Смертельный отпуск Владимир Колычев
        Старший лейтенант милиции Игнат Жуков приехал в родной поселок на берегу Черного моря погостить у тети. Здесь же встретил подругу детства Лию и влюбился в нее. Отмечая свой приезд в ресторане, Игнат подрался с местными уголовниками, за что провел ночь в КПЗ. А когда вышел, то обнаружил, что тетю и ее сожителя зверски зарезали. Подозрения пали на одного из родственников, труп которого вскоре был найден в одной из прибрежных пещер. Чуть позже новая ужасная смерть потрясла поселок… И милиция, и население уверены, что убийцей является Игнат. У оболганного старлея не остается другого выхода, как начать самостоятельное расследование этих страшных преступлений…
        ВЛАДИМИР КОЛЫЧЕВ
        СМЕРТЕЛЬНЫЙ ОТПУСК
        ГЛАВА 1
        Солнце, море, запах лета и магнолий - это белый стих. И только женщина может вдохнуть в эти строки поэзию, вселить в них душу, придать смысл. И чем красивее женщина, тем романтичнее будет звучание этих строк. Игнат улыбнулся, глядя на девушек: одна другой краше, блондинка уже в купальнике, в обнимку с надувным матрасом, шатенка в сарафане с открытыми плечами. И обе свободны. Ни детей с ними, ни мужей, да и молоды они слишком для того, чтобы обзавестись семьей. Взгляды у них ищущие, но не алчущие, их манят романтические приключения, но никак не романы на стороне. Некому им еще изменять.
        Судя по загару, обе девицы не первый день на отдыхе. Блондинка уже успела обгореть, краснота еще не совсем сошла. Шатенке повезло больше, загар у нее здоровый, с бронзовым оттенком. Кожа нежная, чистая, наверняка приятная на ощупь.
        Игнат не стал ничего говорить, всего лишь смело улыбнулся, задержав на шатенке взгляд. Девушки заметно смутились, блондинка нахмурилась, заметив его взгляд, адресованный подружке. Видимо, девушка привыкла быть в центре внимания, а тут ее вдруг обошли стороной. Будет загорать на пляже и думать, что это за парень такой попался им. И на тропинку будет поглядывать, вдруг Игнат захочет спуститься к ней. А он спустится с горы на пляж, обязательно спустится. И кого-то выберет: или блондинку, или брюнетку. А может, еще кого-то. Впереди целые три недели отпуска, но ни одна ночь не должна пропасть даром. Гулять так гулять.
        Девушки прошли мимо, а он свернул к дому, с южной, фасадной стороны закрытому беседкой, увитой виноградом. Две черешни, одна перед калиткой, другая за ней, во дворе. Игнат, помнится, обрывал черешню и с одного, и с другого дерева. Дядя Валя злился, все ходил жаловаться к его тетке. Ругались они, дядя Валя и тетя Витя, и не только из-за черешни, терпеть, казалось, друг друга не могли. И надо же, уже пару лет живут вместе.
        Давно Игнат не гостил у своей тетки. В семнадцать лет в последний раз приезжал. В Хабаровск его судьба забросила, на Дальний Восток, после армии там и остался, учился, четыре года работал, в полноценный отпуск смог вырваться только сейчас. Погостил пару недель дома у родителей, и теперь вот к тетке, на Черное море. Отдохнуть, погулять, пока молодой. И неженатый.
        Он открывал калитку, а тетя Витя в это время выходила на крыльцо. Шестьдесят лет женщине, но на бабушку она не похожа.
        Может, потому что внуков нет. А может, потому что молодится. И прическа у нее современная, и платье с длинными рукавами, и шляпа широкополая. Сколько помнил ее Игнат, она всегда побаивалась солнца. И сейчас, закрыв за собой дверь, тетя Витя первым делом надела шляпу. Только тогда и посмотрела по-хозяйски по сторонам. И взгляд у нее строгий, и выражение лица суровое, но глаза она не щурила, лоб не морщила, кожу берегла. Увидев Игната, обрадовалась, широко улыбнулась и поспешила к нему навстречу.
        - Игнат, ну что же ты? Почему телеграмму не дал, мы бы встретили!
        Как ни старалась тетя Витя выглядеть молодо, а годы все-таки взяли свое. Не растолстела она, не осунулась, выглядела такой же стройной и бодрой, как раньше. А лицо все же постарело, морщины на лбу, вокруг глаз. И все же для своих лет она выглядела прекрасно. И пахло от нее «Красной Москвой», но никак не огородом, соленой прожженной солнцем землей. Мама у Игната - женщина городская, на четырнадцать лет младше тети Вити, а выглядит не лучше.
        - Да я налегке! - Игнат бросил на землю дорожно-спортивную сумку.
        - Игнат!
        Тетя Витя обняла его, какое-то время стояла, прижавшись и что-то с улыбкой вспоминая. Отстранилась, отошла на шаг и окинула взглядом.
        - Красавец!.. Сколько ж лет тебя ждали?
        Не зря Игнат жил у тети Вити столько лет, он тоже любил пофорсить. И прибарахлиться в дорогу возможность имелась. Фирменные джинсы, кроссовки, черная рубашка из натурального шелка. Верхние пуговицы расстегнуты, цепочка золотая на солнце поблескивает. Звенья крупные, вещь, одним словом.
        - Девять, мама Вика!
        Тетей Витей Викторию Максимовну называл только Игнат. А так принято было величать ее мамой Викой. Не получилось у тети Вити родить ребенка, бездетная она, а ей так хотелось стать матерью. Потому и к Игнату она относилась как к родному сыну. И просила называть ее мамой. Начиная с пяти лет он каждое лето гостил у нее, целую жизнь, считай, у моря провел.
        - Что ж ты так?
        - Да работа! Отпуск только зимой! И то всего два раза!
        - И что ж за работа такая? - хитро сощурилась тетя.
        - Север, мама Вика, север!
        Удивительное дело, к северу Хабаровск имел такое же отношение, как Северный Кавказ, но тем не менее. Скажешь, что на Дальнем Востоке работал, никто ничего не понимает, а если на севере зашибал, то никаких вопросов. Но тетя Витя лишь лукаво усмехнулась.
        - Ну, понятно!..
        Она смотрела на Игната, как будто он на северах мотал срок, только что откинулся и теперь вот на юга пожаловал. Но ничего страшного тетя в том не видела. Она и сама в свое время привлекалась, и муж ее первый сидел. Мало того, тетя Витя всерьез считала, что лучше быть уголовником, чем служить в органах. Во всяком случае, Игнат слышал от нее такие рассуждения.
        - Как вол пахал, пора немного отдохнуть, - улыбнулся Игнат.
        Не собирался он разубеждать тетю Витю. Да и зачем, если у нее нормальное отношение к блатной романтике, которой он действительно сыт по горло.
        - Заработал много. А то если дом строить будешь, с участком могу помочь. - Тетя Витя с иронией смотрела на него.
        Ну какой может быть дом, когда на зоне много не заработаешь?
        - Да я бы с удовольствием, - широко улыбнулся Игнат.
        Построить дом в поселке Морячок - его мечта, осуществление которой отложено до поры до времени.
        - Ну тогда или дом строй, или жди, пока мои дома тебе достанутся… - Тетя Витя кивком указала на свои два дома, один за другим расположенные по соседству.
        В одном доме она жила с рождения, с родителями, с младшей сестрой. Тете Вите было шестнадцать, когда не стало родителей, она сама тянула на себе сестру, которая уехала в город, едва ей исполнилось пятнадцать. Уехала в Ростов учиться и устраивать жизнь, а через пять лет стала мамой Игната. А тетя Витя осталась жить в поселке у моря. Вышла замуж, развелась. Снова вышла - на этот раз за соседа, который был лет на двадцать старше нее. Второй муж умер, его дом отошел ей. Дядя Валя, помнится, спьяну орал на всю улицу, что тетя Витя отравила мужа. Как кошка с собакой они тогда жили. И надо же. Тетя Витя и дядя Валя живут вместе. Возможно, душа в душу. А ведь он сам лет на пять младше нее.
        - Но, учти, я помирать не собираюсь! Лет сорок еще поживу!
        - Сорок мало, давайте сто! - засмеялся Игнат.
        Из наследников у тети Вити только он один. А дома хорошие, один блочный, другой кирпичный. И оба дома тетя Витя сдавала курортникам. Раньше один дом сдавала, а сейчас оба. Этим и жила.
        - Я и на двести согласна, - улыбнулась тетя Витя. - Так никто ж не спросит!.. Ох, что ж это мы сто им-то?
        Всплеснув руками, тетя Витя схватила сумку и понесла ее к дому - через двор, мимо крыльца. Игнат и хотел отобрать у нее ношу, но не смог догнать. Шустрая она женщина, настоящий метеор.
        - А мне Люба звонит, ты, говорит, возвращаешься. Жди! Я комнату приготовила!
        Сколько помнил Игнат, дядя Валя занимался виноградарством, и двор у него под навесом из изабеллы, и вокруг дома тенистые беседки. А в огороде целые ряды виноградной лозы, там в основном белые сорта. За черешню дядя Валя мог отругать, а за виноград убить, Игнат это даже в детстве четко понимал. Поэтому за виноградом в соседский двор не лазил. Да и зачем, когда сразу за дорогой начинались виноградные поля, от моря до самых гор. У дяди Вали погреб особенный, там, говорят, бочки стоят, в которых он томил вино. Таинство, покрытое мраком, но сейчас у Игната появилась возможность заглянуть в этот погреб. Одна дверь с южного торца здания вела в комнату, которую тетя Витя подготовила для него. А через другую можно было попасть в подвал, вход этот охранял большой амбарный замок, но Игнат знал как минимум три способа, чтобы взломать такую преграду. Замки для него не помеха. Только вот не полезет он в винный погреб. Зачем?…
        Солнце в зените, южная сторона дома под жарким огнем, но в комнате на удивление прохладно. И виноградные навесы хорошо защищают, и оба окна открыты - южное и восточное, сквозняк отлично проветривает помещение. И комната очень даже ничего: свежие обои на стенах, полы недавно покрашены, шифоньер лакированный отливает отраженным светом, деревянная кровать-кушетка с мягким матрасом. Подушка в накрахмаленной наволочке стоит петушиным гребнем. Но Игнат, хоть и устал с дороги, ложиться не будет. Уж лучше на море сгоняет, тут недалеко.
        По тропинке вниз к реке, затем короткий, но крутой подъем, снова спуск, и пожалуйста, пляж - покатые камушки. Дно неровное, каменистое, скользкое, зато сразу же глубоко. Там валун крупный в воде, посуху зайти можно, с него хоть «бомбочкой», хоть «ласточкой», хоть кувырком. За девять лет там точно ничего не изменилось. И за девять веков не изменится.
        - Давай располагайся. Можешь душ принять.
        - А еще что можно? - с намеком улыбнулся Игнат.
        - И девушек можно! - погрозив парню пальчиком, засмеялась тетушка. - Если осторожно… Тут за шкафом дверь, все слышно.
        - А мы тихо!
        - Да нет, это вам будет громко!.. Давай устраивайся! А я пока с обходом. - Тетя Витя кивнула в сторону своих законных владений.
        Два дома там, битком набитые жильцами, живыми, можно сказать, деньгами. Пляж здесь отличный, до поселка рукой подать, через мост перейти. Виноградная улица - окраина поселка, или просто отшиб, именно так и называлось это местечко - в девять домов на одной линии у моря. И почти во всех домах курортники. А можно и на поселковый пляж сходить, там народу куда больше. И смазливых девчонок, соответственно. Впрочем, две цыпы в прицел уже попали, далеко ходить не надо, можно прямо сейчас начинать отстрел.
        - А вернусь, сразу тебя покормлю. Окрошка, колбаска, все как ты любишь.
        - Люблю, - улыбнулся Игнат.
        Тетя Витя глянула грустно на него, хотела что-то спросить, но ничего не спросила и вышла из комнаты. Вроде бы и хотела поинтересоваться, как их там, в зоне, кормили, но выглядел Игнат неплохо, точно не похож на голодающего. А кормить хорошо в местах не столь отдаленных не могут. Там человек страдать должен, а не жировать.
        - О-о, Лия! - послышал за дверью возглас.
        - Да я смотрю, калитка открыта!
        Игнат узнал знакомый голос, выглянул в окно, которое выходило во двор, и увидел Лию, подружку дней своих незрелых. Она на два года его младше, сейчас ей двадцать четыре. Уже не юная, но молодая и красивая. Волосы светлые от природы, слегка выгоревшие на солнце, пышная прическа до плеч, темные брови, длинные густые ресницы. И рот у нее широкий, но вовсе не безобразный, как раз наоборот, чувственно красивый. И губы полные, четко очерченные. А взгляд у Лии как привет из глубины целого мира, в который вдруг захотелось переместиться и даже поселиться в нем.
        Но пока что сама Лия выселяла кого-то из среды своего обитания.
        - У вас комнаты свободной не найдется? - улыбаясь, спросила девушка. - А то у нас уже все занято, а постоялец просится.
        Улыбка у нее светлая, как луч солнца. Но луч этот не в ясный день, а в пасмурную погоду. Не видел Игнат прежней наивности во взгляде Лии, чистоты помыслов и телесной невинности. Зато видел золотой зуб в переднем верхнем ряду. Девять лет они не виделись, за это время Лия могла и замуж выйти, и детей родить. Да и за косы жизнь могла потаскать, и в грязь лицом ударить… Но красивая девка, стройная, грудь высокая, упругая. Платье на ней с тонкими бретельками, плечи открыты, видно, что лифчика под ним нет. Бедра не узкие, но и не широкие, тугие; ноги длинные, но это Игнат и раньше замечал. А вот размером груди Лия в пятнадцать лет похвастать не могла, доска два соска - так ее однажды назвал Давид.
        И еще спросил, зачем она лифчик носит?…
        - Да есть комната, есть, - немного подумав, сказала тетя Витя.
        Она взяла Лию под руку, разворачивая ее лицом к калитке. Лия скользнула взглядом по окну, в которое смотрел Игнат, увидела его. И ее брови удивленно взметнулись вверх.
        А Игнат даже не шелохнулся, стоял, как будто в ступор впал. Он ведь и раньше до женского полу охоч был, ходил с друзьями по набережной, снимал девчонок, Лия же и близко не входила в зону его романтических интересов. Соседка, подружка, кто угодно, но только не любимая девушка. А вот сейчас Игнат стоял и смотрел на Лию чуть ли не с открытым ртом.
        Лия заметно смутилась, но улыбка не сошла с ее лица, напротив, стала светлей, взгляд ожил, повеселел. Она помахала ему рукой, только тогда Игнат очнулся и вышел к ней. Их разделяло всего двадцать шагов, если в обход - через дверь.
        - Узнал? - весело спросила тетя Витя у парня.
        - Да узнал! - кивнул Игнат.
        Он ведь рубаха-парень, Лия помнила это его амплуа. И сейчас он просто обязан подтвердить свою репутацию. Это совсем не трудно. Хотя и боязно…
        - Привет!
        Он шел, мягко надвигаясь на девушку, плавно притормозил и обнял Лию, практически не касаясь ее. И щеки коснулся губами легко, при этом будто получил разряд тока.
        - Привет! - Лия нежно провела рукой по короткому рукаву его рубашки и посмотрела прямо в глаза - мягко и завороженно.
        - Пойдем? - спросил Игнат, хитро и беззастенчиво глядя на нее.
        - Куда? - Лия спрашивала и у него, и у себя.
        Ей и самой хотелось знать, готова ли она броситься в омут с головой? У нее своя жизнь, Игнат всего лишь метеорит в небе - вспыхнет, пролетит и погаснет.
        - На камень.
        А куда он мог ее позвать, если не на море? Во-первых, он как раз собирался туда. Во-вторых, от Лии головокружительно пахло морем и водорослями, высушенными соленым ветром. И не хотел бы, все равно потянуло бы на пляж.
        - Сейчас?
        - Ну, можно и ночью.
        - Так, я пойду! - Тетя Витя шумно хлопнула себя ладонями по бедрам. - Где там ваш постоялец? - спросила она и, не дожидаясь ответа, направилась к калитке, за которой стояла полная женщина в пышных завитушках на голове и тощий мужик в панамке и почему-то с сачком.
        - Я сейчас, - не сводя с Игната глаз, сказала Лия.
        - Идем?
        - Идем! - кивнула она.
        И, поворачиваясь к нему спиной, вскинула правую руку, растопырив пальцы. Она просила пять минут. Ну так и ему нужно надеть плавки.
        Лия появилась минут через десять, в том же платье, но в купальнике под ним.
        - Извини, опоздала, - улыбнулась она.
        - Не знаю, не засекал.
        - А внутренние часы?
        - Остановил. На время отпуска.
        - И надолго… - Лия запнулась. - В отпуск?
        Игнат незаметно усмехнулся. Уж не тетя ли наговорила ей, пока устраивали постояльцев? Отмотал срок племянник, откинулся, жизнь новую начинает. Уголовное прошлое в этих местах точно не клеймо, хотя и не путевка в жизнь.
        - Надолго. Если совсем отменить время.
        - Давай попробуем!
        По тропинке вдоль заборов они вышли к обрыву над рекой, тропинка здесь резко уходила вниз и в сторону. Игнат помнил здесь каждый камушек, каждый поворот, но и Лия знала эту дорогу наизусть. Он подал ей руку, она кивнула, соглашаясь принять помощь, но спустилась, даже не прикоснувшись к нему.
        - А Давид тоже недавно вернулся, - сказала она.
        Игнат подозрительно глянул на девушку. С чего это вдруг она заговорила о Давиде? Почему именно сейчас, когда он подал ей руку?
        - И как он?
        Давид жил по соседству с Лией, в прошлом они терпеть друг друга не могли, постоянно выясняли отношения. Но Игнат уехал, а Давид остался. И как там у них отношения сложились, только им известно. Тетя Витя с дядей Валей тоже собачились, и ничего, живут душа в душу.
        О Давиде Игнат знал только одно: шесть лет назад парень влетел за ограбление и получил срок. Связался, что называется, с плохой компанией.
        - Да хорошо, - пожала плечами Лия.
        Они спустились к реке, дальше тропинка тянулась вдоль берега - к морю. Но можно было свернуть и в другую сторону, там тоже пролегала тропинка. И пышные кущи - ива, ольха, орешник.
        Лия улыбнулась, вспомнив что-то не очень для себя веселое. Вроде бы и прикол, но вспоминать почему-то не хочется. Игнат тоже вспомнил. Фифа одна у тетки в доме отдыхала, ходила, задницей здесь вертела. А Игнат уже взрослый, шестнадцать, как-никак. В общем, закрутил он с вертихвосткой, в этих кустах она его и совратила. Сама, можно сказать, набросилась, а он с радостью поддался. Ива там над водой, ствол кривой, толстый, Ноночка прижалась к этому дереву животом, помогла Игнату пристроиться. И на самом интересном месте вдруг появилась Лия. Застукала их, возмущенно хихикнула и убежала. А у него тогда враз желание пропало. М-да.
        - Кому хорошо? - останавливаясь, спросил Игнат.
        - Кому хорошо? - нахмурилась Лия.
        - Давиду хорошо?
        - Просто так сказала, что хорошо.
        - А я не просто так говорю… что ты красивая. Ты очуметь какая красивая!
        - Я знаю… - Девушка попыталась улыбнуться, но у нее дрогнула щека.
        Лия знала себе цену, но при этом завороженно смотрела на Игната. Влюбленно и глупо. Как будто он признался ей в любви, а она не могла поверить своему счастью. Но в целом глупой она не выглядела. И в любви ей наверняка уже признавались. И если она отказывала во взаимности, то не всем. Возможно, Давид из этих счастливчиков. А может, у них все очень-очень серьезно. А тут вдруг Игнат и его внезапная любовь.
        Лия растеряна, но не оглушена.
        - И я ничего не могу с собой поделать, - сказал он и тут же спросил: - А надо?
        - Что надо?
        - С собой что-то делать?
        - Мы на море идем? - спросила Лия, но даже не шелохнулась, чтобы продолжить путь. Ну и на кусты, в которых когда-то застукала Игната, не глянула.
        - Море - это ты! Огромное, бездонное. И пахнешь как море.
        Игнат заставил себя сдвинуться с места, наклонился к Лие. Дальше пошло как по маслу. Глядя, как она закрывает глаза, он поцеловал ее в губы. И крепко, крепко прижался к ней низом живота. Его мгновенно охватило желание, и он еще сильнее прижался к Лие.
        - Не надо, - с трудом отрываясь от него, пробормотала Лия.
        - Тут люди, - кивнул он.
        Лия девушка высокая, немногим ниже, чем Игнат, но ему ничего не стоило оторвать ее от земли, взять на руки.
        - Ты что делаешь? - Она ударила его по плечу, но засмеялась, глянув на свою ладонь.
        Какой у него бицепс и какой у нее кулачок, одно раз в пять крупнее другого. А Игнат всегда держал себя в форме, начиная со школы.
        - В том-то и дело, что ничего не делаю. Просто плыву по течению. Давай со мной!
        Ива с кривым стволом никуда не исчезла, только ствол стал еще толще, и кора на нем грубая - точно не мягкий матрас. Но Игнат сам полулег на дерево. Приземлил Лию, лег, не выпуская ее руки, потянул девушку на себя. И она навалилась на него. Все произошло так быстро и резко, что у них у обоих захватило дух.
        - Игнат! - надсадно засмеялась девушка, барахтаясь на нем.
        Одна ветка давила на голову, другая колола в бок, неровности мозолили спину, но Игнат старался не обращать на это внимания.
        - Поплыли?
        - Ты ненормальный!
        Он закрыл ей рот поцелуем, она дернулась раз-другой и затихла. Зато его колотило, как поршень паровоза под критическим давлением, сила желания трансформировалась в движение. Он не стягивал с Лии платье, не мял ее грудь, а слегка оттянул ее плавки. А сам он в коротких спортивных шортах, подол платья накрыл их целиком.
        - Я ведь тебя потом убью, - пробормотала она, раскинув ноги в позе наездницы.
        - Потом хоть потоп, - входя в девушку, кивнул Игнат.
        - Ты даже не представляешь… - Она недоговорила и, принимая предложенный ей ритм, замолчала.
        Но ненадолго. Сначала она тихонько постанывала, затем из ее груди вырвался сдавленный крик. А в кустах зашумел ветер. Или это кто-то шумно опустил ветку. Игнат затуманенным взором глянул в сторону, откуда они с Лией пришли. Никого. Но ветки качаются, хотя нет ветра. И где-то за ними мелькнул силуэт человека. Кто-то нарушил их уединение, но спасибо, не поднял шум, а разумно убрался. Спасибо… Спасибо… Еще, еще…
        Тогда, десять лет назад после такого вторжения в уединение с Ноночкой, у него пропало желание. Зато сейчас никакая сила не могла остановить Игната. Еще, еще… Быстрей, выше, сильней!.. Планка поднята высоко, но шест крепкий, упругий, он не должен подвести. Разбег, толчок, рывок - есть! Высота взята!.. Игнат непонимающе глянул на Лию. Или она что-то крикнула про высоту, или эта фраза прозвучала у него в голове.
        А крикнуть она могла. И крикнула… Крикнула и замолчала, обессиленно упав на него.
        - Зачем ты это сделал? - через некоторое время спросила Лия, руками отталкиваясь от его груди.
        - Это не я!
        - А кто?
        - Бес в меня вселился. Через тебя!
        - Через меня? - Она улыбнулась, глядя на него затуманенными глазами.
        - Можешь меня убить. Мне уже ничего не страшно.
        Смешно это или нет, но Игнату казалось, будто он прожил всю жизнь без остатка. Все познал, везде побывал, все, хватит, пора умирать. А ведь Лия - это действительно целый мир, после нее не страшно отправиться на тот свет. Даже после того, как все закончилось. Или все только начинается?
        - Давид тебя убьет! - Лия смотрела ему прямо в глаза. Не пугала, не угрожала, всего лишь констатировала факт.
        - Давид?
        - Если узнает.
        - А он узнает?
        - Я ему не скажу.
        - Ты ему чем-то обязана?
        - А ты не знаешь?
        - Что я должен знать? - спросил Игнат.
        - Ах, да, ты же мною никогда не интересовался, - усмехнулась Лия.
        - Как женщиной не интересовался… А сейчас очень даже интересуюсь, - сказал он.
        - Только не думай, что со мной так просто, взял и… - Она недоговорила, но заставила себя посмотреть ему в глаза.
        - Не думаю.
        - Давид два месяца за мной бегал… А до этого шесть лет… пять лет мне писал…
        - Так шесть или пять?
        - Год не писал, не решался. А потом решил признаться…
        - В чем?
        - Давид меня добивался.
        - И добился?
        - И добился.
        - Понятно.
        Игнат пошевелился, давая понять, что пора подниматься. Он уже не чувствовал под собой тела, так отлежал все. Но Лия этого как будто и не поняла. Так и продолжала полусидеть на нем, поправив на себе плавки.
        - У него все серьезно, - сказала она.
        - А у тебя?
        - А у тебя игра, - вздохнула Лия. - Пришел, увидел…
        - Победил, - закончил за нее Игнат.
        - Развезло меня на старые дрожжи.
        - На старые дрожжи?
        - Я ведь была в тебя влюблена как кошка. - Лия закрыла глаза, пытаясь скрыть смущение.
        - И я в тебя влюбился, - сухо, но от души сказал он. - И Давиду тебя не отдам.
        Лия распахнула глаза и с надеждой посмотрела на него.
        - Не надо.
        - Купаться идем?
        - Давид может вернуться в любой момент.
        - Откуда?
        - В командировке он. - Лия отвела в сторону глаза.
        - На гастролях? - Игнат смотрел на нее, притягивая к себе взглядом.
        И она поддалась, посмотрела на него.
        - Не знаю.
        - И я ничего не хочу знать, - твердо сказал Игнат.
        Лия кивнула, внимательно и оценивающе глядя на него. Давид вовсе не обязан завязывать со старым, если он вор, это его право. А если так, то Игнат и не собирается совать нос в его дела. Если Давид сейчас чистит чьи-то карманы или выставляет квартиры, ему вовсе не нужно знать о том, что произошло. Все правильно, все по понятиям.
        - А про тебя хочу знать все, - сказал он.
        Лия снова кивнула, резко поднялась, с силой оттолкнувшись от него. И, оправив подол платья, испытующе посмотрела на него.
        - Ты в этом уверен? - спросила она.
        Игнат поднимался, не сводя с нее глаз. Смотрел плотно, цепко и даже жестко.
        - Уверен.
        Он заявляет на Лию права. И отбирает ее у Давида, чтобы присвоить себе. И он настроен очень решительно. Потому и хочет знать о ней все. Только так и следовало его понимать.
        Лия кивнула. Именно так она его и поняла.
        ГЛАВА 2
        Вода морская, натуральная, как говорит капитан Врунгель. Он-то мог пить ее вместо родниковой воды, Игнат же не настолько просолен изнутри, но купается он с удовольствием. А Лия стоит на камне, смотрит на него, загадочно улыбается. В купальнике она смотрелась великолепно, но Игнат уже изнывал, так хотел увидеть ее вовсе без ничего. Почему бы им не сходить на этот пляж ночью?
        А сейчас на пляже люди. И те две девушки, блондинка и брюнетка, на которых у него на сегодняшний вечер были планы. Но планы расстроились из-за Лии. Все, хватит, нагулялся, пора и честь знать. Она предложила ему свой мир, Игнат принял его. Все, больше ему никто не нужен. Лишь бы только Лия не вернулась к Давиду. Она не хочет, но все возможно.
        Лия уже накупалась, она ждала его. Вторая половина дня, но солнце еще палит, но ее это не пугает. Ее тело уже бронзовое от загара. И даже под купальником кожа подзагорелая. Может, голышом загорала. Но зачем, для кого?… Игнат знал дикий пляж, где можно загорать без ничего, но туда долго идти, да и море там мелкое, дно паршивое, и на берегу острые камни.
        Игнат подплыл к камню, зацепился за край, с силой выдернул тело из воды. Он и гирями одно время увлекался, и на турнике «солнышко» крутил как нечего делать - и с гимнастикой дружил, и с атлетикой, как с тяжелой, так и с легкой. Лия задержала взгляд на его татуировке. Череп у него там в пиратской косынке и с черной повязкой на глазу, вместо костей скрещенные сабли. Спрашивать она не стала, а он как будто и не заметил ее интерес. В конце концов, там же не имя другой женщины выколото.
        - Пойдем? - спросил он, кивком указав в сторону дома.
        Прогулка у них сегодня, выход в город, как говорится. В поселок девушка не захотела, а в Геленджик - очень даже с удовольствием. От поселка на такси всего полчаса пути.
        Возвращались они той же дорогой, какой и пришли. На тропинке у реки их ждали. Давид стоял на том самом месте, откуда Игнат сегодня утром утащил Лию в кусты.
        Игнат не сразу его и узнал, настолько Давид изменился. Из худосочного паренька с нежными чертами лица он превратился в заматерелого мужчину с жестким взглядом. Высокий, крепкий, черты лица правильные, но загрубевшие на лагерных ветрах, волосы черные, как адова смоль, глаза синие, как дневное небо над Арктикой, такое же морозное и пронизанное ледяными ветрами.
        Давид пристально смотрел на Игната, если он пытался его заморозить, то кое-чего добился. Игнату действительно стало немного не по себе. Давид производил сильное впечатление, отрицать это бессмысленно.
        На Игната Давид смотрел с осуждением, а на Лию с презрением. Но из себя не выходил, накопившаяся в нем энергия для взрыва не рвалась наружу, но чувствовалась. А взорваться Давид мог. Драться он особо не умел, но этот недостаток с лихвой компенсировался его бешенством, которое находило на него в схватке с противником. Он запросто мог схватиться за камень, за нож. И пырнуть он мог ножом, Игнат знал как минимум два таких случая. В драках стенка на стенку. Насмерть Давид никого не зарезал, даже до реанимации дело не доходило, поэтому к ответственности его никто не привлекал. Да и кто бы его сдал? Пацаны с Виноградного любили драться, а стучать - нет. И в Морячке такая же правильная братва… Эх, были времена.
        И сейчас не лучше. Но Игнат уже в этих сварах не участвует. Да и Давид вышел из глупого возраста. Хотя вряд ли поумнел.
        - Ну, здравствуй!
        Игнат понимал, что Давид руки ему не пожмет, поэтому пятерню ему не протягивал. И поздоровался сухо.
        - Здравствуй, здравствуй… С Лией моей гуляешь?
        Лия не вздыхала, даже головы не опустила, но ничего не сказала. Она сравнивала Игната с Давидом, и это сравнение было не в пользу Давида.
        - Даже хуже.
        - Что хуже?
        - Для тебя хуже. Для меня лучше, - усмехнулся Игнат.
        - А для нее? - Давид кивком указал на Лию.
        Та в ответ лишь цокнула языком. Она-то яблоко раздора, но сейчас не время переводить на нее стрелки. Если Давид все знает, если он начал разговор с предъяв, то сначала нужно спросить с Игната, а потом уже выяснять с ней отношения. А спросить Давид мог, наверняка у него в заднем кармане джинсов находился кнопочный нож. А может, и под штаниной прячется.
        - Нехорошо ты поступил, брат, - качнул головой Давид.
        - Ну, во-первых, я не знал.
        - А во-вторых?
        - А во-вторых, я бы все равно закрутил с Лией.
        - Влюбился?
        - Может быть.
        - Понимаю… Сам думал, что лучше биксы нет.
        - Она не бикса! - угрожающе нахмурился Игнат.
        С одной стороны, бикса - это всего лишь красивая девушка. Коза, бикса, чувиха. Но в уголовном мире биксами называют шалав и проституток…
        - Ты много чего не знаешь, пацан, - едко усмехнулся Давид.
        - Узнает! - резко глянула на него Лия.
        - А я чистую девочку нашел. В Новороссийске.
        - Флаг в руки! - Лия шлагбаумом опустила руку в западном направлении.
        - Не знал, как тебе сказать. А теперь и говорить не надо, - одними губами усмехнулся Давид.
        - Давай, давай! - Лия повторила жест.
        - Зря ты с ней связался, - зло, но без наезда сказал Давид.
        Повернулся к Игнату спиной, сунул руки в карманы и пошел, изображая полнейшее равнодушие к происходящему. А задний карман брюк оттягивало что-то похожее на нож.
        Лия стояла не шевелясь. Давид поднялся вверх по склону, только тогда Игнат посмотрел на нее. Она вздохнула, заметив его взгляд, и побрела вдоль реки в сторону от моря. Остановилась возле знакомой ивушки, оперлась на ствол рукой. Игнат подошел, остановился напротив. Он ничего не сказал, но Лия почувствовала вопрос.
        - Я с Молчаном жила, - тихо сказала она.
        Игнат кивнул, принимая объяснение. Знал он, кто такой Молчан, фигура в уголовном мире серьезная. К тридцати годам он имел две ходки по воровским статьям, в тридцать шесть его короновали, а еще через два года убили где-то на Тайшетской пересылке.
        А брали его здесь, в Морячке, на продаже краденого автомобиля взяли. Все это Игнат знал. А то, что сказала Лия, нет.
        - В «Морячке» работала официанткой, а там, ты знаешь, блатные бывают. Какой-то урод докопался, Молчан заступился, ну и…
        - Понятно.
        - Два года с ним жила.
        - Ну да.
        В ресторане Лия работала, с блатными хороводила. Может, и сама блатная кошка. Есть в ней что-то такое зубастое и царапистое, хотя и не злое. Но развратное. Игнату как с добрым утром отдалась, под купальником кожа у нее загорелая, может, она не только официанткой работает. Девушка она красивая, и блатным нравится, и курортникам. Может, не зря Давид ее биксой назвал.
        - А в прошлом году его закрыли.
        - И убили, - кивнул Игнат.
        - Слышал? - с интересом глянула на него Лия.
        - Он же в законе, слухи распространяются быстро.
        - И я сейчас в кабаке работаю. И сейчас там блатные… Думаешь, кто-то пристает? Нет!.. Уважают!..
        - Я пристаю.
        - А если судьба у меня такая?
        - Какая?
        - А Молчан, Давид… Ты!.. Или ты такая же судьба, как ветер в голове? - едко усмехнулась она.
        - Только Молчан? Только Давид?
        - Ну был еще один, до Молчана… Курортный… Мне тогда девятнадцать лет было, так мозги закрутил… С тех пор я курортников седьмой дорогой… Да и раньше обходила… - пожала плечами Лия. И вдруг жестко глянула на Игната. - А ведь ты думаешь, что я шмара какая-то!
        - А давай сегодня в «Морячок» сходим?
        - Зачем?
        - А посмотрю!
        - Как меня снимают?…
        - А тебя снимают?
        - А пойдем сегодня в «Морячок»!
        Лия резко поднялась и, задев Игната плечом, взяла обратный курс. Догонять он ее не стал и домой отправился в одиночку. И ей успокоиться надо, и ему мысли в порядок привести.
        Дядя Валя уже вернулся домой с работы. Он командовал тракторной бригадой на винограднике и дома вел себя как начальник. Увидев Игната, он внутренне подобрался, приосанился, нахмурил брови. И руку пожал, вопросительно глядя ему в глаза. Крупный он дядька, сильный, рукопожатие крепкое, но кости у Игната не затрещали. У него у самого хватка железная, тренированная. Вольной борьбой с младших классов занимался, затем на самбо перешел.
        - Накупался? - спросил дядя Валя.
        Он и сам после душа, голова мокрая, сам пахнет мылом, на плече полотенце.
        - Купался, - кивнул Игнат. - Но еще не наелся.
        - На три недели, говоришь, приехал.
        - На три недели?
        - А потом?
        - Потому уеду.
        - И не останешься?
        - А надо?
        - Да нет… Деньги есть?
        - Хотите одолжить?
        - А ты не хочешь?
        - Я на свои живу.
        Дядя Валя хотел сказать что-то не очень приятное, но увидел мужчину, который стоял за калиткой.
        - Началось! - хлопнув Игната по плечу, он направился к незваному гостю, который стоял, слегка покачиваясь, будто от ветра. Он держал за руль велосипед.
        Качало мужика, а ветра нет. Физиономия у него распаренная, красная, и дело тут не только в солнце. Под градусом он, причем прилично. А ведь на велосипеде ехал.
        - Ну чего тебе? - громко спросил дядя Валя.
        - Валентин Георгиевич! - донеслось из-за калитки.
        - Что Валентин Георгиевич? Я уже пятьдесят пять лет Валентин Георгиевич!
        - Зоя просила!..
        - Опять просила!
        Дядя Валя вышел за калитку, взял мужика за плечо и повел к дороге вместе с велосипедом.
        Откуда-то появилась тетя Витя, подошла к Игнату. И у нее полотенце через плечо, но вместе с тем и тарелка в руке. Видно, из летней кухни вышла, посуду мыла-протирала.
        - Что он тебе сказал? - глядя вдаль, спросила она.
        - Да ничего… Кто это?
        - Да Гена, зять Валентина, муж Зойкин.
        Игнат кивнул. Зойку он знал и помнил ее взрослой девушкой. Которая гуляла с такими же взрослыми парнями. Гуляла, пока не нагуляла. Дядя Валя, помнится, на всю улицу кричал, проклиная дочь.
        - В Виноградном живут… - Тетя Витя повела рукой в сторону от поселка.
        Не зря их улица называлась Виноградной. И виноградники у них здесь, и связывала улица два поселка. Километров пять-шесть от Морячка до Виноградного, место там неплохое, в межгорной долине, но до моря не очень близко.
        - Опять просить приехал, алкаш несчастный!
        - Денег?
        - И денег тоже… И вина, и денег…
        Дядя Валя с зятем не церемонился, вывел его на дорогу, посадил на велосипед и даже пнул вслед, видно, хотел ударить по колесу, но решил этого не делать. Зять пьяный, если упадет, убиться может.
        - И часто так?
        - Да вот как чувствует!..
        - Что чувствует?
        Тетя Витя не ответила, она пошла навстречу дядя Вале, собираясь у него что-то спросить.
        Игнат отправился в летний душ. За весь день вода в железном баке нагрелась чуть ли не до точки кипения. В кабинке душно, вода горячая, мыться не очень приятно, зато потом ощущение блаженства. Но недолгое. Навалились сомнения, на душе стало неспокойно.
        Лия девушка красивая, просто огонь. Но мог ли Игнат связать с ней дальнейшую жизнь? А ведь она не просто хочет погулять с ним, ей серьезные отношения нужны. И она ясно дает это понять. Нагулялась, молодость проходит, пора замуж, пока не поздно. А Игнат сопли перед ней распустил, в любви, считай, признался. Может, назад повернуть?
        Он шел через двор, за оградой по дороге шли те самые девушки, которых он видел утром. С пляжа возвращаются, наверняка строят планы на вечер. Может, перехватить их и в поселок рвануть? Там базы и дома отдыха, дискотеки для курортников, кафе-мороженое и тому подобное… Только вот не нужна ему ни блондинка, ни шатенка. Все мысли о Лие.
        Она появилась в девятом часу, солнце уже зашло, над улицей сгущались сумерки. Волосы начесаны, губы ярко накрашены, нарядное платье сидит как на манекенщице, босоножки на шпильках. Игнат вышел к девушке, что называется, при полном параде. Она как ни в чем не бывало взяла его за руку, от нее пахнуло дорогими духами, и не «Красной Москвой». Неужели духи французские? Может, подарок от Молчана? Или от кого-то из его дружков.
        Река узкая, мелкая, но пойма широкая, мост длинный, метров двадцать, не меньше. Крепкий мост, сваренный из железных труб, но пешеходный, по нему даже на мотоцикле ездить не рекомендовалось. На середине моста Игнат остановился, развернул Лию к себе и крепко прижал, обнимая за нижнюю часть спины.
        - И что дальше? - с улыбкой спросила она.
        Игнат смотрел ей в глаза, и Лия отвечала ему тем же.
        - Смотрю на тебя!
        - Вижу, что смотришь.
        - И я вижу. Всю свою прежнюю жизнь вижу.
        - И что?
        - Хочу увидеть будущее.
        - Попробуй! - сказала девушка, настороженно глядя на него.
        Игнат кивнул и поцеловал ее в губы. Под ногами шумела река, и ему вдруг захотелось оказаться в настоящей горной реке, чтобы несло, кружило, тянуло на дно, а ему нужно было бороться, барахтаться, чтобы не утонуть.
        Он отстранился от Лии и снова посмотрел ей в глаза.
        - Увидел? - спросила она.
        - Увидел… Мы с тобой у реки. На одном берегу.
        - На одном?
        - А рядом лодка. Мы можем сесть и уплыть. Вместе.
        - А кто на веслах?
        - Я, разумеется.
        - Тогда поплыли! - Она засмеялась и взяла Игната под руку.
        Ресторан «Морячок» размещался на втором этаже универмага, к нему примыкала открытая веранда, куда вела отдельная, не связанная с магазином лестница. Внутри ресторана жарко, а на веранде прохлада и вид на море, поэтому столики здесь высоко ценились. Три уже заняты, а четвертый под заказ.
        Смазливая официантка убрала табличку и лукаво улыбнулась Лие. Думала, что Игнат не заметит.
        - Подруга? - спросил Игнат, когда девушка исчезла в ресторане.
        - Подруга. Рита. - Лия выразительно посмотрела на него.
        «Еще о друзьях-любовниках спроси!» - говорил ее взгляд.
        А дружки могли находиться рядом. За одним столиком сидела компания: два парня развязного вида и симпатичная, глуповатого вида девушка с кулоном поверх водолазки. Одного парня Игнат узнал, но виду не подал. За другими столиками отдыхали курортники, за первым одна пара, за другим сразу две. Эти вели себя скромно, по сторонам не глазели, в то время как Бондарь сразу же стрельнул глазами в сторону Лии. И даже подмигнул ей, как показалось Игнату.
        Заметил Бондарь и его самого, какое-то время разглядывал, развалившись на кресле, затем поднялся и развязной походкой, с сигаретой в руке приблизился к ним.
        Бондарь дружил с Кенарем, главным заводилой Морячка. Игнат, помнится, как-то крепко подрался с Кенарем, а затем, как водится в таких случаях, также крепко с ним подружился. И вместе с ним ходил бить виноградовских. И курортникам доставалось. Приезжих тоже ходили бить, если вдруг на горизонте появлялась достойная компания. С азербайджанскими студентами как-то сцепились, ребята приехали на практику, а Кенарь натравил на них братву. Хорошо, милиция тогда нагрянула, всех разогнала. А то за драку на межнациональной почве можно было срок получить.
        - Лия, привет! - весело и небрежно поздоровался Бондарь.
        Девушка качнула головой, давая понять, что ему здесь не рады.
        - Я ненадолго!
        Бондарь подсел к Игнату, повернулся к нему. Сначала затянулся, затем спросил, удерживая во рту дым.
        - Я тебя знаю?
        - Это Жуков Игнат. - Лия снова качнула головой, кивком показав Бондарю на его столик.
        - Жук?! - воскликнул Бондарь. - Ну конечно, Жук!.. А я смотрю, знакомое лицо!
        - Здорово, Бондарь! - Игнат улыбнулся ему, как старому знакомому или даже лучшему другу, но руки не подал.
        Как ни крути, а пацан вел себя неприлично.
        - Давно тебя не было!
        - Я всегда был. Но не здесь.
        - А-а!.. Слышал, слышал!..
        Игнат и глазом не моргнул. Хотя и догадался, о чем шла речь. Все почему-то думали, что он мотал срок.
        - Все там будем… А у вас тут еще ничего? - Бондарь очертил пальцами круг над столом. Заказ еще не подали, водочки не выпить.
        - Все будет.
        - Да будет… А ты сейчас как? - спросил Бондарь, немного подумав.
        - Нормально.
        - И я нормально… У нас тут одно дело нарисовалось…
        - Я не при делах, - качнул головой Игнат.
        - Да?! Ну хорошо.
        - Как там Кенарь?
        - А ты с ним не пересекался?
        - Он по какой бухгалтерии?
        - По бухгалтерии?! А-а, ну по рубль сорок четыре!..
        Бондарь хотел сказать еще что-то, но появилась официантка, подала водку в графинчике, минералку, расставила тарелки. Бондарь наблюдал за ней, пьяно о чем-то думая, затем поднялся, обнял ее за талию. Девушка дернулась, как будто через нее пустили электрический ток, резко повернулась к нему и выстрелила взглядом. И этим сильно смутила пацана.
        - Все-все! - отгораживаясь от нее руками, Бондарь сдал назад, вернулся за свой стол.
        - Баклан! - тихо, но возмущенно произнесла Лия так, будто это ее пытались облапать.
        Уже подали горячее, когда появились некие темные типы с мутными взглядами. Сначала прошел один: вихляющей походкой, клешем, как метлами, метет, правая рука манерно откинута в сторону, пальцы перебирают воздух, воображаемая финка в них крутится. Высокий, тощий, но не доходяга. Двое других и постарше, и посолидней, и одеты не так старомодно. Один в кепке, другой лысый и в клетчатом пиджаке, и это в тридцатиградусную жару. Лысый глянул по сторонам, заметил Лию, кивнул ей и, скользнув взглядом по Игнату, что-то сказал своему спутнику. Тот притормозил, глянул на Лию, на Игната, но ничего не сказал.
        Игнат не стал спрашивать, кто эти типы, и без того все ясно. Да и знать он их не хотел. А если вдруг захотят познакомиться, он, так уж и быть, примет вызов. И будь что будет.
        - Баштан это, - тихо сказала Лия, когда троица исчезла в сумраке зала.
        При этом она не уточнила, кто из троих Баштан.
        - За любовь? - Игнат поднял рюмку.
        - Если Баштан под марафетом, нам лучше уйти.
        - Что так?
        - Водка на «марфу» ложится плохо. Любовь может проснуться. К Молчану. Он сейчас за него, а я тут такая вся с кавалером.
        - Пусть привыкают!
        - Ну, я-то не против… Но все-таки нам лучше уйти.
        - За любовь! - Игнат снова поднял рюмку.
        Они выпили раз, другой, после третьей рюмки его слегка зацепило. Он заказал сигареты, официантка принесла пачку дефицитного «Мальборо». По блату, разумеется.
        - Я так обычно не курю, - сказал он.
        - Только когда выпью, - улыбнулась Лия.
