Мир приключений, 1918 № 02 Г. Филиппс
        Фредерик Меррик Уайт
        Э. Маршалл
        Марлей Робертс
        И. Филльпотс
        Джемс Барр
        Мир приключений (журнал) #98
        «Мир приключений» (журнал)  — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910 -1918 и 1922 -1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»).

        С 1912 по 1926 годы (включительно) в журнале нумеровались не страницы, а столбцы — по два на страницу, даже если фактически на странице всего один столбец.

        Журнал издавался в годы грандиозной перестройки правил русского языка. Зачастую в книге встречается различное написание одних и тех же слов. Тогда так писали. В связи с чем орфография оригинала максимально сохранена, за исключением явных опечаток.

        

        МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ
        1918

        

        ЕЖЕМЪСЯЧНЫЙ ИЛЛЮСТРИРОВАННЫЙ ЖУРНАЛЪ

        Книга 1-я

*

        Пятая Государственная типографiя. Стремянная, 12

        КЪ СВ?Д?НІЮ гг. АВТОРОВЪ
        Рукописи, присылаемыя въ редакцію, должны быть написаны четко, на одной сторон? листа. На рукописи должны быть обозначены фамилія, адресъ автора и условія оплаты. При переводахъ необходимо прилагать оригиналъ. Авторы и переводчики, благоволятъ оставлять у себя копіи своихъ произведеній, такъ какъ отв?тственности за сохранность рукописей редакція ни въ какомъ случа? на себя не принимаетъ.

        СОДЕРЖАНІЕ

        ЧОТКА СЕВИРЪ.
        Разсказъ Г. Филиппса (съ 2 рис.) ?

        ГАЦІЕНДА НАДЪ МОРЕМЪ.
        Разсказъ Фреда Уайта (съ 1 рис.).?

        БРОДЯЧІЙ РЫЦАРЬ.
        Разсказъ Э. Маршалла (съ 1 рис.).?

        АРІЯ ВЕРДИ.
        Разсказъ Марлея Робертса (съ 4 рис.)?

        ЗАСЛУЖИВАЕТЪ-ЛИ СНИСХОЖДЕНІЯ?
        Разск. И. Филльпотса (съ 1 рис.)

        ЧЕЛОВ?КЪ У ИЗГОЛОВЬЯ.
        Разсказъ Джемса Барра

        КАЛЕЙДОСКОПЪ «МІРА ПРИКЛЮЧЕНІЙ»:
        — Мартышка и гиря (съ 1 рис.)
        — Разнообразіе шахматной игры. 
        — Любопытный графикъ, (съ 1 рис.)

        ЧОТКА СЕВИРЪ

        

        РАЗСКАЗЪ ГЕНРИ ФИЛИППСА.
        I.

        Чортъ знаетъ, какъ безучастна, въ самомъ д?л?, мать-природа ко вс?мъ нашимъ житейскимъ д?ламъ и тревогамъ! Вотъ сейчасъ мы четверо ?демъ по полямъ, сплошь заросшимъ дикими розами, алыми, какъ кровь, н?жно-розовыми, какъ утренняя заря, и такими душистыми и милыми; надъ головой у насъ лазурное небо преріи, такое ласковое и доброе, какъ глаза любящей матери; впереди — изумрудно зеленая, мягкая, какъ шелкъ, мурава безконечныхъ луговъ,  — а между т?мъ мы ?демъ для того, чтобы пов?сить одного челов?ка, котораго мы вс? любимъ.
        Злополучный Чотка былъ внукомъ чистокровнаго породистаго инд?йца знатнаго рода и сыномъ маленькаго юркаго и живого француза. Что касается меня, то я всегда говорилъ, что люблю краснокожихъ, люблю также и б?лыхъ, когда эти люди хорошіе,  — но розовыхъ людей я терп?ть не могу. А в?дь см?сь краснаго съ б?лымъ даетъ розовое, не такъ ли? Но Чотъ былъ славный малый, невзирая ни на что.
        — Знаешь, братъ,  — говоритъ мн? одинъ изъ моихъ спутниковъ,  — претитъ моей душ? это д?ло! В?дь отецъ-то Чотки и я не мало горя вм?ст? видали… Не подымается у меня рука на этого парня.
        — Что и говорить,  — поддакнулъ ему я.
        — Да и ч?мъ какой-то ледащій?голландецъ лучше его?  — продолжалъ онъ.
        — Тутъ не въ голландц? д?ло, Ханкъ,  — возразилъ, я,  — а въ томъ, какъ все это у нихъ произошло. Говорятъ, Чотка первый напалъ на него, а кром? того, мы не можемъ дол?е допускать такой самовольной расправы въ нашихъ м?стахъ. Чотъ никогда не былъ прим?рнымъ обывателемъ, и вотъ теперь ему приходится за эго расплачиваться.
        — Ну, а это можно сказать не про него одного. Если мы вздумаемъ в?шать каждаго, кто позволялъ себ? иногда немного лишняго, то намъ придется учинить всеобщее избіеніе.
        И такъ какъ старикъ Ханкъ все время разговора разсыпалъ свой табакъ по полямъ, то я постарался его успокоить, какъ могъ.
        А теперь моя очередь за Хессомъ. Всякій разъ, когда этотъ господинъ гд?-нибудь появлялся, онъ производилъ на меня впечатл?ніе льнувшаго тухлаго яйца. Этотъ челов?къ никогда не сд?лалъ мн? ничего дурного или даже непріятнаго, но, не знаю почему, я инстинктивно не выносилъ этого челов?ка. Если говорить правду, то этотъ Хессъ былъ во вс?хъ отношеніяхъ непривлекательный челов?къ, но вм?ст? съ т?мъ вы не могли бы указать ни на что такое, что могло бы оправдать дурное къ нему отношеніе. Это былъ грузный, неповоротливый и неприв?тливый челов?къ, глаза у него были тусклые, неподвижные,  — но в?дь все это не им?етъ никакого значенія въ глазахъ суда. Онъ былъ широкоплечъ и кр?пкаго сложенія,  — а руки у него были положительно безобразныя, со сплющенными широкими пальцами, что особенно бросалось въ глаза; но никто не в?шаетъ челов?ка за то, что у него безобразныя руки. Т?мъ не мен?е, я очень хот?лъ бы пов?сить Хесса и вовсе не хот?лъ в?шать Чотку. Но вотъ Хессъ обратился къ старику Ханку.
        — Вамъ н?тъ никакой надобности безпокоиться объ этомъ, Петерсъ,  — сказалъ онъ, какъ всегда изысканно выражаясь по-англійски, чтобы сказать что-нибудь дурное и сказать это противнымъ голосомъ.  — Вы только не вм?шивайтесь, и все будетъ въ порядк?.
        Ханкъ откинулъ назадъ голову, какъ степной жеребецъ. Онъ уже не былъ молодъ годами, но еще слишкомъ молодъ для того, чтобы съ нимъ можно было безнаказанно разговаривать въ такомъ тон?.
        — Хот?лъ бы я знать, откуда вы все это знаете, любезный,  — отозвался Ханкъ, глядя въ сторону.
        — Ну, слушайте, Петерсъ,  — возразилъ Хессъ,  — не позволяйте себ? подобныхъ выходокъ со мной; в?дь я хот?лъ только сказать, что никто не долженъ вм?шиваться въ это д?ло. Вс?мъ изв?стно, что вы и старый конокрадъ Севиръ были пріятели, а это одно уже возбуждаетъ противъ васъ подозр?ніе.
        — Въ самомъ д?л??  — вызывающе спросилъ Ханкъ.  — Ну, такъ я вамъ скажу, что и мн? ничего не стоитъ навлечь на васъ подозр?ніе въ томъ, что вы… Посм?йте только утверждать, что я не могу по чести и сов?сти справедливо оц?нить поступки и д?йствія каждаго челов?ка, будь онъ мн? другъ или врагъ!
        Оба они впились другъ въ друга глазами. Можно ч?мъ хочешь поручиться, что стойкій и см?лый взглядъ с?рыхъ глазъ стараго Ханка не опустился первый подъ дерзкимъ взглядомъ тусклыхъ черныхъ глазъ Хесса.
        — Не знаю, зач?мъ вы подымаете такой шумъ изъ-за пустяковъ, Петерсъ,  — зам?тилъ Хессъ.  — Я вы?халъ сегодня, только чтобы быть свид?телемъ того, что справедливость восторжествовала, какъ'того требуетъ законъ. Положительно не понимаю, почему вы такъ яро на меня ополчились.
        Посл? этихъ словъ онъ сталъ для меня еще бол?е ненавистенъ. Онъ хот?лъ зад?ть старика Ханка, когда думалъ, что это пройдетъ ему даромъ, но какъ только старикъ показалъ — ему зубы и глухая угроза глянула на него изъ см?лыхъ с?рыхъ глазъ, онъ сейчасъ же поджалъ хвостъ и перешелъ на примирительный тонъ.
        Старикъ, однако, не позволялъ съ собой шутить; онъ подъ?халъ вплотную къ Хессу и сказалъ:
        — Вотъ что, пріятель: я им?ю сказать вамъ еще кое-что. Разв? вы не знаете, что зд?сь, въ преріи, бываютъ всякіе несчастные случаи съ такими большеротыми и самонад?янными парнями, какъ вы. В?рный признакъ б?ды — им?ть такую пасть, какъ ваша. На вашемъ м?ст? я отростилъ бы себ? усы и бороду, чтобы скрыть ее.
        Хессъ готовъ былъ вскип?ть снова, но Ханкъ ударилъ его довольно дружелюбно двумя пальцами по плечу.
        — Ну, ну, Хессъ! В?дь я же знаю тебя давно и знаю, чего ты стоишь. Что ты мн? ни говори, а вс?мъ намъ хорошо изв?стно, что ты им?ешь зубъ на Чотку Севира, съ т?хъ самыхъ норъ, какъ онъ прошлымъ л?томъ отд?лалъ тебя. Онъ тогда порядкомъ проучилъ тебя, и за д?ло. И если ты теперь обвинилъ его въ убійств? и натравилъ на него судъ, такъ я ужъ лучше по?ду домой и займусь своими д?лами, а не стану смотр?ть на это нечестное д?ло.
        Но тутъ вступился Билли Руссель, нашь четвертый спутникъ.
        — Что онъ его убилъ, такъ это в?рно, Ханкъ,  — сказалъ онъ.  — Мн? очень тяжело говорить объ этомъ, но Чотъ сознался двумъ парнямъ изъ Сквэръ-Бютта. Жаль только, что этотъ Хессъ былъ единственнымъ свид?телемъ этого д?ла.
        Тогда Ханкъ обратился прямо къ Хессу:
        — А какимъ это образомъ ты очутился тамъ?  — спросилъ онъ.
        — Я отправился нав?стить Шаффера и заночевалъ у него. Вы несправедливы ко мн?, утверждая, будто я хочу выместить на Чотк? свою прошлогоднюю обиду. Я случайно вид?лъ, какъ все это произошло,  — вотъ и все. Грязное это было д?ло, подлое убійство безоружнаго челов?ка. Шафферъ не им?лъ даже возможности защищаться. У меня не было при себ? ружья, чтобы защитить его, и кром? того, я боялся за собственную жизнь. Вы, конечно; знаете, что я не им?ть основанія любить Шаффера; я былъ ему долженъ изв?стную сумму, а онъ им?лъ привычку постоянно напоминать мн? объ этомъ долг?; вотъ я и отправился къ нему, чтобы уговорить его позволить мн? отработать ему эти деньги какимъ-нибудь способомъ.
        — Хмъ!  — промычалъ Ханкъ. Я съ своей стороны тоже дважды сд?лалъ:
        — «Хмъ».
        Что онъ явно лгалъ на Чота, вс? мы невольно чувствовали и понимали. Но и онъ понималъ, что теперь его врагъ въ его рукахъ, и что если ему удастся провести свою хитрость до конца и надуть судъ, то черезъ два часа судьба Чотки Севира будетъ р?шена.
        Въ виду этого онъ молча глоталъ все, что мы ему подносили, и старался только объ одномъ — выказать себя безпристрастнымъ и честнымъ свид?телемъ. И вотъ онъ подскакиваетъ къ Русселю и ?детъ между мной и имъ, въ то время какъ старикъ Ханкъ выскакалъ немного впередъ.
        — Послушай, Билли,  — обращается онъ къ моему спутнику.
        — Меня зовутъ Руссель,  — поправляетъ его Билли.
        — Ну да, конечно,  — согласился Хессъ, глотая и эту пилюлю. (Никогда не забуду, каково мн? было однажды, когда я впервые заправилъ себ? въ ротъ комъ жвачнаго табаку, и одна молодая лэди, которая мн? тогда очень нравилась, подошла ко мн? и заговорила со мной; мн? ничего бол?е не оставалось какъ проглотить свою жвачку. Но эта моя жвачка кр?пкаго табаку была настоящей шоколадной пастилкой въ сравненіи съ т?мъ, что теперь приходилось проглатывать Хессу).  — Конечно,  — повторилъ голландецъ,  — васъ зовутъ Руссель, кто же этого не знаетъ. Ну такъ вотъ, Руссель, я положительно не понимаю, почему Ханкъ такъ накидывается на меня…
        — Почему не понимаете? По близорукости или сл?пости, всего в?роятн?е,  — отр?залъ ему Билли.  — А по моему Ханкъ Петерсъ еще мало набрасывается на васъ; васъ и не такъ еще сл?довало пробрать.
        Физіономія Хесса приняла цв?тъ яркаго сп?лаго томата. Какъ видно, всему есть пред?лъ, даже и тому, что можетъ проглотить зм?я или акула. Вся сдержанность его полет?ла къ чорту, и онъ вспыхнулъ, какъ зажженная ракета, позабывъ всякую осторожность.
        — А, такъ и вы туда же!  — закричалъ онъ.  — Что же вы думаете, со мной можно и не считаться? Ну, погодите же, я вамъ когда нибудь покажу себя! Запишите вы это себ? м?ломъ на вашихъ дверяхъ. А что такого особеннаго сд?лалъ или можетъ сд?лать Петерсъ?
        — Что онъ можетъ, сд?лать,  — спокойно повторилъ Руссель,  — это я вамъ сейчасъ скажу: онъ можетъ снести вамъ башку и перевернуть кверху дномъ всю вашу судьбу. И я сов?тую вамъ не являться и ко мн? съ похвальбой и хвастовствомъ, слышите вы меня! И не см?йте касаться меня своей рукой, не то я продырявлю вамъ вашу глупую башку. Словомъ, если вамъ это все еще не ясно, то я скажу вамъ въ двухъ словахъ, что единственное мое желаніе, это им?ть возможно большее пространство между нами. Ну-ка!.. Поторапливайтесь увеличить его сейчасъ же!
        Тогда Хессъ обращается уже прямо ко мн?:
        — Что вы на все это скажете, Рэдъ?
        — Скажу, что страна эта очень обширна и велика, Хессъ, но, несмотря на это, я чувствую что мн? т?сно, когда вы подл? меня. Быть можетъ, вы во многихъ отношеніяхъ прекрасный гражданинъ, и я ув?ренъ, что какъ только вы вполн? поймете, до какой степени вы непріятны намъ вс?мъ, вы окажетесь черезчуръ добросов?стнымъ, чтобы навязывать намъ дол?е ваше общество. Давайте разойдемся разъ навсегда. Но знайте, что вы распадетесь на ваши составныя части, если д?ло дойдетъ до борьбы между мной и вами.  — И я глянулъ на него такъ сердито, что онъ и не подумалъ вступать со мной въ пререканія.
        Посл? того мы продолжали вчетверомъ ?хать дальше, но нельзя сказать, чтобы вс? мы были особенно дружны, какъ вы и сами объ этомъ догадываетесь.
        Хессъ ?халъ особнякомъ, блуждая своимъ тусклы мъ взглядомъ по окрестности и какъ бы проклиная все кругомъ.
        Ханкъ поровнялся со мной и, ткнувъ пальцемъ въ сторону Хесса, сказалъ:
        — Ну скажи по сов?сти, Рэдъ: разв? я того сорта челов?къ, чтобы говорить дурно о людяхъ или попусту злословить кого?
        — Этого про васъ никто не скажетъ,  — подтвердилъ я.
        — Ну такъ вотъ, этотъ парень-негодяй и подлецъ. И мн? кажется, что у меня есть на то доказательства. Помнишь ты т?хъ людей, что отправились годъ назадъ къ Чернымъ Холмамъ и о которыхъ съ т?хъ поръ никто ничего не слыхалъ и не знаетъ?
        — Помню.
        — Хессъ взялся тогда проводить ихъ туда.
        — Что вы говорите?  — воскликнулъ я невольно.
        — Это такъ, и они вс? какъ въ воду канули. Ну а теперь слушай дальше.
        Онъ досталъ свои очки и вытащилъ изъ кармана-пачку какихъ-то бумагъ, зат?мъ выбралъ изъ нихъ одну въ форм? почтоваго листа.
        — Вотъ это оно самое и есть,  — сказалъ онъ, проб?жавъ н?сколько строкъ глазами.  — Я далъ одному изъ этихъ людей письмо къ моему старому пріятелю Самсону, влад?льцу соляной коги Салли Бризъ, прося принять этихъ людей къ себ? на работу, потому что они мн? казались порядочными людьми… А кром? того, я еще и стороной отъ себя написалъ ему, сообщая кое-какія св?д?нія объ этихъ людяхъ. М?сяца три спустя я получилъ отъ Сама письмо, въ которомъ онъ спрашиваетъ меня, что же сталось съ т?ми б?лыми людьми, о которыхъ я ему писалъ; онъ такъ и не вид?лъ ихъ, а пришелъ къ нему въ лагерь какой-то парень, который, повидимому, знаетъ нашихъ зд?шнихъ людей. Да вотъ я прочту теб?, слушай:
        «Черномазый, грубо сложенный, тяжеловатый д?тина этотъ бродилъ съ нед?лю около нашего лагеря. Онъ говоритъ, что знаетъ тебя и что бывалъ въ вашихъ м?стахъ и теперь онъ ищетъ работы; но отъ всякаго д?ла, которое я ему предлагалъ, онъ отбояривался или же даже д?лалъ видимо нехотя. Признаюсь, онъ мн? совс?мъ не нравится, а глаза у него такіе, что я сказалъ бы, что они совс?мъ не у м?ста на лиц? честнаго и порядочнаго челов?ка. Я бы, кажется, охотно утопилъ его въ р?чк?, если бы онъ не сказалъ мн?, что знаетъ тебя. Онъ называетъ себя Смитомъ, но такъ ли это на самомъ д?л?, утверждать трудно. Смитъ — имя распространенное, а я зам?чалъ, что онъ далеко не всегда на него откликается; иной разъ назовешь его: «Смитъ, Смитъ», а онъ начинаетъ озираться, н?тъ ли гд? Смита. Это широкоскулый парень съ неприв?тливымъ угрюмымъ взглядомъ, плечистый и тяжелов?сный, ростомъ пять футовъ и девять или десять дюймовъ».
        Зд?сь старикъ Ханкъ на минуту. пріостановился и многозначительно посмотр?лъ на меня поверхъ очковъ.
        — Узнаешь по портрету?  — спрашиваетъ.
        — Есть н?что общее,  — говорю.
        — Ну такъ слушай дальше: «Чтобы теб? лучше напомнитъ этого парня, если ты его знавалъ когда-нибудь, я добавлю, что у него шрамъ дюйма въ три длиною'отъ конца л?вой брови къ основанію уха, словно кто-нибудь хватилъ его по этому м?сту топоромъ. И хорошо сд?лалъ. Над?юсь, по этому описанію ты его узнаешь, и над?юсь также, что онъ теб? не другъ. Съ почтеніемъ твой старый товарищъ Джимъ Самсонъ».
        — Значитъ, нашъ мистеръ Хесси не только негодяй и мерзавецъ, но и почище того,  — заключилъ Ханкъ.  — За посл?дній годъ этотъ Хессъ, кажется, работалъ немного, не правда ли?
        — Почти что не работалъ, можно сказать, отв?тилъ Ханкъ — и вотъ изъ-за этого-то у него съ Чотомъ и ссора вышла. Чотка въ ту пору участвовалъ въ б?г? ста челов?къ, и Хессъ поставилъ на него, разсчитывая, что онъ придетъ первымъ. Но Чотъ тогда напился, какъ настоящій инд?ецъ и не могъ въ п?шемъ б?г? побить какого-то вислоухаго зайца. И когда Чотъ вернулся, шатаясь изъ стороны въ сторону, проигравшій свой б?гъ, но все же добродушный и пьяный, какъ стелька, то Хессъ съ досады обозвалъ его мерзавцемъ и вообразилъ, что такъ какъ Чотъ слишкомъ пьянъ, чтобы б?жать, то в?роятно, слишкомъ пьянъ и для того, чтобы драться. Но эта была большая ошибка съ его стороны. Здорово тогда досталось отъ Чотки почтенному Хессу, да еще при всемъ честномъ народ? — и люди пот?шались надъ нимъ. А теперъ вотъ онъ и задумалъ отомстить ему въ этой исторіи съ голландцемъ и добиться, чтобы его пов?сили за убійство б?лаго челов?ка.
        — Чувствуетъ мое сердце, что зд?сь что-то неладное. Но скажите мн?, Ханкъ, если этотъ Хессъ прикончилъ троихъ ребятъ, то какъ же онъ осм?лился снова вернуться сюда?
        — Да очень просто: кто станетъ допрашивать о нихъ? Кто объ этомъ знаетъ? Люди эти были чужіе для вс?хъ, никто ихъ не зналъ, никто о нихъ и не безпокоится. Онъ можетъ присягнуть, что проводилъ ихъ до Черныхъ Холмовъ, и что они оттуда сразу пустились на разв?дки и напоролись гд?-нибудь на лихихъ людей. Онъ могъ спокойно ихъ зарыть тамъ гд?-нибудь или даже просто оставить ихъ тамъ, гд? они лежали, потому что пройдутъ года, прежде ч?мъ той же тропой про?детъ еще кто-нибудь.
        — Это в?рно. Но какъ намъ вывести это д?ло на чистоту, да такъ, чтобы это послужило на пользу Чотк?, —спросилъ я.
        — Вотъ на этомъ-то ты меня поймалъ. Я къ этому и клонилъ только, и, признаюсь, разсчитывалъ на твою смышленную башку. Неужели ты ничего не придумаешь?
        — Видишь ли, если бы все д?ло было въ насъ съ тобой, то я, недолго думья, пов?силъ бы Хесса, вм?сто Чота, на той самой петл?, которая припасена для инд?йца. Но другіе-то считаютъ Чота виновнымъ. Назови челов?ка воромъ, и кто бы что ни укралъ, вс? на него станутъ оглядываться — такъ и съ Чотомъ. У кого бы по сос?дству что ни пропало, всякій прежде всего спрашиваетъ: «А гд? былъ Чотъ въ это время? Не то, чтобы мы думали на него, Боже упаси, но все же любопытно знать, гд? онъ въ это время находился?» — Ну а теперь надо, чтобы кто-нибудь былъ въ отв?т? за этого убитаго голландца, и хотя мы вс? четверо ув?рены, что д?ло это было чисто, т?мъ не мен?е насъ-то в?дь всего только четверо, а тамъ, въ Хлопковомъ л?су, соберется челов?къ пятьдесятъ народа со всей округи, и вс? будутъ судить, а не мы одни. Право, лучше бы я сид?лъ дома и не вид?лъ своими глазами этого страшнаго д?ла.
        Въ этотъ моментъ на гребн? холмовъ появилась передъ нами фигура всадника.
        — Пошевеливайтесь, друзья!  — кричалъ онъ.  — Тамъ на опушк? л?са ужъ давно вс? въ сбор?: прибавьте рыси-то!
        Мы подтянули поводья и поскакали къ м?сту сбора, на опушк? хлопковаго л?са.
        II

