Орел или решка Джек Ритчи
        #
        Джек Ритчи
        Орел или решка

* * *
        - Я гражданин и исправный налогоплательщик,- заявил я.- И требую, чтобы вы по окончании своей опустошительной деятельности все вернули в первоначальное состояние.
        - Пусть это вас не беспокоит, мистер Уоррен,- сказал инспектор полиции сержант Литтлер.- Городские власти об этом позаботятся.- Он улыбнулся.- Независимо от того, найдем мы что-нибудь или нет.
        Он, разумеется, имел в виду тело моей жены. Пока они его не нашли.
        - Для этого вам придется потрудиться, сержант. Весь сад перекопан. Лужайка похожа на вспаханное поле. Вы перевернули вверх ногами весь дом, а теперь, я вижу, ваши люди тащат в подвал отбойный молоток.
        Мы сидели на кухне, и Литтлер не спеша потягивал кофе. Он все еще был преисполнен уверенности.
        - Общая площадь Соединенных Штатов составляет три миллиона двадцать шесть тысяч семьсот восемьдесят девять квадратных миль, включая водоемы.
        Он явно выучивал такие цифры специально для подобных случаев.
        - Включая Гавайские острова и Аляску?- язвительно спросил я.
        Он не рассердился.
        - Их, я думаю, мы можем исключить. Как я уже сказал, общая площадь Соединенных Штатов три миллиона двадцать шесть тысяч семьсот восемьдесят девять квадратных миль. Это горы, города, фермы, озера и пустыни. И тем не менее, если человек убивает свою жену, он неизменно закапывает ее на своей территории.
        Естественно, подумал я. Самое безопасное место. Если это сделать в лесу, то какой-нибудь бойскаут в поисках наконечников для стрел непременно наткнется на нее.
        Литтлер снова улыбнулся.
        - Каков точный размер вашего участка?
        - Шестьдесят на сто пятьдесят футов. Вы хотя бы понимаете, что я потратил годы на то, чтобы создать в саду слой плодородной почвы? Ваши люди подняли весь дерн, повсюду вылезает глина.
        После двух часов, которые он провел здесь, он все еще был уверен в успехе.
        - Боюсь, у вас будут более серьезные причины для беспокойства, чем плодородная почва, мистер Уоррен.
        Через окно кухни я видел задний двор. Восемь или десять человек, служащих городского управления, под присмотром полиции серией траншей перекапывали мой двор. Литтлер наблюдал за ними.
        - Мы очень основательны. Возьмем на анализ сажу из вашей трубы, тщательно проверим пепел в камине.
        - У меня отопление на мазуте.- Я налил себе еще кофе.- Я не убивал жену. В самом деле не знаю, где она.
        Литтлер взял еще сахару.
        - Тогда как же вы объясняете себе ее отсутствие?
        - Да никак не объясняю. Эмили просто упаковала ночью чемодан и ушла от меня. Вы заметили, что часть ее вещей исчезла?
        - Откуда я могу знать, что у нее было?- Литтлер взглянул на фотографию моей жены, которую я ему дал.- Не сочтите за бестактность, но почему вы на ней женились?
        - По любви, конечно.
        Это было совершенно неправдоподобно, и даже сержант этому не поверил.
        - Ваша жена была застрахована на десять тысяч долларов, не так ли? И в вашу пользу?
        - Да.- Страховка, конечно, имела значение, но не главное. Основная причина, по которой я избавился от Эмили, была весьма уважительной - я больше не мог ее выносить.
        Нельзя сказать, что, когда я женился на Эмили, я был охвачен пылкими чувствами. Это мне не свойственно. Думаю, что я вступил в брак главным образом под влиянием общественных представлений, что не следует слишком долго оставаться холостяком.
        Мы с Эмили работали в Компании бумажной продукции Маршалла. Я - в качестве старшего бухгалтера, Эмили же была добросовестной машинисткой без каких-либо видов на замужество. Она была заурядной, тихой, скромной женщиной. Одеваться хорошо не умела; беседы ее ограничивались обсуждениями погоды. Единственным ее интеллектуальным занятием было беглое просматривание газет.
        Короче говоря, она была идеальной женой для человека, в представлениях которого брак - это некое соглашение, а не романтический союз.
        Но совершенно поразительно, как, заручившись законным браком, заурядная, тихая, покорная женщина смогла превратиться во властную и сварливую жену. Она могла быть хотя бы признательна мне.
        - Какие у вас были отношения?
        Плохие. Но я ответил иначе:
        - У нас были разногласия. Но у кого их нет?
        Сержант, однако, был хорошо информирован.
        - По словам ваших соседей, вы с женой почти непрерывно ссорились.
