Багдадская встреча Агата Кристи
        Юная Виктория Джонс обладает богатым воображением и неуемной тягой к приключениям. Именно это взрывоопасное сочетание приводит ее практически на край света, в Багдад. По совпадению, в это время в городе проводится секретная встреча лидеров ведущих мировых держав. И надо же такому случиться, что девушка оказывается прямо в эпицентре кровавой политической игры. У себя в номере Виктория находит тяжело раненного агента разведки, с губ которого перед смертью срываются несколько загадочных слов. Что они могут значить? Почему этот человек оказался в номере Джонс? Пылкая леди не успокоится, пока не выяснит правду - даже если эта правда смертельно опасна...
        Агата Кристи
        Багдадская встреча
        Глава1
        I
        Капитан Кросби вышел избанка сдовольным видом человека, который, получив деньги почеку, обнаружил, чтонасчету их немного больше, чемон ожидал.
        Довольным собой капитан Кросби выглядел часто. Такой уж он был человек. Невысокий, коренастый, скрасноватым лицом ищетинистыми армейскими усами, вышагивая важно поулице, оннемного напоминал индюка. Одевался, пожалуй, чуть слишком броско ибыл большим любителем поговорить ипослушать. Вкомпании капитан пользовался популярностью. Неунывающий бодрячок, вполне себе заурядный, нославный малый, даеще инеженатый. Ничего особенного илипримечательного. НаВостоке таких Кросби пруд пруди.
        Улица, накоторую вышел Кросби, называлась Банковской иимела нато все основания, поскольку именно наней ирасположилось большинство банков вгороде. Втом, изкоторого вышел капитан, было прохладно, сумрачно ипопахивало плесенью. Тишину нарушал лишь сухой стрекот множества невидимых печатных машинок.
        Банковская улица встретила его ярким солнцем, кружащей ввоздухе пылью ишумной, пестрой мешаниной настойчивых автомобильных гудков икриков торговцев всем ився. Мужчины, собравшись кучками, спорили так горячо, что, казалось, вот-вот вцепятся друг другу вглотку, амежду тем они были закадычными приятелями; поулицам деловито сновали продавцы сподносами - взрослые, мальчишки исовсем еще дети, - предлагая сладости, апельсины ибананы, банные полотенца, гребни дляволос, бритвенные лезвия ипрочие товары. Тутитам безконца отхаркивались исплевывали, инадвсем этим висели унылые, меланхоличные крики погонщиков, ведущих впотоке машин ипешеходов лошадей иишаков: «Балек… Балек… Дорогу!»
        Вгороде Багдаде было одиннадцать часов утра.
        Остановив бегущего скипой газет мальчишку, капитан Кросби купил одну ипродолжил путь. Науглу Банковской он повернул заугол ивышел наулицу Рашид, главную магистраль Багдада, протянувшуюся через город почти начетыре мили параллельно реке Тигр.
        Пробежав глазами заголовки напервой странице, капитан Кросби сунул газету подмышку, прошел еще пару сотен ярдов, свернул впереулок иоказался впросторном дворе - по-здешнему, х?не. Вдальней стороне двора он толкнул дверь сбронзовой табличкой ивошел вконтору.
        Сидевший запишущей машинкой молодой опрятный клерк-иракец поднялся иприветствовал гостя доброжелательной улыбкой:
        - Доброе утро, капитан Кросби. Чеммогу помочь?
        - Мистер Дэйкин усебя? Хорошо. Япройду.
        Капитан прошел через дверь, поднялся подовольно-таки крутым ступенькам изашагал попыльному, неотличающемуся чистотой коридору. Вконце его он постучал веще одну дверь.
        - Войдите, - ответил голос.
        Комната свысоким потолком немогла похвастать комфортом - керосиновая печь смиской дляводы, низенький диванчик скофейным столиком да большой, видавший виды письменный стол. Подпотолком горела лампочка, окноже было тщательно занавешено. Застолом сидел потрепанного вида человек сусталым, нерешительным лицом неудачника, сознающего, чтожизнь неудалась, иуже ничего отнее неждущего.
        Мужчины - бодрый, самоуверенный Кросби имеланхоличный, изнуренный жизнью Дэйкин - посмотрели друг надруга.
        - Привет, Кросби, - сказал Дэйкин. - ИзКиркука?
        Гость кивнул, после чего тщательно закрыл засобой дверь. Побитая, кое-как покрашенная дверь эта обладала одним качеством, предположить наличие которого вней никтобы недогадался: закрывалась она так плотно, чтонеоставляла нищелей, нипросвета внизу.
        Дверь была звуконепроницаемая.
        Кактолько она закрылась, характер поведения иманера держаться обоих персонажей едва заметно, норазительно переменились. Капитан Кросби какбудто утратил агрессивность исамоуверенность. Мистер Дэйкин уже меньше сутулился иколебался. Будь вкомнате кто-то третий, онсудивлением обнаружилбы, чтораспоряжается здесь именно Дэйкин.
        - Есть новости, сэр? - осведомился Кросби.
        - Есть, - вздохнул Дэйкин, помечая еще две буквы всообщении, расшифровкой которого занимался. - Всепройдет вБагдаде.
        Ончиркнул спичкой, поднес огонек клистку иподождал, пока тот сгорит. Потом осторожно подул наобуглившуюся бумагу. Пепел встрепенулся ирассыпался.
        - Да. Остановились наБагдаде. Двадцатого числа этого месяца. Нампредписано «соблюдать полнейшую секретность».
        - Набазаре обэтом третий день говорят, - сухо заметил Кросби.
        Дэйкин устало улыбнулся.
        - Совершенно секретно! Воттолько наВостоке такого понятия, как«совершенно секретно», несуществует, нетакли, Кросби?
        - Выправы, сэр. Только, по-моему, никаких секретов нет уже нигде. Впрошлую войну я, бывало, частенько замечал, чтолюбой лондонский парикмахер знает больше, чемВерховное командование.
        - Вданном случае это нетак уж иважно. Если встречу намечено провести вБагдаде, обэтом скоро будет объявлено. Воттогда-то карусель - наша свами - изавертится.
        - Полагаете, сэр, онавсе-таки состоится? - недоверчиво спросил Кросби. - ИДядюшка Джо действительно приедет? - «Дядюшкой Джо» капитан непочтительно называл руководителя одной великой европейской державы.
        - Полагаю, вэтот раз приедет, - задумчиво сказал Дэйкин. - Да,приедет. Иесли совещание пройдет гладко, безсучка беззадоринки… чтож, тогда, возможно, всееще можно спасти. Если только удастся достичь взаимопонимания… - Оннедоговорил.
        - Тоесть… простите, сэр… какое-то взаимопонимание еще возможно? - ссомнением спросил Кросби.
        - Втом смысле, который вы имеете ввиду, вероятно, нет. Еслибы речь шла обобычной встрече двух людей, представляющих совершенно различные идеологии, товсе, наверное, закончилосьбы какобычно - усилившейся подозрительностью инепониманием. Ноесть третий элемент. Если та фантастическая история Кармайкла верна…
        Дэйкин оборвал себя:
        - Ноона ведь неможет быть верна. Слишком уж фантастична!
        Человек застолом помолчал. Перед его глазами живо встало встревоженное лицо, вушах снова звучал тихий, невыразительный голос, говоривший невероятное, немыслимое… Словно напоминая себе самому, Дэйкин повторил просебя слова, сказанные им тогда: «Либо мой лучший, мойсамый надежный агент рехнулся, либо… так оно иесть».
        - Кармайкл верил, - заговорил он усталым, отрешенным голосом. - Все, чтоему удалось найти, подтвердило его предположение. Онсобирался отправиться туда иузнать больше, добыть доказательства. Благоразумноли было отпускатьего, янезнаю. Если он невернется, останется толькото, чтоон сообщилмне, тоесть некая история, рассказанная ему кем-то. Будетли этого достаточно? Недумаю. Каквы исказали, слишком уж фантастично. Ноесли он сам будет двадцатого здесь, вБагдаде, ирасскажет все сослов очевидца, если предъявит доказательства…
        - Доказательства? - воспрянул Кросби.
        - Да, - кивнул Дэйкин. - Унего есть доказательства.
        - Откуда вы знаете?
        - Закодированное сообщение. Мнепередал его Салах Хасан. «Белый верблюд сгрузом овса идет через перевал», - медленно процитировал Дэйкин.
        И,помолчав, продолжил:
        - Значит, Кармайкл добыл то, зачем отправился, ноостаться незамеченным ему неудалось. Егопреследуют. Какойбы маршрут он нивыбрал, всёподнаблюдением. И,что самое опасное, онибудут ждать его здесь. Сначала награнице. Если ему удастся перейти границу, выставят кордон упосольства иконсульства. Вот, послушайте…
        Онпорылся влежавших настоле бумагах истал читать вслух:
        - «Англичанин, путешествовавший наавтомобиле изПерсии вИрак, застрелен насмерть - предположительно бандитами. Спустившийся сгор курдский торговец попал взасаду иубит. Ещеодин курд, Абдул Хасан, заподозренный вконтрабанде сигаретами, застрелен полицией. Тело мужчины, вкотором позднее опознали водителя-армянина, обнаружено наРовандузской дороге…» Обратите внимание, описание убитых вобщих чертах совпадает. Рост, вес, цвет волос - всепримерно тоже, чтоиуКармайкла. Оним нужен, иони действуют наверняка. ВИракеже его ждет еще большая опасность. Садовник припосольстве, слуга вконсульстве, чиновник ваэропорту, натаможне, нажелезнодорожной станции… Поставят своих людей уотелей… Еговозьмут вкольцо. Вплотное кольцо.
        Кросби вскинул брови:
        - Думаете, уних такая широкая сеть?
        - Нисколько несомневаюсь. Утечки случаются даже внашем ведомстве, вотчто хуже всего. Откуда мне знать, чтоомерах, принимаемых нами длябезопасного возвращения Кармайкла вБагдад, уженезнает другая сторона? Подкупить кого-то влагере противника - элементарный ход внашей игре.
        - Выкого-то подозреваете?
        Дэйкин медленно покачал головой.
        Кросби вздохнул.
        - Такчто, действуем поплану? - спросилон.
        - Да.
        - Какнасчет Крофтона Ли?
        - Онсогласился приехать вБагдад.
        - Всеедут вБагдад. Даже, каквы говорите, Дядюшка Джо. Ноесли что-то случится спрезидентом, пока он здесь, жаждущих мести будет уже неудержать.
        - Случиться ничего недолжно, - твердо сказал Дэйкин. - Иэто наша обязанность - позаботиться отом, чтобы ничего неслучилось.
        После ухода Кросби он снова склонился надстолом, пробормотав себе поднос:
        - Ониприехали вБагдад…
        Налистке промокательной бумаги Дэйкин нарисовал кружок инаписал подним слово «Багдад», затем изобразил верблюда, самолет, пароход ималенький пыхтящий паровоз, расположив их счетырех сторон откружка. Вуглу листка он нарисовал паутину, авсередине паутины написал имя: «Анна Шееле». Ипоставил подним большой вопросительный знак.
        Потом Дэйкин надел шляпу ивышел изконторы наулицу Рашид. Глядя ему вслед, один изпрохожих спросил спутника, ктоэто такой.
        - Который? А,это Дэйкин. Работает тут вкакой-то нефтяной компании. Неплохой малый, нодалеко непойдет. Больно уж вялый. Даивыпивает, говорят. Емуздесь ничего несветит. Вэтой стране, чтобы пробиться, надо шевелиться.
        II
        - Выполучили отчет пособственности Кругенхорфа, мисс Шееле?
        - Да,мистер Моргенталь.
        Мисс Шееле, невозмутимая иделовитая, положила перед боссом затребованные бумаги.
        Читая, ондовольно хмыкнул:
        - По-моему, неплохо.
        - Определенно неплохо, мистер Моргенталь.
        - Шварц здесь?
        - Ждет вприемной.
        - Пришлите его прямо сейчас.
        Мисс Шееле нажала кнопку звонка - одну изшести.
        - Явам еще нужна, мистер Моргенталь?
        - Думаю, чтонет, мисс Шееле.
        Анна Шееле неслышно выскользнула изкомнаты.
        Платиновая блондинка, она, однако, невызывала умужчин желания оглянуться ей вслед. Бледные льняные волосы были туго стянуты назатылке ваккуратный узел. Бледно-голубые глаза смотрели намир из-за толстых стекол очков. Изящному, стонкими чертами личику определенно недоставало выразительности. Всем, чего добилась вмире, онабыла обязана неженскому очарованию, ноабсолютной деловитости. Информацию, даже самую сложную, держала вголове иимена, даты, время выдавала, необращаясь кзаписям. Работу вбольшом офисе умела организовать так, чтовсе двигалось, какшестеренки вхорошо смазанном механизме. Воплощенная ответственность инеиссякаемый, нопритом контролируемый идисциплинированный источник энергии.
        Отто Моргенталь, глава международной банковской фирмы «Моргенталь, Браун иШипперке», прекрасно сознавал, чтообязан Анне Шееле большим, чемможно выразить деньгами. Своей секретарше он доверял. Еепамять, опыт, мнение, хладнокровие ирассудительность были бесценны. Онхорошо ей платил и, попроси она прибавки, согласилсябы безвопросов.
        Оназнала детали нетолько его бизнеса, ноиподробности частной жизни. Когда он спросил ее мнение попроблеме совторой миссис Моргенталь, Анна посоветовала развестись идаже назвала точную сумму алиментов. Иневыразила приэтом нисочувствия, нилюбопытства. Этобылобы невее характере. Оннепредполагал наличия унее каких-либо чувств, никогда неспрашивал себя, очем она думает, и, наверное, удивилсябы, узнав, чтоунее есть какие-то мысли помимо тех, чтотак илииначе связаны с«Моргенталь, Браун иШипперке» ипроблемами самого Отто Моргенталя.
        Вотпочему она застала его врасплох, когда, прежде чем выйти изкабинета, сказала:
        - Ябы хотела, если такое возможно, мистер Моргенталь, получить трехнедельный отпуск. Начиная соследующего вторника.
        - Этобудет некстати, - заволновалсяон, уставившись нанее судивлением. - Весьма некстати.
        - Никаких трудностей невозникнет, мистер Моргенталь. Мисс Уайгейт вполне справится сделами. Яоставлю ей все свои записи иподробные инструкции. Мистер Корнуэлл проследит заслиянием «Эшера».
        - Выведь незаболели? - всееще сбеспокойством спросилон. - Ничего такого?
        Мысль отом, чтомисс Шееле может заболеть, неприходила ему вголову. Такого немогло быть. Даже микробы изуважения кАнне Шееле обходили ее стороной.
        - Онет, мистер Моргенталь. Хочу съездить вЛондон повидать сестру.
        - Сестру? - Онинезнал, чтоунее есть сестра. Даже непредставлял, чтоумисс Шееле могут быть родственники, семья. Онаникогда ниочем таком неупоминала. Ивот теперь нате вам - сестра вЛондоне… Прошлой осенью, когда она сопровождала его впоездке вЛондон, ниокакой сестре иречи незаходило.
        - Впервые слышу, чтоувас сестра вАнглии, - укоризненно заметилон.
        Мисс Шееле едва заметно улыбнулась.
        - Да,мистер Моргенталь. Замужем заангличанином, как-то связанным сБританским музеем. Ейпредстоит очень серьезная операция, иона хочет, чтобы я побыла рядом. Мненужно поехать.
        Отто Моргенталь понял, чторешение она уже приняла.
        - Хорошо, хорошо, - проворчалон. - Ивозвращайтесь какможно скорее. Рынок такой неустойчивый. Всеиз-за чертовых коммунистов. Война может разразиться влюбой момент. Иногда мне думается, чтоэто единственное решение. Всястрана этим поражена… деваться некуда. Атеперь еще ипрезидент вознамерился отправиться наэту дурацкую конференцию вБагдаде… Намой взгляд, уних там все подстроено. Егопросто заманивают вловушку. Багдад! Подумать только! Вотуж выбрали местечко.
        - Уверена, егобудут хорошо охранять, - успокоительно заметила мисс Шееле.
        - Новедь дошаха они впрошлом году добрались, разве нет? ИдоБернадота вПалестине… Безумие, вотчто это такое. Совершенное безумие. - Мистер Моргенталь обреченно вздохнул: - Видно, миривпрямь сошел сума.
        Глава2
        I
        Сидя наскамейке вФицджеймс-гарденс, Виктория Джонс предавалась невеселым размышлениям отом, каквредно использовать некоторые свои таланты внеподходящий момент.
        Подобно большинству изнас, Виктория обладала какспособностями, такинедостатками. Кположительным ее качествам относились доброта, участливость исмелость. Природная тяга кавантюрам могла быть свойством какпохвальным, такинаоборот, учитывая, каквысоко внаше время ценятся безопасность истабильность. Главным ее недостатком была склонность приврать, причем каквподходящий, такивнеподходящий момент. Устоять перед очарованием выдумки впротивовес сухому факту она немогла. Виктория лгала легко, складно иувлеченно, даже снекоторым артистическим вдохновением. Опаздывая навстречу (что случалось совсем нередко), ейбыло мало сослаться виновато нанекстати остановившиеся часы (такое бывало частенько) илизадержавшийся автобус. Куда предпочтительнее выглядела история сосбежавшим иразлегшимся напути следования автобуса слоном илиповесть одерзком бандитском налете, вкоторой иона сыграла свою роль, оказав помощь полиции. Виктория предпочлабы жить вмире, гдепоСтрэнду рыскают тигры, аТутинг кишмя кишит опасными разбойниками.
        Стройная, схорошей фигуркой ипервоклассными ножками, Виктория неотличалась броской красотой. Личикоее, хотя иаккуратное, было простовато иневыразительно. Нозато вней была некая пикантность, поскольку «эта каучуковая мордашка», каквыразился один изпоклонников, могла, вдруг оживив неподвижные черты, удивительным образом передразнить едвали некого угодно.
        Именно пародийный талант истал причиной ее теперешнего незавидного положения. Работая машинисткой вфирме мистера Грингольца - «Грингольц, Симмонс иЛидербеттер» наГрейсхолм-стрит, - Виктория решила развлечь трех других машинисток ипарнишку-курьера небольшой, нояркой пародией намиссис Грингольц, пожаловавшую ксупругу наработу. Убедившись, чтосам мистер Грингольц отправился ксвоим солиситорам, онадала себе волю.
        - Нупочему, папочка, мынеможем купить это? - противным режущим голосом обратилась она кпублике. - Вотумиссис Дивтакис такое уже есть, сголубой атласной обивкой. Говоришь, унас туго сденьгами? Тогда зачем ты водишь ту блондинку вресторан инатанцы? А,думаешь, янезнаю? Иуж если утебя есть блондинка, топусть уменя будет канапе. Слиловой обивкой изолотыми подушечками. Инеговори, чтоэто был деловой обед, потому чтоты, чертов дурень, явился домой спомадой нарубашке… Значит, так, яполучаю канапе изаказываю меховую пелерину… она такая чудная, совсем какнорка, нонасамом деле ненорка, будет дешево ивыгодно…
        Вэтот момент аудитория, внимавшая ей дотоле сживым интересом, словно покоманде возобновила прерванную работу, иВиктория, остановившись, обернулась иувидела стоящего вдверях мистера Грингольца.
        Непридумав ничего подходящего, онапроизнесла лишь растерянно:
        - Ой!
        Мистер Грингольц фыркнул, после чего, сбросив пальто, прошествовал всвой кабинет ихлопнул дверью. Ачерез секунду-другую пискнул зуммер - двакоротких иодин долгий. Вызывали Викторию.
        - Тебя, Джонси, - сообщила безо всякой нато необходимости одна изколлег, иглаза ее вспыхнули злорадным удовольствием, которое доставляют некоторым несчастья других. Остальные машинистки, судя порепликам - «Напросилась, Джонси» и«Наковер, Джонси», - разделяли это чувство. Посыльный, неприятный мальчишка, ограничился тем, чтопровел пальцем поперек горла изловеще хрипнул.
        Прихватив блокнот икарандаш, Виктория вплыла вкабинет босса свыражением совершенной невинности.
        - Вызывали, мистер Грингольц? - спросилаона, дерзко глядя нанего ясными глазами.
        Мистер Грингольц бросил настол три банкноты поодному фунту исунул руку вкарман впоисках мелочи.
        - Явились, значит, - заметилон. - Таквот, юная леди, сменя довольно. Можетели вы назвать причину, почему я недолжен выдать вам недельное жалованье ирассчитать прямо сейчас?
        Виктория, бывшая сиротой, ужеоткрыла рот, чтобы поделиться сбоссом жалостливой историей оперенесенной ее бедной мамой операции, из-за чегоона, Виктория, расстроилась иплохо соображает, аее крохотное жалованье - этовсе, начто вышеуказанная мама может рассчитывать, но, увидев перед собой болезненное лицо мистера Грингольца, передумала.
        - Совершенно свами согласна, - сказала она сискренним воодушевлением. - Думаю, выабсолютно правы, если, конечно, понимаете, чтоя имею ввиду.
        Мистер Грингольц слегка опешил, поскольку непривык, чтобы увольняемые встречали увольнение таким вот согласием иодобрением. Скрывая замешательство, онперебрал кучку монет настоле исословами «девяти пенсов нехватает» снова полез вкарман.
        - Ничего страшного, - милостиво махнула рукой Виктория. - Сводите себя вкино илипобалуйте сладким.
        - Имарок тоже нет.
        - Неважно. Яписем непишу.
        - Пожалуй, перешлю позже, - сказал мистер Грингольц, нопрозвучало это неочень убедительно.
        - Неутруждайте себя. Какнасчет рекомендации?
        Мистер Грингольц ощутил новый прилив раздражения.
        - Скакой это стати мне давать вам рекомендацию? - гневно вопросилон.
        - Таков порядок, - сказала Виктория.
        Мистер Грингольц достал листок бумаги, набросал несколько строчек иподтолкнул кВиктории:
        - Подойдет?
        Мисс Джонс проработала уменя два месяца вдолжности машинистки-стенографистки. Стенографирует неточно, печатает сошибками. Уволена попричине бездельничанья врабочее время.
        Виктория состроила гримаску.
        - Рекомендацией такое неназовешь, - заметилаона.
        - Ая иненамерен вас рекомендовать, - заявил мистер Грингольц.
        - Полагаю, вамследовалобы покрайней мере отметить, чтоя честна, непью иприлично себя веду. Этоведь правда. Ну,иможете добавить, чтоя умею держать язык зазубами.
        - Держать язык зазубами? - рявкнул мистер Грингольц.
        Виктория ответила наэтот выпад невинным взглядом.
        - Именно так, держать язык зазубами, - мягко повторилаона.
        Тутмистер Грингольц вспомнил кое-какие письма, отпечатанные подего диктовку Викторией, ирешил, чтоненависти нет безосторожности.
        Смахнув состола листок, онпорвал его вклочья ивзял другой.
        Мисс Джонс отработала уменя два месяца машинисткой-стенографисткой. Увольняется попричине сокращения штата.
        - Можнобы илучше, - сказала Виктория, - носойдет итак.
        II
        Ивот теперь, снедельным жалованьем (минус девять пенсов) всумочке, Виктория сидела враздумьях наскамейке вФицджеймс-гарденс, представляющем собой зеленый участок сдовольно-таки жалкими кустиками ипримыкающем кцеркви ибольшому магазину.
        Обычно, если только нешел дождь, Виктория покупала два сэндвича - ссыром испомидором исалатом - вмолочном баре исъедала этот скромный ланч впсевдопасторальном окружении.
        Сегодня, задумчиво жуя сэндвич, онаговорила себе - уженевпервый раз, - чтодлявсего есть время иместо иофис определенно несамая подходящая сцена, чтобы передразнивать жену босса. Вбудущем нужно обязательно сдерживать природную неугомонность инеосвежать скучную работу такими вот представлениями. Апока, освободившись от«Грингольца, Симмонса иЛидербеттера», можно было предаться волнительным мечтам оновой работе. Этаперспектива всегда наполняла ее приятным предвкушением. Никогда ведь незнаешь, чтоможет случиться ичто тебя ждет.
        Онабросила последние крошки трем дожидавшимся своей очереди воробьям, которые тутже вступили заних вотчаянную схватку, итолько тогда обратила внимание намолодого человека, сидящего надругом конце скамейки. Собственно, заметила его Виктория еще раньше, нотогда, увлеченная вариантами прекрасного будущего, нерассмотрела какследует. То,что она увидела (краешком глаза), ейочень понравилось. Симпатичный молодой человек сангельскими кудряшками, решительным подбородком ипронзительными голубыми глазами, которые, какей показалось, взирали нанее сзатаенным восхищением. Никаких комплексов вотношении знакомства смолодыми людьми вобщественных местах уВиктории небыло. Онасчитала, чторазбирается влюдях ивполне всостоянии сдержать любые проявления чрезмерного энтузиазма состороны развязных представителей сильного пола.
        Сейчас ей достаточно было улыбнуться, чтобы молодой человек отреагировал какмарионетка, которую дергают заниточку.
        - Привет. Милое местечко. Вычасто сюда приходите?
        - Почти каждый день.
        - Надоже! Ая вот впервые заглянул… Этобыл ваш ланч?
        - Да.
        - По-моему, таким ненаешься. Мнебы двух сэндвичей точно нехватило. Может, сходим наТоттенхэм-Корт-роуд поедим сосисок?
        - Нет, спасибо. Сменя достаточно. Больше я сегодня уже неем.
        Виктория ожидала, чтоон скажет: «Ну,тогда как-нибудь вдругой день», ноон только вздохнул.
        - Меня зовут Эдвард, авас?
        - Виктория.
        - Родители назвали вас вчесть железнодорожного вокзала?
        - Виктория - этонетолько железнодорожный вокзал, - напомнила мисс Джонс. - Есть еще королева Виктория.
        - Мм,да… Афамилия?
        - Джонс.
        - Виктория Джонс, - произнес медленно Эдвард, словно прислушиваясь кзвучанию, ипокачал головой: - Нет, несочетаются.
        - Выправы, - сжаром подхватила Виктория. - Совсем другое дело, будь я Дженни. Дженни Джонс. Викторияже требует чего-то более классного. Например, Виктория Сэквиль-Уэст. Вотэто былобы то, чтонадо. Былобы что покатать ворту.
        - Можно добавить что-то кфамилии, - ссочувственным интересом предложил Эдвард.
        - Бедфорд-Джонс.
        - Кэрисбрук-Джонс.
        - Сент-Клэр-Джонс.
        - Лонсдейл-Джонс.
        Забавная игра оборвалась, когда Эдвард взглянул начасы ичертыхнулся.
        - Ядолжен вернуться наработу - босс ждет. Авы?..
        - Безработная. Выставили сегодня утром.
        - О… Мнетак жаль… - сискренним сожалением сказал Эдвард.
        - Ненадо. Явот нисколько несожалею. Во?первых, найти другую работу совсем нетрудно, акроме того, получилось довольно забавно.
        И,еще более задерживая опаздывавшего наслужбу Эдварда, Виктория вдохновенно воспроизвела утреннюю сцену, ещераз спародировав миссис Грингольц, квеличайшему удовольствию единственного зрителя.
        - Выизумительны, Виктория. Вамбы играть насцене.
        Приняв похвалу сблагодарной улыбкой, онасказала, чтоему стоит поспешить, чтобы исамому неоказаться безработы.
        - Да. Имне найти другое место будет нетак легко, каквам. Как, наверное, замечательно быть хорошей машинисткой-стенографисткой, - завистливо вздохнул Эдвард.
        - Ну,вообще-то я нетакая уж хорошая машинистка, - призналась Виктория. - Но,ксчастью, внаше время наработу берут иникудышных. Вобразовании иблаготворительных организациях много платить немогут, поэтому принимают итаких, какя. Мнебольше нравится та работа, чтоснаукой связана. Всеэти научные термины, имена, онитакие жутко трудные, чтоесли иошибешься, тостыдить небудут, потому что, какправильно, никто инезнает. Авы где работаете? Наверняка ведь служили. ВВС, да?
        - Угадали.
        - Летчик-истребитель?
        - Иснова вточку. Нет, обращаются они снами прилично, дают работу ивсе такое, но, понимаете, проблема втом, чтомы сами неслишком-то мозговитые. Яктому, чтовВВС незаум принимают. Меня вот посадили вофис, гдекуча папок, гдечисла всякие, гдедумать надо, ия просто увял. Что, зачем, куда - бестолковщина какая-то. Так-то вот. Неочень-то приятно сознавать, чтоты ниначто негоден.
        Виктория сочувственно кивнула.
        - Отстал отжизни. Оказался неприделах, - сгоречью продолжал Эдвард. - Навойне было проще - дерись, делайвсе, чтоможешь, стой доконца. Я,например, получил медаль «Залетные боевые заслуги». Атеперь… что я есть, чтонет… пустое место.
        - Нодолжноже быть…
        Виктория недоговорила. Несмогла вложить вслова свою убежденность втом, чтоте качества, благодаря которым человек заслужил медаль, должны найти достойное применение ив1950году.
        - Меня это сильно подрезало, - признался Эдвард. - Ну,что я негоден ниначто. Ладно, мнепора бежать. Я… вы небудете против… несочтете занаглость смоей стороны… еслибы я только мог…
        Пока Виктория удивленно хлопала глазами, Эдвард, запинаясь икраснея, достал маленький фотоаппарат.
        - Мнебы очень хотелось… сфотографироватьвас. Понимаете, яуезжаю завтра вБагдад.
        - ВБагдад? - разочарованно воскликнула Виктория.
        - Да. Сейчас ябы уже предпочел остаться, ноутром ухватился запредложение обеими руками… Я,вобщем-то, потому исогласился наэту работу - чтобы уехать изстраны.
        - Чтоже это заработа?
        - Просто жуть. Культура… поэзия ивсе такое. Мойбосс - какой-то доктор Рэтбоун. Унего после фамилии еще несколько строчек всяких букв, звания да степени. Исмотрит так задумчиво через пенсне… Занимается распространением интеллектуальных идуховных знаний повсему миру. Открывает книжные магазины вдалеких странах иначинает сБагдада. Унего там Шекспир иМилтон впереводе наарабский, курдский, персидский иармянский. Глупо, по-моему, потому что примерно темже занимается Британский совет. Ночто есть, тоесть. Рэтбоун дает мне работу, такчто жаловаться немогу.
        - Акакие увас обязанности? - спросила Виктория.
        - Вообще-то, всесводится ктому, чтоя пристарике кем-то вроде личного мальчика напобегушках. Покупка билетов, заказ номеров, заполнение паспортных бланков, упаковка этих чертовых поэтических хрестоматий, то-се, пятое, десятое… Потом, уженаместе, надо будет налаживать всякие там братские связи, проталкивать идеи культурного взаимодействия молодежи… - Вголосе Эдварда зазвучали унылые нотки. - Поправде говоря, жуть жуткая, да?
        Виктория ненашлась, чтовозразить.
        - Вобщем, - продолжал Эдвард, - если невозражаете, давайте сделаем две фотографии - одну сбоку иодну… смотрите прямо наменя. Воттак, замечательно…
        Аппарат дважды щелкнул, запечатлев налице Виктории то выражение расслабленного самодовольства, чтосвойственно многим женщинам, когда они знают, чтопроизвели благоприятное впечатление напредставителя противоположного пола.
        - Какая досада, чтоприходится уезжать, когда мы только-только свами познакомились! Ядаже почти решился отказаться, нопоступить так впоследний момент, когда все бумаги заполнены ивизы получены, былобы, наверное, нехорошо. Такведь неделают, правда?
        - Может быть, всеобернется клучшему, - утешила своего нового знакомого Виктория.
        - Врядли, - ссомнением протянул Эдвард и, помолчав, добавил: - Странное дело, уменя такое чувство, будто что-то там нечисто.
        - Нечисто?
        - Да. Какбудто это все ненастоящее. Только неспрашивайте, почему я так думаю. Самнезнаю. Бывает иногда такое предчувствие. Уменя такое смасляным каналом было. Стал разбираться - иточно, вшестеренном насосе прокладка слетела.
        Технические термины, вкоторые Эдвард облек свое высказывание, были дляВиктории полной тарабарщиной, ноглавное она поняла.
        - Такэтот Рэтбоун, по-вашему, нетот, закого себя выдает?
        - Непредставляю, кактакое возможно? Человек он черт знает какой почтенный, уважаемый, входит вовсякие там общества, накороткой ноге сархиепископами да ректорами университетов. Нет, этопросто чувство такое… Влюбом случае время покажет. Ну,тогда пока. Жаль, чтовы неможете поехать.
        - Ябы судовольствием.
        - Чтобудете делать?
        - Пойду вагентство приСент-Гилдрике наГоуэр-стрит, поищу другую работу, - уныло сказала Виктория.
        - Прощайте, Виктория. Партир, сэмурир он пё. - Вторая фраза прозвучала уЭдварда стипичным британским акцентом. - Этипарни, французы, дело знают. Анаши олухи несут всякую бредятину насчет сладкой печали расставания…
        - Прощайте, Эдвард, иудачи.
        - Выобомне, наверное, иневспомните.
        - Вспомню.
        - Высовсем нетакая, какдругие девушки. Ябы только хотел… - Часы пробили четверть. - Черт, мненадо лететь…
        Онторопливо отступил иисчез вгромадном чреве Лондона. Оставшись одна наскамейке ипредавшись размышлениям, Виктория обнаружила, чтомысли ее растекаются двумя потоками.
        Один шел врусле темы Ромео иДжульетты. ОнисЭдвардом оказались примерно втомже положении, чтоиэта несчастная пара, хотя Ромео иДжульетта, возможно, выражали свои чувства языком более высоким. Носитуация таже. Встреча… внезапно вспыхнувшее взаимное влечение… крушение надежд… идва нежных сердца разлучены. Виктории вспомнился стишок, который она часто слышала отстарушки-няни.
        «Ялюблю тебя, Алиса», - Джумбо говорил,
        ААлиса отвечала: «Верить нету сил.
        Неоставил взоопарке, еслибы любил,
        ИвАмерику тогдабы сам неукатил».
        Замени Америку наБагдад - ивсе какпронее сЭдвардом.
        Виктория наконец поднялась, смахнула сюбки крошки и, выйдя изФицджеймс-гарденс, зашагала внаправлении Гоуэр-стрит. Онауже приняла два решения, ипервое (вдухе Джульетты) сводилось ктому, чтоона должна заполучить того, кого полюбила.
        Второе решение вытекало изпервого. Разуж Эдвард уезжает вБагдад, тоией неостается ничего другого, какотправиться тудаже. Воттолько какэто сделать? Втом, чтотакое решение возможно, Виктория несомневалась. Чего-чего, аоптимизма исилы характера ей было незанимать.
        Сладкая печаль расставания устраивала ее небольше, чемЭдварда.
        «Мненужно попасть вБагдад», - сказала она себе.
        Глава3
        I
        Вотеле «Савой» мисс Анну Шееле встретили сподчеркнутой любезностью, какдавнего иуважаемого клиента: осведомились оздоровье мистера Моргенталя изаверили, что, если приготовленный номер окажется неповкусу, ейтутже предложат другой, - поскольку она представляла ДОЛЛАРЫ.
        Мисс Шееле приняла ванну, оделась, позвонила покенсингтонскому номеру испустилась влифте вниз. Пройдя через вращающиеся двери, онаподозвала такси и, когда машина подошла, села ипопросила отвезти ее кмагазину «Картье» наБонд-стрит.
        Едва лишь такси, отъехав от«Савоя», свернуло наСтрэнд, какневысокий смуглолицый мужчина, только что разглядывавший витрину, вдруг бросил взгляд начасы иподозвал другое такси, какнельзя кстати проезжавшее мимо инеобращавшее внимание наженщину спокупками, всячески пытавшуюся привлечь ксебе внимание.
        Второе такси также свернуло наСтрэнд ипоследовало запервым. НаТрафальгар-сквер, когда обе машины остановились перед светофором, пассажир второго такси выглянул влевое окошко исделал едва заметный жест рукой. Частный автомобиль, стоявший набоковой улочке уарки Адмиралтейства, тутже вышел изспячки ивлился впоток движения, пристроившись завторым такси.
        Загорелся зеленый. Такси сАнной Шееле свернуло налево, наПэлл-Мэлл; второе такси, сосмуглолицым мужчиной, свернуло направо, продолжая движение вокруг Трафальгарской площади. Запервым такси следовал теперь, неотставая далеко, частный автомобиль, серый «Стандарт». Зарулем последнего сидел светловолосый, рассеянного вида мужчина, рядом сним расположилась элегантно одетая молодая женщина. Обемашины прошли поПикадилли иоказались наБонд-стрит. Здесь «Стандарт» насекунду остановился утротуара, иженщина вышла измашины.
        - Большое спасибо, - бросила она любезно, иблондин покатил дальше.
        Молодая особа зашагала вперед, тоидело поглядывая ввитрины. Миновав застрявшие впробке такси сАнной Шееле и«Стандарт», онапервой достигла ювелирного магазина ивошла.
        Анна Шееле расплатилась стаксистом инаправилась в«Картье». Некоторое время она рассматривала представленные образцы ювелирной продукции ивконце концов остановила выбор накольце ссапфиром ибрильянтами. Чекмисс Шееле выписала наодин излондонских банков. Увидев проставленное вчеке имя, продавец расплылся вулыбке:
        - Радснова видеть вас вЛондоне, мисс Шееле. Мистер Моргенталь тоже здесь?
        - Нет.
        - Яктому, чтоунас есть сейчас прекрасный сапфир, амистер Моргенталь, насколько мне известно, интересуется сапфирами. Нежелаетели взглянуть сами?
        Мисс Шееле выразила готовность увидеть драгоценный камень, повосхищалась им должным образом ипообещала сообщить мистеру Моргенталю.
        Едва она вышла наБонд-стрит, какпримерявшая клипсы молодая особа заявила, чтонеготова пока их покупать, итоже поспешила измагазина.
        Серый «Стандарт» повернул налево, наГрафтон-стрит, и, проехав поПикадилли, снова выкатился наБонд-стрит. Егонедавняя пассажирка, если изаметила машину, сделала вид, чтонеузналаее.
        Между тем Анна Шееле завернула впассаж ивошла вцветочный магазинчик. Тамона заказала три дюжины роз, вазу сбольшими пурпурными фиалками, дюжину веточек сирени ивазу смимозой. Потом продиктовала адрес, куда это все следует доставить.
        - Свас двенадцать фунтов ивосемнадцать шиллингов, мадам.
        Анна Шееле расплатилась ивышла. Молодая особа, вошедшая вмагазин вслед занею, поинтересовалась, сколько стоит букетик примул, нопокупать ничего нестала.
        Анна Шееле пересекла Бонд-стрит, прошла поБерлингтон-стрит иповернула наСэвилл-роу. Здесь она заглянула водно изтех швейных ателье, которые, обслуживая преимущественно мужчин, время отвремени нисходят дотого, чтобы удостоить своим вниманием некоторых привилегированных особ прекрасного пола.
        Мистер Болфорд принял гостью суважением, соответствующим статусу почтенного клиента, ипоказал подходящие длякостюма материалы.
        - Какая удача! Могу гарантировать самое лучшее исполнение. Выкогда возвращаетесь вНью-Йорк?
        - Двадцать третьего.
        - Втаком случае мы прекрасно справимся. Самолетом, полагаю?
        - Да.
        - Икакдела вАмерике? Унас здесь все очень печально… очень печально. - Доктор Болфорд покачал головой, какврач, описывающий безнадежного больного. - Понимаете, сдушой уже никто неработает. Таких, ктоприходит впрофессию сгордостью заремесло, больше нет. Знаете, ктобудет кроить ваш костюм? Мистер Лентуик. Емусемьдесят два, ион - единственный, кому я могу доверить работу снашими лучшими клиентами. Остальные…
        Мистер Болфорд развел пухлыми ручками.
        - Качество. Вотчем славилась эта страна. Качеством! Никакой дешевки, никакой вульгарности. Массовая продукция - ненаш профиль. Этофакт, скоторым непоспоришь. Массовое производство - специализация вашей страны. Повторяю снова, наше дело - качество. Никакой спешки, делать что нужно исоздавать вещи, сравниться скоторыми неможет ничто вмире. Накакой день назначим первую примерку? Ровно через неделю? Вполовине двенадцатого? Большое спасибо.
        Пробравшись вдремучем полумраке между кипами тканей, Анна Шееле снова вынырнула насолнечный свет, остановила такси ивернулась в«Савой». Другое такси, стоявшее напротивоположной стороне улицы, сосмуглолицым мужчиной зарулем, проследовало темже маршрутом, нокотелю сворачивать нестало, авыехало нанабережную итам подобрало невысокую толстушку, незадолго дотого выскользнувшую из«Савоя» через служебную дверь.
        - Нучто там, Луиза? Осмотрела ее номер?
        - Да. Ничего.
        Анна Шееле перекусила вресторане - длянее оставили столик уокна. Вовремя ланча метрдотель вежливо осведомился оздоровье Отто Моргенталя.
        Потом она взяла ключ иподнялась всвой номер. Постель была убрана, вванной лежали свежие полотенца, всечисто, нигде нипылинки. Анна подошла кдвум легким чемоданам, составлявшим весь ее багаж. Один был открыт, другой заперт. Онапросмотрела содержимое первого, достала ключики изсумочки иоткрыла второй. Всесложено аккуратно, каксложила она сама, втомже порядке, ничто ненарушено. Наверху - кожаный портфель. Вуглу - маленькая «лейка» идве кассеты спленкой. Кассеты запечатаны, ихневскрывали. Анна поддела ногтем крышку. Имягко улыбнулась. Лежавший поднею почти незаметный светлый волосок исчез. Оналовко посыпала пудрой блестящую кожу портфеля, апотом осторожно сдулаее. Портфель остался чистым. Ниодного отпечатка. Аведь она трогала портфель утром, после того каксмазала волосы брильянтином, иотпечатки нанем должны были быть. Еесобственные.
        Анна снова улыбнулась:
        - Хорошая работа. Нонеочень.
        Онасобрала небольшую дорожную сумку иснова спустилась. Портье вызвал такси. Анна назвала шоферу адрес: дом17, Элмсли-гарденс.
        Элмсли-гарденс был тихим местечком, довольно запущенным кварталом врайоне Кенсингтон-сквер. Анна расплатилась стаксистом, взбежала поступенькам кобшарпанной передней двери инажала кнопку звонка. Через несколько минут дверь открыла пожилая женщина снастороженным выражением лица, которое тутже сменилось приветливой улыбкой:
        - Вотуж мисс Элси обрадуется! Онавкабинете, сзади. Темтолько идержится, чтоовас думает да ждет.
        Анна быстро прошла потемному коридору иоткрыла дверь всамом его конце. Кабинет был небольшой, бедно обставленной, ноуютно обжитой комнатой спотертыми кожаными креслами. Женщина, сидевшая водном изних, вздрогнула отнеожиданности.
        - Анна, дорогая…
        - Элси…
        Онинежно расцеловались.
        - Всеуже обговорено, - сказала Элси. - Пойду сегодня. Надеюсь…
        - Нетревожься, - успокоила ее Анна. - Всебудет хорошо.
        II
        Невысокий смуглолицый мужчина вдождевике вошел втелефонную будку настанции метро Кенсингтон-Хай-стрит инабрал номер.
        - Граммофонная компания «Вальхалла»?
        - Да.
        - Сандерс напроводе.
        - Сандерс среки? Какой реки?
        - Реки Тигр. Отчет поА.Ш. Получен сегодняшним утром изНью-Йорка. Заходила в«Картье». Купила кольцо ссапфиром ибрильянтом засто двадцать фунтов. Заходила вцветочный Джейн Кент. Потратила двенадцать фунтов ивосемнадцать шиллингов нацветы сдоставкой вчастную лечебницу вПортленд-плейс. Заказала костюм, жакет сюбкой, в«Болфорд-энд-Эйвори». Сомнительных контактов ниодно изэтих заведений, насколько нам известно, неподдерживает, новбудущем кним придется присмотреться повнимательнее. Номер А.Ш. в«Савое» проверен. Ничего подозрительного необнаружено. Впортфеле найдены документы посделке сВольфенштайнами. Всезаконно. Фотоаппарат сдвумя кассетами пленки, похоже неиспользованной. Учитывая, чтопленки могли содержать какие-то данные, ихзаменили. Проведенная впоследствии проверка показала, чтооригинальные пленки чистые. Далее А.Ш. отправилась ксестре, проживающей поадресу: Элмсли-гарденс, семнадцать. Ссобой взяла маленькую дорожную сумку. Сегодня утром сестра поступает вчастную больницу вПортленд-плейс наоперацию. Наэтот счет есть подтверждение излечебницы иданные изжурнала записей хирурга. Такчто приезд Анны
Шееле вполне оправдан. Слежки, похоже, незаметила, признаков беспокойства невыказала. Тотфакт, чтоона остается наночь вПортленд-плейс, вполне понятен. Номер в«Савое» сохранен занею. ВНью-Йорк возвращается двадцать третьего самолетом.
        Человек, назвавший себя Сандерсом, помолчал, после чего выразил свое личное мнение:
        - Намой взгляд, дело пустое иничего тут нет. Транжирит денежки, вотивсё… Подумать только, двенадцать фунтов нацветы! Этовам как?
        Глава4
        I
        Весомым свидетельством оптимизма ипозитивного настроя Виктории можно считать тот факт, чтоона нинасекунду неусомнилась вдостижимости поставленной цели. Строчки прокорабли, проходящие мимо друг друга вночи, недлянее. Досадно, конечно, чтостоило ей только - чтож, будем откровенны - запасть насимпатичного парня, каквдруг получается, чтоэтот парень вот-вот отправится чутьли ненакрай земли, затри тысячи миль отЛондона. Аведь запросто моглибы послать вАбердин, Брюссель илидаже Бирмингем… Такнетже, Багдад. Вотуж повезло так повезло. Темнеменее какойбы трудной нипредставлялась задача, онатвердо решила, чтопопадет туда так илииначе.
        Решительно шагая поТоттенхэм-Корт-роуд, Виктория перебирала способы исредства. Чтотакого есть вБагдаде? Эдвард говорил что-то про«культуру». Можноли воспользоваться этим ходом? ЮНЕСКО? Онипостоянно отправляют людей то туда, тосюда, товсовершенные прелестные места. Датолько посылают некого-нибудь, адевиц суниверситетскими степенями, которые давно уже приделах.
        Следуя принципу «делай все попорядку», Виктория направилась втуристическое агентство, гдеинавела кое-какие справки. Оказалось, чтоотправиться вБагдад совсем даже непроблема. Можно самолетом. Можно морем - доБасры. Можно поездом доМарселя, потом морем доБейрута идальше через пустыню - ужеавтомобилем. Аеще можно через Египет. Иливсю дорогу поездом, новизы внаше время - дело трудное иненадежное, исрок их действия частенько истекает кмоменту получения. Сденьгами проблем невозникнет, поскольку Багдад входит встерлинговую зону. Вобщем, вселегко - сточки зрения турагента. Добраться доБагдада несоставляло труда длялюбого, укого вкармане завалялось отшестидесяти досотни фунтов стерлингов.
        УВиктории наданный момент имелось три фунта идесять шиллингов (бездевяти пенсов) наличными иеще пять фунтов идвенадцать шиллингов всберегательном банке. Такчто простой илегкий способ был недлянее.
        Онаосторожно поинтересовалась возможностью получить место стюардессы, ноизответов поняла, чтожелающих хватает идляначала нужно встать вочередь.
        Следующим местом, куда отправилась Виктория, было агентство потрудоустройству. Восседавшая зарабочим столом мисс Спенсер приветствовала ее какстарую знакомую, которой самой судьбой определено появляться вконторе снекоей периодичностью.
        - Боже мой, мисс Джонс! Неужто снова неудел? Я,поправде сказать, надеялась, чтопоследнее место…
        - Оносовершенно невозможное, - твердо заявила Виктория. - Ятам стаким столкнулась, чтодаже говорить нехочется.
        Бледные щеки мисс Спенсер вспыхнули отудовольствия.
        - Нет… полагаю, этоне… Мнеон таким непоказался. Немного грубоват, конечно, но, надеюсь…
        - Всёвпорядке, - сдостоинством ответила Виктория иизобразила храбрую улыбку. - Ямогу осебе позаботиться.
        - О,конечно, нотакая неприятность…
        - Да. Неприятность. Однако… - Виктория снова храбро улыбнулась.
        Мисс Спенсер заглянула всвои бумаги.
        - «Обществу содействия матерям-одиночкам» приСвятом Леонарде требуется машинистка. Платятони, конечно, неахти как…
        - Анетли случайно, - перебила ее Виктория, - какого-нибудь местечка вБагдаде?
        - ВБагдаде? - искренне изумилась мисс Спенсер.
        Виктория поняла, чтостакимже успехом моглабы назвать Камчатку илиЮжный полюс.
        - Мнебы очень хотелось попасть вБагдад.
        - Вообще-то, недумаю… Выимеете ввиду место секретарши?
        - Любое. Сиделкой, поварихой. Присматривать заумалишенными. Всеравно что.
        Мисс Спенсер покачала головой:
        - Ябы особенно ненадеялась. Вчера была одна леди сдвумя девочками; таквот, онапредлагала проезд доАвстралии.
        Отклонив Австралию, Виктория поднялась.
        - Если услышите что-нибудь… Оплаченный проезд - этовсе, чтомне надо. - Встретив любопытный взгляд мисс Спенсер, онапоспешила объяснить: - Уменя там… родственники. Ауних много хорошо оплачиваемой работы. Но,разумеется, сначала туда нужно попасть.
        - Да, - повторила Виктория, выходя изагентства потрудоустройству. - Сначала туда нужно попасть.
        Кдосаде Виктории, какэто часто бывает, когда сосредоточиваешь внимание накаком-то имени илипредмете, всёвокруг, словно сговорившись, такилииначе направляло ее мысли наБагдад.
        Короткая заметка ввечерней газете сообщала, чтодоктор Понсфут Джонс, известный археолог, приступил краскопкам наместе древнего города Мурика вста двадцати милях отБагдада. Врекламном объявлении упоминалась морская линия доБасры, откуда поезда шли затем вБагдад, Мосул итак далее. Состраницы старой газеты, выстилавшей ящик комода, вглаза бросились строчки остудентах вБагдаде. Вместном кинотеатре шел «Багдадский вор», аввитрине модного книжного магазина интеллектуальной литературы, куда Виктория всегда заглядывала, красовалась «Новая биография Гаруна-аль-Рашида, халифа багдадского».
        Весь мир, казалось, вдруг вспомнил оБагдаде, хотя еще сегодня, приблизительно добезчетверти два, онаниразу невспоминала обэтом городе иуж точно недумала онем.
        Перспективы добраться туда выглядели неслишком радужными, ноВиктория инедумала сдаваться. Обладая изобретательным умом иоптимистичным взглядом нажизнь, онасчитала, что, если хочешь достичь цели, способ всегда найдется.
        Вечер был потрачен насоставление списка возможных вариантов. Внем значились следующие пункты:
        Заглянуть вФорин-офис?
        Поместить объявление?
        Зайти впосольство Ирака?
        Поискать счастья вфирмах, занимающихся ввозом фиников?
        Всудоходных компаниях?
        Наведаться вБританский совет?
        Винформационную службу Селфриджа?
        ВБюро консультации населения?
        Ниодин пункт, этоприходилось признать, невыглядел многообещающим. Подумав, Виктория приписала еще один:
        Какраздобыть сто фунтов?
        II
        Былоли тому причиной чрезмерное напряжение умственных усилий илисвою роль сыграло подсознательное ощущение свободы иотсутствия необходимости спешить наработу кдевяти часам, - такилииначе наследующее утро Виктория проспала.
        Проснувшись впять минут одиннадцатого, онатутже вскочила ипринялась одеваться. Телефон зазвонил вмомент сражения споследней мятежной прядью.
        Виктория схватила трубку. Сдругого конца донесся определенно взволнованный голос мисс Спенсер:
        - Хорошо, чтоуспела вас застать, дорогуша. Этопросто чудо, потрясающее совпадение…
        - Да? - воскликнула Виктория.
        - Яговорю, просто удивительное совпадение. Некая миссис Гамильтон Клипп отправляется через три дня вБагдад. Инадоже, сломала руку. Теперь ей нужна помощница вдорогу. Ясразу позвонилавам. Незнаю, обращаласьли она вдругие агентства…
        - Яуже еду. Гдеее найти?
        - Вотеле «Савой».
        - Как, высказали, еефамилия? Трипп?
        - Клипп, дорогуша. Сдвумя «п» наконце. Ужинезнаю почему. Впрочем, онаамериканка, - закончила мисс Спенсер, какбудто это все объясняло.
        - Миссис Клипп, отель «Савой».
        - Мистер имиссис Гамильтон Клипп. Вообще-то, звонил муж.
        - Выангел, - сказала Виктория. - Досвидания.
        Онаторопливо прошлась щеткой покостюму, который могбы быть чуточку поопрятнее, поправила прическу, приведя ее вбольшее соответствие сролью ангела милосердия иопытной путешественницы. Потом достала рекомендацию мистера Грингольца, прочитала ипокачала головой.
        Намнужно что-то получше, сказала себе Виктория.
