Последний день лета Анна Князева
        Ксения Князева
        Таинственный детектив Анны КнязевойУльяна Железняк. Тени прошлого #1
        Бывший следователь Ульяна Железняк стала начальником службы безопасности пансионата. В первый же день ее работы произошло ЧП: к берегу прибило унесенный рекой с размытого кладбища гроб. Под фальшивым дном обнаружилось второе тело…
        Распутывая давнюю историю с нелегальным захоронением, Ульяна оказалась в самом центре пугающих событий. Оказалось, они тесно связаны с драматической историей ее семьи. Причем четверть века назад ключевую роль в них сыграла сама Ульяна, но детская память заблокировала шокирующие воспоминания. Удастся ли ей всё вспомнить и отыскать виновных?
        От авторов:
        «Совместная работа над романом „Последний день лета” началась с обсуждения сюжета и характеристик главных героев. Такая практика у нас существовала и раньше, но равноправное соавторство сложилось только при написании этой книги. Мы надеемся, что наше сотрудничество будет продолжаться и привнесет свежий взгляд на жанр классического детектива». - Анна и Ксения Князевы
        Анна Князева, Ксения Князева
        Последний день лета
        
* * *
        Все персонажи и события романа вымышлены, любые совпадения случайны.
        Глава 1
        Гром и молния
        - Приехали? - Ульяна посмотрела в окно.
        Водитель обернулся:
        - Нет еще, но скоро будем на месте.
        Она откинулась на спинку сиденья и опустила стекло. В лицо дунул ветер, но свежести не принес. Горячий воздух был пропитан запахом асфальта и душной пыли. Последний солнечный луч скользнул по вершинам сосен, и лес вдоль дороги сделался черным, как будто кто-то выключил свет.
        - Плохо мне, Надя…
        Сидящая рядом женщина лет тридцати тряхнула белокурыми кудряшками, скрепленными крупной заколкой.
        - Возьми себя в руки, хватит переживать. Проблемы скоро закончатся, и ты заживешь прежней жизнью.
        - Но я уже ни в чем не уверена. Зачем туда еду?..
        - Ты не могла не поехать на юбилей собственной компании.
        - Компания не только моя. Это - во-первых. Во-вторых, я буду работать.
        - Вот и молодец, что приняла такое решение. Кириллу как никогда нужна твоя помощь.
        - Жалеешь, что бросила его? - Ульяна перевела взгляд на подругу.
        - Что ж теперь жалеть, столько времени прошло. - Надежда опустила глаза. - Тогда он был для меня твоим младшим братом.
        - А теперь? - спросила Ульяна и, не дождавшись ответа, прокомментировала: - Кирилл тебя любил, а ты поступила как дура.
        - Четыре года разницы, знаешь ли…
        - Знаю. По нынешним меркам - ерунда.
        Машина замедлила ход и мягко свернула на лесную дорогу. Рванул сильный ветер, и сосны закачались, пронзая сухими сучьями живые кроны берез. В лесу резко похолодало, и стало понятно, что начинается дождь.
        - Погода для августа так себе, - заметил водитель.
        Вдохнув, Ульяна ощутила запах сырой хвои и проронила:
        - Люблю такую погоду.
        Когда автомобиль затормозил у ворот с надписью «Пансионат «Орион», водитель нетерпеливо посигналил.
        Из дежурки вышел охранник, склонился и заглянул в окно.
        Ульяна тут же вышла на улицу.
        - Вам не знакома эта машина?
        - Знакома. - Он изучающе оглядел кареглазую, длинноволосую брюнетку. - Это служебная машина Кирилла Сергеевича.
        - Тогда почему не открыли ворота?
        - Ну, не успел.
        - По инструкции машина хозяина должна проезжать без остановки, - назидательно проговорила Ульяна.
        - А вы кто такая? - спросил охранник.
        - Ульяна Сергеевна Железняк. С сегодняшнего дня - начальник службы безопасности пансионата.
        - Извиняюсь. Больше не повторится. - Он отдал честь и скрылся в дежурке.
        Ворота отворились, и автомобиль заехал на территорию, где среди деревьев были разбросаны двухэтажные коттеджи. Дорога привела к трехэтажному зданию, перед которым бил струями фонтан из металла и камня. Автомобиль обогнул его и остановился у входа.
        С лестницы спустилась немолодая женщина в строгом костюме.
        - Ольга Францевна Руднева, - представилась она. - Администратор пансионата. Добро пожаловать, Ульяна Сергеевна!
        - Можно без отчества, - ответила та и перевела взгляд на Надежду. - Со мной приехала подруга. Надеюсь, проблем с размещением не возникнет.
        - Конечно же, нет. Хотите отдохнуть или сразу проводить к Кириллу Сергеевичу?
        - Где он сейчас?
        - Ужинает.
        - Тогда проводите нас к брату, - распорядилась Ульяна.
        Надежда тронула ее за руку:
        - Я лучше в номер.
        - Вместе пойдем. Ты знала, что Кирилл будет здесь.
        - Но он-то не знает, что я приехала.
        - Не трусь, Надежда, прорвемся.
        Войдя в вестибюль, Руднева обернулась:
        - Официальное открытие пансионата состоится через две недели одновременно с торжествами по поводу юбилея завода. Кое-где еще ведутся завершающие работы. Надеюсь, это не испортит вашего впечатления. Завтрак, обед и ужин подают в ресторане, куда мы сейчас идем.
        Втроем они поднялись на второй этаж. В просторном зале ресторана было около тридцати столиков, стены и потолок имели приятный оттенок серого цвета, обстановка была добротной, лишенной изысков, но без каких бы то ни было признаков дурновкусия.
        Руднева остановилась у лестницы и указала рукой:
        - Кирилл Сергеевич - там. С ним Гуровы.
        Ульяна увидела брата за дальним столиком. Кирилл их тоже заметил и помахал рукой. По мере того как они приближались, он медленно поднимался. И если вначале его лицо выражало радость, то постепенно ее сменила растерянность.
        Не отрывая глаз от Надежды, он тихо проронил:
        - Как неожиданно…
        - А мы и хотели сделать тебе сюрприз, - обняв его, улыбнулась Ульяна. Она поздоровалась с сидевшими за столом и представила их Надежде: - Знакомься, это Александр Иванович и его жена Елена Петровна. Они друзья нашего папы.
        Из-за стола поднялся грузный пятидесятилетний мужчина и протянул руку:
        - Генерал Гуров.
        - Надежда. - Ответив рукопожатием, она перевела взгляд на его жену.
        Та ограничилась кивком и словами:
        - Очень приятно.
        Но по ее лицу было видно, что удовольствия от знакомства она не испытывает. Надежда была молодой и красивой женщиной и гипотетически могла понравиться Гурову. Самой Елене Петровне было за пятьдесят. Худая, коротко стриженная, с продолговатым костистым лицом, она была сосредоточена лишь на муже.
        После минутной паузы Кирилл наконец-то пришел в себя и с опозданием выдвинул два пустующих стула.
        - Поужинаете?
        Как только девушки сели и к ним подошел официант, Ульяна заглянула в тарелку брата.
        - Мне то же самое, что у него.
        - А я буду зеленый чай, - сдержанно проронила Надежда.
        Гуров, не стесняясь, оценил ее взглядом.
        - Худеешь?
        - Не ем после шести.
        - Не надо тебе худеть. У тебя и так все на месте, - сказал Александр Иванович и подмигнул Кириллу:
        - Правильно говорю?
        - В общем-то да… - тот, кажется, чуть смутился.
        - А вот я бы на твоем месте остановилась, - вмешалась Елена Петровна. - Съел и выпил все, что не прибито к столу.
        - Ты не на моем месте! - грубо ответил Гуров и шмякнул на тарелку жирный кусок мяса.
        Официант принес Ульяне еду и поставил перед Надеждой чашку чая.
        - Что-нибудь еще?
        - Нет, спасибо. - Ульяна протянула брату пустой бокал. - Налей нам вина. Помянем папу.
        Кирилл разлил вино по бокалам, и все, не чокаясь, выпили.
        - Пусть будет земля ему пухом, - сказал Гуров. - Могучим был мужиком. Благодаря ему в девяностые нам удалось отстоять бизнес.
        - Даже не верится, - тихо обронила Ульяна. - Со дня его смерти прошел уже год.
        - А для меня он всегда жив. - Кирилл посмотрел в окно и непроизвольно съежился: - Кажется, начинается дождь.
        Издалека послышался гром. По залу пролетел внезапный сквозняк, и с грохотом захлопнулась балконная дверь. Над столом повисла тревожная пауза.
        - Как будто весточку подал. - Ульяна склонила голову и вытерла глаза.
        - Эх, Серега, Серега… - вздохнул Гуров. - Не уберег ты себя, недосмотрел. Все о других заботился, все о работе.
        - Хватит о грустном, - оборвала его Елена Петровна. - Лучше спроси Ульяну, как у нее дела и не нужна ли ей помощь.
        Александр Иванович взглянул на Ульяну:
        - Так вроде все порешали.
        - Да, спасибо, - ответила она. - Если бы не вы, меня бы посадили в тюрьму.
        - Брось. Никто тебя не посадит. Немного помутузят, и приступишь к работе. - Гуров махнул рукой и осуждающе взглянул на Ульяну. - Ну вот скажи, зачем ты пошла туда работать? Занималась бы семейным бизнесом и горя не знала.
        - А вот сейчас и займется, - сказал Кирилл.
        - Серьезно? Решила завязать со следственным комитетом? - удивилась Елена Петровна.
        Ульяна утвердительно кивнула и улыбнулась.
        - Кирилл предложил мне должность начальника службы безопасности. Пока все не уляжется, буду работать здесь.
        - Прекрасная новость. - Елена Петровна с упреком посмотрела на мужа. - Почему не рассказал мне об этом?
        - Отстань, - отмахнулся тот.
        Ульяна обратилась к Кириллу:
        - Когда приступать?
        - Не спеши. Пока отдыхай.
        К столу тихонько подступила Руднева и что-то прошептала Кириллу на ухо.
        Тот осведомился:
        - Где она сейчас?
        - Ждет внизу. Я не стала заселять ее без вашего разрешения.
        - Ее, это кого? - насторожилась Елена Петровна и перевела взгляд на мужа.
        Кирилл поспешил ответить:
        - Милану.
        - Любовницу Тягачева? - Елена Петровна сузила глаза и прошипела: - Да как она смеет?!
        Гуров хохотнул:
        - Молодец девка! Зубами рвет свое счастье.
        - Сейчас же позвоню Марго! Жене генерального директора будет интересно узнать эту новость.
        - Только попробуй! Пробкой отсюда вылетишь! Пешком до Москвы пойдешь! - Александр Иванович стукнул кулаком по столу.
        - А ты останешься с голой жопой! - воскликнула Елена Петровна. - Я - акционер «Технопласта»! А ты здесь никто.
        - Ишь ты, развоевалась! - Гуров возмущенно отпрянул и посмотрел на Кирилла: - Никогда не переписывай на жену свою собственность.
        Руднева напомнила о себе:
        - Так что мне делать с Миланой? - Потом оглянулась на звук приближающихся шагов и прошептала: - Она уже здесь.
        К столу подошла эффектная блондинка лет двадцати пяти. Кирилл встал, и она чмокнула его в щеку.
        - Привет! - после чего поздоровалась с остальными: - Всем добрый вечер.
        Гуров блаженно улыбнулся, ожидая реакции жены.
        Миниатюрная Елена Петровна словно увеличилась в размерах и, казалось, вот-вот лопнет от злости:
        - А где же сам Тягачев?
        - Десик? Завтра приедет, - ответила Милана. - Мне в Москве стало скучно.
        Гурова поперхнулась:
        - Дениса Андреевича Десиком называете?
        - Что ты к ней привязалась? - одернул жену Александр Иванович. - Десик так Десик. Спасибо, что не Полкан.
        Елена Петровна встала и молча направилась к лестнице. Ульяна бросила взгляд на Гурова, но тот равнодушно махнул рукой.
        - Не обращай внимания. Пусть идет.
        - Я тоже пойду, пожалуй, - сказала Надежда и поднялась со стула.
        - Уже?! - Кирилл обеспокоенно взглянул на нее, потом перевел взгляд на сестру. - Мы не обсудили планы на завтра.
        Их прервала Милана:
        - Сначала разберитесь со мной!
        - Ольга Францевна, - Кирилл обернулся к Рудневой и чуть замешкался. - Заселите, пожалуйста, Милану…
        Та подхватила:
        - В апартаменты Тягачева?
        - Лучше в отдельный номер.
        Лицо Миланы выразило явное недовольство, тем не менее она промолчала, и Ольга Францевна ее увела.
        Ульяна взяла Надежду за руку и усадила на место. Потом обратилась к брату:
        - Обсудим планы на завтра и разойдемся.
        - Что там у нас? - подключился Гуров.
        - В двенадцать часов - пикник у реки.
        - Ну… - протянул Александр Иванович и вопросительно взглянул на Кирилла. - Еще что-то будет?
        - Это на весь день.
        - Тогда здесь нечего обсуждать, придем, да и все. - Гуров тяжело поднялся со стула и не торопясь зашагал к выходу.
        - А вы? - Кирилл искоса взглянул на Надежду, потом на сестру. - Останьтесь, поговорим.
        - Завтра наговоримся. - Ульяна взяла его за руку, и он встал.
        - Тогда я вас провожу.
        - Не стоит, - поспешила сказать Надежда.
        - Ну, что же. Тогда Ольга Францевна покажет вам ваши комнаты.
        Направившись к лестнице, Ульяна обернулась к брату:
        - Здесь остаешься?
        - Нужно сделать кое-какие распоряжения.
        - Тогда до завтра.
        Они спустились на первый этаж и у стойки администратора заметили Рудневу. В ту же секунду за окнами вспыхнула молния, прогрохотал чудовищный громовой раскат, и вестибюль погрузился в полную темноту.
        Надежда вскрикнула:
        - Ой!
        - Без паники, - прозвучал голос Рудневой. - Ваши апартаменты с двумя спальнями расположены на первом этаже, в конце коридора. Сейчас я возьму фонарь и посвечу.
        - Не надо, - отказалась Ульяна. - У нас фонарики в телефонах, посветим сами.
        - Тогда возьмите ключи.
        Войдя в коридор, Ульяна проворчала:
        - Не видно ничего!
        - Идем по стеночке.
        Двигаясь вперед, Надежда светила в темноту. Они осторожно ступали по ковру. Коридор лишь изредка озарялся вспышками молнии. Ульяна освещала номерки на дверях.
        Отомкнув свою, Надежда прошла в комнату и вдруг испуганно вскрикнула.
        - Что случилось?! - в комнату вбежала Ульяна и, увидев в окне мужской силуэт, бросилась к нему: - А ну-ка, стой!
        В то же мгновение неизвестный спрыгнул на землю. Ульяна подбежала к окну и высунулась наружу. Через минуту, вымокнув, села на подоконник и заперла створку на шпингалет.
        - Куда он побежал? - испуганно спросила Надежда.
        Ульяна стянула мокрое платье и бросила на пол.
        - Разве в такой темноте разглядишь…
        - Нужно вызвать охрану! Сказать администратору!
        - Вряд ли это поможет. Его уже не поймать.
        Глава 2
        Пикник у реки
        Открыв глаза, Ульяна тут же зажмурилась - комнату заливал яркий солнечный свет. Она откинула одеяло, встала с кровати и распахнула окно. Утро был тихим и ясным, в кронах деревьев щебетали птицы, и дул теплый ветерок. От вчерашнего ненастья не осталось и следа.
        Стрелки на циферблате показывали одиннадцать. Ульяна заглянула в комнату подруги, но там ее не оказалось. На тумбочке, у заправленной кровати стоял открытый ноутбук, рядом лежал учебник английского языка.
        - Училка неугомонная. Она уже и поработать успела…
        Послышался стук входной двери, она вышла из комнаты и в прихожей увидела Надежду:
        - Где ты была?
        - Немножко прогулялась.
        - Уже позавтракала?
        - Нет. Не хотела. - Надежда прошла в гостиную и села на диван.
        - Ты чем-то расстроена, - догадалась Ульяна.
        - Сегодня утром, когда я вышла из номера… - начала говорить Надежда.
        - Ну, продолжай.
        - Я увидела, как Кирилл выходил от Миланы.
        - Такого не может быть. - Ульяна пафосно рассмеялась. - Ты что-то путаешь, в этом же крыле находятся апартаменты Тягачева и Гурова.
        - Милана в розовом пеньюаре провожала его на пороге.
        - Допустим, - озадаченно проговорила Ульяна. - Только я никогда не поверю, что Кирилл мог с ней закрутить.
        - Сама не знаю, что на меня нашло. - Надежда поправила рукой копну вьющихся светлых волос и улыбнулась. - Нам пора идти на пикник.
        - Я быстро! - Ульяна скрылась за дверью ванной.
        Минут через десять она уже сидела в гостиной и сушила волосы феном.
        - Здесь всех заселяют в такие же шикарные номера, как у нас? - поинтересовалась Надежда.
        - В коттеджах для работяг номера попроще, но тоже хорошие.
        - Молодец Кирилл. Хорошее выбрал место.
        - Вообще-то место для пансионата купил наш отец. И это было давно. Завод «Технопласт» - вредное производство. Отец говорил: построим пансионат - и людям польза, и сами сможем отдыхать, и государству себя покажем.
        - Почему же он сам не начал его строить?
        - Гуров и Тягачев хотели здесь выстроить коттеджный поселок.
        - И что заставило их поменять решение?
        - Кирилл настоял после смерти папы. Пансионат - его первый крупный проект после того, как он вернулся из Англии.
        - Не понимаю, зачем он туда поехал? В Москве полно приличных университетов, - проворчала Надежда.
        - Кирилл уехал после того, как узнал, что ты вышла замуж.
        - Замуж - громко сказано. Только паспорт испачкала.
        Где-то в коридоре вдруг захлопали двери и послышались громкие голоса. Отбросив фен, Ульяна поспешила к двери, Надежда вышла за ней.
        В коридоре они увидели Милану, которая с неистовой силой пинала дверь соседнего номера. Внезапно дверь распахнулась, оттуда вылетел крупный мужчина и ударил ее по лицу. Девушка упала, а он схватил ее за волосы и потащил к выходу.
        - Денис Андреевич! Прекратите! Что вы делаете?! - Ульяна догнала мужчину и вцепилась ему в руку.
        Милана, используя момент, вырвалась и отползла в сторону, потом встала на ноги и заковыляла к номеру:
        - Ты подонок, Тягачев! Ты скотина!
        - Заткнись, тварь! - рыкнул тот.
        - Хватит, я говорю! - крикнула им обоим Ульяна.
        - Я запретил ей приезжать сюда, Уля! Понимаешь?! Запретил!
        - Понимаю, Денис Андреевич. Успокойтесь, пожалуйста.
        - А ну-ка, пошла, в номер! Быстро! - Тягачев угрожающе направился к Милане.
        Ульяна собралась его остановить, но он не позволил:
        - Бить не буду. Обещаю.
        Милана юркнула в номер. Тягачев последовал за ней и захлопнул дверь.
        - Вот и поговорили, - растерянно проронила Надежда.
        Уже через полчаса Ульяна и Надежда вышли на улицу и направились к реке. Тропинка привела их к высокому берегу, на лужайке, вблизи него, был организован пикник.
        На траве раскинулись белые шатры с прозрачными откидными стенками. В одном из них была организована кухня, и несколько человек готовили еду. В другом стоял сервированный стол, за которым сидели Кирилл и Гуровы. Чуть поодаль, в стороне, дымился мангал и жарились шашлыки.
        - Так и знал, что вы опоздаете. - Кирилл галантно выдвинул стулья.
        - У нас уважительная причина, - сказала Ульяна.
        Он заинтересовался:
        - Какая?
        - Спасали Милану от Тягачева.
        - Удалось? - вмешалась Елена Петровна.
        - Да, но она пострадала.
        - Жаль, - заметила Гурова.
        - Жалко, что пострадала? - уточнила Надежда.
        Елена Петровна язвительно ухмыльнулась:
        - Жаль, что спасли.
        - Подрались? - рассмеялся Гуров. - Они постоянно так развлекаются. Помяните мое слово, явятся сюда как ни в чем не бывало.
        Тем временем на поляну вышел молодой мужчина в бейсболке и, минуя стол, прямиком направился к шатру, где готовили еду. Ему могло быть тридцать, равно как и тридцать пять - прошедшие годы не оставили заметных следов. Он был подтянут, моложав, в нем чувствовалась администраторская закалка.
        - Кто это? - шепотом спросила Надежда.
        - Вадим Флеер, помощник Тягачева, - ответила ей Ульяна.
        Вадим подошел к столу и, не отрываясь от телефона, поздоровался с мужчинами за руку. Женщин удостоил лишь одним общим кивком, сел за стол и сказал в трубку:
        - Денис Андреевич, можно идти, шампанское охладилось.
        - Шалавы нынче теплое не пьют?! - с очевидным вызовом осведомилась Елена Петровна.
        - Умолкни! - скомандовал Гуров и призывно повел рукой: - Смотрите, сегодня чудесный день!
        - Это правда! - поддержала его Ульяна.
        - И пусть хоть кто-нибудь попробует мне его испортить. - Генерал многозначительно посмотрел на Елену Петровну.
        В ближайшем перелеске послышался заливистый женский смех. Вскоре оттуда, обнявшись, вышли Тягачев и Милана.
        - Грибы, наверное, собирали. - Елена Петровна не могла успокоиться.
        - А что? Может, и собирали, - заметил Гуров. - Земля здесь плодородная.
        Когда парочка приблизилась к столу, Тягачев подчеркнуто любезно выдвинул для Миланы стул и сел рядом с ней.
        - Всем добрый день!
        Ульяна посмотрела на Милану, пытаясь разглядеть на ее лице последствия драки с Тягачевым. Однако та вела себя беззаботно, как будто ничего не случилось.
        - Ну, раз все на месте, можно и шашлык подавать. - Кирилл подал знак шашлычнику, стоявшему возле дымящегося мангала.
        Тот мрачно кивнул и стал методично стаскивать мясо с шампуров на блюдо. Это был крепкий мужчина с бородой цвета перца с солью. Он делал свою работу, не реагируя на то, что происходит вокруг.
        - Странный человек… - обронила Ульяна. - Он вроде здесь и вроде нет.
        - Герман? - Кирилл оглянулся на шашлычника. - Помощник по хозяйству.
        - Внешность у него… - Она чуть подумала, подбирая нужное слово. - …нерасполагающая. И кепка у него старомодная. Такая же, тряпичная и выцветшая, была у нашего воспитателя в летнем лагере.
        - Ну да… Странноватый тип, да еще глухонемой. Зато в хозяйстве незаменимый, покладистый и рукастый.
        Тягачев налил себе минералки, сделал несколько глотков и взглянул на Надежду.
        - Ульяна, представь мне свою подругу. - Он усмехнулся. - В коридоре не познакомились. Было не до того.
        - Надежда. - Ульяна перевела взгляд на Тягачева. - А это Денис Андреевич, генеральный директор нашего «Технопласта».
        - Приятно познакомиться… - пролепетала Надежда.
        Тягачев удовлетворенно кивнул и обратился к Гурову:
        - Разливай! Не будем терять время. - И в этот же момент его телефон зазвонил. - Да… Слушаю. Сегодня я занят. Не слышу! - Он посмотрел на телефон и бросил его на стол. - Что здесь за связь?! Когда наконец поставите ретранслятор?
        Милана привстала со стула, заглянула в экран и вскрикнула:
        - Десик! Ты снова не дал отбой. Что за привычка. Слушайте, люди добрые, о чем мы тут говорим.
        Тягачев ткнул пальцем в кнопку и развалился в кресле.
        - Тебя, что ли, слушать? - Он хохотнул. - Ничего умного не скажешь, одни глупости на уме.
        Официант принес блюдо с шашлыком и поставил его в центр стола.
        После первого выпитого бокала завязалась беседа, которая касалась обустройства пансионата и предстоящего юбилея «Технопласта». Кирилл отвечал на вопросы и время от времени посматривал на Надежду. Та, чуть захмелев, сидела скромницей, опустив глаза.
        Ульяна слушала брата и в его манере говорить, в его жестах и улыбке видела сходство с отцом. На нее накатила грусть, и сердце сжала тоска. Кроме Кирилла, у нее никого нет. Мать умерла, когда ей было семь, а Кириллу три, отец все время пропадал на работе, и в памяти о том времени осталась пестрая череда разнообразных нянек и тетушек.
        - Так вот, господа учредители! - провозгласил подвыпивший Гуров. - Знаете, как называется эта речка?
        - Конечно! Это - Енисей! - отшутился Тягачев.
        Сидевшие за столом рассмеялись, даже Елена Петровна.
        - Тоска! - сказал наконец Кирилл.
        - Не Т?ска, а Тоск?! - поправил его Гуров. - И знаете почему?
        - Да говори же! - поторопила его жена.
        - Потому что в этой реке топились девушки.
        - Зачем? - вырвалось у Надежды.
        - От несчастной любви, - сказал Гуров и махнул рукой в сторону реки. - С того обрыва и прыгали.
        - Хорошее место для пикника ты выбрал, Кирилл, - хмуро проронил Тягачев.
        - Откуда вы знаете про девушек? - поинтересовалась Ульяна.
        - Я сам из здешних мест, - ответил ей Гуров.
        К шатру деликатно приблизилась Ольга Францевна.
        - Кирилл Сергеевич, киношники приехали…
        - И что? - Он повернул голову.
        - Я разместила их в десятом коттедже.
        - Зачем дублировать информацию, мы же договорились.
        - Я к тому, что они приступили к съемкам, - пятясь, договорила Руднева.
        - Что снимаем? - спросил Тягачев.
        - Фильм к юбилею «Технопласта».
        - Дорого обошлось?
        В разговор вмешался молчавший до этих пор Флеер:
        - Вопросом съемок занимаюсь я. Вы сами, Денис Андреевич, подписали смету на ролик.
        - Ах да! - Тягачев неопределенно покрутил пальцем в воздухе. - Что-то припоминаю.
        Все это время Надежда сидела за столом как на иголках. Близость Кирилла явно ее нервировала. Улучив подходящий момент, она поднялась со стула.
        - Пожалуй, спущусь к реке.
        - Я с тобой, - сказала Ульяна.
        Они вышли к обрыву, который был довольно высоким, с него открывался прекрасный вид на извилистую реку и лес.
        - Что это там, внизу? - Надежда указала рукой. - Кажется, там что-то случилось.
        Ульяна повернулась и заметила на берегу, ниже по течению, полицейскую машину, вокруг которой ходили люди.
        - А ну-ка, идем!
        Они спустились по боковому склону и через две минуты оказались на месте. У машины стояли два полицейских и трое в штатском.
        - Что здесь происходит? - осведомилась Ульяна.
        К ней подошел среднего роста крепкий мужчина лет сорока и предъявил корочки:
        - Следователь районного отделения полиции Богданов.
        - Игорь Константинович? - прочитала Ульяна.
        - Вы кто такая? - спросил следователь.
        - Ульяна Сергеевна Железняк - начальник службы безопасности пансионата «Орион». Это наша территория. Рассказывайте, что здесь случилось.
        - Можете посмотреть. Так сказать, получить заряд бодрости. - Богданов кивнул в сторону полицейской машины.
        Ульяна обогнула машину и увидела на берегу два обшарпанных мокрых гроба. Внутри ее что-то тревожно дрогнуло.
        За спиной раздался испуганный возглас Надежды:
        - Господи! Что это?! Зачем?
        - Тихо, Надя. Сейчас же поднимись на поляну и приведи сюда Гурова, - распорядилась Ульяна.
        Через несколько минут к полицейской машине спустился Гуров.
        - Кто старший?
        - Я! - К нему подошел Богданов.
        Александр Иванович показал генеральское удостоверение и распорядился:
        - Докладывай.
        Следователь отдал ему честь.
        - Три часа назад в дежурное отделение Зареченска поступил звонок от кладбищенского смотрителя. Он сообщил, что из-за сильных дождей река Тоска сменила русло и размыла западный участок Зареченского районного кладбища у Старой Кущи. Несколько гробов уплыли по течению, два из них прибило сюда, остальные пока не нашли.
        - Эти кто первым нашел? - строго спросил Гуров.
        - Местный рыбак.
        - Криминалисты здесь есть?
        - Так точно.
        - Работайте, - приказал Гуров. - Ульяна Сергеевна останется здесь, пока все не приберете.
        - Это необязательно, - решительно заявил Богданов.
        Генерал строго взглянул на следователя и медленно процедил:
        - Это моя земля, и я сам решаю, что здесь обязательно, а что - нет.
        - Буду держать вас в курсе, Александр Иванович, - вмешалась Ульяна.
        Он удовлетворенно кивнул:
        - Давай тут поаккуратнее.
        Богданов проводил взглядом генерала, после чего презрительно процедил, обращаясь к Ульяне:
        - Разрешите приступить?
        Она ответила:
        - Приступайте.
        - Усачев! - выкрикнул следователь.
        К ним спешно подошел сухопарый шестидесятилетний мужчина.
        - Наш криминалист Федор Кузьмич, - представил его Богданов. - Что там у нас по процедуре?
        - Вскрываем, фотографируем, разыскиваем родственников, опознаем, - сказал Усачев.
        - Ну, это вся цепочка. Меня больше интересует перспектива сегодняшнего дня.
        - Как только вскроем, осмотрим и зафиксируем. Потом смотритель заберет и перезахоронит гробы под номерами. Не оставлять же их здесь.
        - Запросите у смотрителя список всех захоронений на размытом участке, - подсказала Ульяна.
        - Непременно, - огрызнулся Богданов. - Ждал, пока вы прикажете.
        - Нам бы поторопиться. Скоро стемнеет, - невозмутимо добавила она.
        - Начинайте! - скомандовал следователь.
        Рабочий подошел к ближайшему гробу и подцепил крюком трухлявую крышку. Размокшее дерево поддалось, но гроб завалился набок. Усачев надел перчатки, разобрал обломки и стал фотографировать.
        Рабочий тем временем приступил ко второму гробу, но открыть его долго не получалось.
        - Надо же! Не хочет, собака!
        Наконец он взял топор, сунул лезвие в щель, и крышка сдвинулась.
        - Подожди! Я сам, - к процессу подключился Усачев. - Тут аккуратнее надо.
        Криминалист снял крышку, и гроб покосился. Из боковой части выпал фрагмент доски.
        Ульяна присела, заглянула в дыру и вскрикнула:
        - Стоп!
        - Ну что там еще? - осведомился Богданов.
        - Здесь есть второе дно!
        Следователь тоже присел у гроба.
        - Не может быть…
        - Разбирайте, - распорядилась Ульяна.
        Усачев сфотографировал человеческие останки, после чего поместил их в большой черный пакет. Когда он стал отрывать доски, Ульяна и Богданов притихли.
        - Ну что же… - сказал наконец криминалист, - определенно…
        - Что?! - взволнованно осведомился Богданов.
        - В нижней части, под фальшдном, еще один захороненный.
        Богданов посмотрел на Ульяну:
        - Сообщите своему руководству, что я возбуждаю уголовное дело.
        Глава 3
        Все несерьезно
        Ульяна вошла в кабинет брата. Там кроме Кирилла уже сидел крепкий мужчина в темном костюме.
        - Знакомься, Уля, это Степан Дюков, начальник нашей охраны.
        Она протянула руку:
        - Здравствуйте. Ульяна Сергеевна.
        Дюков ответил рукопожатием и, ожидая разъяснений, перевел глаза на директора.
        Кирилл продолжил:
        - Моя сестра десять лет прослужила в следственном управлении. Теперь временно будет исполнять обязанности начальника службы безопасности. - Он улыбнулся. - Банальность, но все-таки скажу: прошу любить и жаловать.
        Ульяна смотрела на подчиненного, тот, в свою очередь, разглядывал ее.
        - Теперь можете идти, - распорядилась она. - Увидимся позже.
        Дюков по-военному отдал честь и вышел из кабинета.
        - Так же тебе будет подчиняться айтишник, - сказал Кирилл. - С ним еще познакомишься.
        - Этот Дюков… Кто такой? Что собой представляет?
        - Местный, из Зареченска, бывший морпех. - Кирилл поднялся из-за стола и сел напротив сестры за стол для совещаний.
        - Какова общая численность службы безопасности? - поинтересовалась она.
        - Кроме Дюкова и айтишника, человек двадцать охранников. Потом уточнишь у Степана.
        - Ясно.
        - В твои обязанности входит не только организация охраны и контроль территории. Особое внимание обрати на работу с контрагентами и коррупционную составляющую. Объемы закупок велики, сама понимаешь, риски в этой части большие.
        - Это я понимаю.
        - Запомни: ты мои глаза и уши, не только по линии безопасности. Для меня очень важно, чтобы все в пансионате работало как часы.
        - Говоришь со мной как с чужим человеком. Я твоя сестра, можешь на меня рассчитывать.
        - Пойми, Уля. Это мой первый большой проект. Для того чтобы занять место Тягачева, я должен как следует себя проявить.
        Она удивленно вскинула голову и посмотрела на брата:
        - Хочешь возглавить предприятие? Но куда денется Тягачев?
        - Он собрался в отставку.
        - Сам тебе об этом сказал? - осведомилась Ульяна.
        - Да, - ответил Кирилл. - И Гуров уже знает.
        - Ничего себе… Когда все решилось?
        - Почти год назад.
        Ульяна встала, прошла к окну и села на подоконник.
        - Почему не рассказал мне об этом раньше?
        - Боялся сглазить.
        - Не думала, что ты такой суеверный. Как все произошло?
        - После похорон отца меня позвал к себе Тягачев. В его кабинете был Гуров, но говорил в основном Тягачев: так, мол, и так, поручаем тебе важное дело - в память об отце построишь пансионат для работников «Технопласта». Я, конечно, поплыл от счастья. Потом Тягачев добавил, что, если справлюсь с задачей, он передаст мне свои полномочия, потому что устал и хочет на отдых.
        - А Гуров? Как он отреагировал?
        - Категорически поддержал это решение и сказал, что пришло мое время. - Кирилл чуть-чуть помолчал, но все же продолжил: - Есть еще кое-что, о чем не могу промолчать.
        - Так, - насторожилась Ульяна.
        - Когда мы с Гуровым вышли из кабинета, он сообщил, что Тягачев смертельно болен.
        - Господи. - Ульяна переменилась в лице. - Новость, конечно, плохая, но для тебя это шанс.
        - По срокам передача полномочий планировалась позже. Однако теперь ты здесь, и я могу передать управление пансионатом тебе. Основную работу делает Руднева, ты лишь присматривай.
        - А если я откажусь?
        - Планируешь вернуться в управление?
        - Это без вариантов.
        - Вот когда вернешься, тогда и поговорим.
        В дверь постучали, и Кирилл поспешил ответить:
        - Входите!
        В кабинет вошел сутулый паренек с собранными в хвост волосами, одетый в рваные джинсы и бесформенную футболку.
        Оглядев его, Ульяна предположила:
        - Что-то мне подсказывает, что это и есть наш айтишник.
        - Артем Косолапов - высококлассный специалист. Захочешь взломать сервер Пентагона, он лучшая кандидатура, - улыбнулся Кирилл.
        - Здравствуйте, Ульяна Сергеевна. - Артем поправил очки с толстыми линзами.
        - Дюков сказал, как меня зовут? - поинтересовалась Ульяна. - Или были другие источники?
        - Дюков. Кто же еще…
        Она подошла к Артему:
        - Симс[1 - Симс - видеоигра в жанре симулятора жизни.] на ноутбук сможешь поставить?
        Артем недоверчиво ухмыльнулся:
        - Вы серьезно?
        - Шучу. - Ульяна улыбнулась и повернулась к брату. - Мы с Артемом осмотрим серверную, потом вместе с Дюковым планирую обойти территорию.
        - С Богом! - напутствовал их Кирилл.
        Следуя за айтишником, Ульяна поймала себя на мысли, что он не совсем уверен, куда идти. Но, когда они вдруг уперлись в обычную дверь, Артем дернул за ручку и открыл ее.
        - Почему дверь не заперта? - осведомилась Ульяна.
        - Замок не успели поставить.
        - Если не успели, то и сервер нельзя было устанавливать.
        - Мне велели, я сделал, - сказал Косолапов.
        - Что на нем хранится?
        - Базы данных, бухгалтерия, видеонаблюдение. Часть информации разместили на облаке. Кирилл Сергеевич со временем все в облако хочет перевести.
        - Это понятно. Замок на дверь когда установят?
        - Об этом речь пока не вели.
        - Прискорбно, - тяжело вздохнула Ульяна. - Ты что? До этого нигде не работал?
        - Работал в парке развлечений. Там тоже было все несерьезно.
        - Несерьезно, говоришь? - Ульяна изменилась в лице и заговорила намного жестче: - Значит, так. До конца дня подготовь предложение по электронным замкам. Цена, характеристики и сроки установки. - Она повторила: - До конца рабочего дня! Понял?
        - Понял.
        - Где найти Дюкова?
        - Он на КПП у охранников, это на въезде.
        Ульяна вышла из главного корпуса и по аллее направилась к въезду в пансионат.
        Там, у ворот, заметила Дюкова и предложила:
        - Пройдемся?
        - Не вопрос, - ответил он. - С чего начнем?
        - Осмотрим КПП, пункт видеонаблюдения и сделаем обход территории.
        - Идемте, - он пригласил жестом, но Ульяна снова заговорила:
        - Сначала задам вопрос. Почему ворота открыты? Кого-то ждем?
        - Вроде нет.
        - Тогда ворота лучше держать закрытыми.
        Дюков махнул рукой, и ворота тут же закрылись. Они вошли в КПП, где у окна сидели двое охранников. Увидев начальство, оба вскочили на ноги.
        - Эти ребята отвечают за охрану ворот, - сказал Дюков и строго посмотрел на подчиненных. - Впредь ворота держать закрытыми. Сами запомните и передайте по смене.
        Он вышел в соседнюю комнату и жестом подозвал Ульяну.
        - Здесь база сотрудников, которые совершают обход. В данный момент все на территории.
        - Сколько их всего? - спросила Ульяна.
        - Пятеро в смене. Смен всего три.
        - Как часто делают обход?
        - Один раз в два часа, каждый по своему маршруту.
        - Объекты как охраняются?
        - В главном корпусе два человека в три смены. Коттеджи не охраняются.
        - Необходимо увеличить частоту обходов, - распорядилась Ульяна.
        - Вряд ли получится, - ответил Дюков и тут же оправдался: - Территория слишком большая, сотрудников не хватает, бюджета нет.
        - Бюджета, говорите, нет… - Она ненадолго задумалась. - Поделюсь одним наблюдением. Вчера вечером в моем номере побывал неизвестный мужчина.
        Дюков уставился взглядом в пол и после минутного молчания уточнил:
        - Кто такой?
        Ульяна повторила:
        - Не знаю. При виде меня он выпрыгнул из окна. Я тут же пошла к охранникам, но ни одного из них на посту не оказалось.
        - Это плохо. - Дюков покачал головой, не зная, как реагировать. - Людей хронически не хватает.
        - Вопрос бюджета я постараюсь решить. Теперь идемте в пункт видеонаблюдения.
        - Он на втором этаже.
        Дюков пошел вперед, они поднялись по лестнице и оказались в небольшом помещении, похожем на командный центр со множеством мониторов, расположенных по двум из четырех имевшихся стен. За столами сидели два человека и смотрели на экраны.
        Понаблюдав за работой сотрудников, Ульяна поинтересовалась:
        - Почему время от времени экран становится черным?
        - Видеокамер больше, чем мониторов. Когда монитор переключается на нерабочую камеру, мы видим темный экран, - объяснил Дюков.
        - А по какой причине камеры не работают?
        - Сигнал не проходит. Косолапов решает этот вопрос с подрядчиком.
        - По каким критериям подрядчика выбирали?
        - Я этим не занимался. Их выбрал Флеер.
        - Флеер? - Ульяна искренне удивилась. - Какое отношение он имеет к безопасности пансионата?
        - Никакого. Но договора заключает он.
        Она глубокомысленно хмыкнула:
        - Понятно. И в какой срок решится эта проблема?
        - Неделя-две, может, и больше.
        Поразмыслив, Ульяна вновь обратилась к Степану:
        - Есть схема расположения видеокамер?
        - Само собой. - Дюков подошел к стеллажу, взял свернутый в трубку лист ватманской бумаги и протянул Ульяне. - Вот, пожалуйста!
        - Возьмем с собой на обход.
        Выйдя на улицу, Дюков на ходу прикурил сигарету и глубоко затянулся:
        - Не курите?
        - Бросила.
        - Придерживаетесь здорового образа жизни?
        - Пока работала в следственном, вела нездоровый: курила и работала до упаду. Сейчас решила дать себе шанс и встать на путь исправления.
        - Получается? - с улыбкой спросил Дюков.
        - С трудом, - ответила Ульяна, добавив: - Скучно. Да и жизненные обстоятельства не способствуют.
        Дюков рассмеялся:
        - А по-моему, вы в хорошей физической форме. Наш человек, сразу же видно.
        - Спортом занимаюсь. Причиняю себе радость три раза в неделю.
        За разговором они дошли до главного корпуса и остановились возле фонтана.
        - Что будем смотреть? - осведомился Дюков.
        - Все, что есть на территории пансионата. - Ульяна развернула схему расположения видеокамер. - Ведите, а я буду заглядывать в схему.
        - Тогда, чтобы оптимизировать процесс, пойдем неизбитыми тропами. - Он двинулся к перелеску, и Ульяна пошла следом. Вскоре они свернули на неприметную дорожку, шагая по которой Дюков снова заговорил: - Территория пансионата занимает сорок три гектара. По задумке Кирилла Сергеевича, здесь все устроено так, чтобы отдыхающие как можно больше ходили. Коттеджи расположены на большом расстоянии друг от друга. Это хорошо для отдыхающих, но плохо для безопасности.
        - Согласна.
        - Главный корпус видели и знаете, что там расположен ресторан, кинозал, бассейн, административный блок и апартаменты акционеров.
        - Какие еще объекты есть на территории?
        - Кроме главного корпуса и коттеджей, в лесу стоит охотничий домик с баней по-черному для сугубо мужских компаний. Там камер нет.
        - Туда сходим в другой раз, - решила Ульяна. - Теперь поговорим о коттеджах.
        - Их тридцать. В каждом шесть двухместных номеров.
        - М-да… Беспокойное хозяйство нам с вами досталось.
        Наконец они подошли к коттеджу, возле которого роились киношники и было расставлено съемочное оборудование.
        Ульяна обратилась к девушке с рацией:
        - Здравствуйте! Я - начальник службы безопасности пансионата.
        Она деловито ответила:
        - Светлана, администратор.
        - Надолго вы здесь?
        - Сегодня заканчиваем съемки в коттедже. Завтра-послезавтра снимаем территорию и еще два дня работаем в главном корпусе, - ответила девушка.
        Ульяна спросила Дюкова:
        - К съемочной группе приставлен сотрудник пансионата?
        - Так точно. На все время съемок, - ответил тот.
        Одновременно с этим из коттеджа вышли двое мужчин, одним из них был Флеер. Заметив Ульяну, он несколько растерялся, но потом по-свойски хлопнул по плечу своего спутника и представил его:
        - Знакомьтесь - Геннадий Подольский, продюсер нашего фильма.
        - А вы здесь зачем, Вадим? - спросила Ульяна.
        Вопрос был прямолинейным и подразумевал такой же ответ. Вадим Флеер замешкался, но ответил:
        - Я утрясаю с режиссером сценарий. Денис Андреевич приказал внести корректировки.
        - Какие?
        Флеер вгляделся в Ульяну и, выдержав паузу, перечислил:
        - Счастливые дети, брызги фонтана, водичка.
        - А до этого по сценарию фонтан был сухим, а дети - несчастными?
        - Шутите? - с обидой спросил Флеер.
        - Нет. Я рада, что теперь сценарий полностью совпадает с моими ожиданиями.
        Дюков тем временем обратился к продюсеру:
        - Нам нужно кое-что обсудить.
        - Слушаю, - с готовностью отозвался тот.
        - Скажите своим, чтобы вели себя тише.
        - Шумят?
        - И не только. Прошедшей ночью кто-то из ваших спьяну чуть не утоп в реке. И это в дождь и в грозу. Хорошо, что наш пансионатский рабочий его вытащил. По счастью, оказался ря- дом.
        - Сейчас же проведу беседу, - пообещал Подольский.
        - Значит, вопрос решен? - уточнил Флеер. - Тогда, с вашего позволения, я удаляюсь.
        Ульяна с Дюковым продолжили обход территории. У соседнего коттеджа Ульяна поинтересовалась, где установлены камеры.
        - Только на входе, - ответил Дюков.
        - Считаете, этого достаточно?
        - Маловато, конечно… Сами посчитайте: по одной на коттедж, это уже тридцать.
        - Ну да, в чем-то вы правы. Теперь идемте к периметру.
        До забора они добрались без проблем, но пройти вдоль него не смогли, повсюду были заросли кустарников и молодых деревьев.
        Ульяна развернула схему:
        - Показывайте, где здесь установлены камеры.
        - Рабочие? - уточнил Степан.
        - Все, что есть.
        - Здесь же обозначено. Вот, вот и вот…
        - И это все?!
        - Но в сумме-то набегает.
        - Значит, так. В течение ближайшей недели вдоль забора на расстоянии пяти метров вырубить весь кустарник и проредить деревья, - приказала Ульяна.
        - Какими силами? - спросил Дюков. - У меня охранники, а не лесорубы.
        - Обратитесь в лесное хозяйство, там помогут.
        - А деньги?
        - Деньги найдем, - пообещала она. - Выбирайте подрядчика и готовьте коммерческое предложение.
        - А что скажет Кирилл Сергеевич?
        - Выполняйте приказ. - Ульяна посмотрела на часы. - Ничего себе, уже семь!
        - Предлагаю подытожить. - Дюков достал небольшой блокнот и стал записывать. - Вырубить кустарник…
        Ульяна с одобрением кивнула:
        - Предоставить мне информацию по количеству сотрудников, включая их места закрепления и график работы.
        - Есть.
        - Подготовьте предложение по размещению на территории двух дополнительных постов охраны, чтобы перегруппировать сотрудников. Так мы сможем увеличить частоту обходов.
        - Слушаюсь.
        - Сегодня я внимательно изучу схему расположения камер и отмечу дополнительные точки для установки. Сейчас их явно не хватает.
        - Все понял.
        - На сегодня все. Можете идти.
