Разделяй и властвуй Джек Ритчи
        #
        Джек вызвал меня около одиннадцати, и полтора квартала до «Зеленого доллара» я прошел пешком. За столами для блэкджека игра шла хорошо, около автоматов жизнь просто кипела, но я подумал, что с «фараоном» надо что-то делать. Клиенты определенно не жаловали эту игру.
        Я начинал с «Зеленого доллара», но теперь мне принадлежали еще два игорных дома. И если я уходил, то оставлял за себя Чарли.
        Когда я открыл дверь кабинета, он сидел за столом, а на его лице отражалась тревога.
        - У нас проблемы, Томми, - порадовал он меня.
        Я сел в кресло, закурил.
        - Разве их когда-нибудь не бывает?
        - Тут другое дело. Может, волноваться не о чем, а может, на нас крепко наехали.
        Я сломал спичку и бросил в пепельницу.
        - Кто-то хочет урвать свою долю?
        - Похоже на то. Здоровенный верзила тыкал мне пальцем в грудь в этом самом кабинете. Сказал, что он и его дружки желают получать пять сотен долларов каждую неделю.
        - Тебе следовало вышвырнуть его за дверь, - я затянулся и выпустил струю дыма.
        - Я - осторожный женатый человек, у которого растут двое детей. Я не знал, кто его друзья, и у меня не было желания это выяснять.
        - Кто-нибудь из наших знакомцев?
        - Судя по выговору, он со Среднего Запада. Наверняка не местный. Он думал, что заведение принадлежит мне.
        - Так ты полагаешь, что он может работать в одиночку?
        - Не совсем. Мне сказали, что его напарник крутился на другой стороне улицы. А верзила должен скоро появиться в «Четырех тузах».
        Я положил ноги на банкетку.
        - Никаких имен он не упоминал?
        - Сказал, что я должен называть его Душегубом.
        Чарли взял сигару из деревянного ящичка на столе, откусил кончик.
        - Соседи голоса не подавали?
        - Как я понимаю, эти ребятки только начали, - Чарли раскурил сигару. - Все затаились и ждут твоей реакции, - он поймал мой взгляд. - Я волнуюсь, Томми. Азартные игры в этом штате разрешены законом и практически не связаны с криминалом. Я бы не хотел, чтобы что-либо менялось.
        В «Четырех тузах», моем самом новом и большом игорном доме, был и ночной клуб, чтобы гости могли поразвлечься, отойдя от столов для игры в карты или кости.
        Еда приносила мне убытки, на спиртном я не зарабатывал ни цента, но низкие цены привлекали народ. И в итоге, благодаря картам, костям и автоматам, я каждый день оставался в плюсе.
        Войдя в кабинет, я обнаружил там Хуаниту Риас. Она сидела, положив ноги на стол, со стаканом «манхэттена» в руке.
        В ночном клубе у нее был сольный номер в костюме из фазаньих перьев, и смотрелась она в нем очень даже неплохо. Кроме перьев, костюм состоял из нескольких клочков блестящей парчи, а перья она оставила в гримерной.
        Хуанита ослепительно улыбнулась.
        - Я знала, что ты вернешься. Я же неотразима.
        Она убрала ноги со стола и лениво потянулась, чтобы я мог полюбоваться ее фигурой.
        - Как тебе нравится мой новый костюм? Ты только пощупай материю. Самая лучшая.
        - Почему бы тебе его не снять? - предложил я. - Ночь жаркая и душная.
        Она взбила черные мексиканские волосы.
        - Тебе, должно быть, особенно жарко.
        - Да уж, - я с улыбкой смотрел на ее длинные, стройные ноги, высокую грудь, которая при вдохе едва не рвала бюстгальтер.
        Она уже потянулась к застежке на спине, когда на столе загудел этот чертов аппарат внутренней связи. Я щелкнул переключателем и услышал голос Сида, старшего управляющего.
        - Какой-то здоровяк очень хочет тебя видеть. Я чую беду. Хочешь пообщаться с ним, или кликнуть вышибал, чтобы выкинули его?
        - Пришли его ко мне, - ответил я. - И держись поблизости, на случай, если позову на помощь, - я взглянул на Хуаниту. - Ты иди. Если останешься, будешь меня отвлекать.
        - Нет, - она мотнула головой. - Я хочу посмотреть. Буду сидеть тихо, как мышка.
        Вошел мужчина ростом под шесть футов, но веса в нем было на добрых семь. А по физиономии чувствовалось, что она пережила не одну драку.
