Внучек Ваня Любовь Федоровна Воронкова
        Сборник рассказов о жизни деревенских ребят.
        Любовь Федоровна Воронкова
        Внучек Ваня
        Радости
        Ребята сидели на брёвнышках под берёзами и разговаривали.
        - А у меня радость, — сказала Алёнка, — у меня новая лента, смотрите, какая — блестящая!
        Она показала свою косу и новую ленту в косе.
        - У меня тоже радость, — сказала Таня, — мне цветные карандаши купили. Целая коробка.
        - Подумаешь, радости! — сказал Петя Петухов. — У меня вот удочка есть. Сколько хочешь, рыбы наловлю. А что там карандаши какие-то? Испишутся, и всё.
        Тут и Дёмушке захотелось похвалиться.
        - А у меня розовая рубашка, вот она! — сказал Дёмушка и растопырил руки, чтобы все видели, какая у него красивая рубашка.
        Только Ваня слушал и ничего не говорил.
        - А у Ванюшки даже никакой, хоть бы маленькой, радостинки нет, — сказала Алёнка, — сидит и молчит.
        - Нет, есть, — сказал Ваня, — я цветы видел.
        Все наперебой стали спрашивать.
        - Какие цветы?
        - Где?
        - В лесу видел. На полянке. Когда я заблудился. Уже вечер, кругом темно. А цветы стоят белые и как будто светятся.
        Ребята засмеялись:
        - Мало ли в лесу цветов! Тоже радость нашёл!
        - А ещё я один раз зимой крыши видел, — сказал Ваня.
        Ребята засмеялись ещё громче:
        - Значит, летом ты крыши не видишь?
        - Вижу. Только зимой на крышах был снег. И солнце светило. С одной стороны крыша синяя, а с другой — розовая. И вся блестит.
        - Вот ещё! — сказала Алёнка. — Как будто мы снег на крыше не видели. А что он был синий да розовый, это ты выдумал.
        - Да он просто так, — сказал Петя Петухов, — он нарочно!
        - Может, у тебя ещё какие радости есть? — спросила Таня.
        - Есть, — сказал Ваня, — ещё я видел серебряных рыбок.
        Дёмушка вскочил.
        - Где?
        - Настоящих? Серебряных? — Петя Петухов даже вскочил. — В пруду? В речке?
        - В луже, — сказал Ваня.
        Тут все так и повалились со смеху. А Петя Петухов проворчал:
        - Я так и знал. Он же всё нарочно!
        - Нет, не нарочно, — сказал Ваня, — после дождя под яблоней была лужа. Голубая. А в неё солнце светило. И ветер был. Вода дрожала, и в ней серебряные рыбки играли.
        - Вот болтун, — сказала Алёнка, — никакой у него радости нет, так он и придумывает.
        Алёнка смеялась. А Таня сказала задумчиво:
        - А может, у него этих радостинок побольше, чем у нас. Ведь он их где хочешь найдёт…
        Неделька
        Мама уехала в Москву. А когда уезжала, то сказала Ване:
        - Не скучай, я приеду через недельку. Как увидишь в календаре красное число, так и выходи меня встречать.
        - А когда будет красное число? — спросил Ваня.
        - Красное число будет в воскресенье, — ответила мама, — ровно через семь дней.
        - Семь дней! — огорчился Ваня. — А ты сказала, что только на одну недельку уезжаешь!
        Мама засмеялась:
        - Так ведь семь дней — это и есть неделька! Не увидишь, как она и пройдёт.
        Мама простилась со всеми: с папой, с бабушкой, с Ваней — и уехала.
        Понедельник
        Утром бабушка сказала:
        - Ваня, мне за тобой смотреть трудно. Ты уж постарайся не шалить.
        - Я постараюсь, — ответил Ваня.
        Он вышел на улицу и тут же встретил товарищей — Гриньку и Федю.
        - У нас в лесу лось ходит, — сказал Гринька, — пастух видел. Пастух в ночном лошадей пас на лугу. А на заре из леса вышел лось и пошёл к озеру пить. Вот поглядеть бы его!
        - А пойдём поглядим! — сказал Ваня.
        Федя засмеялся:
        - Да разве его найдёшь?
        - А мы поищем!
        И Ваня уже зашагал было по дороге. Но бабушка услышала из окна этот разговор:
        - Нет, ребята, в лес не ходите. Вы ещё маленькие, заблудитесь. Во дворе играйте.
        По двору стлалась густая кудрявая травка. Около изгороди росли молодые берёзы. На одной берёзе висел скворечник.
        - Давайте смотреть, как скворцы птенчиков кормят, — сказал Ваня.
        Ребятишки сели на лавочку и стали смотреть на скворцов. Вот прилетела скворчиха с большой мухой в клюве.
        В скворечнике сразу зазвенело несколько голосов — закричали скворчата. И каждый кричал: «Мне! Мне!»
        - Я сейчас на берёзу влезу, — сказал Гринька.
        Ваня спросил:
        - Зачем?
        - Скворчика достать, — ответил Гринька и полез на изгородь.
        Залез и схватился за ветку берёзы.
        - Слезай! — закричал Ваня. — Я не дам тебе скворчиков трогать!
        Гринька был сильнее Вани. Но Ваня не испугался. Он вскарабкался на изгородь, схватил Гриньку за ногу. И оба они свалились с изгороди. Гринька щёку оцарапал, а Ваня разорвал рубашку. Свалились — и тут же вскочили на ноги, оба сердитые, красные — как два петуха.
        - Кто мне не даст скворчиков взять! — закричал Гринька.
        Ваня тоже закричал:
        - Я не дам!
        И не дал. Так и ушёл Гринька домой.