        Еще раз взглянув на часы, Ульяна вернулась к главному корпусу и поднялась в ресторан. За столом уже сидела привычная компания, включая Вадима Флеера и Надежду.
        Взглянув на сестру, Кирилл радостно улыбнулся:
        - А мы уж думали, что ты не придешь ужинать.
        - Есть хочу. - Ульяна чмокнула брата в щеку и села рядом.
        - Где была? - спросил Тягачев.
        - На обходе с Дюковым.
        - И каковы результаты? - поинтересовался Кирилл.
        - Позже обсудим. - Ульяна позвала официанта и кивнула на тарелку Кирилла. - Мне то же, что и ему.
        - Бог с ним, с обходом. - Гуров вытер лицо салфеткой. - Расскажи нам, чем все закончилось вчера у реки.
        Ульяна выпила воды и, сделав паузу, изрекла:
        - В общем, все прибрать не удалось.
        - И что помешало? - скривился Гуров.
        - В одном гробу оказалось двое.
        - Что за бред?! - занервничал Тягачев.
        - В нем имелось фальшдно, под которым находились еще одни останки.
        Над столом повисла зловещая тишина.
        - Та-а-ак… - протянул Гуров. - Теперь на береговой линии пансионата находится место преступления и будет возбуждено уголовное дело.
        - Богданов так и сказал, - подтвердила Ульяна.
        - Почему не сообщила мне об этом сегодня утром? - спросил Кирилл.
        - Хотела сообщить сразу всем.
        - Есть дополнительная информация? - справился он.
        - Пока нет.
        - Боже, какая гадость! - взвизгнула Милана и уткнулась в плечо Тягачеву.
        Елена Петровна с презрением взглянула на нее, достала из сумки пузырек и пригубила. В воздухе запахло лекарством.
        - Как там фамилия следака? - спросил Гуров.
        - Богданов, - напомнила Ульяна.
        - Идет на контакт?
        - В целом да. Обещал позвонить, как только что-нибудь прояснится.
        - Да-а-а… - Тягачев посмотрел в окно и сосредоточенно замолчал. От напряжения на его висках и мощной шее вздулись толстые вены. - Помните, кто приедет на юбилей и открытие пансионата? - заговорил он, не отрывая глаз от окна.
        - Конечно, - за всех ответил Кирилл.
        - Так вот. До открытия пансионата и приезда губернатора вопрос должен быть решен и закрыт. Любыми способами обеспечьте конфиденциальность, никаких утечек, журналистов и прочего барахла.
        - Конфиденциальность? - Елена Петровна усмехнулась и с вызовом посмотрела на Милану. - Боюсь, уже не получится.
        - Пойду-ка позвоню этому Богданову. Приглашу его к нам завтра на обед. - Гуров встал из-за стола и направился к выходу. Елена Петровна ушла за ним.
        Тягачев развернулся к Флееру:
        - И вот еще что. Апартаменты для руководства в главном корпусе губернатору не показывать. Отведем его в коттеджи для работников. Покажем оздоровительный комплекс, по территории прогуляемся. Введи в курс дела Рудневу.
        - Все понял. Введу.
        Тягачев поднялся со стула.
        - Пойдем, Кирилл, надо поработать с документами.
        - Мне с вами? - спросил Флеер.
        - Конечно, - ответил Тягачев и строго бросил Милане: - Ты тоже иди к себе. Нечего здесь рассиживаться.
        Вставая из-за стола, Кирилл пристально взглянул на Надежду, их взгляды встретились, и этого мгновения было достаточно, чтобы Ульяна поняла: их чувства еще живы.
        Все разошлись, и за столом остались только подруги.
        - Посидишь со мной? - осведомилась Ульяна.
        - Пожалуй. Не оставлять же тебя одну. - Надежда глотнула кофе и, помолчав, снова заговорила: - С тех пор как мы приехали сюда, во мне поселилось глобальное неверие в себя. Постоянно копаюсь в прошлом: расставание с Кириллом, замужество, переезд во Владивосток, развод. Все так бессмысленно.
        - Раньше ты этим не отличалась.
        - За десять лет разлуки многое изменилось.
        - Нам нужно было чаще встречаться. Я тебя упустила.
        - Скажешь тоже! У тебя на повестке была работа, а у меня - замужество.
        - Есть хорошее выражение: каждый там, где хочет, - проговорила Ульяна.
        - Вот это верно, - грустно улыбнулась Надежда.
        - Перестань себя разрушать. Ситуация очевидна: тебе нужен Кирилл.
        - Я не знаю…
        - Главное, захотеть, и у вас все получится. Я в этом уверена.
        Ульяне принесли тарелки с едой, и они замолчали. Спустя какое-то время Надежда, глядя в окно, обронила:
        - Как прошел день?
        - Работала. Знакомилась с территорией. - Ульяна говорила коротко, успевая прожевать очередной кусок. - А она, знаешь ли, огромная.
        - Сколько времени у Кирилла ушло на реконструкцию?
        - Около года. И это при том, что работы еще продолжаются.
        - Здесь и раньше был пансионат? - поинтересовалась Надежда.
        - Не совсем…
        - Что тогда?
        - Психоневрологический диспансер, - нехотя сказала Ульяна, предполагая реакцию Надежды.
        - Хочешь напугать меня?
        - Нет, я серьезно.
        - Но это ужасно! Кому пришла такая идея? Ты представляешь, какая здесь энергетика?
        - Не говори глупостей. Это всего лишь камни. И потом, здесь все перестроили. От прежнего устройства не осталось и следа.
        - Сюда даже гробы сами по себе приплывают! - Надежда тряхнула головой, и кудряшки дрогнули сотней пружинок. - А ты говоришь камни.
        - Теперь это наше место и наша энергетика. - Ульяна оставалась невозмутимой, и только в ее глазах мелькал насмешливый огонек. - Просто не думай об этом.
        - Мне будет сложно.
        - В таком случае думай. Все лучше, чем копаться в себе.
        Вернувшись в номер, они разошлись по комнатам. Ульяна плюхнулась на диван и включила телевизор. Из открытого окна послышался шум дождя.
        - Послушай, - в дверях появилась Надежда. - Я нашла в шифоньере чужую вещь.
        - Что это? - Ульяна встала с дивана. - Фартук? - Она взяла его в руки и, рассмотрев, обронила: - Какой-то он странный.
        Фартук и в самом деле был необычный, белый с черной тесьмой и кружевными бретелями.
        - Нужно спросить у горничной. - Надежда вышла в прихожую и повесила фартук на крючок. - Пусть повисит до завтра.
        Глава 4
        Громкие голоса
        На следующий день Ульяна до обеда просидела над схемой расположения видеокамер. Работа была закончена, когда раздался телефонный звонок.
        Она подняла трубку:
        - Слушаю…
        - Ульяна Сергеевна, это охранник с КПП. Тут к вам приехали.
        - Кто?
        - Следователь из Зареченского управления.
        - Богданов? - уточнила она.
        - Так точно.
        - Впустите его на территорию. Я встречу у главного корпуса.
        Закончив разговор, Ульяна вышла в гостиную и прислушалась: из комнаты Надежды доносилась английская речь.
        «Работает», - подумала она и набрала номер Кирилла.
        - Следователь Богданов приехал.
        Он ответил:
        - Хорошо. Я сообщу остальным. Обед накрыт на террасе.
        В коридоре Ульяна встретила горничную, которая толкала перед собой тележку.
        - Могу я убрать ваш номер?
        - Давайте позже. Подруга занимается по скайпу с учеником, - сказала Ульяна и вспомнила про вчерашнюю находку: - Ждите здесь.
        Скрывшись за дверью, она вскоре вернулась с фартуком.
        - Ваш?
        Горничная покачала головой:
        - Нет, не мой.
        Ульяна изучающе оглядела горничную, ее униформа действительно не имела ничего общего с найденным фартуком.
        - Может быть, он принадлежит вашей сменщице?
        - Да у нее отродяся такого не было. К тому ж она женщина плотная, а это маломерка. - Взяв фартук, горничная приложила его к себе. - Да он почти детский!
        - Странно, - проронила Ульяна и оставила фартук на тележке. - Отдайте кому-нибудь.
        - Да кому ж я его отдам?
        - Тогда выбросьте.
        Когда Ульяна вышла на улицу, то сразу же увидела Богданова. Он ожидал ее у фонтана.
        - Здравствуйте! Идите за мной, нас уже ждут.
        - Здравствуйте… - буркнул следователь.
        На лестнице она обернулась:
        - Быстро ли добрались?
        - Да тут и ехать-то всего ничего…
        По его недовольному виду Ульяна поняла, что он не расположен к светским беседам, и приняла его правила.
        У входа в ресторан киношники расставляли съемочное оборудование. Процессом руководил уже знакомый продюсер.
        - Добрый день, - обратилась к нему Ульяна. - Готовитесь к съемкам?
        Подольский расплылся в улыбке:
        - Планируем снимать ресторан.
        - Придется отложить. Сейчас там будет важная встреча.
        - Значит, сделаем перерыв.
        - Спасибо за понимание. - Ульяна обернулась к Богданову и указала на дверь: - Нам сюда.
        Они пересекли обеденный зал и вышли на террасу. Там, на просторной площадке, была добротная плетеная мебель и кадки с растениями. В центре стоял большой круглый стол, уже накрытый к обеду, за которым сидели несколько человек.
        - А, вот и наш дорогой гость! - навстречу им вышел Гуров.
        - Капитан Богданов. - Следователь пожал руки мужчинам, кивком поздоровался с женщинами и недовольно заметил: - Никак не рассчитывал на такой аншлаг.
        Ульяна укоризненно шепнула Кириллу:
        - Обязательно было звать Милану и Елену Петровну?
        В ответ Кирилл только пожал плечами, а генерал похлопал Богданова по плечу:
        - Да ты не волнуйся, капитан. Здесь посторонних нет. Только свои. - Александр Иванович подвел его к Тягачеву. - Знакомься, генеральный директор «Технопласта».
        - Денис Андреевич, - представился тот и указал на Кирилла. - Кирилл Сергеевич Железняк - акционер предприятия.
        Богданов вопросительно взглянул на Ульяну, и та пояснила:
        - Он мой брат.
        Все сели за стол и, казалось, расслабились.
        - Ну как у тебя дела? Как служба? - справился Гуров.
        - Не жалуюсь вроде, - ответил следователь.
        - Да ты не жмись, отпусти себя, - по-отечески подбодрил его генерал. - Поешь чего-нибудь, мы же на обед тебя пригласили.
        Богданов положил себе в тарелку еды и достал из пиджака сигареты.
        - Здесь можно курить?
        Гуров одобрительно махнул рукой.
        - Кури, капитан.
        - Может быть, начнем? У меня мало времени, - сказал Тягачев, и Ульяна обратилась к Богданову:
        - Расскажите нам, как продвигается расследование позавчерашнего инцидента.
        Он закурил.
        - Вы про гробы?
        - Других тем для разговора у нас с вами нет, - заметил Денис Андреевич.
        - Ясно. - Богданов отодвинул тарелку. - На Старокущинском кладбище паводком размыло десять могил. Два гроба обнаружили на вашей территории, четыре ниже по течению, остальные пока не нашли.
        - Личности мертвецов установлены? - спросил Гуров.
        - Смотритель составил список всех захороненных. Время захоронения с девяносто пятого по девяносто седьмой год.
        - Нам про всех не надо. Нам надо про наших, - уточнил генерал.
        - Официальные данные есть. Под фальшдном предположительно был спрятан труп ребенка. По всей вероятности - девочки.
        - Возраст?
        - Десять-двенадцать лет. Уточненный возраст и причина смерти будут в отчете судмедэксперта.
        - Когда будет отчет?
        - Ждем со дня на день.
        - Что сделали с гробами? - спросил Тягачев.
        - Захоронили под номерами, разумеется, кроме того, что был с фальшдном, - ответил следователь.
        - Где находятся останки? - уточнил Тягачев.
        - В зареченском морге.
        - Ну, это понятно, где им еще быть, - соглашаясь, кивнул Гуров. - Дальше что собираешься делать?
        - В настоящее время выявляем адреса и фамилии родственников, кому будем предъявлять фотографии для опознания.
        - Что за фотографии? - встрепенулась Елена Петровна.
        - Захороненных.
        - Что там можно опознать. Покойники захоронены двадцать пять лет назад.
        - Ну, во-первых, посмотрят по внешнему виду гроба. Во-вторых по сохранившимся остаткам одежды. И потом, останки хоть и раскисли в воде, но кости и волосы сохранились.
        - Да ну? - Кирилл усомнился, но Богданов дал объяснения:
        - Криминалисты рассказали, что дело в составе почвы. Точнее, в сухом песке, который проник в могилу и быстро высушил древесину и ткани.
        - Да это какой-то сюр, - тихо проронила Милана. - Неужели такое бывает?
        - Бывает, - просто сказал Богданов. - Могу показать фотографии.
        - Не надо! Избавьте нас от этого реализма, - брезгливо сморщился Тягачев.
        - Ну почему же? Факт любопытный, я посмотрю, - неожиданно для всех сказала Елена Петровна.
        Богданов протянул ей свой телефон, и она просмотрела все фотографии.
        - Уголовное дело заведено? - осведомилась Ульяна.
        - Конечно. Теперь нужно установить личности граждан, которые имеют отношение к двойному захоронению.
        - Все правильно говоришь, капитан! Побольше бы нам таких сотрудников! - Выдернув салфетку из-за ворота рубашки, Гуров похлопал Богданова по плечу. - Ульяну Сергеевну информируй на всех этапах обо всех обстоятельствах этого дела.
        Богданов покраснел и, выдержав небольшую паузу, обронил:
        - Я не имею права.
        - Считай, что это мое прямое распоряжение. С твоим руководством вопрос согласован. Если понадобится, поставим ей стол в твоем кабинете.
        - Все понял, - сказал Богданов и с неприязнью посмотрел на Ульяну.
        - А теперь идем, провожу тебя до машины, - Гуров поднялся, но Ульяна запротестовала:
        - Он не поел!
        - Дома поест. Работа - прежде всего.
        Богданов встал из-за стола, на ходу раскладывая по карманам сигареты и телефон. Ему и самому хотелось уйти.
        Генерал приобнял следователя, и они вместе с Тягачевым направились к выходу.
        Милана положила в салфетку веточку винограда.
        - Я в бассейн. - Она перевела взгляд на Гурову. - Составите мне компанию?
        От такой наглости Елена Петровна оторопела, но, не растерявшись, ответила:
        - Вот скоро приедет Марго, жена Дениса Андреевича, с ней и поплаваете.
        - Ха… - усмехнулась Милана, взяла свой виноград и быстро ушла.
        Гурова возмутилась, глядя ей вслед:
        - Беспардонная тварь!
        - Не реагируйте так, Елена Петровна, - успокоил ее Кирилл. - Мы все воспринимаем Милану как данность.
        - Ты, как всегда, прав, - заметила она и горько добавила: - Что мне до нее… Мне бы своего удержать. Пойду к себе, спасибо за компанию.
        Дождавшись ее ухода, Кирилл спросил:
        - Где Надя? Почему она не пришла?
        - У нее уроки. Мы даже поговорить не успели. - Ульяна посмотрела брату в глаза. - Скажи, что ты делал утром в номере у Миланы?
        Кирилл уточнил:
        - В день пикника?
        Ульяна кивнула головой.
        - С утра.
        - Зашел сказать, что приехал Тягачев.
        - А выглядело это иначе…
        - Что ты имеешь в виду?
        - Сам представь: Милана в розовом пеньюаре утром провожает тебя на пороге своего номера.
        Кирилл немного помолчал и расстроенно мотнул головой:
        - Все понял. Я знаю, откуда растут ноги. Нас видела Надя.
        - На нее это произвело сильное впечатление. И я тебе больше скажу: если бы вас увидел кто-то другой, информация дошла бы до Тягачева.
        - С ума сошла?! Я и Милана?! Да я и в номер-то к ней не зашел! На пороге поговорили, и все!
        - Не оправдывайся. Я про тебя все знаю. А вот остальные могут по-другому истолковать твои лучшие побуждения.
        - Все понял. Ты права. - Кирилл опустил голову.
        - У меня есть вопрос, - вновь заговорила Ульяна.
        - Спрашивай…
        - Почему Флеер занимается съемками и выбирает подрядчика для установки видеонаблюдения? С чего вдруг такой диапазон компетенций?
        - Ему поручил Тягачев.
        - Ты уверен?
        - Я точно знаю. А в чем дело? Тебя что-то смущает?
        - Смущает, и многое. Но перед тем, как что-то утверждать, я должна все проверить.
        Раздался телефонный звонок, и оба начали искать свои телефоны.
        - Это мой… - Ульяна отыскала мобильный в кармане и ответила. - Слушаю!
        Звонил адвокат, и у него были не самые лучшие новости. Она долго слушала, односложно отвечала, затем, положив трубку, закрыла лицо руками.
        - Адвокат? - сочувственно поинтересовался Кирилл.
        - Да…
        - Все плохо?
        - Ни хорошо, ни плохо. Сил уже нет.
        - Гуров что-нибудь делает? Хоть чем-то помогает тебе?
        - К нему у меня нет претензий.
        Кирилл обнял ее за плечи, и они на мгновение замерли. Наконец он сказал:
        - Обещаю, я не допущу, чтобы тебя упекли за решетку.
        - Я в этом не сомневаюсь.
        - Идем, провожу тебя до номера.
        Ульяна вытерла слезы и улыбнулась:
        - Не надо. Мне нужно на КПП.
        За работой вторая половина дня прошла незаметно. В начале девятого вечера, когда Ульяна вернулась в номер, ее встретила испуганная Надежда.
        - Что-нибудь слышала в коридоре?
        - Нет. А что я должна была слышать? - спросила Ульяна.
        Надежда подошла к двери и, приоткрыв ее, прислушалась. Убедившись в том, что в коридоре тихо, она заговорщически прошептала:
        - Гуровы так ругались…
        - Прямо в коридоре?
        - Нет, у себя в номере. Там падала мебель и что-то билось. Елена Петровна кричала просто не по-людски.
        - Не знаешь, из-за чего? - поинтересовалась Ульяна.
        - Нет. Но я отчетливо слышала, как Гуров обещал размозжить ее тупую башку. Это дословно.
        - Господи… - Ульяна с ногами залезла на диван и накинула плед. - Да что же они, в самом деле.
        - Следователь приезжал?
        - Да, мы обедали вместе.
        - Кирилл тоже был? - спросив, Надежда приняла равнодушный вид.
        - Да, и я поговорила с ним про Милану.
        - Зачем?! Он поймет, что это я тебе рассказала!
        - И ничего страшного. Наоборот, хорошо.
        Надежда присела рядом.
        - Как он все объяснил?
        - Сказал, что зашел предупредить о приезде Тягачева. И, по-моему, даже обиделся.
        - Зря ты это затеяла. - Надежда покачала головой, взяла со стола продолговатую коробочку и вынула из нее изящные часики.
        - А ну-ка… - Ульяна прищурилась. - Не может быть!
        - Да, да. Это они. Часы, которые подарил мне Кирилл.
        - Ты сохранила их… - растроганно проронила Ульяна.
        - Сказать честно? Я любила Кирилла и до сих пор его люблю, - сказала Надежда и надела часики на руку.
        Глава 5
        Чокнутая
        Всю ночь Ульяне снились кошмары. Она проснулась до восхода солнца, но попытки снова уснуть не увенчались успехом - в голове крутились разные мысли.
        Включив прикроватную лампу, она приподнялась на локте и с тумбочки взяла ежедневник. Пройдясь взглядом по списку дел, встала с кровати и направилась в душ.
        Когда Ульяна вышла из ванной, за окном уже рассвело. Одевшись, она взяла со стола схему расположения видеокамер и вышла из номера.
        Утро было чудесным, все вокруг дышало свежестью и прохладой. Ориентируясь по схеме, Ульяна прошлась по территории. По дороге, встречая охранников, всякий раз смотрела на часы, чтобы сравнить время обхода с графиком Дюкова.
        У главного корпуса Ульяна уловила запах еды, доносившийся из ресторана. Направившись к входу, она вдруг остановилась - мимо, опередив ее, стремительно пролетела ворона, врезалась в стеклянную дверь и упала под ноги.
        Ульяна сдвинула ногой мертвую птицу и вошла внутрь. Подойдя к ресепшену, сообщила:
        - Там, у входа, мертвая ворона. Скажите, чтобы ее убрали и вытерли стекло. Оно все в крови и перьях.
        - Ворона-самоубийца? - не слишком остроумно пошутила дежурная, и Ульяна пригвоздила ее непонимающим взглядом.
        Войдя в номер, у двери Ульяна столкнулась с Надеждой. Та крутилась у зеркала, поочередно прикладывая к себе то одно, то другое платье.
        - Зеленое или желтое?
        - Надень любое, и быстрее пойдем на завтрак. У меня от голода желудок свело, - сказала Ульяна.
        - И все-таки?
        - У меня урчит в животе. Ясно мыслить на голодный желудок я не могу.
        Надежда в последний раз заглянула в зеркало и надела шифоновое платье с зелеными листьями.
        По дороге до ресторана ни одна из них не проронила ни слова. Столы, как обычно к завтраку, накрыли на террасе. Там уже сидел Тягачев и читал газету. Рядом с ним, уткнувшись в телефон, примостилась Милана.
        Заметив девушек, она помахала.
        - Идите к нам!
        Усевшись за стол Ульяна поинтересовалась:
        - Остальные уже позавтракали?
        - Кирилл ушел, а Гуровых еще не было, - сказала Милана.
        К столу подошел официант, смахнул со стола крошки и перечислил меню:
        - Сегодня сырники, блины и манная каша.
        - Сырники, пожалуйста, - попросила Надежда.
        Ульяна распорядилась:
        - А мне сразу все.
        - Простите, не понял. - Официант растерянно замер.
        В ответ на его реакцию она раздельно повторила:
        - Блины… сырники… и манную кашу.
        Тягачев оторвался от чтения и удивленно посмотрел на Ульяну.
        - Женщина не должна так много есть. Это не симпатично.
        - Плевать… - Она расслабленно откинулась на спинку стула, закрыла глаза и запрокинула голову, подставляя лицо солнцу.
        - Кто-нибудь сегодня идет в бассейн? - поинтересовалась Милана. - Когда я одна встречаю там Гурову, боюсь, что она утопит меня.
        - Это не тебе, а Елене Петровне бояться надо. Тебя голыми руками не возьмешь, - сказал Тягачев.
        - Кого ей надо бояться, так это собственного мужа, - огрызнулась Милана.
        - У нее хотя бы муж есть. А ты до сих пор по чужим номерам таскаешься.
        Надежда и Ульяна переглянулись и, не сговариваясь, опустили глаза.
        Однако Милана не думала сдаваться и продолжила тему:
        - Ничего не скажешь - счастливый брак. Вчера вечером вы разве не слышали?
        - А должны были? - заинтересовалась Ульяна.
        - Весь пансионат слышал, как Гуров избивал жену в своем номере.
        - Прекрати нести чепуху! - рявкнул Тягачев. - Язык без костей. Что вы, бабы, за народ такой!
        Он отшвырнул газету, поднялся и демонстративно удалился, едва не сбив официанта, который шел с подносом к столу.
        - Что это с ним? - спросила Надежда.
        - Шизофреноидный истерик! - зло скривилась Милана. - Если вру, почему Гуровы до сих пор не пришли на завтрак? Ясное дело - поссорились.
        - Как поссорились, так и помирятся, - проговорила Ульяна. - Их соединяют не узы, их соединяют кандалы. Акции компании принадлежат Елене Петровне. Гуров полностью зависит от нее, так что их браку ничто не грозит.
        В дверях показался Дюков и остановился у входа.
        Первой его заметила Надежда:
        - Кажется, это к тебе.
        Ульяна обернулась:
        - Идите сюда!
        - Может, лучше внизу подожду?
        - Давайте здесь поговорим.
        Дюков неуклюже потопал к столу и, усевшись, положил перед собой папку с бумагами.
        - Как насчет завтрака?
        - Жена покормила.
        - Какой вы серьезный… - кокетливо протянула Милана.
        - Я на работе, - ответил Дюков.
        Надежда поспешно встала из-за стола:
        - Вы тут работайте, а мы с Миланой в бассейн пойдем.
        - Всего хорошего. Не скучайте-е-е, - пропела Милана и без особого желания ушла вместе с ней.
        Дюков придвинул документы.
        - Здесь полная информация по сотрудникам и предложения по организации дополнительных постов.
        Все то время, пока Ульяна изучала бумаги, он смиренно сидел за столом, ожидая оценки своим трудам.
        Наконец она отложила бумаги в сторону.
        - Вопросов нет. Принимается. Что с вырубкой кустарников и деревьев?
        - Дня через три закончим.
        - Отлично, - заметила Ульяна. - Но есть еще два момента, о которых я должна сообщить.
        - Слушаю. - Дюков открыл блокнот и приготовился записывать.
        - Во-первых, сегодня утром в главном корпусе из двух охранников не было ни одного.
        - Так и есть. Двое заболели, и я перебросил их на обход территории.
        - Во-вторых, я обнаружила, что у большинства камер болтаются провода. Они не подключены.
        - Все верно. - Дюков покраснел. - Мы очень торопились и в первую очередь решили подключить камеры на въезде, в коттеджах и на территории. Главный корпус будет подключен к концу следующей недели.
        - Сегодня пятница. До официального открытия пансионата чуть больше недели. Недочеты нужно устранить хотя бы к среде, чтобы успеть протестировать всю систему.
        - Успеем, - заверил Дюков.
        Ульяна положила перед ним свернутый лист.
        - Это схема расположения камер, на ней сделаны все необходимые дополнения.
        Дюков развернул его и оглядел схему.
        - Все понятно.
        - Итак, до среды надо установить дополнительные камеры и решить все проблемы с существующими.
        - Будет сделано.
        - Также утрясите вопросы с персоналом. На всех постах должны быть охранники.
        - Так точно.
        - В понедельник в десять утра совещание у Кирилла Сергеевича. Подведем промежуточные итоги и обсудим организацию работы в день открытия. Вопрос дополнительных постов решим после открытия пансионата. Сейчас пока не до этого.
        - Все понял. Разрешите приступать?
        - Приступайте.
        Дюков сунул под мышку схему и, чеканя шаг, направился к выходу.
        Ульяна позвала официанта:
        - Посуду уберите и принесите кофе. Я поработаю здесь немного.
        Раскрыв папку Дюкова, она углубилась в работу.
        Прошло часа полтора. Солнце припекало, дул теплый, но уже по-осеннему резкий ветерок. Ульяне вспомнился инцидент с мертвой птицей, и на душе стало тревожно. Она встала и подошла к ограждению террасы, откуда открывался вид на фонтан и вход в главный корпус, увидела, как на крыльцо поднялась Милана и скрылась в дверях.
        У входа стоял фургон, из-за которого вышел Гуров и шаткой походкой тоже направился к входной двери. В перелеске мелькнул Флеер, по двору с ящиком инструментов прошел глухонемой рабочий Герман. Все стихло, и только в кустах, вспархивая, чирикали птахи.
        Зазвонил телефон, и Ульяна услышала голос брата:
        - Ты где сейчас?
        - На террасе работаю с документами.
        - Сможешь зайти ко мне?
        - Сейчас?
        - Да.
        - Уже иду.
        Она вышла из ресторана, спустилась по лестнице и увидела в вестибюле киношников, которые заполонили весь первый этаж.
        - Гена! Скажи хоть ты! Пусть разберутся! В гримваген[2 - Гримваген - мобильное помещение, оснащенное всем необходимым для отдыха, переодевания и гримировки актеров на съемочной площадке.] влезла какая-то чокнутая! - крикнула девушка с хлопушкой. - Нам статистов надо причесывать, а она сидит в кресле. Дурдом какой-то!
        - Это ваша работа! За что я плачу вам деньги?! - крикнул в ответ Подольский.
        Ульяна подошла к ресепшену, где стояла притихшая Руднева.
        - Все время задаю себе вопрос, - проговорила администраторша. - Неужели нельзя делать все то же самое, но тихо и организованно?
        - Поверьте, такой вопрос возник не только у вас, - улыбнулась Ульяна.
        - Они, как бараны, разбрелись по всему зданию. Я не успеваю их контролировать.
        - Потерпите. Через несколько дней их здесь не будет.
        Вздохнув, Ольга Францевна направилась к съемочной группе.
        - Послушайте…
        Ульяна с сочувствием посмотрела ей вслед, вошла в кабинет брата, приблизилась к окну и посмотрела во двор.
        - Ничего необычного не заметил?
        - Например?.. - Кирилл поднялся из-за стола, подошел к ней и выглянул в окно.
        - Проснулся утром, а за окном выпал снег. Или вышел в коридор, а там горничные тверкинг[3 - Тверкинг - танец, в котором используются активные движения бедер и ягодиц.] танцуют.
        - Заметил. - Он деловито кивнул. - Моя сестра слетела с катушек.
        - Такое чувство, словно что-то должно случиться.
        - Как продвигается работа? - спросил Кирилл.
        - В понедельник в десять совещание. Встречаемся у тебя.
        - Каким составом?
        - Я, ты и Дюков.
        В дверь постучали, и в кабинет заглянула испуганная Ольга Францевна.
        - Вам лучше пойти со мной…
        - Не сейчас, - отмахнулся Кирилл.
        - Прошу вас…
        Что-то в голосе администраторши заставило их напрячься.
        - Что случилось? - осведомилась Ульяна.
        - Киношники нашли мертвеца.
        - Где? - спросив, Кирилл побледнел.
        - В киношном фургоне.
        - Кто такой? Знаете?
        Руднева замотала головой:
        - Я туда не ходила. Мне сообщил продюсер.
        Кирилл выбежал из кабинета, Ульяна бросилась за ним. Через минуту они уже были на улице у припаркованного фургона. Там, у входа, столпились люди. Подольский стоял у двери, никого не пуская внутрь. Увидев Кирилла, он молча отступил.
        Брат и сестра поднялись внутрь фургона и увидели очертания сидевшего в кресле человека.
        - Оставайся у входа! - приказала Ульяна и прошла вглубь. - Кто-нибудь! Включите здесь свет!
        Вслед за ними по ступенькам поднялась администратор Светлана. Она щелкнула тумблером, и вокруг гримерного столика вспыхнули лампы.
        Взглянув в зеркало, Ульяна разглядела отражение сидевшего в кресле и отшатнулась.
        - Боже мой!
        - Что там?! - Кирилл подошел ближе и тоже заглянул в зеркало.
        - Это Елена Петровна!
        - Тише… тише… - Ульяна развернула кресло к себе и оглядела Гурову.
        Та сидела с открытым ртом и откинутой назад головой. На ее шее, ровно посередине, вздулась красная полоса.
        - Задушили, - проговорила Ульяна и потрогала шею Гуровой.
        - Что? - спросил Кирилл осипшим от волнения голосом.
        - Ее убили недавно. Прошло не более получаса, может быть, меньше.
        - Не похоже, что она сопротивлялась. - Кирилл протянул руку, но Ульяна предупредила:
        - Ничего не трогай. Уходим.
        Выйдя на улицу и увидев Флеера, Ульяна распорядилась:
        - Вадим, вызывайте полицию. - Она обернулась к Рудневой. - Ольга Францевна, немедленно уведите отсюда людей и заприте их в вестибюле до приезда следственной группы. Потом разыщите Дюкова и опишите ситуацию. Звоните на КПП, пусть никого не выпускают.
        - А я найду Тягачева и Гурова, - сказал Кирилл.
        Все живо разошлись. Оставшись одна, Ульяна села на ступеньку фургона и опустила голову. Вскоре хлопнула дверь, из главного корпуса вышел Тягачев и как большая черная туча надвинулся на нее.
        - Да мне проще спалить эту богадельню вместе со всеми вами! - орал Тягачев, явно отвечая Кириллу, который следовал за ним. - Где труп?!
        - В фургоне, - тихо проронила Ульяна и поднялась со ступеней, освобождая дорогу.
        Он распахнул дверь и забежал внутрь. Через минуту вернулся.
        - Как такое могло случиться?! Здесь, на охраняемой территории!
        - Полиция во всем разберется, - сказал Кирилл.
        - Где Гуров?!
        - В номере его нет, а телефон недоступен.
        Тут же зазвонил телефон Ульяны, и она ответила:
        - Да! Вызывали! Впустите!
        - Что? - тревожно спросил Кирилл.
        - Приехали полицейские.
        - Нужно решать, что делать с открытием пансионата, - сдавленно проговорил Тягачев. - С таким количеством свидетелей все быстро выйдет наружу.
        - Вечером все обсудим, - пообещал Кирилл.
        Было видно, как от контрольно-пропускного пункта по аллее к ним приближается полицейский автомобиль. Когда он затормозил, из салона вышли несколько человек, среди которых были следователь Богданов и криминалист Усачев.
        - Что случилось? - осведомился Богданов.
        - Убийство.
        Он мрачно усмехнулся:
        - И я почему-то не удивлен.
        Глава 6
        Удавка
        - Здесь будет удобно. - Кирилл распахнул дверь своего кабинета. - Я вам не нужен?
        - Пока нет. Найдите генерала, мужа убитой. - Богданов прошел внутрь и расположился за столом.
        Ульяна присела рядом.
        Кирилл кивнул, вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.
        - Не будем терять времени, - сказал Богданов. - Для начала хочу поговорить с вами. Вы - начальник службы безопасности, кроме того, профессионал с большим опытом.
        Однако именно в этот момент его отвлек телефонный звонок, и он ответил:
        - Здравия желаю. Да, уже здесь. Работает следственная группа, идет опрос свидетелей и очевидцев. Так точно. Понял! - Богданов положил трубку на стол. - Начальство беспокоится… На чем мы остановились?
        - Вы решили начать с меня, - напомнила Ульяна.
        - Ах да… Поделитесь своими соображениями: кто может быть причастен к убийству Гуровой? А я по ходу дела задам вопросы и направлю разговор в нужное русло.
        Ульяна ненадолго задумалась и решительно взглянула на следователя:
        - Начнем с ее мужа.
        - И вы опять не удивили меня.
        - А вас, я вижу, удивить невозможно, - резко заметила она.
        - Осторожнее на поворотах и ближе к делу.
        - Отношения Гуровых держались на акциях «Технопласта», которые фактически принадлежали Гурову, но были оформлены на жену. При этом он ни в чем себе не отказывал, а Елена Петровна занималась тем, что спасала брак и шантажировала мужа акциями, то есть его зависимым положением.
        - Что значит «ни в чем себе не отказывал»? - уточнил Богданов.
        - Пил, изменял, куражился. К Елене Петровне относился, я бы сказала, с пренебрежением. И так было всегда, сколько себя помню.
        - Дети у них есть?
        - Нет.
        - Давно знаете эту семью?
        - С детства. Гуров был другом покойного отца.
        - Так же как Тягачев?
        - Пожалуй, немного ближе.
        - Как еще можете охарактеризовать генерала?
        - Как человека? - уточнила Ульяна.
        - В том числе.
        - Он считает, что ему все дозволено.
        - Хозяин жизни, - констатировал следователь.
        - На нас с Кириллом это не отражалось, но для других он именно такой, как я описала.
        - А что скажете про Елену Петровну?
        - Вымотанная, дерганая, язвительная женщина. Иногда мне было до смерти ее жалко.
        - До смерти? - Богданов кивнул. - Это - в точку.
        - Не передергивайте!
        - Гуров мог убить свою жену?
        Вопрос был задан в лоб, и Ульяна задумалась. Затем, чуть-чуть помолчав, ответила:
        - Не думаю. Но мы должны проверить эту версию.
        - Мы - это кто? - Богданов откинулся назад и уставился на нее смеющимся взглядом.
        - Я, как начальник службы безопасности, и вы, как следователь, который ведет это дело.
        Он вежливо усмехнулся и взял со стола ручку:
        - Давайте поступим так, Ульяна Сергеевна: каждый из нас займется своим делом. Я буду ловить преступников, а вы охранять пансионат.
        - Не забывайтесь! Я тоже следователь! - окоротила его Ульяна.
        - Но только не здесь и не сейчас, - ответил Богданов. - Повторю свой вопрос: мог Гуров убить свою жену?
        - Я так не думаю. Но все же должна сообщить: вчера вечером они серьезно повздорили и, судя по всему, дело закончилось дракой. Свидетели утверждают, что Гуров угрожал Елене Петровне убийством.
        - Кто эти свидетели?
        - Моя подруга Надежда Вишнякова и Милана. Обе все слышали.
        - М-да, - задумчиво проронил Богданов. - Гуров - идеальный подозреваемый. Особенно если учесть, что его до сих пор не нашли.
        Ульяна достала из кармана телефон, отправила брату сообщение и, получив ответ, покачала головой.
        - Пока не нашли.
        - Кто еще кроме Гурова мог быть причастен к убийству? Гребите шире, лишнее отметем.
        - Например, Милана. О ней я упоминала.
        - Кто такая? - Богданов несколько оживился.
        - Любовница Тягачева.
        - С чего вы взяли, что она могла это сделать?
        - Елена Петровна вела себя с ней непозволительно жестко.
        - Между ними случались стычки? - спросил следователь.
        - Не раз, - подтвердила Ульяна. - Милана боялась Гурова.
        - Почему Елена Петровна так относилась к ней?
        - Тягачев, не стесняясь, таскает Милану за собой. Думаю, Гурова понимала, что в ее отсутствие муж ведет себя так же.
        - На основную версию не потянет, но будем иметь в виду. - Богданов что-то записал и снова спросил: - Что скажете про Тягачева?
        - Он умный, прагматичный и временами жестокий человек. Одним словом, крупный руководитель.
        - Хорошие друзья у вашего папы, - заметил Богданов.
        - Друзья как друзья. Не хуже, чем у других.
        - Какие отношения у Тягачева были с погибшей?
        Ульяна категорически помотала головой.
        - Тягачева не приплетайте. Он здесь ни при чем.
        - Уверены? - Богданов проницательно взглянул ей в глаза.
        - Елена Петровна для него была женой друга. И, если вы считаете, что Тягачев мог убить ее из-за акций, тогда ему нужно убить и Гурова. После смерти жены он станет акционером.
        - Вернемся к этой версии после того, как убьют Гурова, - с ухмылкой пообещал следователь.
        Ульяна отвлеклась на телефон и вскоре озвучила сообщение:
        - Кирилл пишет, что Гурова нет нигде.
        - Какое интересное место! Я бы сказал, помойка для неприятностей.
        Она не поддалась на провокацию и безучастно заметила:
        - Мой совет - поворошите киношников.
        - С ними-то что не так? - удивился Богданов. - Какая связь с погибшей? Что за мотивы?
        - На первый взгляд - никаких, - сказала Ульяна. - Но контингент подозрительный. Живут на территории пансионата, пьянствуют, шляются по ночам. В момент совершения преступления все они были в здании и рядом с фургоном.
        - Откуда знаете, когда его совершили?
        - Не первый год замужем, трупов видела много. Елену Петровну убили незадолго до того, как ее нашли.
        - Во сколько, по вашему мнению?
        Ульяна глянула на часы.
        - В период с половины одиннадцатого до двенадцати. В начале первого мы уже звонили в полицию.
        - Ну, раз уж мы перешли к вопросу о времени, постарайтесь вспомнить, кого в этот период вы лично видели? Вообще, расскажите, как провели утро.
        - В девять часов за завтраком со мной были Надежда, Милана и Тягачев. Последний ушел в начале десятого. В девять тридцать явился мой подчиненный Дюков. В это же время Надежда и Милана ушли в бассейн. С Дюковым мы расстались минут через тридцать…
        - Значит, в десять… - Следователь что-то пометил в блокноте.
        - Часа через полтора с террасы я видела Германа - глухонемого рабочего, который с ящиком инструментов шел через двор.
        - Кого еще?
        - Гурова… - с усилием проронила Ульяна.
        - Что? - Богданов оторвался от записей и поднял голову. - Реально?
        - Он вышел из-за фургона.
        - Исходя из положения гримвагена относительно террасы, Гуров вышел с той стороны, где находится дверь фургона?
        - Да, - подтвердила Ульяна и добавила: - Еще там была Милана.
        - Минуту назад вы утверждали, что она пошла в бассейн. - Он заглянул в блокнот. - С Надеждой Вишняковой.
        - Возможно, возвращалась оттуда.
        Богданов вытащил из папки схему пансионата и развернул ее на столе:
        - Где здесь бассейн?
        - Вот! - ткнула пальцем Ульяна. - В пристройке к главному корпусу.
        - Вход отдельный?
        - Их два: один из главного корпуса, другой - с улицы.
        - Откуда и куда направлялась Милана?
        Ульяна прочертила пальцем траекторию:
        - Вот так, она шла от фургона по направлению ко входу в здание.
        - От фургона… - задумчиво обронил следователь. - В какой точке пространства находилась Милана, когда вы ее заметили?
        - Здесь.
        - То есть между гримвагеном и крыльцом. Из чего следует, что мы не знаем, с какой стороны она обошла фургон и заходила ли внутрь.
        - Спросите у киношников, может, кто-то видел.
        - Спросим, не сомневайтесь. Уже спрашиваем. - Богданов с раздражением швырнул ручку на стол. - Только у меня есть к вам вопрос, как к начальнику службы безопасности пансионата. Какого черта у главного корпуса нет видеонаблюдения?!
        Опустив глаза, Ульяна ответила:
        - Моя недоработка.
        - Вот только не надо геройствовать и брать на себя чужие просчеты! Мне известно, что сегодня ваш пятый рабочий день!
        - Что ж тогда спрашивать?
        - Говорите, что было дальше, - распорядился Богданов.
        - Я не сказала про Флеера…
        По обыкновению, следователь заглянул в блокнот:
        - Помощник Тягачева?
        - Да. Я заметила его в перелеске.
        - Что он там делал?
        - Среди сосен разбросаны коттеджи и проложены аллеи, по которым можно гулять.
        - Это все?
        - Да.
        - А что вообще вы делали на террасе?
        - Работала с документами.
        Богданов уточнил:
        - На террасе?
        - Ну да.
        - У вас нет своего кабинета?
        - Он мне без надобности. У меня есть номер или, если хотите, апартаменты.
        - Ах да! Я и забыл, что вы - акционер «Технопласта».
        - Свои акции я переписала на брата.
        - И это - зря… - многозначительно обронил следователь.
        - Я не нуждаюсь в ваших советах, тем более в оценках моих действий, - сдержанно заметила Ульяна и продолжила: - Примерно в половине двенадцатого мне позвонил брат, я спустилась в вестибюль и встретила Рудневу.
        - Так, - следователь глянул в блокнот и констатировал: - это администраторша.
        - Мы перекинулись парой фраз, и я отправилась к Кириллу. Там, в его кабинете, мы узнали, что кого-то убили. Позднее выяснилось, что Гурову.
        - Ваш брат в момент убийства тоже был в здании?
        - Я же сказала, что застала его в этом кабинете.
        - Ну, что же… - Богданов поднялся на ноги и прошелся по кабинету. Подойдя к окну, обернулся: - Получается, помимо ближайшего круга погибшей следует перетрясти весь персонал и съемочную группу.
        - В список подозреваемых добавьте Вадима Флеера, он был в непосредственной близости от места преступления.
        - Я записал. - Богданов посмотрел на Ульяну. - Это все?
        - Пока да, - ответила она. - Могу я задать вопрос?
        - Задавайте.
        - Что насчет гроба?
        - Работаем с родственниками. Результат анализа ДНК будет готов через два-три дня.
        - Почему так долго?
        - Это вам не Москва, - напомнил Богданов. - И потом - гроб обнаружили всего три дня назад.
        Ульяна покачала головой:
        - А у меня как на войне - день идет за два.
        - Вернемся к убийству Гуровой, - сказал следователь, и Ульяна снова заговорила:
        - Вчера за обедом вы предложили посмотреть фотографии найденных останков. Все отказались. Все, кроме Елены Петровны. Вам не кажется это странным?
        Богданов на минуту задумался.
        - Скорее нет, чем да.
        - А вот меня зацепило.
        Дверь отворилась, и в кабинет вошел Усачев:
        - Не помешаю?
        - Давай. - Богданов махнул рукой.
        - Докладываю вкратце: жертва была задушена. Время смерти - где-то между десятью и двенадцатью часами.
        Богданов и Ульяна переглянулись.
        - Вы были правы, - заметил следователь.
        - Соскоб из-под ногтей отправлен в лабораторию. Это на случай, если жертва сопротивлялась, - продолжил криминалист. - На предплечьях и лице есть синяки, но не свежие - уже пожелтели. Подробности будут в отчете судмедэксперта.
        - Та-а-а-к, - протянул Богданов. - Что еще?
        Криминалист положил на стол пакет.
        - Удавка. Предположительно - орудие убийства.
        - Когда обнаружили труп, на шее удавки не было, - поспешила сказать Ульяна.
        - Она была зажата в руке жертвы.
        - Постойте-постойте… - запротестовал Богданов. - Жертву задушили, после чего она забрала удавку и зажала ее в руке?
        - Конечно же, нет. - Усачев понимающе улыбнулся. - Думаю, что убийца сам вложил тесемку в руку убитой. По-моему, это какой-то знак или указание на специфичные обстоятельства.
        - Тесемка, говорите… - Ульяна раскрыла пакет и вытряхнула на стол вещественное доказательство. - Я ее видела. Ну да! Черная с красными петухами!
        - Что такое? - спросил Богданов.
        - Я видела такую тесемку!
        Усачев озадаченно взглянул на Богданова, но тот лишь пожал плечами.
        - Где?
        - На женском фартуке, который мы нашли в нашем номере.
        - Откуда он взялся?
        - Не знаю.
        - Когда вы его обнаружили? - уточнил Богданов.
        - Позавчера.
        - А где он сейчас?
        - Я отдала его горничной.
        - Тесьма в тот момент была на месте или оторвана?
        - Все было цело.
        - Горничную сможете опознать?
        - Конечно, - уверенно заявила Ульяна.
        Богданов придирчиво оглядел тесемку, сложил ее в пакет и передал Усачеву.
        - Что скажешь, Федор Кузьмич?
        - Найдите фартук, отправим его в лабораторию, - ответил криминалист.
        - Что же получается… - Ульяна ненадолго задумалась. - Кто-то нашел фартук, отодрал от него тесьму и ею задушил Елену Петровну?
        - С одним уточнением, - вмешался Богданов. - Сначала этот фартук подбросили вам. Отсюда вопрос: зачем?
        - Какое-то безумие, - обронила Ульяна. - Как была здесь психушка, так и осталась.
        Дверь открылась, в кабинет заглянул Кирилл и мрачным голосом произнес:
        - Кажется, мы отыскали Гурова…
        - Где?! - Ульяна вскочила со стула.
