Смерть по любви Владимир Григорьевич Колычев
        Сын влиятельного бизнесмена Марк Худояров привык легко получать все, что его душе угодно. Вот только хозяйка приглянувшегося ему фитнес-клуба оказалась несговорчивой. Не хочет уступать Марку ни свой бизнес, ни свою честь. Тогда отморозок решает наехать на ее сына-студента. Он приглашает парня в бар, щедро угощает и подставляет молодого человека на крупную сумму. Кажется, ловушка захлопнулась. Но неожиданно в дело вмешалась подружка студента, у которой появились свои виды на богатого «блатного» Марка. Худоярову льстит внимание новой пассии. Он еще не подозревает, что именно эта девушка на корню изменит всю его шоколадную жизнь…
        ВЛАДИМИР КОЛЫЧЕВ
        СМЕРТЬ ПО ЛЮБВИ
        ГЛАВА 1
        Молодость - это прежде всего глаза. Тонус кожи, подтянутость мышц, пропорции тела - все это ничего не стоит, если во взгляде нет задорного блеска смелой юношеской мечты. Глаза выдают возраст. Об этом известно всем, но мало кто придает значение данному факту.
        Ксения знала, в чем заключен секрет молодости, поэтому работала над своим взглядом. И, конечно же, над телом. У женщины с молодыми глазами не должен отвисать живот и бугриться целлюлит. Хозяйка фитнес-клуба тем более должна быть стройной и подтянутой. Даже в свои тридцать девять лет.
        Ксения зашла в свой кабинет, принюхалась, поморщилась и закрыла форточку. В стране полным ходом шла мусорная реформа, плата за вывоз твердых бытовых отходов порядком возросла. Прямо пропорционально усилилась вонь городской свалки. Выхлопы, доносящиеся оттуда, накрывали город все чаще и резче.
        Может, это загнивала сама страна, чудом выбравшаяся из одного тупика и по безволию новых богов на полном ходу влетевшая в другой? Еще совсем недавно людям казалось, что у их страны есть будущее. Сейчас эта былая надежда вызывала лишь саркастическую усмешку.
        В нулевых годах в народ хлынули деньги. Новые дома росли как грибы, автомобили продавались как горячие пирожки. Сейчас все заглохло. Оптимизация расходов в масштабах страны сделала богатых еще богаче. Обычные люди экономили на всем, закрывались платные клиники, фитнес-клубы, салоны красоты. Даже парикмахерские разорялись, потому что у людей не было денег, которые они могли бы потратить на себя.
        А еще за вывоз мусора платить. Не бесплатно же нюхать вонь подмосковных свалок. Подмосковными вечерами. Когда в деревнях вырубается электричество. Из-за того, что несознательные жители отказываются скинуться на новые трансформаторные подстанции, когда старые не выдерживают нагрузок.
        Ксения выдохнула через нос, успокаивая себя. Нет у нее юношеской мечты. Тут бы клуб свой удержать на плаву да сына поставить на ноги. Но размокать, падать духом нельзя хотя бы потому, что своим относительным успехом в бизнесе Ксения обязана была вечной молодости, секрет которой состоял в неунывающем оптимизме и юношеской наивности. Если она прогнется под гнетом обстоятельств, то взгляд ее потухнет. Как тогда выглядеть моложе своих лет?
        Все будет хорошо, даже очень. Даешь юношескую мечту, задор и молодость во взгляд! Да и на мышцы нагрузка будет. Сейчас Ксения переоденется и отправится в зал, на занятия по аэробике, позволяющей не стареть. Совершенно не важно, что группа, которую она ведет, за один только месяц похудела на трех человек.
        Дверь открылась без стука и так шумно, как будто по ней кто-то ударил ногой. Ксения возмущенно повела бровью, глядя на молодого человека, который входил в кабинет. Короткая стильная прическа, тщательно ухоженная небритость идеально сочетались с типажом брутальной личности, легонько припудренной признаками интеллекта. Черты лица крупные, резкие, но линии четкие, породистые. Глаза умные, но смотрели они нагло, нахраписто. В кабинет он входил как хозяин положения. Куртка на нем дорогая, от-кутюр, из нежной кожи ягненка. Но наброшена она была на хищного молодого волка.
        Вокруг этого субъекта вился шлейф хорошего парфюма. Однако подсознание Ксении улавливало в нем запах псины.
        Парень улыбался, показывая белоснежные зубы, взгляд его иронично искрил, но женщина увидела в этом блеске молнию над своей головой. К горлу ее почему-то подступила горечь. Ей вдруг очень захотелось чаю.
        - Привет, конкурентка! - проговорил он звонким голосом с легкой хрипотцой.
        - Конкурентка? - Ксения едва не закашлялась.
        - Клуб «Силос». Марк Худояров, директор и владелец, - сказал этот тип, внимательно, с нескрываемым интересом глядя на Ксению.
        Сам-то он остановился, но его наглость и нахальство продолжали движение. Ксения даже передернула плечами, как будто скидывала с них руку данного субъекта.
        - А почему конкурентка?
        Ксения слышала об этом клубе краем уха. Он появился совсем недавно. Только что его не было, и вдруг владелец данного заведения уже здесь, у нее в кабинете. Уж не за клиентами ли он пришел? Но ведь «Силос» - это чисто мужской клуб. Там силовые тренировки, единоборства. У Ксении же в основе оздоровительный фитнес, и основную часть ее клиентуры составляют женщины.
        - А тебя это напрягло? - Худояров смотрел на нее бесстыжими глазами.
        - Разве мы с вами на «ты»? - возмутилась Ксения.
        - Если мы конкуренты, то нет, а если у нас здоровое партнерство, то можно и на «ты».
        С одной стороны, ей льстило, что молодой человек обращается к ней как к равной по возрасту, с другой - претило. Марк Худояров - прежде всего невоспитанный хам. Любой комплимент, полученный от него, должен подвергаться строгой проверке на качество.
        - Мне тоже можно летать на Луну. Да не на чем.
        - Мне до тебя так же далеко, как до Луны? - качая головой, с укором спросил Марк.
        - Это мне до вас далеко, - с усмешкой ответила она.
        - И не на чем летать?
        - Что вы хотите? - осведомилась Ксения.
        Она знала, что «Силос» поднялся в рекордно короткие сроки. Этот парень выкупил здание, принадлежавшее детскому центру медицинской реабилитации, а там и современный дизайн, и бассейн. Переделывать почти ничего не пришлось.
        Простому смертному такая сделка не под силу. Возможно, у Марка богатый и влиятельный папа. Если так, то его наглость вполне объяснима. Новая элита отпочковалась, настало время сынков, жестокое и циничное.
        - Есть ракета, можно полетать, - сказал Марк, не сводя с Ксении глаз.
        Она протяжно вдохнула, свела подушечки пальцев, но ладони смыкать пока не торопилась. Ей нужно было успокоиться, взять себя в руки. Все эти сынки - звездное мерцание в океане вечности. Звезды сгорят, а вечность останется. Надо всего лишь немного потерпеть, и Марк исчезнет сам по себе, вместе со своим фамильным нахальством.
        - Или ты уже улетела? - спросил Худояров и иронически хмыкнул.
        Ксения сомкнула ладони, призывая себя к спокойствию. Равновесие внутренних гармоний - состояние хрупкое, неустойчивое, но есть инструменты, позволяющие сохранять внутренний баланс.
        - Это ты теперь йогой занялась? - спросил парень.
        - Я сейчас вызову охрану, - заявила Ксения и мило улыбнулась.
        Во всяком случае, она очень хотела, чтобы ее улыбка казалось милой. И коварной. В конце концов, она не комнатное растение без иголок и ядов.
        - А у тебя есть охрана? - осведомился Марк и нахально посмотрел на нее.
        Этот наглый, самодовольный тип точно знал, что за его спиной стоит серьезная сила, поэтому ничуть не переживал за возможные последствия своего поведения.
        - Сейчас ты в этом убедишься. - Ксения уверенно глянула на лежащий перед ней смартфон, но в руку его так и не взяла.
        Охраной как таковой она не располагала. Частная охранная фирма, на балансе которой состоял ее клуб, не в счет. Ксения могла позвать на помощь своих инструкторов. Хватит одного Коли Сверлова, чтобы спустить с лестницы этого самодовольного болвана. Однако само чутье уговаривало ее не делать этого.
        - А давай охрану на охрану? - предложил ей Худояров. - Мои быки против твоих!
        - В таком тоне ты будешь разговаривать со своими быками. Пошел вон!
        - Что ты сказала? - Марк смотрел на нее с таким возмущением, как будто это она хамила ему в его собственном кабинете.
        - Я не знаю, какие там у вас быки, но могу предложить полицию. А она у нас одна на всех.
        - Как это одна на всех? Полиция в этом городе охраняет меня, а за тебя никто не заступится. Я сожру твой клуб вместе с тобой. Будешь у меня в «Силосе» полы мыть. Кстати, как у тебя с половой жизнью?
        - Даже не знаю, как с тобой разговаривать. Никогда не работала с душевнобольными.
        Марк явно сделал над собой усилие, сдержал гнев, даже выдавил из себя ироничную улыбку, почти вплотную подошел к Ксении и заявил:
        - Тебе не придется к этому привыкать.
        Он был достаточно хорош собой, отлично сложен, дорого и со вкусом одевался. Чистое тело, новая одежда, дорогой одеколон. Однако от него отдавало псиной. Так вонял его гнилой, хищный и подлый душок.
        - Мы с тобой поужинаем всего лишь один раз.
        Ксения поморщилась и махнула рукой у себя перед носом, давая понять, что ей даже думать о нем противно.
        - Нет? - Он кивнул, как будто признавал свое поражение.
        - Нет.
        - Я неправильно себя повел?
        Он вроде бы был разочарован, но скорее собою, чем ею. Хотя и Ксения была виновата. Она общалась с ним как со взрослым мужчиной, а он мыслил капризами ребенка, которому все позволено. Если Марк совершил ошибку, то виноваты в этом лишь те люди, которые воспитали его, дали неправильную путевку в жизнь.
        - Не с той ноги зашел, - сказала Ксения.
        - А если я споткнулся, когда к тебе зашел? Мне говорили, что ты хорошо сохранилась. Но я не думал, что настолько.
        Марк признавал свою ошибку, но это, похоже, ничуть его не смущало. Он поднял палец и покрутил им так, как будто наматывал на него локон ее волос. На самом деле этого не происходило, да и локонов у Ксении не было. Каре у нее ровное, плотное, волосок к волоску. Но ведь он мог сделать ей больно прямо сейчас. Комплимент ничего не значит. Это только слова.
        - Я чисто поговорить хотел о том, что у нас тут за движения. Может, мы могли бы помочь друг другу?
        Ксения качнула головой. Пусть Марк и мог ей в чем-то помочь, но она ни за что к нему не обратится. Уж лучше дьяволу душу продать.
        - А я много чего могу. - Он снова поднял руку и на этот раз все же коснулся ее, но не волос, а плеча.
        - Не надо мне ничего. - Ксения не отстранилась, но выражением лица дала понять, насколько ей неприятно это прикосновение.
        - Мы бы могли подружиться.
        - Я не хочу с тобой дружить.
        - Ну вот, мы уже перешли на «ты», - сказал Марк и принужденно улыбнулся.
        - Есть места, куда на «вы» не посылают.
        - Даже так?
        - Послать? - Ксения всем видом давала понять, что ее терпение на исходе.
        - Жаль, - разочарованно сказал Худояров, поворачиваясь к ней спиной. - Даже очень. Ксения молча наблюдала за ним.
        Ее бывший муж был хорошим парнем, но водка делала его невыносимым. До столба докопается. Так люди говорят про таких субъектов.
        Чаще всего этаким вот столбом становилась сама Ксения. Саша ее и научил, как нужно разговаривать с пьяным и всяким другим неадекватным человеком. Именно поэтому она сейчас и молчала. Любое, даже осторожно сказанное слово могло вернуть Худоярова в исходную фазу, а она уже и без того хлебнула.
        Ксения промолчала, и невыносимый гость убрался восвояси. Какое-то время она ждала, когда Марк вернется, но в конце концов с облегчением выдохнула и подумала, что надо бы навести справки, выяснить, кто на самом деле руководит клубом «Силос». Может, Марк Худояров не имеет к этому делу ни малейшего отношения. Вдруг псих из дурдома сбежал? Но почему не Наполеон? Да еще и именно к ней?
        Хочешь быстрого секса - готовься к длительным отношениям и даже к ребенку. Мама так говорила. Трофим не хотел ей верить, однако на первых встречных женщин не бросался. На данный момент он хотел иметь от них только интим, но искал такую особу, от которой не страшно было бы получить ребенка, подходящую для длительных отношений.
        Потому и с настоящим сексом у него ничего не получалось, пока Наташку не нашел. Она, может, и не самая красивая, но если вдруг залетит, то можно будет и жениться на ней. Хотя и не нужно.
        - Ты где? - сонным голосом спросила Наташка.
        - Уже подъезжаю, - отозвался Трофим.
        Он еще только учился, но у него уже была своя квартира. Спасибо маме. Но так Трофим же не бездельник. Парень заканчивал с бакалавриатом, нацеливался на магистратуру. Потом он обязательно вырвется на широкополосную эстакаду стартовых возможностей, а пока что ему приходилось прозябать в замкнутом пространстве односложных комбинаций. Утром в институт, к вечеру домой, к Наташке. Она училась в пищевом колледже.
        Училась девчонка хорошо, а готовила плохо. И в постели не очень старалась, хотя колледж здесь ни при чем. Ей только-только исполнилось девятнадцать, не вошла она еще во вкус взрослой жизни. Наташка сама так говорила, и Трофим хотел ей верить. Хотя в восемнадцать лет она казалась куда более активной, сама парня в постель затащила и с удовольствием поселилась в его двухкомнатной квартире с видом на гипермаркет.
        - К мамочке? - с укором и обидой в голосе спросила Наташка.
        - Ты же знаешь, - сквозь зубы сказал Трофим.
        Наташка с утра собиралась в колледж, но не факт, что ходила туда. Могла забить и дрыхнуть до обеда. Потому и голос у нее сонный.
        Зато мама чуть ли не круглые сутки на работе. Душу она в свой фитнес-клуб вложила. Там каждый кирпичик ее нервными клетками скреплен. Особых успехов не добилась, клуб далеко не самый роскошный, даже бассейна нет, но мама и квартиру сыну купила, и ремонт сделала на высшем уровне. Все, что у них с Наташкой есть, это благодаря ей. Как не заехать к маме по пути домой? Тем более что она ждет.
        - Да я ничего. - Наташка правильно все поняла, сказала, что ждет его, и положила трубку.
        А ведь она действительно ждет, даже скучает. Да и его тянет к ней. Почти год они вместе, и за все это время Трофим ни разу не был в ночном клубе. Без Наташки. А с ней там не интересно - не напьешься, не подерешься, девочку не снимешь. В принципе с девчонками у него как-то не очень получалось и без Наташки, но когда это было? Сейчас он уже взрослый, двадцать второй год как-никак идет, выпускные экзамены на носу. И никакой он не маменькин сыночек.
        Мама сама вся в делах, с утра до вечера в своем клубе, но Трофим ей позвонил, и она уже дома.
        Квартира у нее трехкомнатная, но в старом доме. Мама и не прочь была перебраться в новостройку, но все как-то не получалось. То клуб пыталась расширить, потом для Трофима жилищный вопрос решала, готовила его к взрослой жизни, а сейчас еще и с финансами стало туговато.
        Бесхозный у нее бизнес, не привязанный к административному ресурсу, потому и чахнет. Сейчас только у чиновников дела в гору идут. Сыновья крупных чинов миллиардерами становятся, средних - миллионерами, мелких - как фишка в госбюджете ляжет.
        Впрочем, Трофим не роптал. Он считал, что в стране работают социальные лифты, можно и без родителей пробиться в мир больших денег. Наверное.
        Однако в мамином доме лифт сегодня не работал. На седьмой этаж ему пришлось подниматься пешком.
        Впрочем, мама на лифте и не каталась. Мало того, она и сына приучила использовать каждый удобный случай для тренировки мышц и физической выносливости. Боксом заниматься заставляла, борьбой.
        Правда, мама пожалела об этом, когда Трофим в полицию за драку попал. В ночном клубе с клоуном одним сцепился, потом на улице какому-то козлу в пятак заехал. Водка здесь ни при чем, хотя, честно говоря, Трофим и был тогда под мухой.
        Еще парень одно время довольно серьезно увлекался страйкболом, отлично стрелял из пневматического пистолета. К счастью, на практике такие свои навыки ему применять не приходилось. Да и не придется. Мама может спать спокойно.
        Дверь он открыл своим ключом. А как по-другому? Ключ - это пуповина, которая связывала его с родным домом.
        Мама вышла к нему без телячьих восторгов, чмокнула в щеку, и на этом все. Как будто Трофим всего лишь из школы вернулся, чтобы остаться дома до следующего утра.
        - Давай, мой руки и за стол.
        В одиннадцатом классе он как-то пришел домой вместе с другом. Лешка тогда принял маму за его сестру. Трофим с тех пор повзрослел, возмужал, зато мама ничуть не изменилась. Может, даже моложе стала.
        Молодость и стиль - ее конек, уход за которым стоит денег. Косметика и одежда - все это влетало ей в копеечку, но Трофим все понимал, не роптал, если у мамы вдруг пустел кошелек, радовался, когда она подкидывала ему, сколько уж могла.
        Мама проповедовала здоровый образ жизни, но в крайности вегетарианства не впадала. Она просто старалась покупать нежирное мясо. Сегодня у нее на обед были куриные рулетики с овощами. Можно съесть все, мама уже не отправит на весы и не назначит диету. Он же теперь самостоятельный человек и сам должен следить за собой.
        А если у него не получится держать себя в руках, то мама, конечно, вмешается. И Наташке достанется. Мама, по правде говоря, не без ума от его выбора, но и палки в колесо семейной жизни не вставляла. Наташка, может, и не самый идеальный вариант, но при ней никакие ЧП с ним не случались. Для мамы это было важно. А Трофим скучал, хотя это никого не волновало.
        Все рулетики Трофим съесть не смог бы при всем своем желании, да и надобности в том не было. Мама дала с собой пластиковый судок. Там и на ужин хватит, и даже на завтрак. Не могла же она оставить сына голодным. Заодно и две с половиной тысячи подбросила на бензин и все такое.
        А с бензином у него и на самом деле была проблема, стрелка стояла практически на нуле. До Москвы пятнадцать километров, вроде бы и недалеко, но если каждый день туда-сюда мотаться, то никакой зарплаты не хватит. А она у Трофима маленькая и непостоянная. Не каждый выходной удается у мамы в клубе подрабатывать. Да и клиенты за его инструкциями в очередь не выстраиваются.
        Трофим подъехал к заправке, залился на полторы тысячи, расплатился, вернулся к своей машине. А там засада. Рядом с его «КИА-Рио» стоял новенький черный джип, а возле него красовался такой же роскошный парень в дорогом темно-синем костюме. Короткие черные волосы, густые брови, глубокий взгляд. Он укладывал в карман пиджака айфон последнего писка и при этом смотрел на Трофима.
        - Твоя машина? - спросил этот субъект.
        - Ну! - буркнул Трофим и нахохлился.
        Машина у него, может, и не самая мазовая, зато почти новая. Причем своя. А если этот бублик с дыркой хочет приколоться, то пусть готовит морду под раздачу. Нос у него прямой, ровный, идеальная платформа для деформирования.
        - Злые люди счет заблокировали, а у меня пусто. Не займешь пару штук? Я тебе потом на телефон пятерку скину. - Парень приложил руку к груди, давая понять, что ему приходится пересиливать себя.
        Крутая тачка, зачетный прикид, но форс-мажор заставляет просить денег на бензин.
        А машина действительно принадлежала ему. Внутри никого, дверь приоткрыта, а в руке у парня ключи с логотипом. Да и костюм реально кошерный, явно не с чужого плеча. Часы на руке, скорее всего, ни разу не китайские. Но вдруг это все-таки мошенник? Трофиму приходилось сталкиваться с такими вот гламурными попрошайками.
        - У меня только штука, - сказал он и качнул головой.
        - Нормально. Номер свой давай! - Чернявый парень достал из кармана телефон.
        Движения у него быстрые, но плавные и даже как будто магнетические. Взглядом он тоже втягивал Трофима в свою орбиту. Тот, сам того не желая, продиктовал номер телефона. Парень набрал его. В кармане у Трофима пиликнуло. Теперь у него была информация об этом фрукте. Может, потому он и расстался со своей последней на сегодняшний день наличной тысячей.
        - Спасибо, братан, выручил!
        Парень взял купюру, направился к зданию заправки, скрылся за стеклянной дверью, тут же появился и махнул рукой Трофиму, показывая место, где нужно остановиться и подождать.
        Трофим пожал плечами, отъехал от колонки, остановился у здания заправки. Минуты через две появился тот самый тип, глянул на него на ходу и Одним-единственным жестом умудрился подать сразу два знака, отблагодарил и призвал оставаться на месте, а потом сел в свой джип. Трофим увидел, как он что-то набирает на телефоне. Джип тронулся с места, а у него пискнул смартфон. На телефонный счет поступило пять тысяч рублей. Долг погашен, причем с обещанными процентами, можно вздохнуть свободно. Чернявый парень переплатил четыре тысячи, но похоже было на то, что для него это не деньги, если он так легко с ними расстался.
        Джип остановился рядом, парень вышел из машины. Трофим и хотел бы выслушать его, не покидая салон, но все же открыл дверь, оторвался от сиденья.
        - Марк! - Парень протянул руку, и Трофим не смог не пожать ее.
        - Трофим.
        Он подумывал о том, чтобы вернуть четыре тысячи. Не нужны ему никакие проценты. Но если Трофим не мог принять такую сумму, то это означало, что пять штук для него - реально большие деньги. Ему не хотелось выглядеть неудачником в глазах баловня судьбы, поэтому он промолчал.
        - Спасибо, братан, выручил.
        - Да ладно, с кем не бывает.
        - Со мной не бывает. Я еще сегодня утром думал, что со мной такого приключиться не может, а тут вдруг. А ты ничего так, нормальный. - Марк смерил Трофима взглядом и удовлетворенно кивнул. - И прикинут, и типаж.
        - Это ты о чем?
        Трофим одевался неплохо. Блейзер и джинсы фирменные, почти новые, но не последней коллекции, потому и куплены с приличной скидкой. Но кто разбирается в таких деталях? Марк, похоже, ничего и не заметил.
        - Может, ты меня еще раз выручишь? Я тут с одной крохой познакомился, а она подружку свою на свиданку тащит. Короче, или я с другом подъезжаю, или она уходит. А Вова не подъехал. - Марк глянул на часы. - Уже ясно, что и не появится. Давай ты за него, а?
        - Я не могу.
        - Нет? - Марк даже не шелохнулся, но при этом Трофиму показалось, будто он шарахнулся от него, показал свое неприятие и взглядом, и движением тех самых внутренних потоков, которые создают душевный порыв.
        Он увидел в Трофиме гея, и тому захотелось доказать, что это не так. Доказать от противного.
        - У меня девушка, я не могу.
        - Настоящая девушка?
        - Не понял! - заявил Трофим и нахохлился.
        Он, может, и не очень харизматичная личность, но и в ботаниках никогда не числился, с резиновыми женщинами дел не имел.
        - А я тебе предлагаю не настоящую. В смысле, не твою девушку. Посидишь с нами полчаса, и все, потом хоть на все четыре стороны. Ну, хочешь, я тебе заплачу?
        Трофим возмущенно вскинул брови. Сначала этот Марк принял его за педика, теперь вот предложил ему роль альфонса. Чтобы Трофим Северов общался с девушкой за деньги?! Да ни в жизнь!
        - Не надо ничего. Ехать куда?
        - Да здесь, в «Лебеде». Сами мы не местные. - Марк иронично улыбнулся, внимательно глядя на него. - А вот девушки отсюда. Твою подружку случайно не Рита зовут?
        - Нет.
        - И не Марина?
        - Нет.
        - Тогда все путем! - Марк ободряюще хлопнул Трофима по плечу.
        С этим он явно переборщил, но, видимо, парня переполняли эмоции. Возможно, его ждала встреча с необыкновенной девушкой, отсюда и такой прилив чувств.
        Ресторан «Лебедь» когда-то считался самым лучшим заведением в городе. Трофим помнил времена, когда мама заказывала здесь столик. А сейчас роскошный зал даже по вечерам не был заполнен и наполовину. Ничего лучшего в городе не открылось, просто люди умерили свои аппетиты.
        А теперь в зале и вовсе никого не было. Официант выскочил из-за стойки бара так же прытко, как утка, встревоженная охотником, вылетает из камышей.
        Может, потому Марк и заказал утку по-пекински. Выбрал он вино, но велел пока не открывать. Вдруг девушки не придут.
        - А мы с тобой и вискарика дернем, да? - сказал он Трофиму.
        - Э-э… - промычал тот в ответ.
        Автомобиль Трофима был припаркован на стоянке у ресторана. В принципе его можно было оставить там на ночь, а завтра утром забрать. Только вот парню как-то не очень хотелось выпить. Но все-таки…
        - За мой счет, - с ироничной обидой во взгляде сказал Марк.
        Действительно, как Трофим мог подумать, что ему придется платить за чужих девушек? Марк просил не обижать его своими сомнениями и подозрениями.
        Он заказал бутылку дорогого вискаря и предложил выпить за знакомство. Трофим терпеть не мог пить на пустой желудок, но ему было проще, чем его новому другу. Он только что встал из-за маминого стола.
        Официант предложил им разбавить крепкий виски водой, что могло сделать вкус и аромат напитка более интересным, но Марк ограничился лишь несколькими кубиками льда. Так же поступил и Трофим.
        Это только на первый взгляд весь виски из одной бутылки имеет одинаковый вкус. Второй дринк всегда вкуснее первого, а третий лучше первых двух. Так подумал Трофим, когда бутылка опустела наполовину. К этому времени официант подал им грибной суп, как раз то самое, что сейчас, как казалось Трофиму, было нужно.
        А после супа появились девушки. Одна светленькая, другая потемней, обе длинноволосые, в облегающих платьях с открытыми спинами, как будто их ждала вечеринка в ночном клубе. А фигурки у них были такие, как будто родители растили своих дочерей специально под эти платья, кормили по строгой диете, оттачивали на беговых дорожках и шлифовали бальными танцами. Красивые, эффектные.
        Трофим ощутил, как у него онемели кончики пальцев, но в грязь лицом он не ударил. Он даже поцеловал руку шатенке, которую звали Мариной.
        Рита пришвартовалась к Марку. Тот что-то весело шепнул ей на ушко, она зажеманилась и с интересом глянула на Трофима, как будто еще не знала, кого выбрать.
        От Марины вкусно пахло ароматом цветочного поля и свежестью утреннего ветра, веющего над ним. Парню жутко захотелось зарыться с ней в копну душистого сена с этого поля, добавить в букет ароматов запах женского тела, вспотевшего от секса, но перед глазами у него вдруг встала Наташка. Она поджала губы, качала головой, требовала прекратить безобразие и срочно возвращаться домой.
        Девушки отказались от вина. Им захотелось того же виски, во вкус которого вошел и Трофим. Марк тут же заказал вторую бутылку, а Трофим заикнулся, что ему пора. Он дождался, когда девушки уйдут в туалет, и сказал об этом.
        - С ума сошел? - возмутился Марк.
        - Но мне пора, - заявил Трофим.
        Он и без того уже много выпил на халяву, а заплатить за обед хотя бы пополам ему было нечем. Это если только маме позвонить, но начнутся вопросы.
        - Если ты насчет денег, то не парься. Кто заказывает музыку, тот за нее и платит.
        - Но мне все равно пора, - не сдавался Трофим.
        - Пора, конечно. Но не сейчас.
        Когда Марина вернулась, Трофим понял, что не сможет уйти. И красивая она, и взгляд умный. К тому же девушка училась не в колледже, а в институте, вернее сказать, в университете, что, в общем-то, одно и то же. Сейчас куда ни плюнь, сплошь универы и академии.
        Трофим задумался. Действительно, а почему бы не сменить подружку? Конечно, только в том случае, если вдруг все далеко зайдет.
        Давно замечено, что в интересной компании время летит быстро. Сначала опустела вторая бутылка, затем третья. А язык у Трофима не заплетался. Во всяком случае Марина не переспрашивала его, не просила повторить сказанную фразу. Да он и сам чувствовал, что голова у него не тяжелая.
        Да, она соображала достаточно легко, однако, как оказалось, не в ту сторону. Ему нужно было домой, а Марк предложил ехать в Москву, в ночной клуб. Девушек это привело в восторг, и Трофим не захотел расставаться с этой милой компанией.
        Марк расплатился с карточки. Сумма заказа наверняка перевалила за пятьдесят тысяч, но никаких вопросов у Марка не возникло. Он с улыбкой рассчитался, весело поднял компанию, с той же беззаботностью сел за руль своего джипа.
        - А ты уверен в себе? - оторопело спросил Трофим.
        Марина поощрительно улыбнулась, с затаенным восторгом глянула на него. Она тоже не хотела ехать с пьяным водителем. Только Трофим мог остановить Марка и стать ее героем.
        - Я в себе всегда уверен, - ответил Марк и удивленно посмотрел на него.
        - А менты?
        - Да класть я хотел на них! - заявил Марк, но за телефоном в карман полез, набрал номер, спросил какого-то Славу, переговорил с ним и сказал: - Трезвый водитель на подходе. - Он хлопнул себя по карману, глянул на вывеску супермаркета и добавил: - Но пока его нет, нам надо чем-то заняться.
        Трофим понял его правильно и заявил:
        - Я схожу.
        С наличностью у него совсем не сложилось, но на карточке кое-что имелось, на бутылку виски и пепси хватило. Там же, в магазине, он разжился и пластиковыми стаканчиками.
        Виски они пьянствовали прямо в машине. Марк сидел сзади, между Ритой и Мариной, а Трофиму досталось место впереди, справа от водителя. Марк похвалил Трофима за удачный выбор, но его чувства не пощадил, обнимал Риту, но при этом умудрился запустить руку под платье Марине. Он убрал ее оттуда, едва только Трофим заметил его вольность.
        А может, и не было ничего. Не исключено, что Трофиму померещилось. И язык у него вдруг заплетаться стал, и перед глазами задвоилось.
        Но когда появился водитель, Трофим домой не попросился и вместе со всеми унесся в Москву.
        ГЛАВА 2
        Марина лежала на боку, чуть ли не с головой накрывшись одеялом. Устала она от диких плясок, покоя ей захотелось, но так Трофим не против. Хорошая девочка, послушная, а в постели просто бомба. Но ему все же пора домой.
        Трофим поднял голову. Взгляд его уперся в часы, висевшие на стене спальни. Окно было зашторено, но свет уличного фонаря все же пролез в комнату, по стеночке добрался до этих самых часов.
        Свет от фонаря знакомый. Да и часы эти он видел уже не одну сотню раз. Это была его спальня, и ему вовсе не надо было ехать домой. Но как же здесь оказалась Марина?… Или это Наташка?
        Неосторожное движение всколыхнуло Трофима изнутри. Он и без того чувствовал себя не в своей тарелке с трещиной от похмелья. А сейчас эта тарелка раскололась, развалилась. В горло парня хлынула едкая горечь.
        Трофим хотел повернуться к девушке, лежащей справа от него, но сорвался с кровати в другую сторону. Ему срочно нужно было к унитазу, но, поднимаясь, он едва не споткнулся о пластиковый таз. Неужто Трофим сам позаботился о такой страховке? Наташка подставила?… Или все-таки Марина?
        Таз оказался как нельзя кстати. Трофима вывернуло наизнанку. Отплевывался он, пока не проснулась Наташка.
        - Что, хреново? - желчно спросила она.
        - Еще как, - подтвердил он. - Причем хреново было с самого начала. Это все Левка, придурок.
        Трофим подумал, что нужно будет позвонить Леве и попросить у него алиби. В конце концов, сам он ему помогал с отмазками не один раз.
        - Ну да, а помада на рубашке откуда?
        - Какая помада? - спросил он.
        А в голове у него прозвучал голос Марины: «Хорошая помада не пачкает».
        Трофим уже и не помнил, где они приземлились после убойной вечеринки, которую закатил Марк. Была какая-то комната, он лежал на кровати, Марина целовала его, голова ее опускалась все ниже и ниже. Да, она что-то говорила про помаду, делала губами что-то такое очень взрывное. Совершенно не понятно, почему он здесь, дома, а не с ней где-то там.
        - Женская помада! - ответила Наташка.
        - Где рубашка?
        Трофим не поленился, нашел свою сорочку, вышел в коридор, включил свет. Не было никакой помады. Наврала ему Наташка, на пушку взять хотела.
        Он бросил рубашку в стирку, зашел в ванную, умылся, сполоснул рот и вернулся в спальню.
        - Что, правда глаза колет? - съязвила Наташка.
        - А вдруг Левка поголубел?
        - Так вы с Левкой там голубели?
        - Где там?
        Трофим и сам хотел знать, в каком клубе они тусили. Вывеска этого заведения в памяти у него не осталась. А ведь Марк что-то говорил.
        Он тогда много чего говорил, этот Марк. Да и делал немало.
        Людей там было много, Трофим только и успевал знакомиться с ними. А выпивки было еще больше. Он пил и танцевал. И с Мариной, и с Ритой. Были там и другие, не менее роскошные девочки.
        Еще он, кажется, в кости играл. Трофим помнил, как они сидели в клубе и что-то записывали на листочке. Он слышал, как скачут кости, рассыпаются по лакированной поверхности стола, стукаются о стаканы.
        Кажется, ему повезло, он что-то выиграл. Или кого-то? Не зря же следующим воспоминанием парня была Марина. Может, она и стала для него ценным призом? Не могли же они на деньги играть.
        А может, и не было ничего такого. Кости, карты… Они же не в казино были, а в обычном легальном клубе.
        А вот с Мариной Трофим занялся любовью нелегально. Интересно, он ей о Наташке говорил? Не предлагал этой красотке занять свято место в своей кровати?
        - А ведь я тебя ждала! - заявила Наташка, резко повернулась к нему спиной и с головой накрылась одеялом.
        Трофим закрыл глаза. Хреново ему, и все равно, кто рядом, Наташка или Маринка. А вот завтра вопрос встанет ребром. Или вообще не встанет.
        Проснулся он поздно, когда стрелки часов показывали половину одиннадцатого. Шторы на окне разведены, одеяло на полу, Наташки нигде нет. Трофим позвал ее, но не получил ни ответа, ни привета.
        Неужели она все-таки ходит по утрам в свой колледж? Мастер технологий общественного питания. Звено в пищевой цепочке, которое сегодня ночью уже стало есть его мозг. Очень хорошо, что она освободила эту квартиру от своего присутствия.
        Трофим собрался с мыслями, сходил на кухню, выпил кофе, затем умылся, даже почистил зубы. Он позвонил маме, соврал, что находится в институте, и снова завалился спать.
        Денег у мамы Трофим не просил. А зачем? Вчерашний загул обошелся ему в две тысячи. Именно столько он отдал с карты за бутылку виски и пепси. За все остальное платил Марк. Он же заказывал музыку на свой праздник. На который Трофим был всего лишь приглашен.
        Во сне парень перенесся на берег реки, в руке у него появилась удочка. Клевало здорово, он только успевал выдергивать добычу на берег. Вся рыба была мелкая, самая большая оказалась размером с ладонь. Но его охватил спортивный интерес.
        Тут откуда-то с неба донесся звон колокольчика. Трофим понимал, что высшие силы призывают его остановиться, не губить мелочь пузатую, но все равно продолжал размахивать удочкой. До него не сразу дошло, что это кто-то звонит в дверь. Видимо, Наташка вернулась из колледжа.
        Но за порогом стоял Марк. Трофим удивленно вскинул брови, увидев его. Он-то думал, что они расстались навсегда. Трофим для Марка - всего лишь мелочь пузатая. Дружба с матерыми мажорами парня не интересовала. С богатыми дружить - без штанов ходить. Такова старинная русская поговорка.
        - Как настроение? - с ухмылкой спросил Марк.
        Он был в спортивном костюме в комплекте со стильной ветровкой известной фирмы.
        Только вид у него, честно говоря, особой бодростью не отличался. Помятое лицо, тусклый взгляд, вялые движения. Ухмылка кислая, невеселая.
        - Да вроде ничего. Как ты меня нашел?
        - А ты не помнишь? - Марк посмотрел на Трофима внимательно, с удивлением и шагнул к нему, вынуждая посторониться.
        Трофим кивнул, впустил его в дом и спросил:
        - Что я должен помнить? Как адрес тебе давал?
        - Как в крэпс играл.
        - В крэпс? В кости?
        - Не помнишь?
        - Там шумно было.
        - И что?
        - В таком шуме в серьезные игры не играют, - сказал Трофим, испытывая дурное предчувствие.
        - Может, потому ты и проиграл.
        - Кого?
        Трофим все надеялся свести разговор к шутке. Сейчас ему совсем не жаль было проиграть Марину. Так же, как и стереть из памяти весь вчерашний день.
        - Шутишь, стало быть, да? - осматривая квартиру, сказал Марк. - Это ты зря. Восемьсот штук - не такие уж и большие деньги, чтобы их обожествлять. Но одушевить можно.
        - Восемьсот штук?
        - Ты проиграл именно восемьсот штук. Все, что у меня вчера оставалось.
        - У тебя?
        - А у кого ты бабки занял?
        - У тебя?
        Трофим чувствовал себя в подвешенном состоянии. Под ногами пустота, тело в невесомости. Некому схватить его за шкирку, выдернуть и поставить на твердый пол.
        - Да я и сам вчера в ударе был. Ничего не соображал, - опускаясь в кресло в гостиной, сказал Марк.
        - Я проиграл твои деньги?
        Все-таки были кости. Трофим играл в крэпс. Он не помнил с кем, но слышал стук, с которым кубики бежали по столу. Все-таки был проигрыш.
        - Ты проиграл свои деньги. Хотя нет, чужие, - с усмешкой проговорил Марк. - А отдавать будешь свои.
        - Ничего не помню.
        - Да мне и самому рассказали.
        - Кто?
        - Костян. Там еще и Владик был. Тебе что, свидетели нужны? - с удивлением спросил Марк.
        - Нет, конечно. Просто я ничего не помню. А восемьсот штук чего?
        - Рублей, понятное дело. Камеры в клубе были, если что. Ты мне не веришь?
        - Верю. Просто у меня сейчас нет денег.
        От волнения у Трофима перехватило дыхание, воздух с трудом поступал в легкие, пальцы мелко дрожали. Восемьсот штук - даже для мамы большие деньги.
        - Перехвати где-нибудь.
        - Да, я что-нибудь придумаю.
        Сначала Трофиму нужно было разобраться во всей этой ситуации. Вдруг Марк нарочно его накачал до состояния нестояния, заманил в ловушку к своим друзьям, а затем ловко кинул?
        - Ты давай, думай быстрей, а то мне жить будет не на что. Пахан меня не балует, больше лимона не скидывает. Вот, мол, тебе, сынок, на все про все, и крутись как хочешь.
        Трофим услышал шум в прихожей. Кто-то вставил ключ в замочную скважину, открыл дверь. Наташка вернулась. Или, почуяв что-то неладное, нагрянула мама.
        В комнату вошла Наташка.
        Марк скользнул по ней оценивающим взглядом и проговорил:
        - А на лимон в неделю разве проживешь, когда такие расходы? - Этот вопрос прозвучал так, как будто никакой Наташки здесь и не было.
        Он был адресован Трофиму, но Наташка не смогла остаться в стороне.
        - На лимон чего? - спросила она, завороженно глядя на Марка.
        - Твоя подружка?
        Наташка смотрелась не очень. Волосы чересчур сильно на затылке стянула, глаза накрасила слишком жирно, несвежий топик с рваным низом, мешковатые джинсы с высокой талией. В общем, никакого сравнения стой роскошью, воплощением которой была Марина.
        - Это кто? - в свою очередь капризно, с заметной обидой спросила Наташка.
        Каприз предназначался Трофиму, а обида - Марку, который мог бы и представиться. Да и ручку не мешало бы поцеловать.
        - Да, есть еще наши люди в Голливуде, - тихо сказал Трофим.
        - Нет, в Голливуде кино, а у нас тут все вполне серьезно. Я завтра подойду, - поднимаясь, сказал Марк.
        - А подождать никак не получится? - Трофим с надеждой глянул на него.
        Человек, для которого миллион рублей в неделю не деньги, мог бы и простить ему долг. Причем совместно нажитый. Они же вместе вчера напивались, куролесили, оба ничего не помнили.
        - Извини, брат. Деньги мне нужны уже сегодня.
        Марк не собирался прощать. Более того, он нашел в себе силы, чтобы подъехать к Трофиму и поставить его перед фактом. Возможно, этот тип все-таки мошенник. Но не обращаться же в полицию. За карточные и тому подобные долги убивают, невзирая на закон.
        - Какие деньги? - спросила Наташка.
        - Хорошие деньги, - ответил Марк, с насмешкой глянул на нее и добавил: - Ты столько не стоишь. Хотя кто его знает. Есть в тебе что-то такое.
        Даже похмельным умом Трофим сообразил, что Марк оскорбляет его девушку, сравнивает ее с проституткой.
        - Шел бы ты! - резко сказал он.
        Марк остановился, повернулся к нему. Его бровь недоуменно взметнулась.
        - Не надо так с моей девушкой! - заявил Трофим.
        - А с моей надо?
        - Не понял.
        - Рассказать тебе про Ритку?
        - Два раза не понял.
        - И с третьего не надо. Деньги с первого раза занесешь, или у тебя будут очень большие проблемы. Тебе лучше поверить в это сразу, - проговорил Марк и мрачно усмехнулся, создавая гнетущую атмосферу вокруг себя.
        Надо сказать, что он добился своего. От него действительно исходила осязаемая угроза. Он ведь действительно мог наказать. Внедорожник у него дорогой, деньгами он швырялся как король. У этого парня имелись реальные возможности. Не важно, кто помогал ему создавать их, богатый папа или банда кидал, стоящая за ним.
        - До завтра, - сказал Марк, закрывая за собой дверь.
        Трофим подавленно кивнул, соглашаясь со своими мыслями.
        «Разбираться с Марком бесполезно. У него ведь и свидетели куплены, и в клубе свои люди. Я ничего не смогу доказать, а вернуть долг - это свято. Тем более что проблема возникла еще раньше, чем я взялся за кости. Все началось, когда я вчера встретил дьявола в обличье Марка. Знал же, что это мошенник, нет, повелся на его ход как последний лох».
        - Что у тебя было с Риткой? - спросила Наташка.
        - С какой Риткой? - осведомился Трофим.
        Он, конечно, должен оправдаться перед ней, но если не сможет, то уж как-нибудь переживет. Сейчас куда важней найти деньги. Без них из этой ситуации не выкрутиться.
        - О какой Ритке он говорил?
        - Кто говорил? Этот кидала?
        - Кидала?
        - Я ему восемьсот штук торчу! Как будто я их проиграл!
        - А ты проиграл?
        - Да не помню я ничего!
        - Почему ты не помнишь?
        - Да потому, что провал памяти. Я не знаю, чем они меня опоили! - Трофим с силой надавил на лоб подушкой ладони.
        - Кто они? Ритка?… Она тебя спаивала?
        - Не Ритка меня спаивала, а Марк.
        - Не похож он на кидалу.
        - Много ты знаешь!
        - Ты видел, какие у него часы? - спросила Наташка, немного подумала и перешла на личности: - У тебя таких никогда не будет!
        - Так я тебя не держу! - Трофим зло показал ей на дверь, отправился на кухню и подошел к окну.
        Наташка встала у него за спиной.
        Марк стоял у своего джипа и смотрел прямо на Трофима. В пальцах у него дымилась сигарета. Он усмехнулся, щелчком запустил окурок в сторону и открыл дверцу машины.
        - Это его тачка? - чуть ли не с восторгом спросила Наташка.
        - Я документы не спрашивал, - буркнул Трофим.
        - Садится как в свою.
        - Догоняй!
        - Зачем? - спросила Наташка, подозрительно сощурилась, в колючем раздумье глянула на него.
        - А вдруг ты восемьсот штук стоишь?
        Трофим даже не думал расплачиваться с Марком Наташкой. Просто ей самой хотелось дорого стоить. Во всяком случае такая мысль пришла в голову этой девчонке.
        - Я стою больше! - зло, но с гордостью сказала она.
        - Вот я и говорю, что продешевить можешь, - заявил он, усмехнулся и повернулся к ней спиной.
        Наташка успокоится, перепалка забудется, а долг останется. Нужно как-то решать с ним.
        Глаза черные, с блеском. В них как будто застыла смола из адских котлов, под которыми уже разгорались огоньки. Марк не держал ее мысли в напряжении, но, увидев его, Ксения вдруг осознала, что все время думала о нем.
        - Привет!
        Марк перехватил ее в коридорчике. Она только-только вышла из своего кабинета, а он вдруг перегородил ей путь.
        - Здравствуйте, - растерянно отозвалась она.