        - Вот!
        - А пью, когда в карты проиграю, - продолжила она.
        - Я в карты не проигрываю… А сегодня выиграл! Тебя!
        - В карты?
        - У судьбы в рулетку.
        - Тогда мне тоже можно, - сказала она, наманикюренным пальцем выцарапав сигарету из пачки.
        От Лии не пахло табаком, когда он ее целовал, значит, если она курила, то, как и он, от случая к случаю.
        От крепкой сигареты приятно закружилась голова. Игнат выпил, снова закурил, а Лия даже не глянула на пачку. Ей хватило и одной сигареты.
        - Может, пойдем? - спросила она.
        - Нет.
        Не собирался Игнат бегать от уголовников. Да и не мог он ударить в грязь лицом перед Лией. Не такая уж она и плохая, как он мог о ней думать. Ну жила с вором, но так это не от хорошей жизни. Красивая она девка, все норовят к ней под юбку залезать, а Молчан - это какая-никакая, а защита. Да и почему она должна от мужиков бегать? Разве она обещала ждать Игната?…
        Графинчик опустел, Рита пошла за вторым, но вместо нее появился тот самый тип с воображаемым ножом в руке. Он все также перебирал пальцами, мало того, шевелил губами, как будто что-то говорил. Лицо узкое и сушеное, как у воблы. Сходство с воблой еще больше придавали безжизненные глаза на выкате.
        - Тебе чего? - спросил Игнат.
        Сушеный возмущенно распахнул и без того вытаращенные глаза.
        - Ты кто?
        - Кто я по жизни? Или кто я Лие?… Я ее парень! А она моя девушка.
        - Борзый?
        - Хочешь поговорить? - поднимаясь, спросил Игнат.
        Сушеный кивнул, повернулся к нему спиной и направился к лестнице. Все бы ничего, но в его руке появился настоящий нож, и он не просто с ловкостью крутил его, а жонглировал им.
        - Игнат, не надо!
        Лия схватила его за руку, но Игнат пронзительно глянул на нее. Не дело это - влезать в чужие разборки. Тем более что она это прекрасно знала. Сушеного она останавливать не собиралась.
        - Он там не один! - бросила вслед Лия.
        Игнат кивнул. Ресторан можно было покинуть и через пожарный ход, возможно, сушеный уже кого-то снарядил себе в помощь. Вряд ли Баштана, скорее всего, какую-нибудь сявку.
        Главная лестница выводила на освещенную площадь с фонтаном, за которым спокойно следовал себе пеший милицейский наряд. И никто из патрульных даже не глянул в сторону ресторана.
        Сушеный завел Игната за лестницу, в узкое и темное пространство, с трех сторон огражденное стеной универмага, воротами во внутренний двор и складом. Идеальное место для разборок. И поножовщины. Со смертельным исходом.
        Сушеный развернулся к Игнату, повел перед собой рукой, в которой крутился нож.
        - Борзый! - Он уже не спрашивал, а утверждал.
        И нож в руке вдруг перестал вращаться. За спиной у него появился лысый в клетчатом пиджаке и с зажигалкой в руке.
        - Лийка его девушка, - передразнивая Игната, ухмыльнулся сушеный.
        - Лия!
        - Сказано Лийка - значит Лийка! - надвинулся на него лысый, закрывая собой сушеного. Игнат не шарахнулся, не отступил, но и боевую стойку не спешил принимать.
        - Лия!
        - Талый! - Лысый вдруг ушел в сторону, а из-за его спины появился сушеный с ножом в руке.
        И прямо в Игната. Удар быстрый, но не прицельный, куда попадет. А удар ножом - это не всегда верная смерть. Нужно очень постараться, чтобы с одного удара вывести человека из строя и уж тем более убить его. Опасен внезапный удар, нанесенный рукой профессионала. А в бою, когда нет возможности хорошо прицелиться и вложить в удар всю силу, нож не всегда опасен. Все это Игнат знал и понимал, в том числе и как обороняться от ножа.
        От первого удара он уклонился, а второй заблокировал, подставив скрещенные руки. Сушеный рванул назад, кончик ножа царапнул Игната по руке. Но, тем не менее, ударную руку он поймал, взял в захват. И одновременно въехал ногой лысому в колено, чтобы тот не помешал провести прием.
        Захваченную руку он взял на излом, заставив сушеного взвыть от боли. Но за нож схватился лысый. В этот момент и появился милицейский патруль.
        Лысый не растерялся, услышав свисток, отбросил в сторону нож и хлопнул в ладоши.
        - Что такое? - сурово спросил усатый старшина ростом под два метра.
        Игнат узнал его, этот дядя Степа - милиционер брал его за драку с приезжими. Десять лет назад это было, а старшина внешне практически не изменился, такой же рослый, басистый, грозный. И даже в прежнем звании. Игнат вспомнил его фамилию - Самойленко.
        - Да вот, старшина, на людей бросаются! - Лысый ткнул пальцем в Игната, который по-прежнему держал его дружка в захвате.
        За спиной у патрульных появилась Лия. Но ничего не сказала. Она молча и с восторгом смотрела на Игната. Старшина Самойленко тоже смотрел на Игната так, будто припоминая, где он его видел, и он узнал его.
        - Жуков?
        Игнат отпустил сушеного, тот замахнулся на него, но, глянув на старшину, сдал боком к своему дружку.
        - Нападаешь? - спросил Самойленко.
        - А то ты не знаешь, кто это? - Игнат кивком указал на Талого, который водил пальцем по горлу, показывая, какая участь ожидает борзого смельчака.
        - Я знаю, кто такой ты!..
        Старшина глянул на своего напарника, тот расчехлил наручники.
        - Сам пойду, - буркнул Игнат.
        Он видел, что наряд пеший, а идти в участок на глазах у всего поселка ему вовсе не хотелось. Вышел он уже из того возраста, когда привод в милицию считался геройством.
        - Пойдешь!
        Все бы ничего, но сушеного и лысого старшина задерживать не стал. Хотя и не отпускал их. Они просто исчезли, растворились в темноте, а старшина этого как бы и не заметил. Ясно же, не захотел с блатными связываться.
        Игната действительно повели в участок пешком. И Лия увязалась за ним.
        - Журавлева! - поморщился Самойленко.
        Он и Лию знал по фамилии, но Игната это не удивляло. Хотя и напрягло. Может, он знал ее как блатную кошку, как содержательницу воровского притона или даже проститутку.
        - Пусть с нами идет, - глянув по сторонам, сказал Игнат.
        Ни Талого поблизости, ни его дружка не видно, вроде бы все спокойно. Никто не пытается схватить Лию, затащить ее в кусты - на расправу.
        - А чего это ты раскомандовался? - одернул Игната старшина.
        - А чего это вы его повязали? - возмущенно спросила Лия. - Игнат никого не трогал, на него наехали!
        - Разберемся!
        Участок находился неподалеку от ресторана, в небольшом двухэтажном здании, со всех сторон обнесенном забором из железных прутьев. Игнат помнил время, когда это здание только строилось и он, тогда еще мальчишка, был в нем с пацанами. И отделение милиции здесь размещалось, и паспортный стол. Игнат имел представление о штате поселковой милиции. Начальник поселкового отделения, следователь, дознаватель и инспекторы, в том числе уголовного розыска. И охрана общественного порядка - несколько патрулей, поселок-то курортный. Вряд ли за десять лет здесь что-то изменилось. Инспекторов упразднили, вернули оперуполномоченных, но это не более чем смена вывески, суть осталась прежней.
        - Лия, ты давай домой! А я до утра! - Игнат кивком указал на здание.
        - А это как знать! - усмехнулся Самойленко.
        - Только тете ничего не говори. Она меня до утра не ждет.
        - Да нет, я побуду! - Лия указала на пустующую курилку возле здания.
        - Здесь и будь, в ресторан не ходи.
        - Давай! - низкорослый, с прыгающей походкой сержант подтолкнул Игната в спину.
        Его провели в здание, и сразу в дежурную часть, а там ни единой живой души, бардак полный. Самойленко сел на стул за пультом и ладонью хлопнул по столу.
        - Документы давай!
        - Нет с собой, дома они.
        - Журавлеву отправь.
        - Зачем вам документы? Вы меня знаете. Ну, подрался, с кем не бывает.
        - С тобой, Жуков, бывает. Когда я тебя за шкирку, щенка, брал?… Ты с тех пор не изменился. Или уже отсидел?
        - Почему отсидел? Я что, на уголовника похож?
        - Похож. И раньше был похож, и сейчас…
        - Что сейчас? Я не блатной, я с блатными схлестнулся.
        В коридор откуда-то из темных глубин здания вышел невысокий мужчина, открылась дверь.
        Команду Самойленко подавать не стал, но послушно поднялся, приветствуя вошедшего. Капитан Сазонов все такой же, правда, немного постарел и голова засеребрилась, но как был, так и остался щупленьким, неказистым. Взгляд живой, ироничный. И на погонах все так же по четыре звездочки.
        - Вот, товарищ капитан, Жукова привел!
        - Жукова? - пытаясь вспомнить парня, наморщился Сазонов.
        - А я его почему-то запомнил! - усмехнулся Самойленко. - Думал, большое будущее у парня. А он даже не сидел… Или все-таки сидел?
        - Не сидел я. И не собираюсь!
        - А рожа все равно уголовная, - ухмыльнулся старшина.
        - Так, Самойленко, давай все по порядку! - сказал начальник, движением руки осаживая подчиненного.
        - Так драка же! У «Морячка».
        - Я один, - кивнул Игнат. - А против меня блатные, двое, с ножами.
        - Ножей не видел!
        Игнат выразительно фыркнул. Видел Самойленко, все видел - и блатных, и «пики». Виновных почему-то помиловал, а непричастного задержал. За это ему полагается втык от начальства. Но Игнат никогда ни на кого не стучал. Да и зачем ему сдавать старшину? Ничего особенного не произошло. Потерпевших нет, заявления тоже, максимум проведут дознание и, скорее всего, подержат немного да отпустят. И все равно, есть паспорт или нет. Это же курортная зона, здесь паспорта с собой не носят.
        - А драка была? - спросил Сазонов.
        - Была.
        - Потерпевшие?
        - Нет.
        - Документы? - Капитан выразительно глянул на Игната.
        - Тоже нет.
        - А драка из-за чего?
        - Да из-за официантки. Журавлева там была.
        - Журавлева, - снова задумался, вспоминая, Сазонов.
        - Вы же с ней соседи! - напомнил Самойленко.
        - У вас отличная память, старшина, - усмехнулся Игнат.
        - Знатная девка. Не совсем, правда, морально устойчивая! С блатными дружбу водит, да? - Самойленко глянул на Игната так, как будто это он толкнул Лию в объятия Баштана.
        - Что было, то прошло! - набычился Игнат.
        - А ты это чего? - надвинулся на него Самойленко.
        Но Игнат даже мысленно не сдал перед ним.
        - В камеру его давай! Пусть до утра посидит. - Сазонов качал головой, с осуждением глядя на Игната.
        - Пусть посидит! - кивнул старшина.
        Игнат сдал под роспись деньги, часы, спички, даже шнурки с кроссовок. У него взяли отпечатки пальцев и отправили в камеру предварительного заключения. Вот тебе и погулял.
        ГЛАВА 3
        Вода теплая, тело горячее, а объятия жаркие. Проникновение глубокое. Одной рукой Игнат держался за камень, другой прижимал к себе Лию, вокруг море, плещутся волны… А они ритмично двигаются в такт им… В этот момент и лязгнул замок в решетчатой двери. Игнат открыл глаза и увидел капитана Сазонова.
        - Давай, Жуков, гуляй! Дома будешь спать!
        Сазонов распахнул дверь, Игнат вышел из камеры. Капитан вернул ему деньги, часы, шнурки, повел к выходу.
        - А насчет Журавлевой не слушай, нормальная баба! - сказал он, открывая дверь.
        Лия так и сидела на скамейке в пустующей курилке. А часы показывали половину третьего. Не так уж и поздно, если разобраться. А Игнат даже успел поспать.
        - Ты что, жена декабриста? - улыбнулся Жуков.
        На улице тепло, но Лия куталась в кофту. Ну да, на свежем воздухе даже в августовскую ночь неуютно.
        - А тебя на каторгу отправляют? - поежилась девушка.
        - Во глубине сибирских руд!.. Надеюсь, что нет.
        Он поставил ногу на край скамейки, вставил шнурок в дырочку кроссовки.
        - Я же сказал домой идти.
        - Я была дома. За кофтой ходила.
        - Холодно?
        - Уже нет, - снимая кофту, качнула Лия головой.
        - И купаться пойдем?
        - Куда купаться? - удивилась девушка.
        - На камень. Я хотел. Сначала ресторан, потом ночью в море… Я уже искупался.
        - Когда успел?
        - Да вот, заснул… - Игнат кивком указал на участок. - Сплю, а ты во мне. Или я в тебе?…
        - И как?
        - Очень! Наяву хочу повторить.
        - Может, лучше ко мне? - легонько толкнув Игната плечом, улыбнулась Лия.
        - Тогда уж ко мне!
        Комната у Игната отдельная, но за стенкой тетя Витя со его дядей, а Лия спит шумно. Может, лучше в летнюю кухню? Там диванчик, на него и прилечь можно.
        - Пойдем!
        Игнат зашнуровал кроссовки, они вышли на короткий, но широкий Курортный проспект, рассекающий поселок пополам до самого моря. А там улица Кочубея, по ней до самого моста - мимо базы отдыха и студенческого оздоровительно-спортивного лагеря. Везде тишина, дискотеки закончились, но люди по улицам все еще бродят, кое-кто все еще в поисках приключений. Игнат вспомнил, как сам шатался по ночам - вдруг девчонка случайная подвернется. Сейчас он мог нарваться на нож, тот же сушеный с лысым его могли подкараулить. Но улыбка все равно не сходила с губ. Ни себя он в обиду не даст, ни Лию.
        Девушка не озиралась, по сторонам тревожные взгляды не бросала, словом, не волновалась. Возможно, поговорила с кем-то, возможно, с тем же Баштаном, уладила вопрос.
        Если да, то Игнат и знать ничего не хочет. А если нет, тем лучше. Сам справится.
        Они прошли мост, Жуков остановился на перекрестке двух дорог, одна уходила к морю через русло реки, другая по улице Виноградной тянулась между домами.
        - Может, все-таки на камень?
        На летней кухне им, конечно, будет хорошо, но в море лучше. Так хотелось повторить ощущения, испытанные во сне.
        - Давай завтра! - кокетливо сказала Лия.
        Игнат не стал настаивать - успеют они еще на камне побывать. А сегодня и на летней кухне будет неплохо.
        А идти всего ничего, дом совсем рядом, первый от моста. Калитка на засове, открыть не проблема. Игнат просунул руку в специальный вырез, прикрытый куском резины, тихонько вывел из пазов задвижку. Собаки во дворе нет, как и у всех на улице. Это курортная зона, здесь все ради отдыхающих. Свет в окнах дома не горит, это хорошо. И на движение у калитки никто не выходит. Это еще лучше.
        Игнат не знал, насколько сильно Лия хотела оказаться в его сне. Но она хотела. И даже торопилась. Игнат держал курс на летнюю кухню, а она потянула его к двери, которая открывала вход к нему в комнату. Игнат поддался, свернул с пути - за угол дома. Только тогда и остановился. И кивком указал на летнюю кухню, но Лия качнула головой. До кухни далеко, метров десять, а дверь совсем рядом.
        Игнат кивнул, шагнул к двери, но его внимание привлек вход в подвал. Он не увидел навесного замка на двери. Странно. Дядя Валя всегда закрывал свой погребок. Что, если пьяница-зятек проник в его святая святых? Взломал дверь, вынес бочонок-другой вина. А если он еще там?
        - Погоди-ка!
        Игнат подошел к двери с шиферным козырьком над ней. Замок лежал на поперечине этого козырька.
        Ярко светила луна, и при ее свете Игнат увидел темные пятна у самой двери. И не только пятна, а еще и капли - крупные, поменьше, совсем мелкие. Может, красное вино?… Или кровь?
        Он присел, присмотрелся, затем, достав спички, зажег одну. А ведь похоже на кровь. Самая большая лужица уже впиталась в бетон, осталась только тонкая подсохшая пленка. И впиталась кровь, и свернулась.
        - Что там такое? - прижимаясь к Игнату, тихонько спросила Лия.
        - Такое!
        Он открыл дверь в подвал, снова чиркнул спичкой, которая высветила выключатель с тонким, как птичий клюв, тумблером. Игнат включил свет и увидел дядю Валю, вернее, его труп. Он лежал на ступеньках бетонной лестницы. В области живота несколько ножевых ран, белая майка в крови. И под плечами лужа. Кровь уже свернулась, причем давно, не меньше часа назад. И тело, похоже, уже начало коченеть. Потрогать надо, измерить температуру. Но это все потом. Глаза у дяди Вали приоткрыты, видно, что его душа уже покинула бренное тело. Поздно уже прощупывать пульс.
        - Ой, мамочки! - тихонько вскрикнула Лия.
        - Давай домой! В милицию звони!
        - Может, не надо?
        - Что не надо?
        - Ну, еще свалят на тебя!
        - Кто свалит? Час назад я в «обезьяннике» был! Давай!
        Тетя Витя не выходила на шум, свет в доме не зажигался. Дурное предчувствие охватило Игната, стало тяжело дышать.
        - А почему час назад?
        - Может, и два!
        Лия убежала, а Игнат поднялся на крыльцо. Как оказалось, тетя Витя все-таки отреагировала на шум во дворе. Но не сейчас, а какое-то время назад. Не включая свет, она вышла в коридор, открыла дверь, тут смерть ее и настигла. Ее тоже ударили в живот ножом несколько раз. Белая сорочка стала красной, и на полу кровь, много крови.
        В дом Игнат заходить не стал, ясно же, что убийцы там нет, а следы можно затоптать или стереть трясущимися от волнения руками.
        Его трясло от переживаний, остро захотелось курить, а сигареты он видел в беседке перед летней кухней. И действительно, там лежала пачка «Примы». Он хотел осторожно выдернуть сигарету, но рука дрогнула, содержимое пачки вывалилось на землю.
        Игнат закурил, прижался спиной к опорному столбу. Спокойствие, только спокойствие… Он глубоко затянулся, затем присел, собрал сигареты, сунул их в пачку. Зашел на кухню, осмотрелся, увидел на полке на стене коробку с красным крестом. Достал из нее градусник и отправился к погребу. Нельзя стоять сложа руки, нужно действовать. Да и смысла нет ждать появления милиции. Кто там подъедет? Капитан Сазонов, начальник поселкового отделения милиции? Следственно-оперативная группа из РОВД прибудет не раньше утра. А Сазонов со старшиной Самойленко действительно первым делом обвинят в преступлении Игната. Скажут, что убил уже после того, как освободился из камеры.
        Курортникам дядя Валя угол не сдавал, во всяком случае, сейчас. Игнат ушел, во дворе никого - дядя Валя мог позволить себе спуститься в подвал в трусах и в майке. Игнат присел возле лежащего на ступенях тела, ощупал руку, ногу. Мышцы уже твердеют, налицо признаки начальной стадии трупного окоченения, и тело уже начало остывать, хотя и не очень заметно.
        На стене, у подножия лестницы, висел термометр, который показывал восемнадцать градусов - не самая лучшая температура для хранения вина, но для исследования самое то. Ректальную температуру он замерять не стал, сунул градусник под мышку. За этим занятием его и застала Лия.
        - Ты что делаешь? - Она удивленно смотрела на Жукова.
        - Температуру замеряю.
        - Зачем?
        - Ты лучше скажи, кто мог это сделать?
        Игнат поднялся, осторожно вышел из подвала, достал из кармана пачку «Примы».
        - И мне! - Лия потянулась за сигаретой.
        - Кто?
        - Я откуда знаю?
        - Там ведь и тетя Витя. Ее тоже убили.
        - О, боже!
        - Ножом несколько раз в живот ударили…
        - Вот уроды!
        - Талый?
        - Талый?! - задумалась Лия.
        - Он мог?
        - Не знаю…
        - А ты хорошо подумай.
        Игнат сходил в свою комнату, вернулся, а Лия все думала, приставив палец к щеке.
        - Думай. Но не придумывай.
        - И все-таки: зачем градусник?
        Игнат кивнул, снова спустился в подвал, вынул термометр. Тридцать четыре и три. И это при температуре в подвале восемнадцать градусов. Игнат посмотрел на часы. Четыре часа пятнадцать минут.
        - Убили в районе двух часов. Может, в половине второго.
        - Ты откуда знаешь?
        - В отделение меня доставили… Приняли в одиннадцать сорок… - Игнат помнил время, когда снимал с руки часы.
        - И что?
        - Пока ничего. Пока только думаю.
        - Откуда Талый мог знать, где ты живешь? - спросила Лия и сама же догадалась. - Хотя…
        - Что хотя?
        - Ну, я подходила к твоему дому.
        - Когда подходила?
        - Я за кофтой ходила.
        - Когда?
        - Где-то в час ночи. Точно не скажу… Или нет, скажу… Я за кофтой ходила, мама вышла, сказала, что уже начало первого, мол, поздно уже, не ходи.
        - Мама сказала?
        - Я думала и тебе что-нибудь принести, подошла к дому, а там тихо. Ну, думаю, зайду, разбужу тетю Вику… И дяде твоему завтра на работу. Вот я заходить и не стала, а мама выглянула и упомянула, который час.
        У ворот послышался шум, подъехала и остановилась машина, причем с включенным проблесковым маячком.
        - Луноход подъехал, - тихо и совсем безрадостно объявила Лия.
        Игнат не ошибся, и Сазонов подъехал, и Самойленко. Они шли от машины к дому, оглядываясь. Он вышел им навстречу.
        - О, Жуков! - оживился старшина. - Опять ты что-то натворил.
        - Двойное убийство, - мрачно глянул на него Игнат. - Тетю мою…
        - Когда? Кто? - уставился на него Сазонов.
        - В два часа ночи убили плюс-минус полчаса.
        - Ты видел?
        - Из участка?
        - Кто видел?
        - Никто… Случайно обнаружил.
        Игнат провел Сазонова к погребу, показал на открытую дверь.
        - Смотрю, замка на двери нет. Открыл дверь, а там…
        - Труп там! - останавливаясь под самым козырьком, сказал Самойленко.
        - Медведь! - покачал головой Игнат.
        - Что?! - вскинулся старшина.
        - То! Кровь у тебя под ногами! Смотреть надо!
        - Это ты мне говоришь?! - вышел из себя Самойленко. - Морда уголовная!
        - Уголовная! - Игнат спокойно, но твердо смотрел ему в глаза. - Но не морда… Старший лейтенант Жуков, краевое управление уголовного розыска, оперативный уполномоченный.
        Игнат протянул Сазонову свое служебное удостоверение.
        - Краевое управление?! - Тот озадаченно смотрел на него.
        - Хабаровский край.
        - А-а, Хабаровский! - повеселел капитан.
        - Кто тут у вас оперуполномоченный? - Лия смотрела на Игната большими, как блюдца, глазами. И восторга в них совсем чуть-чуть, не больше капельки.
        - Так это, а чего не сказал? - сделав глотательное движение, Самойленко тронул себя за кадык.
        - Так на самом же деле подрался, нельзя так.
        Не жаловали в этих местах органы, да и сам он в далеком прошлом терпеть не мог ментов. Ни тетя Игната не поняла бы, ни Лия. Для них так лучше сидеть, чем служить в милиции. Но сейчас это уже не имело никакого значения. Тетя мертва, и убийца не должен уйти от возмездия.
        - Ну да, нельзя… А я смотрю, ты его… этого профессионально заломал… - мялся Самойленко, как будто не знал, как обращаться к Игнату, на «ты» или на «вы».
        Все-таки краевое управление, оперуполномоченный. С бухты-барахты в управление не берут, это отличиться нужно, профессионализм свой показать. А у Игната с десяток раскрытых преступлений в условиях неочевидности, и это еще до работы в управлении. Школа милиции, правда, обычная, не высшая, но ведь он учится в юридическом на заочном. Потому и в отпуск домой только сейчас смог отправиться, а так только на сессию и отпускали.
        - Талого! - подсказал Игнат.
        Он тяжело и пристально смотрел на старшину. Знал Самойленко Талого, знал, с кем дело имеет. И Талого, и лысого, и самого Баштана он знал. И где Игнат живет тоже знал. Может, он и навел блатных на тетю Витю.
        - Ну да, Талого.
        - Талый куда-то делся. Меня в участок, а Талый тю-тю.
        - Да куда-то подевался.
        - Может, сюда?
        - Куда сюда?
        - Сюда! - Игнат ткнул пальцем себе под ноги.
        - Зачем?
        - Ну, я же в камере, меня не достать, а отомстить хочется… Между прочим, у тетушки деньги водятся.
        - Деньги?
        - И где тетушка? - спросил Сазонов.
        - На веранде… Там лежит, - вздохнул Игнат. - Так просто не обойти. Да и следы там, как бы не затоптать.
        - Это правильно, следы нужно сохранить.
        - Но глянуть все равно надо. Вдруг преступник под кроватью прячется!
        Чтобы зайти в дом, совсем не обязательно было переступать через труп тетушки. Можно было войти и другим путем. Игнат отодвинул шкаф в своей комнате. Дверь за шкафом обычная, замок простой, а ключа нет.
        - У вас там шомпол в кобуре, - сказал Жуков, обращаясь к Сазонову.
        Этим шомполом он замок и взломал без особых трудностей. Капитан с подозрением глянул на него.
        В доме все вверх дном, шкафы сдвинуты, вещи разбросаны. Преступник обыскивал дом грубо, как граблями греб - мощно, напористо. И бездумно. Но, возможно, с умыслом.
        - Тетя Вика здесь жила, а свои дома сдавала, - сказал Игнат, пытаясь держать себя в руках.
        - Дома?
        - Два дома.
        - Деньги водились, - кивнул Сазонов. Он даже не стал спрашивать, кому тетя Витя сдавала дом. - Я думаю, деньги пропали.
        - Не знаю, - пожал плечами Игнат. - Профессионалы так не работают. Вор-профессионал чувствует, где лежат деньги, знает места, где деньги прячут. Он нюхом чует, а не граблями грабит…
        - Значит, не профессиональный вор.
        - Значит, мог и не найти.
        - Но искал!
        - Но искал.
        - Значит, знал, что деньги водятся.
        - Но где лежат, не знал.
        - А кто-то мог и знать. - Сазонов повернул голову к Игнату, но глянуть на него не решился.
        Он снова попросил у Жукова удостоверение. На этот раз рассматривал его долго, как будто под лупой. Не верил он Игнату, думал, «ксива» липовая.
        - Я в этом доме никогда не был. Девять лет меня не было. А приехал только сегодня утром.
        Сазонов вернул ему «корочку» и принялся разглядывать отпускной билет. Понять его можно. Игнат мог повздорить с дядей Валей, сгоряча убить и его, и тетушку. Убить и ограбить. Или сделать вид, что убийство произошло с целью ограбления. А может, он действительно решил поживиться за счет родной тетки, уж кто-кто, а Игнат знал, как это бывает.
        А еще сколько вопросов появится, когда следствие узнает, что свои дома тетушка завещала Игнату. И ему, и его матери, потому как больше у нее из родных никого не было. Два дома у моря - это по нынешним меркам целое состояние. А Игнату до маленькой пенсии не так уж и много, восемь лет он уже отслужил, осталось двенадцать, и это без учета льготной выслуги лет. А в Хабаровском крае климат суровый, специальное постановление это подтверждает.
        - Сначала дома у родителей, затем сюда.
        - В Ростове родители.
        - В Ростове.
        - Сюда поездом?
        - Билет показать?
        - Да нет, не надо… Пока не надо.
        Так же осторожно, как и заходили, они покинули дом. Но на свежем воздухе Игнату легче не стало. Даже, наоборот, навалилась смертная тоска. Стало трудно дышать, но вместе с тем захотелось сесть и закурить. Но он вернулся к подвалу. Сазонов за ним.
        - Я думаю, убийца с моря зашел, - сказал Игнат, глядя на бетонную дорожку, которая, пересекая огород, тянулась до самого забора, за которым начинался обрыв.
        - А мог с моря?
        - И через обрыв мог, и по тропинке. Вдоль забора.
        Тропинка эта тянулась по самой кромке обрыва - от дома к дому, на всю длину Виноградной улицы.
        - Откуда по тропинке? - спросил Сазонов.
        - От реки.
        Тропинка со стороны улицы за домом дяди Вали уходила вправо, а затем раздваивалась - одна нитка спускалась к реке, а другая шла в обход участка, продолжаясь по кромке обрыва на всю длину линии. На эту же тропинку можно было выйти, обойдя крайний на улице дом. И в каждом доме на Виноградной имелась калитка со стороны моря, на тропинку к обрыву мог выйти любой, даже курортник. И напрямую к пляжу - через обрыв, рискуя сломать себе ноги. И такие случаи были. Именно поэтому хозяева домов запирали калитки.
        - А мог и с улицы зайти, - пожал плечами Игнат.
        Он направился к летней кухне, перед которой бетонная дорожка сворачивала вправо под прямым углом. Метров через пять Игнат снова свернул - опять же вправо на девяносто градусов - и вышел к Сазонову, который стоял у входа в погреб. Перед ним Игнат и остановился.
        - Убийца мог сделать круг, выйти к подвалу. А тут Валентин Георгиевич. Не знаю, что он делал в подвале. Выходил он без вина. Знаю, что он вышел из подвала и наткнулся на убийцу. И тот его ударил несколько раз в живот. А потом втолкнул обратно в погреб и закрыл за ним дверь. А замок так и остался лежать на полочке. - Игнат бросил взгляд под козырек.
        - Откуда ты знаешь, что Валентин Георгиевич был без вина? - Сазонов сверлил Жукова взглядом.
        Он совсем не прочь был обвинить его в убийстве, но у Игната железобетонное алиби.
        - А в чем он мог его нести, в стеклянной банке? Где осколки? Где вино?… В кувшине? Где обломки?
        - А если преступник отобрал у него вино?
        - Хм!.. Очень может быть. Если это был зять Валентина Георгиевича.
        - Зять?
        - Алкаш. Он, кстати, сегодня днем приходил за вином, за деньгами. Дядя Валя прогнал его взашей.
        - А зять мог убить?
        - Ну, мужик он взрослый…
        - А откуда ты знаешь, когда Валентина Георгиевича убили?
        - Так температура в подмышечной впадине. Температура тела на два градуса упала. А в подвале температура в районе двадцати градусов…
        - Ты по убийствам работаешь?
        - И по убийствам работал, - кивнул Игнат. - Думаю, что убивал человек с опытом. Или даже не человек. В смысле нелюдь… Видимо, дядя Валя успел что-то выкрикнуть, - вслух подумал Игнат. - Тетя Витя… Мама Вика вышла на веранду, а убийца уже там. И все те же несколько ударов ножом в живот. Точных ударов, уверенных. Но крови было много. Преступник не мог не замазаться…
        - Что ты там про зятя говорил?
        - Надо бы съездить, глянуть. Может, он сейчас дома отстирывается.
        - Едем?
        - Не знаю.
        - Что ты не знаешь?
        - Да есть у меня другой вариант.
        Игнат понимал, что в этом деле местная милиция ему не помощник. Может, Сазонов и не водит дружбу с блатными, но что-то вроде договора о ненападении существует. Не зря же Самойленко не стал задерживать Талого. А ведь Игнат держал его в руках.
        Сазонов и Самойленко могут отработать зятя Гену, для них это труда не составит. А Игнат займется куда более сложным делом. И не в пример более опасным. Только вот как ему выйти на Талого и его дружка?
        - Что за вариант?
        - Да пройтись хочу, посмотреть.
        - Что посмотреть?
        - Может, убийца со стороны моря зашел. Пройтись там надо, глянуть.
        - Сейчас из города приедут, все, что нужно, осмотрят.
        - Значит, просто здесь останусь. - Игнат бросил взгляд на Лию, которая не уходила, но стояла в сторонке, смотрела на него из темноты. Смотрела с осуждением.
        Вряд ли она поможет ему выйти на блатных, с которыми он сегодня имел дело. И у Самойленко лучше не спрашивать. А без наводки на того же Талого не выйти, во всяком случае, с ходу. Выследить его можно завтра у ресторана. Но завтра может быть поздно. А сейчас еще, возможно, нет. Талый и под кайфом был, и водочкой свой марафет заполировал, скорее всего, он сейчас туго соображает. Может, до сих пор ходит с орудием убийства в кармане.
        - Самойленко здесь останется, а ты, старлей, или со мной, или… Или я вынужден буду вас задержать, гражданин Жуков!
        - Тогда с вами, - кивнул Игнат.
        - Где живет зять потерпевшего?
        - Поселок Виноградный… А где конкретно, у людей надо спросить.
        Игнат снова глянул на Лию. Она могла знать, где живет зять дяди Вали, но все-таки лучше у людей поспрашивать. Виноградный - поселок маленький, дворов двадцать-тридцать, ну, может, сорок. А время хоть и раннее утро, но небо уже светлеет. Народ уже просыпается на утреннюю дойку. А коровы в Виноградном чуть ли не в каждом дворе.
        ГЛАВА 4
        Ветер дул с гор и со стороны моря, эти потоки в поселке смешивались, шелестя кронами деревьев. Тепло с гор, прохлада с моря - выходил приятный бодрящий коктейль. Ранний утренний свет, крик петухов, мычание коров - и это должно было если не радовать, то поднимать настроение. Но на душе такая тяжесть, что ноги не держат. Нет больше тети Вити. А ведь Игнат мог предотвратить беду, если бы находился дома. Он мог бы остановить преступника… Что он скажет маме?
        За Зойку Игнат особо не переживал. Ему приходилось сообщать людям о гибели отцов, сыновей и дочерей, но сейчас он сам в роли пострадавшего. И с Зойкой у них одна беда на двоих. И говорить с ней будет Сазонов. Сначала известит о гибели отца, а затем уже будет выяснять, причастна она к убийству или нет.
        Из дома Зойка вышла в халате поверх комбинации, в белой ситцевой косынке, под которой скрывались завитушки волос, на ночь накрученных на бигуди. На лице выражение досады, обиды и презрения.
        - Что, привезли? - спросила она, кивком показав на служебный автомобиль.
        И, схватив лающую собаку за ошейник, затолкала ее в будку. Там и закрыла.
        - Что привезли? - Сазонов внимательно наблюдал за ней.
        - Ну, мужа моего… Игнат, ты, что ли?
        Жуков уныло кивнул. Узнав его, Зойка искренне удивилась, как будто не знала, что Игнат гостил у ее отца. Или знала, но не понимала, почему он здесь.
        - Привет, Зоя!
        - А чего так невесело?… Что с Генкой-то?
        Приложив руку к груди, Зойка задумалась. Радоваться или горевать, думала, если с мужем что-то случилось. С одной стороны, беда, а с другой, зачем он ей, алкаш, нужен?
        - Где он?
        - Это мы у вас хотели спросить, - сухо сказал Сазонов.
        - А вы не знаете?
        - Нет.
        - А зачем он вам?
        - Где ваш муж, Зоя Валентиновна?
        - Да не знаю я! Как укатил вчера вечером!..
        - Куда?
        - А куда его по пятницам носит? - глянув на Игната, с жалостью к самой себе сказала женщина и вздохнула.
        Ну не сложилась у нее судьба: не повезло с мужем. А кто сейчас счастлив в браке? Мужики через одного пьяницы, по-черному народ пьет, хоть сухой закон объявляй.
        И дом у мужа не ахти. Не дом, а мазанка из дерьма и палок, крытая ржавой дранкой. От старости хата в землю ушла, фундамента не видно. У отца дом не в пример лучше. Дом, на который Зойка имеет все права.
        - Куда его по пятницам носит?
        - Ну, с Лешкой Матвейчуком они обычно… А что случилось?
        - С вашим мужем?
        - С моим мужем. - Голос у Зойки вибрировал от тревоги.
        - С вашим мужем ничего… А вот с вашим отцом.
        - Что с моим отцом?
        - С вашим отцом, - вздохнул Сазонов, настраивая женщину на трагическую новость.
        - Что с отцом?
        - Убили вашего отца.
        - Как убили? - Сначала Зойка шлепнула себя по бедрам, затем по щекам.
        - Зарезали. Сегодня ночью.
        - Как зарезали?!
        Зойка глянула на велосипед, который стоял, приставленный к потемневшему от старости штакетному забору. Похоже, она собралась ехать к отцу. А велосипед мужской, с закрытой рамой.
        - Сегодня ночью.
        - Это правда?
        Зойка шагнула к велосипеду, но у нее подкосились ноги, хорошо, рядом, у дома стояла скамейка, она потянулась к ней. Игнат быстро открыл калитку, но пока дошел до Зойки, она уже села.
        - Как же так? - спросила женщина, с укором глядя на него.
        - Да так, прихожу ночью, погреб открыт, а там твой отец.
        - Погреб?
        - Винный.
        - А при чем Генка?
        - Так он вчера вечером приходил к твоему отцу за вином.
        - И что?… Думаешь, Генка убил?!
        - Не знаю.
        - А почему не ты?
        - А почему не он? - спросил Сазонов, кивком указав на Игната.
        Он тоже зашел во двор.
        - Ты же сегодня… Ты же вчера должен был приехать! - поднимаясь со скамейки, напористо сказала Зойка.
        - Вчера и приехал.
        - А сегодня отца!.. Это он! - Обращаясь к Сазонову, она ткнула Игната пальцем. - Я знаю!
        - Что вы знаете? - уставился на нее капитан.
        - Знаю, знаю!.. Его хитрую тетку знаю!.. Один дом она уже отобрала! Теперь наш дом отбирает!
        - Как ваш дом отбирают?
        - А очень просто! Завещание составляют, кто первый умрет, тот свой дом и отдает!.. Все же знают, что она дядю Гору отравила!
        Игнат с осуждением смотрел на Зойку. Понятно, горе у нее, но за языком все равно следить надо. Не травила тетя Витя своего второго мужа. Все знают, что у дяди Егора сердце остановилось после второго инфаркта. А то, что дядя Егор дом ей завещал, тетя Витя даже не знала. И не надо глупости говорить!..
        - Тетю Вику тоже убили, - тихо сказал Игнат.
        - Как убили?! - опешила Зойка.
        - Да так и убили. Сначала твоего отца, затем тетю Вику. Убийство с целью ограбления.
        - А что вы говорили про завещание? - спросил дотошный Сазонов.
        - Что говорила?…
        - Кто первый умрет, тот свой дом и отдает, - напомнил начальник отделения.
        - Ну да, отец завещание составил, и тетя Вика тоже, - кивнула Зойка.
        - То есть, если ваш отец умрет, его дом унаследует Виктория… - Сазонов вопросительно глянул на Игната.
        - Яковецкая Виктория Максимовна.
        - Твоя тетя могла унаследовать дом Валентина Георгиевича? - спросил Сазонов.
        - Дом Валентина Георгиевича должна унаследовать его дочь, - ответил Игнат. - И она прекрасно это знает.
        - Не знаю я ничего! - воскликнула Зойка.
        - Ну да. - Игнат бросил взгляд на мазанку.
        - А если Виктория Максимовна умерла, кому перейдет ее дом? - поинтересовался капитан.
        - Дома, - подсказала Зойка. - Два дома!
        - Кому там что отойдет, это к нотариусу, - заявил Игнат.
        - Тебе все должно отойти! Я знаю!.. - вскричала Зойка.
        - Я не убивал. У меня алиби. А вот где твой муж пропадает, это нужно выяснять.
        - Алиби у тебя!
        - В момент убийства находился в участке, - кивнул Сазонов.
        - А где еще мог находиться злостный хулиган Жуков?
        - Ну почему же хулиган?
        - А может, и вор. Может, грабитель… А может, и убийца! Никто не знает, за что ты сидел!
        - Ну вот! - совсем невесело улыбнулся Игнат.
        - Рассвело уже… - глянув по сторонам и на небо, сказал Сазонов. - А ну дай-ка еще разок взглянуть на удостоверение!
        Игнат усмехнулся, достал «корочку» и вместе с вложенным в него отпускным билетом протянул капитану. И он пристально стал разглядывать печать, вдруг фальшивка?
        Игнат сел на скамейку и вытянул ноги. Не стал он спрашивать, где Гена, и в дом его искать не отправился. Он сам под подозрением, да и полномочий как таковых входить в чужой дом нет.
        - Где муж? - спросил Сазонов, в который уже раз возвращая Игнату удостоверение.
        - Да не мог Генка! - мотнула головой Зойка.
        - Где Генка?
        - Говорю же, с Матвейчуком где-то!
        Лешка Матвейчук жил в доме из красного кирпича, двор - сплошной вишнево-яблоневый сад. А перед домом рос огромный грецкий орех, тенью своей накрывающий чуть ли не пол-улицы. Игнат помнил этот орех. И Лешку Матвейчука вспомнил. Дрался с ним когда-то. Их было двое, он один, ничего, справился.
        Лешка спал прямо на скамейке под виноградником. Рядом сидела цепная собака, она даже не гавкнула, когда к забору подошли Сазонов и Жуков. Сидит, смотрит на Игната умными глазами, нельзя хозяина будить. Но если вдруг незваные гости попытаются обидеть Лешку, пусть пеняют на себя.
        - Матвейчук! - зычно крикнул Сазонов, с силой и громко тряхнув железную калитку.
        Лешка продрал глаза, поднялся, только тогда собака залаяла.
        - Что-то я не понял! - глядя на Игната, проговорил Матвейчук.
        Молодой еще, может, на год старше Игната, но лицо не просто опухшее, а темное от постоянных пьянок. Спился парень.
        - Гена где?
        - Гены с нами не было! - мотнул головой Матвейчук.
        - Где не было?
        - Ну, помнишь, у речки, ты, я, Сашка Ивасев.
        - Это давно было. А вчера ты с Генкой бухал.
        - Ну да, вчера… А сейчас ты мне снился… И Сашка с Ивасем… Нет, правда снился!
        Лешка остановился в двух шагах от калитки, но даже с такого расстояния от него нещадно разило перегаром. Наверное, бормотуху жрали.
        - А это кто? - Лешка потер глаза, глядя на Сазонова.
        - Не узнаешь?
        - Ну как не узнаю!..
        - Генка где? - снова спросил Игнат.
        - Генка? Петелин?
        - Петелин!
        - Так у тестя своего. Ушел к нему - и с концами.
        - Когда ушел? - оживился Сазонов.
        - Ночью.
        - Давай, рассказывай по порядку! - Игнат махнул рукой, как дирижер, останавливая музыку.
        - А ты что, в милицию устроился?
        - На полставки… Гена вчера к тестю ездил на велосипеде, денег просить и вина.
        - Да, - кивнул Матвейчук. - Денег, чтобы закусь купить… А у тебя ничего выпить нет? А то под гланды жмет. - Парень потрогал себя за горло.
        Игнат кивнул, вынул из одного кармана бумажный рубль, из другого - железный. На бутылку дешевого плодово-ягодного вина должно хватить. Или домашнего вина можно купить, даже молодого взять. Народ вино уже давит - из ранних сортов винограда.
        - На велосипеде Гена к тестю подъезжал?
        - На велике.
        - Велик потом домой поставил?
        - Да.
        - Жене сказал, что тесть его послал?
        - Да нет, не говорил. Тихонько поставил и свалил.
        - Вы его ждали.
        - Ждали, там у нас нычка. - Матвейчук махнул рукой в сторону виноградников.
        - А бухло где взяли?
        - Так было у нас немного.
        - А ночью закончилось?
        - Закончилось.
        - И?
        - Что и?
        - Продолжай!
        - А-а, ну да… Бухло… Выпить, значит, закончилось, ага, ну, Генка и пошел на Виноградную.
        - Ночью?
        - Да.
        - Когда именно?
        - Я точно не знаю… Да, Славка на часы глянул, засмеялся. Ночь, говорит, лунная, а полночь уже пробила, упыри Вия, говорит, сейчас приведут.
        - Упыри?
        - Ну, нечистая сила.
        - Полночь пробила и Гена к тестю пошел?
        - Ну, мы дошли до виноградников, там остановились, а он дальше пошел.
        - Как пошел? По улице или в обход?
        - В обход, это где море?
        - Где море.
        - Да, в обход пошел.
        - А вы со Славкой остались?
        - Там у виноградников кусты, мы у них прилегли.
        - Когда Генка вернулся?
        - Так не возвращался он.
        - Нет?
        - Мы ждали, ждали… - Матвейчук зевнул, поднял руку, но рот прикрыть не успел.
        - Может, он мимо прошел, пока вы спали? - усмехнулся Сазонов.
        - Да как там мимо пройдешь… Ну если только с пути сбиться.
        - Поехали, покажешь, куда он ходил, где вы его ждали.
        Сазонов с Лешкой не церемонился. Он хоть ничего и не совершал, но капитан поместил его в зарешеченный отсек автомобиля.
        Ехали недолго, минут десять. Остановились у крайнего дома на Виноградной улице, в обход которого к морю вела тропинка. Дом, тропинка к морю, за ней куст орешника и сразу же виноградники до самой горы. На этот куст Матвейчук и указал.
        - Мы здесь остались, а Гена пошел.
        - А вы не спали, ждали, когда вернется?
        - Ну я точно не спал…
        - Что говорил Гена, когда уходил?
        - Сказал: вина принесу.
        - Тесть же не давал ему вина.
        - Сказал: сам возьму.
        - Силой?
        - Зачем силой? Он знал, где у тестя ключ от подвала хранится.
        - А нож у него был?
        - Был. Перочинный. - Лешка показал на пальцах длину клинка. Сначала сантиметров пятнадцать, затем сбавил до десяти. - Сырок нарезать, сальца нарубить.
        - А деньги брать собирался?
        - У тестя?
        - У него.
        - Нет, не собирался, но про деньги говорил. Куркули, говорил, кугуты кубанские. С приезжих деньги дерут, а делиться не хотят. И дома им сдают, и вином поят, как родных. Но за деньги!..
        - Понятно… Значит, вы здесь, под кустом, а Гена ушел и не вернулся?
        - Нет, не вернулся… Голос мы его слышали! - Лешка шепнул себя по лбу ладонью.
        То ли на радостях от того, что вспомнил, то ли мошка какая-то села.