        Д?ло разбиралъ капитанъ Гендерсенъ,  — красивый представительный челов?къ въ полномъ расцв?т? силъ. Онъ былъ несомн?нно честный и уважаемый гражданинъ, но свернуть его съ его мысли, разъ онъ забралъ себ? что-нибудь въ голову, было не легко. Я не зналъ въ своей жизни челов?ка, котораго легче было бы уважать и трудн?е полюбить, ч?мъ капитана Гендерсена. Но справедливъ и честенъ онъ былъ безусловно.
        Когда мы подъ?хали, онъ насъ ласково и дружески прив?тствовалъ вс?хъ, за исключеніемъ Хесса, которому онъ только кивнулъ головой и небрежно кинулъ «какъ живешь?», но такимъ тономъ, по которому ясно было видно, что онъ не сталъ бы просиживать ночи, чтобы дождаться его отв?та. Это меня чрезвычайно порадовало, и я примостился поближе къ нему.
        — Какое чудесное утро для такого мерзкаго д?ла, капитанъ,  — зам?тилъ я.
        Онъ пристально посмотр?лъ на меня и сказалъ:
        — Я съ вами поговорю объ этомъ посл?, Рэдъ, а теперь скажу вамъ прямо, что это им?етъ больше значенія, ч?мъ кровавое и шумное убійство, учиненное к?мъ нибудь другимъ.
        Насъ было около сорока челов?къ, все больше рослыхъ, здоровыхъ и внушительнаго вида ребятъ. Чотъ стоялъ и смотр?лъ на насъ, съ головой, повязанной испачканнымъ кровью платкомъ, и лицомъ, выражавшимъ не гн?въ, не озлобленіе, а просто только напряженное вниманіе и, пожалуй, отчасти удивленіе. Онъ былъ красивый парень, съ благороднымъ, породистымъ и выразительнымъ лицомъ, и если бы тутъ среди насъ были наши д?вушки, то я готовъ поручиться, что изъ ихъ глазъ выкатилась бы не одна слеза. Чотъ принималъ свое положеніе, какъ мужчина; онъ смотр?лъ бодро, хотя петля веревки, спускавшаяся съ дерева, подъ которымъ онъ стоялъ, болталась у него надъ головой. Когда мы подъ?хали къ опушк?, онъ радостно прив?тствовалъ насъ ласковымъ окликомъ и движеніемъ руки, но когда онъ увид?лъ среди насъ Хесса, лицо его мгновенно омрачилось, и жилы у него на вискахъ и на ше? надулись; Хессъ отв?тилъ ему злобнымъ торжествующимъ взглядомъ.
        — Займите свои м?ста въ алфавитномъ порядк?, друзья мои,  — сказалъ капитанъ Гендерсенъ,  — и по м?р? того, какъ онъ выкликалъ наши имена, мы выстраивались въ рядъ подъ первыми деревьями опушки л?са. Воцарилась такая тишина, какая обыкновенно бываетъ за моментъ передъ т?мъ, какъ спустить курокъ. Вс? мы на минуту подтянулись и насторожились, но когда Гендерсенъ сталъ перебирать какія-то бумаги, тотчасъ опять распустились. И я спросилъ у Боба, сильно ли Чотъ пострадалъ, когда его старались схватить.
        — А кто его знаетъ! Только дрался онъ и отбивался такъ, какъ будто р?шительно не хот?лъ, чтобы его задержали. Подстр?лилъ, кажется, только одного Девлина, другимъ все больше по ногамъ попало,  — но отстр?ливался онъ хорошо и довольно м?тко, если принять во вниманіе ранній часъ утра, когда только еще начинало св?тать. Меня онъ полоснулъ но рук? за то, что я осмТлился спросить его, почему у него голова перевязана,  — во я на него сердца не им?ю за это. И что касается меня, то сунься ко мн? какой-нибудь такой же лысый голландецъ, я бы тоже отбаловалъ его разъ навсегда, чтобы ужъ больше не приставалъ.
        — Прошу молчанія,  — возгласилъ Гендерсенъ.  — Чотка, встаньте вотъ сюда, пожалуйста.
        Чотъ выступилъ впередъ съ величавымъ спокойствіемъ и горделивой самоув?ренной осанкой чистокровнаго инд?йца. И я сразу понялъ, что онъ не посрамитъ ни себя, ни насъ, своихъ старыхъ друзей, и что намъ за него красн?ть не придется.
        — Обернитесь къ намъ лицомъ, Чотка,  — сказалъ капитанъ.
        Чотка обернулся и всталъ ко вс?мъ намъ лицомъ.
        — Ну, друзья, вс? вы должны торжественно клясться, что исполните свой святой долгъ по сов?сти, какъ передъ Богомъ.  — Прошу подтвердить установленнымъ порядкомъ, произнося слово «Аминь».
        — Аминь,  — повторили вс? разомъ.
        — Такъ,  — одобрилъ Гендерсеръ.  — Вотъ, Чотка Севиръ, вы стоите теперь передъ над и, вашими согражданами, жителями Дакоты, н?которые изъ нихъ ваши друзья, другіе ваши враги: вы обвиняетесь въ мерзкомъ безчелов?чномъ убійств?, въ убійств? челов?ка безоружнаго, которому вы не дали возможное! и защищаться. Итакъ, я обвиняю васъ въ неим?ющемъ оправданій убійств?… Ну, какъ его звали по имени-то, этого голландца? Кто помнитъ?
        — Адольфъ,  — крикнули присутствующіе.
        — Вь неим?ющемъ оправданій убійств? голландца Адольфа Шаффера, въ тотъ моментъ, когда онъ, будучи безоруженъ, пытался б?жать отъ вдсъ. Признаете вы себя виновнымъ, или н?тъ?.
        — Я, конечно, застр?лилъ его, въ этомъ н?тъ сомн?нія,  — подтвердилъ Чотъ, видимо смущенный этимъ формальнымъ допросомъ.
        — Да, да, конечно, это мы вс? знаемъ,  — сказалъ капитанъ,  — но было ди это въ честномъ бою?
        — Онъ вскинулъ свое ружье и дернулъ за курокъ, ну я и выстр?лилъ; то есть мн? кажется, что я выстр?лилъ… хорошенько не помню. Я только ясно помню, что услышалъ выстр?лъ, но выстр?лилъ ли я, или кто другой,  — съ ув?ренностью сказать не могу. Я былъ пьянъ, здорово пьянъ въ тотъ день. Ну, да къ чорту всю эту вашу канитель, кончайте скор?й ваше д?ло. Изловили меня, какъ крысу. Чего тутъ долго разсуждать?
        Капитанъ посмотр?лъ на него гн?внс и, хмуря сердито брови, сказалъ:
        — Это не манера такъ говорить. Если бы вы не были обвиняемымъ, стоящимъ передъ лицомъ суда, я бы показалъ вамъ, что шутить и изд?ваться надъ судомъ никому добра не приноситъ. Такъ вы не признаете себя виновнымъ? Не правда ли?
        Чотъ сталъ извиняться — онъ и въ мысляхъ не им?лъ оскорбить судъ или судью, это была просто его манера выражаться… А виновнымъ въ предательскомъ убійств? безоружнаго челов?ка онъ себя не признаетъ,
        — Хорошо,  — сказалъ Гендерсенъ.  — Ну теперь вы, Мартынъ Хессъ, поклянитесь передъ Господомъ Богомъ, вашимъ Творцомъ, что вы, какъ единственный свид?тель этого происшествія, будете говорить зд?сь святую правду, и только правду, и что ни злоба, ни предательство, ни личная вражда не исказятъ въ вашихъ устахъ правды, не заставятъ васъ очернить челов?ка, или же, въ силу дружбы и расположенія, об?лить его.
        Чотъ въ недоум?ніи вперилъ глаза въ лицо Хесса, и когда этотъ посл?дній выступилъ впередъ съ нескрываемымъ злобнымъ торжествомъ, написаннымъ на лиц?, Четка не выдержалъ и кинулся къ капитану.
        — Этотъ челов?къ станетъ свид?тельствовать противъ меня?..  — воскликнулъ онъ.  — Этотъ лжецъ? Н?тъ, капитанъ, онъ не можетъ сказать правды… н?тъ!
        — Ты безусловно правъ, Чотъ,  — крикнуло десятка два голосовъ уб?жденно и одобрительно.
        — Ну и довольно съ васъ, даже и слишкомъ довольно!  — крикнулъ капитанъ, обращаясь ко вс?мъ присутствующимъ.  — Если кто-либо изъ васъ, тонковолосыхъ, двуногихъ, лупоглазыхъ обезьянъ, думаетъ, что можетъ руководить судомъ лучше меня, такъ пусть онъ вскочитъ на мое м?сто въ то время, когда я отвернусь, или же пусть онъ закроетъ свой клапанъ и молчитъ, какъ колода. Над?юсь, вы вс? согласны со мной, не такъ ли? Ну, говорите, Чотъ. Что вы им?ли сказать?
        — Я говорю, что этотъ Хессъ лжецъ!  — повторяетъ Чотка.  — Я не знаю, что онъ теперь будетъ говорить, но знаю и вс? это знаютъ, кто съ нимъ хоть разъ д?ло им?лъ, что онъ всегда лжетъ. Вы, ребята собрались зд?сь, чтобы пов?сить меня. Что же, я, конечно, не важный челов?къ, отъ меня немного прока на св?т?. Голландца я убилъ, это в?рно. Но только я не хочу умирать по милости этого Хесса; пусть его не прим?шиваютъ къ моему посл?днему блюду на семъ св?т?. Этой приправы я переварить не могу.  — Зат?мъ, указывая рукой на дерево, на которомъ болталась приготовленная для него петля, онъ продолжалъ — Пов?сьте меня, и я буду см?яться. Моя мать была дочь краснокожаго вождя, дитя воина Ункарана; сожгите меня на костр?, я буду п?ть до конца, до посл?дняго моего издыханія, и поползу въ адъ на карачкахъ. Но пока эти поганые черные глаза смотрятъ на Божій св?тъ,  — онъ указалъ пальцемъ на Хесса,  — не произносите надъ б?днымъ Потомъ вашего приговора. Ну, подлый койотъ, подойди-ка сюда поближе, жалкій трусъ, б?лый съ черной сов?стью и черной душой! Выйди-ка впередъ и сразись съ Четкой въ честномъ бою, сразись, съ
нимъ прежде, ч?мъ онъ умретъ.
        — Вотъ это д?ло!  — закричали присутствующіе.  — Молодецъ, Чотъ. Иди къ нему и задай ему хорошенько. Ну-ка, выл?зай впередъ, паршивый щенокъ, сразись-ка съ инд?йцемъ,  — раздалось въ толп?, и въ сл?дующій моментъ произошло бы н?что дикое, если бы капитанъ Гендерсенъ не вскочилъ на ноги и не выросъ среди насъ, какъ сигнальная ракета. Видитъ Богъ; вспылилъ онъ такъ, что вс?мъ намъ страшно стало. Даже моя старушка и та никогда не обзывала меня та. кими словами, а ужъ ея слова, бывало, всегда меня въ жаръ кидали.
        — Ахъ вы красноголовые мясники, воловье отродье! Какъ вы посм?ли допустить, себ? подобную выходку,  — кричалъ онъ.  — Н?тъ у васъ разв? уваженія даже къ вашему же суду, изъ васъ самихъ составленному?
        Я хот?лъ было сказать ему что-то, да куда тутъ.
        — Молчи!  — крикнулъ онъ на меня.  — Если какая-нибудь дикая птица среди васъ еще посм?етъ раскрыть свой клювъ и запоетъ какую ни на есть п?сню, прежде ч?мъ его о томъ попросятъ, то я, предс?датель вашего суда, прикажу Ченти Сичи Рэду Саундеру дугой согнуть его и привязать его красную воловью выю къ его ногамъ, или накинуть ему затяжную петлю на шею, и д?ло съ концомъ! Слышали вы меня? Выступи впередъ ты рыжій слонъ, и будь наготов? перетянуть глотку первому, кто зачирикаетъ. Ну а ты, Чотъ, вернись на свое м?сто и держи себя, какъ подобаетъ. Конечно, если бы ты былъ изъ числа б?лолицей швали, я бы ничего не сказалъ теб? за такое поведеніе, но когда я вспоминаю, что твоя мать была честная, работящая и благопристойная инд?йская матрона, уложившая въ честномъ бою двухъ охотниковъ на буйволовъ и солдата-ренегата, то мн? становится стыдно за тебя, Чотка Севиръ.
        Посл? этого Ногъ успокоился, а Хессъ сталъ выкладывать свое свид?тельское показаніе. Признаюсь, говорилъ онъ хорошо и складно, безъ лишнихъ словъ, и это под?йствовало на т?хъ изъ присутствующихъ, которые недолюбливали Чота,  — а ихъ оказалось числомъ немного больше, ч?мъ насъ.
        Хессъ говорилъ, что былъ у Шаффера въ дом? въ эт? утро и услышалъ на двор? сердитые голоса и перебранку. Выглянувъ въ окно, онъ увидалъ, что Шафферъ со вс?хъ ногъ б?жалъ къ дому, какъ бы спасаясь отъ чего-то. Севиръ вскинулъ свое ружье и выстр?лилъ въ него. Шафферъ упалъ, Хессъ вскочилъ на одного изъ его коней и поскакалъ за докторомъ.
        — И вы даже не взглянули на пострадавшаго, не полюбопытствовали узнать, насколько серьезно онъ раненъ?  — спросилъ капитанъ.
        — Н?тъ, у меня не было при себ? ружья, а Чотъ былъ золъ на меня за прежнее. Я подумалъ, что если я выйду съ передняго крыльца, то онъ пристр?литъ и меня.
        Вс? мы смотр?ли хмуро и невесело. Если д?ло обстояло такъ, какъ онъ говорилъ, то это было, д?йствительно, не что иное, какъ убійство. Въ глазахъ Хесса заб?гали злые огоньки, когда онъ увид?лъ, какое впечатл?ніе произвело его показаніе на окружающихъ.
        Капитанъ перевелъ духъ.  — Ну, Чотъ,  — сказалъ онъ печально,  — что вы можете сказать противъ этого?
        — Хессъ лжетъ! Все сплошь лжетъ,  — сказалъ Чотъ.  — Клянусь вамъ, что онъ лжетъ. Шафферъ былъ со мной въ ссор? въ прошломъ году; онъ обозвалъ меня конокрадомъ, скотобоемъ, и я д?йствительно былъ золъ на него, но на этотъ разъ я ?халъ мимо его хутора, совершенно не думая о немъ; я даже не вид?лъ его, пока онъ не окрикнулъ меня съ своего крыльца — «Куда ?дешь, Чотка?  — Къ Франсуа Пондо,  — говорю,  — тамъ сегодня танцы и веселье, и меня іуда звали.  — И хот?лъ про?хать, не останавливаясь. А онъ кричитъ: «стой, проклятый инд?ецъ, я долженъ поговорить съ тобой; ты про меня всякія гадости моимъ друзьямъ разсказываешь, мн? про это Хессъ говорилъ». А я ему кричу: «Онъ лжетъ и ты лжешь». Тоіда онъ давай меня, честить, что есть силы, да еще говоритъ, что я у него с?дло укралъ, а я ему на это крикнулъ: «Довольно я тутъ говорилъ съ тобой, надо?лъ ты мн?, ну тебя къ чорту». Онъ какъ подскочилъ ко мн?, я его плеткой по лицу и ударилъ; тогда онъ совс?мъ разсвир?п?лъ и сталъ у меня плетку изъ рукъ рвать, а я извернулся, да его еще разъ хватилъ. Тогда онъ отскочилъ шага на два назадъ, вскинулъ ружье и навелъ
его на меня — ружье у него все время при немъ было. «Я тебя уложу, проклятый инд?ецъ»,  — крикнулъ онъ мн? и самъ поб?жалъ къ нав?су. Ну и тогда я не знаю, какъ это случилось — выпилъ я въ тотъ день лишку, и кровь во мн? вскип?ла; я только услышалъ, какъ дважды щелкнулъ курокъ, а когда дымъ передъ глазами разс?ялся, я увид?лъ, что Шафферъ лежитъ на земл? между грядъ кукурузы и дрыгаетъ одной ногой; зат?мъ вижу, онъ пересталъ дрыгать,  — а я по?халъ дальше своей дорогой.
        — Отчего же вы не подъ?хали къ нему, Чотка, взглянуть на него?
        Чотъ только развелъ руками.  — Я въ ту пору чуялъ, что во мн? заговорила инд?йская кровь…
        — Да, в?роятно, это было такъ,  — сказалъ Хессъ,  — но у Шаффера не было ружья. Ты застр?лилъ его, когда онъ уб?галъ отъ тебя.
        — Лжешь!  — крикнулъ Чотъ и бросился на него, какъ кошка, но былъ во-время схваченъ десятками рукъ.
        — Пустите меня,  — крикнулъ онъ.  — Пустите. Дайте мн? его ударить, хоть одинъ разъ хорошенько ударить!

^ —Пустите меня! Дайте мн? его ударить!^?

        Мы уже готовились приступить къ страшному д?лу, когда чей-то спокойный звучный голосъ со стороны спросилъ:
        — Въ чемъ тутъ д?ло, господа?
        Вс? мы обернулись въ недоум?ніи, и увид?ли на породистомъ кон? щегольски од?таго челов?ка, съ удивительно привлекательнымъ лицомъ. Платье на не?гь было превосходнаго покроя, а сапоги,  — какихъ я никогда не видалъ. Эго былъ или какой-нибудь знатный гражданинъ, или счастливый игрокъ, зашибившій недавно большой кушъ. Во всякомъ случа?, это былъ челов?къ, вопросъ котораго нельзя обойти молчаніемъ, а потому капитанъ Гендерсенъ въ н?сколькихъ словахъ объяснилъ ему, въ чемъ д?ло.
        — Прошу извиненія.  — сказалъ незнакомецъ,  — что я прервалъ вашъ допросъ, но разъ я уже зд?сь, то позволю себ? отрекомендоваться вамъ. Меня зовутъ Джемсъ Паллей, я состою шерифомъ, въ графств? Пеннингтонъ. Кстати задамъ вамъ, господа, одинъ вопросъ, посл? чего и по?ду своей дорогой. Не знаетъ ли кто изъ васъ н?коего Мартына Хесса, онъ же и Смитъ, и не можетъ ли онъ указать мн?, гд? его найти?
        — Хессъ?!  — закричали мы вс? разомъ.  — Да вотъ онъ самъ и есть.
        Я готовъ поклясться, что никто изъ насъ не вид?лъ, какъ онъ выхватилъ револьверъ, но въ сл?дующую же секунду дуло его было наведено на Хесса.
        — Руки вверхъ!  — приказалъ мистеръ Паллей. И если кто шевельнется, то я уложу этого Хесса на м?ст?. Я требую его къ отв?ту за убійство трехъ людей, которыхъ этотъ негодяй взялся проводить до Черныхъ Холмовъ, а кром? того, и за убійство н?кого голландца Адольфа Шаффера, убійства, очевидцемъ котораго я былъ самъ.
        На вс?хъ лицахъ выразилось полн?йшее недоум?ніе. Вс? обступили незнакомца, вс? смотр?ли ему въ глаза, широко разинувъ рты, или засыпали его вопросами. Шумъ стоялъ невообразимый. Пріятель Ханка, Самсонъ,  — тотъ самый, которому онъ писалъ относительно пропавшихъ впосл?дствіи безъ в?сти людей,  — надоумилъ его разыскать ихъ, разсказавъ ему о томъ, что люди эти такъ и не дошли до его жилья, а также о томъ, что въ его поляхъ околачивался одно время н?кій подозрительный парень, именовавшій себя Смитомъ. Сопоставивъ различныя мелкія данныя и обстоятельства, шерифъ при сод?йствіи своихъ подчиненныхъ напалъ на сл?дъ этихъ людей и, наконецъ, доискался правды. Онъ ?халъ сюда, въ эти края, чтобы разыскать Хесса, и, про?зжая мимо жилища Шаффера, котораго онъ зналъ и у котораго разсчитывалъ немного отдохнуть, случайно сд?лался свид?телемъ его ссоры съ инд?йцемъ. Онъ вид?лъ, какъ въ самый разгаръ этой ссоры, въ тотъ моментъ, когда Шафферъ навелъ ружье на инд?йца, изъ окна дома грянулъ выстр?лъ, который, однако же, не сразу уложилъ голландца. В?роятно, предполагая, что въ него стр?лялъ инд?ецъ, уже державшій
ружье наготов?, онъ кинулся б?жать в. ъ направленіи жилья — но изъ окна грянулъ второй выстр?лъ, прежде ч?мъ онъ усп?лъ доб?жать до нав?са. На этотъ разъ онъ упалъ посреди полосы зас?янной кукурузой, и остался лежать. Тогда инд?ецъ, не произведя ни одного выстр?ла, закинулъ свое ружье за спину и поскакалъ по дорог?.
        — Я кинулся къ раненому, но онъ оказался убитымъ наповалъ и ни въ чьей помощи не нуждался, Между т?мъ изъ задняго крыльца дома выб?жалъ какой-то челов?къ и кинулся къ конюшн?; я ему крикнулъ: «Стой!» — но онъ даже не оглянулся. Прежде ч?мъ я усп?лъ доб?жать до конюшни и схватить его, онъ выскакалъ на дворъ, перемахнулъ черезъ плетень и ускакалъ. Я заб?жалъ въ домъ, но тамъ не было никого; очевидно, ускакавшій парень и былъ убійцей Шаффера. Теперь я легко узнаю его въ этомъ челов?к?.
        И онъ указалъ дуломъ своего пистолета на то м?сто, гд? стоялъ Хессъ… Но Хесса тамъ уже не было.
        Слушая его, мы совершенно забыли и о Чот?, и о Хесс?; и какъ только этотъ посл?дній зам?тилъ, что о немъ забыли, онъ р?шилъ воспользоваться удобной минутой и уползъ въ кусты, а зат?мъ дальше къ руслу пересохшей р?ченки, гд? были привязаны наши кони. Но въ тотъ моментъ, когда онъ собирался подняться на ноги и послать радостное проклятіе по адресу одураченныхъ имъ людей, радость эта замерла у него на губахъ и превратилась въ злобное проклятіе б?шенства и досады — въ двухъ шагахъ отъ него, словно изъ-подъ земли, выросъ Чотка.
        — И ты думалъ, что такъ легко уйдешь отъ проклятія инд?йца?  — прошип?лъ онъ.  — Не трогайся съ м?ста, не то я пристр?лю тебя, какъ собаку.
        Чотъ им?лъ предусмотрительность захватить по пути чей-то пистолетъ, прежде ч?мъ пустился по сл?дамъ Хесса, и теперь для наглядности приставилъ холодное дуло оружія къ его виску. Хессъ сразу поддался этому аргументу.
        Онъ принялся жалобно причитать, хныча, какъ скверный мальчишка, котораго порютъ. Холодное прикосновеніе разомъ отняло все его мужество. Теперь онъ велъ себя постыдно; плакалъ и молилъ о жалости, о пощад?, ув?рялъ Чота, что онъ всегда любилъ его и уважалъ, что это было простое недоразум?ніе, что онъ теперь въ его власти и будетъ служить ему, какъ в?рный песъ до конца своей жизни. Инд?ецъ стоялъ надъ нимъ, презрительно усм?хался и время отъ времени тихонько, словно шутя, дотрагивался дуломъ пистолета до его виска.
        — Будь мужчиной, Хессъ, не вой, какъ песъ. Мн? противно и стыдно гляд?ть на тебя.
        И что же вы думаете,  — что сд?лалъ этотъ оклеветанный, поруганный и обиженный Чотъ, глядя на этого ползающаго у него въ ногахъ, ц?пляющагося за него и жалобно причитающаго подлаго червя? Онъ сжалился надъ нимъ. Онъ просто запустилъ свою руку ему въ волосы, ударилъ его другой по лицу и отпустилъ его.
        — Б?ги, подлый трусъ, б?ги. Богъ съ тобой, спасай свою подлую шкуру,  — крикнулъ онъ ему всл?дъ.
        Хессъ ни живъ, ни мертвъ вскарабкался на с?дло и помчался, что есть духу. Когда мы его хватились, его и сл?дъ простылъ. Чотъ притаился въ кустахъ, стараясь отъ насъ укрыться, опасаясь, что мй вс? обрушимся на него зато, что онъ отпустилъ Хесса. Но я выволокъ его изъ засады, потому что сл?дилъ за ними обоими и все вид?лъ и слышалъ. Т?мъ временемъ остальные повскакали на своихъ коней и мчались въ погоню за Хессомъ.
        — Ну-ка, Чотъ,  — раздался у насъ за спиной голосъ капитана Гендерсенъ,  — живо на коня, да излови намъ этого койота Хесса…
        — Что мн? д?лать, Рэдъ?  — обратился ко мн? Чотъ.  — В?дь я доброй волей отпустилъ его, какъ и подобало б?лому челов?ку, сыну моего отца.
        — Да,  — ну а теперь поступи, какъ подобаетъ сыну твоей славной матери,  — сказалъ я.  — Встряхнись и наставь меня нй сл?дъ, если ты самъ не хочешь гнаться за нимъ.
        На глазахъ у Чота выступили слезы.
        — Пусть такъ, Рэдъ,  — сказалъ онъ своимъ звучнымъ гортаннымъ голосомъ, вл?зая на своего коня.  — Какъ челов?къ б?лой крови, я далъ ему возможность б?жать, хотя онъ мой врагъ,  — а теперь…
        И громко взвизгнувъ «Вакета — шоніи», онъ пустился стр?лой по преріи.
        — Теперь,  — крикнулъ онъ — посмотримъ, какъ-то онъ уйдетъ отъ оскорбленнаго имъ инд?йца. За мной!.. Вс? за мной…
        И, конечно, Хессъ не ушелъ отъ Чотки, не ушелъ и отъ участи, которую онъ такъ коварно готовилъ неповинному Чотк? Севиру.

        ГАЦІЕНДА НАДЪ МОРЕМЪ

        

