Приготовься умирать Мелинда Ли
        Морган Дейл #6Хит Amazon. Триллеры Мелинды Ли
        Хейли Пауэлл просыпается в незнакомом доме, вся в крови. Она ничего не помнит о событиях прошлой ночи, а на заднем дворе обнаруживает жестоко убитого парня. Ей кажется, что она сходит с ума, так как все указывает на то, что убийство совершила именно она.
        За дело берется Морган Дейн, теперь ей придется отыскать улики и доказать, что Хейли не безумна и не совершала преступления, хотя ее кровавые отпечатки найдены на орудии убийства. Интуиция Морган подсказывает, что девушку подставили, и тот, кто это сделал не остановится ни перед чем, чтобы помешать расследованию. Тот, чьим следующим шагом будет новое убийство.

        Мелинда Ли
        Приготовься умирать

        MELINDA LEIGH
        WHAT I’VE DONE

        
* * *

        Чарли – Мы уже двадцать четыре года вместе, и каждый следующий лучше предыдущего.

        Глава 1

        Хейли хватала воздух ртом, судорожно втягивая его в легкие, словно ныряльщик, только что поднявшийся на поверхность воды после длительного погружения. Живительный кислород растекался по телу, и сознание постепенно возвращалось в компании целого букета ощущений: всю кожу кололи тысячи маленьких иголок, а в голове пульсировала тупая боль. Она попробовала открыть глаза – все вокруг казалось размытым, а потом еще и стало кружится. Она быстро зажмурилась.
        Что случилось?
        В голове пронеслись вспышки света и ритмы громкой музыки. У Пайпер был день рождения, и она уговорила Хейли пойти в клуб, чтобы отпраздновать его, хотя самой Хейли гораздо милей была пижамная вечеринка с пиццей и видеоиграми. В клубе она наткнулась на Ноа с приятелями, они заказали выпивку, начос и вместе танцевали.
        А потом?
        Она заморгала, и перед глазами проступили неясные очертания лопастей вентилятора на потолке. Ни кровать, на которой она лежала, ни вентилятор не были ей знакомы. Сердце застучало быстрее, и она перевела взгляд на соседнюю подушку – никого. Чья это кровать? Вслед за мучительной головной болью пришло чувство гнетущей досады.
        Она сжала веки, повернулась на бок и свернулась в позу эмбриона.
        Не зря она не любит алкоголь.
        Не зря она предпочитает посидеть поиграть дома, нежели ходить по клубам.
        Может, она дома у Ноа? Последнее, что она помнила – как он принес ей второй космо[1 - Коктейль из водки, ликера и сока.] и их непринужденный разговор. Хоть она и плохо переносила алкоголь, двух коктейлей ей было явно недостаточно, чтобы напрочь отключиться. Похмелья у нее не было со времен колледжа – после той «великой текильной попойки» на первом курсе она хорошо усвоила, чем грозит бесконтрольное увлечение выпивкой.
        Но это было до того, как она заболела. Теперь она пьет редко и никогда не напивается.
        Подступила дурнота, голова снова закружилась. Еще бы. Это вовсе не похмелье. Нужно срочно принять таблетку, а для этого надо добраться до сумки. Эта чертова болезнь Аддисона – похуже геморроя! Ладно, сейчас она выпьет таблетку, вызовет такси и поедет домой, с остальным можно разобраться позже. Вчера она не собиралась ни с кем зависать, но на случай чрезвычайной ситуации лекарства всегда были с собой.
        Правда, прошлая ночь не попадала под категорию чрезвычайной ситуации. Она просто пошла к кому-то домой. Ее захлестнуло ощущение стыда, наполнив внутренности холодом и пустотой.
        Пусть это будет Ноа, ну пожалуйста!
        Наверняка это он и есть. Пайпер не отпустила бы ее с незнакомцем, даже несмотря на то, что Хейли вчера вечером была не очень похожа на лучшую подругу. Она поморщилась от воспоминания о том, сколько времени провела в обществе Ноа, а ведь они планировали девичник. Они с Пайпер всегда прикрывали друг друга. Всегда. И Пайпер никогда бы не позволила такой ерунде, как маленький укол ревности, пошатнуть принципы их пакта о безопасности.
        Так ведь?
        Где-то на задворках сознания шевельнулся червячок сомнения, но она шикнула, и его противное ворчание тут же стихло. Сейчас она примет таблетку, мозги прочистятся, и окружающая действительность вновь обретет смысл.
        Она открыла глаза и несколько раз моргнула – предметам пока еще не хватало четкости. Пробивавшийся сквозь жалюзи свет говорил о том, что день был в разгаре. Довольно частым проявлением ее болезни было обезвоживание. Сумка обнаружилась на тумбочке, рядом с ней стояла полупустая бутылка воды. Она подтянула к себе сумку и порылась в ней в поисках телефона – мобильника нигде не было, зато пузырек с таблетками был на месте. Она проглотила таблетку и осушила бутылку с водой.
        Ее внимание вдруг привлек конверт, лежащий на тумбочке. Она взяла конверт в руки: в прозрачном окошке было видно имя адресата – Ноа Картер – и его адрес в Грейс-Холлоу.
        Ну слава богу! Они хоть и встречались всего несколько раз, «химия» между ними возникла сразу, да такая, что хоть ложкой черпай. Он был весьма привлекательным веб-дизайнером и предоставлял свои услуги банку, в котором она работала координатором по социальным сетям.
        Хейли питала слабость к таким умникам.
        Пошевелив пальцами, она почувствовала, что кожа покрыта какой-то застывшей корочкой. Хейли поднесла руку прямо к глазам – пальцы были выпачканы в чем-то красновато-буром, и ей потребовалось несколько мгновений, чтобы удивление уступило место осознанию.
        Кровь?!
        Невероятная догадка, словно клинок, прорезала туман в голове. Она подскочила на кровати, отчего в животе все будто перевернулось вверх тормашками, и окинула быстрым взглядом постель: следы того же бурого цвета были повсюду на простынях и одеяле, хотя с первого взгляда темно-красное на угольно-сером было трудно рассмотреть. Это точно кровь. Страх расплескался в груди, а сердце застучало вдвое чаще. Она осмотрела руку, повернув ее – ни следа пореза, да и боли нигде на теле она не ощущала.
        Она с трудом сглотнула, в животе стало совсем нехорошо. Такого просто не может быть. Это какой-то дурной сон.
        Чувствуя, как нарастает паника, Хейли вжалась в спинку кровати, пытаясь как можно дальше отодвинуться от страшных пятен – но тщетно. Она в ужасе посмотрела на собственное тело: одежды на ней не было, а руки и ноги были все вымазаны засохшей кровью. Паника вырвалась на свободу, и она принялась лихорадочно искать повреждения на коже. На руке алела небольшая царапина, но, если из нее и шла кровь, ею явно невозможно было испачкать все постельное белье.
        Если это не ее кровь, то чья?!
        Ноа?!
        С похолодевшими, трясущимися руками и ногами она подползла к краю двуспальной кровати. Перед ней стояли комод и стул, а в стене слева были две двери, обе распахнуты. Одна вела в коридор, а за другой были видны внутренности гардеробной со стройным рядом мужских рубашек, некоторые из них в прозрачных чехлах из химчистки.
        Продолжая дрожать всем телом, она сползла с кровати. Ноги держали неуверенно, рот совсем пересох от нервов и обезвоживания. Из открытой двери веяло холодом, и по коже у нее поползли мурашки. Где мобильник? Упав коленями на ковер, она заглянула под кровать – пыль и одинокий носок.
        И снова кровь.
        Дорожка застывших бурых капель вела по светло-серому ковру к распахнутой двери. Даже ровным счетом ничего не помня, она знала, что эти капли стекали с ее рук.
        Она встала, сделала два шага к окну и посмотрела наружу сквозь пластины жалюзи – большая лужайка и подъездная дорожка, плавно спускающаяся к улице метрах в тридцати перед домом. На другой стороне располагался небольшой домик красного цвета.
        Она повернулась, босыми ногами осторожно подошла к двери и вышла в еще более холодный коридор. Сердце стучало так сильно, что казалось, оно бьется о грудную клетку, подпрыгивая до самого горла. Ванная, выложенная белым кафелем, находилась прямо рядом со спальней – в ней никого не было, все было чисто. Хейли заглянула в соседнюю комнату – еще одна спальня, обставленная на манер домашнего офиса. И тоже никого.
        Вернувшись взглядом к кровавому следу, вившемуся дальше по коридору, она постояла в нерешительности, прислушиваясь. Есть ли дома кто-то еще? Проходили секунды, металлическое эхо пульсирующей крови раздавалось у нее в ушах. Все, что она могла расслышать – далекое завывание воздуходувки, которой убирали опавшие листья на чьем-то участке, внутри же дома не было слышно ни звука.
        Ничего хорошего там, где оканчивалась кровавая дорожка, ждать ее не могло – но остановиться она была не в силах. Хэйли ступала вдоль застывших капель, повторяя их траекторию. Воздух становился все холоднее, а точки кровиш ли все чаще, образуя целые скопления.
        Похоже, накануне, по мере ее продвижения к спальне, кровь капала с нее все менее интенсивно…
        Коридор заканчивался гостиной. Она окинула взглядом обстановку и ковровое покрытие: ее черное платье валялось на полу в скомканном виде, а шпильки оказались под журнальным столиком. Она пересекла комнату, подняла платье и с трудом натянула на себя – оно плотно облегало фигуру и, как восторженно заметила накануне вечером Пайпер, выглядело просто убойно, но сейчас несколько сковывало движения, вызывая не слишком комфортные ощущения. Лучше, конечно, чем ходить голой, но от холодного и влажного воздуха, какой бывает на севере штата Нью-Йорк в раннем марте, этот откровенный наряд – не лучшая защита.
        Как и от ощущения уязвимости.
        Кровавый след манил за собой, и она пошла по нему через дверь, ведущую в заднюю часть дома – туда, откуда в дом проникал стылый ветер. Ступив на порог кухни, она замерла, не в силах пошевелиться, будто увязла в толстом слое незастывшего бетона.
        Кровь.
        Ржавая кровяная дорожка утыкалась в огромную, жуткого вида лужу крови посреди серого плиточного пола. В луже валялся нож.
        В голове у нее пронеслось неясное видение, и в ту же секунду она осознала, что нож этот побывал у нее в ладони.
        Через распахнутую дверь на улицу от лужи вел другой кровавый след – и это была уже не дорожка отдельных капель, а непрерывный ручеек. За дверью был виден большой задний двор, на изрядном расстоянии от дома переходящий в лес. Застывший ручеек пересекал порог и вычерчивал густую линию по крыльцу.
        Неуверенно перешагнув порог двери, Хейли едва не упала, с трудом удержавшись на подкосившихся ногах. На земле у ступенек лежал он.
        Нет!
        Дыхание свинцовой тяжестью застыло в груди, колени подогнулись, а небо над головой закружилось каруселью. Чтобы не рухнуть на пол, ей пришлось ухватиться рукой за перила.
        Похоже, Ноа пытался ползти к дому ближайших соседей, но ему удалось преодолеть лишь пару метров и силы его покинули. Тело застыло на боку в нелепой позе, руки были простерты вперед, а карие глаза, совсем недавно еще лучившиеся теплым взглядом, теперь выглядели мутными и пустыми. На нем была та самая дурацкая футболка с «Доктором Кто»[2 - «Доктор Кто» – популярный научно-фантастический телесериал, выходящий с 1963 года.], которую накануне она посчитала такой забавной. Футболка вся вымокла в крови, и изображение летящей синей будки ТАРДИС[3 - Машина времени в виде полицейской будки, основное средство передвижения Доктора Кто.] было едва заметно.
        Хейли в оцепенении опустилась на колени рядом с телом, не чувствуя холода голыми ногами. Вытянув руку, она сдвинула прядь волос со лба Ноа – и тут же отдернула руку, будто обжегшись: из-под пряди вылез и пополз по лицу какой-то жучок.
        Она медленно опустилась на пятки и, с трудом делая вдохи, уставилась на собственные окровавленные ладони. Из груди вырвался отчаянный крик.
        Что я наделала?!

        Глава 2

        – Линкольн Шарп, частный детектив. – Шарп поспешил закрыть дверь, чтобы не впускать в дом неприятный мартовский ветер, и смерил глазами женщину, стоявшую в прихожей детективного агентства «Расследования Шарпа». – Чем могу помочь?
        – Меня зовут Оливия Крус, для вас – просто Оливия. – Она расстегнула свой тренч цвета хаки – под черными брюками и бледно-голубой блузкой угадывалась спортивная фигура. Роста она была небольшого, и даже высоченные острые шпильки не спасали ситуацию, а темные глаза, глубокого каштанового оттенка волосы и смуглая кожа выдавали латиноамериканское происхождение. – Мне нужна Морган Дейн.
        Морган, в прошлом помощник прокурора, а ныне адвокат по уголовным делам, арендовала у Шарпа офис в перепланированном двухэтажном доме.
        – Мисс Дейн сегодня нет. Вам нужно было позвонить и договориться о встрече.
        – Я пыталась. – Оливия просунула руку в глянцевую черную сумочку и извлекла оттуда визитку. – Но она мне не перезвонила.
        Шарп изучил протянутую ему визитную карточку.
        – Так вы журналист, – с некоторым презрением произнес он. Если бы она сказала ему об этом сразу, он тут же дал бы ей от ворот поворот, и полуулыбка девушки говорила о том, что она об этом прекрасно знала.
        Черт. Староват он для того, чтобы позволять симпатичной мордашке пудрить ему мозги…
        – Верно, – кивнула она, полностью игнорируя явную неприязнь в его голосе. – Однако в данный момент я работаю над книгой, которая будет рассказывать о похищении Челси Кларк.
        Несколько месяцев назад муж Челси Кларк был клиентом Морган, а «Расследования Шарпа» оказывало содействие в поисках пропавшей женщины. Человек, совершивший похищение Челси, покончил с собой в тюрьме, делопроизводство было прекращено, а значит, ничто не препятствовало Морган говорить об этом. Тем не менее, Шарп сильно сомневался, что Морган стала бы общаться с журналистами: она уважала частную жизнь семьи Кларк, да и сами обстоятельства дела, честно говоря, были ужасающими. Кому бы захотелось снова вытаскивать их на свет?!
        Кому-кому… журналистам, наживающимся на чужих страданиях!
        Шарп подошел к двери, больше всего желая как можно скорее избавиться от посетительницы:
        – Послушайте, мисс Крус…
        – Оливия, – перебила она его.
        Шарп пропустил поправку мимо ушей. С журналистами лучше всего держаться в сугубо официальной манере.
        – Я никак не влияю на решения, принимаемые мисс Дейн, – сухо сказал он. – Я передам ей вашу визитку и извещу о вашем желании.
        Однако Оливия не сдвинулась с места:
        – Сейчас она представляет интересы Роджера Макфарленда.
        Делом Роджера Морган занялась всего несколько дней назад, и оно пока не получило широкой огласки, поэтому тот факт, что Крус знала о нем, заставил Шарпа на секунду задуматься, но вслух он не сказал ни слова. Опять же, агентство Шарпа помогало Морган в расследовании, и он был связан соблюдением принципа конфиденциальности в отношении своего клиента.
        – Вы не обязаны отвечать, – взмахнула рукой мисс Крус. – Просто я располагаю информацией о мистере Макфарленде, которая наверняка представляет интерес для мисс Дейн.
        Шарп заскрежетал зубами:
        – Откуда у вас эта информация?
        – У меня свои источники.
        Шарп в раздражении бросил на нее свой требовательный взгляд, отработанный годами полицейской службы. Но его немилостивое поведение ничуть не напугало Оливию, и она невозмутимо продолжила, сохраняя ровную интонацию:
        – Я хотела бы передать мисс Дейн эту информацию в качестве жеста доброй воли.
        Шарп не любил журналистов и был полон подозрений. Эти проныры постоянно совали свой нос туда, где их меньше всего хотелось бы видеть, а потом разглашали важную закрытую информацию о делах, что нередко осложняло ход всего расследования. Будучи адвокатом защиты, Морган сполна познала все трудности связанные со средствами массовой информации, поэтому неудивительно, что она не отвечала на звонки представителей прессы.
        – И я ничего не хочу взамен. – Оливия смотрела прямо ему в глаза.
        Встроенный детектор лжи у Шарпа очень чувствителен, и сейчас он вел себя тихо, не подавая никакого сигнала о возможной двойной игре. Но ведь она так удачно провела его, входя в дом, что случалось нечасто!
        При этом она еще и журналюга.
        – Макфарленд солгал в ходе предъявления обвинения, – серьезным голосом сказала Оливия.
        Шарп сохранил на лице выражение сурового копа.
        Но черт возьми!
        Мисс Крус чуть наклонила голову, будто пытаясь рассмотреть то, что скрывалось за его каменным лицом:
        – Я знаю, что вы часто работаете с мисс Дейн. Мне также известно, что вы сами и ваш напарник общались с людьми, связанными с Роджером Макфарлендом, и поэтому у меня есть все основания предполагать, что вы сотрудничаете с мисс Дейн в расследовании этого дела.
        – А вы, я смотрю, неплохо о нас осведомлены…
        Уголок ее рта ехидно вздернулся, но она быстро вернула лицу строгое выражение.
        – Ложные показания клиента создают для адвоката защиты сложную этическую дилемму.
        Морган очень серьезно относилась к этическим нюансам.
        – Ладно, рассказывайте, я ей все передам, – вздохнул Шарп.
        Оливия поджала губы и помедлила, оценивая его предложение, а затем коротко кивнула:
        – Шесть лет назад во Флориде Макфарленд был осужден за нанесение побоев.
        Макфарленд предпочел не указывать свой флоридский адрес в списке мест проживания. У частных детективов нет доступа к уголовным базам данных ФБР национального масштаба, и полагаться приходится на региональные источники информации. Шарп поднял криминальное досье на Макфарленда в рамках штата Нью-Йорк, а также проверил данные об арестах в управлении шерифа и о судимостях у властей округа Рэндолф. В итоге, он все равно обнаружил бы пробел в списке мест проживания и обвинительный приговор, но это определенно заняло бы какое-то время.
        – Он напал на свою девушку в приступе ярости, вызванной ее желанием прекратить отношения, – сообщила Оливия. – Он сильно ее избил. Однако, когда его привлекли к суду здесь, в штате Нью-Йорк, он отрицал, что ранее уже был осужден.
        Потому что Макфарленд прекрасно знал, что наличие в криминальной биографии приговора за схожее насильственное преступление сильно уменьшает шансы на освобождение под залог. Обвинение в нанесении побоев во Флориде эквивалентно нападению с нанесением телесных повреждений в Нью-Йорке, и возможность выпуска под залог после предварительных слушаний сегодня утром наверняка будет пересмотрена, так как когда речь идет о выпуске обвиняемого под залог, суд прежде всего принимает во внимание наличие прежних судимостей. Шарп понимал, что Морган никогда не стала бы лгать в суде, но ее работа состояла в том, чтобы предпринимать все усилия по защите Макфарленда, а сообщить суду о прежней судимости означало нанести вред клиенту. И в самом деле, этическая дилемма…
        – Он отбыл срок? – спросил Шарп.
        Она отрицательно покачала головой:
        – Он пошел на сделку, получил условный срок и заплатил штраф, а девушка отказалась от показаний.
        Вероятно, он ее сильно запугал.
        Поскольку обе стороны, защита и обвинение, работали над делом Макфарленда всего несколько дней, ни одна из сторон еще не завершила расследование. В распоряжении Морган еще даже не было всех процессуальных документов. Девяносто процентов дел заканчиваются заключением сделки между обвинением и защитой, и никто не станет тратить на дело много сил, если отсутствует четкая перспектива довести его до судебного разбирательства. Управление шерифа или прокуратура должны были обнаружить флоридскую судимость, но иногда, из-за чрезмерной нагрузки на окружные суды, некоторые детали теряются.
        – Что-нибудь еще? – спросил Шарп.
        – Нет, на этом все. – Она решительно сжала губы. – Совесть не позволяет мне сидеть и ничего не делать. Мой источник в суде сообщил, что предварительное слушание по делу Макфарленда назначено на середину утра – скорее всего, это будет между десятью тридцатью и одиннадцатью.
        Шарп глянул на часы: ровно девять.
        – Я дам вам час, – продолжила она. – А в десять буду звонить в прокуратуру, так что помощник окружного прокурора будет в курсе лжесвидетельства Макфарленда до начала слушаний.
        А это означает, что Шарп не может задвинуть намечающуюся этическую дилемму Морган в долгий ящик, попросту не сказав ей о лжи клиента: в таком случае в суде ее будет поджидать ловушка.
        – Как учтиво с вашей стороны, – сухо ответил он.
        – Думайте обо мне, что хотите. – Ее глаза полыхнули гневом. – Макфарленд солгал судье, зная, что правда скорее всего вскроется еще до слушания. Думаете, в его планы входит на нем появиться?
        Шарп погрустнел. Она была права, хоть он и не собирался показывать ей это. До судебного процесса дело Макфарленда дойдет лишь через несколько месяцев, а у него есть деньги и мотив для того, чтобы скрыться.
        – Он совершил два достаточно тяжких насильственных преступления, – сказала она, резким раздраженным движением затягивая пояс на талии. – А рецидивисты не меняются. Он на этом не остановится, а я не хочу, чтобы у меня на совести были его следующие жертвы. – Она подняла голову, и их взгляды снова встретились. Черты ее лица смягчились, когда она нашла отблеск согласия в его глазах.
        – Да и вы тоже.
        Черт. И здесь она права. В работе на стороне защиты есть свои изъяны.
        – Я передам всю информацию мисс Дейн. – Шарп открыл дверь, давая понять, что разговор окончен. Время терять было нельзя – Морган должна была знать правду, но сначала ему надо было все проверить. – Спасибо, мисс Крус.
        – Оливия, – снова поправила она, изогнув краешек губ, затем резко развернулась на острие своих шпилек, перешагнула порог и направилась в сторону белого «Приуса», припаркованного у обочины.
        – Всего хорошего, мисс Крус. – Закрывая дверь, Шарп услышал ее тихий смешок.
        Он бросился к себе в кабинет и уже через десять минут, сделав два звонка, получил подтверждение, что Роджер Макфарленд действительно был осужден во Флориде за нанесение побоев.
        Новым клиентом Морган был лживый подонок с большой буквы П.
        Теперь она, быть может, откажется от его услуг. Меньше всего на свете Шарпу хотелось активно участвовать в избавлении Макфарленда от тюрьмы. Этот отморозок заслужил место за решеткой, но Шарп понимал, почему Морган согласилась защищать его: платил он чертовски хорошо. В ее едва начавшейся самостоятельной практике уже было несколько благотворительных дел, а ведь у нее трое детей, которых в будущем нужно отправить в колледж. Она, безусловно, заслуживала хорошей платы за свою работу, и так же нуждалась в ней. Ну почему так получается, что только у тех, кто действительно виновен, находятся деньги на хорошего адвоката?!
        За пять лет, что Шарп занимался частными расследованиями, ему довелось разбираться в изрядном количестве крайне неприятных дел, но вот с Морган защита подонков сочеталась куда хуже. Для мерзавцев типа Макфарленда она была слишком классной. Но Шарпу сейчас предстояло засунуть свои суждения куда подальше и сообщить ей, что ситуация с делом выглядит совершенно дерьмовой.
        Он набрал номер Морган, но та не ответила, и он позвонил Лансу.
        – Ты где? – выпалил он, как только голос Ланса отозвался в трубке.
        – У здания суда, звоню кое-кому.
        – А где Морган?
        – Внутри, разговаривает с Макфарлендом, пока слушание не началось. Я встретил в холле помощника прокурора, он шел к Морган. Если они там быстро договорятся, то мы уже скоро освободимся. Чем быстрее она покончит с Макфарлендом, тем лучше.
        – Да уж, – ответил Шарп и вкратце рассказал Лансу о сведениях, предоставленных журналисткой.
        – Бегу к ней. До связи, Шарп, – закончил разговор Ланс.
        Шарп без устали мерил шагами свой кабинет, хотя его ждали ненаписанные отчеты и невыставленные и неоплаченные счета. Вдруг его внимание привлек звук захлопнувшейся двери машины, и он выглянул в окно.
        У дома был припаркован Мерседес седан. Из него вышла женщина и направилась ко входу в дом. Она опустила лицо вниз, смотря на экран телефона, но что-то в ней было смутно знакомым. Он вышел в прихожую и распахнул дверь.
        Нежданная посетительница убрала телефон в сумочку и подняла голову – коротко стриженные, колючие рыжие волосы, бледное лицо, плотно сжатые губы. Их взгляды встретились, он узнал ее, и это чуть не сбило его с ног.
        Быть этого не может!
        Но это была она. После стольких лет…
        – Привет, Линкольн, – сказала она.

        Глава 3

        – Я тебя нанял, чтобы избавиться от обвинений!
        Морган Дейн стояла в коридоре у зала судебных заседаний, уставившись на своего клиента. Роджер Макфарленд был владельцем компании «Макфарленд Ландскейпинг»[4 - Landscaping (англ.) – благоустройство и озеленение.]. Все в нем было какое-то прямоугольное, от постриженных под короткий ровный «ежик» рыжих волос до фигуры, напоминающей пожарный гидрант, но при этом крупным мужчиной назвать его было нельзя – он был скорее коренастым крепышом, к своим тридцати пяти перекидавшим собственными руками не одну тонну земли.
        Мимо прошли три адвоката, и ей пришлось понизить голос:
        – Я вам уже говорила: эти обвинения не снимут.
        – Я заплачу любой штраф. – Он отмахнулся от ее замечания движением своей крепкой, мозолистой руки. – Главное – не дай им меня посадить!
        Макфарленд привык разбираться с проблемами при помощи денег, ведь размер его банковского счета соответствовал его раздутому эго. Когда он впервые появился на пороге ее кабинета, и она согласилась взяться за его дело, он выглядел полным сожаления, казалось даже, что ему стыдно за то, что он натворил, но теперь она сильно подозревала, что это было всего лишь удачной актерской игрой.
        – Вы обвиняетесь в покушении на убийство, – ответила Морган. – Обвинение пока не закончило сбор доказательств, но те из них, с которыми я успела ознакомиться, весьма убедительны.
        Как ему втолковать, что деньгами всего не решить?! Он зашел слишком далеко.
        – Поэтому и сумма в твоем чеке убедительная. – Макфарленд скрестил руки на груди и сощурился. Одно было ясно – в суде у Макфарленда шансов нет. У него не было харизмы, способной склонить присяжных на свою сторону, он выглядел так, будто ломал руки и ноги, работая на мафию.
        И наслаждался этим.
        Бывшая помощником прокурора, Морган переквалифицировалась в адвоката защиты, и спустя полгода работы на ее счету уже была парочка громких дел, но она все еще привыкала к выступлению на другой стороне суда.
        – Моя работа – говорить вам правду, – парировала она.
        – Ты же вытащила из тюрьмы того парнишку в сентябре, – повел плечами Макфарленд. – Вот и мне то же самое нужно.
        Только «тот парнишка» был невиновен, а Макфарленда арестовали, когда он стоял над находящимся без сознания новым ухажером своей бывшей супруги, на которого он напал на глазах у десятка свидетелей. Так что в случае с ним Морган оставалось только оспаривать допустимость доказательств и степень вины, под микроскопом изучать каждый процедурный элемент, стараясь откромсать кусочки от версии обвинения. Большинство клиентов клянутся в своей невиновности, Макфарленд же с этим не заморачивался. Он по крайней мере знал достаточно, чтобы держать рот на надежно запертом замке, когда полиция пыталась его допросить.
        – У вас не та ситуация. – Морган сдвинула перекинутое через руку шерстяное пальто, чтобы посмотреть на часы. Девять тридцать, слушание по делу Макфарленда должно начаться в пределах часа. Прежде чем они предстанут перед судьей, стоит ждать разговора с помощником прокурора.
        – Просто сделай свою долбаную работу! – огрызнулся Макфарленд.
        Морган не обращала внимания на его грубость. Чтобы защищать Макфарленда, не обязательно его любить. Ее работа заключалась в том, чтобы заставить помощника окружного прокурора сполна доказать каждый пункт обвинения. Но именно в ходе работы над такими делами она с ностальгией вспоминала о времени, проведенном в прокуратуре, и тех высоких моральных принципах, на которых она некогда стояла.
        Впрочем, теперь она понимала, что эта концепция была лишь иллюзией. Работа на стороне защиты открыла для нее тот факт, что в системе правосудия гораздо больше изъянов, чем она себе представляла, и укрепила веру в основополагающий принцип американского права: каждый человек является невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана.
        В этот момент ее внимание привлекло движение в конце коридора. Лавируя между людей, к ней быстро двигался частный детектив Ланс Крюгер, а его коротко стриженные светлые волосы заметно возвышались над головами остальных. На Лансе был темно-синий костюм, в котором он обычно являлся на судебные заседания – и, надо сказать, смотрелся он на нем очень хорошо.
        Несмотря на полную решимость держать их отношения во время работы в строго профессиональном русле, она пребывала в изумлении от тех чувств, что расцвели в ее душе всего за полгода. Она и представить не могла, что после смерти мужа сможет снова обрести любовь. С приближением Ланса ее сердце потеплело.
        – Простите, я на минуту, – сказала она Макфарленду, пересекла широкий коридор и подошла к Лансу. Каблуки придавали ей роста, и она становилась всего на пять сантиметров ниже Ланса.
        – Что-нибудь хорошее насчет свидетелей? – проговорила она, почти прижавшись к его уху.
        Несколько свидетелей заявили, что Макфарленд угрожал убить потерпевшего, и Морган надеялась, что кто-нибудь из них откажется от своих показаний.
        – Пока нет. – Голубые глаза Ланса имели мрачный вид. – Все уверены, что он сказал, что прикончит «гребаного урода».
        На данный момент вся ее линия защиты опиралась лишь на техническую ошибку в ордере на обыск, в результате которого полиция обнаружила доказательство того, что свое оружие, самодельный кистень, Макфарленд изготовил у себя в гараже. Там же нашли чек на материалы для изготовления кистеня, доказывающий, что обвиняемый запланировал нападение за несколько дней до совершения преступления. Предумышленность является ключевым фактором при предъявлении обвинения в попытке убийства, и без улик, найденных в ходе обыска, дело приобретало не столь ясный и однозначный вид.
        Внутри у Морган шевельнулся небольшой червячок сомнения. Ее отец всю жизнь был полицейским и погиб при исполнении, дедушка тоже был копом, ныне в отставке. Брат служил в Нью-Йорке в полицейском спецназе, одна из сестер занимала должность следователя в полиции Скарлет-Фоллз, а другая была судебным психиатром. Сама Морган, пока ее прежняя жизнь не полетела под откос со смертью мужа, работала в прокуратуре Олбани. Целые поколения Дейнов посвятили – а кто-то и пожертвовал – свою жизнь тому, чтобы сажать преступников за решетку, и она пока испытывала смешанные чувства, находясь на месте адвоката защиты.
        Прочь мысли. Все ее связи с прокуратурой были уничтожены до основания прошлой осенью, когда она впервые выступила в роли адвоката, спасая от тюрьмы соседского паренька, и теперь ее профессиональная деятельность могла быть связана только со стороной защиты. Что ж, она будет представлять интересы Макфарленда в полную меру своих способностей и с верой в справедливость правовой системы. А уж суд пусть решает, виновен он или нет.
        – Шарп только что звонил. – Ланс вполголоса поведал о лжесвидетельстве ее клиента.
        Не успела она переварить новость, как из-за угла появился помощник окружного прокурора Энтони Эспозито и поманил ее пальцем. Она широкими шагами преодолела метров десять по коридору и подошла к нему, готовясь к дискуссии.
        – Вашего клиента ждет тюремная камера. – Темные глаза Эспозито блестели самодовольной улыбкой.
        – Посмотрим, – не подала виду Морган.
        Выглядел он гладко и блестяще, причем в буквальном смысле – от уложенных гелем черных волос до начищенных ботинок. Обычно, когда они оказывались рядом, на Морган накатывало неприятное чувство брезгливости, но этим утром уже он смотрел на нее разочарованно. Морган показалось, что они с Эспозито как будто бы поменялись местами.
        Знает ли он о лжесвидетельстве ее клиента?
        – Макфарленд виновен по полной программе, – сказал Эспозито, обозначая начало торга. – Он не из тех несчастных, с которыми вам обычно приходится иметь дело. Это настоящий кусок дерьма. Я вообще удивляюсь, зачем вам такой клиент?!
        – Затем, что такова моя работа. – Она с тремя маленькими дочками жила в доме дедушки, так что за крышу над головой можно было не волноваться, но необходимо было иметь какие-то накопления. Нельзя было все время работать на безвозмездной основе. – Кроме того, презумпцию невиновности никто не отменял.
        – Ваш клиент упек человека в больницу с переломом черепа. У меня свидетелей нападения столько, что в зал суда не поместится. Мы располагаем орудием преступления с отпечатками пальцев Макфарленда, форма которого совпадает с формой отпечатка от удара на черепе потерпевшего, и доказательствами того, что он готовился к нападению задолго до совершения. – Эспозито медленно качнул головой. – Давненько уже мне хочется побить-таки вас в суде, но, честно говоря, в этом деле все настолько очевидно, что победа вряд ли принесет большое удовлетворение…
        Ликующие отсветы в его глазах говорили об обратном. Морган много раз брала над ним верх, и каждый раз это проделывало очередную брешь в его эго, но сегодня он уже чувствовал вкус триумфа на губах.
        Однако ясно, что о предыдущей судимости Макфарленда он не знал. Пока еще. Но это ненадолго.
        – У него не было намерения убивать кого-либо, – парировала Морган.
        Бровь Эспозито приподнялась, как бы говоря: «Ты шутишь?».
        – Ваш клиент встретился с бывшей женой и ее новым спутником в понедельник. Потом по дороге домой он заехал в хозяйственный магазин и приобрел материалы для изготовления оружия. Затем он в своем гараже смастерил этот кистень и дождался среды, зная, что в этот день его бывшая со своим бойфрендом пойдут в ее любимый бар, когда там часы скидок. Он приехал туда, вырубил его ударом по голове сзади, да еще продолжал избивать, пока трое вышибал не оттащили его от бессознательного тела. Пока его оттаскивали, он кричал, что хотел убить этого человека. Таким образом, нападение было предумышленным, хладнокровным и жестоким.
        Морган и не собиралась спорить с фактами. Вместо этого она обратила внимание на ошибку в ордере на обыск.
        Эспозито пожал плечами, но полностью скрыть гримасу раздражения не смог:
        – Это несущественно. Судья Марлоу не станет исключать результаты обыска из рассмотрения, но даже в том крайне маловероятном случае, если он ордер забракует, у меня остается куча других способов доказать преднамеренность и без найденных улик.
        – Уж постарайтесь.
        – Уважаю ваш решительный настрой, но мы оба знаем, что ваш клиент пойдет мотать срок, – заявил Эспозито. – Давайте сэкономим налогоплательщикам немного денег. Вот что я могу предложить: он признает себя виновным в нападении первой степени и получает семь лет. Если будет себя хорошо вести, года через три выйдет. А если он станет настаивать на разбирательстве, я позабочусь о том, чтобы ему впаяли покушение на убийство, и тогда он сядет на десять, а то и пятнадцать лет. Судья Марлоу работает жестко.
        Что правда, то правда. И как только станет известно о лжесвидетельстве, ему захочется не только дать Макфарленду максимальный срок за покушение на убийство, но и добавить еще – на основании дополнительных обвинений.
        – Сделка так себе, – невозмутимо ответила Морган. На самом деле ей хотелось прыгать от радости, швыряя конфетти: предложенная сделка была намного лучше, чем она могла надеяться. Если бы она смогла убедить Макфарленда пойти на нее, судебного процесса можно было избежать, а лжесвидетельство так бы и не вскрылось. Несмотря на то, что она не имела права лгать в суде в ответ на прямой вопрос судьи о прежних судимостях, с этической точки зрения ей запрещалось по своей инициативе сообщать помощнику прокурора информацию, которая способна навредить клиенту. Так что в данной ситуации быстрая сделка – это победа.
        – Решать вам. – Губы у Эспозито сжались в плотную линию. – Вы знаете правила. Если дело предстанет перед жюри присяжных, сделка будет аннулирована, а других условий я вам не предложу.
        Эспозито всегда предлагал сделку по принципу «сейчас или никогда». В этом человеке так много драматичности.
        – Я поговорю со своим клиентом. – Морган пошла обратно, краем глаза заметив, как светлая голова Ланса направляется к выходу с телефоном, прижатым к уху.
        – Ну что? – Когда Морган подошла, Макфарленд стоял, небрежно привалившись к стене, но напряженная интонация в голосе изобличала всю нарочитость расслабленной позы.
        Морган описала суть сделки. Шея и лицо Макфарленда пошли красными пятнами:
        – Че за хрень?! Какое слово из фразы «Я не собираюсь садиться в тюрьму» тебе непонятно?!
        Морган заскрипела зубами от отчаяния:
        – Мистер Макфарленд, решать, конечно, вам, но я настоятельно рекомендую согласиться на эту сделку, поскольку в противном случае вы рискуете провести за решеткой гораздо больше времени. – Она понизила голос. – Я знаю о сроке, который вы получили во Флориде. Вы солгали во время предъявления обвинения.
        – И что с того?! – Он закатил глаза. – Ты мой адвокат, и у нас есть право на адвокатскую тайну[5 - Норма правосудия, позволяющая адвокату не разглашать информацию, полученную от клиента.]! Не надо никому говорить, и все.
        – В конце сегодняшнего слушания судья вернется к вопросу о выпуске под залог, и, если он задаст мне вопрос о ваших прежних судимостях, я не имею права лгать. Под залог вас уже не выпустят, и вам будет предъявлено обвинение в лжесвидетельстве. Но даже если это не выйдет наружу сегодня, обвинение обязательно раскопает факт прежней судимости еще до процесса. А вот если вы сейчас согласитесь на сделку, которую они предлагают, я сомневаюсь, что о лжесвидетельстве станет известно, и вы, скорее всего, избежите еще одного обвинения, а вместе с ним и дополнительного срока.
        – Это не твоя забота. Я не собираюсь в тюрьму. – Он придвинулся ближе, пронзая ее острым, как копье, взглядом. – Мы сейчас пойдем на заседание, и когда судья спросит о прежних судимостях, уж будь добра, хлопай своими красивыми глазками и молчи!
        – Нет, простите. Я не смогу этого сделать. – Морган не смогла бы нарушить принципы профессиональной этики.
        Ярость зажглась в его глазах подобно солнечной вспышке.
        – Ты такая же, как все бабы! Никакой верности. – Ноздри у него раздулись, а на виске змейкой запульсировала вена, выдавая резко подскочившее давление. – Еще одна подлая стерва, готовая всадить нож в спину!
        Он отклонился, отвел согнутую крепкой дугой руку назад и нанес мощный, ослепляющий удар кулаком прямо ей в висок. Хук застал Морган врасплох. Голову и глаз пронзила острая боль, ноги подкосились, сумка и пальто вывалились у нее из рук. Не успев даже толком осознать происходящее, она ударилась копчиком о выложенный плиткой пол и увидела, как к лицу стремительно приближается здоровый коричневый ботинок. Не имея времени отползти в сторону, она выбросила вперед руки, чтобы хоть как-то защитить лицо, и приготовилась к новому удару.

        Глава 4

        Ланс положил трубку, и в этот момент раздался крик. Он мгновенно повернулся на шум и топот бегущих ног – холодок в груди подсказывал: случилось что-то нехорошее.
        Ланс ринулся на звук по заполненному коридору, и возникшее у него дурное предчувствие нарастало с каждой секундой, как крещендо в музыкальной пьесе. Завернув за угол, он увидел, как к тому месту, где стояла Морган со своим клиентом, сбежались по меньшей мере шесть помощников шерифа[6 - Помощниками (заместителями) шерифа называются все сотрудники Департамента шерифа. Обладая сходными полномочиями, Департамент полиции и Департамент шерифа выполняют разные правоохранительные функции. В частности, помощники шерифа, назначенные в судебную группу, могут заниматься обеспечением безопасности судебных зданий и судебных процессов, а также конвоировать лиц, находящихся под арестом.], а еще несколько спешили по коридорам к эпицентру событий. Ланс прибавил ходу, расталкивая по пути кучки зевак и чувствуя, что от страха за Морган сердце стягивает тугая колючая проволока.
        Макфарленд лежал на полу лицом вниз с руками, закованными в наручники за спиной. Исторгая поток непристойной брани, он извивался под весом двух помощников шерифа, прижавших его к полу.
        Пульс у Ланса участился до предела: что натворил Макфарленд, и где Морган?
        Он смог спокойно вдохнуть только тогда, когда увидел Морган, сидящей на полу рядом с сумкой и пальто. Эспозито наклонился к ней, одной рукой поддерживая сзади за плечи, а другой, сложенной горстью, за подбородок. Презрев манеры, Ланс подбежал к ней, отпихивая в сторону людей, оказавшихся на пути.
        Он опустился на одно колено рядом с Морган и взял ее за руку, осматривая на предмет возможных повреждений. На виске и по внешнему контуру глазницы образовалось красное пятно.
        – Что случилось?
        – Макфарленд внезапно набросился на нее. – Эспозито поводил подбородок Морган из стороны в сторону.
        – Что?! – Гнев небольшим зарядом взорвался у Ланса в грудной клетке, и он оглянулся на Макфарленда, который все еще пытался бороться с помощниками. – Этот мерза…
        – Завтра у нее тут будет огромный фингал. – Эспозито посмотрел вокруг и ткнул пальцем в молодого сотрудника, несущего коробку с папками. – Принеси льда!
        Тот кивнул и убежал. Закряхтев, Эспозито опустил руку, которой он держал подбородок Морган. Ланс снова перевел внимание на нее.
        – Ты сильно пострадала?
        – Я в норме, – проговорила Морган, но ее прелестные голубые глаза были все еще широко распахнуты вследствие шока. Красное пятно, распустившееся вокруг глаза, становилось все темнее.
        Видя след удара, Ланс страстно желал, чтобы Макфарленд вырвался из удерживающих его рук. Он с превеликим удовольствием преподал бы ему урок о столкновении лиц и кулаков. Его любовь к Морган была абсолютной, и стремление защитить ее безнадежно уничтожало все культурные завоевания цивилизации, опуская Ланса на уровень первобытных инстинктов.
        Помощники шерифа, державшие Макфарленда, рывком поставили его на ноги и потащили прочь под непрекращающуюся череду проклятий и попыток вырваться.
        – Вы можете самостоятельно сидеть? – спросил Эспозито.
        Морган утвердительно кивнула, он убрал руку у нее со спины и поднялся.
        – Не торопитесь вставать.
        Ланс всмотрелся ей в лицо, еще раз оценивая ее состояние. Помимо красного пятна ему не нравился какой-то пустой взгляд ее глаз, словно у оленя, попавшего ночью под свет фар.
        – Тебя должен осмотреть врач.
        – Да это всего один удар. – Морган с трудом моргнула и посмотрела вверх на помощника прокурора. – Спасибо! Если бы вы не вмешались…
        Эспозито зарделся, одернул отвороты пиджака и пригладил волосы одним движением своей широкой ладони.
        – Я же говорил, ваш клиент настоящий кусок дерьма, – констатировал он, сделав сдержанный кивок.
        – Бывший клиент. Придется ему искать другого адвоката. – Морган подобрала под себя свои длинные ноги, и Ланс, поддерживая под локоть, помог ей встать. Она покачнулась, и Ланс тут же обхватил ее свободной рукой, не давая упасть. Не в силах бороться с собой, он притянул ее к себе и прижался губами к волосам.
        Отношения между Лансом и Морган давно перестали быть тайной, однако в рабочей обстановке они позволяли себе взаимодействовать исключительно в деловом ключе – в основном по настоянию Морган, поскольку Лансу было с высокой колокольни плевать на то, кто что подумает. Правда, для него как для частного сыщика этот аспект репутации был не столь существенен, как для адвокатов. Но как бы там ни было, сейчас существенным было только состояние Морган.
        Посланный за льдом молодой человек вернулся с холодным компрессом и вручил его Морган. Та поблагодарила за помощь и немедленно прижала пакет к виску, вздрогнув всем телом, и вид ее страданий поднял в душе у Ланса новую волну яростного гнева.
        Эспозито поднял с пола сумку и пальто Морган и передал их Лансу:
        – Поправляйтесь, мисс Дейн! – Попрощавшись коротким кивком с Лансом, Эспозито отошел.
        Морган дала показания одному из помощников шерифа и согласилась явиться позже для более детального опроса, после чего Ланс повел ее к выходу, держа за руку.
        Она немного подвинула компресс. Ее рука задрожала.
        – Даже не знаю, что меня шокировало больше: то, что меня ударил мой собственный клиент, или то, что Эспозито кинулся на выручку. Макфарленд уже готов был пнуть меня ногой по голове, но тут подоспел Эспозито и сбил его с ног.
        Ланс обернулся и посмотрел в спину удаляющемуся помощнику прокурора:
        – Неожиданно с его стороны.
        – О чем я и говорю. Он же всех адвокатов защиты за падальщиков держит, и ко мне всегда относится с таким презрением…
        На улице их встретил порыв холодного ветра, и Морган поежилась. Ланс зажал ее сумку под мышкой и подал распахнутое пальто. Морган отняла пакет со льдом от лица, просунула руки в рукава и потуже затянула пояс пальто, а Ланс тут же прижал ее к себе, и они пошли к его джипу. Он усадил ее в машину, потом сам сел за руль.
        Морган пристегнулась и покопалась в своей сумке.
        – Остановишься у Минимарта? У меня тайленол[7 - Анальгетическое средство на основе парацетамола.] закончился.
        – Конечно. – Они остановились у ближайшего магазинчика.
        Морган взяла с полки упаковку болеутоляющего и заглянула в следующий ряд за пакетиком арахисовых M&M’s. Расплатившись на кассе, они пошли обратно к машине, и Морган на ходу стала запихивать лекарство в сумку. Внезапно она пошатнулась, выбросив одну руку в сторону, чтобы не потерять равновесие, но колени подогнулись, и она стала клониться вперед, рискуя удариться лицом прямо об асфальт. Ланс ринулся к ней, едва успев подхватить за плечи, и осторожно посадил на землю. Продолжая одной рукой поддерживать спину, другой он развернул ее лицо в свою сторону:
        – Морган!
        – Что произошло?! – Она подняла подрагивающие веки и медленно моргнула.
        – Ты упалав обморок. – Ланс с беспокойством слегка наклонил ее голову, чтобы получше рассмотреть глаза – с ними вроде все было в порядке, но он же не врач. Ее должен скорее обследовать доктор, и в этот раз возражения не принимаются. В конце концов, у нее трое детей.
        – Никуда я не падала! – ответила она возмущенно, насупив брови.
        Ланс поудобнее взялся за нее, готовясь поднять на руки.
        – Погоди. – Морган подобрала свою сумку и отряхнула от грязи выпавший из нее пакетик драже.
        – Ну ты даешь! – Он подхватил ее на руки.
        – У меня, наверное, сахар понизился. И совсем не обязательно меня таскать! – запротестовала она. – Можешь меня поставить.
        – Чтобы ты опять головой стукнулась? – Ланс поднял ее повыше и понес к машине. – Нет уж. Едем в больницу.
        Она не стала возражать, и это говорило о том, что состояние ее гораздо хуже, чем она пытается показать.

        Глава 5

        Шарп застыл как вкопанный. Произнесенное ею вслух имя вызвало целый вихрь воспоминаний, ведь уже лет сто никто не называл его Линкольном. Его родители давно пребывали в лучшем мире, братьев и сестер у него не было, а с бывшей супругой он не общался уже долгое время. И среди тех, кто был знаком с ним до поступления на полицейскую службу, до того, как его фамилия превратилась в прозвище, вытеснившее имя, оставалась лишь Элиза.
        – Элиза?! – Даже несмотря на то, что доказательство было прямо перед ним, он никак не мог до конца поверить, что видит ее на пороге своего дома.
        – Я боялась, что ты меня и не вспомнишь. – Она сдула несколько волосков, упрямо лезших в глаза. – Давненько мы не виделись…
        – Я помню тебя, – ответил он.
        Ну что встал как баран?!
        Он быстро сбежал по ступенькам и в нерешительности замер перед ней, не зная, какой вариант приветствия лучше избрать. В итоге он остановился на коротком объятии – ну в самом деле, ведь они были старыми друзьями, чтобы между ними не случилось.
        – Как поживаешь?
        Муж Элизы Тед Пауэлл, тоже полицейский, погиб двадцать пять лет назад, оставив ее одну с малышкой Хейли на руках. Смерть Теда навсегда врезалась в память Шарпа – ему никогда не забыть, как она приняла от его сослуживцев сложенный флаг, как туман полз по кладбищенской земле в то утро и как она трижды непроизвольно вздрогнула, когда почетный караул троекратно отсалютовал в честь Теда из двадцати одного ружья. Шарп возненавидел тогда звук волынки[8 - Похороны полицейских и пожарных в США традиционно сопровождаются игрой на волынках.] и по сей день терпеть его не мог.
        Полицейский департамент Скарлет-Фоллз и местная общественность общими усилиями оказали Элизе поддержку, однако меньше, чем через год после смерти мужа она уехала в Нью-Йорк в попытке начать жизнь с чистого листа.
        А может быть, и для того, чтобы охладить их с Шарпом отношения.
        – Мне нужна твоя помощь, – сказала она и осеклась. – Просто не знаю, к кому еще обратиться…
        Голос, казалось, был на грани отчаяния, и Шарп мгновенно собрался, гоня прочь ностальгию:
        – Что случилось?
        – Хейли. – Элиза задышала прерывисто. – Ей нужен адвокат.
        В голове у Шарпа промелькнул образ младенца, завернутого в розовое одеяльце, но теперь Хейли, должно быть, уже совсем взрослая…
        По улице прогромыхал мусоровоз, а следом за ним на небольшую парковку рядом с агентством недвижимости, соседствуя с шумом, заехали две машины. Чувствуя, что разговор с Элизой требует более уединенной обстановки, Шарп пригласил ее подняться в дом:
        – Давай зайдем.
        Он открыл перед ней дверь, а в прихожей жестом указал на свой кабинет – самую большую комнату в доме, некогда бывшую гостиную, где, помимо обычных офисных предметов мебели, располагался еще и диван.
        Входя в кабинет, Элиза была явно взволнована.
        – Хейли позвонила мне утром. Она была в истерике, я едва могла ее понять. – У Элизы затуманились глаза, и она вынуждена была сделать паузу, чтобы взять себя в руки. – Она сказала, что задержана и находится в участке шерифа. Они считают, что она убила какого-то парня по имени Ноа.
        – Она в участке шерифа округа Рэндолф? – удивленно спросил Шарп.
        – Да.
        – А что Хейли делала в городе?
        – Мы живем в Грейс-Холлоу. – Элиза на мгновение отвела взгляд в сторону, но быстро вернулась к делу. – Сразу после ее звонка ко мне заявились два помощника шерифа с ордером на обыск. Они обшарили комнату Хейли и забрали ее компьютер.
        Шарп молча проглотил тот факт, что она и не подумала сообщить о своем возвращении в их края, и сосредоточился на ее проблеме:
        – Что написано в ордере?
        Элиза достала из сумки сложенный лист бумаги:
        – Они вручили мне копию ордера и протокол об изъятии компьютера.
        Шарп изучил копию ордера – полиция искала улики убийства Ноа Картера. Свидетельства о достаточном основании приложено не было, поэтому какие улики у полиции были против Хейли, сказать было невозможно.
        – Они изъяли только компьютер, это означает, что никаких других улик они не обнаружили.
        – Я даже не знаю, кто такой этот Ноа Картер. – Голос Элизы вновь задрожал и осекся.
        – Я тоже. В новостях только и говорят, что об одной пропавшей женщине, – сказал Шарп. Ведомство шерифа занималось поисками двадцатипятилетней Шеннон Йейтс, которая была объявлена в розыск в прошлый вторник. В субботу днем обнаружили ее машину, и шериф подозревает, что здесь не обошлось без насильственных действий. – Но проходила информация и о зарезанном молодом человеке. Это и есть Картер?
        – Не знаю. – Элиза описала нервный круг по кабинету и вернулась к Шарпу. – Едва я успела добиться от Хейли хоть какой-то осмысленной информации, кто-то на заднем плане заорал ей, что время вышло. Я только успела сказать ей, чтобы она больше ничего никому не говорила, и что я найду адвоката, и она повесила трубку.
        – Ты не ходила в участок? – Шарп прошел к себе за стол, включил компьютер и зашел на сайт местного новостного канала.
        – Ходила, – кивнула она. – Как только ушли люди шерифа. Но дальше дежурного пройти не смогла.
        – В котором часу это было? – спросил Шарп, продолжая изучать новости.
        Элиза взглянула на свои часы:
        – Около часа назад. Я позвонила паре местных адвокатов, но они не работают с уголовными делами, и тогда я вспомнила, как прошлой осенью видела тебя в новостях, когда рассказывали о том громком убийстве. Говорили, что ты проводил расследование вместе с этим адвокатом… женщиной… она мне показалась очень толковой.
        – Так и есть, – подтвердил Шарп. – Если кто и может помочь Хейли, так это Морган Дейн.
        – У Хейли плохо со здоровьем. Примерно семь лет назад, когда она только поступила в колледж, она сильно заболела. Сильно похудела, была очень слабенькой, страдала от приступов головокружения. Врачи сначала говорили, что это онкология. – Элиза с усилием сглотнула и на несколько секунд прикрыла глаза. – Мне было очень страшно.
        – Могу себе представить, – проговорил Шарп.
        – Когда, наконец, поставили диагноз, болезнь Аддисона, это было облегчение. У нее плохо работают надпочечники, и таблетки надо пить каждый день, иначе может наступить обезвоживание, упасть сахар или сильно понизиться давление – вот почему меня так тревожит, что в разговоре утром у нее путались мысли. У Хейли всегда с собой запас таблеток, но ведь сумку у нее, наверное, отняли…
        – Ты объяснила это дежурному в участке?
        – Конечно. Он сказал, что передаст шерифу.
        – Как долго она может протянуть без медикаментов до наступления серьезных последствий? – спросил Шарп, оторвавшись от экрана.
        – Если она прерывает гормонозаместительную терапию на несколько дней, то обычно начинает чувствовать усталость, иногда головокружение, но как только снова начинает принимать таблетки, все проходит. Плохо то, что при стрессе все обостряется. Надпочечники у здорового человека реагируют на стресс, начиная вырабатывать больше кортизола, а у Хейли организм на это не способен, и в стрессовой ситуации ей необходимо увеличить дозу. Так что, если в двух словах – не знаю.
        Шарп нашел новостное сообщение, которое искал, и бегло просмотрел его.
        – Ноа Картер был убит ударами ножа в пятницу вечером в собственном доме. По подозрению в убийстве задержана женщина, полиция проводит ее допрос.
        Элиза побледнела:
        – Хейли не могла такого совершить.
        – Мы можем послать туда Морган, лучшего варианта сейчас не придумать. – Шарп достал свой сотовый и с помощью быстрого набора позвонил Морган. После трех гудков телефон переключился на голосовую почту, и Шарп оставил краткое сообщение, после чего попробовал дозвониться до Ланса. Он тоже не ответил, и Шарп послал ему СМС.
        – Думаю, она вскоре перезвонит. Морган обычно не отвечает на звонки, только когда находится в суде. Как только слушание закончится, она прослушает сообщение.
        – У офиса шерифа настоящий зоопарк, на улице дежурят несколько фургонов телевизионщиков…
        – Не забывай, поиски Шеннон Йейтс все еще продолжаются… – сказал Шарп.
        – Знаю, – ответила Элиза. – Боюсь, как бы про Хейли не забыли…
        – Про подозреваемого в убийстве они вряд ли забудут. Это серьезно.
        – Но она же под стражей и не представляет угрозы! Шериф вполне может задвинуть ее на дальнюю полку, пока будет заниматься этой пропавшей женщиной… – сказала Элиза с тревогой.
        И то правда. У шерифа не так много людей, и они сосредоточат свои усилия на том деле, в котором еще могут повлиять на развитие событий.
        – Ладно, поехали в участок. Может, достучимся до кого-нибудь. – Шарп был лично знаком со многими помощниками шерифа да и с самим шерифом, занимаемым эту должность с ноября после смерти предыдущего.
        – Спасибо. – Элиза направилась к выходу, так сильно сжимая ручки сумки, что все жилы на запястье вздыбились от напряжения. – Я не могу ее потерять.
        – Все будет хорошо. – Допустить этого не мог и Шарп: неважно, сколько лет минуло со дня смерти Теда, ведь у некоторых обещаний нет срока давности.