        - Когда вы голос его слышали? - спросил Игнат.
        - Точно не знаю… Но мы уже долго в кустах сидели.
        - Гена с кем-то говорил?
        - Да, кому-то что-то сказал…
        - Кому, что?
        - Слышь, брат, может накинешь еще сверху? - просительно сказал Матвейчук. - Я нормального портвешку куплю, а то в падлу всякую бурду пить!
        Игнат кивнул, вынул из кармана десять копеек.
        - «Массандру» купишь.
        - Какую «Массандру»? - удивленно и строго повел бровью Сазонов. - Забираем его! По подозрению в убийстве.
        - Какое убийство? - встрепенулся Матвейчук.
        Игнат пристально посмотрел на него.
        - А Гена своего тестя зарезал!
        - Да нет! - Леша, казалось, не мог в это поверить.
        Возможно, он не играл и действительно только сейчас узнал об убийстве. Но, возможно, он просто забыл, что было ночью. Провалы в памяти у алкашей - дело обычное.
        - Что ты там слышал, когда Гену ждал?
        - Ну он обрадовался кому-то!
        - Как ты это понял, что он обрадовался?
        - Он громко так сказал: «О-о»!
        - И все?
        - Это громко сказал, поэтому я услышал. А потом он тише стал говорить.
        - А почему ты не пошел, не посмотрел, что там происходит?
        - Да мы со Славиком так хорошо присели. - Матвейчук показал на куст. - Неохота было подниматься.
        - Присядешь. Еще как присядешь! - Сазонов крепко вцепился ему в руку, подвел к «уазику» и снова запихнул в «собачатник».
        Однако сам в машину не сел, пешком вернулся к орешнику, но останавливаться не стал, продолжил путь по тропинке. Игнат двинулся за ним. Они свернули влево, пошли по кромке обрыва над морем.
        За первым по счету домом Сазонов споткнулся и едва не провалился в скальный пролом, от которого к морю под крутым углом уходила тропинка. Вот именно на таких спусках курортники и ломали себе ноги. И Сазонов мог заработать себе неприятность, если бы Игнат не подхватил его.
        Вытаскивая Сазонова из пролома, Жуков заметил на известняковом грунте свежий след от рифленой подошвы с кругом в районе пятки.
        Такой след могла оставить, например, кроссовка. Может, кто-то из туристов здесь ходил. Ночью здесь довольно оживленно, возможно, Гена девушку какую-нибудь встретил и осчастливил ее пьяной своей радостью. Девушка могла шарахнуться от него, соскочить в пролом и побежать к морю. Подошва отпечаталась частично, размер обуви не определить.
        А может, сам Гена свалился с обрыва и козлом доскакал до моря. А может, и намеренно побежал под откос, чтобы не встречаться со своими дружками.
        - Не так уж здесь и гладко, - качнул головой Сазонов.
        - Да, не ровно, - кивнул Игнат. - И овраги.
        По тропинке вдоль кромки обрыва они прошли всю линию домов и встретили на пути еще как минимум три места, откуда можно было бы попробовать спуститься к морю. Но зачем Гене такие скачки, когда он мог спуститься к реке, до которой совсем близко? Спуститься к реке, пройти под мостом, выйти к виноградному полю, а там уже напрямки к своему поселку. А дружки спокойно себе спали, пока он уходил.
        - А ведь они спали! - усмехнулся Игнат, вспомнив лежащего на скамейке Матвейчука.
        - Это ты о чем?
        Сазонов открыл калитку, через которую мог зайти во двор дома через огород. Калитка открыта, не на замке. Забор высокий из стальной сетки, через него видны люди у дома, один в белом халате. Следственно-оперативная группа пожаловала, судмедэксперт уже в деле.
        - Может, Гена спит сейчас где-нибудь. И в ус не дует.
        - Спит? - удивился капитан.
        - Ну, он же выпивал с дружками, может, вырубились. Был у нас один случай, грабитель забрался в квартиру, нашел деньги и бутылку коньяка. Напился и уснул.
        - И такое может быть, - пожал плечами Сазонов.
        - Я бы вдоль реки прошелся, кустарники там пышные, трава мягкая.
        - Пройдешься? - немного подумав, спросил Сазонов.
        Решился-таки отпустить Игната. Все-таки поверил в подлинность документов. И не зря.
        - Пройдусь.
        Игнат не хотел идти в дом, смотреть на мертвую тетю Витю. А Лию он не заметил, видимо, домой ушла. Или даже к своим дружкам-уголовникам.
        Лию он увидел на знакомой полянке у гнутой ивы. Она полулежала на спине в той самой позе, в которой Игнат познавал ее вчера. Кофта у нее длинная, застегнутая на все пуговицы, а ноги открытые. Утро не самое теплое, роса и на траве, и у нее на босоножках. А она полулежала, закрыв глаза, то ли спала, то ли о чем-то думала.
        Услышав шорох ног, девушка вздрогнула, открыла глаза. Увидела Игната, оттолкнулась от дерева, твердо встала на ноги и посмотрела на него если не зло, то враждебно.
        - И, что ты здесь делаешь? - спросил он.
        - А, что ты здесь вынюхиваешь?
        - Вынюхиваю. След… Кто-то по жизни зверь, а кто-то охотник… Зверем я быть не хочу. А быть зайцем и тихо сидеть в норе я не могу. Не мой характер.
        - Охотник? - презрительно фыркнула Лия.
        - Скажи еще легавая собака, - жестко глянул на нее Жуков.
        И, не дожидаясь ответа, продолжил путь. Будет он еще тут оправдываться перед этим переходящим вымпелом воровского братства. С Молчаном гуляла, с Давидом, думала, Игнат из их компании, отдалась ему с легкой душой, а он ментом оказался, это ее и злит. Но так у каждого свое понятие о счастье.
        Ему, например, нравится рисковать, жить на острие событий, но если уж ходить по лезвию бритвы и выбирать между светлым и темным, то лучше стремиться к светлому. Темный мир Игната не пугает, но своим там он быть не хочет.
        - Я этого не говорила, - недовольно сказала девушка.
        Но при этом не Игнат шел за ней, а она за ним. Нагнала его, поровнялась.
        - Но подумала.
        - Нет. Но несешься ты и правда как собака.
        Жуков сбавил ход. С зеленой полянки они вышли на камни, а идти по ним на каблуках дело непростое. Тем более в босоножках, мокрых от росы.
        - Ищу.
        - Кого?
        - Талого.
        - И что он здесь может делать? - Лия остановилась, стала снимать босоножки. Решила, что лучше идти босиком.
        Игнат тоже остановился.
        - А что он вчера в ресторане делал? Намарафетился, водочкой кайф заполировал, после драки добавил. И пошел мстить… Мне!
        Игнат задумался. Сазонов обещал продержать его в участке до утра, а освободил ночью. Может, его об этом блатные попросили. Или воровские знали, что Сазонов не держит задержанных до утра. Может, Талый со своим лысым дружком отправились на Виноградную, чтобы дождаться Игната. А к ним вышел дядя Валя. И началось… Игнат качнул головой. Как-то уж слишком за уши притянуто. Версия с Геной Петелиным казалась предпочтительней.
        - И отомстил… А потом спать. Может, валяется где-то под кустом.
        Игнат взял в сторону, пошел к ивняковым зарослям у подножия обрыва. Ветки раздвигать не пришлось, и без того ясно, никто под кустами не лежит.
        - Ты это серьезно? - спросила Лия.
        - То, что Талый мог убить?
        - То, что Талый валяется сейчас под кустом.
        - То есть убить он мог, а валяться под кустом - нет?
        - Убить мог.
        - Мою тетю? - Игнат продолжил путь.
        - Я в ресторан ходила, думала, Баштан там. Думала с ним поговорить.
        - Зачем?
        - А чтобы тебя, дурака, не убили.
        - Ну да, ты же у них своя.
        - Вот только не надо! - как-то уж очень вяло возмутилась Лия, в раздумье глядя на Игната, как будто не знала, нужно ли оправдываться перед ним.
        Он же чужой, чего с ним церемониться?
        - И что Баштан?
        Игнат постарался взять себя в руки. К черту эмоции, сейчас главное - информация!
        - Не было его. Ни Баштана. Ни Талого с Котляром… Баштан, конечно, на Виноградную к нам бы не пошел, а Талый с Котляром… - Лия не закончила фразу, но этого и не требовалось.
        Всем своим видом она дополняла свои слова. Да, Талый с Котляром могли отправиться на Виноградную улицу. Отомстить Игнату или просто разобраться с ним.
        А заодно выставить хату, как говорят в таких случаях.
        - Откуда они знают?
        - Ну, если тебя Самойленко знает…
        - Хочешь сказать, что Самойленко мог меня сдать?
        - Мог!
        - Разве?
        - А ты думаешь, кто у нас рынок на Морской держит?
        - Рынок на Морской, - кивнул Игнат.
        Он, конечно же, знал, что теневой бизнес отстегивает в воровской общак. Цеховики ворам платят, спекулянты с рынка, а этого добра в Морячке хватает. На поселковом рынке и овощи-фрукты можно купить, и всякие разности вроде пуговиц и шильдиков под фирму на джинсы, пистолетов-зажигалок, игральных карт с голыми женщинами. Там же киоск звукозаписи, а это золотая жила для предприимчивых дельцов. Японская кассета в продаже - девять рублей, а с записью - уже в два раза больше. И товар пользовался спросом, Игнат сам недавно брал девяностоминутную кассету с Queen на одной стороне и Scorpions на другой, восемнадцать рубликов отвалил. Примерно столько же, сколько уходило у него на ежемесячный налог за бездетность.
        - А кто закрывает на это глаза?… То-то же!
        - Не все менты продажные.
        - Не знаю, может быть, - усмехнулась Лия.
        - Значит, ни Баштана, ни Талого в ресторане уже не было?
        - Нет… И у Таш… - Лия осеклась, мотнула головой и продолжила: - Не важно, у кого… Не было их там.
        - А ты их искала?
        - И за тебя слово сказала. Обещали тебя не трогать.
        - Кто обещал?
        - А это уже не важно.
        - Почему?… Потому что я мент?
        - И потому что ты Талого ищешь. И Бондаря… Или я что-то не так поняла?
        - Если это они убили, я их зубами загрызу. - Игнат ничуть в том не сомневался.
        - Ты для них чужой мент. Самойленко - свой мент, а ты чужой. Даже фамилии не спросят, сразу убьют. - Лия посмотрела на Игната с грустью и сожалением, как будто он уже лежал в гробу.
        - Думаешь, напугала?… Думаешь, я на нож не ходил?
        - Я тебя предупредила.
        - Лучше мне в эти дебри не лезть?
        - Я этого не говорила.
        - Нет?
        - Если это Талый с Бондарем тетю Вику убили, ты должен их загрызть, - тускло улыбнулась Лия.
        - Спасибо, что разрешила! - не удержавшись, съязвил Игнат.
        - Я тебя чем-то обидела? - Лия плавным и даже нежным движением провела по лбу, смахивая лезущий в глаза локон.
        Игнат не мог думать сейчас о сексе, не в том он пребывал психологическом состоянии, но первобытные инстинкты шелохнулись в душе.
        Лия такая красивая, такая соблазнительная, и взгляд у нее, как лучи солнца, от которых наливается живым соком и поднимается усохшая травинка.
        - Да нет, - мотнул головой Игнат.
        - А чего ты такой резкий? Как будто я тварь какая-то… Или тварь? - Лия смотрела на него с вызовом, но вместе с тем она, казалось, готова была согласиться с его приговором.
        - Я этого не говорил.
        - Не говорил. И то, что ты мент, не говорил.
        - Это плохо?
        - А что в этом хорошего?
        - А что хорошего в том уроде, который убил мою тетю? - спросил Игнат.
        - Я хочу, чтобы ты нашел этого урода, - немного подумав, сказала Лия.
        И, повернувшись, отправилась в обратный путь - босиком по камням, еще хранившим тепло вчерашнего дня. Игнат останавливать ее не стал и следом за ней не пошел, хотя и мог присоединиться к ней. Ясно же, что нет здесь Гены Петелина. И не будет.
        И все же Игнат прошел еще с пару километров, осмотрев поле в направлении на Виноградный. На обратном пути он продолжал искать Петелина - вдруг упустил его из вида, увлеченный разговором с Лией.
        ГЛАВА 5
        Тела осмотрели, составили протокол, уложили на носилки, накрыли, вынесли, но спецмашина еще не подъехала. Два тела под белой тканью: одно крупное, другое поменьше. Игнат склонился над носилками, приподнял краешек накидки. Тетушка лежала с закрытыми глазами, они не могли смотреть на него. И все же он чувствовал ее взгляд, в котором были и укор, и мольба. Не спас ее Игнат, не остановил убийцу. А еще он мог стать причиной ее смерти. Но в любом случае он должен найти убийцу и наказать его. Не просто сдать в руки правосудия, а довести дело до приговора.
        Над телом Валентина Георгиевича Игнат склоняться не стал. И это заметил следователь прокуратуры, высоченный сухопарый мужчина с майорскими звездами в петлицах.
        - А с дядей своим почему не прощаетесь? - спросил он, глядя на Игната свысока.
        Он и ростом был выше как минимум на полголовы, и вершителем судеб себя ощущал. Игнат отпускник, а он при исполнении, все полномочия при нем.
        - Старший лейтенант Жуков. - Игнат выразительно глянул на мужчину.
        Он мог и не представляться, а следователь просто обязан был это сделать, прежде чем начать официальный разговор. Обстановка сейчас располагала только к официозу.
        - Младший советник юстиции Телятников. Андрей Витальевич.
        - Валентин Георгиевич мне не родной дядя.
        - А Виктория Максимовна?
        - Родная тетя.
        - Родные дети у нее есть?
        - Нет.
        - Как вы думаете, кому она могла завещать свои два дома?
        Игнат мрачно усмехнулся, исподлобья глянув на Телятникова. О том, что у тети Вити нет детей, следователь не знал, зато насчет домов уже в курсе. И о возможном казусе с завещанием наверняка уже информирован капитаном Сазоновым, который находился во дворе и трепал за холку сыскную овчарку. Он что-то говорил сержанту, который держал собаку на поводке. Именно к Сазонову Игнат сейчас и направлялся. И к кинологу есть вопросы. Если собака взяла след, куда он его вывел?
        Старшину Самойленко Игнат не видел, видимо, он уехал на служебной машине вместе с задержанным. И Матвейчука в камеру определит, и Талому с Котляром заодно даст знать, что волноваться нечего. Все указывает на Гену Петелина, а уголовный элемент может спать спокойно. Главное, денежки за рынок не забывать подносить.
        - Могла завещать своей сестре, моей матери.
        - Завещания вы не видели?
        - Нет.
        - А вот мы видели. - Телятников похлопал по папке, которую держал в руке.
        Игнат промолчал. Ему, конечно, интересно, кому тетя Витя завещала свои дома, но всему свое время.
        - Вам все равно? - спросил следователь.
        - В момент убийства я находился в камере временно задержанных, - отрезал Игнат.
        Не мог он убить тетю Витю, так что Телятников идет к черту со своими мотивами. Алиби у него, и точка.
        - То есть убить вы не могли?
        - Тетя Вика была мне как мать, а вы, Андрей Витальевич, извините, несете какую-то чушь.
        Игнат достал из кармана мятую пачку «Примы», вынул оттуда гнутую сигарету, Телятников щелкнул зажигалкой.
        - Насколько я понял, вы, товарищ старший лейтенант, ходили искать Петелина.
        - Ходил, но Петелина не нашел.
        - К морю Петелин вышел, - Телятников с гордостью достал из кармана пачку «Родопи».
        Не «Мальборо», конечно, но и не занюханная «Прима».
        - К своим дружкам направился, а потом под откос, к морю пошел.
        - Под откос, - кивнул Игнат.
        А ведь он предполагал, что преступник ушел к морю.
        - Там след и оборвался. В море.
        - Вряд ли убийца утонул, - усмехнулся Жуков.
        Вода сбивает со следа, и преступник это понимал. Ночь теплая, вода не холодная, почему бы не пройтись немного по воде? Или даже искупаться. Тот же Петелин мог и не знать, что по его следу пустят собаку, а вот кровь на руках у него могла быть. И на одежде тоже. Почему бы не искупаться, если есть возможность?
        - Вряд ли… Хотя кто его знает.
        - Пока никто не всплывал.
        - Еще не вечер… Что это за история такая с вашей тетей? Первый муж ей дом завещал. И умер.
        - Второй муж. Чесноков Егор Михайлович. И умер он естественной смертью. - Игнат глянул на Сазонова, который стоял уже у калитки. - Инфаркт.
        - Да, конечно… Дочь покойного Блажко, - следователь повел рукой в сторону лежащих на носилках тел, - считает, что и этот дом должен был достаться Виктории Максимовне. Если Блажко умрет раньше нее.
        - Дочь покойного Блажко может считать все что угодно. Это ее право. А ваше право изъять подлинники завещаний, если они хранились дома.
        - Подлинники хранились дома.
        - Надеюсь, Валентин Георгиевичем завещал дом своей дочери.
        - Совершенно верно, - кивнул Телятников, внимательно глядя на Игната.
        - Тогда какие вопросы? - совершенно спокойно отреагировал Жуков.
        Не претендовал он на дом Валентина Георгиевича, и в мыслях не было.
        - Вы говорили, что гражданин Петелин приходил просить вино и денег.
        - Видел, приходил. А о чем говорил с ним Валентин Георгиевич, не слышал, но видел, что Блажко прогнал его, ничего не дав.
        - Как вы думаете, гражданин Петелин мог убить своего тестя?
        - Теоретически мог, а как оно на самом деле было…
        - Ну что ж, понятно. До которого числа у вас отпуск?
        - Три недели еще побуду, - вздохнул Игнат.
        Накрылся его отпуск, свернулся, как сладкое молоко, превратившись в кислую простоквашу. Но хочешь не хочешь, а выхлебать эту чашу нужно до дна. И тетю Витю похоронить надо, и убийцу найти. Даже если убийца - Гена Петелин, все равно его искать надо.
        - Подписку я с вас брать не буду, но, пожалуйста, не покидайте поселок до истечения отпуска.
        Телятников удалился, Игнат направился к Сазонову, но его перехватил капитан милиции, молодой мужчина лет тридцати, среднего роста, коренастый, с россыпью родинок на ранней лысине.
        - Капитан Красков, оперуполномоченный уголовного розыска.
        Игнат не стал представляться по всей форме. Да, он старший лейтенант, тоже оперуполномоченный, также из уголовного розыска. Но не воспринимают его здесь всерьез, еще и в убийстве подозревают.
        - Игнат.
        - Я слышал, ты тоже из уголовного розыска.
        - Старший лейтенант Жуков.
        - Я так понял, Петелина ты не взял.
        - Не попадался.
        - А надо бы его взять.
        - Я понимаю.
        - Где он живет? - спросил Красков, глядя на подъезжающий «уазик», за рулем которого находился Самойленко.
        Игнат назвал поселок, показал, куда ехать. Машина остановилась, Самойленко вышел, Красков направился к нему.
        - Давай на Виноградный, старшина!
        - Да я собирался… Вот, товарищ капитан! - Самойленко указал на Сазонова, который открывал калитку.
        - За Петелиным надо ехать, - сказал Красков.
        - Едем, - кивнул начальник отделения.
        Сазонов сел в машину, даже не глянув на Игната. И Самойленко не обращал на него внимания. С одной стороны, хорошо. Сазонов целиком переключился на Петелина, Игнат практически вне подозрений. А с другой, обидно, он же опер, причем не из последних, а его здесь готовы воспринимать всерьез только как преступника.
        - Старлей, ты с нами? - спросил Красков.
        Игнат качнул головой. Ему все равно, кто возьмет Петелина, главное, задержать его, допросить, расколоть. А сила за ним отправилась внушительная, Игнат только под ногами будет путаться. Тем более что сейчас машина должна подъехать, тела забрать. Он должен проследить и дом принять, возможно, под охрану. Скорее всего, дом опечатают, но может появиться Зойка и вступить в право владения. Возьмется за веник, за тряпку, а этого допустить нельзя.
        - Да нет, я здесь останусь.
        - Хорошо, оставайся здесь! - кивнул Красков. - Если вдруг Петелин появится, ты не теряйся!
        Игнат кивнул. Виновный, считай, установлен, ломать голову над мозаикой преступления не надо, взять Петелина - и дело в шляпе. А если вдруг не получится взять его сразу, то к делу можно будет подключить Игната. Сегодня суббота, завтра воскресенье, действительно, зачем Краскову бегать за преступником, если есть приезжий опер, кровно заинтересованный в поимке убийцы?
        Именно поэтому Красков и снизошел до разговора с Жуковым.
        Машина подъехала, тела забрали в морг, Игнат записал адрес, куда повезут трупы. Опечатывать дом Телятников не стал. Или он настолько был уверен в качестве своей и экспертов работе, что не собирался возвращаться к осмотру, или не видел в том смысла, поскольку виновный уже установлен. А чего напрягаться? Если вдруг задержат Петелина, а на нем не обнаружат следов крови, всегда можно сказать, что у него имелось время и постираться, и высохнуть. Вот если бы он сразу оказался в руках правосудия… А если Гена очень хорошо зашифруется, тем лучше. Объявят во всесоюзный розыск как преступника, а дело причислят к разряду раскрытых. На этом все и закончится.
        - Телефон в доме есть, номер я знаю. Появятся вопросы, позвоню, - сказал Телятников, собираясь уезжать. - И вы мне звоните.
        Он записал в блокноте номер телефона, вырвал лист и протянул Игнату.
        - На связи, - кивнул Жуков.
        - С Петелиным все понятно, а с его женой не очень. Может, она и ни при чем… Дом этот теперь ей принадлежит, порядок придет наводить… Я, конечно, поговорю с ней. Если не признается, если не задержим, пообщайся с ней, поговори, пошатай. Может, что-то узнаешь…
        Игнат кивнул. Он и сам хотел знать, кто сбил Гену с истинного пути. Может, Зойка ни в чем и не виновна. Может, она всего лишь на отца наговаривала, а у Гены откладывалось в подсознании, пока не накопилась критическая масса. А может, жена подговорила мужа напрямую. Возможно, хотела, чтобы Гена убил одну только тетю Витю, чтобы завладеть ее домами, а муженек переборщил… Но, возможно, ни тот не виноват, ни другая.
        - Да, кстати, я тебе про завещание так и не сказал, - будто невзначай произнес Телятников.
        Игнат мрачно глянул на него, сдерживая усмешку. Похоже, следователь только и ждал, когда он спросит про наследство. Но ему-то все равно. Не радуют его дома, которые могут достаться ему, не важно, напрямую или через маму.
        - Один дом тебе отписала, другой - твоей матери.
        Игнат невозмутимо смотрел на следователя. Он даже знал, какой дом тетушка завещала матери - их общий, родительский. А Игнату достался дом ее второго мужа. Хороший дом, из белого кирпича, двухэтажный, а подвал такой, что там жить можно. Но Игнат думал о другом. Сначала он должен узнать, кто убил тетушку, а уж потом о наследстве.
        - А вы сейчас в Виноградном, - в раздумье сказал Игнат.
        - Тороплюсь. - Телятников указал на «рафик».
        - Собаке дайте вещи Петелина понюхать.
        - Как раз об этом думаю.
        - Я бы еще и блатных отработал.
        - Каких блатных? - не понял следователь.
        - Я вчера с блатными сцепился. Они могли отомстить, пока я в участке находился.
        - Блатные? Отомстить? - Телятников пристально смотрел на Игната.
        Или с головой у залетного опера не все в порядке, или эта глупость придумана для отвода глаз. Может быть, Жуков нарочно наводит следствие на ложный след.
        - У одного кличка Талый, у другого Котляр.
        - И как их найти?
        - Не знаю. Капитан Сазонов должен знать, это его участок.
        - Ну я, конечно, спрошу… Ладно! Все! Некогда! - отчеканил Телятников.
        Следователь взял курс на Виноградный. Оттуда он выедет прямиком на шоссе, свернет на Геленджик. Игнат пожал плечами, глядя вслед отъезжающему «рафику». Все равно, как следственно-оперативная группа будет возвращаться домой. Телятникову все равно, дело, считай, раскрыто, а Игнат родную душу потерял. Как ему теперь без мамы Вики?
        Плакать хотелось, такая тоска навалилась.
        - А что у вас здесь произошло? - робко спросила блондинка, с которой Игнат собирался познакомиться еще вчера.
        Жуков и не заметил, как она подошла. Задумался, ушел в себя.
        Хорошенькая девочка, с яркой изюминкой, взгляд светлый, поднимающий настроение. И шатеночка такая же вдохновляющая. Но и ту, и другую Игнат удостоил пресным взглядом. Как говорится, приходите завтра.
        - Произошло, - сухо сказал он.
        - Убийство, говорят.
        - Весь пол в крови, - сказал он, думая о том, что нужно будет вымыть пол на веранде.
        Если следователю все ясно, можно наводить порядок. Маме он еще не звонил, пока только собирается, но если сообщить ей сейчас, то к ночи она уже может подъехать, если отправится на автобусе, а если на поезде, то появится только к утру. Может, не надо сегодня убираться. Может, не Гена убил? Может, Игнат сам осмотрит дом и его голову озарит светлая мысль?
        - Ужас какой! - шлепнула себя по щекам шатенка.
        Игнат уныло глянул на нее. Ужас у нее! А сама на пляж собирается. Полупрозрачный балахон на ней, купальник под ним угадывается. А блондинка в коротких джинсовых шортах. Ну очень короткие шорты.
        - Полы отмывать нужно, - усмехнулся Игнат. Он уже знал, как избавиться от этих крошек. - Займетесь?
        - Ну, можно, - глянув на подружку, сказала шатенка.
        Блондинка ничего не сказала, но и головой не мотнула.
        - Игнат, - представился он.
        А ведь Гену могли видеть сегодня ночью на крутом берегу. Говорил же Матвейчук, что Петелин кого-то встретил, кому-то обрадовался. Может, и не нужно избавляться от незнакомок, во всяком случае, прямо сейчас.
        - Лена! - чему-то обрадовалась шатенка.
        - Оксана, - улыбнулась подружка.
        - Я вас вчера днем видел.
        - И мы вас видели.
        - А ночью вы чем занимались?
        - Ночью?… - Девушки переглянулись. - Ночью мы спали. А что?
        - А живете вы где?
        Как оказалось, девушки жили в третьем по счету доме. Как раз в том самом доме, который отходил Игнату и в котором он теперь мог поселиться. А ведь это мысль. Что-то не очень хочется жить в доме, в котором убили тетю Вику.
        - Вдвоем живете?
        - Вдвоем.
        - Скучно, наверное?
        - Ну как сказать…
        - Поселок тут рядом.
        - Ну были мы на дискотеке.
        - В студенческом лагере?
        - Мы и сами студентки, - кивнула Оксана.
        - А вернулись когда?
        - В районе двенадцати. А что?
        - К морю не выходили?
        - Выходили. У забора немного постояли.
        - Сначала я стояла, - сказала Лена. - Потом Оксана стояла. Пока я душ принимала.
        - Летний душ? - нахмурился Игнат.
        В доме имелся санузел - газовый подогрев воды, туалет, ванная. Но отдыхающие пользовались и летним душем. Все бы ничего, но в бак нужно заливать воду, а заниматься этим больше некому. Придется Игнату засучить рукава.
        - Да, летний.
        - Значит, у душа стояли. В какое время?
        - Не знаю, мы счастливые, часов не наблюдаем, - улыбнулась Лена.
        - Но после двенадцати?
        - После двенадцати. Где-то в районе часа.
        - Может быть, в это время проходил кто-то мимо.
        - Действительно, кто-то проходил, - глянув на подружку, сказала Лена.
        - Кто проходил?
        - Не знаю.
        - А чего переглядываетесь?
        Игнат разговорился, разыгрался, на какой-то момент забыл о своем горе и даже весело подмигнул девушке. Что-то, видать, интересное она хотела сказать.
        - Ну, я подумала, что вы.
        - Кто мы?
        - Подумала, что ты.
        - Я проходил или ты подумала?
        - Я подумала…
        - Почему ты подумала?
        - А мы видели тебя с этой девушкой там. - Лена повела рукой вдоль Виноградной улицы.
        - Лией?
        - Ну да, наверное…
        - Лена подумала, что ты от нее возвращаешься, - сказала Оксана.
        - А внешне я похож был на себя?
        - Ну, внешне… - пожала плечами Лена. - Ну, высокий… В плечах не знаю, не разглядела. Но походка быстрая, сильная.
        - Шел не походкой пьяного?
        - Да я бы не сказала…
        - А как обратно шел, не видели?
        - А ты и обратно шел? - глянув на подружку, хитро улыбнулась Оксана.
        Надо же, какой гигант. Сделал дело, ушел, показалось мало, вернулся, повторил.
        Может, так до самого утра и ходил. Туда-сюда, туда-сюда.
        - И к морю спускался. Не видели?
        - Нет.
        - Как к морю спустился, не видели?
        - Как возвращался, не видели. Ничего больше не видели. То есть никого.
        - Ты так спрашиваешь, как будто из милиции, - сказала Оксана.
        - А я из милиции.
        Игнат вынул из кармана удостоверение.
        - Уголовный розыск… На отдыхе, - горько улыбнулся он.
        - Уголовный розыск - это круто! - Оксана оттопырила большой палец.
        Игнат кивнул, глядя на нее. Красавица, спортсменка, комсомолка, милиционер для нее свой, родной, а уголовник - существо из страшного враждебного мира. У Лии совсем другие ориентиры. Но ему нужна Лия, а не Лена.
        - Мы домой пошли! Там, на первом этаже, придурок какой-то живет, - оживилась Оксана. - Вышел пьяный, дорогу перегородил, знакомиться полез. На ногах еле стоит, а все туда же!..
        - Знакомиться можно на пьяную голову, - кивнул Игнат. - Но на трезвых ногах.
        - А этот еле стоял… Оксана из душа выходит, а он стоит, смотрит, в руке сигарета. И рукой, сигаретой этой вверх-вниз, вверх-вниз. Халат давай расстегивай. Халат у нее на молнии.
        - А под халатом ничего нет, - вроде как жалуясь, но с шальным огоньком во взгляде сказала Оксана.
        - Не повезло мужику, - улыбнулся Игнат.
        - Почему это? - нахмурилась девушка.
        - Ну ты же халат не сняла…
        - И не собиралась! - просияла Оксана.
        - Не собиралась и ушла?
        - Не собиралась и ушла.
        - А мужик остался?
        - Остался.
        - Он еще там у душа стоял, - сказала Лена. - Я из окна видела.
        - Сейчас не стоит?
        - Нет… А жена его идет.
        - Куда идет?
        - Сейчас идет, к нам.
        И действительно, к ним приближалась круглолицая полнощекая женщина в шерстяном тренировочном костюме, в котором она смотрелась как корова на коньках. Полная, с брюшком, ноги короткие, толстые да еще и с «ушками» на бедрах. В руке она держала трехлитровую банку.
        - А где хозяин, не знаете? - спросила она, кивком указав на дом.
        От нее порядком несло перегаром, да и лицо помятое, под глазами мешки.
        - Доброе утро, - невесело глянул на женщину Игнат.
        Здороваться нужно, а потом уже спрашивать. Но женщина как будто и не поняла намека.
        - Я пройду? - спросила она и шагнула к Лене.
        Та отошла в сторону, избегая столкновения. Подался назад и Игнат.
        - Там никого нет, хозяин уехал.
        - А когда будет? - остановилась женщина.
        - Будет, - вздохнул Игнат.
        Привезут Валентина Георгиевича на прощание и проводы, а потом в последний путь.
        - Когда?
        - Вино закончилось.
        - Да нет, он говорил, что есть.
        - Было. Теперь до нового урожая… За пивом сходите, возле универмага, на площади бочка стоит.
        - Ну, хорошо…
        - Как вас зовут?
        - Ольга Матвеевна… Можно просто Ольга, - окинув Игната взглядом, объявила женщина. - А что?
        Ей уже порядком за тридцать, а он хоть и молод, но уже не юн, как Лена с Оксаной.
        - Ольга, где сейчас ваш муж?
        - А что? - Женщина снова окинула Игната взглядом.
        Муж страдает с похмелья, ему сейчас не до романтики, почему бы не крутануть хвостом, если есть возможность? Игнат мог спрашивать про мужа, чтобы поинтересоваться, свободна ли она сейчас. Так она и могла думать.
        - Да мне узнать у него кое-что нужно.
        - Что нужно? - нахмурилась женщина.
        - А хотите, мы за пивом сходим! - вызвалась вдруг Лена, выразительно глянув на Жукова.
        Они милость женщине окажут, задобрив ее тем самым, а он их за это как-нибудь отблагодарит.
        - Да это далеко, - качнул головой Игнат.
        Он взял у Ольги банку, попросил немного подождать и зашел во двор.
        В подвале он толком и не побывал, а надо бы глянуть, что там. Возможно, преступник наследил.
        А следов хватало, кто-то наступил в кровь краешком подошвы и прошелся по подвалу. Но это совсем свежий след. Неаккуратно эксперты работали, возможно, сами наследили или за кем-то не усмотрели. А чего им стараться? Группа еще только начинала работу, когда появился Сазонов, уже имея в уме подозреваемого. Следователь выслушал капитана и записал Гену Петелина в убийцы. А раз вина его установлена, то и экспертам можно особо не суетиться. Снять «пальчики» с дверных ручек и прочих гладких поверхностей и на этом свою работу закончить.
        А отпечатки пальцев Гена оставить мог. Если действовал наобум, да еще на пьяную голову. Найдут его, доставят, снимут «пальчики», сличат со следами отпечатков, найденными на месте преступления. В случае полного совпадения у Игната отпадут все сомнения в виновности Гены. А если еще и собака как нужно отреагирует на запах Петелина… А группа уже в Виноградном, собака, возможно, обнюхивает вещи. Пес даст знать, есть запах знакомый или нет. А если нет, значит, убийца кто-то другой. Возможно, Талый или Котляр. Их бы вещи дать собаке понюхать, но Телятников даже не станет их искать, если вдруг тот же Сазонов убедит его не делать этого. Действительно, со стороны выглядит нелепо.
        Уголовники сцепились со случайным прохожим, потерпели фиаско и решили отомстить его родственникам. Бред есть, мотива нет…
        Игнат осмотрел подвал, утопленный в землю по маленькие оконца под потолком. Не глубоко, но в подвале достаточно прохладно, чтобы хранить вино. И в бочках вино, и в бутылках. Здесь же и винодельня, пресс, чан, емкости с гидрозатвором. Емкости чистые, отмытые от жмыха и прочего мусора. А Гена, если убивал, то делал это бездумно. Он беспорядочно бил ножом, руки у него во всех смыслах должны были быть по локоть в крови. А бочки, баки, бутыли в подвале чистые, не видел на них Игнат пятен крови. Возможно, убийца и не заходил в подвал. Но не видел Игнат отпечатков крови на стенах, на дверях дома. Не хватался преступник за стены и дверь окровавленными руками не открывал.
        Игнат нашел полную бочку вина, подставил баллон под краник, пустил струйку. Белое вино. Прямо из банки Игнат его и попробовал. Сухое, приятное и бодрящее на вкус. Три литра такого добра для похмелья слишком много, и половины для дамы хватит. Тем более что струйка тонкая, банка наполняется медленно, а времени в обрез.
        Возвращаясь к Ольге, Игнат еще раз осмотрел стены дома, которых преступник мог касаться руками. Ничего похожего на кровь.
        - А чего так мало? - спросила женщина.
        - Зато бесплатно! - усмехнулся Игнат.
        - Да! - Ольга схватила банку, отпила немного, смачно выдохнула и чуть не крякнула от удовольствия.
        - А платно когда можно будет? - спросила она.
        - Вам же сказали, - с укором глянула на нее Лена.
        - Ну так вино же осталось!
        - Следите за дополнительными объявлениями! - совсем невежливо сказал Игнат.
        За мужем Ольги идти не пришлось. Он появился сам. Вышел на улицу, глянул по сторонам, заметил жену - и к ней. Десантная тельняшка без рукавов, шорты, шлепки, на голове армейская панама с красной звездой. Но больше мужчина был похож на моряка. На корабле во время шторма: покачивало его несильно, с ног не валило, но походка точно нетвердая.
        Он шел к жене, но смотрел на Оксану. И растерянно улыбался, что-то вспоминая.
        - Миша, ты чего уставился?… - Ольга с осуждением смотрела на мужа.
        Миша отобрал у нее банку, поднес к губам, но спохватился. И глянув на жену, изобразил жест. «За тебя!» Но выпил он, скорее всего, также и за здоровье Оксаны. На Лену он почему-то даже не глянул.
        - Легче стало? - спросил Игнат.
        - А ты кто такой? - Миша глянул на него, посмотрел на Оксану.
        - Милиция, уголовный розыск. - Игнат показал «корочки», но раскрывать их не стал.
        - Валентина Георгиевича убили, - сказала Оксана.
        - Да? - задумался Миша.
        На лице Ольги отразилось удивление, однако она ничего не сказала.
        - Я слышал, вы вчера в душ ночью ходили, - проговорил Игнат.
        - Вы слышали?… Или я ходил?
        - Куда-то ходил, - нахмурилась Ольга и почему-то посмотрела на Оксану.
        - Мы видели, - сказала та.
        - Видели, - подтвердила Лена.
        - В районе часа ночи.
        - Ну, может, и в душ ходил. Не помню.
        - Не помнит он, - сказала Ольга. - На скамейке сидел.
        - Я на скамейке сидел? - удивился Миша.
        - А откуда я тебя забрала?
        - Ты забрала?
        - Нет, ангелы с неба спустились и в облака тебя подняли! - Ольга снова кольнула взглядом Оксану.
        - А когда вы с неба спустились? - спросил Игнат. - В каком часу…
        - Да я что, помню?… В три часа… В три часа! - Ольга указала на часы с электронным циферблатом на руке у мужа.
        - На часы посмотрели?
        - Да нет, часы пискнули. Они у него в три, в шесть, девять пищат. Пробовали отключить, все почему-то отключается.
        - Чудеса электроники, - кивнул Игнат.
        Все в часах и отключается, и регулируется, надо лишь терпение проявить.
        - Миша обычно часы в тумбочку кладет, чтобы не мешали… - оправдываясь, Ольга косо глянула на Жукова.
        - И в двенадцать пикало? - спросил Игнат.
        - В двенадцать мы вино дегустировали, - кивнул Миша, в очередной раз прикладываясь к банке.
        - А потом в душ?
        - Ну, не знаю, куда-то понесло, - пожал плечами Миша.
        - Девушек видели? - Игнат указал взглядом на Лену, на Оксану.
        - Кажется, кто-то мимо проходил…
        - Домой, - уточнила Оксана.
        - После того как вы увидели… предположительно, преступника, - сказал Игнат.
        - Кто видел? - не понял Миша.
        - Может, и вы видели? Мужчина по тропинке у обрыва мог идти. С востока на запад.
        - По какой тропинке?
        - А я покажу.
        Егор Михайлович, светлая ему память, владел самым большим и богатым домом на улице. Работал в свое время главным инженером винсовхоза, пользуясь связями, отгрохал себе двухэтажный дом, причем строил его с прицелом на курортников. Считай, не дом, а маленькая гостиница с общим санузлом. И летняя кухня у него как небольшой дом - причем для постоянного проживания. Тетя так ее и называла - летний дом. Там они с Егором Михайловичем жили в курортный сезон. В этом же домике на втором полуэтаже располагалась и комната с отдельным входом, там Игнат в свое время и обитал.
        Дом действительно самый большой на улице. Видимо, Телятников побывал здесь, если да, понятно, почему он стал подозревать Игната в преступлении. Жалкая душа ради такого дома действительно могла пойти на злодеяние.
        Вокруг дома сад, виноградные навесы, за летней кухней и гаражом - своего рода зона отдыха: небольшой пруд, скамейки, газоны, кустарники. Тетя Вика с Валентином Георгиевичем за всем этим ухаживали, а кто сейчас хозяйством будет заниматься?
        Дом отличный, но Игнат не собирался бросать службу ради удовольствия жить в нем и за счет него.
        Летний душ находился у самого забора. Там же стояла и скамейка, на которую указала Ольга. А скамейка широкая, сразу вспомнился Леша Матвейчук возле своего дома.
        - Отсюда я Мишу и забрала, - сказала женщина.
        - Миша спал или просто лежал?
        - Сидел. И спал.
        - И ничего не видел, - кивнул Миша.
        - А вы?… Может, кто-то проходил? - Игнат повел рукой в сторону моря.
        - Да нет, никого не видела.
        - Может быть, соседи не спали?
        Игнат указал на дом за штакетным забором. Дом этот принадлежал тетушке, поэтому дворы соединялись через калитку напрямую.
        Указал он и на другой дом, в котором жил Давид Ерогин с матерью. И сам же качнул головой. Не мог Миша видеть, что творилось в соседнем дворе с этой стороны. Егор Михайлович огораживал дом крепким, но невысоким забором. Даже от моря закрылся обычным штакетником. А от Ерогиных почему-то отгородился высоким забором из плотно подогнанных досок. И сколько помнил Игнат, всегда так было. Говорили, Евгения Александровна, мать Давида, одно время жила с бывшим уголовником, от которого и родила сына. Ничего особенного никто в том не видел, но Егор Михайлович терпеть не мог своего соседа, потому и отгородился от него глухим забором. Мать у Давида - женщина видная, мужчинам нравилась, может, из-за нее и возник конфликт между соседями. Но дело это прошлое, ни Егора Михайловича в живых нет, ни отца Давида. От былой вражды один только забор и остался.
        - Да нет, не было никого. Тихо было… Море шумело… Или в ушах? - задумалась Ольга.
        - И я шум моря слышал, - кивнул Миша.
        Игнат прислушался. Чайки кричат, ветер шелестит в кронах деревьев и кустарниках. А море нет, не шумит. Но зовет. Обещая влажную прохладу, спасение от жаркого дня, который еще только наступал. Игнат с удовольствием бы сейчас искупался. А почему бы и нет?… Маме звонить надо, не хочется, а придется. Ошарашить, а потом уже успокоить, хотя у самого на душе кошки скребут.
        Игнат глянул на балкончик, который соединял лестницу со вторым полуэтажом летней кухни. Когда-то он жил в этом номере, а сейчас на балкончик выходила женщина, держа кастрюлю в руках. Утро наступило, кто сразу за вином опохмеляться, а кто-то обычным завтраком довольствуется. А вот номер на мансарде он бы занял. Там бы и завалился спать, стараясь не думать об ужасах этой ночи. Но место занято, и ему нужно возвращаться в дом, где недавно были покойники. Тела увезли, но кровь осталась. И никакой водой ее не смоешь, можно даже не стараться.
        ГЛАВА 6
        Шум под водой глухой, такой спокойный, умиротворяющий. Так хорошо под водой. Игнат держался до последнего, вынырнул, когда без воздуха стало совсем невмоготу. Вынырнул и увидел Талого. Он стоял на камне, жонглировал ножом и хищно скалился, глядя на Жукова из-под козырька натянутой на лоб кепки. А на берегу стоял Котляр, этот что-то говорил Оксане и Лене, свысока и с угрозой глядя них. Одним глазом посматривал на девчонок, другим - на Игната.
        Разговаривать с Талым из воды как-то унизительно, Игнат прекрасно это понимал. Скользнув по уголовнику невидящим глазом, он неспешно поплыл к берегу.
        - Эй! - донесся вслед возглас.
        На камень точно не вылезти, Талому достаточно будет наступить Игнату на руку, чтобы столкнуть его в воду. А если немного подождать, то можно и ножом пырнуть - в грудь или даже в живот. А выбраться из воды у берега шансов больше.
        Как и ожидалось, Талый пошел за Игнатом и вместе с Котляром перегородил ему выход на берег. Но Игнат не торопился выходить из воды. Море спокойное, волна его к берегу не толкала, назад не тянуло, дно, правда, скользкое, но на ногах Игнат держался уверенно. Ни Талый, ни Котляр не разувались, в воду лезть не собирались. Стояли, ждали, когда Игнат выйдет на сушу. Возможно, для того, чтобы ударить его ножом. И скорее всего, одновременно. Котляр держал правую руку в кармане брюк, наверняка там у него кнопочный нож, возможно, «лисичка».
        - Ну чего встал, выходи, - сказал Талый, ножом подзывая Игната к себе.
        Оксана и Лена поняли все правильно. Они стали торопливо собираться, чтобы уйти. Девчонки встревоженно посматривали на Игната.
        - Может, лучше вы ко мне?
        - Зачем?
        - Ну а зачем вы здесь?
        - А пришить тебя, мусора! - осклабился Котляр, на солнце сверкнула золотая фикса.
        - Ну так начинай! - Игнат двумя руками подозвал его к себе. Интересно, откуда уголовники узнали, кто он такой? Неужели все-таки Самойленко сказал!.. А может, Лия?…
        - Зачем Лийку подставил, мусор? - спросил Талый.
        - Как это подставил?
        - Она за тебя слово дала, а ты мусор! Ее теперь тоже на нож поставят!
        Об этом Игнат как-то не подумал. А Лия должна была понимать. Вряд ли утечка информации произошла от нее.
        - На понт берешь? - спросил Игнат.
        - Зачем на понт?
        Талый еще не закончил фразу, а Игнат уже пришел в движение. На Талого он надвигался, теряя равновесие. Знал, что поскользнется и упадет, но все равно рванул в атаку. И с точным расчетом, который не подвел. Падая, Игнат вцепился Талому в ноги, дернув их на себя.
        Уголовник махнул руками, пытаясь сохранить равновесие. Но все равно упал, острием ножа чиркнув Игната по спине. Падая, Талый послужил ему опорой, которая помогла Жукову быстро подняться. И снова согнуться в поясе, чтобы встретить бросившегося к нему Котляра.
        На этот раз нож прошел над спиной, не задев ее. А Игнат, обхватив корпус противника, провел прием. Котляр мало того что упал, он полетел в море. Вслед за ним туда же отправился и Талый. Игнат швырнул его через себя, упав при этом на спину. Но он-то поднялся, а Талому еще нужно было время, чтобы прийти в себя.
        Игнат тихо засмеялся, наблюдая, как уголовники выбираются из воды. И один лишился ножа, и другой, в море где-то «пики» полощутся, искать их надо, поднимать.