        Выйдя изавтобуса номер 19 наостановке Грин-парк, онанаправилась вотель «Ритц». Решение проблемы принес случайный взгляд нагазету, брошенный через плечо соседки вавтобусе. Пройдя впочтовое отделение, Виктория набросала несколько хвалебных строк всвой адрес отимени леди Синтии Брэдбери, которая, каксообщалось, только что отправилась изАнглии вВосточную Африку. «…Бесценная помощница вслучае болезни… старательная испособная вовсех отношениях» - такохарактеризовала себя Виктория.
        Выйдя из«Ритца», онаперебежала надругую сторону улицы ипрошла поАлбермарль-стрит доотеля «Болдертон», где, какизвестно, останавливается высшее духовенство ипожилые дамы изпровинции.
        Здесь, уженестоль стремительным почерком исэлегантными греческими «е», Виктория написала рекомендацию отимени епископа Лэнгоу.
        Снарядившись таким образом, онаснова села на«девятку» идоехала до«Савоя».
        Внизу, урегистрационного столика, Виктория осведомилась омиссис Гамильтон Клипп исказала, чтоее прислали изагентства потрудоустройству. Портье уже потянулся ктелефону, ноостановился икивком указал навысокого иседого, необычайно худого американца сдобрым лицом инеторопливой, размеренной речью.
        Виктория представилась исообщила, чтопришла изагентства.
        - Втаком случае, мисс Джонс, вамследует подняться ивстретиться смиссис Клипп. Онасейчас внашем номере. По-моему, разговаривает скакой-то другой девушкой, но, возможно, ужезакончила.
        Сердце Виктории сжал холодок паники. Неужели все сорвется, когда она вшаге отцели?
        Ониподнялись налифте натретий этаж иуже шли поустланному толстым ковром коридору, когда изкомнаты всамом конце его вышла молодая женщина. Вкакой-то момент уВиктории возникло ощущение, чтоона видит себя. Может быть, потому, чтонанезнакомке был сшитый назаказ костюм точно такого фасона, который хотелабы носить она сама. «Точно былбы мне впору. Унас один итотже размер. Такбы исорвала», - зверея отзависти, подумала Виктория.
        Молодая женщина прошла мимо. Слегка сдвинутая набок бархатная шляпка частично скрывала ее лицо, номистер Гамильтон Клипп судивлением посмотрел ей вслед.
        - Нуину, - пробормоталон. - Подумать только! Анна Шееле. - И,решив, чтоспутница ждет объяснения, добавил: - Извините, мисс Джонс. Этумолодую особу я видел неделю назад вНью-Йорке. Она - секретарша водном изнаших крупных международных банков.
        Оностановился перед дверью, взамке которой был ключ, коротко постучал иотступил, пропуская Викторию вперед.
        Миссис Гамильтон Клипп сидела уокна, настуле свысокой спинкой, инервно вздрогнула, когда они вошли. Этобыла миниатюрная, чем-то неуловимо напоминающая птичку женщина спронзительными глазами. Ееправая рука покоилась вгипсе.
        Мистер Клипп представил супруге Викторию.
        - Такое несчастье, - торопливо заговорила миссис Клипп. - Представьте, унас программа, мынаслаждаемся Лондоном, планы составлены, билеты заказаны. ВИраке я собираюсь навестить мою замужнюю дочь. Мыневиделись почти два года. Итут, надоже такому случиться… вообще-то это произошло вВестминстерском аббатстве… поскользнулась накаменных ступеньках. Ивот результат. Меня сразуже доставили вбольницу, наложили гипс, такчто, учитывая обстоятельства, всенетак иплохо. Ноя вбеспомощном положении идаже непредставляю, каксмогу путешествовать. УДжорджа дела, ираньше чем через три недели ему невырваться. Онпредложил, чтобы я взяла ссобой сиделку, новИраке мне сиделка ненужна - Сэди сама обовсем позаботится, - азначит, нужно будет оплачивать ее дорогу назад. Вобщем, ярешила обзвонить агентства иузнать, нетли кого-то, ктохотелбы сопроводить меня водну сторону.
        - Янесовсем сиделка, - сказала Виктория, тоном давая понять, чтонаделе так оно иесть. - Ноуменя большой опыт поэтой части. - Онадостала первую рекомендацию. - Яоколо года работала уледи Синтии Брэдбери. Иесли потребуется выполнить какую-то секретарскую работу иливести переписку, томне приходилось заниматься иэтим. Видители, мойдядя - епископ Лэнгоу, - скромно добавилаона.
        - Такувас дядя епископ? Какинтересно!
        Судя повсему, ейудалось произвести наобоих Клиппов должное впечатление. (Даикакиначе после всех ее трудов истараний!)
        Миссис Гамильтон Клипп передала обе рекомендации мужу.
        - По-моему, лучше ибыть неможет, - сказала она сноткой уважения. - Подарок судьбы. Господь внял нашим молитвам.
        Таконо иесть, подумала Виктория.
        - Выполагаете занять там какое-то место? Илипросто кродственникам? - осведомилась миссис Гамильтон Клипп.
        Занимаясь рекомендательными письмами, Виктория вспешке совсем забыла подумать опричинах, вынуждающих ее ехать вБагдад. Захваченная врасплох, онаснова прибегла кимпровизации. Итут ей вспомнилась прочитанная накануне заметка.
        - Вообще-то, яеду кдяде, доктору Понсфуту Джонсу, - объяснилаона.
        - Неужели? Ктому самому, археологу?
        - Да. - Неслишкомли много дядей, смимолетной тревогой подумала Виктория. Даеще таких известных. - Меня жутко интересует его работа, но, конечно, уменя нет специальной подготовки, такчто оплатить мой проезд экспедиция неможет. Авот если я доберусь сама, тосмогу присоединиться ких команде иделать что-то полезное.
        - Увлекательная, должно быть, работа, - заметил мистер Гамильтон Клипп. - ИвМесопотамии археологам есть где развернуться.
        - Ксожалению, мойдядя, епископ, сейчас вШотландии. - Виктория повернулась кмиссис Клипп: - Ноя могу дать вам телефон его секретарши. Оназдесь, вЛондоне. Пимлико, восемь-семьдесят шесть-девяносто три, этоодин издобавочных Фулхэм-пэлас. Будет наместе после, - тутВиктория бросила взгляд начасы, стоявшие накаминной полке, - половины двенадцатого. Если пожелаете, можете позвонить ей испросить обомне.
        - Конечно, яобязательно… - начала миссис Клипп, ноее перебил муж:
        - Знаете, унас очень мало времени. Самолет вылетает послезавтра. Увас есть паспорт, мисс Джонс?
        - Да, - соблегчением ответила Виктория. Годназад, вовремя отпуска, онаненадолго ездила воФранцию, такчто паспорт был еще действителен. - Язахватила его ссобою - навсякий случай.
        - Вотэто иесть ответственное отношение кделу, - одобрительно кивнул мистер Клипп. Другая претендентка, если иучаствовала всостязании, теперь определенно отстала. Хорошие рекомендации, наличие двух уважаемых дядей иготового паспорта явно склонили чашу весов вее пользу.
        - Вампотребуются визы, - сказал мистер Клипп, забирая паспорт. - Яобращусь кнашему другу, мистеру Берджену, в«Американ экспресс», ион обовсем позаботится. Возможно, вампридется подъехать туда вовторой половине дня ирасписаться, если понадобится, вдокументах.
        Виктория сготовностью согласилась.
        Закрывая дверь, онауслышала, какмиссис Клипп обращается кмужу:
        - Какая милая, целеустремленная девушка… Намнеобыкновенно повезло.
        Виктории смущенно покраснела.
        Поспешив домой, онасела ктелефону, чтобы, если миссис Клипп позвонит, посчитав необходимым получить подтверждение ее способностей, ответить стем особенным, рафинированным акцентом, который иположен секретарше епископа. Номиссис Клипп, очевидно подглубоким впечатлением отпрямоты иделовитости молодой особы, нестала утруждать себя излишними формальностями. Вконце концов, обязанности Виктории каккомпаньонки исчерпывались несколькими днями путешествия.
        Бумаги были должным образом ивнужный срок заполнены иподписаны, требуемые визы получены, ипоследнюю ночь Виктория провела вотеле «Савой», чтобы помочь миссис Клипп сосборами ибыть ксеми часам следующего утра вЭруэйз-хаус иоттуда отправиться ваэропорт Хитроу.
        Глава5
        Вышедшая двумя днями ранее изболотистой низины, лодка неслышно скользила потихой глади Шатт-эль-Араба. Поток здесь был быстрый, чтоизбавляло управлявшего лодкой старика отлишних усилий. Движения его были плавными иритмичными, глаза - полузакрыты. Вритм движениям звучала негромкая, заунывная икажущаяся бесконечной арабская песня:
        Асри бил ель йа йамали
        Хадьи алек йа ибн Али
        Много раз - всеинесосчитать - ипосамым разным случаям спускался Абдул Сулейман, принадлежавший кплемени болотных арабов, досамой Басры. Вместе сним влодке был другой человек, наряд которого представлял собой столь часто встречающееся внаши дни трогательное сочетание восточного изападного стилей. Поверх длинной полосатой рубахи он носил затасканный китель защитного цвета, старый, заляпанный пятнами ирваный. Концы некогда красного, выгоревшего вязаного шарфа были заткнуты подмундир. Головуего, какдань почтения арабскому платью, покрывала неизменная черно-белая куфия, подвязанная черным шелковым шнуром-агалом. Взгляд затуманенных усталостью глаз рассеянно скользил поизлучине реки. Вкакой-то момент пассажир начал тихонько подтягивать вунисон старику. Свиду он ничем невыделялся нафоне месопотамского пейзажа. Ничто невыдавало внем англичанина, обладателя секрета, перехватить иуничтожить который - вместе сего носителем - жаждали влиятельные люди многих стран.
        Впамяти его лениво проплывали события последних недель. Засада вгорах. Переход через заснеженный перевал. Верблюжий караван. Четырехдневное пешее путешествие попустыне вкомпании двух мужчин, тащивших «волшебный ящик». Дни, проведенные вчерной палатке, истранствия сплеменем анейза, егостарыми друзьями. Трудности иопасности, постоянные поиски лазеек вкордонах, выставленных дляего поимки.
        Генри Кармайкл. Британский агент. Возраст - около тридцати. Волосы русые, глаза темные, рост - пять футов идесять дюймов. Владеет арабским, курдским, персидским, армянским, хинди, турецким имногими горными диалектами. Пользуется поддержкой кочевых племен. Опасен.
        Кармайкл родился вКашгаре, гдеего отец состоял направительственной службе. Вдетстве он легко копировал разнообразные диалекты иговоры - егоняньки, апозднее слуги принадлежали ксамым разным народностям иплеменам. Друзья унего были едвали неповсему Среднему Востоку, даже всамых диких его уголках.
        Контакты подводили только вгородах. Сейчас, приближаясь кБасре, Кармайкл понимал, чтоего миссия достигла критической стадии. Рано илипоздно придется вернуться взону цивилизации. Ихотя конечным пунктом назначения был Багдад, онрассудил, чтоблагоразумнее будет достичь столицы кружным путем. План был обговорен исогласован заранее, много месяцев назад, ивкаждом иракском городе его ждало подготовленное убежище. Выбрать место, таксказать, длявсплытия предоставлялось ему самому. Сначальством Кармайкл несвязывался даже понепрямым каналам связи, там, гдемогбы это сделать. Такбыло безопаснее. Самый простой план, сучастием ждущего вназначенном месте самолета, провалился, чтововсе нестало длянего неожиданностью. Опредстоящем рандеву узнали враги. Утечка информации! Иневпервый уже раз. Смертельно опасная, необъяснимая утечка…
        Ощущение опасности нарастало. Здесь, вБасре, - Кармайкл чувствовал это инстинктивно - опасность будет даже больше, чемнасамых рискованных этапах маршрута. Провалить дело, когда цель так близка… сама мысль обэтом была невыносима.
        Старик араб все также ритмично работал веслами.
        - Время близится, сынмой, - пробормоталон, неповорачивая головы. - Даблагословит тебя Аллах.
        - Незадерживайся вгороде, отец. Возвращайся домой. Нехочу, чтобы стобой что-то случилось.
        - Этоуж какраспорядится Всевышний. Всевего руках.
        - Иншалла, - повторил пассажир.
        Намгновение он пожалел, чтосудьба определила ему быть человеком Запада, анеВостока. Тогдабы его неволновали шансы науспех илинеудачу; емунепришлосьбы снова иснова просчитывать опасности, снова иснова задаваться вопросом, тщательноли все спланировано ипродумано. Вручить ответственность завсе Всемилостивому иВсеведущему. Иншалла, япреуспею!
        Произнося просебя эти слова, онощутил нисходящий нанего покой ифатализм этой страны. Ощутил исблагодарностью принял. Ещенемного, ион сойдет слодки, ступит наулицы города ибросит перчатку внимательным, бдительным глазам. Иуспех будет зависеть только оттого, удастсяли ему сойти заараба.
        Лодка плавно свернула впротоку. Суденышки всевозможных форм иразмеров стояли напричале, скользили туда исюда. Чудесная, почти венецианская сцена: лодки свысокими носами имягкими, блеклыми красками. Сотни их стояли, теснясь друг кдружке, вдоль берега.
        - Пора, - негромко сказал старик. - Ждутли тебя здесь?
        - Да,все договорено. Пришло время прощаться.
        - Дабудет путь твой прямым, ида продлит Аллах годы твоей жизни.
        Подобрав полосатый подол, Кармайкл поднялся ивзошел поскользким каменным ступенькам напристань.
        Вокруг бурлила обычная прибрежная жизнь. Рядом сзаваленными апельсинами лотками сидели накорточках мальчишки-продавцы. Липкие квадратики пряников соседствовали сгорками леденцов, шнурки дляботинок идешевые гребешки - смотками резинки. Прогуливающиеся вдоль рядов мерно перебирали четки, тоидело смачно сплевывая наземлю. Напротивоположной стороне улицы, гдерасполагались магазины ибанки, деловито сновали молодые эфенди вевропейских костюмах сфиолетовым отливом. Встречались здесь иевропейцы, англичане ииностранцы. Иникто непроявил нималейшего интереса кодному изпримерно пятидесяти арабов, только что сошедших наберег.
        Неторопливо шагая поулице, Кармайкл взирал наокружающее сживым детским любопытством. Время отвременион, чтобы невыпадать изобраза, шумно отхаркивался исплевывал, неслишком, впрочем, усердствуя, адважды, остановившись, высморкался, зажав ноздрю пальцами.
        Так, изображая чужака вгороде, Кармайкл добрался домоста через канал, прошел понему иоказался набазаре.
        Здесь все было шум, гамисуета. Крепкие кочевники прохаживались втолпе, бесцеремонно расталкивая прочих; груженые ишаки пробивались влюдской массе подхриплые крики погонщиков: «Балек… балек…» Дети ссорились, пищали ибежали заевропейцами, повторяя снадеждой: «Бакшиш, мадам, бакшиш… Мескин-мескин…»
        Продукция Запада иВостока была представлена здесь вравных пропорциях илежала бок обок. Алюминиевые миски, кружки, тарелки ичайники, изделия изкованой меди, серебро изАмара, дешевые часы, эмалированные тазики, вышивка ипестрые персидские ковры, окованные медью сундуки изКувейта, ношеные пальто, брюки идетские шерстяные кофточки. Местные стеганые покрывала, раскрашенные стеклянные лампы, пирамиды глиняных горшков икувшинов. Дешевые продукты цивилизации соседствовали споделками здешних мастеров.
        Всёнормально. Всёкаквсегда. После долгого путешествия поместам куда более диким суета исумятица выглядели непривычно, ноКармайкл знал, чтотак идолжно быть. Ничего необычного, никакой диссонирующей ноты илипризнака интереса ксвоей особе он пока необнаружил. Итем неменее, обладая инстинктом человека, несколько лет живущего вшкуре преследуемого, Кармайкл ощущал растущее беспокойство, смутную тревогу. Вродебы ничего такого. Никто незадерживал нанем взгляд. Никто - вэтом он был практически уверен - заним неследил. Однако чувство опасности только усиливалось, иигнорировать его Кармайкл уже немог.
        Онсвернул вузкий темный проход, потом направо… налево… нырнул вдверной проем иоказался вдворике, окруженном торговыми палатками. Увхода водну излавок висели фервахи - овчинные полушубки, которые носят насевере. Кармайкл остановился, перебирая товар. Рядом хозяин лавки предлагал кофе покупателю, высокому бородатому мужчине представительной наружности, перевязанный зеленым тарбуш которого указывал нато, чтоноситель его - хаджи, совершивший паломничество вМекку.
        Кармайкл пощупал овчину.
        - Бешхадья? - поинтересовалсяон.
        - Семь динаров.
        - Дорого.
        - Такты доставишь ковры вмой хан? - спросил хаджи.
        - Конечно, - заверил его хозяин. - Тыотправляешься завтра?
        - Нарассвете, вКербелу.
        - Этоже мой родной город, Кербела, - заметил Кармайкл. - Последний раз я видел гробницу Хусейна пятнадцать лет назад.
        - Святой город, - сказал хаджи.
        - Влавке есть фервахи подешевле, - обратился хозяин кКармайклу.
        - Мненужен белый, ссевера.
        - Есть такой, вдальней комнате. - Хозяин указал надверь вовнутренней стене.
        Всешло посогласованному сценарию - самый обычный длялюбого базара разговор, - нопоследовательность ключевых слов была соблюдена верно: «Кербела» и«белый фервах».
        Итолько когда Кармайкл вошел влавку ипосмотрел наторговца, онмгновенно понял - лицо нето. Того, ктобыл ему нужен, онвидел только раз, нопамять еще никогда его неподводила. Сходство определенно присутствовало, ночеловек явно был нетот.
        Оностановился исноткой легкого удивления спросил:
        - Агдеже Салах Хасан?
        - Салах - мойбрат. Умер три дня назад. Теперь я веду его дела.
        Брат? Вполне возможно - ужочень сильное сходство. Итакже возможно, чтодепартамент привлек кработе брата. Однако всумрачную дальнюю комнату Кармайкл прошел сеще большей настороженностью. Наполках здесь лежали привычные товары: латунные имедные кофейники имолоточки дляколки сахара, старинное персидское серебро, груды вышивок, свернутые аба, эмалированные дамасские подносы икофейные сервизы.
        Отдельно, накофейном столике, лежал иаккуратно сложенный белый фервах. Подним оказался поношенный, вевропейском стиле, деловой костюм. Внагрудном кармане - бумажник сденьгами идокументами. Влавку вошел безымянный араб, авыйдет изнее иотправится навстречи взаранее обговоренных местах мистер Уолтер Уильямс, представляющий фирму «Кросс иКо., импортеры исудовые агенты». Мистер Уолтер Уильямс был человеком вполне реальным - легенда готовилась тщательно - ипользовался заслуженной деловой репутацией. Всёпоплану. Облегченно выдохнув, Кармайкл принялся расстегивать свой военный китель. Всёхорошо.
        Будь орудием убийства револьвер, миссия Кармайкла наэтомбы изакончилась. Ноуножа есть свои преимущества, ивпервую очередь бесшумность.
        Наполке перед Кармайклом громоздился здоровенный медный кофейник, тщательно начищенный вожидании покупателя, американского туриста, пообещавшего зайти заним позднее. Блеск лезвия отразился вокруглом, сияющем боку кофейника - картина пусть иискаженная, нодостаточно полная. Незнакомец выскользнул из-за занавески заспиной Кармайкла иуже вытаскивал из-под одежды длинный изогнутый кинжал. Вследующее мгновение клинок вонзилсябы вспину жертвы.
        Обернувшись сбыстротой молнии, Кармайкл ловкой подсечкой свалил нападавшего напол. Кинжал отлетел всторону. Кармайкл перепрыгнул через поверженного противника иметнулся всоседнюю комнату, мимолетно отметив изумленно-злобную физиономию торговца иудивленное лицо представительного хаджи. Выскочив излавки, онпролетел через хан, врезался вбазарную толпу, свернул направо, потом налево и, сбавив шаг, неторопливо направился дальше, непроявляя ипризнака спешки, необычной ипривлекающей внимание вэтой восточной стране.
        Пока он шел - прогулочным шагом, почти бесцельно, иногда останавливаясь перед тем илииным товаром, рассматривая илипробуя наощупь, - мозг его лихорадочно работал. План провалился! Втщательно отлаженном механизме что-то сломалось! Онснова был один, сампосебе, вчужой, враждебной стране. Ипрекрасно понимал все значение случившегося.
        Опасаться должно нетолько врагов. Нетолько противник шел поего следу, инетолько противник охранял подходы кцивилизации. Враг проник всистему. Узнал пароли иотзывы. Нападение последовало ровно втот момент, когда он уже считал себя вбезопасности. Впрочем, втом, чтоизмена таилась внутри, небыло, наверное, ничего неожиданного. Враг всегда ставил целью внедрить всистему своих людей. Илиподкупить того, ктонужен. Этолегче, чемможет кому-то показаться, ведь покупают невсегда только заденьги.
        Чтож, такилииначе, случилось то, чтослучилось. Итеперь он снова вбегах иможет рассчитывать только насебя. Безденег. Безновых документов. Аим известно, какон выглядит. И,может быть, заним уже незаметно наблюдают…
        Оннеоглядывался. Чтотолку? Еговраги - неновички вэтой игре.
        Неспешно ирассеянно Кармайкл шел дальше, продолжая перебирать возможные варианты. Оставив позади суету базара, онснова перешел помосту надругой берег канала ипродолжил путь, пока неувидел большую, сгербом, доску наддверью. Надпись наней гласила: «Британское консульство».
        Кармайкл огляделся. Никто, казалось, необращал нанего внимания. Чтоможет быть легче, чемпереступить порог ивойти? Воображение нарисовало картину: открытая мышеловка ссоблазнительно манящим кусочком сыра. Таклегко ипросто длямышки…
        Чтож, придется рискнуть. Ничего другого ему неоставалось.
        Кармайкл толкнул дверь.
        Глава6
        Сидя вприемной Британского консульства, Ричард Бейкер ждал, когда консул освободится отдел.
        Утром он сошел наберег сборта «Индийской царицы» ипредъявил натаможне свой багаж, состоявший почти полностью изкниг. Среди последних затерялась икое-какая, наспех собранная иброшенная впоследнюю минуту, одежда.
        «Индийская царица» прибыла порасписанию, иРичард, всвоих расчетах допускавший некоторое опоздание, чточастенько случалось снебольшими грузовыми судами, имел теперь всвоем распоряжении два свободных дня довыезда, через Багдад, кпункту назначения, Тель-Асваду, гдеипроходили раскопки древнего города Мурика.
        Планы наэти два дня были уже составлены. Емудавно хотелось побывать вКувейте, гденеподалеку отпобережья находился холм, предположительно хранивший всебе некие древности. Ивот теперь небеса даровали ему возможность исследовать это любопытнейшее место непосредственно.
        Приехав вгостиницу приаэропорте, Ричард первым делом поинтересовался, какможно попасть вКувейт. Оказалось, чтосамолет туда вылетает следующим утром, вдесять часов, иимже через день можно будет вернуться. Вселегко ипросто. Требовалось, конечно, выполнить неизбежные формальности, получить выездную ивъездную визы вКувейт. Длярешения этого вопроса ему нужно было обратиться вБританское консульство. Сгенеральным консулом вБасре, мистером Клейтоном, Ричард познакомился несколько лет назад вПерсии, такчто теперь его ждала приятная встреча.
        Консульство имело несколько подъездов. Самый большой - дляавтомобилей. Вторые ворота, поменьше, открывались изсада надорогу, которая шла вдоль Шатт-эль-Араба. Большинство посетителей попадали вконсульство сглавной улицы. Ричард, войдя, предъявил документы дежурному, узнал, чтогенеральный консул занят, носкоро освободится, ибыл препровожден вкомнату ожидания слева откоридора, проходившего через все здание, отвхода досада.
        Вкомнате ожидания уже находилось несколько человек, ноРичард едва удостоил их взглядом. Представители человеческой расы невызывали унего интереса. Фрагмент древней керамики волновал его куда больше, чемлюбое изчеловеческих существ, родившееся вдвадцатом веке отРождества Христова. Мысли его влекли письмена древнего города Маари истранствия племен Вениаминова колена в1750году доновой эры.
        Трудно сказать, чтоименно вернуло его внастоящее имир, населенный живыми людьми. Сначала пришло беспокойство, ощущение напряжения. Пришло оно, какему показалось, посредством обоняния, через нос. Ничего такого, чтоон диагностировалбы вточных иясных терминах, ноиошибки быть немогло, потому что оно, этоощущение, напомнило ему однях войны. Точнее, ободном конкретном дне, когда его иеще двоих сбросили напарашюте иони, затаившись вхолодной предрассветной мгле, ждали нужного момента, чтобы сделать свое дело. Втакие минуты, когда падаешь духом, когда вполной мере осознаешь опасность предстоящего предприятия ипугающее бремя ответственности, когда мороз дерет покоже иты ощущаешь ввоздухе кисловатый, едва уловимый запах.
        Запах страха…
        Сначала он зарегистрировал его только науровне подсознания. Сознание еще упрямо цеплялось задалекое прошлое. Нонастоящее тянуло все сильнее.
        Кто-то здесь, вкомнате ожидания, испытывал смертельный страх…
        Ричард огляделся. Араб впотрепанном военном кителе рассеянно перебирал янтарные четки. Полноватый седоусый англичанин - свиду коммерсант - сосредоточенно писал что-то вблокноте. Худощавый смуглолицый мужчина расслабленно откинулся наспинку стула; налице его застыло выражение благодушной отрешенности. Ещеодин смахивал наместного клерка. Пожилой перс всвободных белых одеждах. Всеказались спокойными ибесстрастными.
        Вщелканье янтарных бусинок стал проступать некий определенный ритм. Ритм странно знакомый. Ричард насторожился. Онуже почти засыпал. Короткий… долгий… долгий… короткий… Даэтоже морзянка! Определенно, морзянка. Онзнал азбуку Морзе, емуприходилось пользоваться ею вовремя войны. Прочитать сообщение несоставляло труда. СОВА. F?L?O?R?E?A?T?E?T?O?N?A. Чтозачертовщина? Да,точно. Фраза повторялась. Floreat Etona. Иее отстукивал какой-то оборванец-араб… Стоп, аэто что было? Сова. Итон. Сова.
        Этоже его кличка вИтоне! Егопрозвали так из-за неимоверно больших очков столстыми стеклами.
        Ричард внимательно, отмечая каждую деталь, посмотрел насидящего упротивоположной стены араба: полосатая рубаха… старый армейский китель… красный, соспущенными петлями, вязаный шарф… Нанабережной таких сотни. Ихвзгляды встретились, новглазах араба немелькнуло итени узнавания. Итолько бусинки продолжали щелкать.
        ЭтоФакир. Будь готов. Тревога.
        Факир? Факир… Нуконечно. Факир Кармайкл! Парень, толи родившийся, толи живший где-то накраю света - вТуркестане илиАфганистане?
        Ричард достал трубку. Продул. Заглянул вчашечку. Постучал постоявшей рядом пепельнице: сообщение принято.
        Дальше события развивались так быстро, чтопозднее ему стоило трудов восстановить их вправильной последовательности.
        Араб врваном кителе поднялся ишагнул кдвери. Проходя мимо Ричарда, онспоткнулся и, чтобы неупасть, ухватился заРичарда. Выпрямился, извинился идвинулся дальше.
        Всеэто было так неожиданно ислучилось так быстро, чтовглазах Ричарда больше походило насцену изкино, чемизреальной жизни. Толстяк-коммерсант выронил блокнот исунул руку вкарман пиджака. Из-за собственной полноты иоблегающего покроя костюма движение получилось неуклюжим, иРичард воспользовался секундной задержкой. Кактолько толстяк вынул револьвер, Ричард ударил его поруке. Грохнул выстрел, ипуля ушла впол.
        Араб метнулся вдверь иповернул ккабинету консула, нопотом вдруг остановился ибросился кдругой двери, той, через которую вошел. Вследующее мгновение он был уже наулице.
        КРичарду, всееще державшему заруку толстяка-коммерсанта, подбежал полицейский-кавас. Остальные посетители вели себя по-разному: клерк-иракец вскочил ивзволнованно пританцовывал, смуглолицый таращился посторонам, ничего непонимая, апожилой перс неподвижно смотрел впространство.
        - Какого черта вы размахиваете револьвером? - возмущенно спросил Ричард.
        Короткая пауза…
        - Извините, старина, - жалобно заныл толстяк. - Чистая случайность. Простая неловкость.
        - Чепуха! Высобирались выстрелить втого араба, который выскочил наулицу.
        - Нет, старина, нет… Только попугать. Яего признал - жулик… всучил мне поддельное старье набазаре. Этоя так… длязабавы.
        Какивсякий человек тонкой душевной организации, Ричард Бейкер терпеть немог разного рода скандалы. Приняв такое объяснение толстяка, онмогбы избежать дальнейших публичных разборок. Какие унего доказательства? Даипойдетли напользу самому Кармайклу, если он поднимет шум вокруг этого дела? Скорее всего, нет, если старина Факир выполняет здесь какое-то тайное шпионское задание…
        Ричард разжал пальцы, заметив приэтом, чтокоммерсант обливается потом.
        Между тем кавас разразился возмущенной тирадой, смысл которой сводился ктому, чтоприносить оружие вконсульство нехорошо, непозволительно иконсул будет очень-очень недоволен.
        - Прошу прощения. Недоразумение, только ивсего. - Толстяк попытался всучить кавасу какие-то деньги, которые жандарм снегодованием отверг. - Тогда я лучше пойду. Нехочу ждать консула. - Онвдруг вручил Ричарду свою визитку. - Если возникнут проблемы, ябуду вгостинице, новообще-то все случившееся - чистая случайность. Неудачная шутка.
        Пытаясь сохранить важный вид, коммерсант вышел изкомнаты исвернул наулицу. Ричард проводил его взглядом. Оннадеялся, чтопоступил правильно, хотя разобраться, чтоправильно, ачто нет, когда ты вполном неведении, нетак-то просто.
        - Мистер Клейтон освободился, - сообщил кавас.
        Ричард проследовал заним покоридору. Кабинет консула располагался всамом конце.
        Мистер Клейтон, седоволосый мужчина соспокойным, задумчивым лицом, сидел записьменным столом.
        - Незнаю, помнители вы меня, - сказал Ричард. - Мысвами встречались два года назад вТегеране.
        - Конечно, помню. Выведь были тогда, если неошибаюсь, сПонсфутом Джонсом? Собираетесь поработать сним инынче?
        - Да. Какраз туда инаправляюсь, нотут уменя образовалось несколько свободных дней, ия хотелбы заглянуть вКувейт. Надеюсь, трудностей невозникнет?
        - Нималейших. Завтра утром есть самолет. Время полета - полтора часа. Ясообщу овас Арчи Гонту, нашему тамошнему резиденту, ион вас встретит. Апереночуете унас.
        - Вообще-то… нехотелосьбы беспокоить миссис Клейтон. Ямогу пойти вгостиницу.
        - Гостиница приаэропорте забита битком, анам доставит удовольствие принять вас усебя. Мояжена будет рада снова вас видеть. Унас сейчас… дайте-ка посмотреть… да, Кросби из«Ойлкомпани» икакой-то молодчик отдоктора Рэтбоуна - емунадо провезти ящики скнигами через таможню. Идемте наверх, кРозе.
        Онподнялся, иони вместе вышли взалитый солнцем сад. Лестничный пролет вел вжилую резиденцию консула.
        Наверху лестницы Джерард Клейтон толкнул сетчатую дверь ипровел гостя вдлинный сумрачный холл ссимпатичными коврами наполу ипрекрасной мебелью пообе стороны. Прохладный полумрак приятно контрастировал сжарой ирежущим глаза солнцем снаружи.
        - Роза, Роза! - позвал супругу консул, ииздальней комнаты тутже вышла миссис Клейтон, запомнившаяся Ричарду какженщина жизнерадостная иэнергичная. - Дорогая, тыпомнишь Ричарда Бейкера? Онбывал унас вТегеране сдоктором Понсфутом Джонсом.
        - Конечно. - Миссис Клейтон протянула гостю руку. - Мытогда вместе ходили набазар икупили чудесные ковры.
        Миссис Клейтон доставляло огромное удовольствие, даже ничего непокупая самой, сопровождать друзей изнакомых ипомогать им наместных рынках. Онапрекрасно разбиралась всамых разных вещах, знала их истинную цену иумела торговаться.
        - Одна измоих лучших покупок, - признался Ричард. - Которой я целиком иполностью обязанвам.
        - Бейкер хочет лететь завтра вКувейт, - сказал Джерард Клейтон. - Япредложил ему переночевать унас.
        - Ноесли это вкакой-то мере затруднитвас… - начал Ричард.
        - Вынисколько нас незатрудните, - заверила его миссис Клейтон. - Лучшую комнату уже занял капитан Кросби, номы предоставим вам другую, вполне удобную. Нехотители купить кувейтский сундучок? Уних там сейчас совершенно великолепные сундучки. Мне-то Джерард приобрести еще один непозволит, хотя он былбы весьма полезен дляхранения запасных одеял.
        - Дорогая, утебя их уже три, - мягко напомнил Клейтон. - Прошу извинить, Бейкер, номне нужно вернуться ксебе. Вкомнате ожидания, похоже, произошел какой-то инцидент. Если я правильно понял, кто-то выронил револьвер.
        - Кто-нибудь изместных шейхов, наверное, - заметила миссис Клейтон. - Онитакие несдержанные иобожают оружие.
        - Какраз наоборот, - сказал Ричард. - Этобыл англичанин. Похоже, собирался выстрелить вкакого-то араба. Явыбил унего револьвер.
        - Таквы были замешаны вовсю эту историю… Яинезнал. - Клейтон достал изкармана визитную карточку. - Роберт Холл, «Ахиллес Уоркс, Энфилд», такон представился. Покакому вопросу пришел, янезнаю. Онведь небыл пьян?
        - Онобъяснил, чтоэто была шутка, - сухо сказал Ричард. - Чторевольвер выстрелил случайно.
        Клейтон удивленно вскинул брови:
        - Коммерсанты обычно неносят вкармане заряженное оружие.
        Аего непроведешь, подумал Ричард.
        - Возможно, мненеследовало его отпускать.
        - Когда такое случается, трудно сразу понять, чтоименно следует делать… Тот, вкого он стрелял, непострадал?
        - Нет.
        - Ну,тогда оно, возможно, иклучшему, чтотак все закончилось.
        - Хотелосьбы мне знать, чтозаэтим стояло.
        - Да-да. Мнетоже, - немного рассеянно, словно думая очем-то другом, согласился консул. - Чтож, ядолжен идти.
        Миссис Клейтон провела гостя вгостиную, большую внутреннюю комнату сзелеными подушечками ишторами, ипредложила навыбор кофе илипиво. Исследователь предпочел пиво, которое ибыло доставлено приятно охлажденным.
        Хозяйка полюбопытствовала, почему он летит вКувейт. Ричард объяснил.
        Потом она спросила, почему он досих пор неженился. Ричард ответил, что, наверное, несоздан длясемейной жизни. Миссис Клейтон заявила, чтоэто ерунда, чтоизархеологов получаются прекрасные мужья, испросила, приезжаютли вэтом сезоне нараскопки молодые женщины. Одна илидве, сказал Ричард, несчитая, разумеется, миссис Понсфут Джонс.
        Миссис Клейтон выразила надежду, чтоприезжающие девушки окажутся симпатичными, аРичард ответил, чтосказать поэтому поводу ему нечего, поскольку сам он их невидел изнает только, чтоуних нет никакого опыта.
        Непонятно почему, вэтом месте миссис Клейтон рассмеялась.
        Тутвгостиную вошел невысокий коренастый мужчина срезкими манерами, который был представлен каккапитан Кросби. Представляя Ричарда, миссис Клейтон сказала, чтоон - археолог иизвлекает изземли необычайно интересные вещицы тысячелетней давности. Капитан Кросби заметил, чтоникогда непонимал, какархеологам удается стакой точностью определить возраст найденных предметов. Всегда считал их отъявленными врунами, сосмехом добавилон. Ричард посмотрел нанего устало. Нет, правда, стоял насвоем капитан, откуда археолог знает, сколько лет той илииной вещи? Ричард сказал, чтообъяснение занялобы слишком много времени, имиссис Клейтон поспешила отвести его вкомнату.
        - Онславный, но, знаете, немного несовсем. Совершенно далек откультуры.
        Комната оказалась очень уютной, имнение Ричарда охозяйке поднялось наступеньку выше.
        Опустив руку вкарман, он, ксвоему удивлению, извлек насвет сложенный листок, которого точно небыло там утром.
        Ричард вспомнил, каквкомнате ожидания араб, споткнувшись, ухватился занего. Человек сдостаточно ловкими пальцами вполне мог незаметно сунуть эту бумажку ему вкарман.
        Онразвернул листок. Грязный, замызганный… похоже, егоскладывали иразворачивали несколько раз.
        Шесть написанных довольно небрежным почерком строчек аттестовали некоего Ахмеда Мохаммеда какстарательного иисполнительного работника, умеющего водить грузовик, заниматься мелким ремонтом иприэтом совершенно честного. Самая обычная наВостоке рекомендация, по-местному чит, подписанная майором Джоном Уилберфорсом ивыданная восемнадцать месяцев назад, вчем тоже небыло ничего необычного, поскольку владельцы таких бумаг очень ими дорожили.
        Сосредоточившись, Ричард тщательно, сосвойственной ему дотошностью перебрал события дня.
        Теперь сомнений уже неоставалось: Факир Кармайкл опасался засвою жизнь. Заним охотились, ион пришел вконсульство. Почему? Впоисках безопасности? Новместо безопасности наткнулся наеще одну, непосредственную угрозу. Вконсульстве его ждал враг. Коммерсант, должно быть, получил четкое указание: сриском длясебя застрелить Кармайкла вофициальном учреждении идаже вприсутствии свидетелей. Следовательно, дело очень срочное. Втаких обстоятельствах Кармайкл обратился запомощью кстарому приятелю ипередал ему этот - самый обыкновенный напервый взгляд - документ. Документ, должно быть, очень важный, иесли враги Кармайкла, схватив его самого, необнаружат то, чтоискали, онибыстро вычислят, кому он мог передать листок.
        Такчтоже делать сдокументом Ричарду Бейкеру?
        Можно передать Клейтону, представителю его величества.
        Илиоставить усебя, пока заним непридет сам Кармайкл?
        После недолгих размышлений он выбрал последний вариант.
        Нопрежде принял меры предосторожности.
        Оторвав отстарого письма чистую половину, Ричард принялся сочинять рекомендацию примерно втехже выражениях, носиспользованием других слов - натот случай, если текст представлял собой зашифрованное сообщение. Впрочем, могло быть итак, чтосообщение написано некими невидимыми чернилами.
        Потом Ричард посыпал свое сочинение пылью сподошв ботинок, втер ее ладонями, сложил иразвернул несколько раз, такчто оно приобрело должный вид.
        Закончив сэтим, онскомкал листок исунул вкарман, после чего долго смотрел наоригинал, рассматривая иотвергая различные варианты. Наконец слегкой улыбкой сложил его несколько раз, придав продолговатую форму, достал палочку пластилина, безкоторого никогда непутешествовал, завернул листок вотрезанную отнесессера клеенку, аполучившуюся трубочку обмазал пластилином, разгладил поверхность ипроставил наней оттиск цилиндрической печати, которую носил ссобой.
        Потом смрачным удовлетворением оценил полученный результат.
        Натрубочке четко отпечаталось изображение бога Солнца, Шамаша, вооруженного Мечом Правосудия.
        - Будем надеяться, чтоэто добрый знак, - проворчал Ричард Бейкер.
        Вечером, когда он заглянул вкарман пиджака, который был нанем утром, сложенной бумажки уже небыло.
        Глава7
        Жизнь, думала Виктория, наконец-то настоящая жизнь! Сидя взале аэровокзала, онадождалась того волшебного момента, когда диктор произнес заветные слова: «Пассажиров, следующих вКаир, Багдад иТегеран, просят занять места вавтобусе».
        Волшебные названия, волшебные слова. Длямиссис Гамильтон Клипп, которая, какуже поняла Виктория, значительную часть жизни занималась тем, чтоперепрыгивала спароходов всамолеты, ссамолетов - напоезда, акороткие промежутки проводила вдорогих отелях, вних небыло ничего волшебного, ничего чарующего. НодляВиктории они звучали восхитительной переменой после приевшихся фраз: «Записывайте, пожалуйста, мисс Джонс», «Вэтом письме полно ошибок. Вампридется перепечататьего, мисс Джонс», «Язнаю, гдеделают самый лучший перманент», «Чайник закипает, вынезаварите?». Опостылевшая рутина! Атеперь - Каир, Багдад, Тегеран! Всявосхитительная романтика Востока (сЭдвардом вконце пути).
        Виктория спустилась наземлю, услышав фразу, которой ее работодательница, оказавшаяся неизлечимой говоруньей, завершила очередную серию высказываний:
        - …апо-настоящему чистого ничего-то инет. Вотпочему я всегда очень, очень осторожна стем, чтоем. Наулицах ибазарах такая грязь, высебе даже непредставляете. Акакое рванье они носят! Этоже полная антисанитария. Итуалеты… Даих итуалетами-то нельзя назвать!
        Всеэти жалобы ивозмущения, выслушивать которые Виктории пришлось подолгу службы, нисколько неомрачили ее энтузиазм инеотравили ощущение праздника. Грязь имикробы мало что значили вее юной жизни. Поприбытии вХитроу она помогла миссис Клип выйти изавтобуса. Паспорта, билеты, деньги - всеэти вопросы уже были переданы вее ведение.
        - Какоеже это облегчение, чтовы подрукой, мисс Джонс!.. Даже непредставляю, чтобы я делала, еслибы мне пришлось путешествовать одной.
        Путешествие повоздуху напоминало школьную экскурсию. Накаждом шагу рядом стобой оказываются добрые, норешительные учителя, всегда готовые помочь инаправить. Бортпроводницы ваккуратной униформе терпеливо ичетко, стой неукоснительной твердостью, чтохарактерна длядетсадовских воспитательниц, имеющих дело снеокрепшими умом детишками, объясняли, чтоименно тебе положено сделать внужный момент. Виктория, наверное, неудивиласьбы, еслиб каждое свое выступление они предваряли словами «итак, дети».
        Утомленного вида моложавые джентльмены застойкой привычно протягивали руки запаспортами и, интимно понизив голос, осведомлялись оденьгах идрагоценностях. Приэтом им каким-то образом удавалось внушить пассажирам чувство вины. Упредрасположенной квнушению Виктории нистого ниссего возникло острое желание описать свою скромную брошку какбрильянтовую диадему стоимостью вдесять тысяч фунтов только лишь длятого, чтобы посмотреть, какизменится скучающее выражение лица молодого дознавателя. Итолько мысль обЭдварде удержала ее оттакого шага.
        Пройдя несколько барьеров, ониснова попали взал ожидания, выход изкоторого вел уже прямо нааэродром. Подходящим кожиданию фоном служил доносящийся снаружи рев моторов. Оглядывая спутников, миссис Гамильтон Клипп судовольствием награждала каждого короткой характеристикой:
        - Тедвое малышей ну просто прелесть, неправдали? Нокакоеж это испытание путешествовать одной сдвумя детьми… Надо думать, британцы. Костюм наматери уж больно хорошего покроя. Авот выглядит она усталой. Симпатичный мужчина… есть внем, по-моему, что-то латинское. Икакая броская клетка - определенное дурновкусие. Бизнесмен, наверное. Вонтот, посмотрите, голландец - шелперед нами напаспортном контроле. Ата семья - толи турки, толи персы. Американцев вродебы нет. Они, наверное, «Пан-Американ» предпочитают. Тетрое, чтодержатся одной компанией, наверняка почасти нефти. Высогласны?.. Мненравится смотреть налюдей иугадывать, ктоони такие ичем занимаются. Мистер Клипп говорит, чтоменя увлекает человеческая натура. По-моему, этовполне естественно - интересоваться теми, кторядом… Какдумаете, вонта норковая шубка стоит своих трех тысяч долларов?
        Миссис Клипп вздохнула. Оценив должным образом спутников, онаначала терять терпение.
        - Хотелосьбы знать, чего мы так долго ждем. Самолет уже четыре раза запускал двигатели. Пассажиры все наместе. Почемубы необъявить посадку? Нет, ониопределенно выбьются израсписания.
        - Нежелаетели чашечку кофе, миссис Клипп? Явижу там буфет и…
        - Нет, мисс Джонс, спасибо. Кофе я выпила утром, ещедоотъезда, иуменя такое впечатление, чтоничего больше мой желудок принять пока невсостоянии. Ичегоже мы все-таки ждем, вотчто мне хотелосьбы знать.
        Ответ наэтот вопрос пришел еще раньше, чеммиссис Клипп успела договорить.
        Дверь изкоридора службы таможенного ипаспортного контроля резко распахнулась, ивзал стемже эффектом, чтопроизводит порыв ветра, стремительно вошел высокий мужчина. Егосопровождала кучка представителей авиалинии. Служащий вформе БОАК нес два больших запечатанных холщовых мешка.
        Миссис Клип мгновенно оживилась.
        - Явно какая-то крупная шишка, - заметилаона.
        Онисам это знает, подумала Виктория. Было вопоздавшем путешественнике что-то нарочито дерзкое, рассчитанное наэффект. Одет он был втемно-серый дорожный плащ спросторным капюшоном ишляпу, напоминавшую широкополое сомбреро светло-серого цвета. Длинные иволнистые седые волосы шли вкомплекте спрекрасными серебристыми усами, загнутыми кончиками вверх. Более всего незнакомец напоминал опереточного бандита. Виктория, недолюбливавшая позеров, удостоила его неприязненным взглядом.
        Служащиеже аэропорта, отметила она сраздражением, вились вокруг незнакомца соткровенной угодливостью.
        «Да,сэрРуперт». «Разумеется, сэрРуперт». «Самолет сейчас отправляется, сэрРуперт».
        Взмахнув широким плащом, сэрРуперт стремительно прошествовал квыходу налетное поле. Отброшенная дверь запрыгала напетлях.
        - СэрРуперт, - проворчала миссис Клипп. - Интересно, ктоже это такой?
        Виктория покачала головой, хотя вкакой-то момент лицо иобщий вид представительного джентльмена показались ей смутно знакомыми.
        - Наверное, кто-то извашего правительства, - предположила миссис Клипп.
        - Недумаю, - покачала головой Виктория. Тенесколько членов правительства, видеть которых ей довелось, произвели впечатление людей, которым нетерпится извиниться засвое пребывание среди живых. Итолько поднимаясь натрибуну, ониоживали, надувались отважности ипринимались изрекать прописные истины.
        - Атеперь прошу всех, - громко ичетко, каквдетсаду, объявила старшая бортпроводница, - занять свои места всамолете. Сюда, пожалуйста. И,если можно, побыстрее.
        Тониманеры давали основание предположить, чтоона имеет дело скучкой рассеянных, плетущихся шагом детишек, своей медлительностью действующих нанервы взрослым.
        Пассажиры друг задружкой потянулись наполе.
        Громадный самолет ждал, пофыркивая двигателями, словно довольный, сытый лев.
        Вместе содной изстюардесс Виктория помогла миссис Клипп подняться потрапу наборт иустроиться насвоем месте, самаже села упрохода. Подождав, пока нанимательница расположится совсеми возможными удобствами, оназастегнула наконец ремень безопасности итолько тогда заметила, чточеловек, прибытие которого вызвало такой переполох, сидит непосредственно перед ними.
        Дверцы салона закрылись, аеще через несколько секунд самолет неторопливо сдвинулся сместа, начиная разбег.
        Летим, свосторгом подумала Виктория. Аведь страшновато! Вдруг мы так инесумеем оторваться отземли? Нет, действительно, этоведь невозможно даже представить!
        После казавшегося вечностью неспешного пробега пополю самолет медленно развернулся иостановился. Двигатели яростно взревели. Стюардессы раздавали пассажирам жевательную резинку, леденцы иватные затычки дляушей.
        Громче игромче, свирепее исвирепее выли моторы. Апотом самолет снова покатился вперед. Сначала какбудто робко, потом быстрее, ещебыстрее…
        Онневзлетит, подумала Виктория, имы все погибнем.
        Ещебыстрее…
        Ивот уже нитолчков, нипрыжков - плавно игладко, подняв нос, ониоторвались отземли иполетели… Надавтомобильной стоянкой иглавной дорогой… еще выше ивыше… надсмешным крохотным поездом… надкукольными домиками иигрушечными машинками нашоссе… Ещевыше… ивот уже земля внизу перестала быть живой, человеческой, апревратилась вогромную плоскую карту слиниями, кружками иточками.
        Пассажиры всалоне начали расстегивать ремни, закуривать, открывать журналы. Виктория была вновом мире, мире, вытянутом вдлину иограниченном вширину, населенном двадцатью илитридцатью пассажирами. Ничего больше вэтом мире небыло.
        Онаснова выглянула вокошечко. Внизу пушистой дорожкой расстилались облака. Самолет летел подсолнцем. Знакомый ей дотоле мир лежал где-то далеко подоблаками.
        Сделав усилие, онавзяла себя вруки. Рядом что-то говорила миссис Гамильтон Клипп. Виктория вынула изушей ватные затычки исвниманием склонилась кней. СэрРуперт впереди поднялся, швырнул наполку широкополую фетровую шляпу, натянул наголову капюшон и, опустившись, расслабленно откинулся наспинку кресла.
        Надутый индюк, снеобъяснимой неприязнью подумала Виктория.
        Миссис Клипп раскрыла журнал иуглубилась вчтение. Время отвремени, когда припопытке перевернуть страницу одной рукой он соскальзывал сколен, онатолкала компаньонку вбок.
        Виктория огляделась. Вообще-то, воздушное путешествие оказалось довольно скучным. Открыв журнал, онаувидела перед собой рекламное объявление следующего содержания: «Хотите улучшить навыки машинистки-стенографистки?» - поежилась, закрыла журнал истала думать обЭдварде.
        Аэродром Кастель Бенито встретил их проливным дождем. Викторию кэтому времени немного подташнивало, такчто дляисполнения своих обязанностей ей пришлось напрячь все силы. Подгоняемые ливнем, пассажиры добрались догостиницы. СэраРуперта встретил офицер ввоенной форме скрасными петлицами, который, усадив важного гостя вслужебную машину, повез его туда, гдеипроводят время оказавшиеся вТриполитании сильные мира сего.
        Пассажиров распределили покомнатам. Виктория помогла миссис Клипп устроиться, акогда та, переодевшись вхалат, прилегла отдохнуть доужина, вернулась ксебе, свалилась накровать исоблегчением закрыла глаза. Ксчастью, полобеспечивал надежную опору инеуходил из-под ног.
        Часом позже Виктория проснулась - вдобром здравии ихорошем настроении - иотправилась помочь миссис Клипп. Почти тутже появившаяся бортпроводница безапелляционно сообщила, чтомашины, которые повезут их наужин, поданы. После ужина миссис Клипп разговорилась снекоторыми изспутников, аджентльмен вкостюме вслишком яркую клетку, похоже проникшись чувствами кВиктории, долго рассказывал ей опроизводстве графитовых карандашей.
        Потом их доставили вгостиницу ипредупредили, чтовсе должны быть готовы квылету вполовине шестого утра.
        - Вотився Триполитания. Неочень-то много мы ивидели, - грустно заметила Виктория. - Воздушные путешествия всегда такие?
        - Да,ябы сказала, чтовсегда одно итоже. Заставлять людей подниматься втакую рань - откровенный садизм. Поднимут, апотом ты еще бродишь целый час илидаже два поаэродрому… Помнится, вРиме нас однажды подняли вполовине четвертого ночи, азавтрак назначили начетыре часа утра. Аулетели мы только ввосемь! Носамое главное, чтотебя всеже доставляют прямо кместу назначения беззадержек ипроволочек.
        Виктория вздохнула. Онабы ничего неимела против задержек ипроволочек. Ейхотелось повидать мир.
        - Азнаетели, дорогуша, чтомне удалось узнать? - взволнованно продолжала миссис Клипп. - Насчет того интересного мужчины. Британца. Из-за которого нас задержали. Оказывается, этосэрРуперт Крофтон Ли, великий путешественник. Вы,несомненно, онем слышали.
        Теперь Виктория вспомнила. Месяцев шесть назад его фотографии были вовсех газетах. СэрРуперт считался большим авторитетом повнутренним районам Китая. Онбыл одним изтех немногих, кому довелось проникнуть вТибет ипобывать вЛхасе, совершить путешествия понеисследованным уголкам Курдистана иМалой Азии. Егоживо иостроумно написанные книги продавались большими тиражами ипользовались огромной популярностью. Занимаясь саморекламой, сэрРуперт покрайней мере имел нато достаточно оснований иневыдвигал беспочвенных притязаний. Чтоже касается плаща скапюшоном иширокополой шляпы, то, каквспомнила теперь Виктория, такой образ он выбрал длясебя сам.