        ИЮЛЬ, 1993 Г.
        Шарп заехал на парковку у небольшой забегаловки и выбрался из патрульной машины, чувствуя, как капли пота стекают вниз по спине. Солнце уже час как скрылось за линией горизонта, но изнуряющая жара и не думала идти на спад, а в густом вечернем воздухе запахло приближающейся грозой. Типичная для июля влажность и душная форма с тугим служебным ремнем составляли не слишком приятную комбинацию.
        На таком же черно-белом авто рядом припарковался коллега по ночной смене Тед Пауэлл, когда он вышел из машины, над верхней губой у него тоже блестели бусинки пота. Они двинули к заведению и, проходя мимо открытого мусорного бака, угодили в облако отвратительной вони.
        – Что будешь пить? – идущий впереди Шарп завернул за угол кирпичного здания и открыл стеклянную дверь. Едва они вошли, ноздри наполнил аромат свежих хот-догов. Перед кассой образовалась небольшая очередь.
        Тед свернул налево – туда, где над витриной с сэндвичами с потолка свисала табличка «Заказывайте здесь».
        – Есть хочешь?
        – Нет уж, спасибо. – Ужин был у Шарпа с собой. – В том, что они тут называют мясом, столько химии, что загнуться можно.
        – У меня ребенок спит плохо. – Тед потер глаза. – Нужно подкрепиться.
        Шарп ощутил небольшой укол зависти, но виду не подал. В его собственных семейных проблемах друг уж точно не виноват. Они с Кристи поженились всего полгода назад, все образуется.
        – Но во всем остальном у вас получилась чудесная дочка!
        Шарп любил работать во вторую смену как раз потому, что к моменту возвращения домой Кристи уже спала, а когда он утром просыпался, уже была на работе. Ему не хотелось с ней пересекаться, и это было плохим знаком. Они ведь еще молодожены, он должен ХОТЕТЬ, как можно быстрее прийти домой к своей жене.
        А она давила на него, требуя уйти из полиции. Она не могла нормально спать, понимая, что однажды он может не вернуться. У нее были кошмары.
        Быть женой копа непросто. Не всем удается.
        – Она милашка, правда? – Расплывшись в улыбке, Тед поправил ремень под наметившимся брюшком – приобретением последних двух лет, прошедших с того момента, как оба они окончили академию. – Элиза посадила меня на диету. Помираю с голоду! Все, сейчас возьму двойной бургер, и чтоб побольше мяса и можно без хлеба!
        – Ходил бы со мной бегать, не было бы пуза! – бросил Шарп и направился к холодильникам в дальнем углу заведения.
        – Ты прав, ты прав, – У Теда была масса положительных качеств, но спортивная форма к ним не относилась. – Захвати мне колу! – крикнул он Шарпу вслед.
        – Хочешь поскорее ласты склеить? – ответил Шарп.
        – Кончай мозг выносить! – хохотнул Тед. – У меня для этого жена имеется.
        Шарп свернул к стеллажам с фастфудом и остановился у холодильника. Вытащив банку кока-колы, он наклонился к нижней полке и взял себе бутылочку холодного чая без сахара.
        Внезапно у входа в заведение раздался пронзительный испуганный женский крик. Шарп замер, рука на автомате легла на кобуру.
        – Руки вверх! – выкрикнул мужской голос. Послышался чей-то плач.
        Ограбление.
        Пульс у Шарпа стал учащаться. Он глянул на изогнутое зеркало, пристроенное на потолке в углу, и увидел искаженное отражение людей в очереди у кассы, сложивших руки на затылках. У самой кассы, направив револьвер на продавца, стоял мужчина в куртке армейского болотного цвета. Глаза на его блестящем от пота лице бешено вращались, темные волосы были грязными, а грудная клетка ходила ходуном.
        Грабитель развернулся таким образом, чтобы держать в поле зрения и продавца, и очередь из пяти человек, и входную дверь. Пребывая в крайнем возбуждении, он переминался с ноги на ногу и стрелял глазами то в одну сторону, то в другую.
        По оценке Шарпа, ситуация выглядела хреновой: невинные люди на мушке у неадекватного наркомана. Однако налетчик не догадывался, что внутри находятся два копа – если он подходил к заведению с передней стороны, то патрульных машин, стоявших за мусорными баками, заметить не мог.
        Шарп поискал глазами Теда, но закуток с сэндвичами, находившийся в другом конце зала, в зеркале не отражался. Он бесшумно поставил напитки на пол, выключил звук на рации и вытащил пистолет из кобуры. Приглушив дыхание, он переместился к концу ряда, прижался спиной к витрине «Пирожки от хозяйки» и осторожно выглянул из-за нее.
        – Давай деньги из кассы! – приказал грабитель, ткнув стволом револьвера в сторону продавца. Тот трясущимися руками нажал кнопку на кассовом аппарате, и ящик с деньгами со щелчком открылся. Продавец выгреб наличность в пакет и протянул его налетчику.
        Грабитель заглянул в пакет и с яростью вперил взгляд в продавца:
        – Тут слишком мало!!!
        – Это все, что есть, – проговорил продавец дрожащим голосом.
        Грабитель поднял свое оружие, нацелив бедняге прямо в лоб. Ствол трясся так, будто у него включили режим вибрации.
        – Открывай вторую кассу!
        Продавец покорно подошел ко второй кассе на другом конце прилавка, открыл ее и извлек из ящика тощую стопку купюр.
        – Больше здесь ничего нет! – упавшим голосом сказал продавец, передал деньги через прилавок, и по лицу его потекли два ручейка слез.
        Где Тед?
        Рацию использовать было нельзя – налетчик услышит, а у торчка с головой и так не все в порядке. А стоит ему засечь двух копов, совсем крышу сорвет.
        Грабитель угрожающе потряс стволом револьвера, лицо у него покраснело, а дыхание участилось:
        – Что за мелочь?! Ты думаешь, я свалю с какой-то вшивой сотней баксов?!
        Позиция для стрельбы у Шарпа была плохая, между ним и нападавшим было слишком много людей. Он подался назад и стал крадучись пробираться вдоль прохода. На полу, съежившись и дрожа всем телом, лежал мужчина. Он поднял на Шарпа полный ужаса взгляд, и тот сделал жест ладонью, прося его не вставать.
        Добравшись до другого конца ряда, Шарп снова оценил диспозицию, глядя сквозь витрину с шоколадными батончиками. Увы, на линии огня и здесь находилось двое покупателей – в маленьком торговом зале выбрать место для выстрела на поражение было трудно. Телодвижения и интонация налетчика говорили о том, что он доведен до полного отчаяния. Смотря в еще одно расположенное на потолке зеркало, Шарп снова изучил искривленный выгнутой поверхностью вид зала – если бы ему удалось перебраться в соседний проход, то, пожалуй, можно было бы выйти на точку прямого выстрела.
        Грабитель отвел револьвер от продавца и наставил его на людей в очереди.
        – Давайте еще денег, или буду стрелять! – крикнул он, целясь то в одного покупателя, то в другого.
        Шарп осторожно обогнул вращающуюся стойку с журналами, и тут его внимание привлекла тень на полу – в семи метрах от него, укрывшись за льдогенератором, с пистолетом в руке сидел на корточках Тед. Он показал пальцем на Шарпа и сделал круговое движение рукой, которое означало, что он предлагает тому перейти по кругу в переднюю часть заведения. Затем он ткнул себя в грудь и показал на проход, расположенный между ними.
        Шарп категорически затряс головой: он ни за что не позволит Теду вступать в открытое противостояние с налетчиком, сам оставаясь на подхвате. У Теда семья.
        Шарп показал в ответ пальцем на себя, махнул в сторону соседнего прохода и, не дожидаясь реакции Теда, пригнулся ниже и двинулся туда. Краем глаза он увидел, как Тед развернулся и пополз к концу прохода.
        Шарп глянул на зеркало над головой и подождал, пока Тед не займет нужную позицию. План у них, конечно, непродуманный, но должен сработать. Шарп что-нибудь крикнет, грабитель повернется к нему и отведет оружие от посетителей, при этом он будет окружен Шарпом и Тедом с двух сторон, а посетители окажутся вне линии огня.
        Сердце тяжелым молотом стучало в груди, а пульсация крови отдавалась в ушах. Напряженный взгляд его сузился и сосредоточился на грабителе и пространстве в паре метров вокруг него. Сделав короткий вдох, Шарп встал в полный рост, поверх прилавка с мороженым нацелил пистолет на грабителя и крикнул: «Полиция!». В ту же секунду в той стороне, где прятался Тед, что-то стукнуло, и по полу покатилась банка собачьих консервов.
        Налетчик мгновенно крутанулся в сторону Теда, чья темно-синяя форма была хорошо видна сквозь витрину с чипсами, и выстрелил. Шарп тут же открыл огонь, пальнул из своего пистолета и Тед. Раздался чей-то крик, ноги грабителя подогнулись, и он свалился на бок, безвольно разжав руки. Шарп бросился вперед, не отводя дула пистолета от тела налетчика. Отшвырнув ногой револьвер преступника в сторону, он сунул свой пистолет в кобуру и застегнул на нападавшем наручники. На полу начала образовываться лужа крови – пули Шарпа и Теда попали в цель, угодив негодяю в корпус, руку и плечо.
        Угроза была устранена, и Шарп встал, тяжело дыша. Тед находился в трех метрах от него – он тяжело осел на пол, опираясь на руку, а из раны на шее вовсю струилась кровь.
        НЕТ!
        Шарп в ужасе кинулся к товарищу и обхватил его за плечи, осторожно укладывая на пол.
        – Полицейский ранен! – заорал Шарп в рацию, вызывая скорую и подмогу. Он зажал рану обеими руками, стараясь уменьшить кровотечение, но кровь фонтанчиком пробивалась из-под пальцев, и Шарпа стала охватывать паника.
        – Вот, возьмите, – сказала женщина, протягивая Шарпу полотенце.
        Он прижал его к ране, пытаясь остановить поток крови, но лужа на линолеуме разрасталась несмотря на все его усилия. В крови уже была вся форма Теда вплоть до колен – видимо, пуля задела сонную артерию.
        За дверью замигали вспышки красного света, и на парковке затормозили еще две патрульные машины. В заведение вбежал еще один патрульный и оценил ситуацию.
        – Скорая в пути, время прибытия – через девять минут.
        Внутрь Шарпа ворвались страдание и горе, а напряжение продолжало нарастать, достигнув критической отметки. Красный ручеек из шеи друга никак не ослабевал, и глаза Шарпа заволокла пелена отчаяния.
        Если помощь не придет прямо сейчас, Тед просто не доживет до приезда скорой. Девять минут. Он не протянет и девяносто секунд. Шарп не мог ничего сделать. Ничего.
        И его захлестнуло ощущение полной беспомощности.
        Тед пошевелил рукой и коснулся запястья Шарпа. Его губы зашевелились, но вместо слов наружу выходила только розовая пена, а с уголка рта потекла тонкая струйка крови. Тед снова попытался что-то сказать, и Шарп придвинулся ухом поближе, чтобы расслышать слова за клокотом крови в горле.
        – Позаботься об Элизе и Хейли, – прохрипел Тед.
        Шарп хотел было возразить и уверить друга, что он сам сможет позаботиться о жене и малышке, но Теду сейчас нужно было другое: знать, что его семья не останется без поддержки. Они оба понимали, что Теду не выжить. В данных обстоятельствах это невозможно. Шанс был бы, будь здесь и сейчас операционная с запасом донорской крови. Но их не было…
        Шарп не стал давать пустых обещаний и произнес то единственное слово, которое было нужно, чтобы успокоить умирающего друга:
        – Обязательно.
        Глаза Теда наполнились слезами, а губы снова зашевелились:
        – Скажи ей, что я люблю ее, – прошептал он еле слышно.
        От шока и горя у Шарпа перехватило горло, и он лишь кивнул, не в силах вымолвить ни слова. Рука Теда ослабела и упала на пол. В горле у него страшно забулькало, кровь, лившаяся из пулевого отверстия, пошла пузырями. Грудная клетка в последний раз расширилась в судорожном, клокочущем вздохе – и навсегда замерла в тишине и покое. Его взгляд оторвался от Шарпа и остекленел, упершись в потолок.
        За спиной у Шарпа послышались быстрые шаги, и чьи-то руки отодвинули его в сторону. Тело Теда окружили медики – один зажимал рану, другой начал сердечно-легочную реанимацию, но гробовая тишина, стоявшая в небольшом помещении, свидетельствовала о неизбежном.
        Тед умер. У него не было шанса – ранение было слишком тяжелым. Пуля угодила в жизненно важный орган.
        Кто-то обнял Шарпа за плечи:
        – Вы не ранены?
        Он покачал головой, не в состоянии отвести глаз от друга.
        Осознание реальности произошедшего было мучительным: Теда больше нет. Его жена и ребенок остались одни.
        Кто-то должен сообщить Элизе…

        Глава 6

        Когда они приехали, в больнице было тихо. Два часа спустя у Морган диагностировали легкое сотрясение и отпустили домой. Выходя из здания больницы, она все еще чувствовала боль, пульсирующую во всей голове. Ланс подогнал машину прямо к выходу, и она забралась на переднее сиденье, прижимая к виску холодный компресс, выданный врачом.
        В пути Морган порылась в своей необъятной сумке и достала маленький пузырек с купленным ранее болеутоляющим средством. Руки у нее дрожали так сильно, что таблетки в пузырьке шуршали, как камешки в маракасах.
        Ее избил ее собственный клиент.
        В здании суда, на виду у обвинителя, десятка помощников шерифа и бог знает скольких камер наблюдения. Работая на стороне обвинения, ей десятки раз угрожали, но угрозы всегда исходили от оппонентов, и она никак не ожидала нападения со стороны того самого человека, которого она пыталась защищать. По логике, работа частного адвоката должна быть менее опасна, чем прокурорская деятельность, и как мать троих детей, Морган полагала этот аспект перемен в ее карьере преимуществом. Выходит, она ошибалась?
        События дня казались выдумкой, только реальная боль, пронизывающая голову и лицо, напоминала о том, что это не так. Кулачище Макфарленда повстречался с ее виском, однако последствия этой встречи ощущались и в области челюсти, и сзади у основания черепа. Болели даже зубы.
        Ланс пошарил по заднему сиденью за ее спиной, достал бутылку воды и поставил ее в углубление для стакана между сиденьями.
        – Спасибо. – Она отвернула крышечку флакона с таблетками, ее рука дернулась, и те рассыпались по коленям.
        – Черт. – Она взяла две таблетки, упавшие на сиденье, запихнула в рот и запила водой. Поставив бутылку на место, она собрала просыпавшееся лекарство и вернула их во флакон.
        – Давай отвезем тебя домой.
        Морган собиралась провести остаток дня со своими дочерями, переодевшись в домашнее и устроившись поуютнее на диване. Едва она успела бросить пузырек с таблетками в сумку, как внутри нее завибрировал телефон. Достав его, она вспомнила, что не проверяла сообщения после того, как они покинули здание суда.
        – Не обязательно сейчас отвечать, – нахмурился Ланс.
        – Это Шарп, – сообщила Морган и ответила на звонок. – Мы в машине. Ставлю на громкую связь.
        – Ну как, разобралась с Макфарлендом на сегодня? – спросил Шарп. – У меня для тебя срочное дело.
        – С Макфарлендом покончено, – заверила Морган. – Что случилось?
        – В участке шерифа находится под арестом молодая женщина по имени Хейли Пауэлл. Она сидит там с середины дня субботы, т. е. уже почти два дня. – Шарп в нескольких предложениях рассказал о состоянии здоровья Хейли и сути ее дела, а затем добавил несколько сбившимся голосом: – Ты окажешь мне личную услугу. Мы с ее матерью давние друзья.
        – Уже едем в участок, – сказала Морган, хотя на самом деле хотелось ей только одного: домой.
        – Ждем вас! – сказал Шарп и отключился.
        Ланс бросил на нее укоризненный взгляд:
        – Ты даже не сказала ему, что только что из больницы!
        – А он не спрашивал.
        Ланс вложил в протяжный шумный выдох всю свою досаду:
        – Ты уверена, что у тебя хватит сил?
        – На рентгене и томографии ничего нет, и врач сказал, что все пройдет.
        – А еще он сказал, что тебе нужен покой! – Ланс еще сильнее насупил брови.
        Она понимала его желание оберегать ее, но он, кроме того, старался проявлять максимальное уважение к ее способности справляться со своей работой. Как бы то ни было, интонации, звучавшие в голосе Шарпа, обеспокоили ее: видимо, случилось что-то серьезное.
        – Шарп никогда ни о чем не просит, – сказала она. – А с двумя моими делами помог бесплатно. Он чем-то расстроен.
        – Да, голос у него был неспокойный. – Брови Ланса снова поехали вниз. – А ты выглядишь так, будто тебя сейчас стошнит.
        – Что, все так плохо? – Морган опустила противосолнечный козырек и открыла зеркальце. – Ох…
        На виске у нее красовалась шишка величиной с кулак, волосы были растрепаны, и завтра вокруг глаза определенно будет черный синяк. Морган выдернула из волос еще державшиеся заколки, кинула их в сумку и подумала о консилере в своей косметичке, но одной мысли о прикосновении к пострадавшему участку кожи хватило, чтобы отказаться от попытки замаскировать все последствия травмы. Она расчесала волосы пальцами, позволив им естественным образом обрамлять лицо подобно занавесу по сторонам от сцены. На данный момент это было наилучшим вариантом.
        – Это невероятно, но ты по-прежнему выглядишь потрясающе! – Ланс остановился на перекрестке, подчиняясь красному сигналу светофора, и взял ее руку в свою. – Мне очень нравится твоя готовность помочь Шарпу, но ты не должна обманывать себя насчет своего состояния. Вряд ли от тебя будет польза для его подруги, если ты себя загонишь. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал тыльную сторону ладони. – К тому же, я тебя люблю, и мне не нравится смотреть, как ты мучаешься.
        – И я тебя люблю, – ответила она, сжав его пальцы. – Знаю, что ты переживаешь за меня, но раз я нужна Шарпу, то должна попытаться помочь.
        – Понимаю.
        Парковка у офиса шерифа была забита фургонами телевизионщиков, а репортеры передавали в эфир свежие новости, стоя на тротуаре прямо перед зданием. Ланс припарковал машину на обочине улицы, и они с Морган, обогнув этот медийный балаган, вошли внутрь – там царил такой же хаос.
        – Похоже, они вызвали всех сотрудников департамента, – заметил Ланс.
        Морган двинулась к углу наполненного людьми фойе, где в компании женщины, которой на вид было далеко за сорок, стоял в ожидании Шарп. В свои пятьдесят три Шарп мог похвастаться куда более подтянутым и здоровым видом, чем большинство людей даже вдвое моложе его, благодаря строгому соблюдению режима тренировок и вегетарианскому образу жизни, основанному на питании свежими, органическими продуктами. Он был одет в обычную футболку и джинсы и выглядел более обеспокоенным, чем всегда.
        При взгляде на лицо Морган глаза женщины на мгновение расширились от удивления, но она была слишком вежлива, поэтому промолчала. Шарпа же подобные мелочи не беспокоили, и он шагнул навстречу:
        – Что, черт возьми, с тобой стряслось?! – Он коснулся рукой волос Морган, убрал в сторону мешающие обзору пряди и придвинулся ближе, чтобы рассмотреть ее основательную шишку.
        Морган отпрянула назад и отвела руку Шарпа от своего лица:
        – Моему клиенту не понравились мои рекомендации.
        – Тебя ударил Макфарленд?! – грозно прорычал Шарп.
        – Я в порядке, – ответила Морган.
        – Мне бы не хотелось снова подвергать риску твое здоровье, – с недоверием сказал Шарп.
        – Я полностью готова к работе, Шарп.
        Тот кивнул.
        – В таком случае я очень благодарен, что ты приехала сюда. – Он коротко взглянул на женщину, стоявшую в трех метрах позади него, и тихо сказал: – Муж Элизы был моим лучшим другом. – Он замолк и заиграл желваками, будто сдерживая скорбь и не пуская на волю другие чувства.
        Морган положила руку ему на плечо и мотнула головой в направлении его спутницы:
        – Представьте нас друг другу, и перейдем к делу.
        – Спасибо. – Шарп познакомил их, все также не повышая голоса. – Элиза, это Морган Дейн, лучший адвокат из тех, с кем мне довелось работать. Морган, это Элиза Пауэлл, моя старинная подруга.
        – Спасибо, что приехали, – всхлипнула Элиза. – Когда мне позвонила Хейли, я не знала, что делать, и решила поехать к Линкольну.
        Линкольну?
        Морган впервые слышала, чтобы его называли по имени. Все вокруг звали его по фамилии, Шарпом.
        – Прошу вас, – прерывающимся голосом сказала Элиза. – Я так волнуюсь за дочь!
        – Посмотрим, что я смогу выяснить. – Морган направилась к стойке регистрации, за которой на телефонах и компьютерах трудились помощники и административный персонал.
        Бдительная соратница шерифа по имени Мардж подошла к стойке, сняла с носа очки для чтения и зацепила их дужкой за вырез своего серого кардигана. Мардж шел седьмой десяток, и она работала в офисе шерифа дольше, чем кто-либо из ее коллег.
        – Вы будете представлять интересы Хейли Пауэлл? – спросила Мардж, сочувствующе глядя на лицо Морган.
        Когда вокруг глаза потемнеет, повреждение можно будет спокойно увидеть метров с двадцати.
        – Да, – ответила Морган. – Мне нужно встретиться с моим клиентом и переговорить с шерифом, как только у него появится такая возможность.
        Мардж кивнула, причем кивок казался довольно-таки одобрительным.
        Очень интересно.
        – Шериф сейчас как раз на месте, – сообщила Мардж. – Учитывая то, что у нас тут творится с самого утра в связи с поисками той пропавшей женщины, уйти он может в любую минуту. Так что, если вы не возражаете, я бы сначала проводила вас к нему. – Мардж жестом пригласила Морган в коридор, ведущий к кабинету шерифа.
        – Конечно, спасибо, – сказала Морган, следуя за ней. С Хейли надо встретиться как можно быстрее, но упускать, возможно, единственный шанс на встречу с шерифом тоже было нельзя: нужно было выяснить, какие конкретно обвинения предъявлены Хейли и по какой причине.
        Шестидесятилетнему шерифу Генри Колгейту до выхода в отставку оставалось всего пара месяцев. Когда Морган вошла в кабинет, тот стоял и нервно теребил редкую седую растительность у себя на голове.
        – Мисс Дейн. – Колгейт жестом указал на стул, стоявший перед его столом, поверхность которого была завалена бумагами, папками и записками на розовых бумажках. – Будьте добры, прикройте дверь.
        Морган захлопнула дверь и присела на стул.
        – Мне уже рассказали о том, что случилось в здании суда, – сказал он, пристально рассматривая ее лицо.
        Естественно рассказали. В обязанности шерифа, помимо обыкновенной правоохранительной деятельности в масштабе всего округа Рэндолф, входило управление окружной тюрьмой и поддержка функционирования судов, а это огромная ответственность для человека, который публично заявил об отсутствии дальнейших намерений претендовать на данный пост.
        – Выглядит хуже, чем есть на самом деле, – соврала Морган. Лицо ее пульсировало от боли. – Я представляю интересы Хейли Пауэлл.
        Согласно кивнув, Колгейт уселся к себе за стол. Формально он являлся исполняющим обязанности шерифа: на момент смерти прежнего в ноябре прошлого года Колгейт был его первым заместителем, вот и пришлось теперь самому встать у руля. Должность эта его явно угнетала: мешки под глазами были большими и темными.
        Морган стала нагибаться к сумке, чтобы достать блокнот с ручкой, но едва голова наклонилась, стены комнаты сдвинулись с места и закружились вокруг нее. Она судорожно схватилась за подлокотник и на несколько секунд прикрыла глаза.
        – Мисс Дейн? Что с вами?
        – Ничего страшного. – Морган выпрямилась. – Известно ли вам, что у моего клиента серьезные заболевания?
        – Нет. – Его губы сложились в скептическую гримасу. – Когда я с ней разговаривал, больной она не выглядела, и на ней не было медицинского браслета[9 - Браслет с информацией на случай экстренной ситуации, который обычно носят лица, страдающие тяжелыми заболеваниями.].
        – Утром сюда приходила ее мать, она оставила для вас сообщение. – Морган выразительно посмотрела на бардак, творившийся на рабочем столе Колгейта.
        Тот послушно перебрал ворох бумажек:
        – Что-то не вижу…
        – Хейли нуждается в ежедневном приеме медикаментов, а на данный момент она уже два дня без таблеток. – У Морган не было времени на споры. Сделав пометку в блокноте, она продолжила. – Ей предъявили официальное обвинение?
        – Еще нет, – покачал головой Колгейт. – Но я на связи с прокуратурой и не сомневаюсь, что уже сегодня ей будет предъявлено обвинение в убийстве.
        – Как долго она находится здесь?
        – С 13:00 субботы.
        – Вы лично ее допрашивали?
        – Да. – Колгейт откинулся на спинку кресла, пружины жалобно скрипнули.
        – Без присутствия адвоката?
        – Она не просила адвоката. – Он сложил руки у себя на округлом животе. – И не сказала ни слова ни о болезни, ни о таблетках! – добавил он себе в оправдание.
        – Сколько раз вы ее допрашивали?
        – Три, – сказал он. – На месте преступления, потом сразу как доставили ее сюда, и еще раз сегодня утром.
        Морган посмотрела на часы.
        – Вы доставили ее сюда в субботу в 13:00, то есть она сидит в камере почти два дня. Допрашивал ли ее кто-либо еще в течение этого времени?
        – Нет. – Колгейт покраснел. – Мы занимаемся поисками пропавшей женщины, рук и так не хватает.
        За прошедшие четыре месяца после смерти прежнего шерифа из его команды уволилось уже несколько человек, и Колгейт испытывал острый недостаток в кадрах – а тут еще пришлось одновременно разбираться с двумя особо важными делами. Любой шериф на его месте при подобных обстоятельствах наверняка поступил бы так же. Правило, согласно которому срок задержания подозреваемого ограничивался сорока восемью часами, обычно трактовалось таким образом, что выходные дни в этот срок не включались, поэтому теоретически ее могли держать под арестом еще один день.
        Колгейт не сделал ничего противозаконного, но оптимизма сложившаяся ситуация не добавляла. Молодая клиентка Морган сидела без таблеток в грязной камере слишком долго.
        – Хейли Пауэлл убила Ноа Картера. – Шериф неловко заерзал в кресле. – Ордер на арест будет с минуты на минуту.
        – А на основании чего он будет выдан? – подняла голову Морган. Перед тем, как прокурор выпишет ордер на арест, ведомство шерифа обязано предоставить весомые основания для этого. И если Эспозито действовал, как правило, чересчур напористо, то его босс, окружной прокурор Брайс Уолтерс, в случае таких тяжких преступлений как убийство, проявлял всяческую осторожность. Уж он точно приложил бы все усилия, чтобы все формальности были соблюдены.
        – На орудии убийства ее отпечатки. – Колгейт подался вперед и принялся перечислять факты, загибая пальцы. – Она была вся в крови, группа которой совпала с группой крови жертвы. Многие видели, как в ночь на субботу, а именно около часа ночи она покидала ночной клуб с убитым – это также прекрасно видно и на записи с камер наблюдения из клуба. Многочисленные свидетели подтвердили, что весь вечер они тискались и ворковали как голубки, а в мусорной корзине в ванной был обнаружен использованный презерватив. – Разогнув пальцы, Колгейт сложил руки на столе. – Даже не сомневаюсь, на нем найдут следы ДНК как вашего клиента, так и жертвы.
        – Если она по своему желанию пошла к нему домой, то в чем мотив?
        – Кто ж ее знает… – Колгейт раскрыл одну ладонь. – Чудная она. Может, что-то пошло не так или она передумала…
        – Вы намекаете на то, что он ее изнасиловал, и ей пришлось защищаться? – ухватилась за соломинку Морган.
        – Вовсе нет. – Колгейт плотно сжал губы, досадуя о проколе. – Я имею в виду, что мы пока не знаем о ее мотиве.
        – Но такая вероятность существует, не так ли? – Морган посмотрела на него в упор.
        – Ваш клиент не делала никаких заявлений относительно самообороны, – шумно выдохнул Колгейт. – Равно как и об изнасиловании. – Он открыл одну из папок и водрузил на нос очки. – Даже наоборот, помощника, который прибыл по вызову, она первым делом спросила: «Что я наделала?!», жертву, при этом, она ни в чем не обвиняла и ни о каких своих травмах или ранениях не говорила. – Он взглянул на Морган поверх очков. – А когда пришла в себя, стала совсем неразговорчивой.
        Не думает же Колгейт, что пребывание в обезьяннике способно добавить ей красноречия?!
        Морган положила ручку:
        – А теперь мне нужно встретиться с клиентом. – Вопросы к шерифу еще оставались, но сначала нужно поговорить с Хейли.
        – Да, вот еще что… – Колгейт снова открыл папку.
        Морган приготовилась увидеть те не слишком приятные материалы дела, которые ей сейчас, видимо, вручат: фотографии с места преступления или протокол вскрытия. Впрочем, это ей не впервой – опыт подсказывал, что ножевые ранения имеют более отталкивающий вид, чем пулевые: лезвие способно покромсать жертву гораздо сильнее…
        Шериф бросил ей через стол три фотоснимка. На первом был молодой мужчина, который лежал на животе на траве, вытянув перед собой руки, будто пытаясь ползти. На втором был запечатлен длинный кровавый след, а третий был явно сделан непосредственно на том месте, где несчастный был зарезан.
        Таких фотографий Морган довелось повидать немало, но всякий раз это зрелище заставляло сердце судорожно сжиматься.
        Колгейт указательным пальцем припечатал снимок трупа к столу:
        – Ноа получил три удара ножом. Он пытался уползти, но умер от потери крови, не одолев и пары метров.
        – Откуда взялся нож? – спросила она.
        – С подставки на кухне.
        – На нем были отпечатки еще чьих-нибудь пальцев?
        – Нет, – самодовольно ответил Колгейт.
        – Даже отпечатков Ноа Картера?
        – Даже их, – сдвинул брови Колгейт.
        Любопытно.
        – Сегодня утром мне пришлось поехать к родителям Ноа и сообщить им о смерти сына, – поведал Колгейт.
        – Сочувствую. Неприятная миссия. Могу себе представить, насколько они убиты горем… – Для того, чтобы хорошо делать свою работу, Морган должна быть объективной, но и забывать о том, что к делу причастны обычные люди со своими человеческими переживаниями, она не могла.
        Брови шерифа чуть сместились вверх, словно он был удивлен этой реплике Морган.
        – Хейли Пауэлл убила Ноа Картера.
        – Я должна встретиться с клиентом. – Морган убрала блокнот в сумку и поднялась.
        Колгейт тоже встал, опираясь на стол, и проводил ее в свободную комнату для допросов:
        – Мисс Пауэлл вам сейчас приведут.
        – Спасибо. – Морган разместилась за столом, достала блокнот, ручку и поставила сумку рядом со стулом. Через несколько минут из коридора послышался шорох шагов. Увидев своего клиента, Морган вскочила на ноги.
        На миниатюрной девушке было короткое черное платье, сверху было наброшено одеяло, а в глазах поселилась пугающая пустота. На плечах и шее до сих пор были чешуйки засохшей крови, глаза подведены тушью, макияж размазан по лицу. После двух суток в камере любой будет выглядеть как бомж, но при этом Хейли не выглядела как преступник. Скорее, как жертва…
        Помощник шерифа впустил ее в комнату и подвел к стулу. Внутри у Морган прокатилась гневная волна:
        – Снимите наручники!
        Помощник развернул Хейли, как тряпичную куклу, и расстегнул металлические браслеты. Девушка даже не попыталась растереть себе запястья и размять пальцы, как это делают большинство арестованных, освобождаясь от оков – она так и осталась стоять на месте, подрагивая, с босыми ногами и безвольно повисшими руками.
        Морган подскочила к ней и плотнее укрыла плечи колючим одеялом.
        – А где обувь?
        – В камере хранения вместе с личными вещами, – пожал плечами помощник. – Очень острые шпильки.
        Камеры предварительного заключения вряд ли вообще когда-нибудь моют. Обычно они все в испражнениях, моче и блевотине, а Хейли оставили там с босыми ногами – еще одна шерифская акция устрашения?
        Помощник шерифа вышел, заперев за собой дверь. Обняв девушку за плечи, Морган усадила ее на стул. Та так и не смотрела на нее, а уставилась прямиком на свои руки.
        – Хейли, меня зовут Морган Дейн. Ко мне обратилась ваша мама, и теперь я ваш адвокат. Вы понимаете, почему вы здесь?
        Передернув плечами, Хейли принялась грызть большой палец, из которого и так сочилась кровь. Морган взяла руки девушки в свои – они оказались ледяными. Темно-синий лак на ногтях уже прилично облупился, а сами ногти были обкусаны чуть ли не до основания.
        – Как вы себя чувствуете? Когда вы в последний раз принимали таблетки? – Морган приподняла одеяло: никаких серьезных повреждений, однако на бледных голых ногах было несколько небольших синяков. Стопы, как Морган и думала, были все в грязи.
        Хейли задышала прерывисто, но не проронила ни слова, лишь переводя взгляд с рук на точку в пространстве над плечом Морган. Та же наклонилась к лицу девушки и слегка потеребила ее за плечи:
        – Вы не ранены?
        Хейли впервые подняла голову и встретилась взглядом с Морган – выражение ее глаз было отстраненным, и девушке потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусироваться.
        – Да вроде нет, – покачала головой Хейли.
        Вроде?!
        – Хейли, вы понимаете, где находитесь?
        Девушка шмыгнула носом и кивнула.
        – Полиция думает, я убила Ноа, – хоть она и взрослая, но голос у нее был нежным, как у ребенка.
        Напряжение Морган слегка спало.
        – Вы можете рассказать, что произошло?
        – Я проснулась утром совсем голая и вся в крови. Все вокруг было в крови. От двери спальни шел кровавый след, и я пошла по нему. В гостиной на полу валялось мое платье, а Ноа нигде не было. А потом я его нашла, только он… он… – Из груди у нее вырвался глухой стон, и она согнулась пополам, почувствовав рвотный позыв.
        Морган пододвинула пластиковое помойное ведро, стоявшее в углу, поближе к Хейли, но та выпрямилась и отрицательно помотала головой.
        – В ночь с пятницы на субботу вы были в доме у Ноа? – спросила Морган.
        – Видимо да, – дернула тоненьким плечом Хейли.
        – Видимо? Вы не помните точно?
        Она покачала головой:
        – Я пошла с Пайпер в этот новый клуб «Битс». Помню, как болтала с Ноа. Он мне нравился. – Она сделала глубокий вдох. – Кажется, мы поехали к нему домой. А потом я проснулась в его кровати…
        – Сколько вы выпили? – спросила Морган.
        – Не помню, – поморщилась она. – Но я никогда не пью больше двух коктейлей.
        Этого даже для дюймовочки маловато, чтобы вырубиться напрочь. Не влияет ли болезнь на способность перерабатывать алкоголь? А может, дело в каком-то наркотике?
        Хейли видели выходящей из клуба с Ноа в час ночи субботы. Если ей и подсыпали наркотик, то с момента его попадания в организм прошло уже два с половиной дня, а за это время вещества, которые используют для того, чтобы изнасиловать девушку на свидании, обычно уже выводятся. Но шанс обнаружить их следы еще есть.
        Морган встала, подошла к двери и застучала в нее, ощущая, как ее собственная боль притупилась под воздействием адреналина и гневных эмоций. Помощник подоспел быстро.
        – Мне нужен шериф, – потребовала Морган. – Немедленно!
        Помощник шерифа убежал, и Морган снова услышала лязг дверного замка.
        Через несколько минут дверь распахнулась, и в комнату вошел Колгейт.
        – Мой клиент арестован? – спросила Морган.
        – Ордер на арест должен быть выдан в самое ближайшее время. – Глаза шерифа настороженно сузились. – Только что поступили предварительные результаты вскрытия, их сейчас изучает прокурор округа.
        – Хейли не помнит событий ночи с пятницы на субботу. Ее должен немедленно осмотреть доктор.
        – Теперь она на потерю памяти ссылается? Очень удобно! – Колгейт чуть ли не на полную катушку закатил глаза. – Когда я ее допрашивал, ни о какой амнезии речи не было!
        – В клубе кто-то мог подмешать наркотик ей в напиток. Мы с вами знаем, это обычное дело. Кроме того, в ту ночь могло произойти обострение ее заболевания.
        Колгейт отвел глаза и бросил суровый взгляд на Хейли.
        – Я знаю, что адвокат вы весьма сноровистый, но даже вам на сей раз не удастся вывернуть факты на пользу своему клиенту. Жертва тут не она. Она всадила нож Ноа Картеру в живот по самую рукоятку!
        На этих словах Хейли содрогнулась так, будто нож всадили в нее саму.
        – Она не помнит, что произошло. – Морган почувствовала отчаяние. – Ей необходимо обследование в больнице. Причем благодаря тому, что вы держали ее за решеткой все выходные, ничего не предпринимая, подтвердить с помощью анализов, что ее накачали наркотиками, а возможно и изнасиловали, может быть, уже не удастся.
        На скулах Колгейта заходили желваки. Это была победа.
        – Поскольку она в данный момент не находится под арестом, я забираю ее в больницу, также я хочу, чтобы она прошла обследование на случай сексуального насилия. – Криминалистов, специализирующихся на подобном подготавливают для обнаружения, сбора и сохранения улик такого преступления. – Независимо от того, что случилось с Хейли и чего с ней не случилось, обращение к судмедэкспертам в данной области – наилучший вариант, чтобы обнаружить улики и образцы ДНК.
        Спорить с этим Колгейту было тяжело. Уперев руки в бока, он объявил:
        – Из-под стражи я ее не выпущу. В больницу она поедет с моим помощником, хотя я думаю, что все это чушь собачья – на ней же ни царапины!
        Бурча что-то себе под нос, Колгейт развернулся и пошел прочь.
        – Побыстрее, шериф! – бросила ему вдогонку Морган, хотя и понимала, что, скорее всего, уже слишком поздно.

        Глава 7

        В конце коридора в отделении скорой помощи была организована небольшая зона ожидания с рядом пластиковых стульев и торговыми автоматами. Ланс привалился к одному из автоматов с закусками и с тревогой разглядывал бледное лицо Морган и легкую дрожь ее пальцев, которую она изо всех сил старалась скрыть.
        – Тебе надо отдохнуть.
        – Знаю.
        Она шмыгнула носом и сказала почти шепотом:
        – Чего мне сейчас больше всего хочется, так это завалиться домой с целой пинтой «Бен-энд-Джерри»[10 - Популярная марка мороженого.] и не реагировать ни на что, пока ее не прикончу. Но если я сейчас расслаблюсь, то не уверена, что смогу опять собраться.
        Взгляд ее оторвался от Ланса, пролетел по коридору и уперся в помощника шерифа, стоявшего на страже у палаты, где проводилось обследование Хейли. Ему велели подождать за дверью, и тот поначалу возмутился, но, когда понял, что сестрам, помимо оказания медицинской помощи, нужно взять на анализ биоматериал для выявления факта насилия, поумерил пыл и вышел, удостоверившись в том, что другого выхода нет. Прежний шериф был крайне консервативен и женщин в качестве помощников не признавал.
        Ситуация была нестандартной: такому обследованию обычно подвергали жертв, а не преступников. Но при всем желании, что Хейли могла бы сделать? Она больна, да и весу в ней от силы килограмм пятьдесят, так что нескольких медсестер ей не одолеть – какой уж тут побег.
        Ланс даже думать не хотел о том, что происходит за дверью палаты. При сборе материала для анализа на изнасилование проводится многочасовое инвазивное обследование, во время которого у потерпевшей берут мазки и делают снимки ровно тех участков, которые пострадали при совершении насильственного акта. Да, его проводят исключительно медсестры, имеющие специальную подготовку, но подобная процедура все равно травматична.
        Морган сделала неуверенный, прерывистый вдох:
        – Плохо, что меня так приложили прямо в суде, да еще на глазах у Эспозито, которому пришлось спасать меня от моего же собственного клиента. Хейли сейчас нужен крутой адвокат, и стоит только шерифу или прокурору учуять слабину, мои переговорные позиции ждет полный крах. Мы с тобой знаем, что моя работа в определенной части – театр, и если честно, мне сейчас ужасно тяжело не выбиваться из образа…
        – Я понимаю. Не то чтобы мне это нравилось, но я понимаю. – Ему очень хотелось обнять ее и утешить, но в равной степени он также ценил ее необходимость поддерживать свою профессиональную репутацию.
        Он уважал ее. Пожалуй, он никогда и не встречал столь сильных людей – но под этой оболочкой целеустремленности и острого ума скрывалось поистине золотое сердце. Приходить на помощь было ее призванием: на ней лежала ответственность за трех маленьких детей, пожилого дедушку и двух собак, а прошлым летом в доме появилась еще и больная девушка, ждущая пересадку почек. С той поры здоровье страдалицы явно пошло на поправку, и теперь она даже настаивала на том, чтобы помогать Морган в качестве няни, но сколь бы ревностно Джанна ни относилась к своим обязанностям, бессмысленно было отрицать, что на самом деле это Морган опекала ее.
        А уж о том, сколько всего Морган сделала для Ланса, и говорить не стоит… Взять хотя бы прошлый ноябрь – чем закончился бы случившийся тогда кризис у его душевнобольной матери без ее поддержки, Ланс и представить себе не мог.
        – Только помни, что ты всего один человек, и ты не волшебник. Ты не можешь спасти всех. – Он легонько сжал ее предплечье.
        Морган согласно кивнула и на секунду прикрыла глаза. Когда она их открыла, ее решительность снова была при ней в полной своей красе:
        – Как бы то ни было, я хочу помочь Хейли, а для этого я должна быть в форме.
        Никто бы не смог работать столь усердно. Да и Элизе Морган симпатизировала: они обе потеряли мужей и вынуждены были воспитывать детей в одиночку.
        Подойдя к кофейному автомату в углу помещения, Морган налила себе напиток в пластиковый стаканчик и поднесла его к носу, вдохнув терпкий аромат кофе так, будто это был чистый кислород. Сделав глоток, она посмотрела в дальний конец коридора. Метрах в пяти от помощника шерифа, стоящего на страже, на одном из пластиковых стульев вдоль стены, сидела Элиза, сжимая в руках сумку с чистой одеждой для дочери. Рядом стоял Шарп – он запихнул руки в передние карманы штанов, будто это был единственный способ удержаться себя от излишних прикосновений к ней.
        Удовлетворившись первым глотком, Морган выпила кофе залпом словно рюмку текилы и кинула пустую емкость в мусорное ведро. Потом она достала купленный ранее пакетик M&M’s и надорвала его верхушку. Ланс открыл было рот, готовясь выступить с нравоучением относительно того, что, если Морган прекратит потакать своему пристрастию к сладкому и сосредоточится на здоровой пище, выздоровление пойдет быстрее, но разом передумал. Лучше не сегодня.
        Морган повернулась к нему с задумчивым выражением на лице.
        – Тебя не напрягает работать на обвиняемого?
        – Иногда напрягает, – признался он. – Но все должны делать свою работу. Система правосудия несовершенна, и в работе частного детектива есть свои острые углы.
        – Из-за этого Макфарленда я задумалась, а по правильному ли пути пошла моя карьера… – Она отправила в рот еще несколько драже.
        – Ну и зря. Тебе удалось оправдать уже нескольких невиновных людей! – напомнил Ланс. – Нельзя позволять одному неадекватному клиенту подрывать веру в свои силы. И Хейли ты уже помогла: не будь тебя, на обследование она и не попала бы!
        – Угу, – буркнула Морган, продолжая хмуриться. А может, это была гримаса, сопровождающая головную боль – он ненавидел болезненные участки, опоясывающие ее глаза и рот.
        – Не смотри на меня так, – сказала она, продолжая лакомиться конфетами. – Как только потеплеет, начну тренироваться.
        – Ладно. – Ланс слышал это уже много раз. – Ненавижу повторять за Шарпом, но регулярные тренировки больше способствуют поднятию тонуса, чем сладости.
        Но в этот момент его внимание привлекла бегущая строка со срочными новостями на экране телевизора, стоявшего в углу.
        – Полиция штата обнаружила тело, – ткнул он в сторону экрана.
        Морган подошла поближе и увеличила громкость. Репортер стоял у края дороги на фоне лесной чащи, позади женего на гравийной обочине выстроились вряд полицейские машины, у которых маячили копы с мрачными лицами.
        Не менее сурово было и выражение лица репортера, когда он нацелил свой микрофон на одного из помощников шерифа. Тот дал следующие пояснения:
        – Этим утром на лесном участке, прилегающем к национальному парку, туристами было обнаружено тело женщины возрастом около двадцати пяти лет. Мы предполагаем, что ее смерть была насильственной. Идентификация жертвы будет произведена после уведомления ее ближайших родственников. Управление шерифа занимается расследованием. На этом пока все. Больше никаких комментариев. – Коротко кивнув и подняв руку, детектив удалился от микрофона.
        – Возможно, это Шеннон Йейтс, – предположил Ланс.
        – Вполне может быть, – согласилась Морган. – Возраст совпадает.
        – Хейли ее ровесница.
        – Молодым женщинам достается больше всего, – вздохнула Морган и кивком показала на другой конец коридора. – Ты знаешь Элизу или Хейли?
        – Нет. – Ланс никогда не слышал даже их имен, хоть и был близко знаком с Шарпом последние двадцать три года – с тех самых пор, как Шарп работал в полицейском участке и вел расследование исчезновения отца Ланса. Когда поиски Вика Крюгера окончательно зашли в тупик, а у матери Ланса стало стремительно прогрессировать психическое заболевание, мужчина понял, что мальчик остался совсем без присмотра, и взял эту миссию на себя.
        Морган чуть наклонила голову:
        – Похоже, ее внезапное появление порядком его взбудоражило…
        – Ты тоже заметила? – Ланс бросил взгляд вдоль коридора – Шарп придвинулся к Элизе чуть ли не вплотную, но вся его фигура напоминала скорее застывшую статую, словно он не понимал, как себя с ней вести. – Что насчет Хейли? Думаешь, она могла прикончить парня?
        – Не знаю. – Морган потерла шею. – Не хотелось бы так думать. Она такая молоденькая, такая нежная… но при этом держалась отчужденно, будто не от мира сего. По словам Колгейта, ее обнаружили в одиночестве сидящей над телом, всю в крови. На орудии убийства были только ее отпечатки, люди видели, как накануне ночью она уходила из клуба с убитым, а криминалисты нашли на месте преступления использованный презерватив. Первым, что она вымолвила в присутствии приехавшего на вызов наряда, была фраза «Что я наделала?!». Как видишь, в свете всех этих фактов она отнюдь не выглядит невиновной…
        – С другой стороны, они совершенно не исключают, что ей, возможно, подсыпали наркотики или даже изнасиловали.
        – Конечно, не исключают. – Морган нахмурилась. – Но это будет чертовски трудно доказать, не имея на руках положительного анализа на наркотики и хоть каких-то вещественных доказательств действий насильственного характера… – Она сделала паузу, сдавив пальцами переносицу. – Даже с вещдоками довольно сложно добиться осуждения за изнасилование, а тут…
        – Я в курсе.
        Она посмотрела на часы и вытряхнула из флакона, извлеченного из сумки, еще две таблетки тайленола.
        Привлечь к ответственности по обвинению в изнасиловании действительно непросто. Суд может запросто счесть имеющиеся улики недостаточными, да и интерпретировать их можно совершенно по-разному. Ведь чтобы пережить и осознать произошедшую травму, сознанию требуется некоторое время, поэтому потерпевшие часто путаются в показаниях, и их самих в итоге обвиняют в клевете.
        Дверь палаты распахнулась, и в коридоре показалась одна из медсестер. Морган с Лансом не стали терять ни минуты, и Морган вошла внутрь вместе с Элизой. Помощнику шерифа тем временем кто-то позвонил, и он ответил, отойдя в сторону от посетителей, но не спуская с них глаз.
        Шарп топнул ногой. Сеточка морщин вокруг глаз проступала сильнее обычного – Морган была права: он потрясен. Небывалое явление!
        – Когда вы в последний раз виделись с Элизой? – спросил Ланс.
        – Почти двадцать пять лет назад, – со вздохом ответил Шарп.
        – А сколько лет Хейли?
        – Двадцать пять. – Подняв руку, он продолжил: – Нет-нет, она не от меня. Ее отец был моим лучшим другом. Тед погиб, когда Хейли была еще младенцем.
        – Погиб при исполнении? – предположил Ланс.
        – Да. – Шарп отвел взгляд в сторону.
        Далекая боль в его глазах говорила о том, что здесь не все так просто.
        – Я потом тебе все расскажу, ладно?
        – Ладно, – согласился Ланс.
        Дверь палаты открылась, и Морган с Элизой вышли, а следом за ними Хейли. Маленькая и хрупкая, она была похожа на птенчика и вполне могла бы сойти за подростка. Леггинсы, свободный пуловер и кеды только подчеркивали худощавость ее фигуры, длинные рыжие волосы были собраны в хвост. И хотя из присутствующих вся в синяках была именно Морган, побитый вид имела как раз Хейли. Она была настоящим рыжиком – веснушки по всему телу, а кожа столь бледного оттенка, что местами казалась почти прозрачной.
        Конечно не стоит оценивать людей по их внешнему виду, но Ланс с огромным трудом мог представить, как эта изящная молодая девушка могла совершить столь зверское преступление, как зарезать жертву ножом.
        Хейли уставилась на них двумя своими огромными голубыми глазами:
        – Что мне теперь делать? – спросила она робким голосом.
        Помощник шерифа убрал телефон и подошел к ним.
        – Хейли Пауэлл, вы арестованы по обвинению в убийстве Ноа Картера.
        Для Ланса арест Хейли не стал сюрпризом, но услышать щелчок застегивающихся на твоих руках наручников буквально через минуту после того, как тебя обследовали на предмет изнасилования – было слишком жестоким…
        – Повернитесь и вытяните руки в стороны, – распорядился помощник. – Ладонями ко мне.
        С минуту Хейли стояла неподвижно, и только дрожь сотрясала все ее тело. Потом медленно, прерывистыми движениями она стала покорно делать то, что велели. Помощник застегнул наручники, и по щеке у девушки покатилась слеза, а в глазах появилось выражение полнейшей опустошенности. Намереваясь сопроводить ее в место официального заключения, помощник шерифа действовал вполне профессионально, проявляя даже некоторую заботливость, но Ланса все равно не покидало ощущение, что обращаются с ней излишне грубо.
        – Все будет хорошо! – заверила ее Морган. – Завтра утром вам предъявят обвинение, я буду рядом. Вам только ночь продержаться. Никому ничего не рассказывайте, ни тюремщикам, ни сокамерникам – другие арестанты могут попытаться использовать все, что вы скажете, в своих собственных корыстных интересах.
        Хейли не отвечала, вперив взгляд в пространство прямо перед собой, и только нижняя губа слегка дрогнула на окаменевшем лице, но, когда наручники защелкнулись сначала на одном запястье, потом на другом, головы она не склонила.
        Помощник увел Хейли. Элиза издала сдавленный всхлип, а лицо Шарпа напряглось.
        – Нам нужно поговорить, – обратилась Морган к Элизе. – Я должна кое-что знать, чтобы подготовиться к завтрашнему предъявлению обвинения.
        Элиза согласно кивнула, и при виде помощника шерифа и Хейли, выходящих из больницы, на глаза у нее навернулись слезы.
        – Поехали в офис, – скомандовал Шарп.
        – Ей придется ночевать в тюрьме? – спросила Элиза.
        – Да. – Морган достала из сумки телефон. – Но я попробую добиться перевода Хейли на эту ночь в лазарет.
        – Пойдем-ка отсюда, – сказал Шарп Элизе. Та выглядела совершенно потерянной.
        – Увидимся в офисе и обсудим все обстоятельства дела, – заверила ее Морган.
        Элиза кивнула, и они с Шарпом пошли к выходу. После того, как они скрылись из виду, Морган сказала:
        – Они не нашли ни признаков изнасилования, ни следов наркотиков. Я так и знала, слишком много времени прошло, чтобы рассчитывать на положительный результат. Ее слишком долго продержали в камере у шерифа. Наркотики в клубе – штука сильная, и их вполне можно засечь с помощью токсикологического исследования, но только при оперативном проведении анализов. Основываясь на отсутствие признаков сексуального насилия, обвинение теперь сможет свести на нет любые мои попытки представить действия Хейли как самозащиту. Я только усилила их позиции…

