Тень в комнате с портретом Натали Доусон
        Викторианский детектив
        Кэтрин Хаддон, работающая в гостинице «Охотники и свинья», мечтает о тихой жизни: ей бы найти подругу и заняться рисованием, но вместо этого она оказывается втянута в опасную игру. Кэти невольно подслушивает разговор одной из женщин, прибывшей из Бата на благотворительное собрание, и этот разговор оказывается последним в жизни леди.
        Кэти становится важной свидетельницей. Теперь ей предстоит отыскать убийцу, рискуя собственной жизнью…
        Натали Доусон
        Тень в комнате с портретом
        
* * *
        Глава 1
        Кэтрин Хаддон поправила веточки в осеннем букете, сильнее натянула на плечи все время сползающую тяжелую шаль и оглядела холл. Кажется, все в порядке. Ковры начищены, в редко затапливаемом камине бурно возмущается огонь, которому не позволено даже искры уронить на натертый до блеска пол. Подушки на диванах Кэти сама разложила заново всего лишь полчаса назад, как и книгу для записи гостей, тщательно устроенную на конторке.
        У себя в кабинете громко чихнул дядюшка Томас, но Кэти уже научилась не вздрагивать при этих звуках. Она и сама до сих пор кашляла, а тетушка Мэриан говорила в нос в неподражаемой французской манере.
        В другое время Кэти бы посмеялась, слушая, как миссис Лофтли дает указания горничным, но сейчас у нее не осталось сил.
        Ветреный и дождливый октябрь расправился с жителями Кромберри за несколько дней. Жестокая простуда уложила в постели не только изнеженных дам в окрестных поместьях, но и крепких горожанок, не боявшихся промочить ноги по дороге в церковь или к сестре викария, где кроме порции божественной благодати непременно подавали и тарелочку свежих сплетен.
        Тетушка Мэриан слегла первой, посетив заседание благотворительного комитета мисс Фридделл, и заботы о гостинице и ее немногочисленных постояльцах тяжким грузом придавили к земле ее племянницу.
        Вот уже целую неделю Кэтрин, превозмогая кашель, бродила вверх и вниз по лестницам, присматривала за тем, насколько тщательно горничные делают уборку, помогала дяде Томасу рассчитываться с поставщиками и делала записи в его расходной книге. Из-за частых приступов кашля пальцы ее подрагивали, и на желтоватых страницах оставались неровные росчерки. Где уж тут заниматься любимым рисованием! Ни времени, ни сил к вечеру у Кэти не оставалось.
        Молодой организм быстро справился с болезнью: ее не мучили жар и головные боли, но наряду с кашлем усталость и беспокойство одолевали Кэти изо дня в день. А еще она страдала от одиночества.
        Тетушка Мэриан проводила дни в своей комнате, дядюшка Томас либо дремал в своем кабинете, либо сидел у постели жены и сокрушался о том, сколько убытков каждую осень приносят ему разбитые дороги, отпугивающие путешественников.
        Даже миссис Бетси Харт, сварливая и злоязычная подруга Кэтрин, перестала появляться в «Охотниках и свинье». Ее, как и многих других, одолела простуда, и Джон Харт запретил жене выходить из дома. Харты ожидали своего первенца, и тревогу Джона можно было понять. Доктор Голдблюм и двое его коллег, а также их помощники с ног сбились, навещая многочисленных больных, и на улицах Кромберри можно было увидеть лишь посыльных и горничных, спешащих в аптеку.
        «Подумать только, я приехала сюда в прошлом ноябре, погода была еще более сырой и холодной, но Кромберри казался живым, - размышляла Кэтрин, когда у нее появлялось несколько свободных минут, чтобы взглянуть на дождь за окном. - А сейчас город будто вымер. Тетушка говорила мне, что здесь именно середина октября приносит с собой ветра и невзгоды, но я ей не поверила, ведь что может быть хуже тоскливого и темного ноября? Теперь же я понимаю, что она не преувеличивала. Скорей бы уже наступил ноябрь! Но до этого нам еще надо пережить визит всех этих леди!»
        Благотворительный комитет Кромберри ежегодно в первых числах октября устраивал торжественный обед и несколько заседаний и лекций для дам-попечительниц из других городов графства, и это событие викарий Фридделл и его сестра считали даже более важным, нежели рождественский бал. Приглашения рассылались так тщательно, как будто на заседаниях должна была присутствовать сама королева, и мисс Фридделл никогда более не упоминала имен тех дам, кто посмел не ответить на ее приглашение с подобающей радостью и благодарностью. А таких леди, можно представить, было не так уж мало.
        В этом году, однако же, планам мисс Фридделл пришлось претерпеть столь значительные изменения, что эта достойная леди сочла необходимым едва ли не каждый час сетовать на превратности судьбы, не забывая тут же восхвалять себя за предусмотрительность и неизменную силу духа, которые помогали ей противостоять всем невзгодам.
        Началось с того, что миссис Райдинг, стоящая во главе самого богатого семейства в округе, преподнесла мисс Фридделл подарок, который, по ее представлениям, должен был возвысить благотворительный комитет Кромберри едва ли не до уровня лондонских попечительских советов, находящихся под патронажем самых титулованных дам королевства.
        По словам миссис Райдинг, дочь ее старой подруги - это женщина выдающихся качеств, не щадящая ни свое здоровье, ни свой кошелек, ни время своих близких ради улучшения жизни лондонской бедноты. Она согласилась посетить Кромберри и поделиться с дамами-попечительницами секретами своего ошеломительного успеха на возделываемой ею ниве.
        Воодушевление мисс Фридделл можно было сравнить лишь с гордостью родителей, чей отпрыск недостижимо превзошел своих сверстников, и неважно, получил ли их сын большую золотую медаль в университете или же дочь сумела выйти замуж за наследника титула и громадного состояния, обладая при этом красотой, благонравием и ничтожным приданым.
        Это воодушевление в первый раз слегка помутнело после того, как стало известно, что миссис Роуленд, так звали лондонскую знаменитость, сможет посетить Кромберри не раньше двадцатого октября. Прекрасно осведомленная о капризах местной погоды и связанных с ними неприятностях, мисс Фридделл всегда стремилась устроить так, чтобы ее прославленные мероприятия завершились уже к восьмому, крайний срок, к десятому октября. Но не отказываться же от возможности заполучить к себе миссис Роуленд! Этого ни мисс Фридделл, ни ее армия благотворительниц не смогли бы пережить! Не говоря уж о том, что отказ перенести ежегодную встречу ради миссис Роуленд нанес бы непростительную обиду миссис Райдинг, от чьей щедрости во многом зависел попечительский комитет мисс Фридделл.
        Что ж, сроки проведения знаменательной встречи пришлось сдвинуть, как будто сестра викария надеялась одним своим воинственным пылом запугать осеннюю хворь и заставить ее не собирать в этом году свою жатву, хотя бы в лучших домах Кромберри. Увы, дожди и ветра пришли в свое время и принесли с собой полагающиеся недуги, пожалуй, даже более затяжные, чем всегда. Как будто сама природа хотела наказать мисс Фридделл за самонадеянность. Но крепость духа обычно заставляет тело следовать его примеру, и мисс Фридделл довольно быстро справилась с недомоганием. Тем более что, помимо организации заседаний и лекций, ей еще надлежало подготовить скромный дом священника к визиту почетных гостей - миссис Роуленд собиралась приехать вместе со своим братом. Мистер Макнил некогда бывал в здешних краях и захотел вновь увидеть знакомые места и восстановить некоторые прежние связи. Викарий и его сестра готовились устроить большой обед для лондонских гостей и нескольких выдающихся жителей Кромберри и окрестных поместий.
        И вот здесь-то энтузиазму мисс Фридделл был нанесен еще один коварный удар. Зная о дружбе, связывающей миссис Райдинг с семьей миссис Роуленд, отнюдь не простодушная сестра викария была уверена, что лондонские гости займут лучшие комнаты в особняке Райдингов на все время их пребывания в Кромберри.
        Каково же было ее потрясение, когда миссис Райдинг случайно упомянула о том, что миссис Роуленд и ее брат остановятся, конечно же, в доме викария. Она говорила об этом как о деле решенном, и мисс Фридделл, на мгновение утратившая самообладание, едва не высказала вслух свое недоумение. Впрочем, даже невысказанное, оно не осталось незамеченным, и миссис Райдинг снисходительно пояснила, что ее собственный особняк будет до самой крыши наполнен гостями, собирающимися вместе с Райдингами отпраздновать долгожданную помолвку ее старшего сына Стивена.
        Второй сын миссис Райдинг уже два года как был женат, а вот ее первенец и наследник до сих пор не спешил связывать себя неразрывными узами. Двое дочерей и младший сын, обожаемый всеми девицами в округе, любезный и легкомысленный Гарри Райдинг, также не были связаны словом, но их свободу не ограничивала тяжкая обязанность продолжить славный род Райдингов и удерживать на своих плечах благосостояние семьи.
        Разумеется, мисс Фридделл пришлось выразить самое неподдельное изумление и радость, хотя она была осведомлена о скорой помолвке Стивена уже несколько недель, и только подосадовать в душе, что это выдающееся событие так неудачно совпало с визитом миссис Роуленд. Что стоило бы перенести празднование в дом невесты Стивена? Родители мисс Баттерворт проживали намного южнее Кромберри, и в тех краях гости не рисковали бы произносить поздравительные речи простуженным хриплым голосом, прерываясь на кашель и фырканье носом.
        Но миссис Райдинг всегда поступала так, как ей заблагорассудится. Обладая отменным здоровьем, она меньше других страдала от простуд и не беспокоилась о том, что ее праздник будет испорчен. Главное, ее сын берет в жены девушку из хорошей семьи со связями и с внушительным приданым, что, в свою очередь, повысит шансы ее дочерей на удачное замужество.
        Что ж, мисс Фридделл во всей этой ситуации оставалось лишь смириться и готовить гостевые спальни для миссис Роуленд и ее брата. Остальные дамы, согласившиеся принять приглашение и посетить Кромберри в неурочное время, должны были разместиться в лучшей гостинице города, в «Охотниках и свинье». Да-да, мисс Фридделл, несколько раз за прошедший год менявшая свое отношение к заведению мистера и миссис Лофтли, была все же вынуждена признать, что в старой гостинице ее дорогим гостьям будет куда удобнее, чем в скромных пансионах, которыми располагал Кромберри. Тем более что эти дамы должны были приехать из самого Бата! Еще одна честь, которой попечительский комитет мисс Фридделл до сих пор не удостаивался и которой, приходится признать, он был всецело обязан визиту миссис Роуленд.
        Дамы-благотворительницы из соседних городков обычно либо возвращались домой после заседаний, либо оставались переночевать у знакомых из Кромберри. Хотя бы об их устройстве можно было не думать.
        Таким образом, мистер Лофтли к своей простуде добавил еще и головную боль, связанную с приемом четырех почтенных леди из Бата. И он сам, и его семья, состоявшая нынче из жены и племянницы, должны были испытывать такой же душевный подъем, который до некоторых пор владел мисс Фридделл.
        Подумать только, после недавних убийств, потрясших стены старой гостиницы[1 - См. романы «Зал фей» и «Лавандовая спальня.], «Охотников и свинью» посетят самые утонченные и изысканные леди, каких только можно себе представить! Во всяком случае, именно так описывала этих дам мисс Фридделл, до сих пор встречавшаяся лишь с одной из них во время своего единственного визита в Бат позапрошлой весной.
        Разумеется, мистер Лофтли и его супруга были счастливы принять у себя этих дам, будь они оба на ногах, но болезнь сделала их слабыми и сварливыми. В такое неудачное время обилие гостей уже не казалось благом. И первые тяготы этого визита, еще даже не начавшегося, уже изрядно утомили их племянницу. Сама Кэтрин не придерживалась о дамах из попечительских комитетов должного мнения, несмотря на все усилия мисс Фридделл и собственной тетушки. Мать Кэтрин сама состояла в благотворительном обществе Стоунфолла, и она вдоволь насмотрелась на этих чопорных сплетниц, похваляющихся друг перед другом мнимой набожностью и состраданием к тем, о ком неустанно заботились. Во всяком случае, если не все, то половина подруг миссис Хаддон казались Кэти именно такими.
        С отъездом из Стоунфолла Кэтрин даже не предполагала, что ей придется вновь столкнуться с подобными дамами и даже содействовать устройству их ярмарок, балов и лотерей. Увы, ее тетушка, до своего замужества помогавшая отцу в его аптеке, первое время невероятно гордилась тем, что мисс Фридделл и другие дамы сочли ее достойной входить в их избранный круг. Тетушка Мэриан принимала самое деятельное участие во всех начинаниях, предоставляя для нужд комитета залы своей гостиницы и таланты своей кухарки.
        Впрочем, за прошедший год Кэти подметила в своей тете признаки некоторой усталости, вызванной назойливым желанием мисс Фридделл указывать всем и каждому на их долги - перед обществом, перед Богом и перед ней, то есть, разумеется, перед собственной совестью, чьим голосом она охотно выступала.
        Охлаждение миссис Лофтли наступало довольно постепенно, ее признательность попечительскому комитету за выказанное доверие еще не угасла, но визит дам из Бата весьма способствовал этому охлаждению. По крайней мере, в отношении сестрицы викария.
        Мисс Фридделл посчитала своим долгом едва ли не каждый день заходить в «Охотников и свинью» и проверять, как идет подготовка к приему столь долгожданных гостей.
        - Она не устает напоминать, какую любезность оказала мне, порекомендовав нашу гостиницу этим дамам, - сетовала миссис Лофтли, не выпуская из рук носовой платок. - Похоже, нам придется устроить за свой счет обед для всего общества, которое явится в Кромберри. Хорошо еще, заседания будут проводиться в приходском доме!
        - Не забывай о чае, кексах и сконах, которые от нас ждут, - вторил ей мистер Лофтли.
        - Но, дядюшка, еще два месяца назад вы опасались, что гости из приличного общества больше никогда не появятся на вашем пороге! - возражала Кэтрин, которая уже научилась подсчитывать прибыли и убытки и понимала, что выгоды от четырехдневного визита дам из Бата превысят расходы на кексы и обед для двадцати персон.
        - Ты права, моя дорогая, грешно мне предаваться жалобам и унынию после того, как нам пришлось пережить все эти ужасы, смерть бедной миссис Синглтон и трагедию семейства Тармонтов, развязка которой так некстати случилась в нашем холле![2 - См. роман «Лавандовая спальня».] И все же сейчас неудачное время для таких гостей. Этим изнеженным леди постоянно будут нужны теплые грелки и горячее какао, они будут жаловаться на сквозняки и недостаточно нагретую воду. Наши горничные лишатся сил, прислуживая им! А если они еще слягут с простудой…
        - У троих из них будут собственные горничные, дорогой, - вздохнула миссис Лофтли, больше раздосадованная пронырливостью мисс Фридделл, вечно сующей нос в чужие дела, нежели необходимостью хорошенько протопить комнаты, приготовленные для дам-благотворительниц. - К тому же ветер скоро поменяется, дожди станут более редкими, и все сразу почувствуют себя лучше. Мы уже пережили самые тяжкие октябрьские дни, и тебе это прекрасно известно! Даже наша Кэти, непривыкшая к необыкновенно сырой осени, уже почти не кашляет и скоро сможет рисовать!
        - Надеюсь на это, - сказала Кэтрин. - Я бы хотела изобразить мост через Кром и листья, кружащиеся на поверхности воды, пока от них еще хоть что-то осталось!
        Она не сказала своим родственникам, как предвкушает создать целую серию карикатур на дам-попечительниц и показать их своей дорогой старшей подруге, миссис Дримлейн.
        Старая дама уже много лет постоянно проживала в «Охотниках и свинье» после того, как в семье ее сына произошло несчастье, надолго рассорившее ее с сыном Ричардом. Лишь несколько месяцев назад ошеломляющая правда о событиях пятнадцатилетней давности раскрылась[3 - См. роман «Зал фей».], и мир был восстановлен, но пожилая леди не захотела менять ставший привычным образ жизни. В поместье сына она стала бы скучать по бесконечной смене лиц, маленьким происшествиям и городским сплетням, которыми была наполнена ее жизнь в «Охотниках и свинье».
        Кэтрин подружилась с миссис Дримлейн сразу после того, как приехала из своего родного Стоунфолла на попечение дядюшки, и была очень признательна старой леди за некоторые жизненные уроки. А старушка от души радовалась ее успехам в рисовании, не забывая при этом наблюдать за тем, как Кэти взрослеет и учится замечать в людях то, что порой скрыто от поверхностного и неопытного взгляда: корыстолюбие, зависть, потворство низменным страстям. Рисунки мисс Хаддон чаще всего высмеивали высокомерие, глупость, алчность, некоторые из них очень забавляли миссис Дримлейн, но ей, как и отцу Кэтрин, неодобрительно относящемуся к любимому жанру дочери, хотелось бы видеть более глубокие работы, говорящие о зрелости суждений девушки и желании привнести в этот мир больше красоты.
        Миссис Дримлейн, однако же, тоже покинула Кэтрин, невзирая на всю привязанность к юной подруге и к своей любимой гостиной, за преобладание в оформлении которой зеленого цвета получившей название «Зал фей».
        - Ну нет, моя дорогая, нашествие этих дам на «Охотников и свинью» я не вынесу! - решительно заявила миссис Дримлейн на следующий же день после того, как мистер Лофтли сам объявил ей о скором визите гостей из Бата. - Ты же знаешь, я терпеть не могу мисс Фридделл и ее гусынь, хотя и признаю, что их деятельность порой оказывается полезна. Пусть они проводят свои заседания в приходском доме и разоряют твоего дядюшку на рождественские увеселения, но терпеть их здесь, на пороге моей гостиной! Уволь меня от этого, дорогая! Они наводнят Зал фей своей болтовней, и нам с тобой уже не удастся спокойно выпить чаю у нашего камина. Тебе придется справляться с ними без меня, малиновка!
        Заметив, что круглое личико Кэтрин вытянулось, старая дама ласково сжала ее руку.
        - Ну-ну, милая, они пробудут здесь лишь несколько дней, а после их отъезда мы с тобой будем с удовольствием обсуждать все то, что ты увидишь и услышишь, осуждать их недостатки и радоваться, что мисс Фридделл в ближайшие пару месяцев не переступит порог «Охотников и свиньи». А еще ты ведь наверняка изобразишь каждую из них в виде какой-нибудь совы или курицы, и мы вдоволь посмеемся над их крючконосыми лицами, старомодными шляпками и манерой говорить так, словно их устами вещает сам Господь!
        Кэтрин была вынуждена согласиться, что грядущие развлечения стоят того, чтобы потерпеть немного в ближайшее время. И миссис Дримлейн отбыла в поместье своего сына - ее невестка тоже слегла с простудой, и маленьким Дримлейнам потребовалось внимание бабушки, да и хозяйственные заботы нельзя было оставить без внимания. Кэти была рада, что почтенная леди воодушевилась, чувствуя себя полезной, но сама она еще больше ощущала свое одиночество теперь, когда вечерами ей совсем не с кем было поболтать, пусть даже ее сил хватало лишь на четверть часа.
        С тетей и дядей Кэтрин говорила все больше о вещах практических, касающихся управления гостиницей, а сближаться с несколькими другими постояльцами у нее не было никакого желания. В это время года через Кромберри проезжали, главным образом, торговцы, люди более или менее респектабельные, но поглощенные своими делами и весьма скучные, на взгляд восемнадцатилетней девушки.
        Время визита гостей приблизилось, и Кэтрин уже почти ждала появления всех этих почтенных старых леди на пороге «Охотников и свиньи», когда миссис Фридделл явилась не только с очередной инспекцией, но и с очередной поразительной новостью.
        Миссис Лофтли ненадолго покинула свою спальню, чтобы проводить гостей - пожилую вдову и ее компаньонку, которые останавливались в «Охотниках и свинье» еще задолго до того, как мистер Лофтли купил гостиницу у прежнего владельца. Поблагодарив этих дам, выбирающих их гостиницу, несмотря на все ходящие о ней слухи, миссис Лофтли присела передохнуть на диване в холле. Кэтрин, обрадованная тем, что ее одиночество прервано, только начала читать тетушке письмо, полученное от отца, доктора Хаддона, как дежуривший у дверей лакей распахнул их перед мисс Фридделл.
        И тетушка Мэриан, и Кэти сразу заметили сконфуженный вид почтенной дамы, но вежливость не позволяла им задавать вопросы. Пришлось подождать, пока мисс Фридделл устроится на диване, Эндрю отправится отдать распоряжение кухарке относительно чая, а горничная унесет зонтик и пелерину гостьи для просушки.
        Лишь после всех этих дел мисс Фридделл сообщила то, из-за чего она лишилась привычного самообладания. В доме викария самым прискорбным образом протекла крыша! Хуже того, дождевая вода нашла себе путь именно в гостевые спальни!
        Викарий Фридделл уже распорядился о ремонте, но принимать гостей в его доме нынче было решительно невозможно!
        - Это так прискорбно, дорогая миссис Лофтли! - Одышка не мешала мисс Фридделл говорить громко и быстро. - Кто бы мог подумать! Мы с братом родились в этом доме, и я ни разу, с самого детства, не слышала о том, чтобы крыша требовала ремонта! Мой покойный отец, преподобный Сэмуайз Фридделл, очень гордился тем, какой крепкий и удобный дом предоставил ему приход! И вот теперь, подумать только, в половине комнат второго этажа течет с потолка! Люди, слабые духом, впали бы в отчаяние, но только не я и не мой брат! Его кабинет, к счастью, находится внизу, и бесценные книги и сборники проповедей не пострадали. Но мои лучшие пуховые одеяла потребуется сушить неделю, не меньше! Я уже приказала постелить их в гостевых спальнях, ах, что мне стоило подождать еще день или два! И, разумеется, потолки теперь необходимо побелить заново! Но сперва нужно починить крышу!
        Миссис Лофтли слушала собеседницу с сочувствием, а Кэтрин думала о том, что невозможно не чинить крышу на протяжении сорока лет. Что это, скупость нынешних обитателей дома викария или же невнимание к подобным бытовым мелочам, к которому так склонны люди, занятые возвышенными мыслями и благородными трудами?
        Кэти склонялась к первому и притом была уверена, что мисс Фридделл и ее брат объяснят подобное небрежение к своему хозяйству второй причиной.
        Задумавшись, Кэти не сразу поняла, что мисс Фридделл не просто явилась сообщить миссис Лофтли о своем конфузе. Нет-нет, ее план был куда более практичный.
        - Увы, милый друг, нам ничего не остается, кроме как устроить наших долгожданных лондонских гостей в вашем уважаемом заведении. - Как оказалось, мисс Фридделл способна на лесть не только в отношении тех, кто обладает титулом или весомым состоянием.
        - Здесь? Миссис Роуленд и ее брат поселятся в «Охотниках и свинье»? - Миссис Лофтли резко выпрямилась на подушках и чихнула.
        - Ну разумеется, - снисходительно улыбнулась мисс Фридделл. - Я не могу принять их у себя в текущих прискорбных обстоятельствах. И вы уже знаете, что миссис Райдинг с сожалением была вынуждена отказаться от чести разместить лондонских друзей у себя. Полагаю, у вас достаточно свободных комнат еще для двоих гостей. Лучших комнат.
        Последние слова она произнесла после маленькой заминки, и Кэтрин подумала: «Комнат, в которых не случалось убийств и ограблений. Должно быть, эта миссис Роуленд - истеричная старуха, которая будет вздрагивать от каждого скрипа или шороха. А если кто-то из горничных проболтается о призраке, который, как им кажется, поселился здесь, бедняжка и вовсе не сможет заснуть».
        - Да, конечно, - медленно проговорила миссис Лофтли, умеющая приспосабливаться к новым обстоятельствам. - Спальня баронессы предназначалась для одной из приезжающих к нам леди, миссис Пропсон, но мы поселим ее в Комнате с портретом. А брата миссис Роуленд разместим в соседнем номере, в Комнате с апельсинами. Я тотчас отдам распоряжение горничным, чтоб они занялись подготовкой двух дополнительных спален и комнат для слуг. Кэтрин, дорогая, позови Сару!
        Кэти вышла из-за конторки, чтобы выполнить поручение, когда услышала, как миссис Лофтли продолжила, обращаясь к своей собеседнице:
        - Вы уже написали миссис Роуленд, что ей придется поселиться в гостинице вместе со своим братом? Кстати, напомните мне, как зовут этого джентльмена?
        - Мистер Макнил, - в некотором замешательстве ответила мисс Фридделл. - Нет, я не подумала, что им нужно написать, ведь письмо едва ли застанет их дома, должно быть, к тому времени они уже отправятся в путь… И потом, они не потерпят никаких неудобств, я уверена в этом. В вашей гостинице о них позаботятся ничуть не хуже, чем в доме викария. И, конечно, вам нужно привести в порядок крыльцо!
        - Крыльцо отремонтируют, как только выдастся хотя бы один день без дождя. И я думаю, вам все же стоило бы предупредить их. - Голос тетушки Мэриан звучал мягко, но решительно. - Путешественники не всегда оказываются готовы к дополнительным расходам, о которых им ничего неизвестно заранее.
        - Расходам? - переспросила мисс Фридделл. - О каких расходах вы говорите, дорогая?
        Кэти улыбнулась. Похоже, ее тетушка утратила всякие иллюзии относительно того, какая роль предназначалась ей в благотворительном комитете.
        - Миссис Роуленд и ее брат собирались приятно провести время в гостях в вашем доме, а вместо этого им придется поселиться в гостинице, - терпеливо объяснила миссис Лофтли.
        - Но… я полагала… - Мисс Фридделл, кажется, была неприятно удивлена, ее зыбкий подбородок мелко задрожал.
        Будь миссис Лофтли светской дамой, она вряд заговорила бы о деньгах, но тетушка Мэриан была всего лишь дочерью аптекаря и хозяйкой гостиницы.
        - Впрочем, возможно, миссис Райдинг все же найдет возможность принять их? Почему бы вам не написать ей записку прямо сейчас? Мы отправим лакея в ее поместье и уже через три часа получим ответ, - с невинным видом продолжила миссис Лофтли.
        - Ах, нет-нет, дорогая моя, миссис Райдинг совершенно определенно дала мне понять, что не сможет принять даже одного гостя, кроме тех, что уже приехали или вскоре прибудут в ее дом! - заторопилась мисс Фридделл. - Пожалуй, вы правы, мне стоит предупредить миссис Роуленд и ее уважаемого брата. Я немедленно отправлюсь на почту и попрошу миссис Морвейн организовать доставку моего письма как можно скорее! Попросите принести мою пелерину и зонт!
        После этих слов Кэтрин поняла, что ее тетушка выиграла в этой битве. И что мисс Фридделл найдет случай отыграться.
        Миссис Лофтли вскочила с дивана, едва только Эндрю почтительно распахнул дверь перед гостьей и вышел следом, чтобы помочь ей спуститься с требующего починки крыльца.
        - Ах, Кэти, ты ведь все слышала? Подумать только, она решила, что ее гости должны с удобством разместиться в моей гостинице и при этом не уплатить ни пенни! Я не удивлюсь, если после она ухитрилась бы намекнуть миссис Роуленд, что викарий взял расходы по их проживанию на себя, чтобы компенсировать досадную случайность, эту их протекающую крышу!
        Кэтрин молча кивнула. Она не хотела говорить о мисс Фридделл, ведь иначе ей пришлось бы напомнить тетушке Мэриан, как сильно та стремилась оказаться среди избранного общества дам-благотворительниц и как именно долгие месяцы добивалась расположения мисс Фридделл. Увы, по молодости лет Кэтрин еще не научилась счастливому умению забывать о том, что выставляет женщину в невыгодном свете, будь то ее возраст или неудачный ход в сложной интриге.
        - Дядюшка, должно быть, обрадуется двоим новым постояльцам, - заметила Кэти, желая сменить тему. - Если я правильно понимаю, с теми гостями, что приедут завтрашним дилижансом, у нас не останется ни одного свободного номера!
        - Ты права, дорогая. - Миссис Лофтли направилась в кабинет своего супруга, чтобы предупредить его об изменившихся обстоятельствах. - Боюсь, он уже отвык от такого большого общества, да и нашей кухарке понадобится помощь, но теперь я рада, что мы сохранили обоих лакеев и закончили отделку Сиреневой спальни. Ступай наверх, милая, и посмотри сама, не нужно ли заново выбить ковры.
        Кэтрин поспешила наверх, довольная тем, что может с полным на то правом оставить свою конторку. На площадке второго этажа она закашлялась, но даже кашель не мог уже испортить ей настроение. В «Охотников и свинью» как будто вернулось прежнее процветание, и пусть дядюшка Томас и будет ворчать из-за шума и суеты, после отъезда всех этих дам он заглянет в свои конторские книги без ставшего привычным уныния!
        Если бы еще миссис Дримлейн передумала и вернулась, или хотя бы Джон разрешил Бетси Харт навестить их! Кэтрин подумала, что ей надо отправить миссис Дримлейн и Бет записки с рассказом о визите мисс Фридделл. Обе дамы не простят ей молчания, если узнают последние новости от кого-то другого.
        А сколько всего еще предстояло сделать!
        Глава 2
        И вот, спустя два дня, Кэтрин с нетерпением поглядывает на входную дверь - гостьи из Бата вот-вот должны появиться. Два лучших экипажа Джона Харта отправлены за ними в соседний Торхилл, где останавливается поезд из Бата - дамы не пожелали воспользоваться дилижансом. Кэти, которая почти год назад прибыла в Кромберри именно в дилижансе, не могла их за это осуждать. Неделя тщательной подготовки, заплаканные лица горничных, раздраженная, шмыгающая носом тетушка Мэриан и едва не лишившийся аппетита дядюшка Томас, сетующий на недостаточно презентабельный вид парадного входа, не говоря уж о постоянно ноющих лодыжках и саднящем горле Кэтрин, по тридцать раз на дню преодолевающей лестницу наверх, - все эти жертвы должны были вот-вот принести желанную награду!
        Миссис Роуленд и ее брат прибудут в Кромберри в собственной карете лишь завтра к полудню, но это и к лучшему. Другие дамы успеют устроиться в своих комнатах и привести себя в должный вид перед встречей главных гостей. И, конечно же, в «Охотников и свинью» явится и мисс Фридделл со своими двумя ближайшими подругами. К радости Кэтрин и ее тетушки, встречать сегодняшних гостей сестра викария не сочла возможным: ей необходимо было помочь викарию с воскресной проповедью. Преподобный Фридделл собирался, разумеется, говорить о помощи ближним, и мисс Фридделл старалась придать его словам необходимый вес, чтобы чаша для пожертвований заметно потяжелела после проповеди.
        Кэтрин снова поправила веточку боярышника в вазе и посмотрела в сторону дверей, возле которых на стульях устроились оба лакея. Сколько же можно ждать!
        - Кажется, я слышу шум на улице. - Эндрю торопливо поднялся и приоткрыл дверь, чтобы убедиться - слух его не подводит. - В самом деле, мисс, они едут! Зовите вашу тетушку!
        Кэтрин не заставила его повторять. Пока лакеи широко распахивали двери и помогали дамам выйти из экипажей, мисс Хаддон бросилась за дядей и тетей.
        Миссис Лофтли появилась первой, одетая в новое коричневое платье с золотисто-зеленой осенней вышивкой и милый кружевной чепчик, из-за обилия оборок делавший ее узкое лицо не таким худым. Мистер Лофтли вышел вслед за ней, стараясь держать спину прямо, его красное лицо сияло от радости, несмотря на следы усталости под глазами.
        Сама Кэтрин тоже нарядилась в одно из своих лучших платьев, темно-розовое с кружевом, и сейчас положила шаль на стул, чтобы предстать перед гостями в лучшем свете. Это платье она уже дважды за прошедший год ушивала под руководством одной из горничных и каждый раз думала об этом с удовольствием. Как приятно не только казаться стройнее с помощью различных ухищрений, свойственных изобретательным леди, но и в самом деле быть стройной! По крайней мере, стройнее, чем прежде! В своем родном Стоунфолле Кэтрин довольно много гуляла, но во время своих прогулок по окрестностям часто присаживалась на камень или изгородь и начинала зарисовывать что-нибудь из окружающих ее деталей пейзажа в своем альбоме. И могла засидеться так едва не до сумерек. В Кромберри она подчас не каждый день выходила на улицу, не считая внутреннего двора гостиницы, но бесконечные движения по лестницам и коридорам заменяли ей прогулки, судя по всему, весьма успешно. Недавняя болезнь взамен принесенного с собой кашля забрала у нее еще несколько фунтов, и теперь она уже не стеснялась стоять рядом со своей худощавой тетушкой.
        Сейчас она, впрочем, осталась возле конторки, чтобы не мешать горничным и лакеям, которые будут носить наверх багаж их гостей. Позже тетушка представит ее всем этим дамам и объяснит, что они могут рассчитывать на мисс Хаддон во всех своих затруднениях.
        Голоса, шорох одежды, тяжелые шаги нагруженных лакеев - сколько раз Кэти видела и слышала все это… И все равно волновалась, каждый раз думая об одном и том же. Какими они окажутся, эти новые гости? Высокомерными или грубыми, равнодушными или расстроенными, спешащими куда-то дальше и дальше или предпочитающими день-другой праздно отдохнуть в удобной комнате, прогуляться по улицам маленького городка, прежде чем дилижанс или собственная удобная карета повезет их куда-то еще…
        Часто Кэтрин мечтала о том, что среди гостей окажется девушка, ее ровесница, хохотушка или, наоборот, задумчивая и серьезная, с которой они могли бы стать подругами. Ее прежние подруги ни разу не написали после ее спешного отъезда из Стоунфолла, а в Кромберри Кэти едва успела подружиться с молоденькой учительницей Дженни Морвейн, как бедняжка стала жертвой жестокого убийцы[4 - См. роман «Зал фей».]. Бетси Харт не отличалась добродушием и часто нелицеприятно высказывалась об окружающих, но Кэтрин привыкла к ее злоязычию и желчности, когда узнала, сколько горестей и разочарований Бет пришлось пережить из-за отца, переставшего видеть свой долг сквозь стекло бутылки. Однако же теперь Бетси была замужем, обожала своего супруга, хоть и не признавалась в этом никому, даже самому Джону, и Кэти видела ее нечасто. Миссис Дримлейн проводила с ней куда больше времени, но дружбу со старой дамой нельзя было считать равной.
        И в то же время Кэтрин понимала, даже появись на пороге «Охотников и свиньи» девушка подходящего ей склада и темперамента, дружбе между ними не суждено окрепнуть. Через день, два или даже через пять, но новая подруга уедет. А Кэти останется здесь, вновь и вновь встречать и провожать гостей… И все же, вопреки здравомыслию, Кэтрин хотелось бы обрести если не подругу, то хотя бы собеседницу, с которой можно приятно поболтать осенними вечерами.
        Она как раз успела пожалеть, что ни одна из дам-попечительниц не взяла с собой внучку, когда эти самые дамы наводнили холл.
        Яркие пелерины, отделанные по последней моде крашеным мехом и бархатным шнуром, шляпки с завитыми перьями, не успевшими поникнуть под дождем, бесконечные приветствия в адрес миссис Лофтли и сетования на плохие дороги…
        Кэтрин неверяще переводила взгляд с одной леди на другую. Подумать только, как она ошибалась!
        Ни одна из трех женщин, оказавшихся ближе всего к ее конторке, не выглядела старше тетушки Мэриан: той в прошлом месяце исполнилось тридцать семь лет! Скорее, эти леди были моложе миссис Лофтли или выглядели таковыми благодаря возможностям ухаживать за собой, которых лишена хозяйка скромной старой гостиницы.
        Мало того что у них попросту не могло быть внучек, так даже и дочери их, если таковые у них имелись, не годились бы в подруги восемнадцатилетней Кэтрин!
        Девушка растерянно улыбалась, переводя взгляд с одной гостьи на другую, а в голове у нее вертелась и подпрыгивала от возбуждения одна и та же мысль: «Как же мало эти леди походят на дам из благотворительного комитета Кромберри! Не говоря уж о подругах моей матушки, которые считают себя оплотом Стоунфолла! Да мисс Фридделл задохнется от зависти, когда увидит серебристую пелерину той дамы или зеленую шляпку вот этой! Как же тогда должна выглядеть миссис Роуленд из Лондона, если дамы из Бата кажутся здесь, в Кромберри, сказочными принцессами? Даже обе мисс Райдинг покажутся рядом с ними скромно одетыми, а мы ведь привыкли считать их самыми модными леди на тридцать миль в округе!»
        Миссис и мистер Лофтли, похоже, тоже были поражены цветущим видом своих постоялиц, которым собирались несколько раз в день менять горячие грелки и целебные отвары. Во всяком случае, миссис Лофтли на некоторое время утратила свою обычную разговорчивость и лишь кивала и улыбалась в ответ на приветствия, позабыв о том, что должна отдавать распоряжения горничным. К счастью, обе девушки и сами прекрасно знали свои обязанности и уже помогали гостьям снимать теплую одежду, одновременно направляя явившихся следом за хозяйками их собственных горничных наверх, следом за лакеями, тащившими багаж леди.
        В холле «Охотников и свиньи» давно не было такой суеты, и Кэтрин едва успела подумать, что, кажется, у них на одну гостью больше, чем ожидалось, когда вперед пробралась одна из двух дам, до сих пор остававшихся позади своих подруг.
        - Тетушка Мэриан! Дядюшка Томас! - воскликнула она, и звонкий голос перекрыл остальной шум.
        Кэтрин совершенно по-детски едва не раскрыла рот, как только взглянула на молодую женщину, еще не снявшую изящную вишневую пелерину.
        - Эммелина! - Кэтрин успела назвать имя на мгновение раньше, чем тетушка Мэриан, а на лице ее супруга еще только-то появился отблеск узнавания.
        Леди проворно повернулась, и тут же ее улыбка стала еще шире.
        - Кэти! Как я могла забыть, что ты тоже здесь! Я так счастлива видеть вас в добром здравии после всех ужасов, случившихся здесь!
        Кэтрин подумала, что насчет доброго здравия Эммелина немного преувеличивает, а об ужасах, о которых ей наверняка сообщила свекровь, лучше и вовсе было бы промолчать, чтоб не пугать других дам. Но Эммелина уже обнимала поочередно дядюшку и тетушку, наконец просиявших искренними улыбками, чуть заметно отличавшимися от тех, которыми они обычно приветствовали гостей, а после настала очередь и Кэтрин.
        - Как же так? - Миссис Лофтли отвлеклась ненадолго, чтобы убедиться, что три дамы, вошедшие первыми, благополучно поднимаются по лестнице, сопровождаемые горничными, и снова обернулась к Эммелине. - Мисс Фридделл сообщила нам имена всех леди, которые должны были приехать к нам, и твоего имени среди них не было!
        - Миссис Морли должна была приехать, но позавчера, после прощального обеда, который она устраивала для близких друзей, она внезапно почувствовала себя плохо, - объяснила Эммелина. - Желудочные колики и прежде доставляли ей неудобства, но нынешний приступ оказался столь сильным, что доктор приказал ей оставаться в постели. Миссис Пропсон, наша предводительница, если можно так сказать, решила, что мне будет полезно поехать и послушать доклад миссис Роуленд, я ведь совсем недавно присоединилась к благотворительному комитету нашего нового прихода.
        Что ж, вот так все и разъяснилось. Преподобный Джонатан Хаддон, муж Эммелины и старший брат Кэтрин, из всех мест своего пребывания более всего любил Бат и был невероятно счастлив, когда минувшей весной ему удалось заполучить один из лучших тамошних приходов. Мать писала Кэтрин, что Джонатану помогла протекция кого-то из многочисленных знакомых - преподобный Хаддон был так обаятелен и красноречив, что легко заводил друзей и становился центром любого кружка. Впрочем, вращаться он предпочитал лишь в самых избранных кругах.
        Эммелина, высокая, нескладная девушка с тусклыми светлыми волосами и широким ртом на круглом бледном лице, покорила Джонатана своим приданым, а ее доброта и умение вести дом являлись лишь приятным дополнением к возможности устроить себе образ жизни, о котором сын доктора из крошечного Стоунфолла мог лишь мечтать.
        Джонатану исполнилось двадцать восемь, Эммелина же была младше его на три года. Их брак длился уже семь лет, и лишь два года назад их семейство заполучило наследника, маленького Джонатана. Мать обожала сына, и Кэтрин сперва с явным удивлением смотрела на невестку, не понимая, как могла Эммелина оставить малыша и поехать в Кромберри ради сомнительного удовольствия поучаствовать в заседаниях местного попечительского совета. Но уже через пару минут Кэти вспомнила, как любили малыша родители Эммелины, а следом ей пришло на память письмо своей собственной матери. Старшая миссис Хаддон писала, что теперь, когда Джонатан управляет крупным приходом, Эммелине необходимо чаще бывать в обществе, принимать у себя наиболее почтенных прихожан и непременно если не возглавить, то занять видное место во всех благотворительных обществах, какие найдутся поблизости. Видимо, Эммелине пришлось последовать совету свекрови, даже если ей и не по душе были подобные занятия. Хотя, глядя на других дам-попечительниц, переговаривавшихся сейчас наверху, можно было вообразить, что заседания благотворительного комитета проходят в
Бате куда веселей и Джонатан, возможно, гораздо чаще выходит в свет вместе с супругой.
        Мать никогда не говорила ничего подобного при младшей дочери, но Кэтрин знала, что любовь Джонатана к жене далека от той, о которой мечтает любая девушка до замужества. И что поведение преподобного Хаддона отнюдь не безупречно, и это еще мягко сказано.
        - Мы так рады видеть тебя, милое дитя! - Дядюшка Томас виделся с женой своего племянника лишь несколько раз и не сразу узнал ее, но был искренне расположен к Эммелине. Да и как могло быть иначе, учитывая, что ее собственный отец был владельцем нескольких гостиниц? На свадьбе Джонатана и Эммелины мистер Лофтли с отцом невесты провели за обеденным столом столько времени, что их пришлось провожать в спальни четверым лакеям. Мать Джонатана несколько лет при каждом удобном случае попрекала брата, но дядюшка Томас не сильно расстраивался по этому поводу.
        - В самом деле, это такая приятная неожиданность, принимать тебя в нашей скромной гостинице! - Миссис Лофтли одобрительно рассматривала модный туалет Эммелины, но внезапно спохватилась и задала вопрос, который, по правде говоря, надо было задать с самого начала, как только гостьи переступили порог «Охотников и свиньи». - Но кто же эта прелестная леди?
        Вслед за тетушкой Кэтрин посмотрела на еще одну даму, все время приветствий остававшуюся чуть позади Эммелины.
        - Ох, прошу простить меня, я не представила вам свою подругу! - с неподдельным огорчением в голосе воскликнула Эммелина. - Мисс Агнес Беррингтон, моя подруга еще со времен пансиона. Агнес гостит у меня, и я была очень рада, когда мне удалось уговорить ее отправиться со мной в Кромберри. Я еще так недавно состою в попечительском комитете, что не успела сдружиться с его участницами. Эти же дамы, напротив, знакомы много лет и поддерживают тесную дружбу. Я боялась, что в дороге почувствую себя одинокой и позабытой, и захотела избежать этого тягостного чувства, взяв с собой подругу.
        - На самом деле ни тебе, ни мне не пришлось испытать его, - впервые заговорила мисс Беррингтон. - Эти дамы были очень любезны и милы и не оставляли нас своей заботой и вниманием.
        - Ты права, Агнес, но я не могла знать этого заранее. - Эммелина неловко улыбнулась.
        Кэтрин и ее дядя и тетя с доброжелательным интересом рассматривали неожиданную гостью. Все они должны были подумать одно и то же - мисс Беррингтон разделяет одиночество Эммелины не только во время путешествия, но и дома, когда Джонатан проводит время в гостях у лучших семейств.
        Мисс Беррингтон должна была быть ровесницей Эммелины, но выглядела моложе, никто не дал бы ей больше двадцати лет. Она уже сняла шляпку, и густые светло-рыжие локоны беспорядочно окружили овальное лицо с маленьким носиком и чуть ли не огромными зеленовато-серыми глазами. Темные от природы ресницы и брови и нежный румянец делали личико мисс Агнес выразительным и невероятно хорошеньким.
        Под серебристой пелериной виднелось дорожное платье из теплой серой шерсти, отделанное старинными кружевами. Мисс Беррингтон, кажется, охотно отвечала добротой на доброту и сейчас тепло поздоровалась с хозяевами гостиницы и их племянницей. Судя по отсутствию удивления на ее лице, Эммелина уже рассказала ей, что найдет в Кромберри родственников своего мужа.
        - Надеюсь, мое присутствие не обременит вас, мистер Лофтли, и у вас найдется для меня свободная спальня, - обратилась Агнес к дядюшке Томасу.
        Миссис Лофтли тут же громко ахнула, как делала всегда, если что-то удивляло или пугало ее.
        - Боже мой, дорогая мисс Беррингтон, до сих пор мне и в голову не приходило, что вместо четырех леди к нам прибыло пять! Увы, все комнаты в нашей гостинице уже заняты! Так случилось, что, кроме тех гостей, о чьем прибытии нам было известно заранее, к нам приедет еще и миссис Роуленд со своим братом. И свободных спален не остается!
        Мисс Беррингтон растерянно улыбалась, чувствуя себя неловко, но Эммелина тотчас встрепенулась:
        - Нельзя ли устроить Агнес в моей спальне? Принести еще одну кровать?
        - О, дорогая, если ты не против разделить комнату с подругой, все устраивается наилучшим образом! - обрадовался мистер Лофтли. - Мы планировали поселить миссис Морли в Комнате с овцами после того, как мисс Фридделл, сестра нашего викария, сообщила, что миссис Роуленд и ее брат также остановятся у нас. Комната с овцами - не самая большая и нарядная из наших спален, но в ней стоят две кровати…
        Молодая миссис Хаддон благодарно улыбнулась:
        - Вот все и устроилось наилучшим образом, не правда ли, тетушка Мэриан?
        Миссис Лофтли смущенно кивнула, и Кэтрин понимала, в чем причина ее смущения. Комната с овцами была самой дешевой из всех, в этом номере не было ни дорогих покрывал, ни мебели из красного дерева, как в Спальне баронессы или Комнате с апельсинами. Две простые деревянные кровати, старый поскрипывающий сам по себе шкаф, крошечная кушетка, два стула и туалетный столик - никаких излишеств. Стены были оклеены голубоватыми обоями с изображением милых пасторальных овечек, напоминающих пушистые облачка, и Кэтрин любила заглядывать в этот номер, когда он стоял пустой. Выражения на мордах овечек казались ей разными: то лукавыми, то глуповатыми, должно быть, художник, бог весть сколько лет назад придумавший рисунок для обоев, был еще тем шутником. Сейчас Кэтрин, как и ее тетушка, испытывали неловкость. Поселить их родственницу, жену Джонатана, в самой скромной комнате! Да еще и с подругой! Учитывая, что отец Эммелины владеет респектабельными гостиницами, она наверняка разбирается в том, сколько стоит тот или иной номер, и способна отличить дорогие пушистые полотенца от скромных льняных, украшенных старой
вышивкой давно почившей служанки.
        Если б только они знали заранее, что вместо миссис Морли приедут Эммелина и мисс Беррингтон! Возможно, им удалось бы что-то придумать, поменять кого-то из дам местами и устроить Эммелину получше.
        Хотя, пожалуй, ничего бы не вышло, ведь из-за внезапного потопа в доме викария у них уже будут двое незапланированных гостей, которым пришлось отдать лучшие комнаты!
        Так или иначе, пока миссис Лофтли и Кэтрин краснели, дядюшка Томас сам вызвался проводить жену своего племянника и ее подругу в Комнату с овцами. Горничная Эммелины, сутулая девушка с толстыми запястьями и длинным подбородком, последовала за ними.
        - Ужин будет подан через полчаса, вы как раз успеете немного передохнуть после тяжелой дороги, - говорил мистер Лофтли, увлекая за собой молодых женщин. - Эммелина, дорогая, может быть, ты захочешь разделить трапезу с нами? Мне и Мэриан будет приятно провести пару часов с такими милыми юными особами, как ты и Кэтрин!
        Поднявшись на пару ступеней, Эммелина обернулась к оставшимся внизу:
        - За ужином мне надо быть с другими леди, но позднее, когда дамы разойдутся по своим комнатам, я охотно выпью чая с вами, тетушкой Мэриан и Кэти. Мне так хочется рассказать вам о нашей новой жизни в Бате и, в свою очередь, услышать эту ужасную историю об убийствах! Миссис Хаддон писала обо всем Джонатану, но он не стал передавать мне подробности. Как будто я могу упасть в обморок, узнав, что в вашей гостинице кого-то убили! Да в заведениях моего отца чего только не случалось!
        Тетушка Мэриан охотно согласилась с предложенным планом, а мистер Лофтли облегченно вздохнул. Раз уж у батюшки Эммелины дела не всегда шли должным образом, значит, и ему нечего стыдиться того, что его постояльцы решили сводить счеты друг с другом на его территории!
        Дядюшка Томас и его спутницы скрылись в коридоре второго этажа, и миссис Лофтли повернулась к Кэтрин.
        - Подумать только, мы столько раз звали Джонатана и Эммелину погостить у нас, и всегда твой брат находил повод отказаться! Видно, для него, как и для твоей матушки, мы - неподходящая родня!
        - Джонатан страдает чрезмерной гордыней, унаследованной от нашей матушки, - неохотно ответила Кэтрин, которой не хотелось ни очернять своих родственников, ни лукавить с тетушкой Мэриан: та была к ней добрее, чем собственная мать. - И Маргарет тоже. А Эммелина, сколько я помню, всегда была мила с отцом и со мной. Но я очень мало знаю ее, после их свадьбы мы виделись всего несколько раз. Джонатан также избегает и визитов в Стоунфолл, предпочитая курорты и поместья богатых знакомых!
        - Ты права, - согласилась тетушка Мэриан. - И мы постараемся принять бедняжку Эммелину как можно лучше, несмотря на этот конфуз с комнатой. Ее подруга показалась мне такой же милой и доброй, и я рада им обеим, а вот что сказать об остальных дамах, я пока и не знаю. Они были любезны, но поглядывали вокруг так, будто не понимают, где они оказались! Надеюсь, моя гостиница не показалась им сараем!
        - Ну, конечно же, нет! - поторопилась Кэти успокоить свою тетю. - Уверена, в своих поездках они видели самые разные гостиницы, и наверняка им встречались места, которые ни в какое сравнение не идут с «Охотниками и свиньей»! Здесь так уютно и красиво, а старые вещи только прибавляют очарования этому месту!
        - Сразу видно, что ты получила лучшее образование, нежели я, - вздохнула тетя Мэриан. - Я б не смогла так выразиться. Что ж, посмотрим теперь, каковы собой окажутся миссис Роуленд и ее брат! Признаюсь, я едва нашла, что сказать во время приветствия, когда увидела, насколько эти леди не похожи на мисс Фридделл и ее подруг!
        Кэтрин хихикнула.
        - Мне очень хочется увидеть ее лицо, когда она придет сюда навестить наших гостей!
        - Ты увидишь, ручаюсь, - усмехнулась и тетушка Мэриан. Ее лицо утратило напряженность, но она все еще выглядела обескураженной. - Кажется, мисс Фридделл знакома с миссис Роуленд, и хотя бы ее вид не вызовет потрясений. Или она знакома с матушкой миссис Роуленд… И, без сомнения, встречалась с кем-то из приехавших леди во время поездки в Бат. Неважно, мне нужно проверить, все ли готово к ужину, а ты оставайся на своем месте, любая из этих дам может прислать горничную с какой-нибудь просьбой или вопросом. Хорошо хотя бы, что у мисс Беррингтон нет горничной, мы бы не знали, куда ее устроить! Как же давно у нас не было такого количества гостей!
        С этими словами миссис Лофтли удалилась в сторону кухни, а Кэтрин устроилась поудобнее за конторкой и прислушалась, пытаясь угадать, чем занят на втором этаже мистер Лофтли. Он уже должен был проводить Эммелину и ее подругу и вернуться, если только не остановился поболтать в коридоре с кем-нибудь из других постояльцев.
        Наконец, дядюшка Томас спустился, вполне довольный собой и своими гостьями. А вскоре Кэтрин получила возможность заново рассмотреть прибывших дам.
        Впереди величественно вышагивала, держась за перила, самая старшая из них, должно быть, это и была миссис Пропсон, предводительница благотворительного комитета, как назвала ее Эммелина. В черных волосах этой дамы было заметно несколько седых нитей, но темные глаза под широкими бровями смотрели решительно и строго, а бордовое платье выглядело так, будто его только что отутюжили.
        За ней осторожно спускалась леди в куда более скромном синем туалете, ее круглое лицо было миловидным, портил его только длинноватый нос, который, судя по тому, как его обладательница живо вертела головой, любил соваться не в свои дела. «Они подружатся с мисс Фридделл», - подумала Кэти, пытаясь представить, как бы она расположила всех этих дам на одном портрете.
        Следом за дамой в синем шагала маленькая хорошенькая женщина, выглядевшая ненамного старше Эммелины в своем бледно-голубом шелковом платье, украшенном крошечными фестонами. Светлые волосы этой леди слегка растрепались, но она, должно быть, совершенно не беспокоилась по этому поводу, сознавая, что будет очаровательно выглядеть и после прогулки под дождем без зонтика, и после нескольких часов тряской дороги в тесной карете.
        Самыми последними появились Эммелина и мисс Беррингтон.
        «Они должны были пропустить Эммелину вперед, - недовольно подумала Кэтрин. - Она ведь жена викария, в приходе которого и расположен их попечительский комитет. Они должны более уважительно относиться к ней!»
        Конечно, миссис Хаддон была намного моложе других дам и совсем недавно приехала в Бат, что не позволяло ей пока занять подобающее место в новом обществе. Но эти мысли не сразу пришли в голову Кэти, пока же она вежливо приветствовала гостей.
        Шествующие впереди леди поздоровались с девушкой за конторкой с подчеркнутой вежливостью, как привыкли обращаться к людям не своего круга. Лишь миссис Хаддон и ее подруга искренне улыбнулись Кэти, но не стали останавливаться, чтобы поболтать с ней.
        Пока дамы ужинали, Кэтрин размышляла над тем, рассказала ли Эммелина своим спутницам о том, что сестра преподобного Хаддона сидит за конторкой. Ее невестка не понижала голос, когда обращалась к дяде и тете, из чего Кэтрин заключила, что Эммелина не стесняется родства с мистером и миссис Лофтли. Но как быть с самой Кэтрин?
        Джонатан старше сестры на десять лет, и они никогда не были близки. Брат уехал учиться, а затем в свой первый приход, когда Кэтрин была еще совсем мала, а их последующие немногочисленные встречи не вызвали в ней желания сблизиться с этим блестящим джентльменом. С его женой Кэти также ни разу не беседовала откровенно, Эммелина казалась девочке некрасивой и скучной, поглощенной одними лишь домашними заботами. Неудивительно, что Джонатан искал общества других людей - это утверждение не пришло бы в голову юной Кэтрин, но после того, как она подслушала эти слова своей матери, обращенные к отцу, она от души с ними согласилась.
        Сейчас же Эммелина показалась ей совсем другой - открытой, веселой, воспринимающей поездку как неожиданное приключение. Было ли дело в том, что миссис Хаддон путешествовала без мужа, или она радовалась визиту старой подруги, или же Кэтрин просто плохо знала эту молодую женщину? Ее родственница казалась девушке такой же незнакомкой, как и другие дамы.
        «Как же удивится миссис Дримлейн, когда увидит их завтра за обедом у миссис Райдинг! - подумала Кэти, когда леди прошли в ресторан, и она вновь осталась одна в холле. - Надо уговорить мою милую подругу вернуться сюда, ведь она может не опасаться, что желчные старые сплетницы будут надоедать ей своими разговорами. Возможно, эти дамы тоже сплетницы, как и всякие другие, но они, должно быть, много путешествовали и могут поддержать интересную беседу. Лишь бы только миссис Роуленд не оказалась копией мисс Фридделл!»
        Глава 3
        За окнами мерно шумел дождь, но из-за непрерывной болтовни трех дам его было почти не слышно. Болтала, главным образом, Эммелина, а Кэтрин и миссис Лофтли задавали вопросы о Бате, о том, как Джонатану Хаддону удалось раздобыть свой новый приход, о маленьком Джонатане и о множестве других вещей, интересных женщинам.
        Миссис Хаддон поведала тетушке и золовке, что их новый приходской дом едва ли не в три раза больше прежнего, поэтому, должно быть, в нем так холодно и неуютно.
        - Я написала матушке, и отец сам приехал и забрал маленького Джонатана погостить в их доме, пока у нас хорошенько не проконопатят окна, не прочистят камины и не вставят еще одни рамы в окно детской. Мы въехали в дом весной, когда уже было совсем тепло, и все эти недостатки обнаружились лишь недавно. Экономка уже наняла работников, и я была рада ненадолго уехать. Надеюсь, к моему возвращению все будет закончено и в доме станет тепло. Терпеть не могу находиться в холодных комнатах!
        - Твоя подруга, мисс Беррингтон, давно гостит у тебя? - спросила Кэти.
        - Она приехала на месяц, но я уговорила ее остаться еще хотя бы на три недели. - Эммелина заметно оживилась, когда заговорила о подруге. - Агнес была моей лучшей подругой в пансионе, по правде говоря, моей единственной подругой. Ты, должно быть, не помнишь, но я как-то рассказывала твоей сестре, что отец решил дать мне хорошее образование и отправил в самый дорогой пансион, какой смог найти не слишком далеко от нашего дома. Я должна была стать настоящей леди, чтобы сделать хорошую партию, одного приданого, по мнению отца, для этого недостаточно. А поскольку я некрасива, то должна была приобрести безупречные манеры и умение одеваться к лицу.
        - О, милая, как ты можешь говорить так! - возмутилась тетушка Мэриан. - Ты прелестно выглядишь, никто бы не назвал тебя дурнушкой!
        - Это заслуга моей горничной и средств, потраченных на наряды… - В голосе Эммелины послышалась грусть, но Кэти почувствовала легкую зависть. Если б она сама могла относиться к недостаткам своей внешности так же спокойно и даже иронично, как жена ее брата!
        - Возвращаясь к Агнес, я должна объяснить, что в пансионе я все три года чувствовала себя неуютно, ведь я не принадлежала к тому кругу, в который входили другие ученицы, дочери богатых и даже титулованных землевладельцев. Одна лишь Агнес сразу отнеслась ко мне по-доброму. Она не обратила внимания на мои платья устаревшего покроя и неправильную речь, а просто поговорила со мной о том, откуда я приехала, какие книги люблю и что думаю о долгих прогулках. Вскоре мы подружились, и другим девочкам, с которыми Агнес уже была дружна, пришлось принять меня в свой кружок. Агнес легко находит друзей, уверена, завтра она очарует по меньшей мере половину Кромберри!
        Кэтрин, успевшая рассмотреть мисс Беррингтон получше, когда дамы неторопливо возвращались к себе после ужина, вполне разделяла восторги Эммелины. Останься Агнес в Кромберри, эта милая девушка могла бы стать той самой подругой, о которой Кэти мечтала последние месяцы.
        - Твоя подруга и впрямь очаровательна, - согласилась тетушка Мэриан. - В ней нет ни капли того высокомерия, которым отличается миссис Пропсон. Но почему же мисс Беррингтон до сих пор не замужем? Еще немного, и ее красота поблекнет…
        Кэти была готова задать тот же самый вопрос. Агнес оказалась ровесницей Эммелины, хотя и выглядела моложе, а ведь Эммелина была замужем уже целых семь лет!
        - По окончании пансиона мы переписывались, но долго не виделись, - ответила миссис Хаддон. - Насколько мне известно, несколько лет назад один молодой джентльмен едва не сделал Агнес предложение, но, к несчастью, он утонул во время гребных гонок.
        Миссис Лофтли вскрикнула, тут же преисполнившись сочувствия к трагедии мисс Беррингтон, да и Кэтрин тоже почувствовала, как ее накрывает печаль. Джентльмен, которого полюбила мисс Беррингтон, наверняка был хорош собой, и они с Агнес составили бы прекрасную пару. Но судьба решила, что этой любви не суждено жить долго.
        - Я не спрашиваю об этом Агнес, не хочу бередить ее рану, но, полагаю, она до сих пор не излечила свое разбитое сердце, - закончила Эммелина. - Два года назад умер отец Агнес, а затем и мать, и бедняжка осталась совсем одна. С тех пор она живет в доме своей кузины, но, как мне кажется, эта корыстная женщина использует Агнес как бесплатную гувернантку для своих детей. Моя дорогая подруга не жалуется на своих родственников, но иногда в ее письмах я замечала тоску по прежним дням, когда мы были полны глупых девичьих мечтаний. Я тоже порой скучаю о нашей беззаботной болтовне, потому и решила пригласить ее погостить, и с ее приездом в нашем доме стало как будто солнечно.
        Кэтрин сочувственно кивнула. Она не знала, кому больше сочувствует, Агнес или жене своего брата.
        - Агнес помогает мне обустраивать дом и принимает самое деятельное участие в нашем попечительском совете, - добавила миссис Хаддон. - Миссис Пропсон, кажется, даже завидует умению моей подруги терпеливо выслушивать жалобы бедных, которым мы стремимся помочь, но Агнес понимает их лучше, чем другие дамы, ведь она и сама пережила столько несчастий. Разве что мисс Лэмбон, которая бедна и одинока, может принять так же близко к сердцу чужие горести.
        - Мисс Лэмбон - это леди в синем платье, с таким длинным носом? - сообразила Кэтрин.
        - Да, это она. Они с миссис Пропсон - подруги детства, миссис Уиллинг говорила мне под большим секретом, что когда-то мисс Лэмбон даже собиралась замуж за брата миссис Пропсон, но его семья не позволила ему жениться на бесприданнице.
        - Как печально! - воскликнула Кэти, которой нос мисс Лэмбон сразу же перестал казаться таким уж длинным.
        - И она продолжает дружить с миссис Пропсон? - недоверчиво переспросила тетушка Мэриан. Ее губы сжались на мгновение, а на лбу появилась непривлекательная морщинка, как будто миссис Лофтли вспомнила какую-то свою историю, историю с грустным концом.