        - Охота вам драться! — сказал Федя.
        Но Ваня ему ничего не ответил и тоже ушёл домой.
        Бабушка увидела его и покачала головой:
        - А сказал, что шалить не будешь! Вот уж и подрался и рубашку разорвал!
        Ваня слушал нахмурясь. И думал: «А зато я скворчиков тронуть не дал!»
        Вторник
        Ванин отец был агроном.
        Он каждое утро уезжал в поле. То проверял, как пашут; то назначал удобрение под посевы; то смотрел всходы на полях…
        А сегодня он сказал Ване:
        - Поедем со мной. Дома ты шалишь да дерёшься. А в поле сегодня новую машину установили. Посмотришь, как работает.
        Ваня обрадовался. Отец взял его к себе на седло, и они поехали в поле.
        В это лето стояла жара. Дождя уже давно не было. Лошадь бежала по белой, сухой дороге, и густая пыль поднималась из-под копыт. Они выехали на поле. Пшеница сухо шелестела сухими колосьями.
        - Дождя просит, — сказал отец. — Колос наливать нечем.
        А дальше — картофельное поле. Борозды совсем побелели от солнца и от сухости. Картофельные кустики были низенькие и не могли расти больше. Некоторые набрали бутоны, хотели цвести, да силы не хватило. Так и замлели в сухой земле, под жарким солнцем.
        - А картошка дождя просит? — спросил Ваня.
        - Просит, очень просит! — ответил отец. — Вот мы сегодня ей дождя и дадим.
        Ваня поглядел на небо — ни одного облачка. А где же взять дождя?
        По картофельному полю ходили председатель колхоза, бригадиры и механик из МТС. Отец соскочил с лошади и снял Ваню.
        - Стой здесь, — сказал отец, — и смотри, как сейчас дождь пойдёт.
        Отец подошёл к председателю, и они все вместе: и отец, и председатель, и бригадиры, и механик из МТС — пошли куда-то по бороздам. Далеко ушли, к самому озеру. А озеро блестело вдали серебряной полосой — то самое озеро, к которому на заре приходил лось.
        Ваня стоял и ждал. И вдруг брызнул дождь. Только не с неба, а с земли. По всему картофельному полю, над всеми бороздами, хлынули вверх широкие струйки, зашумели, засверкали под солнцем. Ваня вскрикнул и бросился к бороздам — посмотреть, откуда бьёт дождь. Тут он увидел, что по всему полю над бороздами протянулись узкие трубы. А из этих труб бьёт вода.
        Ване хотелось всё рассмотреть: и какие трубы, и откуда бьёт вода… Он трогал эти трубы руками и потом бежал дальше. А дождь поливал его да поливал.
        Когда отец вернулся, то спросил:
        - Ну, хорошая машина?
        - Очень хорошая! — весело закричал Ваня.
        Но тут отец взглянул на Ваню и покачал головой:
        - И весь ты мокрый, и тапочки у тебя грязные! Зачем же ты по бороздам бегал?
        - А я всё рассмотреть хотел.
        - Ну, если рассмотреть хотел, тогда понятно, — сказал отец. — Только вот как к этому бабушка отнесётся?
        Ваня посмотрел на свои мокрые тапочки и сказал:
        - А зато я теперь знаю, как дождь идёт из поливальной машины.
        Среда
        В этот день бабушка не пустила Ваню на улицу:
        - Я пойду в огород свёклу полоть, а ты сиди дома. У клушки сегодня будут цыплята выводиться, вот ты и слушай. Как цыплята запищат, так меня позови.
        Бабушка ушла в огород. А Ваня присел на корточки около курицы и стал ждать, когда запищат цыплята. Курица сидела в корзинке. Она была чёрная с белыми крапинками и с розовым гребешком. Ваня глядел на курицу, а курица глядела на него и раскрывала клюв от жары.
        «А как это в яйце получается цыплёнок? — стал думать Ваня. — То просто белок и желток, а то вдруг цыплёнок! Как же он там растёт?»
        Ваня подумал и достал из-под клушки яйцо. Клушка клюнула его в руку, но не очень больно.
        Яичко было тёплое. Ваня посмотрел на свет — ничего не видно.
        «Разобью и посмотрю», — решил Ваня. И разбил яйцо. Отколупнул скорлупку, а там цыплёнок, весь мокренький и с закрытыми глазками. Он лежал и не шевелился. Ваня стал дышать на него, стал греть его в ладонях, но цыплёнок не оживал. Ваня заплакал и с цыплёнком в руках побежал к бабушке в огород.
        - Бабушка! — крикнул он. — Ты говорила, цыплятки запищат. А они неживые!
        Бабушка посмотрела на цыплёнка и всплеснула руками:
        - Да что ж ты сделал! Ты ведь цыплёнка-то погубил! Разве можно раньше времени яйцо разбивать? Цыплёнок, когда будет выводиться, сам скорлупу разобьёт. Вот, и дома тебя оставить нельзя!
        Но после обеда и Ваня забыл свои слёзы и бабушка повеселела: у клушки начали выводиться цыплята.
        Первого цыплёнка услышал Ваня. Он сразу закричал:
        - Бабушка, скорей! Цыплёнок выводится!
        Бабушка приподняла клушкино крыло, а там уже сидит цыплёночек, жёлтенький, пушистый, с чёрными глазками. Бабушка выкинула из гнезда пустую скорлупку.
        - Он сам разбил? — удивился Ваня.
        - Сам, — сказала бабушка, — разбил и вылез.
        - А другие?
        - И другие вылезут. Вот, уже наклёвыши есть.
        И показала Ване яйцо. Яйцо было целое, а на верхушке чуть-чуть разбито.