        Он приподнял кустистую бровь, увидев Хуаниту, она же ему подмигнула и крутанула бедрами. Тут уж он просто вытаращился на нее, забыв обо всем на свете.
        Встав из-за стола, я пару раз щелкнул пальцами.
        - Я здесь.
        Он сурово глянул на меня, оно и понятно, кому охота отрывать взгляд от Хуаниты, но решил, что пора переходить к делу.
        - Ты - Томми Гарригэн, хозяин этого заведения?
        - Это я. А это - моя куколка. Так что не вздумай зариться на нее.
        Его физиономия стала еще суровее.
        - Перейдем к делу. С этого момента каждую неделю ты платишь мне пять сотен. И тогда я буду паинькой. А иначе - пеняй на себя.
        - Я готов спорить, что он может почесать колено, не нагибаясь, - сказал я Хуаните. - Узнай, пожалуйста, нет ли у повара бананов.
        - Лично я думаю, что он просто душка, - ответила Хуанита.
        Огромные уши Душегуба покраснели.
        - Твоя болтовня обойдется тебе в шесть сотен в неделю.
        - А может, одних бананов тебе мало, Толстяк? - спросил я. - Так ты скажи, на мою кухню никто не жалуется.
        Он шагнул к столу, замахиваясь здоровенным кулаком.
        - Семь сотен в неделю. А расписку получишь вперед.
        Он первого удара я уклонился и взял со стола кусок окаменелого дерева, которое использовал вместо пресс-папье. А когда и второй удар прошел мимо, врезал ему в челюсть.
        Его глаза остекленели и без лишних слов он опустился на ковер.
        Хуанита наблюдала за его ровным дыханием.
        - Ты думаешь, это был честный поединок? - с сомнением спросила она.
        - Разумеется, честный, - мой голос переполняло негодование. Я подкинул пресс-папье на ладони. - Эта штука весит не больше двух фунтов. Так что его преимущество в весе никак не меньше сорока.
        Хуанита закурила.
        - Что-то в твоей логике не так, но вот не могу сообразить, что именно.
        Я присел на корточки рядом с Душегубом, посмотрел, что у него в карманах. Среди прочего нашел пистолет сорок пятого калибра, ключ от номера 424 отеля «Холдер», а в бумажнике - водительское удостоверение. Звали его Куинси Элвуд Доуд.
        - У него семнадцать долларов, - улыбнулся я Хуаните. - Едва ли он смог бы устроить тебе веселый вечер.
        - Ха! - она повела плечами. - Деньги - еще не все.
        Я снял с Душегуба наплечную кобуру, надел на себя.
        - Почему бы тебе не позвонить в полицию? - спросила Хуанита. - Так будет гораздо проще.
        Аккурат в этот момент Сид всунулся в кабинет, и я попросил его привести пару парней покрепче, чтобы выволочь Душегуба в проулок.
        Когда я надел шляпу и собрался уходить, Хуанита положила руку мне на плечо.
        - Будь осторожен. Ты и представить себе не можешь, чего ты лишишься, если тебя вдруг убьют.
        - Ох, уж мне эти пустые разговоры, - я убрал с ее лба прядь волос. - Готов спорить, ты еще девственница.
        На ее щеках выступили пятна румянца.
        - Как можно сказать такое современной девушке?
        Войдя в отель «Холдер», я прямиком направился к Фредди, портье.
        - У тебя остановился один здоровяк? Фамилия - Доуд.
        - Да, - Фредди обратил внимание на выпирающую под пиджаком кобуру. - Зачем тебе пистолет?
        - Он один?
        - Поселился он в одноместном номере. Но приехал с каким-то коротышкой и дамой, - он повернулся к ячейкам с ключами. - Они сняли три номера - 423, 424 и 425.
        В кармане Доуда лежал ключ от 424-го. 423-й заняла мисс Мавис Фроули, в 425-м - Джим Бикер.
        - Дамочка произведет на тебя впечатление, - продолжил Фредди. - Все при ней, но вырублено из камня. Лицо куколки, но без тени улыбки.
        Я забарабанил пальцами по стойке.
        - Фредди, сможешь достать мне чистый пузырек из-под какой-нибудь микстуры? И наполни его водой, хорошо?
        - Нет проблем, - кивнул он. - Но я сегодня не сомкну глаз, если ты не намекнешь, а что, собственно, происходит.
        Я одарил его ласковой улыбкой.
        - Твои юные уши этого не вынесут.
        Дверь 425-го открыл худощавый коротышка, в рубашке в мелкую полоску и с усиками.
        Я ободряюще улыбнулся ему и двинул ребром ладони по переносице.