        - Ты похож на мокрую курицу, - глядя на Талого, сказал Игнат. Посмотрел на Котляра и также с издевкой спросил: - Или ты мужского рода?
        - Слышь, мент! - зашипел Талый.
        Игнат подскочил к нему, ногой двинул под икру, а рукой - в грудь. Уголовник с шумом грохнулся на спину. Но уже не в воду, а на мокрые камни.
        - Сотрудник органов внутренних дел, неужели сложно запомнить?… Курица ты мужского рода!
        - Ментом ты был, ментом и сдохнешь! - скривился Котляр.
        - Мокрый баклан! - засмеялся Игнат.
        - Зря скалишься! - предостерег Талый, чувствуя свое полное бессилие перед Игнатом.
        А вокруг люди смотрят. Пляжников совсем немного, но они есть. Все напуганы, все собирают вещи, но все смотрят, видят, что происходит.
        Вольная борьба, усиленная боевым самбо - штука жесткая. Если умело применять, разумеется.
        - А то что?
        - А то все!
        - Я таких гнид, как ты, давил, давлю и давить буду.
        - Ну давай! - Котляр истерично разорвал на себе рубаху, обнажая купола без крестов.
        - Точно баклан! - усмехнулся Игнат.
        - Лийку зачем подставил? - Талый коварно улыбался.
        Понял, что нащупал больное место в душе у Игната, надавил на него.
        - Ты на сотрудника с ножом, это статья! - Игнат надвинулся на него. - Но я тебя не трону!.. А за Лию своими руками! Как мокрого петуха!..
        Он показал, как будет откручивать Талому голову.
        - А не загонишься?
        - И за тетушку свою. Когда узнаю… А я узнаю!..
        - А узнай! - раскинул руки Котляр.
        - Узнаю!
        - Может, и мы твою тетушку? - осклабился Талый.
        Игнат рванул к нему, собираясь броситься в ноги, уголовник нагнулся, чтобы отразить нападение. Но Игнат нырять под него не стал, резко разогнулся и головой ударил в подбородок. Талый рухнул как подкошенный.
        Котляр не растерялся, рванул к Игнату, но его ноги увязли в камушках. Игнат стремительно развернулся к нему, и Котляр шарахнулся от него. Споткнулся, сел на задницу.
        - Вы или сами сейчас уходите, или пеняйте на себя.
        Игнату очень хотелось взять Котляра за горло, ткнуть головой в море и спросить, как он убивал тетушку. Но ведь не скажет, а если вдруг признается, потом заявит, что показания из него выбили силой.
        - Мы еще вернемся! - предостерег Талый.
        - Да это сколько угодно!
        Уголовники уходили неторопливо, оглядываясь, сквозь зубы переговариваясь между собой. То ли они забыли о ножах, то ли мысленно расстались с ними как с издержками своего неудачного наезда, так или иначе они не возвращались за своим оружием. Зато Игнат о ножах только и думал. Для того он и прогнал бандитов, хотя и мог устроить им перекрестный допрос. Морская, да и любая вода смывает кровь, и чем дольше нож пролежит в море, тем меньше вероятности, что следы на нем сохранятся. Но все же шанс кое-что определить есть. Могут остаться отпечатки пальцев и даже человеческая кровь. А это улика.
        - А кто это такие? - с восторгом глядя на Игната, спросила Оксана.
        Девушки так и не успели уйти. Уголовники еще не скрылись из вида, и это их пугало.
        - Это очень страшные люди. Поэтому, пожалуйста, сделайте вид… - Игнат глянул и на Лену. - Что вы меня не знаете!
        - Но мы же тебя знаем… Что это?
        Оксана набрала воду в ладошки и смыла кровь со спины Игната. Но можно было и не смывать, поскольку Жукову пришлось погружаться в воду с головой, чтобы найти и достать со дна возможные орудия убийства. Он отыскал оба ножа, к этому времени кровь остановилась.
        Он смог найти оба ножа. Хотел завернуть их в свою футболку, но передумал. Ножи только что из воды, даже сухая ткань могла произвести эффект мокрой тряпки, смыть отпечатки пальцев. За следы крови Игнат так не переживал. Кровь - жидкость, она имеет свойство затекать в щели, а их в рукояти ножа предостаточно. Да и в поверхности клинка могут существовать микроскопические трещинки, где кровь может сохраниться.
        Талый и Котляр могли подкараулить его у реки, на дороге к дому, пришлось делать ход конем. Игнат вскарабкался на вершину обрыва, причем без помощи рук, в которых держал ножи.
        С этими ножами он и зашел во двор дома - через огород. А там Зойка, еще не с вещами, но уже с намерениями завладеть домом.
        - Эй, что это такое? - спросила она.
        Игнат держал ножи за кончики лезвий. У Талого была финка, у Котляра - кнопочник.
        - Бандитские ножи. Самое страшное, что бандиты могут прийти за ними. Прямо сюда! И прямо сейчас!.. Или уже пришли? - Игнат оглядел двор, вроде никого.
        - Здесь никого нет.
        - А где есть?
        - Да там, у моста стоят… Мокрые какие-то…
        - Мокрые они, - усмехнулся Игнат. - А мочат других… Может, это они отца твоего. И тетю мою.
        - Этими ножами?! - нахмурилась Зойка.
        - Этими ножами… На экспертизу их нужно! В Геленджик! И чем скорей, тем лучше.
        - У отца машина, - пожала плечами Зойка, кивком указав на гараж.
        - А ключи?
        - Раньше он их в гараже оставлял.
        Ключи от «четыреста двенадцатого» «Москвича» действительно находились в гараже, висели на гвоздике в неприметном месте.
        - Гену нашли? - спросил Игнат.
        - Не было его дома, - ответила Зойка.
        - А где был?
        - Не знаю. Знаю только, что он не убивал! Не мог он убить.
        Игнат открыл дверцу машины, сел за руль. Сначала он завел двигатель, а затем уже открыл ворота и вывел автомобиль из гаража. Вышел, закрыл гараж и глянул на ворота, за которыми уже могли стоять уголовники. Но никого не увидел.
        - Кинолог с собакой у вас в Виноградном в доме был? - спросил он, направляясь к дому.
        Нужно было переодеться, достать из тайника деньги, документы.
        - Был! - Зойка пошла за ним.
        - Собака вещи обнюхала?
        - Обувь.
        - И что?
        - Ничего… Я же говорю, Гена не виноват!
        Игнат быстро переоделся, взял удостоверение, деньги, вернулся к машине.
        - Я через Виноградный, ты со мной?
        - Да я бы здесь хотела.
        - Хорошо!.. Закроешь ворота, и сразу в дом иди. Если что, звони в милицию.
        Зойка и открыла, и закрыла ворота. Выезжая на улицу, Игнат глянул в сторону моста. Никого.
        Зато в другой стороне он увидел Лию. Она куда-то собралась. Белая тенниска, джинсы, кроссовки. Может, к уголовникам к своим намылилась.
        Лия удивленно смотрела на Жукова. Он притормозил, остановился, опустил стекло.
        - Куда это ты? - спросила она.
        - Садись! - требовательно сказал Игнат.
        Лия, может, и дрянь, но ее действительно могли убить. Талый, он реально отмороженный на всю голову.
        - Зачем? - задумалась девушка.
        - Посмотреть хочу! - Игнат глянул в зеркало заднего вида.
        - Что посмотреть?
        - Как ты не боишься на угнанных машинах кататься.
        - А машина угнанная?
        - Считай, что да!
        - Тогда поехали! - Она улыбнулась одной половиной лица, но от всей души.
        Села в машину, с силой закрыв за собой дверь, провела рукой по бедрам, как будто натягивала платье на коленки.
        Ножи лежали на полу между передними и задними сиденьями, она их не видела.
        - А если задержат как сообщницу? - спросил Игнат, выжимая педаль сцепления.
        - А если не задержат?… Тут одно из двух, или да, или нет.
        - Пощекочем нервы?
        - А если серьезно, куда ты?
        - В прокуратуру. Сдаваться… Меня вчера видели в час ночи, как я от тебя возвращался домой.
        - В час ночи?
        - Вот и я думаю, что это был не я. И не Гена Петелин… - в раздумье проговорил Игнат.
        Девушки видели высокого человека, а Гена среднего роста. Да еще и пьяный. А подозрительный мужчина двигался твердой походкой. Возможно, Лена видела Талого. Он, может быть, и не плотного телосложения, но высокий. И на ногах он вчера, когда бил ножом, держался уверенно. А сегодня пришел к Игнату, хотел показать, что ничего не боится. Но вот как он узнал, что он милиционер? Когда бы Лия успела ему сказать? Или успела?
        - А кто?
        - Не знаю.
        - Талый?
        - Почему Талый?
        - Ну Талый, Котляр… Ты же их подозревал.
        - Ты им говорила, что я служу в милиции?
        - Нет… А они что, знают?
        - Я говорил, что они знают?
        - Ну, если ты спрашиваешь, значит, знаешь… что они знают.
        - Да приходили, говорили.
        - Когда приходили?
        - У моста стояли, меня поджидали. Они ушли, и сразу ты вышла… Может, они тебя ждали?
        - Не знаю, не видела их.
        - А собралась куда?
        - Ну точно не к ним.
        - А если они тебя ждали?
        - Зачем?
        - А поговорить!.. Знаешь, что мне Талый сказал? Я мент, и этим я тебя подставил. Тебя. Подставил. Ты же с ментом гуляла. Значит, и тебя на нож поставят.
        - Он так сказал?
        - Так и сказал. Тебя теперь тоже на нож поставят. Слово в слово.
        - Когда он тебе это сказал?
        - На пляже. Я купался, они подошли… С перышками. Пришлось немного общипать. Перышки.
        - Перышки?
        - Там, за сиденьем лежат.
        Лия глянула назад и вниз, увидела лежащие на коврике ножи.
        - Ты что, «пики» у них отобрал?
        - Ну, вчера не получилось…
        - И куда ты их везешь?
        - На рынок. Продавать. Купишь?
        - Я серьезно!
        - А куда лучше, на рынок или в прокуратуру?
        - Зачем в прокуратуру?
        - Не одобряешь.
        - Почему не одобряю?
        - Ну не по понятиям, - усмехнулся Игнат.
        - А я по понятиям живу?
        - Не знаю.
        - Ах да, с Молчаном тусовалась, с Давидом…
        - И все так хорошо было, пока я не появился. Всю малину испортил, - мрачно усмехнулся Игнат.
        - А ты еще слезу пусти! На каменное сердце. Суки подколодной, - скривилась Лия.
        Игнат промолчал, чтобы не обострять ситуацию.
        - Или мне разрыдаться? Из-за того что ты мент?
        Игнат натянул резинку, на которой болтался прикрепленный к зеркалу заднего вида чертик. Забавная вещица, с пятачком, рожками, хвостом, но почему-то вспомнился дядя Валя, который сейчас в морге.
        - Ну, чего молчишь? - спросила девушка.
        Игнат схватил чертика, оторвал его от зеркала и выбросил в окно.
        - На самом деле мне все равно, кто ты, мент или нормальный человек, - сказала Лия.
        - А мент - человек не нормальный? - усмехнулся Игнат.
        - Ну, смотря какой…
        - Самойленко мог сказать Талому, что я мент?
        - А кто еще мог это сказать?
        - Понятно.
        Игнат проехал через Виноградный, выскочил на шоссе, свернул влево - на Геленджик.
        - Валентин Георгиевич не мог составить на тебя доверенность, - сказала Лия, насмешливо глянув на него.
        - У меня нет ни доверенности, ни техпаспорта, ни служебных полномочий. Только лютая ненависть к врагу.
        Игнат максимально расслабился, заметив желтый с синей полосой автомобиль, стоящий на обочине. И скорость не сбросил, и локоть с открытого окошка не убрал. А инспектор как раз выискивал жертву, издалека всматриваясь в лица водителей. Игнат его не заинтересовал, а на Лию он глянул в последний момент. И поднял руку с палочкой, собираясь остановить автомобиль. Но было уже поздно. Игнат сделал вид, что не заметил жест. Не мог же он все время смотреть в зеркало заднего вида.
        - Пронесло! - улыбнулась девушка.
        - А ты ехать не хотела!
        - Почему не хотела?
        - Куда-то собиралась.
        - К тебе собиралась. Думала зайти, смотрю, ты выезжаешь.
        - Ну, считай, зашла… Говори!
        - Что говори?
        - Ты же собиралась зайти не для того, чтобы молчать?
        - Ну, может, тебе помощь какая-то нужна.
        - Нужна, - коротко сказал Игнат.
        От Оксаны с Леной помощь не очень нужна. А от Лии нужна очень. Но Оксана надежная, а Лия - как троянский конь в тылу врага. Может, зря он сказал ей о ножах.
        До прокуратуры Игнат добрался без приключений. И подъехал, как оказалось, вовремя. Следователь Телятников покидал здание через главный вход, и, судя по выражению его лица, он собрался домой, а не в милицию, к начальнику уголовного розыска.
        Опера пусть за Петелиным бегают, а он домой отправится. Пообедает, вздремнет часок, а потом вместе со всей семьей на море.
        Телятников поморщился, увидев Игната. А ведь мог и обрадоваться. Вдруг старший лейтенант Жуков задержал преступника? А дело не абы какое, двойные убийства в районе не каждый день случаются.
        - Старший лейтенант… э-э… - Следователь щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить фамилию.
        - Жуков!
        - Да, Жуков… Петелина взял?
        - Уголовники ко мне подходили. Угрожали убить.
        - Какие уголовники?
        - Я говорил.
        - Да, да…
        - Борзые ребята, на сотрудника милиции с ножом.
        - С ножом? - осуждая весь криминальный мир в целом, покачал головой Телятников.
        - Пришлось разоружить.
        - Это хорошо, это очень хорошо… В отделение доставил?
        - Полномочий не имею.
        - Заявление надо написать! - Телятников только и думал, как поскорее избавиться от Игната.
        - Дело не в заявлении, дело в мотивах. Талый не отрицает, что мог убить мою тетю. Чтобы отомстить.
        - Не отрицает?
        - Но и не признается…
        - Это плохо!
        - Я ножи привез, которые у них отобрал. Может, на них кровь. Надо бы глянуть.
        - Ножи, говоришь. - Телятников задумался.
        Вроде бы и радоваться надо, что улики появились, но криминальной лаборатории в прокуратуре нет, нужно идти в РОВД, а это время, хлопоты.
        - Правда, они в морской воде побывали.
        - Это плохо!
        - Но недолго.
        - Все равно нехорошо… Где ножи?
        - В машине, я сейчас принесу.
        - В машине?! - обрадовался Телятников. - А давай, ты их в понедельник подвезешь!
        - В понедельник вы их можете отнести на экспертизу. А сейчас можете в кабинете у себя закрыть.
        - В кабинете, - задумался Телятников.
        - А я на переговорный, в управление позвоню, - вроде как невзначай сказал Игнат.
        - В управление?
        - Уголовного розыска. В Хабаровск. Расскажу, попрошу совета, может, подскажут, что делать.
        Это был моральный тычок, Телятников почувствовал его и заставил себя встряхнуться.
        - Значит, уголовники тебе угрожали? - нахмурив брови, спросил он.
        - Блатные. Талый и Котляров. Кто-то из них мог убить мою тетю и Валентина Георгиевича. Или оба.
        - Ну да, ну да… Пожалуй, я приму у тебя ножи.
        Телятников не просто забрал у Игната возможные орудия убийства, но и вызвался доставить их в РОВД, причем немедленно. Игнат его проводил, мало ли, вдруг Талый и Котляр где-то рядом, нападут на следователя, отберут улики. Но они спокойно дошли до места, Телятников скрылся в здании, а Игнат повернул назад.
        На обратном пути он купил мороженое, но Лии в машине не оказалось. Стекла подняты, двери закрыты, а ее нет. Игнату стало не по себе. Вдруг уголовники ее увели, возможно, силой.
        Игнат огляделся и облегченно вздохнул, увидев Лию. Она шла по тротуару - яркая и красивая. И в каждой руке по эскимо.
        - У дураков мысли сходятся, - улыбнулась она.
        - Почему у дураков?
        - А остановят, узнаешь! - Лия кивком указала на машину.
        Автомобиль стоял в теньке, но духота все равно пыхнула в лицо, когда Игнат открыл дверь. И он опустил стекло, и Лия, но этого показалось мало. Спасло их мороженое. И езда с ветерком.
        - А я смотрю, нету тебя, - сказал Игнат. - Ну, думаю, Талый…
        - А он может здесь быть, - кивнула Лия. - У них и здесь малина имеется.
        - Он всегда такой бешеный? Или только по пятницам?
        - Он всегда такой.
        - Я переживаю за тебя.
        - Если он сказал, что убьет, то наизнанку вывернется, но убьет, - с улыбкой, но безрадостно сказала Лия.
        - Я за тебя переживаю, - повторил Игнат.
        - И меня может убить, - кивнула она.
        - Кому ты за меня говорила?
        - Хипачу, не знаю, слышал ли ты о нем. Баштан к Хипачу прислушивается. Но Хипач не знал, что ты мент. А у них с этим делом строго.
        - Ну да, не забуду мать родную, смерть легавым от ножа!.. - скривился Игнат.
        - Ты здесь чужой. И для чужих чужой. И для своих чужой… Ни Самойленко за тебя не подпишется, ни Сазонов.
        - А ты?
        - А кто меня послушает? После того как узнает, что я с ментом сошлась.
        - Но ты же за меня?
        - Я с тобой, - немного подумав, сказала Лия.
        - А я за тебя!
        - Но не со мной, - усмехнулась девушка.
        - Почему не с тобой?
        - А я тебе нужна? - Лия пронзительно посмотрела на него.
        И Жуков посмотрел на нее.
        - Нужна! - сказал он твердо.
        - А ведь меня действительно могут убить.
        - Твоя милиция тебя бережет.
        - Твоей милиции я почему-то верю.
        Лия улыбнулась, положив руку Игнату на плечо. Взгляд ее замаслился, она сощурилась, как кошка, перед тем как замурлыкать. Именно в этот момент ее и заметил тот самый гаишник, которого они в прошлый раз смогли объехать. А в этот раз нет.
        Взмах отнюдь не волшебной, но могущественной палочкой, которая заставила Игната остановить машину. И вручить свою судьбу в руки милицейского бога. Если повезет, отпустят, если нет, ждет его дорога в казенный дом. Вряд ли надолго. Но тем не менее…
        ГЛАВА 7
        Море тихое, спокойное - ни волны, ни даже ряби. Но Игнат чувствовал себя челноком, маленькой лодкой в штормящей гавани. Они с Лилей слились в едином экстазе, держась руками за камень. Ничего подобного он в своей жизни раньше не испытывал. Ночь, на пляже ни души, но мог появиться Талый и взять врага голыми руками. Потому что наступил момент, когда Игнат в своем единении с девушкой достиг апогея и не мог сопротивляться. Ему показалось, что волна закрутила их с Лией и понесла, а потом шарахнула о камень. Именно такое чувство возникло у Игната, что его шарахнуло. И сразу стало тихо. Надо приходить в себя.
        Лия отцепила руку от камня, дрожащим телом прижалась к нему.
        - А давай утонем? - прошептала она.
        - Зачем?
        - А чтобы вместе. И навсегда.
        - Жить нужно вместе.
        Лия ничего не сказала, но еще крепче прижалась к Игнату.
        С гаишником разобрались, Игнат смог его уговорить. Предъявил удостоверение, объяснил ситуацию, сказал, что срочно требовалась криминалистическая экспертиза.
        Он очень устал, не столько физически, сколько морально, но даже на полчасика не прилег. Вернулся на Виноградную улицу, насел на Зойку и отправился искать ее мужа. Если Гена не виновен, он должен сказать об этом. Но Гена нигде не объявлялся, как корова языком слизнула. Его подали в розыск, на вокзалах и автостанциях патрули с ориентировками на него, но пока никаких результатов.
        Лию Игнат таскал с собой, а по-другому нельзя. Любил он ее, до дрожи любил, но не доверял. И в то же время опасался за ее жизнь. Она могла сообщить Талому о том, что Игнат отвез его нож на экспертизу. И могла получить от него «перо» в бок. В любом случае Игнату ничего не оставалось, как держать Лию в поле зрения и не подпускать блатных на расстояние удара.
        На берег они вышли по камням. Ночь, на пляже ни одной живой души, Лия нагая. Она надевала халат на мокрое тело, когда на тропинке со стороны реки появились люди.
        - Спокойно!
        Игнат встал перед Лией, чтобы защитить ее и от любопытных взглядов, и от ножа. И переживал он, как оказалось, не зря. К ним шел, с шумом сминая камушки, Давид. Это, конечно, не Талый, но тоже уголовник. И скорее всего, активный. Он же не просто так в Новороссийске пропадал, дела у него там какие-то темные.
        Но Давид не собирался их атаковать. Не для того он привел с собой девушку - довольно-таки симпатичную на первый взгляд при лунном свете.
        - Я же говорил, что здесь дикий пляж, - обращаясь к ней, с насмешкой сказал Давид.
        - Нормальный здесь пляж, - сказала Лия, застегивая на халате последнюю, нижнюю пуговицу.
        - На нормальных пляжах нормальные люди купаются, - скривился Давид.
        - Слышь, ты! - не выдержал Игнат.
        - Пардон! - с издевательской покорностью вскинул руки Давид. - Ты же мент! Сдаюсь!
        Он уже остановился, а девушка спряталась за его спиной. И, взяв за руку, тянула его на себя, звала в обратный путь. Или по природе своей робкая, или прикидывается скромной. Может, на ней клейма негде ставить, а она святую невинность из себя изображает.
        - Пойдем? - спросил Игнат.
        - Ты что, обиделся? - вроде как примирительным тоном сказал Давид.
        Но Игнат ему не верил. И разговаривать с ним не хотел. Настроение у Давида гаденькое, к тому же перегаром от него разило. Мать его давила неплохое домашнее вино, видимо, и сына угостила, и его подружку.
        А девушка действительно хорошенькая. Глазки, носик, губки, фигурка - все, что называется, при ней. Но до Лии, как ни крути, ей далеко. Поэтому Давид и злился.
        - Пойдем. - Лия взяла Игната под руку.
        - Нормально! С ними по-хорошему, а они уходят… Обиделись!..
        - Нам уже пора! - Лия потянула Игната за собой.
        И он с легкостью поддался ее усилиям.
        - Я слышал, Викторию Максимовну убили, - сказал Давид.
        Игнат остановился и пристально посмотрел на него. В голосе издевки он не уловил, но, может, во взгляде насмешка таится? Но нет, Давид не ерничал.
        Игнат кивнул, признавая факт, и снова пошел за Лией.
        - А если это я ее убил?
        На этот раз Игнат остановился и угрожающе надвинулся на Давида. Но тот лишь усмехнулся.
        - Что, уже не уходишь?
        - Зачем ты это сказал? - спросил Жуков.
        Давид смотрел на него в раздумье. Действительно, зачем он спорол чушь?
        - Да сам не понял… Смотрю, ты уходишь, - пожал он плечами.
        - А убил зачем?
        - Ну вот, уже и мент проснулся! - хмыкнул Давид.
        - А вдруг все-таки ты? - Игнат хищно смотрел на него.
        Давид высокий, не хилого телосложения и не из трусливых.
        - Зачем?
        - Ну вот ты и скажи!
        - Прими два по сто. До и после еды. И спать. Выглядишь как чумной.
        - Где ты был вчера ночью?
        - Даже отвечать не собираюсь! - встал в позу Давид.
        - В Новороссийске он был, - тихо, тонким и даже жалким голоском сказала девушка.
        - С вами? - спросил Игнат.
        - Нет.
        - А с кем? - Игнат жестко смотрел на Давида.
        - Этого я тебе не скажу, - сказал тот насмешливо.
        - Не говори.
        - И ты ничего не говори. Или я не посмотрю, что ты мент.
        - Это интересно! - вскинулся, расправляя плечи, Жуков.
        - Как ты мог подумать, что я мог убить своих?… Ты мне чужой, а тетя твоя - своя. И Валентин Георгиевич свой!.. Пошел! - Давид махнул рукой, посылая Игната к черту.
        - Пока ты добрый?
        - Пошел, говорю!
        Лия с силой потащила Игната за собой, впрочем, он и сам хотел поскорее уйти. Скорее всего, Давид, как говорится, не при делах, а он обидел его своим подозрением. А до этого еще и девушку его отбил. Вот и как, спрашивается, Давид после этого должен был относиться к своему бывшему другу? Игнат все понимал, поэтому вдруг возникла потребность извиниться перед Давидом.
        - Ну чего ты на него накинулся? - дернув парня за руку, спросила Лия.
        - А кто его за язык тянул?
        - Вредность - это его второе имя.
        - А если на самом деле?
        - Зачем?
        - Из-за тебя?
        - Из-за меня он должен был убить тебя… И Талый, кстати, тоже. Зачем убивать твою тетушку, когда можно убить тебя?… Там за кустом кто-то стоит!
        Лия остановилась и рукой указала в темноту, в которой шелестела по камням речка. Но Игнат чувствовал ее настроение. Дурачится Лия.
        - Нет там никого!
        - Тогда спать! - зевнула девушка.
        - Можно, - кивнул Игнат.
        Вымотался он. Нарочно выматывал себя, чтобы в один прекрасный момент лечь и вырубиться.
        Они направились к дому, прошли мимо моста. Никто не подкарауливал их, никто не нападал, но спокойствие это обманчивое. Во двор Игнат заходил осторожно, с оглядкой. Но там тихо, только ветерок в листьях винограда шелестит. Или это дядя Валя гроздья на вино подбирает? На свои поминки…
        Зойка спала в летней кухне, закрыв за собой дверь. И кровь она отмыла, и порядок в комнатах навела, но спать в доме не захотела. Страшно. Игнату тоже слегка не по себе. Тем более что спать ему предстояло в доме, в своей комнате. Он мог бы найти ночлег и в другом доме, право на это имел, но здесь мог появиться Гена - прийти за женой. А Игнат хоть и грешил на блатных, его со счетов не скидывал.
        - Я в душ!
        Зато Лия чувствовала себя здесь как дома. И к летнему душу отправилась без всякого страха. А без душа никак не обойтись, не могла она спать после морской воды, соль сушила тело.
        Игнат не постеснялся, также зашел в темноту душа и встал под лейку вместе с ней. Вода шумно хлынула на них.
        - А охранять? - прижимаясь к нему, спросила девушка.
        - Если вдруг умрем - вместе. И навсегда.
        Шумела вода, стук сердца отдавался в ушах. Игнат и не услышал, как кто-то подошел к душу. Но вздрогнул, когда открылась дверь. В свете луны он увидел Зойку - с топором в руке.
        - Кто здесь? - спросила она.
        - Я здесь!
        - А-а, ну ладно!
        Лия хихикнула, когда за Зойкой закрылась дверь.
        Они не спешили. Мылись, вытирались, одевались, и все в темноте да тесноте. Когда вышли, Зойка уже спала. Сидела на скамейке и спала, подперев голову кулаком.
        - И Миша также вчера спал, - негромко, но и не совсем тихо сказал Игнат.
        Он совсем не боялся разбудить Зойку. Более того, для того и сказал про Мишу.
        - Миша?
        - Ну, я говорил…
        - Пьяный Миша, - кивнула Лия.
        Они говорили почти в полный голос, но Зойка не просыпалась. То ли слишком крепко спала, на зависть Игнату, то ли с ней произошло что-то страшное.
        - Эй! - Игнат с опаской прикоснулся к ней и невольно вздрогнул, когда Зойка резко открыла глаза.
        - А-а! Гена?!
        От нее пахнуло перегаром. Но это не удивительно. Отца убили, а в подвале вина хоть залейся, вот и выпила немного с тоски.
        - Свои, свои!
        - А что, Гена чужой? - возмутилась Зойка.
        - Если он не убийца, то нет…
        - Не было его здесь! - Зойка поднялась, ее шатнуло, Игнат подал руку.
        - Где здесь? Когда!
        - Ну, когда… Не видела я его! - Зойка повела рукой от калитки со стороны моря к двери в подвал. - Кто-то другой заходил, но не Гена.
        - Где не видела? Когда?
        - Во сне видела! Сейчас!.. Зашел и убил… Как будто наяву все было.
        - Кто убил?
        - Не видела… Но это точно не Гена!
        - А говоришь, как наяву! - шутливо пристыдил Зойку Игнат.
        - Он потом к морю пошел.
        - Кто, не Гена?
        - Да нет, Гена!.. Гену видела! - Зойка приложила к вискам оба пальца.
        - Пойдем провожу.
        Одной рукой Игнат взял Зойку под локоток, а другой поднял со скамейки топор. Отвел ее на кухню и отправился к себе вместе с Лией. И топор прихватил на всякий случай.
        Лия расправила постель, сняла халат.
        - Все! Больше не могу! - сказала она и бухнулась на кровать.
        Игнат лег рядом, обнял девушку и почувствовал прилив сил. Но не позволил чувственной волне подняться. Спать, спать…
        - А ведь убийца действительно ушел по кромке моря. Может быть, ничего не соображал или собаку со следа сбивал.
        - Если собаку со следа сбивал, то дальше по берегу пошел, - пробормотала Лия.
        - А что там у нас берегом?
        - Скалы… Камни… Водоросли… Сети…
        - Какие сети?
        - Русалка в них.
        - С хвостом.
        - Не знаю. Но мертвая.
        - Надо бы попробовать оживить, - еле слышно проговорил Игнат.
        Но Лия его не слышала, она уже спала. Да и сам он уже отключался под гнетом накопленной за сутки усталости.
        Он заснул, но вскоре проснулся. Засыпал ночью, а открыл глаза - за окнами уже светло. Игнат глянул на часы - без пятнадцати шесть. Еще спать и спать. Мама едет с отцом, встречать их не надо, доберутся сами, знают как. А он может и дальше спать в обнимку с Лией.
        - Уже проснулся? - пробормотала девушка, не открывая глаз.
        - Уже сплю.
        - А за русалкой?
        - Там чудеса, там леший…
        - Нет там никакого лешего. И русалки нет… А пещера есть!
        - Пещера есть, - кивнул Игнат.
        Слышал он о пещере среди скал, даже бывал там, правда, очень давно, когда учился в шестом классе. Идти там долго, берег плохой, камни, завалы, местами вода подступала вплотную к скале, потому больше и не ходил.
        - Идем? - сонно спросила Лия.
        - А убийца берегом пошел?
        - Сейчас гляну, - кивнула она, засыпая.
        - И я гляну.
        Лия на самом деле заснула. Игнат поднялся, заботливо укрыл ее простыней, вышел из комнаты, а затем из дома. На опорном столбе виноградной беседки висел рукомойник с зеркалом. Игнат глянул на себя, провел рукой по щеке. Бриться надо.
        Он вернулся в комнату, Лия спала и никак не отреагировала на шум, который он создал, доставая из сумки несессер. Там все в полном наборе: и бритва, и кисточка, и зубная щетка с пастой. Только вот бритва пустая, а на выбор два лезвия, «Спутник» и «Нева». Первое, конечно, лучше.
        Игнат умылся, побрился, но Зойка так и не появилась. На кухне она, там и холодильник, и позавтракать можно было бы. Будить ее Игнат не стал, отправился в курятник. Курам все равно, жив хозяин или нет, нестись будут в любом случае.
        Из курятника Игнат вышел с богатой добычей, целых четыре яйца. Вышел и лоб в лоб столкнулся с Лией. Она уже и одета, и причесана, и даже накрашена. Свежая, выспавшаяся, улыбка светлая, как солнечное утро.
        - Давай!
        Она забрала у него одно яйцо, стукнула, расковыряла и выпила, не размешивая и без соли. Игнат поступил точно так же. Сырые яйца - вкусно, полезно и сытно. Еще бы чайку сверху, но Зойка и не думала выходить из кухни.
        - Что ты там про пещеры говорила? - спросил Игнат.
        - А пойдем!
        Заходить к себе и переодеваться Лия не стала, так и отправилась в путь в халатике и сланцах. Игнат надел сандалии. Они спустились на пляж и берегом пошли к пещерам.
        Шли долго, Лия то снимала сланцы, то снова обувалась. А Игнат так и шлепал в сандалиях - посуху, а иногда и по воде, там, где дорогу преграждали уходящие в море скалы.
        Также на пути попадались ущелья и тропинки, по которым можно было уйти в горы. Убийца мог воспользоваться первой такой же тропинкой. А уж Гена Петелин тем более. По горам он запросто мог выйти к своему поселку.
        И все же Игнат с Лией удержались от искушения свернуть с выбранного пути. И, тем не менее, вышли к первой пещере.
        - Здесь где-то должна быть! - оглядываясь по сторонам, сказала Лия и показала на куст можжевельника у подножия скалы метрах в десяти от воды. Берег здесь хороший, пляжный камень не самый мелкий, нога не вязнет. И крупные валуны путь не преграждают.
        Солнце уже поднялось над горизонтом, но под скалами еще тень. Не холодно, приятно тепло, но не позагораешь. А искупаться можно. Море здесь глубокое, вода прозрачная. Но сначала нужно осмотреть пещеру, а потом уже можно будет сделать привал.
        - Это что такое? - Лия пнула светлую с дырочками туфлю, старую, но еще не запыленную так, как если бы она пролежала здесь несколько дней.
        И лежала туфля так, как если бы слетела с лежащего на спине и ногами к морю человека. Как будто кто-то загорал под кустом, встал, пошел, а туфля осталась. Но кто загорает в обуви?
        Куст закрывал от солнца пространство перед входом в пещеру, трава здесь не выгорала, поэтому наросло ее в этом месте за лето немало. И трава эта была примята. Как будто кто-то шел здесь. И еще Игнат заметил лежащую на траве веточку с можжевеловыми ягодами, кто-то сбил ее, продираясь к пещере.
        А в самой пещере он увидел еще одну светлую с дырочками туфлю. На ноге лежащего там человека. Мертвого человека.
        Покойник лежал недалеко от входа, свет худо-бедно проникал сюда, Игнату даже не понадобилась зажигалка, чтобы опознать мертвеца. И даже разглядеть трупные пятна на лице. Запах гниения не просто чувствовался, он бил в нос. Игнат подался назад, едва не сбив с ног шедшую за ним Лию.
        - Что там? - спросила она.
        - Кто там. Гена Петелин.
        Игнат прищемил пальцами кончик носа, давая понять, что Гена уже не живой и с запашком.
        - Гена?
        Лия не испугалась, сунулась в пещеру, Игнат взял ее за руку, чтобы она далеко не заходила и не уничтожила возможные следы.
        - А кровь где? - спросила Лия.
        - Задушили его, - пожал плечами Игнат.
        - Думаешь?
        - Задушили на берегу.
        Игнат сдал назад и, когда Лия подошла к нему, указал на одиноко лежащую туфлю. И осторожно склонился над ней. Камушки здесь вперемешку с известняковой крошкой, если присмотреться, можно увидеть борозды, взрытые каблуками. Видимо, Гена сучил ногами, когда его душили. Со спины. Одна туфля слетела, а другая осталась на ноге.
        - Здесь задушили. А затем затащили в пещеру… И лежал бы он здесь до второго пришествия.
        - Не зря мне снилась мертвая русалка.
        - В сетях, - кивнул Игнат, осматривая местность.
        Туфля, сорванная веточка с ягодами - все, больше никаких следов, указывающих на присутствие преступника. Не считая, конечно, трупа.
        - Эти сети и убили.
        - Там у нас что? - Игнат повел рукой вдоль моря.
        Он знал, что там находится поселок, причем недалеко. И дорога к нему вдоль моря несложная.
        - Михалевка.
        - Идти нужно, звонить.
        - Я сама не пойду, - нахмурилась Лия.
        - А я тебя и не пущу.
        Они направились к поселку, откуда вполне могли добраться до Морячка на маршрутном транспорте или на попутке. Но кто-то же должен дождаться группу, провести ее к трупу. И снова Игнат на острие событий. Но так он же не просто так ходил к пещерам, он искал Петелина. И он его нашел.
        Береговая линия ровная, довольно широкая, правда, камни под ногами гуляют, замедляя шаг, зато никаких водных препятствий на пути. Можно спокойно идти, обниматься, разговаривать.
        - Я так думаю, не было Гены во дворе у тестя. Не дошел.
        - Думаешь?
        Лия ускорила шаг, развернулась лицом к Игнату, сдвигаясь к нему. Он врезался в нее и обнял за талию. Она игриво тронула пуговицу халата, дразняще улыбнулась и отпрянула от него. Все хорошее и вкусное потом. Игнат потерял тетю, и смерть дяди Вали тронула его не меньше, сегодня еще один покойник. Но жизнь-то продолжается. Жизнь с Лией. Не такая уж она и плохая, как он о ней мог думать. Ну, жила с Молчаном, ну, Давиду слегка перепало, но так у нее и выбора особого не было. Все вокруг такие, как Давид…
        - Кого-то он встретил по пути.
        - Кого?
        - Кого-то узнал. И что-то восторженно сказал. А встретить он мог убийцу, который уходил с места преступления… И Гена его узнал.
        - И кто это мог быть?
        - Не знаю. Но Гена его знал. Преступник понял, что Гену отпускать нельзя, и забрал его с собой к морю. Под откос… К морю они спустились и по воде пошли.
        - Я думаю, Гена шел добровольно. Не могли же его волоком тащить до самой пещеры?
        - Ну да… Возможно, убийца ему что-то пообещал.
        - Бутылку.
        - Ящик, не меньше, - усмехнулся Игнат.
        - Да он и за бутылку бы пошел… Я что, Гену не знаю?
        - Хорошо его знаешь? - задумался Игнат.
        - Ну как хорошо… Или ты думаешь, что я с ним шуры-муры крутила? - Лия обиженно глянула на Игната.
        - Да нет… А Талый знал его?
        - Талый знал! - не раздумывая, ответила Лия.
        - Откуда?
        - Оттуда! - засмеялась она.
        - Давай колись!
        - Ты просто не знаешь, где Гена учился… В спецклассе. Вместе с Талым.
        - И ты это знаешь?
        - Молчан сказал… Если хочешь взбесить Талого, скажи, где он учился!
        - Молчан говорил?
        - Один раз. Увидел Гену, показал на него, брат твой, говорит, по разуму идет. Все ржать стали! А Талый как опущенный…
        - Стеснялся он такого брата?
        - Не знаю. Но точно с ним не корешился.
        - И убил без сожаления.
        - Надо думать!
        - Значит, все-таки Талый.
        - Не знаю…
        - Что ты не знаешь?
        - Мы до пещеры полтора часа шли. И это утром. А ночью часа два. И обратно…
        - Или через Михалевку.
        - Да нет, в Михалевке люди. Талый, может, и учился в спецклассе, но не совсем дурак. Он бы светиться не стал… Короче, раньше, чем утром, он бы домой не вернулся.
        - И если кто-то видел его в поселке с часу до утра… - Игнат не закончил фразу.
        Лия и без того все поняла и кивнула.
        - Он с матерью живет, но дома бывает редко, - сказала она.
        - Надо бы спросить.
        - Адрес я, правда, не знаю. Но знаю, у кого спросить.
        - Спросишь?
        - Нет! - мотнула головой Лия.
        - Да это понятно.
        - И тебя не пущу! - Она снова встала у Игната на пути и предостерегающе посмотрела ему в глаза.
        - Да не боюсь я твоего Талого!
        - Ты ножи прокурору сдал?
        - Экспертиза - дело небыстрое.
        - Ничего, подождем… Если кровь на ноже покажет… - Лия задумалась, замолчала.
        - Если покажет, что кровь принадлежит тете Вите и дяде Вале, тогда и можно брать, - додумал за девушку мысль Игнат.
        - Ничего кровь не покажет, - качнула Лия головой. - Не появлялись ни Котляр, ни Талый со вчерашнего дня на пляже. Не видела я их. Не искали они свои оторванные перышки.
        - Не искали, - кивнул Игнат.
        - Может, они нарочно на тебя вчера прыгали? Чтобы «пики» свои потерять?
        - Знают, что я из органов, знают, что я ножи на экспертизу отвезу. А ножи чистые…
        - И ты остаешься с носом! - кивнула Лия.
        - А они вроде как ни в чем не виноваты.
        - Вроде!
        - Какой-то опасный спектакль получается, - в раздумье пожал плечами Игнат. - Финский нож - это чисто холодное оружие, по факту владения - до двух лет лишения свободы.
        - А как доказать, чей нож? Никто ничего не видел.
        - Ну, во-первых, видели, а во-вторых, пальчики остались…
        - А море?… Не зря же Талый с Котляром ножи в море скинули.
        - Все равно пальчики могут сохраниться. Вероятность, правда, минимальная.
        - Они могли не знать.
        - Могли не знать. И устроить спектакль… А на самом деле виновны.
        - Узнавать нужно, где они были…
        - Все-таки надо было ехать за ними.
        Время прошло, собака на запах вещей живо уже не отреагирует. И возле трупа она след уже не возьмет - сколько времени прошло. Да и запах там возле тела точно не из лучших домов Парижа и Лондона.
        Поселок Михалевка начинался с базы отдыха - деревянные домики на огороженной территории у моря, кирпичная столовая с открытой верандой и железный вагончик, в котором располагается администрация. Телефон только в столовой и у директора базы. Директор отсутствовал, а столовая работала без выходных.
        Игнат позвонил на «ноль два», сообщил о трупе, назвал место его обнаружения и объяснил ситуацию. Номер телефона Телятникова он запомнил наизусть, но дозвониться до него не смог. Следователь дал ему номер служебного телефона, а сегодня воскресенье. Третий труп к двум уже добавился, а Телятников отдыхает. Ну-ну…
        ГЛАВА 8
        Август, впереди еще больше половины месяца, но лето уже на исходе. Солнечных дней все меньше и меньше. Возможно, Телятников думал о чем-то другом, но на Игната он смотрел так, будто у него оскомина. Мог бы и не говорить оперативному, что Петелин подозревается в убийстве на Виноградной улице. Так бы на труп отправили дежурного следователя, а пришлось ехать Телятникову. И далеко, и в автобусе душно, а еще пешком километра три тащиться пришлось. Шли по пляжу, под палящем солнцем, и это был как раз тот случай, когда море и жара не радуют. Зато Лия не парится. Отошла за камни, разделась, лежит себе в купальнике, загорает. И никто ее не видит. Да и нет сейчас до нее никому дела.
        - Значит, про пещеры вспомнил, решил проверить. - Телятников с кислым видом смотрел на Игната.
        - А вдруг спрятаться решил.
        - Спрятался.
        - Спрятали.
        - Хотелось бы знать кто. - Телятников глянул на Игната. Что, если Сазонов и Самойленко пудрят ему мозги? Может, и не находился Игнат у них в участке? Может, это он и тетушку свою, и всех остальных порешил.
        - А как Петелин к тестю шел? Кого он на пути к его дому встретил?
        - Кого?
        - Кого-то встретил. Матвейчук говорит, что кому-то обрадовался… Я думаю, он убийцу моей тети и Валентина Георгиевича встретил. Когда тот уходил с места преступления… Встретил, узнал. И даже разговорился.
        - Разговорился?
        - А как убийца узнал, что Петелина ждут собутыльники? А главное, где ждут… Убийца понял, что уходить нужно морем. С обрыва. И ушел вместе с Петелиным… До этих пещер…
        - Интересно, кто это может быть? - Телятников снова посмотрел на Игната.
        Примитивное у него мышление, подчиненное законам общества, биологии и физики. В воскресенье отдыхать, ночью спать, а мысли по его извилинам текли по пути наименьшего сопротивления. Действительно, зачем искать журавля в небе, когда Игнат, считай, у него в руках.
        - А тот, кого Петелин знал. И тот, кто знал о пещерах.
        - А знать он кого мог? - Телятников смотрел на Игната, приложив палец к виску.
        - Что показала экспертиза?
        - Какая экспертиза?… - не сразу понял следователь. - Ах, экспертиза!.. В понедельник начнут работать.
        - Даже пальчики не снимали?
        - Какие пальчики? Ты же говорил, что ножи в море побывали.
        - А каким ножом было совершено убийство? Какое лезвие, широкое, узкое, глубокое, не очень?
        Опытный судмедэксперт мог высчитать сечение ножевого лезвия с точностью до миллиметра. Возможно, замеры уже произведены, но следователю до этого и дела нет.
        - Какое лезвие, говоришь?… В понедельник будет заключение.
        - Понятно.
        Игнат окончательно убедился, что с Телятниковым каши не сваришь. И бесполезно говорить ему о Талом, о Котлярове, не станет он связываться с ними, не даст поручения оперативникам задержать их и допросить. И это при том, что на экспертизу сдано их оружие.
        - Что тебе понятно?
        - Петелина мог убить случайный прохожий.
        - Случайный прохожий? - задумался Телятников.
        - Случайный отдыхающий, - усмехнулся Игнат. - Может, на бича какого-нибудь нарвался. Который в пещере жил. На время отдыха.
        - Может, и на бича.
        - Тогда дело можно закрывать. В связи со случайной смертью подозреваемого.
        - Лихо ты! - хмыкнул следователь.
        - Что лихо я?
        - Думаешь, все так просто?
        - Я думаю?!
        - Бича какого-то выдумал!.. - просиял вдруг Телятников. - Где ты Петелина искал? Куда ты за ним ходил?
        - К реке я за ним ходил!
        - А может, ты сюда за ним ходил?! - Следователь грозно нахмурил брови, испытывая торжество близкого к победе полководца.
        Игнат напрягся. А ведь Телятников может пришить ему убийство Петелина. Очень даже может. Было бы желание. А оно у него есть.
        - А-а… И зачем бы я стал его в пещере прятать?
        - Как это зачем?
        - А зачем бы я стал его из пещеры вытаскивать?
        - Ну… - Телятников задумался, но ненадолго. - Но ты же должен был найти Петелина! Вот ты его и нашел!
        - Я никому и ничего не должен… Я перед собой отчет держу, не перед вами!
        - И тем не менее ты мог его убить! - упрямо сказал Телятников.
        - Я у реки Петелина искал. Не у моря, у реки. Есть люди, которые меня видели.
        Игнат подумал о том, что нужно идти за Лией, но она сама шла к нему. Причем торопливо, с оглядкой, на ходу застегивая халат.
        - Что там такое? - спросил Телятников, с интересом глядя на нее.
