Телохранительница Владимир Григорьевич Колычев
        Захар Байкалов, бывший вор в законе, а ныне руководитель крупного охранного предприятия, держит под своим контролем половину города. Но нет ему покоя, пока ходит по земле его главный конкурент, Ставр. Даже в коме после ранения опасен он для Захара. Подельники Ставра, оказавшись без присмотра, замахнулись на хозяйство Байкалова. Разразилась настоящая война, совсем как в лихие 90-е. И лежать бы Захару, как его закадычному врагу, на больничной койке или того хуже — в могиле, если бы не… две отчаянные женщины, ищущие его бандитской любви.
        Владимир Колычев
        Телохранительница
        Глава 1
        Небо проморожено насквозь, студеный ветер носит по воздуху миллионы невидимых колючек, от которых больно дышать. Но там же и острые стрелы. Захар своими глазами видел, как птица, вздрогнув, безжизненно замерла в полете — и камнем вниз, на дорогу, под колеса. Как будто стрелой птаху пронзило.
        Лютый мороз страшен в зоне, на лесоповале, когда негде укрыться от холода, когда согреть может только изнуряющая работа. Может, но не согревает. Захар помнил те времена, когда промерзал до мозга костей. И в зону он больше не хочет. Хотя грехов за ним хоть отбавляй. И еще будут — при его-то работе…
        Работа у него важная. Под ним крупное охранное предприятие, а в этом деле преуспеть могут только отчаянные и беспощадные. И у него все хорошо — весь Восточный район под его контролем. Только вот прибыли особой нет. Захар объявил войну криминалу, и он просто не может брать за охрану так же много, как это делали бандиты. А на минимуме далеко не уедешь. Но тем не менее предприятие уже функционирует, все крутится, вертится. А минимум Захар слегка увеличил. Перед самым Новым годом обошел всех бизнесменов, объяснил ситуацию, и они согласились платить больше. Но пока что под ним старенькая «девятка» — гремит как пластиковое ведро с гайками. Обогреватель работает на полную мощность, вроде бы справляется, но есть ощущение, что недолго ему осталось.
        А еще бензин на нуле.
        Захар ездил на комбинат химических удобрений. Предприятие крупное, но убыточное. Сельское хозяйство в стране «лежит на печи», на внешний рынок пробиться непросто, и директор еле сводит концы с концами. Захар убедил начальство сменить охрану, назначил щадящий прайс за свои услуги, теперь службу там несут его люди. Прибыли почти никакой, но плату он поднимать не стал. Старому директору нечем платить. Правда, уже на подходе новое начальство. Комбинат выкупает крупная компания, а это инвестиции, модернизация, рынки сбыта и, конечно же, новые финансовые возможности. Вот тогда Захар и загнет цену, а пока надо терпеть.
        Он много раз ездил по этой дороге и знал, где находится заправка. Более того, это был объект, охраняемый его фирмой. Там есть и охранник, который по совместительству работает еще и заправщиком. Надо бы глянуть, как он там, вдруг забился в теплый угол, спасаясь от мороза.
        И действительно, заправочные колонки никто не обслуживал. Захар, не торопясь, сначала заплатил, затем заправил машину, а охранник так и не появился. Что ж, теперь можно выяснить, почему он «забил» на службу.
        Захар собирался садиться в машину, чтобы отогнать ее от колонки, уже открыл дверцу, и вдруг увидел смазливую девушку в светлой норковой шубке. Она выходила из серебристого «Мерседеса» не первой молодости, да и сама казалась слегка потрепанной. И Захар даже знал, почему она так выглядит.
        Девушка с любопытством посмотрела на него, в глазах мелькнуло узнавание, но, видимо, она никак не могла вспомнить, где его видела. Зато у него память почти фотографическая.
        — Агата?
        — А-а…
        — Я — Захар.
        — Захар?!. Ну конечно!  — широко улыбнулась она.
        Когда Захар по подозрению в убийстве попал в «обезьянник», он там познакомился с двумя проститутками, Агатой и Розой. Агата произвела на него впечатление своим вызывающим поведением и вульгарной манерой одеваться. Если бы Захара спросили, как выглядит классическая проститутка низкого пошиба, он бы срисовал свой ответ с нее. И еще он запомнил отсутствие трех подряд зубов в верхнем ряду.
        А сейчас зубы на месте — ровные, сверкающие, как у голливудской звезды. И одета она отнюдь не вульгарно. Стильная шуба по колено, изящные теплые сапоги, совсем не похожие на вызывающие ботфорты. И косметика отнюдь не крикливая. Спокойный грамотный макияж молодил девушку, но Захар не видел в ней ту самую непорочную юность, к которой она, похоже, стремилась. Затасканность дешевой проститутки прочно въелась в ее кожу, и никакой химией ее не вытравить… А может, ему только так казалось. Он же знал, кто такая Агата, а кто-то другой, непосвященный, и не увидел бы в ней ничего предосудительного.
        — А я тебя сразу узнал,  — задорно подмигнул он ей.
        С Зойкой у него все серьезно, весной у них свадьба, но ничто человеческое, как говорится, ему не чуждо. Агата же — кусочек соблазна, почему бы не устроить с ней небольшое приключение? За отдельную плату. Или даже бесплатно, если она вспомнит свое обещание.
        — Кто меня не узнает, тот и дня не проживет!  — шаловливо пригрозила ему пальчиком девушка и вдруг, скривив лицо, поднесла ко рту сжатые в комок ладони.
        — Холодно? Тебе какой?  — Захар взялся за «пистолет».
        — Пятый!  — благодарно посмотрела на него Агата.
        И в этот момент появился заправщик. Леша Горлов смотрел виновато, приложив руки к груди. Запыхавшийся, лицо красное, куртка нараспашку, ширинка расстегнута.
        — Захар! Я здесь всегда на месте! Отвечаю!..
        — Так из какой… Из какого гнезда выскочил?
        — Да есть тут одна…  — Леша забрал у него «пистолет», вставил в бак.
        — А ты поехал?  — с сожалением взглянула на Захара Агата.
        — А у тебя есть предложение?
        — Ну, время обеденное…  — многозначительно ответила она.
        — Есть тут неподалеку одно место,  — усмехнулся Захар.
        Кафе «Теремок» своим видом действительно напоминало сказочную избушку, из трубы валил густой белый дым, пахло березовыми дровами. Внутри тепло и уютно. Агата даже рискнула снять шубу и осталась в одном платье. Смелое декольте, волнующая облегаемость, короткий подол…
        Они сели за столик, тут же появилась официантка, подала меню. Когда, приняв заказ, она отошла, Захар внимательно посмотрел на Агату и тихо произнес:
        — Я так понимаю, ты вышла на новый уровень.
        — Теперь я сама выбираю.
        — Да?
        — Есть тут один дурачок-извращенец. Денег много, а мозгов мало. То ли не было никогда, то ли к старости усохли…
        — Если деньги есть, значит, и мозги были.
        — Может, и совесть когда-то была…  — пожала плечами Агата.  — Ему нравится за мной смотреть. Я с клиентом, а он в соседней комнате… А бывает, и с двумя… Шубу мне купил, машину дал…
        — Я в ваши игры не играю,  — качнул головой Захар.
        — Так никто и не предлагает… Просто я тебе обещала… И мужик ты видный… Костюмчик неплохо сидит… А этот, который заправщик, он перед тобой так зашугался… Он что, твой подчиненный?
        — Типа того.
        — А чем ты занимаешься?
        — Частное охранное предприятие.
        — Так, постой-ка… А зовут тебя Захар?
        — Захар.
        — А фамилия?
        — Байкалов…
        — Ну точно!.. Это же ты Байкалов!.. Тебя же мент по фамилии называл… Память дырявая!.. А Розу помнишь?
        — И Розу помню,  — кивнул Захар.
        — В историю она тут недавно вляпалась…  — нахмурилась Агата.  — Мужики ее какие-то сняли, на квартиру к себе привезли, три дня, говорила, не отпускали… Какой-то мужик к ним пришел, ну, Роза подслушала. За тебя разговор… За Байкалова… Ну точно, за Байкалова!
        Официантка подала салаты, но девушка на них даже не глянула: так разволновалась.
        — Что там про Байкалова говорили?
        — Ну, сказали, что с тобой решить надо… Дочка, говорит, требует…
        — Какая дочка? Чего требует?
        — Ну, какая дочка, не знаю. А ты сам не понял?.. Роза, например, поняла. И сбежала. Ко мне. Мы с ней даже перед Юрой зажгли, с одним там…
        — Где Роза?  — оборвав Агату, спросил Захар.
        Если он правильно понял, речь шла о его жизни. Клиенты Розы были бандитами, а кто-то дал им на него «заказ».
        — Так это, не знаю… Звоню, звоню…
        — Еще раз позвони.
        — Думаешь?  — Агата озадаченно посмотрела на него. Кажется, только сейчас до нее стала доходить вся серьезность ситуации.
        Она полезла в сумочку, достала сотовый телефон, набрала номер. Трубка молчала, и Агата вернула ее в сумочку.
        — Не отвечает.
        — Номер ее телефона,  — потребовал Захар.
        — У нее сотового нет, надо домой звонить. Может, она вечером будет…
        — Номер!
        Она кивнула, извлекла из сумочки авторучку, взяла салфетку.
        Не хотел Захар становится живой мишенью, поэтому надо добраться до киллеров до того, как они выйдут на него. Вместе с тем он должен решить и с заказчиком. Возможно, с Жанной, с девушкой, которая была ему дорога не меньше, чем Зойка. А может быть, и дороже.
        Жанна — дочь самого крутого в городе авторитета. Захар враждовал со Ставром, но Жанна пыталась навести к нему мосты в обход отца. Пыталась, и они даже провели вместе незабываемую ночь, но Захар все же вернулся к Зойке. Конечно же, Жанна на него обиделась. Но вряд ли это стало причиной, по которой его теперь хотят убить. Возможно, Жанна винит Захара в покушении на жизнь своего отца.
        Они со Ставром как-то договорились о «стрелке», разговор шел на нервах, никто никому ни в чем не уступил. Спустя несколько дней Ставр нарвался на пулю. Прошло две недели, а он до сих пор в коме. Зато Жанна в полном здравии. Возможно, она считает, что это Захар стрелял в ее отца. Это не так, но Жанна верит в то, во что хочет верить.
        Пульс есть, дыхание тоже, а жизни — нет. Может быть, где-то в глубинах сознания теплится живая мысль, но Жанна не знает, как вытянуть ее из отца, узнать, кого он винит в своих бедах. Может, Захар его «заказал», может, кто-то другой. Врагов у отца много. И в больнице он не первый раз. Осенью его истыкали ножом, а зимой снова в реанимацию. Но тогда он выкарабкался, а сейчас даже не барахтается, Лежит под аппаратом и под капельницей, на лице — безжизненное выражение.
        Жанна стояла у больничной койки, смотрела на отца и вдруг почувствовала себя как на кладбище. Сразу захотелось на свежий воздух. Она вышла во двор, полной грудью вдохнула его в себя и закашлялась. Ощущение было таким, как будто сам Дед Мороз засунул в легкие свой ледяной посох. Но это было живое ощущение. А там, в больнице, смертная тоска, от которой хотелось бежать. Нельзя было так себя вести. Она — дочь самого Ставра и просто обязана быть сильной.
        — Давай в машину!  — Патрик взял ее за руку, открыл дверцу.
        Оказавшись в теплом салоне, Жанна закрыла глаза и вдруг стала засыпать. Видимо, ее разморило с мороза, да и больница вымотала.
        — Давай домой,  — бросила она садившемуся в машину Патрику.
        Патрик был ее женихом и телохранителем по совместительству. В двадцать лет она не особо заглядывалась на мужчин, хотя бы потому, что никто из них не привлекал внимания. Из всех, кого она знала, произвести впечатление на нее смог только Патрик, телохранитель отца. А потом в ее жизнь ворвался Захар, и она потеряла голову. Отца фактически предала, помогая ему. Но Захар не захотел быть с ней, он остался со своей Зойкой. И Патрик сейчас — ее надежда и опора, без него как без ног — не устоять, не удержаться.
        — А почему не в банк?  — услышала она вдруг голос Фадея и открыла глаза. За рулем сидел начальник службы безопасности отца.
        — В банк,  — принуждая себя, кивнула Жанна.
        Отец был гангстером, а потом решил стать еще и банкстером. Он основал свой собственный банк и прижал к ногтю всех своих конкурентов. Проливал кровь за то, чтобы весь городской бизнес обслуживался у него. И свою кровь проливал, и чужую. Добился многого, но киллерская пуля остановила его.
        «Алтанай-Банк» продолжает работать: есть управляющий, есть служба безопасности, но без отца дело пошло на спад. Нужен был не просто кучер, а хозяин, который знает, куда и, главное, зачем ехать. И этим хозяином могла бы стать Жанна. Но у нее совершено нет опыта, она не знает, что делать. Да и нет желания кого-то подгонять. Сейчас бы домой, принять горячую ванну, а еще лучше, попариться в сауне. Но надо ехать в банк, давить на персонал своим присутствием. Давить, как дочь самого Ставра. И развлекать, как наглая дура, которая ничего не знает и не умеет. За глаза над ней потешаются, и Жанна это знает, поэтому и не хочется никуда ехать. Но Фадей настаивает. Так же, как и Патрик, он верен отцу и крепко держит штурвал. Только вот нет понимания, куда и зачем идет корабль…
        — Договор надо подписать,  — сказал Фадей.
        — Подпишем,  — с важным видом кивнула Жанна.
        Подписывать будет Важаев, управляющий банком, но она должна присутствовать при этом, как представитель отца. И пусть Фадей не думает, что для нее это чистой воды фикция. Она знает, зачем все это нужно. Отец приобретает в счет кредита пакет акций ночного клуба «Альфа-Гамма». Для него — это долгосрочная стратегия проникновения в чужой бизнес. Стратегия проникновения и отжатия. Отец всерьез вознамерился прибрать город к рукам на законных, можно сказать, основаниях. Схема простая: сначала подчинить себе финансовые потоки, а затем — их источники. Для этого все средства хороши, в том числе и законные. Мэр города обязан отцу по гроб жизни, у него свои люди в органах власти. И незаконные методы работают…
        — Все должны видеть и знать, что у Геннадия Лукьяновича есть и глаза, и уши,  — улыбнулся Фадей.  — Но эти глаза должны быть в крепком теле.
        — Я не жалуюсь.
        — Ты — женщина.
        — И что?
        — Уважать тебя будут только в союзе с мужчиной. Или с отцом, или с Патриком. Тебе нужно выйти замуж за Патрика.
        — Ну, во-первых, это мое личное дело… Во-вторых, свадьба уже назначена.
        — На весну, а нужно сейчас.
        — Кому нужно?
        — Всем… Ситуация напряженная, твоему отцу нужен законный преемник. Или ты, или Патрик… Но ты не потянешь, а Патрик — вариант, близкий к идеалу…
        — Идеал — это я,  — кивнула Жанна.  — А Патрик — да, Патрик близок ко мне. И вместе мы удержим ситуацию.
        — Ты знаешь, кто такой Мавр?  — спросил Фадей.
        — Ну, слышала.
        — Знаешь, что Мавр заявил права на место твоего отца?
        — Какое он имеет отношение к банку?  — возмутилась Жанна.
        — Банк имеет отношение к нему… Пока Геннадий Лукьянович жив, он будет контролировать его напрямую. А если вдруг… тьфу-тьфу… Если вдруг он будет контролировать его законных наследников, то бишь тебя, то никуда тебе от него не деться… Возможно, он даже возьмет тебя замуж.
        — Я не собираюсь за него замуж!
        — Тебя никто не спросит…
        Жанна ошеломленно уставилась на Фадея. Как он смел разговаривать с ней в таком тоне?!
        — Грубо?  — усмехнулся он. И сам же ответил:  — Грубо. А будет еще грубей.
        — А если я выйду замуж за Патрика?
        — Геннадий Лукьянович относится к нему как к своему сыну. Я это знаю, но не все в это верят. Ты должна подтвердить, что это действительно так. Подтвердить печатью в паспорте. Тогда никто не кинет камень в Патрика… Ты меня понимаешь?
        — Когда?
        — Сегодня.
        — Уже?
        — Завтра «сход», завтра может быть поздно.
        — Я в шоке.
        — А твой отец в коме… Кому из вас хуже?
        — Ну хорошо.
        — Тогда в банк. А потом в загс… Сейчас там договорятся, и в загс.
        Жанна кивнула, закрывая глаза. Как бы там ни было, но место отца на данный момент свободно, и уж лучше пусть его займет Патрик, чем какой-то Мавр… Но все равно страшно. И замуж выходить страшно, и вообще. Но в панику впадать нельзя. Она — дочь самого Ставра и не должна ударить лицом в грязь.
        Джин служил в армии, он знает, что такое атомный взрыв. Радиация — это круто! Потому и клуб назвали в честь нее, родимой. Ночной клуб «Альфа-Гамма». И музыка здесь взрывная, и девочки — ядерные.
        Одна такая крутилась на шесте, доказывая свое право работать на публику, но Джин лишь едва глянул на нее. Во-первых, он пришел сюда с деловым визитом, а во-вторых, у него была Вика, сводившая его с ума…
        Он действительно помешался на ней. Даже человека из-за нее убил…
        Алик Ушатов тоже не обращал внимания на танцовщицу. Настроение у него тонуло в стакане с виски. Бутылка перед ним, какие-то фиговые орешки вместо закуски. Он даже не бухал, он напивался в зюзю. И Джин знал почему.
        — Ну, ты и баран!  — рубанул он ногой по столу, опрокинув его вместе с бутылкой.
        — Ты чего?  — непонимающе глянул на него Алик.
        — На хрена ты Ставра в долю взял?
        Джин держал под собой Западный район города со всеми его богатствами. Ставр, было дело, помог ему избавиться от Артамона с его бригадой, и он стал полным хозяином на своей земле. Но за помощь Ставр потребовал у него всех подконтрольных ему бизнесменов и завязал их на свой банк. Джин согласился и очень скоро об этом пожалел. Для его бизнесменов Ставр стал добрым и щедрым партнером, но за чужой счет. Агитируя за свой банк, он делал им серьезные скидки, и там, где Джину отстегивали раньше двадцать процентов от прибыли, получал пятнадцать, а то и десять. Мало того, и «общак» Джина вдруг стал прокручивать через «Алтанай-Банк».
        Сначала Ставр связал ему ноги, а затем взялся и за руки — загнал в долги мебельную фабрику, а затем Ушатова с его клубом. Но если фабрика все еще сопротивлялась ему, то «Альфа-Гамма» уже вывесила белый флаг.
        — А у меня был выход?  — спросил Алик.
        — А кто у тебя «крыша»?
        — «Крыша»?! И что ты можешь сделать со Ставром?
        Это был не просто камень в огород, а самый настоящий плевок в душу. Джин просто не мог стерпеть этого и ударил Алика, тот свалился за перевернутый стол и на какое-то время потерялся из виду.
        — Можешь пожалиться Ставру!  — хмыкнул Джин.
        — Так он в коме.
        — А какого же хрена ты договор подписал?
        — А ничего, что счетчик работает? Чем больше наработает, тем больше заберут.
        — Ставра нет! Все, закончился Ставр!
        — Ну, не знаю…
        — Что ты не знаешь?
        — Да подъезжали ко мне… Фадей был и Патрик… Блин!  — Ушатов потер отбитую челюсть.
        — Что «блин»?!.
        — Да страшно мне стало! Вот и весь блин!
        — Сколько ты отдал?
        — Да не очень… Двадцать два процента… Зато право на льготный кредит получил…
        — Двадцать два процента — это палец. Очень скоро Ставр откусит руку.
        — Так он же того!  — усмехнулся Алик.
        Джин заскрипел зубами. Он не хотел, чтобы Ставр выжил, но, увы, не исключал этого. Знал, насколько живуч этот волчара.
        — Льготные кредиты, говоришь?  — хищно оскалился он.
        — Ну, я на эту замануху не поведусь.
        — А с двадцати двух процентов кто мне отстегивать будет?
        — Ну, это уже Ставра доля… Он может не согласиться…
        — Хитрый? Со всей доли будешь мне отстегивать! И не пятнадцать копеек, а все двадцать.
        — Но Ставр сказал…  — возмущенно захлопал глазами Алик.
        — Сказал. Когда ты через «Гармонию» крутился. А я теперь аннулирую скидку. Если тебя не устраивает, можешь вернуться в «Гармонию»…
        — Там полный банкрот!  — фыркнул Ушатов.
        — А это твоя личная гребля на байдарках!
        — Ну хорошо, я поговорю…
        — С кем ты поговоришь?..
        Какой-то неудачный сегодня день. И Ушатов пытается соскочить с крючка, и Ставр остался жив, и его команда на плаву. Но ничего, Джин обязательно пустит на дно этот корабль. Раз уж пошла такая пьянка, то меры быть не должно…
        Не так Жанна представляла свою свадьбу. Торжественная церемония в присутствии массы гостей, роскошное свадебное платье, шумный банкет с песнями, танцами и драками… Но не было ничего такого. Приехали в загс, администратор спросил, согласна ли Жанна, дала расписаться, забрала паспорта, на этом все и закончилось.
        Был только праздничный ужин. И тот на двоих, и не в ресторане, а дома.
        — Могли бы и в ресторане посидеть,  — сказала она, рассматривая на свет искрящееся в бокале вино.
        — Опасно,  — лаконично ответил Патрик.
        — Боишься Захара?  — усмехнулась Жанна.
        — Боюсь за тебя.
        — Меня он не тронет.
        — Кто знает, кто знает…
        — А если это не он? Может, отца кто-то другой «заказал»?
        — Процесс уже запущен,  — пожал плечами Патрик.
        — Уже?
        Жанна поняла, о чем разговор. Она и сама поклялась отомстить Захару за отца, поэтому даже не думала останавливать Патрика, который взялся за дело. Но сейчас ей вдруг стало жаль себя. Если Захар погибнет, в ее душе отомрет целый пласт чувств и воспоминаний. Вместе с ним, возможно, умрет и ее прошлое.
        — Ты же не станешь его предупреждать?  — спросил Патрик.
        У нее был номер телефона, она могла бы позвонить Захару, и Патрик это знал. Жанна твердо произнесла:
        — Нет, не стану.
        Она двумя ногами стоит на той земле, которую отец забетонировал под свою империю. Она должна удержать завоеванные позиции — даже ценой смерти некогда любимого человека… А может, и сейчас любимого… Но как бы она ни относилась к Захару, он враг и с ним нужно решать. Он враг даже в том случае, если не «заказывал» отца.
        Глава 2
        Ночь усилила и без того лютый мороз. Батареи грели на полную мощность, но все равно не справлялись с холодом. К утру Захар замерз, да и Зойка искала у него тепла. Так они в обнимку и проснулись. Лежали, прижимаясь друг к дружке, и так хорошо им, уютно. Но эту идиллию неожиданно нарушил прозвеневший звонок в дверь.
        — Какого черта?  — поморщился Захар.
        Это мог быть Жак или Рапс, который отвечал за сбор и анализ информации. Но эти сначала позвонили бы по мобильному. Правда, у Жака постоянно «труба» разряжена или денег на счету нет.
        Он поднялся, влез в теплый халат, осторожно вышел в прихожую. И через «глазок» увидел милиционера в форме. На улице мороз, а он в шинели и фуражке. На погонах по четыре звездочки, в руках раскрытая папка.
        Капитан изучал какой-то документ, лежавший в папке. Пальцами левой руки он держал бумагу за краешек, собираясь отдать ее Захару или тому, кто ему откроет.
        — Что надо?  — спросил Захар.
        — Повестка из военкомата!
        — Какая еще повестка?
        У Захара судимость, какая может быть армия? Он распахнул дверь, чтобы задать этот вопрос в лицо.
        — Захар!  — вдруг тревожно донеслось из-за спины.
        Он сразу вспомнил, что его собираются убить. И мент своим видом вызывал подозрение. Ну не мог он надеть в мороз фуражку. И совсем он не замерз, как будто в подъезде провел не один час…
        Капитан сделал движение, якобы собираясь вынуть из папки лист бумаги, но в руке у него почему-то оказался пистолет, причем с глушителем.
        Захар не успевал выбить оружие, но у него было время на то, чтобы выстрелить. А пистолет лежит под подушкой. Оставался только один выход — закрыть дверь и спрятаться. Он захлопнул ее в самый последний момент перед выстрелом и, прижимаясь к стене, крикнул:
        — Зойка, назад!
        Киллер разгадал его маневр и выстрелил. Прошив дверь, пуля прошла в каких-то сантиметрах.
        Захар упал на пол, и она ударила в стену, к которой он только что прижимался.
        — А-а!  — специально для киллера закричал Захар в «предсмертном» ужасе.
        — Захар!  — не на шутку испугалась Зойка.
        — Зойка, прощай!
        Выстрелы прекратились, Зойка подскочила к нему. Но Захар не собирался залеживаться. Он вскочил, сгреб ее в охапку и затолкал в спальню. Там выхватил из-под подушки ствол и рванул к дверям. Но киллера уже и след простыл.
        Захар позвонил Жаку, но, как обычно, телефон абонента был заблокирован. Он не стал злиться на него, в конце концов, и сам облажался. Ну почему он не взял с собой пистолет, когда выходил в коридор? Его же предупреждали!..
        Жак сидел на столе — одна нога на весу, другая упирается в пол. В пальцах он крутил карандаш, а в глазах вопросы, на которые он ждал ответа. Захар смотрел на него с таким же озадаченным видом.
        Жак — душа и двигатель всего предприятия. Никто не помог Захару в становлении так, как он. И с боевыми стволами он проблему решил, и дорогу к успеху расчищал. Захар хорошо помнил, как он разобрался с одним авторитетом, зачистив его втайне от всех. Если бы Захара не повязали по подозрению в этом убийстве, Жак так бы и не признался.
        А еще Жак неровно дышал к Зойке. Он был с ней, когда Захар еще мотал срок, но удержать не смог. Да и не решился тогда предать Захара…
        — Так и сказали, дочка требует?  — в раздумье спросил он.
        — Ну, если верить Агате,  — кивнул Захар.
        — А почему ей нельзя верить?
        — Я этого не говорил.
        — Не знаю насчет Агаты, а Розу мы не нашли,  — вмешался в разговор Рапс.
        Он такой же крупный, как Жак, такой же тяжеловесный, но мышечная масса не та. Жак много лет служил в армейском спецназе, да и сейчас у него ни дня не проходит без тренировки. А у Рапса со спортом не очень дружеские отношения. В бою он грозный противник, удар у него будь здоров, но выдыхается быстро. Зато голова работает без устали.
        — Так, может, киллеры нашли?  — задумчиво проговорил Жак.  — Я так понял, они ее искали.
        — Искали,  — кивнул Захар.
        — Значит, нашли. И ее нашли, и тебя… Но дело не в киллерах, дело в тех, кто «заказ» сделал. А кто у нас дочка?
        — Жанна не могла,  — мотнул головой Захар.
        — Ты сам в это не веришь…
        — Захар встречался со Ставром, через три дня его подстрелили. Кто виноват?  — задал вопрос Рапс.
        — А если подстава?  — Захар вопросительно глянул на него.
        — Да, кто стрелял в Ставра?  — кивнул Жак.
        — И Ставра убрали, и нас подставили,  — сказал Рапс.
        — Ставр себя подставить не мог,  — пожал плечами Жак.  — Но Жанна с нас спросить могла.
        — Там не столько Жанна, сколько Патрик,  — подсказал Рапс.
        Патрик произвел на Захара сильное впечатление. Это был враг, достойный уважения. Но церемониться он с ним не собирался. Патрик действительно мог нанести удар — в отместку за Ставра. От первой пули Захар увернулся, но в любой момент мог последовать второй выстрел.
        — Со Ставром нужно заканчивать,  — вздохнул Жак.
        — И с кого начать?  — спросил Захар, тяжело глянув на него.
        Да, он выбрал Зойку, но и Жанна по-любому ему дорога, и он не хотел бы ее убивать.
        — Начнем с Патрика,  — ответил ему таким же пристальным взглядом Жак.  — У него к тебе личные счеты. Он собирался тебя убить.
        — На дуэли.
        — Это и есть дуэль. Или ты его, или он тебя…
        — Будем думать.
        — Некогда думать, пора решать.
        — Будем думать,  — упрямо повторил Захар.
        Он здесь главный, и ему решать, что здесь делать и когда.
        — Смотри какая!  — подал голос Тюха.
        Из «Фольксвагена» вышла роскошная блондинка в норковой шубе. Поежилась на морозе и ускорила шаг, чтобы поскорее скрыться в теплой утробе больницы.
        — Любовница Ставра,  — сказал Жак.
        Он так и не смог поменять свою в хлам убитую «восьмерку» на более достойную машину, поэтому приходилось выслеживать Патрика на этом драндулете. Захар не в курсе, он пока думает, как быть. А Жак уже в деле. Тюха с ним. На лицах — накладные бороды, стволы под сиденьями. Тюха боец конкретный, проверенный, Жак в нем не сомневался. И в себе тоже.
        — Во блин! Он же старпер!
        — Зато ты молодой. Но без «бабок».
        — К такой без «бабок» не подходи,  — согласно кивнул Тюха.
        — Ничего, и ты заработаешь.
        — Ага… Пока тут заработаешь, она сама бабкой станет…
        Варвара, любовница Ставра, вернулась минут через двадцать, и не одна, ее сопровождал Патрик. С ним была охрана — два человека, но в машину к Варваре он сел без них, и «Фольксваген» тут же тронулся с места.
        — А мы почему стоим?  — удивленно спросил Тюха.
        Жак не торопился ехать за ними.
        — Успеем.  — Жак смотрел на иномарку, в которой находились телохранители Патрика. Он мог поехать за Патриком, а эти — сесть ему на «хвост».
        — Думаешь?
        — Знаю… Знаю, где живет эта сучка,  — усмехнулся Жак и, немного подумав, добавил:  — В ловушке она живет.
        Он знал историю, с которой началось их движение. У сестры Захара был любовник, который баллотировался на пост мэра. А у Ставра был свой кандидат, который мог проиграть Горошину. Ставр дал отмашку на Лилю, ее избили, выдав за жертву любовника. Захар устроил на Ставра охоту — сам выследил его, сам приставил нож к его горлу и, если бы не Жанна, убил бы… А взял Захар Ставра на квартире у Варвары. Он приехал к своей любовнице без охраны, а там Захар…
        Сейчас на эту же квартиру едет и Патрик. И, судя по всему, охрана не собирается его сопровождать. Вот и скажи, что Варвара — не ловушка для мужиков.
        Есть люди, которые сначала думают, потом делают. А есть и такие, у которых как раз наоборот. Варвара где-то посередине. Она и делает, и думает одновременно. И неизвестно, когда наступит прозрение — до или после. Сегодня в ней щелкнуло «до». Она должна была понимать, зачем Патрик едет к ней домой. Понимала, но все равно привела его к себе.
        Патрик встретил ее в больнице, сказал, что нужно быть осторожной, она испугалась, и он принял меры. Поэтому они здесь. И он готов ее защищать.
        Варвара нравилась ему давно, причем даже больше Жанны. Да и сама она оказывала ему знаки внимания. Но Патрик не мог позволить себе завести шашни с любовницей босса. Даже после того, как фактически оказался на самой вершине пирамиды, которую создал для себя Ставр. Был «сход», Фадей жестко поставил вопрос, и никто не посмел сказать против Патрика ни слова. Даже Мавр промолчал, хотя он и рвался к власти.
        Но Мавр затаился. Может, только и ждет момента, когда его главный конкурент оступится. А Патрик уже совершил ошибку, приехав к Варваре.
        — А где охрана?  — спросила она.
        — А я?
        — Ну, ты же не можешь здесь остаться?
        — Если попросишь, останусь.
        — А Жанна? А Ставр?
        — М-да,  — вздохнул Патрик. Оказывается, он ничем не лучше Варвары с ее «поздним зажиганием». Не надо было ему ехать сюда, а его занесла нелегкая.  — Давай по чайку, и я пойду.
        — А охрана?
        — Охрана будет. Но во дворе…
        Он вышел из подъезда, выдохнул из себя воздух, сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой и глянул в сторону выезда, откуда могла появиться его машина с телохранителями.
        — Ну, Тюха!  — Жак мог бы выстрелить и сам, но Патрик стоял со стороны Тюхи, ему и раздача в руки.
        Он остановил машину почти вплотную к Патрику. Одной рукой Тюха опустил окно, а другой навел пистолет на цель. И сразу выстрелил.
        Жак видел, как пули дырявили Патрику куртку и впивались в живот. Патрик упал, и только тогда Тюха прекратил стрелять.
        — Уходим!  — подхлестнул самого себя Жак.
        Он за рулем, ему «гнать лошадей». Лишь бы только его «старушка» не сдохла раньше времени.
        Автосервис разместили в старых боксах для законсервированной техники. Там и ремонтный цех, и парковка, а скоро будет и отдельная территория. Лукич уже ставит ограждение, и ворота сделают. Пару боксов из того же ряда отдали под пошивочный цех. У Зойки родилась безумная идея — ставить в городе бутики и продавать в них дорогую брендовую одежду, которая станет заманухой для покупателей. А главный товар — дешевые, но качественные футболки. Зашел человек в бутик, осмотрелся, облизнулся, матюгнулся. А тут вдруг майки, футболки по доступной цене. Почему бы не взять парочку, а потом хвастаться, что шмотье из дорогого магазина. Должно сработать, хотя Захар в этом не был уверен. Но она твердо стояла на своем. Работа уже идет — цех подготовили к ремонту. Отделкой заниматься еще рано.
        — Морозы спадут, и начнем,  — сказала Зойка.
        Они стояли посреди холодного бокса. Раньше здесь и отопление было, но трубы давно уже замерзли.
        — Давай лучше домой поедем,  — озадаченно поскреб щеку Захар.
        Зойка согласно кивнула, и они, выйдя из бокса, направились к машине.
        Вдруг Зойка остановила его, обняла за шею, потянула на себя… И в этот момент прямо в лоб Захара с силой ударился летящий на бешеной скорости шмель. Удар был настолько сильный, что в голове у него зазвенело. И обжигающая боль осталась…
        Шмель?! Какой в январе может быть шмель?
        Он резко подался назад, втолкнул Зойку обратно в бокс и упал на ледяной пол вместе с ней.
        Она, еще ничего не понимая, засмеялась, но тут же осеклась, заметив рану на лбу. Захар провел по ней рукой и увидел кровь. Не шмель это был, а снайперская пуля. Просто прошла она по касательной, хотя должна была попасть Захару в висок. Это Зойка потянула его на себя, чем и спасла ему жизнь.
        — Что это?  — нависла она над ним, но голос ее прозвучал откуда-то издалека, растворился в колокольном гуле, которым была наполнена голова, и сознание мгновенно погрузилось в темноту…
        Бронежилет кевларовый, третьего класса защиты. Выстрел из «ТТ» в упор пробивает его насквозь, но по Патрику отработал «ПМ». Броня выдержала удары, но как же больно! Ощущение такое, словно по нему пробежало стадо слонов. Ноги отказывались поднимать отбитое тело, а подниматься с земли надо, иначе боль разорвет на части.
        — Патрик!
        Боб схватил его за одну руку, Квинт — за другую. Они подняли его, потащили к машине. Но боль не отступала, напротив, стала совсем невыносимой.
        — Что за уроды?  — спросил Боб.
        — Это вы про себя?  — скривился Патрик.
        — Ну извини, не успели… То надо ехать, то не надо,  — огрызнулся Квинт.
        — Заткнись!  — процедил Патрик.
        — Хрена стоим! В больницу давай!  — толкнул Боб своего дружка.
        Патрик с трудом открыл глаза. Досталось ему — шесть пуль в один бронежилет. Хорошо, в голову не стреляли.
        — Это Захар, я знаю…  — едва слышно проговорил он.
        — Он в тебя стрелял?  — настороженно спросила Жанна.
        — Нет. Но из его команды…
        — Кто?
        — Не могу сказать… Там грим был… Просто глаза знакомые… Я вспомню, скажу…
        — Это война?
        — Ты сейчас должна ехать домой и закрыться там.
        — А ты?
        — Я завтра… Сегодня вряд ли… Завтра…
        Патрик закрыл глаза и погрузился в обезболивающий сон. Врачи говорят, что внутренние органы целы, жить будет. Не так все плохо, как могло быть, но и хорошего мало.
        Жанна вышла из отделения, Боб и Квинт увязались за ней.
        — Эй! А за Патриком кто будет смотреть?  — возмутилась она.
        — Так это, Патрик сказал… Ты же без охраны,  — пожал плечами Боб.
        — А Патрик с охраной был, и что?  — усмехнулась Жанна.  — Или охрана такая?
        — Так не было нас,  — мотнул головой Квинт.
        — А где вы были?
        — Так это, Патрик нас отправил…
        — Куда?
        — Ну, надо было…
        — Ко мне сестра приехала,  — сказал Боб,  — надо было встретить.
        — Вдвоем встречали?
        — Ну-у…  — Боб и Квинт переглянулись.
        — Если Патрик с бабой был, я вас кастрирую!  — отрезала Жанна.
        После того как он сам станет скопцом, мысленно продолжила она.
        Вдруг Патрик действительно был у бабы? Что, если у Варвары?.. Но сейчас ей не хотелось ничего выяснять. Домой надо ехать, там охрана, там безопасно.
        Она вышла из главного больничного корпуса, направилась к своей машине.
        — Жанна!  — выстрелом прозвучало за спиной.
        Она вздрогнула, остановилась, обернулась. Так и есть, к ней подходил Захар. Голова без шапки, дубленка нараспашку, и это в лютый мороз. Мало того, лоб у него был перебинтован, как у раненного в голову комиссара. Но повязка совсем свежая, возможно, ее наложили только что.
        Чуть в стороне за ним стояли его люди. И у них у всех куртки распахнуты, возможно, там оружие.
        — Ну, здравствуй!  — совсем не приветливо улыбнулся Захар.
        — И не страшно против меня одной?  — съязвила Жанна и выразительно посмотрела на повязку:  — Что ты здесь делаешь?
        — Стреляли.
        — Кто?
        — А ты не знаешь?
        — Нет,  — не отводя глаз, соврала Жанна.
        Знала она, кто мог стрелять в Захара, но было бы верхом идиотизма сознаваться в этом.
        — А я знаю.
        — Ты первый начал!
        — В Патрика стреляли сегодня, а в меня позавчера.
        — Только попробуй, тронь его!  — Жанна невольно глянула на дверь, через которую Захар собирался проникнуть в больницу, в травматологическое отделение к Патрику. Там всего два охранника, а их — целая орава.
        — И сегодня в меня стреляли… Два-один — в вашу пользу. Но это по ударам в створ ворот,  — усмехнулся Захар,  — а меня интересует голевой счет…
        — Мой отец в коме! Чей это гол?
        — Не знаю.
        — А я знаю! Это ты!  — Жанна закашлялась от морозного воздуха, который она слишком резко вдохнула.
        — Представь себе, нет.
        — Я тебе не верю!
        — Можно было бы встретиться, поговорить, но ты выбрала другой путь… Зря.
        — Это не я!
        — А кто?
        — Ну-у…  — замялась Жанна. Она точно знала, что нельзя выдавать ни Патрика, ни Фадея.
        — Если не ты, значит, твой номер шестой…  — усмехнулся Захар.
        — У кого номер шестой?
        — Езжай домой. И ничего не бойся.
        — А Патрик?
        Захар ничего не сказал. Отвернулся от Жанны и направился к машинам, которые стояли в отдалении. Его бойцы направились за ним.
        Захар уходил, это значило, что Патрика он не тронет. Уходил и оставлял Жанну в покое. Значит, он действительно держал ее за шестой номер. Но, видимо, он прав. Жанна хоть и рвалась в бой, но ничего не решала. И даже не знала, кто стрелял в Захара. И почему два раза?
        Снайпер стрелял издалека, с чердака пятиэтажного дома, откуда была видна только дальняя часть двора с боксами. Он наверняка знал, что Захар там рано или поздно появится.
        — Как же он здесь согревался?  — спросил Жак, осматривая промерзлый, насквозь продуваемый ветрами чердак.
        — Как долго он ждал?  — подхватил Рапс.
        — Ну, если вести отсчет с понедельника, то как максимум четыре дня,  — пожал плечами Захар.
        В понедельник он точно был в этой части двора, и снайпер мог его подстрелить, но его в понедельник не было.
        — Со вторника надо считать,  — сказал Жак.  — Первая попытка не удалась, вторую перенесли сюда.
        — А у нас когда вторая попытка?  — строго глянул на него Захар.
        — А что я сделал не так?  — нахохлился тот.
        — Я не разрешал, и больше так не делай.
        — Без подготовки нельзя…  — качнул головой Рапс.  — Без подготовки — лажа, в бронежилет.
        — Зато без трупа, а страху нагнали…
        — В голову надо было,  — гнул свое Рапс.
        — В следующий раз тебя с собой возьму!  — жестко глянул на него Жак.
        Захар кивнул. Это хорошо, что Жак рвется в бой. Не дурак, да еще с инициативой — без таких людей как без крыльев. Без них только ползти… Но иногда лучше ползти, чем убивать. Иногда, но только не сейчас.
        — Розу нашел?  — спросил он у Рапса.
        — Да ищем.
        — Плохо ищешь.
        — Так это, и Агата пропала. Нет ее дома.
        — Извращенца за жабры возьми,  — подсказал Захар.
        — Э-э…  — замялся Рапс.  — Я так глубоко не копал…
        — Давай думать, как пацанов размещать будем.
        — На казарму?  — спросил Жак.
        — У тебя есть другие варианты?
        Жак покачал головой. Он и сам в такие вот острые моменты, как сейчас, предлагал переводить братву на казарменное положение. А разместить личный состав нетрудно — места в офисе много, матрасов хватает на всех. И горячее питание организовать не проблема. Стволы есть — как законные, так и не совсем. Вместе нужно держаться, тогда никакой враг не страшен.
        Горячая ванна разморила, Жанну потянуло в сон, но вдруг появился Фадей с его холодным волчьим взглядом.
        — Захар сказал, что не стрелял в отца,  — качнула она головой.
        — А в Патрика?
        — В Патрика — он… Но после того, как выстрелили в него…
        — Сначала выстрелили в Патрика, потом уже в него.
        — Он сказал, что в него стреляли два раза.
        — Сказать можно все что угодно.
        — А вдруг?
        — Тогда почему он жив? Повезти может один раз, но не два…
        — А сколько раз в него стреляли?  — спросила Жанна.
        — Давай не будем,  — отрезал Фадей.  — Это мужские игры, вам, женщинам, в это вникать не нужно.
        — Я — дочь Ставра!
        — Ты — жена своего мужа. Пусть он разбирается.
        — Патрик в больнице.
        — Зато я на ходу… Охрану я усилил, твой дом — твоя крепость. В ней и сиди,  — натянуто улыбнулся Фадей.
        — А к отцу?
        — Считай, что ты в осаде.
        — А в банк?
        — Это само собой. Каждый вечер ты будешь получать подробный отчет о проделанной работе.
        — Это называется домашним арестом.
        — Это называется безопасностью… Пойми правильно, Жанна, если с тобой что-то случится, твой отец снимет мне голову… А он обязательно вернется к нам. Ты же веришь в это?
        Жанна кивнула. Фадей говорил все правильно и стелил он достаточно мягко. Только вот на душе осталось жесткое ощущение. Теперь она понимала, почему Фадей так настаивал на скором браке. Он хотел, чтобы законным представителем отца стала не Жанна, а его зять. Он добился своего, и теперь Патрик на вершине, а ее место — возле кастрюль… Обидно. И несправедливо. Но, может быть, действительно безопасно?
        Захар готовился к схватке с бандитами, а к воротам подкатили милицейские машины — без сирен, но с включенными мигалками. Подъехал и автобус, из которого посыпались вооруженные люди в камуфляже и масках. Охранник на воротах даже не попытался остановить их. Его просто сдуло ветром, а спецназовцы ломанулись к офису.
        Захар наблюдал за этим из караулки, через экран монитора.
        — Уходим!  — крикнул он.
        Не хотелось спасаться бегством, но другого выхода у них, увы, не было. У Ставра и у его людей связи на всех уровнях, а у ментов есть основания подозревать Захара и его людей в покушении на жизнь Патрика. Их, можно сказать, «спустили с цепи», и они оторвутся по полной.
        Толпа ломанулась к выходу, Захар же остался у монитора. Через окно не уйти: там решетки, а в дверях столпотворение — не пройти. К тому же он, как капитан тонущего судна, должен уходить последним. И Зойка осталась с ним. И Жак притормозил, хотя мог бежать с парнями.
        Но им повезло. Спецназовцы не решились форсировать события. Все-таки охранное предприятие, здесь люди с оружием, а это — возможные осложнения. Они шли цепью, не спешили, и только со стороны ворот.
        Захар покинул караулку, но до машины он добраться не успевал, поэтому пришлось уходить на своих двоих.
        — Стоять! Стволы на землю!  — вдруг преградили путь к отступлению спецназовцы.
        В этот момент вырубили свет, фонари погасли, навалилась спасительная темнота. И Захар рванул к боксам. Зойка за ним. Бежал кто-то еще. Захар готов был рвать на себе волосы от отчаяния. Как шакалы позорные убегают, а ведь считали себя крутыми. И ментов никто не боялся.
        Он знал место, где можно было перемахнуть через забор. В этот раз путь им не преграждали. Но за спиной послышались выстрелы, пришлось поторопиться.
        Захар помог Зойке, спрыгнул вниз сам, поймал ее. Рядом приземлился Жак. Чуть погодя свалился и Тюха.
        Они побежали к проулку между частным сектором и промышленной зоной. Дорога вела к лесу, в горы, но именно это и напрягало. В такой мороз хорошо дома сидеть, а не по горам шастать.
        — Стоять!  — донеслось издалека.
        И снова послышались выстрелы. Но Захар лишь ускорил ход. И Зойка не отставала.
        Глава 3
        В доме колотун, изо рта пар — тугими клубами. Зато пронизывающего ветра нет. Есть печка, дрова.
        — Сейчас, сейчас!  — Жак с шумом сгрузил дрова на пол, открыл дверцу печки.  — Тюха, там вода в ведре, чайник поставь!
        — Какая вода! Там лед!
        — Чайник электрический! Снегу насыпь!