        Глава 8

        Морган уже второй раз за сегодня покидала больничные стены. Пока они с Лансом шли по парковке к машине, она сделала звонок в полицейский участок. В трубке довольно долго раздавались гудки, и ответили лишь тогда, когда она уже забралась на пассажирское сиденье, к ее удивлению, это был сам шериф.
        – Ваш помощник только что увез моего клиента в тюрьму, – сообщила она.
        – Это так. Из прокуратуры как раз пришел ордер. – К чести шерифа, в его голосе не было ни высокомерия, ни самодовольства – исключительно деловые интонации.
        – У моего клиента серьезные проблемы со здоровьем, – продолжила Морган. – Ей нужно несколько раз в день принимать препараты, а также соблюдать определенную диету, в противном случае болезнь серьезно усугубится. Когда мы приехали в больницу, артериальное давление у нее находилось на критически низком уровне, она также страдала от обезвоживания и низкого уровня сахара в крови. Именно этими факторами вызвано то состояние замешательства, в котором она пребывала, находясь у вас под стражей.
        – Я не в силах изменить того факта, что она арестована согласно особо тяжкому обвинению. Убийство Ноа Картера – чудовищное преступление.
        – Хейли невиновна до тех пор, пока не будет доказано обратное, – возразила Морган.
        – Ко мне поступили результаты ускоренного анализа ДНК, – продолжал шериф. – В образцах, взятых с презерватива, присутствует как ДНК жертвы, так и ДНК Хейли. Образцы крови с тела и из-под ногтей Хейли принадлежат Ноа Картеру. Ну и в заключение: по предварительным результатам вскрытия, основная причина смерти – ножевые ранения и последующая кровопотеря. Исход дела очевиден.
        Надежды продолжали разбиваться одна за другой, а куча улик и доказательств, наоборот, росла и обрушивались на голову Хейли с катастрофической скоростью, если так будет продолжаться дальше, она больше никогда не увидит дневного света.
        – Но в ваших силах поместить ее в лазарет, где хотя бы можно будет следить за ее состоянием. У обострения болезни Аддисона часто плачевный исход. – Морган сделала паузу. – Я не преувеличиваю, шериф. Она может умереть!
        Протяжный вздох Колгейта был исполнен глубочайшей усталости, которая, казалось, копилась в душе долгие годы.
        – Я позабочусь о том, чтобы она сегодня ночевала в лазарете. Но относительно места ее дальнейшего пребывания ничего обещать не могу.
        – Благодарю вас, шериф.
        – Не за что, – он отключился.
        Морган положила телефон на колени, но чувство облегчения было недолгим.
        – Что Хейли делать, если судья не выпустит ее под залог? В тюрьме и здоровому человеку не сладко…
        – Невозможно заниматься всем одновременно, – сказал Ланс. – Подумай о завтрашнем слушании.
        – Ты прав. – Морган потерла здоровый висок и изо всех сил пожелала, чтобы анальгетик, наконец, подействовал. Ей необходимо все тщательно обдумать, а для этого нужна ясная голова. Она бросила взгляд вперед, сквозь лобовое стекло, с удивлением обнаружив, что они уже давно покинули парковку.
        Ее телефон завибрировал:
        – Это сестра. – Сестра Морган Стелла работала детективом в управлении полиции Скарлет-Фоллз.
        – Привет! – сказала Стелла, когда Морган подняла трубку. – Я слышала о том, что случилось в суде.
        – Я в порядке. – Морган прикрыла глаза.
        – В новостях только об этом и твердят. Кто-то ухитрился заснять все на телефон и выложить, где только можно. Смотрела, как у Эспозито брали интервью у выхода из суда – он был напыщенным как индюк.
        – Еще бы. – Чувствуя подступающее отчаяние, Морган поставила локоть на подлокотник и уронила голову на свою ладонь.
        – Ты точно в норме? – с сомнением спросила Стелла. – Судя по видео, он хорошо приложился…
        – Ну, бывало и лучше, но в целом все нормально, не считая того, что я выгляжу как Рокки Бальбоа с подбитым глазом. – Морган открыла глаза и подняла голову: они уже почти подъехали к офису. – Мне нужно на встречу с клиентом. Можешь позвонить дедушке и передать, что со мной все хорошо? Раз ты говоришь, это показывали в новостях, то он, скорее всего, тоже видел…
        – Да, конечно, – заверила Стелла. – Ой, у меня звонок на второй линии! Обязательно скажи мне, если что-то понадобится! – протараторила Стелла, и в трубке раздались гудки.
        Морган опустила телефон и открыла сайт с местными новостями. Заголовки, которые она зачитала вслух Лансу, покоробили: «Женщина-адвокат получила удар в лицо», «Помощник окружного прокурора Эспозито спасает женщину-адвоката от ее собственного клиента».
        – Странно, что его имя упомянуто, а о тебе пишут просто «женщина»… – раздраженно сказал Ланс.
        – Потому что дамочка в беде – отличная замануха.
        – Ты точно не похожа на беспомощною дамочку!
        – Чем больше драматизма, тем лучше продается.
        – Недоносок Макфарленд зарядил тебе кулаком, – стоял на своем Ланс. – И никто этого не ожидал. Я видел, как ты выбираешься и из ситуаций похуже, в том числе спасая мою задницу. Ты просто супер крута!
        Она не смогла сдержать короткий смешок – головная боль немного выбивала ее из колеи. В случившемся не было ничего смешного.
        – Спасибо, – Морган продолжала листать новости. – Приятно слышать. Особенно сейчас.
        – Всегда пожалуйста. Вот купишь себе магический шар – тогда сможешь будущее предсказывать, а без шара – увы…
        – Я в курсе. – Она нажала на одну из ссылок: небольшое сообщение на заглавной странице местного новостного сайта сопровождал видеоролик. – Похоже, видеозапись была сделана на телефон журналиста, находившегося в том коридоре, когда на меня напал Макфарленд.
        – И он доблестно кинулся снимать это вместо того, чтобы помочь тебе, – язвительно прокомментировал Ланс.
        – Ну если честно, только Эспозито находился в тот момент достаточно близко от меня, чтобы успеть помешать Макфарленду. – Она увеличила громкость и включила запись интервью помощника прокурора.
        – Я всего лишь поступил так, как на моем месте поступил бы любой мужчина, – повествовал Эспозито. – Работа адвоката отнюдь не безопасна, и я не очень понимаю всеобщего удивления по поводу этого инцидента. Мисс Дейн защищает настоящих преступников. – Все его интонации и мимика как бы подразумевали: с кем поведешься – от того и огребешь, а вы что думали?
        Кто-то назвал его героем, и, хотя на словах Эспозито этот эпитет отверг, вид у него был, как у распустившего хвост павлина. Морган захотелось забиться под сиденье.
        – Выключи эту хрень, – потребовал Ланс. – Он просто придурок.
        – Но он правду говорит. Он действительно спас меня от моего собственного клиента.
        – Помощники шерифа скрутили Макфарленда за пару секунд, – зло ответил Ланс.
        – А всего одна разделяла его ботинок и мой нос! – Морган опасливо дотронулась до лица, и от прикосновения тут же разошлась волна боли. Если всего один удар кулаком привел к такой травме, то страшно было даже представить последствия размашистого удара ногой в лицо, нанесенного таким крепышом, как Макфарленд. – Думаешь, это мелко с моей стороны, не хотеть быть в долгу у Эспозито?
        – Вовсе нет. Он ведь теперь, наверное, при каждой возможности будет напоминать тебе о своем поступке. – Он протянул руку к телефону и перевернул его экраном вниз. – Но не в твоих силах было это предотвратить.
        – Ты прав. – Все, что Морган теперь могла сделать – это забыть о Макфарленде и двигаться дальше, Хейли нужна ее помощь.
        Ланс припарковался у бордюра прямо перед офисом, а следом за ними подъехали и Шарп с Элизой, которую затем тот устроил в своем кабинете.
        Морган же прошла в свой, повесила пальто на вешалку и бросила сумку. Затем она сварила чашку кофе в маленькой кофеварке, примостившейся на комоде, и прошла на кухню, где Шарп, тем временем, колдовал над своим блендером.
        – О чем ты только думаешь! – сказал он, протягивая руку к ее чашке. – Кофеин только ухудшит твое самочувствие!
        В ответ на это она только крепче обхватила чашку обеими руками и почти прижала ее к себе. Шарп приподнял брови:
        – Ты хочешь быстрее поправиться или нет?!
        Да, и что, для этого нужно лишь отказаться от кофе?
        – Так и быть. – Морган обиженно надула губы и расслабила пальцы.
        Шарп вернулся к своему блендеру и произнес краткую лекцию о противовоспалительных соединениях и витаминах, которую, увы, практически полностью перекрывало жужжание мотора. Остановив его, он разлил бледно-оранжевый смузи по четырем стаканам, один из которых протянул Морган.
        – Из чего это? – спросила она, понюхав напиток.
        – Лучше просто выпей.
        На кухне появился Ланс, сменивший костюм на свой обычный наряд: тактические брюки-карго и простую черную футболку.
        – Просто знай: когда он включает режим мамочки на полную, пытаться остановить его бессмысленно.
        Шарп пригласил всех в свой кабинет, где, тем временем, не находила себе места Элиза. Он жестом предложил Морган расположиться в своем кресле за столом, и Морган с благодарностью воспользовалась предложением. В голове у нее все плыло, в животе крутило, и от всех попыток сосредоточиться на делах становилось только хуже.
        – Хейли этого не делала, – объявила Элиза. – Она не способна причинить вред.
        – Что мы и постараемся доказать. Что же касается завтрашнего заседания, то речь на нем будет идти исключительно об освобождении под залог. К сожалению, у обвинения сильные аргументы, и они, несомненно, повлияют на решение судьи, – Морган сделала глоток смузи. – Поэтому мне нужно найти что-то, что можно противопоставить силе улик и тяжести преступления. – Она чуть помедлила. – Расскажите о Хейли. У нее когда-нибудь были проблемы с законом?
        – Нет, – решительно потрясла головой Элиза. – Даже за превышение скорости никогда не штрафовали.
        – Где она живет? – спросила Морган.
        – Со мной. – Элиза продиктовала свой адрес в Грейс-Холлоу.
        – Улица Карранса, – перечитала Морган только что записанный адрес. – Откуда я про нее знаю?
        – Это рядом с 47-м шоссе у подножия Адирондака[11 - Горная система на северо-востоке США.], – пояснила Элиза. – Хейли жила отдельно, но прошлым летом я убедила ее переехать ко мне, когда сама переселилась в Грейс-Холлоу. Я часто в разъездах, и Хейли смотрит за домом. Там достаточно много места, и теперь она экономит на аренде.
        – Хорошо. – Задав несколько дополнительных вопросов, Морган пополнила досье Хейли некоторой базовой информацией. – Остался еще один важный вопрос. Деньги. Хорошая защита обойдется недешево: нам потребуется привлечь экспертов, да и само расследование займет много времени. Прошу прощения за прямоту, но какое у вас финансовое положение?
        – Деньги есть, – заверила Элиза. – Я в состоянии заплатить.
        – Я с тебя денег не возьму, – заявил Шарп, сложив руки на груди.
        – Нет, я настаиваю! Я заплачу тебе по твоей обычной ставке. – Элиза вздернула подбородок. – Я за двадцать пять лет ни разу не вышла с тобой на связь…
        – Неважно. – Шарп нахмурился при напоминании о столь долгой паузе, и глаза его наполнила печаль. Сколько бы ни минуло лет, его чувства к этой женщине не угасли, в этом не было сомнений.
        – А для меня важно. – Элиза раскрыла сумку и достала из нее чековую книжку и ручку. – Я не собираюсь использовать смерть Теда или наше прошлое. Предварительный гонорар. – И она выписала чек.
        – Спасибо. – Морган приняла чек и взглянула на сумму: десять тысяч долларов.
        – Хватит для начала? – спросила Элиза.
        – Вполне. – Морган не отказалась бы от дела, даже если бы чек был выписан на десять долларов. – Однако это гораздо меньше, чем потребуется для залога.
        Элиза убрала чековую книжку в сумку и на минуту задумалась.
        – Знаете, у меня всегда были проблемы с макияжем. У меня бледная кожа, и какую косметику бы я ни использовала, смотрелось просто ужасно. И вот десять лет назад я придумала и запустила линию косметики нейтральных тонов под маркой «Вайлд».
        – Это те магазины в торговом центре?! – Морган была впечатлена. В последнее время киоски и бутики под вывеской «Вайлд» стали появляться то тут, то там.
        – Именно. Я начала с онлайн-магазина, дела постепенно пошли в гору, и лет восемь назад мы решили расшириться, создав сеть розничных торговых точек. На данный момент их сорок шесть. Пока только здесь, на северо-востоке, но уже в этом году планируем открыться в Сиэтле.
        – Мне плевать, сколько у тебя денег. Не возьму ни цента, – Шарп стоял скалой, по-прежнему скрестив руки, всем своим видом обозначая твердость принятого решения.
        – Посмотрим, – вздохнула Элиза. Выглядела она не менее решительно.
        – В последний раз, когда я была адвокатом человека, обвиняемого в убийстве, сумма залога была установлена в размере миллиона долларов, – потерла лоб Морган. – Сейчас мы имеем дело со столь же жестоким преступлением, поэтому миллион – это тот минимум, на который мы можем надеяться. Но сумма может оказаться и больше, и заплатить придется десять процентов от нее. По силам ли вам это?
        – Безусловно, – уверенно сказала Элиза.
        – Отлично. – Что ж, в таком случае все, что нужно – это уломать судью выпустить под залог девушку, обвиняемую в жестоком убийстве.
        Она задала Элизе еще несколько вопросов, чтобы сформировать полную картину жизни Хейли, и в этой картине не нашлось ни единого штриха, который говорил бы о том, что та может представлять какую-то опасность или попытаться скрыться от правосудия. Наиболее труднопреодолимым препятствием было само убийство, а также убедительность улик.
        Связаться с Хейли невозможно, пока ее отправляют в тюремную камеру, а этот процесс займет весь остаток дня, поэтому поговорить с девушкой удастся только перед самим слушанием о залоге, да и то только в том случае, если позволит место, которое займет дело Хейли в расписании заседаний – при благоприятном стечении обстоятельств им относительно удастся уединиться на несколько минут.
        – Что еще от меня требуется? – спросила Элиза.
        Морган передала ей контакты фирмы поручителей под залог[12 - Речь идет о коммерческой фирме, которая за определенное комиссионное вознаграждение (как правило, оно составляет 10 % от суммы залога) выступает поручителем арестованного, принимая на себя ответственность за его явку на судебный процесс.].
        – Там вам расскажут, какие документы потребуются для скорейшего запуска процесса завтра утром. Если решение о выпуске под залог будет принято, то на всю эту бюрократию уйдет целый день.
        – Вы сказали «если»?! – побледнела Элиза.
        – Да, – сказала Морган. – К сожалению, есть вероятность, что судья решит оставить ее под арестом.
        У Элизы затряслись руки. Она потеряла мужа и вырастила дочь в одиночку. Она была крепким орешком, но Морган, как член клуба одиноких вдов с детьми, прекрасно понимала: реальный тюремный срок Хейли полностью разрушит жизнь Элизы.
        – Что ж… спасибо за ваши усилия. – Элиза поднялась.
        – Я тебя провожу. – Шарп последовал за ней к выходу.
        Морган откинулась на спинку кресла и ненадолго прикрыла глаза. С каждым биением сердца маленький молоточек наносил удар по виску в том месте, куда угодил кулак Макфарленда. Больше всего сейчас хотелось положить голову на мягкую подушку и не отрываться от нее с неделю.
        – Ты как? – спросил Ланс.
        – Нормально, – она открыла глаза, подалась вперед и поставила локти на стол.
        – Врешь, – он обошел вокруг стола и стал осторожно массировать ее плечи.
        – Очень приятно, – устало вздохнула Морган. Боль от удара по-прежнему отдавалась по всей шее. Она размяла плечи и проверила почту на телефоне.
        – Есть что-нибудь из прокуратуры? – Большой палец Ланса уперся в тугой узелок в основании ее шеи.
        – Ничего. Но из управления шерифа прислали ордер на арест и первичный полицейский отчет. Можем браться за дело. Полиция допросила одиннадцать свидетелей: сотрудников клуба, случайных посетителей, троих друзей Ноа и девушку, с которой Хейли пришла в клуб. – Она наклонила голову, чтобы ему было лучше видно. – Эспозито не любит торопиться с представлением материалов, так что до предъявления обвинения мы от него вряд ли чего-то дождемся.
        Помощник окружного прокурора, несомненно, выполнит все требования закона и предоставит Морган все улики и доказательства по делу, но тянуть с этим он будет до последнего. Чем меньше она знает, тем менее подготовленной будет к утреннему заседанию.
        – Ну и козел, – резюмировал Ланс.
        Телефон Морган завибрировал – пришло сообщение от сестры. Ланс заглянул ей через плечо и прочитал его вслух: «Загляни в соцсеть».
        Она тут же открыла приложение для общения в соцсети, в которой никогда ничего не публиковала, но держала аккаунт для того, чтобы быть в курсе, чем живут клиенты, да и другие люди. В верху ленты маячила гифка, тэг указывал на нее, а в подписи значилось: «Морган Дейн получает по заслугам».
        Кто-то сделал гифку из видео с нападением Макфарленда, и Морган с ужасом смотрела, как ее бывший клиент снова и снова наносит удар в висок.
        Она прошлась по страничкам нескольких других пользователей, пока не стало очевидным: видео стало вирусным и мгновенно разлетелось по всем соцсетям.
        Ланс снова заглянул в экран, и его лицо стало наливаться яростью:
        – Вот скоти…
        – Да ладно тебе. Вполне ожидаемо. – В данный момент Морган гораздо больше волновали проблемы ее клиента, которые являлись и ее собственными. – Сейчас все в итоге попадает в интернет.
        – Но подпись можно квалифицировать как угрозу!
        – Формально нет. Я сообщу администрации сети о материале оскорбительного характера, но распространение вирусного контента наподобие этого ничем не остановишь.
        Клип этот скоро будет повсюду.
        Социальные сети оказывают огромное влияние на общественное мнение, а собственная репутация – один из главных инструментов Морган в деле защиты своих клиентов. Собрать жюри присяжных из абсолютно непредвзятых граждан практически невозможно, и с учетом того, что посредством интернета как настоящие новости, так и фальшивки распространяются по миру практически мгновенно, перенесение дела в другой суд теряет всякий смысл, по крайней мере в случае резонансных дел.
        Коллеги Морган считали ее уверенным в себе, даже крутым адвокатом, но Макфарленду удалось подмочить ее репутацию. Она снова запустила клип и остановила его ровно на том моменте, когда Макфарленд занес ногу над ее головой. Вот она, скукожилась на полу и отвернула лицо в сторону, пытаясь руками защититься от удара…
        Она выглядела слабой и беспомощной.
        В душе она знала, что все совсем не так – у нее просто не было времени среагировать. Но то, как это выглядело на видеозаписи… на ней была хрупкая и совсем неуверенная в своих силах барышня.
        Она с трудом оторвала взгляд от экрана:
        – На пользу делу это точно не пойдет.
        – Зачем кому-то понадобилось постить такое? Больное чувство юмора? – задался вопросом Ланс.
        – Или месть со стороны Макфарленда. – Морган снова прокрутила запись. – Хотя, конечно, он за решеткой, и доступа к компьютеру у него нет.
        – И никаких друзей. Мы же пытались выйти на его друзей! Столько времени пытались найти хоть кого-то, кто сможет дать показания в его пользу… Может, кто-то хочет помешать расследованию дела Хейли? – предположил Ланс.
        – Может, только кому это нужно? – Морган побарабанила пальцами по столу. – Даже если родственники Ноа уверены, что его убила Хейли, им нет смысла мешать судебному разбирательству. Предвзятое досудебное освещение обстоятельств дела в СМИ может послужить основанием для аннуляции судебного процесса либо подачи апелляции.
        – Узнаем, когда проведем расследование, – уверенно тряхнул головой Ланс. – Возможно, моей маме удастся докопаться до источника этого видео или гифки.
        Мать Ланса вела компьютерные онлайн-курсы, а также зарабатывала разработкой, поддержкой и обеспечением безопасности веб-сайтов. К сожалению, она страдала агорафобией и тяжелым тревожным расстройством, поэтому трудилась дома и время от времени помогала Лансу с Морган в их расследованиях, выступая в роли компьютерного криминалиста.
        – Ты уверен, что она не будет против дополнительной работы? – спросила Морган.
        Прошлой осенью на его мать было совершено нападение, и этот неприятный инцидент усугубил ее психическое заболевание.
        – Надеюсь, – ответил Ланс. – Всю зиму мы обходились без ее помощи, потому что сложных дел не было. Но вот расследование Хейли… боюсь, рук у нас на все не хватит, а по части наведения справок и проверки личных данных, на что требуется уйма времени, моя мама лучшая.
        – Может, это дело рук какого-нибудь друга жертвы… или родственника.
        – Ну и прекрасно. Месть – лучший мотиватор.

        Глава 9

        Ланс просматривал гифку с избиением Морган Макфарлендом, гуляющий по всей Сети, и жгучий гнев медленно растекался по всему его нутру. Досмотрев, он взял телефон и перевернул его экраном вниз.
        – Хватит тебе это смотреть.
        Морган тяжело вздохнула, и Ланс внимательно вгляделся ей в лицо. Эх, если бы он только мог изменить ход этого дня, оставшись утром рядом с ней в том коридоре! Если бы Ланс не отвлекся, Макфарленду не удалось бы сделать то, что он сделал. Хотя Макфарленд и его застал врасплох:
        – Я тоже не ожидал этого…
        А ведь Лансу следовало быть готовым к подобной выходке со стороны Макфарленда, особенно с учетом того, что события стали развиваться не по его сценарию. Он сполна продемонстрировал свой крутой нрав в том баре, напав на молодого человека своей бывшей жены, нисколько не смущаясь десятка свидетелей. Причем никакой вины за собой он не чувствовал. Ни совести, ни сожалений.
        Ну и в силу психопатии правды от него было не добиться.
        – Не нужно мне было оставлять тебя с ним одну, – проговорил Ланс.
        – Одну?! – вскинула голову Морган. – Да ты что! Мы же стояли посреди здания суда, где вообще-то априори должно быть безопасно. И потом, не можешь же ты круглые сутки за мной хвостом ходить. Это только моя работа.
        Суд судом, но в безопасности она там не была. Действия Макфарленда непредсказуемы и безумны.
        – Но все же спасибо за такую мысль. – Полуулыбка у нее вышла немного скованной.
        – Если хочешь завтра на слушании быть в боевой форме, нужно отдохнуть, – сказал он. – Я отвезу тебя домой.
        – Ты прав. – Она встала с кресла, обеими руками опираясь на стол. – Вернусь к документам, когда уложу девочек. Сейчас, только вещи свои заберу.
        Она немного постояла, прижав ладонь к поверхности стола, будто проверяя свою способность держать равновесие. В этот момент в кабинет заглянула голова Шарпа:
        – На улице целая толпа журналюг!
        – Правда?! – удивилась Морган. – Здесь?! Странно…
        Никогда раньше представители прессы не приезжали к их офису, предпочитая брать интервью на фоне здания суда – оно смотрелось эффектнее.
        Ланс подошел к окну и выглянул наружу, одним пальцем сдвинув пластины жалюзи. У тротуара было припарковано несколько телефургонов, из которых выгружали оборудование.
        – Я отвлеку репортеров, – сказала Морган Шарпу. – Выведите Элизу через заднюю дверь, обойдите вокруг и сможете спокойно усадить ее в машину.
        – Должно сработать, – ответил Шарп. – Я поеду с ней. На тот случай, если Хейли завтра выпустят, я хочу посмотреть, что там в плане безопасности, ведь не исключено, что пресса засядет около их дома. – Он зашел в кабинет и прикрыл за собой дверь. – Хочу поблагодарить тебя, Морган. Я понимаю, что ты чувствуешь себя не лучшим образом, и сейчас тебе лучше быть дома в постели. Я очень сожалею, что мне пришлось просить тебя, но мне больше некому довериться. – Шарп перевел дыхание. – Мы с Тедом вместе учились в академии и в один и тот же день выехали на первое патрулирование, когда поступили в полицию Скарлет-Фоллз. Я был свидетелем на его свадьбе. Я приехал в больницу, когда родилась Хейли. Однажды мы оба были в патруле и случайно наткнулись в одной забегаловке на налетчика. Теду всадили пулю в шею. – Шарп прервался и с трудом сглотнул. Когда он продолжил, голос стал резким и едва узнаваемым. – Она задела сонную артерию. Даже будь операционная прямо там, он вряд ли бы выжил. Пока ехала скорая, он истек кровью. – Шарп поднял глаза.
        – А налетчика застрелили? – Ланс тоже схлопотал пулю при исполнении, в бедро. Он тогда еле выкарабкался, но с карьерой в полиции было покончено – спасибо, что в ящик не сыграл. Воспоминания о том событии были фрагментами, подобно осколкам разбитого зеркала. Временами случались ночные кошмары, но настоящий кошмар, подумал он, это стоять и смотреть, как твой напарник истекает кровью.
        – Нет. – Губы Шарпа сковала несвойственная ему злобная гримаса, и проявившиеся вокруг рта морщины существенно прибавили возраста. – Теду не повезло: он получил всего одну пулю, но она пришлась в шею, а у этого торчка было пять пулевых ранений, но он выжил. Я выстрелил в него четыре раза, хотя помню только один. – Шарп проглотил комок в горле. – Я дал Теду обещание присматривать за его семьей.
        Сердце Ланса переполняло сочувствие. У него слишком хорошо получилось представить себе всю меру ответственности, скорби и сожаления, которые Шарп носил в себе.
        Морган вышла из-за стола и коснулась ладонью руки Шарпа:
        – Вы не обязаны мне ничего объяснять, особенно учитывая то, сколько вы сделали для меня за последние полгода. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь Хейли.
        – Спасибо, – промолвил Шарп, чуть не задохнувшись от благодарности.
        – Ну а теперь самое время эвакуировать Элизу. – Морган прошла к себе в кабинет и взяла пальто и сумку.
        Ланс надел свою кожаную куртку.
        – Пошли?
        – Пошли, – сказала она, расправляя плечи.
        Шарп с Элизой уже были у задней двери, когда Ланс распахнул переднюю. Едва они с Морган ступили на тротуар, репортеры кинулись к ним всем роем, пытаясь перекричать друг друга своими вопросами, так что Ланс даже не мог разобрать, кто о чем спрашивает.
        – Мисс Дейн! Хейли Пауэлл действительно убила Ноа Картера?
        – Что ваш клиент завтра собирается сказать в свою защиту?
        Морган остановилась и обвела взглядом толпу журналистов.
        – Прошу вас! Сейчас еще рано говорить о какой-либо конкретике. Я лишь могу заверить вас, что Хейли невиновна, и мы обязательно это докажем.
        – Это правда, что на мисс Пауэлл была кровь Ноа Картера? – выкрикнул один из репортеров.
        – Говорят, она заявила о потере памяти? – орал другой.
        – В настоящий момент я не могу разглашать подробности дела, – парировала Морган, обращаясь прямо к скоплению микрофонов.
        Но кто-то уже разгласил. Пресса явно была в курсе некоторых важных подробностей. Случайность ли это? Или умышленная попытка повлиять на потенциальных присяжных? Ланс с легкостью мог представить в роли организатора этой утечки Эспозито. Он понятия не имел, для чего помощнику окружного прокурора понадобилось бросаться на помощь Морган и спасать ее от расправы Макфарленда, но этот поступок ни на йоту не изменил мнение Ланса о нем.
        От толпы отделилась фигура. Ланс не удивился бы, если бы это был какой-нибудь вошедший в раж репортер, но нет, тут иное: к ним приближался молодой парень с перекошенным от ярости лицом. Ланс внутренне напрягся и встал поближе к Морган, готовый, если потребуется, закрыть ее своим телом. С ростом под сто восемьдесят сантиметров, она отнюдь не была коротышкой, и в нормальной ситуации вполне могла постоять за себя – но только не сегодня. Сегодня она и так уже пострадала.
        Кроме того, тот факт, что она владела приемами самообороны, отнюдь не означал, что Ланс должен отойти в сторонку и спокойно наблюдать за действиями этого агрессивно настроенного юноши.
        И тут молодой человек бросился к ним.
        Ланс сделал шаг вперед и встал между ним и Морган. Парень сунул руку во внутренний карман куртки, и Ланс рефлекторно взял пистолет, приготовившись достать его. Юноша вынул бутылку, похожую на пульверизатор. Что бы в ней ни было, в опасной близости от Морган она оказаться не должна. Но стрелять в парня тоже не хотелось, поэтому Ланс преградил ему путь, как заправский игрок защиты[13 - Имеется в виду игрок команды по американскому футболу, задачей которого является остановка бегущего с мячом игрока нападения соперников.].
        Парень поднял руку с зажатым в ней пульверизатором, из него вырвалась струя жидкости и ударила Лансу прямо в центр грудной клетки. Он немного согнул колени, бросился вперед и, захватив нападавшего за талию, сбил того с ног. Они тяжело рухнули на землю, и основной удар принял на себя парень, оказавшийся снизу. Пластиковая бутылка, не выдержав веса двух тел, треснула, и жидкость разлилась вокруг, наполнив воздух ядовитыми парами.
        Глаза Ланса прорезала острая боль, а легкие будто обожгло огнем. Задыхаясь, он перевернул нападавшего на живот и скрутил его руки за спину. Заливаясь слезами, Ланс прокричал:
        – Что было в бутылке?!
        – Да пошел ты! – прохрипел парень, вывернув голову в сторону. Глаза его были закрыты, веки покраснели и начали опухать – видимо, какое-то количество жидкости попало ему на лицо. Кожу у Ланса нестерпимо жгло в тех местах, где на нее попало содержимое, а одних его паров хватило, чтобы зрение притупилось и помутнело.
        – Ты что, ослепнуть хочешь? – прокричал Ланс, посильнее придавив ему спину и проверяя, нет ли у него в карманах оружия, наркотиков или бумажника. Пусто. – Что было в бутылке?
        Морган потянула Ланса за плечо:
        – Что бы это ни было, тебе нужно немедленно смыть все с себя!
        Она была права. Спереди на его футболке, в том месте, куда угодила струя жидкости, расплылось мокрое пятно. Он оттянул ткань от груди – с ней все было в порядке, она не расползалась, а значит, это, скорее всего, не кислота.
        Он откатился от парня и поднялся на ноги. Упираясь руками в бедра, он согнулся пополам, задыхаясь в парах едкого вещества.
        Юноша приподнялся и сел, глаза у него были по-прежнему плотно закрыты, а по лицу потоком текли слезы и сопли. Рядом валялась раздавленная бутылка, жидкость из которой попала парню на лицо, футболку и куртку. Он заливался тяжелым кашлем, чередующийся приступами рвоты.
        Ланс принялся искать на земле бутылку и, наткнувшись на ее останки, поддел их носком ботинка и перевернул другой стороной – бутылка была из тех, что продаются пустыми, по типу тары. Приличное количество жидкости разлилось по земле, и испарения, идущие от лужи, вызывали сильное раздражение в легких.
        Он живо припомнил, как во время учебы в полицейской академии однажды попал под струю из перцового баллончика.
        – Это что-то типа перцового спрея? – спросил он юношу. Не в силах сказать ни слова, парень показал средний палец, а потом закрыл лицо обеими ладонями.
        – Не три глаза, только хуже будет. – Ланс поставил агрессора на ноги и, взяв его сзади за воротник, словно нашкодившего щенка, поволок в офис.
        – Пусти! – Молодой человек брыкался и пытался вырваться.
        – Какая бы дрянь ни была у тебя в глазах, их нужно срочно промыть, пока не наступили необратимые последствия, тупица! – вразумил того Ланс.
        Таща парня к офису, Ланс моргал не переставая. Новостная братия шла за ними по пятам до самого крыльца. Морган открыла дверь, Ланс втащил молодого человека в дом и хлопнул дверью прямо перед оператором с камерой. Влетев в прихожую, нападавший обо что-то споткнулся, но Ланс удержал его в вертикальном положении.
        – Включи душ, – попросил он Морган.
        Но она сама уже давно бежала по коридору, бросив на пол свое пальто и сумку. Когда Шарп переделывал жилой дом в офисное пространство, кухню и полноразмерную ванную он трогать не стал. В ванной послышался скрип кранов, и в душе и раковине зашумела вода. Ланс запихнул молодого человека в кабинку как есть, не раздевая, держа его голову под струей воды.
        – Надо промыть тебе лицо. – Он оглянулся на Морган. – Давай попробуем средство для мытья посуды.
        Морган умчалась из ванной и через мгновение вернулась с бутылочкой синей жидкости:
        – Вот.
        – Открой глаза, их надо промыть! – скомандовал Ланс. – А вот этим намыль все остальное.
        Молодой человек, наконец, прекратил упрямствовать: физически неприятные ощущения явно взяли верх над всеми теми чувствами, что побудили его атаковать Морган.
        Тем временем Ланс стащил с себя куртку и футболку. Бросив одежду на пол, он подставил голову под кран, чтобы промыть лицо холодной водой. Тщательно прополоскав, он несколько раз намылился средством для посуды и смыл его, после чего перешел к груди. Покончив с водными процедурами, Ланс достал из узкого шкафчика за дверью несколько полотенец и хорошенько вытерся. Кожа его порозовела и была слегка раздражена, но никакого серьезного ущерба принесено не было.
        После он взял сотовый и сообщил в городскую полицию о произошедшем. Морган, тем временем, помогала негоднику, держа его за шкирку и следя за тем, чтобы лицо находилось под струей воды.
        Ланс выдал ему полотенце. Глаза молодого человека были налиты кровью, и моргал он практически не переставая. Чтобы держать их открытыми, ему требовались определенные усилия, но слезы так и текли по щекам.
        – Так что было в бутылке? – повторил вопрос Ланс, чеканя каждое слово.
        Юноша только сильнее сжал губы.
        – Как тебя зовут? – спросил Ланс.
        Тот лишь молча уставился в стену.
        – Ну как знаешь. Копам расскажешь, – сдался Ланс. – Они уже едут.
        Он бросил полотенце на пол, чтобы вытереть воду, потом взял свежее, высушил волосы и затем навел порядок в раковине.
        Пять минут спустя во входную дверь постучали. Набросив полотенце на шею, Ланс прошел в кабинет Шарпа и выглянул в окно: у дома, сверкая проблесковыми огнями, стояла черно-белая полицейская машина, а за ней остановился седан без опознавательных знаков. Оттуда вышли сестра Морган – Стелла, и ее напарник, детектив Броуди Макнамара. Стелла поспешила к дому по дорожке, отделавшись от толпы репортеров при помощи своего полицейского жетона и некоторой неприветливости.
        Ланс открыл дверь и впустил их внутрь.
        – Морган в порядке.
        – А что случилось? – спросила Стелла.
        Ланс кратко рассказал ей об инциденте.
        – Кто он такой? – поинтересовалась Стелла.
        – Пока не знаю. У него при себе не было никаких документов. – Ланс развернулся и проводил Стеллу в ванную. – Мы его привели в порядок тут.
        Парень взял сухое полотенце у Морган и, продолжая хлопать глазами, вдруг отшатнулся, будто только что осознал, кто оказывает ему помощь:
        – Отвали от меня!
        Ланс было двинулся к нему, исполненный негодования, но был остановлен рукой Стеллы:
        – Мы разберемся.
        Морган с Лансом вышли в коридор, позволив Броуди и Стелле самим уладить все вопросы с пылким молодым человеком. Ланс зашел в свой кабинет и взял из шкафа сухую футболку. Морган была рядом.
        – Он хотел добраться до тебя! – Ланс натянул на себя футболку.
        – Я знаю. Спасибо, что защитил меня. – Она подошла к нему, скользнула руками вокруг талии и прижалась здоровой стороной лица к его груди.
        Он обхватил ее руками в ответ, и они так и простояли некоторое время, обнявшись.
        – Ты встал прямо передо мной – а что, если бы у него был пистолет?! – Она слегка задрожала.
        – Ну не было же. – Но от этой мысли внутри у Ланса прокатился холодок. Он не намерен был спускать с Морган глаз, и даже страшно было представить, каково бы ей было, попади струя мейса[14 - Слезоточивое вещество, в течение многих лет состоявшее на вооружении полиции США.] в ее и без того пострадавшее лицо. А если у парня была бы пушка…
        Морган обычно носила с собой пистолет, но не в те дни, когда предстояло судебное заседание.
        На пороге возник Броуди:
        – Это брат Ноа Картера, Адам. Ему двадцать один, учится в местном университете. Он облил тебя перцовым спреем домашнего производства, намешал его у себя в гараже. Как увидел, что репортеры собрались у офиса Морган и упражняются в красноречии, сразу понял, что она там. Захватил свой спрей и хотел с его помощью так или иначе вывести Морган из строя, чтобы она не смогла завтра представлять интересы Хейли на слушании по залогу. Родители Адама, по-видимому, собираются быть там.
        – Им руководила не логика, а чистые эмоции, – заметила Морган. – Ведь у него только что умер брат…
        – Но на то, чтобы примерить на себя образ химика-любителя и совершить запланированное нападение, смекалки у него хватило. – Лансу было жаль парня, но не настолько, чтобы оправдать покушение на Морган. – Не он ли стоит и за этими мерзкими видео, что гуляют по сети?
        – Что за видео? – спросил Броуди.
        Ланс прошел к себе за стол и запустил на компьютере видеозапись, а потом и гифку. Броуди сдвинул брови:
        – Разберемся. Формально это не является угрозой, но на основании инцидента с Адамом я смогу получить ордер на обыск у них дома, включая компьютеры. Кто его знает, может это не единственная самопальная хрень, которой он занимается дома… «Морган Дейн получает по заслугам» – это, конечно, не «Вот что я сделаю с Морган Дейн», но если автор видео действительно он, то мы сможем представить эту подпись как дополнительную угрозу.
        Броуди, Ланс и Морган вышли в холл. Стелла нацепила на юношу наручники, а тот дрожал, стоя в насквозь промокшей одежде – капли воды все еще падали с джинсов и футболки на паркетный пол. На лице у него по-прежнему была гримаса непримиримой ярости и презрения.
        – Вы хотите подать иск? – спросила Ланса Стелла. – Нападение зафиксировали не на одну камеру.
        – Конечно, – ответил Ланс, осматривая Адама.
        Купание в перечном коктейле, конечно, послужит ему хорошим уроком, однако, несмотря на очевидную боль, он не дал заднюю и, стиснув зубы, стоял с высоко поднятой головой, продолжая держать осанку. Градус гнева, конечно, упал, но где-то в душе все еще побулькивал на медленном огне.
        И он не раскаивался. Ни на йоту. Что и говорить: горе и чувство собственной правоты – отличные дровишки для этого огня, и Адам еще долго будет стоять на своем. Остается лишь надеяться, что полиция и родители уберегут его от больших бед.
        – В таком случае мы его забираем. – Стелла подтолкнула Адама к выходу. – Ты должен подумать над тем, как твоя выходка скажется на родителях. Они и так уже горя хлебнули, а тут еще ты…
        – Вы собираетесь защищать Хейли Пауэлл. – Он свирепо посмотрел на Морган, а потом на Ланса красными воспаленными глазами. – Она должна заплатить за то, что сделала… за то, что убила Ноа. – Маска презрения внезапно стала таять, плечи затряслись, а черты лица исказила глубокая скорбь.
        Ланс сочувствовал ему, но если Адам не научится контролировать свой гнев, то кончит как Макфарленд. С другой стороны, Стелла была права. Картеры только что потеряли своего старшего сына, так еще не хватало им сейчас заниматься проблемами с законом у младшего.
        – Пошли. – Броуди взял Адама за другую руку, зажав его между ними со Стеллой, и вместе они вывели его за порог. Ланс закрыл за ними дверь и запер ее на замок.
        – Подождем немного, пока телевизионщики не рассосутся, – предложил он, и они с Морган направились к ней в кабинет.
        Она подобрала с пола свою огромную сумку и пальто, и тут у Ланса зазвонил телефон:
        – Это мама.
        Внутри у Ланса шевельнулось чувство вины. Она же наверняка видела новости, нужно было позвонить…
        – Привет, мам, – сказал он, подняв трубку.
        – Вы с Морган в порядке? – спросила она дрожащим голосом.
        – В полном, – заверил мать он.
        – Просто я тут посмотрела видео, где клиент Морган ударил ее, – продолжала она, будто бы и не слыша сына.
        – Мам, – сказал Ланс громче. – С Морган все хорошо!
        Но она, похоже, продолжала пропускать его слова мимо ушей.
        – А только что был срочный выпуск, и показали, как прямо у офиса на тебя напал какой-то человек. Репортеры говорят, в тебя плеснули какой-то едкой жидкостью…
        Ланс понял, что нужно срочно переключить внимание матери на что-то другое, пока ее тревога не разрослась до критического размера.
        – Мам! – прервал он ее. – Я к тебе заеду на пути домой. Хочу кое о чем тебя попросить.
        – Правда? – воодушевилась она.
        – Нам нужна кое-какая помощь с расследованием. Поможешь?
        – Да, конечно! – ответила она уже почти воодушевленным голосом.
        – Тогда до встречи! – завершил разговор Ланс. После нападения на нее прошлой осенью они не нагружали маму работой, так как он опасался, что дополнительные волнения лишь замедлят восстановление. Теперь же Ланс задумался, а верным ли было это решение – может, она как раз скучала по расследованиям?
        Он подобрал с пола футболку и кожаную куртку, все еще испускавшие едкие пары. Держа их в вытянутой руке, он отнес испорченные вещи на кухню и достал мешок для мусора. Футболка и ее спасесение явно не стоили бы затраченных усилий, куртка же приняла на себя основной удар, но очистить кожаное изделие так, чтобы не испортить его, было просто-напросто невозможно. Он запихнул обе вещи в мешок и туго его завязал, затем захватил из своего кабинета свитшот на молнии и на пути из дома забросил узел в мусорный бак.
        Ему хотелось надеяться, что это самое неприятное происшествие из всех, что произойдут в ходе расследования, однако опыт подсказывал: это лишь цветочки.

        Глава 10

        Мысленно поблагодарив небеса за то, что она, наконец, дома, Морган толкнула входную дверь, и Ланс вошел вслед за ней. Навстречу им выбежали три маленькие девочки, одетые в пижамы, и две собаки, и она приготовилась к столкновению с волной их приветственного энтузиазма, однако Ланс выдвинулся вперед и заслонил ее.
        – А ну-ка стойте! – пророкотал из соседней комнаты дедушка Морган. – Полегче с мамой!
        Дети притормозили и остановились, а Ланс, опустившись на одно колено, перехватил собак. Французский бульдог Морган по кличке Соня обнюхал ему лицо, а Молния, помесь бульдога не пойми с кем, замотала купированным хвостом.
        – Да все нормально! – запротестовала Морган.
        – Мамуля! – При взгляде на лицо Морган глаза трехлетней Софи округлились.
        Морган встала на колени.
        – Солнышко, это обычный синяк. Не страшней того, что был у тебя на коленке на прошлой неделе.
        Дочка прижалась к ней и осторожно поцеловала шишку у виска. А ведь обычно приветствие от Софи ощущалась как пушечное ядро, угодившее тебе в объятия – видимо, лицо Морган выглядело и вправду устрашающе.
        Темперамент пятилетней Мии был поспокойнее: она тихо скользнула в мамины объятия и мягко ее обняла.
        – Осторожнее с мамой! – сказала Эйва. В свои шесть старшая дочь Морган изо всех сил старалась быть взрослее своих сестер. Иногда даже слишком сильно.
        Морган подвинулась, чтобы высвободить одну руку, и погрозила Эйве пальцем.
        – Та-ак, а кто меня еще не обнял?
        Эйва бросилась к ней и присоединилась к сестрам, а Морган, держа всех троих в объятиях, прикрыла глаза и наслаждалась сладким запахом шампуня с ароматом жевательной резинки, который исходил от их все еще влажных волос.
        Софи первой выскочила на свободу и внимательно посмотрела снизу вверх на Ланса:
        – А ты тоже ранен?
        – Ни царапины, – ответил он.
        И девочка со счастливой улыбкой поспешила обнять его. Ланс подхватил малышку на руки, а та обвила его руками и ногами, чмокнув в щеку. Отклонившись назад, она стиснула его лицо своими ручками:
        – Ты уложишь нас спать?
        – А как же! – Ланс опустил ее на уровень бедер и сказал другим девочкам: – Кто хочет послушать сказку? – Он встал на колени и развел руки в стороны. Софи вскарабкалась ему на спину и схватила его рукой за горло, так что тот едва не задохнулся. Мия и Эйва тоже отлипли от Морган, и Ланс, взяв в охапку своими большими руками двух старших девочек, понес трех хихикающих малышек по коридору в их общую спальню.
        Когда Ланс с детьми удалился, Морган сняла пальто и положила сумку на стул. Затем из бокового кармана она вытащила телефон и переместилась в гостиную, где в своем мягком кресле-трансформере сидел ее дед, Арт Дейн. На ее лице играла улыбка, и хоть она вызывала боль, Морган не обращала на это внимания: наблюдать за тем, как Ланс общался с ее детьми, было истинным удовольствием. За свою жизнь ей довелось пережить ужасные трагедии, но это научило ее ценить светлые моменты, и сегодня она чувствовала себя по-настоящему счастливой.
        Во второй раз в жизни ей удалось обрести любовь. Благодаря своей работе она не раз имела возможность убедиться: достойных мужчин действительно мало. А вот ей повезло – на ее пути уже встретились двое.
        Морган подключила телефон к зарядному шнуру, лежавшему на журнальном столике, и наклонилась к креслу поцеловать дедушку.
        Нет, трое достойных мужчин.
        Не будь дедушки рядом, она бы так не смогла оправиться после смерти Джона.
        Дедушка отложил в сторону iPad и тихонько ругнулся. До перелома ноги, случившегося прошлой осенью, он всегда встречал внучку дома на своих двоих. Теперь же благодаря интенсивной физиотерапии он возобновил способность самостоятельно передвигаться с помощью палочки, однако на полное восстановление надежды не было.
        – Хотел бы я добраться до этого мерзавца, что ударил тебя! – Он нажал кнопку на пульте управления и сел прямо, опустив подставку для ног. – В былые времена я бы лично его придушил!
        – Да я в порядке! – Для убедительности она старалась говорить как можно более жизнерадостнее.
        – Не заливай, со мной у тебя этот номер не пройдет. – Провести оперативника убойного отдела нью-йоркской полиции, хоть и в отставке, было невозможно. Даже сейчас он с легкостью видел все, что скрывалось за маской, которую Морган пыталась изображать на лице, словно она по-прежнему была той школьницей, все попытки которой обмануть деда терпели полное фиаско.
        Он покачал головой:
        – И как только тебе удается быть такой довольной с этим фингалом!
        – Автору этой красоты предстоит теперь долгий курорт на нарах.
        – Так себе компенсация, – фыркнул дедушка.
        Телефон Морган завибрировал. Выпрямившись, она подошла к столику и взглянула на экран: номер был незнакомый. Отсоединив смартфон от зарядного устройства, она с опаской взяла трубку – о хороших новостях в девять вечера обычно не сообщают. В лучшем случае такой звонок обернется лишним поводом для беспокойства.
        – Морган Дейн, – сказала она в трубку.
        – Здравствуйте, мисс Дейн. Прошу прощения за столь поздний звонок. Меня зовут Макс Гарсия, я являюсь прокурором округа Истбридж, это в Нью-Джерси.
        – Слушаю вас. – Морган присела на диван.
        – Я не отниму у вас много времени. У меня появились две вакансии помощников окружного прокурора, а Брайс Уолтерс – мой хороший друг, мы вместе учились на юридическом, и он порекомендовал мне обратиться к вам. Ваша работа в последнее время производит сильное впечатление, хоть вы и действуете по ту сторону баррикад, – весело констатировал Гарсия.
        – Меня рекомендовал Брайс Уолтерс, прокурор округа Рэндолф?! – пораженно переспросила Морган.
        – Именно. Он полагает, что вы, вероятно, скучаете по работе на стороне государственного обвинения. – Макс на секунду умолк. – Я понимаю, вы удивлены, но я действительно хотел бы пригласить вас на собеседование. Наш округ средней величины, это фактически пригород Филадельфии. И вас здесь ждет много интересного. Я понимаю, что у вас семья – у нас школы очень высокого уровня и, – для пущего эффекта он сделал театральную паузу, – …отсюда всего двадцать минут на машине до пляжа.
        – Как раз сейчас я занимаюсь одним крупным делом, – сказала Морган. – Поэтому пока не могу сказать, когда у меня появиться возможность встретиться с вами.
        Эх, как хорошо было бы сейчас послать к черту всю работу и побездельничать на пляже!
        – Я понимаю. У меня тут приличный список кандидатов на первичное интервью, так что время у вас есть. С учетом вашего опыта, я бы мог сразу записать вас на вторую волну собеседований. Мы всего в двух часах езды на юг от Нью-Йорка, так что, если ваш поезд выйдет рано утром, уже в обед мы сможем поговорить о работе, а к ужину вы уже вернетесь домой.
        – Мне очень льстит ваше предложение. – Морган боролась с искушением. Интересно, каково это – снова вернуться за стол обвинения? Сразу улетучатся все проблемы с количеством оплачиваемых часов и выплатой аренды за офис…
        Клиентов, которые бьют тебя по лицу, тоже, кстати, не будет. Ведь клиентом будет государство.
        Вот только вся ее жизнь, новая работа, семья – и Ланс! – все это здесь, в Скарлет-Фоллз. Здесь ее дом.
        – Но на данный момент моей работы мне хватает с лихвой.
        – Давайте все же пообщаемся, а после этого решите. – Голос Макса был очень убедительным. – Вам всего-то нужно потратить один день. Вы ничего не теряете. Я даже готов оплатить вам обед.
        – Спасибо за предложение, но я бы не хотела сейчас переезжать.
        В гостиную с улыбкой на лице вошел Ланс, но, когда он присмотрелся к лицу Морган, веселье сменилось озабоченностью.
        – Я не приму ваш отказ, пока не встречусь с вами, – объявил Макс. – Подумайте. Я перезвоню через пару недель.
        Морган нажала кнопку отбоя и опустила руку с телефоном на колени.
        – Что случилось? – спросил Ланс. Его распирало от любопытства, однако он ни в коем случае не хотел принуждать ее делиться тем, о чем она не хотела распространяться.
        Дедушка же, однако, был не столь щепетилен:
        – Кто звонил?
        – Прокурор округа в Нью-Джерси. – Морган рассказала о предложении.
        – Тебе стоит подумать об этом, – проговорил Ланс и плотно сжал губы. Веселья на его лице уже не было.
        – Я не хочу переезжать в Нью-Джерси, – мотнула головой Морган. – У меня в жизни только началось все налаживаться! Я не собираюсь никуда уезжать.
        – Ну, Брайс никогда больше не предложит тебе эту должность после того, как ты ему дала от ворот поворот, – поделился своим соображением Ланс. – Если когда-нибудь надумаешь снова работать в прокуратуре, все равно придется уехать.
        – А я и не говорила, что снова хочу в прокуратуру! – запротестовала Морган.
        – Но ты не говорила и о том, что не хочешь. – Ланс достал из кармана ключи.
        Дедушка фыркнул:
        – Уолтерс просто хочет, чтоб ты не путалась у него под ногами. Ты же постоянно их с Эспозито выставляешь олухами.
        – Только не на прошедшем слушании, – горько выдохнула Морган. – На сей раз Эспозито настоящий герой…
        – Пижон он, вот кто! – закатил глаза дедушка. – В мое время мужчины просто делали то, что должно, а не вертели хвостом перед прессой.
        – Это все же может стать хорошим шансом. – Ланс на секунду задержал взгляд на Морган, а потом двинулся к выходу, открыл дверь и задержался на пороге. – Не стоит отказываться, даже не пообщавшись с этим прокурором.
        Морган поднялась и вышла с ним на переднее крыльцо.
        – Я не хочу уезжать.
        При этом она не могла не признать: предложение было заманчивым.
        – Я люблю тебя, – кивнул Ланс. – И больше всего на свете мне хочется, чтобы ты была счастлива. Пообещай мне, что, по крайней мере, ты не станешь посылать этого Гарсию, не взвесив все за и против.
        – Это ничего не изменит. – Морган поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Но почему предложение все еще казалось столь соблазнительным?
        Он поцеловал ее в ответ, обнял и погладил по плечам.
        – Холодно. Не стой на улице без пальто. Увидимся утром. – Он махнул головой в сторону дома. – Отдохни, пожалуйста. Завтра трудный день.
        – Спокойной ночи. – Морган снова поцеловала его и закрыла за ним дверь. Она зашла на кухню и достала из морозилки холодный компресс – не хотелось, чтобы отек сильно разросся. Слушание и так обещает быть тяжелым, не хватало еще и ей светить там своими синяками.
        Она устроилась на кровати с компьютером и своими записями и следующие несколько часов провела, изучая судебные прецеденты, формируя аргументы в пользу выпуска Хейли под залог и молясь о том, чтобы ей удалось убедить судью. Утро наступит, и судьба Хейли окажется всецело в руках своенравного судьи Марлоу.

