Таракан Даниил Заврин
        Серия коротких рассказов в жанре нуар. Третья книга. Иллюстратор Борис Грох.
        Таракан
        Пролог
        Я не алкаш, просто у меня такой стиль. Мне нравится бухать, это расслабляет мою нервную систему, позволяет более осмыслено видеть окружающие меня вещи. Меланхоличный - да, флегматичный - да, но не алкаш. Это неправильная трактовка образа, который невольно и ошибочно сотворила моя соседка баба Люда в силу своего пенсионного возраста и отсутствия высшего образования.
        Впрочем, не все такие, как она. Мясник Александр, увы, также тянется к высокому и частенько находит время для общения со мной. Да и пёс у него забавный, с таким интересным американским именем - неординарная личность, почти как я.
        Ах да, сведения… Совсем забыл. Я женат, точнее, у меня есть мой лучший друг-собутыльник - жена, которая часто сопровождает меня в моих вечных скитаниях по бескрайним просторам алкогольной прострации. Также был ребенок, которого она иногда забирала домой от бабушки. Ещё у неё, в отличие от пенсионерки-соседки, имелось высшее образование и нормальное восприятие мира. Только вот жаль, что она была более восприимчива к мнению окружающих, нежели я. Видимо, из-за этого, временно покидая нашу совместно нажитую двухкомнатную квартиру, она, грубо говоря, позорила нашу мечту о большой любви, развлекаясь с бесчисленным количеством падших мужчин.
        Но, вы знаете, я не сломался. Да, работу я, конечно, потерял и стал пить больше, но в глубине себя остался таким же крепким орешком, как и был. Разве что пришлось продать телевизор, но он всё равно был мне не нужен.
        Впрочем, знаете, это я так, хохмлю, на самом деле всё куда печальней. Ведь мой маленький преследователь пробрался и сюда, даже в мои сны залез и посещает меня теперь куда чаще, чем мне бы этого хотелось, не давая продыху ни во время бодрствования, ни во время сна. Но давайте начнём всё по порядку, с того самого утра, когда всё это началось.
        * * *
        Утро первое.
        «Мы не одиноки во Вселенной» - ударило мне в голову в то похмельное утро, когда начался весь этот кошмар. Я помню ещё, что неимоверной силой воли я раздвинул тогда свои налитые тяжестью веки и осознал, что именно боль всегда позволяет мне мыслить достаточно рационально, ведь я - прирожденный атеист и вообще не верю ни в какую разумную жизнь, кроме нашей, земной. Но именно в то утро, именно под очередным воздействием похмелья, мне вдруг пришла в голову такая мысль. Когда я встал и увидел свет, а затем это.
        О да, сначала день приветствовал меня, балкон был открыт и было слышно, как мусоровоз с треском загребает металлические баки. «Значит, два часа - подумал тогда я. - Они всегда убирают в это время мусор». Пройдя на кухню, я привычным жестом наполнил на четверть граненый стакан и уже было поднёс ко рту, как вдруг совсем рядом услышал громкий хруст пластика.
        Я вздрогнул. Мне вдруг сразу стало ясно, что моя утренняя мысль о наличии внеземной жизни, случайно попавшая мне в мозг, была своего рода предзнаменованием, после которого неизменно должно было последовать что-то большее. Стало ли мне страшно? Поверьте, да. А главное, этот страх усилился, ведь медленно повернувшись, я увидел огромного таракана, неспешно жевавшего свою ловушку.
        Застыв со стаканом в руке и изумленно наблюдая, как его хищные огромные челюсти измельчают пластик, я решил, что не стоит спешить с выводами, мало ли, белая горячка. Таракан, кстати, тоже замер, остановив работу своего отвратительного рта. Только вот длилось это недолго и, оценив моё изумление, он снова неторопливо продолжил свою необычную трапезу.
        Мысленно перебирая в голове все варианты дальнейших действий, я не нашел ничего лучше, как успокоиться и закрыть глаза. Затем досчитать до десяти, после чего вновь открыть их и убедиться, что твари больше нет. Закрыв глаза, я сделал глубокий вдох. Всё же - «белочка». Это было первое, что пришло мне в голову, смывая весь похмельный синдром. Тихо выдохнув, я, скорее машинально, нежели специально, провел рукой по гладкой поверхности стола, пытаясь тем самым успокоиться. Но, увы, стало только хуже, так как я нащупал несколько кусков пластика, отрезанного этим чудовищным существом.
        Я вздрогнул. Всем известно, что «белочка» уж точно не оставляет куски пластика. Она имитирует, создает видения, но никаким образом не влияет на саму реальность. Это просто не в её власти или компетенции.
        Я залпом осушил стакан. Такие вещи следует решать на более или менее залитую алкоголем голову. Да и к тому же, почему именно таракан? Неужели нет ничего получше? Почему именно он открыл сезон этих интересных видений, я же их не боюсь особо. Так, недолюбливаю, но не больше. Я в основном акул и касаток боюсь, всегда ужасающих меня своими огромными челюстями и темной неизвестной атакой в глубокой воде. Уж если и пугать, то именно ими. А тут таракан.
        Взгляд упал на ноутбук. Я его не успел никому задвинуть, потому что тезис «цена - качество» всё ещё не вставал на нужный мне продажный уровень. Плюс, даже при низкой цене мой друг-дворник Семен никак не мог расстаться с половиной своей зарплаты и купить своей дочке нормальный компьютер.
        Раскрыв железку и сев на соседский вай-фай, я с радостью убедился, что, во-первых, что компьютер работает, а во-вторых, благодаря замечаниям умных врачей о том, что белая горячка действительно не измельчает пластик. А стало быть, я не был болен. И это было прекрасно, потому что я мог и дальше доводить свой фирменный алкогольный стиль до совершенства, уже не отвлекаясь на мелочи. Хотя с другой стороны, несколько напрягало то, что я столкнулся с чем-то неизведанным, что усиленно жрет мои вещи. К тому же вещи, направленные против этого существа. Ведь, по сути, таракан сожрал свой яд - тараканью ловушку.
        Закрыв ноутбук, я посмотрел в окно. День был близок мне. Я всегда любил воздух, лето, теплую погоду и располагающую к этому всему лень. Я почти уверен, что в прошлой жизни я был китом или даже более миролюбивым созданием, медленно пересекающим огромные водные или земные пространства. Да-да, всё именно так.
        А дальше день пошёл как по накатанной. Я не замкнутый человек, я общительная и разносторонняя личность. Я, как обычно, постоял возле подъездной двери, описанной, замечу, не в целях глумления над общественным порядком, а в целях сугубо личной гигиены. Пообщался с Тимофеем Иванычем и Кузьмичем Прокофьевым - личностями, кстати, глубоко неординарными. Так, например, Кузьмич Прокофьев, вот уже года четыре встает ровно в шесть утра и караулит наше место возле двери, попутно встречая почти всех так называемых «рабочих» жаворонков. Он даже песенку придумал: «Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда мой пузырек со мной». Чем невольно всех нас в очередной раз рассмешил и удивил. Как видите, общество не осуждающее, думающее и, естественно, приятное. С ними я и растратил примерно всю оставшуюся часть дня. Почти позабыв об этом ужасном утреннем происшествии. Более того, я лёг спать в отличном душевном равновесии, почти таком же, как позавчера, когда я почти так же напился в самые полные, пардон, «щи».
