Лето не вечно Анна Князева
        Ксения Князева
        Таинственный детектив Анны КнязевойУльяна Железняк. Тени прошлого #2
        Вот уже год Ульяна Железняк работает директором пансионата «Орион». Вдруг случается ЧП: бесследно исчезает постоялец. В его машине, оставленной на территории пансионата, лежат старинные изразцы. Тем временем в квартире убитого коллекционера находят такие же изразцы, уложенные в загадочный паззл…
        Ульяна Железняк расследует это дело вместе со следователем Богдановым, но их запутанные отношения усложняют разгадку трудных головоломок. Постепенно они понимают, что следы преступления ведут в заброшенную усадьбу Тишь-на-Тоске, в которой по ночам горит таинственный свет…
          представляет детективный роман Анны и Ксении Князевых «Лето не вечно» из сериала «Ульяна Железняк. Тени прошлого». Отличительная особенность цикла - расследование старых преступлений. Они странным образом связаны с теми, что происходят в загородном пансионате, где работает главная героиня романа Ульяна Железняк.
        Анна и Ксения Князевы
        Лето не вечно
        Все персонажи и события романа вымышлены, любые совпадения случайны.
        
        Глава 1
        Исчезнувший
        В тот день Ульяна до обеда занималась бумагами: одни подписывала, другие откладывала в красную папку с функцией «долгого ящика». Помнила отцовские наставления: важный документ всегда должен вылежаться. Эта привычка помогала избегать поспешных решений.
        Время течет на удивление быстро, когда человек постоянно занят работой. Пошел второй год с тех пор, как Ульяна заняла пост директора пансионата «Орион» [1 - Подробнее читайте об этом в романе Анны и Ксении Князевых «Последний день лета».] и переехала из московской квартиры в апартаменты, принадлежавшие ей как акционеру завода «Технопласт». Кирилл, ее брат, имел свои апартаменты, но в пансионат заглядывал редко, поскольку руководил самим «Технопластом» и был постоянно занят.
        Возможно, поэтому Ульяна так удивилась, когда посреди рабочего дня в ее кабинете появился Кирилл.
        - Здравствуй, сестренка.
        - Вот неожиданность. - Ульяна встала из-за стола, одернула льняной пиджачок и вышла навстречу. - Ну хоть бы предупредил.
        Он обнял и поцеловал ее в голову.
        - Вспомнил, что скоро вторая годовщина смерти отца. И так стало грустно…
        - Надо бы собраться на годовщину, - предложила Ульяна.
        - Надо бы. - Он тяжело вздохнул. - Однако при настоящем положении дел ничего планировать не могу.
        - Какие-то неприятности?
        - Проверка за проверкой. Совещаюсь, работаю допоздна, короче, лавирую.
        - За этим кто-то стоит? - осведомилась Ульяна.
        - Еще не выяснил кто, но, думаю, докопаюсь.
        Она подошла к буфету, взяла бутылку вина и два толстостенных бокала.
        - Тогда помянем папу сейчас.
        Кирилл разлил вино по бокалам и, опустив голову, произнес:
        - Помним тебя, батя. Прости, что не уберегли.
        Они молча выпили и сели друг против друга.
        - Кажется, тебя можно поздравить? - спросил Кирилл.
        - С чем? - не сразу поняла Ульяна.
        - Ну, как же… - Он улыбнулся. - Сегодня узнал, что ты победила в аукционе.
        - Прости, что забыла позвонить. - Ульяна огорченно вздохнула. - Сама не знаю, для чего я это затеяла.
        - Дурная инициатива наказуема, - по-доброму пошутил Кирилл.
        - Здесь дело в другом. Смотрю на эту усадьбу, и душа разрывается. Такое живописное место над Т?ской [2 - То2ска - река.]. Ну сколько еще она простоит? Год-два - и конец. Такую красоту потеряем.
        - Ты идеалистка, - сказал Кирилл. - Но я всегда тебя поддержу.
        - Надеюсь на конкретную помощь. У меня нет опыта реконструкции зданий, а ты построил пансионат.
        - Опыт есть, да времени не хватает. В сутках по-прежнему двадцать четыре часа. Реконструкцией усадьбы занимайся сама. Твоя идея, тебе ее воплощать. О деньгах не беспокойся, я с тобой.
        - Ну что же, - улыбнулась Ульяна. - Где наша не пропадала.
        - Наша нигде не пропадет!
        - Как там Надя? Как чувствует себя малыш?
        - Серега? Взрослеет, растет, а меня распирает от гордости!
        - Чего это вдруг? - Ульяна, глядя на его счастливое лицо, рассмеялась.
        - Я все-таки отец!
        - А я его тетка. - Она посмотрела на часы. - Ну что, посидели, и хватит. Через час у меня назначена встреча с главой Зареченской администрации и с чиновниками из Мособлархитектуры и Минмособлимущества.
        - Не буду тебя задерживать. - Кирилл поднялся и направился к двери. На полпути обернулся: - Зубодробильные сокращения. Мос-обл-архитектура… Мин-мос-обл-имущество… Такая белиберда.
        Встреча с комиссией была назначена у заброшенной усадьбы фабриканта Герасимова, которая и являлась предметом обсуждения. Она состояла из нескольких обветшалых построек в стиле русского классицизма и липовой аллеи, которая начиналась у хозяйского дома и шла прямиком к обрыву. От лестницы, спускавшейся к реке, остались лишь несколько столбов и сломанных укосин ограждения.
        Усадьба находилась неподалеку от границы пансионата. Ульяна явилась туда пораньше. Время, которое она провела в ожидании комиссии, позволило оценить объем предстоящих работ и весь ужас ее положения. Повсюду, куда ни посмотри, царило запустение, тлен и забвение.
        Двухэтажный дом с мезонином хоть и сохранил первозданный вид, но был в ужасающем состоянии - окна выбиты, крыша вот-вот провалится. Галереи, соединявшие дом с конюшней и скотным двором, разрушены, чугунные ворота парадного двора болтались на полувырванных петлях. Их не смогли оторвать охотники за металлом, но решетки ограждения растащили все до единой.
        Услышав рокот моторов, Ульяна вышла к проселочной дороге и встретила гостей, прибывших на двух автомобилях. По их утомленным лицам было видно, что эта остановка не первая и всем надоело мотаться по ухабистым, пыльным дорогам.
        Осмотр усадьбы и последующий разговор с Ульяной носили формальный характер. Самый представительный из членов комиссии, пятидесятилетний мужчина в светлой плетеной шляпе, здороваясь, протянул ей руку:
        - Леонид Аркадьевич Короленко, глава Зареченской администрации. - Окинув взглядом усадьбу, он протянул: - Да-а… Все, что здесь осталось, - следы былой красоты.
        - Цель аукционов - привлечь внебюджетные средства для восстановления таких вот красот, - сказал невысокий человек, назвавшийся чиновником Минмособлимущества.
        В разговор вмешался представитель архитектурной службы:
        - Главное - помнить: на все про все у вас не больше семи лет. И здесь, чтобы не затягивать, важен вопрос финансирования.
        - Мы заключили договор с архитектурным бюро, - уверенно заявила Ульяна. - Они уже работают над проектом. По окончании работ у нас будет точная смета. После этого составим график строительных работ.
        - Дело не такое уж прибыльное, - заметил чиновник.
        - Это я знаю.
        - Как собираетесь использовать объект после окончания работ? - спросил архитектор.
        - Никаких гостиниц, ресторанов и прочего здесь не будет, - сказала Ульяна. - Барский дом отдадим под краеведческий музей, а на территории усадьбы разместим этнопарк. Над уточненной концепцией проекта еще работаем. Если коротко - здесь будет туристический объект для туристов и постояльцев пансионата.
        - Ну что же… - Короленко снова пожал ей руку. - Поздравляю с приобретением усадьбы и с началом работ. - Он помолчал и продолжил другим, менее официальным тоном: - У меня к вам есть небольшая просьба.
        - Прошу, говорите.
        - В администрацию Зареченска поступил запрос на проведение археологических раскопок стоянки древнего человека. Мы, конечно, не возражаем…
        - От меня что-то нужно? - забежала вперед Ульяна.
        - Только согласие, поскольку раскопки будут проводиться на границе с вашей усадьбой.
        - Я тоже не возражаю.
        - Но это еще не все… - хитро улыбнувшись, Короленко продолжил: - Могли бы вы приютить членов экспедиции в своем пансионате?
        - Сколько человек? - осведомилась она.
        - Двенадцать.
        - Когда приезжают?
        - Дня через два.
        - На какой срок заселяются?
        - На две недели.
        - Как насчет оплаты?
        Короленко развел руками:
        - Там добрая половина волонтеров. Конечно же, часть расходов администрация возьмет на себя, но сами понимаете, в бюджете подобных статей нет.
        Ульяна с пониманием улыбнулась.
        - Выделим для экспедиции отдельный коттедж. Надеюсь, в Зареченской администрации запомнят добро?
        - Бог даст, сочтемся, - пообещал Короленко и тут же засобирался: - Ну, что ж, дерзайте, так сказать, творите и воплощайте. А мы отправимся дальше.
        Ничего полезного от этой встречи Ульяна не ожидала. Тем не менее, глядя вслед отъезжавшим машинам, за которыми вихрилась легкая пыль, она испытала чувство разочарования. Пришло понимание, что купила кота в мешке и, несмотря на то что для участия в аукционе собрали множество документов, ее ожидала трудная работа, множество «подводных камней» и, как неизбежность, еще большее разочарование.
        Все смолкло, лишь в кустарнике возле реки чуть слышно запела иволга. Из леса пахнуло хвоей.
        В этот момент ее кто-то окликнул:
        - Ульяна Сергеевна!
        Она обернулась и увидела, что от пансионата к ней шагает начальник службы безопасности Степан Дюков. Он ловко перемахнул через фундамент ограды и, отряхнувшись, предстал перед ней:
        - Вот вы где! А я вас ищу.
        - Зачем же искать, если можно позвонить? - Ульяна строго посмотрела на подчиненного и зашагала к пансионату.
        Дюков на ходу объяснил:
        - Известная в наших краях проблема - абонент недоступен.
        - Надо бы, в конце концов, решить эту проблему. Напишите письмо оператору, узнайте, во что обойдется дополнительная вышка или мощный ретранслятор.
        - Сделаю.
        - Что там у вас? Зачем искали? - Она выжидательно обернулась на Степана.
        - Тут такое дело… Ребята с КПП, когда обходили автостоянку, нашли машину, хозяин которой отдыхал в пансионате и выехал три дня назад.
        - Без машины? - удивилась Ульяна.
        - Выходит, что так.
        - Где он жил?
        - В шестом коттедже, в пятом номере.
        - Номер сдал?
        - Да, и его уже заселили
        - Звонили съехавшему постояльцу?
        - Разумеется. Но он стабильно недоступен.
        Ульяна озадаченно помолчала, а потом спросила:
        - Кто он такой? Наш сотрудник? Работает в «Технопласте?»
        - Нет, не наш, купил путевку за наличные, - ответил Дюков. - Конюхов Максим Анатольевич, тысяча девятьсот семидесятого года рождения, зарегистрирован в Москве. Но регистрация сильно смахивает на «левую», мне уже попадались похожие адреса. Лучше проверить.
        - Выяснили, кто и когда видел его в последний раз? - продолжая говорить, Ульяна шагала в сторону пансионата.
        - Горничная, когда принимала номер в день отъезда.
        - Имеются какие-то соображения?
        Дюков на ходу почесал в затылке.
        - Бывали у нас похожие случаи. Мужики отмечали отъезд и, чтобы с похмелья не садиться за руль, оставляли машины на стоянке. Но на следующий день, как правило, забирали. Тут же странная ситуация - машина стоит три дня, а от хозяина ни привета, ни ответа.
        Вскоре они миновали КПП и вышли на стоянку за территорией пансионата. Дюков обогнал Ульяну, уверенно лавируя между машинами.
        У забытого автомобиля стоял охранник.
        - Дозвонился? - спросил у него Дюков.
        Тот молча покачал головой.
        Ульяна обошла машину. Остановилась у водительской двери, провела пальцем по пыльному стеклу и заглянула внутрь:
        - Там ключи лежат на переднем сиденье. У кого-нибудь есть перчатка или пакет?
        Охранник вытащил из кармана старую рабочую перчатку и протянул ей:
        - Вот, возьмите.
        Надев перчатку, Ульяна потянула за ручку, и та поддалась. Она забрала с сиденья ключи, окинула взглядом салон и, не заметив ничего примечательного, крикнула Дюкову:
        - Степан! Осмотрите багажник! Только ни к чему не прикасайтесь голыми руками. - Услышав, как тот открыл крышку, она нетерпеливо спросила: - Ну что там?
        - Какой-то хлам. Старая кафельная плитка и три геодезические рулетки по пятьдесят метров.
        Ульяна вылезла из салона и подошла к открытому багажнику.
        - Геодезические рулетки? С чего вы решили, что это именно они?
        - Я этого добра повидал, - ответил Дюков. - Старший брат был геологом.
        Ульяна оглядела рулетки и озадаченно спросила:
        - Зачем ему три? Торгует он ими, что ли?
        Дюков склонился над багажником и выдал свой вердикт:
        - Думаю, нет. Все использованные.
        Приблизившись, охранник осторожно заглянул внутрь багажника и удивленно хмыкнул.
        - Что за фигня!
        Чуть подумав, Ульяна распорядилась:
        - Машину огородить и ни на минуту не выпускать из виду. А я позвоню в полицию.
        Дюков предложил:
        - Может, не надо? У нас в полиции и без того плохая репутация.
        - Думаете, рано? - задумалась Ульяна.
        - Уверен. Давайте попробуем сами разобраться. Если разрешите, я съежу по адресу регистрации Конюхова.
        - Езжайте, - согласилась она. - Только оперативно. И прикажите айтишнику пересмотреть записи камеры наблюдения на стоянке за последние три дня.
        - Уже распорядился. - Дюков кивнул на окна во втором этаже КПП. - Косолапов смотрит.
        - Когда что-то прояснится, немедленно сообщите мне. Ситуация может сложиться так, что, если не позвоним в полицию, окажемся виноватыми. - Ульяна еще раз оглядела машину. - И знаете, что меня тревожит? Хозяин никогда не оставил бы ключи на сиденье. Так мог поступить только чужой человек.
        Глава 2
        Криминальный подтекст
        Ульяна вошла в главный корпус и поискала глазами администратора. Увидев дежурного портье, спросила:
        - Где Руднева?
        - Вот она! - указал он рукой.
        Ульяна обернулась, увидела Ольгу Францевну и с ходу распорядилась:
        - К четвергу необходимо полностью освободить тридцатый коттедж. Всех, кто там проживает, расселите по другим номерам. В качестве мотивации используйте аргумент: дескать, поближе к главному корпусу, бассейну и ресторану.
        - Тридцатый - самый удаленный коттедж. Кому туда захотелось? - с удивлением спросила Руднева.
        Эта строгая пожилая женщина работала главным администратором пансионата. Статная, но дородная, она производила мощное впечатление и ростом была значительно выше Ульяны. Все в ее облике подчинялось работе: залитая лаком прическа, из которой не выбивался ни один волосок, поджатые губы и бесстрастное лицо матадора. Предельно собранная, она словно готовилась к марш-броску или к схватке с быком.
        - В тридцатый поселим людей из археологической экспедиции, - ответила ей Ульяна. - Они будут вести раскопки возле усадьбы. От тридцатого коттеджа до нее ближе всего.
        - Все сделаю. - Потупившись, администраторша сообщила: - У нас неприятность.
        - Господи… - Ульяна обессиленно уронила руки. - Ну что там еще?
        - Простите, что беспокою. Хотела, чтобы этим занялся Дюков, но он уехал в Москву.
        - Говорите.
        - В шестом коттедже пьяная компания разнесла номер.
        - Кто такие?
        - Все наши, работники «Технопласта».
        - Когда это произошло? - мрачно осведомилась Ульяна.
        - Соседи позвонили десять минут назад.
        - Успели напиться до ужина?
        - Дурное дело не хитрое, - вздохнула Руднева. - Ну что? Полицию вызываем?
        Реакция Ульяны была мгновенной:
        - Нет! Никакой полиции. Сами разберемся. Сейчас же позвоните на КПП, пусть туда срочно пришлют охранников. - Она огляделась и поманила рукой портье по фамилии Лурье: - Стас, вы идете со мной.
        Он вопросительно поглядел на Рудневу.
        Та кивнула:
        - Иди. На ресепшене побуду вместо тебя.
        До шестого коттеджа они дошли за несколько минут. Еще издали Ульяна заметила свернутую камеру наблюдения у входа и разбитое окно во втором этаже.
        Войдя в коттедж, она сразу же поднялась наверх. Там, в коридоре, в осколках стекол лежала сорванная дверь с прибитым номером «5». В комнате на кроватях сидели четверо пьяных мужчин. Все четверо курили, дым клубами валил в коридор.
        Переступив через дверь, Ульяна вошла в комнату и строго спросила:
        - Кто из вас живет в этом номере?
        - Ну я, предположим! Что с того? - куражливо осведомился парень с голым торсом.
        - Кто второй?
        - Я! - сидевший рядом с ним поднял руку.
        - Вы двое - с вещами на выход! - распорядилась она.
        - А ты кто такая?! - Еще один поднялся с противоположной кровати и стал угрожающе надвигаться.
        Стас Лурье струхнул и резко сдал назад, она и сама чуть попятилась. Но в этот момент в номере появились охранники, и участники инцидента притихли.
        - Забирайте всех четверых, - приказала Ульяна и, выйдя в коридор, обратилась к портье: - Выясни, в каких номерах живут остальные. Завтра их увезут на машине в город. До утра пусть проспятся в дежурке охранников.
        Он пообещал:
        - Доведу до сведения Рудневой.
        Ульяна оценила его критическим взглядом и поняла, что расчет на мужскую поддержку стал опрометчивым шагом. Стас Лурье был бледен, тощ и безынициативен.
        Охранники тем временем увели дебоширов. Ульяна уже хотела вернуться в комнату, чтобы оценить размер понесенного ущерба, когда из-за двери соседнего номера показалась испуганная женщина.
        - Все закончилось? Их увели?
        - Вам ничего не угрожает, можете не бояться, - улыбнулась Ульяна.
        - А как же быть с этим? - женщина указала на выбитую дверь и осколки стекла.
        - Сегодня все исправим и приберем. От имени администрации приношу свои извинения.
        - Вы лично кем здесь работаете?
        - Я директор пансионата.
        - Раз так, тогда подождите… - Женщина скрылась за дверью, но вскоре вернулась и протянула ей смятый листок: - Вот, возьмите.
        - Что это? - удивилась Ульяна.
        - Записка. Ее подсунули под мою дверь несколько дней назад.
        Ульяна расправила бумагу и прочитала:
        - «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову». - Она подняла глаза. - Какая-то ерунда. Это адресовано вам?
        - Вряд ли. - Женщина пожала плечами. - Вернее, точно не мне. Скорее, ошиблись дверью.
        - Постойте. - Ульяна перевела взгляд на лежавшую на полу дверь пятого номера. - Эти дебоширы когда сюда заселились?
        - Три дня назад. До этого здесь жил спокойный мужчина лет пятидесяти.
        - Были знакомы с ним?
        - Пару раз говорили. Однажды вместе пошли на ужин… - женщина задумчиво прижала палец к носу. - А вот как зовут его, не припомню. Не то Михаил, не то …
        - Максим, - подсказала Ульяна. - Максим Анатольевич Конюхов.
        - Возможно. Полного имени он не назвал.
        - В последний раз когда его видели?
        Женщина замерла:
        - А почему вы об этом спрашиваете?
        Ульяна улыбнулась и в ответ поинтересовалась:
        - Вас что-то напугало? По-моему, обычный вопрос.
        - Так спрашивают, когда с человеком что-то случилось.
        - Ах, вот вы о чем… - усмехнулась Ульяна. - Любите читать детективы?
        - Как вы догадались? - смутившись, женщина все же ответила: - В последний раз я видела соседа в тот же день, когда подложили записку.
        - Вам не приходила в голову мысль, что записка была адресована ему? Двери-то рядом.
        - Нет… Об этом я не подумала.
        - Почему же сразу не сообщили администратору пансионата? - поинтересовалась Ульяна.
        - Решила, что это шутка. Да что толку? Если бы сообщила, вы бы никого не стали искать.
        - По крайней мере, были бы в курсе.
        - Вот и будьте. - Женщина посмотрела на часы. - А мне пора на ужин.
        Их разговор закончился звонком айтишника Косолапова.
        - Да, Артем… - Выслушав его, Ульяна быстро ответила: - Жди, я скоро приду.
        К зданию центрального КПП она пришла через пятнадцать минут, поднялась на второй этаж в мониторную и увидела Косолапова - невысокого очкарика с хвостиком на затылке.
        - Ну что?
        Он отодвинул свой стул, второй поставил рядом.
        - Садитесь. Я все просмотрел, но ничего не заметил.
        Ульяна села рядом и уточнила:
        - За сколько дней?
        - За три дня, как приказал Дюков.
        - И что? Совсем ничего? - разочарованно проронила Ульяна.
        - Я же сказал - нет.
        Она придвинулась к монитору:
        - Показывай. Только, пожалуйста, на самой большой скорости, не то просидим до утра.
        - Да я и сам так смотрел. - Ухмыльнувшись, Косолапов включил запись.
        Ульяна впилась глазами в экран и сидела так до тех пор, пока вдруг не вскрикнула:
        - Да вот же оно!
        - Что?! - всполошился айтишник.
        - Перемотай на половину одиннадцатого!
        - Пожалуйста…
        - И убери скорость, максимально ее замедли, - распорядилась Ульяна и, вглядевшись, повторила: - Да вот же! Неужели не видишь?!
        На экране монитора и вправду произошла странная вещь. В какой-то момент автомобиль Конюхова словно отпрыгнул в сторону. Ориентиром, относительно которого произошло перемещение, был фонарный столб.
        - Не понимаю… - Косолапов несколько раз на медленной скорости пересмотрел фрагмент и в конце концов обессиленно выдохнул: - Уф-ф-ф… Кажется, я все понял. Стерты десять минут записи, во время которых кто-то переставлял автомобиль.
        - Как же так? - Ульяна развернулась к нему. - Кто это мог сделать?
        Артем неопределенно пожал плечами:
        - Будем разбираться.
        - Какова вероятность, что найдешь?
        - Она существует.
        - Ты должен найти того, кто это сделал, и восстановить удаленный фрагмент. Понял?
        - Этого не обещаю.
        - И еще… - Ульяна строго посмотрела на него. - С этой минуты мы ничего не стираем до моего особого распоряжения.
        - И где прикажете хранить такой объем информации? - не без иронии спросил Косолапов.
        - Мне плевать.
        - Ага, - хмыкнул он. - Значит, на облаке.
        - Также просмотри предыдущие записи и выясни, когда Конюхов подходил к своей машине в последний раз. - Она поднялась со стула. - На это даю тебе сутки.
        Ульяна взяла со стола лист бумаги, что-то записала и направилась к выходу.
        Решив еще раз осмотреться на месте происшествия, она прошла на стоянку и, побродив вокруг автомобиля Конюхова, заметила на земле относительно свежие, но уже затоптанные следы протекторов. По конфигурации они напоминали рогатку или латинскую букву «Y».
        - Ее и вправду переставляли… - Ульяна достала телефон и сделала несколько снимков, но трубка в ее руках ожила, раздался звонок.
        Она тут же ответила:
        - Говорите, Степан!
        - Ульяна Сергеевна, в общем так… Как и предполагали - регистрация у Конюхова «левая», - начал Дюков. - В квартире по указанному адресу проживает старуха. Про Конюхова она ничего не знает. У нее таких, как он, прописана хренова куча. Рассказывает, что заключила договор с каким-то агентством, они находят клиентов и за каждого прописанного ей платят.
        - Старуха должна была видеть Конюхова как минимум однажды, - с нажимом проговорила Ульяна. - Собственник квартиры обязан присутствовать на регистрации с документами.
        - Я спрашивал. Все делалось через участкового и паспортный стол. Как говорится, свои люди подсобили.
        - Все ясно. Подумаем, что с этим делать, а пока возвращайтесь в пансионат, и поскорее.
        - Что-нибудь прояснилось?
        - Мы с Косолаповым просмотрели записи видеокамер и выяснили, что машину переставляли.
        - Узнали, кто это был? Лицо было видно?
        - В том-то и дело, что нет. Кто-то удалил с сервера десять минут видеозаписи - как раз тот фрагмент.
        - Да, ну… Быть такого не может!
        - Жду от Косолапова результатов. Он пробует восстановить удаленный кусок.
        Степан на несколько секунд замолчал и затем спросил:
        - Следы протекторов остались? Вы сейчас где?
        - Я на месте. Здесь, конечно, все затоптали, но следы различимы. По ним ясно видно, что машину перегоняли.
        - Как далеко?
        - Правее на корпус.
        Дюков снова замолчал, но потом сказал:
        - Знаете, я так делал однажды, когда выгружал из багажника продукты и одна жестяная банка закатилась под мою машину.
        Ульяна чуть попятилась и заглянула под днище автомобиля.
        - Хм… Думаю, что это рабочая гипотеза.
        - Пора обращаться в полицию, - подытожил Дюков. - Сами не справимся.
        - Еще раз все осмотрю, сделаю фотографии, потом позвоню в полицию, - пообещала Ульяна.
        - Я выезжаю, - сказал Степан и положил трубку.
        Ульяна присела возле машины Конюхова, включила в телефоне фонарик и еще раз заглянула под днище. То же самое проделала возле ближайших автомобилей и внимательно изучила пространство вокруг.
        - Что ж ты здесь искал? - прошептала она и вдруг зацепилась взглядом за кустарник, который рос поодаль, между свободным парковочным местом и забором.
        Она подошла поближе. Там, среди травы и листьев подорожника, лежал медицинский бутылек. Ульяна склонилась, чтобы разглядеть его. Это была коричневая полупрозрачная стекляшка с пилюлями и практически стертой надписью на бумажной наклейке.
        - Вот! - Ульяна будто услышала чей-то голос.
        Она распрямилась, сфотографировала находку, отошла чуть дальше и еще раз щелкнула камерой. Вернувшись, сорвала большой лист подорожника, завернула в него бутылочку и положила ее в карман.
        После этого решительно зашагала к главному корпусу, чтобы позвонить в полицию из своего кабинета. Пока шла туда, в голове крутились обрывки собранной информации. Она пыталась обуздать поток мыслей и выстроить факты в единую цепь, но у нее ничего не получалось: мысли прыгали, а тревога все нарастала. Состояние было знакомым, такое бывало и раньше, в последний раз год назад, когда они с Кириллом попали в серьезную передрягу. Тогда им помог зареченский следователь Богданов, которого она полюбила. Но Богданов оказался женат, и Ульяна быстро с этим покончила.
        Зайдя в кабинет, Ульяна достала из кармана бутылек и положила его на стол. Затем опустилась в кресло, откинулась на спинку и набрала номер полиции. Как только в трубке послышались гудки, она включила громкую связь.
        - ОВД «Зареченский» слушает, - раздался низкий мужской голос. - Что случилось? Говорите.
        - Вас беспокоит директор пансионата «Орион» Железняк.
        - Слушаю.
        - У нас пропал человек.
        - Приезжайте в Зареченск, в дежурном отделении напишете заявление.
        - Заявление мы напишем, но позже, - пообещала Ульяна. - Сейчас пришлите оперативно-следственную группу с криминалистом.
        - Вы серьезно?
        - В деле прослеживается явный криминальный подтекст. - Ульяна попыталась убедить упрямого солдафона.
        - Как же вы это поняли? - спросил дежурный.
        - Отдыхающий съехал три дня назад, при этом оставил открытую машину вместе с ключами на пансионатской стоянке.
        - И что? Это редкость, по-вашему?
        - По-моему, да.
        - А по-моему, нажрался ваш отдыхающий водки и залег в номере у какой-нибудь бабы.
        - Это вряд ли. Он, судя по всему, не из тех.
        - Вы его родственница?
        - Нет. Я директор пансионата.
        - Тем более. Вот пускай родственники этого отдыхающего приедут к нам в отдел и напишут заявление о пропаже. - Дежурный офицер закончил говорить, и в трубке прозвучали короткие гудки.
        В любое другое время Ульяна бы проявила настойчивость. Но именно теперь ей не хотелось спорить. Она с ходу набрала номер Богданова.
        Тот словно ждал ее звонка и сразу ответил:
        - Здравствуй, Уля. Давненько тебя не слышал.
        - Повремени с сантиментами, Игорь. Давай перейдем к делу, оно не терпит.
        - Слушаю, - мгновенно посерьезнел Богданов.
        - У нас исчез отдыхающий. Есть основания полагать, что это как минимум похищение, как максимум - убийство. В зареченской полиции мне отказали. Сможешь приехать?
        - Надо так надо. Завтра утром, раньше не получится.
        - Я буду ждать, - проговорила Ульяна и, вспомнив, заметила: - Прихвати с собой криминалиста, желательно Усачева.
        Глава 3
        Пусть так и будет
        В восемь часов утра в кабинет Ульяны вошел архитектор Зарайский, собранный молодой человек в светлом костюме. В руках он держал тубус и картонную папку с эскизами.
        Его появление показалось досадной неожиданностью, несмотря на то что Ульяна сама назначила встречу. В ожидании приезда Богданова все ее мысли были только о нем.
        Тем не менее, несмотря на рассеянность, Ульяна выслушала Зарайского и задала ему несколько вопросов. Самый главный - об окончательной стоимости реконструкции усадьбы.
        На что Зарайский ответил:
        - Для начала следует закончить проект. - Он разложил эскизы, словно призывая снова на них взглянуть. - Нам с вами нужно договориться.
        Он умолк, и Ульяна поняла: сейчас архитектор выскажет то, что его волнует.
        - По какому варианту пойдем? - спросил Зарайский.
        - В каком смысле?
        - По лайтовому или займемся усадьбой всерьез?
        - Лайтовый - это, как я понимаю, самый дешевый? - уточнила Ульяна. - А серьезные работы влетят нам в копеечку. - И, чуть подумав, спросила: - А если мы пойдем по среднему варианту?
        - Пойти-то мы сможем, - скис архитектор. - Но и результат будет средний.
        Она с удовлетворением заключила:
        - Это мы точно переживем.
        - Вы не совсем понимаете… - Начав собирать эскизы, Зарайский остановился. - Мы с вами имеем дело с выдающимся архитектурным ансамблем. Когда я отыскал в архиве проект, то был оглушен его великолепием. Главные постройки усадьбы возведены в конце восемнадцатого века при графе Чернышеве. Они отразили стремительный переход к классицизму не только в конструкции зданий, но и в убранстве внутренних помещений. Их нужно восстановить!
        - Признаюсь, мы плохо подготовились к аукциону - времени не хватило. Но теперь должны проявить умеренность, чтобы деньги не закончились на половине пути. Давайте ко всему подходить разумно. - Ульяна посмотрела на часы, и, словно в ответ на ее мысли, зазвонил телефон. Она подняла трубку: - Слушаю.
        Донесся голос Дюкова:
        - Богданов хочет с вами поговорить. Придете?
        - Где вы сейчас?
        - В моем кабинете.
        - Давно он приехал? - поинтересовалась Ульяна.
        - Семи еще не было. Мы все осмотрели, на стоянке работает криминалист.
        - Минут через десять буду. - Она положила трубку и взглянула на архитектора. - Мне нужно идти.
        - Да, я уже понял. - Свернув чертежи, Зарайский сунул их в тубус.
        - В следующий раз обсудим проект подробнее, - словно извиняясь, пообещала Ульяна.
        - Надеюсь.
        - И, пожалуйста, учтите мои пожелания. Никаких излишеств, только необходимое.
        - В архитектуре так не бывает, - буркнул Зарайский.
        - Уверена, мы с вами договоримся и найдем золотую середину. - Ульяна дружески похлопала его по руке и провела к двери.
        Они вместе вышли из главного корпуса и спустились по ступеням к машине.
        - Вас подвезти? - осведомился Зарайский.
        - Спасибо, не надо, пешком пройдусь. Погода хорошая, до КПП не так далеко.
        На самом деле Ульяна категорически не хотела появиться там раньше, чем обещала, и это был принципиальный момент. Иначе Богданов подумает, что она хотела поскорее увидеться с ним.
        «Кого я обманываю? - размышляла Ульяна, шагая по аллее к воротам пансионата. - Ведь я и в самом деле хочу его видеть».
        В кабинет Дюкова она вошла ровно через десять минут после телефонного разговора. Увидев ее, Богданов поднялся на ноги, потом снова сел. В его лице не было и тени смятения, только предательская бледность выдавала глубинные чувства.
        - Здравствуй, Ульяна. - Он посмотрел на Дюкова, который сидел за своим столом. - Степан показал машину и ввел в курс дела. Но было бы хорошо, если бы ты сама мне все рассказала.
        Ульяна присела рядом.
        - У нас пропал отдыхающий…
        - Конюхов Максим Анатольевич семидесятого года рождения, - нетерпеливо перебил ее следователь. - Мой помощник Гаврилов уже пробивает его паспорт. Насчет забытой машины я тоже знаю, с ней работает Усачев.
        - Обращаю твое внимание, что кто-то переставил автомобиль Конюхова в день, когда он должен был уехать из пансионата, - проговорила Ульяна.
        - Ты решила, что машину переставлял не он сам? - спросил Богданов.
        - Да, я в этом уверена.
        - Это не аргумент, - усмехнулся он.
        - Тогда приведу тебе сразу два аргумента: во-первых, хозяин никогда не оставит ключи на сиденье в открытой машине. Во-вторых, ему незачем стирать запись видеокамеры, на которой видно, как он переставляет свою машину.
        - Степан говорил, но я бы хотел услышать и твои соображения относительно того, зачем это сделали.
        Ульяна достала из кармана бутылек, упакованный в прозрачный пакет:
        - Преступник искал это.
        - Уверена? - Богданов взял пакет, посмотрел его на просвет и с нескрываемой издевкой спросил: - Преступник уронил, но сам не нашел. А ты, значит, нашла?
        - Я глазастая.
        - Где он лежал?
        - В трех метрах от машины, в траве под кустом.
        - Слишком далеко. - Богданов покачал головой.
        - Предмет круглый, при существующем уклоне асфальтового покрытия мог откатиться далеко, даже за пределы стоянки, - монотонно, чтобы не сорваться, проговорила Ульяна.
        - Ну предположим. - Он поднял глаза и в первый раз за весь разговор взглянул ей в лицо. - Еще что-нибудь есть?
        - Женщина, проживавшая в соседнем номере с Конюховым, передала мне записку, которую подсунули под ее дверь. - Ульяна протянула бумагу. - Вот она.
        Не вынимая записки из прозрачного файла, следователь прочитал:
        - «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову». - Он огляделся, словно ища поддержки. - Да это какая-то чушь…
        - Не думаю, что речь идет о подушке, - заметил Дюков.
        - Тогда о чем?
        - Со временем разберемся, - пообещала Ульяна.
        - Скорее всего, преступник ошибся дверью, - сказал Богданов.
        - А разве и так не ясно?
        Раздался вежливый стук, и в кабинет вошел криминалист Усачев.
        Ульяна тотчас узнала его, хотя не видела около года, с тех пор, как Федор Кузьмич работал в составе следственной группы Богданова на территории пансионата.
        - Приветствую вас, Ульяна Сергеевна. Давненько не виделись. - Поставив свой чемоданчик на стул, Усачев обернулся к следователю: - Все осмотрел, зафиксировал, снял отпечатки пальцев.
        - Заметил что-нибудь интересное? - осведомился Богданов.
        - Заметил. Три геодезические рулетки по пятьдесят метров. Изъял, надо бы их изучить.
        - Не понял…
        - На выдвижных полотнах с градуировкой присутствуют странные отметки. На каждой рулетке разные.
        - И что это может значить?
        - Пока не знаю, но скоро все объясню.
        - Что-нибудь еще?
        - В багажнике лежит подержанная кафельная плитка - скорее всего, остатки от домашнего ремонта.
        Богданов положил перед криминалистом бутылек и записку:
        - Вот тебе дополнительные вещественные доказательства. Выясни, что за пилюли внутри, и расшифруй полустертую надпись на этикетке, на глаз не разобрать. Что касается записки - отдай на графологическую экспертизу, пусть составят примерный психологический портрет того, кто писал, и дадут хоть какой-то поведенческий анализ. Ну и, разумеется, снять отпечатки пальцев и пробить по базе, возможно, обнаружится совпадение.
        Усачев раскрыл чемодан и спрятал туда вещдоки, а потом нерешительно взглянул на Богданова:
        - Товарищ капитан, уголовное дело не заведено, химический анализ вещества и графология будут затруднительны.
        - Сделай под мою ответственность, - попросил Богданов.
        - Буду стараться.
        Как только Усачев закрыл за собой дверь, в нее тут же постучали.
        - Входите! - выкрикнул Дюков.
        На пороге возникла щуплая фигура Артема Косолапова. Он настороженно оглядел присутствующих.
        - Заняты? Мне только доложить Ульяне Сергеевне…
        Степан разрешил:
        - Проходи, докладывай.
        Прикрыв за собой дверь, Косолапов остановился возле Ульяны.
        - Выполнил ваше поручение, еще раз просмотрел видеозаписи. Вот что выяснил: за день до окончания срока пребывания в пансионате, в половине одиннадцатого вечера, Конюхов принес и положил в багажник большую сумку.
        - То есть ровно за сутки до того, как переставили машину, - задумчиво проронила Ульяна.
        В разговор вмешался Богданов:
        - Если Конюхов оставил сумку в багажнике, а теперь ее нет, значит, забрал тот, кто переставлял машину.
        - Логично, - заметил Дюков.
        - Также мне удалось выяснить, когда стерли запись, - продолжил Косолапов.
        - Ну, говори, - поторопила Ульяна.
        - Через тридцать минут после того, как переставили машину.
        Степан Дюков придвинул к себе ноутбук:
        - Сейчас посмотрим… Той ночью в смене у мониторов дежурили двое, в том числе Инютин. Но он уволился.
        - Проверим обоих, но упор сделаем на Инютина, - распорядился Богданов.
        - Для начала надо его найти. Он нездешний, - мрачно заметил Дюков и махнул рукой Косолапову, дескать, свободен.
        Дождавшись ухода айтишника, Богданов позвонил в управление.
        - Гаврилов… Опять ты что-то жуешь? Послушай, сейчас я скину тебе паспорт еще одного гражданина. Этого надо не только пробить, но и разыскать. Фамилия - Инютин. Из-под земли мне его достань. Трубку не клади…
        Степан, не вставая с кресла, откатился к стеллажу, достал из папки копию паспорта Инютина и, вернувшись к столу, передал Богданову.
        Тот сделал фото на телефон и тут же отправил Гаврилову.
        - Получил? - Богданов одобрительно кивнул и тут же спросил: - Что там по Конюхову? Так… Так… Так… Это все? Тогда на связи.
        Закончив разговор, он посмотрел на Ульяну и прокомментировал:
        - Темная лошадка этот ваш Конюхов…
        - Что-нибудь серьезное? - осведомилась она.
        - В том-то и дело - ничего. Не привлекался, не замечен, не состоял. Простой работяга. Ни на одном предприятии больше года не задерживался. В советское время таких летунами называли.
        - Родственники есть у него?
        - Родители умерли. С женой развелся, но Гаврилов нашел ее во Владимире.
        - Дозвонился?
        - Она его лет двадцать не видела, но заявление об исчезновении написала.
        - Ну хоть какое-то основание. - Ульяна посмотрела на Дюкова и спросила: - Про адрес регистрации рассказал?
        Тот покачал головой.
        - Нет еще. Не успел.
        - Ну, так расскажи, - вмешался Богданов.
        - Я выезжал на место его прописки.
        - И каков результат?
        - Липа. Резиновый адрес.
        Богданов поднялся на ноги и прошелся по кабинету.
        - С этого дня действуем на основании заявления бывшей жены Конюхова. - Он посмотрел на Ульяну. - Тебя попрошу переговорить с горничной, которая обслуживала его номер. И, кстати, соседей опросила?
        - Конюхов купил путевку на коммерческой основе и, поскольку не работал на «Технопласте», жил один. Соседка, что передала мне записку, рассказала совсем немного: спокойный и необщительный. В последний раз видела Конюхова за день до исчезновения.
        - За день до того, как он съехал, - уточнил Богданов.
        - Ну да.
        - А что с остальными?
        - С ними не говорила.
        - Нужно опросить всех, кто жил в этом коттедже или, по крайней мере, на одном этаже с Конюховым.
        - Сегодня этим займусь.
        - Сейчас мне пора ехать. - Богданов протянул руку Дюкову, и тот ответил рукопожатием.
        - Провожу тебя, - предупредила Ульяна.
        Они вышли из кабинета и молча спустились по лестнице. У ворот Ульяна взяла его за руку.
        - Постой.
        Богданов остановился и развернулся к ней. Они встретились взглядами и одновременно опустили глаза.
        - Спасибо тебе, Игорь, - потупившись, проговорила Ульяна.
        - За что?
        - Ты в очередной раз выручил меня. Без тебя зареченская полиция ничего бы не сделала.
        - Когда найдем труп, окончательно переведем дело в официальное русло. И вот еще что… - Богданов аккуратно поправил прядь волос у ее лица. - Наши личные отношения не должны мешать делу.
        Ульяна слегка отстранилась.
        - У нас нет личных отношений.
        - Вот пусть так и будет, - сказал Богданов.
        Глава 4
        Мертвая зона
        По возвращении в главный корпус Ульяна не нашла Рудневу ни за стойкой, ни в ее кабинете. Дежурный портье, тот самый Стас Лурье, струсивший перед пьяными дебоширами, сказал, что Ольга Францевна срочно отлучилась на кухню.
        Далее последовал вопрос, который Ульяна задавала несколько раз на дню:
        - Что-нибудь случилось?
        Стас опустил глаза и с усилием выдавил:
        - Она сама вам расскажет.
        Набравшись терпения, Ульяна решила поберечь свои нервы.
        - Пустите-ка… - она потеснила портье, заставив его освободить место у компьютера.
        Он поинтересовался:
        - Могу вам чем-то помочь?
        - Займитесь делом и не мешайте.
        Ульяна вошла в программу расселения постояльцев, задала временной период и просмотрела список проживавших в шестом коттедже. Записав данные двух мужчин из четвертого номера, убедилась, что их путевки закончились одновременно с путевкой Конюхова. Оба проживали в Зареченске и работали на «Технопласте». Решив ограничиться этими двумя, она вновь изучила список постояльцев и, дойдя до фамилии Конюхова, удивленно вскинула брови.
        - Что за ерунда?
        Пометив что-то в блокноте, Ульяна решила дождаться возвращения Рудневой.
        Ольга Францевна явилась к ней в кабинет спустя полчаса.
        - Мне сказали, что вы меня искали.
        Оторвавшись от работы, Ульяна жестом пригласила ее присесть.
