Ключ от опасной двери Бекки Чейз
        Получив в подарок от сестры кулон в форме ключа, Кэти не представляла, какие замки он открывает. Она вообще не собиралась им пользоваться, пока один неверный шаг не привел ее к двери в мир порочных связей, из которого невозможно вернуться прежней.
        Ключ от опасной двери
        Девичник в Вегасе
        Посвящается городу, который делает мечты реальностью. И неугомонной армянской сестре, которой я хочу этот город показать.
        There's a thousand pretty women waiting out there
        And they're all living devil may care
        And I'm just the devil with love to spare, so
        Viva Las Vegas, Viva Las Vegas!
        Там ждут тысячи красоток,
        И они живут так, что и дьявол позавидует.
        И я тот самый дьявол с запасом любви.
        Виват, Лас-Вегас! Виват, Лас-Вегас!
        События, описанные в этой книге, являются художественным вымыслом. Упоминаемые в ней имена и названия - плод воображения автора. Все совпадения с реальными географическими названиями и именами людей случайны.
        - Завидуйте, сучки! - пьяно визжит Линн в открытый люк лимузина.
        - Осторожнее, - я еле успеваю придержать ее за ноги, чтобы она не вылезла на крышу.
        Четыре года разницы в возрасте приучили меня слушаться старшую сестру, но с самого начала девичника Линн ведет себя развязнее тинейджера. Какие двадцать пять? Ей и восемнадцать дашь с трудом после неадекватных выходок.
        Слева за окном взмывают ввысь подсвеченные фонтаны «Белладжио»[1], справа переливается огнями Эйфелева башня - мы застряли в пробке в центре Стрипа[2] - и Линн не терпится похвастаться перед многочисленными прохожими.
        - Я выхожу замуж! - допив остатки шампанского прямо из горлышка, она сваливается в салон с пустой бутылкой: - Дайте мне еще «кристалла»!
        Сестра всегда любила эпатировать публику, и пока мы обе жили с родителями, соседи не переставали жаловаться на нее. Мать с отцом стойко держали оборону, защищая легкомысленную дочь, но когда Линн переехала из Прескотта в Лонг-Бич, все вздохнули с облегчением.
        - Ну же, налейте, - не унимается она. - Я хочу выпить!
        - Тебе хватит, - с нервными смешками подружки невесты пытаются усадить ее на сиденье рядом со мной. - Иначе до клуба не доедем.
        - Плевать, - раскинув руки, Линн демонстрирует мокрое пятно на груди.
        Фата намоталась на шею, помада размазана, в глазах шальной блеск - в таком виде сестра вышла из номера, но никто не удивляется и не смотрит с осуждением, потому что это Вегас. Здесь привыкли творить безумства, не раскаиваясь, ведь все, что происходит в Вегасе, остается в Вегасе.[3]
        - Притормози, - я неуклюже пытаюсь отобрать новую бутылку с вензелями и не думать о цене.
        За вечеринку и панорамные люксы в «Фор Сизонс» платит будущий муж Линн, отец которого год от года мелькает в рейтингах «Форбс». И хоть фамилия значится в самом конце списка, этот факт не мешает семейству Разовски позволять себе любые расходы.
        - Кэти, не будь занудой, - проглотив порцию алкоголя, которым давно потерян счет, Линн накидывает розовое боа и привычно высовывается в люк.
        К приезду в «Экс Эс»[4] она еле держится на ногах, и мы чуть ли не силой протаскиваем ее через беснующуюся на танцполе толпу к столикам.
        - Прощай, холостяцкая жизнь! - оживляется сестра и, сбросив туфли, принимается танцевать прямо на диване.
        - Ради бога, успокойся, - жалобно скулю я.
        Наш столик возле бассейна, а школьные и университетские подруги Линн слишком увлечены собой, чтобы вылавливать горе-невесту, если она вдруг свалится в воду.
        - Линнет, пожалуйста, уймись.
        Суровый тон, как и просьба, остается без внимания. Разозлившись, я решаю забыть о роли няньки и расслабиться. Нам давно не пятнадцать, пусть сама несет ответственность за возможные последствия поступков.
        Хочется искренне порадоваться за сестру, но мысль, что та выбрала мужа из-за денег, не дает покоя. И хоть сама Линн утверждает, что главную роль в принятии решения действительно сыграл размер, но не счета в банке, а члена, я ей не верю. Она всегда стремилась к лучшей жизни, соглашаясь на свидания с парнями, приглашавшими в дорогие рестораны - которых в нашем Прескотте было от силы пять - а предложение Брэда приняла, только когда увидела кольцо.
        Удалившись к барной стойке, я заказываю мохито и несколько минут озираюсь в поисках тихого местечка, где можно ненадолго скрыться от всеобщего безумия. Но куда там? Вечеринка набирает обороты. Светомузыка бьет по глазам, заставляя учащенно моргать. Сквозь тонкую пелену слез я вижу, как толпа беснуется в нарастающем ритме музыки, а диджей протягивает руки к танцполу и кричит «да!», врубая новый трек.
        - Вы кого-то потеряли? - бархатистый голос отзывается в сознании легким ознобом плеч.
        Я списываю необычную реакцию на усилившийся поток воздуха из кондиционеров, но стоит мне обернуться, как алкоголь в крови сменяет это ощущение жаром - мужчина, остановившийся рядом, чертовски хорош собой. Широкий лоб, острые скулы под легкой щетиной, тонкая линия губ - не смазлив и не слишком брутален. Он излучает уверенность с толикой надменности и явно знает об этом. Похожий типаж привлекает производителей элитных автомобилей, ведь именно такой вызывает доверие мужчин и желание женщин за какие-то пятнадцать секунд рекламного ролика.
        В его присутствии хочется прикрыть забрызганную футболку с аляпистым принтом «команда невесты», но это бесполезно - незнакомец уже успел оценить мою грудь. И, кажется, готов продолжить общение.
        - Ваш мохито, мисс, - не дождавшись ответа, он галантно передает мне бокал и словно ненароком задевает запястье.
        Подобные мужчины обычно меня не замечают, поэтому его внимание льстит. Покраснев, я благодарю за любезность, но представиться друг другу мы так и не успеваем из-за выскочившей из толпы Линн.
        - Куда ты запропастилась? - возмущается она, но тут же спотыкается, увидев незнакомца, и с истеричным смешком хватается за его рукав. - Упс! Не удержалась.
        Иронично ухмыльнувшись, он помогает Линн устоять на покачивающихся каблуках, и у меня пропадает кокетливый настрой. Сестра всегда была лучшей, и даже в подпитии умудряется притягивать внимание.
        Затушив разгорающуюся в груди досаду глотком ледяного коктейля, я возвращаюсь к столику. Кожа запястья еще хранит тепло сильных пальцев. Хочется обернуться и улыбнуться, чтобы незнакомец запомнил меня счастливой и сияющей, но я упрямо иду вперед.
        Мне никогда не стать такой, как Линн. И это не зависть, а самобичевание.
        Она - душа компании. Неудивительно, что мужчины интересуются ей, а не мной - тихоней и книжным червем. Мы слишком не похожи друг на друга и всегда выбирали разное. Разные колледжи и специальности, разных друзей и увлечения. Даже ни в младшей, ни в старшей школе у нас не было точек соприкосновения.
        - Кэти, подожди, - Линн догоняет меня у бассейна. - Ты что, обиделась?
        - Конечно нет, - заверяю я.
        Разговор с недосягаемым красавчиком все равно ничего бы не изменил. В его списке контактов наверняка найдется несколько десятков женских имен, чьи обладательницы примчатся по первому звонку.
        - С тобой точно все хорошо? - упорствует Линн.
        - А почему должно быть плохо? - я улыбаюсь еще шире.
        Мои проблемы и домыслы касаются только меня. Не стоит портить праздник. Сегодня я правильная и отзывчивая младшая сестра. И завтра, в день свадьбы, который всего лишь нужно пережить. А потом наступят привычные будни.
        С трудом выиграв торг с совестью, остаток ночи я изображаю веселость - танцую с подружками Линн, смеюсь, подпеваю песням, набрасываю на проходящих мимо полинявшее боа. На удивление притихшая сестра наблюдает за мной с дивана и подозрительно мало пьет. Смотрит, почти не моргая, в какой-то странной задумчивости.
        Неужели почувствовала мою мимолетную обиду и теперь дуется?
        - Не устала? - я наклоняюсь к ней через кожаный подлокотник и обнимаю за плечи. - Хочешь, поедем в «Фор Сизонс»?
        Помотав головой, она удерживает меня рядом и загадочно шепчет на ухо:
        - Сейчас я кое-что тебе дам. Обещай, что сохранишь и никому не расскажешь.
        [1] Отель в Лас-Вегасе, главной достопримечательностью которого является световое шоу с фонтанами.
        [2] Центральная улица Лас-Вегаса с самыми известными отелями.
        [3] Отсылка к девизу города «What happens in Vegas stays in Vegas», который стал устойчивым выражением.
        [4] Элитный ночной клуб в отеле «Винн».
        Необычный подарок
        Пока я недоумеваю, Линн уводит меня от лаундж-зоны и снимает с шеи переливающийся кулон на цепочке.
        - Мне он больше не нужен, зато тебе пригодится.
        Бликанув в свете танцпола, в мою ладонь ложится крошечный ключ со стразами, аккуратный и изящный, чем-то напоминающий фирменные подвески «Тиффани».
        - Спасибо, - изогнув бровь, я теряюсь в догадках. На вечеринке перед свадьбой не принято дарить подарки, а если это делает сама невеста, то вызывает еще больше вопросов. - Довольно неожиданно… но очень мило!
        - Поверь, он изменит твою жизнь, - с хитрой улыбкой обещает Линн. - Если, конечно, ты когда-нибудь решишься постучать в дверь за багровой шторой.
        Ясно, «кристалл» так и не выветрился. Хорошо, хоть галлюцинаций нет.
        - «Следуй за белым кроликом, Нео»?[1] - фыркаю я.
        Завтра сестре будет тяжело. Надо положить в клатч упаковку аспирина, иначе Линн скончается от похмелья еще до начала церемонии.
        - Напрасно остришь, - ответно усмехается она, и что-то в ее взгляде меня настораживает. - Мираж становится явью, если погрузиться в него целиком.
        - «Мираж»[2] реален с момента постройки, - отшучиваюсь я.
        - Кэти, это очень важный ключ, - Линн стискивает мою руку. - Он освободит все тайные желания, что заперты в тебе.
        - Я это запомню, - сдерживаюсь из последних сил, чтобы не дернуть щекой, но если речь зайдет о «внутренней богине»[3], я точно сорвусь и буду хохотать во весь голос.
        Какие тайные желания? Я ведь как открытая книга. Решив меня раскрепостить, сестра однозначно промахнулась с мотивацией.
        - Прекрати скалиться, - шипит она, заметив мою несерьезность. - В клуб пускают только элиту, и многие тратят несколько лет, чтобы заполучить статус хранителя. Мой, а теперь твой, - она со злостью тычет пальцем в кулон на моей груди. - И вовсе был платиновым.
        Клуб? Платиновый статус? Нет, я точно раньше времени обрадовалась отсутствию галлюцинаций.
        - Ты о сестринстве?[4] - уточняю я.
        В колледже я избегала подобных сборищ, но, кажется, в них встречалась схожая атрибутика - в виде ключей, значков или перстней. Странно, что Линн об этом вспомнила. Да еще и хранила свою подвеску столько времени. Все-таки напрасно я согласилась ее принять.
        - Не глупи, - она морщится, словно это я несу пьяный бред. - Кому нужна кучка зазнавшихся неудачниц?
        Нас прерывает кто-то из ее подруг, требуя совместное селфи. Сестра нехотя отпускает мою руку, пообещав вернуться к разговору завтра, но в суете я не вспоминаю о подарке до конца свадьбы.
        Торжество проходит с размахом. В часовне «Грейсленд» Линн и Брэду поет Элвис, что вызывает слезы умиления у матери Брэда и подтверждает догадку - место выбирала она. Я не разделяю восторга, будучи затянутой в тесный приторно-розовый шелк с изобилием рюшей, как и все подружки невесты. Грудь так и норовит выскочить из глубокого декольте, и безуспешные попытки поправить платье нервируют. Кто вообще придумал традицию наряжаться одинаково и нелепо?
        Одергивая ткань, я постоянно отвлекаюсь, но главный момент не упускаю.
        - Линнет Джиневьева О’Мара, берешь ли ты Брэдли Леонарда Разовски в законные мужья, чтобы жить с ним и в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас?
        Уверенное «да» сестры тонет в восторженных возгласах и аплодисментах.
        - Клятвы! - скандирует кто-то из гостей. - Произнесите брачные клятвы!
        - Мы их не готовили, - отмахивается Линн и вместо долгих слов целует кольцо на своей руке.
        Не сводя с нее жадного взгляда, Брэд зеркалит жест. Наверняка для них это означает нечто важное, но со стороны почему-то вызывает нездоровые ассоциации. И, кажется, только у меня. Друзья жениха довольно свистят, подружки невесты вздыхают, растрогавшись, я же не могу отогнать озноб. Что помешало Линн просто сказать «люблю»?
        После церемонии гости на лимузинах перемещаются к терминалу Маккаран,[5] откуда на вертолетах перелетают в Гранд-Каньон, чтобы выпить «кристалла» на закате. Одним из вертолетов управляет отец Брэда, что наводит на мысль - на этой части «программы» настоял он.
        В лучах заходящего солнца молодожены танцуют свой первый танец. Я все еще пытаюсь порадоваться за сестру, и когда вижу, как Линн и Брэд смотрят друг на друга, мне, наконец, удается настроиться на всеобщую волну счастья. Они улыбаются искренне, заставляя украдкой прижимать салфетку к уголкам глаз.
        Едва в каньоне темнеет, мы возвращаемся на банкет, сделав круг над Лас-Вегасом. Со сбившимся дыханием я всматриваюсь в цветные огни Стрипа, забывая моргать - ночной город прекрасен. Черная пирамида «Луксора», с направленным в небо лучом прожектора, разноцветные башни «Эскалибура», зеленый ступенчатый «Эм Джи Эм Гранд», переливающееся колесо обозрения - он слишком разношерстный, слишком яркий, слишком притягательный.
        Приземлившись, я легким разочарованием снимаю наушники и выбираюсь из вертолета. Жаль, что нельзя продлить парящее ощущение восторга.
        Уже добравшись в «Фор Сизонс», я помогаю Линн поправить прическу в отдельной дамской комнате. Сестра не торопится выйти в зал, и, мурлыча под нос, рассматривает себя в зеркале. Довольная и уверенная - как всегда.
        На мгновение наши взгляды встречаются в отражении.
        - Я очень рада за тебя, - шепотом признаюсь я.
        - А я рада, что ты его надела, - она замечает ключ на моей груди.
        - Он красивый, - я пожимаю плечами.
        Дался ей этот кулон.
        - И приведет тебя в закрытый элитный клуб, - многообещающе улыбается Линн. - Созданный для удовольствий.
        - Что? - ахаю я, отпрянув.
        Неужели у меня на лице написано «сексуальная неудовлетворенность»?
        Линн же не всерьез? Какой, к черту, закрытый клуб?
        - Тебе понравится, - обещает сестра, выразительно поиграв бровями.
        - С чего ты взяла, что мне это нужно? - с горящими от досады щеками я цепляю ногтем замок на цепочке.
        Пусть забирает свой вульгарный подарок и не навязывает свои взгляды!
        - Потому что это целый мир без имен и запретов, - с нотками ностальгии тянет она. - Дивный мир.
        - Вот только Хаксли[6] не надо сюда приплетать! - срываюсь я, пытаясь вернуть ключ, но Линн отталкивает мою руку.
        - Не веди себя как ребенок.
        - С каких это пор разборчивость стала признаком возраста?
        И с какой стати она решила вмешаться? Если я не сплю со всеми подряд, это не значит, что у меня проблемы с личной жизнью.
        - Кэти, не ной. И смотри на жизнь проще.
        - Издеваешься? - выпустив пар, я перевожу дыхание. Мы явно выбрали не то место и не то время, чтобы выяснять отношения. - Послушай, Линн, - миролюбиво добавляю я. - Сегодня день твоей свадьбы. Давай вернемся к этому разговору потом.
        Ну почему опять иду на компромисс? Я ведь не хочу обсуждать это вовсе.
        Моя жизнь спокойна и размеренна. И пусть я не слишком часто бываю на свиданиях, это не повод вешаться парням на шею. Мне не нужен ни богатый муж, ни какой-то там мир запретных удовольствий. Я настроена на карьеру, и стартовала весьма успешно.
        В отличие от неугомонной сестры, исколесившей всю Калифорнию, нигде толком не задерживаясь, я осталась в Прескотте. Колледж был рядом, общежитие не требовалось, родители радовались, что не приходится ездить в соседний штат - сплошные плюсы.
        Во время учебы я попала на стажировку в Департамент защиты окружающей среды, успешно ее прошла и сразу после окончания колледжа получила приглашение на должность штатного эколога. После моего любительского фильма о национальных парках нам даже удалось получить грант на исследование, и если так пойдет и дальше, вскоре я смогу снять собственный репортаж для «Национального географического общества».
        В своем привычном спланированном досуге я слишком далека от интересов Линн.
        - Нет, поговорим сейчас, - спокойный тон она воспринимает как уступку. - Я обещала рассказать и расскажу.
        - Но ведь гости…
        - Гости только собираются.
        Линн умело пресекает отказы, и я смиряюсь с мыслью, что беседы не избежать.
        - Так что это за клуб? И почему мне должно там понравиться?
        - Наконец-то ты задаешь правильные вопросы, - с самодовольной ухмылкой Линн тащит меня к пуфику в углу и плавно присаживается на подушку, чтобы не смять платье. - Клуб в «Мираже» - это закрытое общество, где за каждое выполненное задание хранитель получает награду.
        - Хранитель?
        - Владелец ключа, - наморщив нос, поясняет сестра - ей не нравится, когда перебивают. - Их выдают новичкам по рекомендации кого-то из членов клуба. Начинают с серебряного - самого простого - но со временем можно добиться платинового статуса.
        - Как у тебя?
        - Да, - она снова едва заметно кривится. - И чтобы его получить, я потратила три года. Не рискну перечислять, через что пришлось пройти… но тебе это не грозит, расслабься.
        Линн снисходительно улыбается, а я придумываю причину, чтобы отдать ключ. Зачем он мне? Я ведь все равно не пойду по ее стопам.
        - Я не хочу. Не хочу спать со всеми подряд и…
        - Тебе и не придется, - она упрямо отводит мою руку. - Никто не сделает чего бы то ни было против твоей воли, иначе это нарушит главный принцип клуба - только по согласию.
        - То есть у тебя были задания без секса?
        - Даже без единого касания, - смеется над моим недоверием Линн. - Станцевать, сопроводить на мероприятие, притвориться дочерью - и каждое из них щедро оплачивалось.
        Ее легкомысленность заставляет меня нахмуриться. Могла бы догадаться, что тема опять сведется к деньгам. Обидно, что за столько лет ценности Линн так и не изменились.
        - Ты хоть понимаешь, что будет, если Брэд узнает? - устав отнекиваться, я захожу с козырей, но у сестры заготовлена карта рангом выше.
        - А как ты думаешь, где мы с ним познакомились?
        От изумления мне не сразу удается подобрать слова. Я, конечно, догадывалась, что у них вольные взгляды, но это уже перебор!
        - Поверить не могу, что вы встретились в клубе для… извращенцев. Надеюсь, вы не будете ходить туда после свадьбы?
        - Как? Я ведь отдала тебе ключ, - Линн равнодушно пожимает плечами.
        Но для меня это не довод. Сестре будет сложно изменить себя, ведь привычка - вторая натура.
        - А Брэд? - не отстаю я. - Вдруг он решит вернуться к прежним увлечениям?
        Этот аргумент звучит весомо, но проще подняться на пик Денали,[7] чем убедить Линн.
        - Из своего ключа он переплавил нам свадебные кольца.
        Так вот почему они их целовали! В свете откровений невинный жест кажется еще более диким.
        Не сосчитать, сколько раз я успеваю пожалеть, что мы вообще начали разговор.
        На расстоянии было проще - я не интересовалась, чем занимается сестра, она не интересовалась мной. Счастливое неведение.
        Теперь придется жить, зная, что Линн была… шлюхой? Эскортницей? Секс-марионеткой? Да еще и меня планировала втянуть в эту грязь.
        - Прости, - сунув ей кулон, я устремляюсь к двери. - Это слишком.
        Я никогда не стану упрекать сестру. И никому не расскажу, о чем узнала. Но и ее странный подарок не приму, как бы она ни просила.
        - Кэти, ты обещала! - Линн вскакивает, но запутывается в платье, и я успеваю ретироваться в зал.
        Обидевшись, сестра не разговаривает со мной оставшуюся часть вечера, да и я не усердствую с общением. В сторону Брэда мне и вовсе неловко смотреть. Неужели он… платил Линн за секс? Отогнав очередную извращенную картину, я отхожу от стола.
        - Все в порядке? - заподозрив неладное, мама останавливает меня у танцпола. - Ты не вышла ловить букет. И Линнет странно себя ведет. Вы, случайно, не поругались?
        - Все отлично, - с наигранной веселостью уверяю я. - Я слишком увлеклась тортом и не успела. А Линн наверняка рвется уединиться с Брэдом, а не выслушивать однообразные пожелания.
        Мне и самой хочется сбежать, и как только появляется возможность, я поднимаюсь в номер, чтобы упаковать чемодан. Родители предлагают уехать вместе, но я не готова задерживаться на сутки и, сославшись на незаконченный монтаж фильма, ловлю такси до автостанции «Грейхаунд».[8]
        В отцовском «Бьюике» было бы удобнее, но лучше убить половину воскресенья в рейсовом автобусе и сделать крюк через Флагстафф, чем возвращаться к неловкой беседе с Линн.
        Почему она так настойчиво стремилась отдать ключ? Неужели ее настолько волновала моя личная жизнь? Да еще и после прожитых отдельно лет?
        Загрузившись в автобус, я откидываюсь на спинку сиденья и закрываю глаза.
        Хватит гадать. Я ни к чему не приду, задавая себе эти вопросы.
        Звонок смартфона выталкивает меня из полудремы в реальность. Я с опаской разворачиваю экран, но вместо «Линн» там высвечивается «Зоуи» - лучшей подруге не терпится узнать подробности.
        - Ну? Как все прошло? - раздается в трубке восторженный писк. - Ты поймала букет?
        - Я еду домой.
        - Все так плохо, что ты арендовала тачку, чтобы смыться? - задорный тон сменяется скептическим, когда Зоуи слышит гул мотора.
        - Я на «Грейхаунде», - зевнув, я сверяю время на экране - осталось часов пять. - К утру буду в Флагстаффе, а оттуда к полудню доберусь до Прескотта. Скоро увидимся, Зу.
        - Ясно, - присвистывает она. - Все еще хуже, раз ты запрыгнула в ночной автобус.
        - Все нормально…
        - Какое «нормально»? - возмущается подруга и, уточнив маршрут, мгновенно вносит коррективы: - Выходи в Кингмене, это как раз середина пути. Я тебя встречу.
        - Тебе ехать почти сто пятьдесят миль! - протестую я. - Да еще и в темноте!
        Вот же меня угораздило проболтаться про «Грейхаунд»! Теперь Зоуи не успокоится.
        - Не спорь и выходи.
        Я уступаю, и через два с половиной часа мы встречаемся в «Дэнни» - единственном круглосуточном кафе в Кингмене. Нам повезло, что оно вообще нашлось, ведь городок еще меньше нашего Прескотта, где в десять вечера закрывается большинство ресторанов.
        Закупившись бургерами и кофе, мы мчимся по полупустому девяносто третьему шоссе. На нем же встречаем рассвет, подпевая общему плейлисту - звонкое «Виват, Лас-Вегас!» из открытых окон «Форда» заглушает рев мотора.
        В перерывах между песнями я рассказываю Зоуи про свадьбу, не вдаваясь в подробности о специфичном прошлом Линн. А еще почему-то умалчиваю о незнакомце из бара, словно тайна сможет изменить тот факт, что мы с ним больше не встретимся.
        - В общем, все прошло в стиле Вегаса. Ничего особенного.
        - Я бы тоже хотела «неособенно» слетать в Гранд-Каньон, - поддразнивает она и резво переходит на куплет Рианны: - Сукин сын, лучше приготовь мои деньги![9]
        Усмехнувшись, я шлепаю ее по плечу.
        - Убедила, разворачивай машину - едем тусоваться.
        Зоуи продолжает хохотать, а я признаюсь, посерьезнев:
        - Знаешь, на самом деле Вегас красив.
        - Город для богатых и знаменитых, - мечтательно тянет подруга. - Хотела бы и я посмотреть на него так, как видят они.
        Вот только в жизни этих богатых и знаменитых слишком много постыдных тайн, о которых лучше не знать.
        Последние полчаса пути разговор не клеится. Мы обе то и дело потираем слипающиеся глаза, и на въезде в Прескотт Зоуи предлагает перенести запланированный завтрак:
        - Давай лучше поужинаем вместе?
        - Часов в шесть, в «Лимончелло», - киваю я.
        Воскресные встречи в любимой пиццерии - наша давняя традиция, которой не хочется изменять.
        Высадив меня возле дома, Зоуи сворачивает в соседний переулок, а я устало поднимаюсь по ступеням, чтобы через пару минут, не раздеваясь, рухнуть на мягкий матрас и не вставать с него до самого вечера.
        От усталости я сплю крепко, не услышав ни звонков, ни стука в дверь, поэтому конверт из «Федекса», сиротливо лежащий на пороге, оказывается сюрпризом.
        - Кэти, я расписалась за тебя, - оторвавшись от клумбы с маргаритками, из-за белого заборчика машет соседка. - Курьер так долго вглядывался в окна, что Диего уже подумывал вызвать полицию.
        - Спасибо, миссис Васкес.
        Вернувшись в гостиную, я распечатываю конверт и нахожу знакомый ключ с приложенной запиской от сестры:
        «Просто сохрани. Пользоваться необязательно».
        - Вот же упрямая! - вместе с пузырчатой упаковкой я бросаю кулон в тумбочку под телевизором.
        Нет уж, извращения не по мне.
        Я найду, чем себя занять, и без всяких неуместных развлечений.
        Легко сбежав по ступеням, я направляюсь к «Лимончелло», где ждет Зоуи. А еще брускетта с моцареллой и мясные шарики. Что может быть лучше, чем привычная размеренная жизнь?
        [1] Цитата из фильма «Матрица».
        [2] Один из популярных отелей в Лас-Вегасе.
        [3] Отсылка к роману Э. Л. Джеймс «Пятьдесят оттенков серого».
        [4] При американских университетах и колледжах существуют «братства» и «сестринства» - студенческие организации со своим сводом правил и знаками отличия. Членство в них подразумевает активную общественную деятельность, как в период обучения в университете, так и после выпуска.
        [5] Международный аэропорт Лас-Вегаса, в котором помимо взлетно-посадочных полос для самолетов имеются и вертолетные площадки.
        [6] Автор антиутопии «О дивный новый мир».
        [7] Самая высокая гора в Северной Америке.
        [8] Автобусная компания, занимающаяся пассажирскими перевозками в США и Канаде.
        [9] Вольный перевод песни Рианны «Bitch Better Have My Money».
        Дверь за багровой шторой
        - А блондинчик хорош, - перегнувшись через спинку стула, Зоуи без малейшего стеснения рассматривает ягодицы удаляющегося официанта.
        Весь вечер он с улыбкой поглядывал на меня от стойки, а потом принес десерт - за счет заведения.
        - Спортивный, загорелый, - продолжает перечислять достоинства подруга. - И явно не с накладкой в штанах.
        - Зу, прекрати! - шикаю я, спрятав лицо за чашкой горячего шоколада.
        Не хватало еще, чтобы меня сочли такой же легкомысленной.
        - Тогда пообещай, что оставишь ему свой номер, - не унимается Зоуи.
        - Он же не просил!
        - Вообще-то как раз собирался, - официант появляется с другой стороны зала, заставляя меня покраснеть как фирменные скатерти в «Лимончелло». - Моя смена заканчивается через десять минут, и если у тебя нет планов…
        - Извини, мы с подругой идем в кино.
        - Разве я тебе не сказала? - Зоуи умело разыгрывает забывчивость. - Я записалась на маникюр и не могу перенести.
        Я пытаюсь незаметно пнуть ее ногой, но не дотягиваюсь.
        - Так что, - она всматривается в бейдж на его фартуке. - Чед, ты окажешь мне большую услугу, если сможешь проводить Кэти домой.
        - С удовольствием, - подмигивает он.
        Разыгранная сцена и хитрые выражения лиц красноречиво намекают, что эти двое договорились заранее. Я же чувствую себя актрисой, не выучившей роль.
        С одной стороны, Чед довольно милый, а с другой… к чему было устраивать весь этот спектакль?
        - Он сказал, ты давно ему нравишься, - успевает шепнуть мне Зоуи перед уходом. - Просто никак не мог подступиться - ты всегда слишком серьезна.
        Мои свидания сложно назвать успешными, но это, спонтанное, складывается на удивление приятно, как и два следующих. С Чедом комфортно. Он не мотает нервы перепадами настроения и не устраивает эмоциональные качели. Рассказывает забавные истории и знает, как рассмешить. И самый главный плюс, в отличие от недосягаемого незнакомца из бара Чед реален - обычный хороший парень, с которым интересно провести время, и всегда есть о чем поговорить.
        Нам нравятся одни и те же книги. Мы смотрим одинаковые фильмы. Даже любимое время года совпадает, чем не знак?
        А еще Чед неплохо целуется, и хоть мы пока не дошли до секса, уверена, что и в этом вопросе сойдемся в темпераментах - за время, что мы встречаемся, он тактично не напрашивается в гости и поддерживает решение узнать друг друга получше. У меня нет «пунктика» в плане доступности, но из-за неудач с другими хочется притормозить - я устала разочаровываться в ненадежности парней.
        Чед возвращает мою веру своей отзывчивостью и пониманием, и через две недели знакомства я приглашаю его к себе. Предвкушая новый этап развития отношений, я окунаюсь в подготовку с небывалым энтузиазмом. Вечером накануне встречи в ванной царит полная неразбериха - я делаю эпиляцию, обновляю маникюр, обмазываюсь скрабом и приклеиваю освежающие патчи. Было бы неплохо купить пикантное белье. Пусть Чед увидит меня незажатой и игривой.
        Побросав разноцветные баночки в раковину, я несусь в «Гейтуэй Молл» и успеваю в «Пинк» за двадцать минут до закрытия. Еще за десять приветливые консультанты помогают подобрать эффектный комплект из черного кружева. Мне остается лишь прошагать к парковке с заветным розовым пакетом, но на этом этапе плана неожиданно случается заминка.
        В паре десятке ярдов от стеклянных дверей главного входа взгляд натыкается на знакомую фигуру - довольный Чед выносит из кафе два стаканчика с молочными коктейлями. Я вскидываю руку, чтобы ему помахать, но радостный возглас так и не срывается с губ. Вместо меня Чеда зовет другая девушка.
        - Привет, малыш, - с похотливым смешком она бесстыже щиплет его за ягодицу и забирает один из стаканчиков. - Поехали домой, и я слижу с тебя эти сливки.
        Не переставая улыбаться, Чед обнимает развязную блондинку, делает глоток из трубочки… и замечает меня.
        - Кэти? - закашливается он.
        Смуглые щеки заливает румянец. Поразительно! Этот мерзавец умеет краснеть.
        - Какого черта? - цежу я сквозь зубы.
        Неужели у него настолько зудело в одном месте, что он не мог потерпеть до завтра? А если я не привлекала его вовсе, зачем было притворяться столько времени?
        - Я собирался тебе сказать, - мнется Чед. - Но не знал, как начать… Понимаешь, в наших отношениях нет огня… Ты спокойная и предсказуемая.
        И чем это плохо?
        - Скажи, как есть - фригидная, - хмыкает блондинка, с пренебрежением рассматривая меня.
        Язвительный тон становится последней каплей в чаше моего терпения. Я не позволю себя унижать!
        - Фригидная настолько, что и тебя охлажу, - в четыре шага преодолев расстояние между нами, я выбиваю стаканчик из рук Чеда - прямо на обтягивающую кофточку блондинки.
        Под истеричный визг я прохожу мимо с гордо поднятой головой, но уже на парковке начинаю себя стыдить. Неужели я действительно это сделала? Рассудительная я, которая всегда найдет аргумент для возражений… повела себя как тинейджер с бушующими гормонами? С другой стороны, Чед ведь упрекнул меня в предсказуемости - пусть видит, что неправ.
        Дома всплеск адреналина сменяет досада, но слез по-прежнему нет. В груди щемит от обиды, но не так раньше - наверное, я уже выработала иммунитет от неудач. Позвонив Зоуи, я в красках описываю предательство, а когда та приглашает в кино, упрямо отказываюсь.
        - Ну же, Кэти, - не унимается подруга. - Тебе нужно развеяться. Давай завалимся в клуб?
        - Спасибо, Зу, но я хочу побыть одна.
        И свыкнуться с мыслью, что очередной роман закончился, толком не начавшись. И ведь так было всегда - со старшей школы парни не горели желанием вступать в длительные отношения со мной. Я и на выпускной бал пошла в компании кузена, потому что пригласивший меня Микки Грэйсон якобы заболел ангиной, а на самом деле переметнулся к Тине Фаулер.
        Воспоминания невольно подталкивают меня к мысли о сестре. Интересно, что бы сделала Линн? Знаю, что нас глупо сравнивать, но все же, как бы она повела себя с таким как Чед? Наверняка в тот же вечер пошла бы на свидание с другим парнем, а потом вывесила десятки сториз с поцелуями.
        Но я - не Линн. И никогда ей не стану.
        Отложив смартфон, я тянусь за пультом от телевизора и замечаю торчащий из тумбочки уголок пузырчатой упаковки.
        Нет. Нет! Я не буду его доставать!
        Но рука сама выдергивает на свет забытый кулон.
        - Ничего же не случится, если я просто его примерю? - первый этап торга с собой благополучно проигран.
        Второй спонтанный порыв заставляет меня надеть купленное в «Пинк» белье. Последний бастион благоразумия я разрушаю звонком родителям.
        - Мам, можно ненадолго одолжить твой «Шевроле»?
        Сбавив скорость, я плавно вписываюсь в поворот девяносто третьего шоссе, которое с каждой секундой приближает меня к Вегасу. Бликуя в свете фар, разметка ныряет под капот, из динамиков льется мелодичный голос Адель, но даже это монотонное спокойствие не помогает расслабиться.
        Ну и авантюру я затеяла! До сих пор не верю, что сорвалась в ночи как обезумевшая.
        Три с лишним часа пути я порываюсь развернуться, но неведомая сила удерживает мои вспотевшие ладони на руле. Сделаю, как решила - выложу в Инстраграм пару фотографий со Стрипа, подпишу «люблю спонтанные поездки», и поеду обратно. Пусть Чед утрется вместе со своей дешевой блондинкой.
        Остывая в потоке воздуха из кондиционера, ключ на груди приятно холодит кожу. Я так его и не сняла. Вместе с ним короткое шелковое платье на тонких лямках смотрится особенно изящно. Я одевалась в спешке, но образ вышел на удивление продуманным и цельным - от коралловой помады, нанесенной в последний момент, до высоких каблуков босоножек. Если бы не разочарование от предательства Чеда, я бы ощущала себя королевой мира.
        В сотый раз отогнав неприятные мысли, я въезжаю на одиннадцатое шоссе, огибая Хендерсон, и вижу на горизонте светящееся в небе марево. Почти добралась - Вегас рядом.
        Сознательная часть меня по-прежнему требует вернуться и не вести себя как обиженный ребенок, но я игнорирую ее голос и глубоко за полночь припарковываюсь на задворках Стрипа. В Прескотте в столько поздний час не встретить даже редких прохожих. Здесь же, в центре города греха веселье только начинается.
        Я не собираюсь заходить в «Мираж» и искать клуб, но любопытство неустанно толкает меня в подсвеченные двери отеля. Только разок взгляну, кто посещает это странно заведение - хоть будет, что рассказать Зоуи под бутылочку калифорнийского муската.
        Обойдя казино и бары на территории «Миража», я не обнаруживаю багровой шторы. Может, Линн выразилась метафорически? И стоит искать отсылку к названию? Пройдя мимо бассейна, вокруг которого полно народа, я поворачиваю к конгресс-центру, но и там нет ничего даже отдаленно похожего на клуб.
        Но где-то же он должен быть!
        Азарт подхлестывает меня, и я спускаюсь в лобби, где возле лифтов обнаруживаю девушку с похожим кулоном. Бинго! Кажется, нашла.
        Многозначительно переглянувшись, мы обе делаем шаг в хромированную кабину, и незнакомка нажимает кнопку пентхауса.
        Логично. Где еще веселиться богатым извращенцам? Только под самой крышей.
        Я порываюсь было представиться, но вовремя вспоминаю слова Линн, что в клубе не используют имен. Да и о чем бы мы стали разговаривать?
        «Прекрасная ночь, чтобы потрахаться, не так ли?» - «Полностью солидарна, и как раз сделала эпиляцию».
        Сдержав неуместный смешок, я с напускным покерфейсом рассматриваю свое отражение в зеркальной поверхности дверей. На верхнем этаже створки медленно расползаются в стороны, выпуская нас в тускло освещенный коридор.
        Едва мы выходим, двери соседнего лифта тоже открываются, и оттуда грациозно выплывает еще одна девушка.
        - Привет, - окликает она мою соседку. - Слышала, тебе дали золото? Поздравляю.
        - Два года жизни потрачены не зря, - отшучивается та, с гордостью прокручивая между пальцами ключ.
        Пока они болтают, я прохожу дальше, не задерживаясь рядом, чтобы не вызывать подозрений. И уже вижу дверь, наполовину завешанную темно-алым бархатом в тон ковру.
        Мнущийся возле нее охранник, заметив кулон, с ленцой интересуется:
        - Пароль?
        Твою мать! Об этом Линн не предупреждала!
        Сделав вид, что отвлеклась, я поправляю сережку. Как бы незаметно обернуться? Те двое у лифтов наверняка знают, что нужно сказать.
        - Мисс? - приветливое выражения лица напротив сменяется настороженным.
        - Мираж становится явью, если погрузиться в него целиком, - слова выплывают из памяти и срываются с языка, прежде чем я задумываюсь о последствиях.
        - Тогда начнем погружение, - отсканировав ключ - надо же, внутри него чип! - охранник широко улыбается и приглашающим жестом откидывает штору.
        Со вздохом облегчения я толкаю дверь и слышу, как он передает кому-то по рации:
        - Четыреста двенадцать здесь. Платина.
        Через мгновение в уши вливается гул голосов и непринужденная музыка. В просторном зале царит атмосфера лаундж-бара. Лавируя с подносами, официанты разносят шампанское. Посетители в вечерних нарядах - как мужчины, так и женщины - прогуливаются вдоль панорамных окон, кто-то в компании, кто-то в одиночестве. С экрана на стене транслируется нарезка роликов с видами Лас-Вегаса.
        Все слишком спокойно и прозаично. Ни танцовщиц в латексе, ни красной комнаты боли.
        А чего я, собственно, ждала? Вечеринку свингеров?
        Взяв у официанта бокал, я любуюсь с высоты на переливающийся огнями Стрип. Пузырьки приятно щекочут язык и оставляют сладковатый привкус, а глаза радуются зрелищу. Разноцветные высотки «Нью-Йорка», насыщенные воды лагуны у «Венецианца», вздымающееся пламя вулкана[1] прямо под ногами, у главного входа в «Мираж» - пожалуй, сюда стоило вернуться лишь ради этого вида.
        Несмотря на показную роскошь, Вегасу все-таки удалось завоевать мое сердце.
        Сделав еще один глоток, я нехотя отворачиваюсь от окна и замечаю в зале уже знакомых девушек, которые общались у лифтов. С плотоядными улыбками они трутся возле пожилого мужчины в стетсоне.[2]
        - Я восемьсот шесть.
        - А я триста четырнадцать.
        Ковбой кивает им обеим и позволяет прикурить сигару.
        И это весь разврат? Пожалуй, я погорячилась, упрекая Линн. Странно, что ей вообще нравились такие унылые сборища.
        Внезапно в зале приглушают свет. Вспыхнув, на экране запускается обратный отсчет, а жизнерадостный голос из динамиков сообщает:
        - Дамы и господа, аукцион начинается! И если вы уже выбрали лот, не забудьте сообщить о нем распорядителям.
        Толпа заметно оживляется, отмечая что-то в смартфонах. На экране один за другим высвечиваются номера - как заказы в «Бургер Кинге». Решив, что пора спуститься вниз, я направляюсь к двери, когда взгляд мимоходом цепляется за цифры в самом конце списка.
        «Лот 412».
        Этот же номер назвал охранник, когда я вошла! Мой номер… Какого черта он делает на экране?
        Неужели меня… продают?
        Я рывком вытаскиваю из сумочки смартфон и, невзирая на поздний час, набираю сообщение сестре:
        «Что это за аукцион?»
        Ответ прилетает с ехидно улыбающимся смайликом:
        «Ты все-таки пошла».
        Она издевается? Трясущимися пальцами я промахиваюсь мимо букв.
        «Линн, ответь сейчас же!»
        «Не истери, это обязательное условие для хранителей ключей».
        Вот сучка! Могла бы и предупредить.
        «На что ты меня подписала?»
        Сестра не отвечает, и я еле сдерживаюсь, чтобы не помчаться к выходу. Я даже делаю к нему пару шагов, но останавливаюсь из-за пасмурных лиц охранников, замерших у двери - мне не прорваться мимо этих груд мускулов.
        Может, вызвать полицию? Но что я им скажу? Что нелегально пробралась в закрытый клуб и теперь хочу уйти?
        В зале по-прежнему никто не проявляет агрессии и не паникует. Девушки и гости с интересом следят за номерами, а триста четырнадцатая и вовсе молитвенно складывает руки.
        - Выбери меня, пожалуйста, - перекрестившись, бормочет она. - Меня!
        Ненормальная. Впрочем, как и все остальные, раз им нравятся эти странные торги.
        Мозг в смятении просчитывает дальнейшие шаги, требуя предпринять хоть что-нибудь. Но что? Устраивать скандал бесполезно, как и выбивать стекло - с улицы крик о помощи никто не услышит, а владельцы отеля засудят за порчу имущества.
        - Дамы и господа, благодарим за участие, - отзывается голос из динамиков, и возле моего лота загорается надпись «занят». - Распорядителей прошу организовать встречи. Всем остальным - приятного досуга.
        Я снова хватаюсь за смартфон.
        «Линн! Меня купили! Что мне делать?»
        «Успокойся, ничего не будет против твоей воли».
        Отступив в нишу за стенкой с экраном, я надеюсь переждать, но там меня очень быстро находит рослая крепко сложенная афроамериканка, движениями напоминающая пантеру. Судя по натренированным ногам и рельефным бицепсам, «хищница» частенько бывает в тренажерном зале - от такой точно не отобьешься.
        - Я за тобой, - приветливо начинает она, но рассмотрев меня, мрачнеет. - Погоди… Ты не Линн.
        Я удивленно вскидываю бровь:
        - Разве можно называть имена?
        - Запреты существуют, чтобы их нарушать, - скалит клыки «пантера». - Так кто ты?
        - Я Кэти, сестра Линн, - я робко кошусь в сторону выхода - охрана по-прежнему на месте. - Она подарила мне ключ.
        - Это запрещено.
        - Вы сами сказали, что запреты здесь весьма условны, - отбиваю я наглым тоном.
        Пусть выгонит меня за неуважение, буду только рада.
        Оглядевшись и убедившись, что нас никто не слышал, «хищница» кивком головы зовет меня за собой:
        - Идем.
        Я подчиняюсь, мысленно просчитывая дальнейшие действия. Сейчас нужно быть предельно собранной, и как только мы окажемся в коридоре, бежать к лифтам.
        Вопреки ожиданиям, она уводит меня прочь от двери, к закрытому барной стойкой проходу. За ним оказывается подсобное помещение, заставленное стойками с оборудованием в паутине проводов - кажется, серверная.
        Продвигаясь мимо монотонно гудящих блоков, я все-таки набираю «911» и обнаруживаю, что сеть пропала. Пытаюсь снова, но звонок не проходит. Неужели кто-то намеренно глушит сигнал?
        Идиотка! Ну почему я сразу не вызвала полицию, пока была возможность?
        Я отчаянно озираюсь головой в надежде найти пути к отступлению, но узкий проход заводит в тупик, где нет ничего, кроме лифта.
        Внутри «пантера» нажимает кнопку со стрелкой вверх, и через несколько секунд подъема металлические створки открываются, впуская нас в панорамный люкс, из которого как на ладони виднеется Вегас.
        - Иди, - легким толчком в плечо «пантера» подталкивает меня в полумрак.