        РАЗСКАЗЪ ФРЕДА УАЙТА

        Конечно, ГІерри Брогденъ досадовалъ, но иначе поступить онъ не могъ; ради д?ла ему приходилось пожертвовать удовольствіями. Правда, этотъ молодой, красивый богачъ большую часть своего времени посвящалъ соблазнительнымъ радостямъ Нью-Іорка, но никто не назвалъ бы его безд?льникомъ. Онъ происходилъ изъ расы предпринимателей, и въ немъ была, какъ говорится, «жилка» практика, поэтому отказаться отъ крупнаго состоянія только потому, что ему было непріятно протянуть за нимъ руку, онъ находилъ безуміемъ, и скр?пя сердце, р?шилъ забраться въ Богомъ забытую дикую страну, бросивъ Нью-Iоркъ въ самомъ разгар? сезона, когда театры сулили интересныя новинки, а на различныхъ нью-іорскихъ подмосткахъ блистали театральныя зв?зды, по большей части, хорошо знакомыя Брогдену.
        Д?ло въ томъ, что дядя Перри (типичный американскій дядюшка) составилъ состояніе на юг?, гд? онъ и умеръ посл? сорока л?тъ жизни вн? вс?хъ условій западной цивилизаціи. Дядя этотъ влад?лъ островомъ, который назывался… (ну, назовемъ его Терра-Инкогнита) и представлялъ собой живописный и романтическій кусокъ земли невдалек? отъ береговъ Бразиліи и Патагоніи. Тамъ у Брогдена старшаго им?лось окола милліона головъ крупнаго скота. Перри никогда не видалъ этого дяди; но разъ онъ получилъ такое привлекательное насл?дство, ему приходилось отправиться въ свои влад?нія. Онъ предполагалъ про?хать въ Терра-Инкогнита, чтобы составить полный инвентарь своего имущества и какъ можно скор?е и какъ можно выгодн?е продать островъ. О жизни фермеровъ онъ им?лъ понятіе, такъ какъ однажды почти ц?лый годъ исполнялъ въ Техас? роль любителя ковбоя; это было раньше, ч?мъ умеръ отецъ Перри и жизнь въ Нью-Іорк? поглотила его.
        Повторяемъ, молодому Брогдену очень не хот?лось ?хать на островъ Терра Инкогнита, не хот?лось разстаться съ театрами,  — но онъ понималъ необходимость распорядиться своимъ им?ніемъ. И такъ, Брогденъ нанялъ паровую яхту и двинулся въ страну, отдаленную отъ цивилизаціи, взявъ съ собой молодого Ларри Хека, настоящаго техасскаго ковбоя, съ которымъ онъ былъ друженъ. Пер; и отлично зналъ, что Хекъ послужитъ для него не только пріятнымъ спутникомъ, но и укажетъ ему достоинства и недостатки быковъ и приносящихъ шерсть овецъ, словомъ, вс?хъ животныхъ, которыя составляли населеніе Терра Инкогнита. Кром? нихъ въ им?ніи жилъ старый управляющій, унылый угрюмый шотландецъ, обожавшій одиночество; было и н?сколько краснокожихъ инд?йцевъ.
        Вь свое время яхта вошла въ маленькую естественную гавань, и черезъ короткое время Перри со своимъ спутникомъ очутился въ обветшалой гаціенд?; ихъ встр?тилъ старый управляющій, Хаверлокъ, который уд?лялъ равное время своей работ?, виски и чтенію изв?стнаго рода богословскихъ книгъ школы, введенной въ моду Эрнестомъ Ренаномъ. Это былъ упрямый старикъ, съ необыкновенно дурнымъ характеромъ, но честный и работящій.
        — Врядъ ли вы долго останетесь въ Терра Инкогнита, м-ръ Перри,  — зам?тилъ онъ, когда вс? они закурили трубки. Зд?сь превосходный климатъ, м?стность живописна, но скучно, ахъ какъ скучно; впрочемъ, если вы выдержите скуку…
        Д?йствительно, картина была прекрасна. Подл? моря громоздились угрюмые утесы; дальше тянулись глубокія плодородныя долины; ихъ окаймляли л?са. Пейзажъ казался готовой рамкой для романическаго приключенія.
        — Да,  — согласился Брогденъ,  — зд?сь поразительно красиво. М?стность создана для приключеній. Съ вами случалось что-нибудь необыкновенное, м-ръ Хавелокъ?
        — Ни разу, ничего, за вс? сорокъ л?тъ,  — отв?тилъ управляющій.
        Около гаціенды н?тъ ничего, что могло бы взволновать л?нивую кровь. Ну, конечно, говорятъ, въ прежнія времена бывали мелкія непріятности съ патагонскими инд?йцами. Но мы оставляемъ ихъ въ поко?, и они не трогаютъ насъ. Когда же мы недосчитываемся быка или барана… что же? Въ этомъ н?тъ большой б?ды, и мы не поднимаемъ шума, никому не задаемъ вопросовъ. Скажите, вы не собираетесь остаться зд?сь?
        — Конечно, не останусь,  — отв?тилъ Брогденъ.  — Я пробуду лишь такое время, какое потребуется на составленіе инвентаря для продажи. Какъ вы думаете, м-ръ Хавелокъ, сколько дней займетъ это?
        — Трудно сказать,  — осторожно отв?тилъ управляющій,  — можетъ быть нед?лю, можетъ быть м?сяцъ. Лучше будемъ считать — м?сяцъ. Видите ли, иногда я запивзю и тогда… Впрочемъ, в?роятно я продержусь около двухъ нед?ль; тогда вы усп?ете закончить ваше д?ло.
        — О, не безпокойтесь,  — любезно зам?тилъ Брогденъ; —прежде всего мы съ Ларри изсл?дуемъ м?стность; какъ я вижу, у васъ н?сколько хорошихъ лошадей. Упакуйте для насъ съ?стного нед?ли на дв?; дайте намъ также теплыхъ плэдовъ и од?ялъ, и мы осмотримъ островъ. Мн? не хочется отрывать васъ отъ вашего д?ла или, вообще, м?шать вамъ.
        Н?сколько дней Перри и Ларри ?здили по красивому острову, то спускались въ хорошо орошенныя долины, покрытыя густой травой, доходившей до кол?нъ лошадей, то охотились въ л?сахъ, зелен?вшихъ на горныхъ откосахъ, то поднимались на горы съ б?лыми сн?говыми верщинами. Они вели пріятную жизнь. Стояла великол?пная погода; воздухъ бодрилъ, какъ шампанское, и кровь кип?ла въ жилахъ молодыхъ людей.
        — Техасъ не можетъ и сравниться съ этой Терра Инкогнита,  — зам?тилъ Ларри. Для полнаго удовольствія намъ не достаетъ только приличнаго бара и хорошей см?си изъ содовой воды и н?сколькихъ ликеровъ. Знаете, ч?мъ лучше я чувствую себя, т?мъ больше мн? хочется побороться или даже подраться съ к?мъ-нибудь. Хотя зд?сь врядъ ли представится удобный случай для этого.
        — Думаю, не представится,  — отв?тилъ Брогденъ; —т? немногочисленные инд?йцы, которыхъ мы встр?чали, правда довольно живописны и типичны, по крайней м?р? насколько я могусудить по картинкамъ, но до противности миролюбивы.
        — Приходится мириться съ этимъ,  — сказалъ Хекъ.  — Ну все таки мн? очень пріятно снова очутиться на св?жемъ воздух? и гарцовать на отличной лошади. Будемъ над?яться, что и приключеніе не заставитъ себя долго ждать.
        Черезъ два дня посл? этого разговора молодые люди вы?хали изъ узкаго ущелья на обширную равнину. По ея окраин? тянулся рядъ утесовъ. Тамъ и сямъ ихъ линія прерывалась. Кое гд? также отъ утесовъ шли скалистыя ст?ны скалъ къ морю. Приблизительно на разстояніи мили отъ всадниковъ возвышалась старая ферма или гаціенда, повидимому, пустая и уже начавшая разрушаться. В?роятно, домъ этотъ былъ выстроенъ какимъ-нибудь поселенцемъ еще до появленія на остров? Брогдена-старшаго съ его новыми методами и зат?ями.
        Ларри и Перри напились чаю, разлеглись на трав? и закурили трубки. Подходилъ вечеръ; два пріятеля л?ниво обсуждали вопросъ: лучше ли имъ про?хать дальше и переночевать въ старой живописно расположенной гаціенд?, или же лечь спать на томъ самомъ м?ст?, гд? они отдыхали въ эту минуту.
        Вдругъ Брогденъ быстро приподнялся и с?лъ.
        — Что д?лается тамъ, на утесахъ?  — спросилъ онъ.  — Я вижу челов?ческія фигуры; он? снуютъ взадъ и впередъ и толпятся, какъ пчелы около улья. Гаціенда горитъ. Да, да, Ларри, тамъ пожаръ.
        Д?йствительно, надъ гаціендой поднялась тонкая струйка дыма; извиваясь лентой, она таяла въ янтарномъ неб?.
        Скоро дымъ сталъ густ?ть; наконецъ, надъ крышей стараго дома повисла черная пелена, изъ проломовъ въ его ст?нахъ и крыш? вырвались желтые языки пламени. Кругомъ гаціенды металось около десятка челов?ческихъ фигуръ; он? б?гали и суетились, точно рой осъ, выкуренныхъ изъ гн?зда. Перри быстро схватилъ свой бинокль.
        — Это инд?йцы,  — посл? короткаго наблюденія сказалъ онъ.  — Готовьтесь, Ларри, это инд?йцы, и они не въ мирномъ настроеніи. Краснокожіе подожгли домъ… Вотъ вамъ и желанное приключеніе!
        — Да, это краснокожіе,  — л?нивымъ тономъ протянулъ Хекъ.  — И у нихъ ружья. Честное слово — ружья. Въ старомъ дом? происходитъ что-то, сильно волнующее инд?йцевъ. Какъ мы постоимъ? Отправимся ли къ гаціенд? или останемся простыми наблюдателями? Жаль пропустить интересный случай…
        Вм?сто отв?та, Перри вырвалъ бинокль изъ рукъ своего друга и приставилъ его къ своимъ глазамъ.
        — Это просто столкновеніе,  — сказалъ онъ.  — Въ гаціенд? происходятъ вещи, которыя мн? не нравятся. Ларри, тамъ женщины, б?лыя женщины, Ларри… Американки въ б?лыхъ платьяхъ.
        Какъ ни было это нев?роятно, но Брогденъ оказался правъ. Съ помощью сильныхъ стеколъ своего бинокля онъ вид?лъ все происходившее около гаціенды. Краснокожіе пытались ворваться въ подожженый ими домъ. Вдругъ одна стеклянная дверь отворилась. На веранду выб?жали дв? б?лыя д?вушки и прижались одна къ другой; по ихъ движеніямъ и позамъ, Перри понялъ, что отъ страха он? совс?мъ потерялись. Н?сколько инд?йцевъ кинулось къ пылающему зданію; еще минута — и дв? д?вушки очутились въ ихъ рукахъ. Изъ гаціендьі выб?жалъ челов?къ въ с?ромъ костюм? туриста. Въ каждой его рук? было по револьверу. Онъ приц?лился и выпустилъ н?сколько выстр?ловъ въ краснокожихъ. По выраженію Ларри джентльмэнъ въ с?ромъ былъ «не дуракъ» въ стр?льб?; четверо инд?йцевъ упало отъ его пуль. Почти тотчасъ же новые краснокожіе кинулись къ гаціенд?, и минуіъ черезъ пять господинъ въ с?ромъ костюм? былъ обезоруженъ связанъ и брошенъ на траву. Посл? этого в:? краснокожіе медленно двинулись туда, гд? утесы подходили къ самой окраин? моря. Пл?нниковъ они вели съ собой.
        — Хорошо стр?ляетъ,  — тономъ эксперта повторилъ свою похвалу Ларри.  — Но, скажите, неужели мы такъ и замерзнемъ на этомъ м?ст? и не попробуемъ защитить цивилизацію?
        — Поймите, Ларри,  — отв?тилъ Брогденъ,  — что сейчасъ вм?шаться въ д?ло мы не можемъ. В?дь насъ только двое, и у насъ не слишкомъ много амуниціи. Если мы поступимъ опрометчиво, насъ постигнетъ участь т?хъ остальныхъ. Н?тъ, мы должны сл?дить за инд?йцами и неожиданно ударить на нихъ.
        Молодые люди привязали лошадей въ небольшой рощ?, провизію спрягали; посл? этого Брогденъ и его спутникъ медленно и осторожно поползли впередъ. Краснокожіе образовали кольцо, и въ его центр? они пом?стили своихъ связанныхъ и безпомощныхъ пл?нниковъ. Все это было странно, и казалось нев?роятнымъ въ такомъ мирномъ м?ст?.
        — Происходящее похоже на кошмаръ,  — прошепталъ Брогденъ.  — Кто эти люди и что они зд?сь д?лаютъ? Джентльмэнъ въ с?ромъ костюм? од?тъ такъ, точно онъ только что вышелъ изъ своего клуба: дв? женщины тоже очень нарядны. Посмотрите, Ларри; на нихъ легкія б?лыя, очевидно, парижскія платья.
        — Мы скоро все узнаемъ,  — бодрымъ тономъ отв?тилъ ему Ларри.  — Важн?е Есего подобраться къ нимъ какъ можно ближе, спрятаться и до темноты не показываться. Врядъ ли они поставятъ караульщиковъ. По вс?мъ в?роятіямъ, краснокожіе считаютъ себя въ полной безопасности. Когда они улягутся спать, мы начнемъ д?йствовать. Съ парой револьверовъ у каждаго, мы отлично сведемъ счеты съ этими господчиками.
        — Хорошій планъ,  — довольно нетерп?ливымъ тономъ проговорилъ Брогденъ.  — Только неизвістно, будутъ ли они держаться вашей программы, Ларри. Смотрите, смотрите, что это они собираются д?лать?
        Одну изъ д?вушекъ инд?йцы заставили подняться на ноги и повели къ утесамъ высотой въ двадцать-тридцать футовъ. Она сопротивлялась. Стекла бинокля ясно показывали страхъ, отражавшаяся на ея лиц?, взглядъ муки въ ея глазахъ. Она сопротивлялась напрасно; ее тащили къ краю крутого утеса, опускавшагося въ море. Брогденъ и Хекъ съ волненіемъ смотр?ли на происходящее; конечно, молодымъ людямъ хот?лось выступить на защиту несчастной, но они сознавали, что въ эту минуту ихъ вм?шательство повлекло бы только непріятныя посл?дствія для нихъ самихъ и не принесло бы никакой пользы обреченной жертв?. Имъ оставалось лишь сид?ть неподвижно, шептать проклятія и скрип?ть зобами, все-таки безумно над?ясь, что какое-нибудь неожиданное происшествіе дастъ имъ возможность начать д?йствовать.
        Мало по малу Перри и Хекъ стали понимать нам?ренія воющихъ темнокожихъ б?совъ на краю утеса. Молодые люди увид?ли, что главарь шайки, крупный челов?къ, очевидно не принадлежащій къ рас? инд?йцевъ, пропустилъ веревку или сыромятный ремень подъ руки д?вушки; посл? этого н?сколько краснокожихъ толкнули ее черезъ край утеса. Разбойники опускали свою жертву, пока она не повисла въ шести или семи футахъ надъ уровнемъ моря. Тогда они привязали в ревку къ зубцу на вершин? утеса, а несчастную, безпомощную и безсильную д?вушку оставили одну.
        Хекъ глубоко вздохнулъ.
        — Уразум?ли ихъ нам?ренія?  — прошепталъ онъ.  — Эти дьяволы подв?сили д?вушку надъ моремъ; во время прилива она утонетъ. А мы можемъ только сид?ть да смотр?ть! Я видывалъ жестокія вещи, но никогда не сталкивался ни съ ч?мъ подобнымъ. В?роятно, они желаютъ выв?дать отъ нея какую-то тайну и предоставляютъ ей или утонуть, или позвать ихъ и сознаться во всемъ. Скажите, неужели можно спокойно выносить это?
        — Такъ что же намъ д?лать?  — спросилъ Брогденъ.
        — Я думаю прократься къ м?сту нашей стоянки и взять винчестеръ. Вы же до моего возвращенія сидите смирно. Какъ вамъ хорошо изв?стно, я не дуракъ въ стр?льб?, и полагаю, всажу пулю въ сомбреро вонъ того крупнаго негодяя. Торопиться не нужно. Конечно, жаль д?вушку, но ей придется немного подождать.  — Я над?юсь, намъ удастся ее спасти.
        Черезъ н?сколько мгновеній Хекъ вернулся и принесъ ружье. Долго и пристально смотр?лъ онъ на б?лое пятно, вис?вшее надъ водой, потомъ его губы задрожали, въ глазахъ заб?гали искры.
        — Перри,  — сказалъ онъ.  — В?дь вы изумительно плаваете? Правда?
        Брогденъ принялъ этотъ комплиментъ, который, въ сущности, совс?мъ не былъ комплиментомъ, такъ какъ онъ, д?йствительно, плавалъ очень хорошо.
        — Да, вы правы,  — согласился Брогденъ; — только я не вижу, какую пользу можетъ это принести.
        — Вотъ какую — продолжалъ Хекъ.  — Вы войдете въ воду и доплывете до утеса д?вушки. Тогда начнется моя роль. Эти малые сверху не увидятъ происходящаго; кром? того, они заняты остальными б?лыми. Злод?и ждутъ, чтобы д?вушка ихъ позвала, но она кричать не будетъ, пока вода не поднимется до ея кол?нъ; вы же очутитесь близъ нея раньше этого времени; когда она упадетъ въ море вы подхватите ее и вм?ст? съ ней уплывете за мысъ. Видите тамъ небольшую песчаную отмель? Вытащите ее туда. В?дь вы можете сд?лать все это? Правда?
        — Да, я безъ труда доставлю ее до берега,  — сказалъ Брогденъ.  — Только какъ освободить ее?
        — Я скажу вамъ «какъ»,  — отв?тилъ Хекъ.  — Я подкрадусь вонъ къ т?мъ кустамъ. Видите? Мой выстр?лъ освободитъ б?дную лэди.
        — Какъ такъ?
        — Я могу перебить пулей веревку. Однимъ или двумя выстр?лами мн? удастся это… Такія вещи для меня сущіе пустяки. Вы уплываете съ вашей добычей; я встр?чусь съ вами на другомъ берегу залива; захвачу съ собой и винчестеръ, и наши револьверы.
        Ларри предлагалъ отчаянное средство, но в?дь и положеніе вещей было отчаянное. Брогденъ нисколько не сомн?вался въ своемъ ум?ньи плавать, былъ также уб?жденъ, что пуля Ларри перебьетъ веревку, и они безъ особенныхъ хлопотъ спасутъ несчастную д?вушку. Если у нея окажется н?который запасъ мужества, она выслушаетъ все, что онъ скажетъ, когда подплыветъ настолько близко, чтобы объяснить ей свой планъ. Когда же она очутится у него въ рукахъ, остальное пойдетъ само собой.
        Обсудивъ подробности своего плана, Брогденъ скинулъ съ себя обувь, лишнюю одежду и остался въ вязаной фуфайк? и въ твидовомъ нижнемъ плать?; налегк? онъ см?ло погрузился въ море. Перри плылъ около четверти часа, наконецъ, очутился противъ того утеса, на которомъ вис?ла несчастная жертва злод?евъ. Брогденъ увид?лъ, что ея руки и ноги были связаны и что вис?ла она на кожаныхъ петляхъ, пропущенныхъ у нея подъ мышками. Брогденъ разгляд?лъ также, что д?вушка очень красива и что од?та она прекрасно. Очевидно, несчастная сошла на островъ съ палубы какой нибудь яхты, по вс?мъ в?роятіямъ, находившейся невдалек?.
        Такія мысли ободрили Брогдена. Онъ р?шилъ, что безпомощная д?вушка подчинится его указаніямъ. Подплывъ къ утесу, онъ тотчасъ же заговорилъ съ ней.
        Едва Перри произнесъ первыя слова, послышался одинъ выстр?лъ, потомъ другой; веревка перервалась, и д?вушка упала почти на руки Брогдена. Исчезая подъ поверхностью воды, несчастная дико вскрикнула; когда она всплыла, Перри схватилъ ее за плечи и бережно повернулъ на бокъ.

^Веревка перервалась, и д?вушка упала…?^

        — Не пугайтесь,  — сказалъ онъ.  — Вы въ полной безопасности. Во всякомъ случа?, не теряйте спокойствія, и я доставлю васъ до берега раньше, ч?мъ вы усп?ете понять, что случилось.
        — Да-а?  — протянула д?вушка до того спокойнымъ тономъ, что Брогденъ невольно широко раскрылъ глаза.  — Я не им?ю понятія, кто вы, но не бойтесь, я не струшу. Такія приключенія какъ разъ для меня.
        Брогденъ удивился еще больше, но промолчалъ; ему нужно было все дыханіе. Перри ув?ренно плылъ; онъ обогнулъ мысъ и уже приближался къ мелкому м?сту, какъ вдругъ съ утеса до него долет?лъ крикъ.
        Брогденъ посмотр?лъ вверхъ и увид?лъ Хека, который, стоя на высот?, дико размахивалъ руками, повидимому, совершенно равнодушный къ тому, что враги могли его вид?ть.
        — Убирайтесь вы, безумецъ!  — задыхаясь прокричалъ Брогденъ.
        — Слишкомъ поздно,  — послышалось въ отв?тъ,  — они уже давно сл?дятъ за мной… И у нихъ пулеметъ. Одинъ Богъ знаетъ, откуда онъ къ нимъ попалъ, но я его вид?лъ, это фактъ!..
        Д?йствительно, предметъ, который могъ быть пулеметомъ выставлялся изъ за края утеса, и н?что казавшееся его двойникомъ показало свой конецъ какъ разъ позади фигуры Хека. На той отмели, къ которой плылъ Брогденъ появилось н?сколько инд?йцевъ. Они смотр?ли въ его сторону, очевидно, съ нетерп?ніемъ ожидая его приближенія. Краснокожіе вытащили его изъ воды, связали веревками и сыромятными ремнями. Еще минута,  — и Хекъ, тоже связанный, былъ поставленъ рядомъ со своимъ спутникомъ.
        Обоихъ молодыхъ людей протащили по крутой тропинк? къ импровизированному лагерю, гд? разбойники очевидно роскошно пировали; объ этомъ можно было судить по огромному количеству опорожненныхъ корзинокъ для пикниковъ и ц?лому отряду соблазнительнаго вида бутылокъ, которыми распоряжался высокій челов?къ въ сомбреро. Перри р?шилъ, что это и есть глава шайки, по вс?мъ в?роятіямъ одинъ изъ южныхъ «деспередосовъ» европейскаго происхожденія (о людяхъ этого типа онъ нер?дко читалъ въ романахъ).
        Несчастная, недавно вис?вшая на веревкахъ д?вушка куда-то исчезла; исчезла и ея подруга; не было также видно и челов?ка въ фланелевомъ костюм?.
        — Я думаю теперь достаточно,  — обращаясь къ кому-то невидимому, сказалъ челов?къ въ сомбреро, и два пулемета, пом?щавшіеся съ обоихъ сторонъ лагеря, немедленно исчезли.  — Да, конечно, достаточно. Джо, освободите пл?нниковъ и предложите имъ закусить и выпить.
        — Вы желаете, чтобы мы пили съ вами?  — спросилъ Брогденъ.  — Неужели вы настолько…
        — Полно, полно,  — весело остановилъ его главный разбойникъ.  — Впрочемъ, вы, конечно не понимаете… Видите ли, н?сколько времени тому назадъ одинъ изъ нашей компаніи зам?тилъ васъ; я не явился представиться вамъ, потому, что мы были очень заняты. Понявъ же ваши нам?ренія, я не м?шалъ вамъ, такъ какъ мн? представилось, что вы украсите нашъпервоначальныйсцейарій какими-нибудь варіантами. Мы всегда соглашаемся на изм?ненія, предложенныя намъ изобр?тательными посторонними лицами. Знаете, молодой челов?къ, мн? кажется, вы прекрасный стр?локъ,  — обратился онъ къ Ларри.  — Когда мы увид?ли, что вы задумали сд?лать, я не вм?шался, такъ какъ самъ спортсмэнъ, но я готовъ былъ держать пари, что вы не перебьете веревки маленькой пулей. Выстр?лъ вамъ удался и вашъ подвигъ ув?ков?ченъ… Это былъ зам?чательный выстр?лъ и вы внесли отличную поправку въ нашу картину. Вы видили, какъ мы тутъ д?йствовали, но сцена, въ которой участвовали вы — въ тысячу разъ лучше всего остального и, если бродвейская кинематографическая компанія им?етъ хоть крупицу чувства благодарности, вы будете получать отличную поспектакльную
плату.
        Брогденъ слушалъ, и мало по малу его умъ осв?щался пониманіемъ.
        — Такъ вотъ въ чемъ д?ло!  — протянулъ онъ.  — Ну, вы порядкомъ смутили моего друга, м-ра Ларри Хека, и меня. Теперь я вижу, что все хорошо и что ваши дикіе инд?йцы — статисты. Но, Боже мой, зач?мъ вы, ради фильмы предприняли такое огромное путешествіе?
        — М?стный колоритъ, мой дорогой сэръ, очень важная вещь,  — отв?тилъ господинъ въ сомбреро.  — Наша фирма даетъ самыя реалистическія картины. Въ настоящее время мы репетируемъ большую драму, которая заставитъ мил?йшій Нью-Іоркъ широко открыть ротъ. Наша фирма очень богата, и вотъ за т?мъ отдаленнымъ мысомъ стоитъ настоящій корабль, на которомъ мы обогнули половину земного шара. Закончимъ мы нашу пьесу только черезъ два года. Скажите, мистеръ, слыхали ли вы когда-нибудь объ актрисахъ — Кристаль Рейсъ и Мези Корнъ? Ну-съ, первая изъ этихъ зв?здъ та лэди, которую вы спасли изъ воды, второй же вы еще не видали; джентльмэнъ во фланелевомъ костюм? нашъ премьеръ — Укльсъ. Недурной составъ?

…………………..

        БРОДЯЧІЙ РЫЦАРЬ

        

        РАЗСКАЗЪ Э. МАРШАЛЛЪ

        Я НЕ им?лъ права с?сть подл? костра, гор?вшаго желтоватыми языками среди т?ней и полусв?та лунной ночи. Не им?лъ я также права слушать разсказъ, лившійся изъ устъ Чарли, у котораго н?тъ другого имени въ мір? бродягъ.
        И я, д?йствительно, не сид?лъ бы въ этомъ кружк?., если бы не мой милый профессоръ Сендхерстъ. Мы разговаривали съ нимъ объ «Этюдахъ по соціологіи», книг?, которую я писалъ, и именно о глав?, касавшейся изв?стныхъ фазисовъ «Страсти къ странствованіямт».
        — Будь я такъ молодъ, какъ вы, д-ръ Форестъ,  — сказалъ онъ мн?, поблескивая своими с?рыми глазами,  — я изъ первыхъ рукъ собиралъ бы матеріалы для этой главы, а не черпалъ ихъ изъ книгъ.
        — Что вы хотите сказать? Вы желаете, чтобы я переод?лся бродягой и…
        — И ?ли бы изъ ихъ котловъ…
        — Запивая похлебку свареннымъ ими пивомъ? Да?
        — Вотъ, вотъ. Каждую ночь вы встр?тите бездомныхъ на окраинахъ города.
        И вотъ я, во фланелевой рубашк?, въ широкихъ, испятнанныхъ краской шароварахъ, съ измятой шляпой на голов?, доходившей мн? до ушей, чтобы скрыть мои короткіе волосы, направился къ маленькой ложбин?, изъ которой мерцало пламя. Огненные языки сказали мн?, что въ лощин? я встр?чу предметы для моихъ наблюденій. Не подозр?вая «обмана», оборванцы дали мн? м?стечко подл? костра.
        — А вы думаете у нихъ н?тъ своихъ печалей?  — началъ Чарли.  — Вотъ у такихъ,  — и онъ своей худой коричневой рукой показалъ на удалявшійся св?тъ сильнаго задняго фонаря автомобиля, который только что промчался къ городу.  — Вамъ представляется, что все у нихъ всегда идетъ гладко,  — продолжалъ онъ.  — Такъ кажется намъ. Но вы ошибаетесь. Разокъ мн? удалось заглянуть къ нимъ, и съ т?хъ поръ я совс?мъ иначе сужу о нихъ.
        Онъ наклонился и чистой щепкой пом?шалъ варево. Въ эту минуту я съ тяжестью на сердц? увид?лъ, какъ было худо и морщинисто его лицо и сколько с?дины прим?шивалось къ его волосамъ. Но главное меня поразили глаза Чарли. Я никогда не забуду ихъ. Угасшими казались они, зато с?ть морщинъ около нихъ пролила бы благословеніе въ душу челов?ка, потерявшаго в?ру въ добро.
        — Странная это исторія,  — опять заговорилъ Чарли.  — Она касается меня, отчасти, а еще — ребенка, одного джентльмена и одной женщины. А больше всего,  — его глаза блеснули,  — а больше всего собаки… собаки, о которой я говорю только въ особыхъ случаяхъ.
        — Это была маленькая собачка, Питеръ?  — спросилъ худощавый челов?къ, сид?вшій съ противоположной отъ Чарли стороны костра.
        — Да, да. Очень многіе слыхали о Питер?, Въ то время, о которомъ я говорю, я былъ на с?вер?. Стояла отличная осенняя погода, съ теплыми ароматными днями; ночью же бывало достаточно в?тра съ океана, чтобы челов?къ радовался, что у него есть, ч?мъ прикрыть свое т?ло.
        «Питеръ, какъ всегда, б?жалъ за мной; онъ былъ доволенъ, вполн? доволенъ. Иногда онъ останавливался и лаялъ, просто такъ, отъ радости; это былъ веселый, счастливый лай. И, пов?рьте, если бы я могъ, я лаялъ бы заодно съ нимъ. Потомъ онъ обгонялъ меня, шелъ впереди, такъ важно, степенно, и ни Богъ, ни челов?къ не могъ бы сказать, что въ сл?дующую минуту выдумаетъ мой малышъ. Питера я не могъ считать собакой; въ немъ жили такія мысли, такія чувства, какихъ н?тъ у животныхъ, да и у многихъ людей также… включая и меня.
        «Онъ былъ б?лый, съ небольшими черными пятнами, которыя придавали ему видъ породистаго пса. Его шерсть вилась, а пятнышки вокругъ глазъ походили на очки. На его черномъ лбу б?л?лъ полум?сяцъ. Ростомъ онъ былъ чуть-чуть покрупн?е молодой лисицы; несмотря на недостатокъ силы, относился онъ къ людямъ дов?рчиво, и такъ уважалъ себя, какъ немноііе изъ людей. Мы чувствовали себя счастливыми вм?ст?, счастливыми, когда бродили, когда мечтали, когда голодали или пирогали; все намъ было нипочемъ. По ночамъ мой песикъ ложился подл? меня и прижих алъ свой холодный носикъ къ моей ше?.
        «Я уже сказалъ вамъ, что мы брели на с?веръ, и вотъ однажды пришли къ развътвленпо дорогъ. Я сразу сообразилъ, что это не разв?твленіе, а объ?здъ; отъ главной дороги отходила скалистая дорожка и, судя по направленію и расположенію м?стности, я р?шилъ, что дальше она соединялась съ большимъ шоссе. М?стами объ?здъ поросъ травой: видимо, по дорожк? мало ходили и ?здили, хотя въ былое время она могла служить большой дорогой. Питеръ очень любилъ именно такія заросшія дорожки, и завернулъ на нее. Нечего и говорить, что я двинулся за нимъ. Я пошелъ бы за Питеромъ хоть въ адъ, вздумай маленькій упрямецъ отправиться въ пекло.
        «Такъ мы шли; дорога д?лалась хуже; встр?чались чурбаны, обломки скалъ, глубокія поросшія травой выбоины. Скоро мы натолкнулись на ручей,  — славный такой, журчащій и глубокій. Подл? него мы остановились, чтобы по?сть и запить ?ду водой. Прежде черезъ ручей перекидывался мостъ; в?роятно, это было въ т? дни, когда дорожка служила главнымъ путемъ,  — но теперь мостъ обвалился и сгнилъ. Уц?л?ло всего одно бревно, которое могло служить кладкой для такихъ путниковъ, какъ мы съ Питеромъ. Н?которыя собаки побоялись бы итти по этой балк?, но не Питеръ. Онъ, не сморгнувъ, затопалъ по кладк? всл?дъ за мной. Думается мн?, что мой малышъ ступалъ ув?ренн?е, ч?мъ я.
        «Мы закусили; подходилъ закатъ, и мы съ Питеромъ двинулись дальше, спрашивая себя, дойдемъ ли мы къ ночи до большой дороги. Идя по маленькой дорожк?, мы увид?ли длинную каменную ограду, которая тянулась по ея краю. Черезъ н?сколько саженъ мы увид?ли небольшую р?шетчатую калитку, и ни Питеръ, ни я не удержались отъ желанія заглянуть черезъ ея р?шетчатыя створки. Вы вс? знаете крупные загородные дома на окраинахъ городовъ. Ну, такого, какъ тотъ, р?дко удавалось мн? вид?ть. Кругомъ него росли огромныя деревья; между ними были дорожки, а по ихъ окраинамъ стояли скамейки; посреди лужайки билъ фонтанъ, красивый, журчащій. Дальше между деревьями темн?лъ большой барскій высокій мрачный домъ.
        «Я опустилъ глаза на Питера; мн? хот?лось узнать, что думаетъ объ этой картин? мой песикъ, и я увид?лъ, что онъ носомъ такъ и втягиваетъ воздухъ, такъ и втягиваетъ; нюхаетъ', значитъ, и въ то. же время сильно размахиваетъ хвостомъ. Сначала я не понялъ, почему онъ такъ волнуется, но, посмотр?въ хорошенько, зам?тилъ то, чего сразу не разгляд?лъ. На одной изъ скамеекъ сид?ла женщина и читала книгу. Судя по ея переднику и наколк? на голов?, я понялъ, что это одна изъ служанокъ хозяевъ дома; футахъ въ дв?надцати отъ нея я также зам?тилъ сид?вшаго въ трав? маленькаго мальчика.
        «Этотъ-то мальчилъ и привлекалъ Питера, Онъ былъ такой чистенькій, миленькій, въ носкахъ до щиколотокъ и въ голубомъ костюмчик?. Его волосы казались золотомъ въ лучахъ солнца. Но онъ не б?галъ и не р?звился, какъ подобаетъ ребенку, а неподвижно сид?лъ въ трав? и смотр?лъ куда-то прямо передъ собой.
        «Минуты черезъ дв? онъ сказалъ что-то такимъ жалобнымъ, такимъ н?жнымъ голоскомъ. Мы съ Питеромъ были далеко отъ него и не могли разслышать словъ; няня же услышала, оторвалась отъ книги и посмотр?ла на малыша.
        « — Сейчасъ же идите сюда!  — приказала она.
        «Ея-то слова мы отлично разслышали; она говорипа громко и бранчливымъ тономъ. Питеръ сердито посмотр?лъ на нее.  — Сейчасъ сюда,  — продолжала няня,  — и я отведу васъ въ домъ.
        «Мальчикъ поднялся съ травы, но необыкновенно медленно. Раза два онъ качнулся на ножкахъ, потомъ пошелъ осторожно, заботливо, и при этомъ вытягивалъ передъ собой руку»; вдругъ онъ упалъ ничкомъ въ траву.
        «Когда д?вушка подянла его и поставила на ноги, мы услыхали звукъ, который заставилъ меня выбраниться, какъ разбойникъ. Звукъ этотъ было заглушенное рыданіе, и въ немъ я уловилъ печаль ребенка, душу раздирающую печаль. Питеръ глухо заворчалъ, и на всей его спин? поднялась шерсть.
        «Служанка и ребенокъ ушли въ домъ; Питеръ и я остались вдвоемъ раздумывать о томъ, что это значило. Можетъ быть, Питеръ отлично зналъ, что было съ маленькимъ богатымъ мальчикомъ; собаки понимаютъ многое, недоступное намъ. Мн? же только хот?лось исколотить жившихъ въ большомъ дом?, вс?хъ, кром? маленькаго мальчика.
        «Мы съ Питеромъ пошли дальше, оба задумчивые, и скоро увид?ли конецъ с?рой ограды. Солнце садилось; съ запада налет?лъ в?теръ, въ которомъ чувствовалась холодная струя.
        « — Знаешь, Питеръ, будетъ морозная ночь,  — сказалъ я,  — на нашу б?ду зд?сь не много с?нныхъ сараевъ и овиновъ.
        «Но Питеръ помахалъ хвостомъ, совс?мъ безпечно. Ну, понятно, я тоже успокоился. Мы вышли на прежнюю большую дорогу, которая приходилась почти подъ прямымъ угломъ къ с?рой ст?н?. Тутъ мы зам?тили, что ограда н?сколько времени тянулась по главному шоссе и что такимъ образомъ богатзя усадьба была съ двухъ сторонъ окаймлена дорогами. Насъ это огорчило, потому что и Питеръ, и я разсчитывали натолкнуться на обыкновенный теплый фермерскій овинъ.
        « — Какъ бы намъ устроиться, чтобы не замерзнуть до смерти, Питеръ?  — спросилъ я.  — Ты чувствуешь этотъ в?теръ?
        «Едва я окончилъ говорить, какъ зам?тилъ впереди, на дорог?, большую автомобильную карету, совс?мъ закрытую; подл? нея мы не увид?ли ея влад?льцевъ. Я не могъ понять, почему кто то бросилъ свой автомобиль на ночь, но я былъ достаточно старъ и достаточно набродился по б?лу св?ту, что бы п о н имать, сколько непонятнаго есть въ мір?. Итакъ, я пересталъ ломать себ? голову.
        «Ежеминутно темн?ло, да и холодъ становился сильн?е.
        « — Не подойти ли намъ къ карет? и не вообразить ли на н?сколько минутъ, что она наша?  — предложилъ я Питеру.  — По всему видно, что хозяинъ бросилъ свой экипажъ на ночь. Только подумай, Питеръ, какъ было бы хорошо улечься въ карет? между подушками. А если бы мы увидали, что внутри слишкомъ нарядно и побоялись оцарапать окраску, мы могли бы взять пледъ… понятно взять только на одну ночь.
        «Говоря такъ, я подошелъ къ автомобилю и сд?лалъ видъ, что собираюсь миновать его. Д?йствительно, казалось, экипажъ бросили; поэтому я остановился, заглянулъ въ его окно, потомъ открылъ дверцу.
        « — Да, «авто» брошенъ на ц?лую ночь,  — сказалъ я Питеру.  — Мы отлично можемъ взять пледъ, забраться внутрь кареты и отдохнуть въ ней немного.
        «И я началъ вл?зать въ автомобиль. Вдругъ что-то твердое и холодное ударило меня въ бокъ, а что-то другое поднялось съ груды пледовъ на середин? широкаго сид?янья,
        « — Вы полагаете, что можете войти сюда? Да?  — прозвучалъ голосъ, тоже холодный и р?зкій.  — Ну ка, руки вверхъ, если не желаете получить пулю въ лобъ.
        «Упрямиться не стоило. На сид?ньи угн?здился челов?къ небольшого роста, но кр?пко и ‘ув?ренно державшій свой маленькій револьверъ. При св?т? вспыхнувшей въ карет? электрической лампы я увид?лъ, что прикладъ оружія ничуть не колебался. Было ясно, что этотъ господинъ говорилъ не на в?теръ.
        «Мы, съ минуту смотр?ли другъ на друга, мигая, точно дв? старыя совы.
        «_ Вы походите на невоспитаннаго грубаго бродягу худшаго сорта,  — сказалъ онъ.
        « — Спасибо,  — отв?тилъ я.  — У васъ же приличный видъ, зато ваши вещи довольно непривлекательны… я говорю о револьвер?…
        «Этотъ отлично од?тый джентльмэнъ, видимо, принадлежалъ къ богатому классу. Его чисто выбритое лицо было холодно, точно выс?чено изъ гранита, и онъ смотр?лъ на мечя каменнымъ взглядомъ; такъ могъ бы смотр?ть побывавшій въ аду челов?къ, который окаменилъ себя, чтобы скрыть то, что онъ вид?лъ и что принесъ.
        « — Итакъ, вы думали украсть мой плодъ?  — насм?шливо спросилъ онъ меня.
        « — Немножко ошибаетесь,  — отв?тилъ я,  — Я думалъ его взять на время. Мы съ Питеромъ хот?ли отдохнуть въ удобномъ м?ст?. Вы сами видите: холодновато.
        « — Холодно, а?  — произнесъ онъ, точно услыхавъ только мое посл?днее слово.  — Правда, холодно. Сядьте ка сюда, въ уголокъ. Можетъ быть, мы съ вами потолкуемъ.
        «Я безъ сопротивленія исполнилъ его желаніе.
        «Онъ все еще перебиралъ руками свой револьверъ, но уже не ц?лился въ меня. Питеръ тоже забрался въ автомобиль и пом?стился между моими кол?нями.
        « — Да, вы не изъ сов?стливыхъ,  — проговорилъ хозяинъ автомобиля.
        « — В?роятно, съ вашей точки зр?нія,  — согласился я.
        « — И я радъ этому,  — продолжалъ онъ и, замолчавъ, сильн?е прежняго, сжалъ губы.  — Вы странствуете,  — опять заговорилъ онъ,  — и это дало мн? одну идею. Слушайте. Я хочу дать вамъ на выборъ два исхода, ровно два. Или вы зтанете еще хуже, ч?мъ были прежде, или отправитесь въ тюрьму за кражу моего пледа.
        «Я повернулся къ нему, и мы взглянули другъ другу въ глаза. Мн? кажется, я ни разу не моргнулъ, но думалъ, думалъ.
        « — А что вы хотите мн? предложить?  — спросилъ я наконецъ.
        «Онъ колебался, и я понялъ, что онъ доведенъ до отчаянія. На его лиц? были глубокія морщины, точно у старика, а въ его волосахъ, которымъ еще сл?довало быть темно-каштановыми, пестр?ла с?дина.
        « — Да, вы станете гораздо худшимъ челов?комъ,  — продолжалъ онъ.  — Но в?дь если вы можете украсть пледъ, вы можете украсть и…
        « — Все что угодно,  — подсказалъ я, чтобы ободрить его.
        « — Ребенка,  — поправилъ онъ меня.
        « — Что вы хотите сказать… Ребенка?  — спросилъ я въ недоум?ніи.  — А когда собираетесь вы заставить меня сд?лать это?
        « — Теперь же, ночью. Исполните мое желаніе — заработаете сотни дв? фунтовъ. Если вамъ кража не удастся, вы отправитесь въ тюрьму и, по вс?мъ в?роятіямъ, долго останетесь тамъ, хотя я сд?лаю для васъ все, что только возможно. Если вы откажетесь исполнить мое требованіе, вы все равно попадете въ тюрьму за попытку украсть мой пледъ.
        « — Я не хот?лъ красть вашего пледа,  — началъ я.  — Я только собирался…  — Я замолчалъ, потому что глаза этого челов?ка вспыхивали и потухали. Я началъ съ другого конца — Какъ ваша фамилія?  — задалъ я вопросъ.
        « — Какое вамъ до этого д?ло?
        « — Мн? просто хот?лось сказать вамъ, м-ръ «какъ васъ тамъ зовутъ», что я не привыкъ похищать д?тей. Питеръ и я любимъ бродяжничать, это в?рно, но мы не д?лаемъ такихъ вещей, изъ-за которыхъ насъ могли бы запереть вотъ въ такихъ четырехъ ст?нахъ.  — Я указалъ на с?рую ст?ну, видн?вшуюся при св?т? зв?здъ.  — Повторяю, я не краду д?тей.
        Помните, что я сказалъ,  — его голосъ напоминалъ лязгъ стали,  — за покушеніе на кражу вы отправитесь вотъ за такую ст?ну; если же вы утащите ребенка, вы получите свободу и дв?сти фунтовъ.
        « — Н?тъ,  — возразилъ я, кажется, тоже стальнымъ голосомъ,  — я этого не сд?лаю.  — (Теперь я былъ ув?ренъ въ себ?).
        « — Прекрасно,  — сказалъ онъ.  — Черезъ десять минутъ вернется мой шоферъ, который ушелъ съ моимъ порученіемъ, и вы отправитесь въ тюрьму.
        « — Не думаю,  — спокойно возразилъ я.  — Не забывайте, что на суд? я могу разсказать исторію о томъ, какъ вы старались подкупить меня и уговорить украсть ребенка.
        « — Никто не пов?ритъ вамъ,  — возразилъ онъ.
        « — Можетъ быть, и н?тъ,  — проговорилъ я.  — Только вы достаточно крупный челов?къ, чтобы вся эта исторія попала въ газеты, а кто-нибудь, пожалуй, и пов?ритъ ей… наприм?ръ — мать ребенка. Тогда ваши шансы со временемъ получить малыша совершенно погибнутъ.
        «Посл?днія фразы были сказаны наудачу, но попали прямо въ ц?ль. При тускломъ св?т? зв?здъ я увид?лъ, что его лицо стало совс?мъ с?рымъ, а пальцы сжали револьверъ.