        Глава 11

        Морган положила на стол адвоката защиты свою сумку и извлекла из нее блокнот. Его верхняя страница была пустой, а важные заметки по делу шли на второй, в виде условных обозначений, разработанных ею собственноручно.
        Не то чтобы она была параноиком, но мало ли что…
        Садиться она не стала – слушание должно было закончиться за считанные минуты. Она ждала своего клиента, а зал заседаний меж тем наполнялся гулом приглушенных голосов. Судья Марлоу водрузил себе на нос очки в черной оправе и взял со стола лист бумаги. Очевидно, изучает предъявляемые обвинения.
        Бряканье металла просигнализировало о прибытии Хейли. Пристав ввел ее в зал, и она обвела помещение растерянным взглядом, будто выбирая, куда смотреть безопаснее всего. Решив, в итоге, что пол – единственный подходящий вариант, она понурила голову. Оковы на ногах были чересчур тяжелы для нее, и она еле переставляла ноги, а оранжевая тюремная роба мешком висела на ее миниатюрной фигуре. В этом костюме она больше походила на подростка, решившего на Хэллоуин нарядиться заключенным.
        Волосы ее взлохмаченным облаком окружали лицо, и Морган с удовольствием их причесала бы. Но общий вид девушки был каким-то затравленным и явно не соответствовал желаниям Морган: спокойствие и уверенность произвело бы хорошее впечатление на судью, но она понимала, процедура тюремного заключения крайне унизительна и зачастую лишает человеческого достоинства. В случае с Хейли она, должно быть, оказалась еще более травмирующей.
        Пристав подвел ее к столу, и Хейли взглянула Морган в глаза. Лицо девушки было бледным и испещренным веснушками, и выглядела она как-то особенно, по-детски беззащитной.
        Как настоящая жертва.
        У Морган защемило сердце, и она понадеялась, что и на судью Хейли это произведет аналогичное впечатление.
        Она бросила взгляд на Эспозито, стоящего по ту сторону центрального прохода, у стола обвинения. Такой самонадеянный, такой уверенный в своей роли в этой пьесе. Как и в виновности Хейли.
        Морган попыталась вспомнить подсудимых, по делам которых она выступала в качестве обвинителя. Находила ли она хотя бы время, чтобы просто посмотреть на них? Были ли среди них невиновные жертвы?
        Дверь зала позади нее открылась, и внутрь проскользнул Брайс Уолтерс, присоединившись к своему помощнику. Окружной прокурор удостаивал своим личным вниманием лишь самые громкие дела.
        Судья покашлял, чем снова привлек к себе внимание Морган. Он пристально посмотрел на ее лицо, и на короткое мгновение его грубые черты смягчило сочувствие, но он быстро вернулся к бумагам. Морган мысленно проклинала Макфарленда – отек уменьшился в размерах благодаря усердному прикладыванию ледяного компресса, однако темные области вокруг глаза не в силах были скрыть даже два слоя тонального крема.
        Спасибо, что удар Макфарленда не пришелся на область рта – хотя бы с дикцией проблем не было.
        Судья Марлоу официально объявил о слушании и установил, кто представляет стороны обвинения и защиты.
        – Отказывается ли защита от официального зачтения обвинений?
        – Да, ваша честь. – Она не видела никакой выгоды в затягивании процесса, особенно когда его ведет судья Марлоу, любивший, чтобы дела под его предводительством продвигались в темпе хорошего вальса.
        – Мистер Уолтерс. – Судья перевел взгляд на стол обвинения. – Можете начинать.
        – Сторона обвинения твердо убеждена в том, что мисс Пауэлл должна остаться под стражей, – прогремел Брайс чистым и уверенным голосом. – Совершенное преступление является чудовищным по своей сути, а имеющиеся улики весьма убедительны. Обвиняемая представляет явную угрозу для общества.
        – Мисс Дейн. – Судья снова обратился к Морган.
        – Ваша честь, у мисс Пауэлл никогда не было проблем с законом, – возразила она. – Она родилась в нашем районе и проживает здесь уже семь лет. Ее отец был офицером полиции Скарлет-Фоллз и погиб, исполняя свой служебный долг. Она не меняла места работы с тех пор, как три года назад окончила наш университет. Хейли живет со своей матерью в Грейс-Холлоу, и в ее досье нет ни одного факта, который указывал бы на то, что она может представлять опасность или скрываться от правосудия.
        Судья Марлоу сдвинул свои очки в черной оправе на самый кончик носа и скосил глаза на прокурора, ожидая встречных доводов. На лице Брайса застыло выражение недовольства.
        – Мисс Пауэлл три раза ударила Ноа Картера ножом в брюшную полость, после чего, будучи вся в крови, отправилась спать, оставив его истекать кровью. На ноже были найдены отпечатки ее пальцев, и результаты ускоренного анализа ДНК ясно подтверждают, что ее руки буквально были в крови мистера Картера.
        На задних рядах зала суда всхлипнула женщина, и Морган не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это была мать Ноа Картера. Подавив в себе сочувствие, Морган возразила:
        – У мисс Пауэлл обширные связи и хорошая репутация в обществе. За ней не числится никаких прегрешений, даже штрафов за неправильную парковку. Кроме того, у нее серьезные проблемы со здоровьем. – Морган объяснила судье суть болезни Аддисона. – За выходные, проведенные в камере в участке шерифа, ее состояние существенно ухудшилось и требует госпитализации. Пребывание в тюрьме для нее смертельно опасно.
        Судья Марлоу снял очки и потер лицо обеими руками. Положив руки на стол, он внимательно посмотрел на Хейли – та дрожала, сгорбив спину и съежившись, словно готовясь к нападению. Морган взмолилась, чтобы судья воспринял ее рассеянный взгляд не как признак помешательства, а как следствие отчаяния, физического нездоровья и страха.
        Судья в глубокой задумчивости потер подбородок.
        – Мисс Пауэлл, прокурор округа заявил о своем намерении предъявить вам обвинение в убийстве первой степени – очень серьезное обвинение, влекущее не менее серьезную ответственность. Я не стану настаивать на содержании вас под стражей, однако в данной ситуации считаю целесообразным назначение высокой суммы залога. По данному делу я устанавливаю залог в размере одного миллиона долларов наличными с условием ведения электронного наблюдения за счет обвиняемого.
        Наличными?!
        Вместо того, чтобы выплатить десять процентов от суммы залога, передав ответственность за остальные девяносто профессиональной поручительской фирме, Элизе теперь придется выложить за освобождение Хейли весь миллион наличными.
        Судья Марлоу сжал челюсти и холодно взглянул на Морган. Он вряд ли пойдет на попятную, однако она обязана была попытаться:
        – Ваша честь, мы считаем чрезмерным назначение столь высокого залога наличными и просим предоставить возможность обратиться к профессиональным поручителям.
        – Отклонено. Залог установлен в размере одного миллиона долларов наличными, – не допускающим возражений тоном объявил Марлоу, и удар его молотка возвестил о том, что решение окончательно.
        Что касается стороны обвинения, Брайс выглядел несколько раздраженным, Эспозито таким же образом смотрел на Морган, что казалось, он неминуемо прожжет в ней дырку. Да что ж с ним такое, в конце концов? Почему любая ее маленькая победа воспринимается им как личное оскорбление? Ведь в данном случае требование судьи выплатить всю сумму залога наличными вполне может привести к тому, что Хейли придется остаться в тюрьме…
        Морган отвернулась от его раскаленного взгляда, ей некогда разбираться в его личных проблемах. Она опустилась на стул и убрала блокнот в сумку. Сидевшая рядом Хейли была бледна, она хранила молчание и дрожала всем телом.
        – Миллион долларов наличными? – спросила она вполголоса.
        – Мы с этим разберемся, – обнадежила ее Морган. Владея компаний такого размаха, как «Вайлд», Элиза должна располагать приличными активами, правда же? Она наверняка сможет что-то продать или взять кредит под залог. А если не выйдет, можно будет подать апелляцию, поскольку судья обязан был предложить два варианта залога.
        Пристав увел Хейли с собой.
        Кивком головы Эспозито пригласил Морган выйти в коридор. Она взяла сумку и последовала за ним. Он сумел взять под контроль свой пыл, но в глазах все так же поблескивала ледяная ярость.
        – Как только жюри присяжных и судья увидят весь объем улик против нее, освобождение под залог будет отменено!
        Решение по освобождению под залог может быть пересмотрено после вынесения вердикта большим жюри присяжных, и дело тут не в «если», а в «когда». Большое жюри совещается при закрытых дверях. Улики представляются только стороной обвинения, и, если только Хейли не изъявит желания дать показания – чего Морган не допустит – адвокат даже не будет присутствовать на заседании. И после того, как жюри вручит Брайсу свой вердикт, тот, без сомнения, будет ходатайствовать об отмене решения об освобождении под залог и возвращении Хейли под стражу вплоть до судебного разбирательства.
        Морган казалось, что ей в голову засунули маленькую заводную обезьянку, которая сидит и без устали колотит в тарелочки, но она вскинула подбородок и открыто посмотрела Эспозито в глаза:
        – А вот это мы еще посмотрим!
        – Как ваша голова? – Его ноздри нервно раздулись.
        Этот вопрос озадачил Морган, и она насторожилась.
        – На вид куда хуже, чем есть на самом деле.
        – Надеюсь, что так, потому что выглядит ужасно.
        Козел.
        Ну а теперь должно последовать предложение сделки, причем, конечно же, из ряда вон выходящее и «завтра будет поздно».
        – Вина мисс Пауэлл столь же очевидна, как и вина вашего предыдущего клиента, – начал он. – Однако руководствуясь интересами налогоплательщиков, хочу сделать вам предложение. Если она признает себя виновной в убийстве, мы согласимся на двадцать пять лет и не станем настаивать на пожизненном сроке. Она молодая, еще успеет пожить после освобождения.
        – Я передам ваше предложение своему клиенту, – Морган не хотелось даже тратить время на споры. Если Хейли пойдет на сделку, ее жизнь будет кончена. Дело принимало оборот «пан или пропал», и Морган должна выиграть. Только вот получится ли?
        – Предложение в силе до того момента, как жюри вынесет свой вердикт. – Эспозито чуть ослабил узел галстука.
        Ну, естественно.
        – Понятно.
        – Если откажетесь, ваш клиент сядет до конца жизни. – Губы Эспозито расплылись в самодовольной улыбке. – И еще кое-что. Анализ крови вашего клиента показал, что она не принимала никаких обычных клубных наркотиков. Спасибо, что настояли на этом анализе – я как раз устранил небольшой пробел в моей версии.

        Глава 12

        – Не верится, что Элиза смогла так быстро достать миллион долларов наличными. – Лансу не терпелось взяться за дело, и он нервно расхаживал по кабинету Морган. У пенитенциарного управления округа, скорее всего, уйдет весь день на волокиту с оформлением документов по освобождению Хейли, и им с Морган нет смысла терять целый день на пустое ожидание. С бумажками Шарп и Элиза справятся сами.
        Он уже успел соскучиться по совместной работе с Морган. Несмотря на то, что их кабинеты и находились буквально через стенку, всю зиму каждый был загружен своими делами.
        Как ему быть, если она примет предложение о работе в Нью-Джерси? Она клятвенно уверяла, что работа ей не интересна, но в ее глазах появился отчетливый огонек искушения. Насколько сильно ее желание работать в уголовной защите? Согласившись на эту должность, она будет вынуждена переехать, а о таком повороте сюжета ему до сих пор задумываться не приходилось. Из-за своего психического заболевания его мать была привязана к дому, и другой родни у нее не было. Что с ней станет, если Ланс уедет?
        Морган уселась за свой стол и включила ноутбук:
        – Ну что, поехали. Из прокуратуры пришли материалы по уликам, скачиваю документы.
        Ланс взял в руку стирающийся маркер для доски:
        – Перед тем как рассуждать, давай зафиксируем то, что у нас есть. Начнем с жертвы.
        Морган нашла нужный документ на компьютере:
        – Ноа Картеру было двадцать шесть; дом, в котором произошло убийство, он снимал.
        – Очевидно, ключи есть у хозяина. – Ланс постучал колпачком маркера по ладони.
        – Владелец дома проживает в Колорадо. В субботу ему звонил помощник шерифа – он находился там.
        Ланс вписал домовладельца в конец будущего списка.
        – Место работы?
        – Маленькая веб-дизайнерская компания под названием «Эксайт Сайт». Как и все сотрудники компании, Ноа работал удаленно из дома. Исходя из его телефонного разговора с начальником, который находится в Остине, штат Техас, Ноа была поручена работа над заказом на разработку нового веб-сайта для банка «Рэндолф Сейвингз энд Лоун».
        – В котором координатором по социальным сетям работает Хейли.
        – Точно, – подтвердила Морган. – По показаниям многочисленных свидетелей, именно там они и познакомились.
        – Добавим шефа Ноа и его компанию в список объектов для проверки, который я вчера передал маме. – Ланс сделал соответствующую запись внизу доски. – Что у нас есть на родителей Ноа?
        – Лишь несколько основных фактов. Они живут в хорошем районе. Мистер Картер работает руководителем объекта в строительной компании, а мать Ноа – стоматолог-гигиенист. Явных финансовых проблем нет. Кроме Адама у Картеров есть дочь Пенелопа двадцати двух лет. Она сейчас едет домой из колледжа в Орегоне. На первый взгляд – обычная семья среднего класса.
        Ланс вписал имена мистера и миссис Картер на доску.
        – С кем Хейли пошла тусоваться в ночь убийства?
        – Ее зовут Пайпер Аллен, – сказала Морган, пролистав файл. – В том же банке работает IT-специалистом. По ее словам, в пятницу у нее был день рождения, и они с Хейли отправились его отмечать. Пайпер ушла из клуба в одиннадцать, и когда ушла Хейли, она не знает. – Морган оторвалась от экрана и посмотрела на Ланса.
        – Она у нас идет в начало списка лиц, с которыми надо побеседовать. – Ланс написал на доске ее имя. – А сам Ноа? Он пришел в клуб один?
        – Нет, он был с тремя приятелями: Джастином О’Брайеном, художником-фрилансером, Айзеком Макги, программистом, и Чейзом Бейкером, который работает в бухгалтерии местного кредитного союза. Все трое утверждают, что ушли из клуба около часа ночи, в это же время клуб вместе покинули и Хейли с Ноа – полиция располагает копией видеозаписи с камер наблюдения, которая это подтверждает. Были допрошены сотрудники и руководство клуба – пока что показания у всех сходятся. Копию этой записи нам пока не прислали.
        – Нужно будет поговорить со всеми тремя друзьями Ноа и наведаться в клуб. – Ланс внес в список имена молодых людей, а потом сделал пару шагов назад и оглядел доску: для начала неплохо. – Что насчет Хейли? С трудом могу представить, как такая хрупкая девушка может одолеть здорового молодого мужчину. У Ноа было большое преимущество в габаритах.
        – А если предположить внезапное нападение? – сказала Морган.
        – Эта версия как раз очень на руку прокурору с его обвинением в убийстве, – отметил Ланс. – Когда человек защищается, он не нападает исподтишка.
        – Черт. – Морган в разочаровании сдула с лица непокорную прядь волос. – Но он же мог напасть на нее на кухне, а она в целях самообороны схватила первое, что попалось под руку?
        – Для неподготовленного человека, а тем более женщины, нож – не лучшее оружие. Его очень легко отнять и использовать против нее же.
        – Но он мог не ожидать, что она даст отпор. А может, не видел, как она взяла нож. – Морган потерла лоб.
        – Все возможно. – Ланс записал возникшие предположения на доске.
        Морган, находившаяся позади него, замолчала. Он оглянулся – лицо ее приобрело мрачное выражение.
        – В чем дело? – Он повернулся к ней.
        – Читаю первый допрос Хейли шерифом.
        – И что?
        – Шокирует, честно говоря.
        – Кто, Хейли или Колгейт?
        – Да там все странно. – Морган кивнула в сторону принтера, который зашумел и стал выплевывать листы бумаги. – Я распечатала тебе копию допроса и полицейский отчет.
        – Колгейт уже много лет в органах, и я не припомню, чтобы хоть раз его имя фигурировало в связи с чем-то даже отдаленно похожим на скандал. – Ланс собрал бумаги, примостился на углу стола и начал просматривать распечатку. – Когда поступил звонок?
        – В субботу в одиннадцать часов пятнадцать минут сосед Ноа услышал, что с улицы раздается женский крик, и вызвал службу 911. Через десять минут по вызову приехал помощник шерифа и обнаружил Хейли стоящей над телом на коленях. Он удостоверился в том, что Ноа мертв, и вызвал подкрепление. Хейли сидела на траве и раскачивалась взад и вперед, причитая «Что я наделала?». Помощник попросил ее назвать свое имя и адрес, но она не отвечала на его вопросы. Она не оказывала сопротивления, но, как он выразился, «была вне происходящего». Он спросил ее, не ранена ли она, и она покачала головой, дав понять, что нет. – Морган фыркнула. – Учитывая ее психическое состояние, она могла иметь серьезные повреждения и не отдавать себе в этом отчет.
        Ланс нашел нужную страницу в полицейском отчете:
        – Помощник шерифа также заявил, что осмотрел ее на предмет возможных травм и повреждений и ничего не обнаружил.
        – Помощник не является врачом, – нахмурилась Морган. – Он должен был вызвать скорую. У нее могла быть травма головы или отравление наркотическими веществами, она могла оказаться жертвой сексуального насилия…
        – Согласен. – Ланс перелистнул страницу. – Но он этого не сделал. А когда ее все-таки осмотрели, никаких улик и следов всего это уже не осталось. – Прежде чем она успела возразить, он выразительно поднял руку. – Как нам известно, прошло слишком много времени, чтобы эти анализы могли что-либо выявить.
        – Но я никогда не смогу убедить присяжных в том, что помощник шерифа принял неправильное решение. – Морган потерла затылок и вернулась к чтению содержимого экрана ее компьютера. – На тот момент он пришел к выводу, что не сможет ничего от нее добиться. На ней было лишь тоненькое черное платье, губы приобрели синюшный оттенок, и ее била дрожь. Не зная, что произошло в стенах дома, он предпочел остаться на улице до приезда подмоги. Температура в то утро была минусовая, и помощник стал волноваться за ее здоровье, хотя его также беспокоила ее возможная причастность к убийству, поэтому он надел на Хейли наручники, посадил на заднее сиденье своей машины, включив обогрев, и стал дожидаться шерифа, который уже был в пути.
        Ланс перешел на следующую страницу:
        – Как только прибыло подкрепление, полиция прочесала весь дом, убедившись, что больше в нем никого нет, ни живых, ни мертвых. Место преступление опечатали, и через сорок пять минут после звонка в 911 были вызваны судмедэксперт и бригада криминалистов. В этом время шериф допрашивал Хейли на заднем сиденье патрульной машины – там было тепло, но она никак не могла согреться, и он принес ей одеяло. На протяжении этого короткого допроса Хейли сначала продолжала повторять свой риторический вопрос «Что я наделала?», а потом отвернулась и отказалась говорить. – Ланс опустил руки с пачкой бумаг на колени.
        – Колгейт на нее особо не наседал. – Морган откинулась на спинку кресла, взяла ручку и стала рисовать в своем блокноте кружочки.
        – На тот момент он не знал об отпечатках на ноже. Ему нужно было подстраховаться и не делать никаких предположений.
        – Хорошее замечание. – Морган указала ручкой на экран компьютера. – Полицейские нашли в доме ее сумку и обнаружили в ней водительские права, благодаря чему установили ее личность. Шериф принял решение доставить ее в участок для дальнейшего допроса.
        – Он надеялся, что в участке она станет поразговорчивей. – Ланс и сам поступил бы точно так же.
        – Несомненно, – кивнула Морган. – И на этом репортаж с места преступления заканчивается.
        – Начало неплохое. – Ну, если не брать в расчет того, что пока получалось, что новый клиент Морган виновен по самые уши.
        У Ланса заурчало в животе, и он взглянул на часы: два пополудни.
        – Надо перекусить. Мы же не обедали.
        Морган, всецело поглощенная чтением, неопределенно махнула рукой:
        – Иди. А я хочу посмотреть видеозапись допроса Хейли в участке шерифа.
        – Тебе тоже нужно поесть, – вздохнул Ланс. – Я могу сделать протеиновый коктейль а-ля Шарп или заказать пиццу.
        – Ты сказал «пиццу»? – вскинула голову Морган.
        Он взялся за телефон:
        – С двойным сыром и грибами?
        – Да, спасибо! – Она снова вернулась к экрану ноутбука.
        – Не включай запись без меня! – Ланс сделал заказ и сообщил адрес для доставки.
        Морган сделала несколько записей в своем блокноте.
        – Шериф начал допрос в 13:53. Криминалисты еще на месте преступления сняли с нее отпечатки пальцев и взяли образец слюны для анализа ДНК. Кроме того, они взяли образцы засохшей крови с нескольких мест на ее теле и соскобы из-под ногтей. Удивляюсь, почему они не изъяли платье в качестве вещественного доказательства.
        Ланс обошел вокруг рабочего стола Морган и присел позади нее на невысокий комод, так, чтобы был виден экран. Видеозапись была поставлена на паузу на первом кадре: Хейли сидела, сжавшись, на металлическом стуле в комнате для допросов, а по другую сторону стола расположились шериф с каким-то молодым помощником. Наручников на Хейли не было, и она вцепилась свободными руками в одеяло, обернутое вокруг плеч. Макияж размазался по всему лицу.
        – Платье очень узкое и открытое, – отметил Ланс. – Она в нем чувствует себя некомфортно, и я подозреваю, что шериф специально хотел, чтобы она в нем осталась. Кроме того, платье никуда не денется – оно целехонькое, нигде не порвано, а избавиться от него у нее возможности не было. Она уже подчинилась их требованиям, позволила взять образцы на анализ и не заявила об изнасиловании. К тому же, шерифу пришлось бы найти ей какую-нибудь одежду или позволить сделать звонок, но заполучив телефон, она тут же могла позвонить адвокату – а как только у обвиняемого появляется адвокат, говорить он перестает.
        – Очевидно же, что она ничего не пытается скрыть, – заметила Морган.
        – Это да. Видно, что она не замышляет никакого грандиозного плана, чтобы оправдать себя, хотя, с другой стороны, на вопросы она не отвечает.
        – Она явно пережила сильное потрясение. – Морган прочертила в своем желтом блокноте еще несколько пересекающихся кружков.
        – Но что послужило его причиной? – Ланс протянул руку вперед и нажал на кнопку воспроизведения.
        Шериф Колгейт на экране представился сам, затем представил помощника Йорка и Хейли, упомянув для официальной записи адрес ее проживания. Затем Колгейт зачитал Хейли ее права, передал ей листок бумаги и ручку и попросил подписать документ, подтверждающий тот факт, что она проинформирована и понимает свои права. Она эту просьбу проигнорировала, но Колгейт давить не стал. Вместо этого он сказал, обращаясь к камере, подвешенной в углу потолка:
        – Прошу отметить, что мисс Пауэлл была устно проинформирована о своих правах.
        Хейли поморгала, ненадолго остановила взгляд на шерифе и снова отвела его куда-то в пустоту. Колгейт упирался плечами в спинку своего стула. В начале допроса он старался аккуратно прощупать почву, не загоняя девушку ни в какие рамки.
        – Мисс Пауэлл, каким образом вы оказались утром в доме Ноа Картера?
        У Хейли перехватило дыхание, одно плечо почти неуловимо вздернулось и вновь опустилось.
        – Прошлой ночью вы посещали ночной клуб «Битс». – Шериф немного подался вперед, положив запястья на край стола. – В котором часу вы покинули клуб?
        – Я не знаю, – еле промямлила Хейли и уставилась на свои руки, сжимавшие края одеяла у себя на животе.
        – Вы были вся в крови. – Голос шерифа был твердым, но не злобным, будто он разговаривал с подростком, разбившим отцовскую машину. – Каким образом вы так испачкались?
        – Я не знаю.
        – Вы пришли домой вместе с Ноа?
        – Я не знаю! – ответила Хейли неожиданно громко и более высоким тоном, но тут же снова скатилась практически на шепот. – Я хочу позвонить маме.
        Шериф поднялся, обошел вокруг стола и присел на его угол рядом с ней – теперь он вторгался в ее личное пространство, оказывая некоторое давление с помощью языка телодвижений.
        – Вы убили Ноа Картера?
        – Я не знаю не знаю не знаю! – ответила Хейли, комкая слова в одно предложение. Она смогла сдержать рыдания, но по щеке покатилась слеза. Потом она сложила руки на столе, уткнулась в них головой и заплакала. Звук ее всхлипываний рвал сердце Ланса на части.
        На мгновение на лице шерифа вспыхнуло выражение сочувствия.
        В течение последующих пятнадцати минут шериф занимался тем, что много раз, то так, то эдак пытался добиться от Хейли ответа, она ли убила Ноа. Но Хейли молчала как рыба и ни разу даже не подняла взгляд.
        Затем в дверь постучали, внутрь просунулась голова помощника шерифа и неистовыми движениями стала подзывать шерифа.
        – Первый допрос закончился в субботу в 14:12, – зафиксировала Морган.
        – Практически ровно в тот момент, когда нашли машину Шеннон Йейтс.
        Морган поудобнее устроилась в своем кресле, теребя ручку кончиками пальцев.
        – Хейли сидела в камере до утра понедельника, когда до шерифа дошло, что время истекает, и ему нужно либо предъявить ей обвинение, либо отпустить.
        – Нельзя сказать, что они совсем уж задвинули это дело на задний план. За это время они сравнили ее отпечатки пальцев с теми, что сняли с ножа, а также запросили ускоренный анализ ДНК тех образцов крови, которая была у Хейли по всему телу, и получили подтверждение, что она принадлежит Ноа. – Ланс подумал о том, что в принципе шериф достаточно хорошо держал ситуацию под контролем, допустив лишь одну промашку: не отвез Хейли на осмотр в больницу. – Прямым текстом Хейли так и не сказала шерифу, что не помнит событий прошедшей ночи.
        – Она плохо соображала. – Морган откинула голову назад и закрыла глаза. – Понятно, что она была сбита с толку или, как выразился приехавший на вызов помощник: «была вне происходящего».
        – Обвинение выкрутит это таким образом, что она просто старалась избегать вопросов, чтобы выиграть время и придумать правдоподобную историю.
        – Или скажут, что это я ей посоветовала эту версию во время встречи в понедельник утром, – вздохнула Морган. – По крайней мере, когда я была помощником прокурора, я так и делала. – Она наклонилась вперед и что-то записала в блокноте. – Я подготовлю ходатайство об аннулировании ее первоначальных показаний, данных в участке шерифа, в виду того, что они были даны в состоянии спутанного сознания, вызванного вынужденным перерывом в приеме препаратов против болезни Аддисона. Нужно будет получить у лечащего врача Хейли официальное подтверждение того факта, что ее медицинское состояние на тот момент повлекло дезориентацию и помрачение сознания.
        В прихожей раздался дверной звонок.
        – Пицца, наверное. – Ланс открыл дверь, вручил разносчику пару купюр, принес коробку с пиццей в кабинет Морган и, водрузив ее на стол, распаковал. Она, наконец, сделала перерыв, ненадолго оторвавшись от своих записей, чтобы жадно поглотить два куска пиццы. Ланс умял четыре, после чего убрал остатки в холодильник на кухне и вернулся к Морган.
        Они посмотрели вторую видеозапись, на которой Колгейт вновь зачитал Хейли права, после чего предъявил ей результаты анализа ДНК и исследования отпечатков пальцев.
        Хейли выглядела изможденной, ее глаза запали, а кожа стала еще бледнее. На любой вопрос она еле слышно отвечала:
        – Я хочу позвонить маме.
        – Хорошо, сейчас организуем, – сдался Колгейт, и на этом запись закончилась.
        Морган встала, пересекла комнату и сварила чашку кофе. Когда она повернулась к Лансу, на переносице и лбу у нее отчетливо пролегла линия глубокой задумчивости:
        – Надо скорее начать опрашивать людей.
        – Сейчас три часа. – Ланс вернулся к белой доске и еще раз окинул взглядом список имен.
        Морган тоже вернулась за свой стол, сделала глоток кофе и принялась стучать по клавиатуре.
        – Давай начнем с подружки Хейли, Пайпер. Уверена, она будет настроена дружелюбно. Вечером можем сходить в «Битс» и поговорить с персоналом, но клуб открывается довольно поздно. Ну и на закуску – трое приятелей Ноа: Айзек Макги, Чейз Бейкер и Джастин О’Брайен.
        К отчету полиции прилагались фотографии водительских удостоверений всех свидетелей. Морган распечатала их, а также фотографии Ноа и Хейли, в нескольких экземплярах, плюс по экземпляру для своего досье и для того, чтобы прикрепить на доску. Она любила, чтобы фотографии были под рукой во время разговора со свидетелями: они прекрасно помогали освежить память официантов и барменов.
        – А завтра навестим место преступления, – добавил Ланс.
        – Сейчас напишу в прокуратуру и запрошу разрешение на вход в дом Ноа, потом позвоню Пайпер и спрошу, когда с ней можно будет встретиться. – Морган набрала короткое сообщение, затем нажала «ввод» – и вдруг застыла.
        – Что такое? – спросил Ланс.
        – Тут письмо… – она развернула ноутбук, чтобы ему был виден экран:

        Госпожа Дейн!

        Хейли Пауэлл совершила зверское убийство Ноа Картера. Если вы будете продолжать защищать ее, то станете соучастником ее преступления и понесете наказание за свою безнравственность. Считайте это первым и последним предупреждением.

        – Ты же ствол с собой носишь, да? – спросил Ланс.
        Обеим сторонам в уголовном деле случается получать письма с угрозами. В большинстве случаев за ними ничего не следует, но от тональности этого послания датчик тревоги у него сразу зашкалил. Морган, конечно, способна постоять за себя, но и выходить из образа телохранителя Ланс не собирался.
        – Да, – заверила Морган. – Ну, не беру с собой лишь тогда, когда надо в суд. Вот как сегодня.
        – Пока все это не кончится, не выходи без него из дома.

        Глава 13

        Морган нажала кнопку звонка у двери квартиры Пайпер Аллен на втором этаже. Серая облицовка с аккуратными белыми плинтусами придавала интерьерам нового жилого комплекса свежий, опрятный вид.
        На молодой женщине, открывшей дверь, были узкие джинсы и облегающий топ с открытыми плечами, а на ногах красовались толстые серые носки. Высветленные васильковые пряди среди черных как смоль волос эффектно сочетались со светлой кожей и голубыми глазами, рождая сходство с эльфийским персонажем, хотела она того или нет.
        – Пайпер Аллен? – Юная эльфийка утвердительно кивнула, и Морган вручила ей свою визитку и представилась. – А это мой партнер, детектив Ланс Крюгер. Спасибо, что нашли время встретиться с нами.
        – Проходите! – Пайпер отступила в сторону, пошире распахивая дверь. – Я готова сделать все, что в моих силах, чтобы помочь Хейли.
        Они вошли в маленькую, выложенную плиткой прихожую. Пайпер закрыла дверь и провела их в гостиную, которая перетекала в светлую кухню и столовую. Современная обстановка вызывала четкие ассоциации с теми предметами мебели, что привозят на дом в плоских коробках и быстро собирают с помощью простого шестигранного ключа.
        – Как Хейли? – спросила Пайпер, проходя в кухонную зону.
        – Скоро должна быть дома. – Морган последовала за ней.
        Ланс скрестил руки на груди и привалился к стене.
        – Я не верю, что она убила Ноа, пусть полиция говорит, что хочет. – Пайпер встала у разделочной доски, рядом с которой лежали репчатый лук, морковь и сельдерей. Хотя обстановка в квартире была бюджетной, все кухонное оборудование здесь явно было высшего класса. – Вы не против, если я буду резать овощи? Мне нужно чем-то себя занять.
        – Режьте, – махнула Морган в сторону доски. – В пятницу вечером вы с Хейли решили пойти повеселиться. Кто подал идею пойти в ночной клуб?
        На лице Пайпер возникло выражение сожаления, и пальцы у нее задрожали. Она сильно сжала кулаки, затем снова разжала и, немного успокоившись, взяла большой нож с широким лезвием и принялась нарезать морковь.
        – Это я предложила. Хейли не особо любит ходить по клубам, она бы скорее осталась дома за играми.
        – Она любит компьютерные игры? – уточнила Морган.
        – Да, сетевые. Она на них помешана. Ну, знаете, League of Legends, Call of Duty, World of Warcraft. – Пайпер подняла доску и обратной стороной лезвия смахнула нашинкованную морковь в большую миску. – Она не хотела никуда идти в тот вечер, но у меня был день рождения, так что она пошла ради меня.
        – Вы с Хейли давно дружите? – Взгляд Ланса был прикован к ножу, которым орудовала Пайпер. Та профессиональными движениями ловко расправилась с пучком черешкового сельдерея.
        – Три года с тех пор, как я пришла на работу в банк.
        – Вы бы могли назвать Хейли своей лучшей подругой? – спросил Ланс.
        – Да. – Пайпер отправила сельдерей в миску и положила на доску лук.
        – Насколько тесно вы контактируете на работе? – Ланс нахмурился, когда увидел, как Пайпер одним быстрым движением рассекла головку лука пополам.
        – Мы работаем в разных отделах. – Она перевернула половинки луковиц срезом вниз и нарезала их на равные кусочки. – Она в маркетинге, а я в техподдержке. Но банк небольшой, так что мы часто видимся в течение дня.
        – В котором часу вы пришли в клуб в пятницу? – спросила Морган, рассматривая деревянную подставку для ножей на кухонном столе. Ножи Пайпер были явно не из Таргета[15 - Target – одна из крупнейших в США сетей магазинов розничной торговли.].
        – Думаю, около девяти. – Пайпер скинула лук в миску, потом открыла холодильник и достала оттуда целую тушку курицы. Ножом она владела виртуозно, но при этом руки все еще дрожали – это было особенно заметно, когда она освобождала курицу от упаковки и вытаскивала из подставки другой нож, на этот раз с узким лезвием.
        – А что вы готовите? – Уровень кулинарных способностей Морган соответствовал скорее повару из буфета, нежели маэстро из ресторана высокой кухни.
        – Куриный рулет. – Пайпер положила нож на доску. – У моей мамы был ресторан. Я начала готовить сразу, как стала доставать до кухонного стола. – Она прервалась и сделала глубокий вдох. – У меня бывают приступы тревоги, а готовка помогает расслабиться.
        Морган одновременно с восхищением и некоторым ужасом наблюдала за тем, как Пайпер с треском надломила суставы на куриных крыльях и вытянула из них кости целиком, затем взяла нож, обрубила концы крыльев и бросила их к извлеченным костям. Потом одним взмахом ножа она разрезала тушку точно по центру грудки.
        – Помогает? – Морган была не в силах отвести от курицы глаз: она лежала на спинке с вывернутыми в разные стороны крыльями и грудкой, явно напоминая некоторые фотографии из отчетов о вскрытии.
        Пайпер проворно прошлась ножом по верхней части тушки и грудной полости, отделяя мясо от костей. Она быстро пожала одним плечом и сказала дрогнувшим голосом:
        – Когда как. Но в любом случае, на ужин у меня в итоге выходит что-нибудь вкусненькое.
        Интересно, а при общении с полицейскими она тоже так нервничала?
        – Когда вы ушли из клуба? – спросила Морган.
        – Около одиннадцати. – Пайпер занялась куриными ножками.
        – Вы пробыли там всего два часа? – вскинул бровь Ланс. – У вас же был день рождения.
        – Блин! – промямлила Пайпер.
        Она дернула рукой – из пореза на большом пальце брызнула кровь. Она подошла к раковине и вымыла руки с мылом.
        – Вам помочь? – Морган подошла к Пайпер и заглянула ей через плечо: рана вроде неглубокая.
        – Да нет, порез легкий. – Пайпер просушила руки бумажным полотенцем и залепила пострадавший палец пластырем. Потом она открыла шкафчик под раковиной и достала из коробки прозрачную резиновую перчатку. Натянув ее на травмированную руку, она снова взялась за нож.
        – Так вы сказали, что ушли довольно рано, – напомнила Морган.
        Делая надрезы и ломая суставы, Пайпер удалила кости из куриных голеней и бедер.
        – Хейли так увлеклась разговором с Ноа, что в итоге меня кинула. Не нужно было мне уходить… – В словах Пайпер задрожало чувство вины. – Это я виновата. У нас с ней есть такое правило: «Подругу не забывай». То есть, что бы ни случилось, мы следим, чтобы никто из нас не перебрал с алкоголем, не затусил с сомнительными парнями, да и вообще – девчонки должны прикрывать друг друга.
        – Хорошее правило! – Морган никак не могла разобраться, Пайпер так нервничает из-за произошедшего или потому, что что-то скрывает.
        – Но я нарушила его, потому что психанула. У меня день рождения, а Хейли торчит с этим Ноа, забыв обо мне! – В глазах Пайпер вспыхнула искорка гнева, и она заморгала от подступивших слез.
        – Машина Хейли была у клуба? – Ланс переменил позу.
        – Нет, – покачала головой Пайпер. – Мы приехали на такси. Но я так поняла, она собиралась ехать домой к Ноа. У них там такие шуры-муры пошли… А если бы вдруг передумала, всегда можно поймать такси. – Голос Пайпер дрогнул. – А я даже до свидания не сказала… даже не предупредила, что ухожу. – Она сделала два быстрых вдоха, чтобы успокоиться, и, сжав губы, вернулась к курице. – Правда, Ноа с Хейли не вчера познакомились, поэтому я убедила себя, что, по сути, наше правило не нарушаю – это не какой-то сомнительный чувак.
        – Но? – Морган почувствовала, что это еще не конец.
        – Но это была просто попытка придумать логичное оправдание. Я знаю, я не заставила бы ее уйти со мной, но перед тем, как сдаться, я должна была хоть попробовать ее уломать. Она моя подруга, и я ее подвела. – Пайпер уставилась на горку костей. – Смешно. Мы придумали это правило для нашей собственной защиты, а тут получается, что защищать нужно было этого парня. Никогда бы не подумала, что Хейли способна…
        На щеке у нее заблестела слеза, и она вытерла ее плечом.
        – Что вы делали, когда ушли из клуба? – продолжила Морган.
        – Я никого не хотела видеть, – встряхнулась Пайпер. – Вернулась домой и легла спать.
        Алиби у Пайпер не было.
        – Видели ли вы когда-нибудь, чтобы Хейли выходила из себя? – Ланс испытующе смотрел на лицо девушки.
        – Нет, – помахала головой Пайпер. Лучи послеполуденного солнца проникали сквозь жалюзи на окнах и мерцали на ее васильковых прядях.
        Морган перевернула страницу в своем блокноте:
        – И вы никогда не видели, чтобы она с кем-то ругалась или хотя бы сильно спорила?
        – Хейли повернута на играх, – опустила плечи Пайпер. – Ей нравится быть одной. Она предельно бесконфликтна, и люди этим пользуются. Если честно, я была просто в шоке, когда увидела, что она так заигрывает с Ноа, обычно на публике она так себя не ведет.
        – То есть ее поведение в пятницу вечером было необычным? – уточнила Морган.
        Пайпер кивнула и на секунду задумалась.
        – Да, пожалуй… вот вы спросили, и… она еще и разговаривала громче обычного.
        – Она выпила, – предположила Морган. – Вот и раскрепостилась немного.
        – Хейли много не пьет. – Пайпер наклонила голову. – Она всегда у нас трезвый водитель. Она старается это не афишировать, но, если переберет с алкоголем, ей будет очень плохо, так что обычно она выпивает бокал-другой, или пару стопок, и на этом все.
        Морган снова вернулась к ночи убийства:
        – Что-нибудь еще необычное в клубе было?
        – Необычное? – Пайпер оторвалась от курицы, занеся нож для того, чтобы отделить еще один кусок мяса от кости.
        – Драки, перепалки, странное поведение еще кого-нибудь, помимо Хейли… – перечисляла Морган, делая круговые взмахи рукой.
        Пайпер посмотрела в потолок, словно проигрывая у себя в голове события той ночи:
        – Нет, что-то не припомню ничего странного.
        – Вы знаете еще кого-либо, кто был в ту ночь в клубе? – спросил Ланс.
        – Пару человек. Ноа и его друзей. Уже видела их раньше, у нас в округе клубов не так много. «Битс» – самый новый и всем нравится, так что там встречаешь одних и тех же людей чуть ли не каждые выходные. – Пайпер вдруг вздернула голову. – Стоп! Там же был бывший парень Хейли, вот это уж действительно необычно!
        – У Хейли был парень?! – заинтересовалась Морган.
        – Его зовут Киран Харт, – кивнула Пайпер. – Я про него уже и забыла. Полиция спрашивала лишь о том, не ссорился ли кто-либо с Ноа, а Киран к нему даже не подходил.
        – Их расставание было окончательным? Кто кого бросил? – Морган записала имя бывшего Хейли на телефоне.
        – Хейли бросила Кирана. – Используя острие ножа, Пайпер отсоединила от тушки всю реберную клетку. – Причин я не знаю. Он относился к ней очень хорошо, двери открывал, постоянно посылал цветы, водил в разные интересные места. Но Хейли из богатой семьи, и, мне кажется, подобное не слишком много для нее значит.
        Не так много, как значило бы для кого-то вроде Пайпер… Она что, влюбилась в бывшего парня Хейли? Да еще ревновала?
        Пайпер положила куриные ребра рядом с остальными костями.
        – Он потом названивал Хейли несколько недель. Но все кончилось больше полугода назад, и с тех пор она о нем не слышала.
        А если и слышала, то подруге об этом не рассказывала.
        – А в клубе они разговаривали? – Морган хотела понять, действительно ли Хейли осталась для Кирана в прошлом.
        – Он поздоровался, но Хейли его проигнорировала. Учитывая то, как трудно было от него отделаться, она не хотела оказывать ему никаких знаков внимания. – Пайпер пожала плечами, но на лице ее возникло неодобрительное выражение. – Когда он увидел, как она обжимается с Ноа, то распсиховался и ушел. Я ему даже посочувствовала. И тоже разозлилась на Хейли.
        – Вы считаете, что Хейли плохо обходилась с Кираном? – спросила Морган.
        – Ну да, как-то грубовато… просто-напросто проходила мимо него, задрав нос. – Пайпер засопела, скорее осуждающе, чем печально.
        – В котором часу ушел Киран? – спросила Морган.
        – Где-то за полчаса до меня. – Пайпер отложила нож и руками вытащила из тушки оставшиеся кости.
        Морган пометила для себя, что Киран покинул «Битс» приблизительно в 22:30.
        – У вас случайно нет контактов Кирана?
        – Киран с Ноа даже не общался! – выпрямившись запротестовала Пайпер, а в ее голосе послышались оправдательные нотки, словно бы вставая на защиту Кирана.
        – Мы хотим поговорить со всеми, кто тем вечером был в клубе. – Морган всплеснула рукой. – Люди порой замечают важные вещи…
        – Ну ладно. – Пайпер тщательно вымыла руки, сняла перчатку, взяла телефон и продиктовала полное имя, адрес и номер телефона Кирана.
        – Спасибо, что поговорили с нами! – Морган записала всю информацию на свой смартфон. – Позже у нас могут возникнуть дополнительные вопросы.
        – Хорошо. Звоните. Готова на все ради Хейли! – Пайпер дала Морган свой номер телефона и проводила их с Лансом до двери.
        – Она сильно нервничала, – сказал Ланс, когда они сели в машину.
        – Она сказала, что страдает приступами тревожности. – Морган немного опустила окно.
        Ланс в задумчивости барабанил пальцами по рулю.
        – Ты ей не веришь? – Морган вытащила из сумки свой блокнот.
        – Не могу определиться. Она весь разговор так волновалась, что невозможно было понять, какие моменты того дня ей особенно неприятны.
        – Мне тоже было тяжело разобрать ее истинные эмоции. – Она начала записывать свои соображения, пока вся беседа еще была свежа в памяти. – Но кое-что нам выяснить удалось. Во-первых, она злилась на Хейли за то, что та оставила ее без внимания на день рождения. Во-вторых, у Хейли есть бывший парень, который, вероятно, в тот вечер также был зол. В-третьих, у Пайпер к нему есть чувства, и в-четвертых, поведение Хейли в тот вечер было не совсем обычным: менее сдержанным, более открытым.
        – Алкоголь снимает запреты, особенно у тех, у кого с ним проблемы.
        – Верно. – Морган сама крайне плохо переносила спиртное, и поскольку терпеть не могла вести себя как дурочка, один бокал был ее максимумом. – Наркотики, которые подсыпают в целях изнасилования, запреты снимают еще лучше.
        – Но мы не можем доказать, что Хейли подсыпали наркотики.
        – Знаю. – Морган постучала пальцами по блокноту. – Давай сначала соберем данные на бывшего Хейли.
        – Сейчас позвоню маме и попрошу ее заняться им в первую очередь.
        – А я пока еще раз просмотрю полицейские отчеты, хотя и не помню там никаких упоминаний о бывшем бойфренде Хейли.
        – Я тоже, – согласился Ланс, нажимая на педаль. – Кстати, во время общения с Пайпер мы узнали еще кое о чем: она потрясающе управляется с ножом.
        – Определенно.
        Его телефон завибрировал, оповещая о новом сообщении, и Ланс взглянул на экран:
        – Шарп пишет, что они с Хейли только что вышли из здания тюрьмы, и вокруг целая толпа репортеров и протестующих. Он хочет, чтобы я побыл в доме Элизы в качестве дополнительной охраны на случай каких-нибудь проблем.
        – Не рано ли для протестов? – Используя телефон чтобы подключиться к сети, Морган открыла на ноутбуке веб-сайт одной из новостных телекомпаний. – О нет… Наше дело на всех федеральных каналах. – Она увеличила громкость.
        – Мы находимся у входа в здание окружной тюрьмы, где большая группа протестующих выражает свое недовольство по поводу освобождения Хейли Пауэлл под залог. Мисс Пауэлл предъявлено обвинение в убийстве первой степени, которое она совершила, несколько раз ударив ножом Ноа Картера. – Корреспондент пересказал кровавые подробности дела. – Хейли является дочерью Элизы Пауэлл, которая владеет преуспевающей косметической фирмой «Вайлд».
        Корреспондент подробно перечислил улики, которыми, по заявлению представителя полиции, она располагает, а также поведал о солидных размерах состояния матери Хейли. Затем он подошел к молодому человеку, стоящему с увеличенной фотографией Ноа Картера:
        – Расскажите, почему вы пришли сюда?
        Молодой человек потряс своим самодельным плакатом:
        – Эта чокнутая стерва зарезала Ноа! Она должна сидеть за решеткой! Мы требуем справедливости!
        Программа ушла на рекламную паузу. Когда она закончилась, на экране появился другой корреспондент, который на этот раз стоял на какой-то сельской улочке. Камера плавно сместилась в сторону, и в кадре возник солидных размеров дом. Место, где жила Элиза, было больше похоже на усадьбу, а благодаря ракурсу съемки, направленному снизу вверх, строение казалось еще более масштабным и внушительным, чем в действительности. Выполненное из стекла и кедрового дерева, оно возвышалось на вершине холма на фоне горного пейзажа и, вне всякого сомнения, открывало для своих обитателей виды захватывающие дух.
        – Это резиденция семьи Пауэлл, – пояснил корреспондент. – Здесь Хейли Пауэлл будет пребывать под домашним арестом до начала судебного процесса по делу об убийстве Ноа Картера.
        Новостной репортаж закончился, и Морган закрыла ноутбук.
        – Как же не нравится мне вся эта шумиха! Совсем не нравится. Они выставляют ее какой-то развращенной знаменитостью. Сдается мне, теперь каждый присяжный, вошедший в зал суда, будет изначально убежден в том, что Хейли из тех богатеньких девочек, которые уверены, что могут легко и просто избежать любого наказания, даже за убийство.
        – И что нам делать? – спросил Ланс.
        – Пока не знаю. Но думать надо быстро, иначе Хейли признают виновной задолго до того, как дело дойдет до суда.
        Телефона Ланса опять зажужжал.
        – Поехали. Шарп говорит, Хейли только что получила угрозу расправы.
        – Она еще не раз их получит, при таком-то пиаре… – Морган гневно впихнула с силой блокнот в сумку. – А благодаря журналистам теперь каждая собака в городе в точности знает, где она живет.

        Глава 14

        Выглянув из окна дома Пауэллов, что выходило на улицу, Шарп едва сдерживался от проклятий: у начала длинной и крутой подъездной дорожки толпилась целая армия репортеров, а вдоль гравийной обочины дороги выстроилась шеренга телефургонов. Территория владения была окружена высоким забором из кованого железа, а на въезде путь преграждали автоматические ворота. Другую сторону дороги оккупировали демонстранты – они выкрикивали требования и потрясали своими плакатами:

        Правосудия для Ноа!
        Убийц – за решетку!
        Справедливость не продается!

        К окну подошла Элиза.
        – Надо же, сколько народу…
        – Не думал, что они так быстро найдут твой дом. – Шарп закрыл жалюзи, не позволяя даже лучам заходящего солнца проникнуть внутрь.
        – Надеюсь, они не станут лезть через ворота? – спросила Элиза, обхватив себя руками.
        – Ну, большинство из них уважает частную собственность.
        – Большинство?! – Она развернулась и посмотрела ему в глаза.
        – Всегда найдется кто-нибудь наглый. – Он всмотрелся ей в лицо. – Ты держишься?
        Она была сильным человеком, но Хейли была ее слабостью.
        – Я стараюсь далеко вперед не заглядывать, ведь вырисовываются жуткие перспективы… – содрогнулась она. – Все еще не могу до конца осознать того, что случилось с Хейли. Она ведь никогда не была трудным ребенком. Другие родители обычно столько рассказывают, в какие истории попадают их дети, переживая подростковый возраст, и как с ними бывает тяжко, а я все думала: как же мне повезло! – Элиза приложила ко рту кулак. – Ее точно кто-то подставил. Она бы в жизни не смогла пойти на такой ужасный поступок! Она просто не способна на подобное!
        Шарп не настолько хорошо знал Хейли, но был свято уверен в том, что дитя Теда просто по определению не могло стать убийцей. Он слегка сжал руку Элизы:
        – Мы поможем ей пройти через все это.
        – Спасибо. – В глазах у Элизы заблестели слезы. – Что бы я сейчас без тебя делала, не знаю…
        – Не трать даже времени на подобные мысли! Что бы ни случилось, Хейли я не брошу.
        – Ты всегда был настоящим другом, – сказала Элиза, притронувшись к его щеке.
        – Как бы я хотел быть ближе к тебе все эти годы… – признался Шарп, накрыв ее руку своей.
        – Это был мой выбор, Линкольн. Не вини себя. Мне нужно было уехать. Моя рана никогда бы не зажила здесь, где все напоминало о Теде.
        – И я в том числе.
        Вздох ее был тяжек и глубок, и казалось, что вместе с воздухом она выпускает наружу саму скорбь.
        – Да. Прости.
        – Не извиняйся. Ты делала все, чтобы выжить. Тогда самым важным было подумать о Хейли. Собственно, как и сейчас. – Шарп тщательно подбирал каждое слово, а в груди меж тем расходилась горькая тоска. У них с Элизой было общее прошлое, где на их долю выпали такие эмоции, о которых знали только они, и лишь они могли их понять. Увы, не все эти чувства были здравыми, но со всем, что осталось между ним и Элизой, можно было разобраться позже. На сегодня главное – Хейли. Он отпустил ее руку и отошел в сторону.
        – Хочу сделать кофе, – сообщила Элиза и направилась в заднюю часть дома.
        Шарп последовал за ней и очутился в просторном помещении. Посередине него, отделяя гостиную от кухонной зоны, возвышался островок – кремовая гранитная глыба размером с вместительный джип. Напольное покрытие было выполнено из темного дерева, а вид из окон открывался поистине прекрасный.
        Посреди гостиной стояла Хейли, и вид у нее был потерянный.
        Шарп не был уверен, что сможет утешить ее лучше Элизы, и отвернулся к стеклянной стене, которая была обращена к оврагу позади дома. Небольшой участок травы внизу был огорожен тем же железным забором, в самом дальнем конце которого находилась калитка, запертая на велосипедный замок, а за ней, уходя вдаль, вилась пешая тропа.
        – Почему ты решила поселиться в лесу?
        – Ужасно устала от города. – Элиза зачерпнула молотый кофе рожком кофемашины. – Я люблю чистый воздух и тишину. Поначалу, живя здесь, на отшибе, я чувствовала себя немного не в своей тарелке, но этот дом строили с учетом всех требований безопасности, к тому же я установила новую систему сигнализации, так что теперь могу сполна наслаждаться одиночеством.
        – Ты любишь быть одна? – спросил Шарп.
        – Даже очень, – кивнула Элиза. – Мне до Нью-Йорка всего несколько часов, и, кстати, я обожаю путешествовать, но дом у меня теперь здесь.
        Она бросила обеспокоенный взгляд на дочь:
        – Хейли, я хочу приготовить ужин. Макароны с сыром?
        – Хорошо. – Хейли даже не пошевелилась.
        Элиза запустила кофемашину и открыла холодильник.
        Хейли приподняла ногу и стала разглядывать черный экран электронного устройства, привязанного ремнем к ее лодыжке:
        – Он тяжелее, чем я думала.
        – Тот, кто называет это браслетом, точно никогда его не носил, – сказал Шарп.
        В ответ на это Хейли заморгала, будто внезапно очнулась от летаргического сна, и перед мысленным взором Шарпа возник образ улыбающегося младенца, то агукающего, то кричащего, и совершенно не понимающего, что люди, собравшиеся вокруг, пришли оплакать смерть его отца.
        – Кофе хочешь? – Голос Элизы вырвал его из плена воспоминаний.
        – Нет, спасибо. – Шарп стряхнул с себя остатки меланхолии: нельзя так выпадать из реальности. Он обещал Теду присмотреть за его семьей, и сколько бы ни минуло лет, данное им слово ничуть не обесценилось.
        – Зеленого чая у тебя не найдется?
        – Найдется. Хейли его как раз любит. – Элиза поставила на плиту чайник, потом достала из морозилки лоток из фольги и отправила его в духовку. – Солнышко, тебе налить?
        Похоже, разговор вывел Хейли из оцепенения. Элиза жестом предложила ей сесть на один из барных стульев у кухонного островка:
        – Может, тебе выпить «Гаторэйд»[16 - Наиболее популярная в США марка спортивных напитков, восстанавливающих запас жидкостей и важных микроэлементов в организме.]?
        – Точно, – наморщила брови Хейли. – Я, похоже, совсем обезвожена. В тюрьме все никак не могла утолить жажду: краны висели слишком низко над раковиной, и вода оттуда еле текла.
        Что же с ней будет в тюрьме, если она получит двадцатипятилетний срок? Едва Шарп подумал об огромном количестве вещественных доказательств против нее, в животе у него стало нехорошо.
        Стоп!
        Работая помощником Морган, он должен был искать слабые места в версии обвинения, а не задумываться о виновности или невиновности Хейли.
        Телефон Шарпа зажужжал, возвещая о пришедшем смс:
        – Это Морган. Они приехали. – Они с Элизой подошли к окну, выходящему на дорогу. Шарп раздвинул пластины жалюзи и увидел, как джип Ланса подбирается к воротам, осторожно, но решительно тесня толпу репортеров и демонстрантов в сторону. Он нажал на кнопку, установленную возле двери, и створки ворот распахнулись. Ланс свернул на подъездную дорожку и остановил машину прямо у входа в дом, а Шарп впустил их внутрь.
        В движениях Морган сквозила явная опаска, а Ланс неотступно шел следом, и было прекрасно видно его беспокойство за нее.
        – Это кофе так пахнет? – вскинула голову Морган.
        – Ага. Хотите чашечку? – предложила Элиза, направляясь на кухню.
        – Определенно да! – ответила Морган.
        Желая вставить свое дежурное замечание, Шарп уже было открыл рот, но Морган тут же пролетела мимо него:
        – Не сегодня, Шарп!
        Качая головой, Шарп вернулся в просторную двухъярусную гостиную.
        – Что там насчет угрозы? – спросила Морган.
        Шарп открыл ноутбук, стоявший на столе, и развернул его экраном к Морган. Сам он уже столько раз прочитал это письмо, что помнил его наизусть.

        Госпожа Пауэлл!

        Вы пролили кровь невинного человека. Вы – убийца! Хватит прикидываться бедной овечкой. Прекратите лгать! Покайтесь или будете уничтожены. Нечестивцам не избежать расплаты.

