Убойная должность Кирилл Казанцев
        Суперкоп #6 В полицию за помощью обратился Владимир Ольховиков - начальник службы безопасности крупного банка. Он рассказал, что со счетов клиентов стали пропадать деньги, и попросил разобраться в ситуации. Дело поручено лучшему сотруднику отделения - старшему лейтенанту Антону Копаеву, которого среди своих называют суперкопом. Тот начинает расследование и вскоре выясняет, что деньги пропадают не только со счетов местного банка. Аналогичная ситуация - с банками по всей России. И еще Антон обратил внимание на очень странную закономерность: если в банке пропадала особенно крупная сумма, то одна из сотрудниц - обязательно молодая женщина - совершала самоубийство…
        Кирилл Казанцев
        Суперкоп. Убойная должность
        Глава 1
        Новогодний корпоратив, как это теперь называется, уже давно не принято проводить в офисах. Да и не во всяком офисе есть актовый зал или иное подходящее для вечеринок помещение. Для проведения обучающих семинаров, различных тренингов и иных мероприятий, требующих присутствия некоторого количества людей, обычно арендуют специализированные помещения. Так же рационально теперь в мире бизнеса подходят и к проведению корпоративов - арендуют специализированные помещения.
        Коллектив екатеринбургского банка «МБК» собрался вечером 28 декабря в кафе
«Лимония». Начальство уровня топ-менеджмента, по обыкновению, задерживалось, начальство среднего звена уровня начальников отделов нервничало, полагая, что ответственность привычно ляжет на их тренированные плечи. Нет первого, второго и последующего лиц, значит, решение принимать им.
        - Галюнчик! - вежливо и довольно нежно взял девушку под локоток высокий плотный мужчина. - Ты у нас основной игрок, у тебя все клиенты в руках, тебе и бал править.
        Галина Романова, двадцатисемилетняя молодая женщина, раскрасневшаяся от уже выпитого с подругами, прикусила губу. Она нервничала и уже не раз порывалась снова набрать номер управляющего. Так начинать без него и первого зама или не начинать? Иногда такое бывало, и коллектив начинал торжество «самостоятельно». И только спустя минут тридцать или час подтягивалось верховное руководство, которое говорило свои дежурные тосты, выпивало и быстро исчезало.
        Украшенный традиционными воздушными шарами большой зал был залит ярким светом множества светильников. Наряженная еще утром искусственная елка красовалась у окна, нарядный коллектив, весь в мишуре и блестках, с шумом слонялся по залу и с вожделением посматривал на накрытые столы. Впрочем, многие нашли способ начать
«разогреваться».
        Принимать решение Галине не пришлось. Позвонил первый зам и посоветовал начинать, а они с шефом вольются в коллектив позже. Известие было воспринято коллективом с голодным воем и грохотом отодвигаемых стульев. Приглашенный ведущий - длинноволосый и немолодой актер местного ТЮЗа - тут же убавил звук музыкального центра и с энтузиазмом принялся за исполнение своей роли тамады.
        После первых трех рюмок коллектив размялся в энергичных танцах, быстренько прокатил веселый конкурс, хватил еще по одной и потянулся в вестибюль курить. Галя Романова не курила, но остудить разгоряченное тело все же вышла. За стеклянными входными дверями кружил пушистый снег, укрывая тротуары, деревья и лавки сквера напротив.
        На локоть девушки снова легла мужская рука.
        - Ну, вот и справились без большого начальства, - снова рядом оказался Володя Ольховиков, заместитель по безопасности. - Ты сегодня обворожительна, Галюнчик!
        - Перестаньте меня называть Галюнчиком, - поморщилась девушка. - Терпеть не могу такого обращения. И вообще когда коверкают имена.
        - А я терпеть не могу, когда ты меня на «вы» называешь, - усмехнулся Ольховиков. - Просил же, намекал же…
        - Опять вы за свое, - нахмурилась Галя. - Я с женатыми мужиками в отношения не вступаю.
        - Муж-чинами, - уточнил Ольховиков, и Галя наконец поняла, что он был уже сильно
«под градусом». - Пойдем покурим… У меня машина за углом стоит.
        - Я не курю, - дернула Галя плечом и попыталась обойти массивную фигуру безопасника.
        - Ну так посидим, - снова схватил девушку за локоть Ольховиков.
        - Вы что? - дернула руку Галя. - Совсем уже!
        - Ой смотри, девка! - вдруг сменил мужчина слащавое выражение лица на злое. - Доиграешься ты у меня. Будешь упираться, я тебе такое устрою.
        - Подстроите! Так вы хотели сказать? А порядочно ли это?
        - Наплевать! - отрезал Ольховиков. - Ты у нас на всей клиентской базе сидишь… Вот смотри и не снеси яичко… Недотрога! Ишь ты…
        Галя вытаращила глаза. Безопасник некоторое время постоял перед ней, покачиваясь, потом отодвинул задвижку на двери и прямо в костюме вышел под снег. Скользя ботинками на покрытом снегом тротуаре, он дошел-таки до оставленной чуть в стороне
«Хонды». Галя с брезгливостью и тревогой смотрела вслед настырному ухажеру. Ольховиков все же упал возле самой машины. Не отряхиваясь, он залез в салон, завел мотор и рванул машину с места. После нескольких заносов водителю удалось выровнять машину, и она скрылась за поворотом.
        Проворчав по поводу безбашенных мужиков, Галя поспешила в зал, чтобы предупредить помощника Ольховикова, что его шеф уехал на машине в состоянии сильного алкогольного опьянения. А угрозы… Скорее всего, Ольховиков не соображал, что молол только что у входа. Он вообще со своими приставаниями донимал в основном во время вот таких вот вечеринок, когда немного выпьет. А трезвым он был вполне приличным человеком. Не хотелось думать серьезно о поговорке «что у трезвого на уме, то у пьяного на языке».
        Первые посленовогодние дни во всех организациях и учреждениях бывают днями малопродуктивными, пустыми. Люди шатаются по офисам и коридорам. Подолгу торчат в курилках или возле кофейных автоматов. После «новогодних каникул» в рабочий ритм войти всегда трудно. Тем более когда начальство уже из года в год в это время уматывает то в Чехию, то во Францию. Расслабление длится до середины января, а то и до самого конца этого лютого морозного месяца. Двенадцатого января морозы немного ослабли, даже ночью температура не опустилась ниже минуса двух. И в эту ночь на крыше пятиэтажного жилого дома, соседствующего рядом со зданием банка, появились люди. Одеты они были в светло-серую одежду, благодаря чему терялись и на фоне серого пасмурного неба, и на фоне покрытых снегом крыш.Четыре фигуры выбрались из слухового окна на покатую крышу, спустились к самому ограждению на краю. Один из неизвестных поднял какое-то приспособление, послышался звонкий удар распрямившейся пружины, и на крышу банка полетел титановый крюк, вытягивающий за собой капроновый линь. Попадание! Крюк надежно зацепился одной из лап за каркас
из стального уголка, на котором размещался на крыше банка огромный рекламный щит. Один из неизвестных поднялся к слуховому окну и стал осторожно вытягивать тонкую капроновую веревку, которая скользила в кольце крюка. Из слухового окна потянулась прочная веревка, которая должна была выдержать вес нескольких человек.Через пару минут веревка была туго натянута. Неизвестные в маскировочной одежде натянули на лица вязаные шапочки с прорезями для рта и глаз и поочередно заскользили по веревке вниз - на крышу банка. И вот переправленный все по той же веревке газовый баллон и горелка установлены, растянуто тонкое светонепроницаемое полотно, чтобы свет не был виден снизу с улиц. А через пять минут дымящаяся металлическая дверь распахнулась, звякнув вырезанной частью, на которой с внутренней стороны раскачивался обычный навесной замок.Ноги в высоких армейских ботинках на прорезиненной подошве тихо ступали по внутренней лестнице, свет фонарей выхватывал двери, потухшие глазки датчиков движения. Шедший первым невысокий коренастый мужчина поднял палец и произнес с заметным кавказским акцентом:- Порядок! Не подвел
нас!Спуститься неизвестным удалось до полуподвального помещения, где дорогу им преградила еще одна дверь. Снова в ход пошел газовый резак. Еще несколько минут, и в помещении завоняло горелой краской, дымом от горящей прессованной древесины. Эта дверь была с декоративной отделкой, и теперь она воспламенилась. рабители распахнули дверь и принялись чем попало тушить горящий лист ДВП. Один из них скинул куртку и стал шлепать ею по двери. Наконец огонь был потушен, а главарь вдруг схватил ближайшего грабителя за руки и знаком приказал всем замереть. В помещении было очень много дыма, а под потолком красовался датчик задымления. Но сигнализация молчала, не горел и красный диод на датчике движения. Главарь облегченно выдохнул и закашлялся.- Порядок, парни! Все под контролем, все отключено. Теперь последний рывок, и деньги наши…И в этот момент как-то особенно подло сверкнул красным светом и загорелся диод на датчике движения, тут же пронзительно зазвенела пожарная сигнализация. У всех четверых похолодело внутри. Все представили, как сейчас сигналы о пожаре и о проникновении сработали на пультах пожарной
охраны и отделения вневедомственной охраны. Как дежурные на пультах уставились на сигналы, а их руки потянулись к телефонным трубкам, микрофонам и кнопкам. Никто не знал, как там на этих чертовых пультах передается информация о происшествии на одном из объектов, но что она передается быстро, догадывались все.Мгновенная суета сделала из сплоченной группы стадо баранов. Грабители заметались и дружно ринулись наверх. Тщетно главарь, путая русские и чеченские слова, орал на своих помощников. Троица, громко топая, понеслась наверх к спасительной крыше и веревке. От испуга все они забыли, что веревка натянута под углом и подниматься по ней на крышу жилого дома будет намного сложнее.Главарь выругался и схватился за голову. Все решают секунды и минуты. Первой же патрульной машине достаточно менее пяти минут, чтобы прибыть на место. Мозг работал лихорадочно. Куда, куда? Вверх нельзя, там сейчас эти идиоты будут рвать друг у друга веревку. Улица, окно! Куда выходит фасад? А промежуток между домами? Ведь здание банка стоит почти вплотную к соседнему старинному двухэтажному дому. Там расстояние сантиметров
пятьдесят и кирпичный декоративный забор.Остатки газа ушли на то, чтобы резаком перерезать решетку на окне. Ноги главаря грабителей скрылись за забором в тот момент, когда к банку подъехала первая патрульная машина вневедомственной охраны. Соседний двор он преодолел довольно быстро, а потом - смежную улицу, арку дома… Машина стояла во дворе, и он завел мотор за минуту.Людей на крыше банка увидел экипаж второй машины. Полицейские тут же передали информацию дежурному, и к месту событий подтянулись все патрульные машины полиции, которые находились сейчас на службе. Жилой дом и банк были оцеплены, а еще через двадцать минут прибыло подразделение спецназа, бойцы которого поднялись на крышу.- Лежать! Руки на затылок! Ноги раздвинуть! Лежать, я сказал! - Бойцы спецназа кричали, давя на психику, ударяли ногами по ногам задержанных, тыкали их стволами автоматов между лопаток.Быстрый осмотр показал, что оружия у задержанных при себе не было, но экипировка не оставляла сомнений, что они перебрались сюда именно по натянутой веревке с крыши соседнего здания. Как и баллон в полуподвале, как и сумки для денег, и
слегка обгорелая куртка одного из злоумышленников.- Где остальные? - орал командир спецназовцев в ухо каждому из задержанных. - Кто еще с вами был? Сколько? о перепуганные побледневшие грабители только вжимались в снег, втягивали головы в плечи и ойкали от пинков в самые уязвимые места. Не выдавать, молчать! Это в них вбивалось накрепко на протяжении нескольких дней подготовки к этой операции. Что бы ни случилось, как бы все ни повернулось. Они молчали. А главарь, бросив в другой части города в таком же сонном дворе угнанную машину, уже размышлял, как и через кого передать своим попавшимся баранам приказ молчать, не выдавать его. Если не выдадут, то отделаются легко. Ведь проникновение с целью кражи - это одно. А вот сама кража в крупных размерах - совсем иное. И если они его выдадут, то должны знать, что кара их настигнет везде. В СИЗО ли, на пересылке ли. Или уже в колонии, куда их отправят после суда. Должны бояться! Нужно маляву им отправить, чтобы признавались, что сами окно высаживали, но поняли, что не успеют уйти улицей, и снова вернулись на крышу. Пусть так говорят, это похоже на правду.Это
сейчас волновало больше всего, сейчас это главное. А уж о том, почему сигнализация сработала, можно будет не торопясь подумать и потом. Хорошенько подумать и задать несколько вопросов одному человеку! Нет, не человеку - шакалу!
        О том, что его спрашивает какой-то мужчина, профессор Юридического института МВД Андрей Павлович Воронцов узнал, когда вышел после лекции из аудитории. Возле двери кафедры стоял молодой высокий и начинающий полнеть мужчина. Воронцов наморщил лоб и почти сразу вспомнил, что это тоже его бывший выпускник. Он не брался точно назвать годы выпуска, но лет десять, наверное, уже прошло с тех пор, как он отучился в институте. Курсанты шумной гурьбой наконец схлынули по коридору в сторону лестницы, а полковник Воронцов подошел к гостю.- Здравствуйте, Андрей Павлович, - расплылся в широкой улыбке гость, и Воронцов сразу вспомнил его и его широкую обезоруживающую улыбку.- Ольховиков, - уверенно произнес профессор и для убедительности ткнул в воздух пальцем. - Так?- Ого, а я думал, что это сказки, что вы всех своих выпускников по фамилиям помните! Точно, Ольховиков.- Н-ну, не всех, конечно, - развел руками профессор, - но на память не жалуюсь. Занятие наукой, тем более такой, располагает к тренировке памяти. Ну, пройдемте на кафедру. Расскажете, как, где. Надеюсь, что вы уже капитан или майор.- Нет,
извините, - покачал головой Ольховиков, пропуская полковника в дверь и заходя следом. - Оставил я службу. Сейчас в банке заведую безопасностью.То, что Воронцов не отреагировал на это сообщение укорами, было хорошо. Многие считают, что ученик, изменивший делу своего учителя, наносит тем самым учителю страшную душевную травму. Воронцов таким не был. Он понимал, что не все люди созданы для работы в полиции. Многие работают там десятилетиями, не будучи созданными для нее, а другие - талантливые, прирожденные - бросают почти сразу и находят себя на ином поприще. льховиков осмотрелся на кафедре. Все здесь по-прежнему. И мебель, и расстановка, и дух. Внутри защемило, вспомнились курсантские времена.- Значит, оставили вы службу, - повторил Воронцов, усаживаясь за свой стол. - Ну, пост у вас солидный, ответственный. Так что наша школа наверняка пригодится и здесь. А на кафедру по делу или воспоминания привели?- По делу, Андрей Павлович. По старой памяти пришел к вам за помощью. Среди выпускников легенды ходят, что вы не только всех по фамилиям помните, но и отношения поддерживаете со многими. Тут уж укорить
меня можете, что носа не показывал, а как прижало, так сразу прибежал.- Полноте, вам, полноте, - рассмеялся полковник. - Вы, Ольховиков, всегда были хорошим парнем, но излишне впечатлительным. Я не красна девица и не старый зануда, которого корчит, если кто-то открыточку не чиркнул на Новый год или День милиции. Я вас сотнями выпускаю каждый год, вы разлетаетесь по области, по стране как птицы, как птенцы, вставшие на крыло. И мне приятно, что вы в той или иной степени работаете по специальности, даже вот так, как вы. Тоже признак того, что мы вам многое дали, раз вас взяли работать в банк. И сейчас вы же пришли ко мне, понадобился вам старый профессор. А это дорогого стоит, когда вот так, через десяток лет приходят. Значит, помнят. Ну, ладно, хватит лирики. Так что у вас, чем могу помочь?- А нужен мне ваш совет, Андрей Павлович. Понимаете, проблема у нас, и как раз по моей линии, по линии безопасности. Можно бы на общих основаниях обратиться в полицию, заявление подать, только… Вы ведь и сами знаете, что у нас не все в порядке в органах. А тем более когда речь идет об экономических преступлениях…- Я
понимаю, - кивнул полковник. - И не надо стесняться. То наша беда и не наша с вами вина. Да, коррупция в органах внутренних дел велика, и я отдаю себе в этом отчет. Значит, вы хотите обратиться к тому, в ком уверены на сто процентов? И хотите моего совета? Что ж, за всех не поручусь, но есть и такие, в ком я уверен, как в себе. И горжусь этим. Так что у вас за проблема?- Какой-то очень умный хакер научился взламывать личные кабинеты клиентов банка и совершать операции со счетами. Проще говоря, воровать деньги.- Та-ак, - задумчиво проговорил Воронцов, уставившись в окно. - Ну, это не экономическое преступление. Двойка вам, Ольховиков. Значит, есть умник, который может снимать со счетов клиентов банка деньги, а потом их обналичивать, я правильно понял? А что это за «личные кабинеты»?- Это… В общем, когда вы открываете счет в банке, не важно, просто накопительный или заказываете пластиковую карту, или заводите сберегательную книжку, то можете заказать и такую услугу, как личное управление счетом. Вам дают систему кодов входа, которую знаете только вы. Так вы входите в некое виртуальное пространство,
называемое «личным кабинетом». Фактически это часть базы данных банка. Там автоматически отражается состояние счета, все операции и даты их совершения. Вы можете со своего компьютера оплатить со счета коммунальные платежи, перевести деньги на другой счет, оплатить Интернет, пополнить счет телефона и многое другое. Очень удобная функция.
 Несанкционированный доступ. Понятно. Если можно войти в свой, как вы его назвали,
«личный кабинет» санкционированно через систему кодов, то, значит, можно сделать это и несанкционированно. Просто будучи грамотным программистом и грубо взломав программу.- Не грубо, а просто взломав. Там таких категорий не существует. Либо проник и получил доступ к командам, либо не проник. Вот я и прошу вашего совета, Андрей Павлович. К кому бы мне обратиться, кто заведомо не связан с коррупцией, кто работает честно?- Ну, что же, - вздохнул Ворнцов. - Видимо, в самом деле времена такие наступили, что люди перестали доверять полиции. И ищут не блата, а совета. Разыскать в ней честного человека, а тот чтобы свел с еще одним честным человеком. Какой-то клан формируется по принципу честности. Подполье честных полицейских!- Понимаю ваш сарказм, - развел руками Ольховиков, - вам как учителю грустно такое сознавать. Может, все и не так уж страшно, но в моем деле не хочется ошибаться. И не столько потому, что я никому не верю, сколько потому, что я ищу добросовестных работников, которые не спугнут преступника, не будут работать спустя рукава и спускать дело «на тормозах». Мне нужен положительный результат,
гарантированное добросовестное отношение к раскрытию преступления. Извините, но в самом деле получается, что лучшая услуга теперь оказывается по блату.Воронцов молча достал из кармана мобильный телефон, несколько секунд посидел в задумчивости, а потом уверенно набрал номер. Ему ответили почти сразу.
 Здравствуй, Алексей Алексеевич! Не очень отвлекаю от службы?.. Нет?.. Ну и хорошо! Приятно услышать такое. У меня к тебе вот какая просьба, Алексей. Немного это все не по твоему профилю, но зато ты как раз тот, кто может подсказать. И даже проконтролировать выполнение моей просьбы. Не откажешь старику?.. - Воронцов усмехнулся, выслушав ответ. - Ладно, ладно! Шучу. Я дам твой номер. Это наш бывший коллега, сейчас работает в банке в службе безопасности. У него серьезные проблемы, и ты можешь помочь советом, а может, и больше - непосредственным участием. У тебя много светлых голов, насколько я помню. Ну и отлично! Спасибо, Леша.
        Антон приехал по вызову Быкова поздно вечером. Поднявшись на этаж, где размещалось Управление собственной безопасности, Антон с интересом смотрел по сторонам. За все время работы в ведомстве Быкова он был тут считаные разы. Странно сознавать, что это твое ведомство, твое место работы, и бывать тут так редко. В приемной было пусто и почти темно. Здесь горела только настольная лампа за стойкой секретарши да пробивалась полоса света через дверь в кабинет Быкова, которая была приоткрыта.
 Разрешите? - сделал Антон шаг в кабинет.Быкова не было, но из смежной комнаты, которую испокон веков принято называть «комнатой отдыха», слышался негромкий разговор и звон посуды.- Алексей Алексеевич, вы здесь? - громко позвал Антон и подошел к столу.Быков мгновенно показался, держа возле уха мобильник. Он молча поманил Антона к себе, а потом показал в сторону комнаты. Кажется, разговор был с женой. Антон вошел в маленькую комнату, где умещался только небольшой диван, два кресла и журнальный столик между ними. Возле окна распахнутый небольшой шкаф-пенал, в котором виднелись чашки и еще кое-какая посуда. На столике дымилась, источая аромат, чашка горячего кофе.Антон уселся на диван и, испытывая блаженство, откинулся на спинку. Быков что-то ворчал в телефон, меряя шагами кабинет. Быков оправдывался! Послушать такое удавалось, наверное, не многим работникам управления. Уж Антон-то знал, насколько Быков любит жену, какие у них трепетные отношения и какая у них любовь. Как в первый год семейной жизни. И это у Быкова-то! Этой рыжей скалы, непреклонного обветренного дуба, кары небесной для всех продажных
гнилых полицейских!Алексей Алексеевич вернулся в комнату. Он был уже прежним Быковым, никаких нежных и просящих интонаций, никакой мягкости.- Кофе будешь? - коротко спросил он и уселся, когда собеседник отрицательно качнул головой. - Ну тогда давай о деле. Оно не совсем обычное, и поручить его я хочу тебе. Оно не совсем по нашему профилю, но… как бы тебе это сказать, попросил человек, которому не принято отказывать.- Ого! - ехидно улыбнулся Антон. - Никогда не думал, что вы и чинопочитание совместимы.Быков промолчал, шумно отхлебывая кофе.- Значит, и против вас есть рычаги, да? Или это был звонок из министерства?
 Да нет, не из министерства, - спокойно ответил Быков.- Но все равно человек с положением? Большой человек?- Ты даже не представляешь, насколько большой. Хотя должен был бы. Сам недавно за помощью к нему приходил. Это профессор Воронцов.- А… - Антон поперхнулся и прикусил губу. - Интересно!- Ну, если ты иссяк, тогда слушай. Я тебя оставлю здесь, а ты будешь сидеть, смотреть и слушать. Там вон под крышкой столика ноутбук, там же в коробочке наушники. Аппаратура настроена на камеру над моим столом, так что видны тебе будут все нюансы. Не стану пересказывать суть дела, потому что сам знаю немного. Придет человек из бывших наших и все расскажет. Усек, шкет?Это был пинок за ерничество в начале разговора. Быков ни за что не упустит, чтобы не напомнить своему сотруднику, что тот еще недостаточно овладел своей профессией и не достиг желаемого начальником уровня мастерства. Антон улыбнулся и кивнул.- А вот когда я его выпровожу, тогда мы с тобой все и обсудим. Но учти, что работать будешь в обычном для тебя режиме. Поэтому я тебя тут и оставляю.Убедившись, что Антон все понял правильно, Быков поднялся и вышел
из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Антон уловил даже щелчок замка. Достав ноутбук, Антон убедился, что он включен и на экране видна желтая веснушчатая лысина шефа и приставной стол перед его столом с четырьмя стульями. Найдя коробку с наушниками, Антон воткнул штекер в гнездо и надел их на голову.Быков как раз разговаривал с дежурным, который позвонил ему и сообщил, что посетитель пришел и поднимается наверх. Антон все же налил себе кофе из высокого кофейника и сел, вытянув ноги. Через несколько минут вошел высокий, широкий в плечах молодой мужчина в куртке нараспашку. Он представился Владимиром Петровичем Ольховиковым и сразу потянулся отдавать Быкову визитку. «Ясно, - подумал Антон, - из коммерческой структуры, раз визитки раздает. Получил уже школу».Повод своего визита Ольховиков изложил довольно лаконично. Ему нужен был специалист высокого уровня в любом надежном подразделении полиции города или области, чтобы он мог прищучить хакера, который перегоняет со счетов клиентов деньги.- Дело необычное, - задумчиво прокомментировал Быков, - вполне современное. Значит, стали и безнал воровать.
Научились, значит.- Да, так вы можете мне посоветовать кого-нибудь? Понимаете, хотелось бы быть уверенным, что работать будут на совесть и настоящие профессионалы, а не как обычно.- А как вы сказали, называется ваш банк, «МБК»? Ну, что же, подумать можно. Только вы скажите, а что, вот так любой ухарь может поломать голову, разжиться соответствующей программкой и заняться воровством чужих денег из любого банка?- Не каждый. Дело это очень сложное, но посудите сами, что и внутреннюю сеть Пентагона взламывали.- Это да, - согласился Быков. - И все-таки я хочу понять. Ведь нужно же еще что-то знать, чтобы вот так просто влезть, и не к кому попало, а к кому-то конкретному. Понимаете мой намек?- Понимаю. Вы хотите сказать, что хакера кто-то должен навести, кто-то должен подсказать, чей личный кабинет взломать, у какого клиента есть там деньги, и деньги немалые. Согласен, такой человек желателен, как я это понимаю. И тем более что хакер не обнуляет счета, а перегоняет с них относительно небольшие суммы. Мне кажется, что он старается оперировать с теми счетами, которые очень активно используются клиентами через
свой личный кабинет. Так легче из нескольких сотен тысяч выдернуть несколько тысяч. Подозреваю, что большая часть клиентов и не замечает таких потерь. А кто замечает, те путаются в своих платежах и полагают, что все правильно. Те, кто к нам обратился, потеряли восемь и двенадцать тысяч соответственно из порядка нескольких сотен тысяч, имеющихся на счете.- Так вы кого-то конкретно из сотрудников вашего банка подозреваете в пособничестве хакеру?- Если такой человек есть, то хакеру удобнее было бы подбить на участие в преступлении начальника клиентского отдела. Менеджеры знают только свою группу клиентов, а она имеет доступ к сведениям обо всех.- И кто же это?- Некая Галина Романова. Двадцать семь лет, работает у нас с момента окончания юридического университета - УрГЭУ, факультет мировой экономики и финансов. Поднялась по служебной лестнице вполне заслуженно, умненькая девочка, симпатичная.Антон хорошо слышал весь разговор и даже имел возможность наблюдать за лицом визитера. Этот Ольховиков был, видимо, нормальным парнем. Не спесив, деловит, умеет излагать свои мысли. И проблема интересная, только как к
ней подойти, если Быков запретил работать официально. Пусть уж он максимально выжмет информацию из этого человека, а я пойду дальше. Галина Романова? Он как-то смущенно назвал имя этой девушки. Не хочется очернять непроверенными подозрениями человека, а может, у них какие-то личные отношения, а теперь в интересах дела он вынужден констатировать, что его пассия в числе подозреваемых. Профессионально, но как-то… А как иначе?Еще Антон понимал, что суть задания - это дело второе, а вот все ли чисто с этим обращением за помощью? То, что этот Ольховиков пришел к своему институтскому профессору, говорит в его пользу, а что он таким образом, используя доверие к профессору Воронцову, мог умышленно внедриться куда-то - этого отметать тоже нельзя. А смысл? Например, отвести подозрения от себя, от нужной группы лиц, попытаться контролировать или даже вести следствие заведомо в нужном ему направлении, дезориентировать его. начит, не стоит серьезно относиться к тому, что внешне Владимир Петрович Ольховиков кажется весьма симпатичным дядькой. Быкова не проведешь, но в жизни бывает всякое. Так что для начала не будем
верить никому и ничему, даже явно очевидным фактам. Второе, нужно разобраться со структурой преступления. Кто жертва, легкость или сложность доступа к деньгам, что вообще в анналах криминалистики известно о преступлениях в этой сфере.- Ну? - поинтересовался Быков, когда Ольховиков ушел. - Понял, откуда тут ноги растут?- Если вообще, то из задницы, - хмыкнул Антон. - А по сути заявления этого товарища - не очень. Кто-то забирается виртуально к ним в базу данных и оперирует чужими счетами. Очень похоже, что преступление вообще за рамки офиса банка не выходит. Не находите, что это кто-то свой?- А не кажется ли тебе, что поступить так очень рискованно - запросто можно попасться. Хотя то, что не обошлось без участия «своего», отрицать не буду. Я прошу тебя, Антон, заняться этим делом. Покрутись, внедрись, приглядись. Вообще, постарайся понять, что это за система, как в ней все это делается. Ты не волнуйся, - увидев хмурый взгляд своего сотрудника, добавил Быков, - я подключу компьютерщиков-программистов, чтобы дали квалифицированную оценку возможности таких преступлений. Но ты не обольщайся - и не такие
сайты взламывали, и не такого уровня организаций. Ты не в банковской сфере должен разобраться, а хакера этого вычислить. Чувствуешь разницу?Разницу Антон чувствовал. Алексей Алексеевич, как всегда, сумел довольно точно ограничить задачу. Вычислить хакера можно было и не углубляясь в принципы формирования капитала, организационной культуры банка и других премудростей, которым учат пять лет в специализированном вузе. Он должен понять, кто и с чьей помощью дотянулся до чужих денег. Он должен понять хотя бы механизм этого действия, а потом сформировать свой круг подозреваемых. А дальше, как говорится, дело техники.Дома Антон сразу засел за ноутбук. И тотчас наткнулся на массу информации о взломах счетов и баз данных. В основном они все касались доступа к счетам абонентов мобильных операторов. Электронные грабители опустошали счета абонентов, делали какие-то рассылки, предлагали зайти на какие-то сайты, отослать какие-то SMS-сообщения. Это было интересно, но мелко. Дураку понятно, что взломать базу данных банка, получить доступ к счетам клиентов намного сложнее. И он стал искать.Ему попадались обсуждения и
повествования пострадавших, как у кого-то со счета в банке сняли приличную сумму. Как он пошел в банк, написал заявление, как предлагал всем быть осторожнее с онлайн-банком. Потом попались комментарии журналистов и специалистов по этой проблеме. А она, оказывается, в самом деле была. И в самом деле в последние месяцы, например, Сбербанк России зафиксировал неоднократные попытки взлома счетов пользователей «Сбербанк ОнЛ@йн». Видимо, специалисты там поработали и разобрались с этими хакерами, потому что схема излагалась подробно. Чтобы получить доступ в «личный кабинет» клиента, воры с помощью специальных вирусов устанавливают на компьютеры различные вредоносные программы. И эти программы, когда клиент заходит в свой «личный кабинет», перенаправляют их на поддельные сайты. Внешний вид поддельного сайта, разумеется, полностью соответствует подлинной интернет-странице сервиса «Сбербанк ОнЛ@йн». А вот там, на этом подложном сайте, ссылаясь на сбой программы, клиента просят ввести разовый пароль якобы для отмены ошибочной операции. А вводя разовый пароль на поддельной странице или уж тем более сообщая его по
телефону позвонившему «сотруднику банка», клиент тем самым позволяет ворам провести операции перевода денежных средств от своего имени.Но представитель банка «МБК», который приходил к Быкову, рассказывал о несколько иных ходах. Там клиент ничего не делал и ни сном ни духом не ведал, что на его счет покушались. Какая-то другая схема действия хакеров? Наверное. Да и пора бы уже преступникам начать шустрить в этой среде. Ведь огромные возможности интернет-банка, системы дистанционного банковского обслуживания среди юридических и физических лиц делают эту услугу очень и очень популярной. В то же время она не была максимально безопасной. Ведь похвастаться тем, что клиентские счета не были успешно атакованы, не могут даже самые крупные и именитые банки. Значит, это очередная затяжная война. Совершенствуется система защиты, совершенствуется система нападения. И там, и там программисты! Война программистов!
        А вот это уже официальное мнение. Кто это у нас? Ага, генеральный директор Websafer.ru, который выступил на эту тему на XI Международном форуме iFin
«Электронные финансовые услуги и технологии в России». Он полагает, что, по сути, платежи, которые проходят через интернет-банк, не защищены и при желании у 99 % пользователей можно увести деньги со счета.
        А это уже приведена статистика МВД. Интересно! Число хакерских атак на интернет-счета постоянно растет. И на протяжении последних трех лет наблюдается лавинообразный рост числа хакерских атак на банковские счета в России.
        Так, а это уже советы члена правления одного из банков. По его словам, мошенники часто просто перехватывают клиента, не взламывая банковскую систему. В данном случае либо клиент проявил невнимательность, либо мошенники так хорошо изучили клиента, что смогли собрать достаточно данных для входа в интернет-банк. Вот это интересно. Антон сделал себе пометку. Значит, все-таки личность клиента важна, нужно знать базу данных.
        А это уже материалы III Межбанковской конференции «Информационная безопасность банков». Даже уже конференции по этой теме проводятся? Здесь ссылаются на массу примеров, когда похищение средств со счета клиента производится с его же рабочего места или с домашнего компьютера. Часто клиенты подвергают свой счет опасности, дублируя интернет-банк и ключи на несколько компьютеров. Или еще хлеще - открывают доступ к интернет-банку посторонним лицам, в том числе внештатным сотрудникам, ведущим бухгалтерский учет.
        Еще кое-что поразило Антона. Почти все представители банковского дела, по мнению исполнительного директора банка УРАЛСИБ по региональным коммуникациям, чуть ли не в один голос сетуют на то, что в большинстве случаев виноват в своей беде сам клиент, который потерял деньги по неосторожности. Они заверяют, что существующие сегодня технологии обеспечивают безопасность сервиса. И в то же время пользователь, безусловно, должен также помнить и соблюдать элементарные правила безопасности. От клиента требуется повышенная бдительность и аккуратность при проведении расчетов в сети Интернет. Ведь при работе с интернет-банком клиент сам несет ответственность за свои действия. Все понятно, все логично! Банк обеспечил безопасность, а лопух клиент всем разболтал о ключах и кодах. Так что банк не виноват. Та тема завуалированно прослеживалась в публикациях.
        А дальше откровенная подсказка. Оказывается, чтобы избежать значительных потерь в результате хакерских атак, представитель одного из ведущих банков рекомендует осуществлять операции на крупные суммы, например превышающие 50 тысяч рублей, не через интернет-банк, а в отделениях банка. Вот так! Мы гарантируем безопасность сервиса, но вы крупными суммами не оперируйте. Чем черт не шутит. Вот вам и признание, что сервис не безопасен. И что всегда найдется очередной компьютерный гений, который придумает, как влезть в ваш «личный кабинет» и перечислить от вашего имени некоторую сумму на какой-то счет. И проблема эта специфическая, не каждому она по зубам. Вот самый главный вывод.
        Глава 2
        На улице было морозно. Ветер гнал мелкий снег по обледенелому асфальту, замерзшая грязь на боках дорогих машин после последней оттепели вызывала гримасу брезгливости. Антон поглубже натянул вязаную шапочку, поежился и перебежал на другую сторону улицы, где красовалась вывеска офиса банка «МБК».
        В помещении его обдало жаром «тепловой завесы», потом ослепили приветливыми улыбками девушки в одинаковом наряде. Темно-синие юбки, такие же жилеты и косынки, повязанные под воротниками белоснежных блузок. Юбочки, как водится, были короткими.
        - Здравствуйте, - проворковала у входа девушка с черной папкой под рукой.
        - Здравствуйте, - постарался Антон расплыться в еще более приветливой улыбке.
        После мороза получилось плохо, потому что лицо онемело и мышцы не слушались. Антон потер щеки руками, сделал несколько гримас и попытался улыбнуться снова. Теперь лучше!
        - Я бы хотел открыть у вас счет, но я не знаю условий. Хотелось бы с кем-нибудь из специалистов обсудить варианты.
        - Конечно, - счастливо объявила девушка, наверное, стажерка или студентка на практике. - Я провожу вас к начальнику отдела.
        Встретиться с начальником отдела было здорово - Антона могли провести к той самой Галине Романовой. На ходу расстегивая куртку и стягивая с головы шапку, Антон поспешил следом за задорно и привлекательно топающей высокими каблучками девушкой. Полненькие икры ног наводили на фривольные мысли, и Антон отвел глаза от девичьих ног и обреза юбки. Или народ в этом офисе вымуштрован, или тут в самом деле работают крайне доброжелательные люди. Хотя откуда в наше время столько доброжелательных, да еще в одном месте. Не следует обольщаться.
        Антон шел через зал мимо посетителей, разомлевших с мороза возле стоек, за которыми виднелись улыбчивые девушки. Яркий свет, белые стены, и… где-то за всем этим черные руки тянутся к счетам клиентов. Яркость и свет немного померкли в глазах Антона, он стал воспринимать офис как нечто строгое и деловитое.
        Иллюзия, которая может заворожить! А расчет, между прочим, правильный. Те, кто понимает в маркетинге, давно стали делать ставку на приветливость и радушие в отношении клиента. Для большинства граждан нашей страны это стало чуть ли не определяющим фактором при выборе фирмы, в которую он обратится за услугой. Для тех, кто помнит советские времена с хамством из-за прилавка, это важно. Тем, кто родился позже, это тоже импонирует, позволяет чувствовать себя значимым, повышает самооценку. Покажи клиенту, что ты ждал все это время его и только его, и он к тебе потянется.
        Дверь без таблички, но с номерком «7». Антона завели в большую комнату, где вдоль стен стояли шесть рабочих столов с компьютерами. Два пустовало, за одним девушка что-то набирала на клавиатуре, еще за двумя - принимали клиентов. А на Антона прямо из-за центрального стола смотрели внимательные, дружелюбные и очень серьезные глаза. Сразу вспомнилась ученица одиннадцатого класса, которая выучила урок и готова к тому, чтобы учитель вызвал ее отвечать.
        - Проходите, пожалуйста. - У начальника отдела был мелодичный и немного низковатый голос. Чувствовалось, что эта девушка тут хозяйка, начальница, что тут все работает так, как она завела и как она того требует.
        Антон кивнул и уселся на стул. Мельком брошенный взгляд на бейджик - в самом деле Романова Галина. Хорошо, уже удача. Девушка лет двадцати семи - соответствует. А вот… Антон с некоторым трудом отвел глаза от расстегнутых пуговок блузки. По его мнению, как минимум одну стоило все же застегнуть. Слишком отвлекает от проблемы открытия счета и наводит на иные мысли. А грудь, между прочим, классная. И вообще фигурка, комплекция, рост. Вот только выражение лица и глаза. Какая-то она правильная, слишком умная, что ли.
        Антон хорошо знал этот типаж женщин. Часто именно среди таких встречаются бесстыдно-безумствующие в постели. Точнее, среди них встречаются в основном две крайности: или холодные, по причине специфичности воспитания в семье, или порочные, но глубоко внутри, что обнажается во время порыва сексуальной страсти. Интересно… Гм, о деле думай, о деле!
        - Я вас слушаю, - никак не отреагировав на взгляды молодого человека ей за пазуху, произнесла Галина. - Что вы хотели?
        - Я хотел бы открыть у вас счет. Правда, не знаю какой, ведь у вас существуют разные условия, разные процентные ставки?
        - Разумеется, - блеснув идеальными зубками, ответила девушка. - Я могу вам помочь сориентироваться в наших предложениях клиентам и выбрать наиболее подходящие вам условия.
        - Буду рад, - со скромным видом согласился Антон, пытаясь настроиться на волну молодого и уже преуспевающего предпринимателя.
        У него даже мелькнула мысль, что все эти юбочки, блузочки и пуговки специально существуют, чтобы обнажать сущность клиента, затуманивать его мозги и заставить не прикидываться, а вести себя естественно. Если это так, очень разумно. Вот и Антон никак не мог начать изображать из себя солидного человека, а говорил и пялился на девушку, как уличный вахлак.
        - Чтобы предложить вам наиболее приемлемые условия, - мило и по-деловому улыбнулась Галина, - мне хотелось бы обсудить варианты оптимизации налогового планирования и надежной защиты активов. Ведь при выборе банковского счета необходимо принимать во внимание целый ряд факторов. Давайте я буду задавать вам вопросы, а вы мне отвечать.
        Девушка положила руки на клавиатуру и начала задавать вопросы. Вопросов было много, и ко многим из них Антон был не совсем готов. Приходилось выкручиваться, в зависимости от сложности каждого конкретного вопроса. Индивидуальный ли Антон предприниматель, представитель ли юридического лица или он физическое лицо. Удобно ли будет работать с банком из России, и планирует ли Антон работать из другой страны. Чем обоснован выбор именно банка «МБК», в чем Антон видит удобство работать именно с данным банком. Какие услуги он предлагает и предлагает ли вообще. Насколько открытие счета в банке «МБК» выгодно для Антона с финансовой или юридической точки зрения. Сможет ли Антон предоставить всю информацию, которая необходима конкретному банку для открытия счета. Определился ли Антон, каким образом он будет управлять счетом, и есть ли у него опыт различных вариантов такой работы.
        Естественно, был задан и вопрос о предполагаемых объемах поступления, их частоте и вообще об интенсивности работы счета. Антон насторожился, хотя понимал, что вопросы в самом деле для выбора вида счета важны. И пока никто не смотрит на него как на овечку, которую предстоит стричь.
        Вообще-то вариантов было не так уж и много. 1. Расчетный счет со всем разнообразием способов оплаты и выдачей чековой книжки. 2. Срочный депозитный вклад, то есть сумма, которую клиент помещает в банк на определенный срок. 3. Счет условного депонирования, удобный для совершения сделок купли-продажи. 4. Счет для приема кредитных карт, если вы торговая организация. 5. Инвестиционный счет. 6. Депозитарный. 7… От индивидуального банковского сейфа Антон отказался. Он понял, что запутался во всех этих терминологических дебрях, а равно и в специализированных пояснениях, заученных раз и навсегда наизусть.
        Пришлось Антону сдаваться и напоминать, хотя об этом он еще Галине не говорил, что он не предприниматель, не бизнесмен, но! Он физическое лицо, которое будет принимать на этот счет денежные средства от одной или нескольких организаций. Что это не зарплатный счет, не сберегательный, не…
        - Тогда вам лучше всего оформить пластиковую карту, - сделала вывод Галина. - Пополнять счет вы можете как сами, так и с помощью других организаций, которым вы дадите реквизиты нашего банка и вашего счета.
        Антон отметил, что в голосе и лице начальника отдела не промелькнуло ни тени разочарования, что клиент оказался не таким уж состоятельным. Он знал, что этим все закончится, поэтому с самого начала старался, чтобы о нем сложилось впечатление как об интересном человеке, интересном мужчине. Что нравится женщинам такого типа, как эта Галя Романова, если он правильно определил ее психотип? Им должны нравиться мужчины умные, развитые, много знающие и во многих вопросах разбирающиеся. Ей будет очень приятно узнать, что человек не только состоятелен, но и разбирается в искусстве. Именно разбирается, потому что понимает его, любит, а не потому, что наслушался модных в этом сезоне бредней критиков разного толка.
        Еще он должен быть немного романтиком в ее глазах. Увы, но девушки и женщины еще долго продолжают верить в принцев и сказки, несмотря на то что седины в волосах все больше и больше, а болячки перешли в разряд хронических. А еще он должен быть кое в чем беззащитным. Совсем чуть-чуть, чтобы у женщины появилось желание обогреть, позаботится, обнять. Например, он такой деловой, такой успешный бизнесмен, а нормальной домашней еды ему и приготовить некому, а он по ней так соскучился, он так любит бабушкины пирожки с картошкой по старинному рецепту. Или что касается всегда отрывающихся пуговиц.
        Услуга определена, Антон отправлен к менеджеру за соседний стол. Правда, там еще заканчивают с предыдущим клиентом, и Антона вежливо просят подождать или выпить кофе из автомата, который установлен в зале.
        - А там хороший кофе? - задал Антон провокационный вопрос Галине.
        - Вы знаете, из всех автоматов, которые мне встречались в различных организациях, у нас наиболее удачный. И в плане качества самого сырья, и соотношения сахара. Кстати, если не любите чересчур сладкий, то не добавляйте сахара вообще. Особенно если выберете капучино.
        Результат достигнут. Антон мгновенно выяснил, что Галя любит кофе, разбирается в нем и предпочитает пить хороший. Желательно со сливками. Антон улыбнулся и, оставив на стуле свою шапку и перчатки, отправился в зал. Следуя указаниям, он налил два стаканчика капучино и отправился обратно. Глаза Галины при виде этого симпатичного молодого человека, который пришел угостить ее кофе, сказали о многом. Например, что она не посмотрит на него, как на пустое место, когда он попытается пригласить ее вечером куда-нибудь посидеть.
        - Это вы мне? - улыбнулась уже не дежурной, а располагающей улыбкой Галина. - Вы прямо угадали, что я собиралась сходить за кофе. Спасибо, очень приятно!
        Пока менеджер не освободилась, Антон очень удачно провел время вместе с Галиной, попивая кофе и болтая о всяких пустяках. И о погоде, и гастролях труппы Аргентинского королевского балета. И о классическом балете, и о современном, о русской балетной школе и Дягилеве. Галина делала большие удивленные глаза, но она приятно удивлялась.
        Дальше было самое сложное. Нужно как-то еще проявить внимание, начать налаживать отношения с этой Галиной. И на этом этапе девушку очень просто отпугнуть излишней навязчивостью, можно очень быстро, в один момент испортить о себе впечатление. И Антон добросовестно сидел за столом у менеджера и оформлял пластиковую карту VISA.
«Интересно, - подумал он, - а если и с моей карты снимут деньги какие-нибудь хакеры, а ведь я туда кладу свою зарплату, то Быков мне организует возврат? Вряд ли, ведь все делается частным образом». Отогнав неуместные мысли, Антон попытался угадать, что сейчас делает Галина, чем занята ее голова. Может, поглядывает с интересом на него? Быков молодец, он поинтересовался у Ольховикова тем, есть ли у Романовой парень, друг, бойфренд, любовник. Именно в таком порядке Быков и перебрал со смаком все эти понятия. И ведь сразу пояснил, что часть подозрений автоматически падает на эту гипотетическую личность. Ольховиков уверенно ответил, что у Романовой сейчас никого нет. Не хотелось бы, чтобы у безопасника возникло подозрение, что Быков подошлет к Галине именно молодого человека, который начнет ее клеить в оперативных целях.
        Наконец он не выдержал и обернулся. Вот тебе и угадал! Галины на рабочем месте не было, а компьютер был выключен. Беглый взгляд вниз под стол подтвердил, что и сапог Галины нет. Неужели ушла домой?
        Выйдя с новенькой банковской картой в кармане на улицу, Антон посмотрел на часы. Получение карты у менеджера заняло тридцать минут. Галина, когда он отходил от нее, признаков поспешных сборов не выказывала. Значит, встала и выскочила из здания не сразу. Пусть минут через десять. Значит, она удалилась на приличное расстояние от офиса. До дома ей минут пятнадцать пешком, а это значит, что на сегодня все потеряно.
        Но тут что-то подсказало Антону, что девушка, может, еще и не дома. Ведь на пути к ее дому стоит гипермаркет. Пройдет ли она мимо, или у банковского работника найдется парочка-тройка неистраченных за праздники тысяч, чтобы побаловать себя чем-нибудь. Он решил, что Галина вполне может и не пройти мимо.
        Преодолев расстояние до гипермаркета почти бегом, раскрасневшийся Антон ввалился в холл. Отлично! Народу сегодня на редкость мало, только вот во что одета Галина? Антон вспомнил темные волосы, забранные в хвост на затылке, вспомнил, что хвост немного подкручен и должен покачиваться, как пружинка, при ходьбе. Пойдет, надо настраивать мозг на такую прическу и прочесать взглядом все ряды между стеллажами.
        Но ни через пять минут, ни через десять Антон Галину так и не нашел. Он рысью пробежал по всему огромному помещению, но все безрезультатно. Обидно, досадно. А как было бы здорово, если бы именно сегодня он пригласил ее в кафе посидеть и поболтать. Ведь он девушке был интересен? Был, он это хорошо видел по глазам. А может, Ольховиков не знает, может, у Галины есть парень?
        Антон вышел на улицу, подставив разгоряченную голову под шедший мелкий снежок. Подняв лицо кверху, он постоял немного под снегом, а потом решительно натянул шапку. И именно в этот момент он заметил впереди, уже на выходе с обширной парковки перед гипермаркетом, как женщина тоже натянула на голову, но не шапку, а капюшон норковой шубки. Какое-то единение душевного порыва, как будто на большом расстоянии он понял, что ей тоже захотелось ощутить этот снежок на лице и волосах. И даже подрагивающий темный хвостик на затылке мелькнул. Или это плод его фантазии?
        Антон рванул следом за стройной высокой фигуркой. Она или не она? Но чем ближе Антон подходил к незнакомке, тем больше была уверенность, что он не ошибся.
        - Галина!
        Девушка в норковой шубке обернулась, и по ее глазам Антон сразу понял, что эта неожиданная встреча на улице ей приятна. Что-то неуловимое мелькнуло в глазах, какая-то искорка. Правда, у Антона появилось ощущение, что эта девушка видит в нем двух разных людей. Или это ощущение от раздвоенности в ее душе? Может, она неосознанно борется где-то в глубине себя с тем, что этот парень ей нравится, и с тем, что поддаваться влечению нельзя. Неужели никто не знает, что Романова, например, все-таки живет с мужчиной. Что есть у нее любовник или «гражданский муж». Жаль было бы, а ведь такие перспективы в расследовании!
        - Вы? - улыбнулась Галя. - Оказывается, наш город так мал, что в нем можно дважды за день случайно встретиться двум людям.
        - А вы что-то без покупок, - перевел Антон разговор на другую тему.
        - Я хотела подобрать рамки для постера, но сегодня тут очень маленький выбор. Две недели назад лежали такие замечательные, но все раскупили.