^Я увид?лъ, что его лицо стало совс?мъ с?рымъ, а пальцы сжали револьверъ…^

        « — Это правда,  — сказалъ онъ.  — Но если я зам?чу, что вы хотите сд?лать хоть шагъ, чтобы нарушить мои планы,  — (тутъ его голосъ прямо заскрип?лъ),  — я убью васъ, зд?сь… на м?ст?… сію минуту.
        «Говорилъ ли онъ серьезно? О, конечно. Его губы искривились, показавъ зубы, и я почувствовалъ, что холодный потъ выступилъ у меня на лбу.
        « — Я и не подумаю м?шать вамъ,  — успокоилъ я его.
        « — Ну, смотрите же,  — прохрип?лъ онъ.  — А, теперь, если вы не хотите мн? помочь, уходите.
        «Услыхавъ слово: «уходите», я приподнялся съ м?ста, но тотчасъ же подарилъ въ себ? желаніе б?жать, Одно — отказать челов?ку въ его требованіи, другое — пренебречь его просьбой о помощи.
        « — Вы говорите «помочь»?  — сказалъ я.  — Я думалъ вы толковали о принужденіи, о каменныхъ ст?нахъ тюрьмы и тому подобныхъ вещахъ?
        « — Даю слово!  — онъ спряталъ свой револьверъ въ карманъ.
        « — Да, да, я прошу у васъ помощи.  — Казалось, онъ внезапно ослаб?лъ, сломался, какъ ломается таящій весной ледъ.  — Если вы мн? поможете, вы получите дв?сти фунтовъ.
        «Мн? стало жаль его; онъ такъ дрожалъ.
        « — Перестаньте говорить о день-гахъ,  — прервалъ я его.  — Питеръ и я ни за что не рискнули бы свободой за вс? тысячи въ вашемъ банк?; но помочь челов?ку другое д?ло. Что, если вы скажете Питеру и мн? все откровенно? Это не пойдетъ дальше. Мы съ Питеромъ ум?емъ хранить тайны.
        «Онъ посмотр?лъ мн? прямо въ глаза и р?шился.
        « — Слушайте,  — сказалъ богачъ-б?днякъ.  — Д?ло не въ похищеніи. Мн? нуженъ челов?къ, ум?ющій открывать отмычками двери, способный, въ случа? нужды, сбить съ ногъ лакея. Я хочу украсть моего собственнаго сына.
        « — Вашего собственнаго сына?  — удивился я.  — Какъ же такъ?
        « — Мои имя и фамилія Френкъ Марстонъ,  — сказалъ онъ.  — Вы когда-нибудь слыхали обо мн??
        «Конечно, я слышалъ о немъ. В?роятно, вс? знаютъ это имя. Зналъ я и о развод? Марстона, о томъ, какъ его жен? удалось разными уловками заполучить часть его денегъ и опекунство надъ ребенкомъ. Посл? развода она вышла замужъ за своего шоффера. Нехорошая исторія; я хочу сказать: нехорошую роль сыграла въ ней эта женщина.
        « — Да, м-ръ Марстонъ,  — сказалъ я, перебравъ въ ум? все, что слышалъ.  — Итакъ, вы собираетесь украсть вашего ребенка отъ его матери?
        « — Да, я хочу украсть моего мальчика, моего несчастнаго маленькаго мальчика,  — почти прокричалъ онъ.  — Она обманомъ отняла его отъ меня и совс?мъ не изъ любви къ нему. Н?тъ, н?тъ, она его не любитъ. Она это сд?лала на-зло мн?; а теперь не позволяетъ мн? даже вид?ться съ нимъ.
        Въ эту минуту я вспомнилъ то, что вид?лъ вечеромъ.
        « — Онъ живетъ вотъ за этой с?рой ст?ной?
        « — Да; и на старую дорогу выходитъ маленькая калитка. Мы съ вами могли бы ночью прокрасться черезъ нее…
        « — Вашъ сынъ — маленькій мальчикъ въ синемъ костюм?? Да? И онъ смотритъ неизв?стно куда? Смотритъ «на ничто»?
        « — На ничто?  — въ горл? Марстона послышался странный звукъ.  — Да. Ц?лый день у него передъ глазами тусклый с?рый мракъ… Да, да… мой мальчикъ… сл?пой.
        « — Я помогу вамъ взять его,  — сказалъ я.
        « — Но это еще не все,  — продолжалъ б?дный богачъ.  — На глазахъ мальчика катарактъ, особая форма катаракта, а вы знаете, что нын?шніе врачи ум?ютъ снимать катаракты. Но его мать не пожелала попытаться исц?лить моего б?дняжку. Сотни разъ я предлагалъ ей заплатить за операцію; она не соглашалась. Изъ досады, на-зло мн?, изъ мести… О, это страшная жестокость!  — И онъ застоналъ, какъ раненое животное.  — Меня убиваетъ мысль о немъ…
        « — Я пойду съ вами,  — опять сказалъ я, чувствуя, что во мн? что-то разгорается съ удивительной силой.
        « — Невозможно пов?рить, что она оставляетъ его безъ помощи, и б?дный малютка день-изо-дня живетъ въ темнот? и рученками ощупываетъ дорогу… Даже слуги и служанки относятся къ нему небрежно… Я не въ состояніи выносить этого… Потребовать моего сына отъ нея судомъ я не могу; она связала меня по рукамъ и ногамъ. Одно средство — украсть его… Я собирался попытаться сд?лать это сегодня ночью, одинъ.
        « — А теперь насъ трое,  — сказалъ я,  — вы, Питеръ и я.
        « — Питеръ? Вы хотите сказать…
        « — Да, я говорю о моей собак?.
        « — Но что можетъ сд?лать она?
        « — Пока еще не знаю,  — отв?тилъ я.  — Но вы можете расчитывать на Питера. Онъ всегда придумываетъ что-нибудь умное.
        « — Сейчасъ вернется мой шофферъ,  — продолжалъ Мартсонъ.  — Ночью онъ будетъ насъ ждать подл? разв?твленія двухъ дорогъ. Я р?шилъ какими бы то ни было средствами добыть моего мальчика, подкупомъ ли или силою, и позже встр?титься съ шофферомъ. Вь н?сколькихъ миляхъ меня ждетъ паровая яхта, и мы съ моимъ сыночкомъ уплывемъ туда, гд? найдутся врачи, которые возвратятъ ему зр?ніе…
        « — Я буду помогать вамъ до посл?дней минуты,  — услыхалъ я свой собственный шепотъ и н?сколько разъ повторилъ эти слова.
        «Вернулся шофферъ; Марстонъ все объяснилъ ему. Этотъ шзфферъ мн? не понравился, показался мн? трусомъ, и я понялъ, почему Марстонъ не хот?лъ взять его съ собой въ домъ. «Авто» отвезъ насъ къ разв?твленію дорогъ, и мы трое вышли изъ кареты; шзфферъ остался на козлахъ.
        «Марстонъ взялъ изъ экипажа отмычку, щипцы и ящикъ, какъ я догадался, съ инструментами. Потомъ онъ, Питеръ и я двинулись по каменистой старой дорог? къ калитк? сада. Намъ пришлось медленно и осторожно пробираться по бревну-кладк?, —«намъ», то есть Марстону и мн?, Питеру же темнота не м?шала. Въ вод? дрожали отраженія зв?здъ; луны не было.
        «Вотъ мы подошли къ с?рой ст?н? ограды и подъ ея прикрытіемъ двинулись дальше. Марстонъ былъ впереди, за нимъ скользилъ я; Питеръ прижималъ свой носъ къ моимъ щиколоткамъ. Калитка Сказалась запертой на ключъ, но черезъ н?сколько мгновеній я распахнулъ ея створки…
        «Между ароматными клумбами и цв?тущими кустами крались мы по усыпаннымъ гравіемъ дорожкамъ, наконецъ, очутились подл? большого громоздкаго дома и скоро остановились подл? двери въ кухню.
        « — Что у васъ въ ящик??  — спросилъ я Марстона.
        « — Хорошенько самъ не знаю,  — былъ отв?тъ.  — Мн? его далъ одинъ мой пріятель, бывшій сыщикъ.
        « — Лучше посмотримъ, что тамъ,  — предложилъ я.
        «Онъ открылъ ящичекъ, зажегъ свой электрическій фонарь, и я увид?лъ полный наборъ воровскихъ инструментовъ.
        « — Первая комната справа отъ служебной л?стницы,  — шепнулъ мн? Марстонъ,  — намъ придется пройти черезъ спальню камердинера.
        «Раньше онъ не говорилъ мн? объ этой подробности, но я только улыбнулся.
        « — Еще одно,  — сказалъ я ему: — если со мной случится какая-нибудь непріятность… Все можетъ быть, выстр?лъ изъ темноты или еще что-либо въ этомъ род?; такъ об?щайте мн? позаботиться о Питер?.
        « — До конца жизни буду заботиться о немъ,  — горячо отв?тилъ Марстонъ.
        «Я не сталъ медлить и отомкнулъ дверь.
        « — Жди насъ зд?сь, Питеръ,  — шепнулъ я моему песику,  — да смотри, ни звука!
        «Н?сколько времени мы ощупью бродили по кухн?, ощупью же нашли л?стницу и двинулись по ней. Я впереди; за мной Марстонъ. Черезъ н?сколько минутъ мы вошли въ большой, очень длинный голль верхняго этажа. Въ отдаленномъ его конц? гор?ла одинокая электрическая лампочка.
        « — Вы думаете, дверь въ спальню заперта?  — спросилъ я.
        « — Конечно; кром? того, «она» велитъ слуг? спать въ комнат? рядомъ со спальней моего б?днаго мальчика.
        « — Ничего,  — успокоилъ его я.  — Откройте-ка опять вашъ ящикъ.
        «Онъ исполнилъ мою просьбу, а я вынулъ изъ шкатулки пару маленькихъ, сильныхъ щипцовъ и сказалъ:
        « — Можетъ быть, дверь замкнута, но, по вс?мъ в?роятіямъ, ключъ остался въ замк?.
        «Говоря это, я всунулъ щипчики въ отверстіе для ключа; одно усиліе — и дверь открылась.
        «Кто-то шумно дышалъ въ первой комнат?. Изъ сос?дней спальни доносилось легкое нервное дыханіе. Марстонъ услышалъ его и слегка застоналъ. В?роятно, именно это и разбудило лакея. Онъ с?лъ на своей постели, а черезъ мгновеніе соскочилъ на полъ, но не закричалъ. Мои глаза уже привыкли въ темнот?, и я увид?лъ, какъ огромный малый въ пиджак? медленно направлялся въ мою сторону. Я размахнулся отмычкой и ударилъ его по голов?, — не очень сильно, чтобы не убить, а только оглушить,  — и онъ, д?йствительно, безъ чувствъ упалъ поперекъ постели.
        « — Ну, другъ мой, ты проснешься съ сильной головной болью,  — подумалось мн?»
        «Не долго размышляя, мы вошли въ сос?днюю спальню; фонарикъ Марстона осв?тилъ н?жное личико и золотистые волосы на подушк?.
        «Меньше ч?мъ черезъ секунду ребенокъ былъ у меня въ рукахъ. Мы посп?шно спустились съ л?стницы и, къ несчастью, не слишкомъ осторожно вб?жали на кухню. Вверху послышался крикъ, вспыхнулъ св?тъ. Когда я выб?галъ изъ с?ней, кто-то спустился съ л?стницы и кинулся на Марстона. Топотъ ногъ; тяжелое усиленное дыханіе. Шла ожесточенная борьба. Потомъ хлопнула дверь, и ко мн? подб?жалъ Марстонъ.
        « — Еще слуга,  — пробормоталъ онъ.
        « — А какъ вы его угостили?  — спросилъ я, двигаясь дальше.
        « — Толкнулъ въ чуланъ, свалилъ съ ногъ и заперъ на ключь.
        « — Хорошо,  — одобрилъ я, и мы поб?жали черезъ садъ. Малышъ в?силъ не больше пятидесяти фунтовъ, однако, челов?къ не можетъ побить рекордъ б?га съ такимъ грузомъ. Волосы мальчика разв?вались около его лица, и онъ все еще былъ въ полусн?.
        « — Не бойся, не бойся,  — шепталъ я ему на б?гу.  — Тутъ твой папа, твой папа.
        «Даю слово, ребенокъ пов?рилъ мн?. Онъ совс?мъ не хныкалъ. И мы все время б?жали, б?жали изо вс?хъ силъ. Питеръ не отставалъ отъ меня. Между т?мъ во вс?хъ окнахъ дома появились огни. А ужъ шумъ!..
        « — Мы усп?емъ благополучно доб?жать до калитки,  — сказалъ я.
        «Мы оглянулись. Изъ дома, мимо осв?щенныхъ оконъ б?жала ц?лая армія слугъ. Одинъ, второй, третій, четвертый; ихъ черныя фигуры поочередно мелькали мимо пятенъ св?та.
        Да, да, мы благополучно доб?жимъ до калитки,  — задыхаясь сказалъ Марстонъ.  — Но что потомъ?
        «Я понялъ, что онъ хот?лъ сказать, а именно, что слуги нагонятъ насъ, когда мы будемъ нести мальчика съ каменистаго спуска дороги къ экипажу. Казалось, мы потерпимъ неудачу почти въ минуту поб?ды. Я невольно прошепталъ проклятіе.
        «Теперь я уже не б?жалъ, я лет?лъ съ грузомъ въ пятьдесятъ фунтовъ, и мы во-время доб?жали до калитки; пресл?дователи были отъ насъ сотняхъ въ двухъ шаговъ.
        « — Что намъ д?лать?  — спросилт я.  — Больше б?жать я не могу. Я упаду и убью мальчика.
        « — Б?гите съ нимъ,  — прошепталъ Марстонъ; —а я останусь зд?сь, подл? калитки, и постараюсь удержать ихъ, пока вы не вскочите въ автомобиль.  — Отверстіе калитки узко.
        « — Безь меня вы не удержите слугъ,  — сказалъ я съ отчаяніемъ.  — А малышъ не можетъ итти одинъ.
        «Какъ разъ въ эту секунду мягкая голова Питера прижалась къ моей щиколотк?. Я остановился и спросилъ его:
        « — Питеръ, мой маленькій песикъ, ты можешь сд?лать «это»?
        «Марстонъ зажегъ фонарикъ; я заглянулъ въ глаза моей собачки. Они сказали «да».
        «Тогда я указалъ на красн?вшій въ темнот?, задній фонарь автомобиля Марстона.
        « — Иди на этотъ св?тъ,  — сказалъ я Питеру.  — Иди туда и жди меня.
        «Я опять указалъ на фонарь; Питеръ повернулся и посмотр?лъ на него. И, ув?ряю, маленькій б?сенокъ помахалъ хвостомъ.
        «Въ эту минуту я услышалъ трескъ в?твей позади себя и понялъ, что самый проворный изъ слугъ догналъ Марстона и началъ бороться съ нимъ. Т?мъ не мен?е смотр?ть на нихъ я не сталъ; я просто поставилъ мальчика на землю сорвавъ съ себя шарфъ,  — вотъ этотъ самый, который сейчасъ на мн?, — и съ быстротой молніи привязалъ одинъ его конецъ къ ошейнику Питера, а другой вложилъ въ руку мальчика. Я вид?лъ, что Питеръ отлично понялъ все.
        « — Иди за собакой,  — сказалъ я: малышу.  — Она приведетъ тебя къ карет?, а черезъ минуту тамъ будемъ и мы съ папой.
        « — Иди, куда собака поведетъ тебя,  — гд?-то невдалек? послышался голосъ Марстона.
        « — Веди, Питеръ, его прямехонько къ св?ту.
        «Питеръ понялъ; такъ же в?рно, какъ то, что я сижу съ вами у костра, мой песикъ понялъ меня. Колебался онъ? О, н?тъ. Неземной голосъ, помогающій животнымъ и уставшій помогать людямъ, шепотомъ, на собачьемъ язык?, объяснилъ ему, что нужно д?лать. Итакъ, они двинулись по каменистому спуску. Питеръ шелъ медленно; мальчикъ шагалъ за нимъ, вц?пившись въ шарфъ, и оба направлялись къ красному св?ту.
        «Теперь я повернулся, чтобы помочь Марстону. Но онъ не нуждался во мн?. Ловкимъ пріемомъ бокса несчастный отецъ ударилъ своего противника снизу вверхъ въ кончикъ подбородка.
        « — Гд? вы научились этому удару?  — подумалъ я, увидавъ, какъ слуга зашатался.
        « — Позаботьтесь о немъ,  — сказалъ мн? Марстонъ, и я снесъ оглушеннаго лакея въ траву и оставилъ его тамъ. Мн? пришлось торопиться, потому что изъ чащи вынырнулъ другой пресл?дователь. Мой кулакъ попалъ въ его скупу, а когда онъ отшатнулся, Марстонъ ударилъ его въ жирный животъ. Онъ вскрикнулъ: «ухъ», н?сколько разъ вздохнулъ и упалъ.
        «Остальные двое подб?жали къ калитк?. Судя по ихъ неув?реннымъ движеніямъ, мы вид?ли, что эти малые поняли близость опасности; такимъ образомъ мы не могли напасть на нихъ невзначай, какъ на двухъ первыхъ.
        «Они насъ разгляд?ли и кинулись къ намъ; началась свалка. Мы оба пострадали, но освободились отъ этихъ людей и пустились къ автомобилю.
        « — Боже великій!  — внезапно вскрикнулъ Марстонъ. Я никогда не слыхавъ такого ужаса въ челов?ческомъ голос?.  — В?дь тутъ н?тъ моста, и мой мальчикъ не можетъ вид?ть дороги!..
        «Я также мгновенно вспомнилъ, что черезъ ручей мы перебрались по одному бревну, попытался сказать что-нибудь ут?шительное Марстону, но не могъ выговорить ни слова.
        « — Я забылъ объ этомъ; Боже, прости меня, я совс?мъ объ этомъ забылъ!..  — наконецъ, удалось мн? пробормотать.
        «Мы б?жали, пробираясь между булыжниками и крупными обломками скалъ, на забытой дорог?, и оба мысленно молили небо, чтобы намъ было дано догнать мою собаку и его сына раньше, ч?мъ они дойдутъ до разрушеннаго моста. В?дь мы знали, что шофферъ не могъ вид?ть ихъ; автомобиль стоялъ слишкомъ далеко отъ ручья.
        «Мы опоздали. Питеръ и мальчикъ двигались быстр?е, ч?мъ я думалъ. И картины, которую мы увид?ли, подб?жавъ къ берегу, я никогда не забуду, до самой могилы. Я ее вид?лъ вполн? ясно, потому что какъ разъ въ это время взошла луна и ея лучи проскользнули между в?твями деревьевъ. Марстонъ тоже вид?лъ все; онъ не шевелился и съ трудомъ сдерживалъ рыданія.
        «Питеръ не обманулъ моего дов?рія. Онъ шелъ по опасному бревну, медленно переступая лапами; маленькій мальчикъ въ б?лой ночной куртк? двигался за нимъ, держась руками за мой шарфъ и поднявъ свои незрячіе глаза къ зв?здамъ.
        «Они скользили, покачивались, но нее шли и шли къ противоположному берегу.
        «Вотъ почти все. Остальную дорогу до автомобиля я несъ мальчика, и за все это время онъ сказалъ только одно;
        « — Мн? хочется оставить Питера у себя.
        «Когда мы усадили его въ экипажъ, песикъ вскарабкался къ нему на руки и мальчикъ заплакалъ надъ нимъ; подумайте: заплакалъ своими сл?пыми глазами!.. Я положительно не могъ вынести этого. Итакъ, раньше, ч?мъ они у?хали вь эту ночь, оставивъ меня на дорог?, я отдалъ Питера маленькому сыну Марстона»..

_____

        Вокругъ костра, отъ котораго остались только красные угли, наступило молчаніе.
        — Какъ вы могли отдать собаку и зач?мъ?  — наконецъ, гн?вно спросилъ я.
        Старикъ бродяга отвернулся отъ насъ и отв?тилъ только черезъ н?сколько секундъ.
        — Этотъ малышъ жилъ въ в?чной темнот?, и у негб былъ только одинъ другъ — его отецъ,  — тихо сказалъ Чарли,  — Кром? того, я зналъ, что Питеръ скоро позабудетъ меня, такъ какъ мой песикъ сразу полюбилъ мальчика. Вдобавокъ, со мной онъ зачастую голодалъ, и я не всегда находилъ для него теплый пріютъ на ночь. Питеру лучше было у?хать съ ними; я зналъ, что поступаю благоразумно.
        « — Ты по?дешь съ этимъ маленькимъ мальчикомъ,  — сказалъ я моему песику, и онъ полизалъ мн? руку.  — У тебя будетъ хорошій домъ, и ты скоро забудешь стараго Чарли.
        «Марстонъ закрылъ своими руками лицо; потомъ онъ просилъ меня ?хать вм?ст? съ ними и кр?пко жалъ мн? руку. Но я отказался.
        « — Изъ этого не выйдетъ ничего, кром? непріятностей,  — прибавилъ я.  — Я бродяга и, по вс?мъ в?роятіямъ, останусь бродягой до смерти.
        « — Въ такомъ случа?, не возьмете ли вы немного денегъ?  — прошепталъ онъ.
        « — Не въ настоящую минуту,  — отв?тилъ я.  — Теперь они не удержались бы у меня. Вотъ, когда я совс?мъ измучусь и не буду въ состояніи бродить по св?ту, я приду къ вамъ и, можетъ быть, вы пріютите меня на мои посл?дніе дни.
        «При св?т? луны я увид?лъ слезы въ его глазахъ, и дрожащимъ голосомъ онъ поклялся, что я всегда буду желаннымъ гостемъ въ его дом?.
        « — Я вернусь въ Англію,  — прибавилъ Марстонъ,  — когда глаза моего мальчика совс?мъ поправятся и судъ дастъ мн? право заботиться о немъ. Тогда, сэръ, вы снова увидите вашу собаку.
        «Они у?хали; я остался на дорог? и попрежнему брожу въ ожиданіи ихъ возвращенія.
        «Я хорошо поступилъ, что отдалъ Питера. Теперь онъ, конечно, привыкъ къ ихъ жизни и врядъ ли думаетъ обо мн?. Мале ъкій мальчикъ счастливъ съ нимъ, а у Питера всегда достаточно хорошей ?ды. Кром? того, онъ собака джентльмэновъ, а я в?дь не джентльмэнъ»…
        Луна поднялась высоко и н?жно поц?ловала склоненную с?дую голову.