        Устроившись в кресле, Руднева сообщила:
        - Если вы хотели спросить про тридцатый коттедж, так он освобожден и номера подготовлены.
        - Это хорошо, - кивнула Ульяна. - Однако речь пойдет не об этом. Сначала расскажите, что там, на кухне?
        - Не знаю, как и начать… - Руднева поморщилась. - Воруют…
        - Воровство следует пресекать и наказывать. Мы с вами много раз об этом говорили.
        - Пресекаем по мере возможности, но тут уж совсем плохо вышло. - Она расстроенно махнула рукой.
        - Говорите.
        - Одна отдыхающая, из особо продвинутых, явилась на обед с электронными весами.
        - Зачем? - не сразу сообразила Ульяна.
        - Проверить реальный вес порций и сравнить с тем, что указан в меню. В результате обнаружила недовес и пообещала направить жалобы во все инстанции, включая прокуратуру.
        - Вы говорили об этом с шеф-поваром?
        - С Клевцовым? Нет, он человек новый, как бы не напугать. Решила дождаться вас.
        - Тогда для чего ходили на кухню?
        - Под предлогом обычной проверки. На самом деле, чтобы осмотреться на месте.
        - Очень хорошо… - Ульяна замерла, и на ее лице появилось хитрое выражение. - Сделаем так: накроем их неожиданно. Затем по результатам проверки примем решение. И вот еще что! Обязательно сохраните контакты этой принципиальной особы. Напишем ей благодарственное письмо и принесем извинения.
        - Буду ждать вашей команды. - Руднева встала с кресла. - Могу идти?
        - Минутку… - Ульяна заглянула в блокнот. - У меня есть к вам еще один вопрос. Прошу объяснить, почему в программе расселения значится, что Конюхов жил в шестом номере, если по факту он занимал пятый?
        - Ах, это! Я точно помню, что вносила изменения, но, видно, не сохранились, - всплеснула руками Руднева.
        - И все-таки почему?
        - Видите ли, Ульяна Сергеевна, - чтобы объяснить ситуацию, администраторша снова села, - сначала я планировала заселить его в шестой номер, но по приезде Конюхов доплатил за одноместное размещение. В шестом уже проживал один отдыхающий, его срок не вышел, поэтому пришлось заселить Конюхова в пятый. Вот так все и было.
        - С этим ясно, - проговорила Ульяна. - Кто из горничных прибирал номер Конюхова?
        - Субботина Лида. Вчера я перевела ее в главный корпус. - Руднева улыбнулась. - Сейчас она прибирает ваши апартаменты.
        Как только Руднева ушла, Ульяна тут же отправилась к себе. У ее двери стояла тележка с мусором и туалетной бумагой. Горничную Лиду она обнаружила в своей спальне.
        - Здравствуйте.
        - Ой! - Заметив директора, Субботина залилась румянцем. - Простите, Ульяна Сергеевна! Не думала, что вы так рано вернетесь.
        - Не беспокойтесь, пожалуйста, я не стану мешать, - проговорила Ульяна. - Просто задам вам несколько вопросов.
        Не зная, куда пристроить пылесос, девушка заметалась по комнате. В конце концов оставила его на полу и опустила руки по швам с видом экзаменуемой.
        - Раньше вы прибирались в шестом коттедже? - осведомилась Ульяна.
        - Работала. Да.
        - Помните постояльца из пятого номера, который выехал оттуда около недели назад?
        - Помню, - с готовностью кивнула Субботина. - Солидный такой мужчина, вот только грязнуля ужасный, замучилась полотенца за ним стирать.
        - А ну-ка расскажите подробнее. - Заинтересовавшись, Ульяна сделала шаг вперед.
        - А что рассказывать? Грязнуля, вот и все
        - Ну а как человека можете его охарактеризовать?
        - Да мы и говорили-то с ним однажды, когда он номер сдавал.
        - Странного ничего не заметили?
        - В нем?
        - Ну да. Мы же говорим про отдыхавшего в пятом номере.
        Субботина ненадолго задумалась, но вдруг ее осенило:
        - Вспомнила! Нервничал сильно и уходил налегке.
        - Что значит налегке? - осведомилась Ульяна.
        - Без вещей, стало быть. Я еще подумала: наверное, заранее в машину отнес.
        - А как вы узнали, что он приехал в пансионат на машине?
        - Так он ключи крутил на пальце, пока я белье и полотенца считала.
        - Поэтому вы решили, что он нервничает?
        - Не только. Он все время поторапливал меня. Говорил, что очень спешит.
        Ульяна внимательно оглядела горничную, словно прикидывая, можно ли ей доверять, и в конце концов проронила:
        - Продолжайте уборку.
        В Зареченск Ульяна поехала после обеда, который из-за позднего времени ей подали в кабинет. Помимо тревог и забот, которые неожиданно свалились на голову, пришлось осмысливать инцидент с электронными весами. Случай был курьезным, но он свидетельствовал не в пользу Ульяны. Как директор пансионата она явно недорабатывала.
        Дорога проходила через сосновый бор и до районного центра обычно занимала чуть более получаса. Ульяна опустила стекло и, ощутив запах хвои, откинулась на спинку сиденья. Ей было о чем подумать - история с исчезнувшим постояльцем принимала пугающий оборот.
        В отделе кадров завода «Технопласт» она прямиком направилась в кабинет начальника.
        Увидев сестру генерального директора, тот бодро вскочил из-за стола и зачастил:
        - Ульяна Сергеевна! Рад видеть! Чем обязан?
        - Переговорка свободна? - бегло осведомилась она.
        - Да, конечно! Все к вашим услугам.
        Ульяна заглянула в блокнотик:
        - Распорядитесь, чтобы туда пришли Бочаров из литейного цеха и Васильев из складского. Мне нужно с ними поговорить.
        - Что-нибудь не так? - справился кадровик и выразительно свел брови к переносице. - В пансионате набедокурили?
        - Нет, ничего такого. Ни к одному из них нет претензий. Разговор пойдет на отвлеченную тему.
        Уже через пятнадцать минут Бочаров и Васильев нерешительно переступили порог переговорной.
        - Садитесь, - пригласила Ульяна и, дождавшись, пока они сядут, заговорила: - Хочу расспросить вас о соседе из пятого номера.
        - Так вы про пансионат? - спросил тот, что постарше. - А мы-то, пока шли сюда, чего только не передумали. - Он посмотрел на приятеля: - Скажи, Васильев?
        Тот нервно вздрогнул и лишь закивал.
        - Лично к вам у меня как у директора пансионата претензий нет, - проговорила Ульяна, желая их успокоить.
        - Стало быть, хотите знать про Максима? - осмелев, поинтересовался Васильев.
        - Его фамилия Конюхов, - уточнила она.
        - Что-нибудь натворил? - спросил Бочаров и озадаченно покачал головой. - Мужик вроде спокойный.
        - Просто расскажите все, что о нем знаете. Может быть, имеются какие-то наблюдения?
        - Мужик как мужик, что сказать… - Бочаров хитро усмехнулся. - Вот только не компанейский. За две недели не выпили с ним ни разу.
        - Предлагали?
        - Да сколько раз! - выпалил Васильев, но, перехватив критический взгляд старшего товарища, притих.
        - Пару раз предложили, - внес ясность Бочаров. - И он оба раза отказался. Все куда-то спешил, как будто был чем-то занят. Зачем человек приехал в пансионат? Неясно. И, главное, уходил по вечерам и до самой ночи, мы, грешным делом, решили - бабу себе завел.
        - Можете сказать поточнее, в каком часу Конюхов уходил из номера?
        - После ужина, как стемнеет, - в разговор вмешался Васильев.
        - А когда возвращался?
        - Шут его знает, - ответил Бочаров. - Ночью, стало быть. Мы уже спали.
        - Ничего странного в нем не заметили? В поведении, например, в одежде или в привычках?
        - С сумкой постоянно таскался. Мы даже посмеивались: дескать, ждешь, когда загребут? А он в ответ только дергался - нервы, видать, ни к черту.
        - С сумкой, говорите? Может, в спортивный зал ходил или в бассейн?
        - Да нет. Это не про него, - отмахнулся Бочаров.
        - Замурзанный был всегда, - встрял Васильев. - Из бассейна чистыми возвращаются.
        Ульяна улыбнулась - парень походил на большого ребенка, которому хотелось казаться взрослым.
        - Кто-нибудь навещал его в номере? - снова спросила она.
        - Нет, не видели, - покачал головой Бочаров.
        - Может быть, он общался с кем-нибудь во время обеда или на ужине?
        - Сидел как сыч, на отшибе.
        - Значит, больше ничего интересного, - заключила Ульяна.
        - Так вроде все рассказали. - Бочаров поглядел на часы. - Рабочий день закончился, а нам еще в душ и переодеваться.
        - Да-да, - спохватилась Ульяна. - Спасибо! Можете идти. Больше вас не задерживаю.
        Прежде чем уехать с завода, Ульяна решила заглянуть к брату. Она поднялась на лифте и сразу оказалась в приемной. В центре стоял ресепшен, за которым сидела девушка-секретарь. Справа и слева располагались двери, ведущие в кабинеты руководителей. Все пространство было оформлено в классическом стиле: ковровое покрытие, массивная мебель и кожаные диваны с каретной стяжкой.
        Заметив Ульяну, секретарша вскочила с места.
        - Сидите, - распорядилась та и спросила: - Кирилл Сергеевич у себя?
        - Да, - ответила девушка. - Сейчас же сообщу, что вы здесь.
        - Не нужно, - остановила ее Ульяна и направилась к кабинету брата.
        Отворив тяжелую дверь, вошла внутрь. Кирилл в это время говорил по телефону, увидев сестру, жестом указал на кресло вблизи своего стола.
        Ульяна села и стала ждать, когда он закончит, но очень скоро поняла, что речь идет об очередной проверке, каких за последнее время было много. И поскольку она переживала за брата, то окончательно утвердилась в решении не посвящать его в свои неприятности.
        Наконец Кирилл положил трубку и обратился к ней:
        - Кофе выпьешь?
        - Нет, спасибо. - Ульяна помотала головой. - Иначе ночью не засну.
        - Ты ко мне приехала или по своим делам?
        - Заходила в отдел кадров.
        - Надеюсь, у тебя все в порядке?
        - Да, ничего особенного - обычная текучка.
        Кирилл ослабил галстук и глотнул минералки из бутылки, стоявшей у него на столе.
        - Что там с усадьбой?
        - Утром приезжал архитектор, показал эскизы. Но, если честно, меня тревожит…
        - Дай угадаю! - насмешливо предложил Кирилл.
        - Валяй.
        - Ему нужен миллиард.
        - Плюс-минус, - усмехнулась Ульяна. - Говорит, что мы имеем дело с выдающимся архитектурным ансамблем, на котором грех экономить.
        - И что ты ему ответила?
        - Предложила поискать золотую середину.
        Кирилл поднялся на ноги, обошел вокруг стола, чмокнул ее в макушку и сел рядом.
        - Умница. Сейчас нам как никогда необходимо ужаться в расходах.
        Она резко посерьезнела:
        - Снова проверки?
        - Просто замучили. На взятки и штрафы уходят большие суммы.
        - Ты только не переживай, мы ужмемся, - сочувственно пообещала Ульяна. - Думаю, что все эти проверки - происки Маргариты Фейгин.
        - Тут и думать нечего, - ухмыльнулся Кирилл. - Я точно знаю, что это Марго мутит воду.
        - Она сама держатель двадцати процентов акций завода. Не пойму, зачем ей наезжать на собственное предприятие?
        - Самый распространенный прием среди чиновников и уголовников: сначала создать проблему, а потом за отдельную плату ее решить.
        - Думаешь, она ждет, когда ты попросишь помощи?
        - Уверен в этом. Имея такую должность в правительстве Московской области, она решит все наши вопросы. Но что попросит взамен?
        - Например, часть наших акций, - предположила Ульяна.
        - Марго, конечно, мастер манипуляций, однако думаю, что не это ее цель. Тут дело в чем-то другом.
        - Ты прав. Она способна на все, - мрачно обронила Ульяна. - Вспомни, как ее адвокаты отмазали Тягачева [3 - Подробнее читайте об этом в романе Анны и Ксении Князевых «Последний день лета».]. Придумала мужу связь с референтом и, как результат, убийство из ревности.
        Кирилл усмехнулся:
        - «Фейгин и сыновья» - специалисты по неожиданным адвокатским решениям. Пять лет - срок ни о чем. Через полтора года Тягачев выйдет по УДО. Ну да бог с ними! - Кирилл брезгливо поморщился. - С проверками мы разберемся, ты, главное, не переживай.
        Ульяна встала и приблизилась к стене со старыми фотографиями.
        - Вся жизнь как на ладони… - задумчиво проговорила она и прикоснулась пальцами к портрету отца. - Папа… - Но вдруг возмущенно обернулась: - Позади него сидит Тягачев! Убери его! Пусть фотограф заретуширует!
        Кирилл подошел к фотографии, обнял сестру и грустно произнес:
        - Из песни слова не выкинешь, в то время они были друзьями.
        - Что не помешало этому подлецу погубить нашего отца!
        - Судом не доказано, - благоразумно заметил Кирилл.
        - Но мы-то об этом знаем!
        - Хватит, Уля. Давай не будем ковырять ножом в старой ране. Нам сейчас и без того нелегко. - Он вдруг зевнул. - Твой племянничек этой ночью задал нам с Надеждой жару! Орал как подорванный.
        - Заболел? - встревожилась Ульяна.
        - Зубы режутся.
        - Как там Надя?
        - Твоя подруга каждый день в спортзале убивается.
        - Вот и правильно. Пусть убивается, - одобрительно кивнула Ульяна. - Там есть что спасать.
        На этот раз дорога в пансионат показалась короче обычного. В пути Ульяна пересмотрела видео с племянником, которые на ее телефон сбросил Кирилл. Оторвалась от них, лишь когда водитель затормозил у главного корпуса.
        - Приехали, Ульяна Сергеевна.
        Она открыла дверцу машины, вышла и поднялась на крыльцо.
        У входа ее встретила взволнованная Ольга Францевна.
        - Как хорошо, что вы уже здесь!
        - Что опять?
        - Наш рабочий нашел телефон Конюхова!
        - Где? - В ожидании ответа Ульяна затаила дыхание.
        - В мусорке.
        - Откуда вы знаете, что это именно его телефон?
        - Сначала я подумала, что он принадлежит кому-то из отдыхающих. Поставила на зарядку и позвонила себе, чтобы определить номер.
        - Неужели не было пароля? - осведомилась Ульяна
        - По счастью, нет, - коротко ответила Руднева и продолжила: - Определив номер, я забила его в программу расселения и выяснила, что телефон принадлежит Конюхову.
        Выслушав ее, Ульяна вошла в вестибюль.
        - Когда рабочий его нашел?
        - Часа два назад.
        - Мусор из пансионата вывозят каждый день. Ведь так?
        Ольга Францевна подтвердила:
        - Ежедневно в шесть часов вечера.
        - Значит, если бы телефон выбросил или выронил сам Конюхов, то мусор вместе с телефоном был бы давно на свалке. - Ульяна подошла к двери своего кабинета и, обернувшись, распорядилась: - Пригласите ко мне того, кто нашел телефон.
        Она успела проверить почту и сделать несколько звонков, когда в дверь робко постучали.
        - Заходите!
        В кабинет вошел невысокий мужчина лет сорока пяти в рабочей спецовке. Потупившись, он застыл у порога.
        - Звали?
        - Присаживайтесь. Как вас зовут?
        - Первушкин я… Геннадий.
        Открыв ежедневник, Ульяна взяла ручку и приготовилась писать.
        - Расскажите, при каких обстоятельствах вы нашли телефон?
        - Да не было никаких обстоятельств. - Он сокрушенно повесил голову. - Честно скажу, телефон хотел взять себе, но услышал о пропавшем мужике, испугался и отдал его Ольге Францевне.
        - Когда вы его нашли?
        Первушкин закатил глаза и стал загибать пальцы:
        - Это было дней шесть назад.
        - Где он был?
        - Он лежал в урне.
        - Где стоит эта урна?
        - Метрах в сорока от главного входа, за углом.
        Замолчав, Ульяна мысленно прошлась по маршруту и отметила, что это мертвая зона, которую не видит камера наблюдения. Но самое важное заключалось в том, что Первушкин нашел телефон на следующий день после того, как Конюхов сдал свой номер. Значит, от него избавились в день его исчезновения после шести часов вечера или на следующий до шести. Это обстоятельство могло иметь существенное значение
        - Много ли было мусора в этой урне? Рядом с чем лежал телефон, когда вы его заметили?
        - Он был засунут в пустую сигаретную пачку.
        - Как же вы его обнаружили?! - удивилась Ульяна.
        - Так я ж пакеты с мусором из урн доставал и вставлял новые. - Первушкин с хитрецой улыбнулся. - Заметил полную пачку, смотрю - внутри не сигареты, а телефон. Старенький такой, небольшой.
        Ульяна заглянула ему в глаза и спросила с пристрастием:
        - Пачку сохранили?
        - Зачем? Вытащил телефон, а пачку выбросил в тот же мешок.
        - Помните марку сигарет?
        Первушкин с охотой заговорил:
        - Марку не запомнил, потому что никогда не видал такой.
        - И что же в ней необычного? - заинтересовалась Ульяна.
        - Надпись английская, на всю пачку, блондинка нарисована в майке, и вроде бы с цветком на голове.
        - То есть… - Ульяна ошарашенно замолчала. - Вы хотите сказать, что пачка была от женских сигарет?
        - Этого я не говорил. Это вы сказали. Но вам виднее.
        Глава 5
        Уравнение с пятью неизвестными
        Утром следующего дня в пансионат приехали археологи. Ульяна заметила их, когда спустилась в вестибюль из ресторана после раннего завтрака.
        За стеклянными дверьми, на крыльце, стояла группа молодых людей с рюкзаками, одетых по-походному. Постояльцы пансионата, спешившие на завтрак, глядели на них с любопытством.
        Ульяна вышла на крыльцо и громко спросила:
        - Приехали на раскопки?
        - Так точно, - ответил невысокий, щуплый старик, которого она сначала не заметила. Он поправил очки и протянул руку: - Лев Николаевич Збруев, профессор кафедры археологии, доктор наук и руководитель археологической группы.
        - Ульяна Сергеевна Железняк - директор пансионата. - Она ответила рукопожатием и спросила: - Позвольте предположить, что это ваши студенты?
        - Лучшие!
        - А вы не очень похожи на профессора. - Она улыбнулась.
        - К сожалению, вся наша жизнь состоит из стереотипов. Своих студентов я призываю шире смотреть на мир и мыслить по возможности нестандартно.
        - Это правильно, - задумчиво обронила Ульяна. - Предлагаю всем пройти в вестибюль. Оформим вас прямо сейчас, коттедж готов к заселению.
        - Уж и не знаю, как вас благодарить! - воскликнул Збруев и, обернувшись к своей группе, скомандовал: - Молодежь, всем приготовить паспорта!
        Археологи дружно проследовали к ресепшену, куда на помощь портье уже прибежала Руднева.
        Собрав паспорта, Збруев положил их на стойку и снова обратился к Ульяне:
        - Неловко пользоваться вашей добротой, однако я хотел попросить…
        - О чем?
        - Нам с группой невероятно повезло. В самый последний момент, буквально за день до отъезда, нашелся спонсор, который арендовал для наших исследований сложное и дорогостоящее оборудование.
        - Так…
        - С минуты на минуту сюда приедет грузовик с этим бесценным арсеналом. Прошу впустить его на территорию пансионата, чтобы мы смогли выгрузить оборудование у нашего коттеджа.
        - Не вижу проблем, но должна поинтересоваться: что за оборудование?
        - Перечень не так уж велик: все от рулеток до ноутбуков со специальным программным обеспечением. Так же несколько единиц сложного геодезического оборудования. Все можете проверить и увидеть своими глазами.
        - Хорошо. - Ульяна кивнула. - Предупрежу охрану и попрошу, чтобы вам помогли при разгрузке.
        - Благодарю! - нараспев произнес профессор и в порыве благодарности поцеловал ей руку.
        Уже через пятнадцать минут все члены археологической группы получили свои ключи и потянулись к выходу.
        Профессор Збруев вежливо попрощался:
        - До встречи, милейшая Ульяна Сергеевна.
        - Всего хорошего, Лев Николаевич.
        Збруев отправился вслед за студентами, а Ульяна подсела к бару и обратилась к бармену:
        - Сделай мне кофе.
        Через минуту ловкий парнишка за стойкой поставил перед ней чашку с ароматным напитком. Она вдохнула приятный запах и сделала небольшой глоток. В тот же момент в кармане зазвонил телефон.
        Ульяна взглянула на экран. Номер был незнакомым.
        - Слушаю.
        - Здравствуйте, Ульяна Сергеевна, это Короленко, глава Зареченской администрации.
        - Леонид Аркадьевич! Как приятно вас слышать!
        - Хотел бы вынести вам благодарность от районной администрации. Только что позвонил профессор, он в полном восторге от того, как вы его встретили.
        - Спасибо. Мне очень приятно.
        - От себя лично добавлю, что всегда готов оказать вам ответную любезность.
        Ульяна мгновенно перебрала в голове все резоны, включая реконструкцию усадьбы, и с благодарностью сообщила:
        - Я очень на это рассчитываю.
        - Даже не сомневайтесь. И дело не только в том, что вы откликнулись на мою просьбу.
        - А в чем же еще? - Помолчав, она обронила: - Заинтриговали…
        - Вы невероятно харизматичная женщина, Ульяна Сергеевна. Такие, как вы, вдохновляют мужчин на подвиги. - Короленко рассмеялся так громко, что ей пришлось отстраниться от телефона.
        - В таком случае, Леонид Аркадьевич, жду от вас подвигов.
        - На том и договоримся!
        Отключившись, Ульяна округлила глаза и удивленно покачала головой.
        - Тоже мне, ухажер!
        Тем временем за окнами разразилась настоящая буря: поднялся ветер, небо потемнело и хлынул чудовищный ливень. От этого в вестибюле стало еще уютнее: в воздухе витал запах кофе, звучала тихая музыка, из-за ресепшена доносился умиротворенный голос портье, который говорил по телефону.
        Постояльцы пансионата спешили на завтрак, вбегали в вестибюль и, оставляя у входа мокрые зонтики, поднимались по лестнице в ресторан.
        За спиной Ульяны послышались быстрые шаги, и через мгновенье на соседний стул с грохотом уселся насквозь промокший Богданов.
        - Привет!
        Она резко повернулась.
        - Господи, как же ты меня напугал! За тобой что, гнались?
        - У вас пока добежишь от КПП, захлебнешься.
        - Дай-ка сюда… - Ульяна помогла ему снять промокший пиджак. - Мы расположили строения на максимальном удалении друг от друга…
        - Знаю, знаю, - перебил ее Богданов, - чтобы отдыхающие больше ходили.
        Ульяна окинула его взглядом и, поразмыслив, решила, что выбора нет.
        - Идем ко мне, тебе надо обсохнуть. Заодно я кое-что тебе передам.
        Богданов не стал противиться, и уже через несколько минут они оказались в ее апартаментах.
        - Стой здесь! - распорядилась Ульяна и направилась в спальню.
        Богданов разулся, встряхнул пиджак и повесил его на крючок в прихожей.
        Вернувшись, Ульяна протянула ему фен и полотенце.
        - В ванной есть халат.
        Он предупредил:
        - Боюсь, что моя одежда быстро не высохнет.
        Ульяна сделала обнадеживающий жест:
        - Я скажу, чтобы ее высушили в прачечной. Это не займет много времени, там есть специальное оборудование.
        - Вот и отлично, - согласился Богданов и перед тем, как скрыться за дверью ванной, пожал плечами. - Ты извини, что так получилось.
        - Не стоит извиняться. Другого выхода я не вижу, - ответила она и ушла в комнату, чтобы сделать звонок горничной.
        Та вскоре пришла и забрала одежду Богданова, не забыв прихватить пиджак, который теперь походил на мокрую тряпку.
        Ульяна тем временем припудрилась, накрасила губы и привела в порядок прическу. Когда Богданов, завернутый в халат, вышел из ванной, она уже сидела за большим овальным столом.
        Он сел напротив.
        - Ты обещала мне что-то передать.
        Ульяна со значением положила перед ним старенький телефон.
        - Что за артефакт? - поинтересовался Богданов.
        - Телефон Конюхова.
        - Откуда он у тебя?
        - Его нашел рабочий в урне с мусором.
        - С чего ты решила, что телефон принадлежал Конюхову?
        - В программе заселения есть его номер. И, кстати, все эти дни мы на него звонили.
        - Н-да… - задумчиво проронил Богданов. - Он был выключен. Где и когда рабочий его нашел?
        - В мусорке у главного корпуса на следующий день после того, как Конюхов сдал свой номер.
        - Запись камеры наблюдения просмотрела?
        - Нет.
        - Почему? - Богданов с удивлением вскинул брови.
        - Урна с мусором стоит в мертвой зоне и с камер не просматривается. Поэтому преступник использовал ее.
        - Как неудачно!
        - В соответствии с графиком сбора и вывоза мусора телефон был выброшен в промежуток между шестью вечера в день выезда Конюхова из пансионата и шестью часами следующего дня.
        - Понял. Что еще?
        - Есть интересная деталь… - проговорила Ульяна. - Телефон был спрятан в пустую пачку от сигарет.
        - Она сохранилась? - оживился Богданов.
        - К сожалению, нет. Но есть ее описание: надпись на английском, на всю пачку блондинка в майке, с цветком на голове.
        - Женские сигареты?! - Он покачал головой. - Чувствую, что дело простым не будет. Женщина это или мужчина, пока неясно. Телефон мог выбросить любой человек, который находится или находился на территории пансионата. Это очевидно.
        - Ясно только одно - сам Конюхов не стал бы его выбрасывать, - проговорила Ульяна.
        Чуть помолчав, Богданов снова заговорил:
        - Нужно определить перечень лиц, принятых на работу недавно, и тех, кто заехал в пансионат одновременно или чуть позднее Конюхова.
        - Это не займет много времени, - пообещала она.
        - Особое внимание обрати на коммерческий контингент - тех, кто купил путевки за деньги, а не получил от завода. Также проверь, кто выехал раньше времени после исчезновения Конюхова, - распорядился Богданов.
        - Да, это хорошая идея, - похвалила его Ульяна. - Что планируешь делать ты?
        - Запрошу у оператора сотовой связи детализацию по его номеру и сделаю запрос на пеленгацию передвижений.
        - Об этом я могла бы только мечтать.
        Богданов встал и, запахнув махровый халат, прошлепал босыми ногами к окну. Выглянув в него, он похвалил:
        - Хороший вид. - Потом обернулся. - Вообще, неплохо ты здесь устроилась.
        - Тебе бы мою работу, - пробормотала Ульяна.
        - Что? - Он улыбнулся. - Хуже, чем в следственном управлении?
        - Там интересно было. Здесь же все дни одинаковые.
        - Я бы так не сказал… У вас как в Голливуде: то гробы у реки находят, то женщин убивают в гримвагенах, то помощников мочат в бассейне. И что примечательно… - Богданов зло улыбнулся. - Преступники - сплошь приличные люди.
        - Теперь вот отдыхающий исчез, - расстроенно протянула Ульяна. - Что за напасть?
        Богданов сел рядом с ней так близко, что они соприкоснулись плечами.
        - С горничной говорила?
        - Да, но узнала не так уж много: пачкал полотенца, сдавая номер, спешил, уезжал без вещей.
        - Скудная информация.
        - Соседи Конюхова из четвертого номера сетуют, что ни разу с ним не выпили. Рассказывают, по вечерам он куда-то пропадал и повсюду таскал с собой дорожную сумку.
        - Где он был? Есть наблюдения?
        - Подозревают, что завел себе женщину.
        - Кого-то из отдыхающих?
        - Теперь нам об этом уже никто не скажет… - вздохнула Ульяна и вдруг воскликнула: - И вот еще что! В программе расселения Конюхов значился в шестом номере, а на самом деле проживал в пятом.
        - Ошибка?
        - В последний момент при заселении номер сменили, но отметку в программе не сделали. Это значит только одно: предполагаемый преступник имел доступ к программе и поэтому ошибся дверью с запиской.
        - Надо проверить, - сказал Богданов. - Выясни, кто, кроме администраторов и портье, имеет доступ к этой программе и не был ли кто-то из посторонних замечен за стойкой.
        - Здесь есть и другой аспект, - проговорила Ульяна. - Некто мог позвонить на ресепшен и поинтересоваться, где живет Конюхов. Портье заглянул в программу и выдал неверную информацию.
        - И этот некто мог проживать или работать на территории пансионата… - сказал Богданов.
        - А также за его пределами, - уточнила она.
        - Да… Уравнение с пятью неизвестными. - Богданов покачал головой. - Не дает мне покоя та записка. - Он процитировал: «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову». Как думаешь, что это значит?
        - Ночью - значит ночью, - рассудительно проговорила Ульяна. - Только это и ясно. Остальное - полная ерунда.
        Богданов осторожно, словно примеряясь, обнял ее.
        Она тут же встала и, обернувшись, спросила:
        - Инютина разыскали?
        - Охранника? Того, что уволился? Пока не нашли. - Он встал и направился к двери. - Стучат. Кажется, принесли одежду.
        Глава 6
        Синий ромб с четырьмя васильками
        К полудню от ненастья не осталось и следа. Ульяна проводила Богданова до стоянки и, когда тот уехал, вернулась к КПП. Там на крыльце заметила Дюкова.
        - Здравствуйте, Ульяна Сергеевна! Только что собирался к вам, а тут гляжу в окошко - сами идете. Надо бы подписать документы.
        - Тогда идемте к вам, раз уж я здесь, - предложила Ульяна.
        Степан распахнул перед ней дверь, и они прошли в кабинет. Дюков выдвинул для Ульяны стул и положил перед ней бумаги.
        - Ручку?
        - У меня есть своя, - ответила она и начала подписывать документы.
        Подождав, пока Ульяна закончит, Дюков осторожно произнес:
        - Тут такое дело…
        - Какое? - Она спрятала ручку в карман и подняла глаза.
        - Прошлым летом вы приказали выставить пост у реки.
        - Ну…
        - В этом году, ближе к лету, я возобновил дежурство на берегу. Мало ли кто напьется да в воду полезет. А там и до беды недалеко.
        - Ну, ну! - поторопила его Ульяна.
        - Так вот… Охранники, которые дежурили там по ночам, видели свет в руинах усадьбы.
        - Что? Реально?
        - Могу позвать, они вам сами расскажут.
        - Когда это было?
        - В начале месяца каждую ночь. А в последние несколько дней, может, с неделю, света не было.
        - Почему не сказали раньше?
        - Не хотел беспокоить, думал, местные балуют.
        - О таких вещах нужно докладывать, особенно теперь, когда у нас неприятности.
        - Виноват. Исправлюсь. - Дюков по-военному вытянулся.
        Ульяна собрала документы, сложила и захлопнула папку.
        - Вот о чем я вас попрошу… - Она поднялась из-за стола и подошла к окну. - Подготовьте список сотрудников, которых приняли на работу недавно, с месяц назад и позже. Это же касается коммерческих постояльцев. Составьте список тех, кто поселился в пансионате одновременно или чуть позже Конюхова. А также тех, кто съехал до срока.
        - Понял, - сказал Дюков.
        - Пусть Косолапов выяснит - не было ли постороннего вмешательства в программу заселения. Как только все сделаете, сразу ко мне.
        - Все проверим и выполним в лучшем виде.
        Ульяна вышла из КПП и направилась к себе. По дороге ей то и дело встречались отдыхающие. Пришло время обеда, и они тянулись в ресторан со всех уголков пансионата. На главной аллее звучала негромкая музыка и пахло цветами - душистым табаком и настурцией. К нему подмешивался тонкий запах сырой хвои из соснового бора.
        В главном корпусе у ресепшена стояла очередь из вновь прибывших.
        Ульяна обратилась к Стасу Лурье:
        - Скажите Рудневой, чтобы срочно зашла ко мне.
        Тот кивнул и тут же снял трубку телефона.
        Ульяна вошла в бар, взяла чашечку кофе и отправилась к себе в кабинет. В ожидании Рудневой сделала несколько записей в ежедневнике.
        Наконец в дверь постучали, и она разрешила:
        - Входите!
        В кабинет, запыхавшись, вошла Ольга Францевна:
        - Звали?
        - Садитесь.
        Руднева устало рухнула в кресло.
        - Простите, Ульяна Сергеевна, срочно прийти не получилось - была в ресторане. Такой наплыв постояльцев!
        - Я заметила. На ресепшене приличная очередь. В таких случаях надо вызывать второго портье. Одному с таким объемом работы не справиться.
        - Конечно! - наконец Ольга Францевна отдышалась. - Можете не беспокоиться, я уже позвала.
        Ульяна собралась с мыслями и сосредоточенно взглянула на нее.
        - Скажите, кто, кроме вас и дежурных портье, имеет доступ к программе бронирования номеров?
        - Соответственно, вы, я, бухгалтерия, Косолапов… Вот, пожалуй, и все.
        - Понятно, - задумчиво подытожила Ульяна.
        - Все доступы к программе выдает Косолапов. Он сможет лучше меня ответить.
        - Тогда попрошу вас побеседовать с дежурными портье и аккуратно их расспросить, не было ли подозрительных случаев в последнее время.
        - Например? - уточнила Руднева.
        - Возможно, кто-то из посторонних… - Ульяна сделала паузу и продолжила: - …случайно оказался за стойкой ресепшена или попросил воспользоваться компьютером.
        Лицо Ольги Францевны приняло недоуменное выражение, но она смиренно ответила:
        - Хорошо. Сейчас же этим займусь.
        В следующие полчаса Ульяна несколько раз выходила в фойе в ожидании архитектора и уже собралась ему позвонить, когда увидела среди отдыхающих подтянутую фигуру Зарайского. В его руках, как всегда, были тубус и огромная картонная папка с эскизами.
        - Приношу свои извинения, Ульяна Сергеевна! - воскликнул он, когда подошел ближе. - Машина в дороге забарахлила, пришлось вызывать эвакуатор и добираться на такси.
        - Это ничего. - Она посмотрела на часы. - Вы ненамного опоздали.
        Шагая по коридору, он продолжил:
        - Но я-то знаю, насколько вы заняты и какое у вас беспокойное хозяйство.
        - И здесь вы правы. - Она распахнула дверь своего кабинета и пригласила: - Прошу, заходите.
        Не теряя времени, Зарайский разложил на столе эскизы и достал из тубуса планировки. Ульяна медленно передвигалась от рисунка к рисунку, внимательно их разглядывала и задавала вопросы.
        Отвечая, архитектор указывал на планах расположение каждого интерьера.
        - Мы учли ваши пожелания насчет экономии. Хотя, если честно, посмотришь на оригинальные эскизы и фотографии, и как ножом по сердцу. Вот скажите, как не воссоздать в центральной гостиной барельеф с профилем первого хозяина усадьбы графа Чернышева?
        - Сначала скажите, во сколько это обойдется, - сдержанно осведомилась Ульяна.
        - Не так уж дорого, - неуверенно ответил Зарайский.
        - Будем плясать от сметы. Пока рисуйте, потом, если нужно, откажемся.
        - Ульяна Сергеевна, вы меня убиваете!
        - Все не так драматично, - уверила она и, отойдя от стола, посмотрела в окно: - Надо же… Дождь закончился, и солнышко показалось. Не хотите ли пройтись до усадьбы? Там, на месте, мы сможем поговорить обо всем предметно.
        Зарайский поддержал ее предложение, они вышли на улицу и направились к реке, туда, где располагалась усадьба Тишь-на-Тоске. К тому времени солнце уже перевалило зенит, и в перелеске растянулись длинные тени от деревьев. Вскоре они достигли разрушенной ограды и вошли в полуоторванные чугунные ворота.
        - Идемте в дом с мезонином, - предложил архитектор.
        Внутри старинного здания было сумрачно, под подошвами скрипели мелкие камни и стекла. Пыль неподвижно висела в воздухе, светилась в солнечных лучах, которые пронизывали помещения через дыры в кровле и оконные рамы.
        - Ну, вот. - Архитектор остановился посреди просторной залы и вытащил из папки рисунок. - Помещение для торжественных приемов и балов. Здесь особенно заметен переход российской архитектуры к классицизму…
        Ульяна одернула его:
        - Мне бы поконкретнее.
        - Смотрите… - Он показал эскиз.
        Они методично переходили из помещения в помещение, Зарайский доставал эскиз и для пущей наглядности отступал с ним на несколько шагов.
        Ульяна положительно оценила его работу, но Зарайский был не в состоянии сдержаться. В мезонине, где некогда располагался кабинет хозяина дома, он указал на облезлую печь-голландку:
        - Полюбуйтесь на это безобразие! Его здесь быть не должно!
        - Почему? - простодушно осведомилась Ульяна. - Красивые изразцы.
        - Это всего лишь отделочная плитка, налепленная поверх оригинальных изразцов - поздние наслоения. В оригинальном проекте ничего подобного нет.
        - А по-моему, очень симпатично. Я бы сказала - уютненько.
        - После того как усадьбу купил фабрикант Герасимов, он реконструировал дом. В результате первоначальные интерьеры были утрачены да и общий стиль подпорчен. - Зарайский похлопал по печи: - К примеру, эти дешевые плитки не представляют никакой художественной ценности. Ими испорчена сама голландская печь и примыкающая к ней стена. Объяснить это можно лишь тем, что хозяину не понравились оригинальные изразцы. Вероятнее всего, плитка куплена по дешевке, в большем количестве, поэтому ее налепили куда ни попадя. - Он поморщился. - По-моему, это вульгарно.
        - Не проще ли было содрать оригинальные изразцы и заменить их новыми? Зачем же лепить плитку поверху?
        - Видите ли, Ульяна Сергеевна, конструкция настоящих изразцов такова, что их невозможно снять, не разрушив саму печь.
        Ульяна потрогала рельефную плитку с синим ромбом и четырьмя васильками.
        - Жаль, что их осталось так мало.
        - Бомжи поотбивали… - Зарайский прошел к окну: - Не знаете, что там за люди?
        - Где? - Ульяна подступила к нему.
        - Копаются в земле за оградой. - Он протянул руку.
        - Это археологи. Идемте, полюбопытствуем.
        Они спустились, прошли за ограду и зашагали к раскопкам. Там повсюду виднелись пропотевшие спины людей, сидящих на корточках. Большинство участников экспедиции копались в земле, и только несколько человек переносили в носилках куски дерна и просеянный грунт.
        Один из копателей поднял голову и, заметив гостей, поднялся на ноги.
        - Ульяна Сергеевна! Здравствуйте! Вы ко мне?
        - Здравствуйте. - Она представила профессора архитектору: - Лев Николаевич Збруев, руководитель археологической экспедиции.
        Ее спутник протянул руку:
        - Артемий Зарайский, архитектор.
        - Тысяча извинений. - Збруев показал испачканные руки и кивнул на господский дом. - Не вы ли занимаетесь реконструкцией усадьбы?
        - Я, - не без гордости ответил Зарайский.
        - Тогда мы с вами в некотором роде коллеги - спасаем и сохраняем культурные памятники.
        - Как продвигаются раскопки? - поинтересовалась Ульяна.
        - С утра расчистили площадки, вбили колышки и натянули веревки. Теперь сняли дерн, просеиваем верхний слой грунта. - Профессор вытер локтем лицо и устало улыбнулся. - Самый неблагодарный этап работ.
        - Если будет нужна помощь - обращайтесь.
        - Ваши отдыхающие уже приходили. От желающих помочь нет отбоя!
        Закончив разговор, они попрощались. Профессор Збруев вернулся к работе, а Ульяна с Зарайским отправились к воротам, где его ожидало такси.
        На ужин Ульяна пришла с опозданием, поэтому ей накрыли на террасе. К тому времени ресторан уже опустел, из зала доносились голоса официанток, они, переговариваясь, прибирали столы.
        Вдруг все затихло, и в двери, ведущей на террасу, показалась Руднева. Поискав глазами Ульяну, она решительным шагом направилась к ней. Рядом семенил дежурный портье Стас Лурье.
        Приблизившись к столу, Ольга Францевна для приличия поинтересовалась:
        - Надеюсь, вы закончили ужин?
        Сообразив, о чем пойдет речь, Ульяна чуть оживилась.
        - Удалось что-то выяснить?
        Руднева отступила назад и вытолкнула перед собой портье.
        - Стас утверждает, что за два дня до отъезда Конюхова у стойки продолжительное время была хозяйка охотничьего домика.
        - Кружилиха? - переспросила Ульяна. - Она там оставалась одна?
        - Да, - проронил портье.
        - Стас отлучился на пять минут, - прокомментировала Ольга Францевна. - Его вызвали в номер.
        - Что Кружилиха забыла на ресепшене?
        - Она приходила за списком отдыхающих, которые записались в баню охотничьего домика.
        - Тогда что здесь не так?
        - Дело в том, что обычно она забирает список и сразу уходит, - сказал Лурье.
        - А в этот раз? - поинтересовалась Ульяна.
        - Я был один, но, как уже сказала Ольга Францевна, мне пришлось отлучиться. Когда я вернулся, Кружилиха стояла за стойкой ресепшена.
        - Она как-то объяснилась?
        - Я не требовал объяснений, не придав этому значения. Когда вернулся, она вышла из-за стойки, дождалась, когда я распечатаю список, и тут же ушла.
        - Вот как… - Ульяна ненадолго задумалась и спросила: - Еще есть что добавить?
        - Да нет. Вроде все рассказал.
        - Тогда вы свободны.
        Ольга Францевна проводила взглядом портье, дождалась, когда он уйдет, и сказала:
        - У меня имеется еще одна информация.
        - Любопытно. - Ульяна приготовилась слушать.
        - В тот же день, когда Кружилиха заходила за стойку, в пансионат приезжала Маргарита Леонардовна.
        - Марго Фейгин? - удивилась Ульяна. - Что ей было нужно?
        - Мы встретились в вестибюле, и я предложила позвать вас. Но она категорически отказалась, сказав, что спешит, и быстро уехала.
        Ульяна встала из-за стола, прошлась по террасе и остановилась напротив Рудневой.
        - Вам не доводилось видеть у курящих сотрудниц или гостей пачку сигарет с нарисованной блондинкой?
        - Точно нет. - Ольга Францевна покачала головой. - Я сама курю, поэтому всегда обращаю внимание на то, какие сигареты у сотрудников. Таких необычных сигарет ни у кого не видела.
        За разговором Ульяна не сразу услышала звонок телефона, который сунула в карман. Она попрощалась с Рудневой и ответила:
        - Да!
        В ответ услышала взволнованный голос Богданова:
        - Немедленно беги на КПП! Буду там через десять минут!
        - Ты разве не уехал в Зареченск? - удивилась Ульяна.
        - Уехал! Но возвращаюсь обратно!
        - Да объясни же мне, что случилось? - воскликнула она.
        - Быстро на КПП! - распорядился Богданов и отключился.