        - Значит, они в самом деле были замечательные, - нашел Антон повод для комплиментов. - И вам понравились, и разобрали быстро. А знаете, Галина, тут в квартале есть галерея «Ренессанс», может, там есть рамки.
        - Точно, - загорелись глаза у девушки. - Я и забыла про нее.
        - Тогда… - Антон выдержал паузу и широко и просто улыбнулся, - тогда я предлагаю вместе сходить в галерею, а потом посидеть в тепле в кафе «Восток-Запад». Там изумительный кофе и всегда свежие пирожные.
        - Но там же все так дорого…
        Это прозвучало восхитительно! И еще Галя не отказывалась.
        - Человек, который открывает счет в банке, не может скупиться, приглашая девушку на чашечку кофе, - со значением сказал он.
        Ответом был звонкий смех, в котором Антон уловил беззаботность и признаки симпатии. Дело сделано, шаг был правильным, излишеств не допущено. Правда, как и всегда в подобных ситуациях, свербило под ложечкой, и жучок занудно намекал, что нехорошо использовать девушку в своих служебных целях. Антон успокоил себя тем, что девушка - одна из первых подозреваемых.
        Следователь, который вел дело о попытке ограбления банка «Урал-Прогресс», потребовал рассадить всех задержанных в разные камеры. Оперативник, работавший по этому делу, попытался высказать предположение, что лучше их посадить в одну камеру, чтобы у задержанных преступников было больше шансов и желания обсудить свои дела, и подсадить к ним своего человека.
        Оперативник был молодой, неопытный. И следователю пришлось внушать ему, что оперативная информация к уголовному делу никак пришита быть не может, а во-вторых, трое арестованных по одному и тому же преступлению по всем статьям просто не могут содержаться в одной камере. За такое нарушение со следователя три шкуры спустят.
        Александр Удовиченко, по кличке Саша Удав, лежал на верхнем ярусе и смотрел в потолок. Подумать было о чем. Во-первых, не прошло и года, как он «откинулся», отсидев шесть лет за разбой. Работать и иными способами участвовать в жизни социума он и не собирался. Это уже натура такая, ничего не поделаешь. И мозги, работающие только в направлении, как бы где чего сорвать, довольно быстро вывели Удовиченко на Лечи Автаева. Сначала чеченец его угощал, таскал по бабам. Потом свел с тремя корешами, которые предложили грабануть квартиру. Дело было надежное, и под него Автаев одолжил Удаву прилично бабла.
        А потом грабеж сорвался, и деньги надо было возвращать. И чеченец вдруг перестал быть задушевным рубахой-парнем, а стал злым кавказцем, который любого зарежет, если что не так. И Удав испугался. Слишком далеко зашли их отношения, и слишком хорошо он знал такой тип людей.
        Однако Автаев снизошел до предложения отработать долг, а заодно поправить свои финансовые дела. У него налажено было одно дело, а людей не хватало. Именно таких вот решительных, надежных, опытных. И опять Удав купился на лесть и обещания. Теперь он лежит на шконке в СИЗО, на верхнем ярусе, как какой-то шкет. И никакой информации. Взяли чеченца или не взяли, что можно говорить, а что нельзя. И следак, сука, опытный попался. Темнит так, что и не поймешь, как все обстоит на самом деле. Не раскусишь его!
        Не меньше неудачи с банком Удава раздражало и подавляло отношение к нему сокамерников. Он же не шавка какая, все-таки шесть лет топтал зону, близко знал многих авторитетных людей. И статья у него не хилая, а самая что ни на есть уважаемая. Хотя нет, все равно в обществе уголовников чтят больше тех, кто умеет не грабить, а красть. Проникнуть туда, куда никто не может, замести следы, состряпать хитроумную комбинацию, развести лохов, как малолетних детей, - вот за что уважают больше. А он… грубая сила, взлом, да еще и повязанный!
        Встретили Удава в камере с холодком, хотя он почти все, что было при нем ценного, сразу же, как и положено, раздал на общество. Но никто особенно о деле и статье его не расспрашивал, никто с ним по душам не побеседовал, своим не признал. Бригадир по кличке Турок, грузный, сплошь исписанный уголовник, сидел в своем углу и не расставался с кружкой чифиря. Один из его парней молча ткнул пальцем в свободную постель на втором ярусе и сразу отошел. Так и лежит третьи сутки Удав и изводит сам себя нехорошими мыслями.
        Наконец в голову пришло решение. И что это он, в самом деле, все одиночеством мается. Надо к людям по-людски, глядишь, и к тебе так же. Законы забыл! Первым делом совета надо спросить. Удав скатился с постели, чуть не наступив на голову нижнему сидельцу, и услышал в свой адрес обвинения. Черт, совсем голову потерял. Это же совсем никуда не годится! Удав извинился, приложив руку к груди, и уже аккуратнее стал пробираться в угол к бригадиру. Но дорогу ему перегородила широченная грудь.
        - Куда лыжи навострил? Параша в другом углу.
        Удав поднял глаза, посмотрел в глумливое лицо «гладиатора» и проглотил обиду. Надо мириться с тем, что есть и как тут установлено.
        - Мне к Турку надо, - твердо, но без признаков наглого напора сказал Удав. - Посоветоваться хочу, мнение его узнать.
        - Иди погуляй, - сквозь зубы процедил здоровенный парень.
        Пришлось Удаву разворачивать оглобли и слоняться по камере. Ему не сиделось и не лежалось. Только хождение от стены до стены снимало внутреннее напряжение. Наконец тот же здоровый парень подошел к нему и с прежней издевочкой сказал:
        - Хорош пылить! Иди. Турок будет с тобой говорить.
        Удав кивнул и, стараясь не торопиться, пошел в угол к бригадиру. Турок сидел по пояс обнаженный и весь потный. В камере было не так уж и жарко, даже прохладно, и глядеть на голое потное тело не хотелось. Маленькие глазки смотрели на Удава равнодушно.
        - Извини, Турок, что беспокою. Но ты тут самый авторитетный, опытный. Посоветоваться с тобой хочу.
        - Совет иногда дорого стоит, - сиплым басом сказал бригадир.
        - Да я… - Удав сразу сник.
        Опять он оказался не готов к такому повороту событий. Обещать, что с передачкой от матери он получит курева, жрачки, не хотелось, потому что у материт с деньгами было совсем плохо. Если и передаст чего, так белья, носки теплые, нитки с иголкой.
        - Сдается мне, что ты горбатого лепишь, - снова сказал Турок. - Ведешь себя не так, законов не знаешь. Вон, на человека наступил, а ведь положено предупреждать, когда с верхней шконки спускаешься. Может, ты у хозяина и не был ни разу, может, ты стукачок, от мусоров подсаженный?
        Удав рванул было рубашку на груди, чтобы показать наколку в виде креста, как символ, что через «Кресты» прошел, потом вспомнил, что и на пальцах его наколото. Но Турок как-то странно засмеялся, потом закашлялся и заговорил уже другим тоном:
        - Ладно, хватит менжеваться. Сам виноват! Знаю про тебя, малява с воли пришла.
        - И что? - насторожился Удав.
        - То! - хмыкнул в кружку Турок. - Поручились за тебя. А раз поручились, то я должен тебе помочь. Такая там просьба.
        - А что написано-то?
        - А это тебе знать не надо. Что написано, то написано. Значит, так, Удавчик, разуй уши и слушай сюда. Идешь у следака в несознанку. Скажешь, ничего не знаю, а с пацанами когти рвал от любовника одной бабы. Только не твоей. Ты их знаешь плохо, пил с ними. А почему шмотки одинаковые на всех были, понятия не имеешь. Может, они прикалывались, может, еще что. Тебе дали, чтобы удобнее по крыше дергать, ты надел. И все. Пацанов знаешь только по именам. Больше никто тебе не известен и никого с вами больше не было. Усек?
        - Н-ну… да. Усек.
        - Твоим подельничкам без тебя объяснят все как надо. Сиди и хайло не разевай, тогда выйдешь живым.
        Последнее было сказано сквозь зевоту, но от этого смысл хуже до Удава не дошел. И так все яснее ясного. Чеченец ушел, падла. А что падла-то? Это они, как бараны, рванули на крышу, а он умный оказался. Вот теперь он на воле, а Удаву снова срок мотать. Во судьба накрыла!
        После встречи с Быковым на конспиративной квартире у Антона на душе немного улучшилось. Во-первых, в результате оперативной установки выяснилось, что Галина живет одна с бабушкой и никакого сожителя, мужа или любовника у нее нет. Теперь Антон мог развернуться вовсю, свободно и не боясь конкуренции. Но если с Романовой все было более или менее ясно, то новая информация от Быкова о попытке ограбления банка - поставила Антона в тупик. А ему это зачем? Одно дело преступники, которые виртуально, незримо очищают счета, а другое - автоген, веревки на крышах, титановые «кошки». Это, извините, другой уровень, прошлый век. Это не вяжется в принципе с разрабатываемой Антоном группой или человеком.Быков, как всегда, посмотрел на Антона с сожалением, как на ущербного ребенка, а потом стал занудно перечислять факты, на которые молодой, но настырный и самоуверенный сотрудник должен был бы сразу обратить внимание. А все потому, что эти факты лежат так близко к поверхности, что не обратить на них внимания мог только человек, не имеющий специального образования, или имеющий, но получивший его по блату, либо путем
вызывания жалости к своей никчемной личности, которая…Антон слушал, опустив голову. Он ждал, когда Быков выговорится и когда у Быкова у самого все уложится в голове по полочкам. Эта уничижительная тирада в адрес Антона имела, как он уже привык замечать это и в прошлом, одно-единственное назначение. Во время вялого бичевания сотрудника Алексей Алексеевич еще раз анализировал преступление и правильность своих выводов. И попутно ставил сотрудника на место. Но это так, дежурное мероприятие, чтобы последний не терял нюха.Еще до конца этой ленивой выволочки Антон быстренько понял, что Быков имел в виду. Преступники беспрепятственно дошли от крыши до полуподвального помещения. Это никак не может говорить о том, что преступление не готовилось. Оно готовилось, и очень тщательно. Настолько тщательно, что непонятно, почему преступники попались. Сработала система безопасности, которая не должна была сработать? Почему не срабатывала так долго? Почему сработала именно в этот момент?Но об этом можно было подумать и ночью. Благо Быков обещал отправить по электронке результаты первых допросов задержанных в банке
грабителей. А сейчас Галина, кафе и второе свидание, на которое, кстати, Галина согласилась довольно легко, даже с некоторым энтузиазмом.Пришлось пить красное вино, от чего бы Антон с удовольствием отказался. Все эти вина, пиво, коньяки - ослабление спортивной формы. Утром во рту неприятно, остатки алкоголя надо выгонять, нет ощущения полного владения своим телом. Единственный плюс - приятно сидеть и смотреть, как щеки девушки становятся все розовее и розовее. Как появляется блеск в глазах, как с нее спадает постепенно напряжение, защитная оболочка человека, который привык каждый день общаться с большим количеством клиентов.Разговор снова пошел об искусстве. Они обсудили нынешний книжный рынок, современную литературу, потом переключились на кино. Антону нравилось, как Галина рассуждает. Чувствовалась в ней зрелость мировосприятия, жизненной позиции, вкуса. Девушка была умной, умела вести беседу, не навязывая своего мнения.- А что ты оканчивала? - наконец улучил Антон момент, чтобы постепенно свернуть разговор на нужную ему стезю.- УрГЭУ.- Господи, - со смехом проговорил Антон и покачал головой. - Как
у нас любят аббревиатуры! Еще с советских времен. Звучит-то как коряво! Извини, если обидел, все-таки это твоя альма-матер.- Да ничего, мы сами на первом курсе смеялись от такого сочетания букв. В обиходе все равно между собой называли свой вуз универом.- А на каком факультете учат таких симпатичных девушек, которые потом красуются в банковских офисах?- О других не знаю, - засмеялась Галина, - а я оканчивала факультет мировой экономики и финансов.Антон это знал, знал и про красный диплом. Но тема образования ему была нужна как трамплин для перехода к теме работы.- Мировой экономики! Ого! Это ты что же, можешь и в международном финансовом офисе работать? Хм, кажется, я тоже коряво выразился. Увы, не специалист.- Специалист по мировой экономике - это немного другое, Антон. Только мне не хотелось бы сейчас говорить на эту тему. Давай лучше о фильмах! С тобой так интересно говорить о культуре, ты так своеобразно смотришь на эти вещи. нтон внутренне вздохнул, продолжая улыбаться, и стал говорить о культуре. О последнем фильме Федора Бондарчука и экранизации произведений Акунина. Жаль, профессиональная тема
на сегодня исчерпана, и теперь придется искать новый повод для ее обсуждения. Надо что-то придумать, чтобы это не выглядело подозрительным. Вполне возможно, Романова могла оказаться одним из членов преступной группы.
        Ресторан «Ереван» в Екатеринбурге никогда не слыл местом сбора армянской диаспоры и вообще местом, где собираются одни армяне. Хотя именно армян там было прилично. Но помимо них в этот ресторан ходили и являлись там завсегдатаями люди, которым нравилась армянская кухня, сама атмосфера Закавказья. Здесь всегда по вечерам выступал дуэт народной песни, здесь каждый вечер можно было послушать композиции на национальные темы с участием дудука. Задумчивые мягкие мотивы, как вечные вершины гор. Лечи Автаев был равнодушен не только к армянской музыке, но и к музыке вообще. Он мало жил на родине в среде своих соплеменников, он почти не умел танцевать чеченскую лезгинку. Как-то так повелось, что Лечи сначала ездил по России с родителями-строителями. Потом, когда он их потерял в результате страшной аварии на производстве, его взяли в свой дом дальние родственники, жившие в Астрахани. Потом… Потом молодой Лечи Автаев исколесил почти всю страну. И везде он сравнивал, как живут его соотечественники и как живут русские. Ему не бросались в глаза нищие деревни, заброшенные шахтерские поселки. Он смотрел и щурился
на дома элитной планировки, на дорогие машины и коттеджные поселки. Вот так, невольно сравнивая, он рос, взрослел, формировался как личность - завистливым, злым.В ресторан «Ереван» Лечи пришел, когда на улице было уже темно. Еще часа два до закрытия, в обоих залах многолюдно, возле эстрады уже кто-то пытается танцевать под армянские напевы. Лечи пригляделся и увидел, что это подвыпившая русская женщина и молодой армянин. Танец у женщины получался плохо, но армянина это, кажется, только веселило. Лечи скрипнул зубами и проворчал себе под нос нечто нелестное в адрес парочки.Сесть за предложенное ему место Лечи не успел. Из-за соседнего столика послышался громкий возглас и вверх призывно взметнулись две костлявых волосатых руки. Это был Томаз, ради встречи с кем, собственно, Лечи сюда и пришел. Точнее, он надеялся найти тут Томаза и попасться ему на глаза.Старого Томаза никто не любил. Не любил, потому что его все боялись. И не важно, что выглядел он добродушно, всегда был улыбчив, готов пошутить и похлопать по спине. И всегда Томаз щедро угощал за своим столом всех знакомых. Только вот за его стол
старались не садиться и на глаза ему не попадаться. Сколько людей покрывалось холодным потом, завидев вскинутые навстречу приветственно руки, добродушную улыбку старого авторитетного уголовника на вечно небритом лице.Старый Томаз давно уже отошел от обычного криминала, давно он уже не крал, не организовывал никаких преступных групп. У него был иной способ зарабатывать себе на хлеб с маслом. Томаз все обо всех знал и находил способы узнавать еще больше. И этими знаниями он охотно делился… за деньги.- Э-э! Анзор, дорогой! - обычно громогласно и счастливо кричал Томаз старому знакомому. - Как твое здоровье, как твои дела?После обычного обмена любезностями, принятыми на Кавказе, Томаз без всякого перехода огорошивал старого знакомого известием, что до него дошло… и дальше начиналось для этого знакомого самое неприятное. Томаз откуда-то знал во всех подробностях о том или ином его прегрешении. То ли в «уголовке» на допросе кореша вложил, чтобы отмазаться от срока, то ли во время «дела» подельника крепко кинул, даже называлась сумма. Или иные дела числились за этим человеком, которые он хотел бы любой ценой
скрыть от криминального мира. Зачастую обнародование данной информации стоило бы этому знакомому не просто понижения в криминальном статусе, не только потери уважения в его среде. Зачастую за такие вещи воровской сход приговаривал к смерти.И с Томазом расплачивались. Хорошо расплачивались и верили, что второй раз Томаз по этому поводу не придет. Не сразу в это стали верить, поначалу реагировали обычным образом. Подговаривали кого-нибудь из «гладиаторов» или палачей, а те… Первый, говорят, просто пропал без следа, а заказчик получил предупреждение и новую цену за молчание. А вот во второй раз, когда от Томаза попытались избавиться самым радикальным способом, по слухам, тело палача нашли. И было оно в таком состояния, что, говорят, патологоанатома вырвало прямо на черный пластиковый мешок.С тех пор от Томаза просто шарахаются, а когда он попадается на пути с широко раскинутыми руками для объятия, то покрываются липким потом. Попыток убить Томаза или просто наехать на него больше не делал никто. С точки зрения уголовных законов он ничего предосудительного не совершал. Ведь никто же из его клиентов не
признается, а это лучшая гарантия того, что никто ничего не узнает.Лечи призывные взмахи рук Томаза не пугали, потому что за ним ничего такого не числилось. Скорее всего, Томаз просто уже знал, что Автаев его разыскивает.- Здравствуй, Томаз, - без улыбки пожал Лечи костлявые ладони грузина.Обмен расспросами и пожеланиями прошел быстро, скорее по привычке. Томаз все время смотрел на чеченца с интересом и ждал, когда тот начнет настоящий разговор.- Я знаю, Томаз, что ты мне можешь помочь в одном деле, - начал наконец Лечи. - Я пытаюсь найти одного парня. Русского!- Что же ты так русских не любишь? - весело спросил Томаз. - Они тебе сделали плохо?- Этот сделал!- И что ты будешь делать, когда найдешь его?- Я вырву его сердце, я перережу его горло и выпущу всю его гнилую вонючую кровь…- Ну-ну, горячий друг! Остынь, джигит! Вижу, что решимости в тебе хоть отбавляй. Я слышал, что тебя недавно постигла большая неудача? Понимаю, но старый Томаз не может помогать всем направо и налево. Я стар, и мне никто не подаст воды, когда я буду лежать в постели…- Я понимаю тебя, Томаз. Я готов отблагодарить тебя за
услугу, лишь бы ты помог мне найти этого человека.- Он работает в том банке?- Нет! Н-не знаю, - чеченец бешено вращал налитыми кровью глазами. Его явно бесила ситуация, когда он сам ничего не может сделать. - Думаю, что нет. Просто он сказал, что может все устроить как нужно…
        Глава 3
        Антон долго ломал голову, как бы снова в разговоре вернуться к теме хищения денег со счетов. Он не мог допустить, чтобы у девушки появились хоть какие-то подозрения на его счет. Если она в самом деле заодно со злоумышленниками, как считает Ольховиков, то его интерес к этому вопросу, как и их неожиданно возникшие отношения, сразу станут для Галины подозрительными. И наконец подвернулся очень удачный случай.
        Зайдя как-то в другой офис банка «МБК», чтобы снять деньги с карточки через банкомат, Антон замешкался. К нему сразу же подошла молодая деловитая женщина из числа работниц офиса и осведомилась, не может ли она чем-то помочь. Антон сказал, что забыл распечатать чек с информацией об остатке на счете. Женщина стала предлагать услугу по созданию «личного кабинета» и управлению из него своим счетом. Что это за услуга, Антон, конечно же, уже знал, но с фактом предложения от работников банка столкнулся впервые. А это повод! Это еще и повод спросить Галину, а почему она и ее менеджеры сразу не предложили ему такую услугу.
        Образ молодого, успешного, но пока еще не очень богатого предпринимателя требовал и определенного поведения. Антон решил, что должен чаще появляться на городских тусовках, и полез в Интернет. Так, отлично, в салоне областного отделения Союза художников проходит выставка известного уральского художника Дмитрия Щеглова. А завтра как раз суббота.
        Галя согласилась сходить утром на выставку новых работ художника.
        - А тебе что, нравится Щеглов? - удивленно спросила по телефону девушка. - Ты как-то о своей любви к живописи никогда не говорил.
        - А мы с тобой еще о многом не разговаривали, - засмеялся Антон, сообразив, что это в самом деле с его стороны упущение. - А Щеглов не может не нравиться, Щеглов это Щеглов!
        - Ну, трудно не согласиться, - засмеялась в ответ Галя. - Если хочешь, то давай сходим.
        Антон не уловил подвоха, а решил, что девушка просто равнодушна к живописи. Ладно, не это важно, важен повод для встречи, важно отвлечь ее внимание. Посмотрим, что там за Щеглов, чем он моден. Антона ждали другие дела, ему предстояло перерыть Интернет и в поисках информации об интересующих его преступлениях в других регионах. Он хотел понять систему, масштабы этого способа незаконной добычи денег. Местный хакер, разумеется, отличается чем-то, какими-то своими особенностями, но способ-то в принципе похож. И почему не существует надежного способа защиты? На этот вопрос толком Антону тоже никто не ответил.
        А утром Антон с Галиной пришли в выставочный зал. И тут он понял, что за ирония сквозила в интонациях девушки вчера вечером во время телефонного разговора. И как он теперь, наверное, глупо будет выглядеть.
        Из содержания большого плаката в самом начале экспозиции с фотографией этого еще относительно молодого человека Антон почерпнул не много. Ну, живет и работает в Екатеринбурге. Основное увлечение - уральский пейзаж, портрет. Награжден почетными дипломами городских и областных художественных выставок (Екатеринбургский музей изобразительных искусств, 2004 и 2005 годы и другие). Кроме того, картины художника находятся в частных и корпоративных коллекциях в Екатеринбурге, Москве, Европе и США. А потом Антон вгляделся в лицо на фотографии автора. Чуть худощавое лицо и глаза за стеклами очков. Может, чуть более задумчивые, глядящие на мир немного иначе, воспринимающие его в незнакомом ему свете.
        А потом он увидел картины. Это не просто живописные полотна, на которых изображение выполнено с особой тщательностью, где тонко прописаны детали. Это было не просто почти фотографическое сходство с реальностью, это был иной на нее взгляд, иное видение, иной уровень чувств. Антон смотрел на пейзажи и видел их не просто живыми, а как будто немного переполненными солнечным светом, внутренним светом, которые излучают леса, реки, скалы и маленькие водопады. Это был свет жизни, который в обычной жизни мы не замечаем из-за суеты, груза проблем. Художник умудрился этот свет увидеть и показать.
        - Мне кажется, что ты его работы видишь впервые, - раздался рядом голос Галины. - Зачем врал?
        - Чтобы найти повод для встречи, - промямлил Антон.
        - А разве я отказывала тебе в этом? А что касается Щеглова, то я вас не понимаю.
        - В каком смысле? Кого это нас?
        - Да тех, кто так восхищается его работами. Не понимаю, зачем перерисовывать в таком виде, что картины похожи на фотографии. Вот старые мастера, писавшие в иных жанрах, там хоть можно было оправдать, там был повод сказать, что у художника иное видение окружающего мира.
        Антон посмотрел на Галину и не мог понять, то ли она дурачилась и специально провоцировала его на спор, то ли излагала свою настоящую точку зрения. Наверное, она в самом деле не понимала Щеглова. Прагматик, офисный работник, человек, для которого на первом месте в жизни карьера и все увлечения связаны с этой основной целью. Продукт века, ущербность современности. А потом она опомнится, поймет, как много упустила в жизни. Или не поймет никогда. Ведь ей и фотографическая точность не важна, она не видит за ней большего, не видит мастерства, которое нужно даже для этого, если не видишь большего.
        Спорить Антон не стал. С напускным равнодушием пожал плечами. Этот новый штрих в личности Галины его почему-то огорчил. Девушка должна быть более эмоциональной, более предрасположенной к прекрасному. Психологический портрет Галины в голове у Антона пока как-то не вырисовывался.
        Они еще какое-то время побродили по выставке и вышли на улицу. Самое время было поежиться на морозе и пригласить на чашку хорошего кофе в теплое помещение. В кафе Антон наконец и начал разговор, ради которого сегодняшняя встреча и произошла.
        - Ты знаешь, Галя, я вчера заходил по пути в один из ваших офисов, чтобы деньги снять через банкомат. Меня там одна тетка поймала и пятнадцать минут учила, как завести «личный кабинет», как им пользоваться, платить с него по счетам.
        - Ну, есть у нас такая услуга. А что тебя смущает? Очень, между прочим, удобно. Сидишь дома или на работе и освобождаешь себя от беготни на почту или в банк, от стояния в очереди.
        - А что же ты и твоя менеджер сразу мне не предложили такую услугу?
        - Принцип, инструкция, - пожала плечами Галя, с наслаждением пригубливая напиток. - Нельзя сразу предлагать клиенту все, потому что он перегрузится новой специфической информацией. И не воспримет ее. Очень многие сразу отмахиваются, а понимают удобство, только попользовавшись какое-то время счетом. Для того сотрудники в зале и предлагают ее уже состоявшимся клиентам. Второй этап, так сказать.
        - А вот эти логины и пароли, которые она мне вывела, а вообще надежность информации насколько велика?
        - Да вроде никто не жалуется. Ты только не теряй и никому не показывай свои пароли.
        - А я вот читал, что эти самые «личные кабинеты» взламывают очень часто. И деньги со счетов скачивают.
        - Ну, так… Сайты и не таких организаций взламывают, есть в природе такие таланты! Вон, помнится, в сеть Пентагона залезал кто-то. Но это же не каждый день случается. Так можно вообще начать от компьютера шарахаться. Просто встречаются такие уникумы, которые бравируют своими талантами, вот, мол, какой я, вон я что могу, а больше никто не может. Кто-то из стратосферы на парашюте прыгает, а кто-то сайты сверхзащищенные взламывает.
        - А все-таки, у тебя нет какого-нибудь продвинутого компьютерщика, который мог бы меня просветить на этот счет? Человек, который в самом деле в этом разбирается?
        - Ну, если тебе моего авторитетного слова недостаточно… - Рассмеялась немного натянуто Галина и задумчиво посмотрела на свой телефон.
        Антон понял, что стал настаивать слишком упорно. Может, Галя обиделась? А чего ей обижаться, он же, извините, деньгами рискует. И еще Антон, по легенде, человек, занимающийся предпринимательской деятельностью. Он должен думать о таких вещах, просто обязан. Ничего, не все коту масленица, пусть Галя поймет, что он не так прост, как ей кажется.
        Девушка, похоже, пришла к какому-то решению. Она достала мобильник и, порывшись в
«записной книжке», нашла какой-то номер. Через несколько секунд ей ответил мужской голос, насколько Антон умудрился уловить.
        - Але-е! Макс, привет! Это Галя Романова… Хорошо, богатой буду! Слушай, я тебе звоню вот по какому делу. Ты ведь у нас ай-тишник заядлый. Тут один человек хочет проконсультироваться, ты не мог бы помочь? Ну, Макс… Как тебе не стыдно… А это не важно! Так поможешь? Ага… Хорошо. Ну и отлично!
        - Ну, как? - заинтересованно спросил Антон, немного разочарованный, что сама Галя всей информацией не располагает.
        Ему чужое мнение было не очень важно, ему важнее было понять, насколько реальным было участие Романовой в преступлениях по краже денег со счетов ее банка. И уж совсем глупо было бы предположить, что она такая простушка, что пригласит для консультации с малознакомым человеком своего подельника. Да она скрывать их отношения и даже знакомство должна. Пустышку он тянет! Но придется терпеливо доигрывать проваленную партию до конца.
        - Если хочешь, - предложила Галина, - то можем сейчас отправиться ко мне в офис. Как раз минут за тридцать доберемся, и Максим подъедет. Пошли?
        Антон с «энтузиазмом» согласился. И все-таки ему не очень хотелось, чтобы Галя изменила к нему свое отношение. Пусть это не совсем профессионально, он предпочел бы остаться в ее памяти положительным «героем», а не занудой, который все нервы измотает, но своего добьется. Да и прекращать сейчас их отношения было пока нежелательно. Мало ли в связи с чем Галина может понадобиться.
        И Антон решил отвлечь девушку рассказами о своем предполагаемом бизнесе. Но не подробностями чисто коммерческого характера, а выдумками о комических ситуациях в бизнесе в нашей стране, о том, как тяжело открывать свое дело.
        - У нас ведь все давно поделено и распределено, - с иронией говорил Антон. - Все ниши заполнены, а на общих основаниях вылезти в бизнесе очень сложно. Надо быть автором, или «сидеть» на новых технологиях, или иметь много денег для старта, или иметь хороших надежных друзей в среде потенциальных заказчиков. Пусть и за откаты. А без всего этого толка не будет.
        - А у тебя из всего перечисленного что?
        - Надеюсь, что связи. Есть основания надеяться, что меня не подведут и я вклинюсь с поставками в нашу область чего-нибудь.
        - Я думала, что у тебя все уже налажено, решено.
        - Если намерен делать деньги из воздуха, то ничего не получится. Есть партнеры, которые тебя хорошо знают. Они готовы под честное слово отпустить лично для тебя некую продукцию с приличной скидкой. Если объем, конечно, предполагается приличный. Я один, мне большая скидка не нужна. И если с пяти миллионов мне скинут процентов десять и если это будет дешевле, чем у других поставщиков, то мой контракт прокатит, скажем, при госзакупках. И учти, что мои связи позволят соблюсти такое условие, как отсутствие полной предоплаты. Бюджетная сфера очень этого не любит. А мои доходы… Если я прокачу пять миллионов в месяц, а с пяти миллионов поимею хоть один-два процента за свои услуги, то уже стоит ради этого чуть-чуть напрячься.
        Он плел эту словесную паутину, не будучи до конца уверенным, что говорит реальные вещи. Ну и пусть. Все-таки Галя не коммерсантка, она специалист по банковскому делу. Главное, выглядеть не только солидно, но и самоуверенно. Не будешь самоуверенным, тебя сразу заподозрят в неискренности, а значит, и в обмане.
        Он продержался со своими «сказками» до офиса Галины. Они прошли в ее кабинет, в котором по причине выходного дня никого из сотрудниц не было. Успели выпить по чашке горячего кофе и поболтать о погоде. А потом пришел тот самый Максим.
        Парень Антону сразу не понравился. Он строил из себя тусовщика, какого-то богемного чувака. И это подчеркивало и узкое пальтишко, в котором ему было холодно, и шарф, причудливо повязанный на шее для эпатажа, а не тепла, и джинсики, и кроссовочки на тонкой подошве, и безрукавочка.
        - Здрасте, - шумно пахнул морозом Максим. - Дадите чего-нибудь погреться? Водочки, например!
        - Максим, ты чего! - шутливо возмутилась Галя. - Какая водочка. Знакомься, это Антон.
        - Привет, - гость сунул Антону свою ледяную расслабленную руку. - Я с Галкой однокурсник, вот она меня и эксплуатирует по каждому удобному поводу. Причем безвозмездно.
        - Я могу и заплатить за консультацию, - сухо сказал Антон. - Если это принципиально.
        - Шучу! - проговорил Максим, раздеваясь и потирая синие от мороза руки. - Чего это в последнее время никто моих шуток не понимает?
        - Что, опять с начальством проблемы?
        - Нет, с начальством как раз все в норме. Так что за вопрос?
        Антон вздохнул и стал снова занудно излагать свои гипотетические сомнения по поводу надежности сервиса «личного кабинета». Он мямлил, высказывая сомнения, ссылаясь на последние случаи, слухи и почерпнутую в Интернете информацию. Он смотрел на лицо Максима, и Максим ему все меньше и меньше нравился. Он был похож на проныру с дешевыми понтами. Однако придется это отношение к нему скрывать на протяжении необозримого будущего.
        Максим терпеливо дослушал Антона до конца, а потом стал ерничать, говорить, что весь вред в этом мире от Интернета. Слишком свободный доступ к огромному количеству информации, которой обыватель распорядиться не может по той простой причине, что он обыватель. Отлучение от Интернета - залог социального здоровья общества и индивидуального морального здоровья каждого из его членов.
        Антон слушал, как Максим валяет дурака, подперев щеку кулаком, и делал вид, что ему тоже весело. Потом Максим коротко и уверенно пресек все сомнения Антона. Случаи взлома «личных кабинетов» редки и очень редки. В его банке (где он работает), в «Урал-Прогрессе», таких случаев не было вовсе. В основном это слухи, которые базируются на одном каком-то непроверенном случае. Или неудавшейся попытке. И он стал в незнакомых Антону терминах описывать сложности этого процесса. Антон кивал и делал вид, что успокаивается. Этот балаган надо заканчивать и переходить к неформальному общению. Не очень приятный тип этот Максим, но придется теперь и его разрабатывать. Ведь зачем-то он откровенно врет. В его банке было два случая, и нечего тут врать. И в полиции лежат минимум пять заявлений от граждан о хищении денег с их счетов. Это никак нельзя назвать неудачной попыткой взлома.
        Метод «присмотреться к человеку» включал в себя целый ряд обязательных мероприятий. Это и поддержание отношений, и «случайные» встречи в тех местах, где любит бывать «объект», это демонстрация пристрастий и наклонностей, родственных пристрастиям и наклонностям «объекта», и многое другое. Часть этих обязательных мероприятий вполне соответствовала «роли» Антона. Молодой предприниматель, как только у него стали появляться деньги, сразу обнаружил потребность бывать в тех местах, где можно было бы весело их просадить. Например, в ночных клубах.
        Простой метод наблюдения быстро выявил, что Максим предпочитает ночной клуб
«Перец». Антон провел там две ночи, стараясь не попасться Максиму на глаза. Впечатлений за эти две ночи он приобрел массу. Во-первых, заведение при ближайшем рассмотрении оказалось весьма специфическим. Оно существовало не для молодых любителей ночной жизни. Или просто так уже сложилось, что сюда ходили люди постарше. Посетителей в возрасте до двадцати пяти лет Антон насчитал всего человека три. Остальная масса - это люди, которым далеко за тридцать.
        Особая часть контингента гостей - женщины, которые тут явно искали приключений. Как показали две ночи, они находили их тут в полной мере. Музыка, естественно, представлена была дискотекой 80-х годов. И еще кто-то в руководстве «Перца» решил, что есть по ночам вредно. В заведении, которое работает до шести утра, кухня закрывалась в полночь.
        И Антон сразу сделал вывод, что Максим ходит сюда исключительно из-за женского пола, который клеится к такому типу, как он, намертво. Обе ночи не прошли даром и обе закончились тем, что Максим снял женщину в возрасте между сорока и пятьюдесятью. Сам Антон от женщин отбивался вполне успешно, а на вторую ночь даже перестарался, потому что его попытался закадрить розовощекий гей.
        Чтобы избежать всяких накладок, Антон пригласил в клуб Галину. Девушка долго сопротивлялась уговорам, ссылаясь на то, что не любит таких шумных мест, да еще с таким количеством народа. Но уговорить ее все же удалось.
        Антон привез Галину в «Перец» в половине восьмого вечера. Они успели поужинать, потанцевать, а потом началась вечерняя программа. Ничего особенного сегодня не было: было несколько гостей, более или менее именитых, которые отвечали на вопросы, развлекали случаями из собственной жизни. Потом выступил местный фокусник с юной помощницей, которая до синевы замерзла в своем одеянии из газовой ткани. Потом программу стали разбавлять потрясающие гульфиками стриптизеры.
        Галина, поначалу проявившая интерес к гостям клуба, стала его заметно терять. Антон, предвидя это, замахал руками Максиму, который с компанией сидел в противоположном углу зала.
        - Привет, ребята! - радостно полез обниматься прилично охмелевший Максим. - Вот не ожидал вас тут увидеть. Приобщаетесь, значит, к благам цивилизации.
        - Сомнительные блага! - пытаясь перекричать грохот музыки, ответила Галина.
        - Тогда пошли за наш столик, - предложил Максим. - Местечко найдется, подвинемся. И музыка прямо в уши там не орет. Пошли!
        - Я сейчас, - поднялась Галя, - а ты, Антон, иди. Я скоро.
        Предлагать даме проводить ее в туалет показалось Антону неприличным. Он слишком поздно догадался, что необязательно вести ее под руку до самых дверей, можно просто идти чуть сзади и следить, чтобы никто к ней не пристал. Антон с многозначительным видом покивал в сторону лестницы, ведущей на первый этаж и к туалетам, и оставил Максима.
        Убедившись, что Галя беспрепятственно достигла дамской комнаты, Антон занял позицию возле гардероба. Он топтался между теми, кто собирался уходить, и поглядывал на двери. Потом Галя появилась снова и заспешила вверх по лестнице. Выждав несколько секунд, чтобы не попасться девушке на глаза, Антон пошел следом. Снова грохот музыки, снова полумрак, пронизываемый нездоровым светом цветных фонарей, в котором клубился сигаретный дым. Где же Галя?
        Антон, прикладывая руку козырьком к глазам, стал осматривать зал. Потом он решил, что Галя, наверное, уже прошла через центральную часть и сейчас находится уже возле столика Максима и его друзей. Еще не хватало, чтобы она туда пришла, а Антона там не было. Хорош ухажер: уговорил пойти с ним в клуб, видел, что спутнице там некомфортно, а сам бросил.
        Но, продравшись через толпу пьяно кривляющихся людей, Антон увидел, что Галины возле столика нет. Максим с тонкой сигаретой в руке призывно замахал Антону. Что делать? Что вообще произошло и где они могли разойтись? Ругнувшись в полный голос, чего никто из-за дикого шума не услышал, Антон поспешил назад к входу в зал. И тут он увидел Галину. И увиденное заставило Антона сбавить шаг.
        Это был тот самый Владимир Ольховиков, который приходил в тот вечер к Быкову и за чьим рассказом Антон следил из комнаты отдыха в кабинете своего шефа. Безопасник был в дорогом свитере и свободных брюках, но Антон все равно его сразу узнал. Что-то сохранялось в нем нечто неуловимое от охранника. Готовность, что ли, постоянное ожидание действий. И даже на отдыхе эта собранность не оставляла Ольховикова.
        Этот образ Антон нарисовал себе в голове моментально. Если бы его сейчас спросили, что послужило отправными точкам и для тех или иных выводов, Антон бы сразу не ответил. Интуиция, привычка. Ну, например, то, что Ольховиков был пьян и готов к действиям одновременно. Еще это можно описать так. Такие люди, как Ольховиков, пьяны только в ту минуту, когда они расслаблены, пока не поступила команда в мозг, призывая к профессиональным действиям. И, независимо от количества выпитого, один канал для принятия информации у них всегда открыт. И стоит поступить команде, как человек почти на глазах трезвеет.
        Как это происходит на уровне биохимии, Антон рассказать не брался, но то, что в этот момент в крови резко уменьшалось количество алкоголя, он слышал от специалистов. Головная боль, неприятные физические ощущения чаще всего оставались, но опьянение отступало. Но пока Ольховиков выглядел прилично пьяным и даже немного пошатывался.
        Разговор между безопасником и Романовой происходил какой-то странный. Что-то там не соответствовало нормальной картинке «беседа двух коллег, встретившихся неожиданно вечером в увеселительном заведении». Ссора? Не совсем. Какая-то неприязнь на-лицо, но… Да он же ее домогается! Черт, это же очевидно. Антон удовлетворенно улыбнулся сам себе. Так вот, значит, как, у нас, оказывается, не простые отношения, у нас, оказывается, некоторая проблемка есть.
        Галина хмурилась и что-то резко отвечала Ольховикову, а тот, ухмыляясь, загораживал ей дорогу и разводил руками, как будто показывал, что происходящее вполне закономерно. Галина повернулась к Ольховикову спиной и быстро пошла в направлении столика Максима. Ольховиков посмотрел ей вслед, скривился в похабной улыбке и сделал неприличный жест.
        Антон встретил Романову возле столика, протянул руку и усадил рядом с собой.
        - Шампанского, вермута?
        - Нет… пожалуй… а налей-ка мне виски.
        Антон быстро глянул на девушку и плеснул в свободный стакан на два пальца темной жидкости.
        - Что-то случилось? - спросил он, стараясь не показывать большой заинтересованности. - Что это за тип к тебе приставал там? Я уж хотел вмешаться.
        - Нет, не надо, - поспешно ответила Галя, - это не тип, это с работы. Он из банка… знакомый. И не приставал, просто он пьяный сильно.
        - Галя, я не слепой, - твердо сказал Антон, наклонившись к уху девушки. - Я могу различить случайную встречу добрых знакомых и неприятное столкновение с человеком, после которого хочется влить в себя крепкий напиток и постараться об этом забыть.
        - Антон… - Девушка замялась. - Не надо. Пообещай, что не будешь вмешиваться!
        - А что, есть проблема?
        - Проблема, но не настолько большая, чтобы бросаться бить морду.
        - Ладно, обещаю слушаться. Так что случилось?
        - Да ничего особенного. Просто он как напьется, так сразу лезет с предложениями переспать с ним. Трезвый мужик как мужик, но если выпьет, то приходится его за километр обходить.
        - Он тебе угрожал?
        - Что? - Галина стала очень серьезной. - В смысле?
        - В простом смысле! Он угрожал тебе? Обещал устроить неприятности, если ты не станешь более уступчивой?
        - Антон, - с нажимом ответила Галя, - пьяные часто несут несусветный бред. Я даже не хочу пересказывать, а тем более анализировать и относиться серьезно к его словам. Похотливый тип, и все. Это не тот случай, Антон.
        - А я и не настаиваю, - пожал Антон плечами. - Ты чего так разволновалась?
        - Мне показалось, что ты готов идти разбираться, выяснять отношения. А мне очень не хочется, чтобы из-за меня, из-за глупых подозрений здесь завязалась драка. И ты пообещал мне…
        - Сижу, Галя, - примирительно поднял руки Антон, - сижу и не рыпаюсь!
        Однако на следующий день Антон позвонил Быкову и во время обычного доклада остановился на отношениях Романовой и Ольховикова.
        - Ты считаешь, что этот Ольховиков затеял всю эту историю, чтобы насолить девке? - не удержался от иронии полковник. - Отправился к своему старому профессору, с которым не виделся больше десятка лет, по его рекомендации пришел ко мне, разыграл тут спектакль. И все ради того, чтобы трахнуть одну из сотен девиц, что сидят в офисах их банка?
        - Я понимаю, Алексей Алексеевич, - примирительно ответил Антон, - исходя из моих слов, все выглядит так, как будто этот Ольховиков сексуальный маньяк и поступает в соответствии со своей патологической наклонностью. Я помню, что нам в институте читали на лекциях по этому поводу. Но тут может быть иной вариант. Запал он на девку, сильно запал. И по пьяному делу разок попробовал припугнуть. А тут как раз эта проблема возникла, вот он и воспользовался. Не он ситуацию организовывал, желая наказать Романову, а воспользовался ситуацией, чтобы наказать ее, чтобы привести угрозу в исполнение.
        - Ну, хорошо. Твои выводы?
        - Пока только то, что надо присмотреться к этому Ольховикову пристальнее. Может иметь место подтасовка фактов. Если я начну выходить с ним на контакт, то реакция у него на меня будет неадекватная. Как на ухажера Романовой. Я могу только следить за ситуацией, за развитием отношений между ним и Романовой. Если он снова начнет приставать, тогда и будем думать, чему верить в его заявлениях и показаниях, а чему нет.
        Домой к Галине Антон попал впервые в конце января, когда наступили такие морозы, что даже пять минут побыть на улице и то стало проблемой. Ветер, да с морозом - чего уж хуже. Сразу хватает за нос, за щеки, задувает под короткую куртку. И пальцы ног мгновенно леденеют и теряют чувствительность. Да уж! Конец января - это время не для гуляний, в крещенские морозы лучше дома сидеть да чай с вареньем пить. Именно на чай с вареньем Галя и пригласила Антона. Он взбежал без лифта на пятый этаж и решительно нажал на кнопку звонка. Интересно, бабушка откроет или сама Галя? Пирожки, варенье - все это связано именно с бабушкой, с которой девушка и живет. Интересно на человека посмотреть в домашней обстановке. Тут на многое глаза обычно открываются, и человек зачастую предстает в ином свете. Очень удачное приглашение, просто супер!За железной дверью раздался звук отодвигаемой задвижки, и вместе с теплом и запахами жилья на Антона пахнуло дорогими духами. Галина с отличным вечерним макияжем на лице улыбнулась Антону и, приглашая войти, распахнула дверь шире. На какой-то миг произошла заминка. Буквально на долю
секунды. Антону показалось, что уместным будет прикоснуться щекой к щеке девушки или даже легко по-дружески поцеловать ее в щеку. Но он воздержался, потому что ему почудилось, что Галина этого поцелуя ждала.Зайдя в прихожую, он оценил ее уют и мягкое освещение, расстегнул «молнию» на куртке и вытащил не милый букетик цветов, а коробку конфет «Рафаэлло». Он решил, что морозить цветы не стоит, они и вечера не простоят после того, как он пронесет их по улице. А вот конфеты, да еще с орехом, да с восхитительной кокосовой стружкой…- Проходи. Замерз, наверное.Сказано было обыденно, как-то даже по-семейному. И внутри сразу потеплело. А еще интуиция подсказала, что бабушки дома и нет.- Ну, - решил Антон проверить, - знакомь с бабушкой, которая напекла такие замечательные пирожки. Прямо детством с порога пахнуло!- Бабушки дома нет. Она по вечерам с соседками в лото играет. Если придет, то познакомлю.Дальше все пошло по обычному сценарию. Кухня, чай и все, что к чаю полагается, включая пирожки. Потом неторопливое шествие в комнату, осмотр девичьей кельи, музыка, фотографии, ноутбук с приличного уровня
колонками, с помощью которого эта музыка и проигрывалась. Антон вздохнул. А ведь когда-то, еще во времена его юности, все было не так. И фотографии рассматривались в альбоме, который держали на коленях, сидя рядом на диване. И музыка слушалась через магнитофон или музыкальный центр. А сейчас все объединено в одном устройстве. Компьютерные времена! В данном случае «ноутбучные». А мощный у Гали, оказывается, комп.Они сидели рядом на стульях, касаясь друг друга бедрами, и таращились в экран. Антон чувствовал, какие эмоции испытывала девушка. Казалось, что повернись он к ней лицом, и она не отодвинется. Поднимет руку, проведет по щеке ладонью, и она не отведет глаз. Наклонись он к ее губам, и они приоткроются навстречу с готовностью, потому что все сейчас располагает к этому. К тому, чтобы их губы соприкоснулись, чтобы он ощутил влагу ее рта, мягкость ее податливых губ, чтобы его рука сползла с ее плеча, спустилась к талии, а потом поднялась к груди.Зачем девушке такой мощный ноутбук дома? Он и дорог, и большинство его возможностей не будет востребовано. Ну «ВКонтакте» полазить, в «Одноклассниках». Ну
видеокарта мощная, чтобы фотографии смотреть…Галина судорожно вздохнула и убрала дрожавшие руки со стола. Антон постарался дышать спокойно, чтобы не подавать виду, что возбужден. А девушка, кажется, тоже взволнована. Спокойнее, спокойнее! Ты на работе, старший лейтенант, а она подозреваемая!- Галя, - Антон прокашлялся, - а зачем тебе такой мощный ноутбук? Стоит он, наверное, как чугунный мост?Интересно, а насколько она откровенно ответит? Антон прекрасно видел на табличке справа и ниже клавиатуры параметры.- Да, стоит он прилично, - улыбнулась Галя. - Но у меня есть возможность, как у сотрудника банка, пользоваться определенными кредитными льготами. Так что! А все это навороты современные, мощность мне нужны для дела. Я ведь частенько и дома работаю, потому что в банке бывают такие «завалы», что времени в офисе их разгребать не хватает. Ты не представляешь, сколько у меня отчетов, планов и иной текущей документации.Бабушка так и не пришла. Антон засобирался домой, вспомнив о «неотложном» деле. В прихожей, когда Галя, провожая его, ловила взгляд, Антон то и дело менял темы разговора. Еще не хватало
темы, что
«теперь моя очередь побывать у тебя в гостях» или «когда ты снова придешь?». У Антона были еще планы насчет Галины, но о них он пока не заикался.А заикнулся он только тогда, когда морозы ослабели. Всего на несколько дней, и эти несколько дней Антон использовал. Он вытащил Галю на улицу, когда город засыпал снег, как это показывали в старинных мультипликационных сказках. Крупные хлопья валили и валили с неба, ветерок бросал их в лица людей, снег налипал на нервно дергающиеся
«дворники» машин, шапками скапливался на головах прохожих, стоило им только на минуту остановиться и поболтать друг с другом. Антон любил такую погоду, любил, когда снег или дождь в лицо!Они дошли почти до самого дома, в котором жил Максим. По приказу Быкова адрес установили давно, а теперь Антон замыслил наведаться к компьютерщику лично.- Слушай, Галина, - выпалил Антон быстро, как будто что-то вспомнив, - а как бы нам повидать этого твоего Максима?- А зачем он тебе понадобился?- Так он же обещал мне ответить на кое-какие вопросы касательно безопасности доступа к счету. Обещал, да так и не ответил. Помнишь, мы в ночном клубе были?- Какие проблемы, - засмеялась Галя и достала телефон.Через несколько секунд разговора она весело подмигнула Антону и потащила его за руку через дворы. Кажется, Максим дома и готов принять гостей, только, по легенде, Антон ведь не знает, где Максим живет.- Ты куда меня тащишь?- А ты очень удачно про Максима вспомнил. Он живет вон в том доме, видишь, где детская площадка.- Чудеса! Это какой-то знак свыше! - стал шутить Антон и для видимости поскользнулся и упал. Галя не
удержалась и шлепнулась в снег рядом с ним. Было очень весело, и никто к вопросу удачного стечения обстоятельств больше не возвращался. По крайней мере, Антон для этого сделал все.Максим встретил их, мокрых и разрумянившихся, в прихожей. Он деловито подтянул тренировочные штаны и пригласил проходить.На вопросы Антона, который их загодя сформулировал таким образом, чтобы они выглядели дилетантскими, Максим ответил очень быстро и доходчиво. И все в том же смысле, что волноваться нечего. А по поводу слухов, так на то они и слухи. Зато о своей
«технике» он рассказывал взахлеб. В том или ином разобранном состоянии Антон насчитал в комнате Максима пять системных блоков. Один мощный компьютер выполнял у Максима роль сервера. Еще два служили для каких-то целей, которых Антон просто не понял. Максим рассказывал, что сам пишет программы, что он…Ушли они с Галей от Максима только часов через пять. Антон и понятия не имел, что Максим совсем не такой, каким показался при первой встрече в офисе банка, куда его приглашала Галя. И совсем не таким, каким Антон его видел в ночном клубе. Сегодня он видел перед собой увлеченного, наверняка талантливого человека, который хотел, чтобы его ценили, уважали, чтобы все знали о его достижениях. В разговоре сегодня как-то проскользнуло, что Максима задевало то, что его недостаточно ценят на работе как специалиста. Кажется, что-то подобное и Галя о нем говорила. А что это дает Антону? Кроме того, что он познакомился с очень интересными людьми? Ничего. Но к цели, увы, он ни на шаг не приблизился.
        Глава 4
        Решение пришло в голову ночью. Антон проснулся и не сразу понял, что же произошло на самом деле. То ли ему это во сне приснилось, то ли он уже не спал, а в полудреме думал о делах и нашел этот выход. У него должны пропасть со счета деньги! Вот! Не по-настоящему пропасть, а просто следует подать ситуацию таким образом.
        И Антон решил посвятить подготовке своего следующего хода три дня. Он уселся за компьютер и перечислил с банковского счета триста рублей на свой телефон, потом заплатил за электроэнергию, за газ. На следующий день он перечислил деньги в
«Водоканал» и за кабельное телевидение. Потом за Интернет. А затем отправил десять тысяч, с согласия Быкова, на его счет в Сбербанке.
        Вечером Антон позвонил Гале и возмущенным тоном стал сбивчиво объяснять, что с его счета пропали деньги. Наверное, он повел себя не совсем так, как Галя ожидала, но на это и был сделан расчет. Личное личным, а когда грабят, то все личные отношения побоку. Отключив связь, Антон заторопился к офису банка, где работала Галя. Он специально звонил с такого расстояния, которое мог преодолеть за десять минут. Галя дважды пыталась связаться с ним, но Антон умышленно не отвечал. А потом он ворвался к ней в кабинет и стал несколько несдержанно возмущаться тем, что все в один голос его убеждали, что доступ посторонних к его «личному кабинету» невозможен.
        Галя чуть не плакала, пытаясь успокоить Антона. Она смотрела на своего друга так, как будто не узнавала его. Собственно, этого Антон и добивался. А потом одна из сотрудниц Романовой вызвала службу безопасности. А еще через полчаса Антон сидел в кабинете Ольховикова в центральном офисе и писал заявление.
        Крупная фигура безопасника периодически закрывала окно, потому что хозяин кабинета ходил из угла в угол и старательно убеждал клиента не поднимать шума и не обращаться в полицию. Нет, в полицию, конечно, обращаться надо, но без всяких там возмущений и скандалов. Банку дорога его репутация, а вины ведь за собой он не чувствует. Виноват хакер, который взломал систему, а система-то надежная, стандартная, одобренная руководством. И не такие системы взламывают. В наше время на сто процентов нельзя назвать надежной ни одну систему. Что компьютерную, что социальную.
        - А мне что делать, - резко вскинул Антон голову и посмотрел на Ольховикова. - У меня на подходе крупное поступление денег на счет! Я должен вот так спокойно взять и подарить эти деньги дяде?
        - Мы обязательно поможем вам - сменим пароли и логины, можем даже открыть вам бесплатно второй счет, на который вы примете ваши деньги…
        - Я подумаю, - буркнул Антон, дописывая заявление. - Стоит или не стоит класть деньги в банк, из которого их запросто воруют.
        - Я вас понимаю, но и вы нас поймите, - стиснув зубы, стал уговаривать Ольховиков. - Все решаемо, во всем можно разобраться, но на все нужно время. Это фактически форс-мажор, но мы ведь ситуацию не рассматриваем в таком виде. Мы обещаем вам всестороннюю помощь.
        Вечером Антон сидел на кухне в конспиративной квартире и заваривал крепкий душистый чай. Он сегодня на радостях зашел в фирменный магазин и купил железную банку настоящего английского чая. Быков сидел и мял пальцами свой затылок. Наверное, у него снова стало подниматься давление.
        - Так что ты собираешься делать дальше? - спросил Алексей Алексеевич.
        - Дать ему настояться, а потом снова долить кипятку, - пояснил Антон.
        - Да далась тебе эта заварка! - проворчал Быков недовольно. - Тоже мне, гурман чайный.
        - Во-первых, настоящий чай стабилизирует давление, - невозмутимо пояснил Антон. - У меня и сливки есть порционные. А во-вторых, должен же я что-то любить, кроме работы.
        - Ладно, люби, - проворчал Быков и тяжело поднялся со стула.
        Полковник повернулся к окну, оперся руками о подоконник и приложил лоб к холодному стеклу. Наверное, у Быкова много дел, возможно, какие-то проблемы, а Антон со своей иронией, с шуточками. Кажется, он иногда перегибает палку с демонстрацией собственной независимости. Быкова Антон уважал, знал он, и как сам Быков его ценит и даже по-своему любит. Надо все-таки вести себя с ним корректнее.
        - Я не могу дать гарантии, - начал Антон, усаживаясь за стол и говоря в спину начальника. - Но думаю, что ход этот перспективный. Во-первых, те, кто на самом деле виновен в хищении денег со счетов, начнут волноваться и постараются показать свою непричастность к делу. Их даже может обеспокоить тот факт, что еще кто-то залез в их огород.
        - Как они себя выдадут? Какими действиями?
        - Не могу предположить, Алексей Алексеевич, могу только ждать и наблюдать. А уж…
        - А уж! Я так понимаю, что четкого плана действий у тебя нет. Ладно, до счета, который я открыл на свое имя в Сбербанке, они доберутся, но их остановят. Вовремя остановят, чтобы они не вычислили, что он принадлежит работнику полиции. Кстати, для наблюдения и последующего анализа информирую тебя о следующем! Ольховиков мне добросовестно сообщил о том, что у некоего Антона Копаева, нового клиента их банка, украдены со счета деньги.
        - Даже так? - удивился Антон. - Хотя все правильно, я же в его кабинете заявление писал.
        - А равно и еще о трех подобных, но уже настоящих случаях хищения из других банков, - продолжил Быков. - Службы безопасности между собой общаются, координируют как-то действия, обмениваются информацией. Вот так-то. Ты попал в струю, Антон, и очень удачно попал.
        По плану, который все же у Антона был, он рассчитывал встретиться с Максимом
«случайно» и потребовать ответа, как все же это могло такое случиться и можно ли найти этого хакера, который залез в систему банка. Максима он выследил, просидев половину дня в машине с заведенным двигателем у его подъезда. А когда Максим наконец вышел из дома и отправился куда-то по делам, Антон последовал за ним пешком. По дороге он приготовил еще один вопрос. А почему Максим не каждый день ходит в свой банк на работу? То ли у него такой хитрый режим, то ли у него не одно место работы, а несколько, то ли его из банка на днях уволили.
        Задавать эти вопросы следовало между делом, когда он настигнет Максима в удобном для такого разговора месте. И вообще, пора начинать за этим Максимом следить. Мутный он какой-то. И слишком талантливый, чтобы не понимать вообще ничего. Знает ведь хмырь что-то, но не рассказывает, сочиняет какие-то сказки. Наверняка ведь у него куча знакомых, таких же помешанных на компьютерах, как и он. И наверняка среди них есть хакеры, парни, которые пытались, а может, и не только пытались, а и удачно проникали в запретные системы. Вот на кого через него надо выходить, вот она, цель. А потом в этой мутной среде пообщаться, посмотреть, кто там что собой представляет…
        Стоп! Антон, не имея возможности спрятаться, остановился среди людей на автобусной остановке. Изо рта пассажиров валил пар, который поднимался в морозный воздух вверх. Такое же облачко пара поднималось от группы мужчин на углу улиц. Это Антон отметил чисто рефлекторно. Но главным были не подозрительные группы, а то, что за Максимом следили. Следил еще кто-то, кроме самого Антона.
        Сейчас за Максимом шел, широко размахивая руками в вязаных шерстяных перчатках, молодой мужчина. Человека с такой походкой Антон видел минут десять назад и теперь вспомнил даже куртку и брюки на этом мужчине. А среди той группы на углу есть еще двое… один точно тоже шел за Максимом, но десять минут назад. На нем шапка-ушанка из черного, будто с проседью, меха.
        Получалось, что следили группой, причем наблюдатели шли за Максимом, нисколько не таясь. Были уверены, что он не заметит слежку и даже не думает, что она может быть. Не умеют следить? Но они же так часто меняются, значит…
        Ответ появился очень быстро. Группа на углу рассыпалась в стороны, и все стали делать вид, что незнакомы друг с другом. Но наметанным глазом Антон определил, что пятеро встали так, чтобы перекрыть пути. Кому? Максиму, который попытается бежать? Ни хрена себе поворотики! Один, с явно кавказской внешностью, пошел навстречу Максиму. Кажется, он уже издалека стал смотреть парню прямо в глаза.
        Антон скрипнул зубами. Вот что значит относиться к ситуации предвзято. А кто ему сказал, что ничего страшного и экстраординарного произойти не может? Произошло, а у него в кармане ничего из специального оборудования. Может, хоть камера мобильного телефона! На ходу доставая телефон и переводя его на режим камеры, Антон лихорадочно соображал, как ему незаметно произвести съемку. Возможность сделать снимок у него будет только одна. Любая повторная будет замечена дружками этого кавказца, и тогда… Тогда Антон расшифрует себя, подвергнет себя опасности и поставит под угрозу срыва всю операцию. Сам-то он выкрутится, а Максим? Ведь о Максиме будут думать, что он привлек полицию или просто кого-то. Вряд ли это кавказца обрадует. И ничего удивительного не будет, если он захочет ликвидировать Максима как опасного и вышедшего из-под контроля свидетеля. Еще бы знать, свидетеля чего!
        Антон ничего не смог придумать, кроме как положить аппарат на ладонь таким образом, чтобы объектив разместился между пальцами. Так можно и поточнее нацелить его на объект, и сделать вид, что чешешь, скажем, бровь. Сунув руку с телефоном в карман, Антон шел на сближение, глядя себе под ноги. Любая встреча взглядом с преступником, а никем другим кавказец и не мог быть, чревата тем, что кавказец что-то заподозрит.
        Еще метров пять, еще парочку, еще парочку… Можно! Антон вытащил руку из кармана, убедился, что телефон со стороны кавказца не виден, и поднял руку. Нажатие на кнопку «ОК» - и руку в карман. Кажется, никто не обратил внимания на этот жест проходившего мимо высокого молодого человека. А если рискнуть? В голову Антону пришла новая идея.
        Он замедлил шаг, а затем совсем остановился с видом человека, которому неожиданно позвонили. За его спиной Максим сейчас остановился перед кавказцем. От этой парочки до Антона метра три. Достаточно, чтобы потом на компьютере можно было сделать снимок более разборчивым. В лаборатории сделают. Антон снова вытащил из кармана телефон и, теперь уже не таясь, включил камеру. Теперь эти его манипуляции ни у кого не вызовут подозрений. Ведь все похоже на то, что он, скажем, читает эсэмэску, а потом кому-то звонит.
        Антон приложил телефон к уху, примерился, прикидывая направление на «объект», потом повернул его на секунду объективом назад и нажал «ОК». Так, теперь посмотреть. Неплохо, но на кадре была в основном видна перепуганная рожа Максима. Теперь несколько шагов в сторону с видом человека, у которого масса дел и срочных звонков. Снова «ОК» и снова просмотр. Кавказец получился не очень плохо, но в основном в профиль. Хватит, больше рисковать не стоит.
        Теперь Антон в самом деле набрал номер.
        - Алексей Алексеевич, - торопливо заговорил Антон, услышав голос Быкова в трубке. - Это очень важно и срочно. У одного моего нового знакомого вырос большой «хвост». Думаю, что ему это очень неприятно.
        - Он его заметил? - тут же спросил Быков.
        - Все намного хуже. От него никто и не скрывался. А сейчас там какие-то «терки», если говорить языком криминальных элементов. Мне удалось сделать несколько снимков на телефон, я сейчас отправлю их Сашке Великанову, а вы скажите ему, что это срочно.
        - А «объект»?
        - Опасность есть, но я думаю, что его прямо сейчас никто убивать не будет. Интуиция подсказывает мне, что его нашли, чтобы поговорить с ним очень серьезно. Возможно, предупредить о чем-то. С выводами торопиться не будем. Предлагаю плясать
«от печки», в смысле от личности человека на снимке.
        Забежав в ближайшее кафе, Антон заказал себе кофе, потер замерзшие руки и отправил Великанову фотографии. Выпив кофе, он согрелся и решил, что пора посмотреть, что там происходит на улице. А на углу уже никого не было. Прохожие тоже выглядели так, как будто ничего не произошло. Значит, встреча закончилась мирно, иначе бы сейчас на улице все шумно обсуждали похищение, мордобой или стрельбу с поножовщиной. Ага, а вон и парень в ушанке, который мирно удаляется… к остановке. Остановился, ждет автобус.
        Добравшись до дому, Антон первым делом сунулся в холодильник и вытащил из него кастрюльку с картофельным пюре и котлетами. Наложив себе порцию, он сунул тарелку в микроволновку, поставил на газ чайник, а сам отправился к компьютеру. Скачав фотографии с телефона, стал рассматривать их на экране монитора. Рука не подвела! Все три снимка, даже два последних, были сносными. Есть шанс, что в лаборатории смогут идентифицировать эту личность, если она, конечно, есть в базе МВД по какой-то причине. Например, этот кавказец находится в розыске за неуплату алиментов.
        Телефон завибрировал и стал сползать к краю стола. Антон накрыл его рукой, откинул крышку. Ему не понравилось, что Сашка Великанов, самый грамотный специалист у Быкова в криминалистической лаборатории, позвонил так быстро.
        - Да!
        - Привет, Антоха. Алексей Алексеевич тут рядом со мной, и мы разглядываем твою фотогалерею.
        Голос отдавался эхом по комнате на том конце линии, что говорило о включенном внешнем микрофоне. Значит, есть что обсудить втроем. Что же Сашка там такого нарыл?
        - Значит, так, Антон, - прогудел голос полковника, - этого кавказца, который встречался с твоим компьютерщиком Максимом, зовут Лечи Автаевым. Чеченец, находится в розыске с 2004 года. В базе данных числится в списке людей, причастных к терроризму.
        - Вот это да! - опешил Антон. - Это называется «сходил за хлебушком».
        - В каком смысле? - не понял Быков.
        Где-то рядом с полковником громко хихикнул Великанов.
        - Я хотел сказать, что у нас какая-то ошибка. Что-то не вяжется. Тут хакеры, кража денег в небольших количествах со счетов в банках, а там террорист.
        - Программа дала вероятность сходства девяносто пять процентов, - подсказал рядом Сашка. - Боюсь, что это не «тут» и не «там». Ты во что-то вляпался, Антоха.
        - Бли-ин! - почесал двумя руками голову старший лейтенант. - Ладно, а что там числится за этим террористом?
        - За Лечи Автаевым числится членство в экстремистских организациях со всеми вытекающими отсюда обвинениями: пропаганда экстремизма, разжигание национальной и религиозной ненависти, участие в подготовке террористических актов в качестве эксперта и инструктора. И в качестве организатора и руководителя тоже. Речь идет о подготовке взрыва в прошлом году у нас в здании ФСКН, который удалось предотвратить.
        - А о какой экстремистской организации идет речь? Где он там членствует?
        - «Там» - это не совсем у нас, - пояснил Быков. - Помнишь, в прошлом году в Тюменской области выносили приговоры нескольким членам исламской религиозной организации «Хизбут-Тахрир аль-Ислами»?
        - «Исламская партия освобождения»? Помню, а кого и от чего они собираются освобождать?
        - Они намерены строить во всем мире единый исламский халифат, где будет один язык - арабский. Вообще-то это не наша организация. Она была создана еще в пятидесятых годах в Палестине и признана мировым сообществом террористической. Ее запретили во многих странах, в том числе и мусульманских. На территории России ее деятельность запрещена решением Верховного суда в 2003 году.
        - А палку вы там не перегибаете? Может, этой организации уже и нет, а этот Автаев давно на вольных хлебах?
        - Тебе предоставить список экстремистских организаций, которые активно действуют на территории России, в том числе Урала, Поволжья и Западной Сибири? - резко и недовольно предложил Быков. - «Аль-Джихад» - Священная война, «Джамаати-Ислами» - Исламская группа, «Исламская партия Туркестана», «Джамият Ихья ат-Тураз аль-Ислами» - Общество возрождения исламского наследия, «Исламский джихад - Джамаат моджахедов». Достаточно? Штаб-квартиры этих сообществ располагаются на Ближнем Востоке и в Южной Азии. И цель у всех одна - установление исламского правления во всемирном масштабе, свержение светских правительств во всех государствах. У нас в России они активно занимаются пропагандой религиозной вражды и вербовкой террористов.
        - Я так понимаю, что заниматься мне теперь придется террористами? - обреченно спросил Антон.
        - Заниматься ты будешь тем, чем занимался. А террорист тебе в довесок. Твоя задача выяснить, что за связь между этим Автаевым с Максимом и твоей Романовой с Ольховиковым. Что там вообще творится! Кстати, как ты намерен теперь выстраивать отношения с Романовой? Шум ты поднял большой.
        - Посмотрим по обстоятельствам, - проворчал Антон. - Пару дней помучается, голову поломает, а там видно будет.
        Быков с Сашкой отключили связь, а Антон еще какое-то время смотрел на сделанные им фотографии. С кавказцем все понятно, а вот Максим, если приглядеться, выглядит очень напуганным. Я бы сказал, что он в панике. Что же тебя, парень, с террористами связывает?

…О том, что прибыл эмиссар из центра, Автаев узнал за два часа до встречи. Это было плохо, потому что обычно о приезде предупреждали за несколько дней. И даже людей Автаева привлекали к обеспечению безопасности. Теперь все иначе. Что это, недоверие? Два года Лечи Автаев общался со своим руководством через кодированную связь. Это даже нельзя было назвать общением. В основном он получал задания стратегического характера. Изучать обстановку, подбирать людей, разрабатывать новую тактику, подкупать облеченных властью, особенно силовиков. А тут… Может, с приездом эмиссара поступит и долгожданное задание? Может, закончится этот бестолковый и нудный период практически бездействия.
        Но Автаев, к своему огромному стыду, вдруг понял, что возможным изменениям не очень рад. Что это? Успокоился, понравилась сытая жизнь? А как же завещание предков, а как же клятва, борьба? Может, что-то стало с его ненавистью? Нет, ненависть все еще есть, все такая же лютая и жгучая.
        Когда Автаев въехал на территорию загородного дома, купленного по подложным документам на другого человека, то сразу понял, что что-то случилось. Двое его боевиков, в чьи обязанности входила охрана дома, стояли понурившись. Рядом с ними находились трое незнакомцев, а со ступеней дома спустился навстречу машине Азамат - личность непонятная. Теперь Автаев сразу понял, что за личность этот Азамат. Понял, почему тот крутился все время рядом, но делами не занимался. Он был чем-то вроде снабженца, человека со связями, который мог достать все что угодно и связаться с кем угодно. Но он Автаеву лично не подчинялся. Как бы слыл помощником, которого можно использовать. Теперь как-то сразу стало ясно, что он был просто соглядатаем, глазами и ушами кого-то из Центра.
        В каминном зале, куда Азамат молча проводил Лечи, стояли трое. Одного он знал - это был Вахит. Страшный человек, железный и беспощадный. Вахит курировал Урал и Западную Сибирь. А двое, стоявшие рядом с ним, были, кажется, даже не чеченцами. Один, скорее всего, араб, а второй… Сулейман! Друг его отца, сосед… старый Сулейман!
        Лечи склонил голову, но его тут же одернули окриком и приказали смотреть в лицо. Обвинения сыпались одно за другим. Он забыл заветы предков, он предал память отца, память предков. Он живет, как на хорошем пастбище, забыв о долге и о чести. Он подвел тогда-то и тогда-то, он не справился два года назад, и погибли достойные сыны гор, он ошибся, потому что плохо подготовился в прошлом году, и во время захвата были убиты четверо достойных.
        - Голос твоих предков говорит, что ты встал на путь позора, трусости, - вдруг сказал Сулейман, и его слова ударили как пощечина. - Кто-то хотел тебя обвинить в предательстве, но ты не предатель.
        - Я…
        - Ты докажешь, что ты воин! - прикрикнул Сулейман.
        - Да, - холодно сказал Вахит, подведя черту. - Ты докажешь. И будет это один-единственный раз, у тебя будет только одна попытка. Или твоя земля проклянет тебя, твой народ отвернется от тебя.
        - Я докажу! - закричал Лечи. - Я сын своего народа!
        Он упал на колени и обхватил голову руками. В холле стало тихо, и только чье-то тяжелое дыхание еще слышалось неподалеку. Лечи застонал, потому что ему было легче умереть, чем сносить незаслуженные обвинения стать источником позора для своего рода.
        Старческая рука легла ему на голову, и Сулейман произнес:
        - Ты слишком успокоился, ты погряз в роскоши. Ты слишком привык жить хорошо. Вот в чем твоя беда. А ненависть надо подкреплять кровью, кровью врагов. Запомни это. Если ты будешь жить, то жить должен с честью. Если не сможешь так жить, то ты должен с честью умереть.
        Антон и не сомневался, что теперь найти Максима будет сложно. Дверь в его квартире никто не открывал, а свет в окнах не зажигался. Быков пошел на хитрость и организовал сообщение хозяйке, которая сдавала Максиму квартиру. Он намекал, на то, что в квартире постоянно шум, пьянки и что жилец затопил соседей снизу. Хозяйка не замедлила прилететь, но убедилась, что ничего подобного не было. Даже затопленной квартиры этажом ниже. Правда, и Максима дома не оказалось. Это было отчасти хорошо, потому что Быков предполагал, что хозяйка просто обнаружит там труп молодого человека. Итак, Максим исчез. В банке «Урал-Прогресс», где он работал, тоже ничего о нем не знали и тоже предпринимали попытки к розыску. Все же он считался лучшим IT-специалистом. В целях восстановления отношений Антон даже позвонил Галине. Судя по голосу, девушка была равнодушна к звонку. Обиделась, что он себя тогда так повел? Ладно, это сейчас не главное. Не бросила трубку и то хорошо. Главное, не наврала бы, что ничего не знает о Максиме и где его сейчас искать.Поход по ночным клубам тоже ничего не дал. Да и не верил Антон, что
напуганный угрозами чеченца Максим кинется развлекаться. За три ночи Антон не встретил ни одного человека, которого бы он во время тусовок видел рядом с Максимом.Следующую новость на Антона обрушил поздно вечером Сашка Великанов.- Не спишь, супермен?Антон, который только вернулся из клуба и у которого раскалывалась голова, огрызнулся:- Ты соскучился или по делу звонишь?- Да лучше было бы, если бы я звонил, потому что соскучился, - дурашливо проговорил Сашка.- Что случилось? Для кого лучше? - насторожился Антон.- Где твоя знаменитая логика, Антоха? Сразу столько вопросов. Ладно, не буду томить, а расскажу все в хронологическом порядке. Значит, так, как говорит Быков. К нам тут наведывался небезызвестный тебе господин Ольховиков. И пребывал он в состоянии угрюмой прострации. Как он сам пояснил, причина в следующем: в один день с трех счетов трех разных банков путем взлома
«личных кабинетов» было похищено три миллиона семьсот тысяч рублей.- Ни хрена себе! Значит, перестали баловаться мелочами и решили сыграть по-крупному?- Трудно сказать, Антоха. Или все дерганье по нескольку тысяч со счетов было репетицией, проверкой надежности системы, или это другие люди, но работающие по такой же схеме взлома сервиса.- Может, и так, - вздохнул Антон. - Опять другие! Я и к этим-то не приблизился, а ты мне про других рассказываешь. Топчусь, как…
        - Не печалься, добрый молодец, - голосом сказительницы произнес Сашка. - Я бы даже предложил тебе лечь спать, сославшись на то, что утро вечера мудренее. Так вот, ты нормально приблизился, почти в цвет попал. Нам удалось-таки определить IT-адрес преступника.
        - Кто? - чуть ли не заорал Антон в трубку.
        - Максим, - спокойным и довольным голосом ответил Сашка.
        - Ну-ка, подробнее, - предложил Антон, пытаясь унять в теле дрожь от азарта.
        - А что подробнее? В тот же день, когда, по твоим словам, он встретился с Автаевым, Максим и провернул эту операцию. С его ли адреса похищались деньги до этого, пока установить не смогли. Короче, его объявили в розыск. По поводу Автаева город тоже поставлен на уши.
        - Сашка, а ты уверен в том, что именно Максим скачал эти три с лишним миллиона со счетов?
        - Ну, как тебе сказать… Выражусь несколько иначе - с его компьютера все это сделано.
        - Хрен редьки не слаще! Что так, что эдак. Не воры же залезли к нему в квартиру и поработали на его компьютере. Хотя, если учесть, что он пропал… Если это сделал не Максим, то его самого уже нет в живых.
        - Опа! - хмыкнул Сашка. - Вот это выводы у тебя!
        - Ну, посуди, если подставлять человека под такую кражу, то желательно, чтобы он не смог опровергнуть обвинение. Если кто-то пошел на такие сложности с его компьютером, то они приняли все меры, чтобы подставу мы не раскусили. Только мертвый ничего не расскажет, Сашка. Вот так-то!
        - Печально, но ты, наверное, прав, - вздохнул Великанов. - Ладно, спокойной ночи. Я приказ Быкова выполнил и информацию тебе передал. Пока, супермен.
        Неприметная «Газель» с екатеринбургскими номерами остановилась возле Городского парка. Улица была пустынна, но в череде припаркованных возле тротуара машин
«Газель» ничем не выделялась. Такой же выцветший и потрепанный ветром старый тент кузова, такой же потерявший сочность черного цвета бампер и пластиковые накладки возле лобового стекла. Вчерашняя оттепель, свалившаяся на город вместе с обильным снегопадом, превратила городские дороги и тротуары в кисельное месиво. Забрызганные серо-коричневой массой по самые крыши машины буксовали, неистово работали стеклоочистителями и мужественно везли своих хозяев через город. Кое-где коммунальные службы уже очищали асфальт и тротуарную плитку, по главным городским магистралям уже прошли уборочные машины со стальными отвалами и цилиндрическими метлами. «Нива», цвет которой нельзя было определить из-за слоя грязи, покрывающей ее бока и даже крышу, вывернула от тротуара и исчезла за перекрестком. На смену ей за «Газелью» припарковался темно-зеленый «уазик-буханка». Ничто не нарушало монотонности городского движения. Машины шли то сплошным потоком, забрызгивая грязной жижей припаркованных у тротуаров собратьев, то улица надолго оставалась пустынной, и слышно было, как каркают вороны, облюбовавшие старый вяз в парке.
Пешеходов на тротуаре, идущем вдоль ограждения парка, почти не было.Небо вдруг стало низким и тяжелым, снова повалил мокрый снег. Из кабины «Газели» выпрыгнул мужчина в старой зимней камуфляжной куртке. Он сделал несколько махов руками, покрутил тазом, как человек, который сидел очень долго, а теперь разминается. Правда, глаза этого человека бегали по сторонам настороженно и внимательно.Потом он неторопливо пошел к «уазику». Еще раз глянув по сторонам, мужчина открыл боковую дверь салона и поставил ногу на подножку. Он не торопился забираться внутрь. Трое мужчин в «уазике» сидели порознь, и только один из них, с внешностью кавказца, смотрел на гостя дружелюбно. Остальные с хмурыми недобрыми лицами демонстративно пялились в окна.- Заходи! - улыбнулся кавказец и похлопал ладонью по алюминиевому кейсу, лежавшему рядом с ним на сиденье.Мужчина на подножке не успел ответить и даже сделать шага внутрь машины. С визгом резины на проезжей части резко остановился большой черный внедорожник с затемненными стеклами. Двери распахнулись почти в тот же момент, когда машина осела на передние колеса, намертво тормозя
возле «уазика». Из внедорожника посыпались люди в черных спецкостюмах и с черными масками на лицах. Они мгновенно встали полукругом, целясь из пистолетов в окна и дверь. На противоположной стороне улицы такие же люди, но уже с короткоствольными автоматами, выскочили из других машин, в парке за деревьями замелькали черные фигуры.Мужчина в старом камуфляже выругался и отскочил от «уазика». Одним движением опытного бойца он выхватил из кармана гранату и прыгнул, кувыркнувшись, через низкое ограждение парка. Откатившись в сторону, он вскочил на ноги, но бросить гранату не успел. Четыре быстрых одиночных выстрела отпечатались на его куртке рваными дырами, и еще одна пуля попала в лицо. Мужчина выронил гранату, из которой он так и не успел выдернуть чеку.Не все гладко прошло и при захвате людей в «уазике». Двое, оказавшиеся чеченцами, сразу стали стрелять и бросились к выходу. В руках у одного из них оказался автомат. Прозвучали несколько очередей и град одиночных выстрелов. «Уазик» дернулся с места, но ткнулся капотом в стоявшую перед ним «Газель» и замер на месте. Из открывшейся двери кабины стал валиться
в грязь убитый водитель.Командир группы спецназа скрипнул зубами и, засовывая пистолет в кобуру, двинулся осматривать поле боя. Точнее, поле побоища. Такого провала у него не было давно. Из четверых человек в
«уазике», включая водителя, убиты были трое. Один, славянской внешности, лежал с двумя пулями в области сердца и судорожно дышал. Несмотря на принимаемые меры, было понятно, что жить ему оставалось считаные минуты.Живым остался водитель
«Газели», но что-то подсказывало, что он, скорее всего, ничего не знает. Он может знать тех, кто загрузил оружие в его «Газель», он мог знать, что это именно оружие, и знать кого-то из продавцов. Но этого оперативникам было мало, им нужен был покупатель, заказчик. А заказчика он вряд ли знал. Не положено ему это по всем законам всех операций.Оправданием бойцам спецназа было то, что преступники оказали быстрое сопротивление. Скоротечный огневой контакт не позволял скоординировать их действия. Каждый стрелял в того, кто угрожал оружием ему или его товарищам. Граната, автомат - вещи серьезные, да еще в центре такого крупного города, как Екатеринбург. Жертв среди мирного гражданского населения командиру группы никто бы не простил.Взрывотехники обследовали содержимое кузова «Газели» и выдали заключение, что взрывных устройств там нет. Немного дольше копались с алюминиевыми кейсом в салоне «уазика». Когда его открыли, то перед оперативниками предстала знакомая картина. Собственно, никто и не сомневался, что в этом кейсе могло быть. Разумеется, деньги. В протоколе осмотра места происшествия была
зафиксирована сумма в три миллиона семьсот тысяч рублей.- Ну, что ты намерен теперь делать? - спросил Быков.Антон поднялся с дивана и прошелся по комнате. Окна конспиративной квартиры выходили в тенистый дворик. Правда, сейчас он был засыпан снегом, и вместо детских каруселей и горок там красовались большие сугробы. После вчерашнего снегопада, который разошелся не на шутку и длился почти сутки, дворники еще не успели разгрести и десятой части своих участков.Картина за окном умиротворяла, а в данной ситуации лучше бы наоборот, побуждала к действиям. Но что делать-то? В
«Газели», которую захватили во время перестрелки, оказалось немного оружия. Короткоствольные автоматы, автоматы с глушителями, пистолеты, патроны самого разного калибра. И взрывчатка в фабричной упаковке. Набор и количество говорили о многом. Тут не надо быть и специалистом, чтобы понять - все это очень похоже на подготовку террористического акта в городских условиях.Личности покупателей так быстро не установишь. В лучшем случае кто-то окажется судимым, и в картотеке МВД найдутся его «пальчики». С продавцами легче, с местом, откуда ушло оружие и взрывчатка, тоже несложно. Но единственное, что было важно для Антона, что ему могло помочь и что одновременно запутывало все окончательно, так это сумма, которая находилась в кейсе в «уазике», - три миллиона семьсот тысяч. Именно столько было украдено со счетов трех клиентов трех банков. И украдено с использованием компьютера Максима.- Максима надо искать, - наконец тихо сказал Антон, продолжая смотреть на заснеженную улицу. - Мне почему-то кажется, что он жив. Либо он сбежал от Автаева и спрятался, а это реально, учитывая, что он парень ушлый. Либо он не
сбежал, но террорист его держит у себя живым и невредимым.- А после этого неудачного захвата, - напомнил Быков, - он его может запросто ликвидировать. Правда, пока никаких новых ниточек, ведущих к Автаеву, не появилось.- Вот поэтому я и считаю, что Максим жив. И если Автаев его держит при себе, то после этой неудачи с покупкой оружия и взрывчатки он тем более будет беречь Максима. Ему же опять понадобятся деньги, много денег, чтобы организовать новую партию. Я все-таки считаю, что Максим один у нас в городе такой умный. Похоже, что последние кражи совершены не другими людьми, а, скорее всего, им самим.- Согласен. Правильно рассуждаешь. Но меня не цель интересует, а способы. Какие именно шаги ты намерен предпринять?- Надо сближаться с Галиной с видом, что ничего такого не случилось. Я же лично ей никаких претензий не высказывал. Да, был раздражен, перепуган, но это объяснимо. А три дня не звонил ей и не встречался, так это потому, что улаживал свои предпринимательские дела.- Что тебе даст Галина?
 Галина незаменимый источник информации, и ей, в отличие от Ольховикова, можно верить. Все-таки я считаю, что он относится к Романовой предвзято и нельзя исключать месть с его стороны. А еще на Галину может выйти Максим. Они все-таки поддерживали отношения - бывшие однокурсники. Не мешало бы порыться в ее телефоне. Не факт, что Максим ей позвонит, но вот номерочки в ее телефоне могут оказаться любопытные. Например, телефон общих хороших знакомых, квартиры какой-нибудь интересной.- Ну, что же… Можно и такой подход принять, - согласился Быков. - Главное, что ты понимаешь, что тебе делать. Распечатки ее телефонных разговоров я буду регулярно получать от оператора. Это уже решили. И сразу с адресами и фамилиями абонентов. Розыск Автаева продолжается, как и официальный розыск самого Максима.
        Глава 5
        Отношения с Галей Романовой Антону восстановить удалось, но какая-то невидимая стена между ними все же осталась. Первое же предложение посидеть вечером в кафешке Галя приняла. И за весь вечер ни разу не зашел разговор об их размолвке. Антон мысленно к этому разговору готовился, перебирал различные варианты своего поведения, своей реакции. В конечном итоге он решил делать вид, будто никакой размолвки не было. Он предприниматель, и это его манера общения. А если учесть, что он рисковал деньгами, то некоторое раздражение в его голосе вполне могло присутствовать. Но лично к Гале он никаких претензий не предъявлял и лично с ней он не ругался.
        Галя слушала болтовню Антона, его рассказы из прошлой жизни, по большей части выдуманные. Сама она эмоции выражала скупо и подолгу Антону в глаза не смотрела. Когда удавалось ее разговорить, то все услышанное им из уст девушки сводилось к какой-то странной философии. Хотя странной она показалась Антону поначалу, а потом он вспомнил свое первое впечатление о Гале Романовой, которое возникло, когда он с ней только познакомился, и успокоился. Ведь девушку всегда интересовала карьера, успешность в жизни. И Антон принялся тоже философствовать на темы положения в жизни, карьеры и бизнеса. Правда, он старался не касаться профессиональных вопросов, потому что отдавал себе отчет в своей слабоватой грамотности.
        Все осторожные намеки, вопросы и другие хитрые ходы относительно личности Максима так ни к чему и не привели. Причем Антон был убежден, что Галя о Максиме в самом деле ничего не знает и не встречалась с ним с того самого времени, когда они с Антоном приходили к Максиму в гости.
        Интересно, что Быков отнесся со скепсисом к утверждению, что Галина Антона не обманывает.
        - А почему ты так уверен в этом? - спросил Алексей Алексеевич во время одной из их встреч с Антоном.
        - Как вам сказать, - пожал Антон плечами. - Уверен, потому что вижу, что она говорит правду. Точнее, что она не обманывает. Что бы там ни говорили, а я вижу, когда люди врут, а когда говорят правду. Не знаю, как вам объяснить, Алексей Алексеевич. По каким-то нюансам, еле заметным признакам. Я больше скажу. Я давно убедился, что основная масса людей вообще не умеет врать.
        - В чем-то ты прав, Антон, - согласился полковник. - Но только в чем-то. Да, большинство людей врут очень неумело. И, главное, врут всю жизнь, а врать так и не научились. Но на твоем месте я бы не стал делать такие поспешные выводы. Мужчины врут не так, как женщины. Мужчины вообще все делают не так, как женщины: не так живут, не так едят, не так любят, не так смотрят на окружающий мир и много еще чего.
        - Вы, кажется, женщин недолюбливаете, - попытался свести все к шутке Антон, но полковник хмуро глянул на него, и желание шутить исчезло.
        - Я говорю тебе, Антон, о таких вещах, о которых вам не говорили на психологии, каких вам в институте не преподавали. Потому что есть официальная наука, утвержденные подходы, а есть жизненный опыт. И он зачастую идет вразрез с наукой. А знаешь почему? Да потому что нет ничего инертнее нашей заскорузлой в своих заблуждениях науки. Ничего нового, ничего, что могло бы пошатнуть любовно создаваемую веками башню мироздания. И не важно, что она отличается от того, что мы видим и ощущаем. Главное, чтобы она не пошатнулась, эта башня. Тогда не придется переписывать учебники, не придется начинать все с «нуля», не придется снова начинать искать доказательства своих теорем.
        - Что это вы? - насторожился Антон. - Чем вам наука не угодила?
        - Не наука, а ученые, которые упорны в своих заблуждениях. Ты вот считаешь, что женщина от мужчины не отличается ничем, кроме внешних половых признаков. Так ведь?
        - Н-ну, не только, - многозначительно заметил Антон, - еще они более эмоциональны.
        - Да бред! Ты судишь по тому, что большинство девчонок хохотушки? А давно ли ты бывал в компании современных дебилов, которые еле-еле окончили школу и устроились какими-нибудь третьеразрядными слесарями в каком-нибудь ЖКО. Ты с ними вечерком пива попей и увидишь, что они тоже будут постоянно и беспричинно ржать. Хоть палец покажи, хоть железочку с дырочкой. Недоразвитые есть у любого пола, а я тебе о значимом отличии говорю.
        По теории Быкова получалось, что отличие женщин от мужчин не просто большое, и не чисто внешнее и физиологическое. Оно, как утверждал Быков, наводит на размышление, что женщина вообще другое существо. Она отличается от мужчины, как инопланетянка. Получалось, что причина - заложенное природой функциональное предназначение. Мужчина: существо, которое должно женщину завоевать (добиться ее, понравиться ей, заставить полюбить себя), потом он должен зачать ребенка, а потом он должен женщину и своего ребенка кормить. То есть ходить на охоту (или на работу), приносить еду, шкуры, кость (зарплату), находить надежное убежище (иметь квартиру) и защищать свою семью от всех напастей извне. То есть воевать и отбивать у других самцов желание приблизиться к его самке. Весь этот заложенный природой функционал и делает мужчину. Он приспособлен ублажать женщину, но все же прямолинеен, деловит, снисходителен и в определенной мере наивен. Он любит и даже предпочитает, чтобы его хвалили, ему нужно постоянное ощущение признания, превосходства.
        Женщина - дело другое. Настолько другое, что позволяет относиться к ней как к совершенной иному гуманоидному типу. Как в мужчине заложено природой при каждом удобном случае зачать потомство, так в женщине заложено стремление создать семью. Быков даже выразился - «неуправляемое и неконтролируемое стремление».
        - Это как паранойя, Антон, - серьезно говорил Алексей Алексеевич. - Ты по причине молодости еще не заметил одной особенности жизни, а я тебе подскажу. Больше половины всех женщин выходят замуж не по любви. Чем выше интеллектуальный уровень, тем больше браков по любви. У студентов вузов, у людей с высшим образованием. А вот в менее интеллектуальной среде девушка уже в девятнадцать лет начинает капризничать, говорить, что она уже старуха, что она еще не замужем, что вот-вот останется старой девой.
        По взгляду Антона Быков понял, что парень не согласен с ним, и поправился:
        - Ну, пусть не такими словами и не в такой форме. Но по сути так. Первый, кто предложит ей выйти за него замуж, тут же получит согласие. Разумеется, что законченный алкоголик, или страшный, как атомная война, или страшно увечный, скорее всего, получат отказ, но остальная часть мужского населения получит согласие. И учти, что девушка всячески будет демонстрировать свои симпатии к избраннику, не испытывая к нему настоящей любви.
        - Вы намекаете, что большинство девушек с легкостью ложатся в постель не по любви?
        - С легкостью или нет, я не знаю. Говорю о потребности выйти замуж, родить ребенка, то есть обзавестись семьей. Это программа свыше, и ничего она с ней поделать не может. А потом, когда семья получилась, начинаются либо массовые измены, потому что свой обрыдл, потому что периодически встречаются статные, мускулистые мачо. А еще начинается устройство семьи по собственному разумению. То есть выплывает снова то, что заложено природой: очаг, дети, обустройство быта. И именно так, как это удобнее самке.
        - Грубо вы о них, - заметил Антон.
        - Я не в уничижительном смысле, я про женскую природу говорю. Так это у волчиц, так это у других хищников. Самца к детям почти не подпускают. Не его это дело. Его дело - мяса добыть, в пещеру приволочь. Чтобы поощрить самца, ему дают лучший кусок и отправляют спать. А утром его снова гонят за добычей. И он уже сам не лезет в вопросы благоустройства пещеры и системы быта семьи. Он же снисходительный тип. А женщина готова за свое любому горло перегрызть, ей природой предназначено любой ценой сохранить семью, очаг, потомство. И природой ей даны для этого самые совершенные возможности, которые только существуют.
        - Ладно, я уже понял, что мне жениться рано.
        - Тебе не жениться рано, Антон, - устало сказал Быков, - тебе рано делать выводы, что ты видишь женщин насквозь, можешь с легкостью определить, когда она лжет, а когда нет. У женщин это в принципе неопределяемо. А знаешь почему? Потому что они умеют сами себя убеждать в своей правоте. Она убеждена, что не обманывает тебя, или убеждена, что эта ее ложь во спасение, лучший выход из какой-то ситуации. И она солжет, и сделает это так искренне и убежденно, что ты будешь олухом перед ней стоять и благодарить всевышнего за ниспосланное тебе милое и чистое создание. Ладно, хватит лекций. Присмотрись к Галине, убедись, что у нее нет оснований скрывать от тебя местонахождение Максима, что у нее нет оснований сотрудничать с ним в его криминальных затеях. Одним словом, не спеши с выводами.
        Да-а! Быков открылся еще с одной стороны перед Антоном. Хотя… если подумать, то он всегда был мудрым человеком и всегда опирался на свой жизненный опыт и опыт тех, кто им делился. Соглашаться или нет - дело Антона. А быть осторожнее с женщинами в делах службы он просто обязан.
        А еще через два дня камера, которую Антон установил и замаскировал в подъезде дома, где Максим снимал квартиру, кое-что зафиксировала. Объектив был направлен через окно подъезда прямо на ту часть двора, которая вечером хуже освещена, где можно укрыться за деревьями, конструкциями детской площадки. Трансляция шла на компьютер, и каждый вечер Антон просматривал в ускоренном режиме то, что камера сняла за день.
        Он увидел Максима. Парень был одет во что-то темное, почему Антон его и заметил сразу среди облепленных снегом стволов деревьев и заметенных снегом детских горок и домиков. Максим прятался, он смотрел на окна и оценивал ситуацию. Он, кажется, даже нервно кусал губы. Причин, по которым Максиму нужно было попасть в свою квартиру, много быть не могло. Что-то там у него было важное или нужное. Может, накопитель информации, может, жесткий диск, может, еще что.
        А потом Максима что-то спугнуло, и он скрылся. Антон посмотрел на указатель времени в углу экрана - 22.35. Прокрутка изображения показала, что Максим больше не появлялся. Пришлось Антону нервно кусать губы. Сейчас было 21.30, нужно промотать кадры вплоть до сегодняшнего вечера, а потом… Потом нужно ехать и дежурить. Опять интуиция, и она опять подсказывала, что Максим торопится, что он придет.
        В начале одиннадцатого Антон припарковал машину у последнего подъезда дома в том месте, где не было фонаря. Он вышел, демонстративно хлопнул дверкой, потом несколько минут наблюдал за площадкой, где мог появиться или уже находился Максим. Кажется, там никого нет.
        Тихо открыв дверь, Антон снова забрался в машину и открыл ноутбук. Точно, на площадке, как он ни всматривался в изображение, никого не было. Значит, надо ждать. Антон сидел, то наблюдая за пространством перед нужным подъездом в бинокль, то сверяясь с изображением, которое давала камера. Дважды появлялись влюбленные парочки, которые топтались на детской площадке, тискались, целовались, а потом уходили.
        Через некоторое время появились два придурка с пивом, которые сначала долго мучились, открывая бутылки о крышу детского домика, потом на морозе высосали по поллитра, а потом еще и помочились прямо на площадке. Антону очень захотелось все бросить, подойти к этим недоумкам и навтыкать им так, чтобы надолго запомнили, где можно устраивать туалет, а где нельзя.
        Придурки наконец ушли с площадки, и только тут Антон заметил, что за деревом стоит человек. И стоял он там, видимо, долго, потому что снег под его ногами был утоптан. Но это не Максим. Человек был выше и плотнее. И одет, как специально, в светлое, что давало возможность сливаться с заснеженным пейзажем. Это Антону очень не понравилось, как не понравилось, что человек подолгу стоял абсолютно не шевелясь.
        Антон повел биноклем и стал всматриваться во все темные места двора, стекла припаркованных машин… Стоп! Он вернул бинокль чуть назад и навел его на серый
«Фольксваген». Точно, внутри опять шевельнулась голова человека, сидящего на переднем пассажирском сиденье. Это навело на мысль, что на водительском сиденье тоже кто-то сидит, хотя его Антон и не видел.
        Как-то все это было очень похоже на засаду. Только вот чью? Полиция, ФСБ? Еще кто-то, кроме Антона, выслеживает Максима? Конечно, он же объявлен в розыск. На террористов могут охотиться оперативники из ФСБ, которые косвенно вышли и на Максима. И что в связи с таким открытием теперь делать? Особенно если появится Максим. А если это бандиты? И опять Антон очень остро почувствовал нехватку оружия. Во работенка, даже пистолет с собой носить нельзя!
        То, что появился Максим, Антон понял по поведению наблюдателей. Тот, что стоял за деревом, вдруг поднял руку, провел ею по груди, и «молния» на его куртке расползлась. Рука вернулась наружу, и в ней оказался зажат пистолет с глушителем. А вот это уже полный… абзац! Тут не хватать будут, а стрелять!
        В «Фольксвагене» тоже засуетились, но выходить пока никто наружу не стал. Антону почему-то показалось, что эти люди в машине выполняют роль прикрытия. А потом они же подхватят киллера и уедут. Мотор не завели… Не уверены, что это Максим? А Максим ли это?
        Антон выругался самыми последними словами. Убийство нужно предотвратить. Это его долг полицейского. Но, черт возьми, нет никакой уверенности, что готовится убийство. Может, этот за деревом просто прикрывает захват. Он, а не те, кто в машине. До чего же в этом деле все не по-человечески, все по-дурацки! И надо как-то выпутываться и спасать этого дурачка!
        Дурачок не дурачок, виноват не виноват! Антон завел мотор машины и плавно тронул ее с места, включив только габаритные огни. Пугать ярким светом никого не стоило. Максим, находившийся сейчас на тротуаре у входа во двор, замер на секунду на месте, а потом быстро скрылся за двумя корявыми ивами. Смотреть, что делают наблюдатели, и вести машину Антону не удавалось. Первого с пистолетом он не видел, те, что сидели в машине, тоже ничем себя не выдавали. Решение, как поступить, в голове Антона так и не созрело.
        Но тут начали действовать неизвестные. Наверное, стрелок за деревом заметил, что Максим пытается уйти со двора, и шагнул вперед с поднятым пистолетом. Это Антон увидел мельком. Медлить больше нельзя, потому что он и так уже отставал от неизвестных, и даже не на шаг. «Ну, держись», - вслух сказал Антон со злорадством и врубил дальний свет.
        Это было эффектно! И, самое главное, вовремя. Наверное, у группы неизвестных была связь, и стрелок, видимо, передал прикрывающим о намерении стрелять. Все произошло одновременно: поднятый и наведенный на Максима пистолет, заработавший двигатель
«Фольксвагена» и яркий свет фар машины Антона, который выхватил из темноты и стрелка, и сжавшегося в комок Максима, и искрящийся от снега двор. От неожиданности опешили, наверное, все. Стрелок успел опустить руку и прикрыть лицо ладонью, Максим отчаянно закрутил головой по сторонам в поисках пути к спасению. Что подумали и чем занимались в «Фольксвагене», Антон не знал. Можно было догадываться, что они тоже сидели с отвисшей челюстью и пялились на его машину и ее номер, лихорадочно соображая, что эта иллюминация может значить. А значить она могла многое. Например, захват спецназом. Такие ходы с ярким светом в глаза, с воздействием на психику как раз в их стиле.