        Я рефлекторно делаю шаг вперед и понимаю, что совершила ошибку. Звякнув, двери закрываются. Подскочив к ним, я колочу холодный металл.
        - Эй! Вернитесь!
        Тщетно, створки не шелохнутся. Я отрезана от внешнего мира - кнопки вызова возле кабины нет.
        Экран смартфона не высвечивает даже «только экстренные вызовы», и сообщение для Линн зависает в неотправленных.
        Что, черт возьми, происходит? Кому понадобилось меня запирать?
        - Добрый вечер, Кэтрин, - раздается из-за спины.
        Глубокий баритон кажется знакомым, но нервно обернувшись, я не вижу лица собеседника, только силуэт на фоне ночного города.
        - Вы знаете, что я не Линн?
        В груди крохотной искоркой еще теплится надежда, что меня отпустят. Ведь я не та, кого привыкли видеть как четыреста двенадцатую.
        Мужчина выходит на свет, и сердце стремительно проваливается в пустоту. Передо мной тот самый красавчик из бара, только теперь его взгляд вместо ленивого любопытства пропитан опасностью. Он весь - от воротничка сшитого на заказ пиджака до начищенных мысков ботинок - излучает угрозу.
        - Подойди ближе.
        - Я не… - поежившись, я отступаю в сторону.
        Надо бежать. Но куда?
        - Подойди. Ближе, - два слова, как два удара хлыстом.
        От металлических пугающих ноток у меня подгибаются колени. Не знаю, откуда берутся силы, но я все-таки делаю шаг навстречу.
        - Послушайте, мистер… я могу все объяснить…
        Меня останавливает взмах ладони.
        - Рид.
        - Мистер Рид, это недоразумение…
        - Просто Рид, - властным жестом он удерживает мое лицо за подбородок, заставляя смотреть в глаза. - И никаких недоразумений нет. Скорее, легкое недопонимание.
        Не моргая, я не отвожу взгляда, пока Рид не убирает руку.
        - Полагаю, Линнет не до конца объяснила условия, - он с ленцой возвращается к окну, сделав знак следовать за ним.
        Что еще она должна была объяснить? Хватит и того, что подставила!
        - Пожалуйста, отпустите меня, - жалобно шепчу я. - Я ничего не знаю.
        - Красивый вид, не так ли? - Рид в задумчивости смотрит вниз, на утопающий в огнях город. - Но что именно ты видишь?
        Резкая смена темы вгоняет меня в ступор.
        - Вегас…
        Который теперь влечет не так, как прежде.
        - А еще?
        - Людей? - гадаю я.
        - Нет, Кэтрин, - Рид цокает языком, перекатывая на нем мое имя словно конфету. - Это перспективы. И они могут быть как радужными, так и весьма удручающими.
        Безошибочно определив угрозу, я отшатываюсь к противоположной стене и вжимаюсь в нее лопатками. Черный мрамор неприятно холодит кожу, усиливая озноб.
        - Я… я буду кричать!
        - Ты нарушила правило клуба, Кэтрин, - Рид медленно надвигается от окна.
        - Так вызовите полицию.
        - Это частная территория, - поравнявшись со мной, он ухватывает меня за талию и порывисто разворачивает лицом к стене. - И здесь свои законы.
        [1] В отеле «Мираж» есть собственное шоу-инсталляция в виде действующего вулкана.
        [2] Фасон ковбойской шляпы, названный по имени производителя - Джона Б. Стетсона.
        Прыжок в кроличью нору
        Выронив смартфон, я утыкаюсь щекой в гладкую поверхность. Животный страх затягивает в мрачную глубину, как кроличья нора Алису. Зачем я только приехала в Вегас? Сидела бы дома с Зоуи, перемывала косточки Чеду. Нет же, сунулась изображать спонтанность.
        Как быть? Смартфон бесполезен, вызвать лифт невозможно, где дверь, я не знаю - мне не сбежать, пока этот рафинированный извращенец не получит свое.
        Уловив морской аромат парфюма - легкий и изысканный - я мысленно отмечаю, что теперь всегда буду ненавидеть этот запах, как и вкрадчиво-обольстительный тон. Поверить не могу, что он мог мне понравиться.
        - Знаешь, кто выбрал твой лот? - Рид не выпускает меня из капкана рук.
        Немыслимо горячих - даже ткань платья не спасает. И крепких - в их стальной хватке не сделать вдох полной грудью. Он же… не сломает мне позвоночник?
        Жаркое дыхание щекочет шею, но я боюсь пошевелиться, чтобы не дать ему повода лапать меня и дальше.
        - Разве не вы? - я спрашиваю лишь с целью отвлечь его от действий.
        Пусть лучше говорит, чем прикасается.
        - Я только перекупил.
        Скользнув по бедру, его ладонь перемещается к выключателю, и через мгновение пространство перед глазами заливает приглушенный свет. Оказывается, мы не у обычной стены - прямо перед нами, за толстым слоем стекла находится еще одна комната. Повернув выключатель, Рид усиливает в ней освещение, тем самым предоставив возможность рассмотреть движущиеся силуэты.
        Лучше бы не видела!
        Один из них - лысый здоровяк с пивным брюшком - замахивается плеткой и ударяет по спине связанную девушку, которая распластана перед ним на специальном столе. А потом разводит ее ноги и жестко вонзается сзади.
        - Это Вуди, - будничным тоном продолжает Рид, словно зачитывает скучное описание в каталоге. - Наш постоянный клиент. Предпочитает порку, связывание и анал.
        Я ожидаю крик или гримасу боли, но девушка лишь закусывает губы и запрокидывает голову назад. Толстяк ускоряется, вдалбливаясь так, что ее худощавое тело содрогается в конвульсиях, но она по-прежнему молчит.
        - Пожалуйста, выключите, - не сумев побороть брезгливость, я отворачиваюсь.
        Не хочу на это смотреть. От мысли, что Линн проходила через подобное, меня мутит.
        - Не поблагодаришь, что избавил от знакомства? - с ехидным смешком Рид возвращает спасительную темноту за стеклом.
        - Спасибо…
        Господи, как же это забыть?
        - Вышло недостаточно искренне, - настойчивые пальцы поддевают лямку платья и стягивают с плеча. - Попробуй еще раз, чтобы я поверил.
        Движения неторопливы - он играет со мной. Проверяет на прочность нервную систему. И я проваливаю эту проверку.
        - Отпустите! - я пытаюсь вырваться. Должен же быть хоть один довод, который он услышит! И я его нахожу, выложив последний козырь: - Линн сказала, что все по согласию.
        - Оно может быть условным, - цинично сообщает Рид. - И там, где нельзя уговорить, можно расслабить препаратами.
        Так и знала, что в шампанское что-то подмешали! Иначе не объяснить факт, что я позволяю прикасаться к себе, почти не сопротивляясь.
        - Или же, как в твоем случае, предоставить иллюзию выбора, - его ладонь накрывает мою грудь, вызывая волну мурашек. - Ты ведь не хочешь присоединиться к той парочке за стеклом?
        - Нет, - меня трясет так, что стучат зубы.
        Как же я вляпалась! И все из-за собственной глупости. Не зря же придумали пословицу про кошку и любопытство.[1]
        Не замечая дрожи, Рид обводит сосок через кружевную ткань бюстгальтера. Сжимает, дразня, - и с моих губ срывается сдавленный стон. На стекле остается затуманенный след, медленно тающий под язвительный приговор:
        - Тогда, считай, что выбираешь наименьшее из зол.
        Пальцы снова терзают сосок, неспешно поглаживая, и тот предательски твердеет. Рид принимается за другой, пока я не всхлипываю еще раз. Грудь разрывает от стыда за собственную безвольность.
        Нет! Я не должна позволять!
        Второй рукой Рид задирает платье и неторопливо скользит по внутренней стороне бедра, заставляя меня протестующе взвиться.
        Я рефлекторно свожу ноги, но это лишь распаляет его азарт - пальцы перемещаются выше, по-прежнему неспешно. Он упивается властью, зная, что мне не изменить расклад. Не оттолкнуть, не упросить, не исчезнуть.
        - Мне жаль, что я нарушила правила, - от бессилия на глаза наворачиваются слезы. - Позвольте отдать ключ! Клянусь, я уйду, и никто не узнает о клубе!
        Напрасно я взываю к состраданию - Рид не слышит мольбу.
        - Я рассчитываю, что ты останешься надолго, - выдыхает он в ямочку под затылком, от чего по телу проносится жар.
        Щетина едва ощутимо царапает шею - Рид прижимается сильнее.
        - Пожалуйста… не трогайте меня, - я изгибаюсь до покалывания в позвонках в очередной - заведомо неудачной - попытке освободиться.
        Похолодевшие ладони беспомощно скользят по черному стеклу.
        - Разве тебе не нравится? - Рид кусает меня за шею, от чего крошечные волоски становятся дыбом.
        - Нет! - поспешный ответ не совпадает с реакцией тела.
        Сердце бешено колотится, выдавая возбуждение.
        Неправильное, неестественное… и бесконтрольное - как бы я его ни отрицала.
        Его тело так близко, в таком тесном контакте с моим, что он наверняка слышит мой трусливый пульс.
        - Давай проверим, Кэтрин, - шепчет Рид, оттягивая в сторону тонкую ткань трусиков. - И если ты не возбуждена - я тебя отпущу.
        - Нет… - в отчаянии я стискиваю бедра еще сильнее.
        Но слишком поздно - его рука касается влажных складок.
        - Лгунья, - Рид проскальзывает в меня двумя пальцами, а третьим задевает клитор.
        Распаляя, проводит по нему еще раз. И еще.
        Я закусываю губу, чтобы не застонать. От дерзких и настойчивых поглаживаний меня пробивает дрожь.
        Так не должно быть! Я не верю в предательство тела - этот сюжет реален разве что для дамских романов. Если мозг против, значит, не должно быть и физиологического отклика… но это происходит. Я реагирую на каждое чертово касание.
        - Признай, тебе нравится, - Рид добавляет темп размеренным движениям, и я непроизвольно раздвигаю ноги.
        Его пальцы проникают глубже, выталкивая из моего горла новый всхлип:
        - Нет, - упрямо отрицаю я.
        Но только словами. Пластичное как воск тело подчиняется, подстраиваясь под ритм умелой руки. Отзывается - против всех доводов!
        - Тогда я вынужден доказать, - с ехидным смешком Рид усиливает нажим на клитор.
        Охнув, я запрокидываю голову на его плечо.
        Нарастающее напряжение сворачивается тугим узлом внизу живота и тянет - ноюще, томительно… и сладко.
        - Признай, лгунья-Китти.
        От звука его голоса воображение рождает немыслимые картины, и в каждой я веду себя как сорвавшаяся нимфоманка.
        Дикость. Сущая дикость. Я ведь никогда не была развязной.
        Когда же он перестанет меня истязать?
        - Прошу вас, хватит, - подмахивая бедрами, я всхлипываю ему в шею.
        Напрасная попытка обмануть. Мы оба понимаем, что мое тело не возражает.
        - Пожалуйста… - умоляю я.
        - «Пожалуйста, да» или «пожалуйста, нет»? - тяжело дыша, уточняет Рид, растягивая меня чуть разведенными пальцами.
        - Да… - с хриплым стоном я сама насаживаюсь на них, осознав поражение. - Да!
        И кричу, пока голос не захлебывается стоном.
        Рид на миг замедляется, вынуждая меня нетерпеливо заскулить, и вновь наращивает темп. А я… ловлю каждый настойчивый выпад. Открытая и готовая подчиняться.
        Он победил. Я не могу совладать с собой.
        - Мне продолжать? - свободной рукой он пощипывает сосок, обостряя ощущения.
        Это как временное помешательство. Я теряюсь от противоречивых эмоций, от которых подгибаются колени.
        - Я не… не знаю… - рвано всхлипываю я, не узнавая собственного голоса.
        Снова лгу, потому что ответ - да. Я хочу чувствовать его в себе. Чувствовать это распирающее скольжение внутри меня. Толкаться навстречу - исступленно, до предела.
        И Рид это понимает. От него не скрыть неподвластную мне податливость.
        Хмыкнув, он легонько прикусывает кожу за ухом, отвлекая… И без предупреждения входит в меня сразу тремя пальцами!
        Проникновение слишком грубое, но я настолько распалена, что могу лишь сдавленно вскрикнуть. Боль в смеси с удовольствием балансируют на грани.
        Жарко. Тесно. И по-звериному дико.
        Я прогибаюсь в пояснице, а Рид переходит на яростный, почти запредельный темп.
        Невероятно, на что способны его пальцы! Лучше даже не представлять, как бы меня трясло, будь на их месте член. Но я представляю - так ярко и осязаемо, что одна лишь мысль об этом неотвратимо приближает оргазм. Дрожь проходит по телу горячей волной, и я так туго сжимаю в себе пальцы, что Рид рычит. Почти в унисон его заглушает мой глубокий стон.
        Тело обволакивает приятная истома, в один миг сменяясь нечеловеческой усталостью. Из меня разом выбивает силы. Обмякнув в придерживающих руках, я едва не оседаю на пол.
        - Теперь… вы отпустите меня?
        - Это лишь начало, - насмешливо обещает Рид. - Наивная Китти-котенок.
        Я прихожу в себя как от пощечины.
        Он собирается… повторить? Нет! Я не пройду через это снова!
        Судорожно взвившись, я вижу в отражении кромку света и, приглядевшись, понимаю, что это дверь. Рид явно не ожидает от меня резвых скачков, поэтому со второго рывка мне удается освободиться от его цепкой хватки.
        Кинувшись к выходу, я дергаю на себя отполированную ручку и выбегаю в коридор. Меня никто не преследует, но я не останавливаюсь до самого лифта, а когда тот спускается в лобби, как сумасшедшая несусь через зал с игровыми автоматами.
        Люди неодобрительно смотрят вслед, но меня не волнуют их косые взгляды. Главное как можно быстрее покинуть это кошмарное место.
        Не останавливаться. И не оглядываться назад.
        Выскочив из «Миража», я втягиваю воздух полной грудью, но на смену облечению быстро приходит отвращение. Я чувствую стягивающий зуд на оголенных участках тела, словно кожу покрывает грязь. Мне жизненно необходимо смыть это с себя, иначе не доберусь до дома, не свихнувшись.
        Добежав до парковки и рухнув в «Шевроле», я выезжаю со Стрипа и снимаю номер в первом попавшемся мотеле на окраине. В душе я истерично тру себя мочалкой - до болезненной красноты - но кажется, мне никогда не избавиться от грязи. Даже мотельный матрас, видевший все на своем веку, чище, чем я.
        Уничижающие мысли раздирают душу, а рыдания грудную клетку.
        Как я могла допустить случившееся? И куда, черт возьми, делась моя рассудительность?
        Устав от самобичевания, я пытаюсь забыться в полудреме, но меня мучают кошмары, в которых я обездвижена ремнями, как несчастная девушка в комнате по ту сторону стекла. Вместо толстяка плетку держит Рид - играючи, покручивает ее в руках, изредка проводит по моим ягодицам, замахивается… и я просыпаюсь в липком поту.
        От брезгливости к самой себе к горлу подбирается тошнота. Ну почему нельзя стереть собственную память?
        С кровати я поднимаюсь ближе к полудню совершенно разбитой. В минимаркете при мотеле находится вполне сносный кофе и холодильник с содовой. Взяв самый крепкий американо - чтобы не вырубиться за рулем - и первую попавшуюся колу, я направляюсь к кассе, когда сбоку хлопает входная дверь, впустив очередного покупателя. Не оборачиваясь, я выставляю жестяную банку на прилавок и тянусь за жвачкой, как вдруг обоняние улавливает знакомый аромат.
        Нет! Только не он!
        Внутренности сжимаются в ледяной комок - как при полете по петле аттракциона. Мне страшно обернуться. Пожалуйста, пусть этот проклятый морской бриз окажется совпадением!
        Я все еще тешу себя мыслью, что паникую зря, но вкрадчивый голос за спиной хоронит надежду.
        - Доброе утро, Кэтрин.
        [1] Отсылка к пословице «Curiosity killed the cat» - Любопытство сгубило кошку (англ).
        Угрозы и условия
        - Как… - от удивления у меня срывается голос. - Как вы меня нашли?
        Идиотка! Если в кулоне есть чип, наверняка его можно отследить.
        - Довольно быстро, - Рид насмешливо кривит губы.
        Сегодня он в обычных джинсах и футболке, но даже в них притягивает взгляд. Слишком стильный в повседневной одежде. Слишком самонадеянный и явно ничего не боится - я ведь могу закричать, привлекая внимание, но его это не волнует. И слишком наглый, учитывая, как оценивающе осматривает меня, словно я… скаковая лошадь! Разве что в рот не залез - проверить зубы.
        - А ты и без макияжа хорошенькая.
        От сомнительного комплимента меня передергивает.
        - Вы притащились сюда через весь город, чтобы сообщить об этом? - выходит грубо, но я не собираюсь церемониться.
        Скучающий продавец заметно оживляется - назревающая ссора способна хоть немного скрасить его досуг, не отличающийся разнообразием изо дня в день.
        Я спешу расплатиться за напитки и шагаю к двери. Рид ожидаемо преследует меня, вынуждая обороняться.
        - Я позвоню в полицию, - угрожаю я, выскочив из минимаркета.
        - С ним будет проще это сделать, - Рид протягивает забытый в номере смартфон.
        Меня колотит от негодования. Вот же гад! Намеренно напоминает о моем спешном бегстве.
        Выхватив смартфон, я поворачиваю к «Шевроле», но предплечье стискивает крепкая ладонь. Я снова вздрагиваю - касание горячих пальцев вызывает спазм в каждом капилляре.
        - В другую машину, Кэтрин, - Рид кивком указывает на припаркованный у мотеля спорткар.
        Кто бы сомневался. «Феррари» с ценником с таким количеством нулей, что впору делать из них ожерелье. На чем еще станет ездить отъявленный пижон?
        - Отпустите, или я действительно вызову копов! - я рывком освобождаю руку.
        Кофе выплескивается из стаканчика, но я этого даже не замечаю.
        - И что ты им скажешь? - Рид даже не ведет бровью.
        - Что вы меня опоили и изнасиловали.
        Как вам такое обвинение, мистер «я-самый-крутой-в-Вегасе»? Сюрприз! У наивного Китти-котенка есть коготки.
        - Во-первых, алкоголь пили гости, - равнодушно отбивает он. - И подтвердят, что он был чист.
        Лгун. Почему же тогда я не сопротивлялась?
        - Во-вторых, на тебе нет ни синяков, ни следов спермы, так что нападение не доказать, - в обманчиво спокойном голосе Рида отчетливо слышны знакомые пугающие нотки. - А вот моя версия выглядит правдоподобно. Девушка, которую бросил парень, в истерике мчится в Вегас и выдумает небылицы.
        - Откуда вы… - от возмущения у меня не сразу получается закрыть рот.
        Кто разболтал этому негодяю про нашу ссору с Чедом?
        - Пора бы уяснить, что я знаю о тебе все.
        Снова вальяжное самомнение. Как же ненавижу его ехидный изгиб губ!
        Рид не касается меня, но даже на расстоянии ярда я ощущаю вторжение в свое личное пространство. Его присутствие давит, сгущаясь в непродыхаемую тяжесть, как воздух перед грозой.
        - Не все, раз вам не донесли, что я бросила его сама.
        - Если иначе тебе не принять правду, пусть будет так, - ироничная отстраненность за долю секунды сменяется угрожающим тоном: - А теперь - сядь в машину.
        - Я сказала: нет!
        - Можем и на улице обсудить, как ты кончила на моих пальцах, - он наигранно пожимает плечами. - Я не возражаю.
        Проходящая мимо латиноамериканка с упаковкой памперсов округляет глаза.
        - Замолчите! - с пунцовым от стыда лицом шикаю я.
        Вот мерзавец! Даже не касаясь он пытается манипулировать мной.
        - Тогда сядь в машину.
        - Сначала отдайте ключи! - я с вызовом протягиваю руку.
        И если откажется - уйду. Пусть хоть «Камасутру» на всю парковку цитирует, хуже все равно уже не будет.
        Вопреки ожиданиям, Рид, не колеблясь, нажимает кнопку на фирменном брелоке и передает его мне.
        Такое согласие подозрительно. Пока я, напрягшись, жду подвоха, «Феррари» подмигивает фарами, а Рид галантно распахивает дверцу. Вернее, поднимает, учитывая, что в этом навороченном спорткаре они открываются вверх.
        Последовав за приглашающим жестом, я заглядываю в салон, где все буквально кричит о дороговизне, начиная с фирменных эмблем и заканчивая запахом фабричной кожи, которой обтянуты сиденья. Они расположены непривычно низко - на них я словно усаживаюсь на пол и неуклюже вытягиваю ноги.
        Уверена, Рид специально выбрал эту машину, чтобы я чувствовала еще больший дискомфорт от его общества.
        - Полагаю, ты не успела поговорить с сестрой, - откинувшись на рельефную спинку, он забирает остывший стаканчик из моих рук и ставит в неглубокий разъем на коробке передач. - И вникнуть в свои обязанности.
        Какие обязанности? Я ничего не обещала и ничего не подписывала, так что этому проклятому извращенцу не принудить меня торговать телом, как делала Линн.
        - Я не буду на вас работать, - сжав банку с колой, я прикрываюсь ею как щитом. - И готова вернуть ключ.
        Рида мое раздражение забавляет - он улыбается как для разворота «Джи Кью».
        - Участвуя в аукционе, ты подтвердила членство в клубе.
        - О котором ничего не знала! - я отчаянно всплескиваю руками.
        Почему он меня не слушает? Оглох от собственной важности? Или слышит только себя?
        - Это не имеет значения, - Рид по-прежнему кажется спокойным, но сквозь прищурившиеся глаза проступает его хищная сущность. - Незнание закона не освобождает от ответственности.
        Хочется запустить в него банкой, но выходка накалит и без того неспокойную обстановку до предела.
        - Вы не заставите меня заниматься сексом - ни с вами, ни с кем-то еще!
        - Секс для меня вторичен, - со снисходительной ухмылкой сообщает Рид. - Как было и с твоей сестрой.
        - То есть… она с вами не спала?
        От едва заметного покачивания головой мои щеки вспыхивают ярче люминесцентно-красной вывески «свободных мест нет» над мотелем. Вот же сволочь! Линн не трогал, а ко мне в трусы все-таки залез. Но если она не была шлюхой, что же тогда делала в этом проклятом клубе?
        Словно прочитав вопрос в моих глазах, Рид снисходит до пояснений:
        - Линнет привлекала людей. Я знакомил ее с потенциальными клиентами, а она ненавязчиво приглашала их в клуб.
        - Так вы… сутенер?
        - Я инвестор, - искренне смеется Рид. - И люблю выкупать лоты перспективных девушек.
        От бархатистого тембра странно сосет под ложечкой, и я обхватываю себя за плечи, надеясь унять это тянущее чувство.
        - В клубе многие молятся, чтобы выбрали их, - я все еще стараюсь рассуждать здраво. Должен же он понять, что я - не самый лучший вариант. - Почему вас заинтересовала именно я?
        - Своим уходом твоя сестра сорвала важную сделку, - всматриваясь вдаль, Рид нетерпеливо постукивает пальцами по рулю и кажется готовым в любую секунду выжать педаль в пол и сорваться с места.
        Я рефлекторно стискиваю брелок во взмокшей ладони. Все-таки не зря я его забрала.
        - Ты станешь ее заменой, Кэтрин.
        От возмущения я захлебываюсь глотком воздуха. С какой радости я должна расплачиваться за Линн?
        - Пусть сама все исправляет! - взрываюсь я. - Или пусть убытки возмещает ее богатый муж.
        Странно, что о нем не подумали в первую очередь. Проще всего было обратиться к Брэду, учитывая, что он знает о прошлом Линн. Доходов его семьи хватит, чтобы покрыть любой долг.
        - Ее богатый муж - и есть та самая сорвавшаяся сделка, - вальяжно тянет Рид, но эта расслабленность показная. Как дремлющий лев он только выглядит сытым и ленивым, но может в одно мгновение отгрызть руку по локоть. - Женившись, Разовски покинул клуб, а я не люблю терять вложения.
        Какие же деньги у них крутятся? Лучше даже не представлять.
        - Жаль, что так вышло, - мне стоит большого труда сохранить спокойный тон, но я понимаю, как опасно провоцировать Рида. - Но почему вы спрашиваете с меня, а не с Линн?
        - Я спрашиваю с той, кто носит ключ, - острый подбородок кивком указывает на кулон.
        - Так заберите! - сунув банку с колой под ноги, я цепляю ногтем замок на шее.
        Мне даром не сдался этот кусок платины. От него одни проблемы.
        - Не выйдет, Кэтрин, - отвернувшись от горизонта, Рид смотрит на меня, и я внутренне съеживаюсь от холода в его глазах. - Из клуба не уходят по сиюминутной прихоти. На четыреста двенадцатом лоте висит контракт, и его не разорвать, просто сняв с себя цепочку.
        - Тогда я отдам его Линн, - я нервно тереблю кулон, замок которого не желает расстегиваться.
        - Мне все равно, кто возьмется за задание, но в девять вечера одна из вас должна стоять передо мной в номере «Миража» в ожидании инструкций.
        Он издевается? Сейчас почти полдень! Линн в Лонг-Бич, и на своем «Шевроле» я только в одну сторону убью часов пять, если не больше. Можно, конечно, вернуться в Вегас и купить билет на самолет, но из-за ожидания рейса и вечных пробок в городе выйдет примерно то же время.
        - Вы это серьезно? - я собираюсь возразить, но Рид не дает продолжить.
        - Если никто не появится, я предъявлю претензии последней, кто носил ключ, - он красноречиво скользит взглядом по ложбинке груди, над которой поблескивает кулон. - И смею заверить, ей не понравятся последствия.
        Происходящее смахивает на нелепый фильм, режиссер которого никак не даст команду выключить камеры. Или на сон, когда хочешь, но никак не можешь проснуться.
        - Полный бред, - бормочу я, доставая смартфон.
        Пора позвонить Линн и сказать, чтобы вылетела первым же рейсом. Я исчерпала разумные доводы, теперь пусть выкручивается сама.
        Как я могла позволить втянуть себя во все это? Нужно было сразу выкинуть ключ.
        Едва длинные гудки сменяются бодрым «привет», я рявкаю, не выбирая выражений:
        - Какого хрена ты подсунула мне какой-то контракт?
        - Он рядом? - тут же догадывается сестра.
        Впервые в ее голосе слышится испуг. Неужели и она боится Рида? Почему же тогда в «Экс Эс» Линн даже не вздрогнула, увидев его возле бара? Да еще и сделала вид, что не знает Рида?
        - Да. И рассказывает интересные истории о тебе и о некой сделке.
        О которой она тоже умолчала, как и о других правилах клуба.
        - Тихо, - шикает Линн. - Это не телефонный разговор. Приезжай, и мы все обсудим.
        - Никуда я не поеду!
        - Поедешь, - это даже не просьба, а утверждение.
        - Линн, я не шучу!
        - Не спорь.
        Перепалка заходит на второй виток, но я не собираюсь уступать. Хватит быть удобной для всех и сглаживать углы.
        - Или ты сейчас же все объясняешь, или…
        - Ты любишь родителей, Кэти?
        Обычный вопрос ударяет под дых с силой бейсбольного мяча.
        - Что? - хрипло шепчу я, чувствуя, как пищевод скручивается в спазме.
        Она же не намекает, что Рид…
        - Тогда не спорь с ним и приезжай, - из динамика слышатся короткие гудки.
        С ледяным комом в солнечном сплетении я перевожу затравленный взгляд на Рида. Господи, кто же он такой?
        - И как я… к ней доберусь? - в растерянности я опускаю глаза к погасшему экрану смартфона, словно надеюсь найти там ответ.
        - Ключ от «Феррари» все еще у тебя, - напоминает Рид, выбираясь на парковку. - На ней ты точно успеешь к девяти.
        Я не ослышалась? Он хочет… чтобы я поехала на его машине? Да здесь приборная панель как пульт управления «Шаттлом»! Я одни только надписи на рычагах и кнопках буду изучать целый час.
        - А если меня остановит дорожный патруль? - перегнувшись через подлокотник, кричу я в спину Риду. - И спросит документы…
        - Тогда позвонишь мне, - наклонившись в салон, он бросает на сиденье визитку, где нет ничего, кроме одиннадцати цифр номера.
        - Штрафы за превышение скорости тоже вам отправлять? - я не могу не съехидничать напоследок.
        - Если такие будут, их оплатят без твоего участия, - упругим толчком ладони Рид прикрывает дверь. - Приятной поездки, Кэтрин. Время пошло.
        Перебравшись на водительское сиденье, я не придумываю ничего лучше, чем вставить ключ в замок зажигания и ткнуть в кнопку «старт» на руле. Двигатель заводится с низким пугающим гулом - как у гоночного болида. Это и есть болид! И мне предстоит домчаться в нем до Лонг-Бич, поговорить с сестрой и привезти ее в Вегас, уложившись при этом в жалкие восемь часов.
        В зеркале заднего вида маячит громоздкий люксовый «Кадиллак». Медленно выкатывается из-за мотеля, разворачивается и замирает - кто бы сомневался! - возле Рида. Тот непринужденно усаживается внутрь, и я морщусь. Чертов позер решил продемонстрировать весь свой внушительный автопарк? Странно, что на вертолете не улетел, вот уж было бы шоу, достойное Элвиса. Или сразу бы его и одолжил, чтобы заодно разобралась в управлении, раз придется изучать «Феррари». Мне что спорткар, что вертолет - без помощи инструктора я не осилю ни одно, ни другое.
        На приборной панели светится множество индикаторов, о значении которых можно лишь догадываться. Первым я выбираю навигатор, забиваю в нем адрес сестры и продолжаю осматриваться. Рычаг с кнопками режимов похож на плавник, педали непривычной формы, ремни безопасности как лямки рюкзака.
        Может, не стоит здесь ничего трогать? И поехать на «Шевроле»?
        Мысль о маминой машине возвращает меня к страшному вопросу Линн. Если Рид действительно способен причинить вред родителям, рисковать нельзя.
        - «Феррари» или нет, в конце концов, принцип действия тот же.
        С тяжелым вздохом я пытаюсь тронуться с места, как делала бы на обычном седане и обнаруживаю, что ничего сверхъестественного нет. Спорткар движется плавно, без рывков, разве что рокочущий звук мотора по-прежнему громче привычного.
        - Пожалуй, справлюсь, - самоуверенно хмыкаю я и, притормозив у «Шевроле» забираю из бардачка деньги и документы.
        При выезде с парковки я мурлычу себе под нос, подумывая включить радио - дорога будет долгой, так почему бы не добавить капельку комфорта. Легонько поворачиваю руль… и рефлекторно надавливаю на педаль газа. В ту же секунду меня вжимает лопатками в рельефную спинку, а спорткар с оглушительным ревом влетает на шоссе.
        - Твою мать! - визжу я, в шоке наблюдая скакнувшие на дисплее цифры.
        Шестьдесят миль[1] в час… за какие-то несчастные три секунды!
        Кое-как выровняв дыхание вместе со скоростью, я неотрывно слежу за спидометром. Меня продолжает колотить от мысли, что я управляю механическим зверем. Как в него вообще можно садиться без лекарств от тахикардии? В довершении к незатихающей панике прибавляется настойчивое мерцание проблесковых маяков в зеркале заднего вида.
        Прекрасно, просто прекрасно. Меня преследует дорожный патруль.
        Со стоном включив поворотник, я прижимаюсь к обочине. У меня кличка «счастливчик», не иначе.
        - Мисс, вы превысили скорость, - без намека на доброжелательность сообщает патрульный, когда я опускаю стекло и передаю ему водительское удостоверение. - На этом участке разрешены пятьдесят миль в час, а у вас были все девяносто.
        - Приношу извинения, офицер. И, конечно же, оплачу штраф.
        Надеюсь, им все и закончится.
        - Это ваша машина? - не отстает патрульный.
        Я понимаю эту подозрительность - я не похожа на девушку, у которой есть три с лишним миллиона долларов.
        - Это «Феррари» моего друга, - я выдавливаю из себя улыбку.
        Надеюсь, патрульному не придет в голову уточнять подробности.
        - Тогда боюсь, нам придется проехать в участок до выяснения всех обстоятельств.
        И потерять как минимум час?
        - Зачем? Разве машина в угоне?
        Мои возражения делают его еще мрачнее, и я принимаюсь усиленно изображать лояльность.
        - Сэр, я не спорю и готова пройти любые проверки. Только сначала позвольте мне связаться с другом.
        - Это вряд ли что-то изменит.
        Пока патрульный возвращается к напарнику и пробивает данные по базе, я нервно хватаюсь за смартфон. До подкожного зуда не хочется звонить Риду, но выбора у меня нет.
        - Первое нарушение спустя шесть минут? - хмыкает он, когда я начинаю сбивчиво рассказывать о вынужденной остановке. - Поздравляю, это рекорд.
        - Вы будете злорадствовать или решите проблему?
        - А ты быстро осмелела, - тон Рида мгновенно меняется на суровый. - Имя патрульного?
        Хороший вопрос. Вспомнить бы еще, что написано на его карманном значке.
        - Си… или Джи Стаффорд.
        Вызов обрывается, а я принимаюсь гадать, как вести себя дальше. Позвонить снова? Или сидеть и ждать?
        Спустя пару минут патрульный с явным недоумением на лице возвращается к моему окну.
        - На первый раз я ограничусь предупреждением, - следом за водительским удостоверением он протягивает мне заполненный бланк, где я машинально расписываюсь. - Но за следующее превышение скорости вам будет выписан штраф.
        - Благодарю, офицер, - оторопело бормочу я.
        Он же настаивал на поездке в участок! А теперь… просто отпускает меня?
        Едва я трогаюсь с места, смартфон оживает, высвечивая на экране уже знакомые одиннадцать цифр.
        Ну что ему от меня надо? Я ведь еду, куда велено.
        Со стоном я принимаю вызов.
        - Тебе понравилось? - ненавистный голос бодр и весел.
        Вот же язвительная сволочь! Отчетливо представляю, как приподнимаются уголки его губ в надменной улыбке.
        - Я в восторге, - сквозь стиснутые зубы процеживаю я.
        - Тогда я жду спасибо, Кэтрин.
        Ненавижу его. Ненавижу!
        - Спасибо.
        Как, черт возьми, ему это удается? И что это за клуб такой, если даже патрульные подчиняются по первому звонку?
        Спустя полтора часа, оставив позади очередной поворот пятнадцатого шоссе, я разгоняюсь до ста двадцати миль и понимаю, зачем Рид дал мне машину - чтобы втянулась. И отчасти это сработало, мне действительно нравится.
        Низкий раскатистый гул двигателя больше не пугает, а наоборот приятно будоражит в предвкушении полета. Именно с ним можно сравнить езду. «Феррари» похожа на ветер. Если бы не тяжелые мысли об угрозе родителям, я бы насладилась каждым мигом этого внезапного путешествия.
        Удастся ли мне воззвать к совести Линн? И что будет, если она откажется?
        Думать о плохом не хочется. Включив радио - а звук из динамиков тоже впечатлят - я подпеваю знакомым песням и продолжаю путь. Благо, с полным баком заправляться не приходится, и три часа пролетают незаметно.
        Ближе к побережью начинаются пробки, и я вынуждена несколько раз перестраивать маршрут. Сделав крюк в сорок миль через Санта-Ану, чтобы не терять драгоценное время на светофорах, я выезжаю к марине,[2] у которой стоит особняк Брэда, около пяти вечера. На разговор по душам остается максимум десять минут, а потом нужно впихнуть Линн в машину и мчаться обратно, молясь не опоздать к установленному Ридом сроку.
        Из-за торчащих отовсюду белых яхтенных мачт гавань похожа на спину ежа-альбиноса. Судна всех размеров и форм покачиваются на причале возле пирсов как наглядная демонстрация богатства их владельцев - морская ярмарка тщеславия растянулась на несколько миль вдоль залива Аламитос. Да и особняки здесь не сильно уступают яхтам. С колоннадами, арками, огромными террасами и лепниной на стенах, они словно соревнуются в обилии роскоши, и фонтан во внутреннем дворике здесь не более чем обыденная деталь - как статуя садового гнома в провинциальном городке.
        Сестра загорает на балконе, и едва я заезжаю через автоматические ворота, радостно машет рукой.
        - Собирайся! - кричу ей я, заглушив мотор.
        Линн неспешно спускается вниз, не удосужившись переодеться, и также вальяжно наливает у барной стойки лимонад:
        - Будешь что-нибудь?
        - Ты не слышала, что я сказала?
        - Не истери, - сделав глоток, Линн морщится и запахивает на груди полупрозрачную дизайнерскую тунику.
        Взбежав по ступенькам, я хорошенько ее встряхиваю. Сестра вяло отбивается, выронив бокал. С жалобным звоном осколки стекла разлетаются по мраморным плитам террасы вместе с кубиками льда.
        - Ты что, под кайфом? - ахаю я, заметив затуманенный взгляд.
        Не вовремя Линн решила расслабиться. И как теперь убеждать? Она же ничего не соображает.
        - Прошу тебя, соберись! Рид требует, чтобы одна из нас выполнила задание.
        - Уверена, ты справишься.
        Линн машинально поправляет стянутые в пучок волосы. Жест выходит дерганым и нервным, как у механической куклы с заедающими шарнирами. Что же она приняла? И сколько?
        - Я не собираюсь торговать телом!
        - Тебе и не нужно, - она берется за новый стакан. - Ты же платина. Это серебру приходится раздвигать ноги и чувственно стонать, даже если член вгоняют в задницу без смазки.
        - Я не стану вникать во всю эту вашу клубную чушь, - брезгливо отмахиваюсь я.
        Линн меня не слышит.
        - Золотым доверяют иные роли, - запустив руку в ведерко со льдом, она отрешенно помешивает пальцем талую воду. - Сопроводить, подставить конкурента, выболтать тайны у жены или любовницы. Ну а платина - это элита. Им поручают самые серьезные задачи. Привлечь клиента. Влюбить в себя, чтобы пошел за тобой в клуб, заплатив внушительный членский взнос и потом ежегодно вкачивал деньги.
        Ясно, почему Риду не понравился уход Брэда. Кто захочет терять одного из спонсоров?
        - Я охотилась за толстосумами, пока не встретила Брэда, - продолжает откровенничать Линн. - Он выкупал мой лот на каждом аукционе. А потом нашел меня в Лос-Анджелесе и…
        С мечтательным выражением лица сестра делает новый глоток.
        - Все это очень романтично, но при чем здесь я? Сама выполняй задание Рида.
        - Я обещала Брэду не возвращаться к прежней жизни. А он обещал мне.
        Гениальная логика! И раз оба не собираются мараться, почему бы не перебросить грязную работу на других?
        - Мне чихать на ваши обещания, - я отступаю, намереваясь уйти.
        - Погоди, - в проблеске сознания Линн цепляется за мою руку. - Рид может устроить серьезные проблемы.
        - Почему их должна решать я? Пусть Брэд и платит неустойку.
        - Ты прошла в клуб и участвовала в аукционе, - сестра пожимает плечами, словно вывод напрашивается сам.
        - Вот только не надо делать меня крайней! - от возмущения меня трясет.
        - Рид знает все болевые точки, - не унимается Линн. - И будет бить по ним. В моем случае это Брэд. В твоем - мама с папой.
        Пугающий холодок скручивает позвоночник.
        - Он может им навредить?
        - Рид может все, - в ее голосе неподдельный страх. - Вокруг него крутятся самые большие деньги в Вегасе.
        Все-таки она действительно боится. Но разве это повод подставлять меня?
        - Ну почему он не спросил с тебя долг еще тогда, в «Экс Эс»? - обреченно вздыхаю я.
        И чуть ли не подскакиваю. Как я не подумала об этом раньше? Ведь Рид мог поговорить с Линн - они вдвоем оставались у бара.
        Сестра подозрительно краснеет и отводит взгляд.
        - Так он спросил! - доходит до меня, наконец. Поэтому Линн резко переменилась в настроении, а потом подарила ключ.
        - Я не думала, что все так сложится…
        - Все ты знала! - взрываюсь я.
        - Прости, - виновато шепчет Линн. - И выполни задание, ладно?
        Какая же она стерва. Это подло - шантажировать меня родителями.
        - Кэти, пожалуйста, - она умоляюще складывает ладони. - Я буду тебе должна.
        Невероятно хочется ей врезать, вот только вряд ли пощечина что-то изменит.
        - Мне ничего от тебя не нужно, - со злостью бросаю я. - Исчезни из моей жизни.
        И развернувшись, спускаюсь к «Феррари».
        [1] Шестьдесят миль в час равны примерно ста километрам в час.
        [2] Марина, она же яхтенный клуб или яхтенный порт - специально оборудованная гавань для стоянки маломерных судов.
        Контракт на продажу души
        Вместе с последней сотней я трачу лишних десять минут на заправку бака и влетаю на парковку «Миража» почти впритык к озвученному Ридом времени. Поездка настолько вымотала меня, что забежав в лифт, я несколько секунд растерянно моргаю с замершей в воздухе рукой, глядя на кнопки.
        Какой этаж выбрать? Из клуба мы поднимались наверх, но выше пентхауса на панели ничего нет.
        Я нажимаю на его значок, решив, что проще повторить однажды проделанный маршрут, чем искать новый. Надеюсь, охранник на месте, иначе придется звонить Риду. Пусть наша встреча неизбежна, очень хочется оттянуть этот проклятый момент.
        Едва двери открываются, я вижу, что коридор пуст.
        Черт! Все-таки не повезло.
        С беззвучным стоном я достаю смартфон, но неожиданно багровая штора приходит в движение. Трепыхнувшись, она кажется языком в гигантской пасти зверя, который хищно облизывается, когда в коридор выглядывает уже знакомая афроамериканка.
        - Иди сюда, - кивком подзывает она. - Мистер Фоссберг сейчас спустится.
        Так Рид - это имя?
        Исподтишка достав смартфон, я вбиваю в поисковой строке «Рид Фоссберг», и пока мы с «пантерой» пересекаем пустующий зал, бегло изучаю высветившиеся ссылки.
        Из-за акустики стук каблуков кажется громким, словно нас не двое, а, по меньшей мере, пятеро, но я улавливаю гулкое эхо лишь краем сознания, не переставая поглощать информацию из Гугла. Тот через одну выдает смазанные фотографии гоночных болидов и фигур в ярких комбинезонах. Наконец, меня перекидывает на краткую биографию некоего Ридана Фоссберга - восходящей звезды «Формулы-1», несколько лет назад оставившему команду из-за травмы и больше не вернувшемуся на трек.
        Последние сомнения отметаются, едва я увеличиваю изображение на экране - в анкете действительно Рид.
        Выходит, он бывший гонщик? Каким же боком его вообще занесло в этот проклятый клуб?
        В найденных статьях нет ни строчки о возможной связи с «Миражом», ни с каким бы то ни было другим гостиничным бизнесом. Дважды попадается отсылка к фонду для инвалидов, который якобы курирует Рид.
        Благотворительность как плата за грехи? Или очередное прикрытие?
        - Ну конечно, - с сарказмом хмыкаю я, когда «пантера» оставляет меня одну. - Миллиардер, плейбой, филантроп.[1]
        - Ты пропустила «гений», - в проходе за барной стойкой бесшумно возникает Рид.
        Я спешно прячу смартфон, но предусмотрительность явно запоздала.
        - Польщен, что интересуешься моим прошлым, - тонкие губы складываются в пренебрежительную улыбку.
        Зардевшись, я отвожу взгляд, но Рида не обязательно видеть - я чувствую его приближение каждой крошечной порой.
        - Знал, что Линнет тебя убедит, - продолжает он, смакуя мое смущение.
        - Я просто не хочу, чтобы вы причинили вред моим родителям.
        Пусть знает, что сестра рассказала о его методах. И мне есть, чем заинтересовать полицию, если он вознамерится пустить их в ход.
        Поравнявшись со мной, Рид медленно поднимает руку. Я силюсь не моргнуть и не отшатнуться, пока он тянется ко мне.
        - Никто не пострадает, если будешь слушаться, - цепкие пальцы удерживают мое лицо за подбородок. - И пока ты ведешь себя правильно.
        От легкого касания ноет каждый дюйм кожи. Упрямая часть меня так и норовит бросить вызов, подначивает вонзить зубы ему в руку - вцепиться до крови, чтобы навсегда остался след - но этот своенравный голос тонет в доводах разума.
        Нельзя рисковать, потому что под ударом не только я.
        Но что делать, если мне противно? И я не хочу терпеть?
        Рид решает эту дилемму, отстранившись сам.
        - Твоя задача - изъять документы, - с непроницаемым выражением лица он возвращается к барной стойке и наливает себе выпить. - До завтрашнего утра они будут в кейсе у сенатора Андерсона, который - какое удачное совпадение - остановился в местном люксе.
        Так Рид хочет сделать из меня воровку?
        - Изъять… то есть выкрасть? - на всякий случай уточняю я.