        АРIЯ ВЕРДИ

        

        РАЗСКАЗЪ МАРЛЕЯ РОБЕРТСА

        КОГДА директоръ сказалъ все, что ему необходимо было сказать, и Эдуардъ Бріенъ вышелъ изъ театра,  — онъ нашелъ у себя въ карман? всего восемнадцать съ половиною пенсовъ и, несмотря на это, считалъ себя въ несравненно лучшемъ положеніи, ч?мъ остальные товарищи. Благодаря забастовкамъ въ Ливерпул?, деньги въ теченіе десяти дней весьма плохо приливали въ кассу, и представленія шли, разум?ется, вяло» пока предпріятіе не кончилось полнымъ крушеніемъ; это окончательно сломило директора и заставило его плакать, какъ ребенка.
        — Восемнадцать съ половиной пенсовъ,  — сказалъ Бріанъ,  — и серебряные часы!
        Словно въ полусн? шелъ онъ по пустыннымъ улицамъ, ощупывая деньги, лежавшія въ карман?. Онъ долженъ былъ своей хозяйк? шестнадцать шиллинговъ, зат?мъ ему необходимо было послать фунта два или бол?е своей жен?, которая осталась въ Дерби, потому что была больна, не говоря уже о долг? доктору и аптекарю. Сверхъ всего этого, ему необходимо было им?ть еще фунта два, чтобы свезти жену и ребенка въ Лондонъ, гд? у него была единственная возможность найти себ? работу.
        — Мн? необходимо им?ть пять фунтовъ… пять фунтовъ!  — сказалъ Бріанъ.  — А тутъ всего восемнадцать съ половиною пенсовъ! И крошечные серебряные часы!
        Хотя собственное сознаніе не можетъ служить доказательствомъ того, что челов?къ д?йствительно одаренъ талантомъ, Бріанъ т?мъ не мен?е в?рилъ въ свои способности. И думалъ такъ не онъ одинъ, вс? кругомъ поддерживали эту в?ру. И въ результат? — всего восемнадцать съ половиною пенсовъ и серебряные часы!
        — А у старика Таскера тысячи, тысячи, тысячи!  — бормоталъ про себя Бріанъ, двигаясь впередъ по улиц?. — Тысячи — и на ряду съ нилш восемнадцать съ половиною пенсовъ и серебряные часы! Но онъ ничего не дастъ мн? въ долгъ.
        Симонъ Таскеръ былъ братъ его матери. Онъ давалъ деньги въ долгъ, но только т?мъ, кто могъ платить ему проценты и способствовать такимъ образомъ приращенію его капитала.
        — Онъ не дастъ мн? и восемнадцати пенсовъ съ половиной,  — сказалъ Бріанъ.  — И, однако…
        Бріанъ никогда еще не просилъ у него денегъ съ т?хъ поръ, какъ противъ желанія старика поступилъ на сцену. Старикъ Таскеръ, несмотря на то, что былъ самымъ обыкновеннымъ ростовщикомъ и не придерживался никакихъ правилъ чести въ своихъ д?лахъ, питалъ странную, поистин? пуританскую ненависть къ сцен?.
        — Я ни разу не просилъ у него ни восемнадцати, ни даже полупенса,  — сказалъ Бріанъ.
        Такъ дошелъ онъ, наконецъ, до того дома, гд? жилъ; отворивъ дверь ключомъ, онъ вошелъ къ себ? въ комнату, въ которой царилъ полный безпорядокъ, какимъ вообще отличаются комнаты б?дняковъ-артистовъ. Онъ позвонилъ, и въ отв?тъ на его звонокъ явилась самамистриссъ Кертенъ, которая думала, или над?ялась, по крайней м?р?, получить отъ него деньги. Но, взглянувъ на него, она сразу поняла, въ чемъ д?ло.
        — Плохи д?ла, мистеръ Бріанъ?  — спросила она.
        — Хуже не можетъ быть,  — отв?чалъ Бріанъ.  — Мы обанкрутились… Общество наше обанкрутилось… директоръ даже плакалъ.
        — Плакалъ?  — спросила хозяйка.
        — Какъ ребенокъ,  — отв?чалъ Бріанъ.  — У меня им?ется всего восемнадцать съ половиною пенсовъ… и маленькіе серебряные часы.
        Онъ вынулъ часы изъ кармана и показалъ ихъ. Мистриссъ Кертенъ опустилась на стулъ.
        — Не говорите этого,  — сказала она.  — Вы разстраиваете мои нервы. Неужели вы ни у кого не можете занять денегъ?
        — Въ Ливерпул? не могу. Д?ла зд?сь плохо идутъ,  — отв?чалъ Бріанъ.  — У меня во вс?мъ мір? одинъ только родственникъ, но онъ не ссудитъ мн? и восемнадцати пенсонъ. Не знаю, право, что будетъ съ моей женой.
        — Ахъ, не говорите этого,  — воскликнула хозяйка,  — вы разстраиваете мои нервы, я не знаю, гд? нахожусь. Я б?дная женщина, и мн? тяжело потерять шестнадцать шиллинговъ!
        — Я оставлю вамъ свои вещи,  — отв?чалъ Бріанъ,  — а самъ отправлюсь въ Лондонъ и узнаю, не можетъ ли дядя помочь мн?. Когда я разскажу ему, что Эди и ребенокъ лежатъ больные въ Дерби, онъ, быть можетъ, сд?лаетъ что-нибудь для меня… не правда ли, мистриссъ Кертенъ?
        Но мистриссъ Кертенъ покачала головой.
        — Что могу я вамъ отв?тить на это?  — сказала она.  — Можетъ быть да, а можетъ быть и н?тъ. Вотъ все, что я знаю. А съ ч?мъ же вы по?дете въ Лондонъ?
        — Не… знаю,  — отв?чалъ Бріанъ.  — Впрочемъ, знаю. Я заложу эти серебряныя часы.
        Мистриссъ Кертенъ покачала головой и посп?шно спустилась внизъ, чтобы приготовить ему чаю.
        — Актеры все равно, что малыя д?ти,  — думала она, спускаясь по л?стниц?. — Хорошій онъ малый, и я не могу быть жестокой съ нимъ.
        Напившись чаю, Бріанъ отправился закладывать свои часы. Онъ получилъ за нихъ всего девятнадцать шиллинговъ — потому, что лично былъ изв?стенъ закладчику. Не будь онъ съ нимъ знакомъ, онъ получилъ бы за нихъ фунтъ. Получивъ деньги, онъ отправился не домой, а прямо на вокзалъ, чтобы тамъ ждать прибытія по?зда, который долженъ былъ притти въ полночь. Пробило уже дв?надцать часовъ, когда онъ узналъ, что по?здъ прибудетъ не ран?е восьми часовъ утра. Онъ вернулся домой, и мистриссъ Кертенъ очень обрадовалась, увидя его трезвымъ. Она знала очень хорошо, что бываетъ съ актерами, когда они закладываютъ свои часы. Она уложила его въ постель и об?щала придти въ семь часовъ утра. По?здъ вышелъ изъ Ливерпуля въ девять часовъ и прошелъ всего тридцать миль до полудня. Пассажиры выходили изъ себя, но въ конц?-концовъ должны были примириться со случившимся. Бріанъ разговаривалъ съ ними, но тутъ же и забывалъ, что говорилъ. Скоро онъ такъ задумался, что совс?мъ забылъ объ ихъ присутствіи. Какой-то пассажиръ предложилъ ему сандвичъ, и только два часа спустя Бріанъ сказалъ:
        — Благодарю за сандвичъ.
        — За какой сандвичъ?  — спросилъ пассажиръ.
        Бріанъ покачалъ головой и сказалъ, что ему показалось, будто онъ сейчасъ только съ?лъ его.
        — Да в?дь это было два часа тому назадъ,  — отв?чалъ пассажиръ.
        — Два часа!  — воскликнулъ Бріанъ.  — Два часа! Простите, пожалуйста.
        — Съ этой минуты онъ впалъ въ полное молчаніе, и только губы его безмолвно шевелились время отъ времени. Лицо у него было подвижное и выразительно, какое всегда бываетъ у артистовъ, и на немъ ежеминутно отражались вс? мелькавшія въ голов? его мысли. А передъ, умственнымъ взоромъ его постепенно проносилось все, что ждало его, какъ онъ думалъ, въ Лондон?. Не ссудитъ ли ему Пуль н?которую толику денегъ? Или Падди Джонсъ, который часто и неизв?стнымъ никому способомъ добывалъ откуда-то деньги? Зат?мъ онъ представлялъ себя у дверей дяди… Онъ разговарилъ съ нимъ. Старикъ былъ челов?къ жестокій, но тутъ смягчился. И въ ум? Бріана живо рисовалось зр?лище скупца, который вдругъ раскаялся и превратился въ щедраго филантропа. Онъ подалъ ему толстую пачку банковыхъ билетовъ и назвалъ его «милымъ мальчикомъ». Но въ сл?дующую минуту ему представилось н?что другое: старый Симонъ не далъ ни одного пенса и выругалъ его проклятымъ попрошайкой. Бріанъ (въ своемъ воображеніи) спустился съ л?стницы, опустивъ голову и дрожа отъ б?шенства. «Я былъ бы готовъ убить его» — говорилъ себ? Бріанъ. Онъ стиснулъ зубы. Сила
б?шенства взяла верхъ надъ его обычной сдержанностью. Ему снова представилась комната дяди, онъ услышалъ его сердитый, брюзжащій голосъ, услышалъ свой собственный сердитый, хриплый отв?тъ. Увид?лъ въ своей рук? револьверъ, вытащенный изъ кармана. Передъ умственнымъ взоромъ его прошла театральная сцена прошлаго года. Онъ спустилъ курокъ — и увид?лъ на полу дядю, который корчился въ такой же театральной поз?, въ какой корчился Недъ Брекъ, игравшій роль негодяя. Недъ Брекъ, доброй души и веселый челов?къ, всегда игралъ старыхъ негодяевъ. «Я убью его, если онъ не поможетъ мн?», думалъ Бріанъ, мысленно возвращаясь къ дяд?. Н?тъ, онъ поможетъ. Ни одинъ челов?къ въ мір? не въ состояніи будетъ отказать ему, когда услышитъ его разсказъ. Онъ слышалъ уже, какъ старый Симонъ говорилъ ему: «Глупъ ты, вотъ что, но разъ я долженъ… я долженъ. Получай десять фунтовъ».
        Такія-то сцены разыгрывалъ Бріанъ самъ съ собою; мысли въ голов? его сл?довали за мыслями, не то во сн?, не то наяву. Проходили ц?лые годы счастливой, мирной жизни съ Эди, и въ то же время мелькали мысли о возможномъ убійств?, за которое его приговариваютъ къ пов?шенію; но, и будучи пов?шеннымъ, онъ остается живымъ и становится знаменитымъ артистомъ. Онъ видитъ толпу зрите, лей… Его посвящаютъ въ рыцари… Толпа рукоплещетъ ему, выслушавъ разсказъ о томъ, что у него когда-то было всего восемнадцать съ половиною пенсовъ и серебряные часы. Кто-то восклицаетъ въ эту минуту: «Ну вотъ и Юстонъ, слава Богу!»
        Въ Юстон? онъ вышелъ съ четырьмя шиллингами и полупенсомъ въ карман? и направился прямо къ Стренду. Было семь часовъ утра; солнце жгло немилосердно, и онъ весь покрылся потомъ, пока шелъ. Онъ двигался какъ бы во сн? до т?хъ поръ, пока не встр?тился со старымъ актеромъ, который носилъ прозвище «Чайной Ложки». Они поздоровались, и Бріанъ разсказалъ, что случилось въ Липерпул? и сколько онъ получилъ. «Чайная Ложка» посп?шилъ зав?рить его, что и онъ потерп?лъ полное крушеніе. Онъ боялся, что Бріанъ потребуетъ съ него полкроны въ счетъ его долга молодому челов?ку. Такъ ли это было или н?тъ, но Бріанъ готовъ былъ расхохотаться.
        — Гд? теперь Падди Джонсъ?  — спросилъ онъ.
        «Чайная Ложка» всегда зналъ м?стопребываніе вс?хъ своихъ товарищей по профессіи.
        — Въ Гласгоу. Но зр?лища теперь на точк? замерзанія,  — отв?чалъ «Чайная Ложка».
        Падди Джонсъ не могъ, сл?довательно, помочь. Онъ назвалъ имена еще полудюжины своихъ товарищей, но оказалось, что одинъ изъ нихъ въ Дублин?, другой въ Голловэ?, третій въ больниц?. Два отправились въ Австралію, а шестой «на недосягаемой высот?».
        — А Пуль?  — спросилъ Бріанъ.
        — Онъ въ Мэт?. Представленія кончаются въ субботу,  — отв?чалъ «Чайная Ложка».  — Ну, до свиданья.
        Онъ ушелъ, но спустя минуту оглянулся назадъ и увид?лъ, что Бріанъ попрежнему идетъ по направленію къ Стренду. Только ув?рившись въ томъ, что пріятель не можетъ больше его вид?ть, р?шился онъ зайти Лъ таверну и выпить тамъ дв? порціи виски, сожал?я о томъ, что не угостилъ б?днаго Бріана.
        А Бріанъ т?мъ временемъ очутился въ прохладной т?ни Темпля, и въ голов? его промелькнули заученныя слова, ничего общаго не им?ющія со вс?мъ окружающимъ: «И храмъ мой превратили въ логово воровъ и мошенниковъ».
        Онъ прошелъ мимо л?стницы дома, въ которомъ жилъ его дядя. Вотъ уже тридцать л?тъ, какъ онъ занималъ одну и ту же квартиру, откуда выходилъ очень р?дко. Онъ ничего, повидимому, не любилъ, кром? денегъ. Въ комнат? его вис?ла старая скрипка, на которой онъ хорошо игралъ въ своей молодости, об?щая сд?латься со временемъ настоящимъ артистомъ. Старикъ разсказалъ однажды своему племяннику, почему онъ пересталъ играть на ней и почему т?мъ не мен?е оставилъ ее у себя.
        — Она сд?лала меня т?мъ, ч?мъ я сд?лался теперь,  — сказалъ ему старикъ.  — Я встр?тилъ однажды челов?ка, который игралъ прекрасно и былъ очень б?денъ. Это заставило меня задуматься, и я спряталъ свою скрипку. На сл?дующей нед?л? я отложилъ на пять шиллинговъ больше того, сколько мн? нужно было для расходовъ, а когда я игралъ, я обыкновенно тратилъ ихъ вс?. На сл?дующей нед?л? я отложилъ еще десять. Если бы я не встр?тилъ этого б?днаго глупаго музыканта, я былъ бы теперь б?днякомъ.
        Дрожь проб?жала по всему т?лу Бріана, когда онъ выслушалъ этотъ разсказъ. Въ т? минуты, когда старикъ вспоминалъ свою юность, лицо его становилось бол?е выразительнымъ, оживленнымъ, почти красивымъ, но выраженіе это мелькало на немъ, словно облачко на раскаленномъ неб?, и лицо его становилось снова жестокимъ, алчнымъ, а въ каждомъ слов? его слышался протестъ противъ б?дности и ненависть къ б?днякамъ. Особенно ненавид?лъ онъ музыкантовъ, хотя временами его тянуло къ музык?. Временами онъ даже бралъ скпипк? и игралъ на ней.
        Было уже восемь часовъ утра, когда Бріанъ р?шился итти къ дяд? и просить у него помощи. Сердце у него забилось и горло судорожно сжалось, когда онъ окончательно пришелъ къ этому р?шенію. Дня чего же, какъ не для этого, прі?халъ онъ сюда? Эди осталась въ Дерби больная и ждала его, въ Лондон?, кром? дяди, онъ могъ просить помощи только у Пуля, всегда, добраго, но всегда почти безъ гроша денегъ.
        Скр?пя сердце, сталъ онъ подниматься по л?стниц?, по которой онъ не ступалъ съ т?хъ поръ, какъ поступилъ на сцену, ибо дядя наговорилъ ему тогда много словъ, которыя не легко забываются, и при боязни, чтобы тотъ не просилъ у него денегъ, отказался когда-либо вид?ть его у себя. И вотъ Бріанъ шелъ д?йствительно за деньгами; сердце его сжималось, и въ душ? его кип?ла ненависть къ этому челов?ку, хотя онъ не усп?лъ еще отказать ему въ помощи. Въ какомъ-то полусн? поднимался онъ по л?стниц?. Мозгъ его оставался затуманеннымъ съ того часа, когда старый директоръ плакалъ на сцен?, сокрушаясь о томъ, что не можетъ уплатить своей трупп?. О, какъ противенъ міръ, кошмарный міръ, которымъ правятъ деньги, власть денегъ,  — міръ, гд? сила и власть сосредоточиваются въ рукахъ т?хъ, кто влад?етъ деньгами, а такіе люди всегда бываютъ жестоки…
        И не усп?лъ онъ подойти къ дверямъ дяди, какъ въ ушахъ его прозвучали звуки власти и жестокости. Дверь была открыта, и въ комнат? слышался голосъ. Онъ узналъ тонкій, скрипучій голосъ Симона Таскёра, но второй голосъ былъ ему незнакомъ, и въ немъ слышался шотландскій акцентъ.
        — Ради Самого Бога, мистеръ Таскеръ!  — говорилъ посл?дній.
        Въ голос? шотландца слышалась агонія. Но голосъ Таскера звучалъ холодомъ и сознаніемъ своей силы. Бріану онъ былъ знакомъ. Дядя его жаждалъ власти и съ головы до ногъ былъ пропитанъ жестокостью. Прислушиваясь къ нему, Бріанъ ясно представлялъ себ?, какъ на губахъ его мелькаетъ жестокая улыбка.
        — Я далъ вамъ продолжительный срокъ. Прошу вернуть деньги не позже завтрашняго дня.
        Послышался стонъ, и шотландецъ отв?тилъ:
        — Неужели вы не понимаете, что для меня это разореніе? Жена моя и д?ти будутъ выброшены на улицу. Вс? тотчасъ же подадутъ искъ противъ меня. О, дайте мн? сроку еще одинъ м?сяцъ, чтобы я могъ устроить свои д?ла. Все пойдетъ хорошо тогда… я знаю это, знаю. Предпріятіе, задуманное мною… куда я вложилъ и душу свою, и деньги…
        — Я сказалъ посл?днее слово,  — отв?чалъ Таскеръ.
        — Боже мой! Боже мой!  — воскликнулъ шотландецъ.
        Бріану не разъ приходилось слышать такія же восклицанія на сцен?, и артистически олытный слухъ сразу уловилъ значеніе его несомн?нно, правильной интонаціи.
        — И я скоро съ той же интонаціей произнесу эти слова,  — сказалъ себ? Бріанъ, онъ тотчасъ жеповернулъ назадъ и, задыхаясь отъ волненія, сб?жалъ съ л?стницы. Всл?дъ за этимъ онъ услышалъ шаги челов?ка, который, словно сл?пой, спотыкался почти на каждой ступеньк?. Бріанъ остановился внизу л?стницы и пропустилъ его мимо. Лицо незнакомца было ужасно… выраженіе его было безумное, злобное. Такое лицо указывало на возможность всего неожиданнаго. Оно было синевато-землістое. Ротъ его былъ полуоткрытъ, такъ что видн?лисъ зубы. Руки были сжаты въ кулакъ. Онъ прошелъ мимо Бріана, не зам?тивъ его.
        — Олицетвореніе убійцы,  — подумалъ Бріанъ. Онъ постарался придать своему лицу то же демоническое выраженіе и почувствовалъ, что зубы его раскрываются, и ногти пальцевъ впиваются въ ладони. Вс? мускулы его напряглись, и ненависть проснулась въ его душ?. Все существо его прониклось т?мъ чувствомъ, какое долженъ былъ испытывать челов?къ, котораго онъ до ужаса в?рно копировалъ; онъ готовъ былъ громкимъ крикомъ объявить міру о своей готовности мстить.
        Изъ окна верхняго этажа донеслись вдругъ н?жные, вибрирующіе звуки скрипки. Ростовщикъ игралъ старинную, давно забытую арію Верди. Весьма возможно, что въ Англіи не найдется и десяти челов?къ, которымъ изв?стно ея названіе: «Un Giono di Regno[1 - ) «Одинъ день царства».])». Бріанъ вспомнилъ, что дядя говорилъ ему однажды, что онъ играетъ эту арію, когда ему удается устроить какое-нибудь выгодное д?ло и онъ чувствуетъ себя счастливымъ.
        — Онъ сегодня счастливъ,  — подумалъ Бріанъ, продолжая итти по улиц? до т?хъ поръ, пока сзади него не замерли вибрирующіе звуки, вызванные рукою челов?ка, который все еще не могъ заглушить въ себ? искры музыкальнаго дарованія. Она все еще жила въ душ? его, подобно изъ?денному червями цв?тку на старомъ куст?, который свалился уже на землю. Неужели онъ никогда не думалъ о смерти? Страсти челов?ческія служатъ кр?пкимъ оплотомъ противъ мысли о ней и скупость до самаго конца не покидаетъ челов?ка.
        И Бріанъ снова очутился на л?стниц?. Онъ дошелъ уже до половины ея, когда зам?тилъ это. Онъ подумалъ: «Я иду просить милостыни». И прибавилъ: «Я… я могу убить его или себя!»
        Онъ постучалъ и удивился, что дверь не заперта на — ключъ. Будь онъ на м?ст? своего дяди, онъ всегда держалъ бы ее на замк? изъ опасенія какихъ-либо случайностей. Но скупость заглушаетъ приближающіеся шаги смерти, а сознаніе своей силы д?лаетъ челов?ка безпечнымъ. Онъ услышалъ, какъ всталъ старый Симонъ и зашаркалъ туфлями по неровному полу. Въ комнат? было темно, ибо лучи заходящаго солнца совс?мъ туда не проникали. Въ коридор? гор?лъ газъ. Онъ осв?щалъ лицо старика, когда онъ открылъ дверь. При тускломъ св?т? газа Бріану бросились наибол?е р?зкія черты лица старика, и онъ подумалъ, что у него красивая, характерная голова, и въ то же время въ его сознаніи мелькнула мысль, ч?мъ могъ бы сд?латься этотъ челов?къ.
        — Вы кто такой?  — спросилъ старикъ.
        — Я Недъ Бріанъ, дядя!
        Бріанъ былъ од?тъ прилично и не походилъ на просителя. Въ глубокихъ тайникахъ души его просыпалось чувство озлобленія и отвращенія, вс? нервы его были напряжены до крайности, а между т?мъ голова его была высоко поднята, когда онъ стоялъ, ожидая отв?та.
        — Войди,  — сказалъ старый ростовщикъ, дававшій деньги взаймы только т?мъ, кто платилъ ему проценты.
        Бріанъ вошелъ. Сл?дуя по пятамъ дяди, онъ зам?тилъ на ст?н? коридора н?сколько гравюръ, которые вид?лъ раньше. Дв? изъ нихъ, страшныя и кровожадныя, принадлежали кисти Меріона. Таксеръ получилъ ихъ отъ своего кліента въ благодарность за двухднед?льную отсрочку. Онъ взялъ ихъ въ надежд?, что ростъ ц?нъ на рынк? превыситъ даже обычные проценты ростовщиковъ
        Комната осталась въ томъ вид?, въ какомъ ее помнилъ Бріанъ; къ обстановк? ея прибавились дв? картины и два чудныхъ китайскихъ кувшина голубого цв?та, которые им?ли также свою исторію. За исключеніемъ четырехъ чипендельскихъ стульевъ, покрытыхъ чехлами, вся остальная обстановка была крайне жалкая и безвкусная. Въ центр? или, в?рн?е, съ л?вой стороны стояла огромная открытая конторка, заваленная бумагами. Позади же находился каминъ, у р?шетки котораго стояло кресло. Тутъ же стоялъ столъ, кухонный очевидно, а на немъ — чайныя принадлежности и между ними открытый ящикъ скрипки съ лежащимъ поперекъ него смычкомъ. Старикъ Таскеръ посп?шно подошелъ къ конторк? и захлопнулъ ее. Это показалось Бріану злов?щимъ признакомъ; онъ приподнялъ брови и нахмурился.
        — Я… я могъ бы убить его,  — подумалъ онъ, прочитавъ на лиц? старика отраженіе долгой жизни, основанной на скаредности и жестокости; а между т?мъ лицо это, когда онъ стоялъ снаружи дверей, живо напомнило ему дорогія черты давно уже умершей матери.
        — Садись,  — сказалъ Таскеръ.
        Бріанъ с?лъ.
        — Я давно уже не вид?лъ тебя,  — сказалъ старикъ.
        — Н?сколько л?тъ,  — отв?чалъ Бріанъ, у котораго пересохло горло.
        — Радъ вид?ть тебя въ такомъ приличномъ вид?. Я слышалъ, что ты женился,  — сказалъ старикъ.
        Бріанъ сл?дилъ внимательно за каждымъ его словомъ. Онъ прекрасно понималъ, зач?мъ онъ говоритъ все это, и ждалъ еще большаго.
        — А у меня не все благополучно,  — продолжалъ сторикъ.  — Д?ла мои идутъ худо… очень худо… Хуже быть не можетъ, молодой челов?къ, не можетъ.
        Открытая скрипка указывала на то, что онъ лжетъ, и глаза Бріана повернулись къ ней. Старикъ въ той же м?р?, какъ и онъ, сл?дилъ за его мыслями.
        — Все та же старая скрипка,  — сказалъ старикъ.  — И продавать не стоитъ; я не игралъ съ т?хъ поръ, какъ ты слушалъ мою игру.
        Бріанъ подумалъ, что онъ лжетъ; и ему снова почудились торжествующіе звуки аріи и искаженное лицо должника, который приходилъ къ его дяд? умолять объ отсрочк? долга Бріанъ пытался сказать что-нибудь, не не могъ. Голосъ не повиновался ему; страхъ и ненависть угнетали его. Никогда раньше не подозр?валъ онъ, чтобы въ душ? его могло таиться столько ненависти. Да никто изъ насъ, я думаю, до поры до времени не подозр?ваетъ этого.
        Съ минуту сид?лъ Бріанъ въ какомъ-то полусознательномъ, полусонномъ состояніи. А между т?мъ онь не терялъ сознанія и не спалъ. Передъ нимъ открылась пропасть — всего на минуту — но минута эта показалась ему в?чностью. Собственный голосъ его показался ему голосомъ какого-то другого, незнакомаго ему челов?ка. Двойное сознаніе, присущее артистамъ, снова вернулось къ нему. Онъ одобрилъ этотъ голосъ, одобрилъ его интонацію и его выразительность. Бріанъ зналъ, что онъ разсказываетъ исторію своей жизни, и разсказываетъ ее превосходно. Разсказываетъ о томъ ужасномъ времени, когда жена его забол?ла и вм?ст? съ ребенкомъ вынуждена была остаться одна, о т?хъ тревожныхъ дняхъ въ Ливерпул?, когда одна б?да сл?довала за другой. Со см?хомъ, въ которомъ слышались плачъ и рыданіе, вызвалъ онъ свою хозяйку и сказалъ ей о «восемнадцати пенсахъ и серебряныхъ часахъ». Онъ разсказалъ сид?вшему безмолвно старику о поискахъ своихъ друзей, о старик? «Чайная Ложка», который живетъ чуть ли не подаяніемъ. И зат?мъ онъ попросилъ помочь ему, помочь немногимъ, очень немногимъ и, обращаясь съ такою просьбой, думалъ въ то же
время — «О, ты богатый старый діаволъ, я убью тебя, убью, если ты не поможешь мн?».
        Но старикъ не пожелалъ помочь ему. Онъ не сд?лалъ никакихъ возраженій, не просилъ извиненій, онъ повторилъ слово въ слово то, что сказалъ ему, когда онъ поступалъ на сцену, о которой, какъ и раньше, говорилъ съ пуританскимъ ужасомъ.
        И Бріанъ не просилъ больше о помощи. Съ минуту сид?лъ онъ молча, подперевъ одинъ локоть рукою. Глаза его были неподвижно устремлены на старую скрипку, и футляръ, въ которомъ она лежала, показался ему гробомъ, скрывающимъ въ н?драхъ своихъ мертвую крошечную душонку.
        — Вы мн? солгали,  — сказалъ онъ вдругъ.  — Вы еще сегодня вечеромъ играли на скрипк?.
        Старикъ сердито взглянулъ на него.
        — Солгалъ?
        Бріанъ утвердительно кивнулъ головой,
        — Играли на ней… съ торжествомъ. Были, значитъ, счастливы. Вы сами говорили мн? это. Счастливы! Боже мой!
        Онъ вышелъ и направился къ дверямъ. И вдругъ вернулся обратно:
        — Долго ли вы еще будете жить, дядя?  — спросилъ онъ съ н?которымъ любопытствомъ. Старый Симонъ отступилъ назадъ.
        — Убирайся прочь отсюда,  — сказалъ онъ.  — Посл? моей смерти ты ничего не получишь… ничего… ни пенса!
        — Возьмете съ собой въ могилу?  — сказалъ Бріанъ.
        Симонъ ударилъ кулакомъ по конторк?.
        — Я написалъ зав?щаніе, когда мы разстались съ тобою,  — сказалъ онъ хрипло.  — Я все зав?щалъ самому богатому челов?ку въ мір?.
        Бріанъ направился къ дверямъ, но на порог? обернулся и съ какимъ-то страннымъ видомъ оглянулся кругомъ.
        — Такого челов?ка, какъ вы, сл?довало бы убить,  — сказалъ онъ, самъ не понимая, какъ могли эти слова сорваться у него съ языка и въ какихъ глубинахъ сердца они скрывались до сихъ поръ. И, подумавъ вдругъ, что дядя не разъ уже выслушивалъ такія слова и отъ другихъ людей, сказалъ громко, какъ бы продолжая свои мысли: «Б?дный шотландецъ, наприм?ръ»… Съ этими словами онъ покачалъ головой и вышелъ изъ комнаты. Опускаясь по л?стниц?, Бріанъ говорилъ себ?:
        — Будъ у меня что-нибудь въ рукахъ, я… я убилъ бы его.
        Бол?е прежняго чувствовалъ онъ себя въ какомъ-то полусн?; что-то угнетало и въ то же время ут?шало его. Прохожіе казались ему какими-то т?нями, улицы, киш?вшія народомъ, улицами призрачнаго города. Нельзя сказать, чтобы онъ проснулся даже и въ ту минуту, когда его началъ мучить голодъ. Онъ не ?лъ съ самаго утра, а въ карман? у него оставались попрежнему четыре шиллинга и полпенса. Онъ зашелъ въ ресторанъ, и пооб?далъ, оставивъ на тарелкахъ половину того, что ему было подано.
        — Мн? необходимо вид?ть Пуля, добраго, стараго Пуля,  — сказалъ онъ и дошелъ до Иджуоръ-Роодъ, не чувствуя ни мал?йшей усталости. Это показатель ему страннымъ. А между т?мъ ничего страннаго въ этомъ не было. Гн?въ, бушевавшій въ душ?, заглушалъ его чувства. Ц?лую милю прошелъ онъ, и только тутъ почувствовалъ, какъ бьется сильно его сердце,  — чего никогда раньше не зам?чалъ. Это удивило его; онъ громко выругалъ старика Симона и, оглянувшись кругомъ, увид?лъ, что находится въ Гайдъ-Парк?. Какой-то прохожій услышалъ, какъ онъ ругаетъ стараго Симона, испугался и поб?жалъ прочь отъ него.
        — Онъ принялъ меня за сумасшедшаго,  — сказалъ Бріанъ. Это показалось ему забавнымъ, и онъ громко расхохотался.  — Никогда еще не былъ я въ бол?е здравомъ ум?, ч?мъ сегодня,  — продолжалъ онъ.
        Но т?, я думаю, кто хорошо зналъ его, не согласилась бы съ нимъ.
        Онъ продолжалъ итти впередъ и дошелъ до прохода надъ «Мраморной Аркой». Но онъ р?шительно не сознавалъ, гд? находится, какъ не сознавалъ и того, что помогъ какой-то старушк? пробраться черезъ него. Онъ пришелъ н?сколько въ себя, только поровнявшись съ ссудной кассой, въ окн? которой было выставлено н?сколько револьверовъ. Заинтересовавшись ими, онъ остановился у окна. Онъ никогда еще не пользовался ими, за исключеніемъ т?хъ случаевъ, когда стр?лялъ на сцен? холостыми зарядами. Онъ участвовалъ однажды въ какой-то мелодрам?, въ которой долженъ былъ убить кого-то. Онъ терп?ть не могъ этого актера, а въ ту минуту когда стр?лялъ въ него, окончательно возненавид?лъ его.
        — Я могъ бы убить своего дядю,  — думалъ онъ.  — Почему онъ не хочетъ помочь мн?? Это… это жестоко съ его стороны.
        Онъ отошелъ отъ окна, но спустя минуту, оглянулся назадъ и увид?лъ на своемъ м?ст? какого-то челов?ка, фигура котораго показалась ему знакомой.
        — Онъ походитъ на шотландца,  — подумалъ Бріанъ.
        Протеревъ глаза, онъ снова посмотр?лъ въ ту сторону. У окна никого не было; шотландецъ исчезъ куда-то. Онъ не могъ войти въ лавку въ такой короткій промежутокъ времени. Бріанъ вернулся къ лавк? и заглянулъ въ окно, но никого тамъ не увид?лъ, зато увид?лъ въ стекл? самого себя и не узналъ своего лица.,
        — И это я!  — воскликнулъ онъ,  — Не можетъ быть, чтобы это былъ я.
        Онъ двинулся дальше; дойдя до Метрополитена, онъ по узкому проходу, шедшему отъ Иджуоръ-Роода до самаго зданія, подошелъ ко входу на сцену; сказавъ сторожу свое имя, онъ просилъ его передать мистеру Пулю, что желаетъ его вид?ть; сторожъ, вернувшись посл? довольно продолжительнаго времени, какъ это показалось Бріану, сказалъ ему, что мистеръ Пуль проситъ его къ себ?. Бріанъ нашелъ посл?дняго въ небольшой, тускло осв?щенной глазомъ, комнат?. Пуль наводилъ посл?дніе штрихи гримировки на своемъ лиц?.
        — Здравствуй, старина!  — весело прив?тствовалъ его Пуль. Онъ всегда былъ въ веселомъ настроеніи духа, даже и въ т?хъ случаяхъ, когда у него не было и пенса въ карман?, чтобы уплатить за комнату своей сердитой хозяйк?. Пуль готовъ былъ отдать посл?днее, и Бріанъ прекрасно зналъ, что Джекъ Пуль былъ единственный челов?къ, который готовъ былъ бы помочь ему, им?й онъ только возможность сд?лать это.
        — Здравствуй, дружище Джекъ!  — отв?чалъ Бріанъ.
        — Что случилось?  — спросилъ Пуль. Онъ былъ близорукъ, а комната тускло осв?щалась газомъ, но онъ обладалъ очень тонкимъ слухомъ.
        — Сейчасъ скажу,  — отв?чалъ Б і-анъ. Онъ все разсказалъ ему, думая въ то же время, что тотъ не захочетъ слушать такого печальнаго разсказа. Но Пуль внимательно идо конца выслушалъ его.
        — Будь Таскеръ моимъ дядей,  — сказалъ онъ,  — я убилъ бы его. Ты совс?мъ огорчилъ меня, дорогой дружище! У меня н?тъ и шести пенсовъ въ карман?. Времена тяжелыя… ужасно тяжелыя!
        — И ты, сл?довательно, нич?мъ не можешь мн? помочь?  — спросилъ Бріанъ.
        — Абсолютно не могу,  — отв?чалъ Пуль.  — Я все истратилъ, что получилъ зд?сь, и даже заложилъ часы.
        — И я также,  — сказалъ Бріанъ.
        Въ двери кто-то постучался.
        — Войдите,  — сказалъ Пуль.
        Дверь полуоткрылась, и въ комнату заглянула актриса, игравшая съ Пулемъ.
        — Скор?е, Джекъ!  — сказала она.  — Неужели вы хотите, чтобы васъ убили на Иджуоръ-Роод? за то, что вы заставили ждать благородную Лиссонъ Гровъ?
        Она прив?тливо кивнула головой Бріану, хотя онъ не былъ съ нею знакомъ, и ушла.
        — Слушай,  — сказалъ Пуль,  — загляни завтра въ мою нору. Я постараюсь что-нибудь пронюхать, а пока возьми это и заложи.
        Онъ бросился къ своей сумк?, вытащилъ изъ нея револьверъ и подалъ Бріану.
        — Хорошій револьверъ,  — сказалъ онъ — настоящій. Ты получишь за него десять шиллинговъ. Посмотри только, заряженъ ли онъ. Если теб? н?когда ждать, до свиданья.
        И онъ посп?шно выб?жалъ изъ комнаты. Бріанъ остался сид?ть на прежнемъ м?ст?, продолжая держать въ рукахъ револьверъ.