        Излишне описывать, с какой поспешностью Ульяна прибежала туда. Минуты через три подъехал Богданов и, выскочив из машины, бросился к автомобилю Конюхова.
        Ничего не объясняя, он рванул крышку багажника, нырнул внутрь и через мгновенье сунул в лицо Ульяны цветную глиняную плитку:
        - Вот!
        - Что? - не сообразила она.
        - Сегодня в Зареченске в своей квартире был убит коллекционер Качалин. В его квартире обнаружили точно такие же!
        - Думаешь, Конюхов связан с погибшим? - догадалась Ульяна.
        - Теперь этот факт доказан.
        - Подожди-ка… - Она взяла из его рук рельефную плитку с синим ромбом и четырьмя васильками. - Такие же я сегодня видела в мезонине усадьбы Тишь-на-Тоске.
        - Идем туда! - Богданов хлопнул крышкой багажника и зашагал к воротам.
        Глава 7
        Загадочный пазл
        Уже стемнело, когда Богданов и Ульяна добрались до заброшенной усадьбы. Он догадался прихватить с собой фонарь, и это было весьма кстати, поскольку в доме не было видно ни зги.
        Следуя за пляшущим расплывчатым кругом света, они поднялись в мезонин.
        - Когда-то здесь располагался хозяйский кабинет, - вполголоса проговорила Ульяна.
        - Где плитки?! - Богданов, напротив, сказал это громко, как будто теперь он здесь хозяин.
        Она указала на дальний угол:
        - Там, на голландке и на стене.
        Богданов пошарил светом от фонарика по печи и подошел к стене с плитками. Через минуту сказал:
        - М-да… Все совпадает. Плитки коллекционера отсюда.
        Лавируя между битыми стеклами и кучами мусора, Ульяна приблизилась к нему.
        - По словам Дюкова, ночью охранники видели здесь огни.
        - Когда это было?
        - В последний раз с неделю назад.
        Богданов присел на корточки, внимательно оглядел пол, потом изучил поверхность стены и самой голландки.
        - Кажется, кое-что начинает проясняться.
        - Я тоже догадалась, - тихо проронила Ульяна. - Конюхов приходил сюда и сбивал их.
        - Причем крайне аккуратно, - сказал Богданов. - Нигде ни кусочка побитой плитки. Учитывая, что раствор, на который ее сажали, старый и крепкий, работал Конюхов ювелирно, с большими затратами времени.
        Ульяна присела рядом:
        - Но почему только ночью?
        - Чтобы избежать свидетелей и лишних вопросов. - Следователь достал сигареты и с видимым удовольствием закурил. Выдохнув дым, продолжил: - Давай порассуждаем, о чем это все говорит?
        Она глядела на его освещенное лицо до тех пор, пока не погасла зажигалка. Потом, помолчав, отозвалась:
        - Во-первых, Конюхов был связан с коллекционером и, вероятно, выполнял его заказ.
        - Во-вторых?
        - Поскольку изразцы сбивались аккуратно, можно предположить, что они представляли какую-то ценность.
        Богданов поднялся на ноги и помог встать Ульяне.
        - Та-а-а-к, хорошо. Что из этого следует?
        Она отряхнулась и продолжила:
        - Но тут возникает противоречие. Сегодня утром, когда мы были здесь с архитектором, он сказал, что изразцы дешевые и не имеют никакой художественной ценности. Скорее всего, были куплены по бросовой цене.
        - Ему, конечно, виднее. Но мы-то просто рассуждаем и говорим о выводах, которые напрашиваются сами собой. Так что у нас в-третьих?
        - Того, кто расправился с коллекционером и, возможно, с Конюховым, плитки не интересовали. Ведь он их не забрал, они остались и в квартире, и в машине, - задумчиво проговорила Ульяна и провела пальцами по рельефной поверхности. - Здесь что-то не складывается.
        - Хочешь съездить в квартиру коллекционера? - спросил Богданов.
        - Сейчас? Не поздно?
        - Там еще работают Усачев и оперативная группа.
        - И ты еще спрашиваешь. Поехали! - воскликнула Ульяна. - И кстати… Как звали этого человека?
        - Коллекционера? Качалин Иван Васильевич, - сказал Богданов и покачал головой. - Бедолага.
        В подъезде у квартиры коллекционера толпились возбужденные соседи и вполголоса обсуждали убийство. Замешкавшись в дверях, Ульяна переступила порог и направилась за Богдановым в глубь помещения.
        Они пошли через анфиладу просторных комнат, залитых мягким светом. Бордовая гостиная со множеством картин, уютная спальня, столовая с длинным обеденным столом, где на низком буфете поместилась коллекция антикварных статуэток. Повсюду, здесь и там, громоздились витрины со старинным серебром и фарфором. Все, чего ни коснись, пребывало в ужасном беспорядке, из чего следовало, что здесь побывали грабители.
        - Никогда бы не подумала, что в Зареченске есть такие роскошные квартиры, - проговорила Ульяна.
        Старательно маневрируя между разбросанными по полу предметами, она замерла у кровавого пятна на ковре. Начертанный на нем белый контур указывал место, где лежал труп коллекционера Качалина. Его к тому времени уже увезли, и на месте преступления воцарилась рабочая атмосфера.
        Криминалисты и прочие сотрудники оперативной группы вели себя раскованно и по-деловому. Время от времени кто-нибудь отпускал безобидную шутку, и это могло показаться кощунством, если бы не истина, которую знали все: что бы ни случилось, нужно работать.
        Из спальни вышел криминалист Усачев и, кивнув Ульяне, обратился к Богданову:
        - Куда ты пропал? Нужна твоя помощь.
        - А что же дежурный следователь? - поинтересовался тот.
        - С ним каши не сваришь. Мне нужен ты.
        - Как продвигается работа?
        - Все своим чередом, вот только ребята жалуются. При таком количестве антиквариата трудно составлять список похищенного.
        - Вдова Качалина здесь?
        - Здесь. Медики откачали, но в больницу ехать категорически отказалась.
        - Помогает установить, что похитили?
        - Да она и сама ничего толком не знает. Здесь куда ни плюнь - одни ценности. Греби сколько хочешь.
        - Думаешь, так и было?
        - Да не-е-е-т… - протянул Усачев. - Все не так просто.
        - Куда уж проще - вспороли ножом живот и ограбили… - к ним подошел черноволосый широкоплечий офицер и замер в нарочито расслабленной позе, слегка сутулясь.
        Богданов представил его Ульяне:
        - Дежурный следователь, капитан Пантелеев.
        - Ульяна Железняк. - Она пожала офицеру руку. - Время смерти установлено?
        - С момента убийства прошло не менее двадцати четырех часов, - сказал Усачев.
        - Вы сказали, все не так просто. Что имели в виду?
        - До того, как убить, Качалина пытали. Он сильно избит, пальцы на руках переломаны. Рядом с трупом лежал полиэтиленовый пакет с характерными признаками орудия удушения.
        - К тому же убитый был связан по рукам и ногам, - задумчиво проронил Богданов. - Вот только одного понять не могу. Для того, чтобы убить его, преступник мог просто не снимать с головы пакет. Так нет же… Взял и зарезал.
        - Обыкновенный садист. Как видно, получал от этого удовольствие, - сказал Пантелеев.
        - И наверняка забрызгался кровью, - добавил Усачев. - Неаккуратно, однако.
        - Орудие убийства обнаружили? - поинтересовалась Ульяна.
        - Ножа не нашли, но если говорить о характеристиках - это должен быть клинок с широким лезвием, длиной не менее пятнадцати сантиметров.
        - Кто обнаружил убитого?
        - Жена, сегодня, в четырнадцать тридцать, - сказал Пантелеев, перелистав свой блокнот. - Она уезжала к матери в Москву и вернулась домой после того, как Качалин перестал отвечать на звонки.
        - Есть соображения, сколько их было?
        - Ясное дело, что убийца действовал не один. Качалин был довольно крупным, физически крепким мужчиной, в одиночку с ним было не справиться. И, что характерно, следы взлома на входной двери отсутствуют.
        - Значит, сам открыл, - задумчиво проронил Богданов и, обернувшись к Ульяне, распорядился: - Идемте в кабинет, кое-что покажу.
        Квартира Качалиных была огромной даже по московским меркам. По пути к кабинету Ульяна разглядывала антикварные предметы, которые были расставлены на полках бесконечного коридора. Наконец они уткнулись в двухстворчатую дверь с витражными стеклами. Богданов открыл ее и пропустил вперед Ульяну и Усачева.
        Пройдя вглубь комнаты, Ульяна вдруг увидела изразцы, которые были разложены на полу каким-то особенным образом: где-то плотно, один к одному, а в иных местах небольшими фрагментами или по отдельности.
        Остановившись, Богданов обернулся к криминалисту:
        - Ничего здесь не трогали?
        - Ты же предупредил. Ничего, - кивнул в ответ Усачев.
        - Это хорошо. - Свой следующий вопрос он адресовал Ульяне: - Что скажешь на это?
        Она прошлась вдоль разложенных изразцов и заметила:
        - Он даже не пытался сложить из них связанный орнамент, как это было на стене и на голландской печи в поместье.
        - Тебе это кажется странным?
        - Кажется, но не это странно. У меня такое чувство, будто Качалин группировал изразцы по иному признаку. - Ульяна присела на корточки, перевернула на обратную сторону одну плитку, потом вторую и третью. - На ней ничего, кроме каких-то цифр и остатков бетонного раствора.
        - Я тоже проверил. Первое, что пришло в голову. - Богданов присел рядом с ней. - Хочешь, поделюсь предположением?
        - Ну, говори.
        Он оглядел разложенные на полу плитки.
        - Все это похоже на пазл с недостающими фрагментами, которыми необходимо заполнить пустые места.
        - В поместье их много, - проговорила Ульяна.
        - Осталось только выявить принцип и сложить пазл до конца.
        - Но что это даст?
        - Пока не знаю. - Богданов поднялся на ноги и приказал Усачеву: - Федор Кузьмич, сфотографируй все с разных ракурсов, включая крупные планы. И, кстати, где сейчас вдова?
        - Где-то там… - махнул рукой криминалист. - Спроси Пантелеева. Он точно знает.
        Следователь Пантелеев, в свою очередь, указал на гостиную, где на старинном гобеленовом диване сидела немолодая заплаканная женщина.
        Богданов присел рядом с ней:
        - Можете говорить?
        - Теперь уже да, - ответила она и поправила волосы, уложенные в старомодную прическу.
        - Меня зовут Игорь Константинович Богданов, я следователь. Буду вести дело об убийстве вашего мужа.
        - Дора Моисеевна, - с достоинством проговорила Качалина.
        - Расскажите, как вы обнаружили тело вашего мужа.
        - Со вчерашнего дня я не могла до него дозвониться, - тихо проговорила вдова. - Вам, вероятно, известно, что я находилась в Москве. Сегодня утром потеряла терпение и вернулась в Зареченск. Дверь в квартиру была открыта, я вошла и увидела мужа мертвым на полу со связанными руками. - Она всхлипнула. - Это было ужасно!
        - Во сколько это произошло?
        - В половине третьего или около того.
        - И вы сразу позвонили в полицию?
        - Да.
        - Что-нибудь необычное заметили?
        - В квартире был беспорядок.
        - Определились с тем, что пропало?
        - Более или менее… Мне сложно сосредоточиться на этом барахле после того, как убили Ваню.
        - Понимаю. - Богданов взял ее за руку и дружески сжал. - И все-таки, возможно, что-то вас удивило или показалось особенным.
        Задумавшись, Дора Моисеевна обронила:
        - Если только шкатулка…
        - Так-так! - заинтересовался Богданов и, не сдержавшись, посмотрел на Ульяну. Та напряглась и в ожидании ответа подалась вперед.
        - Пропала шкатулка с документами. - Качалина указала на массивную консоль. - Она была здесь. Остального тоже нет.
        - Чего именно?
        - Серебряный портсигар, фарфоровый ангел и французский подсвечник…
        - Это были ценные вещи?
        - Насколько мне известно, нет. Их, скорее, можно было бы назвать предметами интерьера, но не антиквариатом. Да я и пропажу-то заметила только потому, что все это стояло на виду.
        - Тогда поговорим о шкатулке.
        Качалина повела рукой, словно описывая форму.
        - Невзрачная, деревянная, к слову сказать, копеечная.
        - Что за документы в ней лежали? - в разговор вмешалась Ульяна.
        Богданов строго посмотрел на нее и уточнил у вдовы:
        - Знаете?
        - Вряд ли что-то важное. Иначе бы муж их там не хранил. - Дора Моисеевна вдруг замолчала и спустя мгновенье продолжила: - Видите ли, в чем дело, домработница к нам приходит раз в неделю, в остальное время я сама протираю пыль со всего, что здесь есть.
        - К чему это вы?
        - Убийца мог взять по-настоящему ценные вещи, но прихватил какую-то ерунду.
        - Возможно, он плохо разбирался в антиквариате, - предположил Богданов.
        - Или приходил за чем-то другим, - сказала Ульяна, однако он сделал ей знак помолчать и продолжил сам:
        - Ваш муж торговал антиквариатом?
        - Он собирал антиквариат, - с нажимом на слово «собирал» уточнила вдова. - И очень любил это дело.
        - Так продавал он что-нибудь или нет?
        - Крайне редко. У него был другой источник дохода.
        - Какой, если не секрет?
        - Недвижимость в Москве. Ее мы сдаем в аренду.
        - Когда вы видели мужа живым в последний раз?
        - Три дня назад, когда уезжала в Москву.
        - Вы упоминали, что у вас есть домработница. Она приходила во время вашего отсутствия?
        - Нет. Иван Васильевич не любил посторонних в доме. Она прибиралась только при мне, и у нее не было ключа от нашей квартиры.
        - Не замечали странностей в поведении мужа в последнее время?
        - Нет. Все было как обычно.
        Богданов достал из папки фотографию Конюхова и показал вдове коллекционера:
        - Знаете этого человека?
        Качалина внимательно изучила снимок и покачала головой:
        - Нет, никогда не видела.
        - Ну что же… - Богданов поднялся на ноги. - Пока мне все ясно. Если что-нибудь вспомните из того, что не рассказали, звоните в любое время. - Он протянул ей свою визитку.
        Потом, увлекая Ульяну к выходу, обернулся:
        - Да! И чуть не забыл! Не трогайте, пожалуйста, разложенные плитки в кабинете мужа до моего особого распоряжения. И домработнице скажите, чтобы не трогала.
        Они вышли в коридор и нос к носу столкнулись с Пантелеевым. Богданов вручил ему фото Конюхова:
        - Пошли оперативников по соседям, может, кто-нибудь опознает.
        - Все понял, - ответил тот и сообщил: - Мы закончили.
        - Тогда сворачивайтесь. - Богданов посмотрел на Ульяну: - Тебя отвезти в пансионат?
        Она покачала головой:
        - Я вызову такси. Можешь не беспокоиться.
        Автомобиль затормозил у ворот пансионата. Ульяна расплатилась с водителем и направилась к зданию КПП. Миновав кабинет Дюкова, она поднялась на второй этаж и оказалась в комнате видеонаблюдения.
        Сидевший у экранов охранник вскочил с места, но Ульяна жестом дала понять, чтобы он продолжал работать, и зашла за перегородку, за которой располагался стол Косолапова.
        - Я все проверил, - с ходу заметил он и придвинул к столу соседнее кресло.
        Ульяна уселась рядом:
        - Что удалось выяснить?
        - Могу ответственно заявить: постороннего вмешательства в программу бронирования не было.
        - Уверен?
        - Абсолютно. Программное обеспечение позволяет отследить подобные действия.
        Ульяна взяла из подставки стикер, что-то записала и придвинула его Косолапову.
        - Вот дата и время. Покажи мне видео с камер наблюдения в вестибюле, где хорошо виден ресепшен.
        - Секундочку… - Артем несколько раз кликнул мышкой, и на мониторе появилось изображение.
        - Ускорь, - распорядилась Ульяна и впилась глазами в экран.
        Прошло довольно долгое время, когда она наконец воскликнула:
        - Стоп! Это здесь!
        Косолапов мгновенно отреагировал и остановил видео, потом, чуть отмотав назад, запустил его снова, но теперь уже медленнее.
        На экране была Кружилиха. Она зашла за стойку ресепшена и замерла у компьютера. Казалось, что время тянется слишком медленно.
        - Что она делает… - проронила Ульяна.
        Косолапов пожал плечами. Он не понимал, о чем идет речь.
        Тем временем на экране появился портье Стас Лурье. Он распечатал какой-то документ и вручил Кружилихе. Она направилась к выходу, и когда столкнулась с вошедшей Маргаритой Фейгин, та застыла на месте с удивленной гримасой на лице. Потом Марго обернулась и замерла, глядя вслед Кружилихе.
        - Перемотай назад и покажи еще раз, - попросила Ульяна и, просмотрев фрагмент видеозаписи, приказала Артему: - Скинь этот фрагмент мне на флешку.
        Глава 8
        Опираясь на факты
        Спокойная жизнь пансионата была нарушена уже через год после памятных событий, переиначивших жизнь Ульяны, и это не прибавляло ей уверенности в завтрашнем дне.
        Но, как бы то ни было, утренний распорядок оставался незыблемым. Проснувшись, она отправилась в душ, оттуда - на кухню. Решив не тратить время на завтрак в ресторане, Ульяна сварила кофе и сделала пару тостов, на которые намазала слой абрикосового джема.
        Оделась она быстро и не особо мудрствуя: в джинсы, легкую блузку и туфли без задников. Все вместе в корне нарушало ею же заведенное правило - на работу только в строгой одежде. Ульяне предстоял визит в охотничий домик, которым заправляла Кружилиха, и, как следствие, - доверительный разговор.
        С Кружилихой Ульяна познакомилась в те времена, когда работала начальником службы безопасности. Эта женщина в свои пятьдесят имела необыкновенное обаяние. Невзирая на полноту, она предпочитала яркие цветастые платья, которые подчеркивали ее магнетическую притягательность. Поговорив с Кружилихой каких-то несколько минут, мужчины становились кроткими и покладистыми. Она не боялась жить и ночевать в охотничьем домике, жарко топила баню и ловко управлялась с пьяными постояльцами. Возможно, за эти качества и умения местные и обслуга пансионата прозвали ее ведьмой.
        Дойдя до ограды пансионата, Ульяна открыла неприметную калитку и пошла через лес, ступая по мягкому ковру из сосновых иголок. Минут через десять меж деревьев засветлело, и она увидела охотничий домик. Он был стилизован под лесную берлогу для сугубо мужских компаний, но внутри имелись все атрибуты современного шале. Там на постоянной основе проживала Кружилиха.
        Ульяна была уверена, что в ранний час в охотничьем домике не окажется никого, кроме хозяйки. Она постучала, дверь открылась, и перед ней предстала Кружилиха, одетая в белое платье с крупными васильками. Рыжие волосы волнами спадали на округлые плечи. Румяные губы и зеленые глаза улыбались.
        - Ульянушка! Здравствуйте! - Кружилиха по-дружески взяла ее под руку и потянула в дом. - А я как чувствовала, что с утра будут гости. Самовар согрела, пирогов напекла.
        - Я позавтракала, не беспокойтесь, Елизавета Федоровна, - попросила Ульяна.
        - Не отказывайтесь. Чаек у меня с листом смородины, пироги с капустой. Посидим за столом перед открытым окошком, послушаем птичек. Знали бы вы, какие они нынче концерты заводят!
        Ульяна не стала упираться, села за стол и дождалась, когда Кружилиха нальет ей душистого чая. Отпив, улыбнулась:
        - Действительно, вкусно.
        - Вот видите, зря отказывались. - Хозяйка поставила посреди стола овальное блюдо с горячими пирогами. - Ешьте осторожно, не обожгитесь, только что из печи.
        Вскоре Ульяна задала свой первый вопрос:
        - Елизавета Федоровна, вы курите?
        - Желаете? - Кружилиха подхватилась, распахнула буфет и достала оттуда красно-белую пачку «Мальборо». - Сама не курю, но для гостей держу. Огоньку?
        - Нет, не надо. - Ульяна покрутила пачку в руках и положила на стол. - Значит, никогда не курили?
        - Зачем же… - Кружилиха села и пухлыми ухоженными пальчиками расправила волнистый подол платья. - В юности баловалась. Но эта привычка, слава богу, не прилипла ко мне. Ну а теперь здоровье уже не то. - Она махнула рукой. - О-о-ох!
        - Вы правы. - Обдумывая следующий вопрос, Ульяна выдавила подобие улыбки.
        Однако Кружилиха опередила ее, заговорив первой:
        - Вчера ходила к реке, гляжу, а там возле старой усадьбы работают археологи. Полюбопытствовала, спросила, что да как, с профессором познакомилась.
        - В ближайшее время мы приступаем к реконструкции усадьбы, - заметила Ульяна.
        - Да-да, мне кто-то говорил…
        - Хотела спросить: бывали вы там, на берегу реки, или поблизости поздним вечером?
        - Догадываюсь, о чем хотите спросить, - загадочно обронила Кружилиха. - Свет в доме видела, однако носа туда не совала. Покуда жизнь дорога.
        - К чему это вы про жизнь вдруг сказали? - удивилась Ульяна. - Там что, сборище бомжей или бандитов?
        - Ни то ни другое… - Хозяйка лесного домика поджала губы.
        - Ну, так расскажите мне, я тоже хочу знать.
        - Плохое там место, нечистое, большего не скажу.
        - Так можно говорить, опираясь на факты, - возразила Ульяна. - Но вы о них не сказали.
        - В округе об этом все знают, - настойчиво проговорила Кружилиха.
        Ульяна выгнула брови - с такой непробиваемой обороной она встречалась на допросах. Но там были закоренелые преступники, а здесь пожилая благонамеренная женщина.
        - Давайте обобщим, но только без этих ваших фантазий, - миролюбиво предложила она. - Вы утверждаете, что в усадьбе происходит нечто… экстраординарное?
        - Лучше не скажешь!
        - Но вы не знаете, что именно?
        - Нет, не знаю. - Кружилиха покачала головой.
        - Так кто же там зажигает огни?
        - Бог его знает.
        - Значит, в усадьбе небезопасно?
        - Об этом все знают, - повторила Кружилиха и с любопытством глянула на Ульяну.
        Та нахмурилась и спросила:
        - И все-таки вы ходили туда?
        - Когда? - удивилась Кружилиха.
        - Ну как же… Вот даже с профессором познакомились. Верно?
        - Так то же днем.
        Ульяна кивнула - ответить ей было нечего, и она решила двигаться напрямик.
        - Несколько дней назад портье Стас Лурье застал вас за стойкой регистрации у компьютера. Что вы там делали?
        - Ага, поняла… - Кружилиха с хитрецой улыбнулась. - За этим вы явились, Ульянушка? - и, не дожидаясь ответа, продолжила: - А Стасик вам не сказывал, что такое случается раз в неделю? Когда его нет или он занят, я сама распечатываю списки.
        - При нем тоже? - переспросила Ульяна.
        - Много раз. Например, вчера. Он выписывал постояльцев, а я печатала список.
        - Понятно, - кивнула Ульяна. Она не понимала, почему Лурье об этом не упомянул. - Ну что же, спасибо за чай, за пироги. Мне нужно идти.
        По дороге в пансионат Ульяна испытывала легкое чувство растерянности, как будто только что держала в руках веревочку, способную привести к чему-то важному, но вдруг упустила.
        Нырнув в потайную калитку, она увидела Дюкова, который проводил по маршруту нового охранника. Заметив, Ульяну, он указал новичку направление движения, и тот зашагал один.
        - Доброе утро! Я подготовил список, про который вы говорили.
        - Так-так, - заинтересовалась Ульяна.
        - Вот! - Степан достал из кармана и развернул помятый листок. - Здесь все, кто недавно был принят на работу и заселился одновременно с Конюховым. Раньше срока после его исчезновения никто не выписывался.
        Забрав листок, Ульяна быстро пробежала глазами текст.
        - Это все?
        - Пятнадцать человек отдыхающих - все работники «Технопласта», из них пятеро мужиков и десять женщин. Всех проверил, придраться не к кому.
        - На работу за это время приняли только одного? - Она закивала: - Да-да, этого я помню, новый шеф-повар. Кажется, он имеет судимость?
        - Отсидел три с половиной года за драку. Но это было давно - около двадцати лет назад.
        - Клевцов Тимофей Петрович, тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения. - Ульяна подняла глаза и, глядя перед собой, стала размышлять: - Вероятность того, что Клевцов имеет отношение к Конюхову, невелика. Шеф поступил на работу за три недели до его заселения. Однако надо будет его перетрясти, как говорится, на солнышке.
        - Сделаю все, что в моих силах, - пообещал Дюков.
        - И не только вы, - отрывисто проговорила Ульяна. - Я сама с ним поговорю.
        - Ага. - Степан посмотрел на нее с уважением, удивляясь, как ловко, без видимых усилий, она вникала в обстоятельства дела и выбирала верное направление. - Чуть не забыл…
        - Что еще? - насторожилась Ульяна.
        - Ничего особенного. В пансионат приехал Богданов и, как водится, не смог до вас дозвониться.
        - Когда, наконец, вы решите вопрос с ретранслятором?! - возмутилась она.
        - Уже решаю, - виновато ответил Дюков и опустил глаза.
        Богданова Ульяна обнаружила в баре на первом этаже главного корпуса. Он сидел за стойкой, уткнувшись в телефон.
        - Здравствуй, Игорь! - Она устроилась рядом и помахала рукой бармену. - Сделай один эспрессо.
        - Привет. - Богданов положил телефон на стойку и развернулся к ней: - Где была?
        - С Кружилихой говорила.
        - В ее берлоге?
        - Да.
        - Есть результат?
        - Практически нулевой. - Ульяна придвинула к себе чашку с кофе и насыпала в нее сахара. - Во-первых, она не курит, и значит, пачка из-под сигарет, в которой лежал мобильник, принадлежала не ей. Во-вторых, за стойкой ресепшена она бывает регулярно.
        - Для чего? - поинтересовался Богданов.
        - Самостоятельно печатает списки желающих посетить охотничий домик. Не понимаю, почему портье не рассказал мне об этом.
        - Кто же сознается в том, что недобросовестно выполняет свою работу?
        - Думаешь, только поэтому?
        - Конечно. Он или отсутствовал, или был занят своими делами.
        - Так и есть.
        - Чего ж тогда спрашивать? Все и без того ясно. - Понаблюдав за Ульяной, Богданов понял - она чем-то озабочена или рассеянна. На всякий случай он уточнил: - У тебя все нормально?
        - Не совсем, - призналась она. - Вчера смотрела видео с камер наблюдения и заметила интересный момент.
        - Уточни.
        - В тот день, про который сказал Лурье, в пансионате побывала Марго.
        - Маргарита Фейгин? Жена Тягачева? Что ей здесь нужно? - удивился Богданов.
        - Не забывай, пока Тягачев в отсидке, она представляет его как акционера «Технопласта».
        - В тот день ты с ней виделась?
        - В том-то и дело, что нет.
        - Странно… Тогда что тебя так насторожило?
        - Ее реакция. - Ульяна серьезно посмотрела ему в глаза. - Войдя в вестибюль, Марго столкнулась с Кружилихой, и у нее вытянулось лицо. Потом она оглянулась ей вслед.
        Богданов предположил:
        - Это было удивление?
        - Не совсем. - Ульяна покачала головой. - Умножай на сто или двести. Марго была потрясена.
        - А что Кружилиха?
        - Та просто ушла. Никакой реакции.
        Богданов взглянул на Ульяну и уже открыл было рот, чтобы высказать догадку, но та опередила его:
        - Похоже, они знакомы.
        - Тогда это нужно как-то проверить.
        - Дай время. - Ульяна сделала вид, будто она имеет козырную карту, но придержит ее до поры до времени.
        Богданова это не устроило.
        - Поговори с Марго! Или давай я поговорю. Думаю, мы ее расколем.
        - Прошу тебя, подожди, - повторила Ульяна. - Я все сделаю. Обещаю.
        - Ну как знаешь.
        Ульяне показалось, что он отстранился. Поймав обиженный взгляд, она похлопала его по коленке и спросила:
        - Есть что-то новое?
        Он уточнил:
        - В деле коллекционера?
        - Ну да.
        - Сосед Качалина вспомнил, что Конюхов подъезжал к дому на машине и заходил в подъезд. Соседка по площадке видела в глазок, как Конюхов заходил в квартиру коллекционера, дверь открывал сам Качалин. Но это было больше недели назад.
        - Как располагается дверь той соседки? - поинтересовалась Ульяна.
        - Как раз напротив квартиры Качалина.
        - Как же она разглядела лицо Конюхова?
        - Я тоже спросил об этом, - усмехнулся Богданов, и в его голосе прозвучали нотки одобрения. - Эта любопытная особа сказала, что увидела Конюхова еще на лестничном марше, когда тот обернулся.
        - Похоже, она не отлипает от дверного глазка.
        - В нашем деле такие люди бесценны.
        - Больше ничего не рассказала?
        - Есть кое-что… - признался Богданов, и Ульяна непроизвольно подалась вперед.
        - Ну?
        - Тем вечером, когда убивали коллекционера, ее глазок залепили пластырем.
        - Какая досада! Впрочем, в подобных случаях преступники так и поступают. Пластырь сохранился?
        - Нет, она его выбросила.
        - Послушай… - Ульяна замолчала, словно подыскивая нужные слова или решая, стоит ли говорить. - А может, он просто сбежал? Я про Конюхова. Наломал дров или кого-нибудь испугался и решил залечь на дно.
        Богданов мрачно заметил:
        - Я бы на его месте сбежал на машине, так, знаешь ли, проще. И телефон бы точно не выбросил, в лучшем случае купил бы левую симку.
        - Да, сморозила глупость, - призналась Ульяна.
        - Тебе простительно. - Богданов накрыл ее руку своей. - С тобой это случается крайне редко.
        - Интересно, почему Конюхов не передал коллекционеру плитки, которые лежали в багажнике? - Спросив, она осторожно высвободила руку.
        - Наверное, не успел.
        - Преступник их тоже не забрал. Значит, на тот момент плитки его не интересовали. Однако совершенно очевидно, что они интересовали Качалина.
        - Значит, имеют какую-то ценность. Если не художественную, то…
        - Информационную? - предположила Ульяна. - Мне кажется, что истина где-то близко. Рано или поздно убийца Качалина до нее докопается.
        - Но мы должны докопаться быстрее. - Богданов вытащил из кармана телефон и начал перелистывать пальцем фотографии, которые прислал Усачев.
        Склонившись к нему, Ульяна смотрела на монитор. Богданов листал снимки, ускоряя темп.
        - Погоди. - Она сама вернула предыдущую фотографию. На ней свет от настольной лампы высветил на плитке подобие борозды или рельефа. - Что это?
        - Какая-то неровность.
        - Откуда она взялась? Почему?
        - Сама же сказала: плитки бросовые, куплены по дешевке. Отсюда и брак. - Богданов убрал телефон и убежденно проговорил: - Я уверен, что помимо этих плиток есть что-то еще. Вспомни содержание записки.
        Ульяна процитировала: «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову».
        - И это явно не плитки.
        - Под голову… - задумчиво повторила она. - Какая-то ерунда. Думаешь, что преступник имел в виду?
        - Все что угодно, о чем мы не знаем.
        - Надо бы покопаться в архивах.
        - Зачем?
        - Неужели не понимаешь? Все крутится вокруг усадьбы Тишь-на-Тоске. Может быть, в архиве мы найдем ту веревочку, за которую можно потянуть.
        - Это не по моей части, - решительно заявил Богданов. - Я привык опираться на реальные факты и тянуть за другие веревки.
        - А я все же попробую, - проговорила она. - Для начала переговорю с архитектором, он уже работал в архиве.
        - А вот с этим попрошу аккуратнее!
        - Не беспокойся.
        Глава 9
        Болевой шок
        Ульяну разбудил громкий стук. Она вскочила с кровати, метнулась к двери. Открыв ее, увидела на пороге Надежду. В руках у той был коричневый бумажный пакет и два стаканчика кофе.
        - Надя? - изумилась Ульяна. - Почему не позвонила, что приедешь?
        - Я звонила и, между прочим, уже долго стучу, - ответила та и по-хозяйски прошла в гостиную.
        - Сколько сейчас времени? - спросила Ульяна.
        - Половина двенадцатого.
        - Не может быть! - Она взяла со стола телефон и, взглянув на экран, изумленно вскинула брови. - Десять неотвеченных вызовов!
        Надежда внимательно посмотрела на подругу и спросила:
        - С каких это пор ты спишь в одежде?
        Только теперь Ульяне пришло в голову оглядеть себя. Так и есть - она заснула, не переодевшись в пижаму.
        - Судя по всему, со вчерашнего дня.
        - Очень на тебя не похоже, - удивилась Надежда и обеспокоенно спросила: - Что произошло?
        - Ничего. Просто допоздна засиделась за работой. Архитектор прислал на утверждение проект реконструкции усадьбы и черновую смету расходов.
        - Надеюсь, что ты не врешь, - кивнула Надежда и поставила на стол гостинцы.
        - Только не тебе! - Ульяна крепко обняла подругу. - Рада, что ты приехала.
        - Садись! - распорядилась та, достала из буфета тарелку и аккуратно переложила на нее круассаны.
        Ульяна тут же взяла один, но получила по руке:
        - Подожди! Скажи, когда ты научишься разделять работу и личную жизнь? - назидательно осведомилась Надежда и села напротив. - До ночи работаешь, потом засыпаешь в одежде, словно бродяжка.
        - Как-нибудь научусь, - пообещала Ульяна и снова потянулась за круассаном.
        - Когда планируешь начинать?
        - Не скоро. Дело в том, что разделять пока нечего - личного нет.
        - А как же оно появится, при таком образе жизни?
        - Вопрос риторический. - Ульяна многозначительно подняла указательный палец. - Здесь все в божьих руках.
        - Все шутишь? Говорила я тебе: надо было брать Богданова.
        - А тебя не смущает, что он женат?
        Надежда отвлеклась от завтрака и удивленно уставилась на Ульяну:
        - Так ты ничего не знаешь?!
        - Не знаю чего?
        - Они с женой не живут вместе, подали заявление на развод.
        - Откуда ты знаешь?
        - Не забывай, что я жена генерального директора и мы живем в небольшом городе. Информация поступила из нескольких проверенных источников.
        Ульяна сделала вид, что ей неинтересно, и перевела разговор на другую тему:
        - С кем оставила моего племянника?
        Лицо Надежды осветила улыбка.
        - Няню вызвала. Все для того, чтобы приехать к тебе.
        - Правильно сделала. Только, по-моему, раньше ты нянь не жаловала?
        - И сейчас не жалую, но иногда припекает…
        Ульяна заметила, что глаза подруги медленно наполняются слезами, и пересела ближе:
        - У вас с Кириллом не ладится?
        Надежда встрепенулась:
        - Нет! Нет! Что ты! У нас все прекрасно. - Она выдержала маленькую паузу и продолжила: - У Кирилла все плохо.
        - Т-а-а-а-к! - трагически протянула Ульяна. - С этого и надо было начинать. Говори, в чем дело.
        - Пообещай, что поможешь! Я очень переживаю, просто места себе не нахожу. - Надежда взяла ее за руку.
        - Конечно, помогу. Вы для меня самые близкие люди - моя семья. Сейчас же рассказывай!
        - На заводе происходит что-то странное. Я чувствую, это неспроста. Налоговые проверки - одна за одной, перетрясают всю финансовую отчетность. На днях предстоит прокурорская проверка. Кирилл работает на износ, почти не отдыхает, спать перестал нормально. Врач сказал, у него нервное истощение и серьезные проблемы с сердцем. Требует срочную госпитализацию, но Кирилл не может отстраниться от дел в такой непростой момент.
        - Почему не рассказала об этом раньше? - строго спросила Ульяна. - Я знала о проверках, но не предполагала, что все настолько серьезно. Мы виделись с Кириллом недавно, он ни словом не обмолвился о болезни.
        - Я говорила, что нужно все рассказать тебе, но он пригрозил: если я это сделаю, он тут же со мной разведется. Вот тут-то я и поняла, что дело серьезное, и решила ехать к тебе. Пусть разводится, лишь бы остался жив! Никогда не думала, что все зайдет так далеко…
        - Почему он занял такую позицию? - осведомилась Ульяна и с досадой в голосе продолжила: - Раньше мы друг от друга ничего не скрывали.
        - Кирилл сказал, что не хочет тебя тревожить, у тебя и своих проблем хватает. - Надежда вдруг заплакала и достала из сумочки платок. - Помоги ему, Уля! Я знаю, ты можешь! Если с Кириллом что-нибудь случится, я не смогу без него жить!
        Ульяна жестом прервала ее:
        - Никаких «если». Я знаю, откуда ветер дует.
        - Откуда? - прервав рыдания, Надежда притихла.
        - Марго Фейгин, жена Тягачева, это ее рук дело. Пора мне с ней встретиться и серьезно поговорить.
        Ульяна молча встала с дивана, прошла к столу и сделала запись в ежедневнике, прикинув, когда лучше позвонить Марго. Но в конце концов доверилась интуиции и решила подождать, пока улягутся мысли.
        Надежда тоже поднялась.
        - Поеду я. Сережка с няней, мне как-то не по себе.
        - Поцелуй его за меня… - Ульяна подалась к подруге и порывисто ее обняла. - Прошу тебя, успокойся! Доверься мне, я все устрою.
        Расстались они грустно, шмыгая носами и утешая друг друга. Беда затронула того, кто им был одинаково дорог.
        Автомобиль Надежды отъехал от крыльца главного корпуса и направился к воротам. Прощаясь, Ульяна долго махала рукой, пока он не скрылся из вида. На душе было муторно, чувство тревоги стало таким сильным, почти осязаемым.
        «Вот как бывает, - с горечью подумала Ульяна. - Было плохо, но потом узнаешь, что бывает еще хуже».
        Она поднялась по ступенькам, вошла в вестибюль, увидела Рудневу и спросила:
        - Когда здесь будет Стас Лурье?
        - Его смена завтра, - ответила она. - Если хотите, могу ему позвонить.
        - Спасибо, не надо. Дело терпит. - Помолчав, Ульяна распорядилась: - Покажите мне списки тех, кто посещал охотничий домик.
        - За какое время?
        - За весь период проживания Конюхова.
        - Вам распечатать? - осведомилась Руднева.
        - Да, пожалуйста. - Через минуту, получив несколько печатных листов, Ульяна пробежала их глазами и вдруг присвистнула: - Ого!
        - Что такое? - Ольга Францевна обеспокоенно заглянула в бумаги.
        - Нет, ничего. - Она торопливо свернула листы. - Помните, мы договаривались как-нибудь проверить кухню?
        - Да-да…
        - Теперь самое время. Возьмите ручку и бумагу. Да! И еще электронные весы.
        - Они есть на кухне.
        - Тогда идемте со мной.
        Шагая за постояльцами пансионата, спешившими в ресторан, они поднялись на второй этаж. Обед был в самом разгаре, и большинство столов оказались заняты. По залу сновали официантки с подносами, на которых громоздились тарелки.
        - Давно говорю: пора организовать «шведский стол», - пробормотала Ульяна, направляясь к двери, ведущей на кухню.
        Войдя туда, они остановились, решая, с чего начать.
        Поварихи были в запарке. При одном только взгляде на них делалось ясно, что ни одна из них не горит желанием работать под контролем начальства.
        - Давайте сделаем так, - предложила Ульяна. - Берите электронные весы, идите в обеденный зал и начинайте выборочную проверку. Особое внимание на вторые блюда, там чаще бывают недостачи.
        - Ульяна Сергеевна, - осторожно сказала Руднева, - стоит ли это делать при отдыхающих?
        - Стоит, - резко ответила та. - Это послужит уроком всем, и нам самим в первую очередь. Если виноваты, будем отвечать. И да! Все взвешенные порции замените. Уверена, что в нашем присутствии обвесов больше не будет.
        Ольга Францевна вышла в зал, а Ульяна отправилась к шеф-повару, который сидел за столом в своем кабинете и заполнял какие-то документы. Услышав звук открывшейся двери, он поднял глаза и удивленно поприветствовал:
        - Здравствуйте, Ульяна Сергеевна!
        - Добрый день, Тимофей Петрович. - Она подошла к столу и села напротив. - Ненадолго отвлеку вас от дел.
        - У вас что-то срочное?
        Тимофей Петрович Клевцов был крупным пятидесятилетним мужчиной, имел весьма презентабельный вид, внушавший уважение с первого взгляда. Большая голова, широкие плечи, открытое лицо, внимательный, оценивающий взгляд уверенного человека. И, конечно, усы - атрибут, свойственный поварской профессии. Шеф имел типаж отца-покровителя, который обычно нравится женщинам.
        - Есть разговор, - напрямую продолжила Ульяна.
        - Уф! - выдохнул он. - А я-то подумал, проверка.
        - И это тоже.
        - Ну что же, пожалуйста, проверяйте. С чего начнем?
        - Уже начали.
        - От меня что требуется? - Клевцов помрачнел.
        - Только поговорить со мной.
        - О чем?
        - Расскажите о себе. Когда принимала вас на работу, у меня не было времени.
        - А сейчас, стало быть, время появилось. - Тимофей Петрович снял с головы поварской колпак, аккуратно сложил его на столе и сдвинул в сторону. - Вас, конечно, интересует, за что я сидел?
        - В том числе, - подтвердила Ульяна.
        - За драку, - с вызовом отчеканил он. - И было это давно. Так давно, что деталей уже не помню. - Шеф-повар посмотрел Ульяне в глаза. - Есть вещи, о которых хочется не вспоминать, а поскорее забыть.
        - Понадобятся детали - я их найду, - пообещала она.
        Клевцов усмехнулся:
        - Звучит как угроза. Может быть, мне лучше написать заявление?
        - Об этом я не просила. - Ульяна сохраняла спокойствие, не впадая ни в агрессию, ни в излишнюю добросердечность. - Чем вы занимались после того, как отбыли срок?
        - Пошел учиться.
        - Куда?
        - В институт пищевой промышленности на заочное отделение. По окончании женился.
        - Дети есть? - осведомилась Ульяна.
        - Четверо. Младшей дочери полтора года.
        - Вот как…
        - К чему эти вопросы? - Клевцов уставился на нее твердым взглядом. - Что произошло? Можете сказать откровенно?
        - Есть жалобы. У вас на кухне недовесы в порциях.
        Он медленно покачал головой:
        - Это неправда. Но ведь дело не в этом. Верно?
        - Не в этом, - сдалась Ульяна и уточнила: - Не только в этом.
        - Давайте начистоту, - предложил Клевцов.
        - Знакомы с Максимом Конюховым?
        Чуть задумавшись, шеф спросил:
        - А кто он такой?
        - Человек, который отдыхал в пансионате.
        - Давно?
        - Съехал полторы недели назад. - Глядя в лицо Клевцова, Ульяна попыталась уловить малейшие изменения. - Ну, так что?
        - Нет. Такого не знаю, - ответил он.