        — Лучше водки!  — сказал Захар, срывая с кровати одеяло вместе с покрывалом.
        — Спирт есть! Неразбавленный.
        — Такой точно не замерзнет…
        Захар знал этот дом в Каменке. Жак поселился здесь после того, как со службы уволился. Не так давно они здесь уже прятались. От того же Ставра и прятались… Но тогда было лето. И тогда их одолевали комары. А сейчас — бешеный мороз.
        Захар завернул Зойку в одеяло, нашел спирт, налил в кружку.
        — Будешь?
        Она кивнула, достала из кармана конфетку, закоченевшими пальцами развернула ее. Выпила, вся передернулась и на выдохе выдала:
        — Жэ-эсть!
        — Нормально!  — засмеялся Жак.
        Он тоже выпил, даже не поморщился. И Захару пришлось брать с него пример, чтобы не ударить в грязь лицом. Удивительно, но и ему девяностоградусный спирт показался не крепче ликера. Набегались они, намерзлись, сейчас и крутой кипяток мог показаться ключевой водицей.
        Жак растопил печку, Тюха приготовил чай из снега. Кипяток действительно пошел на ура.
        — И что теперь?  — спросила Зойка.
        — Будем жить,  — улыбнулся неунывающий Жак.
        — С кем?
        — Ну, ты можешь с Захаром. Если хочешь, со мной…
        — Дурак!.. Где люди? Почему нас только четверо?
        Захар скривил губы. Ему и самому этот вопрос не давал покоя. Человек двадцать было с ним, все разбежались. Но все ли ушли? Может, кто-то тупо не захотел бежать в мороз? Далеко не все замараны перед законом. Многие вообще не при делах, только охрана, и больше ничего. А раз так, то чего им бояться?
        Но Рапс, Лукич и Рамон знают очень много. Есть и другие, кто мог сдать Захара, Жака и Тюху… Напряжная ситуация. Очень напряжная.
        — И почему менты гоняют нас как дешевых фраеров?  — спросил Жак.
        — Если это менты,  — в раздумье пожал плечами Захар.
        — А кто?
        — А кто стрелял в меня?.. Мент стрелял. «Ряженый». И это могли быть «ряженые».
        — А мигалки на «луноходах»?
        — А мигалки с Луны завозят?
        — Да нет, менты это,  — качнул головой Жак.
        — И мы под ментов можем сработать,  — сказал Захар.  — Форму достать не проблема… Настоящих ментов мы подрядить не сможем, а «ряженых» — не вопрос. И тогда от нас бегать будут…
        — Вот я и говорю, где люди?  — спросила Зойка.
        — Людей собирать будем. Переночуем, а завтра в город.
        — Да людей-то мы соберем. А потом снова посыплется.
        Захар кивнул. Они столько сделали, создали обширную систему, но все это вдруг оказалось карточным домиком. Дунуло со стороны ментов, и посыпалось.
        — Будем укреплять. «Колючку» на забор нацепим, ворота на мертвый запор установим, чтобы хрен открыли…
        — Огневые точки можно поставить,  — совершенно серьезно предложил Жак.
        — Огневые точки…  — тем же тоном отозвался Захар.  — Менты без ордера к нам вломились, а без ордера нельзя. Без ордера можно на поражение…
        — Огневая точка — это хорошо, но еще лучше — точка опоры,  — сказала Зойка.  — На законодательную базу. Чтобы менты нам ничего сделать не могли. С ментами надо работать…
        — Ну, связи у нас есть…
        — Мало!  — возразила Зойка.
        — Ты уже согрелась?  — усмехнулся Жак. И вдруг обнял ее за плечи поверх одеяла, в которое она была закутана.
        Захар недоуменно повел бровью, и Жак, улыбнувшись, с вызовом посмотрел на него:
        — Я же по-дружески.
        — Засиживаться мы здесь не будем,  — буркнул Захар.  — Завтра у нас много дел.
        Он лег с Зойкой на печке, а Жак устроился на диване у печной стены. Тюха встал на часы. Потом Жак сменил Тюху, а через какое-то время разбудил Захара и сказал, зевая в кулак:
        — Уже светать начинает.
        Спать хотелось невыносимо, но пришлось подниматься и встать у окна. Рядом стоял стул, но садиться Захар не стал. Сядешь — уснешь, а дело серьезное. Если менты взялись за них всерьез, рано или поздно они выйдут на этот дом. Да и братва может узнать о нем. Или уже.
        Захар все понимал, но сон почему-то не хотел входить в его положение. Он давил на клапан в голове, и приходилось делать усилие, чтобы держать глаза открытыми. Но вдруг сон как рукой сняло. Захар увидел в окно, как какой-то человек перелезает через забор.
        — Шухер!  — крикнул он, передернул затвор пистолета и выстрелил в окно. В этот момент человек уже спрыгнул с забора. Услышав выстрел, он шарахнулся в сторону и тут же упал. Но в стороне от него, так же перескочив через забор, появился другой. А со двора послышался выстрел. Пуля разбила стекло, мелкие осколки хлестнули по щеке.
        Захар отскочил от окна и натолкнулся на Жака.
        — Что там?
        — С улицы лезут…
        — А с огорода?
        Захар рванул к окну, которое выходило на задний двор. И увидел человека, который подкрадывался к этому окну в обход дома. Он выстрелил, но в ответ получил автоматную очередь. И снова в лицо хлестнуло стеклянными осколками, но Захар голову не убрал, а продолжал стрелять.
        Кто-то схватил его за руку, рванул на себя. Захар упал, и в этот момент в доме рванула граната. Оглушительный грохот, воздушная волна, едкая тротиловая вонь.
        Жак снова схватил его, потянул к двери, но Захар рванул к Зойке. Она лихорадочно передергивала затвор пистолета, собираясь отстреливаться. Из дома нужно было срочно уходить, пока их не закидали гранатами.
        За дверью в сенях Жак открыл люк в погреб.
        — Ты дурак?  — мотнул головой Захар.
        Но тот сгреб его в охапку и столкнул в погреб. На него полетела и Зойка. Тут же появился и Жак.
        А из погреба был выход во двор.
        — Я туда!  — открыв дверь, показал налево Жак.  — А вы!..
        И в этот момент с его стороны появился человек с автоматом, и Жак, выстрелив без промаха, рванул дальше. Захар с Зойкой должны были обойти дом с другой стороны. Но и там уже были люди. На них выскочил автоматчик, Захар выстрелил в него, но парень в пышной шапке из лисьего меха умудрился увернуться от пули. В ответ он не стрелял, ему для этого не хватало времени. Но не стреляла и Зойка, у нее что-то не ладилось с пистолетом.
        А у Захара закончились патроны, и «лисья шапка» это понял. Парень вскинул автомат, но в самый последний момент Зойка все-таки выстрелила, попала сначала в руку и тут же загнала пулю в грудь. Она стреляла, пока парень не упал.
        А из-за дома выскочил еще один. Этот швырнул в них гранату, но Захар уже успел перезарядить оружие. Он выстрелил навскидку и этим вспугнул врага, заставив его исчезнуть, а сам, сбив Зойку с ног, закрыл ее своим телом.
        Граната рванула метрах в пяти от них, но Захар ощутил лишь сотрясение воздуха. И уши снова заложило.
        Тем временем Жак открыл калитку и продолжал стрелять. Захар подбежал к нему, но увидел лишь джип, который уходил от них, набирая скорость. Еще одна машина стояла неподалеку. Захар рванул к ней, но никого там не нашел. Пусто. Зато двигатель работал, ключ в замке зажигания, так что можно ехать.
        — Твою мать!  — заорал вдруг Жак.
        Внутри дома что-то светилось, переливаясь красным и желтым. Жак решил, что там пожар, и испугался, а Захар подумал о Тюхе. Кажется, он остался в доме, может, его ранили?
        Они рванули в дом. Жак схватил одеяло, бросил его на горящий стол. А Захар отыскал взглядом Тюху. Тот лежал на боку, обхватив руками живот. Захар перевернул его на спину, но Тюха даже не дернулся. Он был мертв. Осколок угодил в печень, не оставив ему никаких шансов.
        В комнату вбежала Зойка. Схватив подушку, она принялась тушить пожар. Захар помог сбить огонь, пожар потушили в самом зародыше. Но Тюху оживить было уже нельзя.
        — Догнать их надо!  — Захар повернул к двери.
        — Стой!.. Ствол давай!
        Жак вложил свой пистолет в правую руку Тюхе. Пожав плечами, Захар довооружил покойника своим стволом, из которого он точно кого-то убил, а ствол Зойки сунули Тюхе за пояс.
        — Теперь у нас есть свой Рэмбо,  — с грустью проговорил Жак.  — И похороним его как героя…
        — Уходим!  — сказал Захар, вынимая из кобуры штатный служебно-боевой «Иж».
        Жак вооружился трофейным автоматом. Осталось только сесть в джип, но, увы, за воротами его уже не было.
        — Не понял!  — простонал Жак.
        — Умчалась на пожар,  — усмехнулся Захар.
        Он ни в чем не винил Жака, который бросился тушить свой дом. Да и не могли они уехать, не узнав, что случилось с Тюхой. А пока они были заняты делом, кто-то из недобитков угнал свою же машину.
        Впрочем, унывать нечего. Зойка жива, Жак тоже, и это главное. Тюху жаль, но на войне как на войне. А до города можно добраться на перекладных.
        Машин с мигалками не видно, ментовского поста нет. Зато на воротах Лева Жуков — в черной форменной куртке, с дубинкой в руках. И ворота закрыты на замок, так просто их не откроешь.
        Увидев Захара, Жук приободрился, улыбнулся.
        — Кто там?  — кивком показав за ворота, спросил Жак.
        — Так это, Рапс… В смысле, Иван…
        — А менты?
        — Так нет никого.
        За воротами Захар увидел патруль из охранников, которые обходили территорию по периметру. У здания штаба — машины в ряд. В караулке — группа немедленного реагирования. И Рапс вышел из здания. Деловой, важный, со снисходительной усмешкой на губах. Пока некоторые бегали, он здесь осколки склеивал. И у Захара не возникло желания поставить его на место, как ни крути, а Рапс очень их выручил.
        — Что, братан, в тылу отсиживаешься?  — поддел Рапса Жак.
        — В тылу?!  — возмущенно вскинулся тот.
        — Мы от ставровских отбивались… В Каменке нас взять хотели, граната в доме рванула,  — пояснил Жак.
        — Ничё се… А я вчера за этой, за Агатой поехал, приезжаю — вас нет, а здесь менты. Ну, дождался, когда уедут, обзвонил пацанов, собрал тут до кучи…
        — Объявляю тебе благодарность в размере повышенной премии!  — улыбнулся Захар.
        — Две!  — Рапс развел пальцы римской цифрой «V».
        — Что две?
        — Премии!
        — А кошелек не лопнет?
        — Я ему свою премию отдам,  — сказала Зойка.  — Если он нас чаем напоит!
        — Э-э!.. Чайник только что вскипел.
        Захар снова улыбнулся. Чайник вскипел в его кабинете. И это был его чайник. А в самом кабинете он сел в свое кресло. И почувствовал себя дома. Только вот чувства уюта не было. Ни уюта, ни безопасности. В любой момент могли появиться менты, тем более что появился повод завести против них новое уголовное дело. Перестрелка в Каменке, пять трупов — это не петушка на палочке сосать.
        Деньги нужно до кучи собирать, ментов покупать, чтобы никаких проблем. А еще договор с ними можно заключить — их нейтралитет в обмен на порядок в районе. В принципе их охранное предприятие в состоянии было покончить с уличным хулиганством, а это дорого стоит…
        — Так за что вторую премию?  — спросил он, обжимая ладонями горячую кружку с чаем.
        — За Агату,  — улыбнулся Рапс.
        — Нашел ее?
        — Нет.
        — Так за что премия?
        — За Вику.
        — Рапс, братишка, если головой ударился, ты скажи, мы врача вызовем,  — усмехнулся Жак.  — Или сами полечим.
        — Нет никакой Агаты,  — качнул головой Рапс.  — Есть Вика, которая работает под именем Агата. А Розой зовут Катю. Есть Вика Бузунова и Катя Кошкалева.
        — И за каждую по премии?
        — Нет, Кошкалеву я не нашел.
        — А извращенца?  — не унимался Жак.
        — А зачем его искать? Он и не скрывается. Можно забить с ним «стрелочку», поговорить.
        — «Стрелочку»?! Извращенцу?!.. А где?
        — Ну, где Джин захочет с нами встретиться, туда и забить.
        — Джин?  — удивленно повел бровью Захар.
        — Бузунова живет с Джином.
        — Это точно?
        — Ну, я с одной там поговорил. Надо было проверить.
        — Надо…  — кивнул Захар.
        — Вика подъехала к тебе не случайно. Она скормила тебе «дезу» и стравила нас со Ставром. Его завалили, а вину за это свалили на нас.
        — Ну, Джин, ну, сука!..  — сквозь зубы процедил Жак.
        — У нас война, а Джин сидит на берегу и ждет, когда проплывут наши трупы,  — мрачно усмехнулась Зойка. И, немного подумав, спросила:  — А кто такая Агата?
        — Агата?  — хмыкнул Жак.  — Тебе же сказали, что Агата — это Вика.
        — А кто такая Вика?
        — А Вика — это Агата.
        — И обе проститутки…  — добавил Захар.
        — И одну из них… И обеих нужно притащить сюда,  — решил Жак.  — Будем лечить им зубы.
        Отбитые внутренности ныли, нагнетая тоску. Но жить можно. И жить, и даже воевать. А главное, Патрика выписывали из больницы. Вернее, позволили ему продолжить лечение дома. И все равно Фадей должен был справиться о состоянии здоровья. А он прямо в лоб:
        — Проблемы у нас.
        — Да я уже понял.  — Патрик тяжело поднялся с койки.
        Он уже был одет и готов к выходу. Но Фадей сказал, что сам заедет за ним. Нельзя, сказал, без охраны. И Патрик не мог ему не поверить. Жанна вчера нарвалась на Захара прямо на территории больницы, и это могло бы обернуться большой бедой.
        Они вышли из палаты, в коридоре их обступили телохранители. До машины добрались без приключений. Патрик сел, перевел дух.
        — Больно?  — спросил Фадей.
        — Да нет, растрясло, пока шел, легче стало,  — качнул головой Патрик.
        — И Мавра сегодня ночью растрясло. Пятерых завалили.
        — Кто?
        — Захар. Жак… Ментами пытались накрыть, ушли. Дома взять хотели, не смогли… Глупо все получилось.
        — И что теперь?
        — «Ответку» ждем… Со стволами у них без проблем, если три «макара» сбросили.
        — Куда сбросили?
        — На своего покойника…
        Фадей подробно рассказал, как Мавр вышел на беглецов, с ходу попытался их взять, но нарвался на отпор. Захар потерял одного бойца, при нем обнаружили три пистолета, из которых убивали.
        — Как будто он один всех троих завалил,  — прокомментировал Фадей.
        — А вдруг?
        — Нереально. И менты это срубили…
        — Брать Захара надо, если срубили.
        — Им легче на покойника свалить.
        — А мы их подтолкнем.
        — Захар сам их подталкивает. Уже удочки закинул… Мы его самого на эту удочку натянем. А пока тебе лучше не высовываться…
        — Может, мне с Захаром поговорить?  — спросил Патрик.
        Он хорошо помнил, как стрелялся с Захаром из-за Жанны. Гоняли револьвер с одним патроном из рук в руки, но выстрела так и не дождались. А он был. Захар хотел проверить, нажал на спуск, и бахнуло.
        Патрик поклялся еще раз сойтись с Захаром в смертельном поединке. Он мог бы подъехать к нему сейчас и снова бросить ему перчатку. И Захару бы пришлось принять вызов…
        — Уверен?  — Фадей понял, о чем разговор, поэтому не стал задавать лишних вопросов.
        — Я смерти не боюсь.
        — И я не боюсь. Но умирать не хочу.
        Патрик едва заметно кивнул. Да, умирать он не хотел. Он так высоко поднялся, у него красавица-жена и виды на роскошную любовницу. Нет, сейчас не время умирать.
        — И Захар что-то не хочет с тобой раз на раз. На «заказ» тебя взял.  — Фадей провел рукой над своим животом.
        — Зуб за зуб.
        — Зубы рвут стоматологи. Они уже в пути.
        — Захар везучий. Два выстрела, и оба мимо.
        — Ну, ты тоже в рубашке родился… Кстати, в него реально два раза стреляли. Один выстрел наш, а чей другой?
        — Чей?
        — Ну, врагов у него много,  — пожал плечами Фадей.
        Рапс уверенно зарабатывал третью премию. Захар подумал об этом, увидев, как из машины выталкивают Агату. Все та же шубка на ней, те же изящные сапожки, только вид более затасканный, чем раньше, и машина другая, служебная «девятка» без опознавательных знаков.
        — Захар?!  — фальшиво обрадовалась она.
        — Ну, здравствуй,  — скупо улыбнулся он.  — Чай будешь?
        — Ну, если нальешь,  — выразительно щелкнула себя по горлу Агата.
        Захар провел гостью в кабинет. Не успела она сесть, как появилась Зойка.
        — Эй, это кто?  — вскинулась Агата.
        — Моя жена и заодно мой заместитель. Лучше скажи, зачем ты слила нам про Жанну?
        — Про какую Жанну?
        — Сначала ты «нарисовала» Розу, затем — дочку, которая требовала отомстить за отца. Отомстить мне. Дочка — это Жанна. Дочь Ставра.
        — Я про нее не говорила,  — мотнула головой Агата.
        — Я не бью женщин,  — угрожающе глянул на нее Захар.
        — И не надо…
        — Зато я бью!  — Зойка схватила Агату за волосы, замахнулась.
        — Эй-эй! Не надо!..  — в ужасе зажмурилась та.  — Я все скажу!
        — Ты нарочно слила мне Жанну?  — спросил Захар.
        — Да.
        — Джин сказал?
        — А что я должна была сделать? Отказать ему?
        — Ну что ты!  — язвительно усмехнулась Зойка.  — Проститутка не может отказывать!
        — На заправке мы с тобой встретились не случайно, так?  — спросил Захар.
        — Не случайно.
        — Ты знала, что меня собираются убить?
        — Нет!
        — Кто стрелял в Ставра?
        — Я не знаю!
        — Ладно, еще поговорим,  — поднявшись, бросил Захар и вышел из кабинета.
        Глава 4
        Жанна пило вино медленно, маленькими глотками. Но запьянела она быстро.
        — Почему Захар меня не убил?  — спросила она, так же медленно и пьяно о чем-то думая.
        — Он что, самоубийца?  — мрачно усмехнулся Патрик.
        Не нравилось ему, что Жанна так долго думает о Захаре. Вроде бы она и вычеркнула его из своей жизни, но, видимо, чернила, которыми она это сделала, слабые, быстро тускнеют.
        — Если он не самоубийца, то зачем стрелял в отца?
        — Это другое.
        — Что — другое?
        — Тут или пан, или пропал. А если тебя убить, какой в этом смысл?
        — Ну да, он сказал, что я номер шестой,  — уныло кивнула Жанна.
        — Это еще почему?
        — Потому что вы с Фадеем за меня все решаете…
        — Ну почему же, ты можешь принять жесткое решение, и мы его исполним.
        — «Заказать» Захара?
        — Вот видишь, ты сама этого хочешь…
        — Он сказал, что не стрелял в отца.
        — И я говорю, что в него никто не стрелял.
        — В него стреляли.
        — И он стрелял,  — кивнул Патрик.
        — Стрелял. В себя… Почему ты его «заказал», а не стрелялся с ним?
        — Ты же меня отговорила!  — Патрик встрепенулся, а в животе всколыхнулось. Его снова скрутило от боли.
        — Страшно?  — усмехнулась Жанна.
        Патрик ничего не ответил. Он ждал, когда боль отпустит. Ждал и думал о том, что Жанна никогда не сможет забыть Захара. А значит, этот гордиев узел нужно рубить.
        — Ну, что ты молчишь?
        — Ты должна знать номер его телефона,  — едва разжимая челюсти, проговорил он.
        — Знаю.
        — Звони ему. Скажи, что нужно встретиться. Только он и только я.
        — А я?
        — И ты,  — кивнул Патрик, в глубине души надеясь, что Жанна откажется от страшного ночного приключения.
        Она откажется, отговорит его, и он с честью выйдет из ситуации. Он же согласился стреляться с Захаром, значит, он не трус.
        — Я собираюсь!  — Жанна вскочила с дивана, рванула к двери.
        Патрик с досадой смотрел на нее. Во-первых, не отказалась. А во-вторых, ее ничуть не пугала смерть мужа. Скорее она больше переживала за Захара, чем за него.
        — А позвонить?
        У Патрика еще оставалась лазейка. Захар фактически находился на осадном положении, он мог просто заблокировать свой телефон. Или просто не ответить Жанне.
        Но Захар ответил.
        В тесноте, но не в обиде. Это про них. Квартирка маленькая, двухкомнатная, а народу — четырнадцать человек. На кухне яблоку негде упасть, в гостиной не повернуться, и только в спальне свободно. Там место для Зойки, братва так решила из уважения к ней. И Захар даже не знал, где ему сегодня спать. Возможно, спать вообще не придется. Звонила Жанна и предложила продолжить дуэль между ним и Патриком. Захар пообещал перезвонить и вынес вопрос на совет.
        — Это ловушка,  — качнул головой Жак.
        — Она не назвала место, его назову я. Куда скажу, туда они с Патриком и приедут. И ждать их будем мы, а не они нас. И ждать будем, и встретим…
        — Что это за место?
        — Возьмешь людей и поедешь на Семеновское озеро. Ты помнишь, какой там был коттедж.
        — Хорошо,  — кивнул Жак.
        Он знал, в каком коттедже Захар и Патрик уже крутили «русскую рулетку». Вряд ли сейчас там кто-то живет. Возможно, и база закрыта, но их это не остановит.
        — Ты никуда не поедешь!  — отрезала Зойка.
        — А это еще лучше!  — поддержал ее Жак.
        — Я не могу отказаться,  — твердо проговорил Захар.
        — Можешь!
        — Жак! Запрягай лошадей!  — Захар решительно поднялся.
        Он, конечно же, боялся смерти, но еще страшней было посрамиться перед пацанами. Вмиг разнесут, что Захар струсил, а это — моральная смерть.
        Машина шла мягко, тихо, в салоне тепло. Но куда они держат путь, зачем — об этом Жанна еще не думала. Она только что проснулась, еще даже не открыла глаза. Вино было вкусное, но пьяное.
        Она открыла глаза, и в этот момент машина остановилась. В свете фар были видны железные ворота с какими-то вензелями на них. Что-то знакомое.
        Жанна зевнула в кулак, и вдруг ее пронзило: они же приехали на Семеновское озеро стреляться с Захаром!
        — Мы на месте,  — сказал Патрик, глядя, как из сторожки выходит бородатый мужик в тулупе и с ружьем.
        Сторож подошел к машине, Патрик опустил стекло.
        — Ты — Патрик?  — спросил мужик.
        — Он самый.
        Сторож заглянул в салон, кивнул и направился к воротам, чтобы открыть их. Патрик продолжил путь.
        Вдоль дороги тускло горели фонари, но коттеджи, да и само озеро тонули в темноте. Окна горели только в самом дальнем доме. И этот коттедж мог быть битком набит вооруженными людьми, если Захар решил, что его заманивают в ловушку.
        Дверь в дом была открыта настежь. Патрик остановил машину, и Жанна взяла его за руку.
        — Может, ну его к черту?
        — Поздно.  — Он решительно вышел из машины, Жанна поспешила за ним.
        В коридоре никого не было, но была открыта дверь в номер на первом этаже. Патрик переступил порог, не раздумывая. И Жанна не стала останавливаться, хотя ноги отказывались повиноваться ей.
        Она помнила этот двухкомнатный «люкс», где провела самую лучшую ночь в своей жизни. Ночь с Захаром. Вроде это было совсем недавно, в прошлом году. И в прошлой жизни.
        Захар сидел на диване, а у окна стояла его Зойка. Он поднялся, но не шагнул навстречу Патрику, а на Жанну даже не посмотрел, как будто ее здесь не существовало.
        — Начнем?  — спросил Патрик.
        Он вынул из кармана револьвер, и в руке Зойки тут же появился «наган».
        — Эй, спокойно!  — усмехнулась Жанна, глядя на нее.  — Не надо бояться!
        Ее вдруг охватил боевой задор. Так бывало с ней перед каждым поединком на татами. А их у нее было много. И чаще всего она побеждала. Черный пояс по карате она заслужила честно.
        Но Зойка смотрела куда-то сквозь нее. Как будто слышала ее, но не видела.
        Патрик откинул барабан, вынул все патроны и только один вернул на место.
        — Кто предложил, тот первый!  — вздохнул он, приставляя ствол к своей щеке.
        — Погоди!  — остановила его Зойка.
        — Что такое?  — удивленно повернулся к ней Патрик.
        — По моей команде.
        — А может, по моей?  — завелась Жанна.
        — Я смотрю, тебе все это в кайф?  — вонзила в нее хищный взгляд Зойка.
        — А это не твое дело.
        — Как же не мое? Захар — мой муж, а на твоего Патрика я не претендую. А вот ты претендуешь на моего мужа.
        — Если и так, то что?
        — Да как-то нечестно. По отношению ко мне,  — усмехнулась Зойка.  — А надо по справедливости.  — Она покрутила барабан, достала из кармана патрон, вставила в гнездо и снова крутнула рулетку.
        — Зачем?  — в недобром предчувствии спросила Жанна.
        — Затем!  — Зойка приставила ствол к ее лбу.
        — Зой, ты чего?!  — воскликнул Захар.
        — Я же не спрашиваю, почему ты стреляешься из-за какой-то стервы!.. Давай!  — Глянув на Патрика, Зойка взмахнула свободной рукой.
        — Что «давай»?  — опустив револьвер, оторопело спросил тот.
        — Ты стреляешь, я стреляю. У тебя рулетка, у него рулетка…
        — Ты больная?  — прошептала Жанна.
        Ее не колотило от страха и ноги не отнимались, но внизу живота образовалась вдруг подозрительная слабость.
        — А ты?!
        — Это мужской спор, женщины должны стоять ровно…
        Зойка вдруг нажала на спуск, и «наган» звонко щелкнул. Выстрел не прозвучал, но Жанна взорвалась.
        — Ты что делаешь, сука!
        Но Зойка снова стала давить на спуск, и она испуганно стихла.
        — Зой, так нельзя!  — покачал головой Захар.
        — Нельзя забывать обо мне, мой дорогой. А мне о себе напомнить можно.
        — Я не буду стрелять!  — Патрик вернул револьвер в карман.
        — И правильно!  — тут же опустив руку с пистолетом, кивнула Зойка.  — Зачем тебе веселить зажратую сучку? Ты же не нанимался к ней в клоуны?
        — Никто ни в кого не стреляет!  — Жанна приподняла руки, как будто вывешивала на них белый флаг.
        — Но кто-то же должен умереть,  — сказал Захар, пристально глядя на Патрика.
        — Кто-то умрет. Но не сегодня!  — мотнула головой Зойка.
        — Да? Ну, тогда можно поговорить.
        — О чем?  — спросил Патрик.
        — О мире.  — Захар скривился, как будто речь шла о какой-то омерзительной гадости.
        — С чего бы это?
        — Есть информация, что Жанна меня «заказала».
        — Я не «заказывала»!  — встрепенулась та.
        — На самом деле это не информация, а дезинформация. От Джина.
        — От Джина?  — нахмурился Патрик.
        — Он стравливает нас.
        — Зачем?
        — А это нужно спросить у него… Предъявить доказательства и спросить.
        — И какие доказательства?
        — У нас его подружка. Она «слила» мне «дезу», мы ее раскусили, а потом и раскололи… Это Джин заказал Ставра.
        — Почему я должен тебе верить?  — спросил Патрик.
        — А ты не верь. Ты проверь. Пробей ситуацию, возьми Джина за горло…
        — Переводишь стрелки на Джина?
        — Мне война не нужна,  — качнул головой Захар.  — Но я от нее не бегу. Ты бьешь, я отвечаю… Как твое здоровье, Патрик?
        — Это намек?
        — Это прямой ответ… В меня стреляли дважды, а в тебя всего один раз. Мяч на моей стороне, Патрик. Но сегодня у нас все по-честному, сегодня ты не умрешь.
        — Я не знаю, откуда второй выстрел!
        — Может, это джинн из бутылки вылетел?  — усмехнулся Захар.
        — А если все-таки Джин?  — нерешительно подала голос Жанна.
        Патрик скривился — мол, не следует лезть в мужской разговор. Но Жанна так не считала. Она дочь Ставра, и «шестой номер» — не про нее.
        — Мы отжали долю в «Альфа-Гамме»,  — сказал Захар.  — А до этого отрубили у мебельной фабрики. Джину это могло не понравиться.
        — Тут нужно думать,  — произнес Патрик.
        — Думай. Но не расслабляйся. И голову держи в тепле, не высовывай на улицу. Вдруг «обратка» прилетит.
        — Я поговорю с Джином,  — выдавил из себя Патрик.
        Захар посмотрел на него, как будто собираясь что-то сказать, но вдруг махнул рукой, подзывая к себе Зойку, и вышел из номера. Патрик тут же закрыл дверь на защелку и, взяв Жанну за руку, потащил ее в спальню.
        — Только не сейчас!
        Но Патрик и не собирался заниматься с ней любовью. Зайдя в ванную, совмещенную с туалетом, он вынул из-под куртки автоматический «вальтер», всучил его Жанне, а сам принялся набивать револьвер патронами.
        — Думаешь, нас отсюда не выпустят?  — встревоженно спросила она.
        — А ты веришь этому козлу?
        — Сейчас я верю только тебе.
        — Ладно, пошли!  — кивком показал на дверь Патрик, и Жанна послушно двинулась за ним.
        За дверью — тихая, морозная и, главное, безлюдная ночь. Никто не нападал на них, и машина была на месте.
        — А ты боялся,  — усмехнулась Жанна, садясь на переднее сиденье.
        — А ты?  — Патрик уже вставил ключ в замок зажигания.
        — Я Захара не боюсь.
        — А его жену?
        — При чем здесь его жена?
        — А вдруг она хочет тебя убить?.. Сейчас я заведу машину, и мы взлетим на воздух.
        Патрик повернул ключ в замке зажигания и завел двигатель. В животе у Жанны будто лопнул пузырь с ледяной водой: что, если машина действительно заминирована?
        — Ты это придумал, чтобы меня напугать?  — спросила она, когда машина тронулась с места.
        Патрик ничего не сказал, лишь усмехнулся себе под нос.
        — Что ж, теперь моя очередь,  — сквозь зубы процедила она.
        — Очередь на что?
        — Узнаешь.
        Она знала, как отомстить Патрику. Для этого ей всего-то и нужно, что найти Захара. А он не откажется от удовольствия наказать своего врага…
        — Ты можешь наделать глупостей,  — будто прочитав ее мысли, сказал Патрик.
        — Моя самая большая глупость — это ты!
        — Я — не глупость, я муж. И я принимаю решение. Для твоей же пользы.
        — Какое решение?
        Свое решение Патрик озвучил только дома. Он запретил Жанне выходить за пределы двора. И распорядился усилить охрану, чтобы она не смогла сбежать. Со злости она влепила ему пощечину и не впустила его к себе на ночь. Но Патрик своего решения не изменил. А охрана во всем слушалась только его.
        Веселая выдалась ночка. Захар стоял у окна на маленькой кухоньке, курил, глядя на облачное небо — темное, но уже подсвеченное изнутри рассветным солнцем. С ним Жак, Рапс, Лукич, Шарик. Крепкий кофе, сигареты, отравленный табачным дымом воздух.
        — Патрик с Джином будет выяснять,  — в раздумье поскреб щетину на щеке Жак,  — а Джин скажет, что не при делах, что мы его подставляем… Надо было сначала Джина за жабры брать, а потому уже на «стрелку» ехать…
        — Там не «стрелка» была,  — качнул головой Лукич.  — Там — раз на раз… Ну, Зойка!..
        Голова у Лукича похожа была на чугунок — и по форме, и по прочности. Но кашу этот чугунок варил не тугую.
        — С Джином действительно нужно решать,  — сказал Захар.  — Плевать, поверит нам Патрик или нет. Главное, что мы себе верим.
        — И Жанна озвучила причину,  — кивнул Рапс.  — Ставр гребет все под себя, фабрику отжал, клуб, Джину это не нравится…
        — «Альфа-Гамма» — клуб конкретный,  — улыбнулся Жак.  — Девочки там… Нам на районе как раз такого не хватает… Значит, надо брать.
        — Как?
        — Валим Джина, берем под себя Западный район.
        — Да? И как ты себе это представляешь?  — спросил Захар.
        — А как Джин Артамона сделал.
        — Они там три года друг с другом бодались.
        — А потом раз-бац, и в дамки… Артамона завалили, и все посыпалось. А мы завалим Джина.
        — Мы?
        — Прямо сейчас и поедем.  — Жак вдруг поднялся в полный рост, с вызовом посмотрел на Захара.
        — Без подготовки?
        — А у меня на шару всегда прокатывает.
        Жак и правда действовал всегда быстро и решительно. Пришел, увидел, застрелил. И ни разу при этом не «засветился». Во всяком случае, менты за ним не охотились.
        — А если Джин в бронежилете будет?  — спросил с подначкой Захар.
        — В «броник» стрелял Тюха, я бы стрелял в голову.
        — В голову надо было,  — кивнул Шарик.
        — Пойдешь?  — резко спросил у него Жак.
        — Да, пойду,  — без особой охоты согласился парень.
        — Тут быстро надо,  — сказал Рапс.  — Если Агата не врет, Джин реально на нее запал. А она у нас, как бы он за ней не пришел…
        — По-любому война,  — развел руками Лукич.
        — Наступление назначено на сейчас,  — принял решение Захар.
        Не хотел он воевать с Джином, но, увы, ситуация обязывала. Так же, как и заставляла идти на крайние меры.
        Глава 5
        Еще вчера утром он задался конкретным вопросом: а на фига ему жить с проституткой? А уже сегодня ночью пришел ответ. Вика куда-то пропала, и Джин места себе не находит. А почему? Да потому что жить без этой бабы не может! Потому что любит.
        Он бросил взгляд на пустующую половину кровати, вздохнул и поднялся. Утро уже, пора делами заниматься. Для начала нужно узнать, что там в городе творится. В Патрика стреляли, жаль, не убили. Фадей жестко наехал на Захара, но успех очень быстро сменился поражением. Может, и сегодня ночью что-то произошло. Если да, то все шло по плану… Ну, почти по плану.
        На тумбочке зазвонил телефон.
        — Да.
        — Женя, ты?  — хнычущим голосом спросила Вика.
        — Ты где?  — взревел он.
        — Тише! Тут спят все…
        — Кто — все?
        — Они думают, что я проститутка…  — зарыдала Вика.
        — Кто — они?
        — Ой!..  — В трубке послышались короткие гудки.
        Джин забил тревогу. Он связался с Рожком, тот пробил номер телефона, с которого звонила Вика. Оказалось, это офис «Охраны». Видимо, Вику искали, чтобы еще раз узнать насчет Жанны, может, еще и пытали, пытаясь выбить из нее правду. В любом случае Вику надо было выручать.
        Джин знал куда ехать. И бригада Карпа подтянулась быстро. Восемь бойцов на двух тачках, и у Джина под рукой два телохранителя.
        Рожок подсел к нему в машину. Здоровый мужик, тяжеловесный. Лютый взгляд, зверское выражение лица. А на поверку трусоват. Во всяком случае, он всегда старался избегать обострений. Но его голосом говорила сама осторожность, и это не раз спасало Джина от пули.
        — А если это ловушка?  — спросил Рожок.
        — Какая ловушка?
        — Может, Захар уже догадался о нашем разводе? Может, потому и Вика у него?
        — Вика у него…  — эхом отозвался Джин и тут же встрепенулся:  — Захар должен ответить за этот беспредел!
        — Я бы не стал гнать коней,  — качнул головой Рожок.
        — Ты и с Артамоном так говорил…  — скривился Джин.  — Пока я на тебя не забил… Где сейчас Артамон? А где я?
        — Ну, значит, время настало.
        — А почему Захара завалить не смогли? Время не настало? А почему Ставр до сих пор жив?
        Это была его, Рожка, идея завалить Ставра и подставить под удар Захара. А затем его же и завалить… Но идея, увы, оказалась не совсем удачной.
        — Да они сами друг друга перегрызут,  — скривился Рожок.
        — А почему не перегрызли?.. А-а, понятно, время не настало!  — съязвил Джин.
        — Да нормально все будет!
        — Будет! Я за дело взялся! Значит, все будет путем!
        Джин вдруг почувствовал себя великим полководцем в центре лобовой атаки. К черту обходные маневры! Только вперед, и с песней! А вся слава — себе!..
        — Ну, не знаю…
        — Достал ты меня со своими советами!
        — Э-э…  — Рожок озадаченно потер за ухом.
        — Что такое?
        — Да это, пробить надо, как там у Патрика…
        — Пробивай.
        — Ну, я тогда пойду?  — Рожок взялся за ручку двери.
        — Иди…
        К «Охране» они подъехали в тот момент, когда ворота открывались, впуская какой-то стремный «жигуль».
        — Карп, рви за ворота!  — распорядился Джин.
        Ворота открылись не просто так. Это не совпадение, а самый настоящий знак судьбы.
        «Жигуль» нервно сдал назад, пропуская рвущиеся к воротам джипы, и охранник в испуге отскочил от ворот, не успев закрыть их.
        Машина с Джином шла последней. Проезжая мимо «жигуля», он увидел, как оттуда выскакивают охранники в теплых форменных куртках. Выскакивают и в панике убегают. Поняли, что это враг рвется к ним, а не друг. А умирать за свое начальство у них желания нет, поэтому и рвут когти. И те, кто сейчас в офисе, побоятся дать бой и разбегутся, как это было совсем недавно. А кто не успеет убежать, тот ляжет копытами вверх.
        — Пристрелить бы их!  — мечтательно и с восторгом протянул Джин, глядя вслед убегающим охранникам.  — Да времени нет!
        — Может, давай я?  — спросил Рожок.
        Он готов был воспользоваться любой возможностью, чтобы слинять.
        — Успеешь. Мы потом охоту объявим. На всех недобитков.
        Административное здание находилось метрах в пятидесяти от ворот. Джин окинул взглядом территорию. Тополя вдоль дороги красиво растут, спортплощадка, полоса препятствий. Места много, везде порядок. Неплохо было бы здесь свой офис разместить. А почему бы и нет? Кто-то же должен охранять бизнес Восточного района, после того как Захар со своими отморозками сойдет со сцены. У себя на районе такую охрану организовал, опыт есть, возможность тоже…
        Рожок вздохнул и, оглянувшись, вдруг выкрикнул:
        — Ворота закрываются!
        — Чё орешь?
        — Это западня!
        Джипы один за другим останавливались перед зданием. Первым выскочил Карп.
        — В башке у тебя западня!
        — А знаешь, как Сарая завалили?  — спросил Рожок.
        — Да пошел ты!  — Это был самый настоящий крик отчаяния.
        Во-первых, Джин знал, при каких обстоятельствах исчез Сарай. Он поехал сюда, в это место, выяснять отношения с Захаром. И больше его никто не видел. А место здесь дальнее. Жилой сектор заканчивается, дальше — промзона. И территория огорожена высоким забором, никто не увидит, как льется кровь.
        А пролиться она могла уже сейчас. Джин увидел людей с автоматами, приближавшихся к его машине…
        Карнаух выскочил наружу, на ходу выдергивая пистолет. Тут же ударили автоматы, и он мгновенно скрылся из вида. Упал и Роберт, который выбрался из машины вслед за ним.
        Сквозь грохот Джин услышал, как пули стучат по кузову машины. Они прошивали салон, значит, жить осталось совсем чуть-чуть. Нервы не выдержали, он схватился за голову. Вдруг открылась дверца, чьи-то руки вытащили его из машины. Автоматы больше не стреляли, и он услышал вой. Это Карнаух волчком крутился по земле, хватаясь за простреленную ногу. Джин успел разглядеть панический ужас в его глазах, прежде чем на лоб со скоростью надвинулся приклад автомата.
        Идея принадлежала Захару, за организацию взялся Жак. Он по всем правилам устроил засаду — просчитал действия противника, определил место «высадки десанта», выставил и замаскировал автоматчиков. И когда бандиты стали покидать машины, открыл ураганный огонь, который деморализовал их.
        Команды убивать не было, но и без раненых не обошлось. Четверым прострелили ноги, одному пуля плашмя отрикошетила в голову. Были и другие черепно-мозговые травмы — от ударов прикладами, с братвой особо не церемонились.
        Захар торопился. Выстрелы могли поднять по тревоге ментов, в любой момент мог подъехать патрульный экипаж. Связывали всех и охапками укладывали в автобус. Расстрелянные джипы на спущенных колесах перегоняли в боксы. Рамон уже приготовил грунтовку, чтобы залепить пулевые отверстия.
        Автобус выехал с территории, машины убрали, остались только бойцы с автоматами.
        Менты не заставили себя долго ждать. Их впустили на территорию, и они сразу увидели охранников, которые стояли навытяжку перед Жаком. Захар, как директор фирмы, просто не мог остаться в своем кабинете. Он подошел к Жаку в тот момент, когда тот показывал милицейскому прапорщику автомат.
        Это была сигнальная версия некогда боевого автомата. Стрелять эта штука могла только холостыми патронами, причем очередями.
        — Да нет, не боевой, шумовой!  — мотал головой Жак.  — Вот, в магазине всего десять патронов…
        — А разрешение?
        — Есть разрешение.
        — А разрешение на стрельбу в жилой зоне?
        — Чайку не хотите?  — скупо улыбнулся Захар, кивком головы показав на здание.
        Менты переглянулись и пошли за ним. Они договорились за пять минут. Разрешение на сигнальные автоматы и небольшая сумма в крупных купюрах решили вопрос в его пользу. А небольшая экскурсия по служебным помещениям сняла все подозрения.
        Как только наряд убрался, Захар и Жак отправились к старой кочегарке, отапливавшей небольшое поселение, в котором жили забытые всеми военные отставники. Кочегарил там свой человек, поэтому вопросов не возникало.
        Раненым оказали помощь, контуженных привели в чувство. Из автобуса «братков» не выпускали, там хоть и тесно, зато тепло. И охрана, если что, в сортир выведет. Джина держали там же. Захар отыскал его глазами, но взглядом с ним не встретился, тот глаза прятал.
        Захар зашел в котельную, в которой из четырех работали только две топки. Кочегар Ваня провел его в рабочее помещение, где за столом кочегара сидел Рапс. Шарик полулежал на железной койке, заправленной старым в черных пятнах одеялом.
        — Устал?  — спросил Захар.
        Рапс поднялся с койки, потянулся к чайнику, стоявшему на электрической плитке.
        — Давай за Джином!
        Шарик исчез, Захар сел на кровать. Просто сел, просто посидеть. Но когда привели Джина, он уже лежал. Это усталость валила с ног. Но чувство победы взбадривало. Джина с его свитой загребли, а трупов нет. Кому сказать, не поверят.
        Да он и сам не особо верил. Даже после того, как все прошло, были сомнения. Не должен был Джин сунуться к ним на территорию сломя голову. Причем из-за какой-то проститутки. А сунулся.
        Джина привели, усадили на табурет у печки.
        — А кувшин?  — спросил Жак.
        — Какой кувшин?  — не понял Шарик.
        — А в каких кувшинах живут Джины?
        — Нет кувшина!
        — Тогда в топку. Там жарко. А джинны любят жару… Да, Джин?  — Жак сорвал полоску скотча с губ пленника, но тот ничего не ответил.
        — Ну что, начнем?  — спросил Захар, глянув на часы.
        — Да, надо заканчивать…  — кивнул Жак.
        Джин дернулся, свирепо посмотрел на Захара:
        — Ты за все заплатишь.
        — Заплачу,  — кивнул Захар.  — Я беру от жизни много. И платить надо много. Я к этому готов. И ты должен быть к этому готов… Ты готов умереть?
        — Плакать не буду.
        — Вот и хорошо… Начинай!
        Шарик ушел, плотно закрыв за собой дверь.
        — Вика с тобой?  — спросил Джин, косо глянув на Жака.
        — Какая Вика? О себе лучше подумай, урод! О том, как ты Ставра завалил! Как на Захара руку поднял!
        — Я Ставра не валил,  — мотнул головой Джин.
        Жак ударил его коленкой в грудь, и он рухнул на пол вместе с табуретом.
        Рапс помог ему подняться, снова усадил на табурет. И в этот момент за дверью послышался сдавленный крик, который тут же оборвался.
        — Первый пошел!  — ухмыльнулся Жак.
        Рапс ничего не сказал, лишь вздохнул и перекрестился.
        — Куда пошел?  — От волнения у Джина нервно дернулась щека.
        — Ты знаешь куда,  — усмехнулся Захар.  — Ты и сам нам крематорий здесь устроил бы.
        — Крематорий?
        — Там всего две топки, полчаса на человека. У тебя еще есть пять-шесть часов. Еще и пообедать успеешь. А сейчас чайку можно.
        Руки у Джина были связаны за спиной, поэтому Жак сам приложил кружку к его губам. Но Джин мотнул головой, отказываясь пить.
        — Не хочешь — не надо,  — сказал Жак, выливая чай ему на голову. Затем вперил в него гнетущий взгляд:  — Сейчас мы каяться будем. Расскажем, как Ставра «мочили», как тебя, Захар, «заказали»…
        — Не было ничего!  — мотнул головой Джин.
        — Что-то я не понял, там одного жгут или двоих?  — спросил Захар, кивнув на дверь.
        Рапс вышел и вскоре вернулся.
        — Одного!.. Второго только тащат…
        — Пусть обратно тащат,  — с самым серьезным видом распорядился Захар.  — Сначала Джина.
        Джин посмотрел на него дикими от ужаса глазами.
        — Лучше ужасный конец, чем ужас без конца,  — развел руками Захар.
        — Я не хочу!  — выкрикнул Джин.
        Рапс и Жак схватили его и потащили к печи. К ним присоединился Шарик, подхватив жертву за ноги. Был еще и четвертый человек, который снимал все на видеокамеру, но Джин просто не мог его видеть.