        - Он у себя в номере. Я набрал, а за дверью зазвонил его телефон.
        - Еще один труп? - предположил Усачев.
        Богданов зло огрызнулся:
        - Типун тебе на язык! Идемте туда. Немедленно!
        В коридоре у номера Гуровых они увидели Тягачева, который барабанил в дверь кулаком.
        - Саша! Открой!
        - Будем ломать! - Богданов отступил к противоположной стене, ринулся вперед и выбил корпусом дверь. - Усачев, за мной! Остальным оставаться здесь!
        - Ну уж нет! - Ульяна пошла за ними и сразу же заметила торчавшие из-за дивана голые ноги.
        За ее спиной послышался голос Тягачева:
        - Он мертв?!
        Криминалист Усачев склонился над грузным генеральским телом, чтобы проверить пульс, но Гуров дернулся и прорычал:
        - Не лезь, чертова баба! Не видишь, я отдыхаю?!
        - Жив! - с облегчением выдохнул Кирилл, а криминалист констатировал:
        - Жив, но мертвецки пьян.
        Глава 7
        День за два, как на войне
        - Судя по всему, допрос сегодня не состоится, - сказал Богданов и, оглянувшись, приказал Усачеву: - Возьми у него биоматериал, собери одежду - и сразу в лабораторию.
        - Сделаю, - пообещал криминалист. - Давай перенесем его в спальню.
        Но тут вмешался Тягачев:
        - Мы сами! Кирилл, помоги мне!
        Они подступились к Гурову, подняли его и перетащили в соседнюю комнату.
        - Теперь попрошу покинуть помещение, - распорядился Богданов.
        - А мы и не собирались здесь оставаться, - рыкнул Тягачев и направился к выходу.
        Ульяна и Кирилл пошли за ним.
        В коридоре Денис Андреевич задержался:
        - Идемте в директорский кабинет, нужно поговорить.
        - Кабинет я отдал в распоряжение следователя, - сообщил Кирилл.
        - Можно пойти ко мне, - предложила Ульяна.
        Когда они вошли в номер, Надежда быстро собрала со стола колоду Таро.
        - Не гадайте на любовь. Слышала песню? - подойдя, Тягачев похлопал ее по руке. - Оставь-ка нас, милая.
        Она взглянула на Ульяну, и та кивнула.
        - Иди.
        - Я у себя. - Покинув комнату, Надежда прикрыла дверь.
        Дождавшись, пока все рассядутся, Тягачев приглушенно заговорил:
        - Итак, сразу к делу, без лирических отступлений. За неделю с гаком до юбилея и открытия пансионата мы имеем гроб с неопознанным телом и убийство акционера. - Он строго взглянул на Ульяну. - Вот тебе задание. Расследование по обоим делам держать под строжайшим контролем и ни в коем случае не допускать широкой огласки. Появится возможность развалить, не стесняйся.
        - Как будем договариваться? Без генерала нам не обойтись, - проговорила она.
        - Кому надо, я уже позвонил. Богданов сам тебе все расскажет.
        - М-да… - протянул Кирилл. - Неужели убийца - Гуров?
        - Это не имеет значения. - Тягачев заходил по комнате. - Ситуацию нужно спасать при любом раскладе.
        - Вы правы, - поддержала его Ульяна. - Но действовать надо с умом.
        - На меня особенно не рассчитывайте. Имейте в виду, что я в любой момент могу… - Он перевел взгляд на стол, где только что лежали карты Надежды, и продолжил: - Могу выпасть из колоды. Счет идет на месяцы, может быть, на недели.
        - Конечно же, мы обо всем позаботимся. - Кирилл посмотрел на него с сочувствием. - Занимайтесь своим здоровьем.
        - Делайте все, что нужно, и держите меня в курсе! - сказал Тягачев и вышел из номера.
        - Жаль его… - обронила Ульяна.
        - Старик держится молодцом. - Кирилл взял ее за руку. - Прости меня, сестра.
        - За что?
        - Хотел, чтобы ты отдохнула, дух перевела. А здесь такое.
        - Никто не знал, что все так получится. - Ульяна встала из-за стола и направилась к двери. - Мне тоже нужно идти - встреча с Дюковым. Он только что вернулся из города. Чувствует себя виноватым.
        - С чего это вдруг? Вчера я сам его отпустил.
        - Скажи Надежде, что мы разошлись.
        Проводив ее взглядом, Кирилл подошел к комнате Надежды и постучал.
        - Можно?
        Дверь отворилась, и Надежда вышла в гостиную.
        - Так быстро? Закончили?
        - Да, извини.
        Надежда сморщила нос и с улыбкой взглянула на Кирилла:
        - Она у тебя осталась…
        - Не понял.
        - Дурацкая привычка извиняться, не будучи виноватым.
        - Ах это! - Кирилл покраснел и, переборов себя, взглянул ей в глаза. - Слышала про убийство?
        - Мне страшно здесь оставаться. Завтра же уезжаю. - Надежда всхлипнула и закрыла лицо ладонями.
        Он взял ее за руку:
        - Часики… Те самые?
        Она доверчиво посмотрела ему в глаза:
        - Узнал?
        - Я купил их с первой зарплаты.
        - Давай сегодня поужинаем? - вдруг предложила Надежда и уточнила: - Вдвоем.
        Кирилл отпустил ее руку и резко отпрянул.
        - Нет. Не могу.
        - Прости, - растерялась Надежда. - Ради бога, прости и забудь! Не знаю, что на меня нашло.
        Он вышел в прихожую и перед тем, как уйти, кивнул на ее часы:
        - Выбрось, они давно вышли из моды.
        Ульяна подошла к барной стойке, за которой сидел Дюков.
        Заметив ее, бармен предложил:
        - Кофе?
        - Американо, пожалуйста. - Она развернулась к Дюкову. - С Богдановым говорили?
        Глотнув воды, он поперхнулся, и она похлопала его по спине.
        - Ну-ну…
        - Простите, Ульяна Сергеевна.
        - За что?
        - Виноват. В нужный момент не оказался на месте.
        - Такое могло случиться когда угодно.
        - Я осмотрел место преступления. Не понимаю, зачем Гурова полезла в фургон.
        - Меня интересует другое…
        - Что? - придвинувшись, Дюков навострил уши.
        - Удавку видели? - спросила Ульяна.
        - Криминалист показал.
        - Тесемку оторвали от фартука. Его мы с Надеждой нашли в своем номере.
        - Я не совсем понимаю…
        - Не важно. Важно лишь то, что этот фартук я отдала горничной.
        - Когда?
        - Вчера перед обедом. Теперь нам нужно отыскать горничную и узнать, куда она дела фартук.
        - В вашем крыле дежурила Соловьева. - Дюков достал телефон и, выбрав номер, нажал кнопку вызова.
        - Звоните ей? - поинтересовалась Ульяна.
        Он молча кивнул, но уже через мгновение убрал трубку от уха и разочарованно сообщил:
        - Вне доступа.
        - Где она живет?
        - В деревне неподалеку. Но иногда в перерывах между сменами ездит к матери за сто пятьдесят километров. Там связи нет.
        - Дичь какая-то, - проговорила Ульяна. - Связь, кажется, теперь есть везде.
        - Поверьте мне, нет. Зачастую отсюда и сюда трудно дозвониться. Пансионат находится в низинке между холмами. Мобильники плохо берут.
        - Нужен мощный ретранслятор. Почему до сих пор не поставили?
        - Этим вопросом занимается Флеер.
        - Вернемся к горничной… Когда у нее следующая смена?
        - Соловьева работает сутки через двое. Сегодня утром она сменилась, вот и считайте.
        Задумавшись, Ульяна спросила:
        - А если нам самим к ней поехать?
        - Поехать-то можно. - Дюков почесал в затылке и с сожалением в голосе закончил свою мысль: - Да знать бы куда.
        - Это плохо.
        - Кто б сомневался.
        Ульяна строго посмотрела на Дюкова:
        - Что делать с Соловьевой, подумаю. Вам нужно переговорить с персоналом о неразглашении информации. Сделать внушение: обо всем, что случилось в пансионате, - молчок. Вплоть до увольнения.
        - Ясно.
        - И уточните у Рудневой: есть ли в трудовых договорах пункт о конфиденциальности? Если нет - в срочном порядке оформить и подписать.
        - Понял.
        - На эту же тему побеседуйте с Подольским. Пусть сам решит, как донести наши требования до съемочной группы. Если потребуется, можете привлечь Флеера, у них хороший контакт.
        - Будет сделано.
        - Знаете, где сейчас Богданов? - поинтересовалась она.
        Дюков по-военному отрапортовал:
        - Видел его у коттеджей.
        - Теперь приступайте к выполнению задач. По результатам докладывайте.
        - Разрешите идти?
        - Идите.
        Бармен принес долгожданный кофе. Взглянув на часы (было семь), Ульяна вспомнила, что с утра ничего не ела.
        - Можете соорудить бутерброд?
        - С копченой колбасой подойдет? - осведомился бармен.
        - Вполне.
        За ее спиной раздался знакомый голос:
        - Мне тоже сделайте. Два! - На табурет рядом с ней сел Богданов. - У нас мало времени.
        - У нас - это у кого? - спросила Ульяна.
        - А то вы не знаете, - ухмыльнулся ей в лицо следователь. - Есть приказ привлечь вас к расследованию. Так что не расслабляйтесь.
        Чуть помолчав, Ульяна осведомилась:
        - Вы капитан?
        - Что с того?
        - Я старше вас по званию и по должности. Так что попрошу не забываться.
        - Так точно. - Богданов снял пиджак и расстегнул воротник рубашки. - Почему не отвечаете на звонки?
        Ульяна проверила телефон и поджала губы:
        - Вы не звонили.
        - Звонил, - отчеканил он.
        - Тогда дело в связи. Она здесь из рук вон плохая. Хотите что-то сообщить?
        - Пожалуй, только одно: голыми руками вас не возьмешь. Раньше моему руководству звонил только Гуров. Теперь на следствие пытается влиять Тягачев.
        - Обстоятельства его вынуждают.
        Богданов неопределенно кивнул и отвлекся на бармена, который принес еду:
        - Оставьте на подносе, мы разберемся. - Он по-хозяйски расставил тарелки на барной стойке. - Уполномочен сообщить, что отныне вы принимаете официальное участие в расследовании обоих дел.
        - Я готова.
        - Именно этого я и боюсь.
        - Почему? - Ульяна удивленно уставилась на него.
        - Могу предположить, что вам вменили в обязанность развалить оба дела, и, учитывая ваши компетенции, вы справитесь с этим без труда.
        Не донеся до рта бутерброд, она положила его на тарелку и в упор взглянула на следователя:
        - У меня есть свой кодекс чести.
        - Мне известно, за что вас отстранили от работы.
        Ульяна болезненно сморщила лицо и размеренно, делая недолгие паузы, объяснила:
        - Отстранили только на время… Уголовное дело не заведено… И обвинения против меня до сих пор не выдвинуты.
        - Нисколько не удивлен. С такими покровителями, как у вас, и в должности восстановят.
        - Какой смысл в подобных разговорах?
        - Никакого. Просто хотелось, чтобы вы знали, что я в курсе.
        - Ну, сказали. И что? Теперь можем работать?
        - Пожалуй.
        Она провела ладонями по лицу, словно умылась, и заговорила другим, обыденным тоном:
        - Кто-нибудь из следственной группы смотрел записи с видеокамер?
        - Смотрят, - нехотя проронил Богданов.
        - Людей вам хватает?
        - Из района прислали подмогу - двух оперов и одного следователя.
        - Что-нибудь нашли?
        Вместо ответа Богданов посмотрел на часы, сунул в рот кусок бутерброда и слез с табурета.
        - Идемте…
        - Куда? - поинтересовалась Ульяна.
        - В кабинет вашего брата. Сейчас туда придет Светлана Еремина, администратор съемочной группы, которая обнаружила труп.
        Еремина поджидала их в коридоре. Втроем они вошли в кабинет и расположились вокруг стола.
        Богданов снял пиджак и бросил его на соседний стул.
        - Значит, так… Сейчас вы расскажете все как было, а потом мы запишем.
        - С какого момента начинать? - спросила Еремина.
        - С того момента, когда вы увидели Гурову.
        - Убитую? - уточнила она.
        - Живую. С этого начинайте.
        - Примерно в половине двенадцатого я заглянула в гримваген…
        - Прошу прощения, - вмешалась Ульяна. - Можно задать вопрос? Для чего вам нужен гримваген? Я бы не спрашивала, если бы вы снимали сериал: там актеры, костюмы, грим. Но здесь-то, по сути, рекламный ролик.
        - В проекте заняты пять статистов - двое взрослых и трое детей. Они изображают отдыхающих.
        - Ага… Теперь мне все ясно.
        - Продолжайте, - распорядился Богданов.
        Еремина снова заговорила:
        - Я заглянула в гримваген и увидела, что в кресле сидит посторонняя…
        - Видели ее со спины?
        - Нет, зачем же. Когда я делала замечание, она сидела в кресле, развернувшись ко мне.
        - Что именно вы ей сказали?
        - Сначала спросила, что она делает в гримвагене.
        - И что ответила Гурова?
        - Ничего. Смотрела на меня как будто не понимает.
        - А вы?
        - Я сказала ей: уходите! Но в этот момент меня вызвали по рации на площадку, и я побежала туда.
        - Стало быть, при вас Гурова не ушла?
        - Даже не шелохнулась.
        Чуть помолчав, Богданов снова спросил:
        - Кроме Гуровой в гримвагене был кто-то еще?
        - Водитель. Но он находился в кабине.
        - Видели его?
        - Нет. Шторки в кабине были задернуты. Значит, он спал.
        - В фургоне рядом с Гуровой никого не заметили?
        - Вроде нет. - Замешкавшись, Еремина покачала головой. - Она была одна.
        - Когда вы зашли в гримваген, что она делала?
        - Я не поняла…
        - Может быть, говорила по телефону? Знаете, так бывает: человеку нужно поговорить, и он уединяется там, где его не слышат.
        - Нет. По телефону она не говорила. Хотя…
        - Что? - живо заинтересовалась Ульяна.
        - Когда я заходила в гримваген, я слышала голоса. Но они могли доноситься с улицы.
        - Теперь о том, когда вы обнаружили труп.
        - Минут через двадцать, может, чуть меньше. Вошла, а эта особа как сидела, так и сидит, но только теперь спиной ко мне. Я глянула на ее отражение в зеркале и сразу все поняла.
        - Что именно?
        - Ну, то, что она убита. Это же видно.
        - Как поступили дальше?
        - Выбежала на улицу и быстро к Подольскому. Он сообщил администратору пансионата. Дальше вы знаете.
        Богданов недовольно закряхтел и достал из кожаной папки бланк. Взглянув на Еремину, предупредил:
        - Прежде чем начнем писать протокол, прошу сосредоточиться и вспомнить все, что вы могли упустить.
        - Игорь Константинович, - неожиданно вмешалась Ульяна. - Можем ненадолго прерваться?
        - Для чего? - спросил Богданов, и было видно, что он недоволен.
        - Надо кое-что прояснить. - Она поднялась и направилась к двери. - Идите за мной!
        Следователь нехотя поднялся, и Еремина пошла вслед за ним.
        В вестибюле за столами в области лобби расположились несколько полицейских, которые проводили опрос - процесс утомительный, практически бесконечный. В отдалении толпились несколько десятков человек, среди которых были сотрудники пансионата и члены съемочной группы - все ожидали своей очереди, чтобы дать показания.
        Людское многоголосье стихло, когда через вестибюль к двери поочередно проследовали Ульяна, Еремина и Богданов. Спустившись с крыльца, они подошли к фургону.
        - Что дальше? - спросил следователь.
        Ульяна поднялась по ступеням гримвагена и распорядилась:
        - Светлана, повернитесь спиной и ждите, когда я вас позову. Потом войдите внутрь и остановитесь там, откуда вы говорили с погибшей.
        Еремина отвернулась. Ульяна жестом предложила Богданову идти за ней. Через минуту из фургона раздался ее голос:
        - Давайте!
        Еремина поднялась в фургон, сделала шаг и замерла у двери. Ульяна сидела в кресле у гримерного столика, обернувшись лицом к ней.
        - Что видите?
        - Вас…
        - Что еще?
        - Кресло, столик, вешала с одеждой…
        - Смотрите внимательно. От этого многое зависит.
        - Да нет же здесь больше ничего! Зачем спрашивать?!
        В тот же момент из-за одежной стойки вышел Богданов.
        - Меня, стало быть, не заметили?
        - Нет.
        Ульяна посмотрела на следователя и вопросительно склонила голову:
        - Ну? Теперь вам понятно?
        - Можете идти, - сказал он Ереминой. - Ждите у кабинета. Я скоро приду. - И после того, как она ушла, продолжил, обращаясь к Ульяне: - Хотите сказать, что Гурова была не одна?
        - Это же очевидно. Убийца прятался за одеждой.
        - Я не скажу, что это для меня откровение, но думаю, так и было, - сказал Богданов и вышел на улицу.
        Ульяна догнала его в тот момент, когда он стучал кулаком в дверь кабины. За стеклом отдернулась шторка и показалась усатая физиономия пятидесятилетнего толстяка.
        - Чего еще?
        - Выходи!
        - Меня уже опросили!
        - Давай-давай! Поживее!
        Толстяк вывалился из кабины в шортах и тапочках.
        - Ну?
        - Вы слышите, когда кто-то заходит в фургон?
        - Я не прислушиваюсь, мне за это не платят.
        - Кто собственник транспортного средства?
        - Я. - Водитель испуганно подобрался. - А что?
        - Выходит, что в фургон может забраться кто угодно?
        - За этим пусть следят арендаторы. Киношники то есть пусть за этим следят.
        - В период с одиннадцати утра до двенадцати ничего не заметили?
        - Меня уже спрашивали. Говорю вам, я спал.
        Богданов расстроенно огляделся и снова остановил свой взгляд на водителе:
        - Свободен… - Потом взглянул на Ульяну. - Сколько сейчас времени?
        - Около девяти.
        - Думаю, на сегодня закончили. Завтра в десять утра жду вас в кабинете.
        - Что делать с Гуровым?
        - С него и начнем. Разумеется, после того, как он проспится.
        - Прошу прощения… - заметив Надежду, Ульяна сделала несколько шагов, после чего второпях попрощалась: - До свидания!
        - До завтра. - Богданов проводил ее удивленным взглядом.
        Она тем временем уже бежала наперерез Надежде, которая шагала с чемоданом к воротам пансионата.
        - Стой!
        Заметив подругу, Надежда прибавила шагу, но Ульяна ее настигла.
        - Ты куда?!
        - Домой! Подальше от этого страшного места!
        - Подожди. Давай поговорим. - Ульяна забрала у нее чемодан. - Уже стемнело и сюда не ходят автобусы.
        - Мне все равно. - Надежда заплакала и уткнулась в плечо подруги. - Уля… Кирилл не любит меня. Он больше не любит…
        - Сам так сказал? - спросила Ульяна и, не получив ответа, вздохнула: - Идем в номер. Там поговорим.
        Глава 8
        Дело житейское
        В директорском кабинете сидели двое: следователь Богданов и Александр Иванович Гуров. Дверь открылась, и они оба обернулись.
        - Здравствуйте. - Ульяна вошла в кабинет и остановилась, определяя, куда лучше сесть. По другую сторону стола, напротив Гурова, - все равно что отречься от него. Рядом с ним - значит, не видеть его лица. Она села наискосок, чуть в стороне, как сделал бы сторонний наблюдатель, который не способен повлиять на ситуацию.
        - Здравствуй, Ульяна. - Гуров хмуро кивнул, открыл бутылку с минеральной водой и выпил прямо из горла.
        - Вы опоздали, - бесстрастно констатировал Богданов. Его глаза неотрывно глядели в сторону, а пальцы поигрывали карандашом.
        - Простите.
        - Начали без вас. Повторяться не будем, вникайте.
        - При чем здесь Ульяна? - недовольно спросил Гуров. - Я бы не хотел…
        Богданов его прервал:
        - В свое время вы сами настаивали, чтобы она принимала участие в расследовании.
        - Я говорил про гробы.
        - Кроме вас есть еще Тягачев. Это его распоряжение.
        Гуров склонил голову и горестно покачал головой:
        - Просто не верится…
        - Продолжим. - Следователь передвинул тяжелое пресс-папье и, словно желая сосредоточиться, взял со стола бронзовую птичку, покрутил ее в руках и посмотрел на Ульяну: - Это зачем здесь?
        - Мой брат их собирает. - Она перевела взгляд на стеллаж с коллекцией птичьих фигурок. - Вон их сколько.
        - Понятно. - Богданов выдержал паузу и наконец обратился к Гурову: - Итак, вчера в девять утра вы отправились к реке и находились там примерно до половины двенадцатого.
        - Да.
        - Зачем?
        - Дурацкий вопрос.
        - Отвечайте!
        - У реки я дышал свежим воздухом.
        - Два с половиной часа?
        - Время летит быстро.
        - Когда вернулись к главному корпусу, в фургон заходили?
        - Я уже говорил: в фургон не заходил. Вернулся в номер и сразу лег спать.
        - Не интересовались, где ваша жена?
        - Зачем? - Гуров с иронией взглянул на Богданова. - Я был пьян.
        - То есть…
        - А то вы не знаете! Сначала выпил на берегу, а вернувшись в номер, догнался.
        - Ага… Кто может подтвердить, что все это время вы провели у реки?
        - Я никого не встретил.
        - Это плохо.
        - Да что уж хорошего. Все одно к одному, - крякнул Гуров.
        Богданов записал несколько слов в протокол.
        - Теперь поговорим о вашей ссоре с женой…
        В ответ на эти слова, генерал с размаху стукнул кулаком по столу:
        - Не было этого!
        - Есть свидетели… - вкрадчиво проронил следователь.
        - Александр Иванович… - начала Ульяна, но тот вгорячах ее оборвал:
        - Не лезь! Твое дело помогать, а ты меня валишь!
        И все же она закончила:
        - Вам лучше сказать правду.
        - Идите вы знаете куда! - Вскочив со стула, Гуров посмотрел на Ульяну: - Э-э-эх, Уля! И ты туда же! - Он бросился к двери и на пороге столкнулся с Рудневой.
        Она протянула ему пакет:
        - Александр Иванович, это вам.
        - Дайте сюда! - Богданов сорвался с места и, перехватив пакет, прочитал вслух: - Адвокатская контора «Фейгин и сыновья». Посмотрим, что здесь… - Вспоров конверт, он вытащил документ и, пробежав глазами, присвистнул: - Ого! Ну, вот вам и мотив для убийства.
        - Что там? - с тревогой осведомилась Ульяна.
        - Документы на развод. Елена Петровна Гурова сообщает, что разводится с мужем, Гуровым Александром Ивановичем.
        - Чушь! - Генерал выхватил у Богданова листы и сам их просмотрел. После чего повторил с меньшей уверенностью в голосе: - Чушь! Такого не может быть!
        Следователь решительно забрал у него документы.
        - С этого момента вы под домашним арестом. Прошу оставаться в номере. Слышите меня?
        - Слышу, слышу, - понурившись, Гуров вышел в коридор, и Руднева, не заходя в кабинет, мягко прикрыла дверь.
        - Не верю… - тихо проронила Ульяна.
        - Чему именно? - Вернувшись на место, Богданов швырнул документы на стол.
        - В развод…
        - Дело житейское.
        - Это не похоже на Елену Петровну.
        - И чем же? - Богданов деловито собрал бумаги в стопку и сунул их в папку. - А?
        - Она держалась за мужа и, как мне кажется, по-своему любила его.
        - Все течет, все изменяется, любезная Ульяна Сергеевна. Вам ли не знать? - Услышав телефонный звонок, он взял со стола мобильник и приложил к уху: - Ну, говори? Погоди, запишу. - Нащупав рукой карандаш, следователь стал писать: - Пермяков Иван, восемьдесят пятого года рождения, ушел из дома в Зареченске в декабре девяносто седьмого. Кириенко Николай, восемьдесят первого… Нет, не годится, слишком взрослый. В ориентировке рост не указан? Сто восемьдесят? Нет! Точно не он! Кто еще пропал в районе в этот период? Софья Тыртычная родилась в семьдесят девятом, не вернулась домой в Старой Куще. Краснова Елена семьдесят пятого года рождения… Нет, не то! Это все за девяносто седьмой? Тогда спасибо.
        - Ну что? - спросила Ульяна, когда он положил трубку.
        - Четверо, но ни один не подходит. - Богданов заглянул в записи. - Пожалуй, только Пермяков Николай, но он пропал в декабре девяносто седьмого. А наши трупы захоронили в июле. Остальные трое слишком взрослые.
        - Труп ребенка могли привезти из другого района, - предположила Ульяна.
        - Согласен. Будем грести шире, но это займет много времени, а у нас его нет.
        - Когда придет заключение судмедэксперта?
        - Сегодня после обеда. - Богданов посмотрел на часы: - Сейчас уезжаю. Мне к двенадцати в управление.
        - Вы в Зареченск?
        - Я же сказал, в управление.
        - Меня с собой прихватите?
        - Едемте, но только по-быстрому. Буду ждать вас в машине.
        - Через пять минут буду внизу!
        Богданов направился к выходу.
        Ульяна заскочила в свой номер за сумочкой. Надежда сидела на диване и со скучающим видом листала журнал.
        - Ты куда? - поинтересовалась она.
        - В Зареченск. К ужину вернусь. Дождись меня и не вздумай удрать!
        Через минуту Ульяна сбежала с крыльца и села в машину к Богданову.
        - Едем?
        Он запустил двигатель, обогнул фонтан и направил автомобиль к воротам. Выехав с лесной дороги на трассу, спросил:
        - Зачем вам в Зареченск?
        - Есть одно дело…
        Ощутив в ее голосе едва уловимое замешательство, Богданов усмехнулся:
        - Конфиденциальное?
        - Я бы сказала, личное.
        - Ну-ну, не настаиваю.
        Дальше до самого города они ехали молча. Ульяна назвала адрес, там он ее и высадил. Прощаясь, осведомился:
        - Как собираетесь добираться обратно? До пансионата не близко.
        - Есть варианты?
        - Приходите в следственное управление. После обеда освобожусь и увезу вас в пансионат.
        - Это удобно?
        - Да будет вам. - Богданов захлопнул дверцу и тронул машину с места.
        В глубине квартала Ульяна отыскала двухэтажное здание с вывеской медицинского учреждения, вошла внутрь и сообщила дежурной в регистратуре:
        - Моя фамилия Железняк. Я на прием к Сорокину.
        Та заглянула в компьютер.
        - Ульяна Сергеевна?
        - Да. Направлена из московской клиники в связи с временной сменой места жительства.
        - Егор Ильич скоро освободится, пройдите к пятому кабинету.
        - Спасибо.
        Шагая по коридору, Ульяна хотела лишь одного: чтобы до самого визита к врачу, а также после него ей никого не встретить. Однако за поворотом коридора она увидела очередь из пациентов не самого благополучного вида. Табличка на ближайшей двери гласила, что в кабинете принимает нарколог.
        - Боже, боже…
        У пятой двери с надписью «Психотерапевт» не было никого. Как только Ульяна притронулась к ручке, дверь распахнулась, и на пороге появился весьма пожилой мужчина профессорской внешности.
        - Ко мне?
        - Если вы Сорокин, то к вам.
        - Проходите. - Он отступил. - Ваша фамилия?
        - Железняк. - Ульяна приблизилась к столу и села в кресло.
        Сорокин сел на свое место и достал формуляр.
        - Мне прислали ваши документы, и, должен заметить, я впечатлен. - Он поднял глаза и посмотрел на нее поверх очков. - Вы бескомпромиссная женщина.
        - Вы врач, и ваше дело лечить.
        - Этого я не отрицаю. - Сорокин встал, сделал несколько шагов и опустился в громоздкое кресло. - Попрошу прилечь на кушетку. Порядок вы знаете. Напомните, пожалуйста: сколько сеансов прошло в Москве?
        - Шесть.
        - Значит, у нас впереди четыре. - Он дождался, пока Ульяна расположится на кушетке. - Удобно?
        - Вполне.
        - Тогда начнем. Давайте вспомним о вашем детстве.
        Ульяна быстро отреагировала.
        - Мне незачем вспоминать, я помню все.
        - Расслабьтесь, - по-отечески посоветовал врач. Он был невозмутим, но в его бесцветных глазах, за стеклами очков, мелькал насмешливый огонек. - Здесь не стреляют на скорость и поражение. Нечего торопиться. Вы родились в полной семье?
        - Мать умерла, когда мне было семь лет.
        - Тяжело перенесли ее смерть?
        - Тогда я еще не понимала, что это навсегда и безвозвратно. Чувство потери пришло позднее, когда чуть-чуть повзрослела.
        - Когда, не припомните?
        - Где-то через год, может быть, через два.
        - Кто занимался вашим воспитанием?
        - Номинально - отец.
        - Что значит «номинально»? - спросил Сорокин.
        - Был слишком занят.
        - Работой?
        - Он был директором завода «Технопласт».
        - Ах вот как! - Сорокин несколько оживился. - Я хорошо помню эту историю.
        - А я не помню совсем, - жестко обрубила Ульяна.
        - Не будем ее касаться. - Доктор миролюбиво улыбнулся. - Вы единственный ребенок в семье?
        - У меня есть младший брат.
        Сорокин беспокойно заерзал в кресле, как будто ему что-то мешало, и спустя мгновение заметил:
        - У меня такое впечатление, что вы экономите на словах или куда-то спешите. В нашем распоряжении целый час, и мы обязаны употребить его в дело.
        - Прошу учесть, что я здесь не по своей воле, - проговорила Ульяна. - Задавайте свои вопросы.
        - Кто еще был рядом с вами после смерти матери?
        - Бабушка со стороны отца. Но ее участие было фрагментарным. Она к тому времени вышла замуж.
        - Ага… Бабушка это хорошо.
        - Еще были няньки. - Ульяна раздраженно покачала головой, но это выглядело так, как будто она чесала о подушку затылок. - Давайте заканчивать с детством!
        - Давайте, - согласился Сорокин. - Но сначала сделаем вывод: у вас было ординарное детство без каких-либо потрясений или чрезмерного вмешательства взрослых. - Умолкнув, он внимательно вгляделся в лицо пациентки. - Или нет?
        Ульяна резко поднялась и, посидев на кушетке, снова легла.
        - Нет. Это не так.
        - Ага… - заинтересовался Сорокин. - Рассказывайте!
        - В восемь лет меня похитили.
        От удивления у Сорокина вытянулось лицо. Совладав с собой, он подобрал отвисшую челюсть.
        - Как это случилось?
        - Я вышла из школы, меня схватили, затолкали в машину и увезли.
        - Та-а-ак… - Врач замолчал. Было видно, что он подбирает нужные слова. - У похитителей была конкретная цель? Или же…
        Она поспешила заметить:
        - Сексуального насилия не было. У отца в это время отжимали завод. Рейдерский захват не удался, и преступники решили действовать по-другому.
        - Долго вас продержали взаперти?
        - Около двух недель.
        - Расскажите подробнее об этом периоде.
        Ульяна закрыла глаза и заговорила тише и медленнее:
        - Запомнила чью-то руку с вонючей тряпкой у моего лица. Еще - машину, светлый пикап. После того как меня закинули в салон, я потеряла сознание. Очнулась в комнате с зарешеченным окном. Оно выходило на огромное картофельное поле. Был сентябрь, но картошку почему-то не копали.
        - Последнее замечание выпадает…
        - Что?
        - Вы были слишком малы, чтобы это знать.
        - Про то, что в сентябре копают картошку? - не открывая глаз, Ульяна дернула плечиком. - Возможно, я слышала это от кого-то из взрослых.
        - В том доме, где вас содержали?
        - Вряд ли… Скорее всего когда меня расспрашивали после освобождения. Конечно же, я знала, как выглядит куст картошки, еще до похищения.
        - С вами хорошо обращались? Вы кого-нибудь видели?
        - В комнату приходила старуха, но она не говорила со мной. Просто забирала ночной горшок и приносила еду.
        - Сами пробовали с ней заговаривать?
        - Много раз. Спрашивала, когда меня отпустят домой, но она никогда не отвечала.
        - Как вас освободили?
        - Привезли на окраину Москвы и поставили у дороги… - Лицо Ульяны застыло в мучительной гримасе. - Послушайте… Еще ребенком я убедила себя, что похищения не было, и потом никогда ни с кем об этом не говорила.
        - Вероятно, вы были умной девочкой, - сказал Сорокин. - Это наилучший способ сберечь свою психику. Или же вам кто-то посоветовал? С вами работал специалист?
        - Не помню.
        - Преступников отыскали?
        - Их не нашли. - Ульяна встала с кушетки и посмотрела на часы: - В этом кабинете мучительно долго тянется время.
        - Ну что ж… - Сорокин тоже поднялся и подошел к столу. - Для первого раза достаточно. Куда-нибудь спешите?
        - Об этом вы меня уже спрашивали. - Она взяла сумочку и надела туфли. - Впрочем, и на этот вопрос я отвечу: мне нужно вернуться в пансионат.
        - Ага! Я, кажется, догадался… Пансионат называется «Орион»?
        - Да. Он принадлежит «Технопласту».
        - Из чего следует, что ваш отец отстоял завод.
        - Отстоял, но его уже год нет в живых.
        - Прискорбно… - Сорокин выдержал подобающую паузу и продолжил: - А ведь я когда-то работал там.
        - На заводе? - не сообразила Ульяна.
        - Боже упаси! - взмахнул руками Сорокин. - Когда-то на месте пансионата стоял психоневрологический диспансер. Я лечил там больных целых пятнадцать лет.
        Единственным желанием Ульяны было уйти, но она спросила:
        - Когда следующий сеанс?
        - Это в регистратуру, - сказал Сорокин и попрощался: - До встречи!
        Глава 9
        Новая информация
        На этот раз встреча с Богдановым показалась удачей, по крайней мере не пришлось брать такси. Ульяна заметила его машину, как только вышла на улицу. Приблизившись и распахнув дверцу, спросила:
        - Что вы здесь делаете?
        - Вас жду, - ответил Богданов.
        - Мы договорились, что я сама приеду в управление.
        - Образовалось срочное дело. Но я пообещал, что отвезу вас в пансионат. Так что садитесь, и побыстрее.
        Ульяна села в машину. Потом, искоса взглянув на Богданова, проронила:
        - Что-то мне подсказывает, что появилась новая информация.
        Он сухо обронил:
        - Да, так и есть.
        - Докладывайте.
        - Ого! - Богданов раздраженно вывернул руль и тронул машину с места. - Давайте договоримся. Работаем в лучшем случае на равных. В худшем - вы помогаете мне, а я держу вас в курсе событий.
        Внутренне протестуя, Ульяна все же решила, что в любом случае с чего-то надо начинать. В ее намерения не входило главенствовать, да и глупо было бы на это рассчитывать в ее положении.
        - Соглашайтесь, - примирительно произнес Богданов. - Для всех будет лучше.
        - Идет. - Ульяна с видимым усилием улыбнулась. - Так что там у вас нового?
        - Пришел отчет судмедэксперта и результаты анализа ДНК.
        - Детских останков?
        - По крайней мере, так мы считали…
        - Что это значит?
        - Под фальшдном был не ребенок, а миниатюрная женщина.
        - Уф! - Ульяна шумно выдохнула. Далее последовал ряд уточняющих вопросов, которые сыпались на предельной скорости.
        - Примерный возраст определен?
        - От семнадцати до двадцати, не старше.
        - Причину смерти установили?
        - Огнестрел. В гробу обнаружены три пули от пистолета. Потребуется несколько дней, чтобы провести баллистическую экспертизу.
        - Но почему же так долго?!
        - Который раз повторяю вам - здесь не Москва.
        - Но как же сразу вы не поняли, что это не ребенок, а женщина? Хотя бы по остаткам одежды.
        - Не представлялось возможным, - без колебаний ответил следователь.
        - Вы говорили, что останки хорошо сохранились, - напирала Ульяна.
        - Смотря что считать хорошим. После пребывания в воде содержимое гроба превратилось в грязную жижу с костями.
        - Теперь что планируете?
        - Будем искать…
        Ульяна опустила глаза, изо всех сил стараясь помочь или подсказать, что делать дальше.
        - У нас с вами адская работа, - наконец проронила она и, не делая паузы, напомнила: - Сегодня по телефону вам назвали имена двух пропавших женщин.
        - Без вас бы не разобрался, - проворчал Богданов.
        - Ну так что?
        Он молча взял телефон и, дождавшись ответа, заговорил:
        - Послушай, Гаврилов, глянь еще раз в список пропавших за тот же период. Меня интересуют женщины, их было две. - Включив громкую связь, Богданов положил трубку на свое колено.
        Через минуту раздался голос:
        - Софья Тыртычная, семьдесят девятого года рождения, проживала в Зареченске. Краснова Елена, семьдесят пятого года. Тоже из Зареченска. Что еще?
        - Есть описания внешности? Рост посмотри.
        - Краснова - сто семьдесят, Тыртычная - сто сорок семь.
        Богданов и Ульяна переглянулись: кажется, что-то нащупали.
        - Гаврилов, найди ее родственников и сразу же сообщи мне, - распорядился Богданов и дал отбой, после чего посмотрел на Ульяну: - Сейчас по-быстрому отвезу вас в пансионат.
        - А как же срочное дело? - поинтересовалась она.
        - Не понял…
        - Напоминаю: вы приехали за мной потому, что у вас образовалось срочное дело.
        - Ах да… Это после того, как вас отвезу.
        - Планы меняются. Сначала сделайте срочное дело, потом отвезете меня.
        - Заноза! - Богданов стукнул кулаком по рулю. - Свалились на мою несчастную голову.
        - О чем идет речь?
        - О моей бедной голове.
        - Я о деле. В чем оно заключается?
        - Надо встретиться с родственником Гуртового.
        - Кто такой Гуртовой?
        - Тот, кто был официально захоронен вместе с неизвестной женщиной.
        - Ну так поехали, - распорядилась Ульяна. - По дороге расскажете все, что о нем известно.
        Вздохнув, Богданов завел двигатель. Вредничать или упираться смысла не было, в конце концов, речь шла о работе. А в таких вопросах самолюбие только мешает.
        - Гуртовой Николай, тридцать лет, убит в пьяной драке. Работал, кстати, формовщиком на «Технопласте».
        Ульяна встрепенулась:
        - Как странно.
        - Что же здесь странного? - ухмыльнулся Богданов. - На весь Зареченский район один крупный завод. Другой работы в девяностых годах здесь не было.
        - Вам-то откуда знать?
        - Был уже взрослым. Многое понимал. К тому же слышал разговоры родителей.
        - Вернемся к усопшему, - распорядилась Ульяна.
        - О нем больше нечего сказать.
        - Как же так?
        - За дополнительной информацией едем к брату Гуртового. Зовут Валерий Леонов, ему сорок пять.
        - Сорок пять? - переспросила Ульяна. - Стало быть, младший?
        - От второго брака матери Гуртового.
        - В момент убийства ему было двадцать. Вряд ли он вспомнит что-нибудь важное, - усомнилась она.
        - Все, что имеем. Другие родственники Гуртового умерли или разъехались.
        - Печально…
        Пребывая в этой печали, Ульяна молчала до самого дома Леонова, который оказался одноэтажной кривой халупой на задворках Зареченска.
        - Приехали, - Богданов поглядел на нее. - Вы, конечно, со мной?
        - Излишне спрашивать, - проговорила она и первой вышла из автомобиля.
        Калитка оказалась незапертой, но во дворе их встретил огромный лохматый пес. Цепи, на которой он был привязан, хватило, чтобы, залившись лаем, остановиться в метре от них.
        Из дома послышалось:
        - Умолкни, придурок!
        После чего на пороге входной двери появился отекший нетрезвый мужик в «тришках» и застиранной майке.
        Понятливый пес замолчал, помахал хвостом и вернулся в свою будку.
        - Вы кто? - с пристрастием осведомился хозяин.
        - Следственный отдел, капитан Богданов. - Привычным движением он вытащил удостоверение и, показав, хотел спрятать.
        Но хозяина дома это не удовлетворило, он подошел ближе и как следует изучил документ. Потом развернулся к Ульяне:
        - Свое предъявите.
        - Хватит с вас моего, - вмешался Богданов. - Вы Валерий Леонов?
        - Ну, я…
        - Надо поговорить. В дом пригласите или здесь будем стоять?
        - Проходите… - Леонов неохотно отступил, пропуская незваных гостей. Пес высунул морду из будки, но, услышав злобное «цыц!», притих.
        Войдя в дом, хозяин сел у стола на кухне, давая понять, что в комнату их не пригласит.
        - Ну, говорите.
        В тесной кухне помещался только один стул. Богданову и Ульяне пришлось стоять.
        - Меня интересуют обстоятельства гибели вашего брата Николая.
        - Так я ж вроде опознал его гроб… От вас уже приходили.
        - Я задаю другие вопросы, - сказал Богданов. - Его убили во время драки?
        Леонов, соглашаясь, кивнул.
        - Пацан по пьяни пырнул ножом. Наш, с этой же улицы. Двенадцать лет получил, вернулся через восемь и снова сел.
        - Помните, кто занимался погребением вашего брата?
        - Чем? - уточнил Леонов.
        Ульяна в нетерпении сократила вопрос:
        - Кто хоронил?
        Пожав плечами, Леонов проронил:
        - Да я и не спрашивал… Про поминки расскажу, на них все передрались. Может, с работы помогли? Спросите на «Технопласте».
        - Спросим, - пообещал Богданов. - Значит, не помните, чтобы мать, или отчим Николая, или кто-то еще из родственников занимались его похоронами?
        - Нет, не помню.
        - Тогда спрошу еще кое о чем. Николай был не женат, я это знаю. Имелась у него девушка?
        - Люська из соседнего дома. Какая она девушка? Обычная баба.
        - Где сейчас эта Люська? - спросив, Богданов внутренне приготовился к ответу.
        Но его ожидания не оправдались, Леонов с ухмылочкой заявил:
        - Где была, там и осталась, в соседнем доме. Старуха уж, лет шестьдесят ей, не меньше.
        - Значит, жива…
        - А что же ей сделается?
        - Других подружек Николая не вспомните?
        - А он не по этой части был, - снова ухмыльнулся Леонов. - Рожденный пить другого делать не может.
        - Ясно. - Богданов опустил голову. - Спрошу по-другому: не было в его окружении невысокой девушки лет восемнадцати? Очень низкого роста девушка была?
        - Мне не вспомнить. Времени много прошло.
        - А если постараться? - встряла Ульяна.
        - Как будто нет.
        Богданов крякнул и, достав визитку, вручил ее Леонову.
        - Вспомните что-нибудь - позвоните.
        Оттуда, с окраины Зареченска, они поехали в пансионат. В дороге вдруг резко стемнело, пошел сильный дождь и началась гроза. По этой причине Богданов не высадил Ульяну у ворот, а довез до главного корпуса. Ветер дул с такой силой, что, как только Ольга Францевна, встречая ее, вышла на крыльцо, ее зонтик вывернуло и унесло в сторону леса.
        Всеобщий настрой был таков, что ничего хорошего никто не ожидал, скорее наоборот.
        - Что-нибудь случилось? - осведомилась Ульяна.
        - Случилось, - скорбным голосом поведала Руднева. - Гуров исчез.
        - То есть как? - Ульяна обернулась и бросила тревожный взгляд на Богданова. Тот все понял, вышел из машины и поднялся на пару ступенек.
        - Что?
        - Гуров пропал.
        - Пропал или сбежал? - уточнил Богданов.
        - Этого я сказать не могу.
        Глава 10
        Опасная траектория
        Утром, около восьми, Ульяна приоткрыла дверь Надеждиной комнаты и прошептала:
        - Спишь?..
        Та резко села в постели и откинула волосы назад.
        - Нет… Проснулась перед самым рассветом. Потом взошло солнце и птицы расчирикались так, что я накрыла ухо подушкой, но все равно не уснула.
        Ульяна прошла в комнату и села на край постели.
        - Тебе здесь не нравится.
        - Не знаю, как объяснить…
        - Только не говори, что хочешь уехать, - предупредила Ульяна.
        - Мне трудно здесь. Понимаешь?
        - Если ты про Кирилла, то еще ничего не ясно. Хочешь, я сама с ним поговорю?
        - Не вздумай! - переполошилась Надежда.
        - Когда ты здесь, мне спокойно. - Ульяна опустила глаза и, чуть помолчав, добавила: - Чувствую себя виноватой.
        - Глупости.
        - Это я уговорила тебя приехать и убедила в том, что Кирилл тебя любит… - Она пожала плечами. - Да я была в этом уверена.
        - Плевать. - Надежда встала с постели и пошлепала босыми ногами в ванную. На ходу обернулась: - Успокойся, я не уеду. И кстати, у тебя звонит телефон.
        Вернувшись в гостиную, Ульяна взяла мобильник и прижала его к уху.
        Сердитый голос Богданова спросил:
        - Гуров нашелся?
        - Нет, - ответила она и с сожалением добавила: - Телефон недоступен. Где вы сейчас?
        - Стою возле вашей двери. Выходите.
        Ульяна вышла в коридор и сразу встретилась с ним.
        - Планируете что-то предпринять?
        - Хотите по пунктам? - Богданов усмехнулся.
        - Необязательно, просто скажите.
        - Во-первых, обыскать номер Гурова. Во-вторых, получить ордер на его арест. В-третьих, объявить в розыск. Обычная схема в случае побега подозреваемого.
        - А если он не сбежал?
        - Тогда что? - с иронией осведомился Богданов.
        - Возможно, он - жертва.
        - Еще одно убийство?.. - Богданов почесал в затылке. - Вполне в духе вашего богоугодного заведения. Но я в это не верю.
        В течение всего разговора они стояли в коридоре. Здесь их застала Руднева и побежала к ним.
        - Гуров нашелся! Его привез Тягачев!
        - Где они?! - Ульяна пошла навстречу.
        - В кабинете Кирилла Сергеевича, - запыхавшись, проговорила Ольга Францевна.
        Первым в кабинет ворвался Богданов. Он подошел к креслу, в котором сидел Тягачев, и распорядился:
        - Место освободите.
        Сидевшие за длинным столом Гуров и невзрачный человек в очках и сером костюме притихли.
        Денис Андреевич поднял глаза и медленно процедил:
        - Забываешься, капитан. - Однако, произнеся эти слова, все же поднялся и пересел.
        Богданов проводил его взглядом:
        - Это еще не все.
        - Чего тебе еще, черт побери! - воскликнул Денис Андреевич.