        - Тогда прошу объяснить, почему вы и тот самый Конюхов трижды парились в бане охотничьего домика в один и тот же день и в одно и то же время.
        - Я?.. - Лицо шеф-повара побагровело, да так сильно, что могло показаться, его вот-вот хватит удар.
        - Вы! - хлестко обронила Ульяна.
        - Я такого не помню!
        - Да вы, похоже, и не очень старались вспомнить.
        - Что?! - Клевцов вскинул голову.
        - Врете, - кратко пояснила она.
        - Я сказал - не помню, и точка!
        - Вот как… - Ульяна скрывала гнев под маской равнодушия, эмоции в подобных ситуациях только вредили. - Где вы были в прошлую пятницу и в ночь с пятницы на субботу?
        - А я что, помню? - вопросом на вопрос ответил Клевцов.
        - На этот раз придется напрячься.
        - А то что? Дался вам этот Конюхов! - с досадой воскликнул шеф, но вдруг насторожился: - Что там?!
        Из кухни донесся душераздирающий женский крик. Вскочив со стула, Ульяна бросилась туда. По тяжелым шагам за спиной она поняла, что Клевцов бежит следом.
        Столкнувшись с Ольгой Францевной, она выкрикнула:
        - Что случилось?!
        Мертвенно-бледная Руднева безмолвно указала на женщину в поварской куртке, от которой валил пар.
        - А-а-а-а! - дико орала та. - Эта Сонька нарочно кипятком меня обварила!
        - Воду! Холодную воду сюда! - Ульяна кинулась к женщине, начала стаскивать с нее фартук и одежду. Ей обжигало руки, но она продолжала. - Аптечку несите! Подсолнечное масло! Звоните в «Скорую помощь»!
        Уже через несколько секунд их обеих окатили холодной водой. Обернувшись, Ульяна заметила Клевцова, который схватил за шиворот высокую черноволосую повариху и потащил к себе в кабинет.
        Глава 10
        Таинственная сказка для взрослых
        Остаток дня прошел в суматохе. Ошпаренную кипятком повариху Зудину поместили в карету «Скорой помощи» и увезли в ожоговое отделение.
        После нескольких фраз, сказанных ей Клевцовым, Зудина, рыдая, попросила Рудневу не звонить в полицию. Теперь она во всем обвиняла только себя.
        После того как Зудину увезли, все, включая Клевцова и Рудневу, пребывали в состоянии прострации. Но Ульяна ринулась в бой и была полна решимости во всем разобраться.
        Первой в кабинет Клевцова она вызвала уборщицу, которая в момент инцидента была рядом с Зудиной.
        - Расскажите, как все случилось? - Решив не записывать на бумаге, Ульяна включила диктофон.
        - Ну как… - начала женщина. - Я стояла рядом с Зудиной…
        - И?
        - Она закричала.
        Ульяна недовольно поежилась.
        - Что произошло прежде, чем она закричала?
        - Я не видела, - женщина опустила голову.
        - Как же так? Вы ведь рядом стояли.
        - Я чистила морковку на ужин. Она меня попросила.
        - На кухне все чем-то заняты, но это не мешает им видеть, что происходит.
        - Ну да…
        - Что «ну да»?! - прикрикнула Ульяна. У нее не оставалось сомнений - женщина что-то знает.
        - Пожалуйста, не выдавайте меня, - всхлипнула та. - Меня здесь сожрут, если узнают, что я проболталась. А другой работы в округе нет.
        - Говорите, обещаю, что никому ничего не расскажу, - пообещала Ульяна.
        - Незадолго до этого они поругались…
        - Кто?
        - София и Люда.
        Ульяна уточнила:
        - То есть Бойко и Зудина?
        - Да.
        - Что было потом?
        - София подошла к Люде. - Женщина подняла голову и впервые взглянула в глаза Ульяне. - Знаете, так близко-близко, и что-то сказала.
        - Слышали, что именно?
        - Нет. На кухне шумно, все вокруг гомонили.
        - Как отреагировала Зудина? - спросила Ульяна.
        - Она оттолкнула Софию.
        - И что сделала та?
        - Схватила полотенце и столкнула кастрюлю с кипятком прямо на Люду.
        Обычно Ульяна с легкостью представляла возможные ситуации, но детали этой истории в ее воображении не выстраивались. Ответная реакция Бойко была несоразмерной поступку Зудиной.
        - Можете подтвердить, что Бойко намеренно обварила Зудину?
        - Миленькая, пожалейте меня! - Женщина мелко затрясла головой и сжалась в комок. - Тимофей Петрович сказал: если кто-нибудь пикнет…
        - А при чем здесь Тимофей Петрович? - насторожилась Ульяна. Однако в этот момент дверь распахнулась и в кабинет, не дожидаясь разрешения, вошел сам Клевцов.
        - В чем дело? - поинтересовалась Ульяна.
        - Ни в чем, - мрачно ответил он. - Мне нужен мой нож.
        - Я работаю. Возьмите другой нож на кухне.
        - Не могу. Я работаю только своим. - Клевцов распахнул шкаф, достал деревянный футляр и, открыв его, закричал: - Кто посмел?!
        Уборщица вжалась в стул и затряслась от страха. Едва ворочая языком, она попросила:
        - Можно я уйду?
        - Идите, - разрешила Ульяна и встала из-за стола: - Что случилось?
        - Нож украли! Что же еще?! - проорал Клевцов. - Он стоит две тысячи долларов!
        В кабинет заглянула Руднева, пропустила в дверь испуганную уборщицу и спросила:
        - У вас все нормально, Ульяна Сергеевна?
        Увидев за ее спиной любопытные лица поварих, та приказала:
        - Войдите, Ольга Францевна, и закройте за собой дверь. - Подождав, сообщила: - Тимофей Петрович не может найти свой нож.
        - Не могу найти?! - проревел Клевцов. - Его украли! Нагло сперли из моего кабинета! - Он в ярости огляделся: - Кто здесь был?!
        - Я, - спокойно проронила Ульяна.
        - Вы не в счет.
        - Когда вы видели свой нож в последний раз?
        - Не помню!
        - Выходит, редко им пользуетесь?
        - А это не ваше дело.
        В ответ на откровенную грубость Ульяна предположила:
        - Или нож был всего лишь поводом?
        - Для чего? - Клевцов настороженно замер.
        - Для того, чтобы войти в кабинет и разузнать, что здесь происходит.
        - У меня украли нож, - повторил Тимофей Петрович скорее грустно и уже без наезда.
        - Спросите на кухне, может быть, кто-то его взял или видел того, кто взял.
        - Вот и спрошу. - Клевцов решительно направился к выходу.
        Ульяна осталась наедине с Рудневой, и та растерянно прошептала:
        - Не понимаю, что происходит…
        - София Бойко намеренно обварила Зудину кипятком.
        Ольга Францевна схватилась за голову:
        - Какой ужас! Звоним в полицию или просто уволим?
        - Ни то ни другое, - тихо сказала Ульяна.
        - Почему?!
        - Во-первых, Зудина отказалась от обвинений, и у нас с вами нет доказательств. Во-вторых, уволить Бойко сейчас - значит ни в чем не разобраться. А нам необходимо понять, что творится на кухне у Клевцова.
        - Я проверила десять порций и никаких недовесов не обнаружила. Все в полном соответствии с весовкой, указанной в меню, - не к месту сказала Руднева.
        - Недовесы меня интересуют меньше всего. Здесь дело посерьезнее, - задумавшись, проговорила Ульяна. - Есть у вас доверенный человек на кухне?
        Ольга Францевна безмолвно кивнула, и она продолжила:
        - Попросите этого человека понаблюдать за Софией Бойко. Ну и как следует расспросите.
        - Сейчас? - Желая немедленно выполнить приказ, Руднева двинулась к двери.
        - Ни в коем случае! - остановила ее Ульяна. - Необходимо выбрать удобное время. И вот еще что… Высокая черноволосая повариха - кто такая?
        - Так это же и есть София Бойко.
        Уже через несколько минут они прошли через притихшую кухню, миновали обеденный зал и спустились в вестибюль.
        Ульяна предупредила девушку-портье:
        - В ближайшие полчаса приедет архитектор Зарайский. Сразу проводите его ко мне.
        Первым делом Зарайский спросил о предварительной смете на реконструкцию усадьбы.
        - Что скажете по сумме, Ульяна Сергеевна?
        Она дипломатично улыбнулась:
        - Вы забыли спросить про эскизы. Они мне понравились.
        - А как насчет сметы?
        - С этим сложнее. - Ульяна встала и, пройдясь по кабинету, остановилась у окна. - Ее придется сократить.
        - На сколько?
        - Минимум вдвое, но желательно…
        Не дослушав, архитектор воскликнул:
        - Это невозможно! - Внутри его будто взорвался вулкан. - В таком случае разорвите эскизы! Давайте оклеим стены обоями в розочках. Будет мило!
        - Возьмите себя в руки, - доброжелательно сказала Ульяна. - Уверена, мы найдем компромиссный вариант. - Она села за стол, на котором лежала смета, и жестом пригласила присесть Зарайского. - Поговорим подробно по каждому пункту.
        На обсуждение сметы они потратили около часа. По окончании стало ясно, что этого будет недостаточно и понадобится еще не одна встреча.
        Когда Зарайский собрал документы и уже застегивал портфель, Ульяна неожиданно спросила:
        - Помните плитки с васильками, что были на печи в мезонине?
        - Те аляповатые? Этот ужас? Конечно же помню.
        - Вы изучали документы по переустройству усадьбы в архиве?
        - Ну да, - подтвердил архитектор.
        - Не попадались ли вам документы на их закупку?
        - В одном из дел встречал упоминание, однако не почувствовал желания заглянуть.
        - Очень жаль.
        Собравшись уходить, Зарайский вдруг остановился и снова опустился на стул.
        - Знаете, меня больше заинтересовала личность самого фабриканта Герасимова.
        Ульяна выжидала, надеясь на продолжение, и Зарайский продолжил:
        - Интересным человеком был Алексей Григорьевич, хозяин Зареченской мануфактуры.
        - Изразцы - дешевка, интерьеры безвкусные. А сам хозяин этого безобразия - незаурядная личность? - засомневалась Ульяна. - Смотрели архивные документы? Тратили время?
        - Был такой грех, - сказал архитектор и, будто извиняясь, наклонил голову. - Не сдержался. Два года назад в районной газете вышла занимательная статейка. В ней говорилось о том, что перед революцией хозяин вашего поместья закрыл все счета и обанкротился. Но вот что странно: Герасимов не играл в карты, не ставил на скачках, был человеком трезвомыслящим и расчетливым. Возможно, по причине безденежья сбежать за границу он так и не успел и был убит мародерами в своем же поместье. Автор статьи, некто Марковская, выдвинула интересную версию: Герасимов перевел деньги в то, что можно было спрятать, например драгоценности. После этого в усадьбе все перекопали. Но площадь, как вы знаете, слишком большая. И даже если бы Герасимов действительно спрятал клад, без конкретных указаний его не найти.
        - Скорее всего, это выдумка, - проговорила Ульяна.
        - Люди нуждаются в таинственных историях и сказках, - поддержал ее архитектор.
        - Это одна из них.
        Провожая Зарайского, Ульяна хозяйским взглядом отметила, что у стойки ресепшена выстроилась большая очередь из прибывших отдыхающих. В воздухе витало напряженное настроение, которое передалось и ей.
        Возле бара Ульяна заметила Рудневу и твердой поступью направилась к ней.
        - Ольга Францевна…
        Та обернулась и от неожиданности выронила из рук папку с документами. Ульяна помогла ей собрать разлетевшиеся листы и продолжила:
        - Почему за стойкой работает только один сотрудник? Посмотрите, какая толпа собралась! Мы же обсуждали этот вопрос. Или вы решили подождать, чтобы очередь до КПП растянулась?!
        - Ульяна Сергеевна, нам катастрофически не хватает людей, - попыталась оправдаться Руднева.
        - Не хватает - наберите еще. Не можете - решайте вопрос за счет существующих ресурсов. Сейчас же помогите Лурье разобраться с расселением и впредь на большие группы прибывших ставьте не меньше двух человек.
        Руднева кивнула и зашагала в сторону ресепшена, что-то бормоча себе под нос.
        С приходом Ольги Францевны очередь быстро рассосалась. Довольная результатом, Ульяна выпила чашку кофе и решила сделать несколько звонков.
        Она расположилась на диване напротив большого панорамного окна и достала из кармана телефон.
        - Ульяна Сергеевна?
        Она оторвалась от экрана и подняла глаза. Перед ней стоял высокий статный парень лет двадцати пяти, с растрепанной белокурой шевелюрой. Его прямой крупный нос со всей определенностью указывал на решительный характер и цельность натуры. Она видела его и раньше среди археологов.
        - Да…
        - Меня зовут Георгий Вяземский. Я помощник профессора Збруева, младший научный сотрудник.
        - Слушаю вас, Георгий. - Ульяна положила телефон на подлокотник дивана.
        - От имени Льва Николаевича мы просим продлить ужин на час, а лучше на полтора.
        - Зачем это вам?
        - У нас мало времени на раскопки, и мы вынуждены использовать для работы весь световой день, поэтому зачастую не успеваем поужинать.
        Телефон на подлокотнике завибрировал и шлепнулся на пол. Ульяна подняла его и, посмотрев на экран, увидела, что звонит Короленко - глава Зареченской администрации.
        - Хорошо, мы что-нибудь придумаем, - ответила она и жестом дала знать, что разговор закончен. Вяземский молча попятился и вышел из вестибюля.
        Ульяна еще раз изучила телефон, оценила последствия падения и, решив, что в очередной раз отделалась лишь небольшой царапиной, ответила на звонок.
        - Слушаю вас, Леонид Аркадьевич!
        - Что-то вы долго не отвечали, Ульяна Сергеевна.
        - Во время вашего звонка уронила телефон. В этом все дело.
        - Я видел.
        - В каком смысле?
        - В буквальном. Сейчас я сижу в баре и смотрю на вас.
        Ульяна огляделась и увидела Короленко. Потягивая что-то из бокала, он вальяжно помахал ей рукой.
        Она отключила связь и не торопясь подошла к нему. Короленко встал и галантно выдвинул перед ней стул.
        Ульяна кивнула в знак благодарности и, почувствовав запах алкоголя, спросила:
        - Не рановато ли для возлияний, Леонид Аркадьевич? Рабочий день еще не закончился.
        - Так это я для смелости, Ульяна Сергеевна.
        - Чего-то боитесь?
        Короленко с хитрецой посмотрел на нее и залпом допил содержимое бокала.
        - Например, пригласить вас в ресторан.
        - Такое страшное испытание?
        - В своем роде да. Вы женщина решительная, вдруг откажете?
        - И когда же вы осуществите это намерение?
        - Да прямо сейчас! Пойдете?
        Ульяне вспомнилась недавняя беседа с Надеждой о личном. Сама того не ожидая, она выпалила:
        - Почему бы нет! Но мне нужно переодеться.
        Короленко оглядел ее и, не скрывая восхищения, рассыпался в комплиментах:
        - Вы и так прекрасно выглядите, но я с удовольствием вас подожду.
        Ульяна встала и отправилась в свой номер. Зайдя туда, на ходу скинула туфли и вошла в спальню. Долго перебирала вешалки в шкафу и наконец нашла подходящий вариант - яркое голубое платье с крупными розами.
        Она по-быстрому переоделась, собрала длинные волосы в прическу и поправила макияж. Перед выходом еще раз оглядела себя в зеркале и уже собралась выходить, как в номер постучали.
        - Сказала же, переоденусь и приду… - она распахнула дверь, но вопреки ожиданиям увидела на пороге Богданова.
        - Думала, Короленко? - Он отодвинул ее рукой и прошел в гостиную.
        - Что случилось, Игорь? - Ульяну это обескуражило.
        - Лучше ты скажи, что случилось.
        - Не понимаю.
        - Я думал, что мы команда и работаем на результат.
        - Так и есть.
        - Нет. Это не так.
        - Да что случилось?! Скажи!
        - Я приезжаю в пансионат в полной уверенности, что сообщу тебе новую информацию и мы все обсудим. И что же я вижу? Ульяна Железняк, главное заинтересованное лицо в этом расследовании, на глазах у всего пансионата разводит шашни. И с кем?! - Богданов покрутил у виска. - Он же бабник!
        - Какие шашни, Игорь? Короленко помогает нам с реконструкцией усадьбы. Мы с ним собирались на деловой обед.
        - Поэтому ты так нарядилась?
        - Ну вот что! Все! - Ульяна повысила голос. - Еще одно слово, и я попрошу тебя уйти.
        - Я попал в точку! - торжествующе воскликнул Богданов.
        - Ты не имеешь права предъявлять мне претензии. Ты женат! Мне продолжить?
        - Нет. Не надо.
        - А теперь уходи!
        - Не уйду. - Богданов сел на диван и демонстративно положил ногу на ногу.
        - Ты пьян или я непонятно выражаюсь? - сдерживая гнев, поинтересовалась Ульяна.
        Сообразив, что перегнул палку, он попытался снизить градус разговора:
        - Мы работаем на результат, а у меня есть новая информация.
        - Выкладывай и уходи.
        - Нет. Разговор будет долгим.
        - Чего ты хочешь сейчас?
        - Перенеси свою встречу с Короленко, и мы спокойно поговорим.
        - С какой это стати? - Ульяна уперлась руками в бока и выжидающе замерла.
        - Прошу! Не для себя, а для дела, - душевно произнес Богданов, и она сдалась:
        - Ну, хорошо! Оставайся здесь. Я скоро вернусь.
        Короленко стоял на крыльце, но, увидев Ульяну, картинно отшатнулся.
        - Вы бесподобны!
        Она позволила ему насладиться своим внешним видом, после чего сказала:
        - У меня появились неотложные дела. Вы обидитесь, если мы перенесем нашу встречу?
        - Надеюсь, ничего не случилось? - с показной заботой справился Короленко.
        - Ничего страшного, но вопрос безотлагательный.
        - Конечно, я огорчен, однако не могу не уступить.
        - Простите. - Ульяна с такой же показной теплотой коснулась лацкана его пиджака.
        - Тогда я позвоню вам на днях. Годится?
        - Договорились.
        Короленко сошел на одну ступень, но Ульяна его остановила:
        - Послушайте!
        - Что такое? - спросил он с надеждой в голосе.
        - Мне нужен доступ в Зареченский районный архив.
        - Ничего себе у вас смена тем!
        Ульяна напомнила:
        - Любезность за любезность.
        - Вы про археологов? - Короленко понимающе улыбнулся. - Будет вам архив. Ждите звонка.
        Богданов сидел за столом в гостиной, сложив перед собой руки.
        Вернувшись в номер, Ульяна села напротив и пристально посмотрела ему в глаза.
        - Ну? Я перенесла встречу с Короленко и внимательно тебя слушаю.
        Богданову явно не хотелось продолжения конфликта. Он заговорил спокойным, ровным тоном, надеясь хоть немного исправить ситуацию:
        - Усачев установил состав пилюль и обнаружил на этикетке затертые надписи, которые сейчас расшифровывает: определяет координаты аптеки, в которой их изготовили.
        - Другая информация появилась?
        - Нет. Почерковедческая экспертиза не готова, но отпечатки на записке и бутыльке совпадают.
        - Значит, они принадлежат преступнику.
        - И в этом ты была права.
        - Отпечатки прогнали по базе?
        - Разумеется, но совпадений не обнаружили.
        - Это плохо, - тяжело вздохнула Ульяна.
        - Но не критично, - заметил Богданов.
        - Инютина разыскали?
        - Охранника? Нет, пока не удалось. Его нет ни дома, ни у родителей. Возможно, где-нибудь прячется.
        - Он, кстати, заявление на увольнение по почте прислал, - сказала Ульяна. - После того, как ему уже поставили два прогула. Зарплату перечислили на карту, трудовая книжка до сих пор лежит у кадровика.
        Повисла недолгая пауза. Богданов первым ее нарушил - тронул Ульяну за руку и тихо сказал:
        - Прости меня.
        - Простила, - ответила она.
        - Сам не знаю, что на меня нашло. Но должен заметить, теперь я имею право на большее, даже на ревность.
        - Это еще почему?
        - Потому, что развелся с женой.
        - И что это меняет? Еще недавно ты сам сказал, что личных отношений быть не должно - они вредят делу.
        - Все потому, что боюсь и сомневаюсь. Но я люблю тебя, Уля!
        - Не надо, Игорь…
        - Зачем я, по-твоему, так часто бываю здесь, если могу обойтись телефонным звонком?!
        - Не начинай все заново, прошу! Личные отношения и работа несовместимы. Это же ясно.
        - Господи, какая ты дура! - Богданов вскочил со стула и заметался по комнате.
        - Не забывай, что ты сам сказал эту фразу. А я только повторила.
        Глава 11
        Странные вещи
        Ульяну неотступно терзали мысли о болезни Кирилла. Трудности на заводе тоже не прибавляли ей оптимизма. Вечером, перед сном, она дала себе слово, что встанет пораньше и позвонит Марго.
        Но когда прозвенел будильник, Ульяна с неохотой вспомнила о своих намерениях.
        Маргарита Фейгин была дочерью высокопоставленного партийного чиновника и с детства привыкла, что все вокруг должны ей по праву рождения. Она была холодной, расчетливой женщиной, вовсе не глупой и тонко чувствующей конъюнктуру. Ее решительность, умение брать на себя ответственность и держать удар восхищали Ульяну. Однако общение с ней не доставляло удовольствия и вызывало тягостные ассоциации. Но теперь это не имело значения, поскольку речь шла о здоровье и благополучии Кирилла.
        После обязательных утренних ритуалов и диалога с собой Ульяна вышла из апартаментов и решительно направилась к себе в кабинет.
        Первым делом она открыла окно и глубоко вдохнула влажный утренний воздух. В тот же момент на столе раздался звонок внутренней связи.
        - Ульяна Сергеевна, это Руднева. Тут Фейгин приехала и, судя по всему, сейчас идет к вам.
        Ульяна села в кресло и сделала вид, что работает.
        - Вот дела, - пробормотала себе под нос. - И даже звонить не пришлось…
        Марго вошла в кабинет без стука и сразу направилась к переговорному столу. Она удобно расположилась на стуле и положила перед собой устройство для нагревания табака и коробку стиков.
        После этого любезно проговорила:
        - Здравствуй, Ульяна.
        - Доброе утро, Маргарита Леонардовна, - кивнула Ульяна, отметив, что обычные сигареты она не курит.
        - Заехала кое-что забрать из своего номера и решила к тебе заглянуть. Надеюсь, не отвлекаю?
        - Конечно же, нет. Я всегда вам рада.
        Марго осмотрелась и закурила:
        - А у тебя красивый кабинет. Вот только секретаря не хватает, хотя по рангу положен.
        Ульяна безразлично махнула рукой.
        - Зачем мне секретарь? Без него прекрасно справляюсь.
        - Я в курсе. Говорят, у тебя хорошо получается.
        - Спасибо. Ну, а как поживаете вы?
        - Как говорят у нас в министерстве - все в рабочем режиме.
        - Хорошо, когда все хорошо.
        Разговор становился беспредметным, и Ульяна сосредоточилась, мысленно пролагая дорогу к нужной теме.
        Однако Марго опередила ее, заговорив первой:
        - Послушай… На днях я заезжала сюда и встретила женщину. Насколько я понимаю, она здесь работает. Так вот, хотела спросить: кто она такая и чем занимается?
        Ульяна сразу поняла, что речь идет о Кружилихе, но раскрываться не стала.
        - Не могли бы вы ее описать?
        - Рыжеволосая, в теле, похожая на грелку для чайника. Может быть, помнишь, раньше такие шили?
        Ульяна сделала вид, что задумалась, и, выдержав паузу, снова заговорила:
        - Думаю, что речь идет о Елизавете Федоровне Головиной. Эта пожилая женщина присматривает за охотничьим домиком и топит там баню.
        Марго изумленно округлила глаза и неоправданно горячо воскликнула:
        - Пожилая? Да мы с ней почти ровесницы!
        - Вы знакомы? - тут же поинтересовалась Ульяна.
        Чуть помедлив, Марго, наконец, призналась:
        - Мы с ней учились на одном факультете. Только она на два курса старше меня.
        - Надо же! - Ульяна искренне удивилась.
        - Сейчас в это сложно поверить, но она была необычайной красавицей, отличницей и звездой факультета. - Марго выразительно вздохнула. - Катиться вниз всегда быстрее и проще, чем подниматься в гору.
        - Хорошо сказано, - оценила Ульяна.
        - И вот что интересно, многие на факультете говорили о ее благородном происхождении. И где это все, скажи, пожалуйста?
        - Откуда мне знать, Маргарита Леонардовна?
        - Ну и бог с ней. Как говорил твой отец: каждый там, где хочет. - Марго поправила безупречно уложенные волосы. - Лучше расскажи, как тебе здесь живется?
        - У меня все нормально. А вот за Кирилла я беспокоюсь.
        - Что такое? - притворно встревожилась Марго.
        - В последнее время на заводе происходят странные вещи: проверки, инспекции, аудиты.
        - И что же здесь странного? «Технопласт» - большое градообразующее предприятие. Вполне объяснимо, что оно стоит на особом контроле у государственных органов.
        - Не до такой степени, - возразила Ульяна. - Проверки идут одна за другой. Раньше такого не было. Предприятие не месяц назад стало градообразующим. На мой взгляд, здесь прослеживается чья-то заинтересованность.
        - Вообще-то мне известно о проблемах «Технопласта», - наконец призналась Марго.
        - И какой позиции вы придерживаетесь?
        - Нейтральной.
        - Но ведь это и ваша компания?
        - Я объясню. - Марго зло прищурилась и раздельно произнесла: - Кирилл заварил эту кашу, вот пусть и расхлебывает.
        - Ага… - В ответ на такую откровенность Ульяна опустила глаза.
        - Или он думал, что быть генеральным директором такого предприятия - это как в свистульки свистеть? - не сдержав себя, поинтересовалась Марго.
        - Тогда поговорим начистоту, Маргарита Леонардовна. - Ульяна пошла ва-банк.
        - Ну, что же, давай поговорим.
        - Проверки на предприятии - ваших рук дело?
        Марго облокотилась на стол и пристально посмотрела в лицо Ульяне.
        - Я не буду отвечать на этот вопрос. Но уверена, что ответ ты знаешь сама.
        - Теперь знаю.
        - Есть еще один момент, который нам следует обсудить, - сказала Марго.
        - Слушаю вас.
        - Я имею полное право участвовать в реконструкции усадьбы, и если вы с Кириллом на это не согласитесь, то я подам в суд и легко оспорю ваш выигрыш на аукционе.
        - Мы приобрели право и проводим реконструкцию за счет своей доли прибыли. Вы к этому не имеете никакого отношения, - заметила Ульяна.
        - Выражусь яснее. Я настаиваю на своем участии в реконструкции усадьбы. Если вы решите по-другому, то у меня нет уверенности, что в ближайшее время дела «Технопласта» улучшатся, - настойчиво повторила Марго.
        - Позвольте узнать: какой вам прок от реставрации усадьбы? Там будет этнопарк и краеведческий музей. Никаких гостиниц и ресторанов.
        - Это вы так решили?
        - Разумеется.
        - Еще одно подтверждение тому, что ты и твой брат занимаетесь не своим делом. Вы не умеете зарабатывать деньги.
        - У вас есть другие предложения?
        - Здесь будет гостиница и апартаменты для обеспеченных людей.
        - Это вряд ли. - Ульяна откинулась в кресле и холодно улыбнулась. - Но хорошо, что мы встретились и все прояснили.
        - Согласна. Теперь ожидаю вашего решения.
        - Так мы вроде обо всем поговорили. - Ульяна поднялась из-за стола.
        Марго быстро сориентировалась и последовала ее примеру. Перед тем как закрыть за собой дверь, она обернулась и сказала:
        - Ты забыла рассказать о воровстве на кухне. Уверена, что это только начало.
        - Как говорят у вас в министерстве - все в рабочем порядке, - ответила ей Ульяна.
        На ее счастье, в этот момент зазвонил телефон, и Марго ничего не оставалось, кроме как закрыть за собой дверь.
        Ульяна выдохнула и тяжело опустилась в кресло.
        - Слушаю.
        - Это Короленко. Ставлю вас в известность, что доступ в архив открыт.
        - Когда могу поехать туда? - Ульяна преобразилась, теперь ею овладели нетерпение и азарт.
        - Да хоть сейчас, - хохотнул Короленко. - Однако также напомню, что вы пообещали со мной поужинать.
        - Да-да, я помню.
        - Ну так что?
        Она полистала ежедневник и взялась за ручку:
        - В среду в пять свободны?
        - Для вас - да, - ответил Леонид Аркадьевич.
        - Значит, договорились.
        - Тогда я заеду в пансионат и отвезу вас в лучший ресторан Зареченска.
        - Договорились.
        Закончив разговор, Ульяна схватила сумку и стремительно вышла из кабинета. В ее глазах читалась решимость кошки перед броском на добычу. Выйдя в вестибюль, она остановилась у ресепшена и обратилась к Лурье:
        - Вы рассказали мне только часть правды.
        Он сильно побледнел и чуть слышно обронил:
        - Не понял…
        - Почему вы не рассказали, что Елизавета Федоровна и раньше проходила на ресепшен и самостоятельно распечатывала списки?
        - Я не знал, что это так важно…
        - Серьезно? - перебила его Ульяна.
        - Ольга Францевна спросила про конкретную дату. Раньше на этом не заостряли внимание. Вот я и подумал, что не важно, - проговорил Лурье и выдавил из себя подобие улыбки.
        Помедлив несколько секунд, Ульяна кивнула, давая понять, что его ответ принят, и поспешила к выходу.
        Перед тем как поехать в Зареченск, она заскочила в здание КПП и, поднявшись на второй этаж, заглянула в кабинет Артема Косолапова:
        - Послушай, надо еще кое-что посмотреть.
        - Опять?! - Вздохнув, айтишник взял в руки карандаш: - Говорите.
        - Проверь по видеозаписям камеры в проходной, не выходил ли с территории шеф-повар. Клевцов. Знаешь его в лицо?
        - Шеф-повара знает каждый… Период?
        - Позапрошлая пятница с двенадцати дня до семи утра в субботу. Если да, запиши, когда он вышел и когда вернулся.
        - Сделаю, - пообещал Косолапов.
        Только теперь Ульяна с чистой совестью могла сесть в машину и уехать в Зареченск.
        Районный архив располагался на одной из окраинных улиц Зареченска. Это было современное здание сложной конфигурации, облицованное красным кирпичом. На первом этаже, как и водится, был установлен турникет и сидела суровая вахтерша.
        - В читальный зал?! По записи?! - громогласно осведомилась она.
        - Вам звонили из администрации от Короленко.
        - Как же, как же! Звонили, предупредили! - Старуха нажала кнопку и подхватилась с места, как будто собралась провести Ульяну под руки.
        Но та сама преодолела турникет и, обернувшись, спросила:
        - Куда идти?
        - Налево, прямо и потом направо.
        - Спасибо.
        Когда Ульяна вошла в читальный зал, то увидела, что к этому времени большинство посетителей уже поработали и освободили столы. Повесив сумку на спинку стула, она подошла к невзрачному человеку, дежурному архивариусу.
        Тот, не поднимая головы, сообщил:
        - У вас на все про все четыре часа. Лучше приходите завтра.
        - Мне надо сегодня, - категорично заявила Ульяна.
        - По записи? - Архивариус не сдавался. - Ваша фамилия?
        - Насчет меня звонили из приемной Короленко.
        Архивариус встрепенулся и на глазах подобрел:
        - Что вы хотели?
        - Все, что касается строительства и переделки усадьбы Тишь-на-Тоске.
        Он встал, прошел к стеллажу и отыскал на нем нужный том.
        - Вот в этом фонде ищите нужную опись, в зависимости от того, что именно вас интересует.
        Ульяна была знакома с последовательностью архивного поиска. Усевшись за стол, она быстро нашла нужные описи, после чего архивариус выдал ей несколько папок потоньше, по которым она отыскала номера дел и листов.
        - А теперь вам следует подождать, - предупредил архивариус, получив от нее бланк заказа. - Пока документы соберут и спустят из хранилища.
        - Сколько придется ждать? - деловито поинтересовалась она.
        - Около часа, - сказал мужчина и виноватым тоном добавил: - В соответствии с регламентом сегодня мы выдаем документы, которые заказали вчера. Но в вашем конкретном случае делаем исключение.
        - Спасибо! Значит, гуляю час.
        - Здесь рядом кафе, - посоветовал он перед тем, как она вышла из читального зала.
        Ульяна миновала турникет, но ее кто-то окликнул:
        - Постойте!
        Она обернулась и увидела профессора Збруева, который немедленно вступил в противоборство с запертым турникетом. Не справившись, он грозно посмотрел на вахтершу:
        - Выпустите меня отсюда!
        Та разблокировала устройство, и он, миновав фойе, подбежал к Ульяне.
        - Приветствую вас, голубушка! То-то я смотрю, вы это или не вы!
        - Я, - улыбнулась она.
        - Вы здесь по делам или из любопытства?
        - То и другое. А вы?
        Профессор взял ее под руку и почтительно сопроводил на улицу.
        - Я, знаете, здесь раскопал интересную штуку! - Он восторженно улыбнулся и надел шляпу.
        - На раскопках? - заинтересовалась Ульяна.
        - Нет, не совсем. Я узнал, что в сорок восьмом году прошлого века, поблизости от того места, где мы копаем, уже производились раскопки.
        - Надо же, как интересно, Лев Николаевич. - Ульяна остановилась, чтобы побыстрее выслушать профессора и успеть перекусить в кафе.
        - Представьте себе, дорогая, в этом затрапезном архиве я отыскал копию отчета о тех раскопках. В нем много интересного. Речь идет о стоянке древнего человека, которая относится к костенковско-авдеевской культуре. Или в более широком представлении - к костенковско-виллендорфскому единству.
        Для Ульяны в его рассказе не было ничего интересного. Однако уйти, не выслушав хотя бы из вежливости, она не могла.
        - Надо же, какая удача!
        - Руководитель экспедиции выдвинул гипотезу, что обширная жилая площадка, которую обнаружили на стоянке, много раз заселялась на протяжении тысячелетий.
        - И что это значит?
        - Нашу экспедицию ждет богатый улов!
        - Та экспедиция многое откопала?
        - Одних только наконечников с боковой выемкой было найдено шесть. Шесть! Да еще полсотни скребков и ножей!
        - И куда же делось это богатство?
        Профессор огорченно хлопнул себя по карману пиджака:
        - Растащили, окаянные! По кафедрам и местечковым музеям.
        - Жаль… - грустно проронила Ульяна, кося одним глазом на вход в кафе.
        - Мое почтение. - Збруев уважительно приподнял шляпу. - Не буду вас задерживать. Вы, вероятно планируете продолжить работу.
        - Да, - охотно подтвердила Ульяна. - Жду, пока из хранилища принесут документы.
        Прощаясь, профессор снова коснулся шляпы:
        - Удачного вам поиска!
        К тому времени, когда Ульяна вернулась из кафе, стопка папок уже лежала на ее столе. Она сноровисто разобралась с парой дел, изучила чертежи и рисунки, но остановилась на бухгалтерских документах.
        Там, в перечне, нашла номера, под которыми значились счета-фактуры на изготовление изразцов. К ее удивлению, документ содержал две позиции: изразцы - одна тысяча четыреста штук и пресс-формы в том же количестве.
        Ульяна сфотографировала на телефон счет-фактуру, из интереса пролистала том до конца, после чего сдала его архивариусу.
        Поиски увенчались удачей, однако за стенами архива ее ожидала неприятность. Усевшись в машину, Ульяна не смогла ее завести.
        Глава 12
        Хоть из-под земли
        - Ты где сейчас? - спросила Ульяна.
        В телефоне прозвучал басовитый голос Богданова:
        - В управлении.
        - Занят?
        - Ничего особенного, навожу порядок в документации.
        - У меня есть несколько вопросов.
        - Личное или по делу? - в голосе Богданова прозвучала ирония, ему хотелось узнать о ее намерениях, но не выглядеть смешным.
        - По делу, - ответила она.
        - Спрашивай.
        - Это не телефонный разговор. Ты не против, если я сейчас подъеду к тебе?
        - Давай. Пропуск я закажу. Когда тебя ждать?
        - Я в Зареченске у областного архива. Закажу такси, и сразу к тебе.
        - А где же твоя машина?
        - Останется здесь. Там что-то сломалось.
        Богданов догадался:
        - Не завелась? Ну, приезжай, с остальным разберемся.
        На дорогу Ульяна потратила около десяти минут, на одиннадцатой уже зашла в кабинет Богданова.
        - Проходи, - сказал он, не поднимая головы. - Как там погодка?
        - Скоро начнется дождь.
        - Да ну?! - Он посмотрел в окно. - Только что было солнце.
        - Вот такая у нас в Подмосковье погода. - Ульяна прошла к столу и села напротив него.
        - Какая? - Он поглядел ей в лицо.
        - Переменчивая.
        - У нас в Подмосковье переменчивой бывает не только погода.
        Иносказательные слова Богданова показались Ульяне провокационными и несколько неуместными, поэтому она пресекла дальнейшие недомолвки:
        - Я по делу.
        - Ты уже говорила, - усмехнулся Богданов.
        - Да ты, видно, не понял, - жестко парировала она.
        - Ну хватит. Говори, что тебе нужно.
        - Мне нужно знать, сколько изразцов лежало в багажнике Конюхова. - Ульяна достала из сумочки блокнот и приготовилась записывать.
        - Около сорока.
        - Мне нужно знать точное количество.
        - До чего же ты бываешь въедливой и занудной, - проворчал Богданов и нехотя полез в дело. Через пару минут он сообщил: - Тридцать восемь.
        - Где они сейчас?
        - Лежат в моем сейфе.
        - В ближайшее время они мне понадобятся, - предупредила Ульяна.
        - К чему ты это сейчас?
        - Не вздумай сдавать в хранилище. - Она записала в блокнотик количество изразцов и попросила: - Организуй для меня еще один визит в квартиру коллекционера.
        - Чего это вдруг?
        - Мне нужно пересчитать изразцы, которые разложены в кабинете. И, кстати, не сделал ли это Усачев?
        - Вряд ли.
        - Тогда мне точно нужно туда.
        - Ну хорошо, я постараюсь договориться с Качалиной.
        - Да! - Ульяна с интересом посмотрела на дело, которое все еще лежало на столе. - Хочу перечитать ее показания.
        - Тебя интересует что-то конкретное?
        - Она рассказала о том, что хранилось в похищенной шкатулке?
        - Только что перечитывал, - мрачно сказал Богданов. - Об этом ни слова.
        Ульяна огорченно вздохнула:
        - Жаль. Ведь если порассуждать, получается интересно: из всего богатства, которое есть в квартире, преступники забирают шкатулку, которой грош цена.
        - Улавливаю ход твоих мыслей - в шкатулке хранилось то, что, по их мнению, было более ценным.
        - Молодец, - не без издевки похвалила его Ульяна. - Еще немного пообщаешься со мной и станешь хорошим следователем.
        - Мимо, - безэмоционально проронил Богданов. - Как бандитские пули, все - мимо меня. Давай лучше о деле. - Он положил перед ней несколько печатных листов со столбиками номеров телефонов. - Результаты проверки звонков на мобильный и городской номер Качалина. Конюхов звонил неоднократно. Его звонки подчеркнуты фломастером. В последний раз в день выселения из пансионата. В остальном - ничего подозрительного.
        - Разреши… - Ульяна придвинула листы и стала переписывать в блокнот время, когда звонил Конюхов. Между делом спросила: - Эсэмэски есть?
        - Только переписка с женой, - ответил Богданов. - Коллекционер был замкнутым человеком, как, впрочем, все представители этой братии. Жил обособленно, знакомства только по необходимости и по делу.
        - Знаешь, что я сейчас подумала? - Ульяна помахала рукой. - Просто пришло в голову.
        - Ну, говори.
        - А ведь последний звонок с телефона Конюхова мог совершить убийца!
        - Та-а-а-а-к… - заинтересованно протянул Богданов и, придвинувшись к столу, лег на него грудью. - Продолжай.
        - Мы уже говорили о том, что сам Конюхов, скорее всего, телефон не выбрасывал, - начала Ульяна.
        - Думаю, телефон выбросил его похититель или убийца, - продолжил Богданов.
        - Это значит, в случае заинтересованности убийца мог найти телефон Качалина в списке контактов…
        - И позвонить ему, отрекомендовавшись Конюховым.
        - Точно. Как говорится, снял с языка.
        - А что? - Богданов с усилием потер подбородок. - Годится в качестве версии. Молодец!
        Ульяна расхохоталась и посмотрела на него:
        - Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку.
        - Только не петух! Чур, я кукушка.
        - Ну а что насчет записки? Что говорят криминалисты? Есть идеи по смыслу?
        - Нет. Никаких. - Богданов процитировал с недовольной физиономией: - «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову». Остается предполагать, что речь идет о подушке. Шучу!
        - Короче, содержание пока остается тайной, - сокрушенно заметила Ульяна.
        Закончив с делами, она собралась уходить. Богданов тоже встал и, сняв со спинки кресла пиджак, протянул руку:
        - Дай ключи от твоей машины.
        - Зачем? - удивилась Ульяна.
        - Посмотрю, что там не так, и завтра пригоню.
        - Ну хорошо. - Она отдала ключи. - Вызови мне такси.
        - Сам отвезу. Идем.
        Они спустились вниз, вышли во двор и сели в машину. Дождь к тому времени кончился, из-за туч появилось солнце.
        Тронувшись, Богданов спросил:
        - У тебя какие-то проблемы или мне показалось?
        - С чего ты взял?
        - Я слишком хорошо тебя знаю.
        Ульяна посмотрела в окошко и нехотя проронила:
        - У брата на заводе неприятности.
        - Какие могут быть неприятности в «Технопласте»? Градообразующее предприятие с отличными показателями.
        - Замучили проверками.
        Богданов крякнул и выпрямил спину.
        - Как говорил товарищ Сталин - у каждой проблемы есть имя и фамилия.
        - Марго Фейгин, - сказала Ульяна.
        - Жена Тягачева?! - Осмыслив информацию, Богданов уточнил: - Месть за мужа?
        - В сегодняшнем разговоре со мной Марго назвала другую причину. Она требует долю в реконструкции усадьбы Тишь-на-Тоске.
        - Блеф! Это прикрытие!
        - Ты считаешь… - Засомневавшись, Ульяна посмотрела на него. - Да нет же…
        - Это месть за то, что, по ее мнению, вы с братом посадили Тягачева в тюрьму. Ей невыносимо видеть Кирилла директором «Технопласта» вместо мужа.
        - Но акции завода как были, так и остались у нее, - слабо запротестовала Ульяна.
        - Дорогая моя, - словно сожалея, Богданов посмотрел на нее, - нужно знать таких людей, как Маргарита Леонардовна Фейгин. Они не прощают обид, мстят и всегда доводят дело до конца, тем более если имеются для этого ресурсы, в том числе административные.