        Это цыплёнок его изнутри клювиком разбил. К вечеру все цыплята вывелись. Они бегали, пищали и учились клевать корм.
        Четверг
        Ваня проснулся утром и сразу посмотрел на календарь:
        - А какое число — может, уже красное?
        - Эге, брат! Вижу, ты скучать начинаешь, — сказал папа. — Ну, да скучает тот, кому делать нечего. Вон там ребята в колхозный сад идут смородину собирать, отправляйся-ка и ты с ними!
        В колхозном саду редко приходилось бывать ребятам. Садовод Сергей Иваныч очень строгий, он никому не велит ходить в сад без дела. А сегодня сам позвал всех колхозников, кто на покос не пошёл. И всех ребятишек, даже совсем маленьких. В саду начала поспевать чёрная смородина — нужно собирать ягоду.
        Ванины товарищи тоже пришли собирать смородину. Гринька пришёл. И Федя пришёл.
        - Давайте — кто больше наберёт! — сказал Гринька.
        Ваня согласился.
        Чёрные, спелые смородины поглядывали на Ваню из-под листьев. Ваня начал рвать смородину — тут ягодку сорвёт, там ягодку сорвёт, Смотрит — Гринька уже полную кружку набрал. И Федя набрал. А у Вани только половина… Тогда подошла к нему Настя Плетнёва — Настя уже в третий класс перешла — и сказала:
        - Ваня, ты не так смородину собираешь. Нужно каждую веточку поднять, а потом и собрать с неё смородину — все смородинки до одной.
        Ваня собрал с одной ветки смородину — вот уж и кружка полна!
        - У меня уже одна кружка есть! — крикнул он.
        - И у меня есть! — откликнулся Гринька. Так и пошло: Ваня подходит смородину высыпать — и Гринька подходит, и Федя подходит. И никак друг от друга не отстают.
        Когда Ваня пришёл домой из сада, бабушка похвалила его:
        - Вот молодец! Сегодня и не намок, и рубашку не порвал. И работал хорошо — мне уж Сергей Иванович сказал. Вот и всегда так надо!
        Пятница
        Гринька и Федя собрались на луг за щавелем. И Ваня пошёл с ними.
        - Ступай, ступай, — сказала бабушка, — наберёшь щавелю — зелёные щи сварим.
        Весело было на лугу. Траву ещё не скосили. Кругом далеко-далеко пестрели цветы — и красные, и синие, и белые. Весь луг был в цветах.
        Ребятишки разбрелись по лугу и стали рвать щавель. Всё дальше и дальше уходили они но высокой траве, по весёлым цветам.
        Вдруг Федя сказал:
        - Что-то здесь пчёл много!
        - Правда, здесь пчёл много, — сказал и Ваня. — Всё время гудят.
        - Эй, ребята, — закричал издали Гринька, — поворачивай обратно! Мы на пчельник забрели — вон ульи стоят!
        Вокруг колхозного пчельника густо росли липы и акации. А сквозь ветки были видны маленькие пчелиные домики.
        - Ребята, отступай! — скомандовал Гринька. — Только тихо, руками не махать, а то пчёлы закусают.
        Ребятишки осторожно пошли от пчельника. Они шагали тихо и руками не махали, чтобы не сердить пчёл. И совсем было ушли от пчёл, но тут Ваня услышал, что кто-то плачет. Он оглянулся на товарищей, но Федя не плакал и Гринька не плакал, а плакал маленький Васятка, сын пчеловода. Он забрёл на пчельник и стоял среди ульев, а пчёлы так и налетали на него.
        - Ребята, — крикнул Ваня, — Васятку пчёлы закусали!
        - А что, нам за ним на пчельник идти? — ответил Гринька. — Нас и самих пчёлы закусают.
        - Надо его отца позвать, — сказал Федя. — Вот пойдём мимо их дома — его отцу скажем.
        И оба пошли дальше.
        А Ваня вернулся и пошёл прямо на пчельник.
        - Иди сюда! — крикнул он Васятке.
        Но Васятка не слышал. Он отмахивался от пчёл и кричал во весь голос.
        Ваня подошёл к Васятке, взял его за руку и повёл с пчельника. До самого дома довёл.
        Васяткина мать выбежала на крыльцо, взяла Васятку на руки:
        - Ах ты, непослушный, зачем на пчельник ходил? Вон как пчёлы искусали! — Посмотрела на Ваню: — Ах, батюшки, Ванёк, — сказала она, — и тебе от пчёл досталось из-за Васятки! Ну, да ничего, ты не бойся: поболит — перестанет!
        - Мне ничего, — сказал Ваня.
        И пошёл домой. Пока шёл, у него распухла губа, и веко распухло, и глаз закрылся.
        - Ну и хорош! — сказала бабушка. — Это кто же тебя так разукрасил?
        - Пчёлы, — ответил Ваня.
        - А почему же Гриньку и Федю пчёлы не тронули?
        - Они убежали, а я Васятку вёл, — сказал Ваня. — А что ж такого? Поболит — перестанет.
        Отец пришёл с поля обедать, посмотрел на Ваню и рассмеялся.
        - Федя с Гринькой от пчёл убежали, — сказала бабушка, — а наш простофиля полез Васятку спасать. Вот бы мама сейчас его увидела — что бы она сказала?
        Ваня глядел на отца одним глазом и ждал: что сказала бы мама?
        А отец улыбнулся и похлопал Ваню по плечу:
        - Она бы сказала: молодец у меня сынок! Вот бы что она сказала!
        Суббота
        Наутро у Вани опухоль пропала. Губа опять стала маленькая. Глаз, который вчера был как щёлочка, нынче опять широко открылся. И Ваня уже забыл про пчёл.