        Марк ждал продолжения с нахальной, даже похабной улыбкой на тонких злых губах. И вдруг он шагнул на нее, как будто собирался схватить, закрутить.
        Ксения могла оттолкнуть его. Сил на это у нее хватило бы. Однако инстинкт самосохранения заставил женщину вернуться в кабинет.
        Однако дверь за собой она закрыть не успела. Марк зашел вслед за ней, а она продолжала пятиться, пока не уперлась в стол.
        - А ты чего такая пугливая? - насмешливо спросил он.
        - Нет, не пугливая. Я брезгливая.
        Внешне Марк смотрелся очень хорошо, но Ксению пугала перспектива оказаться в обнимку с ним. Уж лучше с грязным бомжом, чем с этим типом.
        - Чем я тебе не нравлюсь? - спросил он, закрывая за собой дверь.
        - Всем!
        - Я хам? - весело осведомился Марк, остановившись в шаге от нее.
        - Хуже.
        Ксения могла толкнуть Марка в грудь, воспользоваться его замешательством и выскочить из кабинета. Сегодня у нее работал Кеша. Этот атлет был способен скрутить в бараний рог любого. Ксения могла бы спрятаться за ним.
        - Проблема в том, что я по-другому не могу, - проговорил Марк и ехидно усмехнулся.
        Ей боязно было толкнуть этого мажора. Ксения наводила справки, узнала, кому принадлежал клуб «Силос». Заведение было зарегистрировано на какую-то безликую фирму, но Марк Сергеевич Худояров действительно числился его генеральным директором. Он был сыном не самого известного, но, судя по всему, очень влиятельного чиновника в правительстве страны. Сергей Андреевич Худояров мог стереть Ксению в порошок вместе с ее клубом. Именно поэтому его сынок никого и ничего не боялся.
        - Меня нужно принимать таким, какой я есть, - сказал Марк.
        Он смотрел ей в глаза мягко, но глубоко, как будто водопад в душу вливал, заполнял ее до самого дна.
        - Я принимаю тебя таким, какой ты есть, - произнесла Ксения и завороженно кивнула.
        Была в этом типе своя сила, не зависимая от отца. Он мог производить впечатление и даже подавлять волю взглядом, внутренней мощью. Марк знал это, поэтому с удовольствием давил на Ксению. Только вот она не хотела подчиняться ему. С каждым его усилием ее внутренний протест только нарастал. Если бы он вдруг посмел сейчас обнять ее, то она влепила бы ему пощечину. Рука чесалась.
        - Но я тебе не нравлюсь? - Он скорее утверждал, чем спрашивал, и обнимал Ксению. Пока лишь только взглядом.
        - Но ты мне совсем не нравишься.
        - А я тебя хочу.
        Он раздевал ее взглядом. Смотрел сверху вниз, а глазами лез под юбку, стаскивал с нее трусики. Именно такое ощущение у нее и возникло.
        - Не надо меня хотеть, - заявила она, сдвинула ноги и мотнула головой.
        - Да я понимаю. Ты уже не молодая, мы с тобой не пара.
        - Тем более.
        Ксения терпеть не могла намеков на свой возраст, но на его слова ничуть не обиделась. Как раз наоборот. Они действительно не пара, и очень хорошо, что Марк это понимает.
        - Один разок, и разбежимся, - вдруг заявил он.
        Ксения не старела не только душой и в принципе совсем не прочь была заняться любовью с молодым человеком. Ее вполне устраивал вариант: «Один разок, и разбежимся». Иногда такое даже случалось. И еще, пожалуй, будет. С кем угодно, но только не с Марком. От этого типа у нее мурашки бежали под кожей, он не вызывал у женщины никаких острых чувств, кроме тошноты.
        - Нет.
        - Но я хочу!
        Марк вел себя как избалованный ребенок, привыкший к потаканию во всем. Ксения была для него игрушкой, он хотел с ней развлечься, а потом бросить за ненадобностью. Это ее и злило.
        - Да пошел ты!
        Все-таки она оттолкнула его и даже смогла прорваться к двери.
        - Твой сын должен мне миллион! - бросил он ей вслед.
        Этот выстрел в спину ее остановил.
        - Что?!
        - Если точней, восемьсот тысяч рублей.
        - Это правда? - спросила Ксения, повернувшись к нему.
        Он не мог не хамить, не пакостить.
        - Мы с ним вчера были в клубе. Там я потратил на него двести штук. Я человек добрый, прощаю ему это. Однако Трофим занял у меня восемьсот штук и проигрался. Извини, но этого я ему простить не могу. - Марк смотрел ей прямо в глаза и хищно улыбался, наслаждался ее замешательством.
        Ксения снова кивнула. Да, он мог выследить Трофима, взять его на крючок, увезти в клуб. Возможно, этот поганец даже испытывал удовольствие, заманивая ее сына в ловушку. Дьявол тоже радуется, когда заключает сделку на чью-то душу.
        - Восемьсот тысяч рублей? - уточнила она.
        Увы, но у нее не было таких денег. Клуб, конечно, приносил доход, но ей нужно было и сына содержать, и на себя она тратилась. А сколько текущих расходов! То одно, то другое.
        - Восемьсот тысяч.
        - Если это действительно так, то ты получишь свои деньги.
        Сначала она должна была во всем разобраться. Вдруг Марк нагло врет и Трофим ему ничего не должен?
        - Завтра уже может быть поздно.
        - Что поздно?
        - Все поздно. - Взгляд Марка остановился, заиндевел.
        - И что тогда?
        - Будет плохо. Даже очень.
        Конечно же, Марк мог блефовать, изображать из себя человека, способного на все. А вдруг он маньяк, который вошел в образ удава? Не исключено, что ему до безумия нравится искать и находить жертву, подавлять ее волю и заглатывать мало-помалу, но целиком. И никто ничего не может с ним поделать.
        - Хорошо, завтра ты получишь свои деньги.
        - А если завтра уже будет поздно?
        - Ладно, я до вечера что-нибудь придумаю.
        В принципе был у Ксении один очень хороший знакомый, когда-то их даже связывали интимные отношения. У Жени водились деньги. Возможно, у него найдется восемьсот тысяч, но ведь он предложит романтический вечер, а Ксения давно уже не хотела с ним. Стало быть, и не могла.
        - Зачем что-то думать? Один разок, и разбежимся. - Марк говорил тихо, но его взгляд гремел как грозовое небо над головой.
        - Всего разок?
        Ксения всего лишь на мгновение представила, как Марк вталкивается в нее, пыхтит над ухом, и ей сразу стало тошно. От самой себя. Нельзя опускаться до уровня шлюхи. Уж лучше с Женей. С ним так противно не будет.
        - И никто никому ничего не должен.
        - Где мы встретимся?
        - Я хочу прямо сейчас, - заявил Марк.
        Его взгляд заблестел как у юного паскудника, который добился своего.
        - Где мы встретимся? - настаивала Ксения.
        - Я же сказал, прямо сейчас. - Марк протянул к ней руки, но всего лишь расправил складки вокруг воротника на ее кофте.
        - Где мы встретимся?
        Ксения не сдавалась, и он уступил.
        - Ну хорошо, давай сделаем это красиво, - сказал Марк и назвал ресторан, в котором решил ее поужинать.
        Со всеми вытекающими последствиями.
        ГЛАВА 3
        Геронтофилия - это не страсть, а заболевание. К счастью, Марк этим не страдал, просто Ксения выглядела очень хорошо для своих лет. Была в ней изюминка, которую ему жуть как, до зубовного скрежета хотелось попробовать на вкус.
        Это в юных девушках есть виноградинки, в зрелых же женщинах - изюминки. У кого-то они сухие и даже горькие, а тут - сладкая и сочная. Марк точно это знал, поэтому так дико хотел Ксению. Он даже номер в гостинице заранее снял, чтобы долго не возиться. Давно у него так не захватывало дух от одного только предвкушения.
        Запал он на Ксению конкретно. Но дело было не столько в ней, сколько в нем самом. Марк привык получать все, что хотел. Раньше игрушки ему покупал отец, а сейчас он это делал сам. Мало того, ему нравилось добиваться своего. Марк умел это делать, работал над собой, учился быть самым-самым не только по праву своего рождения. Ксения ему отказала. Он завелся, закусил удила, понесся к своей цели как скаковая лошадь. В пропасть или через барьер. Одно из двух.
        Да, ему нравилось добиваться своего, интересно было идти к своей цели. Потому и не поленился он вчера снизойти до Трофима, развести его как последнего лоха.
        Вместе с тем Марк еще и переспал с девочкой, которую давно уже хотел. Он предложил Марго интересную игру, она согласилась, и они вместе получили удовольствие. Она хотела еще, но уже все, второй раз с одной и той же - только в виде исключения. Марго до этого еще не доросла. Да и с Ксенией больше одного раза не будет. Марк знал это точно.
        Ксения вошла в ресторан походкой кинозвезды, привыкшей к постоянному вниманию. А ведь она действительно была достойна восхищения. И моложавая, и красивая, и дерзко сексуальная. Походка, манера держаться, а сколько изыска в одежде. Марка трудно было удивить, но Ксения смогла это сделать. Причем уже не в первый раз.
        Марк усмехнулся, с затаенным восторгом глянул на нее. Возможно, он даже позавтракает с этой женщиной. И вечером будет с ней, и утром. А разве она не исключение?
        Марк начал было подниматься, когда она подошла к его столику, но все же удержался от этого. Он же не сопливый юнец, чтобы подпрыгивать перед высокоамплитудной самкой.
        - Прошу! - Марк вальяжно повел рукой, приглашая ее занять место.
        Сначала ужин, потом номер в отеле, а там будет видно. Может, они по ночной Москве погуляют. Марк любил это дело. После этого Марк, скорее всего, отвезет ее к себе домой. А почему нет? Здесь недалеко. Он не уголовник, чтобы скрывать место своего жительства.
        - Некогда мне, - сказала Ксения и улыбнулась.
        Эта улыбка Марку не понравилась. Он увидел в ней вызов, ехидство и желание унизить его.
        Ксения плавно поднесла сумочку к животу, легким движением руки вынула оттуда толстую пачку денег, не перетянутую резинкой.
        Марк угрожающе сощурился, глядя на нее. Он знал, что на уме у этой женщины, и предостерегал ее от необдуманных действий. Но Ксения все же швырнула деньги ему в лицо.
        Купюры с шумом разлетелись перед его физиономией. Некоторые из них щелкнули его по носу. Марк уже знал, что нужно делать. Он влепил Ксении пощечину, смачно, от всей души.
        Женщина подалась назад, растерянно, с болью глянула на него. Не верила она в происходящее. Потому что дура. А ведь он предупреждал. Не послушалась. Потому что дремучая дура.
        Ксения кое-как восстановила равновесие и сделала шаг назад. Тут-то ее и повело по-настоящему. Падая, она зацепилась за край скатерти, потянула на себя, и посуда посыпалась на пол.
        Марк ухмыльнулся. За разбитые бокалы ей предъявят счет, а расплачиваться она будет с ним. Эта сука не поняла, с кем связалась, а шутки уже закончились.
        Обозленный Марк подошел к ней, подал руку. Ксения зыркнула на него, но помощь все-таки приняла, протянула ему ладонь. А зря. Марк отпустил ее, когда она поднималась. Женщина снова упала. На этот раз он успел заглянуть под подол ее платья и засмеялся так, как будто что-то там увидел.
        Тут в ресторан вошел парень плотного телосложения в обтягивающих джинсах. Весь из себя накачанный, гонористый и на лицо смазливый. Ресницы длинные, черные, блестящие, как будто накрашенные. На голове хохолок, что-то вроде ирокеза в зачаточном состоянии.
        Марк и прежде видел таких самовлюбленных голубков. Ему даже нравилось сбивать с них спесь.
        Парень явно нацелен был на него, кулаки держал наготове. Видно, Ксения его с собой привела.
        Но Марк знал, что с ним делать. Главное, не тормозить, бить на опережение. Он умел это делать. Реакция у него была такая же натренированная, как и удар.
        Парень стремительно шел на сближение, замахнулся. В этот момент Марк его и ударил. Но кулак его почему-то прошел мимо головы противника. Тот на мгновение исчез из вида, объявился правее и со всей силы рубанул Марка в челюсть. Тому показалось, будто рельса врезалась ему в голову. Тут же на него наехал паровоз. Парень провел добавочный в голову, после чего сразу же подпрыгнул и ударил коленкой в грудь. Падая, Марк снес два стола и затылком ударился об угол стула.
        Когда он пришел в себя, Ксении уже не было, исчез и ее заступник. Один официант совал ему под нос ватку, смоченную нашатырем. Другой держал в руке прозрачный пластиковый пакет с ворохом пятитысячных купюр и смотрел на Марка с нескрываемой надеждой на щедрые чаевые.
        Марк покачал головой, зло глянул на него. Рассыпанные деньги нужно было собрать в пачку, перетянуть резинкой, а этот придурок сгрузил все в пакет. Какое уж тут может быть вознаграждение.
        На чай получит Ксения. Аж по самые плюшки. Марк не успокоится, пока не вотрет ее в грязь.
        Голова тяжелая и горячая, как чугунок с картошкой. Вроде бы вечер уже наступил, а похмельный синдром только усиливался. Даже пиво не помогало. Это все из-за Марка, из-за денег, которые нужно отдать. Увы, но Трофим знал только один способ вернуть долг. Нужно было ехать к маме. Лишь она могла ему помочь.
        Он лежал на диване перед телевизором, Наташка сидела в кресле. У него только пиво, у нее еще и семечки. Она грызла их целый час над самым его ухом. Но Трофима это сейчас мало трогало. У него имелись куда более серьезные проблемы.
        В дверь кто-то позвонил.
        - Кого это там принесло? - вяло спросила Наташка, но вдруг вскочила и бросилась в прихожую.
        Трофим глянул на нее мельком, но все же успел заметить предательскую улыбку на губах. Это она Марку обрадовалась. Вдруг он пришел, чтобы сделать ее спасительницей Трофима? Поразвлекся с ней, и никто никому ничего не должен? Ха-ха три с половиной раза! Наташка полная дура, если так думает.
        Но это был вовсе не Марк. В гости пожаловала мама. А у Наташки, как обычно, не убрано, и ужина нет. Семечки да бутерброды.
        - А я как раз в магазин собиралась! - схитрила Наташка.
        - Давай, - смерив ее придирчивым взглядом, сказала мама.
        - Трофим! - Наташка знаком показала, что нужны деньги.
        Мама достала из сумочки тысячную купюру и спросила:
        - Хватит?
        - Спасибо, Ксения Александровна!
        Наташка умела изображать радость, но сейчас это вышло у нее не очень убедительно. Как старалась, так и получилось.
        Она ушла, мама закрыла дверь. Только тогда Трофим заметил красное пятно у нее на щеке. Мама запудривала его, но оно все равно проступало.
        - Что это у тебя? - спросил сын.
        - Восемьсот тысяч, - ответила мать.
        - Что?! - От неожиданности Трофим втянул голову в плечи.
        - Восемьсот тысяч, которые ты должен Марку Худоярову. - Мама смотрела на него напористо и совсем невесело.
        - Ты его знаешь?
        - А ты про свой долг знаешь? - спросила она с едкой насмешкой.
        - Ну… - промычал Трофим.
        - Не звонишь, не приходишь.
        - Да я собирался.
        - А деньги когда возвращать?
        - Завтра.
        - Ни мычишь ни телишься.
        - Да я думал… А ты как про деньги узнала?
        - Ну вот и замычал, - сказала мама и усмехнулась.
        Она прошла на кухню, увидела, что вся мойка забита грязной посудой, но ничего не сказала, открыла холодильник, достала оттуда последнюю банку с пивом, взяла из шкафа стакан.
        - Что у тебя со щекой? - спросил парень.
        - Марк ударил.
        - Что?! - Трофим не мог поверить своим ушам.
        Мама наполнила стакан, холодную банку приложила к щеке и проговорила:
        - Я ему деньги в лицо швырнула. А он меня ударил.
        - Да я его, суку!…
        Мать сделала глоток, зажмурилась как будто от удовольствия и сказала:
        - Кеша сделал это за тебя. Ты обедом его угостишь. - Мама улыбнулась.
        - Что он сделал?
        - Марка нокаутировал. Красивый удар был, жаль, на камеру не догадалась снять.
        - Кеша за тебя ударил, а я за себя врежу! - выпалил Трофим.
        - После этого мне снова придется ехать к добрым людям и занимать восемьсот тысяч. Или даже больше.
        - А ты занимала?… И как узнала?
        - Основной конфликт с Марком у меня. А на тебе он всего лишь отыгрался. Как телка тебя на веревочке вел.
        - Что за конфликт?
        - Конкуренция. У него тоже свой фитнес-клуб.
        - А на мне он отыгрался. Если честно, я даже не знал, что такие уроды существуют.
        - Они не просто существуют, но еще и изрядно гадят на этой земле. Их ничем не остановить.
        - Почему?
        - Потому что папа у них сатана. В том смысле, что большая шишка. Нечистую силу нельзя побороть, от нее можно только защититься. Заклятья, обереги, все такое прочее.
        - Ты ему в лицо деньги швырнула. Или я не так понял?
        - Погорячилась.
        - Вот и я тоже немного погорячусь! - заявил Трофим и крепко сжал кулаки.
        - Не надо. Я очень прошу тебя, не делай этого.
        - Всего разочек! - Трофим не хотел сдаваться.
        - Пожалуйста, не надо. - Мама умоляюще глянула на него. - Не буди лихо, пока оно тихо. Если оно успокоилось.
        - Деньги оно получило, по морде тоже. Должно успокоиться, - с усмешкой проговорил Трофим.
        - Пожалуйста, не лезь в это дело. Не ищи Марка. Он больной на всю голову, к нему вообще нельзя прикасаться. А с деньгами мы что-нибудь придумаем. Затянем пояски. Главное, Марка не трогай.
        - А если он тебя тронет?
        Мама шумно вздохнула. Все ее лицо от волнения пошло красными пятнами.
        - Я его прикончу, - тихо сказал Трофим.
        Он, конечно же, боялся убить человека, но за маму готов был драться насмерть.
        Машину можно было облить краской. Или даже поджечь. Марк усмехнулся, качнул головой.
        «Я уже давно вышел из того возраста, чтобы мелко пакостить. Тем более женщине, - подумал он. - Мне ничего не стоит превратить Ксению в мокрое место. Но не сейчас. Сначала нужно разобраться с качком, который едва не сломал мою челюсть. Надо будет наехать на эту сучку, пусть скажет адрес. Я с ним управлюсь. Толик уже в курсе, да и Леша обещал подъехать. Команда у меня серьезная. Зря этот мальчонка подписался за Ксению».
        Марк потер пальцами ноющую челюсть, достал сигарету и увидел знакомую девчонку. Трофим, кажется, называл ее Наташкой. Совсем еще молоденькая, оттого и симпатичная. Волосы светлые, нежные, лицо гладенькое, тело упругое. Кость у нее тяжеловатая, запястье широкое. Уже к двадцати пяти годам эта стройная телочка станет толстой коровой. Но это будет потом, а сейчас нужно пользоваться моментом.
        Наташка шла и завороженно смотрела на джип. При этом она пыталась делать вид, что ей все равно.
        Марк не стал выходить из машины, просто опустил стекло и насмешливо, свысока глянул на девушку и сказал:
        - Не проходите мимо.
        - Это ты. - Наташка едва не лопалась от натуги, пытаясь изображать равнодушие.
        - Садись! - Марк небрежно кивнул на свободное место справа от себя.
        - Да мне домой надо. - Наташка приподняла пакет, который держала в руке.
        - Счастливо! - Он так же небрежно поднял стекло и нисколько не удивился, когда открылась передняя правая дверца.
        - А ты чего тут?… - Девчонка смотрела на него большими, жадными на приключения глазами.
        - Угадай.
        - Ты за деньгами приехал?
        Марк был в курсе, что Ксения отправилась к сыну, но не видел, как Наташка выходила из дома. Значит, она могла и не знать, чем закончилась история с лоховским долгом. Вернее, не закончилась.
        - Нет. Я за тобой.
        - А я-то здесь при чем? - жеманно спросила Наташка.
        - Не хочешь Трофима спасти?
        - А надо? - Щечки у нее зарумянились.
        Марк завел машину, выразительно глянул на девушку и заявил:
        - Ты садись или иди. - Он кивком показал на подъезд.
        Наташка забралась в машину, закрыла за собой дверь и только затем спросила:
        - А дальше что будет?
        Марк вопросительно повел бровью. Неужто она просто дура непроходимая?
        - Что надо, то и будет, - ответил Марк и снова ощупал отбитую, распухшую скулу.
        «Голова у меня тоже что-то разболелась, даже температура, кажется, поднялась. Пожалуй, на сегодня хватит, пора домой. И никаких вечеринок. Вчера нагулялся вдоволь», - подумал он.
        - Я так не могу, - заявила Наташка.
        - А как ты можешь? - стронув машину с места, спросил он.
        - Никак не могу, - тихо сказала Наташка, настороженно глянула на него, но из машины не попросилась, даже не спросила, куда он ее везет.
        А Марк и сам этого не знал. Он-то домой ехал, потому как устал очень. Но это запретная территория для таких проходных моментов, каким для него была Наташка. Ксению Марк еще мог бы привезти к себе, а эта дешевка номера в отеле недостойна. Ее даже в машине брать не хотелось. Тем более за восемьсот тысяч, как она на то надеялась.
        Но в то же время Марк должен был узнать, как выйти на того качка, который чуть не сломал ему челюсть. Не зря же он увязался за Ксенией. Да и восемьсот тысяч уже, считай, получены, так что возможный секс с Наташкой будет просто приколом и наказанием для Трофима. Ксении станет обидно за своего сына.
        - Никак не могу, - повторила она, не дождавшись восторженных отзывов о своей порядочности.
        - А как же восемьсот штук? - спросил Марк.
        - Ну, я не знаю, - ответила Наташка и невидяще глянула в боковое окно.
        - Ты работаешь?
        - Учусь.
        Марка совершенно не интересовало, где и на кого учится эта девица.
        - Даже если бы работала, то все равно восемьсот штук не имела бы.
        - Ну, если не есть, не пить. - Девчонка пожала плечами.
        - Не трахаться.
        - Я этого не говорила! - Она возмущенно вскинулась, но на губах у нее при этом выступила каверзная улыбка.
        - А так потрахалась, вот и зарабатывать ничего не надо. Хочешь спасти Трофима?
        - Ну… Он такой, весь в печальках, - сказала Наташка, настраиваясь на подвиг, и вздохнула.
        - Маман к нему приехала, да?
        - К нему домой, - подтвердила она. - А мне на голову.
        - Как у тебя с ней?
        - Терпимо.
        - Фитнес-клуб у нее?
        - Ну да.
        - Была там?
        - Да, конечно. Трофим иногда там подрабатывает. По выходным, на каникулах.
        - Самостоятельный парень.
        - Ага, на подсосе у мамочки, - заявила Наташка и презрительно фыркнула.
        - А тебе это не нравится?
        - Да, как-то так.
        Марк сам подсасывал из отцовского бюджета, но там бездонная бочка. Какие могут быть уколы совести?
        Должность у его отца в правительстве не самая крупная, зато очень серьезная. Через него проходили нити контроля за государственным сектором в экономике, а это многомиллиардные финансовые потоки, в которых иногда удавалось помыть руки.
        Еще через отца можно было получить солидную должность в государственной компании с миллионными зарплатами и премиями. Понятно, что там все только для своих.
        Однако Марк с этим не торопился, считал, что самородкам из биомассы надо горбатиться с двадцати лет, чтобы к сорока годам сделать карьеру, а для него все уже заранее предрешено. Сейчас ему двадцать семь, еще три года погуляет в свое удовольствие, а потом уже можно будет и в кабалу запрячься. На благо родины, как же иначе?
        Для руководящей работы нужен опыт. Он это понимал, потому и раскрутил отца на фитнес-клуб. Марк всегда уважал спорт, особенно силовые виды, потому и выбрал для себя такую забаву. Он даже активно включился в работу, мимоходом вышел на Ксению и получил по баклажану от ее качка.
        А ведь все должно было случиться ровно наоборот. Тут конкретная неувязочка вышла.
        - Значит, бывала в клубе у мамочки? - спросил Марк.
        - Ну, не у своей мамочки.
        - И как там инструкторы?
        - Я их не пробовала! - Наташка возмущенно глянула на него.
        - Кто там самый крутой фитнес-боксер?
        - Да, фитнес-бокс у нас есть. Кеша его ведет.
        Марк презрительно хмыкнул. Бесконтактный фитнес-бокс - это занятие для баб.
        Наташка правильно его поняла.
        - Кеша чемпионом России был, - сказала она. - По настоящему боксу.
        - Не пробовала с ним? - осведомился Марк и пакостно усмехнулся.
        - В каком смысле? - Наташка нахмурилась.
        - Где он живет, знаешь?
        - Нет. А зачем тебе?
        - У меня свой клуб, мне чемпионы нужны.
        - Кеша к тебе не пойдет.
        - Почему?
        - Ну, не знаю. - Девчонка пожала плечами.
        - Знаешь!
        - Да нет.
        Они ехали через сосновый бор к элитному поселку, где находился его дом.
        Марк остановил машину, не съезжая на обочину, и заявил:
        - Выходи!
        - Как это выходи? - оторопело вскинулась Наташка.
        - Знаешь ты все, а говорить не хочешь. Зачем ты мне такая нужна?
        - А я тебе нужна? - Она посмотрела на него так, как будто подглядывала за ним из-за угла.
        - Я же тебя не просто к себе домой везу.
        - К себе домой?
        - Почему Кеша не может уйти ко мне?
        - Мне кажется, он в Ксению влюблен.
        - Спит с ней?
        - Это вряд ли.
        - Она что, девственница?
        - Почти. Святая мать Тереза, - ответила Наташка и ехидно хмыкнула. - С кем работает, с тем не спит.
        - А с кем спит?
        - Не знаю. Трофим говорит, что ни с кем.
        Марк отпустил педаль тормоза. Машина покатилась дальше и остановилась уже у ворот его дома.
        Тот был невысокий, одноэтажный, но занимал площадь не менее десяти соток. Щедрые россыпи комнат, длинные коридоры. Все это на одном этаже, с выходом на огромный бассейн, расположенный в стеклянном павильоне. Еще участок в полтора гектара с полем для игры в гольф и своим собственным ручьем, который впадал в общий пруд.
        Гольфом увлекался прежний хозяин этого поместья, который вынужден был продать свои владения практически за бесценок отцу Марка. Сам он не увлекался гольфом, но дом ему чертовски понравился, и он перебрался сюда из своей московской квартиры. Взрослым себя почувствовал, на природу потянуло. Но и Москву он не забывал. Клубная жизнь не обходила его стороной, хотя, если честно, увлекала уже не так сильно, как раньше.
        С Наташкой случился самый настоящий шок от того великолепия, в которое она попала. Марку приходилось бывать в домах и получше. Возможно, и Наташка видела по-настоящему роскошные особняки или знала об их существовании. Но одно дело видеть и знать, и совсем другое - обладать.
        А ведь она могла стать хозяйкой всего этого. Во всяком случае, такая мысль могла воспалить ее воображение, и без того не совсем здоровое.
        Марк впустил ее внутрь, через огромный холл с прозрачным куполом провел к бассейну, включил печь в сауне Одним-единственным нажатием на кнопку пульта.
        - И это все твое? - с замиранием сердца спросила она.
        - Раздевайся, - спокойно сказал он.
        - Что?! - встрепенулась она.
        - Раздевайся.
        - Я не хочу сейчас купаться.
        - Ты знала, зачем сюда ехала.
        - Нет!
        - Знала! - Марк в упор смотрел на нее.
        К вечеру прислуга расходилась, дом пустел, и сейчас они здесь находились вдвоем. Эта дура целиком была в его власти. Он мог делать с ней все, что ему было угодно. Эта мысль возбуждала его до неприличия. Но из себя Марк не выходил. Это была далеко не первая в его жизни ситуация, когда он мог экспериментировать с заблудшей душой, наслаждаться ее беспомощностью.
        - А вода теплая? - спросила Наташка.
        - Раздевайся.
        - Ну, хорошо.
        Она попросила его отвернуться, но только взглядом. Он ответил ей жестом, качнул головой. Сначала Наташка сняла джинсы вместе со всем тем, что под ними было, затем футболку. Она закрылась руками, жалобно глянула на него.
        - Здесь тепло, - с нажимом сказал он. - Не надо себя обнимать.
        - Да? - Она развела руки в стороны.
        - Осваивайся.
        Марк открыл дверь в моечный зал. Там и душ, и сауна, все для того, чтобы гость чувствовал себя комфортно.
        - Пошла! - Он подтолкнул девушку, придал ей ускорение.
        Она пошла, выставив на обозрение вид со спины, но булками вилять не стала. Пришлось ему шлепнуть ее по заднице.
        Марк не торопился. Ему надо было сделать несколько звонков, немного посидеть в тишине, разгружая тело и голову. Потом уже можно будет взяться и за Наташку, простить ей долг по самое не хочу.
        Но вид сзади показался ему более чем привлекательным. Еще он подумал о той женщине, которую, в общем-то, собирался наказать через ее фактическую невестку. Ксению он тоже разденет догола. Прямо здесь. В ближайшем будущем. А пока можно заняться Наташкой.
        - Эй, погоди! - сказал Марк, расстегивая пояс на брюках.
        - Да! - Наташка повернулась к нему, не стала обнимать себя руками, но груди ладошками закрыла.
        - Хочешь знать, сколько ты стоишь? - спросил он, торопливо стягивая с себя джинсы.
        - Я стою много, - ответила она, опуская руки.
        - Стоять нужно долго, - сказал он, играя со словами. - И крепко.
        Марк поставил Наташку под душ, спиной к себе. Сначала он набрал на пульте нужную температуру, затем включил теплую воду, намылил грудь, бедра, заставил девичье тело вибрировать от возбуждения. Когда она созрела, Марк взял ее как последнюю тварь.
        ГЛАВА 4
        Двойной перелом челюсти, сотрясение мозга, отбиты почки. От правого глаза осталась только узкая щелочка, кожа на щеке содрана, губа разбита, во рту шины. На Кешу страшно было смотреть. Он бодрился, но Ксения видела боль в его глазах.
        - Как это случилось? - спросила она, виновато глядя на него.
        Кеша развел руками. Дескать, чему быть, того не миновать.
        - Это Марк?
        Он едва заметно кивнул, и взгляд его погрустнел.
        - Он был один?
        Кеша поднял один палец, повел плечом, изображая удар, потом показал еще три пальца. Это означало, что сперва был один только Марк, затем появились еще трое. Или Марк первым начал, а остальные присоединились. В любом случае Кеше пришлось несладко.
        - Заявление писать будешь?
        Кеша осторожно качнул головой, с унылым видом приложил палец к губам. Он сам не хотел связываться с полицией, или Марк ему пригрозил.
        - А надо бы, - сказала Ксения.
        Она испытывала двойное чувство вины перед Кешей. Ксения взяла его с собой в ресторан, попросила подстраховать на всякий случай. Кеша, конечно, правильно все сделал, спасибо ему за это. Но теперь вот ему приходилось расхлебывать кашу, которую она заварила.
        Еще она догадывалась, что Кеша питает к ней романтические чувства. Так вот, пока вчера вечером его избивали мажорные подонки, Ксения спала с Женей. Так она расплачивалась с ним за краткосрочный кредит, да еще и получала удовольствие, прямо как последняя шлюха. Ей стало очень стыдно за себя, когда все закончилось. А тут еще и Кеша.
        - Эта сволочь не должна жить спокойно, - сказала Ксения.
        Кеша снова развел руками. Дескать, так уж устроен мир. В нем есть волки, есть овцы.
        Ксения пожала плечами, не очень-то соглашаясь с ним. Если Марк считает себя волком по праву рождения, то зря. Не волк он, а самый обыкновенный шакал.
        - Ты выздоравливай и ни о чем не беспокойся, - сказала она. - И зарплата будет, и премия.
        Кеша кивнул, ребром одной ладони стукнул по другой и тут же мотнул головой. От зарплаты на время болезни он не отказывался, а от премии - да. Эти деньги для него должен был кто-то заработать, а у Ксении и без того изрядные проблемы с ними.
        Но она была неумолима. И зарплата будет, и премия.
        Женщина вышла из больницы, направилась к парковке, издали глянула на свою машину и задумалась.
        «Может, продать ее, а потом, когда деньги появятся, новую купить?»
        - Эй! - раздалось вдруг у нее за спиной.
        Ксения остановилась и расправила плечи. Ей показалось, будто между лопаток кто-то всадил нож.
        Марк ухмылялся, глядел на нее со снисходительностью всемогущего демона. Холеный, лощеный, потусторонний.
        - Как твой малыш себя чувствует? - спросил он и кивком через плечо показал на здание больницы.
        - У этого малыша есть друзья. Я думаю, они очень хотят встретиться с тобой.
        - И остаться без ног, - добавил Марк и усмехнулся.
        - А это уж как повезет.
        - Мне повезет.
        - Сказал хвастун.
        - А кто-то и без языка остаться может, - заявил Марк, подошел к ней вплотную и нагло запустил палец в декольте блузки.
        - Ну, ты! - Ксения возмущенно шарахнулась от него, легонько, но зло ударила по руке.
        - Поехали со мной, - сказал Марк.
        Этот подонок истекал вожделением точно так же, как гниющий плод - соком.
        - Нет.
        - Скажи «да», и мы помиримся.
        - Нет.
        - Я верну тебе деньги. - Марк не сводил глаз с ее бюста.
        - Нет.
        - А Кеше твоему выплачу компенсацию.
        - Нет.
        - И Трофима твоего не трону.
        - Только попробуй!
        От волнения у Ксении вдруг стали отниматься ноги. Достаточно ей было представить Трофима на месте Кеши, чтобы дыхание у нее остановилось.
        - И что ты мне сделаешь? - с ухмылкой полюбопытствовал Марк.
        - Я тебя убью! - ответила Ксения и улыбнулась, представляя, как стреляет в этого ублюдка.
        Пистолета у нее не было, но ведь его можно было раздобыть. Существуют же черные рынки. Главное, очень захотеть.
        - Ой, боюсь!
        Марк насмехался над ней, но при этом в глубине его сознания уже пульсировала мысль:
        «А вдруг! Мать, заступающаяся за сына, опасна в своем гневе».
        Сейчас Ксения готова была это доказать.
        - Хочешь проверить? - спросила она, учуяв его слабину.
        - Может, мы лучше разойдемся как в море корабли?
        Ксения ощутила холодные липкие пальцы на своей груди, хотя Марк и не касался ее.
        - Кеша получит компенсацию, ты - свои деньги. Поехали! - Он кивком показал на свой джип. - Тебе понравится.
        - У нас разные взгляды на то, что может нравиться. Тебе - терроризировать людей, а я далека от этого.
        - Да, мне нравится терроризировать людей, - подтвердил Марк ее правоту и улыбнулся. - Это ты правильно понимаешь. Я буду терроризировать тебя до тех пор, пока не трахну!
        Он хватил через край, и Ксения очень доходчиво ему это объяснила. Умом она понимала, что нельзя связываться с этим психом, но рука ее сама по себе пришла в движение.
        Марк растерянно шарахнулся от нее. Он схлопотал смачную пощечину. А Ксения со всех ног рванула к своей машине. Уж она-то знала, чем может закончиться эта выходка.
        Но Марк бросаться на нее не стал, даже ничего не выкрикнул вслед. Ксения благополучно села в машину, быстро завела двигатель. Она уже подъезжала к воротам, а Марк продолжал стоять на том же месте, где его застал удар. А вдруг пощечина вправила ему мозги? Ксения очень хотела надеяться на это.
        Сессия началась, завтра в институт можно не ехать. С утра Трофим отправится в клуб. Там нужно заменить Кешу, пострадавшего за маму, а потом уже можно будет заняться подготовкой к экзаменам.
        Трофим сам предложил маме такой вариант. Она согласилась, но в клуб с собой сегодня сына не позвала, отправила его домой и попросила не связываться с Марком, если вдруг он появится на пути. Даже не просила, а умоляла. Уж очень мама его боялась.
        Но так это и не удивительно. Даже народная мудрость призывает обходить дураков седьмой дорогой.
        А Наташка уже готовилась к экзаменам. Мысленно. Она лежала на диване перед включенным телевизором и тупо смотрела в потолок. Трофим зашел в гостиную, глянул на нее, получил в ответ ноль реакции.
        На кухне, как обычно, шаром покати. Посудомойка забита битком, а нажать на кнопку некому. Это ведь сначала нужно таблетку туда бросить, а Наташка жутко занята.
        Трофим запустил посудомойку, вымыл руки, вернулся к Наташке, опустился в кресло, откинул голову и закрыл глаза.
        - Я знаю, о чем ты думаешь, - сказала Наташка, не отрывая головы от подушки.
        - О чем?
        - Я плохая жена.
        - Ты не жена!
        - Да?! - Наташка вскочила с дивана как ужаленная, обличительно ткнула в него пальцем и заявила: - Ботты во всем и признался!
        - Ты еще не жена, - поправился Трофим.
        - Нет! Ты вообще не собираешься на мне жениться! А зачем? Ты и так вполне себе удобно устроился! Я у тебя как ночная подстилка!
        - Сама придумала или кто-то подсказал?
        - А кто мне мог подсказать?
        - Я откуда знаю?
        - А что ты вообще знаешь? Ты деньги Марку вернул?
        - Какие деньги?
        - Восемьсот тысяч для тебя не деньги?
        - Так мама их уже вернула.
        - Кому вернула? - Наташка опешила.
        - Марку.
        - Как вернула? Когда?
        - А когда она приходила. Ты как раз исчезла.
        Наташка ушла тогда в магазин на полчаса, а вернулась только на следующий день. У родителей, сказала, ночевала.
        - Я не исчезла, а пропала.
        - У родителей, - сказал Трофим.
        - Может, и у родителей. А деньги мама твоя тогда уже вернула? - Наташка вращала глазами, глядела куда-то внутрь себя.
        Она как будто мысли, проносящиеся в голове, считала или гналась за ними, пыталась поймать, оседлать.
        - Да, уже вернула. Я же сказал.
        - Ты сказал?!. Ты ничего не говорил! - возмущенно выпалила Наташка. - А надо было сказать! Сразу, немедленно!
        - А чего это ты так разволновалась?
        - Я разволновалась?! - У Наташки снова забегали глазки.
        - Ты что, за меня расплатилась? - Трофим не хотел в это верить, но слишком уж хорошо он знал Марка.
        Этот бес способен был на все. Ему ничего не стоило влезть в неокрепшую душу и нагадить там.
        - Я?! За тебя?!. Что ты такое говоришь? - Наташка нервно махнула рукой.
        - А где ты была, когда мама приходила?
        - Когда она приходила?
        - А когда она деньги Марку в лицо швырнула?
        - А она именно так и поступила?
        - Да. После этого он поехал за ней, сюда. А ты вроде как пошла в магазин. Так это ты с ним была? - Трофим уже не сомневался в истинности своего предположения.
        - Где я с ним была? - Наташка пятилась от него, пока не уперлась в балконную дверь.
        - Была. До самого утра.
        - Но ты же сам сказал…
        - Что я сказал?
        - Что расплатиться надо.
        - Расплатилась?
        - Да иди ты знаешь куда! - выкрикнула Наташка, толкнула Трофима и рванула к двери.
        - Еще не совсем расплатилась? - бросил он ей вслед.
        Наташка остановилась, резко развернулась и заявила:
        - Да ему даром не нужны твои деньги!
        - Нет?
        - Ты бы видел его дом!
        - А ты видела?
        - Да пошел ты!
        Наташка схватила курточку, стала одеваться, но Трофим схватил ее за руку и прижал к стене. Он понимал, что Наташка изменила ему, и прощения ей нет. Пусть уходит, если собралась. Но сначала она скажет ему, где живет Марк. Адрес врага лишним не будет.
        - Где живет эта гнида?
        - Да отстань ты! - прошипела Наташка.
        - Отстань, говоришь, да? А ты знаешь, что эта мразь сделала с Кешей?
        - Да отвали ты. А что с Кешей?
        - Да избили его всмятку! В больнице он!
        - В больнице?! - Наташка отвела взгляд в сторону.
        Тогда Трофима и осенило.
        - Марк спрашивал про Кешу?
        - Да уйди ты, говорю! - Наташка дернулась, попыталась вырваться.
        Однако Трофим ее удержал, с силой тряхнул.
        - Спрашивал про Кешу?
        - Да, спрашивал!
        - Ты сказала его адрес.
        - Я откуда знаю адрес Кеши?
        - А что ты знаешь?
        - Да ничего я не знаю! - Наташка дернулась еще сильней.
        На этот раз ей удалось вырваться, но Трофим снова встал у нее на пути.
        - Ты хоть понимаешь, что из-за тебя Кешу чуть не убили?
        - Да я откуда знала, что с ним будет! - Наташка едва не плакала от отчаяния.
        - А ему было! Где живет этот Марк? - Трофим схватил девушку за плечи и, не жалея сил, снова встряхнул ее.
        - Да это в Бровке, там сразу за дачами коттеджный поселок.
        - Номер дома?
        - Да не знаю я. На окраине, в самой глубине. Надо все время по дороге ехать, не сворачивая. Там ручей на участке, в озеро впадает. Оно недалеко. Или это пожарный пруд.
        - Пошла вон! - Трофим открыл дверь.
        Наташка горячечно вцепилась ему в руку.
        - Куда я пойду?
        - Туда, где уже была!
        - А если Марк силой меня взял?
        - Где заявление?
        - Ага, чтобы меня потом на куски порвали!
        - Я сказал, пошла вон!
        Наташка уже не хотела уходить, но Трофим все же вытолкал ее за дверь. Уж лучше он собаку заведет, чем будет держать в доме шлюху.
        Отец нагрянул неожиданно. Марк долбил грушу, Толик и его подчиненные несли службу, охраняли клуб. Все чинно, спокойно.
        А ведь с утра зрела идея организовать хорошеньких девочек и прямо в клубе устроить вечеринку. Здесь комфортабельно, и бассейн есть, и сауна. Плевать, если отец застукает сына за таким непотребством. Сколько раз было, и ничего. В конце концов, отец и сам далеко не ангел. Он с девочками грешил втайне от матери. Марк точно это знал.
        Отец сказал, что заскочил по пути, прошелся по клубу, пожелал всех благ и уехал. А у Марка остался осадок. Вдруг Ксения в ментовку стукнула, поступил сигнал, вот отец и среагировал? Ничего серьезного не нашел, но все же заехал посмотреть на сына. Но тогда он обязательно что-нибудь сказал бы. Может, действительно мимо проезжал?
        Осадок остался. А после груши разболелась башка. Переусердствовал от нечего делать, или пощечина эхом в голове отозвалась.
        Не вопрос. Женская пощечина не так унизительна, как мужская, но все равно обидно. Надо было бы врезать Ксении в ответ, но Марк не решился. Может, Кешу действительно проведывали друзья-боксеры, а он был один, без группы поддержки.
        Кешу-то Марк не боялся. Этого чемпиона он завалил с двух ударов. Сам бил, парни уже потом подключились. Но вдруг у Кеши реально друзья? А Марк в поселке человек, считай, новый, всего третий год здесь. Друзей как таковых нет. Зато начальник охраны с ним на короткой ноге, и ребята у него мощные, толковые. Марк не жадничал, устраивал вечеринки, делился с ними девочками. Да они за него кому угодно задницу порвут!
        Голова разболелась не на шутку. Марк глотнул «колесо», ему полегчало, но настроение почему-то не поднялось. Не до вечеринки.
        Вечером он отправился домой. Вдруг отец на обратном пути заедет, а он весь такой правильный, домашний, даже без бабы?
        Дома Марк искупался в бассейне, бухнулся в кресло и испустил дух. Так он называл состояние полного блаженства, которое рождает ощущение покоя на пьедестале своего могущества. У него роскошный дом, куча бабла. Можно делать все, что тебе угодно. Да, всем этим он был обязан своему отцу, но все равно чувство собственной исключительности приятно щекотало душу. Может, поэтому ему и захотелось чего-нибудь остренького.
        В дверь кто-то позвонил. Марк вывел на экран телевизора изображение с камеры домофона. Перед калиткой стояла Наташка, голова опущена, пальцы теребят краешек куртки.
        Марк нахмурился. Какого черта? Он уже получил свое с этой сучкой, не надо ему больше.
        Охрана у него была только в клубе, ни к чему другому он Толика не привлекал. Но в доме имелась система видеонаблюдения и охранный пульт с двумя кнопками. Нажатием одной Марк мог вызвать группу быстрого реагирования. Другая открывала вольеры. Там два мощных алабая, зубастые убийцы.
        С другого пульта можно было открыть калитку. Марк мог запустить во двор Наташку, натравить на нее псов, потом выложить в Сеть ролик с видеокамеры, засветить быдлу на потеху, как собаки рвут бабу. Миллион просмотров гарантирован.
        Услышав щелчок, Наташка осторожно открыла калитку, озираясь, зашла во двор. Даже не спросила, можно войти или нет. Он ничего не говорил, сидел и смотрел, хотел знать, насколько у нее хватит совести.