        - Позаимствовать. Забрать и передать мне. Называй как угодно, - звякнув кубиками льда, он делает глоток и добавляет обыденным тоном, словно мы обсуждаем прогноз погоды. - Во избежание подозрений ты будешь в униформе горничной.
        Или все-таки шлюху?
        - А что, латекс уже не в моде? - хмыкаю я, не скрывая сарказма. - Или какие там наряды обычно используют для ролевых игр?
        - У тебя пунктик на почве секса, - прищурившиеся глаза полны иронии. - Если бы знал - поручил бы другое задание.
        Вот же циничная сволочь! Глумится, не таясь, и явно получает удовольствие.
        - Ну а в случае с сенатором все, что тебе нужно знать - это номер и этаж, - отставив стакан, Рид придвигает лежащий на стойке магнитный ключ и делает знак кому-то за моей спиной. - Препарат выдаст Дейдра.
        Какой препарат? Что, черт возьми, они затевают?
        С холодком в груди я оборачиваюсь на звук шагов и вижу «пантеру».
        - Не переусердствуй, - небрежно бросает она, покручивая между пальцами крошечный флакон с прозрачной жидкостью. - Максимум три капли. Иначе этот старый извращенец откинется.
        - Я… должна его… усыпить? - заплетающийся язык с трудом выговаривает обычные слова.
        Господи, во что меня втягивают?
        - Раз ты не хочешь трахаться, - «пантера» равнодушно пожимает плечами. - Придется вырубить сенатора другим способом.
        Сглотнув, я сжимаю флакон во вспотевшей ладони. Когда этот кошмар закончится, я не просто удалю номер Линн из записной книжки, но и внесу в черный список во всех мессенджерах. Никакому родству не оправдать яму дерьма, в которую она меня столкнула без малейшего сожаления.
        Пока я трясусь, Дейдра продолжает инструктаж:
        - Расписание сенатора не меняется. Подъем в шесть утра, десять минут на душ, прием таблетки от повышенного давления и, наконец, созвон с ассистенткой перед завтраком - для проверки предстоящих встреч. Тебе нужно зайти в номер, пока он в душе, и добавить снотворное в бокал с водой, а когда старик вырубится, вернуться и забрать документы.
        Подозрительная схема. Смахивает на сюжет дешевого боевика с притянутой за уши логикой.
        - Почему бы не забрать документы, пока сенатор будет в душе? - настораживаюсь я.
        - Тогда он заметит их отсутствие, а нам нужно, чтобы о краже не узнали до полудня.
        Все равно это слишком рискованно. Вдруг ассистентка решит перезвонить, и сенатор обнаружит пропажу раньше времени? Да и его окружение вряд ли пустит в номер неизвестную горничную.
        - А как же охрана? - не унимаюсь я.
        - Андерсон не любит возни вокруг себя, - усмехается Дейдра. - Поэтому телохранители сопровождают его только на публичных мероприятиях.
        Ее слова не вселяют уверенности, и я выдвигаю новый аргумент:
        - Когда он проснется, наверняка вызовет полицию. И потребует записи с камер…
        - Ими займется служба безопасности отеля, - перебивает Дейдра. - Твоя забота - документы. Так что просто принеси их и проваливай в свою аризонскую глушь.
        После нашего разговора не смыкаю глаз, хотя Рид выделяет комфортный номер - четырьмя этажами ниже своего. Из подушек можно выстроить башню до потолка, нежнейшее на ощупь постельное белье пропитано ароматом лаванды, но я ворочаюсь, словно подо мной голый щебень.
        Вопросы и недомолвки гонят сон прочь и сеют панику в мыслях. Я не знаю, чему молиться - чтобы утро, наконец, наступило, или чтобы ночь не заканчивалась вовсе.
        Едва щель между шторами светлеет, я поднимаюсь с кровати и подхожу к окну. С белесой тающей дымкой растворяется и очарование Вегаса. Огни Стрипа по-прежнему призывно мерцают, напоминая о развлечениях, но их свет уже не такой яркий и манящий, как в темное время суток.
        Магии больше нет. И скоро не станет меня прежней, ведь нарушив закон, я предам собственные моральные принципы. Уподоблюсь Линн, хотя сама же ее и упрекала. Хотела бы я этого избежать, но другого расклада не существует - придется подчиниться.
        Из зеркала в ванной на меня смотрит замученный зверек с землистой от страха кожей, но даже эта унылая оболочка не отражает и десятой доли отчаяния, которое медленно сгущается в груди колючим комком цемента.
        Наспех умывшись и собрав волосы, я еще раз проверяю карман униформы - флакон на месте.
        Только бы получилось! Торговаться с совестью я буду потом, когда все закончится. Сейчас важно лишь избавиться от Рида. И больше никогда, ни при каких обстоятельствах, не возвращаться в Вегас.
        Звонок стационарного телефона режет тишину как острый нож масло.
        - Будь готова через пять минут, - предупреждает Дейдра.
        Выкатив тележку из номера, я толкаю ее перед собой заледеневшими пальцами. В коридоре пусто, но я пугаюсь даже собственной тени. Акустика усиливает едва слышный скрип колес, и, кажется, что на шум вот-вот высунутся возмущенные проживающие.
        Почему на этаже нет других горничных? Неужели им заплатили, чтобы у меня была возможность пробраться в люкс без свидетелей?
        Возясь с неповоротливой тележкой, я то и дело трусливо оборачиваюсь к лифтам. Меня не отпускает предчувствие беды, пугающее сильнее угроз Рида.
        Беги, Китти-котенок, беги! Беги, пока можешь.
        От каждого шага скручивает живот.
        Вдруг меня схватят? И что я тогда скажу полиции?
        Магнитная карточка срабатывает со второго раза, и за эти две секунды сердце успевает замереть и затрепыхаться вновь с удвоенной силой. Шум воды слышен от двери - сенатор верен расписанию. Прошмыгнув к тумбочке со стаканом, я рывком вытаскиваю флакон, но плотно прилегающая крышкаупрямится, вынуждая чертыхаться.
        Ну же! Я не могу торчать здесь весь день.
        Звук душа внезапно затихает. Рискуя сломать ноготь, я сдираю заевший пластик и вытягиваю руку над стаканом.
        Раз.
        Первая капля образует круг на поверхности воды. За стеной сенатор прочищает горло.
        Два.
        К кашлю добавляется старческое шарканье ног.
        Три.
        Скрипнув дверью, сенатор выходит из ванной в отельном халате и тапочках.
        - Я был уверен, что оставил табличку «не беспокоить», - не смутившись, он огибает перегородившую проход тележку.
        - Прошу прощения, сэр, - нервно улыбаюсь я, успев спрятать флакон. - Она… висела другой стороной.
        Актриса из меня никудышная, но сенатор не чувствует подвоха.
        - Не могли бы вы убрать номер попозже?
        - Разумеется, сэр. Извините, - я пячусь назад, выкатывая тележку в коридор. - Через час я вам не помешаю?
        - Лучше зайдите через полтора, - миролюбиво кивает он. - У меня как раз встреча.
        Чуть ли не бегом вернувшись к себе в номер, я мечусь от стены к стене как по раскаленным углям, пока меня не подхлестывает очередной звонок.
        - Иди.
        Прошло всего полчаса. К чему эта спешка?
        - А если он еще не уснул?
        - Иди! - со злостью шипит Дейдра и бросает трубку.
        Уже без тележки я возвращаюсь к люксу. Прикрыв за собой дверь, я на мгновение прислоняюсь к ней, чтобы дождаться реакции, но сенатор даже не поворачивается на звук. Вытянувшись на кровати, он лежит поверх одеяла в том же халате, в котором появился из ванной. Белый тапок валяется рядом, а второй так и остался на ноге, смешно зацепившись за палец.
        Крадучись подобравшись ближе, я присаживаюсь на корточки и достаю из кейса на полу увесистую черную папку.
        Вот и все. Через несколько секунд я стану свободной.
        Бросив извиняющийся взгляд на сенатора, я неожиданно напрягаюсь - в его позе есть что-то пугающе неестественное. Он лежит слишком неподвижно. Не всхрапнет, не дернет веком… и, кажется, не дышит.
        Неужели я не рассчитала дозу?
        Тело вмиг теряет опору и жесткость. Я словно без костей и суставов - не человек, а трясущееся желе.
        В панике я стискиваю запястье сенатора, чтобы отогнать страшную догадку. Так и есть - пульс не прощупывается, кожа холодна, а грудь под махровым халатом не поднимается в такт дыханию.
        - Господи, нет… - не чувствуя ног, я опускаюсь на колени.
        В глазах мутнеет, цементный ком в груди рвется к горлу приступом тошноты. Единственное, что я вижу перед собой - бледное старческое лицо.
        Сенатор Андерсон мертв.
        Я его убила.
        Онемевшие пальцы не в силах удерживать папку. Разжавшись, они выпускают ее, и на ковер вываливается… пачка белоснежных листов. Опешив, я тянусь за одним из них.
        Какого черта?
        Машинально переворачиваю - чисто. Хватаю следующий - снова ничего. Попытки обнаружить хоть строчку тщетны, в «документах» нет ни единой записи.
        Если они вообще когда-нибудь были.
        В полной прострации я поднимаюсь с пола и обвожу номер невидящим взглядом, стараясь не задерживать его на теле сенатора.
        Отсутствие на этаже горничных. Якобы усыпляющий неизвестный препарат. Папка, которую нужно забрать в строго определенное время. Мелкие разрозненные детали как крошечные частицы мозаики складываются в ужасающую картину.
        Рид готовил не кражу, а убийство. А я стала его орудием.
        Покачиваясь, я делаю несколько шагов. Рискнуть и вызвать копов самой? Но что им сказать? Что я сунулась выполнять задание едва знакомого человека из-за угрозы жизни родителям? Меня в любом случае арестуют, и без хорошего адвоката я вряд ли выпутаюсь. Как показала поездка на «Феррари», полиция подчиняется Риду.
        Обхватив себя за плечи, я продолжаю оторопело осматриваться.
        Неужели нет ни малейшей надежды? Вдруг чистосердечное признание смягчит приговор?
        Звонок телефона выталкивает меня из ступора. Сорвавшись с места, я кидаюсь в коридор и несусь прочь. Трусливая мысль сбежать из отеля не отпускает до самого лифта, но едва он распахивает двери, я понимаю, что Рид все равно меня найдет. С ключом или без я для него как на ладони, если только не решусь уехать в никуда, оборвав старые связи.
        С ненавистью ткнув в кнопку пентхауса, я вспоминаю о камерах. Если записи с них все же попадут в полицию, это вызовет резонный вопрос - почему убийца отправилась не вниз, а наверх. И пусть Рид наверняка откупится, пару неприятных моментов я все-таки ему обеспечу.
        У двери клуба нет ни охранника, ни Дейдры. Меня никто не останавливает, и я врываюсь в зал, где, облокотившись на стойку, ждет виновник всех моих бед.
        - Принесла документы? - Рид поигрывает кубиками льда в бокале, но не пьет.
        За эту неприкрытую издевку хочется его убить. Как мало, оказывается, нужно, чтобы забыть о морали. Раньше я и помыслить не могла о вреде ближнему, а теперь мне не слышны укоры совести. Рид уже сделал из меня убийцу, так какая разница - одной смертью больше или меньше?
        - Там была лишь пачка бумаги, - стиснув кулаки, я подхожу ближе. - Вы меня подставили!
        Выражение лица Рида не меняется. Сукин сын! Хоть бы удивление изобразил.
        - Вы знали! - я сыплю обвинениями, но реакции нет. - Знали, и все равно отправили меня, чтобы потешить свое эго.
        Не глядя в мою сторону, он отодвигает стакан. Это показное спокойствие раздражает сильнее сарказма.
        Циничный мерзавец! Если бы я только могла достойно отразить удар.
        - Ну же, вызывайте полицию…
        - Мы решим вопрос иначе, - перебивает Рид, подвинув ко мне какие-то распечатки.
        Со своего места я не могу рассмотреть текст, вижу только, что он разбит на абзацы.
        - Что это? - подняв глаза, я сталкиваюсь с острым, как скальпель взглядом, которым Рид снова лезет мне под кожу.
        Лучше бы действительно резанул. Открытая рана доставила бы меньше мучений.
        - Контракт, - тонкие губы кривятся в знакомой усмешке.
        Едкой до морозца в позвонках. Уверена, как бы Рид ни продолжил, мне это не понравится.
        - На двенадцать заданий, - улыбка становится похожей на звериный оскал - даже привлекательному лицу не скрыть душу монстра. - Выполнишь их, и можешь считать себя свободной.
        Умело расставленный капкан щелкает, обездвиживая меня и не давая возможности толком осознать произошедшее.
        - Я не стану на вас работать, - я упрямо стискиваю зубы.
        Бравада приговоренного к смерти - последнее, что мне осталось.
        - Тогда Дейдра прямо сейчас отправит в полицию видеозапись из коридора, - не моргнув, рубит Рид. - Хотя для обвинения в преднамеренном убийстве хватит твоих отпечатков в номере и факта отсутствия звонка в скорую после обнаружения трупа.
        - Попробуйте, и я сдам копам ваш проклятый клуб! - со злостью бросаю я - страх пересиливает инстинкт самосохранения.
        Теперь мне уж точно нечего терять.
        - Откроешь рот - не доживешь до суда, - Рид раздраженно дергает бровью. - А твои родители так и не доедут до морга, чтобы забрать тело.
        - Зачем вы это делаете? - срываюсь я. - Я же ничего не умею! Ни соблазнять, ни красть… И даже если соглашусь, от меня не будет пользы.
        Господи, ну почему я не смогла убедить Линн? Это ее мир. Я здесь чужая.
        - Я эколог, понимаете? - бурно жестикулируя, я не замечаю, что почти кричу. - Мы выиграли грант. Мой уход в разгар проекта вызовет тысячу вопросов.
        Логика - последний козырь. Риду не нужно пристальное внимание, а коллеги вряд ли отпустят меня, не выяснив причину.
        - Тебе организуют перевод в головное отделение в Финиксе, - Рид прерывает мою истерику. - Вернешься к работе, когда истечет срок действия контракта.
        Я округляю глаза. Ездить в Вегас из Финикса? Это же триста миль в одну сторону!
        - Просто формальность, - заметив мое изумление, поясняет Рид. - Ты лишь будешь числиться у них в штате, а жить здесь, в «Мираже».
        Мне нечем крыть - он все предусмотрел.
        - Почему вы не отпустите меня? - шепчу я, осознав, что выбора нет.
        Сквозь мутную пелену слез я вижу, как Рид медленно подается вперед и придвигает контракт:
        - Вот цена твоей свободы, Кэтрин.
        Хочется спихнуть бумаги ему под ноги, но едва я протягиваю к ним руку, перед глазами возникают лица родителей - смеющиеся и счастливые. Я не могу рисковать их жизнями. И даже если меня убьют первой, и я не увижу их смерть, она будет на моей совести.
        Одной ладонью я опираюсь на стойку, чтобы не шататься как пьяная, а второй накрываю лежащую рядом с распечатками ручку «Паркер».
        - Вы - чудовище, - сморгнув слезы, я смотрю на Рида - невозмутимого и бесчувственного, как манекен в витрине бутика.
        А потом делаю глубокий вдох и ставлю свою подпись возле двух знакомых слов:
        «Лот 412».
        [1] Отсылка к цитате из фильма «Мстители». Когда Капитан Америка спрашивает, кто Тони Старк без костюма Железного человека, тот отвечает: «Гений, миллиардер, плейбой, филантроп».
        (Не) правильная мотивация
        - Держи подбородок выше, а спину прямо, - Дейдра с раздражением постукивает ногтями по барной стойке.
        Для обучения задействован просторный зал клуба, который сегодня пустует. Мы тренируемся несколько часов, но пока без особых успехов - мне не даются ни манящие взгляды, ни дефиле, и Дейдра злится.
        - Повернись и пройди еще раз.
        Поправив невесомую бретельку, я неспешно вышагиваю вдоль барной стойки. Длинное воздушное платье мягко колышется в такт движениям, и тактильно оно бесподобно, но из-за полупрозрачной ткани я чувствую себя голой.
        Бюстгальтера на мне нет. Рид запретил скрывать тело на задании, отчего я кажусь себе дешевой шлюхой. Соски не просто выпирают, но и просвечивают сквозь нежно-кремовый шелк, как и кружевные стринги со вставками из страз. По доброй воле я бы никогда не надела подобное, но сейчас радуюсь, что хотя бы их оставили.
        - Ты должна войти так, чтобы конгрессмен тебя заметил, - прессует Дейдра, с силой расправляя мои плечи. - А пока я вижу неповоротливый манекен. И это ты еще за столик не села!
        - Я сразу предупредила, что не умею, - огрызаюсь я.
        Удивлюсь, если меня в таком провокационном виде вообще пропустят в приватный зал казино, а не позвонят в отдел нравов.
        - Так учись! - со злостью цедит Дейдра сквозь зубы.
        Ей проще издеваться надо мной, чем признать очевидное: дали бы нормальное задание - не пришлось бы тратить время на ненужное обучение.
        С обреченным вздохом я откидываю волосы назад и пытаюсь повторить покачивание бедрами, в качестве примера продемонстрированное Дейдрой.
        - Ты как деревянная, - недовольно стонет она и жалуется кому-то за моей спиной. - Безнадежный случай. Простите, но я не могу, мистер Фоссберг.
        Испуганно обернувшись, я замечаю Рида, небрежно прислонившегося к стене. Скрестив руки на груди, он пристально наблюдает - так, что хочется забиться под барную стойку.
        Как долго этот извращенец следит за мной? Не смотрит - раздевает. Хотя меня и одетой нельзя назвать.
        Сердце с удвоенной силой перекачивает кровь, но я понимаю, что это не предел, когда Рид с ленцой кивает Дейдре:
        - Оставь нас.
        Нет! Не бросай меня с ним!
        Испытующий взгляд промораживает до костного мозга. Позвоночник прилипает к пищеводу, и пока Дейдра с равнодушным выражением лица шагает к выходу, я трясусь в ознобе. В рокировке с ней Рид неторопливо движется ко мне. С его приближением щеки заливает жар, а спина покрывается мурашками. Пульс то замирает, то бьется в истерике - я не знаю, что сказать, чтобы окончательно не разозлить Рида. И не понимаю, как присутствие одного человека может вызывать такое количество противоречивых эмоций.
        - Мистер Фоссберг… - судорожный глоток воздуха сбивается в колючий ком в груди - я словно окунулась в ванну с ледяной водой. - У меня нет опыта в подобном…
        Наедине с ним тюрьма кажется не такой уж и страшной альтернативой. Хотя я уже в вечном заточении. Не у страха за родителей, нет. У чувства вины за убийство, пусть и случайное. И моя персональная камера - собственная память. Даже странно, что сегодня она еще ни разу не подбросила мне картину с бледным лицом сенатора. Быть может, всему виной присутствие Рида. А может, это защитная реакция организма, запрещающего мне думать, что именно я стала причиной смерти.
        - Сними платье, Кэтрин.
        При звуке обманчиво спокойного голоса просторный зал клуба сжимается до размеров обувной коробки. Страх стискивает меня со всех сторон. От мысли, что некуда бежать, трясутся руки, и я обхватываю ими плечи, чтобы хоть как-то унять эту дрожь.
        - Ты не расслышала? - так и не коснувшись меня, Рид останавливается рядом, но я знаю - он снова сделает это со мной.
        Я ощущаю его намерения кожей, словно горячие пальцы уже проводят по ней. Гладят и дразнят, наказывая.
        - Пожалуйста, - умоляю я - единственное, на что хватает сил в ступоре. - Не заставляйте.
        Откуда это оцепенение? Снова из-за чувства вины? И я таким извращенным способом наказываю себя за убийство - я ведь заслужила.
        - А ты не заставляй меня повторять.
        Я обреченно стягиваю лямки платья, и оно легко соскальзывает на пол. Теперь весь мой наряд - это трусики и туфли. Унизительнее не придумаешь.
        Мазнув взглядом по съежившимся соскам, Рид кивает в сторону барной стойки:
        - А теперь смотри.
        Рефлекторно прикрыв обнаженную грудь ладонями, я вижу в зеркальной колонне свое перепуганное отражение и опускаю глаза.
        - Напрасно, - зайдя со спины, Рид разворачивает меня и, удержав за подбородок, вынуждает снова лицезреть позорное положение.
        Теперь в зеркале двое. Я - дрожащая в кольце его рук. И он - не дающий пошевелиться или отпрянуть.
        - Ты должна нравиться себе.
        Его прикосновение отзывается в каждом напрягшемся сухожилии, воет каждый кусочек плоти.
        - Для этого необязательно ходить голышом, - пусть я не могу отбиться физически, словесный протест у меня никто не отнимет.
        - Стесняешься собственного тела?
        - Нет.
        Я не стыжусь, но и не выхожу за рамки приличий. И если Рид привык, что перед ним охотно раздвигают ноги, это не означает, что и я стану. По крайней мере, по доброй воле.
        - Тогда смотри и анализируй, - бровь в отражении едва заметно дергается. - Ты слишком зажата.
        Ладонь с живота перемещается ниже, вызывая приступ паники.
        - Потому, что вы трогаете меня! - я все еще надеюсь, что он остановится.
        И Рид действительно замирает:
        - Можешь ласкать себя сама.
        Он ведь не всерьез? Неужели желание унизить настолько велико?
        - Не буду! - в один голос со мной стонет гордость.
        - Что ж, я давал тебе выбор, - наигранно вздыхает Рид, поддев крошечный треугольник стрингов.
        Дернувшись, я стискиваю бедра в жалкой попытке задержать его руку.
        - Мужчины чувствуют, когда от женщины веет сексом, - продолжает поучать он, проскальзывая пальцами под кружево. - И не упустят шанс подойти к ней.
        Вторая ладонь спускается от горла к груди. Вздрогнув, я упираюсь затылком в крепкое плечо Рида.
        Хватит! Пожалуйста, хватит!
        На миг наши взгляды встречаются в отражении, и я вижу знакомые искры в его расширившихся зрачках - Рид снова провоцирует.
        Я знаю этот сценарий, и в нем мне отводится роль, которой я вряд ли смогу гордиться. От напряжения я выгибаюсь под неестественным углом, но даже болезненному натяжению мышц не отсрочить неизбежное.
        - Ты должна быть такой - уверенной и удовлетворенной, - сжав сосок, Рид дожидается моего жалобного всхлипа и входит в меня двумя пальцами. - И должна реагировать как женщина.
        Заглушив новый стон, я прикусываю губу.
        Не от боли - от собственной беспомощности. Тяжело осознавать свою слабость.
        Я не хочу, чтобы Рид знал, как действует на меня. И пусть я не успела стать влажной, с его умелыми руками это лишь вопрос времени.
        - Почему ты сдерживаешься? - напористый палец ритмично надавливает на клитор в самой чувствительной точке - кажется, саркастичный гад знает мое тело лучше, чем я сама. - Разве тебе не нравится?
        Хотела бы я солгать!
        - Я… не…
        Кожа почти полыхает, а Рид продолжает истязать, наращивая темп:
        - Влечение - не порок. В этом не стыдно признаваться.
        Губительное желание мне неподвластно. Когда-нибудь оно уничтожит меня.
        Обведя дрогнувшее полушарие груди, Рид касается ямочки под солнечным сплетением. Пульс трусливо барабанит в его ладонь. Пусть это не насилие, и он не делает больно физически, но мастерски душит мою волю. Мое достоинство. Мою личность. Ломает под себя.
        - Это… неправильно, - надо же, мой воспаленный рассудок еще способен возражать. - К человеку нужно испытывать… нечто большее, чем влечение…
        Едва возбужденный член упирается мне в поясницу, я теряю мысль.
        Рид хочет меня.
        В прошлый раз такого не было, и я решила, что ему интересно лишь играть с жертвой - подчинять и унижать. Но оказалось, игра заводит и его самого.
        Осознание будоражит до мурашек.
        Рид не прекращает ритмично двигать рукой.
        - Тогда скажи, что ты чувствовала к парню, на свидание с которым купила кружевной комплект?
        Изумление проносится по коже легким морозцем. Откуда эта сволочь знает про белье?
        - Сомневаюсь, что любовь. А ты ведь планировала с ним переспать, - он стискивает набухший сосок до легкой, но ощутимой боли, словно мстит мне за то, что я всего лишь собиралась сделать.
        - Не ваше дело, - проглотив стон, огрызаюсь я.
        В качестве наказания во мне оказывается уже три пальца. Я вскрикиваю, а Рид проталкивает их еще глубже, и уже с легкостью - влага между ног не сдерживает скольжения.
        - Это было примитивное влечение, но данное обстоятельство тебя не остановило, - он вторгается и в мое тело, и в мысли.
        Унизительная правота заливает мои щеки краской стыда.
        - Признайся, то самое белье было на тебе, когда ты впервые кончила со мной?
        От вкрадчивого шепота глаза застилает пелена.
        Насаженная на пальцы Рида, я задыхаюсь от рваных стонов. С каждым толчком мои ягодицы прижимаются к его паху и настойчиво трутся, выпрашивая то, что я никогда не осмелюсь сказать вслух.
        Не останавливайся. Просто не останавливайся.
        Животное трение заводит. Покачивая бедрами, я синхронно повторяю выпады.
        - Чувства часто путают с физиологией, - Рид наслаждается моей реакцией - у него даже голос меняется, становясь хриплым. - Но, как видишь, они абсолютно лишние.
        Тело пронзают тысячи игл - по одной на каждую крошечную пору. Ну почему именно с ним меня захлестывает настолько сильное возбуждение? И почему, имея такое количество власти, Рид упивается ею? Неужели для самоутверждения ему до сих пор нужно демонстрировать значимость?
        - Нужно говорить о желаниях, не стесняясь, - его зубы прихватывают кожу на сгибе шеи - он намеренно оставляет на мне метку. А потом проверяет, хорошо ли я усвоила урок: - Ты хочешь кончить?
        Я не в состоянии ни говорить, ни устоять на трясущихся ногах. В голове полный хаос, в капиллярах бушует пожар, низ живота изнывает от нарастающего спазма.
        - Отвечай, Китти-котенок, - Рид не оставит меня в покое, пока не услышит.
        - Я просто хочу… чтобы все закончилось, - всхлипываю я.
        - Будем считать, это «да».
        Не сбавляя темпа, он усиливает нажим. Я почти кричу от накрывшей меня волны - мощной, как разряд тока. Пробивающей до каждого нервного окончания. Пульсация, раздирающая изнутри, наконец, сменяется дрожью по всему телу. Оргазм накатывает и сносит, кончики пальцев немеют, и сдавленный в горле воздух вырывается наружу протяжным стоном.
        Ослабленно осев в крепких руках, все еще удерживающих меня, я пытаюсь сфокусировать мутный взгляд на первом попавшемся предмете… и вижу глаза Рида в зеркальной колонне. Самодовольные и прожигающие издевкой.
        - Как я и говорил, чувства необязательны, - презрительно хмыкает он, неторопливо вынимая руку из моих трусиков. И, отстранившись, зовет Дейдру: - Она готова. Вызывай транспорт.
        Сгорая от стыда, я натягиваю платье.
        Снова. Снова этому мерзавцу удалось раскатать мое самоуважение по полу. И теперь он удаляется из зала с каменным выражением лица, словно ничего не случилось. Словно и сам не был возбужден.
        Я оторопело смотрю ему вслед. Что за эмоциональный флюгер? Рид вообще хоть что-нибудь испытывает? Что, черт возьми, с ним произошло, раз этот недочеловек ведет себя как робот?
        В лифте я достаю смартфон, и пока Дейдра с кем-то переписывается, ищу в Гугле подробности о Риде. Наверное, я сошла с ума, раз интересуюсь его жизнью после того, как он меня унизил. Хотя, кто запретит мне ненавидеть, зная о нем больше?
        Пролистывая скупые статьи о гонках, я цепляюсь взглядом за слово «авария» и машинально перехожу по ссылке. Вряд ли там будет что-то стоящее, но если уж наткнулась…
        Я не успеваю закончить мысль, увидев смазанную фотографию Рида на носилках медиков. Судя по количеству пятен крови на цветастом комбинезоне, помотало его знатно. Шея зафиксирована специальным бандажом, глаза прикрыты, лицо неестественно бледное.
        «Врачи госпиталя в Лозанне не дают каких-либо прогнозов по состоянию Ридана Фоссберга, который по-прежнему находится в коме. В пресс-службе «Формулы-1» выражают надежду, что он вскоре придет в себя и после курса реабилитации присоединится к команде».
        Звякнув, двери лифта открываются в лобби, а я продолжаю оторопело моргать, уставившись на экран.
        Рид был в коме?
        - Ну же, шевелись, - торопит Дейдра, отбирая смартфон. - В «Арии» он тебе не понадобится.
        Словно в тумане я следую за ней на парковку, а мозг пытается сопоставить факты и анализировать.
        Так это авария сделала Рида циничным монстром?
        На мгновение в груди шевелится жалость, но я не даю ей вырваться наружу. Я не стану жалеть чудовище. Ничто не оправдает бессердечность. К тому же, оказавшись близко к смерти, он мог бы научиться ценить жизнь.
        Поравнявшись со ждущим лимузином - опять эта чертова показная роскошь! - я стараюсь не думать о Риде, но аромат морского бриза мешает сосредоточиться. Ненавязчивый и едва ощутимый. Уловив его на себе, я морщусь. Невыносимо хочется в душ, но смыть запах Рида до конца задания мне не суждено.
        - Ты должна сесть за правильный стол и ненавязчиво познакомиться с Уорнером, - повторяет план Дейдра, пока мы выезжаем на Стрип. - Пообщаться, не вызывая подозрений, и обязательно получить приглашение поехать с ним в загородный клуб. Все последующие инструкции получишь уже там.
        Я запомнила с первого раза, еще до своих неудачных дефиле, но если ей проще озвучить снова, почему бы и нет. Развернув смартфон, она показывает моложавого политика с едва заметной сединой на висках, которого сфотографировали в момент выступления с трибуны. На вид довольно безобидного. Даже и не скажешь, что такой мог перейти дорогу Риду.
        - Уже играла в блэкджек? - Дейдра смахивает изображение с экрана и сверяется с таймингом.
        - Нет, - растерянно бормочу я.
        Не поздновато ли задавать этот вопрос? Если мне придется изображать завсегдатая казино, я провалю задание, даже не подступившись к конгрессмену.
        - Не дергайся, - усмехается Дейдра, увидев мои округлившиеся глаза. - Там все просто. Главное - обыграть дилера. Тебе сдают две карты, ты подсчитываешь очки. Картинки оценивают в десять, туз в одиннадцать, пока общая сумма не больше двадцати одного, а потом в одно. Мелочь - от двойки до десятки, согласно рангу. Выигрывает тот, у кого сумма ближе к двадцати одному. Наберешь больше - проиграла. Запомнила?
        И зачем все это время она учила меня вилять задницей? Лучше бы правила рассказала.
        - Ладно, будешь импровизировать, - отмахивается Дейдра, верно истолковав мое молчание. - Выигрывать необязательно. Важно, чтобы Уорнер тебя заметил.
        Притормозив, лимузин сворачивает к «Арии». Две изогнутые полумесяцем башни с белой подсветкой на крыше кажутся неестественно скромными на фоне ярких огней соседних казино, и я в очередной раз ловлю себя на мысли, что мой вызывающий наряд неуместен.
        - Сколько я могу проиграть? - осторожно уточняю я.
        Лучше сразу узнать сумму, чтобы потом не пришлось в холодном поту прятаться от Рида.
        - Лимит не ограничен, - равнодушно пожав плечами, Дейдра протягивает мне черную пластиковую карточку. - Но не искушай судьбу.
        В изумлении я издаю сдавленный звук. Что же совершил несчастный конгрессмен, если Риду не жалко денег ради одной возможности свести меня с ним?
        Первый робкий шаг
        - Я не справлюсь, - паникую я, когда мы притормаживаем у подсвеченного входа «Арии». - Скажу что-нибудь не так или сделаю глупость…
        - Просто покажи охране приватного зала клубную карту, - снисходительно напутствует Дейдра.
        В недоумении я прокручиваю между подушечками пальцев гладкий кусочек пластика. Так это не кредитка? Как же тогда получить фишки?
        С глубоким вздохом я пытаюсь сосредоточиться, но Дейдра торопит меня, подталкивая из салона лимузина.
        - Тебе предложат варианты игры. А дальше - просто улыбайся и делай ставки.
        Под звон игровых автоматов я пересекаю лобби, стараясь не думать о том, что на мне надето. В глазах рябит от бешеного микса золотого, фиолетового и коричневого на потолке и стенах. Хочется зажмуриться, но подобная вольность чревата - каблуки так и норовят уцепиться за ковер. Перемещаясь, я выискиваю взглядом приватный зал, вот только, как и в случае с клубом в «Мираже», эта задача не из легких.
        Пространство вокруг поделено на несколько зон. Рулетка, кости, ставки на спорт и, конечно же, карты - в казино есть все. Для покера даже отдельный лаундж оборудован с инсталляциями в виде парящих колод. Поначалу я решаю, что здесь и нужный мне вход, но судя по многочисленной и разношерстной публике за столами, вывод ошибочный, конгрессмен вряд ли бы стал пробираться через такое количество свидетелей. Формально азартные игры не запрещены, но и не приветствуются в имидже политика, как и склонность к алкоголю.
        Зала нет ни возле магазинов с сувенирами, ни у касс, ни рядом с ресепшен. Ни таблички, ни намека - ничего. Не казино, а чертов лабиринт!
        Устав метаться, я, наконец, вижу дверь у бара с говорящим названием «Алиби». Сначала возле нее появляется юркий китаец в аляпистом спортивном костюме и, сунув под нос охраннику такую же черную карточку, как моя, скрывается за имитирующей колонну перегородкой. За ним семенят две худощавые азиатки в коротких блестящих платьях. Теперь я понимаю, почему Рид настаивал на откровенном наряде - чтобы не отличалась от остальных.
        Не раздумывая, я иду следом. И как только оказываюсь внутри приватного зала, сразу же замечаю конгрессмена. Он сидит боком к входу и непринужденно беседует с крупье. Его сосед справа тоже расслаблен. Легко кидает фишки, подхватывает с подноса подоспевшей официантки наполненный бокал, отпускает шутку и сам смеется над ней. За соседним столом уже знакомый китаец рассказывает азиаткам какой-то анекдот, и те дружно верещат, синхронно кивая головами.
        До сегодняшнего дня я представляла себе карточных игроков как в покерных турнирах по телевизору - хмурыми, сосредоточенными, с непроницаемыми лицами - поэтому царящая вокруг атмосфера раскованности удивляет.
        - Позвольте вас проводить, - передо мной возникает миниатюрная блондинка в костюме с логотипом казино и жестом приглашает за собой. - С чего бы вы хотели начать? Блэкджек? Покер?
        - Даже не знаю, - замявшись, я бросаю мимолетный взгляд на свободное место через два стула от конгрессмена. - Пожалуй, сяду здесь.
        Надеюсь, вышло естественно. Пусть думают, что я решила спонтанно.
        - Прекрасный выбор, - с дежурной улыбкой блондинка прикладывает мою карту[1] к портативному терминалу и добавляет: - Располагайтесь, сейчас вам принесут напитки.
        И «пропуск», и кредитка? Удобно. Интересно, как долго я смогу пробыть за столом с ее помощью?
        Ответ я получаю, увидев номинал на круглом кусочке пластмассы. И еле сдерживаю ошарашенный возглас.
        Пять. Тысяч. Долларов.
        Вашу мать! Одна минимальная ставка… как половина стоимости маминой «шевроле»!
        - Если понадобится еще, дайте знать, и мы пополним банк, - заискивает блондинка, пока крупье выстраивает передо мной две ровные стопки фишек.
        Она явно заметила округлившиеся глаза и истолковала по-своему.
        - Благодарю, - от волнения в голосе появляется хрипотца.
        Да и как еще реагировать на четверть миллиона долларов? Господи, сколько же я проиграю до возможности поговорить с конгрессменом?
        Лоб покрывается испариной. Зеленое сукно расплывается перед глазами, то ли от страха, то ли от подступающих слез. Поправив сползшую бретельку, я беру одну из фишек и нервно сжимаю в ладони. Нужно собраться. Иначе задание закончится, так и не начавшись.
        - Раньше не играли по-крупному? - добродушно интересуется сосед слева - пожилой мужчина в дорогом костюме.
        Тот самый, что шутил сам с собой. И, конечно же, смотрит не в глаза, а в вырез платья.
        - Нет, - смущенно признаюсь я. И спешно добавляю, чтобы оправдать свое присутствие в зале: - Но всегда очень хотела попробовать.
        - Тогда вы в умелых руках, - он наклоняется ко мне и доверительно шепчет: - Старина Юджин с радостью поделится секретами.
        - Вы очень любезны, - приходится пожать его протянутую руку и представиться: - Я Кэти.
        Сначала я собиралась солгать, но потом передумала. Небо не упадет на землю, если за столом узнают мое настоящее имя, а мне будет проще реагировать на обращения.
        Пока Юджин дает рекомендации по ставке, а крупье ее принимает, я чувствую на себе пристальный взгляд конгрессмена, тоже где-то на уровне декольте. Отчасти это радует. Там он вряд ли прочитает мою панику, а значит, ничего не заподозрит. Но рано или поздно нам придется заговорить, и тогда…
        Додумать я не успеваю - новоявленный «наставник» влезает с очередным советом:
        - Отлично, у вас две шестерки. Самое время для сплита.[2]
        Знать бы еще, что это означает.
        - Поддерживаю, - мне остается лишь кивнуть.
        После моего кивка крупье разделяет карты. Похожая комбинация и у конгрессмена, только с девятками. По его примеру я ставлю еще одну стопку фишек у второй шестерки.
        - Тоже любите играть с двух рук? - усмехается он.
        Есть! Уорнер все-таки снизошел до беседы.
        А я начала вникать в терминологию.
        - Когда есть возможность, ей нужно пользоваться, - фраза звучит двусмысленно. Мне стыдно за дешевый флирт, но я вынуждена продолжить. - Вы со мной согласны?
        Наши взгляды встречаются. Я стараюсь, чтобы мой был томным, как учила Дейдра. И, кажется, успешно. Я вижу неприкрытый интерес.
        - Грешно спорить с красивой женщиной, - в знак солидарности конгрессмен салютуют мне бокалом.
        Кокетливо опустив ресницы, я делаю глоток шампанского:
        - Приятно это слышать.
        Крупье открывает свою карту, и я проигрываю двадцать тысяч долларов. Юджин тоже лишается фишек, а вот конгрессмену везет - одна из его девяток в паре с тузом оказывается самой удачной комбинацией за столом.
        - Надеюсь, вы не расстроены? - оценивающий взгляд снова перемещается к моей груди.
        Тяжелый, как у Рида, только при этом еще и сальный. Он явно успел навесить на меня ценник. И цифра на нем в разы меньше, чем на фишке.
        - Это всего лишь игра, - натянуто улыбаюсь я, стараясь стереть из памяти самодовольную ухмылку Рида.
        Нашла, о чем думать. И почему я вообще их сравниваю?
        Щеки заливает румянец досады.
        - Мне нравится ваш подход, - встревает Юджин. - С деньгами нужно расставаться свободно, тогда и приходить они будут легко.
        Тоже мне, философ. Посмотрела бы я, как он развивает эту теорию в Прескотте, где самой крупной зарплаты хватит от силы на пару ставок.
        - А мне нравится ваш, - синхронно с ним я передвигаю новую стопку фишек ближе к крупье. - Сделаю-ка я его своим жизненным девизом.
        В следующие полчаса мы перебрасываемся остротами. Я успеваю проиграть все двести пятьдесят тысяч, а потом отыгрываю половину за одну ставку - выпадает блэкджек. В другой ситуации я бы радовалась внезапной удаче, но сейчас нет и мысли насладиться моментом. Сосредоточившись на задании, я ловлю каждую фразу конгрессмена, только, увы, пока без результата.
        Как же получить это чертово приглашение? Не стриптиз же на столе танцевать.
        В зале прибавляется народа. Встречающая посетителей блондинка снует туда-сюда, еле успевая рассаживать желающих. Не отвлекаясь на усилившийся шум и суету, я старательно изображаю интерес к игре. Искренне, но не бурно, радуюсь удачным ставкам, вовремя реагирую на вопросы, смеюсь над шутками, и все еще не понимаю, как подобраться к конгрессмену. Несмотря на явную заинтересованность, он по-прежнему не заговаривает о планах.
        Зато Юджин старается за двоих. Делает комплименты, словно ненароком задевает бедро своим коленом, не упускает возможности коснуться запястья. Уорнер не скрывает недовольства, и на каждый двусмысленный жест отпускает саркастичные замечания, но дальше колкостей дело не заходит.
        - Юдж, не наваливайся. Ты ее скоро со стула спихнешь.
        - Не завидуй, - с сарказмом парирует тот.
        Не таясь, оба соревнуются за мое внимание, и я невольно вспоминаю слова Рида.
        «Мужчины чувствуют, когда от женщины веет сексом».
        Неужели он прав? И я действительно излучаю эти чертовы флюиды? Хотя какая разница, если даже с ними не добиться желаемого.
        Официантка приносит новый бокал шампанского, и я едва не роняю его, увидев у входа знакомую фигуру. Подав едва заметный знак, чтобы я подошла, Дейдра направляется к дамской комнате.
        И что теперь делать? Все бросить? Но ведь так я потеряю место за столом!
        Проиграв последние четыре фишки, я скомкано прощаюсь и следую за Дейдрой.
        В голове полный хаос. Зачем она меня вызвала? Я ведь толком ничего не успела.
        - Почему так долго? - напускается Дейдра, едва я оказываюсь перед длинной линией зеркал, развешанных над позолоченными раковинами. - Уорнер давно должен был позвать тебя с собой.
        Серьезно? Как она себе это представляет? Что я сходу сяду к нему на колени и скажу «поехали отсюда, милый»?
        - Ограничения по времени не обсуждались, - раздраженно бросаю я.
        Внутри нарастает досада, и с назойливым зудом царапает грудную клетку. Что за дурная привычка сообщать все постфактум?
        - Уже неважно, - отмахивается Дейдра и достает смартфон. - Мы уходим.
        Пульсация под солнечным сплетением сменяется пугающим холодком.
        - Почему?
        - Если он не позвал сейчас, дальше ловить нечего, - Дейдра перелистывает фотографии девушек на экране. - Тебя заменит другая.
        Я провалила задание? В панике я прикладываю ладонь к губам, сдерживая рвущийся из горла всхлип. Что же со мной будет?
        Не размениваясь на дальнейшие объяснения, Дейдра выходит из дамской комнаты. Задержавшись, чтобы умыться и остудить пылающие щеки, я отчаянным взглядом сверлю свое отражение в зеркале.
        Только бы Рид не тронул родителей за мою оплошность! Они не виноваты. Да и я - я же была готова сделать, как приказано, просто не успела.
        Промокнув лицо салфеткой, я открываю дверь, и неожиданно сталкиваюсь с конгрессменом.
        - Вы расстроены из-за проигрыша? - участливо интересуется он, заметив подступающие слезы.
        - Нет… - подозрительная забота заставляет запнуться - я подсознательно чувствую фальшь. С чего бы ему волноваться обо мне? - Просто здесь слишком…
        - Скучно? - похотливо улыбается Уорнер, не просто раздевая взглядом, а наверняка еще и представляя, как имеет меня во всех позах. - Могу показать место, где будет в разы интереснее.
        От удивления сердце бьется чаще. Он все-таки приглашает в загородный клуб? Но почему именно сейчас?
        Краем глаза я замечаю Юджина. Не имея возможности подойти, он маячит в отдалении, дожидаясь, когда Уорнер оставит меня одну.
        Ясно. Их спор не окончен. И конгрессмен решил поставить точку, показав, кто здесь главный.
        Сколько бы лет не было мужчине, страсть к состязаниям у них в крови. И судьба дает мне шанс воспользоваться этой слабостью. Нельзя его упускать.
        - Звучит заманчиво, - я игриво отбрасываю за спину прядь волос, как на тренировке с Дейдрой.
        С довольной усмешкой Уорнер по-хозяйски пристраивает руку на моих ягодицах.
        - Тогда идем.
        [1] В большинстве казино Лас-Вегаса используются наличные или специальные чеки. Также можно купить фишки в кассе, и уже с ними подойти к игорному столу. Пластиковая карта и приватный зал введены в повествование в угоду сюжету. В реальности такая схема игры неосуществима.
        [2] Возможность разделить две карты и сделать две ставки вместо одной.
        Звезда вечеринки
        Кожа под его пальцами нервно зудит. Даже ткань платья не скрашивает брезгливого ощущения, но я не подаю вида и с энтузиазмом спешу к выходу из зала.
        Остановившаяся у колонны Дейдра провожает нас довольным взглядом. Легкий кивок - и она принимается кому-то звонить. Похоже, замена отменяется.