        А думал он опять про лося. Утром, когда завтракали, отец сказал:
        - Сегодня проезжал мимо озера — видел лосиные следы на берегу.
        Ваня вышел на крыльцо и долго смотрел на дальний лес, который стоял за полями.
        После обеда Ваня пошёл к Феде:
        - Пойдём лося искать?
        - Пойдём, — ответил Федя. — Только Гриньку позовём.
        Ребята собрались все трое и пошли в лес искать лося.
        Ёлки развесили густую хвою и словно дремали, пригретые солнцем. И чем дальше шли ребята по лесу, тем глуше и темнее становился лес.
        Тут Гринька остановился:
        - Я дальше не пойду. Заблудимся ещё…
        - Тогда и я не пойду, — сказал Федя. — И на что нам этот лось нужен?
        Но Ване хотелось увидеть лося.
        «Я далеко не пойду, — подумал он, — я только посмотрю в тех кустах — и обратно».
        Так он думал, а сам уходил всё дальше и дальше. А когда оглянулся кругом, то и забыл, откуда пришёл. И только теперь заметил, что в лесу уже стемнело.
        Ваня побежал обратно, но сбился и вышел не на дорогу, а прямо к озеру. И тут он увидел, как село солнце. Сверкнуло в последний раз в дальних вершинах леса, будто оранжевый уголёк, и погасло. В лесу сразу стало сумрачно, а озеро лежало гладкое и совсем розовое от вечерней зари.
        Вдруг Ваня остановился: на лесной опушке стоял большой зверь. Он стоял, подняв голову и закинув широкие рога. Постоял, послушал и пошёл к озеру.
        Он подошёл к озеру и нагнулся. И Ваня увидел сквозь ясный туман, как мелкая розовая зыбь побежала по воде.
        - Лось! — едва слышно прошептал Ваня. — Вот он, лось!
        Лось поднял голову, прислушался и мгновенно скрылся в лесу. Исчез, как будто его и не было.
        Прямо на лужок к озеру вышел табун. Это пастух дядя Андрей пригнал колхозных лошадей в ночное.
        Дядя Андрей увидел Ваню.
        - Ты что здесь один бродишь? — спросил он. — Заблудился?
        - Нет, — ответил Ваня, — я лося искал.
        Дядя Андрей усмехнулся:
        - А что, очень хочется тебе лося посмотреть?
        - А я его видел, — сказал Ваня. — Вот сейчас видел!
        Вдруг чьи-то далёкие крики донеслись из леса:
        - Ау! Ау!
        - Кого-то ищут в лесу, — сказал дядя Андрей. — Уж не тебя ли?
        Так и есть — это искали Ваню. И отец, и соседи, и ребятишки… Все думали, что он далеко ушёл и заблудился в чаще.
        Отец стал бранить Ваню:
        - Ушёл, не сказался! Разве так можно? Сколько тревоги наделал!
        Бабушка тоже бранила Ваню. Бранила, а сама плакала. А когда все успокоились, Ваня сказал отцу счастливым голосом:
        - Папа, папа! Я лося видел!
        И обнял отца за шею.
        Воскресенье
        Нынче бабушка напекла лепёшек. А Ваня после ночных приключений так разоспался, что и завтрак проспал. Отец стал будить его:
        - Ваня, вставай, лепёшки поспели!
        Но Ваня ничего не ответил.
        - Ваня, — сказал тогда отец, — а посмотри, какое число сегодня?
        - А какое? — спросил Ваня.
        - По-моему, красное.
        Ваня сразу вскочил:
        - Красное?
        Он спрыгнул с кровати, подбежал к календарю и захлопал в ладоши:
        - Красное! Красное! А где моя рубашка? А тапочки где?
        Ваня быстро умылся, быстро оделся, схватил лепёшку и побежал встречать маму. Только он выскочил на крыльцо, как на улице зашумела грузовая машина.
        - Мама приехала! — крикнул Ваня и побежал навстречу.
        Машина остановилась. Из кабины вышла мама. Ваня бросился к ней. Мама обняла его:
        - Жив? Здоров? Здравствуй, сынок!
        Мама вошла в дом, поздоровалась с папой, с бабушкой и ещё раз с Ваней.
        А потом сказала Ване:
        - Ну вот и неделька прошла!
        Живой фонарик
        Отец поздно возвращался с работы. Ваня вышел встретить отца, и они вместе пошли домой через густую берёзовую рощу.
        В роще было уже совсем темно. Деревья дремали над узкой тропинкой. Цветы на полянках закрылись и заснули, и уже не видно было, какие они: синие или красные. Только белые цветы-любки стояли прямые, как свечки, и будто светились в темноте.
        Ваня торопливо шагал, чтобы не отстать от отца. Отец один шаг шагнёт, а Ваня — три. И всё-таки он понемногу отставал.
        - Темно в роще, — сказал Ваня, — тропинки не видно, как бы не сбиться.
        - Дойдём! — ответил отец.
        Ване хотелось сказать: «Папа, ты бы шагал потише! А то я отстаю, и мне одному страшновато». Но он молчал и только думал: хоть бы отец остановился!
        Тут отец и в самом деле остановился.
        - Говоришь, темно тебе, — сказал он, — вот, возьми себе фонарик да свети на тропинку!
        Ваня подошёл к отцу:
        - Где фонарик?
        - Как где? Неужели не видишь? А вот, в траве светится.
        Ваня пригляделся и увидел «фонарик»: маленький, как искорка, светился в тёмной траве зелёный огонёк.
        - Тихо бери, не погаси, — сказал отец.
        Ваня взял зелёную искорку вместе с травой. В траве было полно росы, но огонёк мерцал и не гас. Ваня бережно понёс его в ладонях.