^Бріанъ остался сид?ть, держа въ рукахъ револьверъ.^

        Самый здоровый челов?къ, и тотъ можетъ дойти до безумія, благодаря нравственной пытк?. А Бріанъ былъ артистъ, одинъ изъ т?хъ людей, которые, правда, легко подчасъ относятся къ явленіямъ жизни, кром? своего искусства, но т?мъ не мен?е близко принимаютъ все къ сердцу. Ему показалось вдругъ, что внутри у него что-то порвалось. Не случилось ли это гд?-нибудь? Не разорвались ли путы, сдерживающіе его? Онъ взглянулъ на револьверъ и увид?лъ, что онъ заряженъ, но не вхолостую, а пулей, и подумалъ, къ чему понадобилась его пріятелю эта пуля. Не было ли тутъ какой-нибудь трагедіи? Онъ зналъ, что самые веселые люди кончаютъ самоубійствомъ.
        — Я… чувствую себя свободнымъ,  — сказалъ Бріанъ.  — Я убью его.
        Онъ вышелъ и направился въ паркъ. Встр?чая прохожихъ, то сп?шившихъ куда-то, то гулявшихъ спокойно, онъ думалъ: «Они не понимаютъ жизни». Ибо самъ онъ понималъ ее теперь; онъ шелъ исполнить предназначенную ему миссію. Онъ чувствовалъ себя, какъ чувствуютъ себя т?, которые дошли до мистическаго экстаза. Мысли его были ясны и ув?ренны. Онъ былъ уб?жденъ, что поступаетъ правильно. Каждый пойметъ это, когда узнаетъ. Но они не узнаютъ этого. Онъ разсуждалъ необыкновенно просто; думалъ много о другихъ, а къ себ? относился безразлично; но въ данный моментъ онъ д?йствовалъ лукаво или думалъ, по крайней м?р? что д?йствуетъ такъ. Онъ обдумалъ мельчайшія подробности, чтобы никто не заподозрилъ его. Заподозрятъ, разум?ется, какого-нибудь кліента, особенно когда узнаютъ, что старикъ былъ ростовщикъ. Допросъ наведетъ ихъ на того шотландца его заподозрятъ и арестуютъ. Но ему, конечно, легко будетъ доказать свою невинность.
        — Б?дняга!  — подумалъ Бріанъ.
        Онъ разсчитывалъ взять денегъ не много, не больше того, сколько, по его мн?нію, далъ бы ему старый Симонъ. Десять или двадцать фунтовъ.
        — Я войду въ Темпль,  — весело посвистывая, думалъ онъ,  — если встр?чу кого-нибудь. Двадцати фунтовъ будетъ достаточно. Онъ могъ бы свободно ссудить ихъ мн?.
        Онъ вошелъ въ Темпль со стороны плотины, но прежде ч?мъ войти туда, прошелъ н?которое пространство вдоль берега р?ки и нашелъ ее необыкновенно красивою. Это удивило его и, когда онъ повернулъ назадъ,? ему показалось, что онъ оставилъ позади частичку самого себя. Онъ оглянулся, покачалъ головой и посп?шно перешелъ черезъ дорогу.
        — Я сказалъ, что войду, насвистывая. Что же я буду насвистывать? Да… я буду насвистывать, ну арію, которую онъ игралъ.
        Мотивъ аріи «Un Giono di Regno» глубоко запечатл?лся въ его памяти, но онъ съ трудомъ воспроизводилъ его пересохшими губами. Ему казалось, будто онъ сейчасъ долженъ выйти на сцену. Ничего не могло быть реальн?е этого. Ночная атмосфера напоминала театральную. Онъ вошелъ въ калитку и поднялъ воротникъ.
        — Да, я всегда ненавид?лъ его,  — думалъ онъ.  — Онъ никогда не относился хорошо къ моей матери.
        Неизв?данные тайники скрывались въ его душ?, и теперь они, словно призраки, выплывали оттуда. Онъ вспомнилъ, какъ дядя пос?щалъ его мать, когда онъ былъ еще ребенкомъ. Симонъ всегда доводилъ до слезъ его мать, и Бріанъ помнилъ, какъ онъ сказалъ однажды матери:
        — Я убью его, когда выросту.
        Онъ засм?ялся, входя во дворъ дома, гд? жилъ старикъ.
        — Вотъ онъ… живетъ зд?сь,  — сказалъ Бріанъ, скорчивъ насм?шливую гримасу.
        Св?тъ газоваго фонаря, стоявшаго посреди двора, тускло осв?щалъ его. Мимо воротъ то-и-д?ло сновали люди. Съ л?стницы, которая вела въ квартиру его дяди, спустился какой-то челов?къ и посп?шно направился къ выходу со двора. Бріанъ вид?лъ его, но не разсмотр?лъ. Только дойдя до половины л?стницы, сказалъ онъ себ?: «Какъ онъ походилъ на шотландца! Б?дняга!» Несчастье шотландца огорчало его, сильно огорчало. Онъ старался представить себ? его жену и д?тей, а также д?ло, имъ задуманное. Что это было за д?ло? Могли бы быть какія-нибудь особенныя д?ла у шотландцевъ. И почему онъ потерп?лъ неудачу? Онъ думалъ, что они всегда усп?шно ведутъ свои д?ла. Онъ поднялся, наконецъ, на л?стницу и подошелъ къ двери. Наружная дверь была открыта, да и ‘внутренняя также.
        — Какъ это глупо съ его стороны,  — подумалъ Бріанъ.
        Онъ вошелъ въ корридоръ. Дверь въ пріемную, в?роятно, закрыта… Н?тъ не закрыта. Онъ увид?лъ окно и огни, мелькавшіе изъ противоположныхъ оконъ. У старика не было огня.
        — Скряга!  — сказалъ Бріанъ. Онъ думалъ, что сейчасъ услышитъ голосъ дяди. Онъ вернулся назадъ и закрылъ входную дверь, и зат?мъ снова подошелъ къ двери пріемной. Въ рук? онъ держалъ револьверъ, хотя не помнилъ, когда вынулъ его изъ кармана. Ему показалось, что онъ слышитъ какое-то движеніе въ спальн?… Словно кто-то полоскалъ тамъ зубы. Въ сл?дующую минуту онъ наткнулся на что-то, лежавшее на полу… Это была скрипка. Холодная дрожь проб?жала по его спин?; на лбу показались холодныя капли пота.
        — Скрипка!
        Онъ не могъ понять, почему видъ ея испугалъ его. Въ сл?дующую минуту онъ зам?тилъ необычайный безпорядокъ въ комнат?. Въ пустомъ камин? мелькали огоньки, переб?гая по краямъ какой-то бумаги… Стулъ у камина былъ опрокинутъ. Дыханіе сдавило грудь Бріану; онъ вынулъ спичк? и черкнулъ ею. Конторка была открыта; часть ея содержимаго валялось на полу. Маленькій столикъ у окна былъ опрокинутъ.

^Конторка была открыта…^

        — Боже мой!  — воскликнулъ Бріанъ.  — Въ комнат? никого не было, дверь въ спальню была закрыта. Старый Симонъ пересталъ полоскать зубы. Чтобы это значило?
        Онъ мысленно перенесся во дворъ, гд? вид?лъ челов?ка, спускавшагося съ л?стницы… челов?ка, похожаго на шотландца, искаженное лицо котораго онъ копировалъ.
        — Ахъ!  — воскликнулъ Бріанъ.  — Онъ нечаянно споткнулся о скрипку, и струны ея задрожали. Звуки ихъ показались ему звуками грома, которые сзывали сюда людей. Бріанъ посп?шилъ къ дверямъ и распахнулъ ихъ. Не слышно было ни звука и никакого признака жизни. Дыханіе его сд?лалось еще бол?е затруднительнымъ, и онъ зажегъ другую спичку. Онъ узналъ, что сейчасъ увидитъ что-то, чего онъ не хот?лъ бы вид?ть. Онъ прищурилъ глаза и положилъ револьверъ въ карманъ. Что-то подсказало ему, что онъ больше ему не нуженъ. Онъ оглянулъ комнату при св?т? спички. На полу валялись странная и страшная куча какихъ-то предметовъ, а на кровати не было даже и матраца. Все, что должно было быть на ней, валялось на полу. Спичка погасла.
        — Боже мой!  — воскликнулъ снова Бріанъ.  — Душа его окончательно очистилась отъ посягательства на убійство. Мысль о возможности его казалось нев?роятной. А между т?мъ ему казалось, что это онъ убилъ дядю и потомъ прикрылъ его сверху.
        — Постельнымъ… постельнымъ б?льемъ и… матрацомъ,  — сказалъ Бріанъ.  — Онъ былъ ув?ренъ, что найдетъ стараго Симона подъ этой кучей вещей. Онъ или шотландецъ совершилъ это убійство, ибо не въ силахъ были выносить больше этого челов?ка. Н?сколько минутъ не могъ онъ отд?лить своего образа отъ образа того челов?ка, который совершилъ убійство. В?дь и онъ шелъ сюда съ такимъ же безумнымъ нам?реніемъ. Т? же мысли были и у того челов?ка. Н?тъ ли и теперь его зд?сь? Убійца оставляетъ, кром? убитаго, еще кое-что позади себя… частицу самого себя, занятую наблюденіемъ совершеннаго имъ.
        — Да, онъ подъ той кучей,  — сказалъ Бріанъ,  — и мертвый. Но не я сд?лалъ это.
        А между т?мъ, онъ чувствовалъ, что сд?лалъ это, и въ то же время торжествовалъ, сознавая, что это было д?ло не его рукъ.
        — Это д?ло того челов?ка,  — говорилъ онъ, думая о томъ, какъ чувствуетъ себя тотъ челов?къ, какъ онъ выглядитъ и что д?лаетъ. Онъ убилъ челов?ка, прикрылъ его и ушелъ въ первую комнату искать тамъ чего-то.
        — Искалъ, в?рно, бумаги, доказательство своего долга,  — сказалъ Бріанъ, дрожа вс?мъ т?ломъ, и съ этими словами вернулся обратно въ пріемную, зажегъ газъ и самъ удивился, что д?лаетъ все это относительно спокойно. И тотъ челов?къ былъ, в?роятно, спокоенъ. Бріанъ взглянулъ на конторку.
        — Тамъ должно быть его зав?щаніе,  — сказалъ Бріанъ.  — Онъ зналъ, въ какую кл?тку положилъ его, в?роятно, старикъ. Но его не оказалось тамъ. Бріанъ подошелъ къ камину и, ставъ на кол?ни, разрылъ кучу золы и полусгор?вшихъ бумагъ. Н?которыя изъ нихъ сгор?ли совершенно; среди полусгор?вшихъ оказались документы, векселя и закладныя. Въ глаза ему бросился вдругъ треугольный обрывокъ бумаги и на немъ слова: «Все свое имущество зав?щаю». Онъ схватилъ его и сжегъ, поднеся къ газовой трубк?.
        — Я им?ю право на это,  — сказалъ онъ.  — Почему н?тъ… почему? Клочокъ все равно пропалъ бы. Не Я сжегъ его… а онъ умеръ. У нихъ будутъ деньги.
        «У нихъ»… У жены и ребенка. Онъ не думалъ о томъ, что и у него будутъ деньги. Онъ снова вошелъ въ спальню и зажегъ тамъ газъ.
        — А что, если онъ не умеръ?  — подумалъ онъ.  — Жалость пришла вдругъ къ его сердцу. Онъ снялъ маттрацъ и простыни, которыми былъ прикрытъ старикъ… Убитый лежалъ на спин?. Бріанъ съ искреннимъ огорченіемъ опустился на кол?ни.

^Онъ нашелъ стараго Симона подъ матрацемъ.?^

        — Да, онъ умеръ,  — сказалъ Бріанъ.  — И какъ онъ хорошо выглядитъ.
        Какъ ни странно, но убитый выгляд?лъ хорошо; лицо было покойное, мирное, на немъ покоилась печать величія…. Выраженіе алчности, жестокости, все исчезло!
        — Мертвый музыкантъ,  — подумалъ Бріанъ.
        Въ центр? лба онъ увид?лъ небольшое синее пятно.
        — Рана отъ пули,  — подумалъ Бріанъ.  — Б?дный, б?дный старикъ!
        Онъ положилъ подушку подъ его голову, всталъ съ кол?нъ и вышелъ изъ комнаты, слегка пошатываясь. Онъ чувствовалъ слабость, зато мысли его прояснились совершенно.
        Онъ спустился съ л?стницы. Гд?-то во двор? пробило десять часовъ. Челов?къ высокаго роста шелъ по двору. Н?тъ, это не шотландецъ,  — подумалъ Бріанъ. Б?дный шотландецъ! Бріанъ шелъ, спотыкаясь на каждомъ шагу. Проходившій мимо адвокатъ подумалъ, что онъ пьянъ, и пошелъ къ нему навстр?чу съ распростертыми руками.
        — Мой…. мой дядя умеръ,  — сказалъ Бріанъ.
        — И мой также,  — отв?чалъ адвокатъ.
        Бріанъ засм?ялся. И адвокатъ засм?ялся, наткнувшись на кого-то, который извинился передъ нимъ на англійскомъ язык?, но съ шотландскимъ акцентомъ. Челов?къ этотъ не см?ялся, хотя слышалъ, в?роятно, что они говорили.
        Онъ прошелъ всл?дъ за Бріаномъ къ комнат? привратника и слышалъ все, что тотъ говорилъ посл?днему. Бріанъ увид?лъ его.
        — Челов?къ, который былъ сегодня вечеромъ у моего дяди,  — сказалъ Бріанъ привратнику,  — и ссорился съ нимъ, былъ… былъ иностранецъ.

        ЗАСЛУЖИВАЕТЪ ЛИ СНИСХОЖДЕНІЯ?

        