        Пока террористы не опомнились, надо было выдергивать Максима и уводить его. Как ни соблазнительно было сделать это на машине, но Антон понимал, что придется обходиться без нее. В крутом повороте на скользком укатанном снегу он развернул машину так, что она перегородила выезд с дворовой территории, тем самым помешав преследованию на «Фольксвагене». Теперь Максим! Антон выскочил из машины, бросился к ивам и тут же понял, что не успевает. Максим, два раза упав в снег, побежал в сторону улицы, в воздухе отчетливо послышались глухие хлопки. Одна пуля со стуком ударилась в ствол ивы, срубив перед этим тонкую ветку. Если киллер понял, что ничего опасного нет, то террористы в машине тоже сейчас это поймут.
        Выскочив из-за угла, Антон увидел, как Максим стремительно бежит к остановке общественного транспорта. Логично, там больше народу, там убийцам или похитителям действовать затруднительно. Только если они настроены серьезно, то расстреляют тебя хоть на глазах сотен людей.
        - Максим! - закричал Антон. - Остановись!
        Не особенно рассчитывая на успех, Антон прибавил скорости на скользкой тротуарной плитке, но Максим все же обернулся. Наверное, сработал рефлекс на опасность и безвыходность ситуации. Любой голос, а подсознание напомнило, что голос знакомый, воспринимался как шанс, как надежда на спасение. И, слава богу, он узнал Антона. Максим замедлил шаг, пятясь к остановке. Антон хорошо видел, как затравленно вращались его глаза, как крутилась голова, судорожно поворачиваясь то в одну, то в другую сторону в поисках убийц.
        - Стой, придурок! - выдохнул Антон, приближаясь. - Стой, это я.
        - Ты кто такой? - чуть ли не плачущим голосом спросил Максим. - Кто ты на самом деле? Чего тебе от меня надо? Ты с ними, да?
        - Не ори на всю улицу! Я из полиции.
        - А мне от этого легче должно быть? Где они… эти?
        - Они сейчас появятся тут. Быстро за мной и не рассуждай, если жить хочешь.
        Антон дернул Максима за локоть и потащил от остановки в сторону гипермаркета
«Ареал» в двух кварталах от этого места. Гипермаркет работал до одиннадцати вечера, и можно было попытаться там затеряться, спрятаться или покинуть его незаметно через какой-нибудь служебный выход. Несколько раз оглянувшись, Антон заметил светлую куртку киллера, маячившую среди прохожих. Черт, слишком людное место! Если эти гады сейчас начнут стрелять, то… Об этом было лучше не думать.
        Опасность Антон почувствовал, что называется, спинным мозгом. До освещенной парковки перед гипермаркетом оставалось всего метров пятьдесят, когда на полной скорости сзади стала приближаться машина. Максим обернулся, и его лицо стало еще бледнее. Он широко раскрыл рот, в его глазах появился неподдельный ужас, а ноги, кажется, начали подгибаться. Антон понял, что бегством уже не спастись, учитывая состояние, в которое Максим впадал.
        Обернувшись, он увидел, что «Фольксваген» несется к ним со скоростью километров восемьдесят. Слева проезжая часть, сзади въезд на территорию, справа железный ажурный забор. Антон схватил Максима за рукав и потащил к широким воротам въезда. Слишком заманчиво там по бокам белели высокие кучи еще не вывезенного снега. А машина преследователей, когда придется поворачивать под углом девяносто градусов, чтобы въехать на территорию, обязательно сбавит скорость. Лишь бы они захотели туда въехать, а не начали стрелять раньше.
        Они успели! Перестав тащить Максима, Антон резко остановился и посмотрел назад. Свет фар ударил в глаза, машину занесло, но водитель справился с управлением и теперь снова надавил на педаль акселератора. «Фольксваген» взревел мотором, выбросил из-под колес струю грязного снега и ринулся на двоих людей, которые замерли между открытыми створками ворот.
        - Как скажу - прыгаешь за сугроб! - рявкнул Антон Максиму и сжал его руку. - Раз, два… Пошел!
        Толкнув Максима плечом что было сил, Антон придал ему нужное ускорение в сторону сугроба, но сам потерял драгоценные доли секунды, нужные для аналогичного прыжка в другую сторону. «Фольксваген» не успел набрать приличную скорость, и шанс спастись был. Антон подпрыгнул, сгруппировался в воздухе и оказался на капоте. Его закрутило, как волчок, и бросило дальше - на лобовое стекло. Он ударился локтем, лбом, почувствовал, как под ним что-то хрустнуло, но машина уже остановилась, и сила удара сбросила Антона на землю, прямо перед капотом замершей машины.
        Оглушенный, он лежал, пытаясь прийти в себя и поскорее оценить обстановку. Руки, ноги, кажется, целы. Голова тоже. Максим в безопасности… пока. Террористы, надо думать, считают его убитым или покалеченным. Хоть несколько секунд, но Антона они не должны воспринимать всерьез. А это значит, что не все кинутся смотреть, что с человеком, которого они сбили, или не все кинутся смотреть, куда делась их жертва. Скорее всего, разделятся, а их в машине всего, кажется, двое. И опаснее тот, что справа, потому что он ближе к Максиму, а задача Антона спасти Максима. Во-первых, потому, что это долг офицера полиции, во-вторых, Максим невероятной ценности свидетель. И свидетель в части хищения денег с банковских счетов, и как знающий о планах террористов.
        Он ощутил, как качнулась машина с нависающим над ним капотом, как открылись двери и на снег с хрустом ступили ноги. Три дверки! Три! Их в машине находилось двое, но как… Антон же хорошо видел, что на заднем сиденье никого не было. Значит, они решили терять время, рисковать и подбирать киллера с пистолетом. Плохи дела!
        Антон взялся руками за нижний край бампера, глядя на ноги справа от машины и слева. Рывок, поворот всем телом на снегу и удар обеими ногам в колени тому, который выходил из-за машины справа. Человек вскрикнул, поскользнулся и рухнул рядом с Антоном. Рискуя получить пулю прямо в спину, Антон прямо на корточках нанес сокрушительный удар лежащему человеку в челюсть. Вот и пистолет, который противник так и не выронил во время падения. Кувырок в сторону и одновременное определение положения предохранителя, там, где он находится практически у всех марок отечественных и импортных пистолетов.
        Сейчас у Антона в руках был, кажется, «вальтер», и годов примерно семидесятых прошлого века. Значит, девять миллиметров и хорошая останавливающая сила, значит, восемь патронов, что в его ситуации маловато. А еще до первого выстрела из него надо успеть понять, есть ли в патроннике патрон. Ведь нажимая на спусковой крючок, он теряет время, которого и так нет. А если пустой щелчок? А если передернуть на всякий случай затвор? Но тогда может улететь в снег драгоценный патрон, который может, как назло, оказаться в патроннике.
        Все эти мысли пронеслись в голове за доли секунды. Это были даже не мысли, а ощущения. И решение Антон принял рискованное, но все же правильное, экономящее патроны. Распластавшись на снегу после кувырка, он хорошо видел ноги человека в теплых зимних кроссовках. Человек по ту сторону машины пока не опасен, но может оказаться опасным чуть позже. Опять же отвлекающий маневр. Антон нажал на спусковой крючок, намереваясь выстрелить «самовзводом» по ногам. Курок скупо щелкнул - выстрела нет.
        Снова кувыркнувшись, Антон мысленно выругался последними словами. Он успел увидеть, что молодой кавказец вышел из-за машины и поднял руку с пистолетом, целясь в него. А следом появилась голова в черной вязаной шапке, и повернута она в ту сторону, где должен находиться Максим. А рядом еще и третий. Три мишени, причем вторую он видел плохо, а третью за машиной не видел совсем. Что же это за день такой, а?
        Еще в полете рука Антона передернула затвор «вальтера». Кавказец не успел выстрелить, а Антон с трех метров всадил ему две пули в грудь. Кавказец с удивленным выражением лица замер на месте, медленно поднес к груди руку, а потом упал, как куль, лицом вниз.
        Антон снова прыгнул в сторону, стараясь, чтобы кузов «Фольксвагена» закрыл его от второго противника. Если второй не очень опытный боец и если у него нет специальной боевой подготовки, то рефлексы будут толкать его на то, чтобы обойти машину, чтобы целиться в открытого человека. Не каждый новичок в условиях скоротечного огневого боя сообразит, что тонкий металл кузова легкового автомобиля и стекло - плохая защита от 9-миллиметровой пистолетной пули.
        Видя только голову второго противника, Антон четырежды нажал на спусковой крючок, целясь сантиметров на пятьдесят ниже. Пули со звоном прошили металл машины, с треском разбились и превратились в сетчатые тряпки стекла. Человек за машиной нелепо взмахнул рукой, заорал и рухнул под колеса. Судя по воплю, ранение смертельное. Легко раненные так не орут, они по большей части матерятся и проклинают противника. Теперь надо достать третьего, хватать в охапку Максима и рвать отсюда когти. Многовато стрельбы, чтобы надеяться, что полиция не устроит масштабной акции типа операции «Перехват».
        Но расчет Антона не оправдался. Он по большой дуге обежал машину, рассчитывая, что третий противник по неопытности будет как раз жаться к корпусу. А если опытный, то он, наоборот, отойдет подальше, чтобы увеличить сектор обстрела. Но его противник оказался не только опытнее, чем ожидалось, но и коварным. На Антона смотрели испуганные глаза Максима, а возле его скулы в шею упирался ствол пистолета. Лицо человека, который этот пистолет держал, было знакомым. Это был тот самый Лечи Автаев, кого засекла камера Антона и кого установили по данным картотеки МВД.
        - Стой на месте! - прикрикнул на Антона кавказец, а курок пистолета чуть сдвинулся с места.
        - Я стою! Ты, главное, не нервничай. А лучше опусти пистолет. Я дам тебе возможность уйти, но ты должен оставить мне этого парня. Договоримся?
        - Я не буду с тобой договариваться, - зло ответил чеченец и покосился на трупы своих помощников. - Ты шустрый парень, но со мной эти штуки не пройдут. И не надейся.
        Рука чеченца скользнула по куртке, и Антон увидел взрывчатку. Пояс шахида! И граната прямо на груди в роли детонатора. Рвани кольцо, и через четыре секунды…
        - Я безоружен, видишь? - Антон бросил пистолет на землю и развел руки в стороны.
        Произошло то, чего он, собственно, и ожидал. Террорист, естественно, ни в какие переговоры вступать не будет. Сейчас время играет против него. И единственный выход для него - избавиться от всех свидетелей и скрыться, заметая при этом за собою все следы. Автаев всего несколько секунд прислушивался, ему оказалось достаточно пары взглядов по сторонам, чтобы оценить ситуацию. Видимо, он оценил ее как удовлетворительную и пока ему подходящую.
        Ствол пистолета чеченца резко повернулся от шеи Максима в сторону Антона, и прозвучали два выстрела. Уже падая, Антон увидел, как Максим забился в руках террориста. Риск, конечно был, но минимальный. Антон умел уходить от прицельных выстрелов. Такое умение достигалось тренировками, в которых у Антона недостатка не было. Да и расстояние до Автаева было метров шесть.
        Первая пуля прошла впритирку к боку, даже чуть задела куртку. Антону хватило доли секунды, чтобы убрать корпус от траектории ее полета. А потом он, издав болезненный вскрик, упал боком в снег так, чтобы его закрывала машина. Вторая пуля, пущенная в него, прошла тоже мимо, но чеченцу должно было показаться, что Антон по крайней мере серьезно ранен и не представляет больше опасности. Вряд ли он с заложником в руках пойдет смотреть на результаты своей стрельбы и попытается добить Антона. У него в руках не просто заложник, а перепуганный заложник. Максим сейчас в таком состоянии, что может начать вести себя неадекватно. Может начать орать, вырываться. Может упасть на снег и отказаться куда-то идти. И что останется Автаеву? Только пристрелить его. А где он прямо сейчас возьмет другого заложника? За другим заложником надо идти на людные улицы или в гипермаркет. А в любую секунду на парковку может влететь, мигая синими маячками и завывая сиренами, полицейская машина.
        Дальше все пошло совсем не так, как предполагал Антон. Или как он надеялся. Максим впал в психологический ступор и вел себя как тряпичная кукла. Автаев что-то зло проворчал по-чеченски и потащил парня в сторону здания гипермаркета. Пистолет он держал прижатым стволом к пояснице заложника. Что же ему нужно, что он задумал?
        Антон повернулся и посмотрел на свой бок. Да, пуля прошла совсем рядом, не задев его. Это хорошо, а вот что делать с террористом? Куда и зачем он двинулся, прикрываясь своей жертвой? Захватить машину на парковке? Или в гипермаркет? Во втором случае это может означать взрыв в людном месте, террористический акт.
        Дождавшись, пока фигура Автаева скроется за первым рядом автомашин на парковке, Антон поспешно вытащил телефон и набрал номер Быкова. Более гадкого ответа в данной ситуации и не придумаешь. Женский голос монотонно известил, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Антон зарычал и набрал номер Великанова. Сашка ответил почти сразу. И, главное, он не удивлялся и не перебивал, выслушал все от начала до конца. Пообещав все сделать как следует и доложить шефу, Сашка отключил связь. Ползком Антон добрался до места, где бросил
«вальтер», поднял оружие и отряхнул с него снег.
        Теперь перед Антоном стоял вопрос: спешить или не спешить. Если Сашка сейчас поднимет шум, на место предполагаемого теракта выедут немедленно. Немедленно - это несколько минут для патрульных машин, которые блокируют район и начнут изучать обстановку и производить эвакуацию из зоны. Еще минут пятнадцать на прибытие спецназа и хоть какого-то начальства, которое имеет право принимать решения. Блин, долго! Очень долго!
        Пригибаясь и стараясь прятаться за машинами, Антон поспешил следом за Автаевым. Где он там? Ага, до него два ряда машин, и до входных дверей два ряда машин. Только бы он не успел войти внутрь, а то следом за ним попасть в здание незамеченным будет сложно. По крайней мере, придется искать служебный вход или что-то в таком роде.
        Автаев успел первым. Антон ругнулся, когда двери на фотоэлементах послушно раскрылись, пропуская террориста и заложника внутрь. Кто-то из покупателей увидел пистолет и шарахнулся в сторону, а потом с улицы на место происшествия бросился куривший до этого на улице охранник. Мужик лет сорока, сотрудник какого-то ЧОПа, даже не понимал, что он делает и что в такой ситуации следует делать.
        Антон хорошо все видел. Сначала двери разъехались перед охранником в униформе, который что-то стал кричать и вытаскивать из кобуры пистолет (наверное, травматический). Автаев мгновенно повернулся на голос и, ни секунды не раздумывая, выстрелил в охранника. Фигура в униформе отшатнулась и повалилась на бок. И как раз в проеме входной двери, заблокировав ее.
        Автаев двигался вглубь, что-то выкрикивая и поводя пистолетом. Максим не вырывался, и было видно, что ноги у него как ватные и что он их еле передвигает. Вот попал парень в переплет. Думал, что все так и будет ему с рук сходить! Антон понял, что злится. И злится потому, что не успевает. Народу в зале очень много, и чеченцу ничего не мешает привести в действие свое взрывное устройство. В любую секунду!
        Держа пистолет в опущенной руке так, чтобы он был прижат к бедру и не бросался в глаза, Антон пересек открытое пространство и прижался спиной к витринному стеклу. Поверх коробок, сложенных штабелем внутри, он видел, как Автаев крутился на месте и гнал всех подальше от себя. Рывок, и Антон, влетев в тамбур, присел за платежным терминалом. До террориста метров пятнадцать, а укрытий… всего два. Стойка дежурного администратора у входа и дальше и правее выставленная паллета с незамерзающей жидкостью для автомобильных стеклоочистителей.
        Бросок, и Антон присел на одно колено за стойкой администратора. Человек десять покупателей его прекрасно видели, находясь по другую сторону от Автаева. Антон стиснул зубы! Если они сейчас начнут паниковать или, наоборот, выражать радость от появления человека с оружием, который этого бандита нейтрализует, то чеченец может обо всем догадаться. Тогда все закончится мгновенным взрывом.
        Как бы преодолеть эти четыре метра до паллеты, а там было бы легче, там всего метра три. Три метра - это не расстояние, их можно преодолеть в два прыжка. Антон выждал, когда чеченец снова повернется к нему спиной, и вскочил на ноги. Он не успел даже набрать скорость для преодоления расстояния до паллеты, как Автаев рывком, чуть не свалив Максима с ног, повернулся к нему лицом. Наверное, он все же по лицам людей догадался, что за спиной происходит что-то важное и опасное для него. И главное, чеченец не церемонился.
        Выстрел ударил, отдавшись эхом под высокими сводами гипермаркета, бывшего здания заводского цеха. Антона спасло то, что он интуитивно упал на колени. Только так можно было мгновенно остановиться и сбить возможность прицельной стрельбы по себе. Не так просто переключиться с прицеливания по движущейся мишени на неподвижную. Да еще сместившуюся вниз.
        Этой заминки Антону хватило для попытки сделать последнее, что было возможно. Он упал на бок с таким расчетом, чтобы линия огня проходила выше голов людей. Максим, бледный как полотно, таращился на Антона и держался скрюченными пальцами за локоть террориста, прижимавшего ему горло. Видимо, парень совсем уже распрощался с жизнью.
        И все-таки Автаев опять успел выстрелить первым. Молодец, но это была его ошибка, потому что прицелиться он толком не смог, а может, помешал пленник. Пуля ударилась в бетонный пол рядом с головой Антона и с противным протяжным воем ушла куда-то вверх. Не успел звук отрикошетившей пули затихнуть, как Антон выстрелил… Один раз, второй… на третий раз затвор пистолета остался в крайнем заднем положении. Это были два последних патрона.
        Гадкий страх, который всегда трудно побороть, у храбрых людей приходит потом, а у трусов «перед». Видя, как Автаев разжимает руку, державшую Максима, как он бессильно опустил правую руку с пистолетом, как его лицо исказила гримаса боли и предсмертной ненависти, Антон испугался. Испугался, что мог промахнуться сам, что чеченец мог попасть в него первым. А теперь все…
        Тело террориста падало на пол, из пробитого легкого и горла толчками выходила кровь, заливая грудь, распахнутую куртку, пакеты со взрывчаткой. Тело еще падало, а Антон догадался, что Автаев успеет сделать то, что задумал. Он просто не может не сделать этого, несмотря на смертельное ранение. Помешать ему могла только мгновенная смерть…
        Антон вскочил, отшвырнул бесполезный пустой пистолет и бросился к террористу в тот момент, когда рука Автаева дотянулась до гранаты, укрепленной на груди, когда его палец подцепил кольцо чеки и потянул его. Максим в полубессознательном состоянии лежал рядом, забрызганный чужой кровью, и пытался отползти в сторону. Антон перепрыгнул через него и в прыжке попытался дотянуться рукой до руки Автаева.
        Упали они вместе. Ударившись во время падения коленом о бетонный пол, Антон зашипел от боли, но его пальцы все же вцепились мертвой хваткой, прижав к корпусу гранаты спусковой рычаг. И только после этого Антон с облегчением почувствовал, как предохранительная чека выскользнула. Наверное, усики чеки Автаев заранее немного разогнул, чтобы она легче и быстрее вышла. Но радоваться было рано. Чеченец был еще жив, он судорожно вцепился в пальцы Антона, пытаясь разжать их. Борьба длилась почти минуту. Антон слышал хриплое с кровяным клекотом дыхание Автаева, их руки стали липкими и скользкими от крови, граната норовила выскользнуть. А потом руки чеченца вдруг ослабли и соскользнули.
        Антон некоторое время лежал, приходя в себя и восстанавливая дыхание. Рука, зажимавшая гранату, устала. Террорист, кажется, уже перестал дышать, но смерть норовила вырваться из руки Антона на волю и поразить все вокруг в радиусе десятков метров. Надо найти чеку… Антон приподнялся на трупе и посмотрел по сторонам. Чека валялась в полутора метрах в стороне, куда ее Автаев и отбросил. Дотянуться невозможно, выпускать гранату нельзя, а дотащить тело до чеки нет уже сил. Антон уронил голову на труп и стиснул зубы. Еще немного, еще чуть-чуть восстановить силы, а потом позвать кого-нибудь на помощь… Он всем своим существом чувствовал, как тело парализует от осознания того, что в его руке рвется наружу, ждет только одного движения страшная смерть.
        А потом он услышал знакомый голос. Он шел как из вязкого тумана, откуда-то издалека:
        - Антон, как ситуация? Ты держишь?
        - Держу… Кто это? Алексей Алексеевич? Возьмите… вон там сзади чека валяется… не могу больше держать.
        Чья-то сильная рука легла поверх руки Антона и сдавила гранату. Потом ловкие пальцы что-то сделали, кто-то со смешком похлопал Антона по плечу:
        - Все, герой, отпускай! Теперь можно, мы вставили чеку на место.
        Антон усилием воли заставил затекшие заскорузлые от крови пальцы разжаться. Со стоном он поднялся на четвереньки, потом сел на полу, схватившись за ушибленное колено. Быков стоял перед ним с серьезным, но в общем одобряющим выражением лица. Черные фигуры омоновцев суетились в зале, выпроваживая посетителей гипермаркета на улицу. Двое в гражданском надевали на запястья Максима наручники, а третий держал его под мышки, чтобы тот мог стоять. От входа уже двигалась громоздкая фигура взрывотехника в спецкостюме из группы разминирования.
        - Эти у въезда, - Быков кивнул назад, - из его компании?
        - Из его. Где-то еще третий в светлой куртке. Киллер. У него пистолет с глушителем. Они Максима караулили возле его дома, но я его увел. Кстати!
        - Что?
        - Там моя машина брошенная стоит, а в ней ноутбук. Между прочим, денег стоит.
        Быков повернулся и кому-то резко бросил:
        - Быстро на улицу Никитина, пять! Во дворе оперативная машина с частными номерами…
        Глава 6
        После произошедших событий Максим выглядел плохо. Он был бледен, его отрешенный взгляд был направлен постоянно куда-то в пространство. Душевный надлом выдавали только руки. Они беспрестанно шевелились, как бы живя своей отдельной от человека жизнью. Пальцы то сплетались, то расплетались, кисти сжимались в кулаки, а потом разжимались и начинали с дрожью гладить колени или края стула.
        Антон вспомнил, как Автаев держал возле головы Максима пистолет, как тащил его в гипермаркет и кричал, что убьет заложника, если к нему кто-нибудь приблизится. А потом стрельба, чужая кровь на лице. Для Максима каждый выстрел тогда был как выстрел в него самого, он ждал неминуемой смерти каждую секунду. А потом вид окровавленного тела, которое судорожно выплевывало при дыхании кровь, взрывное устройство на груди, борьба за гранату. Тут новичок запросто может свихнуться. А если потом тебя запирают в камеру, да объявляют об аресте и переводят в СИЗО, где сидят отъявленные уголовники, то жизнь в самом деле может показаться неожиданно наступившим концом света или адом. А может, и сознание совершенного довлело над этим парнем, который совсем недавно был вполне доволен жизнью.
        Антон сидел, сложив руки на груди у двери камеры для допросов, и наблюдал. Допрашивал Быков. Алексей Алексеевич был угрюм. Во-первых, ему приходилось ловить на себе недоумевающие взгляды и думать, что отвечать, если за этими взглядами последуют вопросы начальства. А какого… начальник Управления собственной безопасности ГУВД занимается этим делом. В частности, получил разрешение и сам приехал в СИЗО допросить подозреваемого.
        Конечно, всегда можно отговориться, что по оперативным данным это дело может иметь выход на сотрудников полиции, которые имеют отношение к криминалу. Но все равно найдутся злопыхатели, которые начнут шептаться по углам, что вот и Быков «спекся», вот и его потянуло на нарушение долга, на сытую жизнь. Вот и он полез в чужие разборки, чтобы сорвать свой куш. А ведь нет ничего хуже недомолвок и слухов. На прямое обвинение всегда можно ответить не менее прямыми доказательствами своей невиновности. А недомолвки и слухи так и останутся недомолвками и слухами. И будут они бродить по углам и закоулкам ГУВД, действовать на нервы и создавать тебе репутацию. А потом найдется человек, скажем, новый начальник ГУВД, который решит, что проверять и доказывать себе дороже, а не проще ли просто избавиться от полковника. Например, отправить его на пенсию по выслуге лет. Или найти причину объявить о служебном несоответствии.
        Но что-то заставляло полковника Быкова заниматься этим делом. И Антон понимал, что спроси он сейчас «в лоб», и Алексей Алексеевич не ответит. Огрызнется, посоветует больше думать о работе, нежели на отвлеченные темы. И еще Антон очень остро ощутил сейчас, что Быков в стенах ГУВД все-таки очень одинок. И это несмотря на массу единомышленников в собственном управлении, на тщательно подобранных сотрудников, для которых закон и честь офицера - не пустой звук. Ведь отвечает за безопасность рядов полиции в области он, с него спрос за все и за всех. В том числе и подчиненных. И тут уж никто ему не поможет, не защитит, не прикроет. Он один на один с системой, складывавшейся десятилетиями.
        - А скажи-ка мне, Максим, - проговорил Быков, пожевав бесцветными губами и прищурив глаза под нависшим веснушчатым лбом, - а какого хрена тебе не работалось в банке? Почему тебе не жилось нормальной жизнью? Профессия у тебя современная, уважаемая, перспективная. Зарплата в твоем возрасте не в пример молодым сотрудникам полиции, я думаю. Зачем было все это? Тебя же уважали, ценили, а ты…
        - Кто меня уважал и ценил? - вдруг с болью выпалил Максим. - Кто вам сказал, что я жил сладкой и безмятежной жизнью. Может, он вам это сказал?
        Дрожащий палец Максима ткнул в сторону Антона, сидевшего в сторонке.
        - А он что знает? То, что ему Галка наплела? А Галка что знает? Она начальник отдела, а почему, я не знаю. Может, она там с начальством трахается, а может, она умная… не как я.
        - Вот как? - удивленно спросил Быков. - Про Романову мы потом поговорим, а сейчас давай-ка о тебе. Так что тебя на работе не устраивало?
        - Не устраивало… - обреченно и тихо проворчал Максим, уставившись в пол. - Много чего не устраивало. Вы полковник, вам не понять…
        - Ну, почему же? Я и лейтенантом был в свое время. Так значит, обида в тебе, гложет она тебя? Не признавали в тебе специалиста, уважения не хватало? Кстати, на Антона ты не косись! Он, между прочим, хвалил тебя как программиста. Говорил, что ты талант.
        - Спасибо, только поздно меня хвалить. Вы бы раньше пришли и моему начальству это рассказали, - пробурчал Максим. - Я такое мог… могу, а меня за мальчика держали! Финтифлюшкам всяким зарплату регулярно два раза в год повышали, а я как балласт.
        - И ты решил аферой свое самолюбие потешить, наказать свое начальство? А ты не подумал, что наказываешь простых и ни в чем не повинных людей? Деньги-то ты воровал чьи-то, не с личного же счета вашего управляющего? Ладно, идем дальше. И ты в своем круге компьютерщиков на эту тему по пьянке распинался, так?
        Максим поднял настороженные глаза на Быкова, потом глянул на Антона и снова уставился в пол.
        - Подельников ищете?
        - Быстро ты тут жаргонных словечек нахватался, - усмехнулся Быков.
        - Нахватаешься тут! А только я вам никого называть не буду. Да и не знаю я, через кого все это пошло. Трепал языком и трепал…
        - Значит, ты плакался в среде компьютерщиков, что тебя не признают и что ты на весь свет обижен? Так?
        - Да! - выпалил Максим. - Нашло на меня, понимаете, накатило! Вот и решил, что богатеньким не повредит, а мне компенсация за моральный ущерб. Да и снимал я со счетов по их меркам копейки. Так, чтобы в клубе оторваться разок-другой…
        Получалось, что Максим придумал способ взламывать «личные кабинеты» владельцев счетов из чувства собственной неудовлетворенности. А потом до кого-то из преступников дошла информация о Максиме как о талантливом хакере. Наверное, они давно наблюдали за средой программистов, приглядывались к людям. И вот в один прекрасный день, в смысле, ночью в клубе, к Максиму подошли двое. Был он сильно
«под градусом», да еще раздражен недавним разговором о своей непризнанной долюшке, судьбинушке. И предложили они ему солидный куш за то, чтобы парень придумал, как в конкретном банке взломать электронную защиту, отключить на некоторое время сигнализацию. А потом, когда грабители будут далеко, снова включить.
        Максиму тогда удалось скрыть свою радость от того, что банк эти кавказцы выбрали именно тот, в котором он и работал. Он не стал в этом признаваться, отлично понимая, что в глазах неискушенных грабителей будет выглядеть чуть ли не богом. И потешить самолюбие ему тоже очень захотелось. Одним словом, Максим согласился помочь. А спустя пару дней до него дошло, что преступление доведет его до колонии, а профессионализм до хорошей должности, любимой работы и больших заработков. Он вообще решил больше воровством денег со счетов не заниматься. Побаловался, и хватит.
        Идея, которая пришла в голову Максима, была проста. Он отключит сигнализацию, а спустя несколько минут включит ее. Грабители попадутся, а он заявит, что сам придумал и наладил систему контроля, которая и помогла заметить отключение сигнализации и попытку ограбления банка. Его заслуга и только его!
        Правда, оставался риск, что задержанные преступники расскажут о его участии. Максим понимал, что такой риск есть, но и здесь он видел выход. Он заявит, что ему угрожали, что ему ничего не оставалось делать, как согласиться, а потом помочь грабителей поймать. Сразу не рассказал, потому что боялся этих кавказцев. Ведь это вполне объяснимо. И он реализовал свой план с блеском, довольно потирая руки и удовлетворенно посмеиваясь. Одного Максим не знал: полиция взяла на месте преступления не всех, Лечи Автаев, который его и вербовал, ушел.
        И Максим особенно не прятался, продолжал вести ту жизнь, которую и привык вести. Он ходил по клубам, тусовался. Он и предположить не мог, что Автаев его разыскивал по всему городу. А когда нашел, то убивать не стал. Даже не так! Он сделал вид, что готов Максима убить, но в последний момент пожалел, смилостивился, нашел повод сохранить его подлую жизнь. Ценой были все те же деньги. И Максиму пришлось снова вернуться к взлому «личных кабинетов» клиентов и хищению денег для Автаева.
        Сначала условие было отработать сумму в пять миллионов постепенно, а потом наступил день, когда чеченец пришел и сказал, что срочно нужны одним махом три миллиона семьсот тысяч. И перегнать на счет, который он даст. Максим выполнил. Но самое удивительное, что Максим категорически отказывался брать на себя произошедшее позднее хищение двадцати пяти миллионов с нескольких счетов.
        - Я понимаю тебя, - миролюбиво согласился с Максимом Быков. - Ты считаешь, что это какие-то особо крупные размеры хищения. Пойми, дурачок, что пять миллионов и тридцать миллионов - это фактически один и тот же уровень. Вот сотни миллионов, да перечисленные за границу, - это серьезное преступление! А в твоем случае…
        - Не выйдет, господа хорошие! - вдруг ощерился Максим. - Знаю ваши штучки, наслышан. Вам на меня списать надо ваши «висяки», отчитаться хочется. А мне и так все равно, да? Хотите повесить на меня чужое? Ищите сами этого умника. Значит, кроме меня, есть еще светлые головы.
        Антон не понял, почему Быков не стал настаивать и не продолжил уговаривать Максима признаться. И только когда они с Быковым возвращались в город, Алексей Алексеевич сказал после почти получасового молчания:
        - Видишь ли, Антон…
        Старлей посмотрел на шефа, на его профиль и нос картошкой, который даже зимой почему-то выглядел облупленным, и стал ждать продолжения начавшегося разговора. Но Быков молчал, лавируя в потоке машин и о чем-то сосредоточенно думая. Наконец он опять заговорил.
        - Видишь ли, дело складывается не очень приятное, Антон. Если ты считаешь, что все закончилось, то ошибаешься. Я думаю, Максим не врал, когда клялся и божился, что последние взломы на двадцать пять миллионов сделал не он.
        - Почему? - не понял Антон. - Еще что-то случилось?
        - Да. Случились еще два взлома, и оба после ареста Максима.
        - Ничего себе! Я всегда думал, что Екатеринбург - город большой. А у нас куда ни плюнь - в хакера попадешь. Вы не думали на тему, что у Максима был дружок закадычный, с которым он эти делишки и проворачивал? Вот вам и ответ, почему двадцать пять миллионов ушли с его адреса и кто продолжает славное дело после ареста Максима.
        - Ты по-прежнему считаешь, что самый умный? - усмехнулся Быков. - Когда же у тебя эта инфантильная черта исчезнет. С возрастом, что ли? Если уж я стал тебе об этом говорить, то надо думать, что мы проверили варианты и с близкими друзьями, и собутыльниками. Чисто там все, Антон, до блеска и скрипа.
        - Значит, опять продолжать думать? - виновато проговорил старший лейтенант. - Ладно, давайте думать. Для начала неплохо было бы понять, кому и для чего это нужно.
        - Что нужно? - проворчал Быков, свирепо зыркнув в сторону какого-то лихача, который его попытался подрезать. - Кому и зачем нужно много денег? Террористам, например. Но с ними мы разобрались, а я не думаю, что у нас город ими просто наводнен. Еще много денег нужно любителям сладкой и безбедной жизни. Так, чтобы жить и ни в чем себе не отказывать.
        - Это понятно, Алексей Алексеевич, - начал горячиться Антон. - Но ведь деньги нужны для чего-то. Цель должна быть какая-то! Например, наворовать очень много денег и купить себе недвижимость где-нибудь на морском побережье России. Или эксклюзивную машину, чтобы все глазели и завидовали. Или бабе, к которой подкатывается, купить колье с брюликами, чтобы она от восторга обалдела. А может, он эти деньги за границу качает и там бизнес откроет. Или ту же самую недвижимость купит. В Ницце, в Чехии, в Болгарии.
        - Я понял, не распинайся, - остановил Антона Быков. - Ну, допустим, ты сформулировал, что цели может быть три: для дорогой покупки, для организации бизнеса и для безбедного доживания остатка лет. И место приложения ты определил. Либо наши края, либо заморские. А что тебе эти умозаключения дадут практически? Дальше-то что?
        - Пока не знаю, - пожал Антон плечами. - Просто я чувствую, что ловить преступника надо на цели, для реализации которой ему деньги нужны. Думать буду, советоваться, беседовать, крутиться в соответствующих кругах. Только сразу можно сделать вот какой вывод. Если денежки тотчас же уходят за границу, то мы тут ничего поделать не сможем. Работа чисто техническая - определить, с какого компьютера происходят кражи, да пытаться поймать людей, которые открывают липовые счета, куда денежки перекачиваются. Но это все работа кабинетная. А вот если цель в пределах нашей страны, да еще лучше, если нашей области, то шансы вычислить ее есть. У кого-то эти деньги должны всплыть, хоть намек на цель должен обозначиться.
        - Ну, что же… Тоже подход, какой-никакой. Давай продолжай работать в этом направлении. Помирись с Романовой. Глядишь, она, сама того не ведая, наведет тебя на мыслишку, информация какая проскользнет. Черт, нехорошо такое советовать… Может тебе сблизиться с ней? Шуры-муры завести?
        - Алексей Алексеевич! - Антон сделал большие глаза, пытаясь скрыть приступ смеха. - Вы на что меня толкаете? Обмануть и бросить девушку? Это низко! Как вы могли?
        - Хватит выделываться, - проворчал Быков и, к удивлению Антона, кажется, покраснел. - Тоже мне… девушку нашел… Бабе двадцать семь лет, ей мужик нужен, а он… И вообще, это я так, чисто теоретически!
        Антон занялся поисками, ни на что особенно не надеясь. Это было очень странное ощущение - искать то, не знаю что. Но он искал хоть какую-то полезную ему информацию. Просматривал новости бизнеса, криминальные новости, сообщения о ЧП, новости с портала областного правительства, спортивные новости. А мозг все время фильтровал и фильтровал поступающую в него информацию на предмет, а не замешаны ли тут левые большие деньги. А не из-за денег ли случилось то или иное, а не может ли тот или иной человек быть организатором, или…
        Антон продолжал ходить и в клубы, встречаться с людьми, которые живут в своем особом компьютерном мире. Он слушал разговоры, пытался в них участвовать, слушал обсуждения случаев хакерских атак в той или иной точке мира. Антон понимал, что поймать хакера может только хакер, что это война программистов, война талантов. Как там было у Стругацких? Одолеть прогрессора может только прогрессор? Но Антон не хакер…
        С Галей Романовой у него тоже ладилось не очень. Какая-то стена незримо существовала между ними, и Антон никак не мог определить причины ее происхождения. Однажды они неплохо провели вечер: сходили в кино на приличную мелодраму с хорошим слезным концом, потом поужинали в тихом уютном месте, потом Антон проводил Галю домой. И в момент расставания он вдруг каким-то мужским чутьем почувствовал, что девушка сегодня готова к продолжению их отношений. Что прояви он некоторую настойчивость, и она…
        Но он вспомнил Быкова и отказался от этой идеи. Даже не стал пытаться поцеловать девушку в губы на прощание. Ситуация была какая-то идиотская. Он с Галей встречался, всячески пытался вытащить ее из дома, развлечь, куда-то сводить. И в то же время не делал попыток к физическому сближению. Наверное, со стороны это выглядело странно.
        Но думал Антон об этом лишь в момент их встреч, которые не были такими уж частыми. Зато вечера и половина каждой ночи у него уходили на просмотр информации в Интернете. И однажды на глаза попалось сообщение о том, что в Челябинске покончила с собой девушка. Ничего особенного, рядовой случай суицида, которых в наше нездоровое время становится все больше и больше. Но что-то все же привлекло внимание Антона. Как будто какое-то кодовое слово, что-то знакомое. Он тут же вернулся на эту страницу и стал читать.
        Да, точно! Именно этот стиль статьи ему и показался знакомым. Смерть, которую ничто не предвещало, преждевременная смерть девушки, считавшейся успешной в жизни, умненькой. Фильм был такой, назывался он «Смерть на взлете». Вот с чем ассоциировалась статья. Некая Оксана Дубровина, двадцати шести лет, сотрудница банка «Уралинвест», покончила с собой, не оставив даже предсмертной записки. Просто наглоталась таблеток, и все. Коллеги и кое-кто из близко знакомых рассказывали, что девушка в последнее время была сама не своя. Что-то ее явно угнетало, давило на нее. Ей задавали вопросы, но отвечала она односложно. Что с ней происходило, понять окружающие не могли, но и не подозревали такой финал.
        Вывод сделали однозначный: неудовлетворенность жизнью. На работе у Оксаны было все хорошо, даже очень. В свои двадцать шесть она стала уже… начальником отдела! Антон мысленно отметил эти слова. А в личной жизни у погибшей не складывалось. Не было у нее парня, любовника, гражданского мужа. И даже как-то она высказывалась на этот счет, что и не нужен ей никто. Но знакомые погибшей в один голос твердили, что это она лишь для вида говорила, а на самом деле жаждала любви.
        В общем, как утверждали журналисты, трагедия эта чисто социальная, присущая нашему жестокому и безжалостному современному времени. Журналисты давали негативную оценку современной эпохе, а на самом деле? А может, они и правы? Ведь Антон обратил внимание на эту информацию о происшествии в соседней Челябинской области не случайно. Это было как «дежавю». Он такое уже встречал, просматривая Интернет. И где он это видел?
        Антон не стал ломать голову по этому поводу, а полез в функцию «История». И в перечне просматривавшихся файлов за позавчерашний день нашел тему «Необъяснимый поступок девушки». Уфа… Соседняя область… Самоубийство девушки.
        Вот что заставило его остановиться на событии в Челябинске. Похожая история! Двадцативосьмилетняя сотрудница Южно-Уральского банка реконструкции и развития Валентина Калиниченко бросилась с самого крупного моста в городе в реку Белая. И тоже ничто не предвещало в поведении погибшей перед смертью намерений порвать с этим миром. Причины? Одиночество, замкнутость на карьере, разочарование в жизни, в которой нет места ничему личному, а только работа, работа, работа! Кем она работала?.. Начальником отдела по работе с клиентами! Выпускница… красный диплом, умница, отличница, всю себя отдавала учебе, а потом на работе…
        Антон откинулся на спинку кресла и стал смотреть в пространство перед собой. Совпадение? Конечно, еще и не такое в жизни бывает. Если хорошенько поискать, то можно найти в мире, скажем, людей с одинаковыми фамилиями, которые имели одинаковое количество детей, одинаковую профессию, родившихся в один день и умерших в один день. Обычно на таких фактах многие псевдоспециалисты по разным паранормальным явлениям делают себе имя. А по сути? Всего лишь совпадения!
        Антон вздохнул и пододвинул к себе ноутбук. Какая у нас соседняя область еще не упомянута? И чтобы значимая была, солидная, развитая. Какой у нас крупный соседний город? Пермь. Антон уже понял, что никакое это не совпадение, а редкий случай, редкая удача, когда в закинутый наудачу в море невод попалась золотая рыбка. Он был уверен, что в Перми он быстро найдет…
        ...

«…было найдено тело 28-летней Ольги Черкасовой. Молодая успешная сотрудница одного из банков Перми просто открыла газ и легла на пол. Коллеги по работе в один голос утверждают, что ничего не предвещало желания уйти из жизни…»
        Один случай - это просто случай, два случая - возможное совпадение. А вот три аналогичных случая - это тенденция. Так примерно им говорили на лекциях по криминалистике. Итак… Антон отправился на кухню и включил кофеварку. Теперь ему нужно взбодриться. Не дело пить по ночам кофе, но сейчас особый случай, сейчас он поймал за хвост удачу.
        Антон стал анализировать совпадения. Итак, он искал преступления в банковской сфере или связанные с банковской сферой. И нашел сразу три похожих случая. Три покончившие с собой девушки почти одного возраста. Все они одиноки, у всех проблемы с личной жизнью, но замечательно складывающаяся карьера - все дослужились до начальников отделов в своих банках. Заметим также, что все они получили профильное образование, учились просто замечательно - у всех красные дипломы. Это значит, что девочки умненькие, упорные, просто «ушибленные» своим делом.
        Совпадения налицо, но, может, здесь и есть самое слабое место в его теории? Посмотрим! Антон налил кофе, добавил сахара и сливок, с наслаждением отпил глоток. Например, именно такие в жизни и разочаровываются. Работа, работа, а жить когда, а детей от кого рожать, а где они, нормальные мужики? Могло такое быть? Да сплошь и рядом! Рухнула теория и перешла в разряд совпадений, обусловленных социальным мотивом? Да хрен вам!
        Антон отпил еще глоток и улыбнулся своему отражению в кухонном окне. Успешные девочки! Насчет того, симпатичные они были или нет, говорить не будем, но то, что они еще молоды и на них могли запросто клевать парни, падкие до… Почему обязательно жиголо? Просто настроенные не очень работать, потому что жена и так хорошо зарабатывает. Их же обхаживать должны, а тут полное отсутствие личной жизни. Даже коллеги по работе говорят, что у первых двух никого не было. Полное одиночество и в интимной жизни тоже.
        Жалко девочек, конечно, жалко, но… Но что-то их связывало! Еще что-то общее во всем этом должно быть. Например…
        Через два часа, прежде чем завалиться спать в удовлетворенном состоянии духа, Антон отправил Быкову по электронной почте ссылки на сообщения о трех самоубийствах в соседних областях, подчеркнув все сходства. А заодно и ссылки на информацию о взломах в этих городах «личных кабинетов» клиентов банков и кражах с их счетов денежных средств.
        Быков вызвал Антона к себе на встречу сразу после обеда. Антон приехал на конспиративную квартиру, где застал своего шефа расхаживающим из угла в угол. Это что-то новое. Обычно Быков с сосредоточенным видом хмурился, подолгу молчал, формулируя мысль, чтобы его очередной приказ выглядел лаконичным и предельно понятным подчиненным. Не терпел полковник Быков ни двоякого толкования, ни двоякого, если так можно выразиться, поведения. Поэтому и работал в Управлении собственной безопасности.
        - Так, - начал шеф со своего любимого словечка, увидев входящего Антона. - Прибыл. Ну, давай, что там у тебя.
        - Здравствуйте, Алексей Алексеевич, - весело сказал Антон, намекая на то, что Быков, по обыкновению, снова забыл поздороваться.
        - Здравствуй, здравствуй! - недовольно отозвался полковник. - Виделись… э-э, по электронной почте. Так что ты там намутил с этими суицидами?
        - А разве вы не уловили связи?
        Антон был доволен своей находкой, и хорошего настроения у него теперь было через край. В эти минуты он очень любил свою работу. Не просто считал необходимой, а именно любил.
        - Давай ближе к делу, - проворчал Быков. - Анализ давай, выводы!
        Антон уселся за стол, дождался, когда начальник сядет рядом, а потом достал блокнот, авторучку и стал рисовать схему, объясняя каждый кружок и связующую линию. Через двадцать минут повествования и графических упражнений у него получилась довольно связанная схема трех самоубийств в соседних областях.
        - Так, - после минутного молчания сказал Быков. - Значит, ты утверждаешь, что их объединяет что-то, что послужило причиной смерти… убийства.
        - Про убийства я слова не сказал, Алексей Алексеевич, - напомнил Антон. - Я сказал вам только о сходстве ситуации и биографий погибших. А был ли во всех трех случаях суицид или насильственная смерть, этого мы пока не знаем.
        - Понятно, понятно, - нетерпеливо сказал Быков. - Я так понимаю, что твое «пока» относится к просьбе о командировке в эти города? А не скажешь ли ты мне, дружок, сколько в каждом из этих городов банков?
        - Я понимаю, - засмеялся Антон, - в моей схеме это самое слабое место. Да, в каждом областном центре наверняка десяток-другой банков и филиалов. И в каждом есть такая должность, и в каждом работают такие девушки. И получается, что не три гибели из трех возможных, а одна двадцатая для каждого города. А это уже попахивает случайностью и совпадением. Но давайте вернемся к совпадениям, по которым эти происшествия я и нашел. Они из банковской сферы. И наши преступления из банковской сферы. И в этих областях случались аналогичные преступления по воровству денег со счетов клиентов банков.
        - И теперь перед твоими глазами стоит Романова как очередная потенциальная жертва суицидных наклонностей, - продолжил мысль Быков.
        - Так далеко моя проницательность не распространяется, - смиренно ответил Антон. - У нас тоже в областном центре банковских учреждений хватает. Так что совсем необязательно, что…
        - Ладно, ладно, - поднял Быков ладонь, - я хотел лишь убедиться, что ты все продумал и не питаешь лишних иллюзий на этот счет. Допустим, ты едешь в эти три соседних региона. Дальше что?
        - Дальше я выясняю обстоятельства гибели этих девушек, знакомлюсь с обстановкой вокруг каждой личности, которая имела место непосредственно перед трагедией, пытаюсь выявить другие сходства, которые не выявило следствие.
        - А ты уверен, что следствие там могло что-то проморгать?
        - А следствие там не располагает подсказками, которыми располагаем мы. Оно не может думать в нужном нам направлении и не знает, что искать.
        - А ты знаешь?
        - Догадываюсь.
        Алексей Алексеевич некоторое время оценивающе смотрел на своего молодого сотрудника. Потом он с кряхтением оперся на стол веснушчатыми кулаками и поднялся. Взяв свою большую черную папку, которая валялась на диване, он вернулся к столу.
        - Это твои командировочные, - бросил он на стол вытащенный из папки конверт. - Только имей в виду, что я век за них не отчитаюсь, если ты это дело не распутаешь. Вот это, - Быков достал из папки лист бумаги и подержал его в руке, - подарок от одного нашего общего знакомого. Фамилии и телефоны людей, к которым ты можешь обратиться в тех трех городах. Сам понимаешь, что изготавливать тебе липовое служебное удостоверение я не буду, а представляться тебе там в твоей нынешней должности не стоит. Не та епархия. Эти люди прикроют тебя, позвонят, отправят с тобой полномочного сотрудника, ну… и все в таком вот роде.
        - Профессора Воронцова побеспокоить успели? - догадался Антон. - И там у него ученики?
        - Тем и хорош учитель, - согласился Быков. - Учениками!
        - А вы, значит, сразу решили, что мне туда надо ехать. Когда мое сообщение по электронной почте прочитали? А зачем этот допрос нужен был?
        - Это не допрос, а инструктаж, - отмахнулся Быков. - Проверка готовности. Значит, так, едешь, работаешь, докладываешь мне еже…
        - Алексей Алексеевич, - остановил Антон шефа, - я прошу прощения. А можно я не буду вам докладывать в процессе, а доложу потом, когда вернусь?
        - То есть? - нахмурился Быков.
        - Понимаете, мне постоянно что-то будет открываться новое, появляться какие-то впечатления, складываться какое-то промежуточное мнение. А зачем я буду морочить вам голову своими выводами и сомнениями? Лучше я привезу вам общую картину, готовое полотно, так сказать, а не буду каждый день преподносить вам эскизы.
        - Н-ну… ты парень не глупый, зерна от плевел отделить сможешь. Может, ты и прав. Ладно, работай, складывай мозаику. И постарайся ничего не упустить, а то второй раз я тебя туда послать не смогу. Если только за свой счет.