        - Эй! - он отлетел на пару футов. - В чем дело?
        Я расстегнул пиджак, чтобы пистолет не укрылся от его взгляда.
        - Ты - коп, или кто? - спросил он.
        - Я похож на копа, Сморчок? - теперь я отвесил ему оплеуху.
        - Эй! - завопил он. - Прекрати! Уж не знаю, кем ты себя мнишь, но у тебя нет права бить добропорядочных граждан.
        - Я, конечно, никто, - я продолжал улыбаться. - Но представляю Синдикат.
        - Синдикат? - заверещал он. - Какой Синдикат?
        Я покачал головой, как бы говоря: ну нельзя же быть таким глупым.
        - Тот самый Синдикат. Департамент силового воздействия и наказания, - я подвесил ему фонарь под правый глаз. - Большие люди сообщили мне, что некая заезжая троица решила начать здесь свой бизнес.
        Он сжался в комок, когда я вновь поднял руку, на этот раз, чтобы почесать ухо.
        - Говори, - нервно бросил он. - Я готов слушать, и для этого вовсе не обязательно распускать руки.
        Бикера прошиб пот под моим долгим, изучающим взглядом.
        - Да, очень уж ты похож на Хоппи Нолана. Тот же тип. То же телосложение.
        Бикер облизал губы.
        - Кто такой Хоппи Нолан?
        - Хоппи был мелким бандитом из Филадельфии. Год тому назад попытался сделать деньги на Синдикате, - я снял шляпу, горестно вздохнул на несколько секунд прижал к сердцу. - Попал под автомобиль.
        Адамово яблоко Бикера ходило вверх-вниз.
        - Этой трагедии можно было избежать. Но у Хоппи сильно обгорели стопы, поэтому ему не хватило проворства, - я хищно улыбнулся и шагнул к нему. - Ай-ай-ай, я же забыл представиться. Зови меня Костровым.
        Он вжал голову в плечи, попятился.
        - Вы что-то неправильно поняли, мистер. Я просто проезжал через город. И когда вы вошли, как раз собирал вещи, чтобы успеть на поезд.
        Я достал сигарету, чиркнул спичкой, закурил, и не гасил спичку, пока она не догорела до кончиков пальцев. Бикер в ужасе смотрел на маленький огонек.
        - Я вернусь через час. К этому времени ты уже будешь сидеть в поезде, не так ли?
        - Обязательно, - заверил он меня, - даже если поезда не будет.
        Мавис Фроули лишь чуть приоткрыла дверь. Я увидел рыжие волосы и холодные зеленые глаза.
        - Убери свою чертову ногу, а не то я позову копов, - предупредила она.
        - Валяй, - я распахнул дверь и протиснулся в номер, - но мне представляется, что ты предпочитаешь не иметь дела с копами.
        Ее глаза затуманились.
        - Я беру тысячу долларов в минуту. Если у тебя нет таких денег, воспользуйся услугами девушек, которые кучкуются в баре.
        - Разве я похож на мужчину, который платит за любовь?
        Мавис отступила к маленькому столику, положила руку на телефонную трубку.
        - Мне позвонить, чтобы тебя вышвырнули, или уйдешь сам?
        Я добродушно улыбнулся.
        - Прежде чем ты соединишься с телефонисткой, я успею выбросить тебя в окно.
        - Пошел ты к дьяволу!
        - Нет нужды посылать меня куда-либо. Я же зашел по-дружески… в этот раз.
        Ее глаза вспыхнули ненавистью.
        - Чего ты хочешь?
        - Если бы тебя, крошка, - я вздохнул. - Но я по делу, - я затушил сигарету в пепельнице. - Зови меня Брызгун. Босс говорит мне, что ты с помощью пары мартышек хочешь снять сливки с этого города.
        Мавис убрала руку с телефона.
        - Босс?
        - Босс, - подтвердил я. - Город уже обложен данью. И конкуренция нам ни к чему.
        - Тогда почему бы тебе не поговорить с моими мальчиками?
        - Уже поговорил, - я встретился с ней взглядом. - Бикер все понял, а вот Доуда немного помяли.
        Впервые в ее глазах мелькнула неуверенность.
        - Тебе меня не запугать!
        - Разумеется, нет.
        Еще какое-то время мы смотрели друг на друга, и ей определенно стало не по себе.
        - Я не говорил тебе о Майре Лоусон? - полюбопытствовал я.
        Мавис промолчала.