        - Ну что? Теперь светлее тебе? — спросил отец.
        Зелёная искорка даже и ладоней его не освещала, но ему казалось, что идти стало светлее. Когда пришли домой, Ваня ещё с крыльца закричал:
        - Мама! Бабушка! Посмотрите, какой мы фонарик нашли!
        Вбежал в избу, раскрыл ладони: — Глядите!
        - Видно, я слепая стала, — сказала бабушка, — не вижу фонарика.
        - И я фонарика не вижу, — сказала мать, — горсть травы, а больше и нет ничего.
        Ваня раскрыл ладони пошире — и правда, только горсть травы!
        - Как же он потерялся? — прошептал Ваня.
        У него готовы были брызнуть слёзы. Но Ваня был крепкий: сжал зубы, поморгал глазами и не заплакал.
        - А может, он не потерялся, — сказал отец, — давай-ка поищем.
        Они разложили траву на столе — мокрые лесные травинки и листики.
        Вдруг Ваня сказал:
        - Смотри, червяк откуда-то взялся! — и хотел выкинуть маленького тёмного червяка, который прятался в траве.
        - Погоди, погоди, — остановил его отец, — ведь это и есть твой фонарик. Ну-ка, давай посмотрим, как он в темноте гореть будет.
        Ваня проворно выключил свет. В избе стало темно. И снова все стали смотреть: где же зелёный огонёк?
        - Ничего не вижу, — опять сказала бабушка.
        И мать повторила:
        - Горсть травы. А больше и нет ничего.
        - Не шумите. Тише, — сказал отец, — червячок испугался, потому и свет выключил. А вот успокоится — и снова включит.
        Тихо сидели все вокруг стола. Сидели и ждали. Одна минута прошла, две, три…
        И вдруг среди мокрых лесных травинок и листиков тихонько зажёгся маленький лесной огонёк. Маленькая зелёная искорка засветилась в темноте.
        - Вижу, вижу! — обрадовалась бабушка.
        - И я вижу, — сказала мать, — это вы с отцом светлячка нашли!
        Ваня был очень рад и очень гордился, что принёс такую удивительную находку. Он глядел на светлячка и смеялся.
        А потом: задумался и спросил:
        - Папа, а ты скажи: откуда же он свой ток берёт?
        - Не знаю, — ответил отец, — завтра днём рассмотрим его получше — может, догадаемся.
        - Ну, довольно на светляка смотреть! — сказала мать и включила свет. — Ужинать пора.
        Ваня собрал со стола траву вместе со светлячком и положил её в коробочку. Уж завтра-то они с отцом обязательно разглядят, откуда светлячок свой ток берёт!
        Но утром Ваня открыл коробочку, а там нет никого. Только лесные травинки да листики лежат на месте. А живой фонарик уполз куда-то, и Ваня так и не узнал, как он включает свой огонёк и как выключает и откуда он ток берёт.
        Ну, да ничего. Когда Ваня вырастет, да выучится, да станет читать книги — тогда он обязательно всё это узнает.
        Внучек Ваня
        Спор
        Ваня и Груня пришли к бабушке. Груня пришла первая. Но только она вошла во двор, смотрит — и Ваня тут, следом за ней. Груня остановилась:
        - Ты зачем пришёл к моей бабушке?
        - А ты зачем?
        - Это моя бабушка.
        - Нет, моя.
        Бабушка услышала спор, вышла на крыльцо.
        - Ах вы! О чём же вы спорите? Твой отец, Груня, — мой сын. Значит, ты моя внучка…
        - Ага! Слышишь? — обрадовалась Груня.
        Но бабушка продолжала:
        - А твоя мама, Ваня, — моя дочь. Значит, и ты мой внук. Вот и выходит, что я вам обоим бабушка.
        - А всё-таки я у бабушки любимая внучка, — сказала Груня, — так и мама моя говорит!
        И пошла к бабушке в избу.
        А Ваня не знал, что сказать. Он стоял и глядел на бабушку своими голубыми глазами. Тогда бабушка сама позвала его:
        - Проходи, Ваня, проходи в избу.
        Ваня тихонько вошёл в горницу. А Груня уже за столом сидит.
        Пышки с сахаром
        В горнице у бабушки хорошо. На окнах пёстрые занавески. На подоконниках красные цветы — герани. А на стене часы с медным маятником. Маятник качается и пускает по стенам солнечных зайчиков.
        - Бабушка, — спросила Груня, — ты пышки пекла? Ведь сегодня воскресенье.
        - А как же? — ответила бабушка. — Конечно, пекла.
        Она достала с полки блюдо, покрытое полотенцем. Подняла полотенце, а в блюде белые пышки, круглые, румяные, да ещё сверху посыпаны сахаром. Груня обрадовалась, схватила румяную пышку.
        - Ой, какая вкусная! Дай мне ещё.
        - Да ты и эту не съела.
        - Всё равно, я ещё.
        - Ешь на здоровье, — сказала бабушка, — а ты, Ваня, почему не берёшь? Бери, ешь.
        - Я, бабушка, не хочу. Я дома ел.
        Но бабушка взяла самую румяную, самую сладкую пышку и дала Ване. Всегда-то его надо уговаривать!
        - Дома ты утром ел. А утро ведь давно прошло.
        - Он же не хочет, — сказала Груня, — а я ещё пять пышек могу съесть! А может, и десять!
        Но бабушка всё-таки усадила Ваню за стол.
        - Я же не за пышками пришёл, — сказал Ваня.
        - Я знаю, что не за пышками, — ответила бабушка, — я знаю, что ты пришёл за сказками. А пышку всё-таки съесть надо.