        Глава 7
        Челябинск встретил Антона неожиданной оттепелью и мокрым снегом. Посмотрев на пасмурное тяжелое небо, старший лейтенант решил, что не стоит хвататься за такси, а лучше попытаться почувствовать этот город, ощутить его. Все города разные, особенно крупные. И везде живут люди, воспитанные его историей, укладом жизни, чаяниями и устремлениями.
        Значит, надо пройтись по городу, посмотреть на него изнутри. Говорят, у вас тут есть ваш, челябинский, Арбат? Ну вот с него и начнем, тем более что по нему, то бишь по улице Кирова, Кировке, как это звучит в обиходе, можно дойти до Карла Маркса, а там свернуть на Елькина, на которой и стоит здание местного ГУВД.
        И Антон двинулся неторопливым шагом, вглядываясь в прохожих и витрины магазинов. С одной стороны, ничего особенного: люди как люди, все спешат по своим делам, жизнь мчится в темпе большого современного промышленного города. Но, с другой стороны, чувствовалась деловая уверенность. А чего я, собственно, хотел? Антон сам себе усмехнулся. С самого детства Челябинск ассоциировался с городом заводов, гигантов комбинатов, промышленностью. Но это же не значит, что по улицам должны ходить рабочие в спецовках и с сосредоточенными лицами.
        Деловой город, большой город, город, пожирающий людей. Откуда это? Нет, не город, а завод. Это, кажется, у Куприна есть такая повесть «Молох». Нет, такого ощущения у Антона не появилось. Вполне приличный город. Надо пообщаться с большим количеством людей из самых разных слоев, чтобы понять, а существует ли некая напряженность, хотя бы психологическая. Может ли гонка современной жизни большого города раздавить человека, заставить его глотать горстями таблетки и ненавидеть. Ведь что-то ненавидела эта Оксана Дубровина, раз решилась покончить с этой жизнью?
        Это были праздные рассуждения, проверка самого себя на готовность оценивать людей. Разумеется, существуют десятки иных причин, нежели социальные, которые толкают человека на суицид. Встречаются просто шизофреники. А город, население… Вот оно, выражение настроения!
        Антон остановился перед установленной на улице лавкой и сидящей на ней скульптурой Пушкина. Александр Сергеевич был почему-то невероятно худ, но это не важно. Художники, как и поэты, как и люди других творческих профессий, обычно являют собой обнаженную совесть общества. А если уж их, вместе с местной администрацией, тянет на пешеходной зоне посадить Александра Сергеевича, да еще так, чтобы с ним можно было сесть рядом и сфотографироваться, то в городе, скорее всего, здоровая психическая обстановка.
        К заместителю начальника управления уголовного розыска Антона пропустили сразу. Миловидная женщина в бюро пропусков даже сказала, как и куда пройти. Создалось впечатление, что полковник Рязанцев звонил в бюро пропусков и о визитере предупреждал. Вот и нужный этаж, нужная дверь. Антон постучал и решительно толкнул дверь. На него сразу пахнуло застарелым запахом сигарет, правда, дорогих. В большом кабинете с темной мебелью и прикрытыми жалюзи окнами были трое офицеров. Высокий полковник с большим носом и два молодых майора. Все трое стояли на полпути к двери и с жаром что-то обсуждали.- Разрешите? - не очень уверенно спросил Антон, полагая, что его сейчас выставят за дверь и заставят ждать.- Все, ребята, давайте за дело! - подвел итог бурным обсуждениям полковник и не глядя махнул Антону рукой, чтобы тот проходил. - И не забудьте, о чем я предупреждал. Сроку вам два дня, не больше!- Вы полковник Рязанцев? - на всякий случай спросил Антон, останавливаясь возле приставного стола.- Так точно, - кивнул хозяин кабинета и, сделав приглашающий жест, уселся напротив. - А вы из Екатеринбурга, от Воронцова?
 Да. Антон Копаев.- Ну а меня зовите Дмитрий Алексеевич. Для простоты общения. Значит, вас интересует смерть некой Оксаны Дубровиной из банка… «Уралинвест».
 Совершенно верно, - кивнул Антон. - Есть подозрения на то, что схожесть некоторых признаков этого несчастья с другим поможет нам раскрыть совершенное у нас преступление.- Давайте так, Антон, - рассмеялся Рязанцев и хлопнул по столу широкой ладонью, - вы меня не будет грузить своими проблемами, даже из чувства уважения к любимому профессору, у которого мы все учились. Так? Вас интересуют подробности, вам нужна помощь? Вы все это получите по полной программе. Но голову мне лучше не забивать, у меня своих преступлений хватает.- Согласен, - просто ответил Антон.- Ну и отлично, - удовлетворенно сказал полковник и продолжил по памяти: - Тогда так. Оксана Дубровина, двадцати шести лет, работала в банке
«Уралинвест» в должности начальника отдела в районном дополнительном офисе. Шесть недель назад была найдена у себя в квартире, которая осталась ей от покойных родителей, мертвой и с признаками острого отравления лекарственными препаратами широкого доступа. Вскрытие констатировало передозировку препаратов, принятых внутрь. Признаков насильственной смерти не обнаружено, а признаки суицида, наоборот, присутствовали. Как то: стакан воды и графин рядом для запивания таблеток, пятна высохшей воды на пыльном полу, когда девушка проливала ее, находясь в состоянии некоторой неадекватности. Равно как и свидетельские показания о ее душевном состоянии в предшествующие сутки. Вот так, если коротко.- Примерно это я и предполагал услышать, - вздохнул Антон. - Скажите, Дмитрий Алексеевич, а с кем бы вы посоветовали мне побеседовать о Дубровиной. С кем она была близка, может быть, дружила? Был ли у нее молодой человек?- Хм, - полковник скривился и покрутил своим большим носом. - Насчет последнего сомнительно. Мои ребята интересовались подробностями, да и вскрытие показало… она была девственницей. Так что вариант
изнасилования или предательства любимого отпадает.- Остается еще любовь неразделенная.Рязанцев шевельнул носом, но было непонятно, как он отнесся к замечанию гостя.- Опрашивать весь персонал офиса я вам не советую, - сказал он и, дотянувшись до стола, выдернул из стопки лист исписанной бумаги. - В целях экономии времени. А побеседовать попробуйте вот с этими двумя девицами, тут я вам их данные и телефончики приготовил. Эти две подружки имели что-то похожее на дружеские отношения с Дубровиной.- Почему «что-то похожее», а не именно дружеские отношения?- Пересказывать не буду, сами поймете. Замкнутая она была, как говорится, себе на уме. Еще потрепите начальника службы безопасности. Он работает там давно, претендентов проверяет всех, и Дубровина в свое время проходила через его руки. Создалось впечатление, что он был не очень удивлен ее самоубийством.- А ваши люди по этому поводу с ним дополнительно не разговаривали?- Какой смысл терять время и дергать людей, когда ничто не наводило даже на подозрения о преступлении. Самоубийство это, чистой воды.- Если это самоубийство, то не имеет, - согласился
Антон.- А у вас, кажется, по этому поводу имеются сомнения? - шевельнул носом полковник. - Ну, тогда флаг вам в руки. Вот моя визитка. Там и прямой городской номер, и мобильный есть. Звоните, если проблемы возникнут или помощь какая понадобится. Ну и особенно если сомнения подтвердятся.В офисе банка Антону повезло. Из двух девушек, которые были ему нужны, присутствовала одна - Лена Золотарева. Вторая девушка, Вика Кушнарева, отпросилась на полдня на свадьбу и должна была появиться на работе только завтра утром. Разговаривать сразу с двумя Антону не хотелось, а тут появился шанс изолировать допрашиваемых друг от друга. олотарева была меленькой, миленькой и, судя по обручальному колечку, замужней женщиной. Коротенькая стрижечка и черные блестящие глаза делали ее похожей на котенка. Однако интонации, когда она стала отвечать Антону, подсказали, что характер у нее далеко не простой.- А что? - первым делом поинтересовалась Золотарева, когда они уселись в холле со стаканчиками кофе из автомата. - В деле вскрылись какие-то дополнительные обстоятельства?- Что вы имеете в виду? - схитрил Антон. - Вы не верите
в то, что произошло самоубийство?- Как раз в это я верю. Меня другое беспокоит - а что же у нее случилось такого, что заставило пойти на такой шаг?- Давайте по порядку, Лена, - предложил Антон. - В уголовном розыске мне рассказали, что у вас с Дубровиной были отношения не как у всех, и в то же время их нельзя было назвать дружескими. Так были вы подругами или нет?- А вот этого я и сама не могу сказать. Конечно, дружба бывает разной. Тем более у женщин, тем более у одиноких, тех, кто не имел семьи и мужа до двадцати шести лет. А Оксана была дурнушкой, и поэтому ей с мужиками не везло. За все время нашего знакомства около нее крутились лишь двое. Один бывший заключенный, который решил, что за него никто теперь не пойдет, кроме уродинки. А второй сам с такими странностями оказался, с такими тараканами в голове, что просто караул! Ну, в общем, у нее ничего не пошло. Ни с первым, ни со вторым.- Она страдала от этого?- Думаю, что страдала, только не показывала вида. Храбрилась, строила из себя современную независимую леди. Она ведь институт окончила с красным дипломом, в аспирантуру собиралась, а заведующий
кафедрой подсунул другую на комиссии. Любовницу свою. И здесь в банке Оксанка в гору пошла почти сразу. Она ведь была умницей, упертой. А кое в чем и занудой. Вот и посудите, какая тут может быть дружба. Мы иногда проводили вместе вечера, кое-какие интересы были общие. Но это все потому, что у нас в коллективе либо бабы в возрасте, для которых мы… В общем, нет у нас с ними теплых отношений. Или соплюхи, которые только-только пришли. Тут уж, извините, нам неинтересно с ними. Вот и общались иной раз на работе да на корпоративах.- То есть, что у нее на душе, вы не знали?- Догадывалась, так точнее. А теперь можно сказать, что и в день перед ее смертью можно было догадаться, что с Оксанкой что-то творится неладное. Но задним умом, сами знаете, трудно быть объективной.- Она была не в себе накануне смерти? Унылая, потерянная, плакала? Какая?- Да наоборот! Агрессивная! Знаете, как это бывает у людей со сложными характерами: что-то не ладится, вот человек и бесится. Вот и у Оксанки нечто подобное, наверное, было. Только не в ее характере было травиться. Хотя тоже трудно вот так заявлять огульно. А если у нее в
жизни долгое время не ладилось, если несколько лет что-то копила в себе, то мог быть и всплеск. Психанула и наглоталась таблеток!Ничего нового для себя Антон не ждал от беседы со второй девушкой, но она его все же поразила. Например, тем, что была полной противоположностью Золотаревой. Вика Кушнарева была крупной, полноватой девушкой с добродушным характером. И она была не замужем. Эту информацию Антон вытянул у Золотаревой в предшествующей беседе.Поговорить с ней Антону удалось только вечером после работы. Вика согласилась зайти с ним в соседнее кафе, но все время беспокойно оглядываясь по сторонам. Наконец, когда они нашли свободный столик, девушка призналась в том, что ее волновало.- У вас удостоверение при себе есть? Ну, что вы полицейский.- Есть, - соврал Антон. - А вы что, мне не верите? Тогда вот вам телефон, позвоните в Главное управление…- Я-то верю, только есть один человек… мужчина, который…- …очень ревнивый, - продолжил мысль Антон, - и мне лучше представиться, чтобы он понял, что разговор у нас чисто деловой, и я вас не
«клею» и не «кадрю». Так?- Ну, так, - грустно засмеялась девушка.Было в этом невеселом смехе очень много информации. Вика не красавица, крупная - что называется, на любителя. А тут мужик, наверное, в основном положительный, есть шанс выйти за него замуж. Или он не торопится делать предложение, или женат, но есть шанс, что разведется или уйдет от жены к любовнице.- Разберемся, - уверенно заявил Антон, - я вас компрометировать не намерен.И началась беседа, которая позволила Антону взглянуть на ситуацию в несколько ином свете. Вика, например, с большой уверенностью заявила, что Оксана была глубоко несчастным человеком. Она сторонилась других сотрудниц, ни с кем не сближалась, а вот Вику и Ленку терпела. Почему именно «терпела»? Потому что отношения были как бы натянутые. И откровенно не поговорить, и смех искусственный. Ленка была с Оксанкой жестокой, а вот Вика ее жалела, снисходительно относилась к ее замкнутому характеру.- А что, по-вашему, могло послужить причиной самоубийства? - задал Антон вопрос наудачу.- Любовь, конечно, - уверенно заявила Вика. - Это всегда чувствуется, тем более женщинами.
Любила она кого-то, страдала, я бы даже так сказала. Неразделенная любовь.- Вы уверены? Может, вы и с объектом ее любви знакомы?- Надо знать Оксанку! Да она разведчиком смогла бы работать. Разве узнаешь! Это я так, женским чутьем угадала. ак Антон ни менял вопросы, как он ни крутил, но ничего конкретного или полезного так и не узнал. Скрытная, ни с кем не стремящаяся иметь отношений девушка. С Золотаревой и Кушнаревой отношения поддерживала, но… странные отношения. Для чего, почему? И какой она жизнью жила? Дома у нее обе девушки бывали, и не раз. Следов пребывания мужчины, как они убеждали Антона, там не было. Не водила она никого домой, если и был у нее любовник. Это Вика и Лена поняли, не маленькие.Наступил черед повидать начальника службы безопасности майора полиции в отставке Олега Карпова. Крепкий, невысокий, с толстой шеей, лет тридцати с небольшим. Костюм дорогой, темный, выражение лица надменное. Именно выражение лица, а не поведение. Это Антон уловил сразу. Надменные, они надменны во всем, на протяжении всего общения. А этот только узнал, по какому поводу и откуда Антон, как сразу стал
подобострастным и как будто на голову ниже. Они уселись в его кабинете, причем Карпов зачем-то запер дверь на ключ.- Да, да! Хорошая она была девка! - закивал он и стал зачем-то приглаживать коротко стриженные волосы на абсолютно круглой голове. - Начальство ее ценило, в кадровом резерве держало. Она девка умная была. Я ж ее принимал на работу несколько лет назад, проверку делал. Гордостью она моей была.- Вы пытались с ней завести отношения? - догадался Антон. - Так ведь?- Твою мать, - проворчал не очень злобно Карпов. - Настучал кто-то.Эсбэшник тихонько засмеялся, и получилось у него это как-то немного гаденько. И руки он не знал куда девать.- Она на мордашку так себе была, вы фото, наверное, видели. А телом ничего, стройненькая. Ножки толстоватые, но как раз…- Вы не забыли, что мы о покойнице говорим? Может, по существу расскажете, что у вас за отношения были?- Да, извините. Это я как-то не очень хорошо начал. Просто, поймите меня правильно, не хотелось, чтобы меня заподозрили… Короче, ничего особенного между нами и не было. Ну поприставал несколько раз, и то когда выпивал. Так, типа, я тебя на
работу рекомендовал, могла бы и поласковее быть. Чушь всякую нес, одно слово - водка. Но ни руками, ни оскорблениями я… ничего такого не было.- Пока верю, - скупо отозвался Антон. - И все-таки, что вы можете сказать о характере Дубровиной?
 Серьезная, - обрадовался перемене темы Карпов, - замкнутая. Близких подруг не имела, хотя ровные отношения поддерживала со многими. Старательная, за это ее начальство очень ценило. Если уж ей что-то поручали, то были уверены: она использует все способы, которые возможно, но задание выполнит. Это касается и расширения клиентской базы, и, так сказать, общественных нагрузок. У нас ведь как, зарплаты побольше, чем в других организациях, текучки кадров никто не хочет. Человека-то научить надо, чтобы он с полной отдачей работал. Вот руководство и стремится всякими корпоративными мероприятиями сплотить коллектив. Я считаю, что правильно…- Не отвлекайтесь, пожалуйста. Давайте вернемся к личности Дубровиной. Вы сами-то как считаете, были основания полагать, что данная сотрудница склонна к суициду? Все-таки вы в полиции работали, должны бы разбираться в людях, в типажах.
 Трудно сказать, - признался Карпов. - Если говорить о склонности к совершению преступления, то там все немного проще, а суицид… Что там в головенке у нее было! Не рискну даже предположить.Дверь кто-то дернул, причем дернул по-хозяйски, явно начальник пришел. Подчиненные осторожно проверяют, а в кабинете ли шеф. В подтверждение подозрений Антона, Карпова как ветром сдуло из-за стола. Он быстро повернул ключ в двери и высунул голову наружу.- Ты у себя, Олег Николаевич? - спросил молодой, но очень уж строгий женский голос. - Чего заперся, водку пьешь?
 Да нет, - с готовностью рассмеялся шутке Карпов, - тут у меня из ГУВД товарищ. Про Дубровину пришел поговорить…Не успел он закончить объяснения, как в дверном проеме, решительно оттеснив мужчину плечом белоснежной блузки, появилась молодая женщина с тонкими поджатыми губами. Антон поднялся, сообразив, что это наверняка управляющая офисом.- Моя фамилия Копаев, - представился он. - А вы, наверное, управляющая…- Да, Ксения Владимировна.- Можно мне вам, Ксения Владимировна, задать тоже несколько вопросов?- Конечно, пройдемте ко мне, - не столько предложила, сколько приказала женщина и скрылась за дверью.Карпов с натянутой улыбкой смотрел на Антона.- Спасибо за откровенный разговор, - сказал старший лейтенант и протянул руку. - Если что, не обессудьте, наведаюсь снова.- Конечно, о чем разговор. Я же сам полицейским был, понимаю!
        Антон пожал руку и двинулся за удаляющейся фигурой в черной юбке и белой блузке. Кабинет управляющей был меньше, чем у безопасника, но мебель тут стояла дороже и компьютер помощнее. Однако разговор пошел деловой и в принципе полезный. Ксения Владимировна по-женски посокрушалась о смерти сотрудницы, которой только жить и жить. Тут же поведала, что ничего не предвещало, что была Оксаночка замкнутой, но вполне уравновешенной. Если бы у нее хоть подруги были, а так… И подсказать было некому, что беда надвигается. Тут такие предположения были, что она чуть ли не в секту какую-то попала. Собрались в прокуратуру идти, только быстро выяснилось, что это обыкновенная болтовня и никому Оксаночка свою квартиру не отписывала и не завещала. Девчонки что-то там про неразделенную любовь болтали. Вот это похоже было на правду. Одинокая она была.
        И еще одну интересную вещь Антон узнал. Оксана была девушкой не просто старательной, она была еще креативной и желала продолжать учиться. Вот и не так давно она проходила обучение на семинаре. Кажется, что-то по теме личностного роста. Сама записалась, никто из руководителей ее на занятия не гнал.
        Антон задумался. Получалось, что девушка к своим должностным обязанностям относилась творчески, стремилась к профессиональному и личностному росту и в то же время была склонной к суициду. Не бывает так. Либо человек не хочет жить, либо хочет. Приступы шизофрении? Никто даже не заикнулся и серьезно не отнесся к таким предположениям Антона. Интересная раздвоенность появилась во мнениях у старшего лейтенанта, которую он никак не мог преодолеть. Замкнутость, стремление уединиться могли свидетельствовать о склонности к суициду, а причин умереть не было. Могла покончить с собой, только не из-за чего было это делать.
        А она сделала… Значит, был толчок, потому что без дуновения ветра даже листок на дереве не шелохнется. Ближайшие подруги, если их так можно назвать, ничего не заподозрили, «безопасник» ни сном ни духом не ведает, даже начальница и та голову ломает, как это Оксаночка до такого додумалась. И ведь не несчастный случай, это ведь таблетки горстями. Антону стало понятно, что нужно начинать сначала. И попытка будет только одна, потому что повторные беседы, они же допросы, бросятся в глаза тем, кто хочет скрыть правду. И ведь скрывают ее, эту правду. Такое ощущение, что все ее знают и все скрывают.
        Итак, с кем провести повторную беседу? С Золотаревой? Самоуверенная, жесткая девочка. Эта не скажет, врать будет. Эту даже уличишь во лжи, а она тебе в глаза рассмеется. С Карповым? «Безопасник» он бездарный, потому что зажрался на этой должности, потому что давно ничего у него не случалось. А без происшествий мозг перестает думать конструктивно. Этот вполне мог «нюх» потерять и в самом деле может ничего не знать. И разговор с начальницей ничего не даст, кроме ее сожалений, «охов» и «ахов». Далека она от персонала. Скорее даже не так. Скорее всего, она только вид делает, что все о девочках знает, беспокоится о них, переживает. А на самом деле они ей до лампочки со своими девчачьими проблемами и вообще.
        Значит что? Значит, остается Вика Кушнарева? Пожалуй. Вика в их компании наиболее адекватная. И характер у нее такой, что на нее легче надавить на совесть, пристыдить, повлиять. И еще бы сделать так, чтобы этот второй разговор начался неожиданно для Кушнаревой, врасплох ее нужно застать. Но все это при условии, что Вика что-то скрывает, о чем-то умышленно умалчивает. Нет, не давить на нее надо, а найти новые формулировки вопросов. Она вполне могла отнестись к прошлому их разговору поверхностно, потому что ее беспокоила ревность ухажера. Тьфу, тоже мне проблема! Мне бы такие!
        Убедиться, что Кушнарева еще на работе, Антону удалось с помощью бинокля из своего дежурного оперативного набора. Сначала он хотел просто позвонить, попросить пригласить Вику к телефону, а потом повесить трубку. Но потом решил, что кто-то из коллег мог проболтаться ее бойфренду. Например, завистница какая-нибудь. Нет, персонал ничего знать не должен, и все должно пройти тайно.
        Сменив несколько точек наблюдения и прилично замерзнув, Антон наконец дождался, когда Кушнарева выйдет из банка. На улице начались сумерки, и идти следом было легко. Антон рассчитывал подойти к девушке в менее людном месте, да еще в таком, где можно было бы посидеть и поговорить.
        С момента выхода Кушнаревой из здания банка прошло минут пятнадцать. Девушка прошлась по улице, зашла в два магазина, поболтала со знакомой. Наконец она двинулась в сторону жилого массива, перебежав проезжую часть бульвара. Антон замялся, но потом подумал, что это не оперативная слежка и нет ничего страшного, если он повторит маневр девушки. Он же не следит за ней, а выбирает удобный момент для того, чтобы подойти и поговорить. И это…
        - Слышь, земеля!
        Антон обернулся на голос и увидел перед собой двух крепких парней в дешевых китайских пуховиках и спортивных штанах, заправленных в массивные зимние кроссовки. С другой стороны, отсекая его от удаляющейся Кушнаревой, появилась третья фигура. Что-то подсказало Антону, что это главарь, старший в этой компании. Одет он был вполне прилично: дорогая куртка, джинсы, ботинки тысяч за пять. В руке он покручивал какую-то цепочку - то ли от ключей, то ли еще от чего-то.
        - В темпе, ребята, ваши вопросы, а то я спешу, - усмехнулся Антон, прикидывая позицию. Очень ему не хотелось, чтобы в тылу у него появился еще один тип или его оставили без возможности маневра. То, что бить будут, он уже догадался.
        - А ты не спеши, - посоветовал злым голосом старший. - Спешка хороша при ловле блох…
        - И при поносе, - добавил Антон. - Я это все знаю. Если вы закурить хотели спросить, то я не курю и не тянет.
        - Обойдемся, - нехорошо засмеялся старший. - Поговорим мы потом, а сейчас… Ну-ка, братва, позабавьтесь маленько!
        Кто же решил, что с ним можно вот так запросто? Подойти, размахнуться и врезать по морде. И, наверное, этот кто-то был уверен, что Антон начнет ползать под ногами в снегу и просить дяденек не бить его и не отнимать денежки, которые мама дала на мороженое. Вышел Антон из этого возраста, давно уже.
        Первый, со скуластым лицом и полными губами, видимо, привык, что его все боятся в этом районе. Он и размахнулся не столько для нанесения сильного удара, сколько для того, чтобы показать, что ему все дозволено. Широкий и слабый замах окончился тем, что рука скуластого ударилась в вяло поставленный блок. Глаза хулигана расширились - он удивился такой наглости. Но в следующий момент он получил удар ногой в грудь такой силы, что его снесло, как взрывной волной.
        Напарник отшатнулся и встал в боевую стойку. Он только мельком глянул на своего дружка, как тот встает, откашливается, трет куртку на груди и крутит головой. Антон чуть сместился, чтобы боковым зрением присматривать за главарем, который неторопливо подходил к ним.
        - Ребята, - проникновенно заметил Антон, - я ведь и покалечить могу. Может, разойдемся по-хорошему?
        - Испугался? - скривился второй хулиган и двинулся к Антону, делая по дороге ложные выпады. - А может, поиграем, а?
        Его рука скользнула куда-то под куртку, и перед Антоном блеснуло лезвие ножа. Ну, раз пошла такая пляска… Когда человек не уверен в себе во время драки, он хватается за оружие, за камень, палку. И обычно такие сразу расслабляются по причине скудности своего ума, полагая, что теперь он превосходит противника, что теперь противник точно струсит. А ведь бывает и наоборот. Как сейчас вот…
        Антон не стал тянуть время и сразу пошел на сближение. Его противник несколько растерялся и поэтому выставил нож перед собой чуть дальше, чем следовало. Антон сделал простое обманное движение корпусом влево, а потом сразу же нанес удар ногой снизу по руке. Одновременно с болезненным вскриком в воздух взлетел нож определенного дизайна. Антон таких повидал много, в том числе и в музее ГУВД во время учебы. В зонах подобные шлепали уголовные мастера в большом количестве. И простые финки, и вот такие - с выкидным лезвием.
        Парень, держась за руку сделал шаг назад, но этого было мало. Антон достал его, проведя, как на тренировке, классический удар ногой с разворота - «маваси-гэри». Второй противник с громким болезненным выдохом отлетел в снег, а Антон развернулся к главарю.
        - Так чего тебе надо? - спросил он, глядя, как цепочка в руке незнакомца стала вращаться все медленнее, а потом и вовсе замерла. - Денег отшакалить? Не получится. Эти два болвана меня не очень волнуют, а вот тебя я сейчас возьму за хоботок, да…
        - Ну ты! - озабоченно рявкнул главарь и выдернул из-под куртки пистолет. Обычный
«макаров». - Стоять, полиция!
        - Ох ты! - расплылся Антон в широкой улыбке. - Ты еще скажи, что участковый, а это твои дружинники. У вас в областном центре что, уже официально возродили Добровольную народную дружину? А чего же они без повязок на рукаве? Непорядок!
        - Заткнись, урод! Руки дальше от тела!
        Антон вздохнул и с интересом стал ждать, а что же будет дальше. Правда, он старался не выпускать из поля зрения постанывающих и поднимающихся с земли уголовников. А дальше все было просто. Главарь вытащил из кармана телефон и набрал какой-то номер. Назвался он Серегиным и потребовал, чтобы ему прислали срочно
«кого-нибудь». Буквально через три минуты во двор с улицы забежали двое патрульных полицейских.
        - Здорово, Михалыч, - кивнул прапорщик, старший наряда. - Чего тут?
        - Да вот, борзый тут один попался. Проверить надо, что за гусь залетный. Давайте его ко мне в опорный пункт.
        - Может, прямо в отдел?
        - Сам разберусь! А если что вскроется, то отправлю. Пусть им опера займутся. У них много всяких вопросов наберется.
        Как-то неожиданно уголовники ретировались, а потом совсем скрылись за углом. Тщательно обысканный на предмет наличия оружия Антон был отконвоирован в соседний двор, где в цоколе отдельно стоящего административного здания светилась вывеска.
        Дежурный обыскал Антона еще раз, даже деньги в бумажнике пересчитал, но потайного кармашка со служебным удостоверением офицера полиции он не нашел. Наконец этот Серегин завел Антона в кабинет, на двери которого Антон успел прочитать фамилию и звание. Не врал, значит.
        - Ну, кто ты такой, где твои документы? - неприязненно начал Серегин.
        - А каковы основания для моего задержания? - ответил Антон вопросом на вопрос.
        - Так ты не уймешься? - рыкнул Серегин и свирепо нахмурил брови. Его лысеющий череп при этом смешно шевельнулся.
        - А я законопослушный гражданин своей страны, и мне бояться нечего. Бояться надо тебе, капитан Серегин.
        - Ой ли! Это ты мне угрожаешь, придурок?
        - Тебе нравится разговаривать с применением оскорблений? - приподнял Антон одну бровь. - Я ведь тоже могу начать тебя обзывать, только что это даст, кроме конфронтации? Может, начнем не словами, а их глубоким смыслом обмениваться? Как ты, офицер полиции, можешь прибегать к помощи уголовников? Почему ты их заставил напасть на меня? В самом деле грабежами занимаешься?
        - Че-во-о? - очень натурально изумился капитан. - Какие уголовники, че ты несешь!
        - Хочешь честно? - вдруг предложил Антон, и его лицо окаменело. - Откровеннее я давно уже ни с кем не разговаривал. Кто бы я ни был, но вся моя жизнь подчинена одному делу, одной мечте - очистить страну от таких, как ты. Тех, кто использует свое положение в полиции для своих гнусных целей, тех, кто позорит и организацию, и погоны. Против бандитов, которых люди принимают за защитников, против людей без чести, совести и самого элементарного, пусть зачаточного, но человеколюбия.
        - Да ты че! - сделал вид, что изумился Серегин. - Прямо волшебник какой-то! И как же ты будешь бороться? Волос из бороды выдернешь? Так у тебя бороды нет. А может, у тебя лампа есть, которую потереть надо?
        - Нет, товарищ бывший капитан! Нет у меня ни лампы, ни бороды, ни волшебной палочки. У меня есть только горячее желание, чувство долга и обязательства, которые я взял на себя много лет назад на могиле матери.
        Участковый насторожился. Не столько из-за слов задержанного, сколько из-за того, как изменилось лицо этого молодого человека, он понял, что все не так просто. Что дело попахивает чем-то серьезным. А Антон продолжал говорить, все больше и больше распаляясь и давая выход своей ненависти:
        - А знаешь почему? Потому что я еще мальчишкой был, когда моя мать попала в руки вот такого же, как ты, мерзавца, который, прикрываясь формой, творил все, что ему заблагорассудится, что только взбредет в его больную садистскую голову. Она погибла! Понимаешь, ты! Погибла! Ее нашли изнасилованную и умершую на берегу реки за городом. Она жила еще несколько часов после того, как он ее увез и выбросил из машины. Жила! И ее еще можно было спасти. А этот… вурдалак ее бросил. И жил потом, сволочь, карьеру делал. Но я его нашел, слышишь! Нашел! Спустя почти десять лет нашел!
        Серегин начал бледнеть, потому что в словах этого парня он ощутил такую силу, такую ненависть, что откровенно испугался. Рука капитана невольно потянулась к телефонной трубке, но Антон грохнул кулаком по столу и заорал:
        - Сидеть, тварь!
        Серегин вздрогнул, и зрачки его расширились, потому что задержанный вдруг сунул руку куда-то под куртку. Испытывая животный страх, капитан решил, что каким-то чудом, несмотря на два проведенных обыска, у этого человека под курткой оказалось оружие. Но Антон достал не оружие, а свое служебное удостоверение.
        - Старший лейтенант Копаев, - медленно и со смаком проговорил Антон, раскрывая удостоверение перед участковым. - Управление собственной безопасности.
        Он не стал объяснять, какой области принадлежат данное управление, да и Серегин был не в том состоянии, чтобы внимательно прочитать все, что в удостоверении написано. Его взгляд успел только выхватить название управления.
        - Я… - капитан замялся, и его глаза испуганно заметались, как будто никак не могли сфокусироваться на одном предмете. - Я же… просто хотел установить личность. Вы по описанию подходите…
        - На кого? На преступника? Быстро: фамилия, имя, кличка, в каких преступлениях подозревается, кем разыскивается?
        - А-а… Э-э…
        - Ясно! Чего тебе от меня надо было? Быстро давай!
        - Из-за бабы это, - пробурчал Серегин, опуская голову.
        Капитан не покраснел, а стал буквально малиновым. Сейчас в нем говорили не столько стыд, сколько обида, что так глупо вляпался, попался сотруднику ненавистного управления, который ему может таких неприятностей наделать, что просто… А ведь еще придется оправдываться перед тем, кому впору морду бить из-за нее…
        - Что?! - не поверил Антон своим ушам. - Какой бабы? Ты что, пьян?
        - Вики Кушнаревой…
        - Кушнаревой? - и тут Антон вспомнил, что девушка беспокоилась, как бы их вместе не увидел ревнивый ухажер. - Ну, ты и дура-ак! Видел дураков, а таких, как ты, - впервые! У тебя мозги на свои служебные обязанности настроены или ты погоны носишь для того, чтобы только свои шкурные делишки проворачивать? Ты забыл, что есть еще работа, работа полицейского! Спросить у нее нельзя было? Я же ее допрашивал в связи с несчастным случаем. У них погибла сотрудница в банке, а твоя Вика была с ней близка, понял?
        - Не совсем, - покачал головой участковый. - А почему ваше управление этим занимается? А-а, вы кого-то из полиции подозреваете?
        - Да не твое это дело, почему! Твое дело мне сейчас объяснить, что это за уголовники и в каких ты с ними отношениях?
        - Да ни в каких, - начал мямлить Серегин, - просто знакомые… бывшие поднадзорные. Встретил вот, а они ко мне с уважением, потому что справедливым считают… вот и…
        - Вот ты их на меня и натравил! И смотрел, как один из них ножичком балуется, на меня наставляет! А кто им велел «позабавиться маленько»? Не ты ли?
        Серегин промолчал. Антон сдержался, чтобы не сплюнуть от злости и чувства брезгливости. Мразь он, конечно, но сейчас этот капитан мог пролить кое на что свет. И Антон стал допрашивать его, а не говорила ли ему Вика о смерти подруги чего-нибудь интересного. Например, рассуждала о причине суицида, какой-то беде, которая могла неожиданно случиться у Дубровиной.
        Серегин с трудом перестроился с одной темы разговора на другую, но постепенно стал рассказывать. Ничего нового Антон от него не узнал, только… Оказывается, Кушнарева все-таки считала, что в смерти Оксаны виноват какой-то тип. Вроде в кого-то она влюбилась, потеряла голову. Только странно как-то влюбилась. Очень быстро! Вроде была все время нормальная, а потом пару дней ходила хмурая, особенно в последний. И на вопросы не отвечала, когда Кушнарева и Золотарева ее расспрашивали. А потом хлоп, и самоубийство.
        Антон задумался. Наверное, верить Серегину стоило, потому что есть такие вещи, которые женщины сказать могут только в постели или очень близкому человеку. Такое, что у них глубоко в душе, потаенное. Вот и получается, что может существовать некий мужчина, из-за которого и случилась эта беда.
        - Значит, так, Серегин! - вернулся Антон наконец к первой теме. - Не заставляй меня организовывать служебную проверку относительно тебя и твоих отношений с криминалом. Если мы начнем копать, то от срока тебе не уйти. Не хочешь уголовного дела и скандала вокруг своей фигуры, завтра же напишешь рапорт на увольнение. Из-за твоей Вики тебя пожалел. И не ревнуй ее к каждому столбу! Будь ты мужиком, в конце концов! Понял меня?
        - Понял, - кивнул Серегин. - Завтра напишу рапорт.
        Понимая, что в этом городе он может заниматься расследованием не один месяц, Антон решил, что надо ехать в другие области, где при аналогичных обстоятельствах покончили с собой другие девушки. Сходство может дать ниточку, а здесь… Антон для очистки совести все-таки поговорил еще раз с Кушнаревой и убедился, что на семинаре Оксана занималась в группе из пятнадцати человек. И таких групп было шесть. И если уж близкие подруги не знали, в кого могла влюбиться до потери сознания Дубровина, то искать среди этой толпы народа можно до бесконечности. Вернуться сюда можно в любой момент. Как там Быков сказал? Только за свой счет. Ничего, можно и за свой, если дело того стоит.
        Полковник Рязанцев, к которому Антон забежал попрощаться перед отъездом в Уфу, очень удивился вопросу молодого человека.
        - Кражи денег с банковских счетов? А широкий у тебя круг интересов! Вообще-то была такая струя. Стыдно, конечно, признаться, но ничего толком мы сделать в этом направлении не успели. Так «висяком» и ограничились. Пока ломали головы и консультировались со специалистами-компьютерщиками, взломы «личных кабинетов» прекратились. Месяца полтора уже ни одного случая.
        - Понятно. Я еще попросить вас хотел обратить внимание на некоего участкового капитана Серегина. Не могли бы вы проследить, чтобы он написал добровольно рапорт на увольнение? Если не напишет, то можете ковырнуть по своей линии. Убежден, что там много чего интересного вскроется. Совместные дела с уголовниками, например…
        Глава 8
        Когда Антон уезжал из Челябинска, погода круто изменилась. После короткой оттепели и мороси вдруг ударил мороз. Заледенелые тротуары не везде успели посыпать песком и реагентами, ледяной ветер с особой злобой задувал под куртку и хватал за нос и щеки. Антон сидел в поезде, отогреваясь горячим чаем, и думал о результатах визита в Челябинск. Остались одни вопросы. Информации много, однако вся она была со множеством «но». Дубровина была успешная, позитивная, стремящаяся делать карьеру, но… Она была одинокая, ни с кем особенно не сближавшаяся молодая женщина, которой не из-за кого травиться, но… Она покончила с собой, но… И ответы на все эти «но», как ни парадоксально, можно найти далеко от Челябинска. Так теперь Антону казалось.
        Уфа встретила Антона ледяным ветром и морозом, который без снега воспринимался совсем уж тяжело. Добравшись на такси до ГУВД, Антон еще часа два маялся в здании, пока наконец не попал в кабинет заместителя начальника управления подполковника Власяка. Подполковник был дороден, лыс и, судя по выражению лица, вполне доволен жизнью. Не то чтобы его физиономия выражала счастье или постоянно ощущаемое удовольствие. Нет, просто у такого типа людей самодовольная ухмылочка приклеена намертво. Такие и на суде после объявления приговора с конфискацией продолжают так же выражать свою жизненную позицию. Вроде как все это происходит не с ними. Или с ними, но вот-вот все разъяснится и закончится. А привлекут кого-то другого.
        Почему Антон сразу дал такую характеристику Власяку, он и сам не понимал. То ли потому, что подполковник отвечал за вопросы материально-технического обеспечения, то ли потому, что он гостя из Екатеринбурга мариновал в бюро пропусков, а затем в собственной приемной. Да и встреча в кабинете была далекой от деловой.
        - Это ты, значит, из Екатеринбурга, - снисходительно проговорил, кивая лысеющей головой, Власяк. - Ну, как там город моей родины? Как там наш профессор? Как институт?
        Судя по тому, как задавались вопросы, и по их обилию, и по интонации, Антон понял, что они риторические. Не интересует этого Власяка ни город, ни здоровье Воронцова, ни сам институт. Ему и тут сытно, на его воспоминания наложились более приятные воспоминания времен, прожитых уже здесь, в этом городе, в этом управлении, где он пошел вверх по хозяйственной линии благодаря удачной женитьбе.
        Вполне отдавая себе отчет, что таким людям хамить нельзя, Антон скупыми словами сослался на просьбу профессора Воронцова помочь молодому офицеру в его командировке. Помогать ему благосклонно пообещали и тут же спровадили к какому-то майору с усталым задерганным лицом. Майор работал в должности, совсем не относящейся к раскрытию преступлений или чем-то хотя бы отдаленно касающейся охраны общественного порядка. Поручение Власяка для него было диким и нелепым, но приказы принято выполнять. И майор взялся за дело.
        Какие-то люди с иронией или с матом отвечали на вопросы майора, когда он заводил в их кабинеты Антона или когда при нем звонил им по телефону. Майор злился, хмурился и все время курил. Мало-помалу картина начала вырисовываться.

28-летняя Валентина Калиниченко неожиданно для всех окружающих вдруг решила свести счеты с жизнью и спрыгнула с моста через реку Белая. Ни предсмертной записки, ни видимых предпосылок к суициду. Антон опрашивал человека за человеком, но все, кто был в той или иной степени близок с погибшей, даже и предположить не могли, что существует на свете что-то такое, что толкнет девушку на суицид.
        Начальник отдела в Южно-Уральском банке реконструкции и развития была любима начальством и уважаема подчиненными, стремящаяся к карьере, старательная, умненькая девушка… и одинокая. Антон как-то даже был готов к этим подробностям. Не думал о них, но и не удивился, когда сведения, поступавшие к нему о личности Валентины, стали совпадать, как «калька», со схемой сведений об Оксане Дубровиной.
        Антон не удержался и стал рисовать эту схему. От кружка с фамилией погибшей он провел вверх стрелку с надписью «личностные качества», вправо - «деловые качества», влево - «карьерный рост», вниз - «семейное положение». Совпадало практически все, вплоть до участия в обучающих семинарах и подавленности в последние дни перед гибелью. И опять не все, а лишь одна девушка, которая была более внимательной, наблюдательной, рассказала о своих подозрениях. Якобы Валентина горячо и безнадежно влюбилась, а он не ответил ей взаимностью, но кто этот человек, она даже не подозревала.
        Вскоре Антона ждал сюрприз. Когда он поинтересовался, что за семинар посещала незадолго до гибели Калиниченко, то обомлел. Это был все тот же семинар
«Личностный рост». И еще предвкушая открытие, Антон разыскал корешок приглашения на участие в семинаре в Уфе и сравнил его с приглашением на аналогичный семинар в Челябинске.
        Директор фирмы «ИВЕНКО», кандидат экономических наук, доктор психологии… диплом МБА… известный бизнес-тренер Всеволод Николаевич Мичник… И что? Что же это за семинар такой, после обучения на котором одинокие успешные девушки кончают жизнь самоубийством? Или опять совпадение? Антон давно и хорошо усвоил, что больше трех - это уже не совпадение, это тенденция. Бывают, конечно, исключения, но в принципе это так. И слишком много общего, много сходства в мелочах, что опять заставляет верить в тенденцию, а не в случайность.
        Эту ночь Антон ночевал в гостинице. Он долго лежал в темноте, заложив руки за голову, и смотрел в потолок. Сон не шел, а вместо него потоком текли различные мысли. А еще Антону очень хотелось понять, как все это происходило. И он представил себя на месте девушки. Вот он имеет хорошую, престижную и высокооплачиваемую работу. На работе у него все ладится, начальство повышает в должности. А почему? Потому что он окончил с красным дипломом вуз, потому что умеет работать, старательный, аккуратный, исполнительный, творческий, обучаемый. И руководить людьми у него получается. Интересный семинар? Надо посетить, потому что тема жизненно важная - «Личностный рост». А я ведь современный грамотный человек, я понимаю, что достигает всего не просто человек, а личность. И личностный рост напрямую связан с карьерным ростом. Значит, для меня карьера чуть ли не на первом месте?
        Антон остановил себя и попытался подумать о себе как о девушке в другом плане. А что у меня на душе, что у меня в личной жизни? Если я, например, Валя Калиниченко. Высокая, стройная, со спины мужики заглядываются. Именно со спины, потому что на лицо я не красавица. Типичная отличница, послушная девочка, которая и косметикой-то начала пользоваться только после окончания института. В личной жизни у меня, похоже, беда! Или не беда, или мне эта личная жизнь до лампочки? Например, она мешает карьере, все эти отношения, на которые я нагляделась у своих подружек, только раздражают?
        А вот уж хренушки! Антон даже покачал головой. Не бывает таких женщин. Точнее, это очень редкий тип женщин, которые начисто отметают всякие сопли и слюни, а посвящают себя высокой цели. Но таких женщин единицы на весь мир. Это присуще каким-нибудь известным революционеркам-бомбисткам да величайшим ученым. А остальные только прикрываются этим образом, а от природы никуда не уйти. Хочется семьи, надежного плеча и детей. Чтобы все как у людей.
        Антон представил себя стоящим на парапете нового высоченного моста через реку Белая и смотрящим вниз. Река еще не встала, нет там еще льда, а есть темно-серая масса, поток. Он неприветливый, стылый, чужой. И чего меня потянуло после светлого белого кабинета, компьютера и высокой зарплаты на этот мост? Это же не просто две разные жизни, это две разные вселенные. Успех, солнце, белоснежные блузки, деньги и… стылая, продирающая до костей вода. Да еще полет с высоты, когда твое пальтишко будет развеваться на ветру, под пасмурным осенним небом. Бр-р-р!
        Пришлось натянуть одеяло до подбородка, потому что озноб вдруг стал слишком реальным. Антон ощутил какое-то раздвоение личности. Все правильно! Не может один человек быть таким. Либо он сошел с ума, либо случилось что-то такое, что ввергло его в состояние… когда в эту воду захотелось сигануть с моста. А в предыдущем случае горстями насовать в рот таблеток и загнуться в муках. А в предстоящем случае, с которым он будет разбираться завтра в Перми, захотелось сунуть голову в духовку газовой плиты.
        Ох, девочки, что же с вами творилось такое? И почему с вами, успешными работницами банковской сферы? И почему в тех городах, где совершались кражи денег со счетов клиентов? Ладно бы клиентов ваших банков, так не только же. И в каждом случае кражи прекращались после смерти девушки. А вот тут спешить не надо, тут еще не тенденция, а возможное совпадение, потому что только в двух случаях после смерти девушки кражи со счетов прекратились.
        А как хочется совместить все это, как заманчиво. И девушки работали в банках, и деньги крали из банков. Значит, есть связь, а по сути эта связь слишком формальная, ни один судья даже всерьез ее рассматривать не будет как доказательство. Разумеется, она бросается в глаза, потому все люди держат деньги в банках. Ну, может, за исключением некоторых, которые до сих пор прячут сбережения под матрац или в подпол. Где успешные девочки, а где таинственный беспринципный хакер!
        Интересный вопрос, особенно если учесть, что у нас в Екатеринбурге Максима вычислили и определили, а в Челябинске и Уфе нет. Почему? Не нашлось квалифицированных специалистов, которые смогли бы определить, с какого IT-адреса взламывали «личные кабинеты»? Может, и не смогли, потому что с обеих сторон работали хакеры, и тут все выглядит, как «кто кого». А может, полиция просто не приложила максимума старательности. Не захотели валандаться и спустили все «на тормозах». Могло такое быть? Запросто. Они богатые, у них не убудет, а нам более серьезные преступления раскрывать! Вот и думай тут, когда вместо твоих стройных рассуждений и логических выкладок вдруг возникает «человеческий фактор».
        На следующий день Антон выехал в Пермь.
        Первый же сюрприз его ждал в отделе полиции, обслуживающем один из районов города. Возглавлял отдел подполковник Роматин - тоже один из учеников профессора Воронцова. Но в отличие от других учеников, с которыми за эти дни Антон познакомился в других областях, этот не удосужился с ним даже встретиться. Сначала секретарша сообщала, что он на совещании в ГУВД, потом - что его сегодня не следует ждать, потому что у кого-то в УВД юбилей и все начальники отделов будут там.
        Антон потоптался, попробовал выяснить, а может, Роматин что-нибудь передавал для командированного из Екатеринбурга. Фраза оказалась волшебной. Подполковник в самом деле передавал и предупреждал. И сейчас молодому человеку следует отправиться к начальнику уголовного розыска, которому Роматин и поручил заняться гостем. Антон чуть не сорвался. Ведь он же чуть было не ушел, и почему сразу было не сказать про… Тьфу!
        Дверь кабинета начальника отделения уголовного розыска капитана Водченко была заперта. Пара дверей в отделении все же оказалась открытыми, и Антон пошел выяснять, а где же сейчас их начальник. Опера пожимали плечами и смотрели равнодушно. Пришлось Антону спускаться в дежурную часть и принимать срочные меры к тому, чтобы первый же день его пребывания в Перми не пропал даром.
        Настроившись максимально точно сыграть свою роль, Антон подошел к окошку оперативного дежурного:
        - Здравствуйте, помогите мне, пожалуйста, найти капитана Водченко…
        - А что, у себя его нет? - сделал вид, что оживился за стеклом майор с усами. - Ну, ждите. Скоро должен быть.
        - Простите, вы не поняли, - с нажимом добавил Антон. - Я прибыл из Екатеринбурга, и подполковник Роматин поручил встретить меня Водченко. Найдите его, пожалуйста, по мобильному и скажите, что я жду его в отделе.
        Дежурный немного изменился в лице и все же взялся за трубку телефона. Антон не слышал разговора, но, судя по интонациям и артикуляции, разговор прошел для него положительно.
        - Сейчас, - кивнул майор Антону, - через пять минут будет.
        Водченко прибыл не через пять, конечно, минут, а через сорок, но это были уже мелочи. Антон топтался по комнате среди посетителей дежурной части и не рисковал садиться на одну из лавок. Он помнил, какие личности иногда сюда попадают. Потом дверь распахнулась, и на пороге появился невысокий, крепенький молодой мужчина со светлыми редеющими волосами. Был он одет в черную куртку нараспашку, под которой виднелся хороший костюм и галстук со светлой рубашкой. Мужчина был припорошен снегом и впустил с собой в помещение запах морозца.
        - Кто тут из Екатеринбурга меня ждет? - деловито осведомился мужчина, похлопывая себя по бедру черной папкой.
        - Вы Водченко? - на всякий случай уточнил Антон. - Тогда это я вас жду. Мне передали, что начальник отдела меня вам перепоручил.
        - Ну, пошли, - кивнул капитан и быстрым шагом двинулся в сторону лестницы.
        В кабинете Водченко энергично стал стаскивать куртку. Отряхивая с нее снег, он одновременно начал разговор с гостем.
        - Раздевайся, давай присаживайся. Что за дела, чем могу помочь?