        РАЗСКАЗЪ И. ФИЛЛЬПОТСА

        Былъ вечеръ субботы, и въ таверн? «Плюмажъ» собралась изрядная компанія сос?дей. Зима въ тотъ годъ была жестокая, и голодъ, словно вооруженный съ головы до ногъ непріятель, врывался почти въ каждый домъ. Лошадей въ середин? февраля отправили въ долины, гд? он? сами должны были добывать себ? пропитаніе; но посылать на болото что-либо живое значило обрекать его на смерть. Метели сл?довали за метелями, и сн?гъ на с?верныхъ склонахъ горъ началъ таять только въ ма?.
        Разговоръ въ тотъ вечеръ шелъ о старыхъ временахъ и о такихъ событіяхъ, о которыхъ вс? знали только по разсказамъ своихъ отцовъ и д?довъ. Поводъ къ этому разговору подалъ вчерашній случай. Самуэль Бонусъ, церковный сторожъ, сообщилъ; что онъ наткнулся на трехъ челов?къ, спавшихъ подъ портикомъ церкви. Вс? они оказались бродягамй, которые укрылись тамъ отъ непогоды; Самуэль сказалъ, что не пойди онъ туда, чтобы наклеить на ст?ну объявленіе, вс? они замерзли бы до утра, такъ какъ было двадцать градусовъ мороза, а у б?днягъ ничего не было на т?л?, кром? лохмотьевъ.
        Случай этотъ напомнилъ старому Гарри Гоуки одно происшествіе, бывшее много л?тъ тому назадъ.
        — Случилось это при жизни преподобнаго Валлеторта,  — сказалъ онъ; — мой д?дъ исполнялъ обязанности церковнаго сторожа, какъ вотъ теперь Бонусъ. Преподобный Валлетортъ былъ челов?къ прив?тливый, дов?рчивый, скор?е ангелъ, ч?мъ челов?къ. Лицо его сіяло кротостью, даже святостью, можно сказать; мой д?дъ говорилъ, что, превратись его стихарь въ крылья, которыя черезъ окно въ церкви унесли бы его на небо, р?шительно никто не удивился бы этому. Но слишкомъ большое дов?ріе съ его стороны послужило ему же во вредъ. Онъ не достаточно строго относился къ преступникамъ и когда говорилъ съ ними, то въ словахъ его слышалось сомн?ніе въ наказаніи за гр?хи. Добрая душа его возставала противъ огненнаго озера и была полна надежды. А это штука опасная. Не нужно, конечно, душить насъ за горло въ каждой пропов?ди,  — но зач?мъ умалчивать объ ад??.. Не сл?дуетъ забывать о существованіи такого м?ста. Преподобный Валлетортъ получалъ иногда предостереженіе въ томъ, что діаволъ бодрствуетъ и д?ятеленъ, какъ пчела; перелетая изъ одного города въ другой, заглядывалъ онъ иногда и въ Дартмуръ. Бродяги частенько ночевали въ
церкви, которая по приказанію преподобнаго отца оставалась всегда открытой. И вотъ въ одно прекрасное утро старый Даніель Гоуки посп?шилъ въ викаріатъ и доложилъ, что какой-то челов?къ провелъ большую часть ночи въ церкви. Викарій улыбнулся, какъ ангелъ, и сказалъ моему д?ду:
        — Что жъ изъ этого, мистеръ Гоуки? Гд? же б?дняг? найти лучшій пріютъ, какъ не въ Дом? Отца Своего?
        — Несогласенъ, ваше преподобіе,  — отв?чалъ церковный сторожъ; —больно будетъ вамъ слышать, что б?дняга унесъ подсв?чники съ престола и выпилъ освященное вино до посл?дней капли.
        А подсв?чники были сд?ланы изъ хорошаго серебра и пожертвованы эсквайромъ Бассетомъ въ память его умершей жены. Когда эсквайръ узналъ объ этомъ, онъ прі?халъ въ викаріатъ и, надо полагать, съ плеча отчиталъ преподобнаго Валлеторта. Сказалъ ему, чтобы церковь была заперта и н?тъ сомн?нія, что Валлетортъ съ этихъ поръ понялъ, до чего можетъ опуститься голодный и бездомный челов?къ.
        — Валлеторты люди хорошаго рода,  — сказалъ фермеръ Мэмфордъ,  — и семья наша въ теченіе многихъ покол?ній роднилась съ ними. Мы всегда арендовали у нихъ землю л?тъ дв?сти подъ рядъ. Одинъ изъ Мамфордовъ выручилъ ихъ въ одномъ случа?, когда одинъ изъ Валлетортовъ былъ приговоренъ къ вис?лиц? за покражу овцы. Я не помню подробно вс?хъ фактовъ, но мой д?дъ Чарльзъ, который и былъ т?мъ Мамфордомъ, до самой смерти часто разсказывалъ объ этомъ.
        Зная хорошо, что во всей нашей м?стности не было лучшаго разсказчика, какъ Роулендъ, содержатель таверны, я сказалъ ему:
        — Не можете ли вы разсказать намъ объ этомъ, Джонни?
        — Пожалуй, Томъ Теригль, мн? все это д?ло хорошо изв?стно, а фермеръ Джимъ почему-то забылъ его.
        — Д?ло такое, что стоитъ разсказать, и я радъ буду еще разъ прослушать его,  — сказалъ фермеръ.  — Я хочу знать вс? факты, Валлеторты мн? родственники. Я былъ совс?мъ еще крошечнымъ мальчишкой, когда мой д?дъ умеръ.
        И вс? мы, и Гарри Гоуки, и я, и Моисей Беттъ, нашъ молчаливый пріятель, просили Роуленда разсказать.
        — Разскажите, сос?дъ,  — сказалъ Моисей Беттъ. Роулендъ засм?ялся и согласился исполнить нашу просьбу.
        — Два слова Бетта равняются четыремстамъ словъ другихъ людей,  — сказалъ Джонни.  — Онъ выразилъ желаніе слышать и услышитъ.
        Чувствуя, что онъ сд?лался центромъ всеобщаго вниманія, Моисей воспользовался этимъ и сказалъ еще два слова.
        — Вс?мъ виски!
        Не часто подносилъ онъ намъ такое угощеніе, а потому Роулендъ, опасаясь, что онъ изм?нитъ свое нам?реніе, посп?шилъ подать каждому то, чего онъ желалъ. Мы выпили за здоровье Бетта, и Джонни приступилъ къ разсказу.
        — Вс?мъ давно уже изв?стна поговорка, что у хорошихъ пасторовъ всегда бываютъ скверные сыновья, хотя не думаю, чтобы это была правда. Мальчиковъ всегда строго держали у духовенства, и когда имъ удавалось изб?жать домашняго надзора, они распускались и становились необузданн?е т?хъ, которые хотя до н?которой степени пользовались свободой. Такъ это или не такъ, но второй сынъ пастора Валлеторта былъ кутила и тратилъ больше, ч?мъ могъ ему давать отецъ. Лесли Валлетортъ звали его; онъ былъ любимцемъ матери, которая была родомъ изъ Сомерсета и держала себя, очень гордо и надменно. Лесли жилъ только спортомъ и до безумія увлекался имъ. Онъ ни надъ ч?мъ не задумывался и тратилъ даромъ свои силы, мужество и способности. Вс? мысли его были сосредоточены на своихъ рукахъ, ибо онъ былъ первымъ борцомъ въ Девон?. Говорятъ, будто онъ боролся въ Лондон? въ присутствіи Георга III
        Въ ум?-то его не было того равнов?сія, какое было въ его т?л?, и онъ скоро сд?лался игрушкой безпутныхъ людей, смертельно огорчая своего отца. Старшій братъ его, военный, неоднократно уговаривалъ мистера Лесли бросить спортъ, да и отецъ съ своей стороны д?лалъ все, что могъ.
        Лесли былъ красивый юноша съ б?локурыми, вьющимися волосами и голубыми глазами и съ такимъ же добрымъ сердцемъ, какъ у его отца. Но онъ былъ слабохарактерный и въ то время своевольный, унасл?довавшій упрямство и см?лость своей матери; перейди къ нему хоть частичка ея гордости, онъ былъ бы спасенъ. Но онъ не понималъ значенія этого слова и въ равной степени готовъ былъ вести знакомство и съ бродягами, и съ епископами.
        Время было тогда суровое, куда суров?е, ч?мъ теперь; законъ, и безъ того слабый, въ настоящее время, будетъ съ каждымъ годомъ еще слаб?е; но тогда онъ былъ ужасомъ вс?хъ злод?евъ. Преступниковъ в?шали въ то время даже за покражу овцы; бывали случаи, когда ихъ в?шали въ ц?пяхъ съ ц?лью предупредить преступниковъ, чтобы они бросили свое преступное д?ло, если хотятъ жить въ мір? и поко?. Когда челов?ка приговаривали къ пов?шенію въ ц?пяхъ, кузнецу приказывали сд?лать жел?зную кл?тку, куда бросали т?ло пов?шеннаго и зат?мъ ее подв?шивали къ дереву въ какомъ-нибудь м?ст?, гд? ее могли вид?ть вс? проходившіе мимо люди. Тамъ т?ло преступника оставалось до т?хъ поръ, пока птицы не склевывали всего мяса, а оставшіяся кости падали на землю между прутьями кл?тки.
        Вамъ, я думаю, и въ голову никогда не приходило, чтобы сынъ какого-нибудь богатаго челов?ка могъ кончить свою жизнь такимъ ужаснымъ образомъ. Такое страшное наказаніе было придумано для разбойниковъ, для т?хъ кто обкрадывалъ лавки, таскалъ кошельки изъ кармановъ, для всякихъ воровъ вообще, но ему р?дко подвергались люди изъ хорошей семьи. Правда, между разбойниками большой дороги попадаются иной разъ и люди знатнаго происхожденія,  — но мыслимо ли, чтобы такой челов?къ, какъ Лесли Валлетортъ, занимающій хорошее общественное положеніе, получившій образованіе, сынъ благочестиваго священника, могъ быть обвиненъ въ краж? овцы, опозоривъ себя передъ вс?ми людьми?
        Укралъ онъ, разум?ется, не съ тою ц?лью, съ какою крали люди, у которыхъ умирали съ голоду д?ти и жена, какъ это часто случалось въ то время у насъ въ Дартмур?. Мистеръ Лесли, больше жизни любившій всякія темныя предпріятія, побился объ закладъ, что над?нетъ на шею петлю вис?льника, или сд?лаетъ что-нибудь, за что его пов?сятъ. Онъ укралъ овцу, приказалъ её зар?зать и ея мясомъ угостилъ своихъ пріятелей. Говорятъ, что въ то время, когда они ?ли баранину, обильно поливая ее соусомъ изъ каперсовъ, который перекатывали по столу въ серебряной лодочк?, къ нимъ явились представители закона и потребовали молодого Валлеторта къ допросу.
        Онъ со см?хомъ посл?довалъ за ними, ибо не сомн?вался, что, узнавъ всю истину, заставятъ его уплатить фермеру стоимость овцы, и т?мъ д?ло кончится. А между т?мъ его отправили въ Эксетеръ, гд? въ то время была сессія; судья составилъ обвиненіе, и присяжные, въ числ? которыхъ находился республиканецъ-кожевникъ, ненавид?вшій людей бол?е высокаго происхожденія, признали его виновнымъ. Въ одинъ и тотъ же день судился вм?ст? съ нимъ за то же преступленіе Джекобъ Пренчъ, и ихъ обоихъ приговорили къ смертной казни на вис?лиц?, а т?ла ихъ приказано было пов?сить въ кл?тк? на страхъ вс?мъ преступникамъ.
        Семья молодого челов?ка сд?лала все, что только было въ ея власти, чтобы спасти его. Но народъ въ то время былъ сильно вооруженъ противъ господъ, и ничто, казалось, не могло поколебать р?шенія закона. Судья, челов?къ суровый и неумолимый радикалъ, не соглашался взять обратно своего приговора, а народа, былъ ожесточенъ войнами и смутами. Время было, однимъ словомъ, такое, что и думать нечего было, чтобы можно было предотвратить пов?шеніе преступниковъ, совершившихъ покражу овецъ.
        Смертная казнь Пренча и Валлеторта должна была совершиться противъ тюрьмы въ Эксетор?, а т?ла ихъ въ кл?тк? пов?шены на дерев? на «Вис?личной Гор?» между Тевистокомъ и Линдфордомъ въ Дартмур?. Д?дъ Гарри, Чарльзъ Гоуки, хорошо помнилъ стараго кузнеца Саула Те-кера изъ Линдфорда, который всегда д?лалъ эти кл?тки и получалъ за каждую изъ нихъ по пяти совереновъ.
        Пасторъ Валлетортъ, измученный горемъ, проводилъ ц?лые дни на кол?няхъ, со слезами умоляя Бога спасти его сына, а жена его со вс?мъ пыломъ текущей въ ея жилахъ Сомерлетской крови, съ рвеніемъ истой тигрицы вступила въ борьбу за своего любимца. Она находила законъ слишкомъ суровымъ и, если можно такъ выразиться, вс?ми силами старалась обойти его. Она отличалась р?дкимъ умомъ и р?дкой см?лостью, а теперь качества эти бол?е ч?мъ когда-либо были ей необходимы. Ей было л?тъ пятьдесятъ или около этого; холодная и надменная, гордая и тщеславная, она не могла допустить той мысли, чтобы сынъ ея погибъ такою постыдною смертью. Она предпочитала, чтобы онъ покончилъ самъ съ собою; говорятъ, что она, придя къ нему на свиданіе, передала ему кольцо съ ядомъ, полученное ею въ насл?дство. Но это она считала посл?днимъ, отчаяннымъ средствомъ и, ц?луя его на прощаніе, шепнула ему н?сколько словъ, говорившихъ ему скор?е о жизни, ч?мъ о смерти. Ей пришлось много чего сказать ему, а такъ какъ тюремщики были на ея сторон?, ибо въ карманахъ ея было всегда золото, то они снисходительно отнеслись къ посл?днему свиданію
матери съ сыномъ.
        Исполненіе приговора шло своимъ путемъ и осужденные преступники стояли въ назначенный часъ подъ вис?лицей и вдвоемъ отправились въ загробный міръ. Народъ закричалъ, зашум?лъ, выражая неудовольствіе, но порядокъ былъ скоро водворенъ. По прошествіи изв?стнаго времени т?ла спустили внизъ; явился тюремный докторъ, который осмотр?лъ ихъ и доложилъ присяжнымъ, что преступники несомн?нно кончили свою жизнь.
        Весь Эксетеръ былъ взволнованъ въ эту ночь. Чернь подожгла домъ кожевника, который былъ старостой присяжныхъ и главнымъ виновникомъ осужденія Валлеторта, зат?мъ сд?лала куклу, изображающую судью, и сожгла ее на костр? въ двор? Собора. Но исторія этимъ не кончилась, и вы сейчасъ узнаете, что случилось въ ночь посл? совершенія смертной казни.
        Когда народъ разошелся, изъ-за тюрьмы вы?хала большая тел?га, которою управлялъ Николасъ Перри. Рядомъ съ нимъ сид?лъ одинъ изъ тюремщиковъ съ заряженнымъ ружьемъ, а на заднемъ конц? тел?ги два солдата также съ заряженными ружьями; на дн? тел?ги лежали на солом? т?ла Пренча и Валлгторта. Ихъ везли въ Тевистокъ, чтобы, согласно приговору, пов?сить въ кл?тк? на «Вис?личной Гор?».
        За остальную часть исторіи я могу поручиться, потому что Никъ Перри былъ родомъ изъ Дартмура и я былъ мальчикомъ, когда о немъ вспоминали старики Эксетера.
        Тел?га катилась по дорог?; лошади б?жали рысью, и до полуночи ничего не случилось. Посл? полуночи, когда тел?га находилась неподалеку отъ небольшой деревушки Зиль, ее остановилъ какой-то п?шеходъ, горбатый старикъ, умоляя Христомъ Богомъ подвезти его.
        — Я шелъ п?шкомъ часовъ дв?надцать, нигд? не останавливался, и усталъ до смерти,  — сказалъ онъ.  — Я иду къ своей умирающей жен?… Доброе д?ло сд?лаете, если подвезете больного.
        Перри, который всегда былъ готовъ сыграть какую-нибудь штуку, не прочь былъ и теперь посм?яться; толкнувъ незам?тно въ бокъ тюремщика и подмигнувъ ему, онъ сказалъ старику:
        — Почему н?тъ, товарищъ! Пол?зайте на тел?гу и ложитесь на солому. Тамъ лежатъ еще двое — спятъ, какъ убитые. Можете лечь рядомъ съ ними, если хотите. Не разбудите ихъ только: они измучены еще больше вашего.
        Солдаты поняли, что онъ хочетъ подшутить надъ старикомъ; они посп?шили подать руку и помогли ему взобраться на тел?гу. Тел?га двинулась дальше. Прошло немного времени и путнику не понравилась, повидимому, лежавшая на дн? тел?ги компанія. Съ громкимъ крикомъ испуга вскочилъ онъ:
        — Они мертвые!  — зарев?лъ онъ.  — Клянусь Богомъ мертвые!  — И не дожидаясь, пока остановится тел?га, прыгнулъ на землю и скрылся въ темнот? такъ скоро, какъ только могли снести его хромыя ноги.
        Солдаты и другіе провожатые хохотали до упаду и въ самомъ веселомъ настроеніи духа подъ?зжали къ Окихемптону. Каждый изъ нихъ, кром? того, былъ радъ скор?е избавиться отъ своего злов?щаго груза. Но см?хъ ихъ продолжался не долго; вм?сто этого, по спин? ихъ проб?жалъ морозъ, ноги затряслись и волосы встали дыбомъ. Въ тел?г? послышался голосъ… Перри закричалъ, какъ безумный, выпустилъ изъ рукъ возжи и едва не упалъ безъ чувствъ на руки тюремщика. Сзади него потянулась изъ тел?ги чья-то рука и легла ему на плечо.
        Начинало уже разсв?тать, и при тускломъ св?т? начинающагося дня онъ увид?лъ, что это хромой старикъ, с?добородый, горбатый и въ изодранныхъ сапбгахъ.
        — О, святые ангелы!  — воскликнулъ Николасъ Перри.  — Кто вы и откуда вы появились? Не вы-ли с?ли къ намъ въ тел?гу, и зат?мъ, увидя мертвыя т?ла, испугались и выпрыгнули вонъ?
        — Выпрыгнулъ? И не думалъ,  — отв?чалъ старикъ.  — Я такъ былъ радъ, когда почувствовалъ подъ собою солому, что сейчасъ протянулъ свои усталые члены и заснулъ. Выпустите меня, пожалуйста, я до?халъ до м?ста своего назначенія. Спасибо, что подвезли.
        Вс? были поражены, когда, осмотр?въ тел?гу, увид?ли, что на дн? ея осталось только одно мертвое т?ло. Они зажгли фонари, перерыли солому, но нашли только т?ло Джекоба Пренча, а богатый пов?шенный преступникъ Лесли Валлетортъ куда-то исчезъ.

^Они нашли только одно мертвое т?ло…^?

        Тогда они р?шили, что сл?дуетъ арестовать горбатаго старика, но пока они возились съ соломой, отыскивая пропавшее т?ло, старика уже и сл?дъ простылъ. При св?т? начинающагося дня они легко вид?ли улицу Окихемптона и дома по об? ея стороны, окна которыхъ были еще закрыты. Но улица была пустая.
        Да, ловко была устроена вся эта штука и потребовала знатнаго количества денегъ. Никто, разум?ется, не узналъ ничего, несмотря на поднявшуюся кругомъ суматоху. Палачъ клялся и божился, что веревка была прилажена, какъ сл?дуетъ, докторъ ув?рялъ, что не могъ ошибиться въ смерти молодого Лесли Валлеторта, и солдаты, которые везли т?ла, клялись также, что они были мертвые. Осталось доказаннымъ лишь то, что онъ уступилъ свое м?сто старику, а самъ выпрыгнулъ изъ тел?ги.
        А случилось все это вотъ какимъ образомъ. Мать присужденнаго къ смертной казни Лесли поняла, что только подкупъ можетъ спасти жизнь ея сына, и р?шила пожертвовать половину своего небольшого капитала. Она обратилась прежде всего къ палачу и спросила его, есть ли возможность спасти ея сына, на что тотъ ей отв?тилъ, что все зависить отъ его искусства. Онъ сдержалъ свое слово и получилъ, говорятъ, дв?сти-триста фунтовъ стерлинговъ. Веревка, какъ видите, покорна тому, кто черезъ нее получаетъ средства къ существованію; палачъ устроилъ н?что въ род? твердаго ошейника изъ пеньки и накинулъ его такимъ образомъ, что осужденный вис?лъ на челюстяхъ и веревка не задавила его. Валлетортъ долженъ былъ, съ своей стороны, помочь и, видя, что происходитъ съ его товарищемъ, долженъ былъ прод?лать то же самое и притвориться мертвымъ. Тюремный докторъ на скорую руку осмотр?лъ казненныхъ, а зат?мъ осмотр?лъ ихъ и его ассистентъ. Оба они получили, я думаю, тысячи дв?, — три фунтовъ за свои труды. Вс? трое способствовали сохраненію жизни б?дняги, и Лесли Валлетортъ былъ признанъ присяжными такимъ же мертвецомъ, какъ и
Джекобъ Пренчъ. Возница и тюремщикъ ув?ряли, что онъ былъ холодный и окочен?лый, когда они клали его въ тел?гу. Н?тъ сомн?нія, что они все прекрасно знали и участвовали въ заговор?, за что получили вознагражденіе. Принималъ въ этомъ участіе и Чарли Мэмфордъ, д?дъ фермера Джима. Это онъ просилъ подвезти его въ тел?г?, и зат?мъ поднялъ крикъ и притворился испуганнымъ,  — но выпрыгнулъ изъ тел?ги не онъ. Никогда мистеръ Лесли не нуждался такъ въ мужеств? и ловкости, какъ въ тотъ ужасный день; благодаря мужеству и водк?, которую ему подсунулъ Мэмфордъ, соскочилъ онъ на землю и скоро, скрылся изъ виду. Въ ста шагахъ отъ Уиддонскихъ песчаныхъ холмовъ его поджидала мать въ экипаж?, запряженномъ парою быстроногихъ лошадей. Не прошло и двадцати четырехъ часовъ, какъ онъ уже у?халъ изъ Англіи. Когда власти явились къ пастору, онъ могъ только ув?рять, что невиновенъ въ этомъ д?л?, какъ новорожденный ягненокъ, и ничего р?шительно не знаетъ. Онъ говорилъ совершенную правду, ибо жена, хорошо знавшая его, скрыла отъ него свои планы изъ опасенія, чтобы онъ не выдалъ всего.
        — Я только молился Всемогущему и просилъ Его спасти несчастнаго,  — сказалъ почтенный старикъ,  — а никому не воспрещается молиться за своего заблуждающагося сына. Но какъ случилось, что Господь отв?тилъ на мои мольбы и кто былъ Его орудіемъ, этого я положительно не понимаю.
        И старикъ такъ и умеръ, ничего не зная. Онъ не вынесъ сильнаго потрясенія и умеръ, не зная о томъ, что Лесли отыскалъ своего военнаго брата, который служилъ подъ начальствомъ Веллингтона, и записался въ его полкъ подъ вымышленнымъ именемъ.
        Впосл?дствіи онъ былъ помилованъ и вернулся на родину, не опасаясь больше никакого пресл?дованія.
        Но истины никто не зналъ до т?хъ поръ, пока онъ не открылъ ее на своемъ смертномъ лож?, когда вс?, кто помогъ ему спастись, а въ томъ числ? и его мать, давно уже умерли. Н?которые не пов?рили его разсказу и говорили, что онъ былъ не въ своемъ ум?, который былъ затуманенъ приближающейся смертью. Но все это была истинная правда и лучшаго разсказа не подыскать для зимняго вечера. Не правда-ли?

        ЧЕЛОВ?КЪ У ИЗГОЛОВЬЯ

        