        Любимая внучка
        Маятник качался, блестел, пускал по стене зайчиков. А оттого что он качался, стрелки шли по циферблату, отмеривали время. Подошли к цифре двенадцать, и часы стали бить: бом, бом, бомм…
        - Вот мне и на работу пора, — сказала бабушка, — коровушки меня ждут.
        А Груне жалко было расставаться с пышками.
        Бабушка, — сказала она, — почему ты всё работаешь? Ты уже старенькая, тебе на покой надо.
        - Это кто же так говорит? — удивилась бабушка. — Неужели сама придумала?
        - Нет, не сама. Это мама моя так говорит. Мама говорит: «И зачем это нашей бабушке работать? Разве ей есть нечего? Старенькая, а всё работает».
        Бабушка надела чистый фартук, покрылась белым платком.
        - Старенькая я, да удаленькая, — сказала она. — Пока сила есть да уменье есть, надо поработать.
        - Но тебе же, бабушка, всё равно пенсию дают. На что тебе столько денег?
        - Дело, Грунюшка, не в деньгах. Дело в жизни. Ну что за жизнь без работы? Даже птица вон как трудится, отдыха не знает. А я-то — неужели хуже птицы? Ну пойдёмте, внуки, пора!
        - Бабушка, а пышки-то как же? — жалобно сказала Груня. — Я и всего только три съела!..
        - Так возьми с собой, сколько унесёшь!
        Груня взяла ещё две, в каждую руку пышку. Третью в карман. А больше взять было некуда.
        - И ты, Ваня, возьми, — сказала бабушка.
        Но Ваня сразу пошёл к двери.
        - Мне не надо. Пускай тебе на ужин останутся.
        Они все трое вышли на улицу. Груня увидела своих подружек на зелёном лужке и сразу побежала к ним.
        - Глядите, сколько мне бабушка пышек дала, — похвалилась она, — а Ваньке ничего. Потому что я её любимая внучка!
        Сказки про коровушек
        Груня осталась с подружками. А Ваня пошёл с бабушкой на пастбище.
        Солнце стояло высоко посреди неба, будто золотой подсолнух на синем лугу. Бабушка и Ваня шли по мягкой полевой дороге, бабушка в тапочках, а Ваня босой. По сторонам стояла рожь. А у дороги росла розовая кашка и ещё подорожник.
        - Бабушка, — сказал Ваня, — а теперь расскажи про коровушек.
        - Да я уж сколько раз тебе рассказывала. Наверное, и слушать надоело.
        - А мне не надоело.
        - Ну, если не надоело, так слушай.
        И стала рассказывать:
        - Есть у меня коровушка Красотка. А имя у неё такое потому, что она красавица. Шерсть блестит, будто в шелку ходит. Рога большие, вразлёт. Гордится красотой, а молока даёт не так-то много. Вот я ей и говорю:
        «Послушай, Красотка, коровья красота не в рогах да важности. Коровья красота в молоке. Вот Бурёнка не такая важная на вид, а молока много даёт».
        А Красотка поглядела на меня и мычит:
        «Ну а если менять — так неужели ты меня на Бурёнку променяешь?»
        «Променяю, — говорю, — променяю, Красотка. Каждый должен своё дело хорошо делать. А ты своё дело плохо делаешь. Что ты, звезда, что ли, небесная, чтобы нам на твою красоту любоваться?»
        Тогда она задумалась и сказала:
        «Я ведь большая, крупная, мне и корму надо больше. Будет корм — будет и молоко».
        Вот это правильный разговор. Я стала ей на ночь сена побольше подбрасывать. А она молока прибавила.
        Вот и сказка вся.
        - А теперь, бабушка, про Бурёнку.
        - Ладно. Слушай про Бурёнку.
        Бабушка начала вторую сказку:
        - Бурёнка у меня коровка небольшая, бурая вся, ненарядная. Рога калачом. И очень обидчивая. А молоко хорошее даёт, жирное молоко. Но вот как-то стала я её доить, а молока нет. Я ей говорю:
        «Что же ты, Бурёнка, мне молоко не отдаёшь?»
        А она сердито посопела и говорит:
        «И не дам тебе молока».
        «Ну как же это? Ведь ты моя коровушка — и вдруг молока мне не дашь? Так нехорошо».
        «А ты разве хорошо делаешь? Красотке кусок хлеба дала да ещё и погладила. А мне ничего. Вот и не дам тебе молока».
        Ах, батюшки, ведь и правда. Что-то я задумалась, да и забыла ей корочку дать. А корочка у меня в кармане была.
        «На, Бурёнка, хлебушка. Уж ты меня прости. Вот он, твой кусочек. И давай поглажу тебя и за рогами почешу. Вот и помиримся. Ладно?»
        «Ладно, — говорит, — только в другой раз не забывай».
        Вот я теперь и не забываю — видишь, корочки в кармане?
        А сказка моя кончилась.
        - Теперь, бабушка, про Чернушку.
        - Слушай про Чернушку. Чернушка у меня озорница. Подходишь к ней, а она смотрит — убежать или не убежать? И убежать ей хочется, и хлеб видит у меня в руке. Куда ж от хлеба убежишь? Сядешь доить, а она начинает хлестать хвостом. Будто слепней гоняет, а сама всё мне по плечам.
        Говорю ей:
        «Чернушка, зачем ты меня хвостом бьёшь? Перестань».
        А она только фыркает:
        «Не перестану».
        «Тогда я тебе хвост к ноге привяжу».
        «Не привяжешь».
        Что делать? Привязала ей хвост. Она подёргалась, подёргалась, а выдернуть хвост не может. Мычит потихоньку:
        «Отвяжи хвост, не буду хлестаться».