        Утро второе.
        Но всё было сметено в один миг, утренний и безжалостный, когда эта волосатая огромная тварь, выставив свои длинные черные усы и тупые угольные глаза-кругляшки, медленно жрала мой тапок в двух метрах от меня. И теперь она уже не останавливалась и, поймав мой взгляд, специально показывала мне, что может спокойно жрать мой тапок. Исступлённо заорав, я кинул в нее второй, чем несколько сбил воинственный пыл этой твари, заставив её быстро ретироваться в угол.
        А дальше я свалился с дивана и пополз на кухню. Наверное, я всё же переборщил с выпитым, так как толком даже подняться не смог. Хотя, по сути, прошла целая ночь, которой мне обычно вполне хватало, чтобы проснуться и более или менее нормально ходить. Но ничего, я справился и с болью, и со слабостью. Быстро добравшись до холодильника, обнажил столь желанную бутылку водки. Почему водки? Да она для меня, как шпинат для морячка Папая! Выпил и вот - тело в полной боеготовности, а душа и разум полноценно очистились.
        И, наверное, тут я позволю заметить, что куда важнее было то, что очистился именно разум, сняв эту тяжелую похмельную боль. Так как после утреннего алкогольного лекарства я вдруг понял, что дело вовсе не в огромном таракане, которого я видел, а в осмысленности всех его действий. Повторюсь, эта тварь методично уничтожала оружия против себя. Сначала ловушку с отравой, теперь тапки, которые так безжалостно истребляли его род. Парень четко работал над моей возможностью его убить, начисто лишая меня защиты.
        О да, меня пугал не образ, хоть он и был ужасен, нет, меня куда больше пугало то, что он дьявольски логичен. Разумен и последователен. Плюс, он сознательно пошёл на то, чтобы жрать всё прямо перед моими глазами, так, чтобы я видел сам процесс. Он специально показывал мне всё это, он психологически ломал меня. Страх, гнев и острое понимание того, что времени оставалось совсем немного - вот, что я почувствовал в тот момент.
        Но что я мог сделать? Перестать пить? Чушь! Это совершенно не помогает делу, я уже сказал, видение оказывало прямое влияние на существующую реальность. Попытаться договориться или просто осуществить контакт и прийти к какому-то консенсусу? Ага, конечно, вот только с тараканом я ещё не говорил. Впрочем, не скрою, в то утро, когда он жевал этот чертов тапок, я все же попытался выйти на контакт, но ничего, кроме непонятного чавкающего звука я не услышал. Плюс, эта слизь, фу, боже! Нет, договориться точно никогда бы не вышло. Стоило мне начать говорить, как он открывал хищные челюсти и злобно на меня шипел.
        Решив не связываться и отдать тапок в жертву, я, схватив бутылку, выбежал на улицу. И только под вечер, крепко напившись, я смог вернуться в квартиру и увидеть, что оно ушло. Я даже тогда предположил, что иноземные твари плохо переносили запах спирта. Так как бутылки, стоявшие возле двери с остатками алкоголя, оказались не тронутыми. Я даже помню, как специально расплескал его по квартире, стараясь изгнать этого беса.
        Утро третье.
        Но вся эта мысль об алкогольной защите разлетелась в прах, когда на следующее утро я проснулся от того, что поганая тварь оторвала от моей ноги кусок и стала медленно его пережёвывать. Взвыв от ужасной боли, я единым рывком скатился с дивана и со всей силы ударил ногой по крепкому хитиновому панцирю. Отчего-то слово «хитиновый» так четко вылезло из моей школьной памяти, словно это было вовсе не слово, а незрячий крот, случайно вылезший на свет божий.
        Отлетевший в сторону таракан больше в атаку не пошёл, вместо этого он ретировался куда-то на кухню, где, к слову сказать, дыр размером с его габариты сроду не водилось. Но преследовать его я не стал, меня куда больше заботила кровоточащая рана, которая жутко болела, а откуда лилась белая пузырчатая дрянь.
        Наскоро перемотав ногу, я сразу же отправился в травмпункт, где в компании обаятельных и веселых бомжей провел не только день, но и вечер, пытаясь попасть на приём к травматологу. К слову, врач оказался крайне милым и профессиональным - обработал меня буквально за несколько минут.
        Вернувшись домой, я обнаружил, что подлая тварь дожрала мой второй тапок и уничтожала все оставшиеся ловушки, даже веник исчез вместе с совком. Но самое страшное, что этот таракан уничтожил все мои бутылки, стоявшие возле двери, практически оставив меня без выпивки.
        И вот тут-то могу не без гордости сказать, что я не струсил и, вытащив из-под дивана заначку, а после употребления расколов её «розочкой», я приготовился к новому бою. И, как показали дальнейшие события - не зря, так как в ту злополучную ночь таракан также проявил изобретательность и напал, не дождавшись нового утра. Изменил привычки, так сказать.
        Обхватив моё лицо своими клешнями, он в буквальном смысле не давал мне дышать, царапаясь и сдирая с лица кожу, молотя своими челюстями по моей голове, стараясь выклевать глаза. От испуга я что есть силы обхватил когтистое и колючее брюхо этой твари и силой отодрал от себя, швырнув жука к стене. Глухо стукнувшись о бетон, таракан уже не стал убегать, а молниеносно снова пошёл в атаку. Ещё не отойдя от шока, я машинально вытащил из-под подушки разбитую бутылку и в воздухе сбил насекомое резким ударом справа. Гневное шипение, злость и нервное шамканье челюстями раздалось из угла, куда приземлилась эта тварь, раскрыв в полёте свои мерзкие огромные сетчатые крылья.
        Окровавленный, полный желания убить поганую агрессивную тварь, я что было сил заорал на когтистого насекомого, всем своим видом показывая полную решимость к продолжению войны. Но он не спешил идти в атаку и ретировался на кухню, где снова исчез. И, как мне кажется, этому способствовали стуки в дверь - увы, соседям не терпелось выяснить все подробности моей насыщенной новыми событиями жизни. И в этот раз это было кстати.
        Вообще, соседи у меня были отвратные. Сосед слева был спортсменом, справа - пенсионерка, которая, по моему личному мнению, находилась на иждивении всего подъезда, так как была самой мерзкой консьержкой из всех, которых мне когда-либо приходилось встречать. Она никогда не пропускала погреться с бутылкой и всячески мешала моей нормальной алкогольной жизнедеятельности. Но, поверьте, даже с ними мне удавалось найти общий язык, хоть они и порядком меня раздражали. Вот насколько я хороший человек.
        Но в этот раз их отчаянные вопли были выше всех допустимых высот, они даже не посмотрели на разодранное моё лицо, пытаясь пролезть внутрь моей квартиры и угрожая, что вызовут ментов. О господи, как будто я не знал, что выгляжу омерзительно. Попробовали бы они столкнуться с таким отвратительным существом, которое совсем недавно меня атаковало. Искренне сомневаюсь, что они вышли бы так победоносно и смогли бы полностью выдержать такие удары судьбы.
