Горечь победителя Вадим Аркадьевич Жмудь
        #
        Жмудь Вадим Аркадьевич
        Горечь победителя
        Жмудь Вадим Аркадьевич
        ГОРЕЧЬ ПОБЕДИТЕЛЯ
        - Глупец! Ты с кем помыслил тягаться?
        - Не я один, нас была сотня.
        - Преступление, совершенное многими не перестает быть преступлением.
        - Да, но мы не преступники.
        - Вы переступили заповедь Господню, Азазел!
        - А ты ли не был с нами, Рафаил?
        - Я образумился.
        - А я - нет.
        - Потому я и говорю, что ты - глупец!
        - Как знать, Рафаил?
        - Ты останешься в этой пещере.
        - И буду помнить свою любовь. Разве этого мало?
        - Ты мог бы вернуться на небеса!
        - Если бы я хотел это, я бы сделал это давно.
        - Ты не послушался приказа.
        - На то мне дана воля. Если бы я всегда должен был делать лишь то, что Он велит, то зачем же Он дал мне волю его ослушаться? Раз я могу ослушаться, стало быть, это - мое право.
        - Зачем тебе это? К чему?
        - Любовь не дает на это ответа.
        - Любовь? Как может ангел любить земную женщину? Послушай, Азазел, все мы - грешны. Все заблуждались когда-то. Благо не в том, чтобы не заблуждаться, благо в том, чтобы отречься от своих заблуждений.
        - Отрекаться сможет лишь тот, кто сам пришел в к выводу о своей неправоте.
        - Ну, да! Конечно!
        - А я такого вывода ещё не сделал. Уверен, что не сделаю никогда.
        - За тебя подумали другие. Он решил за тебя, твое дело лишь повиноваться, иначе...
        - Что иначе?
        - Ты останешься в этой пещере навеки.
        - То есть я останусь на земле. Это-то мне и нужно.
        - У тебя не будет ни еды, ни питья.
        - Ангелы в этом не нуждаются, и делают это лишь от скуки. Ты ли не знаешь этого? А мне уже никогда не будет скучно, ибо я вкусил жизни земной и любви женщины земной.
        - Стоит ли земная женщина небесного блаженства?
        - Да! Стоит!
        - Но ведь у тебя её уже нет!
        - У меня никто не отнимет права и возможности ей любить.
        - Она умерла.
        - Ошибаешься, она живет в сердце моем.
        - Так и неси её в своем сердце дальше, только возвращайся на небо!
        - Это невозможно. Кроме того, здесь всё напоминает мне о ней, а там все будет мне чужим. Нет уж, лучше я останусь.
        - В пещере?
        - Самые темные пещеры земли мне милей холодных и бесчувственных небес.
        - Твое решение окончательное?
        - Да.
        - Глупец. Ты думаешь, что ты меня огорчил? Нисколько. Я заранее знал, что ты не согласишься. Я лишь исполнил свой долг, предлагая тебе одуматься. Поверь мне, без тебя на небесах не станет пусто.
        - Свято место пусто не бывает.
        - На твое место найдутся сотни желающих.
        - И ты - среди первых.
        - Меня и мое место устраивает.
        - Не забудь маленькие изменения.
        - О чем ты говоришь?
        - Он разгневан на то, что люди стали рождать от ангелов.
        - Этого больше не повторится.
        - Конечно. Он примет меры.
        - Глупости.
        - Глупости оставлять в вас мужскую силу.
        - Что?
        - Да. Приготовься к тому, что тебе не захочется на землю больше никогда.
        - Ты не можешь этого знать!
        - Я научился читать в сердцах, а не только в думах. Сердцем я вижу больше, чем божественной силой. Так и будет. Все вы станете херувимами.
        - Это ещё не известно. Зато мне точно известно, что ты умрешь.
        - Быть может.
        - Точно. Потоп прольется на землю, и ты утонешь в этой пещере, один, всеми забытый.
        - Она будет помнить меня.
        - Её нет.
        - Откуда тебе знать? Где-то она есть. И в моем сердце она есть. Я буду с ней всегда.
        - Твое "всегда" скоро закончится.
        - Да, вероятно, но я до конца моих дней останусь самим собой, а вы лишитесь...
        - Стоит ли говорить о том, что уже не может пригодиться?
        - Оставь меня. Мне смешно с тобой спорить. Одиночество мне намного милее твоего общества.
        - Прощай, раб. Прощай, червь ничтожный.
        - Это ты мне?
        - Тебе.
        - Да-да. Как верно! Скажи ещё раз "Прощай, раб!" и добавь "Здравствуй, бог!"
        - Ты безумен. Так тебе и надо. Ты заслужил свою участь.
        - Как и ты - свою.
        - Прощай, раб.
        - Да. Прощай, ангел.
        - Ну, то-то же!
        - Прощай... Прощай навеки, ангел Рафаил, и здравствуй раб божий Рафаил.

* * *
        ... Когда воды Всемирного Потопа схлынули, из замытой тиной пещеры с трудом выполз изможденного вида мужчина. Он долго отплевывался от тины и грязи, а затем, войдя по пояс в прозрачные морские воды, он промывал лицо и руки, плечи и живот. Когда его руки опустились ниже, он весело улыбнулся, потом задрал голову к небесам и что есть силы закричал: "Здравствуй Азазел, хозяин своей судьбы! Хорошо ли тебе, раб Рафаил?".