Я буду ждать Рэймонд Чандлер
        Рассказы #00
        Рэймонд Чандлер
        Я буду ждать
        Было около часа ночи, когда Карл, ночной портье отеля «Уиндермиер», начал гасить свет в холле. Голубой ковер сразу потемнел на несколько тонов; полумрак заполнил кресла призрачными тенями и подернул сумрачные углы паутиной воспоминаний.
        Детектив Тони Резек зевнул. Склонив голову на плечо, он лениво прислушивался к тихой и волнующей музыке, доносившейся из музыкального салона. Внезапно раздался посторонний звук. Тони недовольно нахмурился. После часа ночи холл принадлежал только ему, и никто не мог отнять у него этого права. Но рыжеволосая девушка вносила элемент дисгармонии в привычный порядок.
        Внезапно лицо его разгладилось, и в уголках губ появилось подобие улыбки.
        Обладая вполне ординарной внешностью, будучи низкорослым, даже невзрачным, полноватым человеком слегка за тридцать, Тони, как ни странно, имел длинные тонкие пальцы и беспокойный характер.
        Его пальцы были похожи на пальцы фокусника; нервные, чувствительные, с идеально отполированными ногтями, они как будто жили своей отдельной жизнью; то пробегали по воображаемой клавиатуре фортепиано, то замирали на лосином зубе, прикрепленном к цепочке его карманных часов. Прекрасные пальцы... Тони с удовольствием размял их, и в его зеленоватых глазах отразилась безмятежность.
        Он снова нахмурился. Музыка начинала раздражать. С неожиданным проворством он резко подскочил, все так же держа пальцы на цепочке. Только что он спокойно сидел - и вот он уже на ногах; стоит, прислушиваясь, как будто перемена его положения в пространстве не более, чем оптическая иллюзия...
        Едва слышно ступая по голубому ковру Тони устремился под арку, откуда доносилась музыка. Теперь в ее звуках слышалось что-то знойное и опьяняющее.
        Рыжеволосая девушка, как завороженная, не сводила глаз с динамика, словно перед ней играл настоящий оркестр. Ее губы были сложены в загадочной полуулыбке.
        Она сидела на софе, по-турецки поджав под себя ноги, среди огромного количества подушек, и выглядела букетиком на витрине цветочного магазина.
        Девушка не обернулась. Сидела, не шелохнувшись, обхватив руками коленку цвета спелого персика. На ней был шелковый жакет, расшитый черными бутонами лотоса и украшенный лентами.
        - Вам нравится Гудмэн, мисс Кресси?- спросил Тони Резек.
        Девушка медленно повернула голову. Даже в сумерках ее глаза излучали фиолетовое сияние. Огромные глубокие глаза - без малейшего отблеска мысли. Классическое лицо, отсутствующий взгляд.
        Она не проронила ни слова. Тони сжал и разжал пальцы.
        - Вам нравится Гудмэн, мисс Кресси?- мягко повторил он вопрос.
        - Не настолько, чтобы доводить меня до слез,- томно ответила девушка.
        Тони покачался на каблуках и посмотрел ей в глаза: большие, глубокие, пустые. Он наклонился и выключил радио.
        - Не поймите меня неправильно,- сказала девушка.- Гудмэн зарабатывает деньги, а в наше время человек, который зарабатывает деньги, не нарушая закона, заслуживает уважения. Но эта взвинченная музыка кажется мне холодной. Я предпочитаю что-нибудь гармоничное.
        - Тогда Вам должен нравиться Моцарт,- сказал Тони.
        - Ладно, продолжайте издеваться,- сказала девушка.
        - Я совсем не издеваюсь, мисс Крещен. Я думаю, что Моцарт - величайший из людей, живших на свете, и Тосканини - пророк его.
        - А я думаю, вы обычная ищейка.- Она положила голову на подушку и с интересом посмотрела на него сквозь длинные ресницы.
        - Сделайте мне чуть-чуть этого Моцарта,- шутливо попросила она.
        - Уже слишком поздно,- вздохнул Тони.- Я его не найду.