        - Прошу вас выйти из кабинета.
        - Не зарывайся, сопляк!
        - Не мешайте проведению следственных действий, - предупредил его следователь.
        Тяжело поднявшись, Тягачев вышел из кабинета и хлопнул дверью. Стоявшая до этих пор Ульяна устроилась на его месте.
        Богданов поменял местами бронзовую птичку и пресс-папье, положил перед собой чистый лист и взглянул на неизвестного гражданина в сером костюме:
        - Кто вы?
        Тот встрепенулся, и его лицо приобрело официальное выражение:
        - Аксенов Леонид Семенович, адвокат, представляю интересы моего клиента.
        Следователь перевел взгляд на Александра Ивановича, который сидел понурившись и безразлично глядел в стену.
        - Вы нарушили предписание не покидать своего номера. Почему?
        Чуть пошевелившись, тот заговорил:
        - Психанул. Или, если хотите, струсил.
        В разговор вмешался адвокат:
        - На этот счет у моего клиента есть уважительная причина. - Аксенов вытащил из папки бумагу и протянул ее следователю. - Александр Иванович был в Москве на приеме у кардиолога. Вот подтверждающий документ.
        - Подсуетились… - понимающе усмехнулся следователь и начал расписывать ручку на огрызке бумаги. - Приступим к снятию показаний.
        Аксенов деловито выложил на стол документы. Ульяна придвинулась поближе к столу, чтобы видеть лица всех троих мужчин. Адвокат не вызывал у нее никаких эмоций, как будто его не было. Но это подтверждало лишь то, что он хороший профессионал.
        - Знали, что ваша жена хотела развода? - спросил наконец Богданов.
        - Нет. - Гуров отрицательно качнул головой. - Она никогда об этом не говорила.
        - Выходит, это известие было для вас неожиданным?
        - Абсолютно. Мы не жили душа в душу, но чтобы разводиться… Такого не планировали.
        - Прошу не фиксировать слова моего клиента в той части, что они с женой не жили душа в душу. Александр Иванович перенес непоправимую утрату и не полностью себя контролирует.
        - Заткнись, Леха! - приказал ему Гуров. - Я в полном порядке. Все знают, что мы с Леной жили как кошка с собакой. Но никто не может сказать, что я хотел ее смерти.
        - Значит, по-вашему, у Елены Петровны не было оснований подать на развод? - уточнил Богданов.
        - Были. - Гуров виновато потупился. - Но она бы не подала.
        - Факт остается фактом.
        - Мы с ней любили друг друга. Но каждый любил по-своему.
        - Мне известно, что акции «Технопласта», которыми владела ваша супруга, фактически были вашими, - сказал следователь.
        - Ну и что?
        - Стало быть, после ее гибели акции переходят к вам?
        - Закон по этому вопросу гласит… - начал Аксенов, но Гуров его прервал:
        - Лень, помолчи. - После чего снова обратился к Богданову: - Считаете, что я убил ее из-за этих бумажек?
        - Не исключаю, - сказал Богданов. - Но у меня к вам есть еще один вопрос. За день до убийства вашей супруги вы с ней сильно повздорили…
        - Об этом мы уже говорили, и я сказал, что такого не было.
        - Значит, она ругалась с кем-то другим?
        - Это же очевидно, - вмешался адвокат, но, заметив, что Гуров собрался выругаться, вскрикнул: - Зачем ты вообще меня сюда притащил?!
        Генерал безразлично махнул рукой и отвернулся.
        - Где вы были в этот день в восемь часов вечера? - снова спросил Богданов.
        - Не помню…
        - Александр Иванович! - с упреком воскликнул адвокат и прошептал: - Мы же договорились…
        - Да иди ты…
        - Ну, хватит! - Аксенов выставил портфель на стол и переложил в него документы. - Я здесь не нужен, я ухожу.
        - Давай-давай… - подначил его генерал. - Дуй в контору. Там тебе место.
        - Александр Иванович, - предупредила Ульяна. - Не делайте этого.
        Гуров обернулся и ткнул в нее пальцем:
        - Ты будешь представлять мои интересы. Не верю этому чепушиле.
        - Не ставьте меня в трудное положение, - ответила она.
        - Ничего. Выдюжишь. Ты баба крепкая.
        Богданов слушал их препирательства, переводя глаза с одного на другого, но заговорил лишь тогда, когда за адвокатом захлопнулась дверь:
        - Здесь нужно выбрать что-то одно. Или участвовать в следственных действиях, или защищать.
        - Я не убивал жену, - сказал генерал, но вдруг закачался, закинул назад голову и опрокинулся вместе со стулом.
        Ульяна упала перед ним на колени и расстегнула воротник рубашки, потом обернулась к Богданову и прокричала:
        - Нитроглицерин! Быстро!
        Тот бросился к двери и выбежал в коридор. Оттуда послышался его взволнованный голос:
        - Кто-нибудь! Нужен нитроглицерин! Принесите аптечку!
        Вскоре в кабинет прибежала Руднева. Трясущимися руками она разжала челюсти генерала и пшикнула в рот из баллончика. Постепенно его серое лицо стало розоветь, и глаза через минуту открылись.
        - Что? - Гуров удивленно покрутил головой.
        - Все хорошо, - умиротворяюще проговорила Ульяна. - Вам надо отдохнуть. - И, взглянув на Богданова, распорядилась: - Помогите увести его в номер.
        Дюкова Ульяна обнаружила у ворот пропускного пункта. Он сдержанно отчитывал подчиненного, однако, заметив Ульяну, жестом отослал его на рабочее место.
        - Все в порядке? - поинтересовалась она.
        - Выполняю ваше распоряжение: ужесточаю дисциплину и осуществляю перегруппировку личного состава.
        - Нужна ваша помощь.
        - Слушаю.
        - Надо просмотреть записи видеокамер.
        - Так их уже смотрели оперативники.
        - Мы выполняем другую задачу, - сказала Ульяна.
        Что означала эта фраза, Дюков узнал после того, как они поднялись на второй этаж в комнату видеонаблюдения и уселись напротив мониторов.
        - Где установлена ближайшая к главному корпусу камера видеонаблюдения? - спросила Ульяна.
        - На схеме все обозначено, - ответил ей Дюков.
        - У меня нет ее под рукой, - с легким раздражением проговорила Ульяна.
        - Ну так вот, пожалуйста. - Он расстелил перед ней схему, поводил пальцем и сообщил: - У четвертого коттеджа.
        - Прокрутите мне запись в день убийства с одиннадцати до половины двенадцатого.
        - Утра?
        - За полчаса до того, как убили Гурову.
        - Слушаюсь. - Дюков взял в руки мышку, потыкал пальцем в клавиатуру и наконец произнес: - Вот, смотрите.
        - Включите ускоренную перемотку, - придвинувшись к столу, Ульяна вперилась глазами в монитор.
        В течение нескольких минут на экране были только ступени и рыжие стволы сосен. Еще через несколько минут вспорхнула ворона и пролетел воробей. Затем прошел человек, который был виден только по плечи.
        - Увеличьте и зафиксируйте, - приказала Ульяна и, когда Дюков выполнил приказание, удовлетворенно откинулась назад: - Это Гуров! Теперь укажите направление! Скажите, куда он шел!
        - В сторону главного корпуса.
        - Время?
        - Указано внизу - одиннадцать двадцать семь.
        - Расстояние до главного корпуса?
        - Около двухсот метров.
        - Ага! - Она рассмеялась. - Две-три минуты - и он там. Верно?
        Не понимая, к чему она клонит, Дюков тем не менее согласился:
        - Около того.
        - Из-за фургона Гуров появился в половине двенадцатого. Вы понимаете, что это значит?
        - Что? - искренне спросил Дюков.
        - У Гурова не было времени, чтобы убить жену, он даже в фургон зайти не успел бы.
        - Ну, если вы так считаете…
        - Да я в этом уверена. Смотрим дальше! - Ульяна вновь придвинулась к монитору. - Теперь запись камеры с коттеджа, который ближе всего к четвертому.
        Дюков придвинул схему.
        - Их два: шестой и девятый.
        Они просмотрели обе записи и выяснили, что за девять минут до того, как Гуров прошел мимо четвертого коттеджа, камера зафиксировала его у девятого.
        - Дайте линейку! - распорядилась Ульяна. Получив ее, приложила к схеме и соединила прямой линией четвертый и девятый коттеджи.
        - Я понял, - деловито заметил Дюков. - Ищем направление, откуда он шел.
        - Молодец. Смотрим дальше.
        - Здесь ближе всего пятнадцатый и двадцать четвертый коттеджи.
        Выяснив, что к девятому коттеджу Гуров шел от пятнадцатого, Ульяна прочертила новую линию и продлила ее до границы территории пансионата.
        - Не понимаю, что он там делал… - пробормотала она и задумалась.
        - Есть одна мысль, - произнес Дюков.
        - Ну, давай.
        - В этом месте в заборе есть калитка с выходом в лес.
        - В лесу Гурову делать нечего.
        - Ну, не скажите. Там, метрах в трехстах, стоит охотничий домик с баней по-черному для сугубо мужских компаний. Я вам рассказывал.
        - То есть вы предполагаете, что Гуров ходил помыться? - проговорила Ульяна с иронией человека, сводившего счеты.
        - Вряд ли, - согласившись с ней, Дюков взгрустнул. Других вариантов у него не было.
        С лестницы послышались тяжелые шаги, и в комнату вошел разнорабочий Герман. Он поставил на стол ящик с инструментами и вопросительно посмотрел на Дюкова.
        Тот, ни слова не говоря, подошел к окну и, выразительно покрутив ручку, показал жестами, что рама не закрывается. Кивнув в ответ, Герман перенес на подоконник свой ящик, да так, что тот оказался под самым носом Ульяны. Это была коробка из досок, покрытых бесцветным лаком. Возле ручки на дереве паяльником был выжжен домик.
        Она поднялась со стула и направилась к выходу.
        - Нам нужно осмотреть охотничий домик. Возьмите с собой ключи.
        - Это без надобности. - Дюков спустился за ней по лестнице. - При домике живет человек.
        - Кто такой?
        - Старуха. У нас ее Кружилихой зовут.
        - Почему?
        - Местные считают ее ведьмой. - Заметив недоверчивый взгляд Ульяны, Дюков, словно оправдываясь, добавил: - За что купил, за то продаю.
        Глава 11
        Свободные нравы
        - Сама она из Опалихи, это деревушка в пятнадцати километрах от Старой Кущи, но последние пять лет жила на территории пансионата. - Степан Дюков открыл в заборе калитку и перешагнул через поперечную доску. - Осторожно, Ульяна Сергеевна, не зацепитесь.
        Он запер калитку и ступил на хорошо утоптанную тропинку. Сосновый бор в этом месте был очень густым, кроны деревьев смыкались над головами, не оставляя проплешин. Здесь было сыро, прохладно и темно.
        - Вы сказали, что в последние годы Кружилиха жила на территории пансионата, - заговорила Ульяна, шагая вслед за Дюковым. - Но как она там жила, если год назад здесь был только заброшенный корпус психоневрологического диспансера?
        - Работала сторожихой. Какая-никакая собственность «Технопласта», за ней надо было присматривать.
        - Неподходящая работа для женщины, - пробормотала Ульяна. - Одной в таком месте можно сойти с ума.
        - Кружилиха с ума не сойдет, - рассмеялся Дюков.
        - А что она делает в охотничьем домике?
        - Так, по мелочам: баню растопит, стол накроет, да потом приберет за гостями. У нее там комнатка отгорожена. Да вы и сами сейчас увидите.
        Тропинка закончилась, и они вышли на поляну, которая была не больше детской площадки. Только здесь по периметру стояли не дома, а высокие сосны и закопченная избушка, дровяной сарай и несколько бочек.
        - Ух ты! - разочарованно воскликнула Ульяна. - Как все убого.
        - Это видимость, - поспешил заметить Степан. - Так сказать, антураж для экзотики. Внутри все устроено по-современному, как в городской квартире. Вода из собственной скважины, канализация, электричество. - Он подступил к двери и заколотил по ней кулаком. - Кружилиха, открывай! Это Дюков!
        Тяжелая дверь открылась, из-за нее вышла пышногрудая рыжеволосая женщина лет пятидесяти пяти. Она была в облегающем пестром платье, ее кудрявые волосы рассыпались по плечам, а васильковые глаза приветливо улыбались.
        - Степушка! Ну наконец-то зашел! Давненько здесь не был. - Взглянув на Ульяну, она распахнула руки: - А вы, стало быть, сестра Кирилла Сергеевича! Проходите, голубушка, и вам буду рада!
        «Старуха» Кружилиха прошла в глубину дома легким невесомым шагом, каким танцуют девушки в ансамбле «Березка». У накрытого стола со вскипающим самоваром она развернулась и гостеприимно повела рукой:
        - Милости прошу, угощайтесь. Будто знала, что вы придете.
        - А к тебе когда ни зайди, всегда знаешь. - Дюков сел за стол, взял баранку, подставил чашку под носик самовара и открыл краник.
        Кипящая струя вырвалась наружу и быстро заполнила чашку. Кружилиха сноровисто подсунула под носик вторую и, вывернув голову, доброжелательно улыбнулась Ульяне:
        - Садитесь, милая, угощайтесь. Все - от чистого сердца.
        - Спасибо, - присев, Ульяна зачарованно изучала взглядом Кружилиху. От этой женщины исходило нечеловеческое обаяние, которое располагало к ней сразу и безоговорочно. - Не страшно вам здесь одной?
        Кружилиха попросту улыбнулась:
        - Бывает и страшно. А что поделать? Детей у меня нет, мужа тоже. Одним словом - бобылиха.
        - Теперь будет веселей, - сказал Дюков. - Работы тебе прибавится. Пансионат открывается.
        - А разве охотничий домик не для своих? - удивилась Ульяна.
        - Так и своих прибавится, - крякнул Дюков.
        - Всех приветим, всех угостим, для всех баньку растопим, - пообещала хозяйка.
        - Хорошая ты баба, Кружилиха. Чаю с тобой попьешь - как в отпуске побываешь.
        Она радостно подхватила:
        - А ты заходи, Степушка, чаще! Редко заходишь.
        - Сейчас мы по делу. - Дюков перевел глаза на Ульяну. - Спрашивайте, что хотели, Ульяна Сергеевна.
        Она, не особо мудрствуя, спросила напрямую:
        - Позавчера утром Гуров к вам приходил?
        - Александр Иванович? - Кружилиха хлопотала, раскладывая по розеткам варенье. - Как же, был. На этот случай для него припасена бутылочка беленькой. Много не наливаю, а так, для души, чтобы посидеть да поговорить.
        - Во сколько он к вам пришел?
        Замявшись на мгновение, Кружилиха обронила:
        - Так он и не уходил…
        - Прошу прощения, - в ожидании разъяснений замерла Ульяна. - Что значит «не уходил»?
        - Пришел за день до того, переночевал, утром опохмелился и подался в пансионат.
        - Во сколько Гуров пришел за день до этого? - спросила Ульяна.
        - Вечером, семи еще не было. - Кружилиха ласково улыбнулась. - У меня на этот случай раскладушечка в кладовке застелена.
        - Часто приходит? - нахмурился Дюков.
        Ульяна его одернула:
        - Это не наше дело, - и продолжила, обращаясь к Кружилихе: - Во сколько Гуров ушел?
        - А как опохмелился, утром, часов в одиннадцать.
        - Опохмелился или принял на грудь?
        Кружилиха согласилась:
        - Принял, и хорошо. Но я его меру знаю, больше не налила.
        - Значит, в одиннадцать… - Ульяна хлебнула чаю и съела с ложки варенье, потом встала из-за стола:
        - Спасибо. Теперь нам надо идти.
        Они попрощались легко, Кружилиха не стала их уговаривать.
        Пройдя через лес и приблизившись к забору пансионата, Ульяна сказала:
        - Какая ж она ведьма?.. Вполне приятная женщина.
        - Так ведьмы другими и не бывают, - с усмешкой ответил Дюков. - Будут еще распоряжения?
        - Сегодня же просмотрите записи видеокамер за день до убийства. Проверьте информацию Кружилихи о том, что Гуров пришел к ней вечером.
        - Сделаю.
        - И сразу сообщите мне. От этого многое зависит.
        - Понял. - Дюков открыл калитку и, пропустив Ульяну вперед, поддержал ее под руку. - Не зацепитесь, Ульяна Сергеевна.
        Впервые за долгое время она ощутила поддержку и поняла, что ей спокойно, когда рядом находится этот по-военному строгий и немногословный человек.
        - Хотела вас попросить, Степан.
        - Слушаю.
        - В последнее время у меня не хватает времени для выполнения своих непосредственных обязанностей.
        - Я бы так не сказал.
        - И все же попрошу вас… Скоро открытие пансионата, и вам придется быть на подхвате.
        - Можете не беспокоиться, подстрахую.
        Войдя в главный корпус, Ульяна сразу же направилась к стойке, за которой увидела Рудневу.
        - Ольга Францевна!
        Та подняла голову и, заметив Ульяну, воскликнула:
        - Как хорошо, что вы пришли! Я не смогла до вас дозвониться. Сотовая связь опять барахлит.
        - Что-нибудь случилось?
        - Гурова увезли на «скорой» в больницу. Врач не исключает инфаркт.
        Помолчав, Ульяна осведомилась:
        - Видели Богданова?
        - Он в кабинете у Кирилла Сергеевича.
        Ульяна заглянула туда и увидела следователя в директорском кресле, а рядом с ним Подольского.
        - Заняты, Игорь Константинович?
        Он дописал несколько слов, развернул протокол и передал ручку Подольскому:
        - Пишите: с моих слов записано верно, мною прочитано. Далее - подпись и дата.
        Подольский начал писать, а Богданов поднял глаза и обратился к Ульяне:
        - Проходите.
        Расписавшись в протоколе, Подольский встал:
        - Теперь я могу идти?
        - Идите, - сказал Богданов, с иронией наблюдая за тем, как продюсер преувеличенно галантно раскланялся с дамой, и после его ухода спросил: - Есть что-то новое?
        Ульяна прошла к столу и села на то же место, с которого только что встал Подольский.
        - Вот!
        Богданов с удивлением наблюдал за тем, как она кладет на стол черно-белые листы с фотографиями.
        - Что это?
        - Снимки с камер наблюдения, распечатанные на принтере.
        - И что сие значит? - Он переворошил листы. - Сосны… крыльцо… чьи-то ноги.
        - Ноги принадлежат Гурову. На других фотографиях есть его лицо. - Она ткнула пальцем: - Обратите внимание на время съемки. Траектория движения Гурова такова: в одиннадцать часов тринадцать минут он прошел мимо пятнадцатого коттеджа, в одиннадцать восемнадцать - мимо девятого. У четвертого коттеджа был в одиннадцать двадцать семь, а в половине двенадцатого я видела с террасы, как Гуров шел мимо гримвагена.
        - Я понял… - Богданов склонил голову. - У Гурова не было времени на убийство жены. Откуда он шел?
        - Из охотничьего домика, который расположен за пределами территории, но принадлежит пансионату.
        - Что Гуров там делал?
        - Похоже, у него роман с тамошней сторожихой.
        - Что? Реально? - Следователь вскинул голову, и в его глазах заплясали чертики. - Так-таки роман? И что? Молодая и красивая? Охотница за генералами?
        - Ага… - сдержанно хмыкнула Ульяна. - Лет пятьдесят пять, но до безобразия мила: накормит, напоит, стопочку поднесет, да еще и спать на раскладушке устроит.
        - Все, что нужно мужику, - резюмировал Богданов и между делом поинтересовался: - Беседовали с ней?
        - Она подтвердила, что Гуров ушел от нее после одиннадцати, что вполне укладывается в схему. Но вот что важно, - Ульяна сделала интригующую паузу и продолжила: - Пришел он к ней днем раньше…
        - То есть за день до убийства жены? - опередил ее следователь.
        - В том-то и дело, что, придя в охотничий домик в семь вечера и оставшись ночевать, Гуров не мог одновременно быть в своем номере и ругаться с женой.
        - Это подтверждено? - взыскательно осведомился Богданов.
        - Подтверждено показаниями Кружилихи, - сказала Ульяна. - Так зовут сторожиху.
        - А как насчет записи видеонаблюдения?
        - Дюков просматривает и сегодня доложит по всей форме.
        - Да-а-а… - протянул следователь. - Это в корне меняет дело. - Он постучал колпачком ручки по столу. - Не знаю, радоваться или печалиться.
        - Ну почему же? Гуров не виноват, это радует.
        - Другой версии у нас пока нет. Остается предположить, что какой-нибудь сумасшедший гример придушил Гурову за то, что она взяла его пудру.
        - Шутите не смешно. - Ульяна почувствовала себя уязвленной. При жизни она не слишком любила Елену Петровну, но смерть изменила все.
        - Как думаете, почему Гуров соврал? Почему не рассказал о том, где он был на самом деле?
        - Ему было неловко, - предположила Ульяна.
        - Невзирая на подозрения в убийстве жены? Неловкость и подозрения в убийстве категории несопоставимые.
        - Зная Александра Ивановича, могу в это поверить.
        - Ну что ж… Вам виднее. - Богданов ненадолго задумался. - Его увезли в больницу.
        Сожалея, она кивнула.
        - Все одно к одному. Я бы сказала, что судьба обошлась с ним слишком жестоко.
        - Обычно так и бывает, - заметил следователь. - Где одно несчастье, там жди другое. - Он посмотрел на часы: - Ну где там ваш Дюков?
        Ульяна взялась за телефон, но позвонить не успела: в дверь постучали, и в кабинет вошел сам Степан:
        - Разрешите?
        - Входи. - Она в нетерпении спросила: - Ну что там?
        Дюков, как и она недавно, выложил на стол отпечатанные на принтере фотографии.
        - Слова Кружилихи подтвердились.
        - Ну слава богу!
        - Вы забыли проверить еще одну вещь, - вмешался Богданов. - Придя в охотничий домик, Гуров имел возможность отлучиться в свой номер, чтобы поскандалить с женой.
        - Зачем же… - ответил Дюков. - Я прокрутил записи на скорости. Гуров не проходил.
        - Что и требовалось доказать. - Богданов забрал со стола снимки, подровнял их в стопку и сунул в папку. - Будем считать, что Гурова отработали. - Он посмотрел на Ульяну: - Будете навещать его в больнице - скажите, что все подозрения сняты.
        - Извинения передать?
        - Еще чего. Он сам виноват. Если бы рассказал, что был с женщиной, мы бы его не подозревали.
        - Этой темы я касаться не буду, - сдержанно проронила Ульяна.
        - Ульяна Сергеевна… - начал Дюков, и в его голосе прозвучала нежданная робость.
        - Слушаю. - Она с удивлением уставилась на него.
        - Не знаю, стоит ли говорить…
        - О чем?
        - Возможно, это не относится к делу, - добавил Дюков.
        - Если начали, говорите.
        - Когда я просматривал записи, то увидел, что вчера из девятого коттеджа вышли двое.
        - Кто? - насторожился Богданов. - Коттеджи еще не заселены.
        - Флеер и с ним девушка по имени Милана. Я видел ее вчера за столом во время завтрака.
        - Ого! - Богданов поглядел на Ульяну и не без сарказма заметил: - Не думаю, что они там перетрясали перины. - Он обернулся к Дюкову. - Когда это было? В какое время?
        - Ровно в одиннадцать утра.
        - В это время Милана должна была плавать в бассейне, - проговорила Ульяна.
        К ней обратился Богданов:
        - Если мне не отшибло память, в половине двенадцатого вы видели, как она входила в главный корпус.
        - Все так и было, - подтвердила Ульяна. - Ко всему сказанному добавлю: в перелеске между деревьями маячил Вадим Флеер. Мне показалось, что он за ней наблюдал.
        - И вот ведь что интересно. - Следователь беспокойно заерзал в кресле. - Ровно в одиннадцать эти двое вышли из коттеджа. Из девятого, говорите? - спросил он у Дюкова и, получив утвердительный ответ, продолжил: - Оттуда до главного корпуса ходу - одиннадцать минут. Девять до четвертого и еще пара минут до главного.
        - А я видела их в половине двенадцатого, - повторила Ульяна. - Разница во времени - девятнадцать минут.
        - Этого было достаточно, чтобы убить Гурову, - заключил Богданов.
        Глава 12
        Убить может каждый
        Киношники устроили форменный шабаш. Казалось, их стало втрое больше, и беспокойство, которое они доставляли, тоже умножилось. Куда бы ни сунулась Ульяна в тот день, повсюду натыкалась на съемки. На этот раз они велись на улице и в вестибюле главного корпуса. Она подошла к Кириллу и Рудневой, которые наблюдали за стычкой оператора и режиссера.
        Ольга Францевна проронила:
        - И ни конца, ни края этому нет.
        - Я говорил с Подольским, - подбодрил ее Кирилл. - Группа вышла из графика и теперь наверстывает время, снимая двумя юнитами[4 - Двумя юнитами - двумя камерами, силами двух съемочных групп в разных местах.].
        - Персонал сбивается с ног, готовясь к открытию. А эти только мешают!
        - Я тоже сбиваюсь с ног, однако понимаю, что работа киношников для нас важна не меньше, чем, к примеру… - Кирилл поискал глазами и, заметив рабочего, починявшего дверь, продолжил: - …работа Германа. Старайтесь находить компромиссы.
        - Ты не видел Надежду? - поинтересовалась Ульяна.
        Кирилл внезапно покраснел и, чуть помедлив, ответил:
        - Нет.
        Она понизила голос:
        - Я знаю, что вы с Надеждой поговорили…
        - Прошу тебя, - прошептал Кирилл. - Это касается только нас. Не заставляй меня объясняться.
        - Прости… - пробормотала Ульяна.
        С Надеждой она повстречалась в коридоре, ведущем к их номеру.
        Та протянула ключи.
        - Ты не была на обеде. На ужин-то хоть пойдешь?
        - Сначала поговорим, - забрав ключ, Ульяна потащила ее в номер.
        Там, усадив перед собой, спросила:
        - Вчера утром после завтрака вы с Миланой пошли в бассейн. Так?
        - Так, - подтвердила Надежда. - Но по дороге мы встретили помощника Тягачева…
        - Вадима Флеера? - уточнила Ульяна.
        - Он сказал, что Милану срочно вызывает Тягачев.
        - Ах вот как…
        - Милана с Флеером ушли к Тягачеву, а я отправилась плавать. - Надежда встала на ноги и спросила: - Это все? Теперь пойдем ужинать.
        - Иди одна, я подойду позже. - Схватившись за телефон, Ульяна позвонила Богданову: - Вы еще здесь?
        Он ответил:
        - Вы не поверите… Только что сел в машину и собрался ехать домой. Что вам нужно?
        - Кое-что обсудить.
        - Сейчас?
        - Да, и желательно побыстрее, - настойчиво проговорила она.
        - Как насчет того, чтобы поговорить в машине?
        - Я не возражаю.
        - Тогда спускайтесь вниз. Моя машина припаркована у главного входа.
        Из номера подруги вышли вдвоем, но в вестибюле разошлись в разные стороны: Ульяна спустилась к Богданову, а Надежда поднялась по лестнице в ресторан. Там у входа стоял Кирилл и, ни слова не говоря, потащил ее в глубину зала.
        - Что ты делаешь? Отпусти! - запротестовала Надежда.
        - Ужин для двоих, как ты хотела. Столик уже накрыт. - В его голосе послышались агрессия и решимость.
        Растерянность Надежды тотчас переросла в испуг. Она никогда не видела Кирилла таким.
        - Что-нибудь стряслось? Прости за откровенность, но ты ведешь себя так, как будто только что сорвался с цепи.
        - Пришло время объясниться.
        Она послушно села за стол.
        - Давай.
        Кирилл закивал и вдруг заговорил с такой безудержной страстью, что каждое слово буквально обжигало Надежду. Она упивалась тем, что он говорил, и одновременно чувствовала боль, которая становилась тем сильнее, чем дольше все продолжалось.
        - Я любил тебя. Ты была для меня богиней, лишенной изъянов и недостатков. В тот вечер, когда мы сидели в сквере на Патриарших, ты сказала, что полюбила другого…
        - Это было жестоко, - с грустью согласилась она.
        - Согласен.
        - Но я сказала тебе неправду.
        - Как это понять? - Кирилл замер в ожидании объяснений.
        - В то время я подчинялась не сердцу, а здравому смыслу. Разница в возрасте, вот в чем дело, - проговорила Надежда, но он оборвал:
        - Да к черту ее!
        - Нет, ты послушай, - настояла она. - Тебе было девятнадцать, и ты был студентом. А мне хотелось определенности.
        - И ты уехала с этим своим мужем. - Он помотал головой. - Не знаю, поймешь ли…
        - Говори.
        - Я каждую ночь прилетал к тебе…
        - Что? - Надежда удивленно распахнула глаза.
        - Да-да… Перед тем как заснуть, мысленно преодолевал тысячи километров и подлетал к твоему окну. Через стекло видел, как ты ходишь по комнате, как ложишься в постель, как засыпаешь…
        Надежда склонила голову и неожиданно для себя разревелась.
        - Я этого не знала.
        - Шло время, и я понял, что если не вырву из сердца эту любовь к тебе, то сойду с ума или умру. И я убил ее, сорвал тот аркан, который ты набросила мне на шею.
        Подняв на него глаза, Надежда вытерла слезы.
        - Так даже лучше. У нас все равно ничего бы не получилось. Счастье, когда тебя любят. Еще большее счастье, когда любишь ты. Это чувство приподнимает над землей, ты упиваешься им, не можешь насытиться. - Надежда вдруг замолчала и, сделав долгую паузу, продолжила другим, обыденным тоном: - А дальше начинается проза жизни и приходят сомнения. Как соответствовать ожиданиям любимого человека? Как оставаться богиней, стирая носки и готовя борщ.
        - Ты говоришь циничные, страшные вещи, - жестко ответил он. - Им грош цена. Самое страшное - глядеть в спину уходящей любви и чувствовать, что плачет душа.
        Надежда горестно обронила:
        - Это хорошо, что мы объяснились.
        - Все эти годы я хотел только одного, сказать, глядя тебе в лицо: ты сломала мне жизнь, Надя. И это непоправимо.
        Услышав эти слова, Надежда закрыла лицо руками, вскочила на ноги и бросилась к выходу.
        Кирилл даже не шелохнулся, только проводил ее мрачным взглядом.
        Ульяна сбежала по ступеням с крыльца, села в машину и тут же заговорила:
        - Надежда все подтвердила.
        - Что именно? - не скрывая досады, спросил Богданов.
        - В то утро по дороге в бассейн Милану перехватил Флеер.
        - Что значит «перехватил»?
        - Встретил их и сообщил, что Милану вызвал Тягачев. Но мы-то знаем, что это неправда. Тягачев - всего лишь предлог, на самом деле Флеер потащил Милану в коттедж.
        - Значит, они любовники, - подвел итог следователь. - Чувствую, что к этому подтянется много интересного.
        - У меня появилась версия. А что, если Гурова узнала об их связи? - предположила Ульяна. - В случае разоблачения и Флеер, и Милана могли потерять многое. Может, и все.
        - Шантаж? Вполне допускаю, - согласился Богданов, однако Ульяна тут же заметила:
        - Версия шантажа - только предположение. Мне трудно представить, что Милана и тем более Флеер могли пойти на убийство Гуровой.
        - Не мне вам рассказывать, что убить может каждый. Но когда дело касается знакомых и близких, в это трудно поверить.
        - И знаете, что я подумала? А ведь Гурова тем вечером могла поскандалить с Флеером. Если Александр Иванович был у Кружилихи, Вадим вполне мог явиться в их номер…
        - Или Гурова сама его позвала, - дополнил Богданов. - Например, для того, чтобы предъявить какие-то требования.
        - Ума не приложу, чего она могла добиваться… - проговорила Ульяна.
        - Завтра же допрошу Флеера.
        - Вам нечего ему предъявить, кроме того, что он спит с любовницей шефа.
        - Думаю, что это расположит его к откровенности, - скривился Богданов. - Сами сказали, что, если Тягачев об этом узнает, и он, и Милана многое потеряют.
        - Для этого надо знать Тягачева, - подтвердила Ульяна. - А я его знаю.
        - Ну да… - начав говорить, Богданов замолчал, глядя перед собой. - А что, если вам, Ульяна Сергеевна, самой переговорить с Миланой?
        - И что это даст? Если предположить, что Елену Петровну убила Милана, она вряд ли признается в приватном разговоре.
        - Сделаем так: просто прощупайте ее. - Богданов заговорил доверительным тоном: - Поймите, нам, так же как и Флееру, ей нечего предъявить. А на догадках и предположениях далеко не уедешь.
        - Ну хорошо, - согласилась Ульяна. - Я с ней поговорю. Хотя, если честно, не знаю о чем.
        - А вы лукаво не мудрствуйте. Начните с ее отношений с Гуровой. Они ведь ссорились? Вот и обсудите причины. От этого оттолкнетесь, а дальше пойдет как по маслу.
        - Договорились. - Она взялась за ручку дверцы, но следователь ее задержал:
        - У меня к вам одна просьба.
        - Слушаю.
        - Вы, как акционер, сможете обеспечить доступ к документации «Технопласта»? Точнее, мне нужно порыться в бухгалтерских отчетах за девяносто седьмой год. Если Гуртового хоронили за счет предприятия, в финансовых документах должны остаться следы. Так мы хотя бы узнаем, кто из сотрудников непосредственно занимался погребением.
        - Официально никак?
        - Сами знаете - бумажная волокита.
        Задумавшись ненадолго, Ульяна взялась за телефон.
        - Кому звоните? - деловито осведомился следователь.
        - Тягачеву. - Она услышала в трубке голос и заговорила: - Денис Андреевич, нужна ваша помощь.
        - Ну, говори.
        - Распорядитесь, чтобы меня или Богданова пустили в бухгалтерию. Нам надо кое-что поискать.
        - Что именно? Расследуется убийство, при чем здесь бухгалтерия?
        - Встретимся - объясню. Будете завтра на ужине в пансионате?
        Тягачев недовольно крякнул и заговорил строже обычного:
        - Вот когда объяснишь, тогда и поговорим!
        Услышав его ответ, Ульяна ждала отбоя, но не дождалась. Тягачев по своему обыкновению, забыл отключиться и уже разговаривал по работе с кем-то другим. Подождав еще около минуты, она поняла, что получила отказ, и продолжения разговора не будет.
        - Ну? - осведомился Богданов.
        Прежде чем ответить, Ульяна дала отбой.
        - Тягачев отказал. Но я попробую что-нибудь предпринять.
        - В крайнем случае пошлем официальный запрос, - без особого энтузиазма сказал Богданов.
        На этой безрадостной ноте они расстались, и Ульяна отправилась ужинать. Однако Надежду она не нашла ни в зале, ни на террасе. Время ужина близилось к концу, и ей пришлось есть одной.
        Вернувшись в номер, Ульяна торкнулась в дверь Надежды, но та оказалась запертой.
        - Надя, ты здесь?
        Замок щелкнул, из-за двери донеслось:
        - Входи!
        Увидев заплаканное лицо подруги, Ульяна замерла на пороге:
        - Что случилось?
        - Все, Уля, все… - Надежда содрогнулась всем телом и мелко затряслась от рыданий. - Кирилл не просто меня не любит, он меня ненавидит.
        - Не городи ерунды! - прикрикнула на нее Ульяна и тут же бросилась обнимать.
        - Я разрушена, - прошептала Надежда. - Я уничтожена и не знаю, как дальше жить.
        Ульяна потащила Надежду к зеркалу и заставила ее взглянуть на свое отражение.
        - Посмотри на себя! Ты - молодая, красивая, успешная женщина. И, вот что я тебе посоветую: держи удар и живи дальше.
        Глава 13
        Обстоятельства изменились
        Вечер был долгим. Подруги рассматривали ситуацию со всех сторон, отыскивая хорошие и плохие стороны. Хорошая сторона была только одна - стало ясно, что Кирилл разлюбил Надежду. Плохих сторон оказалось намного больше. Не обошлось и без слез, плакали обе, да так, что непосвященному было бы не понять, кто из двух женщин «брошенка», а кто ей сочувствует.
        Заснули только под утро, когда соловьи под окнами остервенело горланили, выдавая свои любовные трели. И, конечно же, и та, и другая проспали. Надежда - онлайн-урок с учеником, Ульяна - встречу с Миланой. Хотя она собиралась нагрянуть к ней с утра пораньше, чтобы «птичка» не упорхнула, в десять часов Ульяна еще спала.
        Возможно, она проспала бы и дольше, если бы в дверь не постучали. Ее пробуждение напоминало быструю пантомиму: резко села в постели, взглянула на часы, ужаснулась и побежала к двери.
        На пороге стояли двое: Степан Дюков и айтишник Артем Косолапов. Последний был все в тех же рваных джинсах и затертой футболке. В сравнении с Дюковым, застегнутым на все три пуговицы черного пиджака, он выглядел босяком.
        - Простите, что разбудили… - было видно, что Дюков не ожидал увидеть ее в пижаме. Да и сама Ульяна такого не планировала. Поддавшись минутному импульсу, открыла дверь в чем была.
        - Входите! - вернувшись в комнату, она накинула на себя халат и обернулась в ожидании плохих новостей:
        - Ну?
        - Мы не смогли дозвониться и вот пришли доложить, - начал Степан Дюков.
        Артем Косолапов добавил:
        - Все камеры главного корпуса подключены к мониторам дежурного центра. На дверь серверной установили кодовый замок.
        - Охранники на местах, - отрапортовавл Дюков. - Какие распоряжения на сегодня?
        Ульяне пришла счастливая мысль, и она спросила:
        - Есть у вас какой-нибудь человек в бухгалтерии «Технопласта»?
        - Есть, - уверенно прогудел Дюков. - Жена работает заместителем главного бухгалтера.
        - Мне надо поискать кое-какие документы. Может поспособствовать? Не побоится?
        - А чего ей бояться? Вы - акционер предприятия, у вас с Кириллом Сергеевичем контрольный пакет. Имеете право.
        - Значит, договорились?
        - Вот ее телефон… - Дюков оторвал кусок сигаретной пачки и записал номер, снизу пометив: «Вера». - После обеда звоните. Я предупрежу.
        Ульяна сунула номерок в карман.
        Выходя из номера, Степан Дюков остановился:
        - Горничная, та, которую вы искали, сегодня заступила на смену. Ее фамилия Соловьева.
        Когда за ними захлопнулась дверь, из комнаты показалась Надежда:
        - Кто это был?
        Взглянув на нее, Ульяна расхохоталась:
        - На завтрак не ходи. Лицо у тебя, как взбитая пуховая подушка. Опять ревела?
        - Да нет, только вчера, вместе с тобой.
        - Вот и хорошо. - Ульяна обняла подругу. - На этом закончим. И знаешь что? - Она заглянула Надежде в глаза. - Если хочешь уехать, езжай.
        - А ты?
        - Что я? - бодрясь, Ульяна затянула поясок. - Я на работе. Даже если захочу, не смогу.
        - Я знаю, как тебе плохо, - прошептала Надежда, и на ее глаза вновь навернулись слезы. - Тебе, может, хуже, чем мне.
        - Ну-ну! Кончай разводить сырость.
        - Я остаюсь с тобой. - Надежда решительно вскинула голову. - Сейчас мы нужны друг другу. Ну а что касается Кирилла, его я буду избегать.
        - Вот и молодец! - Скинув халат, Ульяна отправилась в ванную. - А мне пора наверстывать упущенное время. Работа сама не сделается!
        - Разрешите? - Богданов заглянул в директорский кабинет.
        Поднявшись с кресла, Кирилл направился к нему и, встретившись, крепко пожал руку.
        - Вас не предупредили?
        - Руднева сказала, что мне предоставили другое помещение, - ответил следователь.
        - В зале для заседаний вам будет комфортнее. И мне, знаете ли, надо работать - открытие на носу.
        - С вашего разрешения, заберу кое-какие документы. - Богданов прошел к столу и, увидев бронзовую птичку, перевел взгляд на стеллаж: - Знатная у вас коллекция.
        Кирилл любезно пригласил его к стеллажу:
        - Если хотите, расскажу историю собрания этих птиц. Возможно, вы не поверите, но я коллекционирую их с трехлетнего возраста. - Он протянул руку и снял с полки фарфоровую птичку-свистульку с длинным хвостом. Свистнув в нее, продолжил: - Все началось с этой фигурки. Не помню, как она появилась у нас в квартире, но, помнится, я сразу ее припрятал. С тех пор ни одной пернатой не пропускаю.
        Выслушав Кирилла в большей степени из вежливости, Богданов забрал документы и, попрощавшись, вышел.
        Было одиннадцать, когда Ульяна покинула номер и направилась к кабинету брата. Однако, войдя без стука, обнаружила там Кирилла.
        Он оторвался от документов и поднял голову.
        - Что?
        - Где Богданов?
        - Ему дали другую комнату. Он в малом зале для заседаний. Знаешь где?
        - Найду… - Ульяна прошла к столу и села напротив брата: - Поговорим?
        Кирилл догадался, о чем пойдет речь, вернувшись к документам, он бегло проговорил:
        - Мне теперь некогда. Сама знаешь, открытие на носу.
        - Поговорим. - С нажимом повторила Ульяна. Она была его старшей сестрой и имела право настаивать.
        Кирилл подчинился:
        - О чем?
        - О Надежде.
        - Кажется, я тебе уже говорил: наши отношения касаются только нас двоих. - Произнося эти слова, Кирилл все больше мрачнел и в конце концов сделался агрессивным: - Что за манера лезть человеку в душу!
        - Давай-ка потише! - обломила его Ульяна. - Никто в душу к тебе не лез. А вот ты прошелся по Надеждиной душе в кованых сапожищах.
        - Всего лишь сказал правду.
        - Мог бы помягче.
        - А она со мной как? - Кирилл вскочил с кресла, сунул руки в карманы и заходил по комнате. - Она со мной как обошлась? Мягонько?!
        - Значит, поквитался? - Ульяна опустила глаза и встала. - Что с тобой сделалось? Я не узнаю своего брата.
        - Уходи! Мне надо работать!
        Она подошла к двери и оттуда, вспомнив, сказала:
        - После обеда мне будет нужна машина.
        - Бери мою, - не глядя на нее, разрешил Кирилл.
        Богданова Ульяна отыскала там, куда ее проводила Руднева - в малом зале для заседаний. Он сидел в конце длинного стола и распечатывал на принтере документы.
        - Горничная вышла на смену! - с порога сообщила Ульяна.
        - Долго спите, уважаемая! - ответил ей следователь. - Соловьеву я уже допросил.
        - И что? Куда она дела фартук?
        - Ни за что не догадаетесь… - было видно, что Богданов держит интригу.
        - Не мучайте! Говорите! - Быстрым шагом Ульяна прошла вдоль стола и, приблизившись, остановилась.
        Выдержав паузу, он наконец сказал:
        - Фартук у нее забрала не кто иная, как… Милана.
        - Вот это называется - в яблочко! - Ульяна села на стул. - Еще что-нибудь рассказала? Зачем Милана его взяла? Как объяснила?
        - Проходила мимо, увидела, спросила, можно ли взять.
        - Согласитесь, что это странно, - заметила она.
        - В этой связи, - продолжил Богданов, - я отменяю свое поручение переговорить с Миланой с глазу на глаз.
        - Почему?
        - Обстоятельства изменились. Теперь у нас есть о чем ее расспросить. Что мы имеем? Во-первых, связь с Флеером и возможный шантаж со стороны Гуровой. Во-вторых, орудие убийства - тесемка с фартука, который она забрала у горничной. В-третьих, те самые недостающие девятнадцать минут, которых мы с вами не досчитались. На мой взгляд, этого достаточно, чтобы перевести обоих любовников в категорию подозреваемых. На сегодняшний день - это официальная версия, работаем с ней.
        - Тогда предлагаю компромисс, - проговорила Ульяна.
        - А это уже интересно…
        - Я присутствую на допросе Миланы и на равных с вами задаю ей вопросы. - Она хитро прищурилась. - Помнится, вы сами предлагали мне такой вариант.
        - Ага… - Богданов выжидательно склонил голову. - Это первая часть вашего предложения. Теперь давайте вторую. Что получаю взамен я?
        - Договоренность насчет работы в бухгалтерии. Более того, в поисках нам помогут.
        - Хорошая новость! - оживился Богданов. - Когда можем приступить?
        - Сегодня после обеда.
        - Ах, черт! - Он недовольно поморщился. - После обеда не могу, должен быть в управлении.
        Ульяна прикинула в уме все возможные варианты, не забыв учесть свои интересы. Пойти в бухгалтерию одной было сподручней. Из очевидного резона родилось предложение:
        - Тогда я пойду одна.
        Богданова это не смутило, он даже обрадовался.
        - Знаете, что искать?
        - Счета и документы, подтверждающие выделение средств на погребение Гуртового.
        - Также перечень фигурантов, упоминаемых в этой связи. Временной промежуток известен - июль девяноста седьмого года.
        - Так точно, - с улыбкой проговорила Ульяна.
        - Не стоит вам забываться, - улыбнулся в ответ Богданов. - Вы - майор, а я… - Он выразительно сплюнул. - Всего лишь капитанишко. Да и вообще… Мне кажется, что вы со мной флиртуете.
        - Не будем состязаться в идиотизме. Милану вызвали на допрос?
        - Сами к ней пойдем. - Он встал с кресла и распихал по карманам ручку, блокнот, телефон и пачку сигарет.
        - Курите? - Ульяна тоже поднялась.
        - С какой целью интересуетесь?
        - Никогда не видела вас курящим.
        - Это легко исправить. - Он быстро подпалил сигарету, с жадностью затянулся и потушил в пепельнице. - Спасибо, что вспомнили. Иначе так бы и ушел, не куривши. - Бросив последний взгляд на стол, Богданов скомандовал: - Ну, вперед!
        Они вышли в коридор, и он запер дверь. Апартаменты акционеров располагались в противоположном крыле здания. Им предстоял переход в несколько минут. Идти и молчать было неловко, поэтому Богданов спросил:
        - Я видел, как рабочие сооружали на территории огромные цифры пять и ноль. Смею предположить, что это число относится к юбилею «Технопласта».
        - Почти… - задумчиво проронила Ульяна. Она в тот момент прокручивала в голове план допроса Миланы. Ее миссия будет тем сложнее, чем активнее станет задавать вопросы Богданов. Он мог легко без злого умысла сломать ее план и этим навредить общему делу. В таком случае Ульяна пообещала себе быть предельно гибкой и быстро перестраиваться.