        — Не хочу! Не надо!  — извивался он всем телом, пытаясь вырываться.
        Но его все равно подтащили к открытой топке.
        — Да, это я Ставра «заказал»!  — не выдержав, крикнул он.
        Его тут же поставили на ноги, но от печки не отвели.
        — А Захара?
        — И Захара я!
        — Чай будешь?  — спросил Жак.
        — Да!!!
        Джина вернули на место, закрыли за ним дверь. Дали сигарету, напоили чаем. А за дверью снова послышался сдавленный крик и шум борьбы. Это Шарик разыгрывал очередную сцену жертвенного сожжения.
        — Жить хочешь?  — спросил Захар.
        — Э-э… А кто не хочет?
        — А на пенсию пойдешь?
        — Рано мне еще.
        — Ну, почему рано? Работа у тебя вредная, год за десять. Выслуга есть,  — ухмыльнулся Жак.
        — И деньги тоже,  — кивнул Захар.  — Напишешь заявление на увольнение, заберешь деньги, и тю-тю. Чем дальше, тем лучше.
        — Заявление?
        — Договор… Охранное предприятие «Эгида» — твоя контора?  — спросил Рапс.
        — Ну, допустим.
        — Или отдаешь ее нам, или горишь синим пламенем.
        — Как я могу ее вам отдать! Она зарегистрирована на… ну, есть один человек…
        — Кто такой?
        — Ну-у… Его сейчас нет, он в Египет улетел, там сейчас тепло…
        — А мы тебе сделаем жарко!  — заорал Джину на ухо Жак.
        — Сделаем,  — кивнул Захар.  — И без наркоза.
        — Ну, отдам я вам «Эгиду», и что? Это же не ваш район.
        — Будет наш.
        — На районе мои люди.
        — Да, мы выделим им место на кладбище.
        — А как пепел из печи выгребать?  — серьезным тоном спросил Жак.  — Это же не крематорий, там все вперемешку.
        — Значит, здесь будет их кладбище.
        — Не надо меня пугать!  — дернулся Джин.
        — А зачем нам «Эгида»?  — спросил Жак.  — Сами контору поставим. «Эгиду» в утиль, а «Охрана-Запад» рулит… «Охрана-Запад» форева «Охрана-Восток».
        — Не знаю, что такое форева, а «Эгиду» — в утиль,  — усмехнулся Захар. И взглядом показал на Джина:  — А этого вперемешку.
        И снова Джина схватили, потащили к печи.
        — Ну хорошо, хорошо!..
        На этот раз Джин ломаться не стал, сдал человека, на которого была оформлена охранная фирма, и признался во всем, что сделал против Захара. Но при этом так и не сказал, кто стрелял в Захара с чердака жилого дома. Впрочем, это было ясно и без него. Не зря же Джин вызывал огонь на Захара, вот Патрик в него и метнул. К счастью, мимо.
        Джина обработали, увели, а на его место привели рядового бойца. И снова началось шоу. Этот продержался недолго. Из него выбили согласие работать на Захара, зафиксировав сей торжественный момент на видео. Через это должен был пройти каждый. Зачем убивать человека, если его можно просто сломать?
        Охранник у ворот держался напряженно. Как будто знал, чье мясо съел.
        — Не было никакого Джина,  — качнул он головой.
        — Я сам видел, как он к вам заехал.  — Мурза взглядом пытался выдавить из него правду.
        — Не знаю.
        — Утром это было.
        — Не знаю.
        — Может, не твоя смена была?
        — Утром я здесь был.
        Лязгнула задвижка, открылась калитка, появились вооруженные люди. Три бойца, и все с автоматами.
        — Что за дела, братва?  — спросил откормленный тип с густыми, но короткими бровями. Автомат у него висел на плече, но он готов был взять его на изготовку.
        — Джина ищем,  — сказал Мурза. Он точно знал, что Джин оправился сюда. Уехал и пропал.
        — Это не к нам, это в сказку.
        — Ты не гони, не надо!
        Мурза чувствовал за собой силу. Джин пропал, вместе с ним исчезли Рожок и Карп. Но Мурза-то остался, а с ним — его бригада. А это два десятка штыков. И пацаны у него реальные, надо кого-то «замочить» — не вопрос. И стволы у них есть, с этим вообще без проблем.
        Джина не жалко. Рожка — тем более. Слабые они, один хуже другого. Но искать их по-любому надо. Живыми или мертвыми, но найти… Лучше мертвыми.
        Два десятка бойцов за ним, правда, сейчас под рукой только полдюжины, но у всех волыны, поэтому пусть Захаровской утырок не выеживается.
        — А почему Джин здесь должен быть?  — спросил короткобровый.
        — Ты кто такой?  — через губу спросил Мурза.  — Назовись.
        — Ну, Шило.
        — Не знаю такого…  — брезгливо поморщился Мурза.
        — Тебе и не надо знать.
        — А я — Мурза!  — Он распахнул расстегнутую куртку, опустил «молнию» на кофте, которую носил на голое тело, и показал бусы из человеческих зубов. Это был пластик, но выглядели зубы как настоящие.
        — И твой клык здесь будет!
        — Не было здесь Джина!  — побледнел Шило.
        — Был!
        — Ну, хочешь, глянь…  — Шило кивком показал на ворота.
        — Я уже смотрю. В твои глаза. И все вижу.  — Мурза почувствовал, что вошел в плотный контакт с его жалкой дрожащей душонкой.
        — Не видишь ты ничего!
        — Захара позови!
        — Нет его.
        — Позвони. Скажи, что я жду. Пусть приведет мне Джина.
        — Где он его возьмет?
        — Я жду!
        — Да пошел ты!  — Шило сплюнул в сторону Мурзы и повернулся к нему боком, собираясь уходить.
        Мурза глянул на Кальяна. Парень он толковый, схватывает на лету, заводится с полоборота, но Мурза все же решил подстраховаться:
        — Коля!
        В таких вот напряженных ситуациях он обращался к нему по имени. Кальян кивнул, сунул руку под куртку и замер в ожидании приказа. И Мурза приготовился стрелять.
        Охранники один за другим скрылись за калиткой, но закрыть ее не успели. Мурза с разгона ударил ее плечом, протолкнулся на вражескую территорию, выцепил взглядом Шило и выстрелил ему в голову. А рядом с ним уже встал Кальян. И добавил огоньку. Пусть не думает Захар, что пацаны с Западного района не могут отвечать ударом на удар.
        — Уходим!
        Мурза не стал идти дальше, хотя душа и рвалась в полет. Это Джин сунулся в каменный кувшин, не подумав, а он не дурак, чтобы подставлять голову под пули.
        Глава 6
        Пятнадцать выстрелов — четыре трупа. Пацанов расстреливали в упор, не давая опомниться. Захар, конечно же, понимал, что война — это не только победа за победой, но и поражения. Понимал, но в себя до сих пор не пришел.
        — Кто это был?  — спросил капитан Крыжалов — широколицый мужчина, насквозь пропахший дешевым табаком.
        Захар едва заметно качнул головой.
        — На обиженных воду возят,  — скривил губы Крыжалов.
        Захар удивленно повел бровью. Обида, конечно, была. Не так давно это мурло со своим напарником отбило ему почки. И полиэтилен на голову был. Захар под пытками едва не загнулся. Но Крыжалову вовсе не обязательно было напоминать об этом случае. А молчал Захар, потому что не знал ответа на этот вопрос.
        — Почему камера на воротах не работала?  — спросил капитан.
        — Техника имеет свойство ломаться.
        Захар нарочно вывел из строя систему видеонаблюдения, чтобы в запись не попала расправа над Джином. А включить ее тупо забыли.
        — А что за выстрелы были утром?  — Крыжалов кивнул через плечо в сторону, где произошло убийство.
        Захар прибыл в офис, когда все уже произошло. На месте работала следственно-оперативная группа, Крыжалов кружил по территории, вынюхивал, выпытывал. Харитон успел доложить Захару обстановку. Подъехали какие-то крутые, Юлик запросил подмогу, Харитон выслал группу на усиление, но Шило со своими бойцами нарвался на пули. Юлик тоже попал под раздачу. Харитон рванул на выстрелы, но было уже поздно…
        — Шумовые автоматы проверяли.
        — А кто проверил шумовые пистолеты?
        Захар знал, что искали Джина. Но кто именно был? Может, Мурза со своими бойцами, может, Рябой со своей бригадой.
        — Я не знаю. Но обязательно узнаю.
        — Кучеряво живешь, Байкалов. То ты стреляешь, то в тебя.
        — Где доказательства?
        — Доказательства… Рано или поздно все всплывет. И за Сарая ответишь, и за Гона… Сейчас ты с кем воюешь?
        — Я не воюю. Я людей охраняю.
        — Ну конечно!
        — Люди платят мне только за охрану. Платят гораздо меньше, чем Сараю. Что не так?
        — Насколько я знаю, ты уже повысил тарифы,  — усмехнулся Крыжалов.
        Захар едва сдерживал желание послать его куда подальше. Нельзя ему было срываться. Крыжалов — сволочь, но с ним нужно дружить, а не воевать. Не так давно он возглавил районный уголовный розыск, и его ценность трудно было переоценить.
        И еще нужно узнать, что известно Крыжалову о Джине. Может, капитан уже в курсе утреннего инцидента, но не спешит выкладывать этот козырь.
        — Предприятие должно приносить доход, а не убытки.
        — А что еще должно приносить предприятие?
        — Трупов быть не должно,  — кивнул Захар.
        — А они есть.
        — Мы наведем порядок.
        — С нашей помощью.
        — Согласен,  — с каменным выражением лица произнес Захар.
        — Согласен он,  — хмыкнул Крыжалов.
        — Чай?
        — Ну, с такого мороза…
        — Да, мороз жестокий.  — Захар включил слегка остывший чайник.
        — Но ты же где-то у печки грелся,  — усмехнулся Крыжалов, проводя пальцем по своей шее под левым ухом.
        Захар глянул на себя в зеркало. Действительно, на этом месте у него виднелось черное пятно. Чего-чего, а угля в котельной было много. Угля и сейчас там вдоволь. А бандитов уже нет. Жак перевез их всех в другое место.
        Жак весь в делах. Он всерьез решил взять под свой контроль Западный район. И людей нашел, которые могут ему в этом помочь. Захар тоже должен быть в авангарде, но тут пацанов положили. Менты от него теперь не отстанут. Если не задержат, то приставят «хвост»… Похоже, Жаку грозит автономное плавание во вражеских водах. Во всяком случае, некоторое время.
        — Так у нас тут своя котельная.  — Захар провел рукой по горячей батарее и кивком показал в сторону, где дымила труба.
        — Своя котельная, своя охрана… Неплохо ты развернулся, Байкалов.
        — Специалистов не хватает.  — Захар налил в кружку кипяток, бросил пакет с заваркой и многозначительно добавил:  — С опытом работы в милиции. Может, есть кто-то на примете?
        — Зачем тебе опыт работы в милиции?
        — Ну, мы же не бандиты. И ситуации разные бывают… Вот, например, кто пацанов расстрелял?
        — Кто?
        — Будем искать. Ну и вы постарайтесь.
        — Может, я за специалиста попробую?  — усмехнулся в ус Крыжалов.  — С опытом работы в милиции…
        — Попробуй,  — широко улыбнулся Захар. Он готов был переступить через себя ради пользы дела, но никто не сможет заставить его величать Крыжалова на «вы».
        — С кем у тебя сейчас конфликт?
        — Есть люди. Которые не хотят жить честно.
        — Я слышал, в Патрикеева стреляли.
        — В Патрика?
        — И Ставр сейчас в коме.
        — Мы не при делах.
        — А с Патриком?  — цепко глянул на Захара Крыжалов.
        — Я же сказал: нет.
        — Сейчас — да, сейчас сказал…
        — Сказал, не сказал… Не хватает тебе информации, капитан. Где-то услышал, где-то мимо прошло…
        — Так поделись информацией.
        — У Джина подружка пропала. Знаешь, кто у него подружка?
        — Ну, знаю…  — попытался схитрить Крыжалов.
        — Знаешь. Ее саму знаешь. Да и не в ней дело.
        — А в ком?
        — В Джине. Далеко сидит…
        — Далеко глядит,  — качнул головой Крыжалов.
        — Далеко сидит — в смысле, не твой район. Ты до него не дотянешься…
        — Значит, Джин?
        — Ничего ты с ним сделать не сможешь.
        — Ну, это как сказать…
        — Я могу найти убийцу. Могу взять его… Нужен?
        — Спрашиваешь!
        — А что взамен?
        Крыжалов пристально посмотрел на Захара и качнул головой. Он все понял, и у него есть возможность быть полезным. Но нет желания. И дело даже не в деньгах, которые он мог бы получать за содействие. Дело в разных подходах к одной и той же проблеме. Крыжалов готов был искать преступника чисто в интересах закона, равнодушного к его личным проблемам, а Захаром двигал корыстный интерес. Или жажда мести… Они разные люди, и Захар должен это понимать.
        — Пойду я,  — поднимаясь со своего места, сказал он.
        — Держи меня в курсе,  — сухо проговорил Захар.
        — С чего бы это?
        Захар ответил ему взглядом. Возможно, они смогут стать друг другу полезными. Но для этого им нужно как минимум преодолеть взаимную неприязнь. Для него это трудная задача, но ради общего дела он готов надавить на себя. И Крыжалов мог бы сделать насилие над собой.
        Патрик чувствовал себя в доме полным хозяином. И отцовский кабинет оккупировал безо всякого зазрения совести. Ничего не боится, ни с кем не считается. Хоть бы дверь закрыл, разговаривая с Фадеем.
        — Захар с Джином сцепился,  — сказал Фадей.
        — Думаешь, Джин реально его подставлял?  — в раздумье спросил Патрик.
        Жанна помнила, как отец принимал у себя Фадея и других. Он всегда закрывал дверь в кабинет, а звукоизоляция там такая — не подслушаешь. Но все же однажды она смогла узнать, о чем разговаривали отец с Фадеем. Они собирались убить Захара, и Жанна решила его об этом предупредить. И предупредила. Но тогда она вела себя как дурная дочь, которую хлебом не корми, дай только поступить наперекор.
        А сейчас она — ответственный член семьи. Она должна быть на стороне отца, поддерживать Патрика… Но как быть, если Захар сводит ее с ума? Она спать уже не может. Стоит закрыть глаза, как он появляется перед ней, такой суровый, с окаменелой иронией во взгляде, неприступный. И эта Зойка с «наганом» — как часовой на страже… А Патрик — козел, держит ее взаперти. Она уже начинает его ненавидеть.
        — У Джина пропала подружка, он рванул искать ее у Захара…  — сказал Фадей.
        — Да, Захар говорил про подружку…  — отозвался Патрик.
        — Джин пропал, Мурза его ищет… Может, Мурза и завалил Захаровских пацанов. Четыре трупа. Менты на ушах.
        — И что нам теперь делать?
        — Помочь ментам найти Джина.
        — Как?
        — Есть один человек в тылу врага… Джин тупо нарвался на засаду. Их там окружили со всех сторон, шуганули из автоматов. И вывезли куда-то в кочегарку.
        — В какую кочегарку?
        — Ну, где-то неподалеку. Я уже дал команду, Джина ищут…
        — А если найдут?
        — Джин — это похищение. И незаконное лишение свободы. А может, и покушение на жизнь… Захара нужно «закрывать». Пуля его не берет, а за решеткой ему самое место…
        — И кто придет на его место?
        — Посмотрим.
        — Захар хотя бы не отмороженный…
        — А Ставра кто «заказал»?
        — А если Джин?
        — Вот у Джина и спросим, как было. Когда найдем.
        — Значит, надо найти Джина…
        Жанна услышала шаги — кто-то подходил к двери — и шмыгнула за лестницу. Но из кабинета никто не выходил, просто закрылась дверь. И она осторожно поднялась к себе в спальню.
        У Захара проблемы с Джином, но конфликтная ситуация для него так же естественна, как драка на свадьбе. Фадей хочет сдать его ментам, но и в этом ничего необычного. Кто-то «стучит» на Захара, но разве Жанна сможет его этим удивить? Захар должен понимать, что в его рядах может завестись «крыса».
        Нет, не должна была Жанна сбегать из-под стражи ради того, чтобы просветить Захара. И если она хочет поговорить с ним, то не сбегать нужно, а брать ситуацию в свои руки. Ведь она — дочь Ставра. И это не просто данность, а факт, который должен укрепить ее дух и обострить характер. В конце концов, чем она хуже того же Патрика?..
        Джин пытался изображать из себя крутого: взгляд исподлобья, брови на переносице, желваки угрожающе вздуваются. Но Жак знал, как снять с него спесь. Один удар ногой — и Джин снова превратился в квашню.
        Не зря Жак съездил на Семеновское озеро. Патрик хоть и не застрелился, но Жак завел знакомство с директором базы. Более того, установил шефство над базой. Теперь он будет ее охранять. Лично. Люди у него есть, желания — хоть отбавляй. База сейчас безлюдная, место глухое, хотя до города всего-то двадцать километров.
        Коттеджи большие, бревенчатые, с отоплением. В одном, самом дальнем, и разместили пленников. Сюда же привезли и Бердышева Владислава Кирилловича, на которого было оформлено охранное предприятие «Эгида». Дальний родственник Джина даже не подозревал, что за ним водится такое счастье. Но Захар уже пробивал, «Эгида» действительно числилась за Бердышевым. А уж он-то подпишет любой договор. Завтра его отвезут к нотариусу, и все будет.
        А с Джином Жак хотел поговорить по другому поводу.
        — Я сегодня брата потерял,  — начал он и, нагнувшись, вынул из-за берца финку, а из кармана — точильный камень.  — Его убили твои уроды. И еще троих…
        — Когда убили?
        — Сегодня… Тебя искали…
        — Я же говорил, что меня будут искать…  — приободрился Джин. И тут же скривился, услышав звук, с каким Жак провел ножом по точильному камню.
        И звук ему не понравился, и само действие. Нож точат перед тем, как зарезать жертвенного барашка.
        — Да, но мы из твоих никого не убили.
        — При чем здесь это?
        — Око за око, зуб за зуб… С вас — четыре трупа.
        — Э-э… Но это беспредел…
        — Я люблю беспредел,  — продолжая точить нож, усмехнулся Жак.
        Беспредельщиком он себя не считал, но его возмутил план Захара, который он считал слишком мягким. Замысел сам по себе не плох, но Джина с его людьми нужно было тупо валить. Перестрелять, загрузить в машину, вывезти на реку, и в прорубь.
        Да, хорошо, что они захватили Джина живьем. И «Эгиду» они у него отбирают, это еще лучше. Но все же Захар очень рисковал. Им повезло, что бойцы Джина лажанулись и сдались без боя, а ведь могли задать им жару, и тогда бы не обошлось без потерь.
        И еще Жака тяготили пленные, особенно раненые. За хирургом пришлось ехать, операции организовывать, а уход? А размещение и питание?.. Все это проблемы, решать которые приходилось не Захару, а Жаку. И хорошо, если овчинка стоит выделки. Хорошо, если «Эгида» действительно отойдет им на законном основании…
        — Нельзя любить беспредел,  — мотнул головой Джин.
        — Хорошие слова,  — оскалился Жак.  — Именно их я и вырежу на твоем лбу.  — И провел острием ножа по его надбровьям.
        Джин не смог выдержать его вызывающего взгляда, закрыл глаза и прошептал:
        — Вас и дальше будут убивать.
        — Что?!  — Жак приставил нож к его горлу.
        — Но это все можно остановить… Мы бы могли договориться… Еще не поздно…
        — Поздно… С тебя четыре трупа, Джин.
        — У меня нет…
        — Ты — первый, Карп — второй… Третьего и четвертого предложишь сам.
        — Так нельзя!
        — Есть вариант. Ты сдаешь нам всех своих волков, а мы уже решаем, кого «замочить»… Там, на твоей земле, будем «мочить»… С пленными воевать как-то не с руки, а свободная охота — самое то… С кого можно начать?
        — Я тебя не понимаю.
        — Кто мог убить наших пацанов? Как на него выйти?
        — Кто мог убить?.. Я не знаю, как выйти…
        — Ну, извини!
        Жак церемониться не стал. Он бил Джина до тех пор, пока тот не стал харкать кровью. И рвать правдой.
        Если долго мучиться, что-нибудь получится. Но Мурзе не нужно было «что-нибудь», поэтому он действовал быстро и решительно. Выцепил пацана из команды Захара и прессанул его по полной. В результате на руках у него адрес, а сам он в машине, которая стоит во дворе пятиэтажного дома.
        Рыжеволосая Алиса вышла из подъезда, оглянулась и засеменила к машине. Хорошая она девчонка, свойская и в постели — огонь. Ей бы сейчас кофточку с декольте, мини-юбку, босоножки с плетением, но в мороз ей приходится кутаться в шубу. И волосы покрыты теплым платком. Но ничего, пройдет зима, настанет лето…
        Алиса села в машину, дыхнула теплом на руки в перчатках и сказала:
        — Там, на квартире, какие-то пацаны.
        — Захара не видела?
        — Нет. И не спрашивала.
        — Но братва на хате?
        — По ходу, да.
        Мурза откинул голову, развалился на заднем сиденье и, обняв Алису, стал засыпать. Время раннее, рассвет еще только в зародыше, и, пока есть возможность, нужно спать. Пока Захар не появился. Но дремоту нарушил зазвонивший мобильник.
        — Мурза, у нас жопа!  — раздался в трубке голос Глухоперда.  — Сороку завалили! А с ним еще четверых!
        — Как завалили?  — встрепенулся Мурза.
        — Пацаны из «Баула» выходили, к ним подъехали… Короче, из автоматов. Наглухо.
        — Из автоматов?  — Мурза вспомнил автоматы в руках «захаровских» бойцов, которых он положил. Надо было забрать оружие, а он времени на это пожалел. Может, эти стволы и отработали.
        — Дрон и Бабулик живы, но там, по ходу, без шансов…
        — Из «Баула», говоришь…
        Сорока сам нашел людей, которые одолжили ему денег. Мурза ему подкинул чуток, и он открыл свой боулинг-клуб, за год отбил вложения. Клуб пользовался спросом, работал круглосуточно, и по ночам Сорока со своими пацанами пропадал там. Мурза не имел ничего против. Но кто знал про «Баул»? Если Захар пронюхал, то как? Джин сдал? Или Рожок? А может, Карп?..
        — Из «Баула»,  — подтвердил Глухоперд.
        — Я знаю, кто их сдал,  — скривил губы в коварной улыбке Мурза.
        Ему представился отличный шанс взять власть в свои руки. Если Джин вдруг жив, он обвинит его в предательстве и скинет с престола. И Джина обвинит, и Рожка, и Карпа… Но сначала надо взять Захара. И показать его голову на «сходе». Это и будет его пропуском на самый верх…
        Утро, пора вставать. В комнате холодно, а в душе горячая вода, и теплый халат есть. Сейчас Захар напарится, выпьет чаю, и будет полный кайф.
        Но насладиться всем этим Захару не пришлось — зазвонил телефон.
        — Ты где?  — коротко спросил Жак.
        — На хате.
        — Там и оставайся, не надо в офис.
        — Что такое?
        — Да стрельба, говорят, была, на Салавата Юлаева. Джиновских пацанов, говорят, положили. Кого в морг, кого в больницу… Менты, сам понимаешь, на ушах.
        — А кто говорит?
        — Давай пока не «светиться».
        Жак намеренно не ответил на вопрос. Значит, стрельба на Салавата Юлаева — его рук дело. Не сидится ему спокойно…
        — Ты сам где?
        — Ну, на базе…
        — Там и будь. И телефон «сухим» держи.
        — Я на связи, без базара.  — И в трубке послышались короткие гудки.
        — На связи он,  — отключившись, буркнул Захар.
        — Что случилось?  — спросонья поинтересовалась Зойка.
        — Да случилось… За пацанов наших спросили…
        — Кто, Жак?
        — Ну а кто у нас шашкой машет дальше, чем видит…
        — И много нарубил?
        — Нарубил. И еще нарубит.
        Жак разошелся не на шутку. И цель у него есть — Западный район. Под трофейной охранной фирмой «Эгида». И нетрудно догадаться, кого он видит в кресле директора… Что, если Жак собирается держать западные земли без оглядки на Захара? Почему он не спросил у него разрешения, когда шел «косить» на Салавата Юлаева?
        — Это плохо?
        Захар пожал плечами.
        — Что не так?  — спросила Зойка.
        — Но, с другой стороны, за пацанов спросить надо,  — кивнул Захар.
        Не надо разводить тоску на ровном месте. Что сделано, то сделано. Во всем нужно искать плюсы… Но и о минусах забывать нельзя.
        Патрик уехал рано. Дела у него, проблемы решать надо. И все без Жанны. Она же никто, и едят ее ни с чем. Нельзя ей лезть во взрослые мужские дела. Даже если они идут вразрез с интересами отца… Откуда она знает, что затевает Фадей? Может, он втихую выводит банковские активы за бугор, чтобы затем слинять туда самому. Обещал отчеты высылать, а шлет какие-то писульки от управляющего — мол, все хорошо, прекрасная маркиза…
        Жанна привела себя в порядок. Надела брючный костюм, короткий полушубок, села в машину, подъехала к воротам. А на пути вырос охранник. Рослый парень, широкоплечий, как раз такой ей и нужен.
        Она вышла из машины, выразительно глянула на него.
        — Юрий Олегович запретил,  — развел руками парень.
        — Кому запретил?
        — Ну, тебе.
        — Кому — мне?.. Как меня зовут?  — Жанна смотрела на охранника как повар на кусок мяса, прежде чем положить его на сковородку.
        — Ну, Жанна.
        — Патрик, значит, у нас Юрий Олегович?
        — Патрик не разрешает.  — Парень шумно втянул в легкие воздух, настраиваясь на отпор ее ползучей агрессии. Жанна будет давить, он отбиваться, в конце концов, она устанет и отступит.
        — А кто такой Патрик?
        — Ну, он тут старший… Ты же и сама понимаешь…
        — Мой отец в коме… Ты знаешь, кто такой мой отец?
        — Ну-у! Понятное дело!
        — У него банк, я должна за ним смотреть, а ты меня не выпускаешь.
        — Ну, мне сказали!
        — Тебе сказали, и ты идешь против воли моего отца. Я правильно тебя поняла?
        — Нет конечно!
        — Ты меня выпустишь?
        В ответ парень мотнул головой.
        — Значит, ты враг.
        — Ну, это слишком!
        — Враг — это всегда слишком…  — кивнула Жанна.  — Как тебя зовут?
        — Егор.
        — Так и запишем, Егор — враг.  — Жанна достала из кармана невидимый блокнот и такую же воображаемую авторучку, сделала запись.
        — Все равно не выпущу!  — решительно проговорил охранник.
        И тут Жанна неожиданно ударила его кулаком в подбородок. Ударила так, как учил отец. Егор шарахнулся назад, но равновесие восстановить не смог. Егора повело в сторону и вниз, ноги пошли в разнос, и он упал.
        — Жанна! Ты что делаешь?!  — раздался за ее спиной чей-то голос.
        Она обернулась и увидела начальника охраны, крупного, сермяжной внешности мужика с косолапой походкой. Микула был предан отцу как пес, но и Патрика слушался так же, как и его. Фадея недолюбливал, но это не мешало ему относиться к нему как к вышестоящему начальству.
        — Он меня не выпускает!
        — Нельзя,  — покачал головой Микула.
        Когда-то он был у отца начальником всей службы безопасности, а сейчас заведовал охраной дома. Должность, понятное дело, почетная и даже престижная, но все-таки это явное понижение.
        — Почему нельзя?
        — Патрик так приказал.
        — А если прикажут меня убить?
        — Ну, пока велят охранять. Чтобы не убили. Опасно там сейчас.  — Микула махнул рукой за ворота.
        — Дай мне охрану.
        — Где ж я возьму? У меня каждый человек на счету…
        — Микула, отца нет. Он еще не вернулся. Поэтому есть я, чтобы смотреть за банком. А за ним смотрит Фадей. Ты в нем уверен?.. Просрем банк, что отцу скажешь?
        — Ну, если в банк надо…  — пожал плечами Микула.
        — В банк…
        — Ну, я найду людей…
        — Людей найти нетрудно. Куда труднее взять ситуацию под свой контроль. Но ты мне поможешь,  — как о чем-то решенном сказала Жанна.
        — Я?! Тебе?!
        — Ты. Моему отцу… Или ты думаешь, что я против Ставра?
        — Я этого не говорил.
        — Отец может доверять только мне. И ты можешь доверять только мне. Вопросы?  — жестко спросила Жанна.
        — Ну, я тебе доверяю.
        — Значит, мы — одна команда… Прекрасно, вот и договорились!.. Ну, чего стоишь, дядя Саша? Давай, мне люди нужны!
        — Ну, я сразу не могу.
        — Так я тебя и не тороплю… Я сейчас на часик съезжу, туда и обратно. Через часик охрана должна быть на месте.
        — Нельзя бы охраны,  — продолжал гнуть свое Микула.
        — Дядя Саша!  — предостерегающе посмотрела на него Жанна.
        И он повелся. Достал дистанционный пульт, нажал на кнопку, и ворота поползли в сторону.
        Жанна знала, почему отец убрал Микулу и поставил на его место Фадея. Хороший он мужик, но туповатый. И Жанна должна этим воспользоваться в полной мере.
        Глава 7
        Бессонная ночь дала о себе знать. Позвонив Захару, Жак завалился спать. И проснулся от внутреннего толчка, словно иголкой в подкорку ткнули. Что-то случилось, тут же подсказала интуиция.
        И в это время в комнату ворвался Рапс.
        — Рожок сбежал!
        — Как сбежал?!
        — Нет его нигде! Ни его, ни этого…
        — Кого — этого?  — натягивая куртку, спросил Жак.
        — Да разве всех упомнишь?
        — Кого — этого?  — заорал он.
        — Э-э… Яниса нет!
        — Где он живет?
        — Ну, где-то записано,  — кивнул Рапс.
        — Узнавай!.. И про него узнавай, и Рожка по всем адресам пробей!..
        Получив адреса, Жак отправился на поиски беглецов. С собой он взял Шарика, Валика и Марио. Парни боевые и уже проверенные в деле на Салавата Юлаева. И главное, замазанные кровью.
        Вокруг дома не было никаких следов убежавших, и только перед воротами Жак заметил отпечатки ног, которые тянулись вдоль забора. Он спросил сторожа, тот долго морщил нос, наконец сказал, что снились ему двое. Еще только-только рассвело, когда померещилось. Жак не стал убеждать сторожа, что это был не сон.
        Рассвело уже давно, часа три-четыре назад. За это время беглецы могли добраться до города. Возможно, уже сейчас сюда ехало «бандформирование быстрого реагирования». Нужно было звонить Захару и уносить отсюда ноги… Или лучше устроить засаду?
        Время шло, но Захар не появлялся. Может, его и не было в доме, за которым следил Мурза. А он человек деловой, у него на счету каждая минута. Тем более сейчас, когда погибли его люди.
        Но именно поэтому Мурза и продолжал ждать. Он должен был лично поквитаться с Захаром.
        Но все же терпение у него лопнуло. Часы показывали половину первого, когда он решил уехать, оставив для слежки экипаж второй машины. Но только Дикий включил первую скорость, как появилась черная «Волга» с надписью «Охрана». Из машины вышли два крепких парня в теплых куртках. Один из них приложил к уху трубку рации, что-то сказал и посмотрел вверх.
        — Алиса, исчезни!  — Мурза передернул затвор короткоствольного автомата.
        Он никогда не прятался за чужими спинами, он всегда на переднем краю. И сейчас он себе изменять не собирался.
        Алиса же в налетчицы не нанималась. Разведать, проследить — это всегда пожалуйста.
        — Ну конечно!
        Она вышла из машины, выпрямилась и качнулась, будто пьяная. Охранник из «Волги» глянул на нее, усмехнувшись, проводил взглядом и успокоился. Машина, из которой она вышла, перестала его волновать. А зря.
        Кальян приготовил к бою свой автомат. Дикий клацнул затвором своего «ТТ». Оба натянули на головы вязаные шапочки. Мурза не хотел скрывать лицо, но все же сделал то же самое.
        — «Мочить» всех!.. Захара — живьем!
        — Я по ногам рубану,  — кивнул Кальян. Стрелял он отменно, причем из любого оружия.
        Захар не заставил себя долго ждать. Один охранник открыл заднюю дверь, другой закрыл босса своим телом — как будто знал, откуда надвигается опасность.
        — Пошли!
        Мурза и Кальян вышли из машины одновременно, но с разных сторон. Мурза короткой очередью снял одного телохранителя, Кальян — другого. Захар бросился к подъезду, на ходу доставая пистолет, но Кальян не оставил ему шансов.
        Пуля попала Захару в ногу. Он все же успел вытащить пистолет, но Мурза не позволил ему выстрелить — ударил его ногой в лицо, а Кальян в это время прикончил водителя «Волги».
        Захар выдержал удар, не отрубился, тогда Мурза выстрелил ему в другую ногу. Только тогда жертва выключилась — от болевого шока.
        — Давай!
        Мурза схватил Захара за одну руку, Кальян — за другую. Дикий подогнал машину к месту, распахнул заднюю дверцу. Жертву впихнули в салон, Кальян сел рядом, а Мурза — вперед.
        Дикий уже сорвал машину с места, когда из подъезда выскочила какая-то девка и стала стрелять из пистолета. Одна пуля попала в боковое зеркало заднего вида, но Мурзу не задело.
        — Гони!
        Хотелось бы выпустить в нее автоматную очередь, но время уже на исходе — нужно уходить.
        А девка продолжала стрелять.
        — Твою мать!  — простонал Кальян.
        Мурза обернулся и увидел, как он держится за плечо. Между пальцами сочилась кровь.
        — Жить будешь?  — спросил Мурза.
        — И жить буду… И сучку эту прикончу!  — пригрозил Кальян.
        И в этот момент в движение пришел Захар. Он извернулся и ударил его локтем в лицо. Пришлось изворачиваться и Мурзе. Он втиснулся в пространство между передними креслами и набросился на Захара. Сильный удар в нос выбил искры из глаз, но это лишь разозлило его. Не остался в стороне и Кальян. Вдвоем они заломали Захара, стали связывать его.
        Дикий тем временем продолжал гнать машину, и Мурза даже не думал его останавливать.
        Жанна чувствовала себя полной дурой. Ну какого хрена она снова сунулась к Захару! Ну что за дьявол сидит у нее под ребром!
        — Ты?!  — Зойка шла к ней с перекошенным от злобы лицом.
        Она собиралась ее ударить, а Жанна не могла этого допустить.
        — Надо поговорить!  — вытянула она вперед руку.
        Ситуация трагикомичная. Она подъехала к воротам охранного предприятия, автоматчик на воротах отказался пропускать ее. И тут появилась Зойка. Она вышла из такси, рванула к воротам и остановилась как вкопанная, увидев Жанну. Но тут же пришла в движение.
        — Поговорим!
        Зойка отбила руку и тут же ударила — кулаком в горло. Но Жанна поставила блок, костяшками кулака рубанула по верхней губе на стыке с носом и провела подсечку. Зойка, взвыв от боли, упала, и она рухнула на нее, врубив локоть ей в «солнышко».
        — Ничего себе!  — простонал от возмущения и восторга охранник.
        Жанна поднялась, повернулась к нему:
        — Мне Захар нужен! Мне нужно сказать ему что-то очень важное!
        — Нет его!
        — Держи ее!  — прохрипела Зойка.
        Охранник скинул с плеча автомат, и Жанна послушно подняла руку. Схватка с ним не входила в ее планы.
        Калитка открылась, появились вооруженные люди.
        — Сдаюсь! Сдаюсь!
        — В штаб ее давайте!  — распорядилась Зойка.
        Она уже поднялась на ноги, но бить Жанну не спешила. Неужели совесть проснулась?
        Руки связаны, ноги прострелены. И голова отбита. Но это лишь начало. Страшное ждало Захара впереди… Да, это начало. А скоро конец.
        Возможно, он еще ближе. Раны не перевязаны, артерии не перетянуты, а это значило, что скоро вытечет вся кровь, тогда все.
        — Знаешь, кто я такой?  — спросил коренастый крепыш с маленькими, глубоко посаженными глазами.
        — Мурза,  — едва слышно ответил Захар.
        С Мурзой он лично не знался, но Рапс в свое время организовал «фотовыставку» всех более-менее известных авторитетов города. А Мурза как-никак бригадир у Джина.
        — Я — твоя смерть!  — засмеялся Мурза.
        — Хорошо,  — кивнул Захар.
        Четко они сработали с Джином, но, видимо, судьба в обмен за эту фортуну потребовала его, Захара, жизнь, потому и послала Мурзе удачу, чтобы он взял над ним верх. Что ж, Захар знал, в какое дело ввязывался, и знал, чем все могло закончиться. Хотелось, чтобы это случилось поздно, но не повезло.
        — Что — хорошо?  — Мурза ударил его в нос.
        Острая боль стрелой пронзила голову, но сознания Захар не потерял. И с тихим вызовом посмотрел в глаза своему истязателю.
        Он помнил, как они обращались с Джином. Может, потому и не осудил Мурзу, который лишь возвращал ему должок за своего главаря.
        Кровь продолжала выходить из ран. Захар это чувствовал, но молчал. Лучше умереть сейчас, чем потом, под пытками.
        — Где Джин?
        — В сказке.
        И снова сильный удар сотряс голову.
        — В сказке ты у меня будешь. Голым по Африке… Со спущенной шкурой!
        Захар лишь усмехнулся. Он истекал кровью и чувствовал, как силы покидают его.
        — Еще раз спрашиваю: где Джин?
        — Не знаю.
        — Сороку с пацанами кто расстрелял?
        — У сороки не пацаны, у сороки…  — Захар недоговорил. Не хотелось напрягать голову, соображая, кто там у сороки, сорочата или саранчата. Или просто птенцы… Все равно не жить.
        — Ничего, ты у меня заговоришь, падла!
        Мурза снял с себя поясной ремень и перетянул им одну ногу повыше раны. То же самое он проделал и со второй. Захар скривился, глядя на него. Неужели ему не дадут умереть от кровопотери? Неужели с него действительно будут снимать шкуру? Возможно, маленькими кусочками.
        Жанна сидела на стуле с привязанными к спинке руками. Никак не думала, что с ней могут поступить здесь так грубо. Она же не абы кто, а дочь самого Ставра. Может, его и держат здесь за врага, но наверняка уважают. Или ей только кажется, что мир крутится вокруг отца?
        Зойка ворвалась в кабинет, вплотную подошла к Жанне, коленями обжала ее бедра и замахнулась для удара:
        — Где Захар? Куда его увезли?
        — Кто его увез?
        — А ты не знаешь… Изображаешь тут!..  — Зойка отступила, села на стул за приставным столом и устало, в глухом отчаянии посмотрела на Жанну:  — Зачем ты приехала? Почему никак не отстанешь от Захара? Почему ведешь себя как последняя шлюха?
        — От шлюхи слышу!
        — Что?!  — Зойка вскочила с места, но Жанна выставила ногу, и это ее остановило.
        — Ставр в больнице! А за его спиной худовертят!  — уже спокойно продолжала Жанна.
        — Кто худовертит?
        — Если бы только Джин… Я не верю Патрику… Я не верю никому… Я разобраться хочу!.. И может, Захар смог бы мне в этом помочь…
        — А на хрен ты ему впала?
        — Мы бы могли объединиться…
        Зойка вдруг молча выскочила из кабинета, вернулась с пистолетом в руке и, оглушительно передернув затвор, приставила ствол к голове Жанны.
        Сначала ей стало страшно, она даже зажмурила глаза от ужаса. Но вдруг на нее напал истерический смех. И стало все равно, жить или умереть. А если жить, то зачем, если она такая дура? Ну какого черта она приперлась сюда?
        Зойка убрала пистолет, а Жанна все продолжала хохотать. Зойка влепила ей пощечину, и только это привело ее в чувство.
        — Давай бей!.. Меня все бьют!
        — Кто — все?  — усмехнулась Зойка и тут же возмущенно выкрикнула:  — Ты не получишь Захара, поняла?
        — А ты его уже нашла?
        — Где он?
        — Да не знаю!
        Зойка с обреченным видом опустилась на стул. Воздух вдруг зазвенел от наступившей тишины. Она молчала, и Жанна не хотела говорить. И друг на друга они не смотрели, не скрещивали взгляды как шпаги. Действительно, сначала нужно найти Захара, а затем его делить.
        — Там три трупа…  — махнула в сторону городского центра Зойка.  — Захар вышел, они всех положили. А его забрали… Там кровь была… Они его ранили…
        — Кто — они? Может, это Мурза?
        — Почему Мурза?  — Зойка встрепенулась и вонзила в нее взгляд.
        — Это всего лишь предположение.
        — Может, и Мурза… Ты хоть представляешь, что они с Захаром сделают?
        — Искать его надо!
        — Сейчас поедем… Облавой навалимся…
        — Вам помощь нужна.
        — Помощь нужна. А кто поможет?
        — Я могла бы поговорить…  — Жанна осеклась, вспомнив о своих намерениях.  — Я могла бы решить вопрос.
        С Патриком говорить бесполезно. Захар для него — враг и соперник. Он не позволит Жанне помочь ему.
        Но есть еще Мавр. Он рвался к власти, но Фадей и Патрик осадили его. Наверняка он на них зуб имеет, а может быть, в голове у него уже зреет заговор против них и против отца. Почему бы не поговорить с ним? Он с удовольствием поступит в пику Фадею и Патрику. А заодно Жанна посмотрит, за кого Мавр — за себя или за отца…
        — И что ты можешь сделать?
        — Поможем вам с облавой.
        — Ты не сможешь,  — качнула головой Зойка.
        — Почему это?
        — Потому что ты баба.
        — А ты кто — мужик?
        — Я пацан. Я росла с пацанами. И с Захаром я была за пацана. И с Жаком. Это потом я стала бабой.
        Дверь открылась, показался парень с жесткими курчавыми волосами.
        — Зой, все готово,  — доложил он.
        Она кивнула, вынула из кармана кнопочный нож, выщелкнула лезвие, обошла Жанну и встала у нее за спиной.
        Жанна стиснула зубы, чтобы не издать ни звука. Зойка могла перерезать горло, а могла срезать клейкую ленту с рук. Если первое, то глупо выказывать свой страх. А если второе, то позорно. Она дождалась, когда Зойка срежет путы с ее рук, только тогда сказала, разминая запястья:
        — Отец хотел сына. И он воспитывал меня как сына.
        — Вот и стань ему сыном.
        — За его сына держат Патрика…
        Патрик женился на ней, чтобы поднять свой статус. Об этом Жанна и хотела сказать, но Зойка, вздохнув, перебила ее:
        — Ладно, иди! И отстань от Захара! Я сама со всем разберусь.
        У штабного здания стояло несколько машин, возле которых толпились люди — в обычной одежде и униформе. И еще со стороны ворот ехала машина. Зойка собирала до кучи народ, чтобы бросить людей на поиски Захара. Чуть в стороне стоял «БМВ», она глянула на Жанну и кивком показала на машину — мол, нечего тебе здесь делать, уезжай.
        Жанна кивнула. Да, она тоже будет искать Захара, но без ее, Зойки, участия. Она хоть и девушка, но сама с усами.
        Деревня Кудыка. Деревянный дом на отшибе, на берегу реки. Бревно толстое, дом справный, стоит ровно. Три трубы — три печки. В таком доме даже в лютый мороз не замерзнешь.
        Но не было никого в доме. Окна заколочены, снег вокруг не тронут.
        — Неужели никого?  — пожал плечами Лукич.
        — Может, еще будут?  — качнул головой Жак.
        Не стал он устраивать засаду на базе. Рожок вел себя как предатель, он с радостью согласился «стучать» на своих, легко дал подписку о сотрудничестве. И Янис такой же… Чутье подсказывало Жаку, что не вернутся они к своим, а будут прятаться. Но пленных он все же перевез в другой коттедж и оставил с ними Рапса, который снова «пропустил их через мясорубку» и выкрутил этот адрес. Рожок распоряжался этим домом как своим и сейчас мог в нем прятаться. Но не было здесь никого.
        — Надо бы людей здесь оставить,  — сказал Лукич.
        Людей у Жака было немного, всего пять человек с ним. Если двоих здесь оставить, с кем ему тогда работать?
        — Ладно, хрен с ними! В город возвращаемся, Захара будем искать.
        Часть людей Жак уже отправил Зойке. Надо было самому подключаться, а он зациклился на беглецах, как будто вожжа под хвост попала. Ладно, еще есть время. Дорога хорошая, через двадцать минут он будет на месте.
        Холодный, промерзший насмерть бетон высасывал тепло из тела. Захар лежал на боку в каком-то подвале, куда едва проникал свет. Его не трогали, не били, но тепло из его обессиленного тела уходило в глубь земли. И помощь ему не оказывали. Как перетянули ноги, чтобы из ран не вытекла кровь, так больше ничего. Ему перекрыли кровоток, а это верный и быстрый путь к гангрене. Но еще раньше Захар умрет. Еще немного, и все.
        Дверь открылась, в подвал кто-то зашел.
        — Совсем свистанулись!  — послышался незнакомый девичий голос.
        — Да нормально, все равно подыхать,  — отозвался мужской голос.  — Мурза сказал, пусть так и будет.
        — Сдохнет он, так и будет.
        — Алиса, не гони! Мурза через час, сказал, подъедет…
        — Ну а если он завтра приедет? Как с трупом говорить будет?
        — Ну-у…
        — В дом его давайте, в тепло.
        — Так Мурза сказал…
        — Бич, я ведь скажу Мурзе, какой-то ты тупой! Ты не видишь, что он в отключке?..
        — Черпак!  — заорал Бич.
        В подвал кто-то вошел. Захара взяли под руку, втащили в дом. Он открыл глаза и увидел смазливую рыжеволосую девушку в заячьей шубе нараспашку поверх короткого платья.
        — Смотри, ожил!  — усмехнулась она, с едким интересом глядя на него.
        — Под лестницу его давай!
        Его затащили в маленькую каморку под лестницей и бросили на пол. Здесь не было кровати, зато Захар увидел маленькую батарею. Но радости не было. Лучше бы он околел от холода, чтобы не страдать сейчас от боли.