        Глядя на экран, Ланс нахмурился:
        – Морган сегодня получила похожее послание.
        Морган достала из сумки компьютер, запустила его и прочитала Шарпу полученное ею письмо. Тот запустил руку себе в волосы:
        – Вот черт!
        – А ведь расследование может продолжаться месяцы, а то и годы. – Морган закрыла ноутбук и обратилась к Хейли: – Мне очень неприятно это говорить, но это явно не последнее предупреждение, которое вы получите. Я бы хотела предоставить доступ к вашей электронной почте нашему компьютерщику, чтобы впредь она могла отслеживать все поступающие угрозы.
        – Хорошо. – Хейли смиренно опустила плечи и сгорбилась.
        Ланс рассматривал стену, от пола до потолка представлявшую собой сплошное стекло, и недовольно поводил бровями:
        – Не нравится мне, что дом так у всех на виду.
        – Это да, – согласился Шарп. – Вчера вечером, когда я изучал систему безопасности, мы с Элизой договорились, что она прикроет все здесь чем-нибудь.
        Прямо за черным забором задний двор резко обрывался в глубокую лощину.
        Элиза подошла к нему, потирая руки:
        – Во всех других комнатах у меня стоят жалюзи, но здесь надобности в них никогда не было. Нам всегда хотелось иметь вот такой вид, и чтобы ничто его не загораживало… Ладно, я вчера откопала все свои запасные простыни…
        Хейли стояла все на том же месте, глядя вдаль сквозь стеклянную стену:
        – Мне всегда нравился этот вид, но сейчас все время кажется, что кто-то за мной наблюдает.
        Ланс внимательно оглядел открывающуюся панораму:
        – А что по ту сторону калитки?
        – Тропинка, которая ведет к обзорной площадке. – С тоской в голосе сказала Хейли. – Там потрясающий вид! Мы с мамой ходим туда чуть ли не каждый день. – Она хмуро взглянула на браслет на лодыжке: кто знает, когда она теперь сможет побродить по горам?
        – Летом правда здесь лазит много народу, – добавила Элиза. – Поэтому приходится калитку запирать на замок.
        – Вы пробовали спускаться вниз? – спросил Ланс Шарпа.
        – Да, вчера вечером, – ответил тот. – После площадки тропинка снова поднимается вверх и выводит к небольшой придорожной парковке где-то метрах в восьмистах отсюда. Тропа удобная, я легко прошел в темноте с фонарем. Для целеустремленного фотографа ландшафт не станет препятствием.
        А если у тебя есть мощный телеобъектив, то с противоположного склона лощины можно сделать вполне приличный снимок.
        – Я проверю эту тропинку, когда буду уходить. – Ланс потер ладони друг о друга. – Давайте прикроем эти стекла.
        – Сейчас принесу простыни, – сказала Элиза и вышла.
        Шарп сходил в гараж за лестницей. С помощью скотча импровизированный занавес занял свое место, и, едва стеклянные окна, вместе с великолепным видом скрылись за простынями, просторное помещение с захватывающей дух панорамой мигом превратилось в душное и мрачное.
        И хоть Хейли и не под арестом, свободной ее уж точно не назовешь – по сути, ее прекрасный дом теперь стал роскошной тюремной камерой.

        Глава 15

        Лишь просто наблюдая за тем, как Элиза готовит кофе, Морган почувствовала прилив бодрости – неужели у нее уже выработался рефлекс, словно у собаки Павлова?
        Хейли сидела за кухонным столом и прихлебывала из бутылки бледно-фиолетовую жидкость, а ее взгляд продолжал блуждать по простыням, завесившим стеклянные стены.
        – Мне нужно задать вам несколько вопросов, – сказала Морган.
        – Понимаю. – Хейли сделала глоток своего напитка. – Простите, что в прошлый раз вела себя так глупо, если я не успеваю принять таблетки, у меня голова, как в тумане.
        – Все нормально, не переживайте. – Морган оценивающе оглядела ее: на Хейли был все тот же свитер, который Элиза принесла ей накануне в больницу. Оно и понятно: домой она вернулась совсем недавно, времени, чтобы принять душ и переодеться особо не было. – Вы успели перекусить?
        – Еще нет, – покачала головой Хейли. – Мама что-то готовит на ужин, а мне ужасно хочется в душ. – Она подняла ногу и потрясла ей: лодыжку опоясывала черная лента. – Мне сказали, эта штука непромокаемая, правда?
        – Да, – ответил Шарп. – Душ принимать можно, только не опускайте ногу полностью в воду.
        – Хорошо, – вздохнула Хейли, осев, словно мешок. – Я себя чувствую, как… как зомби. Не знаю, как это назвать. Это все… как-то чересчур. В голове не укладывается.
        – Понимаю вас, но кое о чем спросить мне все же придется, – ласково сказала Морган. – Но сначала можете принять душ.
        Бедная девочка.
        Морган оставалось только догадываться, каково это – просидеть несколько дней в грязной камере предварительного заключения едва одетой, с босыми ногами, а затем еще целую ночь провести в настоящей тюрьме. Представить, чтобы такая тихая, стройная девушка зарезала молодого человека, она также не могла.
        – Хорошо. – Хейли тяжело и медленно выдохнула и ушла.
        – В ее комнате безопасно? – спросил Ланс.
        – Элиза поставила самую крутую систему безопасности, – пояснил Шарп. – В доме стальные двери, усиленные дверные коробки и сверхпрочные замки. Чтобы пробраться внутрь, надо будет очень сильно постараться.
        – Отлично. Думаю, ей нужно немного побыть одной, чтобы переварить последние несколько дней. – Морган забралась на барный стул. Элиза вручила ей чашку кофе и присела рядом.
        – Я чувствую себя такой беспомощной… Что нам делать?
        – Мы уже ведем расследование. – Морган глотнула кофе. – В ближайшее время вам нужно будет куда-нибудь уехать?
        – Нет. – Элиза спрыгнула со стула и принялась расхаживать по кухне. – Хейли на первом месте. У меня надежные сотрудники в офисе на Манхэттене и есть все необходимое для работы здесь, дома. Отсюда я могу управлять всей компанией.
        – Хорошо. Итак, вот наш план. – Морган поставила чашку на стол и заглянула в свой телефон. – Из прокуратуры постепенно приходят материалы по уликам, так что весь завтрашний день уйдет на их изучение. Мы уже запросили подготовить досье на нескольких человек, и по ходу расследования этот список будет пополняться. Я, Ланс и Шарп поговорим со свидетелями и привлечем экспертов для оценки улик и доказательств, которыми располагает обвинение. Мы буква за буквой изучим каждый отчет и найдем все слабые места. Наша цель – найти максимальное количество брешей в их версии.
        – Звучит так, словно вы считаете Хейли виновной и просто стараетесь развалить версию обвинения, – сказала Элиза. – Моя дочь невиновна, и я хотела бы доказать это.
        – Это наша конечная цель, – кивнула Морган. – Но нам не обязательно метить так высоко. Нам достаточно продемонстрировать, что обвинение не в состоянии доказать ее вину.
        – Но я не хочу, чтобы она избежала наказания только лишь из-за несоблюдения каких-то формальностей! – возразила Элиза. – У нее же тогда вся жизнь пойдет прахом! Нам необходимо найти настоящего убийцу этого парня. Мне известен закон: «невиновна, пока не доказано обратное», но мы все знаем, что это чушь собачья. Нужно найти того, кто совершил это убийство.
        – Это было бы лучше всего, – согласилась Морган. – И мы приложим для этого все усилия.
        Хейли вернулась на кухню, одетая во фланелевые пижамные штаны и футболку с длинным рукавом.
        – Где бы мы могли спокойно побеседовать? – Морган достала из сумки блокнот и ручку. Она хотела от Хейли откровенности и предполагала, что наилучший способ добиться ее – поговорить без свидетелей. Есть вещи, которые женщины не горят желанием обсуждать в присутствии своих матерей и не слишком знакомых мужчин.
        – В моей спальне. – Хейли повернулась и повела Морган вверх по лестнице на второй этаж. – Мамина комната внизу, а я живу здесь, наверху.
        Помимо самой спальни, здесь была просторная ванная и небольшая гостиная, оборудованная письменным столом, широкоэкранным телевизором и угловым диванчиком.
        Хейли плюхнулась на Г-образный диван, а Морган разместилась на другой его стороне.
        – Для начала я бы хотела, чтобы вы расслабились и рассказали мне обо всем, что помните о событиях того пятничного вечера. Начните с того момента, как вышли из дома. Не стесняйтесь говорить обо всем до мельчайших подробностей. Восстановите в голове все, что помните, и расскажите мне.
        – Я постараюсь. – Она глубоко вздохнула, настраиваясь на монолог. – Мы с Пайпер вызвали такси и поехали в «Битс». У нее был день рождения, и это была единственная причина, почему я не осталась дома. Не особо люблю клубы. – Пока она рассказывала о том, как заказала безалкогольный коктейль и танцевала с Пайпер, темп ее повествования был ровным. – А потом я наткнулась на Ноа. Он помогал мне в разработке нового веб-сайта банка. Видела его пару раз. – Она прервалась и выдернула из коробки на столике бумажную салфетку. – Он мне понравился, даже, наверное, чересчур, ведь я позволила ему купить мне выпивку, да и к тому же бросила Пайпер, чтобы потанцевать с ним. Не стоило мне этого делать.
        – Вы помните, в котором часу это было?
        – Ммм, десять? – неуверенно сказала Хейли. – Знаете, за временем я совсем не следила…
        Значит, Пайпер находилась у бара еще около часа после того, как Хейли покинула ее.
        – Что было потом? – спросила Морган.
        – Он купил мне второй бокал, мы ели начос. Еще немного потанцевали. А потом все начинает расплываться… – Хейли хмуро сдвинула брови. – Вчера и сегодня мне удалось вспомнить отдельные фрагменты вечера, но белых пятен по-прежнему очень много. – Она прикрыла глаза. – Выходя из клуба, я споткнулась и ударилась ногой. Она сильно болела, так что, когда мы пришли к нему домой, я попросила таблетку аспирина и лед. – Она открыла глаза, и по лицу друг за другом пробежали выражения горькой радости, замешательства и опустошения. – Он был очень милым. Не понимаю, что произошло…
        – Это все, что вы помните? – Записывая в блокнот причину синяка у Хейли на ноге, Морган испытала некоторое разочарование. Она надеялась на то, что Ноа был груб, а отнюдь не на его обходительность.
        – Нет, еще кое-что. Он привел меня к себе домой, посадил на кушетку и принес лед. Потом мне захотелось чего-нибудь солененького, и я выпила еще одну таблетку, ведь приступ влечения к соленому – сигнал о том, что нужно принять лекарство. Ноа принес мне воды и какие-то чипсы, и мы пошли в гостиную. Ноа включил телевизор, но я не помню, что там показывали. Мы стали целоваться… – Ее лицо посерело, и она задрожала всем телом. – Дальше провал, следующее, что я помню, это то, как проснулась утром.
        Продолжая дрожать, Хейли натянула на ноги шерстяное одеяло с логотипом университета.
        – Все остальные выходные как в тумане. Даже тот момент, когда я нашла тело Ноа, кажется нереальным. Пока меня не отвезли в больницу, все вокруг было будто бы за какой-то пеленой. У меня уже давно не было такой каши в голове, которая бывает при Аддисоне. Никогда не позволяю себе доходить до подобной отключки.
        – Вы прежде когда-нибудь теряли сознание после выпитого алкоголя? – Морган сама не испытывала от этого никакой радости, но теперь вся личная жизнь девушки будет предметом тщательного изучения.
        – Да, один раз, – шмыгнула носом Хейли. – После студенческой вечеринки первокурсников. Там у нас была текила, и пиво, и еще какая-то фигня, которую народ называл «соком джунглей»[17 - Сленговое название любого самопального крепкого алкогольного напитка.], на вкус – как будто фруктовый пунш смешали со спиртом. Ну я и вырубилась. Но я тогда выпила намного больше двух стаканов и весь следующий день провела в обнимку с унитазом. Когда очнулась в доме у Ноа, я была в шоке, а в голове полный туман, но я не чувствовала никакого похмелье, как и тогда. – Хейли распрямилась и внутренне подобралась. – Такого просто не могло быть, чтоб я была настолько пьяной, что потеряла сознание, а на следующий день даже не чувствовала никаких болезненных последствий!
        – Согласна.
        Вот только можно ли Хейли верить? Ее история была весьма неоднозначной, и она не будет первым обвиняемым, который лжет своему адвокату. Она даже не будет первым клиентом, солгавшим Морган на этой неделе. Однако надо было продолжать.
        – У вас до этого был бойфренд?
        – Да, – вскинула голову Хейли. – Киран Харт. – Она продиктовала имя по буквам. – И раз про него речь зашла, в пятницу вечером он приходил в «Битс».
        – Вы ссорились?
        – Нет. Он поздоровался, я его проигнорировала, вот и весь разговор. Мы не общались больше полугода, и я никоим образом не пыталась вступать с ним в контакт, никаким способом. Пока мы встречались, он постоянно писал мне эсэмэски, все время хотел знать, с кем я и когда буду дома. Я просила его угомониться, но он не слушал, и тогда я с ним рассталась.
        – Позволял ли он себе грубость или насилие?
        – В прямом смысле слова нет, но он всегда доставал этим своим контролем и очень быстро выходил из себя. – Хейли потеребила в руках салфетку. Ей явно было еще что рассказать, но тема для нее была неприятна. – Даже говорить об этом неловко.
        – Все, что вы мне говорите, сугубо конфиденциально. Я не стану передавать эту информацию никому, если только это не будет необходимо для твоей защиты. Так что лучше всего, если я буду знать обо всех фактах, которые кто-либо еще может использовать против вас. Чем честнее вы со мной, тем эффективнее я смогу выстроить вашу защиту.
        Хейли понимающе кивнула:
        – Однажды я ночевала с Кираном у него. Утром, когда я проснулась, он уже уехал на работу. В этом не было ничего необычного, он очень много работает. – Она посмотрела куда-то вдаль. – Он оставил для меня на тумбочке розу, круассан и термос с кофе. Мне захотелось его отблагодарить, и я пошла к нему в кабинет, чтобы написать записку. Киран крайне педантичен. Придя вечером домой, он тут же идет в кабинет поставить на место портфель. Ну и вот, я пыталась найти что-нибудь типа клейких листочков и в ящике для карандашей наткнулась на свою фотографию. Он недавно купил себе «Полароид» – ну знаете, этот ретро-фотоаппарат. Так вот, он заснял меня спящей в его кровати. Совершенно голой. – Ее лицо залилось краской.
        – Вы потребовали от него объяснений по этому поводу? – спросила Морган.
        – Да, я ему сразу позвонила. Он сказал, что сделал снимок, потому что я очень красивая, и он не думал, что я буду против. Он не собирался выкладывать его в интернет, сделал исключительно для себя. Ну, мы же встречались, и что тут такого, если у него будет мое «ню»?! – Хейли гневно сверкнула глазами. – Когда я сказала, что не в восторге от этой эротической фотосессии, проведенной без моего согласия, он сказал, что я ханжа, и тогда я ему объявила, что мы расстаемся. Прямо так и сказала, по телефону.
        – И как он это воспринял?
        – Плохо, – сказала Хейли. – Долго доставал меня эсэмэсками и звонками. Но мне не нужен мужчина, которому я не могу доверять. – Хейли бросила измятую салфетку в мусорную корзинку у дивана. – Он так и не понял, почему я почувствовала угрозу.
        Морган обвела имя Кирана Харта жирной линией. Бывший парень Хейли случайно ли оказался в «Битс», или он следил за ней?
        – У вас есть фото Кирана?
        – В полиции у меня забрали… – покачала головой Хейли. – Ой, погодите! В моем же облаке есть резервная копия! – Она вскочила и подошла к элегантному компьютеру, стоявшему на столе.
        – А компьютер у вас, получается, не изъяли? – удивилась Морган.
        – Изъяли, но мама купила новый. Она знает, что у меня крыша поедет, если меня полностью отрезать от внешнего мира. Плохо, конечно, что я здесь как в западне. – Пальцы Хейли летали по клавиатуре с профессиональным мастерством. – Но я очень благодарна вам, что вытащили из тюрьмы, правда! Огромное спасибо. В тюрьме так… – В глазах у нее застыло выражение отвращения и страха, выразить словами которое не получалось.
        – Понимаю. Домашний арест куда лучше окружной тюрьмы, но это далеко не курорт, как все думают.
        Еще немного постучав по клавишам, Хейли переслала Морган фотографию по электронной почте.
        – Кто-нибудь еще заслуживает моего внимания? – поинтересовалась Морган. Хейли не отвечала, и Морган подтолкнула ее другим вопросом: – Не заметили ли вы в клубе еще кого-либо, кто мог следить за вами?
        – Нет.
        – А на работе у вас нет людей, которые представляли бы для вас опасность?
        – Нет.
        – Какой из себя ваш начальник?
        – Он хороший. По пятам за мной не ходит, всегда дает спокойно работать. Ни с кем из коллег у меня также проблем нет. – Хейли зевнула, в лице отчетливо проступила усталость. – Я совсем вымоталась, но пока еще держусь.
        – Еще один вопрос. Вы носите медицинский браслет?
        – Да, но сейчас он куда-то пропал…
        – А в пятницу вечером он был на вас?
        – Я его вообще не снимаю, – жестко сказала Хейли. – Никогда.
        – Хорошо. Ну что ж, на сегодня хватит. – Морган прикрыла записи в блокноте пустой страницей. – Постарайтесь сегодня отвлечься от мыслей обо всем этом. Память зачастую возвращается тогда, когда ты прекращаешь все усиленные попытки все вспомнить. Займитесь чем-нибудь расслабляющим, чтобы ничем не загружать голову. Не читайте почту и не заходите в соцсети. На самом деле, я бы хотела, чтобы вы пока вообще деактивировали свои странички.
        Хейли сдулась, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух:
        – Но у меня вся работа в социальных сетях.
        – Сочувствую, – ласково сказала Морган. – Но это временная мера. Поверьте, там вам лучше сейчас не показываться. Вы общались с вашим руководством?
        – Еще нет, – сказала Хейли вполголоса. – Позвоню им завтра. Хоть я не могу идти на работу и возможно у меня ее больше и нет. – Даже если в итоге ее признают невиновной, жизнь Хейли после обвинения в убийстве изменится навсегда.
        – Да. Очень может быть.
        – Но вы ведь выясните, что со мной случилось, да?
        – Сделаем все, что сможем, – заверила Морган. – Я бы хотела, чтобы вас осмотрел психиатр. Если вы пострадали от какой-либо травмы, то хороший врач поможет справиться с ее последствиями и, возможно, восстановить пробелы в памяти.
        – Не уверена, что хочу это вспоминать.
        Морган полагала, что пребывать в неведении – не лучший вариант, однако была вероятность, что подсознание Хейли блокирует воспоминания о событиях той ночи именно по причине того, что знать правду ей будет явно не под силу…
        – Ладно. – Хейли взяла со стола игровой джойстик. – Хочу сыграть в Call of Duty.
        Морган подумала, что хорошая книга или любимый фильм были бы более уместны, но тут уж каждому свое…
        – Только обязательно поешь и хорошо выспись. – Морган встала и вернулась на кухню. Шарп и Ланс сидели за столом и пили что-то из белых кружек, над которыми поднимался пар.
        – Как она? – Элиза уменьшила огонь под кастрюлей на плите.
        – Ей нужно время, чтобы оправиться от стресса. – Морган взяла свой блокнот и сумку.
        – Я понимаю. – Элиза помешала содержимое кастрюли. – Только не знаю, что сделать, чтобы помочь ей.
        – Ты и так делаешь все, что можешь! – Шарп поднял свою кружку.
        – Мы с Морган хотели наведаться сегодня вечером в клуб. – Ланс поднялся и отнес кружку в раковину. – Он уже скоро откроется.
        – Я побуду с Элизой и Хейли, – проявил инициативу Шарп.
        Элиза качнула головой:
        – Я звонила в охранную фирму, которая обслуживает наш нью-йоркский офис, и вызвала телохранителя – он в течение часа должен подъехать.
        – Это было не обязательно, – с некоторым раздражением сказал Шарп.
        – Обязательно, – отрезала Элиза. – Я уже говорила тебе, что не стану тобой пользоваться, Линкольн. Кроме того, ты один, а фирма будет менять охранника каждые двенадцать часов, так что кто-то будет на страже постоянно, а ты сможешь спокойно заниматься расследованием.
        Доводы звучали вполне разумно, но довольным Шарп не выглядел.
        – Пожалуйста, скажите Хейли, чтобы она обязательно позвонила мне, если еще что-то вспомнит! – Морган облачилась в пальто, и они с Лансом пошли к выходу.
        – Я останусь до приезда телохранителя. – Шарп проводил их до двери, сообщив Лансу комбинацию цифр для замка, запиравшего калитку, и пульта управления главными воротами.
        Выйдя из дома, Ланс достал из бардачка машины фонарь, и они вместе с Морган обошли дом, направляясь к калитке. Ланс набрал на замке нужную комбинацию, и они вышли за забор.
        – Ты не устала? Может, тебе не ходить со мной?
        – Устала, но от свежего воздуха голова всегда проясняется.
        Тропа была широкой и сразу шла вниз, но спуск был достаточно пологим. Несмотря на это, стоило им прошагать метров пятнадцать, в голове у Морган возникла неприятная пульсирующая боль – видимо, прогулка была все же не самым мудрым решением.
        Она остановилась.
        – Я, пожалуй, вернусь. Встретимся на дороге у того конца тропы.
        Ланс проводил ее назад к калитке и проследил, как она заворачивает за угол дома. Морган села за руль джипа, выехала через главные ворота и остановилась на улице у въезда. Протестующие кричали и размахивали своими транспарантами, но все же оставляли место для проезда. По улице к воротам приближался темно-серый седан.
        Подъехав ближе, седан замедлил ход, а потом совсем остановился, ожидая, пока демонстранты не освободят путь. Свет прожектора, укрепленного на воротах, бил прямо в подъехавшую машину, и когда Морган рассмотрела водителя через лобовое стекло, она не поверила своим глазам: за рулем был Эспозито.
        Что помощник прокурора забыл у дома Элизы?!

        Глава 16

        Ланс посветил фонарем вниз через край металлического ограждения смотровой площадки – луч света не доходил до дна ущелья. Какая же тут высота?
        Он поднял с земли небольшой камень и запустил его в темноту, ожидая звук удара о дно.
        Высоко. Падение было бы смертельным.
        Он оттолкнулся от изогнутой ограды и пересек площадку, метров восемь шириной, и подошел к продолжению тропы на противоположной ее стороне. Вторая ее часть, ведущая ввысь дороге, была более крутой, но и более короткой, и он быстро поднялся к небольшой посыпанной гравием стоянке. Его джип был единственной машиной на ней.
        Морган вышла из-за руля и обошла машину кругом, чтобы сесть на пассажирское сиденье.
        – Ты в порядке? – спросил Ланс.
        – Да, только когда в глаза светят встречные фары, бьет прямо по голове. – Они залезли в машину, и Ланс включил передачу.
        – Тропа довольно удобная, но в темноте на площадке может быть небезопасно. Ограждение ведь не очень высокое.
        – Буду знать. Угадай, кого я только что видела? – И, не давая Лансу ответить, выпалила: – Эспозито!
        – Помощника прокурора?! – Ланс вывел машину на дорогу.
        – Пока я тебя ждала, глянула его адрес, – сообщила Морган. – Он живет совсем рядом, на той же улице, поэтому, видимо, он так бесился, когда судья решил выпустить Хейли.
        – Ну да, все эти протестующие и телевидение, толкущиеся в округе, радости не добавляют…
        Пока Ланс вел машину в направлении ночного клуба, Морган поделилась с ним тем, о чем ей рассказала Хейли.
        – Надеюсь, она сможет вспомнить что-то еще, – заключила она.
        – Вполне возможно. – Ланс свернул на улицу, ведущую к «Битс». Этот ночной клуб занимал помещение бывшего товарного склада, и аналогичные ангары по обеим сторонам от него все еще пустовали. На парковке практически не было машин.
        – Готова поспорить, по ночам тут ни души, – сказала Морган, пристально оглядев окрестности.
        – Угу. Рядом ни офисов, ни предприятий, и, если что, попросить запись с камер наблюдения попросту не у кого. – Ланс припарковал машину, и они вошли внутрь.
        Ожидая быть оглушенными танцевальной музыки, он с облегчением обнаружил, что в клубе было относительно тихо.
        – Слава богу, музыку на полную катушку пока не врубили, – сказал он. – Такая долбежка уже не для моих ушей.
        – А меня вообще никогда не привлекала клубная жизнь, – поддержала она. – Ну по крайней мере с того момента, как родились девочки. Во времена колледжа еще могла поразвлечься…
        Было около восьми вечера, и в клубе было практически пусто. На диване прямо за баром сидели с бокалами вина три юные особы, а перед большим телеэкраном пили пиво и наблюдали за баскетбольным матчем небольшая компания молодых людей, по всей видимости, учащихся колледжа.
        Морган первой двинулась к бару и одарила улыбкой светловолосого бармена, на котором были джинсы и футболка с логотипом клуба – красная ломаная линия в виде стилизованных зубцов ЭКГ со вписанным в них названием заведения. Обычно, когда она приближалась, мужчины всех возрастов расправляли плечи и бросали на нее заинтересованные взгляды, но сегодня был иной случай: взглянув на ее глаз, бармен с детскими чертами лица лишь поморщился:
        – Ого, болит, наверное! – Он сунул высокий бокал под кран с крафтовым пивом.
        – Угу, – вздохнула Морган и на автомате коснулась кончиками пальцев синяка на виске.
        Ланс прочел имя на бейджике у бармена – в яблочко! Тодд – тот, кто был им нужен!
        – Не найдется ли у вас пары минут, чтобы ответить на наши вопросы по поводу того, что случилось в прошлую пятницу? – спросила Морган.
        – Про ночь убийства? – Тодд хмуро посмотрел на нее, а потом на Ланса. – Полиция уже брала у меня показания.
        – Мы не копы. Я частный детектив, занимаюсь расследованием убийства. – Ланс бросил на стойку бара свою визитку, а для убедительности – двадцатидолларовую купюру. Про присутствие адвоката он предпочел умолчать: не зная, как свидетель относится к убийству, лучше не выдавать, какую из сторон в деле они представляют.
        – Серьезно? Круто! Никогда не видел частных детективов. – Бармен спрятал купюру в карман. – Ладно, если вы не будете мешать принимать заказы, я смогу поговорить. В будние дни тут обычно тихо.
        Морган вытащила из сумки пачку фотографий и выложила их на стойке в ряд, будто сдавая карты: Ноа, Хейли, Пайпер, трое друзей Ноа.
        – Вы узнаете этих людей?
        Бармен взглянул на лица и ткнул пальцем в фотографию Хейли:
        – Вот та чокнутая, которая убила вот этого парня в ночь на субботу. – Он сдвинул палец на фото Ноа.
        Мда. Не на такой ответ они рассчитывали.
        Потом он указал на Пайпер:
        – А вот она пришла вместе с психованной. – Он махнул рукой на физиономии друзей Ноа. – Этих вроде видел, но ничем особенным они не запомнились.
        Ланс постучал пальцем по фото Хейли:
        – Вы ее раньше здесь когда-нибудь видели?
        – Не припомню, – покачал головой Тодд. – Я здесь работаю всего пару недель.
        – Вы подавали ей напитки тем вечером? – спросила Морган.
        – Да, когда она только пришла. – Тодд поставил на стойку полный пивной бокал и принялся наливать второй. – Я это запомнил, потому что она заказала безалкогольный космо, на деле это просто клюквенный сок. В любом случае, я подумал, что это остроумно. И еще она заказывала напитки для своей подруги.
        – И что заказала ее подруга? – Ланс обеими руками навалился на барную стойку, а Морган одним боком пристроилась на высоком стуле.
        – Стопку текилы, а потом маргариту со льдом. – Тодд закончил со вторым бокалом.
        – А вы хорошо запоминаете, кто что пил! – отметил Ланс.
        – Еще лучше я запоминаю горячих цыпочек, – ухмыльнулся Тодд.
        – Понял тебя! – изобразил Ланс мужскую солидарность, перейдя на более доверительную интонацию. – Ты налил ей только один коктейль?
        – Она заплатила только за один, – подчеркнул Тодд. – Горячим цыпочкам не обязательно платить самим, дальше за нее мог платить какой-нибудь чувак.
        – Ты видел этого человека? – Морган показала бармену фотографию Кирана на своем телефоне.
        – Нет, – покачал головой бармен. – Никого похожего.
        Морган собрала фотографии в пачку и пошла вслед за Лансом к выходу. За то время, пока они были в клубе, у входной двери успел обосноваться вышибала – невысокий, коренастый темноволосый мужчина с темными глазами был облачен в черное поло с уменьшенным вариантом логотипа клуба на груди. Нос же у него выглядел так, будто по нему основательно прошлись молотком.
        – Полицейские меня уже допрашивали, – сказал он, едва взглянув на Ланса и Морган.
        – Мы не копы. – Ланс протянул ему визитку, которую вышибала проигнорировал.
        Морган выступила вперед и веером развернула перед ним фотографии:
        – Вы видели кого-либо из этих людей в пятницу вечером?
        – Я все сказал копам, – скупо кивнул здоровяк.
        – Несомненно, – сказала она. – Мы просто хотели бы проверить, не упустили ли они что-нибудь из виду.
        Он ткнул пальцем в фото Хейли и Ноа:
        – Эти двое уходили вместе, но за время не ручаюсь. Я обратил внимание на девушку только потому, что она споткнулась и упала.
        Продолжая держать фото Хейли и Ноа в руке, Морган вернула все прочие в сумку.
        – Споткнулась, потому что была пьяна?
        – Не думаю. Скорее, задела каблуком что-то на тротуаре. Парень был молодцом, помог ей встать, и они ушли. – Вышибала привалился спиной к стене. – Больше мне нечего сказать.
        – Спасибо вам, – сказала Морган, и они с Лансом вышли наружу. Прохладный ночной воздух овевал лицо сыростью.
        – Все, что рассказали бармен и этот крепыш, вполне соответствует показаниям Хейли.
        – Да, но у нас не появилось ни одной зацепки. Мы только нашли подтверждение тем фактам, которые либо не представляют для нас никакой ценности, либо лишь поддерживают версию обвинения. – Морган порывистыми, раздраженными движениями застегнула пальто. – А если мы так ничего и найдем?! Хейли слишком ранима, в тюрьме ей не выжить.
        – Мы еще только начали. – Ланс крепко взял ее за локоть. – Будем копать дальше. – И он решительно направился к машине.
        – Угу. – Она сдула с ресниц выбившийся из прически волосок. – Как только придут записи с камер наблюдения клуба, надо сразу же их просмотреть. – Морган взяла в руки телефон. – И еще я хочу поговорить с бывшими подружками Ноа на предмет того, были ли у них какие-либо претензии к его поведению.
        – Ты думаешь, что он мог быть груб с ней? – спросил Ланс. – Из слов Хейли вроде бы очевидно, что нет.
        – Честно говоря, я просто прикидываю возможные версии. У нас нет никаких свидетельств, позволяющих предположить неподобающее поведение Ноа. У нас пока что нет ровным счетом ничего, чтобы выработать линию защиты, за исключением амнезии Хейли.
        Порыв промозглого ветра швырнул на асфальт кучку опавших листьев, и Морган поспешила засунуть руки в карманы.
        – К тому же мы даже не знаем, что послужило причиной этого провала в памяти.
        Ланс обнял ее за плечи в попытке защитить от ветра.
        – И говорит ли она правду.
        Ведь Хейли могла попросту выдумать всю свою историю.

        Глава 17

        – Что ты сделала со мной, Хейли? – Пространство вокруг нее наполняет шепот. Приглушенный шепот медленно обволакивает тело, соскальзывая по коже и оставляя после себя мурашки – не убежать…
        Нет, это не просто голос. Это нечто материальное… что-то жидкое. Склизкое и густое.
        Она в ужасе вздрагивает, живот скручивает от спазма.
        Кровь. Повсюду. Она вся в крови, все вокруг в крови.
        К горлу подступает жгучая паника, она щиплет, как газировка. Она зажимает рот. Воздух с присвистом входит и выходит из легких. Воздуха не хватает. Мало кислорода, дышать становится трудно. Страх берет ее в плотное кольцо, липкими пальцами пережимая горло.
        Она пытается вытереть руку о ногу, но она совершенно голая, и кровь просто размазывается по обнаженному бедру. Она опускает глаза: в кулаке зажат большой нож – не охотничий и не рыбацкий, этот явно с кухни. Длинный и острый, с закругленным лезвием.
        Скорее всего, разделочный.
        С ножа капает кровь. Как он оказался в ее руке? Она не помнит, чтобы брала его… и вообще не хочет держать нож в руках. Она хочет его бросить, только пальцы не разгибаются…
        Ее пронзает стрела страха. Стены начинают кружиться, ноги подкашиваются.
        Нет!
        Я не убивала Ноа. Не убивала!
        Мне он нравится.
        С ее губ срывается глухой стон. Ей хочется бежать – куда угодно, только бы помог кто-нибудь.
        Она поворачивается, но не может сдвинуться ни на шаг – голые ноги скользят в луже крови на полу.
        О нет!
        Она хочет закричать, но крик застревает в сжавшейся гортани.
        Кровь. Все руки в теплой, вязкой крови, которая каплями стекает с пальцев.
        И ее охватывают рыдания.
        Я не могла, не хотела этого делать!
        Но это реальность, и назад пути нет.
        Она чувствует себя персонажем компьютерной игры, движениями которого игрок управляет с находящейся где-то далеко клавиатуры, а она может наблюдать за собой на экране, не в силах даже вмешаться в ход действий.
        Ей, наконец, удается вытряхнуть нож из скрюченного кулака, тот ударяется об пол и, дважды подскочив, падает в растекающуюся лужу крови.
        – Ты убила меня. – Шепот змеей выползает из темноты, кольцом сворачиваясь вокруг нее. – На твоих руках моя кровь…
        Ноа!

        Хейли проснулась и рывком села на кровати, задыхаясь и хватая ртом воздух. Кровь стучала в висках, а сердце билось так сильно, что его стук звучал громче голоса.
        Она заморгала. Вокруг было темно, и только из-под закрытой двери пробивалась полоска света. Она вздрогнула и поняла, что вся мокрая.
        Кровь?!
        Ужас сковал льдом все прочие чувства. Она втягивала воздух в легкие и выталкивала его обратно со странным свистящим звуком, не имевшим ничего общего с ее голосом, чужим и незнакомым, как тот шепот из сна.
        Дверь распахнулась, и в комнату вбежала ее мать. Она хлопнула по выключателю на стене, и комната ярко осветилась, а глаза ее расширились от страха.
        Хейли соскочила с кровати, путаясь ногами в простынях, и упала на пол:
        – Я вся в крови, убери ее!
        Высвобождаясь из плена простыней, она что есть силы колотила ногами по паркету, не чувствуя боли. Прочь, прочь, нужно избавиться от них… и от этой крови…
        – Хейли! – вскрикнула мать.
        – Убери ее! – Хейли с силой разодрала на себе пижаму.
        – Прекрати! – Мама опустилась на пол прямо перед ней и обхватила обеими руками ее лицо. – Это просто кошмар. Нет никакой крови.
        Тепло материнских ладоней на щеках проникло внутрь и стало растапливать лед ужаса. Хейли замерла и уставилась на свои руки: чистые.
        – Но я вся мокрая!
        – Ты вспотела, – уверенным тоном сказала мама. – У тебя вся пижама вымокла.
        Хейли осторожно прикоснулась к футболке – влажная хлопчатобумажная ткань прилипла к груди и животу.
        – Это пот?
        Мама кивнула. По измученному телу Хейли прошлась волна озноба: это просто ночной кошмар.
        – Все было так реально… – Она убрала со лба намокшие пряди.
        – Давай достанем тебе сухую пижаму. – Мама открыла шкаф и, пошарив в его содержимом, выложила на тумбочку сложенную чистую футболку и фланелевые пижамные штаны. Затем она помогла Хейли стащить с себя мокрую футболку и надеть свежую. Переодевшись, она, с помощью матери, поднялась с пола. Но, несмотря на уверенность в голосе и движениях, руки у той тряслись.
        Хейли пошатывало, мышцы ног больше походили на вареную лапшу, и лишь с маминой помощью она смогла добраться до кресла в углу комнаты.
        – Посиди тут, я пока поменяю постель. И еще тебе нужно будет выпить таблетку.
        Хейли свернулась в кресле калачиком, подтянув колени к подбородку и обхватив ноги руками. Родившаяся внутри дрожь снова охватила все тело, и мама укрыла ее мягким одеялом, целеустремленно поспешив из комнаты за необходимым.
        Совсем скоро она вернулась, неся под мышкой свежие простыни, а в руках – поднос с медикаментами, бутылкой воды и упаковкой соленых крендельков.
        – Поешь немного, тебе нужна соль.
        Мама ушла перестилать кровать, а Хейли сунула в рот таблетку и попыталась сделать глоток воды, но желудок бурно запротестовал. Сон был таким реальным… Тело захлестнула волна полного изнеможения, а потом снова – холодный озноб. Она чувствовала себя так, будто только что легла спать.
        Она посмотрела на часы на компьютере:
        – Еще только четыре?! Я не могла уснуть как минимум до двух…
        – Бедняга моя… Чем тебе помочь? Может, ромашкового чаю? От него быстрее уснешь.
        – Нет, – передернула плечами Хейли. – Я вообще не хочу спать после этого кошмара.
        – Да уж. – Взгляд матери наполнился тревогой. – Хочешь посмотрим телевизор?
        – Ага. – Что угодно, лишь бы не лежать одной в темноте.
        Мама передала ей пульт от телевизора, расположенного на стене.
        – Ложись, я постелила свежее. – Мама уложила ее в постель, подоткнув одеяло, будто ей было пять, а не двадцать пять. Хейли не возражала и откинулась на подушки. Мама взбила еще одну подушку и забралась к ней на другую сторону большой двуспальной кровати. – Что тебе включить?
        – Не знаю, – ответила Хейли, возвращая пульт маме. – Ты выбирай.
        – Вот, например, «Друзья», очень затягивает. – Мама нашла нужный канал и бросила пульт между ними.
        Спустя две серии мамино дыхание углубилось, и она погрузилась в сон, а вот Хейли изо всех сил ему противилась. Умом она понимала, что ей всего лишь приснился дурной кошмар, но едва стоило ей о нем вспомнить, как по всей коже начинали бегать холодные мурашки. Она еще раз приложилась к бутылке с водой и села прямее: только не спать!
        Все последние дни она была словно в оцепенении, а время, проведенное в камере, вообще казалось нереальным. А вот сон, напротив, казался таким явным.
        Вот так и сходят с ума? Когда уже непонятно, где правда, а где – иллюзия?

        Глава 18

        – На твой глаз смотреть больно! – сказал дедушка, стоя в дверях. Было утро среды.
        – Что, все так плохо? – вздохнула Морган, сидя над пустой кофейной чашкой. В голове кто-то так сильно бил в барабан аж до боли в глазах, но она надеялась, что хотя бы внешне выглядит не так паршиво, как на деле себя чувствует.
        И это при том, что Морган уже приняла бодрящий душ и позаботилась о макияже, наложив двойной слой тонального крема вокруг глаза и на синяк, образовавшийся из шишки на виске. Ее дедушка, правда, несмотря на годы, минувшие со дня его выхода в отставку, так и остался в душе полицейским, немного прямым и бесцеремонным, прекрасно сохранив свою фирменную способность проникать взглядом под любую, самую профессиональную маскировку – как и тогда, когда она, будучи старшеклассницей, пыталась замазать засос, оставленный неосмотрительным ухажером.
        Тяжело опираясь на палочку, дедушка прошаркал на кухню. Проходя мимо, он похлопал ее по руке:
        – Ну ничего, через пару дней начнет рассасываться, а недельки через две ты и не вспомнишь, где был синяк.
        – Знаю, но сейчас мне это вряд ли поможет. – Морган взяла вторую чашку, плеснула в нее кофе и поставила перед дедушкой, после чего налила напиток и себе.
        – Я серьезно говорю: ты заработала сотрясение, да еще вчера работала допоздна – надо же когда-то и отдыхать! Ты правда не можешь устроить себе выходной? – спросил он, прислонив палочку к стене и устраиваясь на стуле.
        – Не могу. – Она уселась напротив него. – Но, если удастся заправиться второй кружкой прежде, чем проснуться дети, я приду в рабочее состояние.
        Она приняла уже мощное обезболивающее, но таблетки не торопились выполнять обозначенные на упаковке обещания. Спала она плохо, да и проснулась, когда за окном была еще темень, чувствуя себя разбитой и крайне недовольной всему вокруг.
        – С собаками гуляла? – Дедушка взглянул в угол, где на своих подстилках свернулись клубками Молния и Соня.
        – Ага. И погуляла, и покормила. – Морган надеялась, что прохладный свежий воздух прочистит голову, но увы, не повезло. – Причем ни та, ни другая не возражали против своего раннего завтрака.
        – А то! – Дедушка встал со стула, опершись о стол обеими ладонями. – Надо бы теперь и нам на завтрак что-нибудь сварганить.
        – Я сейчас приготовлю! – выпалила Морган.
        – Сиди! – Не успела она приподняться, как взгляд деда заставил ее замереть. – На балах мне уже не танцевать, но уж яичницу сделать я пока в силах. Ты и так за мной как за дитем малым ухаживала, когда я сломал ногу, и я знаю, что ты хочешь как лучше, но если я буду и дальше сидеть бесполезной колодой, то могу и спятить. Пора браться за дела.
        – Ладно. – Она опустилась обратно на сиденье стула. – Кстати, могу подкинуть тебе дельце гораздо поинтереснее.
        – По вашему расследованию? – бодро отозвался дедушка, зажигая конфорку под сковородой и отправляя на ее дно весьма щедрый шматок сливочного масла.
        – Для твоего сердца лучше брать оливковое, – на автомате заметила она.
        – Да, но вкус тогда не тот. – Он разбил яйца в сковороду и посыпал их солью – больше, чем следовало бы. – Жизнь коротка. Дай пожить.
        Морган не стала возмущаться, хоть и беспокоилась по поводу его сердца и повышенного давления. Да и что толку – он все равно не послушал бы… Дедушка меж тем зарядил тостер ломтиками хлеба и перевернул яичницу.
        За окном забрезжил рассвет, робко пробираясь в дом сквозь жалюзи. Морган запустила свой ноутбук:
        – Если сможешь, я бы тебя попросила помочь кое с чем по нашему делу. Мне прислали записи с камер наблюдения ночного клуба, там много часов, и кто-то их все должен отсмотреть. Тот, кто понимает, что нужно искать.
        Имея за плечами многолетний опыт службы в департаменте полиции Нью-Йорка на должности следователя отдела убийств, дедушка уже не раз доказывал, что своих умственных способностей ничуть не растерял, помогая ей в расследованиях.
        – Веселого тут мало, – добавила она. – Нужно отсмотреть записи всего вечера с разных камер, причем я даже не могу с уверенностью сказать, что конкретно мы ищем.
        – Звучит прекрасно! – Дедушка разложил готовую еду по двум тарелкам.
        Морган кратко рассказала о деле.
        – В общем, я дам тебе все видеозаписи и фотографии основных фигурантов.
        – Так ты хочешь засечь того, кто подмешал что-то в напиток твоего клиента? – Дедушка как всегда сразу ухватил суть.
        – Именно. Ну и вообще все, что примечательного случилось среди посетителей: ссоры, кто кого клеил, все вот это вот. Верю в твою проницательность и острый глаз.
        – Сразу после завтрака и займусь! – И дедушка с необычайной энергией набросился на свою порцию яичницы с тостами.
        Покончив с содержимым своей тарелки, Морган поняла, что, делегировав грандиозную задачу, почувствовала себя гораздо лучше. Она запустила дедушкин ноутбук и вставила в него флэшку с видеозаписями, и едва он успел устроиться в гостиной в своем уютном кресле, в дверях появились девочки. За считанные секунды дом превратился из тихой гавани в беспокойный муравейник. Няня Морган Джанна накормила девочек блинчиками, а потом, пока Джанна наводила на кухне порядок, Морган гурьбой повела их в комнату одеваться. Мия и Эйва предпочитали, чтобы вещи в их нарядах сочетались, а вот Софи…
        – Мамуля, смотри, какая я красочная! – Софи крутилась посреди огромной кучи вещей, которые она вывалила из ящиков, натянув на себя леггинсыв клеточку, платьице с цветочным узором и носки – один фиолетовый, другой красный.
        – Это точно, милая! – ответила Морган. – Давай-ка теперь тебя причешем. – Голова младшей дочки выглядела так, будто волосы пытались уложить воздуходувкой для уборки листвы.
        – Не-ет! – завопила Софи, обеими руками закрывая волосы. – Джанна обещала сделать кошачьи ушки!
        – Хорошо-хорошо, буду только рада! – Морган с улыбкой подняла руки вверх, показывая, что не возражает.
        – Мамуля, у меня в волосах что-то липкое! – громко позвала Эйва.
        – Это просто капелька сиропа, – успокоила ее Морган, принюхавшись. – Марш в ванную.
        Морган первой пошла в ванную комнату, где ногой пододвинула табуретку с лесенкой на нужное место, чтобы Эйва забралась на нее, и было проще промыть ее волосы.
        – Ну вот, все отмылось.
        – А футболка теперь мокрая! – протянула Эйва, чуть не плача.
        – Она высохнет, как только ты доедешь до школы. – Боль, стучавшая в голове у Морган, добралась до задней части глаз. – Скоро уже приедет автобус, иди обувайся!
        Эйва ушла, шмыгая носом, и Морган вытерла раковину, а затем и пол под ней.
        В соседней комнате залаяли собаки, и каждый звук, который они издавали, гонгом отдавался у нее между висков.
        – Автобус пришел? – прокричала Морган.
        – Нет, это я! – выглянул из-за двери Ланс. Софи уже успела взгромоздиться ему на спину. – Что, беспокойное утречко?
        – Есть немного. – Она повесила мокрое полотенце на штангу, на которую крепилась душевая занавеска. – Нужно проводить девочек на автобус. Почему каждое утро у нас такой балаган?!
        Он бросил взгляд на ее леггинсы и забрызганную водой футболку.
        – Я займусь этим, а ты пока переоденься. – Он обернулся и позвал Мию с Эйвой. – Девочки, хватаем свои вещи и идем на улицу! – Наклонившись к Морган, он одарил ее мимолетным поцелуем. – Напоминаю, утром нам на встречу Айзеком, другом Ноа, а после этого – на место преступления, так что оденься попроще.
        Но вместо того, чтобы пойти к себе и переодеться, Морган вышла из ванной, прислонилась к стене и стала наблюдать, как ему удается справляться со всем этим хаосом. Он передал Софи в руки Джанны, а затем, словно опытный отец, собрал старших девочек, помог им надеть пальто и вручил школьные принадлежности, а затем повел их на автобусную остановку.
        Когда дверь за ними закрылась, Морган пошла в спальню и надела темные джинсы, ботинки и свитер. Выйдя из комнаты, она обнаружила, что Ланс уже ждет ее в прихожей.
        – Готова?
        – Спасибо тебе! – Морган никак не могла отделаться от мысли, насколько же по утрам было бы проще, если бы он всегда был рядом.
        Ланс подал ей пальто:
        – Я люблю твоих девочек, к тому же ты пока еще чувствуешь себя не на все сто.
        – Это точно, – согласилась она и скользнула руками в рукава своего пальто.
        – Морган! – позвал дедушка из гостиной.
        – Что? – выглянула она из-за двери.
        – Одна из записей отсутствует. – Он оторвался от экрана компьютера и взглянул на нее. – И еще я не вижу записи с камеры у входа в туалет. Уверен, что в этом месте она у них висит.
        – Какая отсутствует? – Морган подошла к дедушке.
        – Та, что направлена на столики вдоль танцпола. – Он ткнул пальцем в экран, на котором была лишь белая рябь. – За ними обычно проводит время большинство постоянных посетителей.
        – На ней как раз было бы видно, если бы кто-то подмешал что-то Хейли в напиток. – Голова Морган отозвалась глухой болью. – Ладно, времени у нас в обрез.

