Ключи от вечности Наталья Дмитриевна Калинина
        В течение короткого времени друг за другом умирают друзья Ольги из спелеоклуба. Ольга считает, что нависшее над их группой проклятие связано с полученным три месяца назад заданием. Таинственный заказчик поручил достать из пещеры коробку со старинным ключом и выдвинул странное условие, которое группа нарушила. С тех пор каждого двадцать первого числа умирает кто-то из команды. Оставшиеся в живых решают вернуться в то место, с которого все началось. Но обнаруживают, что жители деревни, в которой они останавливались три месяца назад, куда-то исчезли. А вокруг происходят странные вещи.
        Наталья Калинина
        Ключи от вечности
        Глава 1
        Звонок раздался в тот момент, когда она снимала с плиты турку. Телефон отвлек, и кофе выплеснулся-таки на плиту темно-коричневой лужицей. Ольга с досадой опустила турку на свободную конфорку, бросилась к мобильному и в последний момент замерла рядом со столом. К частым звонкам она привыкла, но сегодня было двадцать первое число. Проклятое двадцать первое! К тому же с таким настойчивым звоном врываются в безмятежную будничность только дурные вести.
        Ольга глубоко вздохнула и, понимая, что от новостей не скрыться, решительно взяла телефон. «Только бы не…»  - подумала она, увидев на дисплее имя Дымова.
        - Кто?
        Голос прозвучал хрипло, как после сна. Секундная тишина, повисшая в трубке, растянулась до вечности. Ольга ждала, отрешенно глядя на свое отражение в зеркале. Бледное лицо без косметики и с залегшими после бессонной ночи тенями казалось старой черно-белой фотографией. Недавно остриженные светлые волосы топорщились с одной стороны задорным вихром, с другой, наоборот, некрасиво примялись.
        - Петриченко,  - ответил Матвей. Ольга на мгновение прикрыла глаза. К Игорю Петриченко, веселому балагуру, душе компании и неисправимому оптимисту все испытывали симпатию. На глаза навернулись слезы.
        - Как?
        - Во сне. Остановилось сердце.
        Ольга задержала дыхание, словно тоже на несколько секунд умерла. «Во сне. Вот так». Можно пытаться обмануть смерть: не выходить на улицу, не включать бытовые приборы, провести весь день на диване, но если выбор пал на тебя, то так тому и быть. С некоторых пор они жили перебежками от двадцать первого до двадцать первого, зная, что в следующем месяце за финальной чертой опять окажется кто-нибудь из них. Троих нет, осталось трое. Своеобразный «экватор», точка разлома, зеркальное отражение. Три на три. Счет сравнялся  - до следующего двадцать первого числа.
        - Похороны завтра. Пойдешь?  - нарушил затянувшуюся паузу Дымов. Ольга отрицательно мотнула головой, будто он мог ее увидеть. Но после секундного замешательства ответила:
        - Да.
        Да. И не только потому, чтобы проводить в последний путь Игоря Петриченко. Но и чтобы поговорить с Дымовым с глазу на глаз.
        - Заехать за тобой?  - спросил Матвей, как обычно. Она собиралась напомнить ему, что недавно получила права и что собственную машину тоже приобрела, пусть и не вездеход-«танк», а маленькую «женскую», но вместо этого опять ответила согласием.
        - В одиннадцать буду.
        В трубке раздались гудки. Ольга с трудом удержалась от желания перезвонить, чтобы задать те вопросы, какие не успела. Но телефон Матвея наверняка снова занят. В эти дни его мобильный раскалится от исходящих и входящих звонков, тогда как ее, наоборот, захлебнется траурной тишиной. Не успела она положить телефон на тумбочку, как он вновь завибрировал в ладони. В другой бы день Ольга удивилась звонку Кости, но не сегодня.
        - Знаешь уже?  - перешел он сразу к новости. От его живого голоса нахлынуло недолгое и обманчивое спокойствие.
        - Да. Матвей позвонил.
        В трубке раздался тяжелый вздох. Костя не был близок с Игорем, кажется, до последнего дела они и виделись всего раз, но смерть связала их всех в крепкий узел.
        - Пойдешь на похороны?  - опередила Ольга. Костя помолчал, затем неуверенно ответил:
        - Не знаю.
        - Вы были малознакомы…
        - И это тоже.
        Ольга сделала паузу, ожидая, что он спросит в ответ, пойдет ли она. Пусть просто из вежливости. Но Костя уже попрощался:
        - Ну, ладно. Пока. Хотел только сообщить. Но раз ты знаешь…
        - Костя!  - поспешно воскликнула она, внезапно решив сказать ему то, что не сказала Дымову.
        - М-м?
        - Это… уже третья смерть подряд. И все двадцать первого…
        Она замолчала, и Костя настороженно спросил:
        - И? Что ты хочешь сказать?
        - Что дыра забирает наших.
        - Еще скажи, что белый спелеолог нас наказал,  - неожиданно резко отозвался он.
        - Мы ничего не должны были выносить…  - предприняла она еще одну попытку донести до него то, что обдумывала все эти дни.
        - Ольга, не нагнетай!
        Она четко представила себе, как Костя поморщился, а может, с досадой потер лоб, как делал обычно, когда ему не нравился вопрос.
        В трубке фоном раздался женский голос. Женщина что-то спросила у Кости, он ей тихо ответил, а затем четко произнес:
        - Ольга, меня зовут. Пока!
        - Пока.

«Не нагнетай!»  - повторила она мысленно, слушая короткие и звонкие, как капающая вода, гудки. Костя ей поверил. Поверил и испугался, хоть и не был помешан на суевериях. К примеру, мало верил в «белого спелеолога», но каких-то общих правил придерживался. Как придерживался и самый, казалось бы, прагматичный в их клубе Дымов.
        Ольга прошла на кухню, выглянула во двор, проследила взглядом за пересекающей газон полосатой кошкой. Вид из окна сегодня был особенно красочным, хоть настроение, наоборот, обесцветилось до черно-белых тонов. Так произошло потому, что Ольга еще сильнее осознала, что ей осталось недолго. Возможно, в следующем месяце, двадцать первого, Матвей будет обзванивать оставшихся с новостью уже о ее похоронах. Впрочем, кого  - оставшихся? Костю. Придет ли Костя на ее похороны или тоже, как сегодня, отговорится расплывчатым и ничего не обещающим «не знаю»? Это «не знаю»  - куда хуже отговорок, потому что за ним явно читается равнодушное «не хочу».
        Сквозь кружево молодых листьев березы проглядывало солнце, сыпало, будто золотую пыльцу, блики на подоконник. Легкий ветер тихонько шуршал в заслонявших фасад соседней пятиэтажки кронах. За сетчатым забором дворового стадиона мальчишка лет двенадцати гонял в одиночку мяч. Ольга решительно распахнула окно, и вместе с апрельским воздухом в квартиру ворвались живые шумы: воробьиное чириканье, звук ударов по мячу, отдаленный шорох автомобильных шин, неразличимый разговор двух женщин и голос ребенка, что-то выпрашивающего у матери. Когда понимаешь, что от твоей жизни остался крошечный отрезок, каждый день насыщается красками, звуками и запахами, становится таким ярким, будто смотришь на него сквозь специальные фильтры. Почему так не проживается каждый день «до»?
        Ольга мельком глянула на настенные часы, убедилась, что утро уже не раннее, и засуетилась в сборах. Она не хотела краситься, собиралась только переодеться, но невестка обязательно обеспокоится ее уставшим видом. Поэтому Ольга быстро приняла душ, замаскировала темные круги под глазами, переоделась в чистые джинсы и футболку с мультяшной аппликацией, а сверху накинула джинсовку.
        Легкий ветер взъерошил влажные волосы, растрепал и высушил их на свой манер. Ольга улыбнулась и немного задержалась возле машины, приветливо блеснувшей на солнце синим боком. Какой же вкусный сегодня воздух! В нем будто прорезались морские ноты. Может, махнуть к морю? На все оставшиеся сбережения? Взять Таню, Юлечку  - и к морю! Возможно, так она и сделает. До следующего двадцать первого у нее есть время.
        Она припарковала машину неподалеку от панельной высотки, вытащила телефон и убедилась, что Таня уже заходила в WhatsApp. Невестка работала медсестрой в больнице, нередко оставалась на дежурства, а потом спала несколько часов утром. Не хотелось бы ее разбудить. Ольга пешком поднялась на третий этаж и еще на втором по запаху блинчиков поняла, что Таня не спит.
        - Я как чувствовала, что ты сегодня приедешь!  - обрадовалась невестка. Но следом за этим встревожилась:
        - Что-то случилось? Ты обычно звонишь перед приездом.
        - Нет, все нормально!  - соврала Ольга и лучезарно улыбнулась. Случилось. Сегодня ночью умер ее знакомый. А ей самой, похоже, тоже осталось недолго. Вот что случилось. Чем не повод прийти к близкому человеку без звонка?
        Она разулась, повесила куртку на крючок напольной вешалки и прошла за Таней сразу на кухню  - к ароматам свежеиспеченных блинчиков, домашнему уюту и легким разговорам. Только вот на этот раз разговор легким не получился.
        - Мне снился Алеша,  - сказала Таня без подготовки в тот момент, когда гостья собралась взять четвертый ажурный блинчик. Ольга так и замерла с протянутой рукой, а потом отдернула ее, как маленькая.
        - Он мне ведь никогда раньше не снился,  - продолжала Таня, глядя не на нее, а куда-то в сторону.  - Ни разу с тех пор… А за последние месяцы приснился трижды. Это ведь… как вновь его увидеть!
        Невестка грустно усмехнулась. Несмотря на то что губы улыбались, ее голубые глаза наполнились слезами. Ольга застыла от скользнувшего по плечам внезапного сквозняка, будто некто подошел к ней сзади, положил на плечи ледяные ладони и подул холодом в затылок. На какие-то слишком долгие секунды она провалилась в другую реальность  - страшную, темную, грохочущую осыпающимися камнями и бурлящую стремительно заполняющей все вокруг водой. Были ли это ее собственные ощущения, пережитые в похожих снах, которые она видела на протяжении трех месяцев в ночь на двадцать первое, или это оказалось последнее воспоминание ее брата, которое каким-то образом передалось ей?
        - И как он тебе приснился?  - глухо спросила Ольга. Есть перехотелось, хоть горка ароматных и кружевных блинчиков так и притягивала взгляд.
        - Да вот так. Смотрит, будто что-то хочет сказать. Но молчит. А одет как в тот день, когда сделал мне предложение  - в голубую рубашку и темные джинсы. Смотрит, а за спиной сгущаются тучи. Небо темнеет, становится почти черным. Я кричу ему, чтобы бежал в укрытие, потому что сейчас ливанет. Но просыпаюсь. Если бы я не проснулась, то обязательно бы узнала, что он хотел сказать! Я даже молила его, чтобы он снова мне приснился. Но…
        Таня резким движением смахнула слезу. А потом улыбнулась  - смущенно, виновато, словно устыдившись своей слабости. Прошло почти три года, но она так до конца и не оправилась после потери. Хоть жизнь ее вертелась бешеным колесом, в котором она крутилась неугомонной белкой. Брала подработки  - кому-то поставить уколы или капельницы, оставалась на дежурства. И все ради того, чтобы вытянуть себя и семилетнюю дочь.
        Ольга кивнула, не зная, что сказать. Отношения Алеши и Тани были для нее примером крепкой и счастливой любви. Познакомились они в больнице, куда брат попал с воспалением легких. Алексей сразу заприметил симпатичную медсестру с яркими голубыми глазами. Влюбился в нее, как говорил, с первого взгляда, хоть Таня его ухаживания приняла не сразу: не в ее правилах было кокетничать с пациентами. Но Алеша, несмотря на свой стеснительный характер, оказался настойчив. Таня согласилась пойти с ним в кино уже после его выписки. На третьем свидании Алеша сделал предложение, и Таня его приняла.
        - Я зачем приехала…  - нарочито бодро заговорила Ольга и суетливо закопошилась в своем рюкзачке.  - Вот!
        С этими словами она выложила на стол конверт.
        - Зачем?!  - отшатнулась невестка.  - Ты уже привезла нам денег! В прошлом месяце и в позапрошлом. А перед этим дала крупную сумму. Да и я же работаю!
        - Я знаю, что ты работаешь,  - перебила Ольга.  - Купишь Юлечке наряды и книжки. Вы же мне не чужие люди, а самые родные!
        - Спасибо,  - вздохнула Таня и неуверенно, все еще сомневаясь, взяла конверт. А потом вскинула на Ольгу глаза с такой решимостью, словно собиралась сказать что-то важное и одновременно сложное. Но ее оборвал звонок в дверь.
        Когда Таня вышла с кухни, Ольга машинально стащила с тарелки остывший блинчик, свернула его трубочкой и откусила. Из коридора до ее слуха донеслись голоса: звонкий женский  - хозяйки, и низкий, с хрипотцой, мужской. Знакомый голос, который ни с каким другим не спутать. Ольга положила на край тарелки недоеденный блин, поднялась из-за стола и улыбнулась вошедшему следом за Таней гостю. Дымов ничуть не удивился, увидев ее, кивком поздоровался и без улыбки подмигнул.
        - Я блинчиков напекла, будешь?  - предложила Таня и, не дождавшись ответа, засуетилась, выставляя на стол еще одну тарелку и чашку.
        - Я на минутку,  - замялся Матвей, вопросительно покосился на Ольгу, будто спрашивая у нее позволения, а потом громко вздохнул.  - У меня сегодня куча дел.
        Скажет или нет? Таня, кажется, не была знакома с Игорем Петриченко, но новая трагедия может напомнить ей о ее личной. Ольга поймала взгляд Дымова и непроизвольно качнула головой. Матвей слегка кивнул и отвел взгляд, сделав вид, что его занимает тарелка с угощением.
        - Подогреть?
        - Нет, не надо,  - гость взял себе пару блинчиков, свернул их, в отличие от Ольги, не трубочками, а треугольниками, обмакнул один край в подставленную ему хозяйкой пиалу со сметаной и с аппетитом откусил.  - Вкусно как! М-м-м!
        - Ешь! Я много напекла. С собой заверну.
        - Дочери оставь,  - возразил Матвей, быстро доел второй блин и вытер рот салфеткой. А затем вытащил из кармана помятый конверт и выложил его на стол.
        - Вот.
        Ольга невольно улыбнулась тому, что они с Матвеем и выразились одинаково.
        - Да вы что?! Сговорились?!  - воскликнула Таня, не решаясь прикоснуться к конверту.  - Не возьму! Ольга уже привезла деньги.
        - Бери,  - громыхнул Матвей своим сочным хриплым басом, и Таня не посмела больше возражать.
        - Халтура подвернулась,  - уже мягче пояснил он.  - Леха был моим лучшим другом. Братом. И Юля мне как племяшка. Купи ей все, что нужно. Или свози куда. И себе тоже купи. Платье или помаду там.
        Он неловко отвел глаза и будто даже смутился. Забавно было видеть высокого плечистого Дымова смущающимся. Ольга подозревала, что Матвей тайно влюблен в Таню. Не ухаживал  - из уважения и памяти к лучшему другу. Но поддерживал, как мог.
        - Мне пора, Тань,  - сказал он, поднимаясь.
        - Давай я тебе блинов с собой заверну.
        - Не надо. Спасибо! Тань, я не домой. У меня весь день пройдет в разъездах. Испортятся.
        - Тем более, если ты в разъездах! Испортиться не успеют, раньше съешь.
        Сухие губы Дымова тронула легкая улыбка, он, сдаваясь, кивнул. И Таня быстро собрала ему угощение. Ольга тоже поднялась с места, прижалась плечом к дверному косяку и, дожидаясь Матвея, невольно подумала, что многие бы проблемы разрешились, если бы невестка сошлась с ним. Тане нужен рядом мужчина и такой, как Дымов  - надежный и любящий. «А тебе?»  - тут же возразил внутренний голос. Она дернула головой, будто прогоняя назойливую муху.
        - А ты куда?  - огорчилась невестка.
        - У меня тоже… дела,  - уклончиво ответила Ольга и покосилась на Матвея: не станет ли он возражать. Им нужно поговорить. И лучше сейчас, потому что на похоронах  - не то место и не то время.
        Держа в руках промасленные свертки из бумаги для выпечки, они в полном молчании спустились по лестнице и заговорили уже тогда, когда оказались на улице. За то короткое время, что Ольга пробыла в гостях, погода изменилась. Солнце скрылось за плотной вуалью набежавшей тучи, поднявшийся ветер небрежно трепал кленовые макушки и гонял по двору, будто футбольный мяч, пустой пластиковый стаканчик. Ольга машинально наступила на него, смяла и бросила в урну.
        - Есть пятнадцать минут?  - спросила она у Дымова. Тот молча кивнул, достал из кармана пачку и, прикрыв от ветра кончик сигареты, закурил. Не сговариваясь, они вместе пошли к заполненной машинами парковке. На полпути Ольга заметила в сквере свободную лавочку, втиснутую между двумя стволами. Липы склонились друг к другу кронами, будто в интимном перешептывании, крепко переплелись ветвями и образовали над скамьей плотный зеленый купол, который защитил бы от первых капель.
        - Присядем?
        Дымов загасил сигарету, бросил окурок в ближайшую урну и, сунув руки в карманы, первым направился к «беседке». Но, однако, не сел, остановился напротив занявшей свое место Ольги и поднял плечи. Разговаривать так, глядя на рослого Матвея снизу вверх, было неудобно. Вопреки воспитанию, Ольга залезла на лавочку с ногами и пересела на спинку.
        - О чем ты хотела поговорить?  - первым спросил Дымов и нетерпеливо переступил с ноги на ногу. То ли и правда торопился, то ли догадывался, о чем пойдет разговор, и это доставляло ему неудобство.
        - О том, что происходит. О том, что следующего двадцать первого не станет либо тебя, либо меня, либо Кости,  - сразу перешла к делу Ольга.  - И не говори, как Костя, что я нагнетаю.
        - Он так и сказал?  - поднял брови Матвей.
        - Так и сказал. И не захотел развивать тему.
        Дымов тяжело вздохнул и присел-таки на лавочку. Теперь Ольга возвышалась над ним. Разговаривать, глядя в коротко стриженный затылок Матвея тоже было неудобно, поэтому она спустилась, и они оказались друг от друга так близко, что слегка соприкасались локтями.
        - Я подумаю, что можно сделать,  - сказал в своей манере Дымов после недолгой паузы.
        - Нет, думать должны мы все. Потому что это касается не только тебя.
        Матвей развернулся к ней и, наморщив лоб, молча посмотрел в глаза. Ольга невольно подумала, что фамилия очень ему идет. У него были дымчатого цвета глаза и темные, с легкой проседью волосы. Матвей был ровесником ее брата, ему недавно исполнилось тридцать четыре, но выглядел он старше своего возраста из-за этой проседи и въевшегося в кожу загара.
        - Не надо, малая,  - нарушил Матвей паузу и качнул головой. Ольга и не ожидала от него иного ответа. «Малой» Дымов звал ее еще с тех времен, когда она пришла в клуб. Ей тогда едва исполнилось двадцать, и она действительно оказалась самой младшей. А когда не стало Алеши, Матвей взял шефство не только над Таней и Юлечкой, но и над ней.
        - Не надо, малая,  - повторил Дымов, безошибочно прочитав в ее ответном взгляде несогласие.  - Не лезь в это.
        - Я уже влезла,  - возразила Ольга. Он снова потянулся за сигаретой, но передумал и убрал пачку в карман.
        - Не стоило тебе ехать с нами.
        - Мне нужны были деньги, ты знаешь. Для Тани и племяшки.
        - Я бы привез.
        - У тебя свои траты,  - ляпнула Ольга и по тому, что в серой дымке глаз мелькнули тени, поняла, что задела Матвея.
        - Я уже в это влезла,  - добавила она мягче и улыбнулась.  - Деваться некуда. Так что искать выход нужно не тебе одному, а нам вместе.
        - Это черт знает что,  - покрутил Матвей, будто удивляясь, головой.  - Первую смерть еще можно было списать на совпадение, но когда уже третий из команды… И двадцать первого! В точности двадцать первого.
        - И я о том. Рассказывай, что тебе известно! С чего всего началось.
        Сама Ольга, как и другие члены команды, знала мало о том, что предшествовало поездке. Три месяца назад Матвей обзвонил четверых парней из клуба и сказал, что через два дня они уезжают в таком-то направлении. Ей он не позвонил, узнала Ольга о деле случайно от знакомого, и это вызвало обиду. Она не замедлила набрать номер Дымова и высказать ему все, что думает. А думала Ольга то, что Матвей просто не включил ее в долю. Он же оправдывался тем, что экспедиция не кажется ему безопасной, говорил что-то о долге перед Алексеем и прочую чепуху, но тем самым еще больше распалял ее негодование. В итоге они, конечно, помирились, и Ольга стала в команде шестой.
        - Началось все со звонка,  - заговорил Дымов после паузы.  - Мне позвонил один чел, представился Вячеславом и сказал, что у него есть дело, за которое он хорошо заплатит. Сразу же озвучил сумму, и она показалась мне внушительной. Нужно было добыть некую вещь из пещеры, в которую простой обыватель проникнуть не может. Я первым делом обеспокоился, законно ли это, потому что не собирался отправлять команду на авантюры. Заказчик ответил, что ничего криминального в деле нет. Я попросил дать мне время подумать. Этот Вячеслав пообещал перезвонить через пару часов и сбросил на почту координаты места. Я посмотрел планы. Проще было бы идти горизонтальными галереями. Но это старые каменоломни, значит, лабиринты и риск обвала. К тому же входняк уже много лет завален. Я прикинул заброску через второй вход. До щели пришлось бы подниматься. Но колодец неглубокий, зал вполне широкий. Есть шкурники, но путь без сифонов.
        - И все же ты сомневался,  - правильно угадала его заминку Ольга. Матвей кивнул.
        - Да. С одной стороны  - непривычный заказ. С другой  - сулят хорошее вознаграждение. Я знал, что некоторым ребятам позарез нужны деньги. Решил обзвонить их. Кто-то отказался. Витя, к примеру, ко всему всегда относится настороженно. А Степан, Игорь и Василий заинтересовались. Следом за ними мне позвонил Костя и сам напросился.
        - Как и я,  - грустно улыбнулась Ольга.
        - Как и ты, малая. У Кости, вроде, проблем с деньгами не было. Мне казалось, что его дела неплохо шли. Но он объяснил, что с женой собирают крупную сумму на поездку к заграничным врачам. И я не смог ему отказать.
        - И тогда ты решил встретиться с заказчиком.
        - Да.
        - Как выглядел этот Вячеслав?
        - Да обычно. Неприметно. Встретишь в толпе и пройдешь мимо, взгляд ни за что не зацепится. Среднего роста, нормального сложения. Одет был в джинсы и серую ветровку. Даже волосы, кажется, у него пепельные. Такой серый человек-тень. К тому же он оказался посредником, а не прямым заказчиком. Речь шла о небольшом ящике…
        Ольга помнила тот ящик. Даже не ящик, а ящичек, похожий на крупную шкатулку из неизвестного ей сплава металлов. Его нашел не Матвей, а Степан, который умер первым. Ящик был запаян, так что они не смогли бы его открыть. Знал ли Матвей о содержимом? Тогда на полные любопытства вопросы он предпочел промолчать.
        - Ты знал, что там было?  - спросила она, посчитав, что теперь-то уж точно имеет право знать.
        - Ключ. Какой-то ключ,  - нехотя ответил Матвей.  - Этого Вячеслав не стал скрывать. Я дал ему понять, что со мной это не прокатит  - «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Мне нужно было знать, во что ввязываюсь. Вячеслав показал две старые фотографии. На одной был ящик, на другой  - ключ. Большой такой, с крупной бороздкой. Похожий на старинный. Да, возможно, он и был старинным.
        - Но, однако, нам ты не сказал, что находится в ящике,  - упрекнула Ольга и даже чуть отодвинулась от Матвея, когда он вновь случайно задел ее локтем.  - И такие большие деньги за какой-то ключ? Тебе это не показалось странным?
        - Показалось. Но я и не таких чудиков встречал.
        - Нам всем нужны были деньги…  - задумчиво повторила Ольга.
        Степан собирал на операцию матери. Костя  - на дорогое ЭКО, потому что они с женой много лет не могли зачать ребенка. Дымов вкладывался в снаряжение и развитие клуба и по возможности помогал Тане. Игорь мечтал о новом мотоцикле. А Вася затеял долгоиграющую стройку на даче. Да, им нужны были деньги. И не только деньги. Они все прочно сидели на «игле» адреналиновых приключений.
        - Ты искал этого Вячеслава?
        - А ты как думаешь? Конечно! И Вячеслава, и его мистического заказчика. Без толку. Ни следа. Номера телефона, с которого он мне позвонил, не существует. С почты возвращаются письма.
        Ольга потарабанила пальцами по колену и наконец-то озвучила вслух то, что не пожелал выслушать по телефону Костя:
        - Нам настолько понадобились деньги, что мы наплевали на то, что ничего нельзя уносить из пещер, кроме снаряжения, мусора и, по заказу, образцов глины.
        - У этого суеверия есть вполне логичное объяснение,  - вставил Матвей.  - Уносить кристаллы, отколотые натечные образования, кусочки сталактитов  - варварство. Они тысячелетиями растут, а тут приходит человек, да не один… Вот и считается, для острастки, что в ответ пещера может забрать что-то у тебя. Отломил случайно кусочек  - извинись и положи рядом, но не в карман.
        - Но что если так и есть, Матвей? Мы вынесли коробку с ключом, а пещера теперь забирает у нас жизни?
        - Ну, Оль,  - сказал он. Но, однако, высмеивать ее версию не стал. Не от Дымова ли она впервые услышала историю о белом спелеологе? Или все же от брата?
        - Еще мы нарушили условие, которое выдвинул твой заказчик. Войти мы должны были двадцать первого числа и двадцать первого же выйти. Но мы плохо рассчитали время и задержались.
        - Да, запоздали с контролькой и чуть не подняли шухер,  - улыбнулся Дымов.
        Опоздали они ненамного. Матвей успел отзвониться в контрольно-спасательную службу, в которой сделал регистрацию, раньше, чем начались спасательные работы. Но все же они опоздали.
        - А что если загвоздка кроется именно в том, что мы поднялись двадцать второго?  - продолжала выдвигать версии Ольга. Матвей дернул уголком рта, будто желал возразить, но в последний момент удержался.
        - Это проклятое двадцать первое! В следующем после экспедиции месяце умер Степан. Именно двадцать первого! Потом  - Вася. Теперь  - Игорь Петриченко. И все из-за того, что мы немного опоздали?
        - Что-то не припомню, чтобы там громыхнул гром, стены пошли трещинами или случилось еще что, что ознаменовало бы начало рока. В «Золушке», к примеру, часы пробили полночь,  - мрачно пошутил Дымов. Ольга досадливо дернула плечом, поднялась с лавочки и заходила взад-вперед, обдумывая выдвинутую ею версию.
        - Не мельтеши,  - не выдержал Матвей и тоже поднялся с места.
        - Нам нужно вернуться! Вернуться туда, чтобы разобраться! Раз у тебя не получилось отыскать заказчика, значит, нам нужно вернуться к истокам.
        - Ольга…
        - А какой у нас выход?  - перебила она, поняв, что сейчас Матвей выдвинет целый список причин, почему ее затея не кажется ему стоящей.
        - У нас меньше месяца! Тебе так хочется в могилу? Или хоронить следующим Костю? Или меня?
        Матвей переменился в лице, глаза его потемнели, словно в них сгустились тучи.
        - Мне нужно обдумать,  - нехотя выдавил он после долгой паузы.  - Дай мне несколько дней. Завтра  - похороны Игоря. Сама понимаешь…
        - Неделя, Дымов! И ни часом больше!  - категорично заявила Ольга и тем самым вызвала у нахмуренного Матвея улыбку.
        - Малая, командир, кажется, у нас я.
        - Если не подсуетишься, то дождешься переворота и лишишься власти,  - парировала она.  - Неделя, Дымов. У нас и так остается меньше месяца. А майские праздники  - лучшее время для поездки.
        До своих машин они дошли молча. Огромный джип Дымова был припаркован рядом с ее машиной и казался монстром, но не устрашающим, а таким, добрым… Джип будто взял под крыло маленькую машину, как и его хозяин ненавязчиво опекал Ольгу. Вот и сейчас Дымов, прежде чем сесть в салон, махнул рукой, и жест у него вышел одновременно благословляющим и защищающим. Матвей опекал ее, как младшую сестру, но когда-то она ошибочно приняла его заботу за симпатию и, конечно, по уши в него влюбилась. Ей тогда было всего двадцать. Юностью Ольга и оправдывала свое сильное увлечение Дымовым, а не тем, что в него сложно было не влюбиться. От явных проявлений симпатии ее останавливало то, что Матвей тогда был женат. А к тому времени, когда он развелся, многое изменилось.
        - Аккуратно там, на дороге,  - попросил Матвей. Ольга не преминула мрачно пошутить:
        - Сегодня не моя очередь, Дымов. Не беспокойся!
        И лучезарно улыбнулась ему. Хоть сердце вновь отчего-то заныло. Как бывало всегда, когда она с ним прощалась.
        Глава 2
        Скоро. Уже скоро. Федор понял это во время короткого видения. В такие моменты густую монотонную темноту, не разделенную на день и ночь, ненадолго и крадучись рассеивал слабый свет. Черный непроницаемый занавес слепоты сменялся темно-серым, на фоне которого становились заметными силуэты и предметы. Иногда это были целые статичные картины, а иногда  - мгновенные вспышки сменяющихся образов. Федор знал, что «видит» в такие моменты не окружающую его реальность, а то, что находится далеко, порой за тысячи километров. Он ослеп много лет назад, но несчастье обернулось даром, которым он щедро делился с другими. Даже его имя переводилось как «дарованный Богом». К нему постоянно шли толпы страждущих узнать  - ночью, днем, в будни и выходные, в холод или в жару. Приезжали из дальних краев, оставались ночевать во дворе, терпеливо дожидались своей очереди. Федор принимал всех, хоть видения его изматывали, иссушали, старили раньше времени. Но вправе ли он отказывать нуждающимся? Дар был дан не ему, а им. Он лишь проводник, глаза и уста того, кто забрал у него обычное зрение, но взамен наделил другим.
        Возможно, так бы и прожил Федор все отведенные ему годы, принимая ищущих, если бы не тот посетитель. После его ухода внутреннее «зрение», как и когда-то обычное, в одночасье погасло, Федор утратил способность видеть чужие судьбы. Вначале им овладела паника, потому что он потерял ориентиры, маячок, который указывал путь в его незрячей жизни. Потом на смену панике пришло смирение. Федор убедил себя в том, что так случилось, потому что его миссия выполнена. Он помог многим людям, но возможности смертного ограничены. А его жизнь, хоть и не была простой, оказалась счастливой, потому что он, незрячий, возвращал надежду и служил проводником для стольких заблудившихся.
        Но когда Федор смирился с наступившим покоем и привык к темноте, после стольких лет служения показавшейся благословенной, образы вернулись. Поначалу являлись они редко, неясными набросками. Только позже, когда картины стали напитываться красками, он понял, что связаны они все с тем человеком…
        Федор вышел во двор, вдохнул свежий воздух и запрокинул лицо. Где-то там, высоко, темным куполом раскачивалось небо. Он видел звезды так давно, что успел позабыть, какой они формы. Может, были они похожи на старинные серебряные монеты. Может, на ртутные кляксы. Но сейчас в его воображении звезды приняли форму ключей разнообразных форм и размеров.

* * *
        Дымов опаздывал на полчаса. Это было так на него не похоже  - опаздывать. Казалось, даже пробки никогда не задерживали его в пути. А тут  - целых тридцать минут! Ольга перетаптывалась с ноги на ногу, вытягивала шею, силясь рассмотреть в разбавленном легкой позолотой предрассветном сумраке очертания огромного джипа или расслышать в абсолютной тишине его утробное ворчание. У ног притулился оранжевый рюкзак  - значительно потрепанный, с боевыми «знаками отличия» в виде темных пятен и затяжек. Она могла бы давно купить себе новый, но этот подарил ей брат перед ее первым прохождением пещеры…

…Та пещера находилась в двухстах километрах от столицы, была неглубокой и неопасной, годной для боевого крещения новичков. Ольга знала, что руководитель клуба Дымов вывозит «новобранцев» именно туда, что ему известен каждый сантиметр пещеры, но все равно с трудом справлялась с волнением. Нет, страшно ей не было, но чувствовала она себя так, будто по ее венам вместо крови разливалось пузырящееся шампанское: было щекотно внутри, хотелось суетиться, улыбаться, говорить глупости и неловко шутить. А еще у нее кружилась голова и дрожали ноги, поэтому Ольга боялась, что не справится. Но справилась! Еще бы не справилась, если с нею в тот день были брат, Дымов и Костя  - тоже новичок.

…Матвей опаздывал уже на тридцать четыре минуты, но когда она собралась ему позвонить, в конце улицы показался знакомый джип. Ольга подпрыгнула на месте и замахала руками, не столько для того, чтобы ее заметили, сколько потому, что извелась в ожидании и неизвестности. Джип сбавил скорость и, останавливаясь, приветливо мигнул фарами. Матвей вышел к ней, молча взял ее ношу и приткнул в заполненный вещами багажник. Затем указал рукой в сторону переднего пассажирского сиденья и вернулся на свое место. Недоумевая, но не задавая вопросов, Ольга торопливо забралась в салон и уже там поняла причину дурного настроения Матвея. Рядом с Костей на заднем сиденье сидела брюнетка с короткой стрижкой и не по-утреннему ярко накрашенным ртом. Ольга видела супругу Кости, Ирину, лишь однажды, но запомнила высокомерный взгляд ее темных глаз, надменную линию рта и броскую холодную красоту. Есть такие женщины, которые мимолетным движением брови дают понять, кто здесь королева, а кто  - так, в прислугах. Ирина явно была из таких королев.
        Машина долго колесила по городу. И так же, подпитываемые тяжелой тишиной, кружили мысли Ольги. Зачем с ними поехала жена Кости? Она не имеет отношения к их клубу, специальную подготовку не проходила. А Матвей всегда строго и ответственно подходил к отбору команды.
        - Чего притихла, малая?  - спросил вдруг Дымов.  - Не выспалась?
        - Выспалась,  - чуть улыбнулась она ему и снова отвернулась к окну, за которым показался незнакомый микрорайон с сонными высотками, таращившимися во двор темными подслеповатыми окнами. Странный маршрут выбрал Матвей. Они уже давно должны были выехать за город.
        - Где это мы?  - не выдержала Ольга, когда машина запетляла по дорожкам-лекалам между пустыми детскими площадками и закрытыми в этот час магазинами.
        - Заберем одного чела,  - коротко ответил Матвей.
        - Кого?
        Это что за сюрпризы? Кто еще набился им в компанию? Дымов не ответил, проигнорировал удивленный взгляд Ольги и подрулил к тротуару, на котором стоял, ссутулившись и нахохлившись, как воробей, какой-то парнишка. Одет тот был в бесформенную ветровку невнятного цвета, широкие штаны и грубые ботинки. Из-под вязаной шапочки торчали короткие пегие дреды, похожие на свалявшуюся шерсть. Ольга едва подавила удивленное восклицание, но услышала, как сзади тихо пробормотал Костя:
        - Это что еще за чудо?
        А Матвей уже вышел из машины, приветливо махнул «чуду», закинул его рюкзак в багажник и открыл дверь со стороны Кости. Последний неохотно подвинулся, и незнакомец ввалился в машину, принося с собой запахи мятной жвачки и высушенных на солнце трав.
        - Здрасьте!  - бодро поздоровался он и завозился, устраиваясь с удобством на кожаном сиденье.
        - Ну, здравствуй,  - медленно протянул Костя и с легкой усмешкой обратился уже к Матвею:
        - Дымов, а это кто?
        - Еще один член группы.
        - И за какого фига он нам?
        - А за такого, как и твоя супруга,  - сказал Матвей. Ответил он тем же ровным тоном, но Ольга поняла, что Дымов еле сдерживает раздражение.
        - Насчет Ирины я тебя предупредил!  - тут же взвился Костя, его жена что-то вполголоса ему проговорила. Но Матвей не поддался на провокацию:
        - Как руководитель группы, я утверждаю количество участников экспедиции. Насчет Ирины ты, Костик, предупредил. В этом ты прав. Но и я вправе был отказать, так как у нее нет подготовки.
        - Она не собирается проходить пещеру!
        - Тем более,  - кивнул Матвей.  - Мы не на развлекательную прогулку едем. Но, однако, я уступил тебе. На свой страх и риск.
        - Если я вам мешаю, могу и выйти,  - с вызовом заявила Ирина.
        - Тогда и я пойду!  - подхватил Костя.
        - Участие  - дело добровольное,  - кивнул Матвей, но скорости не сбросил.  - Где скажете, там и остановлю. Предпочитаю малое количество участников конфликту. Ты об этом, Костя, прекрасно знаешь.
        - Круто у вас!  - с плохо скрываемым восхищением пробормотал новенький. Ольга не удержалась и оглянулась на него. На лице парня сияла радостная улыбка, словно не из-за него назревал конфликт. Костя, наоборот, хмурился, а его супруга метнула на Ольгу такой острый взгляд-нож, словно это в ней была причина раздора.
        - Ладно тебе,  - пошел на попятную Костя, который, несмотря на вспыльчивость, авторитет Дымова признавал.  - Проехали.
        - Проехали твою остановку?  - беззлобно ухмыльнулся Матвей.  - Окей, как скажешь! Рад, что вы с Ириной передумали выходить. Но напоминаю, что конфликты в группе запрещены. Это относится ко всем. Кстати, с опозданием представляю вам Сашу  - нового члена нашей дружной команды.
        Дымов выделил голосом слово «дружной» и снова чуть усмехнулся краешком рта.
        - Лучше Алекс! Меня все зовут Алексом,  - поправил новичок.
        - А вы из какого клуба, Алекс? В нашем я вас не встречал,  - нарочито вежливо спросил Костя. Но парень то ли не почувствовал в его голосе скрытой издевки, то ли, следуя правилам, решил не разжигать конфликта.
        - А я вообще не из клуба!  - весело отозвался он.  - Я сам по себе!
        - Спелеолог-одиночка? Хм… Опасно и непрофессионально.
        - Алекса пригласил я, как эксперта… в другой области,  - поспешно вмешался Дымов, чувствуя, что несмотря на предупреждение, стычки не избежать.  - Придет время, обо всем узнаете.
        Первую остановку они сделали тогда, когда выехали за пределы Московской области. Матвей заприметил придорожное кафе, на стоянке возле которого подремывали великаны-трейлеры. И не прогадал. Едва они открыли дверь, как их окутало, будто пледом, домашним уютом, на который играло все: и вкусные запахи еды, и бодрящий аромат кофе, и приветливое тепло, и интерьер в деревенском стиле. Завтракающие за деревянными столиками водители явно были постоянными посетителями, друг друга знали, потому что тихонько переговаривались, заказывали румяной официантке-пышке «как обычно», и это все создавало особую, семейную атмосферу. Матвей вскинул руку в приветственном жесте, когда на них оглянулись, и пожелал всем приятного аппетита. Их приняли сдержанными кивками и, что понравилось Ольге, не стали провожать взглядами. Путники и путники. Посетители кафе тут же вернулись к своим завтракам и неторопливым разговорам.
        Официантка провела их за стол возле окна. Ольга бросила взгляд во внутренний двор и увидела возле металлического гаража старый автомобиль, похожий на «Победу». Интересно, он на ходу?
        - Хозяин увлекается,  - пояснила официантка, заметив ее интерес.  - Покупает, перебирает, реставрирует и ищет покупателей.
        - Хорошее хобби,  - одобрительно кивнул Матвей. Девушка раздала им меню и перевела разговор:
        - У нас домашний морс! Очень вкусный. А еще рекомендую оладьи. Ради оладий от тети Светы к нам едут издалека!
        - А давайте порцию!  - согласился Матвей и обвел взглядом компанию:
        - Кто еще?
        Ольга молча подняла руку, Алекс ответил радостной улыбкой, Костя сдержанно кивнул, и только Ирина сморщила нос, будто ей предложили что-то непотребное.
        - Четыре порции оладий!  - подвел итог Матвей.  - Мне  - кофе, черный и без сахара.
        Ольга тоже заказала кофе, но с молоком. Алекс  - морс, Костя задумчиво постучал пальцами по корке меню и остановился на зеленом чае. Дольше всех заказ делала Ирина: она вдумчиво вчитывалась в состав каждого блюда, морщила нос, кривила губы, цокала языком. Официантка терпеливо дожидалась, но в какой-то момент и она не выдержала:
        - Для вас можем сделать апельсиновый сок. Натуральный, без сахара. Из экологически чистых апельсинов!
        - Сами выращиваем, удобряем куриным пометом,  - тихо добавил Алекс и на раздраженный взгляд Ирины ответил улыбкой. Интересно, его ничем нельзя прошибить? Казалось, на все случаи жизни у него запасена радостная до наивности улыбка. Ольга скользнула мимолетным взглядом по нему. Сейчас, когда Алекс стащил с себя бесформенную ветровку на несколько размеров больше нужного, оказалось, что он не такой уж и тощий, а вполне себе нормального сложения. Шапочку Алекс тоже снял, и теперь его короткие дреды топорщились в разные стороны, словно антенны. Ольга неосмотрительно долго задержала на нем взгляд и спохватилась тогда, когда перехватила ответный. Взгляд у Алекса оказался неожиданно серьезным, с дурашливой улыбкой вступал в диссонанс. А еще глаза у него были необычно насыщенной синевы. Ольга смутилась и поспешно отвела взгляд. Но в последний момент успела заметить, как губы Алекса тронула легкая усмешка  - не уже знакомая ей улыбка, а именно усмешка, будто ему стал известен какой-то ее секрет.
        - Давайте сок,  - заказала Ирина и под неодобрительным взглядом Матвея почти швырнула официантке меню. Румяная девушка промолчала и отправилась выполнять заказ.
        - Вот теперь точно помета в сок добавят. Экологически чистого,  - еле слышно, будто лишь себе, пробормотал Алекс. Ни Ирина, ни Костя, в отличие от Ольги с Дымовым, его не услышали, потому что отвлеклись на свой разговор. В дымчатых глазах Матвея мелькнули озорные искры, а Ольга громко фыркнула, привлекая к себе внимание Кости и Ирины, и торопливо сделала вид, что просто закашлялась. Пожалуй, что-то в этом Алексе есть. Разрядит напряженную обстановку, сгладит тягостное ожидание страшного, зарядит оптимизмом. Если, конечно, не переперчит своими шуточками и не спровоцирует вспыльчивого Константина на нешуточную драку.
        - Подведем итоги,  - сказал Матвей, когда завтрак подходил к концу. Официантка не обманула. Оладьи действительно оказались божественными: нежные, воздушные, с легким ванильно-сливочным вкусом. Такими кормить только ангелов. Зря Ирина от них отказалась!
        - Все в курсе, куда и почему мы отправляемся,  - Матвей обвел компанию взглядом.  - Ситуация, в которой мы оказались, нетипичная. И хоть касается она нас троих, Ирина и Алекс помогут нам в поисках решения.
        Ирина и Алекс? Ольга подняла на Матвея удивленный взгляд. Чем им могут помочь эти двое, не имеющие отношения к клубу? Но Дымов не заметил ее взгляда. Зато его перехватила Ирина и посмотрела на Ольгу с явным превосходством. Даже тонко улыбнулась.
        - Что нам известно?  - продолжал Дымов.  - Немного. Три месяца назад я принял заказ достать из пещер некий ящик. На поиски мы отправились командой из шести человек. Все прошло без эксцессов, если не считать того, что мы не рассчитали время и вышли немного позже запланированного часа.
        - И тем самым нарушили условие, которое нам выдвинул заказчик,  - добавила Ольга.  - Он потребовал, чтобы мы вошли в пещеру именно двадцать первого, но вышли из нее до двадцать второго.
        Ирина, услышав это, вскинула ухоженную бровь и бросила мужу:
        - Ты мне об этом не рассказывал.
        - Да это пустяк!  - оправдался Костя.  - Ненужная деталь.
        Но Ирина, однако, достала из кармана куртки записную книжку, щелкнула шариковой ручкой и сделала пометку. Почерк у нее оказался каллиграфичным, буквы  - с завитушками. Она будто не писала, а вырисовывала строчки, но при этом с поразительной скоростью.
        - Мне кажется, вы прицепились к незначительному,  - возразил Костя.
        - Напомню тебе, что в течение следующих трех месяцев каждого двадцать первого умирал кто-то из нашей компании!  - резко заметила Ольга, рассерженная тем, что Костя упрямо продолжал отрицать очевидное. Еще заявит, что это простое совпадение!
        - Как умерли эти три человека?  - задала вопрос Ирина. Гламурность с нее вдруг облетела, как слой фальшивой позолоты, темные глаза вспыхнули азартом. Ольга задержала на ней взгляд. Похоже, новые члены команды  - совсем не те, кем кажутся или желают казаться на первый взгляд. А Дымова ничуть не удивили вопросы Ирины.
        - Степан умер от оторвавшегося тромба. Василий упал со строительных лесов на даче. Игорь скончался во сне. Говорят, сердце. Умерли друг за другом в течение трех месяцев и все  - двадцать первого числа.
        - Я тебе говорил!  - вмешался Костя, но Ирина коротким жестом попросила его не перебивать и коснулась пальцем переносицы, будто поправляла несуществующие очки. Возможно, до недавнего времени она и правда носила очки, затем прооперировалась, но привычка трогать переносицу так и осталась.
        - А ваш таинственный заказчик не предупредил о том, что выполнение задания чревато такой «побочкой»?  - уточнила она, обращаясь к Матвею и не глядя на мужа.
        - Ничего такого мы не знали,  - опередил Костя и бросил обвиняющий взгляд на Дымова.
        - Нет, не предупредил. Только настаивал на том, что прохождение должно произойти двадцать первого и покинуть пещеру мы должны до окончания этого дня.
        - Понесло же вас…  - раздраженно процедила Ирина и одним махом допила остатки сока.
        - Ирина, если бы я знал, что подвергаю жизни команды опасности, отказался бы от задания. Но заказчик промолчал. Пещеры не показались мне сложными. У нас были прохождения и куда опаснее! Здесь же уровень сложности соответствовал уровню подготовки команды.
        - Да дело не в сложности вашей пещеры!  - досадливо отмахнулась она.  - А в том, что это задание таким мутным было с самого начала. Вот чувствовала я, что не нужно было Костю отпускать!
        - Ириш, нам нужны деньги. Сама знаешь, на что,  - с неожиданной нежностью в голосе возразил Костя и взял жену за руку. Ольга отвернулась, будто подсмотрела что-то интимное, и поймала на себе внимательный взгляд Алекса. Оказывается, он, вместо того, чтобы прислушиваться к разговору, тайно разглядывал ее, и это вызвало внезапное раздражение. Парень, однако, не смутился ее сердитого взгляда, расплылся в дурашливой улыбке и подпер рукой щеку. Прислушивается ли он вообще к тому, о чем говорят, или витает в облаках? Ольга демонстративно отвернулась к окну, за которым мужчина средних лет внимательно осматривал старый автомобиль. Хозяин кафе? Алекс проследил за ее взглядом и тихо, будто себе под нос, пробормотал:
        - Покупатель скоро найдется.
        - Эй, молодежь! Вы там что, воробьев считаете?  - раздраженно окликнул их Дымов. Ольга с Алексом послушно, будто малолетние школьники, развернулись к нему. Парень изобразил на лице предельное внимание, даже излишне предельное. Матвей сделал вид, что поверил ему.
        - Я говорю о том, что искал заказчика, но не нашел. Поэтому решил подойти к делу с другой стороны  - отправиться в то место, с которого все началось.
        Решил… Это она предложила! Теперь уже Ольга бросила на Дымова сердитый взгляд. Он понял ее и улыбнулся краешками губ.
        - Ок, это была Ольгина идея  - вернуться к пещерам, из которых мы достали злополучный ящик.
        - Что в нем было?  - спросила Ирина и вновь занесла ручку над блокнотом. Прям журналистка, почуявшая сенсацию. Может, она и правда журналистка? Упоминал ли Костя раньше профессию своей жены?
        - Ключ. Какой-то старый ключ. Фотографий, к сожалению, у меня нет.
        - За «какой-то» ключ вам заплатили такие деньги?  - усомнилась, как и недавно Ольга, Ирина и снова поправила пальцем несуществующие очки.
        - Я не вдавался в расспросы. Посчитал, что деньги  - это за сложность задания. А для чего тот ключ, какова его истинная стоимость  - не знаю.
        - Гм… То есть тебе показали фотографию и сказали, что в коробке лежит ключ. И ты поверил. Так и было?
        - Так и было.
        По тому, как Матвей нервно провел ладонью по волосам, будто что-то с них стряхивая, Ольга безошибочно угадала, что он нервничает. Она с трудом подавила желание протянуть руку, коснуться его кисти и попросить не винить себя. То, что мог проверить, Матвей и так проверил. Кто мог знать, что экспедиция принесет им несчастья?
        - Могло быть в этом ящике что-то радиоактивное?  - предположила Ирина.  - Или могли вы надышаться какими-нибудь газами?
        - Не думаю. Да даже если бы и так, как объяснить тот факт, что из нашей команды каждый умирает четко двадцать первого числа? И ладно там тромб или сердце, как у Степана и Игоря, но падение с лесов?
        - Может, вашему товарищу внезапно стало плохо, поэтому он и сорвался?
        Дымов задумался, будто версия Ирины не показалась ему лишенной логики.
        - Проверим. Понимаешь, смерть еще одного нашего всех шокировала, так что мы приняли на веру то, что он действительно разбился при падении. Ирония какая… В пещерах ничего с ним не случалось. А тут…
        - Вот поэтому и нужно проверить, действительно ли он умер от травм. Или у него, как и у других, «тромб оторвался». Думается мне, что вам всем нужно в первую очередь пройти медицинское обследование, а не снова в пещеры соваться,  - заявила Ирина и шумно захлопнула свой блокнот.
        - Ириш, не возвращаться же!  - возразил Костя и положил ей на плечо ладонь.
        - Да ну вас… Ввязались непонятно во что,  - с явным отчаянием в голосе воскликнула она, резко вскинула руку, подзывая официантку, и громко, на все кафе, заказала кружку темного пива. Матвей с Ольгой переглянулись и обменялись улыбками.
        - Ну а что? С вашими приключениями еще и закуришь,  - хмыкнула Ирина и отвернулась. Костя обнял ее, и она с готовностью прижалась к нему.
        - Вот такие дела,  - выдохнул Матвей, обращаясь отчего-то к Алексу. Тот скорчил скорбную мину и сочувственно угукнул.
        - Вернемся в то место, где находятся пещеры, поспрашиваем местных жителей, может, они что знают. То, о чем не пишут в Интернете. Да и ты там… осмотрись.
        Последнюю фразу Матвей добавил уже вполголоса и вопросительный взгляд Ольги проигнорировал. Но больше, чем реплика Дымова, удивила ее реакция Алекса: он не расплылся в дурашливой улыбке, а с самым серьезным видом кивнул.
        Матвей категорично отверг предложение расплатиться каждому за себя и оплатил счет за всю команду. Кивком попрощался с завтракающими водителями и первым вышел на улицу. Алекс отчего-то замешкался. Он специально копошился у столика, подтягивая то штанину, то перешнуровывая ботинок. А когда официантка вернулась, чтобы убрать пустую посуду, вполголоса, но вполне четко ей сказал:
        - Передай хозяину, чтобы продавал машину не первому, а второму покупателю. Выгоднее выйдет. И спасибо за оладьи! Вкусные!
        Чему-то улыбаясь, он прошествовал мимо вопросительно вскинувшей брови официантки и Ольги следом за Матвеем. В машине залез на пассажирское сиденье рядом с водителем и, тихо насвистывая, уставился в окно.
        К нужному месту они подъехали тогда, когда ночь разлила рваную темноту по окрестностям, оставив светлые прорехи от тусклого света монет-звезд и надкушенной луны. Дорога вымотала всех, поэтому последнюю часть пути они ехали в полном молчании. Алекс дремал, привалившись к окну. Ирина положила голову на плечо Кости и тоже прикрыла глаза. Ольга смотрела на плохо освещенные улицы, по которым они проезжали три месяца назад, но которые все равно казались незнакомыми и отчего-то пугающими. Иногда кто-нибудь проходил по узким тротуарам: запозднившийся прохожий, влюбленная парочка или пробегала бездомная собака. И то, что в городе даже ночью наблюдалась жизнь, немного успокаивало. Но усталость брала свое, Ольга нетерпеливо ерзала на сиденье и с грустью думала, что остается еще серпантинная дорога. В прошлый раз они ночевали у местной жительницы  - пожилой радушной хозяйки. Как Матвей познакомился с Марией Петровной, было не важно. У Дымова кругом были знакомые. И ему везде оказывались рады, даже люди, с которыми он встречался «вживую» впервые. Мария Петровна приготовила им тогда не только спальные места, но
и горячий ужин. В этот раз они тоже ехали ночью, уставшие, голодные, поэтому гостеприимство хозяйки пришлось бы кстати.
        Машина въехала на серпантин, и темнота за окном враз стала непроницаемой. Казалось, они парили в этой сгустившейся темноте, поднимаясь все выше и выше к небу. Знать, что дорога змеится вокруг горы и в каждом кольце подстерегает опасность в виде встречных автомобилей, а по правую руку небо сливается в смертельном поцелуе с бездонной пропастью, было жутко. Но за рулем сидел Дымов. Водил Матвей с такой уверенностью, с какой подстраховывал при спусках в пещеры новичков. Вот и сейчас он, несмотря на усталость и трудную дорогу, выглядел спокойным. Ольга на его месте уже вцепилась бы в руль мертвой хваткой, сидела бы с напряженной спиной и таращилась в лобовое стекло до рези в глазах.
        Темнота за окном подмигнула желтым лунным глазом, заколыхалась, будто живая, и отступила, сдаваясь перед ярким светом фар. И Ольга расслабилась. Скоро они въедут в деревню, и будет поздний горячий ужин, ненавязчивые расспросы хозяйки и чистая, пахнущая турецким мылом постель.
        Но ничего из того, что надумала Ольга, не случилось. Деревня встретила их теменью и скорбной тишиной, которую не нарушал даже лай собак. Темнота не сдалась, а сделала обманный ход, опередив их, опустилась огромной птицей на деревню, спрятала под крыльями жилые дома, разбила клювом немногие уличные фонари и проглотила луну. Ольга растерянно завертела головой, пытаясь высмотреть окрестности. Было ли так темно в прошлый раз? Нет. Не было ни темно, ни тихо. Рядом завозился Костя и бросил взгляд в окно.
        - Где это мы?  - спросил он.
        - На месте,  - сказал Матвей.  - Похоже, в деревне вырубило электричество.
        - А тишина?  - вырвалось у Ольги. Зря вырвалось, потому что тишина с улицы просочилась тут же в салон машины.
        - Ночь же, все спят.
        Дымов остановил машину в одном из дворов. Но двигателя не заглушил, вышел наружу и постучал в дверь дома:
        - Хозяйка!
        Секунды капали вязко и растягивались до минут, но никто на зов Матвея не отвечал. Не вспыхнули домашним светом окна, собаки тоже молчали.
        - Что за хня?  - тихо выругался Костя и завозился, чтобы тоже выйти. Но Дымов уже вернулся в машину.
        - Никого нет,  - сказал он то, что все и так поняли.
        - А ты звонил хозяйке?  - спросила Ольга. Матвей сделал неопределенный жест, а затем нехотя выдавил:
        - Я написал ей. И она ответила, чтобы мы приезжали.
        - Покажи,  - потребовал Костя. Дымов вытащил свой телефон, поискал в его памяти нужное сообщение и продемонстрировал всем одно единственное слово «Приезжайте» как ответ на запрос, в котором написал и дату приезда, и количество пассажиров, и примерное время. Ответили ему два дня назад.
        - Может, хозяйка заболела? Пожилой же человек,  - предположил Костя.  - Ее увезли в больницу, а сообщить она не успела.
        - Но почему в деревне так тихо? Даже собаки не залаяли!  - не сдавалась Ольга. Матвей набрал номер и поднес трубку к уху, немного послушал, а затем вновь перезвонил.
        - Тишина. Даже гудков нет.
        - Пойду узнаю. Чего сидеть и гадать?  - не выдержал Костя. Ирина вышла вместе с ним.
        - Что делать будем, банда?  - нарочито бодро спросил Матвей.  - В машине переночуем или лагерь разобьем? Мешки у нас есть.
        - Позвони еще раз с моего телефона. Вдруг с твоим что-то не так?  - предложила Ольга. Дымов набрал номер уже с ее мобильного, но результат оказался тот же.
        - Странно все это,  - раздраженно бросил он и распахнул дверь. В салон вместе с прохладой ворвался шум шагов.
        - Соседей тоже нет,  - объявил, подходя к машине, Костя.  - Дымов, куда ты нас привез?
        - Туда же, куда и в прошлый раз.
        Он вышел, быстрым шагом поднялся на крыльцо и толкнул дверь. Та поддалась. Матвей включил мобильный и вошел в помещение. Следом за этим одно из окон озарилось светом. Однако Матвей не стал задерживаться в доме и вскоре вернулся к машине с мрачным видом:
        - Никого нет. Вода и свет не отключены. Но помещение пустое.
        - И что же будем делать?  - не выдержала на этот раз Ирина.
        - Заночуем в доме.
        - Это неприлично. А еще противозаконно! У нас могут быть неприятности.
        - Они у нас уже есть,  - парировал Дымов и открыл багажник, чтобы вытащить все необходимое для ночевки.
        Электрический свет вымел из уголков дома зловещую темноту, но уютней от этого не стало. Непривычно было хозяйничать в чужом пустом доме, хоть все и оказалось подготовленным к приему гостей: кровати перестелены, в ванной на полке высилась стопка чистых полотенец, в шкафчике рядом с холодильником  - запасы консервов и пакеты с гречкой, макаронами и рисом. И все же что-то тут было не так. Что именно, Ольга поняла, когда готовилась ко сну. Мужчины заняли большую комнату, расстелили на полу спальники, уступив дамам спальню с двумя кроватями.
        - Пыльно как! Будто год не убирали,  - брезгливо сморщила нос Ирина и провела пальцем по крышке комода. На поверхности осталась блестящая дорожка. Ирина двумя пальцами подняла уголок одеяла и понюхала.
        - Белье вроде чистое,  - вынесла она вердикт, но раздеваться не стала, легла прямо в джинсах и толстовке, а на подушку постелила вытащенное из собственного рюкзака полотенце. Ольга же, несмотря на усталость, не торопилась укладываться. Провела тоже, как и Ирина, по поверхности комода пальцем, прочертив в толстом слое пыли параллельную дорожку. Затем коснулась пола и обнаружила на половицах сероватый налет.
        - Долго еще возиться будешь?  - недовольно спросила Ирина и прикрыла рукой глаза от света.
        Но Ольга проигнорировала ее ворчание.
        - Мария Петровна очень чистоплотная! Дом у нее в прошлый наш приезд блестел, как операционная. Унитаз можно было целовать, а с пола  - хоть есть.
        - Ну а сейчас тут очень грязно!  - буркнула Ирина, не поняв, куда она клонит.
        - Вот это и странно! Нас будто ждали и… не ждали.
        Соседка по комнате лишь громко хмыкнула и демонстративно отвернулась. Ольга не обиделась и вышла в большую комнату, чтобы рассказать об открытии Матвею. Но обнаружила, что мужчины уже уснули. Ей ничего не оставалось, как вернуться. Чтобы не потревожить Ирину, она не стала включать даже мобильный. Тихонько положила его на комод рядом с кроватью и бесшумно сняла обувь и свитер.
        Заснула Ольга быстро, но разбудили ее голоса. Кто-то с кем-то переговаривался вполголоса во дворе.
        - Откуда узнает? Чего так задергался!  - сердитым шепотом произнесла женщина. Ей что-то очень тихо ответил мужчина.
        - Веди себя спокойно, и все будет в порядке,  - возразила женщина.
        Ольга села и вгляделась в темноту, пытаясь разглядеть беседующих. Привычки подслушивать у нее не было, но эти двое остановились прямо под окном, возле которого находилась ее кровать.
        Мужчина громко вздохнул, а женщина что-то ему забормотала. Затем раздался легкий шум шагов. Едва Ольга успела снова лечь, как дверь в комнату приоткрылась и темная тень прокралась к соседней кровати. Скрипнули пружины под тяжестью тела. Ирина с шорохом натянула на себя одеяло и замерла, ничем больше не выдавая того, что куда-то уходила. А Ольга еще долго лежала без сна, обдумывая то случайно подслушанный разговор, то гадая, куда делись хозяйка дома и жители деревни, ради разговора с которыми они приехали. А потом уснула в надежде, что утро сдернет, как темноту с окрестностей, тайну.
        Глава 3
        Кто-то благодарил Федора за помощь продуктами и одеждой. Кто-то приходил с пустыми руками, но молился о его здоровье и долголетии. Но важнее всех благодарностей для него казалась надежда, которую после разговора с ним обретали посетители. Эта посеянная в чужих душах вера, которая тут же давала ростки радости, была для Федора и пищей, и водой, и молитвой.
        Тот же человек хотел от него другого. Он пришел не в поисках пути, как другие заблудшие, и не из желания увидеть будущее. То, что он рассказал, напугало, и Федор отказал. Отказал вежливо, но решительно, ожидая, что проситель начнет его уговаривать. Но мужчина ничего не сказал. Постоял рядом, пытаясь осмыслить услышанное. Федор отчетливо слышал его тяжелое дыхание, улавливал носом резковатый запах пота, словно путник прошел долгий и нелегкий путь, а потом увидел расплывчатый силуэт, заключенный в огненную рамку.
        - Вы же сами все понимаете,  - нарушил молчание посетитель, и его образ вновь растворился в темноте.
        - И вы тоже,  - тихо возразил Федор, сдерживая внезапно вскипевшее в нем раздражение  - эмоция, которую он не испытывал давно.  - Вы пришли не за советом, но я его дам. Все в ваших руках. Вы не должны…
        Ответом ему стал шорох одежд. Посетитель резко развернулся и направился к двери. Но замешкался, собираясь что-то сказать на прощание. Федор уловил колебания мужчины: воздух дрогнул, как потревоженная струна. Но, однако, посетитель не произнес больше ни слова, вышел и громко хлопнул дверью.
        - Скажи им, что сегодня я не принимаю,  - едва вымолвил Федор вернувшейся помощнице. Тело после визита стало вялым, движения  - замедленными, руки и ноги отяжелели, а голову застилал туман. Этот визит выкачал из него все силы, будто воздух  - из шара. Поначалу Федор не обеспокоился этим: пара часов глубокого сна, травяной чай, и он восстановит силы. Но ему не стало лучше ни к вечеру, ни к утру, ни через день. Темнота сгустилась до непроницаемой, без проблесков видений. Помощница отпаивала его чаями с медом, шептала молитвы и зажигала свечи. Но ничего не помогало. В конце третьего дня Федор принял тяжелое решение: объявил терпеливо дожидавшимся во дворе людям, что больше не в силах им помочь. Он сам вышел к ним и рассказал о случившемся, не замечая, что из его незрячих глаз катятся горячие слезы. А потом, не дождавшись, когда смолкнет похожий на рокотание горной реки ропот толпы, вернулся в избу.
        Тогда он, покачнувшись в дверях и опершись ладонью на комод, и обнаружил небольшую деревянную коробочку. Федор сразу понял, кто оставил ее ему: связал молчание посетителя, его заминку в дверях с находкой. Дрожащие пальцы подцепили крышку. Федор набрал в легкие воздуха и ощупал содержимое. В коробке оказался ключ. Тяжелый, с выступающими бороздками, шипастым кольцом и до такой степени холодный, будто был отлит не из сплава, а изо льда.
        - Вот как,  - прошептал Федор, пробуя ключ на ладони.  - Вот как… Значит, да.
        Незнакомец обставил его, легко скинул с себя ответственность и переложил ее на худые плечи незрячего старца. Поздно уже что-то менять. Ничего не остается, как принять новую миссию и ждать. Ждать и готовиться.

…Федор крепче сжал ключ в ладони. Отчего-то в тот вечер он почувствовал, что нужно снова достать его из коробки. Так, сжимая ключ в руке, он и вышел в тихую ночь, чтобы по ежедневной привычке поговорить с небом. Но в тот вечер не возносил благодарности и не задавал вопросов, а просто ждал. И дождался. Зажатый в ладони ключ робко впитал в себя тепло сухой кожи, а затем раскалился так, будто достали его не из деревянного ящика, а из костра. Федор с трудом подавил желание разжать пальцы. Надо удержать ключ. Надо удержать. Чтобы отдать тому, кто его хорошо спрячет.

* * *
        Отпечатки Ольга увидела сразу, как только взяла с комода мобильный. На сероватой от пыли поверхности еще с вечера оставались прочерченные ею и Ириной две линии. Но теперь рядом с ними обнаружились следы маленьких ладоней, словно сделанные ребенком. Их не могла оставить Ирина, потому что ее ладони были крупнее. Ольга озадаченно подняла руку и задержала ее над отпечатками. Кто заходил к ним в комнату? Чей ребенок? У Марии Петровны единственный внук жил далеко, за тысячу километров.
        Ольга перевела взгляд на кровать, на которой отдыхала соседка по комнате, но увидела пустую постель. Краешек одеяла свесился, касаясь пыльного пола, подушка сохранила вмятину от головы. В грязное окно робко заглядывал приглушенный свет. Матвей еще не объявил побудку, дал команде выспаться после дальней дороги. Но судя по раздававшемуся за стеной шуму, все уже бодрствовали. Значит, она проспала дольше всех. Ольга торопливо обулась, взяла щетку с зубной пастой и вышла в большую комнату. Мужчины дружно скатывали свои спальники. Матвей и Костя, привыкшие к ранним подъемам и длинным переездам, выглядели бодро, Алекс же открыто зевал и тер кулаком глаз. Ольга поздоровалась со всеми и направилась в ванную.
        - Ира еще спит?  - спросил ей в спину Костя.
        - Нет. Видимо, умывается.
        - В ванной никого нет,  - возразил он.  - Я только что там был.
        - Тогда она вышла на улицу,  - пожала плечами Ольга. Выходила же Ирина ночью поговорить с ним. А с кем же еще? Но Костя выпрямился и, не обращая внимания на вновь раскатившийся спальник, громко заявил:
        - Ее там нет! Я выходил курить. И эта комната  - проходная. Ира не прошла бы незаметно в туалет. Я, Дымов или кто-то еще ее бы увидели.