        - В такое трудно поверить.
        - А вот я не удивлюсь, если выяснится, что именно Марго является инициатором этой заварушки или даже участницей преступления. - Он снова посмотрел на Ульяну. - И не мотай головой! Об этом стоит подумать.
        - Если надо, подумаем, - скорее, чтобы отвязаться от него, сказала Ульяна.
        - О черт! - Богданов резко затормозил. - Что за идея - вести дорожные работы, не оставляя проезда!
        Дорогу, по которой они ехали, и в самом деле перекопали по всей ширине. Рабочий в каске и сигнальном жилете встал перед автомобилем и замахал руками, перенаправляя их.
        - Что будем делать? - забеспокоилась Ульяна.
        Богданов резко вывернул руль и съехал с асфальтированной дороги на проселочную, куда отсылал рабочий.
        - Поедем через Белую Голову. - Он вдруг замер, а потом нажал на педаль газа, и машина на бешеной скорости понеслась по буграм и ухабам.
        Несмотря на то что была пристегнута, Ульяна схватилась обеими руками за переднюю панель:
        - Сдурел ты, что ли?!
        - Держись! - Богданов был собран и зол. - Как я раньше не догадался!
        - Что?! О чем ты не догадался?! - прокричала Ульяна и, стукнувшись на ухабе плечом, взмолилась: - Пожалуйста, тише!
        - Белая Голова! Неужели не сообразила? - Он повторил по слогам: - Го-ло-ва.
        - Ты про записку? - наконец-то догадалась она. - Что за Белая Голова? Расскажи!
        - Место у дороги, недалеко от реки. Еще в девяностые, когда в Зареченске снесли памятник Ленину, мальчишки укатили его голову туда. С тех пор так и повелось, если про рыбалку - клев у Белой Головы. Ну а если по проселку - тогда мимо Белой Головы. Так, чего ни коснись.
        - Людное место? - осведомилась Ульяна.
        - Редкая глушь, - ответил Богданов и замолчал, сосредоточившись на дороге.
        Минут через пять они оказались на месте. Он выскочил из машины и нырнул в кусты. Ульяна бросилась за ним и сразу же догнала. Еще не достигнув цели, они тревожно переглянулись.
        Ульяна достала из кармана косынку и прижала к носу.
        - Там труп…
        Богданову и самому был знаком этот запах. Скривившись от омерзения, он скомандовал:
        - Идем!
        Вскоре они увидели огромную белую голову, которая лежала в траве, на небольшой поляне. Двигаясь на запах, Ульяна и Богдан подошли к акациям, которые росли на краю поляны.
        - Кажется, здесь. - Богданов поворошил ветви и констатировал: - Вот он.
        - Конюхов? - не приближаясь, поинтересовалась она.
        - А черт его знает. Лицо объедено зверьем. Давно здесь лежит, это видно.
        Ульяна шагнула вперед, чтобы увидеть труп:
        - Комплекция, одежда - все соответствует.
        - Скорее всего, он. - Он отошел в сторону, достал телефон и сказал в трубку: - Дежурный? Следователь Богданов говорит. Мной обнаружен труп. Труп, говорю! Мужчина лет пятидесяти, предположительно Конюхов Максим Анатольевич семидесятого года рождения. Давай высылай оперативную группу к Белой Голове. Он лежит здесь. Да! И пусть обязательно приедет Усачев! Как уже ушел? - Он посмотрел на часы и проорал: - Достань мне его хоть из-под земли!
        Дежурному офицеру удалось разыскать Усачева. Через полчаса полицейский «уазик», раскачиваясь и огибая деревья, въехал на поляну и подрулил к белой голове.
        Из автомобиля, кряхтя, вылез Усачев, сердито посмотрел на Богданова и проворчал:
        - Из-за стола вытащил, жена только-только борщ налила.
        - Сейчас у теба аппетит пропадет, - пообещал Богданов.
        - Где? - коротко осведомился криминалист.
        Богданов вытянул руку:
        - Там, под акациями.
        Вслед за Усачевым из «бобика» вышли следователь Пантелеев и двое оперативников.
        Богданов пожал руки всем троим и, задержавшись на Пантелееве, сказал:
        - Сходи посмотри на труп. Сильно попорченный.
        - Пусть Усачев смотрит. Это его работа. Мы с ребятами, покуда не стемнело, вокруг пошукаем.
        - Тебе виднее, Николай Петрович.
        Оперативники и следователь разбрелись по поляне, Богданов и Ульяна присели на корточки возле головы Ильича.
        - С этой стороны под ней ничего нет.
        - С этой тоже.
        - Было глупо надеяться, будто убийца не забрал отсюда то, что должен был положить Конюхов, - проговорила Ульяна.
        - Вот именно… - тихо проронил Богданов. - Думаю, он и положить-то ничего не успел. Его здесь ждали и что нужно сами забрали.
        - Как думаешь, на чем он приехал? - спросила Ульяна. - Машина осталась у КПП, пешком идти далеко.
        - Есть кое-какие соображения.
        - Ну так поделись.
        Богданов не успел ей ответить ни слова, потому что его окликнул Пантелеев:
        - Константиныч, гляди, чего нашел! - Следователь показался из леса, сотрясая черной дорожной сумкой. Приблизившись, раскрыл ее на всеобщее обозрение и прочитал, что было написано внутри: - Конюхов. - Подняв глаза, констатировал: - Что и требовалось доказать.
        Богданов забрал у Пантелеева сумку и вытряхнул ее содержимое на траву. Оглядев, перечислил:
        - Зубило, молоток - джентльменский набор для аккуратного демонтажа фальшивых изразцов.
        - Больше ничего? - Ульяна встряхнула сумку и обескураженно вздохнула. - Нет. Ничего.
        Тем временем оперативники забрали из машины черный пакет и двинулись к зарослям акаций, туда, где лежал труп.
        Навстречу им вышел Усачев:
        - Труповозка сюда не проберется. Вывезем на дорогу. - Приблизившись к Богданову, он снова заговорил: - Все осмотрел, зафиксировал, отчет, соответственно, будет позже.
        - Сейчас что-нибудь можешь сказать?
        - Труп пролежал здесь чуть больше недели, точнее не скажу.
        Богданов и Ульяна встревоженно переглянулись.
        - Неделю? Конюхов пропал полторы недели назад.
        - Ну не знаю. - Криминалист с сомнением покачал головой. - Ошибка, конечно, возможна: плюс-минус двадцать четыре часа. Не больше.
        Глава 13
        Кобель
        Несколько часов перед рассветом, проведенных между сном и явью, Ульяне чудились крадущиеся в ночи убийцы и труп с развороченным лицом. Она поднялась в шесть, и это прекратило ее мучения. Пока мылась в душе и варила кофе, думала о Кирилле. Давала себе задание позвонить ему или хотя бы Надежде, но понимала, что по большому счету сказать нечего. В этом вопросе Ульяна явно недорабатывала и была недовольна собой.
        В восемь часов утра она вышла из главного корпуса и направилась в сторону усадьбы Тишь-на-Тоске. По дороге думала об убитом Конюхове и о том, что он должен был положить под голову. Тот явился туда, как и требовалось, ночью, - убийца смог донести до него эту информацию, несмотря на то, что записка затерялась.
        «Нужно спросить Богданова насчет распечатки звонков Конюхова», - подумала Ульяна, уже подходя к усадьбе. Ей были видны согбенные спины работающих археологов, но она решила не беспокоить профессора, а просто сделать свое дело и тут же уйти.
        Ульяна поднялась в мезонин. Днем здесь было достаточно светло, но сохранялась легкая затененность. Достав блокнот и карандашик, она стала пересчитывать фальшивые изразцы, которые на самом деле, как объяснил архитектор, являлись декоративными плитками. Дойдя до участка стены, примыкавшего к печи, она удивленно замерла.
        Еще недавно здесь была плитка. Теперь же огромный участок стены оголен. Она пересчитала оставшиеся плитки и записала в блокнотик: «Четыреста двадцать…»
        Приблизившись к печи, Ульяна провела по плиткам рукой и, как в прошлый раз, ощутила волнистую поверхность, абсолютно не связанную с рисунком.
        Застыв, она вдруг обернулась и воскликнула:
        - Кто здесь?!
        Из-за витой деревянной колонны выглянул человек.
        - Простите, не хотел вас напугать.
        - Кто вы такой?
        Он вышел из-за колонны, и она узнала его, однако имя и фамилию не вспомнила.
        - Младший научный сотрудник?
        - Он самый! - Парень улыбнулся и тряхнул светловолосой головой. - Меня, если помните, Георгием зовут.
        - Да-да, конечно же, помню, - улыбнулась Ульяна.
        - Лев Николаевич заметил, как вы сюда вошли, и отправил меня.
        - Зачем?
        - Он просит, чтобы вы задержались. Хочет поговорить.
        - Ну что же, идемте, - сказала Ульяна и первой направилась к лестнице.
        На первом этаже их поджидал профессор. Приподняв шляпу, он любезно приложился к ее ручке:
        - Приветствую вас, Ульяна Сергеевна!
        - Здравствуйте, Лев Николаевич, - ответила она и спросила из вежливости: - Как продвигаются раскопки?
        - Увы, не так хорошо, как хотелось бы.
        - Мне очень жаль.
        - Вынужден просить разрешения несколько расширить зону раскопок. - Профессор выжидающе смотрел ей в глаза. - Что скажете, голубушка?
        - Погодите. - Ульяна помолчала и, вскинув брови, поинтересовалась: - Я здесь при чем?
        - Видите ли… Выражаясь фигурально, мы притязаем на вашу территорию.
        - В каком это смысле? Объясните.
        - Результаты раскопок самым непосредственным образом указывают на то, что стоянка древнего человека располагается на территории вашей усадьбы.
        Немного поразмыслив, Ульяна двинулась к выходу.
        - Идемте, покажете.
        Через минуту все трое подошли к разоренной ограде усадьбы, за пределами которой копались в земле студенты.
        Профессор вышел вперед, раскинул руки и широкими шагами отмерил десяток метров вглубь территории.
        - Вот так примерно. Больше не нужно!
        Ульяна придирчиво оглядела заявленный участок и, поразмыслив, сказала:
        - Можете копать при условии: если тронете фундамент забора, после раскопок все восстановите.
        - Клянусь! - с благодарностью провозгласил Лев Николаевич.
        - Значит, договорились. - Подведя итог, Ульяна собралась уходить, но профессор задал вопрос:
        - Как продвигаются ваши изыскания?
        Она обернулась и уточнила:
        - Вы про архив?
        - Разумеется.
        - Хорошо. - Ульяна не собиралась распространяться ни о предмете поиска, ни о его результатах. Иногда нейтральная фраза решала все и отсекала дальнейшие вопросы.
        Уже на пансионатской аллее ей дозвонился Богданов.
        - Что у тебя со связью? - Он долго кряхтел и ругался, прежде чем снова заговорил: - Прости, уронил трубку. Как ты?
        - Нормально, - ответила она, ожидая услышать главное. Богданов не имел привычки звонить без повода.
        - А я, знаешь ли, всю ночь ворочался. Надеюсь, сегодня что-нибудь сложится. И знаешь, о чем я думаю?
        - Ну?
        - Ведь если Конюхов поперся туда, значит, преступник донес до него информацию, что была в записке? Она-то не дошла.
        - Я тоже сегодня об этом думала, - проговорила Ульяна. - Проверили телефон Конюхова? Есть распечатка?
        - Есть… - Богданов вновь закряхтел. - Да только результат нулевой. Теперь же народ продвинутый, знают, что все отслеживается.
        - Тогда остается личная встреча или звонок по внутреннему телефону пансионата.
        - Скорее - второе. Чувствую, что до личной встречи у них дошло дело только у Белой Головы. Да и то без ведома Конюхова.
        - Есть какие-нибудь новости? - поинтересовалась Ульяна.
        - За этим и звоню.
        - Говори.
        - Вчера вечером участковый нашел во дворе дома Качалиных нож со следами крови. С ним уже работают криминалисты.
        - Подходит под описание орудия убийства?
        - Идеально, - сказал Богданов.
        - Есть отпечатки?
        - Часа через полтора буду знать.
        - Как только появятся результаты, немедленно сообщи мне.
        - Сделаю.
        - Да! И вышли мне фотографию ножа. Есть у тебя на телефоне?
        - Есть. Лови!
        На этом разговор закончился, что было весьма кстати. Ульяна уже минуту стояла в вестибюле. К ней подошла Ольга Францевна, дожидаясь, когда она освободится.
        Взглянув на нее, Ульяна помрачнела:
        - Что на этот раз?
        - Клевцов написал заявление, хочет уволиться, - скорбно сообщила Руднева.
        Первое, что пришло на ум, Ульяна тут же озвучила:
        - Почему?
        - Он не объяснил.
        Ульяна решительно подошла к ресепшену.
        - Где заявление?
        - Вот, пожалуйста. - Руднева протянула исписанный листок.
        - Сам Клевцов где сейчас?
        - На кухне, - сказала Ольга Францевна и, опустив глаза, проронила: - Пока…
        На второй этаж она забежала на одном дыхании. В груди теснились противоречивые чувства: страх потерять хорошего шеф-повара и страшные подозрения. Какое было сильнее, она пока не решила.
        - В чем дело, Тимофей Петрович?! - выпалила Ульяна, влетев в его кабинет. - Что вас не устраивает?
        Клевцов стоял у окна. Услышав ее голос, он обернулся и равнодушно ответил:
        - Все.
        - А если конкретнее?
        - Не нравится, что меня подозревают в преступлении, не нравится, что допрашивают. - Он подошел к столу и уселся в кресло. - Не нравится, что воруют ножи.
        Ульяна достала телефон, нашла фото ножа и с вызовом показала шеф-повару:
        - Ваш?
        Клевцов приподнялся, вытянул шею и с напряжением вгляделся в экран.
        - Мой, - наконец ответил он и с удивлением спросил: - Почему он у вас?
        - Не у меня, - металлическим голосом отчеканила Ульяна. - В полиции. Вашим ножом убили человека.
        Шеф-повар тяжело опустился в кресло и кивнул.
        - Понимаю… Отсидел в тюрьме, значит, виноват. - Он поднял глаза и посмотрел на Ульяну. - Когда меня задержат?
        - Не знаю. - Она тоже села. - Мне кажется, нам надо поговорить.
        - Все и без того ясно.
        - Только не мне. В ваших же интересах рассказать, как вы провели свой выходной в позапрошлую пятницу и ночь на субботу.
        - Спал у себя в номере. Крепко выпил.
        - Кто может подтвердить?
        - Никто.
        - Вы же понимаете, что вам все равно придется рассказать обо всем в полиции.
        - Вызовут - расскажу.
        - Смотрите, как бы не было поздно.
        - Так! - Клевцов поднялся во весь свой могучий рост. - Мужика, которого ищете, я не знал. Выходной проспал в своем номере. Нож - украли. Больше ничего не скажу.
        - Ну что же… - Ульяна тоже встала и направилась к двери. - Мне очень жаль.
        Она пересекла кухню и вышла в обеденный зал, когда услышала за спиной:
        - Постойте!
        Ульяна обернулась и увидела ту самую повариху, которая обварила Зудину кипятком.
        - Стою.
        Женщина огляделась, боязливо поежилась:
        - Идемте куда-нибудь. Не хочу, чтобы нас заметили.
        По дороге в кабинет Ульяна исподволь оглядела ее: стройная, высокая, загорелая, словно подкопченная деревяшка, чем-то похожая на цыганку.
        - Вас, кажется, Софией зовут?
        - София Бойко, все правильно.
        Ульяна распахнула дверь:
        - Проходите, присаживайтесь. - Она зашла следом и намеренно не села за стол, а устроилась рядом в кресле. Чувствовала, что назревает доверительный разговор, и не ошиблась.
        - Я должна кое в чем признаться, - сказала Бойко и тут же поправилась: - То есть рассказать.
        - Слушаю, говорите. - Ульяна излучала спокойствие, хотя на самом деле волновалась: что еще обрушится на ее бедную голову?
        - Я подслушивала у двери кабинета! - решительно выдала повариха.
        - Сейчас? - уточнила Ульяна.
        - Только что.
        - Зачем?
        - Хотела все узнать.
        - Все - это что?
        - Короче. - Решив не ходить вокруг да около, Бойко заговорила решительным голосом: - В прошлую пятницу, в свой выходной, Клевцов был в комнате у Зудиной. Он специально отпустил ее с кухни.
        - Вам откуда это известно?
        - Я договорилась с девчонками и тоже раньше ушла.
        - Зачем?
        - Как зачем?! - взорвалась Бойко. - Чтобы застукать их на горячем! Я же не дура! Догадывалась! Видела, каким масленым глазом Тимофей смотрел на нее!
        - Клевцов ваш любовник? - задав этот вопрос, Ульяна пошла напрямик.
        - Был. - Женщина опустила голову. - Пока не зацепился за эту шалаву Зудину.
        - Выходит, что Клевцов ходок?
        - Не то слово! Кобель!
        - Ага… - Ульяна помолчала, потом спросила: - Что произошло в ту самую пятницу?
        Собравшись, София Бойко начала рассказывать обстоятельно и со всеми подробностями. Было видно, что ее глубоко волнуют детали произошедшего, но она старается держать себя в руках.
        - Ну пришла я в общежитие для обслуги, постучалась к Зудиной. Долго стучала, минуты через две она мне открыла. Вижу - сама помятая, заглянула через плечо, постель разобрана. «Ах ты, говорю, сучка!»
        - Клевцова вы не увидели?
        - Да мне и видеть его не надо! Нюхом чуяла, что он у нее!
        - Что было дальше?
        - Эта стерва захлопнула дверь! Чуть руку мне не оттяпала.
        - И как поступили вы?
        - Начала барабанить кулаками. Но они все равно не открыли. Тогда я притащила из комнаты стул и села перед их дверью.
        - И долго вы так сидели?
        - До утра!
        - То-то удивились ваши сотрудницы, когда вернулись с работы, - усмехнулась Ульяна.
        - А мне плевать на них! Пусть не суют носы в чужие дела!
        - Ну хорошо, утром в субботу они вышли из комнаты…
        - Тут уж я поправила прическу этой гадине! Оттаскала за волосы, как последнюю тварь.
        - И как отреагировал на это Клевцов?
        - Никак. Ушел в свою комнату, потом отправился на работу.
        - Здорово. - Ульяна покрутила головой и поморщилась. - Вы, значит, с Зудиной деретесь, а ему плевать?
        - Я ж говорю, кобель!
        - Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?
        - Да все наше общежитие! Все видели, некоторые даже смеялись, как будто с ними такого не бывало.
        - Сможете дать показания?
        - Смогу.
        - И что же, вы нисколько не обиделись на Клевцова? - удивилась Ульяна.
        - Жалко дурака. Я слышала ваш разговор и поняла, что дело серьезное. Не знаю, в чем вы его подозреваете, но уверена, что он не виноват.
        Ульяна встала и задумчиво прошлась по кабинету. Потом обернулась и снова заговорила:
        - Спасибо за то, что решили рассказать, возможно, это поможет следствию. Но у меня есть вопрос.
        - Какой?
        - Зудину специально обварили кипятком?
        - Не знаю, как это вышло… - София Бойко виновато склонила голову, но Ульяна была уверена, что никакого раскаяния та не испытывала.
        - Понимаете, что вам за это придется ответить?
        - Понимаю. - Вывернув голову, женщина по-птичьи, искоса, зыркнула на нее. - Только ведь Зудина простила меня.
        - Да ну… - недоверчиво проронила Ульяна.
        - Я была в больнице. Отнесла конфет, помидоров. Она так и сказала: «Черт с тобой, Софка».
        - Не понимаю такого великодушия.
        - А я понимаю. Мы с ней теперь обе брошенки. - София вдруг поникла и загрустила. - Клевцов ее бросил. Я ж говорю, кобель!
        Глава 14
        Лето не вечно, вейте гнезда
        «Клевцов не убийца, это факт», - размышляла Ульяна. Он не убивал Конюхова, но с коллекционером пока неясно.
        «Надо бы все проверить», - сказала она себе и вышла из кабинета. Заглянула на ресепшен, там ей сказали, что Руднева в своем кабинете.
        - Это весьма кстати… - пробормотала Ульяна и направилась к ней. Войдя, с порога сказала: - Ольга Францевна, мне нужно знать, работал ли Клевцов вечером… - Она замолчала, прикидывая, в какой день недели убили коллекционера, и, вспомнив, продолжила: - Работал ли он в прошлую среду вечером.
        Руднева заглянула в календарь и уверенно заявила:
        - Работал! Я сама допоздна крутилась на кухне. По пятницам, если помните, мы празднуем день именинника. В прошлую неделю их набралось пятнадцать. В упомянутую вами среду готовили торты и десерты. С кухни ушли во втором часу ночи.
        - В том числе Клевцов? - осведомилась Ульяна.
        - Он уходил последним вместе со мной.
        - Ясно. - Она ненадолго задумалась и спросила: - Можно я воспользуюсь вашим компьютером?
        - Пожалуйста. - Руднева развернула к ней ноутбук.
        Порывшись в программах, Ульяна отыскала банные списки и выбрала один, где были фамилии Клевцова и Конюхова. В программе расселения нашла его номер.
        - Ага… - пробормотала она. - Алейников Александр. Так и запишем.
        Ульяна записала на листок телефон и уже собралась уйти, однако Ольга Францевна ее задержала:
        - Помните, вы просили меня разузнать через доверенного человека, что происходит на кухне?
        - Ну? - Ульяна остановилась и выжидательно посмотрела на Рудневу.
        - Так вот: Клевцов крутил романы с обеими поварихами. Отсюда - ревность, и мы имеем несчастный случай на производстве.
        - Об этом я уже слышала, - бегло заметила Ульяна. - Несчастный случай оформили?
        - Куда же теперь деваться? - вздохнула Ольга Францевна. - Еще одно пятно на репутации пансионата.
        - Не забудьте оформить официальное письмо на имя жалобщицы. В нем извинитесь от имени руководства пансионата, поблагодарите и сообщите, что указанные недочеты нами выявлены и устранены.
        Руднева возмутилась:
        - Недовесов не было!
        - Это не важно, - сказала Ульяна. - Иногда лучше извиниться, чем доказывать свою правоту. Как только подготовите документ, я сама вручу его скандалистке.
        - Будет сделано, - с обидой в голосе ответила Ольга Францевна.
        Ульяна вышла в коридор и направилась к своему кабинету. Войдя, она села за стол и набрала номер Алейникова, дождалась, когда тот ответит, и заговорила:
        - Здравствуйте, Александр, с вами говорит директор пансионата, где вы недавно отдыхали. Меня зовут Ульяна Сергеевна.
        - Здравствуйте, - растерянно произнес Алейников. - Что-нибудь не так? Почему вы звоните?
        - Только не подумайте, что у меня к вам какие-то претензии. Их, конечно же, нет, - поспешила объясниться Ульяна.
        - Тогда в чем дело?
        - У меня есть несколько вопросов, на которые хочу получить ответы.
        - От меня? - еще больше удивился Алейников.
        - Для этого и звоню. - На этой фразе Ульяна потеряла терпение и, по обыкновению, пошла напрямик. - В один из дней вы посетили пансионатскую баню, ту, что в охотничьем домике.
        - Ну, да, хорошо помню. Понравилось.
        - На ваше время в списке значится пять человек, - напомнила Ульяна.
        - Пятеро и было, - подтвердил Алейников.
        - Среди них некто Конюхов Максим, плотный пятидесятилетний мужчина, и Тимофей Клевцов - высокий, крепкий, в тех же годах.
        - Обоих помню, мы с ними после парной выпивали в комнате отдыха. А что вас конкретно интересует?
        - По-вашему, они были знакомы до этого?
        - До того, как пойти в баню? - спросил Алейников.
        - Ну да, - подтвердила Ульяна.
        В трубке ненадолго возникло молчание, после чего наконец прозвучал ответ:
        - А шут его знает!
        Ульяна перебрала в уме варианты формулировок и задала уточняющий вопрос:
        - Может быть, они общались один на один или обсуждали общих знакомых?
        Прозвучал короткий смешок, а потом голос Алейникова:
        - Был такой момент.
        - О чем они говорили? - спросила Ульяна.
        - О ком… - поправил ее Алейников. - Да что там говорили. Подрались!
        Помедлив, Ульяна овладела собой, в ее голосе появились осторожные нотки. Теперь она кралась, как кошка на мягких лапах.
        - Клевцов и Конюхов реально подрались?
        - Когда один бьет другого кулаком по физиономии, это, по-вашему, нереально? - вопросом на вопрос ответил Алейников и добавил: - А потом по башке бутылкой.
        - Реальнее некуда, - согласилась Ульяна и уточнила: - Кто начал драку?
        - Тот, с усами.
        - Клевцов?
        - Ну да, Тимофей. - Алейников тихонько хихикнул в трубку. - Но другой…
        - Конюхов, - подсказала она.
        - Он тоже не лыком шит. Нашел чем ответить. Словом, подрались так, что еле разняли.
        - Из-за чего?
        - Из-за кого… - тихо сказал Алейников.
        За короткими многозначительными фразами, которые он вбрасывал в разговор, стояло нечто весомое.
        Не заметить таких намеков Ульяна не могла.
        - Да говорите же! - распорядилась она.
        - Короче, бабу не поделили.
        - Имя этой женщины знаете?
        - Да что там имя, она сама нам баню топила. Потом накрывала на стол.
        - Кружилиха?! - вырвалось у Ульяны.
        - Лизавета, ядреная тетка, не первой молодости, но очень уж завлекательная.
        - Что было после того, как вы их разняли?
        - Тот, с усами, Клевцов, ушел.
        - С чего это вдруг?
        - Так все ж было ясно - выбрали не его. Лизавета Конюхова к себе увела. Думаю, тем вечером он у нее остался.
        - Думаете или знаете? - уточнила Ульяна.
        - Свечку не держал, но они же взрослые люди.
        - Могу я сделать вывод, что Конюхов и Кружилиха были знакомы до этой драки?
        - Тут и к бабке не ходи! Однозначно!
        Прежде чем закончить разговор, Ульяна поинтересовалась:
        - Можете что-нибудь добавить?
        После непродолжительного молчания Алейников сказал:
        - Пожалуй, нет.
        На этом их телефонный разговор закончился. Ульяна встала из-за стола и в раздумьях прошла до дивана, потом к окну. Остановившись там, обронила:
        - Странная женщина эта Кружилиха…
        Подумать и правда было о чем - сплошные противоречия. Нравится мужчинам, но почему-то одинока. Была отличницей, красавицей, гордостью факультета, а теперь довольствуется комнатой в охотничьем домике и должностью истопницы.
        - Надо бы вытащить ее на солнышко и как следует рассмотреть.
        В дверь вежливо постучали, и в кабинет заглянул Степан Дюков:
        - Разрешите, Ульяна Сергеевна?
        - Заходи. - Она вернулась к столу и спросила: - С хорошими новостями? Или опять приволокли какую-то гадость?
        Он усмехнулся:
        - Все в порядке, не кипешите.
        С некоторых пор отношения между директором и начальником службы безопасности сделались менее формальными. Это облегчило понимание и повысило уровень доверия. То, что Дюкову можно доверять, Ульяна поняла давно, еще с предыдущей заварухи.
        - Айтишник просмотрел видеозаписи с КПП, как вы приказали, - начал Дюков.
        - И что? Каков результат?
        - Клевцов в указанный вами период с территории не отлучался. Его машина последние две недели стоит на стоянке возле КПП. Если бы уезжал, мы бы заметили.
        - С этим все ясно. - Ульяна забарабанила пальцами по столешнице и посмотрела на Дюкова. - Хотя, если заморочиться, можно выйти с территории через калитку, ведущую к охотничьему домику или на берег реки.
        - Ага… - срезонировал Дюков. - А потом двадцать километров пешочком по лесу до первой деревни. - Он сделал вывод: - Это вряд ли.
        - Что там еще?
        Дюков обескураженно крякнул и почесал в затылке.
        - Интересная история получается, Ульяна Сергеевна!
        - Ну так расскажи.
        - Охранники снова видели огоньки в мезонине усадьбы.
        - Та-а-а-к, - протянула Ульяна и замерла. Потом, через несколько секунд, спросила: - Во сколько это было?
        - В два часа ночи.
        - Ты посмотри, дело-то все интереснее да интереснее!
        - Какие будут распоряжения? - спросил Степан.
        - Давай подумаем вместе, - предложила Ульяна. - Например, включи мезонин и саму усадьбу в маршрут обхода.
        - Что, если дважды: в час ночи и ближе к пяти утра?
        - Очень хорошо.
        - Могу выполнять? - Дюков встал и по-военному вытянулся.
        - Действуйте! И вот еще что! - вспомнила она. - Передай Кружилихе, чтобы зашла ко мне.
        - Срочно? - справился Дюков.
        - Как только освободится.
        Когда в кабинет вплыла Кружилиха, на Ульяну вдруг навалилась усталость. Тяготы прошедшего дня ярмом легли на ее плечи и буквально вдавили в кресло. Сил не было еще и потому, что она забыла поесть.
        - Присаживайтесь, Елизавета Федоровна.
        - Или натворила чего? - тревожно спросила та, пытаясь поймать ее взгляд.
        - Присаживайтесь, - повторила Ульяна, и это еще сильнее насторожило Кружилиху.
        - А я будто чувствовала. С утра все шло через пень-колоду.
        - Вам знаком человек по фамилии Конюхов? - спросила Ульяна.
        Кружилиха, потупившись, замолчала. Ульяна тоже держала паузу. Она привыкла все контролировать и никогда не давала собеседнику перехватить инициативу.
        Через минуту, не раньше, Кружилиха подняла глаза и очень просто ответила:
        - Он ходил ко мне.
        - Правильно ли я поняла: у вас была связь?
        - Да. - Немного помолчав, женщина снова заговорила, торопясь и словно оправдываясь. - Поймите, Ульянушка, мне уже за пятьдесят, а я все одна. Женское счастье коротко, судьбу устраивать надо. Знаете, как в латинской пословице говорится: лето не вечно - вейте гнезда. Максим - человек неженатый, могли бы обогреться друг возле друга, вдвоем встретить старость.
        - Я понимаю, - проговорила Ульяна. - У вас были только личные отношения или еще и деловые?
        - Деловые? - Кружилиха будто остолбенела. - Да бог с вами, Ульянушка! Какие у меня с Максом дела? Никаких! Придет ночью, под утро уйдет. Иногда и днем забегал. Пирогами накормлю, вещички постираю. Вот и все наши дела.
        - Он никогда не рассказывал вам про усадьбу?
        - Нет, никогда.
        - Может быть, что-то о себе, о своих знакомых?
        - Никогда. - Кружилиха покачала головой.
        - Не говорил, что ему кто-то угрожает?
        - Бывало, замечала, что тревожится о чем-то, но сам ничего не рассказывал.
        - Где и когда вы с ним познакомились?
        - Здесь, в пансионате, дня через два после того, как он заехал. Максим записался в баню, так и закрутилось.
        Ульяна поглядела в окно - из него открывался вид на еловый лес, который из-за ненастной погоды казался мрачным. Она повернула голову и снова посмотрела на Кружилиху.
        - Что связывает вас с Клевцовым?
        - С поваром, что ли?
        - Да, - кивнула Ульяна. - Его зовут Тимофей Петрович.
        - Ничего не скажу, мужчина он видный. - Кружилиха будто рассуждала или говорила сама с собой. - И рост, и фактура - все при нем. Но уж больно злой, напористый, что ли, грубый. И ухаживал точно так же, со злом. Как увидит, что Максим записался в баню, тут же является. Дразнит, задирает его. А потом и вовсе драку затеял. - Она махнула рукой. - Бросовый мужик, да еще женатый. Я быстро дала ему отставку. Больше не пристает.
        Было видно, что Кружилиха говорит правду, ничего не сочиняя и не приукрашивая. Ульяна не захотела тратить время на болтовню, отпустила ее и почувствовала большое облегчение после того, как она ушла. Теперь кабинет принадлежал только ей, и Ульяна могла обдумать все, что услышала.
        В интернете нашла ту самую фразу, о которой упомянула Кружилиха, и прочитала вслух, будто примеряя на себя:
        - Aestas non semper durabit - condite nidos. Лето не вечно: вейте гнезда. Смысл фразы заключается в том, что необходимо заранее заботиться о будущем. Всему есть конец. - Ульяна откинулась на спинку и задумчиво повторила: - Всему есть конец.
        Благодатная тишина вскоре была нарушена. В кабинет вошла Ольга Францевна и положила на стол листок:
        - Вот посмотрите.
        - Что это? - не поняла Ульяна.
        - Вы просили написать благодарственное письмо той скандалистке.
        - Ах да! - Ульяна пробежалась глазами по тексту: - «Уважаемая Ирина Аркадьевна, от имени администрации пансионата благодарю вас и приношу извинения…» - Она подняла глаза и уточнила: - Как ее фамилия?
        - Пеструхина.
        - Кто такая?
        - Дама лет сорока пяти.
        - Где работает?
        - В правительстве Московской области.
        - Ах, вот оно что… - понимающе скривилась Ульяна. - Руководящий работник.
        - Какое там! - махнула рукой Руднева. - Делопроизводитель в канцелярии. Простая писака в подчинении у Маргариты Фейгин. Чем меньше муха, тем больнее кусает.
        Перечитав письмо, Ульяна расписалась и встала с кресла:
        - Сама отнесу. Усилим эффект воздействия. Где она живет?
        - Четвертый корпус, номер один.
        Идти было недалеко, этот корпус располагался в лесу, но был заметен из-за деревьев. Ульяна дошла до него за несколько минут и постучалась в первую дверь. Услышала: «Входите!» и заглянула в комнату.
        С порога заметила курившую у окна женщину. Та обернулась, переменилась в лице и выбросила сигарету в окно.
        - Простите! Знаю, что курить запрещено. - Она виновато улыбнулась и жестом пригласила Ульяну сесть.
        Та хотела отказаться, но заметила на столе сигаретную пачку и тут же села:
        - Уважаемая Ирина Аркадьевна, я пришла, чтобы принести извинения за недостаточный вес порции, который вы обнаружили. Мы провели расследование, установили виновных, и они понесли наказание. Также благодарю вас за сигнал, который поможет сделать наш пансионат лучше.
        Пеструхина порозовела от удовольствия и забрала письмо:
        - Вот видите, все, что ни делается, все к лучшему.
        Ульяна сдержанно улыбнулась и, превозмогая вдруг охватившее ее нетерпение, спросила:
        - Когда заканчивается ваша путевка?
        - Два денечка осталось.
        - Могу предложить вам еще неделю в этом же номере.
        - Неделю не смогу, три дня хорошо бы.
        - Значит, договорились. - Наконец, Ульяна протянула руку и взяла со стола пачку сигарет. - Ни разу таких не видела.
        - Дамские. Начальница из Лондона привезла.
        - Да что вы!
        - Блок без одной пачки. - Пеструхина с удовольствием выдавала нужную информацию. - Маргоша часто после поездок делает мне презенты. Ну а я как умею ей помогаю - отвечаю добром на добро.
        - Маргарита Леонардовна? - переспросила Ульяна.
        - Вы знакомы? - с участием поинтересовалась Пеструхина.
        - Да, мы практически родственники, - не без сарказма ответила Ульяна и перевела взгляд на пачку сигарет с нарисованной блондинкой в майке, над головой которой алел цветок разорвавшегося салюта. - Не подарите? Я коллекционирую редкие и необычные.
        - Да не вопрос! Пожалуйста! - Пеструхина достала из пачки сигарету и протянула ее Ульяне. - Берите.
        Глава 15
        Загадочный рельеф
        Сейчас, год спустя, Ульяне нравилась работать в пансионате. Не то чтобы это стало делом всей ее жизни, - просто привыкла. В первое время она сожалела, что потеряла должность в Следственном управлении. Но потом обнаружила, что новая работа имеет неоспоримые преимущества: свободу принятия решений, независимость и возможность распоряжаться своим временем.
        По утрам она частенько бегала к Тоске, переплывала реку туда и обратно, после чего шла на завтрак. Иногда гуляла по лесу, ну а когда заедала грусть по столичной жизни, уезжала в Москву, перепоручая руководство пансионатом администраторше Рудневой. На нее, как на Дюкова, она вполне могла положиться.
        В последние две недели ей было не до реки. Но тем утром она решила поплавать, чтобы обеспечить себе на весь день прилив сил и бодрость.
        Ульяна успела переодеться после купания, чтобы пойти на завтрак, когда позвонил Богданов.
        - Пришли результаты дактилоскопической экспертизы.
        - Ты говоришь про нож? - поинтересовалась она.
        - На нем ничего. Ни одного отпечатка.
        - Что скажешь, если этот нож принадлежит шеф-повару пансионата Клевцову?
        Повисла долгая пауза. Наконец Богданов хрипло произнес:
        - Надеюсь, это шутка.
        - Прости, что не сказала раньше. Решила все проверить сама.
        - Ну и каков результат?
        - Повар ни при чем, нож украли.
        - Реально?
        - Можешь поверить на слово и не терять на него время.
        - Ну хорошо. - Богданов чуть помолчал и, скорее из упрямства, добавил: - Однако буду иметь его в виду.
        - Есть что-нибудь еще? - спросила Ульяна.
        - Усачев расшифровал, что за отметки были на трех геодезических рулетках, которые лежали в багажнике Конюхова.
        - Ну и что?
        - На одной отмечены сажени, на другой - аршины, на третьей - локти.
        - Зачем это? - обескураженно спросила Ульяна.
        - Какой-то привет из прошлого. Чем дальше, тем непонятнее. Но есть и хорошая новость. Сегодня после пяти вечера тебя ждет вдова Качалина.
        - Вот спасибо! Ты со мной?
        - Нет, не смогу, занят. Твоя машина готова, к половине второго приеду на ней к дому Качалиных.
        - Договорились. Буду ждать тебя там.
        На завтрак она отправилась вместе с отдыхающими. Поела на открытой террасе, куда выходили только сотрудники пансионата.
        Потом Ульяна заглянула к Клевцову.
        - Не заняты, Тимофей Петрович?
        - Чего спрашивать? Хозяйка здесь вы, - угрюмо ответил он и, как рассерженный таракан, шевельнул усами.
        Она вошла в кабинет, чтобы сообщить:
        - Вопросов к вам больше нет. Подозрения сняты.
        - Когда вернете мой нож? - спросил Клевцов.
        - Думаю, что нескоро.
        - Если кто-то и хотел меня подставить под цугундер, то он сильно ошибся. - Шеф-повар недобро ухмыльнулся и спросил: - Моих отпечатков на ноже не нашли?
        - Нет, не нашли, - ответила Ульяна.
        - Имею привычку протирать нож бархоткой, прежде чем положить его в футляр.
        - Как выяснилось, это полезная привычка, - согласилась она. - У вас нет никаких предположений относительно того, кто мог его похитить?
        - Да кто угодно! Замочек-то - тьфу!
        - Почему не рассказали, что в позапрошлую пятницу ночевали у Зудиной?
        - Про баб рассказывать западло. - Шеф ухмыльнулся.
        - Рассказывать, значит, западло, а делать - пожалуйста?
        - А это уж как вам угодно. - Клевцов поднялся из-за стола и, обойдя Ульяну, направился к выходу. - Мне пора на кухню, скоро обед.
        Ульяна спустилась и направилась в свой кабинет. Там, среди бумаг, разыскала заявление Клевцова на увольнение и подписала его. После чего позвонила Рудневой:
        - Ольга Францевна, пожалуйста, зайдите ко мне.
        Уже через минуту администраторша пришла:
        - Слушаю вас, Ульяна Сергеевна.
        Она протянула заявление:
        - Оформить и рассчитать.
        Руднева заглянула в документ и округлила глаза:
        - Все-таки увольняете?
        - Чем скорее, тем лучше. Иначе он всех баб на кухне перетопчет. Петух гамбургский!
        - Дайте хотя бы две недели, пока найду ему замену.
        - Уволить с завтрашнего дня. - Ульяна не отступала. - Замените кем-нибудь из своих, с нашей кухни. Меню утверждено, раскладки прописаны. Справятся.
        - Сделаю, как прикажете. - На словах Ольга Францевна согласилась, но по всему было ясно, что она не одобряет приказа.
        - Да, и отправьте ко мне рабочего, который нашел телефон.
        - Первушкина?
        - Да.
        - Что-нибудь еще?
        - Сегодня мне понадобится служебная машина, - предупредила Ульяна. - Поеду в Зареченск.
        - К какому часу подать? - сдержанно осведомилась Руднева.
        - В пять вечера отъезжаем.
        - Хорошо, я позвоню в гараж.
        Вдова Качалина, Дора Моисеевна, открыла дверь после третьего звонка. Внимательно изучив Ульяну в глазок, спросила:
        - Фамилия?
        - Железняк.
        Защелкали замки и щеколды. Последним этапом стала цепочка и узкая щель в двери.
        - Вы одна? - осведомилась Дора Моисеевна.
        - Да. Насчет меня с вами договаривался следователь Богданов.
        - Знаю, знаю.
        Цепочка упала, щель расширилась. После того как туда юркнула Ульяна, дверь захлопнулась и вновь защелкали замки.
        - Кажется, вам нужен кабинет моего мужа? - спросила Качалина.
        - Да, - подтвердила Ульяна. - Это, пожалуй, все. Хочу пересчитать разложенную там плитку.
        - Прошу. - Дора Моисеевна отступила в глубь коридора, пропуская ее. - Вторая дверь направо.
        - Я помню.
        Вопреки ожиданиям, в кабинете Ульяна оказалась одна. Вдова Качалина предупредила, что подождет ее в гостиной - она неуютно себя чувствовала в святая святых погибшего мужа.
        Ульяна сразу приступила к работе. Для верности трижды пересчитала все плитки, но всякий раз получала разные числа. К верному решению привели только дальнейшие подсчеты, когда она придумала удобный метод: разделила незаконченный пазл на участки, пересчитала каждый в отдельности и сложила результаты.
        Получилось восемьсот двадцать четыре. Сложив вместе число плиток, которые остались в мезонине, тех, что нашли в машине, и этих, из кабинета коллекционера, она вычла сумму из общего количества, указанного в найденном счете, и поняла, что не хватает ста восемнадцати.
        Было очевидно, куда они делись - после Конюхова их сбили и похитили из мезонина преступники, которые докопались до истины. Они уже знали, зачем Качалину понадобились эти плитки. Они знали, а Ульяна с Богдановым - нет.
        Прежде чем покинуть кабинет, она сделала несколько снимков, позволяющих составить общее впечатление и рассмотреть детали.
        Покончив с этим, она скорее по наитию, чем с определенной целью, пощупала плитки пальцами и сделала вывод: все они имели четкий рельеф, но что самое удивительное - разный. Осмысление этого Ульяна отложила на потом. Сейчас ей предстояло попрощаться с хозяйкой дома и поскорее уйти.
        Но к тому времени Дора Моисеевна накрыла стол в гостиной и пригласила Ульяну. Разливая по чашкам чай, она сообщила:
        - Мне есть что вам рассказать.