        Наташка прикидывалась бедной сироткой, однако ей хватило наглости пройти через дверь, подняться на террасу. Все это время Марк держал палец на кнопке охранного пульта и представлял себе, как собаки рвутся из клеток. Наташка не могла их слышать, слишком далеко находились вольеры. Для собак путь не близкий, пока добегут до ночной гостьи, она уже будет в доме. А если вдруг повернет назад, то сама будет в этом виновата.
        Марк все-таки нажал на кнопку и хищно улыбнулся, представив, как Абрек и Вахтанг выскакивают из клеток. Но Наташка назад не повернула, зашла в дом, закрыла за собой дверь.
        Комнат в доме много, в одних свет горел, в других нет. Марк находился в своем любимом зале. Освещение здесь мягкое, приятное для глаз, а еще ему можно было придать красный интимный оттенок. Марк так и сделал, мало того, снял халат.
        Он уже сидел в своем любимом кресле, когда зашла Наташка.
        - Ты здесь? - робко спросила она.
        - Во-первых, здравствуй, - строго, с едкой насмешкой сказал он.
        - Извини, растерялась, - сказала она, прошла в комнату, села на диван.
        - Растерялась?… Я сижу здесь голый, ты заходишь ко мне как ни в чем не бывало. Это называется растерялась?
        - Ты голый. Но я же тебя уже видела. - Она отвела взгляд в сторону.
        - Ты идиотка самая натуральная, - заявил Марк, взял со столика охранный пульт, подержал его в пальцах и выронил на стол.
        Нет, не оторвет он задницу от кресла, не станет загонять собак обратно. Во-первых, их время пришло. А во-вторых, Наташка скоро уйдет. К ним. Нечего ей здесь делать.
        - Я просто хотела с тобой поговорить.
        - Знаешь, сколько людей хочет со мной поговорить? Ты кого-нибудь здесь видишь?
        - Нет.
        - А меня ты видишь?
        - Я все поняла.
        Наташка поднялась, вышла из комнаты, но тут же вернулась. Без одежды. Чтобы не выделяться из толпы.
        - Дальше что? - резко спросил он.
        - Я соскучилась. - Она замялась, но не растерялась.
        Даже наоборот, эта девчонка наглела на глазах. Она взяла с дивана подушечку, бросила на пол и села на нее у самых ног Марка.
        Он кивнул. Мол, так уж и быть, подушечку я тебе прощу. Если, конечно, ты знаешь, что делаешь.
        Да, она знала и умела. Марк даже закрыл глаза от захватывающих ощущений.
        - А у тебя правда никого нет, - в паузе сказала Наташка.
        - Не отвлекайся.
        Наташка кивнула, сделала свое дело, потом сказала:
        - Я могла бы работать у тебя ночной горничной.
        - Ночной феей.
        - Так даже лучше.
        - Тебе лучше. А мне хуже.
        Марк вдруг понял, что сыт, больше не хочет эту дуру. Накал страстей угас.
        - Не нужна ты мне! - сказал он. - Собирайся давай и вали отсюда!
        - Куда?… Трофим меня выгнал, а к родителям я не могу.
        - Когда он тебя выгнал?
        - Сегодня.
        - Надо было еще вчера.
        - Это правда, что его мать тебе деньги вернула?
        - А ты думала, что восемьсот штук стоишь? - спросил Марк и хохотнул. - Хрен тебе цена!… Давай, уматывай!
        Наташка лежала на боку, в позе эмбриона. Марк ухмыльнулся, глянув на нее. Ни рыба ни мясо. Еще ночной феей собралась у него работать. Видела бы она, какие феи дарили ему свое волшебство, не лезла бы в модельный ряд.
        Он переступил через девушку, переместился в холл и оттуда через главный коридор вышел к бассейну. Ночной прислуги у него действительно не было, но за день дом был отполирован до блеска, в бассейне ни соринки, ни волосинки. Вода в меру теплая.
        Марк прыгнул с бортика, ласточкой ушел под воду, вынырнул. А вокруг тишина.
        Настроение бодрое, можно сказать, танцевальное, но ни музыки, ни девочек. Любил он вакханалии, для того, в общем-то, и жил.
        Наташка не заставила себя долго ждать, зашла в павильон без ничего и замерла у самой кромки, с сомнением глядя то на воду, то на ее хозяина. Она-то хотела, но Марк мог послать ее к черту.
        - Я же сказал, куда тебе надо идти, - заявил он, рассматривая ее.
        Не так уж она и плоха, особенно за неимением лучшего. Но в то же время Марк послал ее лесом, а она не ушла. Сама идиотка и его за дурака держит.
        - Некуда мне, - сказала Наташка и вздохнула.
        - Со мной хочешь, да?
        Она кивнула, не поднимая глаз.
        - Ночной феей?
        - Как скажешь.
        - А потом скажешь ты. Что я должен на тебе жениться. Думаешь, что ты хитрее всех? - проговорил он и ухмыльнулся.
        - Нет, - сказала она, не поднимая головы.
        - В принципе ты ничего. Если много водки. Ну и чего встала как корова? Виски тащи сюда!
        Бухло стояло в зале, прямо на витрине, за стойкой из итальянского дуба. Наташка знала, куда надо идти.
        Виски со льдом быстро снял недовольство, но осадок все же остался. Наташка готова была на все, чтобы угодить ему, но при этом не хотела подчиняться в самом главном. Она не убралась из его дома, хотя Марк требовал этого. Именно поэтому он воспринимал ее как банный лист на заднице. Впрочем, это не помешало ему использовать эту барышню по прямому назначению.
        Сначала Марк взял ее прямо в бассейне, затем на массажном столе. Виски ударил ему в голову. Он готов был идти на третий заход, но хмельные волны слились в одну и наглухо захлестнули его сознание.
        ГЛАВА 5
        Проснулся Марк в своей комнате. За окнами птичьими голосами щебетало утро, через кружева тюлевых занавесок струился ранний свет. Он лежал посреди кровати, Наташки рядом с ним не было. Голова, тяжелая как надгробный камень, клонилась к подушке. В душе кололась какая-то заноза, не давала покоя. Такое вот тревожное чувство само по себе не появляется.
        Где Наташка? Почему ее нет рядом? Вдруг она собралась и ушла домой? А во дворе собаки. Они запросто могли порвать ее на куски. Хорошо, если сожрали до последней косточки, но так не бывает. Голова могла валяться в одном месте, руки-ноги - в другом. Все это нужно было собрать в один мешок. Пока прислуга не появилась. Или она уже тут? Горничная приходит рано, в половине восьмого, садовник - на час позже.
        Марк глянул на часы. Шесть тридцать. В доме гробовая тишина. Да и во дворе сейчас только собаки.
        Во двор можно было выйти через холл, но Марк свернул к бассейну и в купальном павильоне застыл как вкопанный. Оказывается, не надо было выходить из дома, и на собак грешить не стоило.
        Наташка плавала в бассейне, опустив голову, свесив руки. В воду она была погружена полностью, ноги едва не касались дна. Дышать девчонка не могла, но это ее ничуть не смущало хотя бы потому, что она была уже мертва.
        - Вот ведь сука! - Марк зло шлепнул внешней стороной правой ладони по пальцам левой руки.
        Сознание его немного прояснилось. Перед глазами с шумом пронеслись обрывочные кадры из недавней сцены. Он не помнил, что сморозила тогда Наташка, но дикая злоба захлестнула его с головой. Он схватил девчонку за шею, вместе с ней упал в воду и не отпускал ее, пока не задушил.
        Эта идиотка что-то сказала невпопад, не ушла из дома, как он того требовал. Она породила ту злость, которая вырвалась наружу и задушила ее. Наташка сама во всем виновата. Он всего лишь стал жертвой ее непроходимой тупости. Теперь вот возись с ней.
        Марк знал, как хоронят домашних животных. Существует специальная служба, которая забирает и утилизирует трупы. Может, ему сдать Наташку туда? Заплатить мужикам как следует, и они захоронят труп. А вдруг отвезут покойницу в полицию? Отец, конечно же, отмажет любимого сына, но, пока суд да дело, менты высосут ему весь мозг.
        Марк вышел на свежий воздух, вдохнул полной грудью, пытаясь успокоиться. Наташку не жаль, она сама во всем виновата.
        К нему подбежал Абрек, здоровенный, мордастый, клыкастый. Он смотрел на хозяина преданными глазами любимого королевского палача. Тут же подоспел Вахтанг, такая же тупая кровожадная морда.
        «Может, скормить им Наташку? - подумал Марк. - Но будут ли они жрать мертвечину? А если нет? Вдруг садовник увидит? Еще привлекут за жестокое обращение с животными.
        Садовника можно послать лесом, и горничную туда же. Но есть соседи. Дома стоят далеко, один слева в сотне метров, другой справа, на таком же примерно удалении. Вдруг там подзорные трубы на крышах? Может, ждут извращенцы, когда голые бабы по двору начнут ходить? Иногда тут такое случалось, чего уж греха таить.
        Тело можно просто похоронить, места во дворе полно. Или утопить. Ручей плавно переходит в запруду. Там у самой плотины глубина метра три. Этого мало. Тем более что вода прозрачная. - Марк зевнул и тихо выругался. - Смерть клонит к земле, а похмелье - к подушке. Спать хочется, а тут с Наташкой возись. Надо было ее сразу собакам на растерзание отдать, а потом полицию вызвать. Извините, мол, недоглядел. Заплатил бы я штраф и спал спокойно».
        Марк вспомнил, как душил Наташку. Она сопротивлялась, но при этом улыбалась. Кажется, девчонка думала, что это шутка. Задушил он ее, обошелся без крови. Труп не испачкает салон машины.
        А еще он знал одно место. Там песчаный карьер. Тело можно сбросить в расщелину. Закапывать не надо, песок сам труп засыплет.
        Марк не помнил, как занесло его на этот карьер. Но ведь случилось такое. Видимо, не зря. Может, это был знак судьбы, чтобы сейчас было легче?
        Вытаскивая покойницу из бассейна, Марк не удержался и ударил ее по голове. Не могла сама по себе утонуть, мучайся теперь с ней!
        Он вытащил тело, с горем пополам заволок его в гараж, уложил на кафельный пол, сходил за полотенцем, принес одежду, сумочку. Покойницу Марк, можно сказать, обмыл. Осталось только высушить ее, приодеть и в гроб положить.
        Одеть Наташку оказалось непросто. Тело уже окоченело, руки не гнутся, ноги дубовые. Очень хорошо, что она пришла сюда не в джинсах, а в юбке. Блузку пришлось разрезать сзади, по-другому она не надевалась.
        Он кое-как усадил Наташку в машину и сходил в гостевую комнату за пудрой, которую там оставила какая-то девка. Она почти год на трюмо там лежала, наконец-то пригодилась.
        Марк напудрил покойнице лицо, накрасил губы, глаза и вдруг ощутил себя ритуальных дел мастером. Он даже забрался на водительское кресло, чтобы оценить свою работу со стороны.
        Наташка сидела на заднем сиденье как живая. Накрасилась девочка с утра, забралась в машину и заснула. Такое бывает.
        Глаза накрашены хорошо, лицо напудрено равномерно, а вот помада на губах слегка размазалась. Марк осторожно убрал лишний мазок, припудрил вокруг губ, выбрался из машины, снова посмотрел на покойницу. Ну как живая! Он улыбнулся. Надо же, новую профессию освоил, теперь в морге сможет работать, трупы гримировать.
        Марк как-то невзначай глянул вправо и оторопел. Возле машины стояла горничная и смотрела на него большими от страха глазами. Она все поняла. Достаточно было глянуть на нее, чтобы не сомневаться в этом.
        Валентине было слегка за тридцать. Женщина в общем-то еще молодая и очень даже симпатичная. Но Марк ее ни разу даже не попробовал. Она сразу поставила условие - никакого интима. Он придерживался этого соглашения. Может, потому, что не очень-то ее и хотел. Но зуб на эту особу у него остался. Даже если он не хочет, все равно никто не смеет отказывать ему.
        - Ты чего такая бледная? - спросил Марк и поднес к ее лицу раскрытую пудреницу.
        Валентина шарахнулась так, как будто он сунул ей под нос чумную заразу.
        - С Наташей знакомиться будешь? - спросил Марк, шагнув к ней.
        - С какой Наташей? - спросила Валентина и икнула.
        - А кто там у меня в машине сидит?
        - Не знаю. Я никого не видела!
        Женщина рванула в сторону, но Марк схватил ее за руку.
        - А давай посмотрим!
        - Не надо ничего!
        Валентина попыталась вырваться, но Марк ударил ее по ногам. Падая, она ударилась головой о бампер джипа. Из носа хлынула кровь, но Марк уже знал, как ее остановить. От головной боли хорошо помогает гильотина, а чтобы кровь не поступала в нос, нужно пережать шейную артерию. Так он и сделал. Валентина пару раз дернула ногами и затихла.
        Марк усадил очередную покойницу в машину и огорченно глянул на нее. Кровь на лице, да и бледность не прошла. А еще синяк обозначился возле правого глаза, ближе к виску.
        Но Валентине повезло. Загробный косметолог был уже на месте. Он и кровь убрал, и намечающийся синяк запудрил. В последний путь Валентина отправлялась как под венец. Марк даже подмигнул ей, закрывая дверцу машины.
        Он сходил за документами, потом заглянул в свое портмоне. Наличность есть, значит, с ментами проблем не возникнет. Главное, не теряться. Если остановят, нужно выходить из машины и сразу же совать деньги в морду. Выпил вчера крепко, виноват, больше не повторится. Мент проглотит бабло и сразу же успокоится.
        Он вернулся в гараж, сел в машину, завел двигатель, открыл ворота. Марк нарочно дал газу, чтобы взбодрить себя, выехал из гаража, резко повернул влево и вдруг услышал, как открылась задняя правая дверца.
        - Черт!
        Он хорошо помнил, как щелкнула левая, а насчет правой этого сказать не мог.
        Наташка вывалилась из машины лишь наполовину. Ноги ее остались в салоне, а голова и руки свисли наружу. Марк остановился, вышел, чтобы запихнуть ее обратно, и увидел садовника Мирона. Тот стоял возле клумбы с лопаткой в руке и оторопело смотрел на девушку.
        С Наташки сползла футболка, разрезанная на спине, а ей хоть бы хны. Неудобная поза ничуть не беспокоила девчонку. Это могло значить только одно.
        - Ну и чего смотришь? - спросил Марк, подошел к садовнику, остановился, достал из кармана бумажник.
        Мужику за сорок, жена у него, трое детей. Но семью не жалко. Да и его самого тоже. Просто Марк очень устал убивать. Ему требовалась передышка.
        - Это ты убил мою девочку! - заявил он.
        - Я?! - От возмущения голос садовника сорвался на жалкий писк.
        - Масло возле бассейна разлил. Наташка поскользнулась. И теперь ей все равно, девочка она или мальчик, - проговорил Марк, усмехнулся, вынул из портмоне ворох пятитысячных купюр, протянул садовнику. - Бери. Масла купишь. Для жены, для детей. Кто там у тебя, девочки, мальчики? Или ты хочешь, чтобы им было все равно?
        - Чего я хочу?
        Мужика затрясло от страшного предчувствия, но так именно этого Марк и добивался.
        - Если меня посадят, то мой отец прикажет всю твою семью вырезать. Тебе это надо?
        - Нет!
        - Деньги бери!
        - Да. - Мирон принял деньги дрожащей рукой.
        Одна купюра выскользнула, кувыркнулась по ветру куда-то под куст, но мужик этого и не заметил.
        - Давай в машину! Поможешь мне.
        - Да, хорошо, - сказал садовник.
        Сперва у него всего лишь дрожал голос. Теперь, увидев мертвую Валентину, он задергался как обезглавленный петух.
        - За нее я тебе тоже заплачу. Потом. Ну и чего стоишь? Давай между ними в обнимочку.
        Мирон сделал над собой усилие, перелез через Наташку, сел между ней и Валентиной, обнял их за плечи, привлек к себе.
        Марк с удовлетворением оценил этот натюрморт. И мужик нажрался, и бабы. Стоит Мирону пьяно улыбнуться менту, и все вопросы отпадут. Но заплатить постовому все же придется. Слишком уж от Марка несло перегаром.
        Тихо в доме, как будто кто-то умер. Четвертый день от Наташки ни слуху ни духу. Все бы ничего, но Трофим звонил ее маме, а Ирина Михайловна не смогла его утешить. Как ушла Наташка в ночь, так до сих пор и не объявилась. Как выставил он ее за дверь, так она и пропала.
        Сегодня экзамен был. Трофим знал ответы на все вопросы, но Наташка не выходила у него из головы. Мог бы «отлично» получить, а еле-еле на «хорошо» вытянул.
        Из института он сначала заехал домой, а затем уже отправился к маме, в клуб. Теперь он здесь работал в свободное от учебы время, и это у него вроде совсем неплохо получалось. Никто из клиентов Кеши не жаловался.
        Мама только-только закончила с одной группой и уже нацеливалась на другую. Она стояла в своем кабинете у окна, в ярком свете. Вид у нее был слегка усталый, но в глазах горел бодрый огонек. Поэтому она и выглядела молодо. Солнце высвечивало мелкие морщинки вокруг ее глаз, но без него их не было бы видно.
        - Нет Наташи? - спросила она с надеждой на благополучный исход.
        Трофим качнул головой и сказал:
        - Это все Марк.
        - Марк-то здесь при чем? - спросила мама и нахмурилась.
        - Он ее увел. Назло мне.
        Трофим не говорил, что Наташка изменяла ему. И рога напоказ не хотел выставлять, и Наташке дурной славы не очень-то желал. Вдруг там и не было ничего? Может, назло ему наврала? Скорее всего, так и было. Она же жуть какая вредная.
        - Это вряд ли, - сказала мама.
        - Может, она у него в Бровке живет.
        - Где?
        - В Бровке. Там у него дом.
        - Ты откуда знаешь?
        - Знаю. Надо бы съездить к нему, - вслух подумал Трофим.
        Мама подошла к нему, встревоженно взяла за руку и заявила:
        - Не надо!
        - Почему не надо?
        - Успокоилось лихо, не надо его трогать.
        - А Наташка?… Может, он ее убил?
        - Ну, нет.
        - Почему она мне не звонит? Да и с матерью за три дня ни разу не поговорила.
        - А почему она ушла?
        - Поссорились мы, - ответил Трофим и отвел глаза в сторону.
        - Может, она не хотела маме жаловаться?
        - И живет она где?
        - Ну, может, у подруги.
        - Не хочешь с Марком связываться? - осведомился Трофим.
        - Ну, пожалуйста! - Мама еще крепче взяла его за руку.
        - Думаешь, что он успокоился. Вовсе нет, не дождешься от него этого! - заявил Трофим, вырвал руку и повернул к двери.
        - Не надо! - командным тоном сказала мама.
        Но это лишь еще больше раззадорило его. С чего это он должен бояться какого-то мажора, который ударил его маму и надругался над его девчонкой?! Так Трофим скоро собственной тени будет бояться.
        Первым делом он должен был съездить в Бровку, найти там дом Марка. Адреса Трофим не знал, но нашел пруд, о котором говорила Наташка. Большой, самый настоящий, не какой-то там пожарный водоем. Он располагался на окраине поселка, у дороги, которая тянулась вдоль длинного участка с высоким кирпичным забором и терялась в сосновом бору.
        Длинный сплошной забор, непроницаемый для взгляда, оказался настолько высоким, что за ним не видно было дома. Ворота металлические, откатные, узор на них кованый, но полотно сплошное, вплотную подогнанное к опорному столбу.
        Трофим нажал на кнопку домофона, но на звонок никто не откликнулся. Во двор он заглянуть не мог, а кричать через забор не решился.
        «Можно, конечно, съездить к Олегу Варенникову, взять у него самодельный дрон с видеокамерой, запустить его, но что это даст? - подумал парень. - Если Наташка в доме, балдеет там от удовольствия, то так тому и быть. Флаг ей в руки. А если она уже не живая, то вряд ли ее тело лежит во дворе».
        Трофим позвонил еще раз, опять не дождался отклика и направился к соседнему дому, высокому, массивному, с небольшим участком. На звонок вышла женщина средних лет, вполне опрятная, но не особо ухоженная. Плохой тонус кожи, дряблый подбородок, рыхлая шея. Трофим не растерялся, представился инструктором по фитнесу, сунул ей свою визитку и пригласил на бесплатное занятие в клуб. Женщина отреагировала на это вяло, но и на три буквы его не послала, а это какой-никакой, а контакт.
        - А в соседнем доме кто живет? - спросил Трофим.
        - У него, говорят, свой фитнес-клуб.
        - Спасибо, я понял. Прошу прощения за беспокойство. До свиданья! Жду, надеюсь!
        Женщина наблюдала за ним, пока он не сел в машину. Возможно, она догадалась, что сболтнула лишнее.
        Трофим не ошибся. Невидимый дом за высоким забором принадлежал Марку. Или его семье, что, в общем-то, одно и то же.
        Самого Марка Трофим нашел в клубе «Силос». Причем сразу, едва переступил порог этого заведения. Тот стоял у стойки ресепшена и обнимал длинноволосую блондинку в невыносимо коротком платье с блестками. В зале на втором этаже играла танцевальная музыка, у входа в аквазону стоял парень плотного телосложения в строгом темно-синем костюме, с рацией в нагрудном кармане.
        Блондинка была похожа на куклу, такая же яркая, но безликая. Если у этой девочки были большие запросы на жизнь, то клуб им вполне соответствовал. Интерьер здесь был на высшем уровне. Во всяком случае, импозантный Марк гармонично вписывался в обстановку.
        - Ого! Какие люди! - заявил он, распахнул объятия, но от девочки не оторвался.
        Марк улыбался, но взгляд его был такой же холодный и колючий, как толченый лед.
        - Надо поговорить! - насупленно сказал Трофим.
        - Лови! - Марк обнял девушку за талию и тут же подтолкнул ее к Трофиму.
        Она сделала круг вокруг своей оси и оказалась возле него.
        - Где Наташа?
        - Давай! - Марк щелкнул пальцами, требуя блондинку обратно.
        Та весело хихикнула. Этой девице нравилось быть мячиком для речевой игры. Именно поэтому Трофиму не пришлось сильно толкать ее. Он всего лишь задал ей направление, и она с радостью перекочевала в объятия к Марку.
        - Это Наташа! - сказал тот, кивнув на блондинку.
        - Да, Наташа, - весело подтвердила она.
        - И я Наташа! - По лестнице спускалась еще одна красотка.
        Эта особа была в короткой юбочке, какую женщины надевают на гимнастические купальники. Но это был не обычный, а прозрачный стринг-купальник, который можно купить только в секс-шопе.
        Похоже было на то, что Марк решил сегодня устроить эротический праздник. С аквастриптизом, если красотка направлялась в бассейн.
        - Тут все Наташи! - сказал Марк, усмехнулся, показал на охранника и заявил: - Можешь начинать с него.
        - Я серьезно! - Трофим набычился.
        - Тсс!… - Сначала Марк приложил палец к губам, а затем уже втолкнул ему под руку блондинку-мячик. - Вот теперь говори.
        - Я знаю, Наташка была у тебя!
        Марк щелкнул пальцами, требуя блондинку обратно.
        Когда она оказалась у него, он проговорил:
        - Она не просто была у меня, но и такие вещи вытворяла, что я не раз краснел от стыда. Зачем тебе такая шлюха? Возьми вот эту.
        Блондинка снова оказалась у Трофима в объятиях.
        Он отпихнул ее в сторону, шагнул к Марку и заявил:
        - Наташка не шлюха!
        - Да что ты такое говоришь? Как же не шлюха? - с искренним возмущением и обидой спросил Марк.
        Мол, как же так? Я сказал правду, а кто-то сомневается в ней, да еще меня самого на смех пытается поднять.
        Но Марк не сердился, вроде как готов был и дальше терпеливо убеждать собеседника в своей правоте. Именно так он себя и подавал, но Трофим, конечно же, понимал, что это всего лишь игра, кривляние.
        - Не шлюха!
        - Шлюха. Да и твоя мама тоже шлюха, - выдал Марк и мило улыбнулся.
        Трофим опешил от такой наглости. Может, поэтому и удар у него вышел неподготовленным, нервным, а оттого и слабым. Он хотел было врезать Марку кулаком в лицо точно так же, как это сделал Кеша.
        Но если Кеша смог отправить Марка в нокаут, то кулак Трофима сокрушил лишь воздух над головой этого подонка. Марк ушел от удара, поднырнул под руку Трофима и въехал ему кулаком в живот, попал точно в печень.
        Резкая боль скрутила Трофима в бараний рог. Он подался назад, попытался распрямиться и восстановить дыхание. Но Марк не позволил ему оправиться от удара, пошел на добивание. Трофим пропустил мощный джеб в подбородок и оказался на полу.
        По лестнице в холл спускались два парня атлетического сложения с каменными лицами. Оба в тренировочных костюмах, у одного на руках бинты, другой в шингартах, беспалых перчатках для боев без правил. Они шли к Трофиму, перекрывали ему путь к парадным дверям. К ним присоединился и охранник, торчавший там. Эта троица, отнюдь не святая, собиралась окружить его.
        - Всемером одного не боимся? - с сарказмом спросил Трофим.
        - Зачем всемером? - сказал Марк, усмехнулся и подошел к нему на расстояние удара.
        Трофим не стал медлить, провел обманку в голову, собираясь пробить в солнечное сплетение. Однако Марк опередил его, сам ударил в корпус, и не рукой, а ногой. Он сделал это так быстро, что Трофим просто не успел среагировать.
        Удар отшвырнул его к витринному стеклу. Он поскользнулся на кафельном полу, но все же устоял на ногах. Правда, хватило его ненадолго. Марк волчком крутнулся на полу, провел красивую подсечку, и Трофим рухнул на спину как подкошенный. Девушки дружно зааплодировали.
        Марк подошел к Трофиму, навис над ним и сказал:
        - Твоя мама шлюха. Так ей и передай.
        Трофим психанул и ударил его по ногам. Но Марк стоял как скала, даже не шелохнулся.
        - Толик!… - заявил он и повел рукой в сторону выхода.
        К Трофиму подошел парень с большим носом, тщательно и ровно выпиленным самой природой. Он ничего не стал говорить, просто ударил его ногой. К нему присоединились остальные.
        Они били Трофима, направляли его к выходу, фактически провоцировали на бегство. Он не мог уйти от Марка с поджатым хвостом, но не имел ни единого шанса прорваться к нему.
        Марк стоял у ресепшена, обнимал сразу двух девушек, но расслаблен был только внешне. Внутренне напряжение держало его в полной боевой готовности. Если бы Трофим все-таки прорвался к нему, то он встретил бы его сокрушительным ударом в голову. А ему и без того основательно досталось.
        В конце концов, эти парни выбили его из клуба, спустили с крыльца. Стеклянная дверь наглухо закрылась за ним.
        Трофим поднялся, ощупал разбитое лицо, выпрямился, превозмогая боль в истерзанном теле. Ему стоило бы уйти, а он поднялся по ступенькам, подошел к двери. Марк так и стоял с девушками в обнимку. Трофим показал ему кулак, а Марк снова глянул на своего дружка.
        Дверь открылась, Толик вышел на крыльцо. Трофим замахнулся для удара, но тот рванул к нему и с силой боднул головой в нос.
        Трофим снова скатился по ступенькам вниз, кое-как собрал себя по частям, поднялся. У входа в клуб никого не было. Он мог спокойно уйти.
        Так Трофим и сделал. В конце концов, это же не клуб самоубийц.
        Он уже доковылял до своей машины, когда появилась полиция. Мигнув проблесковыми маячками, рядом с ним остановился «Форд» патрульно-постовой службы.
        Из машины вышли сотрудники полиции в камуфляже, у одного на погонах лычки, у другого звездочки.
        А у Трофима были свои украшения. Губа разбита, нос распух, между глазами наливался синяк. Ему не нужно было смотреть в зеркало, он и без того представлял, как выглядит.
        - Молодой человек! - Старший лейтенант представился и попросил объяснений.
        Трофим качнул головой. Марк, конечно же, стопроцентная сволочь, и его место в тюрьме. Но ведь он отмажется, а Трофим заработает репутацию стукача.
        «Мама шлюха, сын иуда». Эта фраза пронеслась в его голове и застопорила мысли.
        - Ну, давай, говори, кто это так с тобой обошелся! - настаивал офицер.
        - Так это в клубе, на ринге. - Трофим кивком показал на здание с фасадом из зеркальных окон, в которых отражалось небо.
        - Боксер? - спросил сержант.
        - Боксер.
        - Ну, хорошо.
        Патрульные отстали от него, погрузились в машину и уехали.
        А Трофим глянул на входную дверь и качнул головой. Пусть Марк не радуется. Он свое еще сполна получит.
        ГЛАВА 6
        Экзамены, разумеется, нужно сдавать вовремя. Это как с налогами. Заплатил в должный срок и спи спокойно. Трофим знал ребят, которые так не думали, учились кое-как, сессию сдавали в течение всего следующего года. Пересдачи для них были нормой студенческой жизни. Он к этому не привык, поэтому решил сегодня ехать в институт, несмотря на синяки под глазами.
        Хорошо ему досталось от Марка. На орехи получил, но Наташку так и не нашел. Она исчезла.
        Зато мама не заставила себя ждать. Она приехала к нему, пустила слезу, чуть ли не на коленях умоляла сына больше не связываться с Марком.
        Слова такого Трофим ей не дал, но в «Силос» и в Бровку не ездил. Он прекрасно понимал, что лбом бетонную стену не пробьешь.
        Трофим запудрил фингал, но этого ему показалось мало. Он надел солнцезащитные очки, прихватил с собой бейсболку, спустился во двор, подошел к своей машине и нажал на кнопку брелока, снял ее с сигнализации.
        В это время и появился Толик. С ним еще двое. Все в спортивных костюмах, в беспалых перчатках.
        - Очки сними! - не зло, даже с улыбкой сказал Толик.
        - А то глаза испортишь, - заявил его приятель и усмехнулся.
        - Больно будет, - добавил третий.
        Трофим кивнул, взялся за дужки очков, медленно снял их и резко пришел в движение. Он выпустил очки из рук и ударил Толика кулаком в нос, зарядил так хорошо, что парень шлепнулся на задницу.
        Но его дружки не зевали. Один из них ударил Трофима по ногам, второй рубанул кулаком в висок. К ним присоединился и Толик.
        Трофим бился как лев, но без особого толка. Удары сыпались на него со всех сторон. Он мог только отбиваться, да и то пока стоял на ногах.
        Эти негодяи загнали его в палисадник, сбили с ног. Сильный удар припечатал голову Трофима к земле. Экзекуция закончилась лишь после того, как Трофим потерял сознание.
        К старому синяку добавились новые. Вдобавок сильно разболелось отбитое ребро.
        В Москву Трофим не поехал, отправился в травмпункт. Там доктора подтвердили наличие трещины в ребре.
        Маме он ничего не говорил.
        Она сама все узнала, приехала к нему домой, прошлась по комнатам и сказала, заламывая руки:
        - Я же просила тебя не связываться с этим подонком!
        - А кто с ним связывался? Ну да, съездил я к нему тогда в клуб. Вот и все.
        - Значит, этого хватило. Теперь Марк тебя терроризирует.
        - Дышать тоже нельзя. Кислород окисляет клетки, в результате тело стареет, изнашивается.
        - Шутишь? Уже дошутился!
        - Да ладно, всего лишь ребро сломано.
        - Ребро сломано. Это уже телесные повреждения. Сейчас напишешь заявление в полицию.
        - Марка там не было, а Толик его не сдаст.
        - Может, и не сдаст, зато больше не полезет.
        Заявление Трофим писать не стал, а через несколько дней история повторилась. Он отправился в магазин за продуктами. На обратном пути его и подкараулил Толик со своими дружками.
        Они напали на него внезапно, со спины. Трофим получил удар кулаком в затылок, потерял ориентацию в пространстве, упал. Пакет с покупками вывалился из рук, шлепнулся на землю. Из него покатились апельсины, вслед за ними поскакало и сознание парня. Трофим попытался его схватить, но тщетно.
        Он не знал, сколько провалялся в отключке, но когда пришел в себя, Толик уже лежал на земле. Один полицейский держал его, другой застегивал наручники на запястьях. Трофим улыбнулся, порадовался тому факту, что справедливость восторжествовала сама по себе, и снова потерял сознание.
        ГЛАВА 7
        Возмущению матери не было предала. Трофим в больнице, у него сотрясение мозга, серьезная травма носа, переломы ребер. Ему плохо, а его обидчика уже выпускают на свободу. Ксения узнала об этом совершенно случайно и сразу же отправилась в полицию.
        Трофима избивали на улице, среди бела дня, у всех на виду. Только полицейский наряд смог остановить этих террористов. Ну а как еще можно было назвать людей, которые изо дня в день избивали Трофима? Двоих задержали, один сбежал. Казалось бы, этого типа должны были арестовать, но с этим как-то не сложилось.
        С обидчиком сына Ксения столкнулась не где-нибудь, а у самой дежурной части. Она шла к следователю, а Толик Постылев шагал ей навстречу и довольно улыбался. Ксения видела его только вчера. Он тогда содержался в наручниках, и вид у него был вовсе не веселый. На ее вопросы этот субъект не отвечал. Женщине казалось, что ему стыдно было смотреть в глаза. А сегодня ему море по колено.
        Ксения встала у него на пути. Парень усмехнулся и принял в сторону, чтобы обойти ее.
        - Стоять!
        Постылев не остановился. Тогда она схватила его за руку.
        - Да иди ты! - заявил он и дернулся.
        - Что?!
        Ксения влепила ему пощечину, тут же получила кулаком в лоб и шлепнулась на пятую точку на глазах у двух офицеров, которые о чем-то говорили у окна дежурной части.
        Один из них схватил Постылева, заломил ему руку за спину.
        - Ничего себе! - возмущенно протянул другой. - Ну и скотина! - Он подал Ксении руку, помог ей подняться и куда-то повел.
        Перед глазами у нее все плыло, голова кружилась. Она думала, что ей хотят оказать медицинскую помощь, но оказалась в камере для временно задержанных.
        - Здесь пока побудьте, - сказал офицер, закрывая за ней решетчатую дверь.
        - Эй!
        Ксения решила, что это какая-то глупая шутка, но полицейский и не думал соглашаться с ней. Он ушел, оставил ее в одиночестве.
        Ксения не стала устраивать скандал. Во-первых, у нее очень разболелась голова, а во-вторых, она и без того уже погорячилась. Не стоило ей набрасываться на Постылева, нужно было прищемить ему хвост как-то по-другому.
        Вскоре к ней пришел следователь, совсем еще молоденький старший лейтенант. Ему поручили вести дело Постылева. Ксения уже общалась с ним вчера.
        - Ксения Александровна, ну чего же вы так? - сказал Соловаров и улыбнулся, глядя, как дежурный офицер открывает камеру.
        - А вот так? - Она приложила пальцы к своему лбу, на котором уже вздулась шишка.
        Следователь провел ее в свой кабинет, открыл старенький холодильник, достал оттуда банку холодного пива и протянул ей.
        - Вам сейчас холодненькое приложить нужно, - пояснил он.
        - После горяченького. Где Постылев?
        - Не знаю. Может, уже дома.
        - Как это дома?
        - И претензий к вам не имеет.
        - Что?!
        - Так вы же первая его ударили.
        - Это, по-вашему, был удар?
        - По-моему, вы его спровоцировали.
        - Мой сын его тоже спровоцировал? Спиной к нему стоял, когда его били. Не вежливо это, да?
        - Я все понимаю, Ксения Александровна, но и вы нас поймите. Мы люди подневольные, - сказал Соловаров и понуро посмотрел в окно. - Нам позвонили, мы взяли под козырек.
        - Кто позвонил?
        - Скажу только, что очень большой человек. С золотыми генеральскими погонами.
        - Он важнее законов Российской Федерации?
        - Думаете, я ничего не понимаю? - Следователь тяжело вздохнул. - В этой истории мне все предельно ясно. Но я ничего не могу поделать, только извиниться перед вами.
        - Лучше пообещайте, что с моим сыном больше ничего не случится! - потребовала Ксения.
        - Ну, мы, конечно, предупредили Постылева, - промямлил Соловаров.
        - Пообещайте!
        - Постылев не дурак. Этот фрукт тоже прекрасно все понимает, знает, что если с вашим сыном вдруг что-то случится, то крайним окажется он.
        - Что еще может случиться с моим сыном? - Ксения вскочила со стула.
        - Да ничего с вашим сыном не произойдет! - заявил следователь и настороженно посмотрел на нее.
        Вдруг эта дамочка сорвется с цепи да набросится на него с кулаками?
        - Если с моим сыном что-то случится, то я вам такое устрою! Никакой генерал, даже маршал не поможет!
        Ксения действительно ударила. Кулаком по столу. Она напугала лейтенанта и ушла. Ей очень хотелось на прощание крепко хлопнуть дверью.
        Из полиции она отправилась в клуб «Силос». Да, у Марка есть папа, большой чин, наглый самодовольный болван, который не постеснялся привлечь к делу генерала из Москвы. Мог бы просто откупиться, так нет, задействовал свои связи, хотел показать, насколько крут не только он сам, но и его зарвавшийся сынок.
        Но Трофима всего лишь избили. Можно, конечно, поднять шум, но он очень скоро уляжется. А вот если случится что-то куда более серьезное, то резонанс захлестнет всю страну, и никакой папа не поможет Марку. Именно это и собиралась донести Ксения до этого подлеца.
        Марка она увидела, едва только припарковалась. Он выходил из клуба с красавицей шатенкой в облегающих джинсах. Этот мерзавец что-то говорил с небрежностью хозяина жизни. Девушка не очень-то внимательно слушала его и наверняка думала, как бы поскорее избавиться от этого кавалера. Марк обнял ее за талию, но Ксения заметила, как шатенка напряглась. Отстраниться от него она не решилась, но ее неприятие все же было хорошо заметно.
        Увидев Ксению, Марк замедлил шаг, а девушка продолжала идти в прежнем темпе. Она стремилась поскорее оторваться от навязчивого демона, но далеко уйти не успела.
        Марк дотянутся до нее рукой, шлепнул по заднице и бросил ей вслед:
        - Давай, до завтра!
        Девушка косо глянула на Ксению и свернула в сторону.
        Марк направился к ней.
        - Ты даже не представляешь, как мне хочется кого-нибудь трахнуть, - нахально сказал он, остановившись перед ней.
        Ксения должна была возмутиться, но Марк - известный урод, на него просто нельзя обижаться. Таких гадов нужно уничтожать.
        - Ты даже не представляешь, как мне хочется кого-то убить! - сказала она.
        - А сможешь? - спросил Марк и развел в сторону руки, подставляя под удар свой живот.
        - Нечем.
        - Значит, ты пришла, чтобы трахнуться со мной! - сделал он вывод.
        За спиной у Марка проходила пожилая парочка. Мужчина обернулся и глянул на него как на последнего скота. А женщина посмотрела на Ксению как на последнюю шлюху.
        Ксения очень хотела влепить ему пощечину, но этот подонок мог ударить в ответ. Сегодня она уже получила, и никого за это не наказали. Кроме нее.
        - Тебе нельзя находиться среди людей, нужно жить среди животных! - стараясь сдерживать свои порывы, проговорила она.
        - Чем больше я узнаю животных, тем больше люблю людей. Надо бы завести себе человека. Поедешь со мной?
        - Какой же ты урод! - сказала она и презрительно выпятила нижнюю губу.
        - Может, мне завести себе твоего сынка? Посажу его на цепь, научу подавать голос и приносить по утрам тапочки.
        - Оставь моего сына в покое!
        - А то что? - Марк смеялся ей в лицо, уверенный в собственной неуязвимости.
        - Оставь моего сына в покое! - все еще с вызовом, но чуть потише сказала Ксения.
        - Уже лучше. - Марк приложил одну ладонь к другой, собираясь одарить ее дурашливыми аплодисментами.
        - Будь человеком!
        - А ты поддаешься дрессировке. Нам нужно продолжить обучение.
        Он улыбался, но смотрел на нее, как паук на муху, попавшую к нему в сеть, гипнотизировал, медленно подкрадывался, собирался пустить в ход свое кровососущее жало.
        - Ладно, пусть так. Я поддаюсь дрессировке и даже не держу на тебя зла, - сказала женщина.
        - Очень хорошо.
        - Очень хорошо я буду думать о тебе, если ты оставишь в покое моего сына.
        - А тебя?
        - И меня.
        - Ты знаешь условие. Один раз, и разбежались.
        Ксения набрала в легкие воздух и задержала дыхание. Ей сейчас никак нельзя было выходить из себя. Марк сумасшедший, он не успокоится, пока не получит свое. Может, уступить ему? Разок. Спала же она с Женей из-за денег. Но это ведь был совсем другой случай. Женя - ее мужчина, хотя и с архивной полки. А Марк - дьявол из преисподней. Переспать с ним все равно, что продать душу.
        - Я не могу.
        - Когда выписывают твоего сына?
        - Я убью тебя! - Ксения готова была расплакаться от отчаяния.
        - Ты не сможешь. А я смогу, - с полной уверенностью в себе сказал он. - И тебя, и сынка.
        Ксения взглянула на него и подавленно кивнула. Марк действительно мог убить Трофима. Потому что у него нет души. Он был абсолютно уверен в собственной безопасности.
        Были у него причины не бояться полиции. Но если вдруг его всемогущий папочка не сможет отстоять сынка и Марка посадят, то Ксении от этого легче не станет. Сына-то уже не вернешь.
        - И я смогу, - выдавила она из себя.
        «Да, я тоже смогу убить Марка. Обязательно сделаю это, если вдруг что. Но лучше не доводить дело до смертного греха. Раз уж возникла такая ситуация, то нужно выбирать меньшее из зол», - подумала женщина.
        - Убить?
        - И не только, - тихо-тихо сказала она.
        Но Марк ее услышал.
        - Едем? - спросил он, торжествующе глядя на Ксению.
        Он наслаждался не столько своей победой, сколько ее поражением.
        - Давай не сегодня.
        - Хорошо. Сегодня займемся твоим сыном, - деловито сказал Марк, вынимая из кармана телефон.
        - Ты, наверное, думаешь, что ты все можешь и тебе ничего не будет?
        - На! - Он протянул ей свой телефон. - Звони!
        - Куда?
        - Своим друзьям. Друзьям своего сына. Пусть собираются, а я соберу своих друзей. Посмотрим, кто кого. - Он смотрел ей в глаза, вытягивал из них правду.
        А правда состояла в том, что у Ксении не было таких друзей, которые могли бы рискнуть ради нее головой. Кеша уже не мог этого сделать. Марк - натуральный отморозок. Такой негодяй ни перед чем не остановится. Надо будет, он вооружит своих дружков до зубов. И те поедут убивать, потому что Марк, если что, вырвет их из дрожащих лап закона.
        У Трофима тоже не было таких друзей, которые пошли бы за него в огонь и в воду. Иначе он сам обзвонил бы всех. Может быть, он это уже сделал, да никто не рискнул.
        - Ну и чего ты? - с усмешкой спросил Марк.
        - Ничего. - Ксения беспомощно глянула на него.
        - Только я у тебя друг. Один лишь я могу тебе помочь. Поехали!
        Он уверенно направился к своему джипу, создавая после себя вакуум. Эта магнетическая пустота потянула за собой Ксению. Очнулась она уже возле машины.
        Марк открыл дверцу, без всякого стеснения подтолкнул ее в спину и заявил:
        - Давай!
        - Это похищение, - тихо сказала она, усаживаясь в кресло.
        - Плевать! - выдал Марк, закрывая за ней дверцу.
        Какое-то время они ехали молча. Ксения чувствовала себя как бесплотная душа, отделившаяся вдруг от тела. Ей казалось, что она умерла. Смерть - это тяжелое потрясение. Женщине нужно было время на то, чтобы прийти в себя, осознать неотвратимость происходящего.
        - У тебя хоть капля совести есть? - наконец спросила Ксения.
        - Ты нарываешься на грубость, - заявил Марк и хмыкнул.
        - Почему нарываюсь?
        - Я могу показать, где у меня капля совести. И не одна.
        - Грубо.
        - А другого не будет.
        - А потом ты меня отпустишь?
        - Моя бомба два раза в одну и ту же воронку не падает.
        - И с Наташей один раз было?
        - Я трахну тебя там же, где и ее.
        Ксения прикусила язык. Зря она завела этот разговор. Марк только сильней возбудился от собственных фантазий. Псих, маньяк. Может, и убийца. Ведь Наташа же куда-то делась.
        Ей вовсе не хотелось делить сына с девушкой, которая изменяла ему с Марком. Но неплохо было бы узнать, что произошло с Наташей. Марк уже признался, что спал с ней, даже обещал показать, где они согрешили. Возможно, он расскажет, что было дальше.
        «Все равно мне не избежать Марка. Раз так, то нужно расслабиться, войти в роль детектива, узнать, что произошло с Наташкой, заодно и сына спасти», - уговаривала себя Ксения.
        Марк привез ее в Бровку, о которой говорил Трофим, высадил во дворе своей виллы. Ксения осмотрелась и мрачно усмехнулась.