        Она смерила его долгим, загадочным взглядом.
        - Следишь за мной, шизик?- Она тихонько засмеялась.- Что я такого сделала?
        Тони улыбнулся на весь рот, как клоун.
        - Абсолютно ничего, мисс Кресси. Но Вам нужно на свежий воздух. Вы уже пять дней живете в этом отеле и ни разу не выходили на улицу. А номер у Вас на самом верху.
        Она снова засмеялась.
        - Ну, давай, расскажи что-нибудь такое, а то мне скучно.
        - Как-то приехала сюда девушка. Целую неделю жила, совсем как вы. Я хочу сказать, не выходила никуда. Почти ни с кем не разговаривала. И как вы думаете, что она сделала?
        Девушка внимательно посмотрела на Тони.
        - Уехала, не заплатив по счету? Она вытянула руку и плавно покачала ею в воздухе, словно это была лодочка среди волн.
        - Хорошо бы! Она попросила, чтобы ей прислали счет, заплатила. Потом велела посыльному зайти за чемоданами через полчаса. И вышла на балкон...
        Девушка чуть наклонилась вперед, глаза ее стали серьезными, рука лежала на персиковом колене.
        - Как ты сказал, тебя зовут?
        - Тони Резек.
        - Еврей?
        - Да,- ответил Тони.- Польский.
        - Рассказывай дальше, Тони.
        - В каждом номере есть свой балкон, мисс Кресси. Слишком низкие перила для четырнадцатиэтажного здания. Ночь была темная. Как она прыгнула, никто не видел...
        - Ты все придумал, Тони.- Ее голос перешел в сухой шепот.
        Он снова улыбнулся, как клоун. В его спокойных зеленоватых глазах отражались волны ее волос.
        - Ева Кресси,- задумчиво сказал он.- Имя, которое должно быть написано лучом света.
        - А теперь она ждет высокого брюнета, ни на что не годного, Тони. И ты никогда не поймешь, какой в этом смысл. Когда-то я была за ним замужем. Может, это еще и не конец. За одну короткую жизнь можно совершить немало ошибок.
        Пальцы ее руки, лежавшие на колене, разжались до предела, потом с силой сжались в кулак. Даже при этом неверном свете каждый сустав блестел, словно фигурка из слоновой кости.
        - Я когда-то плохо с ним поступила. Обидела его, нечаянно. Тебе этого тоже знать не надо. Все дело в том, что я у него в долгу.
        Тони нагнулся и включил радио. В теплом воздухе раздались звуки вальса. Какой-никакой, но вальс. Он сделал погромче. Из динамика брызнула мелодия, полная фальшивой грусти. С тех пор, как старой Вены уже нет, вальс всегда вызывает грусть.
        Девушка наклонила голову набок, попыталась подпевать, но после нескольких тактов замерла с полуоткрытым ртом.
        - Ева Кресси,- сказала она.- Это имя горело в небе. Над ночным клубом для бродяг. Над притоном. После облавы буквы погасли.
        Он шутливо подмигнул ей.
        - Какой же это был притон, если вы выступали там мисс Кресси. Оркестр всегда исполнял этот вальс, когда старый швейцар расхаживал взад-вперед перед входом в отель, позвякивая своими медалями. «Последняя улыбка». Эмиль Дженнингс. Это, конечно, Вам уже ничего не говорит, мисс Кресси.
        Он сделал три шага к выходу, обернулся.
        - Я должен проверить, все ли двери закрыты. Надеюсь, не очень вам помешал. Вам уже пора спать. Довольно поздно.
        Вальс закончился, и раздался голос диктора. Девушка попыталась его перекричать.
        - Насчет балкона ты все придумал? Он согласился:
        - Возможно. Больше не буду.
        - Вряд ли, Тони.- Ее улыбка была, как опавшая листва.- Подходи еще как-нибудь, поговори со мной. Рыженькие не выбрасываются из окон, Тони. Они ждут и стареют.
        Он внимательно посмотрел на нее в последний раз и ушел по голубому ковру.
