Во время засухи Урсула К Ле Гуин
        Урсула ле Гуин
        Во время засухи
        Посвящается Джудит и Рут
        Cара поливала помидоры, пристроив шланг так, чтобы вода текла прямо в канавку между пышными кустами с перепутанными ветвями, на которых в беспорядке висели томаты - зеленые, красные, желтые; и маленькие, грушевидной формы, и побольше, похожие на крупные сливы, и самой что ни на есть классической формы,  - так что ей и не разобраться было, какие именно растут на том или ином из шести огромных кустов. Она съела один желтый помидорчик, похожий на маленькую грушу. У него был приятный медовый вкус с легкой кислинкой. Восхитительный горьковатый аромат помидорных листьев уже успел пропитать ей руки. Она подумала, что надо, наверное, сходить за корзинкой и собрать наиболее спелые красные и желтые плоды, но сперва все же следует полить огород, и два старых розовых куста, страстно желавших напиться, и молоденькую азалию, у которой такой вид, словно она умирает от жажды. Косые лучи предзакатного солнца пронизывали воздух, и от этого вода, бившая из шланга, казалась красноватой. Сара пригляделась и решила, что, должно быть, в водопроводных трубах скопилось слишком много ржавчины: вытекавшая из шланга вода
становилась все более мутной, красновато-коричневой. Она подняла шланг повыше, чтобы вода била вверх, и стала следить за струей. Цвет воды быстро менялся, став еще темнее, почти алым. Падая на землю, вода образовывала лужицы пугающе насыщенного красного цвета, которые медленно впитывались в почву. К крану Сара не прикасалась, однако напор воды усилился сам собой. Красная струя, бившая из шланга, стала очень мощной и странно плотной на вид. И касаться этой воды совсем не хотелось.
        Сара опять пристроила шланг в канавку и прошла к напорной трубе, чтобы немного прикрутить кран. Ей казалось, что вода, имеющая такой страшноватый цвет, может повредить растениям. Озадаченная, чувствуя смутную тревогу, она поднялась на невысокое, в две ступеньки, кухонное крыльцо и, распахнув затянутую сеткой внутреннюю дверь, привычным движением ноги захлопнула ее за собой. Белл стояла у раковины.
        - Там что-то странное…  - начала было Сара, но Белл только глянула на нее и сказала:
        - Смотри.
        Из выгнутого стального крана бежала красная струя, разлетаясь брызгами по белой эмалированной раковине, собираясь в лужицу возле сливного отверстия и утекая в трубу.
        - Должно быть, нагреватель сломался,  - предположила Белл.
        - Из шланга в саду такая же течет,  - возразила Сара.
        Помолчав, Белл сказала:
        - Это все наверняка из-за засухи! Что-то в резервуары попало. Ил со дна озера или еще что-то в этом роде.
        - Выключи ее немедленно,  - велела ей Сара.
        Белл выключила горячую воду. Немного подождала и медленно, как бы нехотя, повернула холодный кран. Оттуда тоже вылетела мощная красная струя, орошая раковину обильными брызгами. Белл сунула под струю палец.
        - Не надо!  - вырвалось у Сары.
        - Господи,  - сказала Белл,  - она же почти горячая!  - Она выключила воду.
        Обе как завороженные смотрели на красные капли, лениво стекавшие к сливному отверстию.
        - Может, слесаря позвать?  - предложила Белл.  - Нет, наверное, не стоит… А может, в городское водное хозяйство позвонить? Или в управление канализацией и водоснабжением? Ты как думаешь? Хотя, по-моему, то же самое сейчас у всех происходит, так что все сразу и начнут трезвонить. Как при землетрясении.
        Сара прошла на крытую веранду и посмотрела в широкое окно за поросшую бурой травой лужайку туда, где по ту сторону улицы, в саду у Мортенсонов, по-прежнему работал разбрызгиватель. Был воскресный вечер, а воскресенье - один из тех двух дней в неделю, когда полив официально разрешен в связи с сильной засухой. Предполагалось, правда, что поливать люди будут только вручную и только плодоносящие кустарники и огороды, но мистер Мортенсон включал свой маленький газонный разбрызгиватель, и никто ничего не говорил и не доносил на него. Мортенсон был крупным мужчиной и имел двоих таких же крупных сыновей-подростков, вечно гонявших на мотоциклах. Он никогда не разговаривал с Белл и Сарой, он даже в их сторону никогда не глядел. Его сыновья тоже никогда с ними не разговаривали, но глаза на них все же иногда пялили, что-то обсуждая при этом со своими приятелями, приезжавшими к ним в пикапах или на мотоциклах. Мистер Мортенсон в данный момент находился, видимо, в своем огромном гараже и пилил дрова; пронзительный визг электропилы, от которого чуть не лопались барабанные перепонки, внезапно на минуту смолк,
потом начался снова. Миссис Мортенсон вот уже с час как ушла в церковь; по воскресеньям она ходила туда утром и вечером. И всегда отворачивалась, проходя мимо дома Белл и Сары.
        Зазвонил телефон, и Сара сняла трубку, только чтобы он заткнулся. Это оказалась Нини.