        Заорав на них и закрыв двери на засов, я глубокомысленно смотрел, как кровавые капли падали на пол, составляя из себя небольшую лужу крови. Видимо, всё же мои соседи за космическую жизнь, но оно и понятно, как-никак спортсмены всегда немного не в себе, не говоря уже о пенсионерках. И те, и другие плохо осознают всю тяжесть жизни алкаша.
        Помню, я тогда ещё подумал, что обязательно выиграю бой, так как я уже не был тем слюнтяем, каким был раньше. Особенно это подтверждала испачканная в его мерзкой жиже бутылка, которой я и сбил эту тварь. Дополнительно провернув замок в двери, я приготовился к последнему сражению. Будь что будет, но я должен биться до конца. Правда, для начала необходимо как можно больше выпить - водка добавит смелости, даст прилив энергии. Хотя перебарщивать не стоит, а то таракан нападет, когда я снова буду отключен.
        Допив остатки и блуждая в поисках противника по квартире, я не переставал думать о стратегии боя. Встряхнуть и шмякнуть о стену со всей силы! Схватить за одну клешню и что есть силы ударить о стену так, чтобы все кишки размазались по ней. Вот каков был план. И он был должен сработать, так как обычно я лишь отбивался. Правда, таракан тоже изменил тактику. Раньше он всегда нападал, когда я просыпался и лишь совсем недавно стал нападать ночью.
        А потому я и решил напасть первым. Истошно крича и размахивая руками, я пришел на кухню и стал переворачивать мебель, и это было правильным решением. Зверь, как я и предполагал, не смог из-за своих размеров покинуть комнату и быстро появился перед моими глазами, бодро размахивая своими усами и испуганно прижимаясь к стенке. Хотя вру, сначала он хотел было подойти ко мне, но я резким ударом сбил его с лап и мощным движением, схватив за одну из клешней, шмякнув о стену так, что там образовалось огромное пятно темной слизи. Все, как и планировалось. Абсолютно чистая победа. Ещё раз убедившись, что тварь не дышит, я победоносно пошёл спать.
        Проснулся я от того, что меня лихо трясли за плечо. Разобрать, кто это, я не смог, помнил лишь, что меня выволокли из квартиры и повезли куда-то на машине. По запаху я инстинктивно предположил, что в вытрезвитель - место, где я периодически тратил свою миролюбивую, спокойную и до недавнего времени алкогольную жизнь. Проспавшись сколько нужно, я был представлен суду за убийство своего четырехлетнего сына, с которым меня на выходные оставила моя собутыльница-жена.
        Эпилог.
        Хорошо, что я в одиночке и свить небольшую веревку не так сложно. Хотя тут не скучно, так как мой маленький преследователь, мой маленький сын посещает меня и здесь. Правда, теперь я узнаю его и, когда он хочет есть, я уже не откидываю его в сторону. А если он по детской глупости взял тараканью ловушку, я могу отобрать её, не дав наесться этой гадости и не дав блевать белой жижей. И, естественно, когда он будит меня за ногу, я не пинаю его к стенке и не сбиваю его разбитой бутылкой, заставив раненного уползти под стол на кухню, откуда, схватив его за маленькую ручку, я не ударю его о стенку, оставив на ней кровавое пятно.
        Нет, ничего этого я уже не делаю, как, впрочем, и остальное, что делало меня алкашом. Просто даже по той причине, что тут не дают водку. Впрочем, мне пора, надеюсь, я хорошо свил эту веревку, и она не порвётся в решающий момент.
        Кладбище
        Вы знаете, эта неделя выдалась крайне странной, неоднозначной и очень насыщенной. Как будто в неё решили уложить даже не месяц, а целый год, сделав эти семь дней крайне пестрыми. А ведь меня сложно удивить, уже как пять лет работаю на кладбище. И работал бы так и дальше, получая много денег и покой.
        Все началось в понедельник с этого художника, тщедушного малого в открытом гробу с невзрачной родинкой, худым лицом и горящими даже после смерти глазами. Или не горящими, труп как-никак, но какая разница, что-то в нём такое было. Что-то далекое, непостижимое. Творец же. Тщедушный человек с занятной профессией, жизнью и даже смертью. Самоубийца же. Таких на кладбище хоронить вообще не положено. Разве только хорошо попросить. И начальство, и священника, тогда можно. Помню, даже мне тогда неплохо перепало.
        А история, кстати, очень занятная. Этот мужик… Он ведь неизвестный долго был, писал всякие каракули, которыми никто не интересовался. И вечно страдал от безденежья. Но в какой-то момент его вдруг накрыло и пошла работа. Но сам он уже перестал получать от этого удовольствие. Душевный человек, мол, так и так, все не то, все ради денег. Так и скатился к изящному полету из окна, после которого его нежно соскребли с асфальта и доставили к нам. Где Иван, кудесник, собиратель и также творец заново слепил из него тело. Только вот с глазами несколько перестарался.
        Картины, кстати, очень хорошие были. Я видел. Людей рисовал. В основном богатых, известных. Ой, вспомнил, талант у него пропал, с его слов, вышел весь. Даже поговаривали, это было что-то вроде сделки с нечистым. Смешно, право. Но о чем ещё тут болтать, кроме как не о нечисти? Это же кладбище. Тут люди мертвые лежат.
        Но это первый день. Суетились тогда, звезда как-никак. Репортеры приехали, что-то говорили. Много всех было. Поначалу ещё вроде как старались держать марку, но потом привычно по кучкам разошлись и стали тереть за жизнь. Вообще я такое не очень люблю. Не люблю много шума. Но делать нечего. Работа такая. Приходится мириться. И опять же - деньги. Где ещё мне, простому копателю, точнее, закапывателю, будут столько платить? Закапыватель. Неплохо, да?
        Кстати, нам тогда ещё вискарь неплохой подогнали. Четкий такой. Я давно ничего подобного не пил. С барского плеча, режиссёр какой-то. Художник ему портрет не успел дорисовать, так он больше всех страдал, напился и вот, по доброте душевной сделал мне подарок. Мне и Ивану. Только вот Иван не пьет.
        Я тогда и увидел-то её впервые. Подумал - морок, галлюцинация, что спьяну, показаться не может. Вся в черном. Хрупкая, красивая, изящная. Между плиток шла. Но это уже ближе к вечеру, когда все разъехались, и я один добивал бутылку. Помню, заорал, чтобы уходила. Не люблю, когда по ночам посторонние шляются.
        Вторник. Тут история победнее. Сын отца хоронил. А точнее - мент отца. И вот это уже попахивает правильным кладбищенским колоритом. Уж грустить - так грустить. Все по-правильному.
        История тут такая. Сын у папани следаком был. Очень, знаете ли, правильным следаком, все вёл как надо. Улики собирал, взятки, видимо, не брал, если похороны такие дешевые вышли. И я думаю, ему с местом тут начальство помогло. Может, он на хорошем счету у них был, как-никак, на это кладбище всех подряд не пускают. В общем, не суть. Не знаю, как он сюда попал, но по виду очень даже честный. И почему я заостряю на этом внимание? Папашка у него оказался на редкость сластолюбивым малым и немного повадился по девочкам ходить. Причем так, что больше они домой не возвращались. А когда поймали, то через пару дней умер. Вроде как от сердца. Все тут сделали тихо. Даже сверху указание дали, мол, всё аккуратно. Быстро. Как только я умею.