        Выжидающий Юджин отворачивается и ретируется за стол. Улыбчивая блондинка администратор на миг отвлекается от вошедших и желает нам приятного дня.
        - Будем рады увидеть вас снова.
        Вот и все. Я справилась. Но что делать дальше?
        В лобби из-за колонны бесшумно выныривает крепко сложенный афроамериканец в пиджаке под цвет кожи и рапортует:
        - Транспорт ожидает, сэр.
        Он пристраивается рядом и вышагивает в такт, не обгоняя и не отставая.
        - Самолет готов? - свободной рукой конгрессмен небрежно ослабляет галстук.
        - Уже заправили, сэр, - отзывается телохранитель и тем же механическим тоном сообщает в закрепленный на лацкане микрофон: - Мы выходим. Приготовиться.
        Я замираю в предчувствии проблем. И без того ровная спина вытягивается струной - напрягается каждое сухожилие. Мы куда-то полетим? А как же загородный клуб?
        «Кадиллак» с тонированными стелами мягко притормаживает возле нас, едва мы спускаемся на подземную парковку. Второй телохранитель выскакивает с пассажирского сиденья и распахивает заднюю дверь. Конгрессмен пропускает меня вперед, и пока я неуклюже ныряю внутрь, откровенно пялится туда, где еще недавно была его ладонь.
        Проклиная идею Рида со стрингами, я усаживаюсь подальше и закидываю ногу на ногу. Вряд ли это меня обезопасит, но иллюзия оградиться от домогательств хотя бы закрытым жестом невольно успокаивает подпрыгивающее сердце. Внешне я по-прежнему выгляжу веселой, но сомнения не отступают, нагромождая тревожные мысли одна на другую, как кирпичи в стене. Почему никто не подумал об инструкции на случай форс-мажора? Дейдра даже смартфон отобрала. И как я должна понять, что делать, если конгрессмен передумает ехать в клуб?
        Со Стрипа мы сворачиваем к аэропорту Маккаран, и пока телохранители провожают нас от «Кадиллака» до сверкающего обшивкой бизнес-джета, я пытаюсь навскидку определить расстояние до ближайшего терминала и гадаю, смогу ли преодолеть его на каблуках.
        Решив, что я заскучала, конгрессмен возобновляется беседу.
        - «Лейкридж» в часе полета, - придержав за локоть, он помогает мне ступить на откидной трап.
        Так мы все-таки направляемся в клуб?
        - Расчетное время до Рино[1] - пятьдесят восемь минут, - сообщает один из телохранителей, зажав костяшкой пальца гарнитуру в ухе.
        Отлично. И этот клуб на другом конце штата.
        Стараясь не задаваться вопросом, откуда у конгрессмена деньги на частный самолет, я поднимаюсь в просторный светлый салон. Мне раньше не доводилось летать на джете, поэтому любопытство все же одерживает верх над страхом, и я с интересом рассматриваю обстановку. Дизайн довольно сдержан, но даже отсутствие броских элементов декора не дает усомниться в его стоимости. Эта «скромная» роскошь обошлась не в одну тысячу долларов.
        С одной стороны от перегородки расположены два кожаных кресла и диван, с другой - барная стойка с закусками и алкоголем. Рядом, на полированном столике в ведре со льдом охлаждается бутылка «кристалла».
        Стюардесса с двумя бокалами на подносе приветствует конгрессмена, шагнувшего следом за мной:
        - Рады вас видеть, сэр. Добро пожаловать на борт.
        И расцветает от его наигранной благодарности.
        Весь перелет я не отрываюсь от иллюминатора. Отчасти, чтобы не пить слишком много - стюардесса так и норовит подлить мне шампанского. Второй причиной становится боязнь домогательств, но конгрессмен не спешит лапать меня в присутствии свидетелей. Разве что иногда поглаживает по бедру, то и дело отвлекаясь на сообщения в смартфоне. Мне на руку его занятость, и я не ною, требуя себя развлечь.
        Большую часть пути под нами простирается серая пустыня с редкими вкраплениями кустарников, но когда джет начинает снижение, унылый ландшафт сменяется яркой зеленью в сочетании с насыщенной синевой большого озера.
        - Это Тахо,[2] - поясняет конгрессмен, наклонившись ко мне и указывая на горный хребет, тянущийся вдоль водной глади. - Зимой здесь довольно сносные трассы, особенно в Хэвенли.[3]
        Сообразив, что он имеет в виду горнолыжный курорт, я капризно надуваю губы:
        - Предпочитаю Аспен.[4]
        Если и изображать шлюху, то элитную. Надеюсь, дальше не придется лгать о своих спортивных достижениях. Последний раз я стояла на лыжах лет пять назад.
        - Согласен, там веселее.
        Светскую беседу прерывает сообщение пилота по громкой связи - мы готовимся сесть.
        За двойным стеклом иллюминатора я вижу поле для гольфа и длинную вереницу бассейнов у похожих друг на друга особняков. Кажется, это и есть наш пункт назначения.
        - «Лейкридж», - подтверждает мою догадку конгрессмен.
        Из аэропорта тонированный седан привозит нас к высокому решетчатому забору. На автоматических воротах взгляд выхватывает табличку «Частная территория. Проезд запрещен».
        Я шумно сглатываю. Вот же вляпалась. Ну и как мне выбраться из клуба, если что-то пойдет не так?
        В холле главного корпуса к конгрессмену спешит администратор и сообщает, что бунгало готово. Предвкушая проблемы, я снова просчитываю пути к отступлению, но приватная вечеринка на двоих неожиданно оказывается многолюдной. Просторная гостиная встречает нас непринужденной музыкой и гулом голосов. С десяток мужчин, в основном пожилых, в компании спутниц во фривольных платьях - явно не жен или дочерей - разбились на несколько групп и мирно беседуют под звон бокалов.
        Наше появление сопровождается приветственными возгласами - конгрессмена здесь явно ждали. И пока он обходит всех, я с натянутой улыбкой переминаюсь рядом. Мужчины предсказуемо оценивают мою фигуру, а девушки кривятся, не таясь. Я им не нравлюсь как потенциальная конкурентка.
        Хотите заполучить конгрессмена себе? Вперед, я не претендую.
        На очередном кругу по гостиной я округляю глаза, увидев… Дейдру! И когда она только успела долететь сюда из Вегаса?
        Едва конгрессмен отходит к очередной группе знакомых, Дейдра ловко оттесняет меня к столику с закусками и показывает пакетик с белым порошком:
        - Подбрось ему это, как только останетесь наедине.
        Я в ужасе отдергиваю руку.
        - Ты хочешь, чтобы я… подкинула наркотики?
        - Тише, - шикает она, всовывая пакетик мне в ладонь. - В идеале нам нужна видеозапись, как он их принимает, но ты это вряд ли осилишь.
        Я трясусь, словно обокрала половину присутствующих. Обернуться не дает онемевшая от страха шея. Вдруг за нами следят?
        - И как я это сделаю?
        - Притворись скованной, - Дейдра неопределенно передергивает плечами. - Хотя тебе и притворяться не придется. Скажи, что перед сексом хочешь взбодриться.
        Следом она протягивает мне блестящий клатч на цепочке.
        - Держи. Камера вмонтирована в замок.
        Крошечный объектив издалека можно принять за крупную стразу. Представив, как ее замечает конгрессмен, я обливаюсь холодным потом.
        - Я… не смогу… Да и как объяснить наличие сумочки? Я же прилетела без нее.
        - Думаешь, мужчины обращают внимание на такие мелочи?
        Железная логика, ничего не скажешь. Но я все же пытаюсь воззвать к способности мыслить здраво. Или хотя бы к состраданию.
        - Дейдра, пожалуйста. Я ведь новенькая и рискую все завалить. Даже если мне удастся его снять, дальше будет…
        - Дальше - не твоя забота, - она отступает назад и этим ставит точку в нашем споре. - Просто сделай так, чтобы Уорнер был в кадре.
        Остаток вечеринки я на одеревеневших ногах перемещаюсь за конгрессменом по гостиной. Наличие в сумочке опасного пакетика добавляет движениям неуклюжести. Суставы словно на несмазанных шарнирах - один раз я даже спотыкаюсь и едва не роняю бокал.
        Вдруг телохранители конгрессмена заметят эту нервозность и решат обыскать? И почему Рид так сильно жаждет его подставить? Дейдра ведь была готова сменить несколько девушек за игорным столом, лишь бы одна из них прилетела сюда.
        Разговоры затихают лишь к полуночи. Конгрессмен как радушный хозяин прощается с каждым гостем. Когда за последним закрывается дверь, он сбрасывает пиджак и с похотливой усмешкой обещает:
        - Теперь мы, наконец, развлечемся.
        Стерпев его липкий взгляд, я беспрекословно следую в смежную комнату. За время ожидания я извела себя настолько, что нет сил ни острить, ни улыбаться.
        В спальне нас ждет кровать, на которой с легкостью бы разместились четверо, и от одного ее вида мне хочется трусливо кинуться прочь. С резных столбиков свисают наручники с широкими кожаными браслетами, на подушке рядом лежит кляп, а на потолке расположена зеркальная панель - конгрессмену явно нравится наблюдать за собственными игрищами.
        В этом мире для извращенцев я чувствую себя инородным телом. Как, черт возьми, изобразить восторг от того, что противно до тошноты?
        Незаметно достав проклятый пакетик, я гадаю, куда пристроить клатч.
        - Положи там, - командует конгрессмен, кивнув в сторону прикроватной тумбочки. - Заодно вставь себе любую, какая больше приглянется.
        С недоумением уставившись на разложенные вытянутые кругляшки с разноцветными кристаллами, я почти решаюсь спросить, что это, когда на меня снисходит озарение.
        Это же… анальные пробки!
        - Смазка в верхнем ящике, - подтверждает догадку конгрессмен, подойдя почти вплотную.
        Приторный запах парфюма неприятно щекочет нос. Я с трудом удерживаюсь, чтобы не скривиться.
        - Справишься сама или помочь? - в его голосе слышатся нетерпеливые нотки.
        Он действительно думает, что я засуну в себя эту мерзость в стразах?
        - Сначала нужно взбодриться, - не придумав достойной альтернативы, я действую по инструкции Дейдры.
        Идея, быть может, и хороша, но вот исполнение кажется топорным. Тон с придыханием фальшив, а движение, которым я показываю пакетик, слишком резкое, но конгрессмена это не смущает.
        - Отличная мысль, - оживляется он, рассыпая на моей ключице широкую дорожку и втягивая ее носом прямо с кожи.
        Потные ладони удерживают меня за талию. Ощущение как от засаленной тряпки, но я не выдаю брезгливости и непроизвольно кошусь в сторону камеры. Надеюсь, ракурс подходящий.
        От белесой взвеси хочется чихнуть. Поморщившись, я пытаюсь сдержать позыв, когда прямо перед глазами снова оказывается злосчастный пакетик.
        - Твоя очередь, сладкая попка, - с перепачканными ноздрями конгрессмен похож на обжору, сунувшегося лицом в пирожное с сахарной пудрой.
        Как бы теперь не расхохотаться от его нелепого вида? И незаметно выдохнуть вместо вдоха, чтобы он отстал?
        На мое счастье раздается стук в дверь.
        - Конгрессмен Уорнер, это срочно, - доносится тревожный голос телохранителя. - Вам необходимо покинуть здание. Прямо сейчас…
        И резко осекается.
        Что происходит? Неужели меня вычислили?
        Выронив пакетик, я беспомощно округляю рот, но спросить, что делать, не успеваю. Продемонстрировав неожиданную прыть, конгрессмен отталкивает меня и кидается к выходу.
        На пороге его встречают двое вооруженных мужчин в обмундировании спецназа и в масках с прорезями для глаз. Не опуская пистолетов с глушителями, они вталкивают конгрессмена обратно. Третий держит на мушке телохранителя.
        - Вы хоть знаете, кто я? - сквозь зубы рычит конгрессмен, не переставая пятиться.
        В ответ нападающие не издают ни звука. За них это делает Дейдра, с ехидной улыбкой появившаяся в дверном проеме:
        - Конечно, знаем, Майкл.
        - Мы знакомы? - в досаде морщится конгрессмен, вытерев нос манжетой.
        Он больше не манерничает и не строит из себя светского льва.
        - Я представляю интересы мистера Фоссберга, - слащавым тоном сообщает Дейдра, протягивая ему смартфон. - Как он и обещал, ваш разговор не окончен.
        - Я не стану с ним разговаривать! - брызжет слюной конгрессмен, растеряв остатки лоска.
        Перекошенное лицо, взъерошенные волосы, рубашка, выбившаяся из-за пояса брюк - он выглядит как непроспавшийся алкоголик, которого разбудили посреди ночи и заставляют встать.
        Дейдра изображает наигранную грусть.
        - Боюсь, тогда нам придется обнародовать видеозапись, сделанную в этой комнате, - ее губы сжимаются в тонкую линию. - А избиратели не любят ложь. Ты ведь обещал им остановить наркотрафик в штате, не так ли?
        - Это… блеф… - дернув кадыком, конгрессмен сглатывает. Он уже понял что проиграл, но продолжает храбриться. - У вас ничего на меня нет.
        Кошачьим жестом притянув к себе клатч, Дейдра разворачивает его замком к конгрессмену:
        - Передай привет зрителям, Майкл.
        - Ах ты, сука! - шипит он, с ненавистью уставившись на меня.
        Поначалу я хочу оправдаться. Объяснить, что не было выхода, что меня заставили пойти на эту подлость, но потом доводы совести заглушает злость. Конгрессмен ведь мог не поддаваться на провокацию. Нет же, пошел на поводу у привычек, а виноватой оказалась я.
        - Оставьте нас, - Дейдра делает знак спецназовцам.
        Ближайший, придерживая за локоть, выводит меня за дверь, и пока мы с ним пересекаем гостиную, я слышу новую издевку над конгрессменом.
        - Я понимаю, ты расстроен, - без сожаления добивает Дейдра. - Толстосумы, которых ты так долго уговаривал, останутся недовольны, но бизнес есть бизнес. И ты облажался.
        Не хочется с ней соглашаться, но она права. Интересно, сможет ли конгрессмен выкрутиться? Судя по пристрастию к роскоши, деньги у него есть. Вот только нужны ли они Риду? Сомневаюсь, что дело в них.
        Во время ожидания в припаркованном у особняка внедорожнике я выстраиваю различные версии, как Рид обернет ситуацию себе на пользу, но картина не складывается. Я слишком мало знаю, чтобы что-то предполагать.
        Спустя четверть часа Дейдра бодрым шагом сбегает по ступеням и, усевшись рядом с водителем, приказывает:
        - В аэропорт. Парни закончат без нас.
        Я настороженно кошусь в сторону особняка. Что именно они будут делать? Надеюсь, никого не покалечат?
        Выехав с территории клуба, внедорожник вливается в плотный поток машин на шоссе. Я почти готова выскочить на полном ходу. Единственное, что останавливает - это тревога за родителей. Рид не церемонился с сенатором и конгрессменом, имеющим вес в Вашингтоне, а никому не известных обитателей крошечного аризонского городка и вовсе пустит в расход, не моргнув. Я не могу подставить их под удар.
        Мы сворачиваем к взлетной полосе, где в сумерках вырисовываются знакомые очертания джета. Ирония судьбы. Раньше я и в бизнес-классе не летала, а тут дважды за день оказываюсь в частном самолете. Завидное постоянство.
        Шагнув с трапа в салон, - клон предыдущего, только с еще более светлой отделкой - я вижу в кресле знакомую фигуру, и страх в неразделимой смеси с неприязнью обволакивает плечи колючим холодком. Рид сидит в вальяжной позе, закинув ногу на ногу. Привычно непробиваемый, даже бровью не двинет. К чему волнения, если грязную работу за него выполняют другие?
        Я не хочу даже смотреть в его сторону, но выдать себя - датьповод добавить мне проблем, ведь в способах усложнить жизнь Риду нет равных. Потупив взгляд, я замираю у входа в ожидании разрешения куда-нибудь сесть.
        - Его «сувенир» все еще в тебе? - с сарказмом интересуется он.
        Поднявшаяся следом Дейдра, хмыкнув, уходит к пилоту.
        Запоздало осознав, что Рид имеет в виду, я заливаюсь краской. Вот же негодяй! Вне сомнений он видел запись и в курсе, что я не воспользовалась пробкой. Наверняка еще и заранее знал, что конгрессмен подсунет одну из любимых «игрушек».
        - Я ее не взяла, - стараюсь отвечать сдержанно и кратко, чтобы не дать возможности прицепиться к словам.
        Но Риду их недостаточно.
        - Повернись, - он явно вознамерился проверить.
        Отшатнувшись, я оглядываюсь, чтобы уткнуться в запертую дверь - трап подняли сразу за Дейдрой - ну и куда я наделась сбежать?
        - Не вынуждай повторять, - едва Рид поднимается из кресла, замкнутое пространство салона становится еще более тесным.
        Своим приближением самоуверенный мерзавец выжигает весь кислород между нами. Я начинаю беспомощно хватать ртом воздух.
        - Мистер Фоссберг…
        Он разворачивает меня за плечо, лишая возможности видеть его лицо. Свободной рукой проводит по бедру, дразня, как и прежде. Вынуждая терпеть. Наслаждаясь моей беспомощностью.
        - Не надо, - в отчаянии шепчу я, когда пальцы поднимаются выше и надавливают между ягодицами.
        Рид трогает через ткань, но с ним я чувствую себя голой. Словно нет препятствия в виде платья и стрингов. Словно его проклятые пальцы уже во мне.
        - Вам обязательно унижать? - по щеке скатывается слеза. - Вам ведь только это доставляет удовольствие?
        В агонии безысходности я позволяю себе попытку съязвить. Рид ожидаемо жалит в ответ.
        - Хочешь поговорить о том, что делает мне приятно? - горячее дыхание щекочет кожу за ухом.
        Вторая ладонь фиксирует шею, не давая отстраниться.
        - Я это знаю, - от тесного контакта я готова взвыть. Лопатки плотно вжаты в его ребра. Ни дернуться, ни оттолкнуть. Мы слишком близко. - Вам нравится разрушать чужие жизни.
        Мою, сенатора, конгрессмена.
        Подобно стихийному бедствию Рид вторгается в привычный уклад и уничтожает во имя собственной прихоти. Его не убедить. Не остановить. Не откупиться.
        - Вы упиваетесь властью.
        - Если скажешь, что власть не возбуждает, - Рид ослабляет нажим на горло и медленно скользит ладонью к груди. - Я снова назову тебя лгуньей.
        Рука на ягодицах по-прежнему не дает пошевелиться. Я боюсь лишний раз вдохнуть, чтобы ненароком не толкнуться навстречу его пальцам.
        - Власть… пугает меня.
        На висках проступают крошечные капельки пота, а сердце беснуется так, что его рваный ритм отдается в ушах громче, чем гул запустившегося двигателя.
        - Мистер Фоссберг, мы готовы к взлету, - рапортует Дейдра по громкой связи.
        Ладонь Рида замирает в дюйме от моего соска. А еще через секунду он отстраняется, равнодушно бросив мне в затылок:
        - Сядь.
        Я опускаюсь в самое дальнее кресло, все еще не веря, что легко отделалась.
        Пока джет набирает скорость, Рид отворачивается к иллюминатору и следит за проплывающими под нами огнями Рино. Непроницаемое лицо не выражает ни сожаления, ни удовлетворения, ни элементарного любопытства, и эта скупость на эмоции натягивает нервы как струну. Я не понимаю, чего ожидать от человека с патологическим стремлением демонстративно прятать чувства.
        В размышления вмешивается звонок смартфона.
        - Да, Чейз, - с ленцой тянет Рид, принимая вызов. - Да, все под контролем. Этот неудачник не протащит поправку.
        Так вот ради чего он взялся за конгрессмена! Шантажом Рид стремится повлиять на закон. А неизвестный Чейз - наверняка заказчик.
        До отвращения не хочется участвовать в этих играх в Бога! Хотя, в случае Рида это игры в дьявола. И мое пособничество злу даже против воли ни в коей мере не оправдывает меня.
        Не знаю, хватит ли сил заткнуть голос совести еще на одиннадцать подобных заданий. Чем дальше заводит эта угрюмая мысль, тем отчетливее накатывает тоска. И пусть сегодня не пришлось убивать, я не могу избавиться от саднящего ощущения грязи на теле.
        [1] Крупный город в штате Невада.
        [2] Второе по глубине озеро в США.
        [3] Крупный горнолыжный курорт на границе штатов Невада и Калифорния.
        [4] Элитный горнолыжный курорт в штате Колорадо, пользующийся популярностью у селебрити.
        Под тонким кружевом маски
        В гримерке за баром не протолкнуться - через четверть часа в клубе начнется вечеринка, где я в компании еще пятерых обладательниц платиновых ключей должна буду разносить напитки. Вернее, делать вид, что разношу, а по факту подкладывать одну из нас под очередного извращенца. Необходимость участия в сводничестве вызывает брезгливость, но приходится благодарить судьбу - или Рида? - за то, что мне отвели эту роль, и не вынуждают спать с первым встречным.
        - Почему до сих пор никто не готов? - занудствует Дейдра, пока мы поочередно жмемся у зеркал, поправляя макияж и прически.
        В тугом корсете это довольно сложно. Я не решаюсь лишний раз поднять руку, чтобы из него не выскочила грудь.
        - Вот черт, - вздыхает сидящая рядом Майя, со скрипом застегивая кожаный сапог на шестидюймовой шпильке. - После вчерашнего дефиле ноги как сосиски.
        Поморщившись, она растирает отекшую щиколотку.
        - Не сваливай на показ, ты всего дважды по подиуму прошлась, - осаживает ее Дейдра. - Жрать надо меньше. Предупреждали ведь, не налегай на бекон, иначе не влезешь в униформу.
        - Да я всего один слайс взяла! - обороняется Майя. - Долго будешь его припоминать?
        - Столько, сколько нужно, - не сбавляет оборотов Дейдра. - А не закроешь рот - я тебя поставлю раком перед арабами, а не Инесс.
        - Девочки, не начинайте, - вмешивается Алиша, втискиваясь между ними в латексном платье на шнуровке. - Лучше помогите завязать.
        С начала подготовки к заданию она выступает миротворцем и старается потушить вспыхивающие искры ссор. То кому-то туфли жмут, и остальные напускаются с колкостями на пожаловавшуюся, то кто-то не согласен с утвержденным «сценарием», а некоторым просто нравится провоцировать скандал.
        - Повернись, - снисходит Дейдра, и пока она затягивает атласную ленту в узел, Алиша подмигивает мне.
        - Кэт, ты готова?
        Кивнув отражению в зеркале, я дополняю наряд последним аксессуаром - черной кружевной маской. В комплекте с поясом для чулок и босоножках на платформе я чувствую себя участницей массовки «Шоугерлз»,[1] но вульгарный вид напрягает лишь меня.
        Другие, не стыдясь, принимают эффектные позы и, покачивая бедрами, репетируют проходку по залу. Улыбаются, перебрасываются ехидными шутками. Это - привычная им среда, в которой нет места скованности.
        - Не стой с постной миной, - закончив со шнуровкой Алишы, Дейдра переключается на меня и тут же отвлекается на смеющуюся Инесс. - А ты прекращай скалиться. Мне нужны сосредоточенность и вовлеченность в процесс.
        Та неспешно наклоняется, демонстрируя отсутствие нижнего белья под короткой облегающей юбкой.
        - Надеюсь, теперь моя глубочайшая заинтересованность заметна?
        Пошлость приходится по вкусу остальным, и они со смешками смакуют в подробностях, куда и как глубоко Инесс вставят арабы. Никого не смущает, что на ее месте могла оказаться любая из них. Неужели им нравится такая жизнь? И отношение к себе как… к вещи?
        - Не валяй дурака, - Дейдра игнорирует всеобщее веселье. - И еще раз повтори все пошагово.
        Инесс театрально закатывает глаза, но все-таки перечисляет:
        - Приветливо улыбаюсь, подношу коктейли, роняю браслет, а когда этот денежный мешок его поднимает, говорю «шукран».[2] Ну а дальше - грудь вперед и в бой.
        Удовлетворившись ответом, Дейдра застегивает на ее шее чокер с широким кожаным ремешком.
        - Микрофон в подвеске. Учти это и не ерзай, когда будешь раздвигать ноги.
        От напутствия я передергиваю плечами. Воображение против воли дорисовывает яркие картины, через что придется пройти Инесс из-за очередной прихоти Рида.
        - Теперь вы, - Дейдра поочередно смотрит на каждую из нас. - Пресекайте любые попытки потенциальных конкуренток подойти к Рабаху. Ненавязчиво преграждайте путь, предлагайте шампанское, втягивайте в диалог. Возле арабов должна маячить только Инесс.
        - Есть, мэм, - фыркает Майя и ожидаемо нарывается на угрозу.
        - Когда-нибудь ты дошутишься и получишь пинок под зад, - обещает Дейдра и, взглянув на часы, звонко хлопает в ладоши: - Так, всё. Пора в зал!
        Клуб еще не открылся, но за стойкой уже возятся бармены. Один натирает бокалы, второй готовит лед. Поодаль техник проверяет звуковое оборудование, чередуя треки и громкость. Охранник у двери что-то настойчиво доказывает пожилому мужчине в униформе уборщика. Несколько грузчиков запоздало выкатывают к лифту тележку с пустыми коробками из-под алкоголя - подготовка почти закончена.
        Разобрав подносы, мы выстраиваемся в ряд вдоль панорамного окна. Дейдра закрепляет за каждой определенный квадрат зала, и, дождавшись отмашки, я следую в свой.
        Кровь разгоняет волнение по венам. Только бы не оступиться. Только бы ничего не уронить.
        Бокалы с шампанским тихонько позвякивают в унисон с цоканьем каблуков. В голове странная пустота. Все мысли вышибло установкой Дейдры: «улыбайся и подавай напитки». Как механическая кукла я замираю в указанном месте и жду, уставившись на дверь.
        Первые гости - все как один в черных масках - подтягиваются спустя пять минут после нашего появления в зале. Вопреки предубеждениям, на мой вид никто не обращает внимания. Входящие вальяжно разбирают бокалы и так же неторопливо рассредотачиваются по залу. К мужчинам без спутниц присоединяются девушки с кулонами, чтобы развлечь непринужденной беседой. А некоторые, не теряя времени, предлагают себя.
        - Двести четвертая. Не знаю слова «нет», - миниатюрная азиатка общается сразу с двумя.
        - Мы с другом делим все, даже женщин, - с пошлым оскалом сообщает один из собеседников.
        - Так даже веселей, - она игриво проводит пальцем по его галстуку и оборачивается ко второму мужчине, лапающему ее ягодицы. - Можем начать сразу после аукциона.
        Так и не отдав последний бокал, я ретируюсь к барменам пополнить запасы. Но кривиться все же перестаю, как и дышать - в проходе за стойкой возникает фигура Рида. Подскочив, сердце проваливается к полу, и следом за ним я едва не роняю поднос.
        В маске, как и остальные, он неспешно перемещается по залу, приветствуя гостей, на удивление дружелюбный и открытый. Мужчины с энтузиазмом жмут его руку при встрече, а Рид отвечает с улыбкой. Вот же эмоциональный хамелеон!
        - Восхитителен, - закончив расставлять бокалы, Майя вздыхает ему вслед. - Просто ходячий секс…
        Ее тон наводит на подозрения.
        - Ты с ним…? - я осекаюсь от болезненного укола досады.
        Если Риду есть с кем спать, зачем этот мерзавец полез в мои трусы?
        - Что ты, нет! - задорно смеется Майя. - Я пыталась его соблазнить, - шепотом признается она. - Но Рид сказал, что секс для него вторичен.
        Как и мне. Вот только в моем случае заявление его не остановило.
        - И не надейтесь, вам не перепадет, - прищуривается Алиша, пристраивая свой поднос в очередь за бокалами.
        Так это она с ним спит?
        Затихшее раздражение разгорается с новой силой. Ну почему мужчины настолько эгоцентричны? И даже наличие постоянной любовницы не останавливает от домогательств?
        - Из наших кто только не пытался залезть к нему в брюки. Безрезультатно, - Алиша понижает голос и заговорщицки добавляет: - Говорят, после комы он долгое время был импотентом.
        - Хочешь сказать, до сих пор не встает? - хихикает Майя, прикрыв рот ладонью.
        Я еле сдерживаю протестующий возглас.
        Рид не может быть импотентом. Я чувствовала, чем он ко мне прижимался. И пусть фраза о вторичности секса вписывается в версию Алиши, я же не придумала его возбуждение!
        Глаза сами ищут Рида в толпе гостей. И прежде, чем я могу объяснить себе этот бессознательный порыв, сталкиваются с ответным взглядом. Общаясь с кем-то из вошедших, Рид смотрит на меня - неотрывно и пронзительно - от чего бокалы снова дрожат в моих руках.
        Надеюсь, нас не было слышно. Да и с чего бы? Мы стоим слишком далеко. А если да? Вдруг в нашей одежде тоже есть микрофоны, как в чокере Инесс?
        Паника сжирает остатки самообладания. Выдавив из себя что-то невразумительное, я ретируюсь от стойки, пока Майя с Алишей обмениваются сплетнями.
        - Мисс, можно вас? - подзывают меня слева.
        - Д-да, конечно, - пересохшее горло отказывается сглатывать слюну.
        На негнущихся ногах я разворачиваюсь и подношу шампанское.
        Мужчины флиртуют со мной, я ответно улыбаюсь, но шею так и разворачивает в сторону Рида. Отступив за диджейскую стойку, я слежу за ним поверх чужих голов. Вот он хлопает кого-то по плечу, шутит, иронично кривится. Его собеседник пренебрегает маской. Чем-то напоминающий Рида, раскованный и надменный, он тоже смеется над шуткой, но улыбка сохраняет холодность.
        - Не стой на месте, - сквозь фальшивую улыбку рычит Дейдра, и я принимаюсь кружить по отведенной мне части зала, стараясь не выпускать из поля зрения Инесс.
        Арабы прибывают под конец вечера. Инесс разыгрывает знакомство как по нотам - подходит, намеренно ошибается в произношении, а Рабах и рад ее научить. Повторяя за ним «шукран», она смущенно убирает локон за ухо и, кажется, даже краснеет. И откуда такие навыки?
        Спустя четверть часа, так и не дождавшись аукциона, начало которого намеренно затянули, арабы уводят Инесс, и Дейдра подает знак, что можно уходить.
        Пока мы неспешно переодеваемся в подсобке, Майя настойчиво зовет в бар, но старается зря - из оставшейся пятерки предложение принимает лишь Алиша.
        - Ну же, Кэт, составь нам компанию, - упрашивают обе в один голос.
        Я не нахожу доводов отказать. В конце концов, мне есть что отметить - еще одно задание позади.
        В лаундже на первом этаже «Миража» мы заказываем коктейли, но алкоголь не расслабляет меня. Алиша и Майя обсуждают шоппинг, а когда тема брендов исчерпывает себя, разговор снова крутится около Рида. Его карьера, его деньги, и, разумеется, его член.
        - Серьезно? - Майя округляет глаза, когда Алиша охотно делится подробностями, услышанными чуть ли не от самих врачей. - Так ты не шутила про импотенцию?
        - А чего ты ждала после комы и частичного паралича? Странно, что он вообще на ноги встал.
        Невыносимо слушать о Риде, да еще и изображать интерес к разговору. Хватит. Притворства мне хватает и на заданиях.
        Допив мохито, я ссылаюсь на усталость и покидаю бар. Хочется подняться к себе, лечь, закрыть глаза и проснуться уже свободной от контракта. Но даже помечтать об этом не удается, потому что в центре лобби я замечаю знакомую фигуру.
        Черт! Ну почему мне так катастрофически не везет?
        Попятившись, я прячусь за ближайший игровой автомат и молюсь, чтобы Рид меня не заметил.
        Прикинув скорость, с которой он направляется к лифтам, я по секундам высчитываю момент, когда нужно нырнуть за спинку стула, но в уравнение вмешивается неизвестная переменная - стройная и темноволосая - кинувшаяся наперерез Риду.
        - Ридан, стой!
        Отсюда не видно ее лица, но я и не планирую всматриваться. Грех не воспользоваться шансом сбежать из лобби без последствий.
        - Какого черта? - догнав Рида, брюнетка яростно цепляется за его предплечье.
        Он демонстративно освобождает руку:
        - Прекрати истерику. Или я вызову охрану.
        Бархатистый голос звучит спокойно, но как бы Рид не скрывал свою злость, пространство вокруг насыщено ею как воздух озоном после грозы.
        - Не прекращу, пока ты не оставишь отца в покое, - бушует незнакомка. Хрупкая и невысокая, но чрезвычайно упрямая - приподнимается на мысках, наседает, не желая отступать. - Да, я сука. И я ушла от тебя после аварии, но за это ты отомстил мне сполна.
        Мой сдавленный возглас тонет в непрерывном звоне игровых автоматов.
        Так она… его бросила? Да еще и в такой страшный момент?
        Представив парализованного Рида на больничной койке, опутанного проводами и трубками, я прикладываю ладонь к губам. Грудь невольно распирает от жалости, но я одергиваю себя. Сострадание ему неуместно. Пусть Рид не заслужил предательского отношения, даже крах надежд - не повод для жестокости. Никто не имеет права калечить жизнь других.
        И все же я отчасти понимаю, что его озлобило. И откуда взялся цинизм в отношении остальных. Понимаю, но не принимаю.
        Рид больше никому не верит. И никого не ценит.
        - Не льсти себе, Кристина, - безучастно тянет он, словно прочитав мои мысли. - Ты и твой отец мне безразличны…
        Оба удаляются к лифтам, и я плохо разбираю слова, зато пощечину слышу четко. Неожиданная и звонкая, она на миг останавливает время. Опешив, я осторожно высовываюсь в проход и вижу, как Рид перехватывает руку бывшей - та явно вознамерилась ударить снова.
        - Еще один шаг, и ты пожалеешь, что родилась.
        Всхлипнув, она отступает и кидается к стеклянным дверям «Миража». Не глядя в мою сторону, проносится мимо, но жалких секунд хватает, чтобы я замерла, не дыша.
        Нет. Нет! Так не бывает!
        Я ошалело смотрю ей вслед, пытаясь переварить осознанное.
        Она почти бежит, огибая встречных мужчин, а те не оборачиваются и не провожают заинтересованными взглядами - ее внешность нельзя назвать броской. Средний рост, ухоженные волосы, без косметики и вовсе простовата. В бывшей Рида нет ничего необычного, кроме того, что ее лицо… невероятно похоже на мое.
        [1] Фильм Пола Верховена о стриптизерше, ставшей звездой эротического танцевального шоу.
        [2] «Спасибо» по-арабски.
        Во имя мести
        - Живее, - подгоняет Дейдра, едва лифт поднимается в пентхаус.
        С трудом переставляя ноги, я поворачиваю в противоположную от клуба сторону вслед за Майей и Кайлой. От малейшего движения ноет каждый мускул. Удивительно, что после вчерашней тренировки мы вообще способны ходить.
        - Еще нет полудня, а вы уже как толпа зомби, - в пренебрежительной манере продолжает Дейдра, толкнув дверь с табличкой «вход только для сотрудников отеля». - Ну же, по местам. Разогревайтесь, и приступим.
        От входа начинается длинный ряд тренажеров, на которых нас вымотали вчера, и обрывается возле небольшого боксерского ринга. Вдоль противоположной стены, зеркальной от потолка до пола, тянется балетный станок - туда и направляется Дейдра. Возле него разминается эффектная блондинка в трико.
        - Привет, Дей, - дружелюбно улыбается она.
        - Принимай пополнение, Нэн, - в нашу сторону следует легкий кивок. - Вот этих заплывших жиром бестолочей нужно привести в норму за три недели.
        Задача до сих пор кажется невыполнимой. Как можно подготовить к кастингу в труппу Дю Солей[1] трех абсолютно далеких от спорта девушек? Ладно, двух, Кайла не в счет. Она бывшая гимнастка, ей всего лишь нужно восстановить форму.
        Узнав об отведенной роли, я протестую, но Дейдра отбивается отговоркой, что от нас с Майей требуется лишь участие в массовке. Пройти кастинг должна Кайла, только вот гоняют всех одинаково, и на кардио, и на силовых тренажерах. Теперь еще и уроки стрип-пластики добавились.
        - Девочки, соберитесь, - сложив руки за спиной, Нэн перемещается вдоль станка, проверяя, как мы держим спину. - Кэтрин, расправь плечи. Майя, что с твоими пальцами? Прекрати их скрючивать.
        В отличие от нас Кайле достаются комплименты.
        - Идеально. Только подбородок чуть выше.
        Кто бы сомневался. Три года назад ей прочили лидерство в сборной, но она не вошла в олимпийский состав из-за травмы накануне отборочных. И несмотря на долгий перерыв в тренировках, логично, что только Кайла справится с разминкой.
        - Кэтрин, старайся! - продолжает издеваться Нэн, силой удерживая мою голень под правильным углом. - Не опускай ногу и не выворачивай мысок.
        С непривычки мышцы отзываются болезненным сопротивлением. Я и в планке ни разу не стояла, что уж говорить о профессиональной растяжке балерин. Мой максимум - редкие занятия йогой и пробежки по утрам, да и те по настроению. Не представляю, как при этих более чем скромных «вводных» можно выдать меня за танцовщицу?
        В сочетании с жесткой диетой задание раздражает еще сильнее. За неделю я устаю так, что нет сил ни думать о Риде или его бывшей, ни искать в Гугле подробности их разрыва, чтобы понять, как сильно вляпалась - я засыпаю, едва голова касается подушки.
        Бесконечная вереница дней истощает. Один похож на другой, как наши отражения в зеркальной стене зала. Изнурительные подходы к тренажерам сменяются приседаниями и наклонами у станка, чередуются, повторяются и, кажется, не закончатся никогда.
        - Если нам не нужно проходить кастинг, зачем так ушатывать? - шиплю я, не выдержав после очередной танцевальной связки.
        В ответ Майя неопределенно ведет плечом, словно ее все устраивает.
        - Нужно визуально соответствовать, - она указывает взглядом на прогнувшуюся кошкой Кайлу. - Ты посмотри на осанку. Сразу понятно, что гимнастка. Если сымитируем что-то похожее - не вызовем подозрения на отборочных.
        Наблюдая со стороны, я бы восхищалась масштабностью подготовки, ведь план продуман до мельчайших деталей, но будучи втянутой лично, могу лишь возразить:
        - В отличие от нас Кайла занималась спортом большую часть жизни.
        - Хватит трепаться, - шикает Дейдра и тычет меня ногтем в живот. - Лучше прессом займись.
        Со сдавленным стоном я ложусь на каучуковый коврик.
        Какого черта? И что это за кастинг такой, если ради туманной перспективы засветить среди участников Рид вытрясает из нас душу?
        Поправив наушники, Майя усаживается на ближайший велотренажер. Явно в ударе - с улыбкой и горящими глазами. Откуда столько выносливости?
        - Ведь это цирк,[2] - подвывает она плейлисту, принимаясь яростно вращать педали. - Я, как актриса, танцпол - моя сцена.
        Какая ироничная издевка судьбы. Даже случайный выбор песни оказывается пророческим.
        Сцепив пальцы под затылком, я делаю по дюжине скручиваний то к правому, то к левому колену.
        - Энергичнее, - Дейдра отбивает ритм ладонью по неопреновой ручке эллипса. - Вдох и выдох. Вдох и выдох.
        По спине струится пот, дыхание сбивается, а желудок посылает к горлу рвотный спазм. Если меня сейчас стошнит, клянусь, я отползу в угол и не встану.
        - Больше… не могу… - хриплю я, откидываясь назад.
        Перед глазами пляшут темные круги. Сквозь один из них ко мне наклоняется Дейдра.
        - Что, вариант просто трахаться теперь не такой уж и мерзкий?
        Вот же стерва! Легко язвить и раздавать команды. Сама бы хоть раз сделала то, к чему подталкивает нас.
        Кое-как поднявшись, я перемещаюсь вдоль стены, но едва пульс выравнивается, меня ждет очередной подход к тренажерам. Спортивная пытка прекращается, когда за окном появляется знакомый отсвет огней Стрипа. Я ненавижу их все сильнее. Вегас теперь не сказочный город, а тюрьма - яркая, обманчивая и жестокая. Мой неоновый ад, откуда не сбежать и не скрыться, пока не закончится контракт.
        Чертов Рид. И чертова Кристина. Ну почему мы оказались так похожи? Не будь этого сходства, Линнет бы не выторговала себе замену, и я бы спокойно жила, как и прежде.
        - Сегодня у вас спа, - прерывает мою мысленную рефлексию Дейдра. - Кайла, у тебя массаж. Только не переусердствуй, и не проси Митча мять тебя до синяков.
        - Хочу в молочную ванну с лепестками роз, - мечтательно щурится Майя. - И на шоколадное обертывание.
        - И на эпиляцию, - напоминает Дейдра. - У тебя послезавтра эскортный выезд.
        Меня коробит от циничной легкости, с которой она распоряжается нашими телами даже в выборе интимного ухода.
        - А тебе, аризонская скромница, весь комплект, - разумеется, для меня Дейдра приберегает персональное унижение. - Глубокая чистка кожи, шугаринг, маникюр, педикюр.
        - Зачем? - настораживаюсь я, вместо того, чтобы огрызнуться.
        Усиливающийся холодок тревоги настойчиво царапает пищевод. Если мне предстоит всего лишь потолкаться среди желающих пройти кастинг, к чему столько лишних телодвижений? Я слежу за собой, пусть и самостоятельно, и намек, что мне якобы надо в салон, совершенно не к месту.
        - Чтобы соответствовала статусу. Ты ведь платина.
        Слова прилетают в лицо как плевок.
        Что это? Вряд ли зависть. У Дейдры наверняка была возможность получить ключ. К тому же в своем нынешнем положении она на ступень выше нас, и менять этот расклад просто глупо. Тогда что? Неприязнь? Но чем я ее вызвала?
        Не провоцируя новую придирку, я спускаюсь на этаж со спа-зоной и уже там вспоминаю, что оставила наушники в раздевалке. Как назло Кайла и Майя не замолкают ни на секунду, обмениваясь планами на вечер. А мне как никогда нужно отгородиться от окружающих звуков и хорошенько все обдумать.
        Выругавшись, я снова поворачиваю к лифту и поднимаюсь в зал. Шагая к нему, я подсознательно жду, что он встретит меня тишиной, но вместо нее из-за приоткрытой двери доносятся глухие удары, сопровождающиеся хриплыми выдохами. Замерев в недоумении, я осторожно заглядываю в щель… и вижу на ринге обнаженного по пояс Рида.
        Он не один, а в компании поджарого атлета - нападает на него, смазано бьет в плечо и уклоняется от встречного выпада. Противник движется не менее агрессивно, чередуя удары то рукой, то ногой в странном сочетании карате и бокса.
        При таком раскладе о наушниках лучше забыть и вернуться в спа, но я продолжаю следить за спаррингом. Это даже не борьба, а хищный танец. Животная грация завораживает. Схватка двух тигров - не иначе. Оба сильны, никто не уступит.
        - Почти зацепил, - противник Рида эффектно замахивается, но тот вовремя уходит с линии удара.
        - Помечтай, Чейз, - ехидная улыбка кривит губы.
        Так это и есть тот самый заказчик, которому Рид звонил из джета? Всмотревшись в его лицо, я узнаю мужчину с вечеринки с арабами - единственного, кто пришел без маски.
        - Говорю, как есть, - отбив выпад Рида, он снова атакует. - А ты мне скажи, что это за история с Дю Солей? Не припоминаю, чтобы давал разрешение.
        У меня перехватывает дыхание. В голове роится сотня предположений, но ни одно не формируется в законченную мысль.
        - А я не припоминаю, с каких пор должен отчитываться по обычным делам клуба, - хмыкает Рид, выбрасывая кулак вперед.
        И бьет не в полную силу - оба не наносят друг другу тяжелых травм, просто разминаются.
        - Моего клуба, Ридан.
        По-прежнему не дыша, я широко распахиваю глаза. Так это… владелец! И, кажется, Рид не поставил его в известность с одним из заданий. Или не с одним?
        Шум борьбы отдаляется вместе с дерущимися, перемещаясь в дальний угол ринга. Нет! Мне нужно услышать больше. Я должна, просто обязана разобрать каждое слово.
        Набравшись храбрости, я тихо прошмыгиваю в дверь и приседаю за тренажером. Шпионская выходка остается без внимания. Пока эти двое вдали, меня не видно в зеркале. К тому же они слишком увлечены спором, чтобы отвлекаться.
        - Вечеринку для арабов я еще понимаю, - с претензией продолжает Чейз, впечатывая вместе с ребром ладони новый вопрос. - Но акробаты тебе зачем? Еще и Нэн из Торонто вытащил.
        Получается, в задании с Дю Солей у Рида свой интерес. Но какой?
        - Тебя волнуют расходы? - хмыкает он, уворачиваясь от очередного резкого выпада.