        - Конечно же, они остались подругами! - Эммелина, казалось, не ожидала такого вопроса. - Миссис Пропсон ведь не виновата в том, что ее родители настояли на женитьбе сына, будь ее воля, она была бы рада породниться с лучшей подругой!
        - Да, конечно, ты права, дорогая, - неохотно согласилась миссис Лофтли. - Но они показались мне очень разными, хотя я видела их совсем недолго.
        - Расскажи о них, Эммелина, расскажи обо всех, - взмолилась Кэтрин, не оставившая надежды увековечить этих дам в своем альбоме. - Миссис Пропсон заставляет вас слушаться ее приказаний?
        - Пожалуй, что так, - улыбнулась Эммелина. - Джонатан со смехом называет ее генералом, но ее решения всегда разумны, она не злоупотребляет своей властью. Никто лучше нее не справился бы со всеми этими ярмарками, лотереями и благотворительными обедами. Попечительские комитеты других приходов постоянно обращаются к ней за советами, а с двумя из них мы даже решили объединиться.
        - Скоро миссис Пропсон захватит власть над всей благотворительной деятельностью в Бате, - скрипуче засмеялась миссис Лофтли и тут же закашлялась.
        - Уверена, она с этим справится, а мисс Лэмбон и все мы будем рады ей помочь, - ответила Эммелина с улыбкой, лишенной зависти. - В конечном счете, разве важно, сколько в одном городе действует благотворительных комитетов, лишь бы они оказывали подлинную помощь нуждающимся в ней!
        - Должно быть, ваш приход довольно богат, и миссис Пропсон там негде было развернуться, вот она и решила прибрать к рукам другие приходы! - стояла на своем тетушка Мэриан, которой, кажется, не понравилась миссис Пропсон.
        - Пожалуй, вы отчасти правы, тетя, - кротко согласилась Эммелина. - Миссис Уиллинг состояла прежде в другом попечительском комитете, и она говорила, что в их приходе лишь несколько улиц застроены красивыми домами для состоятельных горожан, а дальше начинаются конторы, за которыми расположены бедные кварталы. Я плохо знаю ту часть города, но их викарий обедал у нас однажды и показался мне усталым и озабоченным. Его доход явно куда скромнее, чем у Джонатана.
        «И он наверняка не такой полный, как мой братец, предпочитающий сидеть за столом вместо того, чтобы разливать похлебку на улицах», - подумала Кэтрин, но не стала произносить этого вслух.
        - Миссис Уиллинг просто очаровательна! - оживилась тетя Мэриан. - Она не похожа на подругу миссис Пропсон, но теперь я понимаю, почему она оказалась в вашей компании.
        - Миссис Пропсон хотела взять попечительницу из другого комитета, но та не в ладах с миссис Роуленд и не поехала. А миссис Уиллинг обожает всякие собрания и готова ехать куда угодно, лишь бы отдохнуть от адского шума в своем доме. У нее трое детей, двое из которых - еще совсем крошечные, но уже своенравные мальчики-близнецы, и она, хоть и любит поговорить, не может перекричать их всех… - Эммелина слегка покраснела. - Я не злословлю, это ее собственные слова!
        - Ну конечно, дорогая. - Миссис Лофтли снова попыталась рассмеяться, но вовремя опомнилась и лишь фыркнула. - Кажется, заставить миссис Уиллинг замолчать не может ни шоколадно-лимонный торт, ни миссис Пропсон!
        - О, она болтала без умолку всю дорогу и под конец немного выдохлась, так что сегодня вечером она была почти молчалива. - Эммелина могла позволить себе смеяться, не опасаясь кашля.
        - Ты сказала, какая-то дама из Бата в ссоре с миссис Роуленд? - спросила Кэти, охваченная любопытством. - Выходит, вы знакомы с этой леди?
        - Ах да, миссис Роуленд часто приезжала в Бат раньше и знакома с миссис Пропсон и мисс Лэмбон, а также с некоторыми другими дамами. Я ни разу не видела ее, но ее покойная тетушка была покровительницей Джонатана и даже завещала ему небольшой капитал, из которого он выделяет средства на благотворительность. Это она познакомила его с некоторыми людьми в церковных кругах, при помощи которых он и получил свой нынешний приход.
        - Ах вот как… - протянула миссис Лофтли. - Теперь я понимаю, почему миссис Пропсон согласилась приехать в Кромберри и привезла с собой других леди.
        «А вовсе не потому, что мисс Фридделл так влиятельна», - мысленно закончила недосказанную часть фразы Кэтрин.
        Три дамы проговорили бы еще час или даже два, если бы тетушка Мэриан не опомнилась первой, заметив, что Эммелина едва удерживает глаза открытыми.
        - Боже мой, дорогая, мы совсем заболтали тебя! Ты так устала с дороги, а завтра нам предстоит встреча с миссис Роуленд, а затем обед у миссис Райдинг! Тебе следует немедленно лечь в постель! Кэти проводит тебя, в коридоре, разумеется, горят лампы, но наша лестница может оказаться слишком крутой для усталых ног.
        Кэтрин тут же согласилась с теткой, и Эммелина благодарно позволила поддерживать себя, пока они поднимались по лестнице.
        Однако молодая миссис Хаддон не спешила скрыться в своей Комнате с овцами.
        - Твоя тетя не захотела долго распространяться об убийстве этой богатой дамы и последовавших за ним событиях, подмене наследницы бедной миссис Тармонт и других страшных и удивительных происшествиях, и я могу понять ее. Моего отца очень и очень расстраивает все, что может испортить репутацию его гостиниц, даже какая-нибудь мелочь, на которую никто из постояльцев не обратил бы внимания. Что уж тут говорить о кражах и убийствах! - понизив голос, заговорила Эммелина. - И все же, я хочу услышать подробный рассказ обо всем случившемся. Поистине, это кошмарная и вместе с тем романтическая история! И ты должна рассказать мне ее сегодня. В последующие дни у нас может не оказаться времени для долгого разговора.
        Кэтрин попыталась возразить, Эммелина выглядела совершенно измученной, но возражения были решительно отклонены.
        - Кэти, поверь, я не засну на середине твоей истории! Напротив, как только ты расскажешь о смерти этой дамы… как ее зовут… опекунши юных мисс Тармонт, я тотчас обрету прежнюю бодрость![5 - См. роман «Лавандовая спальня».]
        Девушке ничего не оставалось, как пригласить настойчивую родственницу в свою комнату и кратко рассказать Эммелине о трагедиях минувшего лета.
        - Подумать только, какую важную роль ты сыграла в открытии истины! - изумленно воскликнула Эммелина. - Тебе должен быть так благодарен сам главный констебль, а Джонатан почти ничего не рассказал мне, или, возможно, ваша матушка в своем письме кое о чем умолчала.
        «О, конечно же! - с горечью подумала Кэтрин. - Будь ее воля, она бы вовсе меня не упомянула. По ее мнению, я испортила репутацию семьи, будучи в Стоунфолле, а теперь очерняю имя Хаддонов, попадая в скандальные истории в Кромберри!»
        - Ты преувеличиваешь, Эммелина, - возразила она вслух. - Я узнала кое-что важное о планах преступников, это верно, но только благодаря тому, что занималась недостойным делом - подслушивала разговор в соседней комнате.
        - Сам по себе этот поступок, конечно, не назовешь благородным, - согласилась Эммелина, чья сонливость и в самом деле исчезла, лишь только Кэтрин рассказала о появлении в «Охотниках и свинье» Синглтонов и обеих мисс Тармонт. - Но он помог обличить преступников, а значит, может и должен быть прощен! Подумай о том, что было бы, удайся план этого ужасного мистера Тармонта и его пособниц!
        Кэтрин передернуло. Она старалась не думать об этом, но мысль об ужасных последствиях, которые могла бы возыметь эта история, время от времени пугала ее до сих пор.
        Эммелина же, впечатленная услышанным, подошла к стене, отделяющей спальню Кэтрин от Комнаты с портретом, и прижалась к ней щекой.
        - Подумать только, сквозь эту толстую старую стену ты смогла что-то расслышать! - ахнула она и тут же заговорила тише, словно опасаясь, что спящая за стеной миссис Пропсон проснется и явится, чтобы уличить ее в подслушивании.
        Кэтрин неохотно кивнула. Ей всякий раз было неловко рассказывать о том, каким образом ей удалось выведать планы преступников, вернее, их некоторую часть, но не могла же она солгать, заявив, что догадалась обо всем, едва увидев служанку мисс Тармонт!
        Эммелина же осталась весьма довольна услышанным и, похоже, ничуть не переживала, что увидит преступления Арчи Тармонта во сне. Она попросила у Кэтрин позволения пересказать историю Агнес, и Кэти пришлось согласиться. Похоже, в жизни Эммелины происходило слишком мало волнующих событий.
        - Я в самом деле очень и очень рада оказаться здесь, с вами, - в который уже раз повторила она после того, как Кэти пожелала ей доброй ночи.
        - И я тоже очень рада, что ты приехала! Это такой чудесный сюрприз!
        Кэтрин не лукавила. Может быть, судьба нарочно прислала Эммелину в Кромберри, чтобы они могли узнать друг друга лучше и подружиться так, как иногда дружат молодые женщины, породнившиеся через брата одной и мужа другой? И Эммелина станет Кэти куда лучшей сестрой, чем до сих пор была Маргарет? Конечно, далекая подруга не заменит Дженни Морвейн или даже Бетси, но иногда долгие часы за конторкой Кэтрин нечем себя занять, и она могла бы писать письма, будь у нее достаточно адресатов. После отъезда из Стоунфолла она утратила всех прежних подруг и писала лишь отцу и реже - матери и брату с сестрой. А Эммелина могла бы стать приятной собеседницей, если, конечно, она способна сохранять в переписке ту живость, которую Кэтрин неожиданно увидела в ней сегодня. Конечно, у Эммелины уже есть чудесная подруга, но Агнес рано или поздно вернется туда, откуда приехала, или найдет себе жениха… Дальше Кэтрин раздумывать не стала, ей не хотелось возвращаться мыслями к Стоунфоллу и своим печалям. Самое разумное, что она может сделать, это поскорее лечь спать, ведь завтра в «Охотниках и свинье» опять будет шумно и
беспокойно. Жаль, что Кэтрин не побывает в блестящем обществе у миссис Райдинг, ведь там будет миссис Дримлейн. Кэти не терпелось поговорить со старушкой и услышать, что думает старая леди о том, как организован попечительский комитет в Бате.
        Миссис Лофтли была приглашена на завтрашний обед с одним сопровождающим лицом - подобные приглашения миссис Райдинг традиционно рассылала всем дамам-благотворительницам в Кромберри, оставляя им самим возможность решать, кого они захватят с собой - дочь на выданье, тетушку-сплетницу или усталого, ворчливого супруга, готового проделать дальний путь ради роскошного угощения. По крайней мере, в этом случае каждая из дам привезет с собой кого-то одного, а не целый выводок шумных девиц с острыми плечами и дурными манерами или нескладных молодых людей, пытающихся неловко острить и делать вид, что дочери миссис Райдинг для них подходящая пара.
        Что ж, миссис Лофтли обязательно расскажет во всех подробностях о том, как прошел обед, что говорили светские дамы, какие у них были платья и, конечно же, что подавалось на стол. А миссис Дримлейн потом разбавит эту картину яркими, свежими штрихами, со свойственным ей беспощадным остроумием заклеймив глупость, самонадеянность и другие подобные качества, которых, по ее мнению, мало кто был лишен полностью.
        Удовлетворенная тем, что она узнает все, что ей надлежит знать, Кэтрин заснула. А утром ее ждал еще один сюрприз.
        - Ты же не думаешь, что я могу взять на обед к миссис Райдинг твоего дядюшку? - Миссис Лофтли смотрела на племянницу с удивлением, глаза ее еще чуть слезились, но в целом тетушка Мэриан сегодня выглядела почти удовлетворительно, как сказала бы мать Кэтрин. Должно быть, обед у миссис Райдинг обладает целительными свойствами, еще даже не начавшись.
        - И мне следует поехать с вами? - Кэтрин все еще не верилось, что ей доведется побывать в доме миссис Райдинг, и не просто побывать, а быть гостьей за обедом, где соберется лучшее общество Кромберри и его окрестностей, не говоря уж о миссис Роуленд и дамах из Бата.
        - Разумеется, и тебе нужно надеть свое самое нарядное платье! - Тетушка бросила взгляд на лестницу - гостьи вот-вот должны были спуститься к завтраку. - Не иначе, простуда повлияла и на твой разум, дитя мое! Еще на прошлой неделе, когда я получила это прелестное приглашение от миссис Райдинг, мы условились, что сопровождающей персоной будешь ты. Мой дорогой мистер Лофтли не очень-то умеет держать себя в таком обществе, и его поездка туда не доставит удовольствия ни ему самому, ни другим людям. А тебе полезно бывать в свете, как и любой другой молодой леди. Ты и сама это понимаешь!
        - Но я вовсе не леди, - с унылым смирением ответила Кэтрин. - Вы не хуже меня знаете, к чему приводит стремление девушки из нашего круга пробраться в высшее общество!
        Миссис Лофтли поморщилась.
        - Бога ради, не говори о бедняжке Дженни, пока все эти дамы живут у нас! Я уже просила Эммелину не упоминать об убийствах, когда мы не одни. Кажется, наши гостьи настолько поглощены собой и ожиданием визита миссис Роуленд, что мысли о случившихся в «Охотниках и свинье» трагедиях вовсе не посещают их модно причесанные головы! Хорошо бы так оно и осталось, тогда они смогли бы порекомендовать нашу гостиницу своим знакомым… Что касается общества, сегодня у миссис Райдинг будет множество гостей, среди которых ты вполне можешь выбрать себе компанию по вкусу. Она так редко приглашает к себе горожан, что этой возможностью грешно не воспользоваться! Там будет и доктор Голдблюм со своим сыном, и мистер Уоттс, торгующий зерном в трех графствах, а у него, как тебе известно, целых два сына!
        - Неужели вы хотите, чтобы я вышла замуж? - Кэти заметно передернулась при воспоминании о противном Голдблюме-младшем, а сыновья мистера Уоттса хоть и не вызывали у нее отвращения, никогда не рассматривались ею в качестве возможных спутников жизни. По правде говоря, мисс Хаддон и вовсе не думала о женихах за все время своего пребывания в Кромберри. По приезде сюда ее сердце было занято болезненными воспоминаниями о первой сильной привязанности, объектом которой стал легкомысленный, эгоистичный молодой джентльмен, воображавший себя художником. Знакомство с ним закончилось для девушки не только разбитым сердцем, но и ссылкой в Кромберри - воистину, нет худа без добра! А в гостинице дядюшки у Кэти с первого дня было столько дел и обязанностей, что у нее почти не оставалось времени даже на любимое занятие живописью, не говоря уж об охоте за женихами! Порой на сон грядущий Кэтрин грезила о великой любви, как и полагается любой восемнадцатилетней девушке, но эти грезы быстро соскальзывали в сон, и наутро от них не оставалось и следа.
        - Мне будет бесконечно жаль отпускать тебя, милая, ты стала незаменимой здесь, за конторкой, и мы с твоим дядей так сильно полюбили тебя за прошедший год. - Наверху захлопали двери, и миссис Лофтли поторопилась закончить разговор с племянницей. - И все же тебе нужно выйти замуж и, желательно, не затягивать с этим до тридцати лет, как это случилось со мной! Женщине нужен муж, дети и уютный дом. Нет, я не жалуюсь, у меня есть почти все из этого и даже больше, но все же… Доброе утро, миссис Уиллинг! Надеюсь, вам хорошо спалось под нашим скромным кровом!
        Миссис Лофтли не закончила предложение, обернувшись к спускавшейся по лестнице гостье, а Кэтрин впервые задумалась о том, как складывалась жизнь тетушки Мэриан до знакомства с дядей Томасом. Тетя до сих пор оставалась привлекательной, а лет пятнадцать назад, должно быть, считалась красавицей, разве что чрезмерно худощавой. Почему же она не вышла замуж в положенном возрасте? Как было известно Кэти, тетушка Мэриан была дочерью уважаемого аптекаря и принесла дяде Томасу кое-какое приданое. Может быть, у нее в молодости тоже случилась трагедия, подобная той, что разрушила мечты о счастье Агнес Беррингтон?
        Кэтрин решила при случае осторожно расспросить миссис Дримлейн. Раз начав мучить ее, любопытство теперь не отстанет, это ей было прекрасно известно. А сейчас ей надлежало кивать и улыбаться почтенным леди, которые теперь уже все компанией спускались в холл, ведомые беззаботной болтовней миссис Уиллинг.
        А после, покончив с делами, Кэтрин нужно приготовить свое лучшее платье, в котором она была на свадьбе Бетси и Джона, и упросить горничную миссис Лофтли сделать ей прическу, подходящую для поездки к миссис Райдинг. Как бы там ни обстояли дела с блестящими юными леди, Кэти хотелось быть настолько красивой, насколько это возможно для нее.
        Но прежде им еще нужно дождаться миссис Роуленд и ее брата и разместить их в самых лучших номерах со всем возможным удобством. Да еще и мисс Фридделл не оставит «Охотников и свинью» своим вниманием, как бы ни мечтала миссис Лофтли сама встретить столь почетную гостью.
        После завтрака миссис Пропсон повелела своим войскам занять большую гостиную, именуемую Залом герцогини. Здесь дамы собирались дожидаться появления миссис Роуленд и представительства из попечительского комитета Кромберри.
        Дождя, к радости всех, кто был приглашен сегодня к миссис Райдинг, не ожидалось, хотя и солнечным этот день не смог бы назвать даже такой оптимист, как старый браконьер Подрик Плам, уже тридцать лет промышляющий на Кроме и в лесах ниже по течению даже в самую скверную погоду.
        Мисс Фридделл явилась с двумя своими верными адъютантами около одиннадцати часов, когда гостьи уже начинали выказывать недовольство холодным приемом, оказанным им попечительским советом Кромберри.
        Со своего места за конторкой Кэтрин не слышала, но могла догадаться, как рассыпается в извинениях сестрица викария, а ее подруги фальшивым эхом повторяют за ней: простуда, погода, приходской дом еще не вполне готов для завтрашних мероприятий, несметное множество дел… И все в таком духе.
        Миссис Лофтли робко просочилась в собственную гостиную, надеясь принять участие в беседе, а Кэти завистливо поглядывала в сторону кабинета мистера Лофтли. Вот уж кто сохранял невозмутимость перед лицом сплотившей ряды армии дам-благотворительниц. Дядюшка Томас сидел за столом в своем кабинете и подсчитывал прибыль, которую принесет ему визит этих гостей. Он совершенно не переживал из-за того, что ему не слышно и не видно ничего из того, что происходит в Зале герцогини.
        Кэтрин отчаянно хотелось узнать, кто из дам одержит верх в споре - миссис Пропсон или мисс Фридделл. На остальных леди она не поставила бы и пенни, даже будь у нее склонность к пари. Что касается спора, девушка не сомневалась - все эти почтенные дамы непременно разойдутся во мнениях, стоит ли класть в корзинку для какой-нибудь бедной семьи бутылочку бренди для ее главы, какого-нибудь буйного пьяницы, или же лучше положить лишний фунт хлеба, который этот самый глава непременно снесет в трактир и обменяет на стакан чего-нибудь похуже бренди.
        Подобные споры постоянно вела мать Кэтрин со своими подругами во время заседаний благотворительного комитета в Стоунфолле, и Кэти не видела причин, почему сегодня дискуссия может не состояться. Даже со своего места она слышала, как все громче начинают звучать голоса в Зале герцогини и как их решительно перекрывает властный тон миссис Пропсон.
        - Ну когда же появятся миссис Роуленд и ее брат?
        И тут же вступает мисс Фридделл:
        - И в самом деле! У них остается так мало времени на отдых и приведение в порядок своих туалетов, миссис Райдинг терпеть не может, когда ее гости опаздывают!
        Гул снова становится неразборчивым - другие дамы спешат высказать свое мнение.
        Иногда Кэти начинала тяготиться своим местом за конторкой - и заняться нечем, и встать и пойти прогуляться по Мэйн-стрит нельзя. К счастью, такие минуты затишья случались не так уж часто.
        К моменту появления долгожданных постояльцев Кэтрин уже нарисовала в своем воображении множество ужасных картин - карета миссис Роуленд застревает в грязи или падает с моста в Кром, и старый Подрик вытаскивает своим багром багаж миссис Роуленд и ее брата, промокших и раненых. Вся компания дам из Бата попадает под дождь, опаздывает на обед к миссис Райдинг и, наконец, становится жертвой простуды.
        Бог знает, что еще могла бы вообразить Кэтрин, но Эндрю, отправленный мистером Лофтли с каким-то поручением, едва ли не вбежал в холл.
        - Карета подъезжает, мисс, зовите вашу тетушку, и пусть кто-нибудь сбегает за Сэмюэлем! Вся карета обвязана багажом, как будто они переезжают в Кромберри навсегда!
        Кэтрин вскочила на ноги, не дождавшись окончания фразы, и внезапно резко остановилась. Слова лакея напомнили ей о другом семействе, собиравшемся переехать в окрестности Кромберри лишь несколько месяцев назад. У них тоже было много багажа, но переезд так и не состоялся…
        «Право же, из-за вчерашнего разговора с Эммелиной я вновь и вновь вспоминаю о Синглтонах и Тармонтах! Кое-кто из тех наших гостей уже вынашивал коварные планы, когда переступил порог «Охотников и свиньи», и дело тут вовсе не в багаже! А у наших теперешних постояльцев все коварство сведется лишь к тому, кто займет лучшее место за обедом у миссис Райдинг!»
        Отмахнувшись от дурного предчувствия, на миг охватившего ее, Кэтрин сорвалась с места и бросилась сперва на кухню, чтобы позвать второго лакея, затем в Зал герцогини, чтобы сообщить о появлении новых гостей.
        Она едва успела вернуться за конторку, подгоняемая миссис Лофтли, за которой, в свою очередь, торопились остальные дамы, как в распахнутых дверях появились джентльмен и леди.
        После вчерашнего удивления миссис Лофтли и ее племянница, кажется, уже должны были быть готовыми к встрече лондонских гостей, и все же они обе ненадолго застыли в изумлении.
        Быстрее опомнилась более искушенная тетушка Мэриан, главным образом потому, что хотела первой поприветствовать миссис Роуленд, не дав возможности мисс Фридделл начать пространную речь, которая задержит всех в холле на четверть часа дольше, чем нужно.
        Наслышанная о самоотречении миссис Роуленд, жертвовавшей колоссальные суммы на благотворительность, Кэтрин ожидала увидеть худощавую женщину в скромном туалете, полную достоинства и доброты, способную одним своим видом устыдить разряженных батских дам.
        Однако же это впечатление осталось лишь еще одной из мгновенных зарисовок ее воображения. Дама, ступившая в холл летящей и стремительной походкой, пышностью форм не уступала мисс Фридделл, бывшей старше ее лет на двадцать. Вокруг полного и румяного лица миссис Роуленд колыхались перья, украшавшие дорогую шляпку и скрывающие цвет ее волос, оказавшийся позднее темно-каштановым. Ее обширная пелерина была обшита дорогим золотисто-коричневым мехом, прежний владелец которого имел несчастье попасться охотнику невообразимо далеко от берегов Британии.
        Под пелериной было дорожное платье из мягкой голубой шерсти, подходившее под цвет больших, широко расставленных глаз миссис Роуленд. Такие же глаза были у ее брата, упитанного жизнерадостного джентльмена, казавшегося не старше Эммелины. Брат и сестра были на удивление похожи, различались у них только носы - явно мужской, крупный и с горбинкой, по необъяснимой прихоти судьбы доставшийся миссис Роуленд, и мясистый, крепкий, но при этом по-женски вздернутый у мистера Макнила.
        Мисс Фридделл устроила из церемонии представления что-то, напомнившее Кэтрин переполох в курятнике, и она даже незаметно записала эту мысль на полях раскрытой перед ней конторской книги дядюшки. Вот еще один сюжет для ее тайного альбома!
        До Эммелины и мисс Беррингтон очередь дошла в самом конце, и тут оживление миссис Роуленд достигло, вероятно, своего предела. К досаде мисс Фридделл, ревниво подсчитывавшей продолжительность каждой улыбки, подаренной высокой гостьей другим леди.
        - Миссис Хаддон? Ваш муж - преподобный Джонатан Хаддон? Я чрезвычайно рада познакомиться с вами, дорогая миссис Хаддон! - воскликнула миссис Роуленд, ее перья затряслись в каком-то немыслимом танце. - Моя тетушка была весьма, весьма высокого мнения о вашем супруге! Что, признаться, принесло нашей семье некоторые… Впрочем, у нас еще будет время поговорить обо всем! Подумать только, из Кромберри я собиралась проехать прямо в Бат, чтобы познакомиться с вами, а вы здесь, собственной персоной! Меня не предупредили о том, что вы тоже приедете.
        Последние слова с легким налетом укоризны были обращены к миссис Пропсон.
        - О, дорогая Инес! Наши планы переменились из-за нездоровья милого друга, миссис Морли, и миссис Хаддон присоединилась к нам едва ли не в последний момент. - Миссис Пропсон как будто оправдывалась, но тон ее нельзя было назвать извинительным.
        - Что ж, я рада, что все сложилось именно так, хотя мне и жаль миссис Морли. - Миссис Роуленд ненадолго обернулась к миссис Пропсон и тут же снова уставилась на Эммелину, которая смотрела на эту женщину с тревожным недоумением. - А теперь я прошу извинить меня и моего брата, но нам бы хотелось уделить немного времени своей внешности. Насколько мне известно, сегодня нам всем предстоит обед у бесконечно щедрой и гостеприимной миссис Райдинг, и самое малое, чем мы можем отплатить ей за ее доброту, это выглядеть достойно!
        - И оправдать ожидания местного общества, которое соберется поглазеть на жителей Лондона! - мистер Макнил заговорил впервые с той минуты, когда его представили дамам.
        - Пустяки, Сирил, у большинства тех, кто живет рядом с миссис Райдинг, есть собственные дома в Лондоне, их не удивишь столичной модой или твоими дурными манерами! - отмахнулась от него сестра. - И все же, я прошу нашу прелестную хозяйку проводить нас в наши комнаты и приказать горничным принести нам по чашке чая. В дороге мне всегда так хочется пить! Уверена, наши слуги уже распаковали багаж и достали все самое необходимое!
        Миссис Лофтли, довольная комплиментом, поспешила исполнить просьбу гостьи, и через мгновение оставшиеся в холле дамы провожали взглядами поднимавшихся по лестнице хозяйку и ее гостей.
        Мистер Лофтли последние четверть часа простоял в дверях своего кабинета, не решаясь вступить в холл. Его супруга настолько запугала беднягу требованиями вести себя как подобает джентльмену или хотя бы человеку приличного воспитания, что дядюшка Томас предпочел вовсе не показываться гостям. По крайней мере, в первый момент. Теперь же он тихонько удалился обратно в кабинет и прикрыл за собой дверь, без малейшего сочувствия оставив племянницу одну нести на себе тяжкий гнет приема высоких гостей.
        Дамы изъявили желание вернуться в Зал герцогини, где они могли бы обсудить туалет миссис Роуленд и количество фунтов, которое набрал ее брат с последнего своего визита в Бат. Кэти пришлось проводить их, так как мисс Фридделл сделала вид, будто не помнит, куда нужно идти.
        Затем Кэтрин вновь устроилась за конторкой, радуясь наступившей тишине.
        Идея нарисовать мисс Фридделл, ее подруг и прибывших из Бата леди в виде ошалевших от визита в курятник двух лисов казалась Кэти все более притягательной, и минут десять она мысленно размещала действующих лиц то так, то этак, надеясь найти удобный ракурс. Все лица должны быть видны, ведь они отражают характер, а сделать это на одном рисунке будет непросто. Рука Кэтрин так и тянулась к альбому, спрятанному за конторскими книгами дядюшки Томаса, но она больше всего на свете боялась, что этот маленький альбом увидит кто-нибудь вроде мисс Фридделл. Кто-нибудь, кто найдет на этих страницах себя и будет очень, очень разгневан!
        Доктор Хаддон нередко упрекал дочь в том, что ее картинки лишь высмеивают недостатки других людей, но, при несомненном сходстве персонажей, не прибавляют этому миру красоты, не намекают на необходимость быть снисходительнее к слабостям ближних. Уступая этим укорам, как и голосу совести, Кэтрин пыталась рисовать милые и очаровательные портреты и не менее милые пейзажи Кромберри. И все равно, куда больше ей нравились свои рисунки, порой небрежные, порой чрезмерно детализированные, но непременно смешные и нередко обличающие. «Если уж ты кого невзлюбишь, ему следует поостеречься, - посмеивалась над некоторыми страницами в ее альбоме миссис Дримлейн, которой Кэти показывала свои рисунки. - Особенно достается мисс Фридделл и викарию! Что ж, я буду лицемеркой, если стану утверждать, что они не заслуживают чести оказаться на этих страницах!»
        Миссис Дримлейн и сама не терпела ханжество и притворство, и Кэтрин хотелось поскорее запечатлеть недавнюю сценку еще и ради того, чтобы ничего не упустить, когда она будет рассказывать старой леди о знакомстве с миссис Роуленд. Ни эта дама, ни ее брат не походили на людей, которые раздали свое состояние беднякам, оставив себе лишь самое необходимое.
        Миссис Лофтли спустилась в холл и отпустила Кэтрин, чтобы та могла приготовить платье для поездки к миссис Райдинг. В отличие от племянницы, тетушка Мэриан пребывала в полном восторге от своих новых гостей и, похоже, совсем не сожалела о том, что они обрели приют под ее кровом, а не в доме викария.
        Когда же Кэти робко упомянула отнюдь не аскетический вид миссис Роуленд, миссис Лофтли поторопилась встать на ее защиту:
        - Мы несколько минут проговорили с ней наедине, пока ожидали Сару с чайным подносом, и она объяснила мне главные принципы, помогающие ей собирать столько денег для помощи лондонской бедноте. И как раз упомянула блистательный внешний вид, которым неизменно гордится.
        - Вот как? - с сомнением хмыкнула Кэтрин. Ей казалось, что богатые платья только оттолкнут тех, кто готов расстаться с последним пенни, чтобы оказать помощь ближнему. Разве можно поверить в искреннее желание помогать другим дамы, разодетой в шелка и бархат и сверкающей бриллиантами?
        Но тетушка Мэриан уже прониклась новой верой.
        - Ты не понимаешь, дитя. Миссис Роуленд собирает средства для помощи отнюдь не у таких же бедняков, каким она стремится помочь. В высших лондонских кругах ее не стали бы и слушать, да даже на порог не пустили, оденься она в какое-нибудь рубище! Нет, дорогая, в тех кругах совершенно другие законы, и успех имеют только те, кто выглядят и ведут себя как подобает.
        - Их семья очень богата? - Кэтрин слышала, как мисс Фридделл упоминала значительное состояние Макнилов, но о муже миссис Роуленд мало что было известно.
        - Лет сто назад о них, должно быть, и не слышали в обществе. - Миссис Лофтли тоже постаралась припомнить, что о семействе миссис Роуленд рассказывала всезнающая сестрица викария. - А вот дед миссис Роуленд разбогател в колониях и оставил своим детям огромное наследство. Покойный отец нашей гостьи дал за дочерью огромное приданое, а один из его братьев, который так и не женился, поделил свою часть состояния между будущими детьми миссис Роуленд и младшего Макнила.
        - У них много детей? - Кэтрин постаралась отмахнуться от укола зависти - если бы кто-нибудь оставил ей хотя бы триста фунтов, она бы тотчас отправилась в Лондон учиться живописи, как ни жаль ей было бы покидать Кромберри и тех, кого она успела здесь полюбить.
        - У миссис Роуленд двое сыновей, уже довольно взрослых, и дочь-подросток, а ее брат женился несколько лет назад и до сих пор не обзавелся наследниками.
        - Выходит, дети миссис Роуленд не знают, сколько денег им достанется из наследства дяди? - удивилась Кэтрин.
        - Я не задумывалась об этом… - пожала острыми плечами миссис Лофтли. - Но, пожалуй, ты права. Им придется дождаться, когда жена их дядюшки достигнет возраста, не позволяющего иметь детей, и тогда, должно быть, наследство будет поделено и обретет для них конкретные размеры. Впрочем, доподлинно это неизвестно, мисс Фридделл могла что-нибудь напутать, или стряпчие имеют какие-то определенные указания по поводу средств, которые должны достаться каждому из детей в том или ином случае.
        Пространные объяснения по данному вопросу не интересовали ни ту, ни другую, и вскоре Кэти направилась в свою комнату, чтобы проверить, нет ли пятен на ее нарядном платье.
        Два часа спустя она услышала сквозь толстую дверь своей спальни легкий гул, сообщивший ей о том, что гости покинули свои комнаты и направились вниз, чтобы занять свои места в экипажах, предоставленных Джоном Хартом. Миссис Роуленд оказала любезность мисс Фридделл и ее подругам, предложив место в своем экипаже, а за тетушкой Мэриан и Кэтрин должна была приехать карета сына миссис Дримлейн.
        Кэти подождала, пока шум в коридоре стихнет, и тоже направилась к выходу. Перед этим она провела едва ли не целый час перед зеркалом и все же не смогла удержаться и не заглянуть в него еще раз. Ей так редко нравилось то, что она в нем видела!
        Сегодня ее бледно-розовое платье, отделанное расшитой крошечными розовыми бутонами тесьмой, прекрасно сидело на похудевшей фигурке, каштановые волосы были уложены Салли с благородной простотой, как подобает настоящей леди, а блестевшие от волнения серые глаза отвлекали внимание от покрасневших щек. Кэтрин волновалась сильнее, чем за все предыдущие дни, и порой ей отчаянно хотелось, чтобы прием у миссис Райдинг поскорее остался позади и они уже катили с тетушкой Мэриан назад в Кромберри, под верную старую кровлю «Охотников и свиньи».
        Глава 4
        Через три часа Кэтрин думала о том же - поскорее бы вернуться домой. Она и не заметила, когда стала называть старую гостиницу «домом», наверное, с тех пор прошел уже не один месяц. А старый дом доктора в Стоунфолле теперь казался ей лишь местом, где она родилась и где живет ее отец, единственный человек во всем городке, которого она любила всей душой, а не потому, что каждому человеку полагается любить свою семью.
        Кэти до сих пор боялась свою мать, но уже давно избавилась от детского восхищения братом и сестрой, красивыми, умными и подающими большие надежды. Которые оправдались, что случается отнюдь не с каждым подающим надежды отпрыском. Особенно ее раздражал Джонатан, избравший духовную стезю не по воле сердца, а из практичных соображений, как источник благ, которыми он умело пользовался. И сейчас, наблюдая за Эммелиной, Кэтрин чувствовала растущий гнев.
        После обеда, когда джентльмены еще не появились в гостиной, молодая миссис Хаддон сидела на почетном месте в окружении дам, с которыми приехала из Бата, но они не выглядели ее подругами.
        Мисс Беррингтон предложила свою помощь старшей мисс Райдинг и сейчас разливала вместе с ней чай. Остальные дамы не пытались вовлечь Эммелину в общую беседу, впрочем, и они, оказавшись в обществе, уже не казались кружком избранных, как это было в старой гостинице дядюшки Томаса.
        Миссис Пропсон уже несколько раз оспорила утверждения мисс Фридделл, и между ними воцарилось холодное молчание. Мисс Лэмбон поддакивала подруге, но ее внимание было сосредоточено на выставленных на чайном столе пирожных и тортах. Миссис Уиллинг явно скучала и поглядывала на дверь в ожидании мужчин.
        Еще до обеда тетушка Мэриан слегка подтолкнула племянницу локтем, когда гости миссис Райдинг прогуливались по галерее и беседовали в ожидании приглашения к столу. Подле миссис Уиллинг оказался старший мистер Блантвилл, известный в округе своей слабостью к женскому полу. Несмотря на скандальную семейную историю, дамы из попечительского совета были вынуждены приглашать его на благотворительные обеды и ярмарки, ведь он жертвовал бедным куда более нескромные суммы, нежели те, с которыми готова была расстаться мисс Фридделл или даже сама миссис Райдинг!
        Миссис Уиллинг, должно быть, никто не просветил насчет обстоятельств, при которых мистера Блантвилла покинула первая супруга, а о его второй жене, умершей вскоре после родов гувернантке, и вовсе не принято было говорить в приличном обществе Кромберри. И миссис Уиллинг с явным удовольствием беседовала с этим джентльменом приятной наружности, готовым очаровывать ее комплиментами, если только ему удастся вставить несколько слов посреди ее милой болтовни.
        Но не эта пара привлекла внимание Кэтрин, хотя она и послушалась тетушку и посмотрела в ту сторону. Куда больше ее заинтересовало поведение младшего сына миссис Райдинг, пользующегося необыкновенной популярностью у молодых леди, Гарольда Райдинга.
        Миссис Райдинг встречала гостей во главе своего семейства, и Кэтрин постаралась укрыться от ее требовательного взгляда за спиной миссис Трилл, владелицы самой большой в Кромберри модной лавки. Кэти с привычной досадой наблюдала, как переглядываются дочери и сын миссис Райдинг, разглядывая нарядных горожан, которые не могли похвастаться ни хорошим вкусом, ни происхождением, но отчаянно хотели если не обладать тем и другим, то хотя бы вращаться в одном кругу с теми, кто воспринимал это как данность.
        За себя и свою тетушку Кэтрин могла не стыдиться, их туалеты выглядели если не самыми модными, то, по крайней мере, не вульгарными или потрепанными. Но кое-кто вызывал насмешку и у нее самой, что уж говорить о Райдингах! В такие моменты Кэти особенно сильно мучилась угрызениями совести, ведь она осуждала тех, кто думал о ближних своих точно так же, как она, но не утруждал себя, пытаясь это скрывать.
        Однако же внезапно с лица Гарри Райдинга исчезла усмешка, умело приправленная толикой истинной любезности, и он чуть выдвинулся вперед и широко, искренне улыбнулся. В это время миссис Райдинг уже сердечно поприветствовала миссис Роуленд и ее брата, за ними настала очередь леди из Бата. И среди них, Кэтрин ничуть не была этому удивлена, Гарольд тотчас приметил мисс Беррингтон. Отдохнувшая после долгого путешествия Агнес выглядела сегодня еще прелестнее, чем накануне. Она казалась феей в чудесном нежно-сиреневом платье, расшитом крошечными листьями и ягодами ежевики. Едва увидев ее в этом платье в холле миссис Райдинг, Кэти подумала, что никогда не встречала девушку красивее.
        Гарри Райдинг задержал мисс Беррингтон возле себя какими-то ничего не значащими приветственными словами, и следовавшим за ней двум подругам мисс Фридделл пришлось остановиться. Миссис Райдинг обернулась, чтобы узнать, из-за чего в равномерном шествии гостей образовался затор, и повнимательнее взглянула на Агнес, которую сперва, должно быть, плохо разглядела среди других, более полных, леди в пышных туалетах.
        Опытный взгляд этой дамы мгновенно отметил и красоту девушки, и ее элегантное платье, и, конечно же, от нее не ускользнуло, как загорелись глаза Гарри при виде мисс Беррингтон. Она нахмурилась, давая сыну понять, что он нарушает предписанный ход вещей, и Гарольд тотчас извиняюще улыбнулся мисс Беррингтон и приветствовал других дам почти с той же сердечностью.
        Агнес прошла следом за Эммелиной и другими дамами в гостиную, а Кэтрин поспешила следом, надеясь поскорее увидеться с миссис Дримлейн. Старая леди была уже здесь, и Кэти с удовольствием наблюдала за тем, как она в веселом удивлении подняла брови, разглядывая дам из Бата, столь разительно отличавшихся от членов попечительского комитета Кромберри.
        Кэтрин не осмелилась подойти к миссис Дримлейн, сидевшей на диване в компании столь же почтенных леди. Рядом с ними в кресле расположился судья Хоуксли, с которым миссис Дримлейн была дружна уже много лет и которому не раз оказывала помощь своими острыми суждениями. Судья приветливо кивнул мисс Хаддон и вновь вернулся к беседе.
        До обеда Кэти провела время в обществе нескольких дам и девиц из городских семей, так или иначе причастных к благотворительной деятельности мисс Фридделл и ее попечительского совета. По неписаной традиции представители родовитых семейств держались особняком от горожан, и лишь старания мисс Фридделл, викария и еще нескольких леди и джентльменов, снующих от одного кружка к другому, должны были отчасти размыть эти границы.
        За обедом Кэтрин и ее тетушка разлучились со своими гостьями. Они сидели на дальнем конце огромного стола и лишь с трудом могли разобрать, что говорит миссис Райдинг, то и дело обращавшаяся к кому-нибудь из гостей с вопросом или очередным напоминанием о завтрашней лекции миссис Роуленд.
        После обеда дамы заняли две сообщающиеся друг с другом парадные гостиные, и миссис Райдинг откомандировала дочерей развлекать молодых женщин и юных девушек, а сама устроилась в кресле у одного из каминов и завела беседу с будущей невесткой и ее матерью.
        «Как будто других гостей не существует!» - думала Кэтрин. Ей было скучно. Она уже успела разглядеть всех дам и их туалеты, и больше всего ее мучило отсутствие в руках альбома и карандаша. Тетушка Мэриан устроилась у чайного стола поближе к мисс Лэмбон и старалась участвовать в беседе миссис Пропсон и миссис Роуленд, а Кэтрин, как ни хотелось ей подсесть к Эммелине, не осмелилась сделать это. Она задавалась вопросом, обратил ли кто-нибудь внимание на их общую фамилию. Кэтрин не была уверена, что родство с племянницей владельцев гостиницы не повредит Эммелине в глазах этих самоуверенных дам.
        Похоже, не одна Кэти скучала в роскошной гостиной миссис Райдинг. Другие гостьи, покончив со сплетнями, начали нетерпеливо поглядывать в сторону дверей в ожидании джентльменов. Кто-то вполголоса выразил сожаление, что миссис Райдинг не пригласила хотя бы парочку скрипачей, чтоб можно было потанцевать, а кто-то уже откровенно зевал, прикрывая рот веером или просто ладонью.
        Лишь мисс Фридделл выглядела бодрой и воинственной, как обычно. Она как будто считала себя ответственной за сегодняшний прием, ведь это она пригласила на ежегодное заседание дам из Бата и получила их согласие. О том, что это миссис Райдинг осчастливила Кромберри визитом миссис Роуленд, мисс Фридделл, кажется, позабыла напрочь.
        К Кэтрин подсели две юные особы, приехавшие сюда вместе с маменьками, как и опасалась миссис Райдинг. Увы, они не могли заинтересовать беседой даже Кэтрин, не говоря уж о джентльменах вроде Гарри Райдинга, ради которого, несомненно, эти девицы и позволили своим батюшкам отдохнуть у домашнего очага, подобно дядюшке Томасу. Болтовня их повторяла разговоры матушек, и Кэти скоро перестала их слушать, сожалея, что не может подойти к миссис Дримлейн, которая, кажется, задремала в уютном кресле, устроившись подальше от мисс Фридделл.
        Наконец-то, наконец-то явились джентльмены! Кажется, миссис Райдинг незаметно приказала одному из лакеев намекнуть своему старшему сыну, выступавшему в роли хозяина дома, что дамы скучают и уже попросту не могут смотреть на пирожные и запеченные яблоки.
        Мистер Блантвилл тотчас устремился к миссис Уиллинг, возле которой по случайному стечению обстоятельств оказалось свободное местечко. Гарри Райдинг с приветливой, но равнодушной улыбкой оглядел гостиную и без дальнейших проволочек направился к чайному столу, чтобы попросить чашку чая у мисс Беррингтон. Другие джентльмены нашли себе компанию сообразно своему вкусу или же долгу - кто-то собирался отдать должное десертам, а кто-то - уделить внимание супруге или хорошенькой юной леди, недостатка в которых не наблюдалось.
        Как и следовало ожидать, среди приглашенных мужчин почти не было горожан, а джентльмены, разумеется, заняли место в своем привычном кругу. И городские девицы в очередной раз остались в одиночестве, досадуя, но не слишком - они привыкли к подобным маленьким разочарованиям. Надежда на рождественский благотворительный бал согревала их, несмотря на печальную судьбу бедняжки Дженни Морвейн, а пока они отчаянно строили глазки Гарри Райдингу, нескольким его приятелям и даже Лоренсу Блантвиллу.
        Ричард Дримлейн приветливо улыбнулся Кэтрин, а судья Хоуксли даже остановился возле девушки, чтобы сказать добродушный старомодный комплимент перед тем, как пойти и разбудить миссис Дримлейн. Девицы из Кромберри тут же с завистью уставились на мисс Хаддон. По словам Бетси Харт, Кэтрин стала довольно известной особой в городе. Еще бы, оказаться в самой гуще скандальных историй с убийствами и ограблениями! И осмелиться высказывать собственное мнение о происходящем не кому-нибудь, а самому судье Хоуксли и главному констеблю Грейтону! Вот к чему приводит дружба с такой леди, как миссис Дримлейн, угробившей собственную невестку! То, что доброе имя старой дамы было восстановлено, а ее сын просил у матери прощения и примирился с ней, словно бы выпало из памяти горожан. И мисс Хаддон казалась молодым девушкам и их матушкам неподходящей компанией. К счастью для Кэти, Бет не все рассказывала своей юной приятельнице, иначе ее тоска из-за отсутствия лучшей подруги стала бы грызть девушку еще сильнее.
        Пока же Кэти оставалось только продолжать пить чай и наблюдать за другими гостями - занятия, безусловно, приятные, но не в таком же количестве!
        - Увы, мадам, я состою в браке вот уже четыре года, и моя супруга до сих пор не подарила мне наследника. - Мистер Макнил сидел неподалеку от Кэтрин, и она невольно слышала его разговор с молодой миссис Дримлейн. - Но я очень надеюсь, что вскоре судьба будет добрее ко мне, и после визита в Кромберри наша семья обретет то, о чем так долго мечтает!
        - О, несомненно! - Кажется, молодая женщина была озадачена оптимизмом мистера Макнила, говорить она продолжила после паузы. - Вы, должно быть, очень привязаны к вашей сестре, раз решили сопровождать ее в Кромберри в это время года!
        - Разумеется, мы очень близки с моей дорогой Инес! - радостно заговорил толстяк. - Я всегда находил у старшей сестры утешение и поддержку, если мне доставалось от моих учителей за леность и шалости! Уже тогда она помогала тем, кто был чем-либо обделен, а после того, как выросла, нашла свое призвание в помощи ближним!
        - Поразительная женщина! - Миссис Ричард Дримлейн не принимала деятельного участия в благотворительном комитете, занятая воспитанием сыновей - у мальчиков, по новой методе, не было гувернантки, но о достижениях миссис Роуленд последние несколько дней твердили во всех гостиных на двадцать миль в округе.
        - Вы даже не представляете, мадам, как много ей удается сделать, как будто Господь Бог нарочно сотворил для нее сутки продолжительностью часов пятьдесят! - Довольный собственной шуткой, мистер Макнил громко захохотал и тут же обернулся в сторону сестры.
        Кэтрин подумала, что этот джентльмен ведет себя точно как ее дядюшка Томас: тот тоже постоянно опасался почувствовать на себе укоризненный взгляд жены, если его манеры оказывались неподходящими для общества, в котором он в данный момент находился.
        Улыбнувшись этому сравнению, Кэти тоже повернула голову, чтобы взглянуть на миссис Роуленд - заметила ли она, что ее брат несколько несдержан, чему, вероятно, есть причина, извлеченная из погребов миссис Райдинг.
        Похоже, миссис Роуленд не услышала хохот в общем гуле или же ее мысли были заняты чем-то другим - к своему изумлению, Кэтрин увидела в ее взгляде чувство, которое она без колебаний назвала бы ненавистью, не получай она от старших постоянно напоминаний о том, что еще плохо разбирается в людях.
        Как бы там ни было, миссис Роуленд глядела на кого-то с глубокой неприязнью, и Кэти осторожно повернулась, стремясь определить, кого эта значительная личность испепеляет взглядом. Еще больше она была удивлена, когда поняла, что миссис Роуленд смотрит на дальний край стола, за которым расположились миссис Лофтли и Эммелина.
        По рукам Кэтрин пробежали мурашки. «Неужели ей так не понравилось, что им с братом пришлось остановиться в «Охотниках и свинье»? Мисс Фридделл, должно быть, сообщила ей, что моя тетя не пожелала принять их в своей гостинице без оплаты. Но разве миссис Роуленд нуждается? У нас очень скромная плата за номера, а комнаты удобны и красивы! Как же ей не стыдно быть такой лицемеркой, при ее-то благородном призвании!»
        Кто-то обратился к миссис Роуленд с каким-то замечанием, и лицо ее вновь стало любезным и приветливым, взгляд смягчился. А Кэтрин остаток вечера думала о том, что, пожалуй, она ошиблась. Может быть, у миссис Роуленд разыгралась мигрень, заболел зуб или что-нибудь другое и она смотрела на тетушку Мэриан, даже не видя ее?
        Скорей всего, так оно и было, ведь несколько часов спустя, когда гостьи миссис Лофтли желали ей и друг другу доброй ночи, стоя в холле гостиницы, ни о какой неприязни нельзя было и подумать. Казалось, здесь собрались самые близкие подруги, а мистер Макнил, поднимавшийся по лестнице и то и дело посылавший дамам воздушные поцелуи, выглядел этаким перезрелым купидоном.
        В этом образе Кэти и решила изобразить его в своем альбоме. Ложась спать, она размышляла о том, как, право же, скучно она провела бы время в доме миссис Райдинг, если бы к ней внезапно не подсел Лоренс Блантвилл и не развлек ее лондонскими анекдотами, героями которых были весьма известные особы. Засыпая, Кэти думала об этом молодом человеке с признательностью, несмотря на то, что некоторые, да что там, большинство его историй навряд ли предназначались для ушей молодой девушки. После того, как он покончил с пикантными историями, Лоренс поразил все ее чувства неожиданным предложением, которое следовало хорошенько обдумать, но от которого совершенно невозможно было отказаться.
        Глава 5
        Незадолго до полудня Кэтрин ненадолго осталась одна в маленькой кладовке в приходском доме и тут же воспользовалась возможностью присесть на старый сундук и передохнуть.
        С самого утра она в компании других девиц, дочерей и племянниц дам из попечительского комитета, украшала зал для выступления миссис Роуленд. К счастью, миссис Лофтли и еще одна дама предоставили в распоряжение мисс Фридделл своих лакеев, и стулья были расставлены уже к девяти часам. Остальными приготовлениями надлежало заниматься бедным девушкам, этим солдатам мисс Фридделл, не обладавшим никакими званиями, а потому долженствующим беспрекословно выполнять приказы старших.
        На стулья в первых рядах следовало разложить подушки, чтобы смягчить самым значительным гостям неизбежную усталость, сопровождающую подобные мероприятия. В вазы, собранные еще покойным викарием Фридделлом наподобие дани по всем приличным домам, девушки ставили худосочные осенние цветы и редкие оранжерейные букеты, присланные миссис Райдинг и другими богатыми леди, а также, разумеется, мистером Блантвиллом, который мог позволить себе содержать самую большую оранжерею в округе. Нужно было сложить в аккуратные стопки буклеты, во множестве привезенные миссис Роуленд, чтобы затем раздавать их входящим в зал. Накрыть в небольшой комнате рядом с залом столы с легкой закуской, где избранная публика сможет отдохнуть в перерывах между выступлениями и дискуссиями. И сделать еще множество других вещей под недовольное брюзжание мисс Фридделл, которой хотелось, чтоб приходской дом сегодня затмил все другие подобные залы, сколько бы их там ни повидали миссис Роуленд и дамы из Бата.
        В коротком коридорчике, ведущем из подсобных помещений к главному залу, послышались шаги и голоса. Кэти приготовилась встать со своего сундука, лишь только дверная ручка начнет поворачиваться, и сделать вид, что она осматривает чайный сервиз, выставленный на маленьком столике, чтобы отобрать надтреснутые или грязные чашки.
        Но шаги затихли возле другой двери. Кэтрин узнала голос мисс Фридделл, провожавшей миссис Роуленд в небольшую комнатку, где выступающие на подобных заседаниях обычно проводили некоторое время в сосредоточенной тишине, чтобы настроиться на выступление, привести в порядок мысли и записи.
        Мисс Фридделл, должно быть, ушла, ее грузные шаги вскоре затихли, и Кэтрин облегченно вздохнула и снова принялась смотреть в узкое зарешеченное окно на мокрое кладбище. Этот унылый вид не мог огорчить девушку, ведь ее мысли занимал вчерашний разговор с молодым джентльменом. Нет-нет, ничего романтичного в нем не было, но Кэти, пожалуй, обрадовалась бы меньше, предложи ей Лоренс Блантвилл руку и сердце вместо того, чтобы заказать портрет своей сестры.
        После того как Лоренсу надоело пытаться затмить своего батюшку на поприще остроумия и умения занять беседой даму, юноша заговорил серьезнее:
        - Мисс Хаддон, я слышал от этой милой старой дамы, миссис Дримлейн, что вы превосходно рисуете. То же говорил и судья Хоуксли, при этом намекая, что ваш талант помог найти преступника.
        - Уверена, сэр, судья немного преувеличил, он, как и миссис Дримлейн, очень добр ко мне, - пролепетала враз покрасневшая Кэти именно то, что положено было ей отвечать на эту реплику.
        - Ну, если преувеличение незначительно, мы не будем принимать его во внимание, - весело ответил Лоренс и тут же продолжил: - Моей сестре Дафне через месяц исполнится тринадцать, и мне хочется подарить ей что-нибудь необычное. Она удивительно рыжая, тощая и вертлявая девчонка, совсем как ее кошка, и мне пришло в голову, что изобразить их обеих на портрете было бы занятной проделкой. Если бы вы взялись за этот портрет, я бы попытался уговорить их хотя бы по четверти часа в день сидеть неподвижно. Или хотя бы делать вид. Что скажете, мисс Хаддон?
        Если Кэтрин и растерялась поначалу, упоминание о возможности проявить себя как художник тотчас взбодрило ее. И первое, что ей пришло в голову, было опасение не найти времени выполнить заказ юного джентльмена.
        - О, мистер Блантвилл, вам, должно быть, известно, что я служу в гостинице моего дядюшки, и эта работа отнимает у меня столько времени и сил… Боюсь, я не смогу выполнить вашу просьбу, если только…
        - Если только что? - живо переспросил Лоренс.
        - Если только вы не сможете хотя бы несколько раз привезти вашу сестру в «Охотников и свинью», - пробормотала Кэтрин, не готовая ответить на это предложение решительным отказом.
        - Разумеется, я уже думал об этом. Мне известно о том, что вы находитесь в рабстве у вашего дядюшки, и мы с сестрой охотно сбежим с собственных галер, чтобы немного развлечься и отвлечь вас. Обстановка в вашей гостиной ничуть не хуже той, что у нас, а на фоне того большого старого камина Даффи можно изобразить этакой ведьмой, помешивающей свое колдовское варево. - Темные глаза молодого Блантвилла горели огнем, свойственным только юношам, замыслившим очередную шалость.
        - Так вы хотите… не настоящий портрет, а карикатуру на вашу сестру? - Кэтрин ушам своим не могла поверить - подарить сестре портрет в образе ведьмы, представить девочку из родовитой и некогда уважаемой семьи в таком виде?!
        - Боже мой, конечно же, да! - Блантвилл едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, и то лишь потому, что держал в руке чашку с горячим чаем. - Даффи ни за что не позволит написать ее парадный портрет и добавить его в галерею давно почивших скучных Блантвиллов. В конце концов, ее мать была гувернанткой, о чем сестрица не устает напоминать и мне, и нашему отцу, когда мы пытаемся воззвать к ее здравому смыслу, подобающему воспитанной леди.
        - К тому же миссис Дримлейн шепнула мне, что вам лучше всего удаются именно насмешки над своими знакомыми. Хотел бы я увидеть ваш альбом!
        Кэтрин сделала вид, что не расслышала его последние слова. В этот миг она испытывала отнюдь не дружеские чувства к миссис Дримлейн, так легкомысленно выдавшей ее секрет постороннему. Как она могла так обойтись с Кэтрин! Так пренебречь доверием своей юной подруги! Позднее им придется поговорить об этом, хоть Кэти пока и не знала, как приступить к упрекам, которые она готова была обрушить на миссис Дримлейн.
        Приняв ее молчание за согласие с его доводами, Блантвилл перешел к конкретным договоренностям.
        - Мы с Даффи не станем отвлекать вас от работы, пока все эти леди живут в «Охотниках и свинье», нам ни к чему, чтобы пересуды о нашем безрассудном поведении докатились до самого Бата. Хотя, видит бог, навряд ли они смогут сильнее испортить нашу репутацию!
        На это Кэтрин не нашлась, что ответить. Репутация старшего Блантвилла в высшем обществе была давно и безнадежно утрачена, но его продолжали принимать в некоторых приличных домах, пусть и с неохотой. Кто-то ценил в нем остроумного собеседника, кто-то помнил о том, что он является отцом состоятельного молодого человека, вполне годившегося в качестве жениха какой-нибудь из многочисленных соседских дочерей, а кто-то даже задумывался о том, что, овдовев во второй раз, Чарльз Блантвилл и сам еще может считаться завидным женихом для какой-нибудь засидевшейся дома девицы или молодой вдовы. К тому же Блантвилл умело пользовался своими деньгами, жертвуя крупные суммы на благотворительность, что заставляло то и дело прикусывать язык даже мисс Фридделл и ее наперсниц.
        - На Рождество из пансиона приедут Полин и Оливия, и, если затея с портретом Даффи удастся, вы сможете изобразить всех троих в виде ведьм из «Макбета», - в том же тоне продолжил Лоренс, не дождавшись ответа.
        Кэтрин вздрогнула и съежилась. Не потому, что она боялась ведьм. Она прочла пьесу «Макбет» после того, как приятель ее детских дней, ее злой гений Барти Фолбрайт, назвал ведьмами из «Макбета» свою бабушку и двух ее подруг, одна из которых была матерью Кэтрин.
        Нет, ее встревожили воспоминания, как будто в жаркой комнате между болтающими, беззаботными людьми холодным ветерком проскользнул призрак. Во всяком случае, именно так явление невидимого призрака описывалось в романах, которые успела прочесть Кэтрин.
        Она вспомнила о душных июльских днях, когда в гостинице ее дядюшки совершались преступления и строились коварные замыслы, которые, впрочем, удалось пресечь не без ее помощи[6 - См. «Лавандовая спальня».].
        Именно после тяжелой и болезненной развязки старший мистер Блантвилл взял под свою опеку двух тринадцатилетних девочек, одна из которых, Полин, была дочерью его первой жены, оставившей ветреного мужа и сына ради учителя живописи маленького Лори. Не сумевшая победить тяжелый недуг первая миссис Блантвилл вернулась в Кромберри спустя столько лет, чтобы не дать причинить зло своей воспитаннице и найти человека, который принял бы на себя заботу о ее дочери.
        Мистер Чарльз Блантвилл показался ей наиболее подходящим для этой миссии человеком, хотя ей и стоило немалых трудов убедить его. Несмотря на свою дурную репутацию, Блантвилл был рачительным хозяином, успешным в делах, и при этом сохранял добродушие и веселость, за что его любили дети, слуги и собаки.
        Другая девочка, Оливия Тармонт, после череды трагедий в собственной семье осталась единственной наследницей поместья и состояния своей бабушки, но испытывала непомерный ужас при мысли о возвращении домой. Она избежала опасностей благодаря миссис Мидлхем, как называла себя в Кромберри мать Полин. С Полин Оливия не готова была расстаться и на полчаса, ведь у нее никогда не было подруги. И самым лучшим способом позабыть обо всех кошмарах, случившихся в ее жизни, был отъезд в пансион. Место, где бесконечные уроки и шумная компания других девочек быстро отвлекут ее от страхов и сожалений.
        Чарльз Блантвилл исполнил все желания своей бывшей жены. Полин провела с умирающей матерью несколько остававшихся ей недель. В начале сентября миссис Мидлхем тихо скончалась в его доме, а три недели спустя безутешная Полин и впервые в жизни пытавшаяся стать чьей-то опорой Оливия уехали в пансион.
        Миссис Лофтли часто говорила о девочках, бедняжках-сиротках, как она их называла, как и многие другие люди, горожане и сквайры из окрестных поместий, которые еще не насытились сплетнями о бедах Тармонтов и Блантвиллов. Но мало кто в Кромберри всерьез задумывался, что умершая женщина была не только матерью Полин и гувернанткой Оливии. Она доводилась матерью и Лоренсу Блантвиллу.
        Сейчас Кэти внезапно поняла, что Лоренс тоже осиротел и должен бы тосковать и не появляться в обществе, соблюдая траур. Но ни старший, ни младший Блантвиллы не позволяли жалеть себя, не делали вид, что пережили трагедию. Лори, должно быть, плохо помнил свою мать, а его отец похоронил уже вторую жену и не собирался впадать в отчаяние из-за смерти первой.
        Что должен был почувствовать ребенок, брошенный матерью в семилетнем возрасте, выросший без ее заботы и ласки, когда его мать внезапно возвратилась, больная, постаревшая, да еще и с другим ребенком, судьбой которого только и заняты теперь ее мысли?
        Нашла ли миссис Мидлхем перед смертью хоть несколько слов для своего старшего и покинутого сына? Писала ли она ему когда-нибудь? Думала о том, кто рассказывает ему сказку на ночь и отгоняет злых фейри от его постели? Ни на один из этих вопросов не было ответов ни у кого, кроме самих Блантвиллов. Как видно, они, при всей своей внешней открытости, умели тщательно охранять семейные секреты. Как и многие в округе, надо заметить…
        Впрочем, Лори уже взрослый мужчина и должен вести себя подобающим образом, даже если в его доме вместо одной непоседливой сестры оказалось сразу три в большей или меньшей степени своенравных девицы.
        Судья Хоуксли сообщил миссис Дримлейн, а она уже поделилась с Кэтрин тем немногим, что постепенно стало известно всему Кромберри.
        Дафна Блантвилл восприняла появление Полин и Оливии как дар небесный, у нее впервые появились подруги-ровесницы, хоть и уступавшие ей в живости, но в будущем обещавшие эту живость приобрести. Надо только подождать, пока они справятся с болью от утраты миссис Мидлхем и от всех других своих потерь.