        - Какинтересно, да? - сэнтузиазмом охотницы нальвов воскликнула миссис Клипп, когда Виктория поправляла наней одеяло.
        Девушка согласилась - да, интересно, - нопросебя подумала, чтокниги сэраРуперта нравятся ей куда больше, чемих автор. Больше всего кнему подходило слово, которым часто пользуются дети, - зазнайка.
        Утром вылетели вназначенное время. Погода улучшилась, небо расчистилось, солнце сияло. Огорчало лишь то, чтоповидать Триполитанию практически неудалось. Сдругой стороны, согласно расписанию, самолет должен был прибыть вКаир кланчу ивылететь вБагдад только наследующее утро, такчто длязнакомства сЕгиптом оставалась вся вторая половина дня.
        Полет проходил надморем, ночерез некоторое время облака скрыли отглаз синюю гладь, иВиктория, откинувшись наспинку кресла, лениво зевнула. Сидевший перед ней сэрРуперт спал, время отвремени роняя голову. Капюшон съехал, иВиктория созлорадным удовлетворением заметила нашее знаменитости небольшой фурункул. Почему ее так порадовал этот факт, сказать трудно - возможно, потому, чтоиз-за чирья великий путешественник предстал более человечным иуязвимым. Вконце концов, онбыл такимже, каквсе, подверженным мелким раздражениям плоти, хотя ивел себя какнебожитель исовершенно незамечал окружающих его людей.
        Хотелосьбы знать, кемон себя считает, думала просебя Виктория. Ответ был очевиден. Он - сэрРуперт Крофтон Ли, знаменитость, аона - Виктория Джонс, весьма посредственная машинистка-стенографистка, окоторой исказать-то больше нечего.
        Поприбытии вКаир они вместе, Виктория имиссис Гамильтон Клипп, отправились наланч. После чего последняя объявила, чтособирается вздремнуть, ипредложила Виктории съездить ипосмотреть напирамиды.
        - Язаказала длявас автомобиль, потому что, поправилам вашего Казначейства, получить наличные деньги вы здесь несможете.
        Виктория, которой обналичивать было влюбом случае нечего, выразила благодарность завнимание, добавив приличествующих случаю извинений.
        - Нучтовы, нестоит. Выбыли так добры. Ктомуженам, сдолларами, путешествовать намного легче. Миссис Китчин - таледи сдвумя милыми детишками - тоже хочет поехать, такчто я предложила ей присоединиться квам, если, конечно, вынепротив?
        Виктория была непротив - лишьбы увидеть мир.
        - Вотизамечательно. Тогда нетеряйте времени иотправляйтесь прямо сейчас.
        Поездка кпирамидам прошла какиожидалось, хотя удовольствия отнее Виктория получилабы, наверное, больше, еслиб неотпрыски миссис Китчин. Приосмотре достопримечательностей дети часто становятся обузой. Вотитеперь младший так раскапризничался, чтовгостиницу пришлось вернуться раньше, чемпредполагалось.
        Упав накровать, Виктория устало зевнула. Вотбы остаться вКаире нанедельку, может быть, подняться поНилу… «Анакакие денежки, подруга?» - сурово спросила она себя. Ейитак уже сказочно повезло, чтопутешествие вБагдад обошлось совершенно бесплатно.
        «Ичто, - спросил бесстрастный внутренний голос, - тынамерена делать, когда окажешься вБагдаде снесколькими фунтами вкармане?»
        Виктория беззаботно отмахнулась. Эдвард найдет ей какую-нибудь работу. Аесли неЭдвард, тоона исама что-то отыщет. Зачем беспокоиться?
        Ослепленная солнечным светом, девушка закрыла глаза.
        Ееразбудил стук вдверь.
        - Войдите, - сказала Виктория, акогда никто невошел, поднялась скровати, подошла кдвери иоткрыла.
        Оказалось, стучали некней, авсоседнюю, следующую покоридору, комнату. Очередная бортпроводница, брюнетка ваккуратной униформе, стучала вдверь сэраРуперта КрофтонаЛи. Оноткрыл ровно втот момент, когда Виктория выглянула изкомнаты.
        - Ну,что там насей раз? - сонно ираздраженно спросил путешественник.
        - Извините забеспокойство, сэрРуперт, - проворковала бортпроводница, - нонебудетели вы столь любезны пройти вофис БОАК? Этоздесь, чуть дальше покоридору. Нужно уточнить одну небольшую деталь, касающуюся завтрашнего полета вБагдад.
        - Хорошо, хорошо…
        Виктория отступила вкомнату. Сонливость прошла. Онавзглянула начасы - всего лишь половина пятого. Взапасе, дотого какее услуги понадобятся мисс Клипп, ещеполтора часа. Можно выйти ипрогуляться поГелиополису. Гулять, покрайней мере, можно бесплатно.
        Попудрив носик, онаструдом сунула ноги втуфли. Прогулка кпирамидам непрошла бесследно - туфли какбудто съежились.
        Выйдя изкомнаты, Виктория направилась покоридору кглавному холлу гостиницы. Миновала офис БОАК сприбитой кдвери табличкой, удостоверяющей сей факт. Неуспела она пройти, какдверь открылась иизофиса вышел сэрРуперт. Шелон быстро идогнал ее запару шагов. Глядя ему вспину, Виктория подумала, чтопутешественник чем-то недоволен.
        Вшесть часов Виктория вошла вкомнату миссис Клипп, застав свою нанимательницу враздраженном настроении.
        - Уменя проблема сперевесом багажа, мисс Джонс. Ядумала, чтозаплатила запревышение веса досамого Багдада, аоказалось, чтотолько доКаира. Дальше мы летим «Ирак эйруэйз». Уменя билет доконца, авот сбагажом неувязка. Вынемоглибы сходить кним ивсе точно узнать? Может быть, мнепридется разменять еще один дорожный чек.
        Виктория согласилась навести справки. Офис авиакомпании она нашла несразу, акогда всеже отыскала вдальнем конце коридора, надругой стороне холла, тообнаружила, чтоон занимает довольно большое помещение. Другой, маленький, решила Виктория, вероятно, работал только впослеполуденные часы. Опасения миссис Клипп из-за перевеса багажа были ненапрасны, чтоеще больше раздосадовало американку.
        Глава8
        Офис компании «Вальхалла граммофон Ко.» находится напятом этаже административного здания влондонском Сити. Человек, сидевший записьменным столом вэтом офисе, читал книгу поэкономике. Когда зазвонил телефон, онснял трубку ипроизнес негромким, лишенным всяких эмоций голосом:
        - Компания «Вальхалла граммофон».
        - ЭтоСандерс.
        - Сандерс среки? Какой реки?
        - Река Тигр. Докладываю относительно А.Ш. Мыее потеряли.
        Секундная тишина, потом тихий голос заговорил снова, нотеперь внем зазвучала стальная нотка.
        - Яправильно понял то, чтовы сказали?
        - Мыпотеряли Анну Шееле.
        - Никаких имен. Свашей стороны это очень серьезная ошибка. Кактакое случилось?
        - Онаотправилась вбольницу. Какя вам идокладывал. Еесестре предстояла операция.
        - Ичто?
        - Операция прошла успешно. Мыожидали, чтоА.Ш. вернется в«Савой», гдеона оставила засобой номер. Онаневернулась. Забольницей установили наблюдение, имы были совершенно уверены, чтоона оттуда невыходила. Полагали, чтоона все еще там.
        - Аее там нет?
        - Намэто стало известно только сейчас. Онавыехала оттуда намашине «Скорой помощи» наследующий после операции день.
        - Другими словами, онаумышленно вас провела?
        - Похоже, чтотак. Ябыл готов поклясться, чтоона недогадывается ослежке. Мыприняли все возможные меры предосторожности. Насбыло трое и…
        - Ненужно оправдываться. Куда ее отвезла «Скорая помощь»?
        - Вуниверситетскую больницу.
        - Чтовам удалось узнать вбольнице?
        - Кним всопровождении больничной сиделки доставили некую пациентку. Этой сиделкой, должно быть, ибыла А.Ш. Куда она подевалась потом, после того какдоставила пациентку, онинезнают.
        - Апациентка?
        - Пациентка ничего незнает. Онабыла подморфием.
        - Итак, А.Ш. покинула университетскую больницу подвидом сиделки иможет находиться теперь где угодно?
        - Да. Если вернется в«Савой»…
        Договорить ему недали.
        - В«Савой» она невернется.
        - Может, проверить другие отели?
        - Да,проверьте, ноя сильно сомневаюсь, чтоэто даст какие-то результаты. Именно этого отнее иждут.
        - Какие еще будут инструкции?
        - Проверьте порты - Дувр, Фолкстон, прочие. Проверьте авиалинии. Вособенности обратите внимание напредварительные заказы доБагдада впределах двух ближайших недель. Заказывать насвое имяона, конечно, нестанет. Ищите среди тех, ктобольше подходит повозрасту.
        - Еевещи по-прежнему в«Савое». Возможно, онапришлет заними.
        - Ничего такого она делать небудет. Вы,может быть, иглупец, ноона точно недура! Сестра что-нибудь знает?
        - Мыконтактируем сее домашней сиделкой. Похоже, сестра считает, чтоА.Ш. вПариже, решает какие-то дела дляМоргенталя иостановилась вотеле «Ритц». Думает, чтоА.Ш. вылетает вШтаты двадцать третьего числа этого месяца.
        - Другими словами, А.Ш. ничего ей несказала. Инескажет. Тщательно проверьте авиалинии. Наних вся надежда. Ейнужно попасть вБагдад, иединственная возможность успеть туда вовремя - воспользоваться самолетом. И,Сандерс, вотчтоеще…
        - Да?
        - Больше никаких проколов. Этоваш последний шанс.
        Глава9
        Переминаясь сноги наногу, юный секретарь британского посольства, мистер Шрайвенхэм, смотрел вверх, наснижающийся самолет. НаБагдадский аэродром налетела песчаная буря. Пальмы, дома, люди - всезаволокло густой бурой дымкой. Буря нагрянула совершенно внезапно.
        - Десять кодному, онинесмогут здесь сесть, - уныло заметил Лайонел Шрайвенхэм.
        - Ичто тогда будут делать? - спросил его друг Гарольд.
        - Наверное, полетят вБасру. Там, яслышал, погода ясная итихо.
        - Тебе ведь нужно встретить какого-то важного гостя?
        Юный мистер Шрайвенхэм застонал ототчаяния.
        - Дауж, везет так везет… Новый посол еще неприбыл. Советник Лэнсдоун вАнглии. Другой советник, Райс, слег сдизентерией. Плюс ктому унего очень высокая температура. Бест - вТегеране, такчто встрою остался я один. Из-за этого гостя столько шуму, ужинезнаю, вчем там дело… Даже парни изсекретной службы ите засуетились. Этот тип - один изсамых знаменитых путешественников, постоянно объявляется всамых недоступных местах верхом наверблюде. Чемон так важен, уманеприложу, нонос задирает выше некуда, имне поручено исполнять малейшие его желания. Если самолет улетит вБасру, онточно взъярится. Даже незнаю, чтоему тогда предложить… Вечерний поезд? Илиотправить заним завтра военный самолет?
        Придавленный грузом обид иответственности, мистер Шрайвенхэм снова вздохнул. Ссамого момента прибытия вБагдад три месяца назад ему постоянно невезло. Ещеодна оплошность, инаперспективной, многообещающей карьере можно будет ставить крест.
        Самолет снова устремился вниз.
        - Похоже, решил, чтосесть несможет, - сказал Шрайвенхэм итутже взволнованно добавил: - Эй,по-моему, все-таки садится!
        Минуту-другую спустя самолет уже подкатил ксвоему месту вконце полосы, иШрайвенхэм приготовился встречать важного гостя.
        Прежде чем устремиться кпиратского вида особе вразвевающемся плаще, онуспел своим непрофессиональным взглядом выхватить изцепочки спускающихся потрапу пассажиров «весьма симпатичную девушку».
        Вырядился, словно намаскарад собрался, неодобрительно подумалон, подходя кзнаменитому путешественнику.
        - СэрРуперт Крофтон Ли? Яизпосольства, мояфамилия Шрайвенхэм.
        СэрРуперт особой приветливости невыказал, что, вобщем-то, было понятно, учитывая недавнее волнение, когда самолет кружил надаэродромом, апассажиры пребывали вневедении относительно возможности посадки.
        - Отвратительная погода, - продолжал Шрайвенхэм. - Ивэтом году таких дней особенно много. Вижу, сэр, увас чемоданы. Пожалуйста, следуйте замной. Вашбагаж погрузят наавтомобиль.
        Отъезжая отаэродрома, онзаметил:
        - Яуж подумал, чтовас направят вкакой-то другой аэропорт. Невсякий пилот решилсябы садиться втаких условиях. Должен сказать, буря нагрянула совершенно неожиданно.
        - Этобылабы катастрофа, полнейшая катастрофа, - важно надув щеки, отозвался сэрРуперт. - Мойграфик оказалсябы подугрозой срыва. Могу сказатьвам, молодой человек, последствия былибы ввысшей степени серьезные идалеко идущие.
        Мнит себя невесть кем, раздраженно подумал Шрайвенхэм. Эти«шишки» считают, чтовесь мир только вокруг них икрутится.
        - Полагаю, сэр, таконо иесть, - почтительно согласился он вслух.
        - Выхотябы приблизительно знаете, когда посол прибудет вБагдад?
        - Пока ничего определенного, сэр.
        - Будет досадно, если я несмогу встретиться сним. Впоследний раз мы виделись… дайте-ка подумать… да, вИндии, втридцать восьмом.
        Шрайвенхэм почтительно промолчал.
        - Минутку… Райс ведь здесь?
        - Да,сэр. Советник Восточного отдела.
        - Способный малый. Много чего знает. Будет приятно встретиться сним снова.
        Шрайвенхэм негромко откашлялся.
        - Вообще-то, сэр, Райса сейчас тоже нет. Егоотвезли вбольницу, наобследование. Острый приступ гастроэнтерита. Судя повсему, что-то похуже обычного расстройства желудка.
        - Какэто так? - СэрРуперт резко тряхнул головой. - Гастроэнтерит? Хмм… Ичто, воттак, нистого ниссего?
        - Сэр, онеще позавчера заболел.
        Знаменитый путешественник нахмурился. Напускная помпезность слетела, какшелуха. Онкакбудто сдулся истал проще. Налице его явственно проступило выражение озабоченности.
        - Интересно, - пробормотал сэрРуперт. - Да,интересно…
        Шрайвенхэм посмотрел нанего свежливым вниманием.
        - Ужнезеленьли Шееле виновата… - задумчиво добавил сэрРуперт.
        Сбитый столку, Шрайвенхэм предпочел промолчать.
        Ониуже приближались кмосту Фейсала, имашина свернула налево, всторону британского посольства. Внезапно сэрРуперт подался вперед.
        - Пожалуйста, остановите наминутку, - резко бросилон. - Да,справой стороны. Там, гдегоршки.
        Автомобиль замедлил ход, прижался ктротуару иостановился улавчонки, заваленной нагроможденными друг надруга грубоватыми горшками избелой глины икувшинами дляводы.
        Заметив машину, невысокий плотный европеец, разговаривавший дотоле схозяином лавки, двинулся дальше. Шрайвенхэму показалось, чтоэто был Кросби из«Ай-энд-Пи», которого он встречал пару раз.
        Выйдя изавтомобиля, сэрРуперт решительно направился клавке, взял изгорки горшок изаговорил схозяином наарабском. Говорил он быстро, иШрайвенхэм, чьиязыковые познания инавыки оставались наневысоком уровне, ничего непонял.
        Лавочник просиял, развел широко руками ипринялся что-то объяснять. СэрРуперт перебирал горшки и, похоже, очем-то спрашивал. Вконце концов он остановил выбор накувшине сузким горлышком, бросил продавцу несколько монет ивернулся кмашине.
        - Интересная техника, - объяснил путешественник. - Точно такиеже горшки уже тысячи лет делают водном горном районе Армении.
        Онпросунул палец вузкое отверстие, покрутил влево?вправо.
        - Грубо сработано, - равнодушно пожал плечами Шрайвенхэм.
        - Да,схудожественной точки зрения никакой ценности непредставляет, носисторической - очень иочень интересен. Видите эти выступы? Самые простые вещи повседневного употребления могут дать немало информации внимательному наблюдателю. Уменя таких вещей целая коллекция.
        Машина въехала через открытые ворота натерриторию британского посольства. СэрРуперт потребовал, чтобы его сразуже препроводили вотведенную комнату. Примечательно, что, едва закончив лекцию оценности примитивной керамики, онкакбудто разом утратил ккувшину всякий интерес идаже позабыл его вмашине. Шрайвенхэм нарочно прихватил посудину ссобой и, доставив вкомнату наверху, демонстративно поставил наприкроватный столик.
        - Ваша покупка, сэр.
        - Что?.. А,спасибо, юноша.
        Похоже, гость думал уже очем-то другом. Шрайвенхэм постоял, потом еще раз повторил, чтоланч вот-вот подадут, анапитки нужно заказать заранее.
        Едва молодой человек вышел, каксэрРуперт подошел кокну иразвернул клочок бумаги, который извлек изгорлышка кувшина. Сообщение заняло всего лишь две строчки. СэрРуперт внимательно его прочитал, чиркнул спичкой иподнес огонек кбумажке. Потом вызвал прислугу.
        - Да,сэр? Хотите, чтобы я разобрал ваш багаж?
        - Пока еще ненадо. Мненужен мистер Шрайвенхэм - пусть поднимется сюда.
        Секретарь незаставил себя ждать.
        - Чеммогу помочьвам, сэр? - настороженно спросилон. - Что-то нетак?
        - Мистер Шрайвенхэм, ввиду новых обстоятельств мои планы радикальным образом изменились. Яведь могу рассчитывать навашу осмотрительность?
        - Разумеется, сэр.
        - Видители, яуже давно небыл вБагдаде, фактически современ войны. Если неошибаюсь, отели расположены восновном надругом берегу?
        - Да,сэр. Наулице Рашида.
        - Вдоль Тигра?
        - Да. Самый большой изних - «Вавилонский дворец». Егосчитают донекоторой степени официальным отелем.
        - Ачто вам известно оботеле подназванием «Тио»?
        - Таммногие останавливаются. Хорошая кухня. Ауправляет им любопытный тип поимени Маркус Тио. ВБагдаде он - знаменитость.
        - Яхочу, чтобы заказали дляменя номер в«Тио».
        - Тоесть… Значит, впосольстве вы неостанетесь? - забеспокоился Шрайвенхэм. - Но,сэр, здесь ведь все уже приготовлено, распоряжения отданы…
        - Значит, отмените! - рявкнул сэрРуперт.
        - Конечно, сэр… да. Янехотел…
        Шрайвенхэм прикусил язык. Чутье подсказывало, чтовлюбом случае виноватым окажетсяон.
        - Мнепредстоит провести довольно-таки деликатные переговоры. Сделать это натерритории посольства непредставляется возможным. Мненужно, чтобы вы заказали дляменя номер вотеле «Тио» ичтобы я смог выйти изпосольства, повозможности непривлекая ксебе внимания. Другими словами, янехочу ехать вотель напосольской машине. Мнетакже нужно забронировать место насамолете, вылетающем послезавтра вКаир.
        - Ноя так понял, чтовы намеревались провести здесь пять дней… - окончательно растерялся Шрайвенхэм.
        - Прежние договоренности больше недействуют. Мненеобходимо какможно скорее попасть вКаир после завершения здешних дел. Задерживаться здесь дольше будет небезопасно.
        - Небезопасно?
        Суровая усмешка полностью преобразила лицо сэраРуперта. Манеры иличина прусского сержанта вдруг растворились, аих место заняло неведомо откуда взявшееся обаяние.
        - Вообще-то, безопасность никогда небыла моим главным приоритетом, тутя свами согласен, - сказалон. - Новданной ситуации нужно принимать вовнимание нетолько собственную безопасность - речь идет также омногих других людях. Такчто приступайте кделу. Если сбилетом насамолет возникнут трудности, используйте свои возможности. Оставшееся время я проведу вкомнате. Официально я болен, - добавилон, заметив, чтоШрайвенхэм открыл удивленно рот. - Малярия. - Секретарь кивнул. - Такчто никакого ланча ненужно.
        - Номы можем прислать вам вкомнату…
        - Двадцатичетырехчасовой пост я как-нибудь переживу - невпервой. Внекоторых путешествиях приходилось голодать иподольше. Вытолько сделайте все так, какя сказал.
        Внизу, гдеего окружили срасспросами коллеги, секретарь только развел вотчаянии руками:
        - Шпионские игры вполном масштабе. Что-то я никак неразберусь вэтом сэреРуперте Крофтоне Ли… Настоящий он илииграет? Этот плащ вразлет, бандитская шляпа ивсе прочее… Один парень, прочитавший пару его книг, говорил, чтода, он, конечно, себя прорекламировать незабывает, ноприэтом ивпрямь побывал вовсех местах, прокоторые пишет, ичто все оно так ибыло насамом деле. Ну,незнаю… Какбы я хотел, чтобы всем занимался Томас Райс! Кстати, вспомнил… Чтотакое зелень Шееле?
        - Зелень Шееле? - повторил, морща лоб, один изколлег. - Аэто неимеет отношения кобоям? По-моему, что-то ядовитое. Вроде мышьяка.
        - Воттак дела! - удивился Шрайвенхэм. - Ая подумал, какая-то болезнь. Типа амебной дизентерии.
        - Нет-нет, этоопределенно почасти химии. Этой штукой жены мужей травят. Илинаоборот.
        Шрайвенхэм надолго замолчал. Ибыло отчего. Емувдруг открылись весьма ивесьма неприятные факты. Получалось, чтосвоим брошенным вскользь намеком сэрРуперт давал понять: Томас Райс, секретарь Восточного отдела, слег несгастроэнтеритом, аврезультате отравления мышьяком. Плюс ктому он допустил, чтоопасность угрожает иему самому. Сучетом этого его решение неесть инепить ничего изприготовленного впосольстве дооснования потрясло благопристойную британскую душу молодого дипломата. Какэто все понимать? Шрайвенхэм искал иненаходил ответа.
        Глава10
        I
        Вдыхая горячую желтую пыль, Виктория все больше укреплялась вомнении, чтоБагдад ей неповкусу. Пока они ехали изаэропорта вотель «Тио», вее уши постоянно инещадно врывался уличный шум. Пронзительные, сводящие сума гудки автомобилей, крики, свист, оглушающий рев мотоциклов… Ивдобавок ковсему этому шумному потоку - звенящий ручеек отмиссис Гамильтон Клипп.
        Вотель Виктория приехала совершенно разбитая.
        Отгремящей улицы Рашида внаправлении Тигра вел короткий переулок. Несколько ступенек вверх - иувхода гостей встречал полный молодой мужчина ссияющей улыбкой, готовый - выражаясь образно - принять их всвое сердце. Маркус, догадалась Виктория, точнее, мистер Тио, владелец одноименного отеля.
        Приветственная речь несколько раз прерывалась громкими распоряжениями вадрес носильщиков, коим надлежало позаботиться обагаже дорогих гостей.
        - Миссис Клипп, этосновавы! Новаша рука, чтослучилось? (Дурачье, нетащите это заремень! Пальто, идиоты, выже возите им пополу!) Моя дорогая, какой день! Никогдабы неподумал, чтосамолет сядет. Онвсе кружил, кружил, кружил… Маркус, сказал я себе, тыникогда неполетишь насамолете - кчему такая спешка? Вижу, выпривезли ссобой юную леди… Всегда приятно видеть свежее личико внашем городе. Апочему вас невстретил мистер Харрисон? Одорогая, вамнужно сейчасже выпить…
        Ивот теперь, слегка опешившая - даиголова еще кружилась после двойного виски, едвали невлитого ей врот нетерпящим возражений Маркусом, - Виктория стояла вкомнате свысоким потолком иоштукатуренными стенами, большой кроватью смедной спинкой, изящным туалетным столиком, сделанным попоследней французской моде, старым викторианским гардеробом идвумя пестрыми креслами. Скромный багаж лежал уее ног, истаричок сжелтым лицом ибелыми бакенбардами улыбался икивал, развешивая вванной полотенца испрашивая, нужноли нагреть воду дляванны.
        - Аэто долго?
        - Двадцать минут, полчаса. Ятогда пойду.
        Отечески улыбаясь, онвышел изкомнаты, аВиктория села накровать иосторожно провела рукой поголове. Волосы слиплись, лицо покрылось коркой пыли игорело. Онапосмотрела насебя взеркало. Пыль превратила ее избрюнетку вшатенку срыжеватым оттенком. Виктория отвела всторону край шторы ивыглянула наширокий, свидом нареку балкон - ноувидела неТигр, атолько лишь густую желтую дымку. Депрессия взяла свое.
        - Какое отвратительное место, - пробормотала она и, встряхнувшись, вышла налестничную клетку ипостучала вдверь номера миссис Клипп. Прежде чем заниматься собой, нужно исполнить обязанности, долгие инелегкие, перед другими.
        II
        После ванны, ланча ипродолжительного сна Виктория вышла изспальни набалкон иуже другими глазами посмотрела наТигр. Пыльная буря стихла. Желтая дымка рассеялась, инадрекой появилось ясное бледное свечение. Заводной лентой виднелись изящные силуэты пальм иразбросанных беспорядочно домиков.
        Изсада подбалконом доносились голоса. Виктория шагнула ккраю балкона и, наклонившись, глянула вниз.
        Миссис Гамильтон Клипп, женщина открытая ибольшая любительница поговорить, ужеуспела познакомиться скакой-то англичанкой, женщиной неопределенного возраста инеутомимой путешественницей изтех, которых можно всегда встретить влюбом иностранном городе.
        - …честное слово, ужинезнаю, чтобы я безнее делала, - говорила миссис Клипп. - Милейшая девушка. Иизприличной семьи. Племянница епископа Лэнгоу.
        - Какого епископа?
        - По-моему, Лэнгоу. Ачто?
        - Ерунда, неттакого, - безапелляционно заявила ее собеседница.
        Виктория нахмурилась. Онахорошо знала этот тип провинциальных англичанок - вымышленными епископами их непроведешь.
        - Ну,незнаю, - ссомнением сказала миссис Клипп, - может, янеправильно расслышала фамилию… Ноона определенно очень милая икомпетентная девушка.
        - Ха! - уклончиво отреагировала англичанка.
        Пожалуй, отнее лучше держаться подальше, подумала Виктория. Что-то подсказывало, чтоубедить эту женщину вподлинности придуманных ею историй будет очень иочень нелегко.
        Онавернулась вкомнату, села накровать ипопыталась обдумать сложившуюся ситуацию.
        Отель «Тио» определенно неотносился ккатегории дешевых. Всвоем распоряжении Виктория имела четыре фунта исемнадцать шиллингов. Заланч - весьма, кстати, основательный - заплатила, хотя вовсе инебыла обязана это делать, миссис Клипп. Согласно договоренности, онаже обеспечивала проезд идорожные расходы. Теперь они вБагдаде, исрок договора истекает. Миссис Клипп получила то, вчем нуждалась: внимание иквалифицированную помощь племянницы епископа, бывшей больничной сиделки иопытной секретарши. Наэтом взаимные обязательства иисчерпывались - квзаимному удовлетворению обеих сторон. Вечером миссис Клипп сядет напоезд доКиркука - ивсё, конец. Может быть, снадеждой подумала Виктория, американка пожелает сделать ей прощальный подарок вформе наличных долларов? Хотя, скорее всего, нет. Ведь миссис Клипп ивголову немогло прийти, чтоее компаньонка отчаянно нуждается всредствах.
        Ичтоже делать? Ответ наэтот вопрос пришел молниеносно. Нуконечно, найти Эдварда.
        Досадно только, чтоосамом Эдварде неизвестно почти ничего. Онадаже фамилии его незнает. Эдвард - Багдад. Какмного… Виктория подумала, чтооказалась вположении той сарацинской девицы, которая прибыла вАнглию, зная лишь имя возлюбленного, Гилберт. История, конечно, романтическая, нопроку отнее никакого. Правда, вАнглии эпохи Крестовых походов никаких фамилий ниукого небыло. Сдругой стороны, Англия все-таки побольше Багдада. Хоть инаселена вто время была негусто…
        Усилием воли оторвавшись отинтересных размышлений, Виктория вернулась ксуровой действительности. Ейнужно незамедлительно найти Эдварда, аЭдвард должен найти длянее работу. Итоже незамедлительно.
        Пусть она незнает фамилии Эдварда, нозато ей известно другое: онотправился вБагдад вкачестве секретаря некоего доктора Рэтбоуна, человека предположительно важного ивлиятельного.
        Виктория попудрила носик, поправила волосы и, спустившись полестнице, отправилась напоиски информации.
        Проходивший через вестибюль своего заведения Маркус приветствовал ее сияющей улыбкой:
        - А,мисс Джонс! Позвольте вас угостить, моядорогая. Выведь неоткажетесь? Мнеочень-очень нравятся английские леди. Всеанглийские леди вБагдаде - моихорошие друзья. Вмоем отеле все счастливы. Идемтеже вбар.
        Бесплатно предлагаемое радушие? Почемубы инет!
        Виктория судовольствием согласилась.
        III
        Поиски информации она начала уже вбаре, сидя натабурете ипотягивая джин.
        - Выслучайно незнаете доктора Рэтбоуна? Оннедавно приехал вБагдад.
        - ВБагдаде я знаю всех, - радостно сообщил Маркус Тио. - Ивсе знают Маркуса. Верьтемне, эточистая правда. О,уменя много-много друзей…
        - Нисколько несомневаюсь. Адоктора Рэтбоуна вы знаете?
        - Напрошлой неделе я принимал маршала авиации, командующего всем Средним Востоком. «Маркус, негодник ты эдакий, - говорит онмне. - Яневидел тебя ссорок шестого года, иты ничуточки непохудел!» Такой приятный человек… Очень-очень его люблю.
        - Адоктор Рэтбоун? Он - приятный человек?
        - Мне, скажу явам, нравятся люди, которые умеют веселиться. Нелюблю кислые лица. Люблю, когда люди веселые, молодые, красивые. Такие, каквы. Маршал авиации, онмне говорит: «Маркус, тыслишком любишь женщин». Ая ему отвечаю: «Нет, моябеда втом, чтоя слишком люблю Маркуса…» - Толстяк расхохотался, апотом вдруг воскликнул: - Иисус! Иисус!
        Виктория даже вздрогнула отнеожиданности, нотут выяснилось, чтоИисусом зовут бармена. Нуистранноеже это место, Восток, невпервый уже раз подумалаона.
        - Ещеодин джин сапельсиновым соком ивиски, - распорядился Маркус.
        - Думаю, сменя достаточно…
        - Нет-нет, выпейте - ониочень-очень слабенькие.
        - Яспрашивала продоктора Рэтбоуна, - напомнила Виктория.
        - Этамиссис Гамильтон Клипп - какая чудная фамилия! - скоторой вы приехали, онаведь американка, да? Американцы мне тоже нравятся, ноангличане нравятся больше. Американцы, онивсегда такие озабоченные… Ноневсе, да. Вотмистер Саммерс - знаетеего? - когда приезжает вБагдад, напивается так, чтоспит потом три дня кряду. Этослишком. Этонекрасиво.
        - Пожалуйста, помогитемне, - попросила Виктория.
        Маркус даже удивился:
        - Нуконечноже, явам помогу. Явсегда помогаю друзьям. Вытолько скажите, чего хотите, ивсе будет тотчасже исполнено. Особый стейк илииндейка, приготовленная срисом, изюмом итравами, илицыпленок…
        - Нехочу цыпленка. Покрайней мере, сейчас, - предусмотрительно добавила Виктория. - Яхочу найти доктора Рэтбоуна. Доктора Рэтбоуна. Онлишь недавно прибыл вБагдад. С… э… ссекретарем.
        - Незнаю. В«Тио» такой неостанавливался.
        Понимать это следовало так, чтотот, ктонеостанавливается вего отеле, дляМаркуса какбудто инесуществует вовсе.
        - Ноестьже другие отели, - упорствовала Виктория. - Или, может, унего здесь дом?
        - Да,другие отели есть. «Вавилонский дворец», «Сеннахериб», «Зобейда». Хорошие отели, да, нос«Тио» им несравниться.
        - Ничуть несомневаюсь, - заверила его Виктория. - Но,может быть, вызнаете, вкаком изних остановился доктор Рэтбоун? Он - главный вкаком-то обществе, имеющем отношение ккультуре. Иккнигам.
        Услышав слово «культура», Маркус посерьезнел.
        - Этокакраз то, чтонам нужно, - сказалон. - Культуры должно быть много. Искусство, музыка - этоочень-очень хорошо. Ясам очень люблю скрипичные сонаты, если они неслишком долгие.
        Полностью соглашаясь сним - вособенности вотношении последнего заявления, - Виктория поняла, чтоникак неприближается ксвоей цели. Общаться сМаркусом было интересно изабавно - онтакой милый сэтой его чисто детской восторженностью, - норазговор сним напомнил Виктории Алису вСтране чудес иее попытки найти тропинку, ведущую кхолму. Какую тему ниначни, рано илипоздно всеравно вернешься кисходному пункту - самому Маркусу!
        Отказавшись оточередного угощения, онаспечальным вздохом поднялась. Иее тутже повело всторону. Слабыми коктейли уж точно небыли. Онавышла избара натеррасу и, остановившись уперил, смотрела через реку, когда заспиной унее раздался голос:
        - Извините, новамбы стоило накинуть насебя что-то. После Англии может показаться, чтоздесь лето, нокзаходу солнца обычно сильно холодает.
        Виктория оглянулась. Англичанка. Та,что разговаривала смиссис Клипп. Голос грубоватый, какусобаковода-инструктора. Наплечах меховая накидка, наколенях коврик, вруке стакан виски ссодовой.
        - О… спасибо, - поблагодарила Виктория иуже собралась улизнуть, ноее намерениям несуждено было сбыться.
        - Позвольте представиться. Я - миссис Кардью-Тренч. - Понимать это следовало так - изтех самых Кардью-Тренчей. - Выведь прибыли смиссис… какее… Гамильтон Клипп?
        - Да. Сней.
        - Онасказала, чтовы - племянница епископа Лэнгоу.
        Виктория собралась смыслями.
        - Воткак? - осведомилась она слегкой ироничностью.
        - Наверное, что-то перепутала?
        Виктория улыбнулась:
        - Американцы часто путаются внаших именах. Звучит действительно почти какЛэнгоу. Вообще-то, мойдядя, - добавилаона, импровизируя находу, - епископ Лангуао.
        - Лангуао?
        - Да. Этонаостровах Тихоокеанского архипелага. Он - колониальный епископ.
        - О,колониальный епископ. - Голос миссис Кардью-Тренч упал поменьшей мере натри полутона. Какиследовало ожидать, укротительница псов пребывала вполном неведении относительно существования колониальных епископов. - Тогда понятно, - добавилаона.
        Виктория сгордостью подумала, чтовыкрутилась, учитывая ситуацию, очень даже удачно.
        - Авы что здесь будете делать? - спросила миссис Кардью-Тренч стой непоколебимой сердечностью, закоторой часто скрывается обычное природное любопытство.
        Признаться, чтоона ищет молодого человека, скоторым познакомилась впарке ипоговорила всего лишь несколько минут, Виктория немогла, апотому воспользовалась версией, навеянной заметкой вгазете иопробованной намиссис Клипп.
        - Собираюсь присоединиться кдяде, доктору Понсфуту Джонсу.
        - А,так вот вы кто! - Миссис Кардью-Тренч даже обрадовалась, наконец-то определив «правильное» местоположение собеседницы. - Такой приятный человечек, хотя инемного рассеянный… Ну,это, впрочем, вполне понятно. Впрошлом году я слушала его лекцию вЛондоне - прекрасное выступление! - хоть исовершенно ничего непоняла… Да,он проезжал через Багдад пару недель назад. И,по-моему, говорил что-то насчет девушек, которые должны приехать позднее, кначалу раскопок.
        Закрепив свой статус, Виктория поспешила перейти кинтересующей ее теме:
        - Вынезнаете, доктор Рэтбоун здесь?
        - Недавно уехал. По-моему, егопопросили прочитать лекцию винституте, вследующий четверг. «Мировые отношения ибратство народов», что-то вроде этого. Полная ерунда, намой взгляд. Чемсильнее вы стараетесь сблизить людей, темсбольшей подозрительностью они друг кдругу относятся. Всяэта поэзия, музыка, переводы Шекспира иВордсворта наарабский, китайский ииндийский… «Первоцвет украя реки…» Какое дело допервоцвета тем, ктоникогда его невидел?
        - Вынезнаете, гдеон остановился?
        - Кажется, в«Вавилонском дворце». Новообще-то его офис находится возле музея. «Оливковая ветвь» - смешное название. Тамвсегда полно девиц вслаксах, сочками наносу инемытой шеей.
        - Янемного знакома сего секретарем…
        - А,да, какже его там… Эдвард Что-то там. Милый юноша. Отличился навойне, какя слышала… Нестоилобы ему водить компанию сэтими длинноволосыми умниками. Сдругой стороны, работа есть работа. Симпатичный мальчик - этисерьезные девушки совершенно отнего безума.
        Стрела ревности пронзила сердце Виктории.
        - «Оливковая ветвь»… Гдеэто, высказали?
        - Сразу заповоротом ковторому мосту, если идти поулице Рашида. Неподалеку отбазара медников. Место довольно укромное, - объяснила миссис Кардью-Тренч итутже спросила: - Акаксейчас миссис Понсфут Джонс? Скоро выходит? Яслышала, унее создоровьем неладилось.
        НоВиктория, получив необходимую информацию, рисковать больше нехотела иотдаваться наволю фантазии нестала.
        - Обоже! - воскликнулаона, бросив взгляд начасики. - Яже обещала миссис Клипп разбудить ее вполовине седьмого ипомочь приготовиться кпутешествию! Мненужно бежать.
        Предлог был достаточно благовидный, иединственное, чтоей пришлось сделать, этосдвинуть время ссеми наполовину седьмого. Наверх Виктория поднималась вприподнятом настроении. Завтра она отыщет Эдварда в«Оливковой ветви». Серьезные девушки снемытыми шеями - вотеще! Даже представить неприятно. Сдругой стороны, стревогой подумала Виктория, мужчины нестоль критичны вотношении грязных шей, какнемолодые, благовоспитанные английские дамы, особенно если обладательницы вышеуказанных шей взирают напредставителей противоположного пола большими глазами, полными восхищения иобожания.
        Вечер пролетел всуете испешке. Компаньонки рано поужинали, причем миссис Гамильтон Клипп говорила безостановки иобовсем насвете. Онадаже взяла сВиктории обещание навестить ее позже, идевушка прилежно записала адрес, потому что всего непредусмотришь, аслучиться может всякое. Потом Виктория проводила миссис Клипп доСеверного вокзала, проследила, чтобы та устроилась вкупе, идаже была представлена знакомой миссис Клипп, которая тоже ехала вКиркук исогласилась помочь ей стуалетом наследующее утро.
        Паровоз издал протяжный меланхолический крик, похожий навопль отчаявшейся души, имиссис Клипп сунула Виктории вруки плотный конверт.
        - Напамять онашем ввысшей степени приятном знакомстве. Надеюсь, выпримете его сискренней благодарностью.
        - Выслишком добры, миссис Клипп, - успела пробормотать Виктория, прежде чем паровоз издал последний, четвертый, душераздирающий вопль имедленно тронулся сместа.
        Вотель Виктория вернулась натакси, поскольку никакого другого варианта непредставляла, аспросить было совершенно неукого.
        Бегом поднявшись вкомнату, онанетерпеливо вскрыла конверт иобнаружила пару нейлоновых чулок.
        Влюбой другой ситуации такой подарок порадовалбы девушку безмерно - нейлоновые чулки намного превышали ее финансовые возможности, - новданном случае наличность былабы куда какпредпочтительнее. Вероятно, миссис Клипп просто постеснялась выразить благодарность, вложив вконверт пять динаров. Теперь Виктории оставалось только пожалеть оделикатности ее нанимательницы.
        Впрочем, завтра она встретится сЭдвардом. Виктория разделась, нырнула впостель иуже через пять минут крепко спала. Восне она ждала нааэродроме Эдварда, нотого непускала кней девица вочках, решительно обхватившая молодого человека зашею. Асамолет уже разбегался повзлетной полосе…
        Глава11
        Утро разбудило Викторию ярким солнечным светом. Одевшись, онавышла наширокий балкон заокном. Неподалеку вкресле, спиной кней, сидел мужчина свьющимися седыми волосами, спускавшимися накрепкую, прокаленную загаром шею. Когда он слегка повернул голову, Виктория сизумлением узнала внезнакомце своего недавнего попутчика, сэраРуперта КрофтонаЛи. Онаисама незнала, почему так удивилась. Может быть, потому, чтоважные особы, такие каксэрРуперт, обычно останавливались невотеле, авпосольстве. Однакож он был здесь, сидел вкресле, напряженно глядя всторону Тигра. Сподлокотника кресла свешивался полевой бинокль. Может, наблюдает заптицами?
        Один молодой человек, которого Виктория какое-то время даже находила симпатичным, тоже увлекался птицами, иона несколько раз сопровождала его повыходным впоездках загород, гдечасами приходилось стоять, словно парализованной, вмокром лесу, подколючим ветром, после чего вконце концов энтузиаст-орнитолог восторженным шепотом предлагал посмотреть вбинокль накакую-нибудь невзрачную птаху надалекой ветке, уступавшую, померкам птичьей привлекательности, самой обыкновенной малиновке илизяблику.
        Спускаясь вниз, Виктория встретила натеррасе между двумя корпусами отеля жизнерадостного Маркуса Тио.
        - Вижу, увас остановился сам сэрРуперт Крофтон Ли, - сказалаона.
        - Ода, - расцвел Маркус. - Приятный человек. Очень-очень приятный.
        - Выхорошо его знаете?
        - Нет, впервые вижу. Прошлым вечером его привез сюда мистер Шрайвенхэм избританского посольства. Тоже очень приятный господин. Вотего я знаю очень-очень хорошо.
        Интересно, подумала Виктория, отправляясь назавтрак, естьли насвете человек, которого Маркус несчитал приятным ичудесным. Егоблаговоление распространялось, похоже, навсех.
        После завтрака она отправилась нарозыски «Оливковой ветви».
        Выросшая внебогатом лондонском районе, Виктория понятия неимела отех трудностях, скоторыми сопряжены поиски определенного места втаком городе, какБагдад, пока сама невзялась задело.
        Снова наткнувшись навыходе изотеля наМаркуса, онаспросила, какпройти кмузею.
        - Очень-очень чудесный музей, - заулыбался Маркус. - Да. Много интересного, много очень-очень старинных вещей. Хотя сам я там небыл, ноуменя есть друзья, археологи, которые всегда останавливаются вмоем отеле, когда приезжают вБагдад. Мистер Бейкер… Выведь знаете мистера Ричарда Бейкера? Апрофессора Кальцмана? Доктор Понсфут Джонс, мистер имиссис Макинтайр - онивсе приходят кТио. Всемои очень добрые друзья. Вотони ирассказывают мне омузее. Очень-очень интересно.
        - Игдеже он находится? Какмне попасть туда?
        - Идите прямо поулице Рашида. Долго. Пройдете поворот намост Фейсала, мимо Банковской улицы… Вызнаете Банковскую улицу?
        - Яничего незнаю.
        - Потом будет еще одна улица, онатоже идет кмосту. Идите поней, поправой стороне. Спросите мистера Бетуна Эванса, онконсультант иочень приятный господин. Ижена его тоже приятная госпожа. Вовремя войны приехала сюда сержантом потранспорту. Очень-очень приятная женщина.
        - Вообще-то, мненемузей нужен, - сказала Виктория. - Хочу найти одно место… общество… что-то вроде клуба. Называется «Оливковая ветвь».
        - Если вам нужны оливки, япредложу самые прекрасные. Очень-очень высокого качества. Ихпридерживают специально дляменя, дляотеля «Тио». Вотувидите - япришлю их вечером квашему столу.
        - Спасибо, выочень добры, - поблагодарила Виктория ипоспешила всторону улицы Рашида.
        - Налево, - крикнул ей вслед Маркус. - Ненаправо - налево. Нодомузея путь далекий. Вамлучше взять такси.
        - Атаксист знает, гденаходится «Оливковая ветвь»?
        - Таксисты ничего незнают! Высадитесь иговорите шоферу, куда ехать - налево, направо, прямо. Куда хотите, туда иговорите.
        - Разтак, тоя лучше пройдусь пешком.
        Достигнув улицы Рашида, Виктория повернула налево.
        Багдад совершенно несоответствовал ее представлениям онем. Главная улица кишела людьми, машины изовсех сил трубили вклаксоны, пешеходы кричали, ввитринах лежали европейские товары, ивсе вокруг смачно сплевывали, предварительно прочистив горло. Никаких загадочных восточных личностей - большинство впотрепанных западных одеждах, старых армейских илилетчицких мундирах, амелькавшие кое-где закутанные вчерное, сзанавешенными лицами фигуры почти терялись вразношерстном обилии европейских стилей. Тротуар подногами отличался неровностями идаже отдельными провалами.
        Следуя своим путем, Виктория вкакой-то момент ощутила себя оторванной отдома, чужой иодинокой внезнакомой стране. Никакого очарования, только смятение ирастерянность.
        Достигнув наконец моста Фейсала, онапрошла понему изашагала дальше. Мало-помалу ее внимание стали привлекать выставленные ввитринах вещи: детская обувь ивязаные свитера, зубная паста икосметика, электрические фонарики ифарфоровые чашки иблюдца - всесвалено вместе, безразбору. Ивэтом смешении разносортных товаров, привезенных совсего света исобранных здесь дляудовлетворения причудливых имногообразных желаний пестрого, разнородного населения, была какая-то особенная, чарующая прелесть.
        Музей Виктория скоро нашла, нос«Оливковой ветвью» ей повезло куда меньше. Привыкшая ориентироваться вЛондоне, онасудивлением обнаружила, чтообратиться запомощью практически неккому. Арабского Виктория незнала. Теторговцы, которые зазывали ее наанглийском, чтобы всучить свой товар, только бессмысленно моргали, когда она спрашивала про«Оливковую ветвь».
        ВАнглии втаких случаях обращаются кполисмену, но, глядя наместных стражей порядка, размахивающих руками идующих всвисток, Виктория понимала, чтоздесь такое решение невозможно.
        Онапопытала счастья вмагазине свыставленными ввитрине английскими книгами, ноитам приупоминании «Оливковой ветви» продавцы только вежливо пожали плечами. Увы, онитоже ничего незнали.
        Виктория снова брела поулице, когда издлинного сумрачного переулка долетел металлический стук илязганье. Тут-то она ивспомнила, чтомиссис Кардью-Тренч упоминала базар медников, рядом скоторым инаходится «Оливковая ветвь». Чтож, базар, покрайней мере, отыскался.
        Онасвернула впереулок инаследующие три четверти часа совершенно позабыла об«Оливковой ветви». Базар медников очаровалее. Пламя паяльных ламп, жаррасплавленного металла… весь, отначала доконца, процесс ремесла стал настоящим откровением дляюной англичанки, привыкшей иметь дело только сготовыми, предназначенными дляпродажи продуктами. Пройдя базар наугад, Виктория засмотрелась наяркие полосатые попоны истеганые покрывала. Здесь, подарками, впрохладной полутьме, европейские товары выглядели совершенно иначе, превратившись вэкзотические диковинки, редкостные ичудные, доставленные из-за далеких морей. Даже яркие тюки дешевой хлопчатобумажной ткани радовали глаз.
        Время отвремени, подкрики «балек, балек», мимо проходил осел илигруженый мул, ато иносильщик, согнувшийся подтяжестью громоздкой ноши. Совсех сторон ее осаждали мальчишки свисящими нашее лотками.
        - Смотрите, госпожа, резинка! Хорошая английская резинка. Гребень, английский гребень…
        Настойчивые продавцы совали товар ей поднос. Виктория шла, словно попав всчастливый сон. Этоибыло настоящее открытие. Закаждым поворотом этого сумрачного, крытого мира таилось что-то совершенно неведомое - переулок портных, орудующих иголкой перед красивыми картинками европейских нарядов; линия часовщиков имелких ювелиров. Кипы бархата ирасшитой металлическими нитями парчи - итутже, рядом, кучи дешевого, второсортного европейского ширпотреба, жалкие линялые кофточки ирастянутые телогрейки.
        Апотом - просвет между рядами, изаним, подоткрытым небом, - широкий итихий дворик.
        Перед нею протянулся длинный ряд палаток, торгующих мужскими брюками; горделивые продавцы втюрбанах важно, скрестив ноги, восседали всередине своих крохотных ниш.
        - Балек!
        Виктория обернулась и, увидев идущего попроходу тяжело груженного осла, торопливо отступила впетляющий между высокими зданиями узкий, открытый переулок. Идяпонему, онасовершенно случайно обнаружила объект своих поисков. Впроеме мелькнул двор, анадальней его стороне распахнутая дверь подогромной доской снадписью «ОЛИВКОВАЯ ВЕТВЬ» иплакат сизображением птицы, держащей вклюве нечто, отдаленно напоминающее веточку.
        Обрадованная, Виктория пробежала через двор инырнула воткрытую дверь. Онаоказалась втускло освещенной комнате состолами, накоторых лежали книги ижурналы. Книги стояли инаполках. Помещение напоминалобы книжный магазин, еслибы нерасставленные тут итам стулья.
        Изполумрака навстречу ей выступила молодая женщина.
        - Ямогу вам чем-то помочь? - осторожно спросила она по-английски.
        Виктория окинула незнакомку цепким взглядом - вельветовые брюки, оранжевая фланелевая рубашка, влажные черные волосы сполукруглой челкой. Куда более естественно она смотреласьбы где-нибудь вБлумсбери, воттолько лицо, меланхоличное, стемными печальными глазами итяжелым носом, выдавало левантийку.
        - Это… э… доктор Рэтбоун здесь?
        Сума сойти! Онадосих пор незнает фамилии Эдварда! Даже миссис Кардью-Тренч называла его Эдвардом Что-то там.
        - Да. Доктор Рэтбоун. «Оливковая ветвь». Хотите присоединиться? Да? Очень хорошо.
        - Ну,вообще-то… Может быть. Аможно увидеть доктора Рэтбоуна? Пожалуйста…
        Незнакомка устало улыбнулась:
        - Егонельзя беспокоить. Уменя есть бланк. Явсе вам расскажу. Потом вы распишетесь. Исвас два динара.
        - Япока еще нерешила окончательно, хочули вступать ввашу организацию, - торопливо сказала Виктория, обеспокоенная названной суммой. - Мнехотелосьбы встретиться сдоктором Рэтбоуном… илиего секретарем. Да,менябы это вполне устроило.
        - Яобъясню. Явсе вам объясню. Мыздесь все друзья. Друзья ради будущего. Читаем очень хорошие образовательные книги, декламируем стихи…
        - Мненужен секретарь доктора Рэтбоуна, - громко ичетко заявила Виктория. - Онсказал, чтоя должна спросить именноего.
        Налице незнакомки проступило упрямо-недовольное выражение.
        - Несегодня. Яобъясню…
        - Почему несегодня? Егоздесь нет? Идоктора Рэтбоуна нет?
        - Доктор Рэтбоун здесь. Наверху. Намвелено его небеспокоить.
        Вдуше Виктории вдруг проснулась свойственная англосаксам нетерпимость вотношении иностранцев. Ксожалению, «Оливковая ветвь», созданная дляраспространения дружественных интернациональных чувств, оказывала нанее прямо противоположный эффект.
        - Ятолько что прибыла изАнглии, - сказалаона, ивее голосе зазвучали нотки, свойственные скорее самой миссис Кардью-Тренч, - иуменя важное сообщение, передать которое надлежит лично доктору Рэтбоуну. Пожалуйста, проводите меня кнему! Ябы нехотела беспокоить доктора, нодолжна его увидеть. - Ибезапелляционно добавила: - Незамедлительно!
        Пред властным бриттом, твердо вознамерившимся добиться своего, рушатся любые препятствия. Упрямая охранительница повернулась инаправилась вдальнюю половину комнаты. Тамони поднялись полестнице, прошли повыходящей водвор галерее иостановились удвери вконцеее. Левантийка постучала.
        - Войдите, - ответил мужской голос.
        Девушка открыла дверь и, отступив, кивнула Виктории - проходите.
        - Квам леди изАнглии.
        Виктория шагнула через порог.
        Из-за заваленного бумагами письменного стола навстречу ей поднялся мужчина - представительный, летшестидесяти, свысоким, открытым лбом иседыми волосами. Доброжелательный, мягкий, обаятельный; этисвойства натуры проступали буквально вовсем. Любой режиссер безмалейших колебаний выбралбы его нароль великого филантропа, благодетеля человечества.
        Викторию он приветствовал теплой улыбкой идружески протянутой рукой.
        - Таквы только что изАнглии? Впервые наВостоке?
        - Да.
        - Интересно, чтовы обовсем этом думаете. Вамнужно непременно поделиться сомною впечатлениями. Атеперь позвольте… Мыуже встречались? Яблизорук, авы непредставились.