        — Где Джин?  — склонился над ним корявый на лицо парень с большими мочками маленьких ушей.
        На этот раз Захар не смог совладать с болью и, дернувшись, простонал сквозь зубы.
        — Ты что, не слышишь?  — ударил его парень кулаком в лицо.
        А там у Захара и без того не было живого места. От боли он потерял сознание.
        А когда очнулся, увидел над собой рыжеволосую Алису. Одной рукой он был пристегнут к батарейной трубе, другой — к скобе, выступающей из лестницы. А ноги прострелены, их даже связывать не надо.
        Алиса разрезала ножницами штанину.
        — Что там у нас?
        Захар едва заметно скривил губы. Ясно же, что ничего хорошего там нет. В тепле обе ноги разболелись, особенно правая, похоже, пуля застряла в кости.
        — Фью!  — осматривая рану, присвистнула рыжая.
        — Забей,  — прошептал Захар.
        — Да?  — Алиса удивленно глянула на него.
        — Все равно ничего не скажу… Все равно подыхать.
        — А ничего, что я клятву Гиппократа давала?
        — Ты врач?
        — Медсестра.
        — Я скоро увижу Гиппократа и замолвлю за тебя словечко.
        — Я плохо выгляжу,  — качнула головой Алиса.  — Накраситься надо хорошо, голову вымыть, платье получше… Ты меня такой и запомнишь. И Гиппократу расскажешь… Нет, уж лучше дождись, когда я конфеткой стану, а потом уже можешь и к Гиппократу…
        — Хорошо, я подожду,  — кивнул Захар.
        Алиса ушла, вернулась, принесла нож, щипцы, спирт, аптечку.
        — Будет больно, так что ты потерпи.
        Он терпел, пока она резала рану, но когда она сунула туда щипцы, снова потерял сознание. А когда пришел в себя, Алиса взялась за вторую ногу.
        — Здесь у нас навылет…
        Она обработала рану, перебинтовала и сказала:
        — Повезло тебе, ходить будешь.
        — Не успею.
        — А ты скажи, где Джин, и мы от тебя отстанем.
        — Не отстанете.
        — А вдруг?
        Захар закусил нижнюю губу и отвернул голову в сторону. Не хотелось, чтобы Алиса видела печать страдания на лице. Ноги болели — сил нет! А впереди новые испытания…
        Глава 8
        Кличку человеку дают в созвучии с его фамилией. Или по признаку в его внешности, в поведении. Игорь Маврикиев внешне смахивал на мавра: смуглая кожа, жесткие курчавые, как у негра, волосы. А еще и фамилия…
        Африканцы — народ веселый. Песни, пляски под бубны у костра — святое дело. И Мавр любил повеселиться. Может, потому он и вложил все свои деньги в первое и единственное в городе казино «Трижды семь». Ставр, правда, и тут его опередил, контрольный пакет акций принадлежит ему, но Мавр все равно чувствовал себя здесь полным хозяином. Ставр и раньше не доставал его своей опекой, а сейчас и вовсе не трогал. Даже финансового контроля как такового нет. А контрольный пакет его, Ставра, личная собственность. Потому Мавр и напрягся, когда к нему вдруг пожаловала Жанна. Вдруг она решила узнать, как идут дела?
        Жанна вошла в кабинет спокойно, неторопливо, с чувством собственного достоинства. Брючный костюм на ней, сапоги на среднем каблуке. Шаг легкий, но не вихляющий.
        Мавр широко улыбнулся, раскинул руки, как будто собирался обнять Жанну, но даже не поднялся со своего кресла.
        Он уважал Ставра, а вот его дочь для него — никто, и он не собирался перед ней отчитываться. Во-первых, с этим у него полный порядок, а во-вторых, Жанна не имела прав на долю своего отца. Если со Ставром вдруг что-то случится, Мавр обязательно поднимет вопрос: откуда у Ставра деньги — на банк, на казино? Они же не с Луны на него свалились, их «братва» заработала, а Ставр, такой-сякой, руку в «общак» запустил. А если Патрик начнет возникать, Мавр обвинит в «крысятничестве» и его. А как еще назвать человека, который хочет поживиться на ворованном?
        Но это будет потом. После того как Ставр окочурится. А все к этому идет.
        — Чудесно выглядишь, Жанна Геннадьевна!.. Походка, правда, тяжеловата.
        Жанна удивленно повела бровью. И остановилась возле кресла за приставным столом.
        — Ну, для танцовщицы…
        — Для кого?
        — Да вспомнил, тут одна вчера приходила. Походка от бедра, пока туда-сюда…
        Мавр нарочно сравнивал ее со стриптизершей, и Жанна это поняла. Но из себя не вышла. И даже ничего не сказала. Она просто продолжала стоять возле кресла, тяжело и призывно глядя на Мавра.
        — Слушаю тебя, Жанна Геннадьевна!
        Мавр скрестил руки на груди, давая понять, что весь внимание. Но она продолжала молчать, взглядом требуя вежливого к себе отношения. В конце концов, Мавр поднялся, отодвинул кресло за приставным столом, только тогда она села и глазами показала на кресло напротив. Мавр кивнул, сел напротив.
        — Я знаю, тебя напрягает Патрик, ты злишься и на меня.
        — Да нет, не злюсь…
        Жанна вышла замуж за Патрика, но в принципе это мало что значило. Мавр мог бы подвинуть и зятя Ставра, но сторону Патрика принял Фадей. Вдвоем они реальная сила, без войны их не взять. А какая может быть война, когда Ставр жив? Да и опасно это, томагавками перекидываться, можно под раздачу попасть.
        — Отец не умрет,  — спокойно, но с жестким намеком в голосе проговорила Жанна.  — Он обязательно вернется.
        — Так никто и не сомневается.
        — Он вернется и узнает, что Мавр вел себя достойно… Все занимаются своими делами, никакого разброда и шатания.
        — На тонущем корабле далеко не уплывешь.
        — У нас не просто корабль, у нас пиратский корабль. Спокойное море не для нас. А если еще и добыча на горизонте, то поднимай паруса и заряжай пушки…
        — На кого пушки?
        — На Джина,  — как о чем-то незначительном и даже будничном сказала Жанна.
        — Всего-то!
        — Джин исчез, Мурза его ищет… Мурза вчера устроил беспредел, если ты не в курсе. Людей постреляли…
        — В курсе.
        — А сегодня он Байкалова похитил.
        — Не в курсе,  — заинтригованно повел бровью Мавр.
        — Байкалова надо найти, а Мурзу наказать.
        — И кто это так решил?
        — Захаровские и без того с ним решат. А если мы им поможем, то это будет быстрее.
        — Не тех лошадей запрягаешь,  — качнул головой Мавр.
        Не было у него никакого желания подпрягаться за Захара Байкалова. И зря Жанна пришла просить за него.
        — Мы поможем решить с Мурзой, а Захаровские помогут нам с «Альфа-Гаммой», и мы отожмем клуб.
        — Думаешь, это так просто?  — Мавр с интересом смотрел на Жанну.
        Клуб «Альфа-Гамма» был для него как заноза в горле. «Трижды семь» — это и казино, и ночной клуб в одном флаконе. Но сколько было случаев, когда, заморив азартного червячка, клиенты отправлялись в «Альфа-Гамму», потому что там круче. Более того, Ушаков сам собирался открывать казино. Вернее, он бы давно это сделал, если бы не боялся Мавра. Два казино на их город — это явный перебор. Ушаков это понимал…
        — Отец уже отжал долю в «Альфе». Я знаю, я присутствовала на сделке. Мы решаем вопрос с «крышей», ставим своего управляющего, и клуб — наш.
        — Чей — наш?
        — Мы можем дожать Ушакова, и ты выкупишь его долю…
        — Хм.
        Деньги у Мавра были, он бы мог вложить их в «Альфу». Скрутить Ушакова в бараний рог, создать льготные для себя условия и заключить сделку. Это будет нетрудно, если Джин хотя бы просто постоит в стороне.
        — Думаю, отец будет не против,  — ободряюще улыбнулась Жанна.
        — А ты?
        — Мне все равно.
        — Тебе нужен сам Байкалов…  — усмехнулся Мавр.  — Я слышал, ты к нему неровно дышишь.
        — Меньше слушай, больше думай,  — лукаво улыбнулась Жанна.
        — И слушаю, и думаю…
        — Я могла бы обратиться к мужу, но… Ты бы помог своей жене, если бы она попросила за своего э-э… воздыхателя?
        — У моей жены нет воздыхателя. Но я бы ей не помог…
        — «Альфа-Гамму» можно «закрыть».
        — А если «закроют» захаровских?
        — Захаровские нам не угрожают, а Джин — «заказал» отца.
        — Джин?
        — «Заказал» отца и подставил Захара. Захар узнал об этом, Джин пропал…
        — Почему я об этом не знаю?
        — Может быть, потому, что Фадей в это не верит. Ни Фадей, ни Патрик…
        — Почему я должен верить?
        — Потому что тебе нужна «Альфа». Потому что мой отец отжал от нее долю. Потому что Джин из-за этого его и «заказал».
        — Из-за «Альфы»?
        — «Альфа», мебельная фабрика… Отец не считался с Джином. За это и поплатился… А нам все равно. С Джина почему-то спрашиваем не мы, а захаровские.
        Мавр кивнул. Он знал, как Ставр относился к Джину. Он крутил им как хотел, и тот мог взбунтоваться. Но если Мавр не спросит за Ставра, как он потом сможет предъявить права на его наследство? И еще он должен был помочь Жанне, чтобы этим «умыть» Патрика… Да, пожалуй, ввязаться в эту бучу необходимо.
        Рябой закинул голову вверх, поднял и перевернул над ней откупоренную бутылку пива. Пиво лилось в горло само по себе, Рябой даже не глотал. Так и сидел, пока все не вылилось в него. Но Мурза не собирался ему аплодировать. Во-первых, ему сейчас не до развлечений, а во-вторых, ситуация такая, что голову нужно держать в ясности ума, а Рябой с утра налакался, глаза уже залитые.
        — Толян, дело серьезное. У нас уже не война, у нас драка,  — сказал он.
        Захар раздавил Джина с его свитой, Мурза ответил расстрелом, но сегодня ночью погибли его люди. Захаровские отморозились напрочь, поэтому нужно было бросить против них все силы. А Рябой уже опохмелился после вчерашнего, и его бойцы — кто в лес, кто по дрова. Человек пять с ним в кафе, больше под рукой никого нет. А Мурза уже собрал толпу. Если к ним присоединится Рябой, они такой «шухер» наведут, все захаровские в норы забьются.
        — Драться так драться!  — кивнул Рябой. И откупорил очередную бутылку.
        — Да не с пивом драться, а с захаровскими!  — Мурза вырвал у него из руки бутылку, зашвырнул ее в дальний угол зала.
        — Это что было?  — Рябой смотрел на него возмущенно, глаза наливались кровью.
        — Ты что, не въезжаешь? Война у нас! Сегодня моих пацанов завалили!
        — Ты зачем пиво у меня забрал?
        Рябой ударил без размаха, но Мурза, уловив момент, блокировал руку и ударил в ответ. Больше Рябой бить не стал. Рванул на Мурзу, сгреб его в охапку, швырнул на пол. Рябой умел это делать, как-никак мастер спорта по вольной борьбе.
        Мурза ударился затылком о пол, и Рябой взял его на удушающий прием. При этом так держал правую руку, что Мурза просто не мог достать из кобуры пистолет.
        — Ты зачем пиво у меня забрал!
        Кто-то пытался оттащить Рябого от Мурзы, но тот лишь сильней сжимал захват. Мурза уже терял сознание, когда в голову Рябому врезалась бейсбольная бита, и тот вырубился, разжав руки.
        Мурза хотел поблагодарить спасителя, но увидел перед собой лицо в маске. И таких лиц в кафе было много. Его и бойцов Рябого избивали крепкие на вид и реально бешеные парни. У них у всех были только биты, но они владели инициативой. Мурза понял, что шансов у него нет.
        Он увернулся от удара, вскочил, рванул в подсобку. Путь ему преградил человек в маске. Мурза бросился ему в ноги, сбил его на пол, но добить не успел. Сильный удар по затылку вбил его в дверной проем, как шар — в лузу, и он потерял сознание…
        В себя Мурза пришел в машине. Дикий сидел за рулем, рядом, обхватив руками голову, постанывал Кальян. Все, больше в машине никого не было. С кем Мурза в город приехал, с теми и остался.
        — Ты куда меня везешь?  — спросил он.
        — Ну, не знаю…
        — Давай назад!
        — Куда назад! Там такая толпа! Сразу надо было.
        Мурза кивнул, соглашаясь. Сначала надо было Рябого пристрелить, а потом уже всех остальных…
        — Это захаровские,  — вздохнул Дикий.  — Всей толпой навалились, пока мы сопли жевали.
        — Рябой, сволочь!
        — Боюсь, они пацанов скирдовать будут. И к себе повезут.
        — Зачем?
        — Ну, дознаваться будут, кто в них стрелял, чтобы ментам потом сдать. Они же охрана, они должны так поступать…
        — А может, утопят, как слепых котят… Как Джина с его…  — Кальян задумался, подбирая нужное слово.
        — Как Джина с его баранами,  — подхватил Мурза.
        — Обмен надо делать,  — продолжал Дикий.  — Мы им Захара, а они нам пацанов…
        — Всех не заскирдуют,  — качнул головой Мурза.  — Мы ушли, и другие уйдут…  — Он скривился при мысли о том, что ему пришлось спасать свою шкуру в позорном бегстве.  — Будут пацаны… А Захара мы отдадим. Его голову… На блюдечке, с голубой каемочкой.
        Жак фактически возглавил нападение на кафе «Ария», в котором обосновался Рябой, бригадир Джина. Он знал про это место, потому они с Зойкой и направили сюда своих людей. Здесь их ждал большой улов, оказывается, сюда подъехал Мурза со своими людьми.
        «Быки» грелись в кафе, там их всех и застукали. Причем стукали в прямом смысле этого слова — битами, от всей души. Главная щука, правда, ушла. Мурза и еще несколько пираний улизнули, зато Рябой попался. Его отвезли в офис. В караулке устроили склад для всех захваченных «быков». На этот раз ментов не боялись. Им еще не звонили, но Зойка собиралась. Они же не просто так братву вязали, у них благая цель: узнать, кто устроил бойню возле ворот офиса.
        Правда, Зойку больше интересовал другой вопрос.
        — Где Захар?  — спросила она, в упор глядя на Рябого.
        — Не знаю,  — мотнул головой тот.
        Жак ударил его с ноги, но он не упал. Рамон подхватил его, удержал вместе с табуретом.
        — Да я, в натуре, не знаю!  — скривился Рябой.
        — А с Мурзой вы о чем говорили?
        — Ну, он говорил, что Захар у него… Сказал, что дожимать вас надо… А где Захар, не говорил…
        — А ты сам что думаешь?  — спросил Жак.
        — Не знаю я.
        На этот раз Жак ударил его кулаком. И снова в грудь. Назад Рябой не завалился, но едва не задохнулся от боли.
        — А где Джин, знаешь?  — спросил Жак.
        Рябой сделал вид, что не услышал вопроса.
        — Мы его в кочегарке сожгли. Вместе с остальными… И ты скоро в пепел превратишься!
        — Но я не знаю,  — простонал Рябой.
        — А кто ребят наших расстрелял?  — вмешалась в разговор Зойка.
        — Мурза.
        — Один?
        — Ну, его самого не было… Но его люди…
        — Кто?
        — Да не знаю!
        Жак ударил Рябого кулаком в живот и продолжал бить до тех пор, пока того не прорвало:
        — Мурза был. Кальян с ним был…
        — Кто еще?
        — Не знаю… Точно знаю, что Кальян был. Кальян всегда с ним.
        — Где он?
        Увы, Кальяна среди пленников не оказалось. Но среди них могли оказаться люди, которые знали, где находится Захар. Нужно было торопиться, менты могли нагрянуть в любой момент. Да и ситуация с Захаром торопила. Может, его уже сейчас ставили к стенке.
        В кузне пылал огонь, шумели, нагнетая воздух, мехи. Кузнец стучал молотом по наковальне, а по углам прыгали черти, ожидая, когда их подкуют. Дикий хохот, осатанелые визги… Кузнец вдруг размахнулся, и молот со всей силы ударил Захара в грудь.
        Он открыл глаза и увидел Рожка, правую руку Джина. И кулак у него как молот, а грудь Захара как наковальня.
        — Ну что, урод, поговорим?  — Рожок размахнулся, и кулак опустился на лицо.
        Из глаз брызнули искры, в голове включился и тут же погас свет. А когда Захар открыл глаза, он увидел перед собой Алису. У него болело все тело, и трудно было понять, во сне бил его Рожок или наяву.
        — Умеешь ты наживать себе врагов,  — усмехнулась Алиса.  — Это Рожок на тебя наехал. Знаешь такого?.. Он говорит, что знаешь. Ты его в кочегарке сжечь хотел.
        — Откуда он взялся?
        — От ваших сбежал.
        — Ничего не рассказывал?
        Рожок тот еще жук — ни чести, ни совести. Если рассказать Мурзе, как он унижался, вымаливая себе жизнь, ему и руки никто не подаст. И это в лучшем случае.
        — Ну как же, рассказывал. Как ты над ними издевался,  — хищно сощурилась Алиса.
        — И все?
        — А что еще?
        — Мурза еще не подъехал?
        — Он тебя убьет, когда вернется.
        Захар лишь усмехнулся. Его убьют еще до того, как появится Мурза. Тот же Рожок это сделает, чтобы Мурза не узнал о его предательстве. Что ж, чем быстрей, тем лучше.
        — Тебе не страшно?
        — Не должно быть страшно.
        — Почему?
        — Я знал, на что шел. Я знал, что так будет.
        — И на что ты шел?
        — Отвали!  — Захар закрыл глаза.
        — Ну ничего себе!  — возмутилась Алиса.  — Я ему жизнь, можно сказать, спасаю.
        — Зачем?
        — Все равно ты — свинья неблагодарная!
        Захар усмехнулся краешком губ. Его действительно могли зарезать как свинью, причем в любой момент. Он внимательно посмотрел на Алису и тихо произнес:
        — Тебе нельзя здесь. У Мурзы вопросы возникнут…
        — Мурза… Знал бы ты, какой он… Он такой же козел, как и ты!
        Алиса поднялась и вышла из закутка. Захар услышал, как лязгнул засов. Она заперла его, словно знала, что Рожок попытается его убить…
        На войне как на войне. Без «языка» в этом деле никак. Но женщин обычно в разведку не берут. Если, конечно, это обычные женщины. А Жанна — вдохновитель и организатор. Ей нельзя отказать. К тому же она особо не рисковала.
        Она просто сидела в машине, а все сделали бойцы Мавра. Они зашли в дом вдвоем, а вернулись втроем. С добычей.
        В машину на заднее сиденье затолкали плотно сбитого парня с массивной головой и бычьей шей. Но Рудик и Жорик выглядели не менее внушительно. Да еще и сзади джип стоит, в нем трое бойцов. А Велюра — так звали парня — прикрыть некому. И вид у него болезненный. Глаза слезятся, нос красный, сопли в нем хлюпают. Впрочем, Жанна меньше всего сейчас боялась гриппа.
        — Рассказывай, где Мурза?
        — Не знаю.
        — А где он может быть?
        — Не знаю.
        — Болеешь?
        — Мурза разрешил…
        — Когда разрешил?
        — Ну, он звонил, сказал, чтобы я подъезжал… А у меня температура под сорок…
        — Куда подъезжать?
        — Да не знаю.
        — А что знаешь?
        — Ничего не знаю…
        На крыльце нервно курил Рожок. Мурза открыл калитку, увидел его и нахмурил брови. Он оставлял с Захаром Алису, Черпака и Бича, но Рожка не было и в помине. Откуда он взялся? Это во-первых. А во-вторых, какого хрена он вышел на крыльцо? Нельзя никому выходить из дома. Соседи увидят, позвонят в милицию, придет участковый, объясняйся потом с ним.
        — Какого черта?  — набыченно спросил он.
        — А что такое?  — возмущенно, но без вызова спросил Рожок.
        Мурза ничего не ответил, но, проходя мимо Рожка, толкнул его плечом:
        — Давай за мной!
        — Давай!  — Кальян схватил Рожка за руку, подтянул к двери.
        — Эй, что за дела?
        Зайдя в дом, Мурза вплотную подошел к Рожку и вперил в него вопрошающий взгляд:
        — Откуда ты взялся?
        — Сбежал.
        — Откуда?
        — Кто там у вас под лестницей. От него и сбежал… Я с Джином был, нас пытали…
        — А почему сюда сбежал?
        — Э-э… Янис этот адрес знал…
        — В городе был?
        — Ну-у…
        — Понятно. Спрятаться здесь решил!  — Мурза повернулся и поманил к себе Яниса, маячившего в дверном проеме:  — Сюда иди!
        Тот сделал шаг, остановился, набыченно глядя на него, и буркнул:
        — Что?
        — Рассказывай.
        — Ну, захомутали нас… В кочегарке сжечь хотели…
        — Но не сожгли же.
        — Не сожгли.
        — Почему?
        — Ну-у…  — Янис невольно глянул на Рожка.
        На сообщника решил опереться, усмехнулся про себя Мурза. Видно, Рожок и Янис что-то предложили Захару в обмен на свою шкуру.
        — Мы отсидеться хотели,  — сказал Рожок.  — Здесь тепло, все такое…
        — Все такое сейчас в морге. И Сорока сейчас там. Его сегодня ночью на Салавата Юлаева «сделали». Его и еще двоих… Как захаровские про «Баул» узнали? Кто им про боулинг-клуб слил?
        — Э-э… Я ничего не говорил,  — сошел с лица Янис.
        — И я не говорил,  — мотнул головой Рожок.
        — Да, но Сороку завалили… А сегодня на «Арию» навалились… «Арию» кто сдал?
        — Я не сдавал!  — Рожок глянул на Яниса, как будто хотел узнать, не он ли проговорился.
        — И я не сдавал!
        — Сжечь, говорите, хотели… Там где-то в подвале бензин был,  — вспомнил Мурза.
        — Керосин,  — поправил Кальян.
        — А керосин не горит?
        Мурза ухмыльнулся в лицо Кальяну, а ударил Яниса — кулаком в живот. И взглядом показал на него Черпаку.
        Черпак и Бич подскочили к Янису, скрутили его.
        — В подвал его.
        — Эй, со мной так нельзя!  — попятился Рожок.
        — Почему это?  — удивленно вскинулся Мурза.  — Типа, крутой?..  — и шагнул к Рожку.
        Тот шарахнулся от него, но сзади поджидал Дикий и со всей силой рубанул его рукоятью пистолета по затылку.
        Яниса и Рожка связали, затащили в подвал, раскидали по разным отсекам. А в самое большое помещение сгрузили Захара.
        Черпак и Бич поставили его на колени перед Мурзой.
        — Что-то холодно здесь,  — многозначительно проговорил тот и взглядом показал на канистру.
        Сначала Захара отпинали ногами, затем облили керосином.
        — Это тебе за пацанов, которых ты в кочегарке хотел сжечь.  — Мурза чиркнул спичкой и уронил на Захара, но она погасла на лету.  — А почему не сжег?  — Он снова зажег спичку, но на этот раз бросать не стал. Стоял, смотрел, как она горит в пальцах.
        Захар ничего не ответил, и тогда Мурза врезал ему ногой в живот.
        — Я, кажется, вопрос задал… Почему ты пощадил Рожка? Почему не сжег? Что он тебе такого сказал?
        Захар продолжал молчать. Мурза снова зажег спичку и сразу же разжал пальцы. Спичка падала, разгораясь на лету, но керосин зажечь не смогла.
        — Сдашь мне Рожка, отпущу домой.
        Он, естественно, не собирался выполнять своего обещания, но Захар сейчас должен был хвататься за любую возможность сохранить себе жизнь. А он не хватался. И о пощаде не молил.
        — Рожок предал меня?  — спросил Мурза.
        Захар снова промолчал. Мурза ударил его первым, тут же подключились остальные. На этот раз его пришлось приводить в чувство, прежде чем возобновить разговор.
        — Сейчас ты будешь гореть, а я — задавать вопросы,  — сквозь зубы процедил Мурза.
        Захар отрешенно смотрел на него. Взгляд с того света. Взгляд человека, которого не пугала смерть.
        — Будешь гореть, будешь умирать. Будет больно… Где Джин?
        — Я ничего не скажу…  — Захар с трудом шевелил разбитыми губами.
        — Ты что-нибудь понял?  — спросил Мурза, обращаясь к Бичу.
        — Ничего не скажет.
        — Не понял. А я понял. Зубы у него целые.  — И он ударил Захара ногой в зубы. Послышался хруст, с которым ломались передние зубы.  — Ну что, уже лучше?
        — А как он говорить будет?  — спросил Кальян.
        — А на фига ему говорить?
        — А Джин?
        — Джин — предатель, ты что, не понял?
        Захар ничего не скажет, Мурза это понял и потому вышел из себя. И снова чиркнул спичкой, тут же выронив ее из пальцев.
        Спичка упала на брюки, штанина вспыхнула, огонь перекинулся на куртку. Но Захар даже не дернулся. Он лежал и смотрел на Мурзу с полным равнодушием к своей судьбе. Огонь соскочил с воротника куртки на волосы, а он даже глазом не моргнул.
        Вспыхнула и кожа на лице, но в этот момент на голову опрокинулось ведро с водой.
        — Совсем шизанулись!  — крикнула Алиса.
        Она развернула одеяло, которое держала под мышкой, и набросила его на Захара.
        — Это ты про себя?  — повернулся к ней Мурза.
        Если кто-то и шизанулся, так это она сама. Заступаться за Захара при живом-то пахаре… Забыла, кто ее пашет и кормит, ну так Мурза ей напомнит.
        — Если Рожок сдал вас, то за вами сейчас едут! Сваливать надо!
        — Не сдавал я!  — простонал из-за двери Рожок.
        — Так никто и не едет,  — кивнул Мурза.
        Он в раздумье поскреб за ухом. А ведь Алиса права. Их мог сдать тот же Свищ, который сейчас находился в руках у захаровских. Он знал это место и мог дать координаты. Может, уже сейчас по их следу мчится стая шакалов.
        — Сваливать надо!  — повторила Алиса.
        — Сваливаем,  — кивнул Мурза.
        И в раздумье глянул на Захара. Можно пристрелить его на месте, но труп здесь оставлять нельзя. Можно кончить по пути или же взять с собой, как козырь против его псов. Да и против него самого. Если он такой крутой, что молчит, как дохлая рыба, то он и слово свое сдержит. Можно заключить с ним мир — до тех пор, пока Мурза не восстановит свое положение…
        — Эй, чего стоишь?  — тронула его за рукав Алиса.  — Ехать надо!
        — Куда?
        — Да куда угодно!
        — Я знаю место!  — снова подал голос Рожок.  — Там нас никто не достанет.
        Мурза пожал плечами. Если бы Рожок работал на захаровских, эти уроды были бы уже здесь. Значит, нет за ним «хвоста». И заманивать он их не мог. Какой в этом смысл, если взять их могли уже здесь и сейчас?.. А «схрона», о котором бы никто не знал, у них нет. А тут вариант. Грех не воспользоваться им.
        Глава 9
        Мавр занимался своими делами, но Жанна ни в чем не могла его упрекнуть. Он выделил ей лучших из лучших, и она в этом в очередной раз убедилась, когда Рудик и Жорик перемахнули через забор. Как будто на крыльях перелетели — без шума, без пыли. Так она подумала, когда открылась калитка, и появился Рудик. Они наверняка перебили всех врагов, спасли Захара, которого сейчас нужно было посадить в машину и увезти.
        Но Рудик развел руками. Неужели никого?
        Жанна вошла во двор, следом втянулись еще двое бойцов, которым велено было оставаться с ней. Жорик открыл дверь, пропуская их в дом, и сказал:
        — Батареи еще теплые, совсем недавно уехали.
        Он провел Жанну на кухню, открыл шкаф, где находилось мусорное ведро, и она увидела окровавленные бинты. Или Захар был ранен, или еще кто-то…
        И в этот момент за окном мелькнула тень. Рудик метнулся к окну, но тут же шарахнулся назад. С улицы грохотнула очередь, пули, разбив стекло, влетели в комнату. Жанна едва удержалась от искушения упасть, вжаться в пол. Хотя имела полное на это право. Оружия у нее нет, отстреливаться она не могла, и ей не оставалось ничего, кроме как кланяться пулям.
        Рудик подскочил к окну, открыл огонь, к нему присоединились остальные. А оружие у всех с глушителями, только и слышно было, как лязгают затворы, сыплются на пол и отскакивают от стен стреляные гильзы.
        Жанна набралась смелости, выглянула в окно и заметила, как из-за кучи щебня высунулся Жак. Выстрелил пару раз и снова спрятался.
        — Это захаровские!  — крикнула она.
        Но стрельба не прекращалась. Рудику и его людям было все равно, в кого стрелять. Им навязали бой, они его приняли, а кто, что…
        Жанна решила рискнуть. Она выскочила из дома и замахала руками:
        — Не стреляйте! Свои!
        Краем глаза она уловила опасное движение из-за кустов и быстро пригнулась — несколько пуль кучно прошли над головой, в шею вонзились мелкие осколки от кирпича.
        — Хорош!  — крикнул Жак.
        — Э-эй!  — откуда-то выскочила и Зойка.
        Стрельба прекратилась. Из-за одной кучи вышел Жак, из-за другой — Зойка, а из кустов выбрался какой-то тип с вытянутым как у лошади лицом. Глянув на него, Жанна крутнула пальцем у виска.
        — А могли убить,  — невесело улыбнулся Жак, косо глянув на окно, за которым стояли ее бойцы.
        — Дружественный огонь,  — кивнула Жанна.
        — Ну, до дружбы нам далеко,  — уколола ее Зойка.
        — Эй, давайте не будем!  — одернул обоих Жак.
        Жанна провела его в дом, и Рудик с Жориком стрельнули по нему глазами.
        — Где Захар?  — спросил Жак.
        — Нет его. Не успели.
        — А был?
        — Думаю, что да.
        — Зачем он вам?
        — Нужно решить с ним один вопрос,  — ответила Жанна, не собираясь вдаваться в подробности.
        — Недавно уехали,  — задумчиво проговорил Жорик.
        — Куда?
        — На Кудыкину гору,  — хмыкнул Рудик.
        — Деревня есть, Кудыка…  — слегка улыбнулся Жак.  — Туда и поедем.
        Он повернулся к Жанне спиной и вышел из дома.
        — Эй!  — возмутилась она.  — Мы с вами!
        В доме холодина, но сквозняков нет, не дует. И печь затопили довольно быстро. А печь большая, человека в топку с головой можно затолкать.
        — Может, все-таки сожжем?  — спросил Мурза, глянув на Захара.
        — И назовем его Жихаркой,  — засмеялся Бич.
        — А если на мороз? Водой обольем и Карбышева из него сделаем,  — ухмыльнулся Черпак.
        — Сам себя облей!  — огрызнулась Алиса, косо глянув на него.
        И это не понравилось Мурзе. Он подошел к лежащему на полу Захару, пнул его ногой в живот и посмотрел на Алису:
        — А чего ты за него заступаешься?
        — Я не заступаюсь…  — испуганно мотнула она головой.  — Просто…
        — Что — просто?
        — Если сжечь, вонять будет…
        — Будет. Это «минус»…  — кивнул Мурза.  — И если тебя сжечь, будет вонять. Это второй «минус». А «минус» на «минус» дает «плюс»…
        — «Минус» на «минус» дает дым. Вся деревня на уши встанет,  — предостерегла Алиса.
        — Тогда на мороз… Раздевайся!  — гаркнул Мурза.
        — Что?!  — простонала Алиса.
        — Будем играть в Карбышева,  — осклабился он.  — Выбирай — его на мороз или тебя?
        — Не надо никого,  — пробормотала она.
        — Его или тебя? Одно из двух!
        — Ну, тогда его…
        Мурза распорядился раздеть Захара до трусов и отправил Бича к колодцу за водой.
        — Захар, у тебя еще есть шанс,  — сказал он.  — Ответь, где Джин, и умрешь как человек. Бац, и все!
        Захар промолчал.
        — Ну, смотри!
        Прежде чем раздеть Захара, его развязали. Он мог бы дать бой без надежды на спасение, умереть, что называется, с музыкой, но у него просто не было сил барахтаться. Тело не хотело повиноваться ему, но при этом болела каждая клеточка.
        Его даже не стали снова связывать. Раздели и вынесли на мороз. Бич подошел с ведром, полным воды, но выплеснулось почему-то у него из головы. В узкую щелку, оставшуюся от заплывшего правого глаза, Захар увидел, как у него во лбу образовалась дырка, из которой наружу хлынули мозги.
        — Эй, чё за дела!  — крикнул Мурза, выхватывая ствол.
        — Шухер!  — крикнул Черпак.
        Мурза наставил на Захара пистолет, но выстрелить не успел. Пуля попала ему в руку, он выронил пистолет, рванул вслед за своими дружками.
        Захар и сам не понял, как его нога пришла в движение. Он подставил Мурзе самую настоящую подножку, и тот упал. Но эта встряска лишила Захара последних сил, и он отключился.
        Жак схватил Мурзу за грудки, оторвал от земли и врезал головой в нос. А когда этот скот упал, поднял и ударил снова. Он должен был преследовать беглецов, но там было кому догонять и без него. И его люди рванули за братвой, и ставровские не остались в стороне.
        Захар лежал на снегу. Первым к нему подскочила Жанна, а спустя секунду-две и Зойка. И сообразила Жанна первой. Она стала снимать с себя шубу. Но умнее всех оказались Валик и Марио. Они схватили Захара, потащили его в дом. Жанна побежала за ними, на ходу набросив на него шубу.
        А Зойка подскочила к Жаку, который наносил очередной удар ублюдку, приговорившему Захара к лютой казни, и возмущенно выкрикнула:
        — Так нельзя!
        — А как можно?  — осатанело глянул на нее Жак.
        Неужели она собирается заступиться за этого подонка, после того что он сделал с Захаром?
        — Нельзя издеваться над людьми!
        — Какой же он человек?
        — Человек!  — ничуть в том не сомневаясь, твердо сказала Зойка.
        В руке у нее появился пистолет, она направила его на Мурзу и выстрелила. Пуля пробила голову насквозь.
        — М-да!  — Жак с восторгом глянул на Зойку.
        Но вместе с тем у него внутри что-то шевельнулось: а как бы она поступила с Мурзой, если бы на месте Захара оказался он? Смогла бы Зойка отомстить за него так же круто?
        В печи горел огонь, но дыма было больше, чем тепла. Но Жанна не растерялась.
        — В машину давайте!  — распорядилась она.
        Машину подогнали прямо к дому и погрузили в нее Захара.
        — Эй!  — спохватился вдруг водитель — за раненым приехала Зойка, а тут его увозит непонятно кто.
        — Что — эй! Захара в больницу надо! Гони!
        И когда джип набрал ход, Жанна испытала чувство восторга. Захар принадлежал ей, и только ей. А Зойка пусть проваливает!
        Но Зойка сдаваться не собиралась. Машина входила в поворот, и Жанна, оглянувшись назад, заметила, как та садится в свой автомобиль. Что ж, гонка так гонка…
        В кармане шубы зазвонил телефон.
        — Ну ты и сука!  — прошипела в трубку Зойка.  — Захара верни!
        — Пошла ты!
        Машину занесло на повороте, но Жанна не разрешала сбросить скорость. Уж лучше чувствовать себя дурой, чем отдать Захара Зойке.
        Захар открыл глаза, вернее, разлепил синяки, в которые они превратились. Какое-то время он молча смотрел на нее, затем прошепелявил:
        — Жанна?  — Передние зубы у него были сломаны, язык распухший, тяжелый.  — А где Алиса?
        — Алиса?!  — оторопело уставилась она на него.  — Какая Алиса?!
        Захар закрыл глаза и мотнул головой. Если Жанна не знала про Алису, значит, ее не было среди его мучителей. А может, и не было никогда.
        — Ну, ты и кобель!  — не сдержалась Жанна.  — Но я тебя все равно никому не отдам!
        Она задумалась. Если отвезти Захара в больницу, Зойка рано или поздно доберется до него. Можно было бы спрятать его где-нибудь, но это верх идиотизма. И война с захаровской братвой. А если Патрик подключится, то Захар окажется меж двух огней… А Патрик подключится. Он звонил ей через каждый час, требовал объяснений, но Жанна молчала как партизан. И все-таки рано или поздно ей придется объясниться с мужем… Зачем только она вышла замуж за этого Патрика!
        Захар изнывал от холода, его колотил озноб. Он чувствовал себя цыпленком табака — таким же жалким, таким же отбитым, таким же прожаренным со всех сторон.
        — Эй, моряк! Не уплывай!  — Жанна стояла над ним, подбадривала его и подгоняла врачей, чтобы Захара не задерживали в приемном покое.
        Врач уже осмотрел его, сделал укол, но если ему и стало легче, то совсем чуть-чуть.
        Его уже уложили на каталку, чтобы везти в отделение, когда появилась Зойка.
        — Как ты?  — спросила она, взяв его за руку.
        — Со мной не пропадет!  — вызывающе взглянула на нее Жанна.
        — Заткнись!  — резко осадила ее Зойка.
        Рядом замаячил Жак.
        — Ну как ты, братан?
        Захар кивнул в ответ. Типа, нормально все. А если ноги не отрежут, то будет еще лучше. И согреться бы. Хоть кто-нибудь бы догадался подать ему стакан горячего чая, так нет, стоят, смотрят на него. А сам он почему-то не попросил.
        — Мы тут за тобой гонялись… Жанна подключилась…
        — Да нет, это вы подключились!  — возмутилась Жанна.  — Подключатели!
        Захар улыбнулся. Его искали все: и свои, и не совсем чужие. И все нашли разом. Это же хорошо.
        — Чаю!  — попросил он.
        Жанна и Зойка наперегонки бросились исполнять его волю, но пока они где-то пропадали, Захара отправили в отделение. Там ему снова сделали укол, и он погрузился в спасительный сон.
        Захар в больнице, в тепле и под присмотром врачей. Раны в ногах вроде бы не опасные и даже не запущенные, кости срастутся, зубы вставят, синяки рассосутся.
        А у Жанны синяк мог еще только появиться. Патрик смотрел на нее так, как будто собирался ударить.
        — Зачем ты ездила к Мавру?
        — Нужно было решить вопрос с Джином.
        — С Джином?
        — Джин «заказал» моего отца.
        — А я думал, ты искала Захара,  — усмехнулся Патрик.
        — Захара ищешь ты. Чтобы сдать его ментам.
        — Кто тебе такое сказал?
        — У нас разные интересы, поэтому я обратилась не к тебе, а к Мавру.
        — Разные интересы?
        — Ты пытаешься наказать Захара, в то время как во всем виноват Джин.
        — Ну, с этим еще нужно разобраться…
        — Зато ты уже во всем разобрался. И Джина ты ищешь только за тем, чтобы обвинить в его похищении Захара… Подло, мой дорогой. Грязно и нечестно,  — презрительно скривилась Жанна.
        — Откуда у тебя эта дичь?
        — Я нашла Захара. Отбила его у Мурзы. Он сейчас в больнице. И если на него вдруг наедут менты, я с тобой разведусь. И пошлю тебя к черту!
        — Это тебе Мавр посоветовал?  — состроил кислую мину Патрик.
        — Нет… Но Мавр — человек моего отца. И он имеет право дать мне дельный совет.
        — Ты хоть понимаешь, что ты меня предала?
        — Повторяю для непонятливых. Если Захара примут менты, я предам тебя по-настоящему.
        — Его подозревают в убийствах, им интересуются менты…
        — Сделай так, чтобы им не интересовались.
        — Это не в моих силах.
        — В твоих. Фадей знает что делать.
        — Это шантаж?
        — Это моя воля!
        Жанна взяла со стола рацию, вызвала Микулу. И когда тот вошел в дом, представила его как начальника своей службы безопасности.
        — И все, кто находится в этом доме, подчиняются мне.  — Она смотрела на Патрика не терпящим возражений взглядом.
        — Интересно,  — хмыкнув, покачал он головой.
        — И ты подчиняешься мне!
        — Вообще-то…
        — И Фадей подчиняется мне!
        — Тебя заносит…
        — Хорошо, будем выносить вопрос на «сход».
        Жанна понимала, что «сход» прокатит ее с треском. Не примет ее братва, не признает за ней авторитет, перед которым склоняют головы. Но от Патрика она уходила с таким видом, как будто ничуть не сомневалась в своей победе. И он мог поверить ей. Хотя бы потому, что знал о ее сговоре с Мавром. «Сход» мог прокатить не только ее, но и Патрика. Тогда Мавр станет самым-самым. А допустить этого Патрик не мог. Так же, как и она сама.
        — Хорошо, я поговорю с Фадеем,  — донеслось вслед.
        Жанна не обернулась, не сбавила шаг, но губы тронула торжествующая улыбка. Патрик уступил ей. Более того, он уже и думать забыл о том, чтобы устроить ей сцену ревности.
        Хотя вряд ли он забыл о самом Захаре. Правда, Жанна предупредила Жака, сказала, что муж у нее очень ревнивый. Да и в любом случае Жак должен был обеспечить Захару надежную охрану. Но и ситуацию обострять нельзя. Как ни крути, а Патрик влиятельный в их мире человек, не стоит его дразнить. Да и с Зойкой ссориться тоже нельзя. Пора попридержать коней. А то вдруг понесут, и в пропасть головой…
        Договор подписан, заверен нотариусом. Жак не мудрил, и «Эгиду» переписал чисто на себя. Может быть, потом, если вдруг возникнут осложнения, он переведет собственность на подставного, но пока что предприятие принадлежит ему.
        — Карп, я не люблю предателей,  — сказал Жак, пристально глядя на поверженного бригадира.  — Поэтому тебе придется лезть из шкуры вон, чтобы заслужить мое доверие… Будешь моим замом.
        Карп удивленно глянул на него.
        — Джин раздавлен, Мурзы больше нет, а Рябому шьют убийство.
        Насчет Рябого Жак преувеличивал. Он действительно сдал Рябого и его людей ментам, но у тех не было никаких оснований для задержания, и уже сегодня утром Рябой вышел на свободу. Теперь и он, и его люди на крючке у Жака. Одно неосторожное движение — и все. Во всяком случае, их всех предупредили. Но в реальности, конечно же, все сложней. И Рябой мог поднять голову, и прочие недобитки. Если джиновские объединятся, подмять под себя Западный район будет непросто. Именно поэтому Жак решил сколотить бригаду из власовцев. И возглавит ее Карп. Он же перетянет на свою сторону если не всех, то многих недобитков. Доверия им не будет, зато Жак сможет держать эту гидру под контролем.
        А Мурзу сбросили в прорубь — с гирей в ногах. А с ним Кальяна, который также расстреливал пацанов. Остальных, кого догнали, убивать не стали. Жак даже Рожка помиловал. И Яниса убивать не стал. Возможно, они даже будут в бригаде Карпа.
        Жак понимал, что сильно рискует, но убивать он больше не мог. И без того критическая масса уже набралась, и это чудо, что менты не гоняются за ним. А начаться может в любой момент. И трупы ему могут предъявить, и похищения… С ментами надо работать. Держать их на коротком поводке. А тут и Восточный район, и Западный, а еще городское управление внутренних дел. И как объять это необъятное?.. С Западным районом помочь ему мог тот же Карп. Наверняка у него есть свои люди в ментовке… Да и Джина надо будет трухануть, пока он еще в руках.
        — Остаешься только ты,  — сказал Жак.
        — И я раздавлен,  — мотнул головой Карп.
        — Ты кому-нибудь об этом говорил?
        — Зачем говорить?
        — Значит, не говорил… А Джин скажет… Джина отправим на пенсию…
        Карп вопросительно посмотрел на Жака.
        — Нет, убивать не будем… Лимит на кровь превышен.
        — Джина отпускать нельзя,  — едва слышно проговорил Карп.
        — Почему?
        Карп ничего не ответил, только качнул головой. Нельзя, и точка. Если Жак не дурак, он сам все должен понять. Это сейчас Джин сброшен и растоптан, а стоит ему вернуться в свою паутину, как он тут же начнет плести препоны для торможения и сети для нападения. А паучья слюна у него для этого есть…
        — Хорошо,  — кивнул Жак и внимательно посмотрел на Карпа.
        Похоже, мужик всерьез решил выслужиться под него. Но фрукт еще не совсем созрел. Требуется дополнительная обработка. И Жак постарается запудрить ему мозги, а потом пустит его на сок. Предложит убить Джина. И если Карп согласится, значит, ему можно верить. А если убьет, то можно допустить к серьезным делам.
        Но медлить нельзя. Пора заканчивать с этим кагалом на Семеновском озере. Вдруг все-таки нагрянут менты и заметут за похищение. А мотать срок у Жака не было никакого желания. Уж лучше Джина «замочить»…
        Глава 10
        Захар полусидел на кровати поверх одеяла.
        — И что это такое?  — войдя в палату, возмущенно произнесла Зойка.
        — Нормально все.
        — Не хочешь быть лежачим?
        — Не хочу быть овощем.
        Голова у него перевязана, на щеках наклейки, на носу накладка, но челюсть, как ни странно, цела. И припухлости вокруг глаз уже спадают.
        — Что с Мурзой?  — спросил Захар.
        Зоя отвела в сторону глаза.
        — Все правильно, так и надо,  — кивнул он.
        — А как еще по-другому?
        — А Алиса куда делась?
        — Алиса?  — Зоя знала, что вместе с Мурзой была какая-то рыжая девица, но не видела ее, эта дрянь сбежала еще до того, как они подъехали к месту.  — Мы ее найдем.
        — Не надо.
        — Почему?
        — Мурза меня поджег, Алиса меня потушила. Шубу свою не пожалела.
        — Шубу?  — поморщилась Зоя.
        На ней самой тогда была обычная теплая куртка. И она хотела отдать ее Захару, но Жанна ее опередила. И Захара она увезла…
        — И ноги мне перевязала.
        — Ну, пусть живет…
        — Где Жак? Я хочу с ним поговорить.
        — Ну, он весь в делах…
        — Джина дожимает?
        — Дожмет. Обязательно дожмет.
        Жак устроил в Западном районе «генеральную уборку», метлой машет быстро, мощно — от края до края, вдоль и поперек. А опора под ногами у него серьезная — охранная фирма с материальными и людскими ресурсами. А главное, с обширной клиентской базой… Уже ничто не в силах остановить Жака.
        — И что ты об этом думаешь?  — Захар внимательно смотрел на Зою.
        — Ну, я же сказала, что Жак дожмет ситуацию.
        — И возьмет под себя Западный район.
        — Ну, есть вероятность…  — кивнула она.  — И достаточно большая.
        — И будет Жак сам по себе.
        — Ну, не знаю, он не говорил…
        — Вот я и спрашиваю, что ты об этом думаешь?
        Зоя вздохнула. Да, она думала об этом. И ситуация ее не радовала.
        — Жак может отбиться от рук… Но вы же друзья. Вы же не станете врагами?
        Захар промолчал, в раздумье глядя куда-то мимо нее.
        — Нет, я понимаю, Жак должен быть под тобой…  — сказала Зоя.
        — У нас должно быть единое целое,  — отрезал он.
        — А вдруг Жак не согласится?
        Жак идет вперед размашисто, без оглядки на Захара. Он многого добился сам, своими стараниями, и у него уже, возможно, кружится голова от успехов. Захар сейчас в больнице, он не может контролировать ситуацию в полном объеме. И не исключено, что Жак отобьется от рук и заявит о своей от него независимости. Во всяком случае, все к этому шло.
        — Но ты права, главное сейчас — не стать врагами.
        — Ну, Жак считает тебя своим лучшим другом… Если бы не он, тебя бы не нашли. А если бы нашли, то было бы уже поздно…
        Тут дверь открылась, в палату вошел врач и, глядя на Зою, многозначительно постучал пальцем по часам.
        — Ухожу, ухожу!
        Она поцеловала Захара в щеку и ушла.
        А во дворе больницы столкнулась с Жанной.
        — Привет!  — сухо поздоровалась она.
        — Зачем ты здесь?  — кивнув, спросила Зоя.
        — Если ты не помнишь, у меня здесь отец.
        — Как он?
        — Все так же… Что с Джином?
        — При чем здесь Джин?
        — Если он «заказал» моего отца, он должен умереть.
        — И тогда твой отец придет в себя?
        — А вдруг?
        — Хочешь, чтобы мы выдали вам Джина?
        — Можете закончить с ним сами.
        — Что мы еще можем?
        — Отдать нам «Альфа-Гамму». Мы поставим там свою «крышу».
        — Так просто?
        — Ты не можешь принять решение,  — с едва заметной усмешкой сказала Жанна.  — Я не могу поставить «крышу». Но ты можешь спросить у Захара…
        — Зачем тебе «Альфа»?
        — Я обещала ее Мавру. Он помогал мне искать Захара.
        Зоя не знала, что сказать. Единственно правильное решение — послать Жанну к черту. И плевать на то, чья она дочь. Но Жанна опасна сама по себе. Опасна своей красотой. Она могла напрямую обратиться к Захару. Или даже к Жаку… А еще она могла стравить их между собой. Из-за того же клуба. Захар ей скажет одно, а Жак из упрямства поступит по-своему…
        — Я поговорю с Захаром.
        — Поговори… И скажи, как сильно мы вам помогли,  — с важностью крутой леди кивнула Жанна.
        — Ну, не сильно…
        — Мы вам не враги, так что давай не будем усложнять.
        Жанна свысока подмигнула Зое, повернулась к ней спиной и, не прощаясь, направилась к своей машине.
        Зоя и хотела подтолкнуть ее злым словом, но не стала этого делать. Как ни крути, а Жанна представляла Ставра с его системой, и ее никак нельзя было превращать в своего явного врага…
        Вчера Жак въехал в офис «Эгиды», с пинка поставил все под себя, а сегодня закрыл в подвале Джина.
        Охранная фирма размещалась в здании детского сада. Своя территория, ограждение. И само здание немаленькое. И подвал сухой, глубокий. Двери здесь деревянные, а одна — железная. За эту дверь Джина и поместили.
        Его заперли на замок, но Жак тут же велел открыть дверь снова. Джин уже успел сесть на пол и принять позу измученной жертвы. Он повернул голову на звук и с тихой ненавистью глянул на Жака.
        — Джин! Неужели ты?.. И кто ж тебя здесь закрыл?  — засмеялся Жак и повернулся к Сашку:  — И кто его закрыл?
        — Ну, я же не знаю, кто здесь был до нас…
        Жак хлопнул его по плечу и вышел из подвала. Если вдруг наскочат менты, он и все остальные прикинутся «шлангами». Какой Джин? Какой кувшин? Все вопросы к Шахерезаде!
        Хорошо Жак придумал с Джином, но не было чувства завершенности, а половинчатость имела нехорошее свойство действовать на нервы.
        Он поднялся в директорский кабинет, сел за рабочий стол, развалился в большом кожаном кресле. Здание, увы, арендованное, зато мебель принадлежала новому владельцу. Она хоть и не новая, но массивная, дубовая и функциональная.
        В дверь постучали, в кабинет вошел Карп:
        — Вызывал?
        — Это не ты, случайно, Джина в подвале закрыл?  — спросил Жак.
        — Э-э… Ну, может, и я…
        — А то вдруг вопросы возникнут…
        — Вали все на меня.
        — А если посадят?
        — Ну, чему бывать, того не миновать…
        — С таким настроением, как у тебя, только тамадой работать на похоронах,  — усмехнулся Жак.
        — Да как-то не по себе мне…
        — Это потому, что ты чужой. Но можешь стать своим. Старайся.
        — Стараюсь.
        — Может, зря мы Джина здесь закрыли?  — посмотрел на Карпа с откровенным намеком Жак.
        Тот уже практически созрел для правильного решения, оставалось его только подтолкнуть.
        — Ну, не знаю…  — Карп отвел глаза в сторону.
        В дверь снова постучали. Появился Марио.
        — Жак, тут это, Зойка подъехала.
        — Кто?!  — Жак возмущенно вскинул брови.
        — Ну, Зоя…
        — Зоя Ильинична!..
        Жак махнул рукой, выпроваживая всех из кабинета, но и сам на месте не остался. Вышел во двор, лично встретил Зойку и сопроводил ее к себе.
        — Круто у тебя здесь!  — оглядывая кабинет, заметила Зойка.
        — А то!  — Жак отодвинул от стола директорское кресло и провел рукой по его спинке.  — Прошу!.. Ты же у нас тут главная!
        — А разве нет?  — неуверенно спросила она. И так же неуверенно села.
        — Захар в больнице, ты за него. А я здесь, так сказать, филиал единого целого.
        Жак понимал опасения Захара, а вместе с ним и Зойки. Он запросто мог отойти от их причала и скрыться за горизонтом в автономном плаванье. Более того, он стремился к этому. За Захаром — Восточный район, за ним — Западный, так и будут жить. И дружить. В этом он видел идеальный вариант.
        Но вряд ли Захар захочет его отпустить. Зачем ему один район, когда ему нужны все два? Жак все понимал, поэтому вынужден был хитрить. Он вроде бы и взял район под себя, но положение у него шаткое. Рябой воду мутить начал, Глухоперд братву под себя собирает. Если они объединятся, может последовать серьезный контрудар. И неизвестно, как все обернется… Нет, нельзя сейчас рвать с Захаром. Никак нельзя.
        — Захар тебя ждет, поговорить хочет,  — сказала Зойка.
        — Не могу.
        — Почему?
        — Еще не закрепился…  — Жак обвел рукой пространство вокруг себя.  — Нечем Захара порадовать…
        — Не прибедняйся. Скажи лучше, где Джин?
        — Я похож на дурня?
        — При чем здесь дурень?  — удивленно повела бровью Зойка.
        — Потому что ношусь с Джином как со ступой.
        — Он Ставра «заказал».
        — И что?
        — Жанна требует крови.
        — Ух ты! Красавица-вампирша — это круто!
        — Я серьезно,  — рассердилась Зойка.
        — А разве не красавица?
        — Хватит!
        — Она сама за кровью придет или по почте переслать?  — улыбнулся Жак.
        — По почте. Вместе с клубом.
        — С каким клубом?
        — «Альфа-Гамма»… Джин из-за него на Ставра замахнулся.
        — Она хочет утопить «Альфу» в крови своего врага?
        — Утопить и отдать Мавру под «крышу». Она ему обещала.
        — А что я получу взамен?  — Жак подошел к Зойке, мягко коснулся пальцами ее плеч.
        — Полное понимание со стороны Мавра…
        Он почувствовал, как Зойка расслабилась под его прикосновениями. Голова ее приподнялась, склонилась набок. И голос утратил твердость.
        — А если мне нужно твое понимание?
        — Сделай как я прошу!
        Зойка опомнилась, резко поднялась и, не оборачиваясь, направилась к двери.
        Жак провожать ее не стал и сразу вызвал к себе Карпа.
        — Насчет Джина мы так и недоговорили,  — начал он.
        — Я его договорю,  — тихо ответил Карп и склонил перед ним голову, лишний раз показывая, что принимает его над собой волю.
        Жак покровительственно кивнул. А когда Карп ушел, скривил губы в коварной улыбке. Он никого ни о чем не просит, так что если вдруг, пусть не ищут на нем кровь Джина.
        Патрику пришлось уговаривать Фадея, чтобы он не натравливал на Захара ментов… Фадей вопрос решил, но Патрика теперь воспринимал как неудачника. А за глаза смеялся над ним.
        — Захаровские взяли под себя Западный район,  — сказал он.
        Патрик уныло кивнул. Ощущение было такое, что Захар перескочил через его голову, как через «козла». Разбежался, напрыгнул, оттолкнулся и перескочил. Он и сейчас летит… И реально его обскакал. Они с Фадеем не решились начать войну с Джином, а Захар не испугался. И с Джином сцепился, и с Мурзой. По лезвию бритвы ходил, порезался чуть ли не на смерть, но ситуация сейчас за ним. Пока они тут с Фадеем мудрили, его люди взяли под свой контроль «Эгиду», а вместе с ней и весь район. Еще чуть-чуть — и они окопаются, всеми корнями врастут в землю, тогда только выкорчевывать. Да и не в том дело, как они там вросли. Захар показал себя настоящим вожаком, а Патрик так и остался мужем своей жены. Мало того, скоро с Жанной будут считаться больше, чем с ним.
        — И Мавр с ними вась-вась,  — продолжал Фадей.
        — «Альфа» ему нужна.
        — И голова Джина… И он ее получил.
        — Да?
        Патрик знал, что Жанна замутила с Мавром, договорилась с Захаром, тот пошел ей навстречу, и судьба клуба фактически уже решена… Но ведь и за Джина разговор шел.
        — Джин покушался на Ставра, а мы с тобой мышей не ловим,  — добавил Фадей.  — Такая вот постанова со стороны Мавра.
        — А он, значит, поймал мышь?
        — Ну, самой головы нет. Но есть информация, что с ним решили. И Мавр приложил к этому руку… И Мавр, и Жанна…
        — И Жанна,  — эхом отозвался Патрик.
        — И Жанна,  — усмехнулся Фадей.  — Разгулялась наша Жанна.
        — В смысле, разгулялась?  — предостерегающе глянул на него Патрик.
        — Важаеву проходу не дает, в дела к нему лезет.
        — Это банк ее отца, она должна держать его под контролем.
        Для Патрика это не было новостью. Жанна прибрала к рукам Микулу и всю домашнюю охрану. Но ей мало быть боссом в отцовском доме, она теперь начинает свой день с визита в банк. Она и сейчас здесь.
        — Вот я и говорю, разгулялась. Фигаро здесь, Фигаро там. А еще она окончательно помешалась на Захаре.
        — Это не твое дело, так что смотри, не забывайся!  — угрожающе сощурился Патрик.
        — Ну как же не мое?.. Захар по факту взял под себя два района. У него команда, у него стволы. И прет он как танк… И Жанну тянет на этот танк… А вдруг она там окажется?.. Захар тогда и банк наш подберет. А нас намотает на гусеницы.
        — Кишка тонка!
        — Джин тоже так думал. И прогорел… Нет больше Джина. И Мурзы нет… Рябой еще барахтается…
        — Надо ему помочь.
        — Ну, вот видишь!  — повеселел Фадей.  — Ты и сам хочешь остановить Захара.
        — Так я этого и не скрываю,  — скривился Патрик.
        — И я бы хотел с ним решить… Но ситуация у нас, брат, патовая. Мавр сделал ставку на него, и если мы пойдем против Захара, то пойдем и против Мавра. А это раскол! Тогда Захар нас по частям сожрет… Это же не люди, это пираньи. Учуют мясо, пиши завещание…
        — Рано мне еще о завещании думать.
        — Тут с умом надо… Ментов подключить…
        — Мы же говорили,  — качнул головой Патрик.
        — Что мы говорили? Мы что, возглавляем ГУВД? Нет. У ментов свое начальство. И оно, поверь, на ушах… Никто не ждет отмашку на Захара, под него уже копают… Просто не будем мешать ментам.
        — Не будем,  — кивнул Патрик.
        — И Рябому надо бы помочь,  — в раздумье проговорил Фадей.  — Тут ты прав… Но Мавр не должен об этом знать. И твоя Жанна тоже…
        Патрик задумчиво покачал головой. Фадей — мужик умный, все знает, все умеет. Но при этом их воз стоит на одном месте, зато Захар уже высоко на горе и продолжает переть буром. А раз так, то Патрик просто обязан взять ситуацию в свои руки. Действительно, почему бы не помочь Рябому в его священной войне против Захара? Но действовать нужно умом и хитростью.
        — Люди у тебя есть,  — продолжал Фадей, а вот насчет денег…  — Он поморщился, глянув куда-то вверх.
        — Что такое?
        — Я, конечно, могу решить вопрос в обход твоей жены, но мне бы не хотелось с ней ссориться…
        Патрик удивленно вскинул брови.
        — Я же говорил, Жанна села Важаеву на голову,  — мрачно усмехнулся Фадей.  — Пока что мы решаем без нее, но вопросы уже появляются… А Жанна не хочет быть с нами заодно. В этом и проблема.
        Патрик еще не знал, чем именно он может помочь Рябому или еще кому-то, кто согласится таскать для него каштаны из огня. Но понимал, что ему нужны будут деньги. Он принимает решение, Фадей давит на Важаева, тот выделяет под отчет определенную сумму. И пока он имеет право распоряжаться «общаковыми» средствами, он по праву может считать себя преемником Ставра. И не уступит это право Жанне.
        — Я решу проблему.
        От Фадея Патрик выходил с твердым намерением жестко поговорить с Жанной, поставить ее на место. А в коридоре банка столкнулся с красоткой Ингой. Девушка шла ему навстречу и обольстительно улыбалась:
        — Юрий Олегович, вас вызывает Жанна… э-э… Геннадьевна.
        Голос у Инги нежный, ласковый, но ощущение было такое, словно рашпилем по нервам провели. Жанна?! Вызывает его к себе?! Это уже не наглость, это уже сверх того.
        — Вызывает?
        Инга закатила глазки, жеманно вздохнула. Да, она все понимает и даже осуждает Жанну за ее столь грубое отношение к мужу, но поделать с этим ничего не может. Жанна не просто лезла в дела управляющего, она еще и обзавелась собственным кабинетом. И секретарша Инга уже фактически работала на нее. Так же, как и Микула, который всерьез возглавил ее личную службу безопасности.
        Она сидела за столом, смотрела на экран монитора и хмурила брови, внимательно вчитываясь в какой-то документ. Что там было, какая отчетность, Патрик не знал, но точно не компьютерная игрушка.
        — Как дела?  — глянула она на мужа одним глазом и сдержанно улыбнулась.
        — Дела у тебя,  — усмехнулся Патрик.  — А у меня так, до ветру сходить.
        — Не до ветру, а к Фадею. О чем вы там шептались?
        — А тебе все нужно знать?
        — Нужно.
        — Любопытной Варваре сама знаешь, что…
        — И о Варваре хотелось бы поговорить… Как она там?
        — Не знаю.
        — И не надо знать,  — кивнула Жанна.
        — А как там у тебя с Захаром?
        — Никак… Зачем нам обострять отношения?  — колко улыбнулась она.
        — А чем ты сейчас занимаешься?
        — Банк принадлежит моему отцу, я просто обязана держать руку на пульсе событий.
        — А меня зачем вызвала?
        — Я же сказала, поговорить.
        — А ты можешь меня вызывать?  — поморщился Патрик.
        — Я не вызывала, я позвала,  — удивленно посмотрела на него Жанна, словно не понимая причину его возмущения.
        — А ничего, что у меня дела?
        — Какие у тебя дела?  — резко и жестко спросила она.
        И Патрик вдруг почувствовал себя в тупике. Действительно, какие у него дела?
        Ставр в свое время взял под себя самый лакомый кусок Центрального района. На этой базе он и создал свой банк, и этот паук опутал практически весь городской бизнес. Все могущество Ставра строилось на этом банке, но им сейчас управлял Важаев под непосредственным контролем Фадея. Была еще территория, с которой кормилась братва. Это охранное предприятие, через которое тупо проходил сбор дани с бизнеса, и две бригады — Фагула и Брита. Все это замыкалось на Мавра, фактически главного авторитета Центрального округа. Мавр как бы и должен был подчиняться Патрику, но у него своя политика. И никто ему не указ, кроме Ставра. А Фадей рулил банком, лишь изображая свою зависимость от Патрика. Вот потому и задала Жанна вопрос, на который сама же могла и ответить. Делами занимались Мавр и Фадей, а Патрик всего лишь безучастно наблюдал за ними. Все шло своим чередом, а он всего лишь топтался на месте, поэтому его и не воспринимают всерьез.
        — Конкретные у меня дела,  — угрожающим тоном сказал он.  — И на эти дела мне нужны конкретные деньги. А ты под ногами путаешься, в отчеты лезешь…
        — Это деньги моего отца. Я должна спрашивать за них… И за порядок в отцовских делах спрашивать буду.
        — С меня?  — Патрик зло глянул на нее.
        — И с тебя тоже… Что ты против Захара задумал?
        — Я задумал?
        — А разве нет?
        — Нет.
        — Смотри у меня! Мы с Захаром в хороших отношениях, и ты не должен их разрушить.
        — Кто — мы?
        — Мы все… И я лично… Но я держусь от Захара в стороне, я к нему не лезу. И ты его не тронь…
        — А то что?
        — Тронешь Захара — потеряешь меня. Я все сказала.  — И Жанна махнула рукой в сторону двери.
        Патрик вскочил со своего места как ужаленный. Так вдруг захотелось придушить эту стерву за ее небрежный жест. Как будто последнему фраеру на дверь указала.
        — Что такое?  — холодно спросила Жанна.
        Она, казалось, выдержала его взгляд без внутреннего напряжения. И еще надавила на Патрика.
        Жанна очень изменилась с тех пор, как он посадил ее под домашний арест. Если раньше она просто тянулась к серьезным делам, то сейчас решительно взяла все в свои руки. Более того, нашла себе даже не одну, а несколько точек опоры. Банк — собственность ее отца, с Мавром у нее общие дела по клубу «Альфа». Но куда больше Патрика напрягали ее особые отношения с Захаром, который вдруг из волка-подъярка превратился в матерого вожака огромной и голодной стаи.
        — Ничего,  — сквозь зубы процедил Патрик и пошел к дверям.
        — Кстати,  — бросила ему вдогонку Жанна,  — я заказала столик в «Балладе».  — Если ты приглашаешь меня в ресторан, сегодня у нас романтический ужин,  — добавила она.
        — Приглашаю,  — выдавил он и, не оборачиваясь, вышел из кабинета.
        Глава 11
        Там, где прошло навылет, заживало как на собаке. А правая нога все еще болела, не наступить на нее. Но в любом случае Захар должен выбираться из больницы.
        — «Инвалидку» мне купите,  — сказал он,  — буду ездить.
        Говорить нормально он уже мог. И припухлости сошли, и на обломки выбитых зубов поставили коронки.
        — За Моргунова будешь?  — ухмыльнулся Жак.  — Ну, тогда мы с Зойкой за Вицына и Никулина. Экипаж машины боевой!
        — Машина у нас боевая,  — косо глянул на него Захар.
        — И заехала далеко… Рябого дожмем, и все, Запад наш.
        — Может, лучше договориться?  — спросила Зойка.
        — Было бы лучше сразу его завалить…  — скривился Жак.
        Рябой не хотел сдаваться без боя. У него чуть более десятка штыков, но это самые боевые пацаны, самые стойкие. Позавчера погиб человек, которого поставили на охрану салона бытовых товаров. Подошли двое, пырнули ножом и тихо свалили. Предупреждение вынесено, делайте выводы, решайте.
        — Не будем искать вчерашний день,  — качнул головой Захар.  — А с Рябым Жак разберется.
        — Нет его нигде. Знаем, что есть, знаем, что на районе, а где, что…
        — Надо знать, где. Везде должны быть глаза и уши,  — зашептал Захар.
        — Работаем,  — кивнул Жак.
        — Кстати, об ушах… Менты вроде бы отмашку на нас получили,  — сказала Зойка.
        — Вроде бы или получили?
        — Ну, пока только слух, завтра будет конкретная информация… Это по нашему району. А что там по Западному…  — Она выразительно глянула на Жака.
        — Работаем. Есть там у нас один человечек в уголовном розыске…
        В дверь палаты постучали, и на пороге показался охранник:
        — Там из ментовки человек! Майор Крыжалов!
        — Кто с ним?  — спросил Жак.
        — Один.
        — Давай его сюда,  — махнул рукой Захар.
        — Это… мы тогда пойдем,  — сказал Жак и поднялся.  — Все, бывай!
        Жак и Зойка ушли, а в палату вошел Крыжалов.
        — А где сто грамм?  — спросил Захар.
        Крыжалов удивленно повел бровью.
        — Я бы за твою звезду выпил.
        — А-а…
        — Как же так, убийц не нашли, а майора присвоили?
        — Это камень в мой огород?  — Крыжалов сел, поправил халат.
        — Пробный шар… Что у вас там за дела? Может, поделишься?
        — Дела… Те самые, которые у прокурора… Убийц ты мне так и не сдал.
        — Мурза и Кальян. То есть Мурзин и Прохорков. Из команды Джина.
        — И где они?
        — В бегах,  — развел руками Захар.
        — А Джин?
        — Так я и про него…
        — А Сарай куда делся? А Гона кто убил?
        — Когда это было!
        — Было… И сколько ниточке ни виться…
        — Это угроза?
        — Это перечень… К расстрельному списку…
        — И когда расстреливать будут?
        — Сначала к стенке надо поставить… А ты все «хвосты» подчистил…
        — Как можно подчистить то, чего нет?
        — Доказательств нет, а «хвосты»… Но доказательства могут появиться.
        Захар кивнул. Жанна говорила, когда везла в больницу, что в его конторе засел «стукачок». Фадей и Патрик в курсе всех его дел. И у ментов могут быть свои люди. Или заслать «казачка» могут, или чисто вербануть… А если еще на Лукича насядут, на Рапса… Они такого могут рассказать… Не существует стопроцентно надежных людей, а роботов в Алтанайск пока еще не завезли…
        — И кому это надо?
        — Как это — кому?  — удивился Крыжалов.  — Закон требует жертв.
        — Да, ты это уже говорил. Даже показывал.  — Захар провел рукой вдоль ребер.
        Майор понял, о чем речь. Били они его с Квасковым от души. Кости ныть начинают, как вспомнишь.
        — Только не говори, что ты ни в чем не виноват,  — снисходительно усмехнулся он.
        — Виноват, не виноват, а за такие дела убивают.  — Захар не угрожал, он всего лишь констатировал факт.
        А убить он мог. И Крыжалов это знал. Более того, он понимал, что может исчезнуть прямо сейчас. За дверью охрана, пацаны там реальные, за Захара и в огонь и в воду…
        — Ну, убивать…  — Крыжалов постарался сохранить лицо, но чувствовалось, что в душе у него трухнуло.  — Мы свое дело делаем.
        — Делай. Только беспредел оставь…
        — Да я-то оставлю…
        — Что такое?
        — Убийство у вас, на Линейной улице Марсов работает.
        — РУБОП?
        — Он самый. И прокуратура…
        — Но так мы же не убивали!
        — А где Мурза? Где Кальян?
        — Пусть ищут. Я буду только рад, если найдут…
        — У Марсова четкая установка, покончить с организованной преступностью.
        — Передавай ему привет,  — усмехнулся Захар.
        — Зря веселишься, дело очень серьезное…
        — Ну да, с Джином он уже покончил. А также с Артамоном и Голованом.
        — Вы и сами с этим отлично справляетесь.
        — Кого натравят на меня?
        — Закон. Закон на тебя натравляют.
        — Ты меня предупреждаешь или ты пришел за капитуляцией?
        — Предупреждаю.
        — Зачем?
        — Ты мог бы отдать Мурзу и Кальяна мне. А их убили.
        — Бегают они.
        — Бегают. На том свете…
        — Но в руках у нас были…  — кивнул Захар.  — Кстати, тут на днях на «Восточном рынке» щипача взяли. Пальцы ему сломали, а могли бы тебе отдать.
        — Знаю… Маляра вы зря обидели. Он жулик известный, он и отомстить может… А еще Караван скоро откинется… Или ты к нему туда попадешь,  — кивком показал в сторону тюрьмы Крыжалов.
        — Пусть собаки лают, пусть караван идет…  — усмехнулся Захар.
        — Но идея хорошая…  — кивнул Крыжалов.  — И мне раскрываемость нужно повышать.
        — А благосостояние семьи?
        — Одно другому не мешает.
        — Сколько?
        — Не сколько, а как!
        — Как?
        — Пельменную на Серова знаешь?
        — Вкусные пельмени.
        — А Сараю не нравилось. Он эту пельменную стороной обходил. А твои не обошли.
        — Нефедин сам к нам пришел,  — вспомнил Захар.
        — Ну, я брал с него чуть больше, чем попросил ты.
        — Я все понял.
        — И что?  — завибрировал от напряжения Крыжалов.
        — За Марсова спасибо. Но мне нужна конкретная информация.
        — Узнаю — скажу.
        — Не нравятся мне пельмени на Серова,  — с улыбкой произнес Захар.
        Крыжалов поднялся, неловко кивнул в знак прощания. И уже у дверей оглянулся:
        — Только не думай, что ты меня купил.
        — Нет конечно.
        Захар усмехнулся, но лишь после того, как Крыжалов повернулся к нему спиной. Не стоило его унижать пренебрежением. Вдруг действительно пригодится… А если попытается кинуть, разговор с ним будет короткий. Как с представителем криминальной «крыши» над пельменной.
        Водочка холодная, огурчик ядреный, сало с мясной прослоечкой. Выпить бы да закусить. Но нельзя.
        — Убери!  — велел убрать водку Рябой.
        Не так давно он уже пробухал свое счастье. Захаровских надо было идти гасить, а он с Мурзой по пьяному делу сцепился. А кировские их самих загасили, да еще унизили Рябого, заставили Мурзу сдать.
        — Точно?  — надул губы Опарыш.
        Он тоже выпить не дурак. А настроение у всех тоскливое. Зима, метель метет, сейчас бы в баньку, а они в какой-то лачуге сидят. Калорифер греет в полную силу, но тепла мало. И за тонким окном сама судьба воет…
        — Победу обмоем.
        — Какую победу?  — вздохнул верзила Шуруп.
        — А какую ты настреляешь, такая и будет,  — волком глянул на него Рябой.
        Был у него план. И бригада у него для этого есть. Четырнадцать человек наскреб. И стволы есть, и монтировки. Нужен только боевой напор, помноженный на внезапность. Подъехать к «Эгиде», снести ворота, перебить всех, кто там есть, а Жака — за хобот и в стойло. Как взял «Эгиду», падла, так ее и отдаст.
        Карпа показательно расстрелять, пусть братва знает, что бывает с предателями. А всех остальных, кто продался Жаку, вернуть в строй. И тех, кто забился по норам, туда же…
        — Джин уже настрелял…  — усмехнулся Полоз.
        — Джина ждали,  — качнул головой Рябой.  — Джина приняли.
        — А нас не ждут?
        — Ждут. И получат.
        — А если нарвемся?  — качнул головой Полоз.
        — Опарыш, налей ему водки,  — с презрением глянул на паникера Рябой.  — Пусть выпьет и заткнется.
        — Пусть говорит,  — напыжился Шуруп.
        — Тут не говорить, тут делать надо,  — угрюмо буркнул остроносый Никитич.
        — Я уже сказал, что делать!  — Рябой посмотрел на него, перевел взгляд на Полоза, покосился на Шурупа.
        Со всех сторон лодку раскачивают, если так и дальше будет, ситуация пойдет ко дну.
        — Это потом. Сначала Жака с Захаром стравить надо,  — сказал Никитич.
        — Умный?  — набычился Рябой.
        — И как их стравить?  — Зато Шурупу понравилась идея.
        — Если Жак избавится от Захара, он будет сам себе хозяин,  — сказал Никитич.
        — И нам от этого будет легче?  — усмехнулся Рябой.
        — Ну, если свои же на него наедут, то да.
        — А как они узнают?..
        — Так в том-то и фишка, что они должны подумать на Жака.
        — Подумать… Сначала Захара завалить надо… А как?
        — Он сейчас в больнице. А в больнице всякие лекарства колют. А вдруг перепутают и какой-нибудь цианид вмажут?
        — Кто вмажет?  — Рябой озадаченно шлепнул себя по затылку. Идея занятная. И вполне реальная.
        — Ну, тут надо думать.
        — Есть у меня одна штучка, в больнице раньше работала,  — вспомнил Рябой.
        — А сейчас не работает?  — спросил Полоз.
        — А у нас в больницах миллиарды зарабатывают, да? Там в очередь на работу выстраиваются?
        Полоз качнул головой. Подозрительно глянул на Рябого и понял, что с него сегодня не слезут. И правильно понял…
        Шов на правой ноге загноился, под ним распухло — пришлось ложиться на операционный стол. А потом на кровать, кверху пузом. А ведь Захар уже ходить начал. Пусть и на костылях, но сам…
        А сейчас даже на коляске нельзя. Лежи себе как привязанный и не рыпайся. А Жак делами занимается, и Зойка вся в заботах. Жак Запад окучивает, Зойка за Востоком смотрит. У Жака проблемы — погибли сразу два бойца, Рябой со своими отморозками постарался. Жак за убийцами гоняется, а Зойка помогает. Возможно, они делают это где-то в гостиничном номере… Ночь она проводила с Захаром, а днем, возможно, принадлежала Жаку. Захар убьет их обоих, если это правда.
        Охранник два раза стукнул в дверь. Это был сигнал, что идет врач или кто-то из медперсонала. Дверь открылась, и в палату вошла Алиса. Белая шапочка, короткий накрахмаленный халат, а ножки… Захар просто не смог отвести от них глаз.
        — Привет!.. Не туда смотришь!  — весело сказала она.
        — В лето я смотрю.  — Он перевел взгляд на ее лицо.
        И там все в лучшем виде — красивые, с поволокой, глаза, изящный носик, чувственный ротик.
        — В лето?
        — Лета хочу. Когда девушки в коротких юбках ходят.
        — А убить меня не хочешь?  — вздохнула она.
        — Нет.
        — Я же была с Мурзой…
        — Ошибки молодости.
        — Я помогала тебя выслеживать.
        — Ты исправила свою ошибку.
        — Ну, если так думаешь…  — с чувством облегчения улыбнулась Алиса.
        Она рисковала жизнью, заступаясь за него, такое не забывается. Вещью своей пожертвовала, сбивая с него огонь. Он даже обгореть не успел. А если бы не сбила?.. А если бы пулю из ноги не вытащила?..
        — Помнишь, Мурза спросил, кого на мороз — тебя или меня?
        — Забудь!
        — А я боялась, пряталась…
        — Ты лучше скажи, куда пропала?
        — Сбежала. Еще до того, как тебя на мороз выставили… Не хотела больше с этим отморозком…
        — Мурзы больше нет.
        — Вот я и боялась, что со мной так же будет…
        — Но сейчас же не боишься?
        — Не боюсь. Я даже в больницу устроилась. Чтобы к тебе поближе.
        — Из-за меня?  — Захар нахмурился.
        — Конечно, я ведь в тебя влюбилась. Ты же слова Мурзе не сказал… И смерти не боишься… И вообще…
        — Что — вообще?
        И тут в палату вошла Зойка. Если бы она была Снегурочкой, Алиса бы сейчас рассыпалась на кубики сухого льда.
        — Это кто такая?  — спросила она.
        — Меня зовут Алиса.
        — Мне плевать, как тебя…  — Зойка осеклась и, вопросительно глянув на Захара, добавила:  — И что ты здесь делаешь?
        — Признаюсь Захару в любви,  — как ни в чем не бывало ответила Алиса.
        — В любви?!  — Зойка ошалело глянула на Захара, и тому ничего не оставалось, как только развести руками.
        — Он такой классный!
        — Я тебя сейчас убью!  — напыжилась Зойка.
        — Я тоже могла бы из-за него убить,  — протяжно вздохнула Алиса.  — Я даже Мурзу предала ради Захара. Пошла против него…
        Какое-то время Зойка зачарованно смотрела на нее, затем перевела взгляд на Захара.
        — Уши чего развесил? Она же нарочно заплетает! Она же здесь не просто так!
        — Не просто так!  — легко согласился Алиса.  — И не для того, чтобы совращать и признаваться в любви… Но я правда влюбилась. И хочу совратить…
        — Твой психиатр тебя уже обыскался.
        — Не психиатр… Меня направили сюда, чтобы убить Захара…
        — Что?!  — встрепенулась Зойка.
        И Захару стало не по себе. Он же должен был понять, что Алиса не могла появиться здесь как по мановению волшебной палочки, а не сообразил.
        — Руки!  — резко потребовал он.
        — Нет у меня ничего!  — с обидой посмотрела на него Алиса, как будто он предал ее своим подозрением.
        — Ну, может, и нет…
        Зойка быстро взяла ее за плечи, сильным рывком развернула к себе и обшарила с головы до подола. Ниже скрывать нечего, там все на виду. Если только каблук не отравлен.
        — Они хотят, чтобы я убила Захара. Но я не могу. Я пришла не за тем, чтобы убивать… У меня даже шприца нет…
        — Шприца?
        — Я должна была сделать укол…
        Захар смотрел на Алису и ничего не понимал. Она говорила серьезные вещи, причем делала это с самым серьезным видом, но казалось, будто перед ним разыгрывается какое-то балаганное шоу.
        — И где шприц?  — спросила Зойка.
        — Вот я и говорю, что нет ничего…
        — А когда будет?
        — А зачем я, по-твоему, во всем призналась?
        — Я тебя расколола!
        — Ты меня расколола?  — возмутилась Алиса.
        — Хорош!  — схватившись за голову, остановил обеих Захар.
        — Захар, ты что-нибудь понимаешь?  — спросила Зойка.
        — Еще не понял, но уже оглох…
        — Мне сказали, чтобы я тебя убила,  — вздохнула Алиса.
        — Кто сказал?
        — Джоуль.
        — Джоуль?  — Эта кличка показалась Захару знакомой.
        — Это его убили?  — спросил он.
        — И его, и Рената…  — кивнула Зойка.  — Ренат наш, а Джоуль из бригады Карпа. И Джоуль хотел, чтобы ты убила Захара?
        — Ну да… Денег дал. Сказал, что у его нового босса их полно.
        — У какого нового босса?  — спросил Захар.
        — Не знаю… Я не спрашивала… Я уже тогда знала, что расскажу тебе все.
        — Новый босс у него — Жак,  — сказала Зойка.
        — Ну, Жак бы не стал,  — качнул головой Захар.
        — Кто такой Жак?  — спросила Алиса.
        — А ты не знаешь?  — цепко глянула на нее Зойка.
        — Ну, я слышала, что сейчас какой-то Жак на районе…
        — От кого слышала?
        — Ну, вообще…
        — А Джоуль ничего не говорил?
        — Нет.
        — Не мог Жак «заказать» меня, не мог!  — мотнул головой Захар.
        В дверь постучали. Три раза. Значит, кто-то из своих. И действительно, в палату вошел Жак. Захар глянул на него, посмотрел на Алису и заметил в ее взгляде узнавание.
        — Знаешь его?  — кивнув на Жака, спросил он.
        — Ну, видела…
        — Где?
        — Ну, я еще в доме была, ну, когда тебя на мороз потащили. Смотрю, машины подъезжают, выходят… и он там был…
        Жак удивленно обвел всех глазами:
        — Что здесь происходит?
        Судя по его реакции, Алису он не знал и не понимал, зачем она здесь. Но ведь он же не просто так сюда пришел. Что, если решил проконтролировать процесс?..
        — Знакомься, Жак, это Алиса,  — сказал Захар.  — Я тебе о ней говорил.
        — Ну да, говорил… А о чем разговор?
        — Алиса убивать меня пришла. По заказу Джоуля.
        — Убивать?!.. А при чем здесь Джоуль?
        — Джоуль сделал «заказ» на меня, и его убили.
        — А зачем ему ты?
        — А затем, что у него есть старший…
        — Карп?
        — Может, и Карп,  — пожал плечами Захар.
        — Я?! Хочешь сказать, что это я тебя «заказал»?
        — Я еще ничего не говорю. Мы пока только разбираемся…
        — Ты должна была убить Захара?  — ткнул пальцем в Алису Жак.
        — Ну, мне Джоуль сказал…
        — А Джоуль работает… работал на меня,  — в нервном раздумье проговорил Жак.
        — Ну, я не знала… Мне стало интересно, и я пошла за ним. А там, за ларьком, его Никитич ждал. Они сели в машину и уехали.
        — Никитич?!
        — Ну, он у Рябого в бригаде был…
        — Почему был?  — вскинулся Жак.  — Он и сейчас у него в бригаде… Может, он Джоуля и убил. Чтобы концы в воду. И чтобы на меня думали.
        Захар пытливо посмотрел на Алису. Деталь, которую она запоздало внесла, меняла дело. Если Никитич скрывался, не хотел показываться ей на глаза, значит, он должен был оставаться в тени. Так же, как и Рябой… А подставлять самого Рябого глупо. Он и без того замазан по самую макушку. Он по-любому должен очистить планету от своего присутствия. А раз так, то выходит, что Алиса говорила правду.
        — Значит, Никитич, говоришь?  — медленно проговорил Жак.
        — Ну да, Никитич. Я видела, как они с Джоулем в машину садились…
        — А ты, значит, не захотела Захара убивать?
        — А я что, похожа на идиотку?
        — Но на работу ты устроилась,  — заметила Зойка.
        — Ну да,  — напряженно глянула на нее Алиса.
        — Значит, собиралась убить…
        — Но ведь не убила же!
        — А надо бы убить.  — Жак вдруг тяжело посмотрел на Захара.
        — Эй!  — ощетинилась на него Зойка.
        — Пусть Рябой думает, что с тобой все… Ну, и со мной тоже,  — немного подумав, добавил Жак.  — Надо выманить Рябого из норы.
        — Ну, можно и так,  — кивнул Захар.
        Если Жак ни в чем не виноват, его можно понять. Его враг нанес очередной удар, а тут появилась возможность выйти на него и поквитаться с ним.
        — А эту — в расход!  — указал Жак пальцем на Алису.
        — Эй! Так не честно!  — встрепенулась она.
        — Будем лежать с тобой в одной могиле,  — ухмыльнулся Жак.
        — Э-э… В смысле, меня тоже нужно убить…
        — Пойдешь со мной в одну могилу? Там тепло, и простыни шелковые…  — Он подошел к Алисе, обнял ее за талию.  — А ты умрешь вместе со мной?
        — Да… Но в следующий раз.
        Алиса отошла от Жака, подошла к Зойке и выразительно глянула на Захара. Они приняли важное решение, но его еще нужно исполнить.
        Глава 12
        Апельсин чистится плохо, кожуру лучше всего снимать ножичком. Но для этого есть время.
        — Поговорим?  — жестко спросил Патрик, садясь в кресло за столиком.
        Мавр перестал чистить апельсин, крутнул нож в пальцах и удивленно глянул на него. Разве он разрешал садиться? Но Патрик лишь усмехнулся — пусть прибережет понты для своих девочек.
        — Ну, поговорим.
        Пришла беда — отворяй ворота, а прилетела удача — запрягай лошадей. Если они есть. А команда у Патрика серьезная, шесть бойцов. И все — четкие пацаны. С Понтюхой, Клюкой и Куземой он когда-то начинал свой путь, Широкий, Жоха и Юрчан влились в движение чуть позже, они тоже хлебнули лиха. Их все знали, все уважали, но в люди они почему-то не выбились. Рядовые «быки», рядовая «пехота». Более того, некоторые из них уже всерьез подумывали выйти из системы. Широкий и Кузема замутили свой собственный бизнес, но прогорели, а потому их держали за неудачников.
        И Патрик совсем недавно был никем, всего лишь боевая единица в охране Ставра. Но его приметила Жанна, Ставр сделал на него ставку, и теперь он, считай, на самом верху. А Понтюху с пацанами приметил он, и если вдруг займет место Ставра, они реально станут первыми людьми в его системе. Мавра можно будет отправить на «свалку истории», вместе с ним туда же уйдут Фагул и Брит, а его, Патрика, пацаны займут их место.
        Команда у него боевая, но все же с Никитичем Патрик встретился сам. Он знал его лично, смог найти, поговорить и перетащить на свою сторону. Никитич сделал все как надо, и в итоге Захар оказался в морге. А вчера ночью его боевая подруга Зойка застрелила Жака.
        Но этого мало. Патрик просто обязан был наехать на Мавра, который реально потерял нюх. Он вломился к нему в казино средь бела дня. И вся свита с ним. Пацаны с «волынами», но это необязательно. Разве Мавр посмеет натравить на него своих псов? Он же не самоубийца.
        — Что у тебя за дела с моей женой?  — резко спросил Патрик.
        Мавр внимательно посмотрел на него. Он собирался ответить ему непристойностью по адресу Жанны, но решил не перегибать. Патрик, может, и не имел, как он считал, реальной власти, но с ним лучше не шутить.
        — Жанна — дочь Ставра, а Ставр — мой босс. Так же, как и твой,  — тяжело роняя слова, проговорил Мавр.  — И я имею такое же право общаться с ней, как и ты.
        — С «Альфа-Гаммой» ты должен был решать через меня.
        Мавр повел рукой, отсылая свою охрану прочь. И когда его «быки» ушли, выразительно глянул на Патрика. Тот кивнул, и его бойцы тоже покинули малый зал казино.
        — Патрик, ты осел!  — тихо произнес Мавр, когда они остались одни.
        Патрик сошел с лица. Да, оскорбление прозвучало без свидетелей, но Мавра это нисколько не оправдывало.
        — Был «сход», я пропустил тебя вперед. Но это совсем не значит, что ты можешь вламываться ко мне в душу и «нести пургу».
        — За базар ответишь,  — так же тихо сказал Патрик.
        — И не надо выставлять себя на посмешище… Думаешь, никто не знает, зачем твоя Жанна бегает за Захаром…
        — Захара больше нет.
        — Да мне по фигу!
        — Теперь твоя очередь.
        — Да?.. И что ты мне сделаешь?
        — В твоем казино должна быть «русская рулетка».
        — Ух ты!  — Мавр ухмылялся с высоты своего положения, но голос его заметно дрогнул.
        Но и Патрику стало страшно. Сначала заледенело в душе, затем холод стек в пятки.
        — Если ты не трус.
        — Я — не трус.
        Мавр махнул рукой, и к нему подошел его боец. Он велел ему принести револьвер и нераспечатанную пачку патронов к нему. И когда тот ушел, сказал, насмешливо глядя на Патрика:
        — Не переживай, я позабочусь о твоей жене.
        — Подумай лучше, что скажет Ставр, когда узнает о твоих махинациях с «общаком».
        — Махинаций нет. Есть легкое злоупотребление. Но я имею полное на это право.
        Мавр сейчас мог говорить все, что угодно. Свидетелей нет, а кто-то из них двоих сейчас умрет.
        — Тяжелое начинается с легкого.
        — Тебе это не грозит. Ты умрешь сразу.
        Громила вернулся и, напряженно глянув на Патрика, выложил на стол хромированный револьвер и пачку патронов.
        — Я сам сдам,  — сказал Мавр, отсылая телохранителя.
        Он распаковал патроны, высыпал их все на стол. Откинул барабан, вставил один патрон, положил револьвер на стол и толкнул его Патрику, спросив при этом:
        — Не страшно начинать?
        Кому начинать, должен был решить жребий, но Мавр взял Патрика «на слабо».
        — Страшно жить. Когда ты за спиной.
        Патрик крутанул барабан, приставил пистолет к голове, но палец на спусковом крючке вдруг заклинило. Ноги онемели, вросли в пол.
        — Ты не переживай, Жанне со мной понравится,  — глумливо засмеялся Мавр.
        Патрик нажал на спуск. После чего испустил дух. В смысле, шумно выпустил из легких воздух.
        — Не расслабляйся!  — подмигнул ему Мавр.
        Он быстро взял револьвер, также торопливо крутанул барабан и приставил к щеке. Казалось, он спешил передать ход. Но когда громыхнул выстрел, Мавр откинулся в кресле, склонив набок дырявую голову.
        Телохранители рванули к столу как по команде, Патрик оказался в окружении своих бойцов. А напротив него стояли осиротевшие «быки». Патрик должен был оказать им милость, взять в свою упряжку, но язык не хотел слушаться. Он пытался, но не мог сказать ни слова. И поднялся со своего места с трудом. Хорошо, что удержался на онемевших ногах.
        — Это… надо прибраться,  — обращаясь к начальнику охраны Мавра, сказал Понтюха.
        Патрик кивнул и направился к выходу. Но, сделав шаг, застыл как вкопанный. И дар речи к нему вдруг вернулся.
        — Какой прибраться?  — возмущенно глянул он на Понтюху.  — Мавр баловался с оружием. Несчастный случай. Пусть похоронят как человека…
        Патрик едва сдерживал улыбку. «Несчастный случай» мог приключиться с ним, но не зря он оседлал волну, которая принесла ему на своем гребне удачу. Сначала Захар, теперь вот Мавр, если так дальше пойдет, он реально займет место Ставра.
        А чтобы удача не изменила ему, нужно собирать «сход» и ставить на место Мавра своего человека. А там уже будет видно, что делать с Фагулом и Бритом.