        Единственное, на что не была готова Даффи ради новых подруг, это поехать с девочками в пансион. Она уже однажды побывала там, и через шесть дней директриса попросила мистера Блантвилла забрать дочь и больше никогда не насылать проклятие в виде мисс Блантвилл ни на один другой пансион в стране. Разве только отправить ее на материк, кто же в здравом уме будет жалеть французов?
        Лоренс продолжал болтать с присущей ему остроумной легкостью, и Кэтрин мало-помалу смогла расслабиться. Она чувствовала на себе недовольные и завистливые взгляды некоторых дам и девиц, считавших ее общество неподходящим для младшего Блантвилла. И мысль о том, что он ведь сидит тут, болтает с ней уже почти полчаса, была для Кэти удивительно приятной. Пусть завидуют! Это означает, что у нее есть что-то, чего нет у этих леди. Ее способность к живописи. И она охотно исполнит просьбу молодого Блантвилла, как бы она ни переживала, что замысел может не удаться.
        Кэтрин улыбнулась и встала со своего сундука. Пора было заняться чашками, а о портрете мисс Блантвилл она подумает вечером, даже попробует набросать по памяти черты девочки, которую раза два или три видела в церкви и на улицах Кромберри.
        Внезапные звуки отвлекли ее от приятных мыслей. Похоже, за стеной, в маленькой комнате, где миссис Роуленд готовилась к своему триумфу, кто-то ссорился. Повинуясь любопытству, Кэти отошла от столика с сервизом и приблизилась к стене. Голос миссис Роуленд она узнала тотчас же, хотя он и был искажен разделяющей комнаты стеной и в не меньшей степени одолевавшим эту почтенную даму гневом.
        - Как вы смеете обращаться ко мне с подобным требованием? Клеветать на мою семью, жалкое вы отродье? Убирайтесь прочь, пока я не позвала констебля!
        «Подумать только, она кричит на кого-то! Кто же заслужил ее гнев? Наверное, кто-то из бедняков явился попросить у нее денег, узнав в городе, что она приехала в Кромберри, чтобы научить нас помогать ближним. Хорошо же она обходится с теми, кому должна спасать жизни!» - Кэтрин даже не надо было прижиматься к стене ухом, так громко бранилась достойная леди, хотя Кэти все же ненадолго сделала это, чтоб расслышать собеседника миссис Роуленд. Но тот, на кого должна была пасть кара небесная, говорил так тихо, что вместо слов Кэтрин слышала лишь неясный шелест. Девушке надо было вернуться к чашкам, у нее оставалось не так уж много времени, чтобы покончить с поручениями мисс Фридделл. Но Кэти продолжала прислушиваться.
        - Уж вам ли не знать, кому она его отдала? - вновь закричала миссис Роуленд, очевидно, не подозревая или не заботясь о том, что ее кто-то может услышать. - Будь он у меня, я тотчас вручила бы его своему брату!
        Нет, непохоже, чтобы миссис Роуленд разговаривала с какой-нибудь бедной вдовой или умирающим от угольной пыли трубочистом. Речь шла о чем-то, непонятном Кэтрин, но, несомненно, важном для собеседников.
        Девушка замерла, не зная, что ей делать: зашуметь и прервать ссору или же собрать посуду и удалиться как можно тише, выказав себя воспитанной девушкой. Пока она не могла решиться, миссис Роуленд снова закричала после паузы, во время которой, вероятно, услышала ответ на свою реплику.
        - Что-о? Подделка? Ваши обвинения просто смехотворны! Ее там не оказалось, потому что она никогда не существовала! Вы бесстыдно лжете, и я могу только повторить вам - убирайтесь! Что это…
        Церковные колокола, отбивавшие полдень, заставили Кэтрин испуганно подскочить на месте. Хорошо еще, она не сбила столик с чайным сервизом. Мисс Фридделл никогда не простила бы ей этого преступления.
        Один из колоколов издал дребезжащий звук, и Кэтрин подумала, что преподобный Фридделл наверняка будет просить свою паству сделать особое пожертвование на починку или замену колокола. Миссис Лофтли сетовала, что на ремонт приходского дома горожанам пришлось жертвовать несколько месяцев подряд прежде, чем работы будут закончены. Но в этом году рождественский благотворительный бал будет проводиться здесь, а не в гостинице дядюшки Томаса. Тетушка Мэриан после прошлогоднего бала больше не хотела устраивать его в «Охотниках и свинье», а зал при ратуше до сих пор не приобрел новую крышу, разрушенную пожаром. Жертвовать на два таких больших здания одновременно жители Кромберри не были готовы.
        Выступление миссис Роуленд было назначено на полдень, но мисс Фридделл по опыту знала, что сквайры со всей округи будут собираться по меньшей мере до половины первого, поэтому лондонскую знаменитость никто не торопил.
        А вот Кэти следовало поторопиться и сбегать за помощью, одна она не смогла бы дотащить весь сервиз до чайной комнаты.
        Она уже приблизилась к выходу, слегка жалея, что колокольный звон не дал ей узнать, чем закончилась ссора миссис Роуленд и ее собеседника. После того как большой колокол умолк, издав последний гулкий звук, наступила тишина. Либо миссис Роуленд уже пошла в зал, либо тот, кто вызвал ее гнев, в страхе бежал с поля боя.
        Дверь резко распахнулась, и сквозняк взметнул выбившиеся из пучка прядки волос, обрамлявшие круглое личико Кэтрин.
        На пороге появилась с подносом в руках мисс Меганн Глоу, так же, как и мисс Хаддон, приставленная к самой тяжелой работе.
        - Ты закончила с чашками, Кэтрин? Их пора расставлять на столах! Блюда уже заняли свои места. - Худенькая Мег взмахнула руками, словно обхватывая весь сервиз разом, затем повернула голову и взглянула в глубь коридора.
        - Да, все готово, - слегка приукрасила истину Кэтрин и забрала у Меганн пустой поднос, а вместо него передала Мег один из подносов с чистой посудой. - Куда ты смотришь?
        - Мне показалось, кто-то вышел через ту дверь. Ну, ты знаешь, которая ведет на кладбище. Не хотела бы я оказаться в такой пасмурный день среди могил. Полдень, а как будто вот-вот наступит ночь! Можно увидеть какого-нибудь призрака! И еще этот бесконечный дождь…
        - С тобой сюда ворвался сквозняк. Возможно, где-то и открылась дверь. И ты права, день сегодня не очень приятный для прогулок, - поспешно согласилась Кэтрин, чтобы прервать болтовню глуповатой Мег. - А призраков отгоняют колокола нашей церкви, ведь только что они пробили полдень! Вот ночью - другое дело… Но нам пора.
        Кэти подхватила свой поднос и первой вышла в коридор. Мег последовала за ней, едва удерживая тяжелый поднос тоненькими ручками.
        Глава 6
        В чайной комнате их уже ждала еще одна помощница мисс Фридделл, вертлявая Белинда, то и дело выскакивавшая в коридор, чтобы заглянуть в зал и рассмотреть прибывающих гостей. В отличие от Кэтрин и Мег, Белинде не довелось побывать на обеде у миссис Райдинг, и теперь она дулась на обеих девушек.
        - Вот наконец-то и вы, - проворчала она, даже не потрудившись придержать для входящих дверь, возле которой проводила последние четверть часа. - Скорее ставьте чашки на стол! Мисс Фридделл уже заходила узнать, как продвигается подготовка к чаепитию, и осталась очень недовольна увиденным.
        - То есть тобой! - фыркнула Мег и потрясла кистями рук, демонстрируя, как сильно она напряглась, пройдя два десятка ярдов с подносом.
        Кэтрин молча принялась расставлять чашки. Мег и Белинда дружили, при этом постоянно обмениваясь колкими замечаниями, и Кэти вовсе не хотелось занимать чью-нибудь сторону в их спорах. Девушки были увлечены поисками жениха, что от них и ожидалось, и появлению мисс Хаддон в их кружке не слишком обрадовались. К тому же в Кромберри о Кэтрин говорили как о девушке со значительными видами на будущее.
        Как бы ни пыталась сама Кэтрин пресечь эту болтовню, слухи, однажды распространившиеся, уже нельзя было ни остановить, ни превратить в чью-то ошибку, случайное недоразумение. Горожане отчего-то полагали, что мисс Хаддон является единственной наследницей своего дядюшки, и после смерти мистера Лофтли (а для подобной мысли не было ни малейшего основания) Кэтрин унаследует как «Охотников и свинью», так и расположенный через дорогу паб.
        Хорошо еще, тетушка и дядюшка не относились всерьез к подобным сплетням или, быть может, даже и не слышали ни одной из них. Кэтрин боялась, что мистер и миссис Лофтли сочтут, будто она сама распространяет слухи, чтобы привлечь женихов из самых почтенных семейств Кромберри.
        Девушки уже заканчивали свою работу, причем Белинда так и не взяла в руки ни одной чашки, когда в комнату, едва не ударив любопытную девицу дверью, вошла Эммелина Хаддон.
        - О, Кэти, вот ты где! - Она рассеянно оглядела чайный стол, улыбнулась девушкам и подвинула к столу один из стульев. - Я посижу здесь немного, в зале так душно, а, по словам мисс Фридделл, еще не приехала и половина гостей.
        - Должно быть, их задержал дождь, дороги сейчас не в лучшем состоянии. - Белинда поспешила вступить в разговор, хотя Эммелина обращалась вовсе не к ней.
        - Да-да, конечно, даже пять миль сейчас покажутся им испытанием… - Эммелина так резко повернула голову, что ее тщательно уложенные локоны скользнули по лицу, оставив на нем влажный след.
        «Она выходила под дождь? - озадачилась Кэтрин. - Если в зале так душно, что Эммелине пришлось выйти подышать, кому-нибудь может стать плохо. Надо отнести туда нюхательные соли и положить на тот маленький столик, рядом с брошюрами».
        Эммелина и в самом деле выглядела так, как будто прошла несколько шагов под дождем. Она не казалась мокрой и растрепанной, но подол ее модного бордового платья был сырым, да и на плечах виднелись следы дождевых капель.
        Кэти, как дочь врача, прекрасно знала, что многочисленное сборище в маленьком помещении непременно обещает обмороки и сопутствующую им суету. Общество Кромберри выставит себя в дурном свете перед миссис Роуленд, если ее выступление будет прервано падением со стула какой-нибудь слабой здоровьем девицы или тучной матроны.
        - Эммелина, у тебя есть нюхательная соль? - спросила Кэтрин, не обращая внимания на Белинду, пытавшуюся поддерживать разговор с дамой из Бата, что повышало ее вес в собственных глазах.
        - Да, конечно, конечно, - засуетилась Эммелина, поспешно раскрывая маленькую сумочку, висевшую у ее локтя. - Где же она, где… Ах, конечно, она у Агнес! Я не обнаружила ее в сумочке, когда мы спустились в холл, и Агнес поднялась, чтобы принести ее. Но мы уже садились в карету, и я так и не забрала соль. Тебе нехорошо, дорогая?
        - Ах нет, я прекрасно себя чувствую! - Кэтрин поспешила успокоить встревоженную родственницу. - После твоих слов о духоте я решила отнести соль в зал, чтоб она всегда была наготове. Вдруг ее не окажется у того, кому она срочно может потребоваться?
        - Должно быть, нюхательные соли есть в сумочке у каждой дамы, а их в зале будет не меньше тридцати, - насмешливо фыркнула Белинда, и Кэтрин устыдилась своей глупости. Действительно, и участницы благотворительного комитета, и сочувствующие не в первый раз собираются на подобное мероприятие и прекрасно знают, какими опасностями оно чревато. И все же, доктор Хаддон не раз говорил дочери, что порой простая забывчивость может очень дорого стоить, и остается только удивляться, как несколько здравомыслящих людей могут одновременно забыть о каком-нибудь важном обстоятельстве.
        - Я все же поищу мисс Беррингтон, - сказала Кэтрин, обращаясь к Эммелине.
        - Миссис Пропсон послала ее к нашей карете, она забыла там свою подушечку под спину, кажется, Агнес уже должна была вернуться… - Миссис Хаддон нахмурила лоб, пытаясь вспомнить, как давно видела подругу, но тщетно.
        Кэтрин пожала плечами и направилась к двери, ей не хотелось дольше необходимого оставаться в обществе Мег и Белинды. Пусть развлекают Эммелину, они не так часто видят даму из Бата. К тому же Кэтрин тоже любопытно было взглянуть, как разместились в зале гости, не рассорились ли из-за самых почетных мест.
        Она едва успела распахнуть пошире дверь, неплотно прикрытую Белиндой, как равномерный гул, все это время доносящийся до их комнаты, прервал пронзительный вопль, который, несомненно, издала какая-то женщина.
        - Кажется, кому-то уже стало плохо… - Мег едва не выронила чашку, рисунок на которой рассматривала.
        Крик повторился: к первой даме присоединилась вторая. Кэтрин замерла на пороге. Она уже несколько раз за последний год слышала подобные крики. И всякий раз за ними следовала одна и та же новость. Кто-то умер. А кто-то совершил убийство.
        Недоуменные возгласы, шум поспешных шагов, напуганные женские и успокаивающие мужские голоса - в распахнутую дверь все это было слышно куда отчетливее, и Мег подвинулась поближе к подруге. Белинда скорее испытывала любопытство, нежели страх, а потому решительно двинулась следом за Кэтрин, не желая ничего пропустить. Мег ничего не оставалось, как потянуться следом. Эммелина тоже вскочила со своего стула и устремилась за девушками.
        - Что ты застыла на пороге как соляной столб? - недовольно проворчала Белинда, которой округлая фигурка Кэти мешала пройти. - Идем же, или немедленно пропусти нас, мы все хотим узнать, кто там решил упасть в обморок, не дожидаясь лекции!
        - Д-да, пойдемте, - нерешительно согласилась Кэтрин. Она разозлилась на себя из-за того, что былым страхам оказалось так легко вернуться, но ничего не могла с этим поделать. Слишком мало времени прошло.
        Белинда подталкивала ее, и через мгновение все четверо уже протискивались в узкую дверь зала. Зал выглядел так, как и подобает в подобной ситуации - уже занявшие свои места мужчины и женщины повскакивали на ноги, за исключением нескольких слишком уж почтенных особ.
        Толпа успела собраться у двери, противоположной той, сквозь которую вошли девушки. Как раз через нее должна была пройти в зал миссис Роуленд. Нечего было и думать о том, чтобы рассмотреть что-то через головы всех этих дам и джентльменов. Обеспокоенные восклицания перекрывал мужской голос, доносившийся из-за распахнутой двери. Он повторял какое-то слово высоким, надрывным голосом, но разобрать это слово было невозможно. По крайней мере, до тех пор, пока Кэти и обогнавшие ее Мег и Белинда не заняли место позади двух старших сыновей миссис Райдинг, вытягивавших шеи и благодаря своему росту имевших возможность разглядеть что-то в коридоре.
        - Инес, Инес, Инес… - твердил невидимый из зала мужчина, и Кэтрин с испугом подумала, что этот голос вот-вот перейдет в полный отчаяния вой. А через мгновение поняла, кого зовет этот человек, не надеясь дождаться ответа. Миссис Роуленд. Ее зовут Инес. Нет, не так. Теперь уже полагается говорить и думать, что ее звали Инес.
        - Что там случилось? - Белинда бесцеремонно подергала за рукав Стивена Райдинга. В другое время она не осмелилась бы на подобную дерзость, но сейчас ситуация ее оправдывала. Или ей так казалось.
        - Мисс Фридделл пошла за миссис Роуленд, чтобы пригласить ее в зал. - Обернувшись к девушке, Райдинг недоуменно приподнял брови - он явно не помнил эту юную леди среди своих знакомых, но воспитание не позволило ему проигнорировать вопрос. - Потом она так страшно закричала. Следом ринулись две ее подруги, я вечно не могу запомнить, как их зовут. Похоже, миссис Роуленд стало плохо или что-то вроде того, потому что они там начали кричать уже на несколько голосов. Тогда в эту дверь выбежал толстяк, мистер Макнил. А за ним доктор Голдблюм и викарий. Но преподобный почти сразу вернулся и позвал судью Хоуксли.
        Кэтрин почувствовала, что кто-то задел подол ее платья. Повернувшись, она увидела старшего мистера Блантвилла. Очевидно, джентльмен только что подошел к их группе и теперь так же, как и остальные, пытался разобраться в происходящем.
        - А уж тут не меньше половины присутствующих вскочили со своих мест и бросились узнавать, в чем дело, но повезло тем, кто сидел ближе к этой двери, - подхватил брат Стивена, Николас. - Вы слышите эти крики? Мне кажется, миссис Роуленд умерла. Иначе зачем звать судью? Он, скорее всего, выступит вместе с доктором свидетелем, констатирующим смерть.
        - Господи, а как же лекция? - растерянно спросила Мег, но старший Райдинг лишь молча взглянул на нее и снова повернул голову к двери.
        - Вот и констебль, - заметил он. - Вошел через дверь, что ведет на церковный двор или на кладбище. Похоже, судья кого-то посылал за ним. Лучше всего нам вернуться на свои места и ждать, когда викарий или судья все объяснят.
        Слова молодого джентльмена услышали те, кто стоял перед ним, и несколько человек последовали его совету.
        Кэтрин, испытывавшая неприятную уверенность в правильности догадки, посетившей ее в самый первый момент, когда она услышала крик, повернула голову к рядам стульев в поисках Эммелины. Миссис Хаддон не стала смешиваться с толпой у двери, а прошла к своему месту в первом ряду и чинно сидела там рядом с Агнес Беррингтон и другими дамами из Бата, которые не могли позволить себе толпиться и глазеть на обыкновенную дверь вместе с провинциалами, падкими до происшествий.
        Миссис Пропсон недовольно хмурилась, сидевшая рядом с ней миссис Райдинг что-то встревоженно говорила своей будущей невестке. Агнес, похоже, рассказывала Эммелине то, что Кэтрин уже услышала от Райдингов. Миссис Уилинг покачивала головой, разглядывая темную кайму на своем нарядном синем платье, кажется, пятна волновали ее больше, нежели поднявшаяся суета. Мисс Лэмбон не было видно рядом с подругами, ее стул справа от миссис Пропсон пустовал, должно быть, ее любопытство преодолело хорошие манеры.
        - Что там, Кэтрин, ты узнала что-нибудь? - Эммелина произнесла эти слова громко, чтобы Кэтрин смогла расслышать их в общем гуле, и остальные дамы тут же повернулись к девушке.
        - Боюсь, с миссис Роуленд что-то случилось, - медленно сказала Кэтрин, не желая брать на себя роль гонца, приносящего дурные вести. - Ее брат, мистер Макнил, все время повторяет: «Инес, Инес…» И констебль…
        - Вздор, дитя мое! - перебила ее миссис Пропсон. - У миссис Роуленд прекрасное здоровье, и за завтраком она не жаловалась ни на какие недомогания! Скорее всего, у нее что-то украли, и мисс Фридделл теперь приходится оправдываться перед гостьей, ведь вор покрыл позором весь ваш городок!
        Кэтрин не стала спорить. В этот момент ее ощутимо толкнули - мисс Лэмбон появилась откуда-то из-за ее спины и принялась проталкиваться к своему месту.
        - Где ты была, Вайолет? - Миссис Пропсон позабыла о Кэтрин и теперь с удивлением рассматривала подругу. - Боже, ты вся промокла! Если тебе надо было что-то взять в карете, стоило сказать мне, я бы нашла кого-нибудь, чтоб послать за твоими вещами! Теперь ты можешь простудиться!
        - Я не думала, что дождь такой сильный, - пробормотала мисс Лэмбон. - Пустяки, дорогая, здесь так тепло, что мое платье очень скоро высохнет. Тем более я надевала пелерину и шляпку. И я здесь вовсе не единственная, кто выходил под дождь! Но вот чего я не понимаю… Ты не могла бы объяснить мне, почему в зале такой беспорядок? Признаться, я думала, что выступление уже началось, а половина собравшихся ведет себя необъяснимо.
        - Ты совершенно права, именно беспорядок! - с воодушевлением подхватила миссис Пропсон. - Мы никак не можем дождаться миссис Роуленд! За ней пошла сама мисс Фридделл, но так и не вернулась, следом пропали еще несколько дам и джентльменов. Представить себе не могу, что у них там происходит!
        Кэтрин обернулась и отыскала взглядом обеих миссис Дримлейн, сидевших на втором ряду. По выражению лица старшей миссис Дримлейн и ее поджатым губам она догадалась, что опасения старой дамы схожи с ее собственными.
        Неизвестно, к чему привело бы дальнейшее ожидание, возмущенные горожане уже напирали на дверь, когда перед ними появился судья Хоуксли. По тому, как смолкла группа у двери, все сидящие на стульях догадались, что что-то изменилось, ведь они не могли ни видеть судью, ни слышать его слов, обращенных к окружившим его людям.
        Собравшиеся неохотно принялись рассаживаться по своим местам, толкая друг друга и оглядываясь на судью. Хоуксли закрыл за собой дверь в коридор и прошел к столу, за которым должны были сидеть миссис Роуленд, мисс Фридделл и викарий во время всего заседания.
        Благородное лицо судьи выглядело мрачным и напряженным. По залу прокатилась последняя волна скрипов, шуршания и вздохов, обычно сопровождающих устройство большой группы людей на своих местах, и наконец стало так тихо, что из-за запертой двери можно было уловить голоса остающихся там людей.
        - Друзья мои, - негромко начал судья, не испытывавший ни малейших сомнений относительно того, что его слова будут слышны каждому в зале. - Произошла трагедия, и я не стану скрывать от вас, что именно случилось, поскольку полиции понадобится помощь вас всех.
        Паузу заполнили изумленные и напуганные восклицания разной степени громкости, и Хоуксли, предвидевший эту реакцию, исходя из всего своего опыта, помолчал немного, ожидая, пока внимание присутствующих вновь обратится к нему.
        - Миссис Роуленд, наша почетная гостья, женщина огромных достоинств, мертва. - И снова пауза, на сей раз более длительная, ведь ее наполнили вскрики, всхлипы и недоверчивое бормотание. - Чтобы не порождать сплетен и пересудов, я добавлю, что ее застрелили.
        На этот раз судье пришлось поднять руку, чтобы заставить поднявшийся шум утихнуть хотя бы до некоторой степени, дав ему возможность продолжить.
        - Я понимаю, что это кажется вам невероятным, но в стенах приходского дома, рядом с церковью и домом викария, совершено ужасающее преступление. Главный констебль Грейтон скоро прибудет сюда вместе со своими подчиненными. Им необходимо приложить все усилия, все свои способности и весь опыт, чтобы как можно скорее найти убийцу, бросившего такую ужасную тень на наш город. Мы все должны способствовать установлению истины, осуществлению правосудия! Грейтон будет говорить с каждым в этом зале, поэтому я прошу вас проявить понимание и оставаться на местах столько, сколько будет нужно. И сам я останусь здесь. Полагаю, попечительский комитет подготовил угощение к сегодняшнему заседанию и сможет поддержать в нас хотя бы немного сил, необходимых для исполнения своего долга.
        Судья умолк и наклонил голову, старый и уставший.
        Кэтрин горячо сочувствовала судье Хоускли. Лучше бы эту новость сообщил сам Грейтон. Главного констебля побаивались куда сильнее, чем миролюбивого, добродушного с виду судью, и Грейтон навел бы порядок в зале одним взглядом своих пронзительных глаз.
        А пока жители городка и владельцы поместий переглядывались и громко высказывали свое мнение, дамы утирали слезы, а кое-то рыдал, закрыв лицо платком. Миссис Райдинг и миссис Пропсон требовали у судьи повторить его слова, обе они явно не могли поверить в то, что услышанное ими - чистая правда. Миссис Уиллинг и мисс Лэмбон громко, истерически всхлипывали, Агнес и Эммелина наклонились друг к другу и тихо переговаривались, то и дело покачивая головами.
        Кэтрин заняла свое место в последнем ряду рядом с Мег, Белиндой и их матушками и принялась мысленно выстраивать фразы, которые она скажет главному констеблю Грейтону. В том, что ей есть, чем с ним поделиться, она не сомневалась. Разговор, вернее его часть, услышанная ею из кладовой, вне всяких сомнений, имел отношение к убийству миссис Роуленд. Кто-то хотел от нее что-то получить, а когда она отказалась отдать это, убил.
        Кэти вдруг почувствовала, что ей стало холодно в душном зале - ведь убийца мог заглянуть в кладовую и увидеть ее! Или услышать, как она кашляет - девушка чувствовала себя намного лучше, чем пару дней назад, но временами кашель напоминал о недавней болезни. Убийце же догадаться, что она что-то слышала, было бы совсем нетрудно, миссис Роуленд кричала так, что ее голос смогли заглушить лишь церковные колокола, зазвонившие все разом!
        Недавние страхи вновь вернулись, и неизвестно, сколько времени Кэтрин тряслась бы в ознобе, если бы в распахнутые двери зала, возле которых стоял констебль, не вошел сам Грейтон. По мере того как собравшиеся замечали его появление, в зале становилось все тише и тише. Он подошел к столу, за которым устроился судья Хоуксли, коротко переговорил с ним и повернулся к собранию.
        Его красное лицо, сохранившее летний загар, выражало открытое неодобрение. Из Лондона до сих пор не прислали инспектора. Несмотря на то что Кромберри прославился в столице своими необычайными криминальными драмами, и Грейтону придется самому беседовать едва ли не с каждым из гостей.
        Поручать констеблям опрашивать представителей избранного общества было не принято. Хорошо еще, миссис Грейтон уехала в Лидс навестить дочь, недавно разрешившуюся двойней, иначе говорить с ней пришлось бы судье Хоуксли. Жена судьи присутствовала в зале и сохраняла невозмутимый вид, ее сорокалетний опыт супружества подсказывал ей, что рано или поздно все тайны будут раскрыты, а виновные понесут заслуженную кару.
        Но в данном случае невозможно было угадать заранее, рано это будет или поздно. Если кто-то из гостей смог что-то заметить и понять, что увиденное им относится к сути дела, преступник будет найден в скором времени. Если же убийца не оставил следов или гости не обратили внимания на что-то, необычное даже для суетной обстановки, сопровождавшей подобные сборища, поиски могут быть долгими или и вовсе оказаться тщетными.
        - Что ж, - после короткого приветствия Грейтон решил сразу перейти к делу. - Убита наша гостья, известная на всю страну и за ее пределами женщина, чьи деяния восхищали саму королеву. Смерть миссис Роуленд привлечет к Кромберри внимание тысяч людей, среди которых будут друзья и близкие покойной леди, представители благотворительных комитетов, в которых она принимала участие, самые высокие полицейские чины и, конечно же, газетчики. Чем скорее мы найдем убийцу, тем скорее прекратятся публикации о Кромберри как средоточии зла. Полагаю, вы все помните прошлогодний рождественский бал в гостинице «Охотники и свинья». Точно так же, как и тогда, во время совершения сегодняшнего дерзкого и жестокого преступления неподалеку находилось большое количество гостей, и точно так же вам придется оставаться на местах и ждать, пока мы с моими констеблями не выполним свою работу. В кабинете приходского совета для меня уже приготовлен стол, я буду беседовать с каждым из вас наедине. Прошу вас сосредоточиться и попытаться вспомнить любую деталь, любую мелочь, которая может помочь найти убийцу нашей гостьи. Прошу вас
излагать свои мысли кратко, отложив ненадолго переживания, время для скорби еще не настало. Чем скорее я завершу эту тягостную процедуру, тем скорее вы сможете вернуться в свои дома и отдохнуть от волнений этого дня. В чайной комнате прислуга уже готовит чай, чтоб вы могли подкрепиться, пока ожидаете своей очереди. И еще, полагаю, тот, кто совершил это преступное деяние, может до сих пор находиться среди нас. И он бы облегчил жизнь нам всем, признавшись в совершенном преступлении. Хотя, конечно, я не так наивен, чтобы надеяться на добровольное признание. Но достаточно опытен, чтобы найти этого человека.
        Последние слова Грейтона прозвучали как угроза, но если первую половину его речи в зале царила едва ли не идеальная тишина, то к ее окончанию ропот уже накатывался на твердо стоящего на ногах главного констебля, как морская вода, стремительная и холодная.
        Кэтрин не надо было слушать Белинду, которая вертела головой, стремясь подслушать как можно больше разговоров одновременно. По новогоднему балу она помнила, как ведут себя люди, узнавшие о смерти пусть и не близкого, но знакомого человека, а еще - какое возмущение способно вызвать подозрение главного констебля. Кто-то из них совершил убийство!
        Все это она помнила еще с минувшей зимы. Как и собравшиеся в зале, ведь лишь единицы из них не присутствовали на прошлогоднем балу в «Охотниках и свинье» и не оказались вовлечены в скандальную историю с убийством молодой учительницы.
        Прежде всего это были гостьи из Бата. Миссис Пропсон громко выражала свое возмущение, мисс Лэмбон и миссис Уиллинг вторили ей, позабыв о своих слезах.
        - Как только вы могли подумать, что кто-то из нас!.. Мы немедленно возвращаемся в гостиницу и уедем из этого отвратительного места, как только прислуга соберет вещи!.. Поистине, в провинции творится произвол, полиция не может обеспечить достойным людям безопасность!
        И все в таком духе. Кое-кто из жителей Кромберри, хоть и задетый нелестными высказываниями гостей об их родном городке, присоединился к миссис Пропсон и ее подругам, но Грейтон не собирался выслушивать повторение того, что он уже множество раз слышал за свою карьеру.
        Кэтрин не поняла, что он сказал сидящим впереди леди, но их возмущенные возгласы на несколько мгновений стали громче и беспорядочнее, а затем стихли. Грейтон слегка поклонился, как бы в благодарность за проявленное ими понимание, и направился в отведенную для него комнату. Сначала он собирался побеседовать с мисс Фридделл и ее подругами - теми, кто первым сделал ужасное открытие сегодняшнего дня.
        Судья Хоуксли вышел из-за стола и присел возле миссис Райдинг, очевидно, чтобы немного успокоить ее и воинственно настроенную миссис Пропсон.
        - Конечно же, ее убил грабитель! Вошел через дверь, ведущую на кладбище, и хотел пробраться в кладовую, пока мы все слушаем выступление миссис Роуленд! Должно быть, он знал, на какой час назначено заседание, и не надеялся застать в той части здания кого-нибудь. А она, на свое несчастье, оказалась там одна… Ах, нет же, кто из жителей нашего города посмел бы ограбить приходской дом? Даже такие бессовестные, опустившиеся люди, как этот Подрик Плам, ни за что не покусились бы на святая святых! Миссис Роуленд приехала из Лондона, и причину ее гибели надо искать там. У такой женщины должны быть враги! Кто-то уж, наверное, завидовал ее славе и умению собирать средства для своего комитета! А может быть, она поссорилась со своим братом, не поделила чье-нибудь наследство? Он выглядит таким коварным! Совершить убийство вдали от дома и переложить вину за него на невинных людей - какой чудовищный план! Но если ее застрелили, почему никто не слышал выстрелы?
        Подобные предположения, высказанные в тех или иных выражениях в зависимости от воспитания и образования собравшихся, почти не долетали до Кэтрин, все еще пытавшейся составить подходящую речь для главного констебля. Но вопрос о звуке выстрела донесся до ее ушей, и некоторое время она была поглощена им.
        «Кажется, я могу ответить на него, - думала Кэтрин, стараясь устроиться на своем стуле поудобнее - до нее у Грейтона очередь дойдет лишь через несколько часов, не раньше. - Бедный дядюшка Томас напрасно будет ждать нашего возвращения и, скорее всего, придет сюда. Если бы он догадался захватить с собой вчерашний пирог с курицей!»
        Настроенная на долгое ожидание Кэтрин начала испытывать голод, ведь она ушла из гостиницы несколько часов назад и не могла рассчитывать на чашечку чая и бутерброд, как сидящие впереди сквайры и члены попечительского комитета.
        Несмотря на постоянный гул голосов и движение в зале, время тянулось медленно.
        Миссис Райдинг вернулась после беседы с Грейтоном еще более раздосадованная, чем во время его «приветственной» речи, но, едва усевшись на свое место, она рассказала всем, кто мог ее услышать, что мистер Макнил сломлен постигшей его утратой. Главный констебль до сих пор не смог добиться от него ничего вразумительного, хотя доктор Голдблюм уже дал Макнилу какое-то успокаивающее средство. Мисс Фридделл и ее подруги также не в лучшем состоянии, они все вместе сидят в кладовой, и доктор Голдблюм хлопочет вокруг них в тщетном усилии заставить их успокоиться и поделиться с Грейтоном всем, что им известно.
        Миссис Пропсон, последовавшая за миссис Райдинг, вернулась скорее потрясенная, чем разгневанная. Ее сочувствие к мистеру Макнилу и семье миссис Роуленд взяло верх над желанием поскорее оказаться где-нибудь в другом месте и забыть о случившемся как об изнуряющем кошмаре, который оставляет после себя лишь головную боль и смутные воспоминания.
        Очередь дошла и до шмыгающей носом миссис Лофтли, и тетушка Мэриан возвратилась в зал, кипящая от возмущения, подобно котелкам своего покойного отца-аптекаря, увлекавшегося изготовлением всяческих целебных отваров собственного изобретения. Уже поздно вечером она смогла рассказать о беседе с главным констеблем своему мужу и племяннице.
        - А-а, миссис Лофтли! Ваше заведение опять связано с убийством, ведь жертва - ваша гостья! - приветствовал ее Грейтон с неуместным сарказмом. - И как это еще она не рассталась с этим бренным миром в стенах «Охотников и свиньи»! Я бы не был так уж удивлен.
        - Если бы бедную миссис Роуленд убили в моей гостинице, вам не пришлось бы опрашивать такое количество людей, сэр! - не сразу, но нашлась миссис Лофтли. - Как вам известно, из-за преступных наклонностей некоторых из моих постояльцев в «Охотниках и свинье» уже не так людно, как в прежние годы. Так что вам лишь остается пожалеть, что преступник осмелился совершить свое деяние в приходском доме, когда здесь собралась едва ли не половина графства!
        Грейтон в свою очередь замешкался с ответом и в дальнейшем не пытался задевать собеседницу своими насмешками, но был явно раздосадован тем, что миссис Лофтли, как и другие дамы до нее, не смогла ничем помочь в его расследовании.
        - Хоть бы ваша племянница успела заметить спину убийцы и нарисовать ее! - мрачно заявил главный констебль, отпуская миссис Лофтли, чтобы поговорить с владелицами модной лавки.
        - Я не удивлюсь, если Кэти что-нибудь видела или слышала, она очень наблюдательная девушка, а ее талант рисования не вызывает сомнений! К тому же она вместе с другими девушками занималась чайной посудой, сложенной в кладовке… - Эта горячая речь в поддержку племянницы не оставила Грейтона равнодушным. Неужели появится хоть что-то, хоть какой-то, пусть самый крошечный, ключ к раскрытию тайны?
        - Мисс Хаддон была в той самой кладовой? Находящейся по соседству с комнатой, где мисс Фридделл обнаружила тело миссис Роуленд? - Он даже приподнялся за столом, недоверчиво глядя на миссис Лофтли.
        - Именно так я и сказала, сэр! - Задетая насмешками в адрес несчастливой судьбы своей гостиницы, миссис Лофтли не собиралась быть любезной с Грейтоном.
        - Тогда я немедленно хочу ее видеть! - рявкнул Грейтон, повернувшись к своему секретарю, тщедушному человечку, записывающему все, что говорили опрашиваемые, в толстую книгу с желтыми листами.
        - Мисс Хаддон? - переспросил мистер Бритуэй. - Я тотчас попрошу констебля привести ее!
        - О, мистер Грейтон, пусть Кэти дождется своей очереди, как все остальные! - встревожилась миссис Лофтли. - У девочки и без того уже складывается определенная репутация, ее слишком часто вспоминают в связи с этими душераздирающими историями. Ей будет трудно найти себе жениха!
        - Я могу только посочувствовать мисс Хаддон, но намерен говорить с ней сейчас же! - отрезал Грейтон, не желавший тратить на бесполезную болтовню еще два или три часа, прежде чем услышит что-то действительно стоящее. - И девиц, которые были с ней, разумеется! Кто они?
        Миссис Лофтли поняла, что сама навредила Кэтрин, но ее храбрость была небезграничной, и суровый вид Грейтона заставил ее смириться с происходящим и назвать фамилии Белинды, Мег и еще одной девицы, столь же хорошенькой, сколь и бесполезной в случаях, когда нужно было заняться чем-то полезным.
        Глава 7
        Кэтрин, за которой явился сам сержант Нобблз, не удивилась, что ее приглашают побеседовать с главным констеблем прежде двух десятков почтенных горожан, возмущенно зароптавших при виде такого неслыханного нарушения приличий.
        Девушка заметила, что ее тетя вернулась в зал с недовольным и, похоже, сконфуженным видом, и мгновенно догадалась, что миссис Лофтли сказала о ней что-то, заинтересовавшее Грейтона.
        В это время шум в зале достиг того уровня, когда собеседники не слышат друг друга и поминутно жалуются на головную боль. Сквайры с супругами собрались в чайной комнате и обсуждали подробности своих разговоров с Грейтоном, пытаясь общими усилиями составить какую-то более или менее правдоподобную картину случившегося. Миссис Райдинг отвергала любые версии, кроме случайного грабителя, и ей уже несколько раз напоминали, что в убийстве Дженни Морвейн и еще нескольких девушек был виновен человек их круга, а не какой-то случайный бродяга.
        Остававшиеся в зале избавленные от стеснительности перед светским обществом горожане занимались тем же самым, и их громкие голоса, то и дело прерываемые чьим-то кашлем или всхлипываниями, донеслись до Грейтона, когда сержант Нобблз распахнул перед Кэтрин двери кабинета.
        - Мисс Хаддон! - Главный констебль в который раз едва приподнялся над своим стулом и тут же снова уселся обратно. Его секретарь склонился над своей книгой, приготовившись вести записи.
        - Мистер Грейтон… - Кэтрин так долго ждала этого момента, что уже не испытывала страха перед этим мрачным человеком. Хотя, конечно, она охотнее бы рассказала все судье Хоуксли. Но судья сейчас проводил время среди людей своего круга и тайком пытался понять, не лжет ли кто-нибудь из них, не преувеличивает ли свое изумление или возмущение.
        Грейтону же приходилось довольствоваться тем, что могла сообщить ему Кэтрин.
        - Ваша тетушка в беседе со мной упомянула о вас, - нетерпеливо начал главный констебль, с каждым следующим бесполезным разговором ему все труднее было сохранять светскую любезность. - По ее словам, вы можете сообщить мне нечто полезное для расследования. По крайней мере, я могу надеяться на это, учитывая, что в момент убийства миссис Роуленд вы находились в соседней комнате.
        Кэтрин снова передернуло при этом напоминании. Она чудом избежала смертельной опасности! Из маленькой кладовки ей некуда было бы бежать, загляни туда убийца! Но лучше не думать об этом сейчас, когда главный констебль смотрит на нее с таким нетерпением.
        - Я сортировала чайную посуду в кладовой, сэр, - начала она. - И спустя какое-то время услышала, как миссис Роуленд с кем-то ссорится…
        В наступившей паузе Грейтон мгновенно напрягся, подобно охотничьей собаке, еще не услышавшей звук рожка, но уже почувствовавший колебание воздуха, когда загонщик делает вдох. Полицейский секретарь тоже встрепенулся и тотчас снова замер с пером в руке, готовый записывать за мисс Хаддон каждое слово, если оно будет того стоить.
        - Это был мужчина или женщина? В комнату, где находилась миссис Роуленд, этот человек должен был пройти, минуя кладовку, где находились вы. Вы кого-нибудь заметили? Возможно, какое-то движение? И как вышло, что убийца, если это был он, не заметил вас? Вы были там одна?
        Грейтон забросал Кэтрин вопросами, спеша побудить ее продолжать, но едва не добился обратного эффекта. Растерянная девушка пыталась выбрать, на какой вопрос ей надлежит ответить в первую очередь. Пожалуй, она начнет с самого щекотливого для нее.
        - Мег, мисс Глоу, понесла часть посуды в чайную комнату, а я закрыла за ней дверь, - призналась она, зная, что начинает краснеть, хотя не совершила ничего такого уж дурного.
        - Зачем? - тут же поинтересовался Грейтон, заметивший ее смущение. - Вас что-то обеспокоило?
        «Хоть бы он не подумал, что я решила украсть что-то из посуды или всего того хлама, что викарии много лет, один за другим, оставляли в тех сундуках!» - испугалась Кэтрин. Пришлось объяснить все, как было.
        - Мы с другими девушками помогали мисс Фридделл едва ли не с самого утра, и мне захотелось немного отдохнуть, прежде чем снова носить все эти тяжелые подносы с посудой. Я боялась, что кто-нибудь вроде мисс Фридделл или викария увидит, что я предаюсь безделью, и закрыла дверь в кладовую и устроилась на сундуке, чтобы немного посидеть в тишине, пока не вернется Мег. Она понесла в чайную блюда для кексов и бутербродов…
        - Так, значит, вы сидели там в одиночестве, и собеседник миссис Роуленд прошел мимо кладовой, не подозревая, что там кто-то есть… - Грейтон решил прервать девушку, опасаясь, что услышит описания всевозможной посуды, хотя на самом деле Кэтрин вовсе не собиралась затягивать свою историю излишними подробностями.
        - Совсем необязательно, сэр, - возразила она, не желая искажать истину. - Дверь в конце коридора ведет прямо на кладбище, и кто-нибудь мог пройти через нее сразу в комнату, где миссис Роуленд готовилась к своему выступлению.
        Голос Кэтрин дрогнул на последних словах. Она вдруг ясно осознала случившееся и пожалела эту женщину, еще несколько часов назад такую цветущую и полную стремлений и планов, как облегчить кошельки своих богатых сограждан. А заодно и тех, кто победнее, но все же может расстаться с несколькими пенни, которые могут спасти жизнь какого-то бедняка.
        Грейтон, начавший наконец замечать легкую тропу среди одинаково унылого леса из историй других жителей Кромберри, не собирался вновь потерять ее и нетерпеливо подался вперед. Его намек был понят, что должно было удивить его, учитывая крайне невысокое мнение об уме юных девушек, но он не задумался над этой несообразностью в своих убеждениях.
        - Продолжайте, мисс Хаддон, я хочу узнать все, что вы услышали и увидели, пока были в той кладовке. Мы с вами прежде уже говорили о преступных деяниях, потрясших наш город, но это преступление, поверьте мне, всколыхнет все королевство! И я должен найти убийцу как можно скорее, а долг всех жителей Кромберри - оказать мне любое содействие, все, на что горожане только могут быть способны. Вы же способны на многое, мисс Хаддон!
        Последние слова были высочайшим комплиментом для главного констебля, и Кэти тотчас поняла, что должна оправдать столь откровенно высказанные упования на ее помощь.
        Без дальнейших проволочек она пересказала Грейтону все, что смогла услышать. Сколько бы она ни проговаривала мысленно эти фразы, пока ждала своей очереди поговорить с главным констеблем, она не была уверена, что повторила реплики миссис Роуленд точь-в-точь. Как быстро забываются отдельные слова и даже целые фразы, а на их место становятся другие, продиктованные пылким воображением! И все же Кэтрин постаралась быть как можно точнее в своем пересказе.
        Она виновато потупилась, когда ей пришлось признаться, что собеседника миссис Роуленд она не слышала совсем. И втайне снова порадовалась, что он не слышал ее. И что на нее не напал приступ кашля!
        - Итак, выходит, что тот человек хотел что-то получить у миссис Роуленд, а она не желала ему это отдавать, - задумчиво протянул Грейтон, когда понял, что Кэтрин исчерпала свою историю. - И он не был ее братом. Что ж, жаль.
        Кэти ошеломленно уставилась на главного констебля, и даже секретарь замер, не донеся скрипучее перо до страницы.
        - Я хотел сказать, теперь мне придется вычеркнуть его из списка подозреваемых, где он стоял первым номером… - Грейтон посмотрел сперва на изумленное лицо мисс Хаддон, затем на секретаря, смотревшего на него с тем же выражением. - В первую очередь всегда следует рассматривать кандидатуры родственников, и вам это прекрасно известно, Бритуэй! Как и вам, мисс Хаддон, если вы еще не забыли историю Тармонтов!
        - Да, сэр! - в один голос ответили ему Бритуэй и Кэтрин.
        - Итак, ваши слова оправдывают мистера Макнила, и вы должны сознавать, какую ответственность берете на себя, мисс Хаддон! - суровым тоном продолжил главный констебль. - Мне придется подозревать едва ли не все графство, учитывая, что в ту дверь войти мог кто угодно!
        Кэтрин сочувственно кивнула, представляя, как раздосадован Грейтон. Куда проще было бы обвинить мистера Макнила, поискать какие-нибудь доказательства его злодеяния или же попросту арестовать его и дождаться, пока он сам признается в убийстве сестры. Наследство, семейная ссора, зависть или что-то подобное вполне могло привести мистера Макнила к преступлению. И Кэти не очень хорошо представляла себе, что может сделать полиция в случае, когда против подозреваемого в преступлении не могут собрать никаких доказательств. Так или иначе, от этой версии Грейтону пришлось отказаться, и причиной является подслушанный Кэтрин разговор.
        - Вы уверены, что миссис Роуленд не выразилась более определенно? - тяжело вздохнув, Грейтон продолжил разговор, стремясь извлечь из него все самое важное. - Что это был за предмет? Подделка - но чего? Почему она так сильно разозлилась на того человека?
        - Я не знаю, сэр, - Кэти подумала, что он вынуждает ее чувствовать себя виноватой. Что стоило ей прижаться ухом к стене кладовки или и вовсе выйти в коридор и подслушивать под дверью? И подглядывать в замочную скважину? Тогда она смогла бы узнать все.
        А теперь мистер Грейтон располагает лишь еще одной тайной, которая совершенно не помогла ему приблизиться к тайне имени убийцы.
        - Неужели вы не расслышали ни единого слова из реплик этого человека? Мужской был голос или женский?
        - Нет, сэр, мне было слышно только миссис Роуленд, она сердилась и говорила очень громко, можно сказать, она кричала. А тот, кто был в комнате, либо шептал, либо его голос тихий и слабый. - Представить, что убийство совершила какая-нибудь леди, было трудновато. Но ни Кэтрин, на глазах у которой разгневанная женщина совершила убийство всего лишь три месяца назад, и никто, даже сам главный констебль, не успел остановить ее[7 - См. роман «Лавандовая спальня».].
        - Что ж, если вам нечего больше прибавить, мисс Хаддон, вы можете вернуться в зал… - Грейтон никак не мог избавиться от попытки переложить неудачу на плечи Кэтрин. - Напоследок я хотел спросить вас лишь об одном. Как вы, находясь так близко, что могли расслышать слова миссис Роуленд, не услышали выстрела, оборвавшего ее жизнь?
        - Колокола, - коротко ответила Кэтрин. Неужели главный констебль невнимательно выслушал ее рассказ, отнесся к ее словам с пренебрежением? Она же ясно сказала, что не расслышала слова миссис Роуленд из-за того, что их заглушили церковные колокола, отбивавшие полдень!
        Грейтон сердито прищурился, мистер Бритуэй замер, боясь пошевельнуться. Кэтрин выжидательно смотрела на главного констебля, ей так хотелось узнать, о чем он думает в этот момент!
        - Да, теперь я понимаю… - Недовольный тем, что не догадался раньше, Грейтон и хотел бы сорвать досаду на ком-нибудь из тех, что находились рядом с ним, и не мог сделать этого. Мисс Хаддон со своим поразительным везением оказываться рядом с местом преступления на текущий момент была полезнее тех двух дюжин людей, что были в этой комнате до нее. А секретарь был рекомендован на эту должность одним лондонским инспектором, желавшим устроить судьбу своего племянника, не блещущего никакими талантами, кроме красивого, округлого почерка. Ссориться с кем-то из Лондона Грейтону не хотелось, он все еще надеялся, что следом за Бритуэем в Кромберри появится и толковый инспектор, способный взять на себя не только расследование мелких краж - с ними более или менее успешно справлялся и сержант Нобблз, - но и такие вот пугающие и загадочные преступления.
        - Что ж, как видно, преступник все рассчитал, - шумный вздох был единственным способом выпустить пар, и Грейтон им воспользовался. - Не получив желаемого, он выстрелил в миссис Роуленд в тот момент, когда звон колоколов заглушал все другие звуки. А затем этот человек, дерзкий и хладнокровный, ушел, оставив тело своей жертвы, прекрасно сознавая, что через несколько минут его обнаружит мисс Фридделл или кто-то другой, кто придет за ней. Хотелось бы мне знать, вернулся он в зал через коридор или же вышел на кладбище!
        - Думаю, он прошел через дверь, ведущую на кладбище. - Надо же, у мисс Хаддон готов ответ и на этот вопрос!
        - Почему вы так считаете? - Стараясь подавить раздражение, которое у него невольно вызывала эта всезнайка, Грейтон так и впился взглядом в порозовевшее от волнения личико девушки.
        - Меганн Глоу пришла за чашками едва ли не в тот момент, когда отзвонил последний колокол, - пролепетала Кэти, не понимая, отчего Грейтон не благодарит ее за помощь в поиске преступника, а, похоже, сердится на нее. - Она открыла дверь кладовой, и мы обе почувствовали сквозняк. Как будто только что перед тем кто-то распахнул дверь на кладбище и она еще не успела захлопнуться.
        - Мисс Глоу кого-нибудь видела? - быстро спросил Грейтон в надежде услышать обнадеживающий ответ.
        - Она сказала, ей показалось, что кто-то вышел на кладбище, и прибавила что-то насчет пасмурного дня, - честно говоря, обычно Кэтрин не обращала особого внимания на болтовню Мег и ее подруги Белинды.
        - Я сейчас же поговорю с ней! - решил Грейтон, едва не скрипя зубами - неужели в этом деле ему придется опираться лишь на бестолковых девиц? Ни один из джентльменов не сообщил ему ничего полезного, как и дамы из попечительского комитета. Даже миссис Дримлейн не увидела и не услышала ничего подозрительного, а ведь ее наблюдательности порой завидовал судья Хоуксли! Что ж, видно, придется смириться и выслушать мисс Глоу. Почему-то он был уверен, что с этой девушкой ему придется тяжелее, чем с мисс Хаддон, способной хотя бы довольно связно излагать свои мысли.
        - Я позову ее, - предложила Кэти.
        - За ней сходит сержант, - резко ответил Грейтон. Должно быть, он не хотел, чтобы Кэтрин и Мег успели поговорить до того, как Меганн войдет в его кабинет. Неужели он не доверяет словам Кэтрин?
        Кэтрин поднялась, приветливо кивнула Бритуэю, слегка поклонилась главному констеблю и с чувством исполненного долга и легкой обиды направилась к двери, когда Грейтон окликнул ее:
        - Миссис Хаддон - ваша родственница, не так ли?
        - Да, сэр, она замужем за моим братом, викарием. - Кэтрин не удивилась вопросу, не мог же Грейтон не заметить, что у них с Эммелиной одинаковая фамилия!
        - Миссис Хаддон была близко знакома с миссис Роуленд?
        - Они познакомились вчера в нашей гостинице… - А вот этот вопрос удивил девушку, ведь главный констебль должен был задать его самой Эммелине, как и всем, с кем он беседовал на протяжении последних трех часов. - Миссис Пропсон и кто-то из тех леди из Бата был прежде знаком с миссис Роуленд, но мой брат лишь недавно получил приход в Бате, и у Эммелины еще не так много знакомых.
        - Благодарю, мисс Хаддон… - Грейтон кивком дал понять, что Кэтрин может идти, и та вернулась в зал, все еще недоумевая.
        Глава 8
        Едва Кэтрин вошла в зал, наполненный уставшими, раздраженными людьми, как ей помахала со своего места миссис Дримлейн. Кэти подошла к старой даме, сидевшей рядом со своей невесткой, Розамунд, которая держала в руках чашку с чаем. Сама же миссис Дримлейн протянула Кэтрин тарелочку с двумя кусками кекса.
        - Тебе нужно подкрепиться, малиновка. - Миссис Дримлейн приветливо улыбнулась своей юной подруге, а Розамунд жестом показала, что и чай тоже предназначен Кэтрин.
        Кэти и в самом деле проголодалась, а еще ей очень хотелось пить, но мисс Фридделл, распоряжавшаяся в чайной комнате, позаботилась лишь о том, чтобы подкрепились ее самые почетные гости. О бедняжках, с утра хлопотавших в приходском доме, не подумал ни викарий, ни его сестра.
        Кэтрин не без некоторого смущения присела рядом со старушкой, она всегда испытывала неловкость, если миссис Дримлейн обращалась к ней в присутствии леди и джентльменов, которые могли косо посмотреть на девушку не их круга. Но для почтенной старой дамы это не имело никакого значения. Ее саму не так давно начали приветствовать некоторые соседи, много лет считавшие миссис Дримлейн ответственной за гибель ее первой невестки, и старая леди не особенно пыталась скрыть неприязнь к ним.
        - Тебя позвали к Грейтону прежде, чем вон ту группу уважаемых горожан, - заметила миссис Дримлейн, пока Кэти уплетала кекс. - После того, как за тобой пришел сержант Нобблз, они довольно громко выказывали свое возмущение. А сейчас, подумать только, сержант пригласил на беседу девушку, с которой ты сидела в дальнем конце зала! Не надо быть излишне сообразительным, чтобы догадаться - вы обе что-то видели или слышали. Что-то, могущее помочь Грейтону поскорее арестовать убийцу!
        - Мисс Меганн Глоу и я находились в соседней комнате с той, где убили миссис Роуленд, - пояснила Кэти, понизив голос. - И я слышала, как миссис Роуленд с кем-то разговаривала, вернее, даже ссорилась.
        Стараясь не привлекать внимания сидевших неподалеку, Кэтрин шепотом пересказала обеим миссис Дримлейн все, что до этого уже говорила главному констеблю.
        Старая леди поерзала на своем стуле:
        - Скорей бы уже нам разрешили вернуться домой. Я чувствую, нам есть о чем поговорить, малиновка. Еще вчера мне хотелось расспросить тебя обо всех этих дамах, которым так старались угодить наши соседи, даже сама миссис Райдинг. А сегодня одна из них мертва! Позже мы пригласим, конечно же, и судью Хоуксли. Он ведь не сможет отказать нам и обязательно поделится всем, что удастся разузнать Грейтону.
        - Эти убийства как будто развлекают вас, матушка, - укоризненно заметила добронравная Розамунд.
        - Отчасти ты права, дорогая, и мне не стыдно в этом признаться. - Светло-голубые глаза миссис Дримлейн заблестели. - Уверена, из находящихся в этом зале по-настоящему сожалеют о смерти бедной миссис Роуленд лишь несколько человек из тех, кто восхищался ее благотворительной деятельностью. Для остальных же эта трагедия - лишь невероятное событие, потревожившее наше сонное болото. Еще не утихли разговоры о проклятом семействе Тармонтов, как появилась новая пища для пересудов. Уверена, они не закончатся и к Рождеству.
        - Но это недостойно, находить удовольствие в подобных разговорах… - Розамунд покраснела. - Хотя вы, безусловно, правы. И я тоже буду говорить о случившейся здесь трагедии со своими гостями…
        - Мы с Кэтрин и моим старым другом Хоуксли, конечно же, проведем за разговорами не один час… - Миссис Дримлейн бросила взгляд в сторону судьи, снова занявшего место за столом для членов благотворительного комитета и не пытавшегося скрыть, что наблюдает за находящимися в зале. - Но что отличает нас от обычных сплетников и отчасти оправдывает наше любопытство, так это то, что мы искренне хотим найти убийцу! Восстановить справедливость и наказать чудовище, осмелившееся забрать человеческую жизнь!
        Молодая миссис Дримлейн неохотно кивнула. Конечно же, она не одобряла вмешательство свекрови в полицейское расследование, но ей было известно, что старая леди будет поступать как ей угодно, невзирая на чье-то мнение. Хуже того, старшая миссис Дримлейн еще сбивала с пути истинного юную мисс Хаддон. К чему девушке забивать голову историями об убийствах? Девице ее лет надо заниматься рукоделием и думать о женихах или найти себе какое-нибудь место. Если уж на то пошло, Розамунд считала себя женщиной прогрессивных взглядов, но прогресс, если можно так выразиться, должен знать свое место. И затрагивать только те стороны человеческой жизни, где он действительно нужен. Она не нанимала своим сыновьям гувернантку, предпочитая проводить с ними как можно больше времени, и считала, что ее познаний хватит, чтобы подготовить их к поступлению в школу для мальчиков. Домашнее образование не для мужчин, которым предстоит управлять страной, делать открытия и защищать родину. Но девушкам вполне достаточно уметь вести хозяйство, чтобы стать опорой для тех самых прогрессивных мужчин, и иметь представление о некоторых
науках, чтобы помочь сыновьям сделать первые шаги на пути к достойному образованию.
        Старшая миссис Дримлейн не так уж давно сблизилась с невесткой, чтобы указывать ей на противоречивость суждений, и, хотя прекрасно поняла, почему Розамунд поджала губы, предпочла этого не заметить и вновь обратилась к Кэтрин.
        - Твоя тетушка, должно быть, испытывает облегчение из-за того, что миссис Роуленд не убили в ее гостинице. - Миссис Дримлейн и не подозревала, что ее мысли были схожи с рассуждением главного констебля.
        - Я не успела поговорить с ней, как за мной пришел сержант, но я уверена, что тетушка очень сожалеет о смерти миссис Роуленд. Все же она жила в «Охотниках и свинье» с другими леди, и тетя Мэриан гордилась возможностью принять их у себя.
        О том, что сперва миссис Роуленд и ее брат должны были жить в доме викария Фридделла, Кэтрин уже позабыла.
        Розамунд сочувственно закивала, а миссис Дримлейн вновь вернулась к своим мыслям - что она подумала, едва узнала о смерти лондонской благотворительницы. Прежде всего это было удивление, охватывавшее каждого, кто давал себе труд задуматься о том, как именно было совершено убийство. Те, кто, как и Кэтрин, догадались о скрывшем звук выстрела колокольном звоне, были поражены дерзостью преступника. Осмелиться на подобное в здании, где собралась едва ли не половина города! Выстрелить в женщину, которая и сама отличалась решительным и твердым характером! Что, если бы стрелявший промахнулся или же только легко ранил миссис Роуленд? Она могла позвать на помощь или даже сама накинуться на нападавшего, бросить в него чем-нибудь, да хотя бы Библией, лежавшей на столе рядом с ее креслом! Как надо было ненавидеть эту женщину или же бояться ее, чтобы пойти на подобный шаг! И куда делся этот человек? Вышел через дверь, ведущую на кладбище, пересек ее и через боковую калитку прошел на тихую улочку, где его ждал экипаж? Или же вернулся в зал и как ни в чем не бывало смешался со знакомыми, которые будут болтать с
ним, не подозревая, с кем имеют дело? Удастся ли когда-нибудь мистеру Грейтону выяснить всю правду?
        - Неужели преступник собирался убить миссис Роуленд именно здесь? - Миссис Дримлейн рассуждала вслух, не ожидая ответа, но Кэтрин и Розамунд поневоле начали искать его.
        - Мне так не кажется, - после паузы первой заговорила Кэтрин. - Этот человек что-то хотел получить от миссис Роуленд и, возможно, ушел бы, отдай она требуемое.
        - Или убил бы ее после того, как получил это, - возразила миссис Дримлейн. - Судя по твоим словам, речь шла о двух вещах, ведь ты упоминала «его» и «ее»…
        - И еще какую-то женщину, которая отдала «его» кому-то, - вставила Розамунд, против своей воли начиная погружаться в самодеятельное расследование, увлекавшее ее свекровь.
        - Сколько, однако же, здесь этих самых «их», и что-то из этого еще и подделка, - недовольно поморщилась старушка. - И зачем этот человек убил ее, если ему было что-то нужно от миссис Роуленд? Ведь теперь он никогда не получит желаемое, если только…
        - Если только что? - едва ли не одновременно спросили Кэтрин и младшая миссис Дримлейн, не дождавшись продолжения.
        - Если только он не понял, кому эта неизвестная «она» отдала этого «его», - пожала плечами почтенная дама, удивляясь, какими бестолковыми порой оказываются даже наиболее сообразительные из ее знакомых.
        - Но тогда… Он продолжит искать то, что ему нужно! - ахнула Розамунд и испуганно обвела взглядом зал, словно убийца уже был здесь и высматривал свою новую жертву. Впрочем, почему бы и нет?
        - И попытается заставить владельца этого предмета отдать это ему! - подхватила Кэти. - Что, если он убьет кого-то еще?
        После этих слов ее собеседницы ненадолго умолкли, напуганные картиной возникшего перед ними будущего.
        - Что же может быть таким ценным, чтоб ради этого пришлось убить? Мужчина, который стреляет в женщину… Это просто чудовищно! - воскликнула Розамунд.
        Миссис Дримлейн шикнула на невестку - на них начали оглядываться сидящие неподалеку.
        - Почему ты думаешь, что это непременно был мужчина? - спросила она.
        - Но… как же? - Молодая женщина уставилась на свекровь, широко раскрыв темные глаза. - Вы же не думаете, что на этот кошмарный поступок может быть способна женщина?
        - Отчего же? Женщины точно так же могут ненавидеть или стремиться заполучить желаемое, чем бы оно ни было, - миссис Дримлейн пожала плечами, должно быть, вспоминая недавние убийства в «Охотниках и свинье». - К тому же Кэти не слышала голоса собеседника миссис Роуленд. А это может указывать на то, что убийцей была женщина.
        - Или мужчина с очень тихим голосом, - прибавила Кэтрин, уже успевшая поразмышлять об этом.
        - Я не припомню среди наших знакомых джентльменов никого, кто говорил бы так тихо, что его голос нельзя расслышать во время ссоры… - Миссис Дримлейн без церемоний огляделась по сторонам, словно надеялась распознать в одном из находящихся в зале людей убийцу.
        - Наших знакомых? - Розамунд опять повысила голос, привлекая внимание соседей. - Не думаете же вы, что эту великую женщину убил кто-то из тех, кто сейчас находится здесь, в зале?