        Антон не стал снимать верхнюю одежду, а только расстегнул куртку и уселся на стул напротив стола. Дождавшись, пока капитан усядется, он открыл было рот, чтобы изложить причину приезда, но хозяин кабинета взялся за телефон и приказал какому-то Славке «тащить план работы». Не успел Антон начать вторую попытку заговорить, как в комнату сунул темную голову и откровенно армянский нос какой-то оперативник и осведомился, а не забрал ли Вячеслав Андреевич результаты экспертизы. Вячеслав Андреевич ответил в том смысле, что Арутюнян должен был сам еще утром съездить и забрать. А сейчас вышеупомянутый Арутунян должен уже докладывать свои соображения в связи с искомыми результатами.
        Слушая все это, Антон очень ясно ощутил, что вклинился в чужую жизнь, в чужой механизм со своим инородным телом, то есть делом. Ощущение было неуютное, как будто навязываешься, а тебе делают одолжение. Но работа есть работа, и ее надо делать в любом случае. И гонор свой показывать не стоит. Люди здесь не виноваты, что ты им на голову свалился как снег.
        - Так, все! - взмахнул ладонью Водченко. - Я отрешился от всего земного. Так что от меня надо?
        - Помощь, но прежде всего информация. Не так давно у вас произошел несчастный случай: покончила с собой, отравившись газом от плиты, девушка. Ольга Черкасова. Сотрудница Пермского филиала банка «Уральские кредитные системы».
        - Эх, ё… - с сокрушенным видом закрутил головой капитан. - Вот вспомнил. Было дело, и как раз в юрисдикции нашего коллектива. В смысле, что это в нашем районе. Прокуратура возбуждала уголовное дело, мои парни немного поработали со свидетелями по поручению следователя. Дело благополучно закрыто. А что те… вам в связи с этим интересно?
        - Давай на «ты», - предложил Антон. - Так удобнее будет разговаривать.
        - Давай, - согласился капитан и потер руки.
        - Есть у нас свой интерес к этой девушке и ее окружению. Рассказывать долго, да и не стоит тебя, наверное, грузить подробностями. Меня интересуют люди, которые ее хорошо знали, часто общались: родственники, коллеги, подруги, бойфренд. Ну, ты понимаешь!
        - Понимаю. Только родственников у нее нет. Была бабушка, которую Черкасова похоронила в прошлом году. Коллеги есть, а вот друзей мы так и не нашли. Как и бойфренда.
        - То есть? - все понял Антон и без дополнительных объяснений. - Она ни с кем не дружила?
        - Ты знаешь, она какая-то замкнутая была, как показали знакомые. Не то чтобы нелюдимая, все-таки в банке работает, там должен быть определенный минимум коммуникабельности, но все же. Хочешь поговорить с ними?
        - Да, мне это очень нужно сделать.
        - Ладно. - Водченко взялся за телефонную трубку и велел тому же Славке принести материалы…
        Через двадцать минут удовлетворенный, нашпигованный информацией и со списком в кармане, Антон пожимал Водченко руку и собирался идти по своим делам. Уже в дверях он задержался и все же спросил:
        - Слушай, а у вас тут имели место хищения денег со счетов клиентов банков. Как с тем хакером? Разобрались?
        - С банками? - вскинул брови капитан. - Было такое. Только этим же не мы занимались, а «город» - Управление по борьбе с экономическими преступлениями. А ты что, имеешь информацию, что Черкасова…
        - Н-нет, - покачал головой Антон. - Такой информации я не имею. Просто интересно было узнать, как у вас с этим делом разобрались. У нас, знаешь ли, сейчас такой же процесс идет. Ломают ребята головы.
        - У нас, насколько я знаю, эти дела закончились.
        - Нашли?
        - Не уверен. Если надо, то я могу уточнить.
        - Очень надо. И главное, что меня интересует, был ли знаком этот хакер с погибшей Черкасовой. Закончились ли хищения после ее гибели.
        - Ага, - рассмеялся капитан, - «темнила»! Все-таки предполагаешь связь между работником банка и хакером! Я понял. Но только услугу за услугу: а у вас хакер был с погибшей связан, у вас работница банка как покончила с собой?
        Антон нахмурился и замялся, подбирая слова.
        - Понимаешь… У нас все совсем не так, и есть ли связь, я еще не понял. Не было у нас самоубийства работницы банка, а хакер был. И мы его взяли с доказательствами. Понимаешь теперь всю сложность ситуации? То ли все как у вас, то ли сплошные совпадения.
        - Ну да, то ли у вас совпадения, то ли у нас, - согласился Водченко. - Хорошо, я серьезно пороюсь в этом деле и расскажу тебе. Мало ли что выплывет. Только… не забиваете ли вы там себе головы ерундой? У вас, может, просто нашелся человек, который чистит счета, и все. И никакой аналогии.
        - Может, - невесело согласился Антон. - И такой вариант мы тоже рассматривали.
        В кармане Антона лежал список людей, с которыми он мог поговорить о гибели девушки. Были там близкие по работе, потому что иначе их не назовешь. Подруг, как и в первых двух случаях в соседних областях, у погибшей не было. Имелись в этом списке и начальник службы безопасности и руководитель филиала, где Ольга Черкасова работала, и соседи, и люди, хорошо знавшие умершую бабушку. То есть все те, кто мог как-то охарактеризовать девушку, пролить хоть немного света на эту загадочную историю. В том, что она загадочная, Антон не сомневался и только ждал подтверждения.
        Начальник СБ, бывший офицер полиции, только хмурился и упрямо мотал головой. Не знал и не видел он причин, по которым такая девица, как Черкасова, могла покончить с собой. Он был просто уверен, что в этом деле нужно копать и копать. Хотя… он и не отрицал, что Черкасова была в чем-то странной и замкнутой, но покончить с собой… Нереально.
        Управляющая филиалом была пятидесятилетней дамой. Она носила на лице такой мощный слой крем-пудры или что там женщины наносят на лицо, чтобы скрыть дефекты кожи, что невольно возникали подозрения, что носит она маску. Однако дама ломала руки и подносила салфетку к глазам вполне натурально, и заподозрить ее в неискренности было сложно. Она якобы любила Черкасову и чуть ли не больше всех. Оленька, по мнению начальницы, была такая ранимая, но скрывала это под внешностью серьезной и неприступной работницы банка. У нее даже молодого человека не было. А уж другие девочки обязательно бы об этом узнали и рассказали начальнице.
        У Антона сложилось впечатление, что управляющая элементарно наладила систему
«стукачества» в своем подразделении. Это могло быть поводом для самоубийства. Особенно если кто-то о чем-то таком донес на Черкасову, если у нее в результате сложилась такая атмосфера на работе, с которой она жить не могла. И он старательно пошел по второму кругу допросов и бесед. Там «чисто», врать такое количество людей одновременно просто не могло. Значит, подозрения беспочвенны, значит, в коллективе не все так уж и плохо.
        В том, что он слишком приукрасил обстановку с доносительством, Антон понял, когда повторно побеседовал со Светланой Уктуповой. Приукрасил в негативном смысле. Видимо, это только управляющая филиалом считала, что ей доносят все и обо всех. А подчиненные ее давно раскусили и решили не связываться и не нарываться на неприятности. И ей рассказывали всякую ерунду, которую она «переваривала» как информацию, которая позволяет ей властвовать в офисе. На самом деле никакого серьезного контакта с персоналом у управляющей не было, а она жила в полном убеждении, что держит руку на пульсе коллектива. Антон во второй раз встретился с Уктуповой и убедился, что его догадки недалеки от истины.
        Они сидели в полупустом кафе напротив офиса банка и задумчиво смотрели в окно на размеренно кружившиеся хлопья снега. Те, кто придумал неоспоримую истину, что бесконечно можно смотреть на огонь, текущую воду и на то, как «паркуется» блондинка, упустили еще и этот феномен. Бесконечно можно смотреть и на снегопад за окном. Мысли начинают течь мерно и спокойно, укладываясь в сознании по порядку.
        Но это у Светланы они, наверное, текли в голове мерно и спокойно. У Антона в голове шла энергичная работа мысли. Он должен был успевать анализировать слова собеседницы, ее реакцию на вопросы, соотносить все это с картинкой первой их беседы. А еще не забывать держать перед внутренним взором допросы других людей в связи с гибелью Черкасовой. Работка не простая, требующая, чтобы на тебя не оказывали влияния такие завораживающие вещи, как снегопад за окном.
        - …Вы ведь были единственной подругой Оли, - напомнил Антон.
        - Я? - Светлана выразительно посмотрела на собеседника и снова принялась помешивать кофе мельхиоровой ложечкой. - Подруга! Ну, в какой-то мере, может, и так, если учесть, что она вообще ни с кем, кроме как о работе, и не разговаривала. Я вам в прошлый раз говорила, что пришла в банк после нее через год и что мы учились с ней в одном вузе, только с разницей в год?
        - Да, говорили. Поэтому я и решил, что у вас с Черкасовой были более близкие отношения, чем у других девушек. Все-таки альма-матер сближает. Не так ли?
        - Было у нас с ней о чем поговорить за сигареткой во время корпоративных вечеринок. Вспоминали преподавателей, институтские вечера, «Посвящение в студенты», «День кафедры». Но…
        - Вы ведь ей завидовали?
        - В смысле? - сразу встала в позу Светлана. - Чего это мне ей завидовать? Что она хомут начальника отдела на свою шею повесила? Больно надо!
        Короткий нервный смешок девушки был лучшей иллюстрацией ее истинного отношения к указанному факту. Уктупова сейчас откровенно врала. И завидовала она Черкасовой, и злилась на нее, и старалась приблизиться к ней на дистанцию ближе, чем просто коллега по работе. И про личную жизнь Черкасовой она никому, даже управляющей, не рассказывала, чтобы потом было чем упрекнуть. Я к тебе и так и эдак, я про тебя даже никому ни словечка, ни полсловечка, а ты ко мне…
        Черкасова была успешнее Уктуповой, чего греха таить, и красивее. Что еще могло злить Уктупову, помимо этих двух фактов, и почему? Антон догадался, что парни у Светланы не переводились, но отношения всегда были недолгими. Как он понял, она их заманивала чем-то, возможно, хотела привязать к себе через «постель», но те быстро ее раскусывали и уходили. А у Черкасовой не было никого. Она что, выше этого? Фригидна до такой степени или с лесбийскими наклонностями? Тогда, может, Уктупова к ней подкатывалась именно с этим? Чушь! Какая из Уктуповой лесбиянка, когда от нее за версту самкой попахивает. Антон поразмышлял немного и решил, что он в этот же вечер смог бы затащить Светлану в постель, если бы задался этой целью.
        Наконец им удалось повернуть разговор в нужное русло, и Светлана, вся переполненная эмоциями и чувством досады, решилась на признание.
        - Да, был у нее мужик! - отбросив ложку, заявила она. - Никакая не паинька она, а самая настоящая баба, только со своими тараканами в голове. И чего было скрываться, я до сих пор не понимаю. А я как дура шла у нее на поводу, когда она меня умоляла никому не говорить…
        - Стоп-стоп-стоп! - поспешил Антон прекратить словесный поток. - Почему она скрывала, что у нее есть парень, почему просила никому не раскрывать этой тайны, почему это вообще было тайной?
        Антон прикусил язык и мысленно выругался. Опять он пошел на поводу эмоций и потерял над собой контроль, ведь признание девушки было таким неожиданным. Задавать сразу три вопроса подряд, да еще в таком темпе, тут уж психологией допроса и не пахнет. Непрофессионально! А если еще и собеседник почувствует в тебе непрофессионализм, то дело труба. Однако, занятая мыслями о себе, любимой, Светлана, кажется, не заметила его «прокола». А может, просто оценила важность информации, которую имела и теперь выплеснула наружу.
        - Почему-почему! - проворчала она. - Потому что гордая была очень! Может, потому что он был ниже ее по положению, или потому что он у нас в офисе работает. И он, Игорь, тоже, как партизан, даже не глядел в рабочее время в ее сторону.
        - А вы уверены? Может, вам показалось, что между ними существуют какие-то отношения?
        - Да? - ехидно заявила девушка. - Прямо-таки и показалось? Это когда я к ней пришла, а она в одном пеньюаре вышла, а его я видела в зеркале в ее постели по пояс прикрытого простыней? Через наполовину открытую дверь. Конечно! Я такая фантазерка, что из ничего могу сделать такие выводы!
        Фантазеркой Уктупова, конечно же, не была. А Игорь Савченко оказался охранником в их офисе, который и не пытался врать, оправдываться и выкручиваться. Парень, невысокий, с неширокими плечами. Антон смотрел на его узкое лицо и пытался найти в нем следы мужественности. Странно! Этого Игоря можно было бы образно назвать
«мелким» по своему телосложению, хотя некрасивым его тоже называть не следовало. Скорее всего, просто обычное лицо. И выражение этого лица было удрученным. И подавлен он был явно не допросом полицейского в связи со смертью Ольги Черкасовой, а именно ее смертью как таковой.
        Они сидели посреди единственной большой комнаты дома у Игоря, точнее, в квартире, которую Игорь снимал с двумя своими приятелями. Все работали охранниками в одном банке, только в разных филиалах. Квартира говорила о положительном образе жизни парней. Чисто, никакого запаха, только с кухни доносится запах мясного супа. Между прочим, вкусного, именно судя по запаху.
        - Скажи, Игорь, а почему вы с Олей скрывали свои отношения от окружающих? - после предварительных вопросов наконец перешел к делу Антон.
        Парень не удивился. Наверное, ждал этого вопроса, который ему за время следствия так никто и не задал. Как удалось сохранить эту тайну от следствия, было удивительно, но это факт.
        - Ольга так хотела, - тихо ответил Игорь. - Не знаю, чего ей это втемяшилось в голову, но она считала предосудительным отношения между простым охранником из службы безопасности и начальником отдела.
        Слово «предосудительным» он произнес с похвальной старательностью. Признак интеллигентности?
        - А почему она так считала? Рассказывала, что этого требует начальство, или были у нее иные причины так считать?
        - Она не объясняла. Считала, и все тут.
        - А тебе было не обидно?
        - Как вам сказать, - замялся Игорь. - Если любишь, то многое прощаешь, многое проходит мимо сознания. И когда видишь, что тебя любят. А она любила.
        - Значит, у ваших отношений не было будущего?
        - Она хотела, чтобы я учился, чтобы чего-то добился в жизни или хотя бы был на пути к цели. Мы договорились, точнее, она безапелляционно так решила, что даст мне денег на обучение на коммерческой основе в техническом вузе.
        И снова было очень старательно и к месту произнесено сложное слово. Безапелляционно!
        - Я ведь не прошел на юридический по здоровью, - продолжал спокойно рассказывать Савченко. - Требования там высокие. А я хотел в полиции работать.
        - А в службу безопасности, значит, ты по здоровью прошел?
        - Это я в институт не решился справку о здоровье покупать. Если там вскрылся бы такой обман, то я в жизни бы туда больше не попал. А тут… Я же не в спецназ нанимался.
        Антон мало что понял из рассказа о заболевании, которым страдал Игорь, что-то там связанное с легкими, но возможность поправить здоровье упражнениями у него якобы была.
        - Ладно, а чего тебя потянуло идти работать в банк?
        - Фактически это тоже спецслужба, только маленькая и частная. Думал, что здесь мне удастся подняться, сделать карьеру. Здесь тоже есть чему поучиться.
        - Карьера? Что-то все зациклились на карьере и строят свою жизнь исключительно из интересов служебного роста.
        - А вы разве не думаете о служебном росте? - удивился Савченко. - По-моему, это естественно, когда человек к чему-то стремится.
        Антон нашел это замечание справедливым, а следующие полчаса беседы окончательно убедили его в том, что женщины всегда выбирают своих поклонников по странному принципу. С точки зрения другого мужчины, конечно. Иными словами, женщины в этих вопросах непредсказуемы, и остается предполагать, что все определяет биохимия или иное в ее физиологии. Но в данном случае выбор на Савченко мог пасть еще и потому, что он мыслил так же, как и Ольга Черкасова, жил по тем же принципам, исповедовал ту же жизненную религию.
        Возможно, что она этого парня сначала жалела, а потом привязалась, возможно, это почти материнские чувства к человеку, которому надо помочь вырасти в жизни, добиться чего-то. Может, и в постель легла в первый раз из жалости. Пардон! Антон мысленно хмыкнул интересной мысли, которая вдруг родилась в его голове. А кто сказал, что Ольга и Игорь были давними и постоянными любовниками? То, что видела в зеркало Светлана Уктупова, могло быть первым и единственным случаем. А потом девушка, как это иногда бывает, заявляет:

«То, что случилось между нами, было в первый и последний раз. Извини, но мы можем быть с тобой только друзьями».
        Глупо? Да ничего подобного! Считать такую ситуацию глупостью может только человек, который не обладает жизненным опытом. Да почти каждый мужчина в своей жизни нарывался на подобную ситуацию.
        И Антон стал строить дальнейшую беседу с точки зрения чисто дружеских отношений между Игорем и Ольгой. То есть доверительных. Потому что любовники чаще умалчивают о чем-то в своей жизни и скрывают нечто от своего партнера, чем друзья. Друзьям нечего делить, они ждут только понимания и помощи. А любовники живут с зашоренными глазами, они, кроме любви, ревности и желания пожениться, ничего вокруг не видят. А друзья видят.
        - Я не знаю, как описать наши отношения, - рассказывал Савченко. - Любовью это не назовешь, потому что так не любят. Я? Наверное, любил или просто привязался. У мужчин ведь как бывает - переспал, и уже считаешь ее только своей. Мы же собственники по натуре, а тут… А она? Не знаю, что-то у нее ко мне было, а что, я толком не пойму. Наверное, она так любит, по-своему.
        - Так ты теперь можешь сказать, что с ней происходило непосредственно перед самоубийством? Что ее мучило, от чего она страдала. Что-то же Ольгу толкнуло пойти на кухню, закрыть дверь и включить газ.
        - Не знаю, - честно признался Игорь и посмотрел Антону в глаза. - Правда не знаю. Я и сам столько времени голову ломаю, а ответа не нахожу. Единственное, что могу сказать, что она изменилась после того, как отучилась на этом чертовом семинаре по личностному росту или как он там назывался. Она и меня хотела туда с собой взять. Ну, чтобы и меня настроить на успех, на рост и так далее. А стоит он недешево. Наверное, я уперся потому, что опять пришлось бы тратить на меня деньги Ольги, а меня это стало заедать. Я что, жиголо какой-нибудь!
        - Поругались?
        - Не то чтобы дым коромыслом, но размолвка была. А потом она начала туда ходить. Вот тут я и не могу сказать, что с ней стало происходить. То ли из-за меня она стала молчаливой, замкнутой, то ли еще из-за чего-то.
        - Ольга Черкасова стала молчаливой и замкнутой? - с сомнением переспросил Антон. - Ее и так считали чуть ли не отшельницей и молчуньей, а ты…
        - Ну я-то привык к ней, а со стороны, наверное… не знаю, что вам там наговорили, но мне, короче, было непонятно, что с ней и почему происходило. А потом я в одно утро узнал о несчастье.
        - Через сколько дней после окончания семинара это произошло?
        - Через два дня.
        - Ты это так хорошо помнишь?
        - Именно я это хорошо и помню, потому что надеялся, что после окончания учебы ее отношение ко мне опять изменится к лучшему. Не на первый, так на второй день. Думал, начнет рассказывать, чему и как их там учили, как настраивали на успех и рост. А оно вот как получилось. Только вы не думайте, что это из-за меня она так поступила, из-за любви и непонимания. Не то у нее ко мне было отношение, чтобы из-за моей персоны травиться. Я даже подозреваю, что Ольга, расставшись со мной, быстренько бы нашла себе новое подопытное животное, которое можно было бы воспитывать, растить… Вот так вот, а вы думали, что у нас идиллия была. Ничего подобного.
        - А секс? - напомнил Антон.
        - Четыре раза в воспитательных целях. Я это примерно так называю. Да и в постели она была никакая. Или, точнее, терпеливая. Ждала, когда все закончится.
        - Понятно, - вздохнул Антон. - Теперь мне портрет погибшей видится более реально. И последнее, вы не можете подсказать, у кого могут быть фотографии, которые делались на том семинаре? Она в офисе их показывала, а в ее квартире ничего не нашли. Может, кому-то из девчонок подарила. Или кто-то брал их и не успел вернуть.
        - Они у меня, - пожал плечами Игорь.
        Антон еле сдержался, чтобы не подскочить от радости. Он попросил достать фотографии, а сам уже планировал дальнейшие свои действия. Отсканировать фото, изучить их всесторонне, а главное, посмотреть, как выглядит этот Мичник, этот великий… Антон не сразу подобрал язвительное определение, но мозг сам подсказал слово - «искуситель». Великий искуситель!
        В криминалистической лаборатории фотографии отцифровали и распечатали. Антон вернул Савченко оригиналы и вечером сидел в кабинете капитана Водченко за чашкой хорошо заваренного чая.
        - Не терплю подделок и жалкого подобия, - пространно говорил Водченко, распустив узел галстука до третьей пуговицы, что на нем смотрелось не вульгарно, а скорее живописно. Опер на отдыхе! - Что в еде, что в напитках! Какой смысл пить чай в пакетиках, если он и чаем не пахнет. Пить так пить! Или не пить - вон минералка есть, ею и прохлаждайся.
        - Чай у тебя хороший, - согласился Антон и хитро прищурился. - А что-то ты темнишь, разговор в сторону уводишь.
        - Берегу самое важное для эффектной минуты, - фыркнул капитан. - Ладно, раз спросил, то скажу сразу. Оперативник, который работал по заданию прокуратуры в этом деле, рассказал мне любопытную вещь. Эксперт зафиксировал на лбу у Черкасовой след от сильного удара. Теоретически она могла упасть после того, как потеряла сознание, надышавшись газа. Это я предвосхищаю твое замечание.
        - Правильно, - согласился Антон, - могла.
        - Идем дальше, гость мой дорогой. Тело было обнаружено лежащим на спине. Не знаю уж, что тебе подсказывает твой оперативный опыт, а я таких случаев не помню, чтобы человек, падая в бессознательном состоянии ничком на пол, подскочил и как шарик перевернулся лицом вверх. Да так и остался лежать. Это взрослая, довольно крупная женщина, а не силиконовая кукла.
        - Ее ударили, а потом включили газ? - загробным напряженным голосом спросил Антон, словно боялся вспугнуть удачу.
        - Догадок больше, чем ответов. Так сказал опер, но следователь только отмахнулся от его версии и ехидно заметил, что женщина могла упасть в обморок от чего угодно только потому, что она женщина. И теоретически она могла в момент падения повернуть ручку на плите. А потом из-за отравления так и не прийти в себя. Вариант?
        - Если чисто теоретически, то конечно. И все-таки, откуда на лбу след от удара у женщины, которая умерла лежа на спине в результате суицида?
        Капитан некоторое время смотрел на Антона без всякого выражения, а потом наконец сжалился:
        - Ладно, ты, я вижу, как и многие, личность крайне впечатлительная. Например, приходил тайный любовник или злая соседка. Они повздорили, в результате Черкасова получила удар по голове. Потом она в состоянии крайней подавленности ушла на кухню и отравилась газом. По понятным причинам, теперь никто не сознается, что стукнул ее незадолго до смерти. Ты что-то возразишь?
        - М-да, возразить тут что-то трудно. Умеешь ты внести долю скепсиса в удачно выстраивающуюся версию.
        - Мне иначе нельзя, потому что я начальник уголовного розыска, а в подчинении у меня полтора десятка впечатлительных гавриков. Если я начну идти у них на поводу и не буду в нужный момент многих из них ловить за полу пиджака, то они такого насочиняют, что прокуратура съест и меня, и Роматина, и еще много кого из начальства. Но ты не расстраивайся, потому что есть у меня для тебя утешительный приз. Я особенно никому на этот счет не распространяюсь, да и в протоколах осмотра места происшествия ты этой информации не найдешь. Кстати, в заключении у патологоанатома - тоже.
        - Ты о чем?
        - Видишь ли, когда человек травится газом, то он включает его и начинает им дышать, стоя над плитой. Иногда суют голову в духовку или садятся возле нее на пол. И очень часто люди, теряя сознание, падают. А ты видел тела, упавшие в бессознательном состоянии? Если нет, то посмотри современные фильмы, там здорово пытаются копировать нелепое положение конечностей после падения. Так вот, Черкасова лежала так, как будто ее аккуратно уложили.
        - А это умозаключение к делу не пришьешь.
        - Не пришьешь, - согласился Водченко. - Скажу больше, этим ты себе врагов в прокуратуре наживешь. Возникнет мнение, что ты под следователей роешь, некомпетентность их подчеркиваешь. А они в прокуратуре такие ранимые на этот счет, ты себе не представляешь!
        Глава 9
        Ночью Антон лежал на полке в вагоне поезда и смотрел в темный потолок. По нему изредка пробегали тени и слабенькие лучи света фонарей полустанков и переездов. Антон смотрел в потолок, но видел перед собой лицо Мичника - профессора, руководителя, тренера и все такое прочее. Что же это за личность такая, после посещения которой кончают жизнь самоубийством девушки? И не много, всего по одной - это Антон с некоторым опозданием, но выяснил. Ему позвонили по его запросу и из Челябинска, и из Уфы, да и капитан Водченко подтвердил перед отъездом Антона, что все остальные участники семинаров Мичника живы и здоровы.
        С одной стороны, ситуацию в каждом городе все же можно было рассматривать как совпадение. Но! Оно существовало, это «но». Во-первых, кончали жизнь самоубийством девушки - участницы семинара. Во-вторых, все три девушки работали в банках начальниками отделов и имели доступ к полной информации о состоянии счетов клиентов. И третье! Во всех городах работал хакер, кравший со счетов клиентов банков деньги, а после смерти девушки кражи прекращались. Вывод? Он напрашивается сам собой! Девушки давали информацию, Мичник взламывал «личные кабинеты» и крал деньги. Пусть не Мичник, а его помощник-хакер.
        Смущали Антона некоторые вещи. Например, не вписывалось в стройную схему, им нарисованную, то, что деньги крались со счетов не только того банка, в котором работала каждая конкретная девушка, но и из других банков. Значит, банде Мичника не нужна была конкретная девушка из конкретного банка, а просто знакомая с банковской электронной системой? Так он с этой системой давно уже познакомился, знал принцип. Зачем девушка?
        Ответ пришел в голову очень быстро, хотя Антон уже и начинал дремать. Так, инсценируя суицид, убирают ненужных или опасных людей. То есть свидетелей. Судя по случаю с Черкасовой, можно говорить об инсценировке. Но можно пойти в умозаключениях и еще дальше. А если это вообще ложный след, если девушек убивали для того, чтобы намекнуть следствию на их причастность к преступлениям с кражей денег со счетов?
        И тут начиналась откровенная белиберда. С одной стороны, преступники явно перестарались, и следствие находится в полной убежденности, что все три случая - суицид. Или наоборот! Хотели отвести подозрения от себя и пустить следствие по ложному следу, а сами что сделали? Убрали тех, кто посещал во всех трех случаях один и тот же семинар. Подсказку оставили, намек, дорожку красным выложили, указатель на дороге установили! Иначе эти поступки и не назовешь.
        Весь день накануне отъезда из Перми Антона подмывало позвонить Быкову и попросить организовать охрану Романовой. Удерживало его лишь одно: эта девушка как-то не очень укладывается в схему преступлений в трех соседних областях. С одной стороны, Мичник жил и работал именно в Екатеринбурге. Но это не означало, что он там тоже будет совершать преступления. А еще Антон не знал, проходила ли обучение Галя на подобном семинаре. А еще была накладка в виде того, что существовал хакер Максим, который никаким образом с Мичником не связан. Даже теоретически. И Галя была жива и не давала повода беспокоиться, что вот-вот наложит на себя руки.
        Все замечательно, только вся теория шита белыми нитками. В этой теории Антона было столько натяжек, что выдерни один маленький фактик, один довод - и вся схема разрушится как карточный домик. Это он тоже прекрасно понимал, поэтому и не спешил звонить Быкову и делиться своими выводами.
        Галя Романова вышла с работы ровно в шесть часов. Пока Антон ждал ее, притопывая ногами на остановке, улица превратилась в пушистый белоснежный ковер, искрящийся под лучами уличных фонарей. Снег валил уже несколько часов, и на душе становилось от этого обильного снегопада как-то спокойнее и теплее. Правда, ногам было очень холодно. Антон вышел из-под прозрачного навеса остановки и двинулся навстречу девушке, поправляя под курткой букет цветов. Всего десяток шагов, а он был уже похож на снеговика, потому что ветер дул в лицо и его всего спереди залепило снегом. Еще пара шагов, и Галя узнала его.- Привет! - широко и открыто улыбнулся Антон и достал букет. - Моя командировка закончилась, и я первым делом прибежал к тебе.В букете было пять желтых роз. Антон обежал три цветочных магазина, прежде чем нашел именно такие цветы. Он знал, что такое «язык цветов», знал о толковании. Желтая роза всегда была цветком, выражающим позитивные эмоции. Правда, многие почему-то считают, что желтые розы имеют отношение к измене и ревности. Антон был сторонником более точного толкования. Он был согласен, что желтый
цвет цветов символизирует прочную дружбу. Ведь такие цветы, как правило, дарят друзьям в День святого Валентина или на день рождения. Считается, при помощи цветка желтого цвета можно избежать серьезных обид, если, к примеру, в вас влюблены без памяти, а вы не можете ответить взаимностью. Желтый цветок заменит предложение остаться друзьями. А еще желтый цвет ассоциируется с солнцем, вызывает ощущение тепла, легкости и удовольствия, он символизирует тепло, счастье, хорошее самочувствие, чувство покоя. Это цвет хорошего настроения. Антону очень хотелось, чтобы у Гали было в этот день хорошее настроение.Девушка немного опешила, но быстро взяла себя в руки. Не обошлось и без чисто женских колкостей.- Ну, мог бы и не бежать ко мне, - чуть капризным голосом сказала она.- Просто мне очень захотелось увидеть, как ты улыбаешься, - почти искренне ответил Антон.Галя и в самом деле улыбнулась какой-то тихой улыбкой и поднесла цветы к лицу. Прохожие, пряча улыбки в поднятые воротники, посматривали в сторону молодой пары.- Они сейчас замерзнут, - наконец сказала Галя.- А я уже, - доверительно шепнул Антон. - Пойдем
в кафе? Посидим, погреемся, поболтаем.Девушка молча двинулась за ним к ярко освещенным окнам ближайшего кафе. Когда они сняли верхнюю одежду и уселись за столик у окна, Антону показалось, что Галя готова задать самый неприятный и в данном случае неуместный вопрос. Например, о том, какие чувства он к ней испытывает. Ясно же, что крутится вокруг, на свидания приглашает, и ни шагу дальше. Антон не всегда даже понимал, чего Галине больше хочется. То ли чтобы он признался ей в любви, то ли чтобы этого не произошло и их отношения остались чисто дружескими.Обошлось, вопроса не последовало. Зато разговор пошел о погоде. Самая нейтральная тема и такая уместная, когда за окном красиво падает снег.- А кем ты работаешь? - задала Галина вопрос, которого Антон ждал уже давно.- Н-ну, я же тебе рассказывал… кажется.
 Ничего ты мне не рассказывал, - покачала девушка головой. - Ты только смеялся и выкручивался.- Разве? Прости, я как-то… ну чем в наше время можно еще заниматься? Бизнесом, конечно. Только если ты спросишь, чем конкретно, то я не смогу ответить в двух словах.- Ответь в трех, - пожала Галина плечами, продолжая почему-то упорствовать.Антон решил, что стоит ситуацию использовать в своих целях, и решительно стал врать.- Если в трех, то можно сказать, что я занимаюсь поставками. Кому-то что-то нужно, но некогда заниматься поисками, налаживанием контактов. Или это единичная поставка, не специфическая, или ему дешевле обратиться ко мне, чем постоянно содержать службу снабжения.- Разве так еще работают? Я слышала, что в девяностые годы процветал посреднический бизнес.Антон представления не имел, когда и какой бизнес процветал, но эта его «схема» в прошлом сработала во время командировки в Астраханскую область.- В больших масштабах его, конечно, сейчас нет, - согласился он, - но есть еще круг людей, которым это выгодно. И держится там все на рекомендациях и знакомстве. С чужими я не работаю, и мои клиенты с
чужими не работают.- Странно как-то, - хмыкнула Галина. - И чего можно добиться в таком бизнесе?- Я тебя понимаю, - с готовностью кивнул Антон. - Есть видимость несерьезности, временности всего этого. Но с другой стороны, ты ведь наверняка понимаешь, что люди, которые кидаются в подобные авантюры, не могут не думать о будущем, не просчитывать ситуацию вперед. Надо расти, развиваться. И бизнесу, и людям. Кстати, ты не слышала о таком уникальном человеке, как Всеволод Николаевич Мичник? Замечательный тренер! У него существует целый цикл уникальных семинаров и тренингов по личностному росту и подобным направлениям. Наверняка слышала, да?
 Н-нет, - не поднимая глаз, спокойно произнесла Галя, продолжая отхлебывать кофе.
 Как не слышала? - начал горячиться Антон, но вовремя спохватился. Разочарование было слишком велико. - Хотя могла и не слышать. Ты же несколько в иной сфере работаешь… Ну, не знаю…- Так что тебе показывает взгляд на ситуацию вперед? - напомнила Галя.- А-а! Ну да. Так вот, я не проматываю свои доходы, свои комиссионные. Что-то уже начинаю вкладывать, что-то пока храню на разных счетах в разных банках. Понятно, что так безопаснее: нельзя держать все яйца в одной корзине. Можно сказать, что я коплю на свой будущий бизнес. А на какой, пока не спрашивай. Примета есть такая: раньше времени не стоит раскрывать карты.За этот вечер Антон попытался еще пару раз проверить собеседницу. И снова убеждался, что она в самом деле ничего не знает ни о семинарах, ни о Мичнике. Да и какой резон ей врать? Глупо подозревать ее в этом.К вечеру следующего дня Антон все же разыскал фирму Мичника. Интернет великая вещь, и если бы у Антона имелась возможность, то он мог бы в этот же вечер оплатить свое участие в будущем семинаре. Начинался он послезавтра и должен был проходить в деловом центре «Урал-Бизнес». Оставался
финансовый вопрос.Интуиция Антону подсказала, что заикаться Быкову о финансировании его обучения на этом семинаре бесполезно. Он напомнит, что расследование они ведут неофициальное, что казенные деньги Быков на это тратить не имеет права и Антону следует придумать иной оперативный ход для достижения своих целей. Но Антон иного способа не видел. Более того, он должен был попасть на этот семинар, понять, что там происходит и почему после него девушки иногда кончают жизнь самоубийством. Что-то тут не так, и вывод сделать он должен обязательно. А вдруг это ложный след, вдруг тут ни при чем и семинар вообще, и Мичник в частности?Пришлось выходить из дома и снимать через банкомат четыре тысячи личных денег. Утром в девять утра он должен быть в офисе фирмы Мичника и внести оплату. В половине десятого его место может занять человек более расторопный, и тогда планы сорвутся.
        Антон посчитал, что костюм будет слишком стеснять его, да и окружающих тоже. Самым уместным для поддержания атмосферы единения и общих устремлений, некоторого ощущения семьи, дружественности будет свободный джемпер и джинсы. Демократично и ничем не выделяешься. В группе, которую собрали в большой комнате, метров семьдесят площадью, насчитывалось двенадцать человек. Молодые парни и девушки, все с заинтересованными и самонадеянными лицами, что смотрелось немного комично. Такое ощущение, что большинство из «семинаристов» хотят уже внешним видом, выражением лица, орлиным взглядом показать, что они и без семинара сами с усами. Двенадцать стульев полукругом в два ряда в белой комнате. Перед стульями большая маркерная доска на стойках. В группе оживление. Антон подумал и уселся на свободное место в первом ряду. Так лучше, так он будет тренеру в глаза глядеть и участвовать во всех его «играх». Странно, но Антон заранее чувствовал неприязнь к этому человеку. С этим стоило что-то сделать. Опытный психолог раскусит его в два счета.Группа, продолжая издавать тихий гул, стала посматривать на часы и
рассаживаться на стульях. Антон поудобнее положил новенький ежедневник, снял колпачок с шариковой ручки и приготовился. Еще минута, и в комнату быстрым шагом, чуть наклонясь вперед, вошел невысокий мужчина лет сорока с глубокими залысинами и зачесанными назад длинными волосами. Из-под стекол очков смотрели пронзительные серые глаза, которые, как показалось Антону, шарили по комнате в поисках жертвы. Наверное, это было опять предвзятое отношение.Рывком расстегнув пуговицу на пиджаке и распахнув полы в стороны, Мичник сунул одну руку в карман, а второй ткнул в зал.- Кто хочет успеха?! - резко и требовательно выкрикнул мужчина.Зал вяло отозвался в том смысле, что было бы неплохо успех иметь. Мичник оскалился в ироничной улыбке.- Так успеха не хотят! - рубанул он воздух ребром ладони. - Вы хотите успеха? Ну! Хором, дружно и убедительно! Хотите?- Да! - разноголосо, но уже дружнее отозвался зал.
 Еще раз, и громче, с чувством, с желанием, чтобы стены задрожали!- Да-а! - пронеслось гулкое эхо по комнате, и все переглянулись с восторгом.- Вот! - со счастливой улыбкой назидательно заключил Мичник и поправил тонкую оправу очков на потном носу. - Вот так надо хотеть, вот так надо заявлять о своем желании. И пусть не всем окружающим, пусть самому себе, но только так и никак иначе. Что такое успех? Это реализация вашего потенциала, а он, как показывает практика, довольно велик практически у каждого человека. Дело в том, что не у каждого хватает характера, энергии, чтобы этот потенциал использовать. К цели не ползут, не бредут вялыми шагами. К цели рвутся, прошибая стены, сметая все на своем пути. Только такие люди достигают намеченного, только такие люди устанавливают планку и берут высоту. Такую высоту, которая недосягаема для других.Дальше все пошло по отработанной схеме, как все это действо понимал Антон. Он почти сразу настроился на правильную волну подыгрывать и самозабвенно участвовать в происходящем. Как на пьяной вечеринке! Все под градусом, все уже без комплексов, все отрываются по полной.
И он отвечал на каверзные вопросы, выполнял задания, принимал участие в ролевых играх. И смотреть на Мичника он старался веселыми глазами. Так хоть непонятно, что за этим видимым весельем кроется. То ли злая ирония, то ли молодой азарт человека, который олух олухом в свои двадцать восемь лет, ничего путного не сделал в жизни и ничего не достиг.А Мичник перед ним раскрывался во всей своей красе. Было понятно, что он великолепный специалист, что он «ушиблен» своим делом, что он «не от мира сего». На него было даже интересно смотреть и понимать, что ты втягиваешься в эту атмосферу, погружаешься в нее, что тебя завораживает и дурманит эта игра. Каким-то образом Мичник накачивал аудиторию своей энергией, овладевал ею, подчинял себе. Антон уже чувствовал, что добиться цели в жизни просто, что у него для этого почти все есть, нужна только техника, но и в этой технике нет ничего сложного. Надо понять… ее, почувствовать, ощутить основные закономерности, правила, ходы.А часы-то у Мичника на руке! Антон пригляделся и оценил их стоимость под сотню тысяч рублей. Ремешок из мягкой натуральной коричневой кожи,
черный циферблат. Естественно. Мичник стоял прямо перед Антоном, и ему удалось рассмотреть производителя - «Омега», Швейцария, класс люкс, модель «Аква Терра» с механическим автоподзаводом и сапфировым стеклом. И костюм у него не за пять тысяч рублей, и ботинки не за полторы. Если прикинуть все, что надето на Мичнике, галстук из модного бутика, то получится, что носит он на себе тысяч сто тридцать - сто сорок. Не слабые доходы от семинаров и тренингов!Антон прикинул в уме, что двенадцать человек по четыре тысячи за четыре дня дадут Мичнику сорок восемь тысяч рублей, а за месяц такие группы принесут около ста тысяч. Пусть аренда помещения обходится ему не очень дорого, пусть у него есть и помощники, коллеги. Вряд ли он своим помощникам-тренерам, кто работает по его методикам, платит столько же, сколько берет себе. М-да, выглядит он как миллионер, а доходы не тянут на такой статус. Может, я не все знаю, не все учитываю? Может, у него ежедневно не одна группа занимается, а три? Может, он в вузе преподает? Все может быть, но что-то Антону тут не нравилось.Первое занятие старший лейтенант покинул со
смешанным чувством. Эффект был, хороший эффект. И никаким «лохотроном» тут и не пахло. Видимо, Мичник был в самом деле хорошим специалистом, потому что Антон, обладая сильным характером, ощутил мощный прилив сил и желание рваться к намеченной цели. Он прекрасно обходился в жизни и без этих допингов, но все равно эффект почувствовал.Вечером Антон позвонил Быкову и доложил о своем решении посещать семинар Мичника.- Дорого? - первым делом осведомился начальник недовольным голосом.- Алексей Алексеевич, вы не берите в голову! Я знаю, что на эту операцию у нас лишних денег нет. Сумма копеечная, как-нибудь премию выпишите, и все. Тут дело в другом.- Ну?- Навскидку этот Мичник живет не по доходам. Я посчитал, сколько он может зарабатывать этими семинарами и тренингами, и получается, что не очень уж и много. А у него фирма, персонал, аренда. На нем дорогой костюм, ботинки, рубашка, галстук. А часы… я даже боюсь вам сказать, сколько они стоят.- Ворует? - хмыкнул Быков.- Я понимаю вашу иронию. Но, может, вы как-то сможете через кого-то поинтересоваться доходами и расходами его фирмы. Может, через своих людей в
налоговой. Он же должен баланс сдавать ежегодно, и налоги платить тоже.- Ладно, диктуй название фирмы!В этот день Антон, к своему большому удивлению, уснул сразу как убитый. Перед сном в его голове некоторое время маячило лицо Мичника. Антон немного подумал, что этот тип - человек очень сильный, с мощной харизмой. Взять, например, Антона - он слабо поддается внушению, не поддается гипнозу, а тут ощутил на себе влияние. Не гипнотическое, а какое-то иное. Магнетизм какой-то. Ну, допустим, он настроился перед семинаром на то, чтобы поддаться воздействию на его психику лектором. А каково другим членам группы, которые по своей природе поддаются влиянию? Пожалуй, он в самом деле способен настроить человека на успех, на позитивное мироощущение, на упорство, на желание работать как вол и добиваться своего в жизни. И как относиться к этому человеку?На второе занятие Антон шел уже с большим желанием и с еще большим интересом. Теперь он понял, как проводить этот эксперимент, он откроет свой внутренний мир и подставит его под удар чужого воздействия. Пусть, зато он ощутит все то, что ощущают другие, менее
защищенные природными способностями. Ощутить, понять, оценить, сделать выводы.Второй день прошел еще интереснее. Антон объяснил себе этот эффект тем, что группа уже попала под влияние тренера и процесс пошел быстрее и глубже. Он узнал много интересного из психологии, социологии, экономики. Он даже был рад, что пошел на этот тренинг, понимая, что в любом случае получит полезный опыт и положительный посыл на дальнейшую жизнедеятельность.Немного раздражало то, что Мичник приводил много примеров из своей биографии. Антон считал, что это похвальба, что это нескромно, что лучше обращаться к опыту других людей. Но потом он успокоил себя тем, что в нем говорит просто неприязнь к Мичнику, которую до конца побороть он не смог.- А вы достигли всего, чего хотели в жизни? - вдруг поинтересовался один из молодых людей, сидевший в первом ряду справа от Антона.- Да, правда, - поддержала его девушка слева. - Ваша методика вывела вас на самый верх, к пределам мечтаний?- Что есть пределы, что есть наши желания! - философски ответил Мичник. - Когда стоишь в начале пути, то конца ему не видно и цели задаются на обозримое
будущее. Но по мере движения по жизни проявляются новые цели, новые соблазны, новые мечты. Это тоже надо учитывать. Иными словами, чем больше хочешь, чем больше достигнуто, тем больше хочется. Конечные цели постепенно отодвигаются, и достичь их всех невозможно даже теоретически. Это надо понимать. Я учу вас не постигать беспредельные горизонты, а добиваться конкретной цели, ставить себе конкретные задачи. А от цели к цели двигаться можно бесконечно. Главное - достигать всего на каждом конкретном этапе.Мичника понесло в область сравнений и исторических примеров, и Антон не сразу понял, когда произошел этот переход. Что это за двадцать шестое число, что должно произойти, что именно должно проиллюстрировать вершину личностного роста самого Мичника. В телевизионной передаче он, что ли, будет принимать участие или по телевидению покажут, как Мичника назначат министром федерального правительства? Антон не стал переспрашивать, полагая, что это очередная похвальба самоуверенного через край человека.Антон посматривал на своих соседей и удивлялся, какими глазами они смотрели на тренера. Аудитория буквально
преобразилась за эти два занятия. Парни смотрели, мужественно поводя подбородками, и чуть ли кулаки не сжимали в предвкушении грядущих сражений за собственное светлое будущее. Девушки смотрели влажными глазами и пожирали ими Мичника. Интересно, ощущают они сексуальное влечение к этому человеку или нет. Мысль показалась Антону забавной, и он усмехнулся.- Чем вызвана эта усмешка, Антон? - мгновенно последовал вопрос Мичника.Старший лейтенант мысленно ругнулся и поднял глаза на тренера. Мичник смотрел на него, точнее, в него, в самую глубь его души, и это было очень неприятно. Надо было выкручиваться!- Да, наверное, вы и сами понимаете, - улыбнулся он улыбкой благодарного человека. - Даже за два дня мы столкнулись на занятиях с тем, о чем могли бы подумать и сами. Вы ведь ничего сверхъестественного нам не говорите, вы открываете нам глаза на очевидное.- Вы хорошо сформулировали, - похвалил Мичник и опять очень внимательно посмотрел Антону в глаза. - Разумеется, что ничего сверхъестественного или противоестественного в моей методике нет. Как, собственно, и в любой методике обучения, методике
психологического воздействия. Просто она должна быть правильной, рассчитанной, целенаправленной.Антон слушал и в знак благодарности кивал. Ему почему-то очень хотелось расспросить Мичника, а что же такое грандиозное произойдет двадцать шестого. И опять он ушел после занятия в состоянии раздвоенности. Не теряет ли он времени с этим Мичником? Ну пусть вскроется, что он нарушает финансовую дисциплину, укрывает доходы и искусственно уменьшает налогооблагаемую базу. Да пусть он даже кошельки из карманов своих слушателей в гардеробе ворует! Какое это имеет отношение к делу Антона? Ходить до конца на тренинг и пытаться понять, в какой момент у кого из девушек нарушится психика и кто-то из них поймет, что у нее никогда не произойдет личностный рост? И ловить за руку следующую несчастную, которая начнет коробками глотать таблетки или побежит на мост?На сегодня оставалось выполнить еще одно небольшое дело. Выполнить его тайно, потому что внимание к списку участников семинара может сорвать всю операцию. Антон зашел в правый коридор, где за ресепшен сидели две девчушки.
 Девочки, - Антон просто источал радушие, - а что, Николаева не ходит на занятия, да? В нашей группе должна была еще и Николаева обучаться.- Какая Николаева? - засуетились девушки, одаривая Антона белозубыми улыбками. - В этой группе, в которой вы занимаетесь? Сейчас посмотрим, но, по-моему, ходят все те, кто оплатил и кому мы отправляли приглашения.Вот и заветный список группы с основными данными. Антон протянул руку, как будто хотел пальцем ткнуть в нужную фамилию, но никак ее не находил. Циферблат его наручных часов завис почти над самыми листами бумаги, которые перелистывали девушки.- В списках такой нет, - захлопала глазами одна из девушек. - А вы уверены, что она записывалась на занятия? Как вы говорите, Николаева?- Да, ладно, не ищите, - махнул рукой Антон. - Чего я вас буду отрывать от дел. Сейчас позвоню ей и узнаю, с чего это она вдруг передумала. Спасибо! лавное он сделал, и теперь камера, вмонтированная в его наручные часы, сняла весь список группы с фамилиями, именами, домашними адресами и местом работы. Дома Антон с нетерпением занялся скачиванием цифровой записи с микрокамеры на
компьютер. Вот и список. Он вчитывался, осторожно работая «мышкой», двигая список дальше и дальше. Ни одного человека из числа работников хоть какого-то банка в группе не было. Даже близко!- Ну, как твои дела, семинарист? - послышался в трубке голос Быкова, когда Антон нажал кнопку на телефоне.- Нормально.- А что так вяло? Вы там мешки с цементом разгружаете или кроссы бегаете? Голос у тебя не того…- Да просто я, Алексей Алексеевич, потерял в расследовании нить. А в какой момент, не соображу. Что-то не то, и несет меня куда-то не туда. Кажется, я иду по ложному следу, а нужный потерял.- Ну почему? - возразил Быков. - Доходы у фирмы Мичника в самом деле минимальные. Я проверил. А одевается, как ты заметил, он не по доходам.
 А какое это имеет отношение к хакерам, крадущим деньги с банковских счетов, к самоубийствам девушек из числа сотрудниц банков?- Он может быть главарем банды хакеров, организатором. А суициды могут быть вообще тут ни при чем. Не находишь?