        Сникшая поначалу Ульяна оживилась:
        - Было бы интересно.
        - Я вспомнила, что находилось в украденной шкатулке.
        - Неужели? И что же?
        - Подождите, не все сразу. - Дора Моисеевна села на диван, поправила без того безупречную прическу и продолжила: - Как-то я протирала пыль, неловко повернулась и столкнула шкатулку на пол. Крышка отлетела, изнутри выкатилась бумажная трубка, скрепленная бечевкой. Я развернула ее и увидела план участка с домом и другими постройками.
        - На принтере отпечатан? - поинтересовалась Ульяна.
        - Вы не поняли. Это был старинный чертеж, сделанный вручную, с красиво выписанным текстом и волнами на реке.
        - Текст прочитали?
        - Может быть… - Качалина смущенно улыбнулась. - Но уже не помню.
        Ульяна отставила чашку и поднялась с дивана.
        - С большим удовольствием посидела бы еще, но не могу. Спасибо за угощение.
        - На здоровье. - Дора Моисеевна тоже встала. - Если понадоблюсь, можете позвонить. На днях уезжаю в санаторий поправлять здоровье. Хочу дать совет: берегите его, здоровье, не тратьте по пустякам. Как говорил мой покойный муж: лето не вечно, вейте гнезда.
        - Как вы сказали? - Ульяна вздрогнула и напряглась. - Повторите.
        - О будущем и здоровье следует заботиться загодя, - повторила Качалина.
        - Нет-нет! Ту фразу про лето.
        - Ах это! Лето не вечно, вейте гнезда - любимая фраза мужа и его университетского преподавателя. Иван Васильевич Качалин был очень предусмотрительным человеком. - Дора Моисеевна печально потупилась и вздохнула. - Одного не предусмотрел: доверился не тому человеку.
        - Имеете в виду кого-то конкретного?
        - Конечно же, нет, как и вы. Убийца пока не найден.
        - Мы найдем его, - пообещала Ульяна и вдруг спросила: - Вы знакомы с Елизаветой Федоровной Головиной?
        Немного помолчав, Качалина ответила:
        - Кажется, нет.
        - Может быть, ее знал ваш муж?
        - У него был узкий круг знакомых. Об этом я говорила.
        - Ну что же! - Ульяна по-доброму улыбнулась. - Желаю вам хорошего отдыха!
        Богданов, как и обещал, ожидал ее в машине у дома. Завидев ее, Ульяна улыбнулась, похлопала по капоту и заглянула в открытое окошко:
        - Большое спасибо!
        - Садись, - он указал взглядом на пассажирское сиденье. - Сам отвезу тебя в пансионат. Заодно поговорим.
        Выехав за город, сказал:
        - Рассказывай, что нарыла.
        - Дай сообразить, с чего лучше начать. - Она устроилась поудобнее. - Первое и, пожалуй, самое главное: Качалина вспомнила, что в украденной шкатулке лежала старинная карта, на которой был обозначен участок земли, дом и какие-то постройки. Да! Рядом протекает река.
        - Нам это для чего? - поинтересовался Богданов, и Ульяна ответила:
        - Качалин интересовался плиткой в усадьбе Тишь-на-Тоске. Логично предположить, что карта, которую похитили, - той самой усадьбы.
        - Можно предположить. Только на фиг она нужна?
        - Убийца, как Конюхов и Качалин, что-то ищет.
        - В доме или на территории? - спросил Богданов. - Если в доме - это одно. Тогда зачем ему карта? А если на территории усадьбы, при чем тут плитки?
        - Кстати, про плитки, - оживилась Ульяна. - В счете на их закупку значится тысяча четыреста штук. Тридцать восемь из них лежат в твоем сейфе, восемьсот двадцать четыре - в кабинете коллекционера, четыреста двадцать остались в мезонине.
        - Итого?
        - Не хватает ста восемнадцати.
        - Может быть, их просто не лепили? Остались лишние?
        - Нет! - Она категорично тряхнула головой. - Я все замерила и просчитала по площади. На стене и печи их было ровно тысяча четыреста.
        - Вот задачка… - протянул Богданов, но Ульяна, выдержав паузу, объявила:
        - У меня есть на нее ответ!
        Он возмутился:
        - Терпеть не могу эту твою привычку - тянуть до последнего! Что я тебе, мальчишка?
        - Дюков доложил, что охранники видели свет в усадьбе. Думаю, по ночам там кто-то сбивал плитку…
        - Следовательно, преступники знают то же, что и Качалин, - договорил за нее Богданов. Он открыл бардачок и, пошарив рукой, выругался. - Черт! Это же не моя машина. Есть закурить?
        - Не курю, и ты это знаешь, - проговорила Ульяна, без перехода добавив: - Кажется, ты был прав относительно Марго.
        Богданов ухмыльнулся:
        - Я всегда прав. Тебя-то что натолкнуло на эту мысль?
        - Та пачка сигарет…
        - В которой был спрятан телефон Конюхова? - Он оторвал глаза от дороги и посмотрел на Ульяну. - Блондинка в майке с цветком в волосах?
        - Я разглядела: на самом деле это не цветок, а вспышка салюта.
        - Какая разница?
        - Я нашла такую же пачку в номере нашей отдыхающей. Рабочий, нашедший телефон, ее опознал.
        - Кто такая?
        - Она, скорее всего, ни при чем. Эти сигареты ей подарила Марго. И, кстати, одну пачку оставила себе.
        - Ну так пойди да спроси, где эта пачка. Если цела, значит, потрясем твою отдыхающую.
        - Легко сказать! Ума не приложу, как это сделать и, главное, с какой стороны подойти. - Заметив, что они подъехали к КПП пансионата, Ульяна распорядилась: - Езжай к главному корпусу! - И, когда Богданов остановил машину, она спросила: - Зайдешь ко мне?
        Чуть помолчав, он серьезно посмотрел ей в глаза:
        - Ответь на один вопрос.
        - Давай.
        - Ты спросила только из вежливости или действительно хочешь, чтобы я зашел к тебе в номер?
        - Не нужно выкручивать руки, - ответила Ульяна и, выйдя из машины, спросила: - Так ты идешь или остаешься?
        Конечно, Богданов пошел вместе с ней. Оставив его в гостиной, она прошла на кухню, сварила кофе, составила все на поднос, но отнести в комнату не успела - ей позвонила Надежда.
        Услышав, что подруга рыдает в трубку, Ульяна закричала:
        - Что случилось?!
        - Кирилл… Сердце… Его увезли в реанимацию!
        - Я выезжаю!
        - Зачем? - Надежда перемежала слова рыданиями. - Нас не пустят к нему. Завтра утром приезжай.
        - Ты говорила с лечащим врачом? - Ульяна старалась держать себя в руках, но ее била нервная дрожь.
        - Завтра с тобой поедем в реанимацию, там и поговорим. Ну все! Мне надо к Сережке, он плачет
        Закончив разговор, Ульяна продолжала стоять у подноса с дымящимся кофейником.
        Раздался голос Богданова:
        - Что случилось?
        Она медленно обернулась и бросилась к нему, спрятала лицо на груди, судорожно вздохнула и, закрыв глаза, зарыдала.
        - Кирилл в реанимации! Вдруг он умрет?!
        - Ну-ну… Не плачь, все обойдется… - сдавленно произнес Богданов. Вдыхая ее запах, он медленно провел губами по волосам, погладил плечи и подхватил на руки.
        Ульяна вдруг успокоилась. Его руки были такими сильными, что, кажется, вся она уместилась бы в них. Ульяна обвила руками шею Богданова, привлекла его к себе и долго поцеловала.
        Он прошептал:
        - Умоляю, не прогоняй меня.
        И такая сильная боль послышалась в его голосе, что Ульяна прошептала в ответ:
        - Не бойся, не прогоню.
        Глава 16
        Другие варианты тоже возможны
        Ульяна лежала в постели сонная и расслабленная, как будто плыла в потоке вселенской нежности. Они с Богдановым заснули только под утро, и после долгих разговоров, поцелуев и ласк у нее появилась уверенность в том, что все будет хорошо.
        - Доброе утро. - Богданов открыл глаза и, приподнявшись на локте, поцеловал ее в губы. Поцелуй был долгим и сладостным.
        Освободившись от объятий, Ульяна заговорила как можно прохладнее, чтобы не провоцировать ситуацию и сократить время на объяснения:
        - Мне нужно ехать в Зареченск к Надежде. Она меня ждет.
        Он разочарованно отстранился и погладил ее по волосам.
        - Даже суровость любимой женщины полна бесконечного очарования. Знаешь, кто это сказал?
        - Кто? - Ульяна встала с постели и направилась в ванную.
        - Стендаль! - крикнул ей вслед Богданов.
        В ответ из ванной послышался шум воды и ее язвительный голос:
        - А ты у меня начитанный…
        По приезде в Зареченск Ульяна доставила Богданова в Следственное управление.
        Задержавшись в салоне, он спросил:
        - Когда освободишься?
        - Ты так обыденно спрашиваешь, как будто мы с тобой лет двадцать женаты, - заметила она.
        - Ты не поверишь, но у меня сейчас конкретно такое чувство, - сказал Богданов.
        - Сначала мы с Надеждой поедем в больницу, потом я вернусь в пансионат и немного поработаю. Должна же я хоть иногда бывать на рабочем месте! Ты, кстати, тоже.
        - Намек понял. До встречи! - Богданов вылез из машины и зашагал к Управлению.
        Надежда, как и договорились, ждала Ульяну на улице. Усевшись рядом с подругой, она, не дожидаясь вопроса, ответила:
        - Сережка остался с няней.
        - Надежная женщина? - осведомилась Ульяна.
        - Проверено, воспитала несколько своих и с десяток чужих внуков.
        Все десять минут, которые подруги провели в машине по дороге в больницу, они молчали. Вопрос жизни и здоровья Кирилла для них обеих был настолько чувствительным, что, кажется, любое лишнее слово могло вызвать слезы или истерику.
        Обе готовились к встрече с врачом Кирилла, но, встретившись с ним в коридоре, вдруг растерялись.
        Доктор оглядел их и формально осведомился:
        - Кем приходитесь больному?
        - Жена и сестра, - за обеих ответила Ульяна. - Скажите, как он себя чувствует?
        - Лучше, чем ожидалось, - ответил врач и поправил пальцем очки. - В общем и целом не так плохо, как показалось вначале.
        Надежда и Ульяна переглянулись и наконец улыбнулись друг другу.
        - Значит, ничего серьезного? - предположила Надежда. - Дело идет на поправку?
        - Я бы так не сказал. - Врач посерьезнел и вновь поправил очки. - Если ваш муж и брат в ближайшее время не подлечится и не отдохнет, у него случится инфаркт.
        - Но он такой молодой! - вырвалось у Надежды.
        - У молодых инфаркты тоже бывают. - Он посмотрел на часы. - Я должен идти. Простите, у меня назначена операция.
        - Когда мы сможем его увидеть? - пытаясь задержать, Ульяна вцепилась в его рукав.
        - Звоните в реанимацию, сестрички подскажут.
        Из больницы подруги вышли в неплохом настроении. Обсуждая рекомендации доктора, договорились, что как только Кирилл поправится, они сумеют уговорить его подлечиться и поехать на отдых.
        Однако мысль о том, что в этот момент в одной из палат Кирилл лежит беспомощный, больной и один, угнетала обеих. Они хорошо понимали, что его состояние могло в любую минуту ухудшиться. Доктор - всего лишь человек, ему тоже свойственно ошибаться.
        Выйдя из больницы, Ульяна остановилась.
        - Ты чего? - наткнувшись на нее, удивилась Надежда. Однако вскоре тоже заметила Богданова, который стоял у машины Ульяны. - Он здесь зачем?
        Подойдя к нему, Ульяна повторила тот же вопрос:
        - Ты здесь зачем?
        - Тебе следует поехать со мной, - приказным тоном распорядился Богданов.
        - Зачем?
        - В деле Конюхова появились новые обстоятельства, о которых тебе стоит знать.
        - Можешь рассказать?
        - Обсудим это в управлении, там будет удобнее. - Богданов посмотрел на Надежду. - Вас отвезти домой?
        Та удивилась, но ответила вежливо:
        - Да, если можно.
        После того как Надежду высадили из машины возле ее дома, Ульяна сделала еще одну попытку выспросить у Богданова подробности, но он не поддался. Глядя на него, она испытывала смешанные чувства, состоявшие из нежности и неловкости, как будто прошедшей ночью они переступили некую черту и совершили то, чего не должны были совершать. Пытаясь осознать происходящее, Ульяна сделала вывод: в какой-то момент их влечение друг к другу переросло в глубокую страсть, которую невозможно победить. Плохо это или хорошо, она пока не знала, но пообещала себе подумать об этом позже.
        - Приехали, выходи, - сказал Богданов и первым выбрался из машины.
        Только теперь Ульяна сообразила, что автомобиль стоит у здания Следственного управления.
        Они прошли через турникет (Богданов загодя заказал для нее пропуск) и поднялись в его кабинет, где уже сидел Усачев. Обложившись бумагами, он, как показалось Ульяне, искал среди них нужную.
        - Здравствуйте, Федор Кузьмич!
        Криминалист поднял голову и поздоровался:
        - Приветствую вас, Ульяна Сергеевна. Располагайтесь, нам есть о чем поговорить.
        Ульяна села возле длинного стола и, не отрывая глаз от Усачева, обратилась к Богданову:
        - Давай, начинай, не терпится узнать ваши новости.
        Тот кивнул:
        - Федор Кузьмич, расскажите обо всем, что у вас есть.
        - Мы опознали труп, найденный возле Белой Головы, - безо всяких вступлений начал говорить Усачев.
        - Надеюсь, вы установили точное время, когда умер Конюхов? - спросила Ульяна.
        - Время установлено. На месте я несколько ошибся. Как вы и предполагали, убийство произошло за десять-двенадцать суток до обнаружения трупа.
        - Тогда все совпадает! - воскликнула Ульяна. - Конюхов был убит в первую ночь после его выселения из пансионата.
        - Видите ли, в чем дело… - криминалист помолчал. - Это не Конюхов.
        - То есть как? - Она удивленно вытаращилась на него. - Повторите!
        - Мы опознали труп по отпечаткам пальцев, прогнали их по картотеке и выяснили, что это не Конюхов, а совсем другой человек.
        - Вот это да. - Она опустила голову. - И кто это?
        - Инютин Петр Александрович, тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года рождения.
        - Наш охранник?!
        - Насколько я понимаю, уже не ваш, - вмешался Богданов. - Я позвонил Дюкову, и тот рассказал, что в ночь убийства Инютин сменился в начале первого. А заявление об увольнении было прислано по почте, когда его уже потеряли. Впрочем, об этом ты уже знаешь. Такие вот дела.
        - На чем он уехал ночью из пансионата? - с недоверием поинтересовалась Ульяна. - Ему же надо было добраться до места гибели.
        - Я сделал запросы во все конторы такси. Два дня назад нашелся один водитель, который в указанный день забирал в половине первого ночи мужчину. Тот ожидал его в полукилометре от вашего КПП, а вышел на повороте у Белой Головы. На фотографию Конюхова водитель никак не отреагировал, сказал, что вез не его.
        - Ну теперь-то нам ясно, кого он вез, - проговорила Ульяна.
        - Для начала нужно предъявить водителю снимок Инютина, - сказал Усачев, на что Богданов заметил:
        - Здесь без вариантов. Это был он.
        - Но как же все вышло? - Ульяна понимала, что этот вопрос преждевременный, но все же спросила: - И при чем здесь Инютин?
        - Давай порассуждаем на эту тему, - предложил ей Богданов. - В записке сказано, чтобы ночью Конюхов все положил под голову. Так?
        Она подтвердила:
        - Так.
        - И хоть записка не дошла до адресата, преступник нашел способ донести до Конюхова эту информацию или, если хотите, ультиматум. Но как он это сделал, еще предстоит выяснить.
        - Я понимаю ход твоих мыслей: Конюхов мог попросить Инютина поехать вместо него, - предположила Ульяна.
        - В самую точку! - воскликнул Усачев. - А там, у Белой Головы, в темноте, его спутали с Конюховым и убили.
        - Постойте-ка… - Задумавшись, Ульяна помолчала, а потом заговорила медленно, словно проверяя возникшую версию: - Но ведь если Инютин согласился туда поехать, пусть даже за деньги, получается, он знал Конюхова!
        - Сто процентов они были знакомы! - заметил криминалист и добавил: - Что касается сумки Конюхова, думаю, здесь кроется чей-то лукавый умысел. Возможно, Инютин приехал с ней по просьбе самого Конюхова.
        - А возможно, ее оставил тот человек, который переставлял машину, - подхватила Ульяна.
        - Но тогда и он знал Инютина. Тогда как его перепутали с Конюховым? - задал вопрос Богданов.
        - Ответ напрашивается сам собой, - с уверенностью в голосе заключила Ульяна. - Из всех возможных вариантов только один: Конюхов подозревал, что его могут убить. Он нарочно попросил Инютина поехать вместо него и, чтобы запутать следы, велел прихватить с собой сумку. Не удивлюсь, если окажется, что лицо Инютина попортило не зверье. Все было продумано.
        - Конюхов не просчитал одного, - сказал Богданов. - Он не знал, что в базе отыщутся пальчики Инютина. Это свело на нет все его усилия.
        - Как думаешь, где он прячется? - Ульяна искоса посмотрела на Богданова. Взглянуть в его глаза мешали воспоминания о прошедшей ночи и ласковый поток ощущений, с которым она боролась, но так и не смогла из него выбраться.
        - Я взял у провайдера детализацию звонков и результаты пеленгации передвижений Конюхова. Все они сосредоточены на территории пансионата, - сказал Богданов.
        - Теперь ты понимаешь, почему он выбросил телефон?
        - Чтобы исчезнуть? - вопросом на вопрос ответил Богданов. - Машина и ключи на сиденье - тоже постановка?
        - Думаю, да. Хотя другие варианты тоже возможны. - Ульяна замолчала, прислушиваясь, и поискала глазами сумку. - Кажется, звонит мой телефон.
        Богданов достал сигарету, прошел к окну и открыл одну створку. Не выдавая своего интереса, он тем не менее внимательно слушал, о чем она говорит.
        - Леонид Аркадьевич? - Ульяна кокетливо рассмеялась. - Вот неожиданность. Договорились? Когда? - Схватившись за голову, она вдруг вспомнила о назначенной встрече. - Простите, ради бога! Я совсем закрутилась. - Чуть помолчав, она продолжила: - Не надо меня забирать! Я в Зареченске. Просто скажите, куда подъехать, я на машине. Так… Ресторан «София», улица Саврасова, сорок девять. Минут через двадцать буду. До встречи!
        Дождавшись окончания разговора, Богданов сдержанно проронил:
        - Опять Короленко?
        Она безусловно понимала, что не права и что Богданов не заслужил подобного отношения, но дух противоречия оказался сильнее.
        - А хоть бы и он? Что тут такого?
        Понаблюдав за ними из своего уголка, Усачев поднялся со стула и зашаркал к двери:
        - Вы уж извините меня. Дела.
        Короленко ожидал ее с цветами в отдельном кабинете, объяснив это тем, что в городе его знают. Стол был уже накрыт, и первый тост хозяина застолья не заставил себя ждать:
        - Дорогая Ульяна, позвольте мне называть вас по имени. Давайте выпьем за начало нашей большой дружбы, и пусть она длится долго. - Он выпил, но, заметив, что она не притронулась к бокалу, спросил: - А вы почему не пьете?
        - Я за рулем. Однако поем с удовольствием. - Ульяна взялась за нож и ловко намазала хлеб икрой. - А вы пейте, пейте!
        Короленко подложил ей салат и не забыл про себя. Во всех его движениях и манерах угадывался сибарит, и было заметно, что он - человек с большими возможностями. Ульяна знала таких мужчин, общалась с ними и знала им цену. Но в этот момент ее интересовала лишь возможность вкусно поесть
        - Чем закончился ваш визит в областной архив? - спросил Короленко. - Увенчался успехом? Нашли то, что искали?
        - Только благодаря вам все нашла. - Включив подхалимку, Ульяна чувствовала меру и знала, как не заходить далеко. Со стороны это походило на благодарность, но тот, кому предназначался посыл, имел свою дозу желанного фимиама.
        - Насколько я понял, вы ищете информацию об усадьбе Тишь-на-Тоске?
        Ульяна прожевала бутерброд и ответила с притворным простодушием:
        - Так ведь надо восстанавливать! Как же без информации?
        - Когда-то эта усадьба принадлежала фабриканту Герасимову. Потом разместился интернат. В войну - госпиталь, а в последнее время, лет пятнадцать назад, в доме размещались подсобные службы и бухгалтерия психоневрологического диспансера.
        - Вы местный житель? - поинтересовалась Ульяна.
        - Да что вы! - маслено хохотнул Короленко. Я - москвич.
        - Тогда откуда все это знаете?
        - Моя вторая жена - журналистка, интересовалась усадьбой и публиковала в местной газете большой материал.
        - Фамилия вашей жены Короленко?
        - Нет. Она сохранила девичью - Марковская.
        Закашлявшись, Ульяна выпила воды и прохрипела:
        - Познакомьте! Мне необходимо встретиться с ней.
        - Ну как же… - Короленко обескураженно развел руками. - Это неудобно. У нас с вами свои отношения, у меня с ней - другие. Я никогда не знакомлю подруг со своей женой.
        В другое время и в других обстоятельствах она бы ответила этому дураку, да так, что он бы запомнил ее надолго. Теперь же Ульяна была готова терпеть и притворяться. Ей до зарезу была нужна встреча с этой женщиной.
        Однако судьба решила все по-своему. Сначала за дверью послышались громкие голоса, потом она со стуком распахнулась, и в кабинет вбежала разъяренная дама лет сорока пяти и выкрикнула только одно слово:
        - Кобель!
        После этого она выхватила из вазы букет красных роз и стала хлестать Короленко по физиономии.
        Администраторша ресторана стояла на пороге и, прижав руки к груди, трагически повторяла:
        - Простите… Простите, Леонид Аркадьевич… Я не смогла воспрепятствовать.
        Женщина продолжала хлестать Короленко по лицу, уже поцарапанному шипами. Он стоически переносил избиение и только вопрошал:
        - Лида, за что?
        Дождавшись небольшого затишья, Ульяна громко спросила:
        - Вы Лидия Марковская?
        Наверное, оттого, что вопрос прозвучал очень жестко, как обвинение, женщина обернулась, сдула упавшую прядь с лица и горделиво сказала:
        - Я Марковская. Что вам надо?
        - Нужна ваша консультация по усадьбе Тишь-на-Тоске, - решительно заявила Ульяна.
        Для участников побоища фраза прозвучала отрезвляюще. Марковская удивленно посмотрела на мужа. Тот обобрал с волос цветочные лепестки и с улыбкой развел руками:
        - Вот видишь, Лида, ты была не права.
        Глава 17
        Все люди хотят счастья
        Ульяна отодвинула калькулятор и откинулась в кресле. Взглянув на Зарайского, она улыбнулась.
        - Ну что же, Артемий. Смета значительно сократилась, но ее нужно уменьшить.
        - Уменьшить? - в глазах архитектора появился ужас. - Лучше убейте!
        - Мы с вами серьезные деловые люди, такие методы не используем. Идет обыденный рабочий процесс.
        - Не знаю, что еще можно убрать.
        - А я здесь пометила галочками. - Ульяна открыла смету. - Вот, вот и вот здесь, например.
        Зарайский забрал смету.
        - Ну хорошо. Я посмотрю.
        - Посмотрите и посчитайте, - сказала она. - А также проверьте цены. По некоторым позициям они явно завышены.
        - Не может быть!
        - А вы посмотрите, посмотрите! И устройте головомойку вашему сметчику.
        - Могу идти?
        - Нет, погодите. - Ульяна протянула Зарайскому отпечатанный лист: - Пожалуйста, взгляните на это.
        - А что это?
        - Счет-фактура на те самые липовые изразцы, которые вы показали мне в усадьбе. Я отыскала ее в архиве и сфотографировала.
        - Как интересно… - С минуту Зарайский вчитывался, потом вдруг воскликнул: - Но это же бред!
        - В каком смысле? - Ульяна заглянула в листы. - Что тут бредового?
        - Все!
        - А если точнее?
        - Цена этих плиток баснословная, раз в пять выше обычной. Да еще пресс-формы!
        - Тоже дорогие? - осведомилась Ульяна.
        - Их слишком много. Столько же, сколько плиток.
        - О чем это говорит?
        Зарайский вновь просмотрел фактуру и удивленно изрек:
        - Это говорит о том, что каждую плитку изготавливали в отдельной пресс-форме.
        - Но для чего, объясните! - попросила Ульяна.
        - Здесь может быть только одно объяснение - все плитки разные.
        - А на первый взгляд - одинаковые, с ромбами и цветами. Помните, вы сказали, что это дешевка?
        - Вероятно, я ошибался. Такое тоже бывает, - признался Зарайский.
        - Надеюсь, со временем все станет ясно и мы найдем ответ на этот вопрос. - Ульяна встала с кресла, намереваясь проводить его до двери: - Всего хорошего и до встречи.
        После ухода архитектора она позвонила Надежде, и та сообщила, что состояние Кирилла стабилизировалось, дня через два его переведут в отдельную палату.
        До обеда Ульяна занималась бумагами. За несколько дней их накопилось много. Поставив где надо подписи, она занялась рутиной - проверкой отчетов и зарплатных ведомостей.
        Когда наступило обеденное время, она позвонила Рудневой и попросила подать обед в кабинет. Однако до того, как его принесли, к ней приехал Богданов.
        - Ты уже ел? - справилась Ульяна.
        - Нет, не успел. - Он выглядел уставшим, почти больным. На лице темнела отросшая щетина.
        Она подняла трубку и распорядилась:
        - Ольга Францевна, пусть принесут обед на двоих. - Потом посмотрела на Богданова: - Что с тобой? Уж не заболел ли?
        - Просто устал. - Он съехал в кресле, сцепил пальцы в замок и положил руки на грудь. - Мало спал и, как видишь, небрит.
        - Впервые вижу тебя таким, - обронила Ульяна.
        - Я тоже, - заметил он с едва уловимой иронией. - Айтишник не звонил? Ничего тебе не рассказывал?
        - Нет… - Она проверила телефон. - А что? Есть какие-то новости?
        - Он восстановил стертую запись.
        - Неужели получилось?! - Заинтересовавшись, Ульяна подкатилась к Богданову вместе с креслом. - Вот удача.
        - Как выяснилось, мы оба с тобой ошибались…
        - В чем именно?
        - К машине подходил не Конюхов, а Инютин. Он же ее переставлял.
        - Зачем?
        - Этого мы никогда не узнаем. Не исключено, что из-за того бутылька с лекарством.
        - Аптеку, в которой приготовили пилюли, определили? - осведомилась Ульяна.
        - Нашли, - кивнул Богданов. - Она оказалась гомеопатической.
        - И что?
        - Придется подождать. Гомеопат, который прописал и приготовил лекарство, находится в лесу на сборе лечебных трав.
        - Опять ждать! - Ульяна вскочила с кресла и заходила по кабинету. В дверь постучали, и она сказала громче обычного: - Войдите!
        В кабинет вошли официантки и поставили на стол для совещаний подносы. Уходя, одна из них с интересом зыркнула на Богданова. Ульяна заметила, и в ней шевельнулся инстинкт собственницы.
        «И все-таки он мне дорог», - призналась она себе и пригласила Богданова:
        - Придвигайся, давай пообедаем.
        Он усмехнулся:
        - По-семейному?
        Ульяна ничего не ответила, подтянула к себе поднос и стала есть.
        - Как прошло свидание с Короленко? - спросил Богданов.
        - С шипами и розами, - буркнула она.
        - Неужели этот болван явился с цветами?
        - А потом пришла жена и отхлестала его букетом.
        - Да ну?! - развеселился Богданов. - Представляю себе эту сцену.
        - Мы, кстати, с ней познакомились, и она оказалась полезной для следствия.
        - Каким это местом?
        - Несколько лет назад она опубликовала статью про усадьбу и ее хозяина фабриканта Герасимова.
        - Надеешься получить дополнительную информацию?
        - Завтра встречаемся. - Ульяна подвинула масленку поближе. - Будешь масло? Давай намажу на хлеб.
        Понаблюдав за тем, как ловко она это делает, Богданов взял из ее рук готовый бутерброд.
        - Спасибо. - Кое-что вспомнив, он заговорил: - Не рассказал тебе важную вещь. Твой айтишник оказался смышленым малым. Он отмотал запись со стоянки назад, еще до того, как Конюхов положил свою сумку в багажник, и увидел кое-что интересное.
        - Почему он не сделал этого раньше? - возмутилась Ульяна.
        - Ты сама приказала смотреть до последнего появления Конюхова возле его машины. Не помнишь?
        - Ах да! - спохватилась она. - Так что увидел айтишник?
        - За день до выселения, около девяти вечера, Конюхов куда-то отъезжал.
        - Надолго?
        - Отсутствовал минут сорок пять. Но и это не главное.
        - Ну, говори, - насторожилась Ульяна.
        - Прежде чем уехать со стоянки, он с кем-то подрался. Камера захватила не всю картинку. С кем точно, не разглядеть.
        - Может быть, с Клевцовым?
        - Точно нет. Там был какой-то маленький шкет, чуть выше его плеча.
        - Неужели женщина?
        - Это вряд ли.
        - Скажу Косолапову, чтобы посмотрел получше. Может, разглядит, - проговорила Ульяна.
        - Не стоит. Там просто не хватило обзора. Видно лишь Конюхова. Тот, второй, только частями: плечо, затылок, рука.
        Ульяна поставила перед собой кружку с чаем, всыпала сахар и помешала ложкой, отпила и ненадолго задумалась.
        - Со мной случилась одна странная штука, - наконец проговорила она. - Все время думаю и не знаю, как к этому отнестись.
        - Ну так давай подумаем вместе, - предложил Богданов.
        - Два дня назад я говорила с Кружилихой и услышала от нее одну интересную фразу. Она сказала: лето не вечно, вейте гнезда.
        - Что за чушь!
        - Латинская поговорка. На самом деле имеет глубокий смысл или, если хочешь, посыл. Она говорит о том, что обо всем надо заботиться заранее. Это касается финансов, личной жизни и в целом будущего.
        - Ну и что тебе не понравилось?
        - На следующий день я услышала ту же фразу от вдовы коллекционера. Она сказала, что это любимое изречение мужа, а он, в свою очередь, перенял его у своего университетского преподавателя. Чувствуешь связь? Это не может быть совпадением. Такими фразами не бросаются каждый день, да и не все ее знают.
        - Ага… - Богданов задумчиво потер переносицу. - Здесь есть о чем поразмыслить.
        - Повтор этой фразы может означать какую-то связь между Кружилихой и Качалиным. Все люди, события, факты в этой истории связаны между собой теснее, чем предполагалось вначале.
        - Пожалуй, я соглашусь.
        - И вот еще что, - проговорила Ульяна. - У Кружилихи и Конюхова были близкие отношения.
        Богданов оторопел:
        - То есть как?
        - Он к ней похаживал.
        - Надо же. - Скрывая улыбку, Богданов опустил голову. - До пенсии рукой подать, а они вон что сообразили!
        Ульяна как никогда серьезно взглянула на него:
        - Все люди хотят счастья. Лето не вечно.
        Однако он не стал развивать эту тему и перевел разговор на другую:
        - Я говорил с Дюковым. Ваши охранники каждую ночь видят свет в мезонине усадьбы. Может, пройдемся, посмотрим, что там?
        - Идем. - Ульяна отодвинула кресло и встала из-за стола.
        Покинув территорию пансионата, они пересекли сосновый лесок, спустились по косогору к реке и вошли в главные ворота усадьбы. Там у фундамента разрушенной ограды копались в земле студенты: кто на поверхности, кто в неглубоком котловане. Чуть поодаль были уложены пласты снятого дерна. Младший научный сотрудник Вяземский катал по траве тележку, похожую на квадроцикл, только без кузова.
        - Здравствуйте, Георгий! - окликнула его Ульяна. - А где же Лев Николаевич?
        Вяземский выключил свой агрегат и вытер вспотевшее лицо.
        - Профессор уехал в город.
        Приблизившись, Богданов оглядел тележку, похлопал по ней рукой и поинтересовался:
        - Что за машинка?
        - Георадар, - ответил Вяземский. - По-другому - земляные очки. Позволяет обнаружить предметы под землей, при этом увидеть их контуры и глубину залегания. Например, сложенные из камней стены древних жилищ.
        - С такой-то машинкой вы быстро все откопаете, - сказал Богданов.
        - А вот это мнение дилетанта, - осадил его Вяземский. - Главные инструменты археолога - кисть, шпатель и совковая лопата.
        Ульяна тронула Богданова за руку:
        - Нам нужно идти.
        Чуть помедлив, он развернулся, прошел несколько шагов и процедил:
        - Вот ведь козел…
        Как и ожидала Ульяна, в мезонине многое изменилось: прибавилось битого цемента и поубавилось плитки. Теперь голландская печь стояла в первозданном виде - облицованная оригинальными изразцами.
        - Потери налицо, - сказал Богданов и поднял с пола забытую кем-то плитку. Покрутив ее в руках, показал Ульяне. - Смотри-ка, она пронумерована.
        - Тысяча сто сорок восьмая, - прочитала она и забрала у него плитку. - Думаю, номера на плитках для того, чтобы сложить их в нужном порядке.
        - Но, судя по тому, что пазл в кабинете коллекционера не сложился, на стену и печь их лепили произвольно.
        - Ничего не понимаю! - Ульяна тряхнула головой. - Зачем все так усложнять?
        Задумавшись, Богданов сунул руки в карманы брюк.
        - Пазл не сложился… - вполголоса пробормотал он. - И не сложится без тех плиток, что лежат в кабинете Качалина, и тех, что хранятся в сейфе. - Он оглядел стену, на которой осталось не больше двухсот плиток. - Надо бы их поберечь и при первой возможности снять самим. Есть у тебя такие специалисты?
        - Найдем. - Ульяна поняла, чего он хотел. - Завтра же пришлю двух человек.
        - Снабди их необходимым инструментом, - сказал Богданов. - А до тех пор прикажи Дюкову организовать здесь дежурный пост.
        - Как с языка снял. Только что об этом подумала. - Приблизившись к стене, Ульяна тронула кирпич, который чуть выступал и этим привлек внимание. Она слегка нажала на него, и кирпич задвинулся глубже, чем сидели в стене другие.
        - Дай-ка! - Богданов шагнул вперед, подцепил кирпич пальцами и вытащил его. Сначала он заглянул в открывшийся зев, а потом сунул туда руку. - Ого!
        - Что? - Ульяна застыла в ожидании.
        - Здесь что-то вроде тайника. - Он вытащил обрывок пожелтевшей газеты. Рассмотрев его, произнес: - Тысяча девятьсот шестнадцатый.
        Она констатировала:
        - Если в тайнике что-то и было, то это что-то нашел Конюхов.
        - Или те, кто сбивал плитки после него, - возразил Богданов.
        - Только не на этом участке. Его отработал Конюхов.
        На обратном пути в пансионат между ними чувствовалась какая-то недоговоренность. Ульяна опасалась, что Богданов захочет остаться у нее и ей придется отказать.
        Он и правда думал об этом, но не решился сказать.
        Проводив его, Ульяна отправилась в номер, легла на кровать и стала листать фотографии в телефоне. Найдя те, что сделала во время последнего визита в дом коллекционера, стала разглядывать разложенные плитки. Она продолжала листать снимки, словно ища подсказку. Наконец остановилась на одном крупном плане, захватившем две смежные плитки. На этом снимке свет от лампы лег так, что было особенно четко видно, как выпуклый рельеф на одной плитке продолжился на другой, словно был единым целым.
        «Так вот в чем тут дело, - догадалась Ульяна, и это было открытием, которого она ожидала. - Пазл сложится, как только все рельефы и выпуклости совпадут».
        Порывшись в снимках еще, она обнаружила на сложенных плитках очертания ворот, примыкавших к ограде. Для этого понадобилась изрядная доля фантазии, однако она была уверена в своей правоте.
        Сделав смелый, но долгожданный вывод, Ульяна тут же набрала номер Богданова:
        - Ты где?
        - Уже в Зареченске.
        - Послушай, Игорь! - В порыве эмоций она впервые за долгое время назвала его по имени. - Я поняла принцип пазла! Он сложится, когда совпадут нанесенные на плитках рельефы. И, наконец, главное: если мы их разложим в правильном порядке, то, скорее всего, получим карту усадьбы Тишь-на-Тоске, точную копию той, что украли вместе со шкатулкой.
        Она замолчала, ожидая реакции.
        - Мы ничего не разложим и не увидим, - мрачно изрек Богданов. - Только что сообщили, что квартиру Качалиных снова ограбили.
        - Что с плитками? - прошептала Ульяна пересохшими от волнения губами.
        - Их все украли.
        Глава 18
        Она была настоящей красавицей
        Охрана заступила на пост в мезонине тем же вечером, поэтому никаких загадочных огней ночью больше не наблюдалось.
        Утром Ульяна отправила в усадьбу двоих рабочих, чтобы те сняли оставшиеся плитки. Но ей позвонил Богданов и попросил повременить, ничего не объяснив.
        Он спросил:
        - Есть возможность обеспечить дежурство в мезонине на постоянной основе?
        - Круглые сутки? - уточнила Ульяна.
        - Двадцать четыре часа.
        - Думаю, обеспечим.
        - На посту должно быть два человека, с рацией и оружием.
        - Сделаем, даже если придется оголить другие посты, - пообещала она.
        - Спасибо. - Богданов сменил тон с полуприказного на почти домашний. - Обещаю, что это ненадолго.
        - Что с ограблением квартиры? Дора Моисеевна не пострадала?
        - По счастливому стечению обстоятельств она отдыхает в санатории. Все случилось в ее отсутствие.
        - Есть зацепки?
        - Соседка из квартиры напротив видела одного. Как раз перед тем, как он залепил глазок. Видать, рассчитывал, что все уже спят, и подошел к двери без маски. С ней работает художник, сегодня будет готов портрет этого типа.
        - На то, что это сработает, не надейся, - заметила Ульяна.
        - В том-то и дело, - безрадостно обронил Богданов.
        После этого разговора она отозвала рабочих и позвонила Дюкову:
        - Пост в мезонине ставим на постоянной основе.
        - Круглые сутки? - Степан повторил ее недавний вопрос и возмутился: - Но, Ульяна Сергеевна, людей и так не хватает!
        - Снимите с других постов, а туда поставьте.
        - Есть поставить, - уныло ответил Дюков.
        - И рацию дайте.
        - Есть дать рацию.
        - И оружие.
        Он мигом насторожился:
        - Все настолько серьезно?
        - Думаю, да.
        - Тогда для начала разрешите мне лично выйти на дежурство.
        - Когда?
        - Следующей ночью.
        - На ваше усмотрение. - Ульяна посмотрела на часы и заметила: - Меня не будет до вечера, еду в Зареченск. Буду нужна - звоните.
        - Разрешите выполнять?
        - Выполняйте.
        Встреча с Марковской была назначена в том же ресторане, где Ульяна встречалась с ее мужем. Она пришла туда первой и, усевшись за столик, заказала чашечку кофе.
        Марковская опоздала на пятнадцать минут, вбежала в зал и пронеслась по нему как вихрь. При первом же взгляде на нее было ясно, что эта невысокая хрупкая женщина - сгусток энергии, которая искрит и выплескивается при каждом удобном случае. Ее импульсивность удивляла, а скорость реакций обескураживала.
        - Здравствуйте! - Марковская плюхнулась на стул и бросила сумку на соседний. - Уже заказали?
        - Только кофе. Я пообедала.
        - А я голодная, как… - Не договорив, она вскинула руку. - Люся! Давай побыстрее, у меня мало времени!
        К ним тут же подскочила официантка с блокнотиком.
        - Слушаю, Лидия Петровна.
        Того, что заказала Марковская, хватило бы на троих. Ульяна поразилась, но виду не подала. В конце концов, энергия, которую тратила эта женщина, должна была восполняться.
        - Сколько у нас времени? - поинтересовалась Ульяна.
        - Максимум полчаса! - Марковская отломила кусок черного хлеба, посыпала солью и сунула в рот. - Вас интересует усадьба Тишь-на-Тоске?
        - Да, но не только. Также я интересуюсь личностью фабриканта Герасимова.
        - Раннюю историю - за борт? Я имею в виду строительство усадьбы и первого владельца графа Чернышева.
        - Меня интересует более поздний период.
        - Поняла. - Марковская перехватила у официантки тарелку с салатом, стала есть и одновременно говорить: - К тому времени, когда Герасимов купил усадьбу, она изрядно пообветшала. Разумеется, он сразу же затеял ремонт.
        - Герасимов был состоятельным человеком? - уточнила Ульяна.
        - Ого-го! Таких, как он, в те времена называли миллионщиками. Причем основная часть капитала досталась ему от отца. Ну и, разумеется, мануфактурные фабрики. Их было три, одна находилась в Зареченске. Теперь ее нет, сломали.
        - Дорого обошлась усадьба?
        - Герасимов купил ее за бесценок. Еще и торговался, жмотина!
        Ульяна внимательно слушала и, дождавшись паузы между блюдами, задала следующий вопрос:
        - Вы сказали, что в момент покупки усадьба находилась…
        - В запустении! - тут же подхватила Марковская. - И, нужно заметить, ее восстановление и ремонт стоили Герасимову в несколько раз больше той суммы, которую он заплатил при покупке. Когда я подбирала материал для статьи про усадьбу Тишь-на-Тоске, нашла много воспоминаний, мемуаров, газетных статей и финансовых документов того времени. Знаете, что удивило больше всего?
        - Что? - заинтересовалась Ульяна.
        - Герасимов, прижимистый и крайне расчетливый человек, буквально швырял деньги на ветер, если дело касалось вложений в обустройство усадьбы.
        - Я тоже столкнулась с этим, поработав в архиве, - вставила Ульяна.
        - Там вообще невероятно запутанная история, - продолжала Марковская. - По окончании изысканий у меня сложилось впечатление, что на протяжении десяти-двенадцати лет, начиная с тысяча девятьсот шестого года и до шестнадцатого, переустройство усадьбы не прекращалось. То стены ломали, то комнаты ремонтировали. В хозяйственном дворе Герасимов снес амбар. Потом там вырыли котлован, намереваясь перестроить конюшню, но так и забросили.
        - А что с котлованом?
        - Его зарыли. - Марковская сделала бутерброд с ветчиной и вновь окликнула официантку: - Люся! Компот принеси!
        - Как всегда? - осведомилась та.
        - Два стакана!
        Ульяна снова заговорила:
        - Если рассуждать о Герасимове, его личности, как бы вы его охарактеризовали?