        - Сара! Какой кошмар! Ты просто не поверишь! Я пошла пописать, заглянула в унитаз, и, представляешь, там все было красным! И я с дуру еще подумала: господи, никак месячные начались, и только потом вспомнила, что мне ведь шестьдесят шесть! Да и яичники у меня давным-давно удалены! Ну, я, конечно, решила, что у меня почки не в порядке и, значит, я скоро умру, а потом пошла помыть руки, и в ванной из-под крана тоже потекла совершенно красная вода. Так что дело оказалось вовсе не во мне. Видимо, что-то с городским водопроводом случилось. Ну разве это не странно? А может, просто кто-то подшутить вздумал? Элеонора, правда, считает, что в водопроводную воду вместе с илом попала красная глина, засуха ведь, и воды в реке совсем мало, но я все-таки позвонила в город, и мне сказали, что пока им никто ни о чем подобном не сообщал. У вас-то небось вода нормальная из крана течет?
        - Тоже красная,  - сказала Сара, стоя у окна и глядя, как низкие лучи солнца просвечивают сквозь кристально чистые струи, вылетающие из разбрызгивателя, установленного на лужайке мистера Мортенсона.  - Послушай, Нини, я тебе перезвоню, мне сейчас нужно один срочный звонок сделать. Ты насчет воды-то особенно не волнуйся, хорошо?
        - Нет, нет, не буду я волноваться, просто все это так странно, пока,  - скороговоркой пробормотала Нини и прибавила: - Белл привет!
        Сара позвонила Эндрю и услышала его голос на автоответчике: «Здравствуйте! Извините, но мы с Томом в данный момент подойти к телефону не можем. Перезвоним вам в ближайшее время». Она дождалась сигнала и сказала в трубку:
        - Эндрю, это Сара.  - Она немного помолчала и продолжила: - У нас что-то странное творится с…  - и тут Эндрю сам взял трубку.
        - Привет, Сара! А я тут радиоперехватом занимаюсь! Том говорит, что ничего страшного в этом нет и я могу не особенно беспокоиться…
        - Слушай, Эндрю, вопрос, конечно, странный, но у тебя с водой все в порядке? С водопроводной водой?
        - Мне что, посмотреть?
        - Да, если не трудно.
        Пока Сара ждала, в комнату вошла Белл. Она поправила вязаную шерстяную шаль, лежавшую на диване, и застыла, глядя на ту сторону улицы.
        - А у них вода выглядит совершенно нормально,  - сказала она чуть погодя.
        Сара кивнула.
        - Там, у них, радуги,  - прибавила Белл.
        После длительного молчания в трубке вновь послышался голос Эндрю:
        - Алло, Сара, ты ее на вкус не пробовала?
        - Нет,  - сказала Сара, представив себе ту мощную плотную струю ярко-красного цвета, что била из шланга.
        - А я пробовал,  - сказал он и немного помолчал.  - Я спросил у миссис Симпсон из нижней квартиры. У них вода есть. И не такая… как у нас.
        - Что же нам делать?  - спросила Сара.
        - Позвони в город,  - с энтузиазмом откликнулся он.  - Мы же платим за воду. Как они могли допустить, чтобы тут такое творилось?!
        - Допустить?
        Эндрю задумался.
        - Ну, значит, нам нельзя допускать такого.
        - Я позвоню,  - сказала Сара.
        - Позвони, пожалуйста. А я позвоню Сэнди в газету. Мы же не можем просто…
        - Нет,  - сказала она.  - Не можем. Перезвони мне, если что-нибудь узнаешь. Или что-нибудь придумаешь.
        - Ладно. И ты тоже перезвони. До скорой связи. Выше нос, это еще не конец света!  - И Эндрю повесил трубку; Сара тоже повесила трубку и повернулась к Белл.  - Надо что-то предпринимать,  - сказала она.  - В водопроводной сети вроде бы все в порядке.
        Белл снова пошла на кухню; Сара последовала за нею. Белл открыла оба крана на полную мощность, и сильная струя красной воды так и хлынула в эмалированную раковину, кольцами расплываясь на ее поверхности.

«Не надо, не надо»,  - шептала Сара, глядя, как Белл сует обе руки под эту красную струю, поворачивает их так и сяк, трет одну об другую - моет их в этой воде.
        - Об этом даже песни сложены,  - сказала Белл.  - Только это не мои песни.  - Она завернула краны и решительно вытерла руки бело-желтым посудным полотенцем, оставляя на нем отвратительные красные пятна, которые, ясное дело, скоро высохнут и станут коричневыми.  - Я городскую воду вообще терпеть не могу. Она никогда мне не нравилась. Даже в маленьких городках вкус у воды какой-то не такой. У нее привкус пота. Вот в горах воду можно пить прямо из ручейков, что берут начало в ледниках и бегут вниз, когда лед начинает подтаивать. Такую воду пьешь, как воздух. Или как небо. И в ней пузырьки, как в шампанском. Я хочу вернуться в горы, Сара!
        - Мы поедем,  - сказала Сара.  - Мы скоро туда поедем.  - Они некоторое время постояли, крепко обнявшись и не говоря ни слова.
        - А что же мы теперь будем пить?  - прошептала Сара. И голос у нее дрогнул.
        Белл выпустила ее из объятий, чуть отклонилась назад, пригладила ей волосы, откинув их с лица, и сказала:
        - Молоко, дорогая. Мы будем пить молоко.