        - Выменя незнаете, - сказала Виктория, - ноя - друг Эдварда.
        - Друг Эдварда, - повторил доктор Рэтбоун. - Ноэтоже замечательно. Эдвард знает, чтовы вБагдаде?
        - Ещенет.
        - Чтож, втаком случае повозвращении его будет ждать приятный сюрприз.
        - Повозвращении? - упавшим голосом откликнулась Виктория.
        - Да. Эдвард сейчас вБасре. Яотправил его туда проследить заполучением присланных нам ящиков скнигами. Натаможне постоянно возникают досадные задержки - мыпросто несмогли забрать их сосклада. Приходится действовать посредством личного контакта, ивтакого рода делах Эдвард особенно хорош. Знает, когда надо пустить вход обаяние, акогда - надавить, инеотступится, пока недобьется результата. Упорство - прекрасное качество длямолодого человека. Яонем очень высокого мнения.
        Глаза его блеснули.
        - Впрочем, юная леди, мне, наверное, нестоит расхваливать Эдварда ввашем присутствии?
        - Акогда… когда он вернется изБасры? - пролепетала Виктория.
        - Этого я вам сказать немогу. Эдвард невернется, пока невыполнит поручение, авэтой стране дела, ксожалению, никогда неделаются быстро… Скажите, гдевы остановились, ия позабочусь, чтобы он связался свами сразуже повозвращении.
        - Ядумала… - вотчаянии заговорила Виктория, сознавая всю тяжесть своего финансового положения. - Яхотела спросить… ненайдетсяли увас какой-либо работы дляменя?
        - Вотэто я понимаю иценю, - одобрительно сказал доктор Рэтбоун. - Разумеется, найдется. Намнужны всякие работники, любая помощь, какую только можно получить. Ивособенности помощь девушек-англичанок. Унас все идет прекрасно, просто замечательно, нодел невпроворот. Энтузиасты находятся. Уменя уже сейчас тридцать добровольных помощников - тридцать! - ивсе горят желанием оказать содействие. Если вы настроены по-настоящему серьезно, тобудете весьма кстати.
        Словно «добровольных» неприятно резануло ее слух.
        - Вообще-то, мненужна оплачиваемая работа.
        - Ох… - Энтузиазма вголосе доктора Рэтбоуна заметно поубавилось. - Сэтим намного труднее. Штат оплачиваемых работников унас очень ограничен инаданный момент, сучетом помощи, которую мы получаем отволонтеров, совершенно адекватен ситуации.
        - Янемогу позволить себе остаться безработы, - объяснила Виктория и, ничуть несмутившись, уверенно добавила: - Я - стенографистка-машинистка сбольшим опытом работы.
        - Нисколько несомневаюсь ввашей компетентности, моядорогая, выпрямо-таки, если так можно сказать, излучаете компетентность. Новданном случае все упирается внаши финансовые возможности. Темнеменее я надеюсь, что, даже найдя работу вдругом месте, выбудете помогать нам всвободное время. Большинство наших волонтеров работают где-тоеще. Уверен, помогаянам, выпо-настоящему проникнетесь благородными, возвышающими душу устремлениями. Дикость иневежество, войны, непонимание, подозрительность - совсем этим необходимо покончить. Намвсем нужна общая площадка. Театр, искусство, поэзия - великие творения духа, гденет места длямелочной зависти иненависти.
        - Нет, - ссомнением согласилась Виктория, припоминая знакомых актрис ихудожников, жизнь которых, похоже, определялась возникавшей помалейшим пустякам завистью ивспыхивавшей сугрожающей силой ненавистью.
        - Уменя здесь «Сонвлетнюю ночь», переведенный насорок языков, - продолжал доктор Рэтбоун. - Исорок разных групп молодежи, одинаково откликающихся насей замечательный образчик литературы. Молодежь - вней весь секрет. Только нанее я ирассчитываю. Когда ум идух окрепли, тогда уже поздно. Нет, мыдолжны объединять, сводить вместе молодежь. Взять хотябы ту девушку внизу, Катерину, которая привела вас сюда. Она - сирийка изДамаска. Выснею примерно одного возраста. Вобычных обстоятельствах вы никогдабы невстретились, иувас небылобы ничего общего. Нов«Оливковой ветви» ивы снею, имногие-многие другие девушки - русские, еврейки, армянки, турчанки, египтянки - встречаетесь, читаете одни итеже книги, обсуждаете картины имузыку; унас бывают прекрасные лекторы. Выпроникаетесь взаимной симпатией, открываете длясебя иные точки зрения - воттаким идолжен быть мир.
        Неслишкомли оптимистичен доктор Рэтбоун, невольно думала Виктория. Такли уж он прав, полагая, чтовсе эти столь непохожие друг надруга люди, собравшись вместе, обязательно проникнутся взаимной симпатией? Например, онисКатериной совсем друг дружке непонравились. Более того, онаподозревала, чточем чаще онибы встречались, темсильнее проникалисьбы неприязнью.
        - Эдвард - большой молодец, - говорил доктор Рэтбоун. - Умеет ладить совсеми. Исдевушками даже лучше, чемсюношами. Споследними поначалу бывает трудно - онинедоверчивы, почти враждебны. Авот девушки Эдварда обожают иготовы ради него навсе. СКатериной он сработался особенно хорошо.
        - Дауж, - холодно процедила Виктория, почти физически ощущая, какрастет вней антипатия ксирийке.
        - Такчто, - сулыбкой заключил доктор Рэтбоун, - приходите ипомогитенам, когда только сможете.
        Разговор окончен - ейясно дали это понять. Доктор тепло пожал ей руку. Виктория вышла изкомнаты испустилась полестнице. Катерина разговаривала удверей скакой-то девушкой, державшей вруке небольшой чемодан. Смуглая, симпатичная. Вкакой-то момент Виктории даже показалось, чтоона уже где-то видела незнакомку. Нодевушка, взглянув нанее, невыказала нималейших эмоций. Разговаривали они накаком-то незнакомом Виктории языке и, увидевее, замолчали. Онапрошла мимо, кдвери, струдом выдавив вежливое «досвидания».
        Вернувшись попетляющему проулку наулицу Рашида, Виктория уныло поплелась вотель, глядя перед собой невидящими глазами инезамечая никого иничего вокруг. Стараясь недумать освоем бедственном положении (одна вБагдаде ибезденег), онасосредоточилась надокторе Рэтбоуне иобщем впечатлении об«Оливковой ветви». Эдвард, отзываясь освоей работе, сказал, чтотам «что-то нечисто». Чтонечисто? Имелли он ввиду доктора Рэтбоуна илисаму «Оливковую ветвь»?
        Вотношении доктора никаких подозрений унее невозникло: ещеодин заблудший энтузиаст, взирающий намир через розовые очки идеализма ипредпочитающий незамечать действительности.
        Такчтоже имел ввиду Эдвард? Ничего определенного он несказал. Непотомули, чтоисам ничего конкретного незнал?
        Возможноли, чтодоктор Рэтбоун - жулик, организовавший грандиозное мошенничество?
        Мягкое обаяние его манер еще нерассеялось, иВиктория покачала головой. Поведение доктора заметно изменилось, кактолько она заговорила обоплачиваемой работе. Онявно предпочитал, чтобы люди работали нанего бесплатно. Аэто, помнению Виктории, служило верным признаком здравомыслия.
        Мистер Грингольц определенно былбы тогоже мнения.
        Глава12
        I
        Виктория вернулась вотель, изрядно стерев ноги. Стравянистой террасы донее донесся бодрый голос Маркуса, разговаривавшего там схудощавым, непрезентабельного вида мужчиной средних лет.
        - Выпейте снами, мисс Джонс! Почтите своим вниманием. Мартини? «Сайдкар»? Позвольте представить - мистер Дэйкин. Мисс Джонс, изАнглии. Итак, моядорогая, чтобудете?
        Виктория согласилась на«Сайдкар» и«вот те милые орешки», вспомнив, чтоименно орехи считаются питательным продуктом.
        - Вамнравятся орехи! Иисус! - Маркус отдал какое-то распоряжение наарабском. Мистер Дэйкин печальным голосом сообщил, чтобудет лимонад.
        - Этопросто смешно, - заявил Маркус. - Авот имиссис Кардью-Тренч! Вызнакомы смистером Дэйкином? Чтовам предложить?
        - Джин слаймом. - Миссис Кардью-Тренч небрежно кивнула Дэйкину и, повернувшись кВиктории, добавила: - Выраскраснелись.
        - Много гуляла, осматривала достопримечательности.
        Принесли напитки. Виктория налегла нафисташки исъела немного картофельных чипсов.
        Между тем натеррасу поднялся невысокий плотный мужчина, которого гостеприимный Маркус представил Виктории каккапитана Кросби. Судя потому, каквытаращился нанее новый знакомый, онарешила, чтоон весьма подвержен женским чарам.
        - Недавно прибыли? - поинтересовался капитан.
        - Вчера.
        - То-то я раньше вас невидел…
        - Очень милая икрасивая девушка, правда? - расточал похвалы Маркус. - Такая гостья - большая радость. Яустрою длянее пир, очень-очень хороший пир.
        - Ицыплята будут? - спросила снадеждой Виктория.
        - Да-да. Ицыплята, ифуа-гра - страсбургский паштет, и, может быть, икра, апотом унас будет рыбное блюдо - очень вкусное! - срыбой изТигра, ссоусом игрибами. Апотом будет фаршированная индейка, приготовленная так, какготовят унас дома, - срисом, изюмом испециями. Очень-очень вкусно, нотакое блюдо нужно есть много - нечуть-чуть. Или, если пожелаете, можно сделать стейк. Настоящий, большой инежный стейк - ясам обэтом позабочусь. Унас будет долгий-долгий обед. Всебудет очень хорошо. Самя неем - только пью.
        - Да,чудесно, - едва слышно произнесла Виктория. Отживописного описания всех этих лакомств унее закружилась голова. Неужели Маркус действительно устроит такой пир, аесли да, какскоро это может случиться?
        - Мнеказалось, выуехали вБасру, - заметила миссис Кардью-Тренч, обращаясь кКросби.
        - Вернулся вчера, - ответил капитан ипосмотрел набалкон. - Чтоэто там заразбойник? Вчудн?м плаще издоровущей шляпе.
        - Такэтоже сэрРуперт Крофтон Ли, - отозвался Маркус. - Прошлым вечером его привез изпосольства мистер Шрайвенхэм. Очень приятный господин, очень известный путешественник. Пересекает наверблюдах Сахару исовершает восхождения навершины гор. Беспокойная иопасная жизнь. Мнетакая неповкусу.
        - Такэто он самый? - уточнил Кросби. - Читал его книгу.
        - Ялетела сним водном самолете, - вставила Виктория.
        Обаангличанина - илией это только показалось - посмотрели нанее синтересом.
        - Ужасно заносчивый исамодовольный тип, - неодобрительно высказалась Виктория.
        - Язнала его тетку вСимле, - сказала миссис Кардью-Тренч. - Всяих семья такая. Умные, этого уних неотнимешь, ноиизбытком скромности нестрадают.
        - Сидит там ссамого утра иничего неделает, - соттенком неодобрения заметила Виктория.
        - Этоиз-за желудка, - объяснил Маркус. - Ничего непринимает. Печально.
        - Амне вот непонятно, - подала голос миссис Кардью-Тренч, - почему вы никак нехудеете, хотя иникогда неедите.
        - Вседело впитье. - Маркус глубоко вздохнул. - Яслишком много пью. Сегодня приезжает моя сестра смужем, ия буду пить ипить, чутьли недосамого утра. - Онснова вздохнул и, каквсегда неожиданно, крикнул: - Иисус! Иисус! Принеси тоже самое.
        - Мненичего ненадо, - спохватилась Виктория.
        Мистер Дэйкин тоже отказался инезаметно удалился, аКросби поднялся всвой номер.
        - Какобычно, лимонад? - Миссис Кардью-Тренч щелкнула ногтем постакану Дэйкина. - Плохой знак.
        Виктория спросила, почему это плохой знак.
        - Когда мужчина только пьет, онодинок.
        - Да,моя дорогая, - согласился Маркус. - Тутвы правы.
        - Аон действительно выпивает?
        - Потому иповышения неполучает, - сказала миссис Кардью-Тренч. - Держится засвое место, анабольшее инерассчитывает.
        - Ноон очень хороший человек, - великодушно отозвался Маркус.
        - Какое там! - отмахнулась миссис Кардью-Тренч. - Нирыба нимясо. Работает спустя рукава, занимается пустяками, нистойкости, нихватки. Приехал наВосток иопустился. Неон первый, неон последний.
        Поблагодарив Маркуса заугощение иотказавшись отпредложенного второго коктейля, Виктория поднялась всвою комнату, разулась, легла накровать изадумалась. Трех снебольшим фунтов, докоторых сократился ее капитал, едвали хватит наоплату номера ипитания. Если идальше держаться накоктейлях, орешках, оливках икартофельных чипсах, томожно, пользуясь расположением владельца отеля, протянуть еще несколько дней. Норано илипоздно он предъявит счет, исколь долго тогда согласится ждать оплаты? Этого она незнала. Разумеется, Маркус нестоль беспечен вденежных вопросах, какмогло показаться напервый взгляд. Ейбы, конечно, следовало найти гостиницу подешевле. Однако где икакискать такую? Впервую очередь икакможно скорее необходимо найти работу. Но,опять-таки, куда здесь обращаются заработой? Изакакой работой? Укого можно спросить совета? Какэто унизительно - оказаться практически безгроша вчужом городе, гдеты никого иничего незнаешь… Виктория несомневалась: ейбы только освоиться немного, понять, чтоикак, итогдабы уж она своего неупустила. Знатьбы, когда Эдвард вернется изБасры… Авдруг (вот ужас!) он совсем ее забыл?
Икакого черта она вот так, неподумав, сорвалась сместа ипонеслась вБагдад? Вконце концов, ктотакой Эдвард ичем он занимается? Всего-навсего обычный молодой человек собворожительной улыбкой. Икакего фамилия? Зналаб - моглабы, покрайней мере, телеграмму отправить. Хотя нет, немоглабы - онаведь даже незнает, гдеон живет… Онаничего незнает - вотвчем проблема. Отсюда иотсутствие простора дляманевра.
        Аеще плохо то, чтоей неккому обратиться засоветом. Маркус - добрый, новыслушать толком неможет. Кмиссис Кардью-Тренч нельзя - тассамого начала приняла ее снедоверием. Миссис Гамильтон Клипп уехала вКиркук. Икдоктору Рэтбоуну непойдешь…
        Надо раздобыть денег илинайти работу. Любую работу. Присматривать задетьми, наклеивать марки вконторе, прислуживать вресторане… Иначе ее отправят кконсулу ивышлют вАнглию, иона уже никогда больше неувидит Эдварда…
        Наэтом месте Виктория, совершенно вымотанная переживаниями, иуснула.
        II
        Проснувшись через несколько часов, она, решив, что, какговорится, если суждено быть повешенным заягненка, почемубы неукрасть овцу, спустилась вресторан инеотказала себе вудовольствии отведать всего, чтопривлекло ее вотнюдь нескудном меню. Закончив, онапочувствовала себя слегка отяжелевшим удавом, ноопределенно пришла вгораздо лучшее расположение духа.
        «Чтотолку изводить себя беспокойством, - решила Виктория, - отложу-ка я все дозавтра. Может, что-нибудь подвернется, илия что-то придумаю, или, наконец, Эдвард вернется…»
        Прежде чем ложиться спать, онаотправилась прогуляться уреки. Поскольку вгороде, поощущениям жителей Багдада, стояла арктическая зима, других гуляющих небыло. Лишь один официант стоял уперил исмотрел наводу внизу, даитот припоявлении Виктории виновато подхватился ипоспешил вотель через служебную дверь.
        - Покрайней мере, ясюда добралась, - подбодрила себя Виктория, - идальше тоже как-нибудь справлюсь. Что-нибудь обязательно подвернется.
        Укрепив себя таким утверждением вдухе небезызвестного мистера Микобера, онаиотправилась впостель, аофициант снова выскользнул наружу ипродолжил начатое дело, заключавшееся вспуске креке длинной узловатой веревки.
        Немного погодя кнему присоединился некто, таившийся дотоле втени.
        - Всёвпорядке? - спросил, понизив голос, мистер Дэйкин.
        - Да,сэр. Ничего подозрительного неотмечено.
        Завершив, кполному своему удовольствию, начатое, мистер Дэйкин отступил втень, сменил белую курточку официанта насвой неприметный синий, вмелкую полоску, пиджак и, пройдя неслышно потеррасе, остановился украя воды, там, куда выходили поднимавшиеся сулицы ступени.
        - Холодает вечерами, - заметил, спускаясь кнему, капитан Кросби, находившийся досего времени вбаре. - Вам-то, после Тегерана, это, должно быть, нетак заметно.
        Некоторое время они молча курили. Если неразговаривать вполный голос, подслушать их никто немог.
        - Ктоэта девчонка? - спросил негромко Кросби.
        - Похоже, племянница археолога, Понсфута Джонса.
        - Ну,тогда ладно. Ноприлететь наодном самолете сКрофтоном Ли…
        - Ивсеже наверу ничего принимать нельзя, - сказал Дэйкин.
        Снова молчание. Мужчины курили.
        - Выдействительно полагаете целесообразным переезд изпосольства вотель? - спросил Кросби.
        - Да. Думаю, решение правильное.
        - Даже несмотря нато, чтовсе уже было проработано домельчайших деталей?
        - ВБасре тоже все было проработано домельчайших деталей, итем неменее дело сорвалось.
        - Да,знаю. Между прочим, Салаха Хасана отравили.
        - Да,какиследовало ожидать. Вконсульстве ничего непытались предпринять?
        - Подозреваю, чтопытались, нокак-то невнятно. Какой-то парень достал револьвер… - Кросби помолчал, потом добавил: - Емупомешал Ричард Бейкер. Выбил оружие.
        - Ричард Бейкер, - задумчиво повторил Дэйкин.
        - Знаетеего? Он…
        - Да,знаю.
        Снова пауза.
        - Импровизация, - первым заговорил Дэйкин. - Вотначто я полагаюсь. Если, каквы говорите, мывсе проработали ипротивник узнал наши планы, емуничего нестоит принять соответствующие меры. Сильно сомневаюсь, чтоКармайклу удастся приблизиться кпосольству, аесли даже иудастся… - Онпокачал головой.
        - Послушайте, только мы свами иКрофтон Ли вкурсе того, чтонасамом деле происходит.
        - Ониузнают, чтоКрофтон Ли перебрался сюда изпосольства.
        - Конечно, узнают. Иначе ибыть неможет. Новтом-то идело, Кросби, чтовответ нанашу импровизацию им тоже придется импровизировать. Быстро думать, быстро реагировать, вспешке принимать решения… Действовать, таксказать, снаружи. Онинемогли внедрить в«Тио» своего человека врасчете нашестимесячное ожидание. Допоследнего времени отель вообще нефигурировал нивкаких расчетах. Использовать «Тио» какместо встречи - обэтом никто недумал, иникто этого непредлагал.
        Онпосмотрел начасы.
        - Мнепора. Надо повидаться сКрофтономЛи.
        Стучать вдверь сэраРуперта Ли Дэйкину непришлось - емуоткрыли.
        Вкомнате путешественника горела лишь одна лампа длячтения. Рядом стоял стул. Закрыв дверь, сэрРуперт снова сел иположил настол небольшой автоматический пистолет.
        - Нучто, Дэйкин? Думаете, придет?
        - Думаю, придет. Выведь сним ниразу невстречались?
        Путешественник покачал головой:
        - Нет. Очень рассчитываю познакомиться сегодня. Мужественный, должно быть, молодой человек.
        - Ода, - согласился Дэйкин, новего бесстрастном голосе прозвучала легкая нотка удивления тем, чтоэтот всем известный факт еще требует подтверждения. - Мужественный.
        - Яимею ввиду нетолько смелость, - продолжал сэрРуперт. - Смелость навойне - этовеликолепно. Ноя имею ввиду еще и…
        - Воображение? - подсказал Дэйкин.
        - Да. Обладать крепостью духа, чтобы верить вто, чтопредставляется невозможным. Рисковать жизнью, чтобы выяснить, чтовкакой-то потешной истории нет ничего потешного. Туттребуется нечто, чего нынешним молодым людям обычно недостает. Надеюсь, онпридет.
        - Думаю, придет, - согласился Дэйкин.
        СэрРуперт пристально посмотрел нанего:
        - Увас все готово?
        - Кросби набалконе. Ябуду наблюдать залестницей. Когда Кармайкл появится, выпостучите встену, ия тутже приду.
        Крофтон Ли кивнул.
        Дэйкин неслышно вышел изкомнаты, свернул налево, проскользнул набалкон ипрошел додальнего угла. Тамон тоже обнаружил веревку; переброшенная через перила, онауходила вниз, кземле, итерялась вгустой тени эвкалипта икустов багряника.
        Дэйкин повернулся, миновал номер сэраРуперта ивошел всвой. Вэтой комнате была вторая дверь, выходившая вкоридор, который заканчивался лестницей. Осторожно приоткрывее, онустроился так, чтобы видеть верхние ступеньки. Вахта ожидания началась.
        Лишь четыре часа спустя килистому берегу Тигра, чуть ниже отеля «Тио», неслышно пристало, принесенное течением, незатейливое суденышко, известное вздешних краях какгуфа. Аеще через несколько секунд легкая тень скользнула вверх поверевке иукрылась закустами багряника.
        Глава13
        Виктория намеревалась лечь впостель, уснуть ипозабыть обовсех проблемах доутра, но, проспав несколько часов после полудня, обнаружила, чтоизэтой затеи ничего неполучается.
        Соннешел. Вконце концов она включила свет, дочитала начатый еще всамолете журнальный рассказ, заштопала старые ипримерила новые, нейлоновые, чулки, написала несколько объявлений опоиске работы (завтра можно узнать, куда их поместить), сочинила три иличетыре варианта письма миссис Гамильтон Клипп, изложив вкаждом отличное отдругих стечение непредвиденных обстоятельств, врезультате чего она оказалась «намели» вБагдаде, набросала тексты двух телеграмм спризывами опомощи, обращенными кединственному живому родственнику, старому, неприветливому икрайне неприятному джентльмену, проживающему насевере Англии иникогда вжизни никому непомогавшему, опробовала новую прическу инаконец, неожиданно зевнув, решила, чтопо-настоящему готова лечь иуснуть.
        Именно вэтот момент дверь спальни внезапно распахнулась ивкомнату проскользнул какой-то мужчина.
        - Ради бога, спрячьте меня где-нибудь… скорее… - быстро сказалон, поворачивая ключ взамке.
        Быстротой реакции Виктория отличалась всегда. Ейхватило одного взгляда, чтобы заметить затрудненное дыхание, прерывистый, слабеющий голос ито, скаким отчаянным усилием незнакомец прижимает кгруди скомканный красный шарф. Судьба предложила ей приключение, иона приняла вызов безмалейших колебаний.
        Дляигры впрятки комната могла предложить разве что платяной шкаф, комод, стол итуалетный столик спретензией наизящество. Была еще большая, почти двуспальная, кровать, иименно она - точнее, разбуженные ею воспоминания одетских забавах - натолкнула Викторию наверную мысль.
        - Сюда. Живее. - Онаоткинула подушки иподняла одеяло ипростыню. Незнакомец вытянулся наматрасе. Виктория накрылаего, бросила сверху подушки исела накраешек кровати.
        Ипочти сразуже вдверь громко итребовательно постучали.
        - Ктотам? - встревоженным голосом спросила Виктория.
        - Пожалуйста, откройте. Этополиция.
        Запахивая находу халат, онанаправилась кдвери, подхватила лежащий наполу красный вязаный шарф, сунула его вящик комода, повернула ключ и, придав лицу испуганное выражение, выглянула вкоридор.
        Вкоридоре, прямо перед нею, стоял молодой темноволосый мужчина вфиолетовом, ссиним отливом, костюме. Заспиной унего маячил полицейский вформе.
        - Чтослучилось? - дрожащим голосом спросила Виктория.
        Брюнет вкостюме ослепительно улыбнулся изаговорил навполне сносном английском:
        - Извините, мисс, чтовынуждены побеспокоить вас встоль поздний час, номы разыскиваем беглого преступника. Поимеющимся сведениям, онскрылся вэтом отеле. Намнеобходимо проверить все комнаты. Этот человек очень опасен.
        - Обоже! - Виктория отступила нашаг иоткрыла дверь шире. - Пожалуйста, входите. Посмотрите сами. Какой ужас! Пожалуйста, загляните вванную. Ившкаф. И… незнаю, будетели смотреть подкроватью? Онмог прятаться здесь весь вечер.
        Обыск прошел быстро.
        - Егоздесь нет.
        - Выуверены, чтоон незабрался подкровать? Нет, какаяже я глупая… Еговообще неможет здесь быть - ведья, когда ложилась, запирала дверь наключ.
        - Спасибо, мисс, иеще раз извините забеспокойство. Спокойной ночи.
        Молодой человек поклонился ивышел вместе сосвоим помощником-полицейским.
        - Я,пожалуй, запру дверь назамок, да? Навсякий случай.
        - Да,так будет лучше. Спасибо.
        Виктория заперла дверь и, прислушиваясь, постояла рядом сней пару минут. Полицейские постучали вдверь номера напротив. Дверь открылась. Короткий диалог… хрипловатый, возмущенный голос миссис Кардью-Тренч… Дверь закрылась иснова открылась немного погодя. Звук удаляющихся покоридору шагов… иснова стук, уженамного дальше.
        Виктория вернулась ккровати, итолько тут донее дошло, чтовообще-то вела она себя довольно глупо и, увлеченная романтическим духом, атакже звуком родного языка, оказала помощь иукрыла усебя неизвестного, который вполне мог быть чрезвычайно опасным преступником. Склонность занимать сторону преследуемого, анепреследователя, иногда приводит кнеприятным последствиям. Чтож, теперь уже влюбом случае поздно, подумала она и, остановившись перед кроватью, скомандовала:
        - Поднимайтесь.
        Никакой реакции. Низвука, нидвижения.
        - Ониушли, - резко, нонеповышая голоса, сказала Виктория. - Можете встать.
        Ничего. Никакого шевеления подхолмиком изподушек. Виктория нетерпеливо отбросила их всторону.
        Незнакомец лежал натомже месте ивтойже позе. Нолицо его приобрело сероватый, землистый оттенок, аглаза были закрыты.
        Онаахнула, лишь теперь заметив кое-чтоеще: ярко-красное, просочившееся через одеяло пятно.
        - Онет, нет, - пробормотала Виктория, словно умоляя кого-то. - Нет… нет!
        И,какбудто отзываясь наее мольбу, раненый открыл глаза. Какое-то время он смотрел нанее, словно издалекого далека, словно пытаясь разглядеть то, чтоскрывалось занекоей невидимой дымкой.
        Губы шевельнулись, нозвук получился такой слабый, чтоВиктория едва расслышалаего.
        Онасклонилась надним:
        - Что?
        Наэтот раз прозвучало яснее. Струдом, огромным напряжением сил молодой человек произнес два слова. Правильно она их расслышала илинет, Виктория незнала. Покрайней мере, ейони показались абсолютно бессмысленными. «Люцифер… Басра…»
        Веки дрогнули иопустились нашироко открытые, встревоженные глаза. Незнакомец выдавил изсебя еще одно слово - имя. Апотом голова его дернулась, склонилась набок, ион затих.
        Виктория замерла. Вгруди бешено колотилось сердце. Острая жалость игнев переполнялиее. Чтоделать? Онанепредставляла. Надо позвать кого-то… привести кого-то сюда. Вкомнате небыло никого, кроме нее имертвеца, ирано илипоздно полиция влюбом случае потребует объяснений.
        Виктория еще стояла, лихорадочно перебирая вуме варианты решения проблемы, когда ее внимание привлек какой-то звук. Онаобернулась. Наглазах унее ключ сам собой выскочил иззамочной скважины иупал напол. Ничего непонимая, онауставилась нанего. Негромко щелкнул замок. Дверь открылась. Мистер Дэйкин вошел вспальню, закрыл засобой дверь и, пройдя через комнату, тихо сказал:
        - Отлично сработано, моядорогая. Быстро соображаете. Какон?
        - Мнекажется… - Унее перехватило дыхание. - Онумер.
        Глядя наДэйкина, Виктория увидела, какпеременилось намгновение его лицо, уловила вспышку ярости, ноуже вследующую секунду оно снова стало прежним. Только теперь нерешительность ивялость исчезли, сменившись чем-то совершенно другим.
        Дэйкин наклонился иосторожно расстегнул потрепанный китель. Потом медленно выпрямился.
        - Удар всамое сердце. Очень точный. Храбрый был парень. Иголова светлая.
        - Сюда приходила полиция, - сказала, немного оправившись, Виктория. - Объясняли, чтоищут преступника. Онивправду преступник?
        - Нет. Оннепреступник.
        - Аони? Они - настоящие полицейские?
        - Незнаю. Может быть, настоящие. Этоневажно. - Дэйкин вдруг посмотрел нанее: - Ончто-нибудь сказал? Перед тем какумер?
        - Да.
        - Ичтоже?
        - Сначала - Люцифер, потом - Басра. Аеще, после паузы, назвал имя… позвучанию похожее нафранцузское, ноя, может быть, плохо расслышала.
        - Ичто вы расслышали?
        - По-моему, имябыло… Лефарж.
        - Лефарж, - задумчиво повторил Дэйкин.
        - Ночто это все значит? - спросила Виктория и, помолчав, стревогой добавила: - Ичто мне теперь делать?
        - Прежде всего нам нужно вывести вас изэтой истории. Икакможно скорее. Чтовсе это значит… Чуть позже я вернусь ивсе вам объясню. Первым делом надо найти Маркуса. Отель принадлежитему, иМаркус - человек весьма здравомыслящий, хотя, разговаривая сним, этопонимаешь невсегда. Яразыщу его иприведу сюда. Думаю, онеще нелег. Сейчас только половина второго, аон редко ложится раньше двух. Выпока займитесь собой, приведите себя впорядок. Маркус впечатлителен инеоткажет впомощи попавшей вбеду красавице.
        Дэйкин вышел. Словно вполусне, Виктория подошла ктуалетному столику, причесалась, попудрила лицо, придав ему соответствующую ситуации бледность, иустало опустилась вкресло. Вкоридоре послышались шаги. Дэйкин снова вошел, непостучав. Заним вкомнату вплыл Маркус Тио.
        Наэтот раз владелец отеля был серьезен инеулыбчив.
        - Итак, Маркус, - заговорил Дэйкин, - вамнужно сделать все возможное. Бедная девочка пережила ужасное потрясение. Этот тип ворвался сюда, свалился, аона, подоброте душевной, спрятала его отполиции. Ивот теперь он мертв. Ейбы, конечно, неследовало так поступать, нодевушки… они такие мягкосердечные.
        - Конечно, ейненравится полиция, - согласился иракец. - Полиция никому ненравится. Мнеполиция тоже ненравится. Ноуменя отель, ия должен поддерживать сними хорошие отношения… Хотите, чтобы я откупился отних?
        - Мылишь хотим безлишнего шума убрать отсюда тело.
        - Очень прекрасно, друг мой. Ия тоже этого хочу. Мневотеле мертвец ненужен. Воттолько сделать это нетак-то просто.
        - Думаю, кое-что придумать можно, - сказал Дэйкин. - Ввашей семье, если неошибаюсь, есть врач?
        - Да,Пол, мужмоей сестры. Очень хороший человек. Ноя нехочу навлекать нанего неприятности.
        - Никаких неприятностей небудет. Послушайте, Маркус. Мыперенесем тело изкомнаты мисс Джонс вмой номер. Чтобы ее это все некасалось. Потом я воспользуюсь вашим телефоном. Через десять минут некий молодой человек вваливается сулицы вотель. Онпьян, держится забок. Кричит, требует меня. Потом врывается вмой номер ипадает. Явыхожу, зову вас ипрошу вызвать врача. Появляется ваш зять. Онпосылает за«Скорой помощью» иувозит вмашине моего пьяного друга, который умирает попути, недоехав добольницы. Выясняется, чтоего ударили ножом. Выостаетесь встороне, потому что ударили его наулице, ещедотого, какон вошел вотель.
        - Мойзять забирает тело, имолодой человек, исполняющий роль пьяного, тихо испокойно испускает дух поутру. Каквам это?
        - Отличная идея.
        - Иникакого тела вмоем отеле? Имисс Джонс неочем волноваться итревожиться? Думаю, мойдруг, этосамая лучшая идея.
        - Хорошо. Тогда позаботьтесь отом, чтобы горизонт был чист, ая перенесу тело всвой номер. Ваши служащие имеют привычку бродить покоридорам чутьли недоутра. Идите ксебе исделайте так, чтобы им было чем заняться.
        Маркус кивнул ивышел изкомнаты.
        - Вы - сильная девушка, - сказал Дэйкин. - Поможете мне перенести его через коридор вмой номер?
        Виктория кивнула. Вместе они подняли тяжелое, обмякшее тело, пронесли попустому коридору (издалека доносился гневный голос раздающего указания Маркуса) иположили накровать вномере Дэйкина.
        - Увас ножницы найдутся? - спросилон. - Отрежьте верхний край одеяла, там, гдеосталось пятно. Думаю, наматрас кровь непросочилась. Авот китель почти весь ею испачкан. Яприду квам примерно через час. И… постойте-ка. Хлебните измоей фляжки.
        Виктория нестала отказываться.
        - Вотимолодец. Атеперь возвращайтесь ксебе. Обязательно выключите свет. Я,какуже сказал, буду примерно через час.
        - Ивы расскажетемне, чтоэто все значит?
        Дэйкин посмотрел нанее долгим, каким-то странным взглядом ивышел, оставив вопрос безответа.
        Глава14
        Виктория лежала накровати - свыключенным светом, вслушиваясь втемноту. Сначала изкоридора донеслись звуки шумной пьяной перебранки. Потом мужской голос: «Вот, старина, пришлось подняться ктебе. Поцапался скаким-то типом наулице». Зазвонили звонки. Послышались другие голоса. Снова шум, суматоха, топот… Потом относительная тишина, если несчитать доносящейся издалека арабской музыки - кто-то завел граммофон усебя вкомнате. Ейказалось, прошло несколько часов, прежде чем дверь тихонько открылась. Виктория села ивключила лампу наприкроватной тумбочке.
        - Правильно, - одобрительно сказал Дэйкин и, прихватив попути стул, подошел ккровати исел. Некоторое время он смотрел нанее внимательно иизучающе, какставящий диагноз врач.
        - Вырасскажетемне, чтоздесь происходит? - невыдержала Виктория.
        - Давайте сделаем так: сначала вы расскажете все осебе, - предложил Дэйкин. - Чтовы здесь делаете? Почему приехали вБагдад?
        Подвлиянием толи последних ночных событий, толи чего-то особенного вличности самого Дэйкина (позднее она склонилась всеже ковторому варианту) Виктория, вопреки привычке, нестала ничего сочинять иприукрашивать, апросто иоткровенно изложила всю свою историю вее подлинном виде: встреча впарке сЭдвардом, решение поехать вБагдад, чудесное явление миссис Гамильтон Клипп и, наконец, еесобственное отчаянное финансовое положение.
        - Понятно, - сказал Дэйкин, когда она закончила. Потом, немного помолчав, добавил: - Возможно, яипредпочелбы невмешивать вас вэто дело. Незнаю. Неуверен. Новтом-то ипроблема, чтотеперь вы уже замешаны, независимо оттого, хочу я этого илинет. Иуж коль так получилось, топочемубы вам непоработать наменя?
        - Выпредлагаете мне работу? - Виктория села. Щеки ее уже вспыхнули впредвкушении хороших новостей.
        - Возможно. Ноэто нета работа, окоторой вы думаете. Этаработа - серьезная. Иопасная.
        - О,меня это непугает, - бодро ответила Виктория итутже, засомневавшись, спросила: - Онаведь непротивозаконная? Некакое-то мошенничество? Ясама, бывает, ивыдумываю, ипривираю, ночего-то по-настоящему непорядочного мне делать нехотелосьбы.
        Дэйкин едва заметно улыбнулся.
        - Какнистранно, дляданной работы вы подходите именно потому, чтоумеете быстро сочинить убедительную ложь. Ноничего непорядочного илипротивозаконного вам делать непридется. Наоборот, выбудете служить закону ипорядку. Явведу вас вкурс дела - некасаясь, конечно, деталей, - чтобы было понятно, чемвам предстоит заниматься ивчем именно заключается опасность. Вы - девушка здравомыслящая и, какмне представляется, размышлениями омировой политике голову себе незабивали, чтодаже клучшему, потому что, какмудро заметил Гамлет, «вмире нет нихорошего, ниплохого. Мысами придумали все это».
        - Всеговорят, чторано илипоздно будет еще одна война, - сказала Виктория.
        - Вотименно. Апочему, по-вашему, всетак говорят?
        Виктория нахмурилась:
        - Почему? Ну,потому, чтоРоссия… коммунисты… Америка… - Оназамолчала.
        - Вотвидите, - сказал Дэйкин. - Этоневаше личное мнение, ислова неваши. Онипозаимствованы изгазет, разговоров, радио. Вмире сейчас доминируют две различные точки зрения, этоверно. Вобщественном мнении они представлены, условно говоря, «Россией икоммунистами» содной стороны и«Америкой» сдругой. Убудущего только одна надежда: мир, созидание, конструктивные, анедеструктивные действия. Следовательно, всезависит оттех, ктостоит наэтих двух позициях. Либоони, смирившись ссуществованием различий, удовольствуются каждый своей сферой деятельности, либо отыщут взаимоприемлемую основу длясогласия илипокрайней мере терпимости. Сейчас, однако, происходит другое. Между двумя лагерями, ибезтого воспринимающими друг друга снедоверием, вбивается клин, чтолишь усиливает взаимную подозрительность. Анализируя события, некоторые люди пришли квыводу, чтоэтим занимается третья сторона. Этасила действует скрытно, иоее существовании мир даже недогадывался досамого последнего времени. Каждый раз, когда появляется шанс достичь согласия илирассеять подозрение, случается что-то, после чего одна сторона проникается еще большим
недоверием, адругая поддается истерическому страху. Такие происшествия неслучайны, онитщательно спланированы ирассчитаны наопределенный эффект.
        - Нопочему вы так думаете? Икто устраивает эти провокации?
        - Одна изпричин, почему мы так думаем, - деньги. Понимаете, онипоступают изсомнительных источников. Деньги - важный ключ ктому, чтопроисходит вмире. Врач, проверяя пульс, определяет состояние вашего здоровья; деньгиже, каккровь, питают любое крупное движение илидело. Безденег движение невозможно. Мывидим здесь присутствие больших денег, и, хотя все тщательно иловко замаскировано, происхождение иназначение этих средств вызывают серьезные подозрения. Многие неразрешенные забастовки, выступления против европейских правительств втех странах, которые демонстрируют признаки восстановления, организуются ипроводятся коммунистами, искренними борцами засвое дело, нофинансирование этих мероприятий идет неизкоммунистических источников, аизкругов очень странных инепонятных. Примерно тоже самое можно сказать иотносительно нарастающей вАмерике идругих странах волны страха ипочти истерической паники перед коммунизмом. Здесь мы тоже видим, чтоденьги идут изсомнительных источников, тоесть это некапиталистические деньги, хотя они ипроходят, естественно, через капиталистические руки. Есть итретий пункт. Огромные
денежные средства полностью выходят изобращения. Представьте такую картину: вытратите каждую зарплату накакие-то вещи - браслеты, столы истулья, - иэти вещи исчезают иливыходят изпривычного обращения, пропадают извиду. Повсему миру наблюдается резкий всплеск спроса набриллианты идругие драгоценные камни. Ониподесятку раз меняют владельцев, переходят изрук вруки ивконце концов бесследно исчезают. Воткартина всамом общем, разумеется, виде. Вывод таков: существует некая третья группа, цели которой пока еще невполне ясны, нокоторая сеет вражду инепонимание, ловко используя операции сденежными средствами идрагоценными камнями. Унас есть основания полагать, чтогруппа располагает агентами вовсех странах имногие изэтих агентов обосновались там много лет назад. Некоторые занимают высокие иответственные должности, другие находятся навторых ролях, новсе они работают ради достижения одной, нампока неведомой цели. Посуществу, этотаже «пятая колонна», которая действовала вначале последней войны, только теперь она охватывает весь мир.
        - Нокто эти люди?
        - Мынедумаем, чтоони принадлежат ккакой-то одной национальности. Боюсь, ихцель - усовершенствование мира. Одно изсамых распространенных иопасных заблуждений состоит втом, чтолюдям можно насильно насадить золотой век. Желающие просто набить карманы относительно безвредны - иммешает собственная жадность. Новера вособый слой людей, всверхчеловека, правящего упадочным миром, есть самая зловредная вера. Потому что, говоря «я нетакой, какдругие», мытеряем два самых ценных качества, обладать которыми стремимся: смирение исогласие.
        Дэйкин откашлялся.
        - Нестану читать проповедь, нопозвольте объяснить то, чтонам уже известно. Уних несколько центров. Поодному вАргентине иКанаде, столькоже илибольше вСоединенных Штатах, иодин должен быть - хотя наверняка мы незнаем - вРоссии. Ивот здесь наблюдается очень интересный феномен. Запоследние два года вмире пропали - тихо ибесследно растворились - двадцать восемь перспективных молодых физиков разных национальностей. Тоже самое случилось синженерами-строителями, авиаторами, электронщиками имногими другими высококвалифицированными специалистами. Увсех этих исчезновений есть кое-что общее: пропадают люди молодые, честолюбивые иничем особенно несвязанные. Кроме тех, оком мы знаем, есть, должно быть, много других, оком нам пока ничего неизвестно. Ивсеже теперь мы начинаем догадываться отом, чего они пытаются достичь.
        Виктория слушала, напряженно сведя брови.
        - Казалосьбы, внаше время невозможно, чтобы опроисходящем водной стране неузнал остальной мир. Я,конечно, неимею ввиду тайные операции, которые проводятся везде. Речь идет окрупномасштабном современном производстве. Однакоже наземле еще остаются малоисследованные районы, лежащие встороне отторговых путей, отгороженные горами ипустынями, населенные людьми, недопускающими всвою среду чужаков, кроме немногих избранных путешественников?одиночек. Чтотворится там, отом внешний мир либо незнает ничего, либо может только догадываться понеясным, неправдоподобным слухам.
        Дэйкин помолчал.
        - Янестану называть это место. Попасть туда можно изКитая, аведь никто незнает, чтопроисходит навнутренних территориях самого Китая. Путь туда лежит через Гималаи, ипуть этот труден идолог длявсех, кроме посвященных. Оборудование испециалисты, направляемые совсего света, попадают туда непрямо, ачерез промежуточные пункты назначения. Объяснять механику всего этого нет необходимости.
        Нонашелся человек, решивший исследовать некий маршрут. Человек это был необыкновенный, имевший друзей иконтакты повсему Востоку. Онродился вКашмире изнает добрую дюжину местных языков идиалектов. Заподозрив неладное, этот человек проник туда иуслышал такое, чтокогда, повозвращении вцивилизованный мир, представил соответствующий доклад, емуникто неповерил. Потом он признался, чтоперенес впути лихорадку, ипредставленную им информацию сочли бредом больного.
        Только двое верили вего историю. Одним быля. Уменя правило: никогда неотвергать то, чтопредставляется невозможным, потому что невозможное часто оказывается правдой. Другим… - Дэйкин замялся.
        - Да?
        - Другим был сэрРуперт Крофтон Ли, великий путешественник, человек, которому случалось бывать втех местах икоторый хорошо представлял тамошние особенности.
        Витоге Кармайкл, этоодин измоих людей, решил отправиться туда водиночку ивыяснить все лично. Предприятие было рискованное иопасное, ноон был оснащен всем необходимым длярешения поставленной задачи. Стех пор прошло девять месяцев. Первые сигналы мы получили несколько недель назад, потом поступили новости. Кармайкл вышел оттуда живым. Мало того, ондобыл то, зачем отправился. Неопровержимые доказательства.
        Новраг уже шел поего следу. Дляних было жизненно важно, чтобы полученные сведения недошли доместа назначения. Мыточно знали, чтоим удалось внедрить внашу систему своих агентов. Утечка есть даже вмоем департаменте. Мало того, какниприскорбно, онаесть даже насамом верху.
        Егождали навсех границах, навсех постах. Несколько нивчем неповинных людей погибли только потому, чтоих ошибочно приняли занего - нашпротивник невысоко ценит человеческую жизнь. Ивсеже Кармайклу удавалось уходить отних целым иневредимым… довчерашнего вечера.
        - Такэто был… он?
        - Да,моя дорогая. Смелый, упорный, неустрашимый.
        - Акакже доказательства? Онитеперь уних?
        Тень улыбки скользнула поусталому лицу Дэйкина.
        - Ятак недумаю. Более того, зная Кармайкла, яуверен, чтоони неполучили ничего. Ноон умер, неуспев сказатьнам, гденаходятся эти доказательства икакнам добраться доних. Думаю, умирая, Кармайкл пытался сказать что-то, дать нам какой-то ключ. Люцифер… Басра… Лефарж… - медленно повторил Дэйкин. - Онбыл вБасре, пытался передать информацию вконсульство иедва избежал смерти - нанего устроили покушение. Возможно, документы остались где-то вБасре. Мненужно, Виктория, чтобы вы отправились туда ипостарались это выяснить.
        - Я?
        - Да. Увас нет опыта. Вынезнаете, чтонадо искать. Новы слышали последние слова Кармайкла, и, возможно, онинаведут вас наслед, когда вы попадете наместо.
        - Ябуду рада поехать вБасру, - живо согласилась Виктория.
        Дэйкин улыбнулся:
        - Васэто устраивает, потому что там ваш молодой человек, да? Вотихорошо. Увас будет прикрытие. Сердечные дела - самая лучшая маскировка. Итак, выотправитесь вБасру. Смотрите воба идержите ушки намакушке. Никаких инструкций я вам дать немогу, аеслиб имог, топредпочелбы обойтись безних. Какмне представляется, изобретательности вам незанимать, ивоображение увас работает. Янезнаю, чтоозначают слова «Люцифер» и«Лефарж», если, конечно, выправильно расслышали. Склонен согласиться, чтовторое должно быть именем. Ищите это имя.
        - Какмне добраться доБасры? - деловито осведомилась Виктория. - Инакакие деньги?
        Дэйкин достал изкармана бумажник ипротянул ей пачку ассигнаций.
        - Вотнаэти. Повторой части вопроса предлагаю следующее. Поговорите завтра утром сэтой старой перечницей, миссис Кардью-Тренч. Скажите, чтоувас есть время доначала раскопок, работать накоторых вы якобы приехали, ивы сгораете отжелания побывать вБасре. Спросите насчет отеля. Она, несомненно, предложит остановиться приконсульстве идаст телеграмму миссис Клейтон. Вероятно, тамже вы найдете исвоего Эдварда. Клейтоны - люди гостеприимные, уних останавливаются едвали невсе, ктобывает вБасре проездом. Никаких других советов уменя длявас нет - кроме, пожалуй, одного. Если возникнут неприятности, если что-то случится ивас станут спрашивать, чтовы знаете икто вас послал, негеройствуйте понапрасну - выкладывайтевсе, чтознаете.
        - Большое спасибо, - поблагодарила его Виктория. - Яужасно боюсь боли и, если меня станут пытать, долго продержаться несмогу.
        - Пытать вас никто нестанет, - успокоил ее Дэйкин. - Разве что попадете накакого-то садиста. Пытки сейчас невмоде. Всего лишь один укол - ивы уже отвечаете навсе вопросы, правдиво иискренне, даже непонимая этого сами. Мыживем ввек научного прогресса. Вотпочему я нехочу требовать отвас какой-то секретности. Ничего такого, чего они еще незнают, выим несообщите. Меня они после сегодняшнего вечера точно раскроют. ИРуперта Крофтона Ли - тоже. Покрайней мере, должны.
        - Акакмне быть сЭдвардом? Рассказать ему обовсем этом?
        - Решайте сами. Теоретически вам нужно держать язык зазубами иникому освоем задании нерассказывать. Практическиже… - Онвскинул брови. - Выможете подвергнуть его опасности. Такой вариант существует. Сдругой стороны, онведь служил, насколько я понимаю, вавиации ибыл нахорошем счету. Полагаю, опасность ему невновинку. Двеголовы всегда лучше, чемодна. Таквы говорите, онподозревает, чтосэтой «Оливковой ветвью» невсё впорядке? Интересно… очень интересно.
        - Почему?
        - Потому что мы тоже так думаем, - сказал Дэйкин. - Двасовета напоследок. Первый. Постарайтесь повозможности несочинять лишнего. Когда вранья много, еготрудно запоминать. Знаю, вывэтом вопросе большая мастерица, новсеже помните: чемпроще, темлучше.
        - Запомню, - скромно потупилась Виктория. - Авторой совет?
        - Прислушивайтесь, неупомянетли кто-то молодую женщину поимени Анна Шееле.
        - Ктоона такая?
        - Намоней почти ничего неизвестно, ноочень хотелосьбы узнать побольше.
        Глава15
        I
        - Само собой, выдолжны остановиться вконсульстве, - категорически заявила миссис Кардью-Тренч. - Никакого отеля приаэродроме. Этополная чепуха, дорогуша. Клейтоны будут только рады. Язнаю их много лет. Мыпошлем им телеграмму, ивы сможете сесть насегодняшний поезд. Кстати, онихорошо знают вашего дядю, доктора Понсфута Джонса.
        Виктория смущенно покраснела. Одно дело епископ Лэнгоу, онже епископ Лангуао, исовсем другое - вполне настоящий доктор Понсфут Джонс. Затакое, пожалуй, ивтюрьму посадить могут, виновато подумалаона. Мошенничество иличто-то вэтом роде.
        Однако после некоторых раздумий Виктория успокоила себя тем, чтожернова правосудия вродебы приходят вдвижение только втом случае, еслиты, делая ложные заявления, преследуешь корыстные цели. Такэто илинетак, онатолком незнала, поскольку, какибольшинство простых людей, неразбиралась вюридических тонкостях, нонадуше унее полегчало.
        Поездка пожелезной дороге позволила Виктории испытать всю прелесть новизны - поезд оказался далеко неэкспрессом, - новконце концов стала проверкой напрочность дляее европейского терпения.
        Навокзале она села вприсланную машину, которая идоставила ее вконсульство. Через большие ворота автомобиль въехал вчудесный сад иостановился уступенек, которые шли кокружавшей здание галерее. Решетчатая дверь распахнулась, инавстречу Виктории вышла миссис Клейтон, энергичная, жизнерадостная женщина.
        - Мытак вам рады, - сказалаона. - Басра по-настоящему восхитительна вэто время года, ивы просто неимеете права уехать изИрака, неповидавее. Вамповезло, здесь сейчас почти никого нет - хотя иногда бывает, чтоиповернуться негде, - кроме помощника доктора Рэтбоуна, милого молодого человека. Между прочим, высовсем немного разминулись сРичардом Бейкером. Онуехал еще дотого, какя получила телеграмму отмиссис Кардью-Тренч.
        Виктория понятия неимела, ктотакой Ричард Бейкер, ноподумала, чтоего отъезд ей только наруку.
        - Уехал напару дней вКувейт, - продолжала миссис Клейтон. - Вотместо, которое вам обязательно нужно увидеть, пока его незагадили. Боюсь, этослучится довольно скоро. Рано илипоздно рушитсявсе. Чтохотите вперед - ванну иликофе?
        - Ванну, пожалуйста, - сблагодарностью ответила Виктория.
        - Какпоживает миссис Кардью-Тренч? Вотваша комната, аздесь - ванная. Выведь давно снею знакомы?
        - Нет, - нестала врать Виктория. - Мыпознакомились недавно, здесь, вИраке.
        - Иона, наверное, ужевпервые четверть часа вывернула вас наизнанку? Большая любительница посплетничать, новы ведь исами, вероятно, этопоняли? Уэтой женщины прямо-таки маниакальная потребность знать всё обовсех. Сдругой стороны, онапрекрасно умеет поддержать компанию ивеликолепно играет вбридж. Выточно нехотите выпить кофе иличего-нибудьеще?
        - Нет, спасибо.
        - Хорошо, втаком случае нестану вас задерживать - увидимся позже. Увас естьвсе, чтонужно?
        Миссис Клейтон унеслась, какхлопотливая, неунывающая пчелка. АВиктория приняла ванну изанялась лицом иволосами, приводя их впорядок совсей заботливой тщательностью молодой женщины, ожидающей скорой встречи сзавоевавшим ее симпатии молодым человеком.
        Виктория хотелабы повозможности встретиться сЭдвардом наедине. Опасаться каких-либо бестактностей сего стороны неприходилось - ксчастью, онзнал ее какДжонс, ипоявление приставки Понсфут недолжно было его смутить. Сюрпризом дляЭдварда мог стать сам факт ее присутствия вИраке. Вотпочему было так важно поговорить сним один наодин хотябы пару секунд ипредотвратить возможное недоразумение.