        Патрик вышел из ресторана, сел в машину и велел ехать в банк. Сначала надо будет поговорить с Фадеем, похвастаться своей победой, а потом решить с Жанной. Если она в банке, нужно отправить ее домой. Баба должна сидеть дома и варить щи.
        Деньги налево, деньги направо, вверх, вниз… Столбцы, графы, цифры — сам черт глаза сломает. В итоговой отчетности вроде бы все в порядке, но дьявол кроется в деталях. А Жанна недостаточно опытна, чтобы найти подвох. Зато есть чувство, что их с отцом обманывают. Ощущение такое, будто она стоит на вершине пока еще спокойного, но уже просыпающегося вулкана. Еще не поздно уйти, но через день будет уже поздно. Или через час… Или даже через минуту.
        Ничего, Жанна упорная, она обязательно разберется во всем, отыщет ядовитую иголку в стоге сена.
        Дверь открылась, в кабинет вошел Патрик. Она оторвала глаза от бумаги, недовольно глянула на него. Явился — не запылился!
        Патрик сел боком к приставному столу и ехидно посмотрел ей в глаза:
        — Могу тебя поздравить, дорогая. Ты пользуешься успехом у мужчин. Твоей популярности может позавидовать сама Эммануэль.
        — Ты пьян? Может, пойдешь проспишься.
        — Мавр так и сказал. Но я с ним не согласился. И убил его.
        — Ты?! Убил Мавра?!
        — Захара не смог, а Мавр застрелился… Но Захара все равно похоронят. Сначала его, потом Жака.
        — Ты пил коньяк? Курил траву? Ел грибы?..
        — Изображаешь из себя крутую леди!  — ухмыльнулся Патрик.  — А главного не знаешь… И почему Жанна аль Капоне не знает, что Захар умер?
        — Нет!
        Жанна позавчера была в больнице, ездила к отцу. И едва удержалась от искушения навестить Захара. Неужели она бы не нашла его там? Или Патрик просто сошел с ума?
        — Его убила медсестра. По приказу Жака… А Жака убила Зойка. Ты ее знаешь.
        — Хватит!
        — Зойка сейчас в КПЗ, можешь съездить к ней, она тебе все расскажет… Или в морг… Ты хочешь в морг?  — с угрозой глядя на нее, спросил Патрик.
        — Да, я съезжу. Когда тебя туда отвезут.
        — Туда отвезли Захара. А я здесь, жив-здоров.
        — То есть Захара нет в живых?
        — В гроб долой — из сердца вон!
        — Заглохни!
        — Я теперь здесь главный!  — Патрик обвел рукой кабинет.  — А ты всего лишь моя жена.
        — Нет!
        — Да… И я запрещаю тебе шалавиться по сторонам. И на похороны Захара ты не поедешь. Нечего меня позорить. Будешь сидеть дома и ждать мужа с войны.
        — Пошел ты знаешь, куда?
        — Микула тебя проводит.
        Патрик поднялся, неторопливо вышел из кабинета. И тут же появился Микула.
        — Жанна, надо ехать,  — глядя куда-то в сторону, сказал он.
        — Куда ехать, решать мне!  — Она посмотрела на него жестко, но вопросительно.
        Неужели он продался Патрику?
        — Патрик сказал.
        — А кто такой Патрик?
        — Он сейчас все решает…  — Микула опустил голову.
        — Он что, реально убил Мавра?
        Микула угрюмо кивнул.
        — А Захар?
        — Я его не знаю… И знать не хочу. И тебе знать не нужно… Поехали!
        Глядя на него, Жанна поняла, что упрямиться бесполезно. Видно, Патрик смог нагнать на него страху. Если он сумел справиться с Мавром, то ему ничего не стоило решить и с Микулой. И со всеми, кто против него.
        — Ну хорошо!
        Она вскочила с места и рванула к двери. Домой она поедет, но сначала нужно сказать Патрику, какой он козел. И сделать предупреждение.
        Захар действительно мог погибнуть. И Жак мог его «заказать», а Зойка — отомстить. Страсти там кипели нешуточные, кровь лилась как водица. Но если вдруг в гибели Захара виноват Патрик, Жанна проклянет его. И не будет с ним жить…
        Рябого искали, но найти не могли. Зато захлопнулся капкан, который поставили на Никитича. Этот придурок приперся к своей подружке, там его и взяли. А тут и Жак подъехал.
        Никитича поставили на колени, задрали голову.
        — Узнаешь меня?  — спросил Жак.
        — Ну-у,  — подавленно кивнул парень с заостренным носом.
        — Ты меня убил, а я жив. Но если я убью тебя, ты не воскреснешь. Ты меня понимаешь?
        — Понимаю.
        — Жить хочешь?
        Никитич опустил голову и жалобно вздохнул.
        — Я не шучу. И с Джоулем не шутил. Жизнь ему сохранил. А ты ее отнял.
        — Это не я!
        — А кто?
        — Ну, Рябой с пацанами…
        — Еще раз спрашиваю: жить хочешь?
        — Да!
        — Кто «заказал» Захара?
        — Патрик.
        — Кто?!  — Жак едва не крякнул от неожиданности.
        — Патрик подъехал и сказал, что нужно убрать Захара. И предложил план.
        — А сам он Захара убрать не мог?
        — Он не хотел «светиться». А нам деньгами помог… Нам деньги сейчас очень нужны… Да и тебя с Захаром стравить надо было…
        — Слишком сложно,  — усмехнулся Жак,  — поэтому не сработало.
        — Ну, Рябой так не думает.  — Никитич глянул на Жака глазами побитой собаки.
        — Он думает, что мы в морге?
        — И я так думал…
        — А Патрик?
        — Насчет Патрика не знаю…
        — Патрик, Патрик…
        Жак понимал, зачем Патрик хотел избавиться от Захара. Видно, Жанна совсем съехала с катушек, и Патрик решил покончить с соперником. Но сделать это так, чтобы Жанна не узнала…
        И с Рябым все ясно. Но если Патрик мог подождать, то Рябого нужно «мочить» немедленно.
        — Где сейчас Рябой?
        — Не знаю.
        — Бить не будем,  — качнул головой Жак.  — Просто искупаем в серной кислоте.
        — Но я правда не знаю! Он сейчас по району кочует, людей собирает…
        — Людей?
        — Ну, хочет ваших всех разом накрыть…
        — Как?
        — Ну, на похоронах…
        — На кладбище?
        — Пока вы будете на кладбище, он ваши охранные конторы займет. Ваши вернутся, и он их всех там положит…
        Жак мрачно усмехнулся. Он помнил, чем закончилось вторжение Сарая на охраняемую территорию. Так и не выехал он оттуда. А потом Джина занесло в «Охрану», и все, это была его последняя поездка в ранге свободного человека… Огороженная территория «Охраны» могла стать западней и для самого Захара с его людьми, а территория «Эгиды» — для Жака. Внезапное нападение со всех сторон, и конец…
        — Для этого ему нужно много людей.
        — Так он их и собирает.
        — И как, получается?
        — Да как-то не очень…
        — Надо, чтобы получилось… Надо, чтобы на одну контору хватило… На ту, куда мы после похорон поедем…
        — А куда вы поедете?
        — Захар с Восточного района, там бы его и хоронили… Толпа с кладбища поедет в «Охрану». И Рябой должен это знать.
        — Ну, он догадывается.
        — А нужно, чтобы знал точно… Если хочешь жить, придется поработать на меня.
        Жак задумался. Если Никитич сдал Патрика, значит, он готов на все, чтобы спасти свою шкуру. И все же он не мог ему доверять. Как не мог больше доверять Карпу и всем, кто перешел на его сторону. И все из-за Джоуля, который станцевал под дудочку Никитича — на свою беду.
        Но чужих Жак пока не трогает. Сначала нужно разобраться с Рябым, а потом воскреснуть для всех. И «воскреснуть» вместе с Захаром.
        Они «воскреснут». А дальше что? Жак понимал, что прежней дружбы с Захаром уже не будет. И Захар сам в этом виноват. Как он мог поверить в то, что Жак его «заказал»?..
        В жизни случается всякое, и он далеко не ангел. Но все же Захар должен был доверять ему во всем, а он фактически поверил в предательство. Какой он после этого друг?
        Устал Рябой, очень устал. Но так по-другому и быть не могло. Столько дел сделано, осталось только нанести решающий удар. Дальше пойдет как по маслу. Тогда он и отдохнет.
        Захар уже давно на том свете, но его тело еще только в пути на кладбище. В офисе практически никого не осталось. Никитич и Полоз уже на территории, они все видят, все докладывают.
        Они же должны были открыть и калитку. Но появился только Никитич. Он издалека махнул рукой, и началось.
        — Пошел!
        Машина Рябого стартовала первой, за ним рванули экипажи Шурупа и Опарыша. Полтора десятка человек, восемь пистолетов-пулеметов с глушителями — сила серьезная. Но вдруг этого будет недостаточно? Мало захватить охранную контору, нужно еще и достойно встретить хозяев. Если вдруг что-то пойдет не так, Рябой сам окажется в западне.
        Но прочь сомнения! Вперед! Вперед!
        Никитич открыл ворота, сел в машину к Рябому.
        — А Полоз где?
        Никитич кивнул в сторону сторожки. Там на снегу лежали два тела.
        — Я подскакиваю, а он его душит… Не успел…
        — Разберемся!  — отмахнулся Рябой.
        Сейчас главное — офис захватить, и так, чтобы без шума и пыли. А до здания рукой подать.
        — Смотри!
        Никитич первым увидел человека, который бежал к ним со стороны спортгородка. В руках у него автомат.
        — Тормози!
        Боец засел за куст, вскинул оружие. Рябой выскочил из машины и открыл огонь. «Узи» отработал бесшумно и точно. Боец упал, завалился на бок.
        Машина продолжала ехать с открытой дверью, но Рябой не стал садиться в нее, до здания рукой подать, можно и пробежать чуть-чуть.
        Машины подъехали к зданию, бойцы выгрузились, рванули к нему. Рябой влился в толпу. И в этот момент вдруг взревела сирена.
        — Всем оставаться на местах!  — заорал громкоговоритель.  — Оружие на землю! Работает ОМОН!
        Менты вырастали как будто из-под земли, наваливались со всех сторон. Рябой выстрелил в одного, но другой ответил ему короткой очередью. Одна пуля попала в грудь, другая в живот. И тут же в лицо ударили прикладом автомата.
        Падая, Рябой подумал о том, что ему сломали нос. А умирая, успел подумать, что это уже не имеет значения.
        Враг разбит, победа в кармане, только вот на душе что-то невесело. В голову лезут нехорошие сравнения, с них в душу капает что-то липкое, горячее. И раны в ногах заныли.
        Жак сумел убедить Рябого в своей и Захара смерти, заманил его в ловушку, Зойка договорилась с Крыжаловым, тот организовал ОМОН. Операция удалась, более того, Рябого застрелили при задержании.
        И с Джином все удалось. Он попал в засаду на том же самом месте, его людей уложили, повязали. А потом появился Мурза, и Захар попал в переплет. И все потому, что жизнь, она как зебра, за светлой полосой следует черная. И за этой победой могло последовать поражение. Тем более что менты — палка о двух концах. Сегодня помогли, а завтра наручники наденут.
        И еще Захару не нравился Жак. Внешне он был еще все тем же весельчаком и рубахой-парнем, но внутри у него уже образовалась червоточина. Ощущение такое, будто душа его дала трещину. И если так, то в этом была и его, Захара, вина. Как ни крути, а он унизил друга недоверием. И это при том, что Жак столько всего сделал…
        — Никитич конкретно нам помог,  — сказал Жак.  — Даже с этими, с чучелами придумал. Одного Страшилу завалили…
        Захар кивнул. Да, он знал, в кого стрелял Рябой. Ваня Демин выскочил из укрытия, запрыгнул за куст. Но не успел он подставить вместо себя чучело, как Рябой открыл огонь. Ваня едва пулю не поймал.
        — Никитич вообще хитрый жук… Та-ак! Давайте за победу!  — Одной рукой Жак обнял Зойку за плечи, а другой наполнил ее стаканчик. И Захару налил, продолжая ее обнимать.
        — Эй!  — Захар выразительно глянул на него.
        — Что?!.  — не сразу понял Жак.  — А-а!..  — И, нехотя убрав руку с ее плеча, с обидой посмотрел на Захара:  — Я же по-дружески.
        — Ну хоть ты ему сказал…  — Зойка глянула на Жака как на безнадежного.  — Заманал со своей дружбой.
        — А чем тебе моя дружба не нравится?  — надулся Жак.
        — Да дружба у тебя… Дружбу чувствуешь? А ручки-то, вот они!.. Мне так не надо… И не будет.
        — Там еще продолжение есть,  — засмеялся Жак.  — Про гранату. И колечко… Кстати, где колечко?
        — От гранаты?
        — От сердца… Патрик, например, со своей расписался…
        — При чем здесь Патрик?  — нахмурилась Зойка.
        И Захар смотрел на Жака с подозрением. Не нравился ему этот разговор про ручки, про колечко…
        — А я разве не говорил?  — вроде как удивился Жак.
        — О чем?
        — Ну, Патрик с Мавром стрелялся.
        — И что?  — Разумеется, Захар был в курсе криминальных событий. Рапс, голова на ножках, снабжал его информацией регулярно.
        — Из-за Жанны. Патрик думал, что у них шуры-муры… Он сейчас на белом коне, с ним лучше не связываться.
        — Я тебя не понимаю,  — качнул головой Захар.
        — Ты вот узнаешь, рванешь выяснять… Опять за стволы схватитесь… Но я все равно скажу: это Патрик тебя «заказал».
        — Что?!
        — Никитич сказал… Я сам офигел, когда узнал…
        — И ты ему поверил?
        — Ну, может, и лоханулся…  — пожал плечами Жак.  — Ты же поверил в то, что я тебя «заказал».
        — Я поверил?  — Захар предостерегающе посмотрел на него, прося взглядом остановиться, пока их разговор не съехал за грань, за которой только один путь — вниз, под обрыв.
        — Ну, была мысль…
        — Я поговорю с Никитичем,  — кивнул Захар.
        — А я поговорю с Патриком.
        — Зачем?
        — А чтобы он больше не чудил. Нам война не нужна.
        Жак говорил все правильно, но было уже видно, что пацан слетел с тормозов. Под горку еще не пошел, скорость не набрал, но страх уже потерял.
        — Я сам с ним поговорю!  — отрезал Захар.
        — Отлично! «Наган» у Зойки есть, один патрон всегда найдется…
        — Не надо с ним говорить.  — Зойка взяла Захара за руку и с осуждением глянула на Жака, мол, зачем он поднял эту тему.
        — Я с ним поговорю,  — с нажимом повторил Захар.
        — Хорошо! Но если ты будешь с ним стреляться, я от тебя уйду,  — показала характер Зойка.  — Лучше я с ним поговорю.
        — И что ты ему скажешь?  — усмехнулся Жак.
        — Или он сажает себя на цепь, или мы режем его куриц!
        — Каких куриц?
        — А тех, которые несут золотые яйца… И я буду говорить с ним!
        Захар посмотрел на Жака, и тот, поймав его взгляд, пожал плечами. Он тоже был в шоке и не находил слов. А может, Зойка права? Может, только она и сможет найти у Патрика понимание?..
        Глава 13
        Состояние стабильное, сердце стучит, кислород поступает в кровь, организм живет, функционирует. Все нормально, только глаза не открываются. И голова молчит. Как отключился Ставр, так до сих пор в коме. Может, совсем отключить его, чтобы не мучился?
        Патрик усмехнулся, глядя на своего тестя. Идея заманчивая, но несвоевременная. На место Мавра он протолкнул через «сход» самого себя. А Понтюху назначил своим замом. И Важаев с банком у него как бы под контролем. Но в банке Фадей, который вцепился в него всеми своими щупальцами. А на место Мавра претендует Брит. Да и Фагул разговаривает с Патриком через губу. Не очень-то хотят они ему подчиняться, но вынуждены это делать. А если со Ставром что-то случится, то Фагул и Брит пойдут вразнос. А Фадей, пользуясь случаем, в связке с Важаевым приберет к своим рукам банк.
        Но с Фагулом и Бритом Патрик решит. Правда, тут спешить нельзя. Нужно сначала выждать, а потом уже нанести удар. А с банком надо решать уже сейчас. Патрик поддался Фадею, выдавил Жанну из банка, но ее всегда можно туда вернуть. И взять под свое покровительство. А Жанна там со всем разберется…
        Нет, нельзя отключать Ставра. Более того, нельзя даже изменять ритуалу поклонения этому божеству. Раз в два дня Патрик приезжает к Ставру, стоит у его кровати, будто спрашивая совета и благословения. И сейчас он у него, и послезавтра будет.
        Дверь открылась, в палату кто-то вошел.
        — Эй!  — тут же донеслось из «предбанника», в котором находилась охрана.
        Патрик повернул голову и, увидев Зойку, сразу вспомнил, как она выхватила «наган» и приставила его к груди Жанны. Она тогда остановила дуэль между ним и Захаром. Огонь-баба! Может, потому и прошла она через охрану, как нож сквозь масло. Строгая, независимая, неприступная. И красивая. Жанну можно было сравнить с полусухим шампанским, Варвару — с белым сладким вином, а Зойка — крепкий коньяк. Ароматный, с мягкой горчинкой. И быстро опьяняющий…
        — И что это все значит?  — спросил он.
        — Это «стрелка». И Ставр должен на ней присутствовать.  — Зойка обозначила свою позицию четко и ясно.
        — Ты меня удивляешь,  — улыбнулся Патрик.
        — Я и сама себе иногда удивляюсь,  — усмехнулась она. И тут же в лоб:  — Я все знаю!
        — Что ты знаешь?
        — Это ты «заказал» Захара. Никитич исполнял твою волю.
        — Никитич?!  — От волнения кровь прилила в голову, и пол шатнулся под ногами.
        — Джин тоже пытался играть с нами в тухлые игры,  — глянув на Ставра, сказала Зойка.  — И где он?
        — Где?
        — Тебе туда еще рано… Зачем тебе умирать, Юра?
        Патрик озадаченно смотрел на нее. Жанна пыталась изображать из себя крутого авторитета, держала, что называется, базар. Иногда ей это удавалось. Но как же ей далеко до Зойки. Может, потому, что Зойка не изображала, а жила? И в руках у нее реальная власть. Она крутила Захаром, влияла на Жака, но при этом она и сама могла принимать решения. Сама же могла достать из кармана «наган» и пристрелить Патрика на месте.
        — Я не собираюсь умирать,  — сглотнул он слюну, чтобы смочить пересохшее вдруг горло.
        — И не надо. На первый раз мы ставим тебе на вид. И отрубаем тебя от клиентов.
        — От кого отрубаете?
        — Мы охраняем бизнес, который обслуживается в «Алтанай-Банке». Теперь он будет обслуживаться в другом банке.
        — Ты это серьезно?  — оторопел Патрик.
        Из-за этих клиентов Ставр начал войну с Артамоном и поставил на Западный район Джина. Из-за них он едва не погиб в схватке с Голованом… Это не просто больной вопрос, это повод для войны.
        — Я думаю, это не страшно?  — Зойка изогнула губы в коварной улыбке.
        — Не страшно?!
        — Ну, если Ставр не перевернулся…
        — Вы рубите сук…
        — На котором сидишь ты!
        — Как думаешь, кому на голову я упаду?
        — Не напугал.
        — Я не «заказывал» Захара.  — Патрик хотел сказать что-то жесткое, но с языка сорвалось какое-то жалкое оправдание.
        — Захар бы тебе не поверил.
        — А ты?
        — У Захара нет с тобой общих интересов. А у меня есть. Одна головная боль на двоих.
        — Жанна?  — догадался Патрик.
        — Скоро весна, у нее может начаться обострение.
        — Так, давай не будем…
        — Не будем,  — согласно кивнула Зойка и добавила:  — Но хотя бы одно движение в нашу сторону, предупреждений больше не жди.  — Она вдруг резко повернулась к нему спиной и стремительно вышла из палаты.
        — Патрику сейчас не до нас,  — сказала Зойка, подсаживаясь к Захару и обнимая его.
        — А что потом?  — спросил Жак, не в силах оторвать от нее взгляда.
        — А потом то же, что и сейчас… У нас есть и всегда будут враги.
        Жак вдруг понял, что его перестало тянуть на бунт и снова плыть в общем русле. Он посмотрел на Захара и задумчиво проговорил:
        — Я тут подумал, нам нужно названия на конторах сменить. «Запад-Охрана» и «Восток-Охрана».
        — Нормально,  — кивнул Захар.  — Устанавливаем, развиваемся.
        — На развитие деньги нужны. Будем охранять на мизере, далеко не уйдем.
        — Мы не бандиты, чтобы брать по максимуму,  — качнул головой Захар.
        — Возьмем золотую середину.
        — Мне нужен полный реестр, с кем мы работаем, кто сколько платит и у кого какие возможности.
        В «Охране» такой реестр был, а Жак его еще только составлял. Он уже определился, с кем работать, но не все хотели отходить под него. Нефтехимический комбинат, например, имел свою собственную охранную структуру, но при этом исправно платил дань Джину. Директор комбината в криминальные расклады не вникал: исчез Джин, и хорошо, а Жак со своим ЧОПом пусть «идет лесом». Не хотел он воспринимать его всерьез, а Жак не торопился наезжать на него всеми колесами. И без того дров наломали. Остановиться надо, завалы разгрести, а потом уже дальше двигаться. Вот тогда Жак свой ЧОП кое-кому кое-куда и вобьет… Тогда уже можно будет и Захару вызов бросить. Увы, но конфликт интересов слишком серьезный, рано или поздно корабли в море разойдутся, и каждый пойдет к своему берегу.
        — Я работаю,  — кивнул он.
        — Что там с нефтехимией?
        — Разберемся,  — небрежно бросил Жак и, поднявшись, направился к двери.
        В коридоре он столкнулся с Алисой. Она выходила из ординаторской — зимнее пальто с меховым воротником нараспашку, волосы распущены. Под пальто — короткое шерстяное платье, теплые сапоги на высоком каблуке. Волосы рыжие, но не огненные, скорее медовые. Зато в глазах огонь. И губки надуты.
        — Стоять!  — скомандовал Жак.
        Алиса остановилась, удивленно глянула на него.
        — Докладывай!
        — Что — докладывать?  — захлопала она глазами.
        — И что, и кому. Мне. Обстановку. Кто обидел?
        — Ну-у…  — Алиса глянула через плечо на закрытую дверь.
        — Кто приставал?
        — Никто… По работе «косяк».
        — Чей?
        — Мой.
        — «Косяки» надо исправлять. Пошли.  — Жак взял ее под руку и повел к выходу.
        — Ты как бульдозер!  — возмущенно, но с искоркой восторга в голосе сказала она.
        — Да, и отвал у меня большой.
        — Отвал?  — Алиса подозрительно покосилась на него.
        — Ну а чем я Джина сгреб?
        — Джина?! Ты?!
        — Ну, не я один, вместе. Но кто сейчас за него?
        — Кто?
        — А ты не знаешь?
        — Ну, ты, говорят…
        Они вышли на задний двор больницы, Жак подвел девушку к своей «восьмерке». Машина старая, но, спасибо Лукичу, в отличном состоянии. Даже движок почти новый, работает как часики. Салон перебрали, обесшумили… Все хорошо, но это все же не иномарка. Именно это Жак и прочел на лице у Алисы. Если он занял место Джина, то почему ездит на таком драндулете? Еще и без охраны.
        — Говорят, что я Джина подвинул,  — произнес он.  — А ты, говорят, с Мурзой таскалась.
        — Кто говорит?
        — Захара выслеживала,  — тронув машину с места, сказал Жак.  — Это правда, что ты в Захара влюбилась?
        — А в него можно не влюбиться?
        Жак вздохнул. Все влюбляются в Захара. Он за женщинами не волочится, но те сами бегают за ним. И Жанна его хочет, и Алиса на смертельный риск пошла ради него, и Зойка с ним…
        — Только Захару я не нужна,  — добавила Алиса.
        — А если вдруг?
        — Ну, если позовет… Не знаю,  — пожала она плечами.
        — Что — не знаешь?
        — Вообще-то у меня гордость есть… Я не хочу быть девочкой на час…
        — А поехали ко мне!  — неожиданно предложил Жак.
        — Пятьдесят долларов в час,  — усмехнулась Алиса.
        — Шутишь?
        — Шучу.
        — Ну, тогда запиши на мой счет.
        — Эх, если бы ты знал, что ты сейчас записал на свой счет,  — вздохнула она, запахивая пальто.
        Жак оторопело глянул на нее. В голове сразу же закрутились мысли об антибиотиках и керосине.
        — Два-один в мою пользу!  — засмеялась она.
        Жак улыбнулся и покатил к своему дому. По ходу, с Алисой не соскучишься.
        Одна комната в квартире, шаткий скрипучий диван в ней, облезшая гарнитурная стенка, дохлый, дышащий на ладан телевизор. В постели голышом — сексуальная красотка, под подушкой пистолет, на стуле бутылка виски, в руке сигарета. Так Жак и живет. Ни на что не жалуясь.
        — Бытие определяет сознание,  — сказала Алиса.
        — Чего?
        — Спартанские условия, говорю, определяют спартанский секс.
        — Спартанский секс — это плохо?  — нахмурился Жак.
        — С тобой, конечно, круто…  — медленно проговорила Алиса.
        — И с Мурзой было круто?
        — Его больше нет.
        — А кто есть?
        — Всегда кто-нибудь находится.
        Жак повернулся к Алисе боком и с силой вдавил в пепельницу окурок. Она могла уйти, найти себе кого-то другого. Пусть только попробует! Будет как этот самый окурок — мордой в землю.
        — А теперь пошла вон!
        Он думал о другом, но его языком завладел голос обиды.
        — Да?  — Алиса поднялась, молча оделась и вышла в прихожую.
        Жак тут же опомнился и громко крикнул:
        — Я тебя не гоню!
        Она так же молча сняла пальто, вернулась в комнату, подсела к нему, провела рукой по волосам.
        — Сделай, пожалуйста, кофе!  — попросил он.
        Алиса пытливо глянула на него, кивнула и торопливо вышла. Жак усмехнулся, посмотрев ей вслед. Кажется, он сегодня сделал ценное приобретение.
        Глава 13
        Охранное предприятие — сама по себе система безопасности. Это и охранные посты, и видеонаблюдение, и экстренный выезд на место происшествия. Так же должны работать разведка и розыск. Жак должен был знать все, что происходит в его районе. Везде, где только это возможно, должны быть его «глаза и уши». Нанимать, внедрять, вербовать — все способы хороши. До идиллии пока что далеко, но уже работает служба наружного наблюдения. Поэтому Жак знал, чем сегодня занималась Алиса. Весь день она сидела дома, ну разве что к родителям за вещами съездила, в магазин за продуктами сходила. И никаких подозрительных встреч.
        А вечером он заехал за ней, чтобы поужинать в ресторане.
        — Может, просто поужинаем?  — спросила она.
        В квартире не убрано, зато ужин на плите. Отбивные в сливочном кляре, жареный картофель, салат из крабовых палочек. И литровая бутылка водки.
        — А просто и неинтересно…  — загадочно улыбнулась Алиса.
        Жак откупорил бутылку водки, наполнил рюмки. Обвел взглядом стол, глянул на Алису. Не кислый, надо сказать, натюрморт. Муж вернулся с работы, жена накрыла «поляну», поставила рюмочку. День удался. Или нет?.. Во всяком случае, в кабак — жрать и гулять — не тянуло. И мужской коллектив уже в печенках сидит.
        — Почему ты без охраны ездишь?  — спросила вдруг она.
        — Я сам себе охрана,  — шлепнул он себя по кобуре под мышкой.
        Пистолет на месте, патрон в стволе, стрелять он умеет. И в рукопашке с ним лучше не связываться.
        — Джин с охраной ездил. На двух машинах.
        — И где он сейчас?
        — А дом у него знаешь какой! Не дворец, конечно, но и с твоей конурой не сравнить.
        — Он давно эти места обживал.
        — Там сейчас Вика живет.
        — Агата,  — вспомнил Жак.
        — Ну, если точнее, то Роза…
        — Убили Розу.
        — Кто убил?
        — Джин…
        — А я думаю: куда Роза делась?..
        — Делась. А Джин на нее «дезу» повесил… Как будто это Жанна…  — Жак вдруг осекся. Увлекся он Алисой, даже стал доверять ей. Но за языком все-таки надо следить. Есть вещи, о которых она знать не должна…  — А мы люди добрые… Агата лапши нам навешала, с толку сбила. А мы ее отпустили… Потому что Джина сдала…
        — Джина сдала? Вика?!.
        — Тебе-то что?
        — Да нет, ничего… Просто подумала… Проститутка — это навсегда. Продаст себя, продаст и тебя.
        — Это ты хорошо подумала…  — кивнул Жак.  — Значит, Вика там живет?
        — Ну да.
        — Так, погоди, Джин детдомовский, родных у него нет… И сам он где-то гуляет… Может, поедем, глянем, что там за дом?..
        — А что, погнали!  — махнула рукой Алиса.  — Тем более что тут недалеко.
        — Уговорила,  — хмыкнул Жак.
        «Восьмерка» стояла у подъезда. Он как-то не думал о том, что никто не посмеет угнать его машину. Просто ставил ее возле дома и уходил. Как оказалось, делал он это зря. Машину не угнали, под нее подложили бомбу. Причем сделали это в тот момент, когда они с Алисой вышли из подъезда.
        Мужик шарил рукой под днищем, и Жак его увидел. Но и тот заметил его, вскочил, бросился бежать.
        — Стой, сука!  — рванул за ним Жак, на ходу вынимая пистолет. Мужик не стал ждать, когда в него выстрелят, метнулся к машине, которая стояла неподалеку, и запрыгнул в нее.
        Это был белый «пирожок» с высоким кузовом. И с номерами еще советской эпохи. Жак выстрелил раз, другой, но машина продолжала ехать. Кузов закрывал кабину, а возможно, даже останавливал пули. Убойность у «Ижа» слабей, чем у «макара».
        «Пирожок» свернул за дом, скрылся из виду, а Жак вернулся к своей машине, опустился на колени и увидел лежащую на земле связку тротиловых шашек. Минер не успел закрепить бомбу, чем облегчил ему задачу.
        Жак осторожно вынул ее из-под машины, взял в руку, стал рассматривать. Детонатор был замкнут на какую-то пластиковую коробочку со стеклом.
        — Пейджер?!
        В голове у него заискрило чуть раньше, чем в детонаторе. Он отшвырнул от себя бомбу, сгреб Алису в охапку и усадил на землю, закрыв ее своим телом.
        Именно в этот момент на пейджер пришел сигнал, который и замкнул сеть. Рвануло так, что Жак не удержался, сидя на корточках, и упал вместе с Алисой.
        — Ничего себе!  — Алиса смотрела на Жака с ужасом, но вместе с тем и с восторгом.
        Ничего себе приключение!.. Действительно, чего бояться? Ну, взорвалась бы машина, у Жака еще одна есть, служебная.
        — Давай домой!  — осматриваясь, сказал он.
        — А ты?
        — Сейчас менты подъедут.
        Жак не был ни в чем виноват. И пистолет у него на законном основании, так что нечего бояться ментов. А объяснения он должен дать, чтобы затем взять под контроль розыск преступников. Да и сам РОВД нужно брать под свою опеку. На правах криминального хозяина района.
        — Я с тобой останусь!
        Сначала подъехала группа немедленного реагирования, и только затем — экипаж патрульно-постовой службы. И зевак набралось. Шутка ли, песочницу на детской площадке разнесло.
        Жак поставил задачу своим людям, объяснился с милицией, а следственно-оперативную группу ждать не стал. Если следователю надо, сам его найдет.
        Он поднялся в квартиру, собрал и перенес в машину вещи. Здесь он оставаться больше не мог.
        — Переночуем в конторе, а завтра новую хату снимем… Или тебя к родителям отвезти?
        — Нет, я с тобой.
        На полпути к офису Алиса вспомнила, куда они собирались.
        — Поехали,  — пожал плечами Жак.
        Действительно, если в доме только Агата, то почему бы не обосноваться там?
        — Не надо,  — качнула головой Алиса.
        — То надо, то не надо, не пойму тебя что-то.
        — Ты снова без охраны…
        — Как видишь, справляюсь,  — усмехнулся он.
        Джин жил на окраине города, в квартале, застроенном новыми, по большей части двухэтажными домами. Его участок выделялся своими размерами. Между соседними с ним домами можно было поставить многоэтажку на ширину нескольких подъездов.
        Забор кирпичный, ворота кованые, крыша фигурная. Видеокамера над калиткой, кнопка вызова. Во дворе горели фонари. Может, потому, прежде чем нажать на кнопку звонка, Жак заглянул во двор. И увидел стоящий возле дома белый «пирожок». Номеров на нем не было.
        Палец остановился на кнопке. Он вернулся в машину, связался с дежурным, вызвал группу немедленного реагирования.
        — И что это значит?  — спросила Алиса.
        — А ведь это ты потащила меня в этот дом,  — задумчиво проговорил Жак.
        — И что?
        — Если бы не потащила, завтра бы я сел в заминированную машину… И сейчас бы не знал, в чей горшок залез пирожок…
        Взорвать его пытались после того, как он связался с Алисой. Но адрес, по которому он жил, могли узнать и без нее. И убить его могли, не прибегая к столь сложному процессу, как изготовление взрывного устройства и минирование. Алисе достаточно было усыпить его и впустить в квартиру киллеров.
        — Какой пирожок?
        — В каких ты отношениях с Агатой?
        — Терпеть ее ненавижу! А что?
        — Пока ничего.
        Группу немедленного реагирования Жак встретил на дальних подступах. Ребята экипированы были серьезно: униформа, бронежилеты, служебно-боевые пистолеты и шумовые автоматы. И подготовка у них, близкая к уровню спецназа. Если, конечно, Жак не обманывался в своих суждениях.
        — Брать живыми!  — запанибратски хлопнул он по плечу Юстаса.  — Можно с шумом и гамом! Но всех!
        Он пошел вместе с группой, но не в первых рядах. И во двор вошел через калитку, которую открыли изнутри. К этому времени авангард уже вломился в дом, сбив с ног неосторожно вышедшего парня.
        По пути к дому Жак осмотрел «пирожок» и обнаружил на задней двери пулевое отверстие — наверняка от своего пистолета.
        Еще троих повязали в самом доме. В одном из них Жак узнал Вольера, власовца из бригады Карпа.
        А самого Карпа взяли в спальне на втором этаже. Агата голышом лежала на боку, а Карп прижимался к ней, не в состоянии оторваться.
        — Собачья сцепка,  — сказал Юстас, снимая с себя маску.
        Жак подсел к Агате и пошлепал ее по щеке. Она скривила лицо и закрыла глаза, на которые навернулись слезы.
        — Так вас и похороним,  — усмехнулся, вспомнив, как он собирался ложиться в одну могилу с Алисой.
        — Жак, а что такое?  — спросил Карп.
        — Дом хороший…  — Жак поднялся, осмотрелся. Спальня просторная, с первоклассной отделкой, стильная мебель из красного дерева.  — А ведь я мог бы здесь жить…
        — Да забирай, не вопрос!
        — А чего ты такой щедрый?
        — Ну, дом, в общем-то, бесхозный…
        — И ты у нас бесхозный. В смысле, без хозяина, да? Не хочешь мне служить?.. Фугас под машину сунул?
        — Какой фугас?
        — Я мог бы тебя ментам сдать,  — сказал Жак.  — Но один раз я тебя уже пощадил. И что из этого вышло?
        — Жак, ты не так все понял!
        Жак повернулся к Юстасу и вопросительно посмотрел на него. Тот кивнул в знал согласия.
        — Филимона с собой возьмешь и Карлуху. Больше я никому не доверяю.
        Юстас снова кивнул.
        — Земля мерзлая, но я покажу, как надо,  — немного подумав, сказал Жак. Нет, нельзя пускать это дело на самотек. Вдруг у Юстаса рука дрогнет, а там и совесть заговорит?..
        — Жак, я им говорила, что не надо!  — простонала Агата.
        — А Джину ты что говорила? Хорошо, что Захар тебя раскусил…
        — Да я собиралась сказать!
        — Да ты не бойся, мы убивать тебя не станем. Просто ты идешь в одном комплекте с Карпом.
        Агата задергалась, а Жак с отвращением посмотрел на нее и вышел из дома, чтобы вдохнуть полной грудью холодный воздух…
        Фадей раскрепощенно улыбался, чуть ли не влюбленно глядя на Жанну.
        — Поверь, это прекрасное вложение денег. В Москве новая кольцевая автострада, компания «Октан» выбила подряд на строительство автозаправок вокруг него. Восемнадцать заправок! Ты хоть понимаешь, что это такое? Уже через год мы отобьем все вложения, а потом — только в прибыль!
        — Где Москва и где мы?  — качнула головой Жанна.
        Девять миллионов долларов — слишком большая сумма, чтобы ею рисковать.
        — Для денег не существует расстояний.
        — Почему я узнаю об этом только сейчас?
        — Ну, ты же теперь у нас босс!  — широко улыбнулся Фадей, подмигнув Патрику.
        — Ты уже давно готовился к этой сделке, а я узнаю о ней перед самым заключением.
        — И как давно я к ней готовился?
        Жанне не хватало опыта, чтобы разобраться в хитросплетениях дебетов и кредитов, но все же она учуяла неладное. Деньги готовили к выводу из оборота, причем делали это осторожно, стараясь не привлекать внимания. Это и должно было настораживать.
        — Мне нужен полный отчет по компании «Октан». Кто такие, чем занимаются, какие проекты в активе…
        — Завтра утром будет полный расклад,  — кивнул полнощекий Важаев.
        — Расклад?  — с хищной насмешкой спросила Жанна.
        — Ну, в смысле, отчет…
        — Расклад — это когда человека по частям раскладывают. Одна рука в Европе, вторая в Азии, нога в Северной Америке, нога в Южной…
        — Жанна, ну что вы такое говорите?  — возмутился Важаев.
        — Тимофей Аркадьевич, если это «кидок», ваша голова будет в Антарктиде, а уши на Северном полюсе.
        — Жанночка, ну какой «кидок»?  — От волнения Важаев «дал петуха».  — Акционерное общество «Октан» — солидная компания. Не какая-то там прокладка…
        — Я вас предупредила!  — Жанна не рискнула отрываться на Фадее, но все, что было сказано Важаеву, касалось и его.  — И жду отчета!  — Она поднялась и королевской поступью вышла из директорского кабинета, направляясь к своему. Патрик за ней.
        — Что-то здесь нечисто,  — задумчиво проговорила она, садясь за стол.
        — Надо взять сделку на контроль.
        — Уже,  — кивнул Патрик.
        — Фадей не верит, что отец выкарабкается. Никто не верит. «Крысы» волнуются,  — мрачно усмехнулась Жанна.
        Сейчас она снова запрется в клетке из граф и столбцов, забьет себе голову цифрами. Отец бы очень удивился, узнай, какой работой она увлечена. Раньше она терпеть не могла бухгалтерскую тягомотину. А сейчас уже хотела, чтобы Патрик ушел. Чтобы не отвлекал и не мозолил глаза… С ним хорошо, но без него лучше. Как в работе, так и вообще…
        С Джином и его «недобитками» покончено. Но после них такая муть на душе. И кровавая каша в голове. Водка помогала прочистить мозги, но после нее наступало похмелье, а Жаку нужна была свежая голова. Марио вроде бы неплохо справляется с обязанностями его зама, но пора брать штурвал в свои руки. Тем более что нужно вести корабль на таран и брать на абордаж нефтехимический комбинат. Нельзя откладывать на потом то, что надо делать сейчас.
        Жак принял холодный душ, это его взбодрило. Алиса сварила ему крепкий бульон из домашней курочки. Хозяйка она неплохая, и в доме у нее все блестит, и на плите всегда что-то есть, и за собой она следит.
        — Класс!  — выдохнул Жак, отставляя в сторону пустую тарелку.
        — Даже щеки порозовели,  — улыбнулась она.
        — Пивка не хватает.
        — Ты же на работу собирался.
        — Освежусь и поеду. А ты что, будешь командовать?  — нахмурился Жак.
        — Я командую? Командует сейчас тот, кто у руля. А кто там у тебя рулит?
        — Марио.
        — Карп тоже рулил. И куда вырулил?
        — Я в Марио уверен.
        — Никому нельзя верить. Даже мне.
        — Почему?
        — Ну, во-первых, я была с Мурзой…
        — А во-вторых?
        — Возможно, я работаю на Ставра.
        — На кого?
        — Ну, не на самого Ставра… У него есть банк, им заведует мой бывший любовник. Я должна была тебе это сказать.
        — Такие вещи хорошо выкладывать под пиво.
        Алиса кивнула, открыла холодильник, достала оттуда бутылку пива, подала ему. Он приложился к горлу и в нос ударило ядреной кислятиной.
        — Это что, рассол?  — скривился Жак.
        — Нельзя тебе пиво. Делами надо заниматься. А то скажешь, что я тебя спаиваю.
        — Скажу и выгоню,  — усмехнулся он.
        Что-то слишком много пятен на обратной стороне этой ясноликой луны. То Мурза, то Агата, теперь вот «Алтанай-Банк» вылез, этот краеугольный камень в их отношениях со Ставром.
        — Не выгонишь,  — качнула головой Алиса.
        — Уверена?
        — Уже да,  — нахально посмотрела она ему прямо в глаза.
        — А ты наглая!
        — Ты хороший парень. Сильный, смелый. Умный. Но без царя в голове. И без точки опоры.
        — Ты хочешь быть моей точкой опоры в голове?
        — Не хочу. Но раз уж мы вместе…
        — Собирайся.
        — Куда?
        — И проваливай!
        Алиса кивнула, положила на стол тряпку и, стараясь не выплескивать обиду, покинула кухню. И после нее образовался вакуум, который стал заполняться серой тоской.
        Когда она через какое-то время вышла из дома с вещами, Жак крикнул ей в окно:
        — Слишком большая сумка для пива!
        — Для какого пива?  — Она остановилась, повернулась в его сторону с недовольным видом.
        — Я же за пивом тебя послал.
        — Ты меня просто послал,  — коротко бросила Алиса и направилась к калитке.
        — Стоять!  — приказным тоном выкрикнул Жак.
        Но Алиса не остановилась. Тогда он сам выскочил из дома, догнал ее и схватил за руку:
        — Ну пошутили, и будет!
        — За пивом охранников отправь,  — сказала она, поставив на землю сумку.
        — Нет у меня охраны.  — Жак взял сумку, понес ее в дом.
        Алиса хоть и не сразу, но все же последовала за ним.
        — А почему у тебя нет охраны?  — уже в доме спросила она.
        — Потому что у меня есть пистолет.
        — Должна быть охрана.
        — За пивом ходить?
        — Меня охранять… Ведешь себя как самодовольный болван!
        — А тебя нужно охранять? От кого? От твоего банкира?
        — Ну, во-первых, не от моего… А во-вторых, от него охранять не надо. Я ему еще не отказала.
        — Еще?! Не отказала?!.
        — Ну, не в том смысле… Если они узнают, что я с тобой, они постараются воспользоваться этим. И мне придется отказать Важаеву. Не стану я «стучать» на тебя… И убивать не стану.
        — Зачем ты сказала про Важаева?
        — Чтобы ты знал… Лучше скажу я, чем от кого-то другого узнаешь.
        — Логично… Значит, он твой бывший любовник?
        — Я жила с ним почти год…
        — Я в курсе… Э-э, в смысле, что ты с кем-то жила до Мурзы. А с кем именно — не знаю…
        — Ты наводил справки?  — Алиса не удивилась и даже не пыталась изображать удивление.
        — Значит, Важаев,  — задумчиво протянул Жак.
        — Мне тогда было девятнадцать, а ему — тридцать девять. Двадцать лет разницы. Он когда за мной ухаживать начал, я даже не думала, что смогу влюбиться.
        — Влюбилась?
        — Ну, в какой-то степени… Он умел быть милым… Внешне такой добрячок, а внутри сволочь… Сказал, что женится, я, как дура, поверила…
        — Ты его и сейчас любишь?
        — От любви до ненависти… Я его ненавижу… Я для того и спуталась с Мурзой, чтобы отомстить…
        — Через Мурзу?
        — Только он не захотел связываться со Ставром…
        — И я бы не стал связываться с ним,  — качнул головой Жак.  — А ты хочешь ему отомстить?
        — Забудь,  — вздохнула она.  — Но если ты меня бросишь, я не успокоюсь, пока не отомщу.
        — С тобой опасно иметь дело!
        — Я рыжая… Бойтесь рыжих!  — невесело улыбнулась она.
        — Ну, не такая уж ты и рыжая…
        — Но ты все равно бойся… меня бросить…
        — А если не брошу?
        — Преданней меня ты никого и никогда не найдешь.
        Алиса задержала дыхание, повернулась к Жаку, обняла его и крепко поцеловала в губы. Он вернул ей этот «подарок» обратно, она засмеялась и еще крепче прижалась к нему.
        Жак отомстит Важаеву прямо сейчас. Для этого достаточно было заявить Патрику, что из-за этого козла бизнес Западного района отказывается обслуживаться в «Алтанай-Банке». Но говорить об этом Алисе Жак не стал. Во-первых, он пока что не собирался идти против Захара, а во-вторых, ни к чему наказывать Важаева. Не откажись он от Алисы, она бы и сейчас жила с ним… Но сейчас об этом не хочется думать. Алиса такая жаркая, соблазнительная…
        Глава 15
        Директор комбината явно считал себя большой величиной. На Жака он смотрел свысока. Спесью не брызгал, холодом от него веяло, как от открытого морозильника.
        — Глеб Андреевич, я вас очень уважаю. Более того, я вам очень доверяю,  — сказал Жак, с улыбкой глядя на него.
        Суховаров едва заметно скривил губы. Он принял эти слова за признак слабости.
        — Никто не знает, что я убил Джина. В этом я могу признаться только вам.  — Жак продолжал улыбаться, пристально глядя на директора.
        — Разве Джина убили?  — задумался тот.
        — И Джина, и Карпа, и Мурзу… С Рябым не повезло. Его застрелили менты. Мы заманили его в ловушку, там их приняли менты. Рябой повел себя глупо… Жаль, я так хотел пристрелить его лично.
