Серенада мегаполиса Людмила Грицай
        Начто способен человек, ослепленный гневом? Можноли втаком состоянии совершить преступление? Впредлагаемой читателям истории главный герой погибает из-за того, что невольно своими поступками вызывает уокружающих негативные эмоции. Личность преступника предстоит установить следователю Дмитрию Владимирову. Однако разгадка этого происшествия становится для всех неожиданной. Рассказ «Серенада мегаполиса» десятый ипоследний вряду цикла «Дыхание мегаполиса».
        Серенада мегаполиса
        Людмила Грицай
                
        Глава 1. Будничные заботы
        Ноябрьский вечер пронзал тело тысячами холодных иголок. Ветер гудел какие-то заунывные песни, нагоняющие тоску.
        Глеб Анатольевич, вэтот неурочный час возвращаясь домой, неожиданно для себя подумал отом, что спальный район столицы мало чем отличается оттакихже спальных районов других менее знаменитых городов. Истоило тогда уезжать изродного Воронежа сего темными вечерними улицами игромадой многоэтажек, чтобы оказаться вМоскве, сизбытком наполненной итемными дворами, ибесконечной вереницей высотных зданий. Просто того идругого здесь было вдесятки раз больше.
        Номысли путались вголове, ичувствовал себя Глеб Иголкин скверно. Голова кружилась, сосало под ложечкой, внутренности сжимались отощущения липкой тошноты. «Эх, перебрал я салкоголем, азачем? Зачем хвастался? Значимость свою хотел показать, нокому ичто показывать? Дурак одним словом».
        Струдом поднявшись налифте ксвоей квартире, Иголкин стал открывать дверь ключом. Ноего опередили, дверь приоткрылась, инапороге он увидел свою жену.
        Одного взгляда Ксении было достаточно, чтобы вызвать вГлебе еще больший приступ самоукорения, что, однако, непомешало ему сказать что-то резкое, быстро раздеться иуйти вванну. Ксения вздрогнула, обиделась, нообиду сдержала. Чувство дурноты неутихало, поэтому отпозднего ужина Глеб отказался. Решил выпить снотворного ипойти спать.
        Заснул быстро, снилось что-то очень тяжелое, непреодолимое, кошмарное. Сны мучили, давили, акутру стихли. Как будтобы инебыло ничего. Совсем ничего.
        Глава 2. Утренняя тишина
        Будильник прозвонил как всегда вшесть утра. Ксения Иголкина силой воли заставила себя подняться спостели. Голова была тяжелая, как усовершенно невыспавшегося человека. Инемудрено - легла спать она втретьем часу ночи. Да икак легла! Сослезами, смыслями отом, что Глеб, которого она столько лет так преданно любила, превращается наее глазах всовершенно чужого ей человека. Да игде он вчера был! Неужели кого-то себе присмотрел? Амалоли их - этих наглых молодых девиц унего наработе! Бегают, ножки свои из-под коротких юбок показывают, мечтают уцепить мужчину посолиднее. Идолжность все это проклятая! Аведь она радовалась, что мужа сначала сделали ведущим специалистом, апотом доверили ему отдел возглавлять! Атеперь - плакать отвсего этого хотелось! Вот он уже повечерам приходит пьяный, разговаривать нехочет, грубит.
        Ксения сгоречью глянула намужа иотвела глаза. Смотреть вего сторону было неприятно. Она пошла кдетям, которые мирно спали всоседней комнате наширокой двухъярусной кровати, посмотрела наих умиротворенные лица, ушла накухню, занялась приготовлением завтрака ивдруг вспомнила, что муж еще невстал спостели. Онже опоздает наработу!
        Ксения мгновенно оказалась вспальне, прикоснулась кГлебу, чтобы разбудить, новужасе отпрянула. Тело было удивительно холодным. Она поняла, что произошло непоправимое.
        Глава 3. Буря ипламень
        - Товарищ майор, вас ждет Анатолий Александрович, уже звонил два раза, просил вам сообщить, что, как только изуправления вернетесь, сразу кнему.
        - Спасибо, понял, - отозвался Владимиров наслова дежурного.
        Через пять минут он был уже наверху. Вглазах его начальника читалась некоторая нервозность. Он быстро поздоровался итакже быстро сообщил Владимирову, что ему поручается заняться новым расследованием.
        - Что задело, товарищ полковник?
        - Сейчас соберешь опергруппу, выедете наместо, все узнаете. Вкратце скажу, что всемье одного измоих друзей произошло горе - погиб - при невыясненных пока обстоятельствах - его зять. Честный нормальный мужик, 37лет. Работал вдепартаменте информационных технологий. Был нахорошем счету. Должность недавно новую получил. Умер неожиданно. Вскрытие показало, что причиной смерти стало обильное внутреннее кровотечение. Нопогиб он неотестественных причин. Его отравили. И, скорее всего, чем-то вроде «Варфарина». Это препарат наоснове крысиногояда.
        Полковник замолчал. Инаего холенном чисто выбритом лице отразился неподдельный гнев.
        - Эх, жаль я сам немогу это дело вести. Ато нашелбы этого подлеца или подлюку, что его натот свет отправили. Что они сума посходили! Ядом, для крыс предназначенным, людей травить! Ты извини, Владимиров, видишь, я нервничаю. Это после 25лет службы. Знаю, что ты можешь это дело досуда довести. Так что все карты тебе вруки. Я оКовалеве сначала подумал, нопотом решил дело тебе поручить. Ковалев - он унас карьеру строит, аты клубки заумные распутывать умеешь. Так что давай - работай. Изоперов бери себе впомощь кого хочешь - хоть Левина, хоть этого Жилкина. Нужны будут еще люди - дам. Иеще… Ксения - дочь моего друга - теперь получается вдова. Сней будь поделикатнее. Это все вчера случилось. Она еще отшока неотошла.
        - Понимаю, товарищ полковник. - отозвался Владимиров. - Разрешите приступать?
        - Иди, - устало проговорил начальник, - вообщем я натебя надеюсь.
        Владимиров взадумчивости спустился всвой кабинет. Новое дело явно несулило ему ничего хорошего. Еще одно убийство, мотивы которого могут быть самыми разнообразными, еще одна нелепая ипреждевременная смерть, вобстоятельствах которой ему теперь необходимо будет разбираться.
        Впрочем, майору было непривыкать. Он давно уже понимал, что «работает наземле», среди реальных людей, способных подчас натакие поступки, откоторых даже ему после стольких лет службы становилось непосебе.
        Поэтому первое, что сделал Владимиров, спустившись всвой кабинет, он поздоровался сЕгором Левиным иввел его вкурс дела.
        - Конечно, опять тебя припрягли, аменя ктебе пристегнули, - произнес Егор, деловито отхлебывая чай извыдавшей виды чашки. - Кого они там отравили? Чиновника какого-то? Теперь нам стобой бегать поМоскве, искать всех любовниц этого убиенного, его друзей инедругов.
        - Как всегда, - улыбнулся Владимиров, - вдвоем всегда веселее искать. - Кстати, начальник расщедрился, Жилкина нам стобой дать обещал.
        - Что… этого? - Левин недовольно поморщился, - да я как вспомню, какие он нам впрошлый раз выверты устраивал, так ничего сним общего иметь нехочу.
        - Да нет, нескажи, уже ивремя стех пор прошло, апарню расти надо, что старое поминать. Зови его, будем совещание проводить.
        - Ладно, - проворчал Егор, - нотолько будь любезен сам тогда его контролируй, мне непоручай. Ато знаешь, мне сэтой зеленой, да ретивой молодежью как-то непопути.
        Через полчаса Владимиров уже проводил оперативное совещание. Левин все еще хмурился имолчал, авот Жилкин по-мальчишески радовался. После того, как он ненароком попал вбеду, ведя вместе сВладимировым одно израсследований, ему стали поручать уж совсем «бесцветные» дела, атут настоящее убийство, имало того - отравление. Ктомуже молодой лейтенант отчего-то очень зауважал майора, полагая, что утого есть настоящие дедуктивные способности, поэтому он был очень горд, что его включили вопергруппу поэтому новому «делу».
        - Получается, что внастоящий момент мы располагаем только результатами вскрытия? Изнаем только самую основную информацию оличности убитого? Так тогда надо кжене его поехать - поговорить, - предложил Жилкин.
        - Да, вдова унас теперь одна изглавных свидетелей, - согласился Владимиров, я уже переговорил сней потелефону, ноона просит допохорон ее небеспокоить, неможет пока найти всебе силы навстречу снами. Поэтому опрашивать придется ближайшее окружение Иголкина наработе. Также унего есть родственники вВоронеже, приятели, друзья. Нужно найти как можно больше сведений обэтом человеке, итогда, быть может, мы сможем выйти наего убийцу.
        - То есть вы предполагаете, товарищ майор, что преступление совершил кто-то изокружения Иголкина? - еще раз спросил Жилкин.
        - Скорее всего, да, - отозвался Владимиров, - неумышленное отравление исключать совсем нельзя, новрядли оно имело место быть. Убийство поошибке случайным человеком тоже, скорее всего, нето. Корыстный умысел я тоже исключаю: еслибы его убили сцелью ограбления, то нашли другой способ. Думается, что отравил его, вероятно, тот, кто сним выпивал втот вечер, ведь унего нашли высокий процент алкоголя вкрови. Поэтому вам, Арсений, поручается завтра проследить маршрут Иголкина покамерам видеонаблюдения или иными способами. Унего втелефоне геолокация, возможно, была. Вдруг удастся что-нибудь найти. Хотя ивероятность этого невелика.
        - Есть, товарищ майор, - отозвался Жилкин.
        - Амы скапитаном Левиным попробуем побеседовать сего сослуживцами. Организация серьезная. Может, что иузнаем.
        Глава 4. Будни ипраздники
        Хотя Владимиров посвоему служебному положению спокойно мог остаться врабочем кабинете ипоручить всю оперативно-розыскную работу Левину иЖилкину, он нестал этого делать. Кабинетная работа без реального взаимодействия сместом преступления, людьми, вовлеченными вэтот процесс, родственниками, друзьями, знакомыми, как правило, была для майора слишком трудна. Он умел делать нужные выводы внепосредственном общении спотерпевшими, омногом догадывался ибольшую часть информации понимал спомощью интуиции ихорошего знания внутреннего мира разных людей. Причем часто наразгадку его наталкивали случайные обстоятельства. Ноих нужно было еще увидеть вбесконечном потоке людских лиц, слов ипоступков, аэто требовало непосредственного участия вовсех оперативно-розыскных мероприятиях.
        Поэтому наследующий день Владимиров иЛевин оказались нанепосредственном месте службы так нелепо погибшего Иголкина.
        Внутри здание департамента поражало свежим инесколько преувеличенным ремонтом, которого никогда неувидишь вотделении полиции, больницы или любом учреждении образования. Светлые иухоженные кабинеты, коридоры смягкими креслами икофемашинами - все здесь должно было внушать мысль отом, что деятельность чиновника - это весьма прибыльное занятие, асаму судьбу «государевых слуг» можно назвать вполне успешной.
        В9.15утра внизу упункта охраны сотрудников полиции уже встречала приятная женщина лет тридцати пяти свнимательным взглядом острых голубых глаз из-под очков вкруглой оправе.
        - Доброе утро, - вежливо поздоровалась она. - Я - Татьяна Андреевна Васильева, заместитель Глеба Анатольевича.
        Владимиров отметил про себя, что последние слова женщина произнесла снекоторым трудом. Ктомуже, несмотря наулыбку, вее облике чувствовалось неподдельное волнение, однако, тщательно скрываемое ею. Чуть опухшие глаза, темные круги налице, тщательно замазанные косметикой, выдавали ту внутреннюю тревогу, вкоторой она, вероятнее всего, находилась.
        Спутница предложила Владимирову иЛевину подняться на2этаж, где их ждал начальник департамента, желающий лично встретить полицейских. Впрочем, визит кначальству носил, скорее, формальный характер. Перед Владимировым иЛевиным предстал высокий человек спортивного телосложения, прекрасно ухоженный иодетый, носкаким-то скучающим выражением налице. Он отметил, что все сотрудники потрясены внезапной смертью работника, который зарекомендовал себя только сположительной стороны, инадеются наскорые результаты расследования.
        Потом Васильева провела майора икапитана вотдел, который возглавлял Иголкин. Вотделе было всего восемь сотрудников. Это были ровесники погибшего - относительно молодые люди досорока лет, одетые вхорошие дорогие костюмы, вежливые, вышколенные, ноневысказывающие никаких особых переживаний поповоду смерти их руководителя. Краткие беседы сними подтвердили догадку майора - сотрудников отдела мало интересовал Иголкин, как человек, иеще меньше, как начальник. Особого уважения или интереса кнему они непроявляли, знали общую информацию отом, что родом он был изпровинции, закончил там университет, приехал вМоскву, обзавелся семьей, смог устроиться вмэрию нарядовую должность идорос додолжности начальника отдела.
        Майор понял, что единственным человеком здесь, который знает оИголкине больше остальных, является та самая Татьяна Андреевна, которая утром встретила их сЛевиным инезаметной тенью сопровождала втечение дня. Поэтому он оставил Егора проводить опросы других сотрудников, асам предложил Васильевой поговорить сним наедине внебольшом кабинете Иголкина.
        Татьяна Андреевна согласилась. Вдвоем они вошли вкабинет иВладимиров сел вкресло погибшего. Татьяна пристроилась рядом.
        Несколько секунд они молчали. Было видно, что женщина тщательно обдумывает что-то, ее явно мучили сомнения. Владимиров решил помочь решиться наоткровенный разговор.
        - Вам трудно, Татьяна Андреевна, трудно непоказывать своего горя, ведь Глеб Анатольевич был вам дорог?
        Женщина кивнула ипостаралась сдержать слезы, которые показались наглазах.
        - Да что теперь скрывать, - как-то безнадежно бросила она. - Глеб умер, знаете, еще вчера ябы сгоряча пожелала его больше никогда неувидеть, авот сегодня плачу, потому что его больше нет. Эх, все начиналось стакого вот незначительного служебного романчика. Я ведь одна, разведена давно, 37лет - карьера внорме, нони мужа, ни детей. Вот инахожу иногда… друзей. Ивэтот раз все начиналось легко. Цветы, рестораны после работы. Унего семья, я невмешивалась вего жизнь, ничего непросила. Так встречались. Нотут…
        - Расскажите мне онем, его увлечения, друзья, враги….
        - Да, попробую, ноя многое незнаю, - вздохнула женщина инаее лицо отразилось искренне переживание, - мы вообще как-то мало знаем, живем, работаем, сплетничаем, адруг другом всущности неинтересуемся. Рассматриваем как функцию: ты мне должен это сделать, адолжнаэто.
        Женщина замолчала, видимо, усилием воли заставляя себя вспомнить что-то важное.
        - Вы знаете, мне очень нравилось, когда он курил. Он курил идумал, иего лицо, его карие глаза становились такими внимательными, будто он внутрь себя смотрел. Маску чтоли свою привычную снимал. Что-то живое внем проявлялось, настоящее. Он вообще осторожный был, общался совсеми ровно, кделу подходил сумом, так что недругов явных небыло. Одрузьях я тоже мало что слышала. Вроде ни скем особо близко несходился. Авот что любил - инезнаю. Музыку вроде любил, даже выступал где-то встуденческие годы. Ноя его смикрофоном вруках никогда невидела. Он вообще солидным умел быть, кначальству приспособиться, понравиться кому нужно.
        - Татьяна Андреевна, апочему вы неспрашиваете, отчего Глеб Анатольевич умер?
        Женщина посмотрела наВладимирова судивлением.
        - Нам сказали, что это был сердечный приступ, новызван каким-то лекарством сильным. Ачто разве неттак?
        - Почти. Ноего отравили ядом. Это несколько экстравагантно для сегодняшнегодня.
        - Ядом? - налице Васильевой обозначилось удивление. - Как можно ядом? Скем это он ел-пил? Он даже кафе-рестораны особо нежаловал, когда мы сним там еще бывали, выбирал самые отдаленные районы, апотом уж иперестал приглашать. Иподвозить меня насвоей машине нестремился, так, отъедет всторону отработы, я кнему вмашину запрыгну, довезет меня домоей квартиры, там часик побудет идомой кжене. Аживу я недалеко отнего.
        - Он всегда ездил намашине?
        - Почти всегда, ноиногда оставлял ее напарковке уздания департамента. Незнаю уж почему, спускался вметро итак вот добирался додома.
        Владимиров понял, что всю основную информацию возлюбленная Иголкина ему уже рассказала, что позволяло понять, как игде работал погибший. Майор еще раз взглянул наего кабинет изаключил, что ничего нового он неузнает. Все было дорогим, немного помпезным, ноабсолютно безликим, даже фотопортреты действующего президента имэра столицы настене выглядели, скорее, как банальность.
        Поэтому майор еще раз высказал слова соболезнования Васильевой имолча вышел.
        Уже наулице ему подмигнул Егор:
        - Ну что? Как тебя дама? Слюбовницей мы уже познакомились? Верно?
        - Верно, - вздохнул Владимиров, - нотолько знаем отэтого знакомства немного, недумаю, что это она. Такие нетравят, обижаются, расстаются,но…
        - Он для нее проходящий. Так номер всписке, - отозвался Егор. - Ты понимаешь, после пятой новой женщины все они как-то сливаются водно лицо, один характер, главное перестаешь различать.
        Владимиров поднял глаза насвоего товарища. Несмотря накрепкую дружбу между ними, Егор редко рассказывал ему освоих глубинных любовных переживаниях, атут его будто что-то задело самого.
        - Знаешь, вот смотрю я натебя, ведь утебя, майор, даже любовницы нет, аживешь - нетужишь, детей воспитываешь. Правильный ты, может, поэтому все утебя вжизни ладно. Ая - как перекати поле - маюсь иникак себя ненайду. Глянул я наэту Татьяну - такаяже она перекатиха, ведь останется тоже одна, как я. Ичто ты будешь сэтим делать?!
        Владимиров промолчал. Он исам понял, что связь Глеба Иголкина была непрочной. Для него Васильева была некой ППЖ - так вовремя войны называли походно-полевых жен, тех, кто компенсировал фронтовым начальникам отсутствие рядом близкой любящей женщины. Многие заводят легкие интрижки наработе, чтобы работать было веселее ипроще, вот иих потерпевший неисключение.
        Амежду тем вотделении полиции их возвращения снетерпением ждал Арсений Жилкин.
        - Товарищ майор, разрешите доложить! - бойко начал он. - Вы мне поручили проследить замаршрутом Иголкина вдень его отравления.
        - Поручал. Ну как, лейтенант, получилось что-то узнать?
        - Немногое. Он обычно намашине наработу приезжал, оставлял ее наслужебной стоянке, вечером также обратно. Новэтот день приехал почему-то наметро. Вышел сработы в19.30, было уже, конечно, темно, поэтому я камеры даже особо несмотрел, ногеолокация унего нателефоне была, сделал я запрос, смог установить, что он наметро проехал пару остановок, вышел ипошел кСтарому Арбату. Гулять, видимо, стал.
        - Долго гулял? - заинтересовался Владимиров.
        - Гулял два часа, потом снова вметро идомой. Больше нигде неостанавливался. Это пока все, новедь мы уже имеем место его нахождения.
        - Это неплохо, Арсений, - согласился Владимиров. - Теперьбы хорошо посмотреть камеры видеонаблюдения поАрбату, может быть, увидим мы нашего погибшего наних. Так что продолжайте работать.
        - Товарищ майор,еще…
        - Что?
        - Я тут пока вас ждал, биографическую справку напогибшего составил. Вам прочитать?
        - Справку мы моглибы исами сделать. Опять вы торопитесь, Жилкин. Прямо впереди паровоза бежите. Ну да ладно. Читайте вашу справку.
        - Сейчас. Уменя пока немного. Я просто подумал, авдруг сам погибшей нам подскажет, кто его убил.
        ИЖилкин, едва заметно запинаясь, начал читать: «Иголкин Глеб Анатольевич, 1981года рождения, место рождения - город Воронеж. Закончил среднюю школу №34, поступил нафакультет информационных технологий Воронежского университета. Занимался музыкой, был членом популярной вВоронеже группы «Анемия», вел концертную деятельность. После окончания вуза переехал вМоскву, создал семью, работал…
        ИЖилкин повторил уже знакомые Владимирову вехи рабочей биографии Глеба Иголкина.
        Владимиров слушал своего молодого коллегу идумал. Что сказать, типичный путь, похожий насудьбы многих людей. Однако что-то вэтой судьбе было нестандартным. Только что? Да вот хотябы путь отмузыканта вчиновники. Почему Иголкин бросил занятия музыкой, если они ему нравились исоздавали ощущение востребованности, почему непопробовал себя намузыкальном поприще встолице? Пустьбы дело непошло. Ежедневно покорять Москву приезжают огромное количество талантливых, способных иоткровенно бездарных провинциалов. Конечно, большинство изних нереализуют взлелеянной «столичной мечты», потом они либо возвращаются вродные города, либо оседают вмегаполисе наиных работах. Нолюди пытаются что-то сделать, обивают пороги музыкальных студий, ходят навсевозможные кастинги, аэтот молодой человек даже непопробовал? Почему? Догадался, что неполучится? Неверил ввозможность успеха? Решил заняться чем-то более прибыльным?
        Ход мыслей Владимирова прервал вопрос Жилкина:
        - Товарищ майор, мне, может быть, еще что-то наэтого погибшего поискать? Я ведь готов ивВоронеж съездить! Говорят, что это большой красивый город! Аеще уменя там троюродная тетя живет!
        - Погоди пока вВоронеж, лейтенант, ты мне еще здесь понадобишься, да икомандировочные для встречи сэтой тетей тратить наша бухгалтерия несогласится! - чуть насмешливо отозвался Владимиров, ипотом добавил более серьезно. - Давайте, Арсений, вернемся кизучению камер видеонаблюдения наСтаром Арбате. Как мне помнится, их там немало, может, что-то инайдем.
        Глава 5. Неподдельноегоре
        - Ты его видел? - возмутился Левин, когда Жилкин вышел изкабинета выполнять порученное задание. - Отчего он такой? Вовсе дырки лезет. Это ты унас гуманист, жалеешь его, аябы натвоем месте….
        ИЛевин сделал выразительный шест около шеи рукой.
        - Ладно тебе, Егор, негорячись, - сдоброй улыбкой успокоил его Владимиров, - все мы были вего возрасте, ион донашего дорастет, тоже будет молодежь учить, ворчать при этом. Нам сейчас люди нужны. Тем более что начальник это дело под особый контроль взял. Апарень пусть работает. Может, сможем дело погорячим следам быстро раскрыть.
        Левин помолчал ичерез несколько минут спросил:
        - Ты сам завтра пойдешь свдовой общаться? Похороны вроде уних сегодня. Нам велено несветиться. Амне вот завтра порученьице нужно кое-какое выполнить. Я тебе там ненужен?
        - Делай свои дела, Егор, - отозвался Владимиров. - Свдовой завтра сам поговорю. Протокол опроса составлю.
        - Ну илады. Тогда если что - я насвязи.
        Наследующее утро Владимиров, придя наместо службы, позвонил Ксении Иголкиной ипосле того, как убедился, что она готова квстрече, выехал кней домой. Жили Иголкины вотдаленном Дмитровском районе столицы. Добираться пришлось почти два часа. Впрочем, для Москвы такие долгие переезды вовсе нередкость.
        Многоэтажные серые дома стояли как рядовые действующей армии, чуть насупясь, готовые дать отпор любому чужаку. Владимиров снекоторым трудом нашел нужный ему адрес, вошел вподъезд, поднялся надесятый этаж.
        Дверь перед ним открыла женщина, чуть затридцать сраспущенными темно-русыми волосами, одетая вдлинный широкополый халат. Вее лице читалось выражение какого-то неподдельного неверия вовсе происходящее.
        - Проходите, вы ведь изполиции, Дмитрий Александрович…
        - Владимиров, - подсказал майор.
        - Да, простите, я забыла вашу фамилию. Вы проходите вкомнату, сомной сейчас мама, она мне сказала, что вы нам поможете, что найдетеего.
        Иженщина заплакала.
        Владимирову часто приходилось общаться слюдьми, находящимися всостоянии крайнего горя. Икаждый раз - как он этого ни хотел - он немог оставаться безучастным кчужой беде. Профессиональные навыки психолога непомогали, он немог выстроить нужного барьера, небрать насебя чужих переживаний, однако, глубоко сочувствуя людям, он неимел права показывать своего сочувствия. Поэтому исейчас майор молча снял обувь ипрошел вуказанную ему комнату.
        Ксения Иголкина вернулась кнему спустя несколько минут. Вместе сней пришел мягкий запах какой-то успокоительной настойки.
        - Еще раз простите, - сказала вдова более твердым голосом. - Я незнала, что это так больно. Жила инезнала. Давайте тогда оделе. Мне самой трудно. Вы лучше спрашивайте.
        - Да, Ксения Сергеевна. Я должен узнать, какие события произошли втот вечер 1ноября, когда ваш супруг вернулся домой. Что он говорил, как себявел…
        Женщина задумалась, какбы машинально откинула назад тяжелые, неуложенные волосы. Вздохнула.
        - Я мало что унего тогда спросила. Помню, что ждала долго, звонила, аон нателефон неотвечал сначала, потом взял трубку, я услышала, что он уже ненаработе. Там какие-то мелодии популярных песен звучали. Почему-то подумала, что это вресторане. Решила, что унего рандеву сженщиной. Заревновала. Стала снова звонить, ноон уже неотвечал. Пришел домой впервом часу ночи. Был пьян. Я спросила, что сним, ноон меня обидел. Я нестала больше разговаривать. Сказал, что есть небудет ипойдет спать. Иушел внашу спальню. Ая кнему идти нехотела. Потом уже после двух часов ночи заснула там. Аутром… Аутром все уже было кончено.
        - Вы вызвали скорую? - осторожно спросил Владимиров.
        - Вызывала, но… это было уже лишнее. Я даже неврач, просто химик-технолог пообразованию. Новсе поняла сразу. Потом испугалась, что дети это все увидят, вызвала маму, детей собрала, скорая тут приехала, апотом снова приехали, нет, неврачи, эта бригада, которая вморг забирает, иего увезли.
        - Значит, вы неуспели ни очем поговорить смужем втот вечер?
        - Нет, неуспела. Ревность эта проклятая. Тогда мне казалось все это так больно. Прямо растерзать его своими руками отгнева хотела. Атеперь я понимаю, что такое настоящая боль. Теперь думаю: пусть он былбы скем угодно, лишьбы живой. Мне так странно, что мы его похоронили. Фото намогиле вчера поставили. Вроде он: его карие глаза, его улыбка, авсе чужой, как будто маска это, аон сам снами остался, вот дверь откроется ивойдет.
        Ксения вздрогнула изамолчала.
        - Ксения Сергеевна, может быть, вы замечали что-то странное впоследние дни? Может быть, ваш муж рассказывал вам отом, скем он встречался?
        - Нет, мы вообще впоследние месяцы как-то мало сним говорили. Ссорились, если честно. Он шутил, что унас 13лет брака - вроде как трудный период. Он все больше музыку свою слушал.
        - Какую музыку?
        - Аон ведь сюности музыкой увлекался, пока вВоронеже жил. Уних там даже группа музыкальная была. Вот он инакомпьютере своем музыку слушал внаушниках, чтобы нам немешать, ему идиски часто дарили. Если хотите - покажу.
        - Покажите.
        Ксения встала иподошла кнебольшому компьютерному столу, стоящему вглубине комнаты.
        - Это тут, - продолжили она. - Вот идиски, все стоят пополкам.
        Владимиров действительно увидел весьма богатую музыкальную коллекцию. Восновном это были песни малознакомых ему групп, немного популярной классики, немного изтворчества бардов. Авот один диск лежал невположенном ему углублении, апросто накомпьютерном столе. Владимиров взял его вруки: «Святослав Суданский - автор-исполнитель: шлягеры ипесни» прочитал он. Диск был оформлен необычно: первые буквы «С» имени ифамилии музыканта были переделаны вскрипичные ключи.
        - Что это задиск? - спросил майор уКсении.
        - Незнаю такого, вот видите, иместа унего нет, значит, его недавно Глебу кто-то подарил или купил он его где-то.
        Владимиров раскрыл пластиковую коробку иувидел наней дарственную надпись: «Примерному приятелю Иголычу отСвятослава Суданского». Причем опять вместо «С» были написаны выразительные скрипичные ключи.
        - Почему Иголычу? - спросил Владимиров.
        - Глеба так называли его товарищи вюности, - отозвалась Ксения, - он ивЖивом журнале, где мы сним познакомились когда-то, тоже Иголыч, правда, обэтом почти никто незнает, Глеб нелюбил афишировать свою личную жизнь, свои мысли ипереживания под настоящим именем. Так вот этим ником ипользовался. Ачто касается этого диска, то, вероятнее всего, ему подарил его друг, ноя совершенно непомню ни его имени, ни его фамилии.
        Между тем вкомнату вошла женщина. Обернувшись кней, Владимиров догадался, что это мать Ксении. Он сразу оценил ее властный взгляд, тонкие плотно поджатые губы, саму манеру держаться твердо исдостоинством.
        - Добрый день, решила присоединиться, может, имои ответы начто-нибудь сгодятся, - вежливо начала женщина.
        - Простите, незнаю, как квам обращаться, - начал Владимиров, размышляя над тем, чем сможет помочь мать Ксении вих беседе.
        - Светлана Леонидовна, - подсказала женщина, - просто я услышала последние фразы вашего разговора. Так вот я знаю, кто такой Святослав Суданский. Впрочем, знаю это неотГлеба, атак… Вспомнился мне разговор содной измоих приятельниц.
        - Хорошо. Ктоон?
        - Как вам сказать? Должно быть музыкант, тоже провинциал, как иГлеб, задиристый малый, как я поняла, все хотел вМоскве карьеру сделать, носмог устроиться только наместо руководителя детской вокальной студии, атам что-то неподелил сдочерью моей приятельницы. То есть сдиректором этого дворца творчества. Так вот они даже судились, через меня пытались найти хорошего адвоката. Так я фамилию иимя этого молодца изапомнила.
        - Судились? Ачто стало причиной?
        - Я точно непомню, наконцерт он какой-то муниципальный чтоли непришел, просил, чтобы ему заэто выступление 10тысяч заплатили, апотом вдепутаты решил рвануть, адочка моей приятельницы про него интервью дала перед выборами иохарактеризовала его снегативной стороны. Вообщем судились они, аон потом уволился. Хотя я мало следила заэтой историей. Да, мне кажется, он тоже родом изВоронежа, поэтому Глеб его изнал. Ну чтоже вэтих маленьких городах все друг друга знают.
        - Нескажите, - заметил Владимиров, внимательно разглядывая свою собеседницу, - Воронеж - город немаленький, впрочем, они ровесники, могли знать друг друга помузыкальной среде.
        - Да, да, Глеб ведь хотел быть музыкантом, - небрежно бросила Светлана Леонидовна. - Номы сразу ему подсказали, что это дело пропащее, он заголову взялся, работу себе снашей помощью хорошую нашел. Атеперь вот ничего ему больше ненужно. Обидно. Молодых смерть забирает. Внуки теперь мои без отца жить будут, адочка - без мужа.
        Несмотря напоследние слова, Владимиров почувствовал некоторую холодность поотношению кзятю, которая исходила отженщины. Впрочем, емули незнать, что добрые отношения между родственниками такого порядка являются, скорее, исключением, анеправилом. Многим тещам исвекровям всегда есть зачто укорять супругов своих детей.
        Майор еще раз посмотрел насвоих собеседниц, Ксения, воспользовавшись паузой, глубоко ушла всебя, иналице ее было видно тяжелое отчаянье. Ее мать держалась спокойнее, хотя иона несколько волновалась. Владимиров понял, что узнал отэтих женщин максимум того, что они могли ему внастоящий момент рассказать истал прощаться.
        - Вы обязательно держите нас вкурсе дела, - сказала ему напрощание Светлана Леонидовна, - впрочем, ваш начальник - Анатолий Александрович - говорил овас исключительно впревосходных тонах. Он был прав, я вижу, что вы действительно, тактичный иумный человек. Если что - мы всегда готовы помочь следствию.
        - Спасибо, держитесь, амы будем работать, - отозвался Владимиров ипокинул эту печальную квартиру.
        Глава 6. Выдержки избиографии
        Вернувшись вотделение, Владимиров ненашел там половины сотрудников, немудрено, ведь 4ноября - впраздничный день для всей страны - его коллеги были вынуждены трудиться судвоенной или даже утроенной силой. Даже всегда такой нужный Левин был сейчас занят другими заботами. Неприходил сдокладом идотошный Жилкин, которого, возможно, могли задействовать ивдругих поручениях.
        Владимиров решил вредкой тишине своего рабочего кабинета обдумать факты, которыми располагает следствие. Нопрежде этого он включил компьютер ипогрузился вбездонный мир Интернета. Впрочем, искал он там только одного человека - Святослава Суданского.
        Неожиданно, всети оказалось очень много информации онем. Это были профили молодого человека вовсех социальных сетях, приглашения наконцерты, статьи срекламой его творчества, даже фотографии его бурной политической деятельности водной изоппозиционных партий.
        Майор догадался, что сам Суданский активнейшим образом распространял осебе сведения ивезде насвоих имени ифамилии ставил уже знакомый логотип скрипичного ключа.
        Профили молодого человека всоцсетях показались Владимирову любопытными. Суданский там представлялся как очень успешный музыкант. Вподтверждении этого виртуального образа он судовольствием выкладывал свои песни, видео ифото вобнимку спопулярными артистами. Кого только неувидел Дмитрий настраничке своего героя занесколько минут: Пугачева, Киркоров, Алибасов, Басков, Галкин, звезды шоу «Голос», продюсеры ипрочее ипрочее. Святослав явно позиционировал себя как человека «причисленного кряду избранных», как любимца публики ибаловня судьбы.
        Майор без труда вышел наличный сайт музыканта. Там также все сияло золотым дизайном внешней успешности. Раздел «Осебе» поражал своим объемом. Отдельно перечислялись все награды, которые Святослав получил, начиная счетырехлетнего возраста, все премии иместа концерных выступлений. Отдельно стоял раздел «Стоимость услуг», где музыкант указывал цены насвои выступления насвадьбах икорпоративах. Владимиров для интереса решил включить аудиозаписи. Он прослушал одну песню, другую, третью ивсе понял. Молодой человек обладал приятным, ноабсолютно заурядным голосом, его мягкий баритон всочетании скрасивой внешностью, элегантным костюмом иизысканной манерой держаться напублике немог ненравиться, однако претензия нагениальность была всего лишь претензией.
        Майор оторвался отэкрана компьютера изадумался. Он понял, что Суданский иИголкин, скорее всего, встречались друг сдругом незадолго досмерти последнего, однако важно было установить, когда произошла эта встреча иимеетли отношение Суданский кгибели своего приятеля.

«Да, - подумал про себя майор, - давно неприходилось встречаться счеловеком стакой высокой самооценкой, вероятнее всего, уэтого музыканта есть признаки нарциссизма, номожетли такой убить? Иесли может, то каким мотивом будет руководствоваться? Зависть? Нозачем ему завидовать Иголкину, онже непопулярным исполнителем стал, атак чиновником средней руки нанеобъятных просторах московских министерств иведомств. Нужно было хорошенько разобраться вовсем этом».
        Что ни говори, личность Суданского Владимирова заинтересовала, однако рассматривать его фото, слушать аудио исмотреть видео умайора нехватило больше времени, ему предстояло найти профиль в«Живом журнале» пользователя, именующего себя «Иголычем».
        Профиль стаким ником был единственным, инашел его майор очень быстро. Уначала Интернет-дневника стояла надпись «Ежик втумане просит оснисхождении». Владимиров мысленно улыбнулся, понимая, что раскрывает сейчас перед собой погибшего ссовсем другой стороны.
        Глеб Иголкин вел свой ЖЖ давно. Лет 15назад записей было много, вцелом их тон был оптимистичным. Это были размышления ожизни, творчестве, личном выборе, музыке, которую Иголыч торжественно именовал «началом всех начал». Владимиров поймал себя намысли отом, что погибший - покрайней мере, вте далекие годы юности - жил глубокой напряженной внутренний жизнью, искал свое место вмире, верил ввозможность реализоваться налюбимом поприще. Ктомуже его ЖЖ было читать куда интереснее, чем рассматривать посты всоциальных профилях погруженного всамолюбование Суданского.

«Блок призвал своих современников „слушать музыку революции“, - читал Владимиров водном изпостов, - номузыка пронизывает нетолько воздух революционных преобразований. Она растворена везде: вприроде, вотношениях людей. Музыка - это радость, боль ипечаль. Она может быть подобна звучанию высших сфер, аможет напоминать грозный ропот земли. Главное - уметь слышать ее ипонимать. Может быть, именно музыка приближает нас кразгадке того, что мы именуем Истиной?»

«Вбольшом городе много голосов, он весь бесконечная многомиллионная полифония, - продолжал читать майор другую запись, - нокак найти единство вэтих голосах, как выстроить гармонию? Все мы сопричастны друг сдругом, боль одного невольно превращается вгоре другого. Как научиться непричинять боли, адарить свет, радость, любовь? Тогда нужно самому любить! Нокакже это трудно! Как часто любовь заменяется пошлым обладанием, корыстью, граничащею сбезумием? Как мы слабы икак часто вместо прекрасной музыки света способны воспроизводить только сиплые мелодии разочарования иравнодушия».
        Владимиров заметил, что уИголыча вообще была склонность кнесколько отвлеченным философским размышлениям, однако тон его записей отгода вгод становился все более мрачным итревожным, что свидетельствовало оглубоком внутреннем надломе. Глеб Иголкин, несмотря навнешнюю успешность, благополучную семейную жизнь, все чаще писал ободиночестве, безысходности итоске. Глубокой черной тоске, которая оглушает ипревращает жизнь вбессмысленное прозябание.

«Каждый день кругом ты видишь людей, множество разных лиц, судеб, тревог. Но - погруженный встрашную гонку позаданному кругу - неможешь по-настоящему разглядеть ни одного лица. Жизнь утекает, как песок сквозь пальцы. Смотришь насебя вюности икажется, что перед тобой совершенно чужой человек. Арядом дышит вспину та самая дама скосой, изобъятий которой еще никому неудавалось убежать. Страна глухих одним словом!»
        Владимиров читал ичитал, идаже незаметил, как заокном его накрыл плотной завесой хмурый ноябрьский вечер. Уже прошел час-пик, иможно было возвращаться домой, он выключил компьютер инаправился квыходу. Новсе время додома его непокидало сожаление оГлебе Иголкине. Он понял, что его подопечный мучился отчудовищного раздвоения личности. «Быть или казаться? Вот вопрос, накоторый каждый должен дать ответ.
        Трагедия Глеба заключалась втом, что он хотел «быть», ноокружение требовало отнего только «казаться». Глеб сопротивлялся, пытался сохранить свое уникальное «Я», нотерял его, как иверу вто, что унего получится вовсех этих жизненных передрягах остаться самим собой. Идело было даже невтом, что он сменил дорогое его сердцу увлечение музыкой наскучный кабинет чиновника. Проблема исходила изтого, что Глеб нехотел бороться заправо «быть», просто согласившись плыть, как ивсе, потечению. Отсюда его жизненные неурядицы, холодность сженой, равнодушие кслужбе. Правда, изредка приходило понимание всего происходящего. Чтоже он делал втакие минуты? Куда бежал, ккому шел сразговором?
        Владимиров долго еще думал обэтом. Ивполусонной тишине ночи вдруг понял, что так интересуется судьбой Глеба Иголкина потому, что этот человек ему близок - душевно идуховно. Ивэтот момент майор почувствовал себя ответственным изаего судьбу, понимая, что спогибшим его связывает чувство человеческой сопричастности, окотором писал когда-то Иголыч всвоемЖЖ.
        Глава 7. Молодой, да шустрый
        Следующий рабочий день выдался хлопотным. Сутра позвонил Левин иосипшим голосом сообщил Владимирову, что, вероятнее всего, заболел.
        - Ты прости, видимо, реальный грипп, может, вчера еще простыл поэтим улицам шатаясь, так что я временно нетрудоспособен.
        - Ладно, давай лечись, - подбодрил друга Владимиров, - мы тут постараемся справиться. Наслужбу выходить невздумай.
        Затем несколько запыхавшись вкабинет вбежал Жилкин.
        - Товарищ, майор, разрешите доложить, - выпалил он. - Я вчера весь день работал, ноя все понял, товарищ майор!
        Владимиров взглянул навзволнованное лицо своего собеседника, наего светящиеся радостью глаза ирыжие слегка всклокоченные волосы. Интересно, акаким он был вего годы, неужели также вбегал вкабинет Самарина сочередным гениальным прозрением?
        - Очень рад, лейтенант, докладывайте!
        - Я вчера нетолько отследил маршрут Иголкина покамерам видеонаблюдения наСтаром Арбате, я еще посамому проспекту прошелся. Холодно было, дождь шел, ноя понял. Я все понял!
        - Чтоже вы поняли?
        - Сейчас. Накамерах видеонаблюдения можно рассмотреть, что Иголкин неспеша прогуливается, ноостанавливается. Знаете, почему останавливается? Он слушал выступления уличных музыкантов. Ихже там, наАрбате, каждый вечер пруд пруди. Даже вноябре много. Так вот. Он специально ходил наАрбат ради них. Я еще нашел дни, когда он машину небрал. Вот, например, 25октября. Он приехал наработу намашине, нооставил ее наслужебной стоянке, очем есть запись вжурнале охраны. Апогеолокации Иголкин тогда тоже отправился гулять поАрбату.
        - Да, цель его прогулок, скорее всего, вы угадали верно.
        - Нотогда 1ноября он непросто слушал, он подошел кодному измузыкантов, поздоровался сним, апотом они оба пошли вкафе, что недалеко расположено. Я уже итам камеры наблюдения посмотрел. Видно, что они сидели задальним столиком, резкость, правда, плоховатая, новидно, что они ели ипили.
        Владимиров посмотрел насвоего молодого подчиненного суважением. Все-таки пока он вчера предавался составлению психологического портрета погибшего, Арсений носом землю рыл имного чего полезного смог узнать. «Стареешь, ты, Дима, - кольнула его всердце мысль, - вот они молодые уже вперед тебя шпарят».
        - Хорошо, хорошо, - сказал вслух майор. - Аличность спутника Иголкина вы установили?
        - Да, это было нетрудно. Знаете, этот музыкант выставляет перед своими выступлениями чехол отгитары для сбора денег, атам большими буквами написано его имя иеще скрипичные ключи пририсованы, да вот я иимя ифамилию записал.
        ИЖилкин полез зашпаргалкой, ноВладимиров уже все понял идаже испугался собственной догадке.
        - Святослав Суданский, - радостно прочитал Жилкин.
        - Понятно, - отозвался Владимиров, - должен вас поблагодарить, Арсений, вы проделали очень большую работу. Хочу сообщить, что вквартире Иголкина я также обнаружил диск этого Суданского. Видимо, диск был подарен ему накануне, так что личность человека, который был рядом сИголкиным вего последний вечер, мы смогли установить.
        - Так, скорее всего, этот Суданский иесть убийца, - скакой-то горячей поспешностью выпалил Жилкин. - Я ведь, товарищ майор, ибиографию его успел сегодня сутра узнать. Знаете, он ведь изВоронежа. Сдетства там повсяким конкурсам - концертам ездил. В16лет был уже местной звездой, даже вмузыкальном театре работал. Пел сольные партии. Я тут записал, вот его роли Фигаро, Ленский. Это еще школьником. Концерты давал чутьли некаждую неделю. Аон еще такой симпатичный, его прямо наруках носили. Я публикации впрессе нашел. Апотом после окончания вуза он вМоскву переехал. Атут как-то все несложилось вплане карьеры. Видите, дочего дошел - наулицах людей развлекает. Аведь Иголкин все-таки достиг многого. Вот они встретились, иСуданский решил отомстить Иголкину зато, что унего получилось добиться успеха, аутого - нет.
        Владимиров еще раз бросил быстрый взгляд наЖилкина.
        - Вамбы невполиции служить, адетективные романы сочинять. Сейчас они вцене, - чуть усмехнулся он, - ведь вы этого Суданского даже неопрашивали еще, аверсию уже создали. Более того, вы уже поверили этой версии. Аоперативник, как иследователь, должен уметь сомневаться. Подозревать - да, новажно, даже опираясь нафакты, сомневаться всвоей правоте. Нужно сначала счеловеком поговорить, вглаза ему посмотреть, послушать, что скажет. Счего вы взяли, что Суданский бросил яду встакан Иголкина. Этоже не«Моцарт иСальери»?
        - Простите, товарищ, майор, я непонял.
        - Это известный сюжет, Пушкин всвоей трагедии обрисовал. Есть легенда, что Моцарта иззависти отравил его приятель-музыкант Сальери. Бросил ему встакан вина смертельную дозу старинногояда.
        - Ну вот, - бодро заметил Жилкин, вероятнее всего, впервые услышав обэтой истории, - ведь тоже из-за зависти.
        - Да, новнашем случае, - чуть сердито продолжил Владимиров, слегка поразившись невежеству своего молодого собеседника, - Иголкин неявлялся гениальным прославленным музыкантом. Он вообще был, скорее всего, неввосторге отсвоей карьеры, да мог инесказать старому приятелю, где он работает. Влюбом случае нам теперь нужно нестроить умозрительные конструкции, аискать возможности встретиться сСуданским. Где он сейчас?
        Глава 8. Председатель сообщества уличных музыкантов
        Владимиров угадал верно: стремление кславе было очень важной чертой личности Святослава Суданского, именно это стремление заставляло его постоянно двигаться вперед навстречу своей мечте, нооноже иразжигало его душу глубоким разочарованием, так как снискать громкую известность особенно неудавалось.
        НоСвятослав был упрям, он продолжать карабкаться куспеху, считая каждый маленький шажочек наэтом пути своим достижением. Например, параллельно смузыкой он стал участвовать вработе одной изоппозиционных партий. Пел свои песни под гитару намитингах, апотом для актива напосиделках вофисе партии. Также он создал водной изместных библиотек маленький клуб любителей музыки, регулярно выступал там сгитарой наперевес всвоих шикарных, расшитых бисером нарядах перед школьниками ипенсионерами, позиционируя себя как хранителя традиций уникальной русской песенной культуры.
        Однако жизнь била беспощадно, наплатные концерты его приглашали очень редко, втеатры, филармонии, нателевидение он пробиться немог, педагогом повокалу вдетских клубах ему работать надоело. Даже насвадьбы июбилеи вкачестве тамады уже незвали. Так он начал подрабатывать песнями вметро, переходах, шумных улицах. Это дело оказалось прибыльным, хотя итут Суданского настигла конкуренция. Однако он несдался, арешил организовать уникальное сообщество - сообщество уличных музыкантов идаже сам себя назначить его председателем. Правда, большинство уличных певцов вообще отказались участвовать вэтом деле, они боялись любой легализации, справедливо полагая, что государство вполне может потребовать себе проценты сих заработка вкачестве налогов.
        НоСуданский, наоборот, очень воодушевился этой идеей исхарактерной для него ретивостью стал ходить поинстанциям, пытаясь юридически оформить свою организацию. Столичные чиновники пошли ему навстречу иуже через несколько месяцев Святослав получил официальные документы, атакже право вести учет уличных певцов идаже некий негласный надзор заними. Вот тут-то всвоих хождениях покабинетам Святослав случайно истолкнулся сосвоим старым приятелем-музыкантом Глебом Иголкиным. Глеб, правда, отмузыки давно отошел, остепенился, стал чиновником идаже начальником. Их встреча небыла теплой, однако Суданский пригласил Глеба наАрбат, гордо заметив, что унего наэтом легендарном проспекте почти каждый вечер проходят «сольные концерты».
        Глеб пришел, нонесразу, атолько осенью. Именно тогда Суданский подарил ему свой диск. Впрочем, тутже изабыл обэтом своем подарке. Унего вообще была такая склонность: дарить диски сосвоими песнями всем подряд. Ведь, несмотря нато, что судьба небыла благосклонна кнему, Суданский верил, что однажды заветный диск попадет вруки какому-то известному продюсеру итот, оценив подостоинству его талант, сможет помочь ему взобраться намузыкальный Олимп. Итут жизнь переменится, иотворчестве Святослава Суданского узнают миллионы людей.
        Этот неожиданный поворот судьбы часто грезился Суданскому вего фантазиях вскромной съемной квартирке впереполненном микрорайоне столицы. Однако дело шло ксорока годам, амечты так иоставались мечтами, иприходилось спускаться снебес наземлю, брать вруки чехол сэлектрогитарой, аппаратуру иидти навечерний концерт нашумную улицу.
        Вот ивэтот ноябрьский вечер - промозглый итяжелый, как имногие вечера вэтом месяце - Святослав начал свой рабочий день спесни «Милая моя». Аппаратура унего стояла хорошая, звук шел через электрогитару, микрофон иколонку, поэтому многие прохожие могли его услышать. Дальше он запел какой-то старинный романс, апотом увидел, что люди стали потихонечку кидать ему деньги воткрытый чехол идаже останавливаться, Суданский почувствовал себя «королем сцены» ибодро начал голосить хит сезона.
        Он незаметил, как кнему подошли двое мужчин - один лет сорока пяти, высокий ихудощавый, адругой молодой, немножко нервозный, срыжими волосами, выбивающимися из-под вязаной шапки.
        - Святослав Суданский, - начал тот, кто был постарше, - мы хотелибы побеседовать свами, можетели вы уделить нам ваше внимание?
        Насекунду всердце Святослава промелькнул луч надежды, ачто если это? Нотутже здравая мысль остановила приступ радости, который хотел захватить его сердце, уже слишком непохожи были эти двое напродюсеров или журналистов.
        - Уменя еще пять песен насегодня намечено, - улыбаясь, ответил незнакомцам Суданский, апотом я должен собрать свою аппаратуру ивперед - вметро. Впрочем, можно зайти внебольшое кафе, тут есть одно.
        - Хорошо, - отозвался его собеседник, - мы подождемвас.
        Имужчины отошли всторону, ожидая Святослава. Пять песен промелькнули незаметно, инапятой изних Суданский вдруг засомневался, акто, собственно, эти двое, зачем они хотят поговорить сним встоль поздний час. Аможетэто?
        Святослав был человеком неробким, однако он все-таки решил, общаясь снезнакомцами, быть как можно больше навиду удругих людей. Когда его выступление закончилось, он стал неспешно собирать свою аппаратуру, сгреб деньги впакет, сунул его взаплечный рюкзак, убрал гитару, колонку, искоса наблюдая занезнакомцами. Впрочем, те стояли спокойно иему немешали.
        Когдаже сборы были закончены, то мужчины подошли поближе, истарший изних сказал:
        - Простите, что несразу представились вам, мы изполиции, я - майор юстиции Владимиров, аэто мой коллега старший лейтенант полиции Жилкин.
        Отэтих слов уСуданского все внутри похолодело.
        Глава 9. Кафе наСтаром Арбате
        - Суданский, вы нас прямо-таки напугали, - чуть насмешливо говорил Владимиров, сидя застоликом небольшого кафе, - надоже так: рвануть совсей аппаратурой кметро, анам что прикажите делать? Вдогонялки играть? Истрелять нельзя, выже непреступник. Да илюди кругом, аунас ведь только ваш опрос намечен был, никаких других оперативно-розыскных мероприятий непланировалось.
        Рядом смайором сидел недовольный Жилкин, его брюки были безнадежно испачканы, ведь именно он бросился наперерез Суданскому, как только тот попытался убежать. Лейтенант успел ухватить музыканта закрай куртки иповалил намостовую. Тут подбежал Владимиров ипомог подняться обоим. Суданский схватил свой рюкзак ипредпринял новую попытку дать деру, нотутже почувствовал, как наего запястьях оказались стальные наручники. Почему-то это обстоятельство обрадовало Святослава.
        - Авы что, правда, изполиции? - как-то облегченно спросилон.
        - Ачто непохоже, мы иудостоверения показали, - злобно заметил Жилкин, отирая грязь содежды ипытаясь очистить свою запачкавшиеся очки.
        - Удостоверения иподделать можно, - отозвался Суданский, - просто унас так бандиты уже троих уличных музыкантов ограбили. Подходят, представляются сотрудниками полиции, просят пройти вотделение, апотом заводят затемный угол, нож ксердцу приставляют иотбирают всю выручку ивообще все, что можно. Я иподумал, что вы - этоони.
        - Ксчастью для вас вы ошиблись, - заметил Владимиров, - мы изполиции, поделу вашего погибшего знакомого Глеба Иголкина.
        Вцелом майор непланировал сообщать сразу оцели их визита Суданскому, нораз встреча пошла уже непосценарию, то можно было начать ссамого главного.
        Святослав поднял намайора испуганные глаза:
        - Как погибшего? Разбился чтоли? Ноя тут причем?
        - Нет, неразбился, авы привлечены вкачестве свидетеля, так как Иголкин скончался вночь с1на2ноября.
        Суданский встал иприсвистнул.
        - Надоже. Ноесли вы ко мне пришли, значит, это необычная смерть. Ну да ладно. Давайте все здесь соберем ипойдем вкафе. Кстати, мы тогда там сГлебом были. Так что пойдем посвежим следам, там ируки помоем.
        Кафе находилось недалеко. Администратор, увидев перед собой трех мужчин, две изкоторых были сильно запачканы грязью поначалу даже нехотел пускать их взаведение, нотут вдело вмешался Владимиров, который сприсущей ему вежливостью продемонстрировал служебное удостоверение, объяснил цель их визита иже добился того, что Жилкину иСуданскому показали, где можно привести себя впорядок. Потом всем троим предоставили небольшой столик вглубине зала.
        - Мы сГлебом невиделись много лет, я ведь даже вВоронеже его толком инезнал, - начал свой рассказ Суданский, - я выступать начал рано, еще вчетыре споловиной года победил напрестижном конкурсе «Лучики добра», стех пор так все смикрофоном, апотом уже исгитарой. Аон выступать начал уже всвои студенческие годы, мы редко пересекались, нотак я знал, что он был участником группы музыкальной, название ее, правда, забыл. Мы однажды выступали, я партию пел всопровождении губернаторского оркестра, аони потом что-то пели свое, нозря их вообще насцену выпустили, голоса уних, признаться, были так себе. Да ипотом изних вмузыку так никто инепошел…
        - АвМоскве вы сИголкиным никогда невстречались? - спросил Владимиров.
        - Нет, недовелось, ноон вообще подругой дороге пошел, атут я занимался делами сообщества уличных музыкантов, так как я - председатель этой организации, вот иувиделись. Он пришел меня послушать, диск я ему, кажется, свой подарил. Потом, как раз вроде 1ноября это было, он опять пришел, мы как-то решили вкафе зайти, вот сюда заглянули, выпили слегка, закусили, поговорили, носкучный он стал какой-то, неслушает ничего толком, видимо, жизнь совсем его нерадовала.
        - Аочем вы говорили? - спросил Владимиров.
        - Да так, оерунде какой-то, ну вроде ожене его, детях, потом олюбовнице, деньгах, должностях, он должность чтоли получил какую-то. Вообщем нос стал Иголыч задирать, апомне такзря.
        - Вы нессорились?
        - Да нет, просто как-то неинтересно мне сним стало, выпивали, вроде сначала ничего, молодость вспомнили, апотом дело непошло, уж лучшебы иневстречались.
        - Ачто вы пили? Ичто заказывали вкачестве закуски?
        - Водки такой обычной заказали, мясо какое-то назакуску, салат, вроде «Цезарь», еще что-то, непомню. Знаете, я сюда захожу иногда сприятелями, поэтому всего инеупомнишь. Инам потом еще принесли вина какого-то. Вроде как подарок отзаведения. Кстати, редки уних такие подарки, хотелосьбы почаще.
        Суданский еще ответил напару вопросов изасобирался домой, ссылаясь нато, что унего завтра дела.
        Владимиров иЖилкин остались одни, время было позднее, иим тоже нужно было расходиться подомам.
        - Вылитый бандит, - выпалил Жилкин, как только Суданский ушел, ичего ему бежать вздумалось, как я теперь вметро поеду, все будут смотреть наменя, как набомжа.
        - Ладно, Жилкин, ничего, еще нето бывает, домой приедете, атам уж вещи постираете, завтра тогда оформляйте документы нашей беседы, опрос Суданского провели, теперь нужно думать, какую роль он сыграл вэтом деле.
        Жилкин направился изкафе кметро, аВладимиров подошел кбарной стойке, показал свои документы ипопросил уточнить, как часто бывает вэтом кафе Суданский. Бармен задумался, потом повнутренней связи вызвал одну изофицианток.
        - Это Ульяна, она унас уже три года работает, должна знать этого вашего клиента.
        Владимиров посмотрел наподошедшую кнему девушку. Это была высокая брюнетка сбыстрым взглядом внимательных карих глаз иснесколько небрежной стрижкой.
        - Добрый вечер, - вежливо начал майор, - меня интересует, насколько часто квам заходит человек, скоторым мы сидели заодним столиком, его фамилия Суданский.
        - Да, я его помню, - ответила девушка, - это музыкант, он наулице поет, потом кнам заходит, невсегда, нобывает, иногда скем-то.
        - Авы случайно непомните, когда он последний разбыл?
        - Помню, кажется, 1ноября, я только ссессии наработу вышла, запомнила. Он пришел неодин, сним был еще один человек, темный какой-то, они пили, спорили даже, что-то обсуждали, даже женщин каких-то, - при этих словах Ульяна поморщилась. - Вообщем ябы сказала, что они перебрали.
        - Спасибо, - ответил Владимиров, - я вам оставляю свой телефон, если что-то еще припомните, позвоните, пожалуйста.
        Глава 10. Петля логических ошибок
        Наследующий день настроение уЖилкина было заметно лучше. Вообще этот молодой человек, скорее, был оптимистом, чем пессимистом. Наслужбу он пришел вновых хорошо выглаженных брюках исчисто вымытой головой.
        - Мне кажется, мы как-то быстро отпустили вчера Суданского, - начал он, появившись вкабинете Владимирова. - Ведь кроме него отравить Иголкина было просто некому.
        - Нескажите, - задумчиво отозвался майор.
        Ему вообще ненравилась та юношеская поспешность, скоторой Жилкин делал свои умозаключения. Владимирову всегда казалось, что следователь, раскрывая то или иное преступление, идет поминному полю: всего лишь одна ошибка, один мелкий недочет ивсе может разрушиться, все улики окажутся непрочными, ареальный преступник небудет изобличен.
        Вообще совчерашнего вечера майору недавало покоя какое-то сомнение, ему казалось, что вовчерашней вечерней суматохе он упустил какую-то важную деталь, нонемог понять какую, поэтому сегодня постоянно мысленно возвращался кразговору сСуданским, пытаясь понять, где допустил ошибку.
        Новообще он несмог соотнести личность Суданского ипреступление, вкотором его подозревал. Да, этот человек страдал явным нарциссизмом, мог, наверное, иубить впорыве страсти или гнева, нокак-то невязался сСуданским образ завистливого, умного имстительного Сальери. Кстати, при всем своем самолюбовании этот человек был больше похож наизбалованного ребенка, чем наковарного убийцу. Как имногие люди, причисляющие себя кмиру искусства, он жил всвоем вымышленном мире, вкотором ему хватало неприятелей. Однако Иголкин небыл Суданскому соперником, им просто было нечего делить. Добейся Глеб Анатольевич хотябы лавров узнаваемой публичной личности, тогдабы это обстоятельство могло вызвать уСуданского неприятные эмоции, ноздесь… Нет, травить его Суданскому небыло смысла..
        Вообщем Владимиров думал ипонимал, что вэтом деле рано ставить точки над «I». Поэтому энтузиазм Жилкина его несколько раздражал, хотя майор непозволял себе показывать этого перед молодым лейтенантом.
        - Нужно еще думать, - отозвался он, обращаясь кЖилкину, - явных улик наСуданского нет. Мы даже незнаем, аневстретилли еще кого-то Глеб Иголкин подороге домой. Суданский показал, что они расстались вдесять часов вечера, домой Иголкин вернулся впервом часу ночи, хотя добираться ему додома наметро час - небольше. Он мог ипоулицам бродить, амог ивыпить еще скем-то. Так что давайте дальше искать улики идоказательства. Посмотрите камеры наблюдения той станции метро, накоторой Иголкин должен был выйти, чтобы добраться додома. Вкотором часу это было?
        - Это вы мне поручаете?
        - Да, посмотрите маршрут возращения Иголкина домой.
        Когда Жилкин снекоторым разочарованием покинул кабинет Владимирова, тот снова задумался. Опять ему показалось, что он допустил ошибку вчера. Ночто он сделал нетак? Ивдруг вголове промелькнула мысль: конечноже, Суданский сказал, что напрощанье вкафе им преподнесли вино! Нокакое это было вино? Исамое главное - кто распорядился это сделать?
        Владимиров понял, что ему вновь нужно побеседовать софицианткой Ульяной. Вчера он записал ее номер телефона, поэтому решил просто позвонить, аневызывать девушку вотделение или общаться сней вином месте.
        Ульяна взяла трубку достаточно быстро:
        - Да, - немного сонным голосом начала она, - аэто вы? Что нужно? Сказать, кто велел принести это вино? Погодите, я непомню, какое вино? 1ноября. Ах, да. Этот певец сулицы. Да, сейчас. 1ноября они заказывали что-то, ачто непомню, водку, кажется, закуски какие-то. Авино велела мне принести Светлана Леонидовна, она сказала, что этот молодой человек, ну музыкант, часто унас бывает, вроде постоянный клиент, поэтому его нужно угостить бокалом вина. Я отнесла, аона меня опять ксебе позвала. Сказала, что увидела, как Суданский стал пить вино, иподумала, что неудобно перед его спутником, надо ему тоже сделать презент, чтобы необиделся. Светлана Леонидовна дала мне бокал вина. Ия этому тоже отнесла. Кажется,все.
        Владимиров мысленно представив себе все картину, описанную девушкой, тутже - какбы между - прочим спросил, акто такая Светлана Леонидовна?
        - Да наша новая управляющая, - ответила Ульяна, - она выходила тогда взал, смотрела загостями, занами, подошла ко мне ивелела…
        - Понятно, - заключил Владимиров, - авы непомните, откуда она взяла это вино?
        - Откуда? Подождите. Это, кажется, ее вино, что стоит вбутылках вее кабинете. Вино дорогое. Для лучших гостей. Она заним вкабинет свой сходила. Я еще тогда подумала, какая честь уличному музыканту. Или каприз это просто нашей управляющей новой. То есть я хочу сказать…
        Собеседница Владимирова, видимо, подумала, что сболтнула лишнего изамолчала.
        Между тем Владимиров поспешил спросить:
        - Авы непомните, то вино ваша управляющая уже вбокалах приносила? То есть уже разлитое?
        - Да, да, это были ее бокалы, изкабинета, она потом ко мне подошла, когда я заними посуду убирала, изабрала их оба. Сказала, что даже сама помоет, ато они затеряются.
        - Спасибо большое, вы мне очень помогли, постараюсь вас больше небеспокоить.
        Положив трубку, Владимиров понял, что наконец-то нашел недостающий пазл. Нокто такая была эта Светлана Леонидовна. Ее фамилию уУльяны он спросить нерешился, итак он задал девушке очень много вопросов. Тем более что узнать эту фамилию непредставляло большой сложности. Нооткуда он помнил это самое имя иотчество? Ведь они уже звучали вего расследовании? Да, ведь так звали мать Ксении, ту самую тещу Глеба Иголкина.
        Еще полчаса потребовалось майору, чтобы уточнить фамилию управляющей кафе иузнать девичью фамилию Ксении Иголкиной. Совпадения быть немогло, фамилии новой управляющей итещи Иголкина совпали. Светлана Леонидовна Миронова попросила втот злополучный вечер официантку угостить двух посетителей кафе вином, причем попросила так, что сначала бокал вина выпил Суданский, атолько потом Иголкин. Эти факты заставили Владимирова всерьез задуматься.
        Да, конечно, теща изять - это известные герои народных анекдотов, ноодно дело тайно или явно недолюбливать мужа своей дочери, адругое дело - пойти наего сознательное убийство. Моглали решиться натакое эта волевая иумная женщина, которую разгадал вМироновой майор?
        Владимиров подумал особственной теще иеще раз решил, что ему лично несказанно повезло. Родители Нади всю жизнь прожили внебольших городках. Пока отец служил, ездили повоенным гарнизонам, апотом осели врайонном центре. Надя вто время уже заканчивала школу, была круглой отличницей исмогла своими силами поступить впрестижный МГУ. Ей повезло. Время стояло тревожное, советская эпоха мучительно приближалась ксвоему закату, ивысшее образование перестало цениться многими молодыми людьми. Конкурсы ввузы упали. АНадя знала, что должна сделать все, чтобы получить ту профессию, окоторой мечтала сдетства. Икак оказалось позднее, этот выбор определил ее будущую судьбу, ведь именно нафакультете психологии МГУ они познакомились.
        Владимиров всегда соспокойным сердцем приезжал вгости ксвоим теще итестю. Это были простые идобрые люди, которые души нечаяли вовнуках. Асамому Дмитрию они относились по-разному: отец Нади суважением, нособлюдая дистанцию, амать снаивной простой идаже некоторой боязливостью. Владимиров для нее был непросто зять, ачеловек образованный, сотрудник МВД, вообщем личность незаурядная. Сама Надежда Петровна работала вместном клубе, спревеликим удовольствием отдавая всю себя этому труду. Будучи отприроды человеком деятельным иэнергичным она организовывала то смотры детской самодеятельности, то ретро-концерты, то выступления горячо любимого ею хора пенсионеров. Вообщем жизнь вклубе кипела, иНадежда Петровна снеобыкновенной радостью рассказывала дочери обэтом. Ктомуже кроме Нади унее было еще двое взрослых дочерей, другие любимые внуки, выезды наприроду ипрочие семейные радости.
        Поэтому втеории зная оконфликтах между тещами изятьями, Владимиров немог доконца представить себе, как протекал конфликт Мироновой иИголкина. Возможно, этот конфликт был глубоко внутренним, невыходящим наружу громкими скандалами, ноболее опасный, чем открытое противостояние. Хотя… Чем больше Владимиров думал обэтой новой версии, тем больше понимал, что вней есть рациональное зерно. Поэтому именно эту версию нужно было рассматривать вкачестве приоритетной. Однако майор прекрасно помнил, что сказал ему его начальник, поручая вести это новое расследование. Он непреминул упомянуть, что пострадавшие являются его хорошими знакомыми, иесли сейчас Владимиров сможет доказать, что убийство зятя совершила сама Миронова, то реакция его начальника может быть непредсказуемой.
        Нет, вариант, оговорить невиновного Суданского ради сохранения своей карьеры Владимиров даже нерассматривал. Ноон должен был проявить максимум смекалки идаже хитрости, распутывая это преступление.
        Глава 11. Женщина, которая знает правду
        Спустя три часа вкабинет Владимирова пришел слегка раздраженный Жилкин, который сообщил ему, что точно установить, почему Иголкин так долго добирался втот злополучный вечер додома, неудалось. Носудя погеолокации, он вышел наконечной станции метро ипросто гулял кругами посвоему микрорайону.
        Владимиров молча выслушал своего молодого сотрудника, апотом какбы невзначай заметил, что завтра ему предстоит провести определенную работу поэтому делу. При этом он пригласит Светлану Леонидовну Миронову - тещу погибшего - вотделение кодиннадцати часам дня. ИЖилкину поручается провести ее опрос. При этом опрашивать столько, сколько потребуется. Неспешить, вести весьма подробный диалог под запись. Атакже попросить ее отключить свой сотовый телефон. Причем сделать это обязательно, нопод благовидным предлогом.
        Имайор протянул своему помощнику список интересующих его вопросов.
        Глаза Жилкина блеснули. Ведь ему поручали важную следственную работу, это был знак особого доверия, потому он сготовностью согласился выполнить данное поручение.
        Самже Владимиров понял, что завтра Светлана Леонидовна будет находиться поизвестному ему адресу. Накануне он уже позвонил ей. Представившись, он сказал:
        - Добрый день, прошу прощения, Светлана Леонидовна, я вынужден завтра вызвать вас вотделении полиции для опроса.
        - Ачто это так важно? - голос Мироновой прозвучал несколько напряженно. - Ипочему именно меня?
        - Я решил вызвать вас, потому что располагаю определенной информации ожизни вашего зятя, оего связях, мне нужно удостовериться вкое-чем, нопри этом я подумал отом, что такая информации может быть крайне болезненно воспринята вашей дочерью. Поэтому решил побеседовать непосредственно свами.
        - Да, понятно. Знаете, я, наверное, догадываюсь, очем вы хотите мне сказать, - продолжила Мирнова более спокойным тоном. - Хорошо, ради дочери, я конечно, приду. Восколько мне нужно быть? Уменя ведь тоже есть работа…
        - Кодиннадцати часам утра вас устроит?
        - Да, вполне. Акакой увас адрес?
        Владимиров продиктовал адрес, объяснил точное расположение отделения полиции.
        Однако сам он сутра сМироновой беседовать несобирался, он провел утро вразъездах. Впервую очередь наведался вкафе наАрбате, которое, повсей видимости, истало местом преступления. Заранее он уточнил, что кафе открывается водиннадцать утра, ичто именно вэто время кработе приступает официантка Ульяна Стерехова.
        Уже наместе он запротоколировал показания Ульяны насчет двух бокалов вина, поданные ею поуказанию Мироновой Суданскому иИголкину, посмотрел камеры видеонаблюдения изабрал ссобой копию видеофрагмента, накотором видно, как общаются между собой, апотом ипьют два приятеля. При этом сцена свином накамеры непопала. Сотрудник охраны объяснил, что почему-то втот самый момент все камеры вкафе отключились, оказалось, что кто-то изсотрудников, вероятнее всего поошибке, нажал наотключение их питания. Восстановить запись смогли только через 10минут, новтот момент иИголкин, иСуданский уже покинули свой столик.
        Однако данное обстоятельство только убедило Владимирова вверности его догадки. Иуже имея усебя неопровержимые улики ввиде показаний официантки ивнезапного отключения камер видеонаблюдения, майор отправился всвое отделение полиции. Однако тут он попал вобеденный час-пик, поэтому появился усебя только спустячас.
        Миронова сидела вего кабинете ибеседовала сЖилкиным. Однако когда Владимиров появился напороге, она бросила нанего гневный взгляд.
        - Молодой человек сказал мне, - начала она, - что вы отлучились посрочному делу, между тем, я жду вас уже три часа, это несколько непорядочной поотношению ко мне, я ведь тоже работаю, теряю увас свое время.
        - Простите, Светлана Леонидовна, - вежливо отозвался Владимиров, номои дела были, действительно, важные. Между тем, мой коллега любезно согласился побеседовать свами. Сейчас прочитаем протокол беседы, если вы согласны, что сваших слов написано верно, то распишитесь ипойдете наработу.
        ИВладимиров взял состола листы опроса истал читать их. Вопросы, которые он дал Жилкину, восновном касались личной жизни Иголкина, Так, Миронова подтвердила, что догадывалась отом, что узятя была любовница, она полагала, что таких романтических увлечений впериод брака Иголктна сего дочерью было немало. Вцелом она давала достаточно негативную характеристику своему зятю, предполагая, что его смерть могла наступить из-за ссоры скем-то изего друзей-приятелей или возлюбленных.
        Оторвавшись отбумаг, Влдаимиров добавил какбы невзначай:
        - Светлана Леонидовна, простите, я должен еще предупредить своего коллегу, что вечером нам сним придется еще поработать, поэтому пока непоздно, товарищу лейтенанту, нужно пообедать. Я уже неголоден, авот он покинетнас.
        Жилкин бросил быстрый взгляд намайора, однако намек понял ивежливо попрощавшись, вышел изкабинета Владимирова.
        Дмитрий отложил бумаги исел засвой стол. Несколько секунд он молчал, апотом спросил:
        - Светлана Леонидовна, вы действительно хотели убить зятя или просто дозу лекарства нерассчитали?
        Миронова вздрогнула всем телом, поддалась вперед, лицо ее покраснело.
        - Какую дозу, вы очем? - вгневе выпалилаона.
        - Дозу крысиного яда, ту самую, что вы добавили вбокал вина.
        - Майор, вы себе что позволяете? - закричала Миронова, - да я небуду свами просто разговаривать, сейчас пойду квашему начальнику, благо, муж мой его давно знает, пусть он вас наказывает, ато совсем сума посходили. Унас горе, анас еще внем иобвиняют.
        - Светлана Леонидовна, сядьте, пожалуйста. Вы, конечно, можете подняться кначальству. Новсе, что я вас сказал - это чистая правда. Ивы знаете обэтом. Я сегодня сутра был вкафе, втом самом кафе наАрбате, вкотором вы работаете. Уменя есть свидетельские показания отом, как вы поручили принести двум приятелям вина. Среди них был иваш зять. Кстати, я узнал, что ввашем кафе, как ипомещениях напротив, водятся крысы. Здания ведь старые, девятнадцатого века постройки. Поэтому ивмагазинах, ивкафе - все держат крысиный яд. Иувас он тоже был. Хранился вкабинете.
        НаМиронову было страшно смотреть. Лицо ее побагровело. Иотэтого весь внешний лоск, который она тщательно лелеяла, как-то стерся. Перед майором сидела уже неуспешная дама, хорошо одетая ипричесанная, скоторой он разговаривал еще пятнадцать минут назад, акакое-то подобие человека стрясущимися руками исобранным вморщины лицом.
        - Ну иподлецже вы, майор, - выдавила изсебя Светлана Леонидовна. - Специально меня сюда заманили, телефон заставили отключить, чтобы все разведать там. Новсе равно: сознаваться я-то ни вчем несобираюсь. Что? Мой зятек пил вкафе, где я работаю? Амне-то отэтого что? Да, мы преподносим иногда вподарок вино нашим постоянным клиентам. Норазве другие заведения так неделают? Ичто все яд туда кидают? Акто видел, что я яд этот кинула? Да ипили они оба. Этот второй вроде как жив. Да ивообще вы что сбрендили чтоли? Я сейчас схожу квашему начальнику, достанется вам напироги!
        Владимиров посмотрел насвою посетительницу ссожалением.
        - Непойдете вы сами сейчас кполковнику, - тихо, нотвердо проговорил он. - Вы по-тихому все решать будете. Аздесь этого неполучится. Вы его ксебе домой позовете или сами кнему домой приедете. Там ибудете думать, как избавится отменя. Я ведь устно свами беседую. Сглазу наглаз. Вы просто объясните мне, отчего такая ненависть? Зачем вы лишили жизни отца ваших внуков, сделали несчастной вашу дочь?
        - Это он сделал несчастной мою дочь! - снекоторым остервенением выпалила Миронова. - Я всегда знала, что добром это некончится. Онаже влюбилась внего, как кошка. Как мы сотцом отговаривали ее отэтого брака. Нет, все кричала, вистерике билась. Ну решили - ладно. Пусть замуж выходит, может быть, разведется еще. Нотут идети пошли. Мы особо вих дела невмешивались. Ноэтот гад ведь Ксюше изменять начал. Ивсе равно она занего горой стояла. Аведь страдала как отэтих измен!
        - Ивы считаете, что поступили правильно?
        - Я поступила так, как считала нужным. Более того, вы все равно ничего несможете доказать. Это ничтожество получило позаслугам, ато языком молоть про своих баб все они умеют. Мой зятек сам себе приговор вынес.
        - Значит, пьяные приятели вкафе слишком много игромко болтали? - спросил Владимиров сгрустной усмешкой.
        - Слушайте, авам-то какое довсего этого дело? - вдруг встрепенулась Миронова. - Вы что упрекать меня вчем-то вздумали? Выбы лучше освоей карьере подумали. Малоли кто мог моего зятя убить? Да хотябы этот его приятель, что рядом околачивался!
        - Да что я, Светлана Леонидовна, - я ведь просто свидетель! Хожу, смотрю надуши людей, потом вот свидетельствую оних. Больше ничего, - грустно пошутил Владимиров.
        - Ишь ты какой, философствовать еще вздумал! - отозвалась Миронова. - Ещебы меня начал учить, что такое хорошо, ачто такое плохо. Так вот, молодой человек, подписывать ваш бред я нестану, более того, я отвас ухожу. Мне наработу пора. Делайте, что хотите. Кстати, вы ведь вкурсе, что унас длинные руки… Так что имейте это ввиду!
        Владимиров понимал, что удержать свою посетительницу он ничем неможет. Втотже момент ему подумалось, что официантка Ульяна, показания которой он сегодня запротоколировал, вероятно, потеряет работу. Убивать ее Миронова нестанет идаже карьеру ей несломает, просто выбросит наулицу без особых церемоний.
        Когда его посетительница ушла, Владимиров начал приводит дело впорядок. Фактически оно было полностью раскрыто, хотя инесодержало признательных показаний подозреваемой вубийстве. Нодаже втаком виде доказательной базы было достаточно, чтобы передать его всуд. Атам шансы нато, что убийца получилабы реальный срок, были весьма высоки. Однако… Владимиров понимал, что досуда дело недойдет. Потому что убийцей была нерядовая продавщица, отобиды отравившая крысиным ядом своего сожителя-электрика, аважная дама, имеющая мужа сосвязями ворганахМВД.
        Поэтому Владимиров прежде всего отправился сдокладом ксвоему непосредственному начальнику.
        Глава 12. Трудный разговор
        Полковник встретил его всвоем просторном кабинете. Владимиров бросил беглый взгляд наначальника ипонял, что тот вцелом находится вхорошем настроении.
        Он поздоровался иобъяснил причину своего визита. Показал дело.
        Полковник приободрился
        - Я знал, майор, что вы его обязательно раскроете. Ну икто это сделал?
        - Личность убийцы установлена. Однако… Вынужден сообщить, что повыводам следствия - это Светлана Леонидовна Миронова, теща погибшего.
        Лицо начальника потемнело.
        - Ошибки быть неможет? - сухо спросилон.
        - Нет, другие версии оказались нежизнеспособными.
        - Кто знает овыводах следствия? Оперативная группа вкурсе? Или вы один?
        - Только я один. Капитан Левин находится набольничном. Лейтенант Жилкин незнаком сданной версией.
        Полковник встал сосвоего места. Дошел досекретаря, видимо, попросил его никого ксебе невпускать. Потом вернулся вкабинет, достал изшкафа початую бутылку сконьяком. Поставил две рюмки.
        - Садись, майор, надо поговорить.
        Владимиров молча сел напредложенный ему стул.
        Полковник налил коньяка вдве рюмки, выпил слегка поморщившись. Владимиров тоже пригубил, нопоставил свою рюмку настол.
        - Ивсе-таки ты уверен, Владимиров?
        - Да, товарищ полковник, уверен. Витоге дело оказалось достаточно прозрачным. Убийство носило, вероятнее всего, спонтанный характер. То есть вражда между погибшим иего тещей была давно. Это дело почти обычное. НоИголкина угораздило попасть сприятелем вкафе, которым Миронова стала недавно управлять. Они пили, он сболтнул лишнего освоей семейной жизни, олюбовнице. Миронова все это услышала, разгневалась ирешила зятя наказать. Немогу сказать, хотела она его убить или просто отравить, чтобы помучился. Нодозу дала большую. Этот препарат, согласно выводам экспертов, вменьшей дозе мог привести копределенным негативным последствиям. Однако небылобы летального исхода.
        - Эх, Светлана, Светлана, всегда она была гневливая. Умная, конечно, характерная, но… Да, такая именно, что вгневе убить может.
        Начальник замолчал, Владимиров непрерывал его молчания.
        - Ачто этот приятель погибшего точно ничего валкоголь дружку своему подбросить немог? - задал полковник вопрос.
        Владимиров мгновенно понял, что ему хочет предложить его начальник. Он ждал такого поворота событий, поэтому твердым голосом сказал:
        - Нет. Мы сами сначала думали, нопотом получили твердое алиби. Есть записи камер, как все там происходило. Есть исвидетели. Этот приятель - Святослав Суданский - немог быть убийцей. Более того, связываться сним опасно. Он член оппозиции, мнит себя гением, судиться умеет, даже обрадуется такой странной славе ввиде обвинения вубийстве. Если мы попробуем обвинить его, он себе иадвокатов наймет, иего товарищи изоппозиции СМИ привлекут, анам только позор наголову.
        - Нет, если невиновен, так зачемже обвинять, - заметил полковник, видимо, вкрасках представивший себе последствия для его карьеры отфабрикации дела наСуданского.
        Чтобы разбавить паузу, начальник вновь налил себе рюмку конька, выпил и, наконец, снова заговорил.
        - Аты майор, отпуск-то весь отгулял?
        Владимиров слегка усмехнулся. Сам вопрос показался ему смешным. Почти все сотрудники отделения имели взапасе недели неиспользованного отпуска. Вызов изотпуска наработу давно уже стал вих отделении обыденностью. Сотрудников как всегда нехватало, поэтому при любом серьезном деле приходилось возвращаться наработу.
        - Нет, товарищ полковник, уменя взапасе есть еще две недели. Да иеще полторы спрошлого года.
        - Небережем мы людей, - вздохнул полковник, - амежду тем нужно отдыхать. Сходи-ка ты вотпуск. Побудешь дома ссемьей. Утебяже семья? Так вот как раз вноябре. Ауж всередине декабря вернешься, там горячие дни пойдут. Нукак?
        - Как скажите. Буду рад отдыху.
        - Правильно, адело передадим другому следователю. Найдем кому. Может быть, ирано внем ставить точку. Ивообще ты - молодец, что ко мне поднялся. Говорил мне всегда Самарин, что ты парень сголовой. Я исам давно это вижу. Есть те, кто глупостей творят много. Аты - нет. Ты - кремень. Все-таки МГУ. Я знаю, что утебя МГУ заплечами. Ну все - иди.
        Глава 13. Неожиданные каникулы
        Вотпуск Владимиров ушел через два дня. Ушел тихо, никому ничего нерассказав. Накануне 9ноября перед празднованием дня полиции его, как идругих сотрудников отделения, пригласили нанебольшой концерт. Вфойе он встретил Ивана Степановича Самарина. Его старый начальник был рад встрече, расспросил осемье, детях, рабочих делах. Владимиров, отвечая ему взаимной симпатией, рассказал одетях исемье, нони словом неупомянул отой ситуации, вкоторую его загнало последнее дело. Хотя Самарину можно было доверять, он исовет способен был дать дельный, ноДмитрию незахотелось нагружать уважаемого им Ивана Степановича своими проблемами.
        Поэтому когда впонедельник он непошел наслужбу, его жена сначала удивилась, апотом забеспокоилась. Отговорки Дмитрия, что ему наконец-то дали отдохнуть ее неудовлетворили. Умная Надежда поняла, что наработе умужа случилась какая-то неприятность, скоторой, вероятно, исвязана его неожиданная ссылка вотпуск. Однако лишних вопросов она незадавала.
        Спустя несколько дней после ухода Владимирова ему позвонил немного встревоженный Левин.
        - Здравствуй, - начал он, - я тут вернулся наработу, тебя нет, сказали, вотпуск тебя наш начальник отправил. Что тут случилось-то? Сэтим делом что-то нетак? Я узнал, его передали вести Иваненко, кнемуже Жилкина прикрепили. Неужто этот юный балбес что-то натворил. Ты мне скажи, ато я тут заволновался.
        Владимиров решил непросвещать Левина всуть своих проблем. Мало ему своих трудностей. Поэтому он решил максимально сгладить ситуацию.
        - Егор, да все нормально. Дело начальник забрал, нотам действительно были свои сложности. Ну да ладно. Знаешь, я тут хотябы выспался. Отдохну, что мне положено, наработу вернусь, еще поговорим. Аты необращай ни начто внимание. Разберемся.
        - Понятно, - отозвался Егор, - значит, пока говорить, вчем дело, нехочешь. Нокак знаешь, если что, я всегда тебе подсоблю. Буду тогда ждать, когда вернешься. Счастливо.
        Еще одна неделя прошла для Владимирова вчереде домашних забот, вечерних размышления ипогружении впротиворечивый мир всемирной паутины. Дмитрий почувствовал, что он вдруг остановился. Много лет он занимался деятельностью, которая хотя ибыла для него трудна психологически, новсе-таки представляла большой интерес. Он раскрывал преступления, распутывая сложные клубки человеческих взаимоотношений, пытаясь найти зерна правды там, где они были сокрыты. Общался, жил, работал, шел ккакой-то цели. Ивдруг сейчас это все как-то выключилось. Он понял, что дело даже невкарьерном росте, окотором он никогда особо немечтал, дело втом, что завершился какой-то большой период его профессиональной судьбы. Иэто осознание тревожило майора. «Что это, - думал он про себя, злополучный кризис среднего возраста, потребность попробовать себя вдругом направлении, профессиональная усталость или банальная профнепригодность?»
        Иэти вопросы недавали покоя, авынужденно бездействие только усугубляло остроту внутренних переживаний.
        Водин извечеров кнему, разглядывающему что-то вмониторе компьютера, подошла Надя. Владимиров всегда ценил ее умение вести диалог сним, ноболее он ценил ее способность понимать его без слов. Несмотря надолгие годы брака, их отношения были прочными иглубокими, как будто незнали никаких трудностей ипротиворечий. Ито, идругое, конечно, было, новсе компенсировалось как раз этим даром глубокого понимания друг друга. Дмитрий ловил себя намысли, что Надя - это непросто женщина, которую он когда-то выбрал, это его «жена для Вечности», иих особая связь является нетолько земным утешением, ноизаключает всебе какое-то иное ими доконца непонимаемое продолжение.
        Теперь Надя пришла поговорить сним, он это понял, как только увидел ее чуть взволнованное лицо. Ноей было нужно войти вдиалог, иона доконца незнала, как это сделать. Дмитрий решил помочь:
        - Видишь, как я бездельничаю? - седва заметной усмешкой началон.
        - Да еслибы ты радовался этому отдыху, - вздохнула жена, - я вижу, что тебя все это тревожит. Ведь даже нерассказал мне доконца, что случилось…
        - Да ничего особенного, это всего лишь работа. Начальник мне предложил уйти вотпуск, ая согласился.
        Надя покачала головой.
        - Ты знаешь, Дима, я жалею, что ты тогда неушел учиться васпирантуру. Тебеже предлагали, помнишь. Написалбы диссертацию, защитился, преподаватьбы стал. Ато полиция, погоны, служба, следственная работа…
        Дмитрий улыбнулся, жена всегда умела сказать вслух то, очем исам он давно думал. Носказал он ей другое:
        - Ты помнишь, что итебе предлагали аспирантуру? Ведь иты нестала дальше учиться!
        - Ну я… Я была тогда так втебя влюблена, счастлива просто добезумия. Какая там учеба! Спать вечером ложилась идумала, неужели такое счастье бывает? Смешно даже вспоминать.
        - Вообщем вовсем виновата любовь? - еще раз улыбнулся Владимиров.
        - Да, нет. Ноты знаешь, я сейчас стала думать, что ты мое главное приобретение вэтой жизни. Я тогда вюности так хотела учиться, так хотела поступить вМГУ, а, оказывается, поступила туда только для того, чтобы стобой встретиться. Такой долгий был путь. Трудный, даже голодный встуденческие годы.
        Дмитрий подумал про себя, что Надя вомногом права. Их научная карьера оборвалась, даже неначавшись, именно из-за того глубокого чувства взаимной привязанности, которое захватило их тогда. Небудь этих взаимоотношений, возможно, ион, иона все-таки пошли учиться дальше, и, преодолев положенные трудности, оба независимо друг отдруга сталибы кандидатами психологических наук. Итогда карьера обоих сложиласьбы совершенно иначе. Ноони выбрали другое. Ивозможно, эта была их жертва. Они пожертвовали профессиональным ростом ради друг друга. Нотеперь втой самой середине жизни оказалось, что профессионально они так доконца инесостоялись. Да, Надя, работая психологом вдетском саду, вообщем-то трудилась поспециальности. Дети ее радовали, новсе-таки это был совсем неее уровень. Аон - кем стал он? Да, нашлисьбы его ровесники, которые сказалибы, что он смог состояться профессионально. Унего было звание, профессия, определенное уважение. Ноуже долгое время Владимиров чувствовал себя ненасвоем месте. Иэто чувство сгодами только нарастало.
        Поэтому иего сегодняшняя ситуация воспринималась им некак незаслуженное наказание, акак возможность остановится иподумать отом, куда двигаться дальше. Ипоэтому Владимиров, несмотря навнешнее спокойствие ибездействие, думал ипытался рассчитать траекторию своего будущего движения.
        При этом, несмотря нато, что он вэтом деле сделал все отнего зависящее, оно продолжало его волновать. Больше всего тревожило, что вубийстве Иголкина могут обвинить совершенно безвинного человека, либо самовлюбленного Суданского, которого он уже попытался защитить всеми доступными ему средствами, либо туже официантку Ульяну, которая втот вечер принесла два бокала вина гостям вподарок. Да еще малоли кого. Владимиров успокаивал себя тем, что начальник, передав дело Иваненко, вцелом решил завершить его «висяком». Иваненко считался следователем исполнительным, нонеповоротливым инесколько трусоватым. Такой, неимея особой доказательной базы, несталбы кроить «липовые» обвинения вадрес когобы то ни было.
        При этом Миронова, естественно, уйдет отответственности.

«Впрочем, - думал Владимиров, - наказав своего зятя заего измену жене, она глубоко ранила свою родную дочь, лишила внуков важного для них общения сотцом исделала саму себя убийцей. Ипусть сейчас эту женщину прикрывает ее знакомство сважным чиновником МВД. Неизвестно, что будет дальше, икак этот бокал отравленного вина отразится наее дальнейший судьбе».