        - Меня волнует, что ты так и не оставил идею мести, - Чейз ударяет его по лодыжке. - Все давно закончилось.
        Еле сдерживаюсь, чтобы не вскрикнуть. Так вся суета из-за бывшей! И владелец клуба знает о прошлом Рида.
        - Я сам решу, когда все закончится, - злое рычание завершается глухим ударом.
        Я уговариваю себя не высовываться, но проклятое любопытство с фееричным грохотом валит с ног и инстинкт самосохранения, и здравый смысл - совсем как Рид Чейза. Последний принимается хохотать, распростершись на ринге, неподдельно и заразительно. Странный он все-таки тип. Секунду назад брызгал тестостероном, а теперь смеется над собственным поражением.
        Наклонившись, Рид протягивает ему руку. И тоже - вот удивительно! - искренне улыбается. Не играет, как с остальными.
        В недоумении я отклоняюсь от тренажера дальше, чем требуется. Промашка стоит мне укрытия. Чейз первым замечает движение, а следом и Рид перехватывает его взгляд.
        Встрепенувшись, я для вида шарю по полу и поднимаюсь, стараясь сохранить спокойствие. Лучше вести себя непринужденно, чтобы никто не решил, что я подслушивала.
        - У нас было занятие… и я… наушники забыла, - сунув руку в карман, чтобы оправдание выглядело естественно, пячусь к выходу. - Простите, не хотела вам помешать.
        Спасительная дверь все ближе, но сегодня мой коэффициент везения равен нулю.
        - Ну-ка постой, - Чейз перелезает через канаты.
        И пока он неспешно пересекает зал, я успеваю покрыться холодным потом. Меня накажут? Или станут угрожать родителям? Господи, только бы их не трогали.
        Ленивой расслабленностью Чейз напоминает Рида. Как и глазами - они смотрят, раздевая.
        - Как интересно, - насмешливо тянет он, изучив меня от макушки до подошв кроссовок.
        И я догадываюсь, почему. Чейз знает Кристину. Знает о ее роли в жизни Рида и, сложив как два и два, делает логичный вывод:
        - Удачно расширил состав.
        - Замена четыреста двенадцатой, - поясняет приблизившийся Рид.
        Все еще забавляясь, Чейз медленно обходит меня по кругу.
        - И как, попустило?
        Мои щеки вспыхивают от досады. Сукин сын даже не скрывает иронии! Не просто понимает, зачем я Риду, но и поощряет это решение!
        - Еще не понял, - равнодушно выдает тот.
        Какие же они оба мерзавцы! Ведут себя так, словно меня рядом нет.
        Скрестив руки на груди, Чейз останавливается напротив:
        - Подай полотенце.
        Приказ, разумеется, адресован мне. А ведь свежевыглаженная стопка всего в шаге. Неужели корона померкнет, если он возьмет сам? Или это проверка?
        Осторожно покосившись на Рида, я дожидаюсь кивка, и только после него подношу полотенце.
        - А ты хорошо ее выдрессировал, - одобрительно скалится Чейз, вытирая пот с бицепсов и рельефного пресса.
        Если бы ненависть могла убивать, эти двое давно бы покоились в земле. Надеюсь, когда-нибудь им зачтется за каждую сломанную жизнь. Но, увы, не сегодня и не завтра.
        Мне остается лишь посылать лучи безмолвной ярости, которые Чейз, кажется, ощущает. И, изменившись в лице, бросает с металлическими нотками в голосе:
        - Свободна.
        В этот раз я не жду разрешения, но не успеваю сделать и пары шагов, как в спину прилетает:
        - Задержись.
        Уже от Рида.
        В досаде стиснув кулаки, я оборачиваюсь. Решил, что я собака? Сидеть, лежать. А палку в зубах не надо принести?
        - Ладно, развлекайся, - хмыкает Чейз, удаляясь.
        Мы остаемся один на один, и впервые мне не страшно в обществе Рида. Я слишком зла. Так сильно, что хочется кричать до хрипов в горле.
        Пока мои ногти болезненно царапают ладони, он подходит почти вплотную.
        - Покажи карманы.
        - Что?
        Твою мать! Я совсем забыла про отговорку.
        - Ты сказала, что искала наушники. Покажи.
        Рид стоит так близко, что я вижу капельки пота на его груди.
        - Они… - как назло ни одна мысль не приходит в голову. - Они… в раздевалке.
        - Тогда что ты делала на полу?
        Да, да, знаю, что подловил. И надо выкручиваться.
        - Думала, что выронила их здесь. Вошла и… споткнулась…
        Сбивчивый поток сознания прерывает горячая ладонь - подавшись вперед, Рид сжимает мне горло.
        - Не смей мне лгать.
        Мы впиваемся друг в друга взглядами как иголками. Он излучает уверенность, но и я больше не трясусь и не отвожу глаз. Да, за Ридом стоит власть, но это не будет длиться вечно. Всесильные покровители не бессмертны.
        Рано или поздно стена безнаказанности, которой он себя окружил, рухнет. Рассыплется в пыль в тот самый момент, когда Рид будет меньше всего этого ждать.
        - Это сейчас вы ему нужны, - хриплю я в перекошенное от гнева лицо. - Но когда-нибудь он пустит в расход и вас!
        Такие как Чейз не умеют дружить, а сострадать тем более. У них есть только окружение, важность которого - величина непостоянная. Сегодня кто-то полезен, а завтра уже нет.
        - Ошибаешься, - на удивление спокойно отбивает Рид и, кажется, даже ослабляет хватку. - Брат вытащил меня с того света. Он никогда не предаст.
        [1]Имеется в виду «Cirque du Soleil» - Цирк Солнца (фр.), яркое цирковое шоу, впервые появившееся в Канаде. На сегодняшний день труппа цирка дает представления по всему миру, основная ее часть выступает в Лас-Вегасе на постоянной основе.
        [2] Вольный перевод песни Бритни Спирс «Just like a circus».
        Кровавый свет софитов
        Сигнал в лифте то и дело пропадает, но я продолжаю терзать смартфон.
        «Чейз Фоссберг».
        Гугл ненадолго зависает, а потом выдает сотни неточных совпадений - тут и однофамильцы, и город в Германии, и даже ссылки на страницу банка.[1]
        Сузим поиск.
        «Чейз Фоссберг и отель «Мираж», Лас-Вегас».
        Теперь к списку добавляются и сайты бронирования.
        Неудача распаляет, и я набиваю в поисковой строке очередную комбинацию.
        «Чейз Фоссберг и Ридан Фоссберг».
        Снова ничего полезного. А ведь эти двое умудрились подмять под себя весь город, включая полицию! Невидимки, власти которых позавидует любой политик, и о которых при этом ничего толком не известно.
        - Может, они неродные братья? - бормочу себе под нос.
        При таком раскладе выяснить о Чейзе будет еще сложнее.
        Как же найти хоть что-нибудь? Любую зацепку, которая поможет разорвать контракт.
        Я больше не могу. Первые два задания еще осилила, но теперь, оценивая подготовку к кастингу, понимаю, что дальше легче не станет. Нужно выкрутиться сейчас, иначе я сорвусь и наделаю глупостей, которые навредят и мне, и родителям.
        Двери распахиваются на этаже со спа-зоной, оборвав удручающую мысль. Процедуры затягиваются на несколько часов, и смартфон снова оказывается в руках лишь к полуночи. Нестерпимо хочется спать, но я все-таки подкидываю Гуглу еще один запрос.
        «Ридан Фоссберг и Кристина…»
        Палец замирает над светящейся раскладкой алфавита. И что дальше? Я ведь даже фамилии не знаю.
        Тихо выругавшись, я стираю надпись.
        - Ты в порядке? - остановившаяся напротив соседнего зеркала Майя закутывается в белоснежный халат и сладко зевает.
        После обертывания она тоже разомлела и не торопится уходить из раздевалки.
        - Да, - поспешно киваю я, стараясь развернуть экран так, чтобы никто заглянул через плечо. - Просто подготовка слишком напряженная…
        - Расслабься, - Майя вялыми движениями подсушивает волосы полотенцем. - Это всего лишь задание.
        С ее подачи меня внезапно озаряет. И как я раньше не додумалась? Задание с Дю Солей и есть зацепка!
        Оно не связано с клубом, раз Чейз о нем не знал. Нужно выяснить, кто наша цель. Наверняка этот «кто-то» имеет отношение к Кристине, и встреча с ним - это способ выйти на нее. Бывшая ненавидит Рида, а значит, она мой возможный союзник. Единственная, кому можно доверять. И сплотившись, мы обе получим шанс выиграть в борьбе.
        Ничто не мотивирует так, как надежда. Я больше не стремлюсь оттянуть день кастинга, наоборот, с воодушевлением его жду. Выкладываюсь по полной в тренажерном зале, с первого раза запоминаю танцевальные связки, идеально держу осанку.
        В один из вечером изумленная Дейдра снисходит до комплимента:
        - Аризона… у тебя даже походка изменилась.
        - Я же платина, - картинно улыбаюсь я и про себя добавляю «катись ты к черту».
        Кайла теперь тренируется отдельно, и эта обособленность наталкивает на мысль, что с ее ролью не все так просто. Она явно знает больше, чем транслировали нам. Словно невзначай я интересуюсь у Майи о причине разделения, но ей важна лишь сумма, которую перечислят после успешного выполнения задания.
        - С последнего солидного куша я крупно проигралась, - жалуется она, перемещаясь с гребного тренажера на беговую дорожку. - Даже браслет «Картье» пришлось заложить и браться за всякую мелочь вроде эскорта.
        В раздумьях Майя сдавливает грудь ладонями. Пышные полушария пружинят от нажима и эффектно приподнимаются в вырезе спортивного топа.
        - Еще и импланты пора обновить.
        Сколько же она рассчитывает получить с такими аппетитами? И сколько… получу я?
        До сегодняшнего разговора я не задумывалась о деньгах. Я и свой контракт читала по диагонали, мельком выхватив общие определения «вознаграждение» и «неустойка». Мне казалось, что раз нас всем обеспечивают - а в «Мираже» я жила бесплатно, как и не платила за местный буфет - то вряд ли стоит ожидать чего-то сверх этого. Вот только глупо предполагать, что и остальные работают «за еду». Клуб - не благотворительный фонд. И рвутся сюда не ради идеи.
        - Хочу накопить на «Мустанг», - продолжая фонтанировать идеями, Майя переходит на быстрый бег. - Красный, как «Феррари» Рида. Уж он-то разбирается в спортивных тачках. Представь его глаза, когда я припаркуюсь рядом!
        Ее восторженная болтовня сливается с грохотом подошв. Я воспринимаю их как фон, неожиданно осознав, что в контракте есть плюсы. Если Рид хорошо платит, почему бы не использовать «гонорар» и не нанять частного детектива? Не хочется пачкаться о грязные деньги, но так они послужат на благо.
        Ночью я впервые за три недели не могу уснуть, раз за разом прокручивая в голове рискованный план. Его нужно продумать идеально, ведь последствия мельчайшей ошибки окажутся фатальными - не только для меня.
        Под утро бессонница исчезает, оставив вместо себя темные круги под глазами и зудящую ломоту в мышцах. Как назло именно сегодня Дейдра сообщает о начале отборочных в труппу.
        - Аризона, что с лицом? - кривится она, пока я щедро размазываю по векам консилер. - Немедленно сделай что-нибудь с этими трупными пятнами. Ты же не в гробу лежать собираешься.
        Пропустив поток злословия мимо ушей, я заканчиваю макияж. Да и Дейдре не до нравоучений - она переключается на инструктаж:
        - До студии добираетесь отдельно. Не подходите друг к другу, не улыбайтесь. Запомните: вы не знакомы.
        Я машинально киваю вслед за Кайлой и Майей.
        - Ведите себя естественно, - пристальный взгляд задерживается на каждой из нас. - Особенно, если приедут копы.
        От последнего уточнения меня прошибает холодный пот.
        А они-то что забыли на кастинге?
        Разве у Рида нет договоренности с полицией? Или сфера его влияния распространяется только на дорожный патруль?
        - Ваши имена в списках, - Дейдра проверяет файл на экране смартфона. - Так что в здание попадете без проблем.
        - Да все понятно, - наигранно стонет Майя, устав ждать. - Потолкаемся в массовке и поедем обратно. Остальное за Кайлой.
        - Помогайте и прикрывайте ее, - занудно поучает Дейдра.
        Интересно, как? От жары обмахивать и воду подносить? Или убивать конкурентов в очереди?
        Почему на предыдущих заданиях мы согласовывали каждый шаг, а теперь цель настолько размыта, что я до сих пор не понимаю, чего от нас ждут?
        Что-то не так.
        Предчувствие не обмануло в случае с сенатором, а теперь я не просто нервничаю - осязаю опасность каждым крошечным бугорком «гусиной» кожи, в одно мгновение покрывшей спину и предплечья. И страх усиливается.
        По дороге в танцевальную студию я извожу себя вопросами, где может быть подвох, и как избежать неминуемых проблем, которые с каждым днем все плотнее окружают меня и затягивают в воронку торнадо, но не нахожу ответов. В этом стихийном бедствии моя участь предрешена.
        - Нужно связаться с Кристиной, - бормочу я себе под нос.
        Пусть в одиночку она не справилась с нападками Рида, как и я, но иного союзника мне не отыскать. По крайне мере, быстро.
        От размышлений отвлекает вежливое покашливание водителя - я даже не заметила, что такси остановилось.
        - С вами все в порядке, мисс? - на смуглом лице читается беспокойство.
        - Да, - нервным жестом я протягиваю ему двадцатку. - Все хорошо. Просто чуточку паникую перед кастингом.
        - Страх отнимает половину жизни, - философствует он и с теплой улыбкой поучает: - Не бойтесь, и у вас получится.
        Надеюсь, его слова окажутся пророческими.
        Пока выбираюсь из салона, вслед несутся пожелания удачи, но я их уже не слышу. Внимание сосредотачивается на очереди к служебному входу, где мне предстоит занять свое место.
        - Держите, - заглянув в планшет, улыбчивый ассистент вручает мне порядковый номер на квадратном куске ткани с липучками, который я прикрепляю к майке.
        Первый шаг сделан. Что дальше? Расспросить не успеваю - парень спешит к другому участнику.
        Чтобы не выделяться и не привлекать внимания, молча иду за остальными к зданию танцевальной студии. Наверняка там объяснят, что делать.
        Невзрачный одноэтажный корпус ничем не выделяется из общей массы построек. На окраине Вегаса нет высоток; с одной стороны вдоль шоссе пролегает пустырь и заканчивается у ограды грузового терминала аэропорта Маккаран, с другой тянутся складские помещения вперемешку с простенькими офисами мелких фирм. Ближе к горизонту поблескивает стеклами торговый молл.
        Вокруг уныло и тихо, но внутри студии все иначе. Уже в коридоре нас встречают красочные постеры «О», «Ка» и «Мистерии»[2]и фотографии со сцены, от потолка до пола, в подсветке ламп. Тут и общие снимки труппы после выступления, когда все победно вскидывают руки, и удачно пойманные кадры в момент исполнения опасных трюков. Мир красок и ярких огней софитов - целая вселенная, в которую стремится попасть каждый из обступивших меня незнакомцев. И как же узнать, на кого из них нацелился Рид?
        Бурлящая разношерстная толпа колышется от стены к стене. Одни радостно обнимаются, встретив знакомых, другие с энтузиазмом обсуждают прошлые кастинги - делятся опытом, хвастаются, задают вопросы. Кто-то разминается, игнорируя общий шум и суету, некоторые объединяются в группы и импровизируют, создавая номер с нуля.
        Может стоит изобразить вовлеченность, чтобы не выделяться?
        Покрутив головой, я почти решаюсь подойти к залипающей в смартфоне девушке напротив и немного поболтать о пустяках, когда кто-то слишком вольно трогает меня за плечо.
        - Кристина?
        С подскочившим пульсом я резко оборачиваюсь:
        - Что, простите?
        - Это вы извините, - рыжеволосый парень с россыпью веснушек на загорелом лице виновато отдергивает руку. - Я спутал вас с подругой.
        Сердце сбивчиво колотится где-то под коленями.
        Он знает ее.Знает!
        Неужели мне наконец-то повезло?
        Неверно истолковав мой изумленный взгляд, парень продолжает оправдываться.
        - Да, это звучит как дешевый подкат, - он в замешательстве взъерошивает волосы на макушке. - Но вы с Крис действительно похожи.
        - А фамилия у нее, случайно, не О’Мара? - я призываю на помощь все свое кокетство. Только бы купился! Только бы не сорвалось! - Тогда мы с ней родственники, и сходство легко объяснить.
        Ну же, скажи! И я буду знать, кого искать.
        - Нет, Хьюз, - простодушно выдает он, радуясь, что конфликт исчерпан. - А я Ларри. Ларри Батлер.
        - Кэти, - в эйфории я жму протянутую ладонь сильнее, чем требуется, и замечаю боковым зрением входящую в здание Майю.
        Не поворачивая головы, она проходит мимо, не «узнавая» меня - четко по сценарию Дейдры.
        - Давно танцуете? - Ларри явно не собирается заканчивать беседу.
        Мне на руку такая общительность. Глупо не воспользоваться шансом узнать больше. К тому же в его присутствии напряжение заметно ослабевает, и я не натягиваюсь как струна.
        - Нет, это мои первые отборочные, - решаю не выдумывать легенду, чтобы потом не попасться на собственной лжи. - А вы? Давно в шоу-бизнесе?
        Как бы теперь удачно перевести тему на Кристину?
        - Ох, если бы, - заливисто смеется Ларри. - За всю свою жизнь кем я только не работал. И в продажах, и на гонках, даже траки как-то перегонял.
        Пока он перечисляет, цепляюсь за нужное. Гонки. Не там ли он познакомился с Кристиной? Уместно ли будет снова ее упомянуть? Или это подозрительно?
        - Да и по свету знатно помотало, - заметив интерес, Ларри увлеченно рассказывает о себе. - Пару лет жил в Европе. Теперь вот вернулся.
        Я на секунду отвлекаюсь, когда в дверях появляется Кайла.
        Переступает порог, сосредоточенно смотрит на меня и почему-то хмурится. Да что не так? Я же не подала вида, что знаю ее!
        - Надеюсь, мы оба пройдем, - закончив смаковать прошлое, Ларри переключается на будущее.
        Достав смартфон, Кайла с кем-то переписывается.
        - Да, было бы классно, - хмурюсь я, не переставая следить за ней.
        - Порепетируем вместе? - Ларри включает ритмичный трек. - Я и мелодию подобрал.
        Кивнув невпопад, я вижу, как с противоположного конца коридора приближается Майя. Чеканя шаг, Кайла идет от дверей к ней навстречу. Обе движутся синхронно, практически отзеркаливая друг друга, и что-то в их кошачьей грации отвлекает меня, почти гипнотизирует. Верчу головой и слишком поздно понимаю, что нам не хватит места, чтобы разойтись. Готовлюсь отступить, но предосторожность не помогает. Приблизившись, Майя неожиданно спотыкается и по инерции оттесняет меня. С другой стороны Кайла натыкается на Ларри.
        - Простите, я такая неуклюжая.
        Расплывшись в улыбке, тот потирает ушибленное бедро:
        - Да все нормально, жить буду.
        Выпрямившись, обе расходятся и исчезают в разных концах коридора, словно ничего не случилось.
        - Так на чем мы… - я поворачиваюсь, но фраза застревает на полуслове, когда Ларри неестественно закатывает глаза. - Что… что происходит?
        Я испуганно хватаю его за предплечья, но он тяжело оседает у стены, так и не ответив.
        - Кто-нибудь! - кричу я, по инерции подавшись вниз за безжизненным телом, которое не могу удержать. - Вызовите скорую!
        На мой перепуганный голос сначала оборачиваются те, кто поблизости, а вслед за ними подтягиваются остальные - из глубины коридора.
        - Что с ним?
        - Проверьте пульс.
        - Он дышит?
        Взволнованные голоса накрывают плотным куполом, не давая сосредоточиться, пока яростный рывок, не оттаскивает меня прочь.
        - Мисс, вы врач? - жилистый парень в футболке с символом Бэтмена прожигает меня суровым взглядом сквозь тонкие стекла очков.
        - Н-нет…
        - Тогда дайте мне посмотреть, - он приседает, я выпрямляюсь и вижу у дверей Майю, яростно размахивающую руками в призыве уходить.
        Вот только я не могу прорваться к ней из-за наплыва любопытных. Обступившая толпа не дает пошевелиться, не привлекая внимания. Спешное бегство покажется подозрительным. Дейдра же велела вести себя естественно.
        - Остановка сердца, - сухо кидает «Бэтмен», оборачиваясь. - Я попробую его реанимировать, но без спецоборудования шансов мало.
        - Парамедики уже едут, - отзывается девушка со смартфоном, к которой я так и не подошла. И робко добавляет: - Я могу ассистировать. Диплома пока нет, но…
        - Идите сюда, - кивает он.
        Пока оба по очереди массируют грудную клетку Ларри, я замечаю, как за дверью бесшумно исчезает Кайла.
        Твою мать! Эти стервы меня бросили. Наверняка по приказу Рида.
        Не зря меня лихорадило. Мерзавец снова подставил.
        - А тут что? - «Бэтмен» склоняется к бедру Ларри с расплывшимся багровым пятном и в недоумении касается его кончиками пальцев. - Он поранился, когда падал?
        - Похоже на прокол, два-три-четыре, - девушка продолжает надавливать, считая вслух и задавая себе ритм. - Может, инсулиновая недостаточность?
        Прокол.
        Меня запоздало осеняет - столкновение неслучайно. Это четкий выверенный план, совсем как ее движения. Как шаги Кайлы и Майи навстречу друг другу.
        Не кастинг был целью Рида. А убийство Ларри.
        Вот оно, настоящее задание Кайлы. Поэтому ее и тренировали отдельно, чтобы не посвящать в подробности нас.
        - Инъекция через ткань? - недоверчиво тянет «Бэтмен» оборачивается ко мне: - Вы разговаривали с ним последняя? Как он себя чувствовал?
        - Мы обсуждали… совместный танец, - с трудом выталкиваю я из пересохшего горла под осуждающие взгляды со всех сторон. Или это страх делает их такими? - А потом…
        - Разойдитесь! - дверь с грохотом распахивается, и в коридор вбегают парамедики.
        Прижавшись к стене, чтобы их пропустить, я замечаю просвет между сгрудившимися вокруг и ныряю в него, как только внимание толпы вновь возвращается к Ларри. Но облегчение долго не длится - вслед за парамедиками в здание заходят еще двое мужчин в униформе, на этот раз полицейской.
        Черт. Какой же параноик их вызвал?
        - Мисс, задержитесь, - останавливает меня один из них, когда я безуспешно пытаюсь проскользнуть мимо.
        - Извините, офицер, я нехорошо себя чувствую, - для убедительности приложив ладонь ко лбу, я принимаюсь обмахиваться свободной рукой в мнимом приступе дурноты. - Я очень… впечатлительная…
        Делаю глубокий вдох, словно не хватает кислорода, я делаю шаг в сторону.
        - На улице еще жарче, - второй полицейский придерживает меня за локоть и ведет к кулеру. - Вот, выпейте воды, и если не станет легче, вас осмотрят медики.
        Он остается рядом. Приняв из его рук пластиковый стаканчик, я мысленно вою от досады. Как же теперь выбраться отсюда?
        С натянутой улыбкой я выжидаю и осторожно поглядываю на выход - такой близкий и такой недостижимый - пока неудачная реанимация не сводит на нет надежду скрыться.
        Оказывавший первую помощь «Бэтмен» что-то убедительно разъясняет парамедикам и подоспевшему копу, бурно жестикулирует, тычет пальцем в кровавое пятно на бедре Ларри. А потом… кивает в мою сторону.
        Нет! Только не это…
        Изучив рану, полицейский тянется к кобуре. Пистолет не вынимает, но и ладонь с рукояти убирать не спешит. Так и возвращается - медленной походкой шерифа из вестерна.
        - Куда вы выбросили шприц?
        - Я не понимаю, о чем вы, - в панике у меня срывается голос. - Я не сделала ничего противозаконного!
        - Поэтому и пытались сбежать с места преступления?
        Достав наручники, его напарник заводит мои запястья за спину.
        - Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Вы имеете право на присутствие на допросе адвоката. Если вы не можете позволить себе нанять адвоката, то он будет вам предоставлен.
        Звонкий щелчок и стягивающий холодок металла на коже выводят меня из ступора.
        - Офицер, я не…
        - Вам понятны ваши права?
        Выдавив едва слышное «да», я словно робот следую к двери.
        Это сон. Дурной сон. Нужно всего лишь проснуться.
        Вонзаю ногти в ладонь - до ощутимой боли - и ничего не меняется. Я по-прежнему в коридоре в окружении изумленных лиц.
        Как в замедленной съемке полицейские проводят меня мимо все тех же ярких фотографий и плакатов. И свет софитов на них теперь кажется кровавым.
        [1] Отсылка к названию американского банка JPMorgan Chase Co, созвучному с именем персонажа.
        [2] Популярные шоу цирка Дю Солей, представленные в Лас-Вегасе.
        Опасная надежда
        В «Додже» пахнет сладковатой отдушкой и пончиками. Я ерзаю на заднем сиденье, подбирая угол, при котором наручники не впиваются в запястья, но мне одинаково неудобно, как ни повернись. Сквозь решетку, разделяющую салон, я вижу в отражении в зеркале суровое лицо полицейского, который переговаривается по рации.
        - Да, требуется коронер,[1] - он диктует адрес танцевальной студии. Вопрос диспетчера сложно разобрать через потрескивание и шум в эфире, но я угадываю по ответу. - Да, везем подозреваемую.
        - Офицер, я ничего не сделала! - возмущаюсь я, подавшись вперед, но протест остается без внимания.
        В участке у меня забирают смартфон и провожают к камерам. Ближайшая пуста, а в той, что через перегородку, похрапывает бездомный в рваных штанах. Ворочается во сне, что-то бормочет, почесываясь. Отличное соседство, ничего не скажешь.
        Не рискнув приблизиться, я остаюсь у решетки и под раскатистые рулады выстраиваю в голове линию защиты. Сказать копам правду? Или все отрицать? Зачем Риду вообще понадобился Ларри? Может, у него был роман с Кристиной? И Рид ревнует до сих пор? Или здесь замешано нечто большее?
        Вздохнув, я закрываю глаза:
        - Гадать бесполезно, мне нужен Интернет.
        - Насчет Интернета сомневаюсь, но звонок вам точно разрешен, - один из задержавших меня полицейских возвращается к камере - тот, что подавал воду. - Идемте, покажу телефон.
        Стационарный аппарат с исцарапанной эмалью и сколами на углах висит на стене в конце коридора. Сняв трубку, я неуверенно тянусь к серебристым квадратикам кнопок, но палец так и не касается ни одной.
        Что делать? Шантажом потребовать у Рида адвоката? Или наплевать на гордость и умолять? Угрожать разоблачением страшно, как и просить о помощи. Вдруг звонок отследят или еще хуже - запишут. И тогда проблемы Рида неминуемо станут моими.
        - Черт… - кладу трубку на рычаг, так и не набрав номер, и устало прислоняюсь к стене.
        Позвонить Линн? Или Зоуи? Или не дергаться и дождаться бесплатного адвоката от штата?
        Решив, что я закончила, полицейский отводит меня в допросную. Оставшись одна, я то и дело поглядываю на камеру под потолком. Интересно, кто за мной наблюдает?
        Наконец, дверь снова открывается, и на пороге появляется приземистый мужчина со свежим пятном от кофе на рубашке - четко над поблескивающем на поясе значком.
        - Кэтрин О’Мара? - поправив кобуру подмышкой, он шлепает папкой с распечатками по столу и усаживается напротив. - Я детектив Лейк.
        На помятом воротничке я замечаю смазанный след, то ли от крема, то ли от шоколада.
        - Расскажите, что произошло?
        - Разве мне не предоставят адвоката? - хмурюсь я.
        Зачем же тогда о нем упоминали при задержании?
        - Не переживайте, он уже едет сюда.
        Я с облегчением расправляю плечи.
        - И знаете, мисс, - наигранная пауза кажется подозрительной. - Я очень удивился, когда выяснил, что это Данте Пэрриш.
        Я все еще не понимаю, к чему он клонит. Какая разница, как кого зовут?
        - Судя по реакции, вы прежде о нем не слышали, - с напускным сожалением в голосе продолжает детектив. - Как прискорбно, ведь это лучший юрист в штате. Обычно он представляет интересы мистера Фоссберга. Надеюсь, это имя вам что-нибудь говорит?
        Не справившись с волнением, я изумленно округляю глаза.
        Рид отправил собственного адвоката? Неужели не планировал подставлять изначально? Или это просто универсальный способ исправить промах с наименьшими потерями?
        - Вижу, что да, - лисья улыбка мгновенно преображается в злобный оскал. - Знаете, сколько таких же пустоголовых девиц из «Миража», жаждущих легких денег, пропадает без вести каждый год? Или думаете, что именно вас его люди не закопают в песках Мохаве[2] после первой же неудачи?
        За несколько секунд в груди заканчивается кислород.
        - Что? - беззвучно выдыхаю я.
        Неужели Рид убивает неугодных хранителей ключей? Но ведь Линнет он отпустил!
        - Вы производите впечатление законопослушной девушки, - детектив сбавляет напор и ласково обещает: - Если вас запугали и вынудили участвовать в преступлении, просто скажите об этом. Я смогу вас защитить.
        Как же я мечтала, чтобы хоть кто-нибудь сказал мне это! В порыве благодарности хочется выдать ему все. Расплакаться и выговориться, пока меня не разорвало в приближающейся истерике.
        Но вдруг это ловушка? И коп тоже куплен, как и дорожный патруль? Откуда он вообще знает про «Мираж»?
        Хватит. Я больше никому не верю.
        - Дайте мне встретиться с адвокатом, - цежу сквозь зубы я. - Без него я не скажу ни слова.
        Сияющий винирами[3] Данте Пэрриш решает все вопросы за десять минут. Мне так и не выдвигают обвинения и отпускают за неимением улик.
        Забрав смартфон, я выхожу из участка.
        - Мисс О’Мара, сюда, - адвокат настойчиво придерживает меня за локоть и указывает на неприметный седан, припаркованный с противоположной стороны улицы. - Я провожу.
        Еще до того, как он услужливо приоткрывает заднюю дверь, я знаю, кто окажется внутри - и не ошибаюсь.
        Расслабленно откинувшись на кожаную спинку, Рид поворачивает голову и смотрит на меня. Молчит и ждет, пока я сяду рядом. И едва я неуклюже забираюсь в салон, выдает с привычным обманчивым равнодушием:
        - Что ты сказала копам?
        - Если они попытаются использовать записи допроса, мы это оспорим, - с широкой улыбкой встревает адвокат, расположившись возле водителя, но Рид игнорирует заискивание.
        - Что ты им сказала? Дословно.
        Под пронизывающим взглядом так и тянет ощупать себя и убедиться, что на мне нет «жучков». Да и откуда им взяться? Будь они в ключе, Риду не пришлось бы спрашивать. А одежду для задания принесли из химчистки, и вряд ли после стирки там уцелел хоть один микрофон.
        - В основном… говорили полицейские… - сглотнув, запинаюсь я.
        Пищевод распирает от нервного холодка. Я боюсь лгать Риду, но озвучить правду еще страшнее. Да и как это вообще можно произнести вслух?
        «Коп утверждает, что рано или поздно вы закопаете меня в пустыне, как и других девушек. Какая чушь, не так ли, мистер Фоссберг? А еще он предлагает защиту, если я вас выдам».
        - Выясняли, кем я прихожусь убитому. Почему мы стояли рядом, о чем беседовали.
        Лицо Рида не меняет скучающего выражения, но я вижу по слегка прищурившимся глазам, что он мне не верит. Неужели каким-то неведомым образом узнал о предложении детектива?
        - Я ответила, что мы обсуждали танцы, - продолжаю мяться я.
        Плавно тронувшись, седан выезжает на шоссе и ускоряется в ровном потоке машин. Через плечо водителя я вижу на горизонте отсвет над отелями Стрипа и как никогда мечтаю вернуться в ненавистный «Мираж». Хоть в клуб, хоть на тренировку в зал - куда угодно, лишь бы не сидеть возле Рида.
        - А что сказал тебе Батлер?
        Напрасно я решила, что опасный момент миновал. Сейчас как никогда нельзя сболтнуть лишнего.
        - Батлер? - переспрашиваю я, молясь, чтобы удивление вышло искренним. - Такого полицейского я не видела…
        Рядом с Ридом волнение усиливается, а мысли скачут невпопад.
        - Пострадавший, - с иронией поясняет он.
        Как изящно. Не «убитый», чтобы не вызвать триггерных ассоциаций, и не «жертва несчастного случая», что прозвучало бы нелепо.
        - А, Ларри, - киваю я - пришло время изобразить понятливость. - Сказал, что жил в Европе, а теперь вернулся.
        Седан поворачивает на Тропикана-авеню и останавливается на светофоре между «Эскалибуром» и «Нью-Йорком». По мертвой петле «Роллер Костера»[4] проносятся желтые вагончики, и даже с поднятым стеклом я слышу дребезжание колес. Наверняка так сейчас грохочет и мое сердце.
        - А еще он музыку к танцу подобрал, - я старательно сыплю ненужными подробностями, уводя разговор от мельчайшего намека на Кристину. - Хотел дать послушать, но не успел.
        «Мираж» все ближе, но из-за плотного движения на Стрипе мы тащимся со скоростью улитки. Возле гигантской стелы с плакатом «О» я уже готова выскочить прямо на проезжую часть и пойти вдоль машин.
        - И что-то про траки рассказывал. Вроде… он их перегонял.
        - Траки? - каменная маска Рида на миг сползает, обнажив саркастичную ухмылку.
        - Если вас интересует что-то конкретное, - осмелев, я задаю вопрос в лоб. - Может, вы уточните, что именно?
        И, кажется, тон звучит слишком дерзко, потому что лицо Рида мрачнеет. К счастью седан заезжает на парковку «Миража». Я порываюсь выйти вслед за адвокатом, но меня удерживает крепкая ладонь, плавно опустившаяся на колено. Даже через ткань я чувствую ее жар.
        - Полагаю, ты уже заметила, Кэтрин, - Рид с нажимом произносит мое имя, словно прикасается и к нему. - Что многие девушки в клубе страдают болтливостью.
        Он же не собирается… обсуждать слухи, которые о нем ходят?
        - Я… пока еще ни с кем толком не подружилась…
        - Я не приветствую сплетни, поэтому самые словоохотливые быстро покидают клуб.
        Что это значит? Неужели… детектив не солгал? И каждую из нас ждет безымянная могила в Мохаве?
        Кровь приливает к щекам, и этот жар усиливается, когда Рид наклоняется к моему уху:
        - Но тех, кто не договаривает мне, я устраняю еще быстрее.
        От вкрадчивого шепота позвонки покалывает морозец.
        - Я помню, чем рискую, мистер Фоссберг.
        На контрасте со спиной кожа под горячими пальцами пылает, словно у Рида в капиллярах не кровь, а кипяток. Явственно ощущаю вздувшиеся волдыри и силюсь не морщиться, не выдать эмоций даже легким движением брови. До нестерпимого зуда хочется сбросить руку, но провоцировать Рида нельзя.
        Не знаю, чего он ждет. Вероятно, это всего лишь излюбленная манера демонстрировать власть - не только угрозами, но и тактильно. А быть может, просто не обращает внимания, как долго удерживает руку.
        Наконец, Рид медленно поднимает ее и бросает в развязной манере брата:
        - Свободна.
        Я выскакиваю из салона как выбитая пробка из бутылки «кристалла». Забегаю в лифт и отчаянно растираю место, где нет и следа ожога, который так упорно дорисовывает воображение. А потом еще в номере долго стою под душем.
        Тщетно - кожа помнит касание. А слух помнит угрозу.
        Рид убьет меня, если узнает.
        Закутавшись в полотенце, я усаживаюсь на край матраса и беру со стола смартфон. Разум советует не ввязываться, не пытаться перехитрить или хотя бы еще раз все хорошенько взвесить.
        Да, я затеяла опасную игру и понимаю это. Но я не могу не бороться за свою свободу.
        С глубоким вдохом, похожим на всхлип, я открываю браузер и набираю в поисковой строке два слова:
        Кристина Хьюз.
        [1] Специалист, который должен официально засвидетельствовать смерть и приблизительно определить ее причину - естественная смерть, несчастный случай, самоубийство, убийство.
        [2] Пустыня на юге штата Невада.
        [3] Фарфоровые или керамические накладки, замещающие внешний слой зубов.
        [4] Популярный рельсовый аттракцион.
        Оковы и сети
        - Кэт, сколько можно копаться? - Майя разворачивается, проверяя в отражении, эффектно ли смотрится на ней боди из латекса.
        Заклепки на ремешках, поддерживающих грудь, поблескивают в свете круглых ламп на широкой раме зеркала. Темная, почти черная помада, сливается с цветом парика. В одной руке хлыст, в другой - наручники с цепью. Не девушка, а манекен из магазина секс-игрушек.
        Я выгляжу не лучше, разве что парика нет. Волосы собраны в высокий хвост, кожаный лиф в шипах контрастирует с гладкими шортами, а шпильки туфель такие тонкие и изогнутые, что страшно наступать на пятку.
        Сегодня только репетиция, но нас готовят заранее, чтобы привыкли к одежде, и в случае дискомфорта могли ее заменить. Я порываюсь сделать это сразу, нащупав молнию между ног и представив, как она используется по назначению.
        - Тихо, - одергивает меня Майя, пока я высматриваю Дейдру, чтобы попросить другой наряд. - Она сегодня не в духе, и если не хочешь сбрую на голое тело, лучше молчи. Вечером скажешь, что шорты натирают, и спокойно возьмешь платье или комбинезон.
        Не хочется проводить полуголой весь день, но выбора нет. Хорошо, что я снова на подхвате, и на задании позориться не придется. К тому же клиент - женщина, а их общество смущает меня меньше мужского.
        Прищурившись, Майя складывает губы для воздушного поцелуя, а потом вдруг резко меняется и, надменно вскинув подбородок, щелкает хлыстом. Со стороны зрелище кажется забавным, но ей явно нравятся игры в госпожу.
        - Не паясничай, - Алиша отбирает хлыст и спешит к выходу.
        Лишившись развлечения, Майя принимается вновь подгонять меня:
        - Хватит прихорашиваться. Бери стек,[1] и выдвигаемся.
        - Сейчас, - поправив бретельку, свободной рукой я продолжаю незаметно открывать ссылки на смартфоне.
        Двухдневные поиски Кристины дали сомнительный результат - пару смазанных фотографий с гонок и новость о банкротстве ее отца из-за сомнительной сделки с оффшорами. Вот почему она прибежала к Риду. Пыталась остановить «возмездие».
        Как выйти на нее, я так и не нашла, и сегодня на очереди Ларри. Быть может, в информации о нем отыщется хоть какая-то зацепка?
        Лоуренс Батлер. Гонки. Траки. Дю Солей.
        Я набиваю все, что помню, но Гугл привычно скупится на ответы, и только последнее уточнение выводит на статью с громким названием «Внезапная смерть на кастинге известного шоу».
        Быстро же люди Рида подсуетились. Ни в одном абзаце нет и намека на убийство! Размытая формулировка «несчастный случай» - вот и все, чего удостоился бедолага Ларри. Но кое-что полезное есть даже среди десятка скупых фраз. Полное имя: Иллариус Айван Батлер. Я ошибочно решила, что уменьшительное от Лоуренса, поэтому поиски и зашли в тупик.
        - Ну же, Кэт, - зовет от двери Майя.
        - Бегу, - я хватаю первую попавшуюся плеть, название которой так и не выучила, и устремляюсь прочь из гримерки.
        Пока мы топчемся у лифта, я не выпускаю смартфона из рук, оставив в строке только два параметра - верное имя и место. Единственную точку, где могли пересекаться все трое, и Рид, и Кристина, и Ларри. Значит, там и следует искать.
        Иллариус Айван Батлер. Формула-1.
        Я подсознательно жду, что он окажется в списке конкурентов Рида. Это было бы логично. Двое успешных гонщиков и девушка, которая сначала встречалась с одним, а после аварии предпочла инвалиду соперника. Чем не повод для мести?
        Мне почти удается себя убедить, что так и было. Что главная причина - ревность, но классический любовный треугольник рушится с первой же ссылкой. Ларри числится в той же команде, в составе обслуживающего персонала. Неужели Кристина ушла к обычному механику?
        - По местам, - Дейдра легонько, но настойчиво выталкивает из лифта самых нерасторопных.
        Я в их числе, потому что от одного воспоминания о комнате, где мы оказываемся, ноги упрямо отказываются шагать дальше. Кричащий цвет стен, крепление с ошейником на специальной решетке, кровать с колодками для рук и головы, а в центре, тот самый станок, на котором лежала связанная девушка, пока Вуди ее…
        Оборвав мысль, я закрываю глаза, но вслепую омерзительная картина представляется еще ярче.
        - Привет, зал удовольствий, - паясничает Майя и тянет меня за собой. - Идем, сегодня наша очередь помогать святому Андрею.[2]
        Изображающая клиентку Алиша становится к перекрещенным перекладинам, обтянутым красной кожей, и поднимает руки к свисающим «браслетам».
        - Ну, кто меня пристегнет? Плохая девочка ждет наказания.
        - А почему ты смотришь на меня? - хмыкает Инесс, которой по сценарию отводится главная роль. - Моя задача - хлестать и трахать.
        - Ничего без нас с Кэт сделать не можете, - Майя театрально закатывает глаза, прежде чем взяться за наручник. - Не дергайся, сейчас зафиксируем.
        Завидую их умению воспринимать происходящее как игру. Несерьезно и беззаботно, не насилуя мозг осознанием, что мы ведем себя как элитные проститутки. Да и почему как? Нам ведь платят за секс.
        - Ясмина любит пожестче, - встревает в подготовку Дейдра. - И грязные словечки.
        Вняв подсказке, Майя звонко шлепает Алишу по ягодицам.
        - Не шевелись, шлюшка.
        Обе смеются, а я пытаюсь справиться с ремешками на втором наручнике.
        - Давайте серьезнее, - одергивает Дейдра. - Или вы и с клиенткой ржать будете?
        Она собирается добавить еще что-то, но отвлекается на звонок смартфона.
        - Да, мистер Фоссберг. Да, мы начали.
        Пока Дейдра отчитывается, я невольно возвращаюсь мыслями к Риду. Почему он выбрал своей целью Ларри? Вряд ли механик и гонщик проводили много времени вместе. Где им вообще пересекаться? Разве что пит-стопах.[3]
        Под сдавленный гортанный звук ноготь соскакивает с пряжки «браслета».
        Какая же я идиотка! Механики отвечают за состояние машины!
        А что если именно Ларри обслуживал ее в день гонки? И если так, ревность ни при чем. Рид отомстил тому, кто его покалечил.
        Но почему он столько ждал? Ведь авария случилась не вчера.
        Память услужливо подсовывает ответ и на этот вопрос. Ларри уезжал из США. Рид просто не мог отыскать его в Европе.
        - Да, мистер Фоссберг. Я ее отведу.
        Кого? И куда?
        Я не успеваю толком испугаться - Дейдра берет за предплечье Майю и бросает вполоборота:
        - Аризона, продолжишь в паре с Инесс. Я сейчас вернусь.
        - Да что не так? - Майя рывком освобождает руку.
        - Я же говорила, меньше чеши языком.
        Обе скрываются за дверью, а я в растерянности перевожу взгляд на Алишу. Неужели Майю накажут за обычные сплетни?
        От волнения пальцы не справляются с наручником.
        - Так ты до вечера провозишься, - фыркает Инесс и надевает браслет мне на запястье. - Давай покажу на тебе. Все очень просто.
        - Должна же ты знать, каково это, - подхватывает идею Алиша, застегивая ремешок.
        Мягкая кожа на удивление плотно фиксирует руку, и это ощущение… пугает.
        - Спасибо, поняла, - я дергаюсь, пытаясь освободиться.
        Но крепление прочное - с ним даже шага в сторону не ступить.
        - И эту тоже, - Инесс закрепляет второе запястье.
        - Девочки, хватит, - я неуклюже извиваюсь на натянутых цепях. - Это не смешно.
        Что за примитивное чувство юмора?
        Инесс поднимает хлыст и, дразня, проводит кожаной петелькой по моей груди.
        - Что чувствуешь?
        - Испанский стыд, - от бархатистого голоса за спиной немеет каждая мышца.
        Рид здесь? И давно?
        Черт… И я перед ним в таком нелепом положении!
        - Мистер Фоссберг, - испуганно бормочет Алиша, отступая. - Мы просто…
        Ее перебивает приказ, от которого легкие сжимаются в сухой комок.
        - Всем выйти отсюда.
        Инесс торопится меня отстегнуть, но Рид пресекает это очередной прицельной едкостью.
        - У тебя проблемы со слухом? Я же сказал: всем выйти.