        - Я говорю, пятьдесят откуда взялось? - повторил Богданов. - «Технопласт» приватизировали в девяностых. Вроде бы оттуда идет отсчет.
        Ульяна включилась в разговор:
        - История приватизации предприятия и борьба с рейдерскими захватами длилась несколько лет. Ввиду неопределенности даты руководство приняло решение считать срок существования со дня основания «Технопласта» в семидесятых. То есть еще с советских времен.
        - Почему бы и нет. Отец рассказывал, в семидесятых завод был флагманом аналогичных предприятий.
        - А он и сейчас на первом счету.
        - Слышал. Знаю. - Богданов приблизился к номеру Миланы и стукнул в дверь костяшками пальцев.
        Изнутри номера донеслось:
        - Кто там?
        Ульяна схватила Богданова за руку.
        - А вдруг у нее Тягачев? Будет неловко.
        - Спокойно, - ответил тот. - Тягачев уехал на производство. Я проверял.
        В это время дверь распахнулась, и Милана поочередно их оглядела.
        - В чем дело?
        - Гражданка Кузуб? Татьяна Андреевна?
        - Ну, я. - Казалось, Милана удивилась, услышав свое настоящее имя.
        Не меньше удивилась Ульяна, но тут же догадалась, что модное имя Милана было присвоено ввиду ординарности настоящего. Татьяна - куда ни шло, однако фамилия Кузуб не смогла бы украсить ни одну женщину.
        - Можем пройти? - осведомился Богданов одновременно с тем, как шагнул в комнату.
        - Зачем же спрашивать? - ехидно отреагировала Милана. - Ведь вы уже здесь. - Она прикрыла за ними дверь, села на диван и закурила. - От меня-то вам что надо?
        Богданов положил на журнальный столик несколько фотографий.
        - Для начала взгляните на эти снимки.
        Она протянула руку, однако, на расстоянии разглядев изображение, быстро ее отдернула.
        - Зачем это вам?
        - Назовите цель вашего визита в коттедж.
        - Не смейте лезть в мою личную жизнь! - огрызнулась Милана.
        Следователь взял одну фотографию и, взглянув на нее, подтвердил:
        - Вот и я так считаю. Это сугубо личное. - Он поднял глаза и напрямую спросил: - Вы и Флеер любовники?
        - Да как вы смеете?!
        - Смею. Работа у меня такая.
        - Я пожалуюсь Десику, и он размажет вас по стене!
        - А вот этого вы не сделаете, - уверенно проговорил Богданов. - Когда Тягачев узнает о вашей связи с его помощником, то по стене размажет вас, а не меня. А заодно и вашего приятеля. - Он усмехнулся. - Хотя его судьба вас вряд ли волнует.
        Милана нервно затушила сигарету в стеклянной пепельнице и заговорила спокойнее:
        - Ну хорошо. Что вам надо?
        Уведомив Богданова жестом, в разговор вступила Ульяна:
        - Мы проследили весь ваш путь от девятого коттеджа, в котором вы были с Флеером. Оттуда до главного корпуса ходу одиннадцать минут. Вы с Флеером шли полчаса. Объясните, на что ушли остальные девятнадцать.
        - Идти можно по-разному! - с вызовом проговорила Милана. - Мы никуда не спешили.
        - Это не ответ! - вмешался Богданов.
        - Другого ответа у меня нет!
        - Значит, не скажете?
        - Мы разговаривали, время я не засекала.
        - Послушайте… - начала Ульяна.
        Богданов сделал упреждающий жест и, прервав ее, заговорил:
        - А что, если я скажу, что от вашего ответа зависит то, пойдете вы по делу об убийстве Гуровой свидетелем или подозреваемой?
        Хихикнув, Милана вдруг побледнела:
        - Вы серьезно?
        - А я всегда серьезный, - ответил ей следователь. - Работа у меня такая.
        - За что же мне было убивать Елену Петровну? - Милана взволнованно задышала. - Ну, сцепились мы с ней за столом. Так ведь она и с другими ругалась.
        - С кем, например?
        - С мужем своим.
        - Мы говорим о вас и о Флеере, - напомнила ей Ульяна.
        - Нам не было нужды убивать генеральшу.
        - И здесь я с вами не соглашусь. - Богданов поднялся с кресла и подошел к окну. Задумчиво оглядев открывшийся перелесок, продолжил: - Давайте подумаем вместе. Гурова недолюбливала вас, поскольку спроецировала вашу историю с Тягачевым на собственного мужа и предположила, что недалек тот час, когда и Гуров привезет в пансионат такую, как вы. - Приложив руку к груди, он заметил: - Прошу без обид. Будем считать, что это оперативная проработка.
        - Чего уж там, валяйте… - обиженно проронила Милана.
        - Елена Петровна могла случайно увидеть, как утром Флеер выходил из вашего номера. - Богданов сделал предостерегающий жест рукой. - Считайте это импровизацией. Она могла увидеть вас двоих где угодно, ей могла рассказать горничная или кто-то еще. Это не важно. Важно лишь то, что она знала о вашей связи. - На последнем слове следователь сделал ударение. - Понимаете?
        - Нет! - Милана отрицательно замотала головой. - Я не понимаю, к чему вы клоните.
        Богданов вернулся на место и сел напротив.
        - Генеральша вас шантажировала. Признайтесь, ведь это так?
        - Нет! - воскликнула Милана и даже подскочила с дивана. - Не было такого! Нет, нет и нет!
        - Учтите, после вас мы допросим Флеера, и, если он скажет что-то другое, вам несдобровать.
        - Допрашивайте! Пожалуйста! Мне нет до этого дела! - Мало-помалу возбужденное состояние Миланы переходило в истерику.
        - Теперь поговорим о другом. - Богданов поглядел на Ульяну, давая понять, что передает слово ей.
        - Нам известно, что за день до гибели Гуровой вы взяли у горничной фартук, - заговорила она. - Вот его описание: белый, с кружевными бретелями и черно-красной тесьмой.
        - За это есть уголовная статья? - с вызовом осведомилась Милана.
        - Пока что нет, - сказал следователь. - Но убийство и фартук - звенья одной цепи. Позднее вас ознакомят с деталями. Сейчас просто отвечайте: забрали фартук?
        - Да он валялся в мусорном пакете! Я и взяла.
        - Зачем?
        Стрельнув глазами в следователя, Милана кивнула на Ульяну:
        - Ей расскажу.
        - А мне что же? Не доверяете? - спросил Богданов.
        - Дело в другом.
        - Значит, мне удалиться? - Он покачал головой и, прежде чем выйти, предупредил: - Пока вы беседуете, я допрошу Флеера.
        - Рассказывайте. - Ульяна устроилась поудобнее, настроившись на долгий разговор.
        - Не знаю, как объяснить, - Милана говорила жеманясь, потом подняла глаза и спросила: - Знаете, что такое ролевые игры?
        - Пардон? - Ульяна вскинула брови и уточнила: - Что-то связанное с историей?
        - Нет. Я про секс.
        - Ах вот оно что…
        - Как женщина вы должны понять. Мужики ведь, они какие? Им быстро все приедается. Мой Десик не исключение. - Милана проказливо улыбнулась. - Такое иногда отчебучит. Однажды намеренно заблокировал лифт. Ему и делов-то всего, ширинку расстегнуть, и готово, а мне потом одевайся…
        - Стоп! - осадила ее Ульяна. - Подробности вашей интимной жизни меня не интересуют. Давайте строго по делу.
        - Так фартук - как раз про это.
        - Ага, теперь поняла.
        Изобразив на лице смущение, Милана тем не менее охотно рассказала о своих приключениях.
        - Надела я фартук на себя. - Она изучающе глянула на Ульяну и уточнила: - На голое тело. Бретельки с крылышками как раз прошли по сосочкам…
        - Я представляю, - Ульяне было и смешно, и неловко.
        - Тихонько вошла в спальню, Десик в это время дремал, даже похрапывал. Я окликнула его…
        - А он? - заинтересовалась Ульяна.
        - Проснулся, вытаращился на меня да как заорет! А потом запустил подушкой.
        - Странная реакция. Впрочем, со сна он и вправду мог испугаться. Что было дальше?
        - Вскочил с постели, словно с цепи сорвался. Стащил с меня фартук и приказал его выбросить.
        - И куда вы его выбросили?
        - Никуда. Десик передумал и сказал, что выкинет сам.
        - Ага… - прежде чем спросить, Ульяна ненадолго задумалась. - Сейчас я задам вопрос, и, возможно, он покажется странным.
        - Чего уж там, задавайте.
        - Я видела этот фартук, на нем по самому низу шла тесьма - черная с красными петухами. В тот момент, когда вы надели фартук, была ли тесьма на месте?
        Милана услужливо закивала.
        - Была! Я еще подумала, что она для белой ткани слишком яркая. Туда бы пошла с цветочками.
        - Значит, была. - Ульяна опустила глаза, мысленно перебирая вопросы, которые подготовила. Из всех вспомнила один: - И все-таки, что вы делали на протяжении тех самых девятнадцати минут? Для меня совершенно очевидно, что до главного корпуса вы бы добрались гораздо быстрее, если только не шли приставным шагом.
        - Что это значит? - поинтересовалась Милана.
        - Так ходят невесты в церкви.
        Милана хихикнула, и Ульяна вдруг разозлилась. С чего это вдруг она, тридцатичетырехлетняя зрелая женщина смущается и робеет перед этой бесстыдницей.
        - Повторю вопрос: где вы были и что делали в эти девятнадцать минут?
        - Шли по лесу к главному корпусу! - упрямо повторила Милана.
        - Вы все равно об этом расскажете, - проговорила Ульяна. - Смотрите, чтобы не было поздно.
        Глава 14
        Черная лента
        На вопрос: «Видели следователя?» - Руднева указала рукой на дверь:
        - Только что уехал.
        Ульяна вздохнула, и в ее вздохе прозвучало разочарование. Так вздыхают, когда не получают того, на что неизбежно рассчитывали.
        Оглядевшись, она увидела на стойке деревянный ящик с выжженным домиком.
        - Это здесь зачем?
        - Я вызвала Германа прибить на стену полку. - Ольга Францевна переставила ящик на пол. - Простите, конечно же, ему здесь не место.
        - Кирилл Сергеевич здесь?
        - Он тоже отъехал.
        - Как неудачно! Мне крайне нужно в Зареченск.
        Руднева порылась в ящике и протянула ключи.
        - Ваш брат уехал на служебной машине и предупредил, что в случае необходимости вы можете взять его личный автомобиль.
        - Спасибо!
        Забрав ключи, Ульяна заскочила в номер за сумкой и черканула записку, где сообщала, что вернется лишь вечером и необязательно к ужину. И значит, Надежде придется ужинать в одиночестве или в лучшем случае в компании с Миланой.
        Уже на подъезде к Зареченску справа показался бетонный забор «Технопласта», он замыкал огромную территорию с десятками корпусов. В последнее время Ульяна редко бывала здесь, чаще - в юности или в детстве, когда приезжала сюда с отцом. Теперь, после его смерти, у нее появилось чувство отчужденности, как будто сама она не имела к заводу никакого отношения. Во многом поэтому, ну и, разумеется, из соображений служебной этики Ульяна переписала свою долю акций на Кирилла. И вот что удивительно, это помогло ей справиться с горечью потери отца.
        Решив не ставить в известность брата и тем более Тягачева (особенно после его отказа), она позвонила жене Дюкова и сообщила, что подъезжает. Та пообещала оформить пропуск и встретить на проходной.
        Все так и вышло - они встретились у турникета. Дюкова оказалась дородной молодой женщиной, весьма симпатичной, но по-местечковому старомодной.
        - Вы - Ульяна Сергеевна? - Она протянула пропуск. - Меня зовут Вера. Идемте!
        Они по очереди преодолели турникет и прошли по коридору до лифта.
        Там, нажав на кнопку нужного этажа, Дюкова спросила:
        - За какой период вас интересует отчетность?
        - Июль девяносто седьмого года, - сказав это, Ульяна засомневалась: - Только не говорите, что документация за данный период сдана в архив. Я этого не переживу.
        - Смотря что вам нужно.
        - Документы о выделении средств на погребение усопших сотрудников.
        - Думаю, что это найдем.
        Выйдя из лифта, они остановились у двустворчатой металлической двери с табличкой «Архив».
        Вера Дюкова сунула в скважину длинный сувальдный ключ и дважды его провернула.
        - Хорошо, что сразу прихватила его с собой. - Она вошла в помещение, включила свет и повела рукой: - Проходите.
        Как и во всех архивах, в которых была Ульяна, здесь пахло затхлостью, мышиным пометом и пылью.
        - Крыс нет? - с опаской поинтересовалась она.
        - Куда ж они денутся… - Вера взяла из угла швабру и постучала по металлической стенке шкафа. - Сейчас разбегутся. - Затем притащила стремянку, поставила ее у дальнего стеллажа и оттуда прокричала: - Какой, говорите год?
        - Девяносто седьмой, - напомнила ей Ульяна и, приблизившись, на всякий случай добавила: - Июль месяц.
        Порывшись в делах, Вера передвинула стремянку чуть дальше и вскоре достала с полки пыльную папку.
        - Идемте к столу, здесь темно. - Сев за стол, она просмотрела опись. - В девяносто седьмом умерших сотрудников было трое: Терехин, Мальцева и Гуртовой. Кто вам нужен?
        Ульяна придвинулась ближе.
        - Гуртовой. Что по нему имеется?
        Вера перелистала страницы.
        - Копия приказа о выделении средств на погребение и материальную помощь родственникам. Копия платежного поручения на «Ритуальное бюро «Память».
        - Дайте-ка посмотрю… - Ульяна развернула к себе папку и прочитала текст платежного поручения. - Услуга погребения оплачена напрямую. Это хорошо, теперь мы знаем, кто этим занимался. - Она подняла глаза и спросила у Дюковой: - Слышали про это похоронное бюро?
        - Они и сейчас работают.
        - Адрес не знаете? - Ульяна приготовилась записать.
        - Одноэтажное здание рядом с городским моргом. «Память» там перехватывает родственников умерших, заманивает их к себе. У них там свой ритуальный зал.
        - Ясно. Что еще?
        - Копия приказа о выделении материальной помощи и ведомость. - Дюкова чуть замешкалась и наконец сказала: - Я его знаю!
        - О ком это вы? - поинтересовалась Ульяна.
        - Знаю человека, который получал деньги для Гуртовых. Кирсанов Федор Ильич лет пять как вышел на пенсию.
        - Почему деньги выдали ему?
        - У нас на предприятии так повелось, еще с советских времен. Для похорон выделяют несколько человек, старшему выдаются деньги на расходы и помощь родственникам. Раньше этим занимался профком, ну а как профсоюза не стало, помощников берут из трудовых коллективов.
        - Сможем найти координаты Кирсанова?
        - Сейчас позвоню в кадры… - Дюкова сняла трубку со старого аппарата и набрала на диске трехзначный номер. - Лена? Глянь в карточке адресок Кирсанова Федора Ильича. Работал формовщиком в пятом цехе, теперь на пенсии. - Жду… - Через минуту она схватилась за карандаш. - Пишу! Южная, тридцать два, квартира четыре.
        - Спасибо! - Ульяна забрала у нее листок. - Не возражаете, если я сфотографирую документы?
        - Да, пожалуйста.
        Сделав несколько снимков на телефон, Ульяна вернула Дюковой папку, и та унесла ее на место. Когда она вернулась, Ульяна снова спросила:
        - Ведь вы работаете заместителем главного бухгалтера?
        - С недавнего времени, - улыбнулась Вера.
        - Можете провести небольшую ревизию?
        - Вы - учредитель, и я не могу вам отказать.
        Ульяна внесла ясность:
        - Формально учредитель мой брат.
        - Это не имеет значения. Какая категория вас интересует?
        - Договора на закупки, которые курировал лично Флеер.
        - Вадим Рудольфович? - Дюкова многозначительно усмехнулась и опустила глаза. - Я знала, что рано или поздно этот вопрос поднимут.
        - Были наблюдения?
        - Если позволите, я изложу их суть после ревизии.
        - Надеюсь, вы понимаете, что это конфиденциально?
        - Предоставлю результат, а вы распорядитесь им по своему усмотрению.
        - Хотела бы уточнить: меня интересует соответствие закупочных цен сложившимся рыночным, - внесла ясность Ульяна.
        - Я понимаю, - сказала Вера.
        На этом встреча закончилась. Они спустились в вестибюль и, попрощавшись, расстались.
        При ближайшем рассмотрении Зареченск оказался не таким уж захолустным, как показалось вначале. Человек за рулем машины знакомится с городом быстрее и лучше. Два микрорайона, которые миновала Ульяна, были сопоставимы с московскими - заставлены автомобилями и с ребятней во дворах.
        Полной противоположностью им явились трухлявые двухэтажные дома на улице Южной. В одном из них проживал Кирсанов.
        В четвертой квартире тридцать второго дома дверь никто не открыл. Во дворе Ульяна заметила компанию стариков, играющих в домино в зарослях акаций, и направилась к ним.
        - Здравствуйте! Не знаете, где найти Кирсанова Федора Лукича?
        Бровастый старик с худым аскетичным лицом стукнул костяшкой домино по столу и, установив ее вдоль цепочки, осведомился:
        - На кой он вам сдался?
        - У меня к нему дело, - объяснила Ульяна.
        - Какое? - живо спросил старик.
        - Оно касается лишь Кирсанова.
        - Рыба! - Старик шарахнул по столу костяшкой домино, поднялся из-за стола и сказал: - Я Кирсанов. Идемте в дом, там поговорим.
        Четвертая квартира, где он жил, была захламлена до такой степени, что в комнату они пробрались по узкому проходу между коробками и шкафами.
        - Один живете? - поинтересовалась Ульяна.
        Перехватив ее взгляд, Кирсанов грустно вздохнул:
        - Жена умерла. Прибраться руки не доходят. - Придвинув гостье стул, он сел напротив. - Садитесь. Ко мне давненько по делу не приходили.
        - Я хочу поговорить… - начала Ульяна, однако старик ее оборвал:
        - Сначала скажите, кто вы такая.
        - Пожалуйста. - Она вынула из сумочки удостоверение, раскрыла его и дала старику возможность ознакомиться.
        - Ульяна Сергеевна Железняк… Ага! Нашему директору кем приходитесь?
        - Я его дочь.
        - Во-о-от оно что, - протянул Кирсанов.
        - Папа умер год назад.
        - Слышали. Знаем. А вы-то здесь зачем? Видать, случилось что-то серьезное?
        - Речь пойдет о Николае Гуртовом. Знали такого? - спросила Ульяна.
        - Как не знать, дружочек мой закадычный. Был, конечно, пока не умер.
        - Знаю, - кивнула Ульяна. - Помните, как его хоронили?
        - Помню все, как будто вчера.
        Ульяна достала телефон, перелистала фотографии документов и предъявила ведомость:
        - Вы получали деньги на помощь родственникам?
        Старик поискал очки, нацепил их на нос и пригляделся:
        - Роспись моя, значит я. Но только деньги выдали не для родственников. Они бы их все равно пропили, в их семье были одни алкаши.
        - Тогда на что вы их потратили?
        - Помнится, закупил продукты на поминки, заплатил землекопам и водителю. Кому еще, не помню уже.
        Отставив сумочку, Ульяна облокотилась на стол и с жадным любопытством вгляделась в его лицо:
        - Вы сказали, водителю? Что же? На «Технопласте» машины не дали?
        - Как не дали… Дали автобус для сотрудников и родственников. Машину для гроба пришлось искать самому.
        - Постойте-постойте! - остановила его Ульяна. - Что-то не пойму. Я сама, своими глазами видела оплату счета ритуального агентства «Память». - Она порылась в телефоне. - Да вот платежка! Обычно в перечень услуг ритуальных агентств включают доставку гроба до кладбища.
        - Так вот и я говорю! - возмутился Кирсанов. - Мы тоже так думали. А когда приехали в ритуальный зал, администратор сказала, что проплачены только аренда, гроб, венки и подготовка тела усопшего. В бухгалтерии за транспорт не заплатили.
        - Почему?
        - А кто ж его знает? - Кирсанов пожал плечами. - Вот и пришлось искать машину в срочном порядке.
        - Странно… - Ульяна ненадолго задумалась. - И где вы ее нашли?
        - Там рядышком с моргом гараж какого-то предприятия. Переговорил с водителями, и один согласился.
        - Водителя помните? - Она опустила голову: - Хотя, понимаю, вряд ли.
        - Фамилию не вспомню, а вот имя его скажу - Николай. Мы еще пошутили: Николай везет Николая.
        - За это спасибо… - Ульяна сделала пометку в блокноте и протянула его Кирсанову: - Нарисуйте схему расположения того гаража относительно морга.
        Кирсанов взял ручку и неумело вывел на листе несколько прямоугольников. На одном написал слово «морг», на другом «гараж».
        - Вот так.
        - Спасибо. - Она забрала блокнот и сосредоточилась на том, о чем еще необходимо спросить с учетом новых обстоятельств. Потом вдруг вспомнила: - Я слышала, что на поминках все подрались.
        - А кто вам сказал? - Старик подобрался и сделался похожим на кота-забияку.
        - Младший брат Гуртового, - ответила Ульяна.
        - Валерка?! - Кирсанов ругнулся. - Так он первый драку и начал, паршивец!
        - Теперь это не важно. Я, собственно, хотела спросить о другом.
        - Ну так спрашивайте.
        - Вспомните сами похороны… Они прошли гладко?
        - Да как же гладко, если пришлось искать машину!
        - Это мы уже обсудили. Возможно, припомните какие-то детали или события, которые выходили из ряда вон или почему-то вас удивили?
        - Теперь нужно припомнить. - Старик замолчал, и по его лицу было видно, что он принадлежал к тому разряду людей, которые придают значение каждому сказанному слову и опасаются, что их не примут всерьез.
        Когда он снова заговорил, Ульяна замерла в предвкушении чего-то очень и очень важного.
        - Была одна закавыка… - проронил Кирсанов. - И я до сих пор не могу понять…
        - Чего? - Она подалась вперед.
        - Помнится, когда поставили гроб на бортовую машину и все уселись в автобус, я дал отмашку ехать на кладбище. Все тронулись, я - на своей машине. И вот когда уже подъезжали к кладбищу, перед своротом в Старую Кущу… Знаете, где это? - Взглянув на Ульяну, старик отмахнулся: - Откуда! Вы ведь не местная.
        Она поторопила:
        - Не имеет значения. Что было дальше?
        - Машина с гробом прибавила ходу и скрылась. Мы тоже поднажали, но по прибытии на кладбище ее не нашли. - Старик посмотрел в окно, потом перевел взгляд на Ульяну. - Все удивились.
        - Когда привезли гроб?
        - Минут через двадцать.
        - Водитель как-то объяснил опоздание?
        - Теперь уж не помню. - Кирсанов равнодушно пожал плечами. - Сказал что-то вроде «свернул не туда, не знал местности».
        - Работая водителем в Зареченске, не знать своего района… - Задумавшись, Ульяна потерла пальцем переносицу. - Это вряд ли.
        Порывшись в памяти, она поняла, что больше спрашивать не о чем, и уточнила:
        - Водитель ехал один?
        - Один. - Старик вдруг поджал губы и хмыкнул: - Не знаю, стоит ли говорить…
        - Стоит, - уверенно заявила Ульяна.
        - Я так и не понял, куда подевалась черная лента.
        - Какая лента? - Ульяна подставила ухо, словно прислушиваясь.
        - Когда гроб вынесли из ритуального зала, под крышкой по всему периметру была прибита черная лента. - Он усмехнулся. - Знаете, как обычно делают: складками, как на платье. А вот когда гроб прибыл на кладбище, ленты не было.
        - Остальное было таким же?
        - Я не заметил, во всяком случае, в глаза не бросалось.
        - Кроме вас кто-нибудь заметил отсутствие ленты?
        Кирсанов покачал головой:
        - Вряд ли. Всем было не до того.
        Глава 15
        Не по-христиански
        - Вы опоздали! - Сорокин посмотрел на часы и резюмировал: - Из шестидесяти минут у нас с вами осталось сорок. С вашей стороны это безответственно.
        - Простите. - Ульяна поставила сумочку и легла на кушетку. - У меня было важное дело. Не будем терять время.
        - Вот так, с места в карьер, - проворчал психотерапевт и пересел в кресло поближе к ней. - Что ж, на мой взгляд, это качество вполне соответствует вашему психотипу.
        - Не рано ли наклеивать ярлыки? У нас с вами всего второй сеанс.
        - Не пререкайтесь, пожалуйста. Постарайтесь успокоиться и настроиться на работу.
        - Я готова.
        - Итак, вернемся к вашим детским воспоминаниям. Попробуйте вспомнить, что вы делали на протяжении двух недель в том доме, где вас удерживали после похищения.
        - Не хочу. Давайте пойдем дальше.
        - Тогда у нас с вами ничего не получится, - размеренно проговорил психотерапевт. - Наша или, если хотите, моя задача докопаться до первопричины вашей агрессии. Кроме прочего, результатом этой работы будет некий терапевтический эффект.
        - А конкретно? - спросила Ульяна.
        Немного помолчав, Сорокин ответил:
        - Уйдет эта боль, которая мучает вас до сих пор.
        - Я уже говорила, что почти ничего не помню.
        - Давайте попробуем так. - Он встал, неспешным шагом пересек комнату и вдруг зазвучал размеренный звук метронома.
        - Это еще зачем? - Ульяна приподняла голову и проводила его беспокойным взглядом.
        Усевшись в кресло, Сорокин распорядился:
        - Закройте глаза.
        Вопреки внутреннему протесту, она подчинилась. В голове возникли мысли о предстоящем гипнозе. Ульяна была уверена, что в транс ни в коем случае не впадет.
        Как будто услышав ее мысли, Сорокин предупредил:
        - Никакого гипноза. Просто сосредоточимся на картинке. Представьте, что вы в той самой комнате стоите у окна. Что видите сквозь стекло?
        - Картофельное поле… Был сентябрь, а картошку почему-то не выкопали…
        - Об этом мы уже говорили на прошлом сеансе. Что видите еще?
        - Больше ничего.
        - Смотрите внимательно.
        - Да-да… - в голосе Ульяны прозвучало удивление. - Справа темнеет угол другого дома.
        - Изгородь есть?
        - Да, там невысокий забор.
        - Еще присмотритесь.
        - Вижу двух женщин.
        - Одна из них та самая старуха, которая приносила еду?
        - Не-е-ет… - протянула Ульяна. - Обе женщины очень молодые.
        - Вы их знаете? Может быть, видели ранее?
        - Одну, может быть…
        - Вспоминайте где.
        Ульяна сжалась и неожиданно для себя прошептала:
        - Птичка… Маленькая птичка с хвостом. - Она вдруг сложила губы трубочкой и негромко свистнула.
        Сорокин вытянул шею и прислушался:
        - Что вы делаете? Зачем?
        Ульяна распахнула глаза и села.
        - Не знаю, откуда это пришло. Сама удивляюсь.
        - Успокойтесь, такое бывает иногда. И знаете, что я вам скажу… - Сорокин прошел к столу, взял карандаш и, покрутив его в руках, снова заговорил: - Я уверен, что все ваши проблемы, как и ваш служебный проступок, связаны с этим похищением. Хотите вы этого или нет, но нам придется поработать как следует.
        - Прошу вас, не сейчас. - На этот раз Ульяна говорила другим, умоляющим тоном.
        Доктор заметил:
        - У нас осталось не так много времени. Всего два сеанса.
        - Давайте просто поговорим, пусть это непродуктивно. - Нащупав ногами туфли, она поднялась с кушетки и села в кресло, где только что сидел Сорокин. - Хочу задать вам один вопрос.
        - Прошу.
        - Считаете, что у меня серьезные отклонения?
        - Хотите начистоту? - Он бросил карандаш на столешницу. - Возьмите любого, и у каждого есть отклонения.
        - Значит, это неотвратимость?
        Сделав круг по кабинету, психотерапевт вернулся за письменный стол.
        - Издержки урбанизации. Для оздоровления психики нужно пожить в лесу. Впрочем, так можно договориться до чего угодно. Помните, как у Высоцкого? Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков. Побывай вы хоть раз в психоневрологическом диспансере, вы бы сразу же успокоились.
        - Наверное, тогда вам снились кошмары, - предположила Ульяна.
        - Почему снились? - Сорокин замедленно моргнул и провел рукой по лицу. - Они и сейчас снятся.
        В сумке зазвонил телефон, но, прежде чем ответить, она спросила у доктора:
        - Можно?
        - На сегодня мы с вами закончили.
        Звонил Богданов. В его голосе прозвучали нотки взыскательности и недовольства.
        - Где вы?
        - В Зареченске, - ответила она.
        - Жду вас в пансионате и попрошу приехать побыстрее. На будущее, пожалуйста, имейте в виду: уж если ввязались в расследование, то будьте любезны быть в нужное время в нужном месте.
        Богданова Ульяна застала в зале для совещаний. Он хмуро наблюдал за тем, как она прикрыла дверь, прошла к столу и тихонько села.
        - Глядишь на вас - и ведь никогда не подумаешь, что вы напористая, нахальная и бескомпромиссная особа.
        - Хотите меня обидеть? - миролюбиво осведомилась Ульяна.
        - Вас обидишь…
        - Кажется, у вас плохое настроение.
        - С тех пор как я впервые оказался на этой территории, оно у меня всегда плохое.
        - Зачем позвали?
        - Она еще спрашивает! - Склонившись к столешнице, Богданов помотал головой. - Как думаете, для чего я вас оставил наедине с той девицей? Чтобы вы поговорили о кавалерах?
        - У вас определенно плохое настроение. - Ульяна встала, чтобы уйти, но Богданов повысил голос:
        - Извольте рассказать, о чем вам рассказала Милана!
        - Не смейте орать на старшего по званию! - Ульяна тоже повысила голос.
        Богданов поднялся и, одернув китель, издевательски скривился:
        - Виноват-с.
        - А теперь еще и цирк. - Она направилась к двери. - Поговорим, когда придете в себя.
        - Постойте…
        Что-то в голосе Богданова заставило ее задержаться. Она обернулась:
        - Ну что еще?
        - Простите. Я вел себя недостойно. - Следователь виновато склонил голову. - Садитесь на место и давайте поговорим.
        Ульяна вернулась и безо всякой преамбулы начала:
        - Все дело в сексуальных ролевых играх…
        - В каком смысле? - перебил Богданов.
        - Милана забрала у горничной фартук, чтобы порадовать любовника. Надела фартук на голое тело и в образе горничной… - Ульяна замолчала, перебирая в голове подходящие варианты. - А может быть, в образе школьницы предстала перед Тягачевым.
        - Ясно.
        - Но тут есть интересный нюанс.
        - Говорите.
        - Увидев ее в этом фартуке, Тягачев повел себя неадекватно.
        - Как и любой мужчина, - заметил следователь.
        - Нет, вы не поняли, - возразила Ульяна. - Он взбесился и буквально сорвал с нее фартук.
        - Да ну?!
        - Потом велел его выбросить, но вскоре передумал и сказал, что выбросит сам.
        Богданов удовлетворенно кивнул.
        - Имеем факт. Остается узнать, куда он выбросил фартук. А что Милана? Насчет тесемки ничего не сказала?
        - Она точно помнит, что тесьма была на месте. Теперь нужно опросить Тягачева, хотя ситуация щекотливая. Думаю, лучше, если это сделаете вы. Так сказать, по-мужски.
        - Он из пугливых?
        Ульяна покачала головой.
        - Тягачев никого не боится, кроме своей жены. А ее он боится еще с тех времен, когда сам был голодранцем, а отец Марго министром. А теперь и сама Марго министр по социальным коммуникациям в правительстве Московской области.
        - Теперь понимаю, огласка для него не желательна, - сказал Богданов. - Договорились, беру это дело на себя. Вы ездили в бухгалтерию «Технопласта»?
        Ульяна протянула свой телефон:
        - Вот, посмотрите.
        - Что это? - Он взял трубку и взглянул на экран.
        - Результаты поиска в бухгалтерии: платеж в ритуальную фирму «Память» и ведомость с подписью того, кто отвечал за похороны от завода. Человек по фамилии Кирсанов был приятелем Гуртового.
        - Нашли? - осведомился Богданов.
        - Нашла и кое-что разузнала. По какому-то странному стечению обстоятельств, а я думаю, что по злому умыслу, бухгалтерия «Технопласта» забыла оплатить ритуальному агентству транспортировку тела усопшего от ритуального зала до кладбища. Кирсанову пришлось срочно искать машину. - Она положила на стол листок. - Водителя звали Николай, в июле девяносто седьмого работал в транспортной конторе на бортовой машине. Вот схема расположения гаражей. Надо его найти.
        Богданов посмотрел на листок.
        - Возле морга? Знаю. - Он поднял глаза на Ульяну. - Зачем нам его искать?
        - А вот здесь начинается самое интересное…
        - Хватит интриговать! - возмутился следователь.
        - По дороге на Старокущинское кладбище машина с гробом потерялась и приехала на место с двадцатиминутным опозданием. - Она замолчала.
        - Рассказывайте! Рассказывайте!
        - Водитель объяснил это тем, что он якобы сбился с дороги. И наконец самое главное: по прибытии на кладбище оказалось, что пропала черная лента, которая была прибита под крышкой.
        - Кому может понадобиться черная лента с гроба?
        Ульяна пристально посмотрела на следователя и многообещающе улыбнулась:
        - Неужели не понимаете? За эти двадцать минут гроб поменяли, в его нижнем этаже уже было спрятано тело женщины.
        - Допускаю, - кивнул следователь. - Вполне рабочая версия.
        Он сфотографировал схему на телефон и отправил снимок по мессенджеру. Потом позвонил:
        - Послушай, Гаврилов, глянь на схемку. Там обозначены гаражи, кажется, Третьего ПАТП. Сделай запрос в кадры. Ищем мужчину по имени Николай, который работал у них в июле девяносто седьмого на бортовой машине и ставил ее в этих гаражах. - Он замолчал, потом ответил на вопрос: - Фамилии нет, возраст неизвестен. Греби всех Николаев, будем разбираться.
        - Что с родственниками пропавшей девушки? Их нашли? - шепотом спросила Ульяна, и следователь подхватил вопрос, переадресовав его своему помощнику:
        - Что с родственниками Софьи Тыртычной? Не нашли? Плохо! Очень плохо! Надо поторопиться. Ты должен понимать, что, пока мы не идентифицируем останки, женщина так и останется неизвестной. - Он положил трубку и поднял глаза на Ульяну: - У меня тоже есть для вас новости.
        - Излагайте, - улыбнулась она.
        - Пришли результаты экспертизы ДНК частичек кожи из-под ногтей Гуровой. Прежде чем умереть, она отчаянно отбивалась. На теле или, по крайней мере, на руках убийцы должны быть царапины.
        - Сравнительный анализ провели?
        - В базе нет совпадений, и Гуров тут ни при чем. Но мы это знали до экспертизы. И, кстати, я допросил Флеера.
        - Как впечатления?
        Отвечая, Богданов скроил серьезную мину:
        - В воздухе сильно пахло гнильцой.
        Ульяна пристально посмотрела ему в лицо. Ее сбивали с толку смены настроений Богданова.
        - Это правда. Флеер отъявленный карьерист.
        - В начале разговора он прикинулся, что едва знаком с гражданкой Кузуб. Но, увидев снимки с камер видеонаблюдения, в корне пересмотрел позицию.
        - В прагматизме ему также не откажешь, - заметила Ульяна.
        - В конце концов Флеер признался в их связи.
        - Думаю, только потому, что застукали.
        - Он страшно боится Тягачева и просит, чтобы ему не рассказывали.
        - Ну, это уж как карта ляжет, - проговорила Ульяна и задала свой главный вопрос: - Он рассказал, где был на протяжении тех самых девятнадцати минут?
        - Ответ тот же, что у Миланы, - сказал Богданов.
        - Шли к главному корпусу?
        - В точку! - Богданов чуть отстранился и оглядел Ульяну, словно любуясь. - Иногда вы меня очень приятно удивляете.
        - То ли еще будет, - пообещала она.
        - Вот этого я и боюсь.
        Ульяна вышла из коридора в фойе и остановилась. Все вокруг показалось ей нереальным. Пространство было освещено и сияло огнями, и, пока режиссер не крикнул «Сняли!», было ощущение, что время остановилось.
        Теперь киношники снимали даже в вечернее время, не считаясь с тем, что мешают персоналу готовиться к юбилею и заезду работников завода. У них был свой план, и они в любой момент могли упрекнуть администрацию пансионата в том, что из-за убийства Гуровой их ввергли в дополнительные расходы по аренде оборудования и зарплате работникам.
        Кирилл стоял чуть поодаль, заложив руки за спину. Почувствовав чье-то присутствие, он обернулся, и его лицо озарила улыбка:
        - Привет, сестренка.
        Ввиду последнего разговора это было несколько неожиданно и в то же время трогательно. Ульяна приблизилась и обняла его:
        - Привет.
        - Прости меня, Уля. Я был неоправданно груб с тобой.
        Она ласково улыбнулась:
        - Мне целыми днями напролет грубят, а потом извиняются.
        - Знаю, что тебе достается, и чувствую себя виноватым за то, что втравил тебя в эту историю.
        - Это мы уже обсуждали. Но, даже если бы не втравил и я узнала, что здесь творится, я бы все равно приехала.
        - Скорее бы все закончилось. - Обозрев фойе и беспокойно снующих киношников, он тяжело вздохнул: - Жду не дождусь, когда займусь настоящим делом. Да и Тягачев сильно сдал, надо поторопиться.
        - Недолго он директорствовал, - проронила Ульяна и поцеловала Кирилла в щеку. - Я рада, что ты продолжишь дело отца.
        - Ужинала? - спросил Кирилл.
        - Не успела. Только что вернулась из Зареченска.
        Он взглянул на часы.
        - У тебя есть полчаса. В восемь начнется совещание по поводу юбилея, открытия и… - Кирилл вдруг запнулся. - Ну и насчет всего, что случилось в пансионате.
        Направившись к лестнице, Ульяна обронила:
        - В восемь буду у тебя.
        Однако совещание началось не в восемь, как ожидалось, а в половине девятого, и виной тому была не Ульяна - она-то как раз пришла вовремя. Опоздали сразу двое - Дюков и Руднева. Они явились, когда Кирилл, Ульяна и Тягачев ожидали их в кабинете.
        - Виноват, - начал Дюков. - У нас опять случилось ЧП.
        Ольга Францевна стояла в его тени и виновато молчала.
        - Что случилось на этот раз? - спросил Тягачев.
        - Киношники после съемок пошли купаться на реку. В темноте двоих унесло течением.
        Кирилл осведомился:
        - Надеюсь, живы?
        - Только по счастливой случайности. Я вызвал МЧС, но помощь не понадобилась. Обоих вынесло на отмель в полукилометре отсюда.
        - Почему не доложили мне? - строго проговорила Ульяна.
        - Я звонил, - доложил Дюков. - Но вы же знаете, какая связь на территории пансионата.
        - Кажется, вы говорили с Подольским о необходимости соблюдать дисциплину? - спросил Кирилл.
        - При мне, - справедливости ради подтвердила Ульяна.
        - В прошлый раз, когда тонул оператор, все обошлось. Спасибо нашему рабочему Герману - вытащил из воды и откачал на берегу. На этот раз его рядом не оказалось.
        - Кто нашел тех двоих? - Тягачев говорил медленно, чуть устало.
        - В МЧС подняли вертолет, - сказал Дюков. - Он прожектором высветил.
        - Счет выставят нам?
        - А кому же еще…
        Тягачев перевел взгляд с Дюкова на Ульяну:
        - Перенаправь счет Подольскому. Они взрослые люди, должны отвечать за проступки. Если не заплатят, свяжись с нашим юристом и подай на них в суд.
        - Сделаю, - кивнула Ульяна и посмотрела на Дюкова. - После заезда отдыхающих необходимо установить пост у реки, по крайней мере в ночное время. На случай если кто-нибудь из гостей надумает искупаться.
        - Слушаюсь.
        - Есть одно сообщение. - Тягачев на глазах обмяк и устало продолжил: - Похороны Елены Петровны перенесли на несколько дней.
        - Не по-христиански, - заметил Дюков.
        - Это не мое решение, - с нажимом повторил Тягачев. - Так решил Александр Иванович. Он пробудет в больнице еще около недели.
        - Завтра поеду к нему, - проговорила Ульяна.
        - Это лишнее… - Начав, Тягачев устало махнул рукой. - Впрочем, если хочешь - езжай. Ну и, собственно, то, для чего мы здесь собрались… - Он оглядел присутствующих. - Открытие и торжества переносятся.
        - Надолго?
        - По меньшей мере на пару дней.
        Глава 16
        Расплата наступает всегда
        Проснувшись утром, Ульяна была готова поклясться, что находится в пансионате целую вечность, тогда как на самом деле жила там девятый день. Возможно, на ее восприятие повлиял тот факт, что за это время случилось так много событий. Или же вдали от привычной жизни сознание допустило сбой и давало ложную информацию.
        Мысленно спланировав день, она поднялась с постели и вышла в гостиную. Там за столом увидела Надежду.
        - Кофе хочешь? - спросила она.
        - Молотый? - осведомилась Ульяна.
        - Откуда?.. - Надежда взяла в руки чашку и улыбнулась. - Растворимый, но очень хороший.
        - С сахаром?
        - Нет. Но так даже лучше. Сахар - белый яд. Ты разве не знала?
        - А я бы с удовольствием сейчас отравилась. - Ульяна потянулась, зевнула и уселась рядом с подругой.
        - Давно проснулась?
        - Часа полтора. Уже провела урок. - Надежда сунула в рот печенье. - Все-таки хорошая штука интернет.
        - Ага… - Ульяна заглянула в лицо подруги. - Мне показалось или ты опять плакала?
        Надежда с силой зажмурила глаза и, выждав несколько мгновений, сдержала подступившие слезы. Потом сказала:
        - Хотела пораньше позавтракать, вышла из номера и в конце коридора увидела Кирилла…
        - Ну и?
        - Он тоже меня заметил, потом развернулся и пошел обратно.
        - Ну, что же… Совершенно очевидно, что он тебя избегает, и в контексте вашего последнего разговора это логично. - Ульяна привстала и погладила Надежду по щеке. - Не надо переживать из-за того, что ты не в силах изменить. И потом… - Она помолчала. - Иногда люди так поступают не оттого, что им хорошо, а из-за того, что им плохо. Ни ты, ни я не знаем, какой крокодил грызет Кирилла изнутри.
        - Все так, - всхлипнула Надежда. - Но только уж очень тяжело… Очень тяжело.
        - Я тут подумала: а может, тебе действительно вернуться в Москву? Знаешь, как говорят: с глаз долой, из сердца вон.
        - Ну да…
        - Решай, я не буду тебя держать, - проговорила Ульяна. - Во всем виноват мой чертов эгоизм.
        - Я подумаю, - согласилась Надежда. - Только ведь и в городе мне делать нечего.
        - Как решишь, так и сделаем, - согласилась Ульяна. - А сейчас… Хорошо, что ты здесь со мной. Мне очень трудно. Постоянно боюсь что-то недосмотреть или упустить что-то важное. А поделиться не с кем.
        - Понимаю.
        - Сейчас я в ответе за Кирилла и за дело отца.
        - Помню Сергея Петровича. Замечательный был человек, - грустно проговорила Надежда. - Жалею, что не повидала его перед смертью.
        - Он тебя любил, - с нежностью сказала Ульяна. - Всегда мне говорил: береги Надюшу, она твоя лучшая подруга.
        - Как он умер? Отчего?
        - Да мы и сами толком не поняли. Врачи говорят - сердце. Мне до сих пор не верится, отец всегда был таким здоровым и полным сил. Сгорел, словно свечка.
        - Пусть будет ему земля пухом. - Надежда вытерла глаза и сменила тему: - Как идет расследование? Есть предположения, кто убил Елену Петровну?
        - Нет никакой ясности. Все очень сложно.
        - А как тебе следователь?
        - В каком смысле? - встрепенулась Ульяна.
        - Как с ним работается?
        - Ах это… Он толковый человек, с ним можно работать.
        - Возможно, тебе не понравится, но я все-таки скажу. - На лице Надежды появилась улыбка. - Я тут как-то за вами понаблюдала…
        - И что?
        - По-моему, ты ему нравишься.
        - Все! Хватит! - Ульяна резко встала из-за стола. - Мне надо ехать.
        - Куда? - поинтересовалась Надежда.
        - В больницу, к Гурову. Надо навестить старика.
        На самом деле, прежде чем поехать в больницу, Ульяна завернула в свою московскую квартиру, чтобы прихватить кое-какие вещи. По вечерам стало холодать, и ей не хватало теплой одежды.
        Также она позвонила адвокату, и тот поведал, что вялотекущая ситуация нисколько не изменилась.
        - Боюсь, что дело затянется, - закончил он.
        Конечно же, эта новость ничуть не улучшила настроение Ульяны. В который раз она убедилась, что находится в подвешенном состоянии и надежды на лучшее нет.
        До Гурова Ульяна добралась к обеду, поэтому пришлось подождать. Она использовала это время, чтобы переговорить с врачом. Для разговора они расположились в ординаторской, и доктор первым делом спросил:
        - Вы дочь Александра Ивановича?
        Она ответила:
        - Нет. Я дочь его ближайшего друга.
        - Слышал, что его супруга…
        - Да, она умерла. - Ульяна потупилась. - Ее убили.
        - Это, как вы догадываетесь, усугубило ситуацию. У Александра Ивановича тяжелейший обширный инфаркт. В этой связи хотел бы поинтересоваться: о нем есть кому позаботиться после выписки? Впрочем, было бы хорошо, если бы за ним продолжала ухаживать Елизавета Ивановна.
        - Кто? - Ульяна не поняла.
        - Родственница Александра Ивановича, она сейчас с ним.
        Последнее замечание доктора вызвало у нее любопытство. Шагая по коридору, Ульяна перебирала в голове немногочисленных родственниц Гурова, но среди них не было никакой Елизаветы Ивановны.
        Войдя в палату, она увидела трогательную сцену и сразу все поняла.
        У постели больного в белом халате, накинутом на яркое цветастое платье, сидела Кружилиха и кормила Гурова супом.
        - Еще ложечку, давай-ка, мой миленький… А теперь глотай. Вот так. - Она обтерла его подбородок салфеткой. - Какой молодец.
        Обернувшись на звук открывшейся двери, Кружилиха расцвела.
        - Ульяна Сергеевна, здравствуйте! Как хорошо, что вы пришли. Саша про вас спрашивал. - Она подхватилась с места. - Вы тут поговорите, а я уберу посуду.