        - Лия меня у реки видела.
        - Лия - твоя девушка?
        - Моя.
        - Не считается!
        Лия махала рукой, приближаясь к ним. Остановилась, другой рукой показала в сторону, откуда из-за огромного камня выходили какие-то люди. И крикнула:
        - Талый там!
        И действительно, Игнат узнал Талого и Котляра. И один в кепке, и другой. И оба в солнцезащитных очках. Деловые.
        Блатные шли быстрее, чем соображали. Они смотрели на Лию, не обращая внимания на представителей патрульно-постовой службы - вооруженных и в форме.
        Наконец заметили и резко повернули назад.
        - Талый, Талый… - Телятников щелкнул пальцами у себя над ухом.
        - Чьи ножи я вам вчера подвозил? - усмехнулся Игнат.
        Он и не думал бросаться в погоню за блатными. Зачем? Что можно им предъявить? Да и не поддержит его никто. Телятников соображает туго.
        - Ну да, ну да.
        - Говорят, что преступник всегда возвращается на место преступления.
        - Преступник?
        - Преступники.
        - Думаешь, они могли убить Петелина?
        - Они могли убить и мою тетю… Дочь погибшего Блажко весь дом вчера перерыла. И не обнаружила денег. Преступники все-таки их нашли.
        - А могли и не найти?
        - Кто ищет, тот находит, - усмехнулся Игнат.
        Телятников и не пытается найти преступника. И не найдет. А если найдет, то кто-то другой.
        - Ну да, искали… Денег у Петелина не нашли, - в раздумье проговорил следователь.
        Игнат отошел на шаг, чтобы внимательно посмотреть на следователя. Взглядом охватить с головы до ног этот кладезь ума и сообразительности… Если вдруг Петелин виновен, если он унес деньги, как они могли у него остаться? Его же не просто так убили.
        - Ограбили Петелина! - все-таки сообразил Телятников и пристально посмотрел на Игната. Ну конечно, кто ж еще мог это сделать.
        - А вдруг блатные? - с издевкой спросил Жуков.
        - Блатные. - Телятников озадаченно глянул на камень, за которым исчезли уголовники.
        - Я знаю, они здесь у вас политически зрелые, морально устойчивые. Но так именно поэтому они к Петелину и вернулись, чтобы вернуть ему хотя бы часть похищенных денег.
        - Чтобы вернуть… Старлей, ты что, издеваешься? - сказал следователь так, будто очнулся от сна.
        - Ну зачем-то же они приходили… Может, нож на экспертизу приносили. Их у них много, надо все проверить, а то вдруг какой-то из них у месяца побывал.
        - У какого месяца? - не понял следователь.
        - Из тумана. Буду резать, буду бить…
        - Да ты издеваешься!
        - Может, все-таки задержите подозреваемых?
        - Блатных?
        - Ну, можете и меня.
        - Тебя?!
        - Бей своих, чтоб чужие боялись!
        - А ты свой?
        - А я не знаю… На чьей вы все стороне. - Игнат кивком указал вслед уголовникам.
        - Лейтенант, ты говори, да не заговаривайся! - вскинулся Телятников.
        Жуков перевел взгляд со следователя на его помощников. Никто и не собирался гнаться за блатными.
        - Вы знаете, где меня найти!
        Игнат подошел к Лие, взял ее под руку и повел к Михалевке. Путь по берегу к Морячку им закрыт. Возможно, Талый и Котляр затаились в той стороне и ждут.
        - Товарищ старший лейтенант! - грозно окликнул Жукова Телятников.
        Но Игнат сделал вид, что не услышал. А задерживать его следователь не решился. Во-первых, на каком основании? А во-вторых, за старшего лейтенанта Жукова могли спросить. Служат они в разных краях, но система-то одна.
        - Ты что, поцапался с ним? - спросила Лия.
        Она шла в обычном темпе. Хотелось бежать, но она сдерживала себя. Игнат чувствовал, что девушка торопится поскорее убраться отсюда.
        - А у него только я во всем виноват!
        - И Гену ты?
        - А кто же еще?
        - Непыльная у него работа. Не знаешь, как следователем устроиться?
        - Знаю. Потом скажу… Зачем Талый сюда шел?
        - А запашок из пещеры!
        - Испугался, что труп найдут?
        - А то!
        Игнат остановился. Жаркое солнце, оказывается, размягчало мозг не только Телятникову. Как он сразу не догадался, что Талый с Котляром шли перепрятывать труп. Это не сложно, если крепко привязать камень к ногам. Или упаковать покойника в саван, плотно набив его камнями поменьше. Море в двух шагах, вывести труп на глубину не проблема. Надо бы Телятникову об этом сказать. Но станет ли он его слушать?…
        - А может, они за нами шли, - сказала Лия.
        - Может, и за нами, - согласился Игнат.
        Если блатные действительно устроили на них охоту, то к Телятникову за содействием лучше не обращаться. Сотни оправданий придумает, чтобы остаться в стороне.
        - А если правда за нами? Узнали, куда мы пошли…
        - Вспомнили о трупе.
        - Ну да, может, и за нами, и за трупом… А труп мы нашли… Мне теперь точно кранты!
        - А я тебя в Ростов увезу! - придумал Игнат.
        Действительно, пока родители здесь, они с Лией могут пожить в их ростовской квартире.
        - В Ростов?
        - Ну а потом в Хабаровск.
        - Это там, где холодно?
        - Не жарко.
        - Там, где не жарко, там холодно… Но я согласная! - улыбнулась девушка.
        - Ну вот и хорошо. Осталось только добраться до нашей Виноградной улицы.
        - Не скажу, что я очень устала, но если бы волшебник да на вертолете… Или хотя бы просто пятьсот эскимо!
        Волшебника на вертолете они не встретили, но в поселке смогли купить мороженого. А еще нашли частника, который согласился за червонец доставить их прямо к дому. Но Лия сторговалась за пятерку. А Игнат раскошелился, но так оно того стоило.
        Мама увидела подъехавшую к дому машину, сразу же вышла. Черный платок, заплаканные глаза, все как положено. И отец вместе с ней.
        Мама стройная, сухонькая, отец тучный и уже запыхавшийся. За отцом к машине шла Зойка.
        Игнат обнял маму, отца.
        - Вы куда-то к морю с утра ушли, - сказала мама.
        - Петелина искать. - Игнат наклонил голову, с тоской глядя на Зойку. Не хотелось Жукову говорить ей о смерти мужа, но никуда не денешься.
        Лия подошла к Зойке, обняла ей.
        - Лийка, ты чего? - всполошилась та.
        Отец вопросительно глянул на Игната.
        - Нашли мы Гену. В пещере.
        - В какой пещере? - Зойка смотрела не на Игната, она спрашивала у Лии.
        - Там он лежал.
        - Как лежал?
        - Убили его.
        - Да нет!
        Мама взяла Зойку за плечи, Лия - за руку.
        - Не убивал Гена твоего отца, - сказал Игнат. - Но видел, кто это сделал.
        - Кто? - Зойку трясло как в ознобе.
        - Ну, есть подозрения.
        - Кто?
        - Как только узнаю точно, так сразу же и скажу!
        - Давид? - спросила Зойка.
        - Почему Давид? - Игнат внимательно посмотрел на женщину.
        - Почему Давид?! - задумалась она.
        - Да, почему Давид?
        - Ну не знаю… Ходил тут, высматривал.
        - Когда ходил?
        - Недавно… По берегу ходил, за огородами. И во двор заглядывал. И на море смотрел…
        - С нами поздоровался, - сказала мама.
        - А на море у нас чайки, - глянув на Лию, скривил губы Игнат. - И бакланы.
        - Бакланы уже возвращаются. - Лия глянула по сторонам, но ни Талого не увидела, ни Котляра.
        И Давид нигде не фигурировал. А ведь он где-то рядом.
        - О чем это вы? - встревожилась мама.
        - Да все о том. Кто-то же убил Гену.
        - Где он? В пещерах, говоришь? - засуетилась Зойка и приподняла руки, как будто хотела поправить спадающий с плеч платок.
        Но не было никакого платка, плечи открытые, кожа облезает от загара.
        - Не надо никуда, - качнул головой Игнат. - Милиция там, преступников ищет по всему побережью.
        - С собаками. И вертолетами, - с иронией, но с самым серьезным видом сказала Лия.
        - Да? Ну тогда не надо им мешать! - Мама взяла Игната за руку, провела во двор.
        И отец за ними. Лия тоже. А Зойка осталась. Стоит как в воду опущенная и хочет, но не может расплакаться.
        - А вы, значит, вместе… ходили? - уже во дворе спросила мама и посмотрела на Игната, на Лию.
        - И ходили, и гуляли… И убийцу вместе ищем, - сказал он.
        - Это хорошо, - в раздумье кивнул отец.
        - Вместе на блатных вышли. Которые нам теперь угрожают. Ножами.
        - Блатные, блатные… Когда же вы их всех повыведете? - цокнул языком отец.
        - При коммунизме их уже не будет, - и в шутку, и всерьез сказал Игнат.
        - Ни блатных, - улыбнулась Лия. - Ни блата.
        - Без блата голодно, - усмехнулся Игнат. - Без блата и окрошки никто не нальет.
        - А я бы от окрошечки не отказался. - Отец глянул на Зойку, которая все так же пребывала в ступоре.
        - И окрошечки, и пирожков, - засуетилась мама.
        Пирожков она привезла с собой, окрошку приготовила Зойка, она же приготовила и компот. А отец принес еще и кувшин с вином. Игнат отказался. Настроение, конечно, располагало, но нельзя расслабляться. И спал он сегодня мало, и устал, и жара сморила, хватит и двух стаканов, чтобы выпасть в осадок.
        Зойка подошла, села за стол на край скамейки, опустила голову, подумала немного. И вдруг резко глянула на Игната.
        - А точно Гена там был? - спросила она.
        - В пещере был, а здесь вряд ли. Не убивал он.
        - А его кто-то убил?
        - Кто-то сильный. Задушили его. Руками.
        - И что мне теперь делать?
        - Жить!
        Зойка глянула на кувшин, отец кивнул, налил ей вина. Она выпила и решительно поднялась.
        - И все-таки мне надо идти!
        - Тело уже забрали. Тебе позвонят, на опознание надо будет ехать.
        - На опознание, - согласилась Зойка.
        - Следователь подъедет, скажет. - Игнат усмехнулся.
        Телятников если подъедет, то не сегодня. Может, завтра. А скорее поговорит с женой потерпевшего по телефону. А чего в жару куда-то переться, когда можно просто позвонить?
        Зойка плохо понимала, что говорит Игнат, но при этом ей требовалось общение. И он говорил, мама ее утешала, а отец подливал вина. В один прекрасный момент Игнат вдруг понял, что Лии рядом нет. Была и вдруг исчезла. Может, домой пошла? Со вчерашнего дня дома не была.
        - Я сейчас!
        Он сорвался с места, выскочил на улицу. Одновременно с ним из калитки вышел и Давид. Он смотрел в сторону дома, который находился по соседству. И в котором жила Лия с матерью. Давид явно очень торопился. И очень скоро Игнат понял почему.
        Лию банально похищали. Талый держал ее за подмышки, Котляр за ноги, они вдвоем несли девушку. Лия брыкалась, но бесполезно. Талый не выпускал ее из захвата и еще при этом умудрялся зажимать рот ладонью.
        Лию несли из дома к воротам. А во двор входил Давид. На ходу выщелкивая нож.
        - Талый, падла, я тебя сейчас на флаги порежу!
        Талый не дрогнул, Лию из захвата не выпустил, он всего лишь остановился. И обдолбанным взглядом уставился на Игната. А Котляр дал слабину, и Лия смогла высвободить ноги из его рук.
        Игнат не угрожал, нож не доставал. Талый продолжал держать Лию, руки у него заняты. Жуков этим воспользовался. Он от души размахнулся, со всей силы с оттяжкой врезал Талому и снес его с ног. Лия упала вместе с ним. Котляр шагнул было к Игнату, чтобы помочь своему другу, но жалкая душонка дрогнула, он развернулся на сто восемьдесят градусов и рванул к дому. Но Игнат в два прыжка нагнал его и ударил по ногам. Падая, Котляр влетел головой в чугунный столб беседки, увитой виноградом.
        Талый на удивление быстро пришел к себя. Лия уже поднялась, и он тянулся за ней, собираясь схватить за ногу.
        - Ну ты и урод!
        Игнат подскочил к нему, уложил на живот, заломил руку за спину. В это время стал подниматься Котляр, он мог убежать - некогда связывать Талого. Игнат ударом уголовника кулаком в шею вырубил его. Метнулся к Котляру, заломал его, подтащил к дружку. И увидел направленный на него нож.
        - Отпусти пацана! - люто смотрел на него Давид.
        Он мог ударить ножом в любой момент. Быстро и точно в глаз.
        - С чего это?
        - Игнат, не надо! - мотнула головой Лия. - Отпусти его!
        - Как это отпусти?
        - Я не за тебя подписывался, мент! - Давид презрительно сплюнул себе под ноги.
        Игнат мог задержать и Талого, и Котляра, связать их, доставить в участок. Этого Давид и боялся. Если это случится, его обвинят в сотрудничестве с ментами, обзовут гадом и поставят на нож. Ему это и даром не нужно.
        - Зачем вы Петелина убили? - спросил Игнат, усилив нажим на предплечье взятой на излом руки.
        - Да не убивали мы! - простонал Котляр.
        - А у пещер что сегодня делали?
        - За вами шли!
        - А Лию куда тащили?
        - Да просто!
        - Допрос окончен! - криво усмехнулся Давид. - Отпускай!
        - Отпускай! - кивнула Лия, чуть ли не умоляюще глядя на Игната.
        - Еще раз здесь увижу, будет самосуд, - тихо сказал Игнат. - Жестокий и беспощадный.
        - Котляр, я тебе за Лийку кишки выпущу! - хищно сузил глаза Давид.
        В это время в себя пришел Талый, он стал подниматься, мотая головой.
        - И тебя на нож, падла! - Давид не шутил, он действительно готов был убить.
        Игнат видел это по его глазам.
        - Баклан ты, Талый! Дешевый баклан! - внесла свою лепту в разговор Лия.
        Она, конечно, смотрелась далеко не так грозно, но Талый глянул на нее затравленно. И ничего не сказал.
        Игнат не стал плыть против течения. Он, может, и мент, но это его родные места, и здесь привыкли жить по своим законам. Он с силой оттолкнул от себя Котляра, и тот снова врезался головой в беседку, но уже в другой столб.
        Спелая гроздь винограда сорвалась с ветки, упала на него, несколько ягод закатились за шиворот.
        Но на этом экзекуция не закончилась. Игнат сначала вытолкал за калитку Талого, а затем снова взялся за Котляра. На этот раз он направил его на ствол яблоневого дерева, но урка предусмотрительно выставил вперед руки. К дереву он пристыковался мягко, но все же ткнулся коленкой в ствол. Атам густая побелка.
        Отряхиваясь, Талый и Котляр вышли на дорогу. Оба посмотрели на Игната, а Котляр провел пальцем по горлу. Давиду они угрожать не рискнули. И про Лию как будто забыли.
        - Можешь меня повязать, - едко усмехнулся Давид, вкладывая нож в задний карман брюк.
        - Зачем? Просто отдашь нож! - Игнат протянул руку.
        А нож у Давида козырный, лезвие хоть и выкидное, но широкое, длинное. И с «кровостоком». Ручка солидная, на вид крепкая, качественной зэковской работы. Лезвие фиксировалось жестко, в момент удара точно не сложится. А это признак холодного оружия.
        - Эй, я не понял! - Давид удивленно повел бровью.
        - Нож! - Игнат продолжал держать руку, непоколебимо глядя на него.
        - Ты чего, в натуре?
        - Холодное оружие, до двух лет лишения свободы. Да ты знаешь.
        - Ну ты и сука, Игнат!
        Давид достал нож, расстался с ним.
        - Ну вот, хоть по имени назвал, - усмехнулся Жуков.
        Он выщелкнул лезвие, осмотрел его, заглянул в открывшееся гнездо в ручке. Не видно следов крови, ни малейших признаков. Но на экспертизу он этот кнопочник все же отдаст. Где-нибудь кровь да осталась. Если этим ножом убили.
        - Как же тебя так угораздило ментом стать? - с язвительной усмешкой спросил Давид.
        - Ну кто-то же должен вашего брата гонять. Совсем из берегов вышли, беспредел средь бела дня творите.
        Игнат с досадой глянул на Лию. Синяков и царапин на теле вроде бы нет, но грязные лапы уголовников прикасались к ней, делали больно. Надо было ноги Талому и Котляру переломать, а потом уже отпустить и смотреть, как они ковыляют.
        - Это бакланы беспредел творят, - сквозь зубы процедил Давид.
        - А ты вор серьезный?
        - Ну, еще не совсем вор. Но серьезный. И беспределом не занимаюсь.
        - Я так понимаю, Талый и Котляр не твоя кодла?
        - Ага, ты меня еще повесткой на допрос выдерни! - ухмыльнулся Давид.
        - Заканчивал бы ты с этими делами.
        - Ну вот, уже жизни учить начинаешь!.. Ты уже генерал?
        - Всему свое время.
        - Вот если станешь… Если доживешь до генерала, тогда можешь учить. Тогда я буду тебя слушать. А так извини!
        - Тебе бы до моего генерала дожить.
        - А это уж как карта ляжет! Я смерти не боюсь, но давай не будем ее дразнить.
        - И все равно спасибо! Что за Лию подписался.
        - Лия моя девушка, - как о чем-то само собой разумеющемся сказал Давид.
        - Да ну! - вскинулся Игнат.
        - Я, конечно, за нее не держусь, но если вдруг она попросится обратно… А она попросится!..
        - Не попрошусь! - качнула головой Лия. - Но вы все равно давайте тут без меня…
        Уйти она не успела. С улицы к дому подошла ее мать, худенькая сутулая женщина с морщинистым лбом и выжженными пергидролем волосами. Двигалась она живенько, взгляд бодрый, цепкий, под мышкой стеклянная банка с сахаром.
        - Здравствуйте, Татьяна Яковлевна! - Давид стоял с непокрытой головой, но пальцы ко лбу приложил, как будто кепку приподнял - в знак приветствия.
        Игнат тоже поздоровался, спокойно, без кривляний. Женщина посмотрела на него, на Давида, вперила взгляд в Лию.
        - Все хорошо? - спросила она.
        - Все хорошо.
        Лия взяла ее под руку и повела к дому. И на Игната глянула с улыбкой. Сейчас вернется. Весело ей, как будто и не похищали. А ведь могли унести в поле, а там виноградники до самого горизонта. Все что угодно с ней могли сделать. И почему Игнат не вырвал ноги грязным уркам?
        - Хороша! - глядя ей вслед, цокнул Давид.
        - Хороша Маша…
        - Но не наша?… - улыбка сошла с губ Давида. - Если бросишь ее, я тебя убью.
        - Не убьешь.
        - Где ты там сейчас… Туда не поеду. Здесь буду ждать… Я долго ждать могу.
        - Как там твоя подружка? Не скучает без тебя?
        - А тебе в падлу со старым другом поговорить? - едко усмехнулся Давид.
        - Старый друг, новый мент.
        - Ну, если ты нормальный мент, то ничего… Как оно там, под погонами?
        - Ничего.
        - Только не говори, что всю жизнь мечтал преступников ловить.
        - Не говорю. Попал в веселые войска, в конвое одно время служил.
        - Это ты влип. С такой биографией только в менты.
        - Я не жалею.
        - Так, погоди, а про какого Петелина ты говорил? - вспомнил вдруг Давид.
        - Гену Петелина мы нашли. В пещерах. - Игнат махнул рукой в сторону Михалевки.
        - И Котляр его убил?
        - Котляр или Талый.
        - Ты, извини, конечно, но я не мог их тебе сдать! Они хоть и бакланы, но мне вилы! - Давид приложил к горлу два пальцы.
        - Понимаю.
        - Никуда они от тебя не денутся… Так, погоди, а зачем они Гену убили?
        - А тетю мою?
        - При чем здесь тетя Вика? - не понял Давид.
        - Гена видел убийцу. Нос к носу с ним столкнулся.
        Игнат глянул на Давида. Не амбал, конечно, но руки крепкие, жилистые, такими можно задушить взрослого мужика. А мужик мог и укусить своего убийцу. Футболка у Давида с коротким рукавом, Игнат окинул взглядом его локти и предплечья. Следов от укусов вроде бы не видно.
        Глянул он и на его ноги. В брюках он и в туфлях.
        - Чего ты смотришь? - насторожился парень.
        - Да ничего.
        Туфли самые обыкновенные, на подошве могут быть маленькие круги, но это не то. На обрыве он видел относительно крупный круг, такой на подошве мог быть только один.
        - Знаю я ваше ментовское ничего!
        - Ну а кто его знает, где ты был в момент убийства.
        - Я твою тетю убил?… - Давид кивал, с насмешкой глядя на Игната. А в насмешке чувствовались обида и удивление. - Я не мог ее убить. Зачем?
        - Все равно ты в списке.
        - Мне все равно, какой у тебя там список. Мне все равно, что ты собираешься предпринять. Потому что ты ничего против меня не сделаешь. Потому что я не при делах.
        - Очень надеюсь на это.
        - Когда ты поймешь, что я не при делах… Эй, чего это я тебе в душу лезу? - хмыкнул Давид. - Ты же мент! У тебя мозги под табуретку причесаны!.. На тебя нельзя обижаться!
        - Все сказал?
        - Нож отдашь?
        - Нет! - отрезал Игнат.
        - Зачем он тебе?
        - Нужен.
        - Думаешь, на нем кровь Петелина?
        - А вдруг?
        Гену задушили, но, видимо, Давид этого не знал. А может, делал вид, что не в курсе.
        - Ну, ну! - фыркнул Давид и, не прощаясь, зашагал к своему дому.
        Игнат усмехнулся, глядя ему вслед. Ну все, сцена сыграна, можно уходить.
        А вдруг перед Игнатом на самом деле разыграна сцена? Может, Талый и Котляр напали на Лию только для того, чтобы Давид доблестно ее спас. Может, потому он и шатался сегодня от дома к дому, высматривая своих дружков.
        - Давид! - окликнул Игнат.
        Парень остановился, но поворачиваться к нему не стал.
        - А чего ты сегодня за огородами бродил? Кого там высматривал?
        - А это ты у Тайки моей спроси, куда ее черти носили!
        - Что так?
        - Отвянь! - Давид поднял руку и согнул ее, ударив ладонью по локтевому сгибу.
        Он ушел, а через несколько минут появилась Лия. Футболка, джинсы, кроссовки, все как вчера.
        - Ты больше без меня никуда не ходи! - с укором сказал Игнат.
        - Да думала, туда-сюда. Захожу во двор, а они за мной! - Лия тронула рукой калитку. - Я даже до дома не успела добежать… Поджидали они меня, в кустах прятались.
        Лия указала на пышный куст сирени в нескольких шагах от калитки.
        - А Давид?
        - Давид на крыльце стоял. - Лия кивком указала на соседний двор.
        С этой стороны участок Ерогиных от соседей отделял обычный, низкий забор, а с другой - высокий. С этой стороны Давид мог видеть, что происходит у соседей.
        Особенно, если он стоял на крыльце. Но может, он знал, что Лию будут похищать?
        - Это хорошо, что он рядом оказался.
        - Да, но бил ты! - улыбнулась Лия, боком, игриво прижимаясь к Игнату.
        - Больше не теряйся!
        - Так я же не думала, что все так серьезно.
        - А надо было думать.
        - Талый реально под кайфом. Глаза чужие!..
        - И тетю он мог под кайфом убить.
        - Надо было их повязать.
        - Ну так.
        - Следователь подъедет, скажи. А я заявление напишу, - тихо, нерешительно сказала Лия.
        - Не по понятиям это! - усмехнулся Игнат.
        - Это не ко мне! Это к Давиду! А я не такая… Не совсем такая! - поправилась Лия и взглядом указала на свой дом. - Может быть, у меня побудем? Сегодня с утра комната освободилась.
        Дом у Лии самый обыкновенный, блочный, под штукатуркой. Вроде бы и небольшой, но комнаты сдавались. И еще сарай был оборудован под жилье, в нем еще два «номера». Курятник, правда, и туалет йогам не сдавались, но в целом все как в «Спортлото-82».
        - Может, лучше в Ростов?
        Деньги есть, до Новороссийска добраться не проблема, а там на поезде или на автобусе до Ростова.
        - А как же твои родители?
        - А что родители?
        - Ты же видишь, Талый с Котляром совсем отморозились!
        - Ну да, могут повторить, - кивнул Игнат.
        Может, все-таки заявить на блатных? Или лучше Телятникова дождаться? Завтра воскресенье, завтра у него будет совсем другой настрой. Наверное.
        ГЛАВА 9
        Днем цикады на соснах, ночью сверчки в огородах, и одна музыка убаюкивает, и другая. Но Игнат старался не спать. Он сидел на скамейке, Лия лежала на спине, положив руку ему на колени. Она не спала, но и говорить уже устала, просто лежала, закрыв глаза. Или все-таки спала, укутавшись в длинную, чуть ли не до пят, вязаную кофту. А на часах уже двадцать минут третьего, это даже для курортной зоны поздняя ночь. Даже Талый должен лечь спать. А Игнат все ждет его в гости - в расчете на полную отмороженность отравленного анашой и морфием мозга. Талому бы угомониться, видит же, что его карта не пляшет, но нет, все рыпается на Игната, на Лию сегодня напал. Может, и сейчас он где-то рядом.
        Жуков зевнул, и Лия сразу открыла глаза.
        - Может, спать ляжем? - спросила она и тоже зевнула.
        - Что-то холодает.
        Они находились возле летней кухни. С тыла их закрывал виноградник, с фронта стол, за которым они расположились, да и сама кухня. Удобная позиция, только толку от этого никакого. Надо было в поселок идти, там брать Талого. Полномочий нет, зато есть причины взять его за жабры. На урок можно нарваться, но волков бояться - в лес не ходить. А Игнат, считай, выбрал профессию «лесника». Волков гонять.
        - Пойдем? - спросила, поднимаясь, Лия.
        И в этот момент к забору со стороны моря кто-то подошел. В свете луны был виден шаткий человеческий силуэт. Но почему шаткий? Ветра вроде бы нет.
        Человек подошел к самой калитке, раз толкнул ее, другой. Калитка на замке, человек должен был это понять, а он толкнул ее в третий раз. Возможно, это Талый вконец обдолбился и лезет как баран на ворота или какой-то случайный алкаш. А может быть, не совсем случайный.
        Игнат подошел к забору и узнал Матвейчука, который все еще дергал калитку. Наконец умаялся и позвал хриплым, простуженным голосом:
        - Зойка!
        - Чего орешь? - Игнат спросил тихо, но Лешка шарахнулся от него так, как будто ему крикнули в ухо.
        Он споткнулся, оступился, стал падать, рискуя свалиться с обрыва. Пустая банка выскочила из его рук, упала, ударилась о камень и разбилась. Пока Игнат открывал калитку, упавший Матвейчук поднялся.
        - А Зойка где? - спросил он, рыская взглядом в поисках банки.
        - Спит Зойка, третий час уже.
        - А мне бы это, винца немного.
        - Так разбилась же банка!
        - Разбилась?
        - Разбилась. - Игнат заметил, что Лешка в шлепках, а под ногами острые стекла, порежется - возись с ним потом.
        Он схватил Матвейчука за руку, завел во двор, закрыл за ним калитку.
        - Лешка, ты, что ли? - Лия подходила к ним, надевая на ходу кофту.
        - Лийка?! А Зойка где?… - спросил парень. И, не дожидаясь, попросил: - А налей вина!
        Лия кивнула, повернулась к нему спиной и направилась к летней кухне. А там уже открылась дверь, Зойка проснулась. Маму Игнат разбудить не боялся, она с отцом ночевала в своем отчем доме. Им же не нужно ловить преступников на живца.
        - Генка, друг твой, тоже за вином ходил.
        - Генка?!.. Я не знаю, где Генка!..
        - В морге Генка.
        - Как в морге?
        - Может, это ты его убил?
        - Я?! Ну ты это!..
        - Не убивал?
        - Нет! - мотнул головой Лешка.
        - За вином пришел?
        - Ну, Зойка же здесь, а тут целый подвал!..
        - Славка послал?
        - Славка.
        - За помин души выпить послал?
        - За помин! - закивал Матвейчук.
        Игнат усмехнулся, глядя на него. Раньше Лешка грозой улицы был, Игнат считал за честь драться с ним, а сейчас не человек, а просто ничтожество какое-то. Посмотришь на такого - и выпить перехочется.
        - А откуда вы знали, что Генку убили?
        - Так не за Генку! За тестя его!.. Ну и за тетушку твою!..
        Игнат хмыкнул. Нашел кого на крючок ловить. Алкаш, да еще и пьяный. К тому же Лешка выкрутился. Действительно, за помин души грех не выпить.
        Лия вернулась со стаканом в руке, протянула Лешке, тот с жадностью схватил, поднес ко рту, но спохватился. Вспомнил, что человек он, а не голодное животное.
        - Царствие Небесное рабу Божьему… Валентину!.. Рабе Божьей… э-э…
        - Виктории.
        - Царствие Небесное!
        Лешка перекрестился, выпил, эффектным взмахом руки вытер губы.
        - А из комсомола не выгонят? - спросил Игнат. - За то, что крестишься.
        - Из комсомола?! - оторопело глянул на него Матвейчук.
        - До двадцати семи лет. Включительно.
        - А-а!.. За комсомол тоже нужно выпить!
        - А членские взносы платишь? - спросила Лия, забирая у него стакан.
        - Членские взносы? - задумался Лешка.
        - Славка платит, - засмеялся Игнат.
        - Вот ему и налью! - на ходу сказала Лия.
        Она скрылась на кухне, а Матвейчук повернулся к Игнату спиной и, шатаясь, пошел к морю. Еще и руку перед собой вытянул, чтобы не промазать мимо калитки.
        - Эй, ты куда?
        - Так Славку позову!
        Игнат пожал плечами. Талого он уже не дождется, так хоть Славку с Лешкой допросит. А вдруг это кто-то из них Гену Петелина к морю отвел и там убил…
        Или они, может, видели кого-то.
        Игнат ничего не сказал, но Матвейчук все равно остановился. Медленно развернулся, подошел к Игнату. И вытянулся в лице, увидев кого-то у него за спиной.
        Игнат тоже обернулся и увидел несущегося на него человека. В лунном свете тускло блеснул нож. Жуков не стал останавливаться, продолжил разворот, но уже с уходом в сторону. И все же нож скользнул по спине, вспарывая кожу. И продолжил движение вперед. Пока не ткнулся Лешке в пузо.
        - Ой! - Матвейчук подался назад, хватаясь за живот.
        Игнат не обращал на него внимания. Он не остановился, пока не развернулся на двести семьдесят градусов. Талый, а это был он, сдал назад, оттягивая руку для нового удара.
        - Игнат! - крикнула Лия.
        Она бежала от кухни, Талый ее увидел. Лия могла его ударить, он это понимал, поэтому повернул к ней голову. Но ударил его Игнат - рукой по запястью, выбив нож. А затем уже локтем в голову.
        Талый падал на Матвейчука, но тот встретил его прямым в голову. А бить Лешка умел, и Талый это прочувствовал.
        Уголовник упал, Жуков стал стаскивать с него ремень.
        - Игнат, что это у тебя?
        Только тогда Игнат вспомнил о своей ране на спине. И это уже не вчерашняя царапина, на этот раз нож распорол кожу и мышечные ткани. Но до почки не достал.
        - А у меня? - спросил Матвейчук, расстегивая рубаху на животе.
        Нож вошел в живот над самым пупком, но, видимо, рана не очень глубокая. Лешка не падал, не терял сознания, и крови немного. Но все равно его нужно везти в больницу.
        Талый зашевелился, Игнат ударил его кулаком по затылку и связал ему ремнем руки.
        - Я даже не знаю, где здесь аптечка! - всплеснула руками Зойка.
        - Простыню чистую неси! - крикнула Лия.
        - И в больницу надо, - сказал Игнат, кивком указав на Лешку.
        У него у самого футболка на спине пропиталась кровью, но при этом его не тошнило от слабости, и в обморок он не падал.
        - И тебе нужно!
        - Обязательно!.. Смотри за этим!
        Показав на Талого, Игнат оставил его под надзор Лие, а сам, подобрав брошенный нож, обошел двор, всматриваясь в темные углы. Котляра не нашел, вернулся к Талому, который уже пришел в себя.
        - Живой? - глянув на Матвейчука, спросил Жуков.
        - Да вроде! - Лешка стоял, одной рукой опираясь на шпалер для винограда, а другую прижимал к животу.
        Зойка шла от дома, на ходу разрывая чистую простыню.
        - Это что, рану перевязать? - глянув на Лию, спросил Матвейчук.
        - А что, не надо?
        - Мне бы обезболить!.. Всего один стакан!.. А лучше два!
        - Уговорил.
        Сначала Лия перевязала Игната, затем уже сходила за вином. Матвейчуком занималась Зойка. Талый лежал, даже не пытаясь подняться. И молчал, опасаясь, что Игнат заткнет ему рот.
        В милицию не звонили, «скорую» не вызывали. Игнат выгнал из гаража машину, усадил Талого на переднее сиденье, привязав его к спинке кресла. Лия и Матвейчук сели назад.
        - В Геленджик тебя отвезу, там тебя закроют, - сказал Игнат, тронув машину с места.
        О проблемах с ГАИ он не думал, и вопрос топлива его пока не беспокоил. Бак наполовину полон.
        - А чего в Геленджик? - насторожился Талый.
        - Ну здесь у вас все схвачено, если что, Самойленко отмажет. Или сразу Сазонов?
        - А что я такого сделал?
        Игнат остановил машину, развернул Талого к себе лицом и посмотрел в глаза. Да он реально обдолбленный, зрачки сужены, реакция на внешние раздражители заторможена. Но голова соображает, хотя с памятью проблемы. Или с восприятием действительности.
        - Ничего не сделал?
        - Ну, пугнуть тебя хотел!
        - Да нет, браток, это покушение на убийство. Не знаю, как в Морячке, а в Геленджике тебе это смогут объяснить.
        - Не надо в Геленджик! - мотнул головой Талый.
        - Надо!
        Игнат тронул машину с места и продолжил путь.
        - Можно договориться, - предложил Талый.
        - О чем?
        - Ну давай, ты меня отмазываешь, а тебя никто больше и пальцем не тронет. Ни тебя, ни Лийку!
        - Логично, - усмехнулся Игнат. - А давай так. Я тебя закрываю, и ты нас больше не трогаешь.
        - Я не трогаю, Котляр есть… И не только… Сход тебя приговорил.
        - Какой сход? В кабаке, за бутылкой водки? - хмыкнул Игнат. - Это не сход, это посиделки.
        - Сход постановил!..
        - А почему ж ты тогда один приходил?
        - Хана тебе, мент! - Талый не выдержал напряжения, опустил голову.
        - Я оттого и мент, что вашего брата не боюсь… Зачем ты мою тетушку убил?
        - Не убивал я, - не открывая глаз, мотнул головой Талый.
        - А про деньги как узнал?
        - Про какие деньги? - оживился Талый.
        - А которые ты похитил… Вспоминай, деньги у моей тети в доме.
        - Что деньги?
        - Сколько там было?
        - Сколько?
        - А это я у тебя спрашиваю!
        - Не знаю ничего! - Талый снова уронил голову на грудь.
        - А кто знает? Котляр с тобой был?
        - Где был?
        - В спецклассе! Для умственно отсталых!
        Талый встрепенулся, резко глянул на Игната.
        - Слышь, ты! - прошипел он.
        - С кем ты там дважды два четыре грыз?
        - Я тебе горло выгрызу, мусор!
        - Зачем брата по разуму убил?
        - Ты что, не догоняешь? - окрысился Талый.
        - Зачем, спрашиваю?
        - И тебя грохну, падла!.. Всех, суки, замочу!
        - Да закрой пасть! - не выдержала Лия.
        - Че ты там вякнула, шмара? - взвился Талый.
        Игнат ударил его кулаком в шею. Как плеткой, рукой взмахнул и сочно влепил костяшками под ухо. Бил наугад, но попал куда надо. Талый отключился.
        - Это он твою тетю убил, - сказала Лия. - На всю голову отмороженный!
        - Отмороженный, - кивнул Игнат.
        Он ждал нападения со стороны Талого, готовился к нему, но в то же время не думал, что этот идиот решится на реванш. Сколько раз он пытался взять Игната - и всякий раз получал по щам. Сегодня днем получил, а нет, не успокоился. Но теперь ему от ответственности не уйти. Покушение на убийство, умышленные тяжкие или менее тяжкие телесные повреждения - это реальный срок.
        Матвейчук заснул по пути в больницу. Игнат думал, что парень потерял сознание, а он всего лишь заснул. Пьяный сон его сморил. Игнат разбудил Лешку и отвел в приемный покой.
        - Завтра следователь будет, - сказал он. - Или уже сегодня… Расскажешь ему все как было. И заявление на Талого напишешь.
        - Заявление? - озадаченно захлопал глазами Матвейчук.
        - А ничего, что этот упырь друга твоего убил?
        - Гену?
        - Ты меня понял? - Игнат строго смотрел на Лешку.
        И тот кивнул, соглашаясь сделать как надо.
        И сам Игнат написал заявление на Талого. Пришел в отдел, сообщил о нападении, пока писал заявление, появился заспанный оперативник, которого вызвал дежурный.
        - Это что такое? - спросил усатый капитан, глядя на пятно крови, проступившее на футболке.
        Игнат переоделся, прежде чем отправляться в путь, но кровь проступила и через бинты, и через одежду. Зашивать рану надо, а он с Талым все возится.
        - Я же говорю, отморозок блатной напал.
        - Где?
        - В Морячке?
        - Так это в Морячок и надо ехать! - обрадовался капитан тому, что можно спихнуть дело на отделение милиции, расположенное в Морячке.
        - Блатной этот в тройном убийстве подозревается.
        - Кем подозревается?
        - Это дело ведет следователь Телятников.
        - Ах, да, что-то слышал… Убийство в Морячке… И где сейчас этот отморозок?
        - Ну, могу и в Морячок его отвезти.
        - Отвезти?! Так он у тебя?!
        - В машине, связанный… Ну так что, в Морячок везти?
        - Нет, зачем же!
        Талого приняли по всей форме, закрыли в камере, а Игнат вернулся в машину.
        - Как ты? - спросила Лия, глядя на его футболку.
        - До свадьбы заживет… Замуж за меня пойдешь?
        - До того, как заживет, или после?
        - А как ты хочешь?
        - Я по-всякому хочу, но лучше после.
        Рана оказалась не очень серьезной. Ее действительно пришлось зашивать под местным наркозом. От госпитализации Игнат отказался, вернулся к Лие, которая ждала его в машине.
        Сказывалось все: и усталость, и бессонная ночь, и главным образом наркоз. Игнат заснул за рулем на целую секунду. А мог бы проспать и дольше, до первого столба, если бы Лия не заметила милицейскую машину и не дала знать.
        Инспектор ГАИ оказался тем же, с которым Жуков уже сталкивался недавно. Он просто не мог не остановить знакомую машину. Игнат очень надеялся, что ночью автоинспекция спит, но все же подготовился к возможной встрече на дороге, поэтому взял талон-уведомление из РОВД. А остановили его уже утром, в начале восьмого.
        Игнат рассказал о покушении на свою жизнь, предъявил факт обращения в милицию, задрал рубаху, показывая рану. Инспектор вошел в положение, и они с Лией беспрепятственно вернулись на свою Виноградную улицу. Игнат позавтракал, завалился спать, а к полудню подъехал Телятников, пришлось подниматься, идти к нему.
        - Как здоровье? - спросил младший советник юстиции.
        Он смотрел на Жукова, пытаясь сосредоточиться на работе после безнадежно испорченных выходных.
        - Да ничего. И Матвейчук жив-здоров.
        - Был я у Матвейчука, - кивнул следователь. - Он мне все рассказал.
        - А с Талым говорили?
        - И Талого допросил.
        - И? - Игнат приложил ко рту кулак, чтобы скрыть усмешку.
        Неужели Талый ни в чем не виноват, а ножом Игнат ударил сам себя?
        - Говорит, что не нападал ни на кого.
        - Просто забрался во двор, просто шел с ножом.
        - Путь хотел сократить. К морю.
        - А нож, чтобы калитку открыть?
        - Ножа не было. Нож он у тебя отобрал.
        - Самооборона?
        - Талый утверждает, что да, он всего лишь защищался.
        - Но вы же ему не верите?… Есть свидетели, есть потерпевшие. Улики есть, наконец.
        - И свидетели есть, - кивнул Телятников. - И потерпевшие. И нападение было… Врет Талый, врет. И то, что Яковецкую, тетю твою, не убивал, и то, что Блажко не трогал. Ну и Петелина…
        - Врет.
        - И верить ему нельзя.
        - А что насчет алиби?
        - Алиби, алиби… С Котляровым Талый был. На Котлярова ссылается.
        - С Котляровым Талый и был. На месте преступления. Сначала здесь, а потом они к пещерам пошли Петелина убивать.
        - Есть еще люди, которые могут подтвердить алиби.
        - Неужели Баштан? Не знаю его фамилию?
        - Да нет, какая-то женщина.
        - Маруха, может, какая-то. Такая соврет, недорого возьмет.
        - Ну да, Талый будет выкручиваться, - кивнул Телятников.
        - Сам-то ты что думаешь, он или не он?
        Игнат задумался. На месте Телятникова он с удовольствием бы навесил все на Талого. Даже если этот уголовник не виновен, все равно угрызений совести не будет. Отбросы общества не жалеть нужно, а утилизировать.
        Но Игнат-то находился на своем месте. Он потерял свою любимую тетю, и ему нужна правда, а не оправдание собственной беспомощности, завуалированное под классовую ненависть к уголовной нечисти. Ведь может оказаться, что Талый не убивал. Но, скорее всего, на нем кровь.
        - Думаю, он.
        - Ну что ж, будем работать.
        - Есть еще один вариант, - сказал Жуков.
        - Один? - И недовольно, и с надеждой посмотрел на него следователь.
        Не хотел он рассматривать дополнительные версии, но если в единственном числе и ничего серьезного, то можно и послушать.
        - И вилами по воде.
        - Давай!
        - Вернее ножом… Нож мне тут один товарищ добровольно отдал. Если на нем кровь, тогда можно говорить… - Игнат сделал паузу, выжидательно глядя на Телятникова.
        Если следствию интересно, он расскажет о Давиде все, что знает. Но Телятников ничего не хотел слушать. И нож на экспертизу взял неохотно.
        Зойку он допрашивать не стал, просто забрал ее с собой в морг на опознание. Для него это будни, а для нее - трагедия.
        Зойка уехала, и вместо нее к плите встала Лия. На кухне Игнат ее и нашел. В кастрюле варился суп, в утятнице - соус. Жара на кухне невыносимая, но Лие хоть бы хны. Она-то в Сибири не жила, от жары не отвыкала.
        - Ну что Телятников? - спросила она.
        - Понравился ему Талый, - усмехнулся Игнат.
        - В каком смысле понравился?
        - В плохом смысле. Талый теперь у него во всем виноват.
        - А Котляр?
        - Ну и Котляр под подозрением.
        - Котляра брать будут?
        - Не знаю, меня не информировали.
        - А надо бы… Хотя… - Лия застыла с ложкой в руке.
        - Что хотя?
        - Мне по-любому край! - Лия провела ложкой по горлу, не прикасаясь к нему. - Братва мне Талого не простит!
        - Ну что ж, будем ждать Котляра.
        Игнат встал в дверях, выглянул во двор. Жаль, тетя Вика не держала собаку.
        - Там не только Котляр.
        - Еще кто?
        - Кто… Блатные, приблатненные, кому Баштан скажет, тот и пойдет.
        - А он скажет?
        - Не знаю, такая каша заварилась… Баштан осторожный, Баштан буром не прет. И вряд ли он Талому что-то говорил. Я думаю, Талый сам пошел, на свой страх и риск. Котляр отказался, а он пошел.
        - Осторожный, говоришь.
        - Но мстительный. Тебя, может, и не тронет. Ты мент, за тебя особый спрос. А за меня кто подпишется?…
        - Не бойся, я с тобой! - вспомнив название нашумевшего фильма, улыбнулся Игнат.
        - С тобой не боюсь… Это правда насчет Хабаровска?
        - Вместе поедем. Там и распишемся, - немного подумав, сказал Игнат.
        О полноценной свадьбе сейчас не могло быть и речи: траур, все дела. А по-тихому расписаться можно, почему бы и нет? А на следующий год свадьбу сыграть. Летом. Здесь. Будет здорово.
        - Это предложение?
        Игнат повернулся к Лие и посмотрел ей прямо в глаза.
        - Да!
        - Так просто?
        - Можно заказать столик в ресторане. Будет красиво.
        - Кстати, о ресторане. Мне вчера уже прогул поставили. Могут и привлечь. За тунеядство, - усмехнулась Лия.
        - Заявление напиши. На увольнение.
        - Может, пока лучше на отпуск? - спросила девушка.
        - Можно пока в отпуск, - кивнул Игнат.
        - Я в этом году не отгуляла. А Хабаровск может сорваться.
        - Может?
        - Если со мной вдруг что-то случится, - пожала плечами Лия.
        - Тогда не будем загадывать.
        - Но заявление нужно написать.
        - Прямо сегодня и пойдем.
        - В ресторан?
        - А что, какие-то уголовники могут превратить мой любимый поселок во вражескую территорию? А не слишком ли много для них чести?… Но у меня условие. - Игнат обнял Лию за талию и привлек к себе. - Сначала ты должна…
        Он нарочно оставил фразу без продолжения.
        - А швы не разойдутся? - загадочно улыбнулась девушка, прильнув к Игнату.
        - А у меня швы не на животе… Сначала ты должна накормить меня обедом. Твой борщ так вкусно пахнет!
        - Ну, во-первых, не мой, а Зойкин. А во-вторых, мой борщ пахнет еще вкусней. Пальчики откусишь. Вместе с ложкой!