        - Прости, Кэт, - виновато шепчет она и пятится вслед за Алишей.
        С тихим щелчком дверного замка я остаюсь один на один со своим кошмаром.
        - Решила попробовать себя в новой роли? - взяв со столика стек, Рид лениво постукивает им по ладони и обходит меня по кругу.
        В звенящем от напряжения воздухе улавливается легкий аромат морского бриза. Обычный запах, от которого теперь так и хочется втянуть голову в плечи.
        - Просто… - проталкиваю слюну по ссохшемуся горлу. - Девочки неудачно пошутили.
        - Могу поменять задание, - Рид останавливается напротив и кривит губы в подобии улыбки. - Вуди оценит.
        Угрожает? Или ждет, что унижусь просьбой?
        Я съеживаюсь от его взгляда. Кажется, даже обтягивающий грудь лиф ослабевает. Если бы не бретели, наверняка бы сполз.
        - Предпочитаю оставить все, как есть. Нынешнее задание… меня вполне устраивает.
        - Уверена? - с занесенной рукой Рид сокращает расстояние между нами, и я зажмуриваюсь в ожидании удара.
        Неужели он собирается меня отхлестать?
        Но стек лишь повторяет дразнящее движение Инесс, только теперь квадратный кусочек кожи скользит не вниз, а вверх. Щекочет солнечное сплетение, поднимается к шее, очерчивает скулу и возвращается к подбородку.
        Вслепую ощущения ярче. Страх и нервное возбуждение усиливаются, как и досада от невозможности контролировать происходящее.
        - Открой глаза, Кэтрин, - Рид с нажимом удерживает мою голову, не давая ни опустить ее, ни повернуть.
        И смотрит так, что хочется исчезнуть. Распасться на атомы и развеяться без следа, как прах на ветру.
        Не моргая и не дыша, я жду его следующий ход.
        Рид не спешит с ним. Нагнетает молчанием. Играет со мной - чтобы попустило. Или как там сказал Чейз?
        Вот только я - не Кристина! И не заслуживаю наказания. По злой иронии судьбы наши лица похожи. Но разве это преступление?
        - Хотите, сделаю пластику? - в тягучей тишине я не выдерживаю первой. Не хочу себя менять, и никогда не хотела, но лучше отказаться от лица, которое приносит столько проблем. - Может, тогда вы перестанете меня ненавидеть?
        Бровь Рида удивленно дергается, а стек еще сильнее упирается в подбородок.
        Жар заливает щеки, сердце яростно колотит по ребрам, но я понимаю это сквозь пелену тумана. Инстинкт самосохранения, логика, здравый смысл - все они затянуты мутным маревом обиды.
        Хищно прищурившись, Рид отбрасывает стек и подается вперед. Опасный знак… но отступать поздно.
        Напрасно я дала понять, что знаю про Кристину. Надо было молчать! Но меня словно кто-то тянет за язык, и он продолжает с горечью выталкивать оправдания:
        - Я ни в чем не виновата.
        Встречный взгляд подхлестывает мою отчаянную дерзость.
        Терять больше нечего. Что бы я ни сказала, Рид будет взбешен. Он уже злится, а я все еще бросаю ему в лицо с обреченным упорством:
        - Ни в аварии. Ни в коме. Ни в вашей им…
        Он делает последний шаг и стискивает мое горло:
        - Не смей.
        Сжимает болезненно, до спазма мышц.
        Хотя на что я вообще рассчитывала? Надеялась докричаться до сострадания, которого в нем не осталось?
        Зрачки Рида заполняют темную радужку.
        Вот и все. Сейчас он меня задушит.
        - Я не она, - хриплю я. Бравада ничего не решит, но пусть хотя бы в миг смерти я буду гордой и упрямой. - Я не Кри…
        Глухо прорычав «нет», Рид затыкает мне рот своими губами.
        А я… настолько обескуражена, что первые несколько секунд не сопротивляюсь. И лишь когда его язык настырно проталкивается к нёбу, делаю слабую попытку вырваться.
        Меня трясет от мысли, что меня целует тот, кто еще недавно грозился отдать Вуди для забавы. Да и жадные касания Рида - почти укусы - сложно назвать поцелуем. Это манипуляция. Способ контроля. Очередная демонстрация власти надо мной.
        Пока он терзает мой рот, я с жаром протестую. Извиваюсь, пытаюсь сомкнуть губы, упрямо не отвечают на поцелуй, но Рид отстраняется, только когда мне удается пустить в ход зубы.
        - Не она, - шипит он, разжимая ладонь на горле и стирая с нижней губы выступившую каплю крови. - Но такая же.
        Опустив руку, Рид яростно дергает молнию на моих шортах. Ту самую, между ног.
        - Нет! - я резко свожу бедра, чтобы не допустить большего позора.
        Напрасно. Выходит еще хуже, чем я предполагала. И вместо того, чтобы остановить, я удерживаю ладонь на обнажившейся коже.
        - Не надо… - жалкий шепот разбивается о его ухмылку.
        Меня трясет от затянутых в наручники запястий до упирающихся в пол ногтей, а Рид с язвительным смешком тянет бегунок дальше.
        Под неудобным нарядом есть белье, но из-за фасона я смогла надеть лишь крошечные стринги, а они - не помеха для нетерпеливых пальцев. Рид сначала поддевает полупрозрачную ткань, а потом с треском ее рвет, лишая меня даже слабой иллюзии преграды между нами.
        - Если вам нужно признать, что я такая же, я признаю, - торгуюсь я, но Рид меня не слышит.
        Пик унижения приходится на момент, когда он разводит мои ноги. Потеряв опору, я висну на цепях.
        - Прошу, Ридан!
        Мы вздрагиваем синхронно. Я - потому что произнесла это вслух, а мой мучитель - от того, что впервые осмелилась назвать его по имени.
        Доля секунды застывает вместе с нашими взглядами, а потом он подхватывает меня под бедра и вжимает в крест. Сквозь гладкую ткань брюк я чувствую напрягшийся член. Рид тяжело дышит и трется об меня, имитируя проникновение. Безвольно запрокинув голову назад, я молюсь, чтобы этим и закончилось.
        Зачем я вообще затронула тему импотенции? Она болезненна для мужчин, а для Рида даже не триггер - мощнейший катализатор ярости.
        Когда он отстраняется, я вдыхаю с облегчением, но радоваться рано. Его правая ладонь остается на ягодицах, а левая скользит к животу и спускается ниже. Рид все еще возбужден, и я понимаю, что извращенная прелюдия - это только начало. Его пальцы с нажимом обводят клитор, заставляя меня жалобно заскулить.
        - Пожалуйста… - всхлипываю я, лишь распаляя Рида.
        И с ужасом осознаю, что соски затвердели, хотя он к ним даже не притронулся.
        Что это? Защитный механизм тела? Или все, что Рид делает со мной, заводит на самом деле?
        Но это же… неправильно. Противоестественно. Дико!
        - «Пожалуйста» что? - ехидный голос вклинивается в мечущиеся мысли, а упругая подушечка пальца ускоряет поглаживания. - «Пожалуйста, дай мне кончить»? Не так ли, Кэтрин?
        От его шепота впадинка между лопатками покрывается россыпью мурашек.
        - Пожалуйста, остановись, - мой стон взлетает к потолку вслед за затравленным взглядом сквозь пелену слез. - Умоляю…
        - Лгунья.
        Рид все же останавливается. Но не из-за просьбы, а просто потому, что сегодня не намерен ограничиваться пальцами.
        Рывком расстегнув брюки, он толкается в меня.
        - Нет! - дрожа, я выгибаюсь на цепях, выкручивая их так, что металл впивается в кожу. - Я… я не хочу!
        - Лжешь, - следующий выпад вдавливает меня в крест. - Опять.
        Очередной протест я кричу Риду в рот, потому что он снова меня затыкает, и синхронно с толчком члена углубляет и поцелуй. В этот раз я воспринимаю его иначе. По-прежнему яростный, но уже не такой болезненный, словно Рид сдерживает свою звериную натуру.
        Я все еще не отвечаю, но уже и не сопротивляюсь - нет сил. Их на стоны едва хватает.
        Не думай, Китти-котенок, не борись. Реальность не изменить. От хищника и его власти нет спасения.
        Рид чувствует мою податливость. И пользуется ею, наращивая темп. Вонзается снова и снова.
        Спина ерзает по кресту. Тугая распирающая наполненность туманит мозг. Цепи позвякивают в такт резким толчкам, и с каждым проникновением почему-то легче. Я не зажимаюсь, когда крепкие ладони приподнимают ягодицы, и Рид насаживает меня на свой член, яростно и жестко, до предела.
        Животный инстинкт заставляет двигаться в одном ритме с ним. Я не хочу, но подчиняюсь. Первобытная сущность признает чужую силу. От влажного трения знакомо напрягаются мышцы внизу живота, и все же я не кончаю. Слабое утешение, но я цепляюсь за него, чтобы перестать раздирать свою совесть в клочья.
        Все просто. Нет согласия - нет оргазма. Хотя бы этим Риду меня не упрекнуть. Не потешить тщеславие.
        Не доказать превосходства ни мне, ни самому себе.
        Кончая, Рид судорожно дергается, выходит из меня и устало опирается на крест одной рукой. И пока по моим бедрам медленно стекают вязкие капли, я внутренне сжимаюсь от циничной мысли.
        Кого он сейчас представлял?
        - Я не Кристина… - хрипло шепчу я. И пусть его это не трогает, упрямо повторяю: - Не Кристина!
        - Знаю, - прерывистое дыхание обжигает скулу. - Но это тебе не поможет.
        [1] Разновидность хлыста.
        [2] Отсылка к происхождению названия «андреевского креста» - специального фиксатора, выполненного в форме буквы «Х». На таком кресте был распят Андрей Первозванный, позже название закрепилось в БДСМ-практике.
        [3] Техническая остановка машины во время гонки для заправки топливом, смены шин, смены водителей, быстрого ремонта и проверки технического состояния машины.
        Неудачный побег
        Притормозив у светофора на пересечении Стрипа и Фламинго-роуд, я нервно барабаню ногтями по рулю. Кулон остался в номере, смартфон отключен, депозит за арендованный седан внесен наличными, но глаза не перестают нервно коситься в зеркало заднего вида.
        Наверняка Рид отследит мои перемещения, но после случившегося на кресте, наказание - это последнее, что должно меня тревожить.
        Все. Я сломалась. И больше не могу.
        Я выла в подушку до шести утра, пока не навалилась сонная апатия. Не помню, как уснула, а когда встала, кое-как оделась и поехала в ближайший «Герц».[1] Хуже, чем сейчас, мне все равно уже не станет. Я знаю одно - если не увижу родителей и Зоуи, сойду с ума.
        Красный свет сменяется зеленым, и я плавно поворачиваю в общем потоке машин. Сзади мелькают красно-синие проблесковые маяки, заставляя пульс сбиться с привычного ритма вместе с дыханием.
        Черт. Неужели Рид спохватился так быстро?
        Я не успеваю зажмуриться - джип дорожного патруля проносится мимо.
        Отлично. Эти не за мной.
        Дорога до Прескотта занимает пять часов. Можно добраться быстрее, но я не хочу, чтобы меня остановили за превышение скорости. Хватает и того, что каждый раз, услышав сирену, я воровато оборачиваюсь. Ладони потеют, спину сводит от напряжения, но волнение оказывается напрасным.
        - Милая, ты бы предупредила, - радостно восклицает мама, когда я паркуюсь возле поднятых ворот гаража, где стоит ее «Шевроле». - Я бы приготовила твой любимый суп.
        Отряхнув ладони от земли, она отходит от цветника у забора и порывисто обнимает меня.
        - Я ненадолго, мам, - я ответно стискиваю ее плечи, силясь не заплакать.
        Как же мне не хватало ее рук! И успокаивающего голоса, за одно мгновение возвращающего в детство. Счастливое время, где мы с Линнет, босоногие и перепачканные травой, бегаем по лужайке, перескакивая через шланг для полива. Визжим, брызгаемся и наперегонки несемся к крыльцу за лимонадом.
        Время, которое не вернется никогда.
        И две беззаботные девочки, которые никогда не станут прежними.
        - Все хорошо? - мама обеспокоенно отстраняется и вглядывается в мое лицо.
        - Конечно, - киваю я с широкой улыбкой. - Просто соскучилась.
        Только бы она поверила в мою напускную веселость. Я не хочу обманывать снова и снова. Вокруг меня и так слишком много лжи.
        - Тогда идем есть капкейки, - мама не настаивает на объяснениях. - Я как раз испекла дюжину.
        - Чур, мои с шоколадом, - и в этот раз смех выходит искренним.
        До вечера я с энтузиазмом рассказываю о проекте в Финиксе, умолчав лишь о том, что не принимаю в нем участия. Мама заинтересованно переспрашивает, дает советы, хвалит. С ее теплотой и участием мне, наконец, легче - настолько, что я почти не вспоминаю Рида.
        Забытое ощущение свободы придает сил. Я перестаю дергаться и охотно помогаю маме пересаживать маргаритки.
        Нет места лучше дома. Да, Дороти, ты была права.[2]
        Когда с работы возвращается отец, мы ужинаем втроем под белый шум телевизора. За последний капкейк разгорается целая битва, каждый так и норовит забрать его себе, но победа ожидаемо за мной - как и раньше, родители поддаются.
        - Ты уже звонила Зоуи? - загрузив тарелки в посудомоечную машину, мама вытирает со стола остатки крошек.
        - Пока нет, но собираюсь.
        Родители ложатся рано, а мне так хочется побыть с ними рядом, пока они не ушли. Немного поболтав, я с томлением в груди отпускаю их спать и иду в гостиную к телефону. Старый аппарат знакомо пощелкивает кнопками при наборе, вызывая новый всплеск ностальгии, но я не даю себе раскиснуть и бодрым голосом кричу в трубку:
        - Сюрприз!
        Легкая на подъем Зоуи приезжает к «Лимончелло» через десять минут после звонка. Выбирая местом встречи любимую пиццерию, я забыла о Чеде, и лишь увидев его, неожиданно осознаю, что меня ничем не задевает присутствие бывшего. Обида затерялась в череде новых событий. Да и какой он бывший? По сути мы и парой-то не были.
        Проигнорировав растерянный взгляд, я с невозмутимым лицом высматриваю в зале уютное местечко. А вот Зоуи с порога демонстрирует воинственный настрой и подзывает администратора:
        - Нам нужен столик, который не обслуживает вон тот официант.
        Пока она гневно тычет в Чеда пальцем, я дергаю ее за рукав в попытке утихомирить:
        - Да ладно тебе, Зу. Мне нет до него дела.
        - А мне есть. Как и моим чаевым, которые я принципиально ему не оставлю.
        Нас усаживают у окна в дальней части зала, где вместо Чеда работает улыбчивая девушка, и уже спустя двадцать минут на столике появляются тарелки с вкуснейшей лазаньей.
        Зоуи забрасывает вопросами, то перебивая их потоком местных новостей, то рассказывая забавные истории о своих офисных буднях. Я толком ничего не запоминаю и ловлю себя на мысли, что мне невероятно хочется довериться подруге. Одним махом скинуть груз от необходимости хранить проблемную тайну, но это знание подставит Зоуи под удар, и я сдерживаю порыв.
        - Давай вместе позавтракаем, - предлагает она, когда мы оплачиваем счет. - Ты же утром еще будешь в Прескотте?
        - С удовольствием, - киваю я, радуясь возможности пообщаться. - Часов в восемь. Подойдет?
        Обнявшись у дверей, мы расходимся к машинам. Зоуи прыгает в старенький «Форд» и, помахав рукой, и уносится вниз по улице.
        - Осторожнее, неугомонная, - кричу ей вслед и разворачиваюсь к седану.
        За ним припаркован похожий, а рядом топчется подозрительно знакомый коренастый мужчина в мятой рубашке, из-под которой с ремня выпирает значок.
        В недоумении я спотыкаюсь и едва не роняю ключи.
        Это не галлюцинация. Но что он забыл в соседнем штате?
        - Детектив Лейк? - уточняю я, все еще надеясь, что обозналась.
        - Добрый вечер, мисс О’Мара, - у него лисий прищур, совсем как в комнате для допросов. - Рад встретить вас в неформальной обстановке.
        Да он сама любезность! Интересно со всеми или только с теми, за кем ведет слежку? Это вообще законно - следить, если не выдвинуто обвинений?
        - Случайно проезжали мимо и решили заглянуть? - я с брелока отключаю блокировку замков.
        - Можно и так сказать, - детектив подходит ближе и мягко надавливает на дверцу, не давая ее открыть. - Прошу вас, не спешите. Нам есть, о чем поговорить.
        Он максимально сдержан, а я по-прежнему в замешательстве. Выходит, цель визита - не арест? К тому же мы сейчас мы в Аризоне. Вряд ли полицейский из Невады вправе меня задержать.[3]
        - Я бы хотела вернуться домой, - подчеркнуто вежливым тоном сообщаю я.
        - Уделите мне пять минут. Это важно.
        Чрезмерная настойчивость раздражает, и я дергаю дверцу на себя, заканчивая неуместный торг.
        - Извините, нет.
        Забравшись в салон, я отворачиваюсь, но детектив Лейк не намерен отступать.
        - Вам что-нибудь говорит имя «Майя Шерман»?
        - Что? - рука с ключом замирает в дюйме от замка зажигания.
        Господи, неужели Майя мертва? И они нашли тело?
        Похолодевшие пальцы еле удерживают брелок.
        - Вижу, что да, - устремленный на меня взгляд полон нескрываемого торжества. Детектив Лейк знает, что сумел меня заинтересовать. - Надеюсь, теперь мы можем поговорить?
        На размышления не остается времени - из «Лимончелло» вываливается шумная толпа.
        - Садитесь, - я спешно открываю дверцу со стороны пассажирского сиденья.
        Не хватало еще, чтобы знакомые увидели меня с копом.
        Детектив Лейк тяжело заваливается рядом, я сдаю назад и выезжаю с парковки к повороту на окраину Прескотта.
        - У вас десять минут. Потом я привезу вас обратно к машине, так что переходите к делу.
        - В десяти из шестнадцати округов Невады легальна проституция.
        Округлив глаза, я еле успеваю затормозить на светофоре.
        - А при чем тут Майя?
        - Простите, что начал издалека. Но, поверьте, так будет понятнее.
        Он издевается?
        - Девять минут, - напоминаю я, покосившись на часы на приборной панели.
        - Десять округов, двадцать публичных домов и двести проституток - вот официальная статистика по всему штату. Обычный бизнес, с которого платят налоги…
        - Не понимаю, к чему вы клоните, - перебиваю я.
        - Но кто захочет платить налоги, если можно получить все? «Эскорт», «досуг», «элитные развлечения» - подобными листовками завален Стрип и близлежащие улицы, при том, что в Лас-Вегасе проституция запрещена. Это никого не останавливает, секс-услуги поставлены на поток.
        - Семь минут, - выехав на шестьдесят девятое шоссе, я делаю петлю возле «Гейтуэй Молла» и снова заезжаю в Прескотт.
        - В сороковых годах, когда строительство в Вегасе только набирало обороты, на месте «Миража» был крошечный, но довольно популярный ночной клуб. «Рэд Рустер», начинавший, как и все мелкие заведения в городе, и неожиданно поднявшийся после запрета на публичные дома. Возле ближайшей авиабазы их закрыли после протеста местных жителей, и военным приходилось мотаться за развлечениями в соседний округ Най. Тут-то и появилась достойная конкуренция. В разы ближе, в разы дешевле, только нелегально. У проституток были свои номера в «Рустере», куда они приводили клиентов. А чтобы показать издалека «меня можно снять», вешали ключи себе на шею. Удобно и понятно.
        Так вот откуда взялась эта дикая традиция!
        - В пятидесятых «Рустер» выкупила какая-то актриса и придала проституткам и клубу голливудский шарм. Эффектные платья, прически, манеры. И серебряные кулоны на цепочках вместо ключей на грубых шнурках. Теперь девушки не просто раздвигали ноги, но и при необходимости могли поддержать культурную беседу.
        Меня начинает потряхивать. Забыв про время и повороты, я проезжаю через весь город.
        - В шестидесятых клуб снесли, но уже в восьмидесятых Стив Уинн выкупил землю и построил на ней целый курорт с грандиозным шоу. Тогда «Мираж» и стал таким, каким вы его знаете. Закрытым клубом, в который зайдет не каждый. Ну а пять лет назад новый владелец вывел его на совершенно иной уровень. Теперь «Мираж» - не просто элитная проституция. Эскорт - это способ достижения цели. Политические интриги, шпионаж, махинации с ценными бумагами. Любые услуги за деньги заказчика.
        Едва дыша, я останавливаюсь на обочине. С трясущимися руками мне просто не вписаться в поворот.
        - Вот только у тайны есть цена, - угрюмо продолжает детектив. - И ее уже заплатили двадцать четыре девушки. Двадцать четыре! Не каждый серийный убийца может похвастать таким «рекордом».
        - Что с Майей? - я не узнаю собственный голос.
        - Пока ничего, - его лицо становится еще более мрачным. - Сегодня утром ее мать подала заявление о пропаже.
        - То есть… тела вы не нашли?
        - И не факт, что найдем. Учитывая, на кого она работала.
        Отстегнув ремень, я обреченно опускаю голову на руль. Не верю. Не хочу верить, что Майю убили за пару глупых сплетен!
        - Так вы хотите, чтобы я шпионила за Ридом? - выпрямившись, я пристально смотрю на детектива.
        - Ридом? - он брезгливо морщится. - Нет, мне нужен старший Фоссберг. Чейз.
        Я горько усмехаюсь.
        - Вы меня переоцениваете.
        - Я не прошу соглашаться прямо сейчас. Просто подумайте.
        Я не отвечаю, уставившись в одну точку. Правда слишком тяжела, чтобы осознать ее за несколько минут. И слишком жестока.
        - Давайте отвезу вас домой, - детектив выходит из машины и помогает мне пересесть на свое место.
        Я двигаюсь как в тумане. Иду просто потому, что меня куда-то ведут и надо переставлять ноги. А потом в таком же тумане слежу за мелькающими фонарями за окном.
        - Дойдете сама? - остановившись возле нашего забора, детектив возвращает мне ключи.
        Кивнув, я ухожу домой, даже не спросив, как он доберется до «Лимончелло».
        Ночь снова проходит без сна. Я раз за разом прогоняю в памяти рассказ, гадая, что делать дальше. Теперь на кону не только моя свобода. И если соглашусь помочь, шанс выжить будет и у остальных девушек из клуба. Правда, это при условии, что меня не раскроют. Иной расклад страшно представлять.
        Утром я поднимаюсь разбитой. С четверть часа отмокаю в душе, но даже он не бодрит.
        Жаль отменять завтрак с Зоуи, но я не смогу впихнуть в себя и глотка кофе, как и изобразить интерес к разговору.
        Спустившись в кухню, я звонко чмокаю в щеку маму, которая энергично замешивает тесто для вафель, и иду к телефону в гостиной.
        - Как странно, - прилетает в спину. - Неужели это к нам?
        Мама с удивлением разглядывает кого-то за окном.
        - Там Зу? - не дождавшись ответа, я выскакиваю на крыльцо, чтобы позвать подругу.
        Но вместо радостного крика хриплю, словно мне пробили легкое.
        Нет… Только не сейчас!
        Прямо перед домом нагло паркуется красный «Феррари».
        В ушах шумит, ноги не слушаются, но я продолжаю идти вперед. Не знаю, как подобрать слова, чтобы остановить Рида, но я их найду. Я сделаю все, чтобы он не тронул родителей.
        Увидев меня, Рид поднимается из машины. Стильный, уверенный, улыбающийся - идеальный мужчина с обложки.
        И убивающий взглядом.
        - Мистер Фоссберг… - за секунды, что мы смотрим друг на друга, я успеваю закопать себя в песчаной могиле Мохаве. - Поверьте, я всего лишь…
        Одернув пиджак, Рид делает шаг ко мне и по-хозяйски обнимает за талию.
        - Не вздумай дернуться, - шепотом предупреждает он и… страстно впивается в мои губы на глазах у ахнувшей мамы.
        [1] Компания по прокату автомобилей.
        [2] Отсылка к фразе из фильма «Волшебник страны Оз», которую произносит главная героиня Дороти Гейл. «There’s no place like home» - Нет места лучше дома (англ).
        [3] В США нет единого полицейского управления. В каждом штате существует свое полицейское ведомство, независимое от других.
        Ложь во спасение
        Я не оседаю на дорожку лишь потому, что Рид придерживает меня, прижав к себе.
        На мгновение опешив, я запрокидываю голову как кукла на шарнирах. От внезапного напора губы приоткрываются сами, и Рид, посчитав это приглашением, проскальзывает языком в мой в рот.
        Сердце на секунду замирает, сбившись с ритма, а потом принимается с бешеной скоростью разгонять кровь по венам. Из холода в жар, из жара в холод - меня кидает из крайности в крайность. Мой мучитель наслаждается паникой и, не переставая целовать, поглаживает по спине свободной рукой. Медленно… и нежно. Так, как никогда прежде.
        Поцелуй наверняка выглядит эффектно. Рид явно преследует эту цель - продемонстрировать себя. Вот только зачем выбирать свидетелями тех, кого грозился убить в случае моего неповиновения?
        Из страха за родителей я отвечаю требовательным губам. Не упрямлюсь, когда упругий язык касается моего, и даже когда внутри почти не остается кислорода, не пытаюсь оттолкнуть Рида.
        - Кэти? - удивленный голос мамы вливается в сознание сквозь дымку покорной обреченности.
        Тяжело дыша, Рид отрывается от меня и неспешно облизывается. Самодовольная ухмылка подтверждает догадку - он играет на публику и ликует от произведенного впечатления.
        Чертов позер!
        - Ничего не хочешь нам рассказать? - вслед за мамой по ступеням спускается отец.
        Его голос взволнован, но это приятное волнение, без упрека.
        - Пожалуйста, не вымещайте зло на них, - я отчаянно цепляюсь за запястье Рида, словно не хочу отпускать.
        Словно мне мало прилюдных ласк, которые и без того наблюдала чуть ли не вся улица.
        - Их судьба зависит от тебя, - шипит он сквозь сладкую улыбку, стиснув мою талию еще крепче. - И если не хочешь плакать на похоронах, покажи, как сильно ты мне рада.
        Шепот в висок звучит громче выстрела. С неестественно счастливым оскалом я поворачиваюсь к родителям.
        - Мам, пап, я сейчас все объясню…
        Плечи трясет так, словно мне за шиворот сунули раскаленный металлический прут. Воткнули между позвонков, а потом еще и провернули пару раз, для надежности.
        - Милая, может, сначала ты нас представишь? - в ожидании ответа мама сцепляет ладони в замок.
        Поравнявшись с ней, отец отзеркаливает жест.
        - Мистер и миссис О’Мара, сожалею, - сытым львом урчит Рид, по очереди протягивая им руку. - Наша встреча планировалась при других обязательствах, но Кэтрин не оставила мне выбора. Я Ридан Фоссберг. Счастливчик, которому ваша дочь сказала «да».
        В изумлении я давлюсь кашлем.
        Да он издевается! Мне же теперь придется изображать… его невесту!
        - Ох, Кэти! - мамино лицо розовеет, и она энергично обмахивается фартуком, чтобы сдержать слезы радости. - Какая новость! И ты молчала…
        Наклонившись, Рид мягко целует меня в щеку.
        - Малышка, скажи хоть что-нибудь.
        Я с трудом проталкиваю воздух в легкие.
        - Простите, что тянула до последнего, - и хрипло выталкиваю его обратно, пока горячие пальцы прожигает под ребрами дыру. - Столько всего произошло…
        - Давайте лучше зайдем в дом, - отец делает приглашающий жест.
        - И все вместе позавтракаем! - встрепенувшись, мама спешит на кухню.
        Пока она звенит посудой, а мы рассаживаемся за столом, ладонь Рида нахально устраивается на моем колене. Я инстинктивно тянусь к ней, чтобы сбросить - и нажим усиливается, напоминая о последствиях. Приходится терпеть.
        Не заметив моей нервозности, мама суетится возле Рида:
        - Это непривычное «меню» для утра, но все же настаиваю, чтобы вы попробовали рагу.
        - С удовольствием, - он охотно придвигает тарелку. - Кэтрин постоянно твердит, как вы хорошо готовите.
        Смущенная мама отходит к плите, а Рид принимается обсуждать с отцом тему бейсбола. Тот мгновенно воодушевляется, узнав, что оба болеют за «Даймондбэкс»[1]:
        - Думаете, они не зря сменили тренера в середине сезона?
        - Уверен, теперь у парней есть все шансы разнести «Доджеров».[2]
        Какой искусный лжец! Вряд ли до сегодняшнего дня Рид вообще слышал о местном клубе, но ведет себя так, словно был на каждом матче.
        Закончив раскладывать еду, мама с любопытством тянется к моей руке.
        - Милая, покажешь кольцо?
        Ну что за невезение? Теперь ложь требуется и от меня, потому что никакого кольца нет.
        - Я его… не взяла…
        Как назло в голову не приходит ни одного оправдания.
        - Отчасти это моя вина, миссис О’Мара, - отложив вилку, Рид накрывает мою руку своей и заставляет переплести пальцы. - Мы с Кэтрин чуточку повздорили. Она оставила кольцо и умчалась домой.
        - И вы поехали за ней, чтобы помириться? - с явным одобрением уточняет отец.
        Рид пожимает плечами, словно ответ напрашивается сам.
        - Я старомоден и посчитал звонок неуместным.
        - Это так мило, - мама восторженно гладит его по предплечью, а затем поворачивается ко мне. - Кэти, а почему вы поругались?
        Вот же сукин сын! Теперь на меня с осуждением смотрят собственные родители.
        - Это из-за… - запнувшись, я встречаюсь взглядом с насмешливыми глазами Рида и гордо вскидываю подбородок. Раз этот надменный гад глумится, почему бы не ответить достойно. - Все дело в работе Ридана, мам. Мне не нравится, чем он занимается.
        Пусть тоже выкручивается. Не одной же мне краснеть.
        Но Рид справляется, не раздумывая:
        - Раньше я был гонщиком, миссис О’Мара. А сейчас продаю спорткары.
        - Так вот почему «Феррари», - понимающе кивает мама. - Как дань бурному прошлому.
        - Вы очень проницательная женщина, - подмигивает Рид, и пока мама млеет от комплимента, продолжает небрежным тоном: - Ну а Кэтрин, как любой хороший эколог, не приветствует загрязнение окружающей среды. Но я вас уверяю, каждый автомобиль проходит проверку.
        - Вы действительно поругались из-за такой мелочи? - мама укоризненно цокает языком. - Кэти, какая же ты идеалистка.
        С пунцовым от досады лицом я смотрю на отца в надежде на поддержку, но Рид умудрился и его расположить к себе.
        - Не будь слишком предвзятой, - как в детстве отец снисходительно похлопывает меня по руке.
        - Ведь мы с папой тоже ездим на машине, - хихикает мама и снова переключается на гостя. - Останетесь на обед, Ридан?
        - Увы, нет, - он мастерски разыгрывает сожаление. - Не хочется лишать себя кулинарных изысков, но нам пора ехать.
        Я готова выть от бессилия. Господи, почему никто не замечает фальши, которой пропитан воздух?
        - Вы же отпустите Кэтрин со мной? - ладонь под столом снова накрывает мое колено.
        - Как мы можем возражать? - мама с энтузиазмом подкладывает пюре в опустевшую тарелку Рида.
        Безошибочно определив ее слабость, он манипулирует стремлением накормить:
        - А можно мне еще вашей фирменной подливки?
        Мамины щеки заливаются румянцем, а я уговариваю себя не закатывать глаза. Какая же она доверчивая!
        - Невероятно вкусно, - Рид с аппетитом принимается за еду. - Вы идеальная хозяйка, миссис О’Мара. Мы как-то приглашали на презентацию Марту Стюарт[3] - так ей до вас как до Канады пешком.
        Даже дьявол не столь искусен в речах.
        - Прошу, зовите меня Абигейл, - мама покорена окончательно.
        А ведь эта беспечность может стоить ей жизни. Она и убийцу пустит в дом, если услышит, что тот прибыл от Рида.
        Не в силах выносить, как родители восхищаются мерзавцем, я поднимаюсь из-за стола.
        - Простите, ненадолго вас оставлю. Пойду… соберусь, - надеюсь, повод звучит убедительно.
        Внутренне закипая, я взлетаю по лестнице на второй этаж. Закрыв дверь, упираюсь ладонями в стену и тихонько всхлипываю. Я в западне. И что бы ни придумывала, нет способа выбраться.
        Рид везде. В мыслях. В следах на теле. В аромате, который даже на расстоянии улавливает обоняние. Проклятый симбиоз соленой воды и ветра - преследует и вынимает душу.
        Нужно избавиться хотя бы от него. Немедленно!
        Сбросив одежду на коврик возле кабинки, я выворачиваю вентили до упора и яростно втираю в кожу первый попавшийся гель. С параноидальным рвением смываю и наношу снова, везде, где прикасался Рид, но тонкий шлейф бриза по-прежнему тянется по воздуху, опутывая меня плотным клубком.
        - Не могу, - я рыдаю от безысходности под горячими струями. - Больше не могу.
        Рид не оставит меня в покое. Кажется, я даже слышу его голос поблизости. Скрип лестницы. И шаги. Или… это не галлюцинация?
        Схватив с крючка полотенце и кое-как накинув на себя, я выскакиваю из ванной. Так и есть, Рид в моей комнате - аккуратно прикрывает дверь.
        - Что вы здесь делаете? - отшатнувшись, я еще плотнее заматываюсь в махровую ткань.
        - Сказал твоей матери, что потороплю со сборами. Она не возражала, - Рид небрежно опирается о книжный шкаф и с любопытством разглядывает спальню.
        Вторгается в личное, куда я пускаю лишь близких. Цинично изучает мою жизнь, и я почти отчетливо ощущаю, как все, чего касается его взгляд, покрывается грязью.
        Постеры, полароидные фото с Зоуи, распечатка первой статьи для школьной газеты, диплом за рассказ о борьбе с пожарами - хочется сорвать их со стен. Не дать испортить мое прошлое, ведь настоящее и будущее Рид уже растоптал.
        Когда он поворачивается ко мне, становится еще хуже. Я чувствую себя липкой и дурно пахнущей, несмотря на то что минуту назад вышла из душа.
        Вот черт! Я же почти голая!
        Попятившись, я пытаюсь удержать сползающее полотенце.
        - Дайте мне одеться…
        - Это лишнее, - с хищным оскалом Рид сокращает расстояние между нами.
        О, нет! Он же не собирается… прямо здесь?
        - Я буду кричать.
        Угроза заставляет его улыбнуться шире.
        - Рискнешь позвать родителей? Ну давай, удиви меня.
        Высший пилотаж шантажа. Рид знает, что я блефую, и мне нечего возразить. Разве только попытаться заболтать. Выставив перед собой ладонь, я тараторю на одном выдохе:
        - Послушайте, я все поняла. И больше не исчезну без предупреждения… Я ведь просто поехала домой! На один день!
        Перехватив запястье, Рид нависает надо мной и вдавливает в стену.
        - Ты понимаешь, что я могу с тобой за это сделать? - вторая рука скользит по бедру и бесцеремонно задирает полотенце.
        Взвизгнув, я сбрасываю с себя настойчивую ладонь… и запоздало понимаю, что отвлекающий маневр был нужен именно для этого. От инстинктивного рывка полотенце сползает само, и поймать его я уже не успеваю.
        - Захочу - и будет очень больно, Кэтрин, - накрыв обнажившуюся грудь, Рид сжимает ее.
        Охнув, я беспомощно дергаюсь, и в ответ на сопротивление между бедер тут же втискивается крепкое колено. Перед глазами мелькает расстегнутый ворот рубашки с пульсирующей на шее венкой.
        Рид злится, но тон остается подчеркнуто равнодушным.
        - Захочу - будет хорошо, - отпустив грудь, он обводит сосок кончиками пальцев.
        А потом наклоняется и заменяет их языком.
        - Нет! - дразнящее касание заставляет меня приподняться на мысках.
        От влажной щекотки тело покрывается мурашками. И черт! Рид это замечает.
        - Когда же тебе надоест мне лгать? - с насмешливым взглядом он втягивает сосок в рот.
        Возбуждение легким холодком царапает впадинку у солнечного сплетения и спускается ниже, к животу. С тихим стоном упираюсь Риду в плечо свободной рукой, чтобы оттолкнуть.
        - Никогда.
        Dum spiro spero. Пока дышу, не сдамся.[4]
        - Смелое заявление, - хмыкнув, он выпрямляется и расстегивает молнию на брюках.
        - Отпустите меня! - я извиваюсь и шиплю, но Рида этим не смутить.
        Он не признает возражений и, со шлепком припечатав ладонями мои ягодицы, рывком понимает меня над полом.
        Наши лица оказываются на одном уровне. Наивно решив, что Рид хочется меня поцеловать, я плотно смыкаю губы, но вместо поцелуя он самодовольно обещает:
        - Сегодня я не остановлюсь, пока ты не кончишь.
        Так вот ради чего все затевалось! Его задела моя реакция. Отсутствие оргазма Рид воспринял как личное оскорбление и теперь наносит ответный удар - доказывает мне, что в прошлый раз была лишь досадная случайность.
        - А если нет? - не раз убеждалась, что нельзя провоцировать, но искушение схлестнуться слишком велико.
        С чего он взял, что я уступлю?
        - Засчитаю тебе задание, - Рид принимает вызов.
        Нет, этого недостаточно. Если и ставить на кон собственное тело, я продам его дороже.
        - И все оставшиеся, - торгуюсь я.
        - Не рано осмелела?
        Азарт в его глазах сменяется ожесточением, но я слишком сильно втянулась в словесное противостояние, чтобы вовремя притормозить.
        - Вы настолько не уверены в себе?
        Подначиваю зря, потому что с легким покачиванием бедер Рид пускает в ход свой главный аргумент. Тот проскальзывает меня, не встретив сопротивления. Немного туго, но все же безболезненно.
        Я напрягаю мышцы, чтобы не пропустить его глубже, но это не гасит ощущений. Наоборот, делает ярче. И не только у меня - Риду явно нравится, как я сдавливаю внутри его член.
        Прерывисто дыша, он вонзается снова, резче и энергичнее. Охнув, я выгибаюсь и нечаянно сбиваю со стены рамку с засушенным цветком. Приглушенный ковром звон стекла кажется раскатом грома. Испуганно округлив рот, я беззвучно молюсь, чтобы мама не решила подняться на шум.
        В отличие от меня, Рид не ведет и бровью, даже ритма не сбавляет. Вот уж кого заводит риск быть застигнутым во время секса.
        Размеренные выпады вжимают меня в стену. И каждый пружинистый толчок, который я позволяю, каждый вздох, срывающийся с моих губ, лишают меня уверенности в исходе спора. Зато Риду ее не занимать - он явно не намерен останавливаться. И продолжает всаживаться в меня, не давая отпрянуть ни на дюйм.
        Мне жарко и горько от собственного бессилия. Я ведь обещала не уступать!
        - Вы этим… ничего… не докажете… - в такт его движениям выстанываю я.
        - Кого ты пытаешься убедить? - придерживая за бедро одной рукой, свободной Рид тянется к клитору.
        Едва ощутимо поглаживает, дразня, и даже этого хватает, чтобы приблизить меня к поражению.
        Я уговариваю тело не реагировать, но примитивная физиология беспощадна. Как и Рид.
        Не переставая двигать пальцами, он вгоняет член на полную длину и ненадолго замирает, пока я не начинаю задыхаться. И тогда снова наращивает темп.
        - Ненавижу тебя, - шепчу в его приоткрытые губы. - Ненави…
        С новым глубоким толчком всхлип переход в стон. Я зажимаю себе рот, чтобы не услышали родители. Жаль, осторожность не поможет отсрочить оргазм.
        Рука Рида ускоряется, теребя набухший бугорок все настойчивее. Я ничего не соображаю, лишь скулю себе в ладонь.
        Все слишком ярко. Слишком остро. Слишком… хорошо.
        Не будь это Рид, я бы сказала идеально. С ним не должно быть так. Но именно его чертовы руки и его член доводят меня до пика.
        - Нет… нет… - я задыхаюсь от пульсирующего напряжения между ног.
        Усиливаясь, оно достигает наивысшей точки. Взрывается. И стремительно растекается по телу всепоглощающим жаром.
        Рид все еще вбивается в меня, пока я подрагиваю в его руках от накрывшей волны оргазма.
        Зажмурившись, я запрокидываю голову назад. По щеке скатывается слеза. Разум отчаянно ищет оправдания, почему я проиграла, но их не существует. Это ненормально, когда желание заглушает доводы рассудка. Я ненормальная.
        Придержав обмякшее тело, Рид замедляется и тоже кончает. Рваное дыхание выравнивается, обдавая теплом мой взмокший от пота лоб.
        Я по-прежнему не размыкаю век. Не могу смотреть на Рида.
        Он снова победил. И теперь может упрекнуть, что даже говоря ему «нет», я все равно кончаю.
        Я противна самой себе. Так низко пасть. Да еще где? В доме родителей!
        - Мне стыдно… - я неосознанно озвучиваю наболевшее вслух.
        Кончиками пальцев Рид поддевает мой подбородок, не позволив отвернуться.
        - Глупая. Быть живой не стыдно, - шепчет он, и я удивленно распахиваю глаза, чтобы наконец встретиться с ним взглядом.
        [1]Имеется в виду «Аризона Даймондбэкс» - профессиональный бейсбольный клуб, базирующийся в Финиксе.
        [2]Имеется в виду «Лос-Анджелес Доджерс» - профессиональный бейсбольный клуб, базирующийся в Лос-Анджелесе.
        [3] Марта Стюарт - американская телеведущая, получившая известность благодаря советам по домоводству и кулинарному шоу.
        [4] Вольная трактовка афоризма «Dum spiro spero» - Пока дышу, надеюсь (лат).
        Марионетка
        Я не могу дождаться отъезда.
        Память упрямо возвращает к странному мигу, когда я потерялась в темнеющих глазах Рида. Впервые в них промелькнуло что-то… человеческое. Эмоция, которую я так и не смогла определить. Или все же уловила, но ошибочно? Если бы передо мной стоял кто-то другой, я бы приняла ее за боль. Но Рид - это Рид, в его палитре чувств быстрее найдется с десяток оттенков презрения и злобы.
        Хватит. Не хочу гадать, а вот уехать - очень. Я устала лгать.
        Под обаяние Рида попадает даже рассудительная Зоуи, стоит ему вклиниться в наш разговор по телефону. Поначалу она обижается, пока я сбивчиво оправдываюсь из-за сорвавшегося завтрака, но едва трубку забирает Рид, голос подруги меняется.
        - Так это из-за вас Кэти срывается с места? - в притворном гневе отчетливо слышны веселые нотки.
        - Обещаю загладить вину, - манерно тянет Рид. - И готов в следующий раз лично привезти ее на встречу.
        Чтобы не выслушивать очередную ложь и не принимать в ней участия, я порываюсь выйти из дома. Хватит и того, что теперь придется выдумывать для Зоуи длинный рассказ о несуществующем романе.
        - Пойду заведу машину.
        - Это лишнее, - удержав рядом, Рид не дает сбежать. - Вернемся на моей.
        Со стороны жест легко принять за проявление заботы, но сила, с которой рука сжимает мою талию, не оставляет иллюзий. Это контроль. И без весомой причины мне не оттолкнуть ладонь, нахально поглаживающую бедро.
        - Но… я же арендовала…
        - Ее перегонят в «Герц» и доплатят разницу, - тоном, не терпящим возражений, перебивает Рид.
        Залегшая между бровей морщинка подтверждает ультиматум. Перечить нельзя. По крайней мере, пока мы здесь.
        - Я завернула вам домашнюю выпечку с собой, - мама появляется в гостиной весьма кстати.
        Пока она передает пакет с вафлями, а Рид шутливо сетует, что теперь не сможет есть в ресторанах, я осторожно прошмыгиваю на улицу.
        Вернуться одной не получится, так хоть смартфон из седана заберу. Заодно воспользуюсь поводом побыть пару минут в тишине и одиночестве. Надо привести мысли в порядок, иначе взорвусь.
        Нырнув в салон, я наклоняюсь за сумочкой и неожиданно замечаю мелькнувшую сбоку тень.
        Неужели Рид пошел за мной?
        Испуганно выпрямившись, я вижу возле машины Чеда. Перетаптываясь с ноги на ногу, он нервно запускает руку в волосы на затылке и еще сильнее их взъерошивает.
        - Привет, Кэти.
        Час от часу не легче. Ему-то что от меня нужно?
        - Привет… - я с опаской оборачиваюсь к дому, проверяя, не идет ли Рид.
        Если тот и с Чедом встретится, взбесится окончательно и наверняка выместит зло на мне.
        Неловкая пауза затягивается, и мне надоедает ждать.