        — Зачем ты это мне говоришь?  — занервничал Суховаров.
        — Ну, я же говорю, что доверяю вам… А вы мне?
        — Это все пустой разговор,  — отрезал директор.
        — Не верите вы мне, Глеб Андреевич… Но ничего, я вам докажу.
        — Не надо мне ничего доказывать!
        — Так по-любому придется на место ехать. Откапывать, смотреть.
        — Что?
        — Что откопаем, на то и посмотрим… Я их всех в снегу закопал. Сами видите, какие сейчас морозы. Они там все как живые лежат. Как будто для потомков заморозили. В назидание.
        — Кого заморозили?
        — Джин, Мурза, Карп… Теплая компания в холодном снегу. Теплая компания для вас, Глеб Андреевич. Поверьте, глядя на этих милых ребят, вам не страшно будет умирать.
        — Умирать?!  — взвился Суховаров.
        — Глеб Андреевич, ничего личного!  — продолжал куражиться Жак.  — И наказывать вас никто не собирается. Просто вы должны знать, что война за наш Западный район была страшной и тяжелой. И я в этой войне победил. Джин вам расскажет…
        — Какая, к черту, война?  — вскипел Суховаров.  — Я сейчас вызову охрану!
        — Глеб Андреевич, ты идиот,  — хлестко, но без всякого надрыва произнес Жак.  — Тебе не место в директорском кресле. Надо ставить вопрос перед советом директоров: или владельцы комбината тебя снимают с должности, или они отправляются в снег. К Джину.
        — Ты даже не представляешь, какие там люди!  — окончательно разволновался Суховаров. Наконец-то Жак смог пронять этого тугодума.
        — Какие там люди? Обычные, смертные… Жизнь так устроена, все люди в ней умирают. И я тоже умру. Но сначала убью тебя, Глеб Андреевич. И хозяев твоих тоже убью. Ну, если они не хотят спокойно жить.
        — Кто не хочет спокойно жить?!  — Суховаров заколотился от возмущения.
        — Ну, если вам не нужна охрана, значит, вам не нужна спокойная жизнь… Следишь за логикой?
        — Это не логика — это беспредел!
        — Беспредел родился вместе с человеком. Хочешь жрать — убей!..
        — Ты хочешь жрать?
        — Не меньше, чем ты.
        — Я не убиваю! Я зарабатываю!
        — Ты уже заработал. На гроб с музыкой. Но раз уж ты выбрал нашу компанию, гроб с музыкой откладывается на глубокую старость… Или нет?
        — А Джина действительно убили?  — после долгого, напряженного молчания спросил директор.
        — Поверь, война была страшной не только для него. Мой главный босс до сих пор в больнице.
        — Есть еще и главный босс?  — скривился Суховаров.
        — Я держу Запад, Захар держит и Запад, и Восток.
        — Я не знаю, кто такой Захар.  — Директор помолчал немного, потом добавил:  — Но пять процентов от прибыли — это много!
        Жак резко повернулся к Суховарову спиной и направился к двери. Чем ближе он к ней подходил, тем больше ему хотелось остановиться и наорать на этого урода. И наорать от чувства собственного бессилия. Столько наговорил ему, застращал, а все без толку.
        Но он не остановился, не наорал. Зато у Суховарова не выдержали нервы. Жак уже открывал дверь, когда он крикнул:
        — Ну хорошо!
        Жак повернулся и подмигнул ему с ухмылкой сытого хищника. Пять процентов от прибыли огромного комбината — это реальные деньги. И за них он готов обеспечить реальную охрану.
        Домой Жак вернулся поздно. И с охраной. Как ни крути, а наговорил он много против уважаемых людей, которые владеют комбинатом. А у них наверняка имеются связи в криминальной среде. Плюс к тому собственные службы безопасности… Впрочем, киллер мог нагрянуть откуда угодно.
        У Джина охрана имелась, он выделил под нее помещение в доме, расположенное сразу возле входных дверей. Жак разместил людей, осталось только решить вопрос с ужином. Но Алиса к нему не выходила, и пришлось самому подниматься наверх.
        Он нашел ее в спальне, она полусидела на кровати и, скрестив руки на груди, смотрела в экран телевизора. И делала вид, что не замечает его.
        — Это что, бунт на корабле?
        — На корабле без капитана, который где-то шляется.
        — Вообще-то у меня работа.
        Алиса поморщилась и помахала рукой перед носом. Знает она, какая у него работа.
        — Я, между прочим, на шубу тебе сегодня заработал.
        — Да, ну тогда у меня сегодня удачный день.  — Она сунула руку в тумбочку, вынула оттуда стопку тысячных купюр и швырнула их на кровать.
        — Не понял?..
        — Я сегодня встретила Важаева, это он дал, чтобы я сняла квартиру. На полгода.
        — Квартиру? Зачем?
        — Стихи, сказал, читать будет. Будем там встречаться и читать стихи.
        — Я серьезно!  — нахмурился Жак.
        — И я серьезно… Важаев не знает, что я живу с тобой. Да ему, в общем-то, все равно.  — Алиса выключила телевизор, поднялась.  — Гуляш остыл, но я подогрею.
        — Значит, квартиру, говоришь, снять надо?  — задумчиво проговорил Жак.
        — Якобы для интимных встреч.
        — Якобы?
        — Мне кажется, ему нужна квартира, чтобы самому спрятаться.
        — Зачем ему прятаться?
        — Не знаю… Телефон мне купить хотел, чтобы всегда быть на связи. На всякий пожарный случай.
        — А если он к тебе без всякого пожарного случая приедет?
        — А я разве это исключаю?  — удивилась Алиса.  — Сниму квартиру, позвоню ему, скажу, чтобы приезжал, а там — ты… Я хочу, чтобы он страдал.
        — По тебе?
        — Я хочу, чтобы он страдал громко. Хочу, чтобы он валялся у меня в ногах и умолял о пощаде.
        — Ты меня уговорила,  — качнул головой Жак.
        Эта девушка умела воспламенять одним взглядом. И как он мог отдать это чудо какому-то уроду?
        Угроза исходила из Москвы, а деньги ушли на Кипр. Жанна держала под контролем девять миллионов, а деньги снялись совсем с другого счета. И пропажа обнаружилась только в понедельник.
        — Я понятия не имею, как это произошло!  — Важаева трясло как в лихорадке.
        — Где Фадеев?  — спросила Жанна, выразительно глядя на Патрика.
        — Нет его.
        — Ты же должен был за ним следить.
        — Он все выходные провел дома, с женой и детьми.
        — Его видели?
        — Слышали… Дом на «прослушке»…
        — А этот?  — Жанна небрежным кивком показала на Важаева.
        — Ну, этого видели…
        — Да я здесь ни при чем!  — Важаев приложил обе ладони к груди.
        — При чем,  — кивнула Жанна.  — Просто не знал, когда Фадей «кинет» нас через бедро. Если бы знал, уехал бы вместе с ним.
        — Не знал я! Да и зачем это мне? Я свои миллионы и так бы заработал!
        — Думаю, это тебя оправдывает.
        — Ну, я, конечно, виноват!  — с чувством облегчения выдохнул Важаев.
        — Ну, ну, продолжай!  — Жанна заинтригованно повела бровью.
        — Я дал ему слишком много власти. Контроль за финансовыми потоками, все такое…
        — А разве я не предупреждала?
        — Так я принял меры! И вам докладывал!
        — Ладно, иди пока!
        Жанна махнула рукой, и Важаев чуть ли не пулей выскочил из кабинета.
        — Ну, чего стоишь?  — повернулась она к Патрику.  — Проследить за ним надо.
        — Так следят за ним.
        — За Фадеем тоже следили…
        — Ну да, надо усилить «наружку»,  — кивнул Патрик.
        Он вышел из кабинета, но минут через десять вернулся.
        — Ушел!
        — Кто ушел?
        — Важаев… Был — и нету.
        — Фадея нет, Важаева нет. Тебя тоже нет… Вот и как мне теперь быть?
        — Важаев где-то здесь. И я обязательно его найду.
        — Сомневаюсь!  — Жанна смотрела на мужа пристально, с ожесточением волчицы, у которой шакалы сожрали волчонка.
        — Поверь, я здесь ни при чем.
        — Найди мне Фадея! Найди мне Важаева! Найди мне себя!
        Патрик ушел, а Жанна, обхватив руками голову, склонила ее над столом. Но тут же встряхнула себя. Нельзя расслабляться, нельзя падать духом. Атака на банк готовилась хитро, проводилась изощренно, и не факт, что все уже закончилось. Как бы с целевых счетов не ушли те девять миллионов, за которые она опасалась.
        Корабль дал течь, и если она не залатает пробоины, не задраит переборки, он точно пойдет на дно. Давай, Жанна, старайся! Наступил твой час!
        С Левой Жак съел не один пуд горькой солдатской соли. Сколько пережито вместе, сколько воспоминаний.
        — Район большой, объектов много, могу назначить тебя начальником караула, могу — старшим группы немедленного реагирования.  — Жак говорил неторопливо, с расстановкой, с начальственным выражением лица.
        Он обязательно выпьет с Левой, поговорит с ним по душам, но сначала — холодный душ. Парень должен знать, что Жак ему не только друг, но и начальник. Запанибратство в серьезных делах добром не заканчивается.
        — Ну, лучше на группу,  — пожал плечами Лева, с подозрением глядя на Жака.
        — Будем дробиться на филиалы. Если покажешь себя, возглавишь один.
        — А я разве себя не показал?
        — Мне показывать не надо. Людям покажи. Чтобы не тыкали пальцем, кто такой, откуда взялся…
        У Жака на столе зазвонил телефон.
        — Извини…  — Он с важным видом взял трубку.  — Да.
        — Жак! Мне Важаев звонил. Сказал, чтобы я его с Октябрьской забрала.
        — Ты где?
        — В машину сажусь, за ним еду.
        — Тогда и я уже в пути.  — Жак положил трубку и с ироничной насмешкой глянул на Леву:  — Подруга звонила. Хрен там один с бугра свидание назначил. Она ему: «Не надо», а он: «Хочу!..» Чтобы ты сделал?
        — «Хотелку» бы отбил,  — кивнул Лева.
        — Он — мужик конкретный. За него братва подписаться может.
        — Бандит?
        — Еще хуже. Банкир.
        — Но заступиться могут?
        — Еще как!
        — Я с тобой!
        Лева понял все правильно. И не струсил. Хотя и понимал, что может нарваться на конкретные неприятности.
        На квартиру они приехали раньше, чем Алиса. Не успели перевести дух, как появилась и она. В сопровождении Важаева, розовощекого толстячка с умными глазами, но глупым выражением лица.
        Увидев Жака, Важаев рванул на выход, но Алиса уже закрыла дверь на ключ.
        — Спокойно! Это мой друг,  — сказала она.
        — Ну да, ты говорила,  — кивнул банкир. И, с опаской глянув на Жака, заголосил:  — Жанна мне про тебя говорила!
        — Тогда какого хрена?
        — Алиса, я же не предлагал тебе секс!  — Важаев не просто просил, он умолял вступиться за него.  — Ребята, вы не так меня поняли! Я не собирался с Алисой ничем заниматься! Просто у меня сложились обстоятельства, мне срочно понадобилась «крыша» над головой… Я только пережду момент, и все.
        — А деньги за квартиру зачем дал?
        — Ну-у…
        — Чтобы с десятого этажа сброситься!  — засмеялась Алиса.
        — Четвертый подойдет?  — спросил Жак.
        — Нет, лучше на крышу,  — качнул головой Лева.  — Четвертый этаж — это инвалидная коляска, мучения всю жизнь, а с крыши — раз, и готово.
        — Давайте так! Я заплачу вам, и вы оставите меня в покое!  — Важаев полез в карман за бумажником.
        — Ты Алису бросил, она в большой на тебя обиде. И я тебя должен очень больно обидеть.  — Жак потер кулак.
        — Сколько ты хочешь?  — Важаев показал уголки стодолларовых купюр.
        — Я хочу весь твой банк,  — ухмыльнулся Жак.
        — Ну-у!..
        — Думаешь, не потянем? Восточный район взяли, Западный взяли. И банк твой возьмем… На охрану. А от кого ты прячешься, Тимоша?
        — Ни от кого!
        — Вот я сейчас Жанне позвоню и спрошу.
        У Жака был телефонный номер Жанны, но звонить ей не приходилось. Может, пора начать?
        — Нет!  — Важаев подался вперед, но тут же резко — назад, причем так резко, что с косяка посыпалась штукатурка.
        — А что такое?
        — Ничего!
        Важаев снова подался вперед, на этот раз он развернулся, попытался открыть дверь, но Жак схватил его за шкирку и втолкнул в комнату. Банкир упал, перевернулся на спину и со страдальческим выражением лица глянул на него.
        — Алиса, ты водилась с этим ничтожеством! Ты сильно упала в моих глазах!  — насмешливо проговорил Жак.
        — А если я искуплю свою вину кровью?
        — Чьей?
        — Ну, не своей же!
        — Я все скажу!  — не выдержал Важаев.
        — Говори,  — усмехнулся Жак, нахраписто глядя на него.
        — Только у меня условие…
        — Никаких условий!
        — Ну, Жанна не должна узнать, где я,  — жалко пробормотал Важаев.
        — Ты что, и Жанну бросил?  — спросила Алиса.
        — Мне кажется, он ее «кинул»,  — засмеялся Жак.
        — Нет! Ее «кинул» Фадей! А меня он подставил…
        — Разберемся.
        Жак вопросительно глянул на Алису. Она хотела наказать это ничтожество, но у Жака не было желания марать об него руки. Но кто-то же должен сделать ему больно. Может, пусть этим займется Жанна со своим Патриком? И еще они останутся в долгу перед Жаком, если Важаев натворил реальных бед.
        Глава 16
        Как ни крути, а ключ от банковских счетов находился в руках у Важаева. Без него Фадей не мог снять и перевести деньги в офшор. Значит, Важаев сбежал не зря.
        — Фадей исчез, Важаев сбежал. Кто следующий?  — Жанна с вызовом смотрела на Патрика, который пытался, но все никак не мог выровнять ситуацию.
        Или не мог, или не хотел.
        — Это мой корабль,  — качнул он головой.  — Я с него смогу только сойти. Как капитан. Но не сбежать…
        — Ты посадил корабль на мель… Я же говорила, что Фадей мутит…
        — Хватит!  — хлестко оборвал ее Патрик.
        — Что?!  — вскинулась Жанна.
        — Возьми себя в руки! И не забывайся. Сейчас я за твоего отца, а не ты.
        — Отец бы уже нашел «крысу»!
        — Ты за себя отвечай. На тебе банк, тебя «кинули» на несколько «лимонов». И я могу с тебя спросить.
        — Да?
        — Где Важаев?
        — Эй, давай не будем с больной головы на здоровую!
        — Где Важаев?
        — Ты это серьезно?  — Жанна удивленно смотрела на Патрика.
        — Если Фадей тебя напрягал, ты должна была снять его с должности. У тебя есть Микула, он уже возглавлял службу безопасности банка.
        — Ты перетащил Микулу на себя!
        — А разве мы с тобой не одна семья?
        — Умеешь ты зубы заговаривать… Лучше бы ты Важаева нашел.
        — Я его найду. Но Важаев и твоя проблема…
        — В проблему превратишься ты! Если Важаева найду я!
        Патрик недобро усмехнулся, приложил пальцы к губам, предлагая Жанне закрыть рот, и сказал:
        — Важаева найду я.
        Он ушел, оставив за собой последнее слово. А Жанна отправилась в кабинет к Важаеву. Может, она всего лишь начинающий специалист по банковскому делу, но теперь это ее кабинет. И человек, который придет на место Важаева, займет должность ее заместителя.
        Она выгребла бумаги из верхнего ящика стола. Нужно просмотреть все документы — вдруг обнаружится какая-то зацепка, которая выведет ее на Важаева или даже на Фадея.
        В дверь постучали, появилась красотка Инга:
        — Жанна Геннадьевна, тут к вам на прием человек просится…
        Она не успела договорить. Тот самый человек, о котором она говорила, уже заходил в кабинет. И это был Жак.
        Жанна подала знак рукой, а Инга тут же скрылась за дверью.
        Жак внимательно оглядел комнату и спросил:
        — Это кабинет Важаева?
        — Ну, в общем, да…
        — Когда Алиса сказала мне про Важаева, я подумал, что вы ее ко мне подослали… Ну, мало ли, вдруг вы хотите, чтобы «Эгида» крутилась через ваш банк.
        — Хотим. Но не подсылали.
        — Кстати, очень удобно для расчетов. И все мои кленты у вас на обслуживании, и мы — все платежи внутри одного банка…
        — Очень удобно,  — кивнула Жанна.
        Что ни говори, а Жак действительно смог подняться до статуса особо важной персоны. И он мог устроить для банка большие проблемы, поэтому с ним лучше дружить, чем воевать. Но главное, он друг и компаньон Захара.
        — Да, это хорошо, когда все наши клиенты у вас на балансе.
        Жанна с подозрением глянула на Жака. Или пластинка у него заела, или он клонит к чему-то не очень хорошему.
        — А еще лучше, если у вас и у ваших клиентов будет одна охрана.
        — Ты хочешь взять на охрану наш банк?  — Жанна оторопело глянула на этого обаятельного нахала.
        — А вдруг банку понравится? Руки у нас сильные, но нежные…
        — Банку нравится наша собственная охрана. Наша и вневедомственная…
        — Жаль.
        — Это твоя личная инициатива или ты здесь по просьбе Захара?
        — Ты хочешь встретиться с Захаром?  — хитро сощурился Жак.
        — Нам не о чем с ним говорить,  — качнула головой Жанна.  — Наш банк — наша охрана. Этот вопрос даже не обсуждается.
        — И как, справляется охрана?
        — Я же сказала, без комментариев.
        — Я слышал, Важаев от вас сбежал.
        — Это ты к чему спросил?
        — К вопросу о качестве охраны… Важаева нашли?
        — А кто сказал, что мы его ищем?
        — А мы найдем. И сделаем это быстро.
        — Что ты про него знаешь?  — разволновалась Жанна.
        — Знаю, что могу его найти.
        — И быстро?
        Она очень хотела поставить на место собственного мужа, и тут вдруг подвернулась возможность взять Важаева. Но и банк на съедение Жаку она отдать не могла. И хочется, и колется…
        — И быстро.
        — Я не могу отдать тебе банк под охрану. Меня просто-напросто не поймут. Да и не я решаю…
        — А кто решает? Насколько я знаю, Фадей исчез.
        — Что ты знаешь про Фадея?
        — Четыре «лимона» как с куста…
        — Кто сказал?
        — Важаев.
        — Где он?
        — Что, горячо?
        Жанна едва удержалась, чтобы не покрыть Жака матом. Она повернулась к нему спиной, вернулась к столу, опустилась в кресло и стала складывать в ящик выложенные для изучения документы, делая вид, что Жака здесь нет.
        — Обиделась?  — насмешливо спросил он.
        Жанна промолчала. Она женщина, и ей в принципе можно обижаться. Но лучше в том не признаваться.
        — Важаев что-то знал,  — сказал Жак,  — и подстелил себе соломки. Алиса должна была снять для него квартиру. На всякий пожарный.
        — Он там?
        — Он у меня.  — Жак достал телефон, набрал номер и, подойдя к окну, коротко бросил в трубку:  — Выводи!
        Жанна подошла к нему, глянула вниз и увидела Важаева. Его держали за руки крепкие, солидного вида парни. Бедолага стоял с опущенной головой.
        — Он твой!
        Она приподнялась на носочки и чмокнула Жака в щеку.
        — Иногда мягкая валюта лучше твердой,  — улыбнулся он.
        — Скажи, пусть его приведут сюда.
        Жак подал знак рукой, и Важаева повели в банк. Жанна связалась с охраной, сказала, куда вести беглеца.
        — Не слабо вас кинули!
        — Корабль не тонет, но «крысы» бегут.
        — Может, капитаны молодые?
        — Но все-таки капитаны.
        — И то верно… Ну, я пойду?  — выжидательно посмотрел на нее Жак.
        — Мы бы могли сотрудничать,  — медленно проговорила Жанна.
        Он кивнул. Да, что-то в этом роде он и ожидал услышать.
        — Если что, обращайся. Можешь на меня напрямую выйти, можешь через Захара.
        — Как он там?
        — Да вроде выписывают.
        — С Патриком Зойка говорила. Ни войны, ни мира.
        — Лучше мир без войны.
        — Я тоже так думаю.
        — Это с Захаром. Как он скажет…
        — А что нам делить?
        — Ну, если только его самого,  — усмехнулся Жак и, подмигнув ей, вышел из кабинета. Тут же появился Важаев.
        — Жанна Геннадьевна, это какое-то недоразумение!  — Он готов был расплакаться от обиды и унижения.
        — Если недоразумение, зачем ты сбежал? Зачем квартиру снял?
        — Ну, я догадывался, что Фадей может меня «кинуть».
        — «Кидают» хозяев. Или подельников,  — хищно усмехнулась Жанна.  — Ты Фадею не хозяин. Значит, подельник.
        — Вы не так меня поняли…
        Жанна ударила Важаева наотмашь. Он упал, стукнулся головой о пол. И ошалело глянул на нее. Никак не думал он, что у женщины может быть такой силы удар.
        — Ты расскажешь мне, как вернуть деньги.
        — Я не знаю…
        Следующий свой удар Жанна направила в пах. Важаева скрутило от боли. Она набрала в рот воды, прыснула на него.
        — И скажешь, как найти Фадея.
        — Как найти, я не знаю…  — простонал Важаев.
        — А как вернуть деньги?
        — Ну, все не получится…
        Когда в кабинет вошел Патрик, Важаев уже сидел за компьютером и ожесточенно щелкал «мышкой».
        Патрик вопросительно глянул на Жанну.
        — Да, есть женщины в русских селеньях,  — усмехнулась она.
        — Я знаю, тебе Жак помог,  — поморщился он.
        — А почему он не помог тебе?
        Патрик промолчал. Не мог же он вслух признать, что жена круче мужа.
        Фадей исчез, не махнув даже хвостом на прощание. Он увел за собой деньги, это плохо. Но теперь у Патрика безграничная власть. Вызов ему может бросить только Жанна, но ведь она его жена. И глупо ее бояться.
        Патрик утвердился во власти. И Ставр ему больше не нужен. Может, взять и прямо сейчас отключить его от системы жизнеобеспечения?.. Патрик стоял перед его койкой, смотрел в безжизненное лицо, а рука тянулась к выключателю.
        Дверь открылась, в палату вошла Варвара. Молодая, красивая. Нежная, воздушная. Само очарование. Цветы в ее руках не казались такими яркими, как она сама.
        — Привет!  — грустно улыбнулась она, ставя цветы в вазу.
        Вчера цветы принесла Жанна, сегодня Варвара. Но Жанна — дочь, ее понять можно. А Варваре зачем все это нужно? Она всего лишь любовница Ставра, причем бесплатная. Никто ее не финансирует, не было такого распоряжения.
        — Нечетное число?  — тихо спросил он.
        — Что?  — не расслышала его Варвара.
        — Цветы, говорю, денег стоят.
        — Ну, не могу же я с пустыми руками,  — вздохнула она.
        — Ты на машине?
        — Нет.
        — Почему?
        — Не заводится.  — Варвара отвела в сторону глаза.
        — Продала?  — резко спросил Патрик.
        — Нет!
        — Продала.
        — Ну, не совсем…
        — Что значит «не совсем»?
        — В автосалон сдала, пока еще не продали.
        — Поехали!
        — Куда?
        — В салон!
        Патрик чуть ли не силой вывел Варвару из палаты. Дальше она шла, не задавая вопросов. И в машину села покорно.
        — Квартиру еще не продала?  — спросил он, когда машина тронулась с места.
        — Нет.
        — А вдруг?
        — Да нет!  — мотнула головой Варвара.
        — Надо будет глянуть.
        — Ну, давай съездим, посмотрим…
        — Посмотрим.
        Директор салона, как только узнал, с кем имеет дело, сразу же вскинул руки и отдал ключи от «Фольксвагена» без всяких формальностей.
        За руль Патрик сел сам. Но сначала он помог Варваре сесть в машину, закрыл за ней дверь.
        — У меня заканчиваются деньги,  — тихо сказала она.
        — Можешь устроиться на работу.
        — Я учусь.
        — Тогда тебе нужна стипендия… А еще лучше содержание… Геннадий Лукьянович не позаботился об этом?
        — Ну, я не просила…
        — А надо было. Надо было меня попросить.
        — Ну, я не нуждалась…
        — Геннадий Лукьянович очень бы расстроился, если бы узнал, что тебя держат в черном теле.
        — Да нет, деньги были…
        — Но он не узнает,  — скорбным тоном произнес Патрик.
        — Почему?  — вскинулась Варвара.
        — Ему с каждым днем все хуже и хуже…
        — Ну, не знаю…
        — Скоро совсем дойдет.
        — Ну, может быть.
        — Тебе нужен молодой любовник, который мог бы тебя содержать.
        Варвара промолчала. Но Патрик чувствовал исходящие от нее флюиды одобрения.
        Он подвез ее к дому, помог выйти из машины, проводил до подъезда и, уже войдя внутрь, догадался спросить:
        — Одна живешь?
        — Одна!  — Варвара удивленно глянула на него.
        Действительно, как он мог подумать, что у нее хватит совести изменить самому Ставру!..
        А Патрик так подумать мог. Потому что знал, кто такая Варвара. Она спокойно воспринимает отсутствие мужчины в своей жизни. И не гуляет. Но ждет, когда на ее горизонте появится принц с тугим кошельком. И тогда никакой Ставр ее не удержит.
        А принц уже на горизонте. И совсем неважно, что у него есть своя принцесса. К тому же принц больше не боится своего короля. Скоро, очень скоро он сам наденет корону.
        Они поднялись на этаж, Варвара открыла квартиру, пропустила гостя. Патрик разулся, сразу прошел в спальню. Осмотрелся, потом вплотную приблизился к Варваре и, обняв, поцеловал ее в губы.
        Она не стала сопротивляться, наоборот, согласилась принять его любовь… В расчете на щедрое содержание. Но разве он не привык к тому, что женщины не скромны в своих желаниях?..
        Четыре комнаты — внизу, три — вверху. Камин, мебель, все удобства. Все хорошо, только на второй этаж подниматься все еще трудно.
        — Спальня на первом этаже,  — сказала Зойка.
        — Думаешь, пора?  — Захар обнял ее.
        — Неужели соскучился?  — усмехнулась она.
        — А сколько я тебя уже не видел?..
        Зойка удивленно и с насмешкой вскинула брови.
        — В нормальной домашней обстановке,  — уточнил он.
        Сегодня у него праздничный день. Наконец-то его выписали из больницы. А Зойка привезла его в дом, который сняла неподалеку от офиса.
        — И где у нас была нормальная обстановка?  — спросила она.
        — Ну, здесь, конечно, лучше,  — пожал плечами Захар.
        Он с удовольствием вернулся бы и в их старую маленькую квартиру. Куда угодно, лишь бы вон из больницы.
        — Видел бы ты у Жака дом,  — сказала Зойка.
        — Обязательно гляну.
        Захар, конечно же, знал, в чьем доме поселился Жак. И с кем. Но ему не завидно. И он искренне рад за друга. Заслужил.
        — Алиса там у него как королева… Шубу ей купил.
        — Намек понял,  — усмехнулся Захар.
        — Дело не в шубе…
        — А в чем?
        — Откуда взялась эта Алиса?
        — Ты что, ревнуешь?
        — Ревную?!.  — встрепенулась Зойка, задумалась ненадолго, потом добавила:  — Да, ревную. Эта сучка к тебе клеилась.
        — Хотела, чтобы я с Важаевым разобрался.
        — Кто тебе такое сказал?! Жак?! Чтобы дураком не выглядеть?.. Такие, как она, только с центровыми крутят… С тобой не вышло, так за Жака взялась.
        Захар вошел в зал, в котором уютно, с приятным потрескиванием горел камин. Опустился в кресло, вытянул гудящие от усталости ноги. Хорошо!
        — Приготовь мне ванную,  — попросил он Зойку.  — А еще накорми ужином… И будь примерной женой.
        — Я не жена.
        — Да, и рюмка водки лишней не будет.
        — Э-э… Ну, хорошо.
        Зойка хотела сказать о чем-то важном для себя, но сдержалась и направилась в ванную комнату.
        Глава 17
        За окном шумит жизнь, шуршат деньги, кипят страсти, точатся ножи. А в спальне тихо, тепло, уютно. Под боком Варвара. Прижалась к нему, как котенок, зарылась носом в грудь. И у Патрика нет желания уходить, и она не хочет его отпускать. Так и лежал бы рядом с ней всю жизнь. Но, увы, нужно подниматься, уходить. Жанна не дремлет. Если она учует неладное, обязательно припрется с проверкой. Истерику устраивать не станет, просто уйдет. К своему Захару…
        — Ты завтра придешь?  — спросила Варвара.
        — Послезавтра.
        Патрик уже четвертый раз у нее, и пока все хорошо. Но страшно. А остановиться он уже не может.
        — Из-за Жанны?
        — Зачем спрашиваешь, если знаешь?
        — Она меня когда-нибудь убьет. То с отцом, то с мужем…
        — С кем?  — Патрик резко повернулся к Варваре, навис над ней, пальцами сжал щеки.  — Не было у тебя ни с кем, поняла?
        Она кивнула, соглашаясь.
        — И ни с кем не должно быть.
        — А если Ставр вернется?
        — Не вернется.
        Со Ставром действительно пора решать. И Патрик уже знал, что нужно сделать. Сначала он избавится от Ставра, а потом и от его дочери. Жанна просто бесследно исчезнет, и он будет владеть банком и всем прочим от ее имени.
        — Я так боюсь,  — прошептала Варвара.
        — Ну, не надо бояться.
        — Если ты не боишься, то и я не боюсь,  — кивнула она.
        — На самом деле я все же боюсь.
        Раньше он и правда ничего не боялся. Закрыть Ставра от пули? Не вопрос. Голован угрожает семье? Все, нет больше Голована. Пиф-паф, ой-ей-ей! Жанна сбежала к Захару? Что ж, «русская рулетка» решит вопрос. Сейчас Патрик удивлялся спокойствию, с каким приставлял револьвер к своей голове.
        Тогда ему нечего было терять. А теперь он, можно сказать, на вершине власти. И так не хочется умирать…
        Зато раньше он и подумать боялся о том, чтобы убить Ставра. Но ничего, со временем смирился с этой мыслью и даже полюбил ее. И смерть любимой жены не должна стать для него трагедией. У Жанны черный пояс по карате, она отличный боец, но шея у нее такая хрупкая…
        — Боюсь,  — повторил он.  — Но делаю.
        И все ради Варвары. Как Жанна мечтает о своем Захаре, так и он всегда хотел Варвару. Хотел и получил. И никому никогда не отдаст.
        Время идет — секунда за секундой, час за часом, юность за детством, зрелость за молодостью. А для отца оно стоит на месте. А может быть, оно остановилось навсегда. Но его это как будто не пугает. Лицо спокойное, ни капли страдания в нем. Глядя на него, можно было подумать, что он вот-вот улыбнется. И улыбнется не Жанне, а тем, на пороге чьего дома он сейчас стоит.
        Жанна задумчиво смотрела на отца. Его с утра выбрили, вымыли ему голову, одели в чистое. Но так поступают с покойниками… Она не выдержала и разрыдалась.
        Тут в палату вошел Патрик.
        — И что это такое?  — Он вынул чистый носовой платок, стал вытирать ей глаза.
        — Не надо!
        — Плакать не надо. Все будет хорошо, отец вернется.
        — А если нет? Так и будет лежать, как овощ?
        — Не говори так!
        — Может, он хочет, чтобы мы его отпустили,  — вздохнула Жанна и вдруг воскликнула:  — Я здесь больше не могу оставаться! Пошли!
        Из палаты она выходила как из склепа. В больничном коридоре присутствовал едва уловимый запах хлорки, но Жанна вдохнула с такой жадностью, как будто попала на свежий воздух.
        — Я смотрю, тебе полегчало,  — внимательно глянув на нее, сказал Патрик.
        — Ну, есть такое,  — кинула она.
        — Вот и хорошо… А об эвтаназии думать не надо.
        — О чем?  — не поняла Жанна.
        — Не надо убивать своего отца. Пусть живет.
        Шедший впереди телохранитель обернулся, со сдержанным осуждением глянул на нее.
        — Юра, твою мать, ты не так понял!  — возмутилась она.
        Нет, она не желала отцу смерти. Просто подумала, что ему может быть хорошо в доме, на пороге которого он сейчас стоит… Но убивать его не надо. Он вернется. Он обязательно вернется.
        Изрытое ранними морщинами лицо, припухшие веки, нездоровая желтизна в глазах, землистого цвета кожа с синевой на подбородке. Лет через пятнадцать так будет выглядеть сам Жак, если наляжет на «бухло».
        — КГБ — это, конечно, мощно,  — пожал он плечами,  — но сейчас у нас ФСБ.
        Предприятие «Охрана-Запад» уже охватило весь район, но продолжало расти внутрь. Увеличивалось количество постов, осваивались новые направления деятельности. Телохранители на час, например, детективы для слежки. Этот фрукт с испитым лицом пришел наниматься на работу, его приняли в отделе кадров, куда заглянул Жак.
        — Я мог бы служить и в ФСБ, но…  — Мужик выразительно щелкнул себя по горлу.
        — А у нас так можно?  — повторил его жест Жак.
        — Я завязал… Женщину нашел…  — Соискатель замолчал, давая понять, что не хочет посвящать его в свои личные дела.
        — А развязал чего?
        — Да развалилось все…
        — Ну, не знаю, я, например, пять лет после развала служил. В Чечне воевал.
        — Ну, может, я потому к вам, служивым, и прошусь.
        — А что умеешь?
        — Я по наружному наблюдению специализировался.
        — И?
        — Ну, скажите кого, любого выслежу. И никто не заметит.
        — И меня?
        — Нет, вас не буду,  — качнул головой мужик.
        Ему явно нелегко давалось обращение на «вы». Жак еще молодой, а ему под сорок, хотя выглядел на все пятьдесят.
        — Почему?
        — Вы начальник. А с начальством связываться, себе дороже.
        И служебно-должностная лесть давалась ему непросто.
        — Дело не в том, дело в том, что у меня охрана.
        — И что?
        — Вас… э-э…
        — Роман… Можно просто Роман.
        — Вас, Роман, срисуют на первом же повороте.
        — Ну, давайте посмотрим.
        — Где я живу?
        — Завтра скажу.
        — До завтра, Роман!
        Жак поднялся, вышел из кабинета, а в коридоре увидел Зойку. Она шла к нему, едва заметно покачивая бедрами. И выглядела она стильно. Короткая норковая куртка, облегающие черные джинсы, ей бы еще сапоги на шпильке, и можно было бы сравнить… ну, с какой-нибудь танцовщицей из элитного клуба.
        — Ты что-то сказал?  — жестко спроси ла она.
        — Я сказал?!  — опешил Жак. Неужели он озвучил свои мысли?
        — Что, и сказать нечего?  — хитро улыбнулась она.
        — Ну, слов нет! Одни эмоции!..
        Зойка действительно выглядела потрясно. И так вдруг захотелось затащить ее в свой кабинет… И плевать на Алису!
        — Что-то холодно на улице.
        — Кофе, коньяк?.. Может, горячая мужская дружба?
        — А тебя что, Алиса бросила?
        — Меня можно бросить?!  — удивленно вскинулся он.
        — Что-то ты разухарился. «Горячая мужская дружба»…
        — А мы разве с тобой не друзья?
        Жак и сам не понял, как закрыл дверь в кабинет. И как обнял Зойку за талию.
        — Это дружеские объятия?  — Она не вырывалась, но напряглась.
        — Ну, можно и погорячей.
        Он обнял ее двумя руками, но Зойка больно ударила его каблуком в основание ступни. Жак не скорчился, но руки разжал.
        — Я тебе не Алиса!
        — Ревнуешь?
        — Переживаю! За тебя! То Мурза, то Джоуль, то Важаев…
        — Джоуля она сдала, Важаева тоже.
        — И тебя сдаст.
        — Я ее по своим делам не напрягаю…
        — Не нравится мне она.
        — Хочешь, я ее брошу?
        — Зачем?
        — А ты бросишь Захара!
        — Ты можешь его предать?  — Зойка извернулась, уперлась руками ему в грудь.
        — Ну, он же меня предал.
        — Кто тебя предал?!
        — Захар поверил в то, что я его «заказал». Или не помнишь?
        — Я знала, что ты затаил на него обиду.  — Зойка покачала головой, с укором глядя на него.
        — Но ведь он поверил…
        — Ты можешь его предать. Но без меня.  — Зойка подошла к двери, щелкнул, открываясь, замок.  — Я никогда не предам Захара! И тебя убью, если вдруг!
        Дверь открылась, и в кабинет, постукивая палочкой, вошел Захар. Озадаченно посмотрел на Жака, на Зойку и настороженно спросил:
        — Что у вас тут за шум, а драки нет?
        — Шум?  — усмехнулся Жак.
        Они не шумели, всего лишь громко говорили. Но вид у них взъерошенный, как после драки. Как после той самой драки, о которой и подумал Захар. А ведь он мог стать свидетелем бурной сцены. Если бы Жак не сморозил глупость, Зойка бы расслабилась, повелась на его ласки…
        — Я смотрю, ты чем-то недоволен?
        — Ну, не тобой.
        — А кем?  — Захар требовательно глянул на Зойку. Он хотел, чтобы она как можно скорее развеяла его сомнения.
        — Мне должны были доложить, что ты здесь.
        — А я здесь лишний? Меня нужно бояться?
        — С чего бы это?  — резко спросила Зойка.
        — Ну, мало ли…
        — Не было у нас ничего,  — сказал Жак, исподлобья глянув на Захара.
        — И ты должен ему верить!  — добавила Зойка.
        — А тебе?  — спросил Захар, сердито посмотрев на нее.
        — Ты должен верить Жаку! И тогда он тебя никогда не подведет!.. Да, Жак?
        — Да я как бы и не собирался подводить… И спрашивать не надо.
        — Спрашивать надо,  — качнула головой Зойка.  — Бухгалтерия у нас одна на всех… А цифры любят порядок…
        — Цифры любят своих,  — усмехнулся Жак.  — Но ложатся и под чужих.
        — Это ты о чем?  — нахмурился Захар.
        — Это я о Жанне.
        — При чем здесь Жанна?
        — Кто ее на четыре «лимона» «кинул»? Думали, что Фадей свой, а он оказался чужим.
        — И где он, этот чужой?  — с жестким намеком спросил Захар.
        — Дело не в Фадее, дело в Жанне. Мы ей Важаева подогнали. Она довольна. Мы к ней в банк на обслуживание встанем. А чего девчонку не порадовать? У них там свой ЧОП, но это ширма над «крышами», реальной охраны там нет. А мы предложим бизнесу реальную охрану…
        — Это война,  — качнул головой Захар.
        — С кем? Там у них все на банк завязано. И на свой бизнес. Рестораны, казино, все такое… Ну, «крышевание» тоже доход приносит. Но «крыши» мы пока трогать не будем. Чисто охранные услуги, чисто по фиксированной цене…
        — Скользко.
        — Нам бы влезть в эту тему, закрепиться. А потом уже толкаться начнем. Бочком, бочком, глядишь, и весь район под себя возьмем… Что скажешь, брат?
        — У Ставра стратегия конкретная,  — в раздумье проговорил Захар.  — Отжал долю в мебельной фабрике, отжал долю в «Альфе»… Пусть и дальше отжимает. Мы ему мешать не станем. Но только если он отдаст нам под охрану Центральный округ.
        — Ну, пусть отжимает,  — с досадой проговорил Жак.
        Это была его идея — взять под охрану Центральный округ и замкнуть на себя весь город. И предложения были, как это сделать. Но предложения размытые, без конкретики. А Захар с ходу — в лоб. Да, пусть Ставр окучивает городской бизнес изнутри, а они будут охранять его снаружи. И это было предложение, с которым уже можно было подойти к Жанне.
        — Только при чем здесь Жанна?  — едко спросила Зойка.  — Там все решает Патрик.
        — Муж голова, а жена шея.
        — И кто на эту шею сядет? Захар?
        — Ну, я могу,  — пожал плечами Жак.
        — Я знаю, как ты можешь… Только не со всеми получается,  — съехидничала Зойка.
        — Я обдумаю твое предложение,  — строго сказал Захар.  — И завтра скажу.
        Последнее слово должно было остаться за ним. Жак принимал это его право, но едва только Захар ушел, как он отправился в «Алтанай-Банк». Сначала он поговорит с Жанной, а потом уже выслушает решение Захара.
        Нет, не станет он устраивать бунт на корабле, но и тупым бараном в стаде Захара не будет. У него есть право на свои мнения и на свои решения.
        Правая нога разболелась, и рука сама по себе пришла в движение. Захар сидел в машине, думал о Зойке, об их с Жаком подозрительном поведении, а пальцы бродили вокруг свежего шрама на правой ноге.
        — Мне нравится Жак,  — не выдержав напряжения, призналась вдруг Зойка.
        — Это для меня не новость.
        — И дверь в кабинет была закрыта… Это я открыла, перед самым твоим приходом.
        — После чего открыла?
        — Жак зажал меня в угол, а я спросила его в лоб, сможет ли он тебя предать? Он меня и отпустил. Потому что предать тебя не сможет…
        — А ты?
        — Ему я сказала, что нет. И тебе говорю то же самое.
        — Зачем ты мне это говоришь?
        — Затем, что ты должен мне верить.
        — А если не получается?
        — Тогда нам придется расстаться.
        Захар закрыл глаза и ткнулся затылком в подголовник. Ну, вот и финал, к которому они так долго шли. Все-таки страсть к одному переборола чувство привязанности к другому… Что ж, с этим нужно смириться.
        — У нас с Жаком ничего не было! И ты должен мне верить!  — Зойка чуть не сорвалась на крик, настаивая на своем.
        Захар промолчал. Может, и должен верить, но как-то не получается. Сегодня он фактически застукал Зойку в кабинете с Жаком. А сколько было таких моментов, о которых он не знал? Моментов с продолжением и содержанием.
        — И Жаку должен верить! А ты поверил Алисе, когда она сказала, что тебя «заказал» Жак!
        — Она этого не говорила.
        — Но ты поверил! И этим обидел Жака.
        — Он не кисейная барышня.
        — Ты должен верить своим друзьям!
        — Даже когда друг зажимает подругу в угол?
        — Вот когда зажмет по-настоящему… Когда что-то будет… Тогда я тебе скажу… Тогда ты можешь его убить… И меня тоже…
        Захар качнул головой. Все это слова — бодрые, пафосные. И, возможно, пустые.
        — К Жаку ездить не надо,  — произнес он, настороженно глядя на Зойку.  — Теперь для этого есть я.
        — Ты не чувствуешь его настроения,  — возразила она.  — А я чувствую. И знаю, что Жак нас не предаст… Во всяком случае, сейчас.
        — А когда предаст?
        — Когда созреет… И то не факт… Он как маленький ребенок, добрый, но капризный. Его нельзя обижать. Ему нельзя не верить…
        — А игрушка ему не нужна?
        — О чем это ты?  — напряглась Зойка.
        — Ты правильно подумала,  — усмехнулся Захар.
        — Я ему не игрушка!.. И не надо тут!..  — взвилась она.
        — Чтобы я тебя больше с ним не видел!  — отрезал он.
        Зойка вздохнула и прильнула к нему. Захар усмехнулся. Сейчас она будет рассказывать, как любит его. Если так, то нужно сделать вид, что он ей поверил. Может, действительно не было у них ничего с Жаком. А то, что их тянет друг к другу, это не предательство, а природа…
        Жанны в банке не было, пришлось ехать за ней в больницу. Но идти за ней в корпус Жак не стал. Он решил подождать ее на выходе.
        Жанну охраняли. Один человек ждал ее в «Мерседесе», один в джипе сопровождения, а трое были при ней. И Жак с охраной, но своих бойцов он оставил в машине.
        Он приподнял руки, показывая ладони. Нужно было успокоить охрану, пока в него не начали стрелять. Жанна узнала его, подала знак и успокоила своих телохранителей.
        — Привет!  — улыбнулся Жак, приближаясь к ней.
        Она кивнула в ответ, но улыбнулась ему без всякого на то желания. Жак гораздо больше напрягал ее, чем радовал.
        — Есть разговор,  — сказал он.
        — Давай лучше завтра.
        — Хорошо, завтра так завтра,  — согласился Жак.
        Он чувствовал себя дураком. Зачем он сунулся к Жанне? Чтобы доказать свое право на особое мнение?..
        — Рада была тебя увидеть.
        — Разговор будет серьезным,  — предупредил Жак.
        — Разве мы ни о чем не договорились?
        — Кто говорил? Я?! Зойка?.. Теперь с тобой будет разговаривать Захар… Или лучше с Патриком?
        — А это как Патрик решит…
        Жанна принужденно улыбнулась, кивнула в знак прощания и села в машину. А Жак вынул из кармана пачку «Мальборо». Сначала он выкурит сигарету, а потом уже вернется в машину. Пусть Жанна думает, что он никуда не спешит. Пусть думает, что он здесь просто так… Он повел себя как полный кретин, и эта мысль давила на сознание. Может, никотин принесет облегчение?..
        Глава 18
        Отец в коме и не думает оживать. Банк с его проблемами кажется неподъемной ношей. Патрик стал сам не свой, ощущение такое, будто у него появилась женщина на стороне. А тут еще Жак с важным разговором нагрянул. Он улыбался, но вид у него был зловещий. Видно, разговор будет не из простых. Одно хорошо — возможно, Жанна увидит Захара. Но ведь и он не свет в окошке. Захар не враг, но и не свой. И на встрече он будет держаться холодно, отчужденно как с ней, так и с Патриком. Если ее вообще допустят к общению с ним.
        Может, ну ее к черту, всю эту суету с ее тараканьими бегами! В конце концов, Жанна — женщина, и ее дело сидеть дома, рожать детей… Да, им с Патриком нужен ребенок. Он избавит ее от груза ответственности перед отцом. Действительно, как она сможет управлять банком из декретного отпуска? Кто ее в чем обвинит, если она отойдет от дел?