        И мне это нравится. Разве что денег маловато. Зато, опять же, правильно как-то. Пришел в своем сереньком пальтишке, постоял, погрустил. Посмотрел в яму, пробормотал что-то и все. Отпет горемычный. Проводили, так сказать.
        Разве что потом опять же пить хороший виски не стоит, иначе как бы я узнал, что батьку-то он сам туда отправил. Просто сверху вроде как замять решили. Я, между прочим, тогда ещё подумал, как бы под вечер ещё одного хоронить не пришлось, очень уж взгляд у него недобрый был. Вроде как и сам почти одной ногой в яме. Странная история, если честно. Никогда бы не подумал, что когда-нибудь увижу честного следака. Причем знаете, все у него как по эталону: бедный, в пальтишке, худой и съёжившийся. Да ещё над трупом папаши-извращенца. Все как по написанному.
        Среда попроще вышла. Трое. Одна от рака умерла, девочка совсем, второй - здоровяк мясник, третий - богатенький наркоман.
        С девочкой все правильно получилось. Мама и папа постояли, посмотрели, поплакали. Кстати, девочка красивая была. Действительно жаль, что умерла. Ещё чуть-чуть и такая, знаете, зачетная девушка. Люблю таких, поднимают общий генофонд. Жаль, что рак, правда.
        С мясником история похуже, так как его собаку погонять пришлось, очень уж скулила яростно, все хотела к нам пробраться. Вообще я не очень люблю животных. От них работы прибавляется. Ведь кроме меня никто это (их) дерьмо не убирает. И ладно ещё кошки, вроде и не заметно. А собаки такую кучу могут навалить, что захочешь - не промажешь, наступишь.
        Здоровяк, кстати, непростой. Любимую бабу прирезал. Точнее, бабу и хахаля. И вообще, его должны были в другое место отправить. Но что-то там напуталось, что-то там не срослось, это опять же со слов вечно врущего начальства, и попал он к нам. И вроде как все по-правильному, тихо, спокойно, беспроблемно, разве что гроб большой был, а в остальном норма.
        И теперь самое вкусное. Наркоман. Здесь хохма та еще. Парень не то чтобы правильный, но исхитрился влюбиться в простушку, подобрал её где-то. И так вышло, что у них обнаружили СПИД. И детишки до того расшалились, что решили и смерть принять одновременно. Опять же, не совсем без мозгов, сделали передоз и отошли вместе. Только вся ирония в том, что, увы, после смерти их решили разделить, паренька к нам определили, а вот девку его нищую - туда, за МКАД, к деревням поближе. Гроб очень красивый у молодого был, говорили - ручной работы. Но по нем и видно, даже жалко такое чудо закапывать, с таким-то сморчком. Не мужик, а скелет, мерзость прям. Не первый день, видать, на наркоте сидел. Интересно было бы на девку его посмотреть, такие мудаки обычно красивых с собой забирают.
        И, кстати, в среду я увидел снова ту девушку, что в понедельник мне спьяну померещилась. Возле одной из свежих могилок. Память-то у меня фотографическая, я её сразу вспомнил. А ещё вспомнил, когда ребенка хоронили, то её не было среди присутствующих. Ни среди гостей, ни среди родни, нигде её не было, а, стало быть, пришла она потом, когда все рассосались. Может, именно в понедельник и пришла, и вот теперь снова. А это патология, никто сразу после смерти каждый день не ходит, не принято это у нас. Поэтому я и насторожился. Странно как-то было это.
        В четверг был закрытый гроб. Хоронили какого-то нефтяника, которого то ли медведь, то ли рысь задрала. У этих-то деньги всегда есть. Потому и место на нашем кладбище найдётся. Жаль лишь, посмотреть не получилось. Иван, кстати, тоже расстроился, обычно на таких сложных заказах он мог поднять неплохую сумму, ведь ничто так не трудоемко, как рваные раны. Но ничего, виски у нас ещё осталось, так что мы спокойно доработали день. Разве что дети плакали сильно и отца хотели увидеть, но не судьба. Хотя, опять же повторюсь, наш Иван реально умеет творить чудеса.
        Закончилась неделя снова девочкой. О ней ещё в газетах писали. Родители умерли, отчим подобрал, изнасиловал, затем она пошла по наклонной. В общем, сложная судьба и как закономерность - смерть. Если бы не газеты, её бы тоже не к нам определи, уж больно она натворила много. Кажется, три или четыре нападения, но, слава богу, выжили все. И как социальная жертва она получила посмертный приз в виде небольшого местечка у нас. Как раз для маленькой могилки у нас кусок земли был. Ну, ни туда его, ни сюда, а тут раз и подошло.
        Прессы в пятницу было много, мой босс тоже приехал. Все говорил о том, что земля отдана безвозмездно, в дар, а по сути, просто забил остаток земли, который и так разве что под клумбу годился. Но если людям стало лучше, то зачем его судить.
        Но это всё рабочая неделя. Как видите, она прошла хорошо. Все немножко заработали. И, кажется, вот, надо бы отдохнуть. Что я, собственно, и сделал. И был, поверьте, неправ. Именно в выходные случилось несчастье. Я бы даже сказал - горе. И не у других, а у меня. И все по недосмотру, по невнимательности. Будь я трижды неладен!
        Помните ту бабу, которая столь часто посещала наше кладбище на этой неделе? Я еще позволил пройтись по ней эпитетами в виде «ой, какая красивая», «ой, какая таинственная». Представляете, эта стерва повесилась прямо над могилой своего ребенка. Нет, ну не стерва? А? Жил не тужил, деньги зарабатывал, а теперь из-за этой дуры я иду в полицейский участок и вообще смутно представляю свое светлое будущее. Нет, ну вот как? Чем надо было думать, чтобы исхитриться повеситься на суку прямо над старательно и грамотно выкопанной могилой, да ещё именно на моем кладбище? И теперь всё под вопросом. Ведь этой мой недосмотр. Босс так и сказал, отрабатывай последние дни и все, ты больше не работаешь.
        Что делать - непонятно, даже если всё пройдет хорошо, то я ведь безработный. И что делать? Тоже рядом на суку повеситься назло начальству? Хотя есть, конечно, небольшая альтернатива, ведь пишу-то я неплохо, с выражением. Буду, например, писателем. Слава богу, у меня их, этих историй, вагон и маленькая тележка. Вот, к примеру, про эту бабу, чей ребенок у нас похоронен. История, между прочим, необычная, неприятно пугающая. Я бы даже сказал - мерзковатая.
        Комедия
        ***
        Сидя здесь, на этом упавшем и прогнившем дереве, невольно начинаешь думать, что жизнь выдает крайне странные узоры или, правильней сказать, сплетения. Вот ты недавно пил чай у костра, а вот уже рассматриваешь полную луну, сидя среди мха, елок и наваленного наспех снега. Уже январь, а снег выпал только вчера. Нет, поймите правильно, я не против спонтанных трудностей. Я лишь хочу сказать, что всё это как-то странно.