«Кто-то еще», а точнее Алекс, аккуратно затолкал свой спальник в чехол и тоже выпрямился. Сонное выражение моментально, будто стертое ластиком, исчезло с его лица, взгляд синих глаз прояснился. Он промолчал, только перевел взгляд с Ольги на Костю, а потом  - на Дымова.
        - Ира! Ты где?  - гаркнул Костя и распахнул дверь спальни.  - Ее тут нет! Нигде нет!
        - Костя, успокойся, скорее всего, она на улице,  - ровным тоном произнес Матвей. Но Костя оттеснил его плечом и выскочил наружу.
        Вскоре стало ясно, что Ирины нет ни в доме, ни поблизости. Куда она могла уйти  - оставалось гадать, так как ни следов, ни записки не оказалось.
        - Костя, сохраняй спокойствие,  - в очередной раз попросил Матвей и поймал метавшегося по двору и непрерывно звавшего жену мужчину за локоть.  - Думай, куда она могла пойти.
        - Ее похитили! Или с нею что-то случилось! Все жители куда-то же пропали!
        - Вряд ли всех жителей похитили,  - попытался вразумить его Матвей.  - Ирину, как журналистку, заинтересовала загадка. Возможно, она решила прогуляться и посмотреть, что и как.
        Слова Матвея не убедили Костю. Он метнул на Дымова дикий взгляд, выскочил за калитку и почти бегом направился по рассекающей деревню на две неровные части центральной улице. Ольга молча переглянулась с Матвеем. Волнение Кости она разделяла, но не понимала, отчего он так внезапно впал в панику. Ирина  - взрослая самостоятельная женщина. И, как журналистку, ее заинтересовала загадочная тишина в деревне. Пока все спят, она решила проверить, на самом ли деле деревня опустела. Но Костя мчался впереди, петляя от одного двора к другому. Матвей оглянулся на Алекса и попросил:
        - Подожди здесь на случай, если Ирина появится.
        Парень молча кивнул и вернулся во двор.
        - Ирина выходила ночью на улицу и с кем-то разговаривала,  - сказала Ольга, когда они с Дымовым отошли от дома на небольшое расстояние.  - Я проснулась от голосов, потому что говорили прямо под окном. Но разговор не слышала.
        - С кем она разговаривала?
        - С Костей. С кем же еще?  - пожала плечами Ольга.  - Не с тобой же?
        - Нет. Я даже не проснулся.
        - Мне показалось, что Костя был чем-то встревожен, а Ирина его уговаривала,  - добавила она.
        - Еще бы не был встревожен! Товарищи погибли, а мы как бы следующие.
        - Да, но…  - начала Ольга и в сомнениях замолчала. Матвей прав: они все нервничают. Только кому-то удается держать себя в руках. А кто-то, как Костя, сорвался. Но может ли причиной его сегодняшней нервозности быть ночной разговор с женой? Как там сказала Ирина? «Откуда узнает?».
        - Оль? Не отставай!  - поторопил ее Матвей, потому что она замешкалась. Костя ушел слишком далеко. И если бы не красная ветровка, которая ярко семафорила в туманной дымке серого утра, они бы потеряли его из виду. Ольга послушно нагнала Дымова и снова зашагала рядом с ним.
        Странно и жутко было заходить в незапертые дома, оставленные так, словно их покинули ненадолго. Они заглядывали в каждую избу, звали Ирину, но получали в ответ лишь тишину, такую густую, хоть собирай в ладонь. Но, несмотря на видимую безлюдность, Ольга чувствовала чье-то присутствие. Оно проявлялось не в шорохах, не в мелькавших неожиданно тенях, а в неясной тревоге, которая не покидала ее с тех пор, как они отправились на поиски Ирины. Казалось, что кто-то крадется за их спинами, прячется за шторами, следит за ними с фотографий глазами незнакомых людей. И хоть безлюдные дома выстудил ветер, Ольга чувствовала, как по спине струится пот. Учащенный стук всполошенного тревогой сердца заглушал не только мысли, но и сочный голос Дымова. Она лишь по двигающимся губам Матвея поняла, что он ее зовет. Тряхнула головой, прогоняя морок, и выдавила слабую улыбку.
        - Куда ты провалилась?
        - Я тут, Дымов.
        - Тут и будто не тут,  - проворчал он и открыл очередную дверь, намереваясь войти. Но Ольга остановила его, крепко ухватив за рукав.
        - Что?  - спросил Дымов, но, заметив в ее глазах страх, смягчился.  - Что случилось? Боишься?
        - Матвей, мы тут не одни,  - выпалила на выдохе Ольга.  - Не знаю, как это объяснить. Но чувствую чье-то присутствие.
        - Чье?
        - Не знаю,  - она облизала сухие губы и невольно оглянулась.  - Ночью кто-то оставил отпечатки ладоней на комоде, такие маленькие, будто сделал их ребенок. Клянусь, накануне их не было. Еще мне кажется странным то, что нас вроде бы ждали, но дом не убран. Мария Петровна не допустила бы такой грязи, если бы продолжала тут жить! Все в доме такое пыльное, будто он простоял закрытым несколько месяцев.
        - И что ты хочешь этим сказать?  - нахмурился Матвей.
        - То, что на твой запрос ответила не Мария Петровна. Кто-то воспользовался ее телефоном. Мне все это очень не нравится, Дымов. Надо поскорее убираться отсюда.
        - Мы не можем уехать без Ирины,  - медленно ответил он, глядя ей прямо в глаза. Ольга кивнула, признавая его правоту, но следом замотала головой.
        - Малая, мы не станем задерживаться. Но бросить Костю одного не можем. А он не уйдет, пока не найдет жену. Пойдем, вернемся к Алексу, узнаем, все ли у него в порядке. И начнем поиски в другой стороне.
        В другой стороне  - это ближе к обрыву. Им и нужно было сразу отправиться туда, а не следовать за Костей. Видимо, Дымов тоже думал о потерянном времени, поэтому заметно нервничал.
        - Кто такой этот Алекс?  - сменила Ольга тему, когда они торопливо зашагали в обратную сторону.
        - Младший брат моего друга детства. Жили в одном дворе. Алекс у меня на глазах рос, все равно что младший брат и мне.
        - Я не об этом, Дымов. Почему он поехал с нами? К нашему клубу он не имеет отношения. Не просто же на экскурсию ты его позвал?
        - Он может нам помочь,  - ответил Матвей.  - Алекс видит то, чего не видят простые обыватели.
        - Как это?
        - Это сложно объяснить…  - замялся Дымов, проверил, не возвращается ли Костя. Ольга тоже оглянулась и увидела пожарное пятно знакомой куртки. Костя следовал за ними, но, к сожалению, был один.
        - Лучше потом, сама поймешь,  - заторопился Матвей.  - У Алекса есть определенный талант.
        - Хорошо. А Ирина зачем навязалась с нами?
        - Во-первых, не хотела отпускать мужа одного. Во-вторых, как талантливый журналист, умеет «разговорить» людей и анализировать информацию.
        - Будто ты этого не умеешь,  - буркнула Ольга. И не стала добавлять, что теперь, когда исчезли жители, беседовать оказалось не с кем.
        Какое-то время они шли молча. Матвей курил, она смотрела на подернутое сероватыми тучами небо. Дождь те не сулили, но солнце спрятали. Ольга от всей души надеялась, что за время их отсутствия Ирина вернулась. Но когда они подошли к нужному дому, обнаружили пустой двор.
        - Алекс всегда такой «послушный»?  - недовольно спросила она, намекая на то, что парню велели дожидаться во дворе. Дымов затоптал в грязь окурок и пожал плечами. На этот раз его спокойствие отчего-то разозлило ее.
        - Дымов!  - начала Ольга. Но осеклась, потому что следом за этим во двор ворвался Костя.
        Он был на грани истерики. Взмокшие волосы торчали так, словно Костя дергал за них. Красивое лицо кривила гримаса, делая его почти безобразным. Вытаращенные глаза только прибавляли облику мужчины безумия. Прежде чем он успел что-либо произнести, Матвей шагнул к нему и крепко обнял, так, будто несчастье уже случилось. Костя не вырвался, прижался к плечу Дымова лицом и издал воющий звук.
        - Ну, ну, успокойся! Ничего не должно случиться страшного. Мы сейчас пойдем искать ее в другую сторону. И обязательно найдем. Ирина недолго отсутствует.
        - Она могла уйти и ночью!  - выкрикнул Костя, отстраняясь от Матвея.  - Сколько ее уже нет?!
        - Ночью Ирина выходила во двор и с кем-то разговаривала,  - громко сказала Ольга. Костя вдруг отшатнулся, будто она произнесла не вполне невинную фразу, а ударила его наотмашь. Губы дернулись, словно он собирался что-то произнести, в глазах промелькнул испуг. Но Ольгу опередил вопросом Матвей:
        - Когда это было? Примерное время?
        - Да разве я знаю! Меня разбудили голоса. Но Ирина вскоре вернулась. Костя, это ты с ней разговаривал?
        Он кивнул. Но при этом нервничал, заметно нервничал и не пытался это скрыть. Длинные пальцы теребили край ветровки, глаза бегали, а на бледном лбу выступили капли пота.
        - Костя, тебе нехорошо?  - нахмурился Матвей.
        - Я в порядке. Я только хочу, чтобы Ира нашлась. Меня пугает ее исчезновение.
        Костя снова оглянулся и дернул себя уже не за край, а ворот куртки, словно ему стало душно. А когда Матвей, пытаясь успокоить, положил ладонь ему на плечо, вдруг отшатнулся.
        - Прости, я действительно дергаюсь,  - повинился Костя, поняв, что встревожил своей реакцией напарников.
        - Костя, мы прочешем всю деревню, окрестности и…
        Закончить фразу Матвею не дал раздавшийся со стороны дороги оклик:
        - Мы нашлись!
        Все резко оглянулись на голос и увидели бодро вышагивающего по кромке дороги Алекса и плетущуюся следом за ним Ирину.
        - Ирка! Как ты меня напугала!  - закричал Костя, ринулся к жене, бесцеремонно отодвинул Алекса и внезапно замер.  - Ир?
        Алекс вошел во двор и обменялся с Матвеем взглядами, а потом, будто о чем-то сожалея, развел руками.
        - Ир, ты в порядке? Что с тобой? Что случилось?!
        Только сейчас, когда Костя отошел в сторону, Матвей с Ольгой сумели рассмотреть Ирину. Вид у нее оказался пугающий. Одета она была так же, как накануне, когда укладывалась спать: в джинсы и светло-синюю толстовку. Но одежда была испачкана грязью, накладной карман толстовки оторван, а на правом колене зияла прореха. Во взъерошенных волосах запутались ветки и травинки. Но больше всего пугало выражение лица Ирины: пустые глаза и перекошенный, словно при инсульте, рот.
        - О боже!  - воскликнула Ольга и бросилась к ней.
        - Ходила по краю пропасти. Чудом не сорвалась…  - тихо за ее спиной доложил Алекс Матвею.
        Случившееся с Ириной сбило им планы куда сильнее, чем внезапное исчезновение жителей из деревни. Матвей гнал по разбитой дороге так, что машину заносило на поворотах. Сидевшая рядом с ним Ольга крепко вцепилась пальцами в сиденье, но молчала, понимая, что любое оброненное в напряженной тишине слово сработает подобно детонатору. Лишь изредка косилась на профиль Матвея в робкой надежде, что он посмотрит на нее и мимолетным движением брови даст понять, что все не так уж плохо. Но Дымов упрямо смотрел перед собой, плотно сжимал губы, хмурил брови и выворачивал на поворотах руль с неприсущей ему лихостью. И Ольга в очередной раз отворачивалась, не зная, какое желание превалировало: прижаться к Матвею, чтобы он ее обнял и успокоил. Или обнять самой, чтобы прижался он. «Ты не виноват. Ты не хотел, чтобы Ирина ехала с нами. Ты уступил просьбе Кости»,  - молча твердила она ему. Но Дымов все гнал и гнал машину в тяжелой тишине.
        Ирина до сих пор не произнесла ни слова. Костя тоже молчал, напуганный до полусмерти. А до этого там, в деревне, кричал, тормошил впавшую в ступор жену и просил Дымова что-то сделать. Матвей и сделал: усадил женщину в машину и помчался в местную больницу. Ольгу тоже зачем-то взяли, под предлогом, что может пригодиться ее помощь. Но на самом деле  - потому что так попросил Алекс.
        Черт возьми, кто такой этот Алекс? Какую власть этот чудной парень с торчащими дредами-антеннами имеет над непрошибаемым Дымовым? Ольга снова покосилась на Матвея, зная, что он ей все равно ничего не расскажет.
        Ее подозрения, что ее взяли только потому, что так попросил Алекс, подтвердились в больнице. Дымов сам все разузнал, привел врача и санитара с креслом. Ирину куда-то увезли, мужчины ушли с нею, а Ольгу оставили в холле. За время ожидания она успела сосчитать, поделить, умножить все черные и белые клетки «шахматного» плиточного пола. Сыграть мысленно партию и поставить самой себе шах и мат. И вот когда заточение в этом шахматном холле из временного превратилось в пожизненное, явился Дымов.
        - Ну? Что там?  - кинулась к нему Ольга.
        - С Ириной все в относительном порядке. Физических повреждений на первый взгляд нет. Но…
        - Что «но», Дымов?  - нетерпеливо поторопила она, потому что Матвей замолчал.
        - Ей сделали анализ крови. И оказалось, что Ира беременная.
        - Как?!  - воскликнула Ольга и невольно улыбнулась. Как они, Костя и Ирина, должны обрадоваться этой новости!
        - Срок пока еще маленький. Вряд ли она знала. Но это все усложняет, понимаешь? Я был против того, чтобы Ирина ехала. Я несу за группу ответственность…
        - Матвей, но она же не собиралась проходить с нами пещеры! И у нас другая цель.
        - Все равно! С Ириной могло случиться несчастье. Алекс сказал, что нашел ее разгуливающей по краю пропасти. Костя этого не знает. К счастью.
        - А как отреагировала на новость Ирина? То есть, она вообще проявила какую-нибудь реакцию?
        - Не особо. На все вопросы качает головой. Что случилось, не знает, когда и зачем вышла  - тоже.
        - Дела-а… А Костя как?
        - Сама догадайся,  - улыбнулся наконец-то Матвей.  - В радости, в шоке, готов всех расцеловать. Они ведь так хотели ребенка и так долго это у них не получалось! Только Ирина пока не осознала новость.
        - Ей нужно время.
        - Да, особенно после этого странного случая. Врачи расспрашивали, есть ли у нее какие-то заболевания. Может, она страдает сомнамбулизмом, ушла сама и не заметила, как? Но Костя сказал, что она абсолютно здорова.
        - Вот вы где!
        Костя был по-прежнему взъерошен, но с его лица исчезло выражение паники. Он улыбался во весь рот, шел к ним навстречу, размахивая руками и, казалось, едва сдерживался, чтобы не подпрыгивать от радости.
        - Знаешь уже?  - крикнул он, приближаясь.  - Знаешь, да?
        - Матвей только что сказал,  - улыбнулась в ответ Ольга и развела в стороны руки для объятия.  - Поздравляю, Костя! Это прекрасная новость!
        - Вот так, представляете? А мы уж не знали, что делать. А оно вон как!
        Он обнялся с Ольгой.
        - Как Ирина?
        - Придется задержаться тут. Она будто в шоке, не понимает, что произошло. И на новость отреагировала как-то отстраненно,  - помрачнел Костя.
        - Дай ей время.
        - Ага. Конечно!  - кивнул Костя и без перехода горячо произнес:
        - Слышишь, Дымов, мне теперь точно нужно выжить! Понимаешь?
        - Еще как понимаю, Костя. Для этого мы тут. А ты береги Ирину. Если решите вернуться…
        - Не знаю. Пока ничего не знаю!  - Костя запустил обе ладони в свою шевелюру и оттянул волосы назад.  - Врачи пока ничего не сказали. Но если нам придется вернуться, Дымов, сделай все возможное, чтобы она… они не остались одни.
        - Сделаю все возможное,  - пообещал Матвей и хлопнул товарища по плечу.  - Иди, возвращайся к Ирине. Мы подождем тут.
        Костя направился прочь по коридору, но вдруг вернулся к ним.
        - Дымов, я тут кое-что услышал о деревне, в которой мы остановились. Почему из нее исчезли жители…
        Глава 4
        Сколько у него времени? Час, два? Как далеко от деревни находится больница, Алекс не знал, но надеялся успеть разобраться в чем-то к приезду Матвея.
        В этом месте, где они остановились, было нечисто. «Грязь» лежала толстыми слоями на поверхностях, пачкала мазутными пятнами забор, свисала войлочными клоками с веток. И от нее смердило, как от нечистот. Как он смог провести здесь ночь, не задохнуться, не заболеть и даже заснуть? Удивительно! Алекс и раньше подозревал, что причину бед стоит искать в деревне, а не в коробке с ключом, как считал Дымов. А увиденное лишь подтвердило его версию.

…Когда он три дня назад увидел Матвея на пороге своей квартиры, отшатнулся от ужаса и неожиданности. Дымов будто был испачкан мазутными пятнами, а его силуэт оказался заключен в траурную рамку: верный признак того, что человек  - не жилец. Видение было мгновенным, но и этого оказалось достаточно. Матвей грустно усмехнулся и развел руками. «Такие вот, брат, дела. Теперь мне нужна твоя помощь»,  - сказал он, верно разгадав реакцию Алекса. Они проговорили до самой ночи. Дымов рассказал о случившемся и о своих намерениях вернуться в ту деревню, с которой все началось. «Бывали у тебя случаи, что ты спасал «приговоренного» человека?»  - прямо спросил гость. Алекс честно ответил, что нет. Он умел делать диагностику, снимать легкую боль и несложные порчи. Но никогда не «лечил» смертельно больного человека, хоть ему удавалось раньше, чем врачам, распознать опасную болезнь. Но, однако, он напросился в поездку. Что они теряют? Алекс нарочито беззаботно пожал плечами. Но Матвей заметно колебался. Понятно, что не хотел втягивать младшего брата друга в свои проблемы. Но раз пришел за помощью, то должен ее принять.
Так Алекс и объяснил. Дымов прожег его взглядом, а затем кивнул и попросил не опаздывать.
        На всех трех спелеологах оказались похожие пятна «грязи», а их силуэты облекали черные рамки. Да, Матвей не зря тревожился. Работа предстояла сложная, без гарантий на благополучный исход. В этой компании лишь один человек, не считая самого Алекса, оказался чистым: супруга одного из спелеологов, Ирина.
        Но и с ней произошло нечто непонятное, всего за одну ночь. И дело было даже не в ее исчезновении, а в том, что после того, как Ирина нашлась, ее силуэт тоже оказался заключен в «рамку». Только, в отличие от других членов команды, двойную.
        От ее фигуры исходил серебристый, будто лунный, свет. Только разгореться сиянию не давала траурная кайма. Женщина, как и другие, была обречена. Но «лунный» свет, исходивший от нее, сказал Алексу о ее беременности. Странным было то, что накануне она еще не была в положении. Более того, Дымов, рассказывая о команде, обмолвился, что Ирина и ее супруг безуспешно пытаются зачать ребенка. Именно желание заработать на дорогостоящее ЭКО за границей и заставило Константина отправиться в экспедицию три месяца назад…
        Алекс остановился и помотал головой, силясь прогнать неприятные ощущения. Ему опять вспомнилось, как он, ведомый тревогой, бросился из деревни в сторону, противоположную той, куда ушли на поиски Дымов и его команда. Алекс еще не знал, что за деревней находится страшный обрыв, но бежал, спотыкаясь, едва не падая и боясь не успеть, потому что внезапно увидел, как силуэт Ирины подергивается чем-то темным. Дымка выходила из живота женщины, расползалась рваной чернотой к краям и застывала, как смола, заключая фигуру в траурную рамку. Алекс успел в тот момент, когда Ирина неосторожно оступилась, взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие. Он ухватил ее за запястье и с силой рванул на себя, смещая центр тяжести. Ирина упала. Но не в пропасть, а вперед, к нему.
        Что с нею случилось? Ведь что-то же случилось. Что-то выманило ее наружу и едва не погубило. А может, все же погубило. Потому что рамка так и осталась. И тот «лунный» свет, который обычно Алекса радовал, теперь настораживал. Что-то здесь не так.
        Да все здесь не так!
        Он закончил осматривать двор и вошел в дом, в котором они остановились. Стоит ли рассказывать Матвею о том, что увидел, Алекс пока не решил. Знал только то, что справиться с такой массой негатива ему не под силу. Эта деревня, у жителей которой они надеялись узнать местные легенды, утонула в «грязи», как в трясине.
        Это был его «термин»  - «грязь», которым он пользовался в детстве, когда ему еще не хватало словарного запаса и знаний. Он действительно видел все плохое, что провоцировало несчастья, болезни и неудачи, как жирную, черную и густую грязь. Алекс долго не мог научиться читать, видел вместо букв картинки. Другое «зрение» нередко превалировало над обычным, а его собственные врожденные знания закрывали от него те, которые ему пытались навязать. До десяти лет он находился на домашнем обучении, потому что в обычной школе быстро претерпел крах. Ему не повезло с учительницей и директрисой первой школы, но очень повезло с родителями, которые быстро поняли, что у них родился необычный мальчик…
        Алекс невольно улыбнулся, подумав о матери. Она безропотно покупала ему, не умеющему «нормально» читать, те книги, на которые он указывал на книжных развалах. В основном это были псалмы, сборники мифов, легенд и медицинские энциклопедии. Его родные уже не удивлялись тому, что маленький ребенок действительно «прочитывал» от корки до корки талмуды и даже делал закладки. Книги с ним «разговаривали», давали подсказки и ответы. В них он черпал силы, когда уставал. Они наполняли его энергией почти так же, как любимый черный шоколад. Те, кто знал о его «странностях», не удивлялись. А те, кому он помог, считали его едва ли не святым. Преувеличивали, конечно. Алекс усмехнулся, припомнив, что иногда извлекал из ситуации свою пользу. Он был всего лишь ребенком! Ему тоже хотелось играть и шалить. К примеру, когда ему было шесть лет, в одном из домов он увидел пианино: хозяйская дочь ходила в музыкальную школу. Пианино было цвета молочного шоколада, лакированные поверхности отражали солнечные блики, а педали матово блестели позолотой. У Алекса аж в животе заурчало от желания открыть крышку, коснуться пальцами
черно-белых клавиш и выманить из них, как джина из бутылки, музыку. Но если бы он попросил «просто так», возможно, ему бы отказали: хозяйская дочь перехватила жадный взгляд, который гость бросил на ее сокровище, и ревниво встала рядом с инструментом. Алекс поспешно отвел глаза, сделал вид, что его заинтересовало другое. Сделал обход по небольшой квартире, с преувеличенным старанием бормоча себе под нос. Попросил сырое яйцо, покатал им по макушке болевшего хозяина, выпустил в стакан с водой содержимое и внимательно изучил. А потом ткнул пальцем мужчине в поясницу. «Тут! Пусть смотрят тут! Камень! Большой». Мама торопливо «перевела», что ее сын просит проверить у врачей почки, потому что не проходящие у мужчины боли в пояснице связаны не с радикулитом, как все считали, а с камнями. Алекс кивнул, при этом зорко осматривая дом. Было чисто. В том доме действительно все было чисто, он мог бы уходить. Но пианино! Пианино манило его таившейся в нем музыкой. Алекс резко свернул из коридора в комнату хозяйской дочери и решительно подошел к инструменту. «Вот тут зло! Его надо вытащить»,  - сказал он, ничуть не
смущаясь тем, что лукавит. Ему позволили немного поиграть. Но пианино, к его разочарованию, выпустило из себя не прекрасную мелодию, а режущую слух резкими секундами какофонию. Пока он наслаждался «игрой», а хозяйская дочка морщилась и нервно теребила подол ситцевого халатика, хозяйка рассказывала маме о том, что пианино куплено с рук, и в той семье, которая продала им инструмент, случались сильные разлады. «Может, во всем оно виновато?»  - кивнула хозяйка на пианино. Алекс опустил крышку и уверенно заявил, что уничтожил зло музыкой и избавил обитателей квартиры от всего плохого. Отчего-то до сих пор вспоминать о том случае было смешно и немного стыдно.
        Пианино… Не о том он думает! Непростительно отвлекся.
        Алекс неторопливо изучил кухню дома, заглянул в каждый ящик. Все было покрыто слоем «грязи». Что-то здесь случилось и не так давно, судя по датам на упаковках: некоторые продукты были произведены три-четыре месяца назад. Хозяйка отличалась аккуратностью: пачки с макаронами, рисом и кашами занимали одну полочку, консервы  - другую. Вилки и ложки блестели, ножи  - наточены, белоснежные кухонные полотенца проглажены и сложены в аккуратные стопки. Алекс потыкал пальцем в цветочный горшок с засохшей бегонией и поцокал языком. Люди ушли, словно ненадолго, не собрав вещи, оставив продукты и не заперев дома. На хаотичные сборы тоже похоже не было. Он не обнаружил брошенных тарелок с едой, раскрытых книг, оставленного в кресле вязания и других признаков, указывающих на то, что собирались спешно, по тревоге. Алекс поискал документы и обнаружил в жестяной коробке из-под печенья, припрятанной под банными полотенцами, немного денег, медицинский полис и паспорт. Документы хозяйка тоже оставила, будто вышла из дома за хлебом.
        В спальне с двумя кроватями смердело так, будто там сдохло крупное животное. Алекс зажал двумя пальцами нос и осмотрелся. «Грязь» свисала черной паутиной с люстры, карниза, мазутными мазками пачкала деревянный пол. Бедные Ольга с Ириной! Как они провели тут ночь? Над одной кроватью паутинной «грязи» было столько, словно ее сплел гигантский паук. Алекс даже не усомнился в том, что здесь спала Ирина. Это «нечто» повлияло на нее так сильно, что едва не спровоцировало трагедию. Он сокрушенно покачал головой и подошел к окну. Ему отчаянно хотелось на воздух. Алекс протянул руку, чтобы открыть форточку, и в этот момент заметил следы маленьких ладоней на комоде. Вот! Вот подтверждение его догадки, что здесь кто-то есть.
        Он настороженно оглянулся. Пожалуй, поступил неосмотрительно, решив остаться в деревне. Но Дымов должен был отвезти Ирину в больницу, Костя сопровождал супругу. А Ольга бы помешала. Приходилось бы отвлекаться на нее, следить, чтобы и с нею не случилось чего. Нет, лучше уж одному.
        Дом был небольшой. Алекс обошел его дважды, но ничего страшного больше не заметил. Если тут кто-то и был, то уже ушел. Хоть это не значит, что насовсем. Для следующей ночевки им придется подыскать другое место.
        Проходя через гостиную к выходу, Алекс запнулся и чуть не упал. От того, что он невольно поддел ногой край ковра, тот приподнялся, и наружу вылетел белый лист. Алекс поднял его, удивленно вскинул брови и спрятал записку в карман. Интересненько! Но не успел он сделать шаг, как раздался шум приоткрывающейся входной двери. А затем  - скрип половиц, будто кто-то шел ему навстречу. Алекс замер, почувствовав опасность. Выход ему перекрыли. За спиной тоже раздался шорох шагов. Он нервно оглянулся, но никого не увидел. Скрип тем временем прекратился, будто те, кто окружили его, остановились. Алекс сделал осторожный шаг вбок  - к окну. Вновь скрипнули половицы. За спиной раздался грохот упавшей с полки книги. В кухне звякнула разбившаяся о пол тарелка. Дверь в ванную распахнулась и снова с шумом захлопнулась. Те, кто были здесь помимо него, явно злились.
        - Окей!  - громко сказал Алекс, стараясь, чтобы голос не дрожал.  - Я к вам с миром!
        Но мирного разговора не получалось. По рукам прошелся ледяной ветер, кто-то дохнул в затылок холодом. Уголок ковра приподнялся и с сердитым хлопком лег на место. В ванной зашумела вода.
        - Я вам ничего не сделаю!  - крикнул Алекс. Но что-то навалилось ему на спину, вдавило в пол и накрыло тело, как саваном.

* * *
        Возвращались они без Кости и Ирины, которые остались в больнице. Ольга дважды поворачивалась к Дымову, собираясь начать разговор. Но каждый раз встречала крепко сжатые губы и нахмуренные брови. Умышленно или неумышленно, но Матвей выстроил защиту, отгородился молчанием и окаменевшим выражением лица. Взгляд разбивался о его профиль, и Ольга действительно начинала чувствовать себя «малой»: несмышленой малолеткой, мешающей взрослым неуместными вопросами или мелкими проблемами. Молчание Матвея было таким всепоглощающим, что просторный салон джипа, казалось, сжался до размеров малолитражки. Ольге было тесно, душно, она ерзала на сиденье, оттягивала ремень безопасности и то и дело бросала взгляд на панель управления: который час, с какой скоростью они едут, сколько километров осталось до деревни?

«Не молчи! Не наказывай меня молчанием!»  - хотелось закричать ей, как закричала однажды вскоре после гибели брата. Тогда она орала, рыдала и бросалась на Дымова с кулаками, а он молча принимал ее удары, только вздрагивал, будто била его Ольга не в грудь, а в сердце.
        - Дымов, не молчи!  - не вытерпела она сейчас.  - Скажи, что ты обо всем этом думаешь?
        Матвей качнул головой, отмахиваясь, будто от помехи, но разомкнул губы.
        - Думаю о том, малая, что Костя с Ириной отправятся домой. А нам нужно справиться втроем. Хоть и не понимаю, с чем справляться. Все идет не так, как мы задумали. Жителей эвакуировали…
        - Ты в это поверил?  - уцепилась Ольга за тему.  - В то, что их эвакуировали три месяца назад?
        Эту версию рассказала медсестра, с которой беседовал Костя. Жителей деревни якобы эвакуировали, потому что ожидался то ли оползень, то ли другой природный катаклизм. Как уж Косте в его состоянии  - от отчаяния до радости  - удалось разговорить на интересующую их тему пожилую медсестру, для Ольги оставалось загадкой. Вряд ли бы она на его месте думала о других делах.
        - Эвакуировать вполне могли…  - с явным сомнением произнес Матвей.  - Но то, что жители так и не вернулись, настораживает.
        - Вот! Если ничего не случилось, почему они не вернулись? Почему оставили вещи?
        - Ну, про вещи  - это объяснимо. Брали только необходимое, диван за собой не потащишь же!  - усмехнулся Дымов, но Ольга досадливо поморщилась.
        - Я не о том. Версия вроде и правдивая, а что-то не дает в нее поверить.
        - Я позвоню своим знакомым. Узнаю, что произошло. Они должны знать. Но, малая, не нужно зацикливаться на деревне. Если не выгорело с поисками заказчика и с деревней тоже не сложилось, будем тянуть за другую ниточку  - пещеры. Тут проще. Позвоню Хворостову, он возглавляет местный клуб спелеологов. И поговорю с ним. Только вначале заберем Алекса. Неспокойно мне на душе, не надо было оставлять его одного.
        - Он сам на этом настоял,  - напомнила Ольга.
        - Да. Да. Но один раз я так поддался уговорам, и случилось несчастье…
        - О чем ты, Дымов?  - насторожилась Ольга. Дыхание перехватило от накрывшего ее душной волной предчувствия. С тех пор, как не стало Алеши, Матвей избегал разговоров о его гибели. Вспоминал добрыми словами лучшего друга, опекал Ольгу и Таню с Юлечкой, но о самом несчастном случае не говорил. Рассказал, что знал, и закрыл тему. Молча винил себя в случившемся, хоть без причин. Алексей сам нарушил одно из важных правил и отправился в пещеру в одиночку, не предупредив об этом руководителя клуба. Почему он так поступил  - до сих пор оставалось загадкой.
        - Понимаешь, малая,  - заговорил Матвей после долгой паузы.  - Леха пришел ко мне накануне того дня. Пришел уже ночью. У него разбился фонарь, а купить срочно новый было негде.
        - То есть… Ты знал о том, что Алеша отправился в пещеру?! Что он отправился один?! И отпустил?!  - взвилась Ольга. Рванулась к Дымову, но, остановленная резко натянувшимся ремнем безопасности, бессильно откинулась на спинку сиденья.
        - Погоди, Оль,  - осадил ее Матвей.  - Дай договорить. Алексей пришел ко мне за фонарем и сказал, что утром отправится в ту пещеру. Проходить ее собирался он не один, а с кем-то.
        - С кем?!
        В висках застучало от пульсирующей крови, а щеки обожгло румянцем.
        - Не знаю, малая. В том-то и дело, что не знаю. Леха торопился, может, не столько торопился, сколько создавал видимость спешки, чтобы избежать моих расспросов. Назвал какое-то имя. Оно мне не показалось знакомым. Подумал, что это кто-то из другого клуба. Так бывало…
        - И?! Кто это был? Ты узнал потом?
        - Нет, малая,  - покачал головой Матвей и бросил-таки на нее короткий, но полный сожаления взгляд.  - В ассоциации человек с таким именем не состоял.
        - Так, может, Алеша ушел один? А имя назвал вымышленное, чтобы ты не приставал с вопросами?!
        - Я тоже так считал. Хотя не мог понять его мотивов. Он соблюдал наши правила. Зачем ему понадобилось отправляться в пещеру срочно, да еще тайно? Леха сказал, что поедет на место во второй половине дня, а когда я утром ему позвонил, оказалось, что он уже там. Обманул меня и со временем, и скрыл настоящее имя напарника.
        - А был ли он, напарник?
        - Был. Я слышал фоном другой голос, но не узнал его. Разговор вышел слишком коротким. Леха оборвал его, сказал, что объяснит все позже. Мы договорились о контрольном звонке.
        - Но звонка не поступило,  - кивнула Ольга.
        - Да.
        Она сжала ладонями взрывающиеся от боли виски и медленно выдохнула. Матвей замолчал, но Ольга чувствовала его короткие встревоженные взгляды. Предупреждая вопросы, качнула головой. Ей нужно справиться с нахлынувшим воспоминанием, как с острым спазмом, самой.

…Той страшной ночью раздался звонок от Матвея. Дымов взволнованно сообщил, что в пещере, в которой находился Алексей, случился обвал, но что не нужно терять надежды: спасательные работы уже ведутся. Ольга собралась за считанные секунды, вызвала такси и поехала к Тане. Но уже следующим днем их надежда умерла вместе со страшной вестью.
        - На месте, недалеко от входа, нашли джемпер с эмблемой нашего клуба. Но Алексей тоже был в таком же джемпере,  - добавил Дымов. Ольга то ли судорожно вздохнула, то ли, наоборот, выпустила с тихим криком часть боли.
        - Прости, малая. Я не знал, как тебе об этом рассказать. С ним был кто-то из нашего клуба. Но кто, я так и не смог выяснить.
        - Но как… Как этот кто-то может жить все это время в ладу с совестью?! Почему не он позвонил тебе? И почему оказался не в пещере, а наверху?
        - Не знаю, Оль. Не знаю! Он ничем себя не выдал. На похороны пришли все и, по моей просьбе, в джемперах клуба. Не помню, чтобы кто-то не в нем пришел.
        - Да. Мне тогда это показалось… трогательным. Не знала, Дымов, что это ты проводил расследование.
        - Не удался из меня Шерлок Холмс, малая,  - грустно усмехнулся он.
        От шоссе ответвилась плохо асфальтированная дорожка, пересекающая пригорный поселок и ведущая к серпантину. Матвей сбросил скорость и свернул. Ольга молчала, обдумывая услышанное. Лучше было не знать, потому что она почти смирилась с тем, что в ту пещеру Алеша отправился один. А теперь выяснилось, что в клубе есть трус и предатель, который оставил товарища умирать. Против правил! Против кодекса чести. Возможно, она потом ездила вместе с этим человеком в экспедиции, оказывала ему помощь, и он принимал ее руку, наливал из ее флаги себе воды и подстраховывал.
        - Малая, не сейчас,  - тихо сказал Матвей. Снял с руля правую руку и легонько похлопал Ольгу по колену. Она хотела возразить, что когда же еще, если не сейчас, когда мысли кипят разбуженной лавой, когда в груди все взрывается от боли и негодования. Но Матвей вдруг притормозил. Только тогда Ольга заметила бредущую по обочине закутанную в вязаные кофты женщину.
        - Далеко тебе, мать?  - спросил Матвей в приоткрытое окно.
        - Да недалече!  - обрадовалась пожилая женщина, переступила резиновыми ботами и перехватила обеими руками широкую корзину.  - До Озерков! Тут пешком всего-то полчаса. Но я с ношей.
        Матвей выскочил наружу, взял покрытую белой тканью корзину и поставил ее в багажник.
        - Как же ты такую тяжесть тащила?  - удивился он. Женщина сняла с головы платок, обтерла им шею и вспотевшее лицо и только после этого, кряхтя, полезла в салон.
        - Да поначалу на задоре. А теперь устала,  - охотно пояснила она и завозилась на сиденье, усаживаясь поудобнее.
        Пару минут они ехали молча, если не считать того, что новая пассажирка шмыгала носом, прокашливалась и шумно вздыхала.
        - Командуй, мать, куда дальше?  - спросил Матвей, когда они доехали до развилки.
        - Да направо!  - махнула женщина.  - Трошечки попетляй, потом в гору. Первый съезд пропусти, а на второй поверни.
        - Понял.
        - Машины тут нечасто ходят. Но если едет какая, то всегда остановится. Меня знают! Я туточки часто хожу. И наших всех знаю. А вы не из местных. Из столицы?
        - Из нее, родимой, из нее,  - покивал Матвей. Дорога сузилась до колеи, лес подступил с обеих сторон. Ольга невольно вздрогнула, когда в окно с ее стороны громко ударила ветка.
        - То-то я гляжу. А чего приехали? У нас туристы не останавливаются. Норовят подальше, к морю.
        - А я к тетке приехал,  - подхватил тон женщины Матвей.  - Познакомить ее с невестой и пригласить на свадьбу.
        Ольга возмущенно фыркнула и чуть не пнула Дымова в ногу. Он усмехнулся и, мельком на нее глянув, подмигнул.
        - Хорошая у тебя невеста,  - одобрила пассажирка.  - Молчаливая!
        Ольга снова фыркнула, не зная, то ли возмутиться, то ли рассмеяться.
        - А я твою тетку знаю?  - продолжала любопытствовать пассажирка.  - Она из нашей деревни?
        - Нет. Из Ключевых Вод.
        - Ой!  - воскликнула вдруг женщина и шумно завозилась.  - Вон туда поверни! Я уже приехала. Вот спасибочки! Вот спасибочки…
        Матвей послушно свернул, куда его попросили, но, как и Ольгу, его заинтересовала такая внезапная смена настроений пассажирки: то с любопытством расспрашивала, то вдруг замолчала. Только вновь шумно сопела и кряхтела.
        - Так вы ее знаете, Марию Петровну Звонкову?  - спросил он.  - Или кого-то из Ключевых Вод?
        - Никого я оттуда не знаю,  - буркнула женщина и нетерпеливо заерзала.  - И тебе скажу, что не езжай туда. Нет там твоей тетки. Там точно нет.
        - Как это?  - деланно удивился Матвей.
        - А вот так! Исчезли куда-то все жители. Три месяца назад.
        - Так их эвакуировали! И они вернулись…
        - Не вернулись!  - припечатала женщина.  - И про эвакуацию напридумывали! Исчезли все в одну ночь. А чтобы что-то людям сказать, соврали про эвакуацию. У нас тут с этой темой даже подписи собирали. Ибо у кого-то там родственники оставались. И куда они исчезли? Только ходют наши бабы, ходют, а все напрасно.
        - Куда ходят?  - спросила уже Ольга.
        - Да куда ж! К нашим правящим властям! К депутату уже засобирались. Может, и дойдут. Вон, останови у того дома! Я туточки живу.
        Матвей вышел из машины, внес корзину во двор, попрощался с женщиной и вернулся за руль.
        - И как тебе эта история?  - с усмешкой поинтересовалась Ольга.  - Говорю же, не вяжется с эвакуацией. Хотя версия хороша. А еще эти три месяца… Когда мы тут были. Совпадение?
        - Не знаю. Может, и совпадение,  - ответил Матвей, но при этом покачал головой, будто и сам не верил в сказанное.
        До Ключевых Вод доехали за четверть часа, и по пути им не встретилось ни одной машины. Видимая тревога Матвея, которая проявлялась в том, что он крепче сжимал челюсти, не услышал оброненного Ольгой комментария, передалась и ей. Она тоже замолчала и напряженно вглядывалась в окно перед собой, надеясь отыскать признаки обитаемости места, к которому они приближались: кошку, птицу, домашнюю козу. Но дорога оставалась пустынной.
        - Дымов, заберем все наши вещи, Алекса и дернем отсюда,  - не выдержала Ольга, когда они въехали в Ключевые Воды.  - Хоть в Озерках остановимся, хоть еще где.
        Матвей кивнул, видимо, думал о том же.
        Алекса они обнаружили на полу в большой комнате и наперегонки кинулись к нему. Споро его ощупали, проверяя, не получил ли он травму при падении: сказались годы, проведенные в клубе. Пугаться  - потом, когда пострадавшему будет оказана необходимая помощь. А в первые секунды  - действовать.
        Общими усилиями они привели Алекса в чувство.
        - Голова цела?  - спросил Дымов, помогая ему сесть.
        - Кажись.
        - Говорить можешь?
        - Уже говорю…  - ответил, но слабо, Алекс, покачнулся и оперся ладонью о пол.
        - Ольга, лекарство!  - скомандовал Матвей. Она без лишних пояснений поняла, что от нее требуется. Вытащила из накладного кармана рюкзака Дымова фляжку с «живой водой» и открутила крышку. Матвей, несмотря на слабые протесты парня, влил ему в рот несколько капель. Алекс глотнул, поперхнулся и закашлялся. На его глаза навернулись слезы, а бледные до алебастрового цвета щеки тронул легкий румянец. Матвей перевел дух и вернул Ольге фляжку.
        - Что это?!  - заорал Алекс, когда смог отдышаться.
        - Коньяк. Самый лучший.
        - Рехнулся?! Я же не пью алкоголь!
        - А это не алкоголь, а лекарство,  - парировал Матвей.  - Вишь, как быстро в чувство пришел. В обморок больше не пытаешься свалиться?
        - Да иди ты… Лучше бы шоколадку дал! Или конфету.
        - Извини, мы не на детском празднике.
        - В следующий раз дай чего-нибудь сладкого! А не эту твою взрывную смесь!
        - Давай без «следующего раза»,  - строго наказал Матвей.  - Что случилось? Ты сам в обморок грохнулся или…
        - Сам! Перестарался,  - ответил Алекс и осторожно покрутил головой.  - Тут, знаешь, интересненько оказалось… Слушайте, а закусить ничего нет? А то влил мне алкоголь на голодный желудок. Я ж щаз песни орать начну! А ты знаешь, как я пою.
        - Знаю,  - недобро усмехнулся Матвей.  - Боюсь, своим пением врата ада откроешь. Ольга!
        Она и без его просьбы уже копалась в своем рюкзаке, вытаскивая на свет галеты, банку с тушенкой и ложку. Не удивительно, что Алекс упал в обморок: никто из них так и не позавтракал. А время уже давно за полдень.
        - Вот, держи,  - протянула она парню галету с намазанной на нее тушенкой.
        - Если сверху еще одну печеньку положить, то будет как сэндвич,  - обрадовался он и расплылся в знакомой дурашливой улыбке. То ли реально пришел в себя, то ли на него уже начал действовать выпитый натощак коньяк.
        - Держи,  - Ольга подала Алексу еще галету. Он по-детски взял «сэндвич» в обе руки и откусил сразу половину.
        - Надо и нам о завтраке, вернее, об обеде подумать, Дымов.
        - Собирайтесь, поедем. Вещи Кости и Ирины тоже заберем. После обеда поищем гостиницу. Здесь нам делать больше нечего.
        - Ну как «нечего»?  - возразил с набитым ртом Алекс.  - Здесь очень даже весело.
        - Да увидел я уже твое «веселье»,  - проворчал Матвей.  - Ну, доел? Собирайся!
        - А сюда мы еще вернемся?
        - А зачем?
        - Кое в чем разобраться!
        - И это имеет отношение к нашему делу?  - сощурился Матвей.
        - Возможно. Но не уверен.
        - Зато я уверен в том, что больше твоих обмороков не хочу. Для начала пообедаем.
        Алекс торопливо дожевал «сэндвич», вытер руки о штаны и натянул на торчащие дреды шапочку.
        - Я готов.
        Ольга тайком усмехнулась, наблюдая за ними. Дымов и правда вел себя как старший брат. А Алекс  - как младший, кочевряжился, спорил, но при этом слушался. Она мало что поняла из их разговора, потому что говорили они с явными недоговорками, но при этом друг друга понимали. С одной стороны, такое их единение восхитило, с другой  - стало немного обидно за то, что ее они выключили из своего круга. Ольга быстро собрала вещи, подхватила увесистый рюкзак Ирины и вышла во двор, где Матвей уже убирал в багажник три рюкзака. Ожидая своей очереди, она огляделась. С утра ничего не изменилось. Все так же серо туманился день, хмурилось тучами небо, тогда как за пределами деревни светило солнце. Здесь было прохладно и сыро, как в погребе, неуютно и жутковато. Зачем этому чудному Алексу захотелось вернуться в деревню? Вопросы множились, накладывались на недоговоренности и перерождались в закипающее раздражение. На Матвея. На этого чудика с дредами-антеннами. На себя. На все вокруг. Она прозевала, когда Матвей освободился и поднял с земли ее и Иринин рюкзаки. Очнулась, когда он позвал ее уже из машины:
        - Оль? Едем?
        Удивительно, Алекс оставил ей место рядом с водителем, опять занял задний ряд. А Ольге уж было подумалось, что на правах «младшего братишки» вытеснит ее с насиженного места.
        - Ты чего такая смурная, малая?  - поинтересовался Матвей, выезжая на разъезженную колею.
        - А поводов для веселья мало, Дымов,  - отозвалась она. Желудок внезапно разразился оглушительным бурчанием. Ольга покраснела, тогда как Матвей, наоборот, развеселился.
        - Понял, малая! Понял. Ты ж для хорошего настроения должна быть сытой! Уже везу вас обедать, везу. В какой только ресторан запроситесь, молодежь!
        - А в Макдональдс можно?  - обрадовался с заднего сиденья Алекс. Ольга громко фыркнула. Сколько ему лет? С виду  - больше двадцати. А ведет себя как подросток. Придурковатый подросток.
        - Дымов, вези уж нас в место посерьезнее,  - попросила она.
        - Только не в эти ваши суши-муши!  - завопил Алекс.
        - А как насчет китайского ресторана?  - усмехнулась она.
        - Лучше в Макдональдс!  - припечатал Алекс.  - Или в пиццерию!
        - Дымов, если отвезешь нас в Макдональдс, я с тобой разговаривать не буду!
        - А если в азиатский, то я не буду!
        - И очень хорошо, если оба помолчите,  - ухмыльнулся Дымов.  - Значит, молодежь, решаю я. Помните, ссоры в команде под запретом?
        - Да мы как бы и не ссоримся, а выбираем меню,  - сконфузился Алекс, а Ольга, довольная тем, что он поддался на провокацию, наконец-то улыбнулась.
        - Остановлюсь у первого более-менее приличного ресторана,  - припечатал Матвей.  - Что там у тебя случилось, Алекс? Рассказывай при Ольге.
        Она красноречиво хмыкнула. Неужели и ее решили посвятить в секреты? Но Алекс отфутболил вопрос Дымову:
        - Вначале ты! Как там эта женщина?
        - Ирина. Ее зовут Ирина.
        - Да. Ирина. И?
        - Она эм… в положении.
        - Угу,  - с такой обреченной мрачностью обронил Алекс, что Ольга развернулась и бросила на него удивленный взгляд в просвет между сиденьями.
        - И что говорят врачи? Про ее состояние и беременность?
        - Да нам подробности не сообщили. Косте  - да, но не нам. Но вообще она в шоке, на себя не похожа  - на ту Ирину, которая вчера была с нами. А срок у нее еще такой маленький, что о своем положении она вряд ли догадывалась.
        - Угу,  - снова ухнул, как филин, Алекс.
        - Ты что-то понял раньше?  - насторожился Матвей.
        - Угу.
        Угукнул в очередной раз и замолчал, испытывая терпение Ольги, Дымов же оставался невозмутимым. Они опять ехали тем серпантином, которым поднимались совсем недавно. И снова солнце заливало дорогу, блестело на слюдянистых срезах каменистых гребней. Тогда как оставшаяся позади деревня все так же утопала в туманной дымке и сыром холоде. Заметили ли эту погодную странность ее спутники? Ольга не успела спросить, потому что Алекс заерзал на заднем сиденье, прокашлялся и громко объявил:
        - Вчера она еще не была беременной. А утром  - да.
        Ольга издала сдавленный смешок и развернулась к Дымову, ожидая, что он тоже рассмеется такому нелепому заявлению. Но Матвей оставался серьезным, хмурился и поджимал губы.
        - Ты уверен?  - спросил он, не оборачиваясь.
        - Уверен. Ты же знаешь, я не ошибался.
        - Ты что, новый вид УЗИ?  - усмехнулась Ольга.
        - Можно и так сказать,  - не обиделся Алекс.  - Только не новый, а, наоборот, древний.
        - Хм… Шутишь?
        - Тебя мучают мигрени, потому что в пятом шейном позвонке есть грыжа. А еще иногда болит левая рука, потому что ты когда-то сломала запястье. Давно. А по утрам у тебя бывает изжога из-за повышенной кислотности в желудке,  - выпалил Алекс. На губах Матвея показалась улыбка, а вот Ольга от удивления только охнула и резко оглянулась.
        - Ты серьезно?
        - А какие тут шутки?  - пожал плечами парень и поправил свою шапочку.
        - Дымов, это что?  - развернулась Ольга уже к Матвею.
        - Я не что, а кто!  - возмутился Алекс, но она лишь досадливо поморщилась.
        - Вы меня разыгрываете? Дымов, это ты ему рассказал, что я когда-то ломала руку? И что у меня действительно бывают мигрени?
        - Я ж говорил тебе, что у него есть некие способности,  - ответил Матвей. Но лучше бы засмеялся и сказал, что они с Алексом разыгрывают ее.
        - Но не сказал, какие!
        - Ну, вот такие.
        - Ты бы хоть предупредил, что он прилюдно может вывалить «диагнозы»! Спасибо, что в маленькой тесной компании! И не гинекологические проблемы озвучил!
        - У тебя еще сбитый цикл,  - с готовностью объявил Алекс.
        - Да заткнись ты!  - заорала Ольга под веселый хохот Матвея, насупилась и отвернулась к окну.
        - Я пошутил,  - торопливо вставил Алекс.
        - Но перелом у меня был. И мигрень тоже случается,  - буркнула она, не поворачиваясь. Но Матвей почувствовал, что она уже отходит. Легонько взъерошил ей и без того растрепанные волосы и примирительно пробормотал:
        - Алекс  - необычный парень. У него действительно есть дар. Я знаю его с детства. И уже тогда он помогал людям. Это непростой дар…
        - Еще бы!  - перебил Алекс.  - Знакомишься с человеком и тут же видишь у него подагру, запоры и камни в почках.
        - Бедненький,  - «посочувствовала» Ольга, пытаясь за сарказмом скрыть потрясение. Если бы Дымов ее предупредил, рассказал о таланте младшего брата друга заранее, она бы сейчас по-другому отнеслась к ситуации. Засыпала бы Алекса любопытными вопросами, а не краснела и злилась.
        - Ладно тебе, Оль,  - уже другим тоном попросил Матвей и, не дождавшись ее ответа, обратился к Алексу:
        - Так что ты там говорил про Ирину? Что вчера она еще не была беременной? Это, получается, этой ночью…
        - Да.
        В машине повисло тяжелое молчание. Ольга вспомнила, в каком виде обнаружили женщину, и почувствовала, как по спине прошла волна холода. Матвей, похоже, подумал о том же, потому что крепко, до побелевших суставов, сжал руль. Но многое не складывалось, и это давало надежду на то, что Ирину минувшей ночью не изнасиловали.
        - Врач сказал, что срок беременности примерно равен шести неделям,  - озвучил вслух сомнения Матвей.  - Ирина не могла забеременеть этой ночью, Сань.
        - Дай бог,  - тихо вздохнул Алекс и не стал поправлять Матвея, назвавшего его домашним именем.  - Дай бог.
        Он замолчал, и его молчание оказалось таким весомым, что ни Матвей, ни Ольга не решались расспрашивать о его собственных приключениях. Молчали они до тех пор, пока не въехали в город, который после мрачной безлюдной деревни и дороги с малым движением показался суматошным мегаполисом.
        - Вот этот «Золотой орех» кажется приличным,  - первым увидел ресторан Матвей.  - По-моему, мне его рекомендовали.
        В ресторане Ольге сразу понравилось. Здесь было не пафосно, несмотря на название, антураж оказался без позолоты, зеркал и тяжелых бархатных портьер. Наоборот, интерьер был выдержан в деревенском стиле: темные длинные лавки, столы с дубовыми столешницами, тяжелые оконные рамы и похожие на фонари «летучая мышь» светильники, подвешенные к балкам деревянного потолка. В помещении витали аппетитные запахи: жареного мяса, наваристого борща и выпечки. Предвкушая вкусную домашнюю еду, Ольга с насмешкой покосилась на усевшегося на лавку напротив нее Алекса: Макдональдс, Макдональдс… Порция борща с куском мяса! Гуляш с картофельным пюре, маринованные грибочки и овощной салат! А на десерт  - пирожок со сладкой начинкой под горячий чай. Матвей радостно потер руки и погрузился в меню.
        - Знаете, что будете заказывать?  - к их столику подошла юная русоволосая девушка с толстой косой, обернутой вокруг головы наподобие короны.
        - Да,  - откликнулась Ольга, даже не заглянув в карту. Зачем? Если уже по запахам, доносящимся с кухни, и по еде в тарелках других посетителей составила себе меню. Официантка записала все, что она назвала, и так как Алекс еще водил пальцем по строчкам, развернулась к Дымову. Но Матвея отвлек звонок. Извинившись и указав взглядом на оторвавшегося от чтения Алекса, он торопливо выхватил телефон:
        - Да?
        - Дымов, Ирина пропала!  - заорал Костя из трубки так громко, что не только Ольга с Алексом забыли о заказе, но и клиенты за соседним столиком повернули разом головы.
        - Как пропала?
        - Вот так! Ушла полчаса назад в туалет и не вернулась! Окно распахнуто, а ее нигде нет! Я уже поднял персонал на уши! Но Ирка куда-то девалась!
        Матвей стиснул челюсти, видимо, с трудом удержавшись от так и рвущегося с языка комментария «опять!» или ругательства. Вместо этого кратко отрапортовал:
        - Уже еду! Жди там.
        Убрав телефон в карман, он вытащил бумажник и оставил на столе крупную купюру.
        - Побудьте здесь, а я в больницу. Никуда не уходите! Денег вам, надеюсь, хватит.
        - Дымов, мы сами расплатимся!
        Но Матвей остановил Ольгу жестом. Еще раз наказал им с Алексом никуда не уходить, извинился перед официанткой и торопливо направился к выходу.
        Вместо Дымова выругалась Ольга. Тихо, себе под нос, под осуждающим взглядом Алекса и любопытным  - официантки. Плевать! Плевать, что ее осудили за одно бранное словечко, подумаешь, святоши. А вот у них с этой Ириной проблем только прибавилось. Ольга в сердцах тихонько стукнула кулаком по столу. Аппетит пропал, но официантка уже ретировалась на кухню выполнять заказ.
        - Что?  - грубо спросила она, заметив, что Алекс смотрит на нее в упор. Без своей дурашливой улыбки, без осуждения во взгляде, серьезно, даже с некоторым сочувствием.
        Он качнул головой в ответ. И неожиданно с заботливыми интонациями в голосе произнес:
        - Поешь. Поешь, несмотря ни на что. Нам понадобятся силы.
        Она собралась ответить ему насмешливой фразой, но, споткнувшись о его взрослый и не по годам мудрый взгляд, молча кивнула.
        Глава 5
        В ту странную ночь его незрячие глаза чудесным образом прозрели. Выйдя во двор, чтобы по привычке «поговорить» перед сном с небом, Федор вдруг увидел черноту небесного бархата и подрагивающий серебристый свет, паутинными клочьями свисавший с месяца-серпа. Свет был приглушенным, но резанул по привыкшим к темноте глазам яркой вспышкой. Федор охнул и прикрыл веки сухой жесткой ладонью. Лунное сияние вызвало слезы, которые заструились по желобкам-морщинам и застыли на улыбающихся губах морской солью. Чудо, которое с ним произошло, не напугало, наоборот, Федор принял его как благословение и прощальный подарок от жизни. То, что эта ночь станет для него последней, понял по коснувшемуся затылка холодному ветерку. Он не видел той, что в терпеливом ожидании застыла за его спиной, но ее тень падала ему на плечи и вызывала легкий озноб. Такое с ним уже было однажды, когда впереди рассыпалось ромашками солнечное лето, а за спиной сурово вьюжила зима. Тогда, балансируя на границе зимы и лета, то и дело делая опасный шаг назад, в белую стужу, он выбрал жизнь, пусть и непростую, в темноте, но жизнь. И ни разу не
пожалел о своем выборе.
        Холод за спиной усилился, будто та, которая выстудила дыханием затылок, приблизилась и коснулась его редких волос поцелуем мачехи. «Не бойся»,  - услышал Федор тихий шепот. Или шепот смерти лишь померещился ему в шорохе листвы? «Не сомневайся».
        Он не боялся и не сомневался. Только мысленно попросил короткую отсрочку, чтобы напоследок полюбоваться лунным светом. Эта ночь так волшебна! Жизнь, откланиваясь, щедро отсыпала ему прощальных подарков. Вот небо подмигнуло вспыхнувшей и погасшей звездой. Улыбнулось чуть качнувшимся месяцем. Ночь по-матерински обняла Федора теплым ветром и запела колыбельную голосом невидимки-соловья. Откуда здесь соловей? Птица будто прилетела к нему из детства  - из пахнувшей сиренью ночи, из черничных предрассветных сумерек. «Не бойся»,  - Федор в трели соловья услышал голос матери.
        - Давай! Веди меня к ним! К матери и Любе…
        К Любе  - его давно умершей невесте, так и не ставшей ему женой.
        Но та, которая стояла за спиной, не двинулась с места. Лишь положила ледяные ладони ему на плечи, словно прося не торопиться.
        Соловей допел песню и замолчал. И как Федор ни вслушивался в тягучую тишину, так и не услышал больше ни трели. Птица будто растворилась в воздухе, не нарушив покой и легким шорохом. Месяц скрылся за ватной тучей. Темнота сгустилась, тишина зазвенела напряжением в ожидании кульминации и развязки. Но вместо страха нахлынул благостный покой. Поэтому, когда темнота колыхнулась, выпуская чью-то фигуру, Федор не испугался, а улыбнулся, как дорогому гостью, тому, кто пришел с дурными помыслами.
        - Ключ!  - раздался хриплый голос. Месяц прорвал острым краем вату тучи и бросил, как сеть, свет на незнакомца. Только разглядеть его Федор уже не смог: слепота вернулась к нему так же внезапно, как до этого отступила.
        - У меня его нет.
        - Где он?
        - Там, где его невозможно достать.
        Федор был спокоен, потому что ожидал визита и успел сделать все необходимое. «Гость» зашипел, как змея, а затем схватил его за шею и рванул к себе.
        - Где? Ключ?  - прорычал он.
        - Уничтожен.
        Федор даже улыбнулся  - не своему убийце, а той, которая протянула к нему руки. «Не бойся». Он не боится! Он готов. «Давай же! Возьми мою ладонь!»

«Гость» замешкался лишь на мгновение, а потом резко чиркнул по горлу Федора чем-то острым. Боли старик не ощутил, почувствовал только хлынувшее ему на грудь тепло. И еще то, что та, которая терпеливо дожидалась, приняла его обмякшее тело теперь уже в материнские объятия.

* * *
        Дымов не брал трубку. Ольга отключила вызов и положила телефон на стол. Алекс проследил за ее движением, но как только они встретились взглядами, сделал вид, что занят едой. Ел он с таким аппетитом, будто ничего не случилось, будто все шло так, как и планировалось.
        Ольга вновь покосилась на погасший экран мобильника и тихо вздохнула. Три звонка Дымову  - и все три остались без ответа. Она все же съела борщ. А картофельное пюре с гуляшом из говядины только поковыряла, хоть блюдо и оказалось по-домашнему вкусным. Алекс неодобрительно посмотрел на нее, когда она отодвинула тарелку с почти нетронутой едой, но ничего не сказал. Сам же он выбрал корочкой хлеба всю подливку, будто его неделями держали впроголодь, и смешно причмокнул губами. Ольга не удивилась бы, если бы Алекс попросил добавки. Но он отодвинул чистую тарелку и подтянул к себе стакан с вишневым компотом и блюдце со сладким пирожком. Ладно, пусть ест.
        Сейчас, когда Дымов так долго отсутствовал, разом навалились не только усталость, но и уныние. Даже не нашлось сил сердиться на Костю и Ирину за то, что они доставили еще больше проблем. Ольга зябко повела плечами, жалея о том, что забыла куртку в машине. Матвей увез их вещи, даже верхнюю одежду. Случайно, но все равно торчать им тут. Она снова взяла телефон, но набрала номер не Матвея, а невестки. Дымов, сам того не желая, занозил ей сердце новой тревогой.
        - Таня, я хотела спросить тебя о последней экспедиции Алеши,  - решительно произнесла Ольга в трубку, и пока невестка не успела что-либо сказать, на выдохе проговорила:
        - Мне стало известно, что брат был не один. Он говорил тебе, с кем собирался проходить пещеру?
        - Нет,  - ответила после некоторой заминки Таня.  - Мы с ним почти не успели поговорить. Я вернулась с дежурства очень уставшей. И Юлечка затемпературила некстати. Так что я сразу погрузилась в хлопоты.
        - И Лешка не отменил поездку?!  - невольно воскликнула Ольга, привлекая к себе внимание Алекса. Он даже отложил надкушенный пирожок. Она метнула на него сердитый взгляд: не твое дело! И парень поспешно вернулся к еде.
        То, что Алеша поехал к пещерам, несмотря на то что Таня вернулась с суток, а дочь затемпературила, не укладывалось в голове. Брат очень любил жену и во всем ей помогал. Он бы остался дома с заболевшей Юлечкой! Дал бы Тане отдохнуть.
        - Понимаешь, там был какой-то заказ,  - начала невестка, тщательно подбирая слова.  - Алеша не мог отменить поездку. Он что-то пытался мне объяснить, но я только отмахнулась. Сказала, что справлюсь сама.
        - Какой заказ?
        Это уже что-то новенькое! И почему Таня молчала? Почему молчал Дымов? Оказывается, были детали, о которых Ольга не слышала. А они очень важны!
        - Не знаю, Оль,  - вздохнула невестка.  - Я была очень уставшей, а тут Юлечка. И Алеша уже торопился. Я только поняла, что он никак не мог отменить поездку, потому что с кем-то договорился. Я почему-то подумала на Матвея, поэтому отпустила мужа с легким сердцем. Даже ничего не заподозрила! Тем более что накануне Алеша ездил к нему за какой-то вещью.
        - Да. За фонарем. Таня, скажи, у Леши был один клубный джемпер?
        - Два. Один протерся на локте, и Алеша заказал новый. А что?
        - Пытаюсь вычислить этого второго,  - сердито буркнула Ольга. Значит, вот в чем дело. Брат захватил два свитера  - для себя и напарника. Может, второй человек не имел отношения к их клубу?
        - Оль…  - тихо произнесла Таня.  - Не терзайся.

«И не терзай меня»,  - явно расслышала Ольга в интонациях невестки. Поэтому кивнула, хоть Таня не могла ее видеть, и добавила:
        - Хорошо. Извини. Поцелуй за меня Юлечку.
        - Обязательно. Вы когда вернетесь?
        - Скоро,  - машинально ответила Ольга, хоть и не знала ответа. Попрощавшись с невесткой и пообещав той беречь себя, отключила вызов. Но следом набрала номер Матвея.
        - Малая, скоро буду,  - на этот раз Дымов ответил и, не добавив ничего больше, отсоединился.
        - Скоро будет,  - повторила Ольга вопросительно поднявшему на нее глаза Алексу. Тот кивнул и сунул в рот остатки пирожка.
        Минуты текли вязко, как патока, и Ольга, утопая в них, все больше нервничала. Дымов не перезванивал и не появлялся. И чтобы хоть как-то удержать себя на месте, она принялась пролистывать последние публикации в местных интернет-изданиях. Что искала, и сама не знала. Что-то, что оказалось бы связанным с таинственным исчезновением жителей из деревни, с пещерами, местными легендами и прочим. Но новости были скучными и далекими от интересующих ее тем: местечковые праздники, какие-то фестивали, литературные чтения и обзоры прочих культурных мероприятий. Вопросы, связанные с ремонтом дорог и проведением нового водопровода. Строительство новой школы. Выборы местных депутатов. И прочее, прочее, прочее, важное только жителям, но не интересное чужакам. Впрочем, одна свежая новость привлекла ее внимание, потому что выделялась на фоне дышащих благополучием и гордостью очерков о праздниках и проведенных мероприятиях. Эта новость касалась знаменитого ясновидящего, о котором раньше Ольга не слышала. Федор Кольцов, известный в народе как слепой Федор, прославился тем, что умел видеть будущее, указывал
местонахождение пропавших людей и животных. Говорили, что к нему за помощью обращались даже из полиции. К Федору шли толпы людей. Но с некоторых пор он перестал принимать посетителей, потому что утратил дар. И вот его убили. Тело Федора утром обнаружила его помощница. Кому мог помешать несчастный слепой старик?
        - Имя Федора Кольцова тебе о чем-то говорит?  - спросила Ольга у скучающе гонявшего ложку в пустой чашке Алекса. Тот вскинул на нее взгляд синих глаз и вопросительно поднял брови.
        - Федор Кольцов. Знаешь такого?  - повторила Ольга, поняв, что скука Алекса оказалась лишь видимостью, на самом деле он так задумался, что не расслышал вопроса.
        - Он такой же, как ты. Ясновидящий или как вы там себя называете. Говорят, был известным.
        - Почему был?
        - Потому что этой ночью его убили. Перерезали горло.
        По тому, как Алекс переменился в лице, стало ясно, что о Федоре он слышал. Но спросить Алекс ничего не успел, потому что в это время к их столику подошел Матвей.
        - Что там? Ирина не нашлась?  - встрепенулась сразу Ольга.
        - Нашлась. Мы с Костей отвезли ее в гостиницу. В больницу возвращаться она отказалась наотрез.
        - Где ее нашли? Что это за выкрутасы? Не могла нормально попросить о выписке?
        Но Матвей в ответ на негодование Ольги лишь вздохнул, стрельнул взглядом в сторону, а затем вновь посмотрел на нее.
        - По дороге расскажу. Вы закончили с обедом?
        - Мы  - да,  - ответила за обоих Ольга, потому что Алекс молчал, подавленный то ли услышанной до приезда Матвея новостью, то ли погруженный в свои раздумья. Только теребил свою замусоленную шапочку, щипал вытянутую петлю, непроизвольно делая ее еще больше.
        - Мы пообедали, а ты вот нет,  - повторила она.  - Даже не завтракал. Перекуси что-нибудь! Хоть пирожок.
        - Рассиживать некогда. А с собой бы взял,  - сказал Дымов. И когда официантка принесла счет, попросил завернуть им пирожков.
        Дорога без пробок из ресторана в городскую гостиницу не заняла много времени. Но за время пути Матвей успел рассказать о том, что случилось. Ирина сбежала через окно в туалете. Никто не ожидал от нее такого поступка, даже Костя. Он хоть и забил тревогу через четверть часа, но решил, что Ирине стало плохо. Медсестра обследовала женский туалет, но никого там не обнаружила. Ирины не было ни на этаже, ни в чужих палатах. А вот двое пациентов, прогуливающихся по скверу, заметили молодую женщину, которая бежала к выходу.
        Ее нашли на автобусной остановке неподалеку от больницы. Когда Ирина увидела встревоженного мужа, начала кричать и рыдать. Истерика ее была непонятна перепуганному Косте, но в этот момент уже приехал Матвей.
        Кое-как удалось успокоить Ирину и уговорить персонал больницы отпустить ее. Явно не обошлось без помощи Матвея: он умел убеждать людей и склонять их на свою сторону. Только вот как удалось Косте склонить его на свою? Ведь с Ириной явно не все в порядке.
        - Тебе не кажется, что у нее проблемы с психикой?  - прямо спросила Ольга, когда Матвей закончил.
        - Костя не говорил об этом.
        - Такие вещи обычно скрывают, Дымов!
        - Костя не стал бы от меня скрывать!
        - А так ли хорошо ты его знаешь?
        - Я видел Ирину несколько раз. И никогда она не казалась мне неадекватной,  - старательно спокойно, чтобы снова не сорваться на повышенные тона, ответил Дымов. Но Ольгу остановить было уже сложно:
        - Конечно! У дуриков не всегда на лбу написано, что они дурики! Она могла сидеть на лекарствах от шизофрении, а тут либо забыла принять волшебную таблетку, либо попала, к примеру, под влияние луны и снова кукукнулась! Недаром же Костя так всполошился, когда она пропала!
        - Она нормальная!
        - А творит совершенно ненормальные вещи,  - парировала Ольга и оглянулась на Алекса:
        - Ну а наш «узист» что скажет? Давай, не молчи! Огласи весь список увиденных тобой диагнозов Ирины! Должны же мы знать, кто с нами в компании!
        - Она не больная,  - подтвердил слова Дымова Алекс и поправил свою шапочку, будто та мешала его «антеннам».
        - Не больная, не беременная… Однако же…  - Ольга оборвала себя на полуслове и уже, словно выдохнувшись, устало добавила:
        - Мы приехали сюда, чтобы разобраться с собственными проблемами, а не решать проблемы незнакомой нам Ирины: то искать ее, то утешать, то снова искать. Нам и без нее нескучно было! Это ад, Дымов…
        - Это не ад, а адище,  - откликнулся он вдруг с непонятной ей усмешкой.  - Адище, малая.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Увидишь,  - ответил Матвей и крепко стиснул челюсти.