        - Увы, моя дорогая, именно так мне и приходится думать. И, судя по тому, какие пронзительные взгляды бросает на собравшихся наш старый приятель Хоуксли, он придерживается точно такого же мнения.
        Кэтрин уже слышала немало пересудов, главной темой которых была, конечно, личность убийцы. И почти все, кто сидел настолько близко к ней, чтоб быть услышанным, считали, что преступление совершил чужак. Кто-то вошел через дверь, ведущую на кладбище, и хотел ограбить миссис Роуленд. Когда она отказалась отдавать свое достояние, негодяй в ярости застрелил ее. То, что в нескольких убийствах были виновны жители соседних поместий, не мешало горожанам обвинять пришлого грабителя. Ну как, как можно заявить, что достойную женщину, их гостью, перед самым ее выступлением убил кто-то из них? Даже помыслить невозможно!
        Так же думала и Розамунд, но ее свекровь и мисс Хаддон еще не могли забыть недавние кошмары, как бы им этого ни хотелось. Должно быть, молодая миссис Дримлейн смогла понять по их лицам, о чем они думают, потому что следующая ее реплика была вполне разумной:
        - Что ж, если это не грабитель и не какой-то опустившийся человек, готовый убить ради нескольких монет, главному констеблю Грейтону будет не так уж трудно отыскать убийцу. Миссис Роуленд не была знакома почти ни с кем из Кромберри, за исключением миссис Райдинг и ее семьи. Но подозревать миссис Райдинг… Это совершенно невозможно! Остаются только дамы из Бата!
        И в самом деле, Эммелина ведь упоминала, что миссис Пропсон и мисс Лэмбон знакомы с миссис Роуленд, как и те дамы из попечительского комитета, что не поехали в Кромберри. Однако же предполагать, что миссис Пропсон или ее подруга могли застрелить миссис Роуленд, так же немыслимо, как считать убийцей миссис Райдинг!
        И все же кто-то ведь совершил это преступление! Кэтрин уже не была так наивна, как свойственно девушкам ее возраста, и понимала, что убийца не носит на груди табличку, изобличающую его. Как бы ни старались горожане обвинить в убийстве неизвестного чужака, разбойника и вора, миссис Райдинг точно так же может оказаться преступницей, как миссис Пропсон, мисс Лэмбон или любой другой из находившихся в зале. В конце концов, большинство из обитателей окрестных поместий регулярно ездят в Лондон и могут быть знакомы с миссис Роуленд, о чем их соседи даже не подозревают.
        Разговор увял, все три дамы могли лишь повторить то, о чем говорили ранее. Оставалось надеяться, что это затянувшееся собрание не напрасно и главный констебль Грейтон найдет среди бесполезной болтовни зернышки, из которых сможет впоследствии испечь хлеб истины.
        У выхода из зала внезапно поднялся какой-то шум, мужской голос возмущенно спорил с констеблями:
        - Почему это я не могу войти? Что здесь происходит? Я приехал за своей матерью и хочу убедиться, что с ней все в порядке! Да пропустите же меня, остолопы!
        Голос принадлежал Гарольду Райдингу, а вскоре в проходе между рядами стульев возник и он сам, покрасневший от гнева. Все головы повернулись к нему, кто-то начал возбужденно пересказывать события, предшествующие этому всеобщему заточению, но из-за гула голосов Райдинг не мог разобрать, о чем именно идет речь.
        Сопровождаемый констеблем, не решавшимся удерживать его силой, Гарри прошел к первому ряду, где уже успел заметить свою мать.
        Миссис Райдинг обернулась, как и другие дамы, сидевшие рядом с ней. Кэтрин со своего места рядом с обеими миссис Дримлейн было видно, как осветилось лицо Агнес Беррингтон, когда она увидела приближающегося молодого человека.
        Как было бы прекрасно, если бы эти двое молодых людей полюбили друг друга! Гарри, любимец матери, пожалуй, сумел бы добиться от нее разрешения выбрать себе невесту, хотя большинство знакомых Райдингов были уверены в обратном. Николас сделал выгодную партию, Стивен скоро женится на девушке с большим приданым, а у Гарри, пусть он и младший сын, есть некоторый капитал, завещанный ему дедом по отцовской линии. С приданым мисс Беррингтон, каково бы оно ни было, им вполне хватит средств на достойное существование.
        Кэтрин видела, как Гарри улыбнулся Агнес, проходя мимо нее к матери. Миссис Райдинг громким голосом принялась жаловаться на тиранию старшего констебля Грейтона, осмелившегося держать их всех здесь, как будто они какой-то скот. Об убийстве миссис Роуленд она сперва не сказала, и Гарри пришлось прервать ее пылкую речь, чтобы спросить, каким образом главный констебль оказался на собрании благотворительного комитета. Молодой джентльмен стоял лицом к залу, и все собравшиеся могли прочесть на его лице неподдельное изумление и тревогу.
        И все же, как шепотом сказала миссис Дримлейн своим молодым собеседницам, нельзя исключать, что убийца легко мог уйти, оставшись незамеченным, и появиться в приходском доме позднее. В небольшом холле констебли уже пререкались с мужьями, отцами и братьями дам, которые не явились домой вовремя. На улице стемнело, люди устали, мало-помалу тихое ворчание превращалось в возмущенный ропот, и когда перед собравшимися наконец появился мистер Грейтон, его усталый вид не вызвал ни у кого сочувствия.
        - Я должен поблагодарить вас всех за проявленное терпение и предупредить, что, возможно, мне придется поговорить с кем-то из вас еще раз… - Грейтон и не подумал извиниться за это многочасовое ожидание, чем породил еще одну волну возмущенных возгласов. - Вы должны понять, что расследование этого жестокого преступления не будет быстрым и легким и многое зависит от вашей доброй воли и желания помочь найти и покарать негодяя. Если кто-то из вас вспомнит о чем-то, что может показаться важным, прошу немедленно сообщить мне или кому-нибудь из моих подчиненных. Теперь, полагаю, вы все можете вернуться в свои дома и помолиться о душе нашей гостьи, нашедшей в Кромберри свою смерть.
        Разочарованная публика потянулась к выходу. Многие надеялись, что главный констебль прямо сейчас назовет им имя убийцы, какого-нибудь Сэма или Джона, пойманного констеблями в то время, как все они томились здесь.
        У выхода возникло настоящее столпотворение. Дамы составляли большинство собравшихся, и их лучшие туалеты не позволяли быстро проходить сквозь неширокие двери. Представители светского общества, сидевшие на первых рядах стульев, оказались позади всех - простые горожане даже не подумали о соблюдении приличий, торопясь поскорее оказаться дома и за накрытым столом поделиться с домашними всем, что им удалось увидеть, услышать и запомнить. В жизни многих из них до сих пор не случалось и, возможно, уже никогда не случится ничего столь же поразительного и ужасного.
        Кэтрин вынуждена была выбираться из зала едва ли не в самом конце, так как провела последний час в обществе обеих миссис Дримлейн. Она слышала, как за ее спиной миссис Райдинг продолжает критиковать Грейтона и одновременно пытается успокоить безутешную мисс Фридделл.
        - Представить не могла более бесполезного занятия, чем сидеть тут и ждать, пока кто-нибудь расскажет Грейтону что-то важное. Да что мы можем знать об убийце? Грабитель вошел с кладбища, совершил свое ужасное деяние и преспокойно вышел, пока мы все тут были заняты подготовкой к заседанию!
        - Вы правы, дорогая миссис Райдинг, - прибавил викарий, на чью руку тяжело опиралась его измученная, как будто разом похудевшая сестра. - Да кто из нас мог заметить хоть что-то, когда все либо приветствовали друг друга, либо готовились к собранию!
        - А я уверена, что кто-нибудь мог видеть что-то подозрительное, - вмешалась мисс Лэмбон, не имевшая возможности продвинуться вперед из-за спины миссис Пропсон. - Возможно, этот человек просто не сразу понял, что заметил нечто важное! А через некоторое время догадался, что его несущественное воспоминание на самом деле наполнено глубоким смыслом!
        - Кажется, будто вы говорите о себе! - ответил ей мистер Блантвилл, как верный рыцарь, держащийся неподалеку от миссис Уиллинг, изменившей сегодня своей обычной болтливости.
        - Возможно, так оно и есть, сэр, - многозначительно ответила мисс Лэмбон. - Полагаю, я видела кое-что, непредназначенное для посторонних глаз.
        - И вы рассказали об этом главному констеблю? - Старшая миссис Дримлейн живо обернулась, едва не уткнувшись носом в меха на пелерине миссис Пропсон, также обернувшейся к подруге.
        - Еще нет, - неохотно призналась мисс Лэмбон. - Сперва я должна кое-что хорошенько обдумать. Я окажусь в неловком положении, если мистер Грейтон сочтет мои слова пустой болтовней.
        - Что ж, лучше вам не затягивать с этим разговором, - покачала головой миссис Дримлейн. - Промедление может помочь убийце скрыться.
        - О, я совсем не уверена, что речь идет об убийстве! - Длинный нос мисс Лэмбон нервно задергался. - Полагаю, мои наблюдения связаны с… совсем другой историей.
        - Вайолет, почему бы тебе не объяснить все, как полагается? - Миссис Пропсон уже могла бы протиснуться в дверь, но остановилась, не позволяя следующим за ней выйти из зала. - А мы все вместе решим, стоят ли твои слова того, чтобы ради них беспокоить главного констебля!
        - Нет-нет, я не стану ничего говорить, пока не поразмыслю как следует. Возможно, мне лишь что-то показалось, а мои опрометчивые слова причинят вред… - заторопилась ее подруга.
        - Причинят вред - кому? - Миссис Дримлейн не собиралась так просто сдаваться. Как и все, кто слышали слова мисс Лэмбон, старая леди испытывала жгучее любопытство и вместе с тем тревогу. Что, если мисс Лэмбон и в самом деле увидела что-то, способное помочь полиции?
        Но эта леди уже, кажется, пожалела о своих намеках, потому что в следующий момент едва ли не протолкнула миссис Пропсон в двери, торопясь поскорее выйти из зала и прекратить этот разговор.
        Молодая миссис Дримлейн в своей карете отвезла в «Охотников и свинью» свою свекровь, Кэтрин и шумно сморкавшуюся тетушку Мэриан.
        В холле гостиницы уже ждал встревоженный мистер Лофтли. Незадолго до того, как его жена, племянница и миссис Дримлейн вернулись, доктор Голдблюм привез в своем экипаже бедного мистера Макнила, который едва держался на ногах. Пока лакеи помогали джентльмену подняться, доктор коротко осведомил мистера Лофтли о случившемся в приходском доме, и теперь толстяк обеспокоенно переводил взгляд с одной дамы на другую.
        - Ох, как я волновался! Бедняга мистер Макнил, похоже, у него помутился рассудок от горя. Должно быть, он очень любил сестру! И какой же мерзавец осмелился убить миссис Роуленд, такую милую и добрую даму!
        В холл вошли приехавшие следом миссис Пропсон и остальные дамы, услышавшие последние слова дядюшки Томаса.
        - Хотелось бы и нам всем это знать, друг мой! - воскликнула миссис Пропсон. - Надеюсь, ваш мистер Грейтон очень скоро найдет убийцу, и мы сможем вернуться домой! Вы только представьте себе, он запретил нам уезжать, пока в его расследовании не появится хоть какая-то ясность! Да он может искать этого бродягу целую вечность, так что же, нам придется пустить корни в Кромберри?
        На это мистер Лофтли не нашелся, что ответить, поэтому предложил гостьям сейчас же отправиться в ресторан и вознаградить себя за перенесенные тяготы допросов.
        Все дамы тотчас согласились, хотя миссис Уиллинг заметила, что после пережитого потрясения они должны лишиться аппетита. Миссис Пропсон отмахнулась от этих слов и любезно приняла предложение мистера Лофтли.
        Горничные забрали у дам пелерины, дядюшка Томас увлек жену в свой кабинет, чтобы узнать все подробности случившегося, а Кэтрин проводила наверх миссис Дримлейн.
        Сара принесла им ужин в Зал фей, где миссис Дримлейн проводила большую часть своего времени, и за едой обе дамы тщетно пытались догадаться, о чем и о ком говорила миссис Роуленд со своим немногословным собеседником.
        О том же самом гадала и Кэти, будучи не в силах заснуть. Она так устала, но сон не шел к ней. Правильно ли она запомнила все, что ей удалось подслушать? Так ли пересказала разговор миссис Роуленд главному констеблю, не упустила ли что-то важное?
        Так и не придя ни к каким новым мыслям, Кэти немного всплакнула, жалея всех разом: и миссис Роуленд, и ее осиротевшего брата, и дам из Бата, вынужденных задержаться в чужом для них городке, и жителей Кромберри, оказавшихся в тени дурной славы, которая с некоторых пор сопровождала их городок.
        Глава 9
        Утро было пасмурным и унылым, под стать настроению жителей Кромберри, но хотя бы без дождя. После завтрака гостьи из Бата собрались внизу в гостиной, чтобы со всей возможной деликатностью обсудить случившееся. Хотя, как ни старайся, деликатно об убийстве говорить невозможно, это ведь не обсуждение благотворительного бала или веснушек на лице нового школьного учителя! Дамам ничего не оставалось, как попытаться в кратчайшие сроки научиться называть своими именами некоторые вещи, о которых не принято говорить даже иносказательно! Настоящим леди подобное умение прививают едва ли не раньше, чем они начинают выходить из детской! Впрочем, миссис Пропсон отличалась некоторой прямотой высказываний, а остальные дамы вынуждены были подражать ей.
        Из-за своей конторки Кэтрин слышала их встревоженные и возмущенные голоса. Им не пришелся по душе главный констебль Грейтон, что было неудивительно, и миссис Пропсон настаивала на необходимости задействовать связи в Лондоне. Пусть оттуда пришлют кого-то компетентного, кто сможет побыстрее найти убийцу миссис Роуленд! Остальные могли лишь поддакивать ей и бессчетное количество раз повторять, как все это ужасно, невыносимо, трагично.
        После полудня на небе засияло долгожданное солнце, а в гостиницу потянулись визитеры, желавшие выразить свое сочувствие мистеру Макнилу и приезжим дамам, не имеющим возможности вернуться домой и разделить тяготы своих переживаний с родными.
        Мистер Макнил проснулся поздно и до сих пор не выходил из своей комнаты. Завтрак ему отнесли наверх, но он едва смог съесть немного поджаренного хлеба и выпить чая. Горничные провожали гостей в Зал герцогини, где миссис Пропсон принимала сочувствие за мистера Макнила и семью миссис Роуленд.
        Викарий Фридделл явился вместе с сестрой. Мисс Фридделл выглядела совсем больной, но сочла необходимым прийти и поддержать миссис Пропсон и ее подруг. За Фридделлами приехал старший Блантвилл, едва не столкнувшийся в дверях с миссис Райдинг, которую сопровождали дочь и младший сын.
        Кэтрин с грустью подумала, что внезапная гибель миссис Роуленд может помочь Гарри и Агнес Беррингтон сблизиться. Если бы не трагедия в приходском доме, назавтра гостьи из Бата отправились бы домой. А сейчас Агнес может беседовать с молодым человеком обо всем, ведь за громкими голосами миссис Пропсон и миссис Райдинг едва ли можно расслышать еще чьи-то слова.
        Миссис Лофтли, почти избавившаяся от своего насморка, отпустила Кэтрин навестить Бетси Харт. Кэти могла себе представить, в каком нетерпении и досаде находится Бет, не имеющая возможности выйти из дома и узнать из первых уст, что произошло в приходском доме. Она с утра отправила Бет записку, и Джон Харт прислал за мисс Хаддон свою старую коляску. Миссис Дримлейн в последний момент решилась отправиться вместе со своей юной подругой, как ни хотелось ей посидеть вместе с гостьями в Зале герцогини и послушать, что они будут говорить между собой о смерти миссис Роулинг. Старая дама терпеть не могла викария и его сестру, и непринужденная беседа с миссис Харт и Кэтрин показалась ей предпочтительнее.
        Обе дамы вернулись пешком через два часа, приятно проведя время в доме Хартов, который Бетси по мере сил и склонностей пыталась превратить в уютное семейное гнездышко. Разумеется, Бет уже знала об убийстве и изнывала от желания узнать побольше. Она почти решилась сбежать из дома, пока Джон был занят в своей конторе, но записка Кэтрин на время успокоила ее.
        Подробности разговора миссис Роуленд с неведомым собеседником Бет и миссис Дримлейн выслушали с неослабным вниманием. Бетси хотелось узнать как можно больше обо всем, что произошло в приходском доме, а миссис Дримлейн надеялась, что Кэтрин дополнит свой рассказ подробностями, которые упустила накануне.
        Увы, никаких идей, способных помочь главному констеблю Грейтону найти убийцу, у троих дам не возникло. Бетси была уверена, что в убийстве виновна миссис Райдинг или кто-то из ее семейства:
        - Если никто в Кромберри не был знаком с этой миссис Роуленд, то остается только она! Вспомните, миссис Райдинг сама устроила ее визит к нам!
        - Но зачем ей убивать миссис Роуленд? - Кэтрин не стала говорить о том, что подобное предположение нелепо, обвинить миссис Райдинг только потому, что она пригласила жертву в Кромберри, было трудновато.
        - Возможно, их семьи враждовали. Откуда мне знать? - Бетси откинулась на спинку старого удобного кресла, принадлежащего еще отцу Джона, и сложила ладони на животе.
        - Завтра я позову на чай Хоуксли. - Разумеется, обе молодые подруги именно этого и ожидали от миссис Дримлейн. - Если Грейтону за эти два дня удастся собрать сведения о связях миссис Роуленд с кем-то из жителей Кромберри, мой старый друг непременно расскажет об этом.
        - А если мистер Грейтон ничего не обнаружит? - Кэти не могла не думать об убийстве Дженни Морвейн, когда подозреваемыми считались чуть ли не все горожане. Невероятно тяжко было жить с этим ощущением недоверия ко всем и каждому, страхом, что правда так никогда и не выплывет на поверхность. И вот история повторяется снова…
        - После всех этих разговоров Грейтон никого не арестовал, значит, ему не удалось узнать ничего полезного сверх того, что ты ему рассказала, - вздохнула старая дама. - Не исключено, что мы так никогда и не узнаем имя преступника.
        - А Мег? - спросила Бетси. - Ты ведь говорила, что она заметила кого-то, выходящего через проход на кладбище!
        - Грейтон напугал Мег своей резкой манерой, но она не смогла ничего прояснить, ведь ей всего лишь показалось, что кто-то прошел в ту дверь… - Кэтрин помнила испуганное личико Мег, вернувшейся в зал после беседы с главным констеблем.
        - Вчера шел дождь. - После унылой паузы Бет вновь попыталась что-нибудь придумать. - Если тот человек вернулся в зал, на его одежде должны были быть заметны следы влаги!
        - К тому времени еще не все собрались в зале, в дверь постоянно кто-то входил, - возразила ей миссис Дримлейн. - Кареты останавливались у ворот, и гостям нужно было пройти несколько шагов по дорожке, с зонтом или без.
        - А те, кто приехал пораньше? Они должны были обсохнуть, и, если кто-то выходил во второй раз, это стало бы заметным! - не хотела сдаваться Бетси.
        Миссис Дримлейн пожала плечами - можно ли было выделить кого-то одного в толпе постоянно перемещающихся по залу и соседним с ним помещениям людей? Кто успел высохнуть, а кто - намокнуть дважды? Кэтрин молча нахмурилась.
        - Если б мы знали заранее, на что надо обращать внимание… - Миссис Дримлейн безнадежно махнула рукой, ее глаза за стеклами очков потемнели от огорчения. - Боюсь, на этот раз Грейтона ждет безнадежное дело. И это убийство может стоить ему карьеры!
        Кэтрин согласно кивнула. Как бы ни пугал ее главный констебль, он все же выглядел надежным блюстителем порядка. А теперь его ждут неприятности, из Лондона наверняка приходят одна телеграмма за другой с требованиями поскорее найти убийцу знаменитости, которой была миссис Роуленд. И, конечно же, в Кромберри вновь появятся бесцеремонные журналисты, готовые заглядывать чуть ли не в ночные горшки горожан ради поиска новых материалов для своих статей.
        Миссис Дримлейн подала Кэтрин знак - пора возвращаться домой. Бетси явно устала и хотела прилечь, но любопытство заставляло ее задавать гостьям новые и новые вопросы. Ответов не было ни у кого во всем Кромберри. Кроме, пожалуй, убийцы.
        Обе дамы распрощались с хозяйкой, пообещав прислать из «Охотников и свиньи» лакея с запиской, если появятся хотя бы какие-нибудь новости, и медленно направились по непросохшей еще улице назад в гостиницу.
        В холле за конторкой никого не оказалось, должно быть, миссис Лофтли прилегла отдохнуть или присоединилась к дамам в большой гостиной. Из Зала герцогини до Кэтрин доносились голоса, видимо, гостьи так и сидели за чайным столом и уже довольно свободно обсуждали случившееся накануне - а что им еще было делать?
        Миссис Дримлейн прошла в Зал герцогини, чтобы принять участие в разговоре и присмотреться к дамам из Бата. По дороге к дому Хартов и обратно Кэтрин успела рассказать старшей подруге обо всех своих впечатлениях последних двух дней, и миссис Дримлейн собиралась дополнить сложившееся у нее мнение собственными наблюдениями. Экипажей миссис Райдинг и мистера Блантвилла у дверей в гостиницу не оказалось. Должно быть, визиты вежливости закончились, и леди остались предоставленными сами себе.
        Кэти заняла место за конторкой и как раз размышляла, стоит ли ей достать блокнот и сделать несколько зарисовок или же лучше подняться в свою комнату за книгой и провести остаток дня, следуя за героями романа. С ними-то наверняка не произойдет ничего подобного тому, что случилось с миссис Роуленд! Она не хотела признаваться себе, но за чтением надеялась прогнать неясные, тревожные мысли, не желавшие уходить без дополнительного толчка.
        Девушка уже подошла к лестнице на второй этаж, когда ей навстречу проворно сбежала горничная.
        - Мисс Кэтрин, вы вернулись! - обрадовалась Сара. - Вам не встретилась в городе мисс Лэмбон? Миссис Пропсон послала меня поискать ее, но мисс Лэмбон нет в ее комнате. Должно быть, она куда-то ушла.
        Кэтрин пожала плечами. Они с миссис Дримлейн на обратном пути повстречали немало гуляющих на солнышке знакомых, но мисс Лэмбон среди них не было. Куда могла отправиться леди в незнакомом городе? На почту или в модную лавку, купить ленту для шляпки или другую подобную мелочь. Или же выйти на прогулку, посмотреть на городскую площадь, церковь и богадельню.
        - Вероятно, она вышла подышать свежим воздухом, пока нет дождя, - ответила Кэти и продолжила свой путь наверх. - Мы с миссис Дримлейн ее не видели.
        - Странно, что она не сообщила о своих намерениях друзьям, - сказала ей вслед горничная и пошла доложить миссис Пропсон, что мисс Лэмбон нет в ее Комнате с гобеленом.
        Кэтрин вернулась на свое место с романом и погрузилась в чтение. Не сразу, но ей все же удалось сосредоточиться на переживаниях героини.
        И если бы не сцена счастливого объяснения влюбленных, происходившая в момент, когда героиня пряталась под деревом от дождя, а ее поклонник мужественно пытался спасти платье девушки, накрыв ее своим сюртуком, то Кэтрин так и не поняла бы, что за тревога томила ее последние часы.
        «Мокрое платье, ну конечно же!» - Кэти перестала видеть буквы, на книжной странице словно бы появилось лицо Бетси Харт.
        - Если убийца вернулся в зал, на его одежде должны остаться мокрые следы! - что-то подобное сказала Бет.
        Кэтрин отчетливо представила себе сценку в чайной комнате и разговор о нюхательной соли. Эммелина появилась там внезапно и выглядела взволнованной, а подол ее бордового платья потемнел от сырости, словно она шла по высокой траве. А кладбище за приходским домом не назовешь ухоженным - осенью викарий Фридделл не считал нужным платить садовнику, находя это пустой тратой денег. Все равно трава скоро пожухнет, уж лучше оставить все, как есть, до весны.
        Напуганная мыслями, которые стучались в ее голову, Кэтрин почувствовала острое желание отогнать их, но уже понимала, что не сможет. Могла ли Эммелина быть тем человеком, кто ссорился с миссис Роуленд, застрелил ее, а затем вышел в боковую дверь прямиком на заросшее кладбище? «Боже мой, как я могу думать такое о жене Джонатана? - Кэти попыталась одернуть себя. - Эммелина могла выйти подышать, она же говорила о том, как душно в зале! И, возможно, какое-то надгробие заинтересовало ее, она сошла с дорожки и намочила платье, только и всего! А я уже записала ее в убийцы!»
        Угрызения совести не могли заставить Кэтрин перестать думать о мокром платье и странном волнении Эммелины. А еще эти слова миссис Роуленд о том, что им надо поговорить с миссис Хаддон! Кажется, Эммелина тогда выглядела озадаченной, как и другие дамы, готовые ревновать друг друга к вниманию такой особы, как миссис Роуленд. Но что, если это притворство и есть что-то, связывающее этих двух женщин? В конце концов, именно тетушка миссис Роуленд сыграла роль в судьбе Джонатана, устроив ему переезд в Бат!
        Кажется, миссис Роуленд осталась недовольна этим обстоятельством. Но ведь она прежде не встречалась с Эммелиной, она сама сказала об этом, когда их представили друг другу! Да и как она могла злиться на жену викария из-за поступка своей покойной тетушки? Старая дама имела право распоряжаться своим состоянием и своими связями, пусть даже это было не по душе ее родственникам. Неужели эта тетушка лишила миссис Роуленд и ее брата значительного наследства? Сколько же денег получил от нее Джонатан? Эммелина упоминала «небольшой капитал», но для нее, выросшей в богатстве, незначительной могла быть сумма, которая кому-то другому показалась бы огромной. Но не миссис же Роуленд, выглядевшей, будто герцогиня! Впрочем, если она рассчитывала на наследство тетушки, чтобы самой распоряжаться им на ниве благотворительности, обида могла поселиться в ее сердце. Насколько сильная? Кэти вспомнила еще один недавний эпизод, оставивший после себя неприятный осадок, но скрывшийся за последующими ужасными событиями.
        Дамы в гостиной миссис Райдинг разливают чай, болтают, украдкой позевывают в ожидании джентльменов. И взгляд миссис Роуленд, полный злобы, который Кэтрин заметила совершенно случайно. Тогда девушка ненадолго огорчилась, подумав, что знатная гостья недовольна миссис Лофтли и ее гостиницей. Но сейчас Кэтрин подумалось, что миссис Роуленд могла так смотреть на Эммелину, сидевшую подле тетушки Мэриан. Но даже если и так, пострадала ведь не Эммелина, а сама миссис Роуленд!
        Кэтрин чувствовала, что теряется во всех этих мыслях. Добродушная, хлопотливая хозяйка, любящая мать, жена ее брата - убийца? Право же, только из-за того, что платье Эммелины было влажным в то время, когда уже давно должно было обсохнуть, сочинить целую историю о ненависти и убийстве! Как бы там ни было, Кэтрин не могла не признать, что слишком плохо знает молодую миссис Хаддон, чтобы быть уверенной в чем-либо относительно ее поступков.
        «Я должна поговорить с Эммелиной, иначе я так и буду мучиться из-за всех этих сомнений! - решила Кэтрин, намереваясь вернуться к роману и прекратить выдумывать ужасные истории. - Пусть она объяснит, почему ее платье и локоны были намокшими, и мне все равно, сочтет ли она меня бестактной! Главный констебль Грейтон как-то странно расспрашивал меня о ней, может быть, кто-то из тех, с кем он говорил прежде меня, тоже видел Эммелину? Если она не захочет говорить со мной, стоит ли мне поделиться своими переживаниями с мистером Грейтоном? Или сначала поговорить с миссис Дримлейн и судьей Хоуксли? Уж они-то не поднимут меня на смех и не сочтут, что у меня больное воображение. Сейчас едва ли не каждый в Кромберри дает волю воображению, пытаясь представить, кто и почему убил бедную миссис Роуленд! Вот и мисс Лэмбон говорила, что не она одна выходила под дождь…»
        При этой мысли Кэтрин едва не подскочила на тяжелом стуле. Мисс Лэмбон, конечно же! Она появилась, когда все остальные дамы из Бата уже сидели рядом с миссис Райдинг и строили предположения относительно поднявшегося внезапно шума. Кэтрин слишком много довелось вчера услышать, чтобы запомнить все, что говорилось вокруг нее, но миссис Пропсон определенно сказала что-то о мокром платье своей подруги и возможности заполучить простуду.
        «Господи, да кто угодно мог выйти из душного зала и немного постоять у крыльца, не обращая внимания на дождь! А я уже успела столько всего передумать об Эммелине! - принялась ругать себя Кэтрин. - Мисс Лэмбон точно так же имела возможность застрелить миссис Роуленд и потом вернуться в зал, обойдя здание вокруг! К тому же она-то как раз была знакома с миссис Роуленд! Но ведь она так ехидно говорила вчера, что видела что-то или кого-то… На что она намекала? Могла она увидеть Эммелину, выходящую через боковую дверь на кладбище? Ох, нет, мне все же придется поговорить с Эммелиной, как бы ни стала она потом ко мне относиться! А миссис Дримлейн пусть поговорит с мисс Лэмбон, она должна поделиться тем, что видела! Даже если ей неловко признаться, что она подсматривала за кем-то, она все равно обязана рассказать все, если это поможет мистеру Грейтону! Мне же пришлось признаться, что я подслушивала, хоть это и неподобающее поведение для… кого угодно!»
        В таких размышлениях Кэтрин могла провести весь день, если бы только ей не требовалось выполнять поручения тетушки Мэриан. Но даже подвязывая шторы в ресторане или заново взбивая подушки на диванах в холле, Кэти не могла перестать думать о том, когда успели намокнуть Эммелина и мисс Лэмбон и кого еще она не заметила в таком же виде.
        День перевалил за середину, когда в гостиницу явился доктор Голдблюм, чтобы проведать мистера Макнила и уговорить его спуститься и пообедать вместе с дамами из Бата. По мнению доктора, скорбь в одиночестве не шла на пользу здоровью его пациента.
        А вскоре и упомянутые дамы направились в свои комнаты, чтобы переодеться к раннему обеду. Миссис Лофтли, вышедшая из Зала герцогини вместе с ними, остановилась у конторки.
        - Как себя чувствует Бетси? - спросила она у Кэтрин. - Хорошо, что ее не было вчера в приходском доме. Это ужасное событие могло повредить ее состоянию!
        Будучи дочерью аптекаря, миссис Лофтли выражалась куда более прямо, нежели другие дамы, если речь заходила об особенных состояниях здоровья, будь то беременность или геморрой.
        Кэтрин не успела ответить тетушке. Наверху раздался пронзительный вопль, перешедший в какое-то завывание.
        - Господи, совсем как вчера! - воскликнула миссис Лофтли и осеклась.
        Кэти вскочила на ноги. В прозвучавшем крике было столько ужаса…
        - Там что-то случилось. Беги наверх, дитя, а я позову твоего дядюшку. Томас! - Миссис Лофтли бросилась к кабинету своего супруга, а ее племянница нехотя принялась подниматься по ступеням.
        Даже если кто-то из дам всего лишь увидел мышь, необходимо узнать, что именно произошло, и принести свои извинения. На середине лестницы Кэтрин услышала шум шагов, кто-то спешил по коридору второго этажа на помощь кричавшей женщине. И тотчас за первым криком последовало еще несколько, которые тут же перекрыл пронзительный визг. «Господи, лишь бы это была мышь! - взмолилась Кэтрин, почти бегом поднимаясь по крутой лестнице. - Пусть даже крыса! Или полчища тараканов! Да даже привидение бедняжки Дженни! Что угодно, лишь бы не чья-то смерть!»
        Вот она достигла площадки и сразу увидела группу людей в дальнем конце коридора. Дамы и их горничные образовали целый гудящий рой, сквозь который пробивался доктор Голдблюм. Не сразу, но он добрался до Комнаты с портретом и исчез. Очевидно, дверь была открыта.
        Кэтрин захотелось развернуться и бежать прочь, так сильно эта сцена напомнила ей летние события, когда в Лавандовой спальне обнаружили труп убитой миссис Синглтон. Но тут она увидела в раскрытых дверях Комнаты с апельсинами бледного мистера Макнила, близоруко вглядывающегося в глубь коридора. Его вид отчего-то придал ей храбрости, и девушка продолжила свой путь, надеясь, что ее дядюшка и тетушка не слишком задержатся внизу. Мистер Макнил двинулся следом за ней.
        - Вайолет! Боже мой! Как? Господи, что же нам делать?! - Неясный гул разбивался на отдельные слова по мере того, как Кэтрин приближалась к концу коридора. Она не успела спросить, что случилось, когда на пороге Комнаты с портретом появился растерянный, напуганный доктор Голдблюм, тщетно пытавшийся вести себя невозмутимо. Ему это не удавалось.
        - Дамы… Мистер Макнил… Я прошу вас вернуться в свои комнаты, а миссис Пропсон лучше пройти к кому-нибудь из вас. С мисс… э-э-э… Лэмбон случилось несчастье. Надо послать за ним… за Грейтоном… - Отрывистые слова доктора никак не складывались в предложения, он оглядывал собравшихся перед дверьми женщин, словно пытаясь найти среди них… кого?
        - Мисс Лэмбон умерла? - слабым голосом спросил Макнил из-за спины Кэтрин, и та испуганно дернулась.
        - Да, сэр, и ее смерть…
        - Ее убили! Бедная моя подруга! - Вслед за доктором из комнаты появилась миссис Пропсон, поддерживаемая плачущей горничной. - Еще одна смерть! Ее убил тот же человек, что и миссис Роуленд, я в этом уверена!
        Кто-то, кажется, миссис Уиллинг, громко вскрикнул, две горничные единодушно и явно уже не в первый раз взвизгнули, и доктор Голдблюм страдальчески поморщился. Он снова огляделся в поисках поддержки и тут увидел Кэтрин.
        - Мисс… Лофтли, - обратился он к ней. - Прошу вас, пошлите лакея за полицией и приготовьте побольше нюхательных солей. Я боюсь, что кто-то из леди может упасть в обморок.
        Доктор сумел овладеть собой и сейчас говорил вполне внятно. Он еще раз попросил дам вернуться в их комнаты и ждать.
        - И чего мы должны ожидать? - Мисс Беррингтон строго смотрела на доктора. - Чтобы нас тоже убили, каждую по отдельности? Я предпочту остаться вместе со всеми, пока полицейские не выяснят, что произошло.
        - Пойдемте в Зал фей… - Миссис Дримлейн все это время молча стояла на пороге своей комнаты, находящейся как раз напротив Комнаты с портретом, но сейчас решила вмешаться. - Все вместе. Полагаю, обедать сейчас никто не будет, так что нам лучше дождаться мистера Грейтона, находясь в одном помещении. Горничные могут побыть внизу в холле, их проводит мисс Хаддон.
        Ее негромкий, но неожиданно властный голос произвел нужное впечатление. Миссис Дримлейн закрыла дверь своей спальни, повернула в замке ключ и пошла по коридору в сторону Зала фей. Следом первой двинулась Эммелина, а за ней - Агнес Беррингтон, поддерживающая дрожащую миссис Уиллинг. Доктор Голдблюм посторонился, пропуская миссис Пропсон.
        Кэтрин и горничные расступились, прижимаясь к стенам. Миссис Пропсон внезапно оттолкнула руку своей служанки, на которую опиралась, и воскликнула:
        - Глупая, глупая курица! Я всегда говорила ей, что нужно поступать осмотрительно, но она не слушала! О, Вайолет! Ну почему, почему она сразу же не рассказала всем, что успела заметить вчера! Тогда она была бы жива, а убийца миссис Роуленд - уже схвачен!
        Доктор Голдблюм приблизился к миссис Пропсон, боясь, что она упадет в обморок, но эта дама была крепче, чем можно было ожидать от утонченной леди. В ее голосе слышались горе и досада на подругу.
        Эммелина обернулась.
        - Вы думаете, мисс Лэмбон убил тот же человек, что и миссис Роуленд?
        - Ах, не будьте такой же глупой! Разумеется, тот же! Или вы думаете, здесь полно убийц?
        - От этого городка можно ожидать всего! - сквозь слезы пробормотала миссис Уиллинг. - Какой-нибудь грабитель…
        - Неужели вы верите в эту чушь? - Миссис Пропсон догнала остановившуюся миссис Уиллинг и смотрела на нее с гневной усмешкой. - Вчера бедная Вайолет при всех сказала, будто кое-что видела в момент гибели миссис Роуленд, а сегодня она мертва! Какие еще вам нужны доказательства?
        - Но ее слова слышали лишь несколько человек… - Эммелина уже собралась войти в Зал фей за миссис Дримлейн, и тут обе дамы остановились, захваченные новой мыслью.
        Кэтрин встретилась взглядом с миссис Дримлейн. Обе, вероятно, подумали об одном и том же. Если убийца и в самом деле тот же человек, что совершил преступление вчера, то подозреваемых не так уж много. Во всяком случае, не весь Кромберри!
        Подоспели дядюшка Томас и тетя Мэриан. Трудно было понять, сколько они расслышали, но, судя по пугающе бледному лицу миссис Лофтли, достаточно, чтобы догадаться, что в их гостинице вновь произошла трагедия.
        - Кто угодно из этих нескольких человек мог рассказать об услышанном своим знакомым! - Миссис Пропсон следом за другими дамами добралась наконец до Зала фей и едва не втолкнула туда миссис Уиллинг, продолжавшую плакать. Доктор Голдблюм закрыл за ними дверь, и дальнейшее обсуждение стало невозможно расслышать.
        Прижимаясь к плечу мистера Лофтли, тетушка Мэриан слабым голосом попросила доктора объяснить, что произошло. Мистер Макнил смотрел на доктора с тревогой и ужасом, как будто тому только предстояло сообщить ужасную новость. Перешептывающиеся горничные все еще жались в коридоре неподалеку от двери в Комнату с портретом.
        - Мисс Лэмбон, мадам, боюсь, ее тоже убили! - Доктор не вполне пришел в себя, но уже мог выражаться связно. - Дамы разошлись по своим спальням, чтобы переодеться к обеду, их горничные спустились сверху… Я был у мистера Макнила, пытался уговорить его пообедать с леди, но тут кто-то начал кричать… Конечно, все, кто услышал крики, выбежали в коридор. Как оказалось, кричала миссис Пропсон - она вошла в свою комнату последней и увидела на полу тело… мисс Лэмбон.
        - Мисс Лэмбон убили в спальне миссис Пропсон? - Дядюшка Томас озвучил тот же вопрос, что хотела задать и Кэтрин.
        - Я не способен это объяснить! - едва ли не с обидой откликнулся доктор Голдблюм. - Пусть этим занимается Грейтон и его люди!
        - В самом деле, нужно тотчас же позвать полицию! - спохватилась тетушка Мэриан. - Кэтрин, беги скорее вниз, пошли Эндрю в участок, и пусть сержант сообщит мистеру Грейтону! Ах, как он вчера язвительно говорил о том, что преступление, как ни странно, произошло не в нашей гостинице! А теперь его злорадству не будет предела!
        Мистер Лофтли изумленно посмотрел на жену:
        - Дорогая, о чем ты говоришь? Не может же главный констебль радоваться тому, что кто-то совершил убийство!
        Миссис Лофтли лишь махнула рукой в беспомощном жесте и залилась слезами. Кэтрин заторопилась вниз, чтобы позвать лакея, они и без того уже слишком промедлили с обращением в полицию. Доктор Голдблюм взял на себя труд предложить горничным спуститься вниз за мисс Хаддон. Он наконец вспомнил, как зовут племянницу мистера Лофтли, или услышал слова миссис Дримлейн.
        Через час Кэтрин снова сидела за своей конторкой, роман лежал раскрытым перед ней, но кто бы поверил, что она способна читать в такой момент? Девушка думала о том, что сказала миссис Пропсон. Неужели ее подругу убил кто-то из тех, кто слышал вчерашнюю болтовню мисс Лэмбон? Или этот кто-то и правда поделился сведениями со знакомыми? Тогда Грейтону не удастся сузить круг поисков. И, возможно, Кэтрин и тут сможет ему помочь. Или же нет?..
        Всего два часа назад она думала о мисс Лэмбон и ее тайнах, надеясь чуть позже узнать обо всем от миссис Дримлейн, и вот уже поздно, слишком поздно! Кто-то так сильно хотел, чтобы секрет этой любопытной дамы так и остался секретом, что не пощадил бедную женщину! Что же творится в душе этого человека? Какие кошмарные глубины он видит, когда остается наедине с собой? Или им движет лишь цель, неизвестная никому, но требующая столь ужасных жертв?
        В холле было пусто - сержант Нобблз уже поговорил с расстроенными горничными, но никто из них не смог сообщить ему ничего полезного, Кэтрин слышала все собственными ушами. Наибольший интерес вызвали слова горничной миссис Пропсон. Девушка утверждала, что заранее приготовила платье своей хозяйки и вновь поднялась в мансарду, где находились комнаты прислуги, чтобы вернуться к шитью и болтовне с другими горничными. Так поступили все служанки, так как им не было точно известно, в котором часу дамы освободятся от визитеров и соберутся обедать.
        Миссис Уиллинг и миссис Хаддон позвонили своим горничным, как только поднялись в спальни, а горничная миссис Пропсон спустилась сама, так как находилась в это время в чужой комнате и могла пропустить звонок. Девушка подошла к двери Комнаты с портретом одновременно со своей госпожой, и миссис Пропсон первой вошла в спальню.
        Как и ее хозяйка, горничная тут же увидела распростертое на полу тело мисс Лэмбон, рядом валялись осколки разбитой вазы. Обе закричали, но, несмотря на испуг, миссис Пропсон подошла к телу своей подруги, должно быть, надеясь, что Вайолет всего лишь в обмороке. Горничная осталась у двери в ожидании, когда кто-то прибежит на крик, ей не хватило духу подойти поближе к лежащей на полу женщине. Миссис Пропсон поняла, что мисс Лэмбон умерла в результате чьего-то преступного деяния (боязливо ступив в глубь комнаты, горничная заметила расшитый стеклярусом пояс от платья своей госпожи, туго охватывающий шею бедной мисс Лэмбон). А тут как раз подоспели другие дамы со своими служанками и доктор Голдблюм, которому хватило здравого смысла не пытаться вернуть мисс Лэмбон к жизни.
        Таким образом, еще до разговора с главным констеблем Кэтрин стало известно, что несчастную мисс Лэмбон сперва оглушили, ударив вазой по голове, а затем она была задушена. Когда именно было совершено преступление, тоже можно было определить, хотя бы примерно - в промежуток длиной около полутора часов между той минутой, когда горничная принесла платье, и возвращением миссис Пропсон.
        Миссис Лофтли спустя некоторое время сумела взять себя в руки и вернулась к своим обязанностям хозяйки. Трудно было представить, чего ей это стоило, но она ожидала Грейтона в холле с видом почти спокойным, только пальцы ее безостановочно теребили носовой платок. Кэтрин и ее тетушка не разговаривали. Обе думали об одном и том же - Кэтрин не стоило отлучаться даже ради того, чтобы поделиться с Бетси Харт последними новостями, а миссис Лофтли не стоило отпускать племянницу, не найдя ей замену за конторкой.
        Глава 10
        Главный констебль Грейтон вошел в холл гостиницы с живостью, которой трудно было ожидать от его грузной фигуры. Завидев стоявшую возле двери хозяйку, Грейтон ухмыльнулся. Кажется, язвительные слова уже были готовы сорваться с его губ, но заплаканное лицо миссис Лофтли пробудило в нем что-то вроде сочувствия. Он наскоро поприветствовал бедную женщину и, узнав у нее, что все дамы собрались наверху в Зале фей, направился к лестнице. После всего случившегося в «Охотниках и свинье» расположение комнат было ему хорошо знакомо.
        У конторки он замедлил шаг.
        - Мисс Хаддон! Насколько я понял, на этот раз убийство совершено в Комнате с портретом. Ваша комната находится по соседству. Возможно, вам и на этот раз удалось услышать что-нибудь важное? - Несмотря на ехидный тон, можно было распознать в интонациях Грейтона надежду на то, что ответ будет положительный.
        Кэтрин, впрочем, почувствовала себя смущенной, в словах главного констебля ей послышались обвинительные нотки. В недавнем прошлом она в самом деле подслушала немало разговоров, непредназначенных для посторонних ушей, и услышанное ею не только помогло найти убийцу, но и раскрыть весь сложный замысел злодеев, считающих убийство лишь небольшой соринкой в отлаженном механизме. Несмотря на пользу, которую она принесла расследованию, девушке всякий раз казалось, что ее неблаговидный поступок приходит на ум главному констеблю, а уж после Грейтон вспоминает о том, что помощь Кэтрин попросту невозможно переоценить.
        - Нет, сэр, - краснея и досадуя, ответила Кэтрин. - Я бы не стала подслушивать нарочно, если бы…
        - Полно, полно, мисс Хаддон… - Кажется, Грейтон начинал осознавать, что в этом расследовании ему пригодится любая помощь, а Кэтрин уже немало помогла ему накануне. - Я вовсе не упрекаю вас за то, что летом вы раскрыли коварные планы негодяев, не принимайте дружеское подшучивание за… за что бы там вы его ни приняли! На самом деле мне жаль, что вы не услышали, как мисс Лэмбон выкрикивает имя своего убийцы или что-нибудь в этом роде. Мы еще поговорим с вами о том, где вы были во время убийства, а сейчас я должен подняться и побеседовать с вашими гостьями, принес же их черт в Кромберри!
        Грейтон без дальнейшей задержки направился наверх, а Кэтрин посмотрела на тетку. Обе старались не сердиться на главного констебля за резкие выражения - ему сейчас было простительно отступление от хороших манер, учитывая, в каком тяжком положении он оказался.
        А дальше последовала процедура, ставшая привычной в старых стенах «Охотников и свиньи». Как бы ни расстраивалась тетушка Мэриан, даже она была вынуждена признать, что заплаканные или возмущенные гости, горничные, изнемогающие под тяжестью чайных подносов, и раздосадованный бесполезно потраченным временем главный констебль - уже едва ли не обыденность для ее заведения.
        Мистер Лофтли отсиживался в своем кабинете, а у его супруги такой возможности не было. Расстроенные беседой с Грейтоном не в меньшей степени, чем ее причиной, дамы одна за другой требовали то чая, то шерри, стенали и жаловались.
        Кэтрин завидовала миссис Дримлейн, остававшейся наверху и имеющей возможность если не расслышать подробности бесед главного констебля с подругами бедной мисс Лэмбон, то хотя бы узнать их из пересказа, пусть неполного и сбивчивого.
        Увы, пользы расследованию не принесла ни одна из дам. Об этом можно было догадаться, увидев, с каким мрачным лицом Грейтон спускается по лестнице, чтобы поговорить с мистером и миссис Лофтли.
        Ни дядюшка Томас, ни его супруга ничего не изменили, и к шести часам главный констебль выглядел измотанным и утратившим всякую надежду добраться до истины.
        Да, мисс Лэмбон намекала накануне, что ей известно больше, чем другим. Да, никто из ее подруг не обратил внимания, когда она покинула общество и зачем-то направилась в Комнату с портретом. Ах, ну разве подобает леди проявлять неуемное любопытство и настаивать, если другая леди хочет о чем-то умолчать?
        Грейтон стоял посреди холла, буквально скрипя зубами. Ох уж эти леди! От миссис Пропсон можно было ожидать, что она не позволит своей подруге съесть даже крошечный сэндвич, пока не добьется объяснений. И вот, пожалуйста, еще одно убийство, и еще один день поисков прошел впустую! Никто в гостинице не смог быть полезен в расследовании, и это выводило из себя главного констебля. Как можно ограничить число подозреваемых, если все только сплетничают и при этом делают вид, что деликатно не вмешиваются в чужие дела!
        Сколько человек в Кромберри уже знали о самодовольной несдержанности мисс Лэмбон? Кто из них сумел проникнуть в «Охотников и свинью» и застать жертву одну, да еще каким-то образом заманить ее в комнату миссис Пропсон?
        Недовольный взгляд, который Грейтон бросил на Кэтрин, направляясь к двери, явственно говорил, как ему хочется сорвать досаду на служащих гостиницы, покидающих свой пост в самое неподходящее время.
        Миссис Лофтли, робко продвигающаяся вслед за ним к двери и боявшаяся сказать что-нибудь лишнее, уже готова была с облегчением вздохнуть, проводив разгневанного Грейтона, когда навстречу им обоим прошел через входную дверь Дик Харт.
        Молодой человек растерялся на мгновение, но тут же поклонился Грейтону, собиравшемуся обойти его и выбраться из этого адского места, и заговорил с миссис Лофтли:
        - Мадам, ваш муж остался доволен тем, как мы с Билли починили перила и восстановили штукатурку. После двух-трех дождей разницы уже не будет заметно. А Джон предупредил Коннора, что, если тот еще вздумает лихачить на Мэйн-стрит, тотчас лишится работы!
        Дик, младший брат Джона Харта, год назад едва не попал навеки в тюрьму из-за несправедливых подозрений, но теперь он был вполне доволен своей жизнью. Он должен был вскоре жениться на Саре, горничной из «Охотников и свиньи», и не собирался забывать, кому он обязан своим счастьем и свободой. Поэтому Дик часто заходил в гостиницу и помогал лакеям или мистеру Лофтли, не требуя никакой оплаты, и не упускал случая обменяться парой словечек со своей невестой.
        Три дня назад один из возчиков Джона Харта, управляя груженой повозкой, не пожелал пропустить телегу с пустыми бочками, отъезжавшую от паба мистера Лофтли, но не заметил за телегой двигающийся навстречу экипаж доктора Голдблюма. Коннору ничего не оставалось, как направить лошадь немного в сторону, чтобы избежать столкновения, и разогнавшаяся повозка снесла перила крыльца у «Охотников и свиньи» и сбила немного штукатурки. К счастью, больших бед удалось избежать, но доктор Голдблюм был порядком напуган, хозяин телеги едва не отколотил зарвавшегося возчика, а дядюшка Томас отправил Джону Харту гневное послание с требованием возместить причиненный ущерб.
        Джон тотчас согласился, попросив только позволения подождать с ремонтом до первого погожего дня. Мистер Лофтли признал правоту Джона, но был очень расстроен, ведь все его почетные гости должны были обратить внимание на эти повреждения и, возможно, счесть его нерадивым хозяином.
        Сегодня он мог бы успокоить свои нервы, но в свете событий последних двух дней навряд ли кто-нибудь из постояльцев гостиницы и их гостей заметил состояние перил и проплешины на оштукатуренной стене!
        На самом деле Дик и его помощник закончили работу довольно давно, после чего им захотелось немного посидеть в пабе мистера Лофтли, расположенном по другую сторону Мэйн-стрит. Именно там до Дика дошли быстро распространяющиеся слухи об убийстве в «Охотниках и свинье». Молодой Харт решил еще задержаться в пабе, а затем, когда полиция покинет злосчастную гостиницу, вернуться и узнать у своей будущей супруги и мисс Хаддон последние новости. Он знал, что жена его брата не простит, если он вернется ни с чем едва ли не с самого места преступления.
        В окно паба Дик видел, как ушел сержант Нобблз со своими констеблями. Подождав еще четверть часа, Дик направился в «Охотников и свинью». Он никак не ожидал встречи с Грейтоном, но не растерялся и завязал разговор с миссис Лофтли в надежде переждать время до ухода главного констебля.
        - Да, мистер Харт, мой супруг уже сказал, что принял работу. - Миссис Лофтли, похоже, рада была отвлечься на Дика и не меньше его хотела, чтобы Грейтон поскорей покинул их. - Мистер Лофтли был доволен тем, что к моменту отъезда его гостей все уже было готово. Он опасался, что кто-нибудь из них упрекнет нас в небрежении в управлении гостиницей…
        - Сегодня у вас было не так уж много гостей, миссис Лофтли… - Дик покосился на задержавшегося Грейтона - когда тот уже уйдет, и можно будет прекратить обмен любезностями с хозяйкой? - И я уверен, они были озабочены совсем другими вещами. Сломаны перила или починены - да разве они заметили?
        Грейтон почувствовал, что неведомая сила не зря заставила его задержаться, хотя до этого момента он не находил в разговоре миссис Лофтли и Харта ничего занимательного.
        - Вы хотите сказать, мистер Харт, что видели гостей, приезжавших с визитами к дамам из Бата? - быстро спросил он, делая несколько шагов назад.
        - Именно так, сэр, - доброжелательно обернулся к нему Дик. - Нам с Билли приходилось прекращать работу и пропускать всех этих леди и джентльменов всякий раз, как их карета останавливалась у крыльца.
        Кэтрин вытянула шею, стремясь не упустить ничего из дальнейшего разговора, а вот миссис Лофтли еще не поняла, куда клонит Грейтон.
        - И вы можете назвать мне всех этих леди и джентльменов? - недоверчиво спросил главный констебль.
        Молодой Харт обиженно оттопырил нижнюю губу.
        - Я, сэр, хотя и часто бываю в отлучке, но хожу в церковь, как только смогу. А брат мой нередко оказывает услуги сквайрам, живущим по соседству, да и все эти достойные горожане хоть раз, да пользовались повозкой Джона. А я частенько управлял этой повозкой или наблюдал за тем, как доставляется груз, так что, сэр, мне известны, почитай, все состоятельные джентльмены и их дворецкие и другая прислуга. Ну, их супруг или сестер я не всех узнаю в лицо, но уж миссис Райдинг дама такая известная, что не знать ее ну попросту невозможно. Или, скажем, мистер Блантвилл очень хорошо известен в Кромберри, его и в пабе…
        - Я вовсе не собирался обидеть вас, мистер Харт, - прервал его Грейтон, которому было хорошо известно, как самолюбивы простые люди, добившиеся благополучия тяжким трудом. - Я спрашиваю вас о приезжавших сюда леди и джентльменах не из праздного любопытства, а потому, что вы, как мне кажется, пока единственный человек во всей гостинице, кто может сообщить мне что-то полезное!
        Дик недоверчиво и вместе с тем польщенно улыбнулся, его открытое лицо выражало желание помочь и любопытство.
        - Итак, я прошу вас сообщить, кто сегодня приезжал в «Охотников и свинью» в то время, как вы с вашим помощником ремонтировали эти перила… - С каждой минутой Грейтон становился все более нетерпелив. - Но сперва скажите мне, хотя бы приблизительно, когда именно вы приступили к работе и когда закончили ее.
        Дик подумал, посмотрел по сторонам безо всякой цели и улыбнулся, вспомнив.
        - Мы пришли незадолго до полудня, сэр, Джон нарочно послал нас в это время, пока не было дождя и все трещины в древесине можно хорошо разглядеть, - сообщил он. - Только разложили инструменты, как они и забили, колокола на церкви Святого Фомы. А ушли мы, пожалуй, после двух. Вот тут я сказать наверняка не могу, может, Билли, который был со мной все время, получше вспомнит. Но никак не меньше двух часов мы провозились, сэр. А уж после, когда мы перекусывали в пабе напротив, кто-то крикнул, что в «Охотников и свинью» опять нагрянула полиция…
        Миссис Лофтли поморщилась при этом «опять», но ничего не сказала. А Кэтрин почувствовала себя еще более расстроенной. Ведь они с миссис Лофтли проходили мимо Дика и коренастого и кривоного Билли, пропустившего их на ступенях, но ей и в голову не пришло сказать Грейтону, что еще кто-то, кроме находившихся внутри гостиницы, мог видеть что-то важное. Похоже, и миссис Дримлейн не обратила на работников никакого внимания или не сочла нужным упомянуть их в разговоре с главным констеблем. Впрочем, как и миссис Лофтли и ее супруг. Насколько незаметны бывают простые труженики! Они приносят пользу, оставаясь невидимыми, и редко получают благодарность за то, что делают этот мир удобным для тех, кто считает себя опорой мироздания.
        - Я поговорю с этим вашим Билли, а констебль постарается опросить всех, кто был в пабе с полудня и до половины третьего… - Грейтон подтянулся и сразу утратил налет раздражительности, готовый действовать, докапываться до истины с упорством крота, ищущего бесконечный путь во тьме. - А теперь назовите мне имена людей, которых вы видели в это время, мистер Харт!
        Дика не надо было просить трижды.
        - Миссис Райдинг приехала, сэр, с молодой леди и джентльменом, мастером Гарри. Преподобный и мисс Фридделл пришли пешком, а мистер Блантвилл явился в карете, - перечислял Дик, с интересом наблюдая за волнением, отражавшимся на лице Грейтона. - И доктор Голдблюм приехал, он еще остановился поглядеть на нашу работу, ведь это его коляску чуть не снес безмозглый Коннор!
        - Это все, мистер Харт? - с нажимом спросил главный констебль. - Может быть, приходил или приезжал кто-то еще?
        - Миссис Дримлейн пришла вместе с мисс Хаддон, они навещали миссис Харт, жену моего брата. - По возвращении домой Дик намеревался не только рассказать Бет последние новости, но и расспросить ее о том, что рассказали гостьи о вчерашнем собрании в приходском доме. - Горничные выходили раза два, и один раз Эндрю выбежал с поручением.
        Прислуга нередко пренебрегала черным выходом из гостиницы, с попустительства миссис и мистера Лофтли. Обходить обширное старинное здание со двора было слишком долго, когда в гостинице и без того не хватало рук.
        - И больше вы никого не видели? - хищно прищурившись, поинтересовался Грейтон.
        - Никого, сэр. Ну, то есть никого, кто заходил бы в гостиницу. А так-то по Мэйн-стрит целый день сновал народ, шутка ли, октябрь еще не кончился, а дождя нет! Вчера-то вон стоило хоть на пять минут выскочить на улицу, как ты уже промок до нитки! - Хитроватая ухмылка Харта никак не вязалась с простодушным взглядом голубых глаз.
        Главный констебль помрачнел, но причина была отнюдь не в том, что молодой человек уличил его в неточном выражении.
        - Мог ли кто-то пройти в холл мимо вас с помощником так, чтобы вы этого не заметили? - продолжал расспросы Грейтон, явно прилагая усилия, чтобы быть терпеливым.
        - Не мог, сэр… - Лицо Дика стало серьезным. - Кто бы ни поднимался на крыльцо, нам всякого приходилось пропускать, а потом опять возвращаться к работе. Не очень-то это удобно, скажу я вам, но мистер Лофтли ни дня больше не был готов ждать, уж так ему было неловко перед гостями за развороченное крыльцо!
        - Полагаю, ему теперь неловко за то, что в его гостинице этих самых гостей с завидной частотой убивают. - Грейтон все же не сдержался, и миссис Лофтли громко ахнула. - Что ж, мистер Харт, позже вам надлежит подойти в участок вместе с помощником и повторить все то, что вы нам тут сообщили, для протокола. Я очень признателен вам за помощь, хоть, надо заметить, ваши слова меня и не радуют.
        - Отчего же, сэр? - На этот раз простодушие Дика было неподдельным. - Вам теперь доподлинно известно, что убийство бедной леди совершил кто-то из тех, кто уже живет в гостинице или приезжал повидать гостей.
        - Вот именно, мистер Харт, вот именно! - проворчал Грейтон, кивком попрощался с ошарашенной миссис Лофтли, еще более сухо кивнул Дику и, наконец, направился к дверям, не подозревая, что сегодня это его не последний визит в «Охотников и свинью».
        Миссис Лофтли пошла к дивану и буквально упала на него в изнеможении. Дик некоторое время смотрел на захлопнувшуюся входную дверь, качая головой, затем подошел к конторке.
        - Мисс Хаддон! Воистину, несчастливые времена вернулись в «Охотников и свинью»!
        - Все так, мистер Харт… - Кэтрин сочувственно взглянула на тетушку, но сейчас ей вовсе не хотелось утешать миссис Лофтли. Тревожные мысли нахлынули на нее во время разговора главного констебля Грейтона с Диком Хартом, и девушка хотела только одного - подняться в свою комнату и поразмыслить. А потом, возможно, поговорить с миссис Дримлейн. Если она осмелится заговорить о мокром платье Эммелины.
        Дик видел, что ни хозяйка, ни ее племянница не расположены к разговорам о трагических событиях этого дня, а потому смиренно попросил у миссис Лофтли разрешения повидать Сару и направился в сторону служебных помещений. Несмотря на помолвку, Дик не поднимался наверх, чтобы не потревожить постояльцев и не повредить репутации своей невесты.
        Кэтрин согласилась позвать горничную, пока миссис Лофтли отдыхает в холле. Ей хотелось встать, пройтись немного, сделать что-то, что заняло бы ее мысли, изгнав тревогу.
        На втором этаже явственно ощущалась атмосфера уныния. Из-за толстых дверей в коридор редко пробивались звуки из комнат, но сейчас из Зала фей слышались приглушенные рыдания, должно быть, миссис Пропсон или миссис Уиллинг оплакивали подругу, а миссис Дримлейн по доброте душевной и не без умысла готова была ободрить и выслушать любые их излияния.
        Миссис Пропсон, разумеется, и помыслить не могла, чтобы оставаться в Комнате с портретом все то время, что ей придется провести в «этом отвратительном городишке», как она без всякого стеснения назвала Кромберри в разговоре с главным констеблем.
        Увы, свободных комнат в гостинице не было, и миссис Лофтли пришлось нелегко, пока она пыталась так или иначе разместить всех гостей, даже несмотря на то, что случившиеся одна за другой трагедии лишили ее двух постоялиц. Разве мог кто-нибудь из дам занять комнату миссис Роуленд или миссис Пропсон? Об этом и помыслить было невозможно, и миссис Лофтли уже решилась переселить Кэтрин на время к Хартам или устроить ей постель в Зале фей, когда случайно узнавший о ее затруднении мистер Макнил любезно согласился ночевать в Комнате с гобеленом, не опасаясь призраков. В его нынешнем состоянии он, возможно, даже надеялся увидеть призрак своей бедной сестры или мисс Лэмбон, ведь они, возможно, могли сообщить что-нибудь об убийце. Ни у кого и тени сомнения не возникало в том, что обеих леди убил один и тот же человек.