 Это очень простое рассуждение, - угрюмо ответил Антон. - Я знаю, что вы сейчас скажете, что оно необязательно должно быть сложным. Все мои версии рушатся одна за другой: и к Мичнику ничего не ведет, кроме его иногородних вояжей с семинарами, и Галина Романова на его семинары не ходила. Тупик. А между тем после ареста Максима взломы «личных кабинетов» были, вот в чем загвоздка. И я не могу сказать, даже ухватиться не могу за мысль, что Мичник тут замешан. Тупик!- Ну, так уж и тупик, - не слишком бодро возразил Быков. - Максима мы взяли благодаря тебе. Просьбу выполнили, попутно даже сорвали теракт и помогли кое-кому взять группу террористов. Чего тебе еще надо? Это другой хакер, и все! Ну, расплодилось их столько в наше время, ну молодежь пошла такая ушлая!- А совпадения в трех городах? Ну, не бывает так, понимаете, не бывает. В теории случается, в книгах и фильмах тоже, а в жизни нет. Вот что мне не дает покоя.Быков так и не дал никакого совета. Это было нечто новенькое, потому что обычно шеф ругал, приказывал выбросить из головы либо давал советы, в каком направлении теперь лучше подумать. Тут же он
только хмыкнул.Для таких вот случаев, когда в голове каша и совсем не знаешь, что делать, у Антона был свой выход из положения. Он закрывал глаза, клал голову на руки и замирал на некоторое время. Пусть мысли текут, как им надо, пусть нервы расслабятся и доведут его до любого им угодного состояния. Не это главное. Главное, что спустя несколько минут он поймет, чего ему хочется на подсознательном уровне, где-то там глубоко внутри. Чисто интуитивно. Куда тянет, что сделать, как поступить. Никакой мотивировки, никакого анализа, просто потребность, сравнимая с физиологической. Если интуиция подскажет, что нужно напиться, то Антон достанет из бара бутылку водки и напьется. Подсознанию видней, может, ему как раз водка и нужна, чтобы раскрыть свой потенциал сыщика до конца.Но подсознание не попросило водки. Оно напомнило ему о Галине Романовой, о том, что нужно с ней увидеться. И Антон решил послушаться. Значит, в глубине своего «я» он все же не отбрасывает ее как участницу событий, верит, что она имеет какое-то отношение ко всему происходящему. Черт, он даже, наверное, верит, что она очередная потенциальная
жертва! Но она не знает Мичника, не ходила на его семинары. Однако она знакома с Максимом, общалась с ним, а Максим оказался тем самым преступником.Антон решительно взялся за свой мобильник и набрал номер Галины. Длинные гудки он слушал около минуты. Потом снова набор и снова ничего, кроме длинных заунывных гудков. Антон посмотрел на часы - девять вечера. Он нахмурился и набрал домашний номер девушки, и снова услышал гудки. Подождав немного, Антон без всякой надежды снова набрал мобильный номер, потом домашний, и снова безрезультатно. Отбросив телефон, он бросился одеваться и только уже у двери машинально снова набрал домашний номер Галины. Ответили почти сразу…- Але, Галя! - выкрикнул в трубку молодой женский голос, чем привел Антона в некоторое недоумение. Голос был незнакомым.- Простите, - сказал он вкрадчиво, - я хотел бы услышать Галю.- А… простите… я думала, что это она звонит. Понимаете, ее нет. Она ушла и должна…- Что-то случилось? - догадался Антон по интонациям девушки. - Вы переживаете?- Д-да… а вы кто?- Меня зовут Антон, я хороший знакомый Гали, друг. Послушайте, а что вы у Гали дома
делаете и почему так долго трубку не брали?- Я ее подруга, меня Маша зовут. Я пришла к ней, чтобы, ну, в общем, не важно, а потом ей кто-то позвонил, и она убежала. А мне сказала, чтобы я ее ждала дома, потому что…- Кто звонил? - резко спросил Антон непререкаемым тоном.- Я не знаю, вроде мужчина, насколько я могла услышать. Знакомый…- Имя!- Я не знаю, Галя не сказала…- Когда это было, когда он позвонил?
 Минут тридцать назад…Твою ж мать! Антон чуть не взвыл в голос. Неужели же он оказался прав, неужели все снова…- Куда она поехала, она хоть что-то сказала?
 Конечно. Сказала, что до Челюскинцев и назад.- Сидите дома! - приказал Антон. - И ни звука. Откроете дверь только Гале или полиции. И не поднимайте больше телефонную трубку! Нет вас там ни для кого, кроме Гали и полиции, вы поняли?- А что случилось, господи…- Потом! Все потом, Маша!Антон выскочил из дома и поймал такси. Времени у него оставалось очень мало. Если Романова поедет до Челюскинцев на маршрутке, то он успевает ее перехватить, если же на такси, то… Вся беда была в том, что улица Челюскинцев проходила через Макаровский мост. Старинное строение высотой местами до десяти метров, а внизу лед, толстенный февральский лед.Такси свернуло на Челюскинцев и понеслось в сторону моста. Машин в это время суток тут было мало, и это Антона радовало. Но тут он увидел, что на мосту не горят несколько фонарей на столбах. Он сразу представил темный участок моста, мрачную фигуру злодея, доверчиво подходящую к нему Романову, а потом… и тело летит вниз, а в полете развевается ее шубка… Антон пожалел, что не сел в такси на заднее сиденье, тогда бы он мог выскочить из машины на любую сторону дороги. А фонари не
горели на встречной полосе.Походку Романовой он узнал метров за сто. И ее короткую норковую шубку с капюшоном, сейчас накинутым на голову, и сумочку, которую она носила на сгибе локтя. Он следил за ней взглядом и мысленно повторял, что еще немного, еще чуть-чуть. А потом он увидел его! Быстрым шагом навстречу шел мужчина. Он низко наклонял лицо вниз, как будто прятал его от летевшего снега или ветра. Да, на мосту был ветер, и ничего необычного в таком положении головы не было. И не было ничего необычного в том, что на голову этого мужчины был низко надвинут капюшон. Какая-то прямо капюшоновая встреча!
        - Мужик, - Антон доверительно положил руку на локоть таксиста, - ты не бойся, я из полиции. Ты только сбрось скорость километров до сорока, а я выпрыгну…
        - Ты чего?! Охренел?!
        - Мужик, вопрос жизни и смерти. И не моей. Остановишься - спугнешь преступника, а может, еще и кто-нибудь пострадает. Не подведи, ладно?
        - Ладно, - не очень уверенно ответил таксист и покачал головой. - Может, тебе помощь нужна, так я развернусь…
        - Ни в коем случае! Только дай мне возможность прыгнуть и уезжай. Можешь все испортить самодеятельностью. Прошу тебя!
        Машина стала сбавлять скорость, но Антон поднял ладонь, которая закачалась в воздухе. «Рано!». Через несколько минут он хлопнул таксиста по локтю и взялся за ручку двери. Машина стала плавно сбавлять скорость. 50, 40… Антон распахнул дверцу, бросив взгляд назад в зеркало заднего вида, потом он встал на порожек и прыгнул, стараясь упасть так, чтобы его не бросило под задние колеса такси.
        Упал на бедро, потом ударился спиной, плечами. Антон перевернулся, вскочил на ноги, но сила инерции снова заставила его кувыркнуться. Падая и вставая, он не терял из виду фигуру Романовой и фигуру неизвестного, которых разделяло уже несколько метров. А сзади на Антона надвигался мощный пучок света фар, и нет времени посмотреть назад.
        Антон бросился бежать вперед, пересекая проезжую часть по диагонали. Взревела сирена какого-то огромного автомобиля, завизжали тормоза, отчаянно засигналила легковушка, но разделительная полоса была уже под ногами. Справа тоже фары, но далеко, теперь можно не опасаться, и…
        Он не успевал совсем чуть-чуть. Если бы было светло, если бы не эти машины, он бы успел, его бы заметил убийца и отказался от своих намерений. А убийца ли это? Ответом был резкий прыжок неизвестного. Один миг, и Романова оказалась прижатой к перилам моста, Антон заметил, как рука взметнулась и резко опустилась… Удар! Он видел, как подгибаются ноги девушки, а руки неизвестного пытаются подхватить ее под колени. Чтобы перебросить тело через перила, ему нужны две или три секунды…
        - Стоять! - заорал Антон изо всех сил, понимая, что это его последний шанс. - Полиция!
        Незнакомец среагировал мгновенно. Настолько мгновенно, что опередил Антона с его тренированной реакцией. Романова медленно опускалась на снег и держалась за голову. Что-то в ее движениях подсказывало, что она в сознании и с ней не так все плохо, а вот убийца уходил. Мужчина развернулся через правое плечо, и Антон не увидел даже мельком его лица. Секунда, и преступник рванул через проезжую часть на другую сторону моста, откуда только что прибежал Антон.
        Здоровенный корпус белого «Лексуса» надвинулся, как айсберг, и Антону пришлось шарахнуться назад. Бешено сигналили машины, кажется, кто-то орал матом, и, как назло, машины пошли через мост сплошным потоком. За несколько секунд Антон потерял незнакомца из виду. А рядом громко застонала девушка. Сплюнув на дорогу, Антон отказался от преследования и присел рядом с Галиной.
        Глава 10
        - Антон… ты? - Галя подняла на парня глаза и сморщилась.
        - Как ты себя чувствуешь, где больно? - стал он мягко спрашивать, пытаясь отвести руку девушки от левой части ее головы и разглядеть там что-нибудь.
        - Гудит все… Чем это он меня?
        Антон наконец отвел руку девушки и с облегчением увидел, что крови нет. Значит, просто оглушил кулаком или каким-то тупым предметом. Да и незачем ему было череп проламывать. Оглушить, перебросить через перила, и никаких следов. Только следы падения на лед.
        - А как ты здесь оказался? - слабым голосом спросила девушка.
        - Ехал мимо на такси, увидел тебя, а потом как этот тип напал, - соврал Антон. - Ну как ты? Идти можешь? Тогда поднимайся, я сейчас такси поймаю и отвезу тебя домой.
        - А кто это был, зачем? - слабым голосом продолжала настаивать девушка.
        - А ты его не узнала?
        - В смысле? - испугалась Романова. - Это знакомый?
        - Я не знаю, я просто спрашиваю, не показалось тебе его лицо знакомым или еще что-то.
        - Наверное, нет, - охнув, оперлась Галина на его руку. - Не показалось. Гад! Наверное, просто грабитель.
        Антон не стал больше ничего расспрашивать и, поймав наконец такси, отвез Галину домой. Девушка открыла дверь своим ключом, и перед ними возникло белое от страха лицо незнакомки, которая должна была быть той самой Машей, с которой Антон разговаривал по телефону.
        - Галка! - зашумела девушка и зажала себе рот ладошкой, переводя испуганный взгляд с Антона на подругу и обратно. - Что это? Это чего?
        - Уймись ты, Машка, - тихо сказала Галина и опустилась на пуфик.
        - Грабитель на нее напал, - пояснил Антон, присаживаясь на корточки. - По голове ударил, а так все обошлось. А вы та самая Маша, которая мне по телефону отвечала?
        - А вы Антон?
        - Антон, Антон…
        Сапоги удалось снять быстро, а вот с необычными застежками шубки он помучился, пока Галина не помогла сама. Потом Антон взял ее на руки и перенес в комнату, усадив в кресло. Выглядела Романова уже лучше и теперь слабо сопротивлялась. Антон настоял на своем и, повернув ее голову, рассмотрел место ушиба. Кроме красного пятна, там ничего больше не было. Значит, все-таки ударили кулаком.
        Маша притащила из холодильника вместо льда холодную бутылку молока и мокрую тряпку. Галина посмотрела на них и молча показала рукой на ванную комнату. Антон вспомнил, что в прошлый свой визит видел там аптечку.
        Потом они оставили Галину полулежать в кресле и отправились с Машей на кухню.
        - Послушайте, вы с Галей работаете вместе? Я что-то вас в офисе банка не видел.
        - А я вас видела. Вы приходили счет открывать, а я работала последний день перед отпуском. Сегодня вот только приехала из Чехии. У вас что, отношения? - перешла Маша на шепот.
        - Не то чтобы настоящие, но мы дружим.
        Антон постарался произнести это с двусмысленной улыбкой, но у него ничего не получилось.
        - А с Галкой все в порядке? - сменила Маша тему. - Может, все-таки «скорую» вызвать?
        - Думаю, даже сотрясения мозга нет. Нервы это и ушиб. Вы же видите, что ее и не тошнит, и обморочного состояния нет.
        Подтверждением его словам стали шаги. В дверном проеме появилась Галина, прижимающая к голове гипотермический пакет.
        - Ну вот и наша пострадавшая, - сказал Антон. - А вы сомневались. Как самочувствие, Галя?
        - Как после удара кулаком по голове, - проворчала девушка и уселась на стул. - Чаю больной нальете?
        Пока Маша суетилась с чайником и заваркой, Антон занялся мягким, но настойчивым допросом. Первым делом он попытался выяснить, кто Галине звонил и к кому на встречу на улицу Челюскинцев она поехала. К его огромному изумлению, Галина стала врать. Это было видно невооруженным глазом: она потупила взор, говорила отрывисто и не очень внятно. А еще ее руки все время находились в движении - теребили край халата, в который она успела переодеться.
        Она заявила, что отправилась на свидание. Якобы она в Интернете познакомилась с молодым человеком, и он пригласил ее в кафе. В какое? Она не знает, наверное, какое-нибудь в том районе есть. Как зовут этого молодого человека? Не важно. Пусть будет Миша.
        Антон поймал недоуменный взгляд Маши. Той эта нелепица тоже казалась странной. Пришло время принимать решительные меры, и Антон их принял. Девушки смотрели на него удивленно, но вопросов не задавали. И, что самое главное, не сопротивлялись тому, что он делал.
        Первым делом Антон позвонил Быкову и сообщил о факте нападения на Романову. О подробностях и своих умозаключениях он умолчал, сказав, что все остальное изложит при встрече. Быков велел ждать дома и пообещал прислать оперативников уголовного розыска. Через четыре часа выяснилось, что звонок на мобильный Романовой был сделан с телефона некоего Александра Донченко. Этого человека Романова не знала и даже никогда о нем не слышала. Она продолжала упорствовать и заявлять, что звонил новый знакомый Михаил.
        Донченко нашли. Антон даже не удивился, когда один из оперативников вывел его в коридор и тихо поведал, что у Донченко в этот вечер был украден телефон, что у него железное алиби, что он студент Сельскохозяйственной академии и всюду на хорошем счету. И еще: Романова категорически не хочет писать заявление по факту нападения на нее неизвестного. Оперативники не могут этим заниматься без заявления. Антон поинтересовался, а могут ли они этим заниматься по приказу начальства или как отработкой оперативной информации. Опера нахмурились и согласились, что могут. Заявление заявлением, а факт преступления налицо.
        Антон всегда старался доводить дело до конца. И теперь он отправился на последнее занятие к Мичнику не потому, что это имело какую-то конкретную цель и он ожидал от этого занятия конкретного результата. Он должен довести до конца дело, и он его доводил, хотя интересно ему уже не было. Все истины, которыми сегодня кормил группу Мичник, казались избитыми и заезженными. Да и сам тренер выглядел менее активным и позитивным. То ли устал, то ли плохо себя чувствовал. После
«кофе-паузы» в дверь просунулось лицо молодого человека. Мичник извинился и подошел к парню. Тот вполголоса что-то сказал, и они оба исчезли за дверью. Антон успел заметить, что на спине куртки гостя мелькнула какая-то эмблема. Он почему-то решил, что это мог быть курьер из специализированной фирмы.Мичник вернулся, и Антон заметил, что теперь у него настроение приподнялось. Как будто включилось второе дыхание. На подъеме закончился тренинг, слушатели кинулись благодарить Мичника, задавать какие-то вопросы, о чем-то советоваться, задвигались стулья, затопали ноги. Антон потолкался в группе за спинами, а потом двинулся к выходу. У него созрел свой план, связанный с окончанием тренинга. А если он завтра заявится сюда, найдет Мичника и попытается его разговорить? Надо только найти тему из области психологии или…Антон стал спускаться по лестнице и размышлять. «Если я представляюсь бизнесменом, то у меня в бизнесе должны быть, к примеру, наемные работники. Значит, у меня с ними могут быть проблемы или я их просто хочу обучить. Надо продумать постановку вопроса, чтобы было что с Мичником обсудить, чтобы он
помог сформулировать тему и начать процедуру планирования такого вот семинара. И главное, чтобы он совпадал с двадцать шестым числом. Как поведет себя Мичник? Предложит перенести сроки и скажет причину. Вот и идея! Главное - войти в его окружение, а оперативники пока пороются вокруг этого звонка Галине и нападения на нее. Вот и пришло время. Тренинг, сотрудница банка, мост. Не важно, что она не была на занятиях, главное - Мичник фигурирует. Теперь уж я в него мертвой хваткой вцеплюсь!»Антон остановился на лестнице. А почему же он не спросил у девочек на ресепшене о курьере? Кто, откуда, что привез? Ах да, там уже никого не было, и все было закрыто. Ладно, это терпит, это не срочно.Ночью Антон сформулировал проблему, с которой придет к Мичнику. Идея была проста. У него есть подчиненные, он хочет повысить эффективность их работы. Но тогда ему надо придумывать, чем он конкретно занимается. Нужен иной подход! Пусть они занимаются продажами, фиг с ним. И он хочет усилить не результативность продаж, а… Вот оно! Он хочет научить своих подчиненных работать в команде. Вот и тема! Что-нибудь про формирование
команды и расширение командного ресурса. Отлично, можно серьезно подойти и теоретически обсуждать программу примерно трех дней. Например, «Подготовка команды», «Методы выработки решения», «Построение команды».Довольный Антон распечатал на фотопринтере вариант визитной карточки в десятке экземпляров. То, что он генеральный директор ООО «Промкомплект», смотрелось здорово, солидно. Теперь Мичник. Антон сел за телефон и стал набирать номер офиса. Ему ответили, что Всеволода Николаевича сегодня не будет. Он должен был быть, но потом позвонил и попросил отменить все встречи. Наверное, приболел. Попытка выяснить каналы, по которым он мог бы связаться с Мичником, не увенчалась успехом. Ему очень вежливо, но твердо дали понять, что номера мобильных телефонов и домашних тоже без ведома Мичника ему не дадут.Это было уже неприятно и грозило полным провалом. Какое-то смутное ощущение тревоги стало одолевать Антона. А потом еще позвонил Сашка Великанов и сообщил, что два последних взлома «личных кабинетов» клиентов банков в городе произошли позавчера и три дня назад. Компьютерщики никак не могут определить
IT-адрес, с которого произошел взлом. А суммы были в двести тысяч и триста тысяч рублей.Антон решил, что нужно использовать все способы, и поехал в офис компании Мичника. Девочки были на месте, они сделали вид, что рады пришедшему клиенту.- Здравствуйте! - как можно солиднее произнес Антон. - Так где же ваш Всеволод Николаевич? Звоню, звоню, а он пропал.- А у вас назначено с ним или…- У меня к нему коммерческое предложение, девочки, серьезное!- А к нам с несерьезными не приходят, - улыбнулись ему в ответ. - Так что вы хотели?- Мне нужно провести тренинг или семинар, не знаю, как у вас это правильно называется. Иными словами, хотел пригласить Всеволода Николаевича позаниматься с моим персоналом, научить их работать в команде.- Ну вам ведь необязательно лично Всеволода Николаевича для этого приглашать. У нас есть замечательные специалисты, которые работают по его методикам…Препираться пришлось долго, с полчаса. Антон капризничал и всячески настаивал на том, чтобы это был именно Мичник. В результате ему пришлось остаться ни с чем. Когда будет сам Всеволод Николаевич, неизвестно, а господину Копаеву могут
помочь лишь тем, что передадут господину Мичнику его просьбу. А там уж как он сам решит.- Хорошо, спасибо, - поблагодарил Антон и повернулся, чтобы уходить. Но потом он остановился и с самым невинным видом спросил: - А из какой курьерской фирмы к нему приезжал гонец, когда у нас шло последнее занятие?- Курьер? - Девушки переглянулись. - Мы не знаем, не должно было быть курьера. Нас не предупреждали, а в тот вечер Всеволод Николаевич нас отпустил пораньше.Антон кивнул и вышел. Теперь надо вспоминать эмблему курьера и искать фирму в Интернете. Кто и что привозил Мичнику во время занятий? И не связано ли это с его неожиданной «болезнью»?Дело оказалось не очень сложным. Порывшись в Интернете, Антон перебрал практически все фирмы, которые осуществляют курьерскую доставку по городу и области. И вот наконец перед глазами то, что напоминало эмблему на спине куртки курьера. Кажется, оно!
«Курьер-сервис» - доставка авиационных, железнодорожных… Антон грохнул кулаком по столу так, что ноутбук подскочил, а из чашки выплеснулся чай. Как же он сразу не догадался, этого же следовало не только ожидать, но и опасаться! Надевая на ходу куртку, Антон выскочил из квартиры.«Как же я проворонил ситуацию!» - ругал он себя, садясь в машину и заводя мотор. Это же очевидно! Свернув на Кольцовский тракт, Антон подрезал два «КамАЗа» и одно такси. Не обращая внимания на бешеные сигналы машин и, наверное, матерщину в свой адрес, он надавил на педаль и помчался в сторону выезда из города. Звонить или не звонить Быкову? А если он ошибся, а если Мичник сейчас лежит дома в постели с градусником и пьет горячий брусничный морс из чашечки?Вот и ЕКАД. Антон включил поворотник и пошел впритирку к колонне груженых фур. Благо здесь движение встречных потоков было разделено. Скорость, скорость, скорость! Вот и указатель на Кольцово. Слева в воздух поднимался огромный лайнер, и сердце у Антона сжалось. А вдруг сейчас в этом самолете как раз улетает Мичник?Бросив машину на стоянке, он вихрем ворвался в здание
аэропорта. Поймав за локоть первую попавшуюся женщину в униформе, он сунул ей в нос служебное удостоверение.- ГУВД по городу Екатеринбургу и области, - представился он скороговоркой. - Скажите, как мне найти службу экспресс-доставки билетов? Это очень важно и очень срочно.На женщину грозное название учреждения не произвело особого впечатления, но тем не менее она старательно объяснила Антону, куда и как пройти. Через пять минут старший лейтенант влетел в указанную дверь и снова пустил в ход удостоверение и личное обаяние. Полиция полицией, а ведь его могли запросто и отшить. Нужна информация - делай запрос. Нужна срочная информация - предъяви требование прокуратуры.- Да, был заказ и была доставка, - сжалилась молодая женщина, окинув Антона оценивающим взглядом и полистав служебный журнал. Она пересела к компьютеру и через минуту подтвердила, что Мичнику Всеволоду Николаевичу доставлялся билет на рейс до Москвы. Вылет? Самолет уже вылетел… вчера, двадцать четвертого.Злой и угрюмый, Антон отправился в диспетчерскую и выяснил, что некто Мичник В. Н. указанным рейсом в самом деле вылетел в Москву. В
самолет он сел. Набрав номер Быкова на мобильнике, Антон приготовился выслушать нелестные отзывы о своей работе.- Слушаю, - проскрипел в трубке голос шефа.
 Алексей Алексеевич, - убитым голосом сказал Антон, - Мичник вчера улетел в Москву.- И что? Теперь мировая война?- Не знаю, - вздохнул Антон, - но, учитывая его зловещие намеки на двадцать шестое число, я не стал бы так спокойно относиться к его неожиданному отлету.- Во-первых, почему же зловещие? А во-вторых, почему отлет был неожиданным? Это ты о его планах ничего не знал, а он сам мог готовиться два месяца.- Вот это и пугает, что мог и готовиться. И вообще, я не могу вам сказать, но предчувствия у меня нехорошие. Попробуйте пройти мысленно всю цепочку снова, но с учетом последних фактов. Командировки, семинары, погибшие девушки, похищенные со счетов деньги. Семинар здесь, обещание чего-то на 26-е, покушение на Романову, его отлет в Москву 24-го.- Неувязочка, - не очень уверенно сказал Быков, - Романова на его семинарах не обучалась, деньги со счетов воровались Максимом, которого мы взяли.Быков несколько секунд помолчал, потом резко бросил в трубку:
 Допустим! Допустим, ты летишь следом, допустим, ты его находишь. А он там проводит очередной семинар по договоренности с какой-то фирмой. Или в издательстве у него двадцать шестого выходит книга, и он летит на презентацию. Что ты ему предъявишь?- Я поприсутствую на презентации, пожму ему руку, наверное, получу экземпляр книги в подарок. А вообще, не знаю.- Черт знает… - проворчал Быков, - дело-то закончено, Антон. Нападение на Романову могло быть спонтанным, могло быть организовано как раз мошенниками, которые специально знакомятся в Интернете с девушками, приглашают на свидание и грабят. Возразишь? Нет! И зачем тебе сдался этот Мичник? Попробуй сформулировать аргументированно свои объяснения.
 Аргументированно? - Антон грустно усмехнулся. - Да все с этим Мичником и все в этой истории какое-то ненастоящее, все происходит на грани. Знаете, как в спорте? Игра на грани фола. Вот так и в этой истории. И с покушением на Романову не все так просто, как вы изложили. Можно посмотреть на это и с другой стороны. Она вдруг покидает дом, когда к ней приезжает коллега по работе, вернувшаяся из Чехии. Какое, к черту, свидание? На свидание так не срываются… неожиданно. И этой Маше она сказала, что доедет до Челюскинцев и сразу вернется. Это свидание? И еще это при наличии ухажера в виде меня.- Ну, это серьезный аргумент, - рассмеялся Быков. - Раз ты там в роли ухажера, то тогда конечно. От таких не убегают к другим парням. Ладно, шучу! А вообще-то у меня тоже есть ощущение, что все это декорация, а вот что за ней, непонятно. Значит, решил лететь следом?- Да, - твердо ответил Антон. - Паспорт у меня с собой. Если поможете с билетом по своим каналам, то вылететь мне лучше ближайшим рейсом.Вылететь Антону удалось лайнером «Уральских авиалиний» в шестнадцать часов. Когда он находился уже в посадочной зоне,
неожиданно зазвонил мобильный.- Господин Копаев? Добрый вечер, вы сегодня приходили в офис Всеволода Николаевича Мичника по поводу тренинга для персонала вашей фирмы? Мы связались с Всеволодом Николаевичем и передали ему вашу просьбу…
 Да, да, да! - Антон стиснул трубку в руке.- Всеволод Николаевич так странно отреагировал на вашу просьбу, он даже фамилию и имя переспросил. Но в целом, кажется, ему было приятно, что вы настаивали на том, чтобы именно он проводил этот тренинг, а не его помощники. Кажется, он заинтересовался.- Так он согласился? Я ведь планировал на двадцать шестое число.- А? Нет, он сейчас болен, но обязательно свяжется с вами, как только сможет.- И как он это сказал? Дословно?- Дословно? - Девичий голос в трубке захихикал. - Он сказал, что ну ладно, я его сам найду.- Со злостью в голосе?- Почему? - искренне удивилась девушка. - С удовлетворением сказал. Он был рад вашему предложению. Хотя не знаю почему, ведь аналогичных заказов много.- Все дело в моем обаянии, - ответил Антон. - Нравлюсь я людям, и ничего с этим не поделать.Антон поблагодарил девушку за информацию и отключил связь. И как все это понимать?Два с половиной часа полета Антон провел с закрытыми глазами в размышлениях. Размышлял он о том, как и где будет искать Мичника. Вариантов пришло в голову сразу несколько. Беспокоило другое: а вдруг он прямиком
рванет за границу. Надо будет попросить Быкова проверить, а не получал ли Мичник заграничный паспорт. Сложнее будет выяснить, а заказывал ли он визу в… Да, это будет сложно, если не знаешь страны, куда он может уехать. Если Европа, если
«шенген», это одно, а если США, Аргентина, Австралия или еще одна из сотен существующих на планете стран, то это совсем другое.Антон еле дождался, когда самолет сядет, и как только попал в здание аэровокзала, то сразу стал искать глазами вывеску офисного центра. Ага, «услуги факса, Интернета, электронной почты… . Он протиснулся сквозь толпу пассажиров и вышел к стеклянным дверям. Короткая процедура проверки паспорта, и Антон сидит один в большом ярко освещенном зале за компьютером. Тридцать минут поиска дали наконец результат. В разделе семинары, тренинги и прочее он нашел фамилию Мичника. Это была удача, потому что там стояла завтрашняя дата и имелся адрес - деловой центр «Мир» на Юго-Западе. Ну, вот и свиделись, как говорится. Если это не какой-то хитрый ход, не очередная авантюра. Антон очень надеялся, что нет.Какая-то женщина вошла в зал и стала сканировать документы. Потом администратор отксерокопировала два листа и снова ушла к себе за стойку. Антон решил, что больше ничего в Интернете он не высидит и… Мобильник пиликнул, сообщив, что поступило sms. Антон достал телефон и посмотрел на дисплей.
Быков срочным переводом прислал ему денег. Шеф в беде не бросает, шеф всегда находит выход из сложных ситуаций, в том числе и финансовых.Долго Антон в Москве задерживаться не намеревался. Все решится за сутки, максимум за двое. Мичник, кажется, стал догадываться, кто такой Антон Копаев на самом деле, и решил с ним поиграть. Но почему он догадался, ведь Антон, сколько он свое поведение ни анализировал, так и не нашел проколов и ошибок. Сверхъестественная проницательность? Пусть будет так… пока.Сняв на всякий случай в банковском офисе в Домодедове присланные ему деньги, Антон бросился искать такси. Пассажиров было много, и пришлось соглашаться на грабительскую цену, которую «зарядил» частник. Мелькали развязки, огромные плакаты со схемами и рекламой, сплетались и расплетались линии разметки на проезжей части. И наконец МКАД. Антон удивился, что вечерняя Москва так же переполнена машинами, как и дневная. Водитель как будто прочитал его мысли.- Давно уже у нас что днем, что ночью. Ну, может, пробок ночью чуть поменьше, а так…Наконец на Юго-Западе таксист разыскал деловой центр. Антон попросил водителя
проехать чуть дальше, сунул в руку оговоренную сумму и вышел под морозное, залитое вечерними огнями небо Москвы. Он посмотрел на часы и задумался. За эту ночь он должен успеть многое понять, чтобы утром не ошибиться. А что можно успеть сделать ночью?Размышляя, он шел вдоль фасада высокого современного здания с газонами и елями. И тут, к своему большому удивлению, увидел ярко освещенные двери входа в здание, услышал льющуюся откуда-то музыку и заметил несколько машин на парковке. Антон сообразил - в здании на втором этаже располагался банкетный зал, в котором заканчивалось какое-то празднество.Пройдя через двойные стеклянные двери, которые услужливо откатились с мягким шорохом в стороны, Антон оказался в просторном светлом холле. Слева что-то вроде гардероба, зеркальная комната без дверей. Правее матовые металлические двери лифтов, а еще дальше стойка, за которой торчали двое мужчин в униформе. Тут же на специальном настенном стенде красовались различные плакаты. Несколько переносных стоек вытянулись в шеренгу возле стеклянной стены.- Здорово, мужики, - лениво подошел Антон к охранникам. - Тут у вас
семинар завтра должен проходить.- Какой семинар? - тут же поднял удивленно брови тот, который был постарше. - Что-то мы не в курсе. Там объявления какие-нибудь есть, на стендах?Антон отошел и стал просматривать плакаты. Никаких оповещений и объявлений о семинаре ему не попалось.- Здесь нет, - сказал он, возвращаясь к стойке, - но я в Интернете видел. Профессор Мичник из Екатеринбурга…
 А-а, этот, - рассмеялся охранник и весело посмотрел на своего молодого напарника. Видимо, у них что-то веселое тут с Мичником произошло. - Мичник у нас офис арендует на четвертом этаже… 438-й.Антон посмотрел на второго охранника, который упорно молчал и смотрел в окно. Вот какие люди бывают разные. Один болтает без умолку, а другой молчит. Наверное, им тяжело дежурить вдвоем: молчуну и болтуну. Но не это волновало старшего лейтенанта, а то, что в лице молодого охранника что-то промелькнуло при упоминании о профессоре Мичнике.- А сейчас он здесь? - кивнул Антон в сторону верхних этажей. - Вы не в курсе?- А кто же его знает, - снова ответил словоохотливый старший, - может, и ушел уже, а может, и там. У нас же системы сдачи ключей нет.- Как это? - Антон постарался сделать очень удивленное лицо. - А если пожар, а если кто свет в офисе забыл выключить?- Ну, на этот случай в сейфе вон запасные комплекты опечатанные лежат, - рассмеялся охранник.- А как бы узнать про Мичника? - сменил тему Антон. - Может, от вас в офис ему звякнуть можно?- После двенадцати у нас телефонная линия переключается на режим охраны
внутренних помещений. Так что ничего не выйдет.- Можно на окна посмотреть, - вдруг заговорил второй охранник. - Хочешь, могу показать.Парень так решительно вышел из-за стойки, что Антону ничего не оставалось, как пойти следом. Посмотреть, конечно, можно, только что ему предпринимать, если выяснится, что в офисе 438 горит свет. Можно попробовать расспросить этого молчуна, что у них там веселого с Мичником произошло.Оскальзываясь на заледенелой тротуарной плитке, они шли вдоль стены здания. Миновав ряд припаркованных машин и свернув за угол, охранник поднял голову и пошел в сторону. Антон последовал за ним и тут же ощутил движение за своей спиной. Повернуться он не успел. Послышался треск электрического разряда, и все его тело скрючило. Ощущение было такое, как будто десятки цепких рук одновременно схватили его за плечи, руки, торс и крепко стиснули мышцы. Потом он будто из глубокой темноты почувствовал, что падает, и испугался, что ударится головой. Со сведенными судорогой мышцами он не сможет сгруппироваться, а повалится как колода. Но ощутить удар о землю Антон не успел, его сознание окончательно
растворилось в чем-то мутном.…Ощущение холода пришло первым. Антон не чувствовал кистей рук и ступней ног. Потом почувствовал боль под головой и в правом боку, на котором лежал. Темнота все еще не отпускала, а еще она трясла его неимоверно и воняла выхлопными газами. Антон приходил в себя, а мозг уже пытался работать. Голос! Знакомый голос… был когда что? Он падал, но был в сознании, он ощущал жжение в шее, как от удара током. Собственно, это и был удар током. Наверно, электрошокер. Но сознание он потерял уже потом, когда ему на лицо положили и прижали какую-то мокрую тряпку.Что за голос знакомый? Что он говорил? «Ну, ладно, я его сам найду». Его голос, но… нет, этот голос знаком с занятий, на которые Антон ходил, а фраза была произнесена женским голосом. Правильно, это звонили девочки с ресепшена. Тогда что за знакомый голос? Черт, никак не вспомню, и лежать больно, что там в бок впивается?Антон пошевельнулся, и ему стало еще больнее. Кое-как локтем он отпихнул в сторону то, что оказалось обычным автомобильным домкратом. И тут же сознание как будто вынырнуло из глубины. Он лежит связанный в багажнике
машины, а машина едет по плохой дороге. Молодой охранник делового центра, они пошли смотреть на окна офиса Мичника, удар током. Вот что значит, не учел! А Мичник учел, предвидел. Мичник ждал, что, возможно, за ним последуют. И все предусмотрел, людей нанял. А почему он не хотел, чтобы преследователь на него вышел? Потому что завтра, точнее уже сегодня, двадцать шестое число. А Антон в этот день связанный валяется в багажнике.Вот он! Это был голос мужчины, который шел за спиной Антона в Домодедове и случайно наступил на ногу в толчее женщине. Она возмутилась, склочная такая толстая баба, а он принялся извиняться и увещевать ее, пряча глаза. Вот он почему глаза прятал, не хотел, чтобы запомнили его лицо. Вел он Антона от аэропорта, а может, даже и от Кольцова.Дальнейшее развитие событий виделось незамысловатым. Допрос где-нибудь в лесу, выяснение того, кого он представляет, чьи интересы. А потом… Потом, уже весной, грибники найдут в лесу за МКАДом скелетированный труп без документов. Возможно, подушечки пальцев будут срезаны, а лицо объедено лисами.Боль была такая, как будто лопались мышцы и ломались
кости. Но Антон стискивал зубы и продолжал тянуть руки вниз, а колени прижимать к груди. Такие упражнения делать в замерзшем до крайности состоянии вредно. Но еще вреднее оставаться связанным. Наконец, обдирая кисти рук подошвами ботинок, он продел ноги, и связанные кисти рук оказались впереди. Теперь дальше. азвязав на ощупь шнурки на правом ботинке, Антон стащил его с ноги и нашарил стельку. Пальцы не слушались, потому что он их не чувствовал, наконец удалось как-то подцепить стельку, задрать ее и нащупать стальной супинатор. Вот он, родимый, не лишней оказалась предусмотрительность. Этот супинатор был заточен с одной стороны до остроты бритвы и предназначался вот для такого примерно случая. начала ноги, пусть начинают отходить, а то ведь ему придется, наверное, драться или убегать. С бесчувственными ногами - все равно что без ног. Так, порядок! Пластиковая тонкая «вязка» лопнула мгновенно. Двадцать первый век, слава тебе! Обычную веревку он пилил бы до посинения. Теперь руки. Неприятно держать железо в зубах. Но сейчас не до нежностей. Несколько движений… супинатор все время выскальзывает… Ну, еще
немного… Есть!
        Антон выплюнул железную пластинку и с наслаждением стал шевелить кистями рук. Несколько минут упражнений, и во всех четырех конечностях нестерпимо закололо иголками. Как говорил когда-то соседский мальчишка - «в ноге газировка». Зубы, правда, тоже стучат, но это уже от холода. И трясет, как на вибростенде. Ничего, согреемся, лишь бы багажник открыли! Антон зажал руки под мышками и сжался в комок. Он напрягал все мышцы так, как будто пытался поднять груженую машину. Потом расслабление. Снова страшное напряжение и снова расслабление. Несколько минут такого разогрева, и он почти придет в норму. Почти…
        Действовать Антон решил так, как подскажет обстановка. И прежде всего освещение. Когда машина остановилась и двигатель наконец умолк, пленник стал прислушиваться. Звуков никаких: ни от близкой дороги, ни городского шума. Вот хлопнула одна дверка машины, вот вторая с другой стороны. Двое? Черт, вот хлопнула и третья. Если уж вляпался по самые… то пределом мечтаний сейчас будет только то, чтобы среди этих троих одним оказался Мичник. Неопровержимее улик его преступной деятельности и придумать сложно.
        Антон напрягся, готовый выскакивать и крушить всех и все вокруг, если снаружи будет более-менее светло. Снаружи оказалась темно, насколько это вообще возможно снежной зимой. Однако, как он полагал, разглядеть, связан ли он все еще или нет, было сложно. Трое молча столпились возле багажника. Две фигуры склонились и стали выволакивать тело. Антон решил подыграть и, сцепив руки за спиной, простонал.
        Никто не церемонился. Его сбросили, как мешок, на снег, и если бы он не был готов к падению, то неприятных ощущений добавилось бы. Антон упал на бок, смягчив удар руками и бедром. И тут же что было сил, прямо из положения лежа, врезал каблуком под коленную чашечку тому, кто был слева от него. Вторым ударом заоравшего и пошатнувшегося человека он отбросил в сторону кустов.
        Кувырок, и Антон уже стоял на ногах в боевой стойке. Двое оставшихся противников опешили от неожиданности, но довольно быстро пришли в себя. Один стал смещаться влево, отсекая Антона от лесополосы, а второй торопливо полез в карман. Ждать, что он извлечет, не стоило. Это мог оказаться и нож, и пистолет.
        Антон прыгнул вперед, одновременно нанося удар ногой, и понял, что на секунду опаздывает. Точнее, недостаточно сильным был толчок из-за скользкого снега под ногами. Рука с пистолетом вынырнула из кармана, и в это момент нога Антона врезалась в корпус бандита в районе грудины. Восемьдесят пять килограммов тренированного тела свалили противника, причем Антон умышленно приземлился сверху, чуть согнув в колене ногу. Человек под ним вскрикнул, и что-то ощутимо хрустнуло.
        Но в этот момент и грохнул выстрел. Скорее всего, это было уже рефлекторное действие со стороны поверженного врага, судорожное сокращение мышц, а не попытка поразить вырвавшегося на свободу пленника выстрелом. Антон почувствовал, как бок ожгло огнем, как будто раскаленным железом полоснули под ребрами. И сразу же ощутил, как одежда стала намокать теплым и липким.
        Разозлившись, Антон коротким ударом послал в нокаут лежавшего под ним бандита, нанеся прямой удар в переносицу. Медлить было нельзя, потому что еще один противник находился на ногах, и второй, получивший удар в колено, мог уже подняться. Да и огнестрельное оружие могло оказаться не только у одного.
        Вывернув из обмякшей руки потерявшего сознание бандита пистолет, Антон через плечо сделал длинный кувырок в правую сторону, в полете поудобнее захватывая рукоятку пистолета. Он вовремя приземлился на корточки и повернулся в сторону остальных бандитов, потому что именно в этот момент на него уже с хриплым матом летел широкоплечий парень с чем-то очень напоминающим бейсбольную биту. Размах у него был таким, что сразу стало понятно, что церемониться тут не будут. Тут настроены убивать, и одного пропущенного удара в голову этим спортивным снарядом будет достаточно, чтобы мозги оказались разбрызганы вокруг по белому снегу.
        Антон выстрелил трижды прямо в туловище, надвигавшееся на него как локомотив. И с каждым выстрелом тело бандита дергалось и сгибалось в пояснице все ниже и ниже. После третьего попадания он ничком повалился в снег. Треск сучьев в морозной тишине недвусмысленно подсказал, что третий намерен сбежать. И несмотря на ушиб колена, делал он это проворно. Антон попытался встать на ноги, но понял, что это будет не просто, а уж о преследовании вообще лучше забыть.
        Только бы магазин пистолета оказался полным! Ижевский пистолет, восьмизарядный, эффективен на расстоянии до пятидесяти метров, наиболее эффективен до двадцати пяти, значит… Мысли текли в голове уже вяло, но рука почти не дрожала. Антон прицелился и нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел, и затвор послушно встал на место, загнав в патронник новый патрон. «Бывает, что и везет», - вяло подумал Антон, увидев, что убегавший выгнулся дугой и стал медленно сползать по стволу дерева. Второй выстрел, и голова бандита дернулась, а на белом стволе березы появилось темное пятно. «Вот теперь это последний патрон», - тяжело вздохнул Антон и отжал вниз фиксатор, освобождая затвор и давая ему возможность занять должное положение.
        Оглушенный бандит слабо шевелился и крутил головой. Его рука сгребла горсть снега и потянула его к лицу. Кажется, Антон слишком сильно влепил этому типу в переносицу. Того явно тошнило. Отложив пистолет в сторону, Антон со стоном пододвинул свое тело к убитому и, задрав ему куртку, стал вытаскивать брючный ремень. Он оказался с большой пряжкой и никак не хотел выходить. Тогда Антон дотянулся до ног убитого. Он был обут в высокие армейские берцы. Отлично, такие длинные шнурки тоже подойдут.
        Вытащив шнурки, Антон на коленях добрался до своего пленника, рывком заломил ему руку и повернул на живот. Подперев одну руку коленом, заломил вторую руку назад и туго связал шнурками от ботинок. Теперь нужно было подумать о себе.
        Держась за бок, Антон поднялся на ноги. Его заметно пошатывало. Он нащупал ручку двери, открыл ее и осмотрел салон машины. Это была старенькая и разбитая «Волга». На заднем сиденье непочатая бутылка водки, в бардачке сигареты, спички, бумажный хлам. Опираясь на кузов машины, Антон добрался до багажника. Чиркнув спичкой, осмотрел содержимое. Баллонный ключ, домкрат, две старые камеры, аптечка. Это уже лучше, если эти уроды в ней не запасные свечи и лампочки хранят. Он после нескольких неудачных попыток открыл аптечку. Хм, настоящая, хотя и видно, что из нее что-то уже брали. В основном, как и положено в современных аптечках нового образца, здесь только перевязочные средства. Нитки с иголкой кто-то положил… Ладно, тоже выход.
        Со стенаниями и руганью Антон уселся на водительское сиденье, нащупал ключ в замке зажигания и завел мотор. Так, теперь ближний свет… Прихватив водку, он выбрался из машины. Обойдя капот, Антон опустился на колени, снял куртку, закатал свитер вместе с футболкой и посмотрел на свой бок. Пуля прошла вскользь, оставив широкую и глубокую рану. Фактически она распорола только кожу, но на всю глубину. Сейчас там, в ране, полно всякой гадости, включая и микро и не совсем микроэлементы одежды. Все это надо бы вычистить, но сам он этого сделать не сможет.
        И Антон стал делать то, что необходимо было сделать в первую очередь. Одной повязкой кровотечение не остановить. Если лечь и зажать рану, то можно, а Антону предстояло еще много дел на сегодня. Откупорив водку, он старательно промыл руки, потом и иглу с вдетой в нее ниткой. Потом отдышался, стиснул зубы и плеснул на рану алкоголем. Ощущение было такое, как будто огнем взорвался весь бок. Антон зарычал, но стерпел.
        Зажав в зубах собственную вязаную шапку, он дрожащими руками при свете фар смог все же зашить рану. Потом вскрыл стерильный бинт и наложил плотную повязку. Подумав, распечатал второй и затянул сверху еще одну. И только теперь он почувствовал, как замерз. Хватануть бы водки, да только Антон знал особенность своего организма - водка не проясняет ему мозги, а наоборот, оказывает угнетающее, расслабляющее действие. Уснет он от нее, а ему еще вопросы задавать!
        - Эй, ты, - Антон пнул связанного пленника. - Не уснул?
        - Пошел ты, падла…
        - Живой, - удовлетворенно заметил Антон, - и в здравом уме. Давай вставай на ноги, да поговорим с тобой немного.
        Помогая тычками и пинками, он поднял пленника со снега и потащил одной рукой к машине. Усадив его на переднее пассажирское сиденье, Антон сам уселся на водительское и включил печку. Стало немного лучше от ощущения потока теплого воздуха, но зато сразу появилась слабость. Все-таки крови из него вытекло прилично.
        - Зачем вы меня похитили? - начал он допрос.
        Пленник морщился, скалил зубы и таращился в окно. На глаза ему, наверное, попадались лишь ноги застреленного дружка с битой да второе тело, которое забрызгало мозгами белую березку в лесополосе. Ничего позитивного!
        - Ты ведь пойми, придурок, - доверительно произнес Антон, - что мне проще тебя пристрелить прямо здесь и списать все на самозащиту. Нет у меня времени валандаться с тобой. Либо ты колешься по полной, либо я тебя выволакиваю наружу, стреляю в живот и… Ну, надумал?
        - Не знаю я его, - зло буркнул пленник. - Барыга какой-то. Не я договаривался, мое дело было баранку крутить да таскать тебя на себе. Ну и получить потом свою долю. А о чем там с тобой базар должен был быть, я не знаю.
        - Значит, это твоя машина? Спасибо, что нитки в аптечку положил.
        - Чего?
        - Неважно. Забудь. О чем говорили в машине, когда сюда ехали?
        - Козе понятно, что допрос с тебя первым делом хотели снять. Ясно, что ты из легавых, только надо было узнать, как ты пронюхал про того барыгу. Ну а потом, сам понимаешь, завалили бы тебя.
        - Понятно! А как вы меня узнали?
        - Понятия не имею. Вроде у Кузи, - мужик кивнул в сторону, - фотка твоя была. Этот барыга сделал. Потом тебя же пасли с самого аэропорта. И вертухай в деловом центре при делах был. Он должен был сообщить, что ты появишься, и сигнал дать. Вот он и сигнал дал, и тебя на улицу вывел.
        - Что этот барыга, нанявший вас, на завтра готовил? На двадцать шестое.
        - Не знаю, начальник, как на духу! Мы его до этого и в глаза не видели. Это Кузя с ним скорешился через кого-то. Только заказ на тебя, и все.
        - Ладно, - Антон прислушался к своему состоянию и решил, что чувствует себя неплохо, - поехали в город, а там посмотрим.
        - Ты… это… водяры мне дай, а то хреново чего-то. Башку как паровозом переехали.
        Антон дотянулся до заднего сиденья, взял бутылку и протянул пленнику. Потом сообразил, что у того связаны руки, и, отвинтив пробку, приставил горлышко к открытому рту бандита. Антон не сразу обратил внимание, что его пленник как-то внимательно поглядывает. А тот, сделав несколько больших глотков, вдруг боднул Антона и ударил ногой дверь.
        Это потом Антон догадался, что хозяин свою машину хорошо знает и ему известно, что эта дверка открывается от удара, потому что там плохой замок. Но в начале, когда от удара его ожгло как огнем в раненом боку, он успел только выпустить бутылку и поймать пленника за воротник. Рванув его на себя, Антон бросил его рядом на сиденье и резким ударом ребром ладони врезал ему под ухо. Бандит сразу обмяк и сполз со спинки.
        Прежде чем трогаться, пришлось выходить и закрывать дверку снаружи. Можно было бы пленника перетащить на заднее сиденье, но Антон опасался, что во время движения тот вздумает снова напасть на него. В багажник же он его не смог бы затащить - не было сил, а упираться было нельзя. Существовала опасность, что шов на боку разойдется.
        А еще не мешало бы сообщить Быкову, как развиваются события. Попытка похищения, попытка убийства, признания одного из похитителей - набор, достойный внимания шефа. Как он там спросил недавно? «Так что, война?»
        И только теперь Антон сообразил, что пуля прошла через внутренний карман куртки, где лежал его телефон. Он, даже не засунув туда руку, понял, что от мобильника остались осколки. Антон все же проверил и выгреб разбитый корпус. Пуля пробила его как раз в том месте, где помещалась сим-карта. Он обшарил своего пленника, но не нашел у него телефона. Не было телефонов и у убитых бандитов. Зато у одного из них он обнаружил старенький «ТТ» с полным магазином. Антон предпочел бы, чтобы у него была связь, а не оружие, однако пренебрегать находкой не стал. События стали разворачиваться по незапланированному сценарию.