        Глава 19

        Следуя указаниям GPS-навигатора, Ланс вел машину в направлении того района, где проживал Айзек. Он с волнением посматривал на Морган, которая, потирая висок, разговаривала по телефону. Была только половина десятого утра, а боль уже мучила ее.
        Когда она опустила телефон, в глазах искрило раздражение:
        – Секретарша шерифа сказала, что у него нет времени разговаривать со мной, и предложила назначить встречу, которая возможна не раньше, чем через пару недель! А если нужно обсудить какие-то вещи, касающиеся дела, мне надо обратиться к прокурору! – Морган запихнула телефон в сумку. – Она намекнула на то, что для них сейчас на первом месте дело Шеннон Йейтс.
        – Не удивлен. – Окажись Ланс на месте шерифа, которое сейчас больше походило на раскаленную сковородку, он бы тоже предпочел сосредоточиться на нераскрытом деле. – Колгейт считает, что убийца Ноа пойман, а значит, будет правильнее направить усилия на все еще продолжающееся расследование.
        – Да я тоже не удивлена. Но подозреваю, что он не хочет видеться только потому, что не желает обсуждать наличие каких-либо прорех в его деле. Он ведь и так загружен.
        – И безопаснее сплавить тебя прокурору, – закончил Ланс.
        – Который еще меньше готов к сотрудничеству. – Морган провела ладонями обеих рук по щекам. – Когда я представляла обвинение, полиция была гораздо отзывчивее…
        – Ну, теперь ты на другой стороне. – Ланс в очередной раз мысленно задался вопросом: а счастлива ли она этой новом этапе своей профессиональной карьеры?
        Они свернули к недавно застроенному району и вскоре проехали мимо двух все еще незаконченных домов. Белый дом Айзека в колониальном стиле блестел новехонькой отделкой, контрастируя с ландшафтом вокруг, который по большей части представлял собой смесь грязи и бурьяна, а на одном из окон фасада до сих пор красовалась фирменная этикетка.
        Под свесами крыши Ланс заприметил две камеры видеонаблюдения.
        – Выглядит дорого. Чем он зарабатывает?
        – Он разрабатывает компьютерное ПО. – Морган бросила в рот две таблетки и запила их бутылкой воды, потом взяла сумку и выбралась из машины на тротуар. Ланс хлопнул дверцей и подошел к ней.
        – Если верить его показаниям полиции, Айзек дружил с Ноа еще со времен колледжа. Вряд ли он пойдет нам навстречу.
        – Да для меня вообще удивительно, что он согласился поговорить. – Ланс двинулся по дорожке к дому.
        – Мда. Я тоже.
        – Дай Эспозито еще неделю, – сказал Ланс, – и он всем до последнего разъяснит, что с нами общаться никто не обязан.
        Они подошли к двери и постучали. Она широко распахнулась, и, глядя немного сверху вниз, на них уставился хозяин – Айзек Макги был долговязым молодым человеком под сто девяносто сантиметров ростом с бородкой клинышком и длинными темными волосами, убранными в хвост.
        – Меня зовут Морган Дейн, – представилась она, протягивая визитку. – Спасибо, что согласились встретиться с нами.
        – Что ж, проходите в дом, – коротко кивнул Айзек.
        Морган шагнула через порог, Ланс держался рядом. Айзек непроизвольно поморщился – он был явно не рад их визиту, но Ланс вряд ли мог его в этом винить. Кому бы доставила большое удовольствие беседа с адвокатом, представляющим интересы предполагаемого убийцы твоего друга?!
        – У вас красивый дом! – Ланс окинул взглядом пол из темного дерева и высокие потолки. – Когда вы сюда переехали?
        – В январе. – Айзек повел их по широкому коридору, перетекающий в просторную кухню, к которой же примыкала гостиная. Напротив углового дивана располагался огромный телевизор, а трехсекционные раздвижные двери отделяли помещение от заднего двора, упиравшегося в лес. Даже и без наличия работ по благоустройству территории вид открывался неплохой.
        Ланс сделал еще шаг и застыл на месте: он полагал, что Айзек дома один, однако за обеденным столом сидели еще двое молодых людей. Центр стола украшала початая бутылка виски и три пустых стопки, которые на вид были еще чистыми. Значит, пить они еще не начинали – возможно, планировали заняться этим после их разговора.
        Ребят Ланс сразу узнал по фотографиям. Это были друзья Ноа, с которыми он ходил в клуб: художник Джастин О’Брайен, щуплый рыжеволосый человек с покрасневшими, слезящимися глазами, и программист Чейз Бейкер, низенький парень пухлого телосложения.
        Айзек занял свое место во главе стола, кивком головы указав на два свободных стула у противоположного конца, на которых Морган с Лансом и расположились. Напряжение, повисшее в гостиной, можно было потрогать пальцами. Конечно, с каждым из парней лучше было бы пообщаться лично, но с юридической точки зрения никто из них и вовсе не был обязан беседовать с представителями защиты до начала судебного разбирательства, поэтому Морган с Лансом вынуждены были пользоваться любой представившейся возможностью переговорить с ними.
        Ладони Джастина, лежавшие на столе, сжались в кулаки:
        – Мой адвокат говорит, что мы вообще не должны с вами встречаться.
        – Это правда. – Морган поставила сумку у ног и извлекла из нее блокнот и ручку. – В данный момент вы не обязаны этого делать. Хотя потом в суде вы все равно должны будете ответить на все мои вопросы.
        – Ребят, мы просто делаем свою работу. – Ланс развел растопыренными ладонями. – Мы просто проверим те факты, о которых вы рассказали полиции, и тут же исчезнем.
        – Разве вам не хотелось бы быть до конца уверенным в том, что ответственность за смерть Ноа несет настоящий убийца? – спросила Морган.
        – Шутите? – стрельнул в нее глазами Айзек. – Я смотрю новости. Она была у Ноа, на ноже ее отпечатки. – Он начал считать, загибая пальцы. – Его кровь была… – Он с трудом сглотнул и устремил взгляд вдаль, не в силах продолжать.
        По всему ее телу.
        Айзек сглотнул:
        – Я слышал в новостях, она утверждает, что ничего не помнит. Это правда?
        – Нельзя верить всему, о чем говорят новости, – возразил Ланс.
        Не имея на руках результатов анализов, которые доказывали бы, что девушку одурманили наркотиками, чертовски трудно бороться с тем, что потеря памяти Хейли всем кажется выдуманной. Им просто необходима была линия защиты получше – нечто, во что присяжные на самом деле поверят.
        – Так это неправда? – сжал челюсти Айзек.
        – Ну, кое-что она помнит, – туманно ответил Ланс.
        – На данный момент у нас больше вопросов, чем ответов, – вклинилась Морган, – и именно поэтому мы проводим полноценное расследование.
        Взгляд Чейза засверкал от гнева и ожесточился:
        – Нечего нам мозги пудрить! Вы собираетесь отмазать ее на основании невменяемости? Как же так?! Она должен заплатить за то, что совершила!
        Морган оставила заявление Чейза без комментариев, и оно растаяло в тишине. Друзьям Ноа хотелось выпустить пар, и это было вполне естественно. Она выдержала небольшую паузу, надеясь, что все успокоятся, и разговор вернется в спокойное русло.
        – Расскажите о Ноа. Вы давно знакомы?
        Айзек шумно выпустил воздух из ноздрей:
        – Мы все познакомились в университете.
        Чейз утвердительно кивнул, играя желваками.
        – У него были какие-нибудь хобби? – продолжила Морган.
        – Компьютерные игры, – ответил Айзек. – Больше ничего.
        – Что, никакого спорта, никаких увлечений за пределами дома? – удивилась Морган.
        Судя по бледному цвету их лиц, решил Ланс, они нечасто высовывают свой нос на улицу.
        – Отец увлекается охотой. В прошлом году он всех нас четверых брал с собой в большой поход. – Чейз покачал головой. – Ноа тогда впервые увидел мертвого оленя, и это произвело на него сильно нехорошее впечатление, так что уличным пацаном его никак не назовешь.
        Морган сделала пометку в своем блокноте.
        – Когда вы в последний раз видели его до пятничного вечера?
        – За день до этого у него дома была игровая вечеринка. Кроме нас всех там было еще, наверно, с десяток геймеров, некоторые из которых пришли со своими подружками. В течение всего вечера люди то приходили, то уходили.
        – Не могли бы вы назвать из гостей тех, с кем вы знакомы? – Морган постучала ручкой по блокноту.
        – Я уже писал список для копов, – пожал плечами Айзек. – Спросите у них.
        Но факт оставался фактом: обычно после подобного сборища по всему дому, который теперь является местом преступления, находят массу неустановленных отпечатков пальцев. В управлении шерифа в таком случае исключают из рассмотрения отпечатки близких родственников и друзей, а все другие отпечатки пробивают по Автоматизированной дактилоскопической информационной системе, и, если какие-либо из отпечатков принадлежат уже известному преступнику, система об этом сообщит. Те отпечатки, которых не оказалось в АДИС, просто сохраняют в досье на тот случай, если обнаружится другой подозреваемый.
        – Ноа должен был жить! – вдруг выпалил Джастин, шмыгнул носом и провел рукой по глазам. В его лице читалось напряжение, свидетельствовавшее о старании сдержать слезы. Был ли он более близок с Ноа, нежели Айзек и Чейз, или просто горечь утраты внутри него превалировала над злостью? Все ведь скорбят по-разному…
        – Был ли кто-нибудь из вас в «Битс» до той пятницы? – Ланс расстегнул молнию на куртке.
        – Да. – Айзек положил руки на подставку для салфеток и переплел пальцы. – Мы почти каждые выходные туда ходили со дня открытия. Грейс-Холлоу – это вам не Манхэттен. Лучше «Битс» в округе ничего нет, вот все туда и ходят.
        – В прошлую пятницу вы поехали в клуб все вместе? – Морган обозначила дату и присутствующих людей.
        – Мы отправились туда втроем. – Айзек обвел рукой себя и двух своих друзей. – Ноа приехал позже и присоединился к нам уже в клубе.
        – А когда Ноа заметил Хейли? – Морган занесла ручку над блокнотом.
        – Сразу. И потом она от него не отлипала. – Джастин сжал губы в тонкую линию. – Мы вместе выпили по бокалу пива, но ему больше хотелось общаться с ней.
        – Вы были недовольны тем, что он все время посвящал ей? – спросила Морган.
        – Да ни фига! Он хотел с ней замутить, никаких проблем. – Айзек бросил взгляд на Джастина. – Ноа вообще-то не падок до всяких шлюшек, но она ему действительно нравилась, и мы не собирались ему мешать. – Он нахмурился. – Но я вот не понимаю… Она ведь явно хотела пойти к нему домой… Так что же, она с самого начала планировала его убить? Она что, какая-то на всю голову шизанутая маньячка?! Все это какое-то полное дерьмо…
        С последним емким эпитетом Ланс был более чем согласен:
        – Кто-нибудь еще оказывал знаки внимания Хейли?
        – Нет, они с Ноа были поглощены друг другом, – покачал головой Айзек.
        – Вы ушли все вместе? – спросила Морган.
        – Мы вместе вышли из клуба, – пояснил Айзек. – А потом Хейли с Ноа уехали на его машине.
        – А что вы трое делали после этого? – Ланс внимательно изучал их лица.
        – Ничего особенного, – пожал плечами Айзек. – Вернулись сюда и позалипали в игру.
        – Ну а когда ваши посиделки закончились, вы помните? – Ланс хотел установить точные временные рамки, чтобы быть уверенным в наличии алиби.
        – Джастин и Чейз в итоге заснули прямо тут, на диване, – махнул Айзек в сторону прилегающей гостиной.
        Ланс наклонился вперед и положил локти на стол.
        – Вы трое всю ночь провели вместе?
        – Угу. – Айзек моргнул и отвернулся, его взгляд затуманился. – Мы тут расслаблялись, а она там в этой время убивала Ноа…
        Глаза Джастина наполнились слезами, он резко встал, повернулся и ударил кулаком в стену. С учетом его сухощавости, он либо был сильнее, чем казался на первый взгляд, либо бушующие эмоций придали ему некоторую дополнительную мощь, ибо в облицовке стены теперь красовалась приличная вмятина. Он развернулся и со вздымающейся грудью и раскрасневшимся лицом пристально уставился на Морган с Лансом, будто бы хотел сказать что-то еще, но лишь открывал и закрывал рот, разжимая и сжимая кулак, только что испытавший стену на прочность, словно проверяя, не повредил ли пальцы.
        – Вам нужно приложить к руке что-нибудь холодное, – посоветовал Ланс. – Не исключен перелом.
        От этих слов Джастин сначала вздрогнул, а потом сгорбился. Он схватил с кухонной стойки ключи и стремглав выбежал из дома, оставив после себя лишь стук захлопнувшейся входной двери.
        – Ему тяжело все это пережить. – Айзек смотрел через окно в сторону лесных зарослей, но взгляд его не мог сфокусироваться ни на одном предмете. – Как и нам всем.
        – Мы понимаем. – Ланс действительно сочувствовал им: они еще даже не похоронили своего друга. Но расследовать убийство Ноа, не углубившись в историю жизни каждого, включая и самой жертвы, решительно невозможно.
        Особенно в историю жертвы.
        – Насколько Ноа был вспыльчив? – спросила Морган.
        – Никогда. – Айзек взял бутылку виски и разлил напиток в две стопки, одну из которых толкнул через стол Чейзу. – Он был тихоней.
        Морган сделала заметки в своем блокноте.
        – А девушка у него была в последнее время?
        – Да. Он с ней расстался прошлым летом. – Айзек покрутил стопку с виски.
        – Вам известно ее имя? – спросила она.
        – Увы, не помню. – Айзек провел пальцем по ободку стопки. – Они недолго встречались. Однолюбом Ноа не назовешь.
        – Ее зовут Келли Фишер. – Чейз осушил свою стопку. – Айзек прав, они были вместе буквально месяц-другой. Ноа довольно быстро к ней охладел.
        – Раз у Ноа не было постоянной подружки, – Морган подняла ручку и внимательно посмотрела на двух молодых людей, – он наверно часто с кем-то знакомился?
        Чейз вдруг ударил кулаком по столу, но Морган проигнорировала эту демонстрацию сурового нрава: если он хочет ее напугать, придется выкинуть номер получше. Лансу часто приходилось видеть, как она противостоит куда более матерым преступникам, так что эти два компьютерных гения вряд ли могли представлять собой серьезную угрозу.
        – Прекратите! – Чейз отодвинулся от стола и напрягся всем телом, ткнув пальцем в сторону Морган. – Я прекрасно знаю, что вам надо, и не позволю говорить о Ноа гадости! Он был отличным парнем. – Глаза его метали гневные искры. – И не заслуживал такой смерти! – Он отвернулся и скрестил руки у себя на груди.
        – Мы просто пытаемся понять, что он был за человек, – попытался приглушить ярость парня Ланс.
        Айзек поднялся на ноги:
        – Думаю, мы уже ответили на многие ваши вопросы. Мы не собираемся позорить доброе имя Ноа. Набрасываться на жертву убийства только лишь потому, что Ноа мужчина, просто недопустимо.
        – Спасибо за встречу! – Морган сунула блокнот в сумку и встала. Она делала все возможное, чтобы контролировать эмоции на своем лице, но от взгляда Ланса не укрылись едва заметные признаки боли: напряженные губы и повышенные нотки в голосе. – Понимаю, каких усилий вам это стоило. – Морган сняла пальто со спинки стула и, не даже останавливаясь для того, чтобы надеть его, а просто перекинув через руку, направилась к выходу.
        – Можете не провожать, – бросил Ланс и последовал за Морган на улицу. Выйдя на прохладный воздух, та тяжело выдохнула, выдав внутреннее напряжение.
        – Как ты себя чувствуешь? – Он подержал ее сумку, пока она надевала пальто.
        – Нормально, – кивнула она.
        – Выглядишь нездорово…
        Ее лицо выглядело серым, а от глаз веером разбежалась сеточка морщинок.
        – Отвезти тебя домой? – Ланс встревоженно вглядывался ей в лицо. Он всячески уважал ее решения, но будь его воля, он бы прямо сейчас взял ее в охапку, уложил в постель и не выпускал бы оттуда до полного восстановления. С этими же мыслями он сопроводил ее к машине.
        – Я способна работать, не взирая ни на усталость, ни на головную боль. – Она развернулась к Лансу и посмотрела ему прямо в глаза. – А вот без кофе никак не могу.
        – Возвращаемся в офис? – спросил он.
        – Ага. – Оказавшись в машине, она проверила телефон.
        Ланс сделал неопределенный жест рукой в сторону дома:
        – Что скажешь об их реакции?
        – Думаю, они действительно скорбят по Ноа, и вполне естественно, что их заботит репутация друга. – Она оглянулась на дом. – Но также мне кажется, что есть что-то еще, какие-то вещи о Ноа, о которых они нам не рассказали.
        – Согласен. Ты же не хотела никак его скомпрометировать. Ты просто спросила, знакомится ли он с девушками, что в том криминального? Часть нормальной жизни для мужчины на третьем десятке.
        – Какую же информацию о Ноа они пытаются скрыть?

        Глава 20

        Заставить свой мозг работать было не легче, чем пройти сквозь снежный буран. Страстно желая положить в рот что-нибудь сладкое, Морган обшарила ящик стола на предмет хоть какой-нибудь конфетки – пусто. Она подняла стоявшую рядом чашку кофе и поднесла ее к губам, однако желудок в тот же миг выдал столь возмущенную реакцию, что кофе тут же пришлось отнести на кухню и вылить в раковину.
        В дверях возник Шарп. В руке у него был многоразовый пластиковый пакет из местного магазина органических продуктов.
        – Если уж ты кофе выливаешь, должно быть чувствуешь себя совсем плохо.
        – Когда вы вернулись? – Морган взяла из шкафчика стакан, открыла холодильник и достала кувшин с фильтрованной водой.
        – Только что, – сказал он. – Утром заехал проведать Хейли и Элизу.
        – Как дела у Хейли? – Морган наполнила стакан водой.
        – Не особенно, – обеспокоенно встряхнул головой Шарп. – Выглядит даже хуже тебя, будто вообще не спала. Элиза сказала, что она все никак не могла заснуть, а когда, наконец, уснула, ей приснился жуткий кошмар.
        Морган сделала глоток из стакана.
        – Она вызвала психиатра?
        – Да. Доктору удалось втиснуть ее в свой утренний график на завтра. – Шарп открыл холодильник, потом оглянулся и окинул ее оценивающим, критическим взглядом. – А вот как ты себя чувствуешь?
        – Я в порядке. – Морган глотнула еще воды.
        Но Шарп не повелся.
        – Не надо мне лапшу на уши вешать!
        Она вздохнула: Шарп просто копия ее дедушки.
        – Чувствую себя, будто бы перепила вчера. Голова болит и подташнивает. Но вроде пока держусь.
        – Ты утром ела?
        – Да, пару яиц.
        – Яйца – это хорошо. – Шарп поставил сумку на стойку. – Я приготовлю тебе обед.
        – Я не особо голодная, – запротестовала она, но он посмотрел на нее таким взглядом, что она предпочла уступить.
        – И что же это будет?
        – Тебе ведь любишь салат?
        – Да, – неуверенно ответила Морган, вспоминая то блюдо, которое было у него на обед в прошлый раз. – Но мне не нравятся те жуткие вещи, которые вы все время едите.
        Шарп закатил глаза:
        – Я тут купил фермерскую курицу, авокадо, шпинат и немного ягод.
        – Это я люблю.
        – Ясное дело. Я все пытаюсь найти сочетание продуктов, которые помогут восстановлению мозговой деятельности, и тех, которые тебе не противно будет есть, а это задачка не из легких. Если не принимать во внимание кофейную зависимость, вкусовые рецепторы у тебя, как у новорожденного.
        – Спасибо, – улыбнулась Морган.
        – Так что не мешай мне тут! – Шарп шутливо выгнал ее из кухни, размахивая курицей в упаковке. – Полежи на диване в моем кабинете, пока я готовлю.
        – Мне пока удалось просмотреть лишь часть материалов с уликами, присланных окружным прокурором.
        – Небольшой перерыв поможет тебе как раз сосредоточиться и плотно поработать над оставшимися, – изрек Шарп со своей наиболее строгой и, всезнающей интонацией. – А где Ланс?
        – У себя, изучает аккаунты в социальных сетях и детализацию телефонных звонков.
        – Понял. Иди отдыхать, – приказал Шарп.
        – У меня нет времени на сон, – все еще ворча, Морган поплелась в кабинет Шарпа, растянулась на диване и закрыла глаза.
        Когда она снова – по ее ощущениям, всего через несколько секунд – открыла их, взгляда на часы было достаточно, чтобы понять: она проспала сорок пять минут. Голова прояснилась, да и тошнота исчезла, а желудок урчал от голода.
        Заслышав голоса, она направилась в свой кабинет. Шарп сидел за ее столом и просматривал бумаги. Ланс что-то писал на доске.
        – Поспала? – Шарп внимательно посмотрел на ее лицо и удовлетворенно кивнул.
        – Да. Что я пропустила? – Морган окинула взглядом доску: они, похоже, поработали на славу. Под фотографией каждого фигуранта Ланс записал соответствующие факты, выяснившиеся в ходе допросов. На доске появилось также фото Кирана Харта, а против лиц Айзека, Чейза и Джастина значились пометки «Были в пятницу в Битс» и «Скрывают что-то о Ноа?».
        – Тебе нужно поесть. – Шарп поднялся и вышел из кабинета, бросив ей по пути: – Присядь.
        Не успела Морган усесться за стол, как он вернулся и поставил перед ней тарелку с салатом.
        – Нашли что-нибудь интересное? – спросила она.
        – Я прошелся по соцсетям, – сообщил Ланс. – Все их профили довольно скучные: случайные фотки с тусовок, члены семьи, домашние питомцы – в общем, ничего из ряда вон выходящего. Разве что обнаружил фото бывшей девушки Ноа Келли у него на странице.
        – Я могу найти ее. – Шарп присел на угол стола Морган. – Никто так не любит копаться в грязном белье, как бывшие, так что, если Ноа вел себя плохо, она наверняка расскажет.
        – Киран Харт подписан на Хейли в соцсети. – Ланс ткнул пальцем на фотографию Кирана на доске. – Но он никогда ничего не постил про нее и ни разу с ней там не общался.
        – Любопытно. Я звонила Кирану утром, чтобы попросить о разговоре, и он согласился встретиться сегодня у себя дома. – Морган наколола на зубец вилки чернику и показала ею на доску. – Как отразилось их расставание в детализации телефона Хейли?
        – На протяжении шести недель он ежедневно писал ей сообщения. – Ланс показал на фото Кирана на доске. – А по вечерам звонил.
        – Причем в тот момент, когда, по его информации, она должна была уже вернуться домой с работы, – добавил Шарп.
        – Верно, – согласился Ланс. – Но Хейли перестала отвечать на его звонки. Через пару недель она его даже заблокировала.
        – В сообщениях были угрозы? – спросила Морган.
        – Нет, – покачал головой Ланс. – Но он постоянно интересовался, где она была и с кем, еще до расставания, а ее просьбы прекратить все попытки выйти на связь он совершенно игнорировал.
        – Значит, утверждение Хейли о том, что он стремился во всем ее контролировать, правда. – Морган прожевала кусочек курицы. – И мы не знаем, есть ли у него алиби, шериф его не допрашивал. Кроме того, я не обнаружила ни единого упоминания о нем в материалах обвинения.
        – Почему он не пытался общаться с ней через соцсеть? – Ланс постучал пальцем по фото Кирана. – Кстати, похоже, что он вообще не пользуется своим аккаунтом. Его профиль практически не заполнен.
        – Он, наверное, использует свою страницу для того же, для чего и мы с тобой используем свои: чтобы узнать, чем занимаются другие. – У Морган были аккаунты во всех основных социальных сетях. Она никогда не указывала там никаких личных данных и ничего не публиковала, но ей нужна была возможность следить за тем, о чем делятся на своих страницах клиенты и свидетели.
        Она насадила на вилку последний кусочек курицы и провела им по дну тарелки, собирая остатки заправки. Потом замерла и посмотрела на Ланса:
        – Он не хотел, чтобы она знала, что он наблюдает за ней. Он не хотел, чтобы она его заблокировала. Вот ничтожество! Подозреваю, Хейли ведь написала о том, что собирается в «Битс»…
        – Написала, – вздохнул Ланс.
        – Тогда понятно, откуда он знал, что она там будет. – Она доела курицу и отодвинула тарелку. – Спасибо, Шарп. Мне и правда лучше!
        – Очень рад, – ответил Шарп.
        Морган взглянула на кофемашину.
        – Даже не думай! – вскочил на ноги Шарп. – Я заварю зеленого чаю и хочу сказать, прежде чем ты станешь рыться в ящиках в поисках конфет: я купил органическое овсяное печенье. – Шарп забрал тарелку и вышел из комнаты, пробормотав себе под нос: – Сахарная наркоманка!
        – Удалось ли твоей маме что-нибудь раскопать? – спросила Морган Ланса.
        – На Хейли и Ноа все чисто, как и на Пайпер. Никакого компромата на шефа Ноа она тоже не нашла, – сообщил Ланс. – Сейчас мама занимается друзьями Ноа, а вчера вечером я подкинул ей имя Кирана Харта.
        – Короче, у нас по-прежнему полный бардак. – Морган приложила ладонь ко лбу.
        – Мы тут с Шарпом попытались внести некоторую ясность. – Ланс показал на доску маркером. – У нас есть две основных гипотезы. Первая: Хейли убила Ноа, и в этом случае она либо лжет, либо психически нездорова.
        – Завтра у нее назначена встреча с психиатром, – сказала Морган.
        Шарп вернулся с полной кружкой и поставил ее на стол перед Морган:
        – Но психическими заболеваниями она никогда не страдала.
        – А что, если построить защиту на версии самообороны? – Морган взялась за чашку зеленого чая и сделала пробный глоток: чай был сладкий. Шарп и правда обращался с ней, как с ребенком. Обычно сахар всегда был для него синонимом дьявольского зелья.
        – Пока это невозможно, – сказал Ланс. – Если она защищалась, то почему не помнит этого?
        – Психологическая травма? – предположила Морган. – И последовавшая за этим блокировка воспоминания в сознании.
        Ланс повернулся лицом к ней:
        – У нее нет ни одного из тех повреждений, которые обычно появляются вследствие самозащиты. Ногти в целости, частичек кожи под ними нет, на руках отсутствуют синяки, на теле никаких признаков, что ее связывали или иным способом обездвиживали. Обвинение наверняка предъявит все имеющиеся доказательства того, что она по доброй воле поехала домой к Ноа и переспала с ним. Он даже пользовался презервативом и выбросил его в мусорное ведро, не пытаясь скрыть, что они занимались сексом.
        – Если только не приятный сюрприз со стороны психиатра, версия самообороны без вещественных доказательств с присяжными не прокатит, – согласилась Морган.
        – Гипотеза вторая: Хейли не убивала Ноа, – продолжил Ланс. – В таком случае это сделал кто-то другой. В идеале мы хотим доказать ее невиновность, но в качестве запасного варианта нам необходимо найти альтернативных подозреваемых, которые располагали как средствами, так и мотивом, а также отыскать как можно больше несостыковок в версии окружного прокурора.
        – Уж больно убедительны вещественные доказательства, – обеспокоенно заметила Морган. – Доказав несостоятельность даже одного из них, мы уже улучшим свою позицию. Нужно взять и еще раз пересмотреть отчеты по криминалистике и анализам ДНК, строчка за строчкой, стараясь выявить возможные прорехи в цепочке улик. Шериф запросил срочный ДНК-анализ образцов крови, которая была на Хейли, поэтому нам нужно выяснить, не допускала ли лаборатория, где был сделан анализ, каких-либо ошибок в прошлом.
        – Мы не исключили вероятность того, что она была в состоянии наркотического опьянения. – Шарп приблизился к доске. – Что, если в «Битс» кто-то ей что-то подсыпал в напиток? Она поехала домой к Ноа и занялась с ним сексом, но об этом не помнит. Пока она была без сознания, кто-то мог убить Ноа и инсценировать все таким образом, чтобы подумали на Хейли. В этом случае огромное количество вещественных доказательств будут свидетельствовать в нашу пользу. У Хейли не было причин убивать Ноа, но, если это сделала она, почему она даже не попыталась убрать место преступления или хотя бы уничтожить свои следы?
        – Давайте посмотрим фотографии с места событий. – Морган включила стоящий на столе ноутбук и открыла нужный файл. Шарп и Ланс подошли и встали около нее.
        На первой группе снимков было запечатлено тело Ноа, лежащее в траве на боку, с вытянутыми вперед руками.
        – Он одет, но босой. – Морган открыла предварительный отчет о вскрытии. – На нем не было нижнего белья, как будто он вдруг встал с постели и сразу надел джинсы и футболку.
        – Убийство произошло на кухне. – Ланс потер подбородок.
        Морган медленно прокручивал на экране изображения, которые одно за другим шли по кровавому следу через входную дверь и гостиную на кухню, где след превращался в целую лужу.
        – Вот здесь он получил удары ножом, – сказал Шарп. – Для трех ударов что-то маловато брызг.
        Морган медленно пролистала еще несколько фотографий.
        – Да. Судмедэксперт сказал, что кровотечение от первых двух ран было в основном внутренним, и только третий удар, который перерезал артерию, и вызвал обильное внешнее кровотечение.
        – А вот и брызги крови от этого удара. – Шарп показал на красную полосу на стене.
        – Судя по размерам пятна на полу, Ноа какое-то время пролежал без движения, истекая кровью, и только потом предпринял попытки уползти.
        Смотря на очередное фото, Шарп наклонил голову:
        – Кровь размазана по всему полу.
        – Это Ноа размазал, пока полз. – Ланс наклонился поближе к экрану. – А вот как Хейли умудрилась вся испачкаться?! Только если некто принес ее в бессознательном виде на кухню и вымазал в этой луже…
        Морган сверилась с отчетом об отпечатках пальцев, найденных на месте преступления:
        – По утверждению дактилоскописта, все обнаруженные им окровавленные отпечатки пальцев ног принадлежат Хейли и Ноа.
        Как и пальцы рук, пальцы ног обладают уникальным рисунком из бороздок и завитков, которые можно использовать для идентификации человека.
        – На ноже нашли только следы Хейли. Накануне вечером у Ноа была игровая вечеринка, на которую пришли с десяток друзей, включая Айзека, Джастина и Чейза, а также брат Ноа Адам, и вполне естественно, что на месте преступления обнаружилось некоторое количество неопознанных отпечатков.
        Шарп поскреб подбородок:
        – Но, за исключением найденных на оружии и оставленных кровью, все они, в общем-то, бесполезны, если только мы не найдем другого подозреваемого, у которого не было никаких законных причин когда-либо бывать в доме Ноа.
        – Как, например, Киран Харт, – подсказал Ланс.
        – Это верно, – согласилась Морган. – Но, если судимостей у него ранее не было, его отпечатков нет ни в одном досье. Мы не можем взять их у него принудительно без веских на то оснований.
        – Нам точно нужен эксперт по брызгам крови. – Шарп отодвинулся назад. – Пол в кухне выглядит так, будто над ним поработал Джек Потрошитель, вообразивший себя Джексоном Поллоком[18 - Американский художник-экспрессионист, известный своей техникой разбрызгивания жидкой краски на горизонтальную поверхность.]. У меня есть один толковый на примете, сегодня же ему позвоню.
        Морган продолжила изучать фотографии.
        На кухонном столе лежал пакет картофельных чипсов, открытый край которого был завернут и зажат канцелярской скрепкой. На крупном плане снимка кухонной раковины на дне стояли два стакана и был брошен зип-пакет с водой. На столе также стояла пустая тарелка и банка арахисового масла. Каждый предмет был помечен желтой биркой для улик.
        – Этот пакет с застежкой, наверно, служил холодным компрессом, который он для нее сделал. Она еще говорила, что он дал ей воду и чипсы. – Морган показала на экран.
        – Он только успел достать чистую тарелку и арахисовое масло. – Ланс наклонился над ее плечом. – Вероятно, кто-то объявился у двери, не дав ему соорудить закуску?
        – Киран? – предположила Морган. – Он мог следить за ними еще от клуба.
        – Возможно, но почему Ноа впустил его в дом? – насупил брови Шарп. – Они были знакомы?
        – Нужно выяснить это при встрече с Кираном. – Морган записала вопрос себе в блокнот.
        – Если Ноа убил кто-то другой, – продолжил Шарп, – то этот человек не мог уйти из дома, не испачкав одежду и обувь в крови, и вполне мог оставить ее следы, пока шел к машине.
        Морган продолжила ход мысли Шарпа:
        – И, если мы найдем подозреваемого, обыск его машины и дома может предоставить нам вещественные доказательства. Проблема лишь в том, что нам нужно найти вескую причину, чтобы убедить шерифа в необходимости обыска, а судью – в необходимости выдать ордер.
        – Это так, – подтвердил Шарп. – Но я много лет проработал с Колгейтом и могу сказать, что он опытный коп, а совсем не политикан. На данный момент он считает Хейли виновной, но, в отличие от прежнего ИУВ, он не станет скрывать улики, чтобы предотвратить снятие с нее обвинений.
        – ИУВ? – Морган вопросительно посмотрела на Ланса.
        – «Идиот у власти», – расшифровал Ланс.
        – Если мы добудем хоть одну реальную улику против вероятного подозреваемого, Колгейт сам запросит ордер на обыск с целью найти обувь и одежду со следами крови, – кивнул Шарп.
        – К сожалению, все наши теории пока не дают нам достаточных оснований. – Морган захлопнула ноутбук. – Пора ехать на место преступления. Давайте нароем что-нибудь.

        Глава 21

        Ланс припарковал свой джип возле дома, который снимал Ноа Картер, рядом остановился «Приус» Шарпа. На входной двери трепыхалась ограждающая лента. Ланс покопался в бардачке, достал оттуда бахилы и перчатки и взял со средней консоли камеру – нужно сделать свои собственные фотографии.
        Следом подъехал помощник шерифа. Выбравшись из машины, он подошел к двери и отворил ее. Криминалисты закончили сбор улик, однако шериф пока не открыл доступ к дому, и, хотя бахилы с перчатками больше не требовались, Ланс все равно раздал их всем. Все они видели фотографии кухни с места преступления, и никто не хотел ходить даже по высохшей крови.
        Помощник шерифа распахнул дверь и отступил назад:
        – Я буду в машине. Зовите, когда закончите, чтобы я тут все запер.
        Он явно не горел желанием снова смотреть на ту кухню, и Ланс ничуть его не винил. Троица вошла в дом, и Ланс порадовался тому, что полицейский остался снаружи – так они могли разговаривать спокойно, не боясь чужих ушей.
        За входной дверью скрывалась прихожая, переходившая справа в небольшую гостиную. По короткому коридору они прошли в большую общую комнату, которая оказалась опрятной и лишенной ненужных элементов: диван, обращенный к телевизору с плоским экраном, никаких декоративных безделушек, за исключением нескольких фотографий в рамке – примерно такой интерьер Ланс и ожидал увидеть в логове молодого холостяка.
        Морган вспомнила рассказ Хейли о том, как она вышла из клуба, споткнулась и поехала домой к Ноа.
        – Хейли помнит, как целовала Ноа, сидя на диване после того, как он принес чипсы, воду и пакет со льдом, а затем она отключилась. Она полагает, что у них был секс, но самого процесса не помнит, причем утром она обнаружила свое платье вот здесь на полу.
        Они двинулись на кухню. Ланс миновал дверной проем и отошел в сторону, давая пройти Морган и Шарпу. Несколько минут они простояли в полной тишине, осматривая помещение и пытаясь представить себе ход трагических событий.
        – Никогда не поверю, что у Хейли хватило сил одолеть здорового молодого человека, – сказал Ланс. – В ней и пятидесяти килограмм нет. Ноа был как минимум на двадцать пять кило тяжелее и сантиметров на пятнадцать выше.
        – К тому же Хейли далеко не спортсменка, – сказал Морган. – Да что там, она девушка нежная и хрупкая.
        – Он получил ножевые ранения в живот. – Ланс внимательно посмотрел по сторонам. – В тот момент он должен был стоять лицом к своему убийце. Как он мог не заметить ножа? На платье крови нет, так что если бы убийцей была Хейли, то в момент нанесения ударов она была бы обнажена, и не могла бы спрятать оружие под одеждой.
        – Давайте представим, как было дело по версии обвинения, – предложил Шарп. – Ноа стоял у стола и готовил закуску. Тут на кухню пришла Хейли и вытащила нож из подставки так, что он даже не заметил. Потом он обернулся, и она зарезала его, прежде чем он осознал, что происходит.
        – Мне сложно представить, как еще все это могло произойти. – Ланс с тревогой осознавал, что ход событий, изложенный Шарпом, выглядит крайне правдоподобно и никак не поможет при защите.
        Судя по выражению в глазах Шарпа, он тоже это понимал.
        Шарп осмотрел брызги крови на стене, затем показал на место на полу в середине самого большого пятна крови:
        – Он видимо стоял вот здесь. Вот эти брызги, – он указал на две группы маленьких капель крови на шкафчиках, – появились в результате первых двух ударов, которые не вызывали сильного наружного кровотечения, однако несколько капель слетело с лезвия ножа, когда его вытаскивали из тела. А та струйка, что побольше, вырвалась из последней, смертельной раны.
        – Он даже не попытался убежать или каким-то еще способом увернуться от нападения, так что ранения были, видимо, нанесены быстро, одно за другим. – Для наглядности Ланс изобразил рукой три быстрых резких движения.
        – Да. – Морган присмотрелась к самому большому пятну. – После того, как ему перерезали артерию, началось обильное кровотечение, и он оказался на полу. Несколько секунд он был в шоке, стараясь осознать произошедшее, а потом выполз на улицу через заднюю дверь.
        Все вместе они прошли вдоль вытянутого темно-коричневого пятна, Ланс распахнул дверь, и они вышли на заднее крыльцо.
        – Его нашли прямо там, внизу у крыльца, – показала пальцем Морган.
        – Почему он решил ползти? – спросил Ланс. – Звонок в 911 дал бы ему больше шансов выжить.
        – У него нет стационарного телефона, – сказал Морган. – А его мобильный телефон полиция нашла в машине – должно быть, забыл его там. Телефон Хейли обнаружили между подушками дивана.
        Они вернулись на кухню. Ланс осмотрел заднюю дверь.
        – Здесь Ноа полз, выбираясь из дома. На ручке двери кровь есть, а на замке – нет. Хейли с Ноа, скорее всего, вошли в дом через парадную дверь, поскольку машина Ноа припаркована со стороны улицы. Хейли сказала, что, когда она обнаружила Ноа, задняя дверь была открыта. Если бы Ноа пришлось открывать замок, на нем была бы кровь, как и на ручке. Ноа не имел привычки запирать свой дом?
        Шарп подошел к двери и оттеснил Ланса немного в сторону.
        – Нет, он запер, – покачала головой Морган. – В отчете приехавшего на вызов помощника шерифа говорится, что, когда он прибыл, входная дверь была закрыта.
        – Ручка сама по себе с замком не связана, – отметил Шарп, наклонившись ближе к двери. – Запереть заднюю дверь можно только на ключ.
        Морган на пару секунд прикрыла глаза, затем снова открыла.
        – Не припомню, чтобы на снимках с места преступления был замок задней двери, там сотни фотографий. Надо еще раз проверить, когда буду дома.
        – Не может быть, чтобы шериф Колгейт упустил из виду отсутствие крови на замочной скважине задней двери, – сказал Шарп.
        – Даже если и не упустил, ни шериф, ни прокурор не станут акцентировать внимание на том, что способно ослабить их версию, – нахмурилась Морган.
        – Не всему на месте преступления находится объяснение. Возможно, тем вечером Ноа просто забыл запереть заднюю дверь. А возможно, ее открыл настоящий убийца, таким путем проникнув в дом, а значит в таком случае у него был ключ. – Лицо Шарпа озарила догадка. – Что, если это не Хейли застала Ноа на кухне врасплох, а кто-то другой? Некто, вошедший в дом через заднюю дверь, пока Ноа с Хейли миловались в спальне. – Вслед за Шарпом все вернулись на кухню. – Возможно, убийца поджидал Ноа в большой комнате. – Рыская глазами, Шарп шел от комнаты к комнате. – И когда Ноа пошел на кухню за едой, тут убийца перед ним неожиданно и появился. То есть, ранения ему были нанесены именно таким образом, как мы себе это и представили, только сделала это не Хейли.
        Ланс представил себе подобный сценарий:
        – Тогда как Хейли вся испачкалась в крови?
        Шарп потер свой чисто выбритый подбородок:
        – Убийца пошел в спальню и принес Хейли на кухню. Она была без сознания. Он положил ее в лужу крови, а затем отнес назад на кровать, оставляя по дороге капли крови.
        – Тогда ему нужно было следить за каждым шагом, чтобы не оставить за собой следов, – озадаченно размышлял Ланс. – Окровавленные отпечатки ног принадлежали Хейли и Ноа. Она измазалась кровью на кухне и пошла в спальню, оставляя еще влажные разводы.
        – Черт! – Шарп упер кулак себе в бедро. – Ты прав.
        – Предположим, что настоящему убийце удалось не запачкать свои ноги и одновременно каким-то образом поставить на ноги Хейли, но эта версия обретает смысл только в том случае, если убийца знал о том, что она находится под действием наркотиков, – отметила Морган. – Мы исходим из того, что если Хейли накачали наркотиками, то это дело рук Ноа. Но ведь подсыпать наркотик мог и убийца – это могло быть частью его плана.
        – Хейли маленькая и легкая. Все наши потенциальные подозреваемые – молодые мужчины, которые запросто могут нести такую девушку на руках.
        Шарп показал на кровавые разводы на полу:
        – Первый раз взглянув на фото этого места, я предположил, что Хейли могла тут поскользнуться. Но, возможно, все было иначе…
        – Это наилучшая рабочая версия, которая у нас есть на данный момент, – глубоко вздохнула Морган.
        На самом деле, версия была единственной.
        Они вернулись на кухню, затем снова прошли через весь дом. Морган достала блокнот и начала делать зарисовки, сопровождая их комментариями – им может больше не представиться возможности вернуться сюда до того, как дом вычистят. Хозяину, безусловно, хотелось, чтобы ограждение было быстрее снято – недвижимость, в которой произошло убийство, и так достаточно трудно сдать в аренду или продать. Ланс сфотографировал все необходимое, включая заднюю дверь и ее замочную скважину.
        – Хотелось бы знать, у скольких людей есть ключи от дома Ноа. – Морган положила блокнот обратно в сумку.
        – Замок старый и довольно изношенный. – Шарп подергал ручку. – Тут хватит простейшей отмычки.
        Когда с осмотром было покончено, все вслед за Лансом вышли на улицу через парадную дверь и с наслаждением подставили лица под солнечные лучи: они были лучшим лекарством после мрачных сцен убийства.
        – Что ж, по крайней мере, у нас теперь есть за что зацепиться. – Он сел за руль и завел двигатель.
        Не успела Морган расположиться на пассажирском сиденье, как у нее зазвонил телефон:
        – Это дедушка.
        Она подняла трубку и несколько секунд просто слушала.
        – Подожди, я включу громкую связь. Ланс со мной. – Она положила телефон на среднюю консоль джипа. – Продолжай, дедуль.
        – Я еще не просмотрел все записи, но не могу вам кое о чем не сообщить, – сказал дедушка. – Ноа подходил к бару дважды, оба раза покупая себе пиво и еще один напиток из клюквенного сока, трипл-сека[19 - Прозрачный ликер с ароматом апельсина.] и водки, а в какой-то момент заказал начос. Полагаю, гламурные коктейли предназначались молодой даме. Кстати, они были двойными.
        – Ты уверен? – спросила Морган.
        – Да, – ответил дедушка. – В каждом были две щедрых порции водки и одна ликера. Заказал он их с разрывом где-то в два часа. Это пока единственное, что я увидел интересного. Но в кадре только бар и танцпол, люди отрываются и веселятся, ничего необычного.
        – Спасибо, дедуль. Звони, если заметишь еще что-нибудь.
        – Непременно. – Дедушка завершил разговор.
        – Я понятия не имею, что входит в космо. – Ланс двинул машину вперед.
        – Я его пила в колледже на тусовках, но из чего его готовят, точно не знаю. Сейчас погуглю. – Рецепт Морган нашла быстро. – Одну часть водки и половину части трипл-сек смешать со льдом и клюквенным соком.
        – Звучит отвратительно, – поморщился Ланс.
        – Он вкусный, но тем и опасен: ты не чувствуешь алкоголя. Я уже сто лет не пила космо, но одного с меня было всегда более чем достаточно. Но большинство людей гораздо лучше меня переносят спиртное.
        – Котенок бы и тот выпил больше твоего! – согласился Ланс.
        – Так вот, Хейли думает, что выпила два коктейля, но на самом деле их было четыре. А это, грубо говоря, шесть стопок. Мой похмельный опыт мне подсказывает, что даже при моей плачевной алкогольной не переносимости, такого количества было бы явно недостаточно, чтобы я потеряла сознание, особенно с учетом того, что напитки были растянуты на весь вечер и сопровождались закуской.
        Пальцы Ланса крепче вцепились в руль. Значит, охмурение Хейли началось с выпивки…
        – Зато его вполне достаточно, чтобы понять, что Ноа отнюдь не был примерным мальчиком.

        Глава 22

        Шарп сидел за своим столом, набирая на компьютере свои заметки о посещении места преступления, пока увиденное еще не выветрилось из памяти. Он старался мыслить позитивно, но та версия, которую им удалось соорудить в доме Ноа, выглядела шаткой. Кто-то проникает в дом и наносит удар ножом Ноа – с этой частью проблем не было, но вот перенести Хейли на кухню и поставить ее босыми ногами в кровь – в этом было что-то совершенно ненормальное и безнравственное, да и проделать это, честно говоря, представлялось чисто физически сложным. Она маленькая и легкая, но управляться с безвольным телом все равно трудновато, а тем более с голым и скользким от крови.
        Чем дольше он думал об этом, тем менее правдоподобной казалась ему эта версия. Морган и Ланс не отвергли его идею полностью, но на их лицах был хорошо заметный скепсис.
        А что, если убийца просто набрал кровь из лужи и измазал ею тело Хейли? Это еще одно возможное объяснение разводов на полу… Хотя нет, тогда откуда же взяться ее следам. Утром, когда она пришла на кухню, кровь уже высохла. Холодный воздух, поступавший через открытую дверь, замедлил высыхание, но в любом случае, следы были оставлены ночью – скорее всего, в течение часа или около того после смерти Ноа.
        В дверном проеме показалась голова Морган:
        – В материалах, присланных из офиса окружного прокурора, фотографий замочной скважины задней двери нет. Я пыталась дозвониться шерифу или прокурору и выяснить, нет ли у них каких-нибудь еще снимков, которые могли по случайности не включить в присланные материалы, но ни тот, ни другой не ответили, и я сомневаюсь, что они поспешат перезвонить. В итоге мы не можем сказать, сознательно ли шериф упустил из вида факт отсутствия крови на замке или нет.
        – Ублюдки, – сказал Шарп. – Давай…
        Его прервал стук в дверь.
        – Я открою. – Шарп подошел к окну и выглянул на улицу сквозь жалюзи. На крыльце стояла знакомая брюнетка в тренче цвета хаки – Оливия Круз.
        Ее визит следовало бы проигнорировать, чтобы не отвлекать Морган.
        Но мисс Круз постучала снова. Десять баллов за настойчивость.
        Она постучала в третий раз, и он открыл дверь.
        – Мисс Круз!
        – Мистер Шарп! – Она склонила голову. – Вы передали мисс Дейн мое сообщение?
        – Ох, как-то выскочило из головы… – Шарп привалился к дверному косяку, сунул большие пальцы в передние карманы и одарил ее своим фирменным коповским взглядом, говорящим «Вы вообще в курсе, насколько превысили скорость?».
        Оставаясь на вид невозмутимой, она оглянулась по сторонам:
        – Нам, вероятно, было бы лучше не говорить на улице.
        Шарп тоже осмотрелся: телевизионщиков в округе видно не было, однако она права. Просто так впускать ее в дом не очень-то хочется.
        – Почему вы не назначили встречу по телефону?
        – А мне с вами видеться ни к чему, – ответила она ровным, твердым голосом. – Мне нужна мисс Дейн.
        – Она занята. – Шарп отошел, намереваясь закрыть дверь.
        – Я в курсе. Еще одно большое дело. Теперь Хейли Пауэлл…
        Проклятые репортеры! Вечно суют свой нос…
        – Шарп? – позвала Морган. Он оглянулся – она уже вышла в прихожую. – Мне показалось, я слышала свое имя?
        – Да, – выдохнул Шарп через нос и шагнул назад, позволяя журналистке войти. Спасибо та не сказала.
        Морган пересекла прихожую и протянула руку:
        – Морган Дейн.
        Шарп закрыл дверь.
        – Меня зовут Оливия Круз. – Протянув Морган визитку, она развязала пояс тренча. Под ним скрывался медно-красный свитер, джинсы и полусапожки на непрактичных тонких каблуках. – Перед тем, как вы скажете мне, что не собираетесь разговаривать с журналистами, выслушайте, пожалуйста! Помните ту информацию о мистере Макфарленде, которую я вам передала?
        Морган в замешательстве посмотрела на Шарпа. Тот вздохнул:
        – Я узнал о прежней судимости Макфарленда как раз от мисс Круз.
        Морган перевела полный подозрения взгляд обратно на журналистку:
        – И теперь вы хотите…?
        – Жаль, что мое сообщение до вас так и не дошло. – Мисс Круз пронзила Шарпа острым, как копье, взглядом. – Я хотела оказать вам услугу, продемонстрировав мои добрые намерения. Никакой корысти не было.
        – Тогда чем обязана визиту? – Морган скрестила руки на груди, а ее лицо приняло жесткое выражение следователя, ведущего допрос.
        Из своего кабинета вышел Ланс и остановился позади Морган, прислонившись к стене и прислушиваясь.
        – Я уже какое-то время пытаюсь связаться с вами, – сказала Оливия. – Я работаю над документальным криминальным романом о похищении Челси Кларк. Семья Кларков оказывает мне помощь, и они получат часть доходов от книги. Вы знаете, что они вернулись в Колорадо? Я не виню их за то, что они решили уехать отсюда, подальше от ужасных воспоминаний. К сожалению, продать свой нью-йоркский дом им не удалось, а то могли бы выручить приличные деньги.
        Морган не отвечала, но Шарп прекрасно видел, как у нее в голове происходит интенсивная работа.
        – Вот что я хочу предложить, – настойчиво продолжала мисс Круз. – Я располагаю кое-какой информацией, которая пригодилась бы вам в расследовании дела Хейли Пауэлл. Вы, скорее всего, и сами сможете до нее добраться, но я сэкономлю вам время, которого у вас и так в обрез. В глазах общественности Хейли окончательно утвердится в статусе виновной задолго до того, как закончится судебный процесс. Вам ведь нужно что-нибудь, от чего можно оттолкнуться и рвануть вперед, да побыстрее.
        – Каков источник вашей информации? – Кожу Шарпа начало покалывать от напряжения: он понимал, что нужно быть осторожным, но любопытство брало свое. Что же еще она знает?
        Левая бровь мисс Круз приподнялась, прочертив заносчивую параболу:
        – Если бы я обнародовала свои источники, я лишилась бы всех своих козырей.
        – Что вы хотите взамен? – продолжила Морган со своей обычной предусмотрительностью. Дурочкой она точно не была.
        – Интервью с вами, – ответила Оливия. – Не сейчас, я понимаю, что сейчас вы очень заняты расследованием. Но когда у вас, наконец, появится время, я надеюсь на беседу.
        – Прежде чем дать свое согласие, я буду вынуждена созвониться с семьей Кларк, – сощурилась Морган.
        Почуяв удачу, мисс Круз взглянула на нее с просветлевшим лицом:
        – Конечно. Вполне естественное условие. Могу ли я рассчитывать на то, что после разговора с ними вы ответите на несколько моих вопросов?
        – После того, как получу разрешение от своего клиента, я займусь вашими вопросами, – осторожно ответила Морган.
        – Интересный выбор слов! – рассмеялась мисс Круз.
        Морган продолжала настороженно смотреть на журналистку.
        – Полагаю, вы уже выяснили, что Киран Харт – бывший парень Хейли Пауэлл. – Мисс Круз снова продемонстрировала, что знает о деле подозрительно много. – Но вы, вероятно, не в курсе, что у него были проблемы с законом. – Она сделала паузу, чтобы насладиться произведенным впечатлением, и ее темные глаза засверкали. – За ним числится арест за преследование своей бывшей жены.
        Если бы Шарп не знал Морган так хорошо, радостная вспышка в ее глазах, скорей всего, ускользнула бы от него.
        Однако мисс Круз тоже не упустила ее из виду и улыбнулась:
        – Кирана арестовали восемь лет назад в Коннектикуте. Он устроил слежку за своей бывшей женой, и дело, по словам свидетелей, закончилось тем, что он влепил ей пощечину. Писать заявление женщина отказалась, так что обвинения были сняты. Одна птичка мне нашептала, что он преследовал ее в течение нескольких месяцев, постоянно звонил и писал. Он приезжал на парковку рядом с местом ее работы и ставил автомобиль впритык с ее машиной. В итоге бедной девушке удалось получить судебный запрет в отношении него, но понятно, что его это особо не смутило.
        – Ну, дать пощечину – это совсем не то же самое, что зарезать человека насмерть. – Над переносицей у Морган прочертилась складка глубокой задумчивости.
        – Но удар по лицу свидетельствует о предрасположенности к насилию, а также о неспособности принять отказ, – возразила мисс Круз.
        Морган не прореагировала, но опустила руки, придав позе большую открытость:
        – Спасибо за информацию.
        – Спасибо, что уделили время, – сказала мисс Круз, завязывая пояс.
        – Как только разберусь с этим делом, – сказала Морган, – свяжусь с семьей Кларков и перезвоню вам.
        – Буду ждать с нетерпением. – Мисс Круз повернулась к двери, и Шарп распахнул ее перед ней.
        – У меня прекрасные источники, – улыбнулась ему мисс Круз, что только усилило его раздражение. – И я не вижу препятствий для нашей взаимной помощи.
        Да, если только не принимать во внимание то, что она журналюга.
        Вместе с тем он должен был признать, что она вела себя открыто и искренне.
        Пока что.
        – Я знаю, что вы обо мне думаете. – Она взглянула ему прямо в глаза. – Но я не пытаюсь никого обмануть. Не все журналисты являются воплощениями дьявола.
        В этом Шарп уверен не был, однако, пока он всматривался в ее темные глаза, его встроенный детектор лжи не подавал никаких тревожных сигналов.
        – В следующий раз, пожалуйста, сначала позвоните. – Он сделал жест в сторону крыльца.
        – Думаете, так вы от меня избавитесь? – засмеялась она. – Это вряд ли. А вы бы как поступили?
        Так же, как и ты, подумал он про себя.
        – Всего доброго, мисс Круз!
        – Оливия! – поправила она, направляясь к машине.
        Качая головой, Шарп закрыл дверь.
        – Прошу прощения, Морган. Я бы ее на порог не пустил, но в деле Макфарленда она нам помогла.
        – Мы получили весьма полезную информацию. – Морган повернулась и пошла к себе по коридору. – Ее можно как-то проверить? С учетом этого ареста за преследование из Кирана Харта выходит чуть ли не идеальный подозреваемый.
        – Я позвоню маме и скажу ей проверить криминальное прошлое Кирана. – Ланс встал в дверях своего кабинета. – Нам нужно все проверить до нашей с ним встречи завтра утром.
        Но Шарп и без этого знал, что насчет ареста мисс Круз не врала: она же наверняка понимает, что ее информацию перепроверят…
        – Завтрашний разговор с Кираном Хартом становится все интереснее, – заключила Морган.

        Глава 23

        Руки. Чьи-то руки на ее теле. Она отталкивает их. Хватит! Прекратите меня трогать!
        – Хейли!
        – Хеееейлииии… – Шепот долго тянет гласные в ее имени.
        Она стонет. Нет! Пожалуйста! Не надо!
        – Ты убила меня, – тянет шепот.
        Это не я.
        Он мне нравится. Я не могла… Я бы ни с кем не смогла такого сделать.
        Но шепот непреклонен.
        – Я мертв, и в этом виновата ты.
        Нет! – плачет она.
        Лужа крови у ее ног. Она смотрит вниз – там, на полу, корчится Ноа. Она удивляется: ведь он же мертв?!
        Он протягивает руку к двери, за ней помощь. Она беспомощно смотрит, как он извивается на плитке. Его грудь тяжело вздымается, что-то булькает в ней при каждом вздохе. Он продвигается чуть дальше, вытягивая вперед руку с растопыренными пальцами… опирается на локоть, еще на несколько сантиметров ближе к двери… движения решительны, но почти напрасны.
        Словно в кино, она наблюдает за тем, как Ноа ползет к двери подобно улитке. И вот ему удается добраться до нее. Кажется, что проходит вечность, пока он пытается поднять руку достаточно высоко, чтобы дотянуться до дверной ручки, но вот он уже хватается за нее, и дверь открывается. В дом врывается поток холодного воздуха. Хейли начинает дрожать, а Ноа приподнимается над порогом, переволакивая через него бездвижные ноги, и исчезает в темноте. Дверь остается открытой, и она слышит, как он ползет по заднему крыльцу, скребя по доскам пальцами.
        А потом все стихает.
        Ее уши наполняет звенящая тишина. Она прислушивается изо всех сил, желая уловить хоть малейший звук движения. Но в абсолютной тишине из открытой двери лишь задувает холодный ночной воздух.
        Шепот снова зовет ее, и она вздрагивает. В животе начинает кружиться дурнота, из желудка поднимается кислота и обжигает горло.
        – Хейли! Что ты сделала со мной?!
        Наружу из горла прорвался крик, и Хейли проснулась, подпрыгнув на кровати. На коже оставалось ощущение прикосновения, и она резко отпрянула в сторону от коснувшейся ее руки, съежившись в углу постели. Пижама была насквозь мокрой.
        Пожалуйста, пусть это будет просто пот…
        Она открыла глаза. Не сразу, но контуры знакомой обстановки спальни обрели четкость, вот только цвет у всех предметов был красноватым. Кровь. Все руки в крови, теплой и липкой. Никак не оттереть.
        – Хейли, у тебя опять был кошмар! – ворвался в ее помутненное сознание мамин голос.
        Хейли заморгала и окончательно сбросила пелену с глаз. На краю кровати сидела мама, положив руки Хейли на плечи, будто она только что трясла за них, пытаясь вырвать дочь из лап дурного сна.
        – Ну, проснулась, наконец? – спросила мама, и в глаза у нее отражались изнеможение и страх дочери.
        Хейли кивнула.
        – Я принесу тебе что-нибудь попить. – Мама встала и вытащила из ящика комода свежую пижаму. – Переоденься. Я постелю чистое белье.
        Хейли выползла из кровати:
        – Я пойду в душ по-быстрому.
        Ощущение крови на коже никак не проходило.
        Мама вышла, а Хейли взяла чистую пижаму, прошла в смежную ванную, пустила воду и стянула с себя мокрые вещи. Проверив температуру струи, она встала под душ и принялась снова и снова намыливать и тереть все тело – но, увы, смыть кровь, плескавшуюся у нее в сознании, не представлялось никакой возможности. Она выключила воду, тщательно вытерлась и надела чистую пижаму, но, даже разогревшись от горячей воды и одевшись, она продолжала дрожать.
        Мама уже ждала ее в спальне с лекарством и стаканом фиолетового «Гаторэйд». Хейли взяла таблетку и быстро проглотила ее, осушив стакан.
        – Тебе нужно постараться поспать еще. – Мать приняла пустой стакан у нее из рук и поставила его на тумбочку.
        – Я не хочу больше спать. – Хейли забралась в кровать и собрала подушки в кучу, чтобы опереться на них спиной. – Во сне был такой ужас…
        – Расскажешь? – Мама присела на край матраса.
        Хейли покачала головой – она даже думать об этом не хотела.
        – Может, еще «Друзей» посмотрим? – с тревогой во взгляде спросила мама. Она, должно быть, думает, что Хейли сходит с ума.
        А сама Хейли думала, что уже спятила.
        – Давай. – Дрожа, Хейли натянула одеяло до подбородка – она чувствовала себя беззащитной и беспомощной, словно ребенок, полностью зависящий от взрослых. – У меня такое чувство, будто мне лет пять.
        – Надеюсь, психиатр сможет помочь. – Мама забралась на другую сторону кровати и включила телевизор. – На какой серии мы остановились?
        – На пятой. – Хейли откинулась назад, а из телевизора послышалась заглавная тема сериала. Глаза Хейли были широко открыты, и одна только мысль о том, чтобы закрыть их, казалась ей ужасающей, и мозг никак не мог с ней расстаться.
        Она уставилась в телевизор. Сколько еще будет длиться этот кошмар?