        - Одним словом - самодур. Но чтобы понять его суть, стоит рассказать обо всем семействе. Папаша Алексея Григорьевича был тот еще гусь - наживался на военных поставках и спекулировал на Санкт-Петербургской фондовой бирже. При этом был поставщиком императорского двора и пособником казнокрадов. История рода Герасимовых начиналась в тамбовских лесах, где их предки промышляли разбоем, наживая начальный капитал. Потом мало-помалу выбились в люди, но принцип остался тот же: отобрать, обмануть, присвоить. Этот же метод с успехом применялся к родственникам и ближайшим членам семейства. Так и жили: крушили чужие жизни, убивали и сходили с ума.
        - Семейка Аддамс, - с чувством омерзения проговорила Ульяна.
        - Точнее не скажешь. - Марковская отвлеклась. Ей принесли компот.
        - Так что вы скажете про самого фабриканта Герасимова? - напомнила ей Ульяна.
        - Он был абсолютным продуктом своей семьи. Выгнал из дома сына, сжил со свету жену, женился на молодой и в результате оставил ее в нищете, без единой копейки, якобы за то, что она изменила ему с приказчиком.
        - Куда же он подевал свои капиталы?
        - В одной архивной газетке, кажется, за пятнадцатый год, мне попалась занятная статейка. В ней говорилось, что фабрикант Герасимов разорился. Но сначала снял со счетов деньги, продал все фабрики и укатил за границу.
        - Один? - уточнила Ульяна.
        - Одинешенек, - кивнула Марковская. - Где-то весной или же летом шестнадцатого года он вернулся в Россию и поселился в усадьбе Тишь-на-Тоске. В девятнадцатом году Герасимов умер, а усадьбу реквизировали.
        - Вы упомянули, что читали мемуары. В них было что-нибудь про Герасимова?
        - В одном из источников попалась забавная трактовка его поступков. Там была изложена версия, что Герасимов не терял своих денег, а, предвидя революционный переворот, весь капитал обратил в ювелирные украшения и спрятал на территории усадьбы - как говорится, на черный день. Его опасения оправдались, черный день наступил. Но самое интересное заключается в том, что, по мнению того же источника, Герасимов изощренно зашифровал место нахождения клада. Другой современник считал, что в конце жизни фабрикант сошел с ума. Якобы Герасимов сам ремонтировал свой кабинет и, несмотря на холод, не позволял прислуге топить голландскую печь.
        - История звучит как страшная сказка, - призналась Ульяна. - Теперь поди разбери, что здесь правда, а что выдумка.
        Лидия Марковская сдвинула стул, взяла сумку и вынула губную помаду. Накрасив губы на ощупь, спросила:
        - Еще есть вопросы?
        - Не могли бы вы попросить Леонида Аркадьевича договориться в архиве…
        - Не продолжайте! Сама договорюсь. Завтра же идите туда без опасений. Ну, а теперь прощайте!
        Марковская покинула ресторан так же быстро, как появилась.
        Ульяна подозвала официантку с тем, чтобы расплатиться, но та ответила, что за все уплачено. Момент оплаты ускользнул от ее внимания, и Ульяна сделала вывод: у Короленко здесь имеется безлимитный кредит, который он вряд ли планирует оплатить.
        Отъехав от ресторана, Ульяна свернула на дорогу, ведущую в пансионат. Но чем дальше она удалялась от Зареченска, тем сильнее хотелось туда вернуться. В конце концов Ульяна призналась самой себе, что хочет видеть Богданова, и повернула обратно.
        Богданов вышел из управления, как только она ему позвонила.
        - Поднимешься? Я закажу пропуск.
        - Здесь поговорим. - Она похлопала по сиденью. - Садись.
        Он сел, захлопнул дверцу и развернулся к ней:
        - Что?
        Лицо Ульяны порозовело, для нее были несвойственны подобные объяснения.
        - Послушай, Игорь… Я очень хорошо к тебе отношусь. Прости, если иногда бываю несправедлива по отношению к тебе.
        - Не стоит, Уля. Я хорошо тебя знаю.
        Было видно, что Богданов избегает выяснения отношений. Она тоже их не хотела.
        - Вот и хорошо. Новости есть?
        - Сегодня опрашивал друга Качалина. - Он уточнил: - Ну как друга… Скорее университетского товарища. Друзей у Качалина не было.
        - Что-нибудь рассказал? - поинтересовалась Ульяна.
        - Ничего существенного, но притащил с собой фотографию группы, снимались на пятом курсе, перед защитой.
        - Та-а-а-к, - в ожидании протянула Ульяна.
        - Свидетель показал мне виньетку с фото Качалина. Но меня заинтересовала другая…
        - Ну, говори!
        - Под ней стояла подпись: Головина Е. Ф.
        - Кружилиха?!
        - Должен заметить, что она была настоящей красавицей. Они с Качалиным учились в одной группе, значит, были знакомы.
        Ульяна тут же предположила:
        - Гипотетически Кружилиха могла быть причастна к его убийству.
        - Как нечего делать! - отозвался Богданов. - Только в деле есть еще одна интересная сторона. У этих двоих был один преподаватель, от которого они набрались вышеупомянутой латинской мудрости. Вот и ответ на твой вопрос.
        - Надо же, как просто все объяснилось. - Ульяна с усмешкой покачала головой. - А я-то напридумывала черт-те чего.
        Однако Богданов не считал, что все слишком просто.
        - С этим надо разобраться. Но лучше тебя с Кружилихой никто не поговорит.
        - Согласна.
        - И вот еще что… - Богданов вытащил телефон. - Пришел результат графической экспертизы. Эксперт составил примерный психологический портрет и дал поведенческий анализ того, кто написал записку Конюхову.
        - Читай! - поторопила его Ульяна.
        - Мужчина двадцати пяти - тридцати лет, - начал читать Богданов. - Обладает рассеянным мышлением и невниманием к деталям. Медлительный, утопает в мелочах, постоянно сомневается, взвешивает, долго не решается действовать. Не склонен к выполнению творческих задач. Пригоден для работы по алгоритмам и различным инструкциям. Скорее всего, имеет слабое здоровье или неразвит физически.
        Закончив, Богданов поднял глаза на Ульяну.
        - Это и есть наш убийца? - оторопела она.
        - Другого нет. Что имеем, то имеем. И, знаешь, я тут подумал… А может, это тот самый доходяга, которому Конюхов навалял на автостоянке?
        - Об этом стоит подумать. - Ульяна положила руки на руль. - Ну что ж, мне пора ехать.
        В пансионат она вернулась, когда начинало темнеть, зажглись фонари и по главной аллее прогуливались отдыхающие. Для того чтобы успеть к ужину, Ульяна припарковала машину у главного корпуса и быстрым шагом направилась в вестибюль. Там она неожиданно встретила профессора Збруева.
        - Добрый вечер, Лев Николаевич!
        - Помощник передал, что днем вы меня искали, - сказал профессор. - Надеюсь, вы не выселяете нас на улицу?
        - Об этом не беспокойтесь, - ответила Ульяна. - Свой срок доживете.
        - Так что вы хотели от меня, дорогая?
        - Хотела поинтересоваться, как идут дела на раскопках.
        - Вашими молитвами и с вашей помощью, любезная Ульяна Сергеевна. Есть интересные находки, однако работы - непочатый край. Необходим задел на будущий сезон. Как говорится, лето не вечно, вейте гнезда.
        Глава 19
        Зашифрованное место
        - Игорь… - Ульяна говорила сдавленным голосом, как будто стесняясь. - Не поздно?
        - Ты, наверное, шутишь? - ответил он. - Часа не прошло, как мы расстались.
        - Послушай, у меня к тебе есть просьба.
        - Ну, говори.
        - Нужно сделать официальный запрос в университет, где учились Кружилиха и Качалин, на предоставление списков преподавателей.
        - Которые учили этих двоих? - спросил Богданов.
        Ульяна подтвердила:
        - Хочу найти того латиниста.
        - Сама знаешь, что придется ждать. Такие документы хранятся в архиве.
        - Мне нужно срочно.
        Богданов хихикнул в трубку:
        - С этим не ко мне.
        - Что же делать?
        - Уля, честное слово, не знаю.
        - Ну хорошо. - Ввиду бесперспективности уговоров Ульяна сразу сдалась. - Если понадобится сделать запрос, я попрошу.
        Но тут ей пришла счастливая мысль.
        - Все! Пока! - Она прервала связь и тут же позвонила Марго.
        Та, сняв трубку, спросила:
        - С хорошими новостями?
        - Простите…
        - Увидела, что звонишь, и вдруг решила, что вы с Кириллом берете меня в компанию.
        - Вы про реконструкцию усадьбы? - сообразила Ульяна.
        - Про ее перестройку, - с вызовом уточнила Марго.
        - Видите ли, Маргарита Леонардовна, Кирилл сейчас в больнице. - Ульяна не стала уточнять, по чьей вине он заболел.
        - И что? - холодно проронила Марго.
        - Пока не было возможности обсудить ваш вопрос.
        - Вам бы поторопиться, - многозначительно проронила та.
        - Поторопимся, не волнуйтесь. - Не зная, как перейти к нужной теме, Ульяна неожиданно спросила: - У вас хорошая память?
        - С чего ты вдруг заговорила об этом?
        - К примеру, можете вспомнить своих одногруппников по университету?
        - Процентов восемьдесят, может, и вспомню. Не больше.
        - А преподавателей? - Подобравшись к главному, Ульяна с замиранием сердца ждала ответа.
        - То же самое.
        - Ну, например, назовите хотя бы несколько имен.
        - Да зачем тебе это?! - возмутилась Марго. - Что это за игра такая?
        - Пожалуйста, назовите хотя бы несколько имен.
        Марго рассмеялась.
        - Теперь и мне интересно, вспомню ли. - Она помолчала и стала перечислять: - Теорию и методологию истории читал Смышляев, практику вел Хоркин. Этнологию и социальную антропологию читал профессор Хорошилов. Археологию - женщина… Фамилию, пожалуй, не вспомню.
        - А практику? Кто вел практику?
        - Этого я хорошо помню. Невысокий, худенький ботаник, младший преподаватель.
        - Фамилия?
        - Збруев. Рассказывали, что он потом защитился и стал профессором.
        - Как его звали?
        - Леонид… Леонтий…
        - Лев?
        - Точно! Лев Николаевич, как Толстого.
        - Спасибо, Маргарита Леонардовна! Я потом позвоню. - Ульяна свернула разговор так быстро, что вопрос Марго «и все-таки в чем тут дело?» остался без ответа.
        Ульяна была готова поспорить, что в тот момент Марго назвала ее кретинкой или сумасшедшей.
        На следующее утро, едва проснувшись, Ульяна села в машину и поехала в Зареченск, чтобы вновь посетить архив. Вахтерша пропустила ее беспрекословно, даже не спросив, есть ли запись в читальный зал.
        Ульяна пришла к архивариусу:
        - Вы меня помните?
        - Простите? - он всмотрелся в ее лицо и нерешительно уточнил: - Вы от Леонида Аркадьевича? Да-да… Нам звонили. Посмотрите описи?
        - Нет, - решительно заявила Ульяна. - Мне нужен журнал регистрации.
        - Не знаю, смогу ли…
        Ульяна села возле него и очень спокойно сказала:
        - Давайте я посмотрю его здесь. Как только понадобится, сразу же верну.
        - Ну если только так.
        Завладев наконец журналом, Ульяна немедленно приступила к поиску. Переворачивала страницу за страницей, вчитывалась в фамилии посетителей. Наконец наткнулась на свою, чуть выше по списку стояла фамилия Збруева. Двигаясь дальше, точнее, удаляясь по времени, она обнаружила, что профессор побывал в архиве за два дня до нее. В итоге сделалось ясно, что за последние две недели Збруев трижды работал с документами. Изучив перечень выданных ему материалов, Ульяна поняла: ни о каких раскопках сорок восьмого года речь в них не шла. Все документы касались только усадьбы Тишь-на-Тоске. Среди них были те, что изучала Ульяна.
        Вывод напрашивался только один: профессор соврал, чтобы скрыть свой интерес к усадьбе Герасимова, и вся его деятельность была прикрытием истинных целей.
        Еще большее открытие ожидало Ульяну, когда она еще дальше углубилась в изучение журнала и двумя месяцами раньше обнаружила в списке фамилию Качалина, который запрашивал те же документы. Он видел счета-фактуры на фальшивые изразцы, а значит, сообразил, что каждая плитка была с особым рельефом. Сложенный воедино, он отображал карту местности с указанием местоположения клада. Качалин догадался первым, Збруев - вторым, а они с Богдановым плетутся в самом хвосте.
        В ее голове не укладывалось то, что профессор, заслуженный человек, причастен к убийству. Даже если его роль сводилась лишь к сокрытию истинных процессов, он был в сговоре и стал соучастником.
        - Вот все и сошлось… - пробормотала Ульяна.
        - Что вы сказали? - вскинул голову архивариус.
        - Нет, ничего. - Она захлопнула журнал регистрации и протянула ему. - Я закончила.
        Самым первым импульсивным желанием было поехать к Богданову и все ему рассказать. Однако Ульяна переборола себя, решив, что еще не все фигуры расставлены на ее шахматной доске. Для полного понимания ситуации ей нужен был еще один разговор. Она села в машину и поехала в пансионат.
        Машина Ульяны осталась на территории, но не на привычном месте, а ближе к калитке в заборе, которая вела к охотничьему домику. Трусцой она пробежала по лесу и, оказавшись у двери, заколотила по ней обоими кулаками.
        - Откройте!
        Из бани, что стояла поодаль, показалась Кружилиха с охапкой березовых веников. Танцующей походкой она подошла к дому.
        - Что случилось, Ульянушка?!
        - Это вы мне сейчас расскажете, - сурово пообещала Ульяна.
        В кухне, где, как обычно, пахло пирогами, хозяйка предложила:
        - Чайку горяченького? Пирожков?
        - Сядьте! - приказала Ульяна.
        - Сажусь. - Кружилиха послушно села рядом с ней.
        - Почему вы обманули меня?
        Вопрос, конечно же, не был понят.
        - В чем? - ласково поинтересовалась Кружилиха.
        - Зачем соврали, что познакомились со Збруевым недавно?
        - Вы о профессоре? - как будто бы догадалась та, хотя на самом деле было понятно, что тянет время.
        - О нем! Зачем вы соврали?
        Кружилиха положила руки на стол и стала медленно говорить, поглаживая рукой клеенку:
        - Ну, во-первых, я не врала. Просто не рассказала или, если хотите, скрыла. Это не преступление.
        - С какой целью?
        - А почему вы решили, что я должна выворачиваться перед вами наизнанку? Это моя жизнь, и мне решать, о чем стоит рассказывать. Может, все-таки пирожков?
        - Да ну вас с вашими пирожками! - обиженно отмахнулась Ульяна.
        - Ну что же вы, в самом деле? - Кружилиха придвинулась ближе и обняла ее. - Зачем же так переживать?
        - Зачем?! - Ульяна резко отстранилась и с вызовом спросила: - Знаете, что несколько дней назад был убит Качалин?
        - Ванечка? - ахнула женщина. Из ее глаз хлынули слезы. - Боже мой, какое несчастье! Сижу здесь в медвежьем углу, ничего не знаю. Как это случилось?
        - Я не могу разглашать детали, но если в общих чертах - преступники вломились в дом и зарезали его.
        - Ай-ай-ай! - Кружилиха вытерла слезы. - Какой был человек, мухи не обидит, а с ним такое сотворили. Кто это сделал?
        - Пока не знаю, - ответила Ульяна, понимая, что отчасти лукавит. - Расскажите, как и где состоялась ваша последняя встреча со Збруевым.
        - Пошла к реке, увидела его. Он меня, конечно, не узнал, лет тридцать не видел - с тех пор, как я отучилась, а он преподавал археологию. Молоденький был, чуть старше нас. Такой болтун и насмешник, не переговорить. Все фразами латинскими сыпал. Многие из них я до сих пор помню.
        - Как Збруев отреагировал, когда вас узнал?
        - Особой радости не выказал, скорее наоборот.
        - В чем это проявилось?
        - Сказал, что должен работать. Дал понять, чтобы я от него отстала. Я и ушла.
        - Больше не виделись? - поинтересовалась Ульяна.
        - Нет. - Кружилиха пожала полными плечами. - А зачем?
        - С Качалиным в последнее время виделись? - Ульяна зашла на следующий круг в расчете на интересную информацию.
        И не ошиблась
        - Да, - охотно поделилась Кружилиха. - Месяца три назад, может больше, случайно встретились в Зареченске. В юности мы с Ванечкой очень дружили. Он даже замуж меня звал.
        - Что ж не пошли?
        Кружилиха грустно усмехнулась:
        - Дурой была.
        Ульяна с пониманием отнеслась к ее сдержанности, не стала расспрашивать и вернулась к начатой теме:
        - О чем говорили с Качалиным?
        - Посидели в кафе, вспомнили студенческие годы. Поболтали о том о сем. Не помню, в какой связи, но речь зашла об усадьбе. Я, если вы не знаете, дальний потомок того самого фабриканта Герасимова, владельца усадьбы. Вот я и рассказала все, что знала.
        - Что именно? - насторожилась Ульяна.
        - Да ничего особенного! - отмахнулась Кружилиха.
        - И все-таки расскажите.
        - Знаю лишь то, о чем говорили в нашей семье: отец, тетки, дяди.
        - О чем же? - Ульяна буквально клещами вытягивала из нее каждое слово.
        - В основном про самого Алексея Григорьевича, - вздохнула Кружилиха. - Жестокий, безжалостный был человек. Своим богатством не воспользовался, умер в нищете и другим ничего не дал. Многие склонялись к мнению, что он тронулся умом. Нормальный человек так бы не поступил.
        - И что же, ближайшие родственники ничего не смогли предпринять?
        - Пытались разговорить его, узнать, куда подевал сокровища, но он только хвастался, что зашифровал это место, и поддразнивал: попробуйте, докопайтесь. А в чем зашифровал? Где? Поди разберись.
        - Может, просто все промотал? И нет никаких сокровищ? - предположила Ульяна.
        - Может, и так, - легко согласилась Кружилиха и поднялась. - Простите, Ульянушка, мне надо баню топить, скоро подойдут отдыхающие.
        - Еще один вопрос. - Ульяна тоже встала. - Знаете, где сейчас Конюхов?
        - Нет. - Кружилиха грустно покачала головой, и на ее глаза навернулись слезы. - Не звонил, не приезжал. Видать, забыл или с ним что-то случилось.
        Глава 20
        Тотальные результаты
        Богданов позвонил Ульяне ранним утром, когда она еще лежала в постели.
        - Спишь?
        - Сплю, - ответила она.
        - Сейчас коротко расскажу, и можешь досыпать.
        - Это вряд ли… Пора вставать.
        Ей было слышно, как Богданов прихлебывает что-то из кружки.
        - Если хочешь о чем-нибудь расспросить Качалину, часа через полтора приезжай, я буду с ней говорить у себя в кабинете по поводу второго ограбления квартиры. Вряд ли расскажет что-то новое, но, как говорится, попытка не пытка.
        - Она же была в санатории.
        - Вызвал на пару дней. К тому же ей надо утрясти вопросы с охранной сигнализацией. Представь себе, квартиру Качалиных до сих пор защищает лишь дверь. Такие-то ценности…
        - Ну хорошо, я приеду. - Ульяна протерла кулаками глаза и сладко зевнула. - До встречи.
        По дороге в Зареченск Ульяна думала о том, как лучше систематизировать и выстроить информацию, полученную за два последних дня, чтобы толково донести до Богданова. Конечно же, она ему доверяла, но ей не хотелось выглядеть дилетантом и оперировать непроверенными фактами.
        К тому времени, когда Ульяна вошла в кабинет Богданова, вдова Качалина была уже там и давала свидетельские показания. Перед ним лежал исписанный протокол.
        - Здравствуйте. - Ульяна присела на стул поодаль и кивнула Богданову: продолжай.
        - Припомните, пожалуйста, поточнее, когда состоялась их встреча? - Задавая вопрос Качалиной, он посмотрел на Ульяну и пояснил: - Речь идет о встрече мужа Доры Моисеевны с его университетским преподавателем.
        - Скорее, это была консультация, - уточнила Качалина. - Я точно слышала, как Иван сказал: «Мне нужна консультация». Встреча проходила в его кабинете, я подавала чай.
        - Когда это было?
        - Точно не скажу. - Она ненадолго задумалась. - Месяца два назад, весной. Но уже потеплело - в кабинете было открыто окно.
        - Что еще удалось узнать? - спросил Богданов.
        Женщина пожала плечами, но потом смущенно заметила:
        - Конечно же, я не имею такой привычки…
        - О чем вы?
        Она пояснила:
        - Подслушивать.
        - А в тот раз? - Богданов явно наталкивал ее на признание.
        - В тот раз постояла за дверью.
        - Вы совершили благой поступок.
        - Они говорили о поисковом оборудовании. - Дора Моисеевна чуть-чуть наклонила голову и доверительно посмотрела на следователя.
        - Из чего вы сделали этот вывод?
        - Я слышала слова: металлоискатель и георадар.
        - Ага… - Богданов посмотрел на Ульяну, и его взгляд был крайне многозначителен. Потом он вновь обратился к Качалиной: - После той встречи этот человек бывал в вашем доме?
        - Нет. - Дора Моисеевна отрицательно помотала головой. - Это был первый и последний раз. Потом, когда он звонил, Иван всегда просил меня взять трубку и сказать, что занят или болеет.
        - Стало быть, он звонил Ивану Васильевичу не раз?
        - Раза три, может, больше.
        - Он как-то представлялся?
        - Ну да. Фамилию называл, но я ее не запомнила. Иван тоже говорил: если звонит такой-то, скажи, что я умер. Это он шутил. А видите, все так и вышло.
        - Пожалуйста, постарайтесь вспомнить фамилию преподавателя, - попросила Ульяна.
        Качалина обернулась и с удивлением посмотрела на нее:
        - Да как же я вспомню, дорогая, если памяти совсем не осталось?
        - Простите.
        Богданов перевернул протокол, придвинул его Качалиной и положил рядом ручку:
        - Пишите в нижней части листа: с моих слов записано верно, мною прочитано. Дата и подпись.
        Она расписалась и взяла свою сумочку:
        - Я могу идти?
        - Нет, постойте. - Богданов выдвинул ящик стола и достал нарисованный карандашом портрет мужчины. Показал его так, чтобы Ульяна тоже могла видеть. - Никого не напоминает?
        - А кто это? - растерянно проронила Качалина.
        - Портрет составлен по описанию вашей соседки из квартиры напротив. Этот человек взломал дверь квартиры. Не исключено, что именно он убил вашего мужа.
        - Ох! - Дора Моисеевна запрокинула голову и схватилась за сердце.
        Ульяна вскочила и бросилась к ней, крикнув Богданову:
        - Позвони в «неотложку»!
        К счастью, все обошлось только водой и корвалолом, который нашелся в аптечке.
        Качалина не опознала человека на портрете, и ее отправили домой на такси.
        Ульяна взяла листок и вгляделась в черты лица предполагаемого преступника.
        - Ну что? - подошел к ней Богданов.
        Она задумчиво обронила:
        - Не пойму.
        - Чего?
        - Вертится какая-то мысль в голове, но за хвост никак не схватить.
        - Похож на кого-то?
        - Точно не скажу. Не могу привязать его ни к кому, хотя в лице есть что-то знакомое. Имеется словесное описание?
        - Считай, что нет. Соседка видела его через дверной глазок в течение нескольких секунд.
        - Возраст хотя бы определила?
        - Говорит, что молодой. Но для женщин ее возраста мы все молодые, даже сорокалетние.
        Ульяна положила портрет на стол и снова села, теперь поближе к столу.
        - Если хочешь знать, я не просто так приехала.
        Он усмехнулся.
        - Ну, говори, с чем пожаловала.
        - Я узнала, что профессор Збруев преподавал на курсе, где учились Качалин, Кружилиха и Марго.
        - Постой-постой… Не тот ли это профессор, что роется у тебя в усадьбе?
        - Тот.
        Следователь недоуменно покрутил головой:
        - Хорошая компания собралась. - Он вдруг умолк и удивленно взглянул на Ульяну. - Так, может, это он консультировал Качалина? - Богданов схватился за телефон, набрал номер и дождался, когда ответят. - Дора Моисеевна! Я насчет того товарища, фамилию которого вы забыли. Не Збруев, случайно? Спасибо.
        - Ну что? - спросила Ульяна.
        - Это был он.
        - Есть еще одна проверенная мной информация, - продолжила она. - Збруев рылся в архиве и просматривал те же документы, что и я. Все они касались усадьбы Тишь-на-Тоске. А за два месяца до него их запрашивал Качалин.
        - И тот и другой хорошо обучены работе с архивными документами. Это же их профессия, - сказал Богданов.
        - Я говорила с Кружилихой. Не так давно она встречалась с Качалиным. Это она подкинула ему фамильную легенду о сокровищах Герасимова и его зашифрованном послании.
        - Она здесь при чем? - хмуро спросил Богданов.
        - Дальняя родственница. Потомок, седьмая вода на киселе.
        Он глубоко вдохнул, похлопал себя по груди и шумно выдохнул, словно подводя черту.
        - Вот все и схлопнулось! Легенду о сокровищах фабриканта Герасимова запустила Кружилиха. Качалин отыскал прямые и косвенные подтверждения, проконсультировался у Збруева, возможно, не слишком распространяясь. Тот, смышленый и корыстный человек, по нескольким оброненным фразам догадался, о чем идет речь.
        - Все так, - согласилась Ульяна. - Но неужели все эти приличные с виду люди причастны к убийству Инютина? Как профессор архитектуры мог вляпаться в такое дерьмо?
        - Ты рассуждаешь как дилетант, - заметил Богданов. - На моей памяти все самые страшные преступления совершались именно такими людьми. В их арсенале интеллект и отточенный ум. Вкупе с беспринципностью и цинизмом такие преимущества дают тотальные результаты.
        - Хотелось бы знать, кто убил самого Качалина.
        - Неужто не догадалась? Кто-нибудь из их же компании. Легко угадать причину: Качалин, считая себя одиночкой, сказал «А», но не захотел объясняться дальше.
        - Мне не до конца ясна роль Конюхова, кроме того, что он по заказу Качалина сбивал плитки в мезонине. Что касается пресловутых сокровищ… - Ульяна встала, подошла к окну и, оглядев служебную парковку, продолжила: - Вообще-то, если хочешь знать мое мнение, - все это сказки. Фабрикант был просто сумасшедшим стариком. Промотал состояние, а потом сочинил историю про зашифрованный клад.
        - Он не был стариком, ему было всего сорок восемь лет. И, если хочешь знать мое мнение, я ему верю. - Богданов взял со стола протокол и сунул его в папку. - Доверимся знающим людям, которые, возможно, умнее нас.
        - Ты о ком?
        - Качалин и Збруев в своей области гуру.
        - Такое утверждение трудно оспорить. - Заметив, что Богданов посмотрел на часы, Ульяна спросила: - Спешишь?
        - Жду, - коротко ответил следователь.
        - Кого?
        Он уточнил:
        - Чего. Должны позвонить из аптеки, где приготовили пилюли для нашего растеряхи. Вернулся тот самый гомеопат, он ищет в записях данные пациента.
        Но Ульяне позвонили немного раньше. Увидев на экране имя Надежды, она приняла вызов и встревоженно спросила:
        - Что с ним?!
        - Ничего плохого! - радостно упредила та. - Кирилла перевели в палату. Еду к нему.
        - Я тоже! - Ульяна схватила сумочку и бросилась к выходу. - Где он лежит?
        - Первая кардиология, второй этаж, двести шестая палата.
        - Жди меня в вестибюле. Вместе пойдем.
        Богданов проводил ее взглядом, снял со спинки стула пиджак и, догнав в коридоре, сказал:
        - Я тебя отвезу.
        - Зачем? Я на машине.
        - Сяду за руль. Ты слишком взволнована, можешь накосорезить.
        И это действительно все упростило. Как только автомобиль въехал на больничную стоянку, Ульяна выскочила из машины.
        - Сумасшедшая! - крикнул ей вслед Богданов. - Буду ждать тебя здесь! Можешь не торопиться!
        Жена Кирилла была уже в вестибюле. Завидев друг друга, они бросились в объятья. Надежда зарыдала от счастья, отпустив свою боль, которая скопилась за эти несколько дней. Ульяна чувствовала, как в ее руках содрогается худенькое тело подруги.
        Им выдали два белых халата и бахилы. Не дожидаясь лифта, они поднялись на второй этаж и подошли к двери.
        - Иди первой, - прошептала Ульяна, и Надежда, толкнув дверь, вошла в палату.
        Переждав несколько минут, она тоже вошла. Кирилл был причесан, побрит и лежал в постели на высоких подушках. Рядом на тумбочке стояла бутылка с минеральной водой и стакан.
        - Здравствуй, брат. - Ульяна присела рядом с Надеждой, которая, улыбаясь, держала Кирилла за руку. - Ну и что ты придумал?
        - Как-то по-дурацки все вышло… - он виновато улыбнулся. - Как у тебя дела?
        - Обо мне потом! - Она говорила уверенно и на правах старшей сестры наставляла его на истинный путь: - Только попробуй теперь гореть на работе. Сама приеду и выставлю из кабинета!
        - Вот оно как! - расхохотался Кирилл.
        - Серьезно, Кирюша, - в разговор вступила Надежда, - тебе надо бережнее относиться к себе и своему здоровью.
        Он пообещал:
        - Я об этом подумаю…
        Ульяна смотрела на смеющееся, доброе лицо брата, и все внутри ее ликовало. Но он вдруг посерьезнел, его взгляд остановился на двери.
        Ульяна обернулась и увидела Марго. Та сделала шаг и выставила перед собой пакет с цветами и фруктами.
        - С успешным выздоровлением!
        Ульяна вскочила на ноги, как будто ее пронзил электрический заряд. Она заслонила своим телом брата и угрожающе двинулась на Марго.
        - Вон! И чтобы духу вашего здесь не было!
        Глава 21
        Таинственный абонент
        Ульяна вернулась в машину спустя полтора часа. Села и, насупившись, сказала:
        - Давай к управлению. Выйдешь там, а я поеду в пансионат.
        Богданов с подозрением вгляделся в ее лицо, потом решительно развернул Ульяну к себе:
        - Плакала?
        Ульяна молча кивнула и вытерла глаза.
        - Что случилось? - осведомился Богданов. - Что-нибудь с Кириллом?
        Она покачала головой.
        - Что тогда? Говори!
        - К нему в палату приходила Марго.
        - Вот стерва!
        - Она желает ему смерти, я это вижу. Не может простить из-за мужа. Уж лучше бы меня… - Ульяна вздрогнула, а потом икнула. - Нет у тебя воды?
        - Откуда? - Богданов развел руками. - Это твоя машина.
        Она снова икнула, потом еще и еще раз.
        - В больнице на первом этаже есть автомат. Купи мне воды.
        Богданов выскочил из машины и побежал к подъезду. Минуты через три вернулся темнее тучи, открыл бутылку и протянул Ульяне.
        - Я видел ее.
        Она жадно напилась и вытерла губы.
        - Кого?
        - Маргариту Фейгин.
        - Доконает нас окончательно, - вздохнула Ульяна и замерла в ожидании очередного приступа икоты, но его не последовало, и она повеселела. - Будем воевать! Что же еще делать?
        Богданов ничего не ответил, казалось, он о чем-то сосредоточенно размышлял.
        - Поехали? - напомнила Ульяна.
        Но он как будто ее не слышал.
        - Поехали!
        - Нет, не поехали, - ответил он с опозданием.
        - Почему? - Ульяна растерянно уставилась на него.
        - Мне позвонили из аптеки и назвали имя хозяина бутылька, который ты обнаружила на стоянке.
        - Мы его знаем?
        - Знаем, - кивнул Богданов. - По крайней мере ты. Я видел всего пару раз.
        - Кто он?!
        - Стас Лурье, дежурный портье в твоем пансионате.
        Услышав это имя, Ульяна обмякла.
        - Какое разочарование… Получается, его случайно выронил наш работник? - Проговорив последнюю фразу, она резко выпрямилась: - Постой! На записке обнаружили такие же отпечатки, что и на бутыльке с пилюлями! Значит…
        - По всему выходит, что записку мог написать твой портье, - договорил за нее Богданов. - Усачев уже в пансионате, снимает пальчики. Я позвонил Рудневой, она выдала ему предмет с отпечатками Лурье. Буквально через несколько минут Федор Кузьмич отправит их своим криминалистам, те сделают сравнительный дактилоскопический анализ, и все станет ясно.
        - Значит, ждем? - осведомилась Ульяна.
        - Ждем, - подтвердил Богданов и вдруг ударил по рулю.
        Ульяна вздрогнула - она впервые видела его в гневе.
        - Что?
        - Под носом был, гаденыш мелкий! А я его не заметил. - Он взял телефон, открыл результат графической экспертизы и прочитал: - «Мужчина двадцати пяти - тридцати лет. Обладает рассеянным мышлением и невниманием к деталям. Медлительный, утопает в мелочах, постоянно сомневается, взвешивает, долго не решается действовать. Не склонен к выполнению творческих задач. Пригоден для работы по алгоритмам и различным инструкциям. Скорее всего, имеет слабое здоровье или же неразвит физически». Это же вылитый Лурье! Да и ты тоже хороша! Ты-то его лучше знаешь! Он у тебя каждый день на глазах!
        Ульяна спокойно осведомилась:
        - Портрет у тебя с собой?
        - Откуда… - расстроенно протянул Богданов, потом вдруг вспомнил: - Есть в телефоне. - Он полистал фотографии и протянул телефон ей: - На, любуйся.
        Ульяна рассмотрела рисунок с максимальным увеличением, отдельно глаза, губы и нос, потом снова уменьшила.
        - Но ведь это не он!
        Богданов раздраженно ответил:
        - Старуха могла что-нибудь спутать или нафантазировать. - Он прислушался и отобрал у нее телефон. - Эсэмэска!
        Ульяна дождалась, пока откроется сообщение.
        - Ну что?
        - Это Лурье! Его отпечатки! - Богданов весь подобрался, на глазах превратился в сгусток энергии, быстро завел машину и тронулся с места. - Едем в пансионат!
        - Что ты задумал?
        - Давай набросаем план. Мне нужно, чтобы ты под благовидным предлогом вывела Лурье из здания и посадила в машину.
        - Что будет дальше?
        - Я увезу его в Зареченск, допрошу и задержу по крайней мере на двое суток.
        - А я?
        - Ты останешься в пансионате. Твою машину завтра пригонит Гаврилов.
        - Нет!
        - Что нет?
        - Я не останусь. Поеду с вами и буду присутствовать на допросе.
        Богданов упрямо набычился и заговорил монотонным, скучным голосом:
        - С точки зрения закона это неправомерно.
        - Прекрати! - Ульяна кинулась на него с упреками. - Кому ты рассказываешь! Забыл, с кем разговариваешь? Спроси меня, и я тебя научу!
        - Хватит-хватит! - Богданов расхохотался. - Что с тобой сегодня, Уля? То плачешь, то смеешься, то нападаешь.
        Сообразив, что он уже согласился, Ульяна расслабилась и насмешливым тоном заверила:
        - Я вся такая непостоянная. Внезапная и противоречивая.
        Добравшись до пансионата, Богданов не стал парковаться возле крыльца, остановив машину за углом. Там он дал последнее напутствие подельнице:
        - Приведешь его сюда, скажешь, что надо разгрузить машину, перенести вещи в апартаменты.
        - Ко мне? - задав этот вопрос, она, конечно, сглупила и тут же получила урок.
        - Да хоть к черту на рога! - воскликнул Богданов. - Какая тебе разница? Просто соври!
        Ульяна, конечно, обиделась, но виду не подала, проглотила эту обиду. Она вышла из машины и направилась в главный корпус. В вестибюле заметила Ольгу Францевну и, отведя ее в сторону, тихо сказала:
        - Сейчас я уведу Лурье. Найдите, кем его подменить.
        - Надолго? - понимающим тоном спросила Руднева.
        - До конца его смены.
        - Все поняла.
        Руднева отошла в сторонку, а Ульяна отправилась к ресепшену.
        - Стас!
        - Слушаю, - немедленно отозвался тот.
        - Нужна ваша помощь, идемте со мной. - Она махнула рукой и пошла к выходу. За спиной прозвучал голос Рудневой:
        - Ну что ж ты стоишь? Иди! Я тебя подменю.
        Ульяна не обернулась, но слышала: он следует за ней. На ступеньках крыльца Лурье ее обогнал.
        - Куда мы идем?
        - К моей машине. С заднего сиденья заберете кое-какие вещи и отнесете их в мои апартаменты.
        - Много их там?
        - Две сумки, самой мне их не поднять.
        - Да я же с радостью.
        - За эту радость я вам плачу, - жестко обрубила Ульяна и открыла заднюю дверцу. - Забирайте!
        Стас Лурье сгорбился, сунулся в машину, и оттуда послышался его удивленный голос:
        - А где же ваши сумки?
        Вместо ответа Ульяна втолкнула его в салон и захлопнула дверцу. Из-за угла молниеносно появился Богданов и влез с другой стороны.
        Щелкнули наручники, и раздался голос Лурье:
        - Что вы делаете?
        - Заткнись! - гаркнул Богданов и сел за руль.
        Ульяна забралась на пассажирское сиденье, после чего сработал центральный замок.
        Машина тронулась, и Стас Лурье зашебуршился на заднем сиденье.
        - Он кому-то звонит, - сказал Богданов, обращаясь к Ульяне. - Отбери у него телефон.
        Она обернулась назад и, нахмурившись, протянула руку:
        - Дайте сюда трубку!
        - Не имеете права! - взвизгнул Стас.
        - Трубку! - низким голосом проорала она.
        Дрожащей рукой Лурье протянул ей телефон и жалобно спросил:
        - Куда мы едем?
        На этот вопрос ему ответил Богданов:
        - В следственный отдел. Ты задержан за соучастие в убийстве.
        На этот раз Лурье проблеял тоненьким голосом:
        - Чего?..
        - Задержан, говорю! - крикнул Богданов и обратился к Ульяне: - Если уделает обивку, я оплачу.
        К допросу Стаса Лурье они приступили через час. К тому времени он пришел в чувство и сразу же заявил, что готов сотрудничать.
        - Все расскажу.
        - Рассказывай про записку, - велел Богданов. - Ты ее написал?
        - Я, - уверенно подтвердил Лурье. - Вот только с той записочкой неувязочка вышла…
        - Сначала скажи зачем? Какие дела у вас были с Конюховым? Кто еще состоял в вашей банде?
        - Банда? Какая банда? - Стас занервничал и засуетился. - Никакой банды не было. Я один.
        - Зачем написал записку? Что Конюхов должен был положить под Белую Голову?
        - Я же говорю, неувязочка вышла…
        - Хватит юлить! Отвечай на мои вопросы! - гаркнул Богданов. - Зачем писал Конюхову?
        - Меня попросили.
        - Кто? Имя, фамилия.
        - Откуда мне знать? - Лурье недоуменно пожал плечами. - Звонил один и тот же мужчина с разных номеров.
        - Сколько раз?
        - Точно не помню. Во всяком случае, не однажды.
        - Он попросил написать записку?
        - Он! Даже продиктовал. И велел передать отдыхающему.
        - Конюхову?
        - Ему. Только тут опять неувязочка вышла…
        - Хорош с неувязками! - приказал Богданов. - Теперь скажи, зачем согласился на это?
        - Он пообещал заплатить.
        - Заплатил?
        - Деньги сразу же упали на карту. Иначе бы не стал писать.
        Богданов обратился к Ульяне:
        - Запрос в банк вряд ли что-то прояснит. С чьей карты переводили - концов не найдем.
        - Согласна, но запрос все-таки сделай, - посоветовала она.
        Вернувшись к допросу, Богданов скомандовал:
        - Теперь рассказывай про неувязки.
        - Так я и говорю, - с большей охотой начал Лурье. - Он, этот мужчина, продиктовал текст записки и отключился. Записку-то я написал, а про то, что голова белая, начисто забыл. Вот и написал: «Следующей ночью, после двенадцати, все положишь под голову».
        - Что было дальше?
        - Еще одна неувязочка…
        - «Обладает рассеянным мышлением и невниманием к деталям», - с иронией процитировала Ульяна и, прикрыв глаза, покачала головой.
        - Давай продолжай, - распорядился Богданов, обращаясь к Лурье.
        - Написал записку, нашел номер Конюхова в программе расселения и подсунул под дверь. Вернулся я на ресепшен, а там меня поджидает отдыхающий, который перед выселением пришел заплатить за дополнительные услуги.
        - При чем здесь он? - усомнился Богданов.
        - Так это и был Конюхов!
        - И что?
        - Назвал он свой номер, тут я и понял, что дал маху - не под ту дверь подсунул записку. Пока рассчитал его, пока еще раз написал… - Лурье хитро улыбнулся. - Тут уж я не забыл про белую голову и не пошел к двери. Кто его знает, вернется ли, если рассчитался? Короче, догнал его уже за КПП, на стоянке. Вручил записку, он прочитал и давай меня колотить. Еле вырвался!
        Ульяна глянула на Богданова, и по ее многозначительному взгляду было понятно, что она объяснила для себя происхождение бутылька с пилюлями - Лурье потерял его во время драки с Конюховым.
        - Говорите, говорите. Что было дальше? - спросил Богданов.
        - Я от него сбежал.
        - Еще какие задания выполняли? О чем вас просил тот мужчина?
        Прежде чем отвечать, Лурье манерно помолчал, но спустя мгновенье снова заговорил:
        - Он попросил меня украсть с кухни нож.
        - Любой или конкретный?
        - Конкретный. - Послушно склонив голову, Стас аккуратно выговаривал слова, как будто их взвешивал. - Нож с отпечатками пальцев шеф-повара Клевцова.
        - Вы спросили, зачем ему нож?
        Лурье стеснительно посмотрел на Богданова.
        - Он перечислил деньги…
        - Понятно, - скривился следователь. - Деньги не пахнут. Давайте дальше.
        - Я пригляделся, поспрашивал, где шеф-повар хранит свой нож. Ночью, во время дежурства, взял ключи от кабинета Клевцова и украл его.
        - Кому отдали нож?
        - Никому. Мне приказали завернуть его в газету и в указанное время бросить в мусорную урну.
        - В какую именно?
        - У входа в главный корпус за углом, если сразу повернуть налево.
        Ульяна с Богдановым снова переглянулись: есть привязка - в той самой урне нашли телефон Конюхова.
        Воодушевленный этим открытием, Богданов спровоцировал Лурье.
        - Зачем выбросил телефон?! - спросил он с наездом.
        - Какой телефон? - испуганно взвизгнул Стас.
        - Тот, что ты забрал у мертвого Конюхова!
        - Я не забирал! Не брал никакого телефона!
        И тут с ним заговорила Ульяна:
        - Почему ничего не рассказал, когда я про Конюхова спрашивала? Неужели не понял, что вляпался в дерьмо и надо спасать свою шкуру?
        Вздохнув, Лурье жалобно посмотрел на нее.
        - Подумал, может, еще заплатят.