        Впрочем, к черту длинные вступления, поговорить можно и во время работы. Да, да, увы, но мне пора браться за лопату. Земля ведь сама не сделает яму. Её нужно рыть, причем крайне яростно, чтобы спустя час у вас был метр вырытой промерзлой земли. Это при хорошем результате. А тем временем вы поймете, что я абсолютно ни в чем не виноват. Разве что в любопытстве. Но кому оно не чуждо.
        ***
        Люблю смотреть на огонь. Особенно как небольшие огоньки отрываются от большого пламени и исчезают во тьме. А ещё от него идет тепло и можно выставить ладони, согреваясь холодными ночами. Такими, как, например, эта, когда наш небольшой отряд сидит возле этого большого костра и понемногу травит различные байки.
        О да, все обожают рассказывать страшные истории, когда вокруг темнота, лес, где то и дело раздаются различные шумы. То ли от дерева, качнувшегося от резкого порыва ветра, то ли от севшей на ветку совы, то ли от белки, прыгающей к себе в дупло. Что же касательно более крупных зверей, то тут их почти нет. Всех давно перестреляли.
        И все же это не мешает нам, десяти полноценным путешественникам, нагнетать атмосферу, по очереди рассказывая жуткие истории этих мест. Особенно это касается Вадима, кто, собственно, и выбрал этот маршрут для наилучшего нашего времяпрепровождения. И оказался прав. Здесь действительно очень хорошо. Только вот непривычно тихо, так как обычно птиц куда больше в таких лесах.
        Я снова смотрю на огонь. Как бы ни старался Вадим, но лично на меня ничто не производит особого впечатления. Как-никак я тут самый старый и слабо верю во все эти сказки, лесные легенды. Но больше всего раздражает не это.
        Понимаете, не то, чтобы я совсем плох, но в последнее время мне крайне не везет с девушками. И потому любую значительную возможность познакомиться, как, например, совместный поход на десять дней, я воспринимаю как нечто крайне важное. Особенно если в нашем отряде есть высокая, красивая и, как выяснилось, одинокая девушка, к сожалению, поглядывающая теперь только на Вадима.
        Изольда, Немезида, вот как надо было назвать её, может, даже Анжелика, но никак не Оля. Это имя ей совсем не идёт, она ведь не блондинка, а очаровательная брюнетка в спортивной форме. Ее выносливости могли бы позавидовать многие мужчины.
        Три дня Ольга никого к себе не подпускала, держась в дружественной дистанции. И вот у костра она впервые поддалась. И кому? Этому хвастуну и лжецу? Липовому герою? Боже, как же всё-таки девушки легковерны. Ведь на то и расчет у этого хвастуна с картой маршрута в руках. Выцепить красавицу и затащить её к себе в палатку, которую он наверняка взял в прокат.
        Я подкинул еловую ветку, и она затрещала. Этого даже хватило на то, чтобы на меня все отвлеклись, наконец осознав, что помимо Вадима здесь есть ещё мужчины. Выпрямившись, я улыбнулся. Пора уже им показать, на что способен Алексей Владимирович Протопенко.
        * * *
        Но для начала немного о самой легенде. Вадим уже намекал, что на одной из остановок нашего маршрута нас будет ждать небольшой сюрприз. Сделал он это, конечно, таинственно, но я-то сразу понял, что ничего особенного тут нет. И я оказался прав. Всё, что он предоставил, это небольшая избушка с ужасным запахом, наваленными сверху деревьями и кучей колючего кустарника вокруг. Причем запах был настолько мерзкий, что кроме Вадима, подошедшего к самой двери, никто даже не подошёл и на десять метров.
        Казалось бы, ярчайший пример идиотизма, вот так стоять возле вонючих заброшенных брёвен. Но нет, Ольга скользнула по идиоту взглядом, и вот он уже ворочает дверь, всматриваясь темноту маленького помещения.
        Простите, я что-то отвлекся. Итак, избушка. Именно в ней, по его словам, обитала местная нечисть, приходившая туда ровно в двенадцать часов ночи. Причем, видимо, это было единственное расписание, так как днем или, например, в семь часов, туда никто не ходил. Ровно двенадцать и не часом ранее или позже.
        Боже, какой же идиотизм. Я вот думаю об этом и понимаю, что это просто кошмарный идиотизм. Мужику двадцать восемь лет, а он травит такие байки. И, что ещё хуже, это у него работает, увлекая Ольгу всё больше и больше. Смотреть противно. Но мы дошли до самого главного. Итак, дождавшись вечера и запасшись этой историей для вечернего куража, Вадим забыл самое главное. Что среди нас остались славные парни, которые не боятся ни темноты, ни избушек, ни, тем более, всякой нечисти, там обитающей. И которой, конечно же, на самом деле не существует.
        А потому я и вызвался пойти туда. Ну как же удержаться и не сломать всю эту хлипкую систему Вадимкиного самоутверждения. Бац, кинул еловую веточку в огонь. Воспользовался вниманием и выдал марш-бросок до избушки за ящик шампанского, соответственно, который Вадим обязательно купит по приезду в Ленинград. Только вот шельмец несколько усложнил задачу и попросил провести там ночь.
        Ужасно, конечно, как-никак вонь там невероятная , но в тот момент я был слишком заведен, чтобы думать об этом. Самое главное было не дать слабину, а бодро идти вперед, наступая на все преграды, которые он мог передо мной расставить. Эх, характер, отчаянный вы наш Алексей Владимирович, не умеете вы его прятать.
        * * *
        Ну вот, снова угодил в какую-то вонючую лужу. Уже третью по счету. Хорошо ещё ботинки иностранные. Две тысячи пятьсот, это со скидкой. В таких обычно армейские подразделения ходят. ГРУ или Моссад. В них ещё стальная пластина от гвоздей и в носке наконечник из металла. Изначально, конечно, круто было, но теперь нога побаливает.
        Да и ветки эти. Раз пять чуть глаза не лишился. Хорошо, что фонарик взял. Только вот его беречь надо. Ведь ещё в этой избе сидеть. Хотя меня уже посещала мысль, что можно и около побродить. До рассвета часов семь, стало быть, перебродить можно. Только вот не совсем понятно, будет ли за мной присматривать Вадим, чтобы потом всем рассказать, насколько я храбр. Если это так, то получится, что и ночь зря на холоде провел, и всяким лесным дерьмом все ботинки протер. И это не считая позора и ящика шампанского, который, как мы условились, будет обязательно дорогим. И вот тут уж Вадима заслуга, я хотел советское шампанское поставить.
        Ох и угораздило же меня в кашу влезть. Как же всё это неверно, а ведь я и в поход-то этот идти, собственно, не собирался. Так, случайно с другом встретился. И все, понеслась душа инженера по полям, лесам, ухабам и кустарникам. А потом ещё и в вонючую избу среди ночи заглянула, в которой, между прочим, даже нечисть ночевать бы не стала, настолько тут всё лесные звери засрали.