        Отучила я Чернушку озорничать. Так вот и ладим — кого лаской, кого уговором, а кому хвост приходится привязать.
        - А теперь, бабушка, про Звёздочку.
        - Нет, Ваня, хватит сказок. Смотри-ка, вон уже и стадо видно.
        Петушиное слово
        Стадо отдыхало у самой речки, под вербами. Коровы стояли в холодке, дремали.
        Но скоро пришли доярки, разбудили коров. Доярки увидели Ваню и начали спрашивать у бабушки:
        - Это что ж, Захаровна, новый дояр у нас?
        - Или в пастухи пришёл наниматься?
        - Что вы, что вы, — отвечала бабушка, — это же мой внучек Ваня.
        Доярки шутили, смеялись, будто и не знали, что Ваня бабушкин внучек.
        Потом бабушка сказала:
        - Я доить стану. А ты, Ваня, иди к речке, искупайся. Да сорви лопушок на голову, а то солнышком напечёт.
        Ваня спустился к речке. Искупался. Поиграл с рыбками. На мелком месте, где солнце до дна прогревает воду, всегда толпятся маленькие рыбки. Вспугнёшь их — они сразу рассыплются, разлетятся, как серебряные стрелки. А стоишь тихо в воде — снова соберутся вокруг ног. Играют.
        В речке Ваня нарвал зелёной осоки. Нашёл в кустах лопушок, положил себе на голову вместо шляпы. И уселся под вербами. Сидит и плетёт из осоки плётку.
        А пастух дядя Андрей тут же в холодке лежит, накрыл лицо кепкой и спит.
        Вдруг что-то случилось. Загремел подойник, доярка Матрёна закричала, начала браниться: — Ах противная! Ах негодная, чтоб тебя волки съели!
        И ударила свою корову. Корова побежала от неё. Бежит, фыркает, хвост трубой…
        Бабушка как раз кончила доить Бурёнку.
        - Матрёша, разве можно корову бить?
        - А как же её не бить? — с досадой ответила Матрёша. — Ногой по ведру ударила, молоко пролила! А теперь вот бегает — поймай её! Не поймаешь. И молока не даст, ни за что не даст. Такая противная!
        - Нехорошо так-то, нехорошо, — сказала бабушка, — тут разобраться надо! Её слепень укусил, хотела слепня согнать да нечаянно по ведру ударила. За что же её бранить? Не нарочно ведь. Понять нужно.
        Матрёша хотела подойти к сердитой корове.
        - Стой, Пеструшка, стой!
        Но Пеструшка покосилась на неё, засопела и опять убежала.
        - Не верит она тебе, — сказала бабушка, — один раз ударила, можешь и в другой раз ударить. Дай-ка я с ней поговорю.
        Бабушка подошла к Пеструшке, приласкала её, почесала за рогами — это коровы очень любят. Потом достала из кармана чистую тряпочку и вытерла ей слёзы на глазах, потому что Пеструшка от обиды плакала.
        - Ну, вот и всё, коровушка моя, вот и конец раздору. Не сердись, не обижайся. Доиться надо. Ну-ка иди, Матрёша. Пеструшка на тебя больше не сердится. И ты с ней будь поласковей.
        Матрёша подошла, погладила Пеструшку и села доить. Доярки окружили бабушку.
        - Захаровна, скажи нам, почему это тебя коровы слушаются?
        Тут пастух дядя Андрей сдвинул кепку с лица и сказал сонным голосом:
        - Она петушиное слово знает.
        - Ох, Захаровна! — закричали доярки. — Скажи и нам это слово. Волшебное оно, что ли?
        - А слово это очень простое, — ответила им бабушка. — Коровушек понимать надо, уважать их надо. А главное, надо их любить. Вот и всё моё волшебство.
        Ягода земляника
        Хорошее время лето! Всё кругом зелено, всё кругом радостно. На лугах полно цветов — и белые ромашки, и голубой журавельник, и лютик-курослеп из самого чистого золота. А в лесу на тёплых полянках наливается алым соком ягодка земляника.
        Ребятишки собирали в лесу ягоды. На бугорках земляника сладкая, но мелкая. А раздвинешь траву, там ягоды крупные, будто красные серьги висят. Кто расторопный был, тот скоро ягод набрал. Груня была расторопная. У других ещё половина посудины, а у неё уже полная! А Ваня был нерасторопный. Он больше ходил и глядел вокруг своими голубыми глазами.
        «В лесу праздник какой-то, — думал он, — все деревья весёлые, нарядились и стоят тихо. А птицы поют, как в гостях… На праздниках ведь всегда поют…»
        Ребятишки собрались домой. У всех ягод полно. Зовут Ваню: — Ваня, мы домой! Смотри, один в лесу останешься!
        А Ваня не слышит. То к берёзке подойдёт, смотрит, какая она красивая. То увидит дуб, могучее дерево, на него полюбуется. То на дятла глядит, как он работает клювом, как мелькает его красная шапочка…
        Так ходил, да и остался в лесу один. Но не испугался. Недалеко дорога — шоссе, не заблудишься. Однако он скоро заметил, что в лесу стало чуточку темнее.
        - Ох ты! — сказал Ваня. — Вечер скоро. А я не набрал ничего!
        Ваня принялся искать ягоды. Но уже их стало плохо видно. Собрал три горсти, да и то половину мятых, половину зелёных. Нечего тут делать, надо идти домой.
        Ваня вышел на дорогу и зашагал к деревне.
        А в деревне уже стадо пригнали. Улица лежала вся красная от вечернего солнца, и крыши с одной стороны были красные. И берёзы, будто по стволам с одного бока провели красной кистью.
        Ваня встряхнул ягоды в банке. Не очень-то много, не очень-то хороши. Но к чаю годятся.