        Глава 22
        Ломовой провинциальный расчет
        Дверь открылась, и в кабинет Богданова сунулся здоровенный оперативник.
        - Товарищ капитан, доставили.
        - Ведите ее сюда, - распорядился Богданов и принял вид крайне занятого человека.
        Через минуту в комнату ворвалась Маргарита Фейгин, на ее руке висел оперативник, пытаясь притормозить.
        - Ты что себе позволяешь, мерзавец! - Марго ринулась к Богданову, но оперативник ее задержал.
        - Садитесь, - сказал Богданов, не отрывая глаз от бумаг. - А ты, Гаврилов, свободен.
        Тот усомнился:
        - Как бы чего не вышло. Дамочка с характером.
        Богданов пообещал:
        - Иди, я сам отобьюсь.
        Дверь за Гавриловым закрылась.
        Марго с возмущением выпалила:
        - Как ты посмел?! Ты хоть понимаешь, кто я и кто ты? Да стоит мне лишь пальцем пошевелить, тебя тут же выгонят с работы. А потом тобой займется прокуратура.
        Богданов хранил молчание и только перелистывал документы.
        - Послушай, ты… - проговорила Марго. - Думаешь, я забыла, что ты упек моего мужа в тюрьму? - Не дождавшись ответа, она продолжила: - Вытащить меня из квартиры в выходной и силком притащить в твой гадюшник!
        - Поаккуратнее… - тихо сказал Богданов. - Вы в следственном отделе.
        - Ну ничего… - зло прошипела Марго. - Я на тебе отыграюсь.
        - Удалось позвонить кому надо?
        - Твои гориллы забрали мой телефон!
        - Это хорошо. - Он отодвинул документы и положил перед собой два толстых тома. - Значит, поговорим в тишине, так сказать, доверительно.
        Богданов осознавал всю тяжесть совершенного поступка. Он только что пошел ва-банк и нарушил закон. Если что-то пойдет не так, ему светил реальный и немаленький срок.
        - Хрен тебе, а не разговор! - крикнула Марго.
        - Так, значит, прокуратура… - Богданов чуть помолчал, поднял на нее глаза и продолжил: - Нет, дорогая Маргарита Леонардовна. Прокуратура скорее займется вами.
        Она сверкнула глазами и выпалила:
        - С какой это стати?
        - Фамилия Мурашов вам знакома?
        - Мой бывший заместитель? - Марго заметно насторожилась.
        Богданов положил руку на верхнюю папку:
        - Как думаете, что здесь?
        - Не знаю!
        - Это уголовные дела, в которых вы, уважаемая Маргарита Леонардовна, проходите как обвиняемая. Если вдруг забыли, то я уточню: финансовые махинации, хищения из бюджета, мошенничество и злоупотребления. Весь букет, который, как я полагаю, и сейчас цветет пышным цветом.
        - Эти дела закрыты! - холодно отчеканила Марго.
        - Ошибаетесь, любезная Маргарита Леонардовна. Следствие по ним приостановлено, а это далеко не одно и то же.
        Марго приосанилась и приняла отстраненный вид:
        - К чему это все?
        - Мною написано заявление об отмене постановления о приостановке расследования этих двух дел. - Богданов протянул печатный листок с его подписью.
        Покосившись, она спросила:
        - Какие основания?
        Он охотно ответил:
        - На основании вновь открывшихся обстоятельств.
        Марго опустила голову и зло прошептала:
        - Мурашов…
        - В точку, - усмехнулся Богданов и положил перед ней еще один лист, на этот раз копию. - Бывший заместитель дал на вас показания.
        Марго внимательно прочитала рукописный текст и зафиксировала взгляд на подписи.
        - Вот сволочь. - Она подняла глаза на Богданова. - Как тебе удалось?
        Он глубокомысленно хмыкнул и улыбнулся:
        - Есть рычаги воздействия.
        - Да ты хоть понимаешь, с кем связался? - зловещим шепотом просвистела Марго. - Не успеешь повернуться, как я тебя уничтожу.
        - Мне плевать! - задорно выкрикнул он. - Возобновлю расследование, вытащу вас на солнышко, напишу информационные письма, в том числе губернатору области. Ну а там посмотрим.
        Марго Фейгин раскрыла сумочку, вынула сигареты и, не торопясь, распаковала пачку. Заметив удивленный взгляд Богданова, с вызовом спросила:
        - Что?!
        - Красивая пачка - девушка-блондинка с цветком, да еще и в майке.
        Она поглядела на сигареты и поморщилась:
        - Это не цветок, а разорвавшийся салют. Держала на всякий случай, кому-нибудь подарить. Курить хочу и айкос дома забыла.
        Богданов поднялся с кресла и открыл окно.
        - Курите.
        Марго прикурила от огонька зажигалки, которую он поднес, вдохнула дым и прищурилась:
        - Чего ты добиваешься?
        - В глобальном смысле? - поинтересовался Богданов и тут же ответил: - Справедливости.
        - Брехня! - Марго выпустила дым и снова затянулась. - Зачем попер на меня?
        - Откровенно? - Богданов сел на свое место. - Ломовой провинциальный расчет.
        - Расшифруй, - лаконично приказала Марго.
        - Баш на баш. Я не возобновляю расследование. Вы забываете про «Технопласт», но при этом получаете свои дивиденды. А также отказываетесь от участия в реконструкции усадьбы Тишь-на-Тоске и…
        - И?.. - Марго удивленно замерла.
        - И мы с вами расстаемся лучшими друзьями без претензий друг к другу. - Он хлопнул рукой по материалам уголовного дела, подняв облачко пыли. - А это я возвращаю в архив.
        - А-а-а… Я все поняла! - Марго с улыбкой прищурилась. - Еще тогда, год назад, я заметила, что ты волочишься за Улькой.
        - Что есть, то есть, - без обиняков признался Богданов. - Волочусь.
        - И что же? Весь этот спектакль ты устроил из-за нее?
        - Она того стоит.
        Чуть помолчав, Марго затушила сигарету и коротко бросила:
        - Договорились.
        - Вот и славно. - Богданов собрал разбросанные листки, стряхнул окурок и пепел в мусорку.
        - Могу тебе доверять? - осведомилась Марго.
        - Умею держать слово.
        - Показания Мурашова отдашь?
        Богданов вежливо улыбнулся:
        - Пускай останутся у меня.
        Сообразив, что большего ей не получить, Марго поднялась со стула:
        - Меня отвезут домой?
        Богданов крикнул:
        - Гаврилов! - И, когда тот вошел в кабинет, распорядился: - Отвезите Маргариту Леонардовну домой. И да! Верните ей телефон.
        Направляясь в свой кабинет, Ульяна пересекла вестибюль, вошла в коридор и там столкнулась с Ольгой Францевной, которая, смущаясь, спросила:
        - Ульяна Сергеевна, мне бы хотелось знать, когда вернется Лурье?
        - Не скоро, - ответила она. - Найдите ему замену.
        - Станислава посадили в тюрьму? - трагически прошептала Руднева.
        - Его задержали.
        - Что же он натворил?
        - Не могу сказать. Тайна следствия.
        - Поняла. - Ольга Францевна развернулась, чтобы уйти, но в тот же момент к ней подбежала горничная.
        - Он уехал!
        - Когда? - строго спросила Руднева.
        - Только что!
        - Полотенце так и не отдал?
        - Нет.
        - Номер хотя бы сдал?
        - Какое там! Собрался - и ходу.
        - Напомни его фамилию.
        Девушка достала из передника блокнотик и прочитала:
        - Георгий Вяземский! - Она подняла голову и зачастила: - И, главное, такой молодой и такой нахальный!
        Ульяна задержалась:
        - Это случилось в тридцатом?
        - Нет, в седьмом! - ответила горничная.
        Ульяна помолчала, а потом уточнила:
        - Вяземский - археолог. Все археологи живут в тридцатом.
        Руднева развела руками и недоуменно заметила:
        - Впервые об этом слышу. У Вяземского послезавтра заканчивается срок путевки. Но он съехал сегодня. Хорошо, что Ирина заметила, как он выходит из номера с вещами.
        - Я ему говорю: съезжаете, значит, сдайте номер. Так положено. А он мне - отстань. Тогда я говорю: подождите, белье пересчитаю. Вошла в номер, проверила - одного полотенца не хватает.
        - Ирина тут же позвонила мне, - продолжила Руднева. - Я посоветовала спросить у отдыхающего…
        - Вяземского, - подхватила Ирина. - Я выхожу из номера, а его и след простыл.
        - Ясно, - мрачно обронила Ульяна и, развернувшись, направилась к выходу.
        По дороге к усадьбе она позвонила Богданову:
        - Послушай, Игорь, тут вот какое дело. Вяземский, помощник профессора…
        - Кто-кто?
        - Тот археолог, что нахамил тебе возле усадьбы.
        - Я понял, тот самый козел, который назвал меня дилетантом.
        - Он не проживал вместе с археологами. Вяземский заселился в пансионат до того, как они приехали, и за несколько дней до исчезновения Конюхова.
        - Упс! - Было слышно, что Богданова взволновала эта новость. - Где он сейчас?!
        - Уехал сегодня, за два дня до окончания путевки.
        - Упс… - повторил Богданов, но уже с меньшей энергией. - Быстро беги к раскопкам и посмотри, все ли на месте. Меня интересует профессор!
        - Уже бегу! - запыхавшись, проговорила Ульяна. - А ты пока посмотри на портрет.
        - Зачем?
        - Да это же Вяземский!
        - Подожди… - Богданов ненадолго замолчал, а потом растерянно проронил: - Точно - он. Как же мы проглядели…
        - Меня сбила с толку его шевелюра. Он блондин, а в карандаше не понять. Поэтому не узнала. Богданов! Ты меня слышишь? - Ульяна на бегу посмотрела на экран телефона. - Нет связи. Ну, Дюков, когда-нибудь я тебя убью!
        К усадьбе она прибежала почти без сил, увидела опустевшие раскопки и брошенные тачки для перевозки земли. Ни одного человека из экспедиции там не было.
        Навстречу ей из дома вышел охранник:
        - Здравствуйте, Ульяна Сергеевна! Вы что-то хотели?
        - Где археологи?
        - Сегодня их не было.
        Развернувшись, она бросилась к тридцатому коттеджу. На том же месте, где в прошлый раз пропала связь, ей поступил звонок.
        Она ответила, изнемогая от усталости:
        - Богданов! Связь оборвалась, извини. На раскопках нет никого. Бегу к ним в коттедж.
        - В Москве на Курском вокзале задержан Конюхов, - сказал Богданов. - Он хотел уехать во Владимир на электричке. Ориентировка сработала.
        - Реально? Или ты пошутил?
        - Мне не до шуток. Его скоро доставят сюда.
        - Хочу присутствовать на допросе!
        Он сразу же согласился:
        - Приезжай. Куда ж без тебя. Буду допрашивать в кабинете. Но только сначала отзвонись, что там в коттедже.
        - Будет сделано. - Ульяна отключилась и начала подниматься в горку.
        Этот подъем отнял у нее последние силы. В перелесок она вошла на последнем издыхании и остановилась, чтобы чуть-чуть отдохнуть. Схватившись за правый бок, Ульяна согнулась и уткнулась взглядом в траву.
        - Что это вы, Ульянушка? - раздался рядом голос Кружилихи. - Вам помочь? Виданное ли это дело, чтобы директор пансионата бегала как савраска. Не бережете вы себя, дорогая.
        Ульяна распрямилась и увидела ее саму. С охапкой березовых веток в руках Кружилиха была необычайно хороша: в простом голубом платье, усыпанном белоснежными пионами.
        - Спешу… - объяснила Ульяна и, поколебавшись, сказала: - Конюхов жив. Его задержали и сейчас привезут к Богданову.
        - Ох! - Кружилиха уронила ветки и медленно осела на траву.
        Теперь переполошилась Ульяна.
        - Елизавета Федоровна! Вам плохо?
        Та прошептала:
        - Это я так… От радости…
        - Позвоню Рудневой, она кого-нибудь пришлет, вам помогут.
        - Не стоит. Идите, куда вам надо, Ульянушка. Я здесь немного посижу, ветки соберу, да и подамся к себе.
        - Если будет плохо, звоните! - предупредила Ульяна и побежала к пансионату.
        Еще издали, не добежав до тридцатого коттеджа, она заметила слоняющихся без дела студентов. Кто-то бродил среди деревьев, один парень, сидя на крыльце, бренчал на гитаре.
        - Где Лев Николаевич?! - крикнула она.
        Ей ответила девушка, оказавшаяся ближе других:
        - Да мы и сами не знаем. Утром собрал свои вещи и уехал. Мы здесь одни.
        - А Вяземский? Где младший научный сотрудник?
        - Этого мы тоже не знаем. Кто-то видел, как он грузил на машину поисковое оборудование.
        - Когда это было?
        - Сегодня утром, три часа назад.
        - Спасибо! - Ульяна развернулась и побежала в другую сторону. Наконец пришло второе дыхание, боль в правом боку исчезла, и ноги сами понесли ее к главному корпусу.
        Добежав до своей машины, она быстро села за руль, но прежде, чем тронуться, позвонила Богданову:
        - Они сбежали!
        - Оба? - спросил он.
        - Да! - Ульяна вытерла пот с лица подолом платья, не отнимая телефона от уха.
        В трубке послышался голос Богданова, но он обращался не к ней:
        - Гаврилов! Быстро подрывайся, бери группу захвата и дуй по адресам. Берем Збруева и Вяземского. Звони администратору пансионата Рудневой. Она даст их адреса.
        Потом он спросил:
        - Ты еще здесь?
        - Да, - ответила Ульяна. - Я еду к тебе.
        Глава 23
        Соучастница
        Конюхов сидел посреди кабинета чернее тучи. На его руках красовались наручники. Это был уставший плотный мужчина с обычной внешностью работяги. Обернувшись на звук открывшейся двери, он смерил Ульяну взглядом.
        Богданов курил у окна. Выбросив на улицу сигарету, он разрешил:
        - Проходи, Ульяна.
        - Давно начали? - спрашивая, она не отрывала взгляда от Конюхова.
        - Только что.
        Ульяна прошла в глубину помещения и села так, чтобы видеть лицо Конюхова. Поймав себя на мысли, что он вызывает в ней жалость, она одернула себя, и ее лицо приняло нейтральное выражение.
        - Рассказывайте, Конюхов. - Богданов сел на свое место и вытащил из папки бланк протокола. - Как докатились до жизни такой, что вас с собаками по всей России искали?
        - Скажете тоже… - Конюхов шевельнулся и неловко поежился.
        - С какой целью приехали в пансионат «Орион»?
        - Качалин купил путевку, вот и приехал.
        - Я спросил не кто вам путевку купил, а что вы собирались там делать.
        - Да вы наверняка уже знаете…
        - А теперь от вас хотел бы услышать. - Богданов взял ручку и попробовал ее расписать. - Ах черт! - Он отшвырнул ее и достал из ящика стола другую. - Слушаю!
        - Качалин попросил снять плитку в заброшенном доме, - сказал Конюхов.
        - Для чего, объяснил?
        - А мне это незачем знать. Он заплатил аванс, я согласился. Две недели в пансионате, не клят, не мят. Работа не особо тяжелая. Оторвал пятьдесят штук, отвез, получил деньги. Жить можно.
        - Домой к нему привозили?
        - Куда же еще…
        - Жена Качалина вас не опознала.
        - Так я приезжал, когда ее не было. Иной раз в машине подожду, пока из подъезда выйдет. Так приказал Качалин.
        - Как вы с ним познакомились? - спросила Ульяна.
        Конюхов уткнулся глазами в пол и тяжело вздохнул, как будто о чем-то сожалея.
        - На сайте меня нашел. Я там имею собственный профиль как плиточник и строитель.
        - Ну хорошо, - продолжил допрос Богданов. - Качалин вас нанял, вы начали снимать плитку и отвозить ему. Но потом что-то пошло не так? Верно?
        - Это уж точно! - Конюхов недовольно крякнул, взглянул на потолок и заерзал на стуле. - Точнее не скажешь.
        - Что именно? Расскажите.
        - Когда я снимал плитку со стены, наткнулся на кирпич, который вынимался. Там, в нише, я нашел газетный сверток, в котором были три перстенечка, браслет и две брошки. Я сразу понял, что они золотые, и сдуру поперся к оценщику.
        - В Зареченск? - уточнила Ульяна.
        - В Москву.
        - Не собирались отдавать драгоценности Качалину?
        На этот вопрос Конюхов отреагировал с возмущением:
        - Что я, дурак? - Но потом, опустив голову, он протянул: - Хотя лучше бы отдал.
        - Почему? Объясните.
        - Буквально через день после того, как я отыскал сверток, мне позвонили с неизвестного номера.
        - Кто?
        - Какой-то мужик.
        - Что сказал?
        - Он знал о кладе и предложил поделиться с ним.
        - Много запросил?
        - Все. Иначе, сказал, убьет.
        - Что вы ему ответили? - спросил Богданов.
        - Послал на три буквы. Он еще раза два звонил, с разных телефонов, конечно. Ну, я как голос его услышу, сразу давал отбой. Тут и началось… Как-то пришел поздно вечером в усадьбу, захожу в дом, а меня доской по башке - хрясь! Ну пролежал до утра. Утром очухался, смотрю, все карманы вывернуты, подкладка в сумке порезана. Подошвы и каблуки на ботинках и те оторваны!
        - Номер ваш не обыскивали?
        - Однажды показалось. Но я же не дурак, чтобы драгоценности там держать.
        - А где вы их прятали? - как будто между прочим спросил Богданов.
        Казалось бы, простой вопрос вогнал Конюхова в долговременный ступор. Минуты через две он покачал головой:
        - Как хотите, но этого не скажу. Рассказывать дальше?
        - Давайте.
        - С тех пор в тот дом, на работу, стало быть, начал ходить с большим молотком.
        - Помогло? - сочувственно поинтересовалась Ульяна.
        - Ни черта! В лесу подкараулили, избили, отпинали, нож приставили к лицу и пообещали глаза вырезать. Ну я и согласился, сказал, что все им отдам. Они, конечно, сразу хотели все получить, но я-то знал: как только отдам драгоценности, меня сразу же убьют. Так и сказал им: как хотите, но только принесу в условленное место и там положу. А нет, хоть режьте, но ничего не получите.
        - Согласились?
        - Куда бы они делись! Сказали, жди указаний, положишь, куда скажем. Сначала я хотел сбежать. Потом подумал: все равно найдут, а так остается шанс.
        - И вы стали ждать указаний? Расскажите об этом подробнее.
        - День прошел, два… Как-то вечером, перед самым отъездом из пансионата, пошел к машине. Догоняет меня этот, со стойки, тощенький такой пацаненок, и записку в руки сует. Ну, включил я фонарик, прочитал ее да и вломил как следует этому дрищу, чтоб не ходил шестеркой.
        Богданов долго записывал, потом оторвался от протокола и распорядился:
        - Продиктуйте мне текст записки.
        - А то вы не знаете!
        - Диктуйте! - с нажимом повторил следователь.
        Конюхов скривился так, как будто увидел крысу, но все же продиктовал:
        - Этой ночью, после двенадцати, все положишь под белую голову.
        Богданов старательно записал его слова в протокол, не забыв поставить кавычки.
        - Что было дальше?
        - Белая голова… Черт его знает, что это? Я же не местный. Пошел к Инютину, в тот вечер на КПП он дежурил.
        - Откуда знаете его?
        - Года два назад на одном заводе вместе в охране работали. Как только приехал в пансионат, смотрю - а на воротах Инютин дежурит. Ну, поговорили: здравствуй, как дела, давненько не виделись. Заходил иногда к нему. Как-то раз он ко мне заглянул. - Конюхов опасливо покосился на Ульяну. - Без бутылки обошлось. Так посидели, поговорили о том, о сем.
        - Вернемся к нашей последовательности, - остановил его Богданов. - После того, как вы побили Лурье…
        - Кого? - с подозрением прищурился Конюхов.
        - Того дрища с регистратуры.
        - А-а-а…
        - После этого вы пошли к Инютину на КПП.
        - Сказал ему, что есть одно дело, - подхватил Конюхов. - Заодно спросил, что это за белая голова. Он объяснил. Я сразу по-быстрому смотался туда. Огляделся, пошарился вокруг. Никого не заметил, но у самого поджилки тряслись.
        - Почему?
        - Чувствовал, что живым мне оттуда не уйти. Я же эти побрякушки нашел. А эти двое, по всему видно, - живодеры. Что я им? Тьфу и размазать.
        - Когда они напали на вас в лесу, лица видели?
        - Темно было, не разглядел.
        - Давайте дальше! - сказал Богданов и приготовился записывать.
        - Вернулся я к воротам, пошел к Инютину, спросил: завтра работаешь? Работаю, говорит. Я ему: когда твоя смена заканчивается? Он отвечает: в двенадцать ночи. Тогда я ему и предложил заработать. Он согласился.
        - Поконкретнее, пожалуйста.
        - Попросил его положить под голову драгоценности.
        Рука Богданова замерла, он поднял голову.
        - Сам, значит, побоялся, а человека послал на верную смерть? Ну ты и сволочь!
        - Игорь… - тихо проронила Ульяна и тут же задала Конюхову свой вопрос: - Какие инструкции дали Инютину?
        - Все объяснил. Денег дал. Драгоценности загодя в коробку сложил, замотал как следует. Коробку - в сумку и в багажник. Это еще с вечера. Ключи от машины Инютину вручил. К голове после смены велел ехать на такси.
        - Тогда зачем ключи?
        - Сумка в багажнике лежала. Коробку с собой на пост Инютин не взял, их там проверяют.
        - На следующий день, после выселения, куда вы отправились? - спросила Ульяна.
        - В город уехал! - выпалил Конюхов, но по его лицу было видно - соврал.
        - Ну, предположим, - подключился Богданов. - На чем?
        - На попутке. - Наконец Конюхов приступал к самому главному, он раскраснелся и занервничал. - В девять вечера, как стемнело, сам приехал на место к Белой Голове. Выбрал укромное местечко и спрятался. Часов в одиннадцать пришли эти двое и залегли неподалеку от меня. - Он вытер вспотевший лоб рукавом. - Не поверите! Я даже дышать боялся!
        - Инютин когда пришел?
        - Около часа ночи. Я к тому времени вымок и замерз. Те двое тоже, слышал, как они матерились.
        - Инютин пришел к Белой Голове около часа ночи, - записал Богданов.
        - Зачем-то приперся с сумкой. Вытащил из нее коробку, сунул под голову и тикать.
        - Ну а что эти двое?
        - За ним, конечно. - Конюхов отвернулся и уставился в угол. - Слышал, как Инютин кричал. Короче - зарезали его.
        - Так.
        - Потом они вернулись, забрали коробку и тут же распотрошили. Ржали как сумасшедшие.
        - Все отдали им?
        - Я же не камикадзе. - Конюхов вздохнул и продолжил: - Короче, понял я, что дорога мне одна - до скончания века прятаться. Они же меня мертвым посчитали.
        - Где прятались?
        Это был второй вопрос, вогнавший Конюхова в ступор, который продлился еще дольше первого. Выйдя из него, он ответил:
        - Хоть режьте, не скажу.
        - Заявление на увольнение за Инютина вы написали?
        Конюхов стыдливо опустил глаза.
        - Был такой грех.
        - Свой телефон куда дели?
        - Выбросил.
        - Это неправда! - возразила Ульяна. - Вы не могли его сами выбросить. У вас на территории пансионата есть сообщник.
        В этот же момент Богданову позвонили по внутреннему телефону, и он по ошибке включил громкую связь.
        - Проходная, дежурный офицер Калмыков. Товарищ капитан, тут до вас гражданочка прорывается.
        - Кто такая? Фамилия?
        Было слышно, что офицер отстранился от трубки и стал кого-то подзывать:
        - Идите сюда! Гражданочка! Фамилию подскажите! Чью-чью! Вашу, конечно!
        Не выдержав этих пререканий, Богданов прорычал:
        - Пропустите ее! - и влепил трубку в аппарат.
        Все трое притихли в ожидании гражданочки. Конюхов сгорбился на своем стуле, Ульяна и Богданов смотрели на дверь.
        Та вдруг распахнулась, и в кабинет влетела Кружилиха. Она раскинула руки и бросилась к Конюхову:
        - Максим!
        Он резко встал и принял ее в объятья.
        Проплакавшись, Кружилиха ринулась на Богданова:
        - Арестуйте меня!
        - Вы в своем уме, Елизавета Федоровна? - поинтересовалась Ульяна.
        - Я прятала Максима в своей комнате! У меня он хранил ценности! Его телефон выбросила тоже я!
        - Стоп! - Ульяна встала и подошла к Кружилихе: - Куда вы бросили телефон? Назовите точное место.
        - Мусорная урна возле главного корпуса, за углом.
        - Бросили просто так или во что-то завернули?
        Кружилиха ответила не задумываясь:
        - В урне нашла пустую пачку от сигарет, сунула туда и выбросила в эту же урну.
        Ульяна обернулась к Богданову и победно улыбнулась. Она только что получила ответ, на который уже не рассчитывала. Потом сказала Кружилихе:
        - Теперь я знаю, для чего вы несли ту мистическую пургу про усадьбу. Вы знали, что по ночам там работает Конюхов, и пытались меня отвадить?
        Кружилиха умильно прищурилась:
        - Простите меня, Ульянушка.
        Глава 24
        Кто ищет истины - не чужд заблуждения
        Профессора Збруева задержали на даче. Он ждал ареста, дрожал от страха и, словно приговоренный, твердил о Вяземском - боялся, что тот убьет его. Там же на даче обнаружили, а также изъяли в качестве доказательств распечатанные снимки архивных документов. Конечно же, все они касались усадьбы Тишь-на-Тоске.
        Об этом Ульяне рассказал Богданов, когда приехал в пансионат после бессонной ночи. После того как оперативник Гаврилов с группой захвата не обнаружил профессора и Вяземского в их квартирах, Богданов сам принял участие в операции.
        - Вяземского так и не нашли? - с сожалением осведомилась Ульяна.
        Он покачал головой, потер небритый подбородок и прошел в ванную.
        Оттуда раздался его голос:
        - Есть бритвенный станок? Пусть одноразовый.
        - Сейчас принесу.
        Ульяна отдала ему бритву и остановилась на пороге, опершись плечом о косяк:
        - Профессор где сейчас?
        - В изоляторе, в соседней камере через стенку от Конюхова.
        - Допрашивал?
        Богданов намылил лицо, приблизил его к зеркалу и выпятил языком нижнюю губу, чтобы сбрить щетину. И только потом, смывая мыло под краном, ответил:
        - Пять с половиной часов, с двух ночи до половины восьмого. Потом, после допроса - сразу же поехал к тебе.
        Она удовлетворенно кивнула, предупредив:
        - Жду тебя на кухне. Пока будешь завтракать, все расскажешь.
        За стол они сели через десять минут. Богданов заметно посвежел, хотя остался в той же рубашке.
        Перехватив взгляд Ульяны, он виновато улыбнулся.
        - Прости, переодеться не успел.
        Она поднялась со стула и вышла. Вернувшись в кухню, протянула ему футболку:
        - Возьми, она просторная, тебе подойдет.
        Богданов не стал переодеваться у нее на глазах, ушел в ванную. Ульяна оценила его деликатность и мысленно поставила плюсик.
        - Ну, рассказывай. - Она налила в чашку кофе и придвинула к нему бутерброды.
        - Старик, доложу тебе, далеко не ангел. Что бы ни говорил - он при делах.
        - Это понятно. - Ульяна облокотилась на стол и подперла кулачком щеку.
        - Для него эта история началась с консультации, на которую напросился Качалин, - продолжил Богданов. - Они говорили про поисковое оборудование, которое применяется в археологии, при этом Качалин проговорился - упомянул название усадьбы Тишь-на-Тоске.
        - И тут он сглупил, - с сожалением обронила Ульяна.
        - Ну, а потом Збруев сам сдуру передал за ужином содержание разговора с коллекционером своим домашним. За столом сидел жених его дочери Вяземский, и это очень его заинтересовало. Мало-помалу он разговорил профессора и подобрал к нему ключик. А потом стал запугивать и шантажировать дочерью. Вкратце это, пожалуй, все.
        - Шантаж и запугивание нужно доказать, - сказала Ульяна. - А то как бы не вышло, что ничего этого не было, а Збруев и Вяземский подельники.
        - Не исключено, - коротко подтвердил Богданов и продолжил рассказывать: - По словам профессора, Вяземский заставил его организовать экспедицию, что для археологической кафедры обычное дело. Он выдавал себя за младшего научного сотрудника, но, по сути, всем руководил. Идея заключалась в том, чтобы раскопки перенести на земли поместья.
        - Что и случилось, - подтвердила Ульяна.
        - Вяземский с первых дней шнырял по территории усадьбы с георадаром и с металлоискателем. Профессор, как он сам выразился, по стариковской привычке надеялся, что все обойдется. Но знаешь… - Богданов задумался и начал говорить, с трудом подбирая слова: - В какой-то момент я разглядел во взгляде старика азарт… И понял, что большая часть его утверждений - лукавство.
        - Твоей интуиции можно доверять. В какой степени он виноват и какова доля соучастия, еще предстоит выяснить.
        - И кстати! - Богданов поглядел на Ульяну. - Ты оказалась права, Вяземский намеренно заселился в пансионат раньше, чем приехала экспедиция, и скоро выяснил, что Конюхов сбивает плитку в усадьбе. Вяземский приставил к нему своего подельника, и тот стал следить за его машиной. Вскоре Конюхов отправился в ювелирный магазин к оценщику. Тогда Вяземский понял, что клад уже найден.
        - А когда он узнал, что это только затравка? - спросила Ульяна. - Так и вижу лицо Герасимова… И почему-то всегда в свете свечи. Вижу, как он складывает брошки за кирпич и приговаривает: «Нет мозгов найти остальное - довольствуйся малым».
        - Про плитку и карту Вяземский узнал гораздо позднее, и, кстати, от того же профессора. Выражаясь фигурально, они всю дорогу смотрели в одну сторону.
        - Збруев знал, что Вяземский и его подельник отняли драгоценности и совершили убийство?
        - Божится, что не знал. Но как ему верить? Лукавый человек… - сказал Богданов. - Что касается плитки, первоначально они ею заинтересовались, когда узнали, что Конюхов ездит к Качалину. Дальше - больше. И здесь опять виноват профессор. Изучив архивные документы, он понял, что обнаруженные Конюховым ценности - только малая часть. На свою беду или с умыслом Збруев сообщил об этом Вяземскому. Тот сказал, что ему нужно все и он будет искать остальное, чего бы ему ни стоило.
        - Так и сказал? - переспросила Ульяна.
        - Дословно.
        - Уверенный в себе, целеустремленный человек. Я сразу это в нем разглядела.
        - А по-моему, так просто козел. - Богданов достал сигареты и вопросительно посмотрел на Ульяну. - Можно закурить?
        - Кури, - ответила она. - Но сначала открой окно.
        Богданов встал и прошел к окну. Открыв створку, выдохнул дым на улицу и продолжил:
        - Потом Вяземский вынудил профессора, опять же с его слов, договориться о встрече с Качалиным. Но тот под разными предлогами не брал трубку, и Збруев подкараулил его во дворе. Наврал про грузинского коллекционера, который продавал какие-то бисквиты, черт их поймешь…
        - Это белые статуэтки, - объяснила Ульяна. - В доме Качалина их много.
        - Как сказал Збруев, это была его страсть. Ну и в конце концов он уломал Качалина. Тот согласился принять грузина.
        - На него Вяземский похож меньше всего! - усмехнулась Ульяна.
        - Это несущественно. Главное, чтобы открыли дверь. И вот тут, должен заметить, Збруев повинился. Он признал, что проявил мягкотелость и не должен был этого делать. Однако профессор полагал, что речь идет о мошенничестве или обычном наезде. Как ты сама понимаешь, богатых у нас не любят.
        - Мягкотелость… - хмыкнула Ульяна. - Видать, успел полистать Уголовный кодекс. За мягкотелость срок не дают.
        - Встречу запланировали на позднее время: по легенде, у грузина был ночной самолет в Бонн.
        - Почему именно в Бонн?
        - Этого я не знаю. Не исключено - первое, что пришло в голову. Збруев поделился со мной сокровенным: когда он узнал о смерти Качалина - его это подкосило.
        - Что сие значит?
        - Иными словами, сбило с ног.
        - Ах, вот оно что…
        - И он тут же привел изречение, которое оправдало его поступок.
        - Опять латинизм?
        - На этот раз из Гете: кто ищет истины - не чужд заблуждения.
        Ульяна кивнула:
        - Да он просто ходячий сборник цитат.
        - Начитанный человек, - подтвердил Богданов и без перерыва продолжил: - Что именно рассказал Качалин под пытками, Вяземский не сказал. Но он принес и отдал профессору шкатулку с картами. Збруев, кстати, видел и шкатулку, и карту в доме Качалина.
        - Что-то мне подсказывает: сразу после убийства Качалина у Вяземского не было полной информации про плитки. Иначе бы он их забрал.
        - С этим не соглашусь, - возразил Богданов. - Даже если бы захотел, не увез бы. Груз приличный, нужна по меньшей мере «Газель».
        - И все-таки он ее забрал…
        - Сама говорила, что Вяземский целеустремленный. - Богданов затушил сигарету, закрыл окно и снова уселся за стол.
        - Профессор знает подельника Вяземского? - спросила Ульяна.
        - Видел и готов описать внешность. Вяземский называл его Климом.
        - Кличка или имя?
        - Не исключено, что производная от фамилии. Короче, будем пробивать и объявлять в розыск, как и самого Вяземского. И вот еще что! Тебе будет интересно это узнать. В подтверждение отъявленной подлости Вяземского профессор передал содержание его разговора по телефону.
        - Подслушал? - догадалась Ульяна.
        - Его подельник, взрослый мужик, сидел вместе с Клевцовым в тюрьме. Узнав об этом, Вяземский позвонил кому-то по телефону и приказал украсть нож с отпечатками шеф-повара.
        - Ну мы-то знаем, кому он звонил, - заметила она и спросила: - Но почему он сбежал? Про задержание Лурье не было известно никому, кроме нас двоих.
        - Его величество случай или подлость момента. По чистой случайности Вяземский заметил Лурье в моей машине, когда мы выезжали за ворота, а он парковался. Как говорится, ирония судьбы. После этого он тут же решил смыться, но не смог, поскольку должен был вывезти дорогостоящее оборудование. Короче, уехал он только утром. Впрочем, об этом ты уже знаешь. - Богданов хитро прищурился и склонил голову. - А хочешь, я тебе расскажу самое интересное?
        Она ответила:
        - Ну, говори.
        - Профессор Збруев считает: поскольку часть плитки не снята, Вяземский не сможет сложить весь пазл и отыскать клад.
        - Это же очевидно.
        - Но он пойдет до конца, - закончил мысль Богданов. - По словам профессора, все плитки хранятся у Вяземского. Где именно, неизвестно.
        - Дочка Збруева может знать, - подсказала Ульяна.
        Богданов недовольно скривился:
        - Может. Но не сказала.
        - Ты говорил с ней? - Ульяна заметно оживилась.
        - Говорил, - ответил Богданов. - И на сто процентов уверен, что она поддерживает связь с Вяземским.
        - Нужно отследить по звонкам! Сделай запрос провайдеру!
        - Слишком долго, - отмахнулся Богданов. - У меня есть другой план. Позвони Дюкову и распорядись, чтобы он вывел охрану из мезонина.
        - Зачем? - поинтересовалась Ульяна, чувствуя, что за этим следует продолжение.
        - Между делом в разговоре с профессорской дочкой я пробросил одну интересную темку. Сказал, что охрана с мезонина снята и завтра утром в дом заходят рабочие, которые будут работать в три смены, днем и ночью. Новая хозяйка, а это ты… - он посмотрел на нее с улыбкой, - приказала закончить реконструкцию в кратчайшие сроки.
        - Кажется, я поняла…
        - Думаю, Вяземский заглотит этот крючок, - закончил Богданов.
        Темнеть начало в десятом часу. В одиннадцать сделалось темно, хоть выколи глаз. Серебряный катер, сначала на малом ходу, потом заглушил мотор и на багре тихонько причалил к берегу. Первым с него соскочил здоровяк оперативник Гаврилов, вторым - Дюков, за ним на берег спрыгнул Богданов. Когда Ульяна встала на борт, к ней протянулись сразу три мужские руки. Она выбрала Богданова и не возражала, когда, поймав ее на лету, он крепко прижал ее к себе.
        - Не волнуйся, все будет хорошо.
        Она не ответила, хотя и могла бы. Наверное, потому, что на самом деле волновалась.
        Катер тихо уплыл вниз по течению, не включая мотора. Пригнувшись к земле, перебежками, все четверо добрались до раскопок, которые оставили археологи, и спрыгнули в глубокую яму. Там, расположившись удобнее, Гаврилов достал из рюкзака приборы ночного видения, устройство для прослушивания дистанционных разговоров, способное уловить самый тихий шепот, и оружие, которое тут же раздал мужчинам. Богданов взял прибор для ночного видения и, высунувшись из ямы, приставил к глазам. Ульяна опередила Дюкова, забрав себе второй.
        На совещании, которое прошло за несколько часов до намеченной операции, решили, что будет рискованно выдвигаться к усадьбе со стороны пансионата, чтобы потом идти через лес. У преступников могли быть осведомители. Поэтому решили зайти с берега реки. Место для засады выбирали коллегиально, и все сошлись на раскопках.
        Первые два часа на сырой земле показались Ульяне испытанием. Она отдала Дюкову прибор, и тот устроился рядом с Богдановым.
        К трем часам ночи Ульяна сползла на самое дно ямы и сжалась в комочек, сожалея, что не оделась теплее. Ночью у реки было холоднее, чем на территории пансионата.
        - Да что ж это они… - тихо сказал Богданов. - Неужто не придут?
        В окнах флигеля не было ни огня. Предполагать, что Вяземский там, было бы глупо. Гаврилов сидел в наушниках и ловил малейшие звуки.
        Прошел еще один час. Под утро в лесу и кустах зачирикали птицы, что сильно мешало Гаврилову. Вслушиваясь, он тяжело дышал и время от времени матерился.
        Когда терпение было на исходе и Богданов, руководивший операцией, был готов отдать приказ сниматься, Гаврилов прошипел:
        - Я что-то слышу…
        Дюков и Богданов активизировались, обозревая территорию перед домом. Но там никого не было.
        - Это далеко… - обронил Гаврилов.
        - Можешь определить точнее? - спросил Богданов.
        - Где-то за домом. Может, наискосок.
        - Что слышишь?
        Гаврилов воспроизвел:
        - Вжик… Пуфф… Вжик… Пуфф.
        - Ну, а кроме «вжик пуффов»?
        - Вроде кто-то подал голос… Ага, их там двое. Разговаривают.
        - О чем?
        - Не слышно. Слишком далеко, и помехи.
        Богданов выполз на траву и обернулся:
        - Гаврилов, бросай свою лабуду и перебежками до дома со мной. Дюков, ты тоже с нами. И чтобы тихо…
        - А я? - Ульяна подползла из ямы.
        - Ты остаешься здесь и ждешь, когда мы вернемся. - Придумав ей задание, он добавил: - Будешь наблюдать за рекой.
        Она возмутилась:
        - Да что я тебе, школьница? Я такой же следователь, как ты.
        - Хватит базарить! - сказал Богданов и, пригнувшись, побежал к дому. Гаврилов и Дюков по одному - за ним.
        Ульяна дождалась, когда они обогнут дом с правой стороны, и прокралась следом, но обошла его слева. Отсюда до хозяйственного двора было гораздо ближе. Вывернув из-за выступа, она увидела у конюшни силуэты двоих мужчин и рядом кучу земли. Один из них отбросил лопату и тихо произнес:
        - Спускайся. Подашь наверх, я приму.
        - Ага… - второй отступил на несколько шагов и продолжил: - Чтобы там и остаться? Я слишком хорошо тебя знаю, Клим.
        - Ну ладно. - Мужчина сам спрыгнул вниз, и вскоре над землей вырос темный предмет, похожий на ящик. - Возьми, - сказал он приятелю.
        Тот принял ящик и отставил его в сторону. Но когда тот, другой, стал вылезать наверх, схватил лопату и огрел его по голове.
        Ульяна пошарила взглядом вокруг себя и заметила на земле длинное темное пятно, которое оказалось полуметровой доской. Вооружившись ею, она прижалась к стене и в тот же момент услышала:
        - Стоять на месте! Буду стрелять! Сдавайся!
        Ульяна перекрестилась и встала на изготовку, сжимая в руках доску.
        Она скорее почувствовала, чем услышала, что к ней бежит человек. Не добежав всего пару метров, мужчина обернулся, вытянул руки и выстрелил.
        Ульяна стремительно шагнула вперед и замахнулась доской. Ударив бандита по загривку, она поняла, что перестаралась. Его голова мотнулась, как дыня в сетке, и он рухнул на землю.
        Но в этот момент на нее направили свет, и голос Богданова выкрикнул:
        - Жива?
        К ним подошел Гаврилов, осветил фонариком лежащего Вяземского и ответил:
        - Жива и очень опасна.
        Богданов и Дюков перенесли Вяземского к яме, вытащили на поверхность второго и положили их рядом.
        Ульяна попросила Гаврилова:
        - Посвети-ка!
        Она подошла к ящику - он при ближайшем рассмотрении оказался металлическим коробом, на котором висел замок.
        Богданов подобрал лопату и одним ударом сбил замок вместе с двумя проушинами. Откинув крышку, весело посмотрел на Ульяну:
        - Видела?!
        Она подошла поближе, склонилась и поворошила рукой сверкающие в свете фонаря бриллиантовые украшения.
        - Какая красота…
        Заметив, что Вяземский хочет встать, Богданов обронил:
        - Надо же… Не убила. - Он подошел ближе. - Ну что, Георгий или как тебя там? Георадар оказался полезнее плиток?
        Эпилог
        Осенним солнечным утром в кабинете Ульяны состоялось совещание, на котором, кроме нее самой, присутствовали Кирилл, Дюков и представитель строительной организации. Слушали архитектора, который доложил об окончании работ над проектом, продемонстрировал эскизы и представил финальную смету.
        Его проект и расчеты одобрили, также была назначена дата начала строительных работ.
        По окончании совещания в кабинете появился Богданов и положил перед Ульяной пакет документов.
        - Что это? - поинтересовалась она.
        - Двадцать пять процентов от найденного клада в денежном выражении. Положено по закону.
        Она улыбнулась и выразительно посмотрела на архитектора.
        - Получается, фабрикант Герасимов сам заплатил за восстановление своей усадьбы.
        - И что это значит? - спросил Зарайский.
        - Это значит, что нам придется утроить смету.
        notes
        Примечания
        1
        Подробнее читайте об этом в романе Анны и Ксении Князевых «Последний день лета».
        2
        То2ска - река.
        3
        Подробнее читайте об этом в романе Анны и Ксении Князевых «Последний день лета».