        Богато живут слуги народа, ничего не скажешь. Они ничего не боятся, потому как рука руку моет. А их сынки пользуются совершенной вседозволенностью.
        Все это Ксения знала и раньше, даже считала хоть и безобразным, но естественным положением вещей. Но сейчас она столкнулась с реальным хамством сильных мира сего напрямую.
        Марк ничего собой не представлял, но его отец мог многое. Ксения в этом уже убедилась. Трофим в больнице, а отморозки, напавшие на него, на свободе. Но больница - это еще не предел. Может быть гораздо хуже. А подонки уйдут от наказания. Ксения должна была вспоминать об этом на каждом шагу, который приближал ее к Марку. Хотя ей нужно было уходить от него. И чем дальше, тем лучше.
        Ландшафт за домом не ровный. Эти складки местности присутствовали здесь изначально или же были созданы по замыслу хорошего дизайнера. Между холмами, покрытыми сочной, коротко стриженной травой, струился ручей. О нем говорил Трофим.
        К нему Ксения и направилась. Куда угодно, лишь бы подальше от Марка.
        - Ты куда? - спросил он вслед.
        - Пройдусь.
        - У тебя всего десять минут, - заявил Марк и скрылся в доме.
        А Ксению понесло на прогулку. К ручью вела извилистая дорожка, окаймленная с обеих сторон декоративным кустарником.
        Из-за этого кустарника и показался мужчина средних лет с морщинистым лбом и глубокими складками вокруг рта. Он выглядел явно старше своего возраста. Виной тому было чрезмерно активное пребывание на свежем воздухе. Судя по комбинезону, это был человек физического труда, возможно, садовник. Он смотрел на Ксению уныло, но вместе с тем и с жалостью, как будто знал, зачем она здесь.
        - А мне к ручью, - растерянно сказала она.
        - Всех вас к воде тянет, - сказал он и повел рукой в сторону круглой каменной беседки, которая органично вписывалась в ландшафт.
        Впрочем, Ксения и сама заметила, как блеснула вода на солнце.
        - Кого всех? - спросила она.
        - Глубоко не ныряй, - тихо сказал мужчина и повернулся к ней спиной.
        - Куда не ныряй?
        Но садовник не отвечал. Он шел к своей газонокосилке, настраиваясь на долгую работу.
        - Что вы этим хотели сказать? - вдогонку спросила Ксения.
        Но мужчина лишь качнул головой и глянул куда-то в сторону. Не станет он разговаривать с ней. Пусть она довольствуется тем, что уже сказано. А говорил садовник про воду. Кого это к ней тянет? Не Наташу ли? Может, она утонула?
        Ксения вышла к ручью, но не остановилась, продолжила путь и оказалась возле запруды с прозрачной водой. Она поднялась на мостик, перекинутый через устье ручья, глянула в воду и увидела девушку с развевающимися волосами. Это была Наташа. Она неживыми глазами смотрела куда-то в вечность.
        Шок встряхнул Ксению изнутри. Она глянула в сторону дома, откуда к ней мог подкрадываться Марк, чтобы сбросить ее в воду.
        Там никого не было. Ксения снова глянула сквозь воду, но увидела только рыб с темными спинками и серебристыми хвостами. Они сгрудились в том самом месте, где она заметила Наташу. Да и не было там никого, померещилось ей. Думала она о Наташе, вот и пригрезилось.
        Плотина, запрудившая ручей, упиралась в самый забор. Воды за ней не было. Видимо, она уходила в общий пруд через трубу. Ксения даже подумала, что неплохо было бы сбежать отсюда именно таким вот путем, хотя и понимала, что это невозможно.
        «Труба наверняка забрана решеткой хотя бы для того, чтобы рыба через нее не уходила. Да и неизвестно, как далеко она тянется.
        Через забор можно перелезть. Он хоть и высокий, но я, пожалуй, могла бы справиться с ним. А смысл? Марк все равно меня найдет, не отстанет, пока не получит свое, да и сына в покое не оставит».
        Ксения глянула на видеокамеру, установленную на столбе, к которому крепился забор. Возможно, Марк смотрел на нее сейчас и усмехался, наслаждался беспомощностью своей жертвы, ждал, когда Ксения отправится в пасть к удаву.
        Ей ничего не оставалось, как повернуть к его дому.
        Марк вышел к ней навстречу через дверь с тыльной стороны, усмехнулся и спросил:
        - Нагулялась?
        - Кажется, я видела русалку.
        - Все, что там есть, принадлежит мне, - заявил Марк, пристально посмотрел ей в глаза и добавил: - Не надо забрасывать удочку. Тем более на русалку.
        - Ты ведь что-то говорил про Наташу. Разве нет?
        - Сети на меня ставить тоже не надо. Я в них не попадусь. Потому что я твою Наташу в русалку не превращал. Кстати, ты должна сказать мне спасибо.
        - За что? - спросила Ксения.
        - С тобой у меня все будет по-другому. - Марк подошел к ней, обнял за талию, поднес губы к самому уху, но ничего больше не сказал, повел женщину к двери, которая вела в помещение с высокими витринными окнами.
        - Что будет? - Ксения не упиралась, но шла неохотно.
        - Будет, - сказал он, открывая дверь.
        Они зашли в купальный павильон с бассейном, в котором вполне мог бы тренироваться профессиональный пловец.
        Марк снова обнял ее и поднес губы к уху.
        На этот раз он озвучил свои скабрезные мысли:
        - И никто не узнает, что ты шлюха.
        - Что?! - Ксения дернулась, попыталась вырваться, но Марк обвил ее талию двумя руками.
        А хватка у него железная, так просто не выберешься. Можно было вцепиться ему в глаза, но Ксения вспомнила, о чем говорил ей садовник. Рядом бассейн, в нем много воды. Он просил глубоко не нырять. А вдруг Марк заставит ее сделать это? Ведь он, скорее всего, именно так и поступил с Наташей.
        - Но тебе же не надо замуж, - с усмешкой проговорил Марк. - А Наташка собиралась за твоего сына. Тебе же не нужна невестка шлюха. Я прав?
        Ксения промолчала. Возможно, в этом доме Наташа вела себя как последняя шлюха, но какое это могло сейчас иметь значение? Теперь надо выбраться отсюда живой и невредимой.
        - А твоей невестке будет все равно, шлюха у нее свекровь или нет, - продолжал издеваться Марк.
        Похоже, он возбуждался от собственных мерзостей. А Ксения выходила от них из себя. Поэтому она и толкнула его, хотела сбросить в бассейн, но сама почему-то оказалась там, полетела в воду прямо в одежде. На ней был брючный костюм. Брюки, и без того тесные, стали еще уже. Блейзер мешал женщине держаться на воде.
        - Сволочь! - крикнула она.
        - Как водичка? - спросил Марк и принялся снимать пиджак.
        - Ты чудовище!
        - Да, я знаю, ты любишь погорячей и побольше.
        Он продолжал раздеваться.
        Ксения поплыла к лестнице, добралась до нее, но выйти из бассейна не смогла. Путь ей преграждал совершенно голый Марк.
        Сложен он был хорошо, все пропорции соблюдены, если, конечно, отбросить в сторону вес мозга по отношению к массе тела. Но уж лучше утопиться, чем заняться любовью с этим мерзким существом.
        - Иди ко мне! - Он протянул к ней руки.
        Ксения повернулась к нему спиной и поплыла к другой лестнице, снимая при этом тесный блейзер.
        - Можешь совсем раздеться, - сказал он.
        - Мразь! - не выдержала она.
        Женщина вся сжалась, услышав, как Марк плюхнулся в воду вслед за ней. От этого напряжения ногу Ксении хватило судорогой, а тут еще Марк нагнал ее и схватил за шею. Сейчас он запросто мог утопить ее точно так же, как сделал это с Наташей.
        - Ты со словами поосторожней, - сказал этот мерзавец и вдруг затолкал ее под себя, глубоко под воду.
        Он не стал удерживать там Ксению, но с каким же трудом она вынырнула. Никогда еще ее не тянуло на дно. Вода всегда так и норовила вытолкнуть тело на поверхность. А сейчас его будто за ноги кто-то держал.
        - Ты меня поняла? - спросил Марк.
        Ксения закивала, отчаянно барахтаясь.
        - Будешь послушной девочкой?
        Она снова кивнула.
        Смерть сама по себе не страшна, но ведь Марк не похоронит ее по-человечески, растворит в какой-нибудь кислоте до последней молекулы, и никто не узнает об этом. Еще матери хотелось обнять сына и сказать ему, что кошмар уже позади.
        Одной рукой Марк взялся за бортик бассейна, другой схватил Ксению за руку.
        Он помог ей удержаться на воде и заявил:
        - Раздевайся.
        От отчаяния она заплакала. Слезы нахлынули ей на глаза, и она просто не смогла удержать их. Впрочем, это не помешало ей снять сорочку, брюки, все остальное.
        «Скорее бы все закончилось», - думала женщина, чувствуя себя полным ничтожеством.
        Геронтофилия не мания. Это всего лишь баловство. Марк усмехнулся, вспоминая, как парил вчера Ксению. Сначала он взрывался с ней в бассейне, затем загнал ее в сауну. Замерзла она в воде, или это ее от переживаний колотил мандраж, но в любом случае парилка пришлась как нельзя кстати.
        Ксения как неживая лежала на полоке, а он шлепал ее веничком, благодарил за сильные ощущения. Редко какая баба доводила его до критической точки кипения, ни с кем так мощно не вырывался из него пар.
        Этому, конечно, было свое объяснение. Самое простое и короткое. Запретный плод сладок. Марк так долго добивался своего, столько барьеров взял на своем пути. Наконец, свершилось.
        Но Ксения была чертовски хороша собой и без всяких условностей. Она лежала на животе. Попка упругая и нежная как у девочки, ножки ровные. Груди у нее небольшие, но без пластики там явно не обошлось. Форма отменная, на ощупь самое то, что и надо. Все это скоро завянет, но пока очень хорошо.
        Марк вдруг понял, что возбудился, вспоминая прожитый день. Ему захотелось повторить, но Ксения уже уехала. Не хотел он вчера оставлять ее на ночь, да она и сама рада была поскорей свалить отсюда. Расплатилась с ним за спокойствие сына и была такова. Шлюха самая настоящая.
        Марк вышел из душа, надел чистый банный халат прямо на голое тело и отправился на кухню. Валентина приказала долго жить, а с новой прислугой он нарочно тянул, как будто не верил, что Валентина исчезла навсегда. Муж ее приходил, спрашивал. Садовник Мирон сказал ему, что она здесь не появлялась.
        У них даже видео было смонтировано на этот случай. Марк убрал из него эпизод, в котором Валентина заезжала во двор на своей машинке.
        Но это все зря. У отца связи. Если вдруг что, он отмажет. Так что надо будет с новой горничной порешать.
        Да и со старым садовником тоже. Мирон очень здорово ему помог, поэтому Марк его пощадил. Возможно, зря он это сделал. Свидетели ему не нужны. Если что, отец, конечно, поможет, но лучше обойтись без эксцессов.
        С завтраком Марк не заморачивался. Сделал себе горячий бутерброд к утреннему кофе, с наслаждением выкурил первую в этот день сигарету. В клубе у него кафе. Леночка ему и яичницу пожарит, и омлет сделает, чтобы Ксения в голову не лезла. Потом он долго-долго будет заниматься, наращивать форму. Своих друзей-охранников до седьмого пота станет гонять, чтобы никакая вражья сила не могла их взять. Вечерком девочек можно выписать, аквашоу в бассейне организовать. Или домой отправиться, в одиночество виртуального мира. Компьютер у него термоядерный. В мире не существует игры, которая не «летала» бы на нем.
        А еще можно самому полетать. Пересесть с джипа на спорткар и задать жару всем, кто не успеет убраться с дороги.
        Марк уже собирался уезжать, когда появился отец. Он нагрянул без предупреждения, заехал во двор, пустил вперед охрану, только затем вышел из машины. Важный, степенный, породистое лицо, аристократические манеры. Советский дворянин в третьем поколении. Дед его заводы при Сталине строил, отец горкомом руководил, сам он с комсомола свой светлый путь начинал. Это Марк жил без пламенной идеи, без ленинских заветов в груди. Может, именно потому он и бездельничал до сих пор.
        - Опять проездом? - спросил Марк.
        - На утренний кофе, - ответил отец.
        - Сделаю.
        - А Валентина?
        Марк нахмурился, глянул на отца. Откуда он знает, как звали его горничную? Наверное, Валентина стучала на Марка. Или же у папеньки появилась нехорошая информация на ее счет.
        - Где она? - Отец в упор посмотрел на него.
        - А я откуда знаю?
        - И в полиции не знают.
        - В полиции?
        - Заявление поступило от мужа потерпевшей.
        - А кто потерпевшая? - не растерялся Марк.
        - А если потерпевшая? - Отец продолжал смотреть в самую душу сына.
        - А что у меня с ней могло случиться? Ты же видишь, порядок у меня. Никого нет. Ни одной шлю… - Марк глянул на отца и осекся.
        Тот, конечно, мог пройтись по всему дому и в его присутствии, но это сгоряча. В обычной обстановке лучше не производить такой вот контроль.
        - Нормально все, - заявил Марк.
        - А избили кого?
        - Да я же говорил, что моей вины тут нет. Ну, может, и есть самая малость. Из-за того, что влюбился я. В кого, это не важно. Или как?
        Отец прошел на кухню, сам запустил кофемашину и ответил:
        - Ну, если это серьезно, то важно.
        - Наташа ее зовут. Нормальная девчонка. Ее парень ревнует, кидается на меня. Бешеный он. Теперь Наташка куда-то делась. Может, он ее убил? - проговорил Марк и пожал плечами.
        - Убил? - Отец пронзительно глянул на него.
        - Ну, от ревности. Короче, поговорить с ним пришлось. Переборщили мы малость в ходе этой дружеской беседы.
        - Оставь парня в покое.
        - А как же Наташа?
        - И Наташу оставь в покое.
        - А если любовь?
        - Любовь, говоришь. Женись, если так.
        - Но Наташка куда-то пропала.
        - Какая Наташка? Я тут с Карловым недавно встречался. Он с дочерью был.
        - Папа! - Марк аж вздрогнул.
        Увы, но с отцом спорить бесполезно. Он позволял сыну многое, но в некоторых моментах его не перескочишь. Если скажет, что нужно жениться на дочке Карлова… В принципе Марк мог послать его куда подальше вместе с толстозадой Катенькой, но тогда у него наверняка возникнут финансовые затруднения. Ему на работу придется устраиваться.
        - У тебя еще есть в запасе один год. А потом замуж! В смысле жениться.
        - А как же Наташа?
        - С Наташей разбирайся сам. Да и с Валентиной тоже. Но если что, звони.
        - Так с меня взятки гладки.
        - Я, знаешь ли, очень хочу, чтобы у тебя и на самом деле все было гладко.
        На этом разговор и закончился. Отец выпил кофе и уехал. Оставил сыну один год в запасе. Что ж, и на том спасибо.
        ГЛАВА 8
        Мама долго не брала трубку, наконец-то отозвалась:
        - Да, сынок.
        Она старалась бодриться, но язык у нее заплетался, и Трофима это не могло не беспокоить. Вчера мать забрала его из больницы, привезла домой на Белинского, сама отправилась к себе на Красную и даже не предложила Трофиму погостить. Вид у нее был не самый свежий, лицо отекло, под глазами запудренная синева. Да и перегаром от мамы несло вполне ощутимо.
        Сегодня она была в клубе только до обеда, в еще более запущенном состоянии. Ведь она никогда не злоупотребляла алкоголем. С ней что-то было не так. Надо ехать, разбираться.
        Трофим уже оделся, когда в дверь позвонили. Он думал, что мама решила сыграть на опережение, но за порогом стоял знакомый старший лейтенант.
        - Здравствуйте, Трофим Андреевич, - сказал он и улыбнулся, постукивая пальцами по своей папке.
        - Можно просто Трофим.
        Неужели в полиции взялись за ум, решили вести борьбу с преступностью, невзирая на чины и звания?
        Но фантастика подобного рода хорошо выглядит только в кино и в книгах. В реальной жизни она смотрится недоношенным ребенком.
        Трофим впустил Соловарова в дом.
        Тот, не разуваясь, заглянул в одну комнату, в другую, потом прошел на кухню, уселся за стол и сказал:
        - В доме, я так понял, никого нет.
        - Нет.
        - А с тобой девушка жила.
        - Да, Наташа. Наталья Лапотникова.
        - Заявление от ее матери поступило.
        - Давно пора, - сказал Трофим.
        - Это тебя не беспокоит?
        - Как это не беспокоит? Наташа исчезла, с ней могло произойти все, что угодно, - ответил Трофим.
        - Что с ней произошло? - Следователь не просто посмотрел на него, он вцепился в парня взглядом.
        - Не знаю.
        Трофим смело смотрел ему в глаза. Он понимал, что в первую очередь подозревают его, но готов был к этому.
        - А кто знает?
        - Если с ней что-то случилось… Кто это сделал, тот и знает.
        - А кто знает?
        Трофим качнул головой. Марка Худоярова трогать не нужно. Он фигура неприкосновенная. Все подозрения на его счет могут вернуться и ударить бумерангом.
        - Может, вы поссорились с Наташей? - спросил следователь.
        - Да так, не очень.
        - Что значит, не очень?
        - Ну, слово за слово, как это обычно бывает.
        - Как это бывает? - Соловаров не сводил глаз с Трофима.
        - Наташа ушла, я думал, к матери, а она совсем исчезла.
        - Если человек исчез, значит, кто-то ему в этом помог.
        - Вы, конечно, можете меня задержать, но если с Наташей что-то случилось, то я к этому не причастен.
        - А в каких отношениях она состояла с гражданином Худояровым?
        - С Худояровым?… - Трофим растерялся.
        Не хотел он впутывать Марка. Это желание не связываться с ним запросто могло выйти ему боком.
        - Ну, отношения у них были, - выдавил он из себя.
        - Какие?
        - Худояров не может жить спокойно. Ему нужна жертва, над которой можно издеваться. Он выбрал меня.
        - Без лоха жизнь плоха, - вслух подумал следователь.
        - Да, есть такие люди, - сказал Трофим и косо глянул на него.
        Не хотел он выглядеть лохом в чьих-то глазах, но, как ни крути, Соловаров попал в точку.
        - Худояров - один из них. Чтобы досадить мне, он совратил Наташу. Она была у него дома.
        - Поэтому вы поссорились?
        - Из-за этого тоже.
        - А почему ты скрыл от меня этот факт?
        - Не хотел трогать Худоярова. Вы же сами сказали, что его нужно оставить в покое. Уважаемый сын высокопоставленного папы. - Трофим не смог удержаться от сарказма.
        - Да, папа у него действительно очень уважаемый человек, - подтвердил Соловаров.
        - И сын его, конечно же, не может быть замешан в темных делах, - с усмешкой проговорил Трофим.
        - Значит, Лапотникова была у Худоярова?
        - Была.
        - Когда?
        - Ну…
        Трофим вспомнил две даты, тот день, когда Наташка ушла в магазин, чтобы не мозолить маме глаза, и когда они разругались из-за Марка. Обе он и назвал.
        - Так вы думаете, что Лапотникова гостила у Худоярова?
        - Я приходил к нему в клуб за объяснением. Худояров меня избил.
        - Лично?
        - А на следующий день пришли его охранники. Это продолжалось, пока их не задержал патруль.
        - Понятно, - сказал Соловаров и поднялся.
        - Что вам понятно?
        - Трофим Андреевич, я не стану брать с тебя подписку о невыезде, но постарайся никуда не уезжать.
        - Вообще-то, у меня экзамены, мне в Москву надо.
        - В Москву можно, - сказал Соловаров и ушел.
        Трофим проследил за ним из окна, увидел, что тот уехал, и отправился к маме.
        Он не стал открывать дверь своим ключом, дождался, когда она сама сделает это.
        - Это ты, сынок. - Мама пьяно улыбнулась.
        - Что все это значит? - спросил он, надвигаясь на нее.
        - Сынок, ты чего? - Мама была пьяна, но возмущение ее прозвучало вполне трезво.
        - А ты чего?
        Трофим прошел на кухню, где на столе стояли бутылка коньяка и пустой бокал. Коньяк хороший, жаль было выливать. Парень остановился в раздумье. Но мама сама взяла бутылку и безжалостно вылила ее содержимое в раковину.
        - Ты этого хотел? - спросила она.
        - Ты и сама, без меня поступила бы именно так, - сказал Трофим.
        - Да, потому что нельзя уходить в запой. Мне очень стыдно.
        Мама опустила голову, приложила ко лбу ладонь, отправилась в гостиную, там села в кресло, откинула голову и закрыла глаза.
        - А ко мне следователь приходил, - сказал Трофим, опускаясь на диван.
        - Да? - Мама встревоженно распахнула глаза.
        - Про Наташу спрашивал.
        - И что?
        - Как будто это я виноват в том, что она пропала.
        - Ты не виноват!
        - Нет, конечно.
        - Это все Марк!
        - Думаешь?
        - Он ее убил!
        - Убил?!
        Мама хотела подтвердить свои слова, но задумалась, зависла в паузе.
        - Я сказала, что убил? - наконец-то спросила она.
        - Что ты знаешь?
        - Садовник знает.
        - Какой садовник? - Трофим внимательно взглянул на маму.
        Вроде бы и не просматривалось в ней горячечное безумие, но вдруг ее все-таки накрыла белочка? Она же никогда не злоупотребляла, а тут вдруг нашло. Вот и раскрутилось что-то у нее в голове с непривычки.
        - У Марка садовник работает. С газонокосилкой.
        - Ты откуда знаешь?
        - Откуда я знаю? - Мама задумалась.
        - Ты что, была у него?
        - Ну да. В душу ему хотела посмотреть.
        Мама вдруг стала уходить в себя. Даже глаза у нее закатились, как у человека, который теряет сознание или даже умирает.
        - Эй, ты чего? - Трофим всполошенно вскочил, тронул маму за руку.
        - Ничего. - Она встрепенулась, глянула на него так, как будто только что ее из воды вынули, и глубоко вздохнула.
        - Что он с тобой сделал? - Трофим развел руки так, как будто расправлял крылья.
        Он и сам приходил к Марку, тоже в душу ему хотел посмотреть. Чем это закончилось? Этот ублюдок запросто мог изнасиловать маму. Может, потому она и напивалась по вечерам.
        - Ничего он не делал, - сказала мама и с тревогой посмотрела на него.
        - Я его убью!
        - Да не было ничего! - Она схватила Трофима за руку.
        - Не было?
        - Нет.
        - Ну и хорошо.
        Трофим заставил себя успокоиться. Не надо душить маму своими эмоциями, она и без того переживает за него. Нужно просто выследить Марка и прихлопнуть его втайне от всех, как бешеного пса, раз и навсегда. А как еще обезопасить себя от этого подонка?
        - Что ты задумал? - спросила мама, нервно всматриваясь в сына.
        - Ничего.
        - Не тронь его. Пусть полиция с ним разбирается.
        - Она уже разобралась, - с усмешкой проговорил Трофим.
        - Одно дело телесные повреждения, и совсем другое - убийство. Марка нужно на чистую воду вывести, доказать, что он убил Наташу.
        - И его посадят?
        - И его посадят, - подтвердила мама.
        - А как доказать?
        - Садовника надо найти. Не исключено, что он сейчас у Марка. Может, домой собирается. Он домой, мы за ним.
        - А он знает?
        - Что-то знает. Глубоко, сказал, не нырять.
        - Куда не нырять?
        - Ну что, едем?
        Трофим кивнул, расправил плечи. Если садовник что-то знает, то непременно расскажет. Если его как следует за язык дернуть. Возможно, придется преступить закон, но Трофим сейчас готов был на многое. Лишь бы наказать Марка. Действительно, зачем бить ему морду, когда можно натравить на него закон?
        В июне темнеет поздно. Было еще светло, когда они с мамой подъехали к дому Марка, остановились в неприметном месте с видом на ворота, затаились.
        Мама приложила палец ко лбу. Трофим с сомнением посмотрел на нее. Зря он согласился взять ее с собой. Вдруг Марк заметит их и поднимет своих отморозков? За себя Трофим так не переживал, как за нее.
        - Голова болит? - спросил он.
        - Нет, вспоминаю. Дом вижу. Гараж с одной стороны, стоянка на другой. Там синий «Форд», номера не разберу. Но это машина садовника. А расскажет ли он нам хоть что-нибудь? Мужик, в общем-то, крепкий. Давай-ка домой. Зря мы все это затеяли!
        - Мы сегодня ничего делать не будем, - заявил Трофим. - Выследим садовника, да и все.
        - Вообще все?
        - Может, и вообще.
        - Нужно совсем все. Марк меня не обижал, это ты зря. Мы обо всем договорились, - зачастила мама. - Мы не трогаем его, и он оставляет нас в покое. Плохо, что полиция вмешалась. Это из-за Наташи произошло. На тебя думают. Но ты же ни в чем не виноват. Доказательств против тебя нет никаких. Поехали домой!
        - Побудем еще.
        Трофим почти уверен был в том, что садовник еще у Марка. Он вот-вот мог появиться на стоянке.
        Но появился черный джип. Он приближался к дому.
        - Ой! - Мама заметила машину и испуганно нырнула под «торпеду».
        Но человек, сидевший за рулем, даже не глянул в их сторону. Водительское окно было затемнено. Лицо Трофим разглядеть не мог, виден был только силуэт. Но кто еще мог быть за рулем джипа, свернувшего к воротам, за которыми жил Марк Худояров?
        - Поехали, - сказала мама.
        - Еще немного.
        Возможно, садовник дожидался хозяина, чтобы отчитаться о проделанной работе. Сейчас Марк его отпустит, и он уедет. Но шло время, а синий «Форд» не появлялся за воротами.
        В конце концов, Трофим снялся с насиженного места.
        Но на следующий день он снова был здесь, подъехал к вечеру, выбрал место подальше от ворот, вооружился биноклем и приготовился ждать. Трофим решил, что если и сегодня не дождется садовника, то завтра заедет к Варенникову, возьмет у него квадрокоптер с видеокамерой и будет следить за Марком с воздуха.
        Синий «Форд» появился за воротами в районе шести вечера. Рабочий день закончился, и садовник отправился домой.
        «Форд» двинулся по лесной дороге из Бровки в сторону города, свернул на Гореловку и встал на прикол у деревянного дома, наполовину обложенного кирпичом. Скорее всего, это не дизайн был таким своеобразным. Просто средств на весь дом у хозяина пока не хватало.
        Из машины вышел мужчина с морщинистым лбом. Он как нельзя лучше подходил под описание, которое дала мама. Тут и преждевременное старение, и сутулость, и даже рабочий комбинезон.
        Со двора, с разгона ударив ногой по калитке, выскочил курносый мальчуган, за ним - чумазая девочка в коротком платье и длинных шортах. Дети обняли отца, вместе с ним скрылись за воротами. Из глубины двора показалась женщина в бейсболке. Она открыла дверь в дом, пропустила туда главу семейства.
        «А ведь время еще не позднее, стемнеет не скоро. Возможно, садовник еще выйдет прогуляться. Хорошо, если сам, без жены и детей», - подумал Трофим.
        Так оно и случилось. Садовник действительно вышел со двора. Он катил перед собой тачку, загруженную какими-то изломанными деревяшками. Уже сгущались сумерки, но темнота еще не наступила. Мужчина оглянулся. Не видят ли соседи? У Трофима мелькнула мысль, что садовник собирается выгрузить этот хлам прямо на дорогу. Но нет, он покатил свою тележку куда-то в сторону леса и сгрузил мусор на пустующем участке, основательно заросшем травой и кустарником.
        На обратном пути дядька наткнулся на Трофима, который выходил из машины.
        - Следователь полиции Пирогов, - слукавил тот и хлопнул ладонью по нагрудному карману, в котором вполне могло находиться служебное удостоверение.
        Он изучал основы психологии, видел, что садовник прищучен с поличным. Не важно, мелочь это или серьезное преступление. Главное состоит в том, что документы он требовать не будет, не захочет обострять ситуацию, и без того не самую приятную для него.
        - И что? - буркнул садовник и настороженно посмотрел на Трофима.
        - Фамилия?
        - Миронов.
        - Имя?
        - А что такое? - Садовник нахмурил брови.
        - Ваш участок?
        - А что?
        - Бесхозный.
        - Ну да, бесхозный.
        - Стало быть, тут мусор можно сбросить, да?
        - А кто сбрасывал?
        - Труп закопать.
        - Какой труп?
        - Девушки.
        - Какой девушки?
        - Красивой. И молодой. Наташа зовут. Фамилия Лапотникова. Не знаете такую? Или Марк Худояров не представлял вам ее труп?
        - Какой труп? Какая Лапотникова? - Садовник не на шутку занервничал.
        - У меня в машине регистратор. Я видел, как вы мусор сбрасывали. Сейчас кинологи подъедут, собаки место захоронения найдут. На этом же участке. Тогда вы от трупа не отмажетесь. Отвечать за убийство придется.
        - Нет здесь трупа! - заявил Миронов и отрицательно мотнул головой.
        Даже голос у него повеселел. Значит, не здесь собака зарыта.
        - А где есть?
        - Не знаю.
        - Вы ведь сказали, что труп есть. Но не здесь.
        - А где?
        - Не знаю.
        - Вот и я не знаю. И вообще, мне пора! - заявил Миронов.
        - Это допрос.
        - Нет, это бред. Какая Наташа? Какой труп?
        - Давайте с самого начала. Вы работаете у Марка Худоярова?
        - Ну да.
        - Вам знакома эта девушка? - Трофим вынул из кармана и показал садовнику фотографию Наташи.
        - Нет.
        Тут же пошла в ход и фотография мамы.
        - А эту женщину вы знаете?
        - Да, видел. Марк ее привозил.
        - Вы с ней разговаривали?
        - Да я уже и не помню. Может, что-то и сказал ей.
        - Вы хотели ее о чем-то предупредить?
        - Ну да, сказал, что Марка ей не закадрить. Не надо глубоко нырять, бесполезно это. Он все равно не женится. Трахнулись и разбежались.
        - Может, в бассейн не надо глубоко нырять?
        - Она в бассейне с ним и трахнулась, - сказал садовник.
        - Может, Марк Наташу в бассейне утопил?
        - Нет, он ее просто трахнул. - Садовник показал на фотографию, которую Трофим продолжал держать в руке.
        - Это не Наташа. С Наташей что?
        - С Наташей не знаю. А не Наташу он трахнул. Я слышал, как она кричала. От удовольствия.
        Трофиму казалось, что Миронов нарочно дразнил его. У садовника это очень хорошо получалось, однако вышло ему боком. Трофим ударил его кулаком в печень, и мужика скрутило от боли.
        - Ты что делаешь, сука? - просипел он, зло и растерянно глядя на Трофима.
        - Я тебя про Наташу спрашиваю, козел! - Трофим рассержен был нисколько не меньше.
        Не могло маме понравиться с Марком. Если что-то и было, то наверняка по принуждению. Мама хотела, чтобы Худояров оставил Трофима в покое.
        - Не знаю никакую Наташу, - проговорил садовник.
        Трофим зашел к нему со стороны и с силой пнул тачку ногой. Мужик не удержал ее в руках, и она кувырком скатилась в придорожную канаву.
        - Я тебя сейчас убивать буду! - остервенело прошипел Трофим.
        - Помогите! - во весь голос заорал Миронов. - Убивают!
        Он оттолкнул Трофима и рванул от него прочь.
        - Стой!
        Парень догнал его, схватил за шиворот. Мужик споткнулся, стал падать. Трофим не смог удержать его. Миронов упал, поднялся, снова побежал.
        - Ты что делаешь, ирод? - крикнула со двора какая-то женщина.
        С того же двора к Трофиму шел какой-то мужчина. В руках у него что-то было. Возможно, топор, а то и ружье. Трофим понял, что пора уносить ноги.
        Лето уже на дворе, самое время тусить и веселиться, а Марк в тоске по самые уши. Сейчас бы в клуб, в свою родную тусовку. А можно и с клубной охраной по городу прогуляться, найти кого-нибудь и в хлам отметелить. Второй вариант даже лучше. А Марк дома сидит, компьютер надоел, в телевизоре муть.
        Вчера была веселая ночь, не поспоришь, вроде бы до смерти замотались, но так усталости нет, снова тянет на приключения. А нужно дома сидеть. Он сам так решил, никто его не заставлял.
        В дверь позвонили. Марк вывел на экран изображение с камеры. У калитки стоял Мирон. У этого мужика были свои ключи от нее, но пользоваться ими он мог только строго в определенное время.
        - Заходи!
        Марк вышел навстречу садовнику, в дом запускать не стал, посадил за стол на открытой террасе, дал ему банку пива и буркнул:
        - Ну?…
        - Парень ко мне подъезжал, о котором ты говорил. Я тут все записал.
        Мирон положил на стол небольшой цифровой диктофон, который подарил ему Марк.
        - Кто подъезжал? Трофим?
        - Он представился следователем. Даже не помню, какую фамилию назвал. Там все записано.
        Марк включил диктофон и услышал голос Трофима.
        Вчера он мельком заметил его машину и сперва даже не придал этому значения. Потом уже торкнуло, понял, что ведь это Трофим за его домом следил. Однажды этот жук уже приходил, крутился вокруг да около. Наташку искал. Да и Ксения все выспрашивала.
        Да, она любопытствовала. И отвечал ей, похоже, не только Марк.
        - Что это значит, глубоко не ныряй? - спросил он, выключив диктофон.
        - Так я же сказал, на тебя пусть не рассчитывает, - достаточно бойко, но вместе с тем и как-то заученно ответил Мирон.
        - А зачем ты Ксении это говорил?
        - Ну, чтобы она губу не раскатывала.
        - А может, ты предупредить ее хотел? - спросил Марк.
        - Зачем? - Мирон заметно занервничал.
        Он, в общем-то, устраивал Марка по всем статьям. И вчера ему здорово помог, можно даже сказать, сам сделал все за него. И сегодня справился с заданием. Если Толик, Сема и Леша еще сырые, не повязанные кровью, то Мирон прошел испытание смертью.
        Но в то же время он слишком много знал, возможно, испытывал угрызения совести, поэтому и предупредил Ксению об опасности. После разговора с ним она и зациклилась на своей Наташке.
        А еще Марк скучал. Так почему бы не устроить судную ночь? Это сейчас модно и всегда было полезно.
        ГЛАВА 9
        Еще один сданный экзамен в активе. Из-за проблем с Марком у Трофима появились хвосты, но, спасибо преподавателям, он рассчитался с ними. Если ему не будут мешать, то он и сессию закроет, и госэкзамены сдаст.
        С этой мыслью он открывал дверь своей квартиры, но в дом зайти не успел.
        - Гражданин Северов! - донеслось из-за спины.
        По ступенькам поднимался мужчина плотного телосложения с кривым наростом на спинке носа. Хрящи неправильно срослись. Видимо, некому было в свое время вправить сломанный нос.
        За ним шел рослый парень такой же внушительной внешности. И у этого взгляд цепкий, колючий.
        - Майор полиции Баландин, - сказал мужчина с искривленным носом. - Уголовный розыск. Вслед за парнем шагал еще один человек. Он был в форме. Старший лейтенант Соловаров мог не представляться. Трофим его знал в лицо, но особой радости не испытывал, как раз наоборот.
        - Да, я вас слушаю.
        - У нас к вам есть несколько вопросов, - сказал Баландин.
        - И постановление на обыск, - добавил яду Соловаров.
        - А в чем, собственно, дело? - Трофим похолодел.
        - Ну, если Наталья Лапотникова вернулась к вам, то ни в чем.
        Но Наташка не вернулась. В квартире был произведен обыск. Следователь и оперативники сами не знали, что искали. Может, потому ничего подозрительного и не нашли. Понятых они организовали, беспорядок в квартире навели, ничего не обнаружили, но не успокоились.
        - А машину вашу мы можем осмотреть? - спросил Баландин.
        Трофим пожал плечами. Машину-то, конечно, осмотреть можно, но что они хотят там найти?
        Он не мыл ее уже больше недели, но под слоем грязевого напыления на заднем бампере оперативники заметили пятна, похожие на кровь. А в багажнике, в коробке со всякой всячиной они нашли лист бумаги, свернутый вчетверо. Это была схема местности, набросанная от руки. Название улицы, поворот на промзону, речка, мост, лесной массив. Крест и расстояние до него от реки и дороги.
        - Что это такое? - спросил Баландин, разглядывая схему.
        - Это не мое.
        - Не ваша кровь?
        На листе бумаги темнело бурое пятно, оставленное грязными руками.
        - И кровь не моя, и бумага, и почерк.
        - Разберемся.
        Схему они изъяли под протокол, в присутствии свидетелей. Эксперт взял на исследование смывы с подозрительных пятен на бампере автомобиля. На этом все и закончилось.
        Задерживать Трофима сотрудники полиции не стали, но Соловаров официально взял с него подписку о невыезде и велел находиться дома безвылазно.
        Мама появилась, когда полицейские уехали. Трофим стоял посреди гостиной, не зная, за что хвататься. Все вверх дном в квартире.
        - Давай, рассказывай! - потребовала мама.
        - Я выследил садовника, говорил с ним, - уныло пробубнил Трофим.
        - И что?
        - Это правда, что ты спала с Марком? - с тоской, но без осуждения спросил сын.
        - Я спала с маньяком, - ответила мама. - Чтобы он меня не убил.
        - Это очень умный маньяк. Он что-то придумал. После того как я поговорил с Мироновым. Это фамилия садовника, - пояснил Трофим. - Этот маньяк принял меры. В машине нашли схему. И кровь. Думаю, это кровь Наташи. А на схеме указано место ее захоронения.
        Мама, конечно же, восприняла эту новость с изрядным испугом, но рассудка не лишилась.
        - Схема где? - с явным желанием что-то делать спросила она.
        - Забрали.
        - А ты не помнишь, что там было?
        Трофим пожал плечами. Название улицы он запомнил, промзона там, река, мост. А вот сколько там до креста, парень уже забыл.
        - Предлагаешь откопать Наташу? - спросил он.
        Пальцы его мелко дрожали, ноги слабели в коленях, отказывались держать тело, вдруг резко потяжелевшее.
        - Это единственный выход из положения. Если, конечно, ты правильно все понял.
        - Если я правильно все понял, то полиция уже там. Я ничего не смогу сделать. Не надо было садовника трогать.
        - Это была моя идея, - сказала мама.
        - Как они подбросили эту карту? - спросил Трофим, качая головой. - Каким образом вскрыли машину?
        - Как-то вскрыли. А может, это твоя карта?
        - Ты считаешь, что я убил Наташу?! - Трофим потрясенно посмотрел на маму.
        - Ну что ты! Может, вы играли в какие-то квесты? Или же там вовсе не Наташа.
        - Квесты! - Трофим мрачно усмехнулся. - Игры уже начались, идут полным ходом.
        Марк устроил им с мамой веселую жизнь. Он прицепился к ней, развел Трофима на деньги, облапошил Наташку, избил Кешу, а затем и самого Трофима. И от мамы своего добился. Ублюдок! Какой же он негодяй!
        Трофим выдвинул кухонный ящик, достал оттуда молоток для отбивки мяса с острым шипом на бойке и заявил:
        - Я непременно убью этого урода!
        - Даже не думай об этом! - Мама всеми силами вцепилась ему в руку.
        - Сколько же можно издеваться над нами?
        - Думаешь, он тебя не ждет? Как раз наоборот.
        Трофим кивнул, соглашаясь с мамой. Марк наверняка встретит его во всеоружии, спустит своих псов, а потом вызовет полицию.
        - Нужно просто уехать! - сказала мама.
        - Куда?
        - Есть у меня одна хорошая знакомая. У нее дача где-то в Тульской области. Дом вполне приличный, а ездить далеко.
        - И что, мне всю жизнь от полиции скрываться?
        - Зачем всю жизнь? Сначала разберемся, что да как. Может, ты не так все понял. Вдруг и нет никакой опасности.
        - А если есть?
        - Вот именно поэтому собирайся!
        - Ну, хорошо.
        Мама взяла телефон, набрала номер и, дожидаясь отклика, ушла на кухню.
        Трофим полез за сумками и чемоданами. Там, на даче, наверняка ничего нет, а ему для долгой жизни в изгнании нужно много всего.
        Трофим остановился как вкопанный посреди спальни. А как же институт, экзамены, диплом? Это что, вся жизнь кувырком? Из-за какого-то урода?
        - Ну и чего ты застрял? - возмущенно спросила мама. - Давай, шевелись!
        Она уже успела договориться насчет дачи, а Трофим все не выходил из оцепенения. Он так и стоял бы столбом, если бы мама не растормошила его.
        Она тоже считала, что нужно взять с собой как можно больше всего. Два чемодана, столько же сумок. Все это они набили битком, загрузили мамину машину.
        Уже в автомобиле Трофим попрощался со свободой. Он решил, что полицейские устроили ему ловушку, нарочно не задержали его сразу. Им нужно было знать, как он отреагирует на угрозу разоблачения. А Трофим собрался уезжать. Сейчас они на него набросятся, скрутят и отвезут в участок.
        Но никто их не трогал. Мама вывезла сына из города, свернула на бетонку, чтобы не колесить по кольцевой. Они проехали километров сто, но их ни разу не останавливали.
        В конце концов Трофим стал успокаиваться.
        - А что за хорошая знакомая? - спросил он, настраиваясь на отшельничество.
        Уж лучше на заброшенной даче в стесненных условиях жить, чем в тюрьме пропадать ни за что.
        - Еще не знаю, может, и не хорошая, - нервно отозвалась мама.
        Она очень нервничала, по пути заехала в аптеку, купила успокоительного, но это ей мало помогло.
        А знакомая оказалась хорошая. И адрес правильный дала, и дача оказалась вполне приличной не только на вид. С камином и неплохой обстановкой. Огород, правда, травой порос, но так Трофиму это было все равно.
        Кухня летняя, газ привозной, холодильник едва живой, но все же в рабочем состоянии. По пути они заезжали не только в аптеку, еще и в магазине побывали. Мама денег не жалела, продуктов накупила недели на две автономного существования. Она сама все разложила по полочкам, выпила кофе и собралась обратно уже в ночь.
        - Утром я как штык должна быть на работе, - сказала она, настраиваясь на обратный путь. - А ты сиди здесь тише травы ниже воды.
        - Ниже воды, пожалуй, не надо, - заявил Трофим.
        - Да, ниже воды не надо. Там Наташа была. Миронов точно меня предупреждал о том, что с ней случилась беда. На это и буду давить.
        Мама настраивалась и на встречу с полицией. Тут уже она, а на нее давить будут, пытаясь узнать, где прячется ее сын. Но Трофим в ней не сомневался, был уверен в том, что она его не сдаст. А вот хорошая знакомая может и проговориться. Если до нее доберутся.
        Если женщина не актриса, то легче всего ей дается роль дурочки. Точно так же, как дурочкам удается роль актрис. И если второе утверждение спорное, то первое - вряд ли.
        - Почему я должна знать, где мой сын? У Трофима своя жизнь, он живет отдельно от меня. У него есть девушка, которая должна о нем заботиться.
        - Его девушку нашли мертвой в лесу, - сказал Соловаров.
        - Что вы сказали?! - Ксения готова была к такому сюжету, но голос дрогнул по-настоящему.
        - Мы нашли ее тело по схеме, которую изъяли у вашего сына.
        - И что это значит?
        - А на этой схеме мы нашли следы крови. Возможно, это кровь Лапотниковой.
        - Но Трофим не мог ее убить.
        - А никто и не говорит, что Трофим ее убил.
        - Нет? - Ксения очень хотела верить следователю.
        Может, сотрудники полиции вышли на след настоящего убийцы, а Трофима они рассматривают всего лишь как жертву злых козней?
        - Моя задача - помочь вам.
        - Да?
        Ксения вздохнула, глядя на Соловарова. Мудрит следователь, а она и уши развесила. Как нет ничего более постоянного, чем временное, так нет ничего трагичнее, чем помощь следствия.
        - Поймите меня правильно. Я следователь полиции. Убийства - не моя компетенция. Дело Натальи Лапотниковой будет вести следственный комитет, а я возвращаюсь к своим делам. И мне, в общем-то, все равно, найдут вашего сына или нет.
        - Однако вы его ищете. Разве это не так?
        С Ольгой Белкиной Ксения познакомилась на море в позапрошлом году. Ей даже вспоминать было неловко о том, как они там зажгли. Женщины крепко подружились. Ольга даже вопросов не стала задавать, сказала, как найти дачу, где лежат ключи. О Белкиной никто не знает, значит, на нее и не выйдут. Во всяком случае, Ксения на это очень надеялась.
        - Лучше я его найду, чем кто-то другой.
        - Чем лучше?
        - Следственный комитет интересует палка в графе раскрываемости, а мне нужна правда.
        - Я знаю правду.
        - Так кто убийца?
        - Марк Худояров. Это злой рок, который стремится уничтожить меня и моего сына. Наташу он уже погубил. Трофим пытался ее найти, разговаривал с садовником Худоярова, который что-то знает. После этой беседы все и началось. Скажите, на каком основании вы получили постановление на обыск?
