Румба на московской брусчатке Марина Крамер
        «Казалось бы - такая простая вещь. Черный полиэстеровый кофр, в которых перевозят костюмы танцоры-бальники. Ну что может быть особенного в мешке для вещей? И какую опасность он может представлять для своего владельца? Смешно. Вот и я так думала все годы, что занималась бальными танцами и возила с собой такие кофры, отличавшиеся друг от друга только размером. Думала ровно до этого июньского утра в аэропорту Домодедово, прилетев с партнером на заключительный турнир в столице. Закрытие танцевального сезона происходило обычно в Сочи, но мы пока не знали, поедем ли туда, а потому решили потанцевать в Москве. Потанцевали…»
        Марина Крамер
        Румба на московской брусчатке
        
* * *
        2000-е годы, Сибирь - Москва.
        Казалось бы - такая простая вещь. Черный полиэстеровый кофр, в которых перевозят костюмы танцоры-бальники. Ну что может быть особенного в мешке для вещей? И какую опасность он может представлять для своего владельца? Смешно. Вот и я так думала все годы, что занималась бальными танцами и возила с собой такие кофры, отличавшиеся друг от друга только размером. Думала ровно до этого июньского утра в аэропорту Домодедово, прилетев с партнером на заключительный турнир в столице. Закрытие танцевального сезона происходило обычно в Сочи, но мы пока не знали, поедем ли туда, а потому решили потанцевать в Москве. Потанцевали…
        А все мой муж Костя. Он уже давно начал выражать недовольство моим видом деятельности, говоря, что замужней женщине неприлично вертеться в коротком облегающем платье, да еще в обнимку с посторонним мужчиной. Пока я все еще могла справиться с мужем и убедить его в том, что спортивные танцы ничем не хуже любой другой работы, и ослепленный страстью Костя не особенно настаивал на том, чтобы я перешла только на тренерскую работу, но я хорошо понимала, что этот момент неизбежно настанет. Человек с кавказской кровью не станет терпеть того, что считает неприличным.
        Вот и перед этой поездкой мы поссорились. Костю злило все - мой партнер Иван, моя подруга Марго, жившая в Москве, мои новые платья в стиле Голливуда тридцатых годов, стоившие огромных денег, сама столица, где проводился турнир. Словом, Костя не хотел меня отпускать.
        - Я тебе денег не дам, - заявил он, расхаживая по гардеробной, где я собирала вещи.
        - И не надо, я на свои поеду.
        - Твоих хватит только на пеший переход.
        - Не утрируй, я неплохо зарабатываю, - упаковывая туфли, отозвалась я. - Костя, ну сколько можно? Ты ведь понимаешь, что я все равно уеду, просто со скандалом на дорожку. Давай решим все мирно, я тебя очень прошу. Это моя работа, мне нужно танцевать, чтобы потом учить детей.
        - Тебе обязательно ехать для этого в Москву?
        - Да. Соревноваться нужно с сильными, так же как и играть в карты, правда? Сам ведь говоришь, что куда слаще обыграть хорошего каталу, чем распустить на деньги пару лохов.
        Это была тактическая хитрость - мой супруг считался одним из лучших карточных игроков в стране, очень дорожил своей репутацией, а потому моя ссылка на его собственные слова возвышала Костю в его же глазах.
        - Ну ты права, наверное, - уже другим, не таким решительным тоном, произнес муж. - Я беспокоюсь, как бы с тобой там чего не случилось.
        - Что должно со мной случиться? Я десятки раз ездила в Москву и до замужества, и ничего, жива.
        - Вот именно, что до замужества, - буркнул Костя, и мое сердце глухо бухнуло.
        - Я должна что-то знать?
        - Что? А, нет, не беспокойся, все в порядке, это я так… мысли вслух… - Костя обнял меня, поцеловал и вздохнул: - Мне тяжело отпускать тебя, вот что. И твой Иван мне не нравится.
        - Костенька, он и не должен тебе нравиться, - глядя мужу в лицо снизу вверх, сказала я. - Он даже мне не должен нравиться, если на то пошло. Он должен только хорошо вести меня в танце, вот и все. А мы профессионалы и ничего личного в танец не вкладываем. Мы просто умеем имитировать это, понимаешь? Играть любовь, а не любить на самом деле. Танцевать страсть, а не питать ее друг к другу. Это искусство, Костя, мы учились этому с детства. Ты только представь - я его знаю с семи лет, он же мне как брат, даже больше, так о каких отношениях речь? Только о родственных.
        Костя слушал меня внимательно, пристально глядя в глаза и пытаясь уловить хоть нотку фальши, но не мог, потому что ее не было. Я не обманывала мужа, говоря о своих отношениях с партнером, тут моя совесть была чиста. И Костя вроде как успокоился. Зато мне его слова очень запали в голову. Жизнь с Костей Кавалерьянцем уже научила меня быть готовой к любым неприятностям.
        Уж не знаю, был ли причастен Костя к тому, что произошло, но то, что неприятности случились, я осознала сразу, едва мы вышли из зала прилета. Бросив взгляд на шедшего впереди Ивана, я поняла, что чего-то в его облике не хватает.
        - Ваня, а ты все забрал с полок?
        - Что? - остановился Иван и сбросил на ближайшее сиденье вещи с плеча. - Погоди-ка… Ну точно, кофр один оставил! Твою же…
        - Ты идиот, Переверзев! Как, скажи, ну как можно забыть кофр в самолете?!
        Я закипела от негодования, как раскаленный на плите чайник, и никак не могла перестать орать, привлекая к себе внимание пассажиров и сотрудников аэропорта. Мой партнер сперва стоял, виновато опустив кудрявую голову, но потом неожиданно разозлился и заорал в ответ:
        - Умная, да?! С сегодняшнего дня свои манатки сама таскай, а то привыкла за столько лет! Я же еще и виноват, смотрите! Первый раз в жизни за чем-то не уследил! Какого черта ты истерику тут закатила?
        От неожиданности я даже орать перестала, перевела дыхание, а потом ехидно заметила:
        - Ну благо еще, что это ты свой кофр профукал, там подешевле было.
        Иван растерянно перевел взгляд на лежавший у его ног черный кофр с костюмами и только тогда заметил на нем логотип одного из московских танцевальных ателье - это был мой кофр, мне его купила подруга Марго, когда забирала новые платья полгода назад. У Ивана был такой же, но без логотипа, так что теперь мой партнер остался без фрака со всеми аксессуарами, без рубашки на латину, без трех пар туфель, без брюк… Словом, на паркет Переверзеву выйти будет не в чем, если мы не отыщем кофр сегодня. В этой ситуации утешало только то, что стоимость всех вещей Ивана была существенно ниже моих, и потеря кофра с моими платьями и туфлями явилась бы ощутимым финансовым ударом.
        - Ладно, что толку тут орать? - вздохнул Ванька, забрасывая ремень кофра на плечо. - Идем к сотрудникам, может, узнаем, куда тут сдают то, что народ в самолете забыл, должно же быть место вроде стола находок.
        - Да уж, наверное, таких, как ты, хватает, - фыркнула я, раздосадованная тем, что моя встреча с подругой откладывается на неопределенное время. Не бросать же партнера одного в такой ситуации, в конце концов, мне это нужно так же, как и ему.
        - Слушай, может, ты поедешь в отель? - предложил Иван, взглянув на мое раздосадованное и недовольное лицо. - Что толку вдвоем тут бегать? И потом, от тебя пользы все равно ноль, а крика и нервов больше, чем я смогу вынести. Поезжай, а? Как раз успеешь на аэроэкспресс, осталось пятнадцать минут. А я тут закончу и приеду.
        Предложение было заманчивым. Я могла бы не в отель поехать, а сразу к Марго, благо она живет всего в пятнадцати минутах хода от Павелецкого вокзала.
        - А ты точно не хочешь, чтобы я осталась и помогла? - нерешительно спросила я.
        - Помогла? - расхохотался мой партнер. - Нет уж, благодарю покорно! Без тебя быстрее справлюсь. Все, Мария, кассы там. - Он развернул меня лицом к очереди за билетами и подтолкнул в спину. - Все, иди, я позвоню, как что-то выясню. Да смотри не потеряйся, как ты любишь.
        На это я не стала даже реагировать, потому что обижаться на правду глупо, у меня с детства топографический кретинизм, и заблудиться я могу даже в хорошо знакомом городе. К счастью, дорога к дому Марго прямая, и ее я выучила за несколько лет.
        Устроившись у окна в вагоне аэроэкспресса, я сняла джинсовку, вынула из сумки книжку и погрузилась в чтение. Внезапно, отвлекшись на движение рядом, я повернула голову и увидела, как по проходу идет мужчина лет тридцати пяти. Я даже не сразу поняла, что именно заставило меня повернуться и обратить на него внимание - по вагону то и дело проходили люди. И только спустя пару минут мне пришло в голову, что на плече мужчины висел танцевальный кофр. Когда варишься в одной и той же каше с самого детства, начинаешь невольно выхватывать взглядом в любой толпе «своих», таких же, как ты. «Наверное, папаша с детьми приехал», - машинально подумала я и снова погрузилась в чтение.
        С Павелецкого вокзала я решила все-таки позвонить Марго, а не обрушиваться, как снег на голову. Она долго не брала трубку, и я начала волноваться, не случилось ли чего. В последнее время Марго неважно себя чувствовала, вполне могла попасть в больницу например, хотя мы разговаривали с ней буквально два дня назад. Я остановилась, вынула сигареты, закурила, прижимая мобильный плечом к уху и стараясь одновременно удержать ремень сумки. Наконец в трубке раздался чуть сонный голос Марго, и я немного успокоилась.
        - Марго, ты дома?
        - О, Мэрик! - почти мгновенно проснулась подруга. - Ты прилетела?
        - Я уже даже приехала, стою на Павелецком.
        - Так чего же ты стоишь? Беги скорее ко мне, я сварю кофе. У тебя есть время?
        - Да, я свободна до вечера. А если не повезет, то и все выходные.
        - Что-то случилось? - сразу насторожилась Марго. - Что-то с Костей?
        - Можно подумать, что, кроме Кости, в моей жизни не может быть неприятностей, - усмехнулась я, выбрасывая окурок в урну. - Ванька свой кофр в самолете забыл, представляешь? Что делать, если не найдется, даже не представляю. Все костюмы его - там. Не выйдет же на паркет в джинсах и кроссовках…
        - Придумаем что-нибудь, - решительно сказала Марго. - Сходим в салон, там напрокат можно найти.
        - И весь концепт костюмов нарушить? Ты же сама эскизы рисовала, мы рубашку для латины шили под мое платье. Ну ладно еще - фрак, он стандартный более-менее, а латина? А обувь? Знаешь, сколько нужно денег на две пары мужских туфель?
        - Догадываюсь, - вздохнула Марго. - Но давай по мере поступления решать. Вдруг найдется.
        - Веришь - я давно ничего в жизни не хотела так сильно, - вздохнула я.
        - Все, Мэрик, иди ко мне, здесь договорим, - подвела итог Марго и отключилась.
        Как-то неожиданно из-за серых облаков выглянуло солнце - яркое, прижигающее обтянутую джинсовой курткой спину. На небольшом пятачке перед метро пожилая женщина в оранжевой накидке предлагала поездки в Липецк, из ларька невыносимо пахло шаурмой, тут же крутились три облезлые собаки, а на лавке, раскинувшись, спал бомж, подложив под голову замызганную спортивную сумку. Двери станции то и дело распахивались, впуская и выпуская бесконечную вереницу пассажиров. В цветочном ларьке я купила пять чайных роз, чтобы подарить Марго - хотелось чем-то порадовать подругу. Цветы умопомрачительно пахли, и всю дорогу до дома я то и дело подносила букет к лицу и втягивала ноздрями аромат.
        Консьерж в подъезде приветливо поздоровался - он знал меня в лицо, я довольно часто бывала в этом доме. Знакомый лифт с полустершимися цифрами на кнопках, общая дверь на этаже - тяжелая, со стеклом и металлической решеткой, восемь кнопок звонков, длинный коридор с множеством дверей, и за одной из них меня неизменно ждала Марго. Моя Марго - высокая, видная, с чуть вьющимися каштановыми волосами и детским взглядом зеленых глаз.
        Она обняла меня на пороге, обволокла собой, прижала, шумно дыша в волосы:
        - Как же долго тебя не было, Мэрька…
        - Да брось ты, всего три месяца.
        - Целых три месяца, - поправила она, выпуская меня из объятий. - Хорошо выглядишь, даже не сказать, что после перелета.
        - Я ж не за штурвалом летела. - Я протянула ей букет и сбросила на пол сумку.
        Марго зарылась лицом в цветы:
        - Надо же, как пахнут… Я думала, что теперь цветы ничем уже не пахнут, все какие-то искусственные.
        - А у тебя по-прежнему изумительно пахнет кофе. - Я повела носом и, сунув ноги в тапки, двинулась в ванную.
        - Я же тебя ждала, так что сварила, ты ведь любишь.
        В уютной кухне я забралась с ногами на стул в углу между столом и стеной, придвинула пепельницу, вставила сигарету в мундштук и закурила, наблюдая за тем, как подруга подрезает стебли цветов и насыпает в вазу с водой сахар.
        - Как дела, Марго?
        Она ответила не сразу, тяжело вздохнула:
        - Стабильность, знаешь ли… И это та стабильность, от которой хочется выть волком.
        - Рома на работе?
        - Рома с приятелем в Словению укатил на месяц. Решил написать серию очерков о тамошней жизни. Хорошо быть главредом - сам себе начальник. А я, как видишь, опять тут одна.
        - Чего ж с ним не поехала?
        - Не позвал, - коротко бросила Марго и открыла холодильник, чтобы достать молоко.
        В забытой на полу в коридоре сумке зазвонил мой телефон, и Марго, отставив бутылку, быстро пошла на звук. Звонил Иван, и я нажала кнопку ответа, страстно желая услышать, что кофр нашелся и все в порядке:
        - Да, Вань, я слушаю.
        - Слушай, только внимательно, - каким-то чужим голосом проговорил Переверзев. - Я в милиции…
        - Где?!
        - Да не перебивай ты, мне больше не дадут позвонить! - рявкнул он. - Задержали меня за провоз кокаина.
        Я обалдела настолько, что даже не переспросила, а просто нажала на динамик, чтобы Марго тоже слышала разговор.
        - Я забрал кофр в столе находок, открыл, а там не костюмы, а несколько пакетов с белым порошком, - заполнил кухню Ванькин взволнованный голос. - Ну меня тут же и в наручники.
        - Погоди, а кофр твой?
        - А ты как думаешь, если в нем костюмов нет? - огрызнулся Иван. - Кофр такой же, но не мой, но как я теперь это докажу?
        - Послушайте, Иван, - вмешалась Марго, придвинув к себе телефон. - Вы сейчас успокойтесь, возьмите себя в руки и вспомните все свои действия шаг за шагом с момента посадки в самолет. Ничего не подписывайте, ждите, мы скоро приедем. Вы сейчас в Домодедово?
        - Да.
        - Отлично, мы скоро будем, - повторила Марго и нажала на отбой. - Допивай кофе, я пошла одеваться, - бросила она мне и скрылась в спальне, прихватив свой телефон.
        Я схватилась за голову и застонала. Как могло произойти такое? Откуда взялся этот кокаин, черт его раздери?!
        Решив последовать совету Марго, я тоже начала вспоминать пошагово, что мы делали сегодня с самого утра. Меня в аэропорт привез Костя, Иван приехал сам - муж категорически отказывался общаться с моим партнером, хотя заехать за Ванькой было делом пяти минут. Мы зарегистрировались, кофры взяли с собой - давно привыкли не сдавать их в багаж, чтобы не потерялись, сдали только небольшую сумку с тем, что на борт пронести нельзя - баллоны с лаком для волос, с протаном для тела, плюс еще по комплекту сменной и тренировочной одежды, фен, расчески, ножницы… Потом прошли предполетный досмотр, посидели в кафе и пошли на посадку. Оба кофра нес Иван, он делал это с детства, так уж повелось. В самолете он положил кофры на полку, но не над нашими креслами, а на два ряда назад, потому что места уже не было. Потом пассажиров неожиданно попросили к выходу - в самолете обнаружили неисправность, и нас вернули в здание аэропорта, сообщив, что вещи можно не забирать, неполадка простая, ее исправят буквально через полчаса. Собственно, это была единственная странность, дальше все шло как всегда - взлетели, набрали высоту,
завтрак… я выпила кофе, Ванька, как водится, хорошо поел и уснул, я до самой посадки читала книгу. Никто не прикасался к нашей полке, даже близко не подходил. Ваньку я еле растолкала уже перед самой посадкой, после приземления пошла на выход первой, хотя обычно это делает Иван, волоча меня за собой за руку, как на буксире. А сегодня он замешкался, и я вышла в телетрап раньше, и только уже в зале прилета он меня догнал. Забрали сумку с ленты и пошли к выходу, и вот там я увидела, что кофра нет. Все.
        Почему-то вдруг в памяти всплыл мужчина в аэроэкспрессе, и мое сердце забилось чаще. Нет, это просто совпадение, наверняка это был отец, сопровождающий детей на турнир, таких сейчас полно в Москве, турнир крупный, пар много, а к тому же наступили школьные каникулы. Но почему у меня такая тревога внутри?
        - Я готова, Мэрик, поехали, - оказывается, Марго уже успела одеться и теперь гремела в коридоре связкой ключей от машины.
        - Господи, что же теперь делать-то? - растерянно спросила я, выбираясь из-за стола.
        - Сперва доехать в Домодедово.
        В критических ситуациях обычно рассеянная и выглядящая в жизни размазней Марго умела собраться и действовать решительно и правильно, что меня всегда удивляло. Нет, дома, в родном городе, я бы тоже придумала выход, но здесь, в столице, без связей и денег даже помыслить о подобном было невозможно. Оставалось только довериться Марго.
        Мы вышли на улицу. Солнце опять скрылось в облаках, и Москва стала выглядеть особенно неприветливо. Машину Марго парковала не у дома, а в переулке у метро Третьяковская, туда мы и направились, миновав любимый ресторанчик тайской кухни, где частенько коротали вечера, когда я бывала в столице. Марго села за руль, механическим движением отрегулировала сиденье под свой рост и велела мне пристегнуться.
        - Я понимаю, что дома ты не делаешь этого, твой супруг вообще любит пренебрегать правилами, - не удержалась она от колкости в адрес Кости, которого не любила. - Но здесь Москва, знаешь ли, а нам с тобой сейчас дополнительные сложности не нужны.
        Она укрепила телефон в держатель на панели, набрала какой-то номер и нажала на динамик. Абонент ответил, только когда мы выехали из переулка. Низкий мужской голос спросил вместо приветствия:
        - Тебе что-то нужно, Марго?
        - Здравствуй, папа. Мне нужна твоя помощь, - перестраиваясь в другой ряд, сказала Марго. - Я редко тебя прошу о чем-то, но сейчас мне очень нужен твой совет и твои связи в милиции.
        - Что случилось?
        Марго вкратце пересказала разговор с Иваном. Отец недолго помолчал, потом вздохнул и ответил:
        - Я позвоню в службу безопасности, там начальником мой знакомый. А заодно отправлю туда Сергея Ивановича, ты его должна помнить. Расскажешь ему все, он постарается помочь, если будет возможно.
        - Папа! - взмолилась Марго. - Это должно быть возможно, понимаешь? Необходимо! Люди летели из Сибири, у них важный турнир, им нужно…
        - Марго, я все сказал, - перебил отец. - Ты сама юрист, должна понимать, что такое крупная партия наркотиков.
        - Какой я юрист, - с горечью бросила подруга. - Ладно, я поняла, спасибо и за это.
        Она выключила телефон и повернулась ко мне:
        - Слышала?
        - Да. Все плохо.
        - Пока нет. Сергей Иванович - крупный адвокат, очень хороший. Постараемся вытащить твоего Ивана хотя бы из кутузки, а дальше будем думать. Но отец еще позвонит, вот увидишь, и что-то придумает. Я действительно редко его прошу о чем-то, а он считает себя виноватым, что ушел от меня в детстве.
        - Я бы на это не рассчитывала.
        - Ой, замолчи, я не могу на дороге сосредоточиться, - оборвала Марго, и я поняла, что разговор стал ей неприятен.
        Я всю дорогу до аэропорта пыталась понять, в какой момент и кто мог подменить кофр, а главное - почему именно кофр и именно наш. В голове вертелся только один вариант, казавшийся правдоподобным. Костя. Конечно, не он сам и даже не с его подачи - мой муж ведь не идиот, чтобы так топорно подставить моего партнера, хотя… Хотя вот этот вариант еще правдоподобнее и логичнее, чем происки каких-то Костиных недоброжелателей. Чего проще - подложи в кофр моего партнера кокаин, и вот уже Иван едет лет на семь в какую-нибудь колонию, а у меня не остается выбора, кроме как оставить турнирную деятельность и перейти только на тренерскую работу. Неужели Кавалерьянц пал так низко? Как мне дальше жить с ним, зная, на что он может пойти?
        Не в силах больше мучится догадками, я решила позвонить и напрямую задать волнующий меня вопрос мужу. Если застать Костю врасплох, он проговорится, это я знала точно, несколько раз мне это удавалось, так почему не попробовать теперь? Терять-то все равно нечего.
        Костя ответил не сразу и был явно чем-то разозлен, потому что в голосе появились неприятные каркающие нотки: так бывало, если Костя испытывал сильные эмоции и не мог контролировать свой акцент.
        - Ну и зачем ты это сделал? - сразу бросилась я в атаку, чтобы не дать ему возможности опомниться и соврать.
        - Что именно?
        - Я тебя считала приличным человеком, умеющим держать слово, а ты поступил как урод.
        - Не забывайся, Мария! - рявкнул Костя. - В чем дело?!
        - Только в том, что Ванька сейчас в милиции, а в его кофре кокаина лет на десять!
        - Ты в своем уме, женщина?! - взревел муж совершенно натурально. - Я-то здесь при чем?!
        - А ты не знаешь? Нашел способ заставить меня с паркета уйти?
        - Мария, мамой клянусь - не понимаю, о чем ты. Можешь толком объяснить? - В голосе Кости послышалась обеспокоенность. - С тобой-то все в порядке? Ты где?
        - Еду выручать Ивана!
        - Погоди, так ты не шутишь?
        - А ты думаешь, что это смешно? Ему реальный срок светит, тут не до шуток, между прочим.
        Костя произнес что-то по-армянски, тяжело вздохнул и предложил:
        - Давай я позвоню кое-кому, тебе помогут.
        - Я сначала попробую законным путем его вытащить.
        - Не получится, - сразу убил надежду Костя. - Если там много, не получится, не надейся, а я так понял, что там не на граммы счет идет, да?
        - Увы…
        - Тогда сделаем так. Тебе позвонит человек, назовется Челентано… да не смейся ты, нашла время! - рассердился он, когда я фыркнула в ответ на странное имя. - Это мой брат, обязательно порешает твою проблему. Только смотри, никуда с ним не ходи и в машину не садись, поняла?
        - Хороший брат у тебя, надежный…
        - Мария, есть вещи, в которых даже братьям не доверяют, - внушительно сказал Костя. - Ты ведь и сама понимаешь причину.
        Еще бы мне не понимать… Я русская, и хоть и официально замужем за Костей, но таковы уж нравы в той среде, где вращается мой супруг, что русская жена вроде как и не жена вовсе.
        - Я не одна, с Марго.
        - Хорошо. Позвони мне потом.
        - Обязательно. И, Костя… прости, ладно?
        - Да уж ладно, - усмехнулся муж. - Я бы на твоем месте тоже так подумал.
        Положив трубку, я уткнулась лицом в ладони:
        - Да за что же мне все это, а? Когда я так небушко прогневила?
        - В тот момент, когда замуж за него вышла, - отозвалась Марго.
        - Ты ведь прекрасно знаешь, что он меня спас.
        - Ой, Мэри, тебе просто удобно так думать. Тебя бросил Максим, кстати, в немалой степени из-за Кости, вертевшегося рядом. И господин Кавалерьянц удачно подсуетился.
        - Ты знаешь и то, что все было совсем не так. Максим вообще к тебе приревновал, думал, что ты мужчина. А Костя… ну, кроме Кости, у меня и другие поклонники были.
        - Но никто из них не устилал тебе дорожку от подъезда до машины розами в декабре, да? Никто не швырял в грязь модных дубленок, чтобы ты сапоги не намочила.
        - Хочешь сказать, что я на деньги повелась?
        - Конечно, не хочу, зачем ты так говоришь? Я прекрасно знаю, что деньги Кости тут ни при чем. В этом смысле ты самое непрактичное существо из всех, кого я знаю. Ты повелась на заботу, которой он тебя окружил. Сама же рассказывала, как после травмы он тебя в какой-то модный санаторий устроил, куда твой доктор Максим ни за что не смог бы. - Марго въехала на парковку аэропорта и принялась искать свободное место. - Я даже помню, когда мы с тобой познакомились, Костя тебе звонил во время ваших сборов и спрашивал, поела ли ты, не устаешь ли на тренировках. Он тебя заботой этой и взял, а не деньгами никакими. Только вот что потом-то случилось?
        - А потом Костя показал мне, что умеет быть другим. Хотя заботится обо мне до сих пор, тут ты права. Просто его образ жизни не вяжется с моим, и Костя всеми силами пытается это изменить. Но, разумеется, за счет меня. Если я буду сидеть дома, это устроит его куда больше, но он пытается идти на компромисс - хочешь работать, будь тренером, но с паркета уйди.
        Марго наконец нашла свободное место, припарковала машину и заглушила двигатель.
        - Как поступим-то? Ты ведь понимаешь, что невозможно свести вместе правоохранителей и этого брата Кости? - спросила я, отстегивая ремень безопасности. - Может, все уладится без вмешательства этого Челентано?
        - Не знаю… попробуем. Все равно он сейчас сюда пока не приедет, если должен позвонить. Попытаемся через моего отца, а уж если не выйдет, пусть тогда он что-то выдумывает.
        Мы пошли в здание аэропорта. Марго двигалась быстрым уверенным шагом человека, для которого не существует препятствий, было у нее такое удивительное свойство выглядеть так, словно она хозяйка жизни. Правда, включалось оно только в ситуациях, не связанных с самой Марго.
        - Только бы его в город не увезли, - проговорила она на ходу. - Надеюсь, отец догадался позвонить своему приятелю.
        Нам повезло - Иван все еще находился в пункте милиции, но нас туда не пустили. Пожилой капитан наотрез отказался, заявив, что тут не дом свиданий. Как раз в этот момент Марго позвонил адвокат, и она шумно вздохнула в трубку:
        - Слава богу, вы приехали!
        Адвокат оказался импозантным седоволосым мужчиной лет шестидесяти с вальяжными движениями и неторопливой речью. Он предъявил удостоверение капитану, и тот уже не посмел повторить фразу про дом свиданий, однако нас по-прежнему не впустил, велев подождать в коридоре. Меня трясло, и Марго даже прикрикнула, чтобы я взяла себя в руки, однако это не возымело действия, я прислонилась к стене и закрыла глаза. Что, если Ивана не выпустят? Что мне делать, если и Челентано не поможет, ведь и такое вполне реально? Как я вернусь домой и сообщу его матери? У нее больное сердце, мало ли что может случиться… Да, моей вины в произошедшем нет, но я ведь была с Ванькой. И его мать вполне может решить, что мой муж приложил руку к аресту Ивана, я ведь тоже об этом сразу подумала.
        Адвокат вышел примерно через час, и по его лицу я поняла - чуда не произошло. Быстро переговорив о чем-то с Марго, он похлопал ее по плечу и ушел, а я почувствовала, как из-под ног уходит пол.
        - Погоди истерить, - жестко произнесла Марго. - Будем ждать звонка от твоего Челентано.
        Ждать пришлось недолго. Он не просто позвонил - он говорил по телефону и приближался к нам, не заметить его было невозможно, как невозможно было и ошибиться и не узнать. Высокий молодой мужчина в малиновой рубашке, расстегнутой почти до конца, с толстой золотой цепью на шее и в темных очках, закрывавших половину лица. Даже в помещении он их не снял, и это делало его действительно похожим на знаменитого итальянца.
        - Привет, красавицы, - окинув нас оценивающим взглядом, сказал он, убирая мобильный в карман джинсов. - Не переживайте, сейчас дядя все уладит.
        Мы с Марго не успели сказать ни слова, как он по-хозяйски распахнул двери пункта и вошел внутрь с громким приветствием. Его, к нашему удивлению, никто оттуда не погнал, а в замке закрывшейся за его спиной двери повернулся ключ.
        - Однако… - протянула Марго. - Зря я твоего супруга недооценивала, похоже.
        - Ненавижу! - вырвалось у меня откуда-то изнутри, из самого дальнего уголка души, куда никому и никогда не было входа.
        Марго удивленно вздернула брови:
        - Кого?
        - Себя.
        - Мэрик, ну ты-то тут при чем? - Она обняла меня за плечи, чуть встряхнула. - Это досадная случайность, с кем угодно могло произойти…
        - Только произошло почему-то со мной, да? Из багажа пассажиров всего самолета некто выбрал именно наш… - И тут я осеклась и, освободившись от объятий Марго, нервно заходила по маленькому коридорчику туда-сюда. - Слушай, а ведь я поняла… Невозможно пронести наркотики на борт, будучи пассажиром, понимаешь? Досмотр ведь. Значит, этот кофр либо уже лежал в самолете, либо его положили в тот момент, когда объявили о неполадках… А тот, кому предназначался груз, перепутал кофры и при выходе взял Ванькин, а не свой. Багаж не подменили - его просто перепутали, понимаешь? Мы же не над своими креслами его положили, там уже что-то лежало, и Ванька перенес наши кофры на два ряда назад. Вот и все.
        - А в его кофре есть что-то, где может быть его имя? - вдруг спросила Марго, и я, остановившись прямо перед ней, переспросила:
        - В смысле?
        - Ну не знаю - бирка какая-то, может, или что там еще?
        - Халат… - все еще не понимая, о чем речь, сказала я. - Халат с надписью на спине, там имя, фамилия, название клуба и город. Да зачем тебе это?
        - Ты не понимаешь, да? Тот, кто взял ваш кофр, тоже ведь его открыл, правильно? - возбужденно зашептала Марго, схватив меня за руку. - И наверняка удивился, обнаружив вместо пакетиков фрак и туфли, понимаешь? А на халате - все данные Ивана. Много надо ума, чтобы пробить телефонный номер, например, или подъехать завтра на турнир? Последнее, конечно, рискованно, но ведь и цена ошибки - будь здоров…
        Я смотрела на подругу открыв рот - а ведь правда… Тот, кому нужно содержимое кофра, непременно постарается его вернуть. И проще всего сделать это на турнире - там, в толпе, вообще мало кто и что замечает.
        - Ну что делать будем? - тихо спросила Марго.
        - Не представляю.
        - Надо как-то подстраховаться, Мэрик. Ничего еще не закончилось.
        - Да. Сейчас дождемся, когда свалит этот Челентано, выждем пару минут и поговорим с капитаном сами.
        Но все получилось иначе. Вместе с Челентано из пункта милиции вышел Иван, крепко взял меня и Марго за руки и молча потащил к выходу. Вслед нам донеслось:
        - Косте мое почтение!
        - Засунь его себе… - пробормотала я на ходу, не испытав даже чувства благодарности.
        Оказавшись на улице, Ванька остановился, перевел дух и требовательно глянул на меня:
        - Сигарету дай.
        Я сперва от души врезала ему пощечину, Переверзев дернулся, но ничего не сказал, только сунул в рот сигарету и закурил, закрыв глаза:
        - Хорошо-то как… Свобода…
        - Свобода тебе?! - заорала я, сжав кулаки. - Да ты хоть понимаешь, что теперь все еще хуже?! Тебя сейчас по всей Москве ищут, чтобы вернуть то, что у ментов осталось! Понторез несчастный, зачем ты эту надпись на халате сделал?
        - А при чем тут халат? - заморгал длинными ресницами Переверзев.
        - А ты не понимаешь?
        - Так, уважаемые, - вмешалась Марго. - Давайте перенесем ваши разборки в машину, пока нас всех снова в кутузку не забрали.
        Мы добрались до парковки, сели в машину, и я, повернувшись к севшему на заднее сиденье Ивану, сказала:
        - Для одаренных объясняю. В кофре лежит твой халат, на котором разве что твой портрет золотом не вышит. Но это и не нужно, тебя и по имеющимся там данным вычислят на раз. Теперь понятно? Возможно, завтра ты пожалеешь, что не оказался в СИЗО, там бы слегка безопаснее было.
        Ванька побледнел, хотя изо всех сил старался не показывать, что здорово испугался. Но я бы ни за что его не осудила - в такой ситуации кто угодно сдрейфит. Надо как-то выпутываться, ничего не попишешь.
        Марго уверенно вела авто в плотном потоке машин, направлявшихся в город. Мне нравилось наблюдать за тем, как она водит - вроде бы внешне выглядит спокойной, но, если присмотреться, заметишь, как губы шепчут ругательства.
        - Такое впечатление, что москвичи половину жизни проводят в пробках, - заметил Иван, глядя в окно.
        - Это еще не пробка, едем же, - возразила Марго. - Вот в город въедем, там увидите.
        - И чего вы мне «выкаете» постоянно? Даже как-то оскорбительно, ведь не впервые видимся. - Похоже, Ванька слегка расслабился и теперь включил свое обаяние, всегда помогавшее ему обольстить любую женщину.
        Но на Марго, кажется, его обаяние не действовало. Она насмешливо глянула в зеркало заднего вида:
        - Ну, хорошо, давай не будем «выкать», если тебе так проще.
        - Слушайте, нашли время расшаркиваться, - возмутилась я. - У меня мозг вот-вот закипит, не знаю, что делать, а они тут…
        - А что мы можем сделать? - вздохнул Иван.
        - Хочешь сидеть и ждать, пока тебе твою кудрявую головенку открутят? Ты хоть понимаешь, во что мы влипли? Да нас завтра на турнире в каком-нибудь закутке прирежут - и все!
        - Да за что?! - недоумевал мой партнер. - Кокаина-то у нас нет!
        - Вот как раз за это.
        - Мэрик, позвони этому мачо в очках, - подала голос Марго. - Расскажи ему, как обстоит дело, пусть он чем-нибудь поможет.
        - Чем?
        - Ну он же не один тут промышляет, правда? Есть же у него какие-то люди.
        - Не понимаю…
        - О господи… Да пусть он пару своих людей завтра в спорткомплекс отправит, что непонятного?!
        Пришлось звонить. Не скажу, что общение было приятным, но зато продуктивным. Челентано оказался неглупым и сразу понял, что сможет не только лишний раз проявить уважение к моему мужу, что всегда может пригодиться, но и извлечь некую практическую пользу, прихватив неизвестных наркоторговцев - с них ведь и денег можно получить. И он пообещал, что с самого утра завтра нас будут сопровождать.
        - Только ночуйте не там, где собирались, - предупредил он, прощаясь. - Мало ли…
        - А вот и новая проблема… - пробормотала я, убирая телефон.
        - Какая? У меня переночуете, я же одна, - откликнулась Марго.
        - Никогда не спал в непосредственной близости от Кремля, - фыркнул Иван. - Наверное, сны особенные снятся?
        - Не знаю, у меня бессонница. - Марго пропустила эту невинную колкость по поводу расположения ее квартиры мимо ушей. - Можем погулять на ночь, чтобы точно что-то хорошее приснилось. Я люблю ночью по Замоскворечью блуждать, у нас спокойно.
        - Это точно хорошая идея? - усомнилась я, но подруга твердо сказала:
        - Кто станет искать вас у меня? Кто вообще знает, как вы выглядите?
        - Ну в самом деле, Мария, может, это наша последняя ночь, а? Дай мне хоть впечатлений набраться, это же ты здесь все уже видела, а я - только гостиницы и танцевальные залы, - пошутил Ванька.
        - Дурак ты, - вздохнула я. - И шутки твои не смешные.
        - Да какой смех-то…
        До дома Марго мы добрались только к семи вечера, забросили сумку и мой кофр и сразу вышли из духоты квартиры в прохладу летнего вечера. Пятницкая, как обычно, была запружена машинами, к метро все еще двигались вереницы людей, с площади перед входом на станцию доносился бой барабанов - уличные музыканты оккупировали пятачок, и вместе с едким запахом масла из Макдональдса это создавало картину довольно сюрреалистическую. Нам же предстояло еще зайти в ателье и выбрать напрокат костюмы для Ивана. Это растянулось еще на полтора часа, ателье уже закрылось, а мы все еще копались в ворохе рубашек и брюк, выбирая подходящие. Туфли, конечно, пришлось купить, и Ванька, отсчитывая купюры, делался все мрачнее. Гулять пошли с огромной сумкой.
        Мы прошли между домами и оказались у Третьяковской галереи. Из расположенного рядом кафе неслась музыка, и это настроило Ивана на рабочий лад:
        - Может, потанцуем?
        - Совсем спятил? Я только у уличного кафе не танцевала еще!
        - Да ты посмотри, сколько тут места! - не отлипал Ванька. - Я столько часов провел в сидячем положении, завтра турнир, у меня мышцы не готовы, забилось все.
        - Ну не городи ты чушь - мышцы забились у него! Так и скажи - вокруг много красивых девушек, тебе свербит показать свое тело натренированное, - фыркнула я.
        - А тебе, похоже, супруг запретил публичные выступления, да? Вокруг и мужчины есть, между прочим, - не остался в долгу Иван. - Тогда все понятно. Марго, к новому сезону шьем костюмы в стиле гарема - чтобы ни лица, ни тела видно не было, - подмигнул он моей подруге.
        Этого я стерпеть не могла. Скинув джинсовую куртку на руки Марго, я попробовала, как гнутся мои балетки, и с вызовом посмотрела на партнера:
        - Ну, давай попробуем!
        - Айн секунд. - Ванька забежал в кафе, сунул музыкантам какие-то купюры и вышел, протягивая мне руку.
        В ту же секунду с веранды полились звуки румбы, что меня удивило - обычно выпендриваться Иван предпочитал под что-то темповое, вроде джайва или ча-ча-ча, на худой конец. А тут вдруг лиричная мелодия румбы, где меня будет видно лучше, чем его, - мы всегда интерпретировали этот танец не так, как принято. Румба считается танцем любви, выражением чувств, демонстрацией отношений, мы же всегда танцевали расставание, финал, конец. Мы танцевали так самозабвенно, что собрали вокруг себя приличную толпу зрителей, устроивших нам овацию после того, как мы закончили. Какой-то мужчина подарил мне большую белую розу, и Иван грозно взглянул на него, но тот слегка поклонился и вернулся за столик кафе.
        - Какие же вы великолепные, - вздохнула Марго, когда мы пошли в сторону реки. - Смотрела бы и смотрела.
        - Завтра до тошноты насмотришься, - пообещала я. - Десять танцев, начинаем со ста с лишним пар.
        - Тогда надо домой идти, отдыхать.
        - Я не усну, - сказал Иван, вынимая сигареты. - Может, коньячку?
        - Нет.
        - Ты иногда такая занудная, Мария, - пожаловался он. - Как с тобой муж живет?
        - Хватит! - отрезала я. - Давайте по набережной пойдем, такой вечер свежий…
        По реке сновали прогулочные теплоходики, забитые людьми, играла музыка. Народ словно предчувствовал грядущую пятницу, последний рабочий день, за которым последуют выходные, и все, кто имеет такую возможность, вечером устремятся прочь из душной Москвы на дачи, ближе к природе. Нам же предстоят три напряженных турнирных дня, осложненных теперь еще и постоянным ожиданием чего-то неизвестного и страшного. Что мы натанцуем в такой обстановке - совершенно непонятно.
        Иван уже громко храпел на диване в гостиной Марго, а мы с ней все еще сидели в кухне, включив небольшой светильник над столом. Марго рассеянно крутила блюдце уже давно пустой чашки, я курила, закинув ноги на холодную батарею.
        - Нервничаешь? - спросила Марго, глядя на то, как дрожит мундштук в моих пальцах.
        - Не знаю… Обидно погибнуть ни за что.
        - Ничего не случится, - решительно сказала она, отодвинув от себя чашку. - Я чувствую.
        - Хорошо бы…
        - Идем спать. Вставать рано, тебе же прическу делать, макияж…
        - Ничего, справимся, не в первый раз.
        - Стрижку укладывать сложнее, чем пучок.
        - Я привыкла, быстро сделаю.
        Уснуть почти не удалось, хотя рядом уютно сопела Марго, обняв старенького плюшевого медведя, за стенкой все так же похрапывал Иван, и только я смотрела в расклеенный флюоресцирующими звездами потолок и думала о своей жизни. Как я могла связаться с Костей, как вообще такое могло произойти со мной? Всякий раз, попадая в неприятности по его милости, я думала об этом и не находила в себе мужества уйти. Да, сейчас муж был ни при чем, но это не отменяло того, что я снова вынуждена общаться с людьми из Костиной жизни, которую я так ненавижу. И уйти он мне не даст, это тоже ясно. Костя Кавалерьянц никогда не выпускал из рук того, что считал своим. И меня не выпустит. А как жить в клетке, даже если она из чистого золота?
        Мы успешно прошли два первых тура, собрав в каждой программе максимальное количество судейских крестов - так отмечают пары, проходящие в следующий этап соревнований. Объявили небольшой перерыв, и мы решили выпить кофе. Чтобы не переодеваться, я натянула спортивные брюки прямо на платье для латины, накинула кофту и, сменив босоножки с высокой шпилькой на мягкие тапки, пошла за Марго, которая наблюдала за соревнованиями с трибуны. Иван ждал нас у кафе, держа в руках кошелек. На шее у него болталось полотенце, которым он то и дело промакивал мокрые волосы, собранные в хвост.
        - А рубашка ничего, даже не очень выбивается из общего образа, - сказала Марго. - Разве что вырез великоват.
        Ванька только хмыкнул - его, похоже, совершенно ничего не смущало и не беспокоило, и только я все время озиралась по сторонам до тех пор, пока не заметила за одним из столиков Челентано собственной персоной в окружении трех крепких парней в черных футболках.
        - Смотри, не соврал, - чуть толкнув Марго в бок, кивнула я.
        - Ну еще бы, они сидят в разных концах зала, и к этому мачо еще постоянно какие-то парни подходят, что-то на ухо шепчут. Похоже, в районе раздевалок тоже крутятся, - шепотом отозвалась она.
        - Быстрее бы все закончилось, - пробормотала я, даже не понимая, что имею в виду - турнир или напряженное ожидание неприятностей.
        И вдруг я увидела того самого мужчину из аэроэкспресса. Я узнала его совершенно четко по большой родинке у мочки уха, когда он повернулся, оглядывая очередь и словно сканируя стоявших в ней мужчин в танцевальных костюмах. Ясное дело - узнав фамилию, он нашел в интернете немало наших снимков с разных турниров и теперь хорошо понимал, как именно выглядит Иван. Нужно было немедленно спасать ситуацию. Я шепнула Марго, чтобы она встала рядом с Ванькой и развернула его спиной, а сама быстро двинулась к столику Челентано. Он меня не узнал, решил, что девушка решила просто свести знакомство, когда я, наклонившись к его уху, шепнула:
        - Видишь высокого мужика в серой футболке? У него родинка под ухом.
        - Тебе чего, красавица? - удивился Челентано, сдвинув свои очки на кончик носа.
        - Мужика, говорю, видишь?
        - Погоди… - Он внимательно вгляделся в мое лицо и захохотал: - Богатой будешь, красавица, не узнал! Какая ты яркая…
        - Некогда комплиментами сорить. Мужика видишь?
        - Ну.
        - Кажется, это хозяин кофра.
        Челентано напрягся, вытянулся в струнку, как гончая, учуявшая зайца, и что-то тихо сказал по-армянски. Его приятели поднялись и с трех сторон двинулись к изучавшему толпу мужчине. Меня на секунду посетила мысль о том, что я могла ошибиться и этот человек не имеет никакого отношения к кофру с наркотиками. Но у меня так сильно билось сердце, что бывало только в случаях крайней опасности, что все сомнения я отмела. Марго усердно забалтывала стоящего в очереди Переверзева, не давая ему повернуться лицом к столикам, и я мысленно похвалила подругу за сообразительность. Парни в черных футболках взяли мужчину с родинкой в кольцо, один из них что-то сказал, и мужчина сделал резкое движение в сторону, но его тут же повалили на пол. Очередь рассыпалась, мужчина корчился на мраморе, прижатый двумя парнями, а третий уже показывал какое-то удостоверение подбежавшей охране спорткомплекса. Скрутив мужчине руки, парни подняли его и повели к выходу. Челентано удовлетворенно улыбнулся, спокойно допил кофе и, снова окинув меня оценивающим взглядом, произнес:
        - Косте очень повезло. Ты еще будешь танцевать?
        - Да, - машинально ответила я, потрясенная скоростью произошедшего.
        - Я останусь посмотреть.
        - Как хочешь. Спасибо.
        - Танцуй на здоровье, - насмешливо проговорил он и нажал кнопку завибрировавшего телефона.
        Поговорив пару минут по-армянски, он убрал трубку и удовлетворенно произнес:
        - Ты оказалась права. На всякий случай тут побудут мои люди, чтобы Костя не волновался. С тобой ничего не случится.
        Я вернулась к Марго и слегка побледневшему даже под слоем протана Ивану, похлопала его по плечу:
        - Ну, скажи тете спасибо. Костюмов, конечно, не вернешь, но зато голова осталась при тебе. Настраивайся на турнир, дорогуша.
        Мы улетали из Москвы утром в понедельник, выиграв латину и заняв вторые места по стандарту и десяти танцам. Почти всю ночь воскресенья мы провели, гуляя по Замоскворечью и то и дело исполняя румбу на пустых улицах и на набережной под музыку, звучавшую только в наших головах, и Марго аплодировала, вполне заменяя нам целую толпу зрителей. Наверное, никогда я не вкладывала в этот танец столько души, как летней московской ночью на асфальте и брусчатке вместо паркета.
        Провожая нас, Марго долго махала рукой, когда мы уже прошли паспортный контроль, и я знала, что она плачет, а в ее голове все еще звучит та самая румба из уличного кафе.