        Под аркой, ведущей к главному холлу, стоял швейцар. Тони еще не смотрел туда, но уже знал, что там кто-то есть. Он всегда чувствовал, когда кто-то был рядом. Он слышал, как растет трава, словно осел из «Синей птицы». Швейцар сделал ему знак подбородком. Потное лицо над форменным воротничком выглядело возбужденным. Тони подошел к нему; они вместе прошли под аркой и вышли в темный холл.
        - Есть проблемы?- устало спросил Тони.
        - Там снаружи стоит какой-то тип, спрашивает тебя. Заходить не хочет. Я стою, протираю окна, вдруг он подходит, такой высокий... «Позови-ка сюда Тони»,- говорит, а сам озирается.
        - Понятно,- сказал Тони и пристально посмотрел в водянистые глаза швейцара.- Кто это был?
        - Он сказал Эл.
        Лицо Тони приняло ничего не значащее выражение.
        - Хорошо.
        Он двинулся к выходу. Швейцар схватил его за рукав.
        - Слушай, Тони... У тебя есть враги? Тони вежливо улыбнулся, сохраняя все то же выражение лица.
        - Слушай, Тони...- Швейцар не отпускал его руку.- Там стоит черная машина, огромная, за квартал отсюда, напротив пивной. Рядом с ней парень, сам снаружи, а ногу держит на педали. А тип, который тебя спрашивал, в таком плаще, большом, темном, воротник поднят до самых ушей. И шляпу надвинул. Лица и не видно... Говорит мне: «Позови-ка сюда Тони!» И озирается. У тебя точно нет врагов, а, Тони?
        - Разве что в налоговой инспекции,- ответил Тони.- Исчезни!
        Слева - три лифта, справа - конторка. Из трех лифтов работает один. У открытой двери молча стоит, скрестив руки на груди, ночной лифтер в чистенькой униформе с серебристыми галунами. Мексиканец по фамилии Гомес. Новенький, первую ночь работает.
        С другой стороны - конторка. Розовый мрамор. Дежурный сидит, скучает. Розовощекий франтоватый малый с усиками. Дежурный посмотрел на Тони и подкрутил усы.
        Тони погрозил ему пальцем. Дежурный отвернулся и, кажется, обиделся.
        Тони миновал закрытый газетный киоск и, пройдя мимо аптеки, оказался у двери, с начищенными медными ручками и большими стеклами в никелированных рамах. Он чуть задержался перед своим отражением и, глубоко вздохнув, расправил плечи, толкнул дверь и вышел на влажный, холодный воздух.
        На улице было темно и тихо. Шум с Уилшерского шоссе почти сюда не доносился. Слева у входа стояли два такси. Опершись на лобовое стекло, таксисты курили и о чем-то разговаривали. Тони пошел направо.
        Черная машина стояла метрах в двадцати. Горели подфарники и слышалось слабое урчание мотора.
        От машины отделилась высокая фигура. Держа руки в карманах, к нему приближался человек в плаще с поднятым воротником. В зубах тлел окурок, похожий на заплесневелый рубин.
        На расстоянии двух шагов друг от друга оба остановились.
        Человек в плаще сказал:
        - Привет, Тони. Давно не виделись.
        - Привет, Эл. Как делишки?
        - Не жалуюсь.
        Человек в плаще начал было вынимать руку из кармана, но остановился и принужденно засмеялся.
        - Совсем забыл. Ты ведь, наверно, не подашь мне теперь руки...
        - Это ни к чему не обязывает,- сказал Тони.- Подавать руку умеют и обезьяны. Чего ты хочешь, Эл?
        - А ты все такой же толстячок, а, Тони?
        - Похоже на то.
        Тони как будто что-то попало в глаз. Он быстро заморгал, В горле образовался комок.
        - И нравится тебе эта работа?
        - Работа, как работа.
        Эл снова тихонько засмеялся.
        - Не суетись, Тони. Значит, работа, как работа. Ну и ладненько. Тут у тебя живет птичка одна, Ева Кресси. Порхала, порхала и залетела в твою спокойную ночлежку. Пускай она выйдет. Прямо сейчас и быстренько.