        Глава 24

        – Киран Харт имеет отношение к большим деньгам. – Морган изучала содержимое своей папки, сидя на пассажирском сиденье джипа. – Он получил степень магистра в Уортоне[20 - Уортонская школа бизнеса (Филадельфия), один из лидеров бизнес-образования в мире.], занимает должность управляющего директора траста семьи Харт, офис которого находится в том четырехэтажном здании из зеленого стекла на 32-м шоссе.
        Ланс остановился на светофоре.
        – Мама не обнаружила никаких обвинений по уголовным делам по его предыдущим местам жительства. Информация по коннектикутскому делу была удалена ввиду снятия обвинений, но она нашла подтверждение факту ареста в онлайн-архиве тамошней местной газеты, где публикуется еженедельный отчет о происшествиях с участием полиции.
        – Десять лет назад Киран был женат. Брак продлился менее двух лет.
        – Как раз подходит дата его ареста за преследование бывшей жены.
        – Да. – Морган закрыла папку. – Посмотрим, что он нам скажет.
        И насколько он ревнив.
        Киран Харт жил в десятке километров от города. Ланс подъехал к воротам из кованого железа, опустил боковое окно и нажал кнопку домофона.
        По обеим сторонам от ворот на посетителей смотрели камеры наблюдения, а пространство над воротами и забором сторожили инфракрасные лучи. Сигнализация у Элизы дома была отличная, но устройство охраны дома Кирана было поднято на совершенно иной уровень.
        – Да? – отозвался голос из динамика.
        – Мистер Крюгер и мисс Дейн к мистеру Харту, – сообщил Ланс. – У нас назначена встреча.
        Голос ничего не ответил, но створки ворот разошлись в стороны, и Ланс въехал внутрь.
        Владения Кирана были того сорта, какие состоятельные прадеды обыкновенно оставляют на попечение будущих поколений. По лужайке, больше напоминающей небольшой парк, тут и там были раскиданы старые, солидные деревья, а длинная подъездная дорожка заканчивалась кругом в стиле Даунтаунского аббатства с поправкой на нью-йоркскую глубинку. Ланс остановился перед домом, они вышли из машины и направились ко входу. Поворачиваясь, за их перемещением следили камеры, установленные под сводами крыши, а из разных укромных мест подмигивал еще один отряд инфракрасных лучей.
        – Я чувствую, что за мной наблюдают со всех сторон, – сказала Морган.
        – Так и есть, не сомневайся, – нахмурился Ланс. – Это тебе не тот домишко, в который можно при случае пробраться незаметно.
        – На что это ты намекаешь?
        Ланс подозрительно молчал.
        – Только не говори мне, что собрался тут шпионить! – Уже произнося это, она знала, что именно это он имеет в виду.
        – У меня может не быть другого шанса. К тому же я подозреваю, что та фотография Хейли сродни таракану, которого увидел на кухне: когда речь идет о преступлениях на сексуальной почве, дело никогда не ограничивается одним.
        – Но здесь же все под наблюдением! – воскликнула Морган. – Я знаю, что тебе уже не терпится, но такие противоправные авантюры могут поставить под угрозу всю защиту Хейли. У нее сейчас и так не ахти какая поддержка, а Киран Харт может стать ценным активом.
        Ланс не гнушался прибегать к разным не слишком законным действиям ради ускорения хода расследования, но Морган были очень нужны свидетели, готовые дать показания в защиту Хейли.
        – Она же бросила его! Мы не можем быть уверены, что он примет ее сторону! – возразил Ланс.
        – Если у него еще остались чувства к ней, мы можем сыграть на этом, – поежилась Морган. – Звучит, конечно, не слишком гуманно, но…
        – Негуманность в отношении Харта не будет беспокоить меня ночами, знаешь ли, – пожал плечом Ланс покачал. – Он делал фотографии обнаженных девушек без их ведома, поэтому возникает вопрос: что еще он делал без их согласия? Такое поведение вполне соответствует образу сексуального маньяка.
        Морган нечего было возразить на логичные доводы Ланса.
        – Ладно, посмотрим, что он скажет, и тогда уже будем глобально что-то решать. У нас есть лишь утверждение Хейли, что он сделал снимок без ее ведома.
        – Нужно найти это фото.
        Морган потянулась к дверному звонку, но не успела она надавить на кнопку, как мужчина в сером приталенном костюме открыл им дверь.
        – Меня зовут Дэвид. – Он отступил назад, пропуская гостей в дом. – Я сопровожу вас к мистеру Харту.
        Морган переступила через порог и протянула ему свою визитную карточку. В фойе, пол которого был в шахматном порядке выложен плиткой черного и белого цветов, места было достаточно для того, чтобы устроить танцы. Вдоль одной из стен, элегантно отделанных плинтусами темного дерева, поднималась широкая изогнутая лестница. В центре помещения находился круглый стол на одной ножке, украшенный композицией из белых роз, и все пространство наполнял аромат свежих цветов и пчелиного воска. Откуда-то из глубины двухэтажного здания доносился приглушенным эхом собачий лай.
        – Прекрасный дом! – сказала она, следуя за ним по коридору, во всю длину устланному ковровой дорожкой в восточном стиле. – Трудно, должно быть, содержать здание такого размера.
        – У него есть я, – усмехнулся Дэвид. – И еще кое-какой персонал. Мистер Харт ведет холостяцкую жизнь, и его потребности просты. – Когда они достигли конца коридора, Дэвид открыл одну из дверей, и перед гостями предстала лестница, ведущая вниз. – После вас.
        Морган с Лансом спустились в подвал, оказавшийся не обычной хозяйственной подсобкой. В подвале у Кирана был оборудован профессиональный стрелковый тир со вмонтированной в потолок электронной системой подачи мишени, которая тут была единственной. Они ступили на бетонный пол.
        – Мистер Харт! – громко позвал Дэвид. – К вам пришли мисс Дейн и мистер Крюгер.
        Киран Харт стоял у стола, который занимали пистолет, коробка с патронами и кофейный сервиз. Рядом с кофейником на блюдцах стояли три изящные белые чашечки из тонкого фарфора.
        – Спасибо, Дэвид. Можете идти. – На вид Кирану было не больше тридцати пяти. На нем были сшитые на заказ брюки, черный кашемировый свитер и итальянские мокасины, причем держался он в этом наряде так, как обычный человек в спортивном костюме. На шее у него болтались защитные наушники.
        Морган представилась, и они с Лансом пожали руку Кирану.
        – Как я уже говорила вам по телефону, я представляю интересы Хейли Пауэлл и хотела бы задать вам несколько вопросов, ответы на которые могут помочь нам в ее защите.
        – Буду рад помочь Хейли, но не уверен, что от меня будет много пользы. – Киран сначала пристально осмотрел Ланса, а затем на секунду задержался на синяке на лице Морган. Нахмурившись, он повернулся к столу и взял в руку обильно украшенный гравировкой пистолет с рукояткой, отделанной розовым деревом. Показав рукой на еще несколько пар спортивных наушников, он сказал: – Угощайтесь кофе, пожалуйста. Прошу прощения, мне только что доставили новую игрушку, и я хотел бы с ней немного позабавиться, с вашего разрешения.
        Ланс с Морган надели наушники, и Морган с удовольствием налила себе чашку. Боль, гнездившаяся у нее в районе затылка, казалось, останется с ней навсегда.
        Киран водрузил наушники на голову, устремил пистолет в сторону мишени и дважды нажал на спусковой крючок. Он сделал паузу, прицелился заново и выстрелил еще два раза. Затем положил пистолет на стол и спустил наушники на шею.
        – Эд Браун 1911 с автографом! – присвистнул Ланс.
        Киран нажал на кнопку, и бумажная мишень в виде контура человеческой фигуры двинулась к ним. На его счету было два попадания в грудь, одно в лоб и одно в шею.
        – Не желаете попробовать? – Киран махнул рукой в сторону пистолета. Он заменил мишень на новую и отправил ее обратно, примерно на десять метров вглубь подвала.
        Все снова закрыли уши наушниками, а Ланс подошел к столу, взял пистолет и занял нужную позицию. Выстрелив в мишень три раза, он опустил пистолет.
        – Отличное оружие!
        Киран подогнал мишень к столу – все пули Ланса легли точно в яблочко.
        – Мисс Дейн? – Киран показал на оружие.
        – Нет, спасибо. – Морган допила кофе и поставила чашку на стол.
        – Уверены? – спросил Киран. – У него несильная отдача, если вы этого опасаетесь.
        – Нет, этого я не опасаюсь, – вздохнула Морган. Все эти взрослые игры с пушками не для нее. Ее пистолет – необходимое средство, а не модный аксессуар.
        – Уверяю вас: то, каков он в деле, впечатляет даже больше, чем его внешний вид! – Киран снова заменил мишень. – Ну же, я настаиваю!
        Морган просто хотела задать ему свои вопросы, но он, похоже, был твердо намерен сначала оценить ее стрелковые навыки. Какого черта?! Она взяла пистолет, надвинула наушники и сделала три выстрела по цели.
        Киран приблизил мишень и нахмурился, изучая результаты:
        – Отличная работа!
        Интонация совсем не соответствовала словам. Неужели его так задело, что ее пули легли в цель чуть кучнее его? Она ведь стреляла с детства – отец был полицейским и настаивал, чтобы все дети учились обращаться с оружием и уважать его. Она бывала в тире несколько раз в месяц, и не в силу какой-то особенной любви к оружию, а потому, что и отец, и дедушка прочно вдолбили ей в голову: это необходимо. Как и навыки самообороны, навык стрельбы можно легко растерять. Ни у кого нет права таскать с собой пистолет, не имея достаточного опыта в обращении с ним.
        По Кирану было видно, что он ждет хоть какой-нибудь похвалы в адрес своей «игрушки».
        – Чудесный пистолет! – Морган положила оружие на стол. – Чем вы зарабатываете на жизнь, мистер Харт?
        Киран извлек из пистолета магазин.
        – Мой прадедушка зарегистрировал патент на смазочное масло. Потомки в нашей семье немногочисленны, так что его состояние осталось практически нетронутым. У меня нет необходимости зарабатывать, однако отец полагает, что каждому человеку нужна цель, и поэтому я работаю в нашем семейном трастовом фонде. Моя основная задача состоит в управлении отчислениями на благотворительность. Когда ты столь возмутительно богат, одно из преимуществ, которым ты обладаешь – способность реально что-то изменить. В прошлом году семья Харт предоставляла финансирование детскому отделению неотложной помощи больницы Скарлет-Фоллз.
        – Звучит потрясающе, – сказал Морган.
        – Это приносит удовлетворение. – Киран открыл коробку с патронами. – Думаю, мой отец прав: даже мне нужна цель по жизни. Помимо пожертвований средств на благотворительность я занимаюсь организацией разного рода экстравагантных мероприятий и уговариваю других состоятельных людей взяться за кошельки и помочь тем, кому не столь повезло в жизни.
        – Подозреваю, добиться этого далеко не так просто, как кажется, – сказал Ланс.
        – Это точно, – усмехнулся Киран. – От бездомных скорее пожертвований дождешься. А богатеи, как известно, со своими копеечками расстаются ой как тяжело, по всей видимости, потому они и при деньгах.
        – Ценное наблюдение. – Ланс сложил руки на груди.
        Киран перевел взгляд с Ланса на Морган:
        – А почему, собственно, столько внимания моей персоне? Я думал, что вы пришли поговорить о Хейли.
        – Я просто пыталась составить себе представление о вас, – неопределенно махнула рукой Морган.
        Киран пристально посмотрел на нее:
        – Уверяю вас, мисс Дейн: когда дело дойдет до показаний в зале суда, я покажу себя с наилучшей стороны.
        Киран был красноречив, хорош собой и успешен, то есть обладал всеми качествами, которые производили всегда хорошее впечатление на присяжных.
        – Как долго вы встречались с Хейли? – приступила к делу Морган.
        – Несколько месяцев. – Он попытался скрыть раздражение, но оно вылезло наружу в виде напряженных складок вокруг рта и той силы, с которой он вставил патрон в магазин.
        – Когда вы расстались? – спросила Морган.
        – Где-то около восьми месяцев назад. – Неуверенность в его голосе подсказывала, что точную дату он не помнил. – Я буду рад помочь ей, но не могу понять, что ценного могу вам сообщить.
        – Как вы познакомились? – спросила она.
        – Мы встретились на благотворительном мероприятии, которое я устроил для больницы. Мать Хейли пожертвовала тогда значительную сумму. – Он затолкал в магазин еще один патрон.
        – Как, по-вашему, почему Хейли рассталась с вами? – спросила Морган.
        Киран вздохнул. Он старался держаться непринужденно, но от Морган не укрылась вспышка гнева в его глазах, которая была оперативно подавлена.
        – Я готов к созданию семьи. А Хейли нет. Тут нет ничьей вины, мы с ней просто находимся на разных этапах жизни.
        Немного отличается от истории Хейли, но звучит мило, надо отдать ему должное.
        – Вы бывали в новом ночном клубе – в «Битс»?
        – Да. – Он наполовину прикрыл глаза.
        – Вы видели там Хейли в пятницу вечером? – спросила она.
        – Видел. – На щеке у Кирана дернулась мышца.
        Заминка с ответом говорила ей о том, что, если бы он мог солгать, он бы так и сделал. Киран может и негодяй, но в уме ему не откажешь: какой прок лгать о том, что можно легко проверить?
        – Зачем вы пришли в клуб? – спросила Морган.
        – Да так, просто хотел посмотреть, что там как… – Еще одним излишне резким движением он загнал в магазин очередной патрон.
        – Можно воспользоваться вашим туалетом? – спросил Ланс.
        Киран показал в сторону лестницы:
        – Пожалуйста. Вторая дверь справа.
        – Благодарю. – Ланс легко взбежал вверх по ступенькам.
        Морган могла только надеяться, что его не поймают, пока тот будет шнырять по дому. По своему опыту она знала, пытаться остановить его бессмысленно, и все, что она могла сделать в этой ситуации – это отвлекать Кирана, пока Ланс не вернется.
        – Расскажите, пожалуйста, о том, что случилось в пятницу вечером, – попросила она.
        Свободная рука Кирана сжалась.
        – Вы должны понимать, что я был опечален разрывом с Хейли. После него я почти никуда не ходил, сидел дома в одиночестве, переживал, мне было тошно. Я пошел в клуб, чтобы избавиться от этой хандры. Но когда я увидел там Хейли… с другим мужчиной… да еще в таком наряде… – По лицу Кирана пробежал целый калейдоскоп эмоций. Разочарование… Печаль… Обреченность…
        – А что было не так с ее нарядом?
        – Ее платье… как бы это сказать… было весьма откровенным. – Он странным образом стыдливо шмыгнул носом. – Может, это прозвучит самонадеянно, но я полагал, что она переспала со мной на нашем первом свидании, потому что между нами возникла особая химия. Теперь же я знаю, что она просто шлюха, такая же, как и большинство нынешних молодых женщин. Им плевать на такие вещи, как преданность и прочные отношения. Они просто хотят погулять с кем-нибудь. – Он изобразил пальцами иронические кавычки.
        Взгляды Кирана на женщин были сколь негативными, столь и ограниченными. Он замолчал и посмотрел куда-то над плечом Морган, заставив ее оглянуться, но ничего, кроме стен из шлакоблоков, она позади себя не обнаружила.
        – В котором часу вы покинули клуб? – вернула его Морган к теме.
        Киран бросил взгляд на магазин пистолета в своей руке, и когда он поднял голову, на лице его снова была маска, а эмоции были взяты под контроль.
        – Я не помню в точности, сколько было на часах, но надолго я в клубе не задержался. Если попытаться предположить, я бы сказал, что уехал около десяти тридцати, но поклясться в этом я не могу.
        – А во сколько вы вернулись домой? – спросила она.
        – Как я уже сказал, я не уверен. – Его интонация приобрела оборонительные нотки. – Я долго ездил на машине по округе.
        – Вы были сильно расстроены?
        – С чего бы это? – Он посмотрел ей в глаза. – Я же сказал, мы с Хейли уже длительное время не встречаемся.
        Морган помедлила.
        – Вы не расстроились, увидев ее с Ноа Картером?
        – Абсолютно. Меня просто разочаровало то, как она себя вела. Не стоит говорить за меня, мисс Дейн. – Он понизил голос, придав ему угрожающий оттенок. – Вы пытаетесь меня подловить?
        – На чем?! – спросила она.
        Без оружия особой физической угрозы Киран не представлял, а пасовать перед его богатством и положением Морган не собиралась. Кем он себя возомнил, средневековым английским феодалом?
        Он захлопнул рот, и глаза его сузились до едва заметных щелочек.
        – Типичный адвокат! Только и знаете, что ходить вокруг да около, да перекручивать мои слова. Я не намерен играть в ваши юридические игры!
        – Уверяю вас, я не играю ни в какие игры. – голова у Морган разрывалась от боли, и она сейчас была не готова терпеть его наглость.
        После того, как Ланс покинул подвал, личность Кирана явила себя с совсем другой стороны. Означало ли такое внезапное преображение почти полное отсутствие у него уважения к женщинам, или он просто расслабился, пользуясь отсутствием свидетелей? В любом случае, Киран то ли пытался ее напугать, то ли обладал расшатанной психикой – а, возможно, имело место и то, и другое.
        – Ладно, хорошенького понемножку. – Киран закрыл коробку с патронами и взял пистолет. – Куда делся ваш напарник?
        Только что выпитый кофе в животе у Морган нехорошо всколыхнулся: очень хороший вопрос! В голову приходила лишь одна тема, с помощью которой можно было отвлечь Кирана от него. Пора будить медведя.
        Она немного подалась вперед:
        – Восемь лет назад в Коннектикуте вы были арестованы за преследование своей бывшей жены. Не могли бы вы как-то это прокомментировать?
        Лицо Кирана окаменело, и только рядом с левым глазом задергалась жилка.
        – Правда ли, что вы писали ей по несколько раз в день, требуя сообщить, где и с кем она находится? – Морган уперлась рукой в бедро, поближе к кобуре с пистолетом. – А потом так же вели себя с Хейли.
        – У моей бывшей жены психическое отклонение. Все обвинения с меня сняли. – Несмотря на спокойное объяснение, шея у него стала покрываться багрово-красными пятнами, а взгляд приобрел каменную твердость. – Мой адвокат приложил все усилия к тому, чтобы сведения об аресте были изъяты из базы данных. Каким образом вы смогли получить эту информацию?
        Морган встретила его взгляд с высоко поднятой головой:
        – Официальные данные стереть можно, а вот газетные статьи остаются навсегда.
        Киран с яростью отправил магазин с пулями в рукоятку пистолета.
        Где же Ланс?

        Глава 25

        Ланс быстро шел по коридору – времени у него было немного. Дом был большим, но Хейли сказала, что кабинет находится рядом с хозяйской спальней. Он поднялся по лестнице, прыгая через ступеньку, и внимательно осмотрелся по сторонам, чтобы не попасться на глаза дворецкому. Слева была распахнута двустворчатая дверь, за которой обнаружилась библиотека, и он свернул направо и через другую такую же попал в очередной коридор. Длинная ковровая дорожка заглушала звук шагов. Двигаясь по ней, он заглядывал в открытые двери и проемы и миновал, таким образом, несколько однотипно оформленных спален. Сколько же гостей могут разместиться в этом доме?!
        Он остановился перед очередной двустворчатой дверью и прислушался, приложив ухо к щели: было тихо. Щелкнув ручкой, он приоткрыл дверь на несколько сантиметров и заглянул внутрь. Судя по обстановке, это была единственная комната, в которой теплилась хоть какая-то жизнь. В поле зрения находился шкаф с идеально ровными рядами мужской одежды и обуви – видимо, это и есть хозяйская спальня. Она была величиной с целый дом Ланса.
        Зачем одному человеку столько места?!
        Ланс двинулся дальше по коридору и в двух дверях от хозяйской спальни наткнулся на искомый кабинет. Он оказался именно таким, каким он его себе и представлял: одну из стен целиком занимали книжные полки, солидное кожаное кресло, письменный стол размером с баржу и соответствующих габаритов низкий офисный шкаф.
        Он скользнул внутрь и закрыл дверь за собой – дворецкий находился на первом этаже, но лучше было обезопасить себя от случайностей. Он вытащил из кармана пару перчаток, натянул их на руки, уселся за стол и стал проверять ящики. Свою фотографию Хейли нашла в месте для письменных принадлежностей, но будь Ланс на месте Кирана, он хранил бы такие запретные фотографии под замком.
        Он открывал отделения стола один за другим. В верхнем правом ящике лежал «Полароид» – новая модель, которая выдавала мгновенное фото размером с банковскую карточку. Развернувшись на кресле лицом к шкафу, он подергал ручки его ящиков: все заперто. К счастью, Ланс подготовился к визиту хорошо. Он достал из кармана набор отмычек и принялся за работу. Замки оказались самыми простыми, и вскрыть их не составило никакого труда, однако внутри не было ничего, кроме контрактов и прочих документов, на изучение которых времени не было, поэтому ящики пришлось закрыть и снова запереть на замок.
        Он снова повернулся к столу. Может, Киран перенес свой тайник в другую комнату? Фотография Хейли свидетельствовала не просто о желании любоваться обнаженной девушкой. Эта самая девушка лежала в его постели, и тот факт, что снимок сделан без ее согласия только придавал ему острые ощущения. Ее разбитое вдребезги доверие доставляло ему особое удовольствие. Если его коллекция не ограничивается одним фото, то у него наверняка периодически возникает желание пересмотреть их и вновь испытать то будоражащее чувство, возникшее во время съемки, а значит, он держит их где-то рядом.
        Ланс пошарил рукой под столом, и пальцы сразу на что-то наткнулись. Нагнувшись, он осмотрел нижнюю поверхность и увидел заткнутый под задний кронштейн желтый конверт. Он немедленно вытащил и открыл его – есть!
        Сделанные на «Полароид» фотографии обнаженных спящих женщин, и Ланс мог биться о заклад, что никто из них не знал, что находится под прицелом фотоаппарата.
        Из коридора послышался какой-то шум. Он быстро вложил фотографии обратно в конверт и сунул его под пояс брюк в районе поясницы, прикрыв сверху футболкой. В коридоре снова что-то звякнуло – ключи?
        Он встал и подошел к двери. Приоткрыв ее сантиметров на пять, он проследил за коридором – никого. С минуту Ланс прислушивался, но в холле было абсолютно тихо. Тогда, на ходу засовывая перчатки в карман, он выскользнул из кабинета.
        За спиной снова раздалось звяканье, к которому добавилось чье-то тяжелое дыхание. Ланс обернулся и остолбенел: с другого конца коридора на него немигающим взглядом смотрел ротвейлер. Звон издавали отнюдь не ключи, а металлическая бирка на шее у собаки.
        Ланс оценил расстояние между ним и дверями, за которыми скрывался лестничный пролет – никогда прежде семь метров не казались ему столь длинной дистанцией.
        Он сделал шаг назад, пес на такое же расстояние продвинулся вперед, издал глухой рык, и шерсть у него на спине встала дыбом.
        Вот черт!
        – Хороший мальчик! – Ланс осторожно переместил одну ногу назад.
        Рычание приняло еще более угрожающий оттенок, однако лаять четвероногий страж не стал. Скользя подошвой по ковру, Ланс передвинул назад другую ногу. Сердце удвоило свои обороты, а между лопаток потекла струйка пота.
        Пес весь ощетинился и шагнул вперед напрягшимися лапами. Ланс оглянулся на дверь: получится ли?
        А что, есть другой вариант?!
        Нет. На помощь звать нельзя, вся его шпионская вылазка тут же раскроется, и попробуй потом оправдайся. Нужно бежать. Хотя он предпочел бы столкнуться с десятком рассерженных мужчин, чем с одной большой собакой.
        Ланс резко развернулся и бросился к двери на лестницу. Он слышал, как позади него лапы пса шаркали по ковру, придавая телу мощное стартовое ускорение, но оглянуться не решился. Все свое внимание он сосредоточил на двери: пять метров, три… Собачья бирка звякала уже совсем близко. Но и дверь уже рядом. Казалось, он уже чувствовал у себя на лодыжке разгоряченное дыхание пса.
        Ланс схватился за ручку, рывком открыл дверь и скользнул в проем, но нога словно зацепилась за что-то, не пуская дальше. Челюсти ротвейлера сомкнулись на ботинке в районе щиколотки, и пес с неимоверной силой замотал головой из стороны в сторону в яростной попытке нанести ноге Ланса как можно больший ущерб. Ланс извернулся и пнул пса другой ногой, попав ему каблуком прямо в морду. Страшные челюсти на миг разжались, и конечность Ланса оказалась на свободе.
        Не выказав и тени сомнения, пес снова бросилась в атаку на его ногу, но Ланс успел выскочить за дверь и захлопнуть ее, услышав, как пес врезался в деревянную панель с обратной стороны.
        Привалившись к двери, Ланс отдышался и успокоил рвущийся пульс, чувствуя, как успел вспотеть. По ту сторону пес продолжал интенсивно принюхиваться, прижав нос к полуторасантиметровому просвету между дверью и полом, шумно втягивая воздух. Он не лаял и не царапал лапами деревянную панель, и Ланс представил себе, как он стоит и смотрит на него сквозь нее.
        И замышляет план мести.
        Ланс осмотрел ботинок – зубы пробили материал насквозь, но уж лучше ремонтировать обувь, чем собственную ногу.
        Перед тем, как Ланс зашел в кабинет, пса нигде видно не было. Учуял ли тот его из другой комнаты, или кто-то специально выпустил зверюгу в коридор, зная о присутствии там Ланса?
        Он быстро подошел к перилам над лестницей и посмотрел вниз, чтобы убедиться, что в зоне видимости никого нет, а потом торопливо сбежал вниз по ступенькам и поспешил к лестнице в подвал. Пробегая мимо гостевого туалета, он решил остановиться и вымыть руки, и к тому времени, как он спустился обратно, пульс поутих, и сердце уже не пыталось так вырваться из груди.
        – А мы тут уже начали волноваться, не случилось ли с вами чего! – Шея Кирана пестрела злыми красными пятнами.
        Напряженное лицо Морган подсказывало Лансу, что пока его не было, что-то здесь произошло. Он вопросительно посмотрел на нее, однако она легким покачиванием головы дала понять, что вмешиваться не стоит.
        – Что ж, пока у меня к вам больше вопросов нет. – В позе Морган чувствовалась боевая готовность. – Спасибо за беседу, вы нам очень помогли.
        – Пожалуйста. – Когда Киран посмотрел в глаза Морган, в его зрачках промелькнуло что-то столь мерзкое, что защитный инстинкт Ланса мгновенно подсказал ему подойти поближе к ней.
        Этот гад по всем параметрам заслуживает первого места в списке подозреваемых.
        Киран снова занялся своим новым пистолетом, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
        Засранец.
        Они выбрались из подвала, Дэвид проводил их до выхода, и они направились к машине.
        Ланс сел за руль и завел двигатель.
        – Что произошло?
        – Как только ты ушел, его будто бы подменили. – Ее рассказ о том, как Киран в мгновение ока словно перевоплотился в другую личность, напоминал краткое содержание истории о Джекиле и Хайде. – Нам определенно нужна дополнительная информация о Киране Харте.
        Благополучно миновав ворота, Ланс притормозил, пропуская едущую по улице машину, и прищурился, глядя вперед через лобовое стекло:
        – Интересно, есть ли в доме напротив камеры слежения?
        – Надо выяснить, – ответила она. – Есть шанс отследить, во сколько Киран приехал домой. Под маской врожденной утонченности у него скрывается очень неприятная энергетика. Думаю, он солгал. Я сильно сомневаюсь в том, что он лишь по чистой случайности оказался в клубе той же ночью, что и Хейли. Ему не удалось скрыть свой гнев, говоря о ней и Ноа, как он ни пытался. Похоже на то, что он следил за ней в тот вечер еще до прихода в клуб или узнал о ее планах из ее странички в соцсети и пошел туда, надеясь уговорить вернуться к нему. Таким мужчинам, как Киран, очень не нравится, когда их бросают. Не могут они это спокойно пережить, если уж расставаться – так это они должны указать женщине на дверь!
        – Согласен. Да и упражнялся он со своим новым пистолетом точь-в-точь во время нашего визита тоже не просто так. Кстати, вот что я достал. – Ланс просунул руку за спину и извлек из-под футболки конверт с фотографиями.
        Морган открыла конверт и, включив фонарик на телефоне, стала рассматривать снимки.
        – Где ты их нашел?
        – Были засунуты за ящик письменного стола.
        – Да тут с десяток женщин, не только Хейли! И все голые…
        – Вот-вот, – сказал Ланс. – Я же говорил, сексуальные преступления, как тараканы: раз нашел одного, то будь уверен, где-то рядом бегает еще сотня.
        Она засунула снимки обратно в конверт.
        – Что нам с ними делать? Хранить фотографий барышень, с которыми ты спал, не преступление. Нужно будет доказать, что он сделал их без согласия, в то время как девушки никак не рассчитывали на подобное нарушение личного пространства, а это довольно сложно. Уверена, что адвокаты Кирана станут утверждать, что все эти они раздевались по своей воле, и находились в его постели, в его доме, и что он никто не принуждал их к обнажению в его присутствии. Я сомневаюсь, что прокуратура станет выдвигать здесь какие-либо обвинения, а чтобы подать на него иск в гражданский суд, этим девушкам нужно будет доказать наличие ущерба в то время, как он не использовал эти фотографии никаким образом, который мог бы причинить им вред.
        – Кроме того, нам пришлось бы разыскать всех этих девушек, рассказать им о фотографиях и убедить подать иски.
        – Причем большинство из них будут чувствовать себя в слишком неловком положении, чтобы думать о суде. – Морган уперла локоть в дверь машины и положила голову на руку. – Как правило, в делах о нарушении неприкосновенности личной жизни фигурируют факты порномести или другие случаи публикации и распространения интимных изображений. Киран же не только не делал ничего подобного, он даже не создавал цифрового изображения, пользуясь фотоаппаратом моментальной печати, которые неспособны записывать информацию.
        – Оставим их пока у себя. Если не понадобятся, потом сожжем.
        – Он скоро узнает, что ты до них добрался, – вскинула голову Морган.
        – Скорее всего. – Ланс на это и рассчитывал. – Но не станет же он звонить в полицию!
        – Да уж, – согласилась Морган. – Вряд ли ему придет в голову писать заявление по поводу кражи подобных снимков. Но одно могу сказать точно: обнаружив пропажу и поняв, что украл их именно ты, он придет в ярость.
        – Точно. – Ланс думал о том, как любопытно было бы увидеть реакцию Кирана. Рискнет ли пойти на конфликт с человеком на равных, или он способен только на то, чтобы запугивать женщин? Интуиция подсказывала Лансу, что верным был второй вариант.
        Дом в тюдоровском стиле на другой стороне улицы уступал в масштабах родовому гнезду семьи Харт, но его архитектурное решение также никоим образом нельзя было назвать скромным, а стены окружали по меньшей мере два акра зеленой лужайки. Никаких ворот хозяева не предусмотрели, и Ланс беспрепятственно въехал на длинную подъездную дорожку и остановил машину в непосредственной близости от дома.
        – В благосостоянии обитатели этого дома явно проигрывают своим соседям. – Морган рассматривала здание через пассажирское окно. – Крышу пора перекладывать, участок зарос, а под карнизами кое-где подгнило.
        – На содержание таких хором нужны солидные деньги! – Ланс вылез из машины.
        – Что у тебя со штаниной?! – Морган недоуменно воззрилась на его ногу: кромка одной штанины была порвана.
        – Киран держит ротвейлера. Большого такого. Скажи спасибо, что в итоге пострадали лишь мои штаны и гордость.
        – Я не слышала лая! – Морган следовала за ним по дорожке к главному входу.
        – Ну, ему наверно объяснили, что невежливо лаять с набитым ртом.
        По невысокой лесенке с четырьмя ступеньками они поднялись на кирпичное крыльцо, и Ланс постучал в красную дверь в форме арки. Дверь открыл мужчина лет пятидесяти на вид в джинсах и сапогах. Его гладко выбритая голова как зеркало отражало солнечный свет, а запах марихуаны следовал за ним неотступно, словно облако пыли за Пигпеном[21 - Пигпен (букв. свинарник) – персонаж комиксов, маленький мальчик, который, будучи в целом довольно милым, всегда по уши в грязи и окружен облаком пыли и мошкары.].
        Встретить любителя марихуаны в этом районе Ланс никак не ожидал, и это лишь подкрепило его убеждение в том, что всякие предположения в итоге могут оказаться ошибочными.
        – Чем я могу вам помочь? – Он скрестил руки на груди, перекрыв принт на концертной футболке группы «Rush», посвященной ее выступлению 1983 года.
        – Вы хозяин дома? – спросил Ланс, вручая свою визитку.
        – Да. Декстер Монтгомери. – Он закашлялся, и в воздухе еще сильнее запахло марихуаной. – Можете звать меня Декс.
        – Очень приятно, Декс, – Ланс представился и сделал жест в сторону Морган. – А это моя коллега, мисс Дейн. Мы проводим расследование по поводу предполагаемых противоправных действий, которые производились в вашем районе в прошлую пятницу вечером, и побеспокоили вас в надежде получить копию видеозаписи с вашей камеры наблюдения, выходящей на улицу.
        – Что за противоправные действия? – поинтересовался Декс.
        – Некто мог гулять по району, высматривая дома, перспективные с точки зрения ограбления, – на ходу импровизировал Ланс. – В данный момент мы пытаемся найти подтверждение поступившей информации и решили обратиться к вам, так как очень вероятно, что запись именно с вашей камеры сможет существенно нам помочь.
        – Береженого и бог бережет, как говорится, – сказал Декс. – Я вам помогу.
        – Спасибо, – кивнул Ланс. – Мне понадобятся ваши данные для охранной компании, и еще им нужно будет получить от вас разрешение на предоставление видеозаписи.
        – Я управляюсь с камерами самостоятельно, – махнул рукой Декс. – Их не нужно постоянно контролировать, запись автоматически загружается в облако, где и хранится в цифровом виде тридцать дней. – Он перевел взгляд с Ланса на Морган и приподнял брови. – Вы тоже частный сыщик?
        – Нет, я адвокат, – улыбнулась Морган.
        – По уголовным делам? – спросил он с надеждой в голосе, из чего можно было предположить, что услуги адвоката были ему как раз кстати.
        – Да, – ответила Морган.
        – Можно мне вашу визитку? – просиял Декс. – Мой младший двоюродный брат угодил тут в одну историю… Хороший пацан, но умишка пока не хватает. В общем, ему бы не помешал толковый адвокат!
        Морган извлекла из своей огромной сумки визитную карточку.
        – Может быть, вы сможете сделать для него скидку? – осведомился Декс.
        – Вероятно. Пусть звонит мне. – Порыв ветра поднял в воздух несколько опавших листьев, лежавших рядом с дверью, и Морган сунула руки в карманы пальто.
        – Господи, что же это я держу вас на пороге в такой холод?! Проходите, пожалуйста! – Повеселевший Декс отступил в сторону и сделал приглашающий жест.
        Ланс и Морган вошли внутрь и оказались в прихожей, чей пол был уложен паркетными досками. Довольно сильно прихрамывая, Декс провел их по коридору, отделанному деревянными панелями, в просторную кухню в деревенском стиле. Шкафчики синевато-серого оттенка и темный пол из дерева поистрепались, но блестели чистотой. С конструкции над кухонным островком свисали медные кастрюли, а на гладкой поверхности его рабочей зоны пристроился ноутбук Декса. В кирпичном камине потрескивал огонь, наполняя помещение сухим теплом.
        Морган со вздохом облегчения расстегнула пальто, а Ланс снял с себя куртку.
        – Прошу прощения за запах. – Декс с шумом распахнул кухонное окно. – После операции «Буря в пустыне» я вернулся с ногой, набитой осколками. Травка не решает проблему полностью, но переходить на что-то более сильное на постоянной основе я не хочу – есть большой риск подсесть на опиаты. А трава более-менее помогает держаться.
        – Мой муж тоже был в Ираке, – сказала Морган.
        – Он все еще там? – спросил Декс.
        – Нет. – Ее взгляд погрустнел. – Ему было не суждено вернуться домой.
        – Соболезную вашей утрате, – кивнул Декс, с сочувствием сдвинув брови. – Не хотите ли кофе?
        – Нет, спасибо, – покачала головой Морган.
        – Ладно, сейчас сделаю вам копию записи. – Не переставая отражать на лице весь спектр своих ощущений, Декс опустился на высокий стул у стола, запустил компьютер и принялся стучать по клавиатуре. – Какой промежуток времени вас интересует?
        – С восьми часов вечера пятницы до восьми утра субботы, – откликнулась Морган.
        Декс вставил флэшку в USB-разъем и через две минуты передал ее Морган, по-видимому, забыв о существовании Ланса.
        Неважно, главное – сработало.
        – Большое спасибо! – улыбнулась Морган.
        Декс улыбнулся в ответ. Он с трудом поднялся на ноги – даже такое действие явно давалось ему непросто. – Всегда пожалуйста!
        Он проводил их обратно до двери.
        – Не могли бы вы дать мне знать, если информация о том, что кто-то шныряет по окрестностям с целью ограбления, подтвердится? Если ко мне вломятся, это будет слишком дорого…
        – Обязательно. – Морган застегнула пальто.
        – Спасибо за помощь! – пожал Ланс руку Декса.
        Ланс с Морган вышли на улицу, и дверь за ними закрылась. Вернувшись в джип, она пометила флэшку как улику и указала ее происхождение.
        – Раз плюнуть. – Ланс включил сцепление.
        – Угу, хоть врать мне и не по душе.
        – Вот в чем одно из немногих преимуществ быть частным детективом, а не копом. – Ланс нажал на газ, и они поехали прочь.
        – Это здорово до той поры, пока тебя не поймают.

        Глава 26

        – Вот он. – Шарп показал на экран компьютера. На нечеткой черно-белой записи в режиме ночного видения в ворота владений Кирана Харта въехал BMW-седан.
        Его охватила волна приятного возбуждения: может это и есть их главный подозреваемый? Он внутренне опасался того, что страстное желание установить невиновность Хейли может спровоцировать его на то, чтобы находить признаки виновности у кого бы то ни было еще, не заботясь о поиске доказательств, подтверждающих теорию. К счастью, с ним были Морган и Ланс, которые, в случае чего, не позволят ему перейти границы.
        Стоя позади Шарпа и смотря на экран из-за его плеча, Морган сказала:
        – Киран Харт ездит на седане BMW 750i серо-стального цвета.
        – Номерной знак совпадает, – подтвердил Шарп. – Это точно его машина.
        – Что там на таймере? – спросила Морган.
        – Четыре часа. – Шарп сделал снимок экрана и отметил время и дату в углу видеозаписи.
        Весь день он провел за просмотром записи с камеры. Потирая уставшие глаза, он последовал за Морган обратно к ней в кабинет. Она подошла к доске, взяла маркер и написала под фотографией Кирана: «Где был Киран до четырех утра субботы?»
        – Если мы сможем добиться от него согласия на еще одну встречу, то можно будет спросить его об этом, – пояснила Морган. – Однако подобного рода вопрос непременно вызовет у него желание послать нас подальше, связаться со своим адвокатом и подать иск о преследовании. Единственная причина, по которой он вообще согласился увидеться с нами, заключается в том, что он считает себя умнее всех. – Морган отступила назад и окинула взглядом всю доску. – Мне пока не хочется, чтобы он совсем отгородился от нас, потому что, скорее всего, из него можно выудить что-то еще. Так что пока просто пополним наше досье новой информацией.
        – Ничего, кроме вранья, мы в ответ на наш вопрос не услышим, так что незачем зря его злить, – согласился Ланс.
        Морган встала и поставила кружку на кофемашину.
        – Итак, у Кирана пока нет алиби. Он сказал, что он поехал кататься. У кого еще его нет?
        Шарп уставился на доску:
        – Пайпер была дома одна.
        Морган вставила капсулу с кофе в машину и нажала клавишу «Варка».
        – Хейли задела ее чувства. Пайпер ревновала к Ноа и нервничала во время нашего разговора. У нас есть еще какие-нибудь подозреваемые?
        – Адам? – предположил Шарп. – Мы знаем, что характер у парня вспыльчивый, и нападение на Морган он спланировал заранее.
        – Вы думаете, он может убить собственного брата? – спросила Морган.
        – У него неустойчивая психика, и он способен на иррациональные поступки. – Шарп изучал доску, потирая свой щетинистый подбородок.
        – Хейли по электронной почте пришло уже больше десятка писем с угрозами. – Морган взяла кружку со свежесваренным кофе и поднесла ее к лицу, с такой силой вбирая ноздрями аромат, словно одно только это способно было придать ей бодрости. – Удалось ли нам продвинуться в отслеживании их источников? Шериф обещал с этим разобраться, но я, честно говоря, больше рассчитываю на мать Ланса.
        – Увы, Дженни пока не удалось напасть на след тех, кто шлет угрозы по почте, и тех, кто распространяет гифки с нападением Макфарленда на тебя.
        – Если их в принципе можно отследить, то Дженни это сделает. – Морган потерла глаза. – Хорошо то, что мы так и не обнаружили у Хейли никакого мотива убивать Ноа. За ней до сих пор не замечено никаких проявлений жестокости, и она даже сказала, что он ей нравился. Обычные законопослушные люди не убивают других без веской на то причины.
        – Я знаю, но боюсь, что мне тяжело быть объективным. Я так хочу, чтобы она оказалась невиновной, что могу счесть за улику то, что ею никак не является…
        – Тут вам не обязательно быть объективным. Данная улика не стыкуется со схемой обвинения.
        – Не стыкуется. Если только у Хейли нет какого-нибудь не обнаруженного ранее психического заболевания. – У Шарпа зазвонил телефон. – Это Элиза.
        Он ответил на звонок.
        – У нас тут кое-что происходит, – взволнованно сообщила Элиза. – Я подумала, что нужно сказать тебе.
        – Что там творится? – спросил Шарп.
        – Один из протестующих перелез через ворота. Сейчас он просто стоит на лужайке перед домом и орет разные гадкие вещи, но я все равно позвонила в управление шерифа. Они послали помощника.
        – Как себя ведут остальные бунтующие?
        – Топчутся за воротами, – сказала Элиза. – Вряд ли у них есть какой-то план.
        – Я выезжаю. – Шарп пошел к себе в кабинет. – Хочешь, останусь на линии?
        – Не стоит. Уверена, все будет хорошо. – Но голос ее дрогнул. – У нас же есть охранник.
        – Буду через двадцать минут. Перезвони, если что-нибудь изменится. – Шарп повесил трубку и сообщил об инциденте Морган и Лансу, затем подошел к своему сейфу и достал личное оружие.
        – Мы едем с вами, – объявил Ланс.
        – Спасибо. – Шарп подхватил свою куртку. – Думаю, помощник шерифа доберется туда первым.
        А добравшись, должен разогнать демонстрантов, предотвратив обострение ситуации.
        С тревожным ощущением на душе он выехал из города и свернул на 47-е шоссе, Ланс и Морган ехали прямо за ним. Шарп выжал из своего «Приуса» все, на что машина была способна, и был на месте уже через семнадцать минут. Людей в форме около дома Элизы видно не было.
        Где же обещанный помощник шерифа?!
        Толпа демонстрантов по-прежнему размахивала плакатами и выкрикивала свои требования, но, когда Шарп подъехал к воротам, люди расступились. Собственно говоря, большого выбора у них не было, поскольку машине Шарпа даже не потребовалось останавливаться: Элиза, должно быть, следила за воротами, и они открылись прежде, чем он успел нажать кнопку домофона. Шарп миновал ворота и посмотрел в зеркало заднего вида – Ланс въехал прямо за ним, и ворота тут же закрылись.
        На лужайке перед домом Элизы маячила фигура подтянутого молодого человека. Он стоял в нескольких метрах от крыльца и кричал в мегафон:
        – Я знаю, что ты там, Хейли Пауэлл! Ты убийца! Ты будешь гореть в аду за свои грехи!
        Еще двое мужчин бежали по дорожке к дому, у одного в руках была бейсбольная бита, другой размахивал отломанным куском трубы. Они, вероятно, последовали примеру человека с мегафоном и тоже перемахнули через забор. Шарп быстро припарковался и выскочил из машины в тот момент, когда эти двое помчались по лужайке наперерез к переднему крыльцу. Человек с трубой, опередив своего спутника, первым запрыгнул на крыльцо.
        Шарп ринулся к дому, параллельно слыша, как хлопнула дверь машины Ланса. Шарп занимался бегом каждый день, но Ланс был на двадцать лет моложе, и неудивительно, что через несколько мгновений тот со свистом обошел его и за один огромный прыжок преодолел три шага, оставшихся до крыльца. В этот момент мистер Труба уже замахнулся своим орудием, готовясь со всей силы приложиться им по ближайшему окну.
        Заметив Ланса в отражении в окне, Труба развернулся и обрушил всю свою энергию на него. Но Ланс много лет играл в хоккей, да и в габаритах у него было значительное преимущество перед нападавшим, и, пользуясь им, он бросился на Трубу всем телом, словно разъяренный бык на матадора. Сцепившись, они перевалились через ограждение крыльца и откатились в кусты.
        Шарп меж тем поспешил к Бите – безоружным Мегафоном можно было заняться потом. Мистер Бита встречал Шарпа лицом к лицу, занеся назад руку с оружием и готовый нанести удар:
        – Ну, давай, батяня, подходи!
        В первое мгновение Шарпа охватило желание хорошенько навалять придурку по роже, но порыв быстро прошел, тем более что у него были на сегодня дела поважнее, чем учить сопляка уму-разуму.
        – Стар я такой фигней страдать. – Шарп вытащил пистолет и направил его прямо в лицо недоумку. – Биту на землю, или получишь пулю в лоб!
        – Черта с два! – не слишком уверенно выпалил мистер Бита.
        – Положи биту на землю! – Четко выговаривая каждое слово, Шарп опустил пистолет ниже, нацелив его парню в пах. – Давай!
        Парень выронил биту из рук, будто она вдруг загорелась, и та упала на его собственную ногу. Затем он повернулся вбок и опустил руки вниз, прикрывая промежность, будто бы это могло защитить от пули. Вот идиот!
        – Убери эту штуку от моего хозяйства, старикашка ты чокнутый!
        – А ну мордой в землю! – приказал Шарп. – Руки по швам!
        – Не имеешь права! Ты не коп! – скулил он, принимая предписанную позу. – Я тебя засужу!
        – Удачи! Ты вторгся на частную территорию. – Прижав молодого человека коленом в районе поясницы, Шарп достал из кармана кабельную стяжку, стащил с Биты перчатки и зафиксировал ему руки за спиной.
        – Але, больно же! – возмутился мистер Бита.
        Шарп поднял голову и осмотрел территорию в поисках мистера Мегафона.
        Куда подевался этот маленький засранец?
        – Лежи смирно. – Шарп поднялся.
        Ланс стащил с крыльца Трубу, чьи руки также были стянуты кабельным хомутиком. Подтолкнув его к Бите, Ланс скомандовал:
        – Укладывайся на землю к своему дружку.
        – Куда делся парень с мегафоном? – Шарп снова обвел взглядом переднюю часть участка и фасад дома.
        – Сбежал. – Морган шагала к ним напрямик по газону, и они обернулись, услышав ее голос. – Перелез через забор на улицу и затерялся в толпе.
        – Слыхали, пацаны? Кинул вас ваш кореш! – Шарп ткнул одного из подростков, лежащих на земле.
        – Пошел на хер! – огрызнулся один из них.
        – За языком своим следи, здесь дама! – Шарп повернулся к Морган. – Тебе удалось его рассмотреть?
        Она кивнула:
        – Он был далеко, но похоже это младший брат Ноа Картера, Адам.
        – Парень, который пытался окатить вас самопальной перцовой жидкостью? – приподнял брови Шарп.
        – Он самый, – подтвердила Морган. – На нем были джинсы и черная куртка.
        – Видимо, родители внесли за него залог. – Ланс упер руки в бока и устремил взгляд вдоль подъездной дорожки. – Нам нужны доказательства, что это был он.
        Через минуту ворота открылись, и к дому подъехал автомобиль шерифа.
        – Прошу прощения за задержку, – сказал вылезший из машины помощник шерифа, рассматривая двух молодых людей, уложенных на землю.
        – На территорию проникли трое. – Шарп кратко описал инцидент и показал на мистера Трубу. – Вот этот хотел разбить окно, а его приятель прыгал с бейсбольной битой. У третьего, которым, по мнению мисс Дейн, был Адам Картер, я никакого оружия не заметил.
        В ворота въехала еще одна машина управления шерифа.
        – Мы разберемся. – Помощник шерифа потянулся к рации на плече.
        Оставив молодых парней на попечение людей шерифа, Ланс, Морган и Шарп вошли в дом.
        Дверь им открыл крепко сбитый мужчина в брюках цвета хаки и поло с логотипом охранной компании. Из кобуры у него на бедре торчал «глок»[22 - Глок – популярное семейство пистолетов.].
        – Меня зовут Эрик.
        – Где Элиза и Хейли? – спросил Шарп.
        – В подвале. – Эрик показал на дверь, за которой находилась ведущая вниз лестница. – Я сказал миссис Пауэлл и Хейли скрыться с глаз.
        – У нас есть изображение человека, который кричал в мегафон? – спросила Морган Эрика.
        – Система наблюдения наверняка зафиксировала все происшествие, но я тоже успел его заснять. Думаю, видео на моем телефоне даже более четкое. – Эрик повернул телефон таким образом, чтобы всем обступившим его был видеть экран. – Вы знаете его?
        – Адам Картер, – наклонившись поближе, констатировал Ланс.
        В дверь постучал помощник шериф, и Эрик впустил его, пригласив посмотреть видеозапись.
        – Парни, которых вы повязали – это Брэндон Уэбстер и Кайл Диксон. Обоим по двадцать одному, учатся вместе с Адамом в местном университете.
        – Они друзья? – спросил Шарп.
        Помощник запустил большой палец себе под форменный ремень:
        – Молчат. И уже потребовали адвокатов.
        Время от времени Шарп с тоской вспоминал о старых добрых деньках, когда каждый прыщавый юнец еще не корчил из себя знатока уголовного кодекса.
        Помощник шерифа вручил Эрику свою визитную карточку:
        – На обратном пути в управление я заеду к Картерам и проверю, дома ли Адам. Перешлите мне, пожалуйста, это видео.
        – Я бы хотел поговорить с миссис Пауэлл, – заявил помощник, взяв показания у всех присутствующих.
        – Идите за мной. – Шарп повел его в подвальное помещение. – Элиза? – позвал он, не желая напугать ее.
        – Что случилось? – Элиза появилась у нижнего края лестницы.
        – Нет-нет, все под контролем. – Шарп спустился вниз, на бетонный пол. Подвал был просторным, но недоделанным: ряд грубо сколоченных полок вдоль одной из стен заполняли коробки, а еще одна открытая коробка возвышалась на длинном рабочем столе посередине помещения.
        Элиза обхватила себя руками, будто толстый свитер и ботинки с флисовой подкладкой не справлялись с защитой от холода. Хейли, облаченная в черные леггинсы и плотную толстовку с капюшоном, стояла в центре комнаты перед мольбертом с кистью в руке и выписывала на холсте какие-то безумные круги.
        – Двое из трех нарушителей уже едут в участок. – Помощник шерифа сообщил женщинам имена правонарушителей и показал их фотографии на своем мобильном. – Вы узнаете кого-либо из них?
        Элиза с Хейли дружно покачали головами.
        – Третьим был Адам Картер, брат Ноа. Не волнуйтесь, мы его найдем, – заверил их помощник. Он зафиксировал показания женщин и ушел.
        Шарп всмотрелся в лица Элизы и Хейли. Элиза выглядела напряженной, из уголков глаз у нее прочертились новые морщинки. Под люминесцентными лампами, освещавшими подвал, кожа Хейли казалась совершенно серой, а в ее глазах виднелись призраки прошлого и тьма, фиолетовые круги под ними явно не были последствием от случившегося: очевидно, у нее были большие проблемы со сном.
        – Как вы тут себя чувствуете? – спросил он их.
        – Эрик заверил нас, что мы здесь в безопасности, – поежилась Элиза. – Но, признаюсь, это вторжение заставило нас понервничать. – Она оглянулась на Хейли, кисть в руках которой заметно дрожала. – Хорошо, что он был с нами. Сегодня в шесть его сменит другой телохранитель.
        У Шарпа возникло настойчивое желание обнять их обоих, но сделать это ему было все же неловко. Его поглощало чувство вины: ведь, получается, он подвел Теда. Он обещал позаботиться о его семье, а на деле не знал даже, что предпринять для того, чтобы утешить этих женщин в тот момент, когда им так нужна поддержка.
        – Не знал, что ты рисуешь. – Он пересек бетонный пол помещения и встал позади Хейли – и чуть не отшатнулся, увидев ее рисунок: весь холст был покрыт оттенками красного.
        – Я давно не рисовала. – Хейли смешивала на прямоугольном куске белого стекла интенсивную красную и черную краски.
        – Психиатр рекомендовал арт-терапию. – Элиза соскользнула со стула и подошла к Шарпу. – Я откопала коробку принадлежностей для рисования, к которой Хейли не притрагивалась с тех пор, как мы сюда переехали. – Она бросила взгляд на полотно, и глаза ее расширились от неожиданности. Шарп обменялся с Элизой обеспокоенным взглядом, и она отвела глаза в сторону.
        – Отличная идея! – Шарп отступил на пару метров назад, пытаясь разобраться в хаосе этих линий и мазков. Он чувствовал, что за всем этим нагромождением теней и едва различимых оттенков пряталась какая-то вполне осмысленная картина, но увидеть ее не получалось. Как ни пытался он разглядеть замысел автора, больше всего картина напоминала размазанную по холсту кровь.
        Прямо как на месте преступления.