        - Так вот, - радостно продолжил я, - Майра попыталась вести за столом для блэк-джека свою игру. Стол ее не давал должной прибыли, и мы приглядывали за ней, пока не выяснили, в чем дело. Она все еще в городе, но сама моет посуду после еды и не выходит днем. Кислота, знаешь ли.
        Я уже держал пузырек в руке, так что мне осталось лишь поднять его повыше.
        - Выглядит, как вода, не правда ли?
        Лицо ее побелело, и я предоставил ей время на раздумья.
        Наконец она спросила:
        - Сколько у меня времени, чтобы убраться отсюда?
        - Один час, - ответил я и неторопливо направился к двери.
        - Я уеду, - с горечью добавила она, - но лишь потому, что не могу работать без мальчиков.
        В вестибюле меня подозвал Фредди.
        - Звонил Сид. Просил немедленно связаться с ним.
        Я вошел в телефонную будку и набрал номер «Четырех тузов».
        - Бабуин, которого ты уложил, ушел пятнадцать минут назад. На всякий случай, я послал следом одного из моих парней.
        - И он поджидает меня?
        - Да. Вроде бы ушел, потом вернулся. Затаился в проулке с куском трубы. Вызвать копов?
        - Нет. Я поймал кураж. Думаю, справлюсь сам.
        Я направился к «Четырем тузам», но не доходя, свернул в бар-гриль, дверь кухни которого выходила в тот же проулок.
        Держась в тени, увидел Душегуба, который отирался около черного хода «Четырех тузов». Наверное, ждал, когда я выйду глотнуть свежего воздуха.
        Достав пистолет, я на цыпочках подкрался к нему. Душегуб так пристально смотрел на дверь, что мне не составило труда врезать ему рукояткой пистолета за ухом.
        Он тихонько выдохнул, и повалился бы на землю, если бы я не подставил ему плечо. Весил он много, но мне удалось дотащить его до кабинета и положить на диван.
        Я поставил на кофейный столик стакан и бутылку виски, а сам сел за стол. Душегуб очнулся через десять минут. Застонал, прежде чем открыть глаза.
        Не сразу, но увидел меня.
        - Опять ты? - спросил он.
        - Уж признай, пожалуйста, что я тебе не по зубам.
        Душегуб долго сидел с закрытыми глазами.
        - Не выпендривайся. На кулаках мы с тобой еще не сошлись. Чем ты меня стукнул на этот раз? Дубинкой?
        Тут он заметил бутылку виски. С огромным трудом сел, налил себе чуть ли не половину стакана. Глотнул, вытер рот рукавом. Уставился в пол.
        - Ты меня сделал, - мрачно признал он.
        - Не грусти. Твои друзья выступили не лучше и уезжают из города.
        Душегуб допил виски, плеснул в стакан новую порцию.
        - Я знал, что ничего не получится, но все равно неприятно, - он скривился, коснувшись головы. - Староват я для таких передряг.
        Он вновь отдал должное виски, оглядел кабинет, обстановку.
        - И ты все это заработал честно?
        - Более-менее. Только не кулаками, а головой.
        - Не трогай больную мозоль, - он тяжело вздохнул. - Пожалуй, пойду. Слушай, у тебя не будет десятки или двух на билет? Я на нуле.
        Его смирение мне понравилось.
        - Копы тобой не интересуются?
        - Нет, если ты не подашь жалобу. Я чист, как выпавший снег. Только что вышел из государственного пансиона и не успел сделать ничего плохого.
        - Ты седеешь, Душегуб. Как насчет того, чтобы начать работать? Будешь носить смокинг с гвоздикой в петлице. Из тебя получится хороший вышибала. Для начала положу тебе девяносто пять баксов в неделю.
        - Ты серьезно? - Душегуб уставился на меня.
        - С условием, что не будешь лапать Хуаниту. Она моя.
        - Ты лишаешь меня сладкого, но я согласен. Сейчас разрыдаюсь от счастья, - он взялся за мятую шляпу. - Только мне нужно отдохнуть день или два. Болит голова.
        После его ухода я снял пиджак и галстук, вытянулся на диване. «Разделяй и властвуй, - подумал я. - Случается, эта политика срабатывает». И закрыл глаза.
        Открыл, когда в кабинет вошла Хуанита, с улыбкой на лице и какими-то ленточками на теле.
        Она заперла дверь на ключ, притушила свет.
        - Ты выглядишь усталым.
        - Выдался тяжелый день.
        Она присела на диван.
        - Что-то у тебя заблестели глаза. О чем ты думаешь?
        Я потянулся к одной из ленточек. Широко улыбаясь, Хуанита наклонилась ко мне.