* * *
        Матвей снял два номера в местной гостинице: один для супругов, другой, двухкомнатный, для остальных. Свободных больше не оставалось. Конечно, можно было снова разделиться: женщины  - в одном номере, мужчины  - в другом, но все согласились с тем, что с Ириной должен остаться муж.
        Что имел в виду Дымов, назвав ситуацию «адищем», Алекс понял сразу, едва увидел Ирину. Она сидела в глубоком кресле  - бледная, с отсутствующим взглядом, и придерживала руками сильно выпирающий живот. Ольга испуганно ахнула, непонимающе перевела взгляд на Матвея, а потом, будто ища поддержки и объяснений  - на Алекса. Он бы и хотел дать ей ожидаемых разъяснений, только сам ничего не понимал.
        Матвей тем временем поинтересовался у Кости, удобно ли им в номере, нужно ли что и, получив заверения, что ничего не надо, дал молчаливый знак остальным уйти. Выходя из номера, Алекс оглянулся на Ирину. Она не подняла на него глаза, но он отчего-то чувствовал, что кто-то глядит ему в спину.
        - Как такое может быть?!  - громким шепотом вопросила Ольга, когда они оказались в коридоре.  - У нее же явно пятый-шестой месяц! Она вчера была плоской! Отчего у нее так вздулся живот?!
        Алекс пожал плечами и оглянулся на вышедшего к ним Матвея.
        - Ну что, гвардия, пошли к себе.
        Дымов проводил их к соседнему номеру и открыл ключом дверь.
        - Ольга, выбирай себе комнату. Мы с Алексом разместимся в соседней. В ванную ты тоже пойдешь первой.
        - Да погоди ты со своей ванной, Дымов!  - набросилась она уже на него.  - Ты что-то понимаешь?! У Ирины явно не шесть недель, как там врачи сказали!
        - Я ничего не понимаю, малая,  - признался Матвей, сбрасывая свой рюкзак на пол в прихожей.
        - Ее врачи снова осматривали?! Или вы сразу сюда рванули? Ей нужен врач! Ты видел, в каком она состоянии?!
        - Она сейчас лучше…
        - Лучше?!  - взревела Ольга. Ее зеленые глаза яростно сверкнули, а бледные скулы залил румянец.  - Дымов, где ты увидел «лучше»?!
        - Малая, тише ты! В больнице ей стало бы хуже! Я был против, но отвезти ее сюда действительно оказалось лучшим решением! Пусть она придет в себя, а завтра… Завтра мы Ирину с Костей либо отправим к врачу, либо сразу домой. Нечего им тут делать.
        - Она не поедет,  - вырвалось у Алекса прежде, чем он успел прикусить язык. Все тут же развернулись к нему. Он виновато улыбнулся и развел руками, но повторил:
        - Она не поедет домой. Останется тут. Не захочет. Или не сможет.
        - Что значит «не сможет»?
        Теперь Ольга смотрела уже на него. И от ее прямого взгляда кошачьих глаз ему отчего-то сделалось неуютно. Алекс даже опустил глаза, но, опомнившись, решительно вскинул их на Ольгу.
        - Мне так кажется… Думается, то есть. С ней что-то случилось.
        - Это мы и так знаем, капитан очевидность!
        - Оль, не нападай на него!  - попросил Матвей и положил ей ладонь на плечо. Ольга дернулась, но не раздраженно, а будто удивленно. И ладонь Дымова не скинула.
        - Я не нападаю,  - смягчилась она.  - Но ничего не понимаю! Ни того, что произошло с Ириной. Ни ваших поступков!
        - Я уже объяснил,  - терпеливо повторил Матвей.
        - Ладно, ладно! Я хочу узнать, что думает об этом Алекс!
        Кажется, она впервые обратилась к нему по имени. Он опять пожал плечами.
        - Разберемся,  - ответил, чтобы хоть что-то ответить. Разобраться ему действительно хотелось. Дело оказалось… интересненьким. А еще хотелось разобраться, потому что Ольга смотрела на него таким взглядом  - будто искала у него не только ответа, но и надежды.
        - Ладно, я в ванную,  - спохватилась она, поняв, что задержала на нем взгляд излишне долго. Взяла рюкзак и протопала в соседнюю комнату. Но вскоре вышла оттуда со сменой одежды и косметичкой. Поход походом, а женщина в любой ситуации остается женщиной. Отчего-то увидеть в ее руках внушительную косметичку розового цвета показалось трогательным. Таким трогательным, как это прозвище «малая», которое дал ей Дымов.
        - Будешь пирог?  - отвлек его от созерцания захлопнувшейся за Ольгой двери в ванную Матвей. Алекс машинально кивнул. Уж чем-чем, а отсутствием аппетита он страдал редко. Даже если уже был сытым.
        - Ну, что ты об этом думаешь?  - спросил Матвей, когда они, сидя друг напротив друга на выдвинутых из-за стола стульях, доедали по второму пирогу.
        - Странная у Ирины беременность. Что-то случилось там, в деревне.
        - Что ты обнаружил? Ведь что-то обнаружил? Давай, Алекс, рассказывай все. Мне можно и нужно.
        Он и рассказал. Обо всем. Только о найденном под ковром листке умолчал. Пока умолчал.
        - Есть версии?
        - Нет,  - честно признался Алекс.  - У меня было мало времени. Да и не совсем я по этой части.
        Дымову в отсутствие Ольги можно признаться в чем угодно.
        - Я знаю, что ты не по этой части,  - потер ладонью наморщенный лоб Матвей.  - Я знаю, Сань…
        Он не стал поправлять, что решил откликаться не на домашнее имя, а на другое, которое ему казалось загадочнее и солиднее. Просто громко вздохнул, а потом, пользуясь тем, что Дымов молчал, попросил:
        - Мне в одно место нужно съездить.
        - Если ты про деревню, то забудь,  - отозвался Матвей и резко кивнул в сторону соседнего номера.  - Там с Ириной что-то случилось. И с тобой. Не нам разбираться, что там произошло.
        - Не-е,  - протянул Алекс и улыбнулся своей особой улыбкой  - чуть наивной, чуть просящей. Знал, что так многие сдаются и уступают ему.
        - Мне в другое место надо. Ольга обнаружила новость, что убили одного человека. А он был моим наставником.
        Соврать получилось легко. Когда он так улыбался  - уже с толикой грусти, и сам верил в то, что говорил.
        - Умер минувшей ночью. Мне бы хотелось успеть попрощаться.
        - Кто он?
        - Знаменитый ясновидящий Федор Кольцов. Его еще второй Вангой называли.
        - Не слышал о таком…  - качнул головой Матвей.  - Он был твоим учителем?
        - Ну… Выпала честь с ним немного пообщаться. Я еще подростком был. Эта встреча с Федором оказалась для меня значимой,  - вдохновенно соврал Алекс.
        - Ладно! Посмотрим. Мне надо вначале разобраться… С Костей и Ириной.
        - Так я сам! Тут автобус ходит, это недалеко.
        - Одного я тебя не отпущу!
        - Я уже пять лет как совершеннолетний, Матвей,  - обиделся Алекс.
        - Знаю, что совершеннолетний. Но поедешь со мной. Когда я освобожусь.
        - Мы так не договаривались!
        - Мы договаривались, что в команде все слушают руководителя!  - отрезал Матвей и посмотрел на Алекса так строго, как отец. Или как Мишка  - старший брат, с «высоты» своего возраста.
        - Я не состою в вашем клубе!  - нашелся Алекс.
        - Но поехал с нами и на моих условиях,  - парировал Дымов.
        - Мне очень нужно туда попасть! Это ради вас же…
        - Не понимаю, какое отношение твой наставник имеет к нашей истории, если он уже мертв.
        - Его убили!
        Матвей, уже поднявшийся было на ноги, чтобы показать, что разговор окончен, вскинул бровь.
        - Его убили. И…  - Алекс беспомощно развел руками.  - Мне нужно спросить кое-что у его помощницы. Просто поверь, что мне нужно туда съездить.
        - Верю. Но подожди немного, и я тебя отвезу. Завтра, Алекс. Завтра, хорошо?
        - Завтра может быть поздно!  - воскликнул он.
        - Дымов, я с ним съезжу,  - неожиданно раздалось за его спиной. Алекс оглянулся и увидел застывшую в дверях ванной комнаты Ольгу. Она уже переоделась в короткие шорты и футболку  - самую обычную, трикотажную, с мультяшным рисунком на груди. Взъерошенные полотенцем волосы от влаги потемнели, лицо слегка раскраснелось от пара, и тем ярче казались глаза Ольги, принявшие изумрудный оттенок. Она не была красавицей в классическом понимании: ее носу чуть недоставало изящной тонкости, а губам  - наоборот, чувственной полноты, но у нее была нежная кожа, по которой хотелось скользнуть пальцами, невероятной красоты глаза и чуть насмешливый взгляд. Еще в этой одежде Ольга казалась по-особому близкой, домашней и юной. И одновременно сексуальной… Алекс скользнул взглядом по ее голым стройным ногам с тонкими лодыжками. Пауза затянулась, и он спохватился лишь тогда, когда губы Ольги искривила ироничная усмешка. Адресованная ему  - и его жадному взгляду. «Девушки давно не было?»  - спрашивала Ольга усмешкой. «Или вообще не было, узист?»  - добила она его смеющимся взглядом.
        - Оль…  - нарушил тишину Дымов.  - Мы поедем вместе.
        - Завтра, товарищ говорит, будет поздно,  - ответила она и вновь скользнула по Алексу ироничным взглядом.
        - Черт с вами!  - разом решился Матвей и рубанул воздух ладонью.  - Едем сейчас! Только Костю предупрежу. Оль, ты прям в этих труселях поедешь?
        Алекс бросил на него благодарный взгляд. Благодарный не за то, что он поддался уговорам, а за то, что заставил Ольгу смутиться.
        Один-один. Пусть «гол» забил и не он.
        Глава 6
        Алекс не ошибся в том, что до нужной ему деревни было недалеко. Всего-то тридцать-сорок километров, но из-за расползшейся под недавними дождями дороги ехали они долго. Машина Ольги сразу и безнадежно застряла бы в местной грязи и вытаскивать ее пришлось бы бульдозером. А высокий и мощный джип Дымова пер по бездорожью с упрямством вездехода.
        На этот раз место с водителем занял Алекс  - на правах штурмана. Ольга скучающе пялилась в окно и почти не прислушивалась к разговору мужчин. Зачем Алексу понадобилось в деревню, в которой убили Федора Кольцова, она не знала. Но в то, что ему захотелось «попрощаться с наставником» не поверила. Убили старика минувшей ночью. Труп  - криминальный. Вряд ли тело уже выдали родным для прощания. У Алекса была своя цель, имеющая или не имеющая к общей истории отношение. Ольге было любопытно, но она скрывала интерес за нарочитой скукой. Поездка  - все же лучше, чем торчать без дела в гостинице и гадать, что происходит в соседнем номере. Если честно, она подустала от этой парочки и тех проблем, которые Ирина им добавила. Пусть уж лучше Алекс с его причудами.
        Деревня располагалась у подножия горы. Ольга бросила очередной взгляд в окно и от неожиданности встрепенулась: дорогу она узнала. То увешанное вороньими гнездами сухое дерево на развилке с другим спутать было сложно. В противоположную от деревни сторону уходила дорога, которая вела к знакомым пещерам. Матвей тоже это понял, потому что внезапно замолк, хоть до этого что-то рассказывал Алексу.
        - Сколько тебе нужно времени?  - спросил он. Алекс ответил, что час-полтора, и Дымов удовлетворенно кивнул. За час они успеют съездить к пещерам и вернуться обратно.
        Нужный дом не пришлось искать. Едва они въехали в поселок, как увидели людской поток, текущий в одном направлении. Кто-то шел в одиночестве, кто-то сплотился в небольшие группки. Но все направлялись к одному месту  - с цветами, фотографиями и свечами. Весть о смерти знаменитого провидца разнеслась быстро.
        Они доехали до небольшой стоянки и долго кружили по пятачку в надежде отыскать свободное место. Но машины были припаркованы везде. И людское шествие перекрывало все дороги.
        - Как тут все масштабно,  - тихо проговорила Ольга. Старца и правда любили, раз собралось столько народу. Алекс ее услышал, кивнул, но не обернулся. Наконец, Матвей отыскал одно свободное место почти за околицей. Ничего не поделаешь, придется дальше своим ходом. Но что-то в этом было  - пройти дорогу пешком, будто путь паломника, слиться с толпой в общей скорби.
        - Дальше я сам,  - сказал Алекс, когда они вынужденно остановились из-за столпотворения.  - Встретимся у машины часа через полтора.
        - Если закончишь раньше, позвони,  - попросил Матвей.  - Мы с Ольгой съездим к пещерам. Они тут недалеко. Осмотримся. Мало ли…
        Они вернулись к джипу уже без Алекса. Дымов завел мотор, двинулся в знакомом направлении, и минут через пятнадцать они оказались на месте. Ольга выпрыгнула из машины на осыпавшуюся под ногами мелкими камешками дорогу и запрокинула лицо, вглядываясь в нависавшую над ней скалу. Как и в тот раз, когда они три месяца назад приехали сюда, ей в скале увиделось высеченное природой гигантское грубое лицо. Над крутым каменным «лбом» курчавился низкорослый колючий кустарник. Тот же кустарник, пробившийся в трещины, образовал две мохнатые «брови». Под «бровями» темнели провалы «глазниц»  - симметричные выбоины в камне. Выступ-гребень, отходящий ото «лба», напоминал огромный нос с горбиной. Под «носом» зияла неровная дыра «рта»  - собственно, вход в пещеры. А выступ-площадка под ним была подобна выдающемуся вперед подбородку. Уродливое лицо  - лицо окаменевшего великана. Наверняка в местном фольклоре имеется какая-нибудь легенда. Только почему-то она до сих пор не попалась Ольге в Интернете. Может, плохо искала?
        Брызнувшее из-за облаков ярким светом солнце высветило трещины-морщины, и «великанье» лицо в мгновение состарилось.
        - Ну, здравствуй!  - тихо, будто сам себе, произнес Дымов, тоже рассматривая скалу. Подняться на площадку-«подбородок» без оборудования было невозможно. И хоть в багажнике оставалось снаряжение, Матвей не собирался его доставать. По крайней мере сейчас. У них не так много времени. А прохождение пещеры требует подготовки и не терпит спешки.
        Вглядываясь в каменное «лицо», Ольга вспоминала их путь. В щель входа они протиснулись полулежа. Оказавшись в маленьком зале пещеры, наткнулись на стайку дремлющих летучих мышей. Маленькие «дракулы», закутанные в крылья-«плащи» были похожи на закрытые бутоны. Мимо них прошли тихо, чтобы не разбудить: если мыши проснутся в зимнее время, то не смогут снова заснуть и погибнут от истощения и холода. Дальше, миновав зальчик, спустились через «колодец». Высота его не превышала трех метров. Ольга шла за Василием, за ней спускался Игорь. Замыкал строй такой же опытный, как Матвей, Степан…
        - Дымов, а почему заказчик вышел на тебя, а не на местных спелеологов, которые наверняка эту пещеру знают лучше нас?  - озвучила она вслух пришедшую на ум нестыковку.
        Матвей пожал плечами и вытащил из кармана пачку сигарет.
        - Он из Москвы. И нас ему порекомендовали.
        - Кто? Кто порекомендовал?
        - Не знаю, Оль.
        - С таким же успехом заказчику могли бы порекомендовать и местных…
        - Да, да, вижу, малая, что крупно лажанул!  - с досадой произнес Матвей, закуривая.  - Надо было лучше все выяснить.
        - Я не о том!  - перебила Ольга.  - Я позвонила Тане. И она сказала, что Леша тоже выполнял чей-то заказ… Понимаешь, Таня в тот день вернулась с дежурства, к тому же заболела Юлечка. Лешка в таких условиях никуда бы не поехал! Но он не отменил поездки. Понимаешь?
        - Погоди, малая… Хочешь сказать, что Леха…
        Матвей не договорил, нервно провел свободной от сигареты рукой по коротко стриженным волосам и вновь перевел на нее взгляд.
        - Но та пещера, в которую он поехал, и эта находятся очень далеко друг от друга!
        - Да. Но что-то их связывает. И это «что-то»  - заказ,  - припечатала Ольга.
        - А Леха не проговорился, что его попросили достать?
        - Таня не знает. Она была очень уставшей, не стала расспрашивать.
        - Какие дела вырисовываются…  - покрутил головой Матвей и засуетился, вытаскивая из кармана зазвонивший телефон. Алекс освободился так быстро? Но звонил ему кто-то другой.
        - Здорово, брат. Да, говори, Петь…
        Матвей послушал, что ему рассказывали, брови его сошлись в хмурую галочку, потом взметнулись вверх, будто что-то его удивило. Он вновь внимательно посмотрел на Ольгу и кивнул  - ей ли, неизвестному собеседнику или своим мыслям.
        - Я тебя понял! Хорошо, поищу! Да, мы пока тут. Как раз к пещерам приехали. Нет, просто осматриваемся. Но то, что ты сказал, интересно. Поищем! В Интернете вряд ли такая инфа есть, надо делать запросы… Хорошо, позвони, раз у тебя там знакомые! С меня все, что попросишь. Хорошо, хорошо! Увидимся. Конечно! Давай. Скинь мне на почту, что у тебя есть. Спасибо!
        - Что там, Дымов?  - нетерпеливо спросила Ольга. Привычки интересоваться чужими разговорами у нее не было, но по лицу Матвея и интонациям она поняла, что разговор напрямую касался их.
        - Я звонил одному знакомому из местного клуба,  - начал Дымов, пригласив жестом следовать за ним.  - Это еще не точно, нужно подтвердить, порыться в кое-каких архивах. Сейчас мы туда и поедем  - в городскую библиотеку, и запросим номера местных газет. Она сегодня, несмотря на праздники, открыта. Так сказал Петр. Оказывается, в одном из районных поселков недалеко от моря есть фабрика. Производит на первый взгляд безобидные и нужные в хозяйстве товары. Но пару лет назад возник скандал, которому не дали разгореться. Скорей всего, замяли шумиху взяткой. Но что-то осталось в прессе. Вот это мы сейчас и поищем.
        - А в чем суть скандала? Фабрика производила что-то запрещенное под прикрытием производства бытовых товаров? Или выбрасывала в атмосферу ядовитые вещества?
        - Мыслишь в верном направлении! Фабрика раз в месяц сбрасывает отходы производства в местную речушку. А из этой речушки ядовитые вещества частично попадают в море, а частично  - разносятся подземными течениями.
        - Погоди, погоди!  - догадалась Ольга и остановилась перед открытой дверцей машины.  - То есть… жителей деревни могли эвакуировать из-за подобного техногенного выброса?
        - Могли,  - сощурился Матвей и улыбнулся.  - А еще подземные воды от той реки идут к нашей пещере. То есть сюда. А выбросы случаются, как я уже сказал, раз в месяце. И двадцать второго числа! Заказчик выдвинул такое странно условие, возможно, поэтому.
        - То есть… Мы могли отравиться?!  - ахнула Ольга.
        - Бинго!  - воскликнул Дымов и сел в машину. Ольга забралась в салон следом за ним и от изумления забыла пристегнуться.
        - Ремень, малая,  - скомандовал Матвей, выруливая на дорогу.  - Сейчас заедем за Алексом. Думаю, он уже успел поговорить, с кем хотел. И поедем в библиотеку  - искать газеты за тот период. Мне еще обещали скинуть карты подземных вод. Хочу убедиться в том, что в пещеру действительно могли попасть эти вещества.
        - Но мы не пили там воду! И вообще…
        - Испарения.
        - Нам нужно выяснить, чем нас могли отравить! Чтобы отправиться к врачу и… что-то успеть сделать!
        - И это тоже.
        - Понятно, почему так не хотят говорить об эвакуации жителей. Дымов! А что если жители отравились, а их заперли в каких-то закрытых госпиталях?
        Матвей фыркнул, но затем кивнул.
        - Может, хоть и не так «киношно». Без всяких там секретных лабораторий.
        - И все же не все мне понятно, Дымов,  - сказала Ольга после недолгой паузы.  - Наши умирали четко двадцать первого с разницей в месяц… Если бы мы чем-то траванулись или надышались, загнулись бы разом, а не вот так, в порядке живой очереди. Или это могли быть радиоактивные отходы, и каждый получил разную дозу?
        - Не знаю, малая. Но где копать, уже понимаю.
        Ольга сама позвонила Алексу с телефона Матвея, пока Дымов рулил по серпантинной дороге, и предупредила о том, что они уже за ним едут. Алекс не стал возражать, как она думала, а отрапортовал, что присоединится к их поискам. Он дожидался их на условленном месте, залез в машину и быстро там устроился. Был он молчаливый, задумчивый. Шапчонку свою надвинул на самые глаза, отвернулся к окну и всю дорогу до города не проронил ни слова. Никто его не тревожил: посчитали, что молчание вызвано скорбью по убитому старику. И только когда Дымов припарковал машину неподалеку от городской библиотеки, занимавшей два этажа неприметного серого здания, Алекс вяло поинтересовался, куда и зачем они приехали. Матвей кратко ввел его в курс дела.
        В библиотеке провели они без малого два часа. За это время успели изучить не только полученные Матвеем карты, но и отыскать газеты, в которых поднималась скандальная тема загрязнения фабрикой поверхностных и подземных вод. Дымов попросил сделать ксерокопии нужных статей. И когда они прощались, библиотекарь тихо, но с явно слышимой в голосе надеждой спросила:
        - Вы из Москвы? Вас эта тема так заинтересовала…
        - Да. Мы из столицы. И, возможно, поможем придать дело огласке,  - пообещал Матвей. По тому, как вспыхнули радостью светлые глаза женщины, стало понятно, что попал он в точку.
        - Эту тему закрыли. Не дали разгореться скандалу, до столицы дело не дошло. И из Интернета все подчистили, мой сын специально смотрел. А фабрика продолжает травить людей  - и местных, и приезжих.
        - Где мы еще можем получить сведения об этом?  - спросила Ольга. Газетных вырезок показалось мало, информация в них подана была скудно и неприметно. Если не знаешь, что искать, не найдешь. В этих номерах внимание на себя оттягивали другие статьи, с кричащими заголовками и напечатанные на весь разворот. Ольга заподозрила, что сделано это было специально. Возможно, журналист собрал скандальную информацию, но главный редактор то ли получил запрет на публикацию, то ли с ним «договорились». Поэтому материал в номер пустили, но опубликовали статью в виде неприметной заметки. Ольга скользнула взглядом по фамилии журналиста: Гусынин А.В. Узнать бы, работает он в газете или его уволили.
        - От официальных лиц вы вряд ли что-то добьетесь,  - вздохнула женщина, но взяла со стола листочек и что-то на нем написала.  - А вот бывшие работники могут что-то рассказать. Здесь вам телефоны двух людей. Один из них, Сергей Потемкин, мой сосед. Второй  - просто знакомый. Позвоните им, скажите, что от Надежды Петровны. Они с вами поговорят.
        - Огромное спасибо!  - сердечно поблагодарил Матвей, сунул листочек с телефонами в карман и попрощался с библиотекарем.
        В машину они спустились в молчании, и только когда Матвей завел двигатель, заговорили. Первой тишину нарушила Ольга:
        - Твоя версия, Дымов, не такая уже фантастичная. Хоть не все складывается. По-прежнему мне не понятно, почему наши погибали не вместе, а с разницей ровно в месяц. Ну ладно бы два человека четко двадцать первого, можно было бы списать на совпадение. Но три?! Дымов, не молчи! Что ты об этом думаешь?
        - Думаю, малая, что нам надо поискать круглосуточную лабораторию и срочно сдать анализы.
        - Ты серьезно?!  - от неожиданности засмеялась она, но Матвей даже не улыбнулся.
        - Серьезней быть не может. Надо нам провериться, малая. Ирина тоже предположила, что мы могли чем-то отравиться или облучиться.
        - Ну, ок. Вези,  - сдалась Ольга и вытащила из кармана мобильный. Погуглила местные лаборатории. Матвей благодарно кивнул, забил в навигатор продиктованный адрес и вскоре свернул в нужный переулок.
        - Хочешь, позвоню людям, чьи телефоны тебе дали, и договорюсь о встрече?  - предложила Ольга, потому что ей нужно было чем-то себя занять. Она не любила лаборатории, боялась уколов, и такая плевая процедура, как сдача крови, всегда заставляла ее нервничать.
        - Потом, малая. Давай вначале сделаем то, что наметили.
        - Ну, ок,  - снова сдалась она. И, развернувшись назад, переключилась уже на Алекса:
        - А ты успел поговорить с тем, с кем хотел? И что ты хотел узнать? Учти, я не поверила в прощание с «учителем». Тело криминальное, его не выдали родственникам так быстро!
        - Оль, опять?  - усмехнулся Матвей, решив, что она снова нападает на его «протеже».
        Куда там! Этого чудика, который через свои «антенны», наверное, получает сигналы из космоса, ничем не прошибешь. Вот и сейчас он улыбнулся загадочной улыбкой мудреца, а точнее, блаженного, на которого снизошла не доступная простым смертным истина, и ответил:
        - Да. Поговорил.
        - А ты случайно, со своим рентгеновским даром, не увидел, кто убил старика? Ну, может, в толпе затесался и всех «просвечивал»? Убийцы, говорят, возвращаются на место преступления.
        Ее сарказм его не разозлил, а рассмешил.
        - Нет. Я ездил туда не за этим. Ну, почти не за этим.
        - Оль, приехали!  - отвлек ее от новой реплики, уже готовой сорваться с языка, Матвей.  - Малая, ты, как дама, на укол первая!
        - Старикам нужно уступать место,  - парировала она.  - Так что, Дымов, только после тебя!
        Матвей рассмеялся, но спорить не стал.
        В клинике их встретили как дорогих гостей. Впрочем, судя по расценкам, они и были тут дорогими гостями. Вставшая им навстречу из-за стойки ресепшн девушка в белом халате ласково улыбнулась яркими губами. Узнала, что им требуется (Матвей объяснил, что они могли отравиться химикатами), внесла их данные в компьютер, куда-то позвонила, а потом проводила в пустой коридор. Чтобы не выдать своей нервозности, Ольга тут же схватила со столика журнал и раскрыла его на середине. Матвей медленно принялся расхаживать по коридору, разминая ноги. А Алекс погрузился в свой телефон.
        Сбор крови не занял много времени. Администратор проводила их теперь в зал ожидания и сказала, что результаты будут скоро готовы.
        - Сервис!  - одобрительно кивнул Матвей, останавливаясь перед аппаратом с шоколадками, печеньем и чипсами. Ольга уже налила себе кофе из кофемашины. К ее удивлению, потчевали клиентов не безвкусной бурдой, а настоящей ароматной арабикой. Она добавила в свою чашку сливок, взяв пару упаковочек из стоявшей рядом с кофемашиной вазы. Матвей последовал ее примеру и налил себе черный кофе. А Алекс бросил в аппарат монету и достал шоколадку.
        Отпив кофе, Дымов вытащил телефон и поднес его к уху. Раздались громкие гудки, но никто не брал трубку. Матвей посмотрел на экран и снова набрал номер. И опять ему не ответили.
        - Ты Косте звонишь?
        - Ему,  - кивнул Матвей и поставил стаканчик с недопитым кофе прямо на пол рядом со своим стулом. Ольга перехватила встревоженный взгляд Алекса. Но едва он встретился с нею глазами, как с нарочитым аппетитом вгрызся в шоколадку.
        - Алекс?  - окликнула его Ольга. Парень сделал вид, что не услышал, и это только вызвало большие подозрения.
        - Алекс, зачем ты ездил в деревню?
        Теперь он не отвертится.
        - Зачем тебе так срочно понадобилось к Федору? С кем ты там разговаривал?  - продолжала допытываться Ольга. Хватит с нее недоговорок и переглядываний. Она не третья лишняя в компании. Если тут кто и третий, то это сам Алекс!
        - Ну…  - протянул он и, будто в поисках поддержки, посмотрел на Матвея. Но Дымов тоже смотрел на него выжидающе, забыв об остывающем в стаканчике кофе.
        - Алекс?
        Парень вздохнул, вытер тыльной стороной ладони шоколадные крошки с губ и полез в карман.
        - Вот,  - нехотя выдавил он, протягивая Матвею смятый листочек.
        - Что это?
        - Нашел в доме, где мы ночевали.
        Дымов разгладил на коленях листок.
        - Федор Кольцов,  - прочитал он.  - И адрес. Адрес убитого Федора?
        - Да.
        - И?  - поторопил Матвей, потому что Алекс отчего-то мялся, теребил в руках свою шапочку и отводил глаза.
        - Алекс! Рассказывай!  - прикрикнула Ольга.  - Что означает эта записка?
        - Вы на почерк посмотрите. Знакомым не кажется?
        Только тогда Ольга обратила внимание на каллиграфично выведенные буквы с завитушками и удивленно ахнула.
        - У Ирины похожий почерк! Она так пишет!
        - Я нашел эту записку в комнате, где мы ночевали.
        - Думаешь, ее выронила Ирина?!  - воскликнула Ольга и выставила вперед ладони, прося, чтобы ее не перебивали.  - Получается, она планировала навестить ясновидящего? Поэтому и навязалась к нам в компанию?
        Ольга перевела взгляд с Алекса на Матвея и затем вновь на Алекса.
        - Она или Костя. На том месте, где я нашел записку, находился спальник Кости.
        - Фигасе. Они, получается, собирались к Федору?! Погоди, погоди…  - забормотала Ольга и резко вскочила со стула, так, что чуть не пнула стаканчик с кофе Матвея.
        - Ирина ночью куда-то выходила и с кем-то разговаривала! Думаю, с Костей. Да, с ним, он же своей реакцией подтвердил, что ночью разговаривал с Ириной под моим окном! И, Дымов, когда я сказала об этом, Костя отреагировал очень странно! Будто испугался! Помнишь? Они… В ту ночь убили Федора!
        - Оль, это были не они!  - перебил ее Матвей.  - Они не могли убить Федора. Костя ночевал в комнате…
        - Ирина куда-то пропала! Вспомни, в каком состоянии ее потом нашли! И отчего так всполошился Костя?
        - Ну, Оль,  - протянул Матвей.  - Ирина у тебя то сумасшедшая, то вот теперь потенциальная убийца!
        - Но ее поведение на самом деле очень странное!
        - Тут вообще много чего странного.
        - Вот именно!
        Дымов усмехнулся, будто желая обратить все в шутку, оглянулся на Алекса, надеясь увидеть его улыбку, но осекся, заметив, что лицо парня оставалось предельно серьезным.
        - Нет, ребята… Ирина не имеет отношения к этому убийству! Я допускаю, что она собиралась навестить ясновидящего. Не секрет, что они с Костей мечтают о ребенке и испробовали все возможные способы лечения. Собрались даже за границу… Она могла, как отчаявшаяся женщина, понадеяться на совет или предсказание ясновидящего, но только не убить Федора! К тому же она вряд ли дошла бы пешком до деревни. На машине не так далеко, но пешком… Во-вторых, если бы она перерезала старику горло, то была бы вся в крови! Да, она была испачкана кровью, но от царапин.
        - И все же, Дымов, раз ты так рассуждаешь, значит, допускаешь мысль, что Ирина могла быть в ночь убийства у Федора.
        - Да не допускаю! Черти вы такие. Я пытаюсь убедить вас в обратном!
        - Дымов, я уже допускаю что угодно!  - возразила Ольга и вновь развернулась к Алексу. Того будто и не касался спор. Отвернувшись, он с аппетитом дожевывал шоколадку, попутно примеряясь, что бы еще купить в автомате  - чипсы или печенье.
        - О боже!  - простонала она.  - Алекс! Ты вообще слышишь, о чем мы тут толкуем? Что ж тебя только одна жратва интересует?!
        - Меня много чего интересует,  - тихо, но веско ответил он, разворачиваясь к Ольге. Без дурашливой улыбки, честно глядя ей в глаза. Понять бы еще, нарочно ли он «придуривается» или у него на самом деле бывают такие частые перепады от одного «образа» к другому.
        - Вот и расскажи нам, что тебя интересует! В частности, в деревне, в которой жил Федор!  - воскликнула Ольга, уперла руки в боки и разве что ногой не притопнула. Возможно, их разговор стал слышен на ресепшене, потому что в комнату заглянула администратор. Смущенно улыбнулась и тут же юркнула обратно на рабочее место.
        - Я хотел убедиться в том, что Ирина не приезжала к Федору. Это было маловероятно  - чтобы по моим описаниям ее узнали. Ее фотографии у меня нет. Да и к Федору такой поток людей идет, что запомнить кого-то его помощнице сложно. Но все же я решил попытаться. И ничего не получилось. Времени было мало, а народу оказалось много.
        Матвей вновь набрал номер Кости, послушал длинные гудки и скомандовал:
        - Черт с этими анализами. Едем в отель!
        В дороге все заразились его нервозностью. Даже Алекс перестал нетерпеливо возиться на пассажирском сиденье рядом с Дымовым. Затаил дыхание и только вытягивал шею, всматриваясь в дорогу. Ольга попеременно то со своего телефона, то с телефона Матвея набирала номер Кости. И с каждым неотвеченным вызовом тревога, овладевшая ими, разгонялась в стремительном крещендо, чтобы под конец пути зазвучать оглушительными аккордами. Эта тревога не делилась на них троих, а, напротив, утраивалась, подчиняла себе время, превращая юркие секунды в медлительные часы.
        - Долго еще, Матвей?  - не выдержала Ольга. Дымов бросил короткий взгляд на навигатор и сказал:
        - Пять минут, малая.
        Пять минут. Пять часов. Пять вечностей. Что-то там, в гостинице, случилось. Иначе бы Костя ответил на этот девятнадцатый вызов. Он бы или его супруга.
        Матвей припарковал машину прямо на тротуаре, включил аварийку и первым выскочил наружу. За ним бросилась Ольга. Алекс тоже не отставал. С него разом сошла наигранная дурашливость и безмятежность. Ольга не успела еще взбежать на крыльцо, а он уже опередил ее, машинально придержал ей дверь, а затем бросился к лифту. Но Матвей побежал наверх по лестнице, и Ольга, с полсекунды прометавшись между неторопливо спускавшимся лифтом и лестницей, выбрала подъем пешком. Она уже поднялась на полпролета, когда распахнулись створки кабины, поглотили Алекса и сомкнулись за ним. Неторопливая кабина проплыла мимо нее вверх, и Ольга прибавила скорости. С Алексом они разминулись всего на несколько секунд. Матвей первым толкнул незапертую дверь нужного номера.
        - Костя!  - заорал он, не беспокоясь о том, что своим криком потревожит других постояльцев.  - Костя! Черт тебя побе…
        Матвей осекся на полуслове, а потом тихо выругался и быстро оглянулся на нагнавшую его Ольгу.
        - Назад, малая! Оба назад!
        Его окрик оказался таким резким, что Ольга испуганно отшатнулась, наступила оказавшемуся за ее спиной Алексу на ногу и метнулась в сторону. Но успела заметить темные пятна, покрывающие светлый палас и голые ноги растянувшейся на полу женщины.
        - Алекс, звони в «скорую»! Срочно! И Ольгу уведи!
        Парень тут же мягко, но настойчиво обхватил ее за плечи и потянул за собой. Увлекаемая им, Ольга, однако, бросила еще один взгляд на лежащее на расстеленном на полу одеяле тело. Бывший белым пододеяльник теперь алел бедой и непоправимостью. Ольга в ужасе вскрикнула, ноги моментально стали ватными, но ее вовремя поддержал Алекс. Вывел в коридор, усадил на ковровую дорожку, заботливо заглянул в лицо. Что он сказал или спросил, она, огорошенная увиденным, не расслышала. А переспросить не успела, потому что Алекс уже вбежал обратно в номер.
        Она сидела на полу, привалившись спиной к стене, отяжелевшая, обездвиженная, будто из нее вышибли дух. А перед глазами так и стояло увиденное: широко разведенные голые ноги, отброшенная в сторону рука со скрюченными пальцами и залитое кровью одеяло. Алекс с Матвеем тихо переговаривались, и их голоса выплескивались в коридор:
        - Она родила,  - произнес Алекс.
        - Выкидыш?
        Выкидыш. Вот почему Ирина истекла кровью. Так бывает. Так бывает, что беременность внезапно прерывается. Ольга обхватила ладонями виски и опустила голову. Говорила же, что нужно было оставить Ирину в больнице! Говорила!
        - Родила,  - возразил Алекс.
        - Но как…  - начал Дымов и резко оборвал себя.  - Звони в «скорую»! Мой телефон у Ольги!
        - Поздно. Уже поздно,  - сокрушенно вздохнул Алекс. Раздались шаги, скрипнула приоткрывающаяся дверь. Ольга уставилась на грубые ботинки Матвея, не осмеливаясь поднять голову, чтобы не встретиться взглядом с его дымчато-серыми глазами. Потому что тогда Матвей озвучит страшную новость, которая уже не была для нее новостью. Но которую все равно не хотелось слышать.
        - Вот такие дела, малая,  - выдавил он после долгой паузы. Она кивнула. Матвей протянул ей руку. Она вложила ладонь в его прохладную и жесткую и встала.
        - Иди в номер. Мы с Алексом тут разберемся.
        - А Костя?
        - А Костя пропал. Нет его.
        И Ольга снова кивнула  - машинально, но ничего не понимая. Почему Кости не было с Ириной, когда с ней случилось несчастье? Куда он пропал? Почему дал жене умереть? Почему никто из постояльцев не вышел на крики, ведь Ирина наверняка просила о помощи? Эти тысячи «почему» закружили каркающей стаей в голове, забили крыльями, заколотили крепкими клювами. Забыв про ключ, Ольга надавила на ручку двери, и та неожиданно поддалась. Разве они не заперли за собой дверь, когда уезжали?
        Она осторожно вошла в погруженный в полумрак предбанник и торопливо нашарила выключатель. Почему не включается свет? Ольга клацала туда-сюда неработающим выключателем, отчего-то думая в этот момент о том, что шторы они тоже оставили раскрытыми. Тогда кто их задернул? Она уже собралась было подойти к окну, но в этот момент заклинивший выключатель наконец-то сработал. Свет озарил пустой номер и тянущиеся цепочкой в комнату следы от босых ног. Следы были такими крошечными, будто их оставил маленький ребенок. Дети? Откуда в номере дети?.. И почему следы такие же темные, как пятна на паласе? Ольга поднесла ко рту руку, а когда заметила на стене отпечаток крошечной ладошки, заорала.
        - Оля!
        Кто-то ворвался в номер. Кто  - Алекс или Матвей, она не поняла. Только, не в силах произнести ни слова, указала дрожащей рукой на следы.
        - Не ходи туда! Не ходи!!!  - закричал кто-то ей в самое ухо, обхватил за плечи и вытащил в коридор. Уже там она с готовностью уткнулась лицом в чью-то грудь, думая, что утыкается в грудь Дымова. Но тот, кто держал ее в объятиях, оказался комплекцией мельче, чем крупный Матвей.
        - Алекс?!  - заорал издалека Дымов.  - Что случилось?!
        К ним навстречу уже кто-то спешил: топали люди, раздавались встревоженные голоса, хлопали двери. Она ничего этого не видела, потому что, напуганная, прятала лицо на груди того, кто ее так крепко обнимал.
        Глава 7
        Ольга спала, обняв подушку. Больше не металась, не стонала. Выпуталась из липкой паутины ночного кошмара, успокоилась и затихла.
        Алекс тихонько, чтобы не разбудить ее, сменил позу: вытянул затекшую ногу и слегка потянулся. Кресло было удобным, глубоким и мягким. Но удобным для того, чтобы смотреть телевизор или играть в приставку, а не для того, чтобы ночевать в нем. Он, конечно, мог бы уйти на другую половину номера и уснуть на узком диване. Но боялся, что в его отсутствие к Ольге вернутся кошмары и головная боль.

…Матвей отвез их в другую гостиницу. Ночевать в первой после того, что случилось, оказалось невозможным. Они поехали в ближайшую, но из-за какого-то там конгресса или съезда свободных номеров почти не оказалось. Искать другое место для ночевки было некогда, поэтому они заселились в единственный свободный номер. Правда, Матвей тут же уехал и пообещал позже позвонить. Но прислал короткое сообщение, что задержится.
        Ольга после пережитого потрясения была молчалива. На Алекса внимания не обращала, будто не предстояло ей ночевать с ним в одноместном номере. Только поставила рюкзак возле единственной кровати и многозначительно посмотрела на диван в противоположной стороне комнаты. Алекс возражать не стал. Молча, без шутливых жалоб и намеков, от которых в другой ситуации не удержался бы, прошел на свою «половину» и принялся устраиваться. Но при этом то и дело посматривал на Ольгу. Не нравился ему ее вид. Была она чересчур бледна, то и дело терла ладонью то лоб, то виски и морщилась. И особыми способностями обладать не надо было, чтобы понять, что у нее разыгралась мигрень. Лечить Алекс не умел  - не его это было поле деятельности. Но временно снимать боль получалось. Поэтому, когда Ольга, тихо чертыхаясь, в поисках обезболивающего вытряхнула на кровать содержимое дорожной аптечки, предложил ей помощь. Она оглянулась, и на мгновение ему показалось, что снова высмеет его. Но в ее взгляде вместо насмешки Алекс прочитал надежду. И только когда коснулся прохладной ладонью ее горячего лба, понял, как попал.
        Она снова оказалась от него так близко, что он чувствовал исходящий от ее растрепанных волос запах травяного шампуня, слышал тихое дыхание и ощущал, как его собственная ладонь на ее лбу разгорается обжигающим жаром.
        Он боялся, что выдаст себя этим жаром, рваным ритмом сердца и внезапно сбившимся дыханием. Поэтому никак не мог сосредоточиться, чтобы «собрать» в единый сгусток рассеянную темной дымкой ее боль. Отвлекало еще и то, что Ольга таращилась на него зелеными глазищами, в которых надежда начала сменяться недоумением. Еще мгновение, и она сбросит его ладонь со своего лба, обожжет насмешкой и отвернется. Но Ольга прикрыла глаза и тихо вздохнула. А затем внезапно, будто приласкавшаяся кошка, потерлась лбом о его ладонь. Невинное, неосознанное действие, но Алекс на долю секунды будто умер  - дыхание перехватило, а сердце замерло. Он чуть было не отпрянул, чудом не отдернул ладонь. Силой воли заставил себя сосредоточиться и наконец-то собрал темный «сгусток» в кулак.
        То, что мигрень ее отпустила, понял он еще и по тому, как Ольга распахнула глаза и глянула на него со смесью удивления и радости. Не верила, до конца не верила. Знала бы, что ему еще никогда не было так сложно снимать боль.
        - Прошло…  - выдохнула Ольга.
        - Я рад,  - нарочито небрежно ответил Алекс и расплылся в дурашливой улыбке-ширме:
        - Только цикл наладить тебе не проси!
        Благодарность в ее глазах мгновенно сменилась негодованием. Но Ольга ничего не успела ему ответить, потому что Алекс уже скрылся в ванной. Подставил под струю воды ладонь, смывая в сливное отверстие только ему видимый «сгусток». А когда вернулся за чистой одеждой и банным полотенцем, Ольга с деланной аккуратностью складывала обратно в аптечку рассыпанные медикаменты.
        Когда он вышел из душа, она уже спала. Но спала беспокойно: металась, стонала, вскидывалась, комкала пальцами простынь. Алекс на цыпочках подошел к кровати и мягко положил ладонь Ольге на лоб. Ему удалось ухватить за хвост, как крысу, ускользающий кошмар: с высоты с ужасающим грохотом летели камни, падали в бурлившую воду, уровень которой стремительно поднимался. Что это был за сон, кто в нем еще присутствовал, где все происходило, Алекс не увидел. Но это не казалось важным. А важным было избавить Ольгу от кошмара. Он встал на колени перед кроватью и, не касаясь больше мечущейся во сне девушки, провел над ней ладонью. А затем замер, держа руку над ее головой. Если Ольга проснется, объяснить ей, что он тут делает и в такой странной позе, будет не только сложно, но и стыдно. Придется признаваться, что он «подсмотрел» ее сон, и пытаться оправдаться тем, что всего лишь хотел помочь. Поверит ли она ему снова  - тот еще вопрос.
        Крошечного образа, который Алекс увидел, ему оказалось достаточно. Он четко представил себе замкнутое пространство воображаемой пещеры, услышал грохот камнепада и бурление потока. Ощутил резкий холод подступавшей к горлу воды, боль от ударившего по плечу камня. Невольно зажмурился и едва не закричал. Спохватился, что разбудит Ольгу, и вновь сосредоточился на воображаемом бедствии. Остановить обвал ему не под силу. Но пусть ее нога нащупает твердое дно, а рука ухватится за спасительный выступ в скале. Пусть водяная воронка останется позади, а летящий прямо в темя камень упадет рядом. Пусть вот так, шаг за шагом, она выйдет из опасной пещеры наружу  - по сухому мягкому песку к ласковому, как котенок, морю. Ветер стихнет, обратится в морской бриз. Тучи раздернутся, как плотные шторы, и откроют жаркое солнце. Вот здесь Ольге будет лучше. Здесь спокойно, тепло и тихо. Здесь легкий бриз по-матерински приласкает ее мокрые от воды и слез щеки, здесь солнце высушит ее волосы и одежду. Пусть ей больше не будет страшно.
        Ольга тихо вздохнула и обняла руками подушку. Ее дыхание выровнялось, а на губах мелькнула улыбка. Только тогда Алекс поднялся с колен, но не ушел, а пересел в кресло. И хоть ему хотелось еще немного полюбоваться ею  - смягченными спокойным сном чертами, изгибом рта, выпростанной из-под одеяла обнаженной рукой, он погасил бра. Задерживаться в кресле Алекс не собирался. Только желал убедиться, что Ольгу больше не мучает мигрень, что ее сон глубокий и спокойный. Но усталость оказалась стремительнее мысли, и Алекс не заметил, как уснул. И теперь уже сам погрузился в кошмар  - давний, знакомый до мельчайших подробностей, повторяющийся последние три года. В этом кошмаре он терял светловолосую девушку, имя которой теперь знал. Терял, едва успев обрести. Вот он еще сжимает ее в объятиях, заглядывает в ее зеленые глаза, ловит губами смеющиеся губы. А вот она уже срывается с высоты на камни и разбивается у него на глазах. Каждый раз Алекс просыпался от собственного крика. В первый момент после пробуждения ему не хватало кислорода: воздух выходил из легких вместе с отчаянным криком, а сделать новый вдох
оказывалось сложно из-за распирающего грудь горя. Потом, кое-как отдышавшись, он вылезал из кровати и на ватных ногах шел на кухню. И только там, выпив залпом кружку воды, окончательно приходил в себя. Но весь последующий день оставался разбитым. То, что однажды он встретится с этой девушкой, Алекс знал. Как знал и то, что не сможет ее спасти. Привязывался ли он к ней, еще не зная, кто она и как ее зовут, потому что во сне испытывал к ней нежные чувства? Или она занимала его мысли из-за ожидания беды? Он так и не разобрался. Только когда увидел Ольгу в машине Матвея, узнал ее сразу, хоть в жизни у нее и оказались короткие волосы.
        В этот раз его разбудил не собственный крик, а звонок телефона  - за мгновение до того, как в его сне Ольга сорвалась бы с высоты. Алекс открыл глаза и обнаружил, что находится в кресле, укрытый по плечи теплым пледом. Вряд ли это он встал ночью и в полусне отыскал в шкафу плед. Значит, это сделала она. Несмотря на приснившийся кошмар, Алекс не сдержал улыбки и принялся выпутываться из уютного плена.
        - Да, я поняла, Дымов,  - донесся из ванной ее голос.  - Что ж, это хорошая новость! На фоне всего дурного это действительно хорошая новость. Правда, понятнее не стало. Окей. Буду ждать твоего звонка.
        В приоткрытую дверь Алекс увидел, как Ольга опустила руку с телефоном. И поспешно сел обратно. Притворяться спящим не имело смысла. И уж точно придется что-то придумывать в ответ на обязательный вопрос, почему он уснул в кресле, а не на диване.
        Ольга вышла из ванной, засовывая на ходу в карман походных штанов телефон, увидела, что он уже не спит, и кивнула ему вместо приветствия.
        - Матвей звонил. Сказал, что получил результаты анализов. Мы здоровы. И он, и я здоровы. Ничем не отравлены, не облучены. Все показатели безупречны, хоть в космос нас отправляй.
        - Я рад,  - ответил Алекс и невольно под ее взглядом потянул вверх плед, закутываясь в него по шею. Ольга стояла перед ним, расставив по-мужски ноги, обутые в грубые ботинки, и сложив на груди руки. Будто чего-то ждала.
        Объяснений  - чего же еще. Объяснений, почему он спал не на диване в другом конце номера, а в кресле рядом с ее кроватью. Но Ольгу интересовало совсем другое:
        - Ну? Давай, рассказывай! Что это были за следы в номере? И почему ты так всполошился, когда я туда зашла?
        - А ты разве сама не всполошилась?  - широко улыбнулся он.  - Заорала так, что чуть стекла не вылетели.
        По ее лицу мелькнула тень: одно воспоминание наверняка потянуло за собой другое.
        - Эти следы связаны с гибелью Ирины?
        - А кто его знает!
        - Алекс! Не придуривайся!  - рассердилась Ольга.  - Ты знаешь!
        - Откуда такая уверенность?  - вскинул он одну бровь. Нет, ему не доставляло удовольствия ее злить. У него не было ответов на ее вопросы. А его предположения она вряд ли воспримет всерьез. Потому что ему самому такие предположения казались слишком фантастичными. И страшными.
        - Ты сказал, что Ирина родила! Не выкидыш у нее случился, а, с твоих слов, роды! Почему ты так сказал?
        - Не знаю. Вырвалось.
        - Вырвалось!  - всплеснула она руками и опустилась на кровать напротив него.  - Эти следы будто ребенок оставил. Но такого же не может быть! Не может быть, чтобы Ирина за сутки забеременела и выносила ребенка, который, едва родившись, смог встать на ноги!
        - Вот ты сама себе и ответила, что такого не может быть,  - без улыбки произнес Алекс, выпутавшись из пледа.
        - А разве может?!
        - Не знаю. Я там в это время не присутствовал.
        - Но ты же… Ты же видишь то, что другие не видят!  - полетело ему в спину, когда он принялся копаться в рюкзаке в поисках зубной щетки и пасты.
        - В том доме, где мы ночевали, на комоде появились следы детских ладошек!  - крикнула Ольга уже в каком-то отчаянии, и Алекс снова развернулся к ней.  - Накануне их не было, а потом появились!
        - Я видел,  - ответил он.  - Видел. Но не знаю, что это может быть. Предполагаю, что какая-то сущность. Но не уверен. Я не успел выяснить.
        - Это как-то связано с тем, что происходит?  - спросила Ольга уже тише, будто наличие некой сущности ее не испугало, а, наоборот, успокоило. Ложное утешение.
        - Возможно. Но мне не хватает многих деталей.
        Она тяжело вздохнула и уронила руки меж колен. Видеть ее такой отчаявшейся, особенно в свете привидевшегося кошмара, было и страшно, и больно. Алекс с трудом удержался от порыва шагнуть к ней, обнять и прижать к себе, как накануне. Может, он бы так и сделал, если бы его не отвлек звонок мобильного.
        Женский голос, немолодой, дрожащий от волнения и едва сдерживаемых слез, был незнакомым. Но Алекс понял, кто ему звонит, еще до того, как женщина представилась  - помощница убитого Федора Кольцова. Он успел-таки оставить свой номер через ее соседку, но на удачу особо не рассчитывал. Однако помощница Федора нашла время и силы позвонить ему.
        Разговор вышел коротким. Женщина назвалась Галиной, сказала, что приехала по делам в город и попросила о встрече. Города Алекс не знал, но запомнил, где находился ресторан, в котором они накануне обедали. Поэтому назначил встречу там.
        Отключив телефон, он в сомнениях посмотрел на экран: писать Матвею о том, что ему нужно уехать? Решив, что лучше позвонить, Алекс набрал номер, но у Дымова оказался отключен телефон.
        - Мне нужно кое с кем встретиться,  - сказал он выжидающе молчавшей Ольге.
        - Если это связано с нами, то лучше будет, если ты, наконец, начнешь раскрывать все карты.
        - Да. Ты права,  - вздохнул Алекс, потоптался перед ней и сунул телефон в карман штанов.  - Звонила помощница Федора Кольцова. Назначила мне встречу. Через сорок минут мы встречаемся во вчерашнем ресторане.
        - Я с тобой!  - решительно заявила Ольга и поднялась с места.  - Если считаешь, что мешаю, сделаю вид, что я сама по себе. Но хотя бы позавтракаю.
        Алекс не сдержал улыбки  - не дурашливой «ширмы», а обычной.
        - Хорошо, поехали вместе. Не думаю, что разговор секретный.
        Она была уже собрана. А он сам всегда собирался быстро. За пять минут умылся, почистил зубы и влез в привычную мешковатую толстовку. Ольга уже ожидала его возле двери, нетерпеливо вертя в руках ключ. Поверх свитера она надела ветровку, причесала взъерошенные волосы и, кажется, тронула губы натурального тона помадой. Женщина даже в походе остается женщиной…
        Южный ветер браво хлопнул их по щекам и взъерошил волосы Ольги, в момент не оставив от ее укладки и следа. Она досадливо поморщилась, тогда как Алекс улыбнулся и до бровей натянул шапку.
        - Ты раньше носила длинные волосы?  - вырвалось у него. Ольга оглянулась, и в ее глазах мелькнуло удивление.
        - Да. Подстриглась месяц назад. Надоели косы. А что?
        - Ничего,  - ухмыльнулся он и сунул руки в карманы.  - Со стрижкой тебе тоже хорошо.
        - Тоже?  - уцепилась она за его ляп. Но Алекс, дурашливо улыбнувшись, нарочито беззаботно засвистел мотивчик и зашагал по выложенной плиткой тропе к выходу с территории гостиницы.
        В ресторан они приехали раньше времени, но Галина уже дожидалась их. Алекс безошибочно вычислил ее среди других посетителей. Пожилая женщина, обводя растерянным взглядом зал, куталась в широкую кофту. Чувствовала она себя в этом заведении явно неуютно. Перед ней на столе стояла обычная бутылка с водой и наполовину полный стакан. Но Галина к нему не притрагивалась. Когда она в очередной раз подняла глаза, Алекс приветливо улыбнулся и направился к ее столику.
        - Здравствуйте!  - бодро поздоровался он.  - Вы Галина?
        Морщинистые губы женщины тронула ответная улыбка. Она кивнула и сделала движение, будто собиралась подняться. Но Алекс жестом попросил ее остаться на месте.
        - Я  - Алекс. Можно  - Саша, если вам так удобнее. А мою спутницу зовут Ольгой. При ней можно говорить обо всем.
        Женщина мелко закивала. И хоть она продолжала улыбаться, глаза ее были красными и наполненными слезами.
        - Вот ведь как вышло,  - пробормотала она вместо приветствия. Алекс сочувственно кивнул. Когда к их столику подошла официантка, он первым делом поинтересовался у Галины, что она желает заказать. Женщина неуверенно качнула головой. И Алекс попросил для нее и себя черный чай и сладкие пирожки. Ольга выбрала то же самое.
        - Вот ведь как вышло,  - повторила Галина после того, как официантка ушла.
        Она грустно и по-стариковски подробно жаловалась, плакала и сетовала. Алекс не перебивал, слушал с искренним сочувствием и в такт кивал. Ольга прислушивалась к разговору, дважды ответила на чьи-то сообщения, но в монолог Галины не вклинивалась. Официантка принесла еще чая. Алекс ненавязчиво подливал его Галине и Ольге и снова слушал и кивал. Из сетования и тихого плача женщины он выцепил главное: кто-то приходил к Федору с просьбой такой необычной, что старик вынужден был отказать в помощи. Кто был этот посетитель, о чем просил  - женщина не рассказывала. Алекс терпеливо дожидался удобного момента, понимая, что ей нужно выговориться, выплеснуть горе и жалобы на несправедливость и сердитого следователя, который не отличался мягкостью и пониманием. Галина сама прервала свой монолог, замолчала на полуслове, растерянно захлопала редкими ресницами, а затем удивленно выдохнула:
        - Ой, что же это я!
        И торопливо промокнула глаза бумажной салфеткой.
        - Все о своем, о своем…А ведь у вас ко мне вопросы есть, верно? Федор предвидел ваш визит…
        - Вот как?  - удивился Алекс, хотя, зная о даре Федора Кольцова, удивляться не должен был.
        - Да-да!  - снова мелко закивала женщина, а затем засуетилась, выложила на стол старый ридикюль, похожий на огромный кошелек для монет, и закопошилась в нем.
        - Вот!  - сказала она, доставая газетную вырезку, заботливо разгладила ее руками и подвинула Алексу. Он с любопытством бросил взгляд на заметку и узнал фотографию. На ней был он сам, восьмилетний. «Чудо-ребенок»  - называли его в заметке. Алекс вспомнил, что к ним домой приезжал журналист, с которым беседовал не он, а мама. Но фотограф, сопровождающий журналиста, сделал несколько снимков. Ради того визита мама нарядила Алекса в накрахмаленную белую рубашку, строгие неудобные брюки и пригладила с водой непослушные волосы. Когда вышла статья, мама купила сразу несколько экземпляров газеты и раздала знакомым.
        - Кто это?  - заглянула ему через плечо Ольга.  - Это ты? Хм… Милый ребенок!
        В ее тоне он не уловил иронии, но все же сердито пробурчал:
        - Не таким уж милым я и был!
        - Федор узнал о вас много лет назад. Вы его чрезвычайно заинтересовали и восхитили своим даром. Я вырезала для него эту заметку, и он, как видите, ее сохранил.
        - Ого. Большая честь,  - смутился Алекс и почувствовал, как его щеки заливает румянец. Не свойственный ему чертов румянец! Если бы не присутствие Ольги, он бы отнесся к такой новости куда спокойнее. Лучше уж пусть она видит в нем придурковатого парня с дредами в безразмерной одежде, а не «милого ребенка».
        - Да. Федор вас заметил. Но прошло много времени. Ведь вам уже лет восемнадцать, да?
        - Двадцать три,  - недовольно буркнул Алекс, уже жалея о том, что потащил за собой Ольгу.
        - Ой! Извините. Да, прошло много лет с этой публикации. Если честно, я забыла о ней. Но Федор недавно… За несколько дней до своей смерти…  - губы Галины снова скривились, а глаза наполнились слезами.  - Простите! Все никак не могу осознать и привыкнуть. К этому разве можно привыкнуть? Хотя Федор предчувствовал. Дар потерял… Как раз после того визита…
        Алекс терпеливо подождал, когда Галина снова сможет продолжить рассказ.
        - Так вот. Федор попросил меня найти эту заметку и сказал, что этот мальчик, то есть вы, Саша, скоро навестит нас. И попросил меня встретить вас и хорошо принять. Понимаете, попросил меня! Будто понимал, что сам это сделать уже не сможет. Сказал, что я вас узнаю. Что вы будете настойчиво искать со мной встречи. Меня тогда это немного удивило  - почему со мной, а не с ним? Но теперь-то ясно. Знал ли он, что его убьют? Какая страшная смерть для такого святого человека! Я так и сказала следователю, что подозреваю того, кому Федор отказал!
        - Об этом визите мне и хотелось бы поговорить. Какой был этот человек, что он хотел?
        - Что хотел  - не знаю. Это так и осталось секретом, который Федор забрал с собой. Но визитер оставил ключ.
        - Ключ?!  - вмешалась Ольга.  - Какой ключ? Вы его видели? Сможете описать?
        - Ну…  - замялась женщина, подняла к потолку взгляд, будто желая вспомнить, и ответила:
        - Ключ был старый. Мне кажется, из потемневшего серебра. Но могу ошибаться.
        - Большой?  - задала следующий вопрос Ольга.
        - Да, крупный. Будто для амбарного замка. С выступающими бороздками и необычным кольцом. Таким, шипастым. Федор его крепко сжал в ладони, я аж испугалась, что поранится. О такой ключ легко можно пораниться! Но нет, обошлось.
        - А сейчас где этот ключ?
        - Федор его схоронил,  - ответила Галина, но неуверенно.
        - Что значит  - «схоронил»? Потерял, спрятал, уничтожил?
        - Не знаю,  - развела руками женщина.  - Мне он ничего не сказал. А я не спрашивала. Понимаете, если он сам не хотел что-то рассказывать, лучше его было не спрашивать. А об этом ключе и человеке Федор избегал говорить. Да оно и понятно… Оно же прям в тот день и случилось, когда этот человек оставил коробку!
        - Что случилось?  - спросил уже Алекс. Дело становилось все интереснее и интереснее. И судя по тому, как загорелись глаза Ольги и разрумянились щеки, рассказ о ключе не просто заинтересовал ее, а разволновал.
        - Утратил он свой дар. Перестал видеть. Провозилась я с Федором три дня, настои всякие готовила, отдыхать заставляла. Надеялась, что все дело в утомлении. Он же совсем не отдыхал! Даже ночью принимал! Но нет, Федор больше не смог видеть. Сам вышел к народу и объявил об этом.
        - Когда это случилось? Давно?
        - Да не очень… Зимой?.. Да, этой зимой.
        - Три месяца назад?  - быстро спросила Ольга.
        - Около того.
        Алекс обменялся с Ольгой взглядами и еле заметно кивнул. Хоть в том, что это был тот самый ключ, который команда достала из пещеры, на сто процентов он уверен не был. Надо, чтобы Матвей подтвердил.
        - Опишите, пожалуйста, этого человека,  - попросил Алекс.
        - Да я его и видела мельком.
        - Это был мужчина?
        - Да. Молодой, симпатичный.
        - Симпатичный?  - переспросила Ольга и отчего-то снова бросила взгляд на Алекса.  - А имени своего он не назвал? Может, его звали Вячеславом?
        - Не представился. И как он вошел, я пропустила. Видела, когда он уже уходил. А уходил быстро. Кивнул мне на прощание и пошел. Кажется, был высокий. Цвет волос не скажу, был мужчина в шапке. В такой обычной, черной, вязаной. Черная куртка, черная шапка, синие штаны.
        - Джинсы?
        - Может, и джинсы.
        - Узнать бы, что он хотел…  - вслух подумал Алекс, и Галина всплеснула руками.
        - Да разве ж уже узнаешь! Я его следователю описала.
        - Думаете, это он убил Федора? Но какой у него мотив? За то, что Федор не вернул ему ключ?  - зачастила вопросами Ольга и даже подалась к Галине через стол. Алекс украдкой скользнул по ее профилю взглядом и поспешно отвел глаза. Ни на секунду он не забывал о том, что видел во сне, какая участь ее ожидает. Страшно… Страшно  - не суметь помочь. Не отыскать выхода, не предотвратить. «Черная рамка» так никуда и не делась, то и дело виделась ему: мелькала на мгновение, напоминала о том, что смерть уже грозит из-за спины Ольги ему пальцем, скалит желтые зубы в довольной ухмылке.
        Ненадолго отвлекшись, Алекс пропустил тот момент, когда Галина объявила, что ей пора. Спохватился, только когда она засуетилась, раскрыла потрепанный старомодный ридикюль и выудила из него видавший виды кошелек.
        - Галина, я угощаю!  - решительно остановил Алекс ее попытки расплатиться за себя.
        - Но я же…
        - Спасибо вам за беседу!  - перебил он ее неловкие протесты.  - И соболезную. Федор был святой.
        Женщина кивнула, погрустнела, но вдруг спохватилась:
        - Ой! Он же для вас оставил письмо! Для вас, Саша, лично.
        - Письмо?!  - удивился Алекс и под уважительным взглядом Ольги принял белый конверт.  - Спасибо!
        Галина снова молча кивнула, задержала на них обоих взгляд, внимательно приглядываясь не столько к нему, сколько к его спутнице, а потом вздохнула и направилась к выходу.
        - Ключ!  - взволнованно воскликнула Ольга, едва женщина ушла.  - Ты понимаешь?! Он объявился в таком неожиданном месте!
        - Надо вначале уточнить у Матвея, тот ли это ключ. Он упомянул, что видел фотографии.
        - Да. Но совпадений слишком много, Алекс! Я уверена, что это был тот самый ключ, который мы достали! Как все запутано. Ходим кругами вокруг чего-то, а никак к середине не приблизимся! У меня от этих вопросов сейчас голова взорвется…
        - Опять мигрень?  - всполошился Алекс.
        Но Ольга улыбнулась:
        - Нет. Нет, это так, метафора. Кстати… Как у тебя это выходит? Ты что-то видишь, чувствуешь? Вчера ты мне на самом деле помог!
        - Я рад,  - скромно ответил он.  - Сложно объяснить, как это происходит. Я не выпендриваюсь, на самом деле не знаю, как рассказать. Вижу пятно, потом оно обретает четкие контуры или цвет. А потом приходит понимание, с каким органом и что не в порядке. Так я вижу болезни.
        - А смерть?  - быстро спросила Ольга и прямо посмотрела ему в глаза.  - Ты видишь, что человек обречен?
        Алекс выдержал ее взгляд и после недолгой заминки признался:
        - Да.
        - Меня и Матвея видишь обреченными? Только не обманывай, Алекс!
        - Да.
        Ее губы чуть дрогнули, но взгляд при этом оставался прямой. Она не отвела глаз, не вздохнула, не зажмурилась. Будто сообщил он ей о чем-то будничном.
        - И как? Как я умру? Ты это увидел?
        - Нет,  - на этот раз соврал он и, заметив официантку, махнул рукой.
        Ольга, обдумывая услышанное, не стала возражать, чтобы он расплатился за всех. Кивнула в знак благодарности и первой поднялась из-за стола. И только когда они уже оказались на улице, тихо проговорила:
        - Значит, следующего двадцать первого не станет либо меня, либо Матвея. Остается еще Костя… Но где он сейчас  - никто не знает. Это какой-то абсурд! То, что происходит! Или не происходит, а, Алекс? Может, на самом деле ничего нет, а просто мы вбили себе в голову, что что-то происходит? Любому событию придаем не то значение, какое на самом деле есть? Ирина могла умереть просто от кровотечения. Костя испугаться и сбежать…
        - Ты в это сама-то веришь?
        - Нет.
        - Тогда не ищи ложных гм… ходов.
        Она задержала на нем взгляд, и Алекс приготовился к следующему сложному вопросу. Но Ольга сказала совсем не то, что он ожидал:
        - Надо позвонить Матвею. Я отправила ему два сообщения, но он их не прочитал.
        - У него мог разрядиться телефон.
        Ольга кивнула, а затем указала на подходящий к остановке их автобус.

* * *
        Из всей лавины событий и трагичных стечений обстоятельств Матвею отчего-то самым важным казалась новость из лаборатории. Ольга здорова. Ничем не отравлена и не заражена. В первую секунду он подумал не о себе, а о ней  - по привычке, которая с каких-то пор стала рутинной. С каких «тех самых пор»  - Матвей и сам не знал. Мысли об Ольге вплелись в его дни как-то незаметно, смешанные с волнениями и заботой о семье погибшего друга: передать бы через Ольгу денег Татьяне, спросить, какой подарок выбрать Юлечке.
        Поэтому он не удивился тому, что и сейчас в первую очередь подумал об Ольге, и испытал невероятную радость оттого, что в ее организме не обнаружилось губительных веществ и вирусов. Но следом за недолгой радостью его нокаутировал страх. Если причина не в болезни, которую можно вылечить, не в отравлении, то в чем тогда?! Творилось что-то страшное и непонятное. Ирина погибла при странных обстоятельствах, Костя бесследно исчез. А Алекс видел на них всех печать смерти. Страшно Матвею было не за себя. За Ольгу. За малую, как он продолжал упорно звать ее еще с тех времен, когда она пришла в клуб.
        Он бросил взгляд на заряжающийся мобильный: сколько там зарядки, хватит ли на звонок? И, убедившись, что можно включить телефон, припарковал машину на обочине. Его наверняка потеряли. Так и есть: Алекс звонил ему, а Ольга отправила пару сообщений. И хоть до города оставалось минут десять езды, он набрал ее номер. Она ответила, но фоном раздались какие-то шумы и объявляющий остановки голос.
        - Малая, вы где?
        - Это ты где, Дымов?  - парировала она, но не сердито.  - Едем в автобусе, возвращаемся в гостиницу. Потом расскажем. А ты?
        - Тоже возвращаюсь в гостиницу. Скоро буду. Дождитесь меня там!
        - Есть новости?
        Он замялся. Так и не решил, рассказывать ли ей сейчас или нет. И вообще  - рассказывать ли? Связаны ли эти вещи или нет?
        - Я в дороге, малая. Потом, хорошо?
        Ольга попросила его быть осторожным, и он невольно улыбнулся в трубку. «Не сегодня, малая»,  - едва не ответил он ей ее же словами, но вовремя прикусил язык.
        Минувшая ночь выдалась бессонной и прошла в тяжелых разговорах с разными людьми. Ему задавали вопросы, на которые Матвей не знал ответы. Вопросы шли по кругу, а у него кругом шла голова от мыслей, усталости и непонимания. Что случилось с Ириной и где Костя? Пропал он, исчезли и его вещи. Телефон по-прежнему молчал. Как хорошо, что позвонил руководитель местного клуба Петр Хворостов: хотел узнать, нашли ли они в архивах что-нибудь о фабрике и выбросах, а услышал расстроенный голос Матвея. Петр приехал незамедлительно, дождался, когда Матвей освободится, кому-то позвонил, кого-то нагрузил поручениями, кого-то о чем-то попросил. Матвей не вникал в разговоры приятеля. От ощущения, что кто-то взвалил на себя часть тяжелых хлопот, наступило временное обманчивое спокойствие, но и накатила сильная усталость. Петр сделал еще кому-то звонок, а после увез не нашедшего силы возразить Матвея к себе.
        Ему все-таки удалось поспать  - немного, полтора или два часа, но и этого времени оказалось достаточно, чтобы восстановить силы. Только вот, засыпая, Матвей забыл зарядить мобильный. И спохватился уже во время торопливого завтрака, за которым рассказывал Петру про странный заказ. Хотел было попросить зарядку, но Хворостов, наморщив лоб, вдруг произнес:
        - Один парень из московского клуба еще задолго до вашей экспедиции интересовался нашими пещерами.
        - Кто?  - встрепенулся Матвей.
        - Не помню имя. Надо поискать в почте. Это было давно, года два или три назад. Парень даже приезжал в наши места, заходил в клуб. Но я с ним увиделся мельком: куда-то торопился.
        - То есть ты его даже видел?!
        - Да. Но на бегу.
        - А описать можешь? Или… Погоди!  - Матвей торопливо вытащил почти разрядившийся телефон, открыл альбом, в котором были снимки команды, и показал Петру.
        - Узнаешь кого-нибудь?
        Хворостов внимательно изучил последние фотографии, но никого не узнал. И только когда наткнулся на один из снимков, особо дорогой Матвею, указал пальцем:
        - Вот. Это он.
        - Уверен?!
        - Да.
        - Говоришь, года два-три назад это было?
        - Где-то так. Поищу письмо и скажу точнее.
        - Перешли мне его, пожалуйста. Это очень важно,  - попросил Матвей.  - Всю переписку.
        - Хорошо.
        Матвей торопливо распрощался, сославшись на то, что оставил часть команды в гостинице, сунул разрядившийся телефон в карман и поблагодарил за гостеприимство. Увозил он с собой больше вопросов, чем ответов. Вопросов и сомнений, рассказывать ли Ольге о том, что узнал?
        Матвей уже доехал до улицы, на которой располагалась гостиница, когда заметил на обочине знакомую фигуру. От неожиданности он ударил по тормозам и услышал сзади возмущенный гудок. Едва не въехавший в него «Фольксваген» торопливо объехал его по второй полосе. А Матвей не успел еще подрулить к обочине, как узнанный им человек уже нырнул в салон остановившейся перед ним машины. Не теряя ни секунды, Матвей нажал на «газ» и, держась на расстоянии, тронулся за серым «Ниссаном», который в неизвестном направлении увозил Костю.
        Глава 8
        - Вначале нужно убедиться, что это тот самый ключ, который вы достали,  - мягко возразил Алекс в ответ на заверения Ольги, что слишком много совпадений указывает на это.
        Они заняли заднюю площадку автобуса и всю дорогу обсуждали историю с ключом и Федором. И так увлеклись разговором, что с шепота незаметно перешли едва ли не на крик. И только когда на них дважды оглянулась женщина в красном берете, Ольга спохватилась и понизила голос:
        - То есть, ты считаешь, что ключей может быть несколько? Но откуда такая уверенность?
        - Интуиция,  - улыбнулся Алекс. Ольга сурово сдвинула брови, давая этим понять, что не купилась на его видимое простодушие.
        - Я не вру! Чувствую, что не все так просто. К тому же, с кем-то недавно по телефону ты говорила о другом заказе… Ты очень удивилась. Нет, я не подслушивал разговор! Так вышло.
        Алекс не уточнил, но Ольга поняла, что имел он в виду ее разговор с Таней.
        - Да,  - не стала отрицать она.  - Я разговаривала с невесткой. Почти три года назад погиб под завалами мой брат. Близкий друг Матвея.
        - Вот как… Я знал о том, что у него погиб друг. Не знал, что это был твой брат.
        - Вот так… И сейчас выяснилось, что Леша выполнял чей-то заказ. Но что он собирался достать и достал ли в итоге  - не знаю. Так что не факт, что та история может быть связана с нашей.
        - Я не настаиваю,  - покладисто согласился Алекс. В его тоне сквозили участие и сочувствие, но Ольга не могла понять, нравится ли ей это или, по привычке, раздражает и сердит. Она терпеть не могла, когда с нею разговаривали с сочувствием. Но участие в голосе Алекса не вызвало раздражения. Да и вообще, вдруг подумалось, что он вполне нормальный парень. Когда не строит из себя чудика. Кажется, отчасти Ольга начала его понимать. Какой должна быть сложной жизнь, если ты такой вот «узист»: разговариваешь с человеком, а видишь его болячки. Рехнуться можно!
        - Кстати, как ты с этим живешь?  - вырвалось у нее.  - Ну… Я имею в виду, что ты постоянно видишь болезни?
        Он внезапно расхохотался. И только когда отсмеялся, ответил:
        - Нет, не воображай, что я каждый раз разговариваю не с человеком, а с его камнем в желчном пузыре или циррозной печенью! Я могу это «отключать».
        - Слава богу,  - выдохнула Ольга и улыбнулась. Алекс задержал на ней взгляд, и его губы тоже тронула улыбка  - нормальная, а не та придурковатая, как у блаженного. Ольга первой, смутившись, отвела взгляд, сделав вид, что высматривает в окно дорогу, и вернула разговор в старое русло:
        - Узнать бы, куда Федор спрятал ключ. И что от него хотел тот странный посетитель. В чем я почти уверена, так это в том, что это был другой человек, не тот, который оставил нам заказ. Потому что Матвей описал нашего заказчика как слишком неприметного, а Галина упомянула, что посетитель был симпатичным.
        - Слишком много всего… Я пока не могу понять, пазлы ли это из одной коробки или из разных. Ваша экспедиция и гибель ваших знакомых… То, что случилось с Ириной… Деревня… Ключ или ключи. И заказ, который получил твой брат.
        - А твоя интуиция молчит? Включи, Алекс, свои антенны!
        Он снова засмеялся  - заразительно и красиво, шутку оценил и поддержал: стянул с головы шапку и «взъерошил» дреды, будто настраивал антенны приемника.
        - Говорит, что, возможно, эти пазлы из одной коробки. Но опять же, сложатся они в одну картинку или в несколько разных? Нам не хватает многих деталей.
        - Наша остановка,  - спохватилась Ольга. И внезапно пожалела, что дорога так быстро закончилась.
        Весь короткий путь до гостиницы она думала над тем, какой заказ поручили ее брату. И успел ли Леша выполнить его? С Матвеем заказчик отчасти переписывался через почту. Что если и брат тоже получил задание по электронной почте? Сохранился ли его ящик? Можно ли к нему подобрать пароль? До недавних пор Ольга считала, что произошел несчастный случай. Но теперь гибель Алеши казалась ей слишком подозрительной. Ольга настолько задумалась, что не заметила, как они поднялись на нужный этаж. Алекс открыл дверь и первым зашел в номер.
        - Скоро время обеда!  - бодро объявил он, и она невольно усмехнулась: еще меньше часа назад они ели пирожки с чаем в кафе. Неужели Алекс успел проголодаться?
        - Слушай, какой ты прожорливый! Либо у тебя вместо желудка жернова, либо…
        - У меня ускоренный обмен веществ!  - поспешно перебил он ее и горделиво приосанился.  - Могу есть, что угодно, и не толстеть. Главное, чтобы есть!
        Ольга усмехнулась и ответила:
        - Дождемся Матвея и решим, что делать. Он уже должен был приехать.
        Словно в ответ на ее слова, из-за закрытой двери ванной раздался шорох одежды, будто кто-то там раздевался.
        - Дымов, ты уже приехал?  - обрадованно крикнула Ольга и прислушалась. Матвей, видимо, не услышал, потому что ее голос заглушил шум включенной воды. Алекс тем временем уже поставил на диван свой рюкзак и, склонившись над ним, копался в вещах.
        - Кстати, Алекс!  - вспомнила Ольга, о чем еще хотела спросить его. Он кивнул, давая понять, что слушает ее, но не обернулся. Ольга плюхнулась на свою кровать, скинула ботинки и подтянула ноги, усаживаясь по-турецки.
        - Ты почему в кресле спал?
        Он замер, а потом с нарочитым интересом принялся что-то выискивать в рюкзаке.
        - Алекс?
        В ответ он пробормотал что-то невнятное. А потом резко выпрямился, развернулся к ней и упер руки в боки:
        - Устал! Вырубился. Не дошел до дивана.
        - Ты так говоришь, будто шел и по пути уснул.
        - А что ты думаешь, для снятия мигрени не затрачиваются силы?  - буркнул он и с надеждой, будто обрадованный тем, что неприятная для него тема закрыта, оглянулся на скрип приоткрывшейся в ванной двери.
        - С легким паром, Дымов!  - весело пожелала Ольга, чувствуя, что ее настроение резко подскочило. Ее вопросы показались Алексу неудобными, смутили его, заставили оправдываться и поспешно придумывать отговорки.
        - Оль…  - внезапно севшим голосом произнес Алекс.
        - Что?  - усмехнулась она, но ее улыбка тут же сошла с губ, стоило ей поднять на него глаза. Алекс переменился в лице и, глядя куда-то ей за спину и одновременно вниз, тихо выругался.
        - Что?  - повторила Ольга уже другим тоном, напуганная его изменившимся выражением лица. Невольно оглянулась, но не увидела никого за своей спиной.
        - Дымов?..
        И тогда, опустив взгляд, тоже, как и Алекс, заметила. Из ванной по полу тянулась цепочка крошечных лужиц, будто оставленная босыми мокрыми ножками. Но ужасней всего оказалось то, что эти лужицы возникали, словно некто маленький и невидимый шел из ванны по направлению к ней.
        Ольга закричала и вскочила с ногами на кровать. Но к ней уже кинулся Алекс, подхватил ее на руки и метнулся к выходу.