        Игнат улыбнулся. Он ничуть не сомневался в кулинарных и прочих способностях Лии. И с удовольствием поселился бы с ней здесь, на берегу моря. А что, дом у него уже есть, мама второй дом ему под присмотр оставит. Виноделием можно заняться в свободное от основной работы время. Любимая женщина, прекрасный климат, хорошее вино - не жизнь, а малина.
        ГЛАВА 10
        Солнце в зените, жара дикая, от вентиляторов под потолком толку мало, но людей в ресторане много, все столики заняты. Время обеда, курортный сезон. Это осенью здесь будет свободно. А зимой тем более. Вот осенью и можно проситься в отпуск, а еще лучше зимой. Лия предупредила, что в отпуск могут и не отпустить, тогда она уволится. В кабинет директора она зашла с двумя заявлениями. А Игнат остался в душном коридорчике подсобки. С одной стороны - кабинет, с другой - кухня, в которой шипит раскаленное масло и повара стучат ножами. А за спиной - стена, тупик, если вдруг появятся гопники, если прижмут Игната, бежать некуда.
        Дверь открылась, из кабинета вышла Лия, улыбается, взгляд светлый.
        - Два выговора и один отпуск, - сказала она, увлекая Игната к выходу.
        - А почему два?
        - Один за прогул, второй за отпуск. Нельзя летом.
        - Строго тут у вас.
        - Ага, ресторан строгого режима… Давай поспешим?
        Из ресторана они вышли на площадь, влились в поток отдыхающих, двигающийся в сторону моря. На главном перекрестке свернули в сторону своей Виноградной улицы. А сразу за поворотом - целый ряд автоматов с газированной водой.
        - Оазис! - Игнат вскинул руки к небу в шутливо-молитвенном жесте.
        Людей у автоматов хватало, пришлось немного подождать. Игнат добрался до стакана, вымыл его, поставил под краник, бросил одну трехкопеечную монетку, когда налился сироп, сразу же убрал стакан. Затем повторил еще раз и еще. Получилась сладкая вода с тройной порцией сиропа. Это для Лии. Себе он взял без сиропа, за копейку. А вода холодная, газовые пузырьки приятно щекочут нос.
        - Игнат! - Лия тронула его за рукав.
        И тут же послышался грубый мужской голос.
        - И мне сделай!
        Игнат развернулся в готовности отразить возможный удар, но Баштан не собирался его атаковать. А перед ним стоял именно он. Низкий массивный лоб, глубоко посаженные глаза, крупный, скошенный вправо нос, тяжелая челюсть. Невысокий, коренастый, с короткими руками и ногами.
        - Без газа?
        - Без газа, - с коварной усмешкой сказал Баштан.
        Он был не один. За спиной у него стоял Котляр, справа от Игната двое неизвестных, слева - один, но крупный, мордатый. Этой свиты вполне хватило, чтобы от очереди у автоматов не осталось и следа.
        - Ну, можно.
        Игнат должен был послать Баштана. Он же не «шестерка», чтобы бегать за водой для него. Но Игнат вспомнил о нюансах, поэтому смело поставил стакан под раздачу.
        - А помыть? - спросил Баштан.
        Но Игнат этого как будто и не услышал. Бросил копейку, автомат фыркнул, наполнил стакан. Игнат брать его не стал, просто кивнул. Если Баштан хочет, пусть сам берет немытый стакан.
        - Прошу!
        Баштан требовательно глянул на Лию, чтобы она взяла стакан и подала ему. Но та мотнула головой и спряталась у Игната за спиной.
        - Думаешь, тебя оттуда не достанут? - усмехнулся пахан.
        - Начинай! - кивнул Жуков.
        Он понимал, что шансов справиться с бандой у него немного, практически нет. Из толпы никто не поможет, на местную милицию надежды мало. Но биться он будет жестко, до последнего. Так что пусть уголовники на легкую победу не рассчитывают.
        - Начал ты, - качнул головой Баштан. - Мы можем закончить. С тобой.
        - Давай!
        - Но ты можешь забрать заявление. И все, никаких к тебе вопросов.
        - Это ты о ком? О Талом?
        - Думай, мент, думай.
        - Да заявление забрать не трудно. Но за Талым три убийства.
        - Нет за ним ничего, - качнул головой Баштан.
        - Не могу поверить, зная, кто такой Талый. Я таких отмороженных еще не встречал.
        - У Талого аллергия. На ментов.
        - Ну да, ну да.
        - Я тебе еще раз говорю, Талый не при делах. Да это уже не твоя забота. Твоя забота - замять статью, под которую ты вкатил Талого.
        - Я вкатил?
        - Заяву можешь не забирать. Там само все рассосется. Если ты забудешь эту тему.
        - И ты оставишь нас в покое? - крепко задумался Игнат.
        - Я сказал! - Баштан пристально смотрел на него.
        - Я подумаю.
        - Думай. Два дня у тебя есть.
        Баштан повернулся к Игнату спиной и вместе со своей сворой растворился в людской толпе на перекрестке. А возле автоматов тут же образовалась очередь. Игнат зажмурил и тут же открыл глаза. Может, и не было ничего? Может, Баштан ему привиделся?
        - Пойдем! - Лия взяла его под руку и повела к мосту.
        Игнат чувствовал, как она дрожит. Нагнал Баштан на нее страху. Да и ему, если честно, не по себе.
        - Это что было? - спросил он.
        - А могли бы по-тихому, нож в спину, и все дела. - Лия нервно обернулась.
        Игнат же не стал оглядываться, хоть и очень хотелось взглянуть, не идут ли за ними урки.
        - Могли бы и по-тихому, - согласился он.
        Если Баштан вышел на разговор с ним, значит, интерес у него сильный. Значит, он мог пойти на крайние меры. А «торпеду» найти не проблема, Баштан мог бы организовать смертника по душу Игната. Из своей свиты бы и организовал. Прямо сейчас.
        - На улице, среди бела дня. - Лия невольно ускорила шаг.
        - Директор твой тебя сдал. Или кто-то из обслуги.
        - Да, Ссаныч скорее всего. Отпуск разрешил, думал, что мне недолго осталось, - усмехнулась девушка.
        - На то он и Ссаныч!
        - Да любой мог. Баштан всех за одно место держит… А тебя взять не смог! - Лия захотела прижаться к Игнату, но при этом она торопилась поскорее убраться с улицы, которая казалась ей опасной. Поэтому всего лишь толкнула его плечом. - Грецкие у тебя орехи. Не какой-то мелкий фундук.
        - Не верю я Баштану, - качнул головой Игнат.
        - А зря! Если он сказал, это железно! - Голос у Лии звучал бодро, но ему не хватало уверенности.
        - Ну да, я маленький мальчик и верю в сказки.
        - Он же не заставляет тебя заявление забирать. Чисто спустить на тормозах. Надрался Талый, пришел, поскользнулся. Случайно все вышло.
        - Это я уже сегодня слышал.
        - Если честно, я Баштану не очень-то верю. Но тут не только его слово. За мента особый спрос, а он под вышку не хочет.
        - Для этого у него есть отмороженный Талый. Выйдет и закончит начатое. С нами.
        - Да он-то выйдет. Но его самого могут кончить. Это же не человек, это палево ходячее. Зачем он Баштану такой конченый?
        - Но Баштан-то за него подписался.
        - А если Талый слишком много знает?
        - Про него?
        - Короче, Баштан сказал слово. Или мы его принимаем, или нам нужно срочно отсюда валить. В Хабаровске нас-то, конечно, не найдут.
        - В Хабаровске мы будем не всегда.
        - Ну через пару лет все забудется. И Баштан сменится…
        - А слово его останется.
        - Слово останется.
        - Заявление забирать не надо? Просто ничего не было.
        - Поскользнулся, упал.
        - А Матвейчук?
        - Так он и не рвался в потерпевшие, - усмехнулась Лия.
        - Ну да, - не мог не согласиться Игнат.
        Ничего слишком уж серьезного от него не требовалось. На него совершалось покушение, а он вправе распоряжаться своей жизнью, ему решать, наказывать Талого или нет. А от реального убийства отмазывать его не надо. Баштан сам с этим делом разберется. Если сможет. А смочь он может только в одном случае: если Талый ни в чем не виновен, если против него нет никаких улик. Ну, может, ложное алиби ему предоставит. Алиби, опровергнуть которое не так уж и сложно. Тройное убийство - это слишком серьезно, чтобы давать ложные показания, даже привокзальные шлюхи это понимают.
        - А если Талый твою тетушку убил, сам его накажешь, - как о чем-то само собой разумеющемся сказала Лия.
        - Это как?
        - «Перо» в бок, и все дела. - Она не шутила, говорила совершенно серьезно.
        Но, как это ни странно, Игнат с этим согласился. Он, конечно, мент и должен поступать по закону. Но убита его родная тетка. Он может отомстить за нее как племянник, а не как мент.
        - Ну, можно и так, - кивнул Жуков.
        - Только так. Если Талый виновен. - Лия смотрела ему в глаза, проверяя на прочность его волю.
        - Только так.
        - Если я тебе разрешу.
        - А ты разрешишь?
        - Нет! - отрезала Лия.
        - Нет?
        - Я не разрешаю тебе ломать жизнь из-за какого-то урода. Свою жизнь. И мою.
        - Я сделаю все по-тихому.
        - И как ты потом будешь с этим жить? Не надо. Ничего не надо. Ни прощать не надо, ни убивать… И вообще, мы в отпуске. И у тебя отпуск, и у меня… Можно прогуляться к водопадам.
        - Гадюк погонять, - улыбнулся Игнат, чувствуя, как проходит накопившееся напряжение.
        - Завтра с утра.
        Игнат кивнул. Горная прогулка его и взбодрит, и отвлечет. А ранение помехой не станет: он и сейчас довольно хорошо себя чувствует, а завтра будет чувствовать еще лучше.
        И все же рана давала о себе знать. Игнат подумал, что мочить ее в море не стоит. Во всяком случае, сегодня. Но и совсем не купаться нельзя. Ничто так не заживляет раны, как морская вода.
        - А сегодня у нас еще целых полдня… - сказала Лия. И вдруг загрустив, добавила: - Нужно ценить каждый час.
        - Даже если впереди целая жизнь. - Игнат махнул рукой, отсекая дурные мысли.
        Все будет хорошо, никто их не тронет, жить они будут долго, счастливо и умрут в один день.
        - Я знаю, как сделать час бесценным. - Лия попробовала поднять себе настроение, и это ей удалось.
        Поднялось настроение и у Игната. Они еще только заходили во двор, а он уже обнял Лию. А затем потащил к себе в комнату. И там наполнил текущий час особым смыслом и содержанием, сделав его бесценным. На радость себе и Лие.
        А к вечеру из города вернулась Зойка. Разбитая и несчастная. Лия накрыла стол, появились родители Игната. Шел третий день, самое время хоронить покойных. Но нельзя. Трупы криминальные, когда их предать земле, решает следователь. Но помянуть тетю Вику и дядю Валю можно и нужно. Отец сходил в подвал за вином.
        Игнат понимал, что верить Баштану ни в коем случае нельзя. Жуков продолжал держать под наблюдением и дом, и Лию, но от вина не отказался и очень скоро захмелел.
        Разговор за столом шел о прошлом, вспоминали о хорошем, о плохом старались не говорить. А Зойка даже покаялась, вспомнив недавнюю с Игнатом встречу.
        - Сама не знаю, что на меня нашло. Знаю, точно знаю, что Виктория Максимовна добрейшей души человек. А занесло. На повороте.
        - Да я уже и забыл, - кивнул Игнат.
        Не могла тетя Витя отравить своего мужа, ни первого, ни второго. И никакого уговора между ней и дядей Валей не существовало. Она завещала свои дома сестре и племяннику, он - дочери.
        - Это все Ерогина, - сказала Зойка.
        - Евгения Александровна? - спросил Игнат.
        - И что эта Евгения Александровна? - нахохлилась мама.
        - Да не хочу говорить, - качнула головой Зойка.
        - А что там говорить! Все знают, как она Вику… Викторию нашу Максимовну ненавидела!
        - Да будет, - осадил маму отец.
        - И сильно ненавидела? - спросил Игнат.
        Он, конечно, догадывался, что между тетей Витей и Ерогиными кошка пробежала, не зря же забор между ними напоминал китайскую стену. Раньше он в эти распри не вникал, а сейчас вдруг стало интересно.
        - Ну как бы тебе сказать… - сощурилась Зойка.
        - У Егора Михайловича трения какие-то с Ерогиным были.
        - Трения… А из-за чего трения? - фыркнула Зойка.
        - Из-за чего?
        - Из-за кого! - усмехнулась мама.
        - Ну все, хватит! - Отец легонько хлопнул рукой по столу.
        - Да нет, батя, - мотнул головой Игнат. - Мне сейчас нужно знать все, что может иметь хоть какое-то отношение к убийству тети Вики и дяди Вали. Все интересно. От забора и до обеда.
        - От забора?
        - Почему забор такой высокий? Между нашим и участком Ерогиных.
        - А это Егор Михайлович от Ерогиной отгородился после того, как она без мужа осталась, - глянув на маму, сказала Зойка.
        И мама кивнула, соглашаясь с ее версией.
        - А почему отгородился?
        - А ты не знаешь? - Зойка посмотрела на Лию, которая могла знать даже больше, чем она.
        Но Лия как будто и не замечала ничего. Она со скучающим видом смотрела куда-то в сторону, явно не желая участвовать в пересудах.
        - Ну, ссора между соседями.
        - А почему ссора?
        - Говори! - чуть ли не потребовал Игнат.
        - А то, что Ерогина с Егором Михайловичем… ну, это, - замялась Зойка.
        И снова посмотрела на маму, как будто спрашивала разрешения говорить правду. И мама ей разрешила - так же, взглядом.
        - В общем, таскалась Евгения Александровна с дядей Горой.
        - И Ерогин это знал?
        - Все дядю Гору грозился убить. Пока сам не угорел. - Зойка щелкнула себя по горлу.
        - Царстве Небесное! - кивнул Игнат, отрывая от стола кувшин с вином.
        Выпили, помянули всех, а в частности Ерогина Александра Степановича. Никто особо не хотел продолжать разговор, но Игнат настаивал.
        - Ерогина думала замуж за дядю Гору выйти, а он на Виктории Максимовне женился. Вот Ерогина слух и пустила, что тетя Вика мужа отравила, - заключила Зойка.
        - А забор?
        - А забор дядя Гора поставил. Пока жив был… Говорят, Виктория Максимовна настояла.
        - Не говорят, а настояла, - кивнула мама. - Ерогина к ним чуть ли не в постель через окна заглядывала.
        - А сейчас она слухи разносит? - спросил Игнат.
        - Ну, не то чтобы разносит… Но бывает! - сказала Зойка.
        - Потому что терпеть тетю Вику не могла.
        - Терпеть не могла… Но при этом уважала!
        - Уважала?
        - У нас тут сложные отношения, - вздохнула Зойка. - Вот у меня с отцом… Но все мы тут друг друга любим и уважаем!
        Она заплакала, но Лия быстро переключила разговор.
        - Ты бинты обещала привезти, - сказала она.
        - Да, конечно! - Зойка поднялась со скамейки.
        - Повязку нужно сменить? - поинтересовалась мама и заранее с благодарностью посмотрела на Лию, зная, что та позаботится об Игнате. Хорошая Лия девушка, не ошиблась она в ней.
        - Да вы сидите, Любовь Максимовна, я сама!
        Лия отвела Игната в комнату, Зойка принесла бинты, мазь и ушла.
        - Все правильно Зойка говорит, - сказала Лия. - Отношения у нас тут у всех сложные. Ерогина так женщина ничего, но, бывает, заносит.
        - Но не до такой же степени, чтобы убить тетю Вику?
        - Нет, конечно!
        - А убить мог Давид!
        - Ага, мама попросила. Он такой у нас маменькин сыночек! - фыркнула Лия.
        - Вот и я думал, что мотив у него такой же сопливый.
        - Давид не сопливый, - срезая узел на повязке, сказала Лия. - Давид может убить.
        - Он тебе говорил?
        - Говорил.
        - Что говорил?
        - В зоне, говорил, приходилось убивать.
        - Трепло он, если говорил.
        - Он говорил правду, я знаю.
        - И я знаю. То, что он мог убить тетю Вику.
        - Зачем? За что? Из-за ее ссоры с его матерью? Это же смешно!
        - Тете Вике не смешно. Потому что ее ограбили… Ей-то, конечно, все равно. Но деньги-то ушли!
        - Ну, из-за денег Давид мог… Но не тетю Вику…
        - Из-за денег, бывает, и мать родную убивают. Могу привести массу примеров.
        - Бывает и такое…
        - Зачем ты выгораживаешь Давида? - прямо спросил Игнат. Он сам чувствовал, что в его голосе звучит ревность.
        - Я выгораживаю?! - искренне удивилась Лия.
        - Да, ты выгораживаешь!
        - Да нет, просто ты уже помешался на происходящем. На всех бросаешься… А ведь я могла быть на Виноградной улице, когда убили тетю Вику. За кофтой ходила… А может, я убила? - с язвительными нотками спросила Лия.
        Она с силой дернула за край салфетки, содрав ее с раны. Игнат поморщился от боли. Неужели она специально так сделала?
        - Ты не могла.
        - Почему?
        - Тут сила нужна, - в раздумье проговорил Игнат.
        - Я сильная.
        - И убийца не мог не измазаться в крови.
        - Я могла переодеться, принять душ.
        - Ты была в той же одежде, в какой ходила в ресторан.
        - Нет против меня улик?
        - Нет.
        - Только это меня и оправдывает? - усмехнулась Лия. - А так я убить могла! По своим морально-техническим характеристикам, да?
        - Я этого не говорил!
        - Но думал!
        - Нет.
        - Сейчас перевяжу тебя и пошел ты к черту!
        - Ну не обижайся!
        Лия плотно сомкнула губы, мысленно призывая себя к спокойствию. Но не успокоилась. Перевязав рану, она действительно ушла. Останавливать Игнат ее не стал. У него тоже гордость есть, и обижаться он может.
        Но скоро ему стало невмоготу. А ведь Лия права, он ведь на самом деле всерьез размышлял над ее возможным участием в убийстве. Нет чтобы разом отмести все сомнения, как она этого хотела. А он, как придурок, принялся рассуждать.
        И еще Лия могла нарваться на большую неприятность. Однажды ее уже пытались похитить из собственного дома. Котляр все еще на свободе - дурная история могла повториться.
        Лию действительно похитили. Игнат подумал об этом, увидев ее на скамейке между ее домом и домом Ерогиных. Давид развалился, раскинув руки, Лия сидела рядом. Она держала спину ровно, но издалека все же могло показаться, что Давид обнимает ее. А Игнату так показалось даже с расстояния вытянутой руки. Хотя Давид и пальцем не касался Лии.
        Давид отреагировал на появление Игната, как сытый кот на сметану, лениво улыбнулся, а в знак приветствия вяло шевельнул правой рукой. А Лия Игната как будто и не замечала. Но и к спинке скамейки не прижалась, хотя и могла в знак протеста. Давид с удовольствием бы ее обнял.
        - Как здоровье? - спросил Давид.
        - Можешь начинать завидовать.
        - Слышал я, Талый тебя писанул.
        - Ничего, я живучий.
        - Везучий ты! - выразительно глянув на Лию, сказал Давид.
        - Что есть, то есть, - согласился Жуков.
        - Не хочет Лийка со мной… Но ничего, я подожду… Когда ты уезжаешь?
        - Не дождешься!
        - Неужели остаешься? - нахмурился Давид.
        - Посмотрим.
        Оставаться Игнат не планировал, но и говорить не стал, что увозит Лию с собой. Давиду совсем не обязательно знать подробности их уговора.
        - Я слышал, дом тебе отходит, - кивнул в правую сторону Ерогин.
        - И я слышал, - усмехнулся Игнат.
        - Удружил тебе Талый!
        - Почему Талый?
        - Ну да, - скривил губы Давид.
        - Что ну да?
        - Не могу я тебе сказать. А надо бы.
        - А ты скажи, попробуй!
        - Не могу… Да и зачем? - поднимаясь, сказал Давид. - Ты и так сам все знаешь.
        - Что Талый убил?
        - Нет, я!.. Где мой нож?
        - На экспертизе?
        - Сказал, что мой нож? - нахмурился Давид.
        - Не бойся, холодное оружие не пришьют.
        - А больше мне бояться нечего… Нож нужно вернуть.
        - Лет через десять.
        - Не понял.
        - Как на пенсию выйду, так и верну.
        - Так быстро на пенсию?
        - Служба такая. С вредными элементами работаем, организм быстро изнашивается.
        - Ну что ж, попробуем дожить до твоей пенсии… Доживем? - глянув на Лию, нахально усмехнулся Давид.
        - С тобой, что ли? - фыркнула она.
        - Я знал, что ты об этом мечтаешь!.. Пойду я, - продолжая смотреть на Лию, сказал Ерогин. - Если что, заходи, я все прощу!
        Скользнув по Игнату ядовито-насмешливым взглядом, Давид открыл калитку и скрылся в сумраке своего двора. Поднялась и Лия. Не глядя на Игната, она прошла мимо своей калитки. Похоже, решила прогуляться.
        Игнат в два шага догнал ее.
        - И о чем вы говорили? - спросил он.
        - О том, кто убил тетю Вику! - не без сарказма ответила Лия.
        - По-твоему, это смешно?
        - О любви мы говорили. Давид хочет, чтобы я к нему вернулась.
        - Так в чем же дело?
        - Не люблю я его… Я тебя люблю.
        Лия остановилась возле куста, посмотрела Игнату в глаза, обвила руками шею.
        - И всегда тебя любила. Сколько себя помню… А ты меня раньше и не замечал.
        - Ну, сейчас-то я вижу только тебя.
        Лия ничего не сказала. Нежно улыбнулась и поцеловала Игната в губы, в разы повысив ценность текущего момента.
        ГЛАВА 11
        Взгляд мутный, зрачки суженные, но рука твердая, пальцы двигаются четко в заданном ритме. Вложи в эти пальцы нож, и он закрутится, завертится, из руки точно не вывалится. Не было ножа у Талого, но он вертел пальцами так, будто им жонглировал, и при этом не сводил глаз с Игната. И улыбался, давая понять, что нисколько его не боится.
        - Ну и какого беса? - спросил Жуков, останавливаясь. И глянул по сторонам, вдруг Котляр где-то рядом.
        Они с Лией возвращались с моря, а этот черт стоял на взгорке, поджидая их.
        - Да вот, глянуть на тебя хочу.
        - Глянул?
        С Баштаном Игнат говорил позавчера, вчера звонил Телятников, уточнял, при каких обстоятельствах он получил ножевое ранение. А сегодня Талый уже на свободе. Не думал Игнат, что отморозка отпустят так быстро.
        - Не убивал я твою тетку, - сказал Талый.
        - Викторию Максимовну.
        - Викторию Максимовну, - повторил уголовник и склонил голову, будто хотел сплюнуть в знак презрения. Но сдержал себя. Знал, с кем имел дело.
        - Не убивал?
        - Нет… Катька нас видела.
        - Катька? - усмехнулся Игнат.
        - Больше ничего не скажу.
        - Да я пока и не спрашиваю. А появятся вопросы, обязательно спрошу.
        - Не лезь ко мне! - хищно сощурился Талый.
        - А то что?
        - А то все!
        - Угрожаешь?
        - Тебя никто не трогает. И ты никого не трогай. Я тебе сказал.
        С ухмылкой глянув на Лию, Талый развернулся на сто восемьдесят градусов. И пошел. Руки в брюки, брюки клеш.
        - Кто такая Катька? - спросил Игнат.
        - А я что, всех их Катек знать должна? Я с ними на малинах не тусовалась.
        - Наверняка лажа.
        - Лажа не лажа, а Баштан точно на Талого наехал. И слово свое Баштан держит. Поэтому Талый к тебе и подошел. Ты не трогаешь их, они не трогают нас.
        - Договорняк?
        - Договорняк.
        - На тетушкиной крови?
        - А что у тебя есть против Талого?
        Игнат надул щеки и с шумом выпустил воздух. Телятников ничуть вчера не расстроился, выслушав Игната, говорившего в пользу Талого. И даже с чувством облегчения сказал, что экспертиза ножей ничего не показала. На одном только из тех ножей обнаружилась кровь и та куриная.
        Отсутствие результата облегчало Телятникову задачу. Свалить всю вину на Петелина, а затем объявить в розыск случайного убийцу - это куда лучший вариант, чем вести следствие сразу по трем трупам с явным курсом на тупик. А так два убийства из трех, считай, раскрыты.
        - Нет у тебя ничего… И на Давида нет.
        - Пока нет.
        Игнат мог заняться Ерогиным. Отсутствие крови на ноже еще не факт. Давид же не дурак, чтобы таскать с собой орудие убийства. В Новороссийск нужно ехать, выяснять, где он там находился в ночь убийства. Но с таким же успехом он мог побывать на малине, чтобы пробить вопрос по Талому. Давид общался и дружил с опасными людьми, неготовыми идти на контакт с уголовным розыском.
        - Вот когда будут, делай с ними все что угодно.
        - Будут.
        Игнат обошел всех, кого только можно, но копилку сведений о предполагаемом преступнике так и не пополнил. Оксана с Леной видели высокого парня, которого приняли за Игната, на этом и все. Никто ничего не видел, пьяный Миша все проспал. А ведь Игнат очень надеялся на свидетелей.
        - Чур, я первая в душ! - открывая калитку, сказала Лия.
        Она отправилась в летний душ, а Игнат подсел к Зойке, которая сидела за столом у летней кухни. В одной руке бокал белого вина, в другой - сигарета. Женщина была изрядно под хмельком.
        Рано утром, пока не жарко, она ездила в город, Лешку Матвейчука собиралась проведать. Рана у него действительно неглубокая, опасности для жизни нет, но из больницы его не выписывали.
        - Есть будешь? - спросила она, глядя куда-то в мутную даль перед собой. - Окрошки налью. Холодная.
        - А вино?
        Игнат потрогал кувшин. Уже не запотевший, но недавно из холодильника.
        - Чистый стакан на кухне.
        Игнат кивнул, сходил за стаканом, налил себе вина. Выпил холодненького сухачка, закурил. Отличное вино у дяди Вали. А сигареты он курил дрянные. Игнат уже исправил положение, разжился пачкой «Винстона», Лия организовала.
        - Как там Лешка? - поинтересовался Жуков.
        - Да ничего, жив-здоров, привет тебе передает… Выпишут скоро.
        - Это хорошо.
        - Замуж меня зовет.
        - Ну жук! - негромко хлопнул в ладоши Игнат.
        - А зачем он мне? Шило на мыло?
        - Это правильно. С алкашом не жизнь, с алкашом сама знаешь как.
        - Но в то же время - кто не пьет?…
        - Одно дело пить, другое - выпивать…
        - Отец выпивал, - кивнула Зойка. - Дядя Гора крепко прикладывался… А ты знаешь, отец мой твою тетушку терпеть не мог.
        - Не знал. Но догадывался.
        - А потом взял и женился… Ну, не женился…
        - От любви до ненависти один шаг. А обратно?
        - Обратно… Что-то было в твоей тетушке, мужики от нее таяли.
        - Да уж, - вздохнул Игнат.
        - А ведь дядя Гора должен был на тете Жене жениться.
        - Историю не перепишешь.
        - Я не знаю, может, врут. Но говорят, тетя Женя от Егора Михалыча родила.
        - Давида?
        - Давида.
        - Может, я и подумала тогда на Давида. Он за огородом крутился. Что-то там высматривал.
        - Высматривал, - пожал плечами Игнат.
        Давид мог высматривать нож, которым он убил. Крови было много, нож мог выскользнуть из руки, потеряться. Может, именно потому Гену Петелина задушили, а не зарезали. Игнат уже думал об этом. И нож он искал, весь берег вчера обошел, без толку.
        - Вот я и подумала, что он за отца отомстил.
        - Кому отомстил?
        - Ну, он-то думает, что тетя твоя отравила Михалыча.
        - Всерьез думает?
        - Не знаю.
        - А отцом он кого считает?
        - Не знаю. Но вряд ли он бы стал мстить за дядю Гору… За мать мог отомстить. Дядю Гору-то тетка твоя у нее отбила.
        - М-да.
        - Видела я его сегодня.
        - Кого? Давида?
        - Деловой такой, на такси. Меня до Геленджика подвез… Кроссовочки фирменные. Синие с белым. Начищенные, надраенные!..
        - Чем начищенные, кремом? - не слышал Игнат о кроссовках, которые надраивают гуталином.
        - Кремом?! - задумалась Зойка. - Да нет.
        - Ты же сказала, начищенные.
        - Ну, чистые в смысле… Не новые, видно, что не новые… Может, постиранные?
        - Это ты у меня спрашиваешь?
        - Да нет, просто думаю. Не рассматривала я его кроссовки, просто глянула, подумала, что чистые. А ты что, меня допрашиваешь? - спросила Зойка.
        - Да нет, просто думаю вслух.
        - И Давид вслух думал. Все о тебе спрашивал.
        - Обо мне?
        - Ну как там у вас с Лией.
        - Хорошо у нас с Лией.
        - Я так и сказала… Они же какое-то время встречались. Недолго, но было… Я маме твоей говорить не стала, а зачем?
        - Буду называть тебя просто Зоя Золото, - улыбнулся Игнат.
        Маме о некоторых нюансах знать совсем не обязательно. Только вот вряд ли она находится в неведении. Виноградная - улица короткая, но языки у живущих на ней длинные.
        - Я согласна! - улыбнулась Зойка и шаловливо толкнула Жукова плечом.
        За этим Лия их и застукала, но всего лишь улыбнулась. Не ревновала она Игната, во всяком случае, не подавала виду.
        - О чем вы тут шепчетесь? - спросила она, показав на кувшин с вином.
        Платье-халат на ней местами мокрое, а под ним ничего. Игнат ощутил приятное волнение.
        - Зоя говорит, что у моей мамы будет самая лучшая невестка на свете! - сказал он.
        Лия взяла протянутый стакан, понюхала его содержимое.
        - И совершенно не пьющая, - сказала она и залпом выпила вино.
        Как будто стакан холодного компота махнула. Так оно, в общем-то, и выглядело. Холодное вино в такую жару - это привет из рая.
        - Совершенная, - кивнул Игнат. - И не пьющая.
        - Давай в душ! И на перевязку.
        - Может, сначала окрошечки? - спросила Зойка.
        Квас в окрошке оказался пьяным. В душ Игнат шел, слегка пошатываясь.
        На обратном пути походка окрепла. И настроение тоже.
        - Жуков, я знаю, о чем ты думаешь!
        Лия не стала закрывать дверь в комнату, но расправила марлю на входе в номер. И расправила, и закрепила. Да, она действительно знала, о чем думал Игнат.
        - Чем я думаю? - спросил он, расстегивая на девушке халат.
        - Не тем ты думаешь.
        - Но думаю в правильном направлении.
        Он провел пальцами по ее затвердевшим соскам, наслаждаясь открывшимися видами. И при этом жмурясь от удовольствия.
        - Уговорил, - прижимаясь к нему, тихо проговорила Лия.
        Сняв с девушки халат, он уложил ее на кровать, лег сверху и, раздвинув ее ноги своими ногами, мягко и нежно вошел в нее…
        Повязка успела высохнуть, когда они о ней вспомнили. Лия заново перебинтовала Игната, они вернулись к столу, Жуков принес холодного вина.
        - А на море? - спросила Лия.
        - А потом повязку менять?… Давай завтра!
        - Уговорить меня нетрудно.
        За хорошим вином время летело незаметно. Игнат удивился, когда обнаружил, что уже наступил вечер. Он был подшофе и чувствовал себя отлично. Отпуск - это хорошо, отпуск - это прекрасно. Лия чувствовала себя еще лучше. В девятом часу она сама повела Игната в комнату, и они снова занимались любовью.
        Позже, засыпая, Игнат чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
        Проснулся Жуков среди ночи, в окна ярко светила луна. Лии рядом не было. Может, вышла на минутку?
        Но время шло, а девушка не появлялась. Недоброе предчувствие нахлынуло на Игната волной, заставило вскочить с кровати. В рубашке, в трусах и сланцах он вышел из комнаты и знакомой дорожкой направился к летнему душу, там же находился и туалет.
        Лия лежала возле душа. В халате, с чалмой из полотенца на голове. Лежала на спине, раскинув руки, полы халата разошлись. Открытые глаза смотрели в небо, но ни звезды в них не отражались, ни луна. Глаза смотрели в вечность, сама же Лия ничего не видела.
        Потому что была мертва. На бетонной дорожке под телом угадывалась лужица крови.
        Какое-то время Игнат стоял как вкопанный, не веря в произошедшее. Ему казалось, что это дурной сон и сейчас он проснется. Но мгновения шли, Лия продолжала лежать, не исчезала она, не оживала. Из груди Игната вырвался крик. Вместе с тем Жуков пришел в движение. Опустился перед Лией на колени, оправил полу халата и приложил пальцы к шее, хотя и без того было ясно, что девушке уже ничем нельзя помочь. Он повернул тело на бок, и только тогда подумал, что делать этого нельзя. И дело не в том, что он мог уничтожить следы преступления. В убийстве Лии могли обвинить его самого.
        Лию убили ножом. Она вышла из душа, направилась к дому, преступник зашел сзади и ударил ее в спину. Одним точным ударом в правую почку. Так, что произошел мгновенный выброс крови внутри тела. Также мгновенно Лия потеряла сознание, а может, сразу же умерла. Возможно, она даже не поняла, что произошло.
        Не понимал ничего и Игнат. Лия не могла умереть. Не могла! Они только начали жить, у них столько планов впереди… Нет, ей угрожали, он боялся за нее, но все равно с ней ничего не могло случиться. Но случилось!..
        - И как же я без тебя? - пробормотал он и тихонько тряхнул тело, укладывая его на спину. - Как же я? Лия, как же я?
        Он тряхнул Лию с большей силой. Она должна ожить, ответить на его вопрос. Улыбнуться, пошутить, успокоить его.
        - Лия!!!
        Он снова тряхнул ее за плечи. А тело еще теплое, мышцы не затвердели.
        - Ты что делаешь?
        Вдруг откуда-то появилась Зойка, сама схватила Игната за плечо. Он умоляюще глянул на нее.
        - Зойка, разбуди меня!
        - Что с Лийкой?… Ой, мамочки!..
        - Как же я без нее буду? - поднимаясь, спросил Игнат.
        Своим безумным видом напугал Зойку, и она, бедная, шарахнулась от него, споткнулась.
        - Какая тварь это сделала? - Жуков до хруста сжал кулаки.
        - Я в милицию звоню? - спросила Зойка.
        Она смотрела на Игната, как будто это он убил Лию. Смотрела, думала. И надо звонить в милицию, но этим она сдаст Игната. Но в то же время какая может быть с ним солидарность, если убит не случайный человек?
        - Звони! Расскажешь все, что видела… И время запомни.
        На тяжелых негнущихся ногах Игнат дошел до своей комнаты, надел на руку лежащие на тумбочке часы. Время - без четверти два. Игнат оделся, обулся, подумал о топоре, но за ним не пошел. В поселок ему нужно, не идти же по улицам с топором в руке. Да и зачем? В нем столько сейчас злости, что и голыми руками Талого зашибет. Насмерть…
        Это ведь Талый убивает. Лия знала, чувствовала, потому и сказала, что этого упыря нужно убить. А Игнат не понял, не предотвратил опасность, не спас Лию. Ничего, он исправит свою ошибку. Прямо сейчас и пойдет исправлять.
        С Зойкой он пересекся во дворе. Вышел на нее, заставив попятиться. Женщина испуганно смотрела на него. Он ведь не только Лию мог убить, а всех. И еще может.
        - Позвонила? - спросил он.
        - Позво… - Зойка поперхнулась от страха. - Позвонила.
        Игнат не стал говорить ей время. Если она не знает, оперативный дежурный скажет, когда от нее поступил звонок.
        - А я пойду.
        - Куда?
        - Убийцу искать!
        - Ну да, - нервно кивнула Зойка.
        - Ты, наверное, думаешь, что это я?…
        - Да нет!
        - Меня ведь вместе с Лией убили.
        Игнат вышел за калитку и направился к поселку. Не зря Талый сегодня приходил. Позировал, явление свыше изображал, делал предупреждение или даже выносил приговор. Талый - законченный наркоман, к тому же он уверен в своей неуязвимости. Ну разве он не мог убить Лию? Мог. Еще как мог!
        Игнат обхватил руками голову и простонал сквозь зубы. Это ведь он во всем виноват. Зачем поверил блатным, почему не удержал Талого за решеткой? Он виноват. Ему и отвечать. И перед собой! И перед законом!
        Игнат знал только одно место, где можно было найти Талого, в ресторан и отправился. Время позднее, веранда пустовала, и в зале занят всего лишь один столик. И в отдельных кабинетах никого. Музыка уже не играла, на эстраде осталось только пианино.
        Знакомая официантка Рита убирала со стола, Игнат подошел к ней, сухо поздоровался. Девушка узнала его, но улыбнулась как-то подозрительно. Знала она, кто такой Игнат. И знала, кому сообщать, если он вдруг появится.
        - Работаешь?
        - Да.
        - Прогуляться не хочешь?
        - Я же работаю!
        - Очень важно!
        - Ну, хорошо, сейчас…
        Она собралась уходить, но Игнат забрал у нее поднос с посудой, поставил его на стол.
        - Пойдем! - И, взяв девушку за руку, повел к выходу.
        - Ты что делаешь? - Она упиралась, но вяло.
        - Я же говорю, очень важно!
        - Меня же уволить могут!
        - А убить?
        - Что?! - Рита споткнулась и едва не упала на лестнице, по которой они спускались вниз.
        - Лию убили!
        - Как это убили?!.. - Девушка резко остановилась, но Игнат продолжал тянуть ее за руку, и она снова едва не упала. - Из-за тебя?
        - Из-за меня? Почему из-за меня?
        - Ну, я подумала…
        - Почему ты так подумала? Кто тебе сказал, что ее убили из-за меня?
        - Говорили, что могут убить…
        - Кто говорил?
        Игнат подвел девушку к парадному входу в универмаг, припер ее к стенке. Площадь освещена, а здесь относительно темно. И людей нет.
        - Да уже и не помню.
        - Талый?
        - Талый со мной о таких вещах не говорит.
        - А о каких он вещах с тобой говорит?
        - Ну-у… А чего ты ко мне пристал?
        - Где он сейчас?
        - Я откуда знаю?
        - Как найти Талого?
        - Не знаю! А если бы знала, не сказала!
        - Лию убили!
        - И что?
        - Как это что?! - удивился Игнат.
        - Ну жалко, конечно… Но ведь меня тоже убьют! Если я скажу тебе, как Талого найти.
        - Не убьют. Некому будет убивать! - с одержимостью во взгляде мотнул головой Игнат.
        - Как это некому? - Рита глянула на него, как на сумасшедшего.
        - Я их из-за Лийки всех! - Игнат показал, как нужно сворачивать шею цыпленку.
        А ведь Рита права, он действительно сумасшедший. И мог убить любого - хоть Талого, хоть Баштана, хоть всех их разом.
        По лестнице кто-то спускался, Жуков насторожился, но появилась не очень молодая женщина в белом переднике и чепчике, пристегнутом к пышному шиньону. Спустилась, остановилась, глянула по сторонам, увидела их, подошла.
        - Рита, ты здесь?
        - Ольга Ивановна, миленькая! - Рита стала снимать с себя передник.
        - Внукова, ты чего?
        - Мне уйти надо ненадолго. Покажу только, где Талый живет, и назад.
        - Талый живет? - нахмурилась женщина, внимательно глядя на Риту.
        - Надо очень!
        Рита не подмигивала, но Ольга Ивановна ее поняла.
        - Ну, хорошо!
        - Фадеевский переулок.
        - Да, да, Фадеевский переулок, - закивала женщина, поворачивая назад.
        - Ну что, пошли в Фадеевский переулок!
        Игнат знал, где это, и сам повел туда Риту. По Курортному проспекту в сторону от моря, затем поворот на улицу Красноармейскую. Там Игнат и сделал остановку. Сдернул Риту с дороги под куст в темном месте.
        - Ты что делаешь? - возмущенно вскрикнула девушка.
        - Слишком быстро идем! Твоя Ольга Ивановна, может, уже и позвонила, да Талый еще нож не наточил, - усмехнулся Игнат.
        - Куда позвонила?
        - Да ты тише говори! Смерть здесь где-то ходит с косой. Вдруг услышит тебя.
        - Какая еще смерть? - едва слышно спросила Рита, с ужасом глядя на Жукова.
        - Лютая… Или ты думаешь, что Талый тебя не зажмурит?
        - Талый! - захныкала Рита.
        - Ты меня под раздачу подставляешь. А я мент. За мента - вышка. А ты свидетель. Опасный свидетель.
        - А я тебя под раздачу подставляю? - Голос у Риты задрожал от страха.
        - А зачем ты Ольгу свою Ивановну предупредила?
        - Я не предупреждала.
        - Грохнет тебя Талый. Как пить дать грохнет! Сегодня приговорит, а завтра на нож поставит. Как Лию!
        - А что, Лию правда убили?
        - Уезжала бы ты отсюда, нехорошее здесь место. Такая мразь здесь водится, - презрительно и с ненавистью сказал Игнат.
        - Ну, не знаю…
        - Кто там в Фадеевском тупичке живет?
        - Там дом под снос. Еще не снесли, но уже все вывезли.
        - В ловушку меня заманивала?
        - Да нет.
        - Значит, никто не живет?
        - Нет.
        - А Талый, наверное, недалеко где-то живет.
        Сначала Игнат услышал приглушенные голоса, а затем увидел людей, которые один за одним выходили со двора дома напротив через дорогу. Движения торопливые, энергичные, люди явно настраивались работать, а не развлекаться. И работать убийственно. Они вышли на дорогу и свернули в сторону Фадеевского тупичка.
        Их было трое, и всех Игнат узнал. Котляр и еще двое из той свиты, которую Баштан привел к автоматам с газированной водой. Талого среди них не было. И знакомого мордоворота Игнат не заметил.
        Талый, возможно, находился сейчас в доме, откуда вышла троица. Собака во дворе ни разу не гавкнула, возможно, из-за отсутствия таковой. В окнах горел свет, но не видно, что по комнате кто-то ходит.
        - Талый здесь живет? - спросил Игнат, кивком указав на дом.
        - Катька, - мотнула головой Рита.
        - Катька, Катька… Что-то слышал… Ты ее знаешь?
        - Немного…
        - Знаешь что, а давай-ка ты домой иди!.. И пожалуйста, без самодеятельности! А то ведь всякое может случиться.
        Игнат дождался, когда Рита исчезнет из вида, только тогда направился к подозрительному дому. И калитка открыта, и дверь, собаки во дворе нет, заходи кто хочешь.
        В светлой комнате, на диване, за столом с нехитрой закуской полулежала светловолосая дамочка в ярком атласном халате. Вроде бы и симпатичная, но какая-то затасканная. Взгляд мутный, зрачки погасшие, в руке длинный мундштук с тлеющей сигаретой.
        Услышав шаги Игната, она сначала завлекающе улыбнулась, а затем ожила и обратила к нему взгляд. И вздрогнула, увидев перед собой чужака.
        - Талый где? - спросил Игнат, заглядывая в соседнюю комнату.
        Свет там не горел, но видно было, что расправленная кровать пустует.
        Одеяло на полу, простыня смята, видно, развлекались здесь совсем недавно.
        - Ты кто такой? - запахивая халат, спросила Катька и поднялась с дивана.
        - Смерть твоя, не узнаешь?
        Игнат глянул на старомодный буфет, увидел стоящий там телефон. Дом старый, мебель древняя, полы грязные, стены замусоленные, да еще и с трещинами. Но телефон имелся. И Рита это знала. И Ольга Ивановна тоже. Значит, обе они здесь бывали. Значит, обе опасны не меньше, чем Катька.
        - Узнаю. Ты мент! - Дамочка ткнула в Игната пальцем.
        А он без всякого стеснения схватил ее за горло. Не собирался он церемониться с этой блатной подстилкой.
        - Талый где?
        - Ты че, попутал, мусор? - захрипела она.
        Игнат крепче сжал горло.
        - Талый где?
        - Не знаю…
        - Удавлю!
        - Уехал куда-то, нет его в поселке!
        - Врешь!
        - Век воли не видать!
        - Зачем он Лию убил?
        - Как это убил? Когда?
        - А ты не знаешь? - Игнат оттолкнул от себя дешевку, и она плюхнулась на диван, высоко подняв ноги.
        - Не мог Талый ее убить!
        - И тетушку мою он не убивал?… Это ты сказала следователю, что Талый с тобой был?
        - Был он со мной! Правда, был!
        - И кто тебе поверит!
        - Да мне до балды, веришь ты мне или нет! - окрысилась Катька.
        Уголовники могли вернуться в любой момент, и тогда Игнат окажется в ловушке. Блатные с фронта, Катька с тыла, ткнет его ножом в почку, и привет.
        Игнат повернулся, чтобы уйти.
        - Ты куда? Останься!.. Я расскажу тебе, кто тетушку твою убил! - хихикая, сказала Катька.
        Он медленно развернулся к ней, тяжело посмотрел в глаза. Нельзя верить этой прошмандовке. Она тоже понимает, что Котляр с дружками может вернуться, и хочет, чтобы Игнат попал в капкан.
        - Кто?
        - Я знаю.
        - Ну да, - скривился Игнат.
        - Точно знаю. Поэтому не скажу!
        - Кто бы сомневался.
        - А может, это? - Катька щелчком столкнула с бедра полу халата.
        - Трипак сначала вылечи! - закрывая за собой дверь, сказал Игнат.
        Он свернул влево и затаился за ближайшим кустом. Катька выскочила из дома прямо в халате, в шлепках на босу ногу и торопливо направилась к Фадеевскому тупику.
        Теперь она Игната видеть не могла, и он пошел за ней под прикрытием прилегающих к домам палисадников.
        Котляр с дружками уже возвращались, когда Катька вышла на них. Игнат не отставал, поэтому отчетливо услышал ее голос.
        - Ну вы, в натуре! Бросили меня одну, а мент возьми да нарисуйся!
        - К тебе приходил? - озадаченно спросил Котляр.
        - Ушел уже!
        - Куда ушел?
        - Ну куда! - Катька махнула рукой в сторону своего дома.