        - А что случилось?
        Человек в плаще оглянулся по сторонам. В машине кто-то кашлянул.
        - Да так - живет не по правилам. Ничего мы ей не сделаем, а тебе будет хреново. Пускай выйдет. Даем тебе час.
        - Ладно,- сказал Тони как-то неопределенно. Эл вытащил руку из кармана и легонько толкнул Тони в грудь.
        - Я с тобой не шучу, толстячок. Пускай выходит!
        - Ладно,- повторил Тони безо всякого выражения.
        Человек в плаще потянулся к дверце машины, открыл ее и скрылся в салоне, словно длинная черная тень.
        Изнутри послышались голоса. Человек снова вышел из машины. Он молча подошел к Тони. В его глазах отражался тусклый свет уличных фонарей.
        - Слушай меня внимательно, Тони. Ты всегда хотел быть чистеньким. Да, братишка?
        Тони промолчал.
        Эл наклонился к нему совсем близко - теперь он действительно превратился в тень.
        - Тут дело темное, Тони. Ребята не хотят, чтобы я все рассказывал, но, по-моему, тебе надо знать. Эта Ева была замужем за парнем по имени Джонни Ролле. На днях Джонни вышел из Сент-Квентина. Отбывал там срок за непреднамеренное убийство. Это из-за нее он сел. Как-то вечером ехал на машине, поддатый был. И она с ним. Сбил прохожего. И не остановился. Она ему говорит: иди, признавайся, а то сама пойду. Он не пошел. Ну, в общем, его
        забрали.
        - Сочувствую,- сказал Тони.
        - Понял теперь? Ролсс всю дорогу хвастался, что когда выйдет, сразу двинет к своей мадемуазель. Вернусь, дескать, все прощу. Главное, чтобы ждала.
        - Я-то тут при чем?
        Голос Тони прозвучал хрипло, как треск рвущейся материи. Эл рассмеялся.
        - Да это не все, Тони. Даже не главное. В общем, с ним хотят поговорить крутые ребята, У Джонни был прикол в одной хате. Он и еще один козел дернули от коллектива и забрали пятьдесят штук. Дружка его подкололи, теперь очередь за Джонни. Что-нибудь понимаешь? Его ждут здесь, возле его рыженькой. Теперь усек?
        Тони нервно оглянулся. Один из таксистов докурил и бросил в сторону окурок. Тони проследил его траекторию, увидел, как он с шипением гаснет на мокром тротуаре. Мотор черной машины продолжал урчать.
        - Я-то тут при чем?- сказал он.- Передам ей, чтобы вышла.
        - Молодец, все понял.- Как там мама? Эл пошел обратно к машине. Остановился.
        - Нормально,- сказал Тони.- Скажи ей, что я про нее спрашивал.
        - Спрашивать - это еще не все,- сказал Тони.
        Эл резко повернулся и сел в машину. Машина словно нехотя тронулась с места и стала набирать скорость. Фары осветили здание на углу; машина свернула в переулок и исчезла, оставив за собой запах выхлопных газов.
        Тони смотрел ей вслед, о чем-то размышлял. Потом пожал плечами и пошел в отель.
        Радиоприемник еще работал, но девушка уже ушла. Подушки, на которых она сидела, до сих пор сохраняли форму ее тела. Тони нагнулся и потрогал их. Они как будто до сих пор удерживали ее тепло. Тони выключил радио. Уходить не хотелось. Постоял около глиняной пепельницы с белым песком и пошел к лифту. Дежурный за конторкой изо всех сил боролся со сном. Воздух был густым и тяжелым.
        Около лифтов тоже был полумрак. Табло высвечивало цифру «четырнадцать», значит, лифт на четырнадцатом этаже.
        - Спать пошла,- пробормотал он про себя.
        Дверь в комнатку портье открылась и оттуда вышел лифтер-мексиканец. Он уже снял форму. Его черные глаза встретились с глазами Тони.
        - Спокойной ночи, начальник.
        - Ага,- рассеянно бросил Тони.