        - Вы будете задавать мне вопросы? - с удивлением спросил Соловаров.
        - Но вы же находитесь у меня в кабинете.
        - Постановление мы получили на основании тех подозрений, которые у нас возникли.
        - Мне кажется, что одних подозрений мало. Я думаю, что вам кто-то указал на Трофима.
        Например, Марк Худояров. Или его покровитель с большими звездами на погонах.
        - Вам кажется, - с усмешкой произнес следователь.
        - Скажите, возможно установить время, когда похоронили Наташу?
        - Возможно.
        - А когда она умерла? Мне кажется, что между этими датами существует разница, не исключено, что в несколько дней.
        - Опять вам кажется.
        - Предупреждаю, моего сына будет защищать очень хороший адвокат. Советую вам подготовиться к острым вопросам с его стороны. Почему кровь нашли только на бампере, а не в багажнике? Насколько она свежая? Моего сына подставили, а раз так, то в деле будет масса нестыковок.
        - Мне тоже кажется, что вашего сына подставили, - сделав над собой усилие, сказал Соловаров. - Именно поэтому я хочу поговорить с ним. Вы даже можете организовать нам встречу в неофициальной обстановке.
        - Я не знаю, где находится мой сын.
        - А если знаете?
        - Нет! - отрезала Ксения.
        - Мы все равно его найдем, но боюсь, разговора по душам после этого уже не получится.
        - Я не знаю, где находится мой сын, - с нажимом на каждое слово проговорила мать.
        - Где вы находились вчера вечером?
        - Каталась на машине.
        Ксения понимала, что полицейские могли отследить ее вчерашний путь. Поэтому Трофим всю дорогу находился на заднем сиденье, чтобы не попасть в объектив дорожной камеры. С трассы «Дон» она свернула километров за сто до дачи, шла к ней окольными путями, где не было видеокамер. Во всяком случае, она так думала, а на самом деле могла и засветиться где-то.
        - Где вы катались?
        - Не знаю. Ехала, куда глаза глядят.
        - Когда вернулись?
        - Утром.
        - И после этого вы говорите, что не знаете, где находится ваш сын? - Соловаров криво усмехнулся.
        - Молодой человек, у вас есть мама? - спросила Ксения.
        - Я все понял, - поднимаясь со своего места, сказал следователь.
        Но ушел он не сразу, сначала выписал ей повестку с требованием в течение дня прибыть в отделение полиции. Хочешь не хочешь, а явиться придется.
        Но сначала она отправится в другое место. А потом уже можно и в полицию, если, конечно, Марк ее не убьет. Это чудовище способно на все. Однако не исключено, что это и спасет Трофима. Если Ксения сумеет записать свой предсмертный разговор на дистанционный носитель, то эта запись сможет стать осиновым колом для оборотня.
        Силовая гимнастика укрепила его мышцы, бой с тенью прокачал боевой дух, бассейн охладил пыл, сауна расслабила и умиротворила. Еще бы девочку для закрепления результата. Но не было под рукой подходящей кандидатуры, хоть проститутку вызывай.
        В кабинет заглянул охранник Беня. Уши у него большие, но как будто приклеенные к черепу. Крепко их на борцовском татами укатали.
        - Марк, тут Ксения к нам заехала, - доложил он.
        - Давай ее сюда! - поторопил его Марк и даже потер руки в предвкушении удовольствия.
        Эта шлюха - именно то, что сейчас ему больше всего нужно.
        Ксения не разочаровала его. Она выглядела как сладкая конфетка в неяркой, но дорогой обертке, в кабинет к нему зашла легкой, хотя и не очень грациозной походкой. Эта женщина не стремилась произвести на него впечатление, но и лицом в грязь ударить не хотела.
        Марк поцеловал ей руку, тут же закрыл дверь.
        - Сразу начнем? - спросил он, обвив ее талию.
        - Да, тебе лучше всего убить меня прямо сейчас, - ответила Ксения.
        Она смотрела на него не зло, но будто через прицел.
        - Это ты меня так заводишь? - с улыбкой осведомился он. - У тебя не получается. Но давай попробуем еще разок.
        - Если ты не убьешь меня сейчас, то я потом сделаю это с тобой. Я не шучу.
        - Ты меня уже завела, - снимая футболку, сказал он.
        - Я знаю, это ты подставил Трофима! А ведь мы с тобой договорились.
        - Мне понравилось с тобой договариваться, - с ухмылкой проговорил Марк.
        Еще ему нравилось похабничать с Ксенией. Это его заводило, он понимал, что мог ее убить по пьяному делу. Жаль, что Марк не помнил в ощущениях, как это было с Наташей. Наверное, здорово. Неплохо было бы повторить.
        - Может, еще разок? Для закрепления.
        - Поздно. Ты уже подставил Трофима. Это же ты перезахоронил Наташу и подбросил моему сыну схему!
        - И все?
        - Что все?
        Теперь сотрудники полиции могли предъявить Трофиму еще и Мирона, который уже бесследно исчез. Есть свидетели, которые видели, как Трофим угрожал садовнику и гнался за ним. Сначала он поранил его, испачкал кровью бампер своей машины, а потом убил. Но этот буй еще не всплыл на поверхность. Рано вытаскивать покойника. Сначала Трофим должен увязнуть в деле, связанном с гибелью Наташи. Как там оно будет, можно только догадываться. Марк нарочно не держал руку на пульсе событий, чтобы не отсвечивать. Да и зачем суетиться, если мавр сделал свое дело? Теперь он мог отдыхать. С Ксенией.
        - Какую схему ему подбросили? И куда?
        По иронии судьбы схему подбрасывал Мирон. Он нарочно испачкал бумагу глиной, чтобы впечатлить ментов. Как будто кровь там, на схеме была. Не думал тогда Мирон, что надо было бы настоящую кровь оставить. Свою. И бумагу испачкать, и багажник измазать. Не знал он тогда, что следующей ночью та же машина будет окроплена его собственной кровью. Толик это сделал, не особо утруждая себя. Багажник вскрывать он не стал, просто мазнул по бамперу. Возможно, это было лишнее, но что сделано, то сделано.
        - В машину.
        - Не в курсе. Ничего не знаю, - заявил Марк и поднес пальцы к пуговицам на рубашке Ксении, как будто собирался их расстегнуть.
        - Убери руки! - Она пыталась держать себя в руках, но все же скривилась от неприязни.
        - Я всего лишь хочу помассировать тебе язык. Чтобы ты говорила четко и внятно. Кто кого подставил? Кто перезахоронил Наташу?
        - Сначала ты ее убил.
        - Нет.
        - А когда Трофим стал ее искать, ты подставил его.
        - А почему не убил?
        - Ты мог и убить. - Ксения повысила голос, и Марк насторожился.
        Он мог убить и саму Ксению. Она знала об этом и все-таки пришла сюда, прямо в его логово. Зачем? Может, ей понравилось договариваться с ним? Но, скорее всего, здесь что-то другое.
        Марк посмотрел на сумочку, которую Ксения поставила на стол. Она открыта. Там пистолет или что-то другое. Но она не смогла бы пронести сюда оружие. Беня должен был проверить. Наверное.
        - Не мог. Не могу. И никогда не смогу, - заявил он. - Но я сумею тебе помочь.
        - Как?
        - Ну ты же знаешь, у меня связи и деньги. Очень много. В этой стране абсолютно все продается и покупается. Мы отмажем твоего Трофима.
        - Это возможно? - спросила Ксения и с надеждой посмотрела на него.
        Она хотела ему верить. А зря.
        - Конечно! Только ты должна кое-что для этого сделать. - Он стал расстегивать пуговицы на ее рубашке.
        Ксения качнула головой достаточно твердо, но за руку его взяла мягко, как будто не хотела останавливать.
        - Тебе повезло, что ты можешь это сделать. Если бы я не хотел, то тебя здесь не было бы.
        - Я тебя ненавижу! - тихо, но жестко сказала Ксения.
        - Но ты меня хочешь.
        - Да, я хочу убить тебя и обязательно это сделаю, если с Трофима не снимут обвинения.
        - Это уже решенный вопрос.
        - Еще нет, - застегивая пуговицу, сказала она. - Но как только, так сразу.
        - Нет, сначала стулья. - Он снова расстегнул пуговицу.
        - Только через мой труп.
        - Ты хочешь, чтобы я тебя убил? - с усмешкой спросил Марк.
        - Я хочу, чтобы ты застрелился.
        - И что у тебя для этого есть?
        Он взял сумочку, резко перевернул ее, выгрузил на стол все содержимое. Но Ксения даже бровью не повела. Не было в сумочке ничего крамольного. Ни револьвера, ни ножа, ни даже газового баллончика. Только обыкновенные бабские прибамбасы.
        Но Марк не остановился, сунул руку в сумку, нащупал за подкладкой предмет размером с зажигалку, извлек, осмотрел. Это был обычный цифровой диктофон, но с подключением к Интернету. Фактически микрофон, приемник которого мог находиться где угодно.
        Ксения хлопала глазами, глядя на него. Не прошла ее хитрость, не удался номер.
        Марк уронил диктофон на пол, тут же раздавил его каблуком и вскрикнул:
        - Ой!
        - Зачем? - дрогнувшим голосом спросила она.
        - Ты и сама это знаешь, - ответил он, открыл сейф и достал оттуда нож морского спецназа «Катран».
        - Что ты делаешь? - бледнея, спросила Ксения.
        - А зачем ты ко мне приходила? - поинтересовался Марк и крутанул нож через палец.
        - Ты не посмеешь, - заявила женщина и попятилась к двери.
        - Раздевайся! - потребовал он.
        Для начала ее нужно было обыскать с ног до головы. Вдруг диктофон - это всего лишь пустышка, призванная отвлечь внимание от по-настоящему серьезной техники.
        - Я не буду! - Ксения отрицательно мотнула головой.
        - Давай поспорим. Сейчас я распишу тебе лицо, и мне за это ничего не будет.
        Марк улыбнулся, представив, как острие ножа вспарывает напудренную щеку, как брызжет кровь. Было бы интересно посмотреть на это, насладиться ужасом в глазах жертвы.
        Ксения поняла, что он с удовольствием пустит в ход свой нож прямо сейчас.
        - Да, тебе ничего не будет, - сказала она и потрясенно кивнула.
        - А ты на пластике разоришься.
        Марк воткнул нож в стол, ничуть не жалея о том, что ради эффектного жеста пришлось испортить мебель. Потом он снова стал расстегивать пуговицы на ее рубашке. Ксения подняла руку, будто собиралась остановить его, но не решилась помешать.
        Микрофона у нее под одеждой не было, но Марк уже не мог остановиться. Ксения не сопротивлялась, надеялась помочь своему сыну. Но даже ценой своего тела она не могла купить ему свободу. Слишком уж далеко все зашло.
        ГЛАВА 10
        Услуги адвоката стоили денег, но Ксения нашла решение проблемы. Она выставила свою «Хонду» на продажу, решила, что пересядет на машину Трофима, как только ей это позволят. Машина пока что стояла на спецплощадке, но не может же она вечно быть вещественным доказательством. Тем более что автомобиль оформлен был на Ксению.
        Однако пока что она еще пользовалась своей «Хондой», на ней и подъехала к летнему кафе, где назначил встречу адвокат Хромов.
        - В этом деле действительно много неувязок, - сказал он, стараясь не смотреть Ксении в глаза. - Время смерти не совпадает с датой захоронения. К тому же в одежде и волосах покойной присутствует песок, которого не было в месте захоронения. Там сплошная глина, никакого песка. Возможно, тело перезахоронили. Но не исключено, что это сделал Трофим.
        - Трофим?! - От возмущения Ксения едва не поперхнулась кофе.
        - Это не мое предположение. Такова версия следствия.
        - Версия, которую подгоняют под желаемый результат.
        - Может быть.
        - Почему может быть? Вы сомневаетесь в невиновности Трофима?
        - В его невиновности сомневается следствие. Он ведь действительно мог убить Наташу.
        - И вывезти ее на машине туда, где у нас водится песок?
        Ксения знала один такой карьер неподалеку от города. Возможно, садовник, работавший на Марка, там и захоронил Наташу.
        - И на песчаном карьере тоже.
        - В ее волосах нашли песок.
        - Песок.
        - Почему этого песка не было в багажнике?
        - Возможно, ее упаковали в пластиковый пакет.
        - А перезахоронили без пакета. Это, по-вашему, логично?
        - По-моему, это не логично, - ответил адвокат.
        - Наташу задушили.
        - В ванне. В момент смерти в ее легкие попала вода.
        - Но ведь задушили. Бескровно. Откуда тогда кровь на схеме захоронения?
        - Это не кровь, а глина.
        - А на машине тогда что обнаружили?
        - Кровь.
        - Наташи?
        - Нет. Возможно, это кровь Миронова Мирона Мироновича.
        - Миронова?!. Это садовник Марка Худоярова?
        - Следователь вам сказал.
        - Вовсе нет, следователь не говорил. Это Трофим с Мироновым беседовал. В тот же день Наташу и перезахоронили.
        Ксения вчера была у следователя, он ей про Миронова ничего не сказал. Не знал, решил не открывать карты, не доверял ей, что вполне логично, или же не хотел привлекать к делу Марка Худоярова.
        - Ее перезахоронили за день до того.
        - В бассейне. - Ксения приложила палец к носу.
        - В лесу.
        - Нет, задушили ее в бассейне. У Марка Худоярова. Именно поэтому Трофим и встречался с его садовником. Миронов что-то знал.
        - Трофим угрожал ему расправой. Есть свидетели, которые могут это подтвердить.
        - Значит, с Мироновым расправились. Поэтому его кровь и нашли на машине моего сына. Чтобы повесить на него еще один труп. Кстати, что с ним?
        - Не могут найти. Ни живого, ни мертвого.
        - Значит, скоро найдут. Мертвого.
        Ксения вздохнула. Обманул ее Марк, не снял подозрения с Трофима. Но так по-другому и быть не могло. Да она и не верила, хотя и надеялась. Поэтому Марк и смог воспользоваться ее бедой.
        - Но убил его не Трофим, - с жутковатой усмешкой сказала Ксения. - Это сделал Марк. Потому что Миронов много знал. Концы, как говорится, в воду. Вы мне, конечно, не верите.
        - Ну почему же не верю? - сказал адвокат и пожал плечами.
        Но Ксения качнула головой. Он по долгу службы должен был отрицать возможную виновность своего подзащитного, но деловой этикет не избавлял его от сомнений.
        - Не верите.
        - Я же говорю, в деле много странностей. Я даже не знаю, должен ли вам сообщать об этом. Следователь не ставил меня в известность, просто у меня имеется свой источник. - Хромов долго мялся, потом проговорил: - Дело в том, что в полицию поступило заявление об исчезновении женщины, которая работала горничной у Марка Худоярова.
        - И когда она пропала?
        - Я вам этого не говорил.
        - Когда она пропала? - настаивала Ксения.
        - Примерно в то же время, когда погибла Наташа. Возможно, это просто совпадение.
        - Совпадение?!
        Хромов приложил палец к губам и с укором качнул головой. Других посетителей в кафе не было, но это место все равно считалось людным. Ксения совершенно зря повышала голос.
        - Это не совпадение, - негромко сказала она. - Это улика! Против Худоярова!
        - Вы знаете, кто такой Худояров? - так же тихо спросил адвокат.
        - Да уж я-то знаю!
        - Поверьте, никто не станет связываться с ним.
        - В том числе и вы.
        - В том числе и я.
        - Зачем же вы тогда нужны мне?
        - Если вам угодно, то мы прекратим действие нашего договора. Я верну вам аванс. - Хромов вроде бы готов был подняться и уйти отсюда в любой момент.
        Но Ксения не решилась отказаться от его услуг. Может, Хромов и не самый смелый человек, однако в суть дела он уже вник и выводы сделал совершенно правильные. Хромов понимал, что за всеми бедами Трофима стоит Худояров, но голову в печь совать не решался. Он так не поступит, но хотя бы будет держать Ксению в курсе дела. Это очень важно в тех обстоятельствах, когда следствие многое от нее скрывает.
        - Не надо ничего прекращать, - сказала она. - Вы должны действовать. Пусть по капле, но в самое темечко. Почему вы сказали, что Наташу задушили в ванне? Это вы так считаете или следователь?
        - Следователь.
        - Если бы у Трофима был бассейн, то он так не считал бы.
        - Если бы Трофим не бегал от следствия и дал объяснение своим действиям… - Хромов запнулся.
        Ксения очень хорошо его поняла. Явится Трофим с повинной или нет, ход следствия не изменится. И Наташу на Трофима повесят, и Миронова, а может быть, еще и горничную Худоярова.
        - Меня интересует женщина, которая пропала одновременно с Наташей, - сказала Ксения. - Кто подал заявление?
        - Ее муж.
        - Я могу узнать его адрес?
        - Только с одним условием. Я вам ничего не говорил. Поверьте, если вы сошлетесь на меня, то это как минимум затруднит мой доступ к материалам следствия.
        Ксения прекрасно все понимала, поэтому дала слово адвокату.
        Сразу после встречи с ним она отправилась в новый микрорайон, на улицу Воронежскую, но с Игорем Пухловым смогла увидеться только поздно вечером. Мужчина работал в Москве. Обратная дорога заняла много времени. Он выглядел уставшим, но Ксения взбодрила его своим появлением. Он с интересом смотрел на нее. Мужчина видный, высокий, худощавый, взгляд умный, ироничный.
        - Я хотела бы поговорить о вашем заявлении в полицию, - сказала она, с ходу отсекая все романтические поползновения, которые могли бы у него возникнуть.
        Игривая улыбка мигом сошла с губ этого человека.
        - Я должен его забрать? - спросил мужчина и настороженно посмотрел на нее.
        - Зачем забрать? - не поняла Ксения.
        - Вы кто?
        - Мой сын проходит по делу об убийстве девушки, которая пропала в один день с вашей женой, из того же самого дома.
        - Марк Худояров - ваш сын?
        - А Марк причастен к убийству вашей жены?
        - К убийству?! - Пухов вытянулся в лице.
        - Насчет вашей жены не знаю. Мне известно только то, что он убил девушку моего сына. Марк Худояров - не мой сын.
        - Проходите.
        Мужчина открыл дверь широко, но в дом Ксению впустил неохотно. Он выглянул на лестничную площадку, поглядел, не привела ли она с собой еще кого-то.
        - Вас что-то пугает? - спросила она, оглядываясь.
        Квартира новая, ремонт неважный, но завершенный, мебели мало.
        - Вовсе нет, - ответил Пухлов и провел Ксению на кухню.
        Там у него закипал чайник, на разделочной доске лежали свежий нарезной батон и колечко краковской колбасы. Похоже, Пухлов как раз собирался ужинать, когда появилась Ксения. Он даже переодеться не успел, а чайник уже включил.
        - Супруга ваша так и не объявилась? - спросила Ксения, зная ответ.
        - Беспорядок у нас, да?
        - Насколько я знаю, Валентина тоже работала?
        - Как правило, до обеда. Но могла и задержаться. - Голос Пухлова едва заметно дрогнул.
        Как будто он знал, почему могла задержаться Валентина. Ксении было известно, у какого подонка она работала.
        - На этот раз она слишком задержалась, - сказала она.
        - Вы что-то говорили про сына. - Пухлов достал из шкафа две чашки, потянулся к чайнику.
        - Марк совратил девушку моего сына и задушил ее в своем доме. В бассейне. Ваша супруга могла стать свидетелем этого убийства.
        - Вы это знаете или таково ваше предположение? - осведомился Пухлов, взял нож, занялся колбасой и батоном.
        - Я знаю, что свидетелем убийства стал садовник Худоярова. Он тоже бесследно исчез. А вы что знаете?
        - Ай! - От волнения у мужчины дрогнула рука, он порезал палец, сунул его в рот, облизнул.
        - Вы должны понимать, что исчезновение вашей жены как-то связано с Худояровым, - сказала Ксения.
        - Откуда я знаю, что она стала свидетелем убийства? - нервно спросил Пухлов.
        - Почему она не вернулась с работы, не знаете?
        - Почему не вернулась с работы? Полиция проводила проверку, просматривала видеозапись. Четырнадцатого июня Валентина отправилась домой в три часа дня. Это все. После этого ее никто не видел.
        - Четырнадцатого июня погибла и Наташа.
        - Если Валентина была свидетелем убийства, то ее отпустили.
        - Но ее могли убить уже потом. По дороге домой.
        - Ну да, могли. - Пухлов приложил ко лбу ладонь, потер над переносицей, как будто сдерживал слезы.
        - Да и запись могли подделать, - вслух подумала Ксения.
        - Как?
        - Ну, может, она тринадцатого выезжала, а сделали, что четырнадцатого.
        - Монтаж легко выявляется.
        - Да, он легко выявляется теми, кто в этом заинтересован. А полиция на стороне Худоярова. Вы знаете, кто у него папа?
        - Да знаю. Мне говорили.
        - Кто?
        - Ну, то, что папа у него большая лапа, я знал давно. А то, что Марка нельзя трогать… Подходили какие-то ребята, угрожали мне. Только не подумайте, что я их боюсь! - Последнюю фразу Пухлов пытался проговорить бодро, но ему не хватило уверенности в себе.
        - Я тоже ничего не боюсь. Ради сына я готова на все!
        Ксения поверила себе. Мать действительно готова была рискнуть собой, чтобы спасти сына. В прошлый раз она пыталась обхитрить Марка с помощью диктофона. Он раскусил ее и едва не убил.
        Если он убьет ее сейчас, и это станет достоянием общественности, то следствие по делу Натальи Лапотниковой выйдет на совершенно другой уровень. В этом деле так много нестыковок, что развалить его будет не трудно. Нужно только, чтобы Хромов приложил к этому руку. Да и помощь Пухлова не будет лишней.
        - Мой сын никого не убивал, Марк его подставляет. Сначала Наташу на него повесил, а теперь еще и своего садовника.
        - Садовника?
        - А вас обвинят в гибели вашей жены.
        - Ну уж нет! - заявил Пухлов.
        - Возможно, ее засыпали песком где-то в карьере.
        - Вы откуда знаете?
        - Но я не собираюсь ее там искать. Боюсь, что в гибели вашей жены обвинят моего сына. И вам не советую. Иначе притянут вас.
        - Нет, Валентина просто уехала.
        - У вас есть машина?
        - Ну да.
        - С регистратором?
        - С регистратором.
        - Я сейчас поеду к Худоярову, а вы за мной.
        - Зачем?
        - Будете ждать, когда я вернусь. Если не вернусь, сообщите в полицию. Пусть забирают мой труп. - Ксения говорила монотонно, уныло, но с твердым желанием отправиться к Марку.
        - Труп?! - Пухлов с сомнением смотрел на нее.
        Уж не тронулась ли она умом?
        - Вам страшно?
        - Нет.
        - А мне страшно. Но я все равно поеду. Вы за мной. Если вам не страшно, конечно.
        - С вами ехать?
        - Нет, следом за мной. Когда Марк будет вывозить мой труп на песчаный карьер. Или еще куда-то. Ваша задача - позвонить в полицию. Если не страшно.
        - Да мне-то не страшно. Просто все это глупо.
        - Да, глупо, - согласилась с ним Ксения. - Но я не сумасшедшая. Просто мне нужно спасти сына.
        - А если Худояров и на самом деле вас убьет?
        - Это не страшно. Плохо будет, если моя смерть окажется напрасной, вы позволите ему спрятать мой труп.
        - Да я-то не позволю… - Пухлов замолчал, замялся.
        - Едем? - звонко спросила Ксения, резко глянув на него.
        Он кивнул, соглашаясь, но все же ей понадобилось время, чтобы уговорить его окончательно.
        Ксения убедила Пухлова в своей правоте, но чем ближе она подъезжала к дому Худоярова, тем тяжелее становилось у нее на душе. Женщина уже готова была бежать куда глаза глядят, когда Марк открыл калитку и взял ее за руку, чтобы она не исчезла.
        - Ты пришла меня убивать? - спросил он, пропуская ее во двор.
        От него пахнуло солодовым перегаром. Да и рожа у этого мерзавца была красная. Ксения увидела это даже в свете фонарей.
        - Я пришла поговорить, - как-то жалко пробормотала она, чувствуя себя полной идиоткой.
        Марк был порядком подшофе. На пьяную голову он наверняка особенно опасен. А она сунула голову прямо ему в пасть.
        - Сначала я должен тебя обыскать, - заявил он и похабно ухмыльнулся.
        - А выпить нальешь?
        - Пошли!
        Марк провел ее в комнату, в которой находился бар. Сам он занял место за стойкой, а ей показал на высокий стул.
        Ксения села и почувствовала себя на вершине скалы, с которой Марк мог скинуть ее в любой момент. Ему действительно ничего не мешало убить ее. Вполне возможно, что это преступление тоже останется безнаказанным. Если Пухлов испугается и уедет. Нельзя исключать, что он уже давно напуган, допустим, тем же Толиком Постылевым. Не исключено, что он уже позвонил ему или даже самому Худоярову.
        Марк щедро налил в стакан, поставил его перед ней и приказал:
        - Пей и раздевайся!
        Ксения кивнула. Она знала, на что шла. Если рискнула головой, то нечего плакать по волосам.
        Женщина выпила до дна, с охотой, как будто исполняла свое же последнее желание перед смертью. Но вместе с тем она почувствовала и облегчение. Если Марк знает, зачем Ксения здесь, то убивать ее не станет.
        - Я должен тебя обыскать, - повторил Марк и хмыкнул.
        - Еще! - Ксения подставила стакан.
        Она выпила еще, только тогда стала раздеваться.
        - Знаешь, мне анекдот один вспомнился, - сказал он, наблюдая за ней. - Охотник в берлогу к медведю сунулся, а тот к нему сзади заходит. Ты ведь тоже на меня охотишься, да?
        - Я хочу, чтобы ты сдержал свое обещание.
        Ксения разделась, закрылась для приличия руками. Свет в комнате тусклый, интимный, но романтического настроения он не создавал. Во всяком случае для нее.
        Марк подошел к ней, окинул взглядом с головы до ног, взял за плечи, развернул к себе спиной и сказал:
        - Вот и я думаю, охотник ты или потрахаться пришла.
        - Ты должен отстать от моего сына! - заявила она.
        Язык у Ксении заплетался, но ее это не удивляло. Еще бы, столько выпить.
        - Это уже не актуально.
        - Почему?
        - Да потому, что я тебя не хочу. Одевайся!
        Ксения нахмурилась, с чувством досады скривила губы. Она и сама не хотела с этим уродом, но ей все равно стало обидно. Однако только на уровне тех самых рефлексов, из которых соткана любая женская душа.
        - Но ты же обещал.
        - И ты обещала меня убить. Почему я еще живой?
        - Я тебя убью! - Ксения резко повернулась к нему, но этот ублюдок лишь усмехнулся, презрительно глядя на нее.
        Другого к себе отношения она не заслужила. Пришла, разделась, выставилась напоказ как последняя шлюха. Как Марк должен к ней относиться? Неужели он мог воспринимать ее всерьез?
        - От сифилиса сейчас не умирают, - сказал он.
        - Козел! - выкрикнула Ксения, схватила трусики, стала одеваться.
        Из глаз ее брызнули слезы.
        - Дешевка! - Марк взял ее лицо в ладонь и с презрением оттолкнул от себя.
        Ксения не удержалась на ногах, упала. Он засмеялся.
        - Ублюдок!
        Нет, Марк не знал точно, зачем пришла Ксения. Значит, Пухлов ему не помощник. Возможно, на этого человека можно положиться.
        - Заткни пасть! - Марк злобно оскалился.
        - Тварь!
        Ксения продолжала оскорблять его. Пусть убивает, ей все равно. Но Марк всего лишь толкнул ее с удвоенной силой. Ксения с разгона перелетела через диван, провалилась в пустое пространство за ним и больно ударилась головой об пол.
        Она не свернула себе шею, но подниматься не стала, так и осталась лежать, даже глаза закрыла.
        Марк обошел диван, навис над ней.
        - Ты живая? - спросил он без всякой тревоги в голосе.
        Перед глазами женщины пронеслись кадры из фильма, в котором немец прокалывал штыком красноармейца, лежащего без дыхания. Чтобы наверняка. У Марка опять мог быть нож. Он мог им ударить. Но Ксения даже не шелохнулась. Пусть убивает, не страшно.
        Но Марк всего лишь поднес к пальцу ее ноги огонек зажигалки. Ксения не смогла стерпеть боль, дернулась.
        Марк засмеялся.
        - Ты мне тут сцены не устраивай, - сказал он, возвращаясь к стойке бара. - И обижаться не надо. Даже если я тебя не трахнул. Сказал же, два раза, и разбежались. Поднимайся давай!
        Ксения вздохнула и стала подниматься. Не хочет Марк убивать ее, и не надо. Она сама убьет его. А ведь это выход! Убийство Марка Худоярова наделает много шуму, и Ксения сможет привлечь внимание к своему горю. Она расскажет, как эта мразь измывалась над Трофимом, и ей поверят. Должны поверить.
        Ксения вернулась к креслу, на котором лежала ее одежда, но там ничего уже не было. Марк забрал все. Она успела надеть только трусики, в них и осталась. Стыдно? Конечно, даже очень! Сорокалетняя тетка ходит раздетая перед молодым ублюдком. Он ее бьет, унижает. Но именно это и придавало ей решимости!
        Ксения забралась на стул, осмотрела столешницу стойки бара, бросила взгляд за нее, но ни ножа там не увидела, ни вилки. Нечем было убивать Марка. Если только бутылкой по голове. А еще можно сделать розочку. Она обязательно что-нибудь придумает.
        - А ты ничего так смотришься, - сказал Марк, окинув ее взглядом.
        - Да пошел ты!…
        - Не пошел, а спасибо, - наполняя бокал, сказал он и в очередной раз усмехнулся.
        Ксения выпила, взяла конфету из открытой коробки, заела слезоточивую горечь и заявила:
        - Все равно пошел!
        - Как там твой сынок поживает?
        - Лезгинку разучивает.
        - Зачем?
        - Чтобы на твоей могиле станцевать.
        Марк улыбнулся, давая ей понять, что по достоинству оценил ее шутку, но взгляд его налился кровью.
        - Ты думаешь, меня это заводит? - спросил он.
        Ксения глянула на бутылку, которая осталась на стойке бара. Виски в ней всего ничего, но удар пустой бутылкой, говорят, сильней, чем полной.
        - А меня это заводит! - Марк потянул к ней руку, но Ксения соскочила со стула.
        Тогда он рванул за ней, в обход стойки бара.
        Ксения вспомнила, что в свое время занималась тхэквондо. Больших успехов на этом поприще она не добилась, но кое-что могла. Главное, не промахнуться.
        Она встретила Марка ударом ноги в пах. Всю душу свою вложила, всю злость. От боли Марк сложился в поясе. Ксения схватила бутылку и со всей силы шарахнула его по голове.
        Бутылка разбилась, но Марк устоял на ногах, мало того, схватил ее за руку, в которой осталось горлышко.
        - Убью! - заорал он, мотая отбитой головой.
        У Ксении оставалась возможность добить его. Для этого нужно было дотянуться до целой бутылки или ударить Марка стулом. Но как это сделать, если он держал ее за руку мертвой хваткой?
        Ксения дернулась, но Марк схватил ее за другую руку, резко потянул на себя, обнял. Они вместе рухнули на пол.
        - Убью тебя, тварь! - прохрипел Марк.
        Ксения умудрилась ударить его локтем, вырвалась, даже смогла подняться, но Марк схватил ее за ногу, резко потянул на себя.
        Она упала на Марка спиной. Он обхватил рукой ее шею. Очень скоро Ксения перестала дышать.
        ГЛАВА 11
        В дверь звонили не переставая. Марк окончательно проснулся, поднял голову, глянул на часы. Половина десятого утра. А в голове ночь. Не слабо вчера на грудь накатил. Отец, кажется, звонил, сказал, чтобы он сидел дома. Марк согласился, никуда не поехал, но ему стало скучно, а бухла у него море. Еще Ксения заходила. Кстати, где она?
        Марк поднялся, вышел в прихожую, глянул на экран домофона. Менты в форме стоят, один молодой, другой не очень. Молодого Марк знал. Что-то старший лейтенант Солодов часто отсвечивать стал. Или Соловаров?
        Вчера на месте Соловарова стояла Ксения. Марк сам вышел к ней, а для ментов это слишком большая честь.
        Он нажал на кнопку. Калитка открылась, менты зашли во двор.
        Марк сжал пальцами виски. Молотки там, в черепной коробке. Они то с одной стороны стучат, то с другой, а сейчас и вовсе со всех сразу. Как будто память пытаются разбудить, до самых глубин подсознания достучаться.
        Но Марк смог выудить из памяти только труп. Из бассейна. Мертвая Наташка качалась в воде, едва не касалась ногами дна. Может, и Ксения сейчас там?
        Марк вспомнил, как душил ее. Он провел рукой по голове и поморщился от боли. Там не только шишка, но и саднящая рана. Да, это Ксения ударила его бутылкой. Хорошо, что пьяный был, боль не особо почувствовал.
        Он схватил ее, швырнул на пол, стал душить. Наверное, она и сейчас в зале валяется, где бар.
        Марк повернулся, хотел было идти в зал, но тут входная дверь открылась. Он скривился с досады. Похоже, сдуру нажал сразу на две кнопки, открыл и калитку, и входную дверь.
        - Гражданин Худояров? - строго спросил офицер с четырьмя звездочками на погонах.
        Немолодой уже, далеко за тридцать, в полковниках пора ходить, а он все капитан. Тупой потому что. Разве можно с Марком так строго? Это ведь и напугать можно, а у него натура нежная.
        - Чего?! - Марк встал в проходе.
        Дальше прихожей ментам не пройти, пусть даже не пытаются. Нельзя им в зал, труп там.
        - Марк Сергеевич, что это у вас такое? - Соловаров снял фуражку, провел рукой по волосам.
        - Ты давай-ка в больницу меня вези! - заявил Марк.
        - Мы пройдем? - спросил капитан, явно собираясь столкнуть его со своего пути.
        - Сейчас отцу позвоню, и пройдете.
        - Звоните, - сказал капитан.
        Телефон находился в спальне, но идти за ним было нельзя. Менты ждать не станут, пойдут за ним и проскользнут в зал с баром.
        - Телефон дайте! - Марк протянул руку, но капитан глянул на его ладонь так, как будто собирался плюнуть в нее.
        Зато Соловаров не стал вредничать, протянул Марку свой смартфон, но при этом коварно усмехнулся. Этот тип думал, что Марк не знает наизусть номер своего отца. А вот не угадал!
        Он набрал номер, но отец не спешил брать трубку.
        Зато капитан торопился получить ответы на свои вопросы.
        - Где гражданка Северова? - спросил он, пытаясь заглянуть ему за спину.
        - Какая Северова? - Марк скривился.
        - Мать Трофима Северова, - подсказал Соловаров.
        - А почему она должна быть у меня?
        - А почему возле ворот вашего дома стоит ее машина?
        - Да?
        Марк нахмурился. Хватит играть в одинокого ковбоя. Пора обзаводиться надежной охраной. В клуб он новых людей организует, а Толика с парнями сюда.
        - Вчера вечером, в половине одиннадцатого, она заходила к вам в дом, - сказал капитан.
        - А обратно не вышла, - добавил Соловаров и развел руками, будто сожалел о своих подозрениях.
        - Да, слушаю, - наконец-то отозвался отец.
        - Папа, это я, Марк! Тут на меня менты наехали, в дом ломятся. Скажи, пожалуйста, это и есть беспредел?
        - Ты пьян? - сухо спросил отец.
        - Уже нет.
        - Дай трубочку старшему.
        Марк протянул телефон Соловарову, который внушал ему больше доверия, чем его спутник.
        Соловаров знал, с кем имел дело. С отцом он говорил уважительным, если не сказать заискивающим тоном, про Ксению сказал и получил от ворот поворот. Отец послал его за постановлением на обыск.
        Марк вспомнил, куда делась Ксения, и облегченно вздохнул. Не было никакого трупа в зале, и в бассейне чисто.
        - Ладно, если вы очень хотите, то можно, - заявил Марк, похлопал по плечу растерянного Соловарова и жестом пригласил его пройти в холл.
        Капитан сунулся было за ним, но тут же услышал:
        - А ты по двору пока погуляй!
        Марк усмехнулся, вспомнив про своих собак. Вчера он забыл спустить их с цепи, зато сейчас мог открыть клетки. Интересно было бы посмотреть, как мент будет убегать от алабаев.
        Соловаров разулся, с замиранием сердца зашел в холл. Ему стоило бы вниз посмотреть, на пол, где могли быть следы крови, а его люстра хрустальная под высоким куполом заинтересовала.
        В зале он залюбовался подвесным потолком с лазерной иллюминацией, поэтому не сразу заметил осколки бутылки на полу.
        - Что это? - спросил он, когда разглядел их.
        - А это ты у Северовой спроси, - ответил Марк и осторожно провел рукой по голове.
        - Это она вас ударила?
        - И сбежала.
        - А машину почему оставила?
        - Так пьяная была.
        - Да? - Соловаров и хотел поверить Марку, но это не очень у него получалось.
        - Такси вызвала.
        - Ну, это правильно. - Соловаров улыбнулся.
        Он как будто разрешал Марку врать.
        - Я вот думаю, может, заявление на нее накатать?
        - А чего она хотела?
        - Она всегда чего-то хочет. Но только с молодыми. Стареть не хочет.
        - Интересно!
        Соловаров вышел из комнаты, свернул на кухню, осмотрел обеденный зал.
        - Тебе не предлагала? - Марк двумя руками натянул воображаемые поводья, будто останавливал таких же несуществующих коней.
        - Нет.
        Соловаров обходил комнату за комнатой, побывал в бассейне и в сауне побывал.
        - Все? - спросил Марк.
        - А подвал?
        - Да, конечно.
        Марк разрешил ему продолжить осмотр, но не подсказал, что цокольный этаж разбит на две половины, не сообщающиеся между собой. В одной части размещалась классическая баня с резными наличниками, кондовой парилкой, трапезной. Холл с баром, бильярдная, даже спальня, где можно было уединиться с ночными гостьями.
        Но Марку там не нравилось. Обстановка не совсем современная, к тому же тяжеловатая. Дневной свет поступал через окошки под потолком, помещения вентилировались, но Марку казалось, что в них темно и душно.
        Эта часть выходила к бассейну, а из кухни можно было попасть в другую половину. Там котельная, дровяник, холодильная камера, мастерская, кладовки. Валентина чувствовала себя тут как дома. Пока не попала под горячую руку.
        Марк открыл дверь, ведущую в цокольную баню, но следователь внимательно глянул на него, качнул головой и сказал:
        - Я вам верю.
        Наверное, Марк выглядел достаточно убедительно, или же Соловаров просто испугался спускаться.
        - Чему ты веришь? - спросил Марк.
        - Что там Северовой нет.
        - Почему нет? Может, она там пьяная лежит.
        - А почему там?
        - Глянешь, сам поймешь.
        Все-таки Соловаров спустился. Баня ему понравилась, но он поторопился подняться в дом.
        - А откуда такая тревога? - спросил Марк. - Как вы про Северову узнали?
        - Муж Пухловой сообщил.
        - Понятно.
        Марк не стал вникать в подробности. Ему хотелось поскорее отправить ментов к черту и пропустить бокал-другой холодного пива. Тогда уже в тишине и покое можно будет подумать о Ксении. А еще лучше сходить к ней и спросить, как она докатилась до такой жизни, связалась с таким же отщепенцем, как и сама, пошла против Марка, а Пухлов остался на подстраховке. А ведь его предупреждали.
        - Пухлов думает, что его жена пропала из-за вас.
        - Но ты же так не думаешь?
        - Меня Вячеславом зовут.
        - Я тебя еще не звал. Но это возможно. Если что, звони, - сказал Марк и открыл входную дверь.
        - Ваш телефон у меня есть.
        - Отцу тоже можешь позвонить. Он умеет ценить добрые дела.
        Марк выпроводил ментов, отдышался за бокалом пива, а затем спустился в подвал через кухню. Где-то здесь он и закрыл Ксению. Но где? Вдруг в холодильнике?
        В холодильной камере могли храниться сразу несколько свиных туш, но Марку не нужно было кормить кучу народу, поэтому больших запасов он не держал. Холодильник не работал за ненадобностью, но сейчас был включен. Марк вспомнил, как нажимал на кнопку. А сейчас он увидел, что вдобавок ко всему выбрал максимальный режим.
        Ксения, наверное, стояла у самой двери, опиралась на нее. Марк открыл, и она вывалилась прямо на него, даже руки протянула, как будто хотела вцепиться ему в горло. Но сделать этого женщина не могла, вся окоченела. Ноги отказывались держать тело. У нее заиндевели ресницы, брови, кончики волос. Кровь еще грела, на лице иней не задерживался, но жить ей оставалось недолго.
        Марк не стал удерживать ее, скорее уронил, чем уложил на пол.
        - Охладилась? - спросил он.
        Она была без сознания, когда он тащил ее сюда. Но тогда ему море было по колено, а сейчас у него трещала по швам черепная коробка. Сказывались похмелье и крепкий удар по голове.
        У Ксении дрожало все - руки, ноги, голос. Она свернулась калачиком, пытаясь согреться, была такой жалкой, что злость отступила.
        Марк нашел в кладовке несколько старых пуховых одеял, закутал в них Ксению. Потом он закрыл подвал, поднялся в дом, запустил сауну на первом этаже. Печка там электрическая, нагревается быстро.
        Ксения куталась в одеяла, пыталась согреться. Ее трясло, из груди вырывались нечленораздельные звуки.
        - Давай в сауну, отпаришься.
        Ксения мотнула головой. Она еще не согрелась, но уже породнилась со своими одеялами, закуталась в них как в кокон. Марк принес ей чашку горячего кофе. Она высунула руку из-под одеял, залпом, с жадностью выпила.
        - А спасибо?
        - Урод!
        - А в холодильник?
        - Нет! - простонала Ксения и в паническом ужасе зарылась в одеяла.
        Марк засмеялся. Ему вдруг стало так весело, что захотелось делать добро.
        - Давай в парилку!
        Ксения не хотела никуда идти, но Марк лучше знал, что ей нужно. Он схватил ее за волосы, заставил подняться и потащил за собой. А кто сказал, что добро должно быть с соплями?
        Была у бандитов такая забава. Они одевали жертву в тулуп и закрывали в сауне. Но Ксению эта пытка не пугала. Хотя она тоже была жертвой. Марк закрыл ее в сауне. Этот урод тащил ее за волосы, но все же она умудрилась прихватить с собой пуховое одеяло.
        В парилке жара, тело истекало потом, а женщина продолжала кутаться в теплое. Сама память о ледяном ужасе толкала ее в пекло.
        Она помнила, как пришла в себя в затхлой темноте, слышала, как работал мотор, а вскоре ощутила и холод, который овладевал ее телом постепенно, с садистским наслаждением. Он пронизывал ее насквозь, заставил прочувствовать каждую косточку своего тела. Она воскресла для того, чтобы погибнуть в жутких муках.
        Марк решил, что Ксения умерла, поэтому и засунул ее в холодильник. Так она думала там, в ледяном плену. А сейчас у нее уже было другое мнение.
        Марк не удивился, увидев ее живой, не испугался. Значит, он знал, что Ксения не умерла. А в холодильник этот гад ее засунул, чтобы охладить пыл или даже до смерти замучить.
        Парниковый эффект под одеялом стремительно приближал Ксению к тепловому удару. Она чувствовала это, уже собиралась скинуть его, когда открылась дверь, и появился Марк с запотевшим бокалом в руке. Пиво холодное. От одной только этой мысли Ксению передернуло изнутри. От одеяла нужно было избавляться, но Ксения продолжала кутаться в него. На ней только трусики. Нельзя ей в таком виде перед чудовищем.
        - Не жарко? - спросил он.
        - Нет!
        - А то можно в бассейне искупаться. Голая баба, такой же мужик - нормально!
        Ксения закрыла глаза и сжала губы. Ей очень хотелось заорать на этого урода, но она не желала биться перед ним в истерике.
        - Это я не о себе, а о Пухлове. Ты же с ним уже кувыркнулась?
        Ксения ошеломленно распахнула глаза.
        - Я не спрашиваю, чего ради Пухлов стукнул на меня ментам. Мне интересно знать, почему Пухлов думает, что тебе крышка? Я должен был тебя убить?
        - Я должна была тебя убить.
        Ксения глянула по сторонам, но увидела только деревянный ковшик. Этой штукой Марка не убьешь, но попробовать можно.
        - Менты уже приходили, - сказал Марк. - Но тебя не нашли. Потому что не искали. У меня все схвачено. Нет никаких шансов ни у тебя, ни у твоего сына. Когда ты это поймешь, постучи.
        Марк ушел, запер за собой дверь. Ксения торопливо скинула с себя одеяло. Ощущение было такое, как будто после дикой жары она вышла в тихую прохладу. На самом деле это была самая настоящая жара, которая разморозила кости, нагревала кровь, приближала температуру к точке кипения.