        Горничная мисс Лэмбон, обливаясь слезами, собрала багаж покойной хозяйки, который выглядел довольно неряшливо после осмотра полицией, и перенесла его временно в Комнату с портретом. Миссис Пропсон должна была переселиться в Комнату с апельсинами.
        Камердинер мистера Макнила готовился перевезти своего хозяина в новую комнату и как раз паковал багаж в Комнате с апельсинами. В приоткрытую дверь его заметила Кэтрин, когда проходила мимо, спеша позвать Сару. Горничная должна была уже закончить уборку Комнаты с гобеленами, но до сих пор не спустилась. Кэти подозревала, что любопытная девушка пробралась в мансарду, чтобы поболтать с горничными приезжих леди и выведать у них что-то еще сверх того, что уже было известно о смерти мисс Лэмбон и миссис Роуленд.
        Кэтрин миновала Зал фей, тяжко вздохнув при звуках рыданий, и увидела, что дверь в Комнату с гобеленом неплотно прикрыта, а за дверью слышны голоса. «Так и есть, болтает там с кем-нибудь, а мистер Макнил должен ждать…» - успела подумать девушка, прежде чем поняла, что один из голосов, донесшихся до нее, мужской. И несомненно принадлежит мистеру Макнилу. Ее рука уже надавила на дверную ручку, и дверь подалась вперед на пару дюймов, когда девушка услышала собеседника мистера Макнила и замерла в неудобном положении, стараясь удержать движение тяжелой двери.
        - Поверьте мне, мистер Макнил, его у меня нет! И уже довольно давно! Если это именно та проблема, которую со мной хотела обсудить ваша сестра, я не смогу помочь, увы! Я… потеряла его в прошлом году, и мой муж, видя мое огорчение, заказал по памяти другое, похожее, но все же не оригинал! Красивая подделка!
        «Подделка»! Вчера Кэтрин уже слышала это слово! И произносила его миссис Роуленд едва ли не перед самой своей гибелью! А сейчас это слово слетело с губ Эммелины!
        Не раздумывая, Кэти широко распахнула дверь.
        Посреди Комнаты с гобеленом стояли друг напротив друга Эммелина и мистер Макнил.
        - Добрый вечер! - выпалила Кэтрин первое, что пришло ей в голову после того, как едва ли не влетела в комнату.
        - Навряд ли его можно назвать добрым, мисс, учитывая нынешние обстоятельства, - сухо ответил ей Макнил после растерянной паузы.
        - Кэти? Что-то случилось? - Эммелина побледнела. - Что-то с Агнес?
        - Нет, конечно, нет! - Кэтрин чуть успокоилась, увидев, что у мистера Макнила в руках нет оружия, и тут же почувствовала себя неловко. - Я искала горничную, она должна была давно закончить уборку и спуститься…
        - Она сообщила, что комната готова, полчаса назад, мисс… - Макнил все еще неодобрительно смотрел на Кэтрин, видимо, считая ее неподобающе жизнерадостной.
        - Прошу прощения, - пробормотала покрасневшая Кэтрин.
        Ей следовало бы попрощаться и уйти отсюда после того, как мистер Макнил кивком дал понять, что принимает ее объяснения. Но Кэтрин так хотелось забрать с собой Эммелину и хорошенько расспросить ее. Похоже, молодая миссис Хаддон рассказала главному констеблю Грейтону далеко не все, что ей известно о миссис Роуленд. Да и сам мистер Макнил вчера не сообщил о чем-то важном, теперь Кэти в этом ничуть не сомневалась.
        Кэтрин стояла молча, не находя причины вывести из комнаты жену своего брата. Мистер Макнил уже недовольно скривился, собираясь намекнуть девушке на неуместность ее поведения, когда в незапертую дверь вошел его камердинер. Растерянный молодой мужчина держал в руках плоскую шкатулку из полированного дерева.
        - Сандерс? Вы уже готовы переносить багаж? - Макнил перестал буравить Кэтрин раздраженным взглядом.
        - Ваш пистолет, сэр… - Сандерс поднял крышку шкатулки, и находящиеся в комнате увидели выстланное зеленым бархатом углубление в форме пистолета.
        - Пистолет? Насколько я вижу, в шкатулке нет никакого пистолета! - Учитывая состояние мистера Макнила, Кэтрин могла бы простить его раздражительность.
        - Именно так, сэр! - Вид у Сандерса был такой, как будто он вот-вот упадет в обморок. - Я сложил все ваши вещи, лежащие в комоде, и напоследок взял шкатулку, когда заметил, что она совсем легкая. Поглядел внимательнее - замок отперт, а пистолета нет! Я и пришел спросить, не брали ли вы его?
        - Чего ради я стал бы расхаживать с пистолетом по гостинице? - Толстяк возмущенно затряс головой. - Если б я знал, что случится с бедной Инес, взял бы его вчера, чтобы защитить ее. Но мог ли я подумать, что обычное собрание, одно из сотен, на которых она побывала, приведет к ее гибели…
        Макнил закончил фразу горестным стоном. Лицо Сандерса еще больше скривилось.
        - Выходит, пистолет исчез, сэр, - пробормотал он.
        - Исчез? - Макнил озадаченно посмотрел на слугу, и Кэтрин увидела, как раздражение сменяется пониманием, а затем испугом. - Вы хотите сказать, пистолет украден?
        - Я не знаю, сэр. - Камердинер теперь выглядел напуганным. - В одном я уверен - я не мог потерять или переложить его, я не прикасался к нему, только положил его в ящик комода… К тому же ключ от замка лежит в вашем несессере, я проверил, прежде чем прийти сюда…
        - У меня и в мыслях не было обвинять вас, Сандерс. - Макнил повернулся к Кэтрин, его приятное лицо стало высокомерно-презрительным. - Мисс… Я прошу вас пойти к хозяину этой гостиницы и сообщить ему о случившемся. Пусть опросит прислугу. Если пистолет не найдется, я буду вынужден обратиться в полицию. Если среди ваших работников есть вор, он должен быть пойман!
        - Я думаю, сэр, что полицию надо позвать прямо сейчас. Возможно, что из вашего пистолета убили миссис Роуленд! - громко и ясно произнесла Кэтрин, обида за несправедливо обвиненных в воровстве людей дядюшки Томаса лишила ее робости.
        - Что? Это невозможно! - возмутился мистер Макнил, но по тому, каким бегающим стал его взгляд, можно было догадаться, что он лукавит. Та же мысль пришла ему в голову чуть раньше, когда он смотрел на шкатулку в руках Сандерса.
        До этого момента Эммелина не успела вставить ни слова, но сейчас она изумленно ахнула и тут же решительно кивнула.
        - Кэтрин права, мистер Макнил. Убийца мог украсть ваш пистолет, чтобы убить… вашу сестру и устроить все так, как будто это вы виновны в ее смерти. Возможно, он хотел положить пистолет обратно, но по какой-то причине не успел.
        - Боже мой! - Макнил обескураженно взмахнул пухлыми руками. - Как мог кто-то… Но ведь это значит…
        «Что убийство совершил кто-то из тех, кто живет в гостинице», - мысленно закончила за него Кэтрин. Все они находятся под одной крышей с убийцей. Опять. Ужасное предположение, но, по правде говоря, не такое уж шокирующее, учитывая слова Дика Харта.
        - Беги же, Кэти, пусть дядюшка Томас пошлет кого-нибудь за полицией! - поторопила девушку Эммелина.
        Если бы Кэтрин не слышала своими ушами, как миссис Роуленд упоминала своего брата в разговоре с убийцей, если бы не помнила о тех, кто выглядел промокшим уже после того, как пробыл некоторое время в приходском доме, она подумала бы, что мистер Макнил и есть убийца. И что он нарочно устроил все так, будто оружие было украдено.
        Она помедлила, не зная, как ей увести Эммелину из комнаты. Настала пора поговорить с молодой миссис Хаддон о том, чего она не рассказала главному констеблю.
        Мистер Макнил и Эммелина уже недоуменно смотрели на нее, не понимая, отчего она не торопится исполнять приказ, когда в распахнутых дверях комнаты появилась Агнес Беррингтон.
        - Эммелина, дорогая, я уже начала беспокоиться, куда же ты пропала! - Учитывая случившееся утром, тревога Агнес за подругу была понятна.
        - Я немного поговорила с мистером Макнилом… - Похоже, Эммелину смутил этот вопрос. Скорее всего, она покинула комнату, которую они занимали с Агнес, под предлогом посещения небольшой комнатки рядом с лестницей, и задержалась дольше возможного.
        Кэтрин с облегчением вздохнула - теперь ей не придется оставлять жену своего брата наедине с Макнилом и его камердинером, все еще со страдальческим видом держащим в руках пустую шкатулку. Она не стала дожидаться, пока Эммелина или сам Макнил перескажет Агнес подробности о пропаже пистолета. Главный констебль Грейтон своим неодобрением по отношению к гостинице мистера Лофтли заслужил повторный визит в «Охотников и свинью».
        Глава 11
        Разумеется, Грейтон не ограничился докладом сержанта Нобблза и явился в «Охотников и свинью» сам, да еще и захватил с собой секретаря и двух констеблей.
        Как бы ни протестовали гости и хозяева гостиницы, на этот раз главный констебль решился обыскать «Охотников и свинью», не пропустив ни один закоулок, ни темный подвал, ни тесные комнатки в мансарде.
        Мистера Макнила Грейтон сурово отчитал за то, что во вчерашней беседе он не упомянул о существовании пистолета. Все оправдания джентльмена Грейтон отмел, его гневный голос звучал так громко, что собравшаяся в холле группа людей могла прекрасно его слышать.
        Дамы оставили беседовать своих горничных с констеблями, не желая видеть, как в их вещах неделикатно копается полиция. Такого позора миссис Пропсон и ее подругам переживать еще не доводилось, и они мечтали только об одном - чтобы в Бате не узнали об обыске.
        Дамы собрались в Зале герцогини и подкрепляли расшатанные нервы средствами сообразно своему вкусу, миссис Лофтли металась между ними и немногочисленными другими гостями, невольно попавшими в неприятную историю и мечтавшими поскорее покинуть Кромберри. Мистер Лофтли следовал за полицейскими, отпирая те или иные двери и уговаривая констеблей быть аккуратнее с его имуществом.
        Кэтрин оставалась за конторкой, чтобы вовремя прийти на помощь тому, кому она понадобится. Она казалась рассеянной и то и дело переспрашивала горничных, подбегавших к ней, передать просьбу миссис Лофтли или кого-то из постояльцев. Обе горничные ничуть не были удивлены смятению молодой мисс Хаддон, учитывая последние события в гостинице, но Кэтрин думала вовсе не о поисках пистолета, окажутся они удачными или же нет. Слова мистера Макнила, обращенные к Эммелине, не давали ей покоя. Что же, что он имел в виду, когда говорил о подделке? И стоит ли ей пересказать Грейтону подслушанный обрывок разговора, рискуя вновь навлечь на себя насмешки из-за ее неуемного любопытства?
        Посоветоваться с миссис Дримлейн - вот что было необходимо сделать как можно скорее. Но старая дама, многозначительно взглянув на Кэтрин и словно бы не заметив ее умоляющего взгляда, отправилась в Зал герцогини вслед за миссис Пропсон и ее свитой. Очевидно, что миссис Дримлейн надеялась также быть полезной для Грейтона, участвуя в разговоре леди и незаметно побуждая их к откровениям. Судя по всему, вчерашнее собрание в Зале фей, сразу после обнаружения тела несчастной мисс Лэмбон, не принесло миссис Дримлейн никаких ценных сведений, но упорная дама не собиралась сдаваться. Вот только своей юной подруге она сейчас была нужнее.
        Три часа спустя, уже далеко за полночь, главный констебль Грейтон покинул «Охотников и свинью» и увел с собой своих подчиненных. Он не уносил с собой найденный пистолет, но был хотя бы отчасти удовлетворен другой находкой.
        Миссис Лофтли поспешно рассказала о ней Кэтрин перед тем, как пойти наконец спать, не заботясь об уборке, столь необходимой после тщательного обыска.
        - Подумать только, в камине обнаружились несгоревшие клочки бумаги! И Сара подтвердила, что на столик для письма она сама положила десять листов хорошей желтой бумаги, а сейчас их осталось там только три! Выходит, мисс Лэмбон писала кому-то письма! - Миссис Лофтли в изумлении помотала головой и тут же чихнула. - Сара говорит, Грейтон очень сердился на констеблей из-за того, что они не заметили эти обрывки днем, когда осматривали ее багаж в поисках чего-то, что поможет им найти убийцу. Должно быть, мисс Лэмбон открыла окно, и от сквозняка остатки несгоревшей бумаги разлетелись по углам камина. Иначе от них ничего бы не осталось!
        - Она могла писать своим родным… - Кэти поняла, что разговор об обрывках бумаги в камине зашел неспроста, но само по себе исчезновение листов, запас которых пополнялся в номерах после отъезда очередного постояльца, не был удивителен.
        - Разумеется, все леди пишут письма ежедневно, ведь у них есть на это время! - нетерпеливо отмахнулась миссис Лофтли. - Но миссис Лэмбон не сожгла бы эти листы, не будь на них что-то важное!
        - И что же там было, тетушка? - Кэтрин начала терять терпение.
        - Ах, дорогая, если б я знала! Ты же знаешь Грейтона, он только насмехается над нами, но ни за что не поделится сведениями. Саре удалось заметить только, что на кусочках обгоревшей бумаги, которые констебль тщательно сложил в пустой конверт, были какие-то слова. Скорее всего, мисс Лэмбон сожгла черновики какого-то важного письма. Она не просила свою горничную и наших служащих отнести письмо на почту, выходит, у нее не получилось написать то, что ее бы устроило! Признаться, я надеюсь, что миссис Дримлейн, а следом и нам с тобой удастся разузнать побольше об этих бумажках и их содержимом! Судья Хоуксли уже давно должен появиться здесь, странно, что мы не слышали о нем весь сегодняшний день!
        - Я думаю, у него появились какие-то срочные дела! - Кэтрин и сама досадовала на судью. Если бы Хоуксли явился в гостиницу выпить чая с миссис Дримлейн, тетушка Мэриан сама отпустила бы племянницу составить компанию двум старым друзьям. Но, увы, судья не появился, и Кэтрин оставалось лишь выполнять свои обязанности и терзаться мыслями об Эммелине и загадочном предмете, из-за которого, должно быть, погибла мисс Роуленд. И, вероятно, мисс Лэмбон, сумевшая что-то выведать себе на беду.
        - Что ж, он будет здесь завтра, я уверена! Второе убийство подряд, да еще и в стенах нашей гостиницы, не позволит ему остаться дома или где бы он там ни был сегодня! - Миссис Лофтли зевнула и потерла воспаленные глаза. - А теперь, пожалуй, пойдем спать. Томас уже проверил все запоры и, должно быть, лег. Завтра нас ждет тяжелый день, журналисты и любопытные кумушки потянутся сюда с раннего утра. Я уже сказала кухарке напечь побольше сконов к утреннему чаю, но ни один газетчик не переступит порог моей гостиницы!
        - Они все равно найдут, о чем написать, тетя, - вздохнула Кэтрин и закашлялась. - Они будут расспрашивать всех подряд и собирать сплетни, и в лондонских газетах опять напишут о Кромберри и об «Охотниках и свинье». Наша гостиница превратится в достопримечательность Кромберри, только, увы, не с лучшей репутацией!
        - Так оно и будет, милая, и мы ничего не можем с этим поделать! - Тетушка Мэриан сделала знак дежурившему у входной двери лакею гасить лампы. - И все же, как бы мне хотелось узнать, как негодяй проник к нам, чтобы убить мисс Лэмбон!
        О том, что убийцей был кто-то из постояльцев или сегодняшних визитеров, тетушка явно думать не желала, несмотря на разговор с Грейтоном и Диком Хартом, и Кэтрин не видела никакого смысла разубеждать ее.
        Пожелав тетушке доброй ночи, она отправилась к себе, давая себе слово завтра непременно выкроить полчаса для разговора с миссис Дримлейн и уговорить Эммелину поделиться тем, что ей известно, с главным констеблем. Только надежда разрешить свои сомнения и помогла ей уснуть, да еще испытываемая ею мучительная усталость.
        Следующий день в «Охотниках и свинье» начался с осады. Как и предвидел главный констебль Грейтон сразу после убийства миссис Роуленд, журналисты хлынули в Кромберри неистовым потоком. Многие из них были чрезвычайно довольны тем, что пока они добирались в этот забытый богом городок, в нем случилось еще одно убийство. А, значит, расходы на поездку с лихвой окупятся!
        Мистер Лофтли уже знал, что делать. Ворота на задний двор были надежно заперты, а на крыльце дежурили лакеи, отваживающие незваных гостей. Комнаты журналистам дядюшка Томас не сдавал, как бы ни было ему больно терять выручку.
        Впрочем, мистер Лофтли мог надеяться компенсировать свои потери за счет принадлежавшего ему паба, расположенного на другой стороне Мэйн-стрит, почти напротив гостиницы. Из окон паба можно было наблюдать за входом в «Охотников и свинью» и даже рассмотреть что-нибудь в окнах второго этажа. Журналисты, прибывшие раньше прочих, устроились в пабе с удобством с самого раннего часа и принялись угощать местных жителей, готовых рассказать историю-другую за кружечкой портера. Конечно, среди этих историй было немало выдумок, но журналисты - опытный народ и легко сумеют отличить правду от вымысла. К сожалению, сейчас их волновали случившиеся в городке убийства, а они-то как раз и породили бесконечное число выдуманных историй, ведь правда была известна лишь убийце. Или убийцам, как считали некоторые, уверенные, что известная во всех западных графствах банда грабителей добралась и до Кромберри.
        Так или иначе, блокноты журналистов наполнялись записями так же быстро, как убывали жидкости в бочонках и бутылках. Билли Берд и Дик Харт, чинившие крыльцо в гостинице едва ли не в момент убийства мисс Лэмбон, стали героями дня, но когда оба явились в паб, то рассказать им было почти нечего. За них это сделала толпа услужливых горожан. Дик выпил свою пинту за счет одного рьяного писаки и поторопился ретироваться, пока развязавшийся после выпивки язык не выдал никаких тайн мистера Лофтли и его заведения. Дик не хотел помогать газетчикам выставлять «Охотников и свинью» этаким бандитским притоном. А вот Билли ничего не сдерживало, и парень просидел в пабе до того момента, когда уже больше не мог внятно произнести ни одного, даже самого короткого, слова.
        Погода установилась благоприятная для прогулок, и Кромберри выглядел как никогда оживленным городком. Едва ли не на каждом перекрестке с самого утра толпились возбужденные горожане, бурно обсуждающие два ужасных преступления. Злость, страх, любопытство мешались в их чувствах, заставляя забыть о повседневных делах.
        Преподобный Фридделл прочел вдохновенную проповедь о «зле среди нас» и «заблудшей овце», причем заблудшую овцу явно трактовал буквально, несколько раз прозрачно намекнув, что злодеяния совершают гости Кромберри. Об этом Кэтрин рассказали по возвращении из церкви Эммелина и Агнес. Обе чувствовали себя оскорбленными и могли только порадоваться, что миссис Пропсон не смогла встать с постели из-за одолевшей ее мигрени. Она наверняка устроила бы грандиозный скандал прямо в церкви, прибавив журналистам материала для своих сенсационных статей. Миссис Уиллинг тоже не пошла в церковь, сославшись на головную боль и нежелание появляться на публике, когда она и другие дамы переживают горе утраты дорогой подруги.
        - Она такая впечатлительная, - говорила Эммелина, стоя возле конторки Кэтрин. - Смерть миссис Роуленд поразила ее, но гибель мисс Лэмбон… Не могу подобрать слов, насколько ужасной оказалась она для подруг бедняжки. Я не так хорошо ее знала и все же потрясена, а что сейчас переживают миссис Пропсон и миссис Уиллинг, мне не вообразить.
        - Думаю, будь они у себя дома, их горе было бы поистине беспредельным, но в чужом городе им приходится быть стойкими. Множество незнакомых людей, необходимость встречаться с полицией… Это отвлекает от горя и порождает гнев и усталость. Все будет намного хуже, когда мы вернемся в Бат… - Агнес заботливо посмотрела на бледную Эммелину. Сама мисс Беррингтон сегодня не казалась столь же красивой, как обычно, ее портили темные круги под глазами, такие же как у Эммелины.
        Должно быть, подруги до глубокой ночи говорили о трагедиях, превративших развлекательную поездку в кошмар, который никому из них не удастся забыть.
        Кэтрин же думала только о том, куда бы ей отправить Агнес. Поговорить с Эммелиной до сих пор не было возможности, и Кэтрин чувствовала свою вину как перед Грейтоном, так и перед Эммелиной. Что, если она может помочь найти убийцу и бездействует? Или же напрасно подозревает Эммелину в чем-то дурном? Миссис Дримлейн тоже до сих пор ничего неизвестно о переживаниях своей юной подруги, и старая леди будет обижена, когда узнает, что ее малиновка скрывала от нее важные сведения. Миссис Дримлейн до сих пор не покидала свою комнату, но отправила два письма в Лондон и записку судье Хоуксли - самое время поговорить с Эммелиной до того, как в «Охотников и свинью» пожалует судья.
        К радости Кэтрин, на помощь ей пришел посыльный, громко объявивший, что принес письмо для мисс Беррингтон. По изумленному взгляду Эммелины и смущенному и вместе с тем раздосадованному виду Агнес Кэтрин догадалась, что письмо от джентльмена, которым мог быть только Гарри Райдинг!
        Извинившись, Агнес сказала, что поднимется в Комнату с овцами и прочитает послание.
        Наконец-то Кэти сможет поговорить с женой своего брата! Она едва успела обрадоваться, провожая взглядом поднимающуюся по лестнице Агнес, как навстречу мисс Беррингтон увидела на лестнице миссис Уиллинг. На узких ступенях обеим дамам пришлось потесниться, и миссис Уиллинг нервно хихикнула, споткнувшись. Агнес тотчас подхватила ее под руку и помогла ухватиться за перила.
        Эммелина и Кэтрин с одинаковым удивлением смотрели на даму, которая не смогла пойти в церковь из-за головной боли, а сейчас явилась к ним, цветущая и нарядная. Этого синего платья из плотного шелка Кэтрин еще не видела у миссис Уиллинг и на мгновение забыла о предстоящем разговоре с Эммелиной, любуясь переливчатым блеском и тонкой вышивкой по подолу. К платью полагалась чуть более темная пелерина и кокетливая шляпка с белым пером, в ушах сверкали маленькие бриллиантовые серьги, а на пальце - дивное кольцо с большим синим камнем, блеснувшим, когда миссис Уиллинг положила руку на перила. В другой руке она держала прелестную меховую муфту, в которую тотчас спрятала ладони, едва сойдя с лестницы.
        Из всего туалета этой леди Кэти более всего поразило белое перо на шляпке, казавшееся столь неуместным, что девушка даже мысленно не могла подобрать слов, чтобы выразить свое возмущение.
        Кажется, Эммелина думала то же самое, ее глаза округлились, тонкие губы сложились в неодобрительную складку. Да и Агата Беррингтон, прежде чем ступить на площадку, дважды обернулась на лестнице, чуть покачивая головой, нахмурив тонкие брови.
        - Вы чувствуете себя лучше, дорогая? - Эммелина обрела дар речи, и ее голос звучал весьма прохладно даже на взгляд Кэтрин, которая только училась распознавать оттенки светских интонаций.
        - В комнате так сильно натоплено, что моя головная боль только усиливается, и я решила немного пройтись, нанести визит знакомым, пока не стемнело… - Если миссис Уиллинг и заметила неодобрение, ведь не могла же не заметить, то ничем этого не показала.
        - Возвращайтесь не поздно, а то как бы нам не пришлось вас искать… - Кэтрин показалось или в елейном голосе Эммелины прозвучала угроза?
        Кажется, миссис Уиллинг была с ней согласна, так как поспешно кивнула и заторопилась к выходу. Кэтрин и Эммелина остались одни в холле…
        Глава 12
        - И что же это за знакомые, которых надо посетить, несмотря на толпы журналистов у дверей? - пробормотала Эммелина. - Прежде она не говорила, что знает кого-то в Кромберри. В голову приходит только одно…
        - Я должна поговорить с тобой… - Кэти с трудом оторвала взгляд от проплывшего по холлу белого пера и повернулась к Эммелине.
        - Конечно, дорогая, мне так жаль, что со всеми этими несчастьями у нас нет возможности получше узнать друг друга, - с готовностью сменила тему миссис Хаддон.
        Кэтрин взглянула по сторонам. Кроме них двоих, в холле никого не было - лакеи на крыльце отваживали назойливых журналистов, горничные наводили порядок в спальнях и гостиных после вчерашнего нашествия полиции, дядюшка Томас сам занимался своей драгоценной кладовой. Миссис Лофтли еще не вернулась из церкви, должно быть, пошла кружным путем, боясь, что кто-нибудь из газетчиков застигнет ее по дороге и будет донимать бестактными вопросами. Кэти стоило поторопиться с расспросами.
        - О чем ты говорила вчера с мистером Макнилом? - выпалила она на одном дыхании.
        Судя по выражению лица Эммелины, она ожидала разговора обо всем на свете, но не об этом.
        - Мы… просто немного поболтали, я пыталась утешить его, - сказала молодая женщина и принялась резкими нетерпеливыми движениями развязывать ленты на шляпке.
        - Я слышала, как вы говорили о подделке. Что это такое? Расскажи мне, Эммелина! - Кэтрин почувствовала во рту горечь страха. Эммелина лжет ей сейчас, значит, могла лгать и прежде!
        Эммелина буквально сорвала с себя шляпку и сделала шаг в сторону лестницы.
        - Прости, Кэти, но тебя это не касается, - словно бы через силу ответила она, голос звучал напряженно. - Конечно, твоя привычка подслушивать сослужила добрую службу вашему главному констеблю, но это не значит, что теперь ты должна заниматься этим постоянно и вмешиваться в чужие дела!
        Кэтрин шумно вздохнула, на глаза выступили слезы. Так вот как думает о ней жена Джонатана! Как будто она всего лишь бессовестная сплетница, не стесняющаяся следить за постояльцами гостиницы, чтобы выведать их секреты! Ах, зачем только она рассказала Эммелине о своем участии в поисках убийцы миссис Синглтон!
        - Я слышала, как миссис Роуленд с кем-то говорила о подделке сразу перед тем, как ее убили! И о том, что ей известно, кому что-то отдала какая-то дама, «она», как выразилась миссис Роуленд! - воскликнула Кэтрин, уже не заботясь, что ее услышат посторонние. - А на следующий день после ее смерти ты говоришь с ее братом о том же самом! Ты права, это не касается меня, но это важно для мистера Грейтона, и мне придется рассказать ему, что ты скрываешь от него какую-то тайну! Тайну, из-за которой погибли обе эти женщины! И, может быть, ты и есть эта «она»? Или, наоборот, эта «она» отдала тебе то, о чем шла речь?
        Эммелина ухватилась рукой в перчатке за край конторки, словно боялась упасть. Ее лицо посерело.
        - О чем ты говоришь? Миссис Роуленд говорила о… Этого не может быть!
        Кэтрин видела недоверие и страх молодой женщины, но чувства вины она рассмотреть не могла. Пожалуй, им стоит начать разговор заново, а для этого ей необходимо преодолеть обиду. Девушка шмыгнула носом, прогоняя слезы, и махнула рукой в сторону дивана.
        - Давай присядем. Это на самом деле очень важно, Эммелина! Это не может быть совпадением! Я сама слышала…
        - Ты подслушала разговор миссис Роуленд? - В голосе миссис Хаддон послышалось презрение, но она хотя бы подошла вслед за Кэтрин к дивану и осторожно присела на край, так и не сняв ни шляпку, ни пелерину.
        Кэтрин молча кивнула, стараясь овладеть собой. Ей было обидно, но к обиде примешивалось чувство стыда - она на самом деле слишком часто стала подслушивать разговоры, не предназначенные для посторонних. И то, что она могла помочь этим Грейтону, не оправдывало ее. И как объяснить Эммелине, что всякий раз это выходило случайно? Она ведь не вошла вчера в комнату сразу же, как поняла, что мистер Макнил не один. И не покинула кладовую, как только поняла, что миссис Роуленд с кем-то ссорится. Правда, она тем самым, скорее всего, спасла себе жизнь, но для Эммелины она все равно останется теперь вечно сующей нос не в свои дела любопытной девицей!
        - Я была в кладовой по соседству с комнатой, где миссис Роуленд готовилась к своей лекции, - стараясь говорить как можно спокойнее, начала она. Конечно, ей не следовало рассказывать кому бы то ни было то, что ей удалось услышать - эти сведения были ценны для главного констебля до тех пор, пока не стали достоянием других людей. Миссис Дримлейн и ее невестку можно было не считать, они-то уж точно не станут никому пересказывать слова мисс Хаддон.
        Эммелина смотрела на девушку с неодобрением, но это не мешало ей проявлять любопытство.
        - И что же? Ты что-то услышала?
        - Миссис Роуленд была там не одна, она ссорилась с человеком, голоса которого я не расслышала. Но по ее ответу я поняла, что он требовал у нее какую-то вещь. И миссис Роуленд сказала, что эта вещь у другого человека… Ее собеседник снова что-то ответил, и вот тогда миссис Роуленд разозлилась так, что ее голос просто гремел. Она была возмущена тем, что ей сказали, будто эта вещь на самом деле подделка.
        - Подделка? Она так и сказала? - Нельзя было понять, что преобладало в тоне Эммелины - изумление или страх. - Но… это невозможно! Как кто-то еще мог узнать об этом?
        - Ты уже второй раз говоришь, что это невозможно! Но что это? О чем говорила миссис Роуленд, а затем мистер Макнил? Это ты была с ней в той комнате?
        Последний вопрос словно обжег гортань Кэтрин, но она должна была задать его. Если Эммелина совершила что-то ужасное, она может расправиться с той, которой стало так много известно. Кэтрин беспомощно оглянулась в поисках какого-то орудия защиты и приготовилась звать на помощь, если Эммелина… Сделает что? Достанет пистолет? Примется душить ее прямо здесь, несмотря на то что в любой момент в холле может появиться кто-нибудь из слуг или гостей?
        «Боже, что за глупости приходят мне в голову! - тут же одернула себя Кэтрин. - Но у нее такое лицо! Если она откажется сказать мне, я сегодня же открою все мистеру Грейтону!»
        - Ты подумала… ты решила… - едва ли не заикаясь, Эммелина сама отпрянула от девушки. - По-твоему, это я убила миссис Роуленд? Я?!
        Каким бы искренним ни показалось Кэтрин это возмущение, она уже хорошо представляла себе, как искусно люди могут лгать. Тем более такой юной и неопытной особе, как она сама.
        - Твое платье было мокрым спустя много времени после того, как ты приехала в приходской зал! Значит, ты зачем-то выходила под дождь! - запальчиво воскликнула она. - И вчера ты говорила с мистером Макнилом о том же самом предмете! Не может быть в одной истории двух каких-то поддельных вещей сразу!
        Кэтрин позабыла, что миссис Роуленд говорила о чем-то еще. О чем-то, что, по ее мнению, никогда не существовало. Сейчас она думала только о том, как заставить Эммелину объяснить хоть что-нибудь!
        - Кэтрин, я и вправду выходила под дождь после того, как миссис Роуленд говорила со мной, буквально две или три минуты, но она была очень груба и оскорбила меня. - Миссис Хаддон говорила нехотя, но она понимала, что ей не удастся избежать откровений. - Я просто не могла успокоиться там, среди толпы незнакомых людей. Подышала немного и вернулась, потом прошла посидеть с тобой и теми девушками в чайной комнате. Меня наверняка видели какие-нибудь твои знакомые! Что касается разговора с мистером Макнилом… Да, мы говорили о том же предмете, что и с его сестрой, но поверь, это не может иметь отношение к убийству миссис Роуленд и мисс Лэмбон!
        - Почему ты так в этом уверена? - только и могла в ответ спросить Кэтрин.
        Признание Эммелины поразило ее, ведь именно это она и боялась услышать. Они говорили с миссис Роуленд, они поссорились! Стоит главному констеблю Грейтону услышать это, как он сразу заявит о том, что нашел убийцу!
        - Речь идет о семейной легенде, о пустяке, из-за которого не убивают! - воскликнула Эммелина и тут же испуганно оглянулась по сторонам. Но холл пока был пуст.
        - Тогда почему ты не хочешь рассказать мне? Что, если ты ошибаешься?
        - Да потому, что ты немедленно побежишь делиться моей тайной с этими своим друзьями, судьей и полицейским! - Досада заставила бледные щеки молодой женщины покраснеть. - И мое доброе имя будут пачкать в грязи все журналисты на свете!
        - Мне придется рассказать главному констеблю Грейтону… - Кэтрин неожиданно для себя начала успокаиваться. - Я так хочу поверить, что ты не убийца, но это значит, что перед смертью миссис Роуленд говорила с кем-то еще о том же самом предмете! Если не для тебя, то для кого-то другого это настолько важно, что он решился на ужасное преступление!
        - Я все еще не могу в это поверить… - Эммелина упрямо сжала губы. - Тетушка миссис Роуленд и мистера Макнила подарила Джонатану одну вещь… По мнению ее племянников, она не имела права распоряжаться семейной реликвией, и они поочередно потребовали у меня вернуть подарок, удовольствовавшись тем денежным наследством, что получил Джонатан от их покойной тетки.
        Эммелина болезненно скривилась, и Кэтрин, слышавшая миссис Роуленд в гневе, догадалась, что разговор между дамами состоялся весьма неприятный. И все же этого было недостаточно.
        - Что это за вещь? Она дорогая? Кто, если не ты, требовал ее у миссис Роуленд, ты можешь сказать мне?
        - Ты и сама не говоришь мне всю правду! - с упреком ответила Эммелина. - Что именно говорил тот человек миссис Роуленд? Я никогда не встречала эту даму прежде и не могу представить, кто мог явиться сюда и требовать у нее то, что было подарено моему мужу. Выходит, этот человек не знал, как распорядилась им тетушка миссис Роуленд… И знал, что эту вещь подделали…
        Вздохнув при мысли, какую головомойку устроит ей Грейтон, Кэти как можно точнее пересказала все, что смогла услышать из своего укрытия. Что, если она помешает раскрыть личность убийства? В том, что это не Эммелина, Кэтрин была еще не убеждена полностью, но она старалась идти этим путем.
        Миссис Хаддон некоторое время молчала, растерянность и что-то еще на ее лице казались неподдельными, в отличие от той загадочной вещицы, о которой Кэтрин все еще не знала больше, чем два дня назад, сидя в кладовке.
        - Должно быть, о кольце знали не только Роуленды и Макнилы, но и кто-то еще, - произнесла она.
        - Речь идет о кольце? - Кэти тотчас ухватилась за оброненное слово.
        - Да. - Тяжело вздохнув, Эммелина заговорила быстрее, как будто ей стало легче после того, как она назвала предмет. - Дед миссис Роуленд привез с островов кольцо с необычной историей. Я не очень хорошо помню, кому оно принадлежало прежде, каким-то друзьям Макнилов, но они верят, что оно приносит счастье: в семье, владеющей им, непременно родится сын и наследник. Насколько я понимаю, именно дочь этого деда, тетушка миссис Роуленд, и подарила его Джонатану…
        - Но почему? - Кэтрин тут же поняла, что ей стоило самой догадаться, но было поздно.
        Эммелина снова горько вздохнула.
        - Ты ведь знаешь, мы с Джонатоном женаты довольно давно, и первые годы брака у нас не было детей. Покойная миссис Макнил покровительствовала моему супругу, должно быть, его сетования на отсутствие наследников тронуло ее сердце… И однажды он принес мне шкатулку, в которой лежал подарок от тетушки миссис Роуленд. Я была согласна использовать любые средства, раз уж врачи не могли объяснить, почему у нас нет детей, и, конечно, носила это кольцо. А потом родился малыш Джонатан!
        - Кольцо и в самом деле помогло? - Кэтрин, дочь врача, не очень-то верила в подобное волшебство, но не могла же она в ее возрасте совсем не верить в чудесное и таинственное!
        - Ах, я не знаю, да и кто может знать? - Эммелина посмотрела на девушку с жалостью, очевидно, вопрос Кэти показался ей откровенной глупостью. - Роды были тяжелыми, но тебе не полагается знать об этом… Одним словом, мы с Джонатоном подумали, что нам достаточно и одного малыша. И я убрала кольцо обратно в шкатулку. К тому же камень был для моей руки слишком крупным и неудобным.
        - И теперь миссис Роуленд решила вернуть кольцо в семью? - спросила Кэтрин, когда ее собеседница замолчала. - У нее же есть сыновья, тетушка Мэриан говорила мне…
        Тут девушка осеклась, вспомнив, что еще говорила миссис Лофтли. У мистера Макнила нет детей, хотя он женат уже несколько лет. Неужели все они настолько верят в волшебную силу кольца, что осмелились потребовать вернуть подарок, сделанный их тетушкой? И у кого, у жены викария!
        - У нее есть сыновья и дочь, а ее брат бездетен. И после нескольких лет ожидания Макнил решился прибегнуть к помощи семейной реликвии, - с горечью сказала Эммелина.
        - Но ведь тебе кольцо больше не нужно, почему бы не отдать его?
        Кажется, это опять был глупый вопрос, так как миссис Хаддон взглянула на девушку с жалостью.
        - Ты же сама слышала, как кто-то сказал миссис Роуленд, что кольцо фальшивое. И слышала, как я говорила то же самое ее брату!
        - Но куда же тогда делось настоящее? У тебя его украли? - Они подошли к самому главному, но Кэтрин чувствовала, что перестает что-либо понимать.
        - Мы с Джонатаном договорились, что не будем рассказывать о кольце всем своим знакомым, викарию не подобает прибегать к таким средствам, ты же понимаешь… Лишь несколько близких нам людей знали о подарке старой миссис Макнил, но не относились к волшебной силе кольца всерьез… - Похоже, дальнейшая часть истории давалась Эммелине все труднее и труднее: на лбу ее выступили капельки пота, и она сняла наконец свою шляпку. - Прошло сколько-то времени после рождения малыша Джонатана, год, быть может, когда я зачем-то захотела взглянуть на кольцо. В нем такой необычный камень… Я не уверена, что он драгоценный, он слишком большой, да и огранен как-то по-особенному, но притягивает взгляд. Я вытащила шкатулку из запертого ящика и почти сразу поняла, что шкатулка другая. И кольцо в ней тоже было другим. Похожим, но не тем же самым. Золото не такое тусклое и старое, а камень, скорее, похож на обычный сапфир, нежели на загадочный камень с островов, которому, может быть, в Европе вовсе нет названия.
        - Так ты сказала Джонатану, что кольцо украдено? - снова спросила Кэтрин.
        - Ах, боже мой, Кэтрин, ну как можно быть такой глупой! - Гнев пересилил остальные чувства, и молодая женщина вскочила на ноги, уронив шляпку. - Кто, по-твоему, имел доступ к запертому секретеру в моей спальне? И кто стал бы тратить время и значительные средства на изготовление фальшивого перстня, чтобы украсть кольцо с неизвестным камнем? Наша прислуга?
        Кэти откинулась на спинку дивана, потрясенная этими словами.
        - Джонатан! - ахнула она. - Но что он сделал с кольцом?
        - Подарил одной из своих любовниц, что же еще? - Эммелина не выдержала и отвернулась, скрывая выступившие на глаза слезы.
        Конечно, Кэтрин знала, что ее брат ведет не слишком праведный образ жизни, но викарий, у которого есть любовницы! Это, на взгляд молодой девушки, было уж слишком. И тем не менее его супруга навряд ли могла ошибаться в таком вопросе.
        Кэти замерла, не зная, что сказать, как утешить Эммелину. Она даже не знала, нуждается ли жена ее брата в утешении и сочувствии. Если ей известен секрет Джонатана, она уже как-то научилась с этим жить и, скорей всего, будет оскорблена жалостью незамужней девушки, тем более сестры своего бессовестного мужа.
        - Как он может быть таким негодяем… - после паузы все же произнесла Кэтрин, понизив голос.
        Миссис Хаддон, не поворачиваясь к дивану лицом, вытерла пальцами глаза и некоторое время постояла, глядя в дальний угол холла.
        - Теперь я рассказала тебе все. - Эммелина медленно повернулась, расстроенная и неприступная. От ее былой сердечности не осталось и следа. - И я надеюсь, что ты понимаешь - история с кольцом Макнилов никак не может быть причиной смерти миссис Роуленд и мисс Лэмбон.
        - Напротив, я по-прежнему уверена в этом, даже еще сильнее, чем прежде! - пылко воскликнула Кэтрин, тут же позабыв о негодовании на брата - о нравственном облике Джонатана она может подумать позднее.
        - Ну как же ты не понимаешь? - Миссис Хаддон сделала несколько шагов в одну сторону, затем резко развернулась и подошла к дивану. - Никто не убивает из-за семейного предания! Дело в чем-то другом! И задача вашего мистера Грейтона найти это другое и покарать убийцу, а не принимать на веру легенды! Да его поднимут на смех все эти журналисты, не говоря уж о его лондонском начальстве!
        - И тем не менее ты носила это кольцо, а потом у тебя родился малыш! - Кэти поднялась, нависающая над ней разгневанная фигура начала пугать ее. - И Джонатан подарил перстень кому-то… Какой-то женщине, которая тоже хотела, чтоб у нее родился ребенок. Она может оказаться не его любовницей, а одной из прихожанок, которой он захотел помочь так же, как ему и тебе помогла тетушка миссис Роуленд!
        - Ты полагаешь, Джонатан этакий добрый самаритянин? - фыркнула Эммелина, но тут же махнула рукой, отгоняя мысли о человеке, разбившем ей сердце. - О, Кэти, как же плохо ты знаешь своего брата! Но это простительно, учитывая, как ты молода и как редко вы видитесь. Просто поверь мне, Джонатан или подарил кольцо бездетной любовнице, или продал его с большой выгодой так, что хватило денег на изготовление поддельного перстня и еще осталось на шкатулку!
        - Что бы там ни сделал мой брат, сейчас главное только одно - из-за этого украшения погибли две женщины! - упрямо повторила Кэтрин. - Ты сама говорила, что не знаешь, какой камень вставлен в кольцо. Что, если он настолько редкий и необыкновенный, что кто-то хочет заполучить его любой ценой? И этот кто-то считает, что у миссис Роуленд хранится настоящее кольцо, а у тебе всего лишь подделка. Кто видел его в последнее время?
        Эммелина собралась было спорить дальше, но горячность в словах Кэтрин заставила ее остановиться. Несколько мгновений молодая женщина раздумывала, затем неохотно кивнула:
        - Пожалуй, может оказаться, что ты права насчет камня. В то же, что кому-то так сильно потребовалось прибегнуть к помощи кольца, чтобы заполучить наследника, что он готов убить человека, я не могу поверить. Даже несмотря на то, что сама отчасти надеялась на помощь этой вещицы и даже ее получила! Что касается того, кому известно о подделке… С тех пор, как я обнаружила фальшивый перстень, я никому его не показывала, даже Агнес, своей самой близкой подруге! Хотя я и писала ей о кольце до рождения сына, во время ее визита речь о нем не заходила. Она, должно быть, забыла о нем, а я не хотела напоминать, ведь не могла же я показать ей подделку и не давать при этом мучительных объяснений! Ах, но может ли быть так, что покойная миссис Макнил уже подарила Джонатану фальшивое кольцо? А настоящее осталось в ее семье? И кто-то знал об этом, поэтому и требовал кольцо у миссис Роуленд, а не у меня!
        - Но мистер Макнил тоже собирался забрать у тебя кольцо, как и его сестра! - возразила Кэтрин. - Значит, они-то знали, что настоящее кольцо - твое. Вернее, то, которое было у тебя до рождения моего племянника. А скажи, ты бы отдала Макнилу перстень, если бы не знала, что он поддельный?
        - Да, пожалуй. - Было видно, что об этом Эммелина еще не успела подумать. - В конце концов, это их семейная реликвия. А у нас уже есть малыш… Что ты теперь будешь делать? Побежишь рассказывать все Грейтону?
        - Ты должна была сама рассказать ему, - с укором ответила девушка, чувствуя себя неловко.
        - До нашего сегодняшнего разговора я и понятия не имела о том, что кто-то требовал у миссис Роуленд это кольцо! - резонно возразила миссис Хаддон. - Я даже не уверена, что речь идет об этом самом предмете, несмотря на все твои доводы! И мне меньше всего хотелось бы, чтобы мое доброе имя оказалось в газетах вместе с историей о том, как мой муж пользуется своим влиянием на старых дам!
        - Поверь, мистер Грейтон не станет раскрывать твои семейные тайны журналистам или нашим городским сплетницам вроде мисс Фридделл. Он сохранит секрет, если окажется, что кольцо и в самом деле не имеет отношения к убийству бедной миссис Роуленд.
        - А если имеет? - Страх и смятение Эммелины были объяснимы. - Ваш главный констебль пугает меня своей суровостью, я боюсь, что на его деликатность мне рассчитывать не стоит. Он наверняка рассердится на меня из-за того, что я не рассказала ему о знакомстве Джонатана с семьей миссис Роуленд и о нашем с ней неприятном разговоре за какой-нибудь час до ее смерти.
        - Даже и тогда можно упомянуть в газетных статьях об этом волшебном кольце Макнилов, не называя имени следующих владельцев… - Кэтрин на ходу пыталась придумать что-то, что устроило бы Эммелину и помогло Грейтону. - Сегодня мы ждем к чаю судью Хоуксли, давай посоветуемся с ним! Судья очень добрый и умный, он подскажет, как лучше поступить, чтобы помочь полиции продвинуться в поисках преступника и не погубить твою репутацию!
        Эммелина уже знала, с каким уважением относятся в Кромберри к судье Хоуксли, но у нее и в мыслях не было, что ей придется делиться с ним своей душевной болью.
        - Должно быть, мне придется рассказывать эту историю в присутствии еще одного доброго и умного человека, миссис Дримлейн? - с горькой усмешкой спросила она у Кэтрин. - Так половина Кромберри и узнает о похождениях Джонатана, а меня без долгих проволочек обвинит в убийстве! Или даже в двух!
        - Никто, кроме них, не узнает о том, что нам известно! - Кэтрин попыталась говорить со всем возможным воодушевлением. «Даже Бетси Харт я не расскажу всю правду, - прибавила она про себя. - Ведь на этот раз в историю с убийствами оказалась втянута моя семья. И как бы я ни относилась к Джонатану, я не хочу причинить боль отцу и матери, выставив своего брата в неприглядном свете. И мне жаль Эммелину. Лишь бы она действительно этого не делала!»
        - Что ж, полагаю, ты все им расскажешь, независимо от моего согласия или несогласия. - Молодая женщина подобрала свою шляпку и медленно направилась к лестнице. - Позови меня, когда прибудет судья. А я пойду прилягу, мне надо подумать.
        Глава 13
        «Не мог ли кто-нибудь тайно приехать в Кромберри из Бата или какого-то другого места, чтобы забрать кольцо у миссис Роуленд? - так рассуждала Кэтрин, снова сидя за своей конторкой в ожидании, когда миссис Дримлейн позовет ее выпить чая, независимо от того, появится судья Хоуксли или нет. - Кто-то, с кем миссис Пропсон или ее подруги могли поделиться известием о будущем визите миссис Роуленд в Кромберри. Или же кто-то здесь владеет секретом этого необыкновенного кольца?»
        Следующая мысль была бы ужасающей, если б Кэтрин уже не столкнулась с преступниками из высшего света. Миссис Райдинг! Разумеется, она должна была знать о реликвии Макнилов, раз была знакома с матерью миссис Роуленд и, конечно же, с другими членами семейства Макнилов. У Николаса Райдинга еще нет детей, а Стивен только собирается жениться, но им обоим, конечно, нужны наследники! И кто знает, как глубоко миссис Райдинг может поверить в чудодейственную силу этого кольца? Настолько, чтобы убить? Или вместо нее преступление совершил кто-то из сыновей?
        Невозможно? Невозможное уже случилось - погибли две женщины, днем, когда вокруг было множество людей. И кто-то в ответе за эти убийства…
        Когда миссис Дримлейн покинула свою спальню и устроилась в Зале фей, миссис Лофтли сама отправила к ней Кэтрин с чайным подносом. Но до чая старая дама и ее юная подруга добрались еще очень нескоро - Кэтрин так долго ждала возможности выразить все, что тревожило ее в последние два дня, что миссис Дримлейн просто не могла отвлечься на чай.
        Краснея и едва ли не плача, Кэти поделилась с ней тем, что узнала от Эммелины, и своими мыслями о том, кем может оказаться убийца. Еще она пересказала старшей подруге подробности разговора Грейтона с Диком Хартом и его выводы о том, что убийца не мог проникнуть в гостиницу тайком, но об этом миссис Дримлейн уже слышала от горничной.
        Почтенная леди была удивлена и расстроена, но постаралась утешить Кэтрин хотя бы тем, что Эммелина навряд ли совершила эти преступления.
        - Последние два дня я так много времени провела в обществе этих дам из Бата, что сегодня едва смогла преодолеть головную боль и покинуть свою комнату. Как ты понимаешь, дорогая моя, я не просто слушала сплетни и сетования миссис Пропсон и других леди, а пыталась рассмотреть что-то за их болтовней. Кто-то из них что-то скрывает, что-то важное для нас, в этом я была уверена с самого начала и еще больше уверена теперь.
        - Вы считаете, что кто-то из них связан с убийством? Или даже убийца? - Кэтрин и сама то и дело думала о том же самом, но мнению миссис Дримлейн она доверяла куда больше.
        В самом деле, не странно ли, что миссис Роуленд погибла именно в Кромберри, когда туда приехали дамы из Бата? Если у нее были враги, они могли совершить преступление в Лондоне, для этого не надо было ехать в маленький городок, наводненный любопытными глазами, жаждавшими посмотреть на столичную знаменитость. А потом погибла мисс Лэмбон, и как было не подумать, что между двумя преступлениями, совершенными одно за другим, есть связь?
        - Пока я не узнала о наблюдениях молодого Харта, я не считала, что кто-то из этих дам убил миссис Роуленд и мисс Лэмбон, но была уверена, что половина из них лжет или что-то скрывает, - заявила миссис Дримлейн. - Меня смущало поведение миссис Хаддон, ее явно что-то беспокоит, но теперь, похоже, мы знаем причину. И ты совершенно права в своем желании рассказать о кольце Грейтону, несмотря на свои сомнения и переживания из-за семьи брата.
        - Так вы не думаете, что Эммелина… убила этих леди? - с надеждой в голосе переспросила Кэтрин.
        Опасность нанести урон репутации своей семьи была меньшим злом по сравнению с угрозой иметь в родственниках убийцу.
        - Нет, малиновка, но убийца или же тот, кто направлял его, близко знаком с миссис Хаддон. - Увидев, что глаза Кэтрин широко раскрылись в удивлении, миссис Дримлейн покачала головой. - Подумай же хорошенько! Миссис Хаддон хранила кольцо в запертом ящике, и кто-то требовал у миссис Роуленд настоящее кольцо, да к тому же и еще что-то, о чем ты говорила нам с Розамунд, а мы позднее позабыли об этом, сосредоточившись на слове «подделка». Я думаю, тот человек имел возможность убедиться, что кольцо миссис Хаддон - фальшивое. Конечно, в доме твоего брата бывают гости, но миссис Хаддон сама сказала тебе, что они с мужем не делились с друзьями этой историей.
        - Может быть, это женщина, которой Джонатан подарил кольцо? Ей-то он должен был объяснить, какого чуда надо ждать от этого камня! - Внезапная мысль пришла в голову Кэтрин. - Но у нее не родился сын, и она решила, что все дело в подарке миссис Макнил. Кто-то из родственников Макнилов мог давным-давно заменить настоящую реликвию на подделку, а старая леди об этом не узнала.
        - Такое вполне может быть, хотя твоя невестка ведь не упоминала, как скоро кольцо совершит свое чудо, - после короткого раздумья согласилась миссис Дримлейн. - Тогда Грейтону придется передать часть работы лондонской и батской полиции. Нужно будет найти этих родственников и попытаться выяснить, кто из семьи и знакомых знал о суевериях Макнилов и мог похитить кольцо. А в Бате преподобному Хаддону придется признаться, кому он подарил кольцо. Во что бы то ни стало нужно выяснить, кто разделял веру Макнилов в это волшебство настолько, чтобы явиться в Кромберри и требовать кольцо у миссис Роуленд едва ли не в то время, когда она сама пыталась получить его у миссис Хаддон! Конечно, проще считать, что это дама, и прибыла она в Бат в компании миссис Хаддон, но это совсем необязательно. Кто-то мог приехать тайно, совершить преступление и уехать, так и не получив желаемое.
        - Неужели мы никогда не узнаем правду? Все это так запутанно… - жалобно протянула Кэтрин.
        Миссис Дримлейн занялась чайником.
        - Я написала двум знакомым в Лондон. По моему мнению, они могут знать о миссис Роуленд что-то, выходящее за пределы образа безупречной дамы-благотворительницы. А пока я жду ответов, Грейтону надлежит взяться за Макнила. Его сестра мертва, и теперь ему придется пересказывать семейные предания. И потом, у нас есть ведь еще убийство мисс Лэмбон и молодой Харт со своим крыльцом.
        - Все-таки убийца здесь, среди нас? - Утвердительный ответ на этот вопрос Кэтрин хотелось услышать меньше всего на свете.
        - Есть еще Райдинги и мистер Блантвилл. Давай немного передохнем, дорогая. Чай остыл, попроси Сару принести свежий. И Гилберту уже пора бы явиться!
        - Кто это? - спросила Кэти.
        - Мой старый друг, Гилберт Хоуксли, - улыбнулась миссис Дримлейн.
        Кэтрин невольно хихикнула. До чего же она глупа, никогда не задумывалась, что у судьи Хоуксли должно быть какое-то имя!
        - Эммелина просила позвать ее, когда придет судья Хоуксли, - сказала она, и ее старшая подруга кивнула.
        С четверть часа они пили чай за разговорами на темы, не касающиеся убийств. Миссис Дримлейн поделилась впечатлениями об успехах ее внуков в науках и мнением о будущей невестке миссис Райдинг, которую обе дамы нашли красивой, но слишком заносчивой для того, чтобы им понравиться.
        Потом Кэтрин рассказала о предложении младшего Блантвилла написать портрет его сестры, и миссис Дримлейн порадовалась такой возможности. Жаль только, что пока Кэти не до живописи. Но Лоренс Блантвилл должен все понять, ведь до него наверняка дошли слухи о смерти мисс Лэмбон в «Охотниках и свинье».
        При упоминании мисс Лэмбон Кэтрин снова встрепенулась.
        - Вы сказали, что половина дам из Бата лжет. Теперь, когда их осталось всего четверо и об Эммелине мы уже поговорили, скажите мне, кого еще вы имели в виду? Агнес? Она ведь живет в одном доме с моим братом и Эммелиной и могла как-то найти кольцо.
        Как ни жаль было Кэтрин обвинять хорошенькую подругу Эммелины в ужасных преступлениях, у Агнес была наилучшая возможность разведать семейные тайны Хаддонов.
        Но миссис Дримлейн покачала головой.
        - Миссис Уиллинг. Если миссис Пропсон себя не помнит от гнева и призывает на голову убийцы всяческие кары небесные, миссис Хаддон и ее подруга опечалены и растеряны, то миссис Уиллинг явно напугана. Несколько раз я замечала, как она вздрагивает, когда открывается дверь и кто-то входит в комнату. Как будто боится, что убийца придет за ней. Или же кто-то разоблачит ее…
        - Сегодня миссис Уиллинг ушла из гостиницы, не опасаясь ни журналистов, ни убийц, - возразила Кэтрин, воспоминание о кокетливо колышущемся пере на шляпке миссис Уиллинг снова всколыхнуло в ней возмущение.
        - Вот как? Она как-то объяснила причину своего ухода? - Миссис Дримлейн села прямее и даже подалась вперед, словно ожидая услышать что-то важное.
        - Она сказала, что в ее комнате слишком душно и ей захотелось прогуляться и навестить знакомых.
        - В разговорах она ни разу не упоминала, что у нее в Кромберри есть друзья… - Пожилая леди явно была рада убедиться в своей правоте - миссис Уиллинг есть, что скрывать от всех. - Как жаль, что у нас не было возможности проследить за ней…
        Об этом Кэтрин не подумала. Она была слишком удивлена цветущим видом миссис Уиллинг и озабочена своим предстоящим объяснением с Эммелиной, чтобы всерьез задуматься о том, куда направилась молодая женщина в чужом городе.
        - Ты не заметила, что в ее поведении в день убийства миссис Роуленд не было ничего странного? Я имею в виду до того, как все узнали о гибели лондонской гостьи. К сожалению, мы с Розамунд нарочно приехали попозже, чтобы избежать пустой болтовни.
        Увы, Кэти не могла тратить время на праздные прогулки по залу и наблюдения за гостями. Мисс Фридделл не допустила бы этого. А те несколько минут, что девушка позволила себе отдохнуть, оказались прелюдией к убийству. И все же, все же…
        - Подол ее платья был в каких-то пятнах, грязных или просто влажных… - Кэтрин добросовестно пыталась вспомнить ту сценку. - Когда я подошла к дамам в первом ряду, чтобы сообщить о каком-то несчастье с миссис Роуленд, миссис Уиллинг разглядывала свое платье и, кажется, была так сосредоточена на этом занятии, что поднявшийся в зале шум ничуть не взволновал ее. Я тогда еще подумала что-то вроде того, что для этой леди важнее всего ее туалет…
        - Как же ты не вспомнила это раньше, малиновка? - Миссис Дримлейн вскинула руки к лицу и тут же уронила их на колени. - Ты обратила внимание на мисс Лэмбон и свою невестку, явно выходивших под дождь, но, оказывается, еще одна дама из их компании побывала на улице в то же время! И мисс Лэмбон вполне могла иметь в виду какие-то странности в поведении миссис Уиллинг, когда так многозначительно говорила о своих наблюдениях, покидая приходской дом.
        Кэти виновато опустила голову. Как требовательна к ней миссис Дримлейн, как будто она не сидит за конторкой в старой маленькой гостинице, а служит в полиции вместе с Грейтоном! А ведь она всего лишь молодая девушка, не так уж много повидавшая в своей жизни и не получившая приличного образования!
        - Прости, дорогая, конечно же, ты не могла запомнить все, что видела в тот день, на это не способен даже сам Грейтон, - поспешила старая дама утешить подругу, как только заметила ее огорчение. - Главное, что теперь ты вспомнила. Если мы спросим о том же самом миссис Хаддон и мисс Беррингтон, они наверняка подтвердят твои слова и даже прибавят что-то относительно времени ухода и возвращения миссис Уиллинг. Не может быть, чтоб они ничего не заметили, сидя совсем рядом с нею! И миссис Пропсон, конечно же, могла что-то запомнить. Думаю, завтра Грейтону опять придется провести весь день в Зале герцогини, снова и снова беседуя с каждой из этих дам.
        - И о чем же ему надлежит с ними беседовать? - раздался голос со стороны дверей, и обе собеседницы повернулись, чтобы приветствовать судью Хоуксли. - Я прав в своем предположении, что у вас появились какие-то важные новости? Вам уже известно, кто убийца?
        - У нашей милой малиновки есть важные новости для вас и Грейтона, - с улыбкой сказала миссис Дримлейн, отмахнувшись от неудачной шутки судьи. - Она нашла для вас мотив убийства!
        - И что же это за мотив? - Судья переместился к их чайному столику насколько возможно быстро, его глаза горели любопытством и нетерпением.
        - Волшебное кольцо! - с легкой насмешкой ответила старая леди, наслаждаясь изумлением и растерянностью на лице Хоуксли. - Но прежде всех историй мы выпьем чаю. Этим пирожным идет во вред близость горящего камина!
        После того как на столе воцарился новый чайник со свежим чаем, все трое на некоторое время сосредоточились на пирожных перед тем, как начать делиться мнениями и совместно пытаться обнаружить истину.
        Пока Кэти допивала свой чай, ей в голову пришла неожиданная мысль. Несмотря на бесконечное количество разнообразных событий, происшествий и дел, которыми были наполнены ее дни в «Охотниках и свинье», Кэтрин казалось, что она живет настоящей жизнью именно в такие минуты, когда сидит со старшими друзьями за чайным столом и просто разговаривает. Набиралась ли она мудрости? Навряд ли, сами ее годы восставали против того, чтобы девушка обрела чужую мудрость, минуя собственный опыт. Были ли ей интересны истории миссис Дримлейн о прошлых годах? Несомненно, но не более, чем старые сказки интересуют юную особу, неспособную подолгу задумываться о чем-то, кроме сиюминутных переживаний. И все же, все же Кэтрин чувствовала, что случись ей уехать, ей будет более всего не хватать таких вот бесед, когда она слушала и взрослела, говорила и чувствовала себя юной и живой.
        Глава 14
        Судья Хоуксли не смог рассказать своим приятельницам ничего особенно интересного. Грейтон не слишком продвинулся в расследовании, хотя и уменьшил круг подозреваемых в преступлениях с целого Кромберри до нескольких человек.
        - Пожалуй, лишь викарий Фридделл и его сестра продолжают верить, что убийства совершили приезжие, случайные грабители или даже разные люди, - говорил Хоуксли. - Грейтон же не представляет, как подобраться к вашим гостьям, а также Райдингам и Блантвеллу. Доктора Голдблюма и брата и сестру Фридделл тоже не следует сбрасывать со счетов, но их наш дорогой Грейтон старается попросту запугать, заставив выдать все тайны, даже не имеющие отношения к смерти миссис Роуленд.
        Кэтрин слишком не любила всех троих, чтобы им посочувствовать, а миссис Дримлейн понимала, что худшее впереди. В завтрашних газетах появится множество статей о страшных преступлениях в Кромберри, а главный констебль Грейтон будет стремительно терять и без того небольшой запас хороших манер по мере того, как в Лондоне начнет усиливаться недовольство его работой.