        Голова оглушенного бандита моталась из стороны в сторону, когда машина подпрыгивала на неровностях дороги. Антон морщился, но упорно держал скорость не ниже шестидесяти километров в час. Он хорошо видел свет фар изредка проносившихся по шоссе машин. Главное, побыстрее доехать до делового центра, главное, не потерять из поля зрения Мичника, улики против которого теперь были. Лишь бы добраться до города и до телефона!
        Накатанный проселок закончился небольшим подъемом и въездом на трассу. Запорошенные снегом деревья высились стеной вдоль трассы, а фары скользили по наметенным сугробам у лесополосы. Одна машина пронеслась, вторая… Антон машинально включил поворотник и выехал на шоссе. И первое, что бросилось ему в глаза, это белый «Форд» с большими буквами ДПС на борту. Белый дымок вился из выхлопной трубы, а из открытой двери со стороны водителя на Антона выжидающе смотрело молодое сытое лицо в форменной шапке.
        Пулевое ранение на боку, пистолет за ремнем, связанный человек на переднем сиденье, кстати, владелец машины, которую Антон сейчас вел. А в километре отсюда два трупа с дырками и пустой пистолет. Кажется, больше ничего не упустил? Первым делом Антон надавил на педаль акселератора и вихрем пронесся мимо полицейской машины. По тому, как на него посмотрел мордатый инспектор и как они переглянулись с напарником, курившим рядом на сиденье, Антон догадался, что эту «Волгу» они ждали. Слишком красноречивы были взгляды, слишком сильно они удивились, когда увидели за рулем не того человека.
        Тяжелая «Волга» медленно набирала скорость, но хорошо держалась на дороге. Да и двигатель у нее был достаточно мощным, чтобы развить хорошую скорость. Антон поморщился, когда в зеркале заднего вида включились фары «Форда», а потом белый корпус вывернул на асфальт и понесся следом. От иномарки не уйти, тем более от радиофицированной машины, из которой запросто можно вызвать помощь, и полицейские в два счета могут перекрыть любой участок дороги, расстелить «ежи». Антон все понимал, но все равно гнал машину в сторону Москвы. А… а в сторону Москвы ли?
        Смотреть на дорогу, когда тебя слепят фары встречных машин, следить за преследователями и пытаться прочитать, что написано на табличках и указателях, дело не простое. Особенно когда ты не знаешь расположения указанных населенных пунктов, когда все происходит в чужом для тебя месте. «Форд» нагонял с включенными проблесковыми маячками, И Антон ждал, когда же наперерез выскочат новые полицейские машины. Минут десять шла гонка, но пока состав ее не менялся.
        Наконец преследователи стали нагонять Антона, замигали фары дальнего света, ударив по глазам так, что в них забегали цветные зайчики. Антон навалился грудью на руль, чтобы свет из зеркал не попадал в глаза, и продолжал гнать машину. А «Форд» уверенно пошел на обгон, притираясь к борту «Волги». Сейчас машины поравняются, Антону начнут махать, чтобы он остановился, посмотрят в его лицо. Вот это совсем ни к чему…
        - Автомашина «Волга», номерной знак… - наконец раздалось через громкоговоритель приказание принять вправо и остановиться.
        Антон боролся с острым желанием вильнуть рулем влево и спровоцировать столкновение. Он был уверен, что свою машину удержит и сможет сбросить «Форд» с дороги. Но где-то глубоко внутри он все еще сомневался, что эти двое полицейских ждали его машину, что они заодно с бандитами. Точнее, он очень боялся ошибиться. А ведь он убьет ни в чем не повинных людей. Более того, при честном выполнении ими своего долга.
        Был и другой вариант. Он мог послушаться, остановить машину, предъявить удостоверение старшего лейтенанта полиции из Екатеринбургского ГУВД, но… Опять начинались многочисленные «но», включая и то, что ночью на дороге подлинность его удостоверения проверять никто не будет, а все остальные обстоятельства, наоборот, заставят увидеть в нем липового полицейского, да еще бандита.
        Был вариант и похуже. Если эти двое в машине ДПС заодно с преступниками, то они правильно поняли ситуацию. Убийства не произошло, жертва вырвалась и удирает на машине убийцы, и эту жертву надо любой ценой остановить. Да они же стрелять начнут в любой момент. Тем более когда он остановится и выйдет к ним из машины. Слишком большой риск, чтобы верить или не верить! И нога Антона еще плотнее нажала на педаль газа.
        Дорога делала крутой поворот, впереди мелькнули огни то ли заправки, то ли стационарного поста ГИБДД. Антон понимал, что ему нельзя туда, где свет и люди, а поворота на проселок он так и не увидел. И тут «Форд» сделал мощный рывок вперед и стал прижимать «Волгу» к обочине. Интуиция подсказала Антону, что полицейские тоже увидели впереди огни, и это им тоже не понравилось.
        Неожиданно правое переднее колесо его машины выскочило на обочину. Он сделал движение рулем влево, чтобы избежать столкновения, и слишком рано добавил газа. Ведущие колеса получили под собой разное сцепление с поверхностью: асфальт и подмороженный снег. Машину мгновенно занесло, Антон закрутил рулем, выправляя ее и борясь с желанием нажать на тормоз. Но сделать он ничего не успел, как перед капотом вдруг мелькнул бетонный парапет, фары лизнули заснеженную балочку справа… удар!
        От удара дверь открылась. Антон успел поблагодарить раздолбанную старушку «Волгу» за то, что замки у нее совсем не держат, и выбросил свое тело влево. От удара локтем у него полетели из глаз искры, потом резанула боль в раненом боку, затем он провалился лицом в снег и покатился вниз. Наступила тишина, в которой где-то выла сирена машины ДПС. Сейчас они развернутся и подъедут сюда, а я тут как на ладони! Морщась от боли, Антон поднял залепленное снегом лицо. Капот машины торчал из кювета, что-то сильно дымило из-под горбом вздыбленного кузова. Фары «Форда» мазнули по дороге, когда он разворачивался. Надо принимать решение.
        И тут Антон догадался, что за бетонный парапетик мелькнул перед ним в темноте, когда он не справился с управлением. В этом месте под дорогой проложена толстенная труба, которая во время половодья отводит влево за дорогу в долину талую воду. Это водосток! Оглядев себя, он решил, что достаточно извалялся в снегу, чтобы в глаза не бросалась темная одежда.
        Когда машина ДПС подъехала к месту происшествия, Антон уже на четвереньках забирался в трубу водостока. А потом все вокруг осветилось красным, и раздавшийся хлопок сильно ударил по ушам. Антон опешил, но до него быстро дошло, что это могло означать. В старенькой «Волге» взорвался бензобак. А в машине был этот тип в бессознательном состоянии. Он, конечно, нужный свидетель, и в этом смысле… Черт! Во всех смыслах в машине сейчас заживо сгорает человек! Бандит, убийца, но человек же.
        Антон потер лицо руками и откинулся спиной на бетонный свод трубы. «Что-то я стал сентиментальным. Забыл, до какой степени зла доходят эти вурдалаки? Забыл, сколько горя они приносят людям? Забыл, сколько оборотней в погонах кормятся от криминала, про маму свою тоже забыл? И ты сам должен был сейчас лежать раздетый до трусов с простреленной головой в лесу. Про это ты тоже забыл? Вот и сиди! Подотри сопли и сиди, слюнтяй. Со злом так не воюют, со злом не сентиментальничают, его уничтожают любым доступным способом. И этот урод, что сгорел в машине, сам виноват, он сам свою судьбу выбрал, сам шел к своей смерти. Она ему в наказание! А мне помощь, между прочим. Потому что машина кувыркалась, потому что непонятно на каком сиденье находился труп. Обгорелый труп! И эти двое полицейских сейчас думают, что в
«Волге» труп Антона. Вот так-то, а ты сопли распустил! Давай-ка убираться отсюда, пока с фонарями не стали округу прочесывать для очистки совести».
        Глава 11
        Устал Антон смертельно. Начал двигаться ползком вдоль кювета, потом так же до лесополосы, потом по колено в снегу, прячась за деревьями и заснеженным кустарником, а затем четыре или пять километров по плохо прочищенному проселку, где колея накатана грубыми тракторными колесами. Наверное, «Кировцев». Ноги там разъезжались, Антон все время спотыкался от слабости и усталости. И только часа через два он наконец вышел к группе припаркованных на ночь фур дальнобойщиков.
        Впереди, к счастью, был залит ярким светом не пост ГИБДД, а обыкновенная заправка. А здесь на расчищенном пятачке под навесом за грубым столом на лавках сидели в свете фар пропахшие соляркой и маслом мужики с натруженными руками. Кто-то, поужинав и потрепавшись, отправлялся уже спать в кабины, кто-то только подъехал и в изнеможении плюхался на лавку рядом со старыми знакомыми, с которыми они вот так, наверное, годами встречаются на самых разных дорогах большой страны. Профессиональное братство дальнобойщиков, клан, образ жизни и философия дороги в самом широком смысле этого слова.
        - Э-й, братан, ты чего? - окликнули Антона, когда он, держась за бок и еле волоча ноги, вышел в круг света, весь облепленный снегом и с перекошенным от усталости лицом. - Случилось чего?
        Когда все четверо водителей, что сейчас сидели за столиком под навесом, убедились, что перед ними не бомж и не алкаш, то самые страшные подозрения родились в их головах. Эти люди насмотрелись такого на дорогах, что удивить их чем-то было сложно. И Антон решил особенно не врать, а как раз выдать побольше правды, которая этим людям близка и понятна.
        И он, хватанув пятьдесят граммов водки и задохнувшись от резанувшего по горлу алкоголя, начал плести свой наполовину правдивый рассказ, как такие-сякие
«дэпээсники» хотели отшакалить у него денег, как спровоцировали попытку удрать от них, как он разбил в лесу машину, повредил бок и теперь ему нужно срочно в Москву, где есть шанс найти защиту и уладить это дело. Ведь номера полиция на его машине видела, теперь он попадет в сводки.
        Водители осуждающе загалдели. Начались воспоминания, как почти каждый по десятку раз пострадал от зажравшихся и обнаглевших ментов, как все устали от поборов, придирок с целью выманить деньги, как нелегка работа водителя-дальнобойщика в нашей стране, где все воруют и грабят.
        Антона накормили, налили еще водки, чтобы снять напряжение. А двое матерых водил на здоровенной «Вольво» вызвались подбросить его до Москвы, потому что у них времени ночевать не было по причине срочной доставки груза адресату. Антон забрался в спальную кабину, снял куртку и мгновенно провалился в глубокий сон. Проснулся он, только когда в глаза ему стали светить лучи утреннего солнца, а за пределами кабины стал слышен шум большого города.
        - Ну, ты как там? - обернулся расположившийся на сиденье второй водитель. - Ожил маленько? Мы сейчас с МКАДа уйдем. Тебе куда лучше…
        Антон назвал адрес делового центра, и они на карте Москвы нашли требующуюся улицу. Получалось, что Антону лучше сойти у первой же станции метро, а потом по радиальной линии с двумя пересадками добраться до нужного места. Прощание с водителями было очень теплым. Только Антону было немного стыдно за то, что он им наврал и воспользовался хорошим отношением к себе. В конечном итоге наврал он и не очень уж сильно. А вот если бы он начал правду-матку резать, то его точно бы в полицию сдали. Да еще и связали бы предварительно.
        Днем деловой центр «Мир» выглядел совсем иначе. Это ночью в незнакомом месте он показался Антону огромным отдельно стоящим зданием, которое своей вершиной уходило куда-то ввысь. Сейчас он видел перед собой двенадцатиэтажную коробку, которая в проекции на земельный участок чем-то напоминала крест. И зажато это здание было со всех сторон другими строениями. С одной стороны, кажется, типографией и складами, с другой - жилым массивом с девятиэтажками шестидесятых годов и тенистыми дворами. Но от новизны впечатлений проблем у Антона меньше не стало. Он стоял за деревом и смотрел на окна четвертого этажа. Именно отсюда тот охранник хотел показать ему окна офиса Мичника. Или врал, а сам просто выманивал его из здания, чтобы сдать поджидавшим дружкам. Что, собственно, и удалось. И как теперь попасть внутрь? Рисковать и соваться через охрану не следовало. Если сразу не получится, если его с первого раза не пустят, без пропуска или чего у них тут используется для прохода, то второй раз будет сложнее. И курьером не притворишься, и монтером не прикинешься. Нужен способ один, и самый верный!Антон обошел все
здание и обнаружил, кроме главного входа, еще три двери. Но все они были заперты, и толкаться возле них долго не стоило, пока кто-нибудь из охраны его не заметил и не запомнил. И ждать, пока кто-то не откроет одну из дверей, времени у него не было. Мичник там внутри что-то готовит или просто намерен скрыться с большими деньгами. И каждая минута промедления повышает его шансы совершить то, что он задумал.Около главного входа было много машин, двери на фотоэлементах практически не переставая ездили туда-сюда, пропуская людей внутрь и выпуская их наружу. Деловой центр начинал жить своей утренней рабочей жизнью. И в эту жизнь надо было как-то вклиниваться.Молодой человек невысокого роста в темной куртке и такой же вязаной шапке, как и у Антона, торопливо выбежал на улицу, застегиваясь на ходу. Сначала Антону показалась знакомой его походка, а потом… потом он хищно улыбнулся и пошел следом за парнем в сторону станции метро. Это был тот самый охранник, который сдал его бандитам. Смену закончил, домой собрался? Ну-ну!У Антона от такой удачи даже самочувствие улучшилось. Он бодро прибавил шагу, нагоняя парня.
Выбрав подходящий момент, когда не было встречных пешеходов, расстегнул куртку почти до пояса, вытащил пистолет из-за ремня и засунул вооруженную руку под куртку.- Простите, вы не подскажете… - начал Антон простой фразой привлекать к себе внимание парня со спины.И когда тот повернулся на его голос, то старший лейтенант подошел к нему вплотную и прижал дуло «ТТ» к его животу.- Узнал меня, упырь? - с ухмылочкой спросил Антон. - Значит, сдать меня решил, чтобы от меня в лесочке избавились? И что мне с тобой теперь делать?- Ты чего… - воскликнул парень, и его глаза испуганно забегали, - ты меня с кем-то путаешь… я тебя в первый раз вижу…- Да и хрен с тобой, - весело ответил Антон, - ошибся и ошибся! Пулю тебе в желудок и пойду искать того… настоящего.- Ты погоди, погоди! Слышь, ты чего…- Ага! Вижу, узнал! - удовлетворенно бросил Антон и взял парня под локоть. - Значит, так! Хочешь жить - делай то, что я тебе прикажу. Малейшее отступление от моих приказов - и я стреляю. Мне терять нечего. Понял, сука?Антон специально разыгрывал из себя кого угодно, только не работника полиции. Если бы парень знал, кто он
на самом деле, то, разумеется, не поверил бы, что Антон станет в него стрелять. А он должен бояться бандитов, в чьи ряды недавно вступил из-за жадности и по глупости. И обращение с ним теперь соответствующее, независимо от того, знал он о последствиях своей подлости или не знал.- Двигаемся назад, - приказал Антон, улыбнулся двум девушкам, которые прошли мимо, и снова стал серьезным и жестким. - Кто тебе про меня рассказал, почему ты меня ждал с этими, которые меня в машине увезли?- А как же ты… они же…- Заткнись! - цыкнул Антон. - Отвечать только на мои вопросы! Мичник сейчас в офисе?- Да, я утром заходил к нему, рассказал, как все с тобой прошло. Это же он и заплатил за тебя, - заговорил парень, морщась, как от зубной боли. - Ты только того, не нервничай, а то нажмешь нечаянно на спусковой крючок. Я все расскажу, помогу тебе. Он меня к себе в офис позвал, фотку твою показал. Ты там в какой-то аудитории снят, вроде как на занятиях. И сказал, что ты убить его хочешь, что ты из бандитов, которые на него наехали, потому что у него там какое-то важное и дорогое изобретение, а тебя подослали, чтобы ты для
кого-то там все заграбастал. Я не совсем въехал в эти дела, потому что он сразу две «тонны» баксов мне отвалил и сказал, что и как сделать, когда ты объявишься. А тут ты и явился.- Являются привидения, - наставительно заметил Антон, продолжая идти рядом с парнем, крепко держа его за локоть и через куртку прижимая к его руке ствол пистолета. - Хотя… я почти привидение и есть. Ты знаешь, что меня затолкали в багажник машины, вывезли в лес и хотели убить? Знаешь или нет?Парень от того, что Антон на него прикрикнул, вжал голову в плечи и погрустнел окончательно. Видимо, он не ожидал, когда получал деньги и инструкции от Мичника, такого оборота.- Учти и поверь, что меня убить очень сложно. Доказательством тебе мое возвращение. Тебя как зовут-то? Мамка как звала?- Паша…- Ну, так вот, Паша! Сколько еще будет трупов, зависит от тебя. Мне бы очень хотелось, чтобы ни одного не было. Усек? Если начнется стрельба, то ты первый покойником станешь. Если я до Мичника доберусь, то ты в награду живым останешься. Устраивает тебя такой договор? Ну вот, вижу, что устраивает. Мы с тобой сейчас войдем в холл. Там твои
коллеги, поэтому ты, кровь из носу, должен меня провести в здание мимо них. Придумывай что хочешь, но чтобы меня не задержали. Про пушку у своего бока помни!- Со мной без проблем пройдешь, - заверил изрядно побледневший Паша, - меня там все знают. Все ништяк будет!Они в молчании прошли оставшееся расстояние до главного входа. Теперь идти пришлось медленнее, потому что на узком расчищенном от снега тротуаре они то и дело толкались со встречными пешеходами, стукались локтями. Тем не менее Антон Пашу не выпускал. И только возле стеклянных дверей он его остановил и повернул к себе лицом.- Сейчас я тебе руку отпущу, но пистолет у меня за пазухой, а палец на спусковом крючке. Вытащить его и влепить тебе пулю в спину я успею. И не одну. Понимаешь ты это дурьей своей башкой?- Понимаю, - уверенно ответил Пашка, побледнев еще больше.
 Хорошо. Идешь медленно, никаких резких движений не делаешь, особо в разговоры ни с кем не вступаешь. Коротко объяснишь, что тебе внутрь надо и что я с тобой. И все. Если почувствую опасность, тут же стреляю. А я ведь могу испугаться и почувствовать опасность там, где ее и не будет. Помни об этом и не провоцируй меня!Пашка попытался даже ободряюще улыбнуться Антону, но улыбка вышла у него жалкой. Даже губа дергалась. Не запаниковал бы парень или в ступор не впал бы. Не перестарался ли я с запугиванием?
        Они вошли в холл и сразу направились в сторону лифтов. Один из охранников двинулся в их сторону, но сделал это неторопливо и как-то вяло.
        - Ты чего? Забыл что-то? - поинтересовался он у Пашки, тем не менее окинув Антона взглядом.
        - Да, точно! - закивал Паша, старясь казаться веселым и виноватым. - С дружбаном вот договорился, а сам забыл и домой пошел. А он просил его к начальству в офис проводить, он там, наверное, работать будет, вакансия имеется…
        - Да? И кем?
        - Заместителем генерального директора по режиму, - глядя ясным и открытым взором в глаза охраннику, заявил Антон.
        Охранник заметно смутился и посерьезнел.
        - А Дмитрий Сергеевич? Увольняется, что ли?
        Очевидно, Антон попал в точку и такая должность в администрации была. И охранник, будучи сотрудником какого-то ЧОПа, знал его прекрасно.
        - На повышение пойдет! - расплылся в покровительственной улыбке Антон. - За хорошую работу.
        Умышленно или под действием страха, но Пашка, не останавливаясь, продолжал двигаться в сторону лифтов. Антон напрягся. Сейчас новый охранник мог все равно его остановить и отправиться докладывать в администрацию, что к ним поднимается претендент на должность. И спросить, пропускать его или нет. Мог и просто паспорт потребовать, чтобы зарегистрировать посетителя в каком-нибудь журнале. Все это было нежелательно хотя бы по одной причине: Антону придется вытащить руку из-под куртки и выпустить пистолет. А как в этом случае поведет себя Паша, он не знал. Хотя догадывался, как такие люди себя ведут в подобных случаях.
        До лифта им дойти удалось, и никто их не окликнул, не попытался остановить и записать. И этот этап удалось преодолеть.
        - Четвертый этаж, ты правду сказал? - прошептал Антон в ухо Пашке, становясь в лифте за его спиной и тыкая стволом в позвоночник. - Или соврал?
        - Нет, правду, - дернулся было Паша с намерением повернуться к Антону лицом.
        - Тихо, тихо, - осадил своего пленника Антон. - Офис номер… какой?
        - Четыреста тридцать восьмой, - ответил Паша, нажимая на пульте лифта кнопку с цифрой «4».
        Двери с мягким шуршанием сдвинулись, и кабину еле заметно качнуло. Антон покосился на трех молодых женщин, которые ехали вместе с ними. Кажется, никто ничего особенного не замечает. Цифры над дверью плавно изменили свое очертание с единицы на четверку, кабина опять еле заметно качнулась, и двери разошлись в разные стороны. Пашку пришлось подталкивать в спину.
        Интуиция подсказала, что теперь пленник уже не помощник, а угроза. Он стал еще более нервным и мог выдать Антона даже не криками о помощи, а своим внешним видом.
        - Стой, - тихо попросил Антон. - Слушай, Паша, где тут туалет?
        Охранник повернулся и недоуменно посмотрел в озабоченное лицо Антона.
        - В смысле?
        - Какой тебе еще смысл нужен? - раздраженно зашипел на него Антон, глядя по сторонам. - С животом у меня проблемы. В туалет хочу.
        - Вон, - ткнул Пашка рукой вперед. - За лифтами вторая дверь.
        - Пошли, - снова пришлось подтолкнуть пленника в спину. - Дурацкий организм… Еще с армии мучаюсь. Как что-то важное, как проблема, так сразу слабит.
        Пашка снова с недоумением посмотрел на Антона, но у того в глазах была такая искренность, что он невольно поверил. И, наверное, ему нарисовалась многообещающая картина. Антон запирается в кабинке туалета, а Пашка остается один и… свободным. Вот и шанс удрать! Кто там докажет, что он у кого-то брал деньги, кого-то… Не докажешь, нет свидетелей. А этот с пистолетом уже попадает под статью! И неизвестно, что там за ним еще тянется. Может, его полиция давно разыскивает.
        Антон отлично понимал, какая путаница мыслей сейчас у Пашки в голове. И это его радовало, потому что охранник теперь пойдет с ним в туалет безбоязненно, пойдет в надежде на скорое и очень простое освобождение. Они подошли к двери с соответствующей маленькой табличкой. Пашка уверенно взялся за ручку и первым вошел внутрь.
        Первая комната была вся в зеркалах, имела четыре раковины с контейнерами-дозаторами для жидкого мыла и другими принадлежностями. Широкая арка вела в следующее помещение, где вдоль одной стены красовались писсуары, а напротив пластиковые двери кабинок. Пашка чуть ли не с улыбкой остановился посреди комнаты. Вот, мол, заходи, снимай штаны, а я… подожду.
        Антон, сморщившись от предполагаемых спазмов в кишечнике, принялся дергать двери. И прежде всего те, которые были плотно закрыты. Когда до Пашки дошло, что Антон проверяет, есть ли люди в туалете, было поздно. Неуловимым движением этот странный светлоглазый и светловолосый тип вдруг оказался рядом с ним. Еще одно неуловимое движение, и его голова будто раскололась от тупой боли в области затылка. Пашка потерял сознание, еще будучи на ногах.
        Подхватив тело, которое повалилось мешком на пол, Антон быстро затащил его в крайнюю кабинку, запер изнутри дверь и усадил Пашку на унитаз. Прислонив его спиной к бачку, он проверил, насколько тело устойчиво. Ничего, минут пять или десять просидит, а потом пусть мчится отсюда куда глаза глядят. Охранник трус, он случайный человек в этом деле и обязательно убежит, а не бросится предупреждать Мичника об опасности. И пусть бежит. Если понадобится свидетель, то Пашку найти несложно - его данные есть в ЧОПе, который охраняет это здание.
        Прислушавшись, Антон убедился, что в туалете по-прежнему никого. Взявшись за край панели ограждения кабинки, он рывком подтянулся, навалился животом и перекинул тело наружу. Приземление на пол было мягким и почти беззвучным. Отряхнув руки, Антон вышел в коридор.
        Обычная жизнь деловых людей. По коридору постоянно кто-то проходил: кто-то в верхней одежде, разглядывая номера на дверях офисов и разыскивая нужную фирму, кто-то с кем-то что-то на ходу обсуждал, поправляя папку под локтем, кто-то деловито спешил с кипой бумаг. А вон двое парней в синих комбинезонах тащат бачки с водой для кулеров. Ничего подозрительного, ничего предвещающего беду. А она может прийти, ведь Антон потерял почти сутки в Москве. От этой мысли холодок пробежал у него внутри. Он даже боялся думать о том, что будет делать дальше, если обнаружится, что Мичника в офисе уже нет.
        Номерок «438», который он наконец увидел на двери, не обрадовал. Все - это или финал, или полный провал. Антон потянул дверь за ручку, и она послушно открылась. Он поправил пистолет под курткой за ремнем брюк и вошел. Перед ним вправо уходил небольшой коридор, а прямо стеклянные двери открывали вид на просторное помещение с большим количеством мягких стульев. Но здесь никого не было.
        Антон беззвучно двинулся по коридору туда, где через дверной проем проникал свет с улицы, со стороны какого-нибудь окна. Вот и конец коридора и еще одна наполовину открытая дверь. И за ней торопливый шорох, звук резко отодвинутого стула, бормотание, звуки шагов. Кто-то там был, и причем не один.
        Еще одно мягкое движение, и Антон переместился на шаг. Еще одно, и он неслышно возник в дверном проеме. Человек, стоявший спиной к нему и склонившийся над чем-то, что стояло на столе, был хорошо знаком. И плечами, и длинными волосами, и осанкой. За время обучения на семинаре Антон запомнил его во всех ракурсах до такой степени, что даже в темноте узнал бы по звуку шагов.
        - Здравствуйте, Всеволод Николаевич, - спокойно поздоровался Антон.
        Мичник обернулся нервным рывком, и глаза за стеклами очков зло блеснули. Этот человек не был испуган, он не был удивлен или раздосадован. Антона беспокоило не лицо Мичника, а его руки, которых он не видел. Теперь-то Антон ждал от этого человека всего, чего угодно. И почему-то именно сейчас он смог представить его во всей красе беспринципности, злобы, чрезмерного тщеславия, граничившего с маниакальной страстью к власти над людьми. Все, что произошло с самим Антоном, что произошло с девушками в других городах, все то, что еще не было доказано, все это как-то сразу легло в голове на свои места, сложилось в сложную мозаику чужой нездоровой психики.
        - Я искал вас, - продолжал Антон, наблюдая за реакцией Мичника, - но девочки в офисе сказали, что вы болеете. Вы в самом деле больны или мне так кажется?
        - А ты умен, мальчик… - Высокий голос Мичника зазвенел в тишине помещения как-то уж очень мерзко. И еще этот пронзительный сверлящий взгляд.
        - Полно вам, Всеволод Николаевич, - усмехнулся Антон и сделал плавный шаг к столу, - вы старше меня всего лет на десять или пятнадцать. Какой уж там «мальчик».
        - Стой на месте, - прошипел Мичник и повернулся к Антону всем корпусом. В его руке красовался большой угловатый пистолет Ярыгина. - Стой, мальчик, теперь стой.
        Антон остановился. Он понимал, что Мичник стрелять не готов, иначе бы он выстрелил сразу. И не так это легко - выстрелить в человека, но если учитывать, что этот тип, мягко говоря, со своеобразной психикой, то все возможно. Однако пока его лучше не провоцировать. И лучше узнать, что же он задумал, чего хочет, прежде чем вступать в схватку. У трупа потом ничего не спросишь.
        - Я давно к тебе присматриваюсь, я давно тебя раскусил, - продолжал кривить губы в усмешке Мичник. - Ты хитер. Ты даже сюда за мной приехал. И как же ты все мои рогатки обошел, умник?
        - Вот так, - ответил Антон и показал пальцами, как он обходил.
        На Мичника издевательская ирония не оказала никакого воздействия. Возникало ощущение, что его не диалог привлекает, а монолог, что ему опять нужна аудитория, слушатели для собственного самоутверждения. Охо-хо, и ничему-то вас, психов, американские боевики не учат! И почему вас все время тянет поболтать там, где нужно сразу стрелять? Или в глубине души они чувствуют себя виноватыми, и им требуется оправдание? Или они боятся оказаться непонятыми, неоцененными? Пусть психиатры разбираются в этом, решил Антон.
        - Чего тебе надо, Мичник, чего ты хочешь? - грубо спросил Антон, стараясь вывести негодяя из равновесия, заставить его начать истерически излагать свой взгляд на этот мир.
        - Чего «надо» и чего «хочешь» - это разные понятия, - покачал головой Мичник. - Ты был плохим учеником, раз не понял этого. Есть потребности физиологические, а есть моральные…
        - А есть еще и нравственные, - попытался добавить Антон.
        - Нравственные? - повысил голос Мичник, и его палец на спусковом крючке пистолета побелел. - Нравственность - категория плебейская, как и религия. Это искусственное умозаключение, которое не имеет под собой никакой материальной основы, которое пригодно только для одного: держать в повиновении массы, народ. Для того, чтобы править им было легче, удобнее.
        - У-у, - рассмеялся Антон, - да мы тут имеем дело с неудовлетворенностью, с непризнанностью! Тебе власти не хватает, Мичник? Да у тебя бабла столько, что ты себе любой депутатский мандат организовать сможешь, любую губернаторскую должность. Ты даже должность в федеральном министерстве можешь купить. Я слыхал, что продаются.
        - Ты мелок, как и все остальные, - огорченно ответил Мичник. - Что такое светская власть?..
        - А тебе духовную подавай?
        - Абсолютную! - выкрикнул Мичник. - Только абсолютную. Что такое власть над телами, когда ты не властен над душами?
        - Да ты сатанист, Всеволод Николаевич!
        - Нет, я просто умный человек, который умеет и желает манипулировать другими. Я просто человек, отягощенный тщеславием и не видящий границ для возвышения себя над другими. А сатанизм - это все ограниченное, детские игры. Нет ни бога, ни черта, а есть только сила мозга, всех его тренированных качеств, есть сила мысли.
        - Короче, певун! Что ты задумал силой своей мысли? Каким образом ты решил возвыситься над людьми?
        Мичника аж перекосило от самолюбования. Он посторонился, и взгляду Антона открылась большая черная сумка. А из нее торчали какие-то проводки, и бока ее распирало что-то похожее по форме на многоугольники. Мичник отогнул край сумки, и у Антона пропали последние сомнения относительно того, что именно находится в ней. Взрывное устройство! Судя по объему, взрывчатки в сумке килограммов десять-двадцать. Современного взрывчатого состава в таком количестве достаточно, чтобы от этого здания остался один фундамент. Антон сразу представил себе, сколько тут людей, и вспомнил лица тех, кто встречался ему в коридорах. Холодная струйка пота пробежала по спине и остановилась где-то в районе поясницы.
        - Ты больной, Мичник! Ты хочешь возвыситься над развалинами, над погребенными под ними трупами?
        - Что? - Мичник переспросил таким тоном, как будто только вошел в комнату и не знал, о чем тут до него разговаривали. Антон понимал, что у его собеседника психическое расстройство. То ли приступ шизофрении, то ли его извращенный мозг совсем замкнулся на… впрочем, это тоже болезнь.
        - Над чем ты возвысишься, если взорвешь свою адскую машину? - заорал Антон.
        - Над миром, - свирепо выпятив челюсть и блестя бисеринками пота на носу, заявил Мичник, - над властью. Когда я покажу, что у меня в руках, когда я пригрожу, то меня уговаривать прибежит президент!
        - Президент чего? - не понял Антон.
        - Президент страны! Для того я сюда и приехал, для того я и снял тут офис, собрал, истратив колоссальные суммы, эту бомбу.
        - Президент? - Антон почувствовал, что у него снова начинается головокружение. То ли рана воспаляется, то ли ситуация такая… головокружительная. - Ты уверен, что к тебе договариваться приедет президент? Однако ты замахнулся в своих амбициях! Ничего себе… личностный рост…
        Пора было кончать комедию. Антон понимал, что взрыватель еще не включен, иначе бы Мичник не отошел от бомбы и не махал руками. Либо таймер, либо контактный взрыватель. Если он хочет шантажировать главу государства, то должен быть контактный. Отпущу руку, и бабах! Даже снайперов можно не бояться.
        А ведь Мичник не все предусмотрел. Антон не понимал, как этот человек собирался контролировать ситуацию за пределами здания, за пределами офиса? Что мешает спецслужбам тихо эвакуировать всех людей, весь район. А потом можно и рискнуть застрелить террориста.
        - Мичник, сволочь ты последняя, - вежливо обратился к нему Антон, - давай все это бросим и пойдем на свежий воздух. За бомбу ты получишь пару лет, а я не скажу, что ты собирался с ней делать.
        - Стой! - Мичник вдруг напрягся и прицелился в Антона. - Я не для того столько работал, чтобы останавливаться на половине пути. Настоящая личность доводит все до конца!
        - И что?
        - Возьми эту сумку.
        - Зачем?
        - Возьми, или я выстрелю. Мы выйдем в холл первого этажа, где у охраны стоят мониторы наружного наблюдения. Оттуда я и стану диктовать свои условия.
        Мичник махнул пистолетом в сторону взрывного устройства, и на миг его оружие повернулось к Антону боком. Пистолет все еще стоял на предохранителе! Или Мичник забыл его с предохранителя снять, или… Этим стоило воспользоваться, раз уж в самом начале упустил такую возможность, не учел, что этот человек мог быть вооружен.
        Бросившись на Мичника, Антон увидел, как палец на спусковом крючке дернулся. Мичник недоуменно посмотрел на пистолет, видимо, все понял и протянул вторую руку к предохранителю. Но пистолет Ярыгина имел такой недостаток, как маленький тугой флажок предохранителя, который без навыков просто не сдвинешь. Удар «ножницами» по руке, болезненный вскрик, и Мичник присел у стола на пол, прижав ушибленную руку к груди. Он успел-таки снять оружие с предохранителя, но Антон все же выбил его из руки в последнюю секунду.
        - А теперь, - старший лейтенант медленно вытащил из-под куртки трофейный «ТТ» и отвел курок, - теперь мы поиграем в игры по моим правилам.
        Не спуская глаз со сморщенного лица Мичника, Антон подошел к сумке и бегло осмотрел бомбу. Взрыватель он не нашел, ибо в бомбах разбирался довольно слабо. Мало ли что тут кто напридумывал. Он осмотрелся в комнате и не увидел проводного телефона, чтобы можно было позвонить вниз охране или прямо в полицию. У Мичника мог быть мобильный телефон.
        - Значит, так, террорист недоделанный, - глядя на Всеволода Николаевича с ненавистью, проговорил Антон, - если ты сделаешь хоть одно резкое движение, то я, учитывая особую опасность твоей гнусной личности, сразу выстрелю. Учти, я тебя убивать не стану, я достаточно хорошо стреляю, чтобы продырявить тебе руку или ногу. Уверяю, что это довольно неприятно и не каждый воздержится, чтобы не начать орать благим матом. Дай мне твой мобильник!
        Мичник сидел на полу, прижавшись спиной к стене, массировал руку и смотрел на Антона уничтожающим взглядом.
        - Дай твой мобильник, - повторил старший лейтенант, - или я тебе сломаю руку. Или, может, прострелить тебе ногу?
        Мичник вдруг расплылся в довольной улыбке. Антон понял, что он смотрит куда-то мимо него.
        - Брось пистолет, - произнес за спиной до боли знакомый голос, но искаженный сейчас какими-то интонациями, присущими компьютеру, а не человеку.
        Антон хотел медленно повернуться, но голос за спиной вдруг закричал на истерических нотках:
        - Брось пистолет, Антон, или я выстрелю!
        - Галя, ты не успеешь, - ответил старший лейтенант. - Я выстрелю во Всеволода Николаевича. Ты этого хочешь? Он же твой гуру, не так ли? Ты не станешь рисковать его жизнью.
        - Галочка, стреляй, стреляй! - потребовал Мичник и оперся рукой о пол, чтобы встать.
        - Сидеть, - навел пистолет ему прямо в лоб Антон. - Сидеть, Мичник! А ты, Галя, подойди вон к той сумке и загляни в нее. Ну!
        Романова не шевельнулась. Антон слышал ее тяжелое дыхание за спиной, и это было плохо. Если у нее не выдержат нервы, то она выстрелит в любой момент. Нужно посмотреть ей в глаза, тогда она, скорее всего, не сможет нажать на спусковой крючок. Не зомбировал же Мичник ее, в самом-то деле!
        Антон рискнул и сделал два плавных шага назад, чтобы девушка появилась в поле его зрения. Наконец он решился и повернул к ней голову. Галю было трудно узнать. Бледная, с лихорадочно блестевшими глазами, она выглядела очень решительной, только уставшей. Или не выспавшейся.
        - Что он с тобой сделал, Галя? - спросил Антон. - Почему ты его так защищаешь и даже угрожаешь мне смертью?
        - Ничего, - буркнула девушка. - Всеволод Николаевич человек над обществом, он великий человек, он умнее всех вас, вместе взятых. Это человек будущего…
        - И для этого ты воровала ему деньги у людей настоящего?
        Сказанное наугад попало в точку. Девушка вдруг нахмурилась, и пистолет в ее руке, дрогнув, чуть опустился вниз.
        - Есть такие цели, - начала она говорить, - к которым обычные…
        - Цель оправдывает средства! - выпалил Антон, не выпуская Мичника из поля зрения. - Ты это хочешь сказать? Это, милочка, до тебя во все века тысячу раз проходили. Можно быть выше всех остальных в желании помочь людям, спасая жизни, а не угрожая смертью.
        - Я угрожаю смертью только тебе одному!
        - Подойди! - Антон свободной рукой ткнул в сторону сумки. - Подойди и загляни! Это бомба, да такая, что тысячи жизней прервутся сегодня, если ты будешь защищать… этого человека. Ты обокрала людей, которые никому ничем не мешали, он чуть не убил тебя, когда ты стала ему не нужна, а теперь ты его защищаешь.
        Галина недоуменно посмотрела на Антона. Ее пистолет смотрел мимо него, но рисковать пока не стоило.
        - Не слушай его, моя девочка, - крикнул Мичник, но Антон так свирепо глянул на него поверх черного глазка дула, что тот снова плюхнулся на пол.
        - На мосту, помнишь? - снова заговорил Антон, ловя взгляд Галины. - Это был не грабитель. Такие же люди сегодня ночью увезли меня в лес по приказу Мичника и чуть не убили там. Хочешь, покажу дырку от пули в боку? А хочешь, я расскажу тебе про Челябинск, Уфу, Пермь, где такие же доверчивые дурочки попадали под влияние этого великого человека? Они тоже работали в банках, тоже хорошо знали компьютер, тоже крали для него со счетов деньги.
        - Врешь, - сипло подал голос Мичник, но Антон его возглас проигнорировал.
        - И спасло тебя, Галя, на мосту не чудо, а я.
        - Я помню и благодарна тебе, - проворчала девушка, - но это…
        - Это как раз имеет огромное значение, потому что я на мост помчался именно спасать тебя от убийцы, потому что я знал, как Мичник организовал убийство трех таких же, как ты, девушек в перечисленных городах. Отравление лекарствами, отравление бытовым газом и мост. Мост, Галя, она сбросилась с моста! Только Мичник еще не знает, что я докопался до истины, и отравление газом в Перми уже не считается самоубийством.
        Антону снова пришлось отвлечься от Галины и посмотреть на Мичника, который подозрительно зашевелился на полу. В этот момент что-то упало. Антон обернулся и увидел, что из-под руки девушки выпала ее сумочка, из которой вывалился органайзер. Между страницами торчала хорошо знакомая Антону полоска бумаги. Он сам держал такую однажды в руках. Это был корешок приглашения на семинар «Личностный рост».
        - Значит, ты наврала мне? Значит, ты посещала его семинар? Вот мне и ответ на мой вопрос…
        - Я считала, что… это неважно теперь, - пробормотала Галина.
        Выглядела она как-то очень жалко, как обиженный ребенок. И если бы не 9-мм пистолет в ее руке, то в груди могло бы зародиться чувство жалости. Галя сделал шаг, потом еще один и подошла наконец к сумке. Что там творилось в ее головке в этот момент, понять было сложно, потому что на хмуром бледном лице абсолютно ничего не отражалось. Потом девушка опустила пистолет и посмотрела на Мичника.
        - Это правда?
        - Дурочка, он обманывает тебя, - торопливо заговорил Всеволод Николаевич, - это он принес бомбу. Он болен, он террорист, он хочет взорвать здание и людей. Стреляй в него, слышишь, стреляй!
        - Боже, как ты опустился, Мичник, - с укором проговорил Антон, продолжая целиться из пистолета ему в лоб. - До тривиального вранья! Стыдно! А где же твои убеждения?
        - Не может быть! - вдруг выкрикнула сбоку Галина, и оба повернулись к ней. Она топала ногами, сгибалась пополам и кричала, брызгая слюной и плача: - Этого не может быть, просто не может! Это все не так!
        Мичник со своей подлой душонкой оказался быстрее Антона, он быстрее оценил ситуацию как выгодную для себя. Антон только в последний момент понял, что в него летит стул, а Мичник уже стоит на ногах. И тут из-за грохота мебели по ушам ударил пистолетный выстрел. Антон не понял, в кого Галя стреляет, потому что девушка в ужасе смотрела на оружие, которое вываливалось из ее руки. Все произошло за доли секунды, хотя потом Антон готов был поклясться, что успел все понять и обо всем подумать.
        Удар в бетонную стену, и пуля с противным жужжанием взвилась в воздух. Антон ощутил удар в голову сзади за ухом. Он сразу понял, что это пуля, только не сразу сообразил, почему еще жив и стоит на ногах. Он как в тумане видел движение тела Мичника, сумку со взрывным устройством, которое нужно обезопасить. Он пошатнулся в сторону сумки, пытаясь закрыть ее своим телом от грязных рук чокнутого профессора. Почему-то Антон выстрелил.
        Потом туман, обрывки картинок и звон в голове. Лежащий на спине Мичник и фонтанчик крови откуда-то из области сонной артерии. Мичник, весь в крови, с ужасом таращится на Антона. Потом Антон видит себя лежащим на теле Мичника и пытающимся пережать рану на шее. Руки скользят в крови, и артерия под пальцами все время выскальзывает. Потом перед глазами ноги, много ног. А потом вспыхнул свет.
        Правда, был еще испуг, о котором Антон предпочел никому не рассказывать. Он почему-то решил, что увиденный им свет, это… как там описывают люди, которые прошли через клиническую смерть… в общем, умирать он не хотел.
        Быков сидел на белом стуле напротив и покачивал начищенным до блеска носком ботинка. Он приходил уже второй раз за день, и у Антона складывалось впечатление, что Алексею Алексеевичу просто нечем заняться в Москве. Они уже переговорили о многом. О том, что в Перми капитан Водченко все-таки раскрутил дело о самоубийстве Черкасовой. Он нашел улики и подозреваемых в ее убийстве. Это послужит толчком для дальнейшей работы по другим делам: в Уфе и Челябинске. - И все-таки, - Антон с улыбкой наблюдал за реакцией Быкова, - что толкнуло Галину и тех девушек на преступление? Ведь это же преступления, как ни крути - взлом «личных кабинетов», кража денег. У меня не сложилось впечатление, что Романова, например, до беспамятства влюблена в Мичника. Я ведь на свидание к ней ходил, видел. И Черкасова в Перми! Как она с этим мальчиком даже в постель ложилась. Нет, влюбленные до беспамятства женщины так себя не ведут.- Вот ты сам и отвечаешь на свои вопросы. Не влюбленные до беспамятства, а попавшие под влияние незаурядной личности.- А разве так бывает? Это что, гипноз?- Почему гипноз? Хотя я затрудняюсь тебе
ответить. Потом поинтересуйся у специалистов, если будет желание, как это называется научно. Я тебе просто приведу ряд примеров из истории. Далеко ходить-то не надо. Как ты думаешь, почему у одних людей получается быть лидерами, а у других нет? Ладно, можешь не отвечать, потому что ты сейчас начнешь говорить избитыми фразами. Так вот, я тут подумал на досуге, почитал кое-что в самолете. Есть множество людей, которые могут вольно или невольно влиять на окружающих их людей. Некоторые делают это с такой силой, что в состоянии вести за собой отдельные группы, даже огромные массы людей. Так получаются политические лидеры, которых ты прекрасно знаешь.- Вы имеете в виду Наполеона, Гитлера? Мичник у нас претендент в Наполеоны?- Мичник у нас претендент в осужденные на большой срок. Сейчас проводится экспертиза, но я и так уверен, что его признают вменяемым. А насчет наполеонов и гитлеров ты напрасно шутишь. Ты можешь себе представить, что люди толпами поддаются бредовым идеям таких деятелей. А ведь идеи-то бредовые, как ни крути. Причем какие это были годы! Германия только-только получила по сопатке в Первой
мировой войне, и опять за свое. Ты знаешь, что из-за любви к Гитлеру пять или шесть девушек, включая двух его родственниц, покончили с собой. Но это те, которые были влюблены в него и отвергнуты. Надо сказать, справедливости ради, что бабником он не был. А остальные народные массы, которые фанатично потащились завоевывать мир?- Здесь примерно то же самое?- Думаю, что да. Сначала они его слушали, внимали, так сказать, затем для них все, что он вещал, становилось догмой, потом истинные образы стали замещаться вымышленными, и действительность перестала восприниматься адекватно. Ну посуди сам, эти дурочки в тех городах и твоя Галина у нас снимали с чужих счетов деньги для Мичника, будучи убежденными, что эти деньги предназначались для великого дела. Мичник для них был кумиром, они считали, что на таких людях держится мир, что исключительно они правят обществом, правда, негласно, что с такими людьми советуются президенты. Она и сюда потащилась за ним, потому что теперь без его влияния уже не могла обходиться, как экстремал без выброса в кровь адреналина. Разыскала ведь.- Он и сам этого хотел, - усмехнулся
Антон. - Чтобы президент приехал посоветоваться с ним.Быков вдруг наклонил голову и стал к чему-то прислушиваться. Спустя несколько секунд Антон и сам услышал четкие энергичные шаги в коридоре. Шеф почему-то поднялся и одернул китель. Это что-то должно было означать. Антон приподнялся на подушке и с интересом посмотрел на дверь.Улыбающийся заместитель начальника госпиталя широко распахнул дверь и пропустил в палату высокого представительного мужчину в костюме и с суровым лицом и молодого майора полиции с щегольскими усами.- Ну, как наш герой? - величественно посмотрел на раненого гость, и Антону захотелось прямо в постели вытянуться по стойке «смирно».- Нормально, товарищ генерал, - усмехнулся Быков. - Это не ранения, а так, царапины.- А чего же такой бравый молодец в постели вытягивается?- Контузия головы и большая потеря крови, - бросился пояснять врач. - И еще воспаление раны…- Шучу, товарищи, шучу! - примирительно поднял обе ладони гость. - Давайте-ка перейдем к цели моего приезда, а то времени… Гм!
 Разрешите вас представить, товарищ генерал? - спросил Быков и, увидев, как посетитель в знак согласия кивнул, продолжил: - К тебе, Антон, специально приехал заместитель министра внутренних дел, чтобы поздравить. Дело пока не афишируется до конца расследования, поэтому решено провести процедуру награждения прямо в госпитале.Генерал кивнул с мягкой улыбкой и снова стал серьезным, даже торжественным.- Старший лейтенант полиции Копаев! Указом Президента вы награждаетесь орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени.Генерал протянул руку за спину, и сияющий как начищенный самовар майор передал ему коробочку. Генерал двумя пальцами вытащил награду и, пожав Антону руку, вложил ему орден в ладонь.- Не могу прицепить на мундир за его отсутствием, - пошутил генерал. - Спасибо тебе, сынок, за то, что ты предотвратил большую беду. А еще личным особым приказом министра тебе присваивается внеочередное звание капитана полиции. Поздравляю, Антон! Орден «За заслуги перед Отечеством» - это серьезная награда. Ее удостаиваются люди за особо выдающиеся заслуги перед Родиной, за заслуги, связанные с развитием
российской государственности, достижениями в труде, укреплением мира, дружбы и сотрудничества между народами, за значительный вклад в дело защиты Отечества. Так что твой вклад именно так и оценен. Поздравляю!Когда замминистра и майор ушли, Антон еще долго рассматривал орден и молчал.- Заслужил, - наконец сказал Быков. - Достоин, только обидно, что носить тебе твои награды пока нельзя. Как и капитанские погоны.- Интересно, Алексей Алексеевич, - сказал Антон, не поднимая глаз. - Вот вроде боремся за идею, не щадим себя из-за убеждений, а когда награждают, то почему-то приятно. Мы что, несовершенные люди, пережитки древнего прошлого? Или еще что-то?- Это молодость, Антон. А если честно, то любая награда, она ведь является еще и авансом. Как ты со своими двумя орденами сможешь теперь плохо работать? Тебе ведь не поверят, решат, что получены они незаслуженно. Теперь тебе, кровь из носа, придется пахать втрое больше и вчетверо качественнее.- Умеете вы, Алексей Алексеевич, праздник превратить в административный ресурс, - засмеялся Антон. - Это ведь государственная награда, а вы о ней как о мотивационной
части.- Должность такая, Антон, - поднимаясь и одергивая китель, пояснил Быков. - Не дай тебе бог вкусить ее. Живи пока вольно, старший оперуполномоченный.