        Полюса ее мучения поменялись местами. Ночью Ксению убивал холод, а сейчас душило пекло. Голова стала тяжелой, как будто мозг превратился в жидкий свинец. Кислород поступал в легкие вместе с горячим воздухом, но в кровь не попадал, сгорал прямо там, как сухая трава в печной топке.
        Ксения не могла больше терпеть, ударила в дверь, но Марк не открывал. Она стукнула снова, но все без толку. Точно так женщина пыталась выбраться из холодильника, стучалась, скреблась, выбивалась из сил, но хоть как-то согревалась. А здесь от каждого движения ей становилось только хуже.
        Ксения опустилась на пол у самой двери, приложила нос к зазору между полотном и косяком. Щели там не было, свежий воздух из душевой не поступал, но все же она уловила прохладную струйку. Мученица сама понимала, что это иллюзия, но ей стало легче. Может, она еще оставалась в сознании, когда наконец-то открылась дверь.
        Марк схватил ее за руку, выдернул из парилки как репку с грядки. Его злобный смех отскакивал от стен и бил в уши. Ксения даже улавливала запах свежего перегара. Это уже не пиво, а виски. Видно, Марк успел порядком добавить.
        Ксения не сопротивлялась, ей самой хотелось поскорей убраться из парилки. Марк протащил ее через душевой зал, вытолкнул в павильон и сбросил в бассейн, вода в котором показалась ей ледяной. Но именно этого и требовала ее испеченная душа, которая, как ей казалось, на радостях выскочила из тела и растворилась в воде без остатка.
        Марк прыгнул вслед за ней, рукой надавил на голову. Ксения не могла сопротивляться, да и не хотела этого делать. У нее даже возникло желание поскорей втянуть в распаренные легкие побольше воды, испытать предсмертное наслаждение от внутренней прохлады.
        Марк будто почувствовал это, за волосы вытащил Ксению из воды, заставил смотреть себе в глаза и спросил:
        - Зачем ты приходила?
        Ксения кивнула. Да, она хотела спасти Трофима ценой своей жизни. Но даже вчера мать всего лишь осознавала собственную глупость, а сейчас убеждена была в нелепости своих надежд.
        Марк знал про Пухлова. Значит, полиция действительно уже приходила к нему, и что? Ни одна фуражка не сунулась в холодильник. Марк запросто мог похоронить в нем Ксению.
        - С тобой бесполезно… - Она задыхалась от собственного бессилия, потому и не смогла договорить.
        - Вчера ты пыталась меня убить. - Марк смотрел на нее налитыми кровью глазами.
        - Пожалуйста, сдохни сам! - Ксения разозлилась, но вместе с тем и расплакалась.
        - Сдохнешь ты!
        Марк, похоже, понял, что Ксения с трудом держится на воде. Он вылез из бассейна, встал у лестницы. Когда она попыталась выбраться из воды вслед за ним, этот негодяй ударил ее по рукам, не позволил подняться, еще и гнусно засмеялся.
        Ксения не хотела быть игрушкой для монстра. Она согласилась, что выхода нет, и решила прекратить борьбу, погрузилась в воду, приготовилась вдохнуть, но так и не решилась убить себя. Нельзя умирать, пока Трофим в опасности. Если есть хоть малейшая надежда убить Марка, то надо цепляться за жизнь.
        Она вынырнула, поплыла к другой лестнице, но Марк и там скинул ее в воду. Ксения решила, что это будет повторяться до тех пор, пока она окончательно не ослабнет. Значит, нужно беречь силы.
        Женщина собралась с духом, неторопливо, на минимуме движений доплыла до первой лестницы, но тут же повернула назад. Так она и плавала, пока Марк не потерял интерес к своей забаве.
        - Сейчас! - сказал он, покидая павильон.
        Он действительно вернулся очень скоро. Ксения к этому времени выбралась из бассейна и столкнулась с чудовищем нос к носу. Он стоял перед ней в банном халате нараспашку, молодой, видный, мускулистый, уверенный в себе, а она едва держалась на ногах.
        Ей нужно было отдохнуть, прийти в себя, набраться сил. Тогда она что-нибудь придумает и убьет дракона. Будет хитрить, лицемерить, переступит через себя, сама напросится к нему в постель.
        - Я хочу… - тихо сказала она.
        - Я не хочу! - заявил ей Марк. - Тебя не хочу. Надоела ты мне!
        - Я буду хорошей, - заявила Ксения, опуская голову.
        Если он столкнет ее обратно в бассейн, то все, шансов больше не будет.
        - Я хочу, чтобы ты была плохой, - заявил Марк.
        - Я буду хорошей плохой. Тебе понравится.
        Марк смерил ее взглядом и кивнул, будто соглашаясь помиловать.
        - Пошли!
        Он открыл дверь, за которой начиналась лестница, включил свет. Они спустились в большую светлую комнату с баром и мягкой мебелью. Потом Марк провел ее в спальню с маленькими окошками под потолком.
        - Здесь будешь, - сказал он. - Попробуешь сбежать, во дворе собаки. Они тебя мигом сожрут!
        Ксения мотнула головой, обессиленно опускаясь на кровать. Не сбежит она отсюда, пока не убьет это чудовище.
        - Может, я тебя еще захочу, - сказал он.
        Ксения кивнула. Пусть приходит, она постарается расслабить его, найдет способ лишить бдительности.
        На тумбочке стояли настольные лампы с массивными на вид вазами. Такой штукой запросто можно убить, если там не пластик, а настоящий мрамор. Может, в трюмо найдется стальная расческа с острой ручкой. Ксения обязательно что-нибудь найдет. Потом, когда отдохнет.
        Марк ушел.
        Она скинула с кровати покрывала и полезла под одеяло. Белье чистое, но сыроватое, как будто его уже сто лет не меняли. Впрочем, все равно, ей хоть в мокрую солому, лишь бы спать.
        Под одеялом Ксении стало жарко. Она скинула его, но очень скоро ее хватил озноб. Женщину бросало то в жар, то в холод. Она поднялась, заглянула в одну тумбочку, в другую, там и обнаружила початую бутылку. Коньяк был плотно заткнут, поэтому не утратил своих вкусовых и пьянящих качеств.
        Ксения выпила все до дна. И температурный баланс восстановила, и оружие для продолжения борьбы обрела. Все-таки она сделает из пустой бутылки розочку.
        Толик осмотрел двор, прошелся по дому, за все это время несколько раз пожал плечами. Он считал Марка своим боссом, вместе с тем держал и за друга, а у него в доме оказался в первый раз. Но точно не в последний. Пока Марк не организует новую охрану в клуб, Толик со своими парнями будет работать на два фронта. И он подъехал, и Сема с Лешей. Беня тоже в деле, он отгонял сейчас машину Ксении, чтобы перед домом не маячила.
        - Ого! - Толик подошел к стойке бара, хотел сесть на высокий стул.
        Но Марк взял его под руку и завел за стойку. Он, конечно, рад видеть хороших парней в своем доме, но барменом у них не будет.
        - Мне виски с содовой, - сказал хозяин дома.
        - И мне! - Сема забрался на стул.
        А Леша зашел за стойку, хотел помочь своему другу.
        - Можно, конечно, телку за стойку поставить! - сказал он.
        - Да, можно Ленке позвонить, - проговорил Толик, с надеждой глянув на него.
        Что-то не было у него желания быть барменом.
        - Или Вике, - произнес Марк, вспомнив о его сестре.
        - Да, можно и Вику, - в раздумье проговорил Толик. - Только без рук.
        - Она может надеть на меня наручники! - заявил Марк.
        Но Толик не принял шутку, глянул на него насупленно, исподлобья.
        - А что, ты и замуж за меня сеструху не отдашь? - спросил Марк.
        Толик думал не долго.
        - Замуж отдам, - ответил он.
        Сестра у него уже взрослая, лет двадцать, не меньше. Не красотка, но была в ней какая-то изюминка, которую хотелось выковырять из булки и съесть. А саму булку потом можно и выбросить.
        - Северову за стойку поставим, - сказал Марк, соскальзывая с неудобной для себя темы. - Голышом!
        - Хотел бы я на нее глянуть! - Семен оскалился.
        - Я не понял, ты что, вуайерист? - осведомился Марк.
        Последнее слово он выговорил с трудом и, возможно, не совсем правильно.
        - Трахать ее надо, а не подглядывать за ней! Наливай!
        Марк и сам не прочь был бы навалиться на Ксению, но что-то побаливало у него между ног после вчерашнего. Эта сучка врезала ему от всей души. Утром ничего, а к обеду разболелось. Оттого и возникло у него желание как следует ее наказать.
        ГЛАВА 12
        Дверь открылась неожиданно, все произошло очень быстро. Марк стремительно сократил расстояние до кровати, схватил Ксению за шею и прижал головой к подушке. Она раскрылась во сне. Кроме трусиков на ней ничего не было. Марку запросто удалось бы справить свое грязное дело, если бы Ксения не готовилась к вторжению.
        Марк вжимал ее голову в одну подушку, а под второй лежала розочка. Ксения схватила ее за горлышко и тут же ударила.
        Била она из неудобного положения. Рука ее двигалась по сложной траектории довольно медленно. Но Ксения все же смогла зацепить Марка.
        Послышался возмущенный вопль. Марк вскочил с нее. Ксения повернулась на спину, снова замахнулась. Сильный удар у нее не вышел и в этот раз, но сейчас главным было не останавливаться.
        Марк ошеломлен. Каждый удар - это гвоздь в крышку его нервной системы. Пока он приходит в себя, Ксения извернется для решающей атаки.
        Марк отскочил в сторону. На его месте оказался Толик Постылев. А со стороны двери к Ксении рвался его дружок.
        Одним ударом Ксения порезала Постылеву бок, другим - руку. Парень действительно был деморализован. Женщина успела бы ударить его в третий раз, но смерть этого негодяя ничего не решала. Такая мысль ослабила удар. Может, потому он и не удался. Ксения всего лишь порезала Постылеву вторую руку.
        На нее тут же навалился его дружок, схватил за руку, в которой она держала розочку, кулаком ударил в живот.
        - Тварь! - как резаный орал Постылев и тоже ударил Ксению в лицо.
        Появился и еще один мерзавец.
        Они скинули ее с кровати. Она снова получила ногой в живот.
        - Эй, может, вы сначала ее трахнете?
        Марк стоял где-то в стороне. Ксении казалось, что его голос расталкивает людей, столпившихся над ней, чтобы добраться до слуха.
        - Да ты глянь, как она Толика!… - крикнул дружок Постылева.
        Но удары прекратились. Ксению схватили, швырнули грудью на кровать, а коленями поставили на пол. Кто-то стянул с нее трусики. Тогда ей и стало ясно, что игра окончательно проиграна. Очень жаль, что смерть для нее наступит через изнасилование.
        - Отставить! - начальственно рявкнул вдруг чей-то взрослый бас.
        - Папа, ты откуда? - удивленно спросил Марк.
        - Я с тобой еще поговорю! - пригрозил отец.
        Его дружки уже вошли в раж, словом их нельзя было остановить. Но Худояров, как оказалось, пришел сюда с охраной. Его телохранители набросились на отморозков, оттащили их от Ксении.
        Она схватила одеяло, накрылась им, села на пол. Отец Марка строго смотрел ей в лицо, взгляд не опускал. Женщине казалось, что ему было все равно, голая она или нет.
        Высокий, статный, худощавый, на лбу морщины, а в густых волосах ни единого проблеска седины.
        - Папа, она сама попросила, - сказал Марк.
        Отец резко повернулся к нему и заявил:
        - Поговорим!
        Дверь закрылась, щелкнул замок, и Ксения осталась в комнате одна. Но кошмар пребывал где-то рядом. Еще будет продолжение. Она почему-то ничуть в том не сомневалась.
        Отец смотрел на сына жестко, холодно, но Марк в панику не впадал. Как бы ни ругал его папа, он никогда не сделает ему плохо и всегда будет на его стороне.
        - Что здесь делает эта женщина? - спросил отец.
        - Что делает. Она меня грохнуть хотела. - Марк наклонил голову, чтобы отец увидел кровь на волосах. - Бутылкой по голове шарахнула, розочкой чуть зацепила, а Толика основательно порезала.
        - Толик хотел ее изнасиловать.
        - Но я-то не насиловал.
        - Откуда я знаю?
        - Она сама меня хочет.
        - Тогда почему ты ее в подвале держишь?
        - Она сама попросила.
        - Хватит!… Я разговаривал со следователем, знаю, что положение хуже некуда.
        - Да ладно! Менты все на Трофима Северова валят.
        - Это его мать у тебя? - с сомнением спросил отец.
        Не похожа была Ксения на мать взрослого сына. Этого у нее не отнять.
        - Хочет, чтобы я на себя все взял.
        - Но это же ты убил эту… Лапотникову! - Отцу понадобилось время, чтобы вспомнить фамилию первой жертвы.
        - Нет.
        - Я должен знать все! Только тогда я смогу тебе помочь.
        - А если я ничего не помню?… Утром просыпаюсь, а в бассейне тело плавает?
        - Ты и сегодня проснулся пьяный.
        - Может, Лапотникова сама утонула?
        - Ее задушили. Возможно, в бассейне. В твоем. Следователь это допускает. Ты давно воду в нем менял?
        - Ну…
        - Валентина куда делась?
        - Ну ладно, виноват я, признаю. Ты же меня не убьешь? - Марк улыбнулся, пытаясь свести разговор к шутке.
        - Я должен знать все! - отрезал отец.
        Все Марк ему и рассказал. Как Валентина попалась под горячую руку, как Мирон ему помог. С особой гордостью он говорил о том, как опередил Трофима, который пытался докопаться до истины, как подставил его. Про своих дружков упомянул, которые помогали ему убивать и хоронить Мирона.
        - А если бы Мирон меня сдал? - в заключение своей исповеди спросил Марк.
        - Зря ты его на Северова повесил, - заявил отец. - Хватило бы одной Лапотниковой. Тогда и вопросов не возникло бы. А с Мироном ты зря намудрил.
        - Зато Трофим в розыске.
        - И найти его менты пока не могут, - в раздумье проговорил отец.
        - Найдется, никуда не денется.
        - Северова что говорит?
        - Да ничего. - Марк замолчал и задумался.
        А ведь Ксения могла рассказать ему, где прячет сына. Почему он не догадался ее допросить?
        - Я с ней поговорю, - сказал Марк.
        - Не надо тебе с ней говорить.
        - А что надо?
        - Жениться тебе надо.
        - На Карловой?
        - Работу я тебе найду, - твердо сказал отец.
        - А клуб?
        - Это не клуб, а самый настоящий бардак. Его нужно закрывать.
        - И где мне работать? - уныло спросил Марк.
        - Вариантов много. Есть несколько вакансий на замещение заключенных в следственном изоляторе.
        - Смеешься? - Марк насупился.
        - Но ты займешь должность домашнего арестанта. Из дома ни шагу.
        - А как же Пухлов? С ним нужно поговорить.
        Марк для того и собрал команду, чтобы найти выход из ситуации. Правда, начал он этот поиск с бара. Но ему незачем напрягаться. У него есть отец, который все решит.
        С чердака открывался отличный вид, дорога просматривалась до самых ворот в садовое товарищество. Соседский участок как на ладони, теплицы там, огурчики, помидорчики. Картошка тоже растет, но еще рано ее выкапывать. Да и нужды пока нет. Есть еще продукты, да и в магазин можно сходить. Но это только в самом крайнем случае. Нельзя Трофиму светиться, в розыске он. Даже звонить маме сын не мог, потому как она забрала у него телефон. Сотовая связь - то самое благо, которое запросто могло обратиться во вред. Полиция уже давно научилась вычислять преступников по телефону.
        А Трофим преступник. Он уже привыкал к этой мысли, не дожидаясь решения суда.
        Перед чердачным окошком парень стоял на четвереньках. Слишком низко здесь, в полный рост не разогнешься. Он думал, что мансардный этаж и чердак - это одно и то же, но заметил на потолке люк, открыл его, влез. Здесь пыль, хлам и маленькое окошко, почти незаметное с улицы.
        Люк неприметный. Это значит, что за ним вполне можно спрятаться. Если так, то почему бы не устроить себе здесь схрон?
        Трофим спрыгнул с чердака через люк. Обратно залезть будет непросто, стол нужно подставлять, подтягиваться. Но где-то на улице он видел деревянную лестницу. Ее можно будет втащить за собой на чердак на случай большого шухера.
        Лестницу он нашел, отчистил от грязи, укрепил, чтобы не развалилась, занес в дом. Трофим приготовил матрас, подушку. Он хотел устроить лежанку перед чердачным окошком, но затаскивать туда все это добро пока не стал. Сначала там надо было навести порядок, перебрать хлам, вытереть пыль.
        Хлам он решил складывать у самого лаза, чтобы тот человек, который сунет вдруг голову в люк, не заметил его лежанку. Начал Трофим с коробки, в которой лежали старые журналы. Она стала первым кирпичиком в основание чердачной баррикады.
        Там было еще несколько таких же коробок с макулатурой. Трофим их не распаковывал, просто протирал влажной тряпкой и переставлял с места на место. Но дно последней коробки раскрылось само по себе. На гулкие доски упала ракетница. Следом посыпались патроны к ней, на них полетели газеты, журналы, книги.
        Трофим пожал плечами, глядя на это ржавое богатство. Оружие - это потребность, данная нам во искушение. Если он будет отстреливаться от полицейских, то это лишь усугубит его вину. Но вдруг за ним приедет Марк? С этим козлом церемониться никак нельзя.
        Трофим выгреб ракетницу из-под бумажного завала, попробовал ее открыть, но с первого раза ему не удалось это сделать. Патрон в стволе так распух и расклеился, что заклинило механизм. Зато запасные выглядели совсем неплохо.
        Трофим с трудом вытащил патрон, прочистил ствол, вставил в него ракету. Ствол закрылся легко, с приятным звуком щелкнул механизм. Парню жутко захотелось нажать на спуск, выстрелить в небо, но он переборол это искушение. Нельзя выдавать себя, нечего ему делать в тюрьме.
        Порезы на ладони были неглубокие, Ксения остановила кровь быстро. Но раны болели так, как будто были частью израненной души, ныли, саднили, пульсировали. Неудачно Ксения взялась за горлышко разбитой бутылки, но все равно хотела бы повторить начатое. Уже не важно, кого убивать, Марка или Толика. Оба они насильники и убийцы. Эти негодяи опасны для Трофима. Как он там? Вдруг его уже нашли, задержали?
        Ксения сидела на кровати, закутавшись в простыню. Она не слышала шагов и вздрогнула от неожиданности, когда дверь открылась. За порогом стоял отец Марка, импозантный, статный, в дорогом костюме, строгий, жесткий, но не бездушный.
        - Что вы здесь делаете? - спросил он, неторопливо переступая порог.
        - А что я делала в холодильнике?
        - Вы пытались убить моего сына.
        - Может быть, на это была причина?
        - Вы мать, я вас понимаю, - сказал Худояров. - Но и вы должны меня понять. Марк - непутевый сын. Но ведь сын!
        - Я вас понимаю.
        - Но не понимаете моего сына, - проговорил мужчина и усмехнулся.
        - Признаться, нет.
        - И я его не понимаю, однако вынужден принять меры, чтобы защитить Марка.
        - Да, я знаю. Ваши большие права стоят на золотых генеральских погонах. - Ксения ехидно усмехнулась. - Они вас прикрывают, да?
        - Прикрывают. Но на все сто не защищают. Могут возникнуть обстоятельства непреодолимой силы.
        - Они уже возникли, погибло много людей.
        - Ваш сын в розыске.
        - Мой сын ни в чем не виноват!
        - Поэтому ваш сын должен уйти от ответственности, - совершенно серьезно, даже с нацеленностью на действие сказал Худояров.
        - И как это сделать?
        Ксения вмиг забыла о Наташе, о Пухловой, о Миронове. Всех их жалко, но Трофим для нее гораздо важней. Она пойдет на любое соглашение, чтобы вывести его из-под удара.
        - Пока что у меня есть только намерения. Но нет четкого плана. Предлагаю вместе подумать над решением вопроса. - Худояров посмотрел на нее очень серьезно, без всякой иронии.
        Ксении казалось, что он действительно хотел помочь ей, как-то разрядить ситуацию.
        - Я так понимаю, Марк свою вину признавать не собирается, - сказала она и услышала:
        - Да, это исключено.
        - Как же тогда можно помочь Трофиму?
        - Я изучал материалы дела. Прямых доказательств его вины нет. Даже схему с указанием места захоронения можно признать филькиной грамотой.
        - Эту схему рисовал не Трофим. Любая экспертиза это подтвердит.
        - Пусть подтверждает, я не против.
        - Адвокат уже работает.
        - Пусть работает. Никто ему мешать не будет. Если, конечно, он не станет впутывать Марка.
        - Я понимаю.
        - Мы с вами договоримся. - Худояров не спрашивал, он утверждал.
        - Да, хотелось бы.
        - Одевайтесь, я отвезу вас домой.
        - У меня здесь машина.
        - Ее уже отогнали к вам домой, - спокойно, без эмоций сказал Худояров.
        - Машину домой, а меня в холодильник, да? - Ксения вымученно улыбнулась.
        - Все могло быть. Иногда я сам боюсь своего сына.
        - С ним нужно что-то делать.
        - Я работаю над этим, - произнес Худояров и ушел.
        Тут же появился его телохранитель, принес одежду, с которой Ксения уже успела распрощаться, и сумочку, в которой было на месте все, даже ключи от автомобиля и техпаспорт.
        Худояров ждал ее в машине, сам сидел за рулем своего представительского «Ауди», велел ей устраиваться впереди. Он готов был поработать для нее водителем, но так, чтобы это не бросалось в глаза.
        - Куда ехать?
        Ксения назвала адрес, навигатор принял его на слух, выстроил маршрут.
        - Если не трудно, позвоните следователю Соловарову, - сказал Худояров. - Скажите, что с вами все в порядке.
        - А со мной все в порядке?
        - Если я взял вас под свою ответственность, то да.
        - Хорошо, - согласилась Ксения.
        - Больше ничего не говорите, - сказал он, немного подумал и добавил: - О своем сыне, пожалуйста, ни слова.
        - А что я могу сказать про своего сына? Какой он хороший? Да, Трофим такой и есть.
        - Поэтому он где-то скрывается.
        - Я не знаю, где находится мой сын.
        - Вот и хорошо, - с улыбкой проговорил Худояров.
        Ксения связалась со следователем, сказала, что с ней все в порядке. Соловаров изобразил радость, близкую к восторгу, но спрашивать, выяснять ничего не стал. Возможно, ее звонок был сигналом, который подавал ему Худояров как своему человеку.
        - Я слышал, вы продаете машину, - сказал отец Марка.
        - Откуда вы знаете?
        - Я, конечно, не могу знать о вас все, но работа идет.
        - Зачем это вам?
        - Вдруг вы ненадежная особа, с которой нельзя договариваться?
        Ксения ощутила себя человеком, соскальзывающим с подножки уходящего поезда. Она с таким трудом догнала вагон, и тут вдруг снова под ногами пропасть.
        - Я ненадежная особа? Да я ради Трофима на все пойду!
        - А я ради Марка. Вы знаете, как меня зовут?
        - Сергей Андреевич.
        - Вот видите, вы тоже собираете обо мне информацию.
        - Из открытых источников.
        - Врага нужно знать в лицо, да?
        - Ну какой же вы враг?
        - Я чувствую себя вашим врагом. Хотя мне совершенно не хочется быть им.
        - Это чувство вины за сына.
        - Марк виновен. Но он - мой сын, - сказал Худояров.
        Ксения подумала, что разговор закончен, но оказалось, что ее собеседник всего лишь поставил точку в конце одного предложения, чтобы перейти к другому.
        - Вы не могли бы пригласить меня на чашечку кофе? - спросил он, когда они подъехали к ее к дому.
        Худояров сказал это с улыбкой, но без игривых ноток в голосе. Ему нужен был не столько кофе, сколько серьезный разговор.
        - Да, наверное.
        «Хонда» стояла во дворе в целости и сохранности. Ксения восприняла это как добрый знак. Если с машиной ничего не случилось, то и Трофим выйдет сухим из воды. А они так ни о чем с Худояровым и не договорились.
        - Я вас не задержу.
        - Задержать могут моего сына.
        - Моего тоже. Но мы же этого не допустим? - произнес Худояров так, как будто вступал с Ксенией в сговор.
        Как будто она должна была спасать не только своего, но и его сына. Как будто Марк не виновник, а жертва обстоятельств.
        Открывая дверь своей квартиры, Ксения подумала, что Худояров не должен был знать, где она живет, но сама же над своими мыслями и посмеялась. Худояров действительно мог знать о ней все. Да и машина была отогнана точно по адресу.
        Худояров окинул взглядом квартиру, кивнул, собираясь сказать что-то в благодушном, похвальном тоне, но промолчал. Чистенько у Ксении, уютненько, но бедненько. На самом деле у нее был хороший ремонт по меркам десятилетней давности. Видимо, он не соответствовал тем реалиям, в которых жили Худояров и другие высокопоставленные выкормыши государственного бюджета.
        Кофе Ксения варила сама, в медной турке, по старинке, но это Худоярову должно было понравиться. Хотя бы потому, что она умела это делать.
        Худоярова Ксения оставила в гостиной, но он пришел к ней на кухню, сел за стол.
        - У нас тоже когда-то такая квартира была, - сказал этот господин с ностальгической дымкой в глазах. - Мы с Тамарой любили по вечерам сидеть, кофе пили, я в форточку курил. Марка спать уложим и на кухню.
        Ксения кивнула, давая понять, что тронута, но не стала спрашивать, кто такая Тамара. Если жена, то какая, единственная, или после нее другие были? Да и не интересовало ее прошлое, в котором родился такой монстр, как Марк. Мать сейчас волновало только настоящее. Пусть оно будет без правды, лишь бы сына спасти. Да и какая может быть правда, если Ксения готова заключить сделку с дьяволом?
        - Марк был добрым послушным мальчиком, учился хорошо, никаких замечаний, родителей, то есть нас, в школу ни разу не вызывали. Потом начался переходный возраст. Я все ждал, когда Марк повзрослеет. Он и правда стал успокаиваться. Я уже думал, все, нормальный у меня парень, и тут вдруг!… Даже не стану спрашивать, в курсе, что началось все из-за Марка. Я знаю его натуру. Если он закусил удила…
        - Закусил, - подтвердила Ксения. - До сих пор остановиться не может. А на поворотах его заносит.
        - Мы справимся с этим, - сказал Худояров и посмотрел ей в глаза спокойно, без нажима, но пристально.
        - Мы? - Ксения удивленно повела бровью.
        Не собиралась она перевоспитывать Марка. Если только могилой, когда ей не удастся отстоять сына.
        - Марк очень сильно обидел вас. Он это понимает. Поэтому не успокоится, пока вы его не простите.
        - А если не прощу?
        Ксения наливала кофе в кружечку и так вдруг захотела в нее плюнуть. Но она сама же осудила себя, прежде всего за глупость. Враг пришел к ней с мирными намерениями. В ноги ему, конечно же, бросаться не следует, но и мелко пакостить тоже не надо.
        - Вот именно поэтому я и говорю, давайте возьмемся за руки и вместе решим нашу проблему. Я отец взрослого сына, вы - мать. Мы непременно должны понять друг друга.
        - Да понять-то можно. А вот как Трофима вытащить из всей этой истории?
        - Я жду звонка, - спокойно и уверенно сказал Худояров.
        - От кого?
        - Так вы же сами говорили про генеральские погоны.
        - Очень важные?
        - Я знаю, что вы хотите сказать, - с усмешкой произнес гость. - Поверьте, были бы вы на моем месте, поступили бы точно так же.
        - Мне на вашем месте не быть.
        - Вам - нет, а ваш сын еще только в начале пути, у него все впереди. На кого он учится?
        - На экономиста, - ответила Ксения и поставила кофе перед визитером.
        Тот кивнул в знак благодарности и заявил:
        - Я мог бы устроить его на очень хорошую должность.
        Худояров ничуть не сомневался в своих возможностях, смотрел на Ксению так, как будто вопрос уже решен, осталось только подписать приказ о назначении. Мол, я готов это сделать, если вы согласны отказаться от своих претензий к Марку.
        - Это было бы неплохо, - сказала она и вздохнула, осуждая себя за малодушие.
        Марк убил Наташу. Ксения должна была настаивать на его виновности, постараться довести дело до суда. А она уже готова простить Марка. Мало того что с Трофима снимут обвинения, он еще получит хорошую должность где-нибудь на государственной службе. Ксения ничем не лучше Худоярова, а раз так, то нет у нее права презирать его и осуждать.
        Худояров отхлебнул из чашечки, вскинул брови, давая понять, что напиток пришелся ему по вкусу, но сказать ничего не успел. В кармане у него зазвонил телефон.
        Это был самый обыкновенный аппарат с кнопками. Такие можно покупать на вес, десять тысяч рублей за килограмм.
        Он приложил телефон к уху, поднялся, вышел в коридор и уже там тихо-тихо сказал:
        - Да, говори.
        Худояров появился на кухне минуты через три. Брови нахмурены, но взгляд ясный, в нем только светлые облачка, нет ни единой темной тучки. Видно, что он получил хорошую новость.
        Ксения с надеждой смотрела на него. Возможно, эта новость была судьбоносной для ее сына.
        Худояров не торопился, сделал несколько глотков, похвалил кофе и только затем сказал:
        - В нашем деле много непонятного, много вопросов. К примеру, неясно, где Пухлова и Миронов. Возможно, они живы. С Лапотниковой тоже темнота. Убили ее, похоронили, потом в другое место перенесли. Проще закрыть это дело, чем продолжать расследование. Тем более что сотрудники полиции взяли бомжа, который жил… нет, лучше сказать, обитал неподалеку от места, где нашли Лапотникову. Он уже во всем сознался.
        - Сознался?!
        - Если задача поставлена, то она должна быть выполнена, - с высоты своего положения проговорил Худояров и усмехнулся.
        - Задача найти бомжа?
        - Задача найти выход из ситуации.
        - Да, но бомж не убивал.
        - Это сейчас лето. Зимой будет холодно. А бомж в лесу живет.
        - В тюрьме будет теплей.
        Ксения не хотела соглашаться с несправедливостью, но все-таки сказала это. В тюрьме действительно теплей. Там кормят регулярно.
        - От бомжей тоже должна быть какая-то польза, - сказал Худояров.
        Его ничуть не смущал цинизм собственных суждений. Может, он его просто не замечал.
        Ксения готова была согласиться с ним. Ради Трофима. И все же ее повело в сторону. Ей очень захотелось уколоть и сына, и отца.
        - Кому польза? - спросила она.
        - В том числе и вашему сыну, - ответил Худояров и слегка разочарованно глянул на нее.
        - Дело уже закрыто?
        - Да.
        - И что нам теперь делать?
        - Где сейчас ваш сын?
        - Я не знаю.
        «Худояров, конечно, большой чин, но можно ли ему доверять? Может, он и хотел помочь мне, но его самого могли ввести в заблуждение. Вот когда я узнаю, что с Трофима сняли обвинение, тогда можно будет открыть тайну», - подумала женщина.
        - И правильно, что не знаете. Поговорите со следователем, с адвокатом, убедитесь в том, что вашему сыну ничего не угрожает. Как там ваш Трофим, в безопасности?
        - Где там?
        - Значит, в безопасности, - заявил Худояров.
        - Да, в безопасности.
        - Все будет хорошо. Если, конечно, вы не станете добиваться справедливости.
        Ксения кивнула. Она совершенно правильно все поняла.
        - Я буду молчать.
        - Тогда и мой сын в безопасности.
        Ксения ничего на это не сказала. Не хотела она радоваться за Марка, но Худояров и не ждал от нее этого.
        - Вы, наверное, очень устали, - сказал он, отставив от себя пустую кружечку.
        - Устала? - Ксения задумалась.
        Вчера ночью ее пытались убить, затем чуть не заморозили в холодильнике и не испекли в сауне, потом едва не изнасиловали. За одни только сутки она несколько раз прощалась с жизнью и сейчас должна была изнывать от усталости. Но ее не валило с ног, и голову не клонило вниз. Все потому, что ее сыну больше не угрожала опасность. Мать добилась своего. Теперь ей хотелось петь и танцевать.
        - Только не подумайте, что у вас усталый вид, - заявил Худояров. - Выглядите вы превосходно.
        - Ну, не превосходно. - Ксения зарделась.
        И вид у нее, конечно же, измотанный, и на макияж времени не было, но ведь она могла привести себя в порядок и махнуть с Сергеем Андреевичем куда-нибудь, например, в ночной клуб.
        Ксения мотнула головой, отговаривая себя от такого безумия. Не тот Худояров человек, с которым она могла бы позволить себе подобную вольность. Пока он все еще враг.
        Но мужчина видный, интересный. С ним она могла бы потерять голову. Конечно, не сейчас, потом, но могла.
        - Неплохо было бы нам как-нибудь встретиться, - поднимаясь, сказал Худояров. - В нейтральной ситуации. Сходить куда-нибудь.
        - В нейтральной ситуации?
        Ксения примерно поняла, о чем речь, но ей захотелось получить уточнение.
        - Это когда можно будет забыть о Марке, о Трофиме, помнить только о себе. Кстати, вы уже можете начинать думать обо мне, - сказал Сергей Андреевич, улыбнулся и положил на стол свою визитку с золотым тиснением. - Если что, звоните.
        Он переместился в прихожую, Ксения потянулась за ним.
        - Мы еще достаточно молоды и не должны забывать о себе, - произнес Худояров и обулся.
        Ксения щелкнула замком, отпирая дверь. Он вплотную приблизился к ней, носом, будто невзначай, коснулся ее волос. Она подумала о том, что вполне может захмелеть от его прикосновений, вместе с тем и взбеситься, если он вдруг решит прижать ее к стенке.
        Но Худояров как будто чувствовал это и не стал форсировать события. Он настроил Ксению на волнительное ожидание и ушел.
        ГЛАВА 13
        Сухие дрова горели хорошо, без дыма. Над огнем висела консервная жестянка, в ней плавились аккумуляторные пластины. Свинец уже забулькал, пора было заливать его в приготовленные формы. Трофим осторожно снял банку, перевернул ее. Тонкая струйка расплавленного металла с шипением потекла в лунку, сделанную в плотной утрамбованной земле.
        Свинца хватило на одиннадцать крупных картечин, каждая размером с пистолетную пулю. Трофим дождался, когда свинец остынет, очистил картечины от земли, но заусеницы убирать не стал, шлифовать - тем более.
        Сигнальные ракеты из гильз он вытащил, оставил только пороховой заряд. Вместо ракет по четыре картечины. На два боевых патрона уже хватает. И еще свинец будет. Трофим только-только начал потрошить старый аккумулятор, найденный в сарае. Сигнальных патронов у него всего шесть, до ужина точно можно управиться.
        С обеда осталась каша с тушенкой. Трофим подзаправится и полезет на чердак с картечным пистолетом в арсенале. Там у него теперь спальня, причем с телевизором. «Рекорд» хоть и допотопный, но показывает неплохо. Скучно не будет.
        Жизнь отшельника хороша в условиях апокалипсиса, когда в убежище все есть, а вокруг - выжженная земля. Сейчас однокурсники Трофима благополучно заканчивали институт, а он пропадал в безликом безвременье. Жизнь для него остановилась. Но лучше такая вот унылая статика, чем веселые дни в тюрьме.
        Трофим заканчивал со второй партией свинцовых пилюль, уже собирался выковыривать картечины из земли, когда за спиной у него вдруг хрустнула сухая веточка. Он резко обернулся и облегченно вздохнул, увидев маму. Она не подкрадывалась, просто шла тихо и улыбалась. А ведь рука его потянулась к ракетнице, которая лежала на скамейке.
        - Ты чего так тихо? - спросил Трофим, поднимаясь.
        - Нет, я звала тебя.
        Мама одета была как раз для дачи - джинсы, кроссовки. Настроение у нее, похоже, бодрое, как раз для загородного пикника.
        - Не слышал, - сказал Трофим, подошел к маме, поцеловал ее, позволил ей обнять его.
        - Что это у тебя? - Она глянула на ракетницу, которую он пытался, но так и не смог очистить от ржавчины.
        Краска нужна специальная, но не было у него ничего такого.
        - Да так, нашел.
        - А в банке что?
        - Свинец.
        - Тебе это уже не нужно.
        - Думаешь? - Трофим с надеждой глянул на маму.
        - Сегодня утром я разговаривала со следователем, обвинения с тебя сняты! - проговорила она и ликующе улыбнулась.
        - Да ладно! - Трофим просиял.
        В это верилось с трудом, но мама обмануть его не могла. Он привык безоговорочно верить ей.
        - В деле столько запутанностей, что легче закрыть его, чем дальше продолжать.
        - Дело закрыли?
        - Не совсем. Нашли какого-то бомжа, он во всем признался.
        - В чем именно?
        - В убийстве Наташи.
        - Ее же не бомж убил.
        - Поверь, ему в тюрьме будет куда лучше.
        - Так, погоди. Наташу убил Марк, а отвечать за это будет кто-то другой?
        - Кто-то другой, - подтвердила мама. - Бомж или ты. Третьего не дано.
        - А Миронов? За него кто ответит?
        - Миронов пропал без вести.
        - Да, но его кровь нашли у меня на машине.
        - Возможно, его кровь. Экспертиза не проводилась за отсутствием оригинального образца крови. Миронов пропал без вести.
        - Зачем кровь? Можно волосы его взять.
        - Не проводилась экспертиза, - повторила мама.
        - Но кровь на моей машине появилась не просто так.
        - Марк это сделал. Топорно сработал, очень глупо.
        - Поэтому и придумали бомжа?
        - Придумали.
        - Папочка постарался?
        - Я бы на его месте поступила так же.
        - На его месте. Но ведь я-то не убивал!
        - Поэтому мы можем ехать домой, - заявила мама. - Прямо сейчас!
        - А как же Наташа?
        - Наташа останется здесь.
        - Нет, я не могу так просто это оставить! - проговорил Трофим.
        - Тебе придется это принять! - сказала мама и нахмурилась.
        - Марк не должен оставаться на свободе!
        - Ты должен с этим смириться.
        - Не хочу я с этим мириться! Я убью этого ублюдка!
        - Но ты же его не убил, - произнесла мама и раздраженно глянула на него.
        Трофим вытянулся в лице, как будто получил пощечину от нее. Ему стало за себя обидно. Он же мог пробраться к Марку в дом и убить его там, но вместо этого отсиживался на даче и теперь вот махал кулаками, уже после драки.
        - А нужно было убить?
        - Я этого не говорила. - Мама удивленно глянула на него.
        - Говорила!
        - Нет!
        - Я убью этого скота!
        Трофим наклонился, смахнул со скамейки ракетницу и хлопнул себя по карману, в котором у него лежал готовый патрон. Второй такой же заряд уже находился в ракетнице.
        - Сынок! - Мама взяла его за руку, но Трофим вырвался, отскочил от нее. - Нельзя это с собой брать! - Она умоляюще посмотрела на него.
        - Нужно! - Трофим воинственно махнул рукой, в которой держал ракетницу.
        - Хорошо, давай в машине поговорим.
        Трофим усмехнулся, свысока глянул на маму. Зря надеется, не остынет у него голова.
        Ракетницу он с собой возьмет и в Марка ее разрядит. Парень мог простить этому подонку себя, но только не Наташу!
        - Поехали! - сказала мама и повернулась к нему спиной.
        - А костер?
        - Да, костер затуши, - уже на ходу проговорила мама.
        Неподалеку возле дома стояла бочка с дождевой водой. Рядом с ней валялось мятое ведро. Трофим зачерпнул воды, плеснул в огонь.
        «Мама права, - подумал он. - Нечего нам здесь делать, да и домой жуть как хочется. К тому же с Марком надо разобраться. Лежбище на чердаке разбирать совсем не обязательно, мало ли, вдруг придется вернуться. После того как с Марком будет покончено».
        Трофим чувствовал в себе воинственный дух, был почти уверен в том, что рука у него не дрогнет. Но двух патронов, скорее всего, будет мало. Поэтому он выковырял из земли все дробины, наскоро очистил их и сунул в карман.
        Ракетницу Трофим оставил в руке, с ней обогнул дом, вышел на передний двор и оцепенел, увидев двух взрослых мужчин с каменными лицами и ледяными глазами. Один держал маму, приложив к ее носу какую-то тряпку, а второй смотрел на него. В руке у этого субъекта был пистолет с глушителем.
        От резкого изменения ситуации у Трофима отнялись ноги, но мозг не отказал. Парень понял, что происходит, с кем он имеет дело.
        Полицейские хлороформом не душат. Они захватывают, надевают наручники. Возможно, это просто грабители, но, скорее всего, на маму напали люди, нанятые Марком. Один из них пытался усыпить ее, а другой нацелен был на Трофима.
        Выхода из этой ловушки нет. Если не стрелять.
        А вот выстрелить Трофим не мог. Одно дело колотить себя в грудь, взывая к справедливости, и совсем другое - реально убивать. Но если Трофим не выстрелит, то будет покончено и с ним, и с мамой. Марк станет упиваться своей победой.
        Мужчина с пистолетом шагнул к Трофиму. Он не видел в нем достойного противника, пока не заметил в руке у него ракетницу.
        - Эй, брось пушку! - сказал этот тип.
        Трофим вскинул руку, в которой находилась ракетница. Мужчина среагировал на это мгновенно. Он резко ушел в сторону, навел на Трофима ствол пистолета. Парню понадобилось всего мгновение, чтобы осознать безнадежность своего положения.
        Да, он занимался страйкболом, очень неплохо умел стрелять из пневматического оружия, которое по своему весу ничуть не отличалось от боевого, но сейчас это ему никак не могло помочь. Там было все понарошку, здесь - взаправду. Если умирать, то по-настоящему. Единственное, чем полезна была данная ситуация, так это возможностью оценить положение и попрощаться с жизнью.
        Ну не было у него никаких шансов справиться с профессионалом. И руку он поднимал слишком медленно, и прицелиться не успевал. Но на спуск Трофим все же нажал. От безнадежности.
        Фактически это был случайный выстрел, однако заряд нашел цель. Как минимум две картечины зацепили наемника, угодили ему в правую половину живота. Трофим даже увидел, как колыхнулась простреленная пола пиджака.
        Трофим опередил противника всего на мгновение, поэтому не избежал ответного выстрела. Но рука у наемника дрогнула, пуля прошла стороной. А его самого боль скрутила так, что пистолет вывалился из руки.
        Мама еще не лишилась чувств, смотрела на Трофима большими от ужаса глазами. Мужчина, державший ее, мгновенно оценил ситуацию, но пистолет находился у него в кобуре. Он оттолкнул маму, сунул руку под полу пиджака.
        Трофим же полез в карман за патроном. Но рука слушалась его плохо. Сначала она промахнулась мимо кармана, а затем тупо застряла в нем. Зато наемник выхватил из кобуры пистолет.
        Мама не растерялась, со всей силы ударила его по руке. Пистолет выскочил из ладони, но мужчина поймал его на лету. И замахнулся, чтобы ударить маму. А Трофим отбросил от себя ракетницу и бросился к оружию, лежащему на земле. Подстреленный наемник бился в агонии, уже никак не мог помешать ему. Его пистолет был готов к бою.
        Мама не смогла уклониться от удара. Кулак врезался ей в лицо. Сыну непонятно было, каким образом она смогла вцепиться в бьющую руку. После этого мама потянула противника на себя, пытаясь лишить его равновесия. Мужчина устоял на ногах, но потерял драгоценные секунды, которые Трофим успел подобрать с земли.
        Выстрелили они почти одновременно, но Трофиму повезло больше. Он опередил противника на долю секунды и успел всадить пулю ему в грудь до того, как тот прострелил ему ногу.
        Наемник выронил из руки пистолет, бухнулся на землю и потянулся к нему. Трофим остался на ногах. Боль клонила его к земле, но пистолет оставался в руках. Он должен был стрелять на поражение, но палец его окоченел на спусковом крючке. Трофим с открытым ртом смотрел, как мужчина цепляется пальцами за пистолет, подтягивает его к себе.
        Наемник уже почти взял оружие в руку, а Трофим все глядел на него. Простреленная нога отнималась, и он медленно опускался на землю.
        Положение спасла мама. Она вырвала пистолет из руки своего мучителя, направила на него ствол и выстрелила. После этого мама прицелилась и во второго, но тот как будто угадал ее намерения, перестал сучить ногами и затих. То ли притворился, то ли на самом деле все кончилось.
        Мама склонилась над одним наемником, перешла к другому. Оба они были мертвы.
        Трофим сидел на земле и ладонью, как пластырем, залеплял рану. Пуля пробила мышцы на внешней стороне бедра и застряла где-то глубоко в них, возможно, зацепила кость.
        - Трофим, что там? - спросила мама, подскочила к нему и заставила убрать руку.
        Он сам глянул на пулевое отверстие. Кровь текла из него вяло, не фонтанировала. Это значило, что артерия не задета.
        - Я сейчас! - Мама как чумная бросилась к воротам, за которыми стояла машина, но тут же повернула назад. - Давай, поднимайся! Ехать надо!
        Она помогла Трофиму встать. Давление в мышце усилилось, кровь потекла струей. Ему пришлось зажимать рану пальцами, но пистолет из руки Трофим не выпустил.