        - Тебе лучше уйти, - хлопнув дверцей, я разворачиваюсь к дому.
        - Подожди, - не вняв просьбе, Чед цепляется за мой рукав. - Я повел себя как полный кретин и ужасно об этом сожалею.
        Вот только мне нет дела до его терзаний.
        - Это все? - от нетерпения я постукиваю мыском по плитке, из которой выложена дорожка к крыльцу. - Не стоило себя утруждать и приходить сюда. Мне вполне хватило бы виноватого смайлика в сообщении.
        - Когда мы познакомились, - он мнется, подбирая слова, так что хочется его стукнуть за нерасторопность. - У меня действительно были серьезные намерения, но твоя сестра…
        - Что? - я замираю, пытаясь осознать услышанное. Откуда Чед знает Линн? - При чем тут она?
        - Дальше я сам, Кэтрин, - тягучий как маршмеллоу голос за спиной лишает меня возможности выяснить правду.
        Крепкая рука обвивается вокруг талии, обозначив озадаченному Чеду мой нынешний «статус», но Риду этого недостаточно. Прислонившись сзади, он целует меня в шею.
        - Сядь в машину, любимая.
        От возмущения я вытягиваюсь в струну.
        - Милый, мы не договорили, - вынужденно подстраиваюсь под его тон и пытаюсь вывернуться.
        - Не спорь, малышка, - Рид позволяет мне высвободиться из объятий и протягивает ключи вместе с теплым пакетом с выпечкой. - И если уже попрощаласьс родителями, подожди меня в «Феррари».
        Его взгляд на секунду возвращается к окну кухни, откуда нам со счастливой улыбкой машет мама, и этого оказывается достаточно, чтобы остудить мой бунтарский порыв.
        С невыплеснутым негодованием я иду к спорткару, мечтая проткнуть его шины. Или хотя бы поцарапать глянцевые бока. Пусть Рид тратит время и нервы, отгоняя свою пафосную тачку в сервис.
        В салоне включившийся смартфон засыпает меня уведомлениями о звонках. Больше всего преуспевает Зоуи - помимо неотвеченных вызовов за последние пять минут от нее нападало с дюжину сообщений:
        «Почему ты молчала?»
        «Хочу знать подробности!»
        «Срочно расскажи мне все!»
        Проигнорировав любопытство подруги, я наблюдаю в зеркало заднего вида, как Рид переговаривается с Чедом. Причем оба довольно спокойны, никто не оправдывается и не нападает.
        Жаль, ничего не слышно. И как теперь понять, что собирался сообщить Чед?
        Стоп. Есть же Линнет!
        Промахиваясь мимо кнопок, я лихорадочно ищу в записной книге номер сестры. Вряд ли она станет отнекиваться, если, конечно, вообще возьмет трубку в такой ранний час.
        - Что ты сказала Чеду? - рявкаю я, когда долгие гудки в динамике сменяются вялым «алло».
        - Кому?
        - Моему бывшему парню из Прескотта, которого я даже родителям представить не успела. А вот тебя он, как оказывается, знал.
        - Ой, да брось, - спросонья ее голос звучит хрипло. Через слово сестра шмыгает носом, словно долго плакала. - Я просто обрисовала перспективы. К тому же нельзя подкупить того, кто этого не хочет.
        Так Линн… заплатила, чтобы Чед меня бросил?
        Руки трясет так, что я еле удерживаю смартфон. От накатившего гнева я готова разбить экран, лишь бы не видеть ее фотографию.
        - Скажи, что ты пошутила.
        В голове не укладывается, что Линн намеренно уничтожила мои зарождающиеся отношения. Не просто подсунула ключ, но и подтолкнула к импульсивной поездке в Вегас.
        - Еще благодарить будешь. Нормальный мужчина не станет искать себе шлюшку-подружку, а потом прикрываться отговоркой, что ему стало скучно.
        Она и идею, как расстаться, Чеду подкинула?
        Обида стискивает сердце с такой силой, что оно почти перестает биться.
        - Ненавижу тебя.
        Родная сестра столкнула меня в грязь, лишь бы получить возможность самой из нее выбраться. Подставила под удар маму и отца. И ради чего? Ради булыжника в несколько карат на пальце и особняка в Лонг-Бич?
        - Раньше я никому не желала смерти, Линн, - безжизненным голосом сообщаю я, прежде чем сбросить звонок. - Но когда ты будешь умирать - и сдохнешь в муках, не сомневайся - я пройду мимо…
        Короткие гудки не дают закончить угрозу, но мне все равно. Главное я уже сказала.
        Добавив номер в черный список, я откладываю смартфон. У меня больше нет сестры, но самое страшное, что эта жестокая мысль не вызывает боли, только отрешенное согласие.
        Прислонившись к подголовнику, я собираюсь прикрыть глаза, когда движение в зеркале заднего вида заставляет меня напрячься. В рефлексии я забыла о Риде и теперь с недоумением наблюдаю, как он протягивает Чеду визитку.
        Какого черта? Зачем ему оставлять свои контакты? Вряд ли для приглашения в клуб. Выходит, это очередная манипуляция, чтобы Чед сразу позвонил, если я вдруг решу с ним связаться. Или Рид… тоже замешан в подкупе?
        От мигрени пульсирует в висках, словно мозг не в состоянии вместить мечущиеся мысли. Помассировав болевые точки кончиками пальцев, я пытаюсь обдумать внезапно возникшее подозрение.
        Рид не мог быть уверен на сто процентов, что я поеду в Вегас. Я и сама не предполагала, что сорвусь с места. Но ведь знал же он про белье, которое я купила для свидания!
        Обернувшись, я слежу за окончанием диалога, и едва Рид садится за руль, выдаю без предисловий:
        - Это вы дали денег Линн, чтобы она подкупила Чеда?
        Подобное поведение - дерзость, но иначе меня разорвет на части. Не удивлюсь, если Рид осадит или цинично промолчит.
        - Считаешь, я бы стал платить той, кто и без того мне должен? - под низкий гул мотора он плавно трогается с места.
        Логично. Значит, инициатива принадлежала сестре.
        - А почему вы дали Чеду визитку? - не отстаю я.
        - Не много ли вопросов от той, кому лучше сидеть тихо?
        Снова ирония, без ехидства. Рид даже не разгоняет спорткар. Неужели не злится? Но почему? Я думала, обратный путь пройдет в нотациях и угрозах, но он молчит. Скосив глаза, успеваю заметить мимолетную улыбку на привычно надменном лице. Интересно, что его так обрадовало?
        Догадка озаряет за чертой города, когда «Феррари» с ревом вырывается на шоссе, оставив позади последний светофор. Меня вдавливает в спинку сиденья, а Рид снова приподнимает уголки губ.
        Точно. Он же бывший гонщик, и скорость - его стихия. Именно сейчас он живет. Быть может, даже вспоминает себя прежнего. Того, кем был до аварии.
        От неуместной жалости распирает в груди, и я неосознанно скрещиваю руки, чтобы унять это щемящее чувство. Хватит идеализировать. В чужую душу не заглянуть. С чего я вообще взяла, что Рид тоскует о прошлом?
        Легким скольжением ладони по рулю он перестраивает спорткар в левый ряд. В гнетущем молчании, которое нарушает лишь вибрирующий шум двигателя, я гоняю свою нервную систему как гоночный болид по треку, нарезая круг за кругом от паники до апатии. «Что со мной будет» и «плевать на все» чередуются три сотни миль, пока Рид эффектно вписывается в повороты и свободно разгоняется на прямых участках шоссе.
        Едва «Феррари» тормозит на парковке «Миража», и двери взмывают вверх, я порываюсь уйти к себе в номер, но Рид пресекает попытку. Стиснув предплечье, он неспешно ведет меня через лобби к лифтам, возле которых мы неожиданно натыкаемся на Дейдру.
        - Извините, что отвлекаю, мистер Фоссберг, - отчеканивает она, преградив путь. - Четыреста двенадцатую хочет видеть ваш брат.
        Я испуганно смотрю на Рида, словно тот может знать подробности, но он и сам кажется удивленным.
        - Я отведу, - напрягшиеся пальцы еще сильнее сжимают мою руку.
        Поморщившись от болезненных ощущений, я не издаю ни звука. Перспектива обзавестись синяком волнует в разы меньше, чем ответ на вопрос, зачем я понадобилась Чейзу.
        Выяснил, что я уезжала домой, и собирается отчитать лично? Не слишком ли мелко для владельца клуба?
        В абсолютной тишине мы поднимаемся в пентхаус. Номера этажей сменяются на экране, заставляя нервничать с каждой прибавляющейся единицей. Под ними в зеркальных створках отражаются наши лица. Мое - побледневшее, Рида - обманчиво спокойное. Он даже не моргает. Я же готова провалиться в шахту в качестве альтернативы разговора с Чейзом.
        Крепкая ладонь по-прежнему удерживает мое предплечье в горячих тисках, от чего по коже растекаются тонкие ручейки мурашек. Меня так и подмывает спросить, как себя вести, но я не решаюсь.
        Просторный кабинет похож на номер Рида. Та же цветовая гамма стен и мебели, те же панорамные окна, за которыми простирается Лас-Вегас, та же удручающая атмосфера.
        Выйдя из лифта, Рид тащит меня за собой к столу под помпезной люстрой. Сидящий за ним Чейз медленно поднимается нам навстречу. Его взгляд прошивает как автоматная очередь. Я даже спотыкаюсь по пути, а следующий за взглядом вопрос добивает контрольным в голову.
        - Потрудись объяснить, какого дьявола коп таскался за тобой в Прескотт?
        Сделка с дьяволом
        Господи, мне конец.
        Затравленным зверьком я смотрю на Рида в ожидании расправы. Он не поворачивает головы и молчит, но нервно дернувшиеся желваки выдают настроение лучше любых слов.
        Я не сказала ему о приезде Лейка. А должна была, как сделала бы любая девушка из клуба. И теперь, если Чейз меня все-таки не тронет, Рид точно убьет.
        - Не знала, что это важно… - довод звучит как детский лепет.
        Придется сочинять на ходу, смешивая ложь с правдой, чтобы казаться убедительной.
        - Он приехал… - ну же, Кэти, соображай быстрее! - …потому что мать Майи подала заявление о пропаже. Сказал, раз мы были подругами, я могу знать, где она.
        Фоссберги переглядываются, беззвучно, но так красноречиво! Не верят. И мой виноватый вид лишь укрепляет подозрения.
        - Дальше, - торопит Чейз.
        - Но это все…
        Продолжать не имеет смысла. Выдумывая несуществующие обстоятельства, я еще быстрее обеспечу себе место под корнями какого-нибудь пустынного кустарника.
        - Разве вы дружили? - теперь за меня берется Рид.
        Уж он-то в отличие от Чейза вспомнит и уцепится за каждую мелкую деталь, как сейчас. Я ведь говорила ему, что толком не сблизилась ни с кем из девушек. Теперь этот факт работает против меня.
        - Нет, - я стараюсь сохранить голос ровным, но он все равно тревожно вибрирует, выдавая страх быть пойманной на лжи. - Поэтому сказала, как есть - что мы практически не общались.
        - Не держи нас за идиотов! - Чейз теряет терпение первым и, приблизившись, стискивает мою шею - в разы ощутимее Рида. - Коп предлагал тебе шпионить?
        Меня обдает волной исходящей от него ярости. Такие как Чейз не любят терять контроль над ситуацией, а я этому частично поспособствовала, и плачевные последствия не заставят себя ждать.
        - Он не… - хриплю я, силясь ответить.
        - С этим я сам разберусь, - Рид отстраняет руку брата, позволив мне сделать жадный вдох. - Откуда информация, что коп ездил только к ней?
        - Издеваешься? Как много дел у Лейка может быть в соседнем штате? Или там живет еще с десяток тупоголовых кукол?
        - Да брось, Келлерман знает, что ты следишь за его людьми. И ради отвода глаз сгоняет своих шестерок из департамента хоть на Аляску.
        Насторожившись, я снова перестаю дышать, в этот раз добровольно. Неужели детектив Лейк продажный полицейский? И работает на какого-то Келлермана? Но кто это? И какое отношение имеет к делам клуба?
        - Слишком много совпадений, - качает головой Чейз. - И слишком много проблем, которые начались после заказа в Вашингтоне.
        - А чего ты хотел? Келлерман почти двадцать лет лоббирует законы и просто так не уступит.
        Так речь о конкуренте! И не абы каком, а связанном с политикой.
        Я хватаюсь за каждый клочок информации и сопоставляю с известными фактами.
        Убийство сенатора. Шантаж конгрессмена. Все это - звенья одной цепочки, ведущей к таинственному Келлерману, который, судя по всему, промышляет схожими аферами.
        Страшно подумать, что кто-то еще занимается подобным. Но спрос рождает предложение, и наверняка «Мираж» не единственный исполнитель на рынке махинаций. Странно, что я не додумалась раньше. Это ведь вполне логично.
        Понятно, почему Чейз взбешен. Для него клуб - это прежде всего бизнес и огромные деньги. Кому захочется их терять?
        Вот только Рид не согласен с братом.
        - Не стоило соваться в Конгресс.
        - Серьезно? - Чейз коротким рывком ослабляет узел галстука - он явно настраивался на другой тон беседы. - Хочешь обсуждать это при ней?
        - А что она сделает? - Рид скрещивает руки на груди. - Побежит докладывать Лейку?
        - Именно. Не удивлюсь, если на ней прослушка.
        Под пронизывающим взглядом Чейза так и тянет отступить назад, но этим я лишь подтвержу его нелепое предположение.
        - Нет никакой прослушки, - отбивает Рид.
        Щеки становятся пунцовыми, едва я вспоминаю о случившемся в спальне. Избавив от полотенца, он не то что, микрофон - каждую родинку бы на мне рассмотрел.
        - Не переубедишь, не пытайся, - не сдается Чейз. - Лейку нужен крот.
        - И он выбрал на эту роль новенькую? Не смеши меня.
        - Новичка проще завербовать.
        Наблюдая, как они сцепились, я невольно вспоминаю спарринг в тренажерном зале, но если тогда оба развлекались, то сейчас схватка нешуточная. Она в разы жестче, словесные удары болезненнее. Судя по зашкалившему напряжению, братья спорят не в первый раз, и ни один не намерен уступать.
        Непривычно видеть их такими. Я была уверена, что Рид пойдет за Чейзом до конца. Поддержит любое решение. Но нет, он возражает в открытую.
        - Почему бы просто не устранить копа?
        - Потому что нам не нужно лишнее внимание, если хотим удержать Вашингтон.
        От избытка информации я не успеваю даже мысленно осудить предложенный Ридом метод. Все внимание поглощено складывающейся картиной. Похоже, основное разногласие только в географии. Чейза интересует расширение бизнеса, а Рид не в восторге от идеи.
        - Чем тебе недостаточно Вегаса? - подтверждает догадку он.
        - Это не обсуждается. И раз Келлерман играет грязно, сыграем и мы.
        - О чем ты? - раздражение Рида сменяется заинтересованностью.
        Чейз самодовольно ухмыляется, оценив это как уступку.
        - Убивать Лейка нельзя, поднимется волна дерьма. Придется подставить, чтобы не путался под ногами. И в главной роли, - в мою сторону следует очередной кивок. - Будет она. Если, конечно, хочет жить.
        Глоток воздуха застревает на середине вдоха. Перед глазами мутная поволока, в горле сухой лед, в мыслях хаос. Игра, в которую меня втягивают, в разы опаснее, чем все предыдущие задания, потому что провал недопустим.
        - Исключено, - снова мрачнеет Рид. - У нее уже есть действующий контракт.
        Я почти благодарна ему за то, что он продолжает спорить с братом.
        - Приостановишь.
        Тон Чейза не допускает возражений, но когда Рида волновало чужое мнение?
        - Я сказал: нет! Она не будет в этом участвовать.
        От очередного удара по авторитету Чейза перекашивает, но лишь на мгновение. Стремление прятать эмоции - вне сомнений их семейная черта. Ко мне его лицо поворачивается уже без гримасы.
        - Оставь нас, - холодно бросает он.
        - Иди к себе в номер, Кэтрин, - добавляет Рид. - И не высовывайся оттуда.
        Ему явно не терпится разобраться со мной лично, без свидетелей.
        - Да, мистер Фоссберг, - демонстрируя покладистость, я устремляюсь к двери.
        Жаль, не узнать новых подробностей. Бесстрашная часть меня уговаривает задержаться в коридоре и подслушать, но рациональная не позволяет испытывать удачу. Я уже исчерпала лимит везения, хватит искушать судьбу.
        В раздумьях я прохожу к лифту, изводя себя вопросами. Какая ловушка приготовлена детективу Лейку? И хватит ли у меня смелости воспользоваться ситуацией? Объединиться с Кристиной не вышло, но тот план был проигрышным с самого начала. Сейчас иной расклад, и если заручиться поддержкой конкурента Чейза, я действительно получу шанс освободиться.
        От мысли, что я осмелилась это предположить, стынут кончики пальцев. Смогу ли я зайти так далеко? Да, Келлерман будет сильным союзником. Как и опасным врагом, если решит, что я бесполезна.
        На этаже есть дамская комната, и я прошмыгиваю внутрь, надеясь, что Рид выйдет из кабинета не сразу. Если разминемся по дороге в номер, можно прикрыться отговоркой, что мне стало плохо. Учитывая распирающий от тошноты желудок, почти не солгу.
        - Что же делать? - шепчу я, облокотившись о натертый до блеска бортик раковины, но у перепуганного отражения в зеркале нет идей.
        Опасно смешивать страх с надеждой. В обреченности проще жить, потому что нет смысла бороться. Но как только появляется крошечная вероятность избавиться от проблемы, люди делают глупости. Поддаются порыву, не рассчитав сил в обманчивой эйфории, и нарываются на неизбежный удар судьбы.
        - Нужно все просчитать, - хрипло сообщаю я своей копии за стеклом.
        Допустим, способ связаться с Келлерманом найдется. Согласится ли он помочь в обмен на информацию о Чейзе? Вытащит ли меня из «Миража»?
        - И для начала выяснить, что он из себя представляет, - достав из сумочки смартфон, я открываю поисковик.
        Келлерман, Вашингтон, Конгресс.
        Надеюсь, этого хватит. Пусть у него не самая редкая фамилия, но и Вашингтон не размером с Аризону.
        Впервые Гугл не задумывается над вариантами. В каждой ссылке высвечивается одно и то же имя - Сет Келлерман - а с прикрепленных к статьям фотографий смотрит один и тот же седовласый мужчина.
        - Бывший конгрессмен от штата Массачусетс, основатель благотворительного фонда, - я торопливо пролистываю новости. - Лидер движения «Наследие нации», также финансирует научные исследований в области медицины и здравоохранения.
        Широкая улыбка неизменна со всех ракурсов. Если бы еще эта жизнерадостная маска не скрывала под собой монстра! Возможно, более страшного, чем Чейз - тот хотя бы не строит из себя святого.
        - Это иллюзия выбора, - с тоской вздыхаю я, опустив смартфон.
        Что бы я ни решила - попробовать вырваться или остаться терпеть - я буду еще глубже погружаться в грязь. По моей вине будут рушиться чужие жизни. И когда-нибудь разрушится и моя.
        - Я не хочу тонуть, - одна волна мыслей сносит другую как цунами. Толком не соображаю, думаю или говорю вслух. - Продажные копы, конкуренты, пропавшие девушки… Не хочу этого знать…
        Я просто хочу жить. Как раньше. Но это неосуществимо. Ведь даже если Келлерман одолеет Чейза, моя основная проблема - Рид. Он никуда не денется, чем бы ни закончилась борьба за Вашингтон.
        Заскрежетав зубами, я стискиваю голову ладонями. Хватит рефлексии, пора действовать. Существует только один способ выпутаться, и я воспользуюсь им, заглушив голоса страха и безысходности.
        Умывшись, я несколько секунд, не моргая, слежу за стекающей по кругу водой. В горле по-прежнему ерзает застрявший ком, но в глазах нет ни слезинки. Прежняя я заплакала бы, нынешняя тщательно взвешивает слова. Разговор предстоит не из легких.
        Ковер в коридоре гасит звук шагов, но я все равно слышу, как Рид проходит мимо. Дождавшись, когда звякнут двери лифта, я осторожно высовываюсь из дамской комнаты и, убедившись, что этаж пуст, иду к кабинету Чейза.
        Костяшки пальцев со звонким стуком трижды касаются отполированной поверхности, прежде чем до меня долетает раздраженное:
        - Уборка не требуется.
        - Это не горничная, - дернув ручку, я замираю на пороге.
        - А ты что здесь забыла? - Чейз оборачивается от панорамного окна.
        Без пиджака и галстука он кажется менее напряженным. Рукава закатаны, тонкая прядь у виска небрежно выбивается из укладки, в голосе злость и усталость. Неужели спор с братом его настолько утомил?
        - Вы правы, мистер Фоссберг, - начинаю я, не дожидаясь, пока меня выставят. - Детектив Лейк предлагал шпионить, но я отказалась, потому что предпочитаю вашу сторону. И сделаю, как вы хотите. Подставлю его.
        - Похвальное рвение, - Чейз вынимает руку из кармана и опирается ладонью о стол. - Только с чего ты взяла, что я теперь доверю эту задачу?
        - Лейк вышел на меня. Отправлять к нему кого-то другого было бы опрометчиво, - как школьница, выучившая урок, уверенно отвечаю я и, осмелев, делаю несколько шагов вперед. - Я подпишу любые документы в качестве гарантии, что выполню задание. И согласна на любые условия, но у меня есть свое.
        - Я весь внимание, - впервые Чейз смотрит на меня с интересом.
        Не как на равную, нет, но без явного пренебрежения. Выдержав взгляд, я с вызовом вскидываю подбородок:
        - Вы аннулируете мой текущий контракт.
        Новый расклад
        Чейз ухмыляется. В цинично прищурившихся глазах мелькает понимание - он разгадал мой план.
        Расчет действительно был прост. Чтобы избавиться от Рида, сделку нужно заключать с тем, кто сильнее, а единственный, кто имеет на него влияние - это Чейз. К тому же, как владелец клуба, он может аннулировать мой контракт без последствий.
        Тонкие губы не перестают улыбаться, и пока я гадаю, стоит ли что-то сказать, Чейз выдает с философской задумчивостью:
        - Забавно, что его ты боишься больше, чем меня.
        Напоминание о Риде против воли укоряет пульс.
        - Так вы согласны? - в нетерпении я перетягиваю инициативу на себя.
        - Сбавь обороты.
        Я и сама понимаю, что поторопилась. Мужчины не любят, когда их подталкивают к принятию решения.
        - Извините, мистер Фоссберг.
        Потупив взгляд, я жду приговора и с холодной испариной на ладонях гоню прочь назойливую мысль, что со мной будет, если Чейз откажет.
        - Ничто не мешало тебе принять предложение Лейка. И если так, теперь ты просто втираешься в доверие.
        Звенящая в голосе сталь не оставляет иллюзий - лгать бесполезно, как и недоговаривать. Чейз уловит сомнение, и тогда мне не поможет даже заступничество Рида.
        - Не стану притворяться, детективу удалось меня заинтересовать, - расправив спину, я нахожу в себе смелость поднять голову.
        Ход наугад оказывается правильным - Чейз перестает хмуриться.
        - Но я не настолько наивна, чтобы посчитать себя способной обмануть вас или Ри… - запнувшись на имени, я спешно исправляюсь: - Или вашего брата.
        - И ты переметнулась, - как бизнесмен он привык искать выгоду, логично, что и об остальных судит по себе.
        Теперь его глаза смотрят сквозь меня, словно сканируют - оценивают не внешность, а способности.
        - Формально «обещала подумать», - настаиваю на формулировке я.
        Взяв паузу с ответом, Чейз отходит к окну. Наблюдая за перемещениями, я невольно сравниваю его с Ридом - гордую осанку, привычку скрещивать руки на груди, манеру едва заметно кривить рот, когда что-то не нравится. Даже в жестах они похожи. Надеюсь, и в стремлении добиваться своего Чейза ничто не остановит, ведь согласившись задействовать меня, он пойдет на конфликт с братом.
        Молчание гнетет и давит, делая ожидание невыносимым. Меня так и подмывает нарушить затянувшуюся тишину, но я одергиваю себя. Надо потерпеть. Следующее слово за Чейзом.
        - Контракт будет аннулирован только после успешного выполнения задачи, - наконец, доносится от окна.
        Хочется победно вскинуть руки. Он согласен!
        - Тебя не будут отвлекать по другим делам клуба, - невозмутимо продолжает Чейз. - Никто. Включая моего брата.
        Вздыхаю с облегчением. Пусть послабление временное, я благодарна и за него.
        - К себе не возвращаешься, тебя поселят на другом этаже, - Чейз убирает меня из зоны видимости Рида, вызывая этим новый прилив радости. - Ни с кем не разговариваешь, никуда не выходишь. Еду заказываешь в номер.
        Пока я согласно киваю, из инструкций складывается четкая картина дальнейших действий.
        - Указания получаешь через Дейдру. Финальный план действий - от меня. Я сам проверю твою подготовку и по итогам сообщу дату встречи с Лейком, - Чейз делает паузу, и после нее равнодушный тон резко меняется на вкрадчивый: - А если пойму, что ты надумала кинуть…
        Я не даю закончить угрозу:
        - Мне есть, что терять, мистер Фоссберг.
        И что бы он ни приказал, пойду до конца.
        Настроившись на изнурительные тренировки, я с недоумением кошусь на Дейдру, когда та ставит меня перед зеркалом в полный рост и вынуждает несколько часов подряд твердить один и тот же набор фраз. Меняются только интонация и мимика.
        - Я узнала кое-что важное, детектив Лейк.
        - Не трогай лицо, - Дейдра наблюдает за моим отражением из-за спины, корректируя малейшие признаки лжи. - И не поправляй волосы.
        - Это связано с Вашингтоном.
        - Уже лучше. Только не смотри пристально в глаза.
        - Я не расслышала имен, но в разговоре дважды упоминался Конгресс.
        К вечеру многократные повторы успевают набить мне оскомину, а от комментариев Дейдры нервно дергается щека.
        - Слишком часто моргаешь, - список претензий бесконечен. - И дыхание не задерживай, сразу себя выдаешь.
        - Может, мне ботокс вколоть? - фыркаю я в ответ на очередное замечание. - Чтобы даже чихала с покерфейсом.
        - Наоборот, мимика должна быть живой, - недовольно шипит Дейдра. - А ты переигрываешь.
        Окатив негодованием, она снова и снова испытывает мое терпение, критикуя все подряд, и явные промахи, и моменты, когда жесты выходят естественно. Непонятно, что ее раздражает, но уточнять желания нет. Обиженное самолюбие настойчиво подсовывает мысль о зависти, которую я отметаю. Чему завидовать? Умению притягивать проблемы? Или пристальному вниманию опасных и непредсказуемых мужчин?
        На второй версии скепсис сменяют раздумья. Что, если Дейдру действительно интересует один из Фоссбергов? Это могло бы объяснить, почему она постоянно линчует меня взглядом. Вот только кто ей нужен, Рид или Чейз? И как бы намекнуть, что я не претендую? Пусть хоть сразу под двоих ложится.
        Пока я ищу способ вызывать ее на откровенность, сумерки за окном вытесняет яркий свет Стрипа.
        - Продолжим завтра утром, - бегло пролистав несколько сообщений в смартфоне, Дейдра исчезает за дверью.
        На гудящих ногах я плетусь в ванную и с четверть часа подпираю плечом запотевшую створку душевой кабины. Тонкие струи воды обволакивают тело и заполняют пространство вокруг теплым паром, но внутри меня ледяная пустота. Не ошиблась ли я, выбрав союзника?
        От усталости мозг еле соображает, но я упрямо сопоставляю возможные последствия. С одной стороны, с Чейзом не придется убивать или причинять физический вред. Всего-то и нужно, чтобы я убедительно солгала. Но что, если эта ложь окажется опаснее, чем расследование детектива Лейка? Хоть оно и затевалось ради выгоды конкурента, огласка могла бы сохранить жизни девушек из клуба. С другой стороны, он умолчал о своей истинной цели, надавив на сострадание и страх. Как после этого ему верить?
        - А были ли убийства? - шепчу я, прислонившись лбом к покрывшемуся капельками стеклу.
        Вдруг Майя просто сбежала из города? Умудрилась же Линн уйти с невыполненным заданием - всего-то и понадобилось найти себе замену. Кто мешает остальным разрывать контракты на тех же условиях?
        Закутавшись в махровый отельный халат, я выхожу из ванной. Хватит гадать и торговаться с совестью. Я все проанализирую завтра, а сегодня высплюсь.
        Широкий матрас вырисовывается из полумрака в дальней части номера. В приятной расслабленности я тянусь к выключателю, чтобы подсветить арку над кроватью, когда от окна отделяется темный силуэт.
        Охнув, я делаю шаг назад под язвительный смешок Рида.
        - Думала, я тебя не найду?
        Со смесью гнева и ликования в голосе он надвигается на меня, вынуждая отступать.
        - Я велел тебе отправляться в номер.
        - Переезд был инициативой вашего брата, - продолжая пятиться, я чувствую себя наедине с диким зверем.
        Во время учебы в колледже нам показывали репортаж о бенгальских тиграх с советами, как вести себя при встрече - не убегать, не делать резких движений и не показывать страх, потому что он провоцирует нападение.
        Возможно, тактика бы сработала и с двуногим хищником, но выдержки не хватает, и я нарушаю все три запрета. Плевать, что кроме халата на мне ничего нет. В панике я кидаюсь к выходу полуголой и босой.
        Сомкнувшиеся под грудью руки рывком оттаскивают меня от спасительной двери.
        - Мы не договорили, Кэтрин.
        От вкрадчивого шепота за ухом обреченно щемит сердце.
        - Вашему брату это не понравится! - бросаю я в запале. - Теперь я работаю на него.
        Я не собиралась сталкивать их лбами, но Рид не оставил выбора.
        - Незаменимых не бывает, - он с рычанием сдавливает мои ребра. - Чейз подтвердит это первым.
        Жар ладоней проникает даже через плотную ткань, разогревая кожу до лихорадочного жжения. Задыхаясь, я упрямо бьюсь в жестких тисках, хоть и знаю, чем все закончится. Рид снова докажет превосходство. Не только надо мной, но и над Чейзом. Ведь тот меня спрятал. Намеренно лишил привычной игрушки, а Рид отыскал, невзирая на ухищрения. И теперь насладится победой в полной мере.
        - Так давайте позвоним ему и спросим, - шиплю я.
        - Напрасно храбришься, - навалившись сзади, Рид подталкивает меня к стене.
        Впечатавшись в шероховатую поверхность, я больно ударяюсь коленом, но извиваться не прекращаю. Чтобы удержать рядом, Риду хватает одной руки. Второй он неторопливо скользит по бедру, задирая халат, и перемещается выше. Я наивно полагаю, что для шлепка, но пальцы раздвигают ягодицы.
        - Нет! - взвиваюсь я, мгновенно распознав намерения.
        Я не готова к анальному сексу. Я в принципе ни к какому не готова, вот только Рид не считается с чужими желаниями.
        - Ты же понимаешь, я не оставлю побег безнаказанным? - он трогает без нажима, но даже от малейшего прикосновения тело колотит в ознобе.
        - Ридан, пожалуйста…
        Без смазки он меня разорвет.
        В отчаянии я дергаюсь вперед, насколько позволяет расстояние до стены.
        - Теперь ты умоляешь меня, - Рид коленом отводит мое бедро в сторону, не давая свести ноги. - А совсем недавно прикрывалась именем Чейза. Ну и где он сейчас?
        Едкая ирония надламывает мой внутренний стержень, и я выгибаюсь до рези в мышцах. Агония умирающего в муках. Сколько бы я ни билась, как бы ни сопротивлялась, это не изменит исхода.
        - Здесь нет ни его, ни охраны, - палец надавливает снова - без проникновения, но весьма ощутимо. - Потому что Чейзу плевать на тебя.
        Силы оставляют меня вместе с гордостью.
        Рид прав. Чейз оградил меня лишь формально. Знал, что этого недостаточно, но защищать не намеревался. Меня и на задании с легкостью пустят в расход, если что-то пойдет не так.
        Запрокинув голову, я всхлипываю Риду в шею:
        - Он хотя бы не причиняет боль.
        Поэтому даже при таком раскладе Чейз - наименьшее из зол. И неважно, с угрозой для жизни или без.
        - А ты меня ломаешь… Наказываешь за чужую ошибку. Даже сейчас.
        - Ты заслужила, - вздувшаяся вена над белоснежным воротничком рубашки напряженно дергается, когда Рид сглатывает. - За побег и за сговор.
        Еще недавно бурлившая кровь стынет от сбивчивого шепота. Я поджимаю заледеневшие пальцы на ногах, почти не чувствуя их.
        - За упрямство, - губы Рида щекотно задевают висок, и я снова вздрагиваю. - За то, что ты…
        Похожа на нее. Он не произносит этого вслух, но уверена, думает именно так.
        - Ты заслужила, Кэтрин, - мое имя Рид процеживает сквозь зубы с особым раздражением.
        Все-таки я ошиблась. Сейчас он мстит мне. Не Кристине.
        Давление на ягодицы исчезает, и пока Рид возится с брюками, я мысленно просчитываю шансы выкрутиться. Без наказания он вряд ли выпустит меня из номера, значит, пусть получит желаемое. Я выдержу. Уступлю для вида, а когда Рид перестанет бушевать, пойду к Чейзу, и тот сам разберется с братом. Вот только смириться нужно так, чтобы Рид поверил. К примеру, сыграть на тщеславии - сказать, что он хочет услышать. Как там учила Дейдра?
        Не задерживать дыхание.
        Короткую паузу сменяет ровный вдох.
        Не смотреть пристально в глаза.
        Я стыдливо опускаю голову:
        - Заслужила.
        Рид на мгновение замирает.
        Да! Не зря он это повторил. Остается надеяться, что видимость контроля ослабит злость.
        Спрятав победную улыбку, я медленно поднимаю руки и прикладываю ладони к стене.
        Рид не глуп и прекрасно понимает, что покорность мнимая, но игры его заводят, а значит, есть все шансы свести ярость на нет. К тому же моя цель не обмануть, а ослабить бдительность. И уступив, я потеряю меньше, чем если продолжу сопротивляться.
        Расставив ноги, я стараюсь не думать, как развратно это выглядит сзади. Дыхание Рида тяжелеет.
        - Шире, Кэтрин.
        От хриплого голоса на коже проступают мурашки.
        Я подчиняюсь, ликуя и страшась одновременно. Рид принял правила игры. Теперь бы мне самой не заиграться.
        Хватка на ребрах ослабевает, а вслед за ней и узел на поясе. Потянув за него, Рид распахивает халат и отдает новый приказ:
        - Наклонись.
        Послушно прогибаюсь в пояснице, пока грудь не упирается в горячие ладони. Соски реагируют сразу же, и Рид с довольной усмешкой сдавливает их под мое едва слышное всхлипывание. Мягкие подушечки пальцев обводят по кругу съежившуюся кожу. Стискивают, легонько тянут и отпускают только после нового, более громкого стона.
        Я зажмуриваюсь от досады из-за провалившегося плана. С кем-то другим пришлось бы притворяться, но Рид знает мои слабые места. Знает, где надо нежно тронуть, где куснуть, где провести языком - совсем как сейчас, когда от влажного касания к выпирающему позвонку на шее у меня подгибаются колени. Покачнувшись, я ругаю себя за нарастающее возбуждение.
        Какой к черту из меня манипулятор с полным отсутствием самоконтроля?
        - Не дергайся, - Рид перемещает свободную руку к молнии на брюках и высвобождает член.
        В тревоге я вонзаю ногти в стену, когда головка упирается в тугое кольцо мышц. Готовлюсь закричать… и шумно выдыхаю, ощутив, как она проскальзывает ниже, к набухшим складкам.
        - Это позже, - хмыкает Рид, заметив мое облегчение. - Когда вернешься к себе в номер.
        Что?
        Обдумать мешает напористый толчок. Рид берет меня сзади и стягивает в кулак волосы на затылке. Рефлекторно запрокинув голову назад, я вскрикиваю. В этой позе проникновение ощущается особенно глубоко. Как и следующее.
        - Когда я закончу, - вместе с членом Рид вбивает в меня приказ. - Скажешь Чейзу, что передумала.
        Вот еще!
        Возразить не дает усиливающееся трение между ног. Тяжело дыша, я двигаюсь синхронно с бедрами Рида. Скулю от резких выпадов. Не из-за притворства, а просто потому, что с ним не умею иначе. Пора это признать.
        - Ты поняла? - Рид звонко прикладывается ладонью к ягодицам.
        От шлепка остается жгучий след, но я чувствую его лишь несколько секунд. Мысли путаются, по шее стекает пот, глаза не в состоянии сфокусировать взгляд, и он мечется по потолку, ни за что не цепляясь.
        - Я жду, Кэтрин, - Рид всаживается резче, требуя ответ.
        - Поняла, - всхлипываю я, приподнимаясь на мысках.
        Пусть думает, что и в этом я уступаю, вот только отказ из меня не выбить. В отличие от кислорода, с чем Рид справляется легко, то наращивая, то замедляя темп. Я изгибаюсь, чтобы принять его в себя до предела. Рид отвечает на животную мольбу тела, вонзается жестко и глубоко. Задает ритм, подчиняет, а я следую за ним. Реальность распадается на смазанные эпизоды как в старых кинохрониках. Я ощущаю происходящее урывками.
        Горячие губы касаются уха. Рид что-то язвительно шепчет, но я не разбираю ни слова.
        Смена кадра.
        Обжигающая ладонь ложится на бедро. Придерживает и направляет. Наши тела сталкиваются все яростнее.
        Затемнение.
        Низ живота тяжелеет, наполняясь жаром. Тянет, вызывая знакомую дрожь… и обрывается от моего собственного крика.
        - Ридан!
        Кончить с его именем на губах - высший пик мазохизма. И я только что его достигла.
        В полном опустошении я приваливаюсь спиной к груди Рида. Обхватив за талию, он не дает мне осесть на пол. Толкается в меня еще дважды и, судорожно дернувшись, вжимает в стену. Несколько секунд мы оба рвано дышим, а потом я зачем-то одергиваю халат. Можно подумать, под ним осталось что-то, чего Рид не видел. Судя по ехидному смешку, ему в голову приходит та же мысль.
        - Одевайся, - отстранившись, он застегивает молнию. - И иди в кабинет.
        Вот же самоуверенная сволочь! Ни на секунду не сомневается в себе.
        Не оборачиваясь, я подхожу к шкафу и вытаскиваю первую попавшуюся футболку. К горлу рвется протест, но я заталкиваю его обратно - сейчас важно смолчать.
        - Вещи можешь не собирать. Их перенесут.
        От возмущения потряхивает плечи, и я промахиваюсь мимо рукавов.
        - А когда поговоришь с Чейзом, жди в своем старом номере.
        Я плотнее смыкаю губы, уговаривая себя не спорить и не провоцировать. Осталось потерпеть совсем немного.
        - Как я и велел изначально, - Риду явно нравится наблюдать за моим безмолвным гневом.
        По-прежнему не издав ни звука, я натягиваю шорты и направляюсь к двери. Путь свободен, и это главное, а издевки я как-нибудь переживу.
        - Учти, Кэтрин, - запоздало прилетает в спину. - Если решишь обмануть, сильно пожалеешь.
        Вряд ли. Я пожалею о чем угодно, но только не об этом.
        Поднявшись к кабинету Чейза, я без стука поворачиваю ручку. К чему церемонии? Наверняка Рид ему уже позвонил.
        Изучив мой взъерошенный вид, Чейз кривится:
        - Дай угадаю. Передумала?
        - Нет, - поджав губы, я невольно отзеркаливаю презрительную гримасу. - Но мне нужен номер, где ваш брат меня не найдет.
        Точка невозврата
        - Сегодня импровизируешь, - Дейдра устанавливает камеру на штатив и включает запись.
        Кивнув, я отворачиваюсь от окна, за которым над дальней частью Стрипа заходит на посадку самолет - крошечный, как мелкая мошка. Вот-вот приземлится, выпустит в терминал свой шумный груз, и через пару десятков минут городскую толпу разбавят новые лица. Улыбчивые и воодушевленные в предвкушении развлечений, как и мое когда-то. В другой жизни, где еще было место надеждам и планам.
        - Я спрашиваю - ты отвечаешь, - не скрывающий неприязни голос иглой ввинчивается в сознание, вынуждая настроиться на тренировку.
        Сложно собраться. Пусть кроме нас в комнате никого нет, я напряжена - сказывается бессонница. Дергаюсь от каждого шороха две ночи подряд, хоть и знаю, что в номер постороннему не попасть. Чейз выделил свой собственный, запретив сотрудникам отеля делать дубликаты ключа без персонального подтверждения. Поначалу я заподозрила недвусмысленный намек, но с момента переезда мы виделись лишь однажды - в смежной со спальней гостиной, где теперь проходят занятия. Проверив, как продвигается обучение, Чейз выдал пару замечаний и исчез, зато Дейдра почти круглосуточно торчит рядом. Одергивает, критикует и привычно пытается унизить. Совсем как сейчас.
        - Ну же, Аризона, сосредоточься. Что за отсутствующий взгляд? Или ты страдаешь аутизмом?
        Хочется ее осадить, но нервы дороже. К тому же, если продемонстрировать, что меня не задевают колкости, она почувствует себя уязвленной. Чем не достойный ответ?
        - Я готова, - нейтральный тон, не дрогнувшая бровь - все как обычно, словно разговор о погоде. - Приступаем.
        - Ты спишь с кем-то из клиентов клуба?
        Сучка! Умудряется сбить настрой первым же вопросом.
        - Сомневаюсь, что копам это интересно, - мне не удается скрыть гнев, и Дейдра хватается за повод выплеснуть ответный.
        - Отвечай! Я должна знать, как ты ведешь себя в непредвиденной ситуации. Ты спишь с кем-то из клиентов клуба? - она подается вперед, ожидая возможности размазать за малейшую оплошность.
        Придется разочаровать. Ведь чтобы выглядеть искренней, мне всего лишь нужно сказать правду.
        - Детектив Лейк, это обязательное условие для всех девушек.
        Пусть попробует теперь уличить во лжи.
        Дейдра недовольно поджимает губы, но через мгновение набрасывается снова:
        - Ты спишь с кем-то из владельцев?
        Нездоровый блеск в глазах наводит на мысль, что я не ошиблась в предположениях. Ее злость не имеет отношения к моей некомпетентности. Главный объект неприязни - я сама.
        - А какой из братьев интересует больше? - я развязно отбрасываю за спину прядь волос, как частенько делала Майя, рисуясь перед зеркалом.
        - Что за игры? - от резкого движения плечом Дейдра едва не сбивает штатив.
        Вот это реакция! Могла бы привычно смешать с грязью, но она взбешена настолько, что не контролирует себя. И все потому, что восприняла мои слова как адресованные ей лично.
        Теперь я уверена, что причина нападок в ревности, и даже знаю, к кому. Рид не нашел бы меня сам - Дейдра подсказала. Будь я конкуренткой, она бы придумала тысячу отговорок, но не привела бы ко мне. Методом исключений остается Чейз. И я провоцирую одним лишь фактом, что живу в его номере.
        - Копам нужен односложный ответ, а не твои выкрутасы, - не имея возможности высказаться прямо, Дейдра придирается по единственно возможной причине.
        - И если скажу да, в качестве доказательства они потребуют назвать длину члена?
        Воистину месть сладка. А ведь раньше чужая боль не доставляла мне радости. Всему виной клуб и Рид - из-за них я стала черствой и циничной.
        - Напрасно выделываешься, - сквозь зубы предупреждает Дейдра, заметив мое ликование. - Пока тебя не трогают, но если провалишь задание…
        - Это относится ко всем, - отбиваю я, не дослушав.
        И даже ей в случае промаха не позавидуешь. Не зря Рид сказал, что незаменимых не бывает.
        - Так старайся, раз выбрали тебя! - в ее голосе неподдельная горечь.
        Чтобы не нагнетать, я уклоняюсь от ссоры, но атмосфера накаляется с каждым днем.
        Подготовка длится бесконечно. Еду приносят прямо в номер, смартфон отключен, телевизор не работает даже как фон - ничто не отвлекает от занятий.
        С утра до вечера я повторяю заученные фразы и внимательно слежу, чтобы жесты соответствовали словам. Согласие подкрепляю кивком, отрицание - покачиванием головы. Учусь обходить ловушки, играю интонацией, а когда язык начинает заплетаться от усталости, Дейдра заставляет просматривать записи и разбирать ошибки.
        - Здесь что не так? - нажав на паузу, она указывает на экран.
        - Плечи напряжены? - я пытаюсь проанализировать позу.
        - Нет.
        - Руки?
        - Именно! Если жестикулируешь, держи их ладонями вверх.
        К концу недели я чувствую себя готовой обмануть не только детектива Лейка, но и самого Кэла Лайтмана.[1] Прогресс подтверждает и Чейз, присоединившийся к тренировкам. В отличие от Дейдры он делает замечания только неудачным «дублям» и не скупится на похвалу.