        Говоря о соседях, он, конечно же, имел в виду Фреда и Вильму Триберов. Поскольку у меня угловой участок, их дом - единственный, находящийся непосредственно рядом с ним. Я сомневаюсь, чтобы голос Эмили долетал через сад до Моррисонов. Но и это было возможно. По мере того как она прибавляла в весе, ее голос крепчал.
        - Триберы слышали, как вы с женой спорили практически каждый вечер.
        - Они могли что-нибудь слышать только в перерывах между своими ссорами. И это ложь, что они слышали нас обоих. Я никогда не повышал голоса.
        - Последний раз вашу жену видели в пятницу вечером, в шесть тридцать, когда она входила в дом.
        Да, она как раз вернулась из супермаркета с консервированным обедом и мороженым. Это был почти единственный ее вклад в искусство кулинарии. Я сам готовил себе завтрак, на ланч я ходил в кафетерий компании, а вечером либо самостоятельно готовил еду, либо ел что-нибудь из того, что требуется разогревать сорок минут при
350 градусах.
        - Может, кто-то и видел ее в последний раз,- возразил я.- Я же видел ее вечером, когда мы были одни. А проснувшись утром, обнаружил, что она упаковала вещи и ушла.
        Внизу отбойный молоток начал долбить бетонный пол. От него было столько шуму, что я был вынужден закрыть дверь черного хода, ведущую в подвал.
        - Кто же все-таки видел Эмили последним?
        - Мистер и миссис Трибер.
        Между Эмили и Вильмой, несомненно, было сходство. Обе они превратились в дородных женщин с мужским характером и карликовыми мозгами. Фред Трибер - тщедушный мужчина с водянистыми - то ли по природе, то ли поблекшими за время супружества - глазами. Но он неплохо играл в шахматы и искренне восхищался присущей мне решительностью, которой ему не хватало.
        - В тот вечер в полночь,- сказал сержант Литтлер,- Фред Трибер слышал неземной вопль из вашего дома.
        - Неземной?
        - Именно так он выразился.
        - Фред Трибер лгун,- решительно заявил я.- Полагаю, его жена тоже это слышала?
        - Нет. У нее крепкий сон. Но его это разбудило.
        - Разбудил ли этот так называемый «неземной» вопль Моррисонов?
        - Нет. Они спали, и к тому же они живут на значительном расстоянии от вашего дома. А Триберы всего лишь в пятнадцати футах.- Литтлер набил свою трубку.- Фред Трибер раздумывал, будить ли жену, но решил этого не делать. Она, кажется, с характером. Но заснуть он, однако, не мог. Позже, в два часа ночи, он услышал шум из вашего двора. Он подошел к окну и там, при свете луны, увидел, как вы копали в саду. Наконец он собрался с духом, чтобы разбудить жену. Они оба видели вас.
        - Жалкие шпионы. Так вот откуда вы все это узнали?
        - Да. Почему вы взяли такую громадную коробку?
        - Единственная, которую я смог найти. Но по форме она даже близко не похожа на гроб.
        - Миссис Трибер думала об этом всю субботу. И когда вы сообщили ей, что ваша жена
«уехала и некоторое время ее не будет», она, наконец, решила, что вы... э-э... привели тело вашей жены в более компактный вид и похоронили ее.
        Я налил себе еще кофе.
        - Ну хорошо, и что же вы нашли?
        - Мертвую кошку.- Сержант смутился.
        Я кивнул.
        - И следовательно, я виновен в захоронении кошки.
        Он улыбнулся.
        - Но вы об этом умолчали, мистер Уоррен. Сначала вы отрицали, что вообще что-то захоронили.
        - Я считал, что кошки не входят в вашу компетенцию.
        - А когда мы обнаружили кошку, вы утверждали, что она умерла естественной смертью.
        - Значит, тогда мне так показалось.
        - Кошка принадлежала вашей жене, и кто-то раздробил ей череп. Это очевидно.
        - У меня нет привычки изучать дохлых кошек.
        Он курил свою трубку.
        - По моей версии, после того как вы убили свою жену, вы разделались и с кошкой. Возможно, потому, что ее присутствие напоминало вам о жене. Или потому, что кошка видела, как вы избавлялись от тела вашей жены, и могла бы вывести нас...
        - Право же, сержант, перестаньте,- сказал я.
        Он покраснел.
        - Но ведь известно же, что животные раскапывают землю в тех местах, где похоронены их хозяева. Собакам, например, это свойственно. Почему бы этого не делать и кошкам?
        Я и вправду призадумался над этим. А почему бы не кошкам? Литтлер некоторое время прислушивался к отбойному молотку.
        - Когда мы получаем сообщение, что кто-то исчез, наша обычная процедура - это отправить сведения в Бюро по пропавшим. Потом мы выжидаем. Почти всегда через неделю-другую пропавший человек возвращается домой. Обычно после того, как у него кончаются деньги.