        Патрик был уже дома, когда она вернулась. Жанна настраивалась на серьезный разговор с ним. Сейчас она задаст вопрос насчет любовницы и посмотрит ему в глаза. Если там чисто, можно завести речь о ребенке.
        Но Патрик вышел ей навстречу с тревожным взглядом, и сразу же расхотелось ему что-то говорить.
        — Ты была в больнице?  — спросил он.
        — Только что оттуда. А что такое?
        — Нет, я все понимаю…
        — Что ты понимаешь?  — Жанна настороженно глянула на него.
        — Ну, отца отпустить надо…
        — Куда отпустить?
        — Ты ведь его на тот свет отпустить хотела…
        — Ты не так понял.
        — Да я-то не против… Я понимаю… Люди не поймут…
        — Что не поймут? Может, хватит тянуть кота?
        — Отец твой умер.
        — Что?!
        — Звонили, сказали, что жизнеобеспечение отключили.
        — Кто отключил?!
        — Ну, ты последней в палате была.
        — Я отключила?!  — Жанна не могла понять, то ли голова у нее закружилась, то ли земля под ногами закачалась.
        Ее шатнуло, но Патрик подставил руку, и она оперлась на нее.
        — Ну, нервы не выдержали… А у кого вы-держат?
        — Я ничего не отключала!
        — Ну, может, ты не помнишь…  — Патрик обнял ее за плечи, прижал к себе.
        — Да помню я все!  — оттолкнула его от себя Жанна.  — Не отключала я ничего! Мама где?
        — Уже уехала,  — махнул рукой в сторону больницы Патрик.
        — И я поеду!
        — Стой!  — Он схватил ее за локоть, удержал.
        — Поеду!
        — В тюрьму хочешь?
        — Что?!  — опешила Жанна.
        — А как ты думала?! За убийство по головке не гладят!
        — За убийство?!
        Патрик подвел Жанну к дивану, легонько надавил на плечо, а когда она села, опустился перед ней на корточки и щелкнул пальцами перед самым носом:
        — Жанна, ау! Эвтаназия у нас вне закона, тебя будут судить за убийство.
        — Но это не я!
        — Да, но думают на тебя!
        — Мне нужен адвокат!
        — Ну конечно! И адвокат будет, и судью купим! Но что скажет братва?
        — Братва?!
        — Геннадий Лукьянович — нам всем отец родной. Никто не догадался его убить, пока он… Никто!
        — Только я?!
        — Давай не будем гнать коней! Сейчас я отвезу тебя на квартиру, мы переждем там острую фазу, а потом будет видно…
        — Острую фазу?!  — У Жанны вдруг возникло ощущение, будто она переместилась в параллельное измерение. Стало даже страшно. Вдруг Патрик превратится сейчас в злобного гоблина с острыми клыками.
        — Что с тобой?  — спросил он, внимательно глядя на нее.
        — Что со мной?
        — Так, сейчас… Патрик подошел к бару, взял бутылку виски, до краев наполнил хайбол.
        Жанну хватило только на полстакана, но и от этого ее чувства стали неметь, стало спокойнее на душе.
        — Поехали!
        — Куда, на квартиру?
        — Тсс!  — Патрик приложил палец к губам. Никто не должен знать, куда они едут.
        Жанна кивнула. Да, Патрик прав. Им нужно переждать волну, которая может смыть ее в открытое море.
        Он посадил ее в машину, они выехали со двора. А спустя время въехали во двор какого-то дома.
        — Где это мы?
        Она опьянела от выпитого, язык затяжелел и едва ворочался. И глаза закрывались — хотелось спать.
        — Здесь нас никто не найдет.
        Жанна широко зевнула. Она-то думала, что Патрик везет ее в квартиру, которую подарил отец, а тут какой-то дом. Но Патрику виднее. И вообще утро вечера мудреней…
        Она закрыла глаза и почувствовал, как Патрик берет ее на руки, выносит из машины. Она обвила руками его шею и заснула, едва коснувшись головой его плеча.
        Оранжевое море, багровый горизонт. Волны мягкие, убаюкивающие, ни ветерка. Вода вязкая, плотная, как спрессованная вата. Лежишь на ней как на матрасе, покачиваешься на волне и ни о чем не думаешь. Вода холодная, воздух студеный, но все равно не думаешь. Ни о чем не думаешь. Просто лежишь, просто качаешься.
        Но море вдруг схлынуло, небо посинело. Голова поднялась, глаза открылись. Какое-то странное помещение, холодное, свет здесь голубоватый, мерцающий. Какие-то люди на железных столах. Все под простынями. Только один лежит на виду. Совсем голый, с какой-то бирочкой на ноге.
        Да это же морг!
        Эта мысль взорвала сознание изнутри. Ставр вспомнил, кто он такой. Но не понял, почему он вдруг оказался в морге.
        Он был в ресторане, Фадей показывал ему фотографию полковника Курникова. Начальник Центрального РОВД стоял у бассейна с малолетней проституткой на руках. С помощью этого компромата Ставр собирался сместить Курникова с должности, а затем, лишив его иммунитета, убить. Он поговорил с Фадеем, собрался уходить. А на крыльце поскользнулся. Зима, морозы, лед не счистили.
        Видно, падая, он сильно ударился головой. Но почему его отвезли не в больницу, а сразу в морг?
        Ставр скинул с себя простыню и увидел бирку на ноге — такую же, как у соседа-покойника. Ему стало по-настоящему страшно, он засуетился, заспешил. А тут еще ноги вдруг отказались держать его тело.
        Падая, он взмахнул руками, но восстановить равновесие не смог и, упав, сильно ударился головой. И снова перед глазами закачалось багровое небо…
        Мавра нет, лежит себе на кладбище, червей кормит. Но кто-то же должен задушить Дездемону. Не зря же Патрик организовал подставу и привез Жанну в этот дом.
        А вырубить систему жизнеобеспечения было непросто. Палата охранялась не просто «быками», а «зубрами», к таким на драной козе не подъедешь. И через окно в палату не залезешь. Пришлось разыгрывать целую комбинацию. Заморочили голову охранникам, человек проскочил мимо них незамеченным, спрятался в сантехническом шкафу. Отключив систему, снова спрятался. Ну а потом было легче. Труп вывезли, охрану сняли, палата осталась без присмотра…
        А труп вывезли в морг. Все, Ставра больше нет. И в его смерти виновата Жанна. Она осознает свою вину, ударится в бега, и никто не сможет ее найти. А Патрик будет править балом.
        Жаль, конечно, расставаться с Жанной. В принципе она ни в чем не виновата. Но акценты расставлены, приговор вынесен, карательная машина уже в действии.
        Сейчас Жанна в душе. Очень хорошо, когда человек умирает в чистом теле. Патрик взял удавку, поднялся с кровати, собираясь пойти к ней. И в этот момент зазвонил телефон.
        Голова гудит, во рту сухость и неприятная горечь. Не удержался вчера Жак, принял на грудь. Алиса его поддержала, даже баньку затопила. И так они вчера напарились, веничек до сих пор просохнуть не может.
        Но ничего, с утра на работу. Алиса настояла. И правильно сделала.
        В дверь постучали. Жак не хотел отзываться, но дверь открылась, появился Леша Толикович, а с ним вчерашний «топтун» из КГБ. И вид у Романа, как напоминание о вреде алкоголизма.
        — Все, больше пить не буду,  — глядя на него, сказал Жак.
        — Иван Игоревич, тут это, товарищ…  — начал было Леша.
        Но Жак махнул рукой и напрямую обратился к Роману:
        — Узнал мой адрес?
        — Нет.
        — Тогда какого черта?
        — Ну, я до больницы проследил…
        — Там что, тоже можно на работу устроиться? Ну, желаю удачи!
        — Просто интересно стало… Вы с девушкой разговаривали. Важная такая…
        — И что?
        — Ну, я когда за вами наблюдал, разговор подслушал. Двое там… Насчет Жанны разговор.
        — Да, Жанна ее зовут…  — кивнул Жак.  — И что?
        — Жанна, сказали, вышла. И систему отключили.
        — Какую систему?
        — Ну, я сразу не понял. Потом стал разбираться… Она своего отца навещала, Ставра. И, уходя, выключила систему жизнеобеспечения.
        — Я не знал,  — всколыхнулся Жак.
        — Все думают, что это она систему выключила, но я-то знаю, что это не так.
        — А кто?
        — А кто за ней следил, тот и отключил. Ну, не сам. Он всего лишь контролировал процесс. И держал в курсе своего шефа. Патрик его зовут.
        — Патрик?!. Хочешь сказать, что Патрик подставил Жанну?
        — Выходит, что так.
        — А кто процесс контролировал?
        — Виктор Бореев, улица Сибирская, дом сорок семь, квартира четырнадцать.
        — Ты его знаешь?
        — Нет, я его отследил. И установил личность. Ну что, возьмете на работу?
        — Еще и начальником поставлю! Если не врешь.
        Роман округлил рот, возмущенно глядя на Жака. Как он мог соврать, если никогда не умел этого делать? Только так и можно было расценить его реакцию.
        На столе зазвонил телефон, Жак снял трубку.
        Захар сначала поздоровался, затем спросил:
        — Слышал, Ставр воскрес.
        — Я слышал, что его от системы отключили.  — Жак нахмуренно глянул на Романа.
        Захару он верил куда больше, чем кому-то с улицы. Хорошо, если Роман просто проходимец, а если засланный «казачок»?
        — Отключили. И в морг. А он там воскрес.
        — Жанна отключила?
        — Так потому и звоню. Думаю, разговор с ней нужно будет отложить.
        — Она отца не отключала.  — Жак уже другими глазами посмотрел на Романа.
        — Ну, так я и не утверждаю…
        — Думаю, нам есть, о чем с ней поговорить…
        — О чем?
        — Давай я приеду к тебе.
        Жак положил трубку, окинул взглядом Романа. Видок у него, конечно… Надо бы костюмчик ему справить. И лицо в сливках вымочить, а еще лучше — в огуречном лосьоне. Тогда, может, на человека будет похож. Тогда не стыдно будет показаться с ним на людях.
        Но некогда заниматься его внешностью. Захар должен увидеть его прямо сейчас. Увидеть, выслушать и принять решение.
        Ирина такая молодая, такая красивая. Пышные густые волосы, большие васильковые глаза, изящный носик, нежные щечки… Она смотрела на Ставра и улыбалась ему.
        И он улыбнулся ей.
        Он понимал, что находится в больнице. Спарринг был, его ударили в нос, хрящ сломался с сильным смещением, и его в тяжелом состоянии доставили в больницу. Ирина, как верная жена, поехала за ним.
        Но что произошло с Ириной? Куда вдруг делись ее красота и молодость? Глаза, может, и большие, но лицо такое широкое, щеки вислые, кожа дряблая.
        И не было никакого спарринга. Он поскользнулся на выходе из ресторана, попал в морг. Там пришел в себя, но снова поскользнулся. Очнулся в больничной палате. В большом окне — свет, он слепит, потому Ирина показалась такой молодой.
        Нет, она уже совсем не та, что раньше. И любви нет. Есть только уважение. И молодая любовница. Кажется, Ставр собирался ехать к Варваре, когда все произошло.
        Он попытался подняться, но Ирина мягко взяла его за плечи, удержала:
        — Лежи, тебе нельзя вставать.  — И прижалась к нему — нежно, ласково, как в старые добрые времена.
        — А где Жанна?
        — Должна подъехать.  — Ирина отвела в сторону взгляд.
        — Что-то ты темнишь…  — нахмурился Ставр.  — Что с ней?
        — Ты должен ее простить.  — Из ее глаз потекли слезы.
        — Что такое?
        — Я не хотела говорить… Но тебе все равно скажут… Наговорят всякого…
        — Хватит кудахтать!
        — Жанна случайно жизнеобеспечение отключила.
        — Какое жизнеобеспечение?  — не понял Ставр.
        — Ты в коме был…
        — В какой еще коме?
        — Да уже почти два месяца…
        — Два месяца? Из-за того, что в ресторане упал?
        — В ресторане? Упал?!. В тебя стреляли…
        У Ставра вдруг разболелась голова. И в месте, где особенно болело, возникла пульсация. Он провел рукой по голове, нащупал повязку.
        — Осторожно!
        — Два месяца в коме?.. И Жанна меня отключила?
        — Случайно… Если бы не отключила, ты бы, может, не воскрес…
        — А я воскрес?
        — Врачи говорят, что это чудо…
        Дверь открылась, в палату стремительным шагом вошел мужчина в белом халате.
        — Геннадий Лукьянович, как вы себя чувствуете?  — присаживаясь, спросил он.
        Ставр закрыл глаза. Ему стало плохо, сознание замерцало, тело охватила тошнотная слабость. Он проваливался в обморок, но при этом точно знал, что не умрет.
        Сантехникам везде дорога. «Вы затопили соседей!» — не просто сигнал бедствия, но еще и штрафная санкция. Витя Бореев соседский ремонт оплачивать не хотел, поэтому дверь открыл сразу. Но вместо сантехника увидел двух крепких ребят с веселыми, но отнюдь не дружескими улыбками.
        Его привезли на Линейную улицу, привели в директорский кабинет.
        — Рассказывай, как Жанну подставили,  — потребовал Захар.
        — Какую Жанну?
        — Мы все знаем.
        — Что — все?
        — Даже то, что Патрик уже людей за тобой отправил, которые должны тебя убить.
        — Меня?! Убить?!
        — Во-первых, ты опасный свидетель. Во-вторых, дурак. Потому что ввязался в это дело. Дурак и опасный свидетель — это верная дорога в могилу. Так что ты нам еще и должен.
        — Я ничего не понимаю!
        — Не понимает,  — ухмыльнулся Жак.
        Захар кивнул. Он и сам мог ударить, но с его больными ногами это чревато.
        Жак ударил сам. Кулаком — в «солнышко».
        — Ну, хорошо, хорошо…  — прохрипел Бореев.  — Я все скажу!
        — Кто «заказал» тебе Жанну?
        — Патрик.
        — Откуда ты его знаешь?
        — Ну, мы когда-то учились вместе…
        — Зачем он подставляет Жанну?
        — Не знаю.
        — Где он сейчас?
        — Понятия не имею.
        — Родные знают, что ты уехал в командировку?
        — В какую командировку?
        Захар выразительно посмотрел на Жака. Бореева надо было спрятать под замок, чтобы в любой момент вынуть его, как козырь из рукава, и побить карту Патрика. Если, конечно, это понадобится. А то, может быть, Жанне ничего и не угрожает. Да, она отрезала отцу кислород, но именно это и помогло Ставру ожить. К тому же Ставр — отец, который не сможет не простить свою дочь.
        Патрик уехал утром, но к полудню вернулся. И вовсе не для того, чтобы Жанна покормила его обедом.
        — Собирайся, поехали,  — с загадочной улыбкой распорядился он.
        — Куда?
        — В больницу, к отцу.
        — В морг?!  — спросила Жанна.
        — В морге живых не держат… Ну, если только чуть-чуть. Если только по ошибке.
        — Папа жив?!
        — Да. И в ясном сознании. Он хочет с тобой поговорить.
        — Ты не шутишь?
        — Да какие уж тут шутки!  — улыбнулся Патрик.
        Но при этом, как ей показалось, опечаленно вздохнул. Возможно, он жалел о том, что ему придется уступить свое место. И его можно было понять.
        Жанна собралась, и Патрик отвез ее в больницу. Телохранители отца встретили ее настороженно. А Щур даже хотел остановить ее и, возможно, обыскать.
        — Я не отключала систему, понял?!  — возмущенно посмотрела она на него.
        Отец полусидел на койке с повязкой на голове. Рядом с ним сидела мама, она держала в руках тарелку, но черпал он из нее сам.
        — Папа!
        Отец глянул на нее так, словно штык выставил.
        Жанна остановилась, всплеснула руками:
        — Я не отключала систему!
        — Ты управляешь банком?  — спросил отец.
        — Да какой там управляю!..
        — Фадея профукала!  — с укором проговорил он.
        Мама качала головой, призывая Жанну к покорности. Лучше бы она убедила отца в том, что Жанна ни в чем перед ним не провинилась.
        А она не виновата. Более того, она догадалась, что Фадей готовится к большому «хапку». Догадалась, но никто не помог ей остановить «крысу». И теперь все хорошие, а Жанна плохая. Патрика еще и похвалят, а ей объявят «Фу!»
        — Да идите вы, знаете куда!  — выплеснула она и рванула прочь из палаты.
        Никто ее не останавливал, она выскочила во двор и кинулась к воротам. Вдруг рядом с ней остановился «крузер». Открылась дверь, из машины, прихрамывая, вышел Захар.
        — Что-то случилось?  — спросил он, внимательно и с едва уловимой иронией глядя на нее.
        — Случилось! Но это тебя не касается!
        — Тебя подвезти?
        — Ну, хоть что-то умное!  — съязвила она.
        Захар распахнул дверь, Жанна забралась на заднее сиденье, и он подсел к ней.
        — Куда везти?
        Жанна глянула назад и увидела «Чероки», который неторопливо покатил за ними.
        — Да куда угодно, лишь бы подальше от этих!
        — Гриня!
        «Крузер» сорвался с места, набрал скорость и вылетел в открытые ворота. Но «Чероки» почему-то на форсаж не переходил и очень скоро исчез из вида.
        — Ну, все!  — Жанна сокрушенно шлепнула себя по коленкам.
        — Что, все?
        — Теперь они будут думать, что мы с тобой заодно!
        — Кто — они?
        — Ну, отец…
        — Он думает, что это ты отключила его?
        — Ну вот, уже и ты знаешь!
        — Он тебе не верит?
        — Хороший вопрос… А ответ — плохой!
        — Проблемы у тебя.
        — Нет, блин, счастья привалило!
        — Не было бы счастья…
        — Да не было несчастья! А если было, то не от меня.
        — Может, подставили?
        — Меня?!
        — Может, кому-то выгодно было свалить смерть Ставра на тебя?
        — Ну, если только Патрику…  — пожала плечами Жанна.
        Она помнила, как Патрик предостерег ее от эвтаназии в присутствии своих людей. Да, Жанна дала ему повод, но почему он сказал об этом прилюдно?
        — Он хотел бы занять место твоего отца?
        — А то! Эй, я не обязана отвечать на твои вопросы!  — возмутилась Жанна.
        — Да, конечно,  — кивнул Захар и замолчал, с интересом разглядывая рукоять своей палочки.
        — Болит нога?  — спросила она.
        — Могло быть и хуже.
        — Я, между прочим, к Мавру ходила! Людей просила, чтобы тебе помочь!
        — Да, я знаю, как вы Жака с Зойкой чуть не застрелили,  — усмехнулся Захар.
        — Дружественный огонь!
        — Ну, может, и дружественный,  — не захотел спорить Захар.
        — Мы бы могли жить в дружбе…
        — Если научимся уважать интересы друг друга.
        — О каких интересах ты хотел поговорить со мной?
        — Это сейчас неважно… Сначала надо разобраться с Патриком… Он ведь не просто хотел тебя подставить, он собирался убить твоего отца… А может, и тебя…
        — Патрик?!
        — Как он повел себя после того, как узнал, что ты отключила Ставра?
        — Я ничего не отключала! А Патрик отвез меня в какой-то дом. Сказал, что мне нужно спрятаться…
        — Кто был с вами?
        — Никого.
        — Он мог тебя там убить.
        — Убить?! Ну конечно же!..
        Это же так просто! Жанна убивает отца, потом скрывается в каком-то доме, но психика ее не выдерживает, и она заканчивает жизнь самоубийством. Пулю в висок, петлю на шею, ножом по венам — тут уж как решит Патрик.
        — Патрику нужна единоличная власть.
        — Поверить не могу!
        — В то, что ему нужна власть?
        — Нет. В то, что он мог убить меня… А почему я должна тебе верить?  — встрепенулась Жанна.
        — Потому что мы взяли за жабры исполнителя. Он у нас, и ты можешь с ним поговорить.
        — И кто он такой?
        — Одноклассник Патрика.
        — И как он отключил отца?
        — Если бы ты вчера заглянула в сантехнический шкаф, ты бы обнаружила убийцу.
        — Зачем туда заглядывать?
        — Вот потому и не обнаружила.
        — Значит, Патрик?
        — За что купил, за то и продал!
        — Вот сволочь!
        Захар вопросительно повел бровью.
        — Патрик — сволочь!  — уточнила она. И немного подумав, добавила:  — Но ты не лучше.
        — Я тебя не убивал.
        — Давай назад! Я должна рассказать обо всем отцу! Он думает, что это я, а это Патрик!
        Захар велел водителю ложиться на обратный курс.
        — А если он не поверит?
        — Отец?! Не поверит мне?! После того, что я ему расскажу?
        — А вдруг?
        — Этот, который исполнитель, он у вас?
        — Доставлю по первому требованию,  — улыбнулся Захар.
        — Спасибо!
        Жанна подалась к нему, поцеловала в щеку, но тут же вдруг почувствовала терпкий вкус его губ. Но Захар держал себя в рамках, не давал воли рукам. Он просто целовал ее — спокойно, можно даже сказать, по-дружески… Да, это дружеский поцелуй. Скрепляющий союз между Ставром и Захаром Байкаловым. Союз ради нее. Союз против Патрика.
        А машина вдруг остановилась, и Жанна, оторвавшись от Захара, увидела в окно больничный корпус.
        — Приехали,  — сдержанно улыбнулся он.
        — Да, я пойду!
        Она открыла дверь и выскочила из машины. Два ярких события за каких-то полчаса. Ей открылась правда о Патрике, и она целовалась с Захаром. Сейчас она поговорит с отцом, оправдается, а потом вернется к Захару. Уж на этот раз он никуда от нее не денется.
        Глава 19
        Взгляд у Ставра цепкий, выцарапывающий. И слушал он очень внимательно, просеивая слова в поисках лжи. Утром Ставр был куда веселей. Неужели ему уже успели насвистеть насчет Патрика? А может, он просто ревнует его к своему креслу? Может, Патрик стал для него опасным?
        — Значит, это Фадей сосватал тебя к моей дочери?
        — Я к его «кидку» отношения не имею,  — спокойно ответил Патрик.
        — Так я и не говорю… А с Мавром что не поделил?
        — Байкалов нарвался на Мурзу, Жанна хотела его найти и обратилась к Мавру…
        Патрик рассказал, как Жанна спасала Захара, как договорилась с захаровскими, как Мавр получил на откуп «Альфа-Гамму». Как Мавр встал затем в позу, как оскорбил Жанну… Ставр слушал внимательно, не перебивал. А выслушав, качнул головой:
        — Значит, за Захара, говоришь, переживала.
        — Он в больнице потом долго лежал, она к нему ни разу не пришла.
        — Почему?
        — Потому что мы делали с ней одно дело. А Захар — наш враг.
        — М-да… Взять под себя Западный район… И это после Восточного…
        — Нам нельзя с ним враждовать, иначе они надавят на бизнесменов, и они откажутся от нашего банка.
        — Ни войны, ни мира?
        — Захар предлагает мир. На своих условиях. К Жанне вчера подходил его человек, предлагал серьезный разговор, когда она возвращалась от вас, и они договорились на завтра… Разговор так и не состоялся, но тут нетрудно понять, чего хочет Захар. Он хочет взять под охрану Центральный район. Ему вершки, нам корешки…
        — Вершки?
        — Он глубоко не лезет, берет чисто за охрану. Но это пока… Нельзя впускать этого лиса в наш курятник…
        — Нельзя,  — кивнул Ставр.
        — Вы как раз вовремя вернулись. Если Захара не остановить, он тут у нас все разрушит… Возможно, он уже взялся за Жанну,  — пожал плечами Патрик.
        — Взялся за Жанну, чтобы все разрушить?
        — Он очень опасный человек.
        — Не доглядели. Не доработали… Может, с ним нужно как с Голованом?  — Ставр глянул на Патрика с явным намеком.
        Голована Патрик отработал самолично, причем быстро и без осечки. И с Захаром надо было быстро.
        — Я все понял.
        — Спешить не будем…  — немного подумав, сказал Ставр.  — Я сначала осмотрюсь, с людьми поговорю… Потом скажу.
        — Я решу проблему,  — кивнул Патрик.
        — Я в тебе не сомневаюсь, сынок,  — улыбнулся Ставр.
        И рукой показал на выход. Разговор его вымотал, ему нужно было отдохнуть, набраться сил.
        Патрик вышел из палаты и в коридоре столкнулся с Жанной.
        — К отцу?
        — К отцу.  — Она всматривалась в него, как будто по глазам пыталась узнать, чем закончился разговор со Ставром.
        Она искала, но не находила признаков поражения. И Патрик все понял. Это Жанна катила на него бочку. Возможно, она пыталась переложить свою вину на него. Как будто это Патрик пытался перекрыть кислород Ставру…
        — Едем домой?  — спросил он.
        — Нет, я с отцом!  — всполошилась Жанна. Ее, казалось, пугала сама мысль остаться с Патриком наедине.
        — Святое дело!
        Оставив Жанну в больнице, Патрик отправился к Борееву. Ситуация изменилась, и от исполнителя нужно было избавиться во что бы то ни стало.
        Отец смотрел на Жанну устало, недовольно.
        — Я не стал спрашивать Патрика про Бореева,  — сказал он.
        — Почему?  — нахмурилась Жанна, с подозрением глядя на него.
        Патрик выходил из отцовской палаты своим ходом, как свободный человек. И охрана с ним осталась. Почему отец не принял меры? Почему он так недовольно смотрит на Жанну? Он что, не верит ей?
        — Ты вчера шла от меня, к тебе подошел человек от Захара. Было такое?
        — Было.
        — Чего он хотел?
        — Захар хочет взять на охрану наш банк. Но я ему отказала…
        — Ты?! Отказала Захару?!  — презрительно скривился отец.
        — Я тебя не понимаю.
        — Ведешь себя с ним как дешевка.
        — Что?!
        — То! На Патрика батон крошишь? А если это Захар пытался меня убить? Он же тебя и подставил.
        — Захар?
        — Он вчера был в больнице?
        — Жак был, Захара не было…
        — Тебя подставили, детка. А потом дали сладкую пилюлю, чтобы порадовать. А всю вину свалили на Патрика… И Бореева приплели… Нарочно выбрали человека, который знает Патрика…
        — Ты мне не веришь?
        — Захар дурачит тебя как маленькую… Я говорил с людьми, Патрик тут без меня все правильно делал. И ты ему помогала, спасибо. И дальше помогать должна. И если я узнаю, что ты продолжаешь путаться с Захаром, я тебя своими руками!
        — Ах так!  — взвилась Жанна и вскочила, но отец умудрился схватить ее за руку и удержать.
        — Извини…  — выдохнул он, закрывая глаза.
        — Не путаюсь я с Захаром,  — мотнула она головой.
        — Пойми, ему нужен мой… Ему нужен твой банк, а ты — слабое звено в нашей системе. Вот он на тебя и давит… Где он сейчас?
        — Ну-у…
        Захар уехал, но скоро должен был подъехать. И подъехать один, без охранников. Впереди ее ждала сумасшедшая ночь.
        — Я знаю, что у тебя на уме,  — слабеющим голосом проговорил отец.  — Прошу тебя, дочь, возьми себя в руки. Не позволяй использовать себя как дешевую вещь. Не выставляй на посмешище себя и свою семью…
        Он закрыл глаза и повел рукой в сторону двери, давая понять, что устал и ему нужна тишина, но Жанна ушла лишь после того, как убедилась в том, что он не умирает.
        Пьянящий запах желанной женщины, вкусные губы, пышная упругая грудь, волнующие изгибы — все это про нее, про Жанну. Захар уже испил сегодня из этой чаши, он опьянен, ему хочется еще. И совсем не страшно потерять голову. Плевать на все, плевать на всех!..
        Жанна в больнице, она вот-вот появится, и тогда Захар увезет ее далеко-далеко. И будь что будет!
        В кармане зазвонил телефон. Если это Зойка, лучше не брать трубку. Зачем врать, если можно просто не отвечать?
        Телефон снова зазвонил. Захар все-таки вынул трубку. Это был Жак.
        — Ты где?  — недовольно спросил он.
        — Что-то случилось?
        — Может случиться.
        — Что?
        — Я знаю, где ты. И знаю, кого ты ждешь.
        — А вот это зря.  — Захар придал своему голосу угрожающие интонации.
        — Не зря… У нас одна команда, ты, я, Зойка… Зойка с тобой. Она не может тебе изменить. Но если ты закрутишь с Жанной, она сможет…
        — С тобой?
        — И я не могу тебя предать. Но если Зойка скажет, что ты ей изменил… Захар, не доводи до греха!
        — А то что?
        — Я смог без Зойки. А ты должен смочь без Жанны…
        — Жак, ты лезешь не в свои дела!
        — Это мои дела, брат. Это моя команда — ты, Зойка и я. Обидишь Зойку, обидишь и меня…
        В трубке послышались короткие гудки. Захар до хруста сжал ее в руке.
        Жак мог говорить одно, а делать с Зойкой другое. Может, он спал с ней, пока Захар «пылился» в больнице, а сейчас «лечит» его красивыми словами… А вдруг не было ничего? Но будет, если Захар не устоит перед Жанной. Зойка уйдет к Жаку, система равновесия разрушится, и «Охрана-Запад» отправится в автономное плавание. Захар попытается вернуть Западный район, Жак ему ответит, и начнется война. Между друзьями…
        Но ведь можно поступить и по-другому. Захар откажется от всего, Жак займет его место и будет жить с Зойкой. И никаких войн, и никакой крови. А Захар будет жить с Жанной. И плевать на всех! В том числе и на Ставра…
        В окошко постучали. Жанна! Он открыл дверь, вышел из машины, обнял ее. Ночь, темно, никто не видит. А если и увидят, что с того?
        Но Жанна оттолкнула его:
        — Ты меня обманул!
        — Я один, со мной никого нет,  — кивком показал он на машину.
        — При чем здесь это? Не было никакого Бореева! Вы сами все сделали!
        — Что сделали?
        — Отца моего хотели убить.
        — Понятно,  — вздохнул Захар.
        — Что тебе понятно?
        — Мы с тобой по разные стороны баррикады. Тебе бьют в одни барабаны, мне в другие…
        Захар для Жанны — запретный плод с чужой яблони, а отец и Патрик — земля под ногами. Захар для нее чужой, а отец — свой. И отцу она всегда будет верить больше. И ему, и Патрику… Так что зря Захар попытался открыть ей глаза.
        — Ты пытался убить моего отца!  — выпалила Жанна.
        — Это ложь, но я не будут оправдываться, все равно не поверишь.
        — Это мне решать, во что верить, а во что нет!
        — Прощай!
        Захар повернулся к Жанне спиной, открыл дверь. И внутренне напрягся. Если она вдруг собирается выстрелить ему в спину, никто не сможет ее остановить.
        Но Жанна не стреляла. И останавливать его не стала. Только он тронул машину с места, как она повернулась к нему спиной.
        Варвара такая милая, такая нежная. И такая любимая. Сердце рвалось на части от мысли, что Ставр залезет в постель к любимой женщине. Но сейчас в постели с ней Патрик. И сам Ставр взбесится, когда узнает об этом. И призовет Патрика к ответу.
        — Ставр завтра собирается приехать к тебе,  — сказал он.
        — Да, он говорил,  — вздохнула Варвара.
        — Заедет к тебе на часок… Я его убью!
        — Не убьешь.
        — Почему?
        — Потому что он — Ставр. Потому что все его боятся.
        — Голован не боялся. Джин не боялся.
        — И где они все?
        — Просто им не повезло…
        Варвара оторвала голову от его груди, всполошенно посмотрела в глаза.
        — Ты что, серьезно?
        — Ты будешь с ним здесь, а я умру там. От ревности! Кто тебе больше нужен, он или я?
        — Ты!
        — А кто должен умереть, он или я?
        — А компромиссного варианта нет?
        — Есть. Сидеть и ждать, когда он узнает про нас. Когда убьет и тебя, и меня.
        — И меня?!
        — Ты надеешься на пощаду?
        — Да нет, я как-то не думала.
        — А надо думать, родная. Надо думать, как этого зверя завалить…
        — А если завалишь?
        — Если завалю, будем жить.
        — Как будем жить?
        — Хорошо будем жить… Если никто ничего не узнает, я снова займу место Ставра… Надо думать, как организовать ему несчастный случай…
        — Ты будешь жить с Жанной, а ездить ко мне, да?
        — И с Жанной решим… Но чуть позже.
        — Ты ее убьешь?  — как-то вяло возмутилась Варвара.
        — Нет. Отправлю в монастырь,  — усмехнулся Патрик.
        — А так можно?
        — Можно… Из монастыря не возвращаются. И она не возвратится.
        — И далеко этот монастырь?
        — Очень… У Ставра сейчас сердце слабое…  — в раздумье проговорил Патрик.
        Ставру можно сделать укол и вкачать в вену «кубик» чистого воздуха. Это и остановит больное сердце. А врачи скажут, что смерть наступила от переизбытка эмоций. Увидел «старпер» молодое женское тело, переволновался…
        Есть и другие варианты. Но в любом случае Патрик должен быть в квартире, когда появится Ставр. И спрятаться надо так, чтобы его не обнаружили телохранители, если вдруг решат обыскать дом.
        — И мы разобьем ему сердце,  — сказал он.
        — Мы?
        — Все произойдет здесь, в твоей квартире.
        — Ну нет!
        — Да! От тебя требуется только одно. Не паниковать. Все остальное я сделаю сам,  — усмехнулся Патрик.
        А потом он уже решит вопрос с Захаром. Сначала исчезнет он, а затем и Жанна. Пусть люди думаю, что эти голубки сбежали вместе — в поисках рая для влюбленных.
        Зойка наводила красоту все утро и в прихожую спустилась вся из себя. Красивая она девчонка, и с изюминкой. А сколько всего вместе пережито… Как такую бросить?
        — У тебя с кем-то встреча?  — спросил Захар.
        — С тобой у меня встреча. И я хочу нравиться тебе.
        — Может, со мной к Ставру пойдешь? Ты произведешь на него впечатление.
        — И стану его любовницей… А ты его потом убьешь?
        — И тебя тоже.
        — Тогда я — пас. Не хочу, чтобы мое место заняла Жанна.
        Машина уже под парами, охрана в ожидании, но они не спешили выходить из дома. Сегодня трудный день, столько дел. И жизнью придется рискнуть. Может, Захар сюда больше не вернется.
        — Жанна тебя погубит,  — продолжала Зойка.  — Но ты не бойся, она тебя не получит. Мы же «Охрана-Восток», я умею… и буду тебя охранять.
        — Есть еще «Охрана-Запад»,  — усмехнулся Захар, вспомнив о Жаке.
        — Я знаю, что говорил тебе Жак. Не верь. Я к нему не уйду. Я буду драться за тебя до последнего… Хотя… хотя ты можешь меня убить…
        — Жестоко!
        — Но и это меня не остановит. У тебя нет выхода, Байкалов! У тебя есть только я!
        — Я попал?
        — Еще нет.  — Зойка обвила руками его шею, прильнула к нему с дрожью в теле.  — А теперь попал!
        Сегодня не просто выезд, а двойное воспоминание о молодости. Было время, когда Ставр при первой же возможности сбегал из больницы, поскольку терпеть не мог постельный режим. А однажды сбежал со сломанной челюстью сразу после операции, и не куда-нибудь, а к бабе.
        А сейчас он едет к Варваре. Потому что страшно по ней соскучился. Только вот состояние неважное, с утра кружится голова. Как бы «коньки не отбросить» на молодой и красивой.
        Но все же Ставр вышел из машины. Квартиру осмотрели, все в порядке, можно подниматься.
        — Ставр!  — раздался вдруг за спиной чей-то голос.
        Со стороны детской площадки к нему шел Захар. Ставр похолодел, вспомнив не столь уж давнюю встречу с ним в том самом доме, куда он сейчас направлялся. Захар тогда приставил нож к его горлу, еще бы чуть-чуть, и все…
        С той встречи у него началась полоса неудач. То с Голованом проблема, то с Джином… А может, это все-таки Захар снайпера организовал? Это же с ним Ставр сходился на «стрелку» накануне выстрела…
        — Что это значит?  — спросил он, пристально глядя на Захара.
        — Поговорить хочу,  — останавливаясь, сказал тот.
        — О чем?
        — Надо бы определиться, как нам в мире жить.
        — В мире?
        — Ну а зачем нам воевать?
        — Здесь я с тобой говорить не буду.
        — И я здесь не для того. Здесь я, чтобы ты смог поговорить со мной потом… Куда ты идешь, к Варваре?
        — Не твое дело.
        — А квартира-то пр?клятая.
        — Это ты о чем?
        — Ну, когда-то я там тебя поджидал. Сейчас Патрик…
        — Кто?!
        — Патрик… Убить он тебя хочет. Ждет, когда ты с Варварой тет-а-тет останешься.
        — Нет его там.
        — Парни у тебя серьезные,  — глянул на Щура Захар.  — Видать, сразу взрослыми родились. В детстве в прятки не играли… Пусть получше поищут. Под диван заглянут.
        — Ты что, следишь за ним?
        — Хорошим он парнем был, этот Патрик. А твое место занял, говном стал… Или это место такое, или с ним что-то не так,  — усмехнулся Захар.
        — Ты не ответил на мой вопрос.
        — У нас еще будет разговор, и я отвечу на все твои вопросы.
        Захар едва заметно наклонил голову в знак прощания и направился к машине, которая медленно двигалась в его сторону.
        Ставр тяжело глянул на Щура:
        — Ну, чего встал? Искать!
        Неужели Патрик скурвился настолько, что поднял руку на своего босса? Может, он и Жанну собирался убить… Но если это так, разве Ставр мог удивляться? Сколько было предательств на его веку! И сколько еще будет… Если, конечно, этот день не станет для него последним.
        Патрик не ошибся. Телохранители Ставра осмотрели квартиру, заглянули в шкафы, но его не нашли. А надо было поднять диван, там большая ниша для подушек и одеял.
        Телохранители ушли, но прошло не меньше десяти минут, прежде чем появился Ставр. Патрик слышал его шаги.
        — А где Геннадий?  — спросила Варвара.
        Патрик нахмурился. Кто это в доме? Кто подходит к дивану?
        Он пальцами нащупал пистолет, взял его в руку. В этот момент спинка дивана отошла в сторону, и над ним всплыла физиономия Щура. А Груздь наставил на него ствол.
        Не отрывая глаз от Патрика, Щур поднес ко рту рацию:
        — Геннадий Лукьянович, он здесь!
        Судя по реакции, он знал, что в диване должен был находиться именно Патрик.
        — Патрик, откуда ты взялся?  — Варвара с визгом изобразила удивление.
        Патрик обнадеживающе глянул на нее. Он обещал не выдавать ее, и он сдержит свое слово. Если, конечно, это не сама Варвара его сдала. А то мало ли… Девочка она милая, но продажная.
        — Ну, чего лежишь?  — спросил Груздь.  — «Пушку» бросай, и подъем!
        Патрик поднимался медленно, неторопливо.
        — Кто меня сдал?  — спросил он.
        — Читай по губам!  — Груздь поднес ко рту палец одной руки, а пистолетом в другой врезал ему в лоб.
        Патрик упал, телохранители набросились на него, заломали, связали. А там и Ставр появился.
        — Как же так, Патрик? Девочку мою испоганил… Меня убить хотел…
        — Гена, я понятия не имею, откуда он взялся!  — захныкала Варвара, но Ставр на нее даже не глянул.
        Щур подал ему пистолет Патрика. Это был незарегистрированный «ТТ».
        — Что это значит?  — спросил Ставр.
        — Мне сказали, что здесь будет Захар…  — выдавил из себя Патрик.
        — Зачем врешь?..  — скривился Ставр.  — Ты мог бы сказать мне правду. Я бы понял…
        — Но это правда…
        — А где же револьвер?  — усмехнулся Ставр.  — У тебя обычный ствол… Может, правду сказал Захар? Раньше мужиком был, а превратился в говно…
        — Так это Захар?
        — Ну, ты же с ним воюешь, вот он тебя и победил.
        — Ты же сказал, что с ним нужно решить…
        — Ну, я точно не знаю. Может, мне с ним будет лучше, чем без него.
        — Без него будет лучше.
        — Может, я выдам за него свою дочь… Если, конечно, он согласится жениться на вдове.
        — Ставр, не надо!  — У Патрика вдруг подкосились ноги, но все же он устоял и не встал на колени.
        — Что — не надо?
        — Да не собирался я убивать тебя! Это все из-за Захара… Дай мне с ним разобраться…
        — Как?
        — Ну, ты же сказал про револьвер. Мы будем стреляться из-за Жанны… Если умру я, значит, я виноват. Если умрет он, значит, он реально против тебя… А он реально против! Он тебе жизни не даст!.. Он же как танк! Всех тут на гусеницы намотает.
        — И не струсишь?
        — Нет!
        — Ну, хорошо…  — согласился Ставр.
        Он понимал, что Захар никогда не станет ему союзником. И хотел избавиться от него. А Патрик мог устроить с Захаром дуэль и победить. Но при этом Ставр думал и о том, как наказать самого Патрика. Думал, как убить его после того, как он сделает свое дело… Но Патрик не дурак. Он, может, и будет стреляться с Захаром, но Ставру в руки не дастся. Убьет Захара, а потом уйдет в бега. Чтобы со временем уничтожить Ставра.
        Патрика взяли под руки, вывели из квартиры. Они спустились вниз, вышли из подъезда. И в далеком окне дома напротив что-то блеснуло. Это мог быть оптический прицел. Только Патрик об этом подумал, как в голове что-то взорвалось…
        Пока имеешь — не ценишь, потеряешь — плачешь. Но Жанна ценила Патрика. После Захара он был самым лучшим… Но Захар — человек из другого мира, он никогда не был своим. А Патрик был хорошим мужем.
        Жанна стояла у могилы Патрика и плакала, вытирая слезы платком. Все уже ушли, осталась только она. И два телохранителя, которые вынуждены были мерзнуть на холодном мартовском ветру.
        Да, Патрик хотел ее убить. Да, он покушался на отца. Но почему так случилось? Не виновата ли в этом сама Жанна? Если бы она не бегала от Патрика к Захару, если бы не предавала его, он бы не слетел с катушек. И к Варваре бы не ушел искать утешения.
        Это все Захар! Он околдовал Жанну! Сбил ее с верного пути. Он же и убил Патрика. Сначала сдал его отцу, а потом, для верности, дал отмашку снайперу.
        — Захар, я тебя ненавижу!  — сжимая кулаки, крикнула Жанна.
        Если Патрик не видит ее, то обязательно услышит. И поймет, что Жанна его простила. И еще она готова мстить за него.
        — Захар, я тебя убью!
        — А вот это зря!  — раздалось вдруг за спиной.
        Она обернулась и увидела Зойку. Та стояла перед ней в стильном, но тонком пальто нараспашку, всем своим видом давая понять, что ни холод ей не страшен, ни смерть. Именно по этой причине с ней не было телохранителей. Но это не помешало ей вплотную подобраться к Жанне. И вогнать ее в ступор.
        — Я его убью!
        — Можешь начать с меня,  — усмехнулась Зойка.  — Это я убила твоего мужа.
        — Что?!  — вскинулась Жанна.
        Она глянула на Радика, который мог пристрелить Зойку прямо на месте.
        — У меня везде «уши». И везде снайперы… Не веришь?  — Зойка спросила у Жанны, а взгляд вонзила в Радика.
        И тот сдулся. Посмотрел на Зойку как на змею, которая могла ужалить. Более того, уже готова к прыжку.
        Но не по себе стало и Жанне. Что, если где-то за спиной у Зойки притаились снайперы? Она подаст знак, и Жанна ляжет прямо на могилу мужа. Но ведь она слишком молода, чтобы умирать!
        — Зачем ты убила Патрика?  — Ее хватил озноб. Захотелось в горячую ванну, а затем в постель, и чтобы мама принесла горячего чаю с малиной.
        — Я же сказала, у меня везде «уши». А Патрик собрался стреляться с Захаром. Из-за тебя. Ты думаешь, я могла это допустить? Нет, я верная жена. Мне чужие мужья не нужны, а своего я не отдам. Ты меня поняла?
        — Трудно не понять.
        — Захар перед тобой ни в чем не виноват. Он хотел как лучше… И если ты хоть еще раз повернешь языком в его сторону…
        — Вот только пугать меня не надо!  — взвилась Жанна.
        В конце концов, она не какая-то там клуша, чтобы, слушая шипение змеи, трястись от страха.
        — Не надо?
        — Не надо!
        — Ну, не надо так не надо…
        — Нужен мне твой Захар!  — фыркнула Жанна.
        — Нужен!  — отрезала Зойка.  — Но получишь ты его только через мой труп! Можешь начинать прямо сейчас… Если сможешь!  — Она повернулась к Жанне спиной и твердой походкой пошла прочь.
        Жанна глянула на Радика, но тот качнул головой. Нет, не сможет он выстрелить в Зойку. Слишком сильное впечатление она на него произвела. И в снайпера он поверил…
        И Жанна поверила в снайпера. Никогда не забыть дуэль между Захаром и Патриком, когда Зойка приставила «наган» к ее груди. А в этот раз она приставила к голове Патрика ствол снайперской винтовки… Патрик действительно собирался стреляться с Захаром, а Зойка не захотела доверять свое счастье слепой удаче. И решительности ей не отнимать… Вот и как с такой сукой иметь дело?..
        Жак был один, без телохранителей. И Зойка без охраны. Но с ней Захар. В мыслях, но с ней.
        — Поговорила?  — Он открыл дверь, и Зойка юркнула в жарко натопленный салон джипа.
        — Поговорила,  — кивнула она.
        — Напугала?
        — Предупредила.
        Зойка не врала. Убийство Патрика организовала она. Как знала, что этот урод предложит Ставру дуэль с Захаром. А у нее аллергия на это безобразие. Аллергия, которую лечат свинцовыми примочками. Правда, лечение это организовал Жак. По ее личной просьбе.
        — Не отдашь ей Захара?
        — Никому не отдам!
        — Любишь его?  — вздохнул Жак.
        — Очень.
        — А меня?
        — Не знаю.
        — Любишь!
        — Пошел ты знаешь куда!
        Да, Зойка любила Жака. И даже ревновала его к Алисе. Но Захара она любила больше.
        И Захар ее любил. Просто ему иногда кажется, что Жанна лучше. Что ж, она не устанет разубеждать его в этом.
        (продолжение следует)