        Мама забрала у него оружие уже возле машины, бросила его под сиденье, достала из багажника аптечку, нашла жгут, бинты, но перевязывать Трофима не стала. Она передала ему аптечку, села за руль. Им надо было поскорее убраться с места, где на смену одним наемникам запросто могли появиться другие.
        Трофим достал из аптечки бинт.
        - Давай прямо поверх штанины! - стронув машину с места, сказала мама. - Сейчас надо кровь остановить. Я потом нормально перевяжу.
        Трофим качнул головой. Он уже не маленький, вполне мог обходиться без мамы. Да и джинсы у него грязные. Не стоило оставлять их между раной и повязкой.
        Джинсы он снял, испачкал кровью заднее сиденье и спинки передних. Но мама и слова не сказала. Сейчас ее могло возмутить только одно - отсутствие в аптечке антисептиков. Трофим помнил, как она ворчала, изучая состав автомобильной аптечки. Только жгут и бинты, даже зеленки не было. Она сама добавила в аптечку фурацилин и перекись водорода.
        Трофим выбрал второе, щедро полил рану, наложил на нее марлевый тампон и, как уж мог, наложил повязку. Кровь стала останавливаться, но бинты все же пропитала. Впрочем, повязку всегда можно было сменить. В отличие от жизни. Если потеряешь голову, то это уже навсегда.
        - Ты знаешь, что это было? - с возмущением в голосе спросила мама.
        - Это было, - сказал Трофим.
        Они с мамой убили двух человек. Это была самая настоящая бойня, в которой он получил пулю. И у мамы под глазом, кажется, намечался синяк.
        - А я думаю, чего это он такой добренький! - Мама эмоционально шлепнула пальцами по рулевому колесу.
        - Кто он?
        Трофим заглянул в аптечку. С антисептиками мама вопрос худо-бедно решила, а новокаин или еще что-нибудь в этом роде положить туда не догадалась. Обезболивающий укол сейчас не помешал бы.
        - Худояров, который старший. Надо, говорит, полюбовно вопрос решить. И волки чтобы сыты, и овцы целы. А я, дура, уши развесила, за тобой поехала, а они за мной. К тебе. Хотели, чтобы мы здесь и остались. Только мы с тобой знаем, кто убил Наташу. Нам известно, какой он скот, Марк Худояров. Не будет нас, исчезнут и его проблемы.
        - Счастливый бомж с удовольствием пойдет на этап, - добавил Трофим и мрачно усмехнулся.
        - Да я не знаю, может, и нет никого бомжа. Следователь мог и обмануть меня. Худояров там всех в кулаке держит.
        - Связи решают все.
        - И деньги. Он мог бы нас просто подкупить.
        - Не знаю. - Трофим пожал плечами.
        Он, конечно, любил деньги, но чтобы ради них простить Марку Наташу - это вряд ли.
        - Скорее всего, и нет никакого бомжа, - сказала мама. - Ты вместо него.
        - Спасибо.
        - Ты подозреваемый, а если вдруг исчезнешь, то станешь обвиняемым, и дело закроют. Как же я сразу не догадалась! - Мама легонько шлепнула себя ладонью по лбу.
        - А нас могли убить.
        - Да, еще как могли.
        - Сначала усыпить, потом убить.
        - Там, кажется, хлороформ был.
        - Я так и подумал.
        - Он только в кино сразу действует.
        - Я это уже понял.
        - Но голова все равно чугунная.
        - А усыплять зачем?
        - Не на даче же убивать. Там люди.
        - А мы на даче убили, - сказал Трофим.
        - Ну да. Взяли грех на душу! - В голосе мамы послышались плаксивые нотки.
        - Все эти грехи прописаны в уголовном кодексе.
        - Да это понятно.
        - И нас туда впечатают. Я, конечно, на себя все возьму. А если соседи видели, как ты стреляла?
        С соседями Трофиму повезло. С одной стороны молодая пара на выходные приезжала, с другой бабушка жила, пока ее «Скорая» не забрала. Сегодня будний день, но молодые могли взять отпуск. Лето на дворе. Да и бабушка могла из больницы выписаться. А выстрелы далеко были слышны. Глушитель был только у одного наемника, второй палил без всяких прибамбасов такого рода.
        - И слышали, - сказала мама.
        - Может, уже полицию вызвали.
        - А если нет?
        - Значит, потом вызовут. Когда вонять начнет. Сейчас лето.
        - Думаешь, надо вернуться? - Голос мамы нервно дрожал.
        - Да надо бы.
        У Трофима болела нога. Носильщик из него сейчас был никакой. Как мама сама сможет управиться с двумя трупами?
        В принципе машину можно будет загнать во двор, задним ходом, вплотную подъехать к одному телу, затем к другому. Если далеко не надо будет ходить, Трофим сможет помочь.
        - А как же пуля? - в замешательстве спросила мама.
        - Да успеем. Давай назад.
        - И куда мы это добро денем?
        - А куда Марк Наташу дел?
        - И Наташу. И Валентину. В песчаный карьер надо бы вывезти, там легко…
        - Еще не погрузили, а ты уже вывезти. - Трофим уныло усмехнулся.
        Гравийная площадка перед воротами садового товарищества пустовала, но полицейские могли подъехать к самому дому. Мама вела машину осторожно, внимательно смотрела на дорогу, по сторонам. Но к дому она так и не свернула. Потому что увидела джип, который стоял у ворот.
        Трофиму пришлось втиснуться между спинками передних кресел, чтобы разглядеть двух мужчин, которые грузили в багажник мертвого человека в черном костюме, самого натурального покойника.
        - Это называется зачистка, - сказал Трофим.
        - Зачищают не только покойников. - Мама отпустила педаль тормоза, и машина плавно покатилась назад. - Но еще и территорию.
        Трофим кивнул, соглашаясь с ней. Коллеги убитых наемников будут искать их и здесь, и в Подмосковье. Они не успокоятся, пока не найдут.
        Но, видимо, этим коллегам сейчас было не до них или тупо не хватало возможностей для проведения большой зачистки. Как бы то ни было, мама спокойно развернулась и выехала из садового товарищества.
        - А ты переживала, - с усмешкой сказал Трофим. - За нас все сделают.
        - Кто все сделает?
        - Так ты же говорила, что это Худояров.
        - Да, Худояров. А это его люди. Сколько их? Как далеко они готовы зайти?
        - Они уже далеко зашли, - произнес Трофим.
        - Это меня и пугает.
        - Не надо бояться. Мы в такой засаде, что уже поздно переживать.
        - В засаде, - согласилась с ним мама. - Как нам из нее выбраться?
        - У тебя есть выход на Худоярова?
        - Да, он оставил визитку. Думаешь, с ним можно договориться?
        - Его можно убить.
        - Шутишь?
        - Возможно, это просто бред.
        Пуля давала о себе знать. Нога разболелась еще сильнее, температура тела стремительно поднималась. Как ему в таком состоянии убить Худоярова? Да и чем это сможет им с мамой помочь?
        Был еще и другой вариант. Приставить к голове Марка пистолет и вырвать у него признание. Но и это не панацея. Даже явка с повинной не сможет отправить Марка на скамью подсудимых. Надо будет, Худояров-старший купит с потрохами весь народный суд.
        - Как ты себя чувствуешь? - с тревогой в голосе спросила мама.
        - Бывало и лучше.
        - Когда же закончится весь этот ужас?
        - Все только начинается, - с мрачной усмешкой проговорил Трофим.
        Мама остановилась у ближайшей аптеки, накупила бинтов, лекарств, но главным приобретением были скальпель и щипцы.
        - Представляешь, продавались здесь! - сказала она.
        Однако ее восторг быстро перешел в панику.
        - Надо в больницу ехать! - заявила она.
        - Лучше сразу в полицию, - произнес Трофим и хмыкнул.
        - Может, правда, в полицию? Где-нибудь здесь. Не у нас.
        - Пока Худояров в правительстве, у него в руках вся страна. Да и за границей найдут.
        - Даже не знаю, что делать.
        Мама выехала за город, свернула на проселок, через поля тянувшийся в туманную даль, остановилась в каком-то подлеске.
        - Трофим, придется потерпеть! - сказала она.
        Судя по голосу, больнее всего было ей самой. Сколько Трофим помнил, за него мама всегда переживала больше, чем за себя.
        Спирт у нее был, но Трофиму не пришлось пить его стаканами для анестезии. Мама просто обколола рану лидокаином, потом надрезала ее и вытащила пулю щипцами.
        - Если эта штука не отравленная, то буду жить, - заявил Трофим и кое-как улыбнулся.
        Пуля не могла быть отправленной, но сознание парня мутнело, как будто в него капнули яду. Трофим всего лишь засыпал, но ощущение у него было такое, как будто он погружался в саму смерть. Страдалец закрыл глаза и подумал, что назад не вернется.
        Черный джип шел по дороге с включенными фарами, дальний свет резал глаза. Но бояться Трофим должен был не света. Его в любой момент могла накрыть вечная тьма. Потому что это ехали к нему люди Худоярова. Они все ближе, от них не убежать.
        Трофим распахнул глаза. Не было никакого джипа. В глаза ему светила только луна за окошком. Машина стояла в подлеске, он полулежал на заднем сиденье, мама дремала в кресле за рулем. Вокруг светлая ночь, в машине тишина, нога перевязана, слегка ноет, но жить можно.
        Однако джип все равно где-то рядом. Он шел за ними.
        Мама спала чутко, услышала шорох за спиной, открыла глаза, повернула голову и спросила:
        - Трофим, как ты?
        - Мы все там же?
        - А куда ехать? Везде могут ждать.
        - А если не мы к ним, а они за нами?
        - А как они нас найдут?
        - А как нашли? За твоей машиной, думаешь, ехали?
        - Ну да.
        - А если за маячком? - Трофим стукнул себя по голове.
        Ребенок мог сразу догадаться, что в машину вживлен радиомаяк, а он только сейчас допер. И то через бредовое видение.
        Не задалось у худояровских псов. Видимо, не восприняли они маму и Трофима всерьез, поэтому разделились на две, а то и на три группы. Первая двойка вырвалась вперед, взялась за дело, не дожидаясь остальных, и оконфузилась с летальным для себя исходом.
        Может, потому эти остальные сейчас и не спешат. Они знают, где машина, подкрадываются к ней из темноты.
        - Уезжать надо! - заявила мама.
        Она завела двигатель, включила скорость, но Трофим открыл дверцу и спросил:
        - А маячок?
        - Ты куда?
        - Нормально все.
        Чтобы успокоить себя и прежде всего маму, он прихватил с собой пистолет и вывалился из машины. Но мама не успокоилась, подалась следом за ним.
        Трофим сел на землю перед правым задним колесом, обшарил рукой подкрылок. В колесной арке радиомаяка не было. Трофим продолжил движение, перешел к заднему бамперу.
        Мама все поняла, тоже принялась искать маячок и нашла его.
        - Что это?
        Она держала в руке маленькую пластиковую коробочку с присосками и крохотной немигающей лампочкой.
        - Брось эту заразу! - сказал Трофим.
        Мама кивнула, разжала пальцы, и маячок утонул в траве. Там пусть и лежит, а они поедут.
        Нога у Трофима почти не болела, он чувствовал себя на удивление хорошо, но это была всего лишь иллюзия улучшения. Она его и подвела. Поднимаясь, он неудачно оперся на раненую ногу, и боль вернула его на землю.
        - Что с тобой? - Мама склонилась над ним.
        - Все хорошо, сейчас пройдет.
        - Что пройдет?
        - Пройдет. Если немного помолчим.
        Боль действительно уходила, но Трофим не торопился подниматься.
        Мама тоже притихла. Она стояла перед ним на коленях и держала его за руку.
        Трофим уже собирался вставать, когда к машине кто-то тихонько приблизился. Шума не было, но в лунном свете смутно мелькнула чья-то тень.
        Трофим приложил палец к губам. В этот момент и послышался стук, с каким отработал первый выстрел затвор пистолета. Тут же щелкнула пуля, прошивая кузов автомобиля. За первым выстрелом последовали второй и третий. Пули били по стеклу и обшивке, их было очень много, как будто стрелял не пистолет, а пулемет с глушителем.
        Наконец выстрелы прекратились. Один за другим клацнули затворы.
        Трофим понимал, что произошло. Стрелки израсходовали боеприпасы. Теперь им требовалось время на то, чтобы перезарядить оружие. Пустую обойму вынуть, новую вставить, затем вернуть затвор в исходное положение, одновременно досылая патрон в патронник.
        Сейчас враг был беззащитен. Это продлится секунды три-четыре, если не торопиться, то и дольше.
        Умом Трофим это понимал, но как же страшно было ошибиться. Впрочем, ситуация зашла так далеко, что уже поздно было бояться. Приходилось действовать, используя плюсы своего положения.
        Они с мамой скрывались за внедорожником с высоким клиренсом. Трофим бухнулся на землю, подлез под машину наискосок от фаркопа к заднему колесу. Теперь он мог видеть врага снизу вверх и стрелять из того же положения.
        Их было двое. Один стоял в каких-то двух-трех шагах от него и спокойно перезаряжал пистолет. Он снял пустой магазин, приготовил полный, но вставить его не успел. Трофим уже навел на него ствол. Терять ему было нечего, поэтому он с легкостью нажал на спуск.
        Трофим стрелял практически в упор. В страйкболе он не промазал бы, но в жизни рука все же дрогнула. Парень промахнулся. Человек с пистолетом инстинктивно отскочил назад, но Трофим снова выстрелил. Пуля прошла мимо первого, но попала во второго наемника.
        Один человек упал с простреленной головой, а второй все-таки вставил в рукоятку пистолета снаряженную обойму и тут же поймал пулю. Падая, он все же выстрелил и не промахнулся. Пуля ударила Трофима в ключицу. Болевой шок с треском отключил его сознание.
        ГЛАВА 14
        Зеленый змей копошился в голове Марка, пока не проглотил свой собственный хвост и не сомкнулся в кольцо. Только тогда он вспомнил себя. Отец разогнал всю его команду, а ему велел оставаться дома.
        Марк не возражал, даже решил начать новую жизнь, для чего нужно было поработать над старыми ошибками. Он вспомнил, как раздражала его Наташка, наказанная потом за непроходимую тупость. Именно поэтому вчера Марк организовал себе на дом смазливую блондинку, обругал ее, спровоцировал на ответную грубость и оставил на ночь. Еще он, как водится, надрался в хлам.
        За окнами уже светло, на часах половина седьмого утра, и ничего, все хорошо. Блондиночка лежала в постели спиной к нему, накрытая простыней. Живая и невредимая. Ну, может, слегка помятая после вчерашнего. Ну да, пофантазировал Марк с ней вчера немного, но так не убивал же. Не маньяк он. Ну да, сорвался с Наташкой, с кем не бывает. А Валентина сама под горячую руку попала. Нормально с ним все. Эксперимент закончился. Блондинке пора на выход.
        - Эй! - Марк поднял руку, чтобы шлепнуть ее по плечу, и вдруг подумал, что это могла быть Ксения.
        Он не испытывал к ней нежных чувств, но кровь толчками приливала к самому низу живота.
        Однако в постели лежала самая обычная блондинка. Смазливое личико, роскошная грудь, живот, бедра. Все хорошо. Но толчки пошли в обратную сторону, внизу живота опустело.
        - Чего? - спросила девица, глянув на него одним глазком, и скривилась.
        - Тебе пора.
        - Чего?
        - На хрен пошла!
        Девушка вздохнула, поднялась, намотала на себя простыню.
        - Так бы сразу и сказал.
        Она остановилась посреди комнаты, огляделась. Одежду свою искала, но ее здесь не было. Звали ее, кажется, Сима.
        - Пропила ты свои шмотки, - с ухмылкой сказал Марк.
        Одежда ее валялась на диване в зале с баром. Блондинка сама хотела выпить, и он наливал ей, пока не раздел догола. Потом она расплачивалась с ним своим умением. Марк заставил ее вымыть пол в гостевой, просто тряпкой, без швабры. Вот когда пошла настоящая веселуха.
        - Да, пропила, - вспомнила Сима и кивнула. - А чем я полы мыла?
        - Своим платьем, - ответил Марк.
        - Нет! - Сима не хотела в это верить.
        Коктейльное платье у нее далеко не самое дорогое, но и не из дешевых. Возможно, в бутике на пару дней взяла, чтобы завтра уже обменять. Или сегодня.
        - А полы ты умеешь мыть.
        Особенно у нее получалось принимать позы. Да и его самого она приняла отменно, по полной, что называется, программе.
        - А как я домой поеду?
        - Сутенеру позвони, он тебя заберет.
        - Какому сутенеру?! - натурально возмутилась блондинка.
        - А кто он у вас там? Продюсер?
        - Ну, не совсем продюсер.
        - Но ты же модель, - с ухмылкой заявил Марк.
        Знал он такие модельные агентства. Услуги те же самые, что и в борделе. Только девочки классом повыше. Потому и цены соответствующие.
        - Будешь обнаженной натурой. Босиком по улице. Джигиты проезжать станут, срисуют!…
        Марк глянул на телефон, который лежал на тумбочке.
        Сима заметила, куда он смотрит, встревожилась и спросила:
        - Эй, ты чего?
        - Да есть у меня знакомые джигиты.
        Действительно, а почему бы не расписать Симу на компанию? Позвонить Толику, он подъедет с пацанами, а тут такая забава.
        Однако отец будет против, а с ним задираться нельзя. От него сейчас многое зависит.
        - Ты так не шути, не надо.
        - В баре твое платье, - сказал Марк, устало закрыл глаза и вдруг вспомнил про собак, которых выпустил вчера из клеток. Ни садовника у него, ни горничной. Псов загнать некому. Значит, самому придется вставать. А может, отдать им Симу на растерзание? Будет весело.
        А отец? Он ведь в любое время подъехать может.
        - Спать ложись, - пробормотал он.
        - Нет, я пойду.
        - Там собаки. Они тебя порвут, - поворачиваясь на бок, сказал Марк.
        Но Сима не испугалась, вышла из спальни. Марк ухмыльнулся. Останавливать он ее не станет. Хочет к собакам, пусть идет. У него видеокамеры во дворе. Интересно будет посмотреть.
        Проснулся он в начале десятого. Где-то в далекой комнате работал пылесос, Марк поднялся, пошел на звук. Оказалось, что это Сима решила попробовать себя в роли домохозяйки. Кормом для собак стать не захотела, поэтому взялась за пылесос. А в доме реально грязно. Не зря же Марк заставил ее убираться.
        - Сколько я тебе должен? - спросил он, бухнувшись на диван.
        Сима хорошо смотрелась в своем коктейльном платье и с пылесосом, но в костюме горничной из секс-шопа она будет выглядеть еще круче.
        Девица глянула на него с удивлением и хитромудрой насмешкой. Мол, если ты такой деловой и богатый, то зачем спрашиваешь о цене? Мелочность не делает тебе чести.
        - Если я тебя к себе горничной возьму? - спросил он и приготовился услышать космическую цену.
        Сима не считала себя проституткой, но стоила дорого.
        - На постоянную основу? - Барышня всерьез углубилась в размышления.
        Но Марк уже передумал. Не очень-то заводила его Сима. Если бы на ее месте была Ксения!… Вот кого он хотел бы видеть своей горничной. В коротком черном платье с белым фартуком. Обошлась бы она ему куда дешевле, чем Сима.
        А еще Ксенией можно было пользоваться бесплатно. Посадить ее на цепь, запереть в подвале, днем выпускать в дом и водить на поводке, пока она будет наводить порядок. Ксения это заслужила.
        - Полторы тысячи в неделю, - наконец-то сказала Сима.
        Понятно, что речь шла не о рублях. Марк мотнул головой. Шесть тысяч в месяц - это слишком даже для элитной шлюхи. Если бы Ксения назвала такую цену, то он бы еще подумал, а Сима пусть гуляет.
        Марк нехотя поднялся с дивана и сказал:
        - К собакам пойду.
        - Зачем? - осведомилась девушка.
        - Проваливай!
        Мало было загнать собак. Их еще требовалось накормить. Но Марк не поленился, сделал и то, и другое, а потом с удовольствием выставил Симу за дверь.
        Ее след еще не остыл, когда подъехал отец. Вроде бы спокойный, выдержанный, как и обычно, но в нем все же чувствовалась тревога.
        - Чьи там длинные ноги в машину садились? - сухо, без эмоций спросил он, кивком показав на ворота.
        - Да познакомился тут с одной. Так, всего на ночь.
        - Сильно не увлекайся. - Отец приложил к горлу два пальца.
        - Да знакомство затянулось.
        - Затягивай здесь, в доме.
        Отец зашел в зал, взял бутылку виски, плеснул себе в бокал. Марк удивленно глянул на него. Обычно он с утра не начинал, да и вечерами пил не часто.
        Отец выпил, выдохнул, бросил в рот пару орешков, захрустел ими.
        - Думаю охрану тебе оставить, двух человек, - сказал он. - А еще лучше будет, если ты переедешь в другой дом.
        - Чего так?
        - Трофим с цепи сорвался, - выжал из себя отец.
        - Чего?! - Марк не поверил своим ушам.
        Чтобы он боялся какого-то городского лоха?
        Отец обещал решить вопрос, подключил для этого все свои связи. Чтобы Марк не путался под ногами, он фактически организовал ему домашний арест.
        - Трофима нашли. Он должен был сесть, но ушел.
        - Вот, стало быть, как. Если бы он ушел до того, как его нашли, я бы еще понял. - Марк с сарказмом глянул на отца.
        Ему все равно, чьи люди нашли Трофима и с какой целью. Посадить - хорошо, зачистить - еще лучше. Отец запросто мог пойти на крайние меры. Скорее всего, его люди должны были убить Трофима, но не смогли, облажались.
        - Он убил четырех человек, - выдавил из себя отец.
        - Кто убил? Трофим?
        - Да, он. Четырех человек.
        - Может, это были не люди, а конкретные лохи?
        - Это были профессионалы.
        - Чьи профессионалы?
        - Это не важно.
        - Если это не важно, то почему ты задвинул моих профессионалов?
        - У тебя не профессионалы, а шпана, - ответил отец и поморщился.
        - Тогда почему они живы, а твои профессионалы мертвы?
        - Это не мои… - Отец запнулся.
        Действительно, какая разница, чьи люди пытались замочить Трофима? Главное, результат. А его нет.
        - А моя охрана метелила Трофима только в путь. И ничего. Может, пусть они меня охраняют?
        - Будете здесь беспредельничать?
        - Ну, если сухой закон - это беспредел, то да.
        Марк чувствовал себя, мягко говоря, неважно, даже пиво в рот не лезло, так ему было хреново. Поэтому сейчас его ничуть не пугал сухой закон.
        - Это не беспредел, а норма жизни, - серьезным тоном сказал отец, но при этом снова плеснул себе в стакан.
        - Что, все так хреново? - спросил Марк.
        - Я не хотел тебе говорить, но четыре человека - это слишком. Трофим занимался страйкболом, у него отличная подготовка.
        - И что?
        - Как бы он не пришел за тобой.
        - Пусть приходит. Мы его встретим.
        - Твои ребята его встретят, - сказал отец. - А ты переезжаешь. Да, так будет лучше.
        - Никуда я не поеду! - заявил Марк и упрямо мотнул головой.
        Не станет он бегать от какого-то профана, и уговаривать его бесполезно. Отцу достаточно было посмотреть ему в глаза, чтобы понять это.
        - Хорошо, останешься здесь. Но из дома ни шагу!
        Возражать Марк не стал. Его никуда пока что не тянуло, потому и говорить было не о чем.
        А возникнет необходимость, он свалит из дома, никого не спросит.
        - Ребят своих организуешь. А я еще двух человек оставлю, - сказал отец.
        - Профессионалов? - Марк ухмыльнулся.
        - Профессионалов. - Отец тяжело глянул на него.
        - Они следить за мной будут?
        - Пойми, не все так просто, как ты думаешь.
        - А как я думаю?
        - Я не в курсе, как ты думаешь. Мне известно, что ты многого не знаешь.
        - Чего, например?
        Отец качнул головой, отказываясь открывать карты, и произнес:
        - Будь очень осторожен, сынок.
        На этой ноте разговор и закончился. Отец выпил еще для успокоения духа, оставил двух своих телохранителей и уехал.
        Марк позвонил Толику и велел свистать всех наверх.
        Пуля натворила бед, раздробила ключицу, чудом не зацепила артерию. Операция сделана, состояние тяжелое, но стабильное. Без всяких шуток. Трофим в больнице, врачебный уход ему гарантирован. А вот насчет инкогнито Ксения уверена не была.
        - Инна Васильевна, вы же тоже мать, должны меня понимать.
        Денег у Ксении оставалось в обрез, но все же она нашла что положить в конверт и теперь вынула его из кармана.
        Однако женщина взяла ее за руку, остановила и сказала:
        - Ксения Александровна, я тоже мать. Моя дочь тоже может попасть в историю.
        - Это очень плохая история. - Ксения умоляюще посмотрела на докторшу, которая проявила настоящее милосердие.
        Во-первых, Инна Васильевна скрыла огнестрельное происхождение раны, во-вторых, внесла Трофима в списки больных под чужой фамилией. Ксении не надо было ничего сочинять. Достаточно было глянуть на нее, чтобы понять, насколько велико материнское горе. Докторша ей поверила, пошла навстречу, но сколько вокруг людей, которые могли выдать Трофима хотя бы по простоте душевной. Ксения не могла оставлять его надолго в больнице. Чем скорей она заберет сына, тем лучше будет.
        Но сначала надо найти надежное жилье. Некуда ей везти Трофима, да и у самой нет крова над головой. Если не считать машины, которая стоит в кустарнике у реки, потому как вся изрешечена пулями. Да и кровь Ксения не смогла полностью отмыть.
        Однако машина на ходу. Боковых стекол нет, пулевые отверстия, наспех замазанные глиной, бросаются в глаза, но ехать можно. Да и ночевать тоже.
        - Может, все-таки будет лучше обратиться в полицию? - спросила Инна Васильевна.
        - Бандиты найдут нас раньше.
        - Бандиты, говорите. У нас все спокойно, ни одного происшествия за неделю.
        Ксения не знала, нашел кто-нибудь тех двоих, которых застрелил Трофим, или нет. Она очень надеялась, что вторые два трупа исчезли так же бесследно, как и первые. Возможно, так оно и было, если в районе без происшествий.
        - Это московские бандиты. В белых воротничках. Они не грабят, просто берут. Из бюджета.
        - Бывает и такое, - сказала женщина.
        - А Трофим помешал им взять. Это случайно вышло. Теперь он должен умереть.
        Ситуация была практически безнадежная. Ксения отдавала себе в этом отчет. Поэтому из глаз ее хлынули слезы.
        - Ну что вы. - Докторша достала из кармана чистую салфетку, протянула ей.
        - Спасибо. - Ксения заставила себя успокоиться.
        - Все будет хорошо, я вам обещаю, - сказала Инна Васильевна.
        Ей можно было верить, но за воротами больницы Ксения снова разрыдалась. Она осталась бы с Трофимом, но нельзя было привлекать к себе внимание. Там, где возникают вопросы, могут появиться и ответы.
        Мимо проходил мужчина, заметил Ксению, остановился и осведомился:
        - Женщина, что с вами?
        Сначала он спросил, а затем разглядел ее. Обычно в таком случае мужчины извинялись и поправлялись, но этот даже не подумал назвать ее девушкой, не извинился, хотя сам был вовсе не молод.
        Но Ксения не обиделась, знала, что за эти два дня постарела лет на десять, если не на все пятнадцать. Не удивительно, если она теперь выглядела старше своих лет.
        - Нет, ничего. Просто сыну операцию сделали. - Она кивком показала на больницу. Мужчина выразил ей сочувствие и пропал в темноте.
        А Ксения опустилась на скамейку. Ей нужно было немного передохнуть, набраться сил. Но засиживаться она не стала. Как бы за нищенку не приняли. Хорошо, если милостыню подадут, хуже, если полицию вызовут.
        Больница находилась неподалеку, на берегу реки. Дорога не заняла много времени. Машина стояла под плакучей ивой, по колеса в траве. Вид у нее был плачевный. Но бесхозной случайные прохожие ее не сочли, полицию не вызвали.
        Ксения сунула руку под сиденье, нащупала пистолет. Ну вот, и оружие на месте. Хоть в чем-то ей везет.
        Ксения села за руль, завела двигатель. Время стояло вечернее, над рекой сгущались сумерки. Как только совсем стемнеет, она искупается в реке и ляжет спать. Если вдруг нагрянут лихие люди, то пистолет под рукой.
        Над рекой уже давно стемнело, а она все не могла выйти из машины. Дверь открыть не хватало сил, а нужно было идти к реке, искать место, раздеваться.
        Где-то вдалеке послышался чей-то истеричный смех. Там, конечно же, гуляла пьяная компания.
        Ксения взяла в руку пистолет. Лучше, разумеется, обойтись без конфликтов. Но если вдруг что, то в обиду она себя не даст. Трофим нуждается в материнской заботе. Поэтому она должна выжить любой ценой и спасти сына.
        А вот Наташа выжить не смогла. Валентина тоже. Марк стал их злым роком. Некому за них отомстить. Трофима загнали в угол. Муж Валентины ничего не может поделать. Спасибо Пухлову за то, что полицию вызвал, как договаривались. Совершенно не важно, помогло это или нет.
        Ксения уже засыпала, когда мысли ее скатились к Пухлову.
        Она вспомнила, как сходила с ума, не знала, чем помочь сыну. Это ведь отчаяние бросило ее к Марку в пекло. Пухлов смотрел на нее как на сумасшедшую, однако предложение принял. Потому что поверил ей. Теперь он знал, кто убил его жену.
        Ксения распахнула глаза, ошеломленно глянула перед собой. Трофим знал, кто убил Наташу. Именно поэтому его должны были убрать.
        Но точно такая же опасность угрожала и Пухлову. Возможно, с ним уже решили вопрос. А если нет? Вдруг у Худоярова не дошли до него руки, те самые, которые укоротил Трофим?
        Ксения стронула машину с места. Ночью не видно, в каком состоянии у нее автомобиль, а к рассвету она уже будет на месте. Кто-то должен предупредить Пухлова. Надо просто сделать это. Дальше он пусть выживает сам.
        Сухой закон должен начинаться с чистого листа. То есть со следующего дня. Нужно же было чем-то лечить похмелье, а как быть, если пиво не лезло в рот? Правильно, пришлось Марку принять виски. Сначала ему было хорошо, а когда подъехали парни, стало вдруг плохо, очень захотелось спать.
        Проснулся Марк в звенящей тишине. Он лежал на диване в холле. На дворе ночь, но там светло, а в доме темно. Нет ни одной живой души. Видимо, парни махнули на него рукой и разъехались кто куда.
        За окнами послышался чей-то смех. Марк прислушался, но там уже было тихо. Ему показалось, или кому-то уже не смешно.
        Он вышел из дома. Людей не видно, но не слышно и собачьего лая. А псы уже должны рваться на ночную работу.
        Марк повернул к вольерам и снова услышал смех, на этот раз дружный, густой, переходящий в гогот. Его нос уловил запах жареного мяса.
        Беседка, где была устроена шашлычная, пустовала, толпа собралась у вольеров. Перебинтованный Толик, Леша, Сема, два отцовских телохранителя - Макс и Коля. Не было только Бени.
        Вместо него Марк увидел длинноволосую шатенку с тонкой талией и роскошным, хорошо прокачанным задом. Вику, родную сестру Толика, можно было узнать по этой визитной карточке, которую она оттачивала в том числе и в клубе у Марка. Сначала ей у него нравилось, потом там появились девочки легкого поведения и вольного отношения к фитнесу. Вика исчезла и теперь вот появилась снова. Но какого черта Толик ее сюда притащил?
        Шашлык лопали все, включая Абрека и Вахтанга. Мяса было много, а спиртным даже не пахло. Ни пива, ни водки, ничего. Только минералка, пепси и энергетики. Но толпа веселилась, как будто была под кайфом. Сема так выгнулся назад в спине, как будто собирался встать на мостик. Он смеялся, тыкал перед собой пальцем и косился на Вику. Вдруг оценит, полюбит и приголубит?
        - А вот если у меня сейчас есть автомат, то вы все покойники! - громко сказал Марк.
        Смех оборвался, толпа затихла. Толик медленно повернул к Марку голову. Он и сам удивлялся, как можно было подкрасться к ним незаметно. И народу много, и собаки должны были учуять хозяина и подать знак.
        - Но автомата у меня нет. И косячка тоже.
        - Какой косячок, Марк? - осведомился кривозубый Леша.
        - Нет, у нас нормально все, - выплюнув мясо, сказал тяжеловесный Коля.
        Подтверждая его слова, гавкнул Абрек. Все заулыбались, но никто не засмеялся. Значит, не под кайфом парни.
        - А где работа?
        - Ну так… - Тугодумный Макс разочарованно вздохнул, бросил в кастрюлю кусок мяса, вытер руки о пиджак и повернул к воротам.
        Остальные потянулись за ним.
        У стола остались только Толик и его сестра. Вика светло улыбалась, с нежностью поглядывала на Марка. Из клуба она в свое время уходила с обидой, потому как он не оправдал ее надежд. Девушка думала, что Марк закрутит с ней роман, но не судьба.
        Был у него случай. Замутил с одной да бросил, а друг стал из-за нее лютым врагом.
        Теперь Толик мог окрыситься на него. Впрочем, Марк запросто наплевал бы на него, если бы овчинка стоила выделки. Но Вика его не прельщала. Можно было бы развлечься с ней разок, но не больше. А жениться на этой особе он точно не собирался.
        - Отвези сестру домой и возвращайся, - сказал Марк, подмигнув девушке.
        - Так нельзя ей домой, - заявил Толик и нахмурился.
        Зато Вика продолжала улыбаться, как будто ее вполне устраивал такой поворот. От ворот.
        - Почему?
        - Она с предками поругалась.
        Вика так нежно провела рукой по плечу брата, что Марку вдруг стало завидно. Ему очень не хватало сейчас женской ласки.
        - Да ладно, помирюсь.
        - Завтра помиришься, - произнес Толик.
        Он хотел сказать что-то еще, но Марк его опередил:
        - Завтра будете разбираться. А сегодня пусть переночует. Места всем хватит.
        Лишь бы гости по голове не ходили и в постель не лезли. Хотя Вике, пожалуй, можно.
        - Ей спальню отдельную надо, - сказал Толик.
        - Будет.
        Марк мягко взял Вику за плечи и задал направление к дому. Нечего ей здесь делать. Толик двинулся было следом, но Марк его остановил для серьезного разговора.
        Толик все понял, глупых вопросов не задавал, но все-таки сказал:
        - Еще доброе отношение нужно.
        - Насколько доброе? - Марк посмотрел на Толика, давая понять, что раскусил его, готов трахнуть сестру, но без всяких перспектив на будущее.
        Да, у Катьки Карловой слишком уж толстый зад, но женится Марк на ней, а с простолюдинками только спать будет. Зря Толик мылится породниться с ним, сестру для этого сюда приволок. Знал же Марк, что нельзя впускать в дом всякую заразу, а нет, распахнул ворота.
        - Чтобы без обид.
        - Да какие обиды, брат? Они будут потом. Если мы не найдем Северова. Вместе с его мамкой.
        - Мамку я бы обидел. - Толик похабно ухмыльнулся и провел пальцами по руке, там, где она была перевязана.
        - Кто не спрятался, ты не виноват. А она спряталась. И сынок с ней.
        - Сынка тоже каждый может обидеть.
        - Ну, я бы так не сказал. - Марк замолчал и задумался.
        Отец никогда не врал. Он преувеличивал или вводил в заблуждение, разумеется, для пользы дела. Сегодня мог сбросить дезу, чтобы Марк носу из дома не высовывал. Напугать хотел.
        - Чего?
        - Ничего. И Трофима найти надо, и Ксению, - сказал Марк.
        Трофима он допросит, тогда и станет ясно, соврал отец или нет. Потом парня в расход. Как Мирона. А Ксению в подвал. На цепь. Или на гвоздик как мочалку.
        - Найдем.
        - Ну и чего стоим? Бери пацанов и в машину.
        Марк улыбнулся. Его дом вовсе не прибежище для всякого сброда. Толику там нечего делать. Сестру он может забрать. Марк не дурак, чтобы попадать в расставленные сети.
        ГЛАВА 15
        Утро, дом просыпается, одни жильцы еще только собираются на работу, другие уже в пути. Пухлов тоже мог уехать в Москву, поэтому Ксения нервничала, нажимая на клавишу звонка. Оказалось, что волновалась она зря.
        Пухлов смотрел на нее заспанными глазами, но не узнавал. Ну да, она очень изменилась за последнее время.
        Еще его изрядно напрягала рука, которую Ксения держала под полой джинсовой куртки. Там у нее пистолет. Если вдруг в доме засада, то она будет стрелять.
        - Ксения?
        - Я зайду? - Женщина сделала шаг, собиралась переступить порог, но голова ее вдруг закружилась, ноги подкосились.
        Пухлов растерялся, но все же успел ее поймать у самого пола. Сам едва не лег рядом с ней, но удержал.
        - Что это с вами?
        - Да усталость с ног валит.
        Игорь провел ее в комнату, усадил в кресло. Ксения с удовольствием вытянула ноги.
        - Откуда вы такая?
        - Какая такая? - спросила она и тут же движением руки разрешила ему не отвечать.
        Ксения и без того знала, насколько ужасно выглядит. Ночь за рулем провела, всю дорогу жутко хотела спать, несколько раз останавливалась, но толком так и не отдохнула. А на финише ноги подкосились.
        - У Марка я была. Он сначала в холодильник меня засунул, на всю ночь. А потом в парилку. Думала, все.
        - Я звонил в полицию, все делал так, как мы и договаривались. - Пухлов приложил руку к груди.
        - Была полиция, но меня не нашла, не захотела.
        - Мне сказали, что вас домой отвезли, - проговорил Пухлов и виновато отвел взгляд. Видимо, ему сказали не только это.
        - Почему не позвонили? - спросила Ксения, пронзительно глянув на него.
        Она, может, и хотела пощадить его чувства, но сейчас ей нужна была только голая правда и любой ценой.
        - Я собирался.
        - Вас попросили не лезть в это дело, да? Только честно!
        - Если еще честней, то еще раз попросили.
        - Кто попросил?
        - Следователь Соловаров.
        - А еще?
        - Я же говорил, подъезжали какие-то ребята.
        - Соловаров не ведет дело об убийстве вашей жены.
        - Да, но он в курсе.
        - У вас могут быть большие неприятности?
        - Мне обещали.
        - Значит, сначала ребята, затем Соловаров. Больше никто?
        - Нет.
        - Но в полицию вы звонили, сказали, что я у Марка.
        - И что?
        - А то, что вы не послушались. Мы тоже непослушные. Нас уже пытались убить. Меня и сына.
        - Где пытались?
        - И там пытались. - Ксения махнула в сторону Тулы. - И здесь пытаются.
        - Как пытаются? - Пухлов не на шутку разволновался.
        - Просто пытаются, стреляют. Я пришла, чтобы вас предупредить. Уезжать вам надо.
        - Куда?
        Ксения пожала плечами и закрыла глаза. Пусть Пухлов собирает вещи, а она пока передремлет. Ей много не надо.
        - Но у меня работа.
        - На том свете нет вашей работы.
        - Но я… Что это у вас?
        Ксения открыла глаза и увидела, куда смотрит Пухлов. Пола куртки сдвинулась, обнажилась рукоять пистолета. Еще он мог увидеть бурые пятна на джинсах. Ксения пыталась застирать кровь, но получилось плохо.
        Хорошо бы домой съездить, переодеться. Если Пухлова пока не трогают, значит, и на ее квартире нет засады. Жаль только, что эта логика могла быть ошибочной и обернуться катастрофой.
        - Я же говорю, стреляют. А мы отбиваемся, - сказала Ксения, вытащила пистолет, заученным движением сняла его с предохранителя.
        - Но я не собираюсь заявлять в полицию.
        - Вы уже заявили.
        - Значит, не буду настаивать.
        - Я тоже пыталась договориться. Но меня обманули, чтобы я вывела убийц на сына. Нас до сих пор хотят убить. Собирайтесь, у вас мало времени.
        - И куда я поеду? - нервно кусая губы, спросил Пухлов.
        - Не знаю.
        - Кто вас пытался убить? Полицейские?
        - Частные лица. Люди старшего Худоярова. Еще раз говорю, времени у вас нет, собирайтесь.
        Ксения закрыла глаза, мечтая хоть немного поспать, пока Пухлов будет собирать вещи.
        - Люди Худоярова. Есть же полиция.
        - Полиция нами займется.
        - Наша, может, и займется. А есть еще московская. Она приглядит за здешней. Есть у меня один хороший знакомый. Я ему звонил.
        - И что? - Ксения оживилась, но глаза не открыла.
        - Сказал ему про Худоярова. - Голос Пухлова дрогнул и пошел на спад.
        - Понятно.
        - Нет, Витя сказал, что не так уж и важно, кто там. Главное, чтобы доказательства были. А их, как вы понимаете, нет. Даже тела. Я имею в виду свою жену.
        - Ваша жена в песчаном карьере.
        - Да, вы говорили.
        - Вы там были? - спросила Ксения.
        Страшно было Пухлову, не лез он на рожон. Оправдания у него, в общем-то, нет. Ксения пыталась договориться, чтобы спасти Трофима, а его жена уже мертва. Ему нечего терять, кроме своей шкуры, за которую он так трясется.
        - Можно съездить. Только что мы там найдем?
        Ксения пригрелась в удобном кресле, не хотела подниматься и уходить. Но она знала, что ей не место в этом доме и с Пухловым не по пути.
        - Я вас предупредила, а вы решайте сами, как вам быть, - сказала она.
        - Уходите?
        - Пора мне.
        - А я думал, мы вместе в карьер съездим.
        - Можно.
        - Как насчет кофейка?
        Ксения кивнула, соглашаясь, и не пожалела. Пухлов и завтраком ее накормил, и чистые джинсы дал. Оказалось, что у нее с Валентиной примерно один размер.
        Еще Ксения приняла душ. В машину к Пухлову она садилась посвежевшая, отдохнувшая, но в дурном настроении. Трофим в опасности, сама Ксения в подвешенном состоянии, на ниточке, которую недобрые люди могли оборвать в любую минуту. С подачи того же Пухлова. Вдруг он позвонил кому надо, пока она купалась?
        В районе поселка находились два песчаных карьера, один заброшенный, другой действующий. Вряд ли Марк возил труп на охраняемый объект. А вдруг? Тогда на заброшенном карьере делать нечего. Чем ближе они подъезжали к месту, тем сильнее Ксению одолевали сомнения. А когда она вышла из машины, то и вовсе скисла.
        В карьере все поросло травой, даже ямы, из которых добывалась порода. Были еще проломы над подземными пустотами. Возможно, туда и были сброшены трупы и засыпаны песком. Сверху их не увидишь. Нужно лезть в пролом, копать. Все это с риском для жизни.
        Они осмотрели один пролом, второй. Пухлов светил фонариком, но толку не было. Третий пролом преподнес им неприятный сюрприз. Почва вдруг стала уходить из-под ног. Они едва не провалились под землю и наконец-то поняли, что делать им здесь нечего.
        - Это что такое? - Пухлов первым увидел машину, которая приближалась к ним со стороны города.
        Это был черный джип с затемненными окнами.
        - Что это значит? - Ксения резко глянула на своего спутника и обхватила рукоять пистолета, который пока не торопилась вынимать из-за пояса.
        - Я здесь при чем? - Пухлов шарахнулся от нее.
        - Кому ты звонил?
        Ксения готова был отстреливаться до последнего, но шансов у нее не было. Пухловская «Тойота» далеко, джип окажется возле нее гораздо раньше, чем они. А к лесу бежать еще дальше. Да и не дадут ей туда уйти.
        - Да не звонил я никому!
        Джип объехал «Тойоту» и пошел дальше, вдоль проломов. Ксения кивнула, глядя на машину. Будет здорово, если она провалится под землю.
        Но, увы, машина подъехала к ним, остановилась метрах в десяти.
        Из джипа вышли двое. Ксения узнала Постылева и Розанова, тех самых отморозков, которые избивали ее сына. Сейчас этим скотам нужна была голова Трофима. Да и самой Ксении угрожала опасность.
        Как это ни странно, но у них не было оружия. Если не считать альпинистский ледоруб, который Розанов держал в правой руке и постукивал по нему ладонью левой.
        Ребята шли к ним вразвалку, неторопливо, наслаждались растерянностью жертв. Они явно чувствовали себя хозяевами положения, как будто и не предполагали, что Ксения может быть вооружена. Марк ничего не знал или же просто не удосужился просветить своих дружков на этот счет.
        Ксения не должна была подпускать отморозков близко, поэтому снова взялась за рукоять пистолета.
        Постылев не заметил этого опасного движения, может, просто не придал ему значения, остановился, нахально взглянул на Ксению и спросил:
        - И что мы здесь делаем?
        Мать вспомнила, как эта мразь избивала ее сына. На память ей пришла и та сцена в подвале, когда ее пытались изнасиловать. Руки у него перевязаны. Ксении приятно было видеть это.