        - Пошли!
        Шлепки не мешали Катьке идти быстро, но чувствовалось, что ей не хватает мощи. Еще немного, и она начнет отставать. И станет помехой на пути к Котляру.
        Игнат решил действовать немедленно. Он бесшумно выскочил на дорогу, стремительно, не привлекая к себе внимания, сократил расстояние до цели. Он собирался ударить высокого, не совсем складного телосложения парня, у которого были сильные руки и ноги, а плечи узкие. Зато затылок широкий, не промажешь, на него Игнат и нацелился. Он вложил в удар всю имеющуюся у него силу. Узкоплечий рухнул как подкошенный.
        Второй блатной также не казался слабаком. Ростом пониже, в плечах пошире, жилистый, движения резкие. Игнат схватил его за шею, резко потянул на себя, лишив равновесия. И головой врезал в придорожный столб. От такого удара голова могла треснуть, но Игната это ничуть не волновало. За Лию он готов был убивать.
        И Котляр понял этот его настрой. Он даже не стал выхватывать нож, чтобы наброситься на Жукова.
        - Тебе чего надо, мент? - спросил он, с досадой глянув на Катьку.
        Она видела его беспомощность, и это его злило. Но атаковать Игната он не решался. И один его дружок лежит, не шевелится, и другой. Может, и не живые они.
        - Зачем вы, падлы, Лию убили?
        Игнат встал так, чтобы держать в поле зрения всех - и стоявших, и лежавших.
        - Кто Лию убил? - удивился Котляр.
        Игнат скривил губы в язвительной усмешке. Слышал он его с Катькой разговор. Не сказала она, что Лию убили, значит, это не новость для них. Значит, знают они все.
        - Я тебя сейчас самого убью. Башку скручу!
        - Слышь, давай поговорим! - Котляр протянул к Игнату левую руку, а правую руку незаметно сунул в карман брюк.
        Незаметно для Катьки, но не для Игната.
        - А поговорим! - Игнат резко шагнул к нему, одной рукой с ходу обхватил шею под затылком, другой взялся за лоб.
        И с силой рванул на себя, закручивая руками голову и вместе с ней тело. Все произошло так быстро, что Котляр даже не успел достать нож, хотя уже нащупал его в кармане.
        Злость и ненависть утраивали силу, Игнат действительно едва не свернул Котляру шею, укладывая его на землю. А в себя тем временем пришел парень, трахнутый головой о столб. Игнат рванул к нему, схватил, швырнул на Котляра.
        - Да остановись ты, бешеный! - взвизгнула Катька.
        - Ты еще ментов крикни!
        Игнат шагнул к ней, она шарахнулась от него, споткнулась и свалилась в придорожную канаву.
        Жуков снова взялся за Котляра, сунул руку ему в карман, вытащил оттуда нож.
        - Кто Лию убил? - Он держал Котляра за грудки, собираясь ударить его головой.
        - Я даже не знаю, что ее убили!
        - Кто?
        - Да не знаю!
        Игнат все-таки ударил Котляра, начисто вырубив его. В этот момент и раздался свисток. По дороге, с шага переходя на бег, передвигались двое в фуражках.
        - Это не я! - ошарашенно мотнула головой Катька.
        Она всерьез оправдывалась перед Игнатом. Как будто он мог подумать, что это она вызвала наряд. И переживала она за свою репутацию всеми фибрами души.
        - Все равно повезло! - ухмыльнулся Игнат.
        Встреча с милицией не входила в его планы. Если в прошлый раз отвели в участок, то сейчас и подавно заметут. А утром еще и обвинение в убийстве предъявят.
        Игнат повернулся и медленно побежал.
        - Стой! - крикнул один патрульный.
        - Стрелять буду! - добавил второй.
        Но Игнат лишь увеличил скорость, а свернув на ближайшем перекрестке, перешел на бешеный спринт. Бегать он умел, и очень скоро преследователи в этом убедились.
        ГЛАВА 12
        Патрульные уже отстали, а он все продолжал бежать, петляя по жилым кварталам поселка. Потом сбежал со скалистого берега реки, какое-то время шел по воде, затем свалился под куст орешника. Ни жив ни мертв от усталости. Именно к такому состоянию он и стремился. Не хотелось ни о чем думать, отключиться бы и лежать без чувств и эмоций.
        Но чувства не отключались. А в голове роились тревожные мысли. Лии больше нет, жизни без нее тоже, но в тюрьму все равно не хотелось. Уж лучше в горах где-нибудь затеряться и жить там отшельником, до гробовой доски оплакивая Лию. Такая судьба совершенно не пугала Игната, во всяком случае, сейчас. И все равно обидно. В убийстве Лии обвинят его, тот же Телятников с удовольствием схватится за эту версию. Еще и Петелина на него повесит. И тем сам составит чудесную картинку, в которой у него все четыре убийства раскрыты, а с неба на петлицы падают очередные звезды.
        Игнат поднялся, перешел реку и повернул к морю. Идти ему некуда, дома его ждут наручники. Можно отправиться в поселок Виноградный, там у Зойки хата, дверь открыть будет несложно. Но тот же Сазонов не дурак, он обязательно проверит этот дом. А если так, то зачем метаться? Тем более что ночи еще теплые, а днем и вовсе жара - можно обитать и в естественных условиях. Лишь бы только ногу не подвернуть, а то вдруг патруль, придется убегать.
        Он вышел к знакомой полянке, где состоялось их первое с Лией близкое знакомство. Вышел и лег животом на склоненный ствол ивы. И заплакал, обнимая его как любимую женщину. Не уберег он Лию, а ведь знал, что ей угрожает смертельная опасность. Никогда он себе этого не простит.
        Ветер с моря шелестел листвой деревьев, но одна ветка неподалеку шелохнулась сильнее других. Игнат резко поднялся, развернулся лицом в сторону возможной опасности. Из темноты к нему шла Зойка.
        - Игнат, ты?
        - Ты одна? - прислушиваясь, спросил он.
        Вроде никто не шел за ней. Не слышно, не видно, и чутье молчит.
        - Нет, ментов за собой привела!.. Конечно, одна!
        - А зачем здесь?
        - Да подумала, что ты здесь можешь быть.
        - Из города уже подъехали?
        - Подъехали. Я сразу сюда.
        - Сазонов?
        - И Сазонов там.
        - Пойдем!
        Игнат указал ей в сторону от моря, пропустил вперед, а сам пошел сзади - боком, чтобы держать в поле зрения тылы. Сазонов запросто мог пойти за Зойкой. Может, он уже где-то рядом.
        - А куда мы? - спросила Зойка.
        - Сазонов что говорит?
        - Спрашивал, где ты. А потом с ним из поселка связались. Сказали, что ты там кого-то сильно избил.
        - Талого искал.
        - Я так почему-то и поняла.
        - Талый убил. И алиби у него на этот раз точно нет.
        - Он признался?
        - Нет. Бегает где-то.
        - А я вот думаю, что не мог ты Лию убить. А когда ты там бучу в поселке поднял… Не мог ты убить. Не мог!
        - Талый это, падла!.. Так, постой! - Игнат остановился как вкопанный.
        - Что такое?
        - А ведь Талый знал твоего мужа!
        - И что?
        - Он у вас бывал?
        - Ну подъезжал пару раз…
        - То есть Талый знает, где ваш дом?
        - Знает.
        - А там сейчас никто не живет?
        - Там ключ в рукомойнике, легко найти. Можешь там пока пожить, - закивала Зойка.
        - Спасибо.
        - И ко мне заходи, я котлет нажарю, пирожков. Не голодать же тебе!
        - Разберемся… Из следователей кто подъехал?
        - Телятников.
        - Он тоже на меня думает?
        - Ну да, говорил, что ты мог. Спрашивал, где ты.
        - Искать они тебя будут. Давай обратно!
        - Ну да, - останавливаясь, кивнула Зойка.
        - Обязательно зайду! - невесело улыбнулся Игнат.
        - Да, и девчонки тобой интересовались.
        - Какие еще девчонки?
        - Оксана, Лена, ты их знаешь.
        Игнат уже почти забыл об этих девушках, даже не знал, уехали они или еще нет. Оказалось, что нет.
        - Понятно.
        - Сказали, что Миша там еще что-то вспомнил.
        - Что вспомнил?
        - Что-то. Вспомнил. А говорить не хочет. Если тебе надо, скажет, а если нет? Они сегодня после обеда отчаливают.
        - Кто они?
        - Все, Оксана с Леной и Миша.
        - Ясно.
        - Ну все, я пошла?
        Игнат кивнул, Зойка ушла, и он продолжил путь - вдоль реки против течения. Не так давно в этой стороне он искал пьяного Гену Петелина. Сейчас же он сам в розыске, а настоящий убийца гуляет на свободе. Или все-таки прячется? В доме у Зойки.
        Уже давно рассвело, когда Игнат подошел к этому дому. Он не прятал лицо, шел открыто, раскрепощенно. Зашел во двор, сунул руку в умывальник. А ключа нет. И дверь закрыта, но на внутренний запор.
        Игнат постучал в дверь, заглянул в окно. Никто не отзывался, и в доме никаких движений. Жуков повернул назад, свернул в проулок, который выходил прямиком к виноградникам. Вроде бы ушел, на самом же деле развернулся, сдал назад и спрятался за куст сирени.
        Чутье не обмануло. Дверь открылась, показался Талый, воровато глянул по сторонам и вышел из дома. А со двора убраться не успел. К дому подъехал патрульно-постовой «уазик» с тихо включенной мигалкой. Машина шла, что называется, в режиме лунохода. Но Талого не испугала. Он не стал убегать, так и остался стоять возле калитки.
        «Уазик» остановился, из машины вышли Самойленко и Сазонов, старшина что-то спросил у Талого. Его не хватали, руки не заламывали, но объяснения потребовали, он стал говорить, отчаянно жестикулируя. И наконец указал на переулок, в котором скрылся Игнат.
        В машину Самойленко садился, глядя на куст сирени, за которым прятался Жуков. И торопился он так, как будто заметил его. Поспешил сесть в машину и Сазонов.
        От автомобиля на своих двоих не убежать, но Игната спасла небольшая ширина проулка. Проехать можно было на велосипеде, мотоцикле, но никак не на машине. Игнат был уже в конце проулка, когда Сазонов и Самойленко вышли из машины. Но тем не менее они заметили Жукова и рванули за ним.
        - Стоять! - раздался возглас.
        Но Игнат лишь усмехнулся. У Сазонова и Самойленко хорошо получалось договариваться с блатными - за долю от поборов с рынка. А вот бегали они плохо. И очень скоро, повернув назад, побежали к машине.
        Игнат мог уйти через виноградники к реке, но он тоже развернулся на сто восемьдесят градусов. Вернулся в проулок, с отчаянностью одержимого пронесся по нему и выскочил к дому, во дворе которого искал что-то в траве Талый.
        Заметил Игнат и «уазик», машина сворачивала к виноградникам, вряд ли оттуда его могли видеть.
        Жуков мог зайти во двор через калитку, но он, не сбавляя скорости, перемахнул через забор. Как будто через коня перескочил.
        Талый шарился в траве, куда, видимо, скинул свой нож. Заметив Игната, он схватился за валявшуюся на траве доску, но ударить не успел. Игнат с разгона врезал ему ногой в пах, сбил на землю. И, взяв руку на прием, затащил его за дом. В доме опасно: окна маленькие, рамы цельные, без створок. Придется в случае опасности стекло выбивать или раму из проема выносить, иначе не вылезти, не убежать. А «уазик» мог вернуться в любой момент.
        - Ну что, падаль, добегался!
        Игнат осматривал Талого. Рубашка несвежая, брюки тоже, но на одежде нет следов крови. И руки чистые.
        - Слушай, ты чего? - возмущенно спросил Талый. - Мы же договорились!
        - Когда мы с тобой договаривались? О чем?
        - Так я же подходил вчера!
        - Днем.
        - Ну, днем.
        - А ночью?
        - Что ночью?
        - Ночью ты Лию убил!
        - Как убил?!.. Кто убил?!
        - Я тебе сейчас зубы выбью! - Игнат замахнулся, с трудом сдерживая себя от желания ударить.
        - Да не убивал я!
        - Скажи, у Катьки был!
        - Да не был у Катьки! Здесь я был!
        - Сюда ты сбежал после того, как Лию убил!
        - Да нет, я всю ночь здесь был!
        - Зачем? Тебе что, жить негде?
        - Проблемы у меня, - зло процедил сквозь зубы Талый.
        - Что за проблемы?
        - Ну, есть проблемы.
        - Баштан удавить хочет? - спросил Игнат, вспомнив, о чем говорила ему Лия.
        Талый не человек, а ходячее палево. Конченый он и много знает, такой даже в своей стае лишний.
        - Ну, не знаю, - замялся уголовник.
        Возможно, Талый все знал, а может, всего лишь чувствовал угрозу со стороны своих дружков и решил взяться за ум. К Игнату сходил, может, еще где-то грешки загладил. А потом на дно залег до лучших времен. А ночью шиза в голову стукнула, и понесло его на Виноградную улицу… Но одежда-то чистая, кровью не забрызгана. Туфли запыленные, Талый давно их не протирал. Значит, крови на них не было…
        А вот Давид свои кроссовки вымыл, если верить Зойке. Но ведь она не утверждала, всего лишь предположила… Но Давид вчера уехал в Новороссийск, на такси. Зойку до Геленджика довез…
        - Что ты там в траве искал? Нож?
        - Ну-у…
        - А чего ты другой нож не искал? Тот, который в море уронил.
        - Так ты же его нашел.
        - Ты видел?
        - Так мы не сразу ушли.
        - Надо было меня остановить.
        - Да бешеный ты!
        - А убить все равно меня пытался!
        - Так и я бешеный!.. - осклабился Талый. - Да и Катька…
        - Что Катька?
        - Подстебывать стала.
        - А Лию зачем похитили?
        - Да не собирались мы ничего…
        - Но ведь похитили… А вчера убили!
        - Да не убивал я!
        - Я не говорю, что ты. Котляр мог.
        - Котляр не знаю, - скривился Талый. - Я за него не в ответе!
        - Чего так?
        - Да так… Это наши с ним дела!
        - Гадючьи у вас дела. И паучьи… Я все равно тебя сейчас убью!
        Игнат зло сощурил глаза и размахнулся для удара, выставив из кулака согнутый в фаланге средний палец. Ударив таким образом, можно было выбить глаз и даже убить. А Жуков мог убить. И Талый это понял.
        - Да не я это Лийку убил.
        - А кто?
        - Не знаю!
        - А кто мог?
        - Зачем мне Лийку убивать? Я что, к ней ходил? Нет!..
        - А кто ходил?
        - Она с Рогом ходила!
        - С кем?
        - Так это дружок твой бывший. Давид.
        - Рог?
        - Его так на зоне звали. И знали.
        - Кто знал?
        - Баштан слышал, я слышал… Он в зоне… - Талый запнулся и замолчал.
        - Что в зоне?
        - Да ничего!
        - Тогда все!
        Игнат с силой схватил Талого за горло, собираясь вырвать кадык.
        - Хорошо! Хорошо! - Талый конвульсивно дернул ногой.
        - Что в зоне?
        - Он в зоне четко себя поставил.
        - Отрицала?
        - Ну и это.
        - А еще что?
        - Да ему человека заземлить на раз-два!..
        - Были случаи?
        - Сам Баштан про его дела слышал!.. Ты зря тогда вписался, когда мы на Лийку наехали, нам и Рога тогда хватило. Мы бы и без тебя ушли… Рог реально может спросить!.. Баштан его и пальцем не трогает!
        - А зачем ему Давида трогать?
        - Зачем… Давид человек Франца… Э-э, да это не важно.
        - А у Баштана с Францем рамсы?
        - Ну типа того.
        - Поэтому Давид с вами не кентуется?
        - У них там своя система.
        - В Новороссийске.
        - Да. Они там крепко стоят.
        - Значит, Давид в зоне «торпедой» был?
        - «Торпедой», - легко согласился Талый.
        - Человека заземлить, как два пальца?…
        - Как два пальца.
        - И тетушку мою он мог?
        - Мог… Но я тебе этого не говорил.
        - Не говорил… - в раздумье кивнул Игнат.
        Может, Катька тоже хотела указать на Давида, но не решилась. Давид при делах, а Игнат мент - тут нужно держать язык за зубами. А ведь хотела она сдать Давида, хотела.
        - И то, что Лию Давид мог убить, не говорил, да? - Игнат озлобленно глянул на Талого.
        - Он мог!
        - Мог?
        - Я не знаю, почему ты не догоняешь?… Лийка его бабой была, там у них все серьезно было. И тут вдруг ты… Я не знаю, почему он тебя до сих пор не грохнул.
        - Еще не вечер. - Игнат в раздумье качнул головой.
        А ведь он знал, кто такой Давид. Талый всего лишь несколькими штрихами дорисовал жестокий образ Ерогина. Просто Давид повел себя очень умно.
        Это ведь он тогда на речке задел ветку кустарника, наблюдая за ним и Лией. Это был их первый раз в первый день. Давид мог подкрасться к ним и грохнуть обоих разом. Ан нет, решил не торопиться. Вышел к ним чуть погодя, показал, что ему ничуть не больно. А затем и девушку из Новороссийска привез, выдав ее за свою зазнобу. Купился Игнат на это или нет, но он не воспринимал Давида всерьез. Тот же Талый напрягал его куда больше. А Давид ждал своего часа. И дождался. Подкараулил Лию в душе, подкрался и отомстил точным ударом.
        И на Игната Давид покушался. Он ударил его в больное место, убил тетю Вику. Возможно, он давно уже готовился к нападению, точил нож, чтобы отомстить за мать, за отца и за себя - за то, что Игнат увел у него Лию. Поводов у него хватало, но главное, он получил деньги. Он ведь приходил не только для того, чтобы убить, но и чтобы ограбить… А потом он убил Лию. Просто так. Только ради мести.
        Но жажду мести он еще не утолил. Возможно, на очереди Игнат. Возможно, Давид уже идет по его следу. Очень хорошо, если да. Сил нет, как хочется с ним пообщаться.
        - Я тебе ничего не говорил! - еще раз предупредил Талый.
        - Ты не говорил. - Жуков глянул на него тяжело, пронзительно. - Ты наговаривал… Сам убил, а стрелки на Давида перевел.
        - Да я не убивал!..
        Игнат услышал шум мотора, а затем и скрип тормозов. Он осторожно выглянул и увидел Сазонова, Самойленко - капитан и старшина выходили из машины, оглядываясь.
        - Кричи! - Игнат от всей души врезал Талому.
        - Здесь он!
        Игнат рисковал, но уходить огородами не хотелось. Во-первых, земля там вязкая и местность открытая. Неизвестно, что на уме у Самойленко, еще возьмет и выстрелит в спину.
        Как и ожидалось, Сазонов и Самойленко побежали на крик скопом, они не стали разделяться, чтобы охватить дом с двух сторон. Они вышли к Талому с юга, а Игнат обогнул дом с северного торца. Разогнался, перемахнул через забор, наискосок перебежал дорогу и нырнул в знакомый проулок.
        На этот раз Сазонов и Самойленко поступили правильно.
        Развернулись на машине, выехали к виноградникам, но Игнат к этому времени уже бежал через поле, преследовать его можно было только пешком. Или объехать поле, перекрыв Жукову путь у реки.
        Сазонов и Самойленко выбрали второй вариант, но перекрыть дорогу не смогли. Игнат проскочил у них под самым носом и скрылся в подлеске перед рекой. За спиной беспомощно прозвучал выстрел.
        Игнат ушел, и все же погоня продолжалась. Сазонов задействует всех своих патрульных, прибудет подкрепление из города. Рано или поздно на Игната устроят облаву. Еще и пограничников подключат - с их злыми, натасканными на задержания собаками.
        Пока не поздно, нужно уходить в горы, желательно за перевал. Но Игнат повернул к морю. Знакомой дорогой к Зойкиному дому, а уже оттуда, по бровке обрыва, - к своему. А там Миша, нарядный, в сомбреро, с сигаретой в руке. Стоит смотрит на море. Видно, уезжать собрался.
        - Шляпа у тебя классная! - сказал Игнат, приближаясь к нему.
        - А-а, это ты! - скорее растерялся, чем обрадовался, Миша.
        - А сигары нет. Сигары не хватает!
        - Ну да! - Миша с легкой досадой глянул на свою сигарету.
        - Гаванская сигара, гавайский ром.
        Игнат смотрел во двор дома, вместе с тем взглядом рыскал по сторонам. Следственно-оперативная группа уже уехала, и Лию увезли. От одной этой мысли сердце сжималось чуть ли не до полной остановки.
        - Да пил я гавайский ром, - поморщился Миша. - Вещь, конечно… Но ваше вино лучше!
        - Это не вино, это воспоминание о море.
        - Вот-вот, мне бы баночку с собой!
        - Это не ко мне, это к хозяйке.
        - Да нет у нее, говорит, - вздохнул Миша.
        - Настроения у нее нет, сам же видишь, что здесь происходит.
        - Да уж!
        - Ты что-то сказать мне хотел.
        - Хотел, - кивнул Миша.
        - Ну так говори.
        - А тебя что, милиция ищет?
        - Милиция крайнего ищет.
        - А почему ты крайний?
        - Ну ты вот молчишь, не хочешь говорить. И настоящий преступник гуляет себе спокойно на свободе.
        - Почему не хочу говорить? Я следователю хотел сказать. Он меня спрашивал.
        - Телятников?
        - Подходил он ко мне сегодня, - кивнул Миша. - А я и не знаю, что сказать… Даже девчонкам говорить не стал. Сказал, что голос слышал. А потом подумал, может, мне на самом деле причудилось.
        - Где слышал? Когда?
        - А когда на скамейке сидел. - Миша кивком указал на душ, за которым находилась вкопанная в землю скамейка.
        - Жена за тобой пришла, разбудила.
        - Ну да… Вчера вспомнил, отчетливо вспомнил. Голос я слышал. Дави, говорит!
        - Кого дави?
        - Не знаю, не понял. Знаю, что здесь у вас кого-то удавили. В смысле задушили.
        - А кто говорил?
        - Да я откуда знаю? Мужской голос, с хрипотцой… И так, заторможенный слегка… У меня такой бывает, когда выпью…
        - Дави?
        - Ну да, громко так!
        - Радостно?
        - Радостно?… - задумался Миша. - Ну да, весело. Дави его, падлу!..
        - Так и сказал?
        - Да нет, падлу я придумал. Но звучало так…
        - Дави?
        - Да!
        - И больше ничего?
        - Ничего.
        - А может, Давид?
        - Давид?
        - Может, человек просто по имени кого-то назвал?
        - Давид, Давид… Ну, может, и Давид.
        - Что еще видел?
        - Да не видел я. Только слышал… Не знаю, может, мне показалось, что человек застонал. Но шорох камней я отчетливо слышал. По склону кто-то спускаться стал. Шумно так спускался…
        - Может быть, вдвоем спускались?
        - Может быть, и вдвоем. Может быть, и падали.
        - Где спускались? Где шум был?
        - Ну здесь где-то.
        Если Миша не ошибался, то к морю шумно спускались у калитки на участок Ерогиных. Именно в этом месте Игнат и видел след подошвы с кругом на ней. И надо же, след этот сохранился, Жуков смог найти его. Круг в сухом скальном грунте угадывался едва-едва, но тем не менее.
        - Ну что ж, спасибо тебе, Миша. Пойду я, - поднимаясь с корточек и отряхивая руки, сказал Игнат.
        - Куда? - безотчетно, автоматически спросил мужчина.
        - Да к пещерам, там переночую.
        Он действительно пошел в направлении пещер, но у крайнего, седьмого по счету дома свернул не к морю, а вправо и, обогнув квартал, вышел к дому Ерогиных. Заглянул во двор - никого. Из окна тоже никто не выглядывал.
        От дома к дороге Давид выходил по щебенчатой дорожке, местами поросшей травой. И на этой дорожке Игнат увидел знакомый круг от подошвы. След слабо выраженный, но свежий, может, вчера оставили, может, позавчера. А если неделю или две, все равно, отпечаток подошвы мог оставить Давид. Подошвы кроссовки, с которой он что-то смывал. Возможно, кровь.
        Жуков услышал шаги за пышной шелковицей, резко поднялся в готовности отразить возможную атаку, но увидел не Давида, а следователя Телятникова. Он-то здесь откуда? Может, у Зойки загостил?
        Телятников шел к нему, явно собираясь схватить за руку. А может, и броситься в ноги, чтобы взять на борцовский прием. Но Игнат предостерегающе покачал головой. С ним лучше не шутить. Или отпор даст, или просто убежит. Неясно, какой вариант выбрал Телятников, но обороты он сбавил. И остановился, как только Жуков сдал назад.
        - Здравия желаю, товарищ младший советник юстиции!.. Или гражданин начальник? - спросил Игнат с той же усмешкой, с какой и здоровался.
        Телятников - следователь, иметь при себе табельное оружие для него дурной тон. А за поддержкой обратиться не к кому, ни оперов с ним, ни участковых.
        - Ты что здесь делаешь, Жуков?
        - Вчерашний день ищу.
        - Покаяться хочешь?
        - Ну да, и заодно исповедаться, - усмехнулся Игнат.
        - У нас вместо святого причастия - явка с повинной.
        Телятников осторожно шагнул к Игнату, и ему пришлось сдать назад.
        - Я в курсе.
        - Не хочешь причаститься?
        - И чужие грехи на себя взять, да?
        - Почему чужие?
        - Да потому что не убивал я.
        - Ну так докажи, что не убивал.
        - Так я и доказываю. Хожу, ищу, спрашиваю…
        - И что нашел? - Телятников осторожно шагнул вперед.
        Игнат снова сдал назад.
        - Я знаю, кто убийца.
        - Кто?
        - Я сам его возьму!
        - Ну зачем же сам? Ты скажи, мы примем меры.
        - Ко мне вы примете меры, - усмехнулся Игнат. - Ко мне можно. Я же не блатной, долю с цеховиков не отстегиваю.
        - Какую долю?
        - Это урок вы отпускаете, а меня будете давить до упора.
        - Что-то ты не то говоришь, старлей!
        Телятников снова сделал шаг, Игнат должен был отступить на столько же. Но нет, он развернулся и побежал. На дороге со стороны Виноградного появилась патрульная машина - по его, разумеется, душу. Выход один: только бежать.
        - Стой!
        Но первым догонять его бросился Телятников. И даже смог коснуться его рукой, но схватил воздух. И, потеряв равновесие, растянулся по земле.
        - Жуков! - заорал он.
        Из калитки выходила Оксана, тоже нарядная и уже с вещами. Улыбка сошла с ее лица, когда она поняла, что за Игнатом гонятся.
        - Приезжай еще! - крикнул он, огибая ее.
        Он пересек двор, выскочил на крутой берег, по тропинке до крайнего дома, а затем к морю - по обрывистому спуску. Ничего, не споткнулся, не упал. Все, теперь путь ему не перекроют, теперь только на выносливость. А сил у него много. И правда за ним. Не убивал он Лию. И знал, кто мог это сделать.
        Игнат глянул назад и увидел Самойленко с пистолетом в руке. Их разделяло метров тридцать, не так уж и много. Не думал Игнат, что старшина окажется так близко.
        Старшина выстрелил. Игнат лишь усмехнулся. Обвинение ему не предъявляли, из-под стражи он не сбегал, и оружия при нем нет. Пугать Самойленко, конечно, мог, но не более того.
        Но после второго выстрела пуля высекла фонтанчик пыли из огромного валуна, который он обегал. Острая крошка кольнула локоть.
        Игнат оглянулся и увидел, как старшина становится на колено, берет точный прицел. Он шмыгнул за валун, в тот же момент прозвучал выстрел. Жуков побежал дальше. А Самойленко снова выстрелил, к счастью, промахнулся.
        Игнат бежал со всей мочи, время от времени бросая тело то влево, то вправо. Он передвигался быстрее Самойленко, и расстояние между ними увеличивалось. Старшина продолжал стрелять - и все мимо цели.
        Игнат считал выстрелы, после восьмого хлопка с облегчением вздохнул. Пока Самойленко сменит обойму, он оторвется от него еще дальше. Так оно и оказалось. В девятый раз Самойленко выстрелил с более дальнего расстояния. Но двенадцатая по счету пуля чиркнула Игната по голове. Несколько волосков срезала, обожгла кожу. Но стало страшно.
        Он добежал до скалы, которая, выступая из каменной гряды, уходила в море. Обежать ее будет трудно, Самойленко может выйти на дистанцию эффективной стрельбы, а в запасе у него еще как минимум два патрона. И явное желание застрелить человека, который слишком много знает.
        Но перед самой скалой наверх по расщелине вела крутая тропка. Маршрут очень сложный, но метрах в трех от земли расщелина резко углублялась, тропинка меняла угол наклона, исчезая в зарослях колючего кустарника. И если Игнат успеет взять эти три метра, он спасен.
        Он рискнул, подпрыгнул, зацепился ногой за выступающий из скалы камень, рукой - за корень кустарника, похожий на гадюку. Камень не выдержал веса тела, отвалился, но Игнат уже зацепился ногой за углубление в скале. А рукой за сам куст, проткнув при этом колючкой палец. От боли возникло желание отпустить ветку, которая к тому же казалась ненадежной и могла оторваться. Но Жуков превозмог себя и продолжил восхождение.
        И снова камень выскользнул из-под ноги, от падения Игната спасло только чудо. Он успел зацепиться за выступ в скале, за которым расщелина резко уходила в глубь скалы.
        - Стой, гаденыш! - донесся снизу возглас.
        Самойленко выстрелил два раза, но Игнат уже успел сделать выход силой и закинуть тело в «мертвую зону». А ноги остались. Но, к счастью, старшина промазал.
        Игнат развернулся головой вниз, двумя руками вцепился в куст и выглянул из-за него.
        Самойленко уже вложил пистолет в кобуру. Он всерьез собрался карабкаться в гору вслед за Игнатом.
        - Мазила!
        Тело Жукова находилось под крутым уклоном, он запросто мог свалиться вниз.
        От одного этого чувства кружилась голова. Но Игнат не спешил продолжать движение. Голова кружилась еще и от дикой усталости. Дыхание сбилось, он с жадностью хватал воздух.
        - Спускайся, гаденыш!
        - А почему это я гаденыш?… Это ведь ты Лию убил!
        - Что?!
        Старшина подпрыгнул, ухватился за корень, ногой зацепился за выступ. И надо же, смог закрепиться на высоте.
        - У меня тут камень под рукой, а ты без каски. Не стой под стрелой, гнида!
        Испугавшись, Самойленко спрыгнул вниз.
        - Слышишь, парень!
        - Старший лейтенант милиции Жуков! Я ведь позвоню своим, скажу, что ты с рынка долю имеешь.
        - С какого рынка?
        - Лия мне все рассказала… Ты же из-за этого ее убил?
        - Дурак, я в это время задержание оформлял!
        - Алкаша с бутылкой взял! Герой!..
        - И тебя возьму! Вот увидишь!
        - Ты уж постарайся! А то ведь если я до своих доберусь…
        Игнат не закончил фразу, сделал паузу, и Самойленко не выдержал интриги.
        - Что, если?
        - Контора вами займется, Самойленко! Всех вас тут на чистую воду выведут!
        - Да врала тебе твоя Лия!
        - Ну а чего тебе тогда бояться?
        - Да я и не боюсь!..
        - А стрелял в меня зачем?
        - Так попытка к бегству…
        - А Лия куда от тебя убегала?
        - Да не трогал я Лию!
        - Я ведь все узнаю! За Лию сам тебе горло перегрызу!
        Игнат услышал шаги, кто-то быстро подходил к старшине. Кусты закрывали видимость, да и в любом случае нужно уходить.
        - Старшина, что там у тебя? - спросил запыхавшийся Телятников.
        Игнат с трудом отполз назад, через силу развернулся и пополз вверх по склону. Старшину он не опасался: и патроны у мужика закончились, и решимость. А если ему вдруг приспичит пуститься за Игнатом в погоню, пусть пеняет на себя. Лететь ему кувырком и вверх тормашками.
        Самойленко мог достать его, отправившись в обход. Вернуться к своему «уазику», высчитать маршрут движения беглеца и перекрыть ему дорогу. Но у Игната как минимум три варианта уйти: он мог взять как вправо, на восток, так и влево, на запад. А мог тупо идти на север - через трассу в горы, за перевал. Туда ему и нужно. Одного Самойленко Игнат не боялся, но если подключатся пограничники, ему придется туго. А Телятников мог организовать облаву. К подозрению в убийствах прибавит угрозы в адрес сотрудника милиции, сгустит краски, начальство откликнется на его представление, и начнется.
        Игнат знал, как это бывает. Он ведь не просто зэков охранял, на втором году службы он попал в особое подразделение, которое отлавливало по таежным далям сбежавших уголовников.
        Облавы, прочесывания, захваты - все было. Там же, в таежных лесах, он проходил трудную науку выживания в естественных природных условиях - зимой на морозе, летом на жаре. Он мог спать на снегу, согреваться в мороз, питаться ягодами, грибами, жуками и другими насекомыми. А на Кавказе климат на загляденье, одно удовольствие бродить по буково-грабовым лесам, тем более в августе, когда созревают ягоды и можно ими питаться, да и грибов хватает. А можно птицу поймать или даже рыбу в горной реке. Огонь камнями высекать не надо, в кармане есть спички. И сигарет в пачке немного осталось. Так что жить можно.
        ГЛАВА 13
        Над морем полная луна, дорожка по воде до самого берега. Игнат осторожно пробирался к своему дому. Он прижимался к заборам, всматриваясь сквозь штакетины в темноту дворов.
        Три дня он бегал по горам. Уходил быстро, ушел далеко и даже не знал, устраивали на него облаву или нет. Если да, искали его без помощи вертолетов и собак. Не кружили над ним вертушки, не шли по его следу собаки. Но так и след он за собой не оставлял: знал, как передвигаться по лесу незаметно. И еще Жуков знал, что долго его искать всеми силами не будут, рано или поздно ажиотаж вокруг его личности пройдет, и поиски прекратят. И скорее всего, рано. Он ведь не приговоренный к сроку преступник, к тому же сам сотрудник милиции. Но засада в доме могла его ждать. Или в одном доме, или даже во всех трех.
        У дома Блажко Игнат уже побывал. Подобрался к нему со стороны реки, затаился под кустом у забора и долго наблюдал за двором. Зойка выходила пару раз, и больше никого не было. Жуков всматривался в окна дома, и в комнатах никаких подозрительных движений. И за Зойкой, когда она выходила, из дома никто не наблюдал. Или человек, поселившийся в ее доме, затаился наглухо, или не было там никого. Скорее второе, никакой засады.
        За домом Игнат наблюдал до глубокой ночи, но так и не рискнул забраться во двор, проникнуть на летнюю кухню в поисках чего-нибудь вкусного. Ягоды - это, конечно, хорошо, но еще лучше их есть в виде начинок в пирожках, варениках. В горах, у реки, он подловил селезня, сработали силки на зайца, нескольких крупных голавликов рубашкой выловил. Не голодал, но по хлебушку соскучился.
        Никто бы не стал устраивать засаду в доме Ерогиных, туда Игнат и направился. Ночь глубокая, даже курортники спят. А Евгения Александровна сдавала комнаты отдыхающим, поэтому и двор ее дома не охранялся собакой. И ходить по участку можно, не особо привлекая внимания. Калитка, правда, на запоре, но Игнат легко перебрался через забор.
        Он подошел к самому дому, сел на скамейку напротив крыльца и посмотрел на часы. Два часа сорок шесть минут. Все спят, в доме тишина, ни одно окно не светится. Игнат не спешил ломиться в закрытую дверь. Он просто ждал - в готовности к немедленному рывку. Он чувствовал в себе силы и точно знал, что уйдет от любой погони.
        Ждал он недолго. Открылась дверь, из дома вышла Евгения Александровна - заспанная, в халате поверх еще более длинной ночнушки. Она не ожидала увидеть Игната, поэтому вздрогнула, заметив его.
        - Кто здесь? - спросила она.
        Женщина не подалась назад, но глянула на дверь, за которой мог находиться Давид. Не чувствовала она за собой никакой поддержки, знала, что на помощь к ней никто не придет. Значит, Давида в доме нет. И засады тем более. Впрочем, Игнат мог ошибаться.
        - Доброй ночи, Евгения Александровна. Если она добрая.
        - Игнат, ты, что ли?
        - Да вот, на ночную жизнь перешел. Вы же в курсе почему?
        - Да слышала.
        Женщина оправилась от неожиданности, размеренным движением руки поправила волосы.
        - Говорят, меня тут с собаками искали.
        - Собак не видела, но искали.
        - А где Давид?
        - Нет его, в Новороссийске… А зачем он тебе?
        - Да попал я, крепко попал. В общем, паспорт мне нужен. Только Давид может мне в этом деле помочь.
        - Откуда у него паспорт? Он грузчиком в порту работает.
        - Возможно, ему известно, кто может помочь.
        - Ты бы не впутывал его в эти дела! - Евгения Александровна строго смотрела на Игната.
        - Да нет, я не собираюсь… Просто спросить хочу. Если знает, скажет, если нет, настаивать не буду.
        - В Новороссийске Давид.
        - Новороссийск большой. Где он там обретается?
        - Я же говорю, грузчиком он там работает. В порту.
        - И порт большой… Да и не грузчики там, а докеры.
        - Не знаю. И где он живет, не знаю.
        - А здесь он когда будет?
        - Не знаю. Ничего не знаю! - Евгения Александровна нервно мотнула головой.
        - Он дней пять назад уехал. На такси.
        - Не знаю, на чем! - Женщина повернулась к Игнату боком, лицом к калитке.
        Все, ему пора уходить, говорила она всем своим видом.
        - Да нет, просто люди видели, - поднимаясь со скамейки, сказал Игнат. - Он уехал, а на следующий день Лию убили.
        - Мне очень жаль Лию, - чуть ли не сквозь зубы проговорила Евгения Александровна. - Но при чем здесь Давид?
        - Да нет, просто я видел его, - не постеснялся солгать Игнат. - В ту ночь, когда Лию убили.
        - Где ты его видел?
        - Он по берегу ходил. - Игнат кивком указал в сторону моря.
        - И что?
        - Да нет, ничего. Просто вы говорите, что его сейчас нет, а вдруг он дома?
        - Нет его.
        - Ну, не хотите говорить, не надо. До свидания, Евгения Александровна. - Игнат показал, что так же может разговаривать сквозь зубы.
        До рассвета оставалось еще больше часа, а до поселка - десять минут, до Красноармейской улицы - пятнадцать. Игнат шел по берегу реки, поэтому потратил все двадцать минут и беспрепятственно вышел к дому Катьки.
        Во дворе тихо, в окнах темно, дверь закрыта, но настежь распахнуто окно. Марля проем не закрывала, и горшок с цветами на подоконнике не стоял.
        Открытое окно могло заманивать в ловушку, Игнат это понимал, но все же рискнул. Разогнался, спиной оттолкнувшись от яблони, ногой зацепился за выступ фундамента, руками - за подоконник. Он шел напролом, поэтому сил не жалел. Тело взлетело высоко, колени сразу же нашли подоконник. Дальше проще.
        Катька лежала на кровати, возможно, без ничего. И без никого. В темноте белели верхние незагорелые части ее тела. Игнат разбудил ее своим вторжением, но не ошеломил. Распахнув глаза, она осталась лежать в той же позе.
        Даже голову от подушки не оторвала, разве что руку под затылок закинула. Жуков напрягся. Он решил, что Катька достает нож из-под подушки. Или даже наган.
        - Ну и кого это черт принес? - с интересом спросила она.
        Игнат прошел через спальню, открыл дверь, заглянул в зал. А там никого. И стол пустой. Даже без скатерти.
        - Что это ты сегодня насухую? - спросил Жуков.
        Услышав и узнав его голос, Катька поднялась, села, подобрав под себя ноги. Простыню на ноги накинула, а грудь так и осталась обнаженной. Игнат смог разглядеть ее соски.
        - А вот тебя жду!
        Игнат подошел поближе, чтобы Катька не смогла вытащить из-под подушки пистолет. И на этот раз от нее несло перегаром.
        - Ну, тогда я пришел.
        - Мент! - со смаком и даже с восторгом произнесла Катька.
        Она даже не собиралась закрывать грудь. И похоже, испытывала удовольствие от демонстрации собственных обнаженных достоинств.
        - Звучит гордо!
        - Я слышала, тебя менты ищут.
        - Талый накапал?
        - Талый, Талый… - задумалась Катька.
        - Или старшина Самойленко.
        - Старшина Самойленко! - скривилась она. - Такая гнида!.. Знаешь, а ведь я могу стукнуть на него! Он же мент.
        - Стукни!
        - Да, от него пошло… Но ты же Лийку не убивал?
        - А на Давида стукнуть не можешь?
        - На Давида?
        - Он человек уважаемый, да? Может и спросить, верно?
        - А чего это я должна на него стучать?
        - Так это же он Лию убил.
        - Да?
        - И ты это знаешь.
        - Откуда?
        - И даже сказать мне хотела.
        - Разве?
        - Заикнулась.
        - Ну, может, я и знаю что-то.
        - Говори!
        - А с какой это радости? - закатив глазки, хохотнула Катька.
        При этом она подняла и голову. Игнат резко наклонился вперед, выбросил руку и пальцами сжал ее щеки.
        - Кто Лию убил? Говори! Или все!
        Катька хотела что-то сказать, но Игнат слишком крепко сжал щеки, широко раздвинув при этом челюсти, она смогла выдать только хрип, похожий на предсмертный. Игнат разжал руку.
        - Ну, мог он убить! - кивнула она, глядя на него с обидой и злостью.
        - Мог?
        - Ты же Лийку у него увел!.. А я знаю Давида! Давид ей этого не мог простить!
        - Ей?!
        - И тебе!.. Но тебя он убивать не будет.
        - Почему?
        - А ты что, не понял? Давид еще та паскуда! Ты хоть и козел, но не сволочь, а он… Подставляет он тебя!
        - Подставляет?
        - Ты же мент. И людей на крытый гонишь!
        - И?
        - Ну тебя и самого надо на крытый… Он и тетку твою замочил за-ради этого!
        - Чтобы меня подставить?
        - Ну, я точно не знаю, для чего… Я Давида знаю!.. Что-то не срослось у него с твоей теткой, не подставился ты.
        - У Сазонова я гостил, на их с Самойленко даче!
        - А-а, на даче! - осклабилась Катька. - Нормально, на даче!..
        - Давид мог этого и не знать. - Игнат обращался не столько к ней, сколько к самому себе.
        - Мог и не знать.
        - А Лия за кофтой пошла, он мог ее видеть.
        - Зачем за кофтой? Когда? - спросила Катька.
        Но Игнат не обращал на нее внимания. И телеса ее обнаженные видеть не хотел.
        - Увидел. И подумал, что и я где-то рядом… Лия домой, я за ней, а он тетушку мою…
        - А ты у Сазонова на даче! Облом вышел!..
        - Облом.
        - Нормально мы с тобой ситуацию разобрали! - хлопнула в ладоши Катька. - Как в заправском детективе!
        - А Лию он зачем убил?
        - Лию наглухо, а тебя на крытый… Менты за тобой идут, возьмут они тебя… В этот раз Давид не промахнулся!
        - Но и не совсем попал, - качнул головой Игнат.
        - Если не совсем, если выкрутишься, меня к себе возьми! - заулыбалась Катька.
        - Куда возьми? - не понял Игнат.
        - Ну куда, детективы разгадывать!..
        - А дружки твои что скажут?
        - А ты меня с собой увези!.. Где ты там служишь? На краю света?
        - Да.
        - А чем я хуже Лийки?
        Жуков потрясенно глянул на Катьку. Лия, может, и путалась не с тем, с кем нужно, но Игнат не мог представить ее грязную немытую в такой же грязной компании. И с оголенными сиськами наперевес, как сейчас, не мог представить… Нет, Лия лучше. Несоизмеримо лучше.
        - Как мне Давида найти? - спросил он.
        - А ты не знаешь, где он живет?
        - Нет его дома, в Новороссийске он. С кем он там кентуется?
        - Не знаю я. - Катька с обидой смотрела на него.
        - А говоришь, детективы разгадывать! - пренебрежительно сказал Игнат.
        - Ну есть одна хата на Сакко и Ванцетти, за больницей там недалеко.
        Игнат узнал номер дома, этого ему показалось мало. Но Катька закрыла рот на замок. Она и без того чересчур много сказала.
        Игнат вышел из дома так же, как и вошел, через окно. Спрыгнул, оглянулся. Никого. Но за углом дома что-то шаркнуло, как будто кто-то ногой по сухому бетону. Жуков не поленился, заглянул за этот угол, но никого там не увидел. Только куст из соседнего участка терся ветками о забор.
        Солнце еще не выглянуло, но верхушки темных облаков уже зарозовели. Игнат вышел со двора, направился к реке и почти сразу же перешел на бег. В быстром темпе он преодолел расстояние до Виноградной улицы и пробрался во двор первого дома.
        К Зойке в окно он лезть не стал. Подошел к двери в свою комнату, дернул за ручку. Открыто. Или Зойка действительно хотела ему помочь, поэтому не запирала дверь, или там затаился сотрудник милиции.
        Игнат открыл дверь резко, но тихо. В комнате ни одной живой души, слышно, как тикает будильник на тумбочке. Кровать заправлена, сумка на одном стуле, на другом - стопка чистого и наглаженного белья. Мама постаралась или Зойка. А Игнату нужно все: и белье, и одежда, и все, что находилось в сумке.
        Хорошо бы в душ, но некогда. Да и на переодевание времени нет. Он собрал вещи, схватил сумку, вышел на улицу и нос к носу столкнулся с Зойкой.
        - А я как знала, что это ты! - потирая глаза, улыбнулась она.
        - Кто в доме?
        - Никого!.. Какой ты затюханный!.. Давай в душ, вода не должна была остыть.
        - Ищут меня!
        - Да что вы говорите! - всплеснула руками Зойка.
        - Точно никого в доме?
        - Позавчера были. А потом все… Самойленко вчера подъезжал, спрашивал.
        - Не знаю, - глядя в сторону душа, сказал Игнат.
        - Что ты не знаешь?