* * *
        Ему удавалось держаться на расстоянии и при этом не выпускать из виду серый «Ниссан», в котором ехал Костя. Чуть пригнувшись к рулю, Матвей следил одновременно и за дорогой, и за машиной, а мысли мчались, обгоняя друг друга и вырываясь далеко вперед. Знает ли водителя Костя или поймал попутку? На плечах у него был рюкзак, значит ли это, что Костя собирается покинуть город?
        Матвей специально позволял мыслям бежать вперед, предпочитая гадать о том, что случится в скором будущем, чем скатываться в опасное недавнее прошлое. Потому что иначе он снова будет думать о том, что случилось с Ириной, почему Костя сбежал, а не вызвал «скорую»? И где ребенок или… тот, кого она родила? Еще страшнее было вспоминать подслушанные слова, что причиной смерти Ирины могло быть удушение, а не эти странные роды.
        Серый «Ниссан» перестроился в другой ряд и съехал с городского шоссе на загородную дорогу. Матвей повторил маневр. Через некоторое время стало понятно, что Костя направляется не в аэропорт и не на вокзал, а в горы. И не просто в горы, а к тем пещерам, которые они проходили три месяца назад. Поняв, куда едет машина, Матвей сбросил скорость. И вовремя, потому что «Ниссан», развернувшись где-то впереди, теперь возвращался. На узкой дороге разъехаться было сложно, Матвей съехал на обочину, но успел заметить, что возвращался автомобиль уже без Кости. Пропустив машину, Матвей нажал на «газ» и вскоре припарковал джип неподалеку от знакомой скалы.
        Костю он заметил издали. Ссутулившись под тяжестью рюкзака, тот направлялся по тропе, огибающей скалу. Путь, как Матвей знал, обрывался смотровой площадкой. Когда-то сюда водили туристические группы. Туристы любовались с площадки ущельем и небольшим водопадом, а затем посещали пещеры, вернее, лишь соединенные галереей два небольших зала. Гиды рассказывали пару красивых легенд, добавляли немного научных фактов и исторических событий, а затем увозили группы к следующему водопаду. Матвей знал об этом экскурсионном маршруте не только от Хворостова, но и из открытых источников. Туристические агентства отчаянно хитрили: выдавали бывшие каменоломни за настоящие пещеры с разветвленной системой горизонтальных ходов. Но много лет назад случился оползень, выход завалило огромным валуном. Туристов не перестали возить на смотровую площадку, но посещение пещеры из программы исключили.
        Когда Матвей три месяца назад изучал планы, он подумал, что их задание значительно бы облегчилось, если бы вход не оказался завален. Им бы тогда не пришлось взбираться по скалистому «лицу великана» и спускаться через колодец, а попали бы они к нужному месту через горизонтальные ходы катакомб.
        Костя направлялся к заваленному входу. Зачем  - Матвей гадать не стал. Торопливо вытащил из багажника обычный фонарь, не тот, который использовал для прохождения пещер. Распаковывать снаряжение оказалось некогда.
        Он ожидал увидеть Костю на смотровой площадке и очень удивился, когда не застал его там. А когда заметил зияющий в скале проем, в который мог протиснуться даже крупный человек с рюкзаком, что уж говорить о худощавом Косте, присвистнул. Тяжеленный валун, до этого блокировавший вход, оказался сдвинут и, похоже, недавно, потому что один его бок темнел налипшей на него сырой землей. Может, местные жители пригнали сюда технику и подвинули камень? Матвей подошел к проему и посветил в него фонарем. Колебался он недолго, решил, что если вернется за снаряжением, упустит время. К тому же он не собирался углубляться. И все же, прежде чем протиснуться в лаз, надиктовал короткое сообщение Хворостову. А затем еще одно  - Ольге:
        - Оль, я увидел Костю. Иду в дыру через заваленный входняк. Валун сдвинут. Если через час не отзвонюсь, телефонь Петру Хворостову. Номер…
        Обычно, оказываясь в пещере, Матвей окунался в особое настроение. Житейская суета оставалась снаружи, глубокая тишина, в которой даже шорох шагов звучал по-другому, окутывала мягким коконом. В космической темноте обострялся не только слух, но и интуиция. Иногда Матвей думал, что он, как кот, начинает видеть в этой темноте.
        Но сегодня все было не так. Может, потому что в пещеру он вошел без снаряжения и один, и поэтому мягкий полумрак и тишину перестал воспринимать как союзников. Овладевшую им тревогу не умаляло даже то, что он не собирался слишком углубляться, решил ограничиться туристическим маршрутом. Если не встретит Костю, то выйдет и позвонит Петру.
        В первом зале темноту рассеивал просачивающийся сквозь проем дневной свет. Но Матвей не стал выключать фонарик. Не доверял он этому обманчиво-миролюбивому сумраку и звонкой тишине. Ожидая подвоха, повел лучом света по стенам и двинулся вперед так осторожно, будто шел по минному полю. Непривычно было передвигаться без обвязки, в полном одиночестве, не слышать постоянную перекличку камрадов:
        - Проход свободен?!
        - Свободен!
        - Пошел!
        - Понял!
        Тишина давила на плечи, обвивала смертельными кольцами, а затем зазвенела голосами погибших друзей  - Игоря, Степана, Василия, Лехи:
        - Перестежка?!
        - Свободна!
        - Иду!
        - Понял!
        Под ногой хрустнул кусочек известняка, рассыпался крошкой, и этот хруст, разнесшийся по галереям, отрезвил. Матвей мотнул головой и нарочито громко усмехнулся: здесь он находится один, не считая ушедшего вперед Кости. Друзья не могут перекликаться, потому что их уже нет. А вот Костя, если еще не ушел слишком далеко, должен был услышать шум. Матвей скользнул лучом света по стенам, осветил сузившийся проход и позвал:
        - Костя?! Костя, ты тут?
        Зов раскатился эхом, загудел органным ревом в узких полостях. Разбуженная пещера ответила шорохом крыльев всполошенных летучих мышей и отголосками его собственного же голоса. Матвей постоял, прислушиваясь. Костя не мог уйти далеко! А затем двинулся дальше  - по короткой и узкой галерее в раскрывшийся ладонью второй зал. Свет фонаря отразился бликом от слюдяной поверхности подземного озерца, прятавшегося под нависшим над ним каменным выступом. Озеро было огорожено металлической сеткой, чтобы в него не упал никто из посетителей, а глинистая земля утрамбована тысячами ног туристов до каменистой тверди. Сам зал оказался довольно широким. Почти посередине крупной лужей подрагивало светлое пятно. Матвей задрал голову и увидел, что стены зала кверху сужаются в сквозную трубу, в которую и лился свет. Ему невольно представилось, как туристы толпятся вокруг этого пятна, а потом украдкой каждый норовит на него наступить. Матвей тоже не удержался и встал в светлый круг, будто на отметку нулевого километра. Далеко углубляться он не собирался, решил, что дойдет до первого ответвления, а там повернет назад и
позвонит Петру.
        Он так и сделал  - дошел до раздвоившейся змеиным языком галереи и остановился.
        - Костя?  - позвал и помаячил фонарем.  - Костя! Отзовись! Костя?
        Матвей потоптался на месте, потом затаился, понадеявшись, что приятель, решив, что остался один, выйдет. Но поняв, что нет смысла ждать, развернулся. Не стоит геройствовать и продолжать поиски. Экскурсии сюда уже не водят, а снаряжение осталось в машине. Да и углубляться в лабиринты в одиночку  - верх глупости. Словно в подтверждение правильности его решения фонарик моргнул и тем самым прямо намекнул на то, что батарейки садятся. Отправиться в путь с обычным фонариком  - тоже не самое разумное решение. И потерять свет, пусть и недалеко от выхода, совсем не хотелось.
        Стоило развернуться, как темнота вонзила зубы в подставленную им спину. В затылок дохнуло холодом. Матвей резко оглянулся и вскинул, будто пистолет, фонарик, повел им, пытаясь разглядеть опасность. Но свет внезапно заморгал, и в его дерганом пятне Матвей различил стоявшую в нескольких метрах от него фигуру.
        - Костя?
        Фонарик погас, но через мгновение вновь вспыхнул. И Матвей увидел прямо перед собой девушку. За ту секунду глубокой темноты незнакомка успела приблизиться к нему почти вплотную. От неожиданности и испуга он отшатнулся, а губы девушки тронула улыбка. Но в ее темных, как ночная бездна, глазах ничего не отразилось  - ни удивления, ни испуга, ни любопытства. И уж тем более  - улыбки, которая застыла на ее губах.
        - Кто ты?  - севшим голосом спросил Матвей и невольно попятился. Незнакомка не сводила с него абсолютно черных, без белков, застывших глаз. Если в них что и было живого, так это клубившаяся тьма. Незнакомка протянула к фонарику руку, и тот тут же погас. Однако силуэт девушки продолжал белеть в темноте, будто слегка подсвеченный. «Призрак»,  - мелькнула у Матвея невероятная мысль. Не важно, заблудившейся ли туристки, разбившегося спелеолога, судя по тому, что тело девушки облегал светлый комбинезон, или безутешной брошенной невесты  - они обычно занимали верхние строчки рейтингов в местных легендах. Важным было то, что он абсолютно не знал, как с призраками обращаться и чего от них ждать.
        Фонарик вспыхнул, и Матвей снова увидел прямо перед собой гипнотизирующие тьмой глаза неизвестной. На этот раз он не просто отшатнулся, а отпрыгнул. Что за… Девушка подняла руку и плавно поманила. Но Матвей попятился, отчего-то понимая, что нельзя поворачиваться к ней спиной. Лицо незнакомки, казавшееся красивым, если бы не ее пугающие глаза, искривила болезненная гримаса. Она поманила уже настойчивей.
        - Оставь меня! Уходи!  - крикнул Матвей, чувствуя, как по спине катится холодной струйкой пот. Фонарик дрогнул в руке, когда рот девушки внезапно изогнулся злобной дужкой, и луч света выхватил одну из галерей. Матвей заметил там какое-то движение. А когда поспешно перевел луч света на незнакомку, невольно охнул. Черты девушки искажались, будто плавились. Глаза сузились до едва заметных щелей, нос и вовсе исчез, зато рот растянулся до безобразно широкого отверстия. Метаморфозы происходили и с ее телом, словно было слеплено оно из пластилина, и теперь некто развлекался, растягивая его на свое усмотрение: смял нечеткую линию плеч, вдавил в них шею, а руки, наоборот, вытянул до пола. И вот перед Матвеем уже не показавшаяся в первый момент красивой девушка, а бесформенное существо с непропорционально длинными руками, яйцевидной головой и огромным ртом. Матвей пятился так быстро, насколько мог. Практически бежал к выходу спиной вперед, боясь, что фонарик в любой момент снова погаснет, и это «нечто» вновь окажется рядом. А существо вдруг издало сиплый звук, будто втянуло в себя воздух. И через мгновение
вытолкнуло набранный воздух с такой силой, что Матвея сбило с ног мощной волной. Вместе с волной по пещере разнесся ужасающий визг. Существо не двигалось с места, но его вопль оказался таким пронзительным, что Матвей закричал от боли в ушах. Не помня себя, не понимая, как сумел подняться на ноги, зажимая уши ладонями, он в полной темноте бросился к выходу  - по тому единственному, к счастью, проходу, который знал. Вопли рассерженного существа волнами неслись ему вслед, сбивали с ног, опережали и разбивались, брызгая каменной крошкой, о стены и своды пещеры. Несмотря на зарождающийся вокруг хаос, Матвей вновь вскакивал на ноги, прикрывал голову руками и мчался к выходу. Успеет ли? Еще одна волна, еще одно падение. Еще один разбившийся у ног каменный обломок. И в тот момент, когда он решил, что свернул не в ту галерею, что никогда не добежит до выхода, увидел впереди свет. Сначала крошечное спасительное пятно, «нулевой километр», а затем  - и освещенный проем выхода.
        Спасен! Спасен. Похоже, это поняло и существо, потому что внезапно замолчало. Но когда до выхода оставалось несколько метров, рядом с Матвеем будто взорвалась мина: камни полетели сверху и со сторон. Один, срикошетив от стены, больно ударил в плечо. Свет впереди внезапно погас. И Матвей рухнул в темноту, как в пропасть.

* * *
        Дверь не открывалась. Замок не срабатывал, не поддавался ни на какие их ухищрения. Ольга в сердцах дернула дверь, ударилась в нее плечом и громко выругалась.
        - Оль, спокойно,  - попытался урезонить ее Алекс. Паника им не поможет. Но Ольга метнула на него такой взгляд, что он тут же замолк. В номере творилось нечто невообразимое: взметнулись, будто от сильного порыва ветра, шторы, разлетелись по полу рекламные листовки, дрогнула, позвякивая стекляшками-висюльками, люстра, будто на ней, как на лиане, раскачивалась маленькая обезьянка.
        - Да уймись же!  - рассердилась Ольга. Одна из висюлек, сорванная невидимой рукой, не замедлила прилететь ей в висок. Ольга охнула, коснулась рукой виска. Алекс еле успел оттащить ее в сторону, потому что в дверь тут же прилетела тяжелая пепельница. Невидимое нечто, рассвирепев, скрутило шторы в узел, оборвало с одной стороны карниз, метнуло уже в Алекса куском штукатурки. Он успел пригнуться. А Ольга, схватив его за руку, втащила за собой в ванную, торопливо захлопнула дверь и задвинула щеколду. Зеркало отразило ее раскрасневшиеся щеки и расширенные от страха зеленые глаза.
        - Ты знаешь, что это?!  - воскликнула она, но ответить Алекс не успел, потому что в этот момент зеркало будто взорвалось.
        - Берегись!  - крикнул он, пригибаясь и закрывая Ольгу от разлетевшихся острыми ножами осколков. Один из них чиркнул его по тыльной стороне ладони, другой ткнул в бок. Ольга, поняв, что в ванной они оказались в западне, дернула щеколду, и потащила Алекса за собой. Но, видимо, нечто толкнуло ее в живот, потому что она вдруг охнула и согнулась пополам. Алекс успел подхватить Ольгу и удержать от падения.
        - Давай через окно!  - крикнула она, быстро придя в себя. И первой кинулась к подоконнику. Их номер находился на третьем этаже, но над входом в подъезд располагался козырек. Только спускаться к нему нужно было целый этаж по водосточной трубе. Сумасшествие!
        - Плохая идея!
        Словно в подтверждение его слов Ольга резко ударилась лбом о стекло, будто кто-то сильно толкнул ее. Она громко охнула, стекло опасно загудело, но не разбилось. Алекс уже подскочил к ней и крепко прижал к себе. Ольга не отстранилась, напуганная происходящим и оглушенная ударом. Прижалась к нему и выкрикнула:
        - Как это остановить?! Знаешь?!
        Алекс не знал. С такой дрянью он столкнулся впервые. Да и не его это было «поле деятельности». Ни охотником на привидений, ни экзорцистом он не был. А был всего лишь «узистом». Но чтобы успокоить Ольгу, кивнул и вдруг почувствовал, как в лодыжку будто впились зубки мелкой собачонки. Алекс дернул ногой, и что-то вгрызлось ему уже в икру. Невидимые зубы этого нечто были такими острыми, что прокусили штанину.
        - Что?!  - закричала Ольга, увидев, как он задергал ногой.
        - Кажется, меня едят!
        Она пнула ногой воздух рядом с ним. Алекс попытался стряхнуть тварь руками. Но проворная сущность уже переместилась на кровать и скинула с нее на пол рюкзак.
        - Что тебе от нас надо?!  - закричал Алекс, разозлившись  - не столько на тварь, сколько на собственное бессилие. Что с этим делать?! На грохот, который раздавался из их номера, уже кто-то должен был прийти! Но, похоже, их соседи ушли. А они оказались в западне. Если бы он мог увидеть эту сущность! Может, тогда бы понял, что с нею делать, как ее успокоить и изгнать. Но тварь мельтешила, металась, нападая на них с разных сторон. В такой ситуации Алекс оказался впервые: нервничал, был напуган  - не столько за себя, сколько за Ольгу, к тому же тварь то и дело кусала его за ноги. Ольга тем временем снова попыталась открыть дверь, а затем кинулась к телефону, схватила трубку, чтобы вызвать персонал. И в отчаянии швырнула ее обратно на рычаг. Вытащила из кармана мобильный, но тварь тут же выбила его из рук. Телефон отлетел к двери. А нечисть снова грызанула Алекса, на этот раз под колено. Укус оказался такой ощутимый, что он вскрикнул. Если бы можно было увидеть эту гадость как болезнь! Алекс попытался бы «вытащить» ее, как боль, и смыть вместе с водой. Хоть ему самому такой способ и не казался
действенным. Одно дело  - снимать боль, другое  - изгонять сущность. Да, он убирал из чужих домов «грязь», но проводил целые ритуалы очищения. А сейчас у него не было ни средств, ни времени, ни спокойствия. Да и тварь металась, а не висела, как «грязь» в домах  - неподвижными клоками.
        - Алекс!  - закричала Ольга и вовремя, потому что он, зазевавшись, чуть не поймал виском брошенный ему в голову стационарный телефон. Алекс увернулся, и аппарат, упав на пол, раскололся пополам.
        - Я не могу увидеть эту тварь!
        Имел он в виду то, что никак не мог сосредоточиться и вызвать особое «зрение». Но Ольга поняла его буквально, сорвала с кровати покрывало и бросила его, как сеть, рядом с ним. Такая же безумная идея, как и его  - вытащить и «смыть» нечто, будто сгусток боли. Но под покрывалом внезапно образовался небольшой бугорок. И на этот раз проворнее оказался Алекс: сгреб покрывало в узел и бросился с бившейся в нем, словно пойманная птица, сущностью в ванную. Отчаянные спонтанные решения нередко оказываются единственными верными. Он проворно вытрусил узел в унитаз, захлопнул крышку и надавил на нее коленом. Воспоминание о том, как нечисть боднула Ольгу в живот, придало ему сил и помогло моментально их собрать. Алекс втянул воздух и на выдохе разом обрушил силу на бьющуюся о закрытую крышку тварь. И одновременно спустил воду, а потом еще раз и еще. Для верности. И, чувствуя себя продырявленным шаром, из которого вышел воздух, буквально рухнул на крышку унитаза и сжал виски ладонями. Перед глазами все качалось и грозилось опрокинуться.
        - Алекс?  - сквозь шум в ушах пробился голос Ольги.  - Тебе плохо?
        - Мне… хорошо,  - выдавил он, пытаясь удержать равновесие. Лицо Ольги то отдалялось, то приближалось, при этом ее черты расплывались, будто размытые дождем.
        - Тебе плохо,  - уже не спросила, а констатировала она факт. И бросилась в комнату.
        - Только коньяком не пои,  - прошептал, а думал, что крикнул, он. Но Ольга уже вернулась и сунула ему в руки какой-то кругляшок. Печенье. Две слепленные шоколадной пастой печенины.
        - Воды дать?  - спросила она, когда он откусил сразу половину и принялся медленно жевать. Алекс чуть кивнул, и она тут же набрала воды в стоящий на умывальнике стакан.
        - Как ты?
        - Уже лучше.
        Ольга улыбнулась и вытерла ладонью блестевший от пота лоб.
        - Ловко ты придумал с… унитазом.
        - Это ты… ловко с покрывалом,  - улыбнулся Алекс в ответ, оперся ладонью о край раковины и поднялся. Его не качнуло, как он думал. Ноги, хоть и дрожали, вполне слушались. Это уже хорошо.
        - У тебя кровь!  - обеспокоенно воскликнула Ольга и кивнула на его пораненную зеркальным осколком руку. Порез оказался длинным, от запястья до пальцев.  - Погоди, достану аптечку!
        Но он отрицательно мотнул головой, сунул руку под струю воды и смыл в раковину кровь.
        - Нам надо уходить отсюда.
        - Думаешь, эта тварь вернется?  - спросила Ольга, протягивая ему бумажную салфетку. А потом еще одну.
        - Не знаю. Но все может быть,  - честно ответил Алекс. Выкинул испачканные кровью салфетки в корзину и вышел из ванной. Оглядел последствия «боя» и тихо присвистнул. Ольга за его спиной вздохнула.
        - Придется как-то объясняться на ресепшене…
        - И платить.
        - И платить. За телефон, карниз и разбитое зеркало. Но это не сложно. Сложно… объяснить, что мы тут делали.
        Алекс громко фыркнул. Они переглянулись и одновременно засмеялись. Видимо, смех оказался ответной реакцией на пережитый испуг. Но Ольга первой замолчала: вспомнила, что им лучше поторопиться. Подняла все еще валяющийся у двери смартфон и проверила, не разбился ли. Алекс тем временем сложил вместе обе половины телефонного аппарата и сокрушенно качнул головой. Что ж, что-нибудь придумает. Соврет администратору, что рассердил свою «девушку», а она у него такая темпераментная… Скажет, что Ольга его приревновала, к примеру, к…
        - Алекс!  - вырвал его из приятных мечтаний ее взволнованный оклик.
        - Матвей!
        Она включила аудио на воспроизведение, и голос Дымова заполнил номер: «Оль, я увидел Костю. Иду в дыру через заваленный входняк. Валун сдвинут. Если через час не отзвонюсь…»
        - Прошло уже больше часа!  - воскликнула Ольга, набрала номер Матвея и послушала гудки.
        - Черт! Черт, черт, черт! Алекс, вызывай такси! Я звоню этому Хворостову!
        Глава 9
        - И какого черта ты туда поперся?  - в очередной раз воскликнула Ольга, подавая Матвею завернутый в полотенце замороженный стейк. Но спросила уже устало, машинально, будто не осталось других слов. Эмоциональная буря из рыданий и грозовых криков стихла, после нее в душе осталась непривычная пустота. Не было сил ни на разговоры, ни на движения. Но при этом она вела эти самые разговоры и двигалась. Помогала, к примеру, Матвею.
        - Малая…  - в очередной раз начал он и поморщился, когда приложил к огромному кровоподтеку на плече ледяной стейк.
        - Ой, помолчи уж!  - досадливо махнула Ольга рукой и бросила короткий взгляд на сидевшего поодаль Алекса. Закатив штанины до колен, он обрабатывал йодом оставленные неведомой тварью укусы и порез на руке. Ольге очень хотелось спросить, не ядовита ли та тварь, не переносит ли она какую заразу, но понимала, что лучше промолчать. Алекс отчего-то наотрез отказался от ее помощи. Тогда как Матвей, наоборот, с благодарностью (или из чувства вины) принимал.
        Прошло уже несколько часов с того страшного момента, когда казалось, уже все. С того момента, когда ей подумалось, что Дымов так и останется замурованным в пещере, хоть Хворостов и его команда примчались на место гораздо раньше и немедленно начали спасательные работы. Кто-то вызвал «скорую». И вся эта страшная суета невольно погружала в кошмарные воспоминания о том, как погиб ее брат.
        Обвал случился возле входа. Крепкие парни и мужчины споро разбирали камни. Но где находился сам Матвей  - под камнями или в глубине пещеры, задело его или нет  - долго оставалось неизвестным. От помощи Ольги отказались. Да и чем она, невысокая худощавая девчонка, могла помочь крепким мужчинам? Но лучше бы ей дали какое-нибудь задание, потому что от неведения и невозможности на что-то отвлечься она все глубже и глубже погружалась в давний кошмар, пред которым отступил и пережитый в гостинице испуг. В ту ночь, когда пытались спасти Алешу, с нею находилась Таня. Или она  - с Таней. А еще с ними был Дымов  - их поддержка и опора. Именно он тогда успевал как-то подбадривать их и успокаивать. Однако та история закончилась трагедией, а сейчас под завалами оказался сам Матвей.
        Но только Ольга решила, что осталась наедине со своими страхами и кошмарами, как почувствовала рядом чье-то присутствие. Алекс, про которого она забыла. Сколько времени он так, молчаливо, простоял с ней рядом? Он поймал ее встревоженный взгляд и слегка кивнул, одновременно успокаивая и давая знать, что понимает ее страхи. Так они и стояли рядом, едва соприкасаясь плечами, до тех пор, пока не разобрали завал. Ольга бросилась к зиявшему чернотой пролому со всех ног, еще не зная, что ее там ожидает  - полет вверх или вниз, на камни.
        Дымов был жив, в сознании и даже помогал спасателям  - разбирал завал со своей стороны. Матвея увезли в больницу, осмотрели, сделали рентген, убедились, что отделался он ушибом, и отпустили. Петр Хворостов отвез их вначале в гостиницу забрать вещи и рассчитаться за «погром», а потом  - в свой дачный дом. И только когда они оказались на месте, когда все самое страшное осталось позади, Ольга разрыдалась и одновременно раскричалась на Матвея. Он молчал  - то ли чувствуя вину за свою безрассудность, то ли просто понимая, что так она выплескивает страх. Петр на некоторое время оставил их «устраиваться», потом вернулся, но не один, а с супругой Наташей и несколькими нагруженными сумками. И пока Ольга возилась с Матвеем, или он  - с ней, успокаивая и пережидая ее ругань и слезы, хозяева незаметно успели создать в доме жилой уют. Петр разжег камин, и выстуженный за зиму дом в жарком тепле будто подобрел. Оранжевый огонь обгладывал, словно кость, толстое полено, неторопливо добираясь до сердцевины. Воздух наполнился вызывающим чувство щемящей грусти и одновременно радости запахом тлеющей древесины,
смешанным с ароматом жареного мяса и специй. Наташа, скрывшись на кухне, уже колдовала над кастрюлями и сковородами, готовя для неожиданных гостей ужин. За окном туманились влажные, как в октябре, сумерки, в которых темным айсбергом проступали очертания леса.
        - Малая, не сердись,  - примирительно пробормотал Матвей, возвращая ей завернутый в полотенце стейк. Ольга хотела буркнуть в ответ, что у нее есть все поводы для того, чтобы продолжать сердиться. Сказать, что происшедшее с ним напугало ее до полусмерти и он настолько важный для нее человек, что она бы не пережила его смерти. Однако ничего из этого Ольга не сказала, помогла Матвею надеть футболку, потому что одна рука у него из-за ушибленного плеча не поднималась. И произнесла совсем другое:
        - Надо бы тебе руку зафиксировать.
        - Это не перелом, малая, просто ушиб.
        - Тебе повезло, что не сломал ключицу,  - проворчала она.  - Постарайся не делать резких движений. Вообще не двигайся.
        - Совсем не двигаться?  - усмехнулся Дымов, и в его дымчатых глазах мелькнули задорные искорки.
        - Совсем!  - улыбнулась наконец-то Ольга. Матвей замер, поддерживая шутку, только смешинки в его глазах растворились в сгустившейся серой дымке, когда он неожиданно задержал на ней взгляд. И улыбка исчезла, будто стертая ластиком.
        - Не буду больше так тебя пугать,  - сказал он серьезно, словно давая клятву. Ольга кивнула и первой нарушила затянувшийся зрительный контакт. Оглянулась, будто в поисках поддержки, на Алекса. Но увидела, что тот сидит в глубоком кресле, поджав под себя одну ногу, и читает какой-то листок. Письмо, которое ему передала от Федора Галина  - догадалась Ольга. И невольно задержала на Алексе взгляд, пытаясь по его лицу угадать, что ему мог написать ясновидящий. Может, сообщил, где искать ключ или рассказал о странном посетителе? Но лицо Алекса во время чтения мрачнело, будто вести были нехорошими. В какой-то момент он закусил губу и болезненно поморщился. А потом поднял голову, и лицо у него оказалось таким несчастным, словно ему только что сообщили дурную весть. Что случилось?! Алекс случайно перехватил взгляд Ольги, но тут же отвернулся, скрывая боль в глазах, а скомканное письмо сунул в карман штанов. В комнату вошел Петр и пригласил всех ужинать, но Алекс не поднялся первым, а так и остался сидеть в кресле, глядя в окно. И только услышав оклик Матвея, подскочил, засуетился, но на Ольгу больше не
взглянул.
        Ужин проходил оживленно. Наташа оказалась превосходным кулинаром: приготовила мясо под каким-то хитрым соусом, на гарнир подала картофельное пюре и выставила на стол различные соленья из дачных запасов. В духовке румянилась шарлотка, и запах жареного мяса и потрескивающих в камине дров перебивался ароматом печеного теста, ванили и яблок. Ольга помогла хозяйке подать блюда на стол. Петр с задорными шутками и прибаутками разлил по стопкам коньяк, налил и дамам. Только Алекс, оставаясь верным своим привычкам, решительно мотнул головой, отказываясь.
        - Так, может, тебе компоту?  - предложила Наташа.  - Вишневый? Яблочный? Персиковый?
        - А компоту можно,  - кивнул Алекс.  - Вишневый, пожалуйста.
        После пары рюмок коньяка беседа пошла веселее, настроение у всех, несмотря на пережитое, поднялось. Матвей шутил, Петр поддерживал, разрумянившаяся симпатичная шатенка Наташа заливисто хохотала, Ольга улыбалась. В этом загородном доме было уютно, как дома. И в компании Дымова и четы Хворостовых она чувствовала себя так свободно, как в родной семье. Петр был старше Матвея. Невысокий, крепкий, жилистый, с крупными залысинами и глубокими морщинами на лбу, он не был красивым, но пленял харизмой. К тому же улыбка молодила его лицо на целый десяток лет.
        Наташа, в отличие от мужа, была высокой, на полголовы его выше, приятной полноты и с юным румяным лицом. Во время готовки она закрутила густые каштановые волосы в объемный узел, а потом распустила, и теперь локоны красивыми волнами ниспадали ей до лопаток. Наташа плавным движением откидывала пряди с лица и хохотала над шутками мужа так заразительно, что и Ольга тоже смеялась.
        Только Алекс не принимал участия в общей беседе. Без свойственного ему аппетита он ковырял в тарелке, отпивал вишневый компот и мыслями находился где-то далеко  - в темных пещерах грустных раздумий. Даже его дреды уныло повисли, а не торчали задорными антеннами. А может, дело было не в письме, а в укусах невидимой твари? Может, он плохо себя чувствует?!
        - Алекс?  - окликнула его Ольга, когда Петр громко принялся рассказывать какой-то забавный случай. Парень поднял на нее рассеянный взгляд и вопросительно вскинул брови.
        - Все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь?
        - Да,  - ответил он после секундной заминки, которая ясно указала на ложь. Что-то случилось, но Алекс не хотел об этом говорить. То ли выжидал удобного момента, то ли вести оказались слишком личными. Ольга не стала вслух уличать его во лжи, только качнула головой, давая понять, что не купилась, но он уже опустил взгляд в тарелку.
        За шарлоткой и чаем разговор от шуток вернулся к серьезным темам. Матвей еще накануне рассказал Петру о том, что с ними случилось. Добавил только рассказ о происшествии в пещере. Рассказывал и будто сам не верил в то, что все произошло на самом деле, а не померещилось.
        - Это была охранница,  - сказала Наташа так буднично, словно Матвей рассказал что-то совершенно обычное. Алекс наконец-то прислушался к разговору.
        - Кто?  - воскликнула Ольга.
        - Охранница,  - повторила Наташа тем же тоном и даже слегка пожала плечами.  - Бабушка рассказывала нам с сестрой в детстве про них. Якобы они стерегут в пещерах что-то важное. Сокровища там, клады… Как драконы. Но бабушка говорила, что в наших пещерах охранница стережет ключ.
        - Ключ?!  - Ольга даже приподнялась с места, Матвей отставил чашку с чаем, а Алекс встрепенулся, и в его синих глазах грусть сменилась заинтересованностью.
        - Ну да. Какой-то ключ. Один из трех. Как там в сказках обычно? Золотой, серебряный и бронзовый? Бабушка рассказывала, что когда-то давно, в безлунную ночь, властитель тьмы обронил на землю связку с тремя ключами. Один из них, бронзовый, отворял все двери. Другой, серебряный, указывал на клады. А золотой открывал истину. Тот, кто завладел бы этой связкой, стал бы самым сильным, влиятельным и богатым. Но счастливым  - вряд ли. Потому что, неосторожно открыв двери, можно выпустить в мир демонов. А наткнувшись на проклятый клад, не получить счастья от богатства. К тому же, говорят, в местах захоронения кладов наш мир тесно пересекается с миром духов. Истина тоже не принесет добра, потому что большинство людей, те, кто всю жизнь живут в заблуждениях и иллюзиях, считают ее злом. А раз истина способна пошатнуть то, во имя чего они живут, значит, тот, кто ее несет  - враг. То, что эта связка ключей не принесет счастья ее обладателю, напротив, посеет разлад и разожжет войны, понял один мудрец. Он разъединил ключи и спрятал по отдельности. А охранять их поручил охранницам. Изначально это были добрые
существа, но, попав под влияние охраняемых ими ключей, превратились в демонические сущности. Вот такие сказки нам рассказывала бабушка на ночь,  - улыбнулась Наташа.  - Звучит страшно, но нам с сестрой было интересно. Жаль, бабушки давно нет в живых. Ушли вместе с нею и сказки…
        - А сказки ли?  - возразил Матвей и невольно коснулся больного плеча.  - Я, конечно, могу считать, что та страхолюдина, что устроила камнепад, мне померещилась. Мало ли, надышался я в пещере чего, случились у меня глюки. Но слишком уж реальна была эта сущность.
        - Наташа меня уже столько раз этой «охранницей» стращала!  - подхватил Петр.  - Сказки сказками, а боится, что однажды я с ней встречусь. Лично я до свадьбы о легенде не знал. А кто-то из ребят был в курсе, поэтому в каменоломни не лезут.
        - А когда вы поженились?  - поинтересовалась Ольга.
        - Недавно. В марте,  - радостно улыбнулась Наташа.
        Ольга мысленно подсчитала: выходило, что когда они проходили пещеру, Петр еще не слышал о легенде и потому не мог их предупредить.
        - Тогда почему мы не встретились с охранницей, когда выносили ящик с ключом?  - вслух подумала Ольга.
        - Условие,  - нарушил свое молчание Алекс.  - Возможно, дело в условии, которое вам выдвинул заказчик. Попасть в пещеру двадцать первого и выйти из нее до двадцать второго. Думаю, что-то в этот день сдерживало силу охранницы или отвлекало ее, усыпляло.
        - Фабрика,  - ответил Матвей и поморщился, потому что, потянувшись к стоявшему на столе блюду с шарлоткой, неловко повернулся и потревожил плечо. Ольга сама положила ему на тарелку кусок пирога. Перехватив взгляд Алекса, она спросила, положить ли и ему добавки, но он отрицательно качнул головой. Не заболел ли? Наташа готовила так, что Ольга и сама бы на ней женилась, а Алекс раньше с аппетитом уминал даже безвкусные галеты. Так что же с ним случилось сейчас?
        - Да, про фабрику я тебе скидывал инфу,  - вспомнил Петр.  - Нашли что?
        - Получили адреса двух людей, которые там работали. И еще выяснили фамилию журналиста, который поднял тему, но которому не дали высказаться. Новых публикаций про фабрику больше не появилось.
        - А что, логично,  - кивнул Петр.  - Вы проходите пещеру накануне того дня, когда фабрика сливает загрязненные воды, выйти должны до двадцать второго, потому что есть риск попасть под выбросы. И именно эти выбросы на этот день отпугивают охранницу. Сходится!
        - Не сходится,  - тихо, но решительно возразил Алекс.  - Выбросы  - двадцать второго, а двадцать первого их еще нет. Думаю, охранницу сдерживает что-то другое. К тому же… К тому же люди из вашей команды погибали двадцать первого числа. И их гибель не связана с отравлением.
        Ольга тяжело вздохнула. От хорошего настроения, которое навеяли шутки в семейной обстановке и коньяк, не осталось и следа. Но раз уж разговор принял неприятный, но необходимый оборот, она высказала и свое сомнение:
        - Если мы достали ключ, то почему охранница все еще в пещере? Что ей теперь охранять?
        - Ты спрашиваешь или у тебя есть какие-то версии?  - осторожно, чтобы не потревожить плечо, развернулся к ней Матвей. И после того, как она качнула головой, спросил уже Алекса:
        - А у тебя?
        Тот пожал плечами и взял-таки еще один кусок шарлотки.
        - Версий у меня нет. Кроме той, какую я уже озвучил раньше Ольге, что ключей было несколько. Многое так и остается непонятным. Если, не сказать, почти все.
        - Почти,  - уцепилась Ольга.  - А что понятно? Кроме того, что ключей было три?
        Алекс развернулся к Матвею и попросил:
        - Опиши тот ключ, который вы достали. Фотографию тебе показали же? Был он золотой или бронзовый? А может, серебряный?
        - Не золотой точно.
        - А какое у него было кольцо? Шипастое?
        - Нет, гладкое.
        - Точно?  - сощурился Алекс и чему-то улыбнулся.
        - Точно.
        Алекс откинулся на спинку стула и закинул за голову руки.
        - Ну?  - поторопила его Ольга, хоть и сама все уже поняла.
        - Вы достали другой ключ, бронзовый, скорее всего. Тот, который открывает все двери. А Федору Кольцову кто-то принес серебряный.
        - Стоп!  - воскликнул Матвей.  - Я тут что-то пропустил.
        - Ты за Костей в это время гонялся, Дымов, и в пещере замурованным сидел,  - беззлобно поддела его Ольга.  - Алексу позвонила помощница убитого ясновидящего Федора и попросила о встрече…
        Она кратко, касаясь только темы ключа и странного посетителя, рассказал о разговоре с Галиной. Но о том, что случилось потом в гостинице, умолчала.
        - Значит, кто-то принес Федору серебряный ключ три месяца назад. Примерно в то время, когда здесь были мы,  - подвел итог Матвей, задумчиво потарабанил пальцами по столу, а затем поднялся и подошел к окну, в которое с любопытством заглядывала луна.
        - Петр рассказал, что около трех лет назад один человек из нашего клуба интересовался местными пещерами,  - сказал он.
        - Все верно,  - подтвердил хозяин дома.  - Мне написал молодой человек из Москвы, а затем сам приехал. Я видел его мельком, разговаривал он с кем-то из наших. Сейчас уже не вспомню, с кем. Матвей показал мне фотографии ваших ребят, и я узнал этого парня.
        - Кто? Кто это был?!  - выкрикнула Ольга, по наступившей внезапно тишине предугадав ответ. Матвей развернулся и посмотрел на нее с болью, которая подтвердила ее догадку.
        - Леша? Это был Леша?
        Ее брат получил странный заказ. Возможно, не один. Может, он собирался достать и другой ключ, но погиб. Ольга могла понять, почему Леша согласился на заказ: они с Таней тогда только взяли ипотеку. Деньги брат так и не успел получить. Так что если он и достал ключ, то его унес неизвестный напарник, а завал устроила охранница.
        - Нет, малая,  - раздался в затянувшейся тишине голос Матвея.  - Это был не Леха, а Костя.
        - Костя?!  - воскликнула она, моментально сложив два и два и правильно разгадав сочувственный взгляд Матвея.  - Костя? Он… Он был с Лешей и не помог ему?! Молчал все эти годы, он, гаденыш, напросился с нами в ту поездку! И… И это он был тем таинственным посетителем, который оставил Федору серебряный ключ! Или даже его убийцей!
        - Оль,  - тихо окликнул Матвей и шагнул к ней, будто собирался обнять. Но она неожиданно и для него, и для себя отшатнулась.
        - Он убийца моего брата! Он не помог ему! Бросил его! Трус! Ненавижу! Найдется, собственными руками задушу! Пусть лучше уж сгниет в этих чертовых катакомбах! Пусть…
        Она не договорила, потому что из глаз брызнули слезы.
        - Нам, кажется, пора,  - быстро поднялся из-за стола Петр и кивнул Наташе. Они торопливо и незаметно выскользнули в коридор, и вскоре раздался шум закрывшейся за ними двери.
        - Малая? Оль…
        Матвей подошел к ней и положил ей на плечо ладонь. Но Ольга отстранилась, подняла заплаканное лицо и выдавила:
        - Мне нужно побыть одной.
        Не дожидаясь ответа и не заметив сочувственного взгляда, которым проводил ее Алекс, она проскользнула в ту комнату, которую ей выделили.
        Сон не шел. В соседней спальне, которую хозяева оставили для Матвея и Алекса, давно затихли шорохи и голоса. А Ольга все лежала без сна, рассматривая сизый в сумерках потолок и светлый мазок лунного света на нем. Луна беззастенчиво заглядывала в окно и любовалась ее горем, но сил встать, чтобы задернуть шторы, не было. Ольга вспоминала, как впервые пришла в клуб. Кажется, с Костей они пришли одновременно. Учились тоже вместе, хоть дружбы между ними так и не сложилось. Костя в первый момент показался ей симпатичным, но как мужчина не заинтересовал. К тому же она вскоре влюбилась в Матвея, хоть тот и был, как Костя, женат. А Алеша? Какие отношения у брата складывались с новичком? Сейчас, в свете последних новостей, Ольге припоминались другие детали, на которые раньше она не обращала внимание. После первого прохождения Матвей и Алексей пригласили их с Костей отметить это дело в кафе. И между Алексеем и Костей завязалась оживленная беседа. Кажется, они даже переговаривались намеками, как давние знакомые. Значит, познакомились они еще раньше. Да, точно, Леша упомянул, что учились они в одном
университете, но Костя на три курса младше. Может, как раз брат и привел его в клуб.
        Сон не шел. Ольга рывком села, взяла мобильный и решительно вошла в почту. С Алексеем они не обменивались письмами, предпочитали связь по телефону или WhatsApp. Но она, конечно, знала имя его ящика. Получится ли подобрать пароль? Ольга сменила имя ящика на то, которое было у брата, и задумалась. Алешка мог запаролить какое угодно слово, связанное хоть с пещерами, хоть с именами жены или дочери. Ольга попробовала несколько вариантов, но ни один не подошел. Тогда она нажала на опцию смены пароля, но новый пароль отправился на давно заблокированный телефонный номер брата. Значит, нужно звонить Тане и просить ее войти в почту через компьютер Леши. Но тогда придется все объяснять, ворошить пережитое и, возможно, признаваться, кто сопровождал Лешу в последней экспедиции…
        Ольга отложила телефон на прикроватную тумбочку и прикрыла глаза. Сон все не шел. Вместо него в голове теснились-толкались другие мысли. Внезапно подумалось, что Матвей за все это время ни разу не позвонил Тане. Влюбленный мужчина так или иначе, хоть «по-дружески», но позвонил бы любимой женщине. Может, ненароком спросить у него, не звонил ли он Тане? Впрочем… Ольга тут же рассердилась на себя: ну какое ей дело до сердечных дел Матвея? Он свободный мужчина. И ее влюбленность в него, пройдя через жернова безответности, перемололась в муку других чувств  - глубоких, крепких и настоящих. Она любила Матвея, но не так, как в начале знакомства с ним. По-прежнему восхищалась им, по-прежнему уважала, но…
        Ольга снова села, обняла согнутые ноги и уткнулась подбородком в колени. В их с Дымовым прошлом было столько совместных прохождений пещер, от легких до экстремальных, что полученного адреналина с лихвой хватило бы на две совместно прожитые жизни. Может, потому что они растратили эмоции на экспедиции, а там, под землей, царил дух товарищества, между ними и не возникло романтических чувств. Но сейчас Ольге вспоминался сегодняшний взгляд Матвея. Взгляд, смутивший ее, потому что она увидела в нем то, чего никогда раньше не было. А еще, к месту или не месту, вспоминалось, как вчера Алекс лечил ее от мигрени. Его ладонь была приятно-прохладной, прикосновение  - мягким и ласковым. А руки, когда он подхватил ее, испуганную, в номере  - неожиданно сильными. То короткое время, что они с Алексом боролись с неизвестной тварью, вдруг козырной картой покрыло все три года совместных экспедиций с Матвеем.
        Поняв, что уснуть так и не удастся, Ольга поднялась, натянула штаны и куртку. Тихонько приоткрыв дверь, выскользнула в гостиную, а оттуда  - через коридор  - на улицу.
        Майская ночь встретила прохладой. Вдали клубился призрачной дымкой туман, повисал полупрозрачной шалью на кронах деревьев, смешивал их идеальную черноту с мутными белилами. Луна отлипла от окна и замерла над пустым двором, бросив на него, как невод, приглушенный свет. Что надеется поймать луна? Мысли, тревоги? Хорошо, если бы так. Ольга задернула «молнию» на куртке и спрятала нос в воротник. Сзади тихо скрипнула дверь, и кто-то вышел. Остановился, будто в нерешительности, на крыльце. Ольга оглянулась, внезапно поймав себя на мысли, что хочет увидеть Алекса. Но за спиной стоял Матвей.
        - Не спится, малая?
        Она качнула головой. Что ему сказать? Дымов знает ее как свои пять пальцев. Он тихо вздохнул, спустился с крыльца и встал рядом. Достал из кармана пачку сигарет и закурил.
        - А ты? Ты почему не спишь?
        - Так…
        - Плечо болит?  - догадалась Ольга.
        - Много чего болит, малая. Но лучше бы просто плечо. Или нога, голова или что там еще. Физическое.
        Она кивнула, без пояснений поняв его. Та же боль не давала уснуть и ей. Матвей молча курил. Ольга так же тихо стояла рядом. Ночной воздух, наполненный ароматами весенней свежести, лесной пряности и с горчинкой сигаретного дыма отчего-то заставлял сердце сжиматься от грусти и, одновременно, разгоняться в беспричинном волнении.
        - Я пыталась вскрыть Алешин почтовый ящик, чтобы узнать имя заказчика,  - нарушила она первой эту ложно-безмятежную тишину. Матвей загасил окурок, выбросил его в жестяное мусорное ведро и сунул руки в карманы.
        - Но у меня ничего не вышло. Надо звонить Тане,  - сказала Ольга и замолчала, ожидая реакции Дымова, но он лишь кивнул.
        - Еще бы хорошо съездить в ту деревню, где жил Федор, и поговорить с его помощницей Галиной.
        - Алекс уже попросил об этом,  - ответил Матвей.  - Завтра съездим. Но он настоял на том, чтобы разговор с помощницей мы доверили ему. Сказал, что у него есть к ней вопросы личного характера. А еще попросил скинуть ему фотографии Кости и Алексея.
        - Чтобы показать Галине?
        - Да. Не возражаешь?
        Ольга мотнула головой. И вдруг попросила:
        - Расскажи мне об Алексе.
        Может, ее вопрос и оказался для Матвея неожиданным, но он ничем себя не выдал.
        - Что тебе о нем рассказать? О его способностях ты уже знаешь. Он еще ребенком умел такое делать. Не знаю, откуда у него взялись эти способности. Видимо, родился с ними. Такой своеобразный гений. А в остальном был обычным мальчишкой. Носился по двору с соседской ребятней, так же разбивал коленки, снимал с деревьев перепуганных кошек, бросал с балкона водяные «бомбочки». Один раз в меня попал.
        Ольга не увидела, почувствовала, что Матвей улыбнулся. Она тоже улыбнулась в темноту, представив в красках себе эту сцену, потому что тоже бросала с балкона «бомбочки». Только ни разу ни в кого не попала и не попалась.
        - Я потом переехал в другой район. Общаюсь до сих пор с Михой, старшим братом Алекса. От него и узнаю их семейные новости. Что тебе еще рассказать о нем, малая?

«Все»,  - мысленно произнесла она, но с нарочитой небрежностью пожала плечами.
        - Он простой парень. Но с ним… непросто,  - вдруг добавил Матвей. Ольга вздрогнула и подняла на него взгляд:
        - О чем ты?
        - Я о его даре.
        - Не понимаю… Нам его дар не мешает, Дымов.
        - Да, нам не мешает,  - то ли повторил он за ней, то ли ответил каким-то своим мыслям.  - Пойдем отдыхать, малая. Даже если не можешь уснуть, просто полежи. Чую, наши приключения только начинаются.
        Глава 10
        Матвей подвез его к дому, в котором раньше жил Федор. Только на этот раз двор был пустым, если не считать памятного уголка, в котором на специально установленный стол люди складывали букеты. Галина, заслышав шум мотора, вышла встретить их на порог. Одета она была в ту же, что и накануне, вязаную кофту, но вместо юбки надела брюки, а волосы повязала платком. Увидев вышедших из машины гостей, она заулыбалась, поздоровалась и пригласила всех в дом выпить чаю. Но Матвей, обменявшись с Алексом короткими взглядами, сказал, что торопится. Джип развернулся на широком пятачке и уехал, оставив после себя облачко земляной пыли. Алекс проводил машину взглядом и вошел следом за Галиной в дом.
        За дверью сразу, без прихожей, начиналась просторная комната, посреди которой стоял стол и рядом  - два кресла с протертой обивкой. Вдоль стены тянулась длинная лавка, на которой аккуратно были разложены низкие вышитые подушки. На беленых стенах висели образа, в уголке на высоком комоде стояли лампадки и свечи. Пахло травами, горечью ладанного дыма и сладковатостью воска. Окунувшись в этот аромат, показавшийся родным, и сухое тепло старого дома, Алекс почувствовал себя расслаблено, уютно и спокойно.
        - Значит, приехал,  - с доброй улыбкой проговорила Галина и указала ему ладонью на одно из кресел, а сама заняла другое.
        - Приехал бы еще вчера. Если бы не кое-какие приключения…
        Галина кивнула, будто поняла, о чем он. А затем спросила, хочет ли он чаю. Алекс не стал отказываться, и женщина ушла. В ожидании ее он сделал неторопливый круг по комнате. Задерживаясь возле каждого предмета, Алекс пытался представить себе недавнее прошлое, в котором Федор еще был жив, принимал в этой комнате посетителей. И невольно вспоминал, как сам мечтал о том, чтобы поселиться в похожем доме в пригорной деревне, в которую с ветром иногда долетают запахи моря, принимать людей и считать свою жизнь счастливой и наполненной, потому что в таком случае он бы выполнил свое Предназначение.
        О Предназначении Алекс стал задумываться еще много лет назад. О том, что отличается от других детей, он знал с детства. В подростковом возрасте это отличие стало еще заметнее, потому что его не увлекали интересы сверстников. Но, однако, он не стал ни изгоем, ни аутсайдером. Были у него и друзья. Если над ним и посмеивались, то беззлобно. Может, потому что Алекса опекал старший брат и его друзья-старшеклассники. А может, потому что чувствовали в нем другую, непонятную, а потому пугающую силу. Как ни странно, им активно интересовались девушки. И Алекс бы не сказал, что они не были интересны ему. Поэтому он никогда не чувствовал себя одиноким. Да, его считали чудаковатым, кто-то даже придурковатым, но он-то знал, что придурковатым не был. А «чудаковатость» обратил себе на пользу. То пользовался ею, как ширмой, когда ему не хотелось поддерживать общение, то, наоборот, с ее помощью вкупе с «наивностью» добивался, чего хотел. Впрочем, хотел он не так уж и много. Потребности у него были просты и понятны. Книги, тишина и уединение, когда нужен был отдых. Музыкальные концерты и полученный от них драйв,
когда требовалось «подзарядить батарейки». Модными шмотками Алекс не интересовался, в гаджетах последних моделей не нуждался. А вот поесть любил, но потому, что расходовал энергию в сумасшедших количествах. И еще готов был отдать любые деньги за хорошие японские карандаши. Те, кто знал о его способностях, считали, что Алекс обязательно поступит в медицинскую академию или хотя бы в медицинское училище. А он выбрал факультет изобразительных искусств педагогического университета, потому что в богемной среде художников чувствовал себя уместнее, чем в среде будущих медиков. Впрочем, рисовал он тоже неплохо. А после универа стал преподавать первоклашкам рисование. Школа была новой, директриса в ней  - молодая, поэтому Алексу прощали и неформальный вид, и дреды. Прощали потому, что дети его любили.
        Вроде все его устраивало, но нет-нет, да и возникали мысли о Предназначении. В такие моменты Алекс думал, что хотел бы поселиться в деревенском доме вдали от мегаполисов, но не потому, что ему хотелось сбежать от общества, наоборот, потому что желал помогать. Живя уединенно и в небольшой деревне, он черпал бы силы, как и должно было быть, из природы и рисования. Медитировал бы, развивал свой дар, принимал нуждающихся, помогал им и чувствовал бы себя в полной мере счастливым. В глубине души Алекс знал, что когда-нибудь так и случится. Что это его путь, его истинное место, к которому он, хоть и не сразу, но однажды придет. Поэтому жил без привязанностей. Любил котов, но не завел ни одного. Любил малышню, но не искал женщину, которая в будущем родила бы ему детей. Любил родителей, но знал, что живет с ними временно. Любил брата, но у того была своя семья. Любил немногих друзей, но понимал, что их дороги разойдутся.
        Было время, когда он ни о чем другом не мог думать, только о Предназначении. В тот период, как никогда сильно, Алекс ощущал, насколько задыхается в городе. Его способности без нужного развития угасали, даже рисование и богемная среда сокурсников перестали приносить радость. Именно тогда он впервые увидел во сне светловолосую девушку. В первых снах она еще не разбивалась, он просто был рядом с нею счастливым, таким, каким не ощущал себя в реальности. Алекс даже начал искать ее, вглядываясь в лица светловолосых студенток и девушек на улице. Нет, он был не одержим той незнакомкой, а, скорее, заинтригован, потому что знал, что повторяющиеся сны для него имеют значение. А потом впервые увидел кошмарный финал счастливого сна и проснулся от собственного крика. Тогда Алекс и перестал искать ее, потому что узнал, чем все закончится.
        Иногда, когда перерыв между кошмарами становился долгим, он снова начинал мечтать о ней. Но сны, в которых девушка погибала, возвращались. Алекс снова просыпался с криком. И понимание, что это страшное событие и направит его жизнь по еще не так давно желаемому пути Предназначения, крепло с каждым увиденным кошмаром. После ее гибели все так и случится  - его уединение, попытка выжить, когда на самом деле будет хотеться умереть, и погружение в чужие беды ради того, чтобы вытащить себя из собственной, неутихающей.
        А потом целых три месяца кошмар не посещал его, и Алекс робко предположил, что все закончилось. Может, он неправильно разгадал сон? Возможно, светловолосая девушка и ее гибель олицетворяют совсем другое: его «измену» Предназначению с вполне будничной, но тоже нужной профессией? И только он уверился в этом, как встретил ее в реальности  - Ольгу. Все указывало на то, что его кошмар скоро воплотится в жизнь. И полученное от ясновидящего письмо лишь подтверждало страшные опасения. Но потом, когда первый шок от прочитанного прошел, Алекс понял, что письмо подарило ему и надежду. Поэтому он сейчас и был здесь  - в доме Федора Кольцова. Если ради спасения Ольги нужно принять Предназначение, он так и сделает, выторгует ее жизнь в обмен на свое отшельничество.
        - Не заскучал?  - спросила его Галина с улыбкой.  - Поможешь мне?
        Алекс с готовностью кивнул. Хозяйка приготовила нехитрое, но вкусное угощение: заварила черный чай с мятой и чабрецом, положила в вазочку вишневое варенье  - его любимое, выложила на блюде золотистой горкой печенье и добавила несколько шоколадных конфет.
        - Небогато,  - вздохнула она, когда Алекс поставил на стол поднос с угощением.
        - Да что вы! Все такое аппетитное. Про варенье как угадали?
        - Тоже вишневое любишь? Как Федор… Моя знакомая варила специально для него.
        Галина помрачнела, но затем спохватилась и пригласила жестом к столу:
        - Давай пить чай.
        - И разговаривать.
        - И разговаривать. Что ты хочешь узнать?
        Алекс положил из пиалы в маленькую розетку варенья, обмакнул печенье и спросил:
        - Вы знаете, что было в письме?
        - Да. Я писала его под диктовку Федора.
        - Хорошо,  - кивнул Алекс и помедлил, раздумывая, с чего начать. Когда он ехал сюда, вопросов у него было много, но сейчас не мог вспомнить ни одного. Может, дело в успокаивающей атмосфере этого дома, которую он невольно примерил на себя?
        - Давай тогда я тебе расскажу,  - правильно истолковала его замешательство Галина. Разгладила ладонями и без того безупречно отглаженную скатерть и начала:
        - Однажды, много лет назад, я прочитала в газете рассказ об удивительном ребенке, который обладал даром видеть болезни людей. В статье мальчика называли «ребенком-рентгеном». Скептики и многие медики ставили его талант под сомнение, родителей даже обвиняли в том, что они ради славы придумали эту историю. Но один светило, профессор, уверенно высказался о том, что возможности человеческого мозга до конца не исследованы. Возможно, мальчик на самом деле обладает таким талантом. В большой, на целый разворот, статье приводились выдержки из интервью с профессором и рассказы некоторых людей, которым помог тот ребенок.
        Галина сделала небольшую паузу, чтобы подложить Алексу варенья. Он, не поднимая взгляда, кивком поблагодарил. Губы его тронула легкая улыбка, но Алекс тут же спрятал ее за поднесенной ко рту чашкой.
        - Я прочитала статью вслух. И Федор чрезвычайно оживился, неожиданно проведя параллель между собой и этим мальчиком. Хотя у Федора была совершенно другая история и другие способности. Потом мы нашли еще несколько статей, потому что в тот период кое-какая шумиха в прессе все же возникла. Федор даже попросил меня отыскать адрес родителей мальчика, чтобы написать им. И продиктовал мне письмо. Я его отправила, только не знаю, дошло ли оно до адресата.
        Алекс вспомнил, как когда-то давно взволнованная мама зачитывала папе на кухне какое-то письмо и говорила, что некий ясновидящий приглашает их к себе. Может, они бы и поехали, если бы Алекс не свалился с жестким гриппом, перешедшим затем в затяжную пневмонию. Но рассказывать сейчас об этом Галине он не стал, чтобы не прерывать ее рассказ.
        - А потом мальчик исчез с поля зрения публики. О нем перестали писать. И будто забыли. Федор предположил, что родители, напуганные шумихой, решили уберечь сына от такой публичности. Но газетные вырезки сохранил. Хочешь, принесу?
        - Нет, не надо. Спасибо,  - мягко отказался Алекс. Галина, заметив, что у него опустела чашка, долила заварки и кипятка.
        - Недавно Федор вновь вспомнил о том мальчике,  - продолжила она.  - Рассказал мне, что «увидел» его. Что этот мальчик, вернее, уже молодой человек, скоро появится в наших краях и не просто так, а потому что судьба ведет его сюда. Федор предчувствовал свою смерть, но не хотел со мной об этом говорить. Только я все поняла, испугалась и проплакала весь вечер. Я ведь Федору эти годы не только верной помощницей была, но и семьей. Я его племянница.
        - О как!  - удивился Алекс.  - Не знал.
        - Об этом мало кто знает. Кто-то даже считал, что я его жена,  - тихо засмеялась Галина.  - Куда там! Он мой родной дядя, хоть разница в возрасте у нас небольшая.
        Она помолчала, а потом встала, сходила куда-то и принесла черно-белую фотографию, на которой молодой мужчина стоял рядом с симпатичной кудрявой девушкой в светлом платье. Оба смотрели в объектив и улыбались.
        - Это вы?
        - Да. Федор и я. Мне тогда было семнадцать, ему  - двадцать пять. А снимала нас Люба, его невеста…
        Галина снова сделала паузу, а Алекс затаил дыхание, понимая, что вот сейчас рассказ и подойдет к той теме, которая его волновала.
        - Этот снимок  - последний в его прежней жизни. Через несколько дней случилась беда. Федор и Люба подали заявление в ЗАГС. А на обратном пути их сбила машина. Водитель не справился с управлением, вылетел на тротуар, по которому шли счастливые Федор с Любашей. Она погибла на месте. Он выжил, но остался слепым. Не буду тебе рассказывать о том тяжелом времени, которое последовало после. Думаю, и так догадаешься. Когда Федор принял решение переселиться из города сюда, я последовала за ним.
        - Почему? Вы же были тогда еще юной девушкой и могли распорядиться своей жизнью по-другому. Не поймите меня неправильно…
        - Я все понимаю правильно, Саша,  - мягко перебила Галина и с нежностью посмотрела на фотографию.
        - Понимаешь, я не чувствовала, что буду счастлива в городе. Мне не хотелось замуж. Я не мечтала работать на фабрике, в больнице или в школе. Я любила уединение, а еще часто ходила к монастырю. Меня завораживала не столько его строгая величественность, сколько благостная тишина и атмосфера умиротворения. Вот чего мне хотелось  - поселиться там. Странные, наверное, мечты для юной девушки. Тем более что тогда и времена были другие. Я рассказываю тебе о событиях сорокапятилетней давности. Многие называли Федора «старцем», но ему было только семьдесят! А старцем он выглядел, потому что отдавал себя без остатка нуждающимся. Но вернемся к тем событиям. Когда Федор решил уехать в деревню, я поехала с ним. Не жена, не сестра, не мать, а племянница и верная подруга.
        - И вас так легко отпустили родные?  - невольно вырвалось у Алекса. Галина тихо засмеялась.
        - Деревня  - не монастырь, Саша. Да и времена еще были такие, что молодежь разлеталась по стране  - и на Север, и в другие республики. Годы показали, что мы все правильно сделали.
        - Федор в письме написал, что трагедия случилась потому, что он отказался от своего предназначения. Хотел предупредить…
        - Да. Так и есть. Он не просто тебя увидел, но и что тебя терзают сомнения. Конечно, это понятно. Ты еще слишком молодой, Саша, но и Федору тогда было всего двадцать пять.
        Вот они и подошли к самому краю. Алекс непроизвольно крепко сцепил пальцы в «замок» и, пока не иссякла решимость, спросил:
        - Его невеста погибла, потому что Федор выбрал жизнь с нею? Жизнь обычного человека, который полюбил и решил создать семью? Но неужели это могло послужить помехой?
        - В той жизни, о которой ты говоришь, Саша, Федор не смог бы полностью раскрыть свой дар. Не стал бы тем, кем стал, не помог бы стольким людям. Сколько судеб он соединил! Сколько нашел пропавших и тем самым спас им жизни! Скольким потерявшимся указал путь, скольким отчаявшимся подарил надежду! Конечно, были и те, кто получил совсем не тот ответ, на который надеялся. Но и в этих случаях Федор поступал так, что надежда и вера не угасали, а расцветали с новой силой. Если бы они с Любашей жили вместе, если бы родились их дети, если бы он продолжал работать там же, где и работал, ничего бы этого не было. Тогда были другие времена. Времена, когда было сложно заявить во всеуслышание о таких способностях, поэтому Федор решил не развивать свой дар и прожить обычную жизнь с любимой женщиной. К сожалению, должна была случиться та беда, чтобы он принял свою судьбу.
        - Значит, если я решу, как Федор, жениться, родить детей и так далее, то это «засчитается» за отказ от моего предназначения? И случится похожее, что случилось с Федором? Та, с кем я решу связать жизнь, погибнет, а я, допустим, если не ослепну, то окажусь в инвалидном кресле? А если приму себя таким, каким родился, со всеми этими «рентгеновскими» способностями, то будут всем плюшки, баранки и величайшая радость?
        От волнения и неожиданно поднявшейся волны негодования Алекс заговорил торопливо, тихо, но чеканя каждое слово, как шаг. Шаг к тяжелому решению, которое принять придется как можно скорее.
        - Да, Саша. Об этом и хотел тебя предупредить Федор. В тебе он увидел своего преемника. А мне наказал заботиться о тебе так же, как о нем.
        Алекс кивнул, не зная, что сказать. С одной стороны, он чувствовал благодарность, с другой  - негодование грозило выплеснуться в сокрушительный гнев. Вот тебе и чертово «предназначение», о котором он так глупо мечтал подростком! Вот тебе домик, вишневое варенье в баночке и заботливая неродная бабушка, которая, наверное, и носки свяжет. Лишь бы тебе тут хорошо сиделось и предрекалось. И если Федор брал масштабно  - находил потерявшихся, он, Алекс, что находить будет? Геморрои, камни в почках и зарождающиеся в простатах опухоли? Такой своеобразный распределительный кабинет: вам  - к проктологу, а вам, уважаемый, к урологу. Возьмите талончик…
        - Саша?  - позвала Галина, по его напряженно стиснутым челюстям и сжатым кулакам безошибочно прочитав его думы. Он мотнул головой, отмахиваясь не от ее голоса, а от собственных клокотавших мыслей.
        - Не принимай решения сейчас. Дай себе время.
        - Нет его, времени!
        Он протяжно выдохнул, затем, желая успокоиться, сделал медленный вдох.
        - Есть уже эта девушка. Я вижу ее во снах на протяжении трех лет. Вижу, как она погибает, выскальзывает из моих объятий, падает с высоты на камни. И это не просто сон, а сон-предвестник.
        - Это та девушка, которая приезжала вместе с тобой?
        - Да.
        Откровенность за откровенность, и он начал рассказывать. Все с начала. И про сны. И про проклятие, нависшее над группой спелеологов. Про Матвея, поездку и встречу с Ольгой. И ключи. Конечно, и про ключи.
        - Жаль, Федор не успел рассказать мне про этого человека. Или, скорее всего, не захотел,  - вздохнула Галина, когда он закончил рассказ.  - Здесь вряд ли я тебе смогу помочь.
        - А вы не знаете, остался ли у Федора ключ, который ему принес тот человек?
        - Не знаю. Знала бы, сказала. Единственные ключи, которые были у Федора, это от входной двери и калитки. Хотя без меня он не выходил со двора. А дверь в дом не запиралась. Но ключи он носил всегда с собой. Кстати, Федор их оставил тебе. Просил отдать, если ты придешь…
        - Мне?!  - удивленно воскликнул Алекс.
        Это что же получается, что ему и дом еще решили подарить?
        Галина тем временем поднялась, вышла из комнаты и вернулась со связкой из двух самых обычных ключей, прикрепленных на крупное и широкое, как браслет, кольцо из темного пластика. Видимо, так слепому старцу было проще найти свои ключи. Или он надевал кольцо на руку, как браслет, потому что кольцо можно было разъединить и застегнуть.
        - Но зачем они мне?  - вконец растерялся Алекс.  - Я же еще… Да и если соглашусь, то… Найду себе дом… В общем…
        - Федор так просил. А почему, с чем связана его прихоть  - не знаю. Бери, Саша. Впрочем, ключи эти уже бесполезны. После того, что случилось, мой сосед сменил замки… Так что бери просто на память, хоть вы и не были лично знакомы.
        - Спасибо,  - поблагодарил Алекс, взял связку и спрятал в карман толстовки. Связка оказалась неожиданно тяжелой, будто на пластмассовом кольце висели массивные ключи от амбарного замка, а не обычные плоские. Она оттянула карман. Алекс машинально сунул в него руку и неосторожно задел вчерашним порезом бороздку одного из ключей, непроизвольно поморщился и подумал, что надо бы попросить у Матвея или Ольги хотя бы пластырь.
        - Что?!  - встревожилась Галина, заметив его гримасу.
        - Пустяк. Царапину потревожил.
        - Нужна помощь?
        - Нет. Спасибо. Галина, вы говорили, что видели того человека, который принес ключ. Скажите, нет ли его на этой фотографии?
        С этими словами Алекс вытащил телефон, отыскал снимок, который ему сбросил Матвей. Три товарища стояли, обнявшись, и счастливо улыбались в объектив. За их спинами высилась скала, у ног лежали рюкзаки. Неподалеку виднелась смотанная кольцами веревка и какие-то прибамбасы, нужные для «прогулки» по пещерам. Одним из этих троих товарищей был Матвей, а по бокам стояли Костя и Ольгин брат  - похожий на нее, светловолосый и улыбчивый.
        - Я видела его мельком. Но вдруг?  - сказала Галина, надела очки и придвинула к себе телефон. Несколько секунд она рассматривала снимок, переводя взгляд с одного мужчины на другого. А затем уверенно воскликнула:
        - Это он!
        И указала пальцем на Костю.
        Алекс вышел из дома и остановился, не понимая, куда идти. Нет, путь он, конечно, помнил и в какой стороне находится дорога, у которой они с Матвеем договорились встретиться, знал. Потерял он вовсе не географические ориентиры, а обнаружил, что сломался компас его жизни. Сюда он ехал практически с готовым решением. И хоть оно не казалось ему простым, в самом себе он чувствовал уверенность. Но уже во время разговора решимость дала трещину. И дело не в том, что сложно отказаться от наполненной событиями жизни ради уединения и тишины, променять яркую, как новогодняя елка, столицу на маленькую деревню. А в том, что его лишили выбора. Нет, даже так: выбора у него и не было. Это не он принял такое решение, это его подвели к нему, поймали в капкан, не оставили другого выхода. Его судьба  - не жизнь с этой зеленоглазой, которая занимала столько времени его мысли, что ее образ так и остался вытатуированным на сердце. Не его работа в школе, рисунки, как хобби, и ее опасное хобби  - как адреналиновая альтернатива его. А вот эта или другая деревня, дом и толпы страждущих. И сейчас, в этот самый момент, Алекс
впервые пожалел о том, что пошел учиться не в медицинский, как ему настойчиво советовали, а в педагогический на художественный факультет. Может, работал бы тогда терапевтом в какой-нибудь поликлинике, ставил диагнозы, давал направления к другим специалистам и считал бы, что исполнил свое Предназначение. А теперь уже поздно.
        Алекс вытащил телефон, убедился, что на нем нет пропущенных звонков от Матвея. Но звонить сам не стал. Сунул смартфон обратно в карман и направился прочь от дома по вытоптанной дороге туда, куда вел его ветер.
        Ветер привел за околицу к небольшому пруду. Зеленый и мутный из-за тины и глинистого дна, он казался малахитовым камнем, выпавшим случайно из гигантской броши. Пруд окружали заросли сухого тростника, но с одной стороны к пологому глинистому бережку была протоптана дорожка. Алекс стянул с себя толстовку, потому что хмурый с утра день вдруг улыбнулся ярким солнцем, бросил ее на земляной пятачок и сел. Вытянув к воде обутые в походные ботинки ноги, он уперся ладонями позади себя в землю и запрокинул к небу лицо. Солнечные лучи ласкали кожу, будто поцелуями, румянили скулы и щекотали веки. Здесь было благостно, как в храме. Пахло свежестью и тиной. На ветру тихо шуршал тростник, басовитыми голосами лениво перекликались две квакушки, им вторила звонким чириканьем невидимая пташка. Над малахитовой зеленью пруда зависали бесшумными вертолетиками крупные стрекозы, по воде скользили, будто конькобежцы, на длинных тонких ножках водомерки. И, несмотря на патовость собственной ситуации, Алекс улыбнулся и едва удержался от порыва стянуть футболку и разлечься на траве, подставляя бледную с зимы кожу солнцу.
Остановило лишь то, что, повернувшись, он почувствовал укол в бедро. Ключи, опять проклятые ключи, которые ему оставил Федор. Обычные, плоские, серебристые, не имеющие никакого отношения к тем, о которых говорилось в легенде. В бороздке одного из них еще влажно блестели алые капли. Да и правая кисть тоже оказалась испачканной сочившейся из растревоженного пореза кровью. Алекс пошарил по карманам в поисках какой-нибудь салфетки и обнаружил когда-то забытый и потому ссохшийся после многочисленных стирок и сушек в маленький комок носовой платок. То, что он такой измятый  - не страшно, главное, чистый. Кое-как перевязав ладонь, Алекс вытер о траву ключ и внимательно рассмотрел связку. Ничего в ней не было примечательного, разве что весила эта связка из двух плоских ключей и пластикового кольца необычно тяжело. Может, все дело в кольце, которое вполне можно было надеть на запястье, как браслет. Скорей всего, слепой Федор Кольцов так и делал. Кольцов. Кольцо. Алекс взвесил на ладони ключи, но не успел примерить «браслет» на собственное запястье, как услышал громкое шуршание в тростнике. Кто-то, будто
собака, быстро направлялся к нему, тростник расступался и тут же смыкался за кем-то. Алекс согнул ногу в колене и оперся ладонью о землю, собираясь торопливо вскочить. Но не успел, потому что кто-то напал на него сзади, прыгнул на спину и сжал невидимые ручонки на его горле.