        - Уже сегодня вечером в Кромберри приедет супруг миссис Роуленд и еще кто-то из их родственников, скорее всего, жена мистера Макнила. А завтра, вероятно, прибудут гости из Бата, родственники мисс Лэмбон и мужья наших леди. Разумеется, все они будут скандалить, требовать скорейшего раскрытия преступления, разрешения их близким вернуться домой. И Грейтону придется тратить время на беседы с ними вместо того, чтобы сосредоточиться на поисках убийц или убийцы.
        - Вам следовало бы взять все эти любезные и утешительные беседы на себя, друг мой, - заметила миссис Дримлейн, и судья кивнул.
        - Я не могу отказать в этом старому другу, как бы ни тяжела была эта ноша.
        - Тетушка Мэриан ничего не знает о новых гостях! - едва не подскочила на своем месте Кэтрин. - У нас почти нет свободных комнат!
        - Мистер Роуленд и сопровождающие его остановятся у миссис Райдинг, туда же переедет и мистер Макнил, - успокоил девушку Хоуксли. - А мужья миссис Пропсон и миссис Уиллинг разместятся вместе с женами. Хотя, конечно, необходимо предупредить ваших тетушку и дядюшку, ведь будет еще кто-то от Лэмбонов. Я сам недавно узнал об этом от Грейтона, ему телеграфировал мистер Пропсон. Судя по тону телеграммы, джентльмен весьма разгневан происходящим в Кромберри.
        - А мой брат? Джонатан Хаддон приедет? - Кэтрин не знала, радоваться ей или огорчаться при мысли о встрече с братом. С одной стороны, ему придется рассказать полицейским о подарке старой миссис Макнил, и пусть уж лучше он расскажет все самому Грейтону, чем кому-то в Бате. С другой стороны, Эммелина будет еще сильнее расстроена и смущена, между супругами неминуема ссора, и кто знает, чем она закончится…
        - Насколько я понял, приедут только Пропсон и Уиллинг и кто-то из родни мисс Лэмбон, о преподобном Хаддоне в телеграмме речи не было. Хотя он может приехать отдельно. Не уверен, что в его присутствии есть такая уж необходимость, ведь ваша невестка здесь в окружении родственников и подруги, которые смогут поддержать ее, да и мисс Лэмбон не была ей так близка, будучи подругой миссис Пропсон.
        - Судя по тому, что сейчас поведает вам мисс Хаддон, ее брат нужнее здесь, чем прочие джентльмены, - возразила миссис Дримлейн. - Ну же, Кэтрин, расскажи уже все, что тебе известно о кольце Макнилов!
        Кэти уже научилась говорить без особого смущения в присутствии судьи и сейчас довольно быстро поведала семейную легенду Макнилов и недавнюю историю утраты ими своей драгоценности благодаря чрезмерной доброте покойной тетушки миссис Роуленд.
        В отличие от Грейтона, судья слушал с доброжелательным вниманием, не позволяя себе насмешек и как будто не замечая саморазоблачений Кэтрин, когда ей приходилось говорить об источнике своих сведений.
        - Это и в самом деле необыкновенная история! - заявил Хоуксли, как только Кэтрин замолчала, а миссис Дримлейн перестала кивать в такт ее рассказу. - Что ж, тогда, полагаю, вашего брата придется пригласить в Кромберри, даже если он не пожелал приехать сам. И главному констеблю найдется, о чем поговорить с Роулендом и его родственниками. Спасибо, мисс Хаддон, вы во второй раз за последние два дня даете полиции точку опоры, с которой они могут начать переворачивать окружающий мир. По сравнению с повестью о необыкновенном кольце остатки писем мисс Лэмбон кажутся сущим пустяком!
        Судья явно испытывал легкую досаду из-за того, что не он стал вестником поразительных новостей, и теперь стремился хотя бы отчасти утешить свое самолюбие, удивив дам сведениями, которые им ни за что не рассказал бы Грейтон.
        Миссис Дримлейн вполне понимала старого друга и выразила положенное изумление, а Кэтрин смотрела на судью с таким простодушным любопытством, что он вполне мог счесть себя удовлетворенным и поделиться своей новостью.
        - Судя по тем обрывкам, что нашлись в камине, мисс Лэмбон пыталась шантажировать кого-то, требуя денег за молчание об увиденном и услышанном. Увы, сохранилось лишь несколько слов, но ее намерения выглядят вполне прозрачно. «… семья узнает…», «тысячи фунтов» и еще что-то в том же духе - вот все, что смог прочесть Грейтон на этих обгоревших клочках. К сожалению, в отличие от нас с Грейтоном, мисс Лэмбон не знала, сколько шантажистов погибает от руки тех, кого они осмеливаются запугивать. Хотя я не исключаю, что она и прежде прибегала к подобному способу получить деньги на более комфортную жизнь, ведь она небогата.
        - Она пишет о нескольких тысячах фунтов? - ахнула миссис Дримлейн. - Выходит, тот, у кого она хотела потребовать денег, достаточно богат, чтобы заплатить такую сумму. Но она не отправила письмо, ведь нам известно, что она не ходила на почту и не просила служащих гостиницы отправить его.
        - В этом не было нужды, - возразил судья. - Мы с Грейтоном уверены, что мисс Лэмбон передала послание прямо в руки своего убийцы, а он каким-то образом заманил ее в комнату миссис Пропсон. И она хорошо знала убийцу и его финансовые возможности!
        - То есть, - неуверенно произнесла Кэтрин. - У мистера Грейтона и у вас не осталось сомнений в том, что миссис Роуленд и мисс Лэмбон убил кто-то из тех, кто был вчера в гостинице?
        - Боюсь, что так. - В голосе Хоуксли была печаль. - После вашего рассказа о необыкновенном кольце Грейтону нужно приложить все усилия, чтобы выяснить, как оно попало к Макнилам, не было ли там какой-то старой вражды, зависти или угроз. И постараться найти всех, кому известна его история.
        - Вы думаете, дело все же в кольце и его чудодейственной силе? - Светлые глаза миссис Дримлейн скептически сощурились.
        - Я склонен согласиться с мисс Хаддон в том, что кольцо может представлять ценность из-за высокой стоимости камня, без всяких тайн и чудес. И логично предположить, что лучше всего знать о его свойствах в Кромберри могут только Райдинги. С другой стороны, если предположить, что кольцо и в самом деле совершает чудеса наравне с божественным промыслом, я бы подумал и о докторе Голдблюме.
        На этот раз обе дамы едва нашли слова, чтобы выразить удивление. Они заговорили одновременно, и судья Хоуксли с невеселой улыбкой терпеливо выслушал их изумленные восклицания, прежде чем пояснить свое высказывание.
        - Подумайте сами, обладая столь замечательной вещью, доктор Голдблюм может прославиться и разбогатеть, не прилагая к этому никаких усилий! Он превратится в известного врачевателя, способного излечить… бесплодие. - Судья споткнулся на этом слове, неуверенный, что его уместно произносить при дамах, но его откровенность в общении со своими собеседницами зашла в последние месяцы так далеко, что, пожалуй, не было темы, которую эти трое не могли бы обсуждать более или менее свободно.
        - Об этом мы не подумали, но ваше предположение вполне может оказаться верным, - ответила за обеих дам миссис Дримлейн. - Доктор Голдблюм, конечно же, был в приходском зале, когда убили миссис Роуленд, и вчера он так вовремя оказался возле миссис Пропсон, когда она нашла тело своей подруги… Вот только как он узнал о кольце? И может ли поборник современной науки, как он всегда себя называет, верить в подобные истории настолько, чтобы совершить два убийства?
        - Стоит ли задавать этот вопрос? - Хоуксли устало покачал головой. - Мы с вами уже видели столько людей, одержимых той или иной идеей, что, право же, можем поверить во все. И это дает нам преимущество перед большинством наших знакомых, которые отметут с негодованием даже самые убедительные доводы, если им скажут, что убийца - миссис Райдинг или, к примеру, викарий Фридделл. Кстати, он вполне мог совершить оба этих убийства!
        - Как странно, - озвучила Кэтрин беспокоившую ее мысль. - Позавчера мы все думали, что убийцей миссис Роуленд мог быть кто угодно, любой из жителей Кромберри или приезжих, а сейчас у нас осталось лишь несколько человек, которые могли совершить преступление. И все же нам ничуть не стало легче выбрать из этих людей кого-то одного…
        - Так и есть. - Кивком судья дал Кэтрин понять, что вник в суть ее несколько путаного высказывания. - Порой выбирать из десяти вариантов ничуть не легче, чем из двухсот. К счастью, у нас есть Грейтон и все возможности полиции. Они должны провести огромную работу, но рано или поздно они найдут все оборванные нити и соединят их так, чтоб клубок привел нас к кому-то одному. А до тех пор…
        - А до тех пор… Неужели этим дамам и мистеру Макнилу придется проводить время в Кромберри? И должны ли они, а с ними и мы все, бояться убийцы? Не рискуем ли мы с вами, пытаясь узнать его имя? Что, если случайно оброненное кем-либо из нас слово покажется ему наполненным каким-то особым смыслом и он решит устранить препятствие?
        Все эти вопросы заботили и Кэтрин, хоть она и не всегда готова была озвучить их даже самой себе. И сейчас она испытывала благодарность к миссис Дримлейн, задавшей их.
        - Если б я мог ответить вам… - Лицо судьи Хоуксли выражало теперь еще большую усталость и тревогу. - Если убийцу так напугали слова мисс Лэмбон, что он убил ее среди дня в переполненной людьми гостинице, то он может убить снова, если ему покажется, что кто-то еще угрожает раскрытию его тайны. Я не могу просить мисс Хаддон уехать на время из «Охотников и свиньи», вы нужны вашему дяде, но я бы попросил вас, миссис Дримлейн, несколько дней погостить у сына или, если вам это кажется неудобным, стать моей гостьей. Хоть я и уверен, что вы откажетесь…
        - И будете совершенно правы в своей уверенности, - подхватила миссис Дримлейн. - Мы с Кэтрин самым тщательным образом будем делать вид, что не имеем ни малейшего представления о личности убийцы, как и о том, что он находится где-то неподалеку. Не правда ли, малиновка?
        В ответ Кэтрин лишь покраснела и помотала головой, от чего ее старшие друзья в тревоге переглянулись.
        - Я же рассказала Эммелине… миссис Хаддон о том, что услышала, сидя в кладовой. Если она поделится этими сведениями с кем-то еще, все дамы из Бата узнают, что я подслушивала…
        - Ох, я-то совсем позабыл об этом. - Хоуксли вздохнул, он не собирался осуждать юную особу за то, что она выдала тайные сведения посторонним, но его беспокойство возросло. - Вы говорили, что миссис Хаддон хочет пообщаться со мной до того, как в нее когтями вцепится Грейтон. Давайте же, зовите ее сюда. Возможно, она не успела разболтать ваши новости всем дамам из Бата и нам удастся уговорить ее не распространяться о ссоре миссис Роуленд со своим убийцей! Если, конечно, она не тот самый убийца!
        В отличие от миссис Дримлейн, не особенно верившей в виновность Эммелины, судья Хоуксли рассматривал всех с одинаковой подозрительностью, несмотря на свои симпатии и антипатии.
        Обеспокоенная Кэтрин поторопилась в Комнату с овцами, чтобы привести невестку, а миссис Дримлейн наскоро принялась пересказывать судье Хоуксли свои впечатления о странном поведении миссис Уиллинг.
        Глава 15
        Когда Кэти постучалась, ей открыла горничная Эммелины. Сама миссис Хаддон полулежала на узкой кровати, а рядом с ней сидела на жестком стуле Агнес Беррингтон и, похоже, читала подруге вслух какой-то роман. По заплаканному лицу и застывшему взгляду миссис Хаддон можно было догадаться, что она слышит едва ли половину того, что читает Агнес.
        Горничная вернулась в дальний угол комнаты к своему шитью, и Агнес объяснила Кэтрин:
        - Молли боится находиться наверху, даже в обществе других горничных. Сегодня она всю ночь не могла заснуть, ей казалось, что кто-то ходит по коридору и останавливается у ее двери. Эммелина разрешила ей остаться в нашей комнате. Вы будете очень любезны, если попросите вашего дядюшку устроить ей постель… из чего-нибудь.
        В комнате не было даже маленького диванчика, подобного тем, что стояли в других номерах, и Кэтрин вновь стало неловко из-за того, как неудачно они поселили Эммелину и ее подругу.
        - Конечно же, я попрошу дядю Томаса перенести сюда кушетку из Зала фей, на ней вашей горничной будет вполне удобно. А завтра мистер Макнил переедет к Райдингам, так что должна освободиться Комната с портретом, и кто-то из вас может переехать туда…
        - Благодарю покорно. - Агнес поморщилась. - Уж лучше мы останемся здесь все вместе до тех пор, пока ваш главный констебль не разрешит нам вернуться в Бат. Сейчас не лучшее время, чтобы разделяться, не так ли, Эммелина? Я уж не говорю о том, что в Комнате с портретом убили бедняжку мисс Лэмбон, как там вообще можно будет заснуть?
        Миссис Хаддон, уже поднявшаяся с постели, поспешно закивала.
        - Ничто не заставит меня ночевать в одиночестве! Если убийца решит, будто мисс Лэмбон поделилась с нами тем, что ей, бедняжке, было известно?
        - Сержант Нобблз обещал тетушке Мэриан, что его констебли будут присматривать за нашей гостиницей. - Про себя Кэтрин мимолетно подумала, что если «Охотники и свинья» и дальше будут притягивать всяческие неприятности, то скоро в гостинице не останется комнат, в которых не совершилось бы какое-нибудь преступление. - К тому же журналисты расположились в пабе и следят за Мэйн-стрит, никто не сможет проникнуть сюда незамеченным!
        - Констебли и журналисты навряд ли помогут нам, если убийца уже в этих стенах! - пылко возразила Эммелина, а горничная в своем углу вздрогнула и выронила свое шитье. - Однако ты, должно быть, пришла сообщить, что прибыл судья… Как его фамилия?
        - Хоуксли. - Из всех, кто побывал в «Охотниках и свинье» накануне, Кэтрин предпочла бы увидеть в роли убийцы кого-нибудь из Фридделлов, доктора Голдблюма или уж миссис Райдинг. К тому же никого из них не было в гостинице в данный момент, что весьма успокаивало. - Судья Хоуксли и миссис Дримлейн ожидают нас в Зале фей.
        - Идем, Агнес, я бы хотела поскорее покончить с неприятным разговором. Он будет первым в ряду подобных… - Эммелина с горькой улыбкой повернулась к подруге.
        Кэтрин растерялась - она вовсе не предполагала, что мисс Беррингтон составит им компанию за чайным столом. Заметив ее изумление, миссис Хаддон решительно кивнула:
        - Я все рассказала Агнес. Эти тайны гнетут меня, мне давно следовало поделиться с близкой подругой своими переживаниями, а сейчас я чувствую себя не столь одинокой…
        Мисс Беррингтон положила книгу на кровать и встала со своего стула, готовая сопровождать Эммелину. Кэтрин увидела, как из книги едва не выпал сложенный пополам листок бумаги, но Агнес успела подхватить его и спрятать между страницами.
        Все три дамы переместились в Зал фей, где обитый старым зеленым бархатом стул был уже придвинут поближе к столику, за которым пили чай миссис Дримлейн и судья Хоуксли. На втором столике красовался новый чайник и еще одна чашка.
        При виде Эммелины судья поднялся, чтобы приветствовать ее, но тотчас нахмурился, когда за миссис Хаддон в гостиную вошла ее подруга.
        - Мисс Беррингтон посвящена во все мои секреты. - Эммелина, едва поздоровавшись, поторопилась пресечь возражения Хоуксли. - Так будет продолжаться и впредь, и я бы не хотела тратить время на пересказ ей содержания нашей беседы.
        - Что ж, миссис Хаддон, это ваше право - делиться своими секретами, с кем вам будет угодно… - Голос судьи Хоуксли звучал холодно. - Но и я точно так же вправе выбирать, чем я готов поделиться в ответ.
        - Если мое присутствие неуместно, я, конечно же, тотчас уйду… - Агнес явно была огорчена тем, что стала причиной размолвки.
        - Мисс Беррингтон, ваша подруга хотела поговорить со мной о чем-то, и если она выбрала вас своей наперсницей, то я не могу ее за это осуждать. - Хоуксли немного смягчился. - К тому же нам составят компанию миссис Дримлейн и мисс Хаддон. Я всего лишь хотел сказать, что не могу обещать откровенность в обмен на откровенность. Совершены ужасающие преступления, и моя задача не допустить каких-либо препятствий в расследовании.
        - Полно, друг мой, мы теряем время! - внезапно вмешалась миссис Дримлейн. - Садитесь же, леди, и давайте послушаем, что нам готова рассказать миссис Хаддон. Насколько я понимаю, завтра ей придется побеседовать с главным констеблем Грейтоном о весьма неприятных для нее вещах, а вы еще пугаете ее своей суровостью.
        Эммелина благодарно взглянула на старую даму, а судья любезно сходил еще за одним стулом. Когда все устроились у ставшего таким маленьким столика, Эммелина заговорила первой:
        - Должно быть, Кэтрин уже рассказала вам историю о приносящем удачу в… определенных сферах кольце, которое тетушка миссис Роуленд подарила моему супругу. Я отнюдь не уверена, что именно эта вещь стала причиной гибели миссис Роуленд и нашей бедной подруги мисс Лэмбон, но Кэтрин настаивает на существовании такой связи.
        Хоуксли молча кивнул, а Кэтрин продолжила наливать чай, не желая видеть в глазах Эммелины упрек. Молодая женщина продолжила:
        - Мой муж, преподобный Джонатан Хаддон, не является образцом высокой морали, подобающей священнослужителю. С того самого дня, когда он сделал мне предложение, я знала, что его выбор обусловлен лишь расчетом. Мое приданое помогло ему продвинуться на выбранном поприще, а я… я так сильно любила его, что надеялась хотя бы отчасти быть счастливой. И, хоть он и причиняет мне боль своими поступками, я до сих пор люблю его и не хочу менять свою жизнь! Можно даже сказать, что по-своему мы счастливы!
        В последних словах миссис Хаддон прозвучал вызов, но никто и не подумал возражать ей, лишь Агнес едва заметно вздохнула, отказавшись от попыток проявить неуместное сочувствие.
        «Какой же все-таки негодяй мой брат!» - подумала про себя Кэтрин, радуясь, что успела передать чашку миссис Дримлейн до того, как пальцы ее задрожат от сдерживаемого гнева.
        - Насколько я понимаю, из-за этого злосчастного кольца мы оба оказались втянуты в историю с убийствами, и я всей душой хотела бы справедливости для несчастных жертв. Я готова помочь мистеру Грейтону в его расследовании и рассказать все, что мне известно, но я хотела бы сохранить свое доброе имя и свою гордость. И я вовсе не уверена, что Джонатан отнесется к этой ситуации с христианским милосердием, его репутация безупречного обаятельного священника заботит его едва ли не больше всего остального, не считая материальных благ. Прости, Кэтрин, что я говорю такое о твоем брате…
        Эммелина спохватилась, словно только что заметила среди окружающих ее людей сестру Джонатана. Кэтрин покачала головой:
        - Тебе не за что просить прощения. Если уж ты готова закрывать глаза на его проступки, то мне и подавно не стоит судить его.
        «К тому же я и сама не без греха», - дополнила она мысленно, не к месту припомнив причины своего отъезда из родного Стоунфолла.
        Миссис Хаддон кивнула, отпила немного из своей чашки и продолжила тихим, но твердым голосом:
        - Я говорю это для того, чтобы вы постарались понять меня и дали совет, как в свете неизбежного раскрытия наших семейных секретов мне уберечься от дурной славы, которую так легко могут создать газетчики. Мистер Грейтон не показался мне, к сожалению, тактичным джентльменом, должно быть, частое общение с преступниками лишило его светского лоска… И я боюсь, что он не увидит причин сохранить мою горькую повесть в секрете от журналистов. Мои родители и семья Джонатана не заслужили позора, который падет на их головы из-за легкомыслия, проявленного мной и моим мужем при получении и сохранении столь сомнительного дара… Ах, зачем только я согласилась взять это кольцо!
        На последней фразе Эммелина все же не смогла сдержаться и всхлипнула. Агнес ободряюще погладила ее по руке, а миссис Дримлейн сочувственно закивала.
        - Думаю, вы ошибаетесь насчет Грейтона, миссис Хаддон… - Голос судьи зазвучал успокаивающе. - Он не жалует газетчиков, хотя и признает, что порой среди них встречаются достойные люди. И, разумеется, он не станет выдавать им сведения, могущие помешать найти убийцу или способные очернить невинных людей. Конечно, все, кому были дороги миссис Роуленд и мисс Лэмбон, заслуживают того, чтобы узнать, что полиция прилагает все усилия в своих поисках, и Грейтону придется поделиться с газетчиками некоторой долей того, что ему известно. Но я уверен, мы сможем прийти к договоренности о том, что именно может стать достоянием общественности, а что останется скрытым, не навредив вашему доброму имени.
        В подобном тоне беседа продолжалась еще некоторое время, после чего немного успокоенная Эммелина постаралась ответить на вопросы судьи Хоуксли, которые возникли у него после рассказа Кэтрин.
        Какова история кольца? Кто именно знал о подарке покойной миссис Макнил? Как к этому поступку отнеслись ее родственники? Неужели просвещенные люди склонны верить подобным сказкам?
        - Увы, мне известно не так уж много, - с сожалением говорила миссис Хаддон. - Джонатан или не раскрыл мне все, что ему известно, или миссис Макнил не затруднила себя долгими историями. Я знаю только, что кольцо - подарок какого-то семейства, чьи плантации были рядом с землями Макнилов на островах…
        - Подарок? - удивленно переспросила мисс Беррингтон.
        - Возможно, свадебный. Семьи были дружны и, кажется, даже породнились. Но в этом я не уверена, помню только, что все происходило чуть ли не семьдесят лет назад!
        - Что ж, если кольцо было подарено, у него может иметься какая-то особая легенда, связанная с дарением, - сказала Агнес. - И миссис Макнил могла подарить его Джонатану Хаддону, чтобы продолжить традицию, кольцо не потеряло волшебных свойств или что-то подобное…
        - И в самом деле! - оживилась миссис Дримлейн. - Очень может быть, что кольцо не должно подолгу задерживаться в одной семье, а оно у Макнилов уже бог знает сколько лет!
        - Что же, тогда речь шла не о доброте старой дамы, а о тонком расчете, - вмешался Хоуксли. - И я не слишком удивлюсь, если существует кто-то еще, кто надеялся на получение наследства покойной миссис Макнил и был жестоко разочарован тем, что деньги и кольцо отошли преподобному Хаддону.
        - Но тогда этот кто-то должен быть в родстве с Макнилами! - резонно возразила миссис Дримлейн. - А Грейтон, как нам уже известно, подозревает весьма ограниченный круг людей.
        - Мы ничего не знаем о родственных связях наших гостей из Бата, да простят меня миссис Хаддон и мисс Беррингтон. Даже и о ближайших соседях нам известно не так уж много, Блантвиллы или Райдинги могут быть в родстве с кем-то из Макнилов!
        - В самом деле, Райдинги! Все возвращается к ним! - воскликнула Кэтрин.
        - Пожалуй, нужно, чтобы вы с Грейтоном переговорили прямо сейчас, до того, как приедут родственники Макнилов. - Судья озабоченно повернулся к Эммелине: - Мы должны дать ему тему для беседы с этими людьми. Мисс Хаддон права, из всех в Кромберри Райдинги ближе всего к миссис Роуленд и ее семье, и мы не можем это игнорировать. Гарольд Райдинг был здесь вместе с матерью, когда, как мы предполагаем, кто-то поднялся и убил мисс Лэмбон.
        - Но Гарри… мистер Райдинг приехал в приходской дом за матерью намного позже, когда убийство миссис Роуленд уже совершилось! - пылко воскликнула Агнес.
        Судья Хоуксли взглянул на девушку с сочувствием. Несмотря на краткость знакомства, было понятно, что обаятельный Гарри Райдинг затронул ее сердце. Но старому судье было также ясно, что миссис Райдинг не позволит сыну жениться на девушке без связей и значительного приданого, к тому же на несколько лет старше него. Впрочем, мисс Беррингтон могла обладать и связями, и приданым. Вот только захочет ли легкомысленный Гарри жениться? Все в Кромберри были уверены, что его вполне устраивает беззаботная жизнь младшего сына, и он может позволить себе развлекаться и кружить голову девушкам еще лет десять, не меньше. Но если Гарольд окажется убийцей?
        - Мы не собираемся никого обвинять несправедливо, мисс Беррингтон, - спокойно ответил рассерженной девушке Хоуксли. - Мы с моими друзьями очень хотим помочь главному констеблю Грейтону решить эту сложную задачу, ведь у нас куда больше свободного времени, чем у него, и мы можем потратить его на анализ фактов и построение гипотез.
        - Любите решать загадки? Должно быть, вы довольны тем, что можете изобличить преступника, не выходя из комнаты! - В голосе мисс Беррингтон явственно чувствовалось презрение, и миссис Дримлейн нахмурила брови, а Кэтрин почувствовала себя виноватой, хоть и не поняла, в чем именно.
        К счастью, судья Хоуксли не замешкался с ответом.
        - Да, мы занимаемся поисками истины, сидя за чайным столом, а не бегая с констеблями по улицам и не разглядывая в увеличительное стекло хлебные крошки. И эти поиски увлекают нас, не стану скрывать, они тренируют наш взгляд и оттачивают ум… - Хоуксли мельком взглянул на понурившуюся Кэтрин. - Но мы ни на мгновение не забываем, что за каждой такой загадкой скрывается реальная трагедия, и целью наших поисков является не удовлетворение от раскрытия тайны, а восстановление справедливости. Плохо, если Грейтон не сможет найти преступника с нашей помощью или без оной, но куда хуже, если он арестует невиновного!
        Кэтрин подняла голову, восхищенная этими словами, и миссис Дримлейн одобрительно улыбнулась.
        Агнес Беррингтон лишь кивнула, но ничего не ответила. Не дождавшись ответа, судья обернулся к Кэти.
        - Мисс Хаддон, прошу вас, пошлите лакея за Грейтоном. Пусть разыщет его, где бы он ни был!
        Кэтрин послушно отправилась исполнять поручение, жалея, что не услышит часть беседы. Они ведь так и не успели поговорить о странностях в поведении миссис Уиллинг!
        В коридоре Кэтрин встретился мистер Макнил, вероятно, возвращавшийся из ванной. Его одутловатое лицо и налитые кровью глаза говорили о том, что он продолжает делить свое горе с бренди. Макнил даже не кивнул девушке, и Кэтрин грустно вздохнула при воспоминании о том, насколько цветущим выглядел этот джентльмен, когда лишь три дня назад переступил порог «Охотников и свиньи».
        По пути вниз Кэти думала о встрече с миссис Уиллинг в холле гостиницы несколько часов назад. Интересно, она уже вернулась? Для женщины, подругу которой убили накануне, миссис Уиллинг выглядела на удивление оживленной. «Миссис Пропсон второй день попеременно рыдает и ругается, а потом стонет от приступов мигрени, и в то же время миссис Уиллинг прогуливается как ни в чем не бывало! Эммелина и Агнес расстроены куда сильнее, хотя не так хорошо знали мисс Лэмбон! - Кэтрин вспомнила свои чувства, когда погибла ее подруга, бедняжка Дженни Морвейн, и ощутила неприязнь к хорошенькой миссис Уиллинг. - Впрочем, они с мисс Лэмбон ведь не были подругами, Эммелина говорила, что они состояли в разных попечительских комитетах и оказались в одной компании лишь благодаря миссис Пропсон. И все же она как будто совсем не огорчена! И не напугана, как говорила миссис Дримлейн!»
        Когда Кэтрин вернулась в Зал фей, речь там шла как раз о миссис Уиллинг. Девушка успела уловить обрывок фразы миссис Дримлейн и ответ миссис Хаддон:
        - Мы с Агнес полагаем, что Элен… миссис Уиллинг… тайно встречается с одним джентльменом. Она навряд ли виновна в других прегрешениях, так что…
        - О, не надо долго соображать, чтобы догадаться, как зовут этого джентльмена! - Миссис Дримлейн уже каким-то образом была осведомлена о только начавших свое брожение слухах.
        Судья Хоуксли покачал головой то ли осуждающе, то ли с облегчением.
        - Если секрет миссис Уиллинг заключается лишь в этом, мы и вправду сможем вычеркнуть ее из списка подозреваемых. Но что касается джентльмена…
        Миссис Дримлейн остро взглянула на старого друга. В прошлом мистер Блантвилл-старший, о котором, несомненно, и шла речь, уже подозревался в убийстве юных девушек. Не то чтобы в пользу этого обвинения говорили какие-то конкретные улики, а просто в силу его отнюдь небезупречной репутации. И сейчас мистер Блантвилл был в «Охотниках и свинье» как раз во время убийства мисс Лэмбон…
        Кэтрин же волновал другой вопрос, и она задала его, пусть и невпопад:
        - Миссис Уиллинг? Но… как она может? У нее же трое детей, тетя Мэриан говорила, что двое из них - совсем крошечные близнецы!
        - Да, мальчики… - Эммелина замолчала на полуслове, и Кэтрин всего через пару мгновений поняла, о чем подумала ее невестка.
        - Миссис Уиллинг - довольно легкомысленная особа, - спокойно продолжила Агнес. - Таким женщинам неважно, сколько у них детей, они хотят нравиться, хотят приключений…
        - Вам с Кэтрин не подобает говорить или даже знать о подобных вещах, - опомнилась Эммелина. - И все же, раз уж разговор зашел о миссис Уиллинг, я не могу представить, чтобы она убила миссис Роуленд или мисс Лэмбон. Она могла бы запустить в кого-нибудь веером или даже вазой, но то, что случилось с бедными леди, похоже, скорее, на поступок решительного и сильного мужчины.
        - Как бы там ни было, нужно, чтобы Грейтон переговорил с ней еще раз. Как и с миссис Пропсон. Ее нежелание выходить на люди уже становится подозрительным, - заключил судья.
        Дамы не стали с ним спорить и подняли последнюю тему, которой еще не успели коснуться: странное поведение мисс Лэмбон.
        Агнес и Эммелина, конечно же, знали о клочках записок, найденных в камине, ведь обыск проводился в присутствии горничной, которая просто не могла промолчать о такой важной находке. И они, как и все остальные, должны были догадаться о шантаже. Мисс Лэмбон и раньше не вызывала у подруг особой симпатии, а сейчас они со всем пылом осудили бы ее… Не будь она мертва.
        - Бедняжка не заслужила такой участи! - Неодобрение Эммелины мешалось с сочувствием, Агнес явно разделяла его, а судья Хоуксли исподволь наблюдал за обеими в надежде заметить что-то подозрительное в их поведении. Ведь письмо мисс Лэмбон могло быть адресовано кому-то из них…
        - Увы, мисс Лэмбон совершила две глупости подряд, за что и поплатилась. Ей не стоило болтать о том, что она заметила в приходском доме, и, уж тем более, не стоило шантажировать убийцу! - Миссис Дримлейн покачала головой.
        - Боюсь, именно вторая ошибка стоила ей жизни, - заметил Хоуксли. - Если бы она ограничилась только своими намеками, она могла бы остаться жива, в конце концов, она могла видеть что-то, совсем не относящееся к смерти миссис Роуленд.
        - Но преступник все равно тревожился бы, даже если б она не стала писать ему письмо с требованием денег! А если она и в самом деле видела именно то, что изобличило бы его? Этот человек не смог бы спать спокойно! - Кэтрин не хотела быть жестокосердной, но, как и миссис Пропсон, сердилась на мисс Лэмбон едва ли не больше, чем жалела ее. - Что ей стоило высказаться прямо там, в приходском доме? Ну, или хотя бы вчера за завтраком с другими леди? Убийца миссис Роуленд был бы тотчас же изобличен и схвачен констеблями, и сегодня мисс Лэмбон и ее подруги уже отправились бы обратно в Бат! Или же, если она заметила что-то совсем другое, ситуация бы благополучно разрешилась, и мисс Лэмбон была бы жива и здорова!
        Агнес уронила ложечку и наклонилась подобрать ее. Кэтрин подумала, что мисс Беррингтон таким образом хочет скрыть овладевшие ею чувства, сходные с чувствами самой Кэтрин. Как Эммелине повезло с подругой! Агнес явно была готова поддерживать ее на внезапно возникшем под ногами миссис Хаддон тернистом пути, хотя сама должна была испытывать не меньшие по силе переживания. И надо же было Агнес встретиться с Гарри Райдингом! Что же было в записке, которую передали для мисс Беррингтон? Кэтрин была уверена, что это именно письмо молодого джентльмена едва не выпало из книги Агнес.
        - Надеюсь, этот негодяй ни единой ночи не спит спокойно! - сердито заявила миссис Дримлейн. - Совершить два убийства за два дня! Неужели ему не снятся кошмары?
        - Это зависит от того, добился ли он своей цели. О совести и морали здесь говорить не приходится. Устранить тех, кто знает его секрет, еще не значит получить желаемое. Если он ищет кольцо миссис Хаддон, он будет продолжать поиски! - произнес судья Хоуксли.
        - Но кольцо может быть… где угодно, - краснея, пробормотала Эммелина. - Совсем необязательно в Бате.
        - Если миссис Макнил подарила вашему супругу поддельное кольцо, то настоящее может находиться где угодно. А если оно сперва хранилось у вас, а затем преподобный Хаддон отдал его кому-то, то найти кольцо не так уж трудно. Достаточно просто спросить у вашего супруга. - Судья Хоуксли задумчиво покачал в пальцах чайную ложку. - Любопытно, почему этот человек не поступил именно так? Зачем выбирать такой сложный путь, если только ему не известно точно, что ваше кольцо - ненастоящее?
        - Ах, боже мой, не означает ли все это, что и Джонатану грозит опасность? - Эммелина едва не подскочила на стуле. - Если убийца - человек, которому Джонатан подарил кольцо, то разоблачить его будет совсем нетрудно! Мой муж - единственный, кому известно имя этого человека! И, скорее всего, это женщина!
        - Вы правы, миссис Хаддон! - Судья Хоуксли потемнел лицом от тревоги и огорчения. В своих рассуждениях они, как ни странно, не пришли к подобному выводу раньше. Пусть это предположение было не единственным, если оно окажется правдой, то преподобному Хаддону остается лишь назвать имя!
        - Нужно немедленно телеграфировать в Бат и приставить полицию охранять Джонатана! - На сей раз Эммелина вскочила на ноги.
        - Надеюсь, Грейтон очень скоро будет здесь и как только напишет текст своим коллегам в Бате, один из лакеев мистера Лофтли как можно скорее отнесет телеграмму на почту. В этой же телеграмме надо попросить кого-нибудь из полицейских в Бате получить ответ у вашего мужа - кому он отдал кольцо… - Хоуксли озабоченно посмотрел на молодую женщину. - Мы полагаем, что убийца все еще в Кромберри, миссис Хаддон. Вам не стоит так тревожиться, прямо сейчас с вашим супругом ничего не случится, а позже, когда он сообщит нужные сведения, мы или арестуем убийцу, или обнаружим у того человека поддельное кольцо!
        - Здесь что-то не так… - пробормотала Кэтрин скорее про себя, нежели для собеседников.
        Эммелина опустилась на стул, ее нетерпеливый взгляд сосредоточился на двери: когда же появится Грейтон?
        - Что конкретно ты имеешь в виду, дорогая? - Миссис Дримлейн быстро обернулась к девушке.
        - Я не знаю точно… Но мне кажется, человек, которому мой брат отдал кольцо, не может быть убийцей! Это так глупо!
        - В этой истории все не так, мисс Хаддон! - вздохнул судья. - Если кольцо покойной миссис Макнил было ненастоящим, а потом ваш брат заказал другое, чтобы скрыть от своей супруги изъятие кольца, мы имеем уже две подделки! Если же оно не было фальшивым, тот, кто ищет перстень, мог ошибиться, увидев в шкатулке второе кольцо, в то время как преподобный Хаддон уже отдал кому-то подлинное! Если, конечно, мы можем предположить, что кто-то сумел проникнуть в дом Хаддонов, когда там постоянно находятся слуги, и найти в запертом ящике миссис Хаддон шкатулку! Я уж не говорю о том, что крайне мало шансов, что это был доктор Голдблюм или мистер Блантвилл!
        - Этот человек мог нанять кого-то другого, вора, который умеет пробираться в чужие дома! - возразила Агнес. - А еще этот человек… или эта женщина может оказаться знакома с доктором или мистером Блантвиллом.
        - Наличие сообщника вполне возможно, если допустить, что кольцо представляет ценность, связанную отнюдь не с легендой о помощи в деторождении! Не обязательно искать вора, подкупить можно лакея или горничную. - Судья вновь нахмурился, должно быть, соображая, не может ли этот сообщник навредить Джонатану Хаддону, пока они здесь пытаются решить несколько задач одновременно.
        - Мне кажется, вы хотели сказать, что убийца - кто-то из тех, кто приехал из Бата и бывал в моем доме… - Слова дались Эммелине тяжело, но она прямо смотрела на Хоуксли.
        - Мы уже решили, что не будем никого обвинять только из желания поскорее подставить неизвестное в наше уравнение, - медленно проговорил судья. - Но если рассматривать именно эту гипотезу, все указывает на кого-то из вашей компании, если, конечно, мисс Беррингтон не окажется права, и кто-то из Бата таинственным образом направляет руку убийцы здесь, в Кромберри. Прошу вас, скажите, как бы вам ни было тяжело обсуждать эту тему, но вы, возможно, подозревали кого-то в более тесной, нежели подобает, связи с вашим супругом?
        Агнес приглушенно ахнула, а Кэтрин и миссис Дримлейн посмотрели друг на друга, как будто все они и надеялись, и боялись, что этот вопрос будет задан.
        - До сих пор - нет, сэр… - Эммелина смотрела на свою чашку, не в силах встретиться взглядом с кем-либо из собеседников. В самом деле, как можно выносить подобные вещи на суд посторонних людей? Поделиться унизительным рассказом о вероломстве мужа с сестрой или лучшей подругой - это еще можно понять, хотя леди не подобает даже этого. Но ведь Эммелина - не истинная леди, она дочь владельца гостиниц и может позволить себе не быть безупречной, однако сегодняшний разговор - это слишком даже для нее!
        - А теперь? - мягко подтолкнула ее миссис Дримлейн. - Любое полицейское расследование выносит на поверхность глубоко запрятанные тайны. Нет людей, у которых они отсутствуют. И эти разоблачения приносят боль, разрушают семьи, делают кого-то несчастными… Увы, так и обстоят дела, но вам придется рассказать, если не нам, то Грейтону. К тому же ваш муж может находиться в опасности…
        - Я думаю, любовницей Джонатана могла быть миссис Уиллинг, - через силу выдавила из себя Эммелина.
        - Невероятная женщина! - ахнула миссис Дримлейн. - Быть матерью троих детей и тайно встречаться с викарием! Ввязаться в интрижку здесь, когда кругом происходят убийства! Мистеру Грейтону нужно как можно скорее поговорить с ней и заставить признаться во всем, что она скрывает!
        - Может быть, Эммелина напрасно плохо думает о Джонатане? - попыталась вступиться Агнес. - Муж миссис Уиллинг, кажется, очень богат. Не мог ли он купить у Джонатана кольцо для своей супруги, чтобы у них появился наследник?
        Лицо Эммелины просветлело надеждой, но Кэтрин помнила, как невестка говорила о любовницах Джонатана. Значит, кроме миссис Уиллинг, были и другие…
        - Я не удивлюсь, если все было именно так, - поспешно согласилась с подругой миссис Хаддон. - Бедняжка мисс Лэмбон говорила однажды, что мистер Уиллинг сильно сокрушался из-за отсутствия сына и наследника, ведь первой у них родилась девочка. А затем наконец появились близнецы, которые смогут унаследовать его состояние. И тогда оно не отойдет какой-то родне по боковой линии, которую мистер Уиллинг не жалует…
        Договорить ей не дал главный констебль Грейтон, едва ли не вбежавший в комнату, несмотря на некоторую грузность своей фигуры.
        - Дамы, Хоуксли, - не теряя время на долгие приветствия, он лишь кивнул, быстро оглядев компанию. - Лакей передал, что мне стоит немедленно явиться сюда, и я надеюсь, моя спешка была ненапрасной. Я чуть было не уехал к Райдингам, куда вскоре должна прибыть семья миссис Роуленд…
        - Поверьте, мой друг, мы не позвали бы вас ради пустяка. Мы проделали за вас огромную работу, но для вас оставили еще больше. - Судья усмехнулся, заметив, как скривился Грейтон. - Наша сегодняшняя беседа поставила множество вопросов и почти не дала ответов, но нам, то есть вам, есть теперь, у кого их получить.
        Судья выглядел не то чтобы обрадованным, но явно находил встречу с дамами обнадеживающей.
        Кэтрин же чувствовала себя неуютно. Несмотря на огромную помощь Эммелины, ей было бы уютнее сидеть и обсуждать произошедшее втроем, с судьей Хоуксли и миссис Дримлейн, или же вчетвером, когда к ним добавлялась Бетси Харт. При этих двух леди из Бата Кэти не решалась откровенно высказывать свои мысли, предлагать на суд друзей идеи, необязательно разумные, но появившиеся на свет благодаря желанию помочь.
        - Тогда приступайте к вопросам, после чего я пойду искать ответы! - Грейтон, должно быть, испытывал профессиональное и просто человеческое любопытство, приправленное раздражением из-за необходимости менять свои планы по непонятной причине.
        - Позвольте мне переговорить с вами несколько минут. - Судья Хоуксли встал и подошел к Грейтону, не забыв приветливо кивнуть на прощание дамам. - После чего вам необходимо побеседовать с миссис Хаддон и с миссис Уиллинг.
        - Только с половиной леди из Бата? - переспросил Грейтон. - А как же мисс Беррингтон и миссис Пропсон? Им я не должен уделить время?
        - Возможно, позже… - Судья сделал вид, что не заметил насмешки. - Сведения миссис Хаддон чрезвычайно важны для вашего расследования, а миссис Уиллинг, вероятно, сможет дополнить их. И еще, вам придется телеграфировать вашим коллегам в Бате. У нас есть основания думать, что преподобный Хаддон находится в опасности. Кроме того, он должен ответить на один вопрос, без ответа на который установить истину вряд ли удастся.
        - О, мой бог, вы и впрямь поработали за моих констеблей! - Грейтон нетерпеливо распахнул дверь перед Хоуксли. - Идемте в Зал герцогини. Если там никого нет, мы устроимся там. А миссис Хаддон я прошу составить мне компанию через десять минут. Вам ведь хватит десяти минут, чтобы изложить самое главное?
        - Этого вполне достаточно. - Судья вышел первым, Грейтон за ним. Дверь захлопнулась, и дамы остались одни.
        Глава 16
        - Боже, этот человек пугает меня! - Эммелина побледнела, ее лицо без красок стало еще более невыразительным, если бы не отчаянный взгляд. - Я надеюсь, судья Хоуксли не откажется присутствовать при моем разговоре с мистером Грейтоном? Так мне было бы спокойнее.
        - Я могу побыть с тобой, - тут же предложила Агнес, но ее подруга покачала головой.
        - Уверена, главный констебль не допустит присутствия лишних свидетелей. А мне надо собраться с мыслями, я должна взять себя в руки, прежде всего ради моего сына. Он не должен в будущем пострадать от того, что его родители оказались замешаны в скандальную историю!
        - Конечно, Хоуксли останется, - поспешила успокоить Эммелину миссис Дримлейн. - Грейтон доверяет ему, к тому же выносить приговор по такому громкому делу будут, конечно же, в лондонском суде. Так что судью Хоуксли нельзя будет обвинить во вмешательстве в расследование.
        Кэтрин подумала, что прежде судью и Грейтона такие тонкости не интересовали, но тут же сообразила, что на этот раз поиском убийцы озабочены в самых высших кругах, и главному констеблю необходимо вести себя безупречно. Грейтон и без того уже ждал, что из Лондона со дня на день пришлют кого-нибудь расследовать убийства, а его обвинят в некомпетентности.
        - И еще мне хотелось бы напомнить ему о телеграмме! Джонатан должен знать об опасности, даже если она окажется мнимой!
        - Не беспокойтесь, дорогая, Грейтон и Хоуксли позаботятся обо всем. - Миссис Дримлейн старалась успокоить миссис Хаддон, но все в комнате понимали, что это бессмысленные усилия. Молодая женщина была слишком расстроена, ее мысли и чувства пришли в беспорядок после всего, что случилось, и в предчувствии того, что еще должно было произойти.
        Навряд ли Эммелина предполагала, что два ужасных преступления затронут ее сильнее, чем кого бы то ни было. Если только она не лгала во всем, от начала и до конца…
        Кэти не хотела в это верить, но она уже знала, что не стоило проявлять чрезмерную доверчивость. Ее невестка могла использовать часть правды, а вторую часть подменить собственной историей, чтобы оправдать себя и выставить виновным кого-то еще.
        Десять минут прошло, но никто из слуг не явился позвать миссис Хаддон в Зал герцогини. За окном вновь полил дождь, прогоняя с улицы журналистов и любопытных прохожих, а дамы в комнате сосредоточились на непогоде, радуясь, что могут сменить тему.
        Наконец, когда Эммелина уже готова была сама спуститься вниз, Сара пришла за ней. Молодая женщина отправилась за горничной с решимостью, которую, вероятно, не испытывала, и дамы остались втроем.
        Миссис Дримлейн еще попыталась расспросить Агнес о жизни в доме преподобного Хаддона, но после первого же вопроса мисс Беррингтон рассеянно улыбнулась и встала со стула.
        - Я прошу меня простить, мне хотелось бы немного побыть одной. Последние дни были тяжелыми для всех нас, а сегодняшний разговор меня просто вымотал. Не могу представить себе, как себя чувствует бедняжка Эммелина, но я знаю, что мне надо быть бодрой, насколько это возможно, и утешить ее, когда она вернется после беседы с вашим главным констеблем.
        - Я вполне понимаю вас, моя дорогая, - тотчас же согласилась миссис Дримлейн. - И я, признаться, чувствую непреодолимое желание прилечь и забыть обо всех этих трагедиях и драмах. Чем больше я слышу об этой истории с кольцами и тайнами, тем более запутанной она мне кажется.
        - А мне кажется, мы никогда не узнаем ответы на все вопросы… - Кэтрин очень хотелось знать, о чем Грейтон говорит с Эммелиной и что из себя представляют родственники миссис Роуленд, но и она устала. Огорчения и страхи после недавно перенесенной простуды - не лучшее укрепляющее средство для организма.
        - На все, безусловно, нет. - Старая дама тяжело поднялась с кресла, Агнес поспешно придвинулась к ней, чтобы помочь. - Нам остается лишь надеяться, что убийца будет пойман, даже если часть секретов унесут с собой в могилу миссис Роуленд и мисс Лэмбон.
        На этой мрачной ноте все три дамы направились по своим комнатам.
        Кэтрин не хотелось пока возвращаться за конторку, ведь тогда ей предстоит разговор с тетушкой Мэриан, которая будет расспрашивать о том, что нового удалось узнать Кэти во время чаепития. Сейчас Кэтрин была не готова делиться подробностями беседы, хотя бы до тех пор, пока Эммелина не освободится и сама не решит, что можно доверить миссис Лофтли.
        Кэтрин не стала плотно прикрывать за собой дверь и присела к маленькому секретеру, чтобы достать из ящичка самый маленький альбом для рисования. Если тетушка обнаружит ее, она всегда может сказать, что заглянула в свою комнату ненадолго, чтобы взять книгу или что-нибудь еще, и через минуту уже собиралась спуститься.
        Девушка редко прибегала к этой маленькой хитрости, но иногда в течение дня ей хотелось несколько минут побыть наедине со своими мыслями, передохнуть, сделать крошечную зарисовку в альбоме, да хотя бы просто оказаться в тишине, если день выдался беспокойным.
        Открыв альбом на чистой странице, Кэтрин принялась бездумно рисовать на нем цветы и завитушки - на большее она сейчас не была способна, но движения карандаша успокаивали ее. Она вспомнила о разговоре с молодым Блантвиллом о портрете его сестры. Кажется, как же давно это было! А ведь прошло всего лишь два с половиной дня!
        Внезапно ей до рези в глазах стало жаль элегантную миссис Роуленд и длинноносую мисс Лэмбон, сунувшую свой нос слишком глубоко, хотя лишь позавчера утром обе эти дамы не вызывали у нее симпатии.
        Для всех их гостей приятная поездка, предвкушение легкой болтовни, чаепитий и, конечно же, планов и идей, как еще можно проявить себя на ниве благотворительности, превратились в кошмар. Мистер Макнил и миссис Пропсон потеряли себя от горя, Эммелина и Агнес жались друг к другу, как напуганные котята, а остальные постояльцы и служащие гостиницы сокрушались и сетовали, вспоминая те дни, когда октябрьская простуда казалась им едва ли не самой большой неприятностью в году.
        Кэтрин чихнула и потерла глаза. Она не должна плакать. Она должна привести мысли в порядок и подумать, не может ли еще чем-нибудь помочь Грейтону в его расследовании. Если вместо главного констебля в «Охотниках и свинье» появятся самонадеянные лондонские полицейские, привыкшие свысока смотреть на провинциалов, нынешняя атмосфера печали и страха еще более усугубится. И кто знает, удастся ли этим людям найти убийцу?
        При всех своих недостатках Грейтон был умен и хорошо знал горожан. Он сумел преодолеть предубеждение против женского ума, как бы тяжело ему ни дался этот опыт. Навряд ли год назад он бы доверился даже суждениям миссис Дримлейн, не говоря уж о мнении пустоголовой восемнадцатилетней девушки, теперь же Грейтон прислушивался не только к рассказам о том, что они видели, но и к выводам, которые они смогли сделать из увиденного, пусть и с помощью судьи Хоуксли.
        - Я уже столько всего услышала за эти два дня, что просто обязана услышать что-то еще! Что-то, особенно важное для расследования, - говорила себе Кэтрин, снова и снова обводя карандашом контуры неизвестного в природе цветка. - Может быть, я просто не могу вспомнить? В приходском доме было столько людей, и все они что-то говорили, говорили…
        Сумбурные воспоминания о недавних разговорах не помешали ей услышать голоса в коридоре, благодаря неплотно прикрытой двери. Женщина что-то сказала, более низкий голос ответил ей, и снова стало тихо. Лакей и горничная, скорее всего, или же это мистер Макнил, почти не покидавший свою комнату после беседы с Грейтоном о пистолете, вышел за какой-то надобностью и встретил кого-то из дам. Скоро он уедет к Райдингам, и вряд ли кто-то в «Охотниках и свинье» будет сожалеть об этом постояльце, какое бы сочувствие он ни вызывал из-за потери любимой сестры.
        - Вот что мы не обсудили с миссис Дримлейн и судьей! - вспомнила вдруг Кэти. - Пистолет мистера Макнила! Если его и в самом деле похитили, то когда и как? С момента приезда всех этих дам в коридоре второго этажа почти всегда кто-то был, я еле смогла пробраться в ванную! Сами дамы и их горничные, наши лакеи с багажом, другие гости, тетушка Мэриан, Сара и Салли… Может быть, кто-то подкупил его камердинера? Или же мистер Макнил солгал? Мог ли он быть в сговоре с убийцей? Он не убивал миссис Роуленд, если я все правильно расслышала из своего убежища, но не мог ли кто-то пообещать ему что-то очень ценное в обмен на помощь в получении кольца? Если он просил у Эммелины кольцо не для себя, а для кого-то другого?
        Кажется, они могли бы еще три или четыре часа просидеть в Зале фей за чайным столом… И все это время только ставили бы и ставили новые вопросы, так и не сумев придумать ни одного ответа.
        От рисования цветов девушка перешла к изображению всевозможных колец, основываясь на тех, что она видела у приезжающих в «Охотников и свинью» дам. Хотелось бы ей знать, как выглядел злосчастный перстень покойной миссис Макнил! Спустя четверть часа чистые листы в альбоме закончились, а она так и не придумала и не нарисовала ничего стоящего.
        Пора было идти вниз, пока ее не хватились, но Кэти медлила. Эммелина еще наверняка беседует с Грейтоном и Хоуксли, а тетушка Мэриан находится где-нибудь поблизости от Зала герцогини, чтобы перехватить кого-то из них и постараться узнать хоть что-нибудь.
        Кэтрин внезапно подумала о том, что прежде не приходило ей в голову.
        - Тетя и дядя тоже часть нашей семьи, и скандальное поведение Джонатана вместе со всей этой историей заденет и их! И нашего отца с матерью тоже… Господи, а что скажет свекровь Маргарет, когда узнает, каков на самом деле преподобный Хаддон!
        Уныние еще больше овладело Кэтрин, она наверняка позволила бы себе вволю поплакать, если бы не злость на Джонатана, из-за которого и началась вся эта история. Что ему стоило отказаться хотя бы от кольца, если уж ему так нужны были деньги миссис Макнил! Но ведь у них с Эммелиной долго не было детей, а в отчаянии, утратив надежду, люди готовы поверить во что угодно. И пренебречь столь необычным, но все же средством, Джонатану могла не разрешить сама Эммелина!
        Ее сегодняшние откровения навряд ли были полными, но нельзя же требовать, чтобы молодая женщина поведала все до единой семейные тайны посторонним! Агнес Беррингтон наверняка известно что-то еще, но Агнес - верный друг и не станет делиться чужими секретами без разрешения.
        Но разве так можно? Хранить тайны, когда кто-то убивает людей, а от твоих сведений, возможно, зависит чья-то жизнь? Что сказать о предательстве, совершенном во благо?
        Кэтрин встала и принялась ходить по своей уютной маленькой комнате, от окна к стене и обратно. Ее собственное поведение показалось ей сейчас весьма неприглядным. Она вынудила жену своего брата поделиться своими семейными горестями с чужими людьми, и кто знает, не разрушится ли семья Джонатана и Эммелины после всего произошедшего?
        - Разве я должна была промолчать? Всего лишь сделать вид, что не услышала разговора Эммелины и мистера Макнила? Возможно, родственники миссис Роуленд сами рассказали бы главному констеблю о поисках кольца, и связанная с ним история стала бы известной полиции, но без моей помощи!
        В очередной раз дойдя до стены, Кэтрин резко развернулась, но не сделала следующий шаг в глубь комнаты. Какой-то звук или даже звуки донеслись до ее слуха, когда она на мгновение прекратила свои стенания.
        Девушка снова обернулась к стене и подошла ближе. Неприятное ощущение повторения уже случившегося момента охватило ее и принесло досаду на себя. Опять она подслушивает у стены в Комнату с портретом! Поистине, она становится настоящим шпионом, как бы отвратительно это ни звучало!
        - Но что же это может быть? - Кэтрин, словно влекомая за шею невидимой уздой, приблизила ухо к стене. В Комнате с портретом кто-то был. В то время, как этот номер стоял свободным после совершившегося в нем убийства мисс Лэмбон. - Неужели я слышу призрака мисс Лэмбон, который сокрушается о потерянной жизни? Разве я смогу заснуть в своей комнате, если он поселится за стеной?
        Звуки более всего походили на рыдания. Кэтрин почувствовала озноб, потом щеки ее вспыхнули.
        - Нет, если я продолжу стоять здесь, у меня разорвется сердце! Нужно пойти и посмотреть, что там. Может быть, это ветер и дождь бьются в незакрытое окно? Надо ли позвать горничную или даже дядюшку Томаса? Нет уж, Сара сама напугается до смерти, а дядя поднимет меня на смех!
        Она огляделась в поисках того, чем могла бы вооружиться для встречи с призраком, но не нашла ничего, что могло бы подойти в такой ситуации. Горничные в гостинице то и дело утверждали, что видели призрак покойной Дженни Морвейн, но Кэтрин ни разу с ним не встречалась, хотя Дженни буквально за несколько недель знакомства успела стать ей близкой подругой.
        Тяжело вздохнув, она направилась к двери. Каждый шаг давался ей с трудом, но мысли о том, что рядом, в соседних комнатах, есть люди и часы еще не бьют глухую полночь, слегка ободрили ее. Она только заглянет в Комнату с портретом, даже не будет заходить. Хуже всего, если дверь окажется заперта на ключ - тогда уж поневоле придется поверить в призрака.
        Кэти выглянула в коридор. Как нарочно, он был пуст.
        Звуки, похожие на плач или бывшие им, стали слышны отчетливее. Причину Кэтрин заметила почти сразу - дверь в Комнату с портретом была так же неплотно прикрыта, как до этого ее собственная. Значит, в пустой номер все-таки проник человек. Призрак ведь мог бы просочиться и через замочную скважину или щель под дверью.
        Сомнение остановило ее руку, когда девушка уже была готова распахнуть дверь. Должна ли она снова вмешиваться в чужие дела? Может быть, Сара поссорилась с Диком Хартом и не нашла лучшего места излить свое горе? Но нет, горничная ни за что по доброй воле не войдет в комнату, где лишь вчера совершилось убийство!
        Не давая себе больше времени на сомнения, Кэтрин распахнула дверь и сперва не увидела ничего, кроме темноты.
        - Извините… здесь есть кто-нибудь? Я могу помочь? - робко спросила она, держась за ручку двери, готовая захлопнуть ее и броситься бежать, если возникнет такая надобность.
        - Кто это? - ответил ей столь же слабый голос.
        - Это мисс Хаддон, - еще не зная, успокоиться ей или встревожиться, отозвалась Кэтрин, услышав не шелест бестелесного собеседника, а пусть и тусклый, но вполне живой голос.
        - Мисс Хаддон, слава богу! - сперва послышался всхлип, затем голос зазвучал увереннее. - Я бы не хотела встретить сейчас вашу тетушку или кого-нибудь вроде миссис Пропсон.
        Не дожидаясь приглашения, Кэти шагнула в комнату и наполовину прикрыла за собой дверь. Ей и самой совсем не хотелось встретиться с миссис Пропсон, хотя та, скорее всего, лежала с мокрым полотенцем на лбу в своей спальне. Глаза девушки немного приспособились к темноте, разбавленной слабым светом из полуоткрытой двери, и к тому времени, как она подошла к окну, возле которого заметила еще более темный силуэт, она смогла рассмотреть фигуру Агнес Беррингтон. Но раньше все же узнала ее голос.
        - Мисс Беррингтон! Вам нужна помощь? Вы расстроены?
        Снова всхлип, затем Агнес протянула ей руку, которую Кэти с сочувствием пожала.
        - Ах нет, моя дорогая, благодарю вас за доброту, но вы мне не поможете. Разве только тем, что не станете говорить о том, что застали меня здесь, вашей тетушке или кому-то еще. Даже Эммелине. В нашей комнате поселилась горничная Эммелины, а мне так хотелось побыть одной… Дверь в этот номер была приоткрыта, и я осмелилась зайти и укрыться здесь ненадолго.
        Кэтрин невольно вспомнила, о чем беспокоилась лишь пять минут назад. Если она пообещает молчать, а потом окажется, что слезы Агнес вызваны каким-то событием, связанным с убийством, будет ли низостью раскрыть секрет?
        - Вы плачете из-за Эммелины? Случилось что-то еще, о чем она нам не рассказала? - осмелилась спросить Кэти, прежде чем дать опрометчивое обещание.
        - О, нет-нет, ваше беспокойство напрасно! - Агнес повернулась к окну, по которому стекали дождевые ручейки. - Мои слезы вызваны переживанием о собственной судьбе!
        Кэтрин сразу подумала о Гарри Райдинге, но спросить о нем мисс Беррингтон ей было неловко. Агнес, кажется, сама рада была поделиться тем, что лежало у нее на сердце.
        - Мы с Эммелиной только пришли из церкви, когда посыльный передал мне письмо… от одного джентльмена. Полагаю, вы догадываетесь, как его зовут. - Агнес снова всхлипнула, подавляя рыдание.
        - Да, мисс Беррингтон, - только и могла ответить Кэтрин, над которой уже равно властвовали любопытство и сочувствие.
        - Ах, называйте меня просто Агнес! - воскликнула мисс Беррингтон и, повернувшись, сделала несколько шагов от окна к двери, точно как Кэтрин, несколько минут назад ходившая по своей Комнате с незабудками.
        - Как вам будет угодно… Агнес. - Кэти двинулась вслед за ней, в сумраке стараясь не наткнуться на какую-нибудь мебель.
        - Вы, должно быть, сочтете меня дурно воспитанной, поскольку я получаю письма от посторонних мужчин… - В мелодичном голосе Агнес прозвучала горькая усмешка.
        - О, конечно же, нет, мисс… Агнес! - Кэтрин невольно повысила голос и тут же испуганно глянула на дверь, но в слабоосвещенном коридоре не было видно ни одного силуэта. - Матушка старалась привить мне хорошие манеры, но я вовсе не воспитывалась как леди. И, кроме того, я уверена: если дело касается чувств… допустимы некоторые…
        Она замялась, и Агнес договорила за нее:
        - Послабления. Да, Кэтрин, я тоже так думаю, поэтому не стала сжигать письмо или отсылать его непрочтенным. Ах, лучше бы именно так я и поступила!
        Эта вспышка отчаяния тронула Кэтрин, но что она могла сделать, как утешить бедную влюбленную девушку? Только выслушать ее и дать ей возможность вволю поплакать.
        - Письмо так сильно расстроило вас?
        Кэти знала, что так оно и есть. Она уже достаточно долго прожила в Кромберри, чтобы догадаться о содержании письма. Гарри Райдинг написал, что мисс Беррингтон совершенно очаровательна, но их отношения никогда не выйдут за рамки приятного знакомства. Что-нибудь в этом роде. Но на этот раз ответ ее удивил, и это еще весьма слабое описание охватившего ее изумления.
        - Мистер Гарольд Райдинг сделал мне предложение! - Кэтрин могла бы подумать, что ослышалась, но обе девушки находились рядом в пустой комнате, и навряд ли сказанное можно было трактовать как-то иначе.
        - Это же чудесно! - воскликнула Кэти. - Почему же вы плачете?
        И эти слезы не похожи на слезы счастья, добавила она про себя.
        - Гарри пишет, что влюбился в меня в момент нашей встречи в доме Райдингов и что он твердо уверен - мы будем счастливы, как никто другой! - Похоже, Агнес, как и многим другим молодым леди, нравилось бередить свою рану. - Однако его матушка никогда не разрешит ему жениться на девушке, которую она не выбирала для него. А она, и это я прекрасно понимаю, хоть об этом и не сказано в письме, никогда не выберет для своего сына невесту старше годами и без огромного приданого. И Гарри предлагает мне бежать с ним и обвенчаться без благословения миссис Райдинг!
        Эта новость уже не особенно удивила Кэти. От миссис Райдинг трудно было ожидать чего-либо другого, но вот смелость Гарри, готового ради своей скоротечной любви пойти наперекор деспотичной матери, вызывала у Кэтрин удивление и восторг. Отчего же Агнес рыдает, когда должна быть счастлива?
        - Вы любите мистера Райдинга? - спросила она, стараясь побороть неловкость.
        - О да, всем сердцем! Три дня назад я ни за что бы не поверила, что скажу это, но сейчас я понимаю, что Гарри - именно тот, с кем я смогла бы быть счастлива! И все же я вынуждена ему отказать, хоть это и делает меня одинокой и несчастной на всю жизнь, ведь я навряд ли встречу еще одного мужчину, который так привлекал бы меня!
        Агнес, хоть и останавливалась перед каждой фразой, дошла почти до самой двери, и Кэтрин, продвигавшаяся следом за ней, снова с опаской глянула в коридор. В глубине, как ей показалось, промелькнул какой-то силуэт.
        - Неужели вы согласны отказаться от такого великого счастья из-за недовольства миссис Райдинг? - Кэтрин почувствовала досаду. Пусть Гарри - младший сын, но им ведь не придется голодать, как беднякам, которые не могут позволить себе такую роскошь, как любовь. Зачем отказываться от счастья, когда можно уехать куда-нибудь подальше от миссис Райдинг и жить, как им вздумается?
        - Боюсь, Гарольд поторопился с предложением и пожалеет о нем, если рассорится с матерью, она ведь может…
        Что именно сможет сделать миссис Райдинг, Агнес не сказала. Договорить ей помешал грохот и звон, как будто горничная уронила где-то неподалеку поднос с чайной посудой. Это было первое, о чем подумала Кэтрин, ведь подобное уже не раз случалось за время ее пребывания в «Охотниках и свинье», да и сама Кэти избавила тетушку Мэриан от некоторого количества чашек и блюдец.
        - Что это, как будто что-то разбилось? - Агнес удивленно обернулась к Кэтрин.
        - Наверное, Сара уносила посуду после чаепития и уронила поднос, запнувшись за край ковра, - пояснила Кэти. - Дядя Томас уже не раз собирался нанять работников, чтобы подтянули ковер в коридоре. У некоторых дверей он вытянулся от времени и лежит неровно…
        Агнес выглянула в коридор, не открывая дверь целиком, словно боялась выйти на свет с заплаканным лицом. Да, скорее всего, так и было.
        Кэтрин следом за мисс Беррингтон подошла к двери, чтобы посмотреть, не нужна ли горничной помощь. Глаза защипало после темноты Комнаты с портретом, но Кэти рассмотрела, что в коридоре никого не было.
        - Похоже, что поднос опрокинулся в одном из номеров, - объяснила Кэтрин, когда Агнес в недоумении повернула к ней покрасневшее от недавних слез лицо. - И причем где-то совсем рядом, иначе бы мы не услышали грохот.
        - Думаю, это там… - Агнес махнула рукой в сторону Розовой спальни, находившейся почти напротив Комнаты с портретом, следом за спальней миссис Дримлейн. - Дверь не закрыта.
        - В самом деле! - Кэтрин вспомнила, чья это дверь, и попыталась обойти мисс Беррингтон, не торопившуюся выходить на свет. - Это спальня миссис Уиллинг! Она вернулась и, наверное, что-то опрокинула в комнате, если ее горничная не оставила достаточно света.
        - Скорее всего, так и есть. - Агнес достала платочек и принялась вытирать мокрые глаза. - Я бы не хотела встретиться с ней сейчас…
        Кэтрин подумала, что Агнес хочется продолжить разговор, должно быть, весь день ей было так тяжело сдерживать себя, участвовать в чаепитии в Зале фей, обсуждать недавние убийства, когда все это время ее сердечные переживания причиняли боль. Вот почему Агнес казалась напряженной и безрадостной, к переживаниям из-за Эммелины прибавились ее собственные!
        Но сейчас Кэти казалось более важным возвращение миссис Уиллинг. Похоже, Агнес еще ничего не решила насчет предложения Гарри Райдинга, и это может подождать.
        - Знает ли мистер Грейтон о возвращении миссис Уиллинг? Он ведь должен поговорить с ней! Если в холле никого не было, она могла подняться наверх, а ему никто об этом не сообщил!
        - Вполне возможно, что так оно и есть. Если его разговор с Эммелиной затянулся… - Агнес посмотрела на Кэтрин. - Вам нужно идти и предупредить мистера Грейтона? Что ж, я не должна вас задерживать…
        В голосе девушки прозвучала печаль, и Кэти сочувственно и неловко улыбнулась Агнес.
        - Я лишь попрошу миссис Уиллинг спуститься и поговорить с мистером Грейтоном и судьей Хоуксли и тотчас вернусь к вам! - пообещала она. - Даже не буду спускаться!
        - Я подожду вас, если, конечно, вы не против стать ненадолго моей наперсницей… - Агнес вытерла платочком покрасневший нос. - Я не могу сейчас говорить об этом с Эммелиной, у нее достаточно переживаний и без моих жалоб…
        - Конечно же, я готова выслушать и поддержать вас, насколько получится, - пробормотала Кэтрин. - Я сейчас вернусь.
        Агнес кивнула и посторонилась, пропускал ее, и Кэти поторопилась к двери в Розовую спальню, так и оставшейся приоткрытой. Похоже, миссис Уиллинг не заметила, что не заперла за собой дверь, должно быть, все ее мысли были сосредоточены на чем-то. Или на ком-то…
        Кэтрин легко постучала по двери, прежде чем войти, под ее нажимом дверь еще приоткрылась, и тогда она увидела и закричала…
        Глава 17
        - Мисс Хаддон так закричала, что я сразу поняла: случилось что-то ужасное, - с трудом удерживая в дрожащей руке стакан с водой, говорила Агнес. - Такие крики мы за последние дни слышали уже дважды…
        Грейтон сжал побелевшие от ярости губы и ударил кулаком по колену. Он обернулся к сидящей на диване Кэтрин, которую обнимала за плечи миссис Лофтли. Тетушка и племянница плакали, и неясно было, кто больше нуждался в утешении. Миссис Дримлейн сидела по другую сторону от Кэти, а бледная Эммелина примостилась на краешке стула рядом с диваном.
        С момента, когда Кэтрин заглянула в Розовую спальню, прошло не более получаса, но ей казалось, что ее разговор с Агнес происходил сотни лет назад. В какой-то другой, почти беззаботной жизни, где не было лежащего среди разбросанных вещей тела миссис Уиллинг с откинутой в сторону рукой и торчащим из левого бока белым предметом. Сейчас Кэти уже знала, что это была рукоятка из слоновой кости, которой оканчивался старинный нож для бумаг, а тогда ее взгляд сам по себе поторопился отпрыгнуть в сторону от ужасной картины. Она кричала, не отдавая себе в том отчета, пока не подбежала Агнес, а взгляд ее скользил по комнате. Вещи миссис Уиллинг были выброшены из комода, дорогая индийская шаль упала ей на ноги, а расписанная розами ваза, стоявшая на комоде, осколками лежала на полу, мешаясь с высыпанными из шкатулки украшениями. Скорее всего, именно разбившаяся ваза и привлекла внимание Кэтрин и Агнес.
        Последними, что заметила Кэтрин перед тем, как сознание ее помутилось, были механическая кукла в виде мальчика в красной курточке - должно быть, миссис Уиллинг купила ее сегодня или взяла с собой как сентиментальное напоминание об оставшихся дома детях - и белое перо со шляпки миссис Уиллинг, так поразившее Кэтрин своим легкомыслием сегодня утром. Перо все еще крепилось к брошенной тут же шляпке, но сейчас оно было сломано и жалко поникло, как и его хозяйка, в безмолвии смерти утратившая все свое очарование.
        Кэти едва помнила, как Агнес подхватила ее и помогла ухватиться за дверной косяк, как несмело вступила в комнату и наклонилась к миссис Уиллинг, чтобы убедиться, что ей ничем уж нельзя помочь, как громко звала на помощь до тех пор, пока в коридоре не появились люди. Миссис Дримлейн, закутанная в шаль поверх халата, выскочила из своей спальни со всем возможным в ее годы проворством и сумела довести Кэтрин до Зала фей и усадить на диван, и после первого же ее утешительного слова Кэтрин принялась рыдать. Затем к ним присоединилась тетушка Мэриан, а позже появились Хоуксли и Грейтон, наскоро осмотревшие Розовую спальню.
        - Он осмелился на убийство, когда в здании находятся судья и главный констебль! - бушевал Грейтон. - Его чудовищная наглость не знает пределов! И он поплатится не только за свои преступления, но и за свою самонадеянность!
        - Возможно, он не знал, что вы здесь. Ему надо было во что бы то ни стало добиться своей цели, - мягко возразил Хоуксли, понимавший, что главному констеблю надо выпустить пар, прежде чем он снова сможет хладнокровно мыслить и начнет искать убийцу. Не будь в комнате женщин, Грейтон выражался бы по-другому, но и сейчас он позволил себе несколько весьма крепких выражений, на которые ни одна из дам не обратила внимания. Потрясение было слишком велико, с какой стороны ни посмотри на случившееся, как само по себе, так и в свете предыдущих событий.
        - Какую цель? Кто знал, что мне так важно поговорить с миссис Уиллинг? Разберемся ли мы когда-нибудь в этом деле, черт побери все эти интриги и сплетни?!
        Судья Хоуксли молча взглянул в сторону дивана. Все находившиеся там дамы, за исключением миссис Лофтли, несколько часов назад пили чай с судьей и пришли к общему выводу о необходимости встречи Грейтона и миссис Уиллинг. А сейчас эта леди была мертва. Вероятнее всего, она погибла сразу после того, как вошла в свой номер. Но кто мог это сделать? Миссис Дримлейн - большей нелепости судья и представить не мог. Миссис Хаддон сразу после чаепития направилась в Зал герцогини и провела там все время вместе с Грейтоном и самим Хоуксли до того момента, когда шум и крики заставили их прервать беседу. По словам мисс Беррингтон, она уединилась в Комнате с портретом, чтобы подумать о вещах, не имеющих отношения к убийствам и чудесным кольцам, а мисс Хаддон находилась в своей комнате перед тем, как присоединиться к ней.
        Несмотря на потрясение и недавние слезы, Агнес довольно связно отвечала на вопросы Грейтона, а Кэтрин же могла лишь кивать, подтверждая ее слова. Могли ли девушки быть в сговоре? Так же нелепо, как и подозревать миссис Макнил, но ведь одна из них - сестра Джонатана Хаддона, по уши замешанного в эту историю, а другая - подруга его жены! По словам мисс Беррингтон, обе они услышали шум из номера миссис Уиллинг одновременно, но задержались, чтобы закончить разговор. Этих нескольких мгновений вполне могло хватить убийце, чтобы пробежать по коридору и спуститься в холл, а затем покинуть гостиницу. Вот только откуда убийца мог знать, когда вернется миссис Уиллинг? Если только он не следил за коридором в замочную скважину, например. Судья снова подумал о миссис Пропсон и мистере Макниле, так усердно изображающих скорбь по погибшим подруге и сестре.
        - Полагаю, нам нужно дать леди время немного успокоиться, а затем поговорить с каждой из милых дам по отдельности, - сказал судья. - Пока сержант Нобблз будет занят гостиничной прислугой, а доктор Голдблюм готовит свое заключение.
        - Что ж, я возвращаюсь в Зал герцогини, мне нужно послать записку к Райдингам и сообщить, что я не приеду к ним сегодня, и дать указания Нобблзу. Ни один из этих проныр-газетчиков не должен узнать о еще одном убийстве, иначе ваша гостиница, миссис Лофтли, не выдержит их осаду!
        Тетушка Мэриан горько всхлипнула, и Кэтрин ласково погладила ее по руке. Девушка чувствовала, что начинает приходить в себя, ее сердце уже не колотилось так неистово, а видение сломанного белого пера мало-помалу таяло, позволяя разглядеть окружающих ее людей.
        - Я отлучилась лишь на три четверти часа, чтобы поужинать с мистером Лофтли, а до этого времени не покидала холл! - в который уже раз повторила миссис Лофтли. Кэтрин снова почувствовала угрызения совести - ведь это из-за ее пренебрежения своими обязанностями место за конторкой оставалось пустым! И это в тот самый момент, когда от ее присутствия, возможно, зависела жизнь миссис Уиллинг! Убийца не стал бы подниматься следом за своей жертвой, если бы в холле кто-то был.
        - Вам не стоит изводить себя, миссис Лофтли. - Судья Хоуксли обращался к тетушке Мэриан, но пару раз взглянул и на Кэти. - Мы не можем быть уверены, что убийца пришел с улицы, а не находился все это время под вашей крышей.
        - Ах нет, нет, в это невозможно поверить, я говорила это прежде и повторю снова! Мои гости - такие милые люди… Разве могли они…
        - Полно, миссис Лофтли! На улице постоянно дежурит констебль и околачиваются журналисты, если убийца прошел мимо них, они этого не упустят! Но не думаю, что он окажется таким идиотом, учитывая, как дерзко он совершил предыдущие два убийства! Нам ничего не остается, как предположить, что этот человек находится в нескольких ярдах от нас. И я выясню, кто он, чего бы это ни стоило!
        Миссис Лофтли икнула и не смогла больше вымолвить ни слова.
        - Но тогда… остаются только миссис Пропсон и миссис Макнил! - воскликнула Эммелина.
        - Мог ли кто-то подслушать наш разговор в Зале фей? - Судья взглянул на миссис Дримлейн и озабоченно нахмурил брови - старая дама выглядела нездоровой.
        - В гостинице мистера Лофтли толстые стены и крепкие двери, но если горничная, приносившая чай, неплотно прикрыла дверь, то любой из коридора мог услышать, о чем мы говорили, - ответила миссис Дримлейн.
        - Не такие уж они и толстые, если мисс Хаддон постоянно слышит, что происходит в Комнате с портретом! - Грейтон посмотрел на Кэтрин, почувствовавшую себя еще хуже, чем мгновение назад, хотя куда уж хуже? - Кто занимает номера по соседству с этой комнатой?
        - Миссис Пропсон и мистер Макнил. - Тетушка Мэриан произнесла эти слова таким голосом, как будто вот-вот потеряет сознание.
        Судья и Грейтон переглянулись.
        - Я встретила мистера Макнила в коридоре, когда пошла послать лакея за мистером Грейтоном! - воскликнула Кэтрин.
        - Почему вы не сказали раньше? - накинулся на нее Грейтон.
        - Я не успела… не вспомнила… - Губы Кэтрин задрожали, и миссис Дримлейн погладила ее по плечу.
        - Право же, мистер Грейтон, мы только что пережили невероятное потрясение, а вы хотите, чтобы мы могли рассуждать здраво и тут же выложили вам все, что знаем, и даже то, о чем не догадываемся, - укорила она Грейтона.
        - Прошу меня простить, - сухо ответил главный констебль. - Но вам придется вспомнить все, что имеет отношение к этому делу. Никто до сих пор не сказал мне, где была миссис Уиллинг весь день? Вам это известно?
        Агнес и Эммелина посмотрели друг на друга. Обеим не хотелось говорить о своих подозрениях относительно романа миссис Уиллинг и мистера Блантвилла. Обе с надеждой повернулись к судье, и Хоуксли понял их правильно.
        - Если верить нашим наблюдениям, миссис Уллинг встречалась с одним джентльменом, - спокойно сказал судья. - Это деликатная тема, но нам придется переговорить с ним…
        - Какая, к дьяволу, может быть деликатность? - вскричал еще сильнее побагровевший Грейтон. - Завтра приедет ее муж, чтобы устроить скандал из-за того, что я задерживаю его жену и других леди в Кромберри, а я должен буду сказать ему о ее смерти! Вашу жену убили в своем номере после того, как она вернулась от любовника! А ваши сыновья родились после того, как она получила волшебное кольцо от другого любовника! Вы всерьез полагаете, что в этой истории остается место деликатности?
        Эммелина закрыла лицо руками, а Кэтрин испуганно втянула голову в плечи. Хоуксли устало покачал головой, но не пытался успокоить Грейтона. Главный констебль был прав, в каких бы выражениях он ни излагал эту правду.
        - Если мистер Макнил и миссис Пропсон до сих пор не слышали, о чем мы здесь говорим, то сейчас-то они уж точно разобрались в происходящем, - язвительно заметила миссис Дримлейн.
        - Я поговорю с каждым из них, как только прибудет Голдблюм и сержант Нобблз… - Грейтон изо всех сил старался взять себя в руки и говорить спокойнее. - Мне необходимо убедиться, что никто не проходил в гостиницу… Кстати, а каким образом миссис Уиллинг вернулась сюда? Ее привез любовник? Вы, наконец, назовете мне его имя? Он вполне может оказаться убийцей, а убийство - не связанным с предыдущими!
        Удивленный вздох прошелестел по комнате. Если мистер Блантвилл убил миссис Уиллинг из ревности? Роковая страсть, вспыхнувшая так быстро и столь же быстро погубившая тех, кем она овладела?
        - Он заплатил мне, сэр, каюсь, но я не стану молчать! - Сэмюэль, лакей, вбежал в комнату, не постучавшись.
        - Кто заплатил? За что? - Грейтон живо вскочил на ноги и сделал два шага навстречу Сэмюэлю.
        - Мистер Блантвилл, сэр! Он провожал даму, бедную миссис Уиллинг, она была такой красивой и приветливой! Разве ж я могу промолчать о том, кто ее убил? - Круглое лицо лакея сморщилось от огорчения, на покрытом испариной лбу собрались складки.
        - Вам известно, что Блантвилл убил миссис Уиллинг? И вы уже битый час молчите об этом? - накинулся на лакея Грейтон.
        Судья Хоуксли поднялся и подошел к нему, слегка кашлянув.
        - Я был занят в кладовой, сэр, укладывал получше коробки. Хозяину показалось, они могут упасть, и он послал меня переставить их, - принялся оправдываться напуганный малый. - Сара прибежала сказать, что у нас опять убийство и что погибла миссис Уиллинг! Так я сразу бросил коробки и побежал искать, кому рассказать о джентльмене!
        - Хорошо-хорошо, рассказывайте! - Грейтон постарался говорить чуть спокойнее.
        - Особенно рассказывать-то и нечего! Я по случайности был в холле, когда миссис Уиллинг открыла дверь своим ключом, я сам видел, как она брала его у хозяина нынче утром. Вы ведь знаете, сэр, мистер Лофтли приказал запирать двери, чтобы ни один из газетчиков к нам не пробрался. За конторкой никого не было, и только я один и увидел миссис Уиллинг и джентльмена. Он сказал, что ненадолго поднимется наверх, проводит даму и тотчас уйдет. А мне не стоит об этом болтать, чтоб не повредить репутации леди. Ну и дал мне пять шиллингов…
        Миссис Лофтли снова икнула в наступившей тишине.
        - И что же, он и в самом деле скоро спустился?
        - Не знаю, сэр, должно быть, так, - смутился Сэмюэль. - Я сказал, что если он хорошенько захлопнет за собой дверь, то защелка опустится, и снаружи никто не сможет зайти. Мистер Блантвилл обещал сделать все правильно и пошел к лестнице вместе с дамой, а я собрался немного перекусить на кухне, да мне повстречался хозяин и послал перекладывать коробки…
        - И больше вы не видели мистера Блантвилла? - Грейтон пытливо смотрел на лакея, а Хоуксли вернулся на свое место и наклонил голову, опечаленный. Всем было известно, что судья дружески относится к Блантвиллу, и во многом благодаря этому Блантвиллов терпели в некоторых домах, несмотря на испорченную репутацию. Миссис Дримлейн тоже симпатизировала Блантвиллу и сейчас неверяще смотрела на Сэмюэля.
        - Что ж, как только появится мой секретарь, вы повторите все это снова! Вы правильно сделали, что пришли и рассказали об этом… - Грейтон махнул рукой, отсылая лакея.
        - Если я могу помочь поймать убийцу, я должен был все рассказать! - решительно заявил Сэмюэль, явно вздохнувший с облегчением после окончания трудного разговора. - Жаль только, что убийца - это мистер Блантвилл, он славный джентльмен, мне всегда так казалось…
        Грейтон не был намерен выслушивать мнение лакея относительно качеств мистера Блантвилла, и по его лицу Сэмюэль, должно быть, догадался об этом, потому как довольно быстро ретировался, не забыв плотно прикрыть за собой дверь.
        - Блантвилл! Поверить не могу! - воскликнула миссис Дримлейн.
        - Может быть, это не он? - робко спросила Кэтрин. - Зачем ему убивать миссис Уиллинг?
        - Хороший вопрос, мисс Хаддон! - Грейтон повернулся к дамам и несколько мгновений смотрел на них, словно пытаясь вспомнить, что они здесь делают. - Думаю, придется его об этом спросить. Где же Нобблз и остальные, неужели так много времени надо, чтоб добраться сюда?
        Словно в ответ на его слова, в Зал фей вошел сержант в мокром плаще. Слегка растерявшись при виде столь большого общества, Нобблз поздоровался со всеми разом и подошел к Грейтону, чтобы отдать какую-то бумагу.
        - Это принесли с почты, сэр. Телеграмма из Бата. Горничная сказала, что здесь опять кого-то убили?
        Миссис Лофтли даже не вздрогнула при этом «опять», словно уже начала привыкать к несчастной судьбе, уготованной ее заведению. Эммелина же встрепенулась и напряженно вытянула шею, ожидая и боясь услышать содержание телеграммы.
        Главный констебль быстро пробежал глазами слова на бумаге и повернулся к Эммелине.
        - Миссис Хаддон, инспектор Роджерс сообщает, что ваш дом взят под охрану полицией. А также, что преподобный Хаддон отдал проклятое кольцо миссис Уиллинг.
        Молодая женщина судорожно вздохнула, но не произнесла ни слова. Миссис Дримлейн пробормотала что-то нелестное в адрес преподобного Хаддона, а Агнес подошла к Эммелине и встала рядом с ее стулом.
        - Выходит, нам надо поискать кольцо среди вещей миссис Уиллинг, если, конечно, она взяла его с собой в Кромберри… - Судья сочувственно посмотрел на Эммелину, но понятно было, что все его мысли занимает продолжение расследования.
        - А как выглядело кольцо? - внезапно спросила Кэти. - Сегодня днем я заметила на руке миссис Уиллинг перстень с синим камнем.
        - Я видела, как она спускалась, но не заметила кольца… - Эммелина удивленно смотрела на девушку. - У нее же была муфта!
        - Она взялась рукой за перила, когда спускалась по лестнице, а муфту надела уже внизу, - возразила Кэтрин.
        - Верно! - вмешалась Агнес Беррингтон. - Миссис Уиллинг споткнулась, и я еще поддержала ее, а затем она ухватилась за перила и благополучно спустилась.
        - И вы тоже заметили кольцо? - быстро спросил Грейтон. - Как оно выглядело?
        - Увы, нет, я как раз получила письмо и думала только о том, как бы побыстрее добраться до своей комнаты и прочесть его, - огорчилась Агнес.
        - Кажется, камень был овальный, довольно большой, и он подходил по цвету к ее платью… - Голос Кэтрин дрогнул, когда она вспомнила увиденное в Розовой спальне. Больше она ничего не смогла добавить, ведь тогда ее отвлекла от кольца нарядная шляпка миссис Уиллинг.
        - Камень овальный, но все же не вполне, - заговорила Эммелина. - Скорее, он напоминает по форме яйцо, немного поуже с одной стороны и шире с другой.
        - Что ж, если на пальце миссис Уиллинг было то самое кольцо, то нам нужно пойти и снова осмотреть тело, а заодно и вещи несчастной леди. Судя по разгрому в ее комнате, убийца что-то искал. - Грейтон сделал знак сержанту. - Миссис Хаддон, прошу вас, оставайтесь здесь. Если мы найдем кольцо, в чем я очень сомневаюсь, вам нужно будет подтвердить, что оно - то самое.
        Эммелина молча кивнула, ее страдальческий вид вызывал жалость, но большую жалость сейчас вызывала судьба несчастной миссис Уиллинг.
        Грейтон и сержант удалились, а судья Хоуксли задержался, чтобы сказать несколько слов.
        - Милые дамы, я понимаю, как тяжело вам приходится, но прошу вас собрать все свои силы и не расходиться по комнатам, пока Грейтон не закончит свою работу. Уверен, ему понадобится еще переговорить с вами, чтобы не упустить ни одной детали, не потерять ни единой нити, способной привести к преступнику.
        - Вы не верите, что убийца - мистер Блантвилл? - Миссис Дримлейн смотрела на судью так же пристально, как он - на них.
        - Мне трудно представить, что он настолько глуп, - откровенно ответил Хоуксли. - Зайти в гостиницу вместе с миссис Уиллинг, не скрываясь, подняться наверх и убить ее, рискуя быть застигнутым, когда он мог сделать это раньше, где-то совершенно в другом месте… Нет, мне трудно в это поверить, особенно учитывая, что убийца не оставил никаких следов в первый и второй раз.
        - Возможно, он рассчитывал на молчание лакея? - предположила Агнес.
        - Сэмюэль ни за что не стал бы молчать, когда речь идет об убийстве! - заступилась за своего работника миссис Лофтли.
        - К тому же роман Блантвилла и миссис Уиллинг уже не тайна для нас. Он так или иначе попал бы в число подозреваемых, - прибавил судья. - Если только он не собирался убивать, когда поднялся вместе с ней наверх. Возможно, они поссорились, он просил ее отдать кольцо, а она отказалась…
        - Но зачем оно Блантвиллу? - спросила Эммелина. - У него уже есть сын…
        - Мы уже неоднократно говорили о том, что ценность может представлять само кольцо, а не связанная с ним легенда… - Хоукли собрался уходить. - Как бы я хотел, чтобы все тайны этого дела раскрылись уже сегодня! Нам предстоит долгая ночь, но надеюсь, работа Грейтона и его людей не окажется напрасной.
        После этих слов судья покинул Зал фей, и пять дам остались плакать и ждать новостей.
        Глава 18
        Судья был прав, ночь оказалась долгой и принесла много горестных открытий и едва ли не больше новых загадок.
        Ни на руках, ни среди багажа миссис Уиллинг не нашлось ни одного кольца, похожего на описанное Эммелиной. Но доктор Голблюм с уверенностью заявил, что след на пальце и вывернутая рука миссис Уиллинг свидетельствуют об одном: какое-то кольцо было снято с руки мертвой женщины. Выходит, убийца наконец получил желаемое. Вот только что же еще он искал среди вещей несчастной леди? Или, уже сняв кольцо с ее пальца, преступник понял, что оно фальшивое?
        Похоже, в ходе поисков убийца случайно разбил вазу и вынужден был бежать, не закончив свои труды, пока кто-нибудь не явился на шум. Если бы мисс Беррингтон и Кэтрин чуть раньше вышли в коридор, они могли бы увидеть преступника. Что бы тогда с ними стало?
        Чего убийца не успел найти, так это письма, написанного мисс Лэмбон. Увы, несчастная любопытная дама всего лишь подслушала, прячась за надгробиями на кладбище, как миссис Уиллинг и мистер Блантвилл договариваются о свидании, и захотела улучшить свое положение за счет шантажа.
        - Должно быть, миссис Уиллинг была страшно напугана, когда получила это письмо, но невозможно представить ее ужас, когда мисс Лэмбон была убита! - говорил судья миссис Дримлейн, когда ненадолго зашел в «Охотников и свинью» на следующий день.
        - Вы не думаете, что мисс Лэмбон убил Блантвилл по просьбе миссис Уиллинг? Или даже это сделала она сама?
        - Эта мысль приходила в голову нам с Грейтоном, но тогда при чем здесь это пресловутое кольцо? И смерть миссис Роуленд? Или она тоже узнала о внезапно возникшей между Блантвиллом и миссис Уиллинг привязанности? Не слишком ли большая плата за короткий роман?
        - Вы правы, Блантвилл не стал бы убивать одну женщину из-за другой, а уж тем более троих! Он бы заплатил шантажисту и забыл о нем… - Миссис Дримлейн прищурила глаза, глядя на судью. - Но скажите же, Грейтон арестовал его? Блантвилл сознался? Или он бежал?
        - Блантвилла арестовали вчера после полуночи. - Судья в это время был у Райдингов и знал обо всем от Грейтона. - Он собирался ложиться в постель и был очень удивлен появлению полиции у себя на пороге. Или сделал вид, что удивлен, учитывая, что ему следовало этого ожидать. И нет, он ни в чем не сознался. Вернее, не сознался в убийствах. После того, как Грейтон упомянул, что экипаж Блантвилла заметили на Мэйн-стрит неподалеку от «Охотников и свиньи», а его самого видел лакей, Блантвилл признал свою незаконную связь с миссис Уиллинг, как и то, что заходил к ней в комнату после того, как они весь день провели вместе в его охотничьем домике.
        - И что же? - Миссис Дримлейн подалась вперед, начиная испытывать раздражение из-за медлительности Хоуксли.
        - По его словам, он зашел, чтобы взять у миссис Уиллинг адрес поверенного ее супруга. Мистер Уиллинг продает один из своих коттеджей недалеко от Бата, а Блантвилл давно хотел приобрести собственное жилье, чтобы не снимать его, когда приезжает с детьми на курорт. Тем более теперь, когда на его попечении целых три молодых леди.
        - Что же было потом? Они поссорились? Миссис Уиллинг рассказала ему о письме мисс Лэмбон?
        - Да, она сделала это в день смерти мисс Лэмбон, когда Блантвилл приехал ободрить дам после убийства миссис Роуленд. Письмо появилось в ее комнате после завтрака, мы предполагаем, что мисс Лэмбон все утро писала его, пока не выбрала нужный тон. Блантвилл пообещал миссис Уиллинг уладить дело, хоть и был раздосадован наглостью мисс Лэмбон. Он собирался приготовить требуемую сумму, три тысячи фунтов, но смерть мисс Лэмбон избавила его от необходимости платить.
        - И миссис Уиллинг не заподозрила его в убийстве мисс Лэмбон? - недоверчиво переспросила старая дама.
        - По его словам, все время его визита они просидели рядом за разговором, а после он сразу уехал вместе с Фридделлами, подвез их до дома в своем экипаже. Увы, кроме миссис Уиллинг, никто не сможет подтвердить его слова, все были так взбудоражены случившимся, что любой из них мог отлучиться и вернуться в гостиную, оставшись незамеченным.
        - Как жаль! - искренне сказала миссис Дримлейн. - Но продолжайте же, прошу вас!
        - Отвечая на ваш вопрос, Блантвилл утверждает, что между ним и миссис Уиллинг не случилось никакой ссоры. Она достала свою записную книжку и продиктовала ему адрес поверенного, так как не помнила наизусть, и он тотчас же распрощался с нею, намереваясь сегодня отправить письмо поверенному, так как не имеет никакой охоты лично встречаться с мистером Уиллингом. Супруг миссис Уиллинг должен приехать сегодня, и Блантвилл и миссис Уиллинг были уверены, что в ближайшие дни им не удастся вновь увидеться наедине. По словам Блантвилла, он вышел из гостиницы и захлопнул дверь, как советовал ему лакей, затем перешел на другую сторону улицы и помахал рукой миссис Уиллинг, которая подошла к окну. Предвосхищая ваш вопрос, никто из опрошенных констеблями Нобблза этого не видел. К несчастью, дождь загнал в паб не только газетчика, но и дежурного констебля, который должен был присматривать за входом в «Охотников и свинью». Бедняга будет наказан за небрежение своими обязанностями…
        - Как удачно для убийцы! - сокрушенно вздохнула миссис Дримлейн. - Если бы вчера не было дождя! А что Блантвилл говорил о кольце?
        - По словам Грейтона, Чарльз сделал вид, что никогда не слышал ни о каком особенном кольце ни от миссис Уиллинг, ни от кого-то еще из приехавших в Кромберри гостей. И как ни бился Грейтон, других признаний от Блантвилла он не получил!
        - Может ли быть так, что Блантвилл невиновен? - Это был главный вопрос. - Грейтон все же арестовал его!
        - Обыск в доме Блантвиллов не принес никаких результатов, кроме того, что прислуга и дети Чарльза были разбужены и напуганы происходившим. Против Блантвилла говорит то, что он последний видел миссис Уиллинг живой, состоял с ней в любовной связи и имел основания желать смерти мисс Лэмбон. Но, разумеется, Грейтон понимает, что опытный адвокат сумеет убедить присяжных в недостаточности доказательств его вины. Боюсь, Грейтон арестовал Блантвилла, и сам не будучи твердо уверен в своей правоте. Мистер Макнил и миссис Пропсон точно так же могли совершить эти убийства, и, возможно, кто-то из них это и сделал! Не говоря уж о любой из горничных, на передвижения которых никто никогда не обращает внимания!
        - Но Кэти слышала, как миссис Роуленд говорит с убийцей о своем брате! - возразила почтенная леди.
        - Не могла ли она говорить с братом о нем самом в третьем лице? Желая оскорбить его или в насмешку? - возразил Хоуксли.
        - Мы не подумали об этом, но вы правы, такой оборот речи вполне мог иметь место! - расстроилась миссис Дримлейн. - Но что же будет дальше? Блантвилла передадут лондонской полиции?
        - Полагаю, что так. Грейтон сделал, что мог, для поимки убийцы, но доказать вину Блантвилла неоспоримо он не в состоянии.
        Миссис Дримлейн видела, как постарел ее друг за эти три дня. Весь город тяжело переживал трагические события, нарушившие привычную жизнь, непомерный груз лег на плечи не только родственников и друзей жертв, но и на близких предполагаемого убийцы.
        - Мне бесконечно жаль, если Чарльз и вправду виновен. Какие несчастья его деяния принесут детям! - Старая леди хорошо знала, о чем говорила.
        - Видит бог, как мне бы хотелось, чтобы он был не повинен в этих смертях! - вздохнул Хоуксли. - И мы с Грейтоном не можем перестать думать о Макниле и миссис Пропсон, особенно о Макниле.
        - О, вы ничего не рассказали о встрече с мистером Роулендом и миссис Макнил! - оживилась миссис Дримлейн, радуясь возможности отвлечься от переживаний из-за Блантвилла.
        Судья потер седые виски.
        - Это был тяжелый разговор, из тех, что надолго ложатся на сердце тяжелым камнем. Мистер Роуленд растворился в своем горе, подобно Макнилу, а вот миссис Макнил нашла в себе силы на все обвинения и оскорбления, которых следовало ожидать, и даже больше того.
        - Похоже, в этой семье сила на стороне женщин… - Миссис Дримлейн с грустью вспомнила цветущую, решительную миссис Роуленд, чья жизнь так несправедливо оборвалась в маленьком безвестном городке.
        - Вы правы, друг мой… - Хоуксли поморщился, вспомнив визгливый голос миссис Макнил, молодой, но уже обрюзгшей женщины в пышном черном платье. - Но мне необходимо было выполнить свое обещание Грейтону, и я постарался добиться от них ответов на вопросы о наследстве покойной миссис Макнил. По правде, следовало бы спросить мистера Макнила, но Грейтон запретил ему пока покидать «Охотников и свинью», что вызвало еще одну волну возмущения у его супруги. Вчера Грейтон не захотел поговорить с ним о семейных легендах, ограничившись вопросами относительно убийства миссис Уиллинг. Макнил ожидаемо ответил, что выпил за ужином или, скорее, вместо ужина, после чего заснул и пробудился, лишь когда сержант Нобблз принялся стучать в дверь его номера. Криков мисс Беррингтон о помощи и суеты в коридоре после того, как юные леди обнаружили тело миссис Уиллинг, он не слышал. Учитывая его состояние, дальнейшие расспросы были бы бессмысленны.
        - Он мог нарочно выпить больше, чем может перенести его организм, чтоб отвести от себя подозрения в убийстве! - Миссис Дримлейн всей душой желала, чтобы вместо Блантвилла убийцей оказался кто-то еще, и Макнил казался ей наиболее подходящей кандидатурой.
        - Сколько бы Нобллз ни опрашивал гостиничную прислугу и немногочисленных оставшихся постояльцев, никаких намеков на то, что это можно доказать, он не получил. Я понимаю ваше нежелание видеть Блантвилла убийцей, но, боюсь, он пока остается самым вероятным преступником, хотя, убей бог, я не понимаю, зачем ему совершать эти убийства. По словам миссис Макнил, злосчастное кольцо не представляло особой ценности само по себе, хотя она сама его никогда не видела.
        - Так вы расскажете мне легенду Макнилов? - Пожилая дама нетерпеливо поправляла кольца на собственной руке в ожидании загадочной и таинственной истории.
        Увы, она и тут была разочарована.
        - Поскольку ни миссис Макнил, ни мистер Роуленд не являются урожденными членами семьи Макнил, их знания об этом предмете не так уж велики, - издалека начал судья. - После того, как мы окончим наш разговор, я спрошу о нем мистера Макнила, если только он будет способен связно вести беседу. Уверен, с появлением его супруги возлияния прекратятся. Так вот, по их словам, глава семьи Макнил, дед миссис Роуленд и мистера Макнила, владел небольшой плантацией и был дружен с соседями, богатым семейством Гиллори. Его сестра вышла замуж за одного из Гиллори, и кольцо было свадебным подарком свекрови. Увы, молодой супруг вскоре скончался от лихорадки, детей у них не было, а миссис Гиллори вернулась домой, больше не выходила замуж и передала кольцо своему брату. По мнению мистера Роуленда, камень в перстне - какая-то необычная разновидность опала, а его чудодейственные свойства, скорее всего, происходят из мифов местного населения островов. Это все, что они могли сообщить. Дедушка Макнил через некоторое время удачно устроил свои дела, продал владения на островах и вернулся в Англию состоятельным человеком с
молодой женой и маленькими детьми. Дела семейства Гиллори шли не так удачно, они, напротив, потеряли большую часть своего богатства, и судьбы двух семей разошлись, так и не сумев превратиться в подлинное родство из-за несчастливого брачного союза.
        - Действительно, история не такая уж длинная и романтичная, как можно было себе вообразить. - Миссис Дримлейн явно была разочарована. - Что же такого особенного в этом кольце, не считая этой сказки о помощи в деторождении, что из-за него совершено три убийства? Зачем оно могло понадобиться Блантвиллу?
        - Я не могу избавиться от мысли, что дело вовсе не в кольце, - ответил после небольшой паузы судья.
        - Тогда в чем? - Пожилая женщина не была удивлена, эта же мысль посещала и ее.
        - Если б я только мог знать… Возможно, история с кольцом придумана, чтобы отвлечь нас от чего-то более важного, чего-то, что искал убийца среди вещей миссис Уиллинг… - Хоуксли покачал головой. - Теперь мне, пожалуй, пора поговорить с Макнилом. Я еще вернусь вечером вместе с Грейтоном встретить Уиллинга, Пропсона и кого-то из родных мисс Лэмбон.
        - Я попросила Кэти с помощью миссис Хаддон нарисовать как можно более точно, как именно выглядело кольцо. Возможно, Макнилы смогут точно сказать, подарила ли их тетушка преподобному Хаддону настоящее кольцо или подделку.
        - Это замечательная мысль! - согласился судья и пошел к Макнилу, озабоченный и печальный, оставив в Зале фей озабоченную и печальную миссис Дримлейн.
        Содержание их разговора Кэтрин удалось узнать лишь поздним вечером, когда она смогла ненадолго заглянуть к миссис Дримлейн.
        Весь день Кэтрин провела за своей конторкой, пытаясь искупить свою вчерашнюю провинность. Мимо нее проходили полицейские, но ни сержант Нобблз, ни констебли, ни, тем более, Грейтон не задерживались, чтобы поделиться с девушкой тем, что им удалось разузнать. Кэтрин отчаянно завидовала секретарю Грейтона, сновавшего по гостинице и записывающего все, что удалось узнать констеблям от прислуги. Конечно, мистер Бритуэй видел жадный взгляд девушки, но и не подумал даже подойти и поделиться с ней хотя бы самой малостью из того, что ему было известно. Так что Кэтрин ничего не оставалось, как продолжать занимать свой пост за конторкой и строить планы единственной доступной ей мести Бритуэю: изобразить его в виде тощего зайца, проникнувшего за капустой на чужой огород.
        Тетушка Мэриан старалась выполнять свои обязанности хозяйки, но ее заплаканное лицо и неуверенный голос не способствовали трудолюбию горничных и лакеев, чьи мысли точно так же занимали убийства в «Охотниках и свинье». Дядюшка Томас заперся в своем кабинете и читал вчерашние лондонские газеты, издавая тяжелые вздохи после каждого особенно нелестного эпитета, которым журналисты награждали Кромберри и гостиницу мистера Лофтли. А ведь газетчики писали больше о гибели миссис Роуленд и едва успели поведать читателям об убийстве мисс Лэмбон, безо всяких подробностей. Что же будет в завтрашних газетах? К небольшому утешению мистера Лофтли, они появятся в Кромберри лишь через два дня. И уж там прозвищ, которыми журналисты наградят «Охотников и свинью», будет куда больше. И дядя Томас снова и снова вздыхал. Слыша эти звуки даже сквозь закрытую дверь, Кэти и сама принималась вздыхать, сожалея, что ничем не может помочь ни тете и дяде, ни главному констеблю, ни жене своего брата, оказавшегося таким негодяем.
        После полудня навестить Кэтрин и узнать как можно больше новостей явилась Бетси Харт. Ни висящая в воздухе холодная морось, ни опасность простудиться, ни осаждающие гостиницу журналисты не остановили Бет.
        Как бы Кэти ни обрадовалась возможности избавиться ненадолго от одиночества и унылых мыслей, она не могла поделиться с Бетси всем, что ей было известно о преступлениях против благотворительности, как один из газетчиков назвал убийства в Кромберри. На этот раз Кэтрин смогла внезапно почувствовать, какова разница между обсуждением чужих семейных тайн, будоражащих, пугающих, но остающихся чем-то далеким, и вынесением на свет секретов своей собственной семьи. Говорить об Эммелине и Джонатане ей не хотелось, а без истории о талисмане Макнилов Бетси не смогла бы ничего понять.
        Пришлось Кэти изворачиваться и рассказывать только о том, что и так уже было известно в Кромберри: о попытке мисс Лэмбон шантажировать убийцу и убийстве миссис Уиллинг. Весть об аресте Чарльза Блантвилла ей принесла сама Бетси, заходившая по пути в гостиницу в приют для стариков, где слыла добрым ангелом, несмотря на свой брюзгливый характер. Заметив, что Кэтрин не сильно удивилась, Бет насела на нее с расспросами, и девушка, понизив голос, рассказала о любовной связи между Блантвиллом и миссис Уиллинг.
        - Убить любовницу! Как это непохоже на Блантвилла! - воскликнула Бетси. - Скорее уж, он затеял роман с ней, чтобы получить что-то другое! И убил ее, когда она отказалась отдавать это. Или же она пригрозила, что выдаст его секреты…
        - Возможно, ты права, - осторожно согласилась Кэти, отгоняя от себя мысль о том, как рассердится Бет, когда узнает, что Кэтрин знала о том, что искал Блантвилл, и ничего ей не сказала.
        - Конечно, я права! Да, про Блантвилла говорят, что он легко увлекается женщинами, но в последние годы он вроде бы остепенился, не желая еще больше испортить свою репутацию ради детей. И сейчас дело в чем-то другом. Он убил миссис Роуленд из-за того, что она отказалась отдать ему что-то ценное. И мисс Лэмбон, из-за того, что она шантажировала миссис Уиллинг, муж которой мог явиться сюда и устроить Блантвиллу скандал или, чего доброго, вызвать на дуэль. И в довершение всего он убил миссис Уиллинг, потому что она…
        Бетси запнулась.
        - Может быть, она узнала, что он убил мисс Лэмбон, и грозилась выдать его? Или у нее было то самое, что он пытался отобрать у миссис Роуленд?
        Кэтрин покачала головой.
        - Надеюсь, мистер Грейтон во всем разберется. А ты не думаешь, что убийцей может быть кто-то другой? Я никак не могу поверить, что это мистер Блантвилл. И миссис Дримлейн сомневается…
        - Ах, перестань! - Бетси резко развернулась, когда заметила, что в холл прошмыгнул со стороны кухни мистер Бритуэй. - Ты уже видела достаточно убийц, чтобы понять: никто из них не носит с собой визитные карточки с подписью «Я - убийца». Одной половине города нравится мистер Блантвилл, другая считает его аморальным, беспринципным человеком, но сейчас и те и другие могут прийти к согласию: мистер Блантвилл мог совершить все эти преступления!
        Кэти молча кивнула. Несколько месяцев назад ей начало казаться, что не существует человека, про которого нельзя сказать: он не может быть убийцей! И если уж Грейтон арестовал мистера Блантвилла, значит, у главного констебля были на то основания.
        - Мистер Бритуэй! - Бетси не упустила момент, когда секретарь Грейтона уже собирался выйти за дверь, и остановила его решительным окриком. - Вы что же, не расскажете нам, какие сведения удалось раздобыть полиции? Чем эти три приезжие дамы не угодили мистеру Блантвиллу до такой степени, что он поочередно отправил их на тот свет?
        Секретарь, не ожидавший такого напора, в волнении принялся поглаживать свою жидкую бородку.
        - Миссис… м-м-м… Харт, я не вправе выдавать секретные сведения кому бы то ни было, кроме полиции! Расследование еще не закончено, и вина мистера Блантвилла не доказана…
        - Это известно всему городу! - перебила его Бетси. - Мы с мисс Хаддон всегда оказываем мистеру Грейтону помощь в поисках преступника, так что вы можете поделиться с нами, все равно как с полицейскими!
        Опешивший от такого заявления Бритуэй затряс бородкой и поспешно ретировался, оставив ругающуюся Бет и раздосадованную Кэтрин.
        Глава 19
        Когда в гостиницу зашел судья Хоуксли, чтобы недолго побеседовать с миссис Дримлейн и попытаться добиться от Макнила каких-то дополнительных подробностей о наследстве его тетушки, Бет пообещала сменить Кэтрин за конторкой, чтобы та смогла подняться в Зал фей и узнать у старой дамы последние новости.
        Увы, этому плану не суждено было осуществиться: Бетси не дождалась, когда судья Хоуксли уйдет, так как за ней явился муж. Джон Харт не стал выговаривать жене при посторонних, но по его встревоженному взгляду Кэтрин поняла, что Бетси вряд ли скоро снова навестит ее. И волновался Джон не только из-за здоровья Бет, но и из-за преступлений, омрачивших репутацию «Охотников и свиньи» не только в глазах читателей газет, но и в родном Кромберри.
        Судья ушел, не задержавшись возле Кэтрин, и по его виду она поняла, что хороших новостей ждать не стоит. Приближался вечер, и горожане потянулись в паб дядюшки Томаса, чтобы вдоволь наговориться об ужасных убийствах. Журналисты уже получили от своих редакторов разрешение потратить несколько фунтов на выпивку, чтобы угощать тех, кто мог сообщить что-то новое для завтрашних вечерних газет. На почте мистер Морвейн беспрестанно отправлял и отправлял телеграммы, то и дело путаясь в словах, а викарий Фридделл готовил на завтра новую великолепную проповедь.
        - Дорогая, тебе, наверное, хочется выпить чая с миссис Дримлейн! - Миссис Лофтли бродила по холлу в ожидании мистера Уиллинга и других гостей, и с каждым часом ее нервозность росла. - Ступай, я посижу за конторкой вместо тебя.
        Кэтрин благодарно улыбнулась тетушке и поспешила на кухню за чаем. Меньше всего ей хотелось быть здесь, если мистер Уиллинг появится раньше главного констебля Грейтона - ведь тогда им с тетушкой придется сообщить ему о смерти жены!
        В Зале фей миссис Дримлейн дремала над прочитанной газетой. Даже вид Кэтрин с чайным подносом не ободрил ее, и некоторое время обе с унылым видом пили чай, как будто вместо свежайшего пирога с грушевым вареньем им подали черствые хлебные корки.
        Чуть позже миссис Дримлейн рассказала Кэтрин то, что ей поведал судья. По правде говоря, ничего, что дало бы им толчок для новых идей, в истории Хоуксли не было, и Кэтрин предложила позвать Агнес и Эммелину составить им компанию. Весь день обе леди провели в своем номере, за исключением того получаса, когда повидать мисс Беррингтон явился Гарри Райдинг. Чтобы поговорить наедине, им пришлось выйти во внутренний двор, где они были на виду у всех, соблюдая приличия, но где никто не мог их услышать.
        Когда Агнес проводила своего гостя и прошла наверх, Кэти заметила на губах девушки мимолетную улыбку. Возможно, они с Райдингом сумели прийти к согласию? В другой день Кэтрин мучилась бы любопытством, но сегодня она не способна была думать о чем-то другом, кроме придавившей их всех трагедии.
        - Все-таки это мистер Блантвилл? - Эммелина получила сегодня телеграмму от Джонатана, который требовал разъяснений относительно происходящего в Кромберри. Время между завтраком и обедом молодая женщина провела, сочиняя ответное письмо, но сожгла все варианты, подобно мисс Лэмбон. Она злилась из-за того, что Джонатан не едет в Кромберри, чтобы защищать ее, и в некоторых вариантах письма явственно просматривался намек на то, что супругам лучше разъехаться. Все же пока Эммелина не решилась на этот шаг, но не нашла и добрых слов для своего супруга, поэтому письмо так и не было отправлено.
        - Учитывая, что он не собирается сознаваться в убийствах, это решит лондонский суд. - Миссис Дримлейн подумала, что ей надо посоветоваться с доктором Голдблюмом, уж очень у нее ныло там, где сердце. - Кольцо не нашлось, побуждения убийцы неясны, мистер Роуленд и Макнилы не смогли ничего прояснить относительно того, подарила их тетушка преподобному Хаддону подлинный перстень или кто-то забрал его раньше.
        - Как я жалею, что не осталась в Бате! - воскликнула Эммелина. - Если б только миссис Морли не заболела так внезапно, мы с Агнес вышивали бы наши салфетки для кресел в гостиной, читали друг другу вслух и вспоминали годы нашего обучения в пансионе.
        - Но тогда мистер Макнил и миссис Роуленд могли бы приехать к вам, чтобы потребовать вернуть кольцо! - возразила миссис Дримлейн. - Если, конечно, вся эта история не случилась бы точно так же и без вашего присутствия.
        - Право же, дорогая, ты ведь не думаешь, что убийца не напал бы на миссис Роуленд, не будь нас в Кромберри? - поддержала ее мисс Беррингтон.
        - Ох, я не знаю, не знаю! - Эммелина так много плакала, что к вечеру ее глаза едва виднелись за припухшими веками, и больше слез у нее не осталось. - Я так хочу уехать отсюда! И мне не удастся спать спокойно, пока я не буду знать наверняка, что виновный понес наказание!
        - Вполне возможно, что этого никогда не случится, - заметила миссис Дримлейн, а Агнес кивнула. - Если я правильно понимаю, сегодня полиции не удалось обнаружить ничего нового, никто из слуг не видел кого-то выходящим из номера миссис Уиллинг, никто не слышал криков, и никто не пытался тайком выбраться из гостиницы.
        - Если мистера Блантвилла казнят? - Ужас заставил губы Кэтрин онеметь, и она едва произнесла это жуткое слово. - А он вовсе не делал этого? Он сам - отец, как он мог оставить сиротами маленьких детей миссис Уиллинг?
        - Такое тоже может произойти, дитя. Порой от ошибок правосудия страдают невиновные. - Миссис Дримлейн поморщилась, прислушиваясь к чему-то у себя внутри. - Если не случится какого-нибудь чуда, эта боль и эти сомнения могут остаться с нами навсегда.
        - Если он сделал это, хоть бы он признался! - воскликнула Эммелина. - Как мы все будем жить дальше с тем, что нам известно и не зная всего остального? Как нам смотреть в глаза детям миссис Уиллинг?
        За окном послышался шум подъезжающих экипажей, и никто не ответил миссис Хаддон. Не дожидаясь, когда ее попросят, Кэтрин поторопилась к окну.
        Грейтон и Хоуксли подъехали к гостинице одновременно с мужем миссис Уиллинг и его спутниками. Кэтрин вздохнула со страхом и облегчением одновременно - теперь тетушке Мэриан не придется быть вестницей смерти, но от этого тяжесть горя мистера Уиллинга не уменьшится.
        Из кареты вышли двое высоких плотных мужчин и маленькая женщина, должно быть, родственница несчастной мисс Лэмбон. Хоуксли и Грейтон уже ждали их возле крыльца в сопровождении констеблей, которым надлежало отгонять особенно рьяных журналистов - от паба уже бежали двое или трое из них.
        Убедившись, что гости и судья с Грейтоном вошли в гостиницу, Кэтрин вернулась на свое место и сообщила о вновь прибывших. Все четверо некоторое время молчали, пытаясь представить себе сцену внизу, затем неподалеку от Зала фей послышался шум - должно быть, мистера Пропсона проводили к супруге.
        Миссис Пропсон сегодня чувствовала себя едва ли не хуже, чем два дня назад - горничная рассказала ей о гибели миссис Уиллинг.
        - Когда же мистер Грейтон разрешит нам уехать? - снова заговорила Эммелина. - Чем еще мы можем помочь ему?
        - Полагаю, завтрашний день будет решающим, - откликнулась миссис Дримлейн. - Из Лондона должны приехать полицейские за мистером Блантвиллом. Возможно, они сочтут необходимым поговорить с кем-то из нас. А затем, конечно, вам нужно будет возвращаться в Бат, а родственникам миссис Роуленд - в Лондон. Пора устраивать похороны.
        Агнес Беррингтон тяжко вздохнула, и Эммелина повернулась к ней.
        - Дорогая, я знаю, что тебе хочется задержаться здесь, но прошу, вернись со мной в Бат! Я не хочу встречаться с Джонатаном одна, боюсь, между нами выйдет ссора, преодолеть последствия которой будет нелегко!
        - О, конечно же, милая подруга, я не оставлю тебя в такое время! - Агнес улыбнулась, но глаза ее заблестели. - Я еще вернусь в Кромберри, и мы с вами, миссис Дримлейн и мисс Хаддон, проведем немало времени за этим чайным столиком, и, надеюсь, это будут более приятные часы, нежели сейчас!
        - О, вот оно что! Вы готовы сообщить нам приятную новость? - Миссис Дримлейн с радостным удивлением смотрела на порозовевшую Агнес. Кэтрин тоже ожидала ответа с волнением, хотя знала больше, чем ее старшая подруга.
        - Мистер Райдинг сделал мне предложение, и я его приняла! - Мисс Беррингтон всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. - Теперь я могу рассказать, о чем мы говорили вчера с мисс Хаддон в Комнате с портретом. Кэтрин, спасибо за то, что сохранили мой секрет!
        Кэти благодарно улыбнулась. Ей пришлось отвечать на вопросы судьи Хоуксли о том, что они с мисс Беррингтон делали в Комнате с портретом, и ее туманный ответ явно не удовлетворил судью, хоть он и не стал настаивать на полной откровенности.
        - Так вот, сперва Гарри не осмеливался просить разрешения на брак у своей матери и предлагал мне уехать с ним и обвенчаться тайно. Это предложение больно ранило меня, не о таком начале семейной жизни я мечтала! - Агнес нахмурилась, очевидно, вспоминая переживания вчерашнего дня. - И когда сегодня он приехал узнать мой ответ, я сказала ему, что никогда не соглашусь на брак украдкой, против воли его семьи. Гарри на удивление хорошо понимает меня, и он тут же попросил прощения за то, что проявил так мало деликатности по отношению ко мне и моим чувствам. Он заверил меня, что сегодня же поговорит с матерью и объявит о своем намерении жениться на мне, что бы она ни ответила. И снова просил меня согласиться быть его женой…
        - И ты согласилась, - улыбнулась Эммелина, уже посвященная в эту тайну, но с удовольствием прослушавшая всю историю еще раз - сейчас им всем как никогда требовались радостные новости.
        - Да, - просто сказала Агнес, ее влажные от слез ресницы слиплись, но глаза блестели солнечной зеленью летнего дня. - Совсем недавно слуга Гарольда привез записку, в которой мой жених пишет, что его матушка дала свое благословение на наш брак. О том, чего это стоило Гарри, я, вероятно, узнаю позже или не узнаю никогда.
        - Все Райдинги полюбят тебя, как полюбила я, едва узнают получше! - убежденно сказала Эммелина.
        - Мое приданое… - начала Агнес, но миссис Дримлейн перебила ее:
        - Гарри Райдинг никогда не будет так богат, как его старший брат, но все дети миссис Райдинг унаследовали некоторые средства от бабушек и дедушек, дядь и теть - они довольно многочисленное семейство. И вы с мужем ни в чем не будете нуждаться даже без вашего приданого!
        На некоторое время дамы отвлеклись от тягостных мыслей о недавних трагедиях, поговорить о свадьбе было так приятно! Но затем к ним присоединилась миссис Лофтли, и после первых же ее слов в Зале фей вновь воцарилось уныние.
        - Я думала, мистер Уиллинг потеряет рассудок, когда мистер Грейтон сообщил ему о смерти жены. Он завыл, как какой-то дикий зверь, мне было слышно этот его вой из холла. Он намного старше своей жены и, должно быть, очень сильно любил ее… И миссис Кортни, бедняжка, так плакала, так плакала - она кузина мисс Лэмбон. Нет, это просто невыносимо, как могло столько бед случиться одновременно! Подлый негодяй, убийца Блантвилл, пусть его поскорее повесят!
        И миссис Лофтли залилась слезами, а остальные дамы в печальном молчании ждали, пока она хотя бы немного не успокоится. А потом еще долго сидели, позабыв про чай, предаваясь сожалениям и гневу, независимо от того, кто из них верил в виновность Чарльза Блантвилла, а кто сомневался в ней или не хотел верить.
        Тетушка Мэриан вытерла глаза и поднялась на ноги.
        - Пожалуй, мне пора спуститься, думаю, мистер Грейтон уже вот-вот закончит разговор с мистером Уиллингом. Мне надо проводить его наверх и убедиться, что ему удобно в Комнате с портретом. Больше я ничего не смогу сделать, увы…
        Агнес подняла голову от чашки, в которую отрешенно смотрела последние несколько минут.
        - Вы поселите его в Комнате с портретом? Но ведь там же…
        - Да, там убили несчастную мисс Лэмбон, но что тут можно поделать? В гостинице слишком мало свободного места, мистер Макнил ведь так пока и не уехал к Райдингам, главный констебль запретил ему. Не могу же я поселить миссис Кортни в комнату, где убили ее кузину! Поэтому ей, бедняжке, придется занять Розовую спальню, горничные там уже все привели в порядок и вместе отправились в Комнату с портретом. Там не так много дел, но каждая из них боится оставаться одна в комнатах, где совершено убийство… Кэтрин, я бы хотела, чтобы ты побыла внизу, может быть, новым гостям что-то понадобится…
        - Да, тетушка, конечно, я только соберу посуду и спущусь. - Кэтрин поторопилась вслед за тетей, а миссис Дримлейн, Эммелина и Агнес принялись помогать девушке складывать на поднос чашки и блюдца.
        Когда Кэти вернулась на второй этаж за остатками чайной посуды, миссис Лофтли стояла в конце коридора, в дверях Комнаты с портретом. Рядом с ней Кэтрин увидела крупного лысеющего джентльмена, который в профиль показался девушке намного старше своей покойной жены. За спиной мистера Уиллинга маячил Эндрю с небольшим багажом, а тетушка Мэриан щебетала, отчаянно боясь пауз в разговоре:
        - Комната с портретом - один из лучших наших номеров, он получил название из-за того портрета, видите, над диваном? Мой муж купил портрет на аукционе в поместье недалеко отсюда, когда его хозяева уезжали и распродавали свое имущество. Я не знаю, кто эта леди, но она очень красива, не правда ли?
        - Портрет висит криво, - холодно ответил ей мистер Уиллинг.
        - О, вы правы! Должно быть, горничная протирала…
        Дальше Кэтрин слушать не стала. Ей не хотелось, чтобы тетушка и дядюшка обвинили ее в лени и нежелании хорошо выполнять свои обязанности.
        В Зале фей миссис Дримлейн рассказывала Эммелине и Агнес все, что ей было известно о Райдингах. Агнес выглядела обеспокоенной, и Кэтрин этому ничуть не удивилась. Приобрести такую свекровь, как миссис Райдинг, не самый большой подарок судьбы. Даже если к нему прилагается Гарри Райдинг.
        Возвращаясь на кухню с полным подносом, Кэти думала: «Агнес поселится в поместье Райдингов, если, конечно, они не обустроят где-нибудь собственный дом. Я так хотела бы, чтоб у меня была такая подруга, как Агнес! Но, увы, даже если она будет жить неподалеку, миссис Райдинг не допустит нашей дружбы. К тому же все время Агнес будет занято мужем, я уже убедилась в этом, когда вышла замуж Бетси. Боже мой, я думала, что смогла бы подружиться с Дафной Блантвилл, но теперь, когда ее отец арестован, бедные дети мистера Блантвилла, скорее всего, уедут отсюда, ведь с ними не будет здороваться никто, кроме судьи Хоуксли и миссис Дримлейн!»
        Конечно, о портрете Даффи теперь не стоило и думать, но Кэтрин жалела не столько о шансе показать миру свой талант, сколько о возможности поближе познакомиться с остроумной, забавной Даффи Блантвилл. Похоже, Кэтрин не суждено найти в Кромберри задушевную подругу.
        Сразу после встречи она сблизилась с Эммелиной, но сейчас чувствовала отчуждение молодой женщины. Кэтрин узнала слишком много о семейной жизни своего брата, и молодая миссис Хаддон испытывала неловкость в общении с золовкой, к тому же, скорее всего, ее раздражало рвение Кэтрин, стремящейся помочь полиции в ущерб интересам семьи.
        Что ж, впереди долгий ноябрь, не обещающий большого количества постояльцев, тем более теперь. У Кэти появится время и на свой альбом, и на долгие чаепития с миссис Дримлейн. Надо только заставить себя исключить из разговоров тему убийств.