        Длярешения этой задачи Виктория надела летнее платье (погода вБасре напоминала июньский денек вЛондоне), выскользнула зарешетчатую дверь изаняла позицию набалконе, чтобы перехватить Эдварда, когда он вернется, какона предполагала, после нелегкой схватки стаможенными бюрократами.
        Первым вполе зрения появился высокий худощавый мужчина сзадумчивым выражением лица. Пока он поднимался поступенькам, Виктория отступила заугол балкона. Итутже увидела Эдварда, входящего натерриторию консульства через садовую калитку состороны излучины реки.
        Влучших традициях Джульетты она перегнулась через перила инегромко свистнула.
        Эдвард (выглядевший даже лучше, чемприих встрече вЛондоне) резко вскинул голову иогляделся.
        - Тсс! Сюда! - тихонько позвала Виктория.
        Онпосмотрел вверх, инаего лице появилось выражение полнейшего изумления.
        - Боже мой… Чаринг-Кросс!
        - Тише. Подожди, ясейчас спущусь.
        Пролетев побалкону, онасбежала поступенькам исвернула заугол здания, гдеиобнаружила послушно застывшего наместе Эдварда.
        - Вродебы инепил еще сегодня, - пробормоталон, по-прежнему пребывая всовершенном замешательстве. - Этоты?
        - Да,да, я, - радостно подтвердила Виктория.
        - Ночто ты здесь делаешь? Какты сюда попала? Ядумал, чтоуже никогда больше тебя неувижу.
        - Ятоже так думала.
        - Нуину, чудеса, даитолько… Ивсе-таки, какты здесь очутилась?
        - Прилетела.
        - Естественно, прилетела… Влюбом ином случае ты недобраласьбы сюда так рано. Ноя имею ввиду другое: какой чудесный иблагословенный случай привел тебя вБасру?
        - Поезд.
        - Тыже нарочно это делаешь, чертовка! Господи, какже я рад тебя видеть… Носерьезно, какты здесь очутилась?
        - Одна женщина, некая миссис Клипп, американка, сломала руку, ия ее сопровождала. Работу мне предложили наследующий день после нашей стобой встречи. Тырассказывал проБагдад, амне уже немножко надоел Лондон, вотя иподумала: почемубы неповидать мир?
        - Тытакая азартная, Виктория… Гдесейчас эта Клипп? Здесь?
        - Нет, онапоехала кдочери, вКиркук. Мояработа закончилась, когда мы приехали вБагдад.
        - Тогда что ты делаешь здесь?
        - Смотрю мир. Номне пришлось пойти нахитрость икое-что присочинить. Вотпочему я ихотела перехватить тебя дотого, какмы встретимся налюдях. Тоесть мнебы нехотелось, чтобы ты упоминал прото, что, когда мы виделись впоследний раз, ябыла стенографисткой-машинисткой.
        - Смоей стороны никаких проблем. Какскажешь, такибудет. Готов выслушать указания.
        - Значит, так. Я - мисс Понсфут Джонс. Мойдядя - известный археолог. Сейчас он ведет раскопки вкаком-то труднодоступном месте, ия вскором времени собираюсь кнему присоединиться.
        - Ивсе это неправда?
        - Конечно, неправда. Нозвучит хорошо.
        - Да,звучит отлично. Ночто будет, еслиты, допустим, встретишься состариком Пупсфутом Джонсом лицом клицу?
        - Понсфутом. Думаю, этомаловероятно. Ятак понимаю, чтоэти археологи, стоит им только начать копать, роют каксумасшедшие, безостановки.
        - Кактерьеры… Послушай, ты, наверное, права. Аунего настоящая племянница есть?
        - Откудаж мне знать?
        - Значит, тебе непридется изображать кого-то конкретно. Этоуже легче.
        - Да. Вконце концов, учеловека может быть куча племянниц. Вкрайнем случае можно сказать, чтоя всего лишь двоюродная племянница, новсегда называю его дядей.
        - Утебя все продумано, - восхитился Эдвард. - Тыдействительно удивительная девушка. Мнетакие невстречались. Яуж думал, чтонеувижу тебя вближайшие годы, акогда увижу, тыдавно забудешь обомне… Ивот, надоже, тыздесь.
        Какприятно, когда натебя так смотрят - восторженно иробко. Будь Виктория кошкой, онабы замурлыкала отудовольствия.
        - Нотебе ведь нужна какая-то работа, да? - спросил Эдвард. - Явтом смысле, чтоты ведь неразбогатела, неполучила наследство иличто-то вэтом роде?
        - Куда там! Да,работа мне нужна. Вообще-то я заходила втвою «Оливковую ветвь», встречалась сдоктором Рэтбоуном испрашивала проработу, нопонимания невстретила - тоесть работа есть, нотолько бесплатная.
        - Прижимистый старикан, - согласился Эдвард. - Считает, чтовсе должны работать только излюбви кработе.
        - Тынедумаешь, чтоон какой-то аферист?
        - Нет. Вообще-то я исам незнаю, чтодумать. Вродебы все честно - денег наэтом деле точно незаработаешь. Явижу сего стороны только искренний энтузиазм, иничего больше. Нознаешь, привсем том глупцом его назвать уменя язык неповернется.
        - Ладно, идем, - сказала Виктория. - Поговорим позже.
        II
        - Вотуж недумала, чтовы знакомы сЭдвардом! - воскликнула миссис Клейтон.
        - О,мы старые друзья, - рассмеялась Виктория. - Просто потеряли друг друга извиду. Яипонятия неимела, чтоЭдвард работает вИраке.
        - Какдела, Эдвард? - поинтересовался мистер Клейтон, тотсамый тихий, задумчивого вида мужчина, которого Виктория видела налестнице. - Есть успехи?
        - Работа нудная, сэр. Всеравно что камни вгору катать. Ящики скнигами пришли, всевцелости исохранности, нозастряли натаможне, аформальностям нет конца.
        Клейтон улыбнулся:
        - ВынаВостоке новичок, аволокита здесь - обычная тактика.
        - Какнипридешь, тот, ктотебе нужен, всегда отсутствует, - пожаловался Эдвард. - Всетакие радушные, такие любезные, всеготовы помочь, нотолку никакого - дело несдвигается сместа.
        Всерассмеялись.
        - Книги свои вы конце концов получите, - утешила его миссис Клейтон. - Идоктор Рэтбоун правильно сделал, чтоприслал вас сюда. Иначебы они пролежали натаможне имесяц, идва.
        - После событий вПалестине они опасаются бомб. Иеще подрывной литературы. Всевсех подозревают.
        - Надеюсь, доктор Рэтбоун непересылает бомбы подвидом книг, - заметила сосмехом миссис Клейтон.
        Виктории показалось, чтоглаза уЭдварда блеснули, какбудто реплика миссис Клейтон натолкнула его накакую-то новую мысль.
        - Доктор Рэтбоун, моядорогая, известный ученый иуважаемый человек, - сноткой укоризны вголосе заметил Клейтон. - Он - член многочисленных научных обществ, егознают ипочитают вовсей Европе.
        - Темболее ему легче провозить бомбы, - несдавалась неугомонная миссис Клейтон.
        Беспечность супруги, какзаметила Виктория, совсем непришлась повкусу мистеру Клейтону, наградившему ее неодобрительным взглядом.
        Поскольку вся деловая жизнь вполуденные часы сошла нанет, Эдвард иВиктория отправились после ланча напрогулку. Изместных достопримечательностей Виктории особенно понравилась река, Шатт-эль-Араб, свысаженными пообе стороны финиковыми пальмами, ипохожие навенецианские гондолы арабские лодки свысокими носами, стоявшие напричале вдоль городского канала. Потом молодые люди пошли нарынок - полюбоваться обитыми узорчатой латунью кувейтскими сундуками дляприданого идругими дивными товарами.
        Потом они вернулись вконсульство, иЭдвард уже собрался идти нановый приступ таможенного департамента, когда Виктория вдруг спросила:
        - Послушай, акактебя зовут?
        Оннепонимающе уставился нанее:
        - Тычто имеешь ввиду?
        - Кактвоя фамилия? Ятолько сейчас сообразила, чтодосих пор ее незнаю.
        - Незнаешь? Нуда, наверное, незнаешь… Мояфамилия - Горинг.
        - Ясно. Значит, Эдвард Горинг… Тынепредставляешь, какой дурой я себя чувствовала в«Оливковой ветви», когда хотела спросить тебя, аничего, кроме имени, инезнала.
        - Тамбыла брюнетка стакими длинными, собранными впучок волосами?
        - Да.
        - ЭтоКатерина. Ужасно милая девушка. Еслиб ты спросила Эдварда, онабы сразу поняла, оком речь.
        - Дауж, наверное, - сдержанно сказала Виктория.
        - Катерина правда замечательная. Онаведь тебе понравилась?
        - Да,вполне…
        - Неочень, может быть, симпатичная - честно говоря, смотреть особенно неначто, - нодоброжелательная иотзывчивая.
        - Неужели? - совсем уж холодно отозвалась Виктория, ноЭдвард, очевидно, никакого холодка незаметил.
        - Даже непредставляю, чтобы я безнее делал. Ивкурс дела меня ввела, ивсегда помогала, когда я мог наделать глупостей… Вотувидишь, высней еще подружитесь.
        - Недумаю, чтоунас будет такая возможность.
        - Обязательно будет. Думаю, ясмогу устроить тебя кнам наработу.
        - Икакже ты это сделаешь?
        - Пока незнаю, ночто-нибудь придумаю. Распишу тебя вовсех красках старику Рэтбоуну - мол, какая ты чудесная машинистка ивсе такое.
        - Воттолько он быстро поймет, чтонетакая уж я ичудесная, - возразила Виктория.
        - Такилииначе, нов«Оливковую ветвь» я тебя устрою. Неболтатьсяже тебе водиночку погороду. Чего доброго, ещемахнешь куда-нибудь - вБирму иливафриканскую глушь… Нетуж, теперь я тебя далеко неотпущу, рисковать нестану ибуду сам затобой присматривать. Чтобы несбежала. Доверия ты невызываешь - ужбольно любишь путешествовать.
        «Милый глупыш, - подумала Виктория. - ИзБагдада меня теперь даже бешеные кони неунесут».
        - Да,поработать в«Оливковой ветви» былобы, наверное, забавно, - добавила она вслух.
        - Ничего особенно забавного вэтой работе, пожалуй, нет. Всежутко серьезно. Иабсолютно бестолково.
        - Тывсе еще думаешь, чтоуних там что-то нечисто?
        - Нет, этоя, наверное, так, поглупости сболтнул. Просто стукнуло вголову…
        Вотуж нет, несогласилась мысленно Виктория. Непросто стукнуло. Скорее всего, таконо иесть.
        Эдвард вдруг вскинул голову:
        - Апочему ты так говоришь?
        - Слышала кое-что… отодного друга.
        - Акто он такой?
        - Просто друг.
        - Утаких девушек, какты, слишком много друзей, - проворчал Эдвард. - Ты - сущий дьявол. Яоттебя безума - атебе наплевать.
        - Авот иненаплевать, - возразила Виктория и, чтобы невыдать радости, перевела разговор надругую тему: - Послушай, тызнаешь кого-нибудь поимени Лефарж? Человека, связанного с«Оливковой ветвью» иличем-нибудьеще?
        - Лефарж? - Эдвард наморщил лоб. - Вродебы нет. Аэто кто такой?
        Виктория неответила, ноиоттемы неотступила:
        - Атакое имя тебе знакомо - Анна Шееле?
        Теперь Эдвард отреагировал совсем иначе - резко повернулся исхватил ее заруку:
        - Чтотебе известно обАнне Шееле?
        - Уу! Отпусти! Чтоты делаешь? Ничего мне оней неизвестно. Явсего лишь хотела узнать, слышалли ты оней.
        - Откого ты пронее узнала? Отмиссис Клипп?
        - Нет, неотнее. Хотя, конечно, миссис Клипп кого только неупоминала - безконца болтала обовсем иобовсех подряд… Упоминалали она эту женщину, яуже инепомню.
        - Носчего ты взяла, чтоАнна Шееле может иметь какое-то отношение к«Оливковой ветви»?
        - Аона имеет?
        - Незнаю, - задумчиво сказал Эдвард. - Всекак-то… как-то туманно.
        Ониуже стояли возле садовой калитки консульства. Эдвард посмотрел начасы.
        - Мнепора наработу. Жаль, ясовсем незнаю арабского. Нонам обязательно нужно встретиться. Мненадо омногом тебя расспросить.
        - Амне - многое тебе сказать.
        Какая-нибудь нежная героиня более сентиментального века постараласьбы уберечь своего избранника отопасностей. Нонетакова была Виктория. Онасчитала, чтокакискрам определено взлетать кнебесам, такимужчинам - устремляться навстречу опасности. ИЭдвард, конечно, несталбы благодаритьее, попытайся она оградить его отриска. Даимистер Дэйкин, если подумать, только поддержалбы ее вэтом.
        III
        Вечером тогоже дня Эдвард иВиктория вышли прогуляться всаду консульства. Помня настойчивое предупреждение миссис Клейтон относительно холодной погоды, Виктория надела поверх летнего платья шерстяной жакет. Закат был чуден, номолодые люди незамечали красоты природы, поскольку обсуждали вещи куда более важные.
        - Всеначалось довольно просто, - заговорила Виктория. - Вмою комнату вотеле «Тио» вошел человек, которого закололи кинжалом.
        Большинство людей, скорее всего, несогласилисьбы спервой частью ее заявления. Эдвард остановился иуставился насвою спутницу изумленными глазами.
        - Что?
        - Да,закололи кинжалом. Покрайней мере, ятак считаю. Может быть, конечно, егоизастрелили, ноэто врядли, потому что выстрела я неслышала. Влюбом случае он умер.
        - Икакже он мог, мертвый, войти втвою комнату?
        - Неприкидывайся дурачком.
        Рассказ получился путаный, местами откровенный, местами туманный. Покакой-то странной, загадочной причине ей никогда неудавалось излагать реальные события убедительно иясно. Повествование спотыкалось иуходило всторону, изнего исчезали кое-какие куски, астиль изложения наводил слушателя намысль, чтоему предлагают чистой воды подделку.
        Когда Виктория добралась доконца, Эдвард посмотрел нанее ссомнением исказал:
        - Стобою все впорядке? Тыхорошо себя чувствуешь? Неперегрелась насолнце? Кошмары немучают?
        - Конечно, нет.
        - Яктому, чтоповерить втакое никак невозможно. Немогло этого случиться.
        - Однакоже случилось, - обидчиво возразила Виктория.
        - Ивсе эти рассуждения омировых силах изагадочных тайных базах вТибете иБелуджистане… Нунеможет такого быть. Неправда все это.
        - Люди всегда так говорят, пока ничего неслучилось.
        - Нупризнайся честно, Чаринг-Кросс, тыведь сама все выдумала?
        - Нет! - воскликнула Виктория, задетая тем, чтоей неверят.
        - Значит, тыприехала сюда разыскивать некоего Лефаржа инекую Анну Шееле?
        - Окоторой ты сам слышал, - вставила Виктория. - Ведь тыже слышал оней?
        - Имяслышал, да.
        - Где? В«Оливковой ветви»?
        Эдвард ответил несразу.
        - Незнаю, значитли это что-нибудь. Просто… как-то странно…
        - Нуже, говори.
        - Видишьли, янетакой, какты. Нетакой сообразительный. Япросто чувствую по-своему, чточто-то нетак. Как, почему - незнаю. Тывот сходу все замечаешь иделаешь выводы. Янетакой умный итак, какты, неумею. Догадываюсь, чтодело неладно, нообъяснить ничего немогу.
        - Сомною тоже такое бывает. Каквотеле «Тио», когда я увидела набалконе сэраРуперта…
        - Ктоэто - сэрРуперт?
        - СэрРуперт КрофтонЛи. Мылетели наодном самолете. Такой заносчивый, будто он пуп земли. Важная шишка. Ну,сам знаешь. Таквот, когда я увидела его набалконе вотеле «Тио», уменя ивозникло то ощущение, прокоторое ты рассказываешь. Что-то нетак, что-то нечисто, ночто именно - незнаю.
        - Рэтбоун просил его выступить слекцией в«Оливковой ветви», нотот несмог. Улетел, если неошибаюсь, сегодня утром. Толи вКаир, толи вДамаск, толи куда-тоеще…
        - Ладно, перейдем кАнне Шееле.
        - А,да, Анна Шееле… Ну,говорить, вобщем-то, неочем. Просто одна издевушек…
        - Катерина? - тутже отозвалась Виктория.
        - Непомню, но, кажется, она.
        - Нуконечно, она. Поэтому ты инехочешь рассказывать.
        - Чепуха… что заглупости…
        - Такчто там было?
        - Просто Катерина сказала одной девушке, чтовот, мол, приедет Анна Шееле итогда дела пойдут какнадо. Тогда, мол, мыбудем принимать приказы только отнее.
        - Этоочень важно.
        - Тытолько имей ввиду, чтоя даже насчет имени неуверен, - предупредил Эдвард.
        - Атебе это странным непоказалось?
        - Нет, конечно. Подумал, ничего особенного, приедет какая-то любительница покомандовать. Вроде пчелиной царицы. Уверена, чтотебе это непомерещилось?
        Виктория метнула внего убийственный взгляд.
        - Ладно, ладно, - поспешил дать задний ход Эдвард. - Но,согласись, всятвоя история немного странная. Каквавантюрном романе - герой вваливается вкомнату, выдыхает одно ничего незначащее слово иумирает. Как-то это… непо-настоящему.
        - Виделбы кровь, неговорилбы так. - Виктория даже поежилась.
        - Представляю. Ужасный, должно быть, шок, - посочувствовал Эдвард.
        - Дауж. Атеперь ты еще спрашиваешь, несочиняюли я или, может, мнеэто мерещится…
        - Извини. Ноты ведь выдумщица, каких поискать. Епископ Лэнгоу ивсе такое…
        - Тамвсе было просто девичьим озорством, joie de vivre. Здесьже дело серьезное. По-настоящему серьезное.
        - Этот Дэйкин - правильно? - онпоказался тебе человеком толковым?
        - Да,говорил очень убедительно. Нопослушай, Эдвард, откуда ты знаешь…
        Договорить Виктория неуспела - донесшийся сбалкона оклик заставил ее оглянуться.
        - Вы,двое, напитки готовы!
        - Идем, - отозвалась Виктория.
        Наблюдавшая заними миссис Клейтон повернулась кмужу:
        - Здесь определенно кое-что намечается! Милая пара, хотя совсем еще дети, иуобоих нигроша задушой. Сказать тебе, Джеральд, чтоя думаю?
        - Конечно, дорогая. Мневсегда интересно твое мнение.
        - По-моему, девушка приехала кдяде нараскопки исключительно ради вот этого молодого человека.
        - Немогу стобою согласиться. Онитак удивились, увидев друг друга…
        - Чепуха. Хотяон, пожалуй, ивпрямь удивился.
        Джеральд Клейтон покачал головой иулыбнулся.
        - Имне неверится, чтоона увлекается археологией, - продолжала миссис Клейтон. - Нетот тип. Те,что приезжают нараскопки, обычно девушки серьезные, вочках, ируки уних часто потные.
        - Дорогая, нельзя так обобщать.
        - Ониинтеллектуальные ивсе такое. Нашаже гостья - милая простушка сбольшим запасом здравого смысла. Совсем другая. Он - приятный мальчик. Жаль только, чтосвязался сэтой дурацкой «Оливковой ветвью», но, наверное, сработой сейчас непросто. Власти должны подыскивать хорошие места длятаких ребят.
        - Онистараются, дорогая, новсе нетак легко. Видишьли, уних нет никакой профессии, никакого опыта, давдобавок иконцентрироваться они неумеют.
        Спать Виктория отправилась сосмешанными чувствами.
        Своей цели - найти Эдварда - онадостигла. Дальше - неизбежный спуск. Делай что хочешь, нонапряжение всегда заканчивается разрядкой.
        Отчасти из-за недоверия Эдварда все случившееся отдавало теперь какой-то театральщиной. Она, Виктория Джонс, скромная лондонская машинистка, добралась доБагдада, стала свидетелем смерти человека исекретным агентом - и, наконец, встретила любимого втропическом саду, подколышущимися пальмами и, повсей вероятности, неподалеку отбиблейского Эдема…
        Вголове унее кружился икружился детский стишок:
        Далеколь доВавилона?
        Пять ипятьдесят,
        Попадуль туда кзакату?
        Поспеешь иназад…
        Ноназад она непоспела - задержалась вВавилоне.
        Может, иникогда невернется - останется здесь сЭдвардом.
        И… Да. Онаже собиралась спросить Эдварда… там всаду… вЭдемском саду… спросить Эдварда… номиссис Клейтон помешала, ивопрос выскочил изголовы… надо вспомнить… что-то важное… пальмы… сад… Эдвард… сарацинская невеста… Анна Шееле… Руперт Крофтон Ли… всё нетак… еслиб только вспомнить…
        Навстречу ей покоридору отеля шла женщина… женщина вприталенном костюме… это она сама… нет, унее лицо Катерины. Эдвард иКатерина - какая нелепица! «Идем сомной, - сказала она Эдварду, - мынайдем месье Лефаржа…» Ивдруг он уже здесь - влимонно-желтых лайковых перчатках, счерной бородкой клинышком.
        Эдвард ушел, иона осталась одна. Прежде чем настанет закат, ейнужно вернуться изВавилона.
        Нассумрак ждет.
        Ктоэто сказал? Жестокость, ужас… зло… кровь напотрепанном армейском кителе… Онабежала… бежала покоридору отеля… Иони шли заней.
        Виктория очнулась, хватая ртом воздух.
        IV
        - Кофе? - спросила миссис Клейтон. - Икакую яичницу вы предпочитаете? Болтунью?
        - Отлично.
        - Увас усталый вид. Неочень хорошо себя чувствуете?
        - Плохо спала, апочему - незнаю. Постель, кстати, очень удобная.
        - Джеральд, будь добр, включи радио. Сейчас будут новости.
        Эдвард вошел встоловую вместе ссигналом точного времени.
        - Выступая прошлым вечером впалате общин, премьер-министр привел последние данные осокращении долларового импорта.
        Посообщению изКаира, тело известного путешественника, сэраРуперта Крофтона Ли, было поднято сегодня изНила. (Виктория резко опустила кофейную чашку, амиссис Клейтон коротко вскрикнула.) Прилетев вКаир изБагдада, сэрРуперт вышел вечером изотеля иназад невернулся. Кмоменту обнаружения тела путешественник числился врозыске уже двадцать четыре часа. Смерть наступила неврезультате утопления, аврезультате проникающего ножевого ранения всердце. СэрРуперт прославился своими путешествиями поКитаю иБелуджистану, окоторых он написал несколько книг.
        - Убит! - воскликнула миссис Клейтон. - Места хуже, чемКаир, сейчас просто несуществует. Тычто-нибудь слышал обэтом, Джерри?
        - Язнал, чтоон пропал, - сказал мистер Клейтон. - Судя повсему, сэрРуперт получил доставленную посыльным записку ипокинул отель вбольшой спешке, несообщив никому, куда направляется.
        - Видишь, - сказала Виктория Эдварду, когда они после завтрака остались одни. - Всеправда. Сначала тот человек вотеле, Кармайкл, атеперь сэрРуперт КрофтонЛи. Мнетак жаль, чтоя называла его выскочкой… Такнельзя. Убирают всех, ктознает илидогадывается обэтом странном деле. Какдумаешь, следующей будуя?
        - Ох,пожалуйста, нетешь себя такими надеждами. По-моему, тыизлишне все драматизируешь. Непредставляю, каккому-то придет вголову убирать тебя, еслиты, посуществу, ничего незнаешь, нонавсякий случай прошу, пожалуйста, будь осторожней.
        - Намобоим нужно быть осторожнее. Явтянула тебя вэту историю.
        - Небеспокойся. Хоть какое-то развлечение.
        - Да. Ноты всеже береги себя. - Онапоежилась. - Ужасно… Онбыл такой энергичный, весь полный жизни - яоКрофтоне Ли, - атеперь мертв… Страшно. Этовсамом деле страшно.
        Глава16
        I
        - Нашли своего молодого человека? - спросил мистер Дэйкин.
        Виктория кивнула.
        - Что-нибудьеще?
        Онауныло покачала головой.
        - Нуладно. Выше нос. Вэтой игре выигрыш выпадает редко. Вымогли случайно наткнуться начто-то - шанс есть всегда, - новообще-то я наудачу инерассчитывал.
        - Мнепродолжать?
        - Авы хотите?
        - Да,хочу. Эдвард думает, чтосможет устроить меня наработу в«Оливковую ветвь». Может быть, если я буду там, мнеудастся что-то увидеть илиуслышать… Кстати, Анну Шееле они знают.
        - Этоуже интересно. Откуда такая информация? - оживился Дэйкин.
        Виктория передала ему рассказ Эдварда супоминанием оКатерине иее замечании относительно Анны Шееле, которая «приедет инаведет порядок».
        - Весьма любопытно, - сказал Дэйкин.
        - Акто такая Анна Шееле? - спросила Виктория. - Выведь должны знать оней хоть что-то илиизвестно только имя?
        - Нетолько. Анна Шееле - доверенный секретарь одного американского банкира, главы международной банковской группы. Дней десять назад она вылетела изНью-Йорка иобъявилась вЛондоне. Апотом исчезла.
        - Исчезла? Ноона жива?
        - Если инет, тотелоее, покрайней мере, пока еще ненашли.
        - Тоесть вы допускаете, чтоее уже нет вживых?
        - Да,вполне возможно.
        - Анна Шееле собиралась вБагдад?
        - Незнаю. Судя потому, чтоговорила упомянутая вами Катерина, - да, собиралась. Или, правильнее сказать, собирается, поскольку оснований считать ее мертвой унас нет.
        - Может быть, мнеудастся выведать что-то еще в«Оливковой ветви»…
        - Может быть, иудастся, ноя обязан предупредитьвас, Виктория. Организация, которой вы противостоите, действует решительно ибеспощадно. Мнебы очень нехотелось, чтобы ваше тело выловили изТигра.
        Виктория поежилась.
        - КаксэраРуперта Крофтона Ли, - пробормоталаона. - Знаете, вто утро вотеле сним было что-то нетак, что-то странное. Стараюсь вспомнить, чтоименно, но…
        - Вкаком смысле «странное»?
        - Каквам объяснить… Онбыл какой-то другой. - Дэйкин продолжал выжидающе смотреть нанее, иВиктория раздосадованно тряхнула головой. - Может, ещевспомню, потом… Даоно, наверное, инеособенно важно.
        - Важна бывает любая мелочь.
        - Если Эдвард поможет сработой, томне лучше снять комнату впансионате, какделают другие девушки, анеоставаться здесь, вконсульстве.
        - Покрайней мере, подозрений это точно вызовет меньше. Багдадские отели неимоверно дороги. Похоже, голова увашего молодого человека работает какследует.
        - Хотите встретиться сним?
        Дэйкин решительно покачал головой:
        - Нет. Искажитеему, чтобы держался отменя подальше. Вывсилу обстоятельств смерти сэраКармайкла, возможно, ивызываете подозрения, ноЭдвард нисэтим происшествием, нисомною несвязан никак, инам лучше, если так будет идальше.
        - Хотела спросить кое-что. Ктовсе-таки убил Кармайкла? Кто-то, ктошел заним отсюда?
        - Нет, - задумчиво сказал Дэйкин. - Невозможно.
        - Невозможно?
        - Кармайкл приплыл вгуфе - этоместная лодка, - и«хвоста» заним небыло. Мызнаем это, потому что мой человек наблюдал зарекой.
        - Значит, кто-то вотеле?
        - Да. Более того, этот кто-то мог находиться только водном, определенном, крыле здания, потому что я сам присматривал залестницей ипоней никто неподнимался. - Заметив наее лице озадаченное выражение, Дэйкин негромко добавил: - Компания нетакая уж ибольшая: мысвами, миссис Кардью-Тренч, Маркус иего сестры. Двое пожилых слуг, работающих вотеле уже несколько лет. Некий мистер Харрисон изКиркука, накоторого ничто вродебы неуказывает. Медсестра, работающая веврейской больнице… Убийцей может быть любой извышеперечисленных, ноприэтом нужно принимать врасчет одно убедительное доказательство против.
        - Какоеже?
        - Кармайкл был настороже. Знал, чтодело движется кразвязке инаступает решающий момент. Унего было особенное чутье наопасность. Какэто чутье могло его подвести?
        - Теполицейские… - начала Виктория.
        - Полицейские пришли потом, сулицы. Думаю, кто-то подал им сигнал. Ноникто изних Кармайкла неубивал. Ударить его кинжалом мог кто-то, кого он хорошо знал иликого непринял врасчет. Еслибы только понять…
        II
        Свершение влечет засобой неизбежный спад. Попасть вБагдад, найти Эдварда, проникнуть всекреты «Оливковой ветви» - всеэто представлялось ступенями захватывающей программы. Теперь, подостижении цели, Виктория иногда, вредкие моменты самоанализа, спрашивала себя: ачто, собственно, оназдесь делает? Восторг воссоединения сЭдвардом какпришел, такиушел. Да,она любит Эдварда, ион любитее. Да,они почти все время работают пододной крышей, но, если рассудить трезво, чемони здесь занимаются?
        Каким-то образом, использовав толи решительность инапор, толи некие изощренные приемы убеждения, Эдварду удалось содействовать получению Викторией низкооплачиваемой работы в«Оливковой ветви». Б?льшую часть дня она проводила вполутемной комнатушке спостоянно включенным светом, печатая назапинающейся машинке всевозможные извещения иуведомления, письма ибессмысленные манифесты, пропагандирующие деятельность «Оливковой ветви». Когда-то Эдвард предположил, чтосэтой организацией что-то нетак. Мистер Дэйкин, похоже, разделял его точку зрения. Ей,Виктории, предстояло выяснить, чтоименно, нопока ивыяснять было особенно нечего. «Оливковая ветвь» источала елей всеобщего мира идружбы. Наустраиваемых обществом встречах соранжадом ималоаппетитными закусками Виктории полагалось изображать изсебя подобие хозяйки: знакомиться, общаться исодействовать распространению добрых чувств между представителями различных наций, большинство которых взирали друг надруга снескрываемой враждебностью ижадно поглощали бутерброды.
        Никаких подводных течений, заговоров, тайных группировок. Всеоткрыто, честно, совершенно невинно иубийственно скучно. Некоторые темнокожие юноши оказывали ей нерешительные знаки внимания, другие давали книжки, которые она пролистывала иоткладывала из-за их полной неспособности пробудить интерес. Изотеля «Тио» Виктория съехала ижила теперь снесколькими молодыми сотрудницами общества вдоме назападном берегу реки. Была среди них иКатерина, посматривавшая нановую работницу сявным недоверием, ноподозревалали она Викторию вшпионаже против «Оливковой ветви» иливидела вней соперницу вборьбе засимпатии Эдварда, определить было невозможно. Более вероятным Виктории представлялся второй вариант. Всезнали, чтоместо она получила благодаря его протекции, такчто закаждым ее шагом наблюдала неодна пара завистливых темных глаз.
        Аведь все дело втом, угрюмо рассуждала Виктория, чтоЭдвард слишком хорош собою. Девушки были отнего безума, аего открытая, дружелюбная манера общения лишь поддерживала вних иллюзорные надежды. Онизаранее договорились невыказывать каких-либо знаков особой близости. Если кто-то изних узнает что-то важное, топусть лучше никто незаподозрит, чтоони работают вместе. Эдвард обращался сней также, какислюбой другой девушкой, чтовносило вих отношения дополнительный холодок.
        Если сама «Оливковая ветвь» казалась организацией совершенно невинной, тоее глава иоснователь, потвердому убеждению Виктории, относился ксовершенно иной категории. Пару раз она ловила насебе задумчивый взгляд темных глаз доктора Рэтбоуна и, принимая вответ глуповато-невинное выражение, чувствовала, каксердце начинает вдруг колотиться отстраха.
        Однажды, когда он вызвал ее ксебе длядачи объяснения поповоду допущенной ошибки, дело неограничилось взглядом.
        - Надеюсь, вамнравится работать унас? - спросил доктор Рэтбоун.
        - Да,сэр, очень нравится, - сказала Виктория итутже добавила: - Мнеочень жаль, чтоя допускаю столько ошибок.
        - Вошибках нет ничего страшного. Намненужна бездушная машина. Намнужны молодость, щедрость духа, широта взгляда.
        Виктория постаралась выразить наличие перечисленных качеств.
        - Нужно любить работу, любить цель, ради которой мы работаем. Смотреть всияющее, восхитительное будущее. Выивпрямь чувствуете этовсе, дитя мое?
        - Дляменя здесь так много нового, - ответила Виктория. - Наверное, япока еще невсе понимаю…
        - Общение, единение! Молодежь всех стран должна встречаться. Вотчто самое главное. Вамнравится проводить вечера всвободных дискуссиях итоварищеском общении?
        - Ода, - своодушевлением сказала Виктория, струдом переносившая такие мероприятия.
        - Согласие вместо распрей, дружба вместо ненависти. Пусть медленно, ноэто прорастает икрепнет. Выведь чувствуете, да?
        Виктория вспомнила бесконечные мелкие претензии, острую неприязнь, непрерывные ссоры, оскорбленные чувства, требования извинений… Икакого ответа отнее ждут?
        - Иногда, - осторожно заметилаона, - слюдьми бывает трудно.
        - Знаю, знаю, - печально вздохнул доктор Рэтбоун, иего высокий благородный лоб прорезали морщинки недоумения. - Яслышал, Михаил Ракунян ударил Исаака Наума иразбил ему докрови губу?
        - Да,они немножко повздорили.
        Доктор Рэтбоун скорбно насупился.
        - Терпение ивера, - пробурчалон. - Терпение ивера.
        Виктория пробормотала положенные втаких случаях слова согласия ишагнула кдвери, новспомнила, чтооставила настоле машинописный текст, иповернулась. Доктор Рэтбоун смотрел нанее так, чтоей даже стало непосебе: сглубоким недоверием иподозрительностью. Пережив этот неприятный момент, Виктория по-настоящему задалась вопросом, насколько внимательно ипристально он наблюдает заней ичто насамом деле думает.
        Полученные отмистера Дэйкина инструкции были коротки иточны. Принеобходимости передать что-то Виктории надлежало следовать определенной процедуре. Онвручил ей старый линялый розовый платок. Чтобы подать сигнал овстрече, онадолжна была выйти вечером, назакате, напрогулку вдоль реки, неподалеку отпансионата. Узкая дорожка перед домами тянулась примерно начетверть мили. Водном месте отдорожки креке спускались широкие ступеньки. Любители лодочных катаний всегда привязывали там лодки кдеревянным столбикам. Привязав клочок платка кржавому гвоздю, торчащему изкрайнего столба, Виктория давала понять, чтохочет встретиться сДэйкиным. Досих пор, сгоречью рассуждалаона, такой необходимости невозникало. Девушка выполняла кое-как плохо оплачиваемую работу илишь изредка виделась сЭдвардом, которого доктор Рэтбоун постоянно отсылал вразные неблизкие места. Вданный момент он только что вернулся изПерсии. Завремя его отсутствия она лишь однажды встретилась сДэйкиным, исостоявшийся короткий разговор ничем непорадовал. Согласно полученным указаниям, ейследовало зайти вотель «Тио» испросить, неоставилали она там свой
кардиган. Ответ был отрицательный. Появившийся ввестибюле Маркус тутже потащил ее наберег реки, и, пока они выпивали, сулицы забрел Дэйкин. Маркус пригласил его разделить компанию, носам отлучился поделам, иони нанекоторое время остались одни, сидя напротив друг друга зараскрашенным столиком.
        Неподнимая глаз, Виктория призналась вполном отсутствии каких-либо результатов, ноДэйкин воспринял это известие спокойно ипостарался ее поддержать.
        - Выдаже незнаете, чтоищете иможноли там вообще что-то найти. Еслиже брать вцелом, каково ваше мнение об«Оливковой ветви»?
        - Предприятие определенно мутное, - медленно ответила Виктория.
        - Мутное, да. Нонефиктивное?
        - Незнаю. Людей так легко подкупить идеями культуры! Понимаете…
        - Выимеете ввиду, чтововсем, такилииначе связанном скультурой, люди многое принимают наверу инепроявляют такой дотошности, каквслучаях сблаготворительными ифинансовыми проектами? Этоверно. Ия нисколько несомневаюсь, чтовэтой сфере много подлинных энтузиастов. Нонеиспользуетсяли сама организация какприкрытие длячего-то другого?
        - Думаю, тамидет активная коммунистическая пропаганда, - поделилась своими наблюдениями Виктория. - Эдвард тоже так считает. Ондаже дал мне почитать Карла Маркса итеперь ждет моей реакции.
        Дэйкин кивнул.
        - Интересно. Ичто? Какая реакция?
        - Пока никакой.
        - Какнасчет Рэтбоуна? Он - настоящий?
        - Вообще-то, ядумаю… - ссомнением начала Виктория.
        - Видители, всерьез меня беспокоит именноон, - сказал Дэйкин. - Фигура заметная. Допустим, тамготовится коммунистический заговор - устудентов июных революционеров мало шансов выйти напрезидента. Против уличных бомбометателей принимаются полицейские меры. Другое дело - Рэтбоун. Ончеловек известный, филантроп, занимается благотворительностью. Может тесно контактировать свысокопоставленными визитерами. Вотонем хотелосьбы разузнать побольше.
        Да,подумала Виктория, всезавязывается наРэтбоуне. ВЛондоне, припервой встрече, несколько недель назад, Эдвард вскользь упомянул отом, чтотам что-то «нечисто». Аесли причиной, всколыхнувшей его сомнения, былкакой-то конкретный случай илидаже слово? Ведь мозг, впредставлении Виктории, работает именно так. Недоверие, неясное сомнение невозникают сами посебе - вих основе всегда лежит какая-то причина. Если заставить Эдварда сосредоточиться, направить мысли впрошлое, возможно, ониисмоглибы отыскать тот факт илислучай, который ивозбудил его подозрения. Ровно такимже образом иона сама должна постараться ивспомнить, чтотак ее удивило, когда она вышла набалкон вотеле иувидела сидящего насолнышке сэраРуперта КрофтонаЛи. Да,она полагала, чтопутешественник находится впосольстве, аневотеле, ноодного этого было явно недостаточно, чтобы вызвать то отчетливое ощущение невероятности происходящего! Ейнадо вернуться иперебрать впамяти события того утра, аЭдварда заставить сделать тоже самое вотношении начального периода его сотрудничества сдоктором Рэтбоуном. Приследующей встрече она так ему искажет. Воттолько
выбрать удобный момент нетак-то просто. Сначала Эдвард был вПерсии, теперь, хотя ивернулся, ситуация легче нестала. В«Оливковой ветви» окаком-либо приватном общении немогло быть иречи - обстановка там царила такая, словно настенах все еще висели плакаты времен последней войны: «Les oreilles enemies vous ecoutent». Вармянском доме, куда ее приняли наположении пансионера, обуединении тоже нестоило идумать. «Поправде говоря, - подумала Виктория, - ради того, чтобы видеть Эдварда столько, сколько я вижу его здесь, уезжать изАнглии вовсе нестоило!»
        Впрочем, события ближайших дней показали, чтоона несовсем права.
        Эдвард подошел кней снесколькими исписанными отруки листками.
        - Доктор Рэтбоун хотелбы, чтобы ты отпечатала это прямо сейчас. Пожалуйста, обрати особое внимание навторую страницу - тамдовольно трудные арабские имена.
        Виктория совздохом вставила вмашинку чистый лист ипривычно застучала поклавишам. Почерк удоктора Рэтбоуна был довольно разборчивый, иона уже поздравляла себя стем, чтосделала меньше ошибок, чемобычно. Отложив всторону верхний лист, Виктория перешла кследующему исразу поняла, чтоимел ввиду Эдвард, когда просил обратить особое внимание навторую страницу. Кней была приколота написанная им отруки записка:
        Завтра утром, около одиннадцати, выйди напрогулку вдоль Тигра, возле Бейт-Мелек-Али.
        Завтра была пятница - выходной поместной традиции. Настроение устремилось вверх, какртуть вградуснике. Онанаденет свой голубовато-зеленый пуловер. Инадо обязательно сходить впарикмахерскую - вымыть волосы сшампунем. Вдоме, гдеона жила, такая процедура была недоступна.
        - Аим это нужно, - пробормотала Виктория вслух.
        - Чтоты сказала? - Катерина, работавшая засоседним столом сциркулярами иписьмами, оторвалась отбумаг инастороженно посмотрела нанее.
        Виктория торопливо скомкала записку.
        - Хочу волосы помыть, - беспечно ответилаона, - апарикмахерские здесь такие грязные, чтоинезнаю, куда пойти.
        - Да,грязные, ивдобавок дорогие. Ноя знаю одну девушку, которая хорошо моет волосы. Унее иполотенца всегда чистые. Яотведу тебя кней.
        - Очень мило ствоей стороны.
        - Пойдем завтра.
        - Нет, завтра неполучится.
        - Почему? Завтраже выходной.
        Катерина уставилась нанее, словно подозревая вчем-то, иВиктория почувствовала, какподнимается вней уже привычная неприязнь кколлеге.
        - Собираюсь прогуляться, подышать свежим воздухом. Здесь так тесно идушно…
        - Агде ты будешь гулять? ВБагдаде дляпрогулок мест нет.
        - Что-нибудь найду.
        - Лучше сходить вкино. Илиинтересную лекцию послушать.
        - Нет, яхочу погулять. Мы,вАнглии, любим гулять навоздухе.
        - Вы,англичане, такие гордецы изазнайки… Анасамом деле ничего собой непредставляете. Намплевать наангличан.
        - Попробуешь плюнуть наменя, воттогда иузнаешь, почем фунт лиха, - отрезала Виктория, невпервый уже раз удивляясь тому, скакой легкостью в«Оливковой ветви» разгораются страсти.
        - Ачто ты сделаешь?
        - Увидишь.
        - Зачем ты читаешь Карла Маркса? Тыже ничего непонимаешь. Тыслишком глупая. Думаешь, тебя примут вКоммунистическую партию? Тыже политически несознательная.
        - Апочемубы непочитать? Онведь писал длятаких, какя, трудящихся.
        - Ты - нетрудящаяся. Ты - буржуйка. Печатать ито толком неумеешь. Посмотри, сколько ты делаешь ошибок.
        - Даже самые умные люди невсегда правильно пишут, - сдостоинством возразила Виктория. - Икактут работать, если ты постоянно отвлекаешь?
        Онасбешеной скоростью отстучала очередную строчку исдосадой обнаружила, чтозабыла переключить регистр, из-за чего получила длинный ряд восклицательных знаков, цифр искобок. Вынув испорченный лист, Виктория вставила другой ивзялась заработу сдолжным старанием, после чего отправилась сготовым результатом кдоктору Рэтбоуну.
        - Шираз вИране, аневИраке… тем более невЭраке, - пробормотал тот, бегая глазами построчкам. - Вазит, анеВузл… э… спасибо, Виктория.
        Онауже выходила, когда доктор окликнулее:
        - Вамнравится здесь, Виктория?
        - Да,доктор Рэтбоун, конечно, нравится.
        Темные глаза пытливо смотрели нанее из-под густых бровей, иподэтим пристальным взглядом она снова почувствовала себя неуютно.
        - Боюсь, мывам недоплачиваем.
        - Неважно. Мненравится работать.
        - Правда?
        - Да. Ячувствую, чтозанимаюсь чем-то по-настоящему значительным.
        Онасмело посмотрела втемные пытливые глаза.
        - Ивам хватает… нажизнь?
        - Да,вполне. Жилье обходится дешево - яснимаю комнату уармян. Такчто все хорошо.
        - ВБагдаде сейчас большая нехватка машинисток, - сообщил доктор Рэтбоун. - Думаю, ямогу предложить вам лучшее место, чемто, которое вы сейчас занимаете.
        - Ноя нехочу менять свою работу.
        - Свашей стороны былобы благоразумнее согласиться.
        - Благоразумнее? - Виктория даже запнулась.
        - Именно так я исказал. Примите какпредупреждение… исовет.
        Теперь вего тоне прозвучала явная угроза.
        Виктория сделала большие глаза:
        - Ядействительно вас непонимаю.
        - Иногда благоразумнее несоваться вто, чего непонимаешь.
        Сомнений уже неосталось - онугрожалей. Темнеменее Виктория продолжала смотреть нанего чистыми, невинными глазами.
        - Зачем вы пришли сюда? Из-за Эдварда?
        Девушка вспыхнула отнегодования.
        - Конечноже нет! - возмущенно ответилаона.
        Доктор Рэтбоун покачал головой:
        - Эдварду еще только предстоит достичь чего-то. Пройдет много-много лет, прежде чем он сможет быть полезенвам. Навашем месте ябы выкинул его изголовы. И,какя сказал, выуже сейчас можете получить хорошее место сприличным заработком иперспективами. Ктомуже будете среди своих.
        Оннеспускал снее глаз, такисверлил взглядом. Чтоэто? Какая-то проверка?
        - Номне действительно нравится в«Оливковой ветви», - произнесла Виктория спритворным пылом.
        Доктор Рэтбоун пожал плечами, иона вышла изкабинета, чувствуя его пронизывающий взгляд где-то насередине спины.
        Разговор немало ее встревожил. Чтослучилось? Чтовызвало его подозрения? Ужнедогадалсялион, чтоона - лазутчица, пробравшаяся в«Оливковую ветвь», чтобы выведать секреты организации? Егоповедение, тонпо-настоящему ее испугали. Когда доктор Рэтбоун предположил, чтоона пришла в«Оливковую ветвь» из-за Эдварда, Виктория возмутилась, нотеперь, позрелом размышлении, поняла, чтоэто лучше, чемеслибы он заподозрил вней подручную Дэйкина. Из-за того, чтоона так позорно покраснела, Рэтбоун, наверное, решил, чтовсе дело вЭдварде. Такчто витоге все обернулось клучшему.
        Темнеменее спать она легла стяжелым чувством - страх давил сердце.
        Глава17
        I
        Наследующее утро Виктория относительно просто, отделавшись минимумом объяснений, выбралась напрогулку. Порасспросив насчет Бейт-Мелек-Али, онауже знала, чтоэто большое здание наберегу реки, неподалеку отЗападного банка.
        Досих пор унее небыло времени ознакомиться сокрестностями, итеперь, пройдя доконца узкую улочку иоказавшись наберегу Тигра, Виктория приятно удивилась. Повернув направо, онамедленно пошла вдоль обрыва. Маршрут оказался довольно опасным - вода подмыла берег, аукреплением его никто незанимался. Один дом оказался так близко кводе, чточеловек, вышедший изнего темной ночью исделавший всего один лишний шаг поступенькам, могзапросто упасть вреку. Посмотрев вниз, наводу, Виктория двинулась вобход. Потом накаком-то участке дорожка расширилась, появилась мостовая. Дома справой стороны имели вид самодовольной замкнутости, надежно защищая тайны своих обитателей. Лишь кое-где главная дверь оставалась открытой, иВиктория, заглядывая внутрь, открывала длясебя поразительные контрасты. Водном случае она увидела двор - созвенящим фонтаном, окруженным мягкими подушками ишезлонгами, устремленными вверх высокими пальмами илежащим заними садом, - напоминающий задник театральной сцены. Следующий, выглядевший снаружи почти также, открывался назадворки сразбросанным мусором итемные проходы сиграющими детьми, грязными
ивлохмотьях. Потом дома кончились, потянулись пальмовые сады. Слева неровные ступеньки вели вниз, кводе, илодочник-араб, сидевший вжалкой лодчонке, замахал руками икрикнул что-то, спрашивая, наверное, ненужноли ей переправиться надругой берег. Кэтому времени, поее прикидкам, Виктория находилась примерно напротив отеля «Тио», хотя различить архитектурные особенности зданий надругой стороне было нелегко, ктомуже отели вбольшей илименьшей степени походили один надругой. Между тем дорога вела ее через пальмовую рощу кдвум высоким зданиям сбалконами. Заними виднелось примыкающее креке инапоминающее дворец строение ссадом ибалюстрадой. Береговая дорожка проходила внутри того, что, повсей вероятности, ибыло Бейт-Мелек-Али, илиДомом царя Али.
        Пройдя дальше, Виктория оказалась вболее грязной изапущенной части города. Реку закрывали густые пальмовые посадки, огражденные колючей проволокой. Справа тянулись обветшалые домишки запримитивными глинобитными стенами икрохотные лачуги, возле которых впыли, рядом скучами мусора ивьющимися надними мухами играли дети. Вверх отреки шла дорога, итам стоял автомобиль старинного вида иопределенно знавший лучшие времена. Рядом савтомобилем стоял Эдвард.
        - Вотихорошо, чтопришла, - сказалон. - Садись.
        - Куда поедем? - поинтересовалась Виктория, свосторгом забираясь вразвалюху.
        Водитель, похожий наожившее вдруг садовое пугало, обернулся идовольно осклабился.
        - ВВавилон, - сказал Эдвард. - Вкои-то веки получили выходной.
        Автомобиль дернулся дляначала, апотом понесся, каксумасшедший, понеровной мостовой.
        - ВВавилон! - воскликнула Виктория. - Какч?дно это звучит… Правда вВавилон?
        Машина метнулась влево ипокатилась дальше уже подругой мостовой, широкой ировной.
        - Да. Только нежди слишком многого. Вавилон сегодня - несовсем то, чтокогда-то.
        Далеколь доВавилона?
        Пять ипятьдесят,
        Попадуль туда кзакату?
        Поспеешь иназад…
        - Поспеешь иназад, - замурлыкала поднос Виктория. - Вдетстве я так часто пела эту песенку. Вней есть что-то чарующее, волшебное. Ивот теперь мы едем туда по-настоящему!
        - Идаже вернемся кзакату. Покрайней мере, должны. Вообще-то вэтой стране лучше незарекаться.
        - Машина доверия невнушает, того игляди развалится.
        - Может, иразвалится. Снею точно невсе впорядке. Ноиракцы молодцы: соберут, проволочкой свяжут, скажут свое волшебное «иншалла» - и, смотришь, покатила дальше.
        - Уних навсе ивсегда ответ один - «иншалла», да?
        - Да. Переложил ответственность наАллаха, асам вроде нипричем.
        - Идорога тоже несамая хорошая, - выдохнула Виктория, вочередной раз подпрыгивая насиденье. Широкая ивродебы ровная, дорога неоправдала ожидания. Широкой она осталась, нотеперь вней появились выбоины.
        - Дальше будет хуже! - прокричал вответ Эдвард.
        Такони ехали, подпрыгивая иподскакивая, новеселые идовольные. Вокруг тучами поднималась пыль. Посередине дороги, необращая внимания напредупредительные взвизги клаксона, проносились большие, забитые арабами грузовики.
        Онипроезжали мимо огороженных садов, женщин сдетьми наобочине, ишаков сгрузом наспине, икаждая новая деталь становилась дляВиктории частью волшебного приключения: поездки сЭдвардом вВавилон.
        Дорога заняла два часа, икместу назначения они прибыли растрепанные иразбитые. Непритязательные руины, кучки глины иосколки битого кирпича поначалу разочаровали Викторию, ожидавшую увидеть колонны иарки вроде тех, чтоизображались наоткрытках свидами Баальбека. Норазочарование мало-помалу рассеивалось помере того, какони, следуя загидом, перелезали через горки обожженного кирпича. Егомногословные пояснения Виктория слушала вполуха, нокогда они направились поДороге процессий кВоротам Иштар, сполустертыми рельефными изображениями невероятных животных настенах, нанее вдруг снизошло ощущение величия прошлого, желание узнать что-нибудь обэтом великом, гордом городе, лежащем теперь мертвым ипокинутым.
        Отдав должное древностям, ониустроились возле Вавилонского льва - перекусить тем немногим, чтоприхватил ссобой Эдвард. Гид, милостиво улыбнувшись, удалился, нопрежде настоятельно порекомендовал молодым людям посетить музей.
        - Эточто, обязательно? - пробормотала разморенная жарой Виктория. - Апо-моему, вещи, когда наних лепят ярлычки ипомещают вящики, становятся какими-то ненастоящими. Яоднажды ходила вБританский музей, иэто было ужасно скучно иутомительно дляног.
        - Прошлое всегда навевает скуку, - сказал Эдвард. - Будущее куда какважнее.
        - Дело невскуке. - Виктория указала зажатым впальцах сэндвичем всторону невзрачных руин. - Здесь присутствует ощущение… да, величия. Помнишь стихотворение? «Когда был ты Царем Вавилона, ая - христианкой-рабыней…» Может, мыибылиими. Тыия.
        - Думаю, ктому времени, когда появились христиане, царей вавилонских уже небыло, - заметил Эдвард. - По-моему, Вавилон обезлюдел уже запять илишесть столетий доновой эры. Унас частенько выступают разные археологи, читают лекции обовсем этом, новмоей голове даты незадерживаются. Кроме разве что самых важных, греческих да римских.
        - Тебе хотелосьбы быть Царем Вавилонским?
        Эдвард глубоко вдохнул ивыпятил грудь:
        - Да,неплохобы.
        - Ну,тогда давай считать, чтоты им был, атеперь - вновом воплощении.
        - Вте времена люди понимали, чтотакое быть царем! Потому имогли править миром инаводить порядок.
        - Неуверена, чтомне понравилосьбы быть рабыней, - задумчиво сказала Виктория. - Христианской иликакой-то другой.
        - Мильтон был прав: «Лучше править вАду, чемприслуживать наНебесах», - продекламировал Эдвард. - Мнеего Сатана всегда нравился.
        - Ая доМильтона так инедошла, - виновато призналась Виктория. - Нозато я ходила в«Сэдлерс-Уэллс» на«Комус». Прекрасный балет, иМарго Фонтейн танцевала словно ледяной ангел.
        - Еслиб ты была рабыней, ябы тебя освободил. Освободил ивзял всвой гарем - вонтуда. - Молодой человек неопределенно махнул всторону какой-то кучки мусора.
        Вглазах Виктории вспыхнули огоньки.
        - Кстати, огареме… - началаона.
        - Какутебя сКатериной? - торопливо спросил Эдвард, уводя разговор отопасной темы.
        - Какты понял, чтоя подумала оКатерине?
        - Аты оней подумала? Поправде говоря, Викки, яочень хочу, чтобы вы сКатериной подружились.
        - Неназывай меня Викки.
        - Ладно, Чаринг-Кросс. Яхочу, чтобы вы сКатериной подружились.
        - Вы,мужчины, такие глупые… Такуж вам хочется, чтобы ваши знакомые девушки еще имежду собой передружились.
        Эдвард выпрямился, потянулся и, закинув руки, сцепил пальцы назатылке.
        - Тынеправильно все представляешь. Ивлюбом случае твои намеки насчет гарема просто нелепы…
        - Инисколечко они ненелепы. Яведь вижу, какэти девицы пялятся натебя, прямо-таки пожирают глазами! Меня это ужасно бесит!
        - Замечательно. Мненравится, когда ты бесишься. Нодавай вернемся кКатерине. Знаешь, почему я хочу, чтобы ты поближе сошлась снею? Потому что через нее легче разведатьвсе, чтонам нужно. Онаточно что-то знает.
        - Тытак думаешь?
        - Помнишь, чтоона сказала насчет Анны Шееле?
        - Ужезабыла.
        - Ачто утебя сКарлом Марксом? Подвижки есть?
        - Принять враскрытые объятья пока никто непредлагает. Ивообще, Катерина сказала вчера, чтопартия меня непримет, потому что я недостаточно политически сознательная. Честно говоря, читать всю эту ерунду уменя мозгов нехватает.
        - Такты, значит, политически несознательная? - рассмеялся Эдвард. - Бедная Чаринг-Кросс… Знаешь, Катерина, может, иумница, исполитическим сознанием унее все впорядке, номне всеравно больше нравится лондонская машинисточка, которая даже слово изтрех букв безошибки ненапишет.
        Виктория вдруг нахмурилась. Егошутка напомнила ей недавний странный разговор сдоктором Рэтбоуном. Онарассказала онем Эдварду, итот, похоже, расстроился даже больше, чемона ожидала.
        - Серьезное дело. Очень серьезное. Постарайся вспомнить, чтоименно он сказал, какими словами.
        Виктория постаралась.
        - Ятолько непонимаю, почему ты так забеспокоился.
        - Что? - рассеянно спросил Эдвард. - Девочка моя, неужели ты непонимаешь, чтоэто значит? Онираскусили тебя ипредупреждают. Мнеэто ненравится. Совсем ненравится.
        Онпомолчал, потом серьезно добавил:
        - Знаешь, коммунисты - безжалостные люди. Уних такое кредо - ниперед чем неостанавливаться. Дорогая, янехочу, чтобы тебя стукнули поголове ибросили вТигр.
        Какстранно, подумала Виктория, сидеть среди развалин Вавилона ирассуждать, велика илинет вероятность того, чтовближайшее время тебя стукнут поголове ибросят вТигр… Онамечтательно прикрыла глаза. «Скоро я проснусь иобнаружу, чтонахожусь вЛондоне, ачудесный иопасный Вавилон мне только снится. Может быть, - онасомкнула веки, - яуже сейчас вЛондоне. Вот-вот зазвенит будильник, явстану иотправлюсь вконтору мистера Грингольца, инебудет там никакого Эдварда…»
        Наэтой, последней, мысли Виктория поспешно открыла глаза, чтобы воочию убедиться, чтоЭдвард вполне реален («Очемже я собиралась спросить его вБасре, когда нам помешали, апотом забыла?») ивсе происходящее несон. Ослепительно, совсем непо-лондонски, сияло солнце, вколышущемся мареве дрожали вавилонские руины нафоне темных пальм, итутже, слегка повернувшись кней спиной, сидел Эдвард. Еговолосы изящно, слегка завиваясь, спускались нашею… красивую, смедным загаром… безмалейшего изъяна… иэто притом, чтоумногих мужчин нашее, подворотником рубашки, такчасто возникают чирьи… как, например, усэраРуперта…
        Онаприглушенно вскрикнула ирезко села. Сонкакрукой сняло, недавние грезы отлетели впрошлое.
        - Чтослучилось, Чаринг-Кросс? - осведомился, повернувшись вполоборота, Эдвард.
        - Вспомнила! - задыхаясь отволнения, воскликнула Виктория. - Насчет сэраРуперта КрофтонаЛи.
        Эдвард повернулся уже полностью итеперь взирал нанее недоуменно, ожидая объяснений. Онапопыталась объяснить, чтоимела ввиду, но, поправде говоря, сделала это несовсем внятно.
        - Фурункул унего нашее.
        - Фурункул нашее? - озадаченно повторил Эдвард.
        - Да,всамолете. Онсидел передо мной, и, когда капюшон упал, яувидела фурункул.
        - Апочему унего недолжно быть фурункула? Да,это неприятно, ноони умногих бывают.
        - Да-да, конечно, бывают. Новсе дело втом, чтоутром, набалконе, егоуже небыло.
        - Небыло чего?
        - Небыло фурункула. Нуже, Эдвард, постарайся понять. Всамолете фурункул унего был, анабалконе вотеле «Тио» - небыло. Шеястала гладкая ичистая, кактвоя сейчас.
        - Ну,значит, прошел.
        - Нет, Эдвард, нет, оннемог пройти заодин день. Темболее что всамолете фурункул еще только назревал. Чирей немог вот так запросто взять иисчезнуть безследа. Теперь ты понимаешь? Этозначит, чтонабалконе вотеле «Тио» был несэрРуперт.
        Вподтверждение своего вывода она энергично закивала.
        Эдвард уставился нанее, какнасумасшедшую.
        - Даты спятила! Этодолжен был быть сэрРуперт. Тыже ничего такого больше незаметила.
        - Понимаешь, яведь инерассматривала его какследует. Только взглянула. Иполучила, кактыбы сказал, общее впечатление. Шляпа… плащ… эта манера пускать пыль вглаза… Сыграть его несоставилобы большого труда.
        - Новедь впосольстве зналибы…
        - Оннеостался впосольстве, такведь? Отправился в«Тио». Ивстречал его кто-то изсекретарей. Посол сейчас вАнглии. Ктомуже он путешествовал ивАнглию невозвращался уже давно.
        - Нопочему…
        - Из-за Кармайкла, разумеется. Кармайкл направлялся вБагдад - встретиться сним ирассказать, чтоему удалось выяснить. Давот только прежде они знакомы небыли. Поэтому Кармайкл инепринял должных мер предосторожности. Теперь понятно, чтоименно Руперт Крофтон Ли - только ненастоящий, амнимый - иубил Кармайкла!.. Ох,Эдвард, всесходится.
        - Неверю. Ниодному слову неверю. Этокакое-то безумие. Незабывай, чтосэраРуперта убили позже, вКаире.
        - Тамвсе ислучилось. Теперь я знаю… Ох,Эдвард, какой ужас! Ичто самое страшное, этопроизошло уменя наглазах.
        - Утебя наглазах? Виктория, тысовсем рехнулась?
        - Нет, явполном здравии. Послушай меня, Эдвард. ВГелиополисе, вотеле, мнепостучали вдверь. Тоесть я так подумала ивыглянула. Оказалось, чтостучали вследующую покоридору дверь. Вномер сэраРуперта. Этобыла стюардесса, илибортпроводница, иликактам они себя называют. Онапопросила его пройти вофис БОАК - этоеще дальше покоридору. Немного погодя я вышла изсвоего номера, и, когда проходила мимо комнаты стабличкой БОАК, оттуда вышел сэрРуперт. Яеще подумала, чтоему, наверное, сообщили какие-то новости, потому что унего даже походка изменилась. Понимаешь? Этобыла ловушка. Втой комнате его ждал двойник. Кактолько он вошел, емудали поголове, адвойник вышел изанял его место. Потом сэраРуперта держали вотеле, возможно, подвидом больного, давали ему наркотики, авнужный момент, когда двойник вернулся вКаир, убили ибросили вНил.
        - Великолепная история, - похвалил Эдвард. - Только, скажу тебе откровенно, тывсе сочинила. Утебя нет доказательств. Тебе нечем ее подтвердить.
        - Есть фурункул…
        - Дакчерту фурункул!
        - Иеще кое-что.
        - Что?
        - Табличка БОАК надвери. Онапотом исчезла. Помню, яочень удивилась, когда обнаружила ее надругой стороне коридора. Этопервое. Авот второе. Стюардесса. Та,что постучала вдверь. Явидела ее потом, ужездесь, вБагдаде. Иболее того, в«Оливковой ветви». Этобыло втот день, когда я впервые туда попала. Онапришла иразговаривала сКатериной. Мнесразу показалось, чтоя ее где-то видела.
        Немного помолчав, Виктория добавила:
        - Теперь ты понимаешь, чтоэто непросто моя фантазия.
        - Мыснова возвращаемся к«Оливковой ветви» икКатерине… Значит, так, шутки всторону. Тыдолжна сблизиться сКатериной. Подластись кней, подлижись, поговори накоммунистические темы. Вобщем, подберись поближе, узнай, ктоее друзья, куда она ходит искем связана запределами «Оливковой ветви».
        - Нелегкая задача, - вздохнула Виктория, - ноя постараюсь. Акакбыть смистером Дэйкиным? Мнерассказать ему обэтом?
        - Да,конечно. Нотолько давай подождем денек-другой. Надобы узнать что-тоеще… - Эдвард вздохнул. - Придется как-нибудь сводить Катерину в«ЛеСелек» посмотреть кабаре.
        Наэтот раз Виктория даже неощутила укола ревности. Эдвард произнес это стакой мрачной решимостью, которая ясно говорила: никакого удовольствия предстоящий поход ему недоставит.
        II
        Довольная своими успехами, Виктория наследующий день, даже ненасилуя себя, встретила Катерину потоком любезностей. Какмило было состороны Катерины указать место, гдеможно помыть волосы. Ейобязательно нужно это сделать. (ТутВиктории даже непришлось кривить душой - после поездки вВавилон ее темные волосы приобрели оттенок ржавчины отнабившегося вних песка.)
        - Да,выглядишь ты ужасно, - согласилась Катерина, разглядывая коллегу снекоторым даже злобным удовлетворением.
        - Ябрала напрокат машину иездила вВавилон. Было очень интересно, нонаобратном пути случилась песчаная буря. Яедва незадохнулась. Невидно было низги.
        - Вавилон - этоинтересно, - согласилась Катерина, - нотебе следовало поехать туда скем-то, ктознает его историю иможет все правильно объяснить. Ачто касается волос, товечером я отведу тебя кзнакомой армянке, иона вымоет их скремом-шампунем. Самым лучшим.
        - Твои волосы такие чудесные… Ужинезнаю, кактебе это удается, - неморгнув глазом соврала Виктория, спритворным восхищением глядя натяжелые, засаленные, похожие насардельки завитки сирийки.
        Обычно кислое лицо соперницы тронула улыбка, иВиктория подумала, чтоЭдвард был прав насчет лести.
        После окончания рабочего дня девушки вышли из«Оливковой ветви» какдве лучшие подружки. Какое-то время Катерина вела Викторию поузким проулкам ипроходам ивконце концов постучала внеприметную дверь, неимевшую нималейшего указания нато, чтоподругую ее сторону предоставляются парикмахерские услуги. Темнеменее им открыли. Простоватая свиду, ноделовитая молодая женщина, медленно истарательно говорившая наанглийском, подвела гостью кбезупречно чистой раковине ссияющими ручками икранами ивсевозможными бутылочками ибаночками, выстроенными вокруг нее. Катерина вышла, иВиктория вверила свои космы умелым рукам госпожи Анкумян. Табыстро нанесла наних маслянистый шампунь.
        - Атеперь, пожалуйста…
        Виктория наклонилась надраковиной. Вода хлынула наволосы исурчанием устремилась всливную трубу.
        Неожиданно внос ей ударил сладковатый идовольно противный запах, смутно ассоциировавшийся сбольницей. Носирот накрыла влажная тряпица. Онапыталась сопротивляться, билась, вырывалась ивертелась, норука безжалостно удерживала тряпку.
        Воздуха нехватало. Виктория начала задыхаться. Закружилась голова. Зашумело вушах…
        Апотом все поглотила бездонная тьма.
        Глава18
        Сознание вернулось кВиктории вместе сощущением большого провала вовремени. Вголове шевелились спутанные обрывки воспоминаний, образов ивпечатлений: тряска вмашине… громкие споры наарабском… бьющий вглаза свет… жуткий приступ тошноты… Онасмутно помнила, чтолежала накровати, апотом кто-то взял иподнял ее руку. Помнила острый, болезненный укол иглой - иснова провал втемноту… Путаница образов… мрак… изавсем этим растущее ощущение тревоги…
        Теперь наконец-то она пришла всебя… стала собой… Викторией Джонс. Исней, Викторией Джонс, что-то случилось… давно… месяцы, может быть, годы… иливсего лишь несколько дней назад.
        Вавилон… солнце… пыль… волосы… Катерина. Конечно, Катерина. Улыбающаяся, схитрыми глазками подтолстенькими, похожими насардельки буклями. Катерина повела ее куда-то вымыть сшампунем волосы, апотом… Чтослучилось потом? Какой-то отвратительный, тошнотворный запах… да, конечно, хлороформ. Ониусыпили ее хлороформом иувезли… Куда?
        Виктория попыталась сесть. Лежалаона, кажется, накровати… очень жесткой… болела икружилась голова… сонливость, вялость… Тотукол… ей сделали укол… ввели какой-то наркотик… поэтому ей так плохо.
        Ладно, хотябы неубили. (Почему?) Так что всё впорядке. Самое лучшее сейчас, решилаона, хорошенько поспать. Сказано - сделано.
        Вследующий раз Виктория очнулась уже спочти ясной головой. Былдень, иона смогла оглядеться исоставить представление опомещении, вкотором находилась.
        Небольшая, очень высокая комната сунылыми, голубовато-серыми стенами, отодного вида которых падает настроение. Плотно утрамбованный земляной пол. Всямебель представлена кроватью, накоторой она илежала, укрытая грязной накидкой, ирасшатанным столиком спотрескавшимся эмалированным тазиком иоцинкованным ведром. Единственное окно закрыто снаружи чем-то вроде деревянной решетки. Виктория осторожно сползла скровати и, преодолевая головокружение ислабость, подошла кокну. Онаувидела сад идальше, заним, пальмы. Садбыл вполне хорош, повосточным стандартам, хотя житель английского пригорода его достоинств, скорее всего, незаметилбы инеоценил. Изобилие ярко-оранжевых бархатцев дополняли несколько серых отпыли эвкалиптов идовольно чахлых тамарисков.
        Обвешанный браслетами мальчуган сразукрашенным синей татуировкой лицом играл неподалеку вмяч, напевая высоким гнусавым голосом, похожим назвук далекой волынки.
        Виктория посмотрела надверь, большую имассивную, и, безособой надежды наудачу, попробовала ее открыть. Дверь была заперта. Онавернулась ккровати иопустилась накрай.
        Гдеона? Определенно невБагдаде. Чтоделать дальше?
        Девушка поймала себя натом, чтовторой вопрос вданной ситуации неуместен. Вернее будет спросить, чтосней сделают? Снеприятным холодком внизу живота Виктория припомнила наставление мистера Дэйкина: ничего неутаивать, рассказыватьвсе, чтознаешь. Но,может быть, пока она была поддействием наркотиков, ониуже вытянули изнеевсе, чтохотели…
        Ивсеже пока она жива, снова напомнила себе Виктория, возвращаясь кединственному вее положении светлому пятну. Надо только продержаться дотех пор, пока ее неотыщет Эдвард. Ачто предпримет Эдвард, обнаружив, чтоона пропала? Пойдет кмистеру Дэйкину? Илипредпочтет действовать водиночку? Припугнет Катерину? Заставит ее выложитьвсе, чтоона знает? Если, конечно, вообще что-то заподозрит. Чембольше Виктория старалась представить Эдварда вроли героического спасителя, тембольше его образ бледнел, становясь некоей безликой абстракцией. Насколько он умен исообразителен? Сейчас все сводилось, посути, кэтому. Да,Эдвард - милый. Красивый. Обаятельный. Ночто унего вголове? Какие там мозги? Ведь вее нынешней опасной ситуации требовались именно мозги.
        Вотумистера Дэйкина эти самые мозги точно есть. Ноестьли желание действовать? Илион просто вычеркнет ее имя извоображаемого гроссбуха, подведет черту иаккуратным почерком напишет: покойся смиром? Какникрути, длянего она - всего лишь одна измногих. Онивступают вигру, рискуют жизнью, аесли проигрывают… чтож, очень жаль. Нет, нароль отважного спасителя мистер Дэйкин неподходил.
        Аведь доктор Рэтбоун предупреждалее. (Предупреждал илиугрожал?) Икогда предупреждение неподействовало, нестал тянуть сприведением угрозы вдействие.
        «Ноя всеже жива», - снова повторила Виктория, твердо решив видеть вовсех делах светлую сторону.
        Снаружи послышались шаги. Вржавом замке заскрежетал ключ. Дверь качнулась напетлях ираспахнулась. Впроеме возник араб состарым жестяным подносом.
        Тюремщик пребывал вхорошем настроении. Широко улыбнувшись, онпроизнес что-то непонятное наарабском, поставил поднос настол, открыл рот, указал пальцем вгорло ивышел, заперев дверь наключ.
        Виктория нестала медлить ислюбопытством подошла кстолу. Наподносе обнаружилась большая миска срисом, что-то похожее насвернутые капустные листья иарабская лепешка. Кугощению прилагались кувшин сводой истакан.
        Дляначала Виктория выпила стакан воды, после чего набросилась нарис, хлеб икапустные листья, вкоторых скрывались кусочки рубленого мяса приятного, хотя инезнакомого, вкуса. Покончив совсем, чтобыло наподносе, онапочувствовала себя гораздо лучше.
        Пришло время обдумать свое положение. Итак, ееусыпили хлороформом ипохитили. Сколько времени прошло стех пор? Наэтот счет унее были только самые туманные представления. Судя пообрывкам воспоминаний ивпечатлений, несколько дней. ИзБагдада ее увезли - куда? Знать этого она немогла. Испросить неимела никакой возможности, поскольку арабским невладела нивмалейшей степени.
        Несколько часов прошли вбездействии искуке.
        Вечером тюремщик появился снова, ужесдругим подносом. Наэтот раз его сопровождали две женщины ввыцветших черных одеждах исзакрытыми лицами. Вкомнату они невошли иостановились задверью. Одна держала наруках младенца. Виктория слышала, какони хихикают, ичувствовала насебе их любопытные, оценивающие взгляды. Наверное, имбыло забавно видеть посаженную подзамок европейскую женщину.
        Виктория попыталась заговорить сними наанглийском ифранцузском, ноони только хихикали вответ. Чудно, подумалаона, чтодаже женщины немогут найти средств общения. Медленно, струдом Виктория произнесла одну изнемногих заученных фраз:
        - Альхамду лиллах.
        Еевысказывание отозвалось взрывом радостного щебета наарабском. Женщины энергично закивали. Виктория шагнула кним, ноараб, слуга, иликто он там был, отступил кдвери ипреградил ей дорогу. Потом жестами отогнал спутниц, вышел изкомнаты сам, закрыл изапер назамок дверь. Нопрежде чем уйти, несколько раз повторил одно итоже слово:
        - Букра… букра…
        Слышать это слово ей доводилось ираньше. Оноозначало «завтра».
        Виктория вернулась ккровати, села изадумалась. Завтра? Завтра кто-то придет илизавтра что-то случится? Закончитсяли завтра ее заточение (илинезакончится?), аесли закончится, тонепридетли конец ией самой? Поразмышляв, Виктория решила, чтосам этот вариант с«завтра» ей совсем ненравится ичто будет гораздо лучше, если к«завтра» она окажется вкаком-нибудь другом месте.
        Новозможноли это? Впервые смомента пробуждения Виктория занялась этой проблемой всерьез. Первым делом она подошла кдвери итщательно ее осмотрела. Нет, здесь определенно ничего несделаешь. Замок неизтех, чтооткрывают заколкой, даивообще существование таковых вызывало унее сильные сомнения.
        Оставалось окно. Вотоно, каквыяснилось приближайшем знакомстве, некоторые надежды внушало. Наружная деревянная решетка держалась изпоследних сил. Нодаже еслибы удалось проломить прогнившую конструкцию ипролезть вокно, сделать это бесшумно унее, скорее всего, неполучилосьбы. Ктомуже комната, вкоторой ее держали, находилась наверхнем этаже, азначит, пришлосьбы либо прилаживать какую-то веревку, либо прыгать сриском заполучить растяжение лодыжки илидругое повреждение. Вспомнив, чтовкнигах герои часто спускаются посвязанным простыням, Виктория ссомнением посмотрела натолстое стеганое одеяло иистрепанное покрывало. Нито, нидругое ей неподходило. Порезать одеяло было нечем, апорванное наполосы покрывало, учитывая степень его ветхости, скорее всего, просто невыдержалобы ее вес.
        - Черт, - выругалась Виктория.
        Идея побега овладевала ею все сильнее. Насколько она могла судить, еетюремщики были людьми недалекими, считавшими, чтоесли человек посажен подзамок, тобольше идумать неочем. Вариант спобегом ими нерассматривался потой простой причине, чтоона - заключенная, азаключенные неубегают. Того, ктосделал ей укол ипредположительно доставил сюда, поблизости наверняка небыло. Егоилиее здесь ждут «букра». Викторию привезли вкакой-то богом забытый угол иоставили подохраной местных недотеп, которые готовы подчиняться инструкциям, новрядли представляют, накакие хитрости способна молодая европейская женщина перед лицом неминуемой гибели.
        «Такилииначе я отсюда выберусь», - сказала себе Виктория.
        Вернувшись кстолу, онапринялась заеду, понимая, чтосилы ей еще понадобятся. Тюремщик снова принес рис, атакже несколько апельсинов инемного мяса вапельсиновом соусе.
        Съеввсе, Виктория выпила воды, акогда ставила кувшин, стол слегка наклонился, инемного воды пролилось напол, гдемоментально образовалась лужица. Адальше случилось так, чтопривиде этой лужицы визобретательном мозгу мисс Виктории Джонс зародилась новая идея.
        Вопрос заключался втом, осталсяли ключ взамке снаружной стороны.
        Солнце садилось. Скоро стемнеет. Виктория подошла кдвери, опустилась наколени ипосмотрела взамочную скважину. Света она неувидела. Теперь оставалось только найти что-то - карандаш илиручку, - чтобы вытолкнуть ключ иззамка. Жаль, унее забрали сумочку. Виктория прошлась взглядом покомнате. Изстоловых приборов имелась только лежавшая настоле ложка. Сейчас пользы отнее было мало, нопозднее она могла пригодиться. Виктория села изадумалась, нотутже вскочила, сбросила сноги туфлю и, покопавшись, вытащила кожаную стельку исвернула вплотную трубочку. Потом вернулась кдвери, опустилась накорточки, вставила трубочку взамочную скважину итолкнула вперед. Ксчастью, ключ сидел взамке довольно свободно; натретьей иличетвертой минуте, уступив настойчивым усилиям узницы, онвывалился иззамка ипрактически бесшумно упал наземляной пол снаружи.
        Надо поторопиться, пока совсем нестемнело, подумала Виктория. Онавзяла кувшин сводой ивылила немного наземлю усамой двери, примерно утого места, гдепредположительно упал ключ. Потом, вооружившись ложкой, стала выгребать раскисшую глину. Мало-помалу, подливая вямку воды ивыскребая ногтями землю, ейудалось прокопать поддверью неглубокую канавку. Потом она легла напол изаглянула вобразовавшийся желобок, ноничего неувидела. Закатав рукав, девушка просунула поддверь руку и, пошарив пальцами, наткнулась начто-то металлическое. Ключ! Норука дальше непроходила, иподцепить его неполучалось. Виктория сняла булавку, которой была приколота оторвавшаяся бретелька, согнула ее наподобие крючка, воткнула вкраюху арабской лепешки и, снова растянувшись наполу, попыталась «выудить» ключ. Поначалу ничего неполучалась, иона уже едва нерасплакалась отдосады, нотут крючок зацепился заключ, ией удалось подтянуть его ближе, апотом достать пальцами ипротащить пожелобку поддверью.
        Поднявшись накорточки, Виктория повосхищалась собственной изобретательностью, затем, держа ключ вперепачканных глиной пальцах, поднялась ивставила его взамок. Выждала секунду-другую, акогда неподалеку залаяли бродячие собаки, повернула ключ, легонько толкнула дверь иосторожно выглянула вщель. Рядом сее комнатой находилась другая, поменьше, сраспахнутой дверью вконце, провалившейся внескольких местах крышей инеровным полом. Виктория подождала еще чуть-чуть инацыпочках прокралась кдальней двери, выходившей, какоказалось, налестницу изсложенного кое-как сырцового кирпича. Ступеньки спускались всад.
        Увидеввсе, чтоей требовалось, Виктория тихонько вернулась всвою темницу. Скорее всего, дорассвета кней уже никто непридет. Нужно подождать, пока окончательно стемнеет идеревня уснет, атогда уже ивыбираться.
        Иеще одно. Всоседней комнате, удальней двери, наполу лежала какая-то черная тряпка. Повсей видимости, кто-то оставил там старую абу, которая пригодитсяей, чтобы прикрыть европейскую одежду.
        Виктория незнала, сколько времени провела вожидании. Ейказалось, прошли часы. Наконец всевозможные признаки человеческой активности сошли нанет. Умолк граммофон, изрыгавший допоследнего арабские песни, стихли хрипловатые голоса, никто больше неотхаркивался инесплевывал, уснули плакавшие дети, замер заливистый женский смех.
        Ночную тишину нарушал теперь только вой шакалов да редкий, прорывающийся то здесь то там собачий лай.
        - Чтож, пора! - сказала себе Виктория иподнялась.
        После недолгих раздумий она выскользнула изкомнаты, заперла дверь снаружи иоставила ключ взамке. Прошла через вторую комнату, прихватила лежавшую наполу черную тряпку иступила налестницу. Внебе, надгоризонтом, висела луна, иее света вполне хватало, чтобы сориентироваться. Виктория спустилась досередины лестницы иостановилась. Теперь она была наодном уровне сверхом опоясывавшей сад глинобитной стены. Если спуститься ниже, топридется пройти вдоль дома. Водной изнижних комнат кто-то сонно похрапывал. Может, лучше идти дальше постене, свиду крепкой идовольно широкой?
        Второй вариант показался ей более предпочтительным. Быстро илегко, позабыв навремя обосторожности, онапрошла ктому месту, гдестена поворачивала подпрямым углом. Дальше начинался пальмовый сад. Нанекотором удалении отугла стена ос?палась, иВиктория, соскользнув поэтой осыпи, спрыгнула наземлю инаправилась между пальмами кпролому вдальней стене. Заним начиналась улочка, слишком узкая дляавтомобиля, нодостаточно широкая дляишака. Дорога пролегала между глинобитными стенами. Виктория прибавила шагу.
        Собаки встретили ее появление неистовым лаем. Дверыжие псины угрожающе оскалились изподворотни. Подобрав горсть мусора, Виктория швырнула его вних. Дворняги свизгом скрылись. Онадобежала доугла, повернула иоказалась, повсей видимости, наглавной улице. Узкая, врытвинах, дорога протянулась между глинобитными домишками, залитыми блеклым лунным светом. Из-за стен выглядывали пальмы. Заходились влае псы. Виктория глубоко вдохнула ипобежала. Собачий вой нестихал, нониодин житель так иневышел посмотреть навозможного ночного вора. Скоро она выбежала наоткрытое пространство смутной речушкой ипереброшенным через поток дряхлым горбатым мостиком. Начинавшаяся заним дорога, если это можно было так назвать, уходила вкажущиеся бескрайними просторы. Виктория бежала, пока совсем невыбилась изсил.
        Деревня осталась далеко позади. Луна поднялась выше. Справа, слева ивпереди лежала голая, каменистая целина безкаких-либо признаков присутствия человека. Напервый взгляд равнина казалась плоской, нотак только казалось. Никаких ориентиров Виктория неувидела исовершенно непредставляла даже, вкаком направлении идет дорога, аврасположении небесных светил разбиралась слабо. Всамой этой бескрайней пустоте было что-то тревожное ипугающее, ноиотом, чтобы повернуть назад, немогло быть иречи. Такчто ей неоставалось ничего другого, какпродолжить путь.
        Немного подождав, отдышавшись иубедившись, чтоее никто непреследует, аследовательно, побег еще нераскрыт, оназашагала подороге соскоростью примерно втри споловиной мили вчас - навстречу неведомому.
        Крассвету Виктория устала, стерла ноги ибыла награни истерики. Поосветившемуся краю неба она поняла, чтовсе это время шла вобщем направлении наюго-запад, ноэто знание почти ничего недавало, поскольку положение исходного пункта оставалось неизвестным.
        Впереди, чуть встороне отдороги, появился небольшой холмик или, скорее, бугорок. Виктория свернула сдороги, добрела добугорка изабралась подовольно-таки крутому склону навершину.
        Обозрев открывшуюся взгляду местность, онаощутила прилив безотчетной паники. Везде, куда нипосмотри, одно итоже - ничего… Открывшаяся ей сцена была прекрасна враннем утреннем свете. Равнина игоризонт нежились вмягких, пастельных тонах - бледно-желтых, кремовых, розовых, - сналоженными наних узорчатыми тенями. Картина чудесная и… пугающая. «Теперь-то я понимаю, чтоозначает выражение «один навсем белом свете», - подумала Виктория.
        Кое-где виднелись крошечные островки темной чахлой травы исухих колючек. Нобольше ничего. Никаких следов цивилизации, никаких признаков жизни. Толькоона, Виктория Джонс, вцелом мире.
        Деревня, изкоторой Виктория бежала, осталась далеко загоризонтом. Дорога, покоторой она шла, уходила вбесконечную пустоту. Даже неверилось, чтоей удалось уйти так далеко. Вкакой-то момент, поддавшись панике, Виктория едва неповернула назад. Клюдям…
        Ноуже вследующую секунду беглянка взяла себя вруки. Онаисполнила задуманное, нонеспаслась отопасности, всего лишь вырвавшись излап тюремщиков. Расстояние внесколько миль - ничто дляавтомобиля, даже самого древнего, разваливающегося находу. Кактолько похитители увидят, чтоее нет наместе, кто-нибудь тутже отправится напоиски. Аздесь ведь неукрыться инеспрятаться. Просто негде. Вспомнив пропотрепанную черную абу, Виктория осторожно завернулась внее идаже завесила лицо. Зеркала небыло, иона совершенно непредставляла, каквыглядит. Если снять европейскую обувь ичулки ишлепать дальше босиком, то, может быть, ееникто инеопознает. Целомудренно укрывшаяся отпосторонних глаз женщина, пусть даже ибедно одетая, пользуется уважением инеприкосновенностью. Обратиться кней былобы длялюбого мужчины верхом неприличия. Воттолько будетли такая маскировка достаточной, чтобы обмануть какого-нибудь европейца? Чтож, покрайней мере, этоее единственный шанс.
        Силпродолжать путь уже неосталось. Ужасно хотелось пить, ноиэта проблема оставалась пока неразрешимой. Лучше всего, решила Виктория, прилечь втени, подэтим вот холмиком. Услышав звук мотора, можно распластаться внеглубокой ложбинке уподножия холма ипопытаться определить, ктоедет вмашине. Ивслучае необходимости отползти наневидимую сдороги сторону.
        Сдругой стороны, ейжизненно необходимо вернуться вцивилизацию, асделать это можно только одним способом: остановить автомобиль севропейцами ипопросить подвезти.
        Надо только выбрать правильных европейцев. Акакэто сделать? Какузнать, чтоони - хорошие?
        Сэтой беспокойной мыслью Виктория неожиданно длясебя иуснула, сломленная усталостью, тревогой инапряжением.
        Когда она проснулась, солнце стояло прямо наднею. Было жарко идушно, кружилась голова, ажажда превратилась вневыносимую муку. Виктория застонала, нонеуспел стон слететь ссухих, воспаленных губ, какона вдруг замерла иприслушалась. Ухоуловило слабый, новполне отчетливый звук приближающегося автомобиля. Онаосторожно подняла голову. Машина шла несостороны деревни, а, наоборот, вее направлении. Значит, вней непреследователи. Пока что автомобиль оставался черной точкой надороге. Всееще лежа захолмом, вукрытии, Виктория наблюдала заним. Какбы сейчас пригодился бинокль!
        Машина исчезла напару минут вложбине, потом снова появилась наподъеме, уженеочень далеко. Зарулем сидел араб, рядом сним - мужчина вевропейской одежде.
        Пора решать, подумала Виктория. Еели это шанс? Чтоей делать? Выбежать надорогу иподнять руку?
        Онауже собиралась встать, каквдруг остановилась, поддавшись накатившей внезапно тревоге. Аесли там враги?
        Откуда ей знать? Дорога пустынная. Этамашина здесь первая. Досих она невидела нигрузовика, нидаже ишака. Может быть, автомобиль направляется вту самую деревню, изкоторой она убежала прошлой ночью…
        Чтоже делать? Такое важное решение, ипринять его нужно сейчас, сиюминуту! Если вмашине враг - ейконец. Ноесли невраг, то, может быть, этоее единственная надежда наспасение. Дальнейших скитаний она невыдержит и, скорее всего, умрет отжажды изноя.
        Чтоделать?
        Ипока Виктория медлила, парализованная нерешительностью, автомобиль замедлил ход, повернул, съехал сдороги ипокатил кбугорку, закоторым пряталась беглянка.
        Увидели! Ониищутее!
        Виктория соскользнула вовражек иотползла всторону, так, чтобы ее небыло видно. Онаслышала, какмашина остановилась, какхлопнула дверца икто-то вышел. Потом кто-то сказал что-то по-арабски. Ибольше ничего.
        Вследующий момент Виктория увидела мужчину. Онобходил холм иприближался кней. Незнакомец смотрел наземлю ивремя отвремени наклонялся иподнимал что-то. Похоже, егоинтересовали камни, ноникак недевушка поимени Виктория Джонс. Более того, онопределенно был англичанином.
        Облегченно выдохнув, Виктория поднялась ишагнула ему навстречу. Незнакомец вскинул голову иудивленно уставился нанее.
        - Какя рада, чтовы приехали, - сказалаона.
        - Чтозачерт, - изумленно пробормоталон. - Вы - англичанка? Но…
        Невольно рассмеявшись, Виктория сбросила абу.
        - Конечно, англичанка. Пожалуйста, отвезите меня вБагдад.
        - Янееду вБагдад. Какраз напротив. Ночто вы делаете здесь, одна, посреди пустыни?
        - Меня похитили, - выдохнула Виктория. - Япошла помыть волосы шампунем, именя усыпили хлороформом. Яочнулась варабском доме, вдеревне. Вонтам. - Онамахнула всторону горизонта.
        - ВМандали?
        - Незнаю, какона называется. Ясбежала оттуда прошлой ночью. Шлавсю ночь подороге, апотом спряталась наслучай, если вы - враги.
        Ееспаситель смотрел нанее как-то странно. Навид лет тридцати пяти, светловолосый, выражение лица несколько высокомерное. Речь правильная, четкая. Теперь, нацепив нанос пенсне, онразглядывал ее сявным неодобрением. ИВиктория поняла - незнакомец неверит ниодному ее слову.
        - Яговорю правду, - упрямо заявилаона, движимая праведным негодованием. - Всетак иесть.
        Еестрастный порыв, похоже, только укрепил его недоверие.
        - Замечательно, - холодно произнесон.
        Еезахлестнуло отчаяние. Какая несправедливость! Ейвсегда удавалось сочинить вполне сносную ложь, но, кактолько дело касалось правды, вдохновение испарялось. Голые факты звучали вее изложении сухо инеубедительно.
        - Аеще я умру отжажды, если только увас нет ссобой чего-нибудь попить, - добавила Виктория. - Иесли вы оставите меня здесь иуедете одни, явсе равно умру отжажды.
        - Ничего такого уменя, разумеется, ивмыслях нет, - сдержанно сказал незнакомец. - Вообще-то, англичанке непристало разгуливать одной попустыне. Господи, даувас губы потрескались… Абдул!
        - Сахиб?
        Сдругой стороны холма появился водитель.
        Получив наарабском инструкции, онпобежал кмашине итотчас вернулся стермосом ибакелитовой кружкой. Виктория жадно ее осушила.
        - Уф! Так-то лучше.
        - Меня зовут Ричард Бейкер, - представился англичанин.
        - Аменя - Виктория Джонс, - ответила она и, стремясь вернуть утраченные позиции изаставить своего спасителя сменить все еще сохраняющееся недоверие наподобающее уважение, добавила: - Понсфут Джонс. Ия собираюсь ксвоему дяде, доктору Понсфуту Джонсу, нараскопки.
        - Какое невероятное совпадение! - удивился Бейкер. - Яисам еду нараскопки. Доних отсюда всего пятнадцать миль. Какудачно, чтоименно я вас спас!
        Новость застигла Викторию врасплох. Ошеломленная, девушка потеряла дар речи ибуквально онемела. Безмолвно исмиренно, какпокорная овечка, онапроследовала заРичардом кмашине.
        - Вы,наверное, антрополог, - сказалон, сдвигая какое-то снаряжение иосвобождая длянее место назаднем сиденье. - Слышал, чтовы приезжаете, нонеждал так рано. Сезон только начинается.
        Ричард остановился насекунду, перебирая извлеченные изкармана черепки, иВиктория поняла, чтоименно их он подобрал ухолма.
        - Симпатичный тель. - Онкивнул всторону бугорка. - Но,насколько я могу судить, ничего необычного. Восновном позднеассирийская керамика, немного парфянской, есть неплохие донышки касситского периода. - Онулыбнулся. - Приятно видеть, чтопривсех проблемах археологический инстинкт подтолкнул вас обследовать этот тель.
        Виктория открыла изакрыла рот. Шофер прижал педаль сцепления, иавтомобиль тронулся сместа.
        Ачто, вконце концов, онамогла сказать? Да,влагере экспедиции ее ждет неминуемое разоблачение, ноуж лучше признаться ипокаяться там, чемздесь, посреди безлюдной пустыни, перед мистером Ричардом Бейкером. Худшее, чтосней могут сделать, этоотправить вБагдад. «Ктомуже, - утешила себя неисправимая Виктория Джонс, - может быть, попути туда я еще сумею что-нибудь придумать». Воображение уже включилось иподыскивало выход. Провал памяти? Например, онаехала сдевушкой, которая попросилаее… Нет, пожалуй, наэтот раз ей ивпрямь придется выложить все начистоту. Иуж если выкладывать, топредпочтительнее сделать это перед доктором Понсфутом Джонсом - какимбы он там ниоказался, - чемперед мистером Ричардом Бейкером сего скептически поднятой бровью иоткровенным недоверием вглазах.
        - Через Мандали мы непоедем. - Бейкер повернулся кней спереднего сиденья. - Примерно через милю свернем сдороги впустыню. Когда нет никаких ориентиров, определить нужное место бывает непросто.
        Немного погодя он сказал что-то Абдулу, имашина, резко уйдя всторону, устремилась впустыню. Несмотря наотсутствие сколь-либо заметных указательных знаков, Бейкер то идело направлял шофера жестами - вправо… теперь влево… - инаконец удовлетворенно воскликнул:
        - Вотидорога!
        Никакой дороги Виктория так инеувидела, нопотом стала замечать напеске оставленные шинами следы. Через некоторое время они пересекли более заметную колею, иРичард, издав восклицание, попросил Абдула остановиться.
        - Специально длявас, слава Аллаху, интересное зрелище, - сказал он Виктории. - Вывэтой стране впервые ираньше ничего такого, наверное, невидели.
        Кмашине шли двое мужчин. Один нес наспине короткую деревянную скамейку, другой - большой деревянный предмет размером спианино.
        Ричард окликнулих, иони поздоровались сним свидимым удовольствием. Ондостал сигареты, имежду мужчинами завязалась дружеская беседа.
        Через минуту Ричард повернулся кней:
        - Любите кино? Тогда смотрите представление.
        Онсказал что-то двум незнакомцам, ите заулыбались. Виктории иРичарду предложили сесть наскамейку. Наподставку водрузили некое круглое устройство сдвумя отверстиями.
        - Такэтоже какте штуки, которые можно увидеть напляже! - воскликнула Виктория. - Чтоувидел дворецкий.
        - Оносамое, - подтвердил Ричард. - Точнее, егопримитивная форма.
        Виктория приникла кзастекленному «глазку», иодин измужчин начал медленно поворачивать ручку, авторой - распевно что-то декламировать.
        - Чтоон говорит? - спросила Виктория.
        - Садитесь поближе ибудьте готовы узреть восхитительные чудеса. Вамбудут явлены диковины древности, - начал переводить Ричард.
        Первая, грубовато раскрашенная картинка изображала жнущих пшеницу негров.
        - Феллахи вАмерике, - провозгласил Ричард.
        Следующая картинка сопровождалась таким комментарием:
        - Супруга великого шаха Западного мира. - Императрица Евгения сжеманной улыбкой теребила длинный завиток волос.
        Далее были представлены Королевский дворец вЧерногории иВеликая выставка.
        Картинки сменяли одна другую всовершенно нелогичной последовательности ипорой сопровождались нелепейшими описаниями.
        Принц-консорт, Дизраэли, норвежские фиорды, фигуристы вШвейцарии - всеони прошли вэтом затейливом представлении «диковин древности».
        Взавершение показа шоумен произнес такую речь:
        - Доносим мы довас диковины ичудеса иных земель идальних мест. Такпустьже щедрость ваша увиденного будет достойна, ибовсе здесь - истинная правда.
        Шоузакончилось. Виктория была ввосторге.
        - Какзамечательно! - воскликнулаона. - Просто невероятно.
        Странствующие антрепренеры горделиво улыбались. Виктория поднялась, скамейка качнулась, иРичард, сидевший надругом краю, оказался наземле вдовольно нелепой позе. Виктория поспешила сизвинениями, невполне, впрочем, искренними. Ричард заплатил «киношникам», инаконец обе стороны после цветистых пожеланий доброго пути, здоровья ибогатства ипризваний божьего благословения друг надруга двинулись каждая всвою сторону. Ричард иВиктория сели вмашину, аподвижники искусства побрели через пустыню.
        - Куда они идут? - спросила Виктория.
        - Путешествуют повсему Востоку. Впервые я встретил их вТрансиордании, надороге отМертвого моря кАмману. Сейчас их путь лежит вКербелу, иони стараются выбирать самые необычные маршруты, чтобы устроить представление вглухих деревнях.
        - Может, ихкто-нибудь подвезет?
        Ричард рассмеялся.
        - Скорее всего, ониоткажутся. Яоднажды сделал такое предложение старику, шедшему изБасры вБагдад. Спросил, сколько времени займет унего дорога. Онответил, чторассчитывает дойти запару месяцев. Ясказал, чтодовезу его квечеру, ностарик отказался. Двухмесячное путешествие вполне его устраивало. Время наВостоке ничего незначит. Проникшийся этой мыслью находит вней определенное успокоение.
        - Да. Мнеэто понятно.
        - Арабам трудно понять наше нетерпение, желание сделать все побыстрее инашу привычку, едва начав разговор, сразу переходить кделу. Онивоспринимают это какнеучтивость. Поих понятиям, нужно сначала посидеть счасок, потолковать наобщие темы илиже, если вам хочется, вообще ничего неговорить.
        - Вкакой-нибудь лондонской конторе это выгляделобы довольно странно. Такая уйма впустую потраченного времени…
        - Верно, ноздесь мы снова возвращаемся кглавному вопросу: чтотакое время? Ичто значит «тратить его впустую»?
        Виктория задумалась. Между тем автомобиль уверенно катил вкажущееся никуда.
        - Гдеэто место? - спросила она после долгого молчания.
        - Тель-Асвад? Посреди пустыни. Ещенемного, ивы увидите зиккурат. Апока взгляните-ка влево. Вонтам… куда я показываю.
        - Этоведь облака, да? Негорыже.
        - Онисамые, горы. Заснеженные горы Курдистана. Увидеть их можно только всамые ясные дни.
        Словно убаюканный ребенок, Виктория погрузилась всостояние покоя идовольства. Еслибы только можно было ехать вот так ехать иехать… Еслибы только она небыла такой отъявленной лгуньей… Мысль опредстоящем изобличении пугалаее. Хотелось съежиться, закрыть глаза иничего невидеть. Какой он изсебя, доктор Понсфут Джонс? Высокий, сдлинной седой бородой исуровым взглядом из-под насупленных бровей?.. Нуда ладно. Какбы нидосадовал, какбы нисердился доктор Понсфут Джонс, важно то, чтоона перехитрила иКатерину, и«Оливковую ветвь», идоктора Рэтбоуна.
        - Вотиприехали, - сказал Ричард иуказал вперед.
        Присмотревшись, Виктория обнаружила что-то вроде прыщика надалеком горизонте.
        - Похоже, ещедалеко.
        - Нет, всего лишь несколько миль. Сами увидите.
        Идействительно, буквально унее наглазах прыщик превратился сначала вкляксу, потом - вбугорок и, наконец, всолидный, впечатляющих размеров тель. Сбоку кнему примыкало растянувшееся вдлину глинобитное здание.
        - Домэкспедиции, - объяснил Ричард.
        Автомобиль остановился уздания, приветствуемый громким собачьим лаем. Навстречу прибывшим устремились улыбающиеся слуги вбелых одеждах.
        Коротко переговорив сними, Ричард повернулся кВиктории:
        - Похоже, вастак рано неждали. Нопостель приготовят. Игорячей воды сейчас предложат. Вам, наверное, хочется умыться иотдохнуть? Доктор Понсфут Джонс сейчас нателе. Яподнимусь кнему, аовас позаботится Ибрахим.
        Ричард ушел, иВиктория проследовала вдом заулыбающимся Ибрахимом. Внутри царил полумрак, ипосле солнца она какбудто шагнула втемноту. Ониминовали гостиную сбольшими столами инесколькими видавшими виды креслами, пересекли дворик ивошли вкомнатушку содним-единственным оконцем. Обстановка включала всебя кровать, грубоватой работы комод, стол скувшином итазиком истул. Ибрахим, сопровождавший все свои действия улыбками икивками, принес большой горшок сгорячей идовольно-таки мутной водой исуровое полотенце. Потом снова удалился иповозвращении, осторожно исизвиняющейся гримасой, повесил нагвоздь маленькое зеркало.
        Виктория отдуши поблагодарила слугу. Лишь теперь она вполной мере ощутила, какустала ивымоталась икакой коркой грязи покрылась завремя своего невольного путешествия.
        - Выгляжу, должно быть, ужасно, - пробормоталаона, подходя кзеркалу. - Самойбы неиспугаться…
        Несколько секунд девушка просто смотрела наотражение, ничего непонимая.
        Там, взеркале, была неона. НеВиктория Джонс.
        Апотом донее дошло. Лицо саккуратными мелкими чертами было знакомо ипринадлежалоей, новолосы…
        Онасделалась платиновой блондинкой!
        Глава19
        I
        Доктора Понсфута Джонса Ричард отыскал нараскопе - археолог сидел накорточках рядом сбригадиром иосторожно простукивал лопаткой участок стены.
        Коллегу он приветствовал сухо иделовито:
        - Здравствуйте, Ричард. Таквы, значит, прибыли… Мнепочему-то казалось, чтовас стоит ждать вовторник. Самнезнаю, счегобы это.
        - Сегодня иесть вторник, - сообщил Ричард.
        - Всамом деле? - Факт этот невызвал удоктора Понсфута Джонса нималейшего интереса. - Спускайтесь сюда искажитемне, чтовы обэтом думаете. Стены уже откопали, иони впрекрасном состоянии. Мыуглубились натри фута. И,по-моему, здесь присутствуют следы краски… Нуже, взгляните иподелитесь сомной своим мнением. Намой взгляд, этовесьма многообещающе.
        Ричард спрыгнул втраншею, идва ученых мужа еще добрых четверть часа увлеченно обсуждали различные технические детали.
        - Кстати, - вспомнил Ричард, - япривез девушку.
        - О,вот как? Ичто задевушка?
        - Называет себя вашей племянницей.
        - Моей племянницей… - Доктор Понсфут Джонс небезтруда заставил себя отвлечься отсозерцания глинобитных стен. - Недумаю, чтоуменя есть племянница, - неуверенно, словно факт наличия племянницы мог неким образом выпасть изего памяти, пробормоталон.
        - Ятак понял, чтоона намерена работать свами здесь, - сказал Ричард.
        - А… - Лицо доктора Понсфута Джонса прояснилось. - Нуконечно. Это, должно быть, Вероника.
        - Онавродебы назвалась Викторией.
        - Да-да, Виктория. Мнеоней писал Эмерсон изКембриджа. Насколько я понял, очень способная девушка. Антрополог. Представить немогу, почему люди стремятся вантропологи, авы?
        - Высами упоминали как-то, чтосюда приезжает девушка-антрополог.
        - Поее части здесь пока ничего нет. Конечно, мыведь только начинаем. Вообще-то, яполагал, чтоона появится нераньше, чемнедели через две, но, может, нетак что-то понял… Письмоя, признаться, прочел невнимательно, апотом положил куда-то итеперь уже непомню толком, чтотам говорилось. Наследующей неделе - иличерез неделю?.. кудаже я его сунул? - приезжает моя супруга, иуменя создалось впечатление, чтоВенеция приедет сней, но, возможно, явсе перепутал. Чтож, влюбом случае работа длянее найдется. Керамики здесь полным-полно.
        - Онаведь несостранностями?
        - Состранностями? - Доктор Понсфут Джонс недоуменно воззрился намладшего коллегу. - Вкаком смысле?
        - Ну,унее небыло какого-нибудь нервного срыва иличего-то еще вэтом роде?
        - Эмерсон, помнится, действительно упоминал, чтоона много работала. Дипломная работа, илидиссертация, иличто-тоеще, нопронервный срыв речи, по-моему, небыло. Ачто такое?
        - Видители, яподобрал ее подороге. Бродила совершенно одна, сама посебе. Между прочим, этобыло возле того маленького теля, накоторый вы всвое время наткнулись, примерно вмиле отповорота сдороги…
        - Помню, помню. Знаете, якак-то нашел там осколок нузийской керамики. Такдалеко наюге, подумать только! Весьма, весьма необычно.
        Ричард, однако, непозволил себе отвлечься наархеологические темы ирешительно вернул разговор кинтересовавшему его предмету:
        - Онаповедала мне ввысшей степени странную историю. Пошла мыть волосы шампунем, ееусыпили хлороформом, похитили, увезли вМандали идержали взаперти вкаком-то доме, откуда она сбежала посреди ночи. Такой вздор мне досих пор слышать неприходилось.
        Доктор Понсфут Джонс покачал головой:
        - Совершенная нелепица. Страна абсолютно спокойная итихая, порядок поддерживается… Полная безопасность.
        - Вотименно. Этуисторию она определенно сочинила. Поэтому я испрашиваю, всели снею впорядке. Должно быть, изтех истеричных девиц, которым все мнится: тонаних викарии заглядываются, товрачи нападают… Какбы незадала она нам здесь неприятностей.
        - Ничего, успокоится, - соптимизмом изрек доктор Понсфут Джонс. - Гдеона сейчас?
        - Яоставил ее вдоме - умыться ипривести себя впорядок, - сказал Ричард и, немного помявшись, добавил: - Унее, кстати, небыло ссобою никакого багажа.
        - Неужели? Да,ситуация неловкая… Какдумаете, онаже неждет, чтоя одолжу ей свою пижаму? Уменя их всего две пары, иодна изрядно потрепалась.
        - Как-нибудь обойдется доследующей недели, пока непридет грузовик. Уменя, признаться, изголовы невыходит, чтоона делала там совсем одна, посреди пустыни…
        - Девушки внаше время такое вытворяют… - туманно заметил доктор Понсфут Джонс. - Возникают везде, гдененадо. Такое неудобство, когда хочешь заняться делами… Казалосьбы, тихое, уединенное место, никаких гостей ибыть недолжно, однакож появляются, даеще тогда именно, когда ты ибезних прекрасно обходишься… Посмотрите-ка, никто уже неработает. Должно быть, наланч пора. Пойдемте вдом.
        II
        Стрепетом ожидавшая встречи сдоктором Понсфутом Джонсом Виктория обнаружила, чтоее ожидания совершенно разошлись сдействительностью. Маленький, кругленький, наполовину облысевший, сзадорным огоньком вглазах, оншагнул ей навстречу сраспростертыми объятиями, чемокончательно поставил втупик.
        - Нуину, Венеция… тоесть Виктория. Воттак сюрприз. Представь, вбил себе вголову, чтоты приедешь только вследующем месяце. Ноя всеравно рад тебя видеть. Просто счастлив. КакЭмерсон? Надеюсь, астма его неслишком беспокоит?
        Незная, чтоидумать, Виктория собралась сдухом иосторожно заметила, чтосастмой все нетак уж плохо.
        - Неследует так кутать горло, - заметил доктор Понсфут Джонс. - Большая ошибка. Ятак ему исказал. Всеэти профессора иакадемики, которые нинашаг неотходят отуниверситетов, слишком озабочены своим здоровьем. Недумай онем - иостанешься здоров… Надеюсь, тыздесь хорошо устроишься. Моясупруга прибудет наследующей неделе… иличерез неделю… ей немного недужится. Да,надо обязательно найти ее письмо. Ричард говорит, твой багаж затерялся. Справишься безнего? Послать грузовик доследующей недели я несмогу.
        - Ничего, обойдусь. Ничего другого инеостается.
        Доктор Понсфут Джонс усмехнулся:
        - МысРичардом помочь тебе можем немногим. Зубную щетку найдем, ихунас взапасе добрая дюжина. Ивата есть, если понадобится. Так, дай-ка подумать… тальк… носки… носовые платки. Боюсь, этовсё.
        - Обомне небеспокойтесь, - сказала Виктория исчастливо улыбнулась.
        - Авот кладбища длятебя пока ненашли, - предупредил археолог. - Некоторые стены уже откопали… есть много черепков издальних траншей. Может, получится что-то собрать… Вобщем, занятие тебе найдется - скучать небудешь. Забыл, тысфотографией знакома?
        - Кое-что знаю, - осторожно сказала Виктория, радуясь просебя, чторечь зашла опредмете, хорошо ей знакомом.
        - Хорошо, хорошо. Можешь проявлять негативы? Я - человек старомодный, досих пор пользуюсь пластинами… Темная комната унас довольно примитивная. Вам, молодым, привыкшим работать совсеми этими современными штучками, такие условия могут инепонравиться.
        - Ничего против неимею, - сказала Виктория.
        Наскладе экспедиции нашлись зубная щетка, зубная паста, губка итальк.
        Отвсех разом свалившихся перемен шла кругом голова. Ясно было одно: ееприняли занекую Венецию, девушку, которая собиралась присоединиться кэкспедиции, поспециальности антрополога. Ктотакие антропологи, Виктория незнала. Надобы посмотреть всловаре, если таковой найдется. Девушка эта, Венеция, приедет нераньше чем через неделю. Чтож, разтак, тоближайшую неделю - если только неудастся уехать вБагдад накакой-нибудь попутке - Виктории предстоит играть роль Венеции Как-там-ее. Доктор Понсфут Джонс, счастливо живший всобственном мире иневполне ясно представлявший мир действительный, опасений невызывал, авот Ричард Бейкер серьезно ее беспокоил. Ейненравилось, какон смотрит нанее, задумчиво инедоверчиво, иона чувствовала, что, если только небудет предельно осторожной, онраскусит ее очень скоро. Ксчастью, всвое время девушка некоторое время - правда, недолго - служила секретарем-машинисткой вАрхеологическом институте вЛондоне инахваталась словечек ифраз, которые могли оказаться теперь какнельзя кстати. Но,опятьже, нужно быть настороже инедопустить серьезного ляпа. Впрочем, мужчины настолько уверены всвоем
превосходстве, чтолюбой ее ляп будет рассматриваться нестолько какподозрительное обстоятельство, сколько какочередное доказательство непобедимой женской пустоголовости.
        Итак, онаполучала недельную передышку, паузу, вкоторой отчаянно нуждалась. Для«Оливковой ветви» ее исчезновение наверняка стало источником серьезного беспокойства. Онизнают, чтоВиктория сбежала изтюрьмы, нонепредставляют, чтослучилось сней потом. Машина Ричарда Бейкера непрошла через Мандали, ивдеревне отом, чтоона вТель-Асваде, никто инедогадывается. Дляних пленница всеравно что растворилась ввоздухе. Весьма вероятно, онипридут квыводу, чтоее уже нет вживых. Чтоона потерялась впустыне иумерла отистощения.
        Вотипусть так думают. Жаль только, чтотакже будет думать иЭдвард… Ладно, переживет. Влюбом случае страдать ему недолго. Пусть пока терзается, корит себя зато, чтосам подтолкнул сблизиться сКатериной, атам она иявит себя вовсей красе, восставшая измертвых, даеще иблондинкой вместо брюнетки…
        Ходмыслей снова вернул ее кзагадке: зачем им (ктобы они нибыли) понадобилось перекрашивать ей волосы? Какая-то причина определенно была, нокакая? Какниломала Виктория голову, ответа ненаходилось. Аведь волосы скоро начнут отрастать, ивсе увидят темные корни… Нуивид унее будет - фальшивая блондинка безпудры ипомады! Дачтоже занесчастье такое… «Ладно, - успокоила себя Виктория, - яжива, аэто самое главное. Араз так, топочемубы инепровести это время - пусть даже всего лишь неделю - судовольствием? Этоже так интересно - оказаться вархеологической экспедиции, узнать, чтооно икак… Толькобы доиграть роль доконца иничем себя невыдать».
        Ароль досталась совсем непростая. Ссылки налюдей, публикации, архитектурные стили икатегории керамики - всетребовало осторожности. Но,какговорится, умеющий слушать награды достоин. Внимая беседам двух ученых мужей, онапонемногу осваивалась, подбирала иумело использовала нужные словечки.
        Оставаясь вдоме одна, Виктория украдкой читала имевшиеся вбиблиотеке экспедиции публикации наархеологические темы. Схватывала она быстро ивкакой-то момент поймала себя натом, чтотакая жизнь ей повкусу. Утром ей подавали чай, после чего она шла нараскоп. Помогала Ричарду сфотографированием. Складывала исклеивала черепки. Наблюдала, какработают другие, восторгалась сноровкой ирасчетливостью простых землекопов, радовалась, слыша песни исмех мальчишек, относивших котвалу корзины сземлей. Онауже разбиралась впериодах, понимала, накаких слоях идет работа, знакомилась срезультатами предыдущего сезона. Толькобы ненаткнуться назахоронения - этобыло единственное, чего она страшилась. Чтение непомогало - Виктория по-прежнему непредставляла, чтодолжен делать настоящий антрополог. Если только доберемся докостей илимогилы, говорила она себе, придется сильно-сильно простудиться - нет, лучше заполучить острый приступ печеночной колики - ислечь впостель.
        Номогилы никак непоявлялись, авот стены дворца вырисовывались все яснее. Завораживающая картина, приэтом нетребующая отнее никакой демонстрации особых, профессиональных навыков.
        Ричард Бейкер все еще поглядывал нагостью снекоторым недоумением, иона ощущала его невысказанные сомнения, ноон был неизменно любезен идружелюбен, аее неподдельный энтузиазм явно его забавлял.
        - Длявас, приезжающих изАнглии, здесь все вновинку, - сказал он однажды. - Помню, какя сам был потрясен увиденным всвой первый сезон.
        - Идавно это было?
        Онулыбнулся:
        - Довольно давно. Пятнадцать… нет, шестнадцать лет назад.
        - Должно быть, хорошо знаете страну.
        - Ябывал нетолько здесь, нотакже вСирии иПерсии.
        - Выочень хорошо говорите наарабском. Если вас переодеть, смоглибы сойти заараба?
        Онпокачал головой:
        - Нет. Дляэтого надо кое-чтоеще. Явообще сомневаюсь, чтоангличанину когда-либо удавалось выдавать себя заараба напротяжении некоторого времени.
        - Акакже Лоуренс?
        - По-моему, Лоуренс инепытался это сделать… Нет, единственный известный мне человек, который практически неотличим отместного, - этопарень, родившийся вздешних краях. Егоотец был консулом вКашгаре идругих диких местах. Онеще ребенком разговаривал наразных тамошних диалектах, апотом, насколько я могу судить, развил свои способности.
        - Ичто сним случилось?
        - Мывместе учились, нопосле школы я потерял его извиду. Факир, такего все называли, потому что он мог часами сидеть абсолютно неподвижно, какбудто впадал втранс. Чемон сейчас занимается, янезнаю, хотя имогу предположить.
        - Таквы невиделись после школы?
        - Странное дело. Буквально наднях я столкнулся сним вБасре. ТакчуднO все получилось…
        - Чудно?
        - Да. Янеузналего. Вылитый араб - куфия, полосатый халат, старый армейский китель… Аеще унего были янтарные четки - ониносят такие иногда, - ион перебиралих, пощелкивая, какнастоящий правоверный мусульманин, только насамом деле это был армейский код. Морзе. Ион передавал сообщение - мне!
        - Ичто засообщение?
        - Моеимя - точнее, прозвище, - апотом сигнал готовности копасности.
        - Аопасность действительно была?
        - Да. Когда он поднялся инаправился кдвери, один торговец, тихий, неприметный малый, вдруг выхватил револьвер. Яуспел ударить его поруке, иКармайкл ушел.
        - Кармайкл?
        Уловив что-то вее тоне, Ричард быстро повернулся:
        - Этоего настоящее имя. Ачто? Выего знаете?
        «Сказать, чтоон умер вмоей постели? - подумала Виктория. - Неслишкомли странно это прозвучит?»
        - Да. Язналаего.
        - Знали? Откуда? Такон…
        Виктория кивнула:
        - Да. Онмертв.
        - Когда он умер?
        - ВБагдаде. Вотеле «Тио», - сказала Виктория итутже поспешно добавила: - Дело замяли. Никто незнает.
        Ричард задумчиво кивнул:
        - Понятно. Таквот оно что… Новы… - Онпосмотрел нанее. - Выкакузнали?
        - Яоказалась замешана… случайно.
        Ричард внимательно посмотрел нанее.
        - Васвшколе неЛюцифером прозвали? - внезапно спросила Виктория.
        - Люцифером? - удивилсяон. - Нет. Меня называли Совой - из-за того, чтоя всегда носил очки.
        - Авы знаете кого-нибудь вБасре, кого называлибы Люцифером?
        Ричард покачал головой.
        - Люцифер - сынзари. Падший ангел. - Онпомолчал, потом добавил: - Когда-то так называли парафиновые спички. Если неошибаюсь, отличались они тем, чтонегасли наветру.
        Говоря это, археолог несводил сВиктории глаз. Ноона только нахмурилась.
        - Расскажите, чтоименно случилось вБасре.
        - Яуже рассказал.
        - Нет. Мненужно знать, гдевы были, когда все это произошло.
        - А,понятно… Вообще-то произошло это вкомнате ожидания консульства. Яждал своей очереди, чтобы поговорить сконсулом Клейтоном.
        - Ктоеще там был? Выупомянули торговца иКармайкла. Ктоеще?
        - Было еще двое. Худощавый смуглый француз… или, может, сириец… Истарик - похоже, перс.
        - Торговец выхватил пистолет, выему помешали, иКармайкл ушел… Как?
        - Сначала повернул ккабинету консула. Этовдругом конце коридора, гдевыход всад…
        - Знаю, - перебила его Виктория. - Яостанавливалась там напару дней. Наверное, сразу послевас.
        - Воткак? - Ричард пристально посмотрел нанее, нодевушка незаметила этого. Онавидела перед собой длинный коридор консульства, нотолько дверь была открыта вдругом конце, изаней - зеленеющие деревья имного солнца.
        - Нутак вот, какя сказал, Кармайкл сначала метнулся туда, нопотом развернулся ибросился квыходу наулицу. Больше я его невидел.
        - Атот торговец?
        Ричард пожал плечами:
        - Насколько я понял, онвыдал какую-то уж совершенно высосанную изпальца историю прото, какнакануне вечером нанего напали, какего избили иограбили икак, ужевконсульстве, онвродебы узнал грабителя всидевшем там арабе. Больше я ничего неслышал, потому что улетел вКувейт.
        - Ктоеще жил тогда вконсульстве? - спросила Виктория.
        - Некто Кросби, онслужит внефтяной компании. Ибольше никто… Ахда, былеще кто-то изБагдада, носним я невстречался. Ифамилию непомню.
        - Кросби, - задумчиво повторила Виктория.
        Онапомнила капитана Кросби. Невысокий, коренастый, любитель поговорить. Самый заурядный. Приличный, безособых претензий. ИКросби был вБагдаде вту ночь, когда Кармайкл пришел вотель «Тио». Непотомули Кармайкл, вместо того чтобы укрыться вкабинете генерального консула, такрезко повернулся ибросился наулицу, чтовконце коридора увидел знакомый силуэт Кросби?
        Поглощенная этой мыслью, Виктория даже смутилась, когда, подняв голову, наткнулась напристальный ивнимательный взгляд Ричарда Бейкера.
        - Зачем вам нужно все это знать? - спросилон.
        - Просто интересно.
        - Есть еще вопросы?
        - Знаете кого-нибудь пофамилии Лефарж?
        - Нет… вродебы нет. Мужчина илиженщина?
        - Незнаю.
        Виктория снова подумала оКросби. Кросби? Люцифер?
        Можноли поставить между ними знак равенства?
        III
        Вечером, когда Виктория, пожелав мужчинам спокойной ночи, отправилась ксебе, Ричард обратился кдоктору Понсфуту Джонсу:
        - Ябы хотел, свашего позволения, взглянуть нато письмо отЭмерсона. Интересно, чтоименно он написал обэтой девушке.
        - Конечно, коллега, конечно. Оногде-то здесь… Помню, яеще делал какие-то заметки наобратной стороне. Если неошибаюсь, онотзывался оВеронике ввысшей степени положительно, говорил, чтоона очень умна. Намой взгляд, очаровательная девушка. Идержится сдостоинством - нестала поднимать шум из-за утерянного багажа. Другая наее месте уже наследующий день потребовалабы отвезти ее вБагдад зановым нарядом… Достойная девушка. Кстати, какслучилось, чтоона потеряла багаж?
        - Ееусыпили хлороформом, похитили идержали подзамком вдеревенском доме, - бесстрастно ответил Ричард.
        - Да-да, вытак мне иговорили… Теперь вспомнил. Невероятно. Напоминает случай… Так, акакой случай? Ахда! Конечно. Элизабет Каннинг. Помните, еенебыло две недели, апотом она появляется сабсолютно невероятной историей окаких-то, если я правильно помню, цыганах… Интересный, по-своему, пример противоречия всвидетельских показаниях. Иведь такая простушка, чтоучастие вделе мужчины представлялось весьма маловероятным. Малышка Виктория… Вероника… никак незапомню правильно… премилое создание. Такчто, скорее всего, безмужчины тут необошлось.
        - Онабылабы еще привлекательнее, еслиб некрасила волосы, - сухо заметил Ричард.
        - Аона их красит? Надоже… Авы, оказывается, хорошо разбираетесь втакого рода вещах.
        - Яспрашивал описьме Эмерсона, сэр…
        - Конечно, конечно… Только вот куда я его сунул? Будьте добры, поищите сами. Влюбом случае оно мне исамому нужно из-за тех пометок наобратной стороне… наброска крученых проволочных бус…
        Глава20
        Этослучилось наследующий день, после ланча. Уловив едва слышный звук автомобиля, доктор Понсфут Джонс досадливо фыркнул и, выпрямившись, обозрел пустыню. Опасения подтвердились - машина катила прямиком клагерю.
        - Визитеры, - злобно бросилон. - Инадоже, всамый неподходящий момент. Только-только собрался прикрыть ту раскрашенную розетку насеверо-восточной стене… Наверняка какие-нибудь идиоты изБагдада. Развлекай их теперь светской болтовней да еще води повсему раскопу!..
        - Авот тут-то Виктория нам ипригодится, - сказал Ричард. - Слышите, Виктория? Вампоручается провести экскурсию.
        - Боюсь, наговорю глупостей, - отозвалась девушка. - Выже знаете, опыта уменя никакого.
        - Апо-моему, выпрекрасно справитесь, - любезно возразил Ричард. - Ваши утренние комментарии поповоду выпуклых кирпичей вполне достойны места вкаком-нибудь справочнике.
        Едва заметно покраснев, Виктория приняла укол ксведению - демонстрировать эрудицию следует более осторожно. Порой, ловя внимательно-насмешливый взгляд из-за стекол очков, ейстановилось непосебе.
        - Хорошо, япостараюсь, - смиренно сказалаона.
        - Мысваливаем навас всю черновую работу, - сочувственно добавил Ричард.
        Виктория улыбнулась.
        Онаисама немало удивлялась тому, какмного успела сделать запрошедшие пять дней. Проявляла фотографические пластины, фильтруя воду через вату иприсвете допотопного фонаря сосвечкой, имевшей обыкновение гаснуть всамый ответственный момент. Столом служил упаковочный ящик, и, чтобы работать нанем, приходилось становиться наколени илисгибаться втри погибели, асама темная комната, пометкому замечанию Ричарда, напоминала современную модель средневековой темницы. Вследующем сезоне удобств будет больше, заверил ее доктор Понсфут Джонс, новданный момент каждый пенни был насчету, ивсе деньги уходили наоплату труда землекопов идостижение результатов.
        Наполненные глиняными черепками корзины поначалу невызывали унее ничего, кроме насмешливого удивления (хотя она истаралась его невыказывать), - нукакой может быть толк отэтого мусора?
        Интерес появился потом, когда Виктория стала отыскивать подходящие фрагменты, склеивать их иукладывать вящики спеском. Когда научилась распознавать формы итипы. Когда наконец дошла дотого, чтостала мысленно реконструировать древние сосуды ипытаться представить, длячего они использовались три слишним тысячи лет назад. Глядя напримитивные строения, раскопанные нанебольшой площади, онавоссоздавала всвоем воображении первоначальный вид этих жилищ илюдей сих нуждами ипотребностями, надеждами истрахами. Поскольку фантазии ей было незанимать, картины выстраивались легко ибыстро. День, когда встене дома нашли замурованный горшочек сполудюжиной золотых серег, стал длянее едвали непраздником. Должно быть, приданое дочери хозяина, сулыбкой заметил Ричард.
        Миски сзерном, золотые серьги, отложенные какприданое, костяные иглы, ступки, фигурки иамулеты. Всяповседневная жизнь небольшого селения иего безымянных обитателей, людей простых исамых обыкновенных, открывалась перед ней.
        - Вотчто мне интересно прежде всего, - призналась она Ричарду. - Знаете, раньше я всегда думала, чтоархеология - этотолько царские могилы идворцы.
        Виктория помолчала, потом состранной улыбкой добавила:
        - Цари Вавилона… Номне вовсем этом куда интереснее простые люди, такие, какя сама. Уменя есть святой Антоний, помогающий найти потерянные вещи, ифарфоровая свинка - наудачу, аеще была ужасно симпатичная миска, голубая изнутри ибелая снаружи, - ялюбила готовить вней тесто длякексов. Онаразбилась, акупленная новая оказалась совсем другой. Японимаю людей, которые так тщательно склеивали битумом свои любимые чашки игоршки. Жизнь, вобщем-то, всетаже, ведь правда? Кактогда, такитеперь.
        Размышляя обэтом, Виктория наблюдала заприезжими, поднимавшимися посклону холма. Ричард двинулся им навстречу, иона потянулась следом.
        Оказалось, чтокним пожаловали два француза, обалюбители археологии, путешествующие поСирии иИраку. После вступительных любезностей Виктория провела гостей пораскопу, сопровождая показ изложением заученных фактов сдобавлениями отсебя - удержаться отсобственных комментариев было выше ее сил, темболее что они раскрашивали сухое повествование волнительными деталями.
        Потом она заметила, чтовторой француз тащится заней, едва волоча ноги, ицвет лица унего совсем больной. Вскоре, попросив мадемуазель извинитьего, онсказал, чтовынужден вернуться вдом, чтонездоровится ему ссамого утра, атеперь насолнце стало еще хуже.
        Бедняга направился кдому, аего товарищ, понизив доверительно голос, сообщил, чтовсе дело, кнесчастью, вжелудке. «Багдадский живот», ониведь так это называют? Вообще-то, емунеследовало никуда сегодня ехать.
        Экскурсия закончилась, нофранцуз задержался, разговорившись сВикторией. Наконец объявили перерыв, идоктор Понсфут Джонс срешительным видом радушного хозяина предложил гостям выпить чаю перед отъездом.
        Француз, однако, повел себя неуверенно, объяснив, чтоим нехотелосьбы задерживаться дотемноты, потому что потом найти дорогу домой будет нетак-то просто. Ричард Бейкер поспешил выразить свое полное согласие. Прихворнувшему другу помогли покинуть дом, иавтомобиль умчался вклубах поднятой пыли.
        - Началось, - проворчал доктор Понсфут Джонс. - Теперь каждый день будут являться.
        Онотломил краюху лепешки игусто намазал ее абрикосовым джемом.
        После чая Ричард отправился ксебе. Онсобирался заняться почтой - ответить наодни письма, написать другие, - чтобы отправить ее наследующий день вБагдад.
        Войдя вкомнату, Ричард вдруг нахмурился. Неотличаясь особенной аккуратностью инепридавая большого значения собственному внешнему виду, онвсегда придерживался определенного порядка вотношении одежды ибумаг. Теперь он спервого взгляда понял, чтовящиках кто-то рылся. Неслуги - вэтом унего сомнения небыло. Значит, тот, второй, француз, сказавшись больным, вошел вдом ибесцеремонно копался вего вещах. Правда, ничего непропало. Деньги остались наместе. Чтоже тогда они искали?
        Ричард прикинул возможные варианты ипомрачнел.
        Онпоспешил вкомнату древностей, выдвинул ящик спечатями иоттисками иугрюмо усмехнулся - всенаместе, ничто нетронуто.
        Ричард вышел вгостиную. Доктор Понсфут Джонс разговаривал водворе сбригадиром. Вкресле, подобрав подсебя ноги, читала книгу Виктория.
        - Моюкомнату кто-то обыскал, - безоколичностей объявилон.
        Виктория удивленно вскинула голову:
        - Зачем? Икто?
        - Этоневы сделали?
        - Я? - возмутилась Виктория. - Конечно, нет. Скакой стати мне рыться вваших вещах?
        Онпосмотрел нанее вупор.
        - Должно быть, тотчертов француз. Прикинулся больным, вошел вдом…
        - Что-нибудь украли?
        - Нет. Всёнаместе.
        - Тогда зачемже кому-то…
        - Яподумал, может, вызнаете, - перебил ее Ричард.
        - Я?
        - Ну,выже сами говорите, чтосвами случаются всякие странности.
        - А,вы обэтом… - Наее лице проступило встревоженное выражение. - Нотогда непонятно, почему обыскивали вашу комнату. Выже неимеете никакого отношения…
        - Кчему?
        Секунду-другую она неотвечала, молча обдумывая что-то, потом посмотрела нанего:
        - Извините. Чтовы сказали? Янеслушала.
        Ричард нестал повторять, нозадал другой вопрос:
        - Чтовы сейчас читаете?
        - Выбор художественной литературы здесь невелик: «Повесть одвух городах», «Гордость ипредубеждение», «Мельница наФлоссе». Ячитаю «Повесть одвух городах».
        - Раньше нечитали?
        - Нет. Всегда считала Диккенса нудным.
        - Откуда такое представление?
        - Атеперь читаю - инемогу оторваться.
        - Игде вы сейчас? - Ричард заглянул ей через плечо ивслух прочел: - «Ивязальщицы считают: «Один».
        - Какая она страшная, - сказала Виктория.
        - Мадам Дефарж? Да,хороший образ. Хотя мне всегда представлялось сомнительным, чтотаким образом можно вести счет имен. Правда, яведь иневязальщик.
        - Амне кажется, очень даже можно, - подумав, несогласилась, Виктория. - Лицевая иизнаночная… вкаком-то месте петлю можно пропустить, какбы поошибке. Да,замаскировать можно - состороны будет просто выглядеть какнеочень хорошая работа …
        Внезапно, словно высвеченные вспышкой молнии, двафакта сошлись унее вголове ивызвали эффект, равный посиле взрыву. Имя - визуальная картина. Человек связаным красным шарфом, темшарфом, который она подняла второпях исунула вящик комода… Инаэту картину наложилось имя. Дефарж. НеЛефарж, аДефарж, мадам Дефарж.
        Вежливый голос Ричарда вернул ее вдействительность:
        - Что-то случилось?
        - Нет… нет, просто вспомнила кое-что.
        - Понятно. - Онвскинул брови впривычной длясебя надменной манере.
        Завтра, подумала Виктория, онивсе поедут вБагдад. Завтра закончится ее передышка. Больше недели она прожила вбезопасности ипокое, получив возможность собраться иприйти всебя. Ией было хорошо здесь, просто замечательно. «Может, ятрусиха?» - подумала Виктория. Одно дело - болтать освоей любви кприключениям, исовсем другое - пережить настоящее приключение. Ейоно очень иочень непонравилось. Онапомнила жуткий запах хлороформа, агонию борьбы икошмарное ощущение удушья. Онапомнила, какиспугалась, ужасно испугалась, когда там, вверхней комнате, оборванец-араб произнес страшное слово «букра».
        Ивот теперь нужно ковсему этому вернуться. Вернуться, потому что она поступила наслужбу кмистеру Дэйкину, получает деньги отмистера Дэйкина идолжна эти деньги отрабатывать, смело инепадая духом. Возможно, даже придется снова пойти в«Оливковую ветвь». Виктория поежилась, вспомнив доктора Рэтбоуна ииспытующий взгляд его темных глаз. Онпредупреждалее…
        Но,может быть, возвращаться инепридется. Может быть, мистер Дэйкин скажет, чтотеперь, когда они знают, ейлучше невозвращаться. Новпансионат зайти надо, хотябы завещами, потому что вчемодане, сунутый туда второпях, лежит красный вязаный шкаф. Уезжая изБасры, онапросто побросала все вчемоданы. Может быть, длянее игра закончится, когда мистер Дэйкин получит тот самый шарф искажет, каквкино: «Хорошая работа, Виктория».
        Онаподняла глаза ивстретилась взглядом сРичардом Бейкером.
        - Кстати, - сказалон, - высможете завтра забрать свой паспорт?
        - Паспорт?
        Вопрос заставил ее задуматься. Схарактерной длясебя безалаберностью она так инеопределилась спланом действий вотношении экспедиции. Ввиду скорого приезда изАнглии настоящей Вероники (илиВенеции) ей нужно организованно ретироваться. Вариантов два - незаметно исчезнуть илисознаться вобмане ипринести соответствующее покаяние, - ноккакому изних склониться, Виктория пока еще нерешила, поскольку сам этот вопрос еще нестал проблемой, требующей решения. Ейвсегда больше нравилась позиция вдухе мистера Микобера - авось все как-нибудь само собою образуется.
        - Ну-ну, - протянулаона, - яеще незнаю.
        - Паспорт необходимо предъявить вместной полиции, - объяснил Роберт. - Онизапишут его номер, ваше имя, возраст, особые приметы ивсе такое. Поскольку паспорта увас нет, думаю, нужно покрайней мере послать им вашу фамилию иимя, атакже описание. Икстати, какваша фамилия? Яведь всегда называл вас просто Викторией.
        Онанестала уклоняться отброшенного вызова:
        - Перестаньте. Вынехуже меня знаете, какмоя фамилия.
        - Несовсем так. - Вулыбке Ричарда проступило что-то жестокое. - Явашу фамилию действительно знаю, авотвы, думаю, нет.
        Егоглаза застеклами очков пристально смотрели нанее.
        - Ужсвою фамилиюя, разумеется, знаю, - бросила Виктория.
        - Тогда назовите ее мне - прямо сейчас.
        Голос его прозвучал жестко итвердо.
        - Лгать бессмысленно. Игра окончена. Вымастерски вели свою партию. Читали литературу попредмету, демонстрировали эрудицию, нонатаком поле жульничество непроходит. Ярасставлял длявас ловушки, ивы попадались вних. Янес полнейший вздор, ивы принимали его заправду. - Онвыдержал паузу. - Вы - неВенеция Сэвил. Ктовы насамом деле?
        - Кто - ясказала вам припервой нашей встрече. Я - Виктория Джонс.
        - Племянница доктора Понсфута Джонса?
        - Янеего племянница, номоя фамилия - Джонс.
        - Вымного чего наговорили.
        - Нуда. Ивсё - правда! Ноя видела, чтовы мне неверите. Именя это бесило, потому что, пусть я ипривираю иногда - ладно, неиногда, ачастенько, - ното, чтоя сказала тогда, никакая неложь. Да,я назвалась Понсфут Джонс - дляпущей убедительности. Яираньше так себя называла, икаждый раз все получалось лучше некуда. Откуда мне было знать, чтовы едете именно сюда?
        - Да,такого ударавы, должно быть, неждали, - смрачным видом заметил Ричард. - Новыдержали стойко, даже бровью неповели.
        - Этотолько состороны так кажется. Насамом деле уменя все поджилки тряслись. Ноя знала, чтособъяснениями нужно подождать, пока я небуду здесь, гдемне, покрайней мере, ничто неугрожает.
        - Ничто неугрожает, - задумчиво повторил Ричард. - Послушайте, Виктория, таневероятная история схлороформом, которой вы меня потчевали… неужели все так ибыло?
        - Конечно! Этоистинная правда! Поймите, еслиб я хотела вас обмануть, тосочинилабы что-нибудь позанятнее ирассказалабы более гладко!
        - Сейчас, зная вас чуточку лучше, я, пожалуй, склонен согласиться сэтим аргументом. Ноивы должны признать, чтотому, ктослышит ее впервые, поверить втакое очень трудно.
        - Однако теперь вы уже несчитаете ее невероятной. Почему?
        - Потому что, - медленно произнес Ричард, - если вы замешаны висторию сКармайклом, тоя допускаю, чтотак могло быть.
        - Сосмерти Кармайкла все иначалось.
        - Выдолжны все мне рассказать.
        Виктория посмотрела нанего вупор:
        - Явот спрашиваю себя, можноли вам доверять.
        - Вынеуверены, можноли доверятьмне? Даведь всеже совсем наоборот! Неужели вы непонимаете? Этоуменя имеются серьезные основания подозревать, чтовы проникли сюда подчужим именем, чтобы выведать какую-то информацию! Вы,может быть, исейчас это делаете…
        - Тоесть вам известно оКармайкле нечто такое, чтоиони хотелибы знать?
        - Ктотакие они? Кого вы имеете ввиду?
        - Придется все вам рассказать. Другого выхода нет. Даже если вы - один изних, этоуже неважно, потому что вы всё знаете сами.
        ИВиктория рассказала емувсё. Осмерти Кармайкла вотеле. Освоем разговоре смистером Дэйкином ипоездке вБасру. Оработе в«Оливковой ветви», враждебности Катерины ипредостережении доктора Рэтбоуна. И,наконец, оразвязке. Упомянула она насей раз изагадку крашеных волос. Заскобками остались только красный шарф имадам Дефарж.
        - Доктор Рэтбоун? - Ричард почему-то зацепился заэтот пункт. - Думаете, онзамешан? Думаете, онзавсем этим стоит? Дорогая моя, доктор Рэтбоун - очень влиятельный человек. Человек, которого знают вовсем мире. Пожертвования наего проекты идут буквально отовсюду.
        - Аразве так инедолжно быть?
        - Мнеон всегда казался напыщенным индюком, - задумчиво сказал Ричард.
        - Очень даже хорошая маскировка.
        - Да,пожалуй. Акто такой Лефарж, окотором вы меня спрашивали?
        - Всего лишь имя, - пожала плечами Виктория. - КакиАнна Шееле.
        - Анна Шееле? Никогда оней неслышал.
        - Онатоже играет важную роль, нокакую именно, янезнаю. Всетак сложно изапутанно.
        - Скажите-ка вот что. Ктотот человек, который втянул вас вовсе это?
        - Эд… А,вы промистера Дэйкина. По-моему, онзанимается нефтью.
        - Вечно усталый вид, сутулится иумом особенно неблещет.
        - Да,он. Только насамом деле это нетак. Тоесть насчет ума.
        - Пьет?
        - Говорят, чтопьет, ноя так недумаю.
        Ричард откинулся наспинку стула ипосмотрел наВикторию.
        - Филипп Оппенгейм, Уильям ЛеКе имногие после них… Ониведь все писали обимитаторах? Чтотут правда, ачто ложь? Авы - настоящая? Ктовы? Преследуемая героиня илибезнравственная авантюристка?
        - Дело невэтом. Важно другое: чтовы собираетесь рассказать обомне доктору Понсфуту Джонсу?
        - Ничего, - ответил Ричард. - Вэтом нет необходимости.
        Глава21
        ВБагдад выехали пораньше. Странно, нонадуше уВиктории скребли кошки. Бросив прощальный взгляд наэкспедиционный домик, онапочувствовала, каккгорлу унее подступил комок. Впрочем, острые ощущения, доставляемые дикой тряской вкузове грузовичка, отвлекли ее отвсего, кроме пытки ездой. Онаснова ехала потойже так называемой дороге, обгоняя бредущих ослов ипроносясь мимо встречных запыленных грузовиков. Пригородов Багдада достигли часа через три. Пассажиров высадили возле отеля «Тио», ишофер споваром отправились дальше - закупать необходимые продукты. Доктора Понсфута Джонса иРичарда Бейкера ожидала гора корреспонденции. Появившийся откуда-то необъятный инеизменно сияющий Маркус приветствовал Викторию сраспростертыми руками:
        - Какже долго я вас невидел… Совсем неприходите. Целую неделю небыли… Нет, две! Чтотакое? Почему? Решено, наланч вы останетесь здесь. Будетвсе, чего только нипожелаете. Цыплята? Большой-большой стейк? Только немоя фирменная индейка, фаршированная рисом испециями, потому что ее нужно заказывать заранее.
        Похоже, похищение Виктории - покрайней мере, вотеле «Тио» - осталось незамеченным. Может быть, Эдвард, посовету мистера Дэйкина, нестал обращаться вполицию?
        - Вынезнаете, мистер Дэйкин сейчас вБагдаде? - спросилаона.
        - Мистер Дэйкин… Ахда, очень-очень приятный господин и, разумеется, вашдруг. Былздесь вчера… нет, позавчера. Икапитан Кросби тоже, выведь его знаете? Друг мистера Дэйкина. Приезжает сегодня изКерманшаха.
        - Вызнаете, гдеконтора мистера Дэйкина?
        - Конечно, знаю. «Иракско-иранскую нефтяную компанию» все знают.
        - Мненужно съездить туда. Прямо сейчас. Натакси. Нотаксист должен точно знать, куда ехать.
        - Ясам ему объясню, - любезно пообещал Маркус.
        Сопроводив ее наулицу, онвсвойственной ему манере издал громогласный рев, накоторый тутже примчался испуганный слуга. Маркус приказал добыть такси. Затем Викторию отвели кприбывшей машине. Маркус дал водителю необходимые инструкции, отступил ипомахал рукой.
        - Имне нужна комната. Можно?
        - Да-да. Ядам вам самую чудесную комнату ираспоряжусь насчет большого стейка, очень-очень особенного… сикрой. Нопрежде мы чуть-чуть выпьем.
        - Замечательно, - сказала Виктория. - И… о, Маркус, можно занять увас немножко денег?
        - Конечно, моядорогая. Вот, возьмите сколько хотите.
        Автомобиль протрубил, какстая диких гусей, рванул сместа, иВиктория упала насиденье, сжимая вкулачке несколько банкнот имонет.
        Через пять минут она вошла вприемную «Иракско-иранской нефтяной компании» испросила мистера Дэйкина. Еепровели вофис.
        Мистер Дэйкин сидел записьменным столом. Увидев посетительницу, онподнялся, вышел ей навстречу ивежливо поздоровался заруку.
        - Мисс… э… мисс Джонс, правильно? Абдулла, принесите кофе.
        Кактолько звуконепроницаемая дверь закрылась, оннегромко сказал:
        - Знаете, вамнеследовало сюда приходить.
        - По-другому было никак нельзя, - ответила Виктория. - Мненужно многое вам рассказать, исделать это лучше сейчас, пока сомною ничего больше неслучилось.
        - Ничего больше? Разве свами что-то случилось?
        - Авы незнаете? - спросилаона. - Неужели Эдвард ничего вам несказал?
        - Насколько мне известно, выпо-прежнему работаете в«Оливковой ветви». И - нет, мненикто ничего несказал.
        - Катерина! - воскликнула Виктория.
        - Прошу прощения?
        - Этоона, гадина! Даюруку наотсечение, этоона скормила Эдварду какую-то небылицу, аон, простофиля, иуши развесил.
        - Чтож, давайте послушаем вашу историю. Э… если позволите так сказать… - мистер Дэйкин осторожно взглянул наее блондинистые волосы, - ябы предпочел, чтобы вы остались брюнеткой.
        - Этотолько часть истории.
        Вдверь постучали. Вошедший слуга поставил настол поднос сдвумя чашечками сладкого кофе.
        - Атеперь расскажите мневсё, - сказал мистер Дэйкин, когда они снова остались одни. - Неторопясь ипопорядку. Насздесь никто неподслушивает.
        Историю своих приключений Виктория изложила связно илаконично, какполучалось всегда, когда она разговаривала смистером Дэйкином, азакончила выводом освязи между красным вязаным шарфом Кармайкла имадам Дефарж. После чего сбеспокойством посмотрела наДэйкина.
        Впервый момент, когда она только вошла, онпоказался ей еще более, чемобычно, согбенным иутомленным, нотеперь вего глазах играли огоньки.
        - Надо почаще читать Диккенса, - прокомментировалон.
        - Думаете, яправа? Думаете, ондействительно произнес «Дефарж» иввязаном шарфе зашифровано какое-то сообщение?
        - Ядумаю, чтоэто наш первый настоящий прорыв, иблагодарить занего мы должнывас. Носамое важное сейчас - шарф. Гдеон?
        - Тамже, гдеипрочие мои вещи. Вту ночь я сунула его вящик комода, апотом, когда собиралась уезжать, просто запихнула, ничего неразбирая, вместе совсем остальным вчемодан.
        - Ивы никому - ниодной живой душе - несказали, чтошарф принадлежит Кармайклу? Необмолвились случайно?
        - Нет, потому что я совершенно онем забыла. Запихнула вчемодан, когда уезжала вБасру, истех пор ниразу его даже неоткрывала.
        - Тогда все должно быть впорядке. Даже если они копались вваших вещах, врядли придали значение старому, грязному шарфу, если только им кто-то неподсказал, чтомне представляется невозможным. Все, чтонам сейчас нужно, - этозабрать ваши вещи иотправить… Вам, кстати, есть где остановиться?
        - Ясняла номер в«Тио».
        Дэйкин кивнул:
        - Самое подходящее место.
        - Мненужно… тоесть… вы хотите, чтобы я вернулась в«Оливковую ветвь»?
        - Боитесь? - понимающе кивнул Дэйкин.
        Виктория гордо вскинула голову.
        - Нет, - твердо идаже свызовом заявилаона. - Если хотите, япойду.
        - Полагаю, такой необходимости нет. Более того, этобылобы неразумно. Васони раскрыли - вероятно, кто-то что-то пронюхал. Араз так, тоникакой пользы отвашего пребывания там уже небудет. Такчто лучше держитесь отних подальше. - Онусмехнулся: - Ато, чего доброго, вследующий раз я увижу вас рыжей.
        - Вотэто меня больше всего иинтригует! - воскликнула Виктория. - Зачем им понадобилось перекрашивать мне волосы? Какголову ниломаю, асмысла всеравно невижу. Может, вычто-то понимаете?
        - Есть одно предположение, неочень, правда, приятное. Возможно, онихотели затруднить идентификацию вашего трупа.
        - Ноесли им хотелось, чтобы я сделалась трупом, топочему неубили сразуже, наместе?
        - Очень интересный вопрос. Вопрос, ответ накоторый мнебы очень хотелось получить.
        - Иникаких предположений наэтот счет увас нет?
        - Нималейших, - сдержанно улыбнувшись, признался мистер Дэйкин.
        - Кстати, ещеодин момент, - сказала Виктория. - Помните, яговорила, чтовидела сэраРуперта Крофтона Ли вто утро набалконе в«Тио» имне показалось, чтосним что-то нетак?
        - Да,помню.
        - Выведь прежде сним лично знакомы небыли?
        - Дотого невстречался, нет.
        - Ятак иподумала. Потому что… Видители, этобыл несэрРуперт КрофтонЛи.
        Заэтим коротким вступлением последовало еще одно бурное повествование, начавшееся сфурункула нашее сэраРуперта.
        - Таквот какони все это проделали, - сказал задумчиво Дэйкин. - Ая никак понять немог, почему Кармайкл допустил такую небрежность, почему позволил, чтобы его убили… Значит, онблагополучно добрался доКрофтона Ли, итот закололего, ноон сумел вырваться идобрался довашей комнаты, гдеиупал. Сжимая мертвой хваткой шарф.
        - Думаете, меня потому ипохитили, чтоя собиралась рассказатьвам? Ноникто ничего незнал. Никто, кроме Эдварда.
        - Скорее всего, онирешили какможно быстрее вывести вас изигры. Выслишком глубоко проникли вто, чтопроисходит в«Оливковой ветви».
        - Доктор Рэтбоун предупреждал меня. Даже нестолько предупреждал, сколько угрожал. Думаю, ондогадался, чтоя нета, закого себя выдаю.
        - Рэтбоун недурак, - сухо заметил Дэйкин.
        - Хорошо, чтоненужно туда возвращаться. Яведь только притворялась храброй, анасамом деле мне было ужасно страшно. Ноесли я непойду в«Оливковую ветвь», токакже увижусь сЭдвардом?
        Дэйкин улыбнулся:
        - Если Магомет неидет кгоре, тогора должна идти кМагомету. Напишите ему записку. Сообщите, чтовы в«Тио», ипопросите привезти ваши вещи вотель. Ясобираюсь быть сегодня удоктора Рэтбоуна поповоду одного клубного мероприятия инезаметно передам записку его секретарю, такчто ваша противница, Катерина, еенеперехватит. Выже возвращайтесь в«Тио» иоставайтесь там. И,Виктория…
        - Да?
        - Если попадете впеределку - любого рода, - думайте впервую очередь осебе. Завами присмотрят повозможности, новраг опасен, авы, кнесчастью, слишком много знаете. Кактолько ваш багаж доставят вотель, считайте, чтоваши обязательства предо мною исчерпаны. Запомните это.
        - Яотправлюсь в«Тио» прямо сейчас, - сказала Виктория. - Только куплю попути пудру, помаду икосметический крем. Вконце концов…
        - Вконце концов, - вставил мистер Дэйкин, - барышня неможет встретить своего кавалера невовсеоружии.
        - Этонебылобы так важно вслучае сРичардом Бейкером, хотя иему былобы полезно знать, чтоя могу выглядеть прилично, если только постараюсь, - сказала Виктория. - НосЭдвардом…
        Глава22
        Тщательно уложив блондинистые волосы, попудрив носик иподкрасив губы, Виктория расположилась набалконе «Тио» - снова вроли современной Джульетты, ждущей своего Ромео.
        ИРомео явился - вположенный срок. Оглядываясь посторонам, оншел полужайке.
        - Эдвард! - окликнула его Виктория.
        Молодой человек задрал голову:
        - А,вот ты где!
        - Поднимайся сюда.
        - Иду.
        Через секунду он был уже набалконе.
        - Здесь спокойнее, - сказала Виктория. - Апотом спустимся, иМаркус даст нам что-нибудь выпить.
        Эдвард растерянно уставился нанее:
        - Послушай, тыведь сделала что-то сволосами?
        Виктория раздраженно вздохнула:
        - Если кто-то скажет что-то поповоду моих волос, ей-богу, тресну побашке.
        - Амне больше нравилось, какбыло раньше, - изрек Эдвард.
        - Воттак Катерине искажи!
        - Катерине? Аона тут причем?
        - Притом. Этоже ты посоветовал мне подружиться сней. Яподружилась. Иты, надо думать, непредставляешь, чего мне это стоило!
        - Гдеты пропадала все это время? Яуже забеспокоился.
        - Забеспокоился? Неужели? Игдежея, по-твоему, была?
        - Ну,Катерина передала мне твое сообщение. Тысказалаей, чтосрочно уезжаешь вМосул, чтоутебя важные ихорошие новости ичто всвое время ты сомной свяжешься.
        - Иты поверил? - едвали несжалостью спросила Виктория.
        - Яподумал, тывышла накакой-то след, аКатерине, естественно, много сказать немогла.
        - Атебе неприходило вголову, чтоКатерина врет, аменя треснули поголове?
        - Что? - вытаращился Эдвард.
        - Чтоусыпили хлороформом идержат подзамком?
        Эдвард встревоженно огляделся.
        - Господи, чтоты такое говоришь! Яипредставить немог… Послушай, ненравится мне здесь разговаривать. Может, пойдем втвою комнату?
        - Хорошо. Тымой багаж привез?
        - Да,оставил внизу, ушвейцара.
        - Потому что, когда целых две недели неимеешь возможности переодеться…
        - Виктория, чтопроисходит? Так… Уменя здесь машина. Давай поедем вДевоншир. Тыведь там небывала?
        - ВДевоншир? - удивилась Виктория.
        - Ох,извини. Есть такое местечко подБагдадом. Вэто время года там очень мило. Нуже, соглашайся. Мыстобой целую вечность небыли вместе.
        - Да,ссамого Вавилона. Ночто скажет доктор Рэтбоун? Чтоподумают в«Оливковой ветви»?
        - Кчерту доктора Рэтбоуна! Этот старый дурень уменя уже поперек горла стоит.
        Онисбежали поступенькам ктому месту, гдестоял автомобиль Эдварда. Сначала ехали поширокой, обсаженной деревьями улице, пролегавшей через город вюжном направлении. Потом Эдвард свернул, идальше они катили уже попетляющему, кочковатому проселку через пальмовые рощи, помостикам надирригационными каналами. Деревья, восновном абрикосовые иминдальные, только начинали цвести. Молодые люди какбудто перенеслись всказку. Зарощей, совсем близко, нессвои воды Тигр.
        Онивышли измашины инеторопливо зашагали между цветущими деревьями.
        - Какая прелесть! - Виктория вдохнула всей грудью. - КаквАнглии весной.
        Воздух был теплый имягкий. Прогулявшись, онисели наупавшее дерево. Надголовой тихо покачивались ветви срозовыми цветками.
        - Атеперь, дорогая, - сказал Эдвард, - расскажимне, чтостобой случилось. Яужасно измучился.
        - Правда? - Онамечтательно улыбнулась.
        Апотом начала рассказ. Каквместе сКатериной отправилась помыть волосы. Какее усыпили хлороформом. Какочнулась разбитая, сбольной головой. Каксбежала исовершенно случайно наткнулась наРичарда Бейкера. Какназвалась Викторией Понсфут Джонс ицелую неделю играла роль приехавшей изАнглии студентки-археолога.
        Вэтом месте Эдвард расхохотался.
        - Ты - чудо, Виктория! Такая выдумщица - заслушаешься…
        - Знаю, - вздохнула Виктория. - Сдядьями - да, присочинила. Исдоктором Понсфутом Джонсом, и, ещераньше, сепископом…
        Итут она вдруг вспомнила, очем собиралась спросить Эдварда вБасре, когда миссис Клейтон отвлекла ее приглашением накоктейли.
        - Хотела спросить: какты узнал оепископе?
        Онапочувствовала, какнапряглась его рука.
        - Как? Датыже сама мне сказала, неужели непомнишь? - поспешно, слишком поспешно сказал Эдвард.
        Виктория посмотрела нанего. Удивительно, думала она потом, какодна глупая детская обмолвка могла вызвать такие последствия.
        Своим вопросом Виктория застала Эдварда врасплох. Подготовленного заранее ответа небыло, илицо его оказалось вдруг беззащитным, какбудто снего упала маска.
        Онасмотрела наЭдварда, и, словно вкалейдоскопе, узор вдруг сдвинулся, смешался, сложился вдругую картину - ией открылась правда. Хотя насамом деле все случилось, может быть, инесовсем вдруг. Вопрос этот - какЭдвард узнал оепископе - сидел унее вподсознании, недавая покоя, понемногу, медленно подвигая ее кединственному, неминуемому выводу: Эдвард узнал оепископе Лэнгоу неотнее, аоткого-то другого. Тоесть отмистера илимиссис Клипп. Новстретиться сЭдвардом после ее прибытия вБагдад Клиппы немогли, потому что он был тогда вБасре. Следовательно, Эдвард узнал все раньше, досвоего отъезда изАнглии. Онзнал, чтоВиктория едет вИрак сними, азначит, чудесное совпадение никаким совпадением небыло. Всебыло спланировано заранее.
        Глядя воткрытое, беззащитное лицо Эдварда, Виктория вдруг поняла, чтоимел ввиду Кармайкл, когда назвал Люцифера. Онапоняла, чтоон увидел вконце длинного коридора консульства: тоже самое юное, прекрасное лицо, накоторое она смотрела сейчас.
        Какпал ты снебес, оЛюцифер, сынзари?
        Недоктор Рэтбоун - Эдвард! Эдвард, играющий незаметную роль секретаря, новдействительности все контролирующий, планирующий, направляющий ииспользующий доктора Рэтбоуна какприкрытие. Иведь тот предупреждал ее - уходи, пока еще непоздно…
        Онасмотрела вэто прекрасное лицо зла, ивкакой-то момент вся ее глупая, слепая, детская, посути, любовь растворилась. Девушка вдруг поняла, чтоее чувства кнему никогда инебыли любовью. Что-то подобное она испытывала чуть раньше кХамфри Богарту, аеще раньше - кгерцогу Эдинбургскому. Онапленялась блеском. ИЭдвард никогда ее нелюбил, авсего лишь расчетливо использовал свое обаяние. Втот день он легко, безвсяких усилий, пустил это оружие вход, забросил крючок, иона тутже клюнула. Какпоследняя дурочка.
        Поразительно, сколь многое может пронестись через человеческое сознание всчитаные мгновения. Ненадо раздумывать, ломать голову. Онопросто приходит само собой. Озарение. Знание ипонимание. Возможно, вседело втом, чтоэто понимание оформилось давно, нолежало где-то внизу.
        Ивтоже время инстинкт самосохранения, неуступавший вбыстроте мыслительному процессу, удержал наее лице выражение глупого, бездумного восторга. Онабезотчетно осознала нависшую надней смертельную опасность ипоняла, чтоспасти ее может единственная имеющаяся наруках карта. ИВиктория немедля пустила ее вход.
        - Такты все знал! - воскликнулаона. - Знал, чтоя приезжаю! Должно быть, самвсе иподстроил… О,Эдвард, какой ты замечательный!
        Еелицо, пластичное, способное передать любое движение души, отражало сейчас одну-единственную эмоцию: почти слепое обожание. Иреакцию наэту ее эмоцию она увидела надругом лице - облегчение ичуточку презрительную усмешку. Виктория какбудто даже читала его мысли: «Дурочка! Готова проглотитьвсе, чтоугодно… Ямогу вертетьею, какзахочу».
        - Нокактебе это удалось? Должно быть, утебя огромное влияние. Тысовсем нетакой, каким притворяешься. Ты - Царь Вавилонский!
        Самодовольная улыбка осветила его лицо. Зафасадом скромного, симпатичного молодого человека Виктория видела власть исилу, красоту ижестокость.
        «Ая - всего лишь христианская рабыня», - подумалаона.
        - Нотыже любишь меня, правда? - поспешно ивзволнованно добавила девушка последний искусный штришок (отом, чего он стоил ее гордости, никто никогда неузнает).
        Эдвард уже инестарался особенно скрывать пренебрежение. Дурочка. Какивсе женщины. Каждая готова поверить, чтоты ее любишь, абольше им ничего иненадо. Нималейшего понимания грандиозности задачи строительства нового мира - толькобы вымолить любовь! Вотуж действительно рабыни, иради достижения своих целей пользоваться ими надо какрабынями…
        - Конечно, ятебя люблю.
        - Нодлячего этовсе? Расскажимне. Чтобы я тоже поняла.
        - Новый мир, Виктория. Изгрязи ипепла старого мира поднимется новый.
        - Продолжай.
        Эдвард заговорил, иВикторию едва незахватила, едва неунесла предложенная им мечта. Всестарое, отжившее, плохое должно самоуничтожиться. Жирные старики-толстосумы, цепляющиеся засвое богатство ипрепятствующие прогрессу. Тупые фанатики-коммунисты, пытающиеся учредить наземле свой марксистский рай. Будет война, тотальная война наполное уничтожение. Ипотом - новые Небеса иновая Земля. Небольшая группка избранных, существ высшего порядка, ученых, специалистов сельского хозяйства, управленцев - молодых людей вроде Эдварда, юных Зигфридов нового мира, свято верующих всвое особое предназначение. Икогда война исчерпает себя, онивыступят изтени ивозьмут власть.