        Кружилиха унеслась из палаты легким цветастым вихрем, оставив после себя запах свежести и еще чего-то приятного.
        «Точно - ведьма», - подумала Ульяна и села на стул.
        - Пришла? - медленно произнес Гуров. В его взгляде читалось пустое спокойствие, какое бывает у тяжелобольных людей. - Ну как там? Что-нибудь прояснилось?
        - Вас больше ни в чем не подозревают. - Ульяна взяла его за руку, заглянула в глаза и вдруг уловила в них некую смесь надежды, тревоги и безразличия.
        - Да мне, чтоб ты знала, плевать на ваши подозрения. Убийцу найдите. Это главное.
        - Найдем, Александр Иванович, найдем. Денис Андреевич сказал, что вы отсрочили похороны Елены Петровны.
        - Я так решил. Сам похороню свою курочку.
        - Простите… - не расслышав, Ульяна к нему склонилась. - Что вы сказали?
        - Выпишусь из больницы и сам похороню свою Ленку, - повторил Гуров.
        Ульяна поставила на тумбочку пакет:
        - Здесь минералка и фрукты.
        - Могла бы не беспокоиться, Лизавета меня всем обеспечила. - Он опустил веки и тихо сказал: - Теперь можешь идти… Буду спать.
        Тронув его за руку, Ульяна поднялась на ноги, но вдруг услышала его слабый голос:
        - Постой… Хочу, чтобы ты знала…
        Она склонилась к его лицу:
        - Да-да, я слушаю, говорите.
        - Рано или поздно за все приходится платить, - прошептал Гуров.
        - Имеете в виду что-то конкретное?
        - Расплата в этом мире наступает всегда. - Гуров поднял руку и погладил ее по голове. - Позови сюда Лизавету.
        Ульяна вышла из палаты в коридор, увидела Кружилиху. Она как бегун на старте ждала команды.
        - Александр Иванович вас зовет.
        Елизавета Ивановна заулыбалась, наполняя все вокруг своим обаянием и оптимизмом.
        - Знаю, знаю, Ульянушка. Ему пора пить лекарства.
        - Позаботьтесь о нем, пожалуйста.
        - За это не беспокойся.
        Богданов позвонил, когда Ульяна въехала в ворота пансионата, планируя заглянуть в пункт охраны. Услышав его голос, она прибавила скорости и направила машину к главному корпусу, предполагая, что Богданов ждет ее там.
        Она оказалась права, следователь ждал ее в зале для заседаний, оборудованном под временный оперативный пункт. Рядом с ним был криминалист Усачев. Оба сидели за столом, на котором лежал белый фартук с кружевными бретелями.
        Ульяна бросилась к фартуку и, схватив его, стала осматривать. Ей не составило труда разглядеть, что тесьма, которая прежде шла по самому низу, оторвана. На ее месте торчали рваные нитки.
        - Как мы и думали!
        - Спокойно. - Богданов встал и приблизился к ней. - Теперь это ничего не объясняет, а только все усложняет.
        - Я не понимаю…
        Следуя за ними, криминалист тоже встал:
        - Дело в том, что при детальном осмотре следов на шее погибшей судмедэксперт установил, что удавка, которой душили Гурову, имеет иную плотность и она намного уже этой тесемки. Предположительно это может быть металлический трос или что-то вроде него.
        - В это с трудом верится, - Ульяна поджала губы. - Вы не ошиблись?
        Смущенно почесав переносицу, Усачев снова заговорил:
        - Это вряд ли. Строго говоря, металлический тросик - первое, что приходит на ум.
        - Ничего не понимаю. Зачем же преступник оставил тесемку на месте преступления?
        - Возможно, поэтому? - Богданов вывернул фартук наизнанку и указал пальцем на едва заметную надпись, выведенную шариковой ручкой на поясе.
        Ульяна склонилась, разглядывая полустершиеся буквы.
        - Кажется, первая - «Т». Далее «Р» и «Т». Последняя определенно - «Я», написана жирнее других.
        - Тыртычная, - твердо сказал следователь. - Девушка, которая не вернулась домой в июле девяносто седьмого года. И, как я полагаю, именно ее тело было спрятано в том гробу.
        Ульяна резко опустилась на стул:
        - Готова предположить, но не могу увязать все эти факты в одну версию.
        - Я знаю, что вам мешает, - сказал Богданов. - У нас до сих пор нет подтверждения по линии ДНК. Однако и на этот вопрос мы скоро получим ответ. Гаврилов, мой помощник, отыскал сестру Софьи Тыртычной, и он уже на пути в Ярославль.
        - Требуйте, чтобы сделали срочный анализ!
        - Распоряжение подписано, осталось дождаться биоматериал, - сказал криминалист Усачев.
        - Сейчас нам ясно только одно, - вновь заговорила Ульяна. - Некто, и скорее всего убийца, подложил на место преступления тесьму с фартука, принадлежавшего Тыртычной. Неужели он указал на связь исчезновения Тыртычной с убийством Гуровой?
        - Слишком мудрено, - заметил Усачев. - Думаю, хотел задушить тесемкой, а потом сообразил, что сподручнее тросиком.
        - Но ведь его надо было приготовить и принести. А все указывает на то, что убийство было спонтанным. Трудно представить, что убийца, кем бы он ни был, носит в кармане пиджака или брюк металлический трос. Да, кстати! - спохватилась Ульяна. - Где вы нашли фартук?
        Богданов неспешно прошелся по комнате и, словно рассуждая, заговорил:
        - Для начала я, как и обещал, поговорил с Тягачевым. Он сообщил, что выбросил фартук в мусорный контейнер.
        - Тот, что за главным корпусом?
        Утвердительно кивнув, Богданов продолжил:
        - Я взял двоих человек из охраны (спасибо Дюкову), и мы перерыли весь мусор до самого дна.
        - А разве мусор в эти дни не вывозили?
        - По счастью, нет. Мне объяснили, что до заезда отдыхающих контейнер забирают раз в неделю. После открытия мусор будут вывозить ежедневно.
        - Выходит, нам повезло, - проговорила Ульяна.
        Богданов с удивлением взглянул на нее и показательно вскинул брови:
        - Вы не расслышали? Фартука там не было!
        - А это что?! - Ульяна с вызовом указала на фартук.
        - Все дело в том, что он был в другом месте, - деликатно вмешался Усачев. - Его случайно обнаружила костюмерша среди одежды в гримвагене.
        - Полагаю, что фартук оказался там во время убийства, - дополнил Богданов. - Просто мы его не искали. - Он посмотрел на криминалиста: - Федор Кузьмич, сделай все, чтобы выяснить, нет ли на нем частичек биоматериала. Я понимаю, что он прошел через много рук. Найди все, что есть, а дальше действуем методом исключения. Другого нам не дано.
        - Сделаю все, что смогу. - Криминалист аккуратно сложил фартук и поместил его в полиэтиленовый пакет. - А пока до свидания.
        Усачев вышел из комнаты, и они остались вдвоем. Немного помолчав, Богданов шлепнул на стол тонкую брошюру.
        - Каталог ритуальной службы «Память». Смотрите.
        Ульяна перелистала его:
        - Венки и гробы?
        - По этому каталогу они работали на протяжении пятнадцати лет, начиная с девяносто пятого года. И, если внимательно посмотреть, то можно заметить: на всех артикулах гробов под крышкой есть черная лента.
        - Значит, Кирсанов не ошибся, - удовлетворенно подытожила она. - Гроб Гуртового подменили, когда автомобиль заезжал в Старую Кущу. Осталось найти водителя.
        - Ну да… - проронил Богданов. - Дело за малым. Гаврилов уехал в Ярославль, а мне хоть разорвись.
        - Могу это взять на себя.
        - Ладно вам… - Богданов взглянул на нее особенным, мягким взглядом, затем протянул руку и с нежностью тронул за плечо. - Вы и так много сделали. Найду его сам.
        Ульяна резко отстранилась и, чтобы сгладить неловкость, спросила:
        - Где сейчас Тягачев?
        - Уехал на процедуры. - Богданов тоже сделал вид, что ничего не случилось, и с сожалением обронил: - В последние дни он сильно сдал.
        Глава 17
        Одно к одному
        Это началось еще до того, как Ульяна уснула. Она долго ворочалась в постели, мысленно перебирая моменты, которые нужно обдумать. Наряду с этим в голову непрошено приходили воспоминания. Явь перешла в сон, и это не принесло облегчения, ей привидилось, будто она тонет.
        Наверное, это была река с приснопамятным названием Тоска, других водоемов в округе не имелось. Впрочем, с таким же успехом этим водоемом мог оказаться бассейн. Не это главное. Главное, что она тонула, выталкивала себя на поверхность, жадно хватала воздух и снова уходила под воду. Она бы так и пошла ко дну, если бы вдруг не почувствовала, как ее хватают сильные руки и тянут наверх. С этой минуты в ней поселилась полная уверенность, что все закончится хорошо.
        Ульяна запомнила сон и перебирала в уме подробности, когда собиралась на завтрак. Надежда работала (из-за ее двери доносилась английская речь), так что завтракать Ульяна отправилась в одиночестве.
        Завтрак, по обыкновению, был накрыт на террасе, но времена многолюдных застолий давно закончились. Заметив за дальним столиком Дюкова, Ульяна поманила рукой, он взял тарелки и пересел к ней.
        - Доброе утро, Ульяна Сергеевна. - Степан достал из-под мышки папку и протянул ей. - Это вам Вера передала.
        - Что здесь?
        - То, что вы просили, - результаты проверки и копии документов. То, что касается Флеера.
        - Ах вот как? Уже?
        - Вера сказала, можете ей звонить в любое время.
        - Разве она не на работе?
        Степан Дюков отложил вилку и медленно произнес:
        - Веру с «Технопласта» уволили.
        - Кто? Когда?!
        - С сегодняшнего дня по приказу Тягачева.
        - Какая формулировка в приказе? - Ульяна заговорила холодным тоном, сдерживая бурлившее в ней возмущение.
        - За превышение полномочий, самоуправство и нарушение служебной этики.
        - И все это связано со мной?
        Степан кивнул:
        - Думаю, кто-то из бухгалтерии настучал, что вы приходили. Знаете, как это бывает в женском коллективе?
        - Знаю. - Ульяна отодвинула тарелку, достала телефон и набрала номер Дюковой. - Вера?
        - Здравствуйте, Ульяна Сергеевна! - ответила та и с ходу начала говорить: - Вы оказались правы. Флеер получал откаты с каждого договора. В некоторых случаях стоимость закупаемых товаров вдвое превышала рыночную. Все выводы вы найдете в отчете.
        - Спасибо, Вера. Но я звоню не за этим. Правда, что вас уволили?
        - Правда.
        - Вы связываете увольнение с моим поручением?
        - Скорее всего, да.
        - Спасибо, этого мне достаточно. - Собравшись отключиться, Ульяна вдруг спохватилась: - Да! Спасибо за отчет! Я очень его ждала!
        Поднявшись из-за стола, она ответила на немой вопрос Дюкова:
        - Я не хочу завтракать.
        - Не стоит вам огорчаться… - начал он.
        - Стоит! - оборвала она Дюкова. Потом, не присаживаясь, вдруг сказала: - Давно хотела расспросить вас про тот случай, когда в реке тонул оператор киношников.
        - А-а-а, - протянул он. - В тот, первый раз его вытащил наш рабочий.
        - Герман, кажется?
        - Он. Что именно вас интересует?
        - Как все произошло?
        - В деталях не знаю. Но вроде Герман сидел на берегу, увидел, что тонет человек, и бросился на помощь.
        - Была ночь, - тихо проронила она.
        - Так точно, - с готовностью подтвердил Дюков.
        - Как же он мог увидеть?
        Степан озадаченно помотал головой.
        - Этого не скажу. Поговорите с ним сами.
        - Как? Он же глухонемой.
        - Герман мужик неглупый, читает по губам и отвечает, пусть не совсем понятно.
        - Короче, случай не безнадежный? - Уходя, Ульяна кивнула: - Спасибо!
        - И кстати! - крикнул ей вслед Степан. - Пост у реки поставлен!
        Ей не высказали ни одного слова упрека. Ее не заставили объясняться и не предъявили претензий. Но холодным рассудком Ульяна понимала, что виновата. Из-за нее Вера потеряла работу, но выполнила данное ей поручение. От этого было еще больнее и горше.
        Ульяна гнала машину, неслась вдоль бетонного забора «Технопласта». Она заранее позвонила секретарше Тягачева и, узнав, что он в кабинете, велела заказать для себя пропуск.
        Поставив цель, Ульяна уповала на эффект неожиданности. Добравшись до управления, она, не разбирая дороги, вихрем взлетела по лестнице на второй этаж и ворвалась в приемную.
        При виде ее секретарша вскочила с места:
        - Ульяна Сергеевна! Стойте! Денис Андреевич занят!
        Не реагируя на нее, Ульяна рванула дверь, вошла в кабинет и решительно подошла к столу, за которым сидел Тягачев.
        - Почему уволили Дюкову?!
        Он медленно поднял глаза и закашлялся. Потом достал носовой платок и, не спеша, вытер губы.
        - Садись.
        Ульяна опустилась на стул и повторила глухим от волнения голосом:
        - Денис Андреевич, за что вы уволили Дюкову?
        - За то, что она преступила рамки дозволенного.
        - Я не понимаю.
        - Она не имела права проводить несанкционированные поиски и ревизии. Тем более переправлять результаты за пределы предприятия.
        - Дюкова выполняла мое распоряжение.
        Тягачев опустил глаза, и его лицо побагровело. Выдержав паузу, он произнес:
        - А ты кто такая?..
        Вопрос был провокационный и рассчитанный на ее бурную реакцию, однако Ульяна спокойно проговорила:
        - Мажоритарный акционер предприятия.
        - Мажоритарный акционер - твой брат. А ты - дырка от бублика.
        Ульяна немного помолчала, вынула из сумочки телефон и набрала Кириллу:
        - Ты помнишь нашу договоренность?
        Он, как и предполагалось, не сразу понял.
        - Прости… Много работы, и я…
        Ульяна настойчиво перебила:
        - Этот вопрос для меня очень важен!
        - Ну хорошо. Какая договоренность? Относительно чего?
        - Когда я отдавала тебе свои акции, о чем мы договорились?
        - Что ты будешь иметь право влиять на мои решения.
        - Мне нужно, чтобы на заводе восстановили уволенную сотрудницу.
        - Будет лучше, если с этим вопросом ты обратишься к Тягачеву, - сказал Кирилл.
        Ульяна взглянула на Тягачева и уловила вибрации беспокойства. Он поставил себя в невыгодное положение, когда отступление будет трактоваться как слабость. На секунду в ней шевельнулось сочувствие - все же болен, но отступать было некуда. Она не могла переложить на чужие плечи ответственность за собственный поступок.
        - Я говорила с Тягачевым. Он отказал.
        - Для этого есть причины? - осторожно поинтересовался Кирилл.
        - Нет, никаких. Зам главного бухгалтера выполняла мое поручение и за это была уволена.
        - Странно… - сказал Кирилл и спросил: - Ты сейчас где?
        - В кабинете у Дениса Андреевича.
        - Он рядом с тобой? Передай ему трубку.
        Ульяна молча протянула свой телефон, и Тягачев взял его.
        - Здравствуй, Кирилл. - Выслушав несколько фраз, он ответил: - Ну хорошо. - И положил трубку на стол так, словно ему было неприятно присутствие Ульяны и он хотел минимизировать взаимодействие с ней. Но все же ему пришлось сказать ей несколько слов:
        - Дюкову в должности восстановят.
        - И ей не будут чинить препятствия, - подсказала Ульяна в расчете на положительный ответ.
        - Не будут.
        - Ее не уволят при первом удобном случае.
        - Я сказал! - прикрикнул Тягачев. - Дюкова будет работать. Точка! Необязательно было привлекать к разговору своего брата-молокососа!
        Ульяна взяла телефон и, продемонстрировав экран, сказала:
        - Вы забыли нажать отбой. Боюсь, что молокосос услышал ваши слова.
        Тягачев хватил кулаком по столу и злобно выругался:
        - Черт! Все одно к одному!
        Вернувшись в пансионат, Ульяна забрала на ресепшене ключ от комнаты заседаний и, расположившись там за большим столом, разложила копии договоров. К тому времени, когда появился Богданов, она изучила отчет и сделала выводы.
        - Вы уже здесь? - Следователь прошел к своему столу. - Меня предупредили, что ключи у вас.
        - Есть результат по финансовой деятельности Флеера. - Ульяна кивнула на документы. - Судя по всему, он еще тот проходимец. Зарабатывал на всем, даже на покупке одежды для Тягачева - выдавал рыночный ширпотреб за фирменные бренды.
        - Главное, Тягачев был уверен в том, что надевает фирму. Самодовольных, богатых дураков проще обманывать.
        - И знаете, - продолжила Ульяна. - Возвращаясь к скандалу в номере Гуровых, я склоняюсь к тому, что Елена Петровна ругалась с Флеером.
        - Зря. - Богданов сел за стол, деловито огляделся и, в попытках сосредоточиться, передвинул пару предметов.
        - Почему?
        - Флеер сдал биоматериал.
        - И что показал анализ?
        - Гурова царапала кого-то другого. - Богданов тяжело вздохнул. - Теперь это факт.
        - У нас остается Милана. Они могли договориться…
        - Нет! - перебил ее следователь. - Не могли.
        - А как же утерянные девятнадцать минут?
        Богданов раскрыл папку и протянул ей листок:
        - Вот, читайте.
        - Что это? - Ульяна с опаской отодвинулась. - Лучше расскажите мне своими словами.
        - Это показания охранника, который, делая обход территории, наткнулся на парочку, совокуплявшуюся в кустах. Прошу прощения, но он так и написал. И это было в день убийства Гуровой между одиннадцатью часами и половиной двенадцатого. Вот вам ваши девятнадцать минут.
        - Какая-то ерунда… - Ульяна на мгновение замолчала, потом продолжила: - Они только что вышли из коттеджа, где явно не книжки читали. Зачем через десять минут лезть в кусты, чтобы заняться сексом?
        - И я на это отвечу. - Богданов усмехнулся. - Во-первых, желания нас не спрашивают. Во-вторых, женщина, практикующая ролевые игры, свободна в своих желаниях.
        - Ну что же… - Ульяна расстроенно вздохнула. - Все говорит о том, что эта версия отработана.
        - А другой у нас нет, - дополнил следователь. - Вот такая у нас печалька. Есть еще одно соображение, которое ставит меня в тупик.
        - Неужели? - с очевидной издевкой поинтересовалась Ульяна.
        - Зря язвите, - спокойно заметил следователь.
        - Так в чем же там дело?
        - Документы на развод, которые доставили Гурову. Я сделал официальный запрос в адвокатскую контору «Фейгин и сыновья». Если они фальшивые, то настоящий убийца рассчитывал этим подставить Гурова.
        - Должна признаться, что я тогда очень удивилась.
        - Почему? - спросил Богданов.
        - По многим причинам. Если по порядку, во-первых, Елена Петровна очень любила мужа.
        - Во-вторых?
        - Гуровы обслуживаются в другой адвокатской конторе. Помните, на допросе Гурова представлял адвокат Аксенов?
        - Давайте, что там у вас третье?
        - С адвокатским бюро «Фейгин и сыновья» договор у Тягачева. Номинальная хозяйка бюро - его жена, Маргарита Леонардовна Фейгин. Но, поскольку Марго занимает высокий пост в правительстве Московской области, формальным хозяином числится ее двоюродный брат.
        Богданов покрутил головой, не понимая, как встроить этот факт в общую картину расследования.
        - Теперь нам следует разобраться с этим моментом и выяснить, причастен ли Тягачев к преступлению.
        - Мне бы не хотелось иметь к этому отношения, - проговорила Ульяна. - Я только сегодня имела с ним неприятный разговор.
        - И что явилось предметом? - заинтересовался следователь.
        - Информация, которую я получила от Дюковой в обход запрета Тягачева.
        - Насчет похорон?
        - И не только.
        - Смотрите, как интересно! - воскликнул он. - У нас прорисовывается новая версия!
        - Вы про Тягачева? - удивилась Ульяна. - Не говорите глупости!
        - Кажется, мы с вами об этом уже говорили. Труднее всего заподозрить в преступлении близких тебе людей, - серьезным тоном произнес Богданов. - Не стоит вам идти на поводу стереотипов.
        - В таком случае надо выяснить, где находился Тягачев в момент ссоры с Еленой Петровной и в момент ее убийства.
        - Только не у него самого! - предостерег следователь. - Он правды не скажет.
        - Я поговорю с Миланой, - предложила Ульяна.
        - Поговорите, и поскорее. Думаю, она будет рада сказать правду и оказаться вне подозрений.
        - А что Гаврилов? Вернулся из Ярославля?
        Богданов деловито кивнул:
        - Сегодня утром. Приехал и уже отдал материал на анализ. Завтра ждем результаты. - Он замолчал, и Ульяна догадалась, что биоматериал, который привез Гаврилов, не самое главное.
        - Что-то еще? - вкрадчиво поинтересовалась она.
        - Сестра Тыртычной многое рассказала. Например, что Софья занималась танцами.
        - Думаю, это мало чем нам поможет.
        - Тогда вот вам главное: примерно за год до своего исчезновения Тыртычная попала в психушку. Точнее, в психоневрологический диспансер, который располагался на территории вашего пансионата. - Он оглядел стены комнаты. - И никто не даст вам гарантии, что ее не держали в этом помещении.
        - Она была психически нездоровым человеком?
        - До определенного времени отклонений не было. Все началось в сентябре девяносто шестого. Кто-то заявил в милицию, что Тыртычная заговаривалась, несла несусветную чушь и угрожала ножом подругам. Ее тут же упекли в городскую больницу, а оттуда после обследования перевели в диспансер с диагнозом «Шизофрения».
        - Как долго она там оставалась?
        - Ее выписали за день до исчезновения.
        - Похоже на какую-то многоходовку, - проронила Ульяна. - Трудно поверить, что кому-то могла помешать наивная восемнадцатилетняя девушка.
        - Нам неизвестно, насколько наивной была Тыртычная, - возразил Богданов. - И насколько она была осведомлена.
        - Намекаете, что Тыртычная могла быть свидетелем какого-то преступления?
        - А почему бы и нет? - Следователь безучастно пожал плечами. - Могла оказаться не в то время не в том месте. Иначе зачем ею так плотно занялись?
        - Надо отыскать ее историю болезни в медицинском архиве. - Ульяна стала загибать пальцы, что-то высчитывая. - Ах как жаль! Прошло двадцать пять лет. Скорее всего она уже уничтожена.
        - Можно попробовать найти кого-нибудь, кто в то же время работал в диспансере. - Богданов безнадежно махнул рукой. - Тухлый вариант. Даже если найдем кого-нибудь, о ней вряд ли вспомнят.
        - Есть одна мысль, - задумчиво обронила Ульяна и в ответ на заинтересованный взгляд следователя пообещала: - Расскажу после того, как поговорю с одним человеком.
        - Значит, за вами разговор с Миланой Кузуб и этим загадочным человеком. На все про все даю вам два дня.
        - Но-но… Не командуйте, - усмехнулась Ульяна.
        Богданов посмотрел на нее и, не отрывая взгляда, заметил:
        - Вы определенно со мной кокетничаете.
        Звук открывшейся двери заставил их обернуться.
        В комнату забежал Кирилл:
        - Как хорошо, что ты здесь, Уля. Не смог до тебя дозвониться! Будь она неладна, эта паршивая связь!
        - Что случилось? - Ульяна резко вскочила на ноги.
        - Быстро собирайся, бери мою машину и дуй в Зареченский дворец культуры.
        - Зачем?
        - Там сегодня торжественное заседание и концерт художественной самодеятельности, посвященные юбилею «Технопласта». Тягачев должен был выступить с речью, но ему стало плохо. Я поехать не смогу, здесь закрываю дыры. Вся надежда на тебя. Выступишь, вручишь грамоты и премии. Ну и, конечно, чисто из вежливости, останешься на концерт.
        Ульяна осведомилась:
        - Могу взять с собой Надежду?
        - Бери, - разрешил Кирилл.
        Глава 18
        Берлинская полька
        Поездка была обычной. Ничто в ней не могло бы опечалить или развлечь, и эта отвлеченная ситуация создавала иллюзию, что мир не сошел с ума и не потерял реальность.
        Надежда сидела на пассажирском сиденье рядом с Ульяной и, высунув от старания язык, красила ресницы.
        - Ты это… Давай помедленнее. Опять попала кисточкой в глаз.
        - Дорога здесь не очень - пни да ухабы. Может, остановиться? - предложила Ульяна.
        - Тогда мы точно опоздаем, и ты не произнесешь эпохальную речь. Мы ведь за этим едем?
        - Придется задержаться после торжественной части.
        - Зачем?
        - Должны поприсутствовать на концерте художественной самодеятельности. Если что, в темноте смоемся с середины.
        - Да я бы до конца посидела. - Закончив с ресницами, Надежда выкрутила тюбик губной помады. - В кои-то веки.
        И все же к назначенному времени они опоздали. Надежда сразу прошла в зал, а Ульяна пробралась на сцену в президиум. Торжественный вечер скроили по лекалам советских мероприятий, не успела она присесть, как ей предоставили слово.
        Впопыхах Ульяна совершенно забыла о страхе публичных выступлений и произнесла простую, задушевную речь, которая явно понравилась публике. После нее выступали две занудные тетки и руководитель среднего звена.
        Вручение грамот и премий прошло без сучка без задоринки. С этим Ульяна справилась хорошо.
        После небольшого перерыва Ульяна и Надежда сели в третьем ряду на места, зарезервированные для руководства и почетных гостей. Концерт начался с хорового пения и декламации стихов, что еще раз продемонстрировало приверженность советским традициям.
        Когда объявили номер «Берлинская полька», зал оживился. Грянула музыка, из кулис посыпались девушки в красных юбках, черных корсажах поверх белых блуз и белых фартуках с кружевными бретелями.
        - Уля… - упавшим голосом проронила Надежда.
        Они обменялись взглядами, сверяя впечатление, потом снова уставились на сцену. Не было никакого сомнения, что на участницах танцевального коллектива были такие же фартуки, как тот, что они обнаружили в номере.
        Ульяна нащупала в темноте руку Надежды, встала и, пригнувшись, потянула ее за собой. Они тихонько покинули зал и стали искать дорогу, ведущую за кулисы. Там расспросили участников концерта, им указали на двустворчатую дверь костюмерной в конце коридора.
        Добравшись до нее, Ульяна постучалась.
        - Войдите! - донеслось изнутри.
        В небольшом полутемном помещении между двумя сундуками и рядами вешалок стояла женщина в темно-синем рабочем халате.
        - Вы костюмерша? - осведомилась Ульяна.
        - Я. - Женщина подняла тяжелый мешок с торчащими крючьями плечиков и зацепила его за перекладину. - Что вам нужно?
        Ульяна показала удостоверение:
        - Всего два вопроса.
        - Некогда мне! - Костюмерша даже не посмотрела на документ. - Вы мне мешаете. Сейчас участники будут сдавать костюмы.
        - Мы можем подождать.
        - Вот и ждите.
        Вскоре по деревянному полу за сценой застучали множество ног, и танцоры начали заносить в костюмерную мешки с упакованными костюмами.
        Костюмерша проверяла наличие предметов одежды и обуви, потом указывала штангу, на которую повесить мешок. Процесс был динамичный и шумный. Ульяна и Надежда жались в углу, потому что существовала реальная перспектива быть затоптанными этими полными сил людьми.
        Когда наступило затишье и был повешен последний мешок, Ульяна осведомилась:
        - Теперь мы можем поговорить?
        Костюмерша отозвалась:
        - Давайте ваши вопросы.
        - Меня интересуют костюмы, в которых танцевали берлинскую польку. Давно их пошили?
        - Да им в обед сорок лет!
        - А если точнее? - попросила Ульяна.
        - Ну, не знаю… Они лет тридцать находились в запаснике. В крайнем случае двадцать пять. В этом году поставили танец, мы их достали.
        - Значит, двадцать пять… - задумчиво повторила Ульяна. - В каком состоянии оказались костюмы?
        - В обычном. - Женщина пожала плечами. - Постирали, кое-что подчинили, дошили фартук…
        - Стойте. - Ульяна медленно выдохнула. - Вы сказали, дошили фартук. Что это значит?
        - То и значит, что одного не хватало.
        - Можем поближе рассмотреть эти костюмы? - попросила Надежда.
        - Пожалуйста. Только мешки с вешал снимайте сами. Потом аккуратно упакуйте и повесьте обратно.
        - За это не волнуйтесь, все сделаем аккуратно, - пообещала Ульяна и на всякий случай поинтересовалась: - Сколько у нас времени?
        - Часа через полтора я заканчиваю. Так что постарайтесь уложиться.
        - Уложимся.
        Работа по распаковке костюмов оказалась тяжелой, пыльной и неприятной. От одежды разило ядреным потом. В мешках находилось по нескольку костюмов от разных танцев, и они были невероятно объемными. Осмотрев два или три мешка, подруги стали сдергивать фартуки с плечиков, не разбирая остального, и так же вешать обратно.
        Задачей номер один была идентификация фартуков. Одиннадцать из двенадцати оказались такими же, как тот, что нашли в номере. Тот же покрой, такая же черная тесьма с петухами и кружевные бретели.
        Их также интересовали надписи на изнанке, подобные той, которую обнаружил криминалист. К величайшему разочарованию, они были практически стертыми. Были заметны отдельные буквы, из которых никак не складывались фамилии бывших участников.
        Костюмерша все объяснила только в конце работы, когда был повешен на место последний мешок.
        - Теперь танцоры подписывают только мешки. У каждого свой набор по числу исполняемых танцев.
        - А бывает так, что костюм или отдельный его предмет танцор забирает домой? - поинтересовалась Ульяна.
        - Бывает.
        - С какой целью?
        - Например, подогнать по размеру, если кто-то сам шить умеет. Или постирать. Белые вещи быстро пачкаются.
        - Ясно… - Немного поразмыслив, Ульяна задала еще один вопрос: - Во Дворце культуры сохранились списки участников?
        - Понятия не имею. Мое дело костюмы. - Сняв халат, женщина загремела ключами. - Вам лучше расспросить у методиста. А мне пора уходить.
        Ульяна посмотрела на часы:
        - Десять часов… Методист еще на рабочем месте?
        - Она работает до шести, но иногда остается на мероприятия, такие как это. Ее кабинет третий, на первом этаже у главного входа.
        Было начало одиннадцатого. На втором этаже Дворца культуры звучала танцевальная музыка, но в фойе оставалось не больше десятка посетителей. Дверь третьего кабинета была заперта, однако Надежда заглянула в замочную скважину и увидела, что свет в кабинете горит, а на спинке стула висит дамская сумочка. Догадавшись, что методист еще на мероприятии, подруги решили ее подождать.
        Явилась она в половине двенадцатого, когда народ уже разошелся и музыка стихла. Милая шатенка с легкой танцевальной походкой могла показаться девушкой, если бы не худое морщинистое лицо, выдававшее возраст. Ей было лет пятьдесят, не меньше.
        - Вы ко мне? - спросила она, подойдя к двери.
        - Прошу уделить нам несколько минут, - заговорила Надежда.
        - Этим не обойдемся, - веско проронила Ульяна. - Разговор займет не меньше получаса.
        - Вы из полиции? - в голосе методиста послышался испуг. - У нас что-то произошло? Драка? Или, может быть, кража?
        - Ни то, ни другое.
        Женщина распахнула дверь и пригласила:
        - Пожалуйста, проходите! Меня зовут Валентина. - Она прошла в кабинет и в ожидании разговора расположилась на стуле. - Что вас интересует?
        - Список участников танцевального коллектива за девяносто шестой и девяносто седьмой год.
        - Ого! Да где ж я вам его отыщу? Эти журналы давным-давно на помойке. Если бы мы хранили их за все прошедшие годы, здесь было бы не протолкнуться.
        - Может быть, фотографии какие-то сохранились?
        - У нас этого нет. - Валентина вежливо улыбнулась. - Что-нибудь еще кроме списков и фотографий? Дело в том, что с девяносто четвертого по двухтысячный я сама танцевала в этом коллективе.
        - Софью Тыртычную помните?
        Валентина наморщила лоб, припоминая.
        - Маленькая такая, она еще с Курочкой Рябой дружила?
        - Кто такая Курочка Ряба? - насторожилась Ульяна.
        - Была у нас одна танцовщица, черноволосая, вся в веснушках.
        - А почему ее звали Курочкой Рябой?
        - Из-за куриной фамилии. Не то Курицына, не то Курникова.
        - Точнее не вспомните?
        - Нет. - Валентина покачала головой. - Слишком много времени прошло. Да и танцевала она недолго. Собственно, как и Тыртычная.
        - Расскажите о них, пожалуйста. Может быть, припомните какие-то детали или ситуации.
        - В их дружбе верховодила Ряба. Тыртычная скромницей была, нерешительной.
        - Еще что-нибудь?
        - Тыртычную после репетиции встречал какой-то паренек. Пожалуй, это и все.
        - Спасибо. - Ульяна встала и протянула свою визитку. - Если вспомните что-нибудь еще, пожалуйста, позвоните.
        На обратной дороге в пансионат Ульяне позвонил Богданов.
        - Не поздно?
        - Я не сплю, - ответила она.
        - Кажется, вы куда-то едете?
        - Возвращаюсь из Зареченска в пансионат. Есть новости?
        - Да. Получил результат анализа ДНК по Тыртычной. Все совпало, это она.
        - Ну вот и определились, - проговорила Ульяна. - А я узнала, что у Тыртычной была подруга, с которой она занималась танцами.
        - Фамилия у подруги есть?
        - Только прозвище - Курочка Ряба, как мне сказали, из-за куриной фамилии. Не то Курицына, не то Курникова. Но это не точно.
        - Будем искать… - устало сказал Богданов. - Утром позвоню сестре в Ярославль, может быть, она что-то расскажет.
        - И спросите, был ли у Тыртычной парень.
        - А говорят, что был?
        - Вроде да.
        - Постараюсь разузнать. До свидания. - Он помолчал и добавил: - Аккуратнее там, на дороге.
        Дойдя до двери номера, Ульяна остановилась.
        - В чем дело? - спросила Надежда.
        - Подожди, - прислушавшись, она тихонько приблизилась к номеру Миланы и оглянулась. - Как думаешь, она уже спит?
        - Смотри… - Надежда показала рукой в конец коридора и бесшумно скрылась за дверью.
        Ульяна медленно обернулась и увидела Милану, которая, не замечая ее, босиком, на цыпочках, кралась к своей двери. Подняв наконец глаза, она замерла и в растерянности помахала рукой, в которой держала босоножки.
        - Упс! - было видно, что Милана в легком подпитии и не рассчитывала встретить свидетелей своего столь позднего возвращения.
        Теперь наступило время Ульяне объяснить свое нахождение под ее дверью.
        - А я как раз решала, постучаться к вам или нет.
        - Стучите, - благосклонно разрешила Милана и, открыв дверь, махнула босоножками, приглашая Ульяну в свой номер. - Только Тягачеву - молчок.
        Прикрыв поплотнее дверь, Ульяна прошла в комнату:
        - Давайте договоримся. Я не скажу Тягачеву о вашем позднем возвращении, а вы ответите мне на пару вопросов.
        - До завтра дело не терпит? - Милана по-кошачьи, сладко зевнула.
        - Всего два вопроса, - повторила Ульяна.
        Швырнув босоножки в угол, Милана прыгнула на диван. Из открытого окна послышался звук дождя. Она нащупала плед и накрылась.
        - Давайте по-быстрому, спать хочу - нету мочи.
        - Помните ссору, о которой мы говорили за столом?
        - Какую ссору?
        - За день до убийства Елены Петровны вы слышали, как она ссорилась в своем номере с каким-то мужчиной. Это было примерно в восемь часов вечера.
        - Не с каким-то, а с Гуровым, - поправила Милана и томно потянулась.
        Ульяна не хотела раскрывать перед ней всех своих карт и согласилась:
        - Пусть будет по-вашему… Вы сами где в это время были?
        - В своем номере. Но когда они стали драться… - умолкнув, Милана пояснила: - Так мне показалось. Я выглянула в коридор.
        - Кого-то увидели?
        - Нет, никого.
        Настало время главного вопроса, и Ульяна его задала:
        - Тягачев в это время где находился?
        - Со мной! - Ответ Миланы был слишком быстрым, и она поняла, что Ульяна заметила эту нарочитую поспешность. - Если честно, он сам попросил меня так сказать.
        - А на самом деле? - Чувствуя, что должна пойти до конца и получить, правдивый ответ, Ульяна вцепилась в последнюю фразу.
        Милана отчаянно замахала руками, словно отгоняя от себя призрак Тягачева.
        - Да ну его к черту! Скажу вам всю правду и пусть сам выкручивается. Не было его со мной!
        - Тогда где же он был? Знаете? Может быть, спал в своем номере?
        - Как же! Спал!
        - Вы заходили к нему?
        - Несколько раз стучалась.
        - Хорошо, - проговорила Ульяна, готовясь ко второму вопросу и не желая спугнуть Милану. - Назавтра, когда вы вернулись со свидания с Флеером… - Она прервалась. - Только не подумайте, что я осуждаю. Это целиком и полностью ваше право.
        - Вот именно! Я не замужем. Делаю, что хочу!
        - В одиннадцать часов утра в день убийства Гуровой, когда вы вернулись в номер, видели Тягачева?
        - Нет. Хотя он преспокойно мог быть у себя. Я же не заходила.
        - Впоследствии что-нибудь необычное в нем заметили? - Ульяна цеплялась за последнюю возможность узнать еще что-нибудь.
        Милана нехотя пожала плечами:
        - Если только рубашки…
        - Что?
        - Он вдруг стал носить рубашки с длинными рукавами.
        - А до этого?
        - До этого Десик носил поло с коротким рукавом даже под пиджаком. - Милана отчаянно помотала головой. - Боже! Я хочу баиньки!
        - На руках у Тягачева не было синяков или царапин?
        - Я не видела. В последние дни мы с ним не спали.
        - Простите, что задержала. - Ульяна встала. - Спокойной ночи. Я ухожу.
        Глава 19
        Голоса
        На очередной сеанс к психотерапевту Ульяна приехала раньше, чем требовалось. Кирилл отправился в Москву на своей машине, поэтому ее до Зареченска подвезли на служебной.
        Заметив Ульяну в коридоре, Сорокин сказал:
        - Становитесь дисциплинированной пациенткой.
        - Стараюсь, - ответила она и вошла за доктором в кабинет.
        - Прошу, располагайтесь. - Сорокин взял блокнот и сел в кресло рядом с кушеткой. Перелистнув листы, спросил: - На чем мы остановились?.. Ага! Девушка во дворе. - Он поднял голову. - У вас появилось чувство, что вы знали или видели одну из девушек.
        - Включите метроном. Так мне будет легче сосредоточиться.
        - Пожалуйста. - Сорокин запустил метроном и вернулся в свое кресло. - Итак, продолжим.
        Ульяна лежала на кушетке с закрытыми глазами и старалась расслабиться. Было очевидно, что странный эффект забытых воспоминаний происходил лишь тогда, когда она была абсолютно расслаблена и слушала размеренный звук метронома.
        - Через оконное стекло я вижу картофельное поле. Справа забор и угол соседнего дома.
        - Женщин видите?
        - Двоих.
        - Одна из них вам знакома? - напомнил Сорокин.
        - Да.
        - Вспоминайте, откуда вы ее знаете.
        Замолчав, Ульяна снова сложила губы трубочкой и свистнула, на что Сорокин обратил внимание.
        - В прошлый раз у вас была такая же реакция. Что это значит?
        - Свисток…
        - Откуда он взялся?
        - Нет! - Не открывая глаз, Ульяна сделала жест рукой. - Это птичка. Стеклянная, скорее фарфоровая, с нарисованными перышками и длинным хвостом.
        - При чем же здесь птичка? - удивился доктор.
        - Кажется, что в хвост можно дуть, и она свистит. Это игрушка.
        - Откуда у вас появилась эта свистулька? Вы сидели взаперти, и к вам никто не заходил, кроме старухи.
        - Не-е-е-т, - тихо протянула Ульяна. - Нет, все не так…
        - Вы сами мне об этом говорили.
        - Однажды появилась она…
        - Кто?
        - Та самая девушка. Я сказала ей, что меня украли и я хочу домой. - Ульяна закрыла лицо руками и вдруг зарыдала. - Боже мой! Как же мне страшно!
        - Тише… Тише… - Сорокин придвинул кресло и взял ее за руку. - Девушка вошла в комнату, и вы с ней заговорили. Что было дальше?
        - Она дала мне птичку и показала куда свистеть.
        - Так…
        - После я не выпускала ее из рук, даже когда вернулась домой.
        - Вернемся к той девушке.
        - Она дала мне птичку, - повторила Ульяна. - И вдруг…
        - Что?!
        - За ее спиной появилась старуха. - Возникла долгая пауза, когда ни Ульяна, ни доктор не произносили ни слова. После чего она снова заговорила: - Дальше - темнота, ничего не помню.
        - Как вы себя чувствуете? - справился доктор и, взяв ее руку, посчитал пульс. - Можем продолжать?
        - Вряд ли я что-то вспомню.
        - Только один вопрос. Кто вам сказал, что подошло время копать картошку? Ведь это было в том самом доме?
        - Да.
        - Возможно, это была старуха?
        - Нет! Она со мной никогда не говорила.
        - Может быть, та самая девушка?
        - Мы не говорили с ней про картошку. Я плакала и просилась домой. Она меня пожалела. - Ульяна замолчала и спустя мгновение проронила: - Я слышала голоса…
        - Чьи?
        - Мужские голоса. Один был злой, а другой - добрый. Они стояли за дверью. - Ульяна вскочила с кушетки. - Господи! Откуда все это лезет? Я же ничего не помнила.
        - Ложитесь! - приказал ей Сорокин, и она подчинилась. - Закройте глаза и слушайте метроном.
        В ближайшие несколько минут ничего не происходило. Ульяна слышала собственное дыхание, стук метронома и, в конце концов, поймала себя на том, что дышит в такт.
        - О чем они говорили?
        - Злой сказал, что скоро копать картошку и от меня пора избавляться. Он дергал дверь, и я понимала, что, если она откроется, меня обязательно убьют…
        - А другой?
        - Другой его не пускал. - Ульяна снова поднялась и со слезами в голосе попросила: - Пожалуйста, хватит!
        - Сейчас я налью вам чаю с душицей и чабрецом. - Сорокин подошел к буфету, остановил метроном и включил электрический чайник.
        Ульяна тем временем надела туфли и пересела к столу.
        - Если бы мне кто-нибудь рассказал, что такое возможно, я бы не поверила.
        - Э-э-э, голубушка! Никому доподлинно не известно, на что способен наш мозг. При благоприятных условиях возможно невозможное.
        - Передо мной как будто открылась дверь и я все увидела… Да что там увидела, услышала голос и его характерные интонации.
        - Вероятно, эти двое были вашими похитителями. Вас держали у какой-нибудь престарелой родственницы одного из них. Но кто же эта девушка со свистулькой? Вы сказали, что видели у забора двух молодых женщин?
        - Скорее девушек.
        - Понятно, что одна из них заходила в комнату, где вас содержали. Но кем была та, другая?
        - Мне трудно даже предположить. - Ульяна приняла из рук Сорокина чашку с горячим чаем. - В прошлый раз вы сказали, что работали в психоневрологическом диспансере.
        - Был и такой период в моей профессиональной жизни. Работал в диспансере вплоть до две тысячи четвертого года, когда его расформировали.
        - Фамилия Тыртычная ни о чем вам не говорит? Она попала в диспансер в девяносто шестом, а в девяносто седьмом ее уже выписали.
        - Тыртычная… Тыртычная… - Припоминая, Сорокин помешивал ложкой чай. - Шизофрения… Да! Невысокая такая девчушка. Все же профессиональная память!
        - Что с ней было?
        - Я же сказал - шизофрения. Навязчивые идеи, придуманные воспоминания, галлюцинации. - Он отхлебнул чай. - Если желаете, загляну в свои записи. Я в то время работал над диссертацией и фиксировал все наблюдения.
        - Очень желаю! - Ульяна просто взмолилась. - Только, пожалуйста, не затягивайте, мне очень нужно.
        Богданову она позвонила, как только вышла на улицу:
        - Игорь Константинович, надо бы встретиться.
        - Вы на машине?
        - Нет, меня до Зареченска подбросили на служебной. - Она посмотрела на часы. - У нас есть два часа. В двенадцать за мной приедет водитель.
        - Я сам отвезу вас в пансионат! - безапелляционно заявил Богданов. - Где вы сейчас?
        - Там же, откуда вы меня забирали, - ответила Ульяна.
        - Буду через десять минут.
        Как и обещал, он забрал ее через десять минут.
        - Рассказывайте, - распорядился Богданов, не отрывая глаз от дороги. - Я правильно понял? Есть новая информация?
        - Речь пойдет про Милану. Вернее, про Тягачева.
        - Я так и знал. Говорили с ней? - спросил следователь.
        - Да, вчера вечером. Во время ссоры с Гуровой и, возможно, в момент ее убийства Тягачев не был ни с Миланой, ни в своем номере. Однако в то время, когда убивали Елену Петровну, он находился в главном корпусе или вблизи него.
        - Из чего это следует?
        - Как только стало известно про убийство, он слишком быстро появился.
        Богданов нехотя ухмыльнулся:
        - Реально подозреваете Тягачева?
        - Всего-навсего излагаю факты.
        - Жидковато для подозрений.
        - Сейчас будет погуще, - пообещала Ульяна. - Милана заметила, что последнее время, после вышеупомянутых событий, Десик стал носить рубашки с длинными рукавами.
        - В такую-то жару? Понимаю вас, - деловито заметил следователь. - Она не видела царапин на руках Тягачева?
        - Говорит, возможности не представилось.
        - Все ясно, - усмехнулся Богданов. - Поиздержалась на Флеера.
        - А вот это пошло, - заметила Ульяна.
        - Простите.
        - А еще Тягачев попросил Милану сказать, что он постоянно был с ней.
        - Что ж она так? Проболталась, дуреха. - Богданов резюмировал: - Стало быть, берем Тягачева в разработку. Блин, скачем, как блохи, с одного на другого, а толку нет.
        - Обычная работа, в ней нет ничего нового, - проговорила Ульяна.
        - Ну, вы-то знаете, - протянул Богданов.
        - Опять заедаетесь? - Ульяна в упор посмотрела на него и добавила тоном, похожим на приказной: - У вас самого есть какие-то новости?