        Глава 27

        Морган стояла в прихожей дома Элизы и сквозь высокое окно рядом с дверью наблюдала за тем, что творилось у ворот. Операторы заканчивали сворачивать свое оборудование, а журналисты и репортеры уже расселись по фургонам. Одна или две машины с телевизионщиками уже покинули свои позиции.
        – Что-то случилось? – спросила она помощника шерифа, который между тем застегивал куртку, собираясь уходить.
        – Да, мэм. – Он водрузил шляпу себе на голову. – Шериф только что выступил с заявлением, что тело женщины, которое обнаружили сегодня утром, официально опознано и принадлежит той самой пропавшей женщине, Шеннон Йейтс.
        Прессе, понятное дело, не терпелось ухватиться за новую историю. Может, они на время оставят Хейли в покое?
        – Дайте знать, если будут новости об Адаме, хорошо? – попросила Морган.
        – Да, мэм, – пообещал помощник шерифа и вышел. Морган заперла за ним дверь.
        Тем временем Ланс с охранником, стоявшие поодаль, что-то активно обсуждали, а Морган направилась к входу в подвал. Она хотела проверить состояние Хейли и выяснить, как прошла ее встреча с психиатром. В подвале было холодно, от запаха опилок засвербело в носу, и она не смогла сдержать чих. Хейли стояла за мольбертом и рисовала, а Элиза с Шарпом замерли позади нее с глазами, наполненными тревогой.
        Хейли выглядела разбитой, у нее был глубоко впалый взгляд, а лицо имело крайне обморочный вид.
        – Арт-терапия? – Морган подошла ближе, и сердце у нее сжалось. Бедная девушка…
        – Да. – Хейли даже не взглянула на нее: все ее внимание было занято картиной. – Я уже и забыла, как люблю рисовать.
        И тут Морган вся внутренне подобралась: ее взгляд вдруг выхватил некие красные контуры на сплошь красном холсте. Мазки на первый взгляд казались хаотичными, но стоило присмотреться получше, как на их фоне проступали очертания двух рук ладонями вверх. На ум тут же пришли две возможных интерпретации этого наброска. Первая – буквальная: Хейли припомнила свои ладони, измазанные кровью. Но в голове у Морган ворочалась и вторая, более метафорическая: ведь как там про убийц говорят – «его руки по локоть в крови»?
        Она тронула Элизу за руку:
        – Я бы хотела поговорить с Хейли наедине. Ненадолго.
        – Ладно. Мне как раз нужно переговорить с Эриком до его ухода, – сказала Элиза и направилась к лестнице. Шарп последовал за ней.
        Морган подошла к Хейли. Когда девушка касалась кистью холста, на запястье у нее поблескивало серебром какое-то украшение.
        – Ваш медицинский браслет нашелся? – Морган наклонила голову, чтобы прочитать надпись.
        – Мама купила мне новый, – покачала головой Хейли.
        – Вы больше ничего не вспомнили? – Морган обеспокоенно наблюдала за тем, как кисть наносит на картину густую красную краску и размазывает ее по холсту.
        – Нет, – поспешно отозвалась Хейли. Дрожащими руками она положила на рабочий стол стеклянную палитру и кисть и сделала отрывистый вздох, явно стараясь восстановить самообладание.
        – Что с вами?
        – Я стараюсь не плакать в присутствии мамы, но постоянно сдерживаться просто не в состоянии. – Хейли прикрыла лицо обеими руками и зарыдала.
        – Что случилось? Можете мне рассказать, – погладила ее по плечу Морган.
        Хейли резко вдохнула, опустила руки и икнула:
        – Прошлой ночью мне приснился сон. – Она понизила голос. – Уже второй раз.
        Морган пришлось наклониться поближе, чтобы расслышать ее тихий голос. Глаза Хейли наполнились слезами и были в расфокусе, как будто она посмотрела вглубь себя и увидела нечто ужасное.
        – Я была вся в крови. Ноа лежал на полу и умирал. Он шепотом сказал, что я убила его. – Она сдвинула брови вниз. – Точнее, я думаю, что это он сказал. Он не шевелил губами, но каким-то образом сказал: «Ты убила меня».
        Согласно теории Шарпа, в пятницу вечером в доме Ноа находился кто-то еще, и этот неизвестный убил Ноа, а потом очень искусно выставил все таким образом, будто преступление совершила Хейли. Учитывая количество крови, сделать это было бы непросто – впрочем, у него в распоряжении была вся ночь. И поскольку вещественные доказательства против Хейли были достаточно вескими, он вполне мог рассчитывать на то, что полиция не станет искать других подозреваемых.
        Но ночной кошмар Хейли заставил взглянуть на убийство под иным углом.
        – Голос был мужским? – спросила Морган.
        – Не знаю. Думаю, да. – Хейли понизила тон, пытаясь изобразить голос, услышанный во сне. – Что ты со мной сделала? – Она вздрогнула и посмотрела на Морган потемневшими, потерянными глазами. – Это был шепот, поэтому я не могу в точности определить, кто это говорил.
        Горло Морган сжалось от сожаления. Насколько же тяжело сейчас Хейли справиться со своими переживаниями, если она думает, что совершила жестокое преступление. В голове у Морган снова возник противный вопрос: а стоит ли строить защиту на тезисе о невменяемости на момент совершения убийства?
        – Я понимаю, насколько вам тяжело пережить все это, – сочувственно сказала Морган, и по щеке у Хейли покатилась слеза.
        – Что вам сказал психиатр? – Морган обняла девушку за плечи. Врач должен будет предоставить защите Хейли свое официальное заключение, но на это уйдет время, а Морган хотелось узнать диагноз уже сейчас.
        Хейли сделала судорожный вздох, и ее хрупкая фигурка задрожала.
        – Она сказала, что мои симптомы характерны для посттравматического стрессового расстройства, но не исключена и вероятность наркотического опьянения. Провалы в памяти очень похожи на те, что бывают у жертв изнасилований, совершенных с помощью наркотиков. Многие препараты, которые для этого используют, вызывают амнезию. А поскольку я не знаю, что на самом деле со мной случилось, воображение может порождать картинки еще более страшные, чем реальность.
        Морган переполняло отчаяние. Эх, вот если бы в субботу Хейли оказали медицинскую помощь и провели обследование! Тогда им сейчас не пришлось бы гадать, подсыпали ей наркотик или нет…
        – Еще доктор сказала, – продолжила Хейли, – что эмоционально травмирующие события могут сами по себе, без помощи наркотиков, вызывать диссоциативную амнезию. То, что со мной произошло, могло нанести такую травму, что теперь мозг может подавлять соответствующие воспоминания и будет делать это до тех пор, пока я не смогу нормально воспринимать реальность. К сожалению, предсказать, произойдет ли это вообще, невозможно. Потеря памяти может быть как временной, так и постоянной, и при любом варианте ночные кошмары могут быть как сновидениями, так и реальными воспоминаниями, а возможно сочетать и то, и другое.
        – То, что привиделось в кошмаре, нельзя воспринимать как истину. – Морган, по крайней мере, не стала бы.
        – Верно. Поскольку я знаю, что случилось с Ноа, мое воображение возможно произвольно заполняет пробелы. – Хейли взяла кисть в руку. – Она будет приходить два раза в неделю. Говорит, что терапия должна помочь.
        – А что насчет бессонницы? – спросила Морган. Недостаток сна способен усугублять симптомы, что, в свою очередь, может еще больше мешать нормальному сну. Этот порочный круг необходимо разорвать.
        – Она выписала мне лекарство для улучшения сна, которое должно подавлять ночные кошмары, – пояснила Хейли, но в голосе ее звучало сомнение. – Но я пока даже глаза боюсь закрыть. Кошмары кажутся такими реальными… Жаль, что нельзя вообще не спать.
        – Понимаю. – Морган не стала обсуждать с ней гипотезы относительно развития событий в ту ночь. Она не хотела делать то, что могло бы войти в противоречие с реальными воспоминаниям Хейли или подстегнуть чрезмерную игру ее воображения.
        – Но я так устала… – Хейли прильнула к плечу Морган.
        – Хейли, доктор права. Вам нужно поспать.
        – Но я не могу повлиять на то, что вижу во сне! – Хейли отпрянула, снова отложила кисть и забралась на стул, прижав колени к груди. – Я как будто снова и снова проживаю вечер пятницы…
        – Я вам очень сочувствую, все это действительно нелегко, – сказала Морган. Вспомнила ли Хейли какие-то подробности, или, наоборот, уносится все дальше от нормального рассудка? – Но раз доктор сказала, что лекарство будет подавлять кошмары, то я думаю, нужно его попробовать.
        – Я знаю… – Хейли сделала глубокий вдох, качнувшись всем телом.
        – Вы поужинали? – спросила Морган.
        – Я не голодна, – покачала головой Хейли.
        – Но есть все равно нужно. – Морган очень беспокоил этот затравленный взгляд в глазах у девушки. – Почему бы нам не подняться наверх?
        – Пойдемте. – Хейли соскользнула со стула и последовала за Морган вверх по лестнице.
        На кухне их встретила Элиза, изобразив на лице фальшивую улыбку:
        – Хочешь макароны с сыром?
        – Угу, давай, – буркнула Хейли и заняла место за кухонным столом.
        Ланс представил их дюжему вооруженному мужчине в черных карго и простом черном поло, пришедшему на смену Эрику. Хейли практически не обратила на него внимания – казалось, ее ничто не могло заинтересовать, даже еда.
        На сегодня Морган ничем ей больше помочь не могла, поэтому они с Лансом попрощались и вышли из дома. Было почти семь вечера, на улице совсем темно. Протестующие и представители СМИ разошлись, и ночная тишина немного сбивала с толку.
        – Тебе надо заехать куда-нибудь? – поинтересовался Ланс, садясь в джип.
        – Нет. Хочу поскорей домой, хотя бы уложу девочек спать, ужин я уже пропустила. – Когда ты сам себе начальник, есть одно преимущество: часы работы тоже устанавливаешь себе сам. – Я все время твержу себе, что такие громкие дела – редкий случай, и что по большей части я всегда могу возвращаться домой к детям тогда, когда пожелаю.
        Пока Ланс разворачивался и ехал к воротам, она рассказала ему о разговоре с Хейли.
        – Она даже не была уверена, что голос был мужским, и лишь по контексту сделала вывод, что это был голос Ноа. В общем-то, мы даже не знаем, звучал ли этот голос в реальности или является плодом ее воображения.
        Электронный замок на воротах щелкнул, и они выехали на улицу.
        – Я поговорил с людьми шерифа, пока ты была в подвале. – Ланс остановился на обочине и подключил телефон к зарядному устройству. – Сегодня произвели опознание тела Шеннон Йейтс. Вдобавок к изнасилованию, побоям и удушению, в ее организме обнаружили следы золпидема и алкоголя.
        – Да, помощник мне тоже сказал о Шеннон Йейтс, – сказала Морган. – Напомни, что такое золпидем?
        – Популярное средство от бессонницы. Один из самых распространенных брендов – «Амбиен». При этом ей никогда не прописывали никакого снотворного.
        – Значит, изнасиловали и накачали наркотиками за неделю до того, как с Хейли, возможно, сделали то же самое, – размышляла вслух Морган.
        – У нас нет никаких доказательств в пользу какой-либо связи между двумя этими случаями. – Ланс выкрутил руль налево и нажал на педаль газа. – Но совпадение это мне сильно не нравится…
        – Мне тоже.
        Джип продолжал набирать скорость, и в этот момент внимание Морган привлекло какое-то движение: сбоку между деревьев мелькнул силуэт. Она попыталась рассмотреть его в темноте, и тут силуэт быстро и решительно двинулся к дороге, а внутри у Морган зазвенел колокольчик тревоги.
        – Осторожно! – крикнула она.
        Но Ланс уже вжимал педаль тормоза в пол.
        Едва различимая фигура человека вышла на дорожное полотно, в ту же секунду раздался громкий треск, по лобовому стеклу паутиной разбежалась тысяча трещин, и какой-то предмет, пробив его, отскочил от средней консоли.
        Морган быстро нагнулась, схватившись за подлокотники.
        Выругавшись, Ланс свернул на обочину и остановился. Через дыру в центре лобового стекла задувал ветер, а большую часть покрыла сеть трещин. Многослойное стекло выдержало и не разлетелось на куски, и лишь в месте удара внутрь салона свисал отломавшийся кусок, держась на волокнах стеклоосновы.
        Если бы не безопасное автомобильное стекло, Морган и Ланс сейчас были бы все в порезах от разлетевшихся осколков. Когда Ланс осознал, какой опасности они только что счастливо избежали, на сердце у него похолодело.
        – Что это было? – Она стала вертеться на сиденье, осматривая салон.
        – Камень, – сказал Ланс, посмотрев на заднее сиденье.
        Морган тоже оглянулась назад – камень был размером с кирпич. Она развернулась всем корпусом и всмотрелась в пространство за задним стеклом: фигуры нигде не было. Он все еще где-то там или убежал в лес? Принимая во внимание скорость реакции и время, затраченное на торможение, джип мог проделать довольно большой путь, прежде чем Ланс смог окончательно остановить машину.
        – Заблокируй двери. – Он выскочил из машины, выхватив из кобуры пистолет.
        – Стой! Ты что, в одиночку собрался за ним бежать?! – С колотящимся в груди сердцем Морган вытащила свой пистолет, достала из бардачка фонарик и последовала за Лансом.
        Морган припустила быстрой трусцой, но Ланс уже ушел далеко вперед, стартовав вдоль дороги, как заправский раннинбек[23 - Раннинбек, или задний бегущий – игрок в американском футболе, чьей основной задачей в нападении является быстрый вынос мяча вперед на как можно дальнее расстояние.]. Она и в лучшие-то времена была не ахти каким бегуном, ну а нынче времена были явно не лучшими.
        Не успев преодолеть и тридцати метров, она почувствовала, как в голове у нее задолбил тяжелый молот. Она перешла на шаг и сделала звонок в управление шерифа, сообщив о происшествии. К тому времени, как она дошла до того места, где загадочная фигура выскочила на дорогу, Ланс уже заканчивал осмотр обочины. Она посветила лучом фонаря на дорожное полотно.
        – Есть какие-нибудь следы? – Она не видела в темноте ничего, кроме дорожной пыли.
        – Нет, – выпрямился Ланс. – Он давно ушел.
        Он достал свой телефон.
        – Я уже звонила в управление шерифа, – сказала Морган. Вдобавок к головной боли от резкой физической нагрузки она ощутила нехорошее чувство в животе. – Мне и правда нужно прийти в форму…
        Ланс покачал головой.
        – Ладно, я знаю, я уже это говорила, но на этот раз серьезно! На улице только чуть потеплеет… – Она приложила руку ко лбу.
        – Подозреваю, что сейчас тебе мешает скорее сотрясение мозга, а не плохая физическая форма. Надо сообщить об этом метателе камней Шарпу, не исключено, что это будет не последняя его попытка.
        – Он мог нас убить, – проговорила Морган, всматриваясь в темноту, окутывавшую дорогу.
        Ланс с мрачным лицом проследил за ее взглядом:
        – Да. Легко отделались.

        Глава 28

        Ланс наблюдал за тем, как задние габаритные огни машины Стеллы растворяются в темноте. Морган не было никакого смысла сидеть и ждать эвакуатора, тем более что ее самочувствие и так было ниже среднего, поэтому она вызвала на помощь сестру. Ланс прижал руку к солнечному сплетению, где теснились неприятные ощущения. Рядом с его джипом стояла машина управления шерифа, сверкая в ночи красными и синими мигалками.
        Тот же помощник шерифа, что днем приезжал на вызов по поводу действий протестующих, делал фотографии в салоне автомобиля Ланса. Затем он надел перчатки, открыл заднюю дверь и достал из машины брошенный камень, взвешивая его на одной руке:
        – Эта хреновина тянет не меньше, чем на два кило. Чертовски хорошо, что вас не задело!
        Каждый раз, когда Ланс вновь проигрывал случившееся у себя в голове, он начинал задыхаться от волнения: стоило камню угодить в лобовое стекло буквально на полметра левее или правее, он попал бы либо в Морган, либо в него, и он никак не смог бы этого предотвратить. Нападение было сколь неожиданным, столь и не оставляющим времени на защитную реакцию.
        – Адама Картера удалось найти? – спросил Ланс.
        Помощник шерифа отнес камень в багажник патрульной машины, положил его в ящик для улик и снабдил биркой.
        – Нет. Его нет дома. Родители думали, что он у себя в комнате, а он удрал через окно, так что они хотели бы знать, где он, не меньше нашего.
        – Понятное дело. – Ланс мысленно ужаснулся подобной перспективе: потерять одного сына, а следом обнаружить пропажу другого. Картеры, должно быть, в полном отчаянии, и глубина их горя будет только возрастать от мыслей о том, что нужно было лучше присматривать за Адамом. Он уже, конечно, далеко не ребенок, но они все равно будут чувствовать вину за все, что бы с ним ни случилось.
        – Мы продолжаем его искать. – Помощник закрыл багажник.
        Инцидент с перечной жидкостью встревожил всех, но в той ситуации об угрозе для чьей-либо жизни речь даже не заходила.
        – Этот булыжник мог нас обоих угробить, – сказал Ланс. – Если это дело рук Адама, значит, его гнев становится все сильнее.
        Ланс снова посмотрел на свое лобовое стекло. Так могут поступить лишь в приступе ярости.
        Действовал ли он по плану? Специально ждал их у дороги или просто бежал прочь от дома Элизы, увидел их машину и подобрал с земли камень? Ведь было довольно-таки темно…
        – Слушайте, мы не можем утверждать, что это сделал Адам. Не занимайтесь домыслами. Подобное непреднамеренное нападение мог совершить кто угодно из числа тех нескольких десятков бунтующих, торчавших под домом мисс Пауэлл. Вокруг темень, откуда ему знать, что это едете именно вы? Он увидел свет фар и, возможно, очертания кузова, характерные для внедорожника, но узнать конкретный автомобиль в такой ситуации совершенно невозможно.
        Ланс еще раз проиграл у себя в голове цепочку событий.
        – Кто-то мог наблюдать за домом, увидеть наш отъезд и сообщить ему об этом.
        – Думаете, тут действовала целая компания? – скептически спросил помощник.
        – Как вариант, – объяснил Ланс. – Нам ведь известно, что он притащил с собой двоих друзей. А возможно и больше.
        – Посмотрим, – сказал помощник таким тоном, что Ланс понял: на проработку этой версии можно не рассчитывать.
        Поверхность камня была шероховатой, что начисто лишало возможности обнаружить на ней какие-либо отпечатки. Из темноты вдруг появились желтые мигающие фонари, и через минуту к ним подъехал автовоз. Он съехал на обочину и с противным звуковым сигналом начал сдавать назад, подруливая к джипу.
        – Я вернусь к работе, с вашего разрешения. Если найдем Адама, я вам сообщу. – Помощник сел в машину и уехал.
        Пока водитель поднимал джип на борт, Ланс позвонил Морган и сообщил новости.
        – Я могу приехать к тебе и переночевать на диване, – предложил Ланс. – Мне что-то неспокойно. На данный момент нам нужно исходить из того, что это он бросил камень, и его гнев выходит за пределы разумного. Он хочет либо наказать тебя за защиту Хейли, либо и вовсе сделать так, чтобы ты не смогла участвовать в процессе.
        – Со мной будет Стелла, – сказал Морган. – Она, кстати, принесла хорошие новости: Макфарленду отказано в залоге, так что на какое-то время мы можем о нем забыть.
        – И правда, новости отличные.
        – Дедушка сказал, что мы можем завтра взять его машину. К тебе утром заехать, или встретимся в офисе?
        Ланс жил в шести кварталах от агентства «Расследования Шарпа».
        – Давай в офисе. – Он хотел прийти в офис пораньше, и лучше даже пройдется пешком, чтобы не мешать ей спокойно проводить детей в школу.
        Водитель грузовика махнул Лансу рукой.
        – Мне пора, – сказал он Морган.
        – Ладно, увидимся утром. – От чувств ее голос всегда становился чуть хриплым. – Люблю тебя.
        – И я тебя. – Головой он понимал, что Морган с сестрой прекрасно могли постоять за себя, но сердце никак не желало внимать голосу разума, сохраняя внутри чувство беспокойства. – Только обещай выспаться!
        – Обещаю! – сказала она и положила трубку.
        Спустя час с небольшим, передав машину на попечение сотрудников автомастерской, Ланс подъехал на эвакуаторе к своему дому и с удивлением уставился на окна: в них горел свет. Внутри кто-то был, а ключи были только у двух человек, и с одним из них, Морган, он говорил совсем недавно.
        – Спасибо. – Ланс сунул водителю эвакуатора чаевые и направился к крыльцу. Маловероятно, что грабители стали бы зажигать свет, но лучше быть осторожным, чем мертвым. Стоя сбоку от двери, он отпер ее и осторожно толкнул внутрь.
        – Это я! – раздался голос Шарпа.
        Ланс вошел, снял куртку, повесил ее в шкафу в прихожей и двинулся на кухню. Там он обнаружил Шарпа, наливающего себе в стакан со льдом виски. Шарп вообще редко пил алкогольные напитки, изредка позволяя себе органическое пиво, а потребление виски обычно ограничивалось одним стаканчиком в канун Рождества.
        – Никак не мог прийти в себя и решил прогуляться. – Он взял второй стакан, аккуратно налил в него виски на один палец и передал Лансу.
        – Адский денек выдался, – сказал Ланс, беря в руку стакан.
        – Это точно. – Шарп сделал глоток виски и вышел из кухни. Он миновал пианино, которое находилось в столовой, исполняя роль стола, и оказался в примыкающей к ней гостиной. Остановившись перед стеклянными дверями, ведущими в патио, он вперил взгляд в темноту двора.
        Выждав некоторое время и не услышав от Шарпа ни звука, Ланс подошел к инструменту и присел. Шарп заговорит, когда будет готов. Ланс сделал глоток, затем поставил стакан с виски сверху на пианино и провел пальцами по клавишам, выбросив из головы все мысли. Взяв первые несколько аккордов «Desperado»[24 - Песня группы Eagles.], он понял: то, что нужно. Музыка всегда была для него отдушиной: растекаясь по всему телу, она успокаивала и проясняла голову.
        Стихли последние ноты, и Шарп тряхнул льдом в своем стакане:
        – Первый день рождения Хейли оказался для Элизы тяжелым испытанием. Без Теда было тяжело, его не было с нами уже девять месяцев. У Элизы в Скарлет-Фоллз никого из родственников не было, но она все равно устроила вечеринку. Пришли несколько человек из полиции, коллеги Теда. Я пришел пораньше, старался по возможности быть за него, делать то, что делал бы он. Приносил лед и пиво. Жарил бургеры на гриле. Элиза сделала все возможное, чтобы как следует отметить важное событие. После того, как все ушли, она уложила Хейли в кровать, а я прибрался по дому. Потом мы взяли по пиву и сели на заднем дворе, сидели молча, грустили и чувствовали, как нам не хватает Теда.
        Шарп прикончил свой виски и принялся рассматривать наполовину растаявшие кубики льда.
        – Не знаю, как это получилось… я и подумать не успел, и вот мы уже целовались… я целовал жену моего лучшего недавно ушедшего в мир иной друга. И это при том, что я был тогда женат. Я чувствовал себя полным дерьмом. Я даже не извинился. Я просто ушел и все. – Шарп опустошенно покачал головой. – Я чувствовал огромную вину. Знаешь, в этом не было совершенно никакой романтики. Правда. Элиза и я… между нами не было никаких романтических отношений. У нас была общая боль. И мы оба знали, что ничего иного между нами быть не может, по крайней мере пока мы в трезвом уме.
        Ланс поднес к губам свой стакан и отхлебнул немного виски.
        Шарп сделал глубокий вдох. Во все стороны от него исходило напряжение, и оттого при выдохе зубы его накрепко сжались, еле позволяя воздуху с шипением выходить наружу.
        – Через неделю она позвонила мне и сообщила, что решила переехать. Она хотела все начать с чистого листа. Но я думаю, что помимо этого ей нужно было установить между нами некоторую дистанцию, словно ни у кого из нас двоих не было иного способа излечиться. Всякий раз, когда мы оказывались рядом, горе захлестывало нас с новой силой. А должно-то быть наоборот, правильно? Друзья помогают друг другу справиться с бедой, типа того. А у нас не получалось. Мы попали в ловушку какой-то общей деструктивной модели, и именно у нее хватило храбрости разорвать порочный круг.
        – Это было давно… – сказал Ланс, потягивая виски.
        – Вскоре после этого от меня ушла жена. У нас начались проблемы еще до смерти Теда, а после нее я тратил больше времени на помощь Элизе и Хейли, чем хоть на какие-то попытки спасти свои собственный брак. Все происходило одно за другим: смерть Теда, отъезд Элизы и в довершение – развод с женой. Черная полоса в жизни.
        Ланс прикинул по годам: как раз вскоре после всего этого исчез его отец, и следователю полиции Скарлет-Фоллз Шарпу было поручено расследование этого дела.
        – И тогда, в полном соответствии с расхожим клише относительно настоящих копов, вы целиком посвятили себя работе?
        – Тебе ли не знать, – иронично усмехнулся Шарп.
        Неужели хаос в собственной жизни и был одной из причин, по которой Шарп с головой ушел в дело отца Ланса и начал проявлять к самому Лансу отцовскую заботу?
        Лансу не хотелось думать о том, как сложилась бы его жизнь, если они с психически нездоровой матерью остались бы совсем одни. Шарп сыграл в их жизни огромную, если не решающую роль. Как только Шарпу стало ясно, насколько серьезный ущерб нанесло всей жизни Дженни Крюгер ее тревожное расстройство, он стал регулярно возить Ланса на хоккейные тренировки, чтобы он не забросил это дело. Он обеспечил для напуганного, чувствующего себя одиноким мальчика безопасное место, куда он всегда мог прийти и переждать очередной кризисный период, случавшийся у матери в силу ее заболевания. Да и самой Дженни он тоже помогал.
        Многочисленные жизненные невзгоды объединили его с Шарпом в одну команду. Конечно, будучи еще подростком, Ланс был неспособен заметить боль другого человека, концентрируясь исключительно на своей собственной. Сейчас же ему казалось, что он дал что-то и Шарпу.
        – Я обещал Теду присматривать за его семьей, а на деле позволил им уехать. Я ни разу ей не позвонил. Даже не попытался навести справки, узнать, как у них дела.
        – Но ведь уехать решила Элиза, а не вы. Вы не могли заставить ее остаться.
        – Может быть и так. – Шарп сделал еще один глубокий печальный вдох. Он сходил на кухню и поставил стакан в раковину. – Но именно я мысленно гнал ее прочь от себя. Все последние годы. И что в итоге? Я едва знаю ту семью, которую обещал защищать…
        – Элиза неспроста пришла за помощью к вам. Она знала, что вы поддержите ее.
        Свет ламп с потолка кухни играл тенями на худом лице Шарпа, и впервые в жизни он, пожалуй, выглядел на свой возраст.
        – Но как мне уберечь Хейли от тюрьмы?!
        Ланс опрокинул в рот остаток своего напитка и встал из-за пианино. Проходя мимо Шарпа по дороге на кухню, он хлопнул его по плечу и сказал:
        – Вы не одиноки, Шарп. Мы с Морган тоже сделаем все, что в наших силах.
        – Я очень ценю все, что вы уже сделали. Мне так неудобно было просить Морган, ей бы сейчас отдыхать…
        – Она сама выбрала этот путь. – Хоть Лансу и не нравилось, что ей приходилось работать с сотрясением мозга.
        – Ладно, пойду домой, – развернулся Шарп в сторону выхода.
        – Я приду завтра пораньше.
        – Я тоже, – кивнул Шарп.
        Ланс проводил его и запер дверь. Учитывая завтрашний ранний подъем, он принял горячий душ и лег в постель, но около часа не мог уснуть, ворочаясь и обдумывая слова Шарпа.
        Как же им помочь Хейли избежать тюрьмы? И что будет с Шарпом, если у них не выйдет? И еще более страшный вопрос: что, если девушка все-таки и есть убийца?

        Глава 29

        Из крепких объятий сна Ланса выдернул звук разбитого стекла. Он подскочил на кровати, ощущая, как по венам струится адреналин. В комнату проник поток холодного воздуха, а в нос ударил резкий запах – бензин! За пару секунд он успел оценить обстановку: разлетевшееся окно, на полу разбитая бутылка с торчащей из нее тряпкой, на которой загорелось пламя, и жидкость, растекающаяся по паркету и коврику.
        Черт!
        Огонь с шумом вспыхнул по всему полу и волной накатился на кровать, обдав Ланса жаром. Заорала пожарная сигнализация, на потолочных датчиках замигали огоньки.
        Он перебросил ноги на другую сторону кровати, схватил с тумбочки пистолет и бросился к двери. Выйдя из спальни, он, минуя комнату для гостей и ванную, пробежал по короткому коридору к входной двери.
        Сквозь окно возле входа в дом влетела еще одна бутылка. Она разбилась о пол, содержимое брызнуло во все стороны, и в прихожей тут же распустился огненный цветок, поглотив дверной коврик и перекрыв ему путь к выходу.
        Ланс развернулся: весь коридор был уже в дыму. Но дом у него был одноэтажный, так что нужно было просто найти окно, которое еще не было в огне. Он прикрыл рот и нос рукой и направился в гостевую комнату, но не успел он подойти к окну, как стекло пробил еще один коктейль Молотова. Бутылка упала на дощатый пол рядом с кроватью и превратилась в огненный шар, запалив постельное белье. Языки пламени взвились к потолку.
        Ланс поспешил прочь из комнаты. Тот, кто пытался убить его, все еще находился снаружи, бегая вокруг дома и кидая зажигательную смесь во все окна, загоняя хозяина в ловушку.
        Какие есть варианты?
        Их, мягко говоря, негусто.
        В ванной рядом с гостиной нет окон, так что это смертельная ловушка. В спальнях было слишком много бензина, и огонь быстро охватывал пропитанные горючим постельные принадлежности, матрасы и ковры. Из обоих дверей клубами валил дым.
        Если он продолжит стоять на месте, то точно труп – через несколько минут весь дом будет в огне. Современные постройки, в которых полно синтетических материалов, горят жарче и быстрее, выделяя больше токсинов.
        Жара стремительно окутывала его, и на коже заблестел пот. Дым становился более черным и наполнял легкие.
        Не имея другого выбора, Ланс помчался обратно в прихожую. Огонь распространялся там немного медленнее, поскольку горючих вещей, за исключением коврика у двери, здесь не было, и Ланс мог попытаться покинуть здание через окна столовой или раздвижные двери патио.
        Если только поджигатель не поджидает его в задней части дома.
        По всему полу перед ним танцевали языки пламени. Не останавливаясь, он напряг все свои силы, как следует оттолкнулся и перепрыгнул через линию огня. Боль облизала его босые ступни и пронзила больную ногу, когда он снова коснулся поверхности, но всплеск адреналина тут же нейтрализовал ее.
        Ланс закашлялся, в глазах у него щипало, а в легких жгло. Спотыкаясь, он кинулся через гостиную к раздвижным стеклянным дверям, ведущим в патио.
        Сквозь дверь он увидел летящую на него со скоростью ракеты горящую бутылку. Приготовившись к взрыву, он пригнулся и закрыл лицо, однако, встретив на пути более прочное стекло двери патио, бутылка разбилась снаружи. Ее содержимое разбрызгалось по нему и по полу террасы, и пламя струйками расплескалось по бетону, но, не найдя горючих материалов, быстро сошло на нет.
        Ланс раздвинул двери, и в дом хлынул свежий воздух. Огонь за его спиной устремился навстречу желанному кислороду, и Ланс, выставив пистолет перед собой, осторожно ступил во тьму и сосредоточил все свое внимание на поиске потенциальной угрозы. Дым забился глубоко в горло, а учащенное сердцебиение эхом отражалось в висках.
        В его сторону скользнула какая-то тень – фигура мужчины. По лбу у Ланса тек пот и, смешиваясь с копотью и частицами дыма, застилал глаза. Он заморгал, но зрение пока не могло обрести привычную четкость, чтобы распознать человека.
        – Стоять! – крикнул он, направив пистолет на темную фигуру.
        – Спокойно! – крикнула фигура. – Не стреляй, это Билл!
        Ланс попытался протереть глаза, но это не сильно помогло. Тогда он сощурился, и это позволило, наконец, рассмотреть его сухопарого соседа, стоящего на траве с поднятыми руками. Он был без футболки, в одних пижамных штанах и кедах с развязанными шнурками.
        Ланс опустил пистолет. Спину обдало жаром, и он, пошатываясь, отошел на несколько метров от дома.
        – Ты видел кого-нибудь?
        Поблизости взвыли сирены, одним из больших преимуществ жизни в городе были находившиеся совсем рядом пожарная часть и полицейский участок.
        – Нет! – прокричал Билл, перекрывая гул пожара и завывание приближающихся спецмашин. – В доме кто-нибудь есть?
        Ланс отрицательно покачал головой. Теперь, когда опасность для жизни миновала и он, скорее всего, останется в живых, его организм переключился на борьбу с дымом, выталкивая его из легких и заменяя чистым ночным воздухом. Он стоял, уперев руки в бедра, и пытался отдышаться.
        Налетевший порыв ветра кольнул плечо Ланса чем-то горячим, и он щелчком сбил с кожи тлеющий уголек. Обернувшись, он увидел, как огонь поглощает крышу дома, выбрасывая в темное небо языки пламени и обволакивая дымом круглую луну.
        – Пойдем отсюда, приятель. Я помогу. – Билл запрокинул одну руку Ланса себе на шею и то ли повел, то ли поволок его через свой задний двор на лужайку перед домом. Жена Билла стояла на тротуаре в длинном банном халате, прижимая к боку младенца. Из окружающих домов постепенно выползали заспанные соседи.
        Пожарная машина, наконец, прибыла, и пожарные занялись своим делом, разматывая пожарные рукава и таща их в сторону самого пекла. С улицы послышались сирены еще двух пожарных экипажей и нескольких патрульных машин полиции Скарлет-Фоллз. Скорая помощь приехала последней – место для нее нашлось лишь через три участка от дома Ланса. Патрульные отгоняли толпу подальше от огня.
        Шарп бежал по тротуару по направлению к Лансу. На нем были джинсы и кроссовки, а темные с проседью волосы с одной стороны головы торчали во все стороны.
        – Живой? – спросил Шарп, осматривая Ланса.
        Ланс кивнул, все еще пытаясь откашляться.
        – Я о нем позабочусь, – сообщил Шарп Биллу.
        Билл вынырнул из-под руки Ланса, и Шарп занял его место. Ланс хотел сказать ему, что может идти сам, но полностью он не был в этом уверен, а перспектива пропахать лицом тротуар ему очень не нравилась.
        – Спасибо, Билл! – прохрипел Ланс.
        Махнув рукой на прощанье, Билл повернулся и побежал к жене с ребенком.
        – Я услышал сирены и сразу понял, что это по твою душу. – Шарп оттащил Ланса к задней двери машины скорой помощи и усадил его на задний бампер. Фельдшер сразу надел ему на лицо кислородную маску и вручил бутылку воды. Ланс сместил маску, чтобы прополоскать глаза и рот, сплюнул воду на улицу, а затем немного отпил. Прохладная влага немного успокоила саднящее горло.
        Фельдшер хотел было завернуть его в одеяло, но Ланс отмахнулся – он еще не отошел от жара пламени и продолжал активно потеть. Тем не менее Шарп взял плед и сунул его в руки Лансу:
        – Ты соображаешь?! Ты же в одних трусах!
        Ланс не осознавал этого. Его внимание было сосредоточено на том, чтобы не сгореть заживо. Он снова стянул маску вниз:
        – Ну, с пистолетом в руках уже не чувствуешь себя таким голым. – Голос был все еще сиплым, и попытка говорить вызвала волну кашля.
        – Надень и дыши. – Шарп вернул маску на место и закутал Ланса в одеяло. – На тебя уже вон та старушка засматривается.
        Кислород и вода возвращали его к жизни. Фельдшер проверил жизненно важные показатели Ланса и показал на открытую дверь автомобиля скорой помощи:
        – Сами залезть сможете?
        – Мне не нужно в больницу, – возразил Ланс. Его кашель утих, хотя в легких все еще чувствовалось раздражение.
        – Вы свою ногу видели? – спросил фельдшер.
        Ланс глянул вниз: из многочисленных порезов на ноге стекали капли крови. Он положил лодыжку одной ноги на колено другой и осмотрел стопу.
        – Да ничего страшного.
        И в этот самый момент ногу пробила пульсирующая боль.
        – Думаю, ее надо осмотреть на предмет застрявших осколков, – сказал Шарп.
        На этом Ланс сдался и вручил Шарпу свой пистолет, рукояткой вперед.
        – Положите пока себе в сейф, пожалуйста.
        – Хорошо. – Шарп сунул оружие в карман куртки. – Я сейчас к себе, возьму машину и приеду к тебе в больницу.
        – Который сейчас час? – спросил Ланс.
        – Два часа ночи, но да, тебе следует позвонить Морган.
        – Я очень не хочу ее будить…
        – А ты помнишь, что она сказала в прошлый раз, когда ты попал в чрезвычайную ситуацию и решил ее не беспокоить? – жестко посмотрел на него Шарп.
        Ничего хорошего. Совсем ничего.
        – Вы правы. Надо ей сообщить. Только вот мой телефон остался там, – показал Ланс на остатки своего дома. Пожарные старались изо всех сил, но спасти его жилище не представлялось возможным. Максимум, что они могли сделать на данный момент, это предотвратить распространение огня на соседские дома.
        – Я ей позвоню, – кивнул Шарп. – Скоро приеду.
        – Спасибо. В шкафу у меня в кабинете должно быть что-то из одежды. – Ланс повернулся и забрался внутрь скорой, а фельдшер пристегнул его ремнем. Пока дверь машины не закрыли, он увидел, как рухнула крыша его дома, и к небу устремился сноп искр. Пожарные отступили назад, продолжая с двух сторон тушить пламя.
        И тут Ланс вдруг осознал, что он теперь просто гол как сокол. И в прямом, и в переносном смысле.
        А следом он понял еще кое-что важное: ему все равно. В этом доме не было жизни. Он там только спал и хранил вещи. За исключением нескольких фотографий и пианино, которое и в самом деле жаль, в его жилище не было ничего ценного, чего нельзя купить в любом магазине.
        Вся его жизнь была рядом с Морган и ее детьми.
        – Подождите, – попросил он, когда фельдшер стал закрывать дверь. – Мне нужно сказать кое-что копам. Всего пару минут.
        Фельдшер спрыгнул на землю и подозвал полицейского.
        Патрульный городского отделения полиции забрался в машину, и Ланс, делая паузы на то, чтобы откашляться, в трех предложениях рассказал ему о подробностях огненной атаки. Офицер записал показания в блокнот.
        – Я позвоню нашему следователю по поджогам, а сам пока пройдусь по соседям – может, кто-то что-то видел.
        Однако это был не просто поджог. Это была попытка убийства. До этой минуты Ланс думал, что мишенью была исключительно Морган, но теперь стало понятно, что метили и в него.
        Кому он перешел дорогу? Первым на ум приходил Адам Картер: брат Ноа был вне себя от горя и злости. Кроме того, он сбежал из дома. Но Адам был не единственным человеком, питавшим к Лансу личную неприязнь. Может быть, Киран Харт как раз обнаружил пропажу своих фотографий?

        Глава 30

        Когда Морган ворвалась в фойе отделения скорой помощи, на улице было еще темно. Хоть Шарп и сказал, что с Лансом все в порядке, пока она не увидит его собственными глазами, вздохнуть полной грудью она не сможет.
        – Морган, мы здесь! – позвал Шарп, стоя в дверях.
        Она бросилась к ним. При виде Ланса глаза наполнились горячими слезами, но впервые с того момента, как позвонил Шарп, она смогла, наконец, нормально вздохнуть и почувствовать себя так, словно с рук сняли оковы.
        Ланс сидел полулежа с обнаженным торсом, по пояс укрытый больничным одеялом, с кислородной маской на лице, а на тыльной стороне ладони в него была всажена игла капельницы. Лицо было в пятнах копоти, глаза красными, а над его ногой колдовал доктор в увеличительных очках.
        Ланс стянул маску с лица:
        – Эй, иди сюда! А Шарп ведь должен был сказать, что со мной все в порядке!
        Но поток слез было уже не остановить ничем. Она потеряла и родителей, и мужа, и даже подумать не могла о том, что когда-нибудь сможет снова обрести любовь – это казалось совершенно несбыточной мечтой. И сейчас… потерю Ланса она бы просто не перенесла.
        – Он сказал. – Она с трудом подавила готовый вырваться наружу всхлип.
        Шарп вышел в коридор, чтобы не мешать. Проходя мимо, он неловко потрепал ее по плечу.
        Ланс протянул к ней руку, она взяла ее в свою, и он притянул ее поближе к себе, а она прижалась лицом к его голому плечу.
        – Это все мелочи, – успокоил он, ласково теребя рукой копну ее волос.
        – Знаю. – Она не знала, чем объяснить эту неожиданную эмоциональную вспышку. Наступившим облегчением? Ведь после звонка Шарпа, она просто спокойно оделась и поехала в больницу.
        – Прости. – Она выпрямилась и смахнула с глаза слезу. Вместо ответа он только сжал ее пальцы.
        – Два шва. – Поднявшись и оторвав нитку, доктор убрал ножницы и снял перчатки. – Ногу обработали. Остается дождаться результатов рентгена и анализа крови, и можете ехать.
        – Что случилось? – спросила Морган. – Только давай без прикрас.
        – В мои окна набросали бутылок с зажигательной смесью.
        Морган в шоке опустилась на пластиковый стул рядом с койкой.
        – Что с домом?
        – Думаю, его больше нет, – красноречиво покачал головой Ланс.
        – О, нет! Твое пианино… – Морган так нравилось сидеть рядом с ним и смотреть, как он играет.
        – Новое купить не проблема, – поморщился он. – Но его правда жаль, оно у меня так давно…
        Она наклонилась и поцеловала его в губы, а затем водрузила кислородную маску на место.
        – Мне ужасно жаль насчет дома…
        Он снова приподнял маску:
        – Да ладно, это всего лишь дом!
        Было очевидно, что ни один из них еще полностью не осознал тот факт, что Ланса пытались сжечь заживо.
        Вернулся Шарп. В руке у него был одноразовый пенопластовый стаканчик, который он предложил Морган:
        – Я подумал, ты не откажешься от кофе.
        – Благодарю. – Она взяла стаканчик и сделала небольшой глоток. – Я, наверное, жутко выгляжу, раз вы мне принесли его.
        – Без комментариев. Одно скажу: от этого наркотика ты еще долго не откажешься, – сказал Шарп. – Ну что, забираешь его к себе домой, я полагаю?
        – Да. – Морган не выпускала Ланса из поля зрения.
        – Ладно, я домой. – Шарп кивнул в сторону спортивной сумки на стойке. – Я тут собрал кое-какую одежду.
        Морган встала и поцеловал Шарпа в щеку:
        – Спасибо, что позвонили!
        – Позаботься о нем. – Он наскоро обнял ее и вышел из палаты.
        – Обязательно. – Откинувшись на спинку стула, она сжала руку Ланса в своих.
        – Мне лучше поехать в отель, – предложил Ланс. – Что, если поджигатель моего дома за мной следит?
        – Мы оба под прицелом, поэтому с тем же успехом могут наведаться и ко мне. – Морган ранее уже доводилось подвергаться нападению в собственном доме. Страшно быть единственным физически здоровым взрослым человеком в этих стенах: случись что, ей в одиночку будет просто не под силу защитить троих детей, дедушку и больную няню. А когда Ланс дома, она всегда чувствовала себя в безопасности. – Я, кстати, переговорила со Стеллой. С вечера у нашего дома будет дежурить патрульная машина.
        Ланса отпустили около четырех часов утра, и Морган отвезла его к себе домой на дедушкином Линкольне. Оказавшись там, он потрепал по загривку собак и захромал к дивану.
        – Не сюда. – Морган взяла его за руку и повела в спальню. – Я знаю, что не хотела спать вместе, когда дети дома, но это глупо. У нас же не просто интрижка!
        – А что у нас? – Он повернулся к ней лицом.
        – Ну, я рассматриваю наши отношения несколько серьезнее. – Она обняла его за шею. – Что, я не права?
        – Права. Для меня все не менее серьезно.
        – Тогда ты будешь спать со мной. Мне нужно за тобой присматривать, а я, черт подери, слишком устала, чтобы всю ночь ходить и проверять тебя. – Она встала на цыпочки и подтвердила свои слова поцелуем. Ей было просто необходимо иметь возможность в любую минуту протянуть руку и коснуться его, почувствовать живое тепло его дыхания. Только при таком условии она могла бы сейчас сомкнуть глаза. – Девочки проснуться уже через несколько часов, так что нам лучше постараться немного поспать.
        – Ты не против, если я схожу ополоснусь? – спросил он. – От меня пахнет дымом. И я весь грязный, нога – это единственная чистая часть меня.
        – Давай. – Морган успела сменить джинсы на фланелевую пижаму. Она залезла в кровать, а Ланс стянул футболку и пошел в примыкающую к спальне ванную. Она услышала, как шуршат по плитке струйки воды, и уже через несколько минут он вернулся в комнату, поблескивая влажной кожей и волосами, пахнувшими ее мылом. Он присел на край кровати, замотал ногу чистыми бинтами и залез в постель в своих спортивных брюках. Она свернулась калачиком около него, наслаждаясь ощущением крепкого тела и тепла его кожи, которое, наконец, смогло убедить ее, что он действительно жив.
        – Люблю тебя. – Она положила голову ему на широкое плечо. – Не знаю, что бы я делала, если бы ты… – Слова потонули в рыданиях.
        – Ну что ты, тише, тише… – Он поцеловал ее в макушку. – Я тоже люблю тебя и никуда больше не уйду.
        У Морган никогда не было проблем со сном – имея трех маленьких детей, она всегда засыпала мгновенно, как солдат на передовой. Но сегодня она долго лежала неподвижно, слушая ровное дыхание Ланса и думая о том, насколько невыносимо было бы потерять его.

        Глава 31

        Всем своим естеством ощутив, что за ним наблюдают, Ланс с усилием раздвинул веки и встрепенулся, увидев рядом с кроватью маленькую фигурку. На расстоянии вытянутой руки стояла Софи, пристально на него уставившись.
        – И давно ты тут стоишь? – спросил он. Слова неприятно царапали саднящее горло.
        – Давно-о, – ответила она.
        Жуть какая…
        Она ткнула пальцем в ту часть электронного циферблата на тумбочке, где отображались часы. В свои три года она еще не очень разбиралась во времени, но цифры учить уже начала.
        – Мама сказала, что тебя нельзя будить, пока здесь не появится семерка. Это семерка?
        – Да. А где мама?
        – Они с дедушкой на кухне, – тряхнула головкой Софи. – Джанна делает блины. Если хочешь блинов, то иди быстрее, пока дедушка все не съел!
        Ланс сел на кровати, спустив ноги на пол. В спортивных брюках было жарко. Если он останется жить с Морган и девочками, придется поехать и купить пижаму, как и много чего еще.
        Софи протянула ему футболку, и он натянул ее на себя.
        – Ты поранил ногу! – нахмурилась она. – Ты вечно так делаешь!
        Вернее и не скажешь…
        – Да это просто царапинка! – Ланс чувствовал себя лучше, чем ожидал. Горло побаливало, в легких немного хрипело, нога давала о себе знать, но это все были мелочи, которые не помешают взяться за работу. Ему повезло.
        – Ну пошли-и! – Софи схватила его за руку и стала тащить из спальни.
        – Иду, иду. – Ланс поддался и позволил ей утянуть себя на кухню.
        Морган сидела за столом, попивая кофе, и как только он вошел, глаза ее заискрились. Судя по всему, она уже успела принять душ. Софи подвела Ланса к стулу и толкнула на сиденье. Арт окинул его быстрым оценивающим взглядом и удовлетворенно кивнул:
        – Ну, ты вроде в порядке, что отрадно. Тут у нас кое-кто волновался.
        Морган встала и налила ему чашку кофе. Ставя ее перед ним, она наклонилась и поцеловала его в губы:
        – Доброе утро!
        – Доброе! – По его телу прошла теплая волна, не имевшая ничего общего с кофе.
        Джанна принесла ему тарелку, наполненную блинами и яичницей с беконом:
        – Думаю, вы проголодались.
        – Да уж. Спасибо! – Ланс с удовольствием принялся за еду.
        В дверях, щеголяя пижамами, появились Эйва с Мией:
        – Ланс! – вопя, малышки бросились к нему в объятия, и ему пришлось отложить вилку, чтобы ответить на проявление этих детских чувств.
        – А вы почему еще в школу не собрались? – спросил он, глянув на часы на микроволновке.
        – А мы сегодня не учимся! – радостно подпрыгнула Эйва. – Дедушка с Джанной поведут нас в библиотеку.
        – В школе сегодня день повышения квалификации. – Морган поставила на стол свою кружку с кофе. – Девочки, пора одеваться!
        Дети вприпрыжку выбежали из кухни. Морган снова взялась за кружку и допила ее содержимое.
        – Как ты себя чувствуешь? – спросила она Ланса.
        – Вообще-то неплохо, учитывая все произошедшее. – С завтраком было покончено. – Спасибо, Джанна! Очень вкусно.
        Джанна с улыбкой убрала его тарелку:
        – На здоровье! Мы за вас переживали, – слегка затуманились глаза девушки.
        Ланс не привык, чтобы о нем заботилось так много народу, но ощущения были приятными. Морган снова наполнила свою кружку и подлила горячий напиток и ему.
        – Ты сегодня в рабочем состоянии? – спросила та, что уже несколько дней сама работала с сотрясением мозга.
        – Абсолютно. – Он выпил еще кофе, гадая, когда, наконец, кофеин начнет действовать.
        В кухню снова вприпрыжку вбежала Софи и подскочила к Лансу:
        – Если ты заболел, можешь остаться дома со мной! Сегодня пятница, у меня нет занятий. А когда ты болеешь и остаешься дома, то можно смотреть телевизор, сколько хочешь!
        – Правда?! – подхватил ее на руки Ланс.
        – Ага! – Она прижалась к его груди.
        – Но я не болен, а твоей маме сегодня понадобится моя помощь.
        – Ладно, – надулась Софи. – Но нам было бы весело. – Она прильнула к его уху и прошептала: – Мне нравится, когда ты у нас ночуешь.
        Сердце Ланса сжалось от нежности, и он прошептал в ответ:
        – Мне тоже!
        Минутка покоя закончилась – Софи принялась извиваться и крутиться, как белка, в колесе под энергетиком и Лансу пришлось поставить ее на пол.
        – Нужно маме позвонить, – сказал он Морган, поднимаясь. – Она, наверное, уже встала. Не хочу, чтобы она узнала о пожаре из интернета. А после этого схожу в душ схожу, хорошо?
        – Ванная в твоем полном распоряжении! – подтвердила Морган.
        Ланс позвонил своей матери, рассказал о пожаре и пообещал чуть позже заехать к ней лично, чтобы она смогла убедиться, что с ним все в порядке. Потом он выпил вторую чашку кофе, принял душ и после почувствовал себя уже полноценным человеком.
        Он с Морган попрощались с домашними, вышли из дома и забрались в огромный седан Арта. По дороге к матери Ланса они заехали в магазин электроники на федеральном шоссе купить ему новый телефон.
        Дженни Крюгер по-прежнему жила в доме, в котором он вырос и который она отказалась продавать после того, как исчез его отец. Она во всех отношениях отошла от жизни. Дом находился на уединенной территории в сельской местности, и Ланс прожил там с матерью до своего шестнадцатилетия, пока не получил водительские права. Если бы не Шарп, Ланс оказался бы в трудной ситуации. Двигаясь по сельской дороге в сторону своего прежнего дома, он вспоминал о тех годах проведенных в одиночестве, а вокруг, километр за километром, жилые дома редели, уступая место полям и лесам.
        Он припарковался на подъездной дорожке, и они с Морган поднялись по ступенькам на парадное крыльцо и помахали рукой в камеру наблюдения – датчик движения должен просигнализировать матери об их приходе. Она уже долгое время страдала от тревожного расстройства, однако после нападения паранойя резко усугубилась, и зимой Ланс обновил всю систему безопасности, доведя ее чуть ли не до королевского уровня, так что теперь хозяйка маленького четырехкомнатного имения могла быть уверена в максимальной защите.
        Ланс воспользовался своим ключом и открыл дверь. Морган бросила пальто в прихожей, и, миновав гостиную, они прошли на кухню одноэтажного дома.
        – Мам!
        Несмотря на пульсирующую боль в ноге, он не мог позволить себе хромать, чтобы не встревожить ее.
        – О, Боже мой! Какой ужас у тебя на лице… – Мать стояла в дверях, глядя на Морган. Со дня происшествия в здании суда она не видела Морган.
        – Хорошенький синячок, правда? – Морган поморщилась и без зазрения совести солгала. – Почти не болит, только смотрится кошмарно.
        Дженни, похоже, это не убедило, но она кивнула и переключилась на Ланса:
        – А у тебя глаза все красные – это от дыма?
        – Да, – тяжело вздохнул Ланс. – Но дому повезло гораздо меньше, чем мне.
        – Скажи спасибо, что жив остался. – Морщинки в уголках ее глаз от волнения прочертились еще острее. Тревога отнимала у нее все те калории, что ей удавалось съесть, а психическая неустойчивость и частые стрессы наложили существенный отпечаток на внешность, делая ее на вид гораздо старше своих шестидесяти. – Не считает ли полиция, что дом поджег тот же самый человек, который облил вас перцовой жидкостью?
        – Они пока не знают, но версия разумная. – Ланс решил не рассказывать о камне, брошенном в лобовое стекло. – Он молодой и сильно переживает потерю, поэтому плохо соображает.
        – Хм. Вот ты, например, никогда не преступал закон, когда был молодым и сильно переживал, – возразила мать.
        – Ну, я-то идеал! – усмехнулся Ланс. – А ты вспомни, в какие переделки попадают дети из моей команды. – Он тренировал хоккейную команду молодых ребят из группы риска, у большинства из них обстановка дома была далека от идеала, и сложные ситуации возникали в жизни сплошь и рядом. – Реакция молодых людей эмоциональна, и пока они не повзрослеют и не наберутся опыта, они не смогут полностью контролировать свои душевные порывы.
        Мать вздохнула, а он задался вопросом, насколько хорошо она помнила его подростковые годы, мысленно она всегда больше пребывала в собственном мире, нежели с ним. Нужно было ее отвлечь.
        – Тебе удалось найти для нас еще какую-нибудь информацию?
        – Вообще-то да. – Дженни развернулась и направилась к своему кабинету в задней части дома, а две ее кошки потрусили следом, словно собачонки. Когда она опустилась в кресло, в глазах уже читалась большая сосредоточенность, а напряжение с лица почти схлынуло.
        Кабинет некогда был наименьшей из комнат в доме. Дженни восседала за своим рабочим столом, а Морган заняла стоявший перед ним стул.
        – Получилось проследить источник распространения гифки с нападением Макфарленда на Морган? – спросил Ланс, склонившись над маминым плечом.
        – Пока нет. При такой скорости распространения по сети источник отследить очень трудно. – Мама кивком показала на экран. – Этот клип повсюду. Я до сих пор в шоке, как он вам заехал.
        – Врасплох застал, что и говорить, – согласилась Морган.
        – Вы не боитесь теперь появляться в здании суда? – Дженни покидала дом только ради поездок на еженедельную групповую терапию и иногда к психиатру, и перед каждой такой короткой вылазкой ей необходимо было принять таблетки.
        – Нет, – твердым голосом ответила Морган. – Макфарленд поступил скорее глупо, чем эксцентрично. Ему и так было не уйти от тюремного заключения, а теперь ему предстоит провести за решеткой гораздо более долгий срок. Прокурор не станет предлагать ему никакой сделки. Он совершил нападение в здании суда, на глазах у десятков свидетелей и помощников шерифа, прямо под объективами камер наблюдения. Мало кто из преступников ведет себя настолько по-идиотски.
        Ланс мысленно отдал должное усилиям Морган по сглаживанию рисков адвокатской профессии, но на самом деле сказанное ею не имело особого значения. Дело в том, что как раз такие непредсказуемые по своему характеру инциденты, как это происшествие в здании суда, и подпитывали состояние тревожного беспокойства его матери. Люди, свободные от подобных расстройств, по трезвому размышлению способны осознать, что такое нападение – событие из ряда вон выходящее, тогда как психическое заболевание его матери диктовало ей следующую интерпретацию: раз человек оказался в опасной ситуации в здании окружного суда, то опасность может подстерегать его где угодно.
        Ланс вернул разговор в деловое русло. Работа была единственным спасением, отвлекающим его мать от разрушительных для психики страхов.
        – Так что ты выяