Неувязка Джек Ритчи
        #
        Джек Ритчи
        Неувязка
        Перевел Геннадий Башков
        - Не виновен, - упрямо сказал Генри Уотсон.
        Стэнли Веттер продолжил опрос присяжных.
        - Роузвел?
        - Виновен.
        - Колеман?
        - Виновен, - сказал я
        И тогда мы все одиннадцать уставились на Уотсона.
        - Опять, - сказал Веттер. - И в двадцать шестой раз, могу добавить, одиннадцать из нас за осуждение, один - за оправдание.
        Я сдавленно вздохнул.
        - Думаю, мы имеем дело с идиотом.
        Уотсон вскочил.
        - Послушайте…
        Веттер быстро поднял руку.
        - Ну, ну, Уотсон, поверьте, Колеман просто не так выразился.
        - Отнюдь, именно это я и хотел сказать, - жестко ответил я. - Никогда еще за всю свою практику мне не приходилось сталкиваться с таким упрямым, глупым… тупым человеком.
        Понизив голос, Веттер зашептал мне на ухо: «Мы ничего не добьемся, если будем с ним спорить».
        - Несмотря на все наши старания быть рассудительными, - пробормотал я, - это не привело ни к чему хорошему. Мы ведь уже взывали к его рассудку, но, очевидно, зря старались с самого начала.
        Веттер был человеком грузным, как бы слепленным для кресла.
        - Давайте смотреть на вещи проще. Раздражаться незачем.
        Я сердито посмотрел на Уотсона.
        - Неужели вы действительно думаете, что Дюк O'Брайен невиновен?
        Он в смущении заёрзал.
        - В том, что он виновен, я-то уверен. Но вы, кажется, не хотите понять моей точки зрения. Следствие пока ещё не доказало, что именно он убил Мэтта Тайсона.
        - Возможно, сынок, - сказал Веттер. - Но если твое мнение таково, то ты тогда еще более одинок, чем поп в русской армии.
        Я заговорил с язвительной настойчивостью.
        - Дюк O'Брайен и Тайсон были в комнате одни. Это задняя комната табачной лавки. Случилось так, что какой-то свободный от дежурства полицейский как раз в это время покупавший в лавке трубку, услышал выстрел. Он бросился туда, и, открыв дверь, увидел следующее: убитый Мэт Тайсон - на полу, в воздухе - запах порохового дыма, Дюк O'Брайен, вылезающий через окно. Преследуя Брайена, полицейский пробежал несколько переулков и сделал несколько предупредительных выстрелов. Возможно поэтому, или же потому, что O'Брайен выдохся… погоня кончилась тем, что тот сдался полицейскому.
        - Но ведь полиция так и не нашла оружия, которым было совершено убийство, - упрямо повторил Уотсон.
        Тощий аптекарь Роузвелл, как бы родившийся с головной болью, бросился в атаку.
        - За O'Брайеном гнались несколько кварталов, по задним дворам, через заборы. Дело было вечером, во время погони он просто выбросил пистолет. Полиция не проводила осмотра местности до утра. - Роузвел явно негодовал по поводу такой халатности. - Что сделал O'Брайен первым делом, когда его доставили в полицейский участок? Я вам скажу, что он поведал своему адвокату. Он сообщил ему, где бросил пистолет. А адвокат велел одному из парней Дюка подобрать его в ту же ночь.
        - Но Дюк утверждает, что у него не было оружия. На нем была портупея с кобурой. Но кобура пустая. Стал бы он носить её, если бы у него не было пистолета?
        - Дюк сказал, что обычно носит пистолет с собой, и только в тот вечер он забыл взять его.
        Роузвел на минуту закрыл глаза.
        - Полиция обнаружила следы пороха на правой руке O'Брайена.
        - Знаю, - согласился Уотсон. - Но O'Брайен также сказал, что за пару часов до этого он стрелял по мишеням. Вот почему у него на руках были следы пороха.
        Роузвел покусывал губы. У него был такой вид, что он вот-вот заплачет.
        Раздался стук в дверь, и появилась голова и плечи судебного служащего.
        - Судья интересуется, вы еще не вынесли вердикт?
        Я нахмурился.
        - Разве мы стали бы сидеть здесь, если б закончили?
        Тот попятился.
        - Вы зря кричите на меня. Судья просто велел мне спросить.
        Решительного вида школьная учительница мисс Дженкинз заговорила с Уотсоном, как если бы он был третьеклассником.
        - Вам ведь известно, что O'Брайен - плохой человек, не так ли?
        - Ну… да.
        - Он ведь гангстер, правда?
        - Возможно, но…
        - Он руководит преступным миром города, верно? Будь то наркотики, азартные игры или… она слегка покраснела, или другие вещи. Он управляет всем этим.
        - Да, - в отчаянье сказал Уотсон. - Но его привлекают к судебной ответственности не за это. Он обвиняется в убийстве.
        - Мистер Уотсон, - сурово сказала мисс Дженкинз. - Вы очень, очень упрямый человек.
        Уотсон обратился к нам:
        - Если уж Дюк O'Брайен такой матерый махинатор… раз уж у него такая банда… с убийцами и прочее… зачем ему было убивать Тайсона самому? Он мог бы поручить это дело кому?нибудь и легко обеспечить себе алиби.
        - Это произошло под влиянием момента, - сказал Роузвел. - Табачная лавка не что иное, как просто ширма для места сходок или что?нибудь в этом роде. Они с Тайсоном некоторым образом поссорились. В горячке O'Брайен застрелил Тайсона. Неужели вы думаете, что у них были свидетели?
        - Нет, но…
        - Мистер Уотсон, знаете ли вы, что такое косвенные улики?
        - Да, но я все же считаю, что обстоятельства не…
        Тут вмешался я.
        - Давайте хоть на минуту представим себе, что вы человек рассудительный. С чего бы O'Брайен побежал, если он не виноват?
        - Он запаниковал.
        - А как вам нравятся его хилые россказни о том, что произошло?
        Уотсон потер шею.
        -- O'Брайен заявил, что они разговаривали в то время, как в открытое окно раздался выстрел.
        Я принужденно улыбнулся.
        - Открытое окно? На улице было 38 градусов. С чего бы это кому?либо захотелось сидеть с открытым окном в такую погоду?
        -- O'Брайен говорит, что в комнате было накурено, когда они с Тайсоном вошли туда.
        -- O'Брайен говорит, O'Брайен сказал… - резко огрызнулся Роузвел. - Вы верите всему, что говорит O'Брайен. Почему? - Он подался вперед. - Если не будет вердикта, вы тоже намерены купить себе новый автомобиль?
        Лицо Уотсона побелело.
        - Ну, знаете, я не позволю разговаривать со мной подобным образом. Я требую извинения.
        Веттер миролюбиво поднял руку.
        - Полагаю, мы все порядком устали и проголодались. Что скажете насчет перерыва?
        Послали за сэндвичами и кофе.
        Веттер, Роузвел и я поставили свои чашки на одном из концов длинного стола. Роузвел в задумчивости жевал.
        - Что, если и эта попытка закончится так же, как и первая?
        Веттер вздохнул.
        - Хотелось бы надеяться, что этого не будет.
        Роузвел хмуро смотрел на Уотсона, который ел в одиночестве.
        - Он не настолько глуп, чтобы купить машину. Припрячет денежки до тех пор, пока не сможет израсходовать их без опасений.
        - Давайте не будем выдвигать таких предположений, - сказал Веттер. - Возможно, он искренне полагает, что виновность O'Брайена не доказана.
        Дело по обвинению Дюка O'Брайена в убийстве разбиралось уже во второй раз. Первое разбирательство закончилось отсутствием вердикта. Одиннадцать за осуждение, один - за оправдание. Три дня спустя прежний состав присяжных был распущен, а присяжный, который стоял за оправдание, купил себе новый автомобиль. Это заметили его соседи и не ускользнуло от внимания властей. Также выяснилось, что днем раньше он положил на свой счет в банке пять тысяч долларов. Сейчас тому присяжному предъявили обвинение, и было ясно, что Дюк O'Брайен сумел подкупить его.
        Мы подождали, пока служащий убрал чашки и затем снова уселись вокруг стола.
        Веттер начал.
        - Мистер Уотсон, правосудие ведется у нас довольно странным образом.
        - Да что вы?
        Веттер кивнул.
        - Вы небось, читали о гангстерах, попадающих в заключение?
        - Конечно.
        - И вы обратили внимание, что они очень редко попадают в тюрьму по обвинению в гангстеризме. Их обычно отправляют туда по какому?либо другому поводу, нередко за уклонение от уплаты налогов.
        - Да.
        - И им выносят необычно суровые приговоры, верно? Десять лет. Пятнадцать.
        Уотсон ждал вывода.
        Веттер улыбнулся.
        - В случае простого уклонения от уплаты налогов обычно проявляют снисхождение. Возможно, штраф или очень небольшой срок тюремного заключения. Но в случае гангстеризма им выносят максимальное наказание, максимальный штраф.
        Уотсон кивнул.
        - Тогда неужели вы не понимаете? Судья не просто осуждает его за уклонение от уплаты налогов, а в самом деле осуждает его за все преступления, о которых ему известно, но которые не были доказаны.
        Уотсон вздохнул.
        - Я понимаю, что вы имеете в виду, однако…
        - Даже если вы думаете, что виновность O'Брайена именно в этом преступлении не доказана, вы наверняка должны знать, что он виновен во многих других делах. Вы бы сочли его виновным во всей прожитой им преступной жизни.
        - Да, - нехотя согласился Уотсон. - Но приговор о тюремном заключении - это одно, а… Ведь если мы признаем его виновным, то в этом случае наказанием будет высшая мера, смертная казнь.
        Роузвел приподнялся.
        - Так поэтому вы не хотите признать его виновным? Потому что его пошлют на электрический стул?
        Уотсон отвел взгляд.
        Роузвел повысил голос.
        - Прежде чем вас избрали в состав присяжных заседателей, вас спрашивали, есть ли у вас какие?либо возражения против высшей меры наказания. И очевидно вы не возражали, иначе вас не было бы в этой комнате.
        Уотсон покраснел.
        - Ну, их тогда не было… и нет сейчас. Но… этот Тайсон вовсе не был из числа лучших граждан… и O'Брайен сделал почти услугу обществу… - Он судорожно вздохнул. - Разве вам не кажется, что смертная казнь в данном случае несколько строговата?
        Воцарилась тишина, а затем Веттер сказал:
        - Сынок, ты хочешь, чтобы убийца разгуливал на свободе?
        - Нет, конечно, нет. - Он глубоко вздохнул. - Но если мы не вынесем вердикта сейчас, это вовсе не значит, что O'Брайен будет на свободе. Его будут судить ещё, и осудят в следующий раз.
        Мисс Дженкинз возмутилась.
        - Мистер Уотсон, вы даете себе отчет в том, что говорите? На самом деле вы считаете, что O'Брайен виновен, но хотите, чтобы кто?нибудь другой проделал… грязную работу.
        Веттер грустно покачал головой.
        - Значит вы полагаете, что O'Брайена будут судить опять?
        Уотсон сунул палец за воротник.
        - А как же? Конечно.
        Веттер печально улыбнулся.
        - Возможно, но я не уверен, что это так и будет. Теоретически разбирательство по делу O'Брайена можно вести неопределенно долго, до тех пор, пока не вынесен вердикт с тем или иным исходом. Но после двойной смены состава присяжных прокуратура начнет удивляться. Действительно ли у неё достаточно оснований для того, чтобы убедить суд присяжных. Стоит ли снова подвергаться хлопотам, терять время и нести расходы лишь для того, чтобы снова судить O'Брайена и возможно опять придти к отсутствию вердикта? Или даже к оправданию? Прокурор может просто возмутиться и сказать: «Если уж у двенадцати присяжных не хватает честности и смелости отправить O'Брайена туда, куда он заслуживает, то и черт с ним. Я выпущу его на волю. Он как раз то, что и заслуживают граждане. Они сами навлекли на себя это.»
        Уотсону стало не по себе.
        - Может случиться и другое, - продолжал Веттер. - Возможно, полицейский, который поймал O'Брайена, вдруг забудет то, что видел. Возможно, у него просрочены платежи по закладным, как и у любого другого, и если он подумает, что O'Брайен сможет выкупить свой уход от электрического стула, то может решить, что недурно было бы получить деньжонок.
        - Подумайте, Уотсон, - вмешался Роузвел. - Вы не стали бы посылать O'Брайена на электрический стул за одно лишь убийство. Возможно, он не заслуживает этого за убийство Тайсона, но заслуживает ли он свободы?
        - Сынок, - сказал Веттер. - Неужели ты думаешь, что O'Брайен стал причиной чьей?либо смерти впервые. Каждый раз, когда ты читаешь о ком?либо найденным мертвым в багажнике собственного автомобиля, ты чертовски хорошо знаешь, кто за этим стоит.
        - Как ни смотри на это, - страстно сказал я, - O'Брайен заслуживает казни на электрическом стуле.
        Уотсон поморщился.
        - Мистер Уотсон, - спокойно спросила мисс Дженкинз, - у вас есть дети?
        Уотсон кивнул.
        - Двое. Мальчику - четырнадцать, девочке - семнадцать.
        - Вы что же думаете, они будут гордиться вами, если вы выпустите O'Брайена на свободу? Если вы увильнете от исполнения своего долга?
        Уотсон промолчал.
        Мисс Дженкинз продолжала:
        - Вам известно о торговле наркотиками в городе или нет? И о том, сколько школьников соблазнил O'Брайен и ему подобные?
        Последовала долгая пауза, затем Уотсон поднял глаза. Он вздохнул.
        - Вы правы. Все. Я просто… трусил.
        Веттер просиял. Давайте оформим это. Я сделаю перекличку.
        Когда подошла очередь Уотсона, он встал.
        - Виновен, - твердо сказал он.
        Веттер одобрительно кивнул и продолжил.
        - Роузвел?
        - Виновен.
        - Дженкинз?
        - Виновен.
        - Колеман?
        - Не виновен, - сказал я.
        Все уставились на меня.
        Я встал.
        - Мне вдруг пришло в голову, что мы нарушаем самые элементарные принципы правосудия. Мы осуждаем O'Брайена за то, что думаем о нем, а не за то обвинение, которое привело его в суд.
        Но не это, конечно, было фактической причиной того, что я изменил мнение. До тех пор, пока Уотсон упорствовал, меня всё устраивало. Я предпочитал, чтобы ответственность за отсутствие вердикта легла на него, и усердно противоречил ему в надежде подогреть его упрямство.
        Но теперь Уотсон передумал.
        Я разглядывал одиннадцать удивленных присяжных и понимал, что теперь мне придется поработать за свои денежки. И мне придется быть убедительным. В конце концов, Дюк O'Брайен дал мне десять тысяч долларов за то, чтобы вердикта не было наверняка.