* * *
        Они оставили Алекса в деревне, а сами отправились в город в библиотеку. Матвей решил заказать у Надежды Петровны всю возможную литературу, связанную с местными легендами. Что-то библиотекарь дала им сразу, что-то заказала и, взяв у Матвея номер телефона, сказала, что позвонит позже. Когда они уже собрались отойти от стойки, унося с собой несколько брошюр, журналов и книг, Надежда Петровна спросила, не разговаривали ли они с ее знакомыми о фабрике. И так как все равно ничего не оставалось, как ожидать Алекса, Матвей с Ольгой съездили для разговора с соседом Надежды Петровны.
        Как они и подозревали, ничего нового и, главное, нужного для себя не узнали. Сергей Потемкин долго рассказывал о своих годах работы на фабрике, ругал бывшего бригадира, жаловался на низкую зарплату. А на вопрос о выбросах вдруг заявил, что дело раздуто, многие фабрики так делают, так что теперь, закрывать их и оставлять людей без работы и зарплаты?
        - Негусто,  - покачал головой Матвей, когда они вышли во двор серой пятиэтажки.  - Думаю, что фабрика  - ложный ход.
        - Я тоже так считаю,  - согласилась Ольга и сощурилась от яркого солнца.  - Хотя проблема выбросов  - интересная. Покопаться бы, поискать информацию. Хоть для нас она и не имеет большого значения.
        - Слушай, ты же ведешь блог о спелеологах, выкладываешь фотографии и пишешь обо всем так интересно! Сколько там у тебя тысяч читателей, а?  - хитро сощурился Матвей.  - Вот и расскажи о фабрике, подними хай, вызови резонанс. Ты же пиарщица! Может, так сможешь помочь жителям.
        - А это идея!  - одобрила она. И с грустной улыбкой добавила:
        - Если выживу.
        - Выживешь,  - отрезал он.  - Я не хочу тебя терять, малая.
        - Как и я тебя, Дымов.
        Матвей протянул руку и взъерошил ей волосы. Ольга улыбнулась в ответ. Но не успел он что-либо произнести, как она уже сменила тему:
        - Вон кафе. Давай прямо там полистаем книги, которые нам оставила Надежда Петровна. Раз Алекс все равно не звонит.
        Так они и сделали. Выпили по две чашки кофе, пролистали все брошюры и журналы, просмотрели в книгах легенды. Но не нашли ничего, что могло бы оказаться им полезным. Матвей выложил на столик оплату за кофе и сэндвичи. А Ольга со вздохом убрала библиотечные книги обратно в пакет.
        - У Петра в доме проведен Интернет,  - сказал Дымов, когда они уже покидали кафе.  - Можем сами что-то поискать, раз знаем конкретную тему.
        - Можно. А еще надо вскрыть Алешину почту. Наверняка там есть имя заказчика!
        По ее тяжелому вздоху Матвей догадался, что ей не столько любопытно, сколько страшно. Страшно узнать имя того, кто направил ее брата на гибель.
        - Надо, малая,  - тихо, но уверенно сказал он.
        - Придется звонить Тане.
        - Звони.
        Пока не иссякла решимость, Ольга набрала номер невестки и после второго гудка уже услышала взволнованный вопрос:
        - Оля, вы где?
        - Все там же. На югах.
        В трубке повисла долгая пауза.
        - Тут пещеры интересные, Тань,  - сказала, будто оправдываясь, Ольга.  - Матвей тебе не звонил?
        - Нет, но… Он с тобой?
        - Да, тут рядом. Кивает и передает тебе привет.
        - И ты ему  - ответный. Оль, у вас все в порядке?
        - А что должно случиться?
        - Да нет, ничего… Просто… Так, ничего.
        - Говори,  - строго приказала Ольга.
        - Алеша мне снова снился. Смотрел грустно, будто просил прощения. А за что, я и не поняла. А потом вдруг сказал, что дает разрешение. Разрешение на что?
        - Не знаю, Таня… Кстати, раз мы уж о Леше заговорили. Не знаешь, какой у него был пароль от ящика?
        - Нет. А что случилось?  - снова встревожилась невестка.
        - Ничего не случилось. Нам, то есть Дымову, нужно важное письмо. Там контакты одного человека, которого ищет Матвей. Не знаю, насколько это этично  - вскрывать Лешкин ящик…
        - Леша разрешил,  - грустно усмехнулась в трубку Таня и вдруг попросила:
        - Дай мне Матвея!
        Ольга протянула ему трубку. Дымов поднял вопросительно брови, а затем приложил телефон к уху. Послушал, что ему говорят, и ответил:
        - Нет, все в порядке, Тань! Малая же сказала. Да, я берегу ее. И себя, конечно. Да берегу, берегу… Хорошо, возвращаю ей трубку.
        - Оль, с Матвеем точно все в порядке?  - прямо спросила невестка, и Ольга подивилась ее проницательности. Пожалуй, Таня готова составить конкуренцию Алексу.
        - Он будто отговаривается, а?  - настаивала невестка.
        - В порядке. Но плечо ушиб,  - призналась она.
        - Малая!  - возмутился Матвей, но Ольга лишь досадливо качнула головой. А Таня уже зачастила вопросами, а следом  - советами.
        - Таня, у нас все есть. И в аптечке у меня  - мазь от ушибов, и врач Матвею еще одну выписал,  - прервала эту невольно спровоцированную медицинскую консультацию Ольга.  - Пожалуйста, подумай, какой пароль мог быть у Леши. Может, через его компьютер сможешь войти? Тогда войди в браузер, зайди в настройки и найди вкладку пароли. Поищи логин его почты, посмотри пароль и пришли его мне. Пожалуйста. Это очень нужно Матвею.
        - Хорошо,  - покладисто ответила невестка. Попросила их беречь себя и взяла с Ольги обещание не пропадать больше.
        - Уф…  - перевела дух Ольга, убирая телефон.  - Зря я ей ляпнула про твое плечо.
        - Ага, малая, зря,  - пожурил Дымов.  - Зачем Татьяне лишние переживания?
        - Таня не может не переживать за нас. За меня. За тебя. Такая уж она. И еще заботливая.
        - Заботливая,  - согласился Матвей.
        - И блинчики вкусные печет,  - улыбнулась Ольга.
        - Вкусные!  - снова согласился он и вдруг спросил:
        - А ты?
        - А я не умею печь ни блины, ни пироги, Дымов,  - отрезала она.  - И вряд ли научусь.
        Матвей покосился на нее будто с огорчением, а затем, поспешно меняя тему, кивнул на магазин техники через дорогу:
        - Пойдем, посмотрим ноутбук. С телефонов искать информацию и вскрывать почту неудобно. Да и мой домашний ноут уже едва скрипит шестеренками. Все равно собирался покупать.
        Вскоре они вышли из магазина с покупкой. Матвей убрал пакет в багажник и снова проверил мобильный:
        - Алекс не перезвонил.
        - Едем за ним! Слишком много времени уже прошло.
        - Мне тоже неспокойно. Не хотел, чтобы мы снова разлучались, но Алекс настаивал, чтобы я оставил его для разговора одного.
        - Едем, Матвей!
        Он кивнул и вдруг, когда Ольга направилась к месту рядом с водителем, попросил:
        - Малая, сядь за руль ты.
        - Я?  - оторопела она и со страхом посмотрела на огромный джип. Ольга любила водить, но габаритный и тяжелый внедорожник ее пугал. Тем более что Матвей предпочитал «механику», тогда как она ездила на «автомате».
        - Малая, чего так вытаращилась?  - засмеялся Дымов.
        - Я с механической коробкой передач только в автошколе ездила! И никогда не водила такую огромную машину,  - попыталась она отнекаться.
        - Не бойся. Справишься! Я в тебя верю.
        - Плечо совсем разболелось?  - вздохнула Ольга.  - Надо было сегодня отсидеться дома. Один день ничего бы не решил.
        - Сегодня уже лучше, Оль.
        - Ага, как же, «лучше»! «Малая, поведи машину»,  - съязвила она, усаживаясь за руль и с опаской косясь на коробку передач. Знания еще были свежи, навыки вряд ли утратились, но кто там знает!
        - Врешь ты, Дымов. Ничуть тебе не лучше. Ты ж за руль своего «танка» никого не пускаешь,  - вздохнула Ольга, заводя мотор.  - Позвони снова Алексу, плиз. Скажи, что мы уже едем за ним. Хоть бы с этим чудиком все было в порядке…
        Глава 11
        Маленькие невидимые ладошки все крепче сжимали его горло. Алекс вертелся на месте, пытаясь стряхнуть с себя тварь, затем упал на землю и перекатился с бока на спину в надежде, что нечисть отстанет. Трюк удался. Но едва он, кашляя, попытался встать, как сущность снова напала на него и укусила за руку. Острые и крепкие зубки твари легко прокусили платок и глубоко вонзились в ладонь. Алекс зашипел, едва сдерживая ругательство. Теперь к порезу добавился и укус. Почувствовав, что тварь уже поползла по бедру, он резво вскочил на ноги и попутно схватил толстовку. Только нечисть предугадала его действие и проворно сменила локацию. Алекс с растянутой в руках толстовкой закрутился на месте, пытаясь понять, с какой стороны ждать нападения. Но сущность затихла, выжидая удобного момента.
        - Ну?  - не выдержал он.  - Давай!
        Нечисть снова опередила его, прыгнула сразу на поясницу. Цепляясь за футболку, вскарабкалась на голову и с силой дернула за дреды, так, что из глаз едва не брызнули слезы.
        - Ай!  - вскрикнул Алекс и накинул себе на голову толстовку. Только сделал хуже, потому что тварь уже скатилась по шее вниз и выиграла у него, попавшего в собственную ловушку, пару мгновений, успев несильно цапнуть его за бок. Что за кусачая зараза?! Откуда ее принесло?
        Откуда  - Алекс догадывался. «Подцепил», как вирус, в опустевшей деревне в тот день, когда исследовал ее в одиночестве. Хорошо, что подцепил он, а не, как опасался, Ольга. Он-то с сущностью как-нибудь справится. Как-нибудь изловчится и поймает.
        - Где ты?
        Алекс снова крутанулся вокруг своей оси, но неожиданно упал, потому что проворная тварь успела связать шнурки его ботинок вместе. Он рухнул плашмя, благо, упал в мягкую глинистую почву, а лицо успел защитить выброшенной вперед рукой. Нечисть зашуршала рядом в траве. Это и стало ее ошибкой. Не поднимаясь, Алекс сделал рывок и бросил толстовку туда, где качнулась трава. Под плотной тканью тут же выпятился небольшой бугорок. Алекс сграбастал одежду в узел. Нечисть заметалась в «мешке», но Алекс только победно улыбнулся. Поднял руку с толстовкой высоко над головой и заглянул снизу вверх на беснующуюся в плену тварюшку.
        - И что ж тебе от меня надо? Убивать, похоже, не собираешься. Так, пакостишь. Кусаешься и шнурки связываешь. А душило и кусалось от обиды, что я тебя в унитаз спустил?
        Ему неожиданно стало весело. Отчего-то пришло понимание, что эта нечисть не так опасна, как поначалу думалось, и напугана куда больше, чем он сам.
        Сделанный из толстовки «мешок» закачался с такой силой, что Алекс торопливо остановил его другой рукой. Помня о том, что тварь чрезвычайно кусачая, он не рискнул ощупывать ее даже через плотную ткань.
        - Предлагаю заключить перемирие! Ты перестаешь нападать на меня и моих друзей. А я постараюсь тебе как-то помочь.

«Мешок» перестал раскачиваться, будто сущность замерла, прислушиваясь к его словам.
        - Окей? Если соглашаешься, то немного качнись. Если нет…
        Он не успел договорить, потому что «мешок» едва шевельнулся. Алекс улыбнулся.
        - Вот и хорошо. Тогда я тебя выпущу. Но если обманешь, укусишь или еще что  - не обижайся. Спущу не только в унитаз. И тебе никто, кроме меня, не поможет вернуться туда, откуда ты появилось. Мир?
        Нечисть миролюбиво заворочалась в «мешке». Алекс опустил руку и со всеми предосторожностями развернул толстовку. Подождал немного, не нападет ли вероломно тварь, но та, похоже, приняла его условия.
        - Вот и хорошо,  - вздохнул он. Достал из кармана телефон и увидел на нем несколько пропущенных вызовов.
        - Иду, Матвей. Уже иду,  - сказал Алекс в трубку, когда Дымов ответил. Натянул на себя толстовку и спрятал перевязанную окровавленным платком руку в карман.
        За рулем была Ольга, и этот факт отчего-то расстроил его. Расстроил не потому, что напомнил о разговоре с Галиной и отчаянии, в которое он на какое-то время погрузился. А потому, что показал, насколько доверительны между Матвеем и Ольгой отношения. Дымов вряд ли пустил бы за руль своего «вездехода» кого-то постороннего.
        Алекс буркнул что-то в знак приветствия, забрался на заднее сиденье и отвернулся к окну. В дороге грустные мысли вновь атаковали, кусали похуже привязавшейся к нему твари. Только оставляли раны отнюдь не на коже, а на сердце. Алекс прижался виском к холодному стеклу и нахохлился, будто замерзший воробей. О чем переговаривались Матвей и Ольга, он не слышал. Как и не замечал проносящихся за окном пейзажей. Очнулся только, когда машина припарковалась в знакомом дворе. Но и тогда он замешкался, вышел наружу последним. Ольга уже вошла в дом. А Матвей, доставая из багажника сумку для ноутбука и пакет с какими-то брошюрами, спросил, все ли с ним в порядке.
        - В порядке,  - отговорился Алекс, но, однако, вошел в дом ссутулившись и сунув руки в карманы.
        Ольга с Матвеем, ведя лишь им понятный диалог, подключили и начали настраивать новый ноутбук. Алекс бухнулся на диван и, поймав вопросительный взгляд Матвея, отрицательно качнул головой. Дымов тут же отвлекся на компьютер. Ольга с шумом сдвинула стул, давая ему сесть рядом. Алекс сглотнул отчего-то ставшую горькой слюну и прикрыл глаза. Не потому, что чувствовал слабость после сражения с тварью, а чтобы не видеть, как Матвей и Ольга, соприкасаясь плечами и локтями, вместе что-то ищут в ноутбуке. Нет, он не ревновал. Но сейчас, как никогда, отчетливо понял, что им с Ольгой действительно не по пути. Это он себе придумал, на основании снов, что вот она  - та девушка, которая разбудила в нем чувства. Но забыл о том, что у нее тоже могут быть чувства. И не к нему. И пусть даже не к Матвею, с которым они настолько близки, что договаривают друг за другом фразы и понимают друг друга с полувзгляда, а к кому-нибудь другому. И что нескольких адреналиновых дней не достаточно для того, чтобы Ольга ответила взаимностью чудику с дредами. Хотя так даже лучше, потому что он уже принял решение.
        Тем не менее наблюдать за ними, чувствуя себя третьим лишним, было невыносимо. Алекс рывком поднялся с дивана, поискал взглядом, чем бы себя занять. Хоть дрова иди коли.
        - Дымов, давай после обеда посмотрим,  - сказала Ольга, и Алекс понял, на что можно отвлечься. Готовить он умел только простые блюда: макароны там, яичницу, жареную картошку. Сварит макароны, а к ним разогреет вчерашнее мясо. Или что-нибудь еще придумает. Он стянул с себя толстовку, бросил ее на диван и чуть потянулся, разминая затекшую спину.
        - Алекс?  - окликнула его вдруг Ольга.
        - Что?  - перевел он на нее взгляд. Но она уже встала, куда-то вышла и вернулась с дорожной аптечкой.
        - Дай руку,  - скомандовала она решительно.
        К счастью, Ольга не стала задавать вопросов. И комментировать тоже ничего не стала. Присела на диван и молча раскрыла аптечку. Алексу ничего не оставалось, как сесть обратно и послушно протянуть ей руку. Ольга не обронила ни слова. И он тоже молчал, пока она обрабатывала порез и свежий укус. Только, чувствуя, как внутренности плавятся в адском огне, молча смотрел на ее затылок с топорщащимся светлым вихром. И сжимал в кулак пальцы другой руки, чтобы сдержать порыв этот вихор пригладить. Ее прикосновения к его коже оказались еще мучительней, чем его собственные  - к ее. Мучительная пытка. Как спиной  - на шипы. Или босиком по раскаленным углям. Сладкая мука, потому что от прикосновений Ольги немел затылок, а в груди, наоборот, разливалась горячая радость. Адская боль  - понимать, что его решение отдалиться от нее подобно тому, как если бы он дал согласие содрать с себя кожу живьем.
        - Больно?  - подняла Ольга на него глаза. И, видимо, что-то прочитала по его лицу, потому что ее рука, в которой она держала открытую бутылочку с перекисью, дрогнула, и ей на штаны пролилась пара капель.
        - Извини,  - стушевалась она, хоть испортила не его одежду. Алекс качнул головой и поспешно отвел глаза. Но встретился взглядом с Дымовым. Оказывается, Матвей наблюдал за ними. Не за ними. За ним. И в его потемневших глазах застыло непонятное Алексу выражение. Будто Матвей одновременно и понимал его, и сочувствовал, и отчего-то сердился.
        - Я сам,  - спохватился Алекс, когда Ольга вновь развернулась к нему. Выхватил из ее руки бинт, поспешно вскочил на ноги и скрылся на кухне. Проследили ли за ним взглядом Ольга и Матвей, ему было все равно. Так все равно, как если бы ему на израненную спину плеснули кислоты.
        На кухне он взял первую попавшуюся кружку, наполнил ее водой из-под крана и залпом выпил. Полегчало. Но ненадолго. Опершись ладонями о столешницу, Алекс сделал глубокий вдох, а затем нарочито зашуршал пакетами с провизией, хлопнул каким-то ящиком, имитируя деятельность.
        - Алекс?  - донесся из комнаты голос Матвея.  - Ты в порядке?
        - Лучше всех!  - нарочито бодро отозвался он.  - Обед готовлю. Жрать охота до обморока!
        - Помощь нужна?  - снова спросил Матвей. И Алекс мысленно обругал себя, поняв, что переборщил. К счастью, в этот момент раздался звонок мобильного, и Дымов отвлекся на разговор.
        Алекс не знал, сколько прошло времени. Может, всего минута, а может, и три жизни. Три жизни, которые он провел, закрывшись в своем отчаянном одиночестве на чужой кухне, растерянно шаря по ящикам, пакетам, кастрюлькам и не зная, с чего начать. Не потому, что на кухне чувствовал беспомощность, отнюдь, а потому, что проклятый жизненный компас снова дал сбой.
        - Алекс?  - раздалось за спиной. Он поспешно схватил какую-то кастрюлю, подставил ее под кран и, хоть собирался ответить дружелюбно, буркнул:
        - Макароны варю.
        Ольга вошла на кухню и встала сзади.
        - Хватит.
        - Что… хватит?  - вздрогнул он.
        - Воду лить. Через край хлещет. Не замечаешь?
        Алекс чертыхнулся, потянулся завернуть кран и неловко уронил кастрюлю в раковину. Вода тут же вылилась. Ольга вздохнула и мягко оттеснила его плечом.
        - И руку не перевязал,  - тихо добавила она.  - Рана снова кровоточит. Лучше забинтуй.
        Алекс ничего не ответил, понимая, что любое слово лишь усугубит ситуацию, в которую он попал. Отошел в сторону, позволяя Ольге самой заняться обедом, и взял пресловутую упаковку с бинтом. Окей! Лишь бы Ольга больше его не касалась.
        И только когда она поставила на огонь наполненную водой кастрюлю и распечатала пачку с макаронами, поинтересовался, где Матвей.
        - Уехал. Ему позвонили из гостиницы и попросили забрать вещи Ирины. Костя не нашелся. А ее вещи надо отвезти и передать родным.
        - Угу,  - кивнул Алекс. Значит, они сейчас еще и остались наедине. Он развернулся, чтобы выйти с кухни. Но Ольга задержала его просьбой:
        - Достань, пожалуйста, из холодильника мясо.
        Алекс машинально вытащил казанок с остатками вчерашнего ужина, водрузил его на плиту рядом с кастрюлей и, предупреждая новые просьбы, выставил из холодильника банки с солениями. Ольга тем временем расставила тарелки и разложила приборы. Стол она сервировала на двоих.
        - А Матвей?
        - Сказал, чтобы мы обедали без него.
        - Снова,  - усмехнулся Алекс. Что ж, вдвоем так вдвоем. Ольга не задавала вопросов, и он немного расслабился.
        - Если Матвей вернется быстро, то успеет пообедать с нами. Нет, значит, нет. Оставим ему порцию.
        Тон Ольги звучал так буднично и спокойно, будто ничего и не было  - его неожиданной вспышки и странной реакции в ответ на ее помощь. И все же чуть позже, когда они усаживались за стол друг напротив друга, она спросила:
        - Ты показал Галине фотографию?
        Ольга заметно волновалась: дернула себя за мочку уха, чуть прикусила губу. Алекс понимал ее волнение и не стал мучить паузами:
        - Да. Она узнала Костю. Это он принес Федору серебряный ключ.
        Ольга кивнула, опустила голову, словно что-то обдумывала, машинально отрезала кусочек мяса, но так и оставила его на тарелке.
        - Получается, Костя принес Федору серебряный ключ, который достал из пещеры с моим братом. И принес в то время, когда мы приехали вшестером сюда, чтобы отыскать еще один ключ. Я вспомнила, что Костя появился позже остальных. Получается, он вначале посетил Федора.
        - Получается, так.
        Поняв, что она не собирается задавать других вопросов, Алекс успокоился. Дышать стало легче, и он с аппетитом принялся за свою порцию. В конце концов, они приехали сюда, чтобы разгадать загадку и спасти оставшихся в живых. А не вот это все, что он себе надумал.
        - Серебряный ключ якобы открывает клады. Бронзовый  - любые двери,  - продолжала задумчиво перечислять Ольга. Она тоже заметно расслабилась: опустила плечи, чуть склонила голову на бок и тоже вернулась к еде.  - Золотой  - истину. Где все ключи теперь  - мы не знаем. Про золотой ничего не слышно. Бронзовый мы отдали заказчику. Серебряный был у Кости, но он отнес его Федору. И вот тут у меня не складывается!
        Ольга подняла на него глаза, и когда их взгляды встретились, Алекс не отвернулся, а просто кивнул, приободряя ее.
        - Зачем Костя отдал серебряный ключ ясновидящему? Мог бы его продать. И почему не отдал ключ заказчику? Испугался, что после гибели моего брата выяснится, кто еще был в той пещере?
        - Ключ открывает все клады,  - напомнил Алекс и с намеком поднял брови.  - Может, Костя оставил ключ у себя надолго по этой причине.
        - Матвей обмолвился, что у Кости как раз и не было проблем с деньгами, вроде его дела шли очень хорошо! Думаешь, ключ мог влиять на его финансовую ситуацию?
        Алекс слегка кивнул, но Ольга уже возразила сама себе:
        - Но Костя все же напросился в экспедицию! Якобы ему нужны были деньги на ЭКО для жены за границей. Сколько может стоит такая процедура? Недешево, думаю, но…
        - Поездка к зарубежным врачам могла быть лишь предлогом.
        - Да. Вполне. Но зачем он отдал ключ Федору? И причем тут ясновидящий?
        На это раз Алекс пожал плечами, потому что больше ответов у него не было.
        - Я уверена, что Федора убили из-за этого ключа!
        - Я тоже так думаю,  - согласился он.
        - И если с ключами хоть что-то проясняется, то случившееся с Ириной так и остается загадкой! Как она могла кого-то родить за такой короткий срок? Ты точно не ошибся?
        - Мне бы хотелось ошибиться, но я…
        - Алекс!  - вдруг вскрикнула Ольга и вскочила так резко, что чуть не уронила тарелку.
        Ее глаза испуганно расширились, рот приоткрылся в немом возгласе. Но от страха она больше ничего не смогла произнести, только махнула рукой куда-то за его спину. Алекс оглянулся и увидел, что крышка над казанком с мясом приподнялась и зависла сама по себе в воздухе. Покачалась, будто некто ею развеивал поднимающийся над горячим мясом пар, а затем со звоном упала рядом на столешницу.
        - Это оно! Снова оно!  - закричала Ольга, схватила нож, которым резала мясо и заняла оборонительную позицию.
        - Оль!  - окликнул Алекс, не зная, то ли успокаивать ее, то ли смеяться.
        - Оно опять пришло! О божечки!
        - Оль, оно не причинит вреда. Я с ним… договорился.
        - Если оно снова начнет куса… Ты… что?!
        Она резко осеклась и посмотрела на него с таким ужасом, будто он внезапно вытащил из кармана гранату.
        - Договорился?!
        - Ну да.
        Алекс тихо посвистел. А затем ласково позвал:
        - Эй? Не хулигань.
        Крышка снова поднялась в воздух и аккуратно опустилась на казанок.
        - Офигеть!  - изумленно выдохнула Ольга и плюхнулась на свой стул. А затем возмущенно завопила:
        - Ты совсем рехнулся?! Как это «договорился»? Оно что, теперь с нами жить будет?!
        Она что-то еще собралась добавить, но в ответ на ее возмущенные крики из стола выдвинулся ящик со столовыми приборами и с громким стуком захлопнулся обратно.
        - Оль,  - мягко попросил Алекс, делая к ней шаг и осторожно убирая нож из ее крепко сжатого кулака.  - Не кричи. Ты только сердишь его. Поверь, с ним можно договориться. Оно не будет на нас нападать. А я помогу ему вернуться туда, откуда оно пришло. Это существо напугано не меньше нас.
        - Но откуда оно появилось?! Его же… родила Ирина? Нет? Я думала, что именно его родила Ирина. И что оно хочет нас убить!
        - Я тоже так думал. Поначалу. Но нет. Это существо прицепилось ко мне в деревне. И следует за мной. Оно пыталось привлечь к себе внимание. Ему нужна помощь. В нашем мире ему страшно и нехорошо.
        - Алекс, ты чудной на всю голову. Знаешь?  - с таким отчаянием выдохнула она, что он невольно рассмеялся.
        - Знаю. Не ты первая, кто так говорит. Я уже привык.
        Ольга с опаской покосилась в сторону плиты, по которой самостоятельно двигалась кастрюля. Затем, увидев, что та опасно подъехала к краю, сорвалась с места и успела спасти обед Дымова от падения на пол. Щеки Ольги раскраснелись, глаза заблестели изумрудной зеленью. Но ни испуга, ни возмущения на ее лице больше не читалось. Она отодвинула кастрюлю подальше от края и сказала в пустоту:
        - Не трогай нашу еду! А то я снова… рассержусь. Лучше я тебе молока налью и печенья дам.
        Алекс с улыбкой проследил за тем, как Ольга налила в небольшую пиалу молока, а на блюдце выложила печенье и поставила все это на разделочный стол рядом с холодильником.
        - Вот. Угощайся. И не нападай на нас, раз мы должны… сосуществовать.
        С чувством выполненного долга она вернулась за стол и с усмешкой заметила Алексу:
        - Ну, теперь хотя бы ясно, что у тебя с рукой случилось. Помимо вчерашнего пореза.
        - Оно укусило меня еще до того, как мы… договорились. Отомстило за унитаз.
        Ольга невольно улыбнулась.
        - И как мы Матвею расскажем, что с нами теперь живет еще и невидимая сущность, которая устраивает погромы, кусается и кидается предметами? Надеюсь, ты объяснил, что этот дом трогать нельзя?
        Ольга говорила вроде и серьезно, но при этом еле сдерживала смех. Смех  - это хорошо. Это разрядка от напряжения. Алекс ухмыльнулся и добавил:
        - Если оно разгромит дом, объясняться с хозяевами буду я. Обещаю.
        - Ты будто у мамы просишь позволения оставить дома грязного блохастого котенка.
        - Эй! Потише про «блохастого», а то прилетит в голову блюдцем с молоком!  - предостерег он. Ольга кивнула и вернулась к еде. Но, хоть и ела, то и дело бросала настороженные взгляды в угол рядом с плитой, где тихонько позвякивало блюдце.
        - Надо ему имя, что ли, придумать,  - внезапно выдала она.  - Эй? Как ты относишься к тому, чтобы мы придумали тебе имя?
        В ответ раздалось одобрительное бряцанье блюдца.
        - Вот. Говорит, что нужно,  - «перевела» Ольга. И предложила имя:
        - Мурзик?
        Алекс почти обиделся, так, словно «мурзиком» назвали его:
        - Оль… Ну это же не кот! Барсиков и Шариков тоже в топку.
        - А что ты предлагаешь?
        - Ключик?  - выдал он первое, что пришло на ум. И в него тут же прилетело надкушенным печеньем. Удар был не сильный, но не оставляющий сомнения в том, что имя тоже не понравилось.
        - Виталик?  - предложила Ольга. И Алекс уже чуть сам не запустил в нее чем-нибудь.
        - Кто такой Виталик?  - настороженно спросил он, и Ольга засмеялась.
        - Мой поклонник. С золотушными ушами и постоянно протекающим носом.
        - Какие у тебя поклонники… привлекательные.
        - Это было еще в младшей группе детского сада.
        - Ты не отвлекайся! Сама предложила, сама и думай!
        Они еще долго, веселясь и пригибаясь от летящих в них кухонных полотенец и тряпок, выбирали имя. Перебрали разные, но ни одно так и не удовлетворило привередливую сущность. Первым сдался Алекс:
        - Подумаем об имени позже. Там еще шарлотка осталась?
        И вдруг валяющаяся на полу тряпочка поднялась в воздух, покачалась одобрительно и вернулась на раковину.
        - Погоди…  - остановила Ольга жестом Алекса, ринувшегося к холодильнику. И снова обратилась к невидимке:
        - Тебе нравится имя… Шарлотта?
        Кончик аккуратно расправленной тряпки приподнялся и плавно опустился.
        - Вот оно что!  - улыбнулась Ольга.  - Ты  - девочка! Понятно, почему тебя возмутили всякие Шарики, Виталики, Ключики и Василии Петровичи! Шарлотта! Так и будем тебя звать. Только веди себя, пожалуйста, хорошо.
        Алекс незаметно улыбнулся, отковырнул украдкой от шарлотки кусочек и сунул в рот. Ольга тем временем поставила чайник. Но когда потянулась за чашками, пискнул, принимая сообщение, ее мобильный. Она посмотрела на экран, и по ее нахмурившимся бровям Алекс сразу понял, что недолгое веселье закончилось. Как и закончилось, так и не начавшись, вполне мирное чаепитие. И пока Ольга не успела ничего произнести, отколупнул от шарлотки еще один кусочек.
        - Таня написала. Моя невестка. Прислала новый пароль от Алешиной почты.
        Она нервничала, то прятала, то снова доставала из кармана телефон, кусала губы и хмурилась.
        - Тогда нужно посмотреть ящик,  - медленно произнес Алекс, обошел стол и встал напротив Ольги.  - Или хочешь дождаться Матвея?
        - Нет,  - мотнула она головой.  - Сейчас.
        - Хорошо,  - кивнул он.  - Я пока приберу тут.
        - Посиди рядом,  - внезапно попросила она. Алекс помедлил с ответом, потому что предпочел бы остаться на кухне, чем сидеть в опасной близости от нее. Но Ольга смотрела на него таким несчастным и одновременно просящим взглядом, что он не смог отказать.
        - Ладно. Пошли.
        - Там, конечно, может ничего не оказаться. И мои волнения напрасны,  - зачастила она, открывая в комнате ноутбук.  - Но я никогда не лазала по чужим ящикам. И…
        Ольга шумно выдохнула и вошла в почту.
        Ящик оказался забит спамом. Человека уже почти три года как не было в живых, а кто-то все пытался продать ему билеты на самолет, отправить в круиз, впарить сомнительные услуги. Ольга отматывала и отматывала страницы, пока не остановилась на нужной.
        - Последнее письмо было получено Лешей накануне того задания. И написал ему Костя.
        Ее пальцы невольно с силой сжали мышку.
        - Вот сволочь!
        - Оль, для нас уже не новость, что Костя был с твоим братом на том задании.
        - Да. Но я до последнего надеялась… Надеялась, что тем, вторым, окажется не кто-то из нашего клуба. Не Алешин приятель.
        Она открыла переписку и быстро пробежала взглядом короткие строчки. Костя прислал карты, Алексей односложно ответил. Похоже, они договорились обо всем раньше и, возможно, по телефону. А почту использовали лишь для отправки информации по пещерам.
        - Посмотри и отправленные письма,  - подсказал Алекс, когда Ольга, прочитав всю небольшую переписку брата с Костей, принялась пролистывать страницы в поисках письма от заказчика или посредника.
        Ольга послушно вошла в другую папку. За неделю до гибели Алексей отправлял письма только Косте. Она пролистала еще несколько страниц, открывая каждый мэйл. Но ни в одном письме ни Алексей, ни Костя не упоминали заказчика. Может, часть переписки брат удалил? Но корзина оказалась пуста. Ольга снова вернулась в папку с отправленными письмами и открыла письмо Алексея Косте за месяц до трагедии.

«Кость, смотри, что я нашел! Знаю, тебе нужны деньги. Мне тоже. Ипотека, семья и все такое. Звучит как сказка, но на самом деле есть в этом что-то такое…»
        Ольга оторвала взгляд от монитора и посмотрела ошеломленным взглядом на Алекса. А затем снова вернулась к чтению. Письмо было довольно длинным. Но Алексей не сообщал всех подробностей. Только рассказывал Косте, что обнаружил в каком-то печатном издании статью о спрятанных в пещерах ключах из драгметаллов. Навел кое-какие справки и выяснил локализацию пещер, в которых мог быть спрятан «клад».

«Детали при встрече. Если нам фартанет, вытащим сразу золотой ключик. Свозишь жену на курорт. А я своей куплю новую шубу и сапоги. И доделаю ремонт в детской. Только никому не говори. Лады? Справимся».
        Ольга медленно закрыла почту, затем выключила ноутбук, и когда погас экран, развернулась к Алексу:
        - Не было никакого заказчика. Лешка сам все устроил.
        - Оль… Матвей же рассказывал, что с ним встречался какой-то посредник? И это был реальный человек!
        Но она лишь качнула головой, оперлась ладонью о столешницу и тихо, но внятно произнесла в пустоту:
        - Не фартануло тебе, братишка. Не вытащил ты золотой ключик.
        - Оль?  - встрепенулся Алекс, когда она направилась к входной двери.  - Ты куда?!
        - Во двор. Мне нужно побыть одной. Не ходи, пожалуйста, за мной. Понимаешь?
        Еще как понимал.
        Она вышла на улицу. А он, не зная, чем себя занять, вернулся на кухню. Поднял брошенные Шарлоттой полотенца и отнес их в корзину для белья. Да простит их Наташа за это невольное «веселье». Затем убрал со стола и аккуратно, чтобы не намочить повязку, перемыл посуду.
        - А Ольга чего одна во дворе торчит?  - раздался за его спиной сочный бас Матвея, когда Алекс расставлял посуду по местам. Он поставил на полку чашку и развернулся.
        - Вышла… проветриться.
        - С ней все в порядке?  - нахмурился Матвей.  - Вы не поссорились?
        - Нет.
        В другой ситуации Алекс как-нибудь пошутил бы, но сейчас ответил сразу и по делу:
        - Ольга вскрыла ящик брата. Не было никакого заказчика, Матвей. Алексей сам узнал, что в пещерах спрятаны ключи из драгметаллов, и подбил Костю на авантюру. Они хотели отыскать клад и заработать на нем.
        - Твою ж налево!  - выругался Матвей, стукнул кулаком по столу и резко развернулся.
        - Ольга хотела побыть одна!  - крикнул ему в спину Алекс. Но за Дымовым уже захлопнулась входная дверь. Алекс шумно выдохнул, перекинул через плечо влажное полотенце, которым вытирал посуду, и привалился спиной к стене. Твою ж налево, как сказал Матвей. Не улыбнулся он и тогда, когда оставшаяся на столе чашка сама поднялась в воздух и встала на полку рядом с такой же. А Шарлотта, оказывается, умеет тонко чувствовать настроения…

* * *
        Ольга уже собиралась вернуться в дом, но, увидев Матвея, задержалась. Он встал рядом и без всякого перехода произнес:
        - Алекс мне рассказал, что ты вошла в Лехину почту.
        - Не было заказчика, Матвей,  - несчастным голосом ответила она.
        - Да. Уже знаю.
        Они помолчали, оба думая одновременно о разном и об одном и том же. Ольга первой нарушила молчание:
        - Алеша, сам того не зная, открыл ящик Пандоры. И я теперь уверена в том, что обвал в пещере устроила охранница. Костя успел сбежать с ключом. А Алешу завалило. Я не ищу оправданий Косте, но, думаю, он испугался. И охранницы, и того, что его посчитают виновным в случившемся. Или он просто решил оставить ключ себе. Поправить, так сказать, финансовую ситуацию в семье.
        Она обняла себя руками: то ли продрогла на свежем майском воздухе, то ли желала защититься от внутреннего озноба. Матвей протянул руку и привлек Ольгу к себе. Она, чуть замявшись, подалась к нему. Прижалась боком к его боку, прильнула щекой и затихла.
        - Знаю, о чем ты думаешь, малая. Знаю и понимаю.
        Она и правда дрожала  - не от свежего холода, а от внутреннего озноба или клокочущих в душе, но так и не вырвавшихся наружу слез. Однако Матвей медлил, не звал ее в дом. Может, понимал, что этот быстротечный момент, когда они стоят вот так, обнявшись, больше не повторится. Что-то происходило, не связанное напрямую с ключами, пещерами и нависшей над ними опасностью. Что-то происходило на уровне других материй  - тонких, воздушных, непростых для понимания и сложных для принятия, но видимых уже невооруженным глазом. В их и без того осиротевшей команде внезапно сместилось равновесие, поставило под риск опрокинуть все вверх тормашками. И Матвей, при всей своей практичности и, как некоторые говорили, «толстокожести», не мог этого не понимать. Ольга больше не язвила, не нападала на Алекса. Тот не юморил в своей манере, напротив, был серьезен и чем-то явно расстроен. Он сам… Матвей мысленно вздохнул. И когда Ольга пошевелилась, выпустил ее  - с сожалением и с царапнувшей внутри болью. Отчего-то он понимал, что это пошатнувшееся равновесие и держится на нем. Вернее, не так. От него и зависит, придет ли все
в норму или полетит к чертям.
        - Все будет хорошо, малая,  - сказал он невпопад. Невпопад ее мыслям, невпопад собственным чувствам. Но все должно быть хорошо. Потому что плохо уже было.
        - Пойдем в дом? Ты замерзла так, что дрожишь. Не хватало еще тебе простыть.
        - Тогда вы будете меня лечить,  - усмехнулась Ольга. А затем поинтересовалась:
        - Алекс не рассказал тебе о Шарлотте?
        - О какой… Шарлотте?  - спросил сбитый с толку ее заявлением Матвей.
        - О своей девушке,  - хихикнула вдруг она.  - Шарлотта теперь будет жить с нами.
        И ничего больше не прояснив, прошла мимо изумленно застывшего Матвея в дом. Он не стал задерживаться, вошел следом за ней и сразу, увидев Алекса, спросил в лоб:
        - Что это за твоя девушка, о которой я не знаю?
        Алекс переменился в лице, побледнел и беспомощно оглянулся на Ольгу. Всего секундный взгляд, но красноречиво рассказавший о его внезапном изменении настроений.
        - Я о Шарлотте,  - нахмурился Матвей. И по тому, что Ольга снова хихикнула, а на лице Алекса появилась улыбка, понял, что во время его отсутствия случилось еще и что-то забавное.
        Нет. Ошибся. Ничего забавного не было в том, что с ними в доме теперь находится какая-то невидимая тварь. Судя по искусанным ногам Алекса и его забинтованной кисти  - отнюдь не безопасная.
        - Она милая!  - неожиданно вступилась Ольга, когда Матвей громыхнул праведным негодованием, а Алекс, как нашкодивший мальчишка, опустил голову.
        - Милая, как детеныш крокодила!  - рявкнул Матвей. И внезапно получил по затылку книжной брошюрой. Подняв голову, он увидел, что пакет с книгами поднялся в воздух, завис над ним и угрожающе накренился. Мол, еще одно слово, Дымов, и тебе на башку обрушится «град» уже не из брошюр, а переплетов.
        - Хорошо,  - нехотя сдался он, но только потому, что ему было жаль библиотечные книги. Его затылок  - крепкий. А книги  - нет.
        - Ее зовут Шарлотта,  - напомнила Ольга и даже умоляюще сложила перед грудью ладони. Шарлотта! Придумали же.
        - Мы там тебе обед оставили,  - поспешно сменила тему Ольга, заметив, что он смягчился.  - Идем, Дымов, разогрею.
        - Лучше бы ты лишайного котенка подобрал, Алекс,  - не удержался он от сарказма, выходя следом за ней на кухню. Алекс в своей манере улыбнулся ему той дурашливо-наивной улыбкой, которая не оставляла и тени сомнений в том, что и котенка он тоже в дом притащит.
        Послеобеденное время они провели отдыхая. Алекс заткнул уши наушниками, завалился на диван и, кажется, натурально уснул. Ольга тоже ушла в свою комнату. Матвей сел за стол и включил ноутбук, чтобы изучить почту Алексея. Просмотрев переписку с Костей, он переключился на журналы и книги, которыми его снабдила библиотекарь. Но сосредоточиться на чтении так и не смог. И не только потому, что его огорошила новость про Алексея. А еще потому, что взгляд то и дело «спотыкался» о поставленный в угол рюкзак Ирины и лежащую на нем куртку. Матвей собирался отвезти ее вещи в Москву и там уже поискать возможность передать их родным. Что с Ириной случилось, так и оставалось неясно. Имеет ли он право посмотреть хотя бы ее телефон? Может, она оставила какой-нибудь контакт, по которому можно позвонить даже с запароленного смартфона? Отбросив все сомнения и заглушив угрызения совести оправданием, что ему нужно найти ее родных, Матвей присел над рюкзаком и первым делом исследовал карманы куртки. Разряженный смартфон нашелся сразу. Матвей подключил его к своей зарядке и вскоре убедился, что Ирина не отметила никакого
номера на экстренный случай. Ее документы забрали вместе с телом. Но во внутреннем кармане обнаружилась ручка и блокнот, в который она делала записи в кафе. Блокнот был новым и никаких других записей в нем не оказалось. Матвей просмотрел их и только убедился в правоте Алекса: найденная в доме записка с адресом Федора Кольцова была сделана тем же почерком. Но к Федору приходил сам Костя и незадолго до того, как они вытащили из пещеры коробку с бронзовым ключом. Приходил и оставил серебряный ключ, добытый вместе с Алексеем почти три года назад. Зачем он это сделал? Может быть, Ирина в эту поездку собиралась зайти к Федору и попросить его вернуть ключ, поэтому и увязалась с ними? Других версий у Матвея не было.
        Он вскочил из-за стола и начал мерить шагами комнату, проводя машинально ладонью по коротким волосам. Разрозненные картинки, на которые они хоть и обратили внимание, но не придали им большого значения, стали выстраиваться, как стекляшки калейдоскопа, в узор. Ольга слышала, как ночью Ирина с Костей (а с кем же еще!) переговаривались под окном. Теперь их тайный разговор обрел смысл: Костя наверняка боялся, что станет известно, кто был вместе с Алексеем. Потому так испугался, когда понял, что Ольга их подслушала. Ирина собиралась навестить Федора, потому и выписала себе его адрес. И то, что она в кафе делала в блокнот записи, могло быть их с Костей договоренностью увести расследование в другую сторону. А может быть, и не так… Матвей вспомнил, как запаниковал Костя, когда узнал о пропаже Ирины. А что если он решил, будто она отправилась к провидцу? И раз так испугался, значит, в этом вопросе они с Ириной не пришли к согласию. Чего на самом деле испугался Костя? Узнают ли они это, раз Ирина умерла, а сам Костя исчез  - ушел в пещеру и пропал?
        - Чего мельтешишь, Дымов?  - спросила его, выйдя из комнаты, Ольга.
        - Думы думаю, малая. Много вопросов. Вон,  - он кивнул на рюкзак Ирины,  - решаю, насколько неэтично копаться в вещах погибшей женщины.
        - Если это нужно ради нашего спасения, то неэтично думать об этике,  - твердо заявила Ольга и присела над рюкзаком. Уверенно открыв защелку и развязав шнурок, она продолжила:
        - А я вот о чем думала, Дымов. Крысы с корабля, как говорится, бегут не во время крушения, а накануне. Кто-то считает, что они предчувствуются бурю, кто-то  - что замечают щели, через которые корабль может дать течь. Не важно. В нашем случае  - не важно.
        - Что ты хочешь этим сказать?  - спросил Матвей. За спиной раздался тихий шорох: Алекс проснулся, выдернул из ушей наушники и теперь внимательно прислушивался к их диалогу. В какой-то момент Алекс повернулся с такой осторожностью, будто на его ногах спал кот, а он не хотел его тревожить. Матвей еле сдержал улыбку, поняв, что вместо кота там отдыхала Шарлотта. Шарлотта, надо же! Кому скажи…
        - А то хочу сказать, Дымов, что зря мы исключили из наших версий предположение о фабричных выбросах.
        Ольга запустила руку в накладной карман рюкзака Ирины и извлекла из него телефон. Старый, легендарный и известный тем, что он «в огне не горит и в воде не тонет», а еще знаменитый тем, что зарядки его хватает на несколько дней. Похоже, Ирина предусмотрительно захватила с собой ветерана мобильников на тот случай, если разрядится ее смартфон.
        - Какое условие нам выдвинули?  - продолжила Ольга.  - Я пока не рассуждаю о том, кем был тот мифический «посредник». Как его, Владислав?
        - Вячеслав,  - ответил Матвей, начиная догадываться, куда она клонит.
        - Все равно! Важно то, что нам сказали спуститься под землю двадцать первого, но выйти наружу до двадцать второго. И этому странному условию есть сразу два объяснения. Ключ стережет охранница. Ты с ней, Матвей, встретился и лишь чудом выбрался из пещеры живым и почти невредимым. Может, выбрался потому, что не унес ключ. А мог закончить, как мой брат, который об этих сущностях, похоже, не знал. Так вот, именно двадцать первого, когда мы спустились в пещеру, охранницы не оказалось. Почему? А потому, что двадцать второго фабрика сбрасывает в воду ядовитые отходы, которые распространяются с подземными водами и достигают пещер. Нам наказали выбраться до двадцать второго именно по этой причине. Я думаю, что эти выбросы на время отпугивают охранницу, и она оставляет свой «пост» накануне. Не двадцать второго, а раньше.
        - Как крысы  - корабль перед крушением,  - пробормотал Матвей.  - Угу. Ну а как быть с тем, что наши ребята стали погибать двадцать первого? Вряд ли это связано с фабрикой!
        - Это может быть связано с самой охранницей,  - подал голос Алекс и спустил ноги с дивана. Похоже, невидимая Шарлотта выбрала другое место для отдыха.
        - Она может уходить, но оставлять на ключе заклятие: коснулся коробочки  - и заразился проклятием, как вирусом. Я о подобном где-то читал. Не про охранниц, а про других сущностей-сторожей.
        - Ты по-прежнему видишь, что мы с Матвеем обречены?  - спросила Ольга, разворачиваясь к нему. Алекс выдержал ее прямой взгляд и честно ответил:
        - Да. Рамки слишком четкие.
        - Хорошо,  - сказала она, хоть ничего хорошего не было. Перевела взгляд на мобильный в своей руке и включила его. Экран телефона загорелся желто-зеленым светом. Ольга поклацала кнопками, пролистывая меню, а затем удивленно выдохнула:
        - Похоже, это не Ирин телефон. Контактов всего несколько. «Анна Ивановна, соседка». «Дочь». «Иван Федорович, врач». И еще какие-то «Миша» и «Павел, машина».
        Матвей взял из ее руки мобильный, быстро пролистал контакты, затем открыл сообщения. В папке отправленных и входящих их оказалось всего два. И к своему изумлению Матвей обнаружил, что переписку владелец телефона вел с ним.
        - Погодите-ка…
        Он торопливо вытащил собственный смартфон, отыскал нужный номер и нажал на вызов. Чужой телефон тут же отозвался пронзительным пиликаньем.
        - Дела,  - выдохнул Матвей.
        - Что такое?  - разволновалась Ольга. Алекс подошел к ним и заглянул ему через плечо.
        - Это телефон Марии Петровны. Вот сообщение, где я пишу ей о нашем приезде. А вот якобы ее ответ. «Приезжайте». Мария Петровна не отправляла смс-ки. Возможно, не умела или ей было сложно набирать тексты на маленьком экране. Она звонила.
        - То есть эту смс-ку отправила Ирина?!
        Алекс с Ольгой переглянулись, а затем она забрала телефон и прочитала сама сообщения.
        - Ирина тут была до нашего приезда! Иначе откуда у нее телефон Марии Федоровны?
        - Она. Или Костя. Или они оба,  - предположил Матвей.
        - Допускаю, Дымов!  - кивнула Ольга. Ее разгоряченное волнением лицо залил нежный румянец, глаза заблестели, короткие волосы растрепались и топорщились почти как дреды у Алекса, но это ее совершенно не портило. Матвей невольно задержал на ней взгляд, любуясь. А когда, спохватившись, отвел глаза, заметил, что за ним наблюдает Алекс. Взгляд у него оказался одновременно и несчастный, и сердитый. А Ольга, не замечая, что перед ней разворачивается древнегреческая трагедия, продолжала звонким голосом вещать:
        - Допускаю, что Ирина с Костей тут побывали в период между нашими «официальными» поездками. Но какое отношение ко всему этому имеет провидец Федор? Неужели Костя или Ирина надеялись узнать у него, где находится третий ключ?
        - Не надеялись узнать, а знали,  - ответил Матвей и подчеркнул:
        - Провидец! Федор был провидцем. Ему открывалась истина…
        - Золотой ключ был у него!  - договорила за него Ольга.  - Матвей, нам нужно вскрыть телефон Ирины! Думаю, он нам многое расскажет.
        Глава 12
        Вечером к ним снова пришел Петр Хворостов. Но на этот раз не с супругой, хоть Наташа и передала гостям наготовленных для них блюд, а с молодым мужчиной по имени Сева  - еще одним спелеологом из местного клуба.
        - Мы вошли в пещеру, Матвей,  - перешел к делу Петр после того, как они сели за накрытый стол. Ольге досталось место рядом с Севой. Дымов с Алексом расположились напротив, а Петр, как хозяин, возглавил стол.
        - Одна группа  - через обвалившийся вчера входняк. Другая  - через верх, вашим путем. Мы шли навстречу друг другу.
        Ольга внимательно слушала рассказ Петра, но не вмешивалась в его диалог с Матвеем. Помалкивал и Сева, споро расправляясь с солянкой. Наташа готовила и правда волшебно и, видимо, посчитала, что у гостей и без того дел выше крыши, поэтому взяла заботу о них на себя. Ольга решила, что невинно спросит у Петра его домашний адрес и потом, когда вернется в Москву, вышлет ему и Наташе всяких гостинцев.
        - Так вот,  - продолжил хозяин дома.  - Мы увидели, что уровень воды в озере поднялся настолько, что частично затопило галерею. Вода не доходит до щиколоток. Но факт!
        Матвей удивленно поднял брови, а Ольга тихо ахнула. Только Алекс никак не отреагировал на новость. Ел вроде и с прежним аппетитом, но глаз не поднимал. Прислушивался ли он к беседе или опять витал в своих мыслях? Не очень радужных, судя по его мрачному лицу.
        - А потом мы услышали гул. Приглушенный, но вполне слышимый. И вскоре почувствовали под ногами вибрацию.
        - Землетрясение?
        Вместо ответа Петр развел руками.
        - Я немедленно дал команду поворачивать назад. То же самое сделал и руководитель второй группы. Они тоже услышали гул и вышли на поверхность. Вашего парня мы не нашли. Но и завалов на тех участках, которые прошли, не обнаружили. В общем, Дымов, муть какая-то. Прохождение пещеры опасно. Не лезьте туда.
        - А охранницу вы не встретили?  - быстро спросила Ольга.  - Как вчера Матвей?
        - Нет.
        Ольга кивнула, не зная, что думать. Эта мистическая охранница то появлялась, то исчезала.
        - Видимо, ей больше нечего охранять,  - впервые за время ужина нарушил молчание Алекс. Оказывается, он все же слушал, о чем говорят.
        - Ты думаешь…  - начал Матвей, разворачиваясь к нему. Но Алекс, не дослушав его, ответил:
        - Думаю, что Федор как-то вернул тот ключ, который ему оставили, в пещеру. Поэтому охранница снова там появилась. Но вчера ключ забрали. И это был не Матвей.
        - Костя.
        - Но как слепой старик мог отправиться в пещеры?  - недоверчиво усмехнулась Ольга. Алекс, не поднимая на нее взгляда, лишь пожал плечами.
        - Он мог кого-то попросить. Не через Галину, а напрямую,  - предположил Матвей.  - Петя, спроси в клубе. Может, кто-то из твоих парней получил такое задание?
        - Спрошу,  - ответил, обескураженный, Петр. А Сева вдруг кашлянул, желая привлечь к себе внимание.
        - Да,  - спохватился Хворостов.  - Сева тут кое-какую интересную версию выдвинул. Про ваши ключи. Его жена с моей Наташей дружат, так что мы сегодня во время совместного обеда успели немного поговорить на эту тему. Наши барышни верят в легенду. А Сева попытался найти объяснение со своей точки зрения.
        - Что нужно для того, чтобы разгорелся огонь?  - громыхнул неожиданно сочным басом гость. Громыхнул так невпопад, что все, кроме Петра, удивленно замерли. Сева обвел всех строгим взглядом и продолжил:
        - Высокая температура  - раз! Горючее  - два! И три  - кислород!
        - Эм…  - протянула Ольга, но перебить Севу не решилась. Но тот уже замолчал, ожидая реакции на свое заявление. Только никакой другой реакции, кроме удивления, не получил.
        - Сева  - пожарный,  - поспешно вмешался Петр и засмеялся.  - Поэтому и привел близкое ему сравнение. А аналогию провел с тремя ключами. Помните, Наташа тоже про это говорила, что если три ключа соединятся, их владелец станет могущественным. Но при неумелом использовании ключи принесут беды.
        - Температура, горючее и кислород  - это типа три ключа,  - пояснил Сева и развел большими руками.  - Соединятся  - и все, пожар. Или апокалипсис, если хотите.
        - Интересно,  - задумчиво протянул Матвей и пощипал щетинистый подбородок.
        - Интересно,  - согласился Петр.  - Вы обдумывайте, а мы поедем. Уже поздно, а я обещал Наташе не задерживаться. И это, Матвей… звони мне в любом случае. Даже ночью. Даже по мелочи. Планы на завтра есть?
        - Да какие планы? Сплошная импровизация! Кстати, Петь, хотел спросить. Знаешь кого, кто бы мог войти в запароленный смартфон? Кажется, его бывшая хозяйка как-то ко всему этому была причастна, а спросить напрямую мы ее уже не можем.
        - Давай телефон,  - охотно согласился Петр.  - У нас в клубе полно всяких умельцев.
        Они попрощались. И когда Петр с Севой ушли, Матвей хлопнул ладонями по столу и полушутя-полусерьезно приказал:
        - Ну что, команда? Сегодня  - ранний отбой. Убираем со стола, занимаем очередь в ванную. И по койкам! Спать. Думать будем завтра.
        Ольга хотела было возразить, что спать ей совсем не хочется. Но Алекс уже ее опередил, вяло кивнул Матвею и молча указал ей рукой на дверь ванной. Мужчины снова по-джентльменски пропускали ее вперед.
        Ольга, зная, что за ней очередь, не стала задерживаться, приняла душ, воспользовалась хозяйским феном и переоделась для сна. Матвей о чем-то тихо переговаривался в другой комнате с Алексом. Ольга стукнула им в дверь, давая понять, что освободила ванную, и шмыгнула в соседнюю спальню. Включила свет и остолбенела.
        В раскрытой косметичке что-то громко шуршало и гремело. Рядом лежал открытый тюбик, и от него тянулась размазанная по поверхности тумбочки полоска крема. Ватные диски из упаковки кто-то вытряхнул прямо на пол. Рядом валялись расческа и закрытый тюбик с тушью. Ольга застала тот момент, когда из косметички в воздух взлетела пудреница и сама собой распахнулась.
        Она еле сдержала смешок, предпочитая наблюдать. Невидимая Шарлотта выудила уже помаду  - любимую Ольгой, натурального оттенка и пахнущую земляничной жвачкой. Помада сделала в воздухе мазок, а потом еще один. И тут Ольга не выдержала и засмеялась. Сердиться на Шарлотту за выдавленный из тюбика крем и высыпанные ватные диски оказалось невозможным. Она простила ей и пережитый накануне испуг. И даже то, что невидимая тварюшка оставила на ладони Алекса такой впечатляющий укус, с которым вчерашние не шли ни в какое сравнение.
        - Шарлотта!
        Пудреница с грохотом опустилась обратно на тумбочку, а помада так и осталась висеть.
        - Тебе нравится моя косметика?
        Девочки такие девочки…
        - Это моя любимая помада. Пахнет очень вкусно! За это я ее и люблю. Но если тебе она нравится, забирай!  - великодушно разрешила Ольга, улыбнулась осчастливленной Шарлотте и бросила в плетеное кресло плед.
        - Это тебе постель. Отдыхай с удобством. Там,  - она указала на соседнюю комнату,  - спят мальчики. Мы, девочки, здесь.
        Ольга прошла к окну и открыла форточку, впуская в комнату запахи свежести. Небо оставалось ясным. Тихий ветер не шевелил листву. Казалось, мир замер, будто нарисованный. Ольга погасила свет и забралась в кровать. Шарлотта еще долго шумно возилась в плетеном кресле. То ли устраивалась спать, то ли «примеряла» помаду. Девочки такие девочки…
        Снилось Ольге что-то приятное. Море  - синее, как глаза Алекса. И он сам ей тоже снился. Шел, босой, ей навстречу по мокрой гальке, улыбался и щурился на солнце, отчего синева в его глазах сгущалась до ультрамаринового оттенка. Ветер ерошил его растрепанные волосы  - отросшие, с состриженными дредами. И неожиданно черные. Не дойдя немного до Ольги, Алекс остановился и протянул ей руку, желая взять ее ладонь в свою. Только сон прервался громким шорохом. Спросонья она решила, что Шарлотта опять копошится в ее косметичке в поисках подарков. Но следом за этим что-то острое вонзилось ей в ягодицу, и Ольга с воплем подскочила на месте.
        Льющийся в окно лунный свет высветил фигуру незнакомого мужчины, который рылся в ее рюкзаке. От неожиданности Ольга заорала, чем и спугнула вора. Мужчина метнулся к распахнутом окну, взлетел на подоконник и скрылся в темном саду. Миг спустя дверь в комнату распахнулась, брызнул свет, и перед Ольгой предстали Матвей и Алекс. Оба босые, в штанах и футболках, оба щурились от яркого света и были дезориентированы. Вскочить вскочили, на ее вопль примчались, а проснуться не успели.
        - Оль, что случилось?  - первым опомнился Матвей.
        - Тут какой-то мужик был! Копался в моих вещах! Убежал в окно!
        Алекс, опередив Матвея, ринулся к окну и вылез в него по пояс, всматриваясь в разбавленную лунным светом темноту.
        - Никого.
        - Убежал!
        Алекс оглянулся и посмотрел на нее долгим взглядом, который Ольга расценила как недоверчивый. Отчего-то ей стало очень обидно. Особенно после того, как она во сне готова была с ним хоть море перейти.
        - Я не придумываю! Меня Шарлотта вовремя разбудила! Куснула меня за задни…  - воскликнула она и осеклась на полуслове. Алекс удивленно вскинул брови, а потом с видимым интересом спросил:
        - За что она тебя укусила?
        - За ягодицу!  - сердито буркнула Ольга.
        - Сильно?  - ухмыльнулся Алекс.
        - Перевязка не понадобится! Не надейся!
        - Так, молодежь! У нас тут дело посерьезней, чем прокушенное Ольгино «сиденье»,  - вернул их в реальность Матвей. Он, в отличие от Алекса, не ухмылялся, наоборот, хмурился. Первым делом закрыл окно и задернул штору. А потом сел на стул, на котором Ольга перед сном развесила одежду, и скомандовал:
        - Так, давай еще раз с начала и спокойно. Что ты увидела?
        Ольга повторила. Алекс во время ее короткого рассказа занял место у окна, прислонился поясницей к подоконнику и скрестил на груди руки. Больше не ухмылялся, напротив, слушал с предельным вниманием. И с каждым ее словом его лицо мрачнело все больше.
        - Это просто вор! Я оставила форточку открытой. Он, видимо, сумел открыть окно и влез.
        - Проверь вещи. Все на месте?
        - Руки у него были пустые,  - возразила Ольга. Но, однако, заглянула в рюкзак. На первый взгляд все оставалось на местах. Из ценного  - документы и деньги  - ничего не пропало.
        - Описать вора можешь?  - продолжал расспрашивать Матвей.  - Алекс, если что, с твоих слов его зарисует. Сможешь, Алекс?
        - Не вопрос.
        - Не надо… зарисовывать,  - отказалась, обескураженная, Ольга. Какие еще таланты скрывает этот «чудик»?  - Я не рассмотрела его, так что вряд ли смогу описать.
        - Это мог быть Костя?  - спросил уже Алекс.
        - Нет. Точно не он. Комплекция не та. Костя высокий и худощавый. А этот средний. Обычный.
        - Обычный да необычный,  - вздохнул Матвей, хлопнул ладонями по коленям и поднялся.  - Задраим все люки. То есть я проверю все двери и окна. Ольга, попробуй снова уснуть. Или тебе нужно… ну не знаю, чаю, что ли, выпить.
        - Я спокойна, Матвей,  - качнула она головой.
        Испуг прошел. Осталось недоумение. И благодарность к так вовремя разбудившей ее Шарлотте.
        - Ну, если спокойна… То давайте постараемся доспать часть ночи. Вот уж точно  - не планы, а одни импровизации.
        Матвей проверил, хорошо ли заперто окно. Но не успел выйти из комнаты, как Алекс опередил его и куда-то решительно ушел. Но вскоре вернулся, неся свернутый спальник. Под изумленным взглядом Ольги и нахмуренным Матвея он невозмутимо раскатал его на полу и раздернул «молнию».
        - Я сегодня здесь посплю,  - заявил Алекс, залез в спальник и вместо подушки подложил под голову руку.
        - Гм,  - крякнул Матвей. Алекс наморщил лоб и серьезно спросил:
        - Или ты сам собирался… дежурить?
        - Гм… Ладно, ты,  - развел руками Дымов, кивнул Ольге и вышел.
        - Это что?  - изумленно спросила она.
        - Я не что, а кто,  - поправил Алекс и демонстративно закрыл глаза.
        - Эм…  - растерялась Ольга, не зная, как реагировать. Покосилась в сторону плетеного кресла, в котором устроилась на ночлег Шарлотта  - будто в поисках женской солидарности.
        - Свет погаси, плиз. Мешает,  - попросил Алекс. Ей ничего не оставалось, как клацнуть выключателем и вернуться в кровать, стараясь в потемках не наступить случайно ему на руку или ногу.
        Алекс затих. Не раздавалось ни шороха, будто его и вовсе не было в комнате. Но Ольга была уверена в том, что он не спит. Ей тоже не спалось. И дело было уже не столько в испуге, сколько в другом. Она таращилась в разбавленную легким светом темноту и думала. Думала о многом: о загадочных ключах, охранницах и о человеке, который пробрался в ее спальню, но то и дело «скатывалась» мыслями на Алекса. Ей очень хотелось спросить у него, действительно ли у него волосы черные, а до этого пегого оттенка он вытравил их краской. Она бы спросила, но тогда пришлось бы признаться, что он ей приснился. Еще вспоминалось, что и Алекс накануне спросил, не носила ли она длинные волосы. И добавил загадочную фразу, что со стрижкой ей тоже хорошо. Видел ли он ее где-то раньше? Или… она ему тоже приснилась?
        Ольга поймала себя на том, что улыбается. Со стороны спальника раздался легкий шорох, будто ее невольный сосед по комнате пытался угнездиться поудобнее. И она не выдержала:
        - Алекс, ты совсем уснул?
        - Нет, местами,  - буркнул он. Но она различила в его голосе улыбку. И следом за этим раздалось тихое вжиканье «молнии».
        - И как в этом можно нормально спать? Как в саркофаге,  - проворчал Алекс, выпутываясь из спальника и усаживаясь. Ольга снова улыбнулась, хоть ее улыбки в сумерках он не мог различить. И села на кровати «по-турецки».
        - Ты что, спать не собираешься?  - удивился он.
        - Мысли мешают. Не получается отключить их. Как ты закрываешь свои видения, когда не желаешь видеть заболевания?
        - Разные техники,  - уклончиво ответил Алекс.  - Пришлось искать, пробовать и учиться.
        - А я думала, что ты ловишь сигналы через «антенны». А когда не хочешь связи с космосом, блокируешь ее шапкой,  - хихикнула Ольга.
        - Так и есть. Не видела, что шапка изнутри выложена фольгой?  - поддержал он ее шутку.
        - А летом тоже она?
        - А летом  - панамка. С фольгой, конечно,  - засмеялся Алекс и добавил:
        - Остается притащить чипсы, колу, шоколад  - и вуаля, пижамная вечеринка в разгаре. Будем болтать о киношках, рассказывать страшилки и плести тебе косички.
        - Матвея разбудим болтовней.
        - Не разбудим. Он вряд ли спит.
        - Из-за вторжения?
        - И из-за него тоже,  - неожиданно сухо ответил Алекс и снова завозился, собираясь лечь. Но Ольга остановила его следующей фразой:
        - Мы ломаем голову над тем, что случилось с Ириной и почему сбежал Костя. Но с ними была Шарлотта! Она все видела, раз оставила следы. Если бы можно было ее как-то разговорить…
        - Чет мне кажется, что проще вскрыть телефон Ирины, чем «поговорить» с Шарлоттой,  - возразил Алекс. Но все же позвал в темноту:
        - Шарлотта?
        На его зов никто не отозвался. Не зашуршал, не загремел.
        - Мне кажется, она ушла из комнаты. Оставим «разговор» с ней до утра.
        - Ты говорил, что считаешь, будто Шарлотта привязалась к тебе в деревне,  - задумчиво произнесла Ольга. Глаза уже привыкли к темноте, и в сумерках она отчетливо видела силуэт Алекса. Он сидел все так же на полу, закутавшись по пояс в спальник, чуть ссутулившись и положив голые руки на подтянутые к себе колени. Она не видела лица Алекса, скрытого сумерками, но хорошо видела светлую футболку, которая обтягивала его отнюдь не щуплые и узкие, как ей показалось при первой встрече, плечи. А еще видела белеющую в темноте повязку на его кисти и невольно с разгорающимся внутри волнением вспоминала вчерашний момент в номере, когда они сражались с напавшей на них Шарлоттой. Алекс испугался. Но испугался за нее, Ольгу, подхватил ее на руки и потом уже бросился к двери. А в ванной прикрыл от летящих в них зеркальных осколков. Только сегодня он почему-то вел себя так, будто был сердит на нее. И хоть Ольга не показывала вида, его явное нежелание с ней разговаривать расстраивало почти до слез. Чего ей стоило удерживать непроницаемое лицо, не сорваться на вопросы! Что-то рушилось, что-то, наоборот, выстраивалось 
- на обломках старого и уже ненужного. Но эти изменения не пугали ее. Пугало бы, если бы все оставалось по-прежнему.
        - Да, думаю, что Шарлотта увязалась за нами именно там,  - повторил за ней Алекс после недолгой заминки.
        - У тебя есть версии того, что случилось с жителями деревни?
        Как же сложно говорить на отвлеченные темы, когда мысли совсем о другом. Как же непросто выстраивать версии, когда с трудом сдерживаешь желание пересесть с кровати к нему на пол. Как же трудно подбирать слова и задавать логичные вопросы, когда пытаешься выдержать расстояние между ними в полтора метра. Чувствует ли Алекс в ее нарочито ровном тоне заметное волнение? Чувствует, как вибрирует между ними воздух? Слышит, как разгоняется в безумном ритме ее сердце?
        - Есть одна версия,  - вполголоса и снова после недолгой заминки ответил Алекс. Если прикрыть глаза, то можно просто слушать его голос. Пусть и не такой низкий, как у Матвея, но вполне себе мужской, волнующий, приятный.
        - Собственно, лишь одна и есть…
        Он снова сделал паузу. Но не театральную, а будто, сделав еще один шаг ей навстречу, в неуверенности остановился. А потом поспешно вильнул в сторону:
        - Вы достали бронзовый ключ, который открывает все двери. В то же время что-то случилось с деревней. Она будто утонула в грязи. Не обычной, а другой… Не нашей. Вывалившейся оттуда, откуда могла прийти Шарлотта. И не только она.
        - Хочешь сказать, что мы как-то открыли двери в другие параллели? Или миры?
        - Именно. Видимо, через эту деревню прошел разлом, потому что она находится близко от пещер, и вы туда привезли ключ. Жители другого мира оказались в нашем, а деревенские «провалились» в «разлом». Как-то так. Но это всего лишь моя версия, ничем не подтвержденная.
        - Там что-то случилось с Ириной. Именно там.
        - Да…  - рассеянно отозвался Алекс, о чем-то задумавшись.
        - Я все гадаю, где могут быть все три ключа. Бронзовый, возможно, остался у таинственного посредника,  - продолжил он.  - А что сделал Федор с оставшимися двумя? И если я еще могу предположить, что серебряный Кольцов как-то вернул в пещеру, то золотой…
        Алекс снова замолчал, машинально потрепал узелок на повязке, а потом задумчиво, будто просто размышлял вслух, произнес:
        - Федор зачем-то оставил мне свои ключи. Обычные. Но прикрепленные на необычное кольцо… Необычное тем, что оно крупное и излишне тяжелое для обычного пластика… А сегодня ночью к нам кто-то влез, но не Костя, и копался в твоих вещах… Черт!
        Алекс внезапно вскочил на ноги и, зацепившись за спальник, еле удержался от падения.
        - Матвей!  - заорал он, выбегая из комнаты.  - Ты где?!
        Ничего не понимая, Ольга кинулась за Алексом. Он быстро заглянул во вторую комнату и, никого там не найдя, бросился уже к входной двери и так, как и был  - босиком  - выскочил наружу.
        Матвей действительно находился на улице: сидел на пороге и курил. У Ольги при виде его грустно опущенных плеч и стриженого затылка защемило сердце. Дымов. Милый Дымов. Любимый, но уже не любимый ею так, как раньше.
        - Матвей! Срочно едем!
        - Куда?
        - В деревню, где живет помощница Федора.
        - Алекс, далась тебе эта деревня!  - оборвал его Матвей.  - Отвезу утром и забирать не буду. Будешь там сидеть!
        Алекс внезапно дернулся, свесил безвольно руки, которыми до этого в возбуждении размахивал. И уже тихо сказал:
        - Когда придет время, я сам туда вернусь и останусь. Но сейчас нужно срочно ехать! Матвей! Просто поверь, что нужно! Этот мужик, который копошился в Ольгиных вещах, откуда-то узнал, что золотой ключ у нас. Думаю, ему проговорилась Галина. Я не хочу думать, что с нею он сделал то же, что со стариком!
        - Погоди, погоди! Какой ключ? Как это  - «у нас»?! И что, к Ольге в спальню залез убийца Федора?! Ты так думаешь?
        - Да, да! Да, я все это думаю! Едем! Если опоздаем, это будет на моей совести! А если не пошевелишься, то и на твоей тоже!
        С этими словами Алекс рванул к припаркованной машине.
        - Эй! Прямо так поедешь? Босой? Припекло же…
        Матвей в сердцах чертыхнулся и скрылся в доме. Алекс метнулся следом и выскочил уже обутый в кроссовки и в накинутой поверх футболки ветровке. На бегу он что-то спрятал в карман. Видя такие дела, Ольга спешно кинулась за курткой и торопливо переобулась из тапочек в ботинки. А когда выбежала во двор, Матвей уже заводил джип. Она спешно заперла дом и нырнула в салон. Алекс, сидя рядом с водителем, кому-то звонил. И, судя по приветствию, звонил он с телефона Матвея Петру.
        - Черт бы побрал ваши импровизации,  - тихо выругался Дымов и вдавил педаль «газа» в пол.