        - Марка ждем, - сказала она, стараясь сдерживать рвущуюся наружу злость.
        - Не надо ждать, поедем к нему. - Постылев кивнул в сторону своей машины.
        Он сам был за рулем, его дружок также находился впереди, но Марк мог ехать и сзади. Возможно, с очередным трупом в обнимку, который эти отморозки собирались здесь захоронить.
        - Поедем или пойдем?
        - Поедем.
        - А в машине кто?
        - Никого. А что ты там держишь? - Только сейчас Постылев заподозрил неладное.
        - «Вальтер» у меня, самый обыкновенный, - ответила Ксения, достала пистолет, навела его на Розанова.
        - Эй, ты чего? - Парень шарахнулся от нее, но ледоруб в руке удержал.
        Испугался и Постылев. Уж он-то знал, на что способна Ксения при вспышке гнева.
        Выстрелить она могла с легкостью. После того, что уже случилось, эта женщина способна была на все.
        Но палец ее вдруг замер на спусковом крючке, как будто его парализовало. Только что Ксения готова была к выстрелу, и вдруг ее хватил ступор.
        - Помнишь, как ты избивал моего сына?
        Ей нужно было вернуть остроту момента, она попыталась завести себя, но на месте Розанова увидела вдруг Трофима. Ее правый указательный палец пришел в движение, но только для того, чтобы сползти со спускового крючка.
        Постылев заметил ее слабину.
        - Да мы не хотели, нас Марк заставил, - сказал он, приложив к груди ладони.
        - Ну да, и в подвале тогда, - сказала Ксения, попыталась вернуть палец на место, но промахнулась мимо спусковой скобы.
        - Так это Марк нас заставил! - заявил Постылев. - Он сейчас мою сестру в подвале держит. Если мы тебя не найдем, то ее изнасилует!
        - Точно! - подтвердил Розанов. - Вика сейчас у него!
        - Если не веришь, поехали, посмотришь, - произнес Постылев, осторожно шагнул вперед, протянул ей руку.
        Ксения понимала, что он ее сейчас обезоружит, но все никак не могла поймать пальцем спусковой крючок.
        Но понимал это и Пухлов. Он вдруг пришел в движение, одной рукой крепко схватил Ксению за запястье, другой вырвал у нее пистолет и направил его на Постылева.
        - Давай назад или я стреляю!
        - Эй, мужик, ты чего? Нормально все! - пробурчал тот, но назад все же сдал.
        - Да, нормально, - проговорил и Розанов.
        - Ледоруб брось! - дрожащим, но не терпящим возражений голосом скомандовал Пухлов.
        - Зачем бросать? Просто положу. - Розанов сделал шаг вперед, присел, опустил на землю ледоруб, но не остановился.
        Он стремительно сокращал расстояние до Пухлова, но тот не зевал и выстрелил ему под ноги.
        Глушителя на пистолете не было. Ксения сняла его. Выстрел ударил по ушам. Пуля вырвала из земли клок травы. Розанов подскочил от страха и застыл как вкопанный.
        - Ты убил мою Валентину? - зло спросил Пухлов, направив пистолет ему в лицо.
        - Какую Валентину?
        - Она горничной у Худоярова работала.
        - Валентину?… Да разве ж ее убили?! - удивленно протянул Постылев.
        - А разве нет? - Игорь растерялся и мельком глянул на Ксению.
        - Вовсе нет, у Марка она, в подвале.
        - Врешь! - заявила Ксения.
        - Да тебе ее просто не показывали! Сидит себе на цепи. Как собака.
        - Чего?! - взвился Пухлов.
        - Я Марку говорил! - произнес Постылев. - Так он меня слушать не хочет. И сеструху мою в подвал засунул. Сказал, что убьет меня, если я тебя не найду!
        - А сам ты меня искать не хочешь? - в язвительном тоне спросила Ксения.
        - Нет, - ответил Толик.
        - Даже после того, как я тебя порезала? - Она кивком показала на его перевязанную руку.
        - Да я не в обиде.
        - Не в обиде. - Ксения мрачно усмехнулась.
        - Где моя жена? - Пухлов говорил зло, но в его голосе уже звучало сомнение.
        Рука с пистолетом клонилась к земле. Не было уже той, прежней решимости стрелять.
        Именно поэтому Ксения решила предать свои воспоминания огласке.
        - Он меня изнасиловать пытался, - сказала она, показав на Постылева.
        - Нет, что ты! - заявил тот.
        - Нет! - в том же тоне, закатывая глаза, протянул и Розанов.
        Похоже, он совсем уже не боялся ни Пухлова, ни тем более ее. Это могло обернуться катастрофой для них.
        - И твою жену мог изнасиловать, - подлила масла в огонь Ксения.
        - Да? - Пухлов направил пистолет Постылеву в лицо.
        - Нет! - выкрикнул тот.
        - Да пусть она тебе сама скажет, что нет! - проговорил Розанов. - Давай, Толик сейчас поедет за ней, а я останусь здесь, у вас в заложниках.
        - Может, лучше спецназ съездит? - не без ехидства спросила Ксения.
        - Можно и спецназ, - сказал Розанов.
        Он на все сто процентов уверен был в том, что Валентину в доме у Марка не найдут.
        - Врут они все. Валентины там нет. Ее вообще нет, - сказала Ксения, резко взглянула на Постылева и спросила: - Куда вы дели ее труп?
        - Да живая она! - заявил Розанов, поднимая руки, будто собираясь схватить себя за голову.
        - Пристрели его, - сказала Ксения.
        Она видела, как Розанов приближался к Пухлову, заметила, что этот жук умудрился сократить расстояние на шаг или даже два.
        - Смотри, какая кровожадная! - произнес Постылев.
        Он стоял совсем близко от Ксении. То ли тревожное ожидание обманывало зрение, то ли Толик на самом деле опасно приблизился. В любом случае нужно было что-то предпринимать. Стрелять или отступать, одно из двух.
        - Так она сама и убила Валентину!
        Сначала Розанов просто махнул руками перед лицом, а затем ткнул пальцем в Ксению. Пухлов невольно глянул на нее. В этот момент отморозок и ударил его по руке, выбил пистолет.
        Пухлов потянулся за ним, но Розанов ударил его по ногам. А Постылев набросился на Ксению.
        - Ну, сука!
        У нее не было никакого оружия, но все же легкой добычей она для него не стала. Ксения встретила негодяя ударом в пах, врезала ногой от всей души. Она ступню себе выбила, такой силы был удар. Но, увы, Постылев его выдержал. Он взвыл от боли и обиды, но на ногах устоял и сам ударил, наотмашь, по щеке, раскрытой ладонью.
        Ксения упала. Рядом с ней повалился и Пухлов. Розанов прыгнул на него и с размаху опустил ему на голову кулак. Постылев же бить Ксению не стал, уложил ее на живот и связал за спиной руки.
        Ксения криво усмехнулась. Какая там у Репина картина для такой ситуации? Кажется, «Приплыли».
        ГЛАВА 16
        Сознание парило над землей как пластиковый пакет по воздуху на сильном ветру. То раздуется, то сожмется, то вверх, то вниз, то с громким шорохом, то с тихим шелестом. Тело как будто чужое, ноги тяжелые, руки не слушаются. Но боль он чувствовал, приглушенную лекарствами, не сильную, но достающую.
        Парень помнил, как стрелял в человека, как в ответ прилетела пуля. Потом мама везла его в больницу, его уложили на каталку, чтобы отправить в операционную.
        Мама тогда подошла к нему и тихо шепнула на ухо, что обо всем договорилась. О чем именно, Трофим тогда не понял, но сейчас догадывался. В палате их только двое. Он и еще какой-то мужчина. Все хорошо, его никто не беспокоит, из полиции не приходят, острых вопросов не задают, обвинение не предъявляют. Да, все это очень хорошо. Ему сейчас нужен покой. Жутко хочется спать.
        Трофим уже засыпал, когда появилась Ольга, молоденькая, если не сказать юная, медсестра с тонкими нежными руками. Миленькая, симпатичная, даже красивая. Глаза большие, а лицо тонкое. Трофиму оно нравилось, но мама наверняка сказала бы, что нужно скулы увеличить.
        - Это сейчас легко, - пробормотал он, глядя на девушку.
        - Что легко? - спросила Ольга, натирая мокрой ваткой его плечо.
        Рука у нее легкая, уколы она делает совсем не больно, даже приятно.
        - Да так.
        Его сознание болталось на ветру, над гранью между темной и светлой стороной реальности. Он фактически бредил. Именно так Ольга и подумала.
        - Да вы говорите. - Девушка улыбнулась.
        Иголка действительно вошла в плечо не больно.
        - Зачем на «вы»?
        - Так ты же пациент.
        - Не старше тебя.
        - Сколько тебе лет? - спросила Ольга.
        Девушка стояла, не двигаясь, но Трофиму стало казаться, будто она удаляется.
        - Наташке девятнадцать было, - пробормотал он.
        Глаза у него закрывались сами по себе.
        - Почему было?
        - Этот урод ее убил.
        Марк зашел в палату бесшумно. Даже дверь не открывал, как будто сквозь стену проник.
        - Какой урод? - откуда-то издалека спросила Ольга.
        - Уходи. Спасайся.
        Ольга исчезла, и Трофим остался с Марком один на один. Сейчас этот урод его убьет. Зато за Ольгу не страшно. Трофим на войне, он принял брошенный вызов, поэтому должен относиться к смерти как к должному. А если погибнет Ольга, то это будет несправедливо.
        Яичница, сырники, тосты. Вроде бы ничего особенного, но вкусно. Вика сама по себе выглядела так аппетитно, что Марку даже выпить захотелось.
        - А вискарика? - спросил он.
        Вика пожала плечами, вышла из кухни, вернулась с бутылкой, поставила ее на стол.
        Вчера она так же выходила из зала с баром. Марк предложил ей искупаться голышом, она кивнула, вроде бы соглашаясь, но в бассейн так и не залезла, исчезла, испарилась. Он ходил, искал ее по дому, спрашивал у охранников, но никто ничего не видел. Марк так и лег спать без нее.
        А сегодня Вика появилась, завтрак приготовила, даже льда в стакан для виски бросила.
        - А себе?
        Вика снова пожала плечами, поставила второй бокал, сама же себя и обслужила. Но сделала она всего пару глотков. В виде одолжения.
        - Ты чем-то расстроена? - с усмешкой поинтересовался Марк.
        Он даже не спросил, где Вика вчера от него пряталась. Она-то думала, что будет выяснять, а ему все равно.
        Марк не хотел серьезных отношений с ней. Если она сама предложит ему развлечься, то хорошо, а если и дальше от него бегать будет, все равно. Вечером он себе девочку вызовет. Да и парням телочек подгонит, если они этого заслужат.
        - Нет, не расстроена.
        - Братишка твой где? - спросил Марк.
        В этот момент и зазвонил ее телефон, лежащий на столе.
        - Здесь, - ответила Вика, усмехнулась, ткнула пальцем в дисплей.
        - Привет, сестренка! Марк там далеко? - спросил Толик. - А то я дозвониться до него не могу.
        Этот разговор шел по громкой связи.
        - Далеко, - отозвался Марк. - Но тебя слышу. И вижу.
        - Да? И с кем я? - весело и возбужденно спросил Толик.
        Марк не мог ударить в грязь лицом.
        - С Ксенией, - наугад сказал он.
        - А еще с кем?
        - Еще с кем? - Марк взбодрился.
        И в грязь лицом не ударил, и хорошую новость получил - двойное удовольствие.
        - С Трофимом.
        - Да нет. Игорек Пухлов тут с нами.
        - А Трофим где?
        - Да пока не знаем, но выясним. Жди, сейчас будем.
        - Не понял. Вы что, Пухлова ко мне везете? - спросил Марк.
        - Да.
        - Где вы его нашли?
        - Там же, где и Северову, в карьере. Они там труп Валентины искали.
        - Там бы его и оставили.
        - Да? Так я дозвониться тебе не мог.
        - Ладно, потом отвезете. - Марк хлопнул кулаком по ладони.
        Действительно, почему бы не размяться на живой груше. Можно будет отработать смертельный удар.
        Да и для Ксении занятие найдется. Марк предоставит ей право сопротивляться, даже убегать. Он ее догонит и согреется!
        Марк отключил телефон, выпил, закусил сырником, подставил стакан. Вика удивленно глянула на него, но за бармена сработала и даже сама немного выпила.
        - А Толик знает, где труп Валентины спрятан? - спросила она.
        - Какой Валентины? - Марк встрепенулся.
        Вике совсем не обязательно было знать об убийствах, а она ходит по дому как будто полная здесь хозяйка, разговоры телефонные слушает. Да и Толик ей мог сдуру брякнуть.
        - Не знаю.
        - А чего тогда спрашиваешь? - спросил Марк, внимательно глядя на нее.
        - Так это Толик сказал. - Она кивком показала на телефон.
        - А куда он уехал, не говорил?
        - Ему найти кого-то надо.
        - Кого?
        - Не знаю.
        - И не надо знать.
        - Да это понятно. - Вика замялась.
        - А что не понятно?
        - А если там действительно труп?
        - И что?
        - А если Толик замешан?
        - Замешан.
        - Да? - Вика разволновалась.
        - А что не так? - Марк пристально посмотрел ей в глаза.
        - Так он же брат родной. Вдруг сядет.
        - Не сядет. А ты ляжешь. Рядом с Валентиной. Толик тебя и положит, чтобы ты его не сдала, - с едкой усмешкой проговорил Марк.
        - Я?! Толика? Да никогда!
        - А меня? - Марк продолжал ее гипнотизировать.
        - И тебя, - как-то не очень уверенно сказала она.
        - Точно?
        - Точно.
        - А давай проверим!
        - Как?
        - Я тебя сейчас трахну, и ты ничего не скажешь Толику.
        - Это шутка? - возмущенно, но с надеждой спросила Вика.
        Марк взял вилку и бросил ее на тарелку.
        - Уберешься здесь! - поднимаясь, небрежно сказал он.
        «А вот убраться ей из дома уже нельзя, - подумал Марк, ущипнув себя за кончик носа. - Вика уже много знает. Скоро она пронюхает и про Ксению. Может, эту любопытную Варвару сразу грохнуть?»
        Кошмар навалился на нее в самом прямом смысле этого слова. Ксения лежала на той самой кровати, на которой порезала Постылева. Но на этот раз розочки под подушкой не было. Мало того, руки были прикованы к спинке кровати. Да и ноги тоже. Навалился на нее не Постылев, а Марк. Он зашел в комнату, посмеялся над ее беспомощностью и подло надругался над ней.
        Ксения сама была во всем виновата. Надо было стрелять в Толика, тогда не случился бы с ней этот кошмар. Ее привезли к Марку, затащили в знакомую комнату, силой раздели, наручниками приковали к кровати. Она лежала на животе, не в состоянии свести ноги, а Марк этим воспользовался. Свинья!
        Но ведь она сама нарвалась. Почему пощадила отморозка? О своем сыне нужно было думать, а не о чужом.
        - Повезло тебе, дура, - поднимаясь, устало проговорил Марк. - Третий раз в одну воронку.
        Ксения едва сдержалась, чтобы не назвать его мразью. Хотела, но сдержалась. Потому что закончилось время слов. Не можешь убить, не вякай.
        - Чего молчишь?
        Ксения прикусила язык, чтобы не вырвалось бранное слово.
        - Ждешь, когда я тебе предложение руки и сердца сделаю? Хорошо. Я предлагаю тебе руку и сердце Толика. Он следующий в очереди. Однако там не только рука, но еще и стекло. Сначала он здесь тебя порежет. - Марк провел пальцем у нее под мышками, и от жутких ощущений у Ксении внутри все сжалось. - Затем здесь. - Тем же пальцем он провел от копчика вверх, вдоль позвоночника. - Это он сам сделает. А вот шкуру с тебя мы все вместе сдирать станем. Посмотрим, как ты при этом молчать будешь.
        Ксения кивнула. Пусть шкуру снимают или скальп, она будет молчать, никогда не скажет этим негодяям, где находится Трофим.
        - Ну! - Марк со всей силы шлепнул ее ладонью по ягодице. - Не слышу радостного повизгивания!
        Ксения закрыла глаза, настраиваясь на тяжелое продолжительное молчание.
        - Трофим где?
        Мать улыбнулась. Пусть режут, жгут. Она будет молчать.
        - Я сейчас всю толпу на тебя спущу, - пригрозил Марк.
        Ксения молчала, и это его взбесило. Он снова шлепнул ее по заднему месту и ушел, а она так и осталась лежать, распятая, раздетая, избитая и растоптанная.
        Сбылась мечта идиота. Ксения в подвале, считай, на цепи. С ней теперь можно делать все, что угодно. И мечта идиотская, и Марк ощущал себя кретином. Не царские у него какие-то забавы. Нет бы псов на Ксению спустить, так он почему-то бережет ее как жемчужину, обвалянную в дерьме. А псы уже наготове, ждут, когда хозяин бросит им кость.
        - Так это, мы пойдем? - спросил Леша и взглядом показал вниз.
        Марк глубоко затянулся, запил дым виски, только затем выдохнул. Ему пить можно, а Леше нельзя. И с Ксенией ему нельзя.
        - К Игорьку? - спросил Марк и усмехнулся.
        Да, с Пухловым ему можно. И ему, и Толику. Пусть идут, пока этот придурок еще жив, Марк не против.
        - Да за Игорька уговора не было, - сказал Леша.
        - А за Ксению был, - произнес Марк. - Пока я не передумал.
        - Так это, за Трофима ты не узнал.
        - Эй, я не понял, а где Толик? - встрепенулся вдруг Марк.
        Толик все время был рядом и вдруг выпал из орбиты. Может, вниз, в подвал спустился? Ему ведь тоже Ксения нужна, а Марк действительно обещал.
        Но Толика Марк нашел на кухне. Вика что-то готовила, а ее брат сидел за столом и с хмурым видом пил чай. И он чем-то был расстроен, и Вика молчала, поджав губы, как это бывает после резкого разговора.
        Марк с подозрением посмотрел на него, на нее.
        - Я думал, ты с Ксенией дружишь, - с ухмылкой сказал он.
        - Нет, - буркнул Толик, мельком глянув на сестру.
        - А чего так?
        - Да не хочу.
        - Что ты ему напела? - Марк проницательно глянул на Вику.
        - А чего я ему напела?
        - Баб не насилуй, мужиков не убивай, да?
        - А если да, то что?
        - А у нас тут насилуют, убивают?
        - Я этого не говорила.
        Вика быстро резала морковку, не поднимая головы. Не хотела она смотреть Марку в глаза, и повод у нее для этого был.
        - А ты что ей говорил?
        - А что я ей говорил? - встрепенулся Толик.
        Марк подошел к Вике, взял ее за руку, в которой она держала нож.
        - Зачем ты здесь? - строго спросил он.
        - Так она с родителями поссорилась, - ответил за нее Толик.
        - Может, это ты с родителями поссорился? - спросил Марк и хищно глянул на него.
        Возможно, Толик проболтался, и Вика узнала, что на нем кровь Мирона. Еще она поняла, что Марк позвал его к себе не просто так, поехала с братом, чтобы удержать его от беспредела, и сделала это. Поэтому Толик и не рвется трахать Ксению.
        - Может, и поссорился, - ответил Толик и пожал плечами.
        Марк глянул в окно, увидел, как во двор въезжает черный «Ауди», и озадаченно кивнул. Неспроста отец подъехал, видно, узнал про Ксению. Это при том, что Марк не хотел говорить ему о своих успехах.
        С другой стороны, хорошо, что отец здесь. И с Толиком нужно что-то решать, и с Викой. Да и со всеми прочими. Похоже, ситуация выходила из-под контроля.
        - Где Ксения? - с ходу сердито спросил отец.
        - Кто тебе стукнул? Макс или Коля? - полюбопытствовал Марк.
        - Это имеет значение?
        Отец продолжал движение, увлекая Марка за собой. Ему не нужен был ответ, он и без того знал, где находится пленница.
        - Нет, не имеет.
        Отец вышел к бассейну, спустился в подвал. Марк шагал за ним и дверь за собой закрыл, чтобы никто больше не спустился в подвал. Не доверял он больше Толику. Ни ему, ни Леше, никому вообще. Только отцу. Лишь он мог решить за него все вопросы.
        Дверь в гостевую была на замке. Марк достал ключ, открыл.
        Ксения так и лежала на животе, раскинув руки и ноги. Она внутренне сжалась, но это ей не поможет. Если отец вдруг захочет.
        - И что это такое? - возмущенно спросил тот, глядя на голую бабу.
        Марк ухмыльнулся. Он бы на его месте захотел.
        - Это допрос.
        - Допрос? - Отец резко развернулся к нему.
        - Где Трофим, надо узнать.
        - Узнал?
        - Нет.
        - Значит, это не допрос.
        - Так молчит она как рыба об лед.
        Ксения и сейчас молчала, зарывшись лицом в подушку. Ни видеть она ничего не хотела, ни слышать. Как будто это могло ее спасти.
        - Как рыба?
        - На безрыбье и раком рыба.
        Отец кивнул, будто соглашаясь с ним, и вдруг резко, без замаха ударил кулаком в подбородок. Марк не смог удержаться на ногах, сел на задницу.
        - Что это было? - очумело спросил он.
        Сын никак не ожидал такого от отца.
        - Это не допрос был, сынок. Ты сволочь самая настоящая. Совсем с катушек слетел!
        Отец смотрел на него как на законченное ничтожество и кулаки держал наготове. Марк не рискнул подниматься. Пусть сначала успокоится.
        - Но ты же сам Трофима искал, - потирая челюсть, сказал он.
        - Я не Трофима искал, я твой вопрос решал.
        - Надо решать.
        - А ты здесь бардак развел!
        - Так ты же сказал, что у меня шпана, а мы эту бабу нашли.
        - Твоя шпана сдаст тебя при первом же удобном случае.
        - Нам надо поговорить.
        - Поговорим, конечно. - Судя по звучанию голоса, отец понял его правильно.
        Но сначала нужно было разобраться с Ксенией.
        - Она не сказала, где Трофим? - обращаясь к Марку, спросил отец.
        - Трофим уехал! - прохрипела Ксения. - Далеко-далеко! Я сама не знаю, где он.
        - Ксения Александровна, я не желаю вам зла, - тихо, даже с покаянием сказал отец. - Но вы должны меня понять.
        - Я не знаю, где Трофим!
        - Вы должны меня понять, Ксения Александровна.
        Отец в раздумье глянул на покрывало, которое валялось на полу в углу комнаты. Он хотел укрыть Ксению, но его искушала возможность наслаждаться ее обнаженной беспомощностью. На словах он осуждал сына, но в душе совсем не прочь был повторить за ним. Марк даже подумал, что отец попросит его выйти, чтобы остаться с Ксенией наедине.
        Но отец снова глянул на покрывало.
        - Накрой ее, - все-таки сказал он.
        - С головой? - с усмешкой спросил Марк.
        Отец недовольно нахмурил брови, но промолчал.
        Рано или поздно Ксению придется накрыть с головой и вынести вперед ногами. Они оба это прекрасно понимали, но трагедии из этого не делали.
        Отец вышел из комнаты, но скоро вернулся вместе с телохранителем, который сделал Ксении укол. Марк не знал, что было в шприце, но вскоре женщина заговорила - резво, невнятно, без остановки.
        Правда, ничего нового Марк о себе не проведал. Сам знал, какой он сукин сын.
        Отец спрашивал, Ксения отвечала по существу или же просто выплескивала эмоции. Она рассказала о себе все, что только можно.
        Марк спросил, сколько у нее было мужчин. Она долго считала, но сказала без утайки.
        Ксения сдала Трофима, рассказала, как он из сигнальной ракетницы застрелил одного наемника, а затем ранил второго. Потом они расправились с другой парой. Трофим при этом был ранен.
        Но вот о том, где он теперь находился, Ксения говорить не хотела. Даже в наркотическом бреду она не назвала место, где его можно было найти.
        - В больнице он где-то, - сказал отец, когда Ксения затихла, исчерпала себя.
        - Или у кого-то на дому, - сказал Марк.
        - Я знаю, где искать.
        - Далеко ехать?
        - Не надо никуда ехать. Есть люди, они все сделают. А ты оставайся здесь. И шпану свою никуда не дергай.
        - Шпана, - повторил Марк и выразительно глянул на отца.
        С этой шпаной нужно что-то делать. Не нравилась ему активность Вики и податливость Толика.
        - Проблемы? - сосредоточенно спросил отец.
        - Они знают, где Мирона искать.
        Отец думал недолго.
        - Отправь их к Мирону. Пусть перезахоронят.
        - А смысл? - не понял Марк.
        - Смысл в том, что ты их больше не увидишь.
        Сыну казалось, что отец пытался загипнотизировать его взглядом.
        - Ну.
        - И здесь ты не останешься.
        - Да?
        - И с Катей нужно встретиться, поговорить.
        - Хорошо, - выдавил из себя Марк.
        Что-то не вышло у него жить полностью самостоятельно, наломал дров, а щепки собирать отцу. Он сделает все как надо, а Марк поплывет по течению. И на Катькиной толстой заднице женится, и работать пойдет. В государственный бизнес. Там спокойно, безопасно и сытно. Говорят, умные люди закон собираются через Госдуму протащить, чтобы топ-менеджмент не отвечал за свои финансовые промахи собственными премиальными миллионами.
        ГЛАВА 17
        Голова его похожа была на песочные часы. Трофим поднялся, сел на кровать. Часы в голове перевернулись, посыпался песок. Его качнуло, к горлу подступила тошнота. В ушах зашумело так, как будто волна нахлынула, потащила с галечного пляжа на песок морского дна. Он даже не услышал, как в палату вошла Ольга.
        - С ума сошел? - Ее голос с трудом пробился сквозь толщу шумящей волны.
        Девушка взяла его за плечи мягко, но надавила с силой, заставила лечь.
        - Уходить мне надо, - пробормотал Трофим, закрывая глаза.
        В песочные часы превратилась вся палата. Парню казалось, что песок сыпался со всех сторон. Голова кружилась и катилась где-то под кроватью, желудок выкручивало наизнанку. Трофима едва не вырвало девушке под ноги.
        - Куда уходить? - Ольга говорила с ним как с маленьким неразумным ребенком.
        - Ищут меня.
        - Кто ищет?
        - Убьют, если найдут.
        - Это из-за Наташи?
        - Ты ко мне близко не подходи. Я не хочу, чтобы тебя тоже.
        - Да я не боюсь.
        - Я тоже не боялся. А две пули вот из меня вытащили.
        - Пули?
        - А ты не знаешь? - Трофим и хотел, но не мог открыть глаза.
        Он боялся свалиться с кровати, настолько сильно кружилась голова.
        - Да, что-то говорили.
        - Кто говорил?
        Трофим не знал, с кем договаривалась мама, да это уже и не имело значения. Если разговоры идут, значит, скоро и полиция появится, и наемники Худоярова.
        - Да так.
        - Уходить мне надо.
        - Куда тебе в таком состоянии? - Ольга приложила руку к его лбу. - Горишь весь.
        - Уходить надо, - повторил Трофим.
        Никуда он не уйдет, не сможет. Будет лежать, пока не грянет гром. В голову. Пристрелят его, да и вся недолга.
        Марк засмеялся, глядя на него. Мол, а как ты думал? Бык против Юпитера не тянет?
        Трофим почувствовал, как по носу к подушке скользнула слеза. Он ведь только начал жить, а уже умирать. И сам погибнет, и маму не защитит. Зато собака Марк будет наслаждаться жизнью.
        Наемник стрелял из темноты. Его лицо в маске освещали вспышки выстрелов. Пули летели в пустоту, но рука опускалась все ниже и ниже. Трофим пытался подняться, уйти от смерти, но человек в маске уже опустил руку так, что ствол пистолета смотрел прямо на него, и снова нажал на спусковой крючок.
        От этого выстрела Ксения и проснулась.
        Она лежала в темноте подвальной комнаты. Окошко под потолком занавешено. Там, где дверь, ни проблеска света.
        Но все могло измениться в любой момент. Дверь распахнется, вспыхнет свет, а Ксения без ничего, ноги разведены, руки скованы. Марк опять надругается над ней, а потом этим займутся и его отморозки.
        А еще ей сделали укол. Ксения помнила, как это было. Потом она молола чушь, смешанную с правдой. Язык будто взбесился, Ксения пыталась, но не могла контролировать себя, болтала без умолку.
        Неужели она сказала, где можно найти Трофима? Если так, то ей больше незачем жить. Но как удавиться, когда на руках стальные браслеты?
        Она заплакала, но легче ей не стало. И Трофим в опасности, и сама она в тупике. Все кончено, выхода нет. Зато у Худояровых все хорошо. Натворили бед, и ничего им за это не будет.
        Тут ее слух уловил шорох за дверью. Кто-то вставил ключ в скважину, щелкнул замок, дверь открылась.
        Ксения с надеждой подумала о смерти. Хорошо, если Марк пришел ее убивать. А если снова насиловать? Она так хотела умереть, что готова была молить об этом, но не издала ни звука.
        Кто-то бесшумно зашел в комнату, тихо закрыл за собой дверь. Опять едва слышно щелкнул замок.
        Марк так не ходит. Эта сволочь с шумом сметает все со своего пути.
        Ксения лежала на животе. Ей нужно было извернуться, чтобы посмотреть в сторону двери. Она с трудом сделала это. Ее глаза, привыкшие к темноте, различили чей-то стройный силуэт. Судя по очертаниям, это была женщина. Она неподвижно стояла у двери, как будто боялась пошевелиться.
        - Ты кто такая? - спросила Ксения.
        - Тише ты! - прошептала ночная гостья.
        Ксения не могла долго держать голову на весу, вернула ее на подушку, но успела увидеть, как женщина подняла руку и приложила палец к губам.
        - Что тебе нужно?
        - Да тише ты!
        Женщина быстро шагнула к ней, обжала рукой правую голень, нащупала браслет наручников.
        - Только спокойно! - шепотом сказала она.
        Ксения услышала щелчок, с каким сработал замок на наручниках. Браслет разжался и на ноге. Враг бы не стал ее освобождать. А если это друг, то нужно слушаться его и молчать.
        Женщина снимала наручники долго. Она на ощупь искала браслеты, с трудом находила замочные скважины. Ключ два раза выскальзывал из пальцев.
        Наконец-то Ксения смогла подняться с кровати, первым делом схватила покрывало и замоталась в него.
        - Дверь закрыта? - шепотом спросила она, разглядывая свою спасительницу.
        Это была девушка лет двадцати, стройная, симпатичная, взволнованная, встревоженная.
        - Пока да, - ответила та.
        - А кого мы боимся?
        - Марка.
        - Марка, - повторила Ксения.
        Она помнила, как попалась на удочку Худоярова-старшего. Он тоже предстал перед ней в роли спасителя. Эта дива могла водить ее за нос. Прикинется другом и развяжет язык. Может, Ксения и не сказала Худоярову, где находится Трофим, а ему нужно знать, вот он и заслал к ней подсадную утку.
        - И где он?
        - В доме. - Девушка кивком показала вверх.
        - А ключ у тебя откуда? - в поисках подвоха спросила Ксения.
        - Да он на стойку бара все выложил, что-то искал там. Тихо! - Девушка повернулась к ней спиной и направилась к двери.
        Тогда Ксения и заметила рукоять пистолета, торчащего из-за ее пояса. Она резко повела плечами, сбросила с себя накидку, высвободившейся рукой схватила пистолет и выдернула его.
        - Ты что делаешь? - запоздало хватилась гостья.
        Ксения не знала, готов пистолет к выстрелу или нет, поэтому на всякий случай сняла его с предохранителя, передернула затвор. Сделать это было не трудно, так как она хорошо знала пистолет. Именно этот «Вальтер» и отобрал у нее Толик.
        - А пистолет где взяла? Тоже на стойке?
        - Там и взяла.
        - Просто лежал?
        - Толик положил. Когда уезжал.
        - А где Толик?
        - Уехал.
        - Куда?
        - Марк его куда-то послал, сказал, чтобы он пистолет оставил. Мол, не нужен он тебе.
        - Нет?
        - А потом он отцу позвонил. Сказал, что Толик выехал.
        - Куда?
        - А туда, где пистолет не нужен. Где их всех могут убить!
        - Кто может?
        - Марк с отцом что-то задумали. Мирон много знал, его убрали. Теперь мы много знаем.
        - С чего ты взяла?
        - Толик сказал.
        - Ты его сестра? - спросила Ксения, вспомнив разговор в карьере.
        - Ну да.
        - А зовут тебя как?
        - Вика.
        Ксения кивнула. Да, Розанов говорил, что сестру Толика зовут Вика. Но это вовсе не повод, чтобы ей верить.
        - Значит, Толика могут убить? - спросила она, размышляя вслух.
        - Да, если Марк позвонил отцу и меня в доме закрыл. Все двери на замке.
        - А через окно?
        - Там охрана. И собаки по двору бегают. Отец Марка своих людей поставил, он Толику не доверяет. А я говорила ему, не связывайся с этим мажором. Он же на всю голову отморожен!
        - А меня зачем освободила?
        - Да я не думала… Теперь закроемся здесь. Вместе будем ждать.
        - Чего ждать? У тебя же пистолет!
        - И что?
        - Убей Марка!
        - С ума сошла!
        - Тогда он тебя убьет!
        - Так я же спряталась.
        - А Толика должны убить. Или я что-то не так поняла? - спросила Ксения и покачала головой.
        Если бы Вика переживала за брата по-настоящему, то она не пряталась бы в подвале, а нашла бы способ вырваться к нему, предотвратить катастрофу.
        - Я ему позвонила, предупредила.
        Ксения кивнула. Предупрежден, значит, вооружен. Но Толик мог рвануть спасать сестру и этим создать проблему для Ксении. В любом случае нужно спешить.
        - Патроны боевые? - спросила она.
        - Да, наверное.
        - Проверим? - Ксения провела пальцами по затворной раме.
        - Не надо. - Голос девушки пугливо дрогнул.
        Похоже, пистолет действительно готов был к бою.
        - Дверь тогда открывай.
        - Может, не надо? Здесь отсидимся, пока… - Вика замолчала, не решаясь продолжать.
        - Что пока?
        - Ничего.
        Девушка вела себя подозрительно. Ксения должна была взять ее с собой, идти вперед, прикрываясь ею, как щитом. Но вместо этого она заперла ее в своей комнате, забрала ключ, вышла и закрыла дверь.
        Ей ничего не оставалось, как идти напролом. Даже если Марк ее поджидал наверху, все равно нужно будет прорываться с надеждой на чудо.
        Из подвала она вышла беспрепятственно. В доме было тихо, темно, только по периметру бассейна светились теплые голубые огоньки.
        В зале с баром на высоком стуле сидел Марк, склонив голову на грудь. Перед ним лежали телефон, блокнот, скомканный носовой платок. Здесь же могли так же просто валяться ключи и пистолет, которые Вика и забрала.
        Ксения осторожно взяла телефон. Марк не реагировал, пока она не подалась назад. Он резко поднял голову, зло вытаращился на нее. От неожиданности Ксения выронила телефон. Слышно было, как он упал на пол.
        Но пистолет остался у нее в руке.
        - Вот и все! - сказала она, отступив на пару шагов.
        В доме тихо, но люди могли появиться в любой момент и отобрать у Ксении пистолет, как это произошло сегодня в карьере. Она не должна была повторить утреннюю ошибку.
        Ксения ненавидела Марка всей своей сутью, душой изнасилованной женщины. Ему достаточно было посмотреть ей в глаза, чтобы осознать весь ужас своего положения.
        - Эй, не надо! - Он сползал со стула, закрываясь руками.
        От него несло перегаром, но пьяным Марк уже не выглядел. Страх за свою шкуру вмиг отрезвил его.
        - Мразь!
        Ничего не мешало Ксении нажать на спусковой крючок. Жить Марку оставалось совсем чуть-чуть.
        - О сыне подумай! - крикнул он.
        Ксения опустила руку.
        - Что с Трофимом? - спросила она, холодея от дурного предчувствия.
        - Пока ничего. Но может случиться. - Марк взбодрился, учуяв ее слабину.
        - Я говорила про него?
        - В больнице он, да?
        - Звони отцу! - потребовала Ксения и отошла, чтобы Марк смог взять телефон.
        Он наклонился, не спуская с нее глаз, взял смартфон и будто невзначай приблизился к ней на шаг.
        Ксения знала, чем для нее может закончиться такой маневр.
        - Даже не думай! - заявила она. - Пристрелю как собаку!
        - Нет, не думаю.
        Марк смотрел на пистолет, как на банковскую карточку, которую можно было размагнитить взглядом, вывести из строя.
        - Поставь на громкую и звони отцу, - сказала Ксения.
        Марк набрал номер. Ждать пришлось недолго.
        - Нет никого, никто не подъехал, - недовольно сказал знакомый голос.
        - Я сейчас убью твоего сына! - на грани нервного срыва крикнула Ксения.
        - Кто там? - всполошился Худояров.
        Ее крик напугал и Марка.
        - Папа! У нее пистолет! - с бледным видом проговорил он.
        - Ксения Александровна, что вам нужно?
        - Оставь моего сына в покое!
        - Хорошо.
        - Я знаю, ты послал к нему своих убийц. Отзови их назад!
        - Не знаю, о чем вы. Но все будет хорошо, вот увидите!
        - Ты уже обещал.
        - Все будет хорошо. Даю вам слово отца!
        - Ты не отец, а чудовище!
        Марк - ублюдок, каких поискать, но Худоярова-старшего она пристрелила бы с еще большим удовольствием.
        - Давайте поговорим и обсудим это!
        - Если с Трофимом что-то случится, я убью Марка и тебя!
        - Я же говорю, все будет хорошо.
        - Обязательно будет.
        Ксения велела Марку отключить телефон и собираться в дорогу.
        - Куда это? - спросил он.
        Она в безопасности, пока эта мразь у нее в заложниках. Сейчас есть возможность выбраться из этого проклятого дома. Марк будет вести машину, а она - держать его на прицеле. Ксения приставит ствол к его затылку и будет указывать ему, куда ехать. Нужно забрать Трофима из больницы как можно скорее, пока худояровские псы до него не добрались.
        - Узнаешь!
        - Ты так и поедешь? - Марк окинул ее взглядом с ног до головы.
        Ксения кивнула. Да, ей нужно одеться, но это второстепенное. Главное сейчас - сесть в машину, а там она уже что-нибудь придумает.
        - Тут у меня твои джинсы.
        Марк нагнулся, поднял с кресла подушку, которая должна была изображать джинсы. Он швырнул ее в Ксению и, уверенный в своем успехе, бросился за ней, но пуля остановила его. Марк упал и удивленно посмотрел на Ксению. Не могла эта женщина так просто покончить с ним.
        За окнами уже светало, но больница еще спала. Только Трофим лежал с открытыми глазами. Голова не кружится, тошноты нет, сила какая-никакая в мышцах ощущается. Уходить ему надо, но страшно пошевелиться, тем более подняться.
        Ольга говорила, что поможет ему сбежать, но где она? Спит, наверное, у себя в сестринской. А когда проснется, будет уже поздно.
        Дверь открылась, в палату вошел человек в костюме хирурга, в шапочке, в маске, которая закрывала лицо по самые глаза. Вот уже и медперсонал просыпается.
        Но почему врач в маске? Это же обычная палата, а не операционная. Что за предмет у него в руке?
        Мужчина не медлил, остановился, сразу же навел на Трофима пистолет с глушителем. Все непонятки сразу же отпали. Ни вопросов больше не будет, ни ответов, ничего вообще.
        За спиной у киллера что-то мелькнуло. Тут же послышался треск, с которым ему на голову опустилось что-то тяжелое. Грянул выстрел. Пуля пробила подушку, на которой лежал Трофим.
        Столик для забора крови не отличался большими размерами, но Ольге все же пришлось поднатужиться, чтобы занести его над головой для повторного удара. Однако бить больше не понадобилось.
        Самозваный врач лежал на полу без сознания, но мог очнуться в любое время, Ольга стояла над ним с занесенным столиком, но этого было мало. Трофим нашел в себе силы, сполз с койки, свалился на него и вырвал из руки пистолет. Возможно, где-то поблизости находился напарник незадачливого киллера. Трофим знал, что с ним нужно делать.
        Наручники на Ксению не надевали, но в кабинет следователя она зашла с таким чувством, как будто была скована по руками и ногам.
        К сожалению, Марк выжил и сейчас находился в больнице. Он будет жить, а она - сидеть за покушение на него, пока ее не придушат сокамерницы. По заказу понятно кого. Уж лучше бы Марк сдох.
        - Как настроение, Ксения Александровна? - спросил следователь, мужчина средних лет вполне приятной внешности.
        Он что-то торопливо писал, не поднимая на нее глаз.
        - Хотелось бы лучше.
        Марк в реанимации, кризис миновал, состояние его улучшалось. Выздоравливал и Трофим, но с ним не все было так просто. Убийца мог прийти к нему в любое время, как это было уже не однажды.
        Следователь закончил писать, положил авторучку, бодро глянул на Ксению и сказал:
        - Сергей Андреевич Худояров арестован.
        - Быть этого не может, - заявила Ксения.
        Худоярова должны были арестовать сразу после того, как она дала показания. Но прошло четыре дня, и только сегодня рак на горе свистнул. Жаль, что все это ненадолго. Выкрутится Худояров, как пить дать отмажется.
        - Да, не может, - согласился с ней следователь. - Это невероятно. Однако Худояров за решеткой.
        - Надолго?
        - Киллер, покушавшийся на жизнь вашего сына, дал показания.
        Ксения удивленно повела бровью. На Худоярова работали крутые спецы. Таких даже сывороткой правды не расколешь.
        - Есть еще масса других доказательств его вины. В том числе собранных гражданкой Постылевой.
        Ксения кивнула как-то уныло, но с чувством благодарности. Что ни говори, а Вика очень помогла ей. Во-первых, из подвала выпустила, во-вторых, полицию вызвала.
        Телохранители Худоярова находились на улице. Выстрел, прозвучавший в доме, привлек их внимание, но время работало против этих людей. Во двор ворвался спецназ. Охранников уложили, Марка отправили в больницу, а Ксению - в участок.
        - Постылеву попросили. Ей убедительно порекомендовали поучаствовать в судьбе брата, - сказал следователь с загадочной улыбкой во взгляде.
        - Кто попросил?
        - Я сказал больше, чем нужно.
        - Я все поняла.
        У Худоярова наверняка были враги в так называемых высших эшелонах власти. Кто-то из них подставил ему подножку. Вику задействовали, на киллера надавили, все показания против Худоярова приняли к сведению.
        А показаний масса. В том числе и признание Постылева, который помогал Марку хоронить несчастного садовника. Благодаря своей сестре Толик мог пройти по делу только лишь в качестве свидетеля.
        - Вам очень-очень повезло, Ксения Александровна.
        - А если Худояров выкрутится?
        - Исключено.
        Следователь ничуть не сомневался в своем утверждении. Его уверенность передалась Ксении, обнадежила ее.
        Плохо, конечно, что Худоярова смог свалить только такой же монстр. Но хорошо все, что хорошо кончается. И Ксения вырвалась из ада, и Трофим идет на поправку. Если с нее снимут обвинения, то кошмар окончательно отступит.
        А какие могут быть обвинения, если она стреляла в Марка, защищаясь? Адвокат на этом давно уже настаивает, и только сейчас следствие пойдет ему навстречу.
        - Как настроение, Ксения Александровна? - бодро спросил следователь, возвращаясь к началу разговора.
        Ксения кивнула, хотела что-то сказать, но из глаз ее хлынули слезы, к горлу подступили рыдания. Неужели этот кошмар на самом деле сходит на нет?
        ВНИМАНИЕ!
        ТЕКСТ ПРЕДНАЗНАЧЕН ТОЛЬКО ДЛЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ЧТЕНИЯ.
        ПОСЛЕ ОЗНАКОМЛЕНИЯ С СОДЕРЖАНИЕМ ДАННОЙ КНИГИ ВАМ СЛЕДУЕТ НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО ЕЕ УДАЛИТЬ. СОХРАНЯЯ ДАННЫЙ ТЕКСТ ВЫ НЕСЕТЕ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В СООТВЕТСТВИИ С ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ. ЛЮБОЕ КОММЕРЧЕСКОЕ И ИНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КРОМЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ ЗАПРЕЩЕНО. ПУБЛИКАЦИЯ ДАННЫХ МАТЕРИАЛОВ НЕ ПРЕСЛЕДУЕТ ЗА СОБОЙ НИКАКОЙ КОММЕРЧЕСКОЙ ВЫГОДЫ. ЭТА КНИГА СПОСОБСТВУЕТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ РОСТУ ЧИТАТЕЛЕЙ И ЯВЛЯЕТСЯ РЕКЛАМОЙ БУМАЖНЫХ ИЗДАНИЙ.
        ВСЕ ПРАВА НА ИСХОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ПРИНАДЛЕЖАТ СООТВЕТСТВУЮЩИМ ОРГАНИЗАЦИЯМ И ЧАСТНЫМ ЛИЦАМ.