        РАЗСКАЗЪ ДЖЕМСА БАРРА

        Обыкновенно крэнъ Адамсъ спалъ кр?пкимъ спокойнымъ сномъ. Мучительная безсонница р?дко пос?щала его. Крэнъ Адамсъ спалъ, какъ спятъ люди физически здоровые и матеріально обезпеченные, мозгъ которыхъ въ продолженіе дня не занимался разр?шеніемъ трудныхъ проблемъ. Онъ ложился обыкновенно въ одиннадцать часовъ и вставалъ въ половин? восьмого, основательно выспавшись.
        Но на этотъ разъ обычный порядокъ былъ нарушенъ: безъ всякой видимой причины, онъ проснулся въ половин? четвертаго ночи (по св?тящимся часамъ на его ночномъ столик?) и никакъ не могъ заснуть. А между т?мъ все какъ нельзя бол?е располагало ко сну: ночь была темная, безлунная, на двор? однообразно и тоскливо завывалъ в?теръ — предв?стникъ приближающейся зимы, нап?вавшій баюкающую п?сенку тому, кто уютно лежитъ въ мягкой постели; никакой посторонній шумъ не нарушалъ тишины комнаты, въ которой лежалъ Адамсъ. Но т?мъ не мен?е онъ не могъ сомкнуть глазъ,  — или, в?рн?е, несмотря на то, что онъ упорно держалъ ихъ сомкнутыми, сонъ не приходилъ. Онъ лежалъ совершенно неподвижно, зная, что если станетъ ворочаться и метаться въ постели, то еще бол?е отгонитъ б?жавшій отъ него сонъ. И вотъ, мысль его невольно унеслась въ даль забытаго прошлаго, при воспоминаніи о которомъ онъ тихо вздохнулъ. А зат?мъ мало-по-малу онъ настолько ушелъ въ свои мысли и воспоминанія, что не зам?чалъ даже, что продолжаетъ бормотать, вздыхать и даже стонать время отъ времени. Онъ упорно не раскрывалъ глазъ, все еще над?ясь, что сонъ
придетъ. Гд?-то въ отдаленіи часы пробили четыре.
        — Ты что-то неспокойно спишь сегодня,  — послышалось ему въ темнот?, но Адамсъ не раскрылъ глазъ и даже не удивился. Ни одинъ мускулъ его не дрогнулъ. Единственное, что онъ сд?лалъ, было то, что онъ затаилъ дыханіе.
        Это зам?чаніе донеслось до него, повидимому, изъ устъ челов?ка, который, должно быть, сид?лъ у самаго изголовья его постели; они были произнесены спокойнымъ, явственнымъ полутономъ, какъ разъ настолько громко, чтобы онъ могъ ихъ разслышать. Онъ отлично сознавалъ, что звукъ этотъ не можетъ быть услышанъ не только въ сос?дней комнат?, но даже и въ другомъ конц? его спальни, и что тотъ, кто сд?лалъ это зам?чаніе, видимо желалъ, чтобы только онъ одинъ слышалъ его слова. Это уже само по себ? было жутко, да и самое зам?чаніе: «Ты что-то не спокойно спишь сегодня» — звучало какъ-то злов?ще.
        Адамсъ не могъ принудить себя выговорить хоть одно слово въ отв?тъ на это зам?чаніе; странность этого момента какъ бы парализовала вс? его движенія. Онъ притаился и не шевелился, какъ высл?женный заяцъ, но при этомъ сознавалъ, что если разговоръ долженъ былъ завязаться между нимъ и его невидимымъ гостемъ, то начать его долженъ посл?дній. Молчаніе длилось долго, томительно долго, но сколько именно времени — онъ не могъ бы сказать.
        Вотъ опять среди ночной тишины изъ мрака раздался тотъ же голосъ:
        — Я не считаю нужнымъ предупреждать тебя, чтобы ты никого не звалъ и не протягивалъ руки къ звонку. Твой здравый смыслъ долженъ подсказать теб?, что всякая попытка призвать на помощь повлечетъ за собой твою гибель, безразлично, чего бы мн? это впосл?дствіи ни стоило. Ну, а теперь довольно объ этомъ. Я только еще разъ, повторяю: ты что-то неспокойно спишь сегодня.
        Адамсъ смочилъ языкомъ свои пересохшія губы. До этого момента онъ считалъ себя челов?комъ см?лымъ и р?шительнымъ, но теперь онъ въ сотый разъ называлъ себя малодушнымъ трусомъ. Но вм?ст? съ т?мъ онъ внутренно признавалъ, что въ данномъ случа? чувство, близкое къ трусости, было, пожалуй, извинительно, потому что челов?къ, лежавшій въ постели, въ абсолютной темнот? зимней ночи, рядомъ съ сидящимъ подл? него неизв?стнымъ ему челов?комъ, неизв?стно какъ проникшимъ сюда, съ неизв?стнымъ нам?реніемъ, естественно долженъ чувствовать себя безпомощнымъ. Все это пронеслось въ голов? Крэна Адамса въ тотъ моментъ, когда онъ готовился отв?тить своему пос?тителю.
        — Да, я что-то не могу заснуть сегодня,  — вымолвилъ онъ, наконецъ, съ трудомъ.
        — Значитъ, я былъ правъ,  — продолжалъ тотъ же голосъ,  — за посл?дніе полчаса ты не спалъ ни минуты, это фактъ. Почему? Разв? ты вообще страдаешь безсонницей?
        — Н?тъ, напротивъ того, это н?что совс?мъ непривычное для меня, и, насколько я помню, это случается со мной впервые.
        — И при этомъ нельзя сказать, чтобы это было пріятно?
        — Безусловно,  — согласился Крэнъ Хдамсъ.
        — Такъ. Но не будемъ говорить такъ громко; я не желаю доводить д?ло до несчастнаго случая. Скажи мн?, почему же ты впервые томишься мучительной безсонницей? Говорятъ, въ такихъ случаяхъ хорошо помогаетъ чистосердечная испов?дь; а я какъ разъ самый подходящій для роли испов?дника субъектъ. Я лучше всякаго другого пойму и оц?ню испов?дь лю бого. преступленія, потому что я въ этого рода д?лахъ весьма св?дущъ.
        — Такъ вы… вы… преступникъ?  — ослаб?вшимъ голосомъ спросилъ Адамсъ.
        — Да, какъ и ты, я полагаю. Разв? я былъ бы зд?сь, если бы не былъ преступникомъ.
        — Я полагалъ, что вы, можетъ быть, просто эксцентричный челов?къ…
        Неизв?стный глухо разсм?ялся.
        — Да, это было бы, пожалуй, чуточку эксцентрично пробраться въ чужую квартиру ночью только для того, чтобы позабавить себя рискомъ быть принятымъ за грабителя, не правда ли? Но пов?рь мн?, что меня привела сюда не эксцентричность, а сам й хладнокровный и обдуманный разсчетъ. А теперь, когда я уже зд?сь, признаюсь, ты возбудилъ во мн? любопытство, и я хочу удовлетворить его. Я задамъ теб? рядъ вопросовъ, на которые прошу тебя отв?тить. Въ матерьяльномъ отношеніи ты, повидимому, хорошо обезпеченъ, не такъ ли?
        — Да.
        — И у тебя конечно, не мало друзей?
        — Да, не мало.
        — Значитъ, если у тебя есть что-либо на сов?сти, то сод?яно оно было не теперь въ посл?дніе годы, а когда-нибудь раньше? Очень многія преступленія не представляютъ собою соблазна для людей матерьяльно обезпеченныхъ, какъ, наприм?ръ, грабежъ, воровство, вымогательство или даже самая простая недобросов?стность. Сл?довательно, то, что ты сд?лалъ, или то, чего ты не сд?лалъ, а долженъ былъ сд?лать,  — преступное д?яніе, которое м?шаетъ теб? теперь спать,  — было совершено тобою давно, уже много л?тъ тому назадъ. Да?
        — Да,  — подтвердилъ Адамсъ, чувствуя, что ему не подъ силу воздержаться отъ признанія.
        — Какъ видишь,  — продолжалъ голосъ,  — я до изв?стной степени философъ въ этомъ отношеніи; меня интересуетъ самый процессъ преступности, въ мозгу, т. е. вліяніе ея на мысли и сов?сть челов?ка, до и посл? преступленія, въ т?хъ случаяхъ, конечно, когда сов?сть еще не совс?мъ заглохла. Въ данномъ случа?, она еще, повидимому, жива?
        — Я жал?ю только о томъ, что она не всегда была жива,  — простоналъ Адамсъ.
        — О, такого рода пожеланіе является только у тЬхъ преступниковъ, которые вступили на путь порядочности; остальные же благословляютъ свою сов?сть за то, что она спитъ непробуднымъ сномъ.
        Адамсъ явственно слышалъ, какъ его собес?дникъ придвинулъ свой стулъ ближе къ его кровати.
        — Какъ я уже сказалъ теб?, я самый подходящій челов?къ для роли испов?дника, а потому скажи мн?, какъ давно совершено было то преступленіе, которое теперь безпокоитъ тебя.
        — Мн? кажется, что это произошло съ того времени, когда я увид?лъ, что обезпечилъ себя отъ нужды и пріобр?лъ уваженіе своихъ ближнихъ.
        — И вотъ тогда-то и заговорила твоя сов?сть? А теперь нужно ее угомонить, не правда ли? И посл? того ты будешь жить спокойно и беззаботно. Такъ. Ну а теперь посмотримъ, не могу ли я помочь теб? въ этомъ. Когда же именно совершилъ ты свой проступокъ?
        — Да почти двадцать л?тъ тому назадъ.
        — А противъ кого?
        Неизв?стный задавалъ вс? эти вопросы тономъ дов?реннаго друга, изъ чего можно было заключить, что онъ ни мало не сомн?вался въ томъ, что лежавшій въ постели челов?къ станетъ отв?чать ему какъ на духу. И въ самомъ д?л?, Адамсу даже и въ голову не пришло воспротивиться этому безцеремонному допросу или хотя бы утаить отъ этого челов?ка что-либо. Казалось, будто этотъ забравшійся въ чужую квартиру неизв?стный загипнотизировалъ его, подчинивъ его всец?ло своей вол?.
        С?въ на постель и подобравъ ноги, онъ обхватилъ об?ими руками свои кол?ни и въ такомъ положеніи принялся посл?довательно разсказывать исторію своего преступленія. И странно: за все это время онъ ни разу не попробовалъ заглянуть въ лицо челов?ка, сид?шаго неподвижно у его изголовья и принимавшаго молча его испов?дь. Онъ какъ будто опасался прогн?вить этимъ неизв?стнаго, который, несмотря на то, что ни словомъ, ни д?йствіемъ не приб?галъ по отношенію къ нему ни къ какимъ угрозамъ, кром? перваго предостереженія не звать на помощь,  — уже однимъ своимъ присутствіемъ зд?сь выражалъ н?мую угрозу, съ которой нельзя было не считаться.
        — Только проживъ съ полстол?тія, челов?къ обогащается мудростью и опытомъ, а двадцать пять л?тъ тому назадъ я былъ глупъ и не разуменъ,  — началъ Адамсъ и замолкъ.
        — Каждый изъ насъ былъ глупъ л?тъ двадцать назадъ,  — зам?тилъ неизв?стный; — что же изъ того?
        — Да, можетъ быть и такъ, но все же не столь глупъ, какъ Адамсъ.  — возразилъ кающійся.
        — Это, в?роятно, ваше имя, не такъ ли?
        — Да, меня зовутъ Крэнъ Адамсъ — и я могу сказать, что это имя уважаемое и почтенное въ той части Лондона, гд? я живу.
        — А какой вы профессіи?
        — У меня небольшая книжная торговля въ Лондон? въ настоящее время. Но преступленіе свое я совершилъ не зд?сь, не въ Лондон?, а въ Америк?.
        — Ну, Америка несравненно поэтичн?е для всякаго рода преступныхъ д?яній,  — саркастически зам?тилъ неизв?стный.  — Это рай для преступниковъ, а Англія мирный уголокъ для отдыха, сказалъ бы я.
        — Да — это такъ,  — согласился Адамсъ.  — Я б?жалъ въ Англію, чтобы обр?сти спокойствіе и отдыхъ. До того времени я боялся за свою жизнь и былъ уже на волосокъ отъ револьверной пули; это-то и заставило меня у?хать въ Англію.
        — Да, револьверныя пули аргументъ весьма уб?дительный, но он? обыкновенно не пронизываютъ людей въ мирное время безъ уважительной причины. Признайтесь, какая тому была причина въ вашемъ случа?.
        — Я им?лъ книжную торговлю въ Чикаго. Тамъ я торговалъ и новыми книгами, и держанными; но д?ла мои шли неважно. Чикаго не выдающейся просв?тительный и научный центръ; тамъ больше процв?таетъ искусство быстраго обогащенія и воровства. Я и началъ, и велъ свое д?ло по началу честно; продолжалось это довольно долго; но мало-по-малу я уб?дился, что честный путь — долгій путь, и, по прим?ру большинства моихъ согражданъ, р?шилъ пойти кратчайшимъ путемъ, ведущимъ къ золотому м?шку. Ничто на св?т? не побуждаетъ такъ челов?ческій мозгъ къ изобр?тательности, какъ недовольство: дня три я стоялъ по утрамъ въ дверяхъ своего магазина, засунувъ руки въ карманы, и поджидалъ покупателей, а главнымъ образомъ измышлялъ, что бы мн? сд?лать. Я зналъ, что возможность разбогат?ть быстро есть въ любомъ д?л?, при условіи, что челов?къ достаточно смышленъ и находчивъ, чтобы угадать эту возможность и усп?ть во-время ею воспользоваться. И вдругъ у меня родилась мысль, что мой магазинчикъ могъ бы быть превосходнымъ м?стомъ для укрывательства разнаго ворованнаго добра. И, по-обдумавъ это хорошенько, я уб?дился, что мое
положеніе — скромнаго и добросов?стнаго торговца — какъ нельзя бол?е пригодно для того, чтобы я могъ стать скупщикомъ всякаго краденаго имущества. Зд?сь я могъ припрятать все что угодно и, спокойно выждавъ подходящее время, пускать эти краденыя вещи въ продажу. Въ этой части города я былъ вс?мъ изв?стенъ, какъ вполн? честный и уважаемый книгопродавецъ; ни мал?йшей т?ни подозр?нія не могло пасть на меня, если только я самъ не сд?лаю какого-либо крупнаго промаха, или же кто-нибудь изъ моихъ дов?ренныхъ лицъ не допуститъ себя до большой оплошности.
        — Д?йствительно, торговецъ старыми книгами представляется вс?мъ самымъ кроткимъ и безобиднымъ существомъ въ мір?; а книжная торговля несомн?нно посл?днее м?сто, въ которомъ я сталъ бы искать награбленыя вещи,  — зам?тилъ челов?къ, сид?вшій у изголовья.
        — Такого же мн?нія придерживалась и чикагская полиція, которая была вообще далеко не дура, когда ей приходилось высл?дить или накрыть какого-нибудь преступника. Д?ло въ томъ, что въ Чикаго такъ много преступниковъ, которыхъ м?стная полиція не желаетъ накрыть и изловить, что это д?лаетъ ее особенно старательной и настойчивой по отношенію къ т?мъ преступникамъ, которыхъ она желаетъ задержать. Я лично былъ одинъ изъ немногихъ, которые не подкупали полицію, и т?мъ не мен?е я оставался вн? подозр?нія. Въ магазин? у меня была помощница, очень не глупая д?вушка. Фамилія ея не им?етъ значенія, а звали ее Нанси; это была славная, хорошенькад д?вушка, и не мало книгъ было продано молодымъ людямъ только благодаря тому, что они хот?ли побыть н?которое время въ ея обществ?, поболтать и пошутить съ ней н?сколько минутъ. Нанси была остроумна и находчива, и даже самый см?лый и находчивый изъ молодыхъ моихъ пос?тителей не могъ смутить ее или заставить спасовать передъ собой. Красивая д?вушка выгодна для своего патрона не только за прилавкомъ, а потому, памятуя это, я внимательно приглядывался къ т?мъ молодымъ
людямъ, которые особенно часто заглядывали ко мн? въ магазинъ, чтобы побес?довать съ Нанси. И когса я свернулъ съ прямого пути, то сталъ перебирать ихъ вс?хъ, соображая, который изъ нихъ могъ бы быть пригоденъ мн? для моихъ ц?лей. Наконецъ, я остановилъ свой выборъ на одномъ молодомъ служащемъ большого банка. Въ т? годы такіе молодые клерки очень быстро дослуживались до должности кассира, а тотъ молодой челов?къ какъ разъ только что добрался до этой должности. Не знаю, знакомы ли вы съ нравами и обычаями С?верной Америки, вообще, и города Чикаго въ оссбенности.
        — О, да,  — отозвался челов?къ, сидящій у изголовья.
        — А знавали ли вы Штаты л?тъ 15, 20 тому назадъ?
        — Да, я какъ разъ въ ту пору былъ тамъ.
        — Въ такомъ случа? вы знаете, что въ то время вести д?ла банка было не особенно хитро, и все въ нихъ было примитивно. Служащіе не любили подолгу засиживаться на своихъ м?стахъ; они легкомысленно бросали свое д?ло и брались за что-нибудь другое, а потому т? изъ нихъ, которые оставались на своихъ м?стахъ, быстро повышались по служб?. Зд?сь, въ Англіи, это. обстоитъ совершенно иначе; зд?сь молодой челов?къ, вступаетъ на должность клерка съ твердымъ нам?реніемъ достигнуть повышенія путемъ многол?тней добросов?стной работы. Тотъ молодой челов?къ, о которомъ я вамъ упомянулъ, заходилъ ко мн?, или в?рн?е къ Нанси, чаще другихъ. Это былъ юноша, преисполненный р?шимости и честолюбія, нетерп?ливый, даже въ мелочахъ, горячій, вспыльчивый и* жестокій. Среди молодыхъ людей, обратившихъ свое вниманіе на Нанси, были несомн?нно лучшіе люди, ч?мъ онъ, но мн? казалось, что именно этотъ молодой челов?къ…
        — Какъ его звали?.
        — Риксъ. Судя по наружности, я склоненъ былъ думать, что у Рикса въ крови было н?что чужестранное, и это прельщало Нанси. Онъ очаровалъ ее своимъ пылкииіъ темпераментомъ и овлад?лъ ея сердцемъ съ той стремительной быстротой, которая присуща южанамъ по отношенію къ женщинамъ. Въ сущности, онъ былъ настоящій дикарь; хотя по манер? и вн?шности онъ былъ безупреченъ, но все время чувствовалось, что подъ этимъ скрывается натура настоящаго дикаря. Это-то и заставило меня остановить на немъ мой выборъ. Мн? казалось, что онъ долгое время не могъ понять моихъ намековъ, но впосл?дствіи я узналъ, что онъ понялъ меня съ перваго же слова и хот?лъ лишь уб?диться, что я не псдставлю ему ловушки. Когда же онъ, наконецъ пов?рилъ въ меня, то всец?ло сдался въ мои руки. Надо вамъ сказать, что мы все время остерегались, чтобы насъ никто не вид?лъ вм?ст?, и съ вн?шней стороны насъ никто не могъ бы принять за сообщниковъ. Риксъ пос?щалъ мою маленькую торговлю наравн? съ многими другими молодыми людьми, которые заходили купить книгу и поболтать съ Нанси. Мы сов?щались съ нимъ въ двухътрехъ словахъ, когда никто этого не
вид?лъ, такъ что даже Нанси не подозр?вала, что между нами существовали бол?е близкія отношенія, чЕмъ обычное шапочное знакомство, а между т?мъ эта д?вушка была чрезвычайно наблюдательна. И вотъ, въ конц?-концовъ, мы остановились на р?шеніи ограбить банкъ. Риксъ могъ легко овлад?ть десятками тысячъ долларовъ въ бумагахъ. Американскія деньги легко сплавить, особенно если они не выше десяти-доллароваго достоинства. Облигаціи Англійскаго Банка въ этомъ отношеніи много мен?е удобны. Р?шено было похитить сумму въ 20.000 долларовъ и. передать ее мн? на храненіе, а самому Риксу по-прежнему продолжать свою службу въ банк?, какъ ни въ чемъ не бывало. Понятно, что подозр?ніе должно пасть на него, и онъ прекрасно зналъ, что въ теченіе многихъ м?сяцевъ за нимъ будутъ безпрерывно сл?дить, будутъ ходить по пятамъ и не спускать съ него глазъ. Но онъ былъ ув?ренъ, что если у него хватитъ терп?нія продолжать работать попреж-нему, надзоръ мало-по-малу ослабнетъ, и тогда онъ спокойно сум?етъ взять отъ меня причитающуюся ему по уговору половину похищенной суммы, чтобы пустить ее такъ или иначе въ д?ло. Я полагалъ, что
этотъ планъ могъ бы удасться…
        — Но онъ не удался, да?
        — Да, не удался,  — подтвердилъ Адамсъ.  — Риксъ ошибся. Онъ быстро спохватился, что при похищеніи оставилъ в?рный сл?дъ, по которому можно было указать похитителя, и, запыхавшись, приб?жалъ ко мн?, ув?ряя, что у него д?ло сорвалось.  — «Какія у васъ есть деньги?» — спросилъ онъ, вручивъ мн? похищенныя бумаги. Я досталъ изъ кармана оказавшіеся тамъ пятьдесять долларовъ мелочью.  — «Дайте ихъ мн?, — сказалъ онъ,  — я не могу сейчасъ пустить въ оборотъ похищенныя бумаги и не могу рисковать оставить ихъ при себ?; попытаюсь б?жать, а вы сохраните мою долю; когда-нибудь я вернусь и возьму ее. Вамъ я вполн? дов?ряю». И онъ б?жалъ. Но его высл?дили прежде, ч?мъ онъ усп?лъ добраться до Нью-Іорка. Въ ту пору вс?, кто б?жалъ отъ правосудія, б?жали на западъ, а потому Риксъ полагалъ, что если онъ направится на востокъ, то это увеличитъ его шансы на спасеніе. Но онъ жестоко ошибся: его все же изловили и предали суду.
        — Тогда вы стали тревожиться и за себя?
        — Ничуть. Я хорошо зналъ Рикса и былъ вполн? ув?ренъ, что онъ ни въ какомъ случа? не впутаетъ меня въ это д?ло. Это былъ жел?зный челов?къ, и даже пытки инквизиціи не вырвали бы у него того, что онъ р?шилъ сохранить втайн?. А кром? того, его бы отнюдь не спасло то, что (?нъ выдалъ меня: оно повело бы только къ тому, что украденныя деньги были бы отобраны у меня, и мы оба потеряли бы то, ради чего онъ рисковалъ своей свободой и честью, и долженъ былъ, выйдя изъ тюрьмы посл? отбытія срока наказанія, очутиться безъ гроша денегъ. Н?тъ, я нисколько не тревожился, и Риксъ безропотно принялъ свои три года тюремнаго заключенія. Приговоръ оказался мягче, ч?мъ онъ ожидалъ: почему-то господа судьи были благодушно настроены въ этотъ день и посмотр?ли на это д?ло сравнительно легко.
        — Десять тысячъ долларовъ сбереженія за три года заключенія было, конечно, не плохо,  — зам?тилъ челов?къ, сид?вшій у изголовья.
        — Да, но тутъ-то и произошло то, что теперь вызываетъ у меня эти безсонныя ночи.
        — Неужели вы хотите сказать, что ограбили вашего соучастника? Неужели вы д?йствительно могли совершить подобное преступленіе?
        — Да, я его совершилъ, какъ это ни чудовищно…
        — Такъ вотъ тотъ непрощенный гр?хъ, о которомъ вы теперь сокрушаетесь!  — р?зко и насм?шливо проц?дилъ сквозь зубы пос?титель.
        — Я вполн? сознаю, какъ это было низко и подло заставить его совершить преступленіе и лишить плодовъ этого преступленія, заставить страдать ц?лыхъ три года и покинуть безъ гроша, самому воспользовавшись совершенно безнаказанно плодами его преступленія…  — простоналъ Крэнъ Адамсъ.
        — Теперь я не удивляюсь, что безсонница томитъ васъ часъ за часомъ. Укрывательство, конечно, д?ло не хорошее, но ограбить главнаго участника д?ла — это положительное преступленіе.
        — И это еще не все,  — простоналъ Адамсъ,  — этимъ своимъ проступкомъ я разбилъ сердце б?дной Нанси, которая серьезно любила Рикса. Но въ то время даже ея отчаяніе не трогало меня,  — быть можетъ потому, что тогда ничто р?шительно меня не трогало. В?роятно, я переживалъ тогда такой моментъ жизни, когда сердце мое совершенно окамен?ло. Не прошло и года, какъ я продалъ свою книжную торговлю другому лицу и переселился въ Нью-Орлеанъ.
        — А что сталось съ Нанси?  — спросилъ ночной гость.
        — Вотъ только она, эта милая, славная д?вушка, еще заставляла временами говорить во мн? сов?сть. Преступленіе нанесло ей тяжелый ударъ; она не въ состояніи была оставаться дол?е въ моемъ магазин?, ни въ самомъ город? Чикаго. Она дов?рилась мн?, совершенно не подозр?вая, какую роль я сыгралъ въ паденіи любимаго ею челов?ка. Она больше всего опасалась, чтобы Риксъ не узналъ какъ-нибудь о томъ, что сталось съ ней, потому что она не хот?ла, чтобы онъ разыскалъ ее по выход? изъ тюрьмы, зная нав?рное, что, несмотря на позоръ и преступленіе, она все же любила его настолько, что при вид? его забудетъ все и кинется въ его объятія. Она говорила мн?, что ненавидитъ и презираетъ его поступокъ, но безумно любитъ его самого.
        — Да, но что же сталось съ нею?  — снова повторилъ свой вопросъ челов?къ у изголовья; въ голос? его слышалось нетерп?ніе, какъ будто ему начинало казаться, что Адамсъ безъ надобности растягиваетъ свою испов?дь.
        — Она поступила сид?лкой, прошла курсъ сестеръ милосердія и, получивъ аттестатъ, вм?ст? съ одной дамой-благотворительницей основала госпиталь для больныхъ д?тей въ б?дн?йшемъ квартал? Нью-Іорка.
        — Ну и что же? Такъ она на этомъ и осталась, или занялась въ настоящее время ч?мъ-нибудь другимъ?
        — Она и по сей день еще въ Нью-Іорк?. Но я хочу разсказать вамъ также о Рикс? и обо мн?. Спустя пять л?тъ посл? моего переселенія изъ Чикаго, мной овлад?ло непреодолимое желаніе повидать старыя м?ста. Я отростилъ себ? бороду и отправился. въ Чикаго. Я былъ ув?ренъ, что Риксъ не останется въ город?, гд? его слишкомъ хорошо знали, и гд? его проступокъ над?лалъ много шума, а потому не сомн?вался, что не столкнусь съ нимъ. Очевидно, однако, что м?сто преступленія пріобр?таетъ для преступника, какую-то необычайную притягательную силу.
        — Роковую силу, можно сказать,  — подтвердилъ неизв?стный тономъ уб?жденности; — это исторія мотылька, летящаго на огонь; в?рн?йшій способъ попасть въ руки правосудія.
        — И я чуть было не попался въ руки короннаго суда. Прі?хавъ въ Чикаго, я сталъ бродить около старыхъ привычныхъ м?стъ; въ первый же вечеръ я пос?тилъ танцъ-классъ при небольшой пивной съ садомъ, гд? частенько бывалъ въ прежній годы. Зашелъ я туда около полуночи, выбралъ себ? м?стечко, потребовалъ пива и сталъ смотр?ть на танцующихъ. Вдругъ послышалась брань, р?зкіе голоса; танцующіе прервали свое занятіе, музыка замолчала, и въ центр? залы образовалось свободное пространство, а кругомъ столпилась густая толпа. Не долго думая, я взобрался на стулъ и, вытянувъ впередъ шею, старался увид?ть, въ чемъ д?ло. Оказалось, что двое мужчинъ стояли другъ противъ друга съ угрожающимъ видомъ и съ физіономіями освир?п?вшихъ гориллъ выкрикивали отрывочныя бранныя слова. Вдругъ тотъ изъ нихъ, который стоялъ ко мн? спиной, опустилъ руку въ карманъ, словно нам?реваясь выхватить револьверъ; тотъ же, который стоялъ лицомъ ко мн?, съ быстротой молніи выхватилъ свой, но направилъ его не на своего противника, а прямо на меня.
        — На васъ?
        — Да. Онъ нац?лился на меня, я это вид?лъ ясно, я вид?лъ, что злобный взглядъ его былъ устремленъ прямо на меня. Вся эта ссора была лишь пустымъ предлогомъ, придуманнымъ для отвода глазъ; этотъ челов?къ хот?лъ убить именно меня — это мн? стало ясно въ мгновеніе ока, какъ только я угадалъ, кто былъ этотъ челов?къ.
        — Риксъ?
        — Да, именно онъ, Риксъ. Я мгновенно упалъ всею тяжестью своего т?ла плашмя на полъ, и ц?лый рядъ выстр?ловъ грозно и жутко прогрохоталъ по залу надъ моей головой. Присутствующіе пришли въ ужасъ; послышались крики, вопли, угрозы, общій шумъ и смятеніе. Вс? кинулись, давя другъ друга, къ окнамъ и дверямъ. Мн? казалось, что меня застр?лили, но я не см?лъ шевельнутся, чтобы уб?диться въ нев?рности моего предположенія — я зналъ, что при мал?йшемъ движеніи меня немедленно прикончатъ. Я отлично зналъ, что Риксъ стр?лялъ съ нам?реніемъ убить меня — и если бы ему представился еще разъ случай это сд?лать, онъ сд?лалъ бы это непрем?нно. Выждавъ удобный моментъ, я выкинулся изъ ближайшаго окна на улицу и сталъ удирать въ б?гущей толп?, см?шавшись съ нею.
        — Вы были, в?роятно, на волоск? отъ смерти. Ну, а впосл?дствіи, вамъ удалось узнать, ч?мъ все это кончилось?
        — Отчасти. Въ чикагскихъ газетахъ я прочелъ о томъ, что м?стная полиція задержала двоихъ: Рикса и Тима. Риксъ показалъ что онъ стр?лялъ для самозащиты, а причиною ссоры послужило то, что во время танцевъ онъ по неосторожности натолкнулся на Тима, при чемъ они обм?нялись взаимно обычными любезностями. Ирландецъ вышелъ изъ себя и выхватилъ свой револьверъ, а Риксъ, защищаясь, оказался проворн?е его и выстр?лилъ первый. Тимъ подтвердилъ это показаніе полностью, и Риксъ былъ оправданъ.
        — Да, такова была версія полицейскаго отчета,  — сказалъ сид?вшій у постели челов?къ,  — но зная, крючкотворство м?стныхъ властей и общепринятые въ Америк? пріемы, я попросилъ бы васъ сообщить мн?, какъ на самомъ д?ло все это произошло. Риксъ васъ узналъ, это, несомн?нно, и р?шилъ васъ убить; съ этой ц?лью онъ инсценировалъ всю эту ссору со своимъ пріятелемъ, который долженъ былъ выхватить изъ кармана револьверъ для того, чтобы дать Риксу возможность застр?лить васъ. Такъ?
        — Да, по крайней м?р? я такъ объяснилъ себ? все это д?ло.
        — Но вы во всякомъ случа? счастливо отд?лались, потому что я хорошо знаю, какъ превосходно стр?ляютъ изъ револьверовъ вс? эти американскіе злоумышленники, воры и грабители; вы можете благодарить за это свою судьбу.
        — Я и благодарю ее, пов?рьте. Но я не захот?лъ и часа дол?е оставаться въ Чикаго. Мало того: мн? казалось, что и Нью-Орлеанъ не достаточно далеко отстоитъ отъ этого города. Мною овлад?лъ какой-то паническій страхъ за свою жизнь. Собравъ пожитки, я сп?шно ликвидировалъ свои д?ла и б?жалъ за Атлантическій океанъ; зд?сь я укрылся среди кишащаго людьми города Лондона, гд? я живу съ т?хъ поръ.
        — Теперь скажите мн?, что васъ лишаетъ сна: страхъ ли за вашу жизнь и месть Рикса, или же сожал?ніе о сод?янномъ вами преступленіи?
        — Страха во мн? теперь уже давно н?тъ. Его месть меня не пугаетъ больше, но я горько сожал?ю о той роли, какую я сыгралъ во всей этой исторіи.
        — И съ т?хъ поръ вы никогда не пытались притти въ соприкосновеніе съ этимъ Риксомъ?
        — Н?тъ, никогда.
        — Ни съ той д?вушкой, которую вы называете Нанси?
        — Нанси, это д?ло другое. Ее я никогда не терялъ изъ вида. Съ каждымъ годомъ я все больше и больше сожал?ю о ней. Какъ я уже говорилъ вамъ, она отдала всю себя благотворительности, и я уговорился съ однимъ нью-іоркскимъ юристомъ, чтобы онъ сообщалъ мн? вс? подробности ея жизни. Одинъ разъ въ году она является къ этому юристу и сообщаетъ ему, въ чемъ она особенно нуждается или что препятствуетъ усп?шности ея работы, и если въ моихъ силахъ ей доставить то, въ чемъ она нуждается, или помочь ей какимъ-нибудь инымъ способомъ, я тотчасъ же это д?лаю. Но она не знаетъ, отъ кого исходитъ эта помощь или поддержка; она полагаетъ, что ее выручаетъ и ей помогаетъ какой-нибудь богачъ- благотворитель. Если бы она только знала о томъ, какую роль я сыгралъ въ проступк? ея возлюбленнаго, она и пальцемъ не дотронулась бы до моихъ денегъ. Но она ничего объ этомъ не знаетъ, а для меня это такая отрада, что я им?ю возможность хоть ч?мъ-нибудь вознаград ть ее за то ужасное зло, которое я, не подумавъ о ней, причинилъ ей, лишивъ ее возлюбленнаго.
        Наступило долгое и томительное молчаніе, которое, наконецъ, было прервано неизв?стнымъ, сид?вшимъ у постели.
        — Сегодня я въ первый разъ въ жизни исполнялъ обязанности духовника и признаюсь, что это д?ло весьма интересное. Т?мъ не мен?е я не долженъ забывать, что явился сюда по д?лу, и не въ прав? рисковать интересами этого д?ла. Какъ видите, я и безъ того уже рисковалъ больше, ч?мъ сл?довало бы.
        Съ этими словами челов?къ, сид?вшій у изголовья, зажегъ небольшой электрическій фонарикъ, который, однако, не далъ настоящаго яркаго снопа лучей, а распространилъ вокругъ себя небольшое св?тящее пятно; его было достаточно для того, чтобы осв?тить дуло револьвера.
        — Заложите руки за спину,  — приказалъ неизв?стный.
        Адамсъ повиновался. Фонарикъ погасъ. Въ сл?дующій моментъ Адамсъ почувствовалъ, что ему на руки над?ли ручныя кандалы.
        — Въ своемъ д?л? я научился р?шительно никому не дов?рятъ,  — пояснилъ, какъ бы про себя, челов?къ у изголовья.  — Вытяните ноги,  — приказалъ онъ снора.
        Неизв?стный ловко и проворно стянулъ ихъ ч?мъ-то, но Адамсъ на этотъ разъ не испытывалъ ни мал?йшей тревоги, а когда, наконецъ, почувствовалъ ее, то было уже поздно. Фонарикъ опять тускло св?тился въ рукахъ у неизв?стнаго, и теперь св?тъ былъ направленъ прямо на его лицо. И въ тотъ же моментъ какой-то липкій пластырь или компрессъ разомъ закрылъ ему ротъ, лишивъ его возможности издать хотя бы мал?йшій звукъ.
        — Ну, на этотъ разъ вы въ моихъ рукахъ,  — пробормоталъ голосъ неизв?стнаго.  — Кром? того, я полагаю, что для васъ не безынтересно знать, къ кому вы попались въ руки. Взгляните на это лицо. Узнаете?
        И неизв?стный направилъ св?тъ фонарика на свое лицо: у Адамса глаза чуть не выл?зли на лобъ, потому что онъ увид?лъ, что передъ нимъ, у его постели, сидитъ никто иной, какъ Риксъ.
        Адамсъ сд?лалъ нечелов?ческое усиліе, чтобы сброситься съ кровати на полъ, но Риксъ ув?реннымъ движеніемъ руки схватилъ его за плечи и придержалъ на м?ст?.
        — Не шевелитесь!  — угрожающе произнесъ онъ.  — Я пришелъ сюда съ т?мъ, чтобы убить васъ, объ этомъ вы в?роятно догадываетесь, и сов?тую вамъ не предпринимать ничего такого, что могло бы ускорить осуществленіе моего нам?ренія. Вы теперь не въ состояніи издать ни мал?йшаго звука. Не шевелитесь, иначе будетъ плохо,  — предупреждаю васъ.
        Риксъ погасилъ свой фонарь, и Адамсъ слышалъ, какъ онъ ус?лся на свое прежнее м?сто у изголовья кровати. Спустя н?которое время, онъ заговорилъ:
        — Теперь моя очередь итти къ испов?дальн?, а ваша — быть испов?дникомъ. Для краткости стану продолжать съ того момента, на которомъ вы остановились, т. е. съ того, что произошло посл? разбирательства д?ла въ танцовальномъ зал?, гд? я стр?лялъ въ васъ. Несомн?нно, что я тогда хот?лъ убить васъ, и также несомн?нно, что мы обо всемъ этомъ сговорились съ моимъ пріятелемъ Тимомъ.  — Но зат?мъ я обдумалъ все это бол?е основательн?е и пришелъ къ другого рода выводамъ. Съ того самаго дня, какъ я вышелъ изъ тюрьмы, я только думалъ объ одномъ,  — о мщеніи вамъ. Я искалъ васъ везд? и всюду, и застр?лилъ бы васъ въ любой моментъ и въ любомъ м?ст?. Но когда я въ тотъ вечеръ такъ досадно промахнулся и рисковалъ опять попасть въ тюрьму, я пришелъ къ заключенію, что не стоитъ портить себ? жизнь и становиться рецидивистомъ изъ-за васъ. Я отбросилъ всякую мысль о мщеніи и у?халъ изъ Чикаго съ т?мъ, чтобы больше туда не возвращаться. Я у?халъ далеко отъ т?хъ м?стъ и занялся честнымъ трудомъ. Богъ ув?нчалъ мои труды, мн? посчастливилось, и теперь я, какъ и вы, состоятельный и уважаемый въ своей округ? челов?къ. Мое
нам?реніе было оставаться такимъ и дал?е, но вотъ я увид?лъ васъ. Я прі?халъ въ Лондонъ отчасти, чтобы отдохнуть, отчасти, чтобы закупить кое-что. Случай столкнулъ меня съ вами. Вы покупали билетъ на подземную дорогу, ведующую въ Чарингъ-Кроссъ, я стоялъ какъ разъ за вашей спиной и посл?довалъ за вами. Неужели ваше сердце тогда не екнуло въ груди? Вся горечь, накип?вшая у меня на душ? противъ васъ, вс? старыя обиды и зло разомъ ожили въ моей душ?. Я р?шилъ убить васъ на этотъ разъ, но убить такъ, чтобы ваша смерть осталась загадкой для вс?хъ. И вотъ я явился сюда съ т?мъ, чтобы, связавъ васъ по рукамъ и по ногамъ и заткнувъ вамъ ротъ, захлороформировать васъ на-смерть, а зат?мъ раскрыть вс? окна и двери, чтобы дать улетучиться запаху хлороформа, развязать васъ и уйти, предоставивъ врачамъ догадываться, какая васъ постигла смерть и отъ чего.
        И снова передъ глазами Адамса вспыхнулъ тусклый св?тъ электрическаго фонарика. Онъ слышалъ, какъ Риксь возился съ ч?мъ-то, зат?мъ почувствовалъ, что онъ надавилъ ему кол?номъ грудь и накинулъ на лицо платокъ, смоченный хлороформомъ. Тогда онъ сталъ извиваться и напрягалъ всю силу своихъ мускуловъ, чтобы, сбросить съ себя Рикса. Но вскор? онъ почувствовалъ, что все его т?ло, даже воля ослабли, и остался лежать неподвижно, какъ трупъ…

_____

        Утромъ Адамсъ проснулся съ ощущеніемъ полной разбитости и смутнымъ, гнетущимъ сознаніемъ пережи таго кошмара. Огляд?вшись съ недоум?ніемъ, онъ зам?тилъ лежащій на стул? близъ кровати желтый томикъ моднаго американскаго романиста Лесли. Лицо книгопродавца прояснилось, и онъ произнесъ почти вслухъ:
        — Ахъ этотъ Лесли!.. Его книжки бойко идутъ, и ими выгодно торговать. Но читать ихъ на ночь… слуга покорный! Эти криминальныя исторіи въ Новомъ Світ? — черезчуръ сильная доза фантазіи для моихъ нервовъ. Богъ съ ними! Пусть ихъ читаютъ люди помоложе.

…………………..

        Калейдоскопъ «Міра Приключеній»

        

        МАРТЫШКА И ГИРЯ.

        Можете ли вы сказать съ ув?ренностью, куда подвинется гиря, изображенная на приложенномъ рисунк?, если мартышка дернетъ внизъ перекинутую черезъ блокъ веревку?
        Съ перваго взгляда кажется, что гиря должна поднятся вверхъ. Но такой отв?тъ неправиленъ: в?дь мартышка сама виситъ на той же веревк? и потому привести всю систему въ движеніе одними лишь собственными усиліями она не можетъ.
        Правильный отв?тъ будетъ тотъ, что гиря не подвинется ни вверхъ, ни внизъ.

        РАЗНООБРАЗІЕ ШАХМАТНОЙ ИГРЫ.
        Одинъ изъ читателей спрашиваетъ насъ: возможно ли, чтобы въ мір? сыграны были дв? совершенно одинаковыя шахматныя партіи?
        «В?дь существуютъ же десятки людей съ одинаковымъ числомъ волосъ,  — пишетъ онъ; — въ одномъ Петроград? должно найтись не мало, такихъ равноволосыхъ людей, ибо число волосъ на голов? челов?ка исчисляется всего сотнями тысячъ, населеніе же Петрограда. достигаетъ чуть не 3 милліоновъ. Можетъ быть, число различныхъ комбинацій фигуръ на шахматной доск? какъ оно ни велико, все же меньше, ч?мъ число сыгранныхъ на земномъ шар? шахматныхъ партій — тогда какая-нибудь партія должна была неизб?жно повториться».
        Да, число комбинацій ограничено,  — но оно такъ чудовищно велико, что объ исчерпаніи ихъ за тысячу л?тъ существованія шахматной игры см?шно даже говорить. Можно сосчитать, что число вс?хъ возможныхъ положеній фигуръ на доск? посл? второго хода уже превышаетъ 70.000. И это только въ самомъ начал? партіи, къ третьему ходу! Съ каждымъ сл?дующимъ ходомъ число это возрастаетъ въ головокружительной прогрессіи, такъ что бояться повтореній шахматистамъ не приходится.

        ЛЮБОПЫТНЫЙ ГРАФИКЪ.

        Изображенная зд?сь система линій есть не что иное, какъ посл?довательная точная запись вс?хъ перем?щеній по сцен?, сд?ланныхъ одной англійской драматической артисткой въ теченіе трехъ актовъ пьесы.
        Путь получился общей длинною чуть не въ ц?лую версту. Какъ видимъ, «ногами работаютъ» не одни лишь балетные артисты, но и драматическіе.
        Прилагаемый графикъ доказываетъ это съ достаточною наглядностью.
        notes

        Примечания

        1

        ) «Одинъ день царства».