* * *
        Матвей злился. Грозовое настроение легко угадывалось по его окаменевшему лицу и плотно сжатым челюстям. Он лишь раз глянул на сидевшего рядом Алекса, но в том взгляде оказалось столько негодования и боли, что Алекс невольно поежился и поспешно отвернулся к окну.
        Матвей злился. И причина была не в том, что Алекс всех взбаламутил и заставил мчаться в ночи в деревню к Галине. Причина была в другом. Ни в каком самом жутком кошмаре Алекс и представить себе не мог, что их пути с Матвеем скрестятся в такой неловкой и болезненной точке. В точке, которая вполне может стать финальной в их многолетних, даже не дружеских, а братских отношениях.
        Он прижался виском к холодному стеклу  - как совсем еще недавно, днем, когда они ехали этой же дорогой, но в обратном направлении. И мысли, которые овладевали им тогда, вернулись  - горькие, кипевшие болью. За минувшие полдня и часть ночи прошла, казалось, целая жизнь. Жизнь, в которую все не изменилось, а только усугубилось. Он сам наделал столько ошибок, сколько, наверное, не сделал и за несколько лет. А все потому, что действовал не по уму, а по велению сердца, на порывах и эмоциях. Чего ему стоило, каких нечеловеческих усилий, продолжать вести, как ни в чем не бывало, беседу с Ольгой, когда она, укутанная сумерками, находилась всего в каких-то полутора метрах от него. Он видел ее белеющее в темноте лицо, угадывал меняющуюся мимику, любовался светлыми волосами, прислушивался к ее дыханию и слушал приглушенный ночной тишиной голос. Чего ему стоило, каких демонических усилий, оставаться сидеть на месте, не пересесть к ней. Говорить спокойно, логически. Спасло лишь то, что в какой-то момент, поняв, что чувства превалируют над разумом, Алекс оборвал себя на полуслове, сделал глубокий вдох и с силой
сдавил пораненную руку. Боль отрезвила, привела в чувство подобно ледяному душу. Ольга, не догадываясь о его муках, продолжала задавать вопросы. А Матвей в это время наверняка курил на крыльце сигарету за сигаретой. Отравлялся дымом и ядом горьких дум. «Прости»,  - мысленно сказал ему Алекс. Прости. Он бы так сказал и вслух, если бы не знал, что победителей в их неожиданном нерыцарском турнире нет. Они оба проигравшие, потому что Алекс видел близкую гибель Ольги. И думать сейчас надо не о чувствах Матвея, и даже не о своих, а о том, как им обоим, вставшим на разные стороны поля, вновь объединиться и отыграть у смерти Ольгу.
        Джип, разрывая тишину громким рычанием, ворвался в сонную деревню, пронесся по безлюдной улице и резко затормозил у знакомого дома, возле которого уже стояли, сигналя тревожным светом, машины «скорой» и полиции. Алекс с Матвеем одновременно выскочили наружу, Ольга замешкалась с ремнем безопасности. Алекс мельком оглянулся на нее, но она уже выбежала на улицу. А Матвей, не заперев машины, бросился в дом.
        Они успели. Успели, потому что раньше них на место примчался Петр, который и вызвал «скорую» и полицию. Пожилой женщине был нанесен сильный удар по затылку. Но к их приезду Галину уже привели в чувство. Полицейский записывал короткие показания, которые ему давал Петр Хворостов. А врачи собирали Галину в больницу. Женщина отказывалась, но пожилой врач, похожий на профессора Преображенского из классического фильма, ласково уговаривал, что в больнице ей сделают все необходимые исследования.
        Из коротких переговоров стало понятно, что на Галину напали в тот момент, когда она поднялась среди ночи, чтобы выпить на кухне воды. И пока она находилась без сознания, в поисках ценностей, как решил полицейский, разворошили вещи.
        - Дорогой мой, давайте продолжим с протоколами уже в больнице,  - ласково, как и к пострадавшей, обратился к полицейскому доктор. И пока они мягко пререкались, Матвей сделал знак команде выйти.
        - Алекс, как думаешь, напал на Галину и проник в спальню Ольги один человек?
        - Думаю, да. И догадываюсь, что он искал.
        - Ключ.
        - Ключ,  - кивнул Алекс.
        Они замолчали, потому что на пороге показались врачи, затем Петр, Галина и, следом, полицейский.
        - Надо бы заявить,  - шепнул Дымов, но Алекс едва заметно качнул головой. И тихо добавил:
        - Пусть пока считают, что в дом проник просто грабитель. Позже, Матвей.
        Галину провели к карете «скорой помощи», полицейский уже успел занять место рядом с напарником в служебном автомобиле. Яркий свет мигалки рассек ночную темноту. И вдруг от «скорой» к ним метнулась женская фигура.
        - Сашенька, я тут кое-что вспомнила!  - торопливо проговорила Галина.  - Федор незадолго до смерти просил отвести его к пруду и оставить одного. Отшутился, что у него свидание с какой-то охранницей.
        Они втроем переглянулись, а Галина уже с помощью врача вернулась к «скорой».
        - Петр, прости за ночной подъем,  - извинился Матвей и пожал протянутую руку приятеля.  - С нашим приездом у тебя проблем только прибавилось.
        - Брось. Хорошо, что позвонили. Страшно подумать, что могло бы быть, если бы мы не приехали вовремя.
        - Этот гад проник и к нам. Ольга вовремя проснулась.
        - В дом?!  - ахнул Петр. Матвей кратко рассказал ему о случившемся.
        - Ищет ключи! Так Алекс предположил, а у меня есть все основания ему верить. Но не понимаю, как этот гад мог выйти на нас, на адрес твоего дома?
        - Спрошу у ребят из клуба. Может, кто-то под каким-то предлогом выспрашивал о вас,  - ответил Петр.  - Вчера вор мог затесаться среди спасателей.
        - Да, возможно. Спасибо за все. И извини!
        - Да чего извиняешься! В такую историю попали, какие уж тут извинения. Надеюсь, разрешим все скоро и благополучно.
        Они распрощались с Петром. Тот сел в свой автомобиль и уехал. А Матвей кивком пригласил команду в джип. Отъехав от деревни, он заглушил двигатель и развернулся к Алексу.
        - А теперь рассказывай. Все про этот чертов золотой ключ. С чего ты решил, что он у нас?
        Алекс достал из кармана связку, которую ему передала Галина, и положил ее в раскрытую ладонь Матвея.
        - Тяжелая?
        Ольга с любопытством просунулась через просвет между передними сиденьями и протянула руку, тоже желая взвесить ключи.
        - Это…  - начала она.
        - Кольцо. На которое подвешены ключи. Оно из пластмассы, но кто там знает, что под этим покрытием скрывается,  - усмехнулся Алекс. И кратко рассказал о том, как Галина передала ему этот странный подарок от Федора Кольцова.
        - Ешкин кот!  - протянул Матвей и похлопал себя по карманам куртки.  - Вскрыть бы чем этот пластик!
        - Дома, Матвей. Лучше дома,  - поежилась Ольга и бросила быстрый взгляд на Алекса.  - Получается, Федор отдал золотой ключ, ключ истины, тебе… Что он хотел этим сказать? Вернее, что он предвидел?
        - Остается только догадываться,  - вздохнул Алекс и подбросил связку на ладони.
        - Возить браслет с собой опасно. И дома оставлять  - тоже,  - заметил Матвей.
        - И куда его теперь девать?  - обеспокоилась Ольга.  - Может, вернуть в пещеру? Вместо бронзового. Вдруг это снимет проклятие?
        На ее губах показалась улыбка, а щеки даже слегка порозовели. Сама того не зная, в этот момент она была такой красивой, юной и естественной, что у Алекса сердце защемило одновременно и от любви, и горького сожаления. А Ольга, не замечая его взгляда, уже радостно затараторила:
        - Точно, мы должны вернуть ключ в пещеру! Помнишь, Матвей, мы говорили о том, что нарушили одно из важных правил  - ничего не выносить? Ни камешка, ни кристаллика? Говорили о том, что, возможно, дыра забирает наши жизни в отместку. Тогда мы еще ничего не знали об охраннице. Алекс сказал, что это она наложила на бронзовый ключ такое проклятие. У нас нет того ключа, но есть золотой. Который еще ценнее! Вернем его и все…
        - Не все так просто,  - осторожно заметил Алекс.  - Не хочу нагнетать, но с тех пор, как вы достали последний ключ, случилось многое. К примеру, бронзовый ключ открыл двери, которые должны были быть закрыты. Невинные люди пропали в том мире. А в наш, наоборот, проникли чужие сущности. Костя тоже, получается, пользовался серебряным. И кто его знает, что он успел натворить. Мы не можем вернуть один ключ, оставив все так, как есть. Не думаю, что проклятие само по себе спадет, если все останется в нарушенном равновесии.
        - И что тогда делать?
        - Мне кажется, Федор дал намек…
        Алекс со значением встряхнул на кольце два ключа. И Матвей, несмотря на то что еще недавно на него злился, усмехнулся:
        - Алекс, у тебя озарение за озарением! Это на тебя так ключ истины влияет?
        - А кто его знает. Может… Озарялся же Федор видениями,  - шутливо парировал он.
        - Но три ключа собирать опасно!  - воскликнула Ольга.  - Три ключа в одной связке могут привести к апокалипсису! Этот пожарный Сева пытался донести до нас эту мысль.
        - Хорошенькое дельце,  - хмыкнул Матвей.  - Соберите все крышечки, то есть ключи, и мы вас наградим блокбастером про конец света в формате 5D. А не соберете  - пишите сценарий ваших похорон. Время пошло.
        - И все же нам нужно собрать полную связку и уже ее вернуть в пещеру,  - повторил Алекс, проигнорировав шутку Дымова.
        - Да, но собрать крышечки, тьфу ты, ключи не так просто. Один  - у нас. Бронзовый, возможно, у заказчика, с которым встречался Матвей. А серебряный вообще непонятно где,  - возразила Ольга.
        - У Кости,  - ответил ей Алекс.  - Галина сказала, что Федор просил отвести его к пруду. Старик хотел дождаться охранницу. Может, к этому пруду ведут какие-то ходы из пещеры или подземные воды. Думаю, Федор вернул серебряный ключ охраннице. А раз ее снова нет, значит, нет и ключа.
        - Считаешь, что его забрал Костя?  - недоверчиво спросила Ольга.  - Но как он мог сразиться с охранницей и не погибнуть?
        - Возможно, так же, как и в первый раз,  - вздохнул Матвей.  - Пока она отвлекалась на кого-то, в этом случае на меня, он ключ умыкнул.
        По Ольгиному лицу промелькнула тень. И спрашивать не нужно было, чтобы понять, что она подумала о брате. Костя дважды заполучил серебряный ключ и вышел живым.
        - Слушай, ну не складывается же ничего!  - раздосадованно воскликнула она.  - Зачем Федору организовывать этот захватывающий квест «собери ключи», но один из них возвращать охраннице? Мог бы уже подвесить на связку и отдать тебе. И нам бы оставалось отыскать лишь бронзовый ключ.
        - Он предчувствовал свою смерть,  - напомнил Алекс.  - И, видимо, опасался, что связка попадет не в те руки. Или в чьи-то конкретные руки.
        - Тут и правда слишком много заморочек,  - проворчал Матвей и потер ладонью наморщенный лоб.  - Костя принес ключ Федору! Ясновидящий распорядился ключами по-своему: серебряный отдал охраннице. А золотой передал Алексу с намеком, что связку нужно снова собрать. Но если собрать все ключи, они приведут к апокалипсису…
        - Погодите!  - воскликнула Ольга.  - Может, к апокалипсису они приведут, если окажутся не в тех руках? И вот этого и боялся Федор?
        - В чьих руках? Этого мистического заказчика, который, возможно, и убил ясновидящего?  - спросил Матвей.  - В руках убийцы?
        - Нет. Хуже,  - качнул головой Алекс.  - В руках того, кого родила Ирина.
        Они замолчали, обдумывая сказанное им. Снова пути вели к той деревне, в которой с Ириной что-то произошло. Алекс закусил нижнюю губу. Ему казалось, что они ходят кругами около чего-то важного, но никак не приблизятся к разгадке. Деталей становилось все больше, но многие так и оставались разрозненными.
        - И опять мы возвращаемся к Ирине и тому, что не понимаем, что с ней произошло,  - сказала Ольга, угадав его мысли.  - Матвей, нужно снова ехать в деревню, из которой пропали жители. Именно там что-то случилось с Ирой.
        - И что мы там будем искать, малая?  - засомневался Матвей.  - Деревня безлюдна и небезопасна. Если нам нужно отыскать ключи, начать надо с чего-то другого.
        - С чего?  - заспорила Ольга.  - У тебя есть план?
        - Нет,  - признался Матвей.
        - Вот и у меня нет. Если Алекс предложит другой, мы его внимательно выслушаем…
        - Я тоже думаю, что нужно ехать в деревню.
        - Молодежь, я вам что, такси? Ездить туда, куда вам пожелается?
        - Матвей, осталось две недели,  - негромко напомнила Ольга.  - Две недели до двадцать первого. Или ты, или я. Понимаешь? Остается еще Костя. И я бы с радостью отдала его на заклание. Но высока вероятность, что выбор падет либо на тебя, либо на меня. Либо твои похороны, Дымов, либо мои. Как тебе такие планы? Пометь в своем ежедневнике.
        - Хватит, малая!  - оборвал он ее и крепко сжал челюсти. Но Ольга не замолчала:
        - Но на самом деле, Дымов, у нас осталось не две недели, а несколько дней. Потому что майские каникулы скоро закончатся, нам придется возвращаться в Москву. Тебе  - к своему клубу. У тебя там дел невпроворот. А мне  - на работу.
        - А где ты работаешь?  - вставил Алекс, чтобы немного разрядить напряжение.
        - В пиар-отделе компании по производству натуральной косметики и бытовой химии.
        - Так ты у нас пиарщица?  - улыбнулся он.
        - А ты что думал, что я, как крот, живу под землей? Мне нужно на что-то жить и оплачивать свои капризы. То есть все эти прибамбасы для экспедиций.
        - А еще ты ведешь блог нашего клуба и интересно пишешь о спелеологии,  - вставил Матвей.
        - Это просто хобби. Я не блогер, Дымов. Не уходи от темы! Завтра едем в деревню?
        - Черт с вами,  - махнул он рукой, развернулся и завел двигатель.  - Но предупреждаю, подниму, как птенцов, на рассвете.
        Глава 13
        Несмотря на угрозу устроить раннюю побудку, Матвей дал всем выспаться после ночных приключений. Алекс так и не стал перетаскивать спальник в другую комнату. Только на этот раз от усталости они с Ольгой не обменялись ни фразой. Она уснула мгновенно, едва забралась в кровать, и так глубоко, что утром проспала. Не услышала даже, как Алекс проснулся и скатал свой спальник. Разбудил ее деликатным стуком в дверь уже Матвей.
        Ее не стали торопить, дали спокойно принять душ, привести себя в порядок и позавтракать. Пока Ольга готовила себе кофе и бутерброд, Матвей заканчивал сборы: убирал в рюкзак бутылки с водой, печенье, шоколад, яблоки, запасной блок батареек для фонарика и прочие нужные «мелочи». Дымов оставался самим собой  - практичным и заботливым. Даже к недолгой поездке готовился, как к экспедиции. Алекс в это время пролистывал за столом привезенные из библиотеки брошюры, с Ольгой поздоровался кивком и вновь углубился в чтение. Сегодня он убрал дреды под темно-синюю бандану, полностью открыв лицо. И Ольга, бросая на него поверх чашки короткие взгляды-штрихи, будто заново «перерисовывала» его для себя. Сосредоточенный на чтении, с усмиренными дредами и открытым лицом, Алекс выглядел намного взрослее, чем показался при первой встрече. Ольгу больше не могла обмануть его дурашливая улыбка, которая вступала в диссонанс с серьезным взглядом синих глаз. Алекс перевернул страницу и чуть нахмурился. Ольга опустила глаза и улыбнулась  - не ему, а своим мыслям. Узнав о нем больше, она поняла, почему возник этот образ
чудного парня. Вытравленные до пегого цвета дреды-антенны отвлекали внимание от красивого лица с правильными мужскими чертами. Дурашливая улыбка маскировала чересчур серьезный взгляд. А нелепо-широкая одежда лишь дополняла обманчивый образ «клоуна». Как там сказал Матвей? С таким даром, как у Алекса, жить непросто…
        Ольга скользнула взглядом по черным дугам бровей, приласкала, как ладонью, чуть тронутую загаром скулу, остановилась на четко очерченных губах. И остывший кофе вдруг показался обжигающим.
        - О, смотрите, что я нашел!  - громко сказал Алекс. Ольга поспешно отвела взгляд. Заметил ли Алекс, что она его рассматривала? Похоже, нет, потому что он уже принялся что-то зачитывать вслух. Она не сразу поняла, что именно, но явно что-то интересное, потому что Матвей оставил рюкзак и нахмурился.
        - Это сборник статей некоего Вязницова А.А.,  - Алекс заглянул на коричнево-серую, напечатанную будто на упаковочной бумаге, обложку.  - Вязницов А.А., как тут говорится, доцент местного университета, кафедры… Впрочем, не важно. Его работы посвящены местному фольклору.
        - Там есть что-то про ключи или охранниц?  - включилась в разговор Ольга.
        - Нет,  - качнул головой Алекс.  - Но есть про рождение Антихриста, апокалипсис и погружение мира во тьму. Правда, версия Вязницова о зарождении хаоса отличается от общепринятой. Он не отрицает, что Антихрист будет зачат дьяволом и блудницей, пусть и не Вавилонской, а отчего-то нашей, черноморской…
        Он усмехнулся и продолжил, глядя в брошюру, вольный пересказ трудов доцента:
        - Изучив местные легенды, сделав какие-то исследования, о которых, видимо, упоминалось в других монографиях, Вязницов предполагает, что рождение Антихриста и последующий за этим апокалипсис может случиться скоро и прямо здесь.
        - Ну, не знаю. Сколько «концов света» мы благополучно пережили?  - скучающим тоном возразил Матвей и вернулся к рюкзаку: завязал веревки, застегнул ремень и взвесил ношу в руке.
        - Согласен. Тем более написана эта монография много лет назад…  - Алекс снова заглянул на обложку.  - Хоть один конец света с тех пор мы точно пережили. Но вот это звучит интересно: «И попадет темное семя в бесплодное лоно блудницы, и родится от этого…»
        Ольга громко фыркнула и чуть не подавилась кофе.
        - Алекс, хорош эротическую литературу за завтраком читать! Ольгу смущаешь,  - ухмыльнулся Матвей.
        - Это не эротическая, а пророческая литература!  - поднял вверх палец Алекс. Затем, стараясь сохранить серьезный вид, не заразиться общим весельем, дочитал:
        - … И родится вскоре после этого нечестивое дитя. И порожденное тьмой, погрузит оно мир во мрак…
        - Алекс, глаголишь прям как…
        - Погоди, Матвей,  - перебила его Ольга и кивнула на брошюрку, которую Алекс уже закрыл и отложил:
        - Зачатие от блудницы  - это антитеза непорочному зачатию.
        - Не просто от блудницы, а от бесплодной блудницы. Для усиления эффекта, так понимаю,  - добавил Алекс и с намеком потарабанил пальцами по столу.
        - Ну, ребята…  - развел руками Дымов.  - Если вы намекаете на то, что случилось с Ириной, то, боюсь, вы ошибаетесь. Какая она блудница? Была замужем за Костей.
        - А у тебя есть объяснения случившемуся? Она родила, Матвей. Бесплодная женщина не только забеременела, но и выносила и родила какое-то дитя за сутки!  - напомнила Ольга.
        - То, что она родила, сказал Алекс. Ребенка никто не видел,  - возразил Матвей, но неуверенно. Провел ладонью по ежику волос и протяжно вздохнул:
        - Ну, хорошо, хорошо! Нет у меня объяснений. И я не знаю, почему сбежал Костя. Надеюсь, что-то прояснится в этой деревне, куда вас обоих так тянет. Готовы?
        - Я готова!  - отрапортовала Ольга, сполоснув чашку и убрав ее на место.
        Матвей поднял рюкзак, закинул на здоровое плечо, но вдруг снял и поставил обратно на пол.
        - Неспокойно мне.
        - Так мы, Матвей, не в санатории,  - усмехнулась Ольга, натягивая ветровку.  - У нас даже ночью спокойного отдыха не получается.
        - И я о том,  - сказал он и наморщил лоб.  - Ночью залезли к нам, до этого  - к Галине. Явно искали ключ. Значит, знают или подозревают, что он у нас. Алекс, где связка?
        - Тут,  - хлопнул он себя по карману.
        - Угу,  - усмехнулся Матвей.  - Куртку сдернуть ничего не стоит. Как и залезть к тебе в карман.
        - Дома оставлять ключ тоже нельзя. Влезут и найдут. Да и мы так неожиданно меняем дислокации, что тайник устраивать нет смысла,  - возразил Алекс.
        - Спрячем ключ в машине?
        - И рискуешь лишиться и своего «танка»,  - парировала уже Ольга.
        - Я бы предпочел носить ключ с собой,  - сказал Алекс, вытащил из кармана связку, расстегнул кольцо и примерил на левое запястье. «Браслет» пришелся ему впору. Но и такой вариант не устроил Матвея:
        - С руки сдернуть даже проще, чем из кармана вытащить.
        - Погодите,  - задумчиво произнесла Ольга, наблюдая, как Алекс расстегивает кольцо.  - Не самый лучший вариант, но… Спонсор идеи  - кусачая Шарлотта.
        Она хитро улыбнулась и кивнула вопросительно поднявшему брови Матвею:
        - Дымов, вытаскивай аптечку! Нашему раненому нужно сделать перевязку.
        Матвей усмехнулся и развязал рюкзак. Ольга тем временем отцепила от кольца два ненужных ключа  - чтобы не мешали. И открыла аптечку.
        - Я тоже люблю фильм «Бриллиантовая рука»,  - сказал Алекс, аккуратно разматывая старый бинт. И когда встретился с Ольгой взглядом, заговорщицки ей подмигнул.
        - Ты, Сеня, главное, береги руку,  - вздохнула она и протянула ему «браслет».
        К тому времени, когда они вышли на улицу, день разгорелся ослепительным солнцем, дохнул почти летней жарой, заставив немедленно снять куртки и убрать их в багажник. Они бы оставили верхнюю одежду и дома, но Ольга вовремя вспомнила, что в деревне свои «климатические условия».
        Она снова заняла место рядом с Матвеем, а Алекс притих на заднем сиденье. И когда джип зарычал мотором, сзади раздалась какая-то возня. Ольга оглянулась и увидела, что со стороны свободного сиденья сам собой оттянулся ремень безопасности. Щелкнул замок, а затем наступила тишина: Шарлотта тоже собралась с ними в путь.
        До деревни по свободной дороге они доехали быстро. Но на этот раз Матвей оставил машину за околицей, выбрав место, откуда близко было и до самой деревни, и до обрыва, возле которого Алекс обнаружил Ирину. Единогласно решили начать исследования с деревни. Ольга вышла из машины, вытащила из багажника куртку и, несмотря на жару, предусмотрительно накинула на плечи. Матвей с Алексом решили оставить свою верхнюю одежду в машине.
        - Сложно что-то искать, если мы не знаем, что,  - проворчал Дымов, когда они направились к небольшому пригорку, с которого начинался спуск в деревню.
        - На месте разберемся,  - оптимистично заверила его Ольга. Она чуть отстала, потому что едва не наступила на развязавшийся шнурок. Наклонилась, чтобы завязать и отвлеклась на зашуршавший рядом кустарник. Но, поняв, что это всего лишь Шарлотта, успокоилась. После того, как тварюшка вовремя разбудила ее ночью, пусть и таким экстравагантным способом, Ольга не просто стала испытывать к ней симпатию, но и чувствовала себя в ее обществе надежно. Главное, не сердить и не обижать Шарлотту, а еще кормить молоком и печеньем.
        Мужчины тем временем уже взобрались на пригорок и остановились. Алекс приложил ко лбу ладонь, чтобы лучше рассмотреть расстилающуюся внизу деревню. Матвей что-то ему сказал. Сейчас, когда они оба стояли рядом, и Алекс снял свою безразмерную куртку и остался в джинсах и обтянувшей плечи футболке, Ольга увидела, что он лишь немного ниже Матвея, а в одежде своего размера даже на фоне крупного Дымова не кажется щуплым. Ольга замедлила шаг, любуясь ими обоими издалека. За Матвея она испытывала гордость, что такой он вот  - крепкий, хорошо сложенный и надежный. Так же она гордилась раньше успехами брата. Алекс… Алекс неожиданно пробудил в ней нечто новое, волнующее и забытое. Смерть брата не только отчеркнула привычную жизнь от новой, но и набросила на последующие дни холодную тень. И в этой тени выцвела не только радость, но и чувства, которые Ольга тогда испытывала к Матвею.
        - Ольга, идешь?  - окликнул он.
        Она взбежала на пригорок, и мужчины расступились, освобождая ей место в середине.
        - Граница очень четкая,  - повторил уже для нее Алекс и махнул вдаль рукой. Но Ольга и сама увидела. Солнце проливало яркий свет на дорогу, то расстилающуюся ровным полотном, то скручивающуюся в полукольцо. Но там, где начинались первые дворы, кто-то будто прочертил темную линию. Густой туман цеплялся за черепичные крыши, путался в проводах, окутывал острые иглы телевизионных антенн. Погодная граница в столь солнечный и яркий день казалась разительной. Ольга закуталась в куртку и задернула «молнию» до подбородка. Окунаться в холод мрачного тумана совсем не хотелось, хоть это она настояла на возвращении в деревню.
        - С нами Шарлотта,  - сказала Ольга, когда они начали спускаться. Алекс кивнул, будто даже не сомневался в этом. Может, Шарлотта увязалась с ними в надежде вернуться туда, откуда пришла? Ольга внезапно пожалела о том, что, видимо, придется расстаться с тварюшкой.
        - Пусто, как и несколько дней назад,  - сказал Матвей, заглянув в окно первого из домов. Алекс уже поднялся на крыльцо и нажал на дверную ручку.
        - Не так уж тут и пусто,  - задумчиво произнес он, осторожно переступил порог и в нерешительности остановился в прихожей.  - Грязищи больше, чем в день нашего приезда. Другой грязи, не обычной…
        Он был предельно сосредоточен, хмурился и кусал нижнюю губу, будто его что-то сильно беспокоило. Ольга скользнула по Алексу встревоженным взглядом и едва подавила желание взять его за руку.
        - Сань, если тебе тут плохо, давай вернемся в машину,  - неожиданно назвал его домашним именем Матвей, и Ольга лишь уверилась, что все куда серьезней, чем кажется на первый взгляд.
        - Все под контролем,  - отрывисто ответил Алекс и прошел через прихожую в первую комнату. Ольга вошла следом и остановилась, разглядывая скромную обстановку спальни. Обычная мебель, двуспальная кровать и шкаф с простыми, чуть покосившимися дверцами. Чужие вещи в отсутствие хозяев было неловко даже рассматривать, не то что прикасаться к ним.
        - Не переусердствуй,  - продолжал беспокоиться Матвей и на всякий случай встал рядом с Алексом.
        - Не волнуйся. Я не собираюсь ничего делать. С таким количеством грязи мне не справиться. Да и пытаться ее сейчас убрать бесполезно. Это как сражаться с Гидрой. Без ключа, который все это открыл, ничего не сделаешь.
        - А если бы у нас был этот ключ, ты бы что-то сделал?  - спросила Ольга. Алекс неопределенно качнул головой, а затем нехотя ответил:
        - Не уверен. Возможно, нет. Слишком ее много. Даже в одной комнате. А тут целая деревня.
        - Что ты видишь?  - поинтересовалась Ольга.
        - Что все тут обмотано черной паутиной, я даже не вижу обстановки.
        - То есть, ты не видишь вон ту кровать?
        Алекс оглянулся на Ольгу, и его глаза в полумраке комнаты неожиданно показались темными до черноты.
        - Нет. Только большой кокон.
        Ольга зашипела, будто от боли, и поморщилась. Алекс чуть улыбнулся ей и вышел в прихожую.
        - Ты только не слишком открывайся всему этому,  - попросил Матвей, следуя за ним по пятам, как телохранитель.  - Почувствуешь себя плохо, сразу говори.
        - Не беспокойся. Я помню твое адское «лекарство». Больше не хочу,  - усмехнулся Алекс, быстро обошел небольшое помещение и отправился во двор, на воздух.
        Они зашли еще в несколько домов, и с каждым пройденным Алекс все больше хмурился. Наконец они добрались до дома Марии Петровны. Но Алекс неожиданно остановился перед калиткой и качнул головой:
        - Деревня утонула, как в болоте. Сожалею…
        - То есть уже нельзя вернуть ее жителей?  - ахнула Ольга, Алекс задержал на ней взгляд, и она отметила, какое у него бледное и уставшее лицо.
        - Пойдемте отсюда,  - скомандовал Матвей и, приобняв Алекса, повел по разбитой дороге к околице.
        - Думаю, все началось с дома, в котором мы ночевали,  - сказал чуть позже Алекс.  - Там и открыли «дверь».
        - Получается, мы стали причиной этой беды,  - грустно усмехнулся Матвей.
        - Мы или Ирина с Костей,  - вмешалась Ольга.  - У Ирины оказался телефон хозяйки этого дома!
        - Не знаю. Не знаю, как это получилось. Случайно ли, специально…  - вздохнул Алекс.  - Но возвращаться в деревню нам пока не стоит. Если вообще стоит.
        - Как ты тут вообще смог переночевать?  - ужаснулась Ольга.
        - Тогда здесь не было так грязно. И я максимально закрылся,  - пояснил он.  - А сейчас будто в каждом доме  - распахнутая «дверь».
        Когда они переступили черту и вновь оказались в солнечном дне, Матвей вытащил из рюкзака шоколадку. Алекс отломил сразу половину, а остаток вернул.
        - Если у тебя остались силы, сходим к обрыву. Если нет  - поедем.
        - Силы есть. И раз уж мы тут, давай зайдем.
        Шоколад взбодрил его. Алекс зашагал энергичнее, по пути рассказывая, как почувствовал, что с Ириной что-то случилось.
        - Если восстановить хронологию той ночи, то Ирина вышла с кем-то поговорить,  - добавила Ольга.  - Я не видела ее собеседника, но уверена, что это Костя. Особенно в свете последних событий. Потом она вернулась. А когда снова вышла, я уже не услышала. Но меня сразу удивила реакция Кости. Он запаниковал. Причем сразу, как только узнал, что Ирины нет в доме.
        - Помню, малая. Ты посчитала, что она не в себе,  - усмехнулся Матвей.
        - Да. А сейчас думаю, что это связано с ключами или с визитом к Федору. Она или Костя обронили адрес…
        - Костя адрес Федора знал,  - напомнил Алекс.  - И адрес был записан почерком Ирины.
        Они дошли до обрыва и осторожно подошли к краю. Ольга почувствовала, как Матвей предусмотрительно ухватил ее за полу куртки, и не сдержала улыбки. Дымов страховал. Дымов оставался главным и здесь.
        - Вот здесь я ее нашел. Она оступилась и чуть не упала,  - указал Алекс на земляной пятачок.  - Подошла к самому краю.
        - Ты ее спас. А она все равно погибла,  - вздохнула Ольга.  - Будто была изначально обречена.
        - Она и была обречена,  - пробормотал Алекс и обхватил себя руками.  - Эта чертова рамка, которая внезапно возникла…
        - Рамка, которая и на нас с Матвеем.
        Алекс метнул на нее быстрый взгляд, а затем резко произнес:
        - Пойдемте. Нечего нам здесь больше делать. Ничего мы не узнали, только убедились, что в деревне все только хуже.
        - Будто апокалипсис уже начался,  - тихо добавила Ольга. Она развернулась, чтобы следовать за ними, но почувствовала, как что-то обхватило ее ногу. А затем кто-то легонько укусил ее за лодыжку чуть выше ботинка.
        - Шарлотта, ты?  - воскликнула она, не понимая, за что тварюшка на нее рассердилась. Но когда опустила взгляд, заметила в траве что-то серебристое. Ольга наклонилась и подняла флешку.
        - Смотрите!  - закричала она, поднимая руку.  - Шарлотта нашла это!
        Нахмурившись, Матвей шагнул к Ольге и взял флешку. Затем открыл ее и повертел в пальцах. Алекс заглянул ему через плечо и удивленно вскинул брови.
        - Тут ходила Ирина. Могла обронить она!  - взволнованно воскликнула Ольга, от нетерпения пританцовывая на месте.
        - Если только не Алекс. Он тут тоже бродил.
        Но Алекс отрицательно мотнул головой.
        - Поехали домой, посмотрим!
        Обрадованные тем, что поездка оказалась полезной, они торопливо вернулись в джип. Шарлотта снова заняла место рядом с Алексом, и тот факт, что тварюшка едет с ними, обрадовал Ольгу. Матвей завел машину и вырулил на дорогу. Ехали они быстро, но когда проехали нужный поворот мимо, Ольга удивилась:
        - Матвей, куда мы едем? Не домой?
        - Домой потом,  - улыбнулся он.
        - И?
        - Отпуск. Сегодня у нас отпуск. Заслужили! Едем обедать, а потом  - к морю. И эти несколько часов не разговариваем о ключах, проклятиях, апокалипсисах, флешках. А наслаждаемся жизнью. Лады?
        - Еще какие лады!  - засмеялась Ольга.
        Матвей привез их в небольшой приморский поселок. И несмотря на то что курортный сезон еще не начался, они нашли на набережной открытый ресторан. За обедом болтали, шутили, смеялись, но не касались темы ключей. Больше всех историй рассказывал Матвей. Алекс предпочитал отмалчиваться, но иногда бросал меткие реплики, которые смешили Ольгу. Рядом с ней на свободном стуле примостилась невидимая Шарлотта, которая лакомилась мороженым, и когда Ольга отвлекалась, таскала из ее тарелки испачканные мясным соусом салатные листья и маринованные луковые колечки. Вкусно ли ей было есть лук с ванильным мороженым? Судя по тому, что Ольга так и не успела попробовать лук, вкусно. Заразившись от Шарлотты, она стащила у Алекса пачку мятной жвачки, выпотрошила половину и вернула остатки, выцыганив у него еще и шарик шоколадного мороженого.
        После обеда они уехали на дикий пляж и отыскали живописную бухту с пологим спуском. Шарлотта, предпочитая морю равнину, прошуршала по траве прочь. Ольга шутливо наказала ей не теряться и быть на месте к отъезду.
        Море обожгло босые ноги арктическим холодом. Ольга попинала ледяную прозрачную воду и предпочла вернуться на нагретую солнцем гальку. Матвей с Алексом, набрав плоских камешков, устроили соревнование по метанию «блинчиков». Ольга улыбнулась: совсем как мальчишки. И оставила их развлекаться.
        Солнце припекало совсем по-летнему. Она, оголив живот, завязала узлом футболку, подтянула до колен штаны, подложила под голову свернутую куртку и растянулась на горячей гальке. Солнце тут же защекотало закрытые веки, поцеловало в нос, ветер ласково взъерошил волосы. «Тш-ш, тш-ш»,  - зашептало море, погружая в легкую дрему, в которой смешались не образы, а звуки  - шорохи, шепот, крик чайки, всплеск воды. Усталость разлилась по раскинутым в стороны рукам, свернулась уютной кошкой на оголенных ногах. Давно Ольга не испытывала такого блаженства, как сейчас, убаюканная морским прибоем и обнадеженная ласками теплого ветра. Засыпая, она еще успела подумать, что если смерть похожа на сон, на такой вот счастливый сон на морском побережье, то она готова умереть прямо сейчас.
        Но умереть ей не дали. На согретый солнцем голый живот вдруг полилась ледяная вода. Вырванная из сна так жестоко, Ольга вскрикнула и мгновенно вскочила на ноги. Алекс с Матвеем с хохотом отпрыгнули на безопасное расстояние. Кто из них облил ее холодной водой, а кто оказался генератором идеи  - было уже не важно. Она уперла руки в боки и заорала, заглушая и шум моря, и крик чаек:
        - Крети-ины!
        Затем схватила куртку и замахнулась ею, не зная, кого огреть первым, потому что Алекс и Матвей предусмотрительно разбежались в разные стороны.
        - Оль, сгоришь же!  - примирительно пробормотал Дымов.  - Ты ж у нас Белоснежка…
        - А вы  - два гнома-идиота!  - выкрикнула Ольга, но все же улыбнулась. Сколько она проспала? Кожа на животе опасно порозовела, в этом Матвей оказался прав. Но Ольге хватало и четверти часа, чтобы сгореть. За то время, что она дремала, Дымов, судя по блестевшим на голой коже груди каплям и влажному пятну на штанах в районе плавок, успел сделать заплыв в арктически-холодной воде. А вот в том, что Алекс повторил «подвиг», Ольга усомнилась: мокрыми у него были лишь ноги и края закатанных до колен джинсов. Подхватив с гальки футболку, он поспешно оделся. Однако Ольга успела заметить у него на боку уходящую за пояс джинсов вытатуированную змейку.

«Еще и татушка!»
        Оказывается, Ольга произнесла это вслух, потому что Матвей вскинул брови и недоуменно спросил:
        - Татушка?
        - Шикарная татуировка, говорю!  - нашлась она и кивнула на его ушибленное плечо, на котором красовался лиловый синяк.
        - Что там у нас со временем? Может, пройдемся?
        - А куда нам торопиться, малая?  - ответил вопросом на вопрос Матвей и присел, чтобы обуться.
        Оставив за спиной солнце и уходящий в море гребень скалы, они побрели по кромке прибоя к следующей бухте. Матвей что-то рассказывал, Алекс, опустив взгляд на мокрые камни, слушал его и чему-то улыбался. Ольга, делая вид, что ее тоже увлек рассказ, шла между ними, иногда случайно соприкасаясь голыми руками то с одним спутником, то с другим. Матвей что-то рассказывал, а она, кивая его словам, отчаянно мечтала, чтобы Алекс нашел ее ладонь и переплел свои пальцы с ее. Но не просто сжал, а потянул ее за руку и развернул к себе. Ей хотелось увидеть в его глазах, синева в которых сгустилась бы до ультрамаринового оттенка, собственное отражение. Алекс что-то ответил  - ей или Матвею. А она думала об этой чертовой змейке, которая, искушая и дразня, вилась по его боку. Он снова случайно задел ее предплечье. И в то место, с которым соприкоснулась его рука, будто вонзились тысячи мелких иголочек  - не больно, а щекотно.
        Ольга первой заметила на врезавшемся в море гигантском парусе скалистого гребня пешеходную тропу. Тропа с раскиданными по ней подобно ступеням каменным выступам уводила вверх. Матвей тоже увидел подъем и с сожалением объявил, что пора возвращаться, но отвлекся на зазвонивший телефон. Ольга не стала дожидаться, когда он закончит разговор, первой направилась к тропе и принялась взбираться наверх. Настроение взлетало выше птиц, от адреналина покалывало кончики пальцев. Море оставалось позади, а Ольга взбиралась наверх  - к ярко-синему небу. Бросив взгляд вниз, она увидела, что Матвей все еще расхаживает по берегу с прижатым к уху телефоном, а Алекс поставил ногу на первый камень. Она подбодрила его улыбкой и отправилась дальше. Подъем не был сложным, здесь мог бы подняться и ребенок. Тропа не брала круто вверх, а разматывалась по гребню полураспущенным серпантином. С этого ракурса море отливало не оттенками закаленной стали, а внезапно напиталось небесной синевой. Сердце билось в груди беспокойной птицей. Ольга слышала за спиной шорох шагов и осыпающихся под подошвами ботинок мелких камешков. Не
оглядываясь, она знала, что Алекс молча следует за ней. И, украдкой улыбаясь своим мыслями, продолжала восхождение.
        Тропа закончилась обидно быстро, ткнулась в травяной бережок и растворилась в широкой равнине, на которой был припаркован джип. Однако справа начинался крутой подъем на скалистый выступ. Недолго думая, Ольга ухватилась за камень и поставила ногу в первую выбоину.
        - Оль?  - раздался за спиной голос Алекса. Она мельком оглянулась на него через плечо и загадала, что если он последует за ней, то сегодня она сумеет коснуться неба.
        - Оля?  - в его тоне прорезались нотки беспокойства. Алекс замер в сомнениях. А затем решительно поставил ногу на уступ, от которого несколько секунд назад оттолкнулась она.
        - Ольга, там не огорожено!  - уже всерьез обеспокоился он. Но она, ведомая не ангелом-хранителем, а змейкой-искусительницей, продолжила подъем. Три уступа, и она взобралась на козырек. Море далеко внизу разбивалось о камни, а небо лежало так близко, что вытяни руку, и коснешься его.
        - Сумасшедшая,  - прошептал за ее спиной Алекс. Ольга улыбнулась ветру и почувствовала, как пальцы Алекса сомкнулись на ее запястье. Запустить руки ему под футболку, коснуться разгоряченной отнюдь не солнцем кожи, поймать ладонью змейку… Алекс резко развернул Ольгу к себе, обжег морской синевой взгляда. И она, ни секунды не сомневаясь, подалась к нему.
        Ольга еще успела ощутить холодок мяты в его дыхании и морскую соль на его губах, но следом за этим подошва ее ботинка скользнула по козырьку вместе с осыпающимися камешками. Миг, и ее нога поймала страшную пустоту. Мгновение, в которое испуганный писк слился с отчаянным криком Алекса, растянулся до вечности. Мир опрокинулся, Ольга почувствовала сильный рывок и поняла, что летит.
        Падение на землю было жестким. Приземлилась она на четвереньки, больно ударившись ладонями о каменную плиту и едва не уткнувшись носом в чьи-то ботинки. Но не успела еще понять, что упала не назад, в пропасть, а вперед, как над ее головой громыхнул гневом знакомый голос:
        - Чуть не навернулись!
        Матвей употребил другое слово, жестче и правдивее описывающее их едва не случившийся полет.
        - Секунда, и разбились бы к ядреной маме!
        Ольга, тяжело дыша, поднялась и отерла ушибленные ладони о штаны. Матвей стоял прямо перед ней и, раздувая ноздри, продолжал громыхать:
        - Успел, как кутенка, поймать за шкирку!
        Он кивнул на стоявшего со свешенными вдоль тела руками Алекса. Бледный, как мел, тот молча сносил ярость спасшего их Дымова.
        - Чего вас сюда понесло?! Романтики захотелось?! Экстрима?!
        Матвей развернулся, чтобы уйти. Но в последний момент оглянулся:
        - Алекс, если угробишь мне Ольгу, пять шкур спущу! Пять, слышал?!
        Алекс дернулся, будто ему влепили пощечину, закусил губу и кивнул.
        - Это не он!  - возмутилась Ольга.  - Я сама сюда залезла! Сама! А Алекс подстраховать…
        - Я видел, как он тебя страховал! Малая, если не терпится убиться, то дождись хотя бы двадцать первого!
        С этими словами Дымов спустился и сердито зашагал по равнине прочь.
        Алекс, по-прежнему бледный и молчаливый, подал ей при спуске руку. Но как только Ольга оказалась в безопасности, поспешно выпустил ее ладонь из своей. И по этому невольному его жесту она поняла, что страшное и непоправимое все же случилось.
        Глава 14
        Штрих за штрихом мягко ложились на бумагу образы, но больно царапали изнутри разбушевавшиеся мысли. Пальцы чувствовали приятную тяжесть механического карандаша, но впервые это ощущение не успокаивало.
        В какой момент нужно было остановиться? Какой не сделать шаг? Знал ведь, знал. Но, ведомый не разумом, а подталкиваемый в спину змеем-искусителем, он шел за Ольгой к небу, чтобы потом заглянуть в страшные глаза смерти. Ее смерти.
        Штрих за штрихом, мягкое шуршание грифеля по бумаге и немой крик разбитого сердца. Чуть не случилось. Чуть. Страшное предупреждение, раз рядом оказался ангел-хранитель в лице рассерженного Матвея. Сегодня Ольга избежала смерти, а вот завтра…
        Закусив нижнюю губу, Алекс наносил штрихи на прикрепленный к планшету лист. И сквозь паутину линий проступало женское лицо: красивое с одной стороны и леденяще-страшное  - с другой. Только Алексу в этом переплетении линий виделось не лицо описанной Матвеем охранницы, а послание: «Не трожь, оставь, не поддавайся. Твоя дорога  - не за нею, вверх, к ветру, а вниз  - к чужой боли и мольбам». Скованная плотной повязкой кисть давно устала, пальцы, как и бинт, потемнели от графита, но Алекс все водил и водил карандашом по бумаге с каким-то остервенением. Бросил бы давно, скомкал лист, чтобы не видеть страшно-красивого лица хранительницы проклятых ключей, но лучше уж выплескивать думы на бумагу, чем мучиться в бесполезных попытках уснуть. Изведется сам, изведет своей возней чутко спящего Матвея. Лучше уж коротать эту бесконечную темную ночь за рисованием.
        Когда они вернулись домой, Ольга и Матвей сразу разошлись по разным комнатам. За весь вечер никто из них троих не перекинулся ни словом. Молча по очереди приняли душ, молча подготовились ко сну. Матвей затих быстро. Из комнаты Ольги тоже не доносилось ни звука. Даже шумная Шарлотта, тонко чувствовавшая настроения, не мешала. Или вообще ушла, не выдержав воцарившейся в доме гнетущей обстановки. А Алекс устроился на диване с планшетом и карандашом. Приглушенного света настольной лампы ему вполне хватало.
        В цепких коготках охранницы появился первый ключ  - с гладким кольцом и причудливо-выемчатой бороздкой. Бронзовый. Открывающий все врата. Алекс нарисовал приоткрытую дверь, в которую с вихрем врывались в мир разные твари. Серебряному ключу с шипастым кольцом он уделил не меньше времени, чем бронзовому. С бороздки сыпались монеты, плавились в полете и растекались серебристыми лужами. Алекс с сомнением занес карандаш над еще пустым местом. Золотого ключа, как такового, уже не было. Но знали об этом лишь они. С пару мгновений посомневавшись, Алекс решительно вытащил из планшета рисунок и вставил новый лист.
        Кисть онемела, а он, как одержимый, вырисовывал выступы-ступени на скале, нависающую над острыми камнями плиту и поднимающуюся к самому небу Ольгу. Алекс рисовал ее такой, какой увидел в то короткое мгновение. Она уже наполовину поднялась к опасному козырьку, но в какой-то момент оглянулась. Ветер взбил ее волосы облаком, солнце вызолотило светлые пряди. Ее губы трогала улыбка, а зеленые глаза горели азартным блеском. Ольга будто бросила ему вызов, и он принял его. Если бы она в тот момент позвала его дойти пешком до звезд, он бы, не раздумывая, согласился. Если бы она предложила спуститься в жерло огнедышащего вулкана  - ни секунды бы не сомневался. Он рисовал ее такой, какой увидел за несколько мгновений до рокового поцелуя  - счастливой и ослепительно красивой.
        Уставшая рука дрогнула, и Алекс невольно перечеркнул часть рисунка, как перечеркнул тем поцелуем прежние отношения с Матвеем и Ольгой. Он уже собрался было вытащить рисунок и скомкать его, но почувствовал, как по босым ногам прошелся сквозняк. И следом за этим из прихожей донесся шорох. Алекс тихо поднялся и с сомнением прислушался, не показалось ли. Может, это Шарлотта возится и шалит? Сжав в руке металлический карандаш, он сделал несколько осторожных шагов. Задержавшись возле закрытой комнаты, в которой спал Матвей, стукнул в дверь кулаком. И когда из прихожей раздался шорох, будто кто-то что-то поволок, раздумывать уже не стал.
        В приоткрытую входную дверь робко просачивался скудный свет, и в его светлом пятне Алекс увидел сброшенную с напольной вешалки чью-то куртку. Еще секунда промедления, и кто-то набросился на него со спины. Раздался шум, будто на пол упало что-то тяжелое. Некто обхватил одной рукой Алекса за горло, а другой зажал ему рот. И скорее инстинктивно, чем отдавая отчет своим действиям, Алекс резко всадил тяжелый металлический карандаш с острым кончиком в того, кто его душил. Хватка мгновенно ослабла, напавший басовито вскрикнул, а затем ринулся к двери.
        - Стой! Сволочь!
        - Алекс!
        Яркий свет ослепил его, он беспомощно указал рукой на захлопнувшуюся за ночным вором дверь и выкрикнул:
        - Снова! Вор! Кажется, я его ранил.
        Матвей бросился к двери. А в коридор выбежала Ольга:
        - Что случилось?!
        Разбуженная так внезапно, она моргала и щурилась от света. Но, увидев Алекса, сжимавшего карандаш, как кинжал, испуганно отшатнулась:
        - Алекс?..
        - Сбежал, гад!  - буркнул, вернувшись, Матвей.  - У него там машина! Я рванул было к своей…
        - Не вздумай, Дымов!  - рассердилась, а скорее, встревожилась, Ольга.  - Только ночной погони нам не хватало!
        - И опять мы его не рассмотрели,  - сокрушенно вздохнул Дымов, обнял себя руками и потер ладонями плечи.
        - И опять он к нам влез,  - в тон ему ответила Ольга и вновь перевела испуганный взгляд на карандаш.
        - На меня напали,  - будто оправдываясь, произнес Алекс.  - Мне ничего не оставалось другого… Кажется, я ударил его в бедро.
        - Хорошо, что ты не с пустыми руками выбежал,  - вздохнула с видимым облегчением Ольга.  - Надо же… Карандаш как средство самозащиты!
        - У художников целый арсенал… таких средств,  - пробормотал Алекс, взглянул на карандаш и ощутил тошноту. Впервые он ранил человека. Пусть вора и, возможно, убийцу. Но ранил…
        - Ты защищался,  - угадал его мысли Матвей и легонько хлопнул по плечу.
        - Надо вызвать полицию,  - заявила Ольга.
        - Мы не сможем описать этого чувака,  - возразил Дымов.  - И у Алекса могут возникнуть проблемы.
        На лице Ольги мелькнул испуг. Она замотала головой и отступила. И только прижавшись лопатками к стене, будто почувствовала себя защищенной и спросила:
        - И что нам теперь делать?
        - Искать новое место дислокации,  - тяжело вздохнул Матвей.  - И предупредить Петра. К нему в дом залезли уже дважды. Пусть срочно ставит сигнализацию и меняет замки. Не исключаю, что вор спер запасные ключи или воспользовался отмычкой. К слову, раз он снова сюда вломился, зная, что дом не пустой, говорит не о его глупости, а о том, что что-то позарез ему нужно! Что-то, что находится здесь.
        - Мы же вчера решили, что ему нужен золотой ключ,  - ответила Ольга и покосилась на забинтованную руку Алекса. Но он, опередив Матвея, качнул головой и указал взглядом на валяющийся посреди коридора рюкзак.
        - Вещи Ирины. Вор пытался умыкнуть ее вещи.
        Матвей окинул взглядом рюкзак и оглянулся на Алекса и Ольгу.
        - Ее рюкзак мог понадобиться только ее мужу. Но тот, кто влез в дом, ростом гораздо ниже Кости.
        - Ниже,  - подтвердила Ольга.  - Это не он был. Хоть вор мог действовать по его указке.
        - Но если Косте понадобились вещи жены, он мог бы просто прийти за ними! Если он этого не сделал, значит, они ему не так уж и нужны.
        - Или, наоборот, нужны очень сильно. Подозрительно сильно,  - возразил Алекс.  - Но отчего-то он не хочет или не может явиться за ними лично.
        Матвей снова вздохнул, присел на краешек обувной тумбы и обвел взглядом Ольгу и Алекса.
        - Не хотел вам говорит, но Ирина, похоже, умерла не от потери крови, а от удушения.
        Ольга испуганно ахнула и закрыла рот ладонью. Алекс просто кивнул и украдкой вытер карандаш о штаны.
        - Да, вот такие дела. Не хочу подозревать Костю, но…
        Матвей не договорил, хлопнул себя ладонями по коленям, рывком поднялся и ушел в свою комнату. Но тут же вышел с прижатым к уху телефоном.
        - Петя, прости опять за ночную побудку. Ага, снова приключения. И они касаются тебя. Такое дело…
        Они перенесли рюкзак Ирины из коридора в большую комнату, но решили, что займутся осмотром вещей позже, после того, как поговорят с хозяином дома. Петр сказал, что будет через двадцать минут. И в его ожидании Ольга успела приготовить кофе.
        - Раз очередная ночь у нас не обошлась без эксцессов…  - вздохнула она, разливая по трем чашкам кофе и добавляя себе и Алексу сливок. Он поблагодарил ее кивком и с чашкой отошел к окну. Ночное происшествие их немного примирило. Они снова разговаривали, но напряжение так и искрило в воздухе. Несмотря на старания Ольги, душевного разговора не получалось. Она не выдержала первой, поставила чашку на стол и развернулась к Матвею:
        - Дымов, прекращай!
        - Что прекращать, малая?
        - Не делай вид, что не понимаешь!  - рассердилась Ольга и нервно провела ладонью по волосам. Глаза у нее были чуть припухшими и покрасневшими, будто до этого она плакала.
        - Не смотри на меня волком!  - сказала она.
        - Вы чуть не навернулись,  - ответил Матвей.
        - Да, знаю! Величайшая глупость! Дымов, до конца жизни буду благодарна тебе за наше спасение. И снова прошу прощения! Да, я сглупила! Полезла наверх! Но хватит уже рычать!
        - Я не рычу,  - тяжело вздохнул он, поднялся и отнес свою чашку в раковину. Потом, с секунду подумав, ополоснул ее под краном и убрал на место.  - Спасибо за кофе.
        - Пожалуйста. Дымов? Ты же сам постоянно повторяешь, что в команде не должно быть конфликтов!
        Матвей усмехнулся и бросил на Алекса короткий взгляд, в котором смешались сожаление, боль и, одновременно, понимание.
        - Хорошо, малая. Ты права. В команде не должно быть конфликтов.
        - Особенно сейчас!  - подчеркнула Ольга.
        - Особенно сейчас. И это касается всех,  - напомнил Матвей.  - Меня. Тебя. И тебя.
        Он снова посмотрел на Алекса, но на этот раз задержал на нем взгляд, будто поймал на «мушку». Алекс молча кивнул и не отвел глаза.
        - Очень хорошо,  - произнес не Ольге, а ему Дымов.  - Значит… команда… будем решать насущные вопросы. Как прежде.
        - Как прежде,  - ровным тоном подтвердил Алекс. И брошенный на него полный вопросов взгляд Ольги проигнорировал.
        Петр приехал даже раньше, чем обещал, и не один, а со встревоженной Наташей. Матвей снова извинился и кратко рассказал о случившемся, добавив, что оставил на усмотрение Петра решать, звонить в полицию или нет. Только говорить о том, что «вор» охотился на рюкзак Ирины, не стал.
        - Утром найдем для вас новое место,  - пообещал Петр, несмотря на уверение гостей, что они сами что-нибудь придумают.
        - Доставили мы вам проблем,  - вздохнул Матвей.  - Скоро вернемся домой.
        - Проблемы не у нас, а у вас. И пока их не решите, возвращаться нет смысла,  - отрезал Петр.
        - Я позвоню своей тете. Она на лето сдает курортникам жилье,  - предложила Наташа и, скользнув по Алексу взглядом, с огорчением заметила:
        - Опять у вас травмы. Что случилось?
        - Вывихнул. Поскользнулся сегодня на камнях,  - на ходу придумал Алекс и спрятал забинтованную руку за спину. Но, поймав взгляд Петра, вспомнил, что тот видел его с повязкой за ужином днем раньше, и поправился:
        - Вернее, вчера. Не на камнях… Просто упал. Бывает!
        Алекс улыбнулся обеспокоенно хмурящейся хозяйке дома той своей наивно-радостной улыбкой, которая по идее должна была пресечь расспросы. Наташа сокрушенно вздохнула, но промолчала. Петр с Матвеем уже обсуждали какие-то насущные вопросы. И она, пока муж был занят, обошла комнату, но вдруг остановилась возле дивана. Алекс мысленно чертыхнулся, когда Наташа взяла в руки рисунок, а сопровождавшая ее Ольга заметила планшет. Попал… Вся душа как на ладони. Собирался же уничтожить свое «творчество»! Так бы и сделал, если бы не вор.
        - Это ты рисовал?  - спросила Наташа, рассматривая изображение охранницы. Алекс качнулся с пяток на носки и кивнул. Ольга подняла взгляд от второго рисунка и посмотрела на него. Щеки ее залил румянец, в глазах читалась растерянность, но на губах мелькнула улыбка. Ольга бережно положила планшет на диван и с любопытством заглянула Наташе через плечо.
        - Круто как!  - восхитилась Наташа.  - Учился где-то?
        - В универе. На изо.
        - Это охранница? Надо же… Прям как я ее себе представляла. И ключи  - в точности такие же.
        - Матвей все хорошо описал,  - ответил Алекс, перекатывая в пальцах пресловутый карандаш.
        - И сейчас ты пишешь картины?  - продолжала с явным восхищением расспрашивать Наташа.
        - Нет. Учу в школе первоклашек рисовать. Так, домики, солнышко там, птички летят…
        - Но у тебя же такой талант!
        - Мне нравится моя работа,  - уклончиво ответил Алекс. Ольга смотрела на него во все глаза, и под прицелом ее зеленых глазищ ему стало неуютно. Он снова обругал себя за то, что выдал через бумагу личное. Лучше бы и правда птичек нарисовал!
        - Забавно,  - сказала вдруг Наташа, поворачивая рисунок под другим углом.  - Бабушка нам рассказывала, что никто не знает, как выглядит золотой ключ. Только те мудрецы-провидцы, носители истины, которые передают его от одного к другому.
        - Получается, тот мудрец из легенды оставил золотой ключ себе?  - вмешалась Ольга.
        - Да. Мудрец оставил самый опасный ключ, открывающий истину, себе.
        Наташа положила рисунок на диван рядом с планшетом, задержала взгляд на втором листе, но комментировать ничего не стала. По тому, как Ольга сунула руки в карманы и подняла плечи, Алекс понял, что и она испытывает неловкость: не узнать ее на рисунке было сложно.
        - Талантливо,  - повторила Наташа и кивнула уже на его забинтованную руку с зажатым в пальцах карандашом.
        - Как же ты с вывихом это все нарисовал? Там столько деталей!
        - Я иногда и… левой рисую,  - ляпнул он. К счастью, в этот момент Наташу позвал Петр. И они, распрощавшись и пообещав утром позвонить, ушли.
        - Я иногда и левой рисую,  - передразнила его Ольга и усмехнулась.  - А в графите  - все правая рука.
        - Что такое?  - спросил, подходя к ним, Матвей. Алекс тоскливо посмотрел на свои разбросанные по дивану рисунки. Палиться так палиться, по полной.
        - Неудачно спрятали ключ,  - вздохнула Ольга.  - «Травма» слишком привлекает внимание.
        - Хочешь что-то спрятать  - оставь на виду,  - заметил Матвей.  - На то и был расчет!
        - Да, только Алекс на вопрос, что у него с рукой, тут же начинает путаться в версиях!
        - Могу говорить правду. Что меня покусала Шарлотта!
        - Боюсь даже представить, что ты ответишь на вопрос, кто такая Шарлотта,  - усмехнулась Ольга.  - Надо что-то другое придумать.
        - Да в гипс его закатать! И путаться не будет. Упал  - сломал…
        - Спасибо, что не сразу в асфальт,  - сыронизировал Алекс. Матвей лишь взглядом, без слов, дал понять, что в асфальт закатал бы его с удовольствием.
        - Так!  - Ольга хлопнула в ладоши, обеспокоившись, что шутливая перепалка перерастет в нешуточную.  - Вещи Ирины. Нужно их просмотреть. И еще у нас есть найденная флешка.
        - Четвертый час, Ольга,  - возразил Матвей.
        - А кто-то хочет спать?  - невинно поинтересовалась она.
        - Нет, но… Хорошо! Посмотрим рюкзак, а флешку оставим на завтра. До утра дотерпишь!
        - Ладно,  - ответила Ольга, хоть и не была согласна с его решением.
        Разбирать рюкзак поручили ей. Судя по тому, как Ольга невольно замешкалась, стало ясно, что перебирать вещи умершей женщины ее заставляет необходимость, а не любопытство.
        Она извлекла свернутую одежду, пакет с бельем и все это аккуратно положила на диван. Достала косметичку и заглянула в нее.
        - Женские штучки. Кремы и прочее…
        Матвей, подключившись, просмотрел карманы джинсов и толстовки. Но те были пусты.
        - Все, больше ничего нет.
        - Там еще внутренний карман,  - сказал, заглянув в пустой рюкзак, Алекс.
        Ольга раздернула «молнию» и вытащила чехол.
        - О, я так и думала, что Ирина носила очки!  - обрадовалась она, открыла чехол и действительно вытащила пару очков в тонкой золотой оправе.
        - Не понимаю, зачем вору ее личные вещи? Или схватил первое подвернувшееся под руку?  - расстроенно протянула она.
        - Погоди, малая,  - перебил Матвей. Взял из ее рук чехол и приподнял бархатку. А затем извлек крупный ключ. Бронзовый.
        Алекс удивленно присвистнул, а Ольга тихо ахнула.
        - Бинго!  - воскликнул Матвей и взвесил ключ на ладони.
        - И что теперь с ним делать?  - выдохнула Ольга.
        - Как что? То, что ты и предлагала. Вернуть его в пещеру охраннице,  - ответил Матвей, пожимая плечами.
        - Но как же деревня и ее жители? Наверное, надо попытаться их спасти?
        - У тебя есть идеи, как?  - поинтересовался Матвей и поднял брови.
        - Нет, но…
        - А у тебя?
        Матвей развернулся уже к Алексу, но он покачал головой.
        - И у меня нет. Так что вернем ключ в пещеру,  - заключил Дымов.
        - Алекс говорил, что если оставим все, как есть, то проклятие не снимем,  - напомнила Ольга.  - И ясновидящий дал нам подсказку.
        - Ясновидящий мог бы изъясняться и понятнее,  - проворчал Матвей.  - То, что он передал Алексу связку с ключами от своего дома, можно истолковать как угодно.
        - Дымов, тебе не кажется, что ты отметаешь все предложения, которые раньше выдвинул Алекс?  - прямо спросила Ольга. Она сердито хмурилась и даже с вызовом вскинула подбородок. Алекс не сдержал улыбки. Матвей тоже усмехнулся:
        - Малая, не перегибай палку! И не додумывай то, чего нет. Я не отметаю версии Алекса. Я пытаюсь думать рационально.
        - Не очень получается рационально.
        - Ну раз не получается, то будем думать утром!  - отрезал Матвей и скомандовал:
        - Отбой! Всем спать. За дежурного теперь останусь я.
        - Дымов!  - возмутилась Ольга, но он тихо шикнул на нее и указал ладонью в сторону ее спальни.
        Ольга вскинула подбородок и прошествовала мимо с гордо расправленными плечами.
        - Спокойной ночи!  - пожелал ей Матвей, но она скорчила ему гримасу и захлопнула дверь.
        - Куда мы этот ключ спрячем?  - поинтересовался Алекс.
        - А кто его знает… Искали, искали, а он у нас под носом был. В рюкзаке Ирины. Ирины, черт побери!
        - И телефон хозяйки дома тоже у нее оказался.
        - Да, да, я понимаю, куда ты клонишь. Мне надо все обдумать. Но не сейчас!
        Матвей провел ладонью по волосам, а затем кивнул на дверь «мужской» спальни:
        - Иди, теперь твоя очередь отдыхать.
        - А ты?
        - А я подежурю. Сказал же. Мало ли. Ключ пока побудет у меня. Отдавать оба тебе слишком опасно. И потому, что могут напасть, и потому, что мы не знаем, что случится, если мы соединим ключи. Завтра, Алекс! Все завтра.
        Он не стал спорить, направился к двери и услышал, как Матвей за его спиной проворчал:
        - Задали же нам задачу… Костя с Ириной.
        - Ирина. Она задала,  - сказал Алекс, оглянувшись.
        Погружаясь в сон, он еще успел подумать, что фраза Наташи про ключ истины каким-то образом перекликается с какой-то фразой из письма Федора. И решил утром перечитать послание ясновидящего.
        Алексу снова снилась Ольга. Но старый кошмар трансформировался в новый. На этот раз Алекс не видел высокой, подпирающей небо скалы. И он не держал Ольгу в объятиях. Его вообще в этом сне не было. Все происходящее виделось будто со стороны.
        На Ольге был непромокаемый комбинезон, на ногах  - резиновые сапоги, а руки затянуты в перчатки. Она шла по узкой каменной галерее. Шла уверенно, будто точно знала, куда ведет путь. Вскоре она вышла в небольшой зал с тускло поблескивающим под скалистым выступом подземным озером. Тогда Ольга остановилась и оглянулась, будто проверяя, кто за нею идет. Затем поднялась на один выступ и принялась закреплять веревку на отвесной стене, продевая ее через какие-то штуковины. Алекс следил за ней недолго. Его внимание снова привлекло озеро. Темная вода в нем колыхнулась, будто от движения крупного животного, а затем забурлила, запенилась и принялась стремительно подниматься, выплескиваясь в каменный зал. Ольга испуганно оглянулась. Дернула веревку, ухватилась за нее руками, уперлась ногой в выступ и оттолкнулась. Может, ее движения и показались бы Алексу ловкими и красивыми, как у альпинистов, если бы он с ужасом не следил за тем, как быстро зал заполняется водой. Вот скрылся каменный пол, а следом под водой исчез выступ. Ольга стремительно карабкалась вверх. И только Алекс с облегчением решил, что она
успеет спастись, как услышал нарастающий гул, будто кто-то с силой дул в огромную трубу. Гул перерос в грохот, который заглушил шум воды, и сверху посыпались камни. Они падали, как снаряды, вспучивали и без того бурлившую воду, рикошетили от стен и били по Ольге мелкими осколками. Напуганная происходящим, она пыталась одновременно и подняться, и увернуться от летящих в нее камней. Но один из них ударил ее в шею, Ольга обмякла и повисла на веревке безжизненной куклой.
        Алекс рывком сел и с трудом перевел дыхание. Кошмар вернулся. Сюжет остался тем же  - Ольга погибала. Но изменились условия. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять, где и когда это случится. Скоро. В пещере.
        - Нет…  - прошептал Алекс и в отчаянии зажмурился. Как бы он ни пытался изменить ход событий, как бы ни пытался выторговать у судьбы ее жизнь в обмен на обещание исполнить свое предназначение, смерть уже пометила Ольгу. Дует ей в затылок, скалит из-за ее плеча зубы.
        Алекс откинул одеяло и спустил ноги с кровати. Футболка взмокла от пота. И от холода и потрясения его колотил озноб, как при гриппе. Не зная, куда податься, что делать, как ему вообще быть, он вышел в большую комнату и увидел сидевшего за ноутбуком Дымова.
        - Не спится, Алекс?  - буркнул Матвей и поднял на него глаза. И, похоже, что-то понял по его лицу, потому что моментально вскочил на ноги и бросился к нему:
        - Сань?!
        Похоже, вид у него и правда был неважнецкий, раз Дымов не только назвал его домашним именем, но и моментально забыл о возникшем между ними соперничестве: обнял за плечи и встревоженно заглянул в глаза.
        - Сань, тебе плохо? Нужен врач?
        Алекс мотнул головой и хриплым со сна голосом пробормотал:
        - Ольга будет следующей. И я не знаю, как это остановить.
        Матвей переменился в лице. Но затем усадил Алекса на диван, сбегал в комнату за одеялом и заботливо укутал.
        - А теперь рассказывай. Все. И с начала.