        Богданов выдержал несколько минут для демонстрации собственной независимости, потом обронил:
        - Есть кое-что.
        - Клещами тянуть надо?
        - Я позвонил сестре Тыртычной в Ярославль и выяснил, что подруга с куриной фамилией у погибшей была, и звали ее Алена Курочко, с буквой «о» на конце. А жених Тыртычной, Ваня Божуков, после ее исчезновения избил какого-то мента и сел за решетку. Говорят, любил ее сильно.
        - По базе пробили? - поинтересовалась Ульяна.
        - Еще нет, времени не было.
        Немного помолчав, Ульяна поглядела в окно и снова заговорила:
        - Ведь мы едем не в пансионат. Верно?
        - Верно, - коротко обронил Богданов.
        - В таком случае куда? Говорите.
        - Я разыскал водителя, который перевозил гроб на кладбище. В девяносто седьмом году в том гараже на бортовых машинах работали два Николая. Один из них умер. Ну а другой… - Следователь сделал эффектную паузу. - Другой оказался тем самым.
        - Где он?! - воодушевилась Ульяна.
        - Сейчас мы едем за ним.
        Николая они заметили издали. Это был крупный головастый седой мужчина с изрядным пивным животиком. Он сел в машину и, поздоровавшись, назвал свое имя, что было излишним.
        Ульяна и следователь представились, и Богданов распорядился:
        - Расскажите нам все, что помните.
        Мужчина покачал головой:
        - История была занимательной. Другую бы не запомнил.
        - Вот и расскажите в подробностях.
        - Могу здесь курить? - спросил Николай.
        - Нет! - Богданов кивнул на Ульяну. - Не видите, что с нами дама?
        - Прошу прощения, потерплю. - Здоровяк поерзал на сиденье и продолжил: - Нанимал меня какой-то парень, организатор похорон.
        - Именно он про вас рассказал.
        - Мы еще пошутили: Николай везет Николая. Покойника тоже звали Николаем.
        - Дальше рассказывайте.
        - Гараж, в котором стояла моя машина, в аккурат рядом с моргом и ритуальными залами, но чтобы кто-то нанимал гробы перевозить, такого не вспомню. Обычно ритуальщики сами справлялись. А тут…
        - Дальше, дальше давайте.
        - Ну, значит, нанял он меня, заплатил. В аккурат ко времени я сдал назад к крыльцу ритуального зала. Пока выносили гроб, ко мне в кабину мужик заскочил. Я, говорит, родственник усопшего, с вами поеду.
        - Знали его? Раньше видели? - спросила Ульяна.
        - Погодите, - остановил ее Николай. - До этого мы дойдем. Ну, значит, поехали мы на Старокущинское кладбище, гляжу, деньги сует. Да не просто деньги - деньжищи. «Зачем? - говорю ему. - Мне уже заплатили». А он объясняет: у покойника в Старой Куще крестная живет, старушка неходячая. Надо бы к ней завернуть, дать попрощаться с крестником. Ну, я подумал: чего бы не заехать, если родственник просит. Как добрались до поворота в Старую Кущу, так и свернули.
        - Помните, у какого дома останавливались?
        - На окраине, рядом с картофельным полем.
        - Если сейчас поедем, найдем?
        Николай поскреб пятерней в затылке.
        - Не знаю. Там многие дома развалились, жители разъехались, остались одни дачники, в основном москвичи.
        Богданов тронул машину:
        - Едем в Старую Кущу. А вы заканчивайте вашу историю.
        - А что там заканчивать? Подъехали к дому, слышу, гроб потащили. Спрашиваю: это еще зачем? Родственник отвечает: крестная неходячая. Ну, думаю, ладно. Минут пятнадцать прошло, не больше - гроб вынесли из дома, поставили в кузов. Родственник подошел, постучал по кабине, дескать, езжай!
        - С вами не поехал? - спросила Ульяна.
        - Нет, не поехал. Я когда отъезжал, видел в зеркало, как он рассчитывался с мужиками, которые гроб таскали.
        - Как они выглядели?
        - Обыкновенные, деревенские, пьющие. Видать, в деревне их подрядил.
        Вскоре на обочине дороги показался указатель «Старая Куща». Богданов убавил скорость и аккуратно свернул на неширокую дорогу.
        - Теперь давайте поговорим про того родственника, который ехал с вами в кабине. Видели его раньше? Знали?
        - Знать не знал, а года через два в милиции встретил.
        - Гражданский?
        - Нет, в милицейской форме. Звания не припомню.
        В разговор с жаром вмешалась Ульяна. У нее был такой вид, как будто она гонится за преступником, даже дыхание участилось.
        - Можете описать его внешность?
        - Ну вы даете! - воскликнул Николай. - Прошло двадцать пять лет. Я и друганов своих тогдашних в лицо не помню, фамилии напрочь позабывал.
        - А поездочку ту запомнили, - подколол Богданов.
        - Так то ж случай неординарный. Такое не забывается.
        При виде первых домов Ульяна беспокойно заворочалась в кресле:
        - Кажется, подъезжаем.
        - Ну, Николай, не подведи, - предупредил Богданов. - Смотри в оба!
        - Смотрю, э-хе-хе… - крякнул тот и от чрезмерного старания подался вперед, так что его огромная голова оказалась вровень с Богдановым и Ульяной.
        Картина, которая явилась им в деревне Старая Куща, была весьма и весьма печальной. Б?льшая часть домов стояла с провалившимися крышами в безумных зарослях зелени. Всеобщую разруху изредка скрашивали ухоженные летние домики дачников.
        Они медленно проехали через всю деревню, состоявшую из одной длинной улицы. Потом, ввиду отсутствия результата, Богданов развернул машину и направил ее назад.
        - Да нет, я же помню! Дом стоял на окраине, возле картофельного поля, - будто извиняясь, проговорил Николай.
        - Смотрите. Смотрите внимательнее.
        Добравшись до околицы, Николай вытянул руку и скомандовал:
        - Туда! Сверните туда!
        Богданов свернул и затормозил у развороченных ворот, за которыми стоял бревенчатый дом с заколоченными окнами.
        - Здесь! - решительно заявил Николай. - Точно здесь!
        Богданов открыл дверцу и посмотрел на Ульяну:
        - Идемте! - Потом оглянулся на Николая. - Вы ждите нас здесь.
        Через заросший кустарником двор они пробрались к дому и поднялись на ветхое крыльцо. Богданов постучал кулаком в дверь, но ему не ответили.
        - Зачем стучать? - проговорила Ульяна. - Совершенно очевидно, дом нежилой.
        Он огляделся, поднял с земли ржавый металлический прут и, всунув его в щель, вырвал дверной замок из прогнившего косяка.
        Богданов первым вошел в сени, затем по коридору в одну из комнат. Ульяна шагала за ним, и с каждым шагом сердце ее билось все чаще.
        Стены в доме были обшарпанные, мебель - полуразвалившаяся. Дойдя до комнаты, Ульяна обвела ее взглядом, прошла к окну и увидела через доски, прибитые крест-накрест, большое картофельное поле. Справа - покосившийся забор, за ним угол соседнего дома.
        Перед глазами полетели «белые мухи», ноги подкосились, и она упала на грязный пол.
        Голос Богданова прозвучал будто издалека:
        - Что с вами?! Ульяна!
        Следователь бросился к ней, но, не сумев поднять, выбежал на крыльцо:
        - Николай! Быстро иди сюда!
        Тот непонимающе прокричал:
        - Чего?!
        - Сюда, говорю, иди! Быстрее! - Не дожидаясь, он быстрым шагом вернулся в комнату и увидел, что Ульяна пришла в себя и уже сидит на полу. - Как ты?
        Она вытянула руки перед собой, давая понять, чтобы ее не трогали.
        В комнату вошел Николай.
        - Чего звал-то? Что надо делать?
        - Уже ничего. Иди.
        Оставшись наедине с Ульяной, Богданов присел перед ней на корточки.
        - Что случилось?
        Она помотала головой и сквозь слезы пробормотала:
        - Все дело в комнате… Я узнала бы ее через сотню лет.
        - Давай помогу. - Он протянул руку и поднял ее. - Тебе уже лучше? В автомобильной аптечке есть нашатырь.
        - Не надо нашатыря. - Ульяна повела взглядом по стенам и остановила его на грязном, продавленном диване: - На нем я спала, и у меня не было простыни. - Она развернулась и посмотрела на дверь. - Перед тем как войти сюда, старуха громыхала задвижкой.
        Богданов выглянул за дверь и подтвердил:
        - Она до сих пор здесь стоит.
        - Вон та половица скрипела… - Ульяна сделала шаг и вздрогнула от резкого звука. - Она и сейчас скрипит!
        - Послушайте! - Богданов схватил ее за плечи и развернул к себе: - Если хотите, чтобы я хоть что-нибудь понял, расскажите все с начала до конца!
        Ульяна склонила голову, соглашаясь. Она заговорила, и ближайшая четверть часа прошла очень быстро, словно пролетела.
        Выслушав ее, Богданов подвел черту:
        - Вам надо было рассказать мне об этом раньше. Поэтому вы посещаете психолога?
        - В том числе. Но в большей степени по решению дисциплинарной комиссии.
        - Знаю. Слышал.
        - Вот только не думайте, что я беспредельщица!
        - Ну, слава богу! Очухалась. Идемте отсюда. - Он взял ее за руку и вывел в коридор. Там сказал: - Что касается вашего проступка, или, как говорят, дисциплинарного нарушения, я бы сам перестрелял этих подонков. И уж точно не стал бы стрелять в воздух.
        Ульяна послушно шагала за ним и только однажды виновато заметила:
        - Я не могла не нажать курок.
        - Понимаю. - Богданов был подавлен рассказом Ульяны и, демонстрируя ей уверенность, на самом деле расстроился.
        Проследовав до машины, они увидели, что Николая там нет. Оглядевшись, следователь заметил его в стороне, рядом с какой-то старухой.
        - Вас спрашивают! - Николай отступил назад с видом случайно оказавшегося здесь человека.
        - В чем дело? - Богданов подошел к старухе, и та спросила:
        - Вы по объявлению? Дачники?
        - С чего так решили?
        - Вы смотрели дом, а он продается.
        Чуть помедлив, Богданов проронил:
        - Ну, предположим.
        - Ежели хотите о чем-нибудь спросить, я расскажу. - Старуха с готовностью подалась вперед.
        - Вы хозяйка?
        - Живу по соседству. А дом уж лет пять продается. Как только хозяйка Катерина Ивановна померла, Ленка и начала его продавать.
        - Ленка - это кто? - уточнил Богданов.
        - Ейная внучка.
        - Ага… Значит, хозяйка была преклонного возраста?
        - Восьмидесяти девяти годков померла. Да и Ленка уже не девочка - лет пятьдесят ей, не меньше.
        - Катерина Ивановна долго здесь жила?
        - Да всю свою жизнь, как родилась.
        - Ее фамилию знаете?
        Старуха затянула концы платка и, прежде чем ответить, вытерла ими губы.
        - Катерина Ивановна Курочко. С «о» на конце.
        Ульяна и Богданов обменялись тревожными взглядами, и Ульяна спросила:
        - А дом продает ее внучка?
        - Ленка продает, я же сказала.
        - О ней что-нибудь знаете? Она сама жила в этом доме?
        - Ну уж нет! - Возмутившись таким предположением, старуха замахала руками, будто напрочь отметая такую возможность. - Она с родителями в городе жила, сюда приезжала редко. Обычно с хахалем своим на милицейской машине.
        - Ее хахаль был милиционером?
        - Ну да. Потом, когда они поженились, Сашка в большие чины вышел. Говорят, генералом стал.
        Снова переглянувшись, Богдан и Ульяна замолчали. Со стороны могло показаться, что у них происходил телепатический обмен мыслями.
        В конце концов Ульяна перевела глаза на старуху и спросила:
        - Телефончик не дадите?
        - Чей? - Старуха оказалась на редкость сообразительной. - Ленкин, что ли? Записывайте. - Она достала из кармана передника четвертинку тетрадного листа, продиктовала номер и в конце добавила: - А зовут ее Елена Петровна Гурова.
        Глава 20
        В клубке ядовитых змей
        Николая высадили возле его дома в Зареченске, и только после этого, по дороге в пансионат, они заговорили.
        - Да-а-а… - протянул Богданов.
        - Я до сих пор не могу прийти в себя, - призналась Ульяна. - Получается, что убийство Софьи Тыртычной связано с моим похищением?
        Богданов промолчал. Глядя на дорогу, он сосредоточенно вел машину и что-то обдумывал. Спустя минуту все же ответил:
        - Выходит, что так. Случайность исключается. И вот что я думаю: ее убили из-за того, что она увидела похищенного ребенка, то есть вас.
        Наконец Ульяна взяла себя в руки и стала мыслить рационально:
        - Попробуем смоделировать ситуацию. Тыртычная приехала с подругой в деревню к ее бабушке и, пока те отвлеклись, из любопытства отодвинула задвижку…
        - Вошла в комнату, - подхватил Богданов, - а вы, будучи смышленым ребенком, рассказали, что вас похитили.
        - Она меня пожалела. А вот ее убийцы не пожалели.
        - Вам крупно повезло остаться в живых, Ульяна Сергеевна. Те же три пули могли достаться вам.
        - Одно непонятно, - увлекшись, Ульяна всем телом развернулась к Богданову, - меня похитили в сентябре девяносто шестого, а Тыртычную убили в июле девяносто седьмого.
        - Плюс-минус, - уточнил Богданов.
        - Таким образом, - Ульяна посчитала на пальцах, - прошло почти десять месяцев.
        - Думаю, что сначала преступники хотели обойтись бескровным способом, засадив ее в психушку.
        - Как видно, не обошлись. Хотелось бы знать почему? - Ульяна вдруг встрепенулась. - Мой психотерапевт работал в то время в психоневрологическом диспансере и вспомнил Тыртычную. Он обещал заглянуть в свои записи.
        - А вот это удачно! - Богданов повеселел. - Как только поговорите с ним, немедленно позвоните мне.
        - Теперь что касается моих похитителей. - Как ни старалась Ульяна отсрочить обсуждение этой темы, ей все же пришлось об этом заговорить. - Теперь ясно, что одним из них был Гуров. Хотелось бы знать, злым или добрым?
        - Не понял. - Следователь посмотрел на нее. - Об этом вы не рассказывали.
        - Когда я сидела взаперти, я слышала за дверью разговор двух мужчин. Один хотел меня убить и рвался в комнату, другой его не пускал.
        Не сдержавшись, Богданов прошептал:
        - Подонки.
        - Как думаете, кто был вторым?
        - Я обещаю вам, Ульяна Сергеевна…
        - Просто Уля.
        - Я обещаю вам, Уля, что разыщу второго мерзавца и, если он жив, накажу. - Чуть помолчав, он добавил: - Как и этого генерала.
        - Спустя столько лет?
        - Есть хорошая поговорка. - Богданов вел машину, склонив голову, как будто набычившись. - Как стараешься, так и выходит.
        - Вы не поверите мне… - проговорила Ульяна. - Знаете, что для меня больнее всего? И Гуров, и Елена Петровна были друзьями отца, моими друзьями. И я привыкла считать их родными людьми. А они все эти годы знали и хранили эту постыдную тайну.
        - Не мне вам рассказывать - бывает и не такое. Волей случая или судьбы вы оказались в клубке ядовитых змей, которые выдавали себя за ваших друзей. И если хотите…
        - Что?
        - Можно предположить, какую роль эти подлые люди сыграли в жизни и смерти вашего отца.
        - Господи… - Ульяна резко замолчала, потом, прокрутив его фразу в голове, сказала: - Об этом я не подумала.
        - Придет время, подумаете, - успокоил ее Богданов. - А пока нужно свыкнуться с тем, что узнали. Вы - человек бывалый, быстро в себя придете.
        - По рассказам отца, в середине девяностых шел серьезный передел собственности и было несколько попыток рейдерских захватов «Технопласта». Гуров и Тягачев, по его словам, очень помогли. В благодарность или по какой-то договоренности он отдал им на двоих сорок процентов акций.
        - Знаете… На зоне у осужденных есть такой прием: сначала создать человеку проблемы, а потом помочь их порешать. Чувство благодарности как рычаг для манипуляций.
        В течение нескольких минут они ехали молча. Потом Богданов снова заговорил:
        - Не удивлюсь, если Тягачев в этом тоже замешан.
        Прощаясь у главного корпуса, Ульяна посмотрела на часы и спросила Богданова:
        - По-моему, вы не ужинали.
        Тот ухмыльнулся:
        - И даже не обедал. Впрочем, как и вы.
        - Идемте!
        - Куда?
        - Ужинать. Я приглашаю вас.
        Чуть помедлив, Богданов вышел из машины, и было видно, что он чувствует неловкость.
        - Было бы хорошо, если бы сегодня мы смогли поговорить с Тягачевым.
        - Хотите предъявить ему длинные рукава рубашки? - насмешливо поинтересовалась Ульяна.
        Задержав на ней внимательный взгляд, Богданов улыбнулся:
        - Знаете, что меня особенно в вас восхищает?
        - Поделитесь.
        - Ваша способность в любых обстоятельствах твердо стоять на ногах.
        - Это что-о-о, - протянула она. - Вы еще не видели, как я стреляю.
        Они вошли в обеденный зал ресторана, сели за столик, но не успели заказать официанту еду, как вдруг вспыхнул ослепительно-яркий свет, дверь распахнулась и в пустынный зал ворвалась орава киношников.
        Подольский, не замедляясь, прямиком направился к Ульяне.
        - Приветствую! Послезавтра мы с вами смотрим отснятый материал!
        - Я здесь при чем? - По ней было видно, что она не слишком обрадовалась.
        - Кирилл Сергеевич сообщил, что вы уполномочены принимать решение.
        - Он так и сказал?
        - В точности.
        - Ладно. Только сначала я с ним поговорю. - Наблюдая за тем, как съемочная группа постепенно перетекает на веранду, Ульяна поинтересовалась: - Будете снимать?
        - Остались заявочные планы и так, по мелочам. - Подольского окликнули, и он, перед тем как убежать, пообещал: - Созвонимся.
        - Уля! - От двери к ним быстро шагал Кирилл. - Наконец-то! - Пожав руку Богданову, он сел за стол. - Ну где же ты пропадаешь? Я без тебя как без рук.
        - Прости, Кирилл, было много дел.
        - Не слишком ли много времени ты посвящаешь расследованию? Для этого у нас есть Игорь Константинович.
        Ульяна опустила глаза:
        - Почему же ты не возразил Тягачеву и Гурову, когда они повесили на меня эту работу?
        - Я не предполагал, что она отнимет у тебя столько сил. Ну да ладно.
        - Мы с Дюковым договорились, что дежурными вопросами занимается он, - сказала Ульяна.
        - К нему претензий нет, работает с полной самоотдачей.
        - Зачем ты меня искал?
        - На завтра назначены похороны Елены Петровны. Хоронить будут на Старокущинском кладбище. Прощание состоится в пансионате.
        - Почему не сказал мне раньше?
        - Ты была занята, и мы…
        Ульяна с грохотом отодвинулась от стола вместе со стулом:
        - Пансионату не нужен начальник службы безопасности, если такие важные вопросы проходят мимо меня. Дюков толковый парень, справится без меня.
        - Уля, не дури! - Кирилл схватил ее за руку. - Сейчас как никогда необходим твой опыт. Мы не имеем права выпускать из-под контроля расследование убийства. - Взглянув на Богданова, он обронил: - Простите.
        Тот пробурчал:
        - Без претензий.
        Взглянув на часы, Кирилл поднялся из-за стола и по-свойски чмокнул сестру в макушку:
        - Все. Пока. Мне надо идти. Да, и чуть не забыл! Прошу, посмотри отснятый материал у киношников. Вопрос чисто формальный, но его нельзя оставлять без контроля.
        Одновременно с тем, как ушел Кирилл, официант подал ужин. Он извинился за задержку, сославшись на то, что в связи с завтрашними поминками на кухне полный аврал.
        С террасы доносился галдеж киношников, которые продолжали съемки. Ульяна и Богданов ели в полном молчании.
        Первым заговорил следователь:
        - Как думаете, а при чем здесь фартук Тыртычной?
        Ульяна повела головой:
        - Не знаю.
        - Вот что думаю. - По обыкновению он сделал большую паузу. - В пансионате есть кто-то, кто тычет нас носом и не позволяет о ней забыть.
        - Мысль интересная, но до нее нужно дорасти, - не без иронии проговорила Ульяна.
        - Насмешничаете? - Богданов отодвинул тарелку. - Ну-ну, посмотрим, что запоете, когда этот кто-то проявится.
        - Уверены, что это случится?
        - Без вариантов!
        Дождавшись окончания ужина, Богданов напомнил:
        - Нам необходимо допросить Тягачева сегодня. Прошу позвонить ему и назначить встречу.
        Ульяна взялась за телефон, отыскала номер и нажала на кнопку вызова.
        Тягачев ответил после шестого гудка, что могло означать лишь одно - он чем-то занят.
        - Але…
        - Денис Андреевич, это Ульяна.
        - Чего тебе? - Его голос прозвучал жестко, даже обиженно. Внушение по поводу Дюковой имело свои последствия.
        - Где вы сейчас? - осведомилась она.
        - В своих апартаментах в пансионате! И я очень занят!
        - Придется отвлечься.
        - Ну, ты нахалка!
        - С вами хочет побеседовать следователь.
        - Что за повод?
        - Он сам вам расскажет.
        - Пошли его в задницу! Я готовлюсь к речи на завтрашней панихиде.
        Ульяна стрельнула глазами в следователя, но передать слова Тягачева не решилась и сделала очередную попытку:
        - Денис Андреевич, вопрос очень важный.
        - Да я смотрю, что ты совсем заигралась! - пророкотал Тягачев. - Не заставляй меня жалеть, что я попросил тебя заняться этим вопросом. Я велел тебе потушить пожар, а ты его раздуваешь! Все! Отбой!
        Однако через несколько секунд Ульяна поняла, что отбой не состоялся и Тягачев забыл отключиться. По характерному стуку было ясно, что он отшвырнул телефон.
        Голос Тягачева прозвучал глуше обычного:
        - Повтори, что ты сказал…
        - Не надо мне угрожать! - ответил ему Флеер.
        Ульяна мгновенно сориентировалась, включила громкую связь и положила трубку на стол.
        Богданов проследил за ней взглядом. Услышав голос Флеера, выхватил из кармана свой мобильник, включил диктофон и положил его рядом с телефоном Ульяны.
        Наступила минутная пауза, после которой снова раздался голос Тягачева:
        - Вот, значит, до чего ты докатился, Вадим. Вижу, добра не помнишь. А что, если я сам расскажу Ульяне и Кириллу, какую роль ты лично сыграл в устранении их отца?
        Ульяна ощутила, как горячая волна прошлась по всему телу. Пальцы на руках задеревенели, а лицо сковал ледяной холод. Она рванулась вперед, чтобы взять телефон, но Богданов перехватил ее руку и прошелестел одними губами:
        - Спокойно… Слушаем…
        - Только посмейте, - злобно сказал Флеер. - Вы сами мне приказали.
        - Что? Когда? А ну-ка, напомни?! - издевательски осведомился Тягачев.
        - Вы сами приказали отвезти Железняка в приемное отделение, но при этом не торопиться. Вы знали, что живым его не довезти и надо вызывать кардиологическую реанимацию!
        Богданов поднялся на ноги, подошел к Ульяне и крепко прижал к себе. Сцепив руки в замок, она смотрела перед собой неподвижным взглядом.
        - Что ж ты не вызвал? - спросил Тягачев.
        - Это вы убили его! Вы!
        - Дурачок… Неужто не понимаешь, что все равно окажешься крайним?
        - Смотрите, как бы вам не оказаться крайним!
        - Та-а-ак… - спокойно протянул Денис Андреевич. - А ну, выкладывай. Что за камушек ты прячешь за пазухой?
        - Я видел, как вы тащили Гурову в гримваген! - выкрикнул Флеер.
        - Вот оно что-о-о… - пропел Тягачев, и чем острее делался разговор, тем мягче он говорил. - Ах ты ж, гаденыш…
        - Не смейте так меня называть!
        - Вот что я тебе скажу, жидовский сученыш… Из этой истории нам не выбраться порознь. Или выбираться вместе, или - в тюрьму.
        - На мне ничего нет, - чуть успокоившись, буркнул Флеер. - А вот вы увязли по полной.
        - Говорю, мы с тобой одной веревкой повязаны. Советую держать язык за зубами.
        - А то что?! - с вызовом выкрикнул Флеер.
        - Хана тебе, дорогой.
        Из трубки послышался звук шагов и хлопнула дверь. Богданов схватил телефон Ульяны и нажал отбой.
        - Надеюсь, он не заметил.
        Ульяна разрыдалась. Богданов заставил ее подняться со стула и снова обнял.
        - Надо успокоиться, Уля. Только так мы сможем докопаться до истины.
        Глава 21
        Личные отношения
        К апартаментам Тягачева они пришли через полчаса, после того как убедились, что Флеер ушел.
        Остановившись у двери, Богданов прошептал Ульяне:
        - Дай мне слово, что ты его не пристрелишь, а будешь тихо присутствовать на допросе.
        - У меня с собой нет оружия, - мрачно ответила она.
        Следователь стукнул в дверь костяшками пальцев, и спустя мгновение она распахнулась.
        Появившийся на пороге Тягачев хмуро оглядел визитеров.
        - Кажется, я предельно ясно высказался…
        Богданов втолкнул его внутрь.
        - Пройдемте.
        - Да как ты смеешь, капитан? Погонов хочешь лишиться? - взревел Тягачев.
        - Садитесь! - Богданов обернулся к Ульяне. - Замкни входную дверь.
        Тягачев застыл посреди гостиной.
        - В чем дело?! Объясните?!
        - Садитесь! - повторил Богданов, но только теперь еще жестче.
        - Ну хорошо… - голос Тягачева был не то злорадным, не то угрожающим. Он сел на софу и с преувеличенным вниманием приготовился слушать.
        Ульяна, как только вошла, осталась стоять в дверях гостиной. Богданов сел в кресло, выложил на стол телефон и включил диктофон.
        В комнате прозвучали те же голоса, которые звучали здесь тридцать минут назад.
        « - Вот, значит, до чего ты докатился, Вадим. Вижу, добра не помнишь. А что, если я сам расскажу Ульяне и Кириллу, какую роль ты лично сыграл в устранении их отца?»
        Услышав первые фразы, Тягачев переменился в лице и устремился вперед. Но Богданов оказался проворнее, взял телефон и, увеличив громкость, сказал:
        - Придется вам дослушать до конца.
        Тягачев замедленно вернулся на свое место, прикрыл глаза и больше не двигался.
        « - Только посмейте, - прозвучал голос Флеера. - Вы сами мне приказали.
        - Что? Когда? А ну-ка, напомни?!
        - Вы сами приказали увезти Железняка в приемное отделение, но при этом не торопиться. Вы знали, что живым его не довезти и надо вызывать кардиологическую реанимацию!
        - Что ж ты не вызвал?
        - Это вы убили его! Вы!
        - Дурачок… Неужто не понимаешь, что все равно окажешься крайним?
        - Смотрите, как бы вам не оказаться крайним!
        - Та-а-ак… А ну-ка, выкладывай. Что за камушек ты прячешь за пазухой?
        - Я видел, как вы тащили Гурову в гримваген!..»
        После этих слов Тягачев задергался, словно в конвульсиях, с размаху грохнул кулаком по столу и посмотрел на Ульяну:
        - Это неправда!
        - Голос свой не узнали? - справился следователь и переключил диктофон на запись.
        - Это была подстава! Вы не знаете Флеера! Он страшный человек!
        - Не страшнее вас, - твердо проронила Ульяна и направилась к Тягачеву.
        Он вдруг съежился и на глазах превратился в испуганного, оглушенного человека.
        Ульяна взяла его за руку и приказала:
        - Закатайте рукава!
        Он огрызнулся:
        - Не смей мне приказывать…
        - Нам не составит труда получить разрешение на забор вашего биоматериала, - вмешался Богданов. - И если он совпадет с частицами кожи, которые обнаружили под ногтями Гуровой, вам - конец. Не лучше ли смягчить свою участь и начать сотрудничать со следствием?
        Тягачев молча расстегнул манжеты, закатал оба рукава и продемонстрировал предплечья.
        - Как и когда эти царапины появились на ваших руках? - спросил Богданов.
        - Меня поцарапала Лена…
        - Громче!
        - Меня поцарапала Елена Петровна Гурова в ходе ссоры, которая состоялась вечером в ее номере за день до ее смерти.
        - Вы подтверждаете, что ссорились с Гуровой?
        - Подтверждаю.
        - Что явилось причиной ссоры? - спросил следователь.
        Лицо Тягачева приняло сосредоточенное выражение. Теперь он выглядел предельно собранным и, казалось, искал оптимальную возможность выскользнуть из пиковой ситуации.
        - Личные отношения.
        - Хотите сказать, что у вас с Еленой Петровной были личные отношения? - с недоверием повторила Ульяна. - Вы были любовниками?
        - В последнее время - нет. Но некоторое время назад мы встречались.
        - Врете! Вы нагло врете! - Ульяна потеряла контроль над собой и по-звериному оскалилась в лицо Тягачеву. - Подлый вы человек! Убийца!
        Богданов обнял ее за плечи и отвел в сторонку.
        - Охолонись, Уля. Еще не время расстреливать все патроны. - Закончив с ней, он обернулся к Тягачеву:
        - Предположим, что вы повздорили с Гуровой вечером на почве личных отношений. Но зачем вы втолкнули ее утром в гримваген?
        - Была причина. - Тягачев говорил спокойно, полностью контролируя себя. - Хотелось договорить.
        - Вы убили Гурову? - неожиданно спросил Богданов.
        - Идите к черту! Зачем бы мне понадобилось убивать старую кошелку?! На почве страсти?!
        - А кто вас знает.
        - Елена была язвой, могла задеть или унизить любого. - Тягачев перевел взгляд на Ульяну. - Скажи ему!
        Та нехотя подтвердила:
        - У нее был сложный характер.
        - Вот и представьте: слово за слово, обида за обидой, оскорбление за оскорблением, и пошло…
        - Что? - поинтересовался Богданов. - Что пошло?
        - Я влепил ей пощечину. Она меня поцарапала.
        - Но вы не назвали причину, - сказала Ульяна. - О чем вы говорили? Что обсуждали?
        - Причина - ее вздорный характер.
        - Тогда поговорим о том, что произошло между вами в гримвагене, - распорядился Богданов.
        - Мы поговорили, и я ушел.
        - Но, судя по тому, что сказал Флеер…
        - Что еще рассказал этот мерзавец? - вскинулся Тягачев.
        - Он сказал, что вы затащили Гурову в гримваген. Ни больше ни меньше, - сказал Богданов, выделив интонацией слово «затащили».
        - Чтобы тащил, такого не припомню. Я предложил, она согласилась.
        - С таким же успехом вы могли поговорить и в ваших апартаментах или в лесу, а также на реке или в ее номере. Почему именно гримваген? Все говорит о том, что вам позарез нужно было объясниться.
        - Чушь! - воскликнул Тягачев. - Какую чушь вы несете!
        - Теперь прокомментируйте, где вы были, когда в гримваген заглянула администратор группы?
        - Кто?
        - Девушка, которая попросила Елену Петровну освободить кресло гримера.
        Тягачев углубился в воспоминания, обескураженно выгнув кончики губ, потом покачал головой.
        - Во время нашего разговора никто в фургончик не заходил.
        - Не врите.
        - Ну хорошо. Я спрятался за стойку с одеждой.
        - Откуда там взялся фартук, который вы отобрали у гражданки Кузуб?
        - У кого? - удивился Тягачев, потом, вспомнив, сказал: - Все время забываю ее фамилию.
        Следователь повторил свой вопрос:
        - Как фартук оказался в гримвагене?
        - Возможно, я хотел его выбросить, но забыл и оставил там.
        - Почему этот фартук вызвал у вас такой всплеск эмоций? И прежде, чем вы ответите, предупреждаю: Милана все рассказала.
        - Эта потаскуха на редкость глупа. Представьте себе такую сцену: вы отдыхаете, а перед вами скачет голая идиотка в дурацком фартуке.
        - Мне бы понравилось. - Богданов многозначительно ухмыльнулся.
        - А мне - нет! - отрезал Тягачев и вдруг схватился за сердце. - Воды…
        Ульяна пошла на кухню и вскоре вернулась со стаканом воды, но не подала его Тягачеву, а поставила на стол.
        Тот, не отнимая одной руки от груди, долго пил, и было ясно, что он тянет время для того, чтобы точнее определиться.
        - Вам лучше? Можете говорить? - поинтересовался Богданов.
        - С трудом, - выдохнул Тягачев. - Неужели не понятно? Я не убивал Елену Петровну. Когда я уходил, она пудрила нос у зеркала.
        - Зачем?
        - Плакала, нос покраснел. - Тягачев с усилием потер грудь и поморщился. - Ну а теперь хватит. Дальнейшие расспросы только в присутствии адвоката.
        - Из «Фейгин и сыновья», - зло улыбнулся Богданов. - Это же контора вашей жены? Неужели она помогла вам состряпать фальшивку?
        - О чем это вы? - Тягачев с обескураженным видом откинулся на спинку софы.
        - О фальшивых документах на развод Гуровых. - Богданов блефовал, в расчете на неожиданность, но Тягачев не поддался.
        - Вы в своем уме! Марго до такого никогда не опустится. Да и мне это незачем.
        Прощаясь, Богданов предупредил:
        - В ближайшее время пансионат не покидать. Отъедете хоть на метр - арестую.
        Переборов себя, Тягачев нехотя сказал:
        - Хорошо. Но только с одним условием.
        - Не в вашем положении ставить условия, - предупредила Ульяна.
        - Тогда пусть это будет просьба, - на удивление легко согласился Тягачев. - Завтра на похороны Гуровой приедет моя жена…
        - И что?
        - Не говорите ей пока ничего. Она ни при чем.
        Покинув апартаменты Тягачева, Ульяна ринулась к выходу и выбежала, буквально вырвалась в темень улицы. Ее душили не слезы, а собственное бессилие и невозможность вернуть то время, когда она еще могла бы помочь отцу.
        Богданов догнал Ульяну на улице и, приблизившись, посоветовал:
        - Давай-ка приводи себя в порядок. У нас еще много дел.
        Она тихо всхлипнула и покосилась на следователя:
        - С каких это пор мы на «ты»?
        - Да я и сам не заметил. - Он улыбнулся. - Зови меня по имени - Игорь.
        - Я не могу забыть слова Флеера про папу, - скривившись от плача, Ульяна уткнулась в его плечо. - Они убили его! Слышишь, Игорь? Убили. И я не смогу их наказать.
        Богданов обнял ее одной рукой, другой вытер слезы.
        - Мы это так не оставим. Обещаю. Просто сейчас не время. Сейчас нам надо довести до конца то, что начали. Понимаешь?
        Не переставая плакать, она молча кивнула, подняла лицо и посмотрела ему в глаза. На мгновенье Богданов замер, а потом поцеловал ее в губы.
        Глава 22
        Занятное местечко
        Елену Петровну Гурову похоронили на Старокущинском кладбище рядом с ее родителями и бабушкой. В чем-то процедура похорон могла показаться поспешной, как будто присутствующие и главным образом организаторы спешили поскорее с этим закончить.
        Поминки проходили в ресторане пансионата. В торце длинного стола стоял пустой стул, перед ним - фотография Елены Петровны, на которой она была еще молодой и с кудрявыми волосами.
        Рядом с фотографией в инвалидном кресле сидел генерал Гуров. За неделю, прошедшую со дня смерти жены, он превратился в худого дряхлого старика с пожелтевшей кожей. Пиджак на его ослабевших плечах висел как на вешалке. Все вместе - пустой стул, фотография с креповой лентой и жалкий вид Александра Ивановича - производило тягостное впечатление. Сидевшие за столом, взглянув на него, поспешно отводили глаза.
        По сложившемуся обычаю перед каждой выпитой рюмкой друзья и знакомые вспоминали, каким прекрасным человеком была усопшая. Уже прозвучало несколько спичей, когда пришел черед Тягачева.
        Он сидел за столом темнее грозовой тучи и не сразу сообразил, что должен говорить. Поднявшись, выглядел растерянным, что было для него совершенно несвойственно.
        - Лена для нас с Маргаритой была родным человеком, - начал он и вдруг вспомнил, что не взял в руку рюмку. - Она не была идеальной, но мы все ее очень любили.
        Денис Андреевич поднял глаза и вдруг замолчал. От двери к столу, как флагманский корабль на всех парусах, неслась высокая крупная женщина с замысловатой прической.
        Гуров тоже заметил ее и, пустив слезу, прошептал:
        - Марго…
        Она прямиком устремилась к генералу и, склонившись, обхватила его руками.
        - Прости меня, Саша, не успела на похороны. Самолет в Вене задержали, пришлось сидеть в аэропорту. Прими мои соболезнования…
        Кирилл подал знак официантам, те принесли дополнительный прибор и поставили рядом с Тягачевым еще один стул. Денис Андреевич сдвинулся в сторону и, после того как жена села рядом, налил ей водки.
        Марго взяла рюмку и, поднявшись, сказала:
        - Помянем Елену Петровну! Хорошая была женщина, хоть и характерная.
        Опрокинув рюмку в рот, она выдохнула, и в тот же момент к ней со всех сторон потянулись тарелки с закусками.
        С поминками уложились в два с половиной часа. К началу третьего за столом оставались лишь самые близкие, и разговоры свелись к воспоминаниям и горьким сожалениям об утрате.
        Ульяна в них не участвовала. Она будто внутренне дистанцировалась от этих людей и глядела на них как на вредных насекомых, с предубеждением и недоверием. Исключение, пожалуй, составляли только Надежда и Кирилл, но они сидели на расстоянии друг от друга и никакой поддержки ей не оказывали.
        Вадим Флеер тоже был здесь, и по тому, как он поглядывал на Ульяну, делалось ясно, что Тягачев рассказал ему про их записанный разговор.
        Но если бы получилось коротко сформулировать мысли и общее состояние самой Ульяны, это прозвучало бы так: «Ну, сволочи, погодите, мое время еще придет». В такой позиции не было ни христианского смирения, ни профессионального хладнокровия, но ей было наплевать. Она поставила цель, наметила план, и теперь ее никто не мог остановить.
        Заметив, что Вадим Флеер встал и бочком продвигался к выходу, Ульяна тоже поднялась и размеренным шагом, не привлекая внимания, нагнала его на площадке у лестницы. И, как только дверь ресторана захлопнулась, она схватила его сзади локтем и применила удушающий прием. Флеер дернулся, захрипел и, вместо того чтобы отбиваться, стал бестолково хватать ее за руки.
        Дождавшись, пока он ослабеет, Ульяна уменьшила давление на сонную артерию и прошептала Флееру в ухо:
        - Ну что, гаденыш, расскажешь или тебя сразу придушить?
        Он слабо прохрипел:
        - Ульяна Сергеевна, отпустите…
        - Расскажешь?
        - Все расскажу…
        - Сейчас я тебя отпущу, - предупредила она. - Но ты не дергайся и не вздумай бежать.
        - Не вздумаю…
        - Запомни, у меня с собой пистолет. - Ткнув его в спину пальцем, Ульяна многозначительно засунула руку в карман и отступила назад.
        Флеер обернулся, ощупал ее взглядом и моментально оценил ситуацию. Он был крупнее и выше, и, если бы не последнее предупреждение и рука, сжимавшая в кармане «пистолет», он с легкостью бы с ней совладал.
        - Что вам надо от меня?
        - Расскажи, как убивал моего отца.
        - Я не виноват в его смерти! - Флеер дернулся, но с места не сдвинулся.
        - Ты вез его в приемный покой… - начала Ульяна, но он с жаром ее прервал:
        - Мне поступил приказ от вышестоящего начальства! Прослушайте запись, и все поймете!
        - Ты не мог не знать, что речь идет о жизни и смерти. Но ты ничего не сделал, чтобы его спасти.
        - Я был в состоянии прострации! - выкрикнул Флеер. - Я - маленький человек.
        - Ну да… - зловеще протянула Ульяна. - Маленький человек с большими амбициями и планами на карьерный рост.
        Он деловито вставил:
        - Законом не запрещено и не наказуемо.
        - А мы это поправим. - Она так же деловито кивнула. - Думаю, лет на десять-пятнадцать наскребем. Неоказание помощи человеку, приведшее к его гибели, преступный сговор и мошенничество в особо крупных размерах. Крыса, ты, Флеер, а не человек.
        - Простите, Ульяна Сергеевна, но я не собираюсь разговаривать с вами в таком тоне…
        - Заткнись, сволочь! Обещаю: я буду грызть тебя зубами. У тебя не будет ни одного спокойного дня. Обещаю…
        - Может, договоримся? - быстро спросил Флеер.
        - Да ну?.. - Ульяна с вызовом улыбнулась. - И что же ты можешь предложить?
        - У меня имеется информация, подкрепленная документами, которые помогут меня реабилитировать.
        - Речь идет об убийстве Гуровой? - справилась она.
        - Нет. Хотя я совершенно уверен, что ее убил Тягачев. Готов дать показания.
        - Тогда о чем ты хочешь рассказать?
        - Об имуществе и финансах завода «Технопласт».
        - Где эти документы?
        - Сегодня вечером привезу. - Заискивая, Флеер улыбнулся. - Давайте условимся, где и во сколько встретимся.
        - Сегодня вечером в шесть в моем номере, - проговорила Ульяна.
        Он покачал головой:
        - Не получится. У меня есть дела в пансионате, мне не успеть. Лучше в девять.
        - Буду ждать. - Ульяна окинула его убийственным взглядом и предупредила: - Не обмани, а не то…
        - Знаю, знаю… - Флеер попятился, соскользнул ногами с верхней ступени и, едва не свалившись, ринулся вниз.
        Ульяна вытащила руку из кармана и обернулась на звук открывшейся двери. Из ресторана вышли Тягачев и его жена Марго.
        Заметив Ульяну, она приказала мужу:
        - Я задержусь, а ты иди в апартаменты. Там на кровати найдешь два пакета. В одном - джемпер для тебя, в другом - сумка для твоей бабы.
        - Марго… Как ты могла? - слабо возмутился Денис Андреевич.
        - Уехала? - Марго язвительно рассмеялась. - Ничего, подаришь сумку потом. И обязательно передай, что это от меня.
        - Ленка протрепалась? - хмуро проронил Тягачев. - Вот гадина ядовитая.
        - О покойниках или хорошо, или никак. - Марго похлопала мужа по плечу и, проводив его взглядом, обратилась к Ульяне: - Как поживаете, дорогая?
        - Нормально, - она ответила первое, что пришло в голову.
        - Вид у вас невеселый.
        - Мы только что с похорон.
        - Что-то не припомню, чтобы вы любили Елену Петровну.
        - Я неплохо к ней относилась, - уточнила Ульяна и, переведя разговор, сказала: - Мне очень жаль, что Денис Андреевич болен.
        - Тягачев? - Марго удивленно округлила глаза и расхохоталась: - Да он здоров, как бык. С чего вы взяли?
        Ульяне сделалось не по себе, то ли от неуместного смеха Марго, то ли от ее ответа, который не соответствовал сложившимся представлениям.
        - Денис Андреевич сам сказал, что серьезно болен.
        - Врет! - безапелляционно заявила Марго. - А если врет, значит, чего-то хочет.
        Ульяна опустила глаза, пытаясь осмыслить услышанное. На ум пришла еще одна мысль, которую она реализовала:
        - Знаете, перед смертью Елена Петровна подала на развод.
        - И не только знаю, - Марго уверенно закивала, - я сама ее свела со своим братом и попросила, чтобы он подобрал для нее толкового адвоката. Должна вам сказать, что этот развод был полнейшей фикцией, способом напугать Гурова. Лена никогда бы с ним не развелась, она слишком его любила.
        - А я слышала, что у нее была связь на стороне.
        - Что? - Марго снова расхохоталась. - Плюньте в лицо тому, кто так сказал. Эта курица всю жизнь хранила верность своему дураку.
        Простившись с Марго, Ульяна вышла на улицу и направилась к реке. На душе было мерзко и ни о чем не хотелось думать. Информация, которую только что получила Ульяна, полностью опровергала утверждения Тягачева. Все перепуталось так сильно, что было непонятно, за какую ниточку тянуть, чтобы распутать этот дьявольский клубок лжи, наветов и преступлений.
        До встречи с Флеером оставалось около пяти часов, их надо было как-то скоротать. Она посидела на берегу, потом погуляла по перелеску и в конце концов вышла к КПП. Там спросила, все ли гости уехали, и, получив ответ, зашагала к главному корпусу.
        В вестибюле Руднева сказала, что ее искала Надежда. Ульяна позвонила ей, но связи не было, и она отправилась искать подругу. Сначала зашла в номер и, не найдя ее там, обошла главный корпус. Вспомнив, что Надежда собиралась пойти в бассейн, Ульяна отправилась туда.
        Но даже в самом страшном сне Ульяне не явилось бы то, что пришлось увидеть, как только она вошла в раздевалку. Там, между деревянными шкафами для одежды, с проломленной головой лежал распростертый Флеер. Он лежал на полу в большой луже крови, уставившись мертвыми глазами в потолок. Рядом валялся окровавленный металлический огнетушитель.
        Ульяна осторожно приблизилась к нему, присела и прикоснулась к передней поверхности шеи. Не уловив пульса, она прислушалась и вдруг услышала плеск воды, доносившийся из-за двери, которая вела к чаше бассейна.
        Прежде чем отправиться туда, Ульяна набрала номер Кирилла и, по счастью, ей удалось дозвониться.
        - Кирилл, - тихо проговорила она. - У нас еще один труп.
        - Кто?! - испуганно выкрикнул он.
        - Флеер. Немедленно разыщи Дюкова, пусть срочно идет в женскую раздевалку бассейна. Да, и позвони Богданову.
        Закончив разговор, Ульяна переступила через тело Флеера и подошла к двери. Прислушавшись, услышала тот же плеск, но только теперь к нему прибавились какие-то всхлипы.
        Она распахнула дверь и ворвалась в бассейн. Там, в воде, увидела двух человек, которые боролись не на жизнь, а на смерть. Подбежав к бортику, она, как была в одежде, прыгнула в воду и пока гребла торопливыми саженками, успела разглядеть Тягачева, который удерживал чью-то голову под водой. Он был в том же костюме, в котором сидел на поминках.