        Он достал из кармана пиджака сигару и понюхал ее. Покрутил ее перед глазами, внимательно изучая. Нашел трещинку. Нахмурился и спрятал сигару обратно в карман.
        Сверху раздался звук закрывающейся двери. На табло замелькали цифры. Ярко освещенная кабина медленно опустилась на площадку. Открылась дверь, и из лифта вышел Карл.
        Его глаза встретились с глазами Тони. Во взгляде чувствовалось едва уловимое замешательство. Верхняя губа влажно блестела.
        - Слушай, Тони.,.
        Тони ухватил его за руку и потащил в темноту холла. Горло сжимала неизвестно от чего возникшая спазма.
        - Где?..- Вопрос прозвучал бессмысленно.- Откуда ты?
        Портье сунул руку в карман и вытащил доллар.
        - Вот что мне дали.- Его глаза были как в тумане. За услуги. Имбирное пиво со льдом в два часа ночи.
        - Не увиливай,- чуть не взвизгнул Тони.
        - Парень из номера 14-Б,- сказал Карл.
        - А ну, дыхни!
        Портье подышал рядом с его носом.
        - Напился,- констатировал Тони с отвращением.
        - Ну, выпил глоточек. Этот парень и угостил. Тони поднес к глазам доллар.
        - По моим сведениям, в номере 14-Б никто не живет.
        - Теперь живут.- Карл облизал губы и несколько раз моргнул.- Высокий брюнет.
        - Ладно,- в голосе Тони сквозило раздражение.- Хорошо. Значит, парень из номера
14-Б налил тебе стакан и дал доллар. И что теперь?
        - Под мышкой у него пушка,- сказал Карл и снова моргнул.
        Губы Тони сложились в улыбке, но в глазах появился безжизненный ледяной блеск.
        - Ты проводил мисс Кресси в ее комнату? Карл отрицательно покачал головой.
        - Гомес. Я видел, как они поднимались.
        - Убирайся,- сквозь зубы процедил Тони.- И больше не пей с жильцами.
        Он не двинулся с места, пока Карл не зашел к себе в комнатку рядом с лифтами и дверь за ним не закрылась. Тогда он направился к конторке. Плита из розового мрамора, чернильный прибор, регистрационный журнал в кожаном переплете. Он постучал ладонью по мраморной плите. Дежурный выскочил из-за матовой перегородки, как белка из своего дупла.
        Тони достал из кармана список и положил его рядом с журналом.
        - В номере 14-Б никто не живет,- произнес он строго.
        Дежурный вежливо поправил галстук.
        - Ты выходил, когда пришел этот парень?
        - Кто именно?
        - Тот, что приехал из Сан-Диего. Дежурный зевнул.
        - Он ни про кого не спрашивал? Дежурный не закончил зевок и с изумлением посмотрел на Тони.
        - Спросил... Спросил, играют ли у нас тут свинг по вечерам. А что?
        - Все. Вежливо, точно, быстро. Так и надо работать,- сказал Тони.
        Он записал что-то на листочке и положил его в карман.
        - Пойду проверю, все ли двери заперты. Наверху есть четыре пустых номера. Не спи, парень.
        - Да я не сплю,- пробормотал дежурный, снова зевая.- Приходи быстрее. Без тебя не знаю, что мне и делать.
        - Можешь пока сбрить свои усы,- сказал Тони и пошел к лифтам.
        Он включил свет в одной из кабинок, нажал кнопку четырнадцатого этажа. Когда лифт остановился, он выключил свет, вышел и закрыл дверь.
        Вестибюль на этом этаже был самый маленький, не считая тринадцатого. На каждой двери золотистыми буквами был обозначен номер. Тони подошел к 14-А и приложил ухо к двери. Тихо. Ева Кресси, должно быть, или спит, или принимает ванну, или вышла на балкон. Или сидит около самой двери и смотрит на стену. Конечно, если она сидит и смотрит на стену, ничего не услышишь. Он подошел к 14-Б и приложил ухо. Здесь шорох. Кто-то кашляет. Похоже, там кто-то есть. Кто-то один. Голосов не слышно. Тони нажал на перламутровый звоночек.