        Но вот я уже дошёл, значит, что-то явно стало лучше. Ведь, как-никак, а времени до рассвета стало явно меньше. И это очень большой плюс. Боже, всё равно, как же тут воняет! Эх, если бы не ваша гордость, Алексей Владимирович, если бы не она. С бабой-то этой ясно всё, типичная вертихвостка, но вот гордость, её сдавать нельзя.
        Хотя, конечно, обидно всё-таки было. Особенно, когда Ольга обняла Вадима и с улыбкой посмотрела мне вслед.
        ***
        Господи Иисусе. Опять. Вот, снова. Шаги. Это точно они. Кругом ходят. Вадим? Шутят? Издеваться, видимо, решили. Надо мной, ведущим инженером. И как? Беганием вокруг этого пропахшего звериным пометом домика? Да вам же уже по тридцать лет, люди.
        Или нет? Не Вадим. Тогда кто? Зверь? Учуял? Решил поесть, но войти боится? Точно. Не знает, кто здесь. Или знает? Чуял запах. Боже, а что, если медведь? Впрочем, их убили, но мало ли, один выжил. Мне-то и его вполне хватит, даже небольшого. Боже мой, как же так всё вышло-то? И, главное, сперва тихо ходил, а вот уже минут десять как слон топает, охает.
        Хотя нет, это не зверь. Больно звуки чудные. Как человеческие. Точнее, человеческим горлом произведенные. А так-то совсем нечеловеческие. Нет. Не может этого быть. Мы же в двадцать первом веке живем, какие, к черту, лешие ли прочие лесные ужасы. Нет. Скорее всего, это скотский Вадим так насобачился рычать, что совсем человеческий облик потерял. Ох и много бы я отдал, чтобы его такого Олечке показать. Пусть смотрит, какую тупую тварь выбрала. Дура деревенская! Ну, или городская. Там без разницы.
        ***
        Вот так я думал, когда вокруг моей вонючей избушки стали появляться эти странные звуки. Признаюсь, думать о Вадиме было куда приятнее, чем о том, что это мог быть всё-таки зверь или, того хуже, леший. Черт, эта фантастика ну никак не хотела тогда выходить из моей головы, точнее, из сердца, бившегося так сильно. Казалось, вот-вот, и оно пробьет грудину.
        А потому схватив, что подвернётся, я встал у двери в желании встретить зло так, чтобы оно больше и не пыталось проникнуть в мое убежище. На мое везение это оказалась непонятно как попавшая в избушку лопата, сумевшая сохранить и твёрдый черенок, и не изъеденное ржавчиной полотно.
        Сжав деревяшку, я вдруг понял, что способен на многое. Страх, конечно, был, но его быстро вытеснил адреналин , желание дать отпор, который всегда возникает у крепких духом людей в трудную минуту.
        Поверьте, не обязательно ходить в спортивный зал, чтобы доказать себе, что ты смел и силен. В слабом теле дух может быть даже посильнее. Просто слабый пробежит меньше, да подтянется от силы раза два. Но вот в трудную минуту, поверьте, он отпор даст суровый, не дав руке дрогнуть перед опасностью.
        И именно поэтому, именно поэтому, когда дверь открылась, я что есть силы размахнулся и с криком «На!» уложил бездомную бабулю на пол.
        * * *
        Да, странно. Странно вот так сидеть и уже не чувствовать холод. Хотя буквально несколько часов назад ты от него чуть не валился. А теперь нет. Мышцы горят, в глазах огонь. Желание жить стало таким, что уже и десять километров по лесу пробежать сможешь. Только вот бабушку жаль. Не повезло ей.
        А потому я снова копаю. Всё-таки, надо её похоронить по-человечески. Да и труп найти так сложнее. Я даже в этом плане немного на современного Раскольникова похож. Тоже пострадал из-за старушечьей глупости. Ведь могла же она просто поговорить. Так нет. Решила испугать незваного гостя. Думала, сможет прогнать. Но Алексей Владимирович, к сожалению, не из пугливых. И, как оказалось, даже убить может.
        А тем временем до рассвета всего три часа. Ровно три часа до того, чтобы выйти к своим. И теперь этого времени, кажется, уже мало. Земля, как я уже сказал, промерзла, копать тяжело. Но лопата… Она будто придает мне сил. Заставляет трудиться, раз за разом вычерпывая тяжелые комья земли. Или мне так только кажется?
        И всё же, что она делала в лесу? Причем одна. Зачем вообще бомжам жить в лесу? Есть шишки? Или что? Они же вроде городские обитатели.
        ***
        И напоследок. А знаете, я был прав. Вадим и вправду не дурак. Он действительно пришел проследить, сижу ли я в избушке. Только вот я уже не там. Я рядом. Ведь бабка довольно тяжелая и далеко оттащить я её не смог. А ещё пыхчу, как паровоз, и он без труда меня нашел. Вот он, стоит с круглыми глазами, наблюдая, как я накидываю первые комья земли на это старое тело. Эх, Вадим, Вадим. Что же теперь с тобой делать-то?
        Кошачий груз
        ***
        Я всегда очень любил кошек. Мне нравилось, как они ходят, прыгают, мяукают. И поэтому я был безразмерно счастлив, когда мне, наконец, позволили завести это прекрасное животное. Да и момент с приобретением получился удачный, у одной моей одноклассницы как раз окатилась кошка, и она мне отдала одного котенка.
        Котенок, а это была девочка, проблем практически не создавал. Дело в том, что моя одноклассница в знак благодарности быстро приучила ее к лотку и все, что мне нужно было делать - это следить за тем, чтобы миска не пустела и чтобы лоток не набивался.
        Но шло время. И постепенно проблемы всё же появились. Дело в том, что кошка стала ходить на улицу и регулярно приносить свое пушистое потомство. А я, в отличие от своих одноклассниц, не умел впаривать котят. Зато я научился их убивать - медленно, тихо, бесшумно, положив мокрое полотенце на пытающихся выплыть её маленьких детенышей. Их маленькие тельца, даже в первозданном виде, отчаянно боролись за свою жизнь.
        Первый раз я убил приплод два года назад, когда к нам пришла соседка и быстро показала, как надо расправляться с этими маленькими беззащитными созданиями. Единственное, что она наказала, так это никогда не брать котят на виду у кошки, а всегда делать это, когда она уйдёт. Не знаю, почему, но я принял эти слова всерьёз и сделал всё именно так, как она сказала. Дождался, пока кошка захочет есть, затем молниеносно вытащил их и, обхватив полотенцем из нижней полки шкафа, унёс в ванную.
        И так продолжалось из года в год. Пока, наконец, Дизи не стала сидеть рядом с котятами до последнего, тщетно охраняя свое потомство. И это не час, не два, не три, она сидела сутки возле них, пока голод все-таки не гнал её на кухню. Возможно, она ходила туда и ночью, пока я спал, но я предусмотрительно не оставлял там никакой еды.
        Каждый раз, возвращаясь с кухни, она сначала жалобно мяукала, звала их. Потом, обнюхав место, смотрела на меня в надежде хоть как-то получить информацию. Но, увы, я всегда хранил крайне невозмутимое выражение лица. Но это было тогда, в этот раз всё случилось иначе.