        Поймав на себе его обезумевший взгляд, Ульяна вдруг испугалась и перестала грести. Однако, заглянув под воду, ужаснулась: там, из последних сил отбиваясь, извивалась Надежда. Казалось, еще секунда - и она захлебнется.
        С утроенной силой Ульяна догребла до Тягачева, схватила его за волосы и запрокинула голову назад. Мгновенно нахлебавшись воды, он отпустил Надежду и бросился на Ульяну. Она расцарапала ему лицо и какое-то время сопротивлялась, но Тягачеву удалось затолкнуть ее под воду.
        Размахивая руками безо всякого толку, Ульяна уже тонула, когда почувствовала, что хватка Тягачева ослабла. Вырвавшись на поверхность, она увидела, что теперь он избивает напавшую на него Надежду. В тот же момент у бортика прозвучал громкий всплеск и поднялся фонтан брызг. В плывущем к ним человеке Ульяна с радостью узнала Кирилла.
        - Помоги! - крикнула она и схватила за руку Тягачева.
        Тот наотмашь двинул ее по лицу, да так сильно, что, кажется, на секунду она потеряла сознание и ушла под воду. Быстро придя в себя, Ульяна выплыла на поверхность и увидела, как Кирилл отбивает у Тягачева Надежду.
        Силы были неравны. Могучий Тягачев значительно превосходил Кирилла по мощи. Он схватил его за горло и начал душить. Но именно тогда поднялся еще один фонтан и Тягачев оказался в руках Дюкова.
        На этом водяное сражение закончилось. Дюков и Кирилл втащили Тягачева на бортик. После нокаута от Дюкова он приходил в себя в течение нескольких минут.
        За это время Надежда все рассказала:
        - Я шла в раздевалку за Флеером. Но как только открылась дверь, из-за нее выскочил Тягачев и ударил Флеера по голове огнетушителем. Я собралась бежать, но Тягачев затащил меня в раздевалку. Мне удалось вырваться, и я побежала к бассейну. Там он догнал меня, сбросил в воду и стал топить. Если бы не Ульяна… - Не в силах сдержать эмоции, она разрыдалась.
        - Если бы не Кирилл и не Дюков, - справедливости ради заметила Ульяна.
        Кирилл, хлюпая ботинками, подошел к Надежде и прижал ее к себе:
        - Прости меня, я виноват.
        Она доверчиво уткнулась носом в его мокрую одежду и разрыдалась еще сильнее.
        - Не бойся, любимая. - Кирилл погладил ее по голове. - Больше никому не позволю тебя обидеть.
        Тягачев понемногу приходил в себя и вскоре уже сидел на кафеле. Оглядевшись, он безнадежно повесил голову и оставался в той же позе до тех пор, пока не приехала оперативная группа.
        Из раздевалки вышел Богданов и приказал:
        - Рассказывайте, как все случилось.
        Надежда повторила свой рассказ, который Ульяна дополнила кое-какими подробностями. Два оперативника поставили Тягачева на ноги и подвели к следователю.
        - Ну что? - спросил Богданов. - Не рассчитал, что будет свидетель? Прокололся, голубчик.
        - Прошу мне не тыкать! - прорычал Тягачев.
        - Привыкай, на зоне только так, и никак не иначе. - Помолчав, Богданов поинтересовался: - Послушай, а для чего ты затащил его в женскую раздевалку? Логичнее было бы в мужскую - все ж таки, какие-никакие, оба мужики.
        - Потому что в женской нет камеры наблюдения. - Дюков стянул с себя мокрый пиджак, скрутил его и мускулистыми ручищами выжал воду.
        - Всем оставаться здесь до тех пор, пока работает криминалист, - распорядился Богданов и, прежде чем уйти в раздевалку, невесело пошутил: - Занятное тут у вас местечко.
        Глава 23
        Комплекс вины
        Узнав о том, что ее муж арестован и определен в СИЗО, Марго уехала в Москву тем же вечером, пообещав, что назавтра в областное следственное управление нагрянет армия адвокатов.
        Утром Кирилл забрал Надежду вместе с ее вещами в свои апартаменты. Они буквально не могли наглядеться друг на друга и светились счастьем. Ульяна порадовалась за них, но чувствовала внутри себя пустоту.
        Нет, она не скучала, знала, что постепенно приспособится к новому ритму и привычкам, но вместе с тем еще острее почувствовала одиночество и неустроенность своей женской судьбы.
        Она уже собиралась на работу, когда в дверь постучалась Руднева. Администраторша привела с собой рабочего Германа, чтобы тот исправил протечку в ванной, о которой сообщила горничная.
        Ульяна попросила несколько минут, собираясь принять душ и, чтобы Герман не терял времени даром, налила ему чашку кофе и усадила за стол. Спустя короткое время она уступила ванную Герману. Тот взял свой ящик с выжженным домиком и приступил к работе.
        Когда Ульяна прошла в фойе, чтобы забрать ключ от автомобиля Кирилла, то несколько минут поговорила с Рудневой о несчастьях, которые в последнее время обрушились на пансионат. После этого она села в машину и поехала в Зареченск.
        Последний сеанс у доктора Сорокина продлился дольше обычного и охватил оставшийся временной промежуток ее жизни. Далее психотерапевт приступил к резюмирующей части лечения и рекомендациям.
        - Советую вам не ограничиваться только этим и пройти еще один курс. - Он улыбнулся. - Желательно у меня.
        - Воспользуюсь вашим советом, - проговорила Ульяна и добавила: - Если задержусь в пансионате.
        - Делая выводы, могу с полной уверенностью заключить: все ваши беды происходят из детских воспоминаний и комплекса вины. Вам следует твердо усвоить: в том, что случилось, вашей вины нет. Ни в том, что, не дождавшись няню, вы вышли за школьные ворота, ни в том, что не смогли убежать от похитителей. Практика показывает, что зачастую поступить иначе не было никакой возможности, поэтому самобичевание в данном случае неуместно.
        - Да я вроде не самобичуюсь… - начала говорить Ульяна.
        Психотерапевт ее перебил:
        - Вам необходимо освободиться от этого груза и много работать над собой, чтобы преодолеть комплексы. Мы подробно поговорили обо всем, и поверьте мне как специалисту в этой области, произнесенная вслух проблема выглядит не так серьезно и страшно, как до этого.
        - Я понимаю.
        - Теперь о вашем проступке.
        Ульяна смутилась.
        - Мне не хочется, чтобы вы подумали…
        - А я и не думаю, - улыбнулся Сорокин.
        - Моя вина заключается в том, что я не была при исполнении, когда стреляла в насильников. Поэтому наказание понесу как гражданское лицо по другим статьям.
        - Вечером, в парке, одна… Насколько я знаю, вы стали свидетелем попытки изнасилования.
        - Да, и, если бы не выстрелила, эти двое могли убить ту девушку, а заодно и меня.
        - Ну да, - с сочувствием проговорил психотерапевт. - Если бы не выстрелили, вас обвинили бы в бездействии или в оставлении без помощи лица, находящегося в опасном для жизни состоянии. - Он улыбнулся. - По счастью, оба мерзавца живы. Могу вас заверить, что я напишу хорошее заключение. На этом основании вы скорее всего сможете продолжить работу в следственном управлении.
        - Спасибо. - Ульяна покраснела от удовольствия и не преминула напомнить: - Вы обещали поискать записи про Тыртычную.
        - Ах да! - Сорокин вытащил из ящика толстую тетрадку и раскрыл ее на закладке. - Ну вот, пожалуйста, читаю: «Наличие галлюцинаций. Больная постоянно говорит о похищенной девочке, которую держат взаперти. Она просит освободить ее и отправить домой». - Врач поднял глаза. - И так изо дня в день. Если честно, тогда я не видел оснований для удержания Тыртычной в психоневрологическом диспансере. Она вполне могла оставаться дома, полноценно жить и работать. Впрочем, за неполный год мне удалось добиться ее выписки.
        - Бедная… - Ульяна опустила глаза. - Всего рассказать не могу, но вы должны знать, доктор: похищенная девочка была, Тыртычная говорила правду.
        - Боже мой! - воскликнул Сорокин и растерянно огляделся. - Это были вы?! Какое несчастье!
        Она покачала головой.
        - Произошло преступление, и виновные должны ответить по закону.
        Пропуск для Ульяны был у дежурного, и она, предъявив паспорт, прошла через турникет и направилась к Богданову. В нетерпеливом ожидании новостей она не шла, а летела. Стукнув два раза в дверь, она заглянула в кабинет:
        - Здравствуйте! Разрешите войти?
        - Заходите, Ульяна! - Богданов отложил документы, встал и предупредительно выдвинул стул. Потом, дождавшись, когда она сядет, вернулся на свое место. - Имеете что-то сообщить?
        - Я говорила с психотерапевтом Сорокиным, который лечил Тыртычную. Он подтвердил нашу версию: ее засадили в психушку из-за того, что она рассказала про похищенную девочку. - Опустив голову, Ульяна продолжила: - В каком-то смысле ее убили из-за меня.
        - Вы здесь ни при чем! - оборвал Богданов. - Нюни не разводите. Вышло как вышло. И вот вам продолжение этой истории: знаете, кто написал на Тыртычную заявление?
        - Кто?
        - Елена Петровна Курочко. А ее будущий муж, в то время капитан милиции Гуров, незамедлительно организовал госпитализацию. Все сопроводительные документы с его подписью. И, кстати, тот самый жених Тыртычной…
        - Ваня Божуков?
        - Его осудили на пять лет за то, что он ударил Гурова. Бедняга… Дальше так и пошел - от одного срока до другого.
        - Боже, какая подлость…
        Богданов, сожалея, посмотрел на нее:
        - Дорогая моя Ульяна, неужели еще не очерствели сердцем? Неужели не насмотрелись?
        - Подлость… Подлость… Подлость… - Она стиснула руки в кулаки и, чтобы не расплакаться, задала вопрос: - Что с Тягачевым? Допрашивали его?
        - Было дело, - многозначительно обронил Богданов. - Успел до приезда адвокатов.
        - Он что-нибудь рассказал? В чем-нибудь признался?
        - Ну, с Флеером, как вы понимаете, все ясно без признаний. Свидетельница осталась жива, и ему никак не отвертеться. На повестке вопрос срока заключения, над этим и будут работать адвокаты. Да Тягачев и сам гребет в эту сторону - сказал, что убил Флеера в состоянии аффекта из страха быть разоблаченным перед женой. Якобы Флеер шантажировал его, и он позвал его в раздевалку для переговоров, подальше от посторонних глаз. Слово за слово, сам не заметил, как сорвал со стены огнетушитель и ударил Флеера по голове.
        - Ну, положим, никакого слова за слово у них не было. Тягачев ударил Флеера, как только тот появился.
        - Согласен, что это очевидно.
        - А как он объяснил свое нападение на Надежду?
        - Пока никак. Все еще впереди, будем ждать обещанных Марго адвокатов.
        - Что-нибудь сказал про убийство Гуровой?
        - Тягачев стоит на своем - не убивал, и все. Говорит, что, когда ушел из фургона, она была живее всех живых. Правда, сознался, что не состоял с ней в любовной связи.
        - Тогда из-за чего они поругались?
        - Тайна, покрытая мраком, - сказал Богданов и вдруг вспомнил: - Да, и еще! Тягачев здоров, как бык. Я говорил по телефону с его врачом.
        - То же самое вчера мне сказала его жена, - проговорила Ульяна.
        - Тогда, может, объясните, в чем прикол? - Он выжидательно склонил голову набок, одновременно разглядывая лицо Ульяны.
        - Этого я пока не знаю.
        Вздохнув, следователь начал перебирать документы:
        - Ну а если из мелочей: пришел ответ на мой запрос из адвокатской конторы «Фейгин и сыновья». С документами на развод Гуровых все законно.
        - Я это знаю, - обронила Ульяна.
        - Откуда?
        - Говорила с Марго. Простите! - Услышав звонок, она достала свой телефон: - Слушаю вас, Степан.
        - Я по поручению Веры, - начал Дюков.
        - Ее снова уволили?
        - Нет-нет. Ничего такого. Она хочет с вами поговорить, но не по телефону.
        - Да я хоть сейчас. Где она?
        - На работе в управлении «Технопласта».
        Ульяна посмотрела на часы, потом на Богданова и, чуть замешкавшись, пообещала:
        - Скажите ей, что буду у проходной через полчаса. Пусть выходит, поговорим в машине.
        Она закончила разговор, но не сдвинулась с места.
        - Нам надо объясниться.
        - Так вроде объяснились по всем вопросам, - усмехнулся Богданов.
        - Не по всем, - с каким-то скрытым значением проговорила Ульяна.
        - Ах вот вы о чем. Насчет позавчерашнего поцелуя? Прошу прощения, не сдержался.
        - Все, что можете сказать? - Ульяна подняла на него глаза и, казалось, заглянула в самое сердце.
        - Я испытываю к вам определенные чувства. - Он заговорил, и это было серьезно. - Иногда эти чувства берут надо мной верх. Но, видите ли, в чем дело… Я женат. И меня нельзя рассматривать в качестве серьезного варианта.
        Вера поджидала Ульяну на улице, когда та прибыла к зданию управления. Усевшись в салон, она попросила отъехать подальше, чтобы их никто не увидел.
        Ульяна остановилась неподалеку, на обочине бетонной дороги. Затормозив, она развернулась к Дюковой:
        - Что-то важное?
        - Вот, - Вера протянула бумажную папку. - Здесь документы.
        - А если на словах?
        - У вас воруют бизнес.
        - Ого! Вы серьезно?
        - Тягачев весь последний год выводил активы, помещения, оборудование и персонал на подконтрольную ему фирму. Простите, что не сразу сообразила, работаю здесь недавно. Ну а как поняла - сразу к вам.
        - Так-а-ак… - растерянно протянула Ульяна.
        - Степан вчера сказал, что Тягачева арестовали?
        - Да, он сейчас в СИЗО.
        - Так вот, даже если Тягачев оставит начатый процесс, его завершит финансовый директор, и он оформит все на себя. А вы, соответственно, останетесь ни с чем.
        - Сколько для этого понадобится времени? - справилась Ульяна.
        - Думаю, около полугода.
        - Ему не успеть. На днях будет выпущен приказ о назначении нового генерального. Им будет мой брат.
        - Так мне передать ему эту папку?
        - Да, пожалуйста, - проговорила Ульяна и, помолчав, задала вопрос: - Александр Иванович Гуров имеет к этому отношение?
        Вера отрицательно покачала головой:
        - По-моему, нет.
        - А главный бухгалтер?
        - Ну как же без нее? Она человек Тягачева.
        - Знаете, Вера, - Ульяна посмотрела на Дюкову, - что-то мне подсказывает, что в течение ближайшей недели вы станете главным бухгалтером.
        Та замахала руками и непроизвольно потянула за ручку дверцы.
        - Зачем же вы так! Я совсем не для этого!
        - Тихо. Спокойно. - Ульяна тронула ее за руку. - Вы - заместитель главного бухгалтера. Обычное дело - менять запятнавшего себя руководителя на того, кому доверяют.
        - Представляю, что станут говорить женщины в бухгалтерии! - воскликнула Вера.
        - А вы не слушайте. И поверьте мне, как только станете главной, они засунут языки себе… - усмехнувшись, Ульяна закончила: - В общем, засунут языки куда надо и будут молчать.
        В пансионат Ульяна вернулась как раз к ужину. Кирилл и Надежда ожидали ее и, как только она приехала, пригласили к себе в апартаменты, где был накрыт стол.
        Оглядев его, Ульяна спросила:
        - Что празднуем?
        - Глупее вопроса задать не могла? - поинтересовался Кирилл. Открыв бутылку с шампанским, он обнял Надежду: - Мы с Надей решили пожениться.
        - Ну наконец-то, - устало проронила она. - А то ходили - слона водили. Смотреть было тошно. - Она улыбнулась и подняла бокал с шампанским: - Поздравляю!
        Семейное торжество не обошлось без обсуждения производственных вопросов, в ходе которых Ульяна поведала о предательстве Тягачева. Кирилл мгновенно сообразил, что к чему, и набросал план действий.
        - Вера, жена Дюкова, передаст тебе папку с компроматом. Советую назначить ее главным бухгалтером. Вот и будет у тебя свой человек.
        Кирилл согласился:
        - Сделаю. А что насчет Гурова?
        - Вера говорит, что он ни при чем.
        - Хоть этот порядочный человек… - Кирилл грустно поглядел на сестру. - А то уж совсем противно.
        Ульяна потупилась и проговорила как можно спокойнее:
        - Ты многого не знаешь. Придет время, я все тебе расскажу.
        Глава 24
        Любовь к порядку ни к чему хорошему не приводит
        Добравшись до постели, Ульяна растянулась, не раздеваясь, поверх покрывала. За весь день она не прошла пешком и километра, в спортивный зал не ходила да и особо не утруждалась. Откуда тогда взялась эта неимоверная усталость? Вероятно, она копилась все прошедшие дни и только теперь получила выход. В самый неподходящий момент.
        Прислушавшись, Ульяна поняла, что в дверь деликатно постучали. Идти открывать не хотелось, но она все же пошла. Открыв, удивилась:
        - Вы?
        В коридоре стояла Кружилиха. Чувство прекрасного не изменяло ей и теперь. На ней было небесно-голубое платье, шею охватывала ниточка жемчуга, а рыжие волосы огненным водопадом спадали на полные плечи.
        - Не разбудила вас, Ульянушка? - обеспокоилась она.
        - Я пока не ложилась. - Всмотревшись в ее лицо, Ульяна заметила следы от недавних слез. - Что с вами?
        - Мне кажется, он умирает… - Кружилиха достала из выреза на груди носовой платок и вытерла слезы. - Саша очень плох.
        - Зачем же его выписали?
        - Он сам уехал из отделения.
        - Давайте вызовем «скорую».
        - Саша не хочет.
        - А мы не будем его спрашивать. Проходите! - Ульяна отступила в прихожую, но Кружилиха решительно покачала головой.
        - Идемте к нему.
        - Зачем?
        - Он хочет с вами поговорить. Зовет вас.
        - Но если ему плохо… - усомнилась Ульяна.
        - Другой возможности может не быть, - грустно проговорила Кружилиха. - Он так сказал.
        Ульяна вернулась в спальню за телефоном, вышла в коридор и захлопнула дверь.
        - Идемте!
        В апартаментах Александра Ивановича было сумрачно. И только в коридоре была приоткрыта дверь ванной, откуда по полу пролегла полосочка света.
        В спальне горел ночник. Генерал лежал на высоко взбитой подушке. Заметив ее, сказал:
        - Входи, Уля.
        - Вы хотели поговорить? - Она подошла к постели и села на стул, который ловко подставила Кружилиха.
        - Выйди, Лизавета. И закрой поплотнее дверь.
        Кружилиха мгновенно испарилась, оставив их наедине.
        - Мне нужно все рассказать… - слабым голосом проговорил Александр Иванович.
        - Постойте, - остановила его Ульяна. - Возможно, сейчас не время.
        - Другого времени у меня не будет, - твердо сказал он.
        - Я знаю, о чем вы хотите поговорить, поэтому включу диктофон. - Она достала телефон и положила его на тумбочку.
        - Валяй. - Гуров чуть заметно улыбнулся и продолжил: - Сегодня в Зареченское следственное управление пришло заключение баллистической экспертизы о том, что все три пули, обнаруженные в том гробу, были выпущены из моего личного пистолета…
        - Александр Иванович. - Она привстала со стула, но Гуров прикрикнул на нее неожиданно зычным голосом:
        - Молчи и сиди на месте!
        Вероятно, на этот окрик Гуров истратил все свои силы, и ему пришлось восстанавливаться. Помолчав с минуту, он снова продолжил:
        - Богданов пока об этом не знает. До него заключение не дошло.
        - И вы… - начала Ульяна.
        - Замять это не получится. Завтра ему обо всем станет известно.
        - Зачем же вы тогда…
        - Помолчи, пожалуйста, Уля, - попросил Гуров. - Иначе у меня не хватит сил договорить.
        - Пожалуйста, продолжайте.
        - Я знаю, что вы с этим сыщиком многое раскопали. И, конечно же, мы не рассчитывали на это.
        - Вы - это кто? - уточнила Ульяна.
        - Тягачев, Лена и я. После того как к берегу прибился тот чертов гроб и Лена увидела фотографии на телефоне Богданова, мы собрались втроем и говорили о тебе.
        - В каком смысле?
        - Надеялись, что ты сможешь прикрыть это дело. Но вышло наоборот.
        - На это было глупо рассчитывать, - проговорила Ульяна.
        - Уверен, все бы обошлось, если бы не убили Лену, - пробормотал Гуров и устало прикрыл глаза.
        - Знаете, кто ее убил?
        - Нет, не знаю. Знал бы - сам бы убил эту сволочь.
        - Слышали про фартук? Убийца подкинул его в мой номер, а потом оторвал с него тесьму и вложил в руку вашей жены после убийства. Этим он явно хотел что-то сказать.
        - Он напоминал про Тыртычную, - тихо сказал Гуров. - Дал понять, что знает, кто ее убил.
        - Но кто он такой?
        - Не знаю. Сама ищи. Вечером за день до смерти жены я был в охотничьем домике. Часов в девять мне позвонила Лена и сказала, что у Тягачева срывает крышу. Он так боялся разоблачения, что учинил скандал и поднял на нее руку. Обвинил в том, что она слишком много мелет языком и подведет нас всех под цугундер. Но я был слишком пьян… До меня тогда не дошло, насколько это серьезно.
        - И все-таки вернемся к фартуку, - напомнила Ульяна. - Сам Тягачев мог бы его связать с напоминанием о Тыртычной?
        - Конечно, - уверенно заявил Гуров. - Когда мы с Ленкой знакомили его за кулисами Дворца культуры с Сонькой Тыртычной, она была после концерта в этом костюме. Помнится, Ленка в таком же танцевала.
        - Теперь я понимаю, почему он так испугался, - прошептала Ульяна. - Тягачев и Тыртычная встречались?
        - Несколько раз. У Соньки был жених, и она в конце концов бросила Тягачева. Думаю, во многом из-за этого он ее и убил. - Гуров несколько раз глубоко вздохнул и продолжил: - А насчет тех трех пуль, о которых завтра прочитает Богданов, скажите ему: в Тыртычную стрелял Тягачев из моего табельного оружия. Он нарочно меня подставил, чтобы я потом все зачистил. И я это сделал. Но вы с Богдановым все уже знаете.
        Ульяна вся подобралась, как перед прыжком в воду, и ринулась в бездонную глубину:
        - Я знаю, из-за чего вы убили Тыртычную, слышала, как вы говорили с Тягачевым за дверью.
        - Вот и хорошо, - сказал генерал. - Значит, не надо объяснять. Если хочешь знать, я не хотел тебя убивать. Тягачев настаивал на убийстве, но я приказал своему водителю вывезти тебя на машине и высадить у дороги. Да ты, наверное, помнишь.
        - Я все забыла. - Ульяна ответила резко, безо всяких скидок на плохое самочувствие Гурова. - Зачем вы это сделали?
        - Зачем? - Александр Иванович помолчал. - Время было такое, хотелось отхватить кусок пожирнее. У твоего отца было девяносто пять процентов акций завода. У нас с Тягачевым всего по два с половиной. Тебя мы похитили по взаимной договоренности с соблюдением всех мер предосторожности. В детали вдаваться не буду, главное, что ты не увидела наших лиц.
        - Я слышала ваши голоса, - повторила Ульяна. - Вы сломали мне жизнь.
        - Плохого мы тебе не желали, - убежденно возразил генерал. - Спрятали до поры у Ленкиной бабки. Она же присматривала за тобой и кормила? Все осложнилось после того, как Железняк заявил в милицию, и тебя начали искать. А потом эта дуреха влезла к тебе в комнату. - От возмущения Александр Иванович задохнулся. - Не знаю, какого черта Ленка потащила ее к своей бабке!
        - Все ради денег… - упавшим голосом проронила Ульяна.
        - И все-таки мы сумели убедить Железняка в своей преданности. Сначала отбивались от рейдеров, которых сами же наняли. Потом похитили тебя и делали вид, что ночей не спим, самоотверженно ищем. В конце концов, он сломался - отдал нам сорок процентов.
        - Тогда зачем вы его убили?
        - Все было не так, - поправил ее Гуров. - Твой отец был не жилец. В этом все дело.
        - Поэтому вы решили забрать себе все. Я знаю о махинациях Тягачева.
        - Я тоже о них догадывался, но, клянусь, не участвовал.
        - Догадывались? - Впервые за весь разговор Ульяна заинтересовалась. - Как вы поняли? Неужели не опасались, что он и вас облапошит?
        - Когда он попросил отмазать тебя после твоей стрельбы, я спросил: зачем тебе это надо? И он ответил… - Александр Иванович презрительно улыбнулся. - Чтобы в случае отставки ты не полезла в бизнес. По этой же причине Тягачев разрешил Кириллу потратить деньги на пансионат. Дал игрушку, чтобы тот не лез в финансовые дела производства. И, конечно же, он не собирался уступать Кириллу свое кресло. Россказни про болезнь - вранье, Тягачев просто тянул время, проворачивал свои махинации.
        Ульяна импульсивно поднялась на ноги и прошла к окну. Потом вернулась назад и остановилась около кровати.
        - Зачем вы мне это рассказали? Боялись, Тягачев расколется раньше?
        - Дура ты, Улька… - Гуров с усилием перевернулся на бок. - Душу хотел облегчить. Чувствую, не жилец…
        - Я не могу пообещать, что вы не сядете в тюрьму.
        - А мне и не надо. Последнее, что скажу, будет полезным: вчера было принято решение о твоей отставке. Будь я на твоем месте, я бы написал рапорт об увольнении. - Гуров закрыл глаза и притих. По его прерывистому дыханию Ульяна поняла, что он спит, и тихо вышла из комнаты.
        В гостиной ее встретила Кружилиха.
        - Ну как он?
        - Кажется, спит.
        На этом трудный день Ульяны Железняк не закончился. Выйдя от Гурова, у своей двери она встретила Подольского.
        Он высокопарно раскланялся и указал рукой в конец коридора:
        - Прошу вас на просмотр отснятого материала!
        Ульяна посмотрела на часы.
        - Уже девять вечера.
        - Что с того? Мы завтра уезжаем, другой возможности не будет. - Задумавшись на мгновение, Подольский выдал альтернативу: - Или, если хотите, приезжайте в московскую студию.
        - Ну уж нет. - Она зашагала по коридору. - Лучше здесь.
        Просмотр проходил в дежурном помещении возле охранников, где устроили аппаратную. Туда поместилось несколько человек: Ульяна, Подольский, оператор и девушка, писавшая замечания.
        При ближайшем рассмотрении киношное дело оказалось рутинным. Ульяна время от времени смотрела на часы и в перерывах размышляла над тем, что услышала сегодня от Гурова. На монитор она не глядела, считая свое присутствие здесь чистой формальностью.
        От этих размышлений ее оторвал голос Подольского:
        - Стоп! Брак! Там какой-то работяга с телефоном на заднем плане! Пишите: вырезать.
        - Что? - Приглядевшись, оператор узнал работягу: - Так это же Герман! Мужик, который вытащил меня из воды. Как он здесь оказался? А может, и ничего? Ну, стоит и стоит.
        - Не надо нам здесь рабочих! Вырезай! - приказал Подольский.
        - Постойте. - Ульяна подсела к монитору. - Дайте-ка и мне поглядеть. - Через мгновение подтвердила: - Да, это Герман. - Потом осведомилась у продюсера: - Можем прервать просмотр?
        - Перекур! - объявил Подольский.
        Когда оператор встал и собрался выйти из помещения, Ульяна придержала его:
        - Останьтесь, надо поговорить.
        Он сел и выжидательно посмотрел на нее:
        - Ну?..
        - Речь пойдет о той ночи, когда вы чуть не утонули… Вы кричали? Звали на помощь?
        - В начале нет, думал, что выплыву.
        - А потом?
        - Когда свело ногу и пару раз под воду ушел, стал звать на помощь.
        - Герман когда к вам приплыл?
        - Да как заорал я, так и приплыл. Видать, услышал.
        - Может, увидел?
        - Была такая темень, что хоть глаз коли - не видно ни зги.
        Ульяна покосилась на монитор, где застыл увеличенный Герман, говоривший по телефону, и проронила:
        - Все это странно…
        - Почему?
        - Все дело в том, что он глухонемой.
        Оператор ткнул пальцем в монитор:
        - А вы разве не видите?
        - Видеть-то вижу… - Она покачала головой. - Но вот понять не могу.
        Их разговор прервала администратор киношников Светлана Еремина, за плечами которой маячила грузная фигура водителя гримвагена. Она заглянула в каморку и возбужденным голосом вопросила:
        - Где Подольский?
        - Курит. - Оператор похлопал по сиденью стула. - Садись, подожди.
        Подольский вскоре вернулся и, заметив Еремину, осведомился:
        - Чего тебе?
        - У нас вопиющий случай! - патетически воскликнула та.
        - Ну что еще?
        - Этот мерзавец. - Она вытолкнула перед собой водителя гримвагена. - Он подглядывал за голыми статистками, когда они переодевались!
        - Да ну! - Подольский зареготал.
        - Ничего смешного не вижу! Посмеюсь, когда кто-то из них напишет заявление в суд!
        Эта перспектива отрезвила продюсера. Собравшись, он посерьезнел.
        - И как он это устроил?
        - Гримерша заметила глазок. Через него этот проходимец подглядывал за тем, что происходит в фургоне.
        - Ай-ай-ай! - Подольский покачал головой. - Как некрасиво.
        - Да погоди ты. - Водитель по-хозяйски отстранил его рукой и обратился к Ульяне: - Можем поговорить? Вы в тот раз приходили со следователем?
        - Я.
        - Но говорить будем не здесь!
        - Тогда идемте куда-нибудь. - Она поднялась и вышла из просмотровой.
        Пройдя через фойе, они устроились в креслах лобби, неподалеку от бара.
        - Говорите, - распорядилась Ульяна, и водитель заговорил безо всякого усилия. Слова лились так свободно, как будто он давно хотел высказаться, но что-то ему мешало.
        - Теперь можно, все равно спалили! В прошлый раз вы спрашивали, не видел ли я кого. Видел, но тогда не мог сказать. Я видел того мужика, который говорил с убитой.
        - Опишите его внешность.
        - Лет пятьдесят, плотный, высокий.
        Ульяна порылась в телефоне и предъявила водителю фотографию Тягачева.
        - Этот?
        Взглянув на экран, тот кивнул:
        - Он самый.
        - Слышали, о чем они говорили?
        - Ругались. Мужик размахивал перед ней белой тряпкой, но я расслышал только несколько слов.
        - Прошу вас припомнить, какие именно слова прозвучали.
        - Он обвинял ту женщину в том, что она его шантажирует и пугает.
        - А она? - спросила Ульяна.
        - Она все время твердила: нет, нет, нет. А потом заплакала.
        Ульяна сделала знак бармену:
        - Воды, пожалуйста, принесите! - и, взглянув на водителя, проронила: - Совсем пересохло в горле, простите.
        Бармен принес ей стакан, и она полностью его осушила. Потом сказала:
        - Продолжим.
        - Потом в фургон заглянула Еремина и заслонила мне весь обзор.
        - Ну а когда Еремина ушла?
        - Мужик ругнулся, швырнул тряпку в угол и вышел.
        - Вы точно это помните? - Ульяна собралась, понимая, что наступает момент истины. - Он ушел, а погибшая?
        - Осталась сидеть в кресле.
        - Живая?
        - Да. Но потом… - Водитель замолчал.
        - Что? - насторожилась Ульяна.
        - Я услышал шаги и перед глазком поставили какой-то предмет.
        - Он снова заслонил вам обзор? - спросила Ульяна.
        - Точно.
        - После этого вы что-нибудь слышали?
        - Нет вроде. Да я и не прислушивался.
        Ульяна зашла с другой стороны:
        - Тогда вернемся к моменту, когда в гримваген снова кто-то вошел. Вы точно не видели того человека? Может быть, краем глаза в боковое зеркало или в окно?
        Водитель категорично замотал головой:
        - Нет, не видел.
        - Поговорим о предмете, который заслонил вам обзор, - от безысходности предложила она.
        - А что про него говорить? Какая-то деревяшка, покрытая лаком.
        - Ее размер? Форма?
        - Этого не скажу.
        - Вспомните хоть что-нибудь еще! - взмолилась Ульяна. - От этого многое зависит.
        - Постойте… Ну да! Там на деревяшке был выжженный домик. Знаете, какие дети на трудах выжигают? Точно такой.
        - Вы молодец… - почувствовав нервную дрожь, Ульяна поднялась. - Оставьте нашему администратору свои координаты - понадобятся ваши письменные показания. - Она снисходительно улыбнулась: - А глазок уберите. Подглядывать нехорошо.
        Шагая по коридору в сторону своего номера, она позвонила Богданову и заговорила сдавленным, нервным голосом:
        - Игорь! Простите, что поздно. У меня есть срочная новость.
        - Ну, говорите.
        Она осторожно огляделась и предупредила:
        - Подождите, сейчас войду к себе в номер. - Войдя, заперла дверь и, не отдавая себе отчета, прошла в ванную. Там продолжила: - В пансионате есть разнорабочий, странный тип, который притворяется глухонемым.
        - Что значит «притворяется»?
        - Делает вид, но таковым не является. Позднее расскажу все подробности.
        - Звонили только за этим? - Следователь недовольно вздохнул. - Послушайте, Ульяна, мне завтра в шесть просыпаться.
        Она поспешно предупредила:
        - Это еще не все! Герман, так его зовут, побывал в гримвагене после Тягачева. Его видел водитель… Точнее, видел ящик для инструментов. Он очень примечательный, я бы сказала заметный.
        - То есть вы хотите сказать… - Богданов помолчал. - Да нет! На кой черт разнорабочему убивать Гурову.
        Не сдержав себя, Ульяна выкрикнула:
        - Я не знаю! Но я чувствую, что мы напали на верный след!
        - Ну, предположим, - задумчиво проронил следователь. - Для начала хорошо бы идентифицировать его личность.
        - Срочно приезжайте сюда и захватите с собой Усачева. У меня сохранились его отпечатки.
        - Откуда?! - удивленно спросил следователь.
        - Сегодня утром он пил у меня кофе, и я не помыла кружку.
        Немного помолчав, Богданов произнес:
        - А я всегда говорил: любовь к порядку ни к чему хорошему не приводит.
        Глава 25
        Жизнь, которую ты заслужил
        Кофейную чашку, упакованную в полиэтиленовый мешок, Ульяна отдала Богданову и Усачеву в два часа ночи. В половине третьего она легла спать, но уже в восемь ее разбудил звонок с ресепшена.
        - До вас не может дозвониться следователь Богданов. Переключаю, - сказала Руднева, и что-то в ее голосе напрягло Ульяну.
        - Черт знает что! - воскликнул в трубку Богданов. - Что там у вас с сотовой связью? Работает через раз.
        - Скоро поставят ретранслятор, - пообещала Ульяна.
        - Вы заняты?
        - Вообще-то я спала. Вчера, если помните, мы расстались в два часа ночи, так что проспала я неполных шесть часов.
        - Скажите спасибо мне, что хоть немного поспали, - сказал Богданов, но не объяснил, за что его благодарить. - Можете приехать в управление?
        - Когда? - Она покосилась на часы.
        - Чем скорее, тем лучше.
        - Ну, хорошо, скоро буду.
        Однако вопреки обещанию она не стала торопиться, выпила кофе, помылась, причесала волосы и только после этого начала собираться.
        Подойдя к ресепшену за ключами от машины, Ульяна вдруг наткнулась на встревоженный взгляд Ольги Францевны и спросила:
        - Что? Опять что-то случилось?
        Та наклонилась над стойкой и прошептала:
        - Под утро, около пяти, приехал Богданов и арестовал Германа.
        - Почему не разбудили меня?
        - Богданов не разрешил, сказал, что вам надо выспаться.
        С одной стороны, Ульяне было приятно, с другой - появилось ощущение, что он переступил какую-то черту и вторгся на ее личную территорию, тем более в присутствии посторонних.
        Она не стала упрекать администраторшу, забрала ключи, села в машину и поехала в Зареченск.
        - Почему так долго? - хмуро спросил Богданов, когда она вошла в его кабинет.
        - Как только смогла. - Ульяна нисколько не была смущена. Она заранее подготовилась к встрече. - Если хотели раньше, надо было разбудить меня, когда приезжали за Германом.
        - Вот и жди от вас благодарности.
        - Герман сейчас в СИЗО? На каком основании вы его задержали?
        - Формально по триста двадцать седьмой, подделка и использование заведомо подложного документа. При обыске в его комнате обнаружили паспорт с переклеенной фотографией.
        - Зачем же так рано приехали? Почему не дождались утра? - поинтересовалась Ульяна.
        Богданов встал из-за стола, подвел ее к стулу и, взяв за плечи, усадил:
        - Так будет лучше.
        - Не тяните резину, - проронила Ульяна, и он заговорил:
        - После того как мы с Усачевым вернулись в управление с вашей кружкой, он, не теряя времени, прогнал по базе снятые с нее отпечатки пальцев. - Богданов помолчал, потом взглянул на нее. - И что же вы думаете?
        - Что?
        - Они совпали с отпечатками Вани Божукова, жениха Тыртычной.
        - То есть Герман - это он и есть? - Ульяна на мгновение потеряла дар речи.
        - Вот посмотрите! - Богданов вытащил из принтера напечатанный лист и протянул ей.
        Она взглянула на юное, мальчишеское лицо и протестующе отстранилась:
        - Да нет! Это не он. Никакая трудная жизнь не может так невероятно изменить человека.
        - Э-хе-хе, - устало крякнул Богданов. - Вот и не мудрено, что ни Елена Петровна, ни Гуров его не узнали.
        - Вы не поверите. - Ульяна склонила голову. - Мне его жалко.
        - А вот жалеть не надо. У каждого из нас такая жизнь, которую мы заслужили. Божуков после своей первой ходки за избиение Гурова имел еще несколько сроков и большую часть жизни провел в тюрьме. В последний раз освободился меньше года назад.
        - Но Дюков-то каков! - возмутилась Ульяна.
        - А что Дюков? - заинтересовался Богданов.
        - Куда он смотрел? Почему не проверил, когда принимал на работу?
        - Ну, знаете… Если каждого разнорабочего проверять, то можно остаться без персонала. В других местах без документов берут.
        - Что-нибудь еще кроме поддельных документов нашли?
        - Разумеется, - сказав лишь одно слово, Богданов замолчал.
        - Как же я ненавижу эту вашу манеру! - взорвалась Ульяна.
        - Не понял?
        - Сказать только часть и потом глубокомысленно замолчать.
        - Простите, я не нарочно. - Реабилитируясь, он продолжил: - В ящике для инструментов мы обнаружили стропу - стальной тросик с двумя карабинами.
        - Ого!
        - Если предположить, что им убили Гурову, то это именно то, о чем говорил судмедэксперт. Усачев уже отдал его на экспертизу.
        - Когда будут результаты?
        - Ближе к вечеру. - Богданов подошел к Ульяне и подал ей руку, предлагая встать. - Теперь мы идем в допросную. Задержанный ждет нас там.
        Они вошли в камеру, но сидевший за столом человек даже не обернулся.
        - Ну что, Божуков? - Богданов заговорил с порога и закончил фразу, когда уселся на стул напротив задержанного: - Осознал всю тяжесть содеянного?
        Ульяна присела в стороне и сосредоточенно замерла.
        - Прошу не называть меня Божуковым. Для меня привычнее Герман.
        - Герман так Герман. Мне все едино, - легко согласился следователь. - Ответь на один вопрос: зачем притворялся глухонемым?
        Герман стащил с головы кепку и, не поднимая глаз, ответил:
        - А чтобы не приставали и меньше расспрашивали, кто да откуда.
        Ульяна присмотрелась и заметила на его голове под короткими волосами множество шрамов. В ней снова шевельнулась жалость к этому несчастному и порочному человеку. Преодолев себя, она заглушила это чувство и задала вопрос:
        - Зачем вы убили Елену Петровну Гурову?
        - Сначала докажите, - спокойно ответил он.
        - Докажем, докажем, - пообещал Богданов. - На тросике из твоего рабочего ящика нашли микрочастицы человеческой кожи. Соображаешь, к чему я клоню? Через несколько часов придет результат анализа, и, если он совпадет с ДНК Гуровой, тебе крышка.
        - Думаешь, напугал, начальник? - Герман поднял глаза и вытер лицо смятой кепкой. - Сказать, что эти нелюди сделали с Сонькой? Она же чистой девочкой была, почти что ребенком!
        - Ну, ну… спокойнее, - попридержал его следователь, но Герман разошелся еще сильнее:
        - Ленка, подруга, заявление написала, будто бы Сонька напала на нее с ножом! А дружок ее, Гуров, упек девчонку в психушку! Я знаю, что они убили ее, только доказать не могу!
        - Тыртычная рассказывала вам про похищенную девочку, которую держали в Старой Куще? - спросила Ульяна.
        - Говорила… - вяло ответил Герман и, расслабившись, сгорбил спину. - Только я не принял это всерьез.
        - Зря-я-я, - протянул Богданов. - Ее из-за этого убили.
        - Гады!
        - Значит, отомстить решил за Соню Тыртычную?
        Герман отвернулся и заговорил в сторону, как будто не хотел, чтобы следователь видел его лицо:
        - Сначала об этом не думал, просто потянуло в родные места.
        - А потом?
        - Работы не было, устроился в пансионат.
        - Гуровых когда повстречал?
        - За несколько дней до пикника.
        - Что-нибудь решил?
        - Как только узнал их, решил напомнить про Соньку. Забрался вечером в их апартаменты и подбросил фартук. Сонька не успела сдать его в костюмерную, и я хранил у себя.
        - Вы перепутали апартаменты, - сказала Ульяна. - Фартук попал ко мне.
        - Сглупил - в темноте не разглядел, что номер пустой. Да мне теперь хоть трава не расти! - Набычившись, Герман скрипнул зубами. - Когда я увидел эти сытые морды, посмотрел, как они жируют на пикнике, еле сдержал себя, чтобы не переколоть их всех шампурами.
        - Как решился на убийство? - спросил Богданов. - Говорите, авось скостят вам годик-другой.
        - Случайно заметил, как директор Ленку тащит в фургон. Ну а когда он вышел, я сам заглянул туда. Сначала хотел поговорить, припомнить, что она сделала. А потом как будто затмение на меня нашло: вытащил из ящика стропу, зашел со спины и перетянул этой суке горло.
        - Гурова вас узнала? - спросила Ульяна.
        - Даже не обернулась. Будем говорить, не успела.
        - Зачем тесьму подложил? - снова вступил Богданов.
        - А вот этого я и сам не знаю. До сих пор понять не могу. - Пустым взглядом Герман уставился в стену. - Увидел в углу Сонькин фартук, поднял его, оторвал тесьму и положил в руку Ленке, чтобы знала.
        - Сидеть тебе за это немалый срок, - невесело констатировал следователь.
        - А мне в тюрьме, может, лучше! - с отчаянной веселостью ответил Герман. - Там люди понятные. Не то что у вас на свободе. Я здесь всякого наслушался да понагляделся! При глухих такое говорят, что при обычном человеке не скажут.
        - Ну что же. - Богданов достал из кармана ручку и вытащил из ящика стола бланк протокола допроса. - Будем писать. - Он посмотрел на Ульяну: - Будете присутствовать?
        Она поднялась на ноги, мотнула головой и направилась к двери.
        - Пишите, а я пойду.
        Эпилог
        - Ну вот, Улька, хозяйничай. - Кирилл положил руку на столешницу. - Отныне здесь все твое. Приказ о назначении директором пансионата издан сегодня, я его подписал.
        Ульяна обогнула стол и уселась в директорское кресло.
        - Когда передаем документацию?
        - Только не сегодня!
        - Почему?
        - Мы с Надюшей едем в Москву.
        - Опять личное поперек работы! - возмутилась Ульяна. Однако по ее лицу было видно, что она во всем поддерживает младшего брата.
        - Можно? - В кабинет заглянул Богданов.
        - Входите, - разрешила Ульяна.
        - Обживаете новое место? - Он прошелся вдоль опустевшего стеллажа и удивленно посмотрел на Кирилла: - А где же ваши птички?
        Тот улыбнулся:
        - Благополучно переехали в директорский кабинет «Технопласта».
        - С какого дня приступаете к работе?
        - А я уже приступил. - Услышав телефонный звонок, Кирилл достал из кармана трубку и приложил к уху. - Да, Надюша, бегу, бегу…
        Махнув рукой, он побежал к двери.
        - Ну, что же, - заговорила Ульяна, обращаясь к Богданову. - Теперь я сугубо штатский человек и больше не буду вами командовать.
        - Все-таки написали рапорт?
        - Уволилась. Все к тому шло.
        Богданов обаятельно улыбнулся и выдал избитую фразу:
        - Все, что ни делается, - к лучшему. Повод заняться интересной работой.
        Она согласилась:
        - Будем считать так.
        - По дороге сюда я обогнал несколько автобусов с пассажирами, которые ехали сюда.
        - Сегодня у нас заселение отдыхающих, - улыбнулась Ульяна.
        - А как же юбилей? Как без торжества?
        - Как-нибудь обойдемся, - сухо обронила она. - Есть вещи поважнее.
        - Например, здоровье трудящихся?
        - Это вы в точку. Знаете, этой ночью не стало Гурова.
        - Да ну?! - поразился Богданов.
        - Утром позвонили из больницы.
        - Хорошо, что это не дошло до Тягачева.
        - Что ж тут хорошего? - поинтересовалась Ульяна.
        - Узнай он об этом, не рассказал бы и половины под протокол.
        Поднявшись с кресла, Ульяна прошла к окну и посмотрела на улицу.
        - Вот и пришел последний день лета…
        Богданов обнял ее за плечи и развернул к себе.
        - Мне плохо без тебя. Понимаешь?
        - Ответного чувства не ждите, - ответила она. - Я не имею дела с женатыми.
        Богданов с силой тряхнул ее за плечи:
        - Иногда обстоятельства меняются. - Резко отступив, он вышел из кабинета.
        Проводив его взглядом, Ульяна села за стол и принялась за работу.
        notes
        Примечания
        1
        Симс - видеоигра в жанре симулятора жизни.
        2
        Гримваген - мобильное помещение, оснащенное всем необходимым для отдыха, переодевания и гримировки актеров на съемочной площадке.
        3
        Тверкинг - танец, в котором используются активные движения бедер и ягодиц.
        4
        Двумя юнитами - двумя камерами, силами двух съемочных групп в разных местах.