        Послышались неторопливые шаги,
        - Кто?- спросил гортанный голос.
        Тони не ответил. Он тихо стоял и слушал. Вопрос повторился. С неожиданной злостью Токи снова нажал на кнопку.
        Мистер Джеймс Уоттерсон из Сан-Диего, которого он неплохо когда-то знал, не стал бы так осторожничать, он должен был бы просто открыть дверь. А тут что-то не так. За дверью тишина. Тони снова прислушался. Полная тишина.
        Он вытащил связку ключей на массивной цепочке, нашел ключ от 14-Б и осторожно вставил его в замочную скважину. Повернул ключ. Чуть-чуть надавил на дверь, вынул ключ и замер.
        - Ну?- Голос звучал жестко.- Чего остановился?
        Тони полностью открыл дверь. Перед ним стоял высокий темноволосый мужчина с бледным лицом. В руке он держал револьвер. Похоже, он умел обращаться с оружием.
        - Заходи,- сказал мужчина.
        Тони вошел, закрыв дверь плечом. Его руки выглядели неуклюже, пальцы напряженно застыли. Он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.
        - Мистер Уоттерсон?
        - Ну и что?
        - Я из службы безопасности отеля.
        - Весьма польщен.
        Человек медленно отступил в комнату. Комната была большая, низенький балкон окаймлял ее с двух сторон. На этом этаже в каждом номере был балкон. В углу - камин, рядом - софа. На столике - поднос, на подносе - запотевший стакан, удобное глубокое кресло. Человек подошел к нему и опустил револьвер.
        - Польщен вниманием к своей особе,- сказал он.- И часа здесь не нахожусь, как полиция наносит визит. Ищите. Ищите в шкафу, в ванной. Она уже ушла.
        - Вы с ней еще не встречались,- сказал Тони. На бледном лице мужчины появились неожиданные морщины. Голос стал еще более хриплым.
        - Кого это я еще не видел?
        - Девушку по имени Ева Кресси.
        Человек проглотил слюну. Он бросил револьвер на столик, тяжело опустился в кресло. Видимо, у него был радикулит. Внезапно он улыбнулся.
        - Значит, она все-таки здесь! А я про нее не спрашивал. Я парень осторожный - и не спрашивал о ней.
        - Она здесь уже пять дней,- сказал Тони.- Все ждет вас. Ни на минуту не выходит наружу. Человек понимающе прикусил губу.
        - Я чуток задержался на севере,- сказал он едва слышно.
        - С дружками повидался?
        Человек подскочил на месте и снова схватился за револьвер. Он стоял, немного наклонившись вперед, внимательно глядя на Тони.
        - Женщины слишком много болтают,- сказал он так, словно во рту у него было что-то такое, что мешало ему говорить.
        - Женщины не болтают, мистер Ролле,
        - А?- Револьвер прыгал в его руке.- Чего-то я не пойму.
        - Болтают не женщины. Мужчины с револьверами.
        Снова наступило молчание. Человек медленно выпрямился. По его лицу ничего нельзя было понять, но глаза смотрели пристально. Тони выглядел рядом с ним маленьким, кругленьким, добродушным человечком с располагающей внешностью и глазами чистыми, как родник.
        - Да, эти ребята не дремлют,- сказал Джонни Ролле и провел языком по пересохшим губам.- Работают в три смены. Спать им некогда.
        - Вы знаете, кто они такие?- спросил Тони, понизив голос.
        - У меня есть девять догадок, и двенадцать из них будут правильными.
        - Крутые ребята,- сказал Тони и улыбнулся краешком губ.
        - А где она?- нетерпеливо спросил Джонни Ролле.
        - Как раз в соседнем номере.
        Человек положил револьвер на столик и подошел к стене. Он долго смотрел на обои, потом открыл дверь на балкон, сжал пальцами перила. Когда он снова обернулся, на его лице было странное выражение. Глаза потеряли жесткость, морщины разгладились. Он подошел к Тони.
        - Ева послала мне немного деньжат. Они говорят - двадцать пять тысяч. Но у меня только пятьсот. Вот бы они удивились, если б узнали.
        - А где остальное?
        - Нет больше ничего. И не было. Точка. Я знаю, что говорю.
        - Я вам верю,- сказал Тони.
        - Они убивают не часто. Но могут.
        - Молокососы,- сказал Тони с внезапным презрением.- Крутые молокососы.
        Джонни Ролле взял стакан и залпом вылил все, что там было. Осталось только несколько кубиков льда. Он подержал в руке револьвер и сунул его в кобуру под мышкой. Уставился в пол.
        - К чему Вы мне все это говорите?
        - Мне кажется, у вас только один шанс.
        - А если нет?
        - Я все же думаю, что есть. Джонни Ролле задумался.
        - Другой выход?
        - Служебный лифт ведет прямо в гараж. Там можно взять машину. Могу вам дать карточку, покажете ее сторожу.
        - Странный ты парень,- сказал Джонни Ролле.
        Тони вытащил бумажник из страусиной кожи, достал оттуда карточку, что-то нацарапал на ней. Джонни Ролле прочитал и неуверенно положил ее в карман.
        - Пожалуй, возьму,- сказал он, отводя глаза.
        - Она тут уже пять дней. Все уже в курсе. Один парень, которого я знаю, подходил ко мне и сказал, чтобы я вывел ее наружу. Рассказал мне, в чем дело. А я, вместо нее, выведу вас.
        - Им это понравится,- сказал Джонни.- Тебе принесут цветы.
        - Будет время, поплачем. Джонни Ролле замешкался.
        - Увидеться бы с ней перед тем, как смотаюсь. Говоришь, она прямо за стенкой?
        Тони развернулся на каблуках и пошел к двери. Через плечо бросил:
        - Не теряй время, красавчик. А то передумаю.
        - А вдруг это ты за мной следишь? Тони не обернулся.
        - Ничего не поделаешь, риск всегда есть. Он вышел из комнаты и бесшумно закрыл дверь. Посмотрел на дверь номера 14-А и вошел в лифт. Опустился в прачечную. Убрал корзину, подпиравшую дверь в служебный лифт. Поднялся в холл.
        Дежурный сосредоточенно проверял счета. Через главный холл Тони прошел в музыкальный салон. Радиоприемник снова был включен, но работал так тихо, что было едва слышно. Она сидела рядом. Звуки были такими слабыми и неразборчивыми, что напоминали шелест осенних листьев. Девушка медленно повернула голову и улыбнулась ему.
        - Проверил все. двери? А мне не спится. Так что я опять тут. Ничего?
        Он тоже улыбнулся. Сел в зеленое кресло и погладил кожаные ручки с золотым тиснением.
        - Конечно, мисс Кресси.
        - Ждать хуже всего на свете. Правда? Ну, что это за радио? Трещит, как сверчок.
        Тони покрутил ручку, не обнаружил ничего необычного и снова настроился на ту же волну.
        - В это время не спят разве что ночные гуляки. Она снова улыбнулась.
        - Я вам не надоел, мисс Кресси?
        - Мне нравится. Ты приятный парень, Тони.
        Он посмотрел на дверь и почувствовал щекотку в позвоночнике. Подождал, пока это ощущение пройдет. Откинулся на спинку, выпрямился. Пальцы ощупывали лосиный зуб. Прислушался. Не к музыке. К чему-то вдалеке. Может быть, к шуму мотора уносившегося в ночь автомобиля.
        - В душе все люди неплохие,- сказал он вслух. Девушка, прищурившись, посмотрела на него.
        - Значит, я ошиблась с двумя или тремя.
        - Да,- согласился он.- Наверное, бывает и так. Девушка зевнула, и ее глубокие глаза полу закрылись. Она свернулась калачиком на подушках.
        - Посиди со мной чуть-чуть, Тони. Может быть, я засну.
        - С удовольствием. Все равно делать нечего.
        Она заснула быстро, как ребенок. Минут десять Тони боялся пошевельнуться. Смотрел, как она дышит во сне, с полуоткрытым ртом. Как будто находился перед алтарем. Потом, стараясь не разбудить ее, очень осторожно поднялся и на цыпочках пошел в сторону дежурного. Немного послушал, как скрипит невидимая авторучка за матовым стеклом. Потом направился к телефонным кабинкам. Снял трубку и попросил телефонистку соединить его с гаражом.
        После нескольких гудков в трубке раздался звонкий голос.
        - Отель «Уиндермиер». Гараж.
        - Это Тони Резек. Этот Уоттерсон, которому я дал карточку, уехал?
        - Давно уже, Тони. С полчаса назад. Ты его прислал?
        - Я,- сказал Тони.- Мой знакомый. Спасибо. Привет.
        Он повесил трубку и почесал шею. Вернулся к конторке, хлопнул ладонью по мраморной плите. Из-за перегородки возникло лицо дежурного с заранее приготовленной улыбкой.
        - Ну и работка у тебя, Тони: никогда не поймешь, когда тебя ждать.
        - Сколько стоит номер 14-Б?
        - У него нет твердой цены.
        - Посчитай. Этот тип съехал. Пробыл там не больше часа.
        - Ну и черт с ним,- весело сказал дежурный.- Испарился, значит, и не отметился.
        - Пятерка тебя устроит?
        - Твой приятель, что ли?
        - Нет. Алкоголик с манией величия и без гроша в кармане.
        - Да ладно, и так сойдет. Как он уехал?
        - Мы спустились на служебном лифте. А ты спал. Хватит тебе пятерки?
        - Да брось ты!
        На свет появился бумажник из страусиной кожи. Тони протянул дежурному пяти долларовую купюру
        - Больше у него не было,- небрежно сказал Тони.
        Дежурный удивленно взял деньги, пожал плечами. Зазвонил телефон. Дежурный снял трубку, послушал и передал Тони.
        - Тебя.
        Тони пододвинул телефон поближе и приложил трубку к уху. Голос был незнакомый. Металлический.
        - Тони? Тони Резек?
        - Я.
        - По поручению Эла. Можно говорить?
        Тони взглянул на дежурного.
        - Скройся...
        Дежурный слабо улыбнулся и исчез.
        - Говорите,- сказал Тони в трубку,
        - У нас вышла передряга с твоим клиентом. Мы его перехватили. Эл чувствовал, что так и будет. Мы его прижали к стене, но не все вышло гладко.
        Пальцы Тони, сжимавшие трубку, побелели. Вискам стало холодно.
        - Говорите. Это ведь не все?
        - Еще кое-что. Парень выстрелил в шефа. Наповал. Эл велел передать тебе последнее
«прости».
        Тони тяжело навалился на мраморную плиту. Из горла вырвался какой-то странный звук.
        - Усек?- нетерпеливо спросил металлический голос.- Парень его замочил. Эл уже никогда никому не позвонит.
        Тони ударил трубкой по плите. Розовая плита покачнулась. Лицо исказилось судорогой.
        Голос продолжал:
        - Вот и все дела, старик. Спокойной ночи.
        В трубке раздался щелчок и послышались гудки.
        Аккуратно, почти беззвучно, Тони положил трубку на рычажки. Посмотрел на свою левую руку. Вытащил платок, вытер ладонь и расправил правой рукой окоченевшие пальцы левой. Вытер лоб. Из-за перегородки вышел дежурный, его глаза блестели, как у кота.
        - У меня в пятницу выходной. Дал бы мне этот телефончик?
        Тони спрятал платок, провел рукой по карману. Повернулся и пошел через главный холл. Он передвигался крадучись, так, словно в помещении находился тяжело больной. Подошел к креслу, в котором только что сидел, и погрузился в зеленый бархат. Девушка продолжала сладко спать, свернувшись в клубочек, как это умеют делать некоторые женщины и все кошки. Ее дыхания совсем не было слышно за убаюкивающим шепотом радиоприемника.
        Тони Резек слился с креслом, сжал в пальцах лосиный зуб и закрыл глаза.