        Еще один безрадостный день завершился, а за ним пришел следующий, не обещавший никаких хороших новостей.
        Из Лондона в сопровождении целого отряда полицейских прибыл суперинтендант Хиллстроп, чтобы оценить работу полиции Кромберри и забрать с собой подозреваемого в трех убийствах.
        Высокий, худой, с редкими светлыми волосами и скрипучим голосом, он никому не понравился. Тем более что Хиллстроп даже не пытался быть любезным и разговаривал с леди, джентльменами и полицией Кромберри одинаково холодно и едва ли не презрительно. Некоторое уважение суперинтендант выказал лишь судье Хоуксли, но не преминул заметить, что искать преступников - не дело судьи, для этого есть полиция.
        Разумеется, Блантвилл виновен во всех трех убийствах - в этом Хиллстроп не сомневался. Он довольно небрежно пролистал записи о расследовании, с трепетом поднесенные ему Бритуэем, и задал несколько вопросов Грейтону.
        - Он говорил со мной, как с мальчишкой, только вчера покинувшим класс! - бушевал Грейтон в полицейском участке ранним вечером после того, как экипажи Хиллстропа и его сопровождения покинули Кромберри, увозя с собой Чарльза Блантвилла.
        - Я слышал о нем и готов согласиться с тем, что это не самый удачный выбор для продолжения работы по такому сложному делу, - вздохнул судья Хоуксли, гадавший, что сейчас происходит в доме Блантвиллов. Надо навестить детей, решил судья.
        - Он не собирается ничего продолжать! Вы же видели, он едва терпел, когда Роуленд и Макнилы требовали у него вернуть их драгоценный перстень! И не пожелал ни проверить показания тех, кто нашел тела убитых леди или мог что-то видеть и слышать, ни осмотреть места, где совершились убийства. Он отчитается в самых высоких кругах, что убийство миссис Роуленд раскрыто, преступник походя убил еще двух женщин, могущих выдать его, и не задастся вопросом, каков все же был мотив Блантвилла!
        - Друг мой, если мы сомневаемся в его вине и хотим помочь Блантвиллу, нам нужно продолжать поиски этого самого мотива, но, помилуй бог, я не представляю, в каком именно направлении вести поиски! Блантвилл утверждает, что ничего не знает ни о каких чудесных кольцах, и мы не можем назвать ни единого факта, связывающего его с миссис Роуленд. И ее семья в этом случае нам не поможет. Они ослеплены горем и гневом и жаждут правосудия, а на самом деле - мести! Миссис Макнил грозилась оставаться в Кромберри до тех пор, пока мы не найдем кольцо! И они не позволят копаться в их прошлом, чтобы обнаружить связь с Блантвиллом или его семьей.
        - Думаю, эта история не сойдет с первых полос газет до самого суда и позднее, на протяжении всего процесса. Хиллстроп не может игнорировать вопросы, которыми будут задаваться абсолютно все: почему Блантвилл убил миссис Роуленд? И куда он спрятал кольцо, снятое с пальца миссис Уиллинг?
        - Это не ваша печаль, Грейтон, - попытался убедить друга Хоуксли. - Адвокатам Блантвилла будет легче защищать его. Учитывая обаяние Чарльза, общественное мнение разделится на тех, кто сочтет его виновным, и тех, преимущественно дам, кто будет отстаивать его невиновность. Нам же важнее установить истину. Блантвилл может оказаться виновен в этих смертях.
        Неизвестно, сколько времени провели бы они, пытаясь придумать новые направления расследования, если бы в кабинет Грейтона не вбежала запыхавшаяся Кэтрин Хаддон, за которой едва поспевал сержант Нобблз.
        - Мистер Блантвилл не убивал этих дам! - выкрикнула она с порога, по инерции продолжая бежать к столу главного констебля. - Я знаю, кто их убил!
        Не в силах продолжать, девушка громко разрыдалась.
        - Дайте ей воды! - заорал Грейтон, в то время как судья Хоуксли спешил подвинуть стул, а сержант Нобблз беспомощно разводил руками, оправдываясь, что не смог задержать настырную девицу.
        Глава 20
        Мистер и миссис Лофтли пригласили Эммелину на прощальный ужин.
        Завтра утром Эммелина, Агнес и горничная должны были выехать в Торхилл, чтобы затем сесть на поезд в Бат. Мистер и миссис Пропсон собирались ехать с ними, а мистер Уиллинг и миссис Кортни должны были еще на пару дней задержаться в Кромберри, чтобы устроить отправку в Бат тел своих несчастных родственниц.
        Неожиданно для всех миссис Райдинг пригласила Агнес Беррингтон провести вечер у нее в доме, чтобы семья могла познакомиться поближе с будущей женой Гарольда. Это приглашение отнюдь не воодушевило девушку, но она не стала отказываться - им с женихом предстояла разлука, и влюбленные хотели провести еще немного времени вместе.
        Мистер Роуленд и Макнилы уже уехали следом за Хиллстропом, и миссис Райдинг запретила поднимать в разговорах тему убийств. Хотя бы за это Гарри и Агнес были ей признательны.
        За миссис Дримлейн сын прислал экипаж, и старая дама поехала к Ричарду и Розамунд, чтобы удовлетворить их любопытство относительно событий в «Охотниках и свинье».
        Кэтрин, полдня ожидавшая визита лондонского полицейского, чувствовала себя невероятно усталой. Она думала, что Хиллстроп будет расспрашивать ее и Агнес, но он ограничился лишь небрежным кивком стоящим рядом Кэтрин и миссис Лофтли и торопливо поднялся наверх, чтобы небрежно осмотреть комнаты, в которых убили бедных леди.
        После отъезда Хиллстропа день тянулся и тянулся без всяких событий, что должно было радовать Кэти, но почему-то не радовало. Она была рада, когда тетушка позвала ее ужинать, надеясь хоть ненадолго ускользнуть от одолевавшей ее печали.
        В уютной гостиной миссис Лофтли все четверо вспоминали, как неделю назад ужинали за этим самым столом, радуясь встрече, и никак не могли наговориться. Сейчас же разговор не складывался, дамы с несчастным видом изучали содержимое своих тарелок, и только дядюшка Томас не собирался пренебрегать отменно приготовленной свининой.
        - Мне так жаль, что ваша поездка принесла тебе и твоим подругам столько горя, - сказала миссис Лофтли после того, как Эммелина коротко рассказала историю наследства старой миссис Макнил - все равно завтра эта история попадет в газеты, какой смысл теперь хранить секрет? - И, конечно же, мы все были лучшего мнения о Джонатане!
        - Как и о мистере Блантвилле, - тихо прибавила Кэтрин, то и дело теребившая в руках записку, доставленную ей перед самым ужином.
        - Ах, дорогая, даже в самом ужасном кошмаре мне не могло присниться, что этот джентльмен - преступник! - Миссис Лофтли горестно наклонила голову к тарелке, но тут же вновь посмотрела на племянницу. - Что это за письмо, Кэти? Ты не расстаешься с ним уже почти два часа!
        Кэтрин внезапно покраснела, затем покраснела еще сильнее, заметив удивленные взгляды тетушки Мэриан и Эммелины.
        - Мне написал Лоренс Блантвилл, - смущенно пробормотала она и тут же тряхнула головой, прогоняя неловкость. - Он просил меня написать портрет его сестры, мисс Блантвилл…
        Кэтрин пришлось сделать паузу, чтобы переждать удивленные восклицания дядюшки и тетушки и бледную улыбку Эммелины.
        - Так что же он тебе пишет, бедный юноша? - спросила тетя Мэриан.
        - Он сообщает, что сейчас не лучшее время для написания портретов, - помрачнела Кэтрин. - Ему надо управлять поместьем, решать какие-то вопросы вместо своего отца и, конечно же, нанять лучшего адвоката для мистера Блантвилла-старшего! Так что они с Дафной… мисс Блантвилл уезжают в Лондон завтра ранним утром. Мистер Лоренс досадует, что по дороге им придется заехать в пансион и забрать оттуда мисс Оливию и мисс Полин. Директриса прислала письмо, в котором сообщает, что исключает этих юных леди из числа своих пансионерок.
        - Боже мой, что же они натворили? - ахнула миссис Лофтли. - Бедному молодому Блантвиллу и без них хватает сейчас забот! Что он будет делать с тремя неуправляемыми девчонками?
        - Они поставили на карниз кувшин с водой и, когда третировавший их учитель подошел к окну, дернули за веревочку, привязанную к ручке кувшина. - Несмотря на нерадостный тон письма Лоренса, Кэтрин не смогла удержаться от смеха, пересказывая эту часть. - Кувшин опрокинулся и облил учителя, но, хуже того, он попал ему по плечу, а мог разбить голову! Веревка тянулась к парте, за которой сидели Полин и Оливия, и все сразу поняли, что это их проделка. Младший мистер Блантвилл думает, что они могли бы придумать какую-то более хитрую уловку, поэтому, скорее всего, они натворили все это нарочно, чтоб их вернули домой!
        - Право же, им не стоило так выдавать себя, если только мистер Лоренс не прав… - Эммелина и тетушка Мэриан рассмеялись в первый раз за неделю, а дядюшка Томас с улыбкой продолжал поедать свинину. - Мы тоже устраивали в пансионе всякие шалости нелюбимым учителям, но нас ни разу не поймали, Агнес умела придумывать удивительные проделки.
        - О, расскажи! - Кэтрин, которая никогда не бывала в пансионе, была рада услышать какую-нибудь забавную историю.
        - Особенно нас изводил учитель географии, тощий лысый господин с козлиной бородой и тяжелой указкой, которой он мог ударить по нашим тонким пальчикам, - с готовностью начала Эммелина. - Однажды мы сбросили ему на голову глобус, но никого в классе не наказали!
        - Как же вам это удалось? - Кэтрин передернуло при мысли о том, что кто-нибудь мог ударить ее указкой по пальцам, доведись ей учиться в пансионе.
        - У Агнес была заводная кукла, очень старая, она принадлежала еще ее матери. Конечно, Агнес уже не играла этой куклой, когда мы познакомились, но хранила ее как память о доме. Кукла была довольно тяжелая и могла ползать по столу, если ее как следует завести. Перед уроком мы точно померяли, какое расстояние могла проползти эта кукла и за какое время, а затем положили ее на шкаф, на котором стоял глобус, и завели. Мы знали, что учитель, войдя в класс, обязательно остановится рядом со шкафом и будет буравить нас своими маленькими глазками, ища, к чему бы придраться. А кукла в это время подползла к глобусу и столкнула его с края.
        - Поразительная выдумка! - восхитился дядюшка Томас. - Но что же было дальше? Учитель заметил куклу?
        - О нет! Подставкой глобуса ему рассекло лоб, потекла кровь, и он вынужден был уйти из класса, чтобы привести себя в порядок. Шкаф был слишком высокий, и он не мог заметить куклу, стоя рядом с ним. Пока его не было, Хелен, самая подвижная среди нас, забралась на шкаф и сняла куклу. Когда учитель вернулся вместе с директрисой, мы сидели на своих местах. Никто ничего не смог обнаружить, хотя учитель и подозревал, что кто-то из учениц причастен к этому происшествию. Но директриса, которая сама его терпеть не могла, решила, что глобус упал без чьей-либо помощи. Возможно, учитель прислонился к шкафу и толкнул его, и глобус потерял равновесие, или что-то в этом роде. - Эммелина улыбнулась, эта история до сих пор доставляла ей удовольствие, и даже взяла вилку, намереваясь продолжить ужин, как будто у нее улучшился аппетит.
        Все это время Кэтрин сидела ни жива ни мертва.
        - А как выглядела эту кукла? - спросила она, стараясь говорить обычным тоном.
        - Она была сделана в виде мальчика, стоящего на четвереньках, - принялась вспоминать Эммелина. - Признаюсь, без одежды эта кукла, представляющая собой сложный механизм, выглядит жутковато. Но она была одета в красную курточку и синие штанишки, а вот были ли на ней какие-либо ботинки, я вспомнить не могу…
        - Что с тобой, Кэтрин, ты побледнела? - Миссис Лофтли обеспокоенно взглянула на племянницу.
        - Простите, тетя, мне надо выйти ненадолго, мне немного не по себе. - Кэти поднялась на ноги и коснулась рукой живота.
        - О, конечно же, - поторопилась ответить тетя Мэриан. - Ступай, а мы будем ждать твоего возвращения, чтобы приняться за десерт.
        Кэтрин кивнула и поторопилась выйти за дверь, пока ее не начало трясти при всех. Уже выходя, она услышала, как дядюшка Томас говорит, что его свинина не может быть причиной плохого самочувствия Кэтрин.
        Миссис Дримлейн уехала, и Кэтрин не могла поделиться с ней своей ужасной догадкой. Посылать кого-нибудь за Грейтоном и Хоуксли в такой час казалось ошибкой, ведь может быть потеряно драгоценное время.
        Не то чтобы Блантвилла собирались повесить прямо сейчас, но почему-то Кэти казалось, что она не может медлить. Если суперинтендант Хиллстроп еще не уехал? Когда он услышит рассказ Кэтрин, ему придется отпустить мистера Блантвилла. Если, конечно, он поверит словам молодой девушки, служащей в гостинице. Но даже если и нет, Грейтон и судья Хоуксли выслушают ее! Значит, надо найти их обоих!
        Подхватив юбки, Кэтрин бежала по скользкой от бесконечной мороси мостовой, надеясь, что никто ее не остановит, она не упадет и не вывихнет ногу и, наконец, ей удастся найти главного констебля и судью сегодня же.
        Ей повезло - ни одно из ее опасений не оправдалось. Но оставалась ведь сама жуткая новость, которую она несла с собой. В полицейский участок Кэтрин влетела с такой скоростью, что дежурный констебль вскочил на ноги, уверенный, что за девушкой гонится по меньшей мере грабитель. Кэтрин, еле переводя дух, спросила его, где мистер Грейтон или судья Хоуксли, и растерявшийся констебль только махнул рукой в сторону кабинета Грейтона. Появившийся почти сразу сержант Нобблз не смог ее удержать.
        - Мистер Блантвилл не убивал этих дам! Я знаю, кто их убил! - смогла она сообщить Грейтону и находившемуся тут же Хоуксли прежде, чем рыдания лишили ее возможности говорить, как подобает.
        Поднявшаяся суматоха улеглась почти сразу после окрика Грейтона, который обладал особенным чутьем на важные новости. Кэтрин усадили на стул, напоили водой, а сержант Нобблз был отправлен на поиски чашки чая и чего-нибудь подкрепляющего, после чего судья Хоуксли по знаку главного констебля ласково спросил:
        - Мисс Хаддон, так вы скажете нам, кто убийца?
        - Агнес! У нее была кукла… ваза упала, и мы подумали, что убийца только что ушел… она все это подстроила… - Конечно, девушка не могла успокоиться сразу, но она хотя бы попыталась что-то объяснить и сняла надетую кое-как шляпку.
        - Какая еще кукла? - Грейтон подался вперед, и Кэти испуганно отпрянула на своем стуле, а судья предупреждающе махнул рукой, вынуждая главного констебля вести себя тише.
        - Вы хотите сказать, что убийцей троих леди была мисс Беррингтон? - все тем же мягким тоном переспросил Хоуксли.
        Кэтрин глубоко вздохнула и попробовала еще раз.
        - Эммелина рассказала, что в пансионе у мисс Беррингтон была кукла, которая могла ползать по столу. И я поняла! Мы с Агнес были в Комнате с портретом, когда в спальне миссис Уиллинг разбилась ваза. Я подумала тогда, а затем и все остальные, что убийца уронил вазу и сбежал, но его уже не было в комнате в тот момент. Это кукла разбила вазу! Чтобы все решили, что Агнес не могла этого сделать, ведь она была со мной! Вы же видели рядом с осколками вазы куклу, мальчика в красной курточке!
        Она говорила прерывисто, со всхлипами и вздохами, но мужчины наконец смогли понять ее и озадаченно переглянулись.
        - Насколько я помню, среди вещей миссис Уиллинг не было никакой куклы, - осторожно заметил Грейтон, опасаясь новой вспышки слез.
        Кэтрин пораженно уставилась на него.
        - Этого не может быть! Я сама видела, когда заглянула в Розовую спальню! Кукла лежала возле комода!
        - Вы уверены, что вам не показалось? Я посмотрю опись того, что мы нашли, Бритуэй все записал, но мы с Хоуксли были там сами и не видели никакой куклы, не так ли?
        - Это не значит, что ее там не было, - заметил судья. - Насколько я помню, вы подошли к номеру миссис Уиллинг вместе, но только мисс Беррингтон осматривала тело, чтобы убедиться, что миссис Уиллинг в самом деле мертва. Тогда у нее и была возможность забрать свою куклу, являющуюся уликой.
        - Пожалуй, вы правы, - после паузы согласился Грейтон, а Кэтрин закивала, подтверждая слова Хоуксли. - Но даже оставайся кукла там, мы ни о чем не догадались бы, не расскажи вы историю про эту куклу. У миссис Уиллинг трое детей, и мы вполне могли подумать, что она взяла игрушку с собой, чтобы кукла напоминала ей о детях.
        - Я так и подумала, сэр, когда увидела ее, - обрадовалась Кэтрин, до сих пор боявшаяся, что ей не поверят.
        - Но зачем мисс Беррингтон убивать их всех? - задал Грейтон извечный вопрос.
        - Навряд ли она ответит, если мы просто спросим ее, - помрачнел судья. - Могло ли так быть, что она этого не делала? Или убила только миссис Уиллинг, по одной ей известным соображениям? Может быть, они поссорились?
        - Я не знаю, - жалобно ответила Кэтрин, которой не пришло в голову, что убийство миссис Уиллинг могло быть не связано с двумя остальными.
        - Мы должны найти куклу и заставить мисс Беррингтон как-то выдать себя, - заявил Грейтон. - В противном случае мы ничем не поможем Блантвиллу и не приблизимся к открытию правды.
        - Мисс Беррингтон сегодня вечером гостит у Райдингов, - произнес всезнающий судья. - Мы можем тайком обыскать ее вещи!
        Грейтон поморщился при этом предложении, но, поразмыслив, кивнул. До сих пор мисс Беррингтон не вызывала никаких подозрений, и повода осматривать ее багаж у них не было.
        - Я сейчас же отправлю в Лондон телеграмму, пусть поищут какую-нибудь информацию о ней. - Грейтон начал писать, а Хоуксли протянул Кэтрин ее шляпку. - Может быть, она старалась для Райдингов, учитывая скоропалительную помолвку с Гарри Райдингом.
        Судья закивал. Было время, когда они подозревали в убийствах в том числе и Гарри Райдинга, но его не было в гостинице в вечер убийства миссис Уиллинг. Но если предположить наличие сговора… Картина выглядела уже совсем по-другому.
        - Идемте же, мы должны успеть, пока она не вернулась! - Грейтон преобразился, азарт ищейки в нем искал выход.
        - Если даже мы найдем кольцо и куклу, обыск будет незаконным! - заметил судья, распахивая дверь перед Кэтрин.
        - Если мы найдем хотя бы что-то одно, тогда мы обязательно придумаем повод, позволяющий нам провести обыск завтра! - возразил Грейтон и принялся громко звать сержанта Нобблза, требуя полицейский экипаж.
        - Завтра утром мисс Беррингтон и Эммелина уезжают! - испуганно ахнула Кэтрин.
        - Что ж, тем более, мы должны успеть все сделать и не допустить ошибки! - решительно заявил главный констебль. - Поехали!
        Глава 21
        Кэтрин впервые ездила в полицейском экипаже и в другое время оценила бы столь редкую возможность, но сейчас она не могла думать ни о чем, кроме коварства Агнес. Неужели эта милая, приветливая девушка на самом деле - безжалостный убийца? Возможно ли? Из-за одного только рассказа Эммелины о школьных шалостях Кэтрин сделала вывод о виновности Агнес и, хуже того, почти убедила в ней судью и Грейтона.
        Грейтон велел экипажу остановиться в отдалении от гостиницы, чтобы не привлечь внимание засевших в пабе журналистов. Ему уже пришлось говорить с ними сегодня после того, как Хиллстроп заявил, стоя перед входом в «Охотников и свинью», что убийца арестован и вскоре понесет заслуженное наказание.
        Когда Кэти открыла дверь своим ключом, в холле навстречу ей с дивана поднялась миссис Лофтли.
        - Ах, боже мой, дорогая, где ты была? Мы не дождались тебя к десерту и не нашли ни в твоей комнате, ни в туалетной! Ты подумала, как мы будем переживать?
        Увидев идущих вслед за Кэтрин судью и Грейтона, тетушка Мэриан осеклась и побледнела. Эммелина, до того сидевшая на диване рядом с ней, тоже вскочила.
        - Что-то еще случилось? Что-то с Агнес? - испуганно воскликнула она.
        - Мисс Беррингтон еще не вернулась? - быстро спросил Грейтон.
        Напуганная Эммелина только отрицательно покачала головой.
        - Что ж, миссис Хаддон, тогда мы вынуждены просить вас пройти с нами и быть свидетелем. Мы должны обыскать вещи мисс Беррингтон. У нас есть основания полагать, что она виновна в убийстве миссис Уиллинг, по меньшей мере!
        - Что-о? Как вы смеете! - Эммелина преградила ему дорогу, затем быстро взглянула на Кэтрин. - Как ты можешь, Кэти? Ты решила выгородить этого вашего Блантвилла и придумала какую-то историю про Агнес? Разве не ты сама говорила, что вы были вместе, когда убийца сбежал из комнаты миссис Уиллинг? Неужели ты так влюблена в младшего Блантвилла, что готова поступить бесчестно с человеком, который не сделал тебе ничего дурного?
        На глаза Кэтрин выступили слезы, она никак не ожидала от Эммелины такого упрека, хотя и понимала, что та будет защищать подругу. Она не успела ответить, Грейтон сделал шаг вперед и заговорил с неожиданной для него мягкостью:
        - Миссис Хаддон, ваша преданность подруге понятна, но нужно постараться взглянуть на факты беспристрастно. Ваша история о кукле мисс Беррингтон напомнила мисс Хаддон, что рядом с телом миссис Уиллинг лежала механическая кукла, похожая по описанию на куклу вашей подруги. Когда мы осматривали тело, куклы уже не было. Мы не можем исключать возможность того, что мисс Беррингтон повторила свой школьный трюк, разбив при помощи куклы вазу в спальне миссис Уиллинг, что обеспечило ей алиби. Если мы ничего не найдем, придется признать, что мисс Хаддон, взволнованной видом убитой леди, всего лишь что-то показалось.
        - Почему же вы тогда не хотите дождаться Агнес и спросить ее? - Гнев и растерянность Эммелины отразились на ее лице, слова судьи дошли до нее, но казались невероятным вымыслом.
        - Если она и в самом деле преступница, мы можем напугать ее или спровоцировать на какие-то нежелательные действия, - терпеливо ответил Грейтон. - И пока у нас нет оснований, она вправе отказать нам в обыске ее багажа. Пожалуйста, миссис Хаддон, чем скорее мы убедимся, что ошибались, тем скорее эта неприятная история закончится, и мы принесем свои извинения.
        - Ваши извинения будут неуместны после того отвратительного вмешательства в чужую жизнь, которое вы хотите совершить! - возразила Эммелина. - Какая может быть у Агнес причина убивать миссис Уиллинг или кого-то еще? Она познакомилась с этими дамами совсем недавно!
        - Пожалуйста, миссис Хаддон! Ваша подруга знала о кольце от вас, она могла рассмотреть его и убедиться, что оно ненастоящее. У нее может быть точно такая же причина искать его, как и у мистера Блантвилла, который, по его словам, также не был знаком с приезжими леди.
        - Что ж, идемте. - Миссис Хаддон развернулась и направилась к лестнице, всем своим видом выражая неодобрение. Судья и Грейтон последовали за ней. Ошеломленная миссис Лофтли вопросительно взглянула на племянницу, но что Кэтрин могла сказать, кроме как повторить уже сказанное главным констеблем? Слова Эммелины причинили ей боль, и девушка боялась, что вновь расплачется, если скажет хоть что-нибудь, поэтому она тоже пошла к лестнице, а тетушка Мэриан устремилась за ней.
        В Комнате с овцами Эммелина попросила горничную пойти и посидеть в холле и, когда Молли ушла, указала на аккуратно составленные у стены саквояжи Агнес.
        - Прошу вас. - Сама миссис Хаддон присела на край кровати и отвернулась.
        Главный констебль, привыкший к самым разным проявлениям чувств подозреваемых и их близких, задал вопрос:
        - Багаж мисс Беррингтон упаковывала ваша горничная?
        - Нет, Агнес всегда сама складывает свои вещи, - коротко ответила Эммелина, не поворачивая головы к собеседнику.
        - Нам нужно осмотреть все так, чтобы мисс Беррингтон не заметила вмешательства. - Грейтон повернулся к тетушке Мэриан и Кэтрин, остановившимся на пороге. - Миссис Лофтли, я прошу вас спуститься и как-нибудь задержать мисс Беррингтон, если она появится. А вам, мисс Хаддон, придется помочь нам в поисках. Вы лучше сможете разобрать и сложить предметы дамского туалета, нежели мы с Хоуксли.
        - Ах, боже мой! - пробормотала миссис Лофтли и ушла, хотя ей явно очень хотелось остаться и увидеть все своими глазами.
        Кэтрин охотно поменялась бы с ней местами, мысль о том, чтобы тайно копаться в чьих-то вещах, была отвратительна. Но ей придется это сделать, раз уж она сама привела судью и главного констебля. Девушка опустилась на колени и принялась вместе с Грейтоном осторожно вынимать и раскладывать платья мисс Беррингтон, стараясь запомнить, как именно они были уложены, чтобы потом вернуть все на место. К счастью, вещей было не так уж много, ведь дамы не собирались надолго задерживаться в Кромберри. Через долгие четверть часа со дна второго саквояжа Кэтрин с трепетом извлекла небольшой, но тяжелый сверток. По тому, каким испуганным стало ее лицо, Грейтон понял, что наступил важный момент. Он осторожно принял сверток из рук девушки, развернул шелковый шарф и выложил на кровать куклу в виде кудрявого мальчика в потертой красной курточке и синих штанишках.
        Кэтрин охнула, судья Хоуксли придвинулся ближе, и даже Эммелина, все это время демонстративно смотревшая в темное окно, повернула голову.
        - Мисс Хаддон, вы узнаете эту куклу? Вы видели ее раньше? - спросил Грейтон официальным тоном.
        - Думаю, что да, сэр, - ответила девушка. - Я не подходила слишком близко, но похожая кукла, тоже в красной курточке, лежала рядом с осколками вазы, которая упала с комода в Розовой спальне. Рядом с лежащей на полу миссис Уиллинг…
        Кэти замолчала, и главный констебль кивнул, затем выпрямился и обернулся к Эммелине.
        - Миссис Хаддон, а вы узнаете эту вещь?
        Эммелине ничего не оставалось, как подойти к кровати и посмотреть на куклу. Когда она подняла голову, на ее лице было удивление… и испуг.
        - Это та самая кукла, которая была у Агнес в пансионе. Видите, один рукав курточки заштопан?
        Мужчины, конечно, не разглядели бы такой мелочи, но Кэтрин поняла, о чем говорит ее невестка.
        - Так, значит, кукла до сих пор хранится у Агнес… Зачем она привезла ее сюда? - вслух размышляла Эммелина, растерянно переводя взгляд с судьи на Грейтона.
        - Продолжайте поиски, - сказал Хоуксли, не глядя на молодую женщину. - Если мы найдем кольцо…
        Ему не надо было объяснять дальше, и Кэтрин с Грейтоном принялись осматривать платья, сумочки и мелкие отделения в саквояжах, боясь пропустить главное. Сам же он некоторое время внимательно изучал игрушку, поднеся почти к самым глазам, затем осторожно завернул ее в шарф.
        - Ничего нет, - сказал главный констебль, складывая собранные саквояжи на место в том же порядке, как они стояли прежде.
        - Вот видите! - воскликнула Эммелина, снова начиная злиться. - Вы нашли куклу, и что в этом особенного? Агнес хранит ее как память…
        - Эта кукла, миссис Хаддон, лежала рядом с телом убитой женщины. - Хоуксли заговорил холодно и резко. - К шерстяной ткани курточки прилип крошечный осколок, даже, скорее, чешуйка из розового фарфора. Я не стал снимать ее, ведь она может послужить доказательством.
        - И вы мне не сказали? - возмутился Грейтон в то время, как Эммелина и Кэтрин смотрели на судью, едва не раскрыв рот от изумления. - Это же улика!
        - И она должна быть найдена и отражена в записях вашего секретаря должным образом, - спокойно ответил судья. - Завтра вам нужно прийти сюда с ордером на обыск до того, как мисс Беррингтон уедет. И вам надо придумать, как его заполучить! Сегодня мы с вами нарушили закон, но впредь это недопустимо, если мы хотим не только установить истину, но и наказать виновного!
        - Вы и вправду думаете, что Агнес виновна? - осторожно спросила Эммелина, сжав руки в замок перед собой.
        - Я не могу быть уверен, но факты говорят о том, что мисс Беррингтон обманывала мисс Хаддон и всех остальных. Даже если она не убивала миссис Уиллинг, ваша подруга побывала в ее спальне, оставив зачем-то эту куклу, а потом забрала ее, воспользовавшись тем, что мисс Хаддон слишком взволнована, чтобы обратить внимание на все ее действия. Должно быть, она надеялась, что мисс Хаддон вовсе не заметит куклу.
        - Но она заметила, - обреченно сказала миссис Хаддон, и непонятно было, хотела она разоблачения своей подруги или же предпочла бы никогда не узнать о ее проступке.
        - Именно так, миссис Хаддон. - Судья с ласковой улыбкой взглянул на Кэтрин. - У сестры вашего мужа внимательный взгляд, свойственный художникам, она способна заметить что-нибудь важное, даже когда расстроена. И, как бы там ни было, у нас появилось серьезное основание считать, что вывод о вине мистера Блантвилла может оказаться ошибочным.
        - Вы же не нашли кольцо! - воскликнула Эммелина, не готовая принять Агнес в качестве убийцы.
        - Мисс Беррингтон могла спрятать его, в старой гостинице достаточно укромных уголков, а кольцо - слишком маленький предмет, чтобы его было легко обнаружить, - ответил ей Грейтон, чье воодушевление от находки куклы, похоже, стало таять под давлением необходимости дальнейших действий, которые он не мог определить для себя.
        - Я знаю, где оно! - Кэтрин отчетливо вспомнила вдруг слова мистера Уиллинга. - У Агнес не было времени зайти куда-то еще, и она спрятала его в Комнате с портретом, прежде чем начать громко рыдать, зная, что я ее услышу и приду!
        - И где же именно, по-вашему, она его спрятала?
        - Вы полагаете, мисс Беррингтон все продумала, нарочно выбрав вас в качестве свидетеля ее алиби?
        Судья и главный констебль задали свои вопросы одновременно, и Кэтрин переводила взгляд с одного на другого, не зная, кому ответить первым. Нетерпение на лице Грейтона заставило ее ответить на его вопрос:
        - За портретом неизвестной леди, в честь которого тетушка назвала эту спальню. Вчера, когда тетя Мэриан показывала комнату мистеру Уиллингу, он сказал, что портрет висит криво. Значит, кто-то трогал его…
        - Идемте в эту вашу Комнату с портретом, сейчас же! - Грейтон ринулся к двери. - Мисс Беррингтон может вот-вот вернуться от Райдингов, в это время обычно уже уезжают из гостей, и нам не нужно, чтобы она застала нас здесь.
        - Миссис Хаддон и мисс Хаддон, прошу вас, останьтесь и займите мисс Беррингтон разговором, если ее не задержит ваша тетушка. - Судья Хоуксли говорил доброжелательно, но твердо, и Эммелина и Кэтрин сразу поняли, что им не позволят своими глазами увидеть, спрятано ли что-нибудь за портретом.
        Кэтрин обиженно выпятила губу. Разве это справедливо? Она столько сделала для Грейтона, а он отстраняет ее в самый важный момент!
        - Мы сообщим вам о результате, - мягче сказал судья, заметив огорчение девушки.
        Эммелину же волновало совсем другое.
        - Боже мой, но как я смогу говорить с Агнес, оставаться с ней в одной комнате, если она убийца? Мне страшно! Если она что-то заподозрит и убьет и меня?
        - Вы должны собрать все свои душевные силы и не подавать виду, что вам что-то известно. Не оставайтесь наедине с мисс Беррингтон, пока мы во всем не разберемся. Вы правильно сделали, что поселили в вашей комнате горничную, позовите ее, - торопливо напутствовал Хоуксли. - И, кстати, вы знаете что-нибудь о семье вашей подруги? Откуда они родом, не были ли они знакомы с Макнилами?
        - В пансион Агнес приехала из Кембриджа, кажется, ее отец был там младшим преподавателем. Ее семья очень бедна, и за обучение в пансионе заплатила какая-то тетушка, чтобы в будущем Агнес смогла сделать удачную партию, получив хорошее образование.
        - Она из бедной семьи? Но как же так? - Кэтрин с изумлением смотрела на невестку. - У нее такие красивые платья, и она собирается замуж за Гарри Райдинга!
        - Это мои платья, Кэтрин, - коротко ответила миссис Хаддон. - Я пополнела после того, как родился Джонатан, и отдала свой прежний гардероб подруге. Ах нет, я не могу поверить, что она…
        Эммелина заплакала, закрыв лицо руками, и судья Хоуксли жестом предложил Кэтрин утешить ее, а сам поторопился за Грейтоном, который, стоя в дверях, записывал что-то в маленький блокнот.
        - Не плачь, прошу тебя! - поспешно заговорила Кэтрин. - Если она сейчас вернется, нам придется объяснить, почему ты плачешь!
        - Разве у нас недостаточно причин? - не отрывая рук от лица, пробормотала Эммелина. - Убиты две мои подруги, мой муж изменяет мне… Этого должно хватить, чтобы объяснить мои слезы.
        Кэтрин пришлось с ней согласиться, и некоторое время Эммелина молча плакала, пока дверь не распахнулась. Обе испуганно вздрогнули, но это вернулась горничная, которую судья Хоуксли послал за ними, приглашая зайти ненадолго в Зал фей.
        Оставив Молли в спальне, Эммелина и Кэтрин направились в зеленую гостиную. Там за чайным столиком в кресле миссис Дримлейн сидел главный констебль, а напротив него расположился судья Хоуксли. В неярком свете двух ламп над камином Кэтрин увидела на чайном столике очень маленькую шкатулку из темного полированного дерева с какой-то резьбой на крышке и рядом с ней - кольцо с синим камнем в форме яйца.
        - Господи, вы нашли его? - Эммелина пошатнулась, увидев находку, и Кэтрин подхватила ее за локоть.
        Джентльмены, поднявшиеся, как только дамы вошли в комнату, поторопились усадить обеих и только после этого начали задавать вопросы. Узнает ли миссис Хаддон свое кольцо? Видела ли его когда-нибудь прежде мисс Хаддон? И если видела, то у кого именно?
        На первые два вопроса ответ был положительный. Этот перстень был у миссис Хаддон до того, как на его месте появилось другое, похожее кольцо, в похожей же шкатулке. И видела Кэтрин именно это кольцо (ну или точь-в-точь такое же) на руке миссис Уиллинг, когда она спускалась по лестнице, торопясь на последнее в своей жизни свидание.
        - Что же теперь будет? - Эммелина беспомощно посмотрела на Грейтона. - Вы арестуете ее?
        - Сейчас мы отнесем перстень обратно, Уиллинг положит его на место. Вы постараетесь вести себя, не вызывая подозрений у вашей подруги, и будете собираться утром уехать из Кромберри. Мисс Беррингтон потребуется забрать кольцо, что бы оно для нее не значило, оно стоило ей трех убийств! Поэтому мы попросили Уиллинга утром задержаться за завтраком и отослать своего камердинера. Не хватало еще, чтобы эта милая девушка совершила четвертое убийство! Мы будем следить за Комнатой с портретом из спальни мисс Хаддон и миссис Дримлейн и схватим мисс Беррингтон, когда она будет доставать шкатулку. Мне придется поехать вместе с ней и кольцом в Лондон, Хиллстропа не так-то легко будет переубедить, раз уж он уверился в вине Блантвилла. Если бы только мисс Беррингтон сама призналась!
        - Судя по хладнокровию, которое она выказывала все эти дни, она навряд ли признается хотя бы в чем-то! - возразил судья Хоуксли. - Подумать только, эта девушка была с нами, когда мы обсуждали кандидатуры возможного убийцы, она казалась такой искренней, желающей нам помочь! Хотел бы я знать, что привело ее к сегодняшнему дню, какие мрачные тайны хранятся за ее прелестной внешностью!
        - Ах, бедный мистер Райдинг! - вспомнила вдруг Эммелина. - Его сердце будет разбито!
        - О нем мы не подумали в самом деле! - согласился судья. - Но все, что мне известно о Гарольде, говорит о том, что он быстро утешится. Его решение жениться слишком скоропалительно, и, возможно, он бы скоро пожалел о помолвке.
        - Но скандал потрясет его семью до основания, - заметил Грейтон. - Миссис Райдинг будет крайне тяжело принять новость, что ее сын собирался жениться на девушке, убившей трех леди, включая миссис Роуленд, с матерью которой она была дружна!
        - А если Агнес убила только миссис Уиллинг? - Эммелина все еще не могла поверить.
        - Пока у нас нет признания, мы можем только строить догадки, - помрачнел Грейтон. - Однако, учитывая, что целью мисс Беррингтон все же было кольцо, логичнее предположить, что она убила и миссис Роуленд, и мисс Лэмбон. Я сегодня же отправлю телеграмму в полицейский участок в Кембридж, надеюсь, уже к утру они сообщат что-нибудь о семье мисс Беррингтон. А сейчас, леди, я отнесу шкатулку обратно, пока Уиллинг не лег в постель, а вы должны набраться сил и предстать перед мисс Беррингтон такими же, какими она видела вас до отъезда к Райдингам. Ваши жизни не должны подвергаться опасности, запомните это!
        Эммелина обхватила себя руками за плечи, словно замерзла.
        - Навряд ли я смогу сегодня заснуть! Мне все время будет казаться, что ко мне в темноте крадется убийца!
        - Останьтесь тогда у мисс Хаддон, - предложил судья. - Вы можете сказать мисс Беррингтон, даже просто передать через горничную, что хотите подольше поболтать с вашей родственницей, которую теперь не скоро увидите. Ее это не должно удивить.
        - В самом деле, я так и сделаю! - немного оживилась Эммелина. - И тетушке Мэриан нужно сказать, чтоб она случайно не выдала ничего из того, что ей сегодня удалось узнать.
        - Мы уже предупредили ее и отправили отдыхать. - Грейтон положил кольцо в шкатулку и направился к двери. - Запритесь в спальне мисс Хаддон и постарайтесь не показываться на глаза мисс Беррингтон, вы обе выглядите слишком напуганными. А нам еще надо убедить Уиллинга не задушить мисс Беррингтон собственными руками, он жаждет мести для убийцы и может потерять голову, если увидит, как мисс Беррингтон пытается проникнуть в его номер. Пока он не знает, кто убийца, но мы просили его быть начеку, кто бы ни заговорил с ним.
        Главный констебль выглянул в коридор и, убедившись, что там никого нет, вышел, сделав знак Хоуксли следовать за ним.
        Эммелина и Кэтрин переглянулись. Страх, неверие, отвращение, обида - столько чувств смешалось сейчас в их сердцах, что у них просто не было сил на разговоры. Подождав, пока в коридоре смолкнут голоса Грейтона и Хоуксли, переговоривших о чем-то с мистером Уиллингом, они отправились в Комнату с овцами, чтобы Эммелина могла собрать все необходимое для подготовки ко сну.
        К счастью для обеих, мисс Беррингтон еще не вернулась. Миссис Хаддон предупредила Молли, и обе поспешили в Комнату с незабудками.
        Кэтрин разобрала постель, Эммелина присела на маленький диванчик у окна. Обеим хотелось поговорить о случившемся сегодня вечером, но не было сил начать разговор.
        Как, почему, когда Агнес стала такой? Что произошло за годы, что они не виделись с Эммелиной? Неужели она не сожалеет о сделанном? Вопросы роились в голове у обеих, но ни у той, ни у другой не было ответа. Наконец первой заговорила Кэтрин. О вещах практических, не давая себе возможности предаваться болезненным мыслям о природе человеческой:
        - Как она смогла пробраться в комнату мистера Макнила и украсть пистолет? И в спальню миссис Уиллинг…
        - В пансионе Агнес умела открывать замки с помощью шпильки и научила многих девочек, - после паузы ответила Эммелина, предаваясь воспоминаниям. - Мы забирались в буфет и таскали оттуда булочки или выходили летними ночами в сад посмотреть на звезды, и нам казалось чудесной возможность преодолеть все препятствия… Должно быть, Агнес за чем-то вернулась наверх, когда мы уже собирались ехать на заседание комитета, и проникла в комнату мистера Макнила тем же способом.
        - Она возвращалась за нюхательной солью! - вспомнила Кэтрин разговор с Эммелиной в чайной комнате. - Ты сама сказала, что соль осталась у Агнес, когда я попросила ее у тебя.
        - В самом деле! Я припоминаю что-то подобное! - тут же согласилась Эммелина. - Я тогда была потрясена разговором с миссис Роуленд, но мы действительно что-то говорили про соль. Но как она узнала о пистолете?
        - Он что-то говорил об этом за завтраком, я не помню точно, но мне почему-то так кажется, - неуверенно ответила Эммелина.
        - Выходит, она уже тогда думала, что убьет миссис Роуленд…
        - Возможно, если бы миссис Роуленд отдала ей то, что она требовала, Агнес не совершила бы преступление…
        - Мы не можем знать это наверняка… - Кэти подумала и о другом. - Я помню, что этот человек просил у миссис Роуленд отдать что-то еще. Но что?
        - Вероятно, шкатулку, в которой хранилось кольцо… - пожала плечами Эммелина. - Теперь, когда мы знаем, что это была Агнес, понятно, что она без труда открыла запертый ящик и убедилась, что мое кольцо и шкатулка - поддельные. Быть может, она и погостить ко мне приехала только ради поисков кольца!
        - Как же она могла узнать о нем? И почему оно так ценно для нее, Агнес ведь не замужем? - Любопытство помогало Кэтрин справляться со страхом.
        - Если вашему главному констеблю удастся заставить Агнес признаться, завтра мы все узнаем. А сейчас давай ложиться спать, я себя не помню от усталости и в то же время боюсь, что не смогу заснуть. Как мы справимся с этим кошмаром, Кэтрин?
        Кэти, проверявшая, надежно ли заперта дверь, лишь покачала головой.
        - Со временем мы справимся, поверь мне. Мы здесь пережили уже несколько убийств, и страх постепенно отступал перед необходимостью каждый день что-то делать, просто жить… Правда, убийцей ни разу не оказывался кто-то из наших друзей… Мне так жаль, мне очень понравилась Агнес, я мечтала о такой подруге, как она!
        - Мне тоже жаль, боюсь, я не скоро смогу свыкнуться с этим, - посетовала Эммелина. - Агнес была так дорога мне… А еще придется говорить обо всем этом с Джонатаном. Не представляю, как он себя чувствует после известия о смерти миссис Уиллинг! Любил ли он ее хотя бы немного?
        Кэтрин предпочла сменить тему. Говорить о любовных похождениях своего брата-викария ей пока было не под силу.
        - Надеюсь, главный констебль Грейтон соберет достаточно доказательств, чтобы мистера Блантвилла оправдали! - сказала она в ответ.
        - О, прости, что я накинулась на тебя из-за этого семейства! - смутилась Эммелина. - И все же я думаю, тебе нравится Лоренс Блантвилл!
        - Он нравится всем, - улыбнулась Кэтрин. - Почти как Гарри Райдинг. И мне в самом деле хотелось нарисовать портрет его сестры!
        - Ты его нарисуешь! Мистера Блантвилла отпустят, и жизнь в Кромберри вернется в привычное русло, ведь убийца - не один из жителей вашего городка! А в нашем кругу в Бате ничего уже не будет прежним. Мне не хочется больше участвовать в благотворительном комитете миссис Пропсон… И в то же время я должна чем-то занимать себя, чтоб поменьше думать о том, что натворила Агнес.
        Кэти согласилась с тем, что Эммелине необходимо какое-то занятие, и некоторое время, уже лежа в постели, они размышляли о том, чем можно заняться молодой замужней женщине, кроме воспитания детей и благотворительности. Так и не придумав ничего стоящего, обе пожелали друг другу доброй ночи и постарались заснуть, уверенные, что им это не удастся. Как ни странно, сон пришел к обеим, милостиво избавив их от кружащихся в сумасшедшем танце мыслей.
        Глава 22
        Агнес немного отодвинула портрет неизвестной леди от стены, затем протянула руку и вытащила из-за рамы шкатулку, затем обернулась, чтобы идти к двери. И застыла с бьющимся сердцем, судорожно сжимая в пальцах свою добычу.
        В распахнутых дверях Комнаты с портретом стоял главный инспектор Грейтон, а за его спиной виднелся сержант Нобблз.
        - Пройдемте со мной, мисс Беррингтон. - Девушке оставалось только следовать за этим повелительным голосом и молча идти к двери. Вот все и закончилось…
        Грейтон повел ее не к лестнице, а в Зал фей, где ее ожидали судья Хоуксли, миссис Дримлейн, Эммелина и эта отвратительная вездесущая Кэтрин Хаддон. Ах да, у окна замер безмолвной статуей мистер Уиллинг, а в самом темном углу притаился констебль.
        - Мисс Беррингтон, я арестую вас за убийства миссис Роуленд, мисс Лэмбон и миссис Уиллинг, - объявил Грейтон роковые слова.
        «Как жаль, что я выбросила пистолет там, на кладбище», - единственное, о чем могла сейчас подумать Агнес. Она молча уселась на предложенный ей стул, нарочно поставленный посреди комнаты.
        - Вы расскажете нам, почему убили трех женщин? Из-за этого? - Судья кивком указал на шкатулку, которую Агнес все еще держала в руках.
        Грейтон подошел к ней, чтобы забрать шкатулку, и ему пришлось аккуратно, по одному, разжимать ее пальцы, которыми она до онемения вцепилась в шкатулку. Ей следовало забрать расписку там же, в Розовой спальне, как только она убедилась, что бумага лежит в шкатулке, как и подобает. А еще ей следовало бы бежать отсюда, как только она получила желаемое! Зачем ей понадобился этот брак с самодовольным туповатым Гарри Райдингом? Решила получить намного больше, чем рассчитывала? Вот она, расплата за жадность!
        Агнес продолжала молчать, глядя в камин пустым взглядом, и Грейтон положил шкатулку на столик.
        - Несколько минут назад мне принесли телеграмму из Кембриджа, - произнес Грейтон, словно бы рассказывая друзьям занимательную историю. - Девичья фамилия матери мисс Беррингтон - Гиллори.
        - Я уже слышала ее, - встрепенулась миссис Дримлейн, каких-то полчаса назад вернувшаяся из поместья своего сына.
        Агнес вздрогнула. Она и не думала, что Грейтон будет узнавать о ее семье и, мало того, успеет что-то узнать!
        - Как только я услышал эту фамилию, сразу обнаружилась связь между мисс Беррингтон и семейством Макнил. - Главный констебль продолжал говорить, словно не замечая Агнес. - Гиллори и Макнилы были соседями и друзьями, когда владели плантациями на островах, и двоюродная бабушка миссис Роуленд и мистера Макнила получила этот перстень в качестве свадебного подарка от своего жениха, одного из Гиллори! Полагаю, мисс Беррингтон захотела вернуть кольцо любым доступным ей способом. Она уже успела забраться в секретер своей подруги миссис Хаддон и узнала, что кольцо, которое покойная миссис Макнил подарила преподобному Хаддону, поддельное. Ей не было известно, что это викарий Хаддон заказал поддельное кольцо и подложил его в ящик своей жены, а настоящее подарил любовнице. По мнению мисс Беррингтон, настоящее кольцо осталось у Макнилов. Миссис Роуленд отказалась отдать его и оскорбила мисс Беррингтон - и была убита. Мисс Лэмбон что-то видела или слышала - и ее участь была решена. Полагаю, мисс Беррингтон случайно увидела настоящее кольцо на пальце миссис Уиллинг и узнала его. Она пробралась в спальню миссис
Уиллинг и дожидалась там, пока ничего не подозревающая леди не вернется, а затем заколола ее ножом для бумаг.
        Мистер Уиллинг издал стон, и констебль осторожно приблизился к нему, очевидно, намереваясь удержать от опрометчивого шага.
        - Кстати, я приказал мистеру Лофтли извлечь подобные инструменты из всех номеров, чтобы не ввергать других постояльцев в соблазн убить кого-нибудь. Так вот, миссис Уиллинг суждено было умереть, ведь иначе она не рассталась бы с кольцом, не так ли? Но подозреваемых оставалось все меньше и меньше! Нужно было как-то обезопасить себя от подозрений, и мисс Беррингтон воспользовалась способом, который уже применяла ранее в пансионе. У нее с собой была заводная кукла, способная двигаться. Она поставила куклу на комод и завела ее, направив в сторону стоявшей на краю комода вазы, а сама пробралась в Комнату с портретом и принялась громко плакать, зная, что ее услышит мисс Хаддон, которой свойственно некоторое… м-м-м… любопытство.
        Кэтрин даже не покраснела, а миссис Дримлейн, которой еще ничего не было известно про куклу, вытянула шею, взглядом побуждая Грейтона не делать пауз в рассказе. Агнес уже смотрела не в камин, а на лежащий на столике перстень.
        - Мисс Хаддон появилась в Комнате с портретом и беседовала с мисс Беррингтон столько, сколько было нужно кукле, чтобы проползти и сбить на пол вазу. Ваза разбилась, и обе леди услышали шум, но мисс Беррингтон постаралась не допустить, чтобы мисс Хаддон тотчас же вышла в коридор и убедилась, что никакого убегающего убийцы не существует. Дальше ей было необходимо лишь забрать свою куклу назад, и она сделала это тайком от мисс Хаддон. Кстати, сейчас сержант Нобблз обыскивает багаж мисс Беррингтон в присутствии миссис и мистера Лофтли в поисках этой самой куклы.
        Агнес дернулась, словно желая вскочить на ноги и бежать, и Грейтон напрягся, готовый схватить ее. Но девушка осталась на месте.
        - Опасаясь, должно быть, что миссис Хаддон или ее горничная проявят неуместное любопытство и найдут среди ее вещей шкатулку с кольцом, мисс Беррингтон спрятала их за портретом в Комнате с портретом, чтобы забрать позже, перед самым отъездом. Именно за этим занятием мы и застали мисс Беррингтон только что. Ей необыкновенно повезло в том, что мистер Блантвилл, пренебрегая приличиями, поднялся в номер миссис Уиллинг. Если бы его не было наверху, нам пришлось бы подозревать мистера Макнила или миссис Пропсон. Или кого-то из прислуги. Но мистер Блантвилл идеально подошел на роль убийцы своей любовницы и других леди. Зачем ему было искать кольцо - вот вопрос, которым следовало заняться полиции, и мы так и не нашли на него ответа, потому что его не существует. Кроме того, сегодня рано утром в полицейский участок явился небезызвестный Подрик Плам и заявил, что видел, как мистер Блантвилл стоял на тротуаре и махал какой-то даме, видимой в окне второго этажа. Плама выгнали из паба, и он как раз думал, куда направиться, когда заметил Блантвилла и хотел попросить у него шиллинг, но джентльмен шел слишком
быстро для старика и сел в экипаж прежде, чем Плам догнал его. Как только старый бродяга услышал в городе, что Блантвилл арестован, он поспешил в полицию, чтобы заявить - миссис Уиллинг была жива, когда Блантвилл уехал из «Охотников и свиньи».
        Это заявление Грейтона было встречено вздохами облегчения некоторых из присутствующих, и только мистер Уиллинг тяжело и шумно дышал, должно быть, пытаясь справиться с чувствами, овладевшими им после слов главного констебля о любовнике его жены.
        - Итак, мисс Беррингтон, вы не хотите рассказать нам, что за тайну скрывает в себе это кольцо? Безусловно, камень в нем красивый, как и связанная с ним легенда, но стоит ли он трех жизней?
        Агнес продолжала молчать, но ее стиснутые пальцы дрожали. Хоуксли безнадежно покачал головой - похоже, им не добиться признания. Миссис Дримлейн с тоскливым удивлением смотрела на девушку, а Эммелина не сводила сочувственного взгляда с мистера Уиллинга.
        - Что ж, мисс Беррингтон, у меня есть одно соображение. Мисс Хаддон говорила нам, что незнакомец, теперь-то мы знаем, что это были вы, требовал у миссис Роуленд что-то еще, кроме кольца. Учитывая, что кольцо хранится в особенной шкатулке, справедливо предположить, что речь шла о ней. Или, вернее, о ее содержимом, о котором не было известно ни миссис Роуленд, ни миссис Хаддон и ее супругу.
        При этих словах Грейтона Агнес дернулась, она уже не могла сохранять равнодушный вид. Как он мог догадаться, этот напыщенный болван?
        В комнате за спиной Агнес появился сержант Нобблз с куклой в руках, но девушка этого не видела.
        - Вчера вечером мы нашли шкатулку в Комнате с портретом, но должны были положить ее обратно в ожидании того момента, когда мисс Беррингтон вернется за ней. Мистер Уиллинг любезно согласился помочь нам и вернуть шкатулку за раму портрета. Однако же, пока мы разговаривали с ним, он бездумно крутил шкатулку в руках, то и дело нажимая пальцами на затейливую резьбу. И в какой-то момент шкатулка вдруг открылась…
        Главный констебль не успел договорить: Агнес вскочила на ноги и бросилась к нему.
        - Где она? Отдайте ее, она принадлежит мне! Не смейте отнимать ее у меня!
        Грейтон перехватил руки превратившейся в фурию девушки и держал ее на безопасном расстоянии от своего лица, пока констебль не подбежал к нему и крепко не сжал локти девушки. Наблюдавшие за этой сценой дамы единодушно вскрикнули, потом Эммелина заплакала, а Кэтрин и миссис Дримлейн горестно вздохнули, сожалея обо всем сразу.
        - Вот она. - Когда констебль посадил мисс Беррингтон обратно на свой стул и встал позади него, готовый при необходимости схватить девушку снова, Грейтон осторожно вытащил из кармана свернутую бумагу. - Я не стану лишний раз разворачивать этот документ, он слишком хрупок и ценен. И должен протянуть до суда. Но я перескажу для вас его содержимое. Это расписка, согласно которой мистер Иен Макнил обязуется вернуть мистеру Фредерику Гиллори одолженные у него двадцать тысяч фунтов.
        - Двадцать тысяч! - ахнула миссис Дримлейн.
        - Именно так, мадам, - согласился Грейтон. - Полагаю, эти деньги так и не были возвращены, что в дальнейшем привело к возвышению семейства Макнил и разорению Гиллори. А также к ненависти, передающейся из поколения в поколение! Мисс Беррингтон, что вы собирались сделать с этой распиской?
        - Потребовать у Макнилов вернуть долг, разумеется! - впервые заговорила Агнес, и все уставились на нее. - Из-за подлости Макнилов наша семья уже столько лет живет в нищете! А Макнилы процветают и даже осмеливаются заниматься благотворительностью, раздавая деньги, принадлежащие мне! Да я убила бы миссис Роуленд сто, тысячу раз, даже если бы она отдала мне расписку! Слушая рассказы матери, я с самого детства думала о том, как мне подобраться к Макнилам, и судьба послала мне шанс вместе с приглашением дорогой Эммелины погостить у нее.
        Ярость сделала лицо девушки некрасивым, и Эммелина прижала ладонь ко рту, в ужасе глядя на подругу.
        - Возможно, деньги все же были возвращены, и ваша семья разорилась из-за какой-то другой постигшей их беды? - мягко спросил судья Хоуксли. - Иначе как расписка попала к Макнилам?
        - Сестра Иена Макнила вышла замуж за брата моего прадеда, но она не любила его! - выкрикнула Агнес. - Ей нужно было только его богатство, а когда он умер от лихорадки, Иен без труда уговорил ее вернуться домой. Но сначала она нашла и выкрала шкатулку, в которой лежала расписка! И положила туда это проклятое кольцо, как насмешку над страданиями моей семьи! Мой прадед так верил Иену, его слову джентльмена, что и не подумал отдать расписку поверенным, он хранил ее в своем доме в ожидании, когда дела Макнила наладятся и тот сможет вернуть долг. И Макнил предал его! Продал плантации и уехал в Англию, когда моему прадеду была нужна помощь друзей и деньги на спасение его капитала! Его корабль затонул, а урожай постигла какая-то напасть, и некому было поддержать его семью!
        - Без расписки ваши предки не смогли бы обратиться в суд, но разве могли бы вы сделать это теперь? - спросил Хоуксли, когда Агнес умолкла, чтобы восстановить сбившееся дыхание. - Неужели вы полагаете, что никому не пришло бы в голову связать появление расписки в руках одной из Гиллори с тремя убийствами?
        - Я не собиралась обращаться в суд! Я бы потребовала их вернуть деньги, угрожая оглаской этой истории. Навряд ли им понравилось бы оказаться замешанными в подобном скандале! И они никогда не смогли бы доказать мою связь с убийствами, когда Блантвилл уже был бы повешен!
        - Неужели вы не могли решить это дело как-то по-другому? - устало спросил Хоуксли. - Убить трех ни в чем не повинных женщин из-за двадцати тысяч фунтов! И хладнокровно отправить на виселицу невинного человека!
        - Это для вас эти деньги не имеют значения, а для меня это возможность восстановить справедливость и изменить свою жизнь! Они стали бы моим приданым! Я не хотела убивать мисс Лэмбон, но она сама навредила себе, решив заработать шантажом! Слишком поздно я узнала, что она требовала денег вовсе не у меня, а у миссис Уиллинг!
        Мистер Уиллинг сделал шаг в сторону девушки, и сержант Нобблз тотчас оказался неподалеку.
        - Теперь я понимаю, ты так хотела поехать сюда и увидеться с миссис Роуленд, что, должно быть, как-то подстроила это! Я ведь не должна была ехать в Кромберри! - воскликнула Эммелина. - Что ты сделала с миссис Морли?
        - Всего лишь подмешала рвотного в ее какао… - Агнес пожала плечами. По сравнению с ее преступлениями в Кромберри разве такая малость могла иметь значение?
        Миссис Дримлейн сняла очки, словно не желала видеть лицо этой девушки, за красотой которого пряталось ненасытное чудовище.
        - Но за что вы убили мою жену? - глухо прозвучал голос мистера Уиллинга, сжимающего и разжимающего кулаки. - Вы могли просто попросить ее отдать вам шкатулку, раз вам не нужен был треклятый перстень!
        - Я не собиралась убивать ее, она мне нравилась, - нехотя призналась убийца. - Я хотела лишь обыскать ящики в ее комоде и найти шкатулку. Но она вернулась раньше, чем я думала, и мне пришлось спрятаться за портьерой. Я бы могла стоять там сколько угодно и уйти, когда она ляжет спать или выйдет в ванную, но ей надо было подойти к окну и помахать любовнику! Повернувшись, она увидела меня! И мне пришлось схватить с бюро нож для бумаг и заколоть ее прежде, чем она закричала. Я сожалею об этом, правда, сожалею! Она не заслужила смерти, я просто не могла поступить иначе!
        Уиллинг бросился к ней, и сержанту с Грейтоном еле удалось удержать рвущегося из их рук несчастного вдовца.
        Хоуксли поднялся, прерывая тягостную сцену.
        - Что ж, мисс Беррингтон, с вашей семьей обошлись подло, но то, что совершили вы… Я впервые в своей жизни не нахожу слов, которыми можно было бы охарактеризовать вас. Мистер Уиллинг, не губите себя, пытаясь повредить убийце, вам еще надо вырастить троих ваших детей!
        Судья говорил негромко, но Уиллинг неожиданно послушался и снова отошел к окну. Грейтон подал знак сержанту, и он вместе с констеблем приблизился к Агнес.
        - Полицейский экипаж ждет вас, мисс Беррингтон, идемте, - сказал Нобблз, и Агнес послушно поднялась и пошла за ним, а констебль двинулся следом.
        - Вам повезло, что шкатулка раскрылась, - нарушила молчание миссис Дримлейн, и то лишь через несколько минут: все никак не могла прийти в себя после увиденного и услышанного.
        - Это так, спасибо мистеру Уиллингу. Иначе она бы так и просидела здесь молча весь день, пока я бы тратил попусту свое красноречие. А теперь мне пора, нужно собираться в Лондон и готовиться к встрече с Хиллстропом.
        - Я могу уехать? - слабым голосом спросила Эммелина.
        - Сейчас вы можете вернуться домой, миссис Хаддон, но вам придется давать показания в суде.
        - Я буду готова, - решительно заявила миссис Хаддон и поднялась, чтобы попрощаться. Навряд ли она когда-нибудь вернется в Кромберри.
        Вечером Кэтрин снова ужинала с дядей и тетей, и чувство облегчения от того, что все закончилось, витало в воздухе вместе с ароматом нежнейшей телятины, приправленной печалью.
        - Не приведи Господи никому такой недели, - вместо молитвы заявил дядюшка Томас, раскладывая телятину по тарелкам. - Я уж не говорю о ее последствиях. Не думаю, что кто-нибудь захочет остановиться у нас в ближайшие месяцы, разве только захочет навестить друзей на Рождество!
        - Ну, хотя бы Рождество мы проведем как никогда весело! - Миссис Лофтли выглядела неожиданно жизнерадостно.
        - Почему ты так думаешь, дорогая? - Мистер Лофтли недоумевающе взглянул на жену.
        Тетушка Мэриан показала на письмо, лежавшее на столе рядом с ней.
        - К нам приедет лучший на свете театр!
        notes
        Примечания
        1
        См. романы «Зал фей» и «Лавандовая спальня.
        2
        См. роман «Лавандовая спальня».
        3
        См. роман «Зал фей».
        4
        См. роман «Зал фей».
        5
        См. роман «Лавандовая спальня».
        6
        См. «Лавандовая спальня».
        7
        См. роман «Лавандовая спальня».