        Сначала всё было хорошо. Привычно накрыв их полотенцем, я ждал, пока все котята захлебнутся. И уже думал о том, куда бы пойти вечером, как вдруг случайно повернул голову и увидел, что в коридоре сидит она. Все было так неожиданно, что на секунду я растерялся. К тому же свет в ванной был выключен, и я инстинктивно вздрогнул. Кошка это заметила и с интересом стала подходить ко мне. Я не могу сказать, что было у меня в ту секунду в голове. Может, страх, может, что-то ещё, но я как малолетний мальчишка быстро закрыл двери.
        Несколько минут она пыталась открыть преграду лапкой, просовывая её под дверь и стараясь зацепить. Но затем сдалась и ушла, продолжая звать своих котят. В тот день она дольше обычного посвятила их поиску, не унимаясь почти да самой ночи. Затем, уже поздно вечером, отправилась в ванную, где долго нюхала раковину. Увидев меня, подглядывающим за ней, она подняла голову и пристально посмотрела в глаза. По спине прошёл холодок.
        Знаете, я любил свою кошку и она меня тоже. К примеру, первый раз она вообще рожала у меня в кровати, и я вообще чуть с ума не сошел от такой неожиданности. Поэтому я бы не сказал, что её взгляд был полностью враждебным, он, как был правильнее сказать, был изучающим. И посмотрев на меня несколько секунд, она спрыгнула с раковины и направилась в зал. Отлеживаться на батарее.
        Только вот с того момента отношение её изменилось. Она больше не ластилась ко мне на руки и вообще старалась избегать меня. Ела, когда на кухне никого не было. Поначалу это было терпимо, но когда она оцарапала меня, мне пришлось ей наподдать.
        И так бы всё и прошло, если бы, проснувшись однажды ночью, я не заметил, что она сидит на моей кровати и просто смотрит на меня. Мне тут же перехотелось спать. Этот взгляд… Он был теперь уже не изучающим, он был нехорошим. Поэтому, недолго думая, я прогнал её и закрыл дверь. На ключ. Так, чтобы она точно не вошла в мою комнату. И, что характерно, спустя примерно полчаса я услышал, как она пытается открыть дверь. Не сразу, а именно спустя полчаса, когда я, скорее всего, уже спал.
        На следующее утро, понимая, что с такими играми сна спокойного мне не видать, я решил сходить к своей соседке и как можно подробнее расспросить её о странном предостережении.
        Тётя Инна, как обычно, готовила. И ещё в коридоре запах её печенья обдавал всеми приятными ароматами этих изумительных маленьких запеченных сладостей.
        Как обычно, поприветствовав меня кивком головы, она, вытерев руки о фартук, поставила угощение.
        Я тут же приготовился к чаепитию. Здесь я мог себя совершенно не сдерживать. Тетя Инна пекла печенья столько, что могла бы прокормить целый детский гарнизон.
        - Тетя Инна, - начал я, пробуя на вкус её деликатесы. - Помните, вы сказали, что не стоит никогда топить котят при кошке. А что будет, если она это увидит?
        - Может, ничего не будет. А может, - она поставила на стол чашку с чаем. - А может и случится что-нибудь. А ты, собственно, почему спрашиваешь?
        И тут я в двух словах описал ей всю ситуацию. Тетя Инна выслушала всё внимательно, но ближе к концу повествования взгляд её потух, и с лица сошла вся доброжелательность, оставив лишь странную печальную улыбку. Когда я закончил, она тихо вздохнула.
        - Что ж, вполне логично, что она повела себя именно так. Знаешь, животные, как и люди, отличаются лишь характером. Поэтому надо всегда быть осторожным, не угадаешь, какое из животных примирится с судьбой, а какое нет. Правда, твой случай немного лучше моего, там всё закончилось куда быстрее.
        - Расскажите.
        - Хорошо. Это было лет сорок пять назад, когда мы жили в деревне, и у нас тоже была кошка. Тогда со всеми этими делами поступали куда проще и, свернув котят в сверток, просто бросали в реку. Обычно этим занимался отец или мать. Но чаще, конечно, отец. Кстати, кошка у нас была сильная, крепкая, мышей ловила исправно. А тут как-то раз с приплодом пришла, да так не вовремя, что отец при ней же котят и перебил. То ли пьяный был, то ли просто в плохом настроении, я не помню точно. Говорят у нас об этом неохотно и так горе вон какое вышло. Ну, в общем, размазал он их сапогом, все мозги наружу. А кошка это запомнила и на следующую же ночь села ему на лицо, обхватив голову когтями. Так он и помер, с кошкой на лице, от разрыва сердца. Вцепилась намертво.
        - Вашего отца убила кошка? Какая жуть! - сказал я, отодвигая кружку. - Это что ж получается, моя кошка меня убить хочет?
        - Я не знаю. Всякое в жизни случается. Но ты не переживай, возможно, это и ложь, может, мне о кошке рассказали, чтобы настоящую правду скрыть. Это же деревня, там не принято сор из избы выносить. Может, он спьяну на кошку налетел, да так и помер. Я не могу точно сказать, говорю же, маленькая была.
        - А мне кажется, что все, что вы рассказали - правда. И про кошку, и про котят.
        - Знаешь, а пусть она ночью у меня поспит. И тебе спокойнее, и у меня гостья поживет.
        - А вам не страшно? Вы ведь тоже её котят топили.
        - Не думай об этом. Вот, угощайся, в этот раз особо вкусные получились.
        Кончилось всё тем, что я съел почти всё её печенье. Причем, как мне показалось, изначально я вообще есть не хотел. А вечером тетя Инна действительно забрала Дизи к себе и, как мы и договаривались, я приходил к ней лишь днем.
        ***
        Со стороны, конечно, выглядело все очень забавно. Я не раз ловил себя на мысли, что просто иду на поводу своих странных, причудливых кошмаров. Вот и кошку отдал соседке. Я даже маме не рассказал о подлинном смысле этого перемещения, благо все её терпели лишь ради меня. И едва она покинула порог, все облегченно вздохнули.
        У тети Инны Дизи понравилось, она быстро освоилась и, найдя батареи, тут же заняла привычное ей место. Место теплое, возле окна, откуда открывался прекрасный вид на нашу детскую площадку. Дизи также понравилась тёте Инне, потому что была послушна и никогда особо не раздражала. К моему стыду, признаюсь, я даже стал опасаться, что она останется там навсегда, уж больно они подружились.
        Но, увы, счастье длилось недолго. Даже сейчас всё кажется как во сне. Вот я открыл дверь, вот положил портфель, вот выпил воды и, схватив со стола бутерброд, пошёл по коридору в противоположную от нашей двери квартиру. К тёте Инне. Но вместо привычного шума на кухне лишь тишина. Хотя - нет, я слышал, как капала вода. Медленно, едва слышно.
        Я стою в коридоре, и свет яркого солнца бьет в окна. Очень светло, тетя Инна жила на солнечной стороне. Все её окна выходили туда, навстречу огненному светилу. Я поворачиваю голову в сторону кухни, звук капающей воды идёт оттуда. Я вхожу, кран не выключен. Рядом - печенье, точнее, тесто. Я беру мягкую массу, она вкусно пахнет чем-то сладким.
        Затем у меня появляется странное нехорошее предчувствие. Мне кажется, что меня кто-то тормошит за плечо, но я всё равно иду дальше. Туда, вглубь мигом изменившейся квартиры. Внутри всё тихо. А ещё, после того, как перестал капать кран, наступила полная тишина.
        Пустой зал, хотя двери открыты. Тут я увидел Дизи, она всё так же сидела на батарее, не смотря в мою сторону, лишь жмурилась от солнца и тепла, передаваемого ей. Я пошёл дальше. И вот я увидел кровь. Она была бардовой и текла из спальни.
        Тетя Инна разбила себе голову, неудачно упав на пол. А потом я закричал, выбежал из квартиры и ещё долго не мог прийти в себя. Хотя, как сказали врачи, она просто поскользнулась. Ничего такого, что могло бы хоть как-то увлечь следователя. Типичный несчастный случай. Только вот почему-то Дизи ушла, покинув квартиру до приезда участкового и скорой.
        ***
        После похорон прошло примерно два месяца, прежде чем к моей матери вернулась кошка. И как это не было бы странным, снова беременная. Вот она сидит на моих коленях и нежно мурлычет под моей рукой. Я знаю, она хочет, чтобы я её погладил. И я сделаю это, подставив руку под её мохнатую мордочку и прищуренные глазки.
        Скоро она родит, принеся в наш дом минимум шестерых котят. Я уверен, в этот раз всё будет иначе. Теперь она будет лучше приглядывать за котятами и не оставит мне шанса ускользнуть от неё в ванной. Она будет хитрее, проворнее, смелее. Она обязательно постарается увидеть тот момент, когда я буду топить её котят, если я, конечно, решусь это сделать. Вопрос этот пока нерешенный и нужно с ним как можно быстрее определиться.
        Так как одно я знаю точно - мама всё равно не разрешит приютить всех котят, а если их не убью я, то это сделает она.
        Кулон
        * * *
        Сняв ботинки и раздевшись, Кристина уловила этот старый, почти выветрившийся из памяти запах прошлого, где помимо вещей и людей оставались некогда очень сильные чувства. Или нет? Неужели ей просто показалось?
        Она посмотрела вдоль знакомого коридора и увидела закрытую дверь. Когда-то она легко пробегала по нему и без труда открывала её, прячась и от вечно докучавших взрослых, и от печалей да скуки.
        Владимир. Его звали Владимир. Он был её единственным другом, с которым она выросла и проучившись до одиннадцатого класса, пока их пути не разошлись, и ей не пришлось уехать в Москву, где её ждал университет и работа. В дальнейшем ставшая перспективной.
        И он был очень хорошим. Не для всех. А для неё. Он вместе с ней воровал колбасу из магазина. Он понимал её шутки. Он никогда не говорил, что она сумасшедшая и смотрел на неё своим особенным взглядом. И да, возможно, а, точнее, уже наверняка, он её любил.
        Кристина с благодарностью приняла чашку чая из рук его матери, тети Оли, которая всё так же заботливо усадила её за стол, выложив печенье и шоколад. Она была хорошей женщиной, только сильно сдала за эти годы, так как её сын мало того, что не уехал из этой дыры, так ещё стал верно и быстро спиваться.
        Прищурившись и отпив ароматный чай, Кристина снова вспомнила закрытую дверь, за которой открывалась его комната. Владимир специально закрыл её. Так как не разговаривал с ней уже три года, удалив из друзей и поставив в бан в мессенджерах. Поэтому все, что касалось его жизни, она узнавала лишь от его мамы, которая постоянно поддерживала связь с их бывшей соседкой по лестничной клетке.
        Красивая, умная, идущая по карьерной лестнице, она никак не могла понять, почему этот одаренный парень с явными способностями к программированию так и остался в этом зачуханном и забытом временем месте, променяв свою явно блестящую жизнь в столице на невнятные блага в этой дыре. Именно это она не могла ни понять, ни принять, постоянно высмеивая его за неспособность принять решение.
        А ведь он был ей так нужен, когда учась, работая, она хотела лишь прислониться к нему плечом и уснуть, упав в безмятежный покой. Увы, это лишь сказка, никак не хотевшая становиться явью. И всё же она приехала сюда не для старых обид. Нет. После этих семи лет ей всё так же хочется его увидеть. И не важно, хочет он этого или нет.
        - Ты так изменилась, Кристин, стала совсем взрослой, - мягко сказала тетя Оля, расплываясь в усталой улыбке.
        - Да. Время не пощадило, - улыбнулась в ответ Кристина.
        - Не говори ерунды. Ты только красивее стала.
        Кристина ещё раз улыбнулась и снова сделала глоток. Время шло и ей уже не терпелось постучаться к нему.
        - А что с Володей?
        - Он немного занят и просил его не беспокоить, - мрачно ответила тетя Оля. - Давай лучше расскажи, как у вас там, в столице, дела.
        - Но я пришла, чтобы увидеть его! - настойчиво произнесла Кристина, испытывая странное неприятное предчувствие. - И я его увижу.
        - Но он этого не хочет. Это бесполезно. В последнее время он сам не свой.
        Кристина буквально кожей почувствовала ложь. Скрытую упертую старческую ложь, которую по роду своей деятельности научилась распознавать даже в милых добрых соседках. Ей ещё у входа показалось, что тетя Оля повела себя очень уж странно, сначала отговаривая от визита, а потом угощая шоколадом. Видимо, она не хочет показывать ей то, что осталась от некогда умного хорошего сына.
        - Пойду, постучусь, - спокойно сказала она, поднимаясь из-за стола.
        * * *
        Поезд. Он всегда положительно влиял на её настроение. Эти вечно бегущие пейзажи и стаканчик теплого чая в железном подстаканнике не могли не делать мир лучше. И все же, в этот раз отвлечь ее у них получалось очень плохо.
        Она коснулась щеки. На мгновение ей показалось, что по ней катилась слеза. Но нет, лишь тревожное ощущение, которое попыталось имитировать это сильное чувство. Она не плачет. Просто не получается.
        Она откинулась в кресле и посмотрела на ладонь. Это был маленький дешевый матерчатый кулончик, некогда подаренный ей Владимиром в тот год, когда она закончила школу. Он тогда сказал, что сам сделал его, но она-то знала, что он купил его на блошином рынке, так как буквально за день сама была там и видела эту обычную безделушку.
        Странно, но когда она вошла в комнату, когда увидела его, болтающимся на веревке, она кулон даже не выронила, сжав так, что захрустели пальцы. Как будто хотела проснуться. А ведь уже достаточно взрослая и должна понимать даже самые невероятные поступки. И всё же она его не выпустила. Кристина ещё раз посмотрела на кулон. Да, время не сделало его красивее. Лишь хуже, как и большую часть воспоминаний.
        Она устало коснулась чашки чая. Наверное, по большой части, она взяла всё от этой поездки в прошлое, разве что осталось решить, что делать с этим кулоном, который она так долго хранила у себя.