* * *
        Несмотря на то что ночь опять выдалась с приключениями, Ольга проснулась рано, выспавшейся и в самом лучшем расположении духа. Она могла обманывать себя, считая, что ее хорошее настроение вызвано перемирием с Матвеем, но не стала, зная, что причина вовсе не в этом.
        Стараясь не нарушить тишины спящего дома, Ольга проскользнула в ванную. Зеркало отразило отнюдь не помятый, как можно было ожидать после бессонной ночи, вид, а свежий румянец на слегка тронутых солнцем скулах и блеск в ярких глазах. Ольга торопливо приняла душ и переоделась не в походные широкие штаны, а в единственные взятые с собой голубые джинсы с прорехой на колене и зеленый топ. Пусть любимая одежда принесет ей удачу! Ольга даже тронула тушью ресницы и небрежно растрепала завившиеся от влаги волосы.
        Дымов спал на диване, закинув под голову вместо подушки одну руку, а другую положив на грудь. Плед, которым он укрывался, упал на пол. Ольга с улыбкой укрыла Матвея, но он даже не проснулся. Дверь в другую комнату была закрыта, и из-за нее не доносилось ни звука. Алекс в такую рань тоже еще спал. Ольга прошмыгнула на кухню и открыла холодильник. Приключения приключениями, но завтрак никто не отменял. А она умеет готовить вкусные завтраки. Пусть не блинчики и пирожки, как Таня, но омлеты и горячие бутерброды  - запросто.
        В холодильнике нашлось все необходимое. Она поставила одновременно чайник, а на плиту  - кофейник и включила духовку. Затем нарезала хлеб для бутербродов, приготовила начинку и застелила противень бумагой для выпечки.
        Шум воды в ванной раздался в тот момент, когда она взбивала яйца. Ольга улыбнулась, но не стала по своей привычке ничего загадывать на омлет: поднимется или осядет, удачный день или провальный. Сбудется или не сбудется.
        Любит или не любит.
        Его присутствие она почувствовала спиной в тот момент, когда выливала взбитые яйца на раскаленную сковороду. Алекс тихо вошел на кухню и остановился в дверях, привалившись плечом к косяку. Ольга мельком оглянулась на него и вновь вернулась к своему занятию. Руки выполняли привычные действия, а сердце разгонялось в сумасшедшем ритме.
        Услышит или не услышит.
        В левой руке Алекс сжимал несессер, а через плечо у него было перекинуто влажное полотенце. Его дреды торчали со сна в разные стороны, футболка задралась с одного бока, и сейчас Алекс напоминал того смешного парня, каким Ольга увидела его в первый раз.
        - Доброе утро!  - поздоровалась она и, пряча улыбку, отвернулась.
        - Доброе,  - отозвался он и подавил зевок.
        - Скоро будем завтракать. Матвей еще спит?
        - Угу.
        Алекс положил несессер на стол и с любопытством заглянул через стеклянную дверцу в духовку.
        - Горячие бутерброды,  - пояснила Ольга.
        - Класс.
        - И омлет.
        - Вообще круто.
        Она снова украдкой улыбнулась. Омлет получался, что надо  - пышным и румяным. Ольга убавила огонь и накрыла сковороду крышкой. Алекс в неловкости топтался рядом. И мелькнувшая на его боку змейка, когда он одернул футболку, и легкая смесь запахов мяты и лосьона после бритья невольно возвращали Ольгу во вчерашний день  - в тот момент, когда Алекс взял ее за руку и развернул к себе. И как бы он потом ни отмалчивался, что бы ни говорил Матвею, ночью он рисовал ее.
        - Готово,  - сказала Ольга и составила сковороду с огня.
        - Пойду разбужу Дымова. Скажу, что ванная свободна.
        - Погоди!  - остановила его Ольга, возможно, слишком поспешно. Так поспешно, что покраснела и торопливо отвела взгляд на спасительную духовку.
        - Еще пять минут. И я не заварила чай.
        - Матвей пьет кофе,  - сказал Алекс и тем самым нарушил магию их недолгого совместного утра.
        - Знаю. Но я хочу чай.
        Ольга нервно завела за ухо короткую прядь и отчаялась на последний шаг:
        - Давай сменю повязку. Бинт мокрый и грязный.
        Она будто прыгнула в пропасть. Взлетит к небу или разобьется? Разобьется, если он откажется, если улыбнется ей той ненастоящей улыбкой, которой отгораживался от всего слишком сложного или ненужного.
        Алекс задержал на ней взгляд, и его губы тронула улыбка  - заговорщицкая и отчего-то немного грустная. Ольга поспешно ретировалась за аптечкой, прокралась на цыпочках мимо все еще спящего Матвея и вернулась на кухню.
        - Порез заживает. А вот Шарлотта цапнула тебя крепко…
        Она болтала с преувеличенной беззаботностью, пытаясь скрыть слишком явное волнение, вызванное его близостью. Алекс молчал. Только когда Ольга отвлеклась, чтобы взять из аптечки новый бинт, снял браслет и растер запястье.
        - Потом придумаем что-нибудь другое,  - поспешно сказала она, прекрасно понимая, что ее идея спрятать браслет-ключ под бинтами, может, и неплохая, но доставляет неудобства.
        - Рану от укуса все равно пришлось бы перевязывать. Пока не заживет, придется походить с повязкой,  - добавила она, будто извиняясь.
        Алекс расстегнул браслет, чтобы снова надеть, но неловко выронил. Тяжелое кольцо упало, и от него откололся небольшой кусочек. Они одновременно наклонились и чуть не столкнулись лбами. Алекс поднял браслет и осмотрел его, а затем вскинул взгляд на Ольгу и неожиданно скомандовал:
        - Поищи что-нибудь, чем можно было бы сковырнуть пластмассу! Или чем можно разломить браслет!
        - Зачем?!  - ужаснулась Ольга. Но Алекс уже выдвинул ящик со столовыми приборами, покопался в нем и нашел щипчики для колки орехов.
        - Алекс, что ты делаешь?!
        - Дай вон ту доску.
        Он явно волновался, и Ольга рассудила, что лучше оставить расспросы на потом. Подала ему разделочную доску и отошла на шаг, когда Алекс сделал ей знак отступить. Он снова покопался в ящике, вытащил крупный нож и молоток для отбивания мяса. После чего, не заботясь о том, что грохотом разбудит Матвея, Алекс ударил по браслету. И после манипуляций показал Ольге несколько кусков обычной пластмассы. Тяжелой, плотной, но пластмассы.
        - Нет никакого золотого ключа. У нас  - нет,  - озвучил Алекс то, что Ольга и так поняла. Она в шоке взирала на куски пластмассы на его ладони. А потом внезапно расхохоталась.
        Она смеялась  - до слез, до сбивающегося дыхания, и никак не могла остановиться. Смеялась так, как не смеялась давно. Смеялась, выплескивая со смехом не только стресс последних дней, но и все пережитое с того дня, когда погиб брат. Смеялась, опершись ладонями о стол. И когда, казалось, начинала успокаиваться, вспоминала то свою «идею», то как Алекс «путался в показаниях» в ответ на расспросы Наташи.
        - Вы… Вывих,  - простонала Ольга и снова захохотала, представив, как Алекс будет выкручиваться перед Петром или Наташей. Соврет про чудесное исцеление серьезной «травмы» за одну ночь?
        Он недолго сохранял серьезный вид. И, заразившись ее хохотом, тоже засмеялся.
        - Лучше бы сразу… в гипс,  - выдавила Ольга сквозь смех.
        - Золотой ключик…  - вторил он.
        - По какому поводу веселье?  - громко спросил разбуженный их хохотом Матвей. Ольга ничего не смогла сказать, лишь кивнула на обломки браслета. И, увидев, как переменился в лице Матвей, простонала:
        - Ды-ымов… Какие мы лопухи-и!
        Кое-как ей удалось успокоиться. Ольга вытерла глаза салфеткой и, вспомнив, что накрасила ресницы, громко чертыхнулась. Теперь она еще и панда.
        - Бутерброды в духовке, омлет  - в сковороде! Накрывайте на стол,  - скомандовала внимательно рассматривающему осколки браслета Дымову и прячущему улыбку Алексу. И сбежала в ванную.
        Уже там Ольга подумала, что до недавних пор ей было все равно, какой ее увидят «камрады». Из пещер они вылезали измазанными грязью и глиной по уши. И никогда, никогда Ольга не беспокоилась о том, как выглядит в такие моменты. Даже когда была влюблена в Матвея.
        Глава 15
        - Ночью я успел кое-что посмотреть, хоть и не все,  - сказал Матвей, вставляя флешку в гнездо ноутбука.  - Но скажу, что даже то, что увидел  - бомба!
        Вымыв и убрав посуду после завтрака, они расселись за столом в большой комнате. Матвей занял место в центре, перед ноутбуком, Ольга с Алексом  - по бокам. Никто из них не перешучивался, не нарушал тишину ожидания репликами. Матвей кожей ощущал витавшее в воздухе волнение. Он и сам волновался, потому что информация на флешке оказалась действительно интересная. А еще потому, что Ольга сидела к нему так близко.
        Она нетерпеливо ерзала на стуле. Алекс же замер неподвижно, как статуя, только закусил нижнюю губу и не спускал взгляда с экрана. Матвей мельком посмотрел на Алекса и снова перевел взгляд на монитор. За эти дни многое перевернулось с ног на голову и обратно. Может быть, такие кульбиты нужны, чтобы научиться отпускать?
        Сегодня, впервые за долгое время, Матвей увидел, как Ольга заразительно и искренне хохочет. Так она смеялась раньше, до того дня, когда их жизни разлетелись на осколки. В тот день Матвей потерял лучшего друга, а Ольга  - брата. Матвей знал, что Леша с сестрой рано остались без отца, а мама умерла, когда Оле едва исполнилось пятнадцать. До совершеннолетия сестру воспитывал Леша. Он и Таня. Алексея не стало в неполные тридцать два. Ольге уже исполнился двадцать один год, она была самостоятельной и взрослой, но смерть брата лишила ее опоры. Да, Ольга улыбалась, шутила, усмехалась, но все-таки оставалась слишком серьезной.
        Глядя на мелькающие на экране символы, Матвей еще думал о том, что глаза Ольги снова сияют, что за вчерашний день он увидел ее и счастливой, и несчастной. И хоть больно было понимать, что причина блеска в ее глазах  - не он, и что не ссора с ним погрузила ее в печаль, увидеть Ольгу сегодня так искренне хохочущей Матвею было радостно.
        - С какой начнем?  - спросил он, когда загрузились папки.
        - С первой,  - ожидаемо ответила Ольга и нетерпеливо схватилась за мышку. Их ладони чуть соприкоснулись, и Матвей мысленно вздохнул. Отпусти. Ради блеска в ее глазах, ради ее смеха и права выбора.

«Мы просто не совпали по времени, малая». Сначала было слишком рано. Теперь  - слишком поздно. А Лешина смерть образовала между этим «рано» и «поздно» губительный разлом.
        - Фигасе!  - встрепенулся Алекс и подался к экрану.
        После того, что он рассказал минувшей ночью, Матвей только убедился в том, что поступит верно, если уйдет с дороги. Хоть и высказал Алексу все, что думает о его «предназначении» и о безрассудном поступке, который едва не стоил им с Ольгой жизней. Высказал на правах старшего брата, которые Алекс всегда признавал. Не заметить происходящие с ним перемены мог только слепой или тот, кто абсолютно не знал Алекса. А Матвей знал его как облупленного. Еще раньше, чем Алекс научился виртуозно пользоваться целым арсеналом невинных и наивных улыбочек, Матвей научился разгадывать значение каждой. Алекс создал себе обманчивый образ, отказался от домашнего и мягкого звучания имени в пользу этого остроугольного и резкого, отгородился новым образом от жесткого мира и любопытных людей. А Матвей видел за масками его слишком серьезный взгляд и усталость. Усталость от ответственности, которую на него взвалил этот дар, от излишнего внимания к себе, от феномена «чудо-ребенка». И то, что в эти дни Алекс скинул маски и стал таким, каким был на самом деле  - не юморным и дурашливым, а задумчивым и молчаливым, лишь
подтверждало то, что с ним лично и с ними всеми происходило что-то на самом деле серьезное.
        - Это же легенда, которую нам рассказала Наташа!  - воскликнула Ольга, пробежав взглядом развернутый на экране вордовский лист.
        - Это флешка Ирины,  - сказал, немного опережая события, Матвей.  - Ирина была журналисткой и, похоже, сумела раскопать об этих ключах все возможное.
        - Здесь говорится, что ключей было три,  - задумчиво пробормотал Алекс и слегка потарабанил пальцами по столу.  - Но что золотой никто не видел. Вчера Наташа сказала то же самое.
        - А существовал ли он тогда на самом деле?  - усомнилась Ольга. И Матвей с усмешкой открыл следующую папку:
        - А как вам это?
        Перед ними развернулся длинный список имен с пометками напротив каждого. «Обладатели золотого ключа»,  - гласил заголовок. Алекс с Ольгой синхронно подались к экрану.
        - Это список имен всех ясновидящих, прорицателей и знахарей, у которых в разное время находился пресловутый золотой ключ,  - добавил, хоть пояснений уже не требовалось, Матвей.
        Ольга провела пальцем по стоявшим напротив каждого имени датам.
        - Получается, они передавали этот ключ от одного к другому, как эстафетную палочку!  - воскликнула она.  - Хоть и жили в разных местах. Вот этот  - в Греции. Вот этот  - в Латинской Америке. Кто где! Ключ путешествует по миру!
        - А последним его хозяином был Федор Кольцов,  - подвел итог Алекс.  - Ирина хорошо изучила тему. Она точно знала, у кого находится золотой ключ!
        - Только как Федор поступил с ним, мы не знаем,  - сказал Матвей.  - Кольцо оказалось обманкой. Может, Федор золотой ключ вместе с серебряным отдал охраннице?
        - Тогда у Кости могут быть уже оба! Не нравится мне это.
        - Это не доказано, Алекс,  - нарочито спокойным тоном ответил Матвей. То, что Костя пропал, да еще при таких странных обстоятельствах, продолжало его волновать и пугать.
        - Тогда я не понимаю, на что пытался намекнуть Федор, передав мне два обычных ключа,  - вздохнул Алекс и наморщил лоб.
        Ольга фыркнула, еле сдерживая смех. Видимо, опять припомнила их оплошность, и с какой серьезностью они отнеслись к тому, чтобы спрятать бесполезный пластиковый «браслет».
        - Вот эту папку я еще не смотрел,  - сказал Матвей и открыл следующую.
        - Интересненько,  - оживился Алекс и зачитал вслух:
        - Ключи несколько раз оказывались вместе, и тогда случались катастрофы. Предположительные даты и события…
        - Здесь даже мировые войны есть! Не только цунами и другие бедствия,  - ужаснулась Ольга, быстро пробежав взглядом список.  - Может, это только версия Ирины? Что если она готовила статью?
        - Но если это правда, то пожарный Сева оказался не так уж далек от истины. Соединившись, ключи могут принести несчастья. Глобальные такие несчастья.
        - Потому что один из них открывает все двери, включая те, которые лучше держать закрытыми,  - пробормотал Алекс.  - За сребреники и Иисуса предали. А столкновение идеалов, то есть истин, способно разжечь войны. Поэтому ключи, хоть они на какой-то страшный период и оказывались вместе, снова рассоединяли и прятали. Если бы их не разделяли, то в итоге бы случился апокалипсис. А так мир, пережив войны и катастрофы, продолжает существовать. Федор, зная об этом, ключи наверняка спрятал. Но я все равно не улавливаю, что он хотел мне сказать… Что отдал два ключа, золотой и серебряный, охраннице?
        - Исходя из списка с именами и датами, золотой ключ всегда оставался у мудрецов,  - заметила Ольга, снова пробегая взглядом список. Алекс резко к ней развернулся, губы его дрогнули, будто он хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. Да и Матвей уже пролистал список до конца и зачитал вслух оставленную курсивом приписку:
        - Чтобы добиться власти, богатства и получить влияние, нужно, чтобы каждый из ключей сработал сам по себе.
        - Активизировать каждый ключ по отдельности?  - «перевела» Ольга и задумчиво похлопала себя пальцем по подбородку.  - Костины финансовые дела, чтобы он потом ни говорил Матвею, шли очень неплохо. Можно сказать, один ключ сработал. Федор, обладатель золотого, предсказывал. И, наконец, бронзовый…
        - А это то, что случилось с деревней,  - закончил за нее Алекс.
        В других папках оказались планы пещер и краткая информация по выбросам фабрики.
        - Остался еще один файл,  - сказал Матвей.  - Я его уже открывал раньше. Поэтому понял, что флешка действительно принадлежала Ирине.
        - Ну, Дымов, посмотрим, что ты приготовил нам на «десерт»!  - в нетерпении заерзала Ольга.
        - А вот что!
        Он развернул на экране два электронных билета, оформленных на имя Ирины. А потом еще один, выписанный на имя Вячеслава Коновалова.
        - Вячеслав был тут в наш первый приезд,  - пояснил Матвей.  - Я передал ящик ему здесь. А через день после нашего отъезда сюда приехала и Ирина.
        - Так это он и есть  - заказчик?! Вернее, посредник? А заказчица бронзового ключа  - Ирина?! Раз она приехала к нему?!
        - Похоже на то. Серебряный ключ у нее уже был. У нее или у Кости. Где находится золотой  - она знала. А бронзовый на блюдечке, вернее, в ящичке, преподнесли ей мы. А вот этот билет на имя Вячеслава уже на дату, которая совпадает с нашим настоящим приездом.
        - Он здесь! И он точно работал на Ирину! Это же ей, как той старухе из сказки, захотелось стать Владычицей Морской?!  - Ольга даже привстала с места.  - Она с этим Вячеславом и погубила деревню! И нас подставила! Нас и своего мужа. Почему?! Нас  - ладно, мы ей чужие! А Костю?
        - Мы не знаем, какие в их семье отношения. Какие  - на самом деле, а не те, которые нам демонстрировал Костя,  - тихо сказал Матвей.
        - Блудница,  - пробормотал себе под нос Алекс и качнул головой.
        - Божечки, божечки, божечки!  - разнервничалась Ольга, запустила пальцы в волосы и взъерошила их.  - Вполне возможно, что той ночью Ира разговаривала не с Костей, а с этим Вячеславом, раз они сообщники! Поэтому Костя так всполошился, когда услышал от меня о ночном разговоре! О чем там говорилось? Ирина просила мужчину не дергаться и вести себя спокойно, тогда кто-то что-то «не узнает». Не узнает! Может, они имели в виду Костю? Они от него могли скрывать что угодно. Начиная с того, что они  - сообщники, заканчивая тем, что  - любовники.
        - Малая, не делай поспешных выводов,  - попросил Матвей, закрыл все папки и бережно убрал флешку в карман джинсов.
        - Сложно не делать!  - возразила Ольга и снова села на место. Даже не села, а рухнула и обхватила пылающие щеки ладонями.  - Смотрите, что вырисовывается… Костя мог узнать о том, что Ирина раскопала все про ключи. Не только раскопала, но и заказала через Вячеслава достать бронзовый. Костя под предлогом, что им нужны деньги на заграничных врачей, напросился в команду. Но не ради денег, потому что деньги-то у них как раз и водились. Ирина хорошо заплатила за выполнение заказа! Ты передал ящик посреднику, то есть Вячеславу. И Ирина с ним активизировали ключ. Не знаю, как им это удалось. Я в этом не разбираюсь. У нас Алекс по этой части. Так вот, им оставалось получить только золотой ключ. И все, Ирина и этот Вячеслав стали бы могущественными, богатыми и наделенными властью. Как и обещала легенда. А на риски  - наплевать! Все ради могущества, богатства и власти! Только Костя сбил им планы и отнес серебряный ключ Федору, потому что опасался того, что все ключи окажутся в руках его жены. Что-то он подозревал! Потому так и нервничал! Костя отдал ключ Федору, и следом за этим мы достали бронзовый…
        Ольга внезапно осеклась, помолчала в наступившей тишине и расстроенно выдохнула:
        - Не сходится. Если все три ключа оказались на поверхности, а никаких катастроф не случилось, то моя версия рассыпается.
        - Не рассыпается,  - возразил Алекс.  - Допустим, три месяца назад на поверхности и в непосредственной близости друг от друга оказались все три ключа. Два из них, серебряный и золотой,  - у Федора. Бронзовый  - у Ирины. Катастрофы не случилось только потому, что ключи не оказались в руках того, кто погрузил бы мир во мрак. На тот момент он еще не родился… Федор до поры до времени хранил оба ключа у себя, а потом почувствовал свою близкую смерть и вызвал охранницу.
        - Или не смерть он почувствовал, а рождение этого, как ты его раньше назвал, Антихриста!  - воскликнула Ольга.
        - Ну, ребята,  - восхищенно протянул Матвей.
        - Костя просто передал серебряный ключ Федору на хранение! Из благих побуждений,  - продолжила Ольга.  - Главные злодеи в этой истории  - Ирина и Вячеслав. Он даже после ее смерти пытается заполучить ключи. И хоть многое нам стало понятно, неизвестно, что случилось на самом деле с Ириной. Где Костя. И где оставшиеся ключи  - у него или у охранницы.
        Ответить Матвей не успел, потому что отвлекся на сообщение. Петр писал, что они с Наташей будут у них через полчаса.
        - Тридцать минут на сборы, команда,  - сказал он, выключая ноутбук.
        - Я уже!  - отрапортовал Алекс и ушел в комнату за вещами. Ольга ответила, что проверит, все ли в доме осталось в порядке. А Матвей, воспользовавшись паузой, вышел во двор.
        Солнце, обещая жаркий день, раскатывало по небу огненную дорожку. Небо было высоким и чистым до прозрачности, как летом. Если бы не нависшая над ними угроза, можно было бы вообразить, что они приехали в отпуск.
        Матвей присел на деревянную скамейку и вытащил пачку сигарет. Но не успел он прикурить, как дверь приоткрылась и на крыльцо вышел Алекс.
        - Ольга еще собирается? Или уже закончила?  - спросил Матвей.
        - Она в своей комнате. Матвей, мне нужно поговорить с тобой наедине,  - торопливо проговорил Алекс и оглянулся на дверь, проверяя, хорошо ли ее закрыл. Матвей подвинулся и хлопнул по скамейке ладонью. Алекс явно нервничал, морщил лоб и теребил в руках какой-то листок.
        - Вот. Прочти. Это письмо от Федора Кольцова.
        - Что-то случилось?
        - Ты вначале прочитай! И скажи, что думаешь.
        Матвей взял листок, а Алекс присел рядом, оперся ладонями о лавочку, поднял плечи и замер.
        Матвей пробежал письмо глазами, потом перечитал еще раз, медленно, но не потому, что не понял содержимого, а чтобы взять паузу. Федор не щадил Алекса. Отхлестал своей историей слишком жестко и жестоко. Не удивительно, что парень последние дни ходил, будто в воду опущенный.
        - История грустная, конечно, но…  - начал Матвей, понимая, что пауза затянулась. Но Алекс его перебил:
        - Я тоже поначалу зацепился за историю Федора. Увидел то, что меня интересовало в первую очередь. И не заметил послания, которое ясновидящий завуалировал своей историей и предупреждениями.
        - Тогда я тоже не заметил.
        - Фраза в последнем абзаце,  - кивнул Алекс на листок.  - «Мы, как ключи, открываем людям истину…» Мы, как ключи… Понимаешь?
        - Алекс!  - воскликнул Матвей и провел пятерней по «ежику».
        - Наташа сказала, что никто никогда не видел золотого ключа, кроме самих мудрецов,  - продолжил, будто не услышал его, Алекс.  - Ольга отметила, что провидцы передавали золотой ключ друг другу и никогда его не прятали. Они передавали друг другу возможность открывать истину!
        - Алекс…
        - Теперь я понимаю, зачем Федор подарил мне эту чертову связку! Будто передал эстафету,  - криво усмехнулся Алекс.  - И на кольце болталось два ключа. Не три, Матвей! Потому что их таких, отлитых из металлов, на самом деле два! А третий ключ, ключ истины…
        - Черт, черт, черт!  - выругался Матвей, вскочил на ноги и все же сунул сигарету в рот.  - Нет, Сань! Нет. Тут что-то другое!
        Алекс поднял на него глаза  - свои удивительные синие глаза, взгляд которых всегда оставался серьезным и слишком взрослым, даже когда он был ребенком. И Матвей впервые увидел в них настоящую боль. Безграничную, как океан.
        - Федор пишет, что узнал во мне преемника. Я все понял верно, хоть и упустил самое главное. Я вспомнил, что провидцы из списка, о которых я слышал, незадолго до смерти утрачивали свой дар. Нет, не утрачивали! Они его передавали следующему. И Федор тоже не потерял дар. Он… отдавал его мне. Возможно, много лет назад он узнал, что однажды я к нему приду, потому и собирал обо мне все заметки. И ждал момента. Момент настал, когда Костя принес ему ключ.
        - Алекс…
        - Так или иначе, все вело сюда. Может, и Ольгу я стал видеть во снах только поэтому!
        - Саня, помолчи!
        Вышло слишком резко. Но Алекс замолчал. Только посмотрел на него прямым взглядом. Матвей бросил сигарету на землю и в сердцах затоптал ее, раскрошив до трухи. Потом, опомнившись, собрал все, что мог, и выбросил в ведро.
        - Погоди, погоди, вот так…  - он присел перед Алексом на корточки, потом снова вскочил.
        - Не мельтеши, Дымов,  - сказал с легкой улыбкой и с Ольгиными интонациями Алекс.
        - Не мельтеши… А как же Ольга?
        - Я постараюсь сделать все возможное, чтобы она… Чтобы вы вернулись домой целыми и невредимыми.
        - Мы. Мы сделаем все возможное, чтобы вернуться домой всем вместе. Возможны другие варианты! Только надо о них подумать… Ну не верю я в то, что ты не можешь одновременно исполнять предназначение и жить своей жизнью!
        - Матвей, мы не для того спасаем Ольгу, чтобы погубить,  - резко ответил Алекс и сверкнул синими глазами.  - Все эти провидцы… Те, о которых я слышал, были одиноки. Без жен, без любимых женщин, детей. И, видимо, неспроста!
        Матвей закинул руки за голову, запрокинул лицо к небу, которое на этот раз ему показалось не чистым и прозрачным, а мутным и выцветшим. Или просто оно проигрывало в чистоте и синеве удивительным глазам Алекса?
        - Вот видишь, как? В нашем сердечном треугольнике нет ни выигравших, ни проигравших. Почти,  - Алекс внезапно улыбнулся одной из своих улыбок-ширм, которым Матвей не верил.
        - Прекрати!  - оборвал его он. И, смягчившись, с явным сожалением добавил:
        - Из тебя мог бы получиться талантливый врач. С твоим даром. Если бы ты в свое время…
        - Мог бы, но не получился. Не будем об этом. У нас сейчас другие вопросы. Срочные и важные. До двадцать первого осталось меньше двух недель. И у меня возник кое-какой план.
        - Хорошо,  - сдался Матвей.  - Говори.
        - План остается прежним,  - оживился Алекс.  - Нужно вернуть хотя бы бронзовый ключ. Вы его достали, вы и вернете. Но перед этим необходимо очистить деревню и запереть все открытые двери.
        - Да-да, помню. Из-за нас нарушилось равновесие, так ты говорил? Но как очистить деревню?
        - Я попробую это сделать, как делал раньше в квартирах…
        - Сань, не геройствуй! Ты сам говорил, что с таким объемом «грязи» тебе не справиться. Ты же в первой комнате растратишь все силы.
        - Шоколадка  - наше все.
        - Грузовик шоколада ты точно не сожрешь,  - парировал Матвей, чем вызвал у Алекса мечтательную улыбку. Видимо, вообразил себе уже такое количество любимого шоколада.
        - Нет, это не выход,  - осек его Матвей.  - И времени у нас в обрез. Через два дня мы должны вернуться домой.
        - За два дня не справимся,  - возразил Алекс.
        - Не справимся. И я о том. Мне-то проще. Я сам себе хозяин. Ольга тоже иногда работает из дома, думаю, сможет продлить себе «каникулы». Все упирается в тебя.
        - Если только в меня, то я этот вопрос тоже решу. Скажу, что заболел, что ногу сломал или еще что…
        - Вот уж не ври! Никогда у тебя это не получалось.
        - Не беспокойся. Попрошу отгул. Поменяюсь с кем-нибудь. Думаю, получится,  - сказал Алекс.
        - Хорошо. Это почти решено. Что будем делать с деревней? Сколько дней нам на нее понадобится? Мне с Ольгой нужно будет подготовиться еще к походу в пещеру.
        - Нам. Нам  - это нам. У нас нет серебряного ключа. Но есть два остальных,  - усмехнулся Алекс.  - Да и вам придется встречаться с охранницей. Без моей помощи не обойдетесь.
        - Но у тебя нет нужной подготовки!
        - Нет. Но ты  - опытный тренер-спелеолог. Научишь.
        - Десять дней на все мало!
        - А других вариантов нет,  - отрезал Алекс и поднялся.
        - Пещера сложная. Не для новичков,  - предпринял Матвей последнюю попытку, но Алекс только вскинул брови. Матвей проглотил крепкое словечко, готовое было сорваться с губ. Вот уж попали так попали! И вместо этого спросил:
        - Как у тебя с физической подготовкой?
        - В универе в качалку ходил, «железо» таскал. Как и многие наши парни. Но год уже в тренажерке не появлялся.
        - Понятно.
        - Я не слабак, Дымов! Пусть не «шкаф», как ты, но и не дрыщ.
        Матвей не сдержал улыбки, тем более что и Алекс хитро ухмыльнулся.
        - Хорошо. Завтра приступим к тренировкам.
        - Окей!  - беспечно согласился Алекс.  - Только Ольге не рассказывай о том, что мы узнали о третьем ключе.
        - Алекс,  - ровно начал Матвей.  - Ей нужно знать. В первую очередь  - ей.
        - Нет.
        - Вот вы где!  - прервал их спор звонкий женский голос. Ольга сбежала к ним по ступеням, и они оба резко, как по команде, оглянулись.
        - Вы чего?  - насторожилась она.
        - Мы  - ничего,  - весело сказал Алекс и сунул письмо в карман.  - Воздухом дышим, тебя ждем.
        - Готова?  - подхватил его беззаботный тон Матвей.
        - Готова. Но хотела вам кое-что показать.
        С этими словами она подняла, как плакат, небольшой лист, на котором чем-то розовым были накаляканы две кособокие фигуры. Матвей с Алексом недоуменно переглянулись, но Ольга продолжала держать лист с нелепым рисунком из оборванных и корявых линий с таким торжеством и гордостью, будто демонстрировала им шедевр.
        - Оль,  - уже не скрывая улыбки, сказал Матвей.  - Ты не обижайся, но первоклашки Алекса рисуют лучше тебя.
        Алекс фыркнул и, едва сдерживая смех, прикрыл ладонью рот.
        - Это Шарлотта нарисовала, дурни!  - рявкнула Ольга.
        - Она вернулась?  - обрадовался Алекс.
        - Вернулась! И нарисовала вот это! Моей помадой на твоей бумаге.
        - Какая… способная Шарлотта!
        - Вы на рисунок посмотрите!
        Ольга не выдержала и ткнула пальцем в одну из кривых фигурок. Матвей недоуменно заморгал. Рисунок будто нарисовал трехлетний ребенок: палка, палка, огуречик… Вернее, у одной из фигурок, треугольник.
        - Я недавно высказала мысль, что Шарлотта была в отеле в тот момент, когда что-то произошло с Костей и Ириной,  - терпеливо и раздельно, будто двум умственно отсталым, начала объяснять Ольга.  - И могла бы нам помочь понять… Вот. Она меня услышала! И нарисовала. Видите? Вот это Ирина!
        Ольга постучала пальцем по фигурке-треугольнику.
        - А вот это  - Костя. И смотрите. От живота «Ирины» будто идет дым. И идет к груди Кости…
        - Погоди!  - воскликнул Алекс.  - Ты, то есть Шарлотта, хочет сказать, что то, что родила Ирина, вселилось в Костю?
        - Именно.
        - Но если это так, то… То это уже не Костя.
        Их отвлек приезд Петра и Наташи. Еще не войдя в калитку, Хворостов радостно прокричал:
        - Есть для вас квартира! На сколько нужно, на столько вам ее и сдадут. И по божеской цене.
        - Отлично,  - обрадовался Матвей и от всей души пожелал, чтобы им больше не пришлось менять жилье.
        Петр вошел во двор, взял из рук Наташи объемную сумку и передал Матвею со словами:
        - Вот вам тут снова домашняя еда. Наташа пирог испекла! И наварила борща.
        Пирогу и борщу обрадовалась вся компания: оживились, загалдели, благодаря смущенно улыбающуюся Наташу. Отмахнувшись от их восторженных восклицаний, хозяйка прошла в дом. А Петр задержался. Сунул руку в карман, вытащил конверт и передал его Матвею.
        - Тут телефон и карта памяти. С телефоном, увы, ничего не получилось. Наш умелец случайно сбросил все до заводских настроек, а карта может пригодиться  - там фото.
        - Спасибо, Петь. Не переживай. Нам и этого достаточно.
        Петр кивнул и, чуть помедлив, словно взвешивая про себя каждое слово, добавил:
        - Матвей, ночью завалило вход в галереи. Тот, через который ты недавно вошел.
        Матвей зашипел, будто от боли.
        - Значит, остался один входняк. Через верх.
        Он непроизвольно бросил взгляд на Алекса, но на лице того не мелькнуло ни тени.
        - Матвей, там что-то происходит. Нехорошее. Не нужно туда идти,  - принялся отговаривать Петр.  - Опасно. Сам понимаешь.
        - Спасибо, Петь. Я подумаю… что можно сделать,  - сказал Матвей, чтобы что-то сказать и перевел взгляд уже на Ольгу. Та, в отличие от Алекса, встревожилась и, похоже, еле сдерживалась, чтобы не вмешаться в разговор. Из дома выглянула Наташа и попросила мужа закрутить вентили на газовой и водопроводной трубах.
        - Я сейчас,  - кивнул Петр и ушел в дом.
        - Дымов!  - тут же развернулась к Матвею Ольга. В ее глазах плескалась паника, и он мгновенно принял решение оставить ее на поверхности. Нечего ей в пещере делать. Особенно после того, как Алекс рассказал ему свой сон. Ольге точно туда нельзя. Справятся вдвоем, без нее. Хотя как они будут справляться  - Матвей еще и сам не понимал.
        - Дымов, ты что, берешь с собой Алекса?  - строго спросила Ольга, словно прочитала его мысли. Не прочитала, конечно, а поняла по тем взглядам, которыми он с Алексом обменялись.
        - Беру,  - просто ответил Матвей.  - Пойдем мы вдвоем.
        - Вдвоем?!  - завелась с пол-оборота Ольга.  - Да, пойдем вдвоем! Но ты и я!
        - Ольга, идем я и он,  - теряя терпение, возразил Матвей. Как же сложно спорить. Особенно когда признаешь чужую правоту.
        - Пещера сложная,  - нехорошим шепотом продолжила она.  - А у Алекса нет ни подготовки, ни опыта. Даже если мы его подготовим, этот путь все равно не для новичков! И это не считая того, что нам может встретиться охранница. И Костя, который уже не Костя!
        - Вот поэтому я тоже иду,  - вмешался Алекс. Но Ольга отмахнулась от него, как от помехи.
        - Дымов! Нам с тобой терять уже нечего! Это наша отчаянная попытка спастись! Зачем рисковать еще одной жизнью?!
        Матвей был абсолютно согласен с ней. Подписался бы обеими руками под каждым ее словом! И, видимо, сомнение слишком явно отразилось на его лице, потому что Алекс снова вмешался:
        - Ты говорила, что мы одна команда? Значит, и идем командой. И конфликты в коллективе запрещены. Так, командир?
        - Так,  - согласился Матвей. Но Ольга не уступала:
        - В галереях произошел еще один обвал! Нам с Матвеем терять нечего, но если случится новый камнепад, завалит троих!
        - Или не завалит,  - возразил Алекс и поднял бровь.
        - Ой, черт с вами!  - сдалась Ольга и развернулась уже к Матвею, но при этом кивнула на Алекса:
        - Дымов, если с ним что-то случится, то уже я с тебя пять шкур спущу! Понял? С тебя!
        Ответить он не успел, потому что его отвлек Петр:
        - Матвей! Зайди на минутку.
        - Иду!  - отозвался он, поудобнее перехватил сумку с кулинарными шедеврами Наташи и торопливо направился к дому. Ольга проводила его сердитым взглядом. На крыльце Матвей оглянулся и увидел, что она переключилась уже на Алекса. Ругаясь, Ольга эмоционально размахивала руками. Он же выслушивал ее полные справедливого негодования крики спокойно, с легкой улыбкой на губах, чем только больше распалял ее. И вдруг, когда Матвей уже собирался войти в дом, Алекс подтянул Ольгу к себе и оборвал ее крики поцелуем.

* * *
        Ольга нервничала, то и дело смотрела на часы и ерзала на сиденье. Прошло всего лишь четверть часа, а она уже вся извелась.
        - Спокойно, малая,  - сказал Матвей нарочито ровным тоном, потому что тоже волновался. С Алексом они договорились о контрольном звонке через полчаса. Но и пятнадцать минут показались четырьмя часами.
        - Как я могу быть спокойна?  - пробормотала она и снова бросила взгляд на телефон.  - Зачем мы его отпустили одного?
        - Раз он настоял на этом, значит, так надо. Алекс проведет в деревне всего тридцать минут.
        - Да тут и за десять может случиться что угодно!
        - Ольга, не нагнетай,  - попросил Матвей, потому что заразился ее нервозностью. Она развернулась к нему, и лицо у нее оказалось таким несчастным, что он едва подавил порыв погладить ее по голове.
        - Мне страшно, Матвей,  - призналась Ольга уже другим тоном  - жалобным, испуганным. И у него защемило сердце: какая же она все-таки… малая!
        - Знаю, Оль. Знаю.
        Она таращилась на него своими зелеными глазищами, будто чего-то ожидая. Крепкого объятия друга, брата  - вот чего. Матвей протянул руку и приобнял ее за плечи.
        - Не волнуйся. Выждем еще пять минут и пойдем.
        Ольга кивнула.
        Они ждали Алекса в машине, остановившись неподалеку от первого двора, чтобы, если что, быстро броситься на помощь. В новой квартире не стали задерживаться, лишь оставили вещи и, не теряя времени, отправились в деревню. На разведку, как сказал Алекс. Ему хотелось еще раз осмотреться, оценить масштаб бедствия и понять, справится ли он сам.
        - Алекс только осмотрится, Оль,  - добавил Матвей, когда она бросила беспокойный взгляд в окно.  - Он не собирался сегодня ничего там делать.
        Ольга снова кивнула и мягко высвободилась из его объятий.
        - Я думала, ты влюблен в Таню,  - сказала вдруг она. Смена темы оказалась такой резкой, что Матвей не сразу нашел, что ответить. Растерянно усмехнулся и провел по отрастающему «ежику» ладонью.
        - Ошиблась, малая. С Таней у нас… Как бы тебе объяснить… Однажды, год назад, я поддался порыву и пригласил ее на свидание.
        - О как.
        - Да. И Таня на том же порыве согласилась. Мы встретились, сходили в кино. Посидели в кафе. Проговорили почти до ночи. Говорили с шутками и смехом, что ничего у нас не выйдет. И не потому, что я не кажусь ей привлекательным, как мужчина. И не потому, что она не может увлечь меня как женщина. Таня очень красивая и добрая, но…
        - Но она была женой твоего лучшего друга,  - поняла Ольга.
        - Да. Между нами слишком крепка другая связь. У нас с нею другие чувства. Родственные, что ли. Но не чувства между мужчиной и женщиной. Я забочусь о ней и Юле, Таня заботится обо мне. Блинчики печет, беспокоится. Вот так.
        - Жаль,  - сказала Ольга и заметно сникла.  - Я надеялась, что между вами что-то может выйти. Вы друг другу очень подходите.
        - Амур был пьян, стрелы прилетели не в те мишени,  - ответил Матвей с грустной улыбкой.  - С тобой мы не совпали по времени. Но, видимо, так и должно было быть.
        Ольга кивнула, а потом решительно открыла дверь.
        - Пойдем, Матвей! Не могу больше сидеть тут в неведении!
        Она оказалась права в своем беспокойстве и желании отправиться за Алексом как можно раньше. Пугающе бледный, он стоял в одном из дворов и держался рукой за низкий забор. Матвей с Ольгой синхронно чертыхнулись и бросились на помощь.
        Он дошел сам. И сам залез в высокий джип на заднее сиденье. Ольга тут же открыла термос с крепким сладким чаем, Матвей распечатал приготовленную шоколадку. И пока Алекс приходил в себя, они обменялись красноречивыми взглядами.
        Алекс вернул Ольге крышку-чашку от термоса и сунул за щеку кусок шоколадки.
        - Я в порядке,  - сказал он, потому что они смотрели на него с явным беспокойством.
        - Я же говорила, что нельзя тебе уходить одному!  - воскликнула Ольга. Но Матвей остановил ее, положив ладонь ей на плечо.
        - Я в порядке,  - с нажимом повторил Алекс.  - Мне нужно было все хорошо увидеть, поэтому я максимально открылся. А это моментально забирает силы.
        - И? Что ты увидел?  - одновременно воскликнули Матвей с Ольгой.
        - У меня две новости. Хорошая и плохая. Начну с хорошей. Деревню можно очистить. Как я и предполагал, она «утонула» под слоями этой грязи. Может, жители продолжают себе жить в другом слое, удивляются постоянно пасмурной погоде и тому, что не приезжают родные. Но не понимают, что оказались в плену вываливающейся на них «грязи». Мне удалось увидеть на мгновение вполне себе живую кошку. Она сидела на том заборе, возле которого я остановился. Кошка была рядом со мной. И, одновременно, под всеми этими слоями.
        - А плохая новость?  - нетерпеливо спросила Ольга.
        - А плохая новость в том, что объем работы слишком большой. «Грязь» вываливается через открытые двери, и деревня проваливается все глубже. Чтобы все это очистить, нужно много дней и сил. Еще в деревне могут быть всякие сущности. Шарлотта  - тому пример. И в их дружелюбности я сомневаюсь.
        - Шарлотта дружелюбна!  - моментально вступилась за свою любимицу Ольга. Алекс только улыбнулся и с намеком показал ей забинтованную ладонь.
        - Ладно. Ладно,  - проворчала Ольга и отвела глаза.
        - Так. Ближе к делу,  - сказал Матвей и скрестил руки на груди.  - Что будем делать? Вернее, как мы можем помочь тебе? Один ты туда больше не пойдешь.
        - Мне нужно хорошо все обдумать. Без плана и помощи не справиться,  - охотно откликнулся Алекс. Матвей с облегчением выдохнул: хоть здесь он не стал спорить и геройствовать.
        - А что тут думать?  - хмыкнула, пожав плечами, Ольга.  - Мы с тобой, Дымов, берем швабры в руки  - и отмывать «грязь». Алекс нам расскажет, чем ее можно убрать. Может, какой-то специально заговоренной при полной луне водой или бульоном из бородавчатых жаб… А еще он, со своим встроенным детектором, будет следить, хорошо ли мы убрали. И охранять нашу клининговую компанию от всяких тварей.
        - Чтобы не натоптали на чистом полу,  - добавил Алекс и усмехнулся.
        Глава 16
        Они уставали. Уставали настолько, что Ольга перестала следить, какой день на календаре, хоть до этого четко знала, сколько осталось до проклятого двадцать первого. Сколько еще у нее или Матвея шагов до финальной черты. Теперь же Ольга отсчитывала не дни, а, сверяясь с нарисованной Алексом картой деревни, отмечала, сколько домов они очистили и сколько еще предстоит отмыть.
        Они вставали на рассвете, плотно завтракали, запасаясь силами до обеда, брали все необходимое и ехали в деревню. Алекс прочитал им целую лекцию о способах снятия порчи или, как он выражался, «грязи». Слово «грязь» нравилось и Ольге: оно было куда понятнее и ближе, чем страшное и таинственное «порча». Отмыть дом от грязи  - это звучало вполне себе буднично, пусть Ольга и не видела ни черной войлочной «паутины», опутывавшей мебель, ни покрывающих окна слоев «сажи», ни осевших на полах хлопьев «грязи».
        Перед тем как приступить к работе, они объехали несколько магазинов, купили пачки соли, свечи, веники, тряпки, швабры и ведра. Потом, по просьбе Алекса, съездили на рынок и скупили у бабушек пучки разных трав.
        Каждый день действовали по одному алгоритму: Алекс первым заходил в очередной дом, осматривался, набрасывал примерный план для Матвея и Ольги, чтобы указать им на загрязненные места. Потом они распределяли работу между всеми. Вначале отмывали водой с солью полы и поверхности, с мягкой и полированной мебели сметали «паутину» травяными метелками. Затем обходили со свечами каждую зону. После этого Алекс с тлеющим пучком сухих трав совершал контрольный круг по помещению, а убедившись, что дом очищен, «запирал» с помощью бронзового ключа все окна и двери.
        Уборка обессиливала: деревня сопротивлялась, высасывала энергию и наполняла унынием. Ольга то и дело с тревогой поглядывала на Алекса: если уж ей в этом месте было плохо, то как себя чувствовал он? Но Алекс, похоже, правильно распределял силы.
        Впрочем, в первый день они переоценили свои возможности и вернулись домой разбитыми и расстроенными, понимая, что не успеют закончить все в срок. От усталости и отчаяния Ольга даже расплакалась. За полдня они отмыли всего один дом, а сколько еще оставалось! Пока Ольга предавалась унынию и тщетно пыталась успокоиться, мужчины приготовили нехитрый, но сытный обед и заставили ее полностью съесть свою порцию. Вечером того дня Матвей отменил запланированное занятие с Алексом. Вместо этого отвез их в ближайший приморский городок, где они поужинали и погуляли по вечерней набережной, дыша морским воздухом. Домой вернулись уже в настроении.
        А на второй день у них оказалась неожиданная помощница. Шарлотта увязалась за ними, долго шуршала в багажнике, копошась в пакетах с тряпками и не давая Матвею захлопнуть дверцу. Потом в пути играла с ремнем безопасности, веселя тем самым Ольгу. А в очередной дом вошла вместе с Алексом. Тогда и выяснилось, что шустрая тварюшка умеет быстро расправляться с невидимой грязью. Шарлотта собирала ее проворными ручками в рулоны и кучи, которые убирать оказалось гораздо проще. Ольга с Матвеем, конечно, не видели, как работает тварюшка, поверили Алексу на слово. Но когда Ольга спросила у него, видит ли он Шарлотту, Алекс, к ее огорчению, качнул головой.
        В деревне они оставались до полудня, потом возвращались домой, обедали и по настоянию Матвея немного отдыхали. В первый же вечер они изучили карту памяти из телефона Ирины и нашли фотографии, на которых Ира целовалась с другим мужчиной. Матвей узнал в нем заказчика Вячеслава. Ольга же в тот момент думала о том, что Ирина, как блудница, бесплодная и обладательница ключей, идеально подходила на пророченную роль матери дьявольской сущности.
        Часть вопросов так и оставалась неразрешенной. Матвея очень беспокоило то, что вор и возможный убийца Федора Вячеслав разгуливает где-то неподалеку. Дымов опасался нового нападения, хоть Петр и сообщил полиции о недавнем вторжении. Ольга же по-прежнему была против того, чтобы с ними в пещеру шел Алекс. Но на ее возражения он всегда отвечал одно: без его помощи и защиты встреча с охранницей может завершиться печально. Но достаточно ли бронзового ключа? Ольга так и спросила в один из вечеров за ужином, и та заминка, которая последовала после вопроса, ей не понравилась. Как не понравилось и то, что Алекс с Матвеем будто невзначай обменялись взглядами. Ольга готова была встать в позу и заявить, что от нее-то скрывать ничего не нужно! Но Алекс уже начал объяснять, как важно восстановить нарушенное равновесие, вернуть в деревню жителей и закрыть опасные двери. И что этот непростой труд засчитается им как искупление, после которого они смогут вернуть бронзовый ключ охраннице.
        - Но серебряный так и останется в руках Кости! Который уже не Костя, а некто страшный!  - высказала Ольга еще одно сомнение.
        - Без бронзового ключа «связка» все равно будет неполной. Один ключ не натворит столько бед, сколько три вместе,  - спокойно ответил Алекс, глядя на нее синими глазами.
        - А если Костя получил уже и золотой?
        Алекс не успел ответить, потому что Матвей, неловко повернувшись, смел со стола на пол свою тарелку с супом. И их уже опытной «клининговой компании» снова пришлось взяться за тряпки.
        По вечерам, после отдыха, они занимались подготовкой к походу в пещеры. Матвей созванивался с Петром, о чем-то с ним договаривался, о чем-то спорил, просматривал полученные планы и делал пометки.
        Ольге тоже было чем заняться. Дымов поручил ей начальную подготовку Алекса. И так как времени оставалось мало, она пропустила обязательную часть  - рассказ про виды пещер, их образование и другие интересные вещи. Перешла сразу к личному снаряжению и разложила на полу большой комнаты веревки, карабины, жумары, обвязки и прочие сокровища. Алекс обвел взглядом «прибамбасы» и переменился в лице. Судя по всему, он уже жалел о своей идее.
        - Это чтобы ты понял, к чему готовиться,  - подначила, лукаво усмехнувшись, Ольга и начала перечислять, что нужно взять с собой. Алекс внимательно выслушал про аптечку, хоть с нею уже и был знаком, с интересом рассмотрел фонарики и один нацепил себе на лоб.
        - А свечка на случай, если фонарики разрядятся?
        - Свечка  - чтобы греться,  - пояснила Ольга и указала на спасательное одеяло из тонкой шуршащей пленки.  - Накрываешься вот так изофолией и зажигаешь свечку…
        - Прям как в детстве  - под одеялом с фонариком,  - оживился Алекс.  - Можно сидеть и байки травить!
        - Когда замерзнешь, будет не до баек,  - отрезала Ольга и спрятала улыбку. То, что Алекс снова дурачился и всячески старался ее рассмешить, отвлекало от тревоги, но подготовка требовала серьезного отношения.
        - О, шоколадка!  - обрадовался он, заметив плитку.  - Мне уже нравится быть спелеологом! А почему только одна?
        - В твой рюкзак положим шесть,  - успокоила его Ольга.
        - Почему шесть?
        - Потому что там, где обычный человек съест одну, ты съешь четыре, а две еще по дороге в пещеры сожрешь!  - рявкнула она, желая, чтобы Алекс вернулся к серьезному настрою, но добилась того, что он захохотал. А вместе с ним и она. Стресс, усталость и напряжение прорвались-таки наружу, но на этот раз не в виде слез, а в виде смеха. Матвей, глядя на то, как они безуспешно пытаются успокоиться, лишь подбавил дров в огонь метким комментарием. И «тренировку» пришлось свернуть.
        Но самое трудное началось, когда Ольга перешла к рассказу о спусковых и подъемных устройствах. И не потому, что новая информация поначалу казалась Алексу сложной, а потому что, поправляя на нем то обвязки, то застегивая карабины, она случайно касалась его.

* * *
        У Алекса голова шла кругом. И не столько от такого количества обрушившейся на него информации и терминов, звучавших пугающе, а в устах Ольги  - невероятно сексуально, сколько от ее близости. Она терпеливо повторяла: «Усы, карабин, жумар, кроль, педалька» и снова начинала объяснять, что и для чего служит. А у него отключались мысли, движения становились неловкими и потому ошибочными. Пальцы не слушались, роняли то чертов карабин, то веревку. Ольга смешно сердилась, что-то поправляла и, случайно его касаясь, замолкала. От ее растрепанных волос пахло травяным шампунем, кожа на шее чуть порозовела от солнца и потому казалась уязвимей. И Алекс, слушая объяснения Ольги, никак не мог отделаться от образа: вот он наклоняется к ней, чувствует волнующее тепло ее тела и едва касается губами нежной кожи. Чувствует ли Ольга, как бьет разрядами каждое ее прикосновение? Как искрит между ними наэлектризованный воздух? Понимает ли, что происходит?
        Понимает, потому что то и дело замирает после каждого случайного касания. Сомневается, пугается, отчаивается и смешно ругается  - не на него, такого неловкого, который путается в терминах и обвязках. А потому что притяжение между ними так сильно, что сопротивляться ему уже невозможно. Их миры  - его с его демонами и ее с подземными царствами  - причудливо слились и удивительным образом дополнили друг друга. Ольга шагнула на его темную сторону, Алекс из темноты вышел к свету  - к ней. И что бы ни происходило потом, каким туманным и страшным ни казалось бы их будущее или не-будущее, он понимал, что эти дни, эти мгновения с нею  - это то, ради чего стоит жить. Или умереть.
        В тот вечер, второй или третий их домашних занятий, Матвей уехал, сказав, что его вызвал Петр. И едва за ним захлопнулась дверь, как в квартире повисла тишина  - звонкая, как натянутая струна. Потом Алекс уже не мог припомнить, кто из них сделал тот шаг. Кто оборвал струну. Кто кого коснулся первым. Он  - Ольги. Или Ольга  - его. Она дернула вверх его футболку. Алекс же рывком притянул Ольгу к себе. Все границы между ними, порожденные страхами и сомнениями, стерлись вместе со сброшенной на пол одеждой. Он целовал Ольгу с таким отчаянием, с каким не целовал ни в тот первый раз на скале, ни во второй. И, одновременно, с безграничной нежностью. Чувствуя, целуя и любя ее, он посылал к дьяволу и Федора с его небожеским пророчеством, и свое «предназначение», которое из дара неожиданно превратилось в проклятье. И обещал себе, а на самом деле  - Ольге, что за нею спустится даже в ад. Потому что вместе с ней поднялся к небу.
        Когда Матвей вернулся, застал их за готовкой. Может, он все понял. Конечно, все понял, но сделал вид, что ничего не заметил. Только во время ужина сухим тоном сказал, что с завтрашнего дня заниматься они будут в клубе, потому что там есть все необходимое и пора приступать к практическим занятиям. Ольга бросила встревоженный взгляд сначала на Матвея, а потом  - на Алекса. «Все будет хорошо»,  - успокоил он ее взглядом.
        Но через несколько дней их команда снова стала меньше.

* * *
        Им оставалось убрать всего в нескольких домах. Ольга с радостью отмечала, как в деревню, в ее отмытую от «грязи» часть, начало заглядывать солнце. Поначалу, робко прячась за тучей, оно послало на разведку шустрых солнечных зайчиков. Затем боязливо заглянуло в окна домов и, осмелев, разлило на чистых полах золотые дорожки света. А потом и вовсе зависло в зените. Только в «грязной» части по-прежнему царили туман и дождливая серость.
        Алекс задержался, чтобы запереть все двери. Ольга с Матвеем не стали ждать его и перешли в следующий дом. Им уже не нужно было, чтобы Алекс рисовал план. Проворная Шарлотта выполняла большую часть работы и всегда оставляла собранную ею «грязь» в одном месте  - у порогов. К порогу дальней комнаты Ольга и направилась.
        - Малая, сгоняю за новым веником,  - сказал Матвей. Она понимающе кивнула: крепкие с виду веники, которые служили бы годами, здесь быстро рассыпались.
        - Я быстро!  - пообещал Матвей.  - Алекс сейчас придет.
        Ольга кивнула, намочила тряпку в соляном растворе и присела над высоким порогом.
        Холод за спиной она почувствовала не сразу, потому что уже привыкла к царившей в деревне влажной прохладе. Только когда внезапно по голой шее к затылку прошелся ледяной сквозняк, оглянулась и испуганно вскочила на ноги.
        Ирина стояла от нее в трех шагах, держась обеими руками за горло, и гипнотизировала ее немигающим взглядом. Ольга испуганно вскрикнула, отпрянула назад и, зацепившись за порог, едва не упала. Алекс предупреждал, что они могут встретиться с разными сущностями, но до сих пор им везло. Единственной сущностью, которая следовала за ними, так и оставалась невидимая Шарлотта.
        - Что тебе надо?  - выдохнула Ольга, потому что Ирина не сводила с нее взгляда почерневших до непроницаемой тьмы глаз. На фоне слишком бледной кожи они казались страшными провалами.
        Ирина крепче сжала себя за горло, будто выдавливала из него звуки, и просипела:
        - Он меня обманул.
        - Кто?!
        Где же Матвей? И где носит Алекса?!
        - Он,  - рот Ирины растянулся в жуткой ухмылке.  - Тот, кто приходил ко мне. Темный. Темный в капюшоне. Он обещал за ключи исполнить все. Все, что захочу!
        - Я знаю, Ира,  - нарочито мягко, несмотря на сковывающий ее страх, ответила Ольга. В кого превратилась после смерти несчастная женщина  - в неупокоенного призрака? Или в опасную сущность? Как с ней себя вести, Ольга не знала, поэтому понадеялась, что если продемонстрирует, как Шарлотте, дружелюбие, то Ирина ее не тронет.
        - Он приходил ночью. Становился у кровати и спрашивал, нашла ли я остальные ключи.
        Ирина снова сдавила себя за горло, и Ольга с ужасом заметила, что руки женщины похожи на птичьи лапы: пальцы стали тонкими и крючковатыми, ногти превратились в черные загнутые когти. Ольга поспешно отвела взгляд от страшных рук Ирины и, чтобы потянуть время, спросила:
        - Кто он, этот темный человек?
        - Он не человек. Он дьявол. Сама Тьма!
        - Ты хотела родить ребенка. А он обещал исполнить твое желание?  - догадалась Ольга. Старая картинка рассыпалась на пазлы и сложилась в новую, как стеклышки в калейдоскопе: встряхнешь, и они выстроятся в другой узор. Не мирового господства хотела Ирина, как Ольга предполагала. И ключи собирала не для себя. Какая ирония: Ирино желание действительно исполнилось! Только родила она не от мужчины и не ребенка.
        - Он меня обманул! Выманил той ночью и обманул! А потом случилось вот это!
        Ирина резким движением отняла руки от шеи и продемонстрировала безобразный черный кровоподтек.
        - Вот что случилось!  - закричала она противным режущим голосом. Черные глаза полыхнули ненавистью, злобная усмешка искривила бескровный рот.
        - Мой истеричный муж, мой опостылевший муж все понял! И убил меня! Как я вас, живых, ненавижу!
        Ирина внезапно преодолела разделявшие их три шага. Ее рот растянулся от уха до уха, из него вывалился острый, будто жало, язык. На Ольгу дохнуло холодом и запахом сырой земли. Она в ужасе отпрянула и, невольно заглянув сущности в глаза, застыла на месте, обездвиженная мертвой темнотой в них.

* * *
        Здесь все было чисто. Оставалось только запереть дом. Поэтому, заметив в углу какое-то движение, Алекс не столько испугался, сколько удивился. Что он пропустил?
        Оказывается, кладовку, дверь в которую была оклеена пестрыми обоями. Из-за того, что дверь слилась со стеной, они не заметили это помещение. Алекс мысленно обругал себя: такой промах мог свести на нет всю проделанную работу! Он торопливо шагнул к кладовке. Убирать «грязь» из-за спешки придется собственными ресурсами. Хорошо, что помещение небольшое, больше похоже на узкий шкаф. Алекс распахнул дверь и снова краем глаза заметил какое-то движение. Он резко обернулся и увидел, что из-за дивана поднимается, разворачиваясь и распрямляясь, какая-то сущность, похожая на гигантского медведя с непропорционально огромной головой. Алекс с досадой вздохнул: тварь успела вылезти через незакрытый ход в кладовке. Теперь придется усмирять и ее.
        Он крепче сжал в кармане бронзовый ключ. Загнать бы эту сущность обратно, собрать остатки «грязи», сунуть в широкие лапы нечисти, и «adios, hasta nunca»! То есть, прощай навсегда. Запереть дверь и перейти в следующий дом.
        Алекс сосредоточился на том, чтобы мысленно «достучаться» до сущности. Договорился же он с Шарлоттой! И с «медведем» получится. Страха он не чувствовал, скорее, досаду, что приходится задерживаться и тратить силы вот на это нечто, размахивающее бесформенными лапами, качающее объемной головой и сеющее вокруг себя ошметки грязи.
        - Эй! Тут тебе будет скучно!  - выкрикнул Алекс, прикидывая, как может обезопасить себя от нападения сущности. Матвей с Ольгой оставили распечатанную пачку соли. Очертить круг или сразу кинуть в сущность пригоршню? В последнем случае рискует напрасно рассердить нечисть. Не спуская с «медведя» глаз, Алекс приставными шагами двинулся в сторону, чтобы зайти сущности за спину. «Медведь» разгадал его замысел. Развернулся к нему и по-звериному рыкнул.
        - Ну-ну,  - ласково произнес Алекс, будто дрессировщик  - недовольному хищнику.  - Спокойно! Я невкусный. А вот это тебе понравится.
        Он вытащил из кармана шоколадку, сорвал обертку и кинул сущности половину плитки. Маневр удался. «Медведь» рыкнул и наклонился. Раздалось довольное урчание. Алекс воспользовался моментом, схватил пачку с солью и зашел нечисти за спину.
        - Хороший мишка. Добрый мишка. Иди-ка в свою берлогу!
        С этими словами он бросил часть плитки на пол ближе к кладовке. И когда сущность, встав на четыре лапы, прыжком оказалась возле угощения, быстро рассыпал соль позади нее. Почуяв неладное, «медведь» оглянулся и злобно рыкнул, но Алекс улыбнулся и показал остатки шоколадной плитки. Еще чуть-чуть, последний рывок. Пока контролировать «зверя» получалось неплохо. Оставалась какая-то пара метров до открытой кладовки. Алекс замахнулся, чтобы метнуть остатки шоколада на пол кладовки, но в этот момент что-то тяжелое обрушилось ему на плечи, повалило на пол. И в следующее мгновение он почувствовал удар по ребрам.
        - Щенок!  - рыкнул кто-то и снова пнул его в бок. Алекс хватанул воздух ртом и зажмурился, а когда открыл глаза, увидел присевшего перед ним на корточки мужчину.
        Он узнал его, несмотря на то что от боли перед глазами все расплывалось и туманилось. Узнал, хоть внешности мужчина был незапоминающейся. Но именно потому, что они столько говорили о нем  - неприметном внешне таинственном посреднике, воре и убийце, Алекс узнал бы его, даже если бы не увидел на фотографиях из Ирининого телефона.
        - Ключ!
        Вячеслав протянул одну руку и продемонстрировал в другой острый нож.
        - Сегодня моя очередь играть «в ножички»,  - осклабился он и требовательно пошевелил пальцами раскрытой ладони.  - Ну? Ключ!
        - У меня его нет,  - Алекс неловко перекатился с бока на живот и попытался встать, но мужчина сильным толчком опрокинул его обратно.
        - Да ну? А вот это что?  - Вячеслав запустил руку в карман его толстовки и вытащил бронзовый ключ.  - Спасибо, щенок! И алаверды! Это тебе за твой…
        Договорить Вячеслав не успел, потому что «медведь», не дождавшись еще одной порции шоколада, навалился на него, помеху, сгреб огромными лапами и зарычал.
        - Хороший мишка,  - пробормотал Алекс и поморщился, услышав неприятный хруст. Следом за этим раздалось звяканье выпавшего из рук Вячеслава ключа. Не дав себе опомниться, Алекс подхватил его, кинул остатки шоколадки в кладовку и, вложив остатки силы в голос, приказал сущности:
        - Иди домой!