        Пошёл домой. Но посреди дороги остановился.
        - Надо бабушке половину отнести, она любит чай с ягодами!
        Пришёл к бабушке. А Груня опять его опередила.
        - Бабушка, я тебе ягод принесла!
        Бабушка обрадовалась:
        - Спасибо, Грунюшка! Спасибо, что про бабушку вспомнила!
        - А это мне мама велела, — сказала Груня. — Мама говорит: «Отнеси бабушке ягод». — Вот я и принесла!
        - Ну так спасибо твоей маме!
        Тут бабушка увидела, что Ваня робко стоит у порога.
        - А ты, Ванюшка, что пришёл?
        - А я тоже ягод принёс.
        - И тебя мама послала?
        - Нет, бабушка, я сам.
        Бабушка улыбнулась, погладила Ваню по его белой голове.
        - Вот это подарочек, — сказала она, — вот спасибо тебе, Ванюша! Ты очень меня обрадовал.
        Тут Груня обиделась.
        - Мои-то ягоды лучше, чем его. У него вон какие, зеленцы одни. А мои сладкие, спелые! Мы бы и сами их съели, да мама велела тебе отнести!
        - Так возьми их, Грунюшка, да и съешь на здоровье. Я и с зеленцами чайку попью. Возьми, возьми!
        Бабушка взяла Грунины ягоды и отдала ей обратно.
        А Груня обрадовалась, пока шла до дома, все ягоды съела.
        Вот так новость!
        Эта новость пришла сначала в сельский Совет. А из сельского Совета — в колхоз. Председателю колхоза позвонили и сказали:
        - Посылаем вам путёвку в дом отдыха. Отдайте её тому, кто у вас лучше всех работает.
        Председатель созвал правление, посоветовался: кому дать эту путёвку? И все решили:
        - Отдадим путёвку Арине Захаровне, доярке. Она всю жизнь хорошо работает. Пусть теперь хорошо отдохнёт.
        Ванина мать пришла к своей маме. А с нею и Ваня.
        - Ох, мама! — сказала Ванина мать. — Как я за тебя рада. К синему морю поедешь. Давай-ка я тебя получше соберу, что надо — выстираю, что надо — выглажу!
        - Да я сама соберусь! Вот ещё — ухаживать за мной!
        Но Ванина мать открыла комод и стала собирать бабушкины платья да кофты.
        Тут и Грунина мать пришла. И Груня с ней.
        - Поздравляю с наградой, — сказала она бабушке, — только вот как ты, Арина Захаровна, одна поедешь? Скучно будет тебе одной-то!
        - Да как же это одна? — удивилась бабушка. — Я ведь среди людей буду.
        - Но ведь среди чужих людей, Арина Захаровна!
        - Где ж родных взять? Путёвка на одного человека.
        - Ничего, что на одного человека, — сказала Грунина мать. — Я уже в сельсовет ходила, а оттуда в район звонила. А там сказали, что можно одного ребёнка взять, это такой дом, куда с детьми пускают. Так что, Арина Захаровна, можешь Груню с собой взять. И ей радость, и тебе хорошо: с любимой внучкой поедешь.
        Бабушка помолчала, подумала. А потом сказала:
        - Спасибо за хлопоты. Там видно будет, когда срок подойдёт.
        - Да ведь через неделю ехать!
        - Вот через неделю и решим.
        А Груня запрыгала, заскакала по горнице.
        - Я с бабушкой к синему морю поеду! Я к синему морю поеду! А ты, Ванюшка, будешь дома сидеть!
        Ваня стоял и молчал. Как хотелось с бабушкой поехать! Прямо до слёз. Но что ж поделаешь! Ведь Груня у бабушки любимая внучка, она и поедет. А ему-то как без бабушки будет скучно! Полетели деньки один за другим. Ваня часто прибегал к бабушке, ходил с ней на пастбище, слушал сказки про коровушек. А сам становился всё скучней, всё задумчивей.
        - Ты о чём запечалился, Ваня? — спросила бабушка.
        - Да вот уезжаешь ты.
        - Уеду и скоро назад приеду.
        - Приедешь, когда осень настанет. Разве это скоро?
        - А тебе, что же, без меня плохо, что ли?
        - Хорошо. Только с тобой лучше. Я тебя, бабушка, ждать буду.
        Бабушка усмехнулась, покачала головой. И ничего на это не сказала.
        Вот и неделя пробежала. К бабушке ещё с утра пришли родные проводить её в дорогу. Грунина мать чемоданчик принесла.
        - Вот, Арина Захаровна, тут Грунины вещички — платьица, ботиночки. Всё, что понадобится.
        - А зачем, невестушка, всё это мне может понадобиться? — спросила бабушка.
        - Да не тебе, Арина Захаровна, а Груне.
        - Ну, если Груне, так и держите дома.
        - Что такое?
        Грунина мать от удивления даже чемоданчик выпустила из рук.
        - А как же Груня безо всего с тобой поедет?
        - Но кто же тебе сказал, невестушка, что она со мной поедет? Разве я это говорила?
        - Ну как же, бабушка, — закричала Груня. — Ведь я твоя любимая внучка! Кто же тогда с тобой поедет, если не я?
        - А вот он поедет, — сказала бабушка и кивнула Ване: — Собирайся, Ванюша, твои сборы недолги.
        Ваня от радости еле перевёл дух.
        - Бабушка, я? К синему морю? Да что мне собираться, я и в одних трусиках могу!
        Бабушка посмотрела на всех, покачала головой.
        - Ну чего же вы так удивились? Груня про меня и не вспомнит. А Ванюшка обо мне будет скучать. Вот и пусть едет, хоть в одних трусиках. Там жарко.