        Безумие, нобезумие конструктивное. Впотрясенном, расколотом ираспадающемся мире такое могло случиться.
        - Ноподумай, - сказала Виктория, - сколько людей должно прежде погибнуть.
        - Тынепонимаешь - этовсе совершенно неважно. Ониничего незначат. НЕПРЕДСТАВЛЯЮТ НИКАКОЙ ЦЕННОСТИ.
        Ониничего незначат - Эдвард руководствовался этим кредо. Ивнезапно, безвсякой нато причины, перед мысленным взором Виктории возникла грубая глиняная миска, склеенная битумом ипролежавшая вземле три тысячи лет. Мелкие предметы повседневной жизни, семья, четыре составляющих дом стены, пара почитаемых, дорогих сердцу вещей - вотчто имело значение, вотчто было ценно. Тысячи простых, самых обычных людей, занятых своими делами, работающих наземле, делающих горшки, растящих детей, радующихся игорюющих, поднимающихся сосветом иложащихся спать вечером - этоони имели значение, анеАнгелы созлобными лицами, возжелавшие построить новый мир инезамечающие тех, ктопострадает отих планов.
        Осторожно, подбирая каждое слово - потому что здесь, вДевоншире, смерть могла быть рядом, - онасказала:
        - Ты - чудо, Эдвард. Нокакжея… Чтоя могу сделать?
        - Тыхочешь… помочь? Тыверишь вэто?
        Ейдостало благоразумия небросаться вомут сголовой. Внезапное обращение былобы подозрительным.
        - Думаю, яверю втебя! Все, чтоты скажешь, ясделаю.
        - Молодчина, - похвалилон.
        - Дляначала, зачем я вообще понадобилась тебе здесь? Навернякаже была какая-то причина?
        - Разумеется, была. Помнишь, втот день я тебя сфотографировал?
        - Помню.
        (Нуидуреха, мысленно обругала себя Виктория. Каквозгордилась! Только что нерастаяла отсчастья.)
        - Меня поразил твой профиль. Поразил сходством кое скем. Вотя тебя ищелкнул, чтобы удостовериться.
        - Икогоже я напоминаю?
        - Женщину, доставившую нам кучу неприятностей. Ееимя - Анна Шееле.
        - Анна Шееле… - Виктория уставилась нанего вполном недоумении. Чего-чего, аэтого она точно неожидала. - Тыхочешь сказать… По-твоему, онапохожа наменя?
        - Сбоку, впрофиль, такпросто неотличишь. Черты практически одни итеже. Иуж что совершенно невероятно, утебя надверхней губой, слева, есть крохотный шрам…
        - Знаю. Уменя вдетстве была оловянная лошадка сострыми ушками. Янанее упала ипоранилась. Вообще-то, онпочти инезаметен, особенно подпудрой.
        - Таквот, уАнны Шееле отметина натомже самом месте. Этоисыграло решающую роль. Выпримерно одного роста, фигурой схожи. Онанатри иличетыре года старше. Единственное заметное отличие - цвет волос. Ты - брюнетка, она - блондинка. Утебя другая прическа. Глаза темнее, нозатонированными стеклами этого невидно.
        - Ипоэтому тебе было нужно, чтобы я приехала вБагдад? Из-за того, чтоя похожа нанее?
        - Яподумал, чтоэто сходство может оказаться полезным.
        - Иты все организовал… АКлиппы? Ктотакие Клиппы?
        - Они - никто. Просто делают, чтоим говорят.
        Молодой человек произнес это таким тоном, чтопоспине уВиктории пробежал холодок. Словно изрек снечеловеческой отстраненностью: «Ихдолг - повиноваться».
        Вэтом безумном проекте определенно ощущался некий религиозный привкус. Эдвард, подумалаона, самсебе Бог. Вотчто самое страшное.
        - Тысказал, чтоАнна Шееле - руководительница, царица пчел?
        - Надоже было сказать что-нибудь, чтобы сбить тебя соследа. Ужслишком много ты знала.
        «Еслиб неслучайное сходство сАнной Шееле, менябы уже небыло», - подумала Виктория, авслух сказала:
        - Такктоже она насамом деле?
        - Анна Шееле - доверенный секретарь Отто Моргенталя, американского имеждународного банкира. Нонетолько. Онапревосходно разбирается вфинансах. Унас имеются основания предполагать, чтоАнна Шееле отслеживает наши финансовые операции. Тричеловека представляли длянас наибольшую опасность, идвое изних, Руперт Крофтон Ли иКармайкл, уничтожены. Остается Анна Шееле. Понашим сведениям, вБагдаде ее следует ждать через три дня. Носейчас она исчезла.
        - Исчезла? Где?
        - ВЛондоне. Какбудто ввоздухе растаяла.
        - Иникто незнает, гдеона?
        - Возможно, Дэйкин знает.
        Втом-то идело, чтоДэйкин незнает, подумала Виктория. Такгдеже Анна Шееле?
        - Ичто, утебя даже догадок никаких нет?
        - Кое-что есть, - протянул Эдвард.
        - Что?
        - Анна Шееле обязательно должна приехать вБагдад наконференцию, которая, кактебе известно, начнется через пять дней.
        - Такскоро? Яинезнала…
        - Мыдержим поднаблюдением все пункты въезда встрану. Разумеется, онапоявится здесь неподсвоей фамилией. Инеприлетит направительственном самолете. Мыустановили это посвоим каналам. Мытакже проверили списки предварительного бронирования частных лиц. Среди пассажиров БОАК значится некая Грета Харден. Мыпровели расследование, иоказалось, чтоникакой Греты Харден вдействительности несуществует. Имяифамилия - вымышленные. Адрес - фальшивый. Мысчитаем, чтоГрета Харден иесть Анна Шееле. - Эдвард помолчал, потом добавил: - Еесамолет прибудет вдамасский аэропорт послезавтра.
        - Апотом?
        Онвдруг посмотрел ей вглаза.
        - Апотом придет твоя очередь.
        - Моя?
        - Тызаймешь ее место.
        - Каквслучае сРупертом Крофтоном Ли? - осторожно, почти шепотом, спросилаона.
        Входе той замены Руперт Крофтон Ли погиб. Икогда Виктория займет место Греты Харден, кто-то - предположительно Анна Шееле - тоже погибнет.
        Эдвард ждал, иВиктория знала, чтоесли он насекунду усомнится вее преданности, тоиона погибнет, неуспев никого предупредить.
        Нет, нужно согласиться идоложить обовсем мистеру Дэйкину.
        Онавздохнула:
        - Я… я… ох… Янесмогу, Эдвард. Меняже раскроют. Янемогу говорить самериканским акцентом.
        - УАнны Шееле практически нет никакого акцента. Кроме того, утебя всеравно будет ларингит. Этоподтвердит один излучших вданной части света врачей.
        Уних повсюду свои люди, подумала Виктория.
        - Чтомне нужно будет делать?
        - Тыприлетишь изДамаска вБагдад подименем Греты Харден исразу сляжешь. Нашврач разрешит тебе подняться перед самой конференцией. Итам, наконференции, тывыложишь перед ними документы, которые будешь иметь присебе.
        - Подлинные документы? - спросила Виктория.
        - Разумеется, нет. Мызаменим их нашими.
        - Ичто будет вэтих документах?
        Эдвард улыбнулся:
        - Убедительные доказательства масштабного коммунистического заговора вАмерике.
        Уних все спланировано, подумала Виктория. Всепредусмотрено.
        - Иты действительно думаешь, чтоуменя получится?
        Теперь, войдя вроль, ейуже несоставляло особого труда произнести это сискренним волнением.
        - Уверен, чтополучится. Тыиграешь стаким удовольствием итак убедительно, чтонеповерить тебе практически невозможно. Этоя уже заметил.
        - Вотдумаю оКлиппах, - задумчиво произнеслаона, - Ичувствую себя такой дурочкой…
        Эдвард самодовольно рассмеялся.
        «Ноиты изрядный болван, - злорадно подумала Виктория, удерживая налице маску обожания. - Былбы поумней, непроболталсябы тогда вБасре. Итогдабы я тебя низачто нераскусила».
        - Ачто доктор Рэтбоун? - спросила вдругона.
        - Вкаком смысле? Чтоты имеешь ввиду?
        - Какая унего роль? Просто прикрытие?
        Погубам Эдварда скользнула жестокая усмешка.
        - Рэтбоуну ничего неоставалось, кактолько принять наши условия. Знаешь, чемон занимался все последние годы? Клал себе вкарман три четверти пожертвований, поступавших совсего света. Использовал деньги насобственные нужды. Самое ловкое мошенничество современ Горацио Боттомли. Такчто Рэтбоун полностью внаших руках. Мыможем разоблачить его влюбую минуту, ион прекрасно отдает себе вэтом отчет.
        Вдуше Виктории шевельнулось теплое чувство благодарности кстарику сблагородным высоким лбом ижадной низкой душой. Пусть имошенник, ноему ведома жалость, ион пытался предупредитьее.
        - Всескладывается напользу нашему Новому порядку, - продолжал Эдвард.
        Свиду нормальный, всвоем уме, подумала Виктория, анасамом деле - настоящий безумец. Даикто нерехнется, беря насебя роль Бога? Правы те, ктоговорит, чтосмирение - христианская добродетель. Именно смирение помогает сохранять здравомыслие иоставаться человеком…
        Эдвард поднялся.
        - Нампора. Тебя еще нужно переправить вДамаск, атам наши планы уже разработаны допослезавтра.
        Виктория незаставила просить себя дважды. Теперьбы только выбраться изДевоншира, вернуться вБагдад, вотель «Тио», подопеку шумного, жизнерадостного Маркуса, итогда Эдварда можно будет неопасаться. Ейпредстоит сыграть двойную роль: дурача Эдварда слепой, противной преданностью, одновременно втайне противодействовать его планам.
        - Думаешь, мистер Дэйкин знает, гдесейчас Анна Шееле? Может быть, мнеудастся это выведать? Может, онинамекнет…
        - Врядли. Ивлюбом случае Дэйкина ты больше неувидишь.
        - Мыусловились встретиться сегодня вечером, - находу придумала Виктория. Отслов Эдварда поспине унее пробежал холодок. - Емуможет показаться странным, если я неприду.
        - Наданном этапе операции это уже неважно. Наши планы определены. ВБагдаде тебя никто уже неувидит.
        - Но,послушай, вотеле остались мои вещи! Ясняла комнату…
        Шарф. Бесценный шарф Кармайкла.
        - Твои вещи вближайшее время тебе непонадобятся. Яуже приготовил длятебя новое платье. Идем.
        Онивернулись кмашине. «Моглабы исообразить, чтоЭдвард, после того какты его раскрыла, низачто непозволит тебе повидаться сДэйкиным, - укорила себя Виктория. - Нетакой уж иглупец. Да,он верит, чтоя отнего безума, норисковать всеравно нестанет».
        - Если я непоявлюсь, меня будут искать? - спросилаона.
        - Обэтом мы позаботимся. Согласно официальной версии, тыпростилась сомной намосту иотправилась кдрузьям назападный берег.
        - Анасамом деле?
        - Подожди - иузнаешь.
        Онитронулись вобратный путь - потомуже ухабистому проселку, между посадками пальм, через мостики надирригационными каналами.
        - Лефарж, - пробормотал Эдвард. - Хотелбы я знать, чтоимел ввиду Кармайкл.
        Сердце уВиктории тревожно сжалось.
        - Извини, - сказалаона. - Совсем забыла. Незнаю, но, может быть, иничего особенного. ВТель-Асваде кнам нараскопки приезжал некий месье Лефарж.
        - Что? - Эдвард так разволновался, чтоедва неостановил машину. - Когда это было?
        - Снеделю тому назад. Сказал, чтоедет скаких-то раскопок вСирии. Вродебы отмесье Парро.
        - Пока ты была нараскопках, неприезжалили туда двое мужчин, Андрэ иЖюве?
        - Да,приезжали. Уодного еще разболелся живот, ион уходил вдом, отлеживался.
        - Тедвое - наши люди.
        - Зачем они приезжали? Искали меня?
        - Нет. Говорюже, японятия неимел, гдеты находишься. НоРичард Бейкер был вБасре одновременно сКармайклом. Мынеисключаем, чтоон мог передать что-то Бейкеру.
        - Бейкер говорил, чтовего вещах кто-то рылся. Оничто-нибудь нашли?
        - Нет. Атеперь, Виктория, подумай какследует. Этот человек, Лефарж, приезжал дофранцузов илипозже?
        Виктория старательно наморщила лоб, придумывая, какие маневры приписать рожденному ее воображением месье Лефаржу.
        - Онприезжал… Да,он приезжал днем раньше тех двоих.
        - Ичто он делал?
        - Ничего особенного. - Онапожала плечами. - Сходил нараскоп сдоктором Понсфутом Джонсом. Апотом Ричард Бейкер повел его вкомнату древностей, показывать находки.
        - Такони ходили вдом вместе, ониРичард Бейкер? Ониразговаривали?
        - Наверное. Втом смысле, чтолюди ведь нерассматривают археологические находки вполном молчании.
        - Лефарж, - задумчиво пробормотал Эдвард. - Ктоже такой Лефарж? Почему мы ничего онем незнаем?
        Викторию так иподмывало сказать, «да ведь онже брат миссис Харрис», ноона сдержалась. Сама придумка ей очень нравилась. Онауже ясно представляла самого месье Лефаржа - изможденный, чахоточного вида молодой человек, темноволосый, стонкими усиками. Икогда Эдвард спросил, Виктория описала француза очень подробно иточно.
        Ониуже ехали попригородам Багдада. Эдвард свернул набоковую улочку, застроенную современными виллами впсевдоевропейском стиле, сбалконами исадами. Перед одним домом стоял большой автомобиль длядальних поездок. Эдвард припарковался рядом, иони сВикторией вышли иподнялись поступенькам кпередней двери. Ихвстречала смуглая сухощавая женщина, которой Эдвард быстро сказал что-то по-французски. Виктория поняла далеко невсе, норечь, похоже, шлаомолодой женщине икакой-то смене.
        Женщина повернулась кней ивежливо сказала по-французски:
        - Идемте сомной, пожалуйста.
        Онапровела Викторию вспальню, гденакровати лежало монашеское одеяние, икивнула. Виктория разделась инатянула насебя сначала суровую шерстяную рубашку, апотом - просторную, сосредневековыми складками, рясу изплотного темного материала. Француженка приладила ей наголову монашеский повой. Виктория взглянула насвое отражение взеркале. Еемаленькое бледное лицо подвысоким платком сбелыми складками подподбородком выглядело необыкновенно чистым. Француженка надела ей нашею деревянные четки. Шаркая пополу грубыми, непоразмеру большими ботинками, Виктория вышла кЭдварду.
        - Хорошо выглядишь, - одобрительно сказалон. - Главное, неподнимай глаз. Особенно когда рядом мужчины.
        Через пару минут кним присоединилась иоблаченная схожим образом француженка. Обе«монахини» вышли издому изабрались вавтомобиль, зарулем которого уже сидел высокий смуглый мужчина вевропейском костюме.
        - Теперь дело затобой, Виктория, - сказал Эдвард. - Делай вточности то, чтотебе скажут. - Втоне его голоса проскользнули стальные нотки угрозы.
        - Аты разве неедешь? - жалобно спросилаона.
        Эдвард улыбнулся.
        - Мыувидимся через три дня, - сказал он и, понизив голос, всвоей привычной, доверительной манере добавил: - Неподведи меня, дорогая. Только ты можешь это сделать. Ялюблю тебя. Несмею целовать монахиню прилюдно - нохотелосьбы.
        Виктория, какиподобает Божией невесте, опустила глаза, нодлятого лишь, чтобы спрятать полыхнувшую вдруг ярость. Проклятый Иуда, подумала она и, взяв себя вруки, сказала:
        - Похоже, яивпрямь твоя христианская рабыня.
        - Вотэто мне нравится! - похвалил ее Эдвард. - Беспокоиться неочем. Твои документы вполном порядке, такчто спересечением сирийской границы проблем невозникнет. Кстати, теперь ты - сестра Мария. Всебумаги усопровождающей тебя сестры Терезы. Онабудет всем распоряжаться, иты, ради бога, слушайся ее вовсем - иначе, предупреждаю откровенно, беды неминовать.
        Онотступил, бодро помахал рукой, иавтомобиль тронулся сместа.
        Откинувшись наспинку сиденья, Виктория предалась размышлениям. Какие есть альтернативы? Можно, пока они будут ехать через Багдад илиуже напограничном пункте, поднять шум, привлечь внимание, позвать напомощь иобъяснить, чтоее похитили иудерживают насильно - тоесть заявить открытый протест.
        Чего она достигнет этим? Повсей вероятности, такой вариант закончится трагически дляВиктории Джонс. Онауже заметила, каксестра Тереза спрятала врукаве небольшой автоматический пистолет. Объяснить ситуацию ей непозволят.
        Тогда нелучшели подождать доДамаска? Иприбегнуть кварианту спротестом уже там, вСирии? Скорее всего, всезакончится также либо ее заявления будут опровергнуты показаниями шофера имонахини-француженки. Может быть, онидаже предъявят какие-то бумаги, удостоверяющие ее психическое нездоровье…
        Лучшая альтернатива - принять их план ипойти доконца. Вернуться вБагдад подименем Анны Шееле исыграть ее роль. Притаком сценарии должен наступить момент развязки, когда Эдвард несможет полностью ее контролировать. Убедив его всвоем полном послушании, онапредстанет перед участниками конференции сфальшивыми документами, иего уже небудет рядом.
        Ивот тогда никто непомешает ей сказать: «ЯнеАнна Шееле, иэти бумаги - лживая подделка».
        Странно, чтоЭдвард непредусмотрел возможность такого ее шага. Наверное, тщеславие действительно ослепляет. Тщеславие - ахиллесова пята человека. Плюс ктому итот факт, чтоАнна Шееле была нужна Эдварду иего сообщникам дляпретворения вжизнь их плана. Найти девушку, которая былабы также похожа наАнну Шееле, вплоть дошрама внужном месте, невероятно трудно. В«Лионском курьере», вспомнила Виктория, уДюбока был шрам надбровью идеформированный мизинец. Такие совпадения случаются крайне редко. Нет, этоим, «сверхлюдям», нужна Виктория Джонс, машинистка, аненаоборот. Ипока она нужна им, онивее власти.
        Автомобиль проехал помосту, иВиктория сностальгической грустью проводила взглядом Тигр. Дальше они катили поширокому пыльному шоссе. Виктория задумчиво перебирала четки.
        Вконце концов, отдаваясь внезапно нахлынувшей волне покоя, подумалаона, яже христианка. Адляхристианина всто раз лучше быть христианским мучеником, чемЦарем Вавилонским. И,надо сказать, вероятность стать мученицей очень даже велика. Хорошо хотябы, чтоее неотдадут львам. Вотльвов совсем нехотелосьбы!
        Глава23
        I
        Громадный «Скаймастер» устремился кземле исовершил идеальную посадку. Мягко прокатившись попосадочной полосе, оностановился вназначенном месте. Пассажирам предложили спуститься. Летящих наБасру отделили отследующих наБагдад; последних ждала пересадка.
        Ихоказалось немного, всего лишь четверо: преуспевающий свиду иракский бизнесмен, молодой английский врач идве женщины. Всеони прошли через пропускные пункты иответили назаданные вопросы.
        Первой была смуглая женщина срастрепанными, кое-как перехваченными косынкой волосами иусталым лицом.
        - Миссис Понсфут Джонс? Гражданство британское? Кмужу? Вашадрес вБагдаде? Какую сумму денег имеете присебе?
        Итак далее. Потом ее место заняла вторая женщина.
        - Грета Харден? Гражданство датское? ИзЛондона? Цель визита? Массажистка вбольнице? Адрес вБагдаде? Какую сумму денег имеете присебе?
        Грета Харден была худенькой молодой блондинкой втемных очках. Довольно неряшливо нанесенная косметика, возможно, скрывала некий дефект наверхней губе. Одежда аккуратная, нонемного поношенная.
        Еефранцузский оставлял желать лучшего, такчто некоторые вопросы приходилось повторять.
        Четверым пассажирам объявили, чтосамолет наБагдад вылетает вовторой половине дня. Ихотвезут вгостиницу, гдеони смогут перекусить иотдохнуть.
        Грета Харден сидела накровати, когда вдверь постучали. Онаоткрыла, ивкомнату вошла высокая смуглолицая женщина вформе БОАК.
        - Прошу прощения, мисс Харден. Будьте добры пройти сомной вофис БОАК. Небольшая проблема свашим билетом. Сюда, пожалуйста.
        Грета Харден проследовала заней покоридору. Наодной издверей красовалась табличка сзолотыми буквами - БОАК.
        Открыв дверь, бортпроводница отступила, акогда Грета Харден вошла, быстро закрыла дверь снаружи исняла табличку.
        Вкомнате, задверью, стояло двое мужчин. Схватив датчанку, онинадели ей наголову что-то вроде мешка изасунули врот кляп. Один закатал рукав и, достав шприц, сделал укол. Через несколько минут женщина обмякла иосела.
        - Этого ей должно хватить поменьшей мере часов нашесть, - удовлетворенно констатировал молодой врач. - Теперь ваша очередь.
        Онкивнул двум монахиням, сидевшим неподвижно уокна. Мужчины вышли изкомнаты. Старшая изженщин подошла кГрете Харден иначала снимать снее одежду. Вторая, помоложе, дрожащими руками стащила ссебя рясу. Переодетую вмонашеское облачение датчанку положили накровать. Младшая монахиня надела чужую одежду.
        Затем старшая монахиня занялась прической своей напарницы. Поглядывая наприставленную кзеркалу фотографию, онарасчесала иубрала волосы назад, уложив локонами нашее. Потом, закончив работу, отступила ипо-французски сказала:
        - Совсем другое дело. Вастеперь неузнать. Наденьте темные очки - увас слишком синие глаза… Воттак, замечательно.
        Вдверь негромко постучали. Мужчины вернулись. Обадовольно ухмылялись.
        - Грета Харден - точно Анна Шееле, - сказал один. - Документы были вбагаже, лежали между страницами датского пособия полечебному массажу. Атеперь, мисс Харден, - онспритворной церемонностью поклонился Виктории, - будьте столь любезны пройти сомной наланч.
        Виктория вышла заним изкомнаты ипроследовала покоридору. Устойки вторая пассажирка отправляла телеграмму.
        - Нет-нет, - говорилаона. - Понсфут. П?О?Н?С?Ф?У?Т. Доктор Понсфут Джонс. Буду сегодня вотеле «Тио». Всехорошо.
        Виктория взглянула нанее синтересом. Должно быть, жена доктора. Прилетела какобещала, только нанеделю раньше, чемждал ее муж. Впрочем, удивляться неприходилось. Виктория помнила, какдоктор Понсфут Джонс неоднократно жаловался, чтопотерял письмо сдатой приезда супруги, нобыл почти уверен, чтоона прилетает двадцать шестого!
        Вотбы переправить смиссис Понсфут Джонс сообщение дляРичарда Бейкера…
        Словно прочитав эти мысли, сопровождающий решительно взял ее залокоть ипотянул отстойки.
        - Никаких разговоров сдругими пассажирами, мисс Харден, - предупредилон. - Мыже нехотим, чтобы эта добрая женщина заметила, чтовы - нета, скем она вылетела изАнглии.
        Изотеля они отправились вресторан - наланч. Наобратном пути им повстречалась спускавшаяся полестнице миссис Понсфут Джонс. Увидев Викторию, онакакнивчем небывало кивнула:
        - Знакомились сдостопримечательностями? Ая вот иду набазар.
        Вотбы сунуть записку ей всумочку, подумала Виктория.
        Самолет наБагдад вылетел втри часа.
        Миссис Понсфут Джонс сидела впередней части салона. Виктория расположилась ближе кхвосту, около двери. Напротив, через проход, устроился сопровождавший ее светловолосый молодой человек. Ниподойти ксупруге археолога, ниподбросить ей сообщение Виктория никак немогла.
        Полет длился недолго. Ужевовторой раз девушка смотрела сверху нараскинувшийся внизу город, словно золотой нитью прошитый рекой. Впервые она увидела его меньше месяца назад, асколько всего случилось заэто время…
        Через два дня два человека, представляющих две доминирующие вмире идеологии, встретятся здесь, чтобы обсудить будущее.
        Иэтой игре Виктории Джонс предстоит сыграть свою роль.
        II
        - Знаете, - обронил Ричард Бейкер, - что-то я беспокоюсь обэтой девушке.
        - Какой девушке? - рассеянно спросил доктор Понсфут Джонс.
        - Виктории.
        - Виктории? - Археолог огляделся. - Агде… Нуда, конечно, мыже вернулись вчера безнее.
        - Какэто вы заметили!..
        - Виноват, допустил невнимательность. Очень уж увлекся отчетом сраскопок наТель-Бамдаре. Совершенно недопустимая стратификация. Оначто, незнала, гденайти грузовик?
        - Онаинесобиралась возвращаться, - сказал Ричард. - И,между прочим, она - неВенеция Сэвил.
        - НеВенеция Сэвил? Очень странно… По-моему, высами сказали, чтоее зовут Виктория.
        - Такиесть. Ноона неантрополог. ИЭмерсона незнает. Посути дела, произошло… какбы это сказать… недоразумение.
        - Вононо что! Очень странно. - Доктор Понсфут Джонс ненадолго задумался. - Очень странно. Надеюсь… Наверное, этоя виноват. Бываю немного рассеянным. Нето письмо, да?
        - Непонимаю, - продолжал Ричард Бейкер, хмурясь инеобращая внимания нарассуждения старшего коллеги. - Онауехала вмашине скаким-то молодым человеком иневернулась. Более того, получила багаж, нодаже непотрудилась его разобрать. Чтовесьма странно, учитывая, вчем она была. Янисколько несомневался, чтоона неупустит случая принарядиться. Ктомуже мы договорились встретиться ивместе пойти наланч… Нет, непонимаю. Надеюсь, сней ничего неслучилось.
        - Ябы навашем месте незабивал себе этим голову, - безмятежно заметил доктор Понсфут Джонс. - Завтра начинаем вквадрате «Н». Судя пообщему плану, этонаш лучший шанс найти архив. Тотфрагмент таблички настраивает наоптимистический лад.
        - Однажды ее уже похитили, - рассуждал Ричард. - Ичто помешает им похитить ее снова?
        - Этомаловероятно. Практически исключено, - возразил доктор Понсфут Джонс. - Встране сейчас очень спокойно. Выже сами так говорили.
        - Еслибы только вспомнить имя того человека внефтяной компании… Дикон? Дикон илиДэйкин? Что-то вэтом роде.
        - Впервые слышу, - отозвался доктор Понсфут Джонс. - Думаю, Мустафу сего бригадой надо перевести насеверо-восточный участок. Тогда мы сможем протянуть траншею…
        - Сэр, вынебудете уж очень возражать, если я завтра еще раз съезжу вБагдад?
        Лишь теперь, словно впервые услышав, доктор Понсфут Джонс повернул голову ивнимательно посмотрел намладшего коллегу.
        - Завтра? Номыже были там вчера.
        - Ябеспокоюсь отой девушке, сэр. Серьезно.
        - Боже мой, Ричард, мненичего такого ивголову неприходило!
        - Какого такого?
        - Чтоувас сформировалась привязанность. Самое плохое, чтоможет быть нараскопках, - этоженщины, особенно хорошенькие. Ужкакя был спокоен впозапрошлом году сСибил Мюирфилд - казалосьбы, совершенно, удручающе непривлекательная девушка, - апосмотрите, чемвсе обернулось! Жаль, непослушал Клода вЛондоне - французы втаких делах толк знают. Онтогда говорил что-то оее ножках - всамых комплиментарных выражениях. Конечно, этадевушка… Виктория илиВенеция, какее там… особа весьма симпатичная. Увас, Ричард, хороший вкус, этого неотнимешь. Если подумать, она - первая, насколько я могу судить, ккому вы проявили интерес.
        - Ничего подобного, - возразил Ричард, краснея игорячась, будто его уличили вчем-то недостойном. - Япросто… просто беспокоюсь оней. Имне нужно вернуться вБагдад.
        - Ну,раз уж вы собираетесь туда завтра, - сказал доктор Понсфут Джонс, - привезите кирки. Нашшофер, растяпа, снова их забыл.
        III
        Ричард выехал вБагдад рано утром ипоприбытии сразу направился вотель «Тио». Тамему сообщили, чтоВиктория невернулась.
        - Мыуже договорились, чтоя приготовлю длянее особенный обед, - сказал Маркус. - Ия оставил длянее очень-очень хороший номер. Странно, неправдали?
        - Авы необращались вполицию?
        - Нет, мойдорогой, этобылобы неочень хорошо. Еймоглобы непонравиться. Ауж мне - темболее.
        Наведя справки насчет мистера Дэйкина, Ричард явился кнему вофис - иувидел сутулого недотепу свялым лицом идрожащими руками. Нуичто стакого взять! Извинившись перед мистером Дэйкиным зато, чтоотнимает унего драгоценное время, оносведомился омисс Виктории Джонс.
        - Онабыла уменя позавчера.
        - Можете дать мне ее нынешний адрес?
        - Полагаю, онаостановилась вотеле «Тио».
        - Багаж там, ноее самой нет.
        Мистер Дэйкин поднял бровь.
        - Онаработала снами нараскопках вТель-Асваде, - объяснил Ричард.
        - Понятно. Боюсь, ничем немогу вам помочь. Унее вБагдаде есть друзья, ноя неочень хорошо знаком сВикторией инемогу сказать, ктоони.
        - Неможетли она быть в«Оливковой ветви»?
        - Недумаю, новы спросите.
        - Послушайте, янеуеду изБагдада, пока ненайдуее, - предупредил Ричард и, хмуро взглянув нахозяина кабинета, вышел изкомнаты.
        Дверь заним закрылась, имистер Дэйкин улыбнулся ипокачал головой.
        - Ох,Виктория, - укоризненно пробормоталон.
        Вотеле «Тио» разгневанного Ричарда встретил сияющий владелец.
        - Вернулась? - снадеждой воскликнул Ричард.
        - Нет-нет, этокасается миссис Понсфут Джонс. Мнетолько что сообщили, чтоона прилетает сегодня, адоктор Понсфут Джонс говорил, чтождет ее наследующей неделе.
        - Вечно он путается вдатах… Такчто сВикторией Джонс?
        - Оней ничего неслышно. - Маркус мгновенно посерьезнел. - Имне это ненравится, мистер Бейкер. Этонехорошо. Такая юная… Такая красивая… Такая веселая имилая…
        - Да-да, - поморщился Ричард. - Чтож, я, пожалуй, подожду ивстречу миссис Понсфут Джонс.
        Такчто все-таки могло случиться сВикторией?
        IV
        - Ты! - возмущенно воскликнула Виктория, когда ее провели вномер отеля «Вавилонский дворец».
        Вкомнате ее ожидала некто иная, какКатерина.
        - Да, - кивнула та, вложив вкороткий ответ равную дозу злобы. - Я. Атеперь, будь добра, пожалуй впостель. Врач скоро придет.
        Одетая вформу больничной сиделки, Катерина, похоже, относилась ксвоим обязанностям сполной серьезностью иявно намеревалась оставаться сВикторией доконца.
        - Еслибы здесь был Эдвард, - жалобно пробормотала Виктория.
        - Эдвард, Эдвард! - презрительно передразнила ее Катерина. - Данаплевать ему натебя, тупая ты англичанка. Эдвард любит меня!
        Виктория посмотрела нанее иувидела упрямое лицо фанатички.
        - Явсегда тебя ненавидела, - неунималась сирийка. - Ссамого начала. Стого первого утра, когда ты заявилась ипотребовала провести тебя кдоктору Рэтбоуну. Нахалка!
        - Зато безменя им необойтись, - ответила Виктория, стараясь уязвить соперницу какможно сильнее, - абезтебя справятся. Сиделкой любая может быть, авот отменя зависит все дело.
        - Незаменимых нет, - сзаученным самодовольством заявила Катерина. - Настак учили.
        - Авот я - незаменимая. Иради бога, закажи что-нибудь поесть. Дапобольше. Какя, по-твоему, буду играть роль секретарши американского банкира наголодный желудок?
        - Ладно уж, лопай напоследок, - недовольно пробурчала Катерина.
        Заключенный впоследнем слове зловещий намек Виктория пропустила мимо ушей.
        V
        - Ятак понимаю, мисс Харден остановилась увас, - сказал капитан Кросби.
        Обходительный джентльмен зарегистрационной стойкой «Вавилонского дворца» утвердительно кивнул:
        - Да,сэр. Прибыла изАнглии.
        - Она - подруга моей сестры. Будьте любезны, передайте ей мою карточку.
        Оннаписал несколько слов наобратной стороне карточки иопустил ее вконверт.
        Мальчишка-посыльный вернулся уже через минуту.
        - Леди нездоровится, сэр. Разболелось горло. Кней вызвали врача, асейчас сней больничная сиделка.
        Кросби вышел изотеля инаправился в«Тио», гдеего снеизменным радушием приветствовал Маркус:
        - Мойдорогой, позвольте вас угостить. Уменя сегодня особенный день, свободных номеров уже неосталось. Ивсе благодаря конференции. Какая жалость, чтодоктор Понсфут Джонс вернулся позавчера нараскопки… Представьте, егожена прибывает вполной уверенности, чтомуж здесь ивстречаетее, аон уехал. Явам так скажу: ейэто сильно непонравилось! Говорит, чтосообщила, каким именно рейсом прибывает. Новыже знаете, какой он рассеянный. Постоянно все путает - даты, время… Аведь такой приятный человек, - милосердно добавил Маркус. - Пришлось найти место идлянее - отказал одному очень-очень важному господину изООН…
        - Багдад словно помешался.
        - Вгород стянули полицию, принимают все возможные меры безопасности. Говорят - выслышали? - окоммунистическом заговоре против президента. Ужеарестовали шестьдесят пять студентов! Вывидели русских полицейских? Уних все наподозрении. Нодлябизнеса время хорошее. Очень хорошее.
        VI
        Зазвонил телефон. Трубку сняли сразу:
        - Американское посольство.
        - Этоотель «Вавилонский дворец». Мисс Анна Шееле остановилась здесь.
        - Анна Шееле? Говорит атташе посольства. Мисс Шееле может сама подойти ктелефону?
        - Мисс Шееле больна, слегла сларингитом. Этодоктор Смолбрук. Меня вызвали кбольной. Унее присебе какие-то важные документы. Вынемоглибы прислать заними доверенного человека изпосольства? Прямо сейчас? Спасибо. Ябуду ждать.
        VII
        Виктория отвернулась отзеркала. Наней был приталенный костюм хорошего покроя. Светлые волосы тщательно уложены. Онапребывала всостоянии приятного нервного возбуждения.
        Повернувшись, Виктория уловила торжествующий блеск вглазах Катерины имоментально насторожилась. Счегобы ей так радоваться?
        Чтопроисходит?
        - Чемты так довольна? - спросилаона.
        - Скоро сама узнаешь, - уженескрывая злорадства, ответила Катерина. - Думаешь, тытакая умная? Думаешь, всезависит оттебя? Даты просто дура!
        Каждое ее слово сочилось презрением иненавистью.
        Одним прыжком Виктория оказалась рядом сКатериной, схватила ее заплечи, впилась вних ногтями.
        - Говори, злодейка, чтоты имела ввиду!
        - Ааа!.. Больно…
        - Говори!
        Вдверь постучали. Двакоротких и, после паузы, третий.
        - Сейчас узнаешь! - крикнула Катерина.
        Вкомнату бесшумно проскользнул высокий мужчина вформе международной полиции. Заперев дверь, онположил ключ вкарман ишагнул кКатерине:
        - Быстро!
        Ондостал издругого кармана тонкую веревку. Вдвоем они спешно привязали Викторию кстулу. Ротзавязали платком. Потом незнакомец отступил и, оглядевшись, одобрительно кивнул:
        - Воттак… сойдет.
        Онснова повернулся кВиктории. Таувидела унего вруке тяжелую дубинку ивтотже миг поняла, вчем состоит их настоящий план. Ссамого начала уних ивмыслях небыло допускать ее наконференцию подвидом Анны Шееле. Зачем рисковать? Викторию слишком хорошо знали вБагдаде. Нет, план заключался втом, чтовсамый последний момент Анна Шееле подвергнется нападению ибудет убита, причем убита так, чтобы затруднить ее опознание. Останутся только документы, которые она привезла ссобой. Подложные документы.
        Виктория повернулась кокну изакричала. Громила вполицейской форме сулыбкой шагнул кней…
        Азатем случилось все сразу: звон разбитого оконного стекла… сильный толчок, откоторого она полетела напол… круги перед глазами… тьма. Ипотом, изтемноты, голос, обратившийся кней - какое счастье! - наанглийском:
        - Всевпорядке, мисс?
        Виктория пробормотала что-то.
        - Чтоона сказала? - спросил второй голос.
        Первый мужчина почесал затылок.
        - Говорит, лучше служить наНебесах, чемправить вАду, - ссомнением ответилон.
        - Этоцитата, только она ее переврала, - заметил другой.
        - Ничего я непереврала! - возмутилась Виктория ипотеряла сознание.
        VIII
        Зазвонил телефон. Дэйкин поднял трубку.
        - Операция «Виктория» успешно завершена, - сообщил мужской голос.
        - Хорошо, - сказал Дэйкин.
        - Мывзяли Катерину Серакис иврача. Ещеодин сбросился сбалкона. Разбился насмерть.
        - Девушка непострадала?
        - Лишилась чувств, новпорядке.
        - Онастоящей А.Ш. новостей по-прежнему никаких?
        - Пока ничего.
        Дэйкин положил трубку.
        Чтож, покрайней мере, Виктория цела, авот Анны Шееле вживых, скорее всего, уженет. Онасама настояла, чтосыграет свою партию водиночку ичто обязательно будет вБагдаде девятнадцатого. Сегодня уже девятнадцатое, аАнны Шееле нет. Возможно, онаивпрямь была права, недоверяя официальному плану. Ктознает…
        Ноутечка определенно случилась. Среди них оказались предатели. Воттолько исобственное чутье сослужило ей нелучшую службу.
        АбезАнны Шееле одних лишь письменных свидетельств недостаточно.
        Вошедший вкабинет слуга положил настол листок сименами мистера Ричарда Бейкера имиссис Понсфут Джонс.
        - Яникого сейчас непринимаю, - сказал Дэйкин. - Передайте мои извинения. Язанят.
        Слуга вышел, нототчасже вернулся иположил настол конверт. Дэйкин вскрыл его ипрочитал: «Мненужно повидатьвас. Дело касается Кармайкла. Р.Б.».
        - Пусть пройдет, - распорядилсяон.
        Ричард Бейкер имиссис Понсфут Джонс вошли вместе.
        - Нехотелосьбы отнимать увас время, ноя учился вместе спарнем, которого звали Генри Кармайкл. Потом мы намного лет потеряли друг друга извиду, нонедавно, будучи вБасре, явстретил его вкомнате ожидания консульства. Онбыл одет какараб, и, пока мы сидели там, он, непоказывая, чтоузнал меня, установил сомною связь ипередал некое сообщение. Вамэто интересно?
        - Очень даже интересно, - кивнул Дэйкин.
        - Насколько я смог понять, Кармайкл полагал, чтоему угрожает опасность. Опасения подтвердились. Какой-то человек попытался выстрелить внего изревольвера. Ксчастью, мнеудалось ему помешать иотвести оружие. Кармайкл убежал, нопрежде сунул кое-что мне вкарман. Яобнаружил находку позже ипоначалу непридал значения, сочтя ее обычным читом, рекомендацией некоему Ахмеду Мохаммеду. Нопотом я решил, чтодляКармайкла бумажка была чем-то важна.
        Поскольку никаких указаний он мне недал, яхранил записку присебе, полагая, чтооднажды он сам ее востребует. Наднях я узнал отВиктории Джонс, чтоКармайкл погиб. Наосновании рассказанного ею я сделал вывод, чтопередать записку следуетвам.
        Ричард поднялся иположил написьменный стол грязный, замусоленный клочок бумаги.
        - Длявас это что-то значит?
        Дэйкин глубоко вздохнул:
        - Да. Изначит гораздо больше, чемвы можете себе представить.
        Онвстал из-за стола.
        - Яглубоко благодаренвам, мистер Бейкер. Прошу прощения зато, чтовынужден закончить наш разговор, номне многое нужно сделать, ия немогу позволить себе потерять даже минуту. - Онпожал руку миссис Понсфут Джонс. - Полагаю, вынамерены отправиться кмужу нараскопки. Надеюсь, сезон будет успешный.
        - Хорошо, чтоПонсфут Джонс неприехал вБагдад вместе сомной, - сказал Ричард. - Старина рассеян докрайности изамечает далеко невсе, чтотворится вокруг, новрядли он принялбы засвою дражайшую супругу ее родную сестру.
        Дэйкин судивлением посмотрел намиссис Понсфут Джонс.
        - Моясестра Элси все еще вАнглии, - сказала она приятным низким голосом. - Девичье имя моей сестры - Элси Шееле. Амое, мистер Дэйкин, - Анна Шееле.
        Глава24
        Багдад было неузнать. Наулицах расположились полицейские, несвои, апривлеченные извне - международная полиция. Американские ирусские стражи порядка стояли бок обок сбесстрастными, каменными лицами.
        Погороду распространился слух - никто излидеров мировых держав неприедет. Ваэропорту уже приземлились, сопровождаемые должным образом, дварусских самолета, однако ниводном изних никого, кроме пилотов, небыло.
        Новот наконец пришла новость, чтовсе хорошо. Президент Соединенных Штатов ироссийский диктатор здесь, вБагдаде, вотеле «Риджентс-пэлас».
        Историческая конференция все-таки началась.
        Между тем внебольшом вестибюле происходили события, способные повлиять наход мировой истории. Какобычно ибывает втаких случаях, состороны все выглядело прозаично.
        Свой информационный вклад внес доктор Алан Брэк изХаруэлского атомного института. Отпокойного сэраРуперта Крофтона Ли были получены определенные образцы, добытые им вовремя путешествий поКитаю, Туркестану, Курдистану иИраку. Тутдоктор Брэк перешел ксугубо техническим деталям. Металлические руды… высокое содержание урана… Установить точное расположение месторождения неудалось, поскольку записи идневники сэраРоберта были уничтожены неприятелем.
        Далее слово взял мистер Дэйкин. Тихим, усталым голосом он поведал оГенри Кармайкле, поверившем вслухи обогромных военных объектах иподземных лабораториях, расположенных внекоей затерянной долине загранью цивилизации. Оего поисках иуспехе этих поисков. Овеликом путешественнике, сэреРуперте Крофтоне Ли, поверившем Кармайклу, приехавшем вБагдад ради встречи сним ипогибшем здесь. Осмерти самого Кармайкла отруки человека, выдавшего себя засэраРуперта.
        - СэрРуперт мертв, иГенри Кармайкл мертв. Ноесть третий свидетель, который жив, ион сегодня здесь. Яприглашаю длядачи показаний мисс Анну Шееле.
        Каквсегда спокойная исобранная, словно насвоем рабочем месте вофисе мистера Моргенталя, Анна Шееле зачитала список сименами ицифрами. Черпая факты изглубин своего замечательного ума, онарассказала оширокой финансовой сети, изымающей деньги измирового обращения инаправляющей их наобеспечение деятельности, имеющей целью раскол цивилизованного мира надве противоборствующие фракции. Иэто непросто утверждение, закоторым ничего нестоит. Иснова цифры ифакты. Еевыступление убедило тех слушателей, которые невполне поверили рассказу обудивительных находках Кармайкла.
        Снова заговорил Дэйкин:
        - Генри Кармайкл мертв, ноизсвоего опасного путешествия он привез реальные, совершенно однозначные доказательства. Хранить их присебе он нерешился - враги шли попятам. Ноунего было много друзей. Через двух друзей Кармайкл переправил доказательства еще одному другу, человеку, которого уважает ипочитает весь Ирак. Иэтот человек любезно согласился прийти сюда сегодня. Яговорю ошейхе Хусейне эль-Зияра изКербелы.
        Каксправедливо отметил Дэйкин, шейха Хусейна эль-Зияра знали повсему мусульманскому миру какправедника ипоэта. Многие почитали его святым. Теперь он поднялся - высокий, представительный, скрашенной хной бородой, всером мундире, отороченном золотой тесьмой, снаброшенной наплечи легкой, какпушинка, накидкой ивзеленой чалме, перехваченной тяжелым золотым агалом.
        - Генри Кармайкл был моим другом, - начал он глубоким, звучным голосом. - Язнал его еще мальчишкой, ивместе сомною он учил стихи наших великих поэтов. Двое пришли вКербелу, двастранника, путешествующих постране с«волшебным ящиком». Простые люди, новерные последователи Пророка. Иони принесли мне пакет, вверенный им моим другом, англичанином Кармайклом. Ядолжен был хранить его втайне ипередать либо самому Кармайклу, либо доверенному, который произнесет определенные слова. Еслиты, сынмой, тотдоверенный, скажи эти слова.
        Дэйкин кивнул.
        - Саид, арабский поэт Мутанабби, выдаваший себя заПророка иживший тысячу лет назад, написал оду алеппскому князю Саифу аль-Даула, ивэтой оде есть такая строка: «Зидхаши баши тафаддаль адни сурра сили…»
        Ишейх Хусейн эль-Зияра сулыбкой протянул Дэйкину пакет.
        - Яповторю то, чтосказал князь Саиф аль-Даула: «Даисполнится желание твое…»
        - Джентльмены, - продолжил Дэйкин, - вэтом пакете микрофильмы, привезенные Генри Кармайклом вподтверждение его свидетельств…
        Апотом выступил еще один свидетель, человек, сломленный судьбой, старик сблагородным лбом, ученый, пользовавшийся некогда всеобщим уважением ивосхищением.
        - Джентльмены, - страгическим достоинством заговорилон, - всамом скором времени я буду привлечен ксуду какобыкновенный мошенник. Ноесть вещи, одобрить которые немогу дажея. Существует преступная группа, состоящая преимущественно измолодых людей, сердца ицели которых столь черны, чтоправде оних трудно поверить.
        Онподнял голову ивозвысил голос:
        - Антихрист! Егодолжно остановить! Намнужен мир - чтобы залечить раны ипостроить новое общество. Адляэтого мы должны стремиться квзаимопониманию. Язатеял аферу ради денег, новконце исам поверил вто, чтопроповедовал, хотя инеодобряю те методы, которыми пользовался. Ради бога, господа, давайтеже начнем заново ипостараемся соединить силы…
        Намгновение взале повисла тишина, потом сухой, бесстрастный голос обезличенной бюрократии произнес:
        - Изложенные здесь факты будут представлены президенту Соединенных Штатов Америки ипремьер-министру Союза Советских Социалистических Республик…
        Глава25
        I
        - Авотмне, - сказала Виктория, - недает покоя мысль отой бедняжке датчанке, убитой поошибке вДамаске.
        - Нетревожьтесь, снею всё впорядке, - успокоил ее мистер Дэйкин. - Кактолько ваш самолет взлетел, мыарестовали француженку иотвезли Грету Харден вбольницу. Онапришла всебя ипоправляется. Онисобирались продержать ее поднаркозом, пока неполучат подтверждение, чтовБагдаде все прошло поплану. Между прочим, тоже наш агент.
        - Правда?
        - Да. После исчезновения Анны Шееле мы решили сбить противника столку. Заказали билет наимя Греты Харден, устроили так, чтобы оней ненашлось никакой информации. Иони клюнули - посчитали, чтоГрета Харден иесть Анна Шееле. Амы еще идокументы соответствующие подложили - дляпущей убедительности.
        - Ивсе это время реальная Анна Шееле оставалась влечебнице иждала, когда миссис Понсфут Джонс соберется лететь кмужу…
        - Всетак. Просто, ноэффективно. Втяжелые времена по-настоящему положиться можно только насамых близких людей. Мисс Шееле - исключительно умная молодая особа.
        - Ая уж подумала, чтомне крышка, - вздохнула Виктория. - Ваши люди действительно вели замной наблюдение?
        - Всевремя. ВашЭдвард, знаетели, вовсе нетакой ловкач, каким себя считает. Вообще-то, деятельностью этого молодчика, Эдварда Горинга, мызаинтересовались несколько раньше. Когда вы поведали мне вашу историю - вночь убийства Кармайкла, - я, поправде говоря, очень обеспокоился. Инепридумал ничего лучшего, каквключить вас вигру подвидом нашей шпионки. Решил, чтоесли Эдвард узнает оваших контактах сомной, тозахочет узнавать через вас онаших планах, и, таким образом, выбудете вбезопасности. Ценных агентов ведь неубивают. Ктомуже он рассчитывал - опятьже через вас - давать нам дезинформацию. Выбыли связующим звеном. Нопотом вы разгадали их маневр сиспользованием двойника сэраРуперта, иЭдвард решил убрать вас навремя, дотого каквы понадобитесь - если понадобитесь - дляподмены Анны Шееле. Да,Виктория, вамкрупно повезло, аиначе вы несиделибы здесь инелакомилисьбы фисташками…
        - Знаю.
        - Жалеете, чтосЭдвардом так получилось? - спросил Дэйкин.
        Виктория подняла голову ипосмотрела ему вглаза:
        - Нисколько. Явела себя какдурочка. Попалась ему накрючок, поддалась шарму… Вобщем, втрескалась, какшкольница, вообразила себя Джульеттой, надумала глупостей…
        - Несудите себя слишком строго. УЭдварда замечательный природный дар - обольщать женщин.
        - Да. Ион им воспользовался.
        - Несомненно.
        - Когда влюблюсь вследующий раз, - сказала Виктория, - тоуж навнешность обращать внимания нестану. Хотелосьбы встретить настоящего мужчину, анетакого, который только всякие приятные словечки говорит. Пусть даже лысый будет илиочкарик. Главное, чтобы сам был интересный имного интересного знал.
        - Леттридцати пяти илипятидесяти пяти? - осведомился мистер Дэйкин.
        Виктория растерянно заморгала.
        - О… все-таки… тридцати пяти.
        - Какое счастье! Ато я уж подумал, чтовы наменя нацелились.
        Виктория рассмеялась.
        - И… Знаю, вопросы задавать неположено, новсе-таки… Втом красном шарфе действительно было какое-то сообщение?
        - Было имя. Вязальщицы, одной изкоторых была мадам Дефарж, вывязывали перечень имен. Шарф ичит были двумя половинками ключа. Одна дала нам имя кербельского шейха Хусейна эль-Зияра. Надругой, когда ее подержали надпарами йода, проявились слова, которые следовало процитировать, чтобы шейх выдал доверенный ему нахранение пакет. Знаете, места надежнее, чемсвященный город Кербела, найти трудно.
        - Иэтот пакет действительно пронесли через всю страну два странствующих киношника? Те,которых мы встретили?
        - Да. Люди самые обычные, всем известные, чуждые политике. Просто друзья Кармайкла. Друзей унего было много.
        - Хороший наверняка был человек. Жаль, чтопогиб.
        - Всемы когда-то умрем, - сказал мистер Дэйкин. - Иесли есть другая жизнь, вочто я лично верю, тоему будет приятно сознавать, чтоон своей верой ихрабростью сделал больше дляспасения нашего несчастного старого мира отеще одного кровопролития, чемкто-либо другой.
        - Странно, неправдали, - задумчиво сказала Виктория, - чтомне досталась одна половинка секрета, аРичарду - другая. Какбудто…
        - Какбудто так было предопределено, - закончил занее мистер Дэйкин иподмигнул: - Позвольте полюбопытствовать, чтовы намерены делать дальше?
        - Надо найти работу, - вздохнула Виктория. - Вотсейчас иначну присматриваться.
        - Выуж особенно нестарайтесь, - посоветовал мистер Дэйкин. - Что-то мне подсказывает, чторабота сама вас ищет.
        Ион тихонько отошел всторонку, уступив место Ричарду Бейкеру.
        - Послушайте, Виктория, - сказал тот. - Каквыяснилось, Венеция Сэвил всеже неприедет. Похоже, унее свинка. Вынашу работу знаете. Нехотелибы вернуться? Нотолько, боюсь, безоплаты. Разве что заработаете наобратный билет вАнглию, нообэтом мы поговорим позже. Миссис Понсфут Джонс прибывает наследующей неделе. Ну,что скажете?
        - Такя вам действительно нужна? - воскликнула Виктория.
        Ричард Бейкер вдруг почему-то зарделся, апотом прокашлялся ипринялся протирать пенсне.
        - Думаю, вы… э… пришлись нам весьма кстати.
        - Ябы судовольствием, - сказала Виктория.
        - Втаком случае собирайте вещи ипоедемте нараскоп прямо сейчас. Илихотите задержаться вБагдаде?
        - Нисколечко, - ответила Виктория.
        II
        - А,так этовы, дорогая Вероника, - сказал доктор Понсфут Джонс. - Ричард тут так из-за вас распереживался… Ну-ну, надеюсь, выоба будете счастливы.
        - Чтоэто он имел ввиду? - озадаченно нахмурилась Виктория, глядя старому археологу вслед.
        - Ничего, - сказал Ричард. - Выже его знаете. Он… просто забежал немножко вперед.