        - Лию там…
        Перед глазами всплыло лежащее на земле тело, и от воспоминания поплыла голова.
        - Ну в дом давай, какая разница! Воды я нагрею!..
        - Хорошо, - сказал Игнат и зашел в дом.
        Здесь убили тетю Вику, он видел ее труп, но кровь в голову не ударила.
        Он осмотрел дом, Зойка включила колонку, принесла ему полотенце, чистое отцовское белье. Игнат кивнул. Вдруг его загонят далеко в горы, запас вещей пригодится.
        В ванную он вошел с телефоном. Отключил аппарат от сети, осмотрел провод и унес телефон с собой.
        - Думаешь, я могла бы позвонить? - с обидой спросила Зойка.
        - Из дома не выходи!
        Игнат принял душ, оделся в чистое, Зойка накормила его, собрала тормозок.
        - Родителям скажи, что я был, - попросил он, не зная, нужно ли встречаться с мамой и отцом.
        Курортники там у них в доме, как бы кто чего не заподозрил.
        - Скажу! - вздохнула Зойка.
        - Что такое?
        - Да вот сегодня привезти должны, - сказала она, кивком указав на зеркало, затянутое белой материей.
        - Хоронить?
        - И сразу хоронить… - кивнула и заплакала Зойка.
        Тела много дней пролежали в морге, вряд ли они сохранились в лучшем виде. А на улице жара, нельзя оставлять тела на ночь. Попрощались - и сразу хоронить.
        - А потом Генку… Лию! - всхлипнула Зойка.
        К горлу Игната подступил ком, а из глаз брызнули слезы.
        Он вышел из дома и скрылся в виноградниках. Земля сухая, дорожки между рядами твердые, идешь, как по асфальту. Но куда идти, вот в чем вопрос.
        Игнату нужно в Новороссийск, но как туда добраться? Транспортом опасно, пешком долго. К тому же Катька - баба ненадежная. Свяжется с Давидом, расскажет все о разговоре с Игнатом, а предупрежден, значит вооружен. Сунется Игнат на Сакко и Ванцетти, а там его уже ждут. И превратится он из охотника в жертву.
        Жуков вздохнул. И зачем он только сунулся к Катьке? Не сказала она ему ничего конкретного, только соображения свои выложила. Возможно, предельно близкие к истине. Но Игнату нужны улики, только ими он мог прижать Давида к стенке и очистить себя от подозрений. Но Катька доказательств не предоставила, зато Давид теперь может узнать, зачем Игнат ищет его, и принять меры.
        Нет, не нужно соваться в Новороссийск, гиблое это дело. Здесь, у Морячка, затаиться нужно. И высматривать, высматривать. Рано или поздно Давид появится на своей родной улице… А дальше? Ну возьмет Игнат его за уши, а толку? Где доказательства его причастности к убийствам? Разве что Мишу в качестве свидетеля привлечь. Но Миша не видел, как Давид убил, и его показания не более чем пища для размышлений.
        Но Давида нужно брать в любом случае. И есть возможность взять его сегодня. Давид хитер и коварен, не зря же он прикидывался добрячком и делал вид, что Лия для него вовсе не потеря. Даже девчонку из Новороссийска привез. А сегодня он мог приехать сам на кладбище, чтобы попрощаться со своими жертвами. А может, он у дома с ними попрощается. Игнат будет дураком, если упустит его.
        А доказательства?… Ну не признает Давид свою вину. Не признает! Игнат, может, и вытрясет из него всю душу, но под протокол он скажет совсем другое. И во всем обвинит Жукова. И что же делать? Где, где искать эти чертовы доказательства?… Оксану и Лену к делу привлечь? Они ведь Давида видели, когда тот шел убивать тетю Вику и дядю Валю. Но видели его в темноте, со спины. Не опознают они его, не опознают.
        Игнат остановился, сел на корточки, сжал пальцами виски. Но думал он недолго, поднялся и повернул обратно к дому.
        Зойка не очень удивилась, увидев его.
        - Что-то забыл?
        - Ты говорила, что ехала с Давидом на такси.
        - Говорила.
        - А таксиста случайно не запомнила?
        - Так не совсем на такси ехали, на частнике. Вахтанг нас вез.
        - Знаешь его?
        - Ну не то чтобы… А что?
        - Найти его сможешь?
        - Он на пятачке у автостанции может быть… А что такое?
        Игнат качал головой, осуждая себя за глупость. Ларчик открывался так просто, а он к матери Давида ходил, Катьку потревожил, а всего-навсего нужно было Зойке правильный вопрос задать.
        - Да узнать нужно, где Вахтанг Давида высадил.
        Чутье подсказало Игнату, что Давид даже не добрался до Новороссийска, а повернул назад, едва только высадил Зойку. Обратно в родные места вернулся, чтобы подготовиться к очередному убийству. И подготовился. Именно это Игнат и хотел узнать, когда шел к Зойке.
        - Хорошо, я попробую… Когда нужно?
        - А когда они работу начинают?
        - Они там круглые сутки тусуются!
        К пятачку возле автостанции Зойка отправилась тотчас, но Вахтанга не нашла. Сходила еще раз через пару часов и вернулась. Все это время Игнат наблюдал за ней из кустов на берегу реки у моста. Облюбовал там удобное местечко, обустроился.
        Милиция к дому не подъезжала, люди не подходили, а курортники еще только просыпались. Игнат улучил момент, незаметно проник во двор и застал Зойку на кухне.
        - Ну ты чего? А увидит кто?
        - Узнала?
        - Узнала!
        - Давай!
        - Ух ты какой! - раздухарилась Зойка.
        - Так в том-то и дело, что никакой. А разберусь со всем этим, стану белым, пушистым.
        - Белая пушистость тебе не идет! Это я тебе как знающая в мужчинах толк женщина говорю.
        - Знойная ты женщина, Зоя Валентиновна. Лешка, наверное, от тебя без ума!
        - Пить обещает бросить, - зажеманилась Зойка.
        - Ну так что?
        - В Геленджик Вахтанг Давида отвез.
        - Не в Новороссийск?
        - Нет, в Геленджик… Может, он оттуда уже в Новороссийск поедет, не знаю.
        - Что значит, поедет? - не понял Игнат.
        Почему поедет? Почему в будущем времени?
        - Ну да, чего это я!.. - Зойка крутанула пальцем у виска. - Вахтанг сегодня Давида в Геленджик отвозил. Я уже уходить собиралась, он подъехал. Вахтанг, в смысле. Сегодня. Сейчас… Только что Давида отвез и вернулся.
        - А в прошлый раз куда он его отвез?
        - А в прошлый раз обратно отвез. Давид там что-то забыл. Вахтанг его до автостанции довез, дальше он сам.
        - Зоя, ты даже не представляешь, какая ты молодец! - Игнат не сдержал чувств, поцеловал ее в одну щеку, в другую.
        - Да ладно тебе! - зарумянилась женщина.
        - Не ладно!
        - А чего ты Давидом так интересуешься?
        - Есть интерес!
        - Думаешь, он это? - Зойка опустилась на стул, приложив ладонь к открытому рту.
        - Пока никому ничего!
        - Ничего!
        - И за кроссовки спасибо!
        К своему пункту наблюдения Жуков возвращался в бодром настроении. Сами по себе показания частника Вахтанга ничего не стоили, но если сложить их с кроссовками, то выходила интересная картинка. А если на этих кроссовках еще и кровь сохранилась. А она могла сохраниться. Затечь в дырочку, в нашивку, в шов, да куда угодно. Экспертизе много не нужно, достаточно одной микрочастицы.
        Тела привезли в двенадцатом часу. Гробы поставили во дворе, Игнат видеть их не мог. Зато он видел всех, кто заходил во двор, а люди все прибывали. Автобус из винсовхоза подъехал, женщины вышли, мужчины, которые работали с Валентином Георгиевичем. А вот Давид не появлялся.
        Зато подъехал милицейский «уазик» со знакомыми номерами. Из машины вышел один только Сазонов. Пощипывая кончик носа, капитан вошел во двор, какое-то время его фуражка мелькала в листве деревьев, а затем затерялась в зарослях виноградника.
        Не прошло и десяти минут, как Сазонов появился снова. И, глядя на мост, направился к нему. Игнату это не понравилось. Что, если Зойка проговорилась, и он знает, где прячется беглец? Но убегать Жуков не торопился. Он верил в свои силы и мог уйти от коротконогого капитана, поэтому тянул время до последнего.
        Сазонов шел к мосту, затем резко развернулся к Игнату и пошел прямо на него. Но и тогда Игнат сохранил хладнокровие. Кусты со стороны Сазонова пышные, колючие, сквозь них так просто не продраться, зато ему уйти легче простого: спрыгнуть с речной террасы и скрыться в пойменных зарослях.
        - Жуков, стой! - Сазонов протянул руку, глядя прямо на Игната. - Просто поговорим!
        Он и сам остановился, продолжая держать правую руку перед собой. Не собирается он лезть в кобуру за пистолетом, не будет стрелять. И дальше не пойдет. А стоял он метрах в шести от Игната.
        Жуков молчал, но Сазонов продолжал держать руку перед собой.
        - Всего несколько вопросов!
        Игнат продолжал хранить молчание, но Сазонов уже отыскал его взглядом.
        - Ты был сегодня у Тарасовой?
        - У Катьки? - в недобром предчувствии отозвался Игнат.
        Отпали последние сомнения, Сазонов внутренне подобрался. И так ему хотелось сейчас ломануться в кусты за Игнатом, схватить, скрутить. Но ведь не сможет, только облажается. Игнат и бегает быстрее, и в рукопашном бою себя показал - местная мафия уже не хочет связываться с ним.
        - У Катьки!
        - Был!
        - И не боишься в этом признаться?
        - А что-то случилось?
        - Случилось! Убили Тарасову! - отчеканил Сазонов, но в кобуру за пистолетом не полез.
        - А почему я?
        - Потому что пальчики там твои нашли!
        - Но я не убивал.
        - Ты же сам из органов, должен понимать, как это смешно звучит.
        Сазонов отвел руку в сторону, размял пальцы, как будто собирался в один момент раскрыть кобуру и выхватить из нее пистолет. Но быстро, по-ковбойски он мог сделать это только в своих мечтах. А в реальности одно неосторожное движение, и в разговоре можно ставить точку. Игнату хватит двух мгновений, чтобы сорваться с места и уйти с линии огня.
        - Других версий у вас нет, только я во всем виноват? - спросил Жуков, вспомнив подозрительный шум возле дома Катьки.
        Не поленился он, заглянул за угол дома, жаль, никого не увидел. А ведь мог увидеть. Возможно, преступник успел спрятаться за другим углом. Кто-то ведь подслушивал их с Катькой разговор. И нетрудно догадаться кто. Игнат сначала переговорил с Ерогиной, а затем уже отправился в поселок. И Давид увязался за ним, выследил, подслушал, сделал выводы. Наказал Катьку за предательство, а вместе с тем подставил Игната. И на этот раз очень удачно. Пальчики на подоконнике - улика железобетонная.
        - Все показывает на тебя.
        - Все?… Может, все-таки есть какая-то надежда?… Как Тарасову убили?
        - А ты не знаешь?
        - Знаю, что разговора у нас не получится.
        Игнат приготовился к старту, и Сазонов это почувствовал.
        - Зарезали ее!
        - Где? В доме?
        - В доме. В спальне.
        - И там только мои пальчики?
        - Только твои!
        - Может, настоящий преступник в перчатках был? Может, поверх моих пальчиков перчатками прошелся? Может, след от обуви на подоконнике остался?
        - От обуви остался.
        - Мой след?
        Еще одна убойная улика - отпечаток подошвы с кровью. Это, конечно, чужая обувь, но следователь найдет объяснение. Скажет, что Игнат переобулся. А если размер не соответствует, значит, пытался запутать следствие. Телятников обязательно что-нибудь придумает, лишь бы настоящего убийцу не искать.
        - Ну ты же не босиком был… И в кровь наступил…
        - На обуви кровь была?
        - Жуков, хватит ломать комедию! Выходи давай!
        Все-таки не вытерпел Сазонов, выдернул из кобуры пистолет. Игнат в это время уже спрыгнул с обрыва. Обрыв у моста не очень высокий, метра полтора с приземлением в щебень, и еще столько же, но уже бегом, по крутой тропке. Жуков обо всем этом знал, поэтому прыгнул смело, в полете сгруппировался - для мягкого приземления. И сам не понял, как сумел подвернуть ногу. Контролировал себя в прыжке, а посадка оказалась на удивление жесткой. Особой боли он поначалу не испытывал, довольно легко спустился вниз по крутой тропинке, побежал к поселку.
        Но с каждым шагом боль все сильнее давала о себе знать.
        ГЛАВА 14
        Река уже позади, тропинка тянулась вдоль берега, Игнат бежал навстречу течению. Бежал, стараясь затеряться в пойменных зарослях. Сазонов его не преследовал, но он запросто мог объехать его на машине и перекрыть ему дорогу. Игнат уже откровенно хромал, бежать становилось все тяжелей. И ему не уйти, если вдруг на пути появится Сазонов.
        Но капитан не появлялся. А Игнат продолжал бежать. В муках, страданиях, но бежал. Поселок уже остался позади, когда острая боль прострелила ногу. Игнат ойкнул, завалился под куст и затих. И тут он вдруг услышал шаги. Кто-то шел по камням сухого русла реки. И это не один человек, а как минимум двое. Шли быстро, торопливо. И шли прямо на Жукова.
        Процессию возглавлял Котляр, с ним двое, те самые уголовники, узкоплечий и жилистый, с которым Игнат уже имел дело. Но тогда он мог твердо стоять на ногах, а сейчас хорошо, если сможет подняться.
        Подняться Игнат смог, но Котляр ликующе улыбнулся, наблюдая за ним. Даже стоя на ногах, Жуков входил в разряд лежачих, которых бьют.
        - Ну что, менток, приплыли? - останавливаясь, спросил Котляр.
        Игнат не знал, откуда взялись уголовники. Случайно заметили его или следили за ним, но так или иначе они здесь. Мысли у них темные, а намерения очень даже ясные, и укладывались они всего в два слова. Будут бить. Или даже убьют.
        - Зачем Катьку замочил?
        Игнат качнул головой, наблюдая за противником. Узкоплечий заходил справа, жилистый - слева. Объясняться с ними - только время зря терять. Пока еще есть пространство для маневра, нужно действовать. Да и не сможет Игнат объясниться, не поверят ему.
        Жуков попятился, пытаясь занять более-менее выгодную позицию.
        - Теперь мы тебя мочить будем! - сказал Котляр.
        Он вынул из кармана нож, выщелкнул клинок. И его дружки повторили за ним те же действия. У одного нож складной, «лисичка», второй расчехлил спрятанную под штаниной финку. Значит, все-таки решили убить. А раз так, Игнат имел право бить на поражение. Но чем? Ножом он так и не обзавелся.
        Жуков быстро нагнулся и взял в каждую руку по булыжнику. Резкое движение отдалось острой болью в ноге, но это не помешало ему швырнуть в узкоплечего камень левой рукой. Парень ожидаемо уклонился, но Игнат уже приготовился к броску правой рукой и метнул камень. Уголовник еще только возвращал тело в исходное положение, он не успел среагировать на второй бросок. Булыжник ударил его точно в лоб. Игнат успел заметить, как сбежались к переносице зрачки.
        Как падал узкоплечий, Игнат не видел, он отбивал атаку Котляра. Перехватил летящую в него руку, вцепился в запястье, рванул предплечье на излом. Он смог выкрутить один нож, но жилистый ударил его другим. Игнат видел это движение, и он бы ушел от удара, но его подвела больная нога. И все же он смог увести тело с траектории удара, нож прошел вдоль ребер, точно не зацепил легкое. Но в плоть нож вошел довольно глубоко. И тут же вынырнул для следующего удара.
        Игнат оттолкнул Котляра, развернулся к жилистому и остановил уже окровавленный нож, подставив предплечье. Острие финки при этом чиркнуло по руке. Впрочем, Игнат этого и не заметил.
        Поставив блок, он перенес центр тяжести на больную ногу и со всей мочи ударил головой. Жилистый упал, а у Игната от боли в ноге потемнело в глазах.
        А в это время ударил Котляр. Жуков лишь повернул голову, кулак прошел вскользь, но голову сотрясло сильно. Искры из глаз не посыпались, но в ушах зазвенело. Удар не остановил Игната, он продолжил движение на Котляра, сгреб его в охапку, оторвал от земли и швырнул на жилистого. Но оба удержались на ногах. Более того, они разом бросились на Игната. Один ударил слева, другой справа, первый удар Игнат пропустил, второй отбил, но удары посыпались снова, и опять с двух сторон.
        Игнат устоял на ногах, ударил в ответ, пропустил. А тем временем пришел в себя узкоплечий, он тоже набросился на Игната. Жуков пропускал удары, бил в ответ. В голове шумело, в глазах был красный туман, мысли расплывались, как круги по воде, но все же он смог сообразить, что уголовники не бьют его ножами. Видно, не смогли удержать их в руках, а найти не могут. Игнат хоть и с трудом, но все же отбивается. Одного сбил с ног, второго… Но уголовников меньше не становится. Они поднимались, бросались в драку. А вот Игнату подняться не дадут. Эта мысль заставляла его держаться до последнего, он бил, бил, не считаясь с пропущенными ударами…
        В один прекрасный момент он вдруг понял, что противник расступился. Хоть и с трудом, но все же осознал происходящее. Гопники лихорадочно шарили глазами у себя под ногами. Первым свой нож нашел Котляр, а Игнат, пользуясь передышкой, отыскал взглядом палку - длинную, крепкую, хотя и склизкую от длительного пребывания в сырости.
        Этой палкой он и шарахнул жилистого, который только поднимал из травы нож. И ударил очень удачно. Уголовник упал, а палка так и осталась целой. И даже из рук не выскользнула.
        - Убью! - Жуков угрожающе глянул на Котляра.
        - Да нет, это ты покойник! - презрительно сплюнул тот.
        Игнат не понял: то ли слюна у него с кровью, то ли это мир перед глазами стал в красном цвете.
        Котляр вдруг нагнулся, взял под руку жилистого, узкоплечий присоединился к нему. Урки взяли своего бесчувственного дружка и поволокли к поселку. А Игнат смотрел им вслед, ничего не понимая. Не могли они уйти, когда победа была так близка. Но уходят. Дрогнул противник или это у Игната галлюцинация. А может, он уже умер и переместился в мир иной и теперь перед ним разворачивается действительность, похожая на сон, в котором он побеждает.
        Он стоял, не чувствуя под собой ног. Но стоял. А чтобы не упасть, оперся на палку, которую держал в руках.
        А блатные действительно ушли. Но ведь они могут появиться снова. Поймут, что зря отступили, накрутят себя и вернутся. А еще Сазонов мог появиться и взять Игната голыми руками. Уходить нужно, но как, если силы на исходе?
        Игнат действительно не чувствовал в себе сил. И когда услышал шорох камней за спиной, с трудом развернулся. Давид находился метрах в десяти от него с ножом в опущенной руке.
        Жуков продолжал опираться на палку, но так, чтобы в любой момент пустить ее в ход. И Ерогин понял, что момент упущен. А ведь он мог зайти со спины и ударить в почку, как он умел это делать. Мог, но под ногой ему назло хрустнули камушки.
        - А я смотрю, Игнат ты или не Игнат… - с хорошей миной при плохой игре улыбнулся Давид. - Со спины вроде бы Игнат, а рожа как у Шарапова.
        - А я и есть Шарапов, - с трудом выдавил из себя Жуков.
        Голова кружилась, тошнота не давала дышать, в ногах смертельная усталость. Хотелось сесть, а еще лучше лечь и спокойно умереть. Но расслабляться никак нельзя. Умереть можно, но сначала нужно прищучить убийцу. А сделать это, мягко говоря, не просто. Ерогин хоть и медленно, но приближался.
        - Кто это тебя так? - спросил он.
        - У тебя что там? Нож?
        - А-а, это!.. Смотрю, машутся!
        - А ты за каждого подписываешься?
        - Ну, тебя-то я узнал.
        - А Котляра?
        - А я еще думаю, Котляр это или не Котляр?
        Игнат закрыл глаза, изображая полнейшую беспомощность. Роль умирающего лебедя далась ему легко. А вот наблюдать за Давидом было куда сложней. Щелочка в глазах, казалось, затягивается кровавой пеленой.
        - Ушел Котляр, - пробормотал Игнат.
        - Ушел, - кивнул Давид, стремительно надвигаясь на него.
        Он не оттягивал руку назад, видимо, собирался провести удар без замаха. Но ударить не успел. Игнат резко пришел в движение и сильно ударил Давида палкой. Но попал не туда, куда метил. Палка тяжелая, руки не смогли толком держать ее. Игнат целился в голову, а ударил по руке, в которой Давид держал нож. И все же удар даром не прошел, нож вылетел из руки, упал на камни.
        - Ты чего? - Давид настороженно глянул на него и под ноги себе посмотрел, взглядом отыскивая нож.
        - Попробуешь взять, башку отобью! - пригрозил Игнат.
        А палка тяжелая, бьет сильно, больно. Жуков с удовольствием бы повторил удар. И хорошо бы попасть по голове. Но сил в руках совсем уже, казалось, нет, а сам Давид расплывался в глазах, Игнат все никак не мог сфокусировать на нем взгляд.
        - Да я не собирался!
        - А чего тогда подкрадываешься?
        - Не подкрадываюсь. Помочь тебе хочу!
        - С ножом?
        - Да забыл я про нож.
        - Менты напомнят.
        - Менты?
        - А ты не знаешь, что я в розыске?
        - Слышал.
        - Слышал, - кивнул Игнат. - Ну конечно, слышал!
        И о чем он говорил с Катькой, Давид слышал, потому и убил ее. Не надо играть с Давидом втемную, обличать его нужно. Спрашивать, давить… А еще лучше ударить палкой по голове, а потом связать. И отправить на экспертизу нож, а также одежду. Возможно, Давид не успел переодеться. Скорее всего, не успел. Если на ногах у него те самые кроссовки, о которых говорила Зойка.
        - А что такое?
        - Да ничего! - Игнат упер палку в землю, но не спешил переносить на нее вес тела.
        Если вдруг Давид атакует, он просто не успеет отреагировать… Ни в каком положении не успеет. Совсем ему плохо, ноги уже не держат тело. Останавливаться нужно и кровь останавливать, пока вся не вытекла.
        - Слышь, а тебя конкретно расписали! - сказал Давид, глядя на окровавленный бок Жукова.
        - Да зацепили слегка.
        - Давай я тебя перевяжу! - Давид невольно глянул в сторону, куда отлетел его нож, и остановил взгляд на камне, за которым, возможно, и лежало «перо».
        - Сама кровь остановится, - качнул головой Игнат.
        - Ну хорошо, - с усмешкой кивнул Давид.
        Действительно, зачем хвататься за нож, рискуя нарваться на удар палкой? Нужно всего лишь подождать, когда Игнат потеряет сознание, а потом и умрет.
        - Сам сдохну, - скривил губы Игнат.
        Он хотел глянуть в сторону, но голова закружилась, Жуков оперся на палку, и Давид пришел в движение. Игнат сделал над собой усилие, оттолкнулся палкой от земли, приготовился к отражению атаки. Ерогин сдал назад.
        - Ну, если хочешь, давай, - ухмыльнулся Давид.
        Он сам глянул по сторонам и ничего подозрительного не увидел. Ни ментов, ни блатных, ни просто зевак.
        - Даже убивать меня не надо… Ты же за этим с ножом ко мне?…
        - О чем ты говоришь, брат?
        - Брат… Нет у тебя братьев, один ты у матери.
        - Ну и ты не тройня. Даже не двойня.
        - Да, но у меня-то хоть отец есть. А кто тебя сделал?… Слышал я, что дядя Гора твой отец.
        Давид вмиг пришел в бешенство, резко шагнул к Игнату. Но Жуков был наготове и ударил Давида палкой по голове. Ерогин сел на задницу, а Игнат снова занес над ним палку. Он чувствовал в себе силы и действительно мог ударить, но надолго его не хватит. Аварийный резерв, считай, исчерпан, еще несколько секунд, и он отрубится. Давид это понял, поэтому поднимался медленно, вкрадчиво всматриваясь Игнату в глаза.
        - Мамка твоя должна была замуж за него выйти, а тут моя тетушка… Не любил ты тетю Вику!
        - Мама моя терпеть ее не может! Ненавидит!
        - Но ты же не за это ее убил?… Сколько там денег у нее в загашнике нашел?
        - Какие деньги, о чем ты?
        - Ну, с Генкой ясно… А Лию-то за что?
        - Лию?!
        - Ты ее убил!
        - Не убивал… Может, не успел, - усмехнулся Давид.
        - Не успел?
        - Аллергия у меня на шлюх!
        Разозлившийся Игнат ударил Давида палкой, но тот успел уклониться. И даже попытался перехватить палку, однако Жуков успел дернуть ее на себя. И крепко сжал в руках. Давид отступил.
        - Еще какая шлюха! - сказал он, выманивая Игната на себя.
        - Мразь ты!
        - И ты шлюха!.. - осклабился Давид. - Мы ведь друзьями были, а ты на мою бабу… Вот и кто ты после этого?
        - А убивать зачем?
        - И тебе, падла, недолго осталось!
        Давид наклонился, собираясь поднять с земли нож. Игнат опасно повел палкой. Бить с размаха он не рисковал, а просто ткнуть в Давида палкой еще мог.
        Давид рисковать не стал, отступил.
        - Значит, все-таки ты убил?
        - Ты видел? - ухмыльнулся Ерогин.
        - Видели… Как ты от Катьки уходил, видели.
        - Кто видел?
        - Тайна следствия!
        - Ага! - Давид нервно зыркнул по сторонам: вдруг он действительно засветился, а менты где-то рядом.
        - В розыске ты!
        - Катьку ты убил! - ощерился Давид.
        И вдруг резко наклонился, чтобы поднять нож. Игнат не зевнул, ткнул его палкой, но в этот раз Давид перехватил ее. И попытался вырвать из рук. Игнат соображал слабо, но подсознание, как оказалось, приняло правильное решение. Он потянулся за палкой, не позволяя вырвать ее, пошел на сближение с Давидом и ногой ударил его в промежность.
        Удар оказался так себе, Давид лишь слегка поморщился от боли. Но палку из рук выпустил, а Игнату хватило сил замахнуться. А вот ударить он уже не мог.
        Давид нахмурился, увидев что-то вдалеке. Но Жуков качнул головой. Не купится он на эту детскую уловку, не обернется, это во-первых, а во-вторых, сил у него нет бросить взгляд за спину.
        Как оказалось, Давид не хитрил, он действительно заметил опасность. Игнат услышал топот ног за спиной. Гопников Давид не боялся, наверное, менты.
        Давид потянулся к ножу, но Игнат снова ткнул его палкой. Ерогин подался назад, споткнулся, упал, Игнат надвинулся на него.
        - Стоять! - крикнул Сазонов.
        И подкрепил серьезность своих намерений выстрелом в воздух. Но испугал он больше Давида, который поднялся и со всех ног рванул в кусты. Но никто и не собирался его преследовать. Милицию интересовал исключительно Игнат.
        - Жуков, что это с тобой? - голосом Самойленко спросила какая-то тень, всплывшая перед глазами.
        - Да у него кровь! - сказал Сазонов.
        Игнат хотел сказать, что это Давид пытался его убить, но язык не слушался. И в горле пересохло до дурноты. А надо было сказать. Давида нужно задержать, а нож отправить на экспертизу. Вдруг на нем сохранилась кровь Тарасовой. Или даже Лии.
        Но говорить Игнат не мог, и Самойленко он совсем не видел. Помутнело в глазах, почва стремительно уходила из-под ног. А Самойленко, вырвав у него палку, звякнул наручниками. Игнату совсем плохо, он истекал кровью и нуждался в срочной медицинской помощи, а его в наручники.
        Его увезут, а Давид вернется, заберет нож.
        Жуков вырвал руки, развел их и навалился на Самойленко - весь в крови, избитый в хлам. Старшина шарахнулся от Игната, инстинктивно отталкивая его. Но Жуков все же смог его обнять и выдернуть из раскрытой кобуры пистолет.
        - Жуков, твою мать!
        Игнат оттолкнулся от Самойленко, заученными движениями снял пистолет с предохранителя, передернул затвор и наставил ствол на Сазонова, который еще только вытаскивал свое оружие из кобуры.
        Лицо Сазонова расплывалось перед глазами, но тем не менее Игнат видел его. И на ногах он держался вполне сносно. Больно, тошно, но злость на уголовников и продажных ментов действовала как укол адреналина в сердце.
        - Жуков, это вышка! - растерянно захлопал глазами Сазонов.
        И руки к Игнату протянул, взывая к его разуму.
        - Паскуда продажная! - с трудом, но все же заговорил Игнат.
        - Ну зачем же?
        - Это Ерогин меня… - Игнат тронул ногой камень, за которым лежал нож.
        И кивком указал на кусты, в которых исчез Давид. Ерогин совершил преступление, а его отпустили, разве ж настоящие менты так поступают?
        - Ерогин, Ерогин! - закивал Самойленко, приближаясь к Игнату.
        Он не взывал к его разуму, он собирался отобрать оружие. Но Игнат навел на него ствол и качнул головой. Он ведь и выстрелить может.
        - Ну все, все! - Самойленко остановился, но от намерений своих не отказался.
        - Орудие преступления!
        Игнат еще раз обратил внимание на нож. И отошел, чтобы Самойленко, поднимая нож, не смог наброситься на него без риска для себя.
        - Орудие преступления? - спросил Сазонов.
        Игнат кивнул.
        - Я возьму?
        - На экспертизу.
        - Ну конечно! - Сазонов потянулся к ножу, но ни платка у него, ни полиэтиленового пакета.
        - На экспертизу! - повторил Игнат.
        - А-а, да!
        Сазонов стал шарить по карманам, но выйти из положения помог Самойленко. Он вынул из кармана прозрачный полиэтиленовый пакетик.
        - Вот, у меня кулек есть!
        Он осторожно сунул нож в пакет.
        - Спиной ко мне!.. К машине! - скомандовал Игнат.
        Не доверял он Сазонову и Самойленко, в город нужно ехать, в РОВД, там экспертиза, там уголовный розыск. Телятников в прокуратуре, но эта сволочь не нужна.
        - К машине, к машине! - закивал Самойленко, нехотя поворачиваясь к Игнату спиной.
        Не получилось у него вернуть пистолет, а теперь уже поздно.
        - Идем, идем! - Сазонов даже показал, где находится машина.
        И пошел к ней вместе со своим помощником. Но Игната хватило ненадолго.
        Сначала потемнело только перед глазами, а затем он потерял сознание.

* * *
        Один браслет наручников на запястье, другой пристегнут к профилю кроватной рамы. А сбежать Игнат уже мог. Переливание крови ему сделали, а раны не самые серьезные, и без больницы как на собаке заживет. Но не сбежать, наручники его держат крепко. На окнах решетки, дверь в палату на замке, в коридоре охрана. А еще следователь пожаловал - с допросом.
        Игнат не убивал. И ни в чем не виновен. Но Телятникову об этом говорить бесполезно. У следователя своя версия, и он будет придерживаться ее до упора. Ему даже не надо ничего говорить, у него все на лице написано.
        - Вы не отрицаете, что были в доме у Тарасовой, - констатируя факт, сухо сказал Телятников.
        Но на наручники глянул с чувством. И одобрением. Не убежит Игнат, не придется гнаться за ним.
        - Был.
        - Капитан Сазонов пытался вас задержать, вы оказали сопротивление и сбежали.
        - Сопротивление я оказал местным уркам, которые каким-то чудесным образом узнали, что в убийстве Тарасовой подозреваюсь я. Странные у вас дела в местной милиции творятся, товарищ младший советник юстиции.
        - Пока что товарищ, - усмехнулся Телятников.
        - Пока что младший, да?… - тем же ответил ему Игнат.
        Наверняка Телятников спал и видел вторую звезду в петлицах. Как же, целую связку из пяти убийств раскрыл!
        - Кстати, об уголовниках. Вы отбивались от них ножом?
        - На рукоятке остались отпечатки пальцев?
        - Нет.
        - Тогда с чего вы взяли, что это мой нож?… Ну да, уголовник у вас вершина порядочности и неподкупности, а если убийства и поножовщина, так на это способен только сотрудник милиции.
        - Не надо утрировать! - скривился Телятников. - В убийстве обвиняетесь вы, а не кто-то там другой!
        - И все-таки почему утверждают, что нож мой? Разве нож не мог оставить сбежавший уголовник?
        - Об этом потом… Давайте начнем с самого начала!..
        - Об этом сейчас! - отрезал Игнат. - Или я отказываюсь отвечать на вопросы!
        - Ну, есть такое подозрение, что нож, найденный на месте преступления, принадлежит вам.
        - Навели тень на плетень.
        - В драке вам нанесли ножевую рану, но на ноже найдена не ваша кровь.
        - А чья?
        - Ну что ж, вы сами напросились! - злорадно усмехнулся Телятников.
        - Чья кровь?
        - Предположительно, гражданки Тарасовой!.. И гражданки Журавлевой.
        Игнат шумно выдохнул, закрыл глаза и откинул голову на подушку. Он не мог чувствовать себя счастливым, потому что Лии нет, и послезавтра ее будут хоронить. Но факт, которым Телятников собирался подрезать ему крылья, развязывал ему руки. Причем в прямом смысле. Уже сегодня его могут расконвоировать.
        - Что молчите? - усмехнулся Телятников. - Сказать нечего?
        - Сказать нечего вам! - Игнат резко открыл глаза. - Чьи отпечатки на ноже? Ерогина?
        - Допустим!
        - Допустим?! Да нет, вы не допускаете, вы шьете белыми нитками. Меня к делу пришить пытаетесь. А мне пытаетесь пришить чужой нож. Вам так удобно! И по выходным работать не надо!
        - При чем здесь выходные?
        - Да при том!.. Нож приобщен к делу?
        - Приобщен.
        - Заключение экспертизы?
        - И заключение экспертизы имеется.
        - Характер ножевых ранений? Наверняка Журавлева и Тарасова были убиты одним ножом.
        - Предположительно, да, - кивнул Телятников.
        - Ножом, который я выбил из руки Ерогина.
        - Выбили? Из руки Ерогина? - краешком губ усмехнулся следователь.
        - Чьи пальчики на ноже?
        - Но разве Ерогин не мог подобрать ваш нож?
        - Тогда почему он бросил нож?
        - Увидел сотрудников милиции, избавился от улики.
        - Белые нитки, наглая рыжая морда… - тихо, под нос проговорил Игнат.
        - Что?
        - Вы хотели с самого начала?
        - Э-э… Ну, можно и с начала, - кивнул Телятников, глядя на Игната в ожидании подвоха.
        - А если попробовать с чистого листа?
        - С чистого листа?
        - Ну, я забуду, что вы все время делали из меня козла отпущения. И вспомню все, что произошло с момента моего появления на Виноградной улице.
        Игнат действительно готов был все забыть. И Сазонова с Самойленко мог простить. Хотя бы за то мог, что они все-таки отдали нож на экспертизу. И Телятников отличился, если результаты сравнительного анализа крови уже готовы.
        - Вы появились, и в ту же ночь убили вашу тетю.
        - Еще раньше я отбил у Ерогина девушку. Сразу, с ходу. И Ерогин этого мне не простил.
        - Ерогин, Ерогин… - Телятников щелкнул пальцами, требуя подсказки.
        - Когда-то мы с ним дружили. Были мальчишками и жили на одной улице. Давид выбрал путь вора, а я - погоны. Но о том, что я сотрудник милиции, он узнал уже после убийства. После того как убил, - уточнил Игнат.
        - Ерогин убил вашу тетю?
        - Подкрался к дому, затаился. Увидел Лию, думал, что и я где-то рядом. И убил мою тетю и Блажко. Чтобы все свалили на меня… Но подставить меня не получилось.
        В момент преступления я находился в участке… А потом он убил Петелина, а позже Лию.
        - Снова Ерогин? - усмехнулся Телятников.
        - Отпечаток ноги он оставил, когда Петелина к морю вел. Это след от его кроссовок был, я точно знаю. Я изучал этот след у его дома. Вы ко мне подошли, хотели задержать.
        - Изучил?
        - А толку? Экспертиза не проводилась, оригинал уже сдуло ветром.
        - Нет доказательств?
        - Только нож, которым Ерогин убил гражданку Журавлеву… Кстати, перед самым убийством Ерогин отправился в Новороссийск и подвез до Геленджика гражданку Петелину. Только вот до Новороссийска он не доехал. Таксист отвез его обратно.
        - Что за таксист?
        - Частный извозчик. Некто Вахтанг. Кстати, вчера утром он отвозил в Геленджик Ерогина. Рано утром. Сразу после убийства гражданки Тарасовой.
        - Вахтанг этот видел, как Ерогин выходил из дома гражданки Тарасовой?
        - Это вряд ли. Но кто-то же мог видеть. Нужно опросить соседей, жителей поселка, нужна работа со свидетелями. А вы все на меня набросились.
        - Ваши пальчики, гражданин Жуков, обнаружили на месте преступления.
        - А зачем я приходил к Тарасовой? Она знала, кто убил Журавлеву! Она знала, как найти Ерогина. Назвала адрес, по которому его можно найти. А Ерогин в это время мог стоять у окна и все слышать.
        - Это все догадки!
        - А нож с отпечатками его пальцев? Нож со следами крови Тарасовой и Журавлевой?… Мне вы этот нож не пришьете, даже не пытайтесь! Я свои права знаю и куда обращаться тоже, - пригрозил Игнат.
        - То есть вы отрицаете, что нож, найденный на месте преступления, принадлежит вам?
        - Отрицаю. И утверждаю, что этот нож принадлежит Ерогину. И нож этот он достал, чтобы убить меня. Это я тоже утверждаю!..
        Жуков вдруг понял, что больше не может говорить. Откинул голову на подушку, обессиленно закрыл глаза.
        - Нож с отпечатками пальцев Ерогина - это, конечно, важный аргумент, - наконец-то согласился Телятников.
        - И Ерогин остался без ножа… - не открывая глаз, кивнул Игнат.
        Давид мог потерять и нож, которым он убил тетю Вику и дядю Валю. Поэтому Петелина он задушил. И сейчас Давид мог остаться совсем без ножа. А Вахтанга тоже нужно убить.
        - Нож у нас, - в раздумье сказал Телятников.
        - Дело не в этом. Дело в том, что нужно срочно допросить Вахтанга… Если Ерогин его еще не убил.
        - А он может его убить?
        Игнат не ответил на этот, как показалось ему, риторический вопрос. Впрочем, Телятников и не ждал ответа. Он решительно поднялся и повернул к выходу.
        - И еще! - Игнат открыл глаза.
        Следователь остановился.
        - Кроссовки Ерогина. На их подошве круг. Он в этих кроссовках мог Тарасову убить. Телятников кивнул и вышел, настраиваясь на серьезную работу.

* * *
        Вахтанга не убили, он дал показания. Мало того, в его «Волге» обнаружили следы крови, которые мог оставить Ерогин, когда садился в машину. Телятников смог-таки настроиться на решительные действия, и экспертов привлек, и оперов. Свидетелей не нашли, но кровь, обнаруженную в машине Вахтанга, Ерогин принес на ногах с места убийства. И еще эксперты обнаружили отпечатки его кроссовок возле дома покойной. Они же сравнили потожировые следы, оставленные на орудии убийства и на одежде покойного Петелина, и это стало свидетельством против Ерогина. В общем, к ножу с отпечатками пальцев прибавились три не менее ценные улики. Но самого Ерогина как будто корова языком слизнула. Оперативники побывали в Новороссийске на Сакки и Ванцетти, но его там не нашли. Но работа идет.
        Подозрения с Игната сняли и наручники тоже. Из больницы не выписали, но и удержать не смогли. Сегодня хоронили Лию, он просто обязан был проститься с ней. Время поджимало, поэтому Жуков отправился прямо на кладбище. От больницы недалеко, не больше километра, если напрямки через овраг.
        Время за полдень, погода жаркая, солнечная, в сосновом парке цикады, в поле кузнечики, в зарослях оврага птички - стрекочут, поют. Но Лия этого уже никогда не услышит. Игнат шел и чуть не плакал. О своих ранах он даже не думал, настолько пустяковыми они ему казались.
        Кладбище начиналось сразу за оврагом. Поднялся вверх по тропинке, обогнул заросли яблони дички, и уже видны ворота, в которые должны внести гроб с телом. Ни одной живой души у ворот, и траурной церемонии не видно. Возможно, Лию уже похоронили? Эта мысль пронзила сознание Игната. И в этот момент он услышал треск сухой ветки в зарослях кустарника.
        А там мог прятаться Ерогин. Если Давид не совсем сволочь, он должен прийти попрощаться с Лией. Игнат уже думал об этом и даже надеялся свидеться с ним на кладбище или на Виноградной улице.
        Если Давид не совсем сволочь, он все равно мог убить Игната. Тем более что выдался удобный момент. В прошлый раз Ерогин не смог подкрасться к нему со спины, зато сейчас у него есть все шансы это сделать. Если Игнат позволит ему приблизиться.
        И он позволил. Какое-то время шел не оборачиваясь, как будто ни о чем не догадывался, а затем вдруг резко обернулся. И точно, Давид стремительно надвигался на него, держа в руке топорик. Таким топориком разделывают мясо.
        Игнат шагнул к Давиду, одной рукой поставил блок, другой провел захват и бросок. Не давая противнику подняться, ударил его кулаком в ухо. После третьего удара Давид потерял волю к сопротивлению и бросился бежать.
        - Ну куда же ты?
        Игнат поймал его, сбил с ног, уложил на живот, сжал шею рукой и задумался. Он ведь мог убить Давида. И хотел это сделать. Очень хотел. За Лию, за тетю, за всех. Взять на удушающий прием, немного подождать, и с Давидом будет покончено. А если шею сломать, то и ждать не придется. Раз-два, а на счет «три» Давид уже покойник. Игнат знал, как сломать человеку шею.
        - Лию ждал, сученыш? - спросил Игнат, с силой сжимая голову Давида.
        - Жду!
        - Прощаться? - вздохнул Игнат.
        Нет больше Лии, а сколько других жизней загублено. Ерогин просто не имел права на жизнь. Игнат и без него с Лией попрощается. С чувством исполненного долга. Лия уйдет отмщенная.
        - А любил я ее! - заскулил Давид.
        Он как будто понял, что жизнь его повисла на волоске, перестал дергаться.
        - Зачем же убил?
        - Ну не надо. - Ерогин всхлипнул и разрыдался.
        Игнат с презрением глянул на него. А ведь он хотел убить это жалкое ничтожество.
        Из-за поворота показался «пятьдесят третий» ГАЗ с откинутыми бортами. Гроб в кузове, Лия в нем… Нет, все-таки убьет он эту гниду!
        Игнат потянулся к топору, который лежал неподалеку. Да, он убьет Давида. И отрубит ему голову. Чтобы бросить ее к ногам Лии.
        - Ну пожалуйста! - в страшном предчувствии задергался Давид.
        - Зачем Лию убил?
        - Отомстить!
        - А тетю мою?…
        - Давно хотел, а тут ты… Так захотелось тебе отомстить!
        - Не отомстить ты хотел! Ни за мать, ни за себя! Деньги тебе нужны были!.. Ты деньги взял?
        - Взял!
        - А Петелина за что?
        - Так видел он меня…
        - А Катьку?
        - А языком надо меньше!..
        - И меня подставить?
        - И тебя подставить!
        - Месть, подстава… Я думаю, тут всего гораздо проще, - усмехнулся Игнат. - Нравится тебе убивать! Не можешь ты без этого!.. Нелюдь ты! Мразь!.. Не место тебе среди людей!
        Игнат нащупал рукоять топора и замер. Нет, не станет он убивать этого упыря! Человек он, а не такое кровожадное чудовище, как Давид, нет в нем потребности убивать. И высокую честь советского милиционера ронять негоже. Тем более, что Ерогина ждет высшая мера социальной защиты. Его казнят. В недалеком будущем. А Лия уже отомщена. И он обязательно скажет ей, не стесняясь слез, перед ее гробом.
        Игнат ударил Давида кулаком. Но он вскрикнул так, как будто его рубанули топором. И замер, словно умер. Игнат не стал щупать пульс, искать дыхание. Сдох так сдох.
        Но Давид зашевелился, стоило снять с него кожаный пояс. Дернулся и заскулил, когда Игнат затянул узел на его запястьях. Посмотрев на Ерогина, Жуков перевел взгляд на грузовик, который уже сворачивал к воротам кладбища. Не могло это жалкое ничтожество убить Лию. Это или какой-то дьявольский розыгрыш, или шальная игра больного воображения. Сейчас Лия поднимется, спрыгнет с машины и пойдет к Игнату, весело махая рукой.
        Но безумная надежда погасла так же быстро, как и вспыхнула. Игнат заплакал. Лию не вернуть. И когда-нибудь он с этим смирится.
        ВНИМАНИЕ!
        ТЕКСТ ПРЕДНАЗНАЧЕН ТОЛЬКО ДЛЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ.
        ПОСЛЕ ОЗНАКОМЛЕНИЯ С СОДЕРЖАНИЕМ ДАННОЙ КНИГИ ВАМ СЛЕДУЕТ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ЕЕ УДАЛИТЬ. СОХРАНЯЯ ДАННЫЙ ТЕКСТ ВЫ НЕСЕТЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ. ЛЮБОЕ КОММЕРЧЕСКОЕ И ИНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КРОМЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ ЗАПРЕЩЕНО. ПУБЛИКАЦИЯ ДАННЫХ МАТЕРИАЛОВ НЕ ПРЕСЛЕДУЕТ ЗА СОБОЙ НИКАКОЙ КОММЕРЧЕСКОЙ ВЫГОДЫ. ЭТА КНИГА СПОСОБСТВУЕТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ РОСТУ ЧИТАТЕЛЕЙ И ЯВЛЯЕТСЯ РЕКЛАМОЙ БУМАЖНЫХ ИЗДАНИЙ.
        ВСЕ ПРАВА НА ИСХОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ПРИНАДЛЕЖАТ СООТВЕТСТВУЮЩИМ ОРГАНИЗАЦИЯМ И ЧАСТНЫМ ЛИЦАМ.