«Медведь» оглянулся на открытую дверь. И мгновение его сомнений показалось Алексу страшной вечностью.
        - Иди,  - уже не крикнул, а ласково попросил он. И сущность повиновалась. Скрылась вместе со страшной добычей в лапах в кладовке. Не обращая внимания на боль в боку, Алекс проворно вскочил на ноги, захлопнул дверь и запер ее. А затем, прижавшись к ней спиной, закрыл глаза.
        Но перевести дух ему не дал раздавшийся с улицы женский крик.
        Они с Матвеем одновременно ворвались в соседний дом, из которого неслись истошные женские вопли: то пронзительный визг, то хриплое сипение. Из глубины дома, не заглушаемый визгом, доносился шум борьбы. Алекс бросился первым, но споткнулся о высокий порог. К счастью, Матвей поймал его за локоть, но из-за этой невольной заминки Алекс ворвался в комнату вторым. И, как Матвей, в ошеломлении резко остановился.
        Обхватив себя руками, Ольга забилась в угол и полными живого ужаса глазами взирала на выделывающую на полу странные пируэты фигуру. Женщина перекатывалась с бока на бок, дрыгала ногами, размахивала руками, загребала скрюченными когтистыми пальцами воздух. И то оглушительно визжала, то сипло хрипела. Двигалась она так проворно, что Алекс не сразу узнал в этой страшной женщине мертвую Ирину, но когда понял, кто к ним пожаловал, в ужасе отпрянул. Замешательство длилось всего пару мгновений. Опомнившись, он бросился к Ольге, но Матвей уже схватил ее за руку и потащил за собой. Ольга замотала головой и крепче вжалась в угол.
        - Малая!  - рявкнул Матвей и, не добившись от Ольги адекватной реакции, перекинул ее через плечо и кинулся к выходу.
        - Там Шарлотта!
        Только тогда Алекс понял, что означает странное дрыганье Ирины: на нее напала Шарлотта, беспощадно кусала ее и грызла. Две сущности боролись не на жизнь, а на смерть. Если, конечно, бывает после смерти смерть.
        - Шарлотта!  - снова закричала Ольга, потому что Дымов, не обращая внимания на протесты, нес ее к выходу. На пороге Матвей оглянулся и подстегнул Алекса окликом:
        - Алекс!
        Он, не сводя взгляда с дрыгающей ногами твари, мотнул головой и приказал:
        - Ольгу  - на улицу. А мне  - пачку с солью!
        Странный клубок из невидимой тварюшки и вполне видимой сущности, в которую превратилась погибшая женщина, перекатился к открытому шкафу-пеналу. Алекс аккуратно поднял с пола оброненный Матвеем веник. Оружие для обороны, хоть и так себе.
        - Вот соль!  - крикнул, врываясь в комнату, Дымов.  - Что делать?
        - Сыпь вот так, дорожкой. Гоним их к шкафу.
        Матвей торопливо сделал то, о чем его попросили. Алекс аккуратно размел соль веником так, чтобы она максимально закрыла сущностям обратную дорогу. Последнюю щепоть Матвей кинул уже тогда, когда нечисть оказалась возле шкафа. Часть соли попала на Ирину. Она зашипела, будто на нее вылили кислоту, пронзительно взвизгнула и подняла на них полный ненависти взгляд. Матвей невольно отшатнулся, а Алекс крепче сжал в кармане ключ. Ирина сипло выдохнула, рванулась к ним, мазнула в воздухе когтистой лапой. И вдруг, будто затянутая мощной воронкой, исчезла в недрах шкафа. Матвей захлопнул дверь, придержал на всякий случай плечом, и Алекс запер ее. После этого они переглянулись и понимающе кивнули друг другу.
        - Черт знает что…  - проворчал Матвей, направляясь на улицу  - к испуганной Ольге.
        - А Шарлотта?  - первым делом спросила она.
        Алекс снова переглянулся с Матвеем и вздохнул:
        - Она ушла.
        - Умерла?!
        - Шарлотта не может умереть. Она вернулась туда, откуда пришла,  - попытался успокоить ее Алекс, но Ольга уже поднесла ко рту сложенные ладони и расплакалась.
        В машине она забралась на заднее сиденье джипа, отказалась от компании Алекса, уткнулась в окно и всю дорогу проплакала. Когда они наконец-то оказались в квартире, Ольга захватила полотенце и ушла в ванную. Алекс проводил ее расстроенным взглядом, и когда за ней закрылась дверь, тяжело вздохнул.
        - Дай ей время,  - сказал Матвей. Алекс сунул руки в карманы джинсов и молча кивнул. Горе Ольги он разделял, потому что тоже привязался к Шарлотте. Но, в отличие от Ольги, понимал, что тварюшке будет лучше там, откуда она явилась.
        - Оставил ее всего на пять минут. Ушел за веником,  - пробормотал Матвей, сел на диван и обхватил опущенную голову руками.  - Кто ж знал, что так выйдет.
        - Кто ж знал,  - эхом отозвался Алекс.  - Все обошлось, Матвей.
        Дымов качнул головой, не соглашаясь с ним. Но когда зашумевшая в ванной вода заглушила рыдания Ольги, наконец-то поднял глаза.
        - Как ты думаешь, что там произошло?
        Алекс, не вынимая рук из карманов, обошел стул и остановился напротив Матвея.
        - Думаю, сущность напала на Ольгу, а Шарлотта встала на защиту.
        - Сущность,  - горько усмехнулся Матвей и, сощурившись, спросил:
        - А с тобою что случилось? Двигаешься, как робот. Думаешь, не заметно?
        - Тоже… с тварью столкнулся,  - нехотя отозвался Алекс. Матвей продолжал сверлить его взглядом, и Алексу пришлось рассказать о своих приключениях. Умолчал он только о том, что у Вячеслава оказался нож.
        - Вот тварь! Во всех смыслах тварь!  - процедил Матвей.  - Гаду  - и гадский финал! Сильно он тебя?
        - Ерунда.
        - Ерунда не ерунда, а надо сделать рентген. У тебя могут быть сломаны ребра. Сейчас Ольга выйдет из ванной, и отвезем тебя в больничку.
        - Не надо в больничку. Я сам как рентген. Нет у меня переломов.
        - У Ольги в аптечке есть мази от ушибов. Хорошо помогают!  - сказал, усмехнувшись, Матвей.
        - Сейчас ей самое оно узнать про других тварей,  - возразил Алекс.  - Отмазка, что я споткнулся и ударился о веник, не прокатит.
        - Гм…
        - Я в порядке.
        - Ну, как знаешь.
        Матвей поднялся и кивком пригласил на кухню. Там он вытащил из навесного шкафчика две чашки и включил кофемашину. Алекс предпочел бы чай, но возражать не стал. Матвей приготовил кофе. Себе, как обычно, черный. Алексу добавил сахара и сливок. И, протянув ему чашку, прямо спросил:
        - За завтра управимся?
        - Управимся,  - уверенно ответил Алекс.  - Осталось всего два дома.
        - Разделяться запрещено. Никого не будем оставлять в одиночестве даже на минуту.
        - Даже если кому-то понадобится в туалет?  - ухмыльнулся Алекс.  - Уверен, Ольга станет возражать против эскорта. Или будем, пока она в кабинке, стоять в почетном карауле у дверей?
        - Вот теперь я верю, что ты в порядке,  - ответил Матвей и спрятал улыбку за поднесенной к губам чашкой с кофе, но затем уже серьезным тоном добавил:
        - Вечером никуда не едем. Будем отдыхать. Тебе сегодня не до тренировок. И Ольга пусть в себя придет. Завтра все доделаем в деревне.
        - Не откладывай поход в пещеры, Матвей.
        - Я и не собирался. Мы с Петром многое подготовили. Просчитали, к примеру, маршрут. Легкой экскурсии не обещаю. Но, надеюсь, справимся. Позже все обсудим. Вместе с Петром и Севой. Это что касается моей части. По твоей  - какие риски?
        Матвей явно ожидал, что он упомянет охранницу. Но настоящую опасность Алекс видел в другом:
        - Костя. Тот, который уже не Костя.
        - Думаешь, он нам может помешать?
        - Не только помешать.
        - О Косте ничего не слышно с тех пор, как он ушел в пещеры. Алекс, может, он уже в Москву вернулся! Со своим серебряным ключом.
        - Матвей, ты продолжаешь думать о нем как о своем знакомом. Как о Косте. И это ошибка,  - возразил Алекс.  - Кости нет. К сожалению, уже нет. Как нет и Ирины. Как нет больше и убийцы Федора Вячеслава. Только, в отличие от Ирины и Вячеслава, Костя еще может объявиться. И в самый неподходящий момент.
        - Думаешь, он сидит в пещере и ждет нас?  - усомнился Матвей.
        - Более чем уверен. Уверен в том, что он не выходил на поверхность. Понимаешь… То, что родила Ирина и что вселилось в тело Кости, должно еще вырасти и окрепнуть. И лучшее место для этого  - пещеры. Подземелье. Вход в другое царство, темное.
        - Никогда не думал о пещерах как о вратах ада,  - усмехнулся Матвей.  - Для меня они  - Космос, Вселенная, точка нового отсчета.
        - И ты тоже прав,  - улыбнулся Алекс.  - Ты спросил о Косте, я ответил.
        - Да, я тебя понял. И если мы с ним встретимся, что делать? Знаешь?
        - Нет,  - честно ответил Алекс, поставил пустую чашку на стол и сунул руки в карманы.  - В том-то и дело, что не знаю.
        Матвей сжал челюсти, с пару мгновений погипнотизировал Алекса взглядом, а потом вздохнул.
        - Ну что ж… Будем надеяться на то, что встречи с Костей не случится. А если случится, будем импровизировать.
        - Только не забывай, что он уже не Костя. Ольге тоже надо будет об этом напомнить.
        Матвей кивнул и потер ладонью наморщенный лоб.
        - Будет лучше, если бронзовый ключ понесу я. На тот случай, если Костя нам все же встретится.
        - Да, я хотел попросить тебя о том же,  - согласился Алекс.  - Надо исключить такой риск. Если я попадусь Косте вместе с бронзовым ключом, то у него окажется… полный набор.
        Матвей снова потер ладонью лоб и сказал:
        - Заброску придется делать через верх. Путь оттуда до галерей дольше. Но другой входняк, как ты знаешь, завалило. Петр говорил, что попробует как-то это разрулить… Например, взорвав камни. Но это лишние шум, суета и прочее. Оставили этот вариант на крайний случай. Ребята Петра будут ждать нас у обоих входов. Мало ли…
        - Мы справимся,  - уверенно ответил Алекс.  - Может, получится вызвать охранницу раньше, не идти до того места, где ты ее встретил. У Федора же получилось вызвать ее аж к пруду! Вдруг и у меня выйдет.
        Матвей кивнул и оглянулся на шорох за спиной. Ольга, с мокрыми волосами и чуть припухшим раскрасневшимся лицом, вошла на кухню и остановилась в дверях.
        - Кофе хочешь?  - спросил Матвей. Она молча кивнула. Кофе ей сделал Алекс, добавил тоже, как и себе, сахара и сливок и поставил чашку на стол. Ольга поблагодарила кивком. Она была все еще расстроена, но уже спокойна.
        - Если бы я хоть увидела Шарлотту!  - воскликнула она, задумчиво глядя в чашку на остатки кофе.  - Может, так бы мне было… проще попрощаться с ней!
        - Я ее увидел,  - вырвалось у Алекса. Ложь далась удивительно просто. Но Ольга уже вскинула на него глаза, после слез казавшиеся яркими изумрудами.
        - И какая… она?
        - Красивая,  - ухмыльнулся Алекс. Идея, которая пришла ему в голову, показалась лучшим способом успокоить Ольгу.
        - Я тебе ее нарисую! И ты ее тоже увидишь.
        Перехватив полный надежды и радости взгляд Ольги и, смеющийся, Матвея, он вышел за бумагой и карандашами.
        Шарлотта и правда получалась красивой. В понимании Ольги. А в его понимании  - смешной и забавной. Этакая смесь болотной кикиморы и похожей на лохматую кляксу вредины из какого-то старого мультика. Помня о том, что Шарлотта чрезвычайно кусачая, Алекс нарисовал ей большой рот, полный острых зубов. С чуть выдвинутой вперед нижней челюстью Шарлотта стала похожа еще и на добрую французскую бульдожку. Алекс и сам не понимал, как в этом «портрете» ему удалось соединить кикимору, вредину «кляксу» и бульдожью мордочку, но выходила Шарлотта у него, несмотря на такую гремучую смесь, действительно смешной и доброй. Ольга то и дело поглядывала на то, что у него получалось, и довольно улыбалась. Пока он заканчивал рисунок, она успела вместе с Матвеем начистить картошки для жарки. А потом, окончательно успокоившись, рассказала, что случилось в доме. И хоть они уже и так догадывались о том, что произошло, некоторые открытия оказались неприятными. Во-первых, подтвердились подозрения Матвея в том, что Ирину задушил Костя. Был ли он уже во власти того страшного, что родила Ирина, или еще нет? Алекс подозревал, что
нет, потому что Ирина во время родов молчала, значит, уже была мертва  - задушена перепуганным Костей. Во-вторых, выяснилось, что она искала ключи вовсе не для себя и стала жертвой дьявольского обмана. Ее изначально определили на роль той, кто родит чудовище. Может, получив серебряный ключ, Ирина тем самым и подписала себе приговор?
        - Ключ не должен попасть в руки Кости,  - тихо напомнил всем Алекс, когда Ольга закончила рассказ. Матвей понимающе кивнул. А Ольга перевела полный тревоги взгляд с Дымова на него.
        Глава 17
        В то утро, на которое был назначен поход в пещеры, Ольга за ранним завтраком вслух зачитала новость:
        - …Жители Ключевых Вод внезапно вернулись в свои дома. Вернулись вместе с домашними животными. И принимают первые визиты родных…
        Она радостно улыбалась и даже встала с места, пока торжественно, будто на мероприятии, зачитывала с телефона новость.
        - А самое интересное, пишут, что жители очень удивлены поднявшейся шумихой. С их слов, они никуда не пропадали. Жили своей жизнью. А тут  - телевидение и толпы журналистов.
        Ольга бросила многозначительный взгляд на Алекса. И, отложив телефон, закончила:
        - В общем, ты был прав, жители действительно не поняли, что куда-то исчезли. Какие мы все же молодцы! Аж от гордости распирает!
        - Оль, лучше пусть тебя распирает от сытости,  - усмехнулся Матвей и кивнул на ее почти нетронутый бутерброд.  - Ешь, неизвестно, когда еще поедим.
        Она плюхнулась обратно на стул. Но, завтракая, продолжала счастливо улыбаться. Алекс же, в отличие от нее, расслабиться не мог. Даже такая замечательная новость не коснулась его в той степени, в какой должна бы. Да, заметка подтвердила то, что все сделано правильно, что их труды оказались не напрасны, а значит, теперь они могут вернуть ключ охраннице. Однако он нервничал. И нервничал не столько из-за предстоящего похода в пещеры, сколько из-за того, что ни на минуту не переставал думать о рожденной Ириной твари. Насколько она уже окрепла? Прячется ли до сих в пещерах? Если тварь отсиживается в пещерах, встреча с ней грозит обернуться катастрофой. Но, с другой стороны, если тварь свету предпочитает сырую холодную темноту, это говорит о том, что она еще не настолько сильна, чтобы стать непобедимой.
        Еще Алекс думал о своем сне. Под утро, когда ночь растворялась в зарождающемся рассвете, ему приснился ясновидящий. Они с Федором сидели вместе у пруда и молча глядели на воду, на лопающиеся на поверхности пузырьки, на водомерок-конькобежцев и на чуть покачивающийся от ветра тростник. Их молчание было таким благостным, таким объемным и совершенным, что слова и не требовались. Но в какой-то момент Федор развернулся к нему и сказал…
        - Алекс?  - вырвал его из задумчивости голос Матвея. Алекс даже не заметил, что Ольга с Дымовым закончили завтракать и встали из-за стола. И только он продолжал сидеть над пустой чашкой и размышлять.
        Алекс поспешно вскочил, вымыл за собой тарелку с чашкой и посмотрел на Матвея честным взглядом.
        - Все в порядке?  - не поверил его взгляду Дымов.
        - Да.
        Матвей качнул головой, но расспрашивать не стал.
        Они погрузили снаряжение и рюкзаки в машину и выехали на место. По дороге Матвей сказал, что Петр и люди из клуба будут поблизости на тот случай, если потребуется помощь. И еще раз провел инструктаж. Ольга с Алексом не перебивали, хоть маршрут, который составили Матвей с Петром, давно выучили и знали, где им встретятся колодцы, где  - залы, где галереи разветвляются и грозят увести в лабиринты, а где придется снимать снаряжение и протискиваться через узости  - «шкурники».
        Когда они прибыли на место, утро было в разгаре, солнце вызолотило каменное «лицо» и установленные навески. Неподалеку парни из местного клуба разбили небольшой лагерь, и в глазах Алекса эта подготовительная суета придавала происходящему торжественности.
        Матвей вышел из машины и поздоровался за руку с подошедшим к ним Петром.
        - Вы тут с вечера дежурите?  - пошутил он, окидывая взглядом группку беседующих в сторонке мужчин. Двоих Алекс уже видел в клубе, а Севу знал.
        - Практически с рассвета,  - серьезно ответил Петр.  - Навеску установили. У заваленного входа тоже группа. Все вроде норм.
        - Спасибо, Петя.
        - Дать вам еще человека в пару?  - спросил Хворостов.  - Сева вызвался.
        Но Матвей решительно отказался:
        - Не надо. Мы это уже обсудили.
        - Ну, как скажешь.
        Петр задержал взгляд на Алексе, словно сомневаясь в его подготовке, хоть вечера в клубе и не прошли даром. А потом хлопнул Матвея по плечу и пожелал:
        - Удачи! Если услышим камнепад, то взрываем второй входняк и начинаем спасы. Даже если контролька не выйдет.
        Пока Матвей обсуждал с Петром другие вопросы, Алекс отошел в сторону, вытащил из рюкзака бандану и убрал под нее дреды. В термобелье, изотермике и комбинезоне под солнцем ему было жарко до одурения, хотелось поскорее окунуться в мрачную прохладу пещер. И в адреналине предвкушения утонула утренняя тревога.
        - Как настрой?  - с улыбкой спросила Ольга, подходя к нему.
        - Настрой боевой!  - ответил Алекс и показал большой палец.
        - Это хорошо. Только, ради бога, не зависни на веревке! Если устал, замерз или еще что, говори сразу! В таком состоянии легко ошибиться и запаниковать.
        - Не боись,  - приободрил он ее и ласково улыбнулся.
        Ольга втянула воздух, потом медленно выдохнула, будто желая унять сильное волнение. Но не успел Алекс сказать ей что-нибудь, как она уже привстала на цыпочки и поцеловала его.
        - А другой поцелуй  - после сброски!  - пообещала она с лукавой улыбкой и водрузила ему на голову каску.
        Заброска прошла без эксцессов. Ольга шла первой, Алекс  - за ней. Матвей  - параллельно с ним по другой веревке, чтобы контролировать и подсказывать. На занятиях в клубе, отрабатывая технику одной веревки, Алекс делал успехи и довел свои действия почти до автоматизма, но Матвей по-прежнему был обеспокоен тем, что времени на подготовку оказалось мало.
        В колодец Ольга тоже спустилась первой и подала команду:
        - Свободно!
        Алекс с Матвеем начали спускаться, снова параллельно.
        Колодец привел их в небольшой зальчик, в котором мирно подремывали летучие мыши. Свет от налобных фонарей растревожил их. Мыши всполошились и налетели на их небольшую группу. Ольга рассмеялась и чуть пригнулась. Этот момент так и остался в памяти Алекса, как полароидный снимок.
        - Когда вернемся домой, сделаю себе татушку,  - сказала Ольга, когда они друг за другом направились по узкой галерее. Первым шел уже Матвей, Алекс  - за ним, а Ольга замыкала строй.
        - Как истинная спелеодевушка, набью себе летучую мышку,  - продолжала разглагольствовать она.  - Алекс, нарисуешь мне эскиз?
        - Без проблем! И к надежному татуировщику отвезу. Есть один знакомый парень.
        - О! Спасибо,  - мечтательно поблагодарила она.
        - Где хоть собралась набить тату?  - поинтересовался Матвей. Но Алекс, опередив ее, брякнул:
        - На ягодице! На память о знакомстве с Шарлоттой. Оль, она тебя за это место укусила, да?
        Матвей засмеялся и тоже вставил пять копеек:
        - Ольга, если эскиз сделает Алекс, то мышь раскинет крылья на все твое «сиденье»!
        - Татушка будет на плече, дурни! Размечтались… Причем оба!
        - На плече  - это предсказуемо,  - поскучнел Алекс.
        - Зато видно! Зачем мне татуировка, если я ее сама не увижу?
        Галерея сузилась, стены подступили с обеих сторон, потолок опасно приблизился, так, что в какой-то момент Алекс неосторожно чиркнул об него каской. Шли они тут уже даже не согнувшись, а пробирались на четвереньках. А потом и вовсе пришлось ползти. Время под землей чувствовалось по-другому. И бежало оно тоже по своим законам. Где-то минуты растягивались до бесконечности, как в этом узком лазе, где-то, наоборот, часы сжимались до минут. Он потерял ощущение времени, как и потерял возможность ориентироваться. Вдруг стало непонятно, протискивается ли он через узкий извилистый «шкурник» вперед или пятится в охватившей его панике назад. А может, и вовсе застрял. И это самое страшное. Оказывается, самым пугающим для него было не застрять беспомощно на веревке и умереть от синдрома зависания в обвязке, не удариться о стену при спуске, не поскользнуться на каменном выступе, а застрять в такой узкой и беспросветной дыре. Матвей споро пробирался вперед, сзади раздавался шум Ольгиной возни. А Алексом овладела такая паника, что он внезапно потерял способность двигаться. Тело намертво впечаталось в мягкую и
тормозящую движения глину, в рот набилось грязи, одна рука оказалась плотно прижата к телу, другая, наоборот, вытянута вперед, как у пловца. Только «плыть» в этой каменной кишке в вязкой глине оказалось невозможно. Алекс ясно понял, что так и останется тут на все времена, превратится в окаменелость в позе пловца. Матвей уползет вперед. Ольга попятится назад. А он так и останется начинкой хищного лаза.
        - Алекс?  - встревоженно спросила Ольга и дернула его за сапог. Ее мир подземных царств оказался сложнее и страшнее его мира темных демонов.
        - Алекс, двигайся,  - ласково, но настойчиво потребовала она.  - Если Матвей тут пролез, то и ты легко!
        Легко! Легко говорить.
        - Ты обещал мне эскиз,  - напомнила она.  - Думай о мышке!
        Думай о мышке. А еще лучшее  - об Ольгином упругом «сиденье», как выразился Дымов. Не удивительно, почему у нее такое подтянутое спортивное тело: пещеры требуют хорошей подготовки. От воспоминаний об их недавней жаркой «тренировке» Алекса внезапно отпустило. Ушли клаустрофобия и паника, а вместе с их уходом будто расширились стены лаза. И Алекс пополз. Пополз так уверенно, будто это был не первый его «шкурник». И даже в том месте, где лаз изгибался под углом наверх, сумел перевернуться с живота на спину, изогнуться и подняться.
        Матвей подал ему руку и помог окончательно выбраться.
        - Фрики! Вы  - настоящие фрики!  - воскликнул Алекс, когда наконец-то смог вдохнуть полной грудью.  - Потому что ни один нормальный человек не может чувствовать себя комфортно в такой щели и грязи!
        - Мы не только чувствуем себя тут комфортно, но еще и фанатеем от этого,  - усмехнулся Матвей. Он, как и Алекс с Ольгой, был измазан грязью и глиной по самые брови. Шахтеры и то чище из шахт поднимаются!
        - Шоколадку будешь?  - предложила с лукавой улыбкой Ольга. Но Алекс только фыркнул:
        - Есть в таких антисанитарных условиях чревато диареей! А тут, так понимаю, кабинки не предусмотрены.
        - Приспичит  - вернешься,  - Матвей указал пальцем на «шкурник». Ольга только весело засмеялась.
        - И все равно не понимаю, что заставляет вас снова и снова уходить под землю. Нравится лазать по веревке? Так можно ж было в альпинисты податься. В чем прикол спуска под землю?
        - А вот в этом,  - ответила Ольга и с мягкой улыбкой обвела рукой зал. Только тогда Алекс осмотрелся. Зал был просторным, с причудливо-ребристыми стенами, казавшимися такими из-за натечных образований. На одном из выступов расцветал бледный цветок причудливой формы, такой хрупкий и нежный с виду, что Алекс не сразу понял, что он на самом деле  - не какой-то суккулент, а антолит. Так вот каким мог быть легендарный «каменный цветок»… Вспомнив сказ, Алекс вспомнил и о том, зачем они сюда пришли  - на встречу с «хозяйкой горы», то есть пещеры, охранницей. Но Ольга уже легонько дернула его за рукав и показала скрывающееся под уступом небольшое озерцо.
        - Сюда спускаешься, чтобы обнулиться. Сбрасываешь все до заводских настроек. Все  - это проблемы, тревоги, стресс, передоз информацией. Здесь нет буйства красок, и глаза, как ни странно, в темноте отдыхают. Настолько, что потом на поверхности начинаешь замечать все оттенки цветов. Здесь и тишина не глухая, а музыкальная. Кто-то ходит в консерваторию, чтобы послушать классику, а мы слушаем музыку пещер.
        Ольга опустилась на один из выступов и пригласила его присесть рядом. Затем протянула руку и погасила его налобный фонарь. А потом  - и свой. Темнота с непривычки надавила даже на плечи. Но уже мгновение спустя Алекс заметил падающий сверху в расщелину луч, сфокусировавшийся на каменном цветке. И освещенный им бледный антолит вдруг засиял мягким золотистым светом. По слюдяной поверхности озерца разлетелись, словно светлячки, блики, отразились крошечными звездами над нависавшим над водой сводом.
        - Космос,  - тихо прошептала Ольга.  - А теперь закрой глаза и просто послушай.
        Алекс так сделал и услышал. Услышал симфонию пещеры: увертюру из капели, главную тему в первой части из журчания воды, во второй  - из органного гудения ветра в «каминах», репризу из капели, зазвучавшей часто и тревожно, и, наконец, коду, в которой смешались темы двух стихий. Он так увлекся этой неожиданной симфонией, что даже не понял, в какой момент Ольга переплела свои пальцы с его. Очнулся только тогда, когда она потянула его за руку.
        - Пойдем!
        Матвей уже стоял неподалеку с включенным фонариком, дожидаясь, когда они поднимутся.
        - Пойдемте. Если задержимся, Петр забьет тревогу. А у мчс-ников и без нас забот хватает.
        Сколько они еще так шли, то поднимаясь, то спускаясь, проползая, пробираясь и делая недолгие перерывы, Алекс не знал. Иногда ему казалось, что прошел всего час, иногда  - что года. Усталости он почти не чувствовал, только стало неуютно от холода, который забрался под намокшую одежду. Но, глядя на все вокруг взглядом художника, стараясь запомнить каждую деталь, он начал понимать Ольгу и Матвея. Здесь и правда не было буйства красок, но каждый зал являл им то или иное сокровище, которое так и просилось на бумагу.
        Однако, увлеченно все рассматривая, Алекс не забывал о том, что нужно вызвать охранницу. Но как он ни пытался сосредоточиться, как ни вкладывал силу в свой молчаливый призыв, она не откликалась. Что сделал Федор, как «достучался» до подземной царицы, раз она даже вышла на поверхность? Жаль, во сне ясновидящий об этом не сказал. После третьей неудавшейся попытки вызвать охранницу Алекс высказал вслух опасение, что ничего у него не выйдет.
        - Ну и хорошо!  - обрадовался Матвей.  - Так даже лучше. Мы дойдем до места, где нашли ключ, и спрячем, где взяли.
        - Может, охранница и появится, когда вернется ключ,  - предположила Ольга. И Алекс согласился с ней.
        - Мы должны были уже выйти к старым каменоломням. К той точке, откуда начинаются галереи,  - сказал в какой-то момент Матвей.
        - Не туда свернули?  - обеспокоилась Ольга. Вроде шли они верно. И помечали пройденный путь меловыми метками, которые собирались стереть на обратном пути.
        Матвей вытащил карту, и они склонились над ней.
        - Вот тут! Тут мы повернули налево, а надо было направо,  - объявил он.
        - Повернули налево, потому что вход в галерею справа оказался завален.
        - И то верно. Если мы пойдем вперед, то выйдем к нужному месту. И окажемся совсем близко ко второму входу. Жаль, что он завален.
        Матвей убрал карту и кивнул в сторону очередного прохода. На этот раз лаз, широкий и с высоким сводом, не петлял, не поворачивал назад, но вывел их к очередному подъему. По выступам они взобрались наверх и увидели, что внизу находится небольшой зал.
        - Отсюда начинаются горизонтальные галереи. До нужного места совсем близко.
        - Осталось только спуститься,  - вздохнул Алекс. Усталость все же чувствовалась. Он снова смерил взглядом высоту, на которой они находились, и обратил внимание на находящийся в паре метров под ними похожий на полку выступ. Ольга же заметила другое:
        - Здесь уже ходили группы! И, похоже, недавно. Вон там забыли совсем новенький спит.
        - Раз ходили, значит, нам будет проще,  - откликнулся Матвей. Но новость отчего-то не ободрила Алекса. Почему-то он чувствовал тревогу. Возможно, дело было в усталости.
        Они подготовились к спуску и снова распределились, как раньше. Ольга шла первой. Алекс должен был идти за ней по ее веревке, Матвей  - с ним рядом.
        Она уже начала спуск, когда Алекс, снова окинув взглядом зал, внезапно понял, отчего в этом месте ему стало не по себе. Зал был ему знаком. Именно его он увидел в последнем кошмаре, но не узнал сразу, потому что увидел все с другой стороны и другого ракурса. Во сне он стоял внизу у противоположной стены. Сейчас же наблюдал за всем сверху. Алекс в тревоге оглянулся на Матвея, но тот не заметил его взгляда, занятый своим снаряжением.
        Ольга прошла «козырек» и неожиданно остановилась.
        - Оль?  - встревожился Алекс, поняв, что что-то произошло.
        - Спусковуху заклинило! Или сломалась, или еще что!  - крикнула она, пытаясь что-то наладить в спусковом устройстве. Потом попробовала подтянуться и закинуть ногу на козырек. И когда ей это не удалось, заметно разнервничалась.
        - Ольга, не кипишуй! Сейчас я к тебе спущусь,  - крикнул Матвей.
        - Спустись!  - ответили ему снизу, но не она. И на выступ из незамеченной ими вертикальной расщелины вышел Костя. Одет он был как в тот день, когда они оставили его в гостинице вместе с Ириной  - в обычную обувь и одежду, без каски и снаряжения. Будто в пещерах он не чувствовал ни холода, ни опасности.
        - Явился,  - тихо процедил Матвей.
        - Спускайся!  - повторил Костя, запрокинув лицо.  - Вместе с ключом. Он у тебя? Или у нее? Или у вашего провидца?
        - Хрен тебе, а не ключ!  - не сдержался Матвей.
        - Значит, у тебя!  - улыбнулся Костя, а Алекс внезапно увидел вместо его красивого лица безобразную рожу. Видение длилось всего мгновение, но лишь подтвердило, что родившаяся у Ирины тварь захватила тело Кости.
        - Дымов, не задерживайся! Поторопись на помощь Оле. Ведь с ней может случиться что угодно!
        - Вот гад…
        - Это не Костя,  - напомнил Алекс, но Матвей лишь крепко сжал челюсти.
        - Случиться может что угодно!  - повторил Костя.  - Веревка, к примеру, перетереться, навеска оборваться. Камни здесь тоже падают. Вот так.
        С этими словами он топнул по козырьку, и рядом с Ольгой пролетел небольшой каменный осколок.
        - А можно ничего не делать, она и так зависла. Слышишь, Дымов? Знаешь же, чем это чревато? Конечно, знаешь, ты же столько раз говорил нам про синдром зависания в обвязке! Если не поторопишься, Оля скоро вырубится. И тогда, Дымов, она может умереть, даже если ты ее снимешь! Думай, но быстро!
        - Убью гада,  - зло процедил Матвей и приготовился к спуску.
        - Не сможешь убить,  - торопливо прошептал Алекс.  - Он сильнее тебя, только разозлишь его, и он убьет вас обоих. Отдай ему ключ. Помоги Ольге. Но не нападай на него. Сделаешь хуже.
        Матвей кивнул и начал спуск. Костя вновь улыбнулся, и Алекс, напряженно следя за ним, снова увидел не знакомое лицо, а страшную рожу твари.
        - Матвей! Не делай этого!  - закричала Ольга.  - Дымов, остановись! Нельзя!
        Но он уже спустился на козырек и протянул Косте ключ.
        - Дымов, ты рехнулся!  - завопила Ольга.  - Зачем ты это сделал?!
        Затем. Затем, что Алекс прекрасно понимал Матвея в его любви к Ольге и страхе за ее жизнь. И будь он на месте Дымова, сделал бы то же самое. Впрочем, Алекс так и сделал. «Отдай ему ключ. Помоги Ольге».
        - Вот и ладненько. Нравится мне твоя сговорчивость, Дымов! Все нравится. Особенно то, что и его не забыли.
        Костя кивнул на Алекса.
        - Или он сам навязался? Мне даже искать его не пришлось. Все три ключа собраны!
        - Что это значит?!  - закричала Ольга.  - Алекс, золотой ключ у тебя?! Не отдавай ему!
        - Он сам и есть этот ключ,  - бросил ей Костя.  - Не знала? Дымов, а ты не слишком усердствуй в ее спасении. Бесполезно! Не слышишь разве?
        И после его слов Алекс услышал. Услышал, как неподалеку что-то грохочет, а сквозь грохот пробивается шум бегущей воды.
        - Началось!  - осклабился в неприятной усмешке Костя и высоко поднял зажатые в обоих кулаках ключи.
        - Маленькая катастрофа скоро превратится в масштабную! Слышите? Слышите рокот под землей? Чувствуете вибрации? А шум воды? Она заливает галереи и залы и скоро затопит все и тут! Как быстро все началось!
        Костя обвел ладонью лежащий у его ног маленький зал и, заметив, что Матвей пытается помочь Ольге спуститься, захохотал.
        - Не усердствуй, Дымов! Бесполезно. Вы оба обречены. Гуманнее дать ей вырубиться. Тогда она ничего не почувствует.
        Но Матвей уже что-то перестегивал на веревке Ольги и едва успел уклониться от пролетевшего рядом камня.
        - Старый мир будет разрушен. И на его обломках выстроится новый. Темный! Наш мир!

«Еще одна попытка»,  - с закипающей в душе злостью подумал Алекс. Костя стоял на козырьке спиной к нему, у самого края, уверенный в своей силе. И то, что он спокойно следил за тем, как Матвей аккуратно начал спускать Ольгу, категорически не понравилось Алексу. Значит, дьявольское отродье было уверено в том, что ни Ольга, ни Матвей отсюда не выйдут живыми.
        А камнепад набирал силу. И журчание воды раздавалось так громко, что отчасти перекрывало грохот разбивающихся камней. Скоро вода, как во сне, ворвется мощным потоком в зал. Сверху полетят метеоритным дождем камни. И Ольга с Матвеем погибнут. А он, Алекс, выживет, потому что он  - тот пресловутый третий ключ и нужен этому порождению Сатаны. Апокалипсис будет набирать силу, потому что три ключа соединились и оказались не в тех руках. И остановить это все можно только в одном случае…

«Или если ты его убьешь»,  - будто наяву услышал Алекс голос Федора. «Оно, дьявольское порождение, еще мало и потому не настолько сильно, чтобы нельзя было его убить. Пока оно цепляется за чужое тело  - это возможно. Но когда окрепнет и вырвется наружу, будет поздно».
        Алекс проследил взглядом за спустившимися на землю Матвеем и Ольгой. Шум раздавался совсем близко. Ольга встревоженно обернулась, Матвей что-то ей крикнул, и они посмотрели наверх  - на Алекса. «Не смотрите на меня, не смотрите!»  - едва не крикнул он. Нельзя допустить, чтобы Костя разгадал его намерения.

«Убить его сможешь только ты. Твой друг  - нет. Оно его сильнее»,  - вспомнил Алекс последнюю фразу Федора. И хоть изначально эта подсказка провидца вызвала недоумение, сейчас Алекс понял, что Федор мог иметь в виду. Эффект внезапности. Момент, когда Костя отвлечется. Не борьбу, в которой бы победил сильнейший, то есть Костя, а эффект неожиданности.

«Чего ждешь?!»  - подстегнул себя Алекс, когда Костя остановился прямо под ним. Другого момента не будет. Как и второго шанса. Два метра отсюда до козырька  - достаточно, чтобы попасть в цель. А той пары-тройки десятков метров от выступа до земли достаточно, чтобы убить.
        То, чем для него обернется такой отчаянный поступок, Алекс тоже понимал. Если ему повезет, он упадет на Костю, и тогда, возможно, выживет. Если не повезет… То повезет остальным. Потому что золотого ключа больше не будет: Алекс не успеет передать «эстафету», и многовековая цепочка передачи ключа наконец-то оборвется.
        Алекс замешкался всего на секунду. Но в тот момент, когда Костя уже разворачивался к нему с торжествующей улыбкой, он прыгнул.
        Крик Ольги слился с криком Матвея и с нечеловеческим воплем нечисти. Алекс еще ощутил силу удара, когда столкнул Костю с выступа, а боли от удара о землю уже не почувствовал.
        Может, на пару мгновений он пришел в себя, а может, это были игры угасающего сознания, но Алекс увидел, как над разбившимся Костей приподнялось черное облако, принявшее очертания человеческого тела. И не успело оно взмыть вверх, как рядом с ним оказалась другая фигура. В реальности охранница была страшнее, чем Алекс ее нарисовал, но подходила под описания Матвея. Охранница вобрала в себя воздух, а затем с силой дунула на «облако», которое Алекс выбил из тела Кости. Оно разлетелось мелкими клочками, словно пепел, и исчезло.
        Алекс столько раз по дороге сюда безуспешно звал охранницу, что уже смирился с бесполезностью своих попыток. Но она его слышала, только явилась позже, чтобы не просто забрать ключи, а вместе с ним уничтожить дьявольское отродье.
        Охранница подхватила когтистыми пальцами оба ключа. «Сними проклятье»,  - мысленно попросил Алекс, в этот последний миг думая об Ольге и Матвее. «Они все исправили…»
        Охранница его услышала и повернулась. Ему она явила прекрасное лицо молодой девушки и даже слегка улыбнулась.

«Провидец сказал, что тварь убьешь ты, потому что только тебя я могу слышать,  - прошептала она.  - Проклятье снимаю».
        Охранница исчезла, и вместо нее Алекс увидел лицо склонившейся над ним Ольги. Она что-то то ли кричала ему, то ли шептала, но он уже не различал слов. Хотел сказать, что любит ее. И не смог.
        Эпилог
        НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ
        Сверившись с вывеской и визиткой, Ольга толкнула тяжелую дубовую дверь. Звякнул колокольчик, извещая о ее приходе. И Ольга, ожидавшая увидеть другую обстановку, в нерешительности замерла у порога.
        Визитка, которую она спрятала в карман, была самой простой: черные буквы на белом матовом картоне и серебристая завитушка в уголке. Поэтому Ольга считала, что попадет в обычный магазин с безликим евроремонтом, пластиковой мебелью, холодным белым светом и серой стойкой, за которой одетые в униформу девушки пробивают покупки. Но за дубовой дверью с мелодичным колокольчиком оказался не сетевой магазин канцтоваров, а лавка по продаже волшебных палочек из фэнтезийных саг. Так Ольге подумалось в первый момент. На самом деле в магазине продавали, конечно, не волшебные палочки, а карандаши, краски, кисти и множество других аксессуаров и материалов для профессионалов. Одну стену занимали высоченные шкафы с множеством мелких ящичков. Другую  - рулоны и кипы бумаги. С потолка свисали массивные лампы, льющие теплые желтый свет на деревянный паркет с кое-где стертыми до белесого цвета половицами. Тишину нарушало журчание воды, но сам фонтанчик Ольга не увидела, хоть и обвела взглядом магазин в его поисках. Воздух ненавязчиво пах сладковатыми духами, аромат которых невольно вызывал добрые ассоциации с
расплывчатыми воспоминаниями из детства. Ольга осмелела и подошла к одной из стен, чтобы рассмотреть развешанные на ней картины. Это были не современные произведения искусства с буйством мало сочетаемых между собой оттенков, непонятными загогулинами, скрывающими в себе космический замысел современного гения. А безупречно выполненные копии классических шедевров. Чувствуя себя уже не в лавке волшебника, а в Эрмитаже, она двинулась вдоль стены.
        - Добрый день,  - внезапно раздалось за ее спиной. Ольга испуганно вздрогнула и резко оглянулась.
        - Простите, не хотела вас напугать,  - повинилась с мягкой улыбкой пожилая женщина и принялась спускаться по спиральной лестнице, которую Ольга заметила только сейчас. На женщине были строгая блуза фисташкового цвета, расклешенная клетчатая юбка и элегантные ботинки на шнуровке и высоком каблуке. Седые волосы женщина уложила в гладкую прическу, и своей прической и одеждой немного напоминала классных дам из прошлых веков. Однако улыбка, отражавшаяся не только в ярко-голубых глазах женщины, но и в каждой ее морщинке, полностью развеивала этот образ. Завороженная атмосферой магазина и безупречной элегантностью дамы, Ольга замешкалась с ответным приветствием и спохватилась уже тогда, когда хозяйка магазина спустилась к ней.
        - Марта Васильевна,  - представилась женщина. Ольгу обдало волной ненавязчивого аромата, который вновь вызвал ностальгию по ушедшим безвозвратно в прошлое счастливым моментам из детства. То ли похожими духами пользовалась мама, то ли ее подруга  - хохотушка тетя Света.
        Ольга в ответ назвала свое имя и застенчиво улыбнулась.
        - Чем могу помочь?  - ласково спросила Марта Васильевна и взяла протянутый листок, на котором размашистым почерком Михаила был составлен список. Затем хозяйка надела очки в тонкой золотой оправе и внимательно изучила написанное. Ольга внезапно устыдилась того, что листок оказался таким мятым и с неаккуратно оборванным краем.
        - Мне сказали, что все это я могу найти у вас,  - проговорила она. Марта Васильевна бросила на Ольгу поверх очков взгляд и улыбнулась.
        - Вы правы.
        - Тогда… Тогда дайте все.
        Марта Васильевна задержала на ней взгляд, будто желая что-то спросить. Но затем с листочком в руках отошла к ящичкам.
        Пока хозяйка магазина подбирала все по списку, Ольга снова огляделась и нашла-таки фонтанчик, который своим журчанием мелодично разбавлял таинственную тишину магазина. Примостился он прямо под винтовой лестницей и оказался мини-копией фонтана Веронской Мадонны.
        - Я недавно получила новинку этой марки. Если вы поклонница их простых карандашей, то цветные вас точно обрадуют,  - сказала Марта Васильевна, оглядываясь на Ольгу через плечо.
        - Я… Это не мне. Это в подарок одному человеку,  - поспешно сказала Ольга. И, купившись на слово «обрадуют», ответила:
        - Давайте и эти карандаши. Думаю, они ему понравятся.
        Марта Васильевна выложила на прилавок еще одну коробочку и принялась споро подсчитывать стоимость покупок.
        - Упаковать все как подарок? Добавить поздравительную карточку? С днем рождения, к примеру?
        - Нет. Спасибо,  - мягко отказалась Ольга.  - До его дня рождения еще два месяца.
        И зачем-то добавила:
        - Он травмирован и лежит в больнице. Это чтобы не скучал…
        Марта Васильевна снова задержала на ней взгляд, но ничего спрашивать не стала. Взяла предложенную коробку с карандашами и, не пробив на кассе ее стоимость, добавила в пакет.
        - Тогда это тоже подарок,  - сказала она с улыбкой и протянула покупки.
        Ольга вышла из магазина под прощальное треньканье золотого колокольчика, на секунду зажмурилась от хлестнувшего ее по щекам декабрьского ветра и прижала к себе увесистый пакет. К машине она шла осторожно, аккуратно ступая на обледеневший асфальт, боясь не столько падения, сколько того, что поскользнется и выронит пакет с хрупкими принадлежностями.
        В машине Ольга положила пакет рядом с собой, завела двигатель и включила печку. Затем, отогрев замерзшие руки, проверила телефон и отправила Матвею сообщение: «Скоро буду».
        Ей повезло найти свободное парковочное место рядом с кафе, поэтому она не опоздала. Но Дымов уже дожидался ее за столиком возле окна. При виде Ольги он поднялся и обрадованно, будто не видел ее целую вечность, улыбнулся. Они обнялись, словно и правда не виделись долго, хотя на самом деле  - три дня. Когда к столику подошла официантка, Матвей заказал черный кофе, а Ольга  - латте.
        - И еще вон тех шоколадных пирожных упакуйте с собой, пожалуйста,  - попросила она, указывая на витрину.
        - Могу не спрашивать, почему ты так любишь это кафе,  - усмехнулся Матвей, когда они вновь остались вдвоем.
        - Здесь готовят лучшие шоколадные пирожные,  - ответила Ольга и протянула ему большой бумажный конверт.
        - Здесь последние заключения и снимки. То, что тебе еще не передал Миша.
        - Спасибо, малая.
        - Это тебе спасибо!
        - Тогда уж не мне, а Тане. За то, что нашла контакты этого чудо-доктора. У нее свои связи в медицине.
        - Тебе спасибо за то, что договорился. К этому врачу попасть сложно. Тут бы и Таня не помогла. А ты съездил, не только с ним встретился, но и все устроил. Дымов, у тебя талант  - договариваться с людьми.
        - Брось,  - отмахнулся он, но по мелькнувшей на его губах улыбке стало ясно, что ее слова ему приятны.  - Это просто Алексу повезло.
        - Повезло,  - горько усмехнулась Ольга.  - Повезло в том, что не разбился сразу насмерть. Хотя все предпосылки для этого были.
        - Тут не предпосылки, а реально фактор везения. Знаю случаи, когда падали с пяти метров и погибали, и когда срывались с сорока и ломали только ногу.
        - Тогда Алекс в твоей статистике где-то посередине,  - вздохнула Ольга.  - Не сорок метров, но и сломал он не только ногу. Нам повезло, что Хворостов услышал камнепад и вызвал спасателей до того, как мы запросили помощь. Не потеряли время. И повезло, что Алекс решил двинуть кони уже в больнице. Там его хоть сумели реанимировать. А в пещере чем бы мы ему могли помочь? Мазью от ушибов? Ну и повезло в том, что у него есть все шансы вернуться к нормальной жизни. А кто-то после таких травм остается инвалидом. Одно сплошное везение! Только я, Дымов, так и не определилась, везунчик ли Алекс или все же  - тридцать три несчастья. Потому что какое-то странное у него везение.
        - Везунчик. Он  - везунчик,  - с улыбкой сказал Матвей.  - Потому что у него есть ты. Самая лучшая на свете девушка.
        - Самая лучшая на свете девушка где-то еще бродит, Дымов,  - ответила Ольга и наконец-то снова улыбнулась.  - Имею в виду твою самую лучшую. Когда-нибудь и где-нибудь вы встретитесь.
        - О, в этом я сомневаюсь! Искал ее даже под землей,  - серьезно ответил Матвей, но его серые глаза при этом смеялись.
        - Дымов, в этом и заключается твоя ошибка! Надо ходить на свидания, а не в пещеры!
        - Да когда мне сейчас на свидания… Дел выше крыши! Спать не успеваю. Скажи Алексу, что я на этой неделе к нему заеду. А вот это,  - Дымов кивнул на конверт,  - отвезу доктору сегодня. Ему как раз не хватало последних заключений. Отвезу и позвоню тебе или Михе.
        - Позвони нам обоим,  - попросила Ольга.  - Мне  - первой!
        - Так и сделаю,  - пообещал Матвей.  - Как там Алекс?
        - Молодцом!  - улыбнулась Ольга и покосилась на увесистый пакет, который не решилась оставить в машине.  - Накупила ему всяких прибамбасов. Попросила его брата посмотреть в ящиках стола Алекса, чем он пользуется, и составить мне список. Миша даже визитку привез. Знаешь, там такой магазин… волшебный! Я даже пожалела, что сама  - не художница!
        Она с энтузиазмом принялась рассказывать о магазине и Марте Васильевне. Матвей слушал ее, пряча улыбку за чашкой с кофе. А когда Ольга закончила, усмехнулся:
        - Я подписался на блог, который ты завела Алексу. Оль, у тебя талант пиарщицы! То блог нашего клуба раскрутила за короткое время. То теперь  - его.
        - Это не у меня талант,  - отмахнулась она.  - А у Алекса. Только он сам свои способности талантом не считает. Даже удивился, когда получил первые заказы. Говорит, что рисует, потому что любит это. И что ему нужно себя чем-то пока занять.
        Она замолчала, собираясь перед главной новостью, которую приберегла на десерт. И в эту паузу Матвей заказал еще одну чашку кофе.
        - А еще я хотела сообщить тебе новость!  - торжественно начала Ольга, когда Матвей поднял на нее взгляд.  - Таня выходит замуж! Василий Юрьевич сделал ей недавно предложение, и она его приняла! Свадьба  - в конце марта, так что готовь, Дымов, костюм и не планируй на это время экспедиций!
        Оказалось, что Василий Юрьевич, главврач отделения, в котором работала Таня, был давно влюблен в нее, но не решался признаться в своих чувствах. И Тане тоже нравился статный красивый начальник. Она знала, что он давно развелся, а его сын уже учится в университете, но все равно держала с начальником дистанцию, считая, что работа  - не место для романов. Но в какой-то вечер главврач подвозил запозднившуюся Таню домой, тогда и признался ей в своих чувствах… И с предложением тянуть тоже не стал.
        Ольга выпалила новость и замерла, ожидая бурной радости Дымова. Но он лишь хитро улыбался.
        - Что?  - расстроилась она.  - Ты уже знал?
        - Знал, конечно! Таня мне тут же позвонила с новостью. Тебе  - первой. Мне  - после тебя. Так что узнал от нее самой. Не расстраивайся! Сообщишь мне о своей свадьбе, и я выражу тебе восторги в полной мере.
        - Ой ли,  - сощурилась Ольга.
        - Даже повизжу и попрыгаю на месте,  - пообещал Матвей с лукавыми смешинками в глазах.  - Так надо реагировать, малая?
        - Ты можешь только громыхать, Дымов, а не визжать,  - улыбнулась она и бросила взгляд на часы.  - Мне пора, Матвей.
        - Рад был тебя видеть.
        - Мы не виделись всего три дня!
        - Ну и что. К нам ты больше не приходишь.
        - Мне сейчас некогда, Матвей,  - отговорилась она. От поднятой им невольно темы настроение скисло, как молоко. Она заметно погрустнела, взгляд ее потускнел, а с губ сошла улыбка.
        - Оль,  - взял ее за запястье Дымов и снова усадил на место.  - Я не про сейчас. Я вообще.
        - Я… не знаю. Не думаю, Матвей. Не настаивай! С клубом у меня связаны самые лучшие моменты в жизни, но слишком серьезные вещи произошли. И ты это знаешь. Брат погиб под завалами. Алекс у меня на глазах сорвался с высоты. Мне не хочется возвращаться в пещеры.
        Матвей задержал на ней взгляд, будто хотел что-то сказать. Но потом кивнул и сменил тему:
        - Езжай, малая. Тебя ждут.

* * *
        Ольга тихо, стараясь не шуметь на случай, если Алекс спит, открыла дверь. Но увидев, что комнату заливает яркий электрический свет, вошла уже смело. Алекс сидел на кровати, склонившись над лежащим на коленях планшетом, и что-то рисовал. Он так увлекся, что не услышал ее. Ольга не стала окликать его, задержалась в стороне, издали любуясь им. Ей нравилось ловить меняющиеся выражения его лица, когда Алекс работал: то сосредоточенно хмурился, то вдруг на его губах мелькала улыбка, то, что-то обдумывая, он закусывал нижнюю губу и его лицо снова принимало серьезное выражение. Из-за долгой болезни черты стали резче, угловатее, и оттого еще красивее. Отросшие волосы Алекс убирал под бандану. Словно в знак прощания с прежней жизнью, отяжеленной даром, он состриг дреды и окончательно расстался со скрывающим его настоящего образом чудика. Волосы у него были волнистыми, густыми и, как Ольга предполагала, черными. И на контрасте синие глаза казались еще ярче.
        Алекс наконец-то почувствовал ее присутствие. Улыбнулся, а затем перевернул планшет рисунком вниз и отложил на тумбочку  - к заложенному на середине закладкой детективу популярного писателя Дэна Весенина, ластику и пустой обертке от шоколадки. В своей любви к шоколаду он не изменился.
        Ольга поставила объемный пакет и упаковку с пирожными на свободный стул, наклонилась к Алексу и коснулась его губ поцелуем. После легкого, мимолетного, последовал долгий: это уже он обнял ее рукой и привлек к себе. А потом осторожно подвинулся, освобождая ей место. Ольга присела рядом с ним на кровать и с готовностью прильнула к нему. Он зарылся лицом ей в волосы, прижался губами к уху и шепнул что-то неразборчивое. Она не стала переспрашивать, что именно, чтобы не нарушать этот момент, которого ждала весь день, просто прикрыла глаза и затихла.
        - Эй? Ты уснула?  - тихо засмеялся Алекс, когда они просидели вот так, в молчании и уткнувшись друг в друга, довольно долго. Ольга кивнула и открыла глаза.
        - Почти. Рано встала. И на работе день выдался сумасшедший! Думала приехать к тебе раньше, но заехала в одно место. А потом еще с Матвеем встречалась. Он передает тебе привет и обещает на днях приехать. А еще договорился с врачом, которого посоветовала Таня. Говорят, доктор очень хороший.
        - Привет новым экзекуциям,  - пробормотал Алекс и поспешно сменил тему:
        - Я хотел кое-что тебе рассказать!
        И по тому, как засияли его глаза, а на губах появилась радостная улыбка, стало ясно, что новости хорошие.
        - Я даже не ожидал, что столько людей заинтересуется моими работами! На мою страницу, которую сделала ты, постоянно подписываются. И через нее делают мне заказы! Невероятно просто…
        - Тебе только нужно было немного веры в себя и свой талант. И чуть-чуть пиара, чтобы рисунки, которые ты прятал в стол, увидели люди. Талантам нужно помогать!
        - Возможно… А на днях мне написал один человек, директор художественной школы. Он хотел со мной встретиться и поговорить.
        - Так это же здорово!  - обрадовалась Ольга.  - А ты?
        - Я ответил, что сейчас это проблематично. Что у меня прооперирована нога и я лежу в больнице. Он спросил, в какой. И, представляешь, сегодня утром приехал! Мы проговорили где-то с час. И он сказал, что у него в школе освободилась вакансия преподавателя. И что он оставит эту вакансию для меня.
        - А ты?  - разволновалась Ольга.
        - От таких вакансий не отказываются. Потому что я знаю эту школу…
        Алекс перевел дух, чтобы справиться с заметным волнением, и продолжил:
        - Потому что одно время я мечтал туда попасть и отучиться курс. В дополнение к моему образованию. Но потом как-то все закрутилось и сошло на нет. А теперь оттуда приехал директор и предложил мне работу преподавателя!
        Ольга не сдержала радостного восклицания и приложила ладони к разрумянившимся щекам.
        - Конечно, это все еще так… неопределенно. Может произойти что угодно, например, найдут другого человека, который сможет выйти прямо сейчас…
        - Алекс!  - перебила его Ольга.  - Директор приехал ради разговора с тобой даже в больницу и пообещал тебе эту вакансию. А если что-то не сложится, то появится что-то другое. Не видишь разве, как все закручивается? Заказы, предложения о работе!
        - Со школы меня пока тоже не уволили, хоть и нашли замену на этот год.
        - Ты сам решишь, куда потом пойдешь. В свою школу к своим первоклашкам…
        - Они уже второклашки.
        - Ну, к второклашкам! Или в художественную школу. Тоже преподавать детям?
        - Подросткам.
        - У тебя есть время все обдумать и решить,  - сказала Ольга и перевела взгляд на перевернутый планшет.
        - Что ты рисовал? На заказ или для себя?
        - И на заказ, и для себя,  - ответил он так, будто сомневался, показывать ли ей рисунок.
        - Ну, покажи же! Пожалуйста.
        - Я еще не закончил…  - попытался отговориться Алекс, но затем протянул ей планшет. Ольга с нетерпением бросила взгляд на рисунок. И улыбка сошла с ее лица, стоило ей увидеть летучую мышь, которая, даже недорисованная, выглядела как живая.
        - Не нравится?  - обеспокоился Алекс, заметив, как она переменилась в лице.  - Я тогда другой эскиз сделаю… Хочешь, в моем стиле? Не реальный, а с завитушками всякими. Такой сказочный. Или…
        - Мне очень нравится! Только…
        - Только ты передумала,  - понял он. Ольга продолжала рассматривая рисунок, который вызвал в памяти то утро и их шутливую болтовню, когда Матвей с Алексом решали, где ей набить тату. За одним воспоминанием потянулись другие, которые так и остались с ней ее ночными кошмарами.
        - Алекс… Если я сделаю татуировку, она будет постоянно напоминать мне о том, что я хочу забыть.
        - Матвей сказал, что ты больше не приходишь в клуб. И никому из своих знакомых оттуда не звонила. Я надеялся, что мышка тебя немного встряхнет…
        Она вздохнула и аккуратно положила планшет обратно на тумбочку.
        - Оль, этот клуб  - важная часть твоей жизни. Тебе не хватает тренировок в нем и общения с друзьями оттуда. А еще больше не хватает пещер, где ты «обнулялась».
        - В последний раз мы хорошо «обнулились»,  - с горечью произнесла она.  - Особенно ты.
        - Сбросил все до заводских настроек,  - ухмыльнулся он.  - И это тоже твоя фраза.
        - Ты разбился. Чуть не умер. Впрочем, черт возьми, почему «чуть не»? Ты и умер. В больнице, до которой тебя едва успели довезти. Клиническая смерть  - это же и есть смерть!
        - Сбросил все до заводских настроек,  - снова повторил он.  - Заново родился и таким, каким мне хотелось быть. Без того дара. Это… не самое худшее «обнуление»!
        - Хорошо, хорошо,  - кивнула она.  - Тебе крупно повезло. Нам повезло! Но разве другого выхода не было, Алекс? Нужно было вот так?!
        - Другого выхода не было. Или уже не было времени его искать.
        - Ты мог бы рассказать мне раньше всю правду о золотом ключе! Зачем вы с Дымовым скрывали? Мы бы нашли другой способ.
        - Победителей не судят, Оль… Ни Матвей, ни я не знали, с чем придется столкнуться в пещерах и как нужно действовать. Предполагали, что можем встретиться с Костей. И ты об этом тоже знала.
        - Но я считала, что у нас только один ключ! Бронзовый!
        - Ты и так была против того, чтобы я шел с вами,  - напомнил Алекс.  - Окей, признаю, это мой косяк! Не сообразил вовремя, что так все три ключа могут оказаться вместе. Понадеялся на то, что быстро отдадим бронзовый охраннице. Оль, вы с Матвеем живы. Я тоже. Ладно, поломался… Что-то уже зажило, что-то еще нет, но заживет. А пока я занимаюсь любимым делом, на которое внезапно появилось время. Моя любимая девушка со мной. Я собираюсь на ней жениться и прожить с ней долгую счастливую жизнь. Нормальную! А не не-жизнь «золотого ключика» и деревенского прорицателя. Золотого ключа больше нет, цепочка прервалась. Мир, дружба, жвачка и все такое. Кстати, принеси мне еще жвачки!
        - Принесу! Алекс, не заговаривай мне зубы! Я еще не закончила.
        - Ну, если тебе так хочется об этом поговорить…  - скис он и с тоской покосился на планшет. Видимо, уже жалел, что показал ей эскиз. Что вообще решил нарисовать эту мышку. И Ольга, глядя на него такого расстроенного, тоже пожалела о своих нападках. Но после его ответов ей вдруг стало легче, будто развязался узел, который до этого не давал ей дышать полной грудью. Все это время они избегали говорить о том, что произошло в тот день в пещере. С Матвеем она разговаривала. Но не с Алексом.
        - Алекс, почему ты?  - задала она вопрос, который больше всего ее волновал.  - Почему никто до тебя не прервал эту «эстафету» передачи золотого ключа? Почему это сделал ты, а не кто-то другой, раньше тебя?
        - Не знаю,  - усмехнулся он и поднял на нее глаза.  - Может, только я оказался таким бунтарем. Взбунтовал против того, что это был не мой выбор, а мне его навязали. К тому же мне было что терять. А все те провидцы, которые до глубокой старости глаголили истину, возможно, либо смирялись со своей участью, либо принимали дар как должное, либо носились со своей избранностью как с неким могуществом. Мне же такое могущество ни к чему. И от этой роли… я дико устал. Хотя когда-то все казалось по приколу.
        - Но кто-то из этих мудрецов мог бы уничтожить другой ключ  - серебряный или бронзовый! Знали же, какие беды могут принести три ключа, оказавшись вместе в руках твари.
        - Думаю, уничтожение одного из ключей повлекло бы за собой то, что и другие бы потеряли силу. Золотой ключ в том числе. То есть, его «обладатель» утратил бы прорицательский дар и, соответственно, могущество.
        - Хорошо. Спасибо. Спасибо за этот разговор,  - поблагодарила Ольга. Получилось немного сухо, официально, будто расспрашивала она кого-то постороннего, а не своего парня. Но это потому, что она обдумывала услышанное. Обдумывала и пыталась посмотреть на ситуацию с другой стороны. С которой показал ее Алекс.
        - Мы могли бы поговорить об этом и раньше,  - сказал он и вскинул брови.  - Только ты избегала этой темы. А я не начинал ее сам. Оль, ты своим решением не ходить в клуб будто пытаешься наказать нас с Матвеем за то, что мы скрыли от тебя часть правды. А на самом деле наказываешь себя. Типа «отморожу себе уши назло маме»!
        Она улыбнулась и кивнула. И Алекс, приободренный ее улыбкой, продолжил:
        - Ты даже не захотела выслушать Матвея. Он так и не смог рассказать, что в клубе планируются кое-какие изменения. Откроется секция для детей. Матвей давно об этом мечтал! И уже почти все для этого сделал. А тебе он хотел предложить стать одним из тренеров. Подумай. Матвей просто не знает, как заговорить с тобой об этом. Тренировать малышню в клубе  - это тоже интересно! Если тебе не хочется пока «обнуляться» в пещерах.
        Он усмехнулся и добавил:
        - А потом и я к вам подтянусь. Приду в ваш клуб. Не за «обнулением», а за вдохновением. В пещерах… интересненько!
        - Придешь? После того, что случилось?!  - удивилась Ольга.
        - А что, после первой неудачи нужно завязывать? Или у вас там нет ни одного спелеолога, который бы однажды не травмировался? Сломал руку или ногу  - все, пенсия, нечего по пещерам лазить?
        Ему удалось вернуть ей хорошее настроение. Она засмеялась и, вспомнив о подарке, положила пакет Алексу на колени.
        - Это тебе. Чтобы было, чем выполнять заказы.
        - О! Узнаю фирменный пакет из магазина Марты Васильевны!
        - Из него самого,  - обрадовалась Ольга тому, что Алекс так оживился.
        - Оль… Это все стоит целое состояние!  - растерялся он, заглянув в переполненный пакет.  - Необязательно было…
        - Тш-ш!
        Она приложила палец к его губам и улыбнулась.
        - Надеюсь, угадала…
        - Угадала?! Да в этом пакете мечта любого художника! Не знаю, как тебя благодарить…
        - Просто дорисуй мне летучую мышку!

* * *
        Матвей уже собирался уходить из клуба. Сегодня он опять задержался допоздна. Дел было невпроворот: открывалась детская секция, параллельно они готовились к соревнованиям и экспедиции. К тому же нужно было закупить новое снаряжение для клуба. Как для взрослых, так и для детей.
        Матвея огорчало то, что желающих записать детей пока не оказалось. Дело в том, что он так и не сумел дать нормальную рекламу. Вывесил на дверях клуба объявление и написал короткий пост в заброшенном после ухода Ольги блоге клуба. Но отклика так и не получил. Все дело в отсутствии рекламы, все дело в этом… Так твердил он себе и обещал поискать кого-нибудь, кто бы мог взять на себя эту часть работы.
        Матвей собрался уже погасить в пустом зале свет, когда его окликнул женский голос:
        - Простите!
        Он оглянулся и увидел невысокую девушку, которая с застенчивой улыбкой смотрела на него.
        - Вы уже закрываетесь?
        - А что вас интересует?  - доброжелательно спросил Матвей.  - Если спелеоклуб, я могу ответить на любой вопрос.
        - О, это очень хорошо!  - обрадовалась девушка и спустилась к нему по лестнице.  - Я не для себя пришла узнать. Мой восьмилетний племянник увидел объявление и очень заинтересовался! Мальчик он активный, хочет заниматься каким-нибудь спортом. Вот, увидел объявление и сказал, что это круто!
        - Это очень круто,  - улыбнулся Матвей. Девушка едва доходила ему до плеча, поэтому во время разговора ей приходилось едва ли не запрокидывать голову. Была она очень симпатичная. Из-под вязаной шапочки выбивались каштановые локоны, на которых блестели алмазными капельками растаявшие снежинки. Темно-карие, с рыжеватыми искорками, глаза сияли, как звезды. А пухлые розовые губы трогала улыбка.
        - Вот! Если круто, то это хорошо! Я пообещала, что зайду после работы и все узнаю, но сегодня задержалась. Сдавала годовой отчет. Я в бухгалтерии работаю… Немного скучно и под конец кварталов тяжело. Ой! Это вам неинтересно. Так что нам нужно сделать? Как попасть в секцию?
        Она тараторила и тараторила, немного картавя. И то, что она как-то по-особому раскатывала на языке букву «р», неожиданно показалось Матвею милым.
        - Ничего особенного не нужно делать. Просто прийти. Завтра. До десяти вечера. В удобной одежде и спортивной обуви. Мы все покажем, расскажем. Попробуете. Первое занятие бесплатное. Вы и решите, нравится вам или нет.
        - Это пусть племянник решает. Я для него интересуюсь,  - напомнила девушка, но при этом жадно заглянула в зал.
        - А вы тоже попробуйте! Девушки у нас тоже занимаются!
        - Да? А я думала, это только для мужчин. А у меня получится?
        - У всех поначалу не получается, а потом получается.
        - Выглядит как-то… устрашающе,  - сказала она, вновь заглянув в зал.  - Высоко! Но… интересно! Будто все для альпинистов.
        - Можно и так сказать,  - согласился Матвей.  - Страшно тоже только поначалу. У нас замечательные тренеры. И вообще очень дружная команда!
        Она снова улыбнулась. Разговор вроде и закончился, девушка узнала то, что хотела, но все равно не уходила. Стояла и смотрела на Матвея с молчаливой улыбкой, но потом спохватилась и махнула рукой.
        - Хорошо! Я тоже попробую! Один раз  - можно!
        - Даже нужно!
        Матвей сунул руки в карманы и качнулся с пяток на носки. Отчего-то ему не хотелось, чтобы девушка распрощалась и ушла. Придет ли она завтра? Возможно. Если не передумает. И если племянника приведет она, а не родители.
        - Как вас зовут?  - спросил Матвей.
        - Марина.
        - А я Матвей. Руководитель этого клуба.
        - Ого!  - обрадовалась Марина.  - Повезло! Тогда вы можете много чего рассказать про ваш клуб.
        - И про клуб, и про экспедиции,  - согласился он.  - Если хотите, я провожу вас и по дороге расскажу. Если, конечно, вас никто не ждет, чтобы проводить…
        - Меня ждет только собака!  - засмеялась Марина.  - Ждет, когда я ее выгуляю! Пойдемте. Мне будет приятно и… не страшно.
        Дорога до ее дома показалась слишком короткой. И ему, и ей. Матвей увлеченно рассказывал, а Марина увлеченно слушала и засыпала его вопросами, раскатывая, как карамель, на языке букву «р». А потом, когда ни он, ни она так и не смогли оборвать разговор возле ее подъезда, Марина предложила вместе выгулять ее собаку. И они гуляли до ночи уже втроем под усилившимся снегопадом. А когда все же настало время прощаться, Матвей вспомнил слова Ольги о том, что ему нужно ходить не только в пещеры, но и на свидания. Он пригласил Марину на следующий день вместе выпить чаю в местном кафе, и она согласилась.
        Уже направляясь пешком к своему оставленному под снегопадом джипу, Матвей поймал себя на том, что улыбается, вспоминая прогулку с Мариной и предвкушая завтрашнее свидание с ней. В машине он достал телефон, чтобы отправить ей первое и далеко не последнее сообщение. А когда собрался спрятать мобильный в карман, получил сообщение от Ольги.

«Дымов! Зашла в наш блог. Ну кто так дает объявления? Завтра сама все напишу! Если сменил пароль, скинь!»
        Он не стал писать, взял и позвонил:
        - Оль, пароль прежний. Никто ничего не менял.
        - То-то я и вижу, что у вас там без меня все тиной поросло! Дымов, никуда не годится!
        - Возьмешься снова?
        - Уже взялась!
        - С возвращением, малая,  - улыбнулся он в трубку. Она помолчала, а потом сказала:
        - Матвей, ты обещал повизжать и попрыгать…
        - Когда?  - засмеялся он.
        - Прямо сейчас!
        - Нет! Спрашиваю, когда у вас свадьба?
        - В апреле! Следом за Таниной!
        - Хорошо, Оль. Понял! Не планирую экспедиций.
        Матвей убрал телефон в карман и еще долго сидел в машине, глядя на густо завьюжившую метель и улыбаясь своим мыслям.