        - Начало идеально, а вот в конце сфальшивила. Давай еще раз с момента «это связано с Вашингтоном».
        Когда я добиваюсь нужного результата, Чейз одобрительно кивает и переглядывается с Дейдрой.
        - Полагаю, можно назначать встречу. Нет смысла затягивать.
        Та с сомнением поджимает губы.
        - Я понимаю ваше нетерпение, мистер Фоссберг, но у нас было мало времени… Она не в лучшей форме.
        От ее напускной значимости хочется закатить глаза. Неужели Дейдра не понимает, как смешна в стремлении получить одобрение Чейза?
        - Для достоверности нужна деталь, - продолжает она. Вкрадчиво, почти елейно - явно где-то подвох. - С одной стороны, чтобы акцентировать внимание, отвлекая от неумелой игры, а с другой, убедить Лейка, что перед ним жертва, которая в первую очередь ищет помощи для себя, а не какую-то абстрактную справедливость.
        - Согласен.
        Поощрительный тон приводит Дейдру в восторг.
        - Можно наложить ей шину на пальцы и имитировать перелом. Из плюсов - эффектно, из минусов - есть риск, что обман раскроется. Копы могут забрать ее в участок и проверить. В этом случае травме лучше быть настоящей.
        Я не ослышалась? Ревнивая стерва предлагает… сломать мне пальцы?
        Чейз реагирует сдержанно.
        - После встречи с Лейком ей предстоит засветиться в клубе. Травмированная рука привлечет ненужное внимание.
        Серьезно? Только по этой причине меня не покалечат?
        В ступоре я не в силах выдавить из себя протест. Мозг не в состоянии осознать, как далеко готовы зайти эти двое.
        - Тогда синяки, - Дейдра не намерена отказываться от садистских идей. - Там, где их легко скрыть одеждой и засветить при необходимости.
        Странно, что не на лице. По нему она явно врежет с удовольствием.
        - Не слишком ли гуманно? - с сарказмом срывается с языка.
        - Настаиваешь на переломе? - Дейдра охотно втягивается в назревающий конфликт. - Так я организую.
        - Любезностями обменяетесь позже, - сделав шаг вперед, Чейз вытесняет ее из поля зрения и перехватывает мой взгляд. - Ты вправе решить сама. Если уверена, что потянешь, обойдемся без крайних мер.
        Он не настаивает и не давит, но я понимаю, что это проверка. Я обещала себе пойти до конца, и теперь предстоит сделать выбор. Переоценю ли я свои силы? Или анализ будет беспристрастным?
        Если рассуждать объективно, Дейдра права. Посчитав жертвой, детектив Лейк невольно почувствует расположение и наверняка поверит. Значит, стоит сыграть на жалости. Но ради этого позволить себя избить?
        - Ну что? Откажешься? - торопит с ответом Чейз.
        Вот она - моя точка невозврата.
        - Нет, - я уверенно смотрю ему в глаза - так похожие на глаза Рида. - Не откажусь.
        К черту амбиции и гордость. Синяки сойдут, а свобода останется навсегда.
        - Я в тебе не ошибся.
        Вердикт Чейза невольно вызывает улыбку. В отличие от Дейдры мне неважно его мнение, и все же я польщена. Это и комплиментом сложно назвать, но почему-то стимулирует как доза энергетика. Я действительно готова проверить свои силы.
        Когда он поднимает руку, я на секунду задерживаю дыхание, ошибочно посчитав, что сейчас последует удар.
        - Я не бью женщин, - усмехается Чейз, словно прочитав мои мысли.
        А хватка за горло, видимо, не считается. Спасибо, успокоил.
        Но он действительно не касается меня, а всего лишь приподнимает рукав на предплечье, выбирая зону для будущих синяков, и оборачивается к Дейдре:
        - Вот отсюда до запястья.
        - Да, мистер Фоссберг, - кивает та.
        Я чувствую себя вещью. Неприметным ноунеймом в витрине, к которому собираются пришить дизайнерскую бирку и выдать за модель из последней коллекции.
        - Только не усердствуй, - цинично наставляет Чейз. - Хватит пары ярких, не больше.
        - Начинаем сейчас? - Дейдра рвется выполнить приказ.
        Кто бы сомневался в ее энтузиазме!
        - Не здесь. Спуститесь в тренажерный зал.
        Интересно, за что он переживает больше? За дорогую мебель, которую я могу случайно задеть, или за не вписывающиеся в сценарий травмы при падении?
        В лифте я собираю волосы в хвост, чтобы не мешали. Под солнечным сплетением разрастается липкий комок страха. Малодушно хочется сбежать. Вырваться из круга лжи и притворства, куда я сама себя загнала, дав совести взятку в обмен на надежду.
        Не переставая храбриться, я прохожу за Дейдрой к рингу и первой перелезаю через канат.
        - Приступай, - встаю в защитную стойку.
        Не уверена, что правильно, но какая разница? Сейчас не до стиля. Пусть я никогда не дралась, но изображать безвольный кусок мяса тоже не стану.
        - Решила отбиваться? - хмыкает Дейдра, разминая плечи круговыми движениями.
        - Если детектив Лейк заберет меня в участок, синяки должны быть как при самообороне. Или сказать ему, что меня избили во сне?
        Я увлекаюсь, намереваясь задеть ее словами, и пропускаю первый выпад. Дейдра молниеносно замахивается и ударяет в плечо, так резко и прицельно, что меня качает.
        Потирая ушибленное место, я пытаюсь сконцентрироваться и увернуться, когда она атакует снова.
        - Лучше не юли, Аризона. Быстрее закончим.
        Сомневаюсь. Получив возможность выпустить пар, Дейдра вряд ли довольствуется несколькими ударами.
        - Я никуда не спешу, - пригнувшись, неловко падаю на колени и вскакиваю, не дожидаясь очередного тычка.
        Ловкость меня подводит. Дейдра умело ставит подножку и валит на ринг. Чтобы хоть как-то себя обезопасить, я притягиваю колени к груди и прикрываю лицо ладонями.
        - Так и лежи, - она пинает меня ногой в предплечье.
        Явно не изо всех сил, но даже при слабом замахе я вскрикиваю. Следующий удар выходит еще болезненнее.
        Как минимум два синяка есть, пора закругляться. Расслабив мышцы, я перевожу дыхание, вот только Дейдра не останавливается. И бьет снова.
        - Хватит! - скорчившись от боли, я откатываюсь в сторону. - Чейз сказал «всего пара»!
        - Это для надежности, - с сарказмом поясняет она. - Вдруг не проступят.
        Знает, что другого случая не представится. Мстит, пока может.
        - И еще разок, - оскалившись, Дейдра нависает надо мной с занесенным кулаком.
        - Достаточно! - доносится от двери рычащий голос Рида.
        Черт. Черт! Не о таком спасении я мечтала.
        - Мистер Фоссберг, - испуганно бормочет Дейдра. - Это распоряжение вашего брата…
        - Пошла вон.
        Я вижу надвигающуюся тень, и с ее приближением каждый дюйм тела утопает в покалывающем холодке страха. Руки не слушаются и дрожат. У меня не получается толком на них опереться, не то что встать.
        - Убирайся! - рявкает Рид, заставляя Дейдру ретироваться без дальнейших объяснений.
        И переводит взгляд на меня.
        Как хорошо, что им нельзя убить, иначе я бы давно была мертва. Захлебнулась бы в потоке гнева. Или сгорела бы в ярости.
        Но я буду жить. И не стану бояться. Ни сейчас, ни потом.
        Стиснув зубы, я не отвожу глаз.
        Не сдамся. И не дам сломать себя.
        Всколыхнувшаяся внутри ненависть переполняет настолько, что я с легкостью выталкиваю ее наружу.
        - Злитесь, что вашей куклой играет кто-то другой?
        На долю секунды мне кажется, что бравада его задевает. Уголок губ непроизвольно дергается, но я не успеваю распознать эмоцию. Та слишком быстро исчезает.
        - Решила продемонстрировать упрямство? - отогнув канат, Рид выходит на ринг и рывком ставит меня на ноги. - Даже разукрасить себя позволила, лишь бы показать характер.
        Цепкие пальцы до боли стискивают избитое предплечье.
        - Конечно, вы предпочитаете калечить меня сами, - шиплю я, скривившись.
        Он рефлекторно отдергивает руку, но все еще нависает надо мной и дышит так, словно пробежал милю.
        - Откажись, пока не поздно. Люди Келлермана не оставят тебя в покое.
        Что это? Новый вид манипуляции? Вот только я скорее поверю в запугивание, чем в попытку меня оградить.
        - Уж лучше они! - в запале бросаю я.
        Лицо напротив становится непроницаемой маской, и лишь взбешенный взгляд выдает нарастающую ярость.
        Напрасно я его дразню. Уже не раз нарывалась.
        Рид подается вперед, сминая остатки личного пространства. Проклятый парфюм против воли пробуждает в памяти вереницу постыдных сцен, когда я раз за разом проигрывала ему. То, чем я не горжусь, и что отчаянно желаю забыть. Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Неужели Рид меня сейчас убьет? Или привычно позабавится?
        Я пячусь в угол, молясь, чтобы Дейдре хватило ума позвать Чейза. Тот вряд ли позволит брату развлекаться со мной в ущерб делу. И не ошибаюсь - сбоку мелькает знакомая фигура.
        - Ридан, на пару слов, - Чейз непринужденно опирается о канаты и кивком отсылает меня прочь. - А ты иди в номер.
        - Да, мистер Фоссберг.
        Бегом. Не останавливаясь. И не оглядываясь.
        Уже на выходе из тренажерного зала слух улавливает начало спора. Я не стремлюсь подслушивать, но Чейз не приглушает голос.
        - Хватит, - вторая часть фразы звучит тише. - Найдешь ей замену.
        Выскользнув за дверь, я невольно замираю, чтобы узнать продолжение.
        - Нет! - упрямится Рид.
        - Что в ней особенного?
        Нужно просто уйти, но я не двигаюсь с места. Самой себе не могу объяснить, чего жду. Неужели мне так важен ответ Рида? Но почему?
        Некстати появившаяся на этаже Дейдра не дает это выяснить.
        - До вечера никаких компрессов и лекарств, - как ни в чем не бывало инструктирует она, приближаясь от лифта. - А если синяки не проступят, завтра повторим.
        Избиения на регулярной основе? Пусть не надеется.
        - Не волнуйся, - в досаде я отхожу от двери, так и не услышав главного. - Повторять не придется.
        В номере я бесцельно слоняюсь от стены к стене, изредка поглядывая на проступающие под кожей гематомы. Шесть штук вместо двух - Дейдра постаралась от души. Меня так и подмывает связаться с Чейзом, но он недолюбливает инициативу. К тому же синяки потемнеют не сразу, а ему важно увидеть конечный результат.
        Ожидание растягивается до следующего утра. Едва Чейз появляется на пороге, я принимаюсь закатывать рукава.
        - Достаточно убедительно?
        Предплечья и запястья местами выглядят так, словно в них час втирали лиловые тени.
        - Не терпится приступить? - усмехается Чейз, оценив рвение, и добавляет, пристально изучив синяки: - Не демонстрируй слишком навязчиво. Пусть сам сделает вывод, без подсказки.
        - Все должно быть естественно, я помню.
        - Здесь сценарий, - Чейз передает мне тонкую папку. - Расскажешь в общих чертах, а еще через два дня сообщишь, что подслушала разговор с Васкесом, и что передача будет в «Мираже» в эту субботу.
        - Поняла, ­ - снова киваю я, чувствуя себя куклой с приборной панели. Только тронь голову на пружинке, и она охотно качает ею, соглашаясь со всем.
        - Коп оставил свой номер?
        - Да.
        - Тогда не придется выдумывать, откуда ты его знаешь, - вслед за папкой Чейз протягивает смартфон. - Пиши.
        Открыв мессенджер, я набиваю сообщение под диктовку:
        «Завтра в полночь. Голден Наггет.[2] Будьте один».
        [1] Отсылка к сериалу «Обмани меня», главный героем которого является эксперт по распознаванию лжи - доктор Кэл Лайтман.
        [2] Казино в старой части Лас-Вегаса.
        Горький вкус свободы
        На Фримонт-стрит[1] полно народа. Запах травки режет глаза, смешиваясь с перегаром и пьяными выкриками. В общей атмосфере куража аниматоры в нелепых костюмах и уличные музыканты зазывают туристов к себе - сфотографироваться на память, послушать необычное исполнение заезженных мелодий, да и просто поболтать. В ожидании чаевых местные фрики топчутся под гигантским экраном, который днем удачно закрывает от палящих лучей солнца, а вечером и ночью ярко мерцает, забивая своим свечением вывески соседних казино.
        В этом безумии диодов и людей легко потеряться, но я знаю, что детектив Лейк найдет меня, даже если придется проверить все игровые залы. Чтобы облегчить ему задачу, я выбираю ближайший к входу автомат в «Голден Наггет». Тут меня проще заметить от стеклянных дверей. Сунув двадцатку в приемник, с четверть часа играю по минимальной ставке, убивая время, прежде рядом появляется знакомая фигура копа.
        Он предусмотрительно садится через кресло от меня, не подав вида, что мы знакомы, но я все равно шикаю:
        - Не поворачивайтесь.
        Вокруг достаточно шумно, чтобы на разговор не обращали внимания, и достаточно тихо, чтобы детектив услышал все, что я сообщу.
        - Если узнают, что я здесь, меня… - для драматичного эффекта так и тянет закончить фразу хлестким «убьют», но это прозвучит слишком пафосно. - У меня будут проблемы.
        Я нажимаю кнопку «играть», изображая усиленный интерес к происходящему на экране. Барабаны со звоном прокручиваются и выдают неудачную комбинацию.
        - Почему вы решились? - голос детектива полон недоверия.
        Так сразу подозревать обман? Я ведь еще ничего не сообщила.
        - Потому что в новом задании… - волнение звучит искренне - я действительно начинаю паниковать. - …замешаны наркотики, и мне страшно в это влезать.
        Затравленно смотрю на Лейка и отвожу глаза. Сцену пришлось многократно репетировать перед Чейзом, и он разве что не проверил интервал, с которым я моргаю.
        - Пока не знаю подробностей, - дрожащей рукой поправив выбившуюся прядь, я скармливаю автомату еще одну банкноту. - Скоро в клубе будет вечеринка. Еще с двумя девушками я сопровождаю какого-то важного гостя. Мы проинструктированы сделать все, чтобы ему понравилось. Поговаривают, что за ним стоит крупный контракт.
        Ответное молчание намекает, что легенда трещит по швам. Придется отступить от сценария. Раз не могу изобразить уверенность, смещу акцент на сомнение. Его хоть подделывать не нужно.
        - Не ручаюсь, что все это правда. Девочки любят додумывать, но он точно встречается с мистером Фоссбергом.
        Так и не почувствовав доверия, я неловко одергиваю рукав блузки. Пришло время показать главную деталь.
        - Что там? - мгновенно реагирует Лейк, хватая меня за запястье. - Прослушка?
        Его паранойя весьма кстати.
        - Пожалуйста, отпустите! - пытаюсь отпрянуть я, морщась от боли.
        Он рывком задирает манжет и смачно ругается, увидев синяк.
        - Этот мерзавец вас ударил? - тон детектива меняется.
        Да, крючок с наживкой подобран верно. Теперь важно зацепить им как можно крепче.
        Проигнорировав вопрос, я нервным движением прячу руку.
        - Я могу увезти вас отсюда, - настаивает Лейк. - Прямо сейчас. И вы подадите в суд.
        - Вы же знакомы с его адвокатом, - горько усмехаюсь я. - С ним даже до предварительного слушания не дойдет.
        Эмпатия все еще слаба. В устремленном на меня взгляде нет сострадания, лишь легкая досада. Лейку плевать, что со мной будет. Важна лишь польза, которую я принесу Келлерману в борьбе против Чейза. Самой предлагать нельзя - это вызовет подозрения. Что ж, дам повод себя уговорить.
        - Я не поверила вам, - я отрешенно вдавливаю мигающую кнопку в панель, якобы не заметив, что для минимальной ставки не хватает денег. - Про Майю и остальных девушек… А теперь могу стать одной из них.
        Детектив охотно манипулирует моим страхом.
        - Я с радостью его арестую. Но нужна веская причина.
        - А если… - я делаю паузу, изображая сомнения. - Если я узнаю больше про наркотики, это поможет?
        - Для ордера мне нужно знать имена и точную дату.
        Чтобы не выдать ликования, я склоняю голову с тяжелым вздохом.
        - Я постараюсь, детектив, - нельзя соглашаться без колебаний и условия. - Но пообещайте, что поможете мне, даже если…
        - При любом раскладе мы вас не оставим, - не задумываясь, перебивает он.
        Зря торопится. Подобная манера выдает в собеседнике или чрезмерную импульсивность, или попытку солгать. Нетерпеливым Лейка не назовешь, а значит, он кривит душой, и вряд ли его заботит моя дальнейшая судьба. Я не просто чувствую - вижу это. Все-таки есть плюс от натаскиваний Дейдры.
        - Запоминайте любую мелочь, - напоследок бросает Лейк, прежде чем подняться с кресла. - Это может быть важно.
        - Пожалуйста, сообщите, если о Майе будут новости, - запоздало бормочу ему в спину.
        Толика сострадания не испортит картину и заодно придаст мне наивности. Пусть лучше недооценивает. Так проще поймать врасплох.
        Выждав несколько минут после его ухода, я с грустным лицом отправляюсь ловить такси. На случай, если за мной следят, лучше и дальше сохранять обреченный вид.
        В номере я устало падаю на кровать и, не моргая, смотрю в потолок. Первый шаг сделан. Остается убедить детектива вломиться в клуб. Что будет дальше - не моя забота.
        Обняв подушку, я закрываю глаза.
        - Только бы получилось…
        Не выспавшись, я вскакиваю на рассвете и до прихода Чейза изматываю себя сомнениями. Изредка к их нестройному хору прибавляется едва слышный голос совести и упрекает, заставляя вспомнить о судьбе пропавших девушек. Я то укутываюсь в одеяло, то снова поднимаюсь, чтобы в задумчивости замереть у окна и взвесить решение еще раз.
        Пока обвинения голословны. Об убийствах не было ни репортажей по телевизору, ни статей в Интернете. К тому же детектив Лейк работает на Келлермана, и история с трупами в пустыне вполне может оказаться выдумкой. Рычагом давления, чтобы убедить меня. Если так, не грех очернить лжеца.
        На второй чаше весов исчезновение Майи. В то, что она внезапно получила секретное задание, верится с трудом. Но тогда почему, черт побери, Дейдра ее увела? Да еще и отругав за болтливость! Есть риск, что в данном случае детектив все же прав. Вдруг, помогая не тому, я лишу мать Майи шанса узнать о судьбе дочери?
        Тяжело искать отговорки. Особенно, когда знаешь, что совершаешь подлость, но я снова и снова убеждаю себя в правильности выбора. Вот только с этим выбором я ничем не лучше Линнет. Как и она, я решаю свою проблему, создав ее другим.
        - Хватит! - подушка летит в стену, а я отправляюсь в ванную, так и не сторговавшись с собой.
        Наспех приняв душ, я выбегаю в гостиную под настойчивый стук в дверь и в течение часа рассказываю Чейзу про встречу в «Голден Наггет». Удовлетворившись подробностями, он передает меня в руки Дейдры вместе со скупыми инструкциями:
        - В ближайшие два дня займетесь подготовкой к вечеринке. Текст для звонка Лейку будет позже, а пока просто сработайся с остальными.
        До обеда мы толкаемся в гардеробной. Мне достается эффектное платье с разрезом на бедрах, в меру закрытое на груди, чтобы не перетягивать на себя внимание гостей. Синяки спрятаны под перчатками. Каблуки босоножек устойчивы - не обувь, а мечта.
        - Аризона, ты маячишь поблизости, - делегирует Дейдра, придирчиво осмотрев мой наряд. - И, когда требуется, подносишь выпивку.
        На контрасте со мной в Эве и Альме сразу видно эскортниц, причем не самых элитных. Обе в полупрозрачных топах без бюстгальтеров и блестящих шортах. Довершают образ высокие сапоги на шнуровке и кричащий макияж.
        - Дайте мне пилон, - смеется Эва, крутанув пышными бедрами. - Я покажу, что такое танец.
        - Я тоже могу, - подхватывает Альма, пытаясь задрать ногу в вертикальном шпагате.
        - Перед клиентом таланты демонстрируйте, - рявкает Дейдра. - И радуйтесь, что вас с серебром вообще до сопровождения допустили.
        Судя по обрывкам разговоров, их утвердили из-за тяги Торреса к соотечественницам. За неимением достойной альтернативы, Дейдра вынуждена тренировать дилетанток, и это ее злит.
        До вечера мы репетируем проходку по залу и перебираем допустимые темы для беседы.
        - Музыка, женщины, спорт, - зачитывает с листка Альма. - Политику и бизнес можно затронуть лишь поверхностно. Предпочтительны нейтральные вопросы.
        - А еще лучше - не говорить, а слушать, - встревает Эва.
        Моя роль немногословна, и основную часть времени я молча дефилирую с подносом, пока Дейдра исправляет ошибки главных «звезд»:
        - Я же сказала: семью не обсуждаем! Он не в ладах с родней.
        По сравнению с другими подготовками, эта скучна, но лучше сдерживать зевоту, чем кривиться от мысли об очередном извращенце, которого предстоит развлекать.
        Незадолго до полуночи Дейдра нас отпускает. Вернувшись в номер, я обнаруживаю на столике в гостиной распечатку с информацией для детектива. Сонливость улетучивается, сменяясь циничной расчетливостью - чем раньше начать подготовку, тем лучше заучу текст. Прохаживаясь, я повторяю его вслух с паузами в разных местах. Чередую интонации, стараюсь не сфальшивить, отмечаю удачные варианты, запоминаю и отыгрываю заново.
        В один из таких прогонов слух улавливает шаги в коридоре. На долю секунды к ним присоединяется царапающий шорох, словно дверь мимоходом задело что-то острое.
        Вздрогнув, я оборачиваюсь на звук. Неужели это Рид? Тут же качаю головой, отметая мысль. Не станет же он взламывать замок! Или… станет?
        В тишине паранойя усиливается. Чтобы ее развеять, осторожно крадусь ближе и выглядываю в глазок. Так и есть, паникую зря. У соседней двери стоит тележка с блюдом под зеркальной крышкой, а рядом мнется официант.
        - Обслуживание номеров, - сообщает он после робкого стука. - Вы заказывали ужин.
        Ясно, кому-то из проживающих на этаже приспичило поесть в ночи. Я же от страха успела нарисовать себе с десяток ужасающих картин с участием Рида.
        Вместе с улыбкой облегчения появляется невольная мысль - странно, что он меня не ищет. Остыл? Или затаился и ждет, что я провалю задание? Ведь тогда Чейз отдаст меня ему, не сомневаюсь, и обычным контрактом уже не отделаюсь. Все, что Рид со мной делал, покажется детской забавой.
        - Господи, - я опускаюсь в кресло и прикрываю лицо ладонью. Нужно сосредоточиться, а не пускаться в раздумья. - Как же я устала.
        От бессилия нет ни слез, ни рыданий, только тяжелая пустота, которая давит на ребра изнутри. Прикрыв веки, я откидываюсь на мягкую спинку и через несколько минут унылого хоровода мыслей так и засыпаю со смятым листом в руке.
        Утро начинается с покалывания в шее. Со стоном размяв мышцы, я плетусь в душ с похмельной слабостью в теле. Спину ломит, ноги затекли, меня даже слегка покачивает. Хороша же я буду на задании, если не смогу разогнуться с подносом.
        Выкручивая вентиль в разные стороны, я пытаюсь прийти в себя. Горячая вода расслабляет, ледяная тонизирует. Чередуя их, я ощущаю прилив бодрости. Остается закрепить эффект двойной порцией эспрессо.
        Вместе с чашкой я усаживаюсь в кресло, чтобы еще раз пробежаться по тексту, и за этим занятием меня застает Чейз.
        - Готова? - вместо приветствия он протягивает одноразовый телефон. - Дадим Лейку время для получения ордера.
        Как? Звонить нужно прямо сейчас?
        Похолодевшими пальцами я набираю знакомый номер. Больше никаких репетиций и никаких дублей. Есть только одна попытка.
        Глубоко вздыхаю.
        Закрываю и тут же широко распахиваю глаза.
        Едва после гудков раздается недовольное «алло», принимаюсь сбивчиво тараторить.
        - У меня всего минута. Я случайно подслушала разговор… с каким-то Торресом… - взяв секундную паузу, рвано дышу. - Мистер Фоссберг сказал, что сначала должен увидеть образец. Кажется… это про те самые наркотики! Их привезут в клуб сегодня!
        Я снова замолкаю, дав ему возможность переварить информацию.
        - Кэтрин, вы молодец, - наконец отзывается динамик. - Это действительно важно.
        Серьезно? Тратить время на похвалу, вместо того чтобы попытаться узнать подробности? Или он думает, я буду на связи целую вечность?
        Словно прочитав мои мысли, Чейз делает знак заканчивать.
        - Черт! Сюда идут! - шепчу я. И неожиданно для себя решаюсь на импровизацию: - Детектив, прошу… Если не удастся меня вытащить, скажите моим родителям, что я их очень люблю.
        Прервав звонок, я откладываю телефон в сторону и несколько секунд, не моргая, смотрю на собственные колени. Последней фразы не было в сценарии, и если из-за нее все сорвется…
        Хлопок отвлекает от самобичевания. За ним следует еще один, такой же звонкий. В панике я перевожу взгляд на Чейза.
        Он продолжает аплодировать с ленцой:
        - Это было рискованно. Но я почти поверил.
        После его одобрения нервное напряжение отступает. До начала вечеринки я летаю по залу, не ощущая под собой пола и не переставая улыбаться. Замечания Дейдры еле просачиваются сквозь зыбкий кокон ликования, но я их не слушаю. Хочется пережить сегодняшний день, выйти под огни Стрипа и напрочь забыть о клубе.
        С сумерками подготовка набирает обороты. Под грохот саундчека грузчики расставляют диваны и столбики с бархатными канатами в тон обивке, чтобы отгородить ВИП-зону. Бармены проверяют алкоголь, пересчитывая привезенные коробки. В гримерке привычно суетятся девушки, поправляя прически и макияж.
        Когда к бару подтягиваются первые гости, нетерпение усиливается. Заполнив поднос бокалами, я пружинящим шагом направляюсь к дивану, где с комфортом устроились Эва с Альмой в ожидании Торреса.
        - Быстро к входу! - шикает на них Дейдра. - Еще успеете насидеться.
        Спустя полчаса в зале не протолкнуться. Музыка сливается с голосами, без разбора смешивая в единый фон и томный шепот, и развязный смех. Девушки усердно развлекают клиентов - некоторые начинают с беседы и коктейля, кто-то привлекает внимание танцем, самые активные предлагают себя сразу, не размениваясь на разговоры.
        Я украдкой всматриваюсь в лица, опасаясь увидеть Рида, но его нет. Развалившись на диване, Торрес лапает Эву. С похотливой улыбкой она седлает его бедра и ритмично поднимается и опускается, изображая наездницу. Сбоку трется Альма. Набрав в рот текилы, не глотает, а лезет целоваться и вливает Торресу.
        - Энрике, надеюсь, тебе весело? - Чейз появляется в ВИП-зоне в компании Данте Пэрриша и салютует бокалом.
        - Я в восторге, амиго, - в подтверждении слов Торрес с довольной ухмылкой шлепает Эву.
        Чейз кивком отправляет меня к бару и переходит на испанский. Пока они что-то обсуждают, адвокат держится поодаль, пристально изучая толпу. Проследив за взглядом, я замечаю знакомый силуэт у двери и едва не роняю поднос - Рид в компании висящих на нем Инесс и Алиши медленно продвигается по залу. Одна с энтузиазмом поглаживает его плечо, вторая шепчет на ухо, мазнув помадой по скуле.
        Вот и ответ, почему он меня не разыскивал - замена успешно найдена. Даже целых две. Наконец можно выдохнуть, но вместо облегчения в груди закипает злость. Я чувствую себя использованной. Зачем было издеваться надо мной, если рядом есть на все согласные? Некстати вспомнившийся вопрос Чейза, что во мне особенного, теперь звучит как издевка.
        С горящими щеками я шагаю мимо, стараясь не смотреть на Рида. Пусть развлекается с кем угодно. Пусть хоть всех шлюх из клуба соберет!
        Внутренняя встряска нарастает вместе с позвякиванием стекла. Громыхнув подносом по барной стойке, я сгружаю с него грязные бокалы и заполняю новыми.
        Терпи, Китти-котенок. Еще пара часов, и слова «достоинство» и «гордость» снова обретут смысл.
        - Может, сразу полную? - оценив количество алкоголя, бармен придвигает бутылку текилы.
        - Лучше еще подойду, - картинно улыбаюсь ему сквозь силу.
        И намереваюсь вернуться к дивану, но меня бесцеремонно вдавливают в стойку. Не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто прижимается сзади - прикосновение Рида я узнаю с закрытыми глазами.
        Затихшая было ярость накатывает волной афтершока, сметая остатки преград из здравого смысла и осторожности. Я больше не позволю собой играть! К тому же Риду явно есть с кем развлечься.
        - У ваших сопровождающих закончилось оплаченное время? - язвлю сквозь зубы, зная, что наверняка пожалею.
        - Хочешь их заменить? - ладонь Рида ложится на бедро и скользит вдоль разреза - дразнит, раскачивая маятник эмоций до максимальной амплитуды.
        Вторая рука стискивает талию, но я и без этого дышу урывками. Мне не хватает кислорода - досада выталкивает его из легких.
        - Вовсе нет! - я лихорадочно одергиваю платье. - И уже совсем скоро я избавлю вас от своего общества.
        - Заблуждаешься, - Рид выдает это с какой-то пугающей иронией, словно знает что-то недоступное мне.
        Хватит! Я не дам сбить себя с толку.
        - Меня ждет ваш брат, - намеренно прикрываюсь Чейзом, чтобы позлить.
        - Думаешь, он станет тебя защищать, когда все закончится? Приставит охрану? Оградит от наемников?
        От хриплого шепота в изгиб шеи подгибаются колени. Я не задумывалась о последствиях, но вдруг Рид прав? И люди Келлермана будут преследоваться меня?
        - Только контракт дает гарантию безопасности, - жаркие губы задевают щеку, вызывая дрожь. - Разорвешь его - и никто тебе не поможет.
        Так вот к чему эта прелюдия. Рид не стремится сделать больно физически, нацелившись на иную пытку. Снова манипулирует, убеждая, что единственный способ избежать проблем - остаться под покровительством клуба. В его личной собственности. Вот только я не нуждаюсь в спасении, полученном ценой тела.
        - Моя роль неприметна, - аргумент успокаивает подскочившее к горлу сердце. - И вряд ли заинтересует Келлермана.
        - Готова это проверить? - по голосу слышно, что Рид улыбается.
        Наслаждается превосходством, воспользовавшись тем, что я не могу возразить. Провоцирует в своей излюбленной манере.
        - Рискнуть своей жизнью, - рука с талии поднимается к груди и очерчивает ареол соска. - Или жизнью родителей?
        От затылка к копчику пробегает холодок. Убеждаю себя, что по-прежнему от страха, но твердеющий под нахальными пальцами бугорок красноречиво намекает, что мной движет другой инстинкт. И Рид это тоже чувствует.
        - Отпустите, - в попытке вырываться, я непроизвольно прижимаюсь к его паху, что лишь усугубляет ситуацию.
        Член реагирует на неловкое ерзание, упираясь мне в ягодицы. Я снова дергаюсь, но жест, который должен был стать отказом, выглядит как приглашение. И Рид его принимает. Подается бедрами навстречу, подчеркивая возбуждение.
        Толчок против воли отзывается пульсирующим теплом - там, где так тесно соприкасаются наши тела.
        - Я… должна идти… - хватаюсь за поднос как утопающий за соломинку.
        - Идти некуда, - смахнув в сторону прядь волос, он наклоняется к уху и легонько зажимает мочку зубами.
        Секунды хватает, чтобы спина и плечи покрылись островками мурашек.
        - Отпустите, - упрямо повторяю я, сгорая от стыда.
        Неужели Рид намеревается… на виду у всех?
        Но никому нет дела до творящегося вокруг. Бармены разливают алкоголь, на танцполе и диванах обжимаются пары, в полумраке за колонной одна из девушек делает минет кому-то из гостей.
        Город греха во всей красе. И я - его часть. Такая же, как Эва и Альма. Или как Инесс с Алишей. Потому что даже изнывая от отвращения к происходящему, я позволяю себя трогать.
        - Запомни, Кэтрин, - не переставая ласкать, Рид прислушивается к прерывистому дыханию и хмыкает, когда моих губ слетает стон. - Ты еще вернешься.
        - Никогда… - всхлипываю я. - Слышите? Никогда!
        Щетина царапает висок, а вслед за ней щеку обжигает обещание:
        - И когда это случится, я напомню твои слова.
        Яркий свет бьет по глазам, разрывая дурманящую близость. Отшатнувшись от Рида, я прикрываюсь ладонями, словно он меня раздевал.
        - Просьба всем сохранять спокойствие! - в окружении дюжины полицейских детектив Лейк проталкивается к ВИП-зоне.
        Музыка замолкает. Гости озадаченно переглядываются.
        Вот и все, копы здесь. Я выполнила условие Чейза. Остается, чтобы он это подтвердил.
        Словно в трансе я прохожу сквозь толпу к диванам. Торрес по-прежнему скалится, поглаживая недоумевающую Эву по ягодицам. Потерянная Альма крутит головой в поисках кого-нибудь, кто даст дальнейшие распоряжения. С непроницаемым лицом Чейз делает знак адвокату, и тот устремляется навстречу полицейским как натасканный боевой пес.
        - У меня ордер, - Лейк размахивает перед его носом сложенным листом.
        - Неужели? - Пэрриш манерно перехватывает распечатку. - И какой судья его подписал?
        Пока они препираются, я не свожу взгляда с Чейза. Тот непринужденно поправляет галстук и словно невзначай запускает руку за отворот пиджака. Слишком наигранно, практически сообщая в лоб, но разгоряченный спором Лейк не успевает проанализировать жест.
        - Не дайте ему избавиться от образца! - рявкает он помощникам.
        Те устремляются к Чейзу, который достает из внутреннего кармана зажигалку и прокручивает колесико. Торрес с сигаретой в зубах успевает наклониться и прикурить, прежде чем их растаскивают в стороны.
        - На каком основании вы пытаетесь задержать моего клиента? - Пэрриша распирает от возмущения.
        Осознав промашку, детектив стискивает зубы, но вслух ее не признает. Вместо этого он упрямо демонстрирует власть:
        - Мы уполномочены провести обыск. И если будете чинить препятствия правосудию…
        - Разве вам мешают? - кривится Чейз, стряхивая с плеча руку одного из удерживающих его копов. - Приступайте.
        По знаку Лейка полицейские рассредотачиваются по залу. Раздосадованные и нервные - уже догадываются, что ничего не найдут. И все же следуют приказу и дотошно изучают каждый угол, от бара до ВИП-зоны. Кто-то из них усердствует настолько, что случайно разбивает бокал на одном из столиков. Глядя на поблескивающие осколки, я морщусь от фантомной боли, словно прошлась по ним босиком.
        Ожидание невыносимо, если в комплекте с ним идут муки совести. От незатихающих упреков хочется втянуть голову в плечи и позорно сбежать с места преступления, но без отмашки Чейза мне не покинуть клуб.
        Стараясь не попасться на глаза Лейку, я делаю шаг назад, и пока длится обыск, скрываюсь за чужими головами. Все это время другой взгляд прожигает мне лопатки. Я чувствую его каждой выступающей косточкой и запрещаю себе смотреть в ответ - знаю, что если обернусь, поверю Риду. Поверю и дам страху победить, а я так устала бояться.
        Минуты выстраиваются в бесконечную вереницу. Господи, сколько можно ждать? В нетерпении я слежу за полицейскими, которые со всех сторон медленно подтягиваются к Лейку.
        - Детектив, полагаю, обыск завершен? - торжество Пэрриша звучит подобно фанфарам. Выйдя на середину зала, он обводит толпу раскинутыми руками, как актер на сцене. - И теперь, когда вы в присутствии стольких свидетелей убедились, что для ордера не было достаточных оснований, спешу уведомить, что мистер Фоссберг планирует получить судебный запрет на приближение к клубу и к нему в частности. А я, свою очередь, сделаю все, чтобы это случилось как можно быстрее.
        - Охранники помогут найти выход, - ехидно добавляет из-за его спины Чейз.
        Лейк открывает рот, чтобы ответить, и наконец замечает меня. Хмурится, поджимает губы… и смачно сплевывает в мою сторону.
        Не могу его упрекнуть. Я бы и сама плюнула. Кто бы за ним ни стоял и какие бы цели ни преследовал, я поступила подло.
        Пока полицейские унылой серой массой продвигаются к двери, ко мне приближается ухмыляющийся Чейз. Вот он - момент истины. Я жду, затаив дыхание.
        Пожалуйста! Пусть все закончится прямо сейчас.
        Не переставая улыбаться, Чейз наклоняется к моему уху:
        - Контракт аннулирован.
        От облегчения я не сдерживаю слез. Он все-таки сдержал слово. Обман, интриги, торговля с совестью - все это останется здесь, а я уйду прочь. И быть может, когда-нибудь прощу себя.
        Музыка гремит, возвращая в зал утраченное веселье. Гости в компании девушек продолжают танцевать, снова распускают руки и беззаботно смеются, словно визит копов был запланированной частью вечеринки. Не люди, а бабочки-однодневки, живущие моментом и не оглядывающиеся назад.
        Вытерев глаза тыльной стороной ладони, я вижу Рида, возле которого снова трутся Инесс с Алишей - он неотрывно смотрит на меня… с упреком? Или досадой? Пожалуй, никогда не разгадаю. Да и стоит ли?
        Я отворачиваюсь без тени сомнений, потому что кое в чем Рид оказался прав.
        Быть живой не стыдно.
        А я жива. И, наконец, свободна.
        [1] До появления Стрипа была самой известной улицей Лас-Вегаса. Находится в Даунтауне - старом центре города.
        Это не конец
        Соус с буррито капает на колено и растекается на светлой ткани жирным пятном.
        - Твою мать! - одной рукой я придерживаю руль, второй пытаюсь вытереть джинсы салфеткой.
        Но стараюсь зря, так оно размазывается еще больше.
        - Да уж, аккуратность - мое второе имя, - притормозив на выезде с парковки, я тянусь за бутылкой с водой.
        Проще вернуться в «Тако Белл»[1] и смыть сальсу под краном, а заодно и высушить мокрые разводы, но не хочется опаздывать на работу. К тому же позади настойчиво сигналит пикап, требуя его пропустить, и я снова трогаюсь с места.
        Зарекалась есть за рулем, как и питаться фаст-фудом, но мне почему-то в кайф все, что идет вразрез с жизнью в «Мираже». Никакого расписания и низкокалорийной еды. Никаких каблуков и вульгарных платьев. Старые, но любимые кроссовки, волосы, собранные в лохматый пучок, минимум косметики. Я снова стала собой, обычной девушкой из Аризоны и радуюсь каждой секунде обретенной свободы.
        Свернув на шоссе и перестроившись в средний ряд, я продолжаю издеваться над несчастным пятном, изредка отвлекаясь на буррито. Смакую каждый кусок, благо времени хватит. Дорога с окраины Глоуба - такого же крошечного, как наш Прескотт - займет минут пятнадцать, а с крюком через заправку и все полчаса. Спасибо риэлтору, удачно подобравшему дом. Достаточно близко, чтобы выспаться. И достаточно далеко, чтобы спокойно выпить утренний кофе.
        Можно было остаться на старом месте, но мне хотелось начать с чистого листа. Не воспользовавшись переводом в Финикс, организованным Ридом в качестве прикрытия, я уволилась и принялась рассылать резюме. Итогом стало приглашение в региональный офис Национального заповедника Тонто, которое я приняла, не раздумывая, и вот уже третью неделю радуюсь переезду.
        Когда от поворота на парковку меня отделяет пара сотен ярдов, экран смартфона оживает, высвечивая фотографию Зоуи.
        - Привет! - переключив звонок на автомобильную «жабру», кричу я. - Ты на громкой связи.
        И чертыхаюсь, выронив крышку от бутылки.
        - Опаздываешь? - смеется подруга, услышав возню.
        - Пока нет.
        Хотя все предпосылки были. Я до полуночи просматривала отклики волонтеров и искала репортажи о спонсорах.
        - Готова выдвигаться к Рузвельту?[2] - в голосе Зоуи неподдельный энтузиазм.
        - Если бы, - вздыхаю я, мягко вильнув рулем, и пристраиваюсь за седаном в тени главного корпуса. - Нам не хватает финансирования для исследования плотины. Но я собираю команду из выпускников, готовых поработать за идею и рекомендательные письма для университетов.
        Судя по слабому интересу, эти сборы растянутся на несколько месяцев. В такие моменты я малодушно жалею, что не взяла деньги, заработанные в клубе. Их можно было бы пустить на благое дело, вот только я потом извела бы себя упреками.
        - Уверена, у тебя получится, - подбадривает подруга, но слова утешения сливаются в неразличимый фон, едва взгляд натыкается на припаркованный у входа «Линкольн» с тонированными стеклами.
        Забытое чувство страха заползает под кожу, наполняя вены холодом. Что люксовый внедорожник делает здесь, на отшибе штата, в городке, который и на карте найдет не каждый? Ладно бы мимо проезжал, но шоссе в стороне, и случайно сюда не попасть.
        Неужели… это Рид? От воспоминания о нем невольно вздрагивают пальцы, и я едва не роняю остатки буррито на многострадальные джинсы.
        - Эй, ты еще там? - зовет Зоуи, когда молчание затягивается.
        - Прости, отвлеклась. Выбирала место на парковке.
        Среди запыленных и местами помятых пикапов рейнджеров чертов «Линкольн» как бельмо на глазу. Я не могу перестать смотреть на идеально чистую поверхность - от дисков на колесах до бампера, словно только что из мойки.
        Нет. Вряд ли это Рид. Ему роднее спорткар.
        Тогда кто? Люди Келлермана? Нервно стискиваю зубы и снова качаю головой. У них было время, но за месяц, что я провела вне стен «Миража», ни в Прескотте, ни в Глоубе никто не появился. Я слишком мелкая рыбешка в океане хищников.
        - Тебе, наверное, пора бежать? - догадывается подруга. - Да и мне тоже, магазин вот-вот откроется.
        Договорившись встретиться на выходных, мы прощаемся до следующего созвона.
        Я выжидаю еще несколько секунд, пытаясь собраться с мыслями. И зачем я столько всего напридумывала? Теперь боюсь вылезать из салона.
        - Кэтрин! - на крыльцо выскакивает Курт Уэрски - главный рейнджер. И подзывает обеими руками. - Иди сюда. У нас отличные новости.
        - Вы поймали парней, которые жгли деревья в Хантер Крик? - хлопнув дверцей, я спешу к нему.
        - Еще поймаем, - отмахивается он и, выдержав паузу, выдает новость: - Ты можешь арендовать технику для съемок.
        От предвкушения щемит в груди.
        - Но… нам же все отказали…
        - Мы выбили финансирование, - Курт кивком подтверждает догадку. - Кое-кто из Экологического комитета в Вашингтоне впечатлился твоим фильмом о вреде сточных вод и убедил выделить деньги на фильм и исследование. Он сейчас в твоем кабинете - хочет лично все обсудить.
        Так это «Линкольн» спонсора!
        От облегчения я готова танцевать. Или завизжать в голос. Подскочив, я устремляюсь к своему столу, на ходу подбирая слова. Курт топает следом, продолжая делиться подробностями.
        - Он довольно дотошный. Даже твое резюме попросил.
        На пороге мы оба замираем. Я - чтобы отдышаться перед потоком благодарностей, Курт - чтобы распахнуть дверь. Спонсор сидит к нам спиной в моем кресле, вальяжно закинув ногу на ногу. Довольно нагло с его стороны, но учитывая, что он решает финансовую проблему, почему бы и не простить эту вольность. Могу и стол подарить, если захочет.
        - Вот девушка, о которой вы спрашивали, - радостно сообщает Курт, едва я делаю шаг вперед.
        Кресло разворачивается на звук его голоса, и эйфория сменяется паникой. Ободрав горло, воздух застревает где-то на середине пути к легким.
        Господи… Ну почему именно сейчас?
        С убийственной улыбкой Сет Келлерман поднимается мне навстречу и протягивает руку:
        - Чрезмерно рад знакомству, мисс О’Мара.
        [1] Сеть ресторанов быстрого питания с техасско-мексиканской кухней.
        [2] Имеется в виду плотина имени Теодора Рузвельта на реке Солт.