        - Но, боже мой, почему же тогда вы не поступили так же и на этот раз? Я уверен, что через несколько дней Эмили вернется домой. Насколько я знаю, она взяла с собой только около ста долларов, а она смертельно боится оказаться перед необходимостью самой себя содержать.
        Он ухмыльнулся.
        - Когда мы узнаем об исчезновении жены, о человеке, который слышит пронзительный крик, и о двух свидетелях мистического захоронения в саду при лунном свете, мы понимаем, что налицо все признаки преступления. Мы не можем позволить себе ждать.
        Как и я. Кроме всего прочего, тело Эмили не может храниться вечно. Вот почему я убил кошку и позаботился о том, чтобы меня видели, когда я закапывал коробку. Но я сказал кислым голосом:
        - И поэтому вы незамедлительно хватаете лопаты и начинаете крушить частное владение? Я вас предупреждаю, что подам в суд, если каждый колышек, камень, кирпич и щепотка чернозема не будут возвращены точно на свое место.
        Литтлер был невозмутим.
        - И далее. На коврике в вашей спальне мы обнаружили кровь.
        - Уверяю вас, это моя собственная кровь! Случайно разбил стакан и порезал руку.- Я опять показал ему заживающий порез. Это не произвело на него впечатления.
        - Отговорка, чтобы объяснить это пятно,- сказал он.- Вы специально порезались.
        Он, конечно, был прав. Пятно на коврике понадобилось мне в случае, если остальных обстоятельств будет недостаточно для того, чтобы полиция начала поиски.
        Я увидел Фреда Трибера, который, облокотившись на забор, разделявший наши территории, наблюдал, как люди сержанта разрушают мой участок.
        Я встал.
        - Пойду поговорю с этим созданием.
        Литтлер последовал за мной во двор. Я прошел между кучами земли к забору.
        - Полагаешь, это был акт добрососедства?
        Фред Трибер сглотнул.
        - Но, Альберт, я не имел в виду ничего плохого. Я не думаю, что ты действительно это сделал, но ты же знаешь Вильму с ее воображением.
        Я взглянул на него со злостью.
        - В шахматы мы больше никогда с тобой не играем.- Я повернулся к Литтлеру.- Почему вы так уверены, что я избавился от жены именно здесь?
        Литтлер вынул трубку изо рта.
        - Ваша машина. В пятницу, в половине шестого вечера, вы приехали на ней на станцию обслуживания. Вам ее смазали и сменили масло. Служащий, как обычно, наклеил этикетку на стояк двери изнутри, отметив на ней время, когда была закончена работа, и пробег автомобиля по спидометру на тот момент. С тех пор вы проехали на машине лишь восемь десятых мили. И это как раз расстояние от станции до вашего гаража.- Он улыбнулся.- Другими словами, вы поехали на машине прямо домой. По субботам вы не работаете, сегодня воскресенье. Ваша машина не трогалась с места с пятницы.
        Я рассчитывал, что полиция заметит эту этикетку. Если бы этого не случилось, мне бы пришлось обратить их внимание на нее как-нибудь по-другому. Я слегка улыбнулся.
        - А вам не приходило в голову, что я мог отнести ее тело на какой-нибудь пустырь поблизости и закопать там?
        Литтлер снисходительно хмыкнул.
        - Ближайший пустырь находится более чем в четырех кварталах. Представляется маловероятным, чтобы вы несли ее тело по улицам так далеко, даже ночью.
        Трибер перевел взгляд с группы мужчин на моей клумбе.
        - Альберт, поскольку ваши георгины все равно уже выкопаны, не хотите ли поменять свои Розовые Гордон на мои Янтарные Голиаф?
        Я развернулся на пятках и прошествовал обратно к дому. Медленно приближался вечер, и постепенно, по мере того как Литтлер получал сообщения от своих людей, уверенность исчезала с его лица.
        Темнело, и в полседьмого отбойный молоток в подвале смолк.
        Сержант Чилтон вошел в кухню. Он выглядел усталым, голодным и расстроенным, брюки его были запачканы глиной.
        - Внизу ничего. И вообще абсолютно ничего.
        Литтлер сжал зубами трубку.
        - Ты уверен? Вы везде смотрели?
        - Клянусь головой,- ответил Чилтон.- Если бы тело было где-то здесь, мы бы его нашли. Люди во дворе тоже закончили.
        Литтлер свирепо посмотрел на меня.
        - Я знаю, что вы убили свою жену. Я чувствую это.
        Есть что-то жалкое в том, когда обычно разумный человек взывает к своей интуиции. Но как бы то ни было, в данном случае он был прав.
        - А не приготовить ли мне сегодня вечером печенку с луком,- бодро сказал я.- Целую вечность ее не ел.
        С заднего двора в кухню вошел полицейский.
        - Сержант, я только что говорил с этим... соседом Трибером.
        - Ну и что?- нетерпеливо потребовал Литтлер.
        - Он говорит, что у мистера Уоррена есть летний домик на озере в округе Байрон.
        Я чуть не уронил пакет с печенкой, который вынул из холодильника.
        Этот идиот Трибер со своей болтовней!
        У Литтлера расширились глаза. Его настроение мгновенно изменилось, и он, довольный, засмеялся.
        - Вот оно! Они всегда, всегда закапывают их на своей собственной земле.
        Наверное, я побледнел.
        - И ногой не смейте ступить на эту землю! С тех пор как я ее купил, я вложил в нее две тысячи долларов, а после вторжения ваших вандалов от нее ничего не останется.
        Литтлер рассмеялся.
        - Чилтон, захватите несколько прожекторов и соберите людей.- Он повернулся ко мне.- Ну, и где же находится ваше скромное убежище?
        - Я категорически отказываюсь отвечать. Вы же знаете, я никак не мог добраться туда. Вы забыли, что по спидометру моего автомобиля видно, что я никуда не уезжал с вечера пятницы.
        Он преодолел это препятствие:
        - Вы могли перекрутить спидометр назад. Ну, так где же находится коттедж?
        Я скрестил руки на груди, Литтлер улыбнулся.
        - Я отказываюсь отвечать.
        - Бессмысленно тянуть время. Или вы собираетесь прокрасться туда ночью, выкопать ее и закопать где-нибудь в другом месте?
        - У меня нет подобных намерений. Но я настаиваю на своем конституционном праве хранить молчание.
        Литтлер позвонил по телефону местным властям в округ Байрон, и через сорок минут у него был точный адрес моего коттеджа.
        - А теперь слушайте,- угрожающе произнес я, когда он, наконец, положил трубку телефона.- Вы не смеете устроить там такой же погром, как здесь. Я немедленно позвоню мэру и добьюсь, чтобы вас уволили.
        Литтлер был в хорошем настроении и потирал руки.
        - Чилтон, проследи, чтобы завтра сюда приехали рабочие и все вернули на свое место.
        Я проводил Литтлера до двери.
        - Каждый цветок, каждый кусочек дерна, иначе я свяжусь со своим адвокатом.
        Печенка с луком в тот вечер не доставила мне удовольствия. В половине двенадцатого раздался тихий стук в заднюю дверь, и я пошел открыть ее.
        У Фреда Трибера был сокрушенный вид.
        - Прошу меня извинить.
        - Какого черта ты упомянул о коттедже?
        - Мы разговаривали, и у меня просто сорвалось с языка.
        Я с трудом сдерживал гнев.
        - Они там все разрушат. И как раз после того, как мне удалось сделать отличный газон.
        Взбешенный, я мог еще долго продолжать в том же духе, но взял себя в руки.
        - Твоя жена спит?
        Фред кивнул.
        - До утра она не проснется. Ночью она никогда не встает.
        Я взял шляпу и пиджак и пошел с Фредом к нему в подвал.
        В прохладном месте под брезентом лежало тело Эмили. Я считал, что на некоторое время это вполне подходящее место. Вильма никогда не спускается вниз, за исключением тех дней, когда устраивает стирку.
        Мы с Фредом перенесли Эмили обратно в мой дом и положили в подвал. Впечатление было такое, что там прошло сражение. Мы опустили ее тело в одну из глубоких ям и насыпали сверху около полутора футов глины и земли. На этом мы свою задачу выполнили. Фред выглядел несколько нервным.
        - Ты уверен, что они не найдут ее?
        - Конечно нет. Лучше всего прятать там, где уже искали. Завтра сюда вернутся рабочие. Закопают ямы и восстановят пол.
        Мы поднялись в кухню.
        - Я действительно должен ждать целый год?- жалобно спросил Фред.
        - Безусловно. Мы не можем шутить с такими вещами. Месяцев через двенадцать или около того ты можешь убить свою жену, а я спрячу ее у себя в подвале, пока у тебя в доме не закончат поиски.
        Фред вздохнул.
        - Как еще долго ее терпеть! Но все правильно, мы честно бросили монету, и ты выиграл.- Он откашлялся.- Ты ведь не всерьез это сказал, правда, Альберт?
        - Что сказал?
        - Что никогда больше не будешь играть со мной в шахматы? Когда я подумал о том, что в этот момент полиция творит с моим коттеджем и садом, я был готов сказать ему, что именно это и имел в виду. Но у него был настолько жалкий и раскаивающийся вид, что я вздохнул и ответил:
        - Наверное, нет.
        Фред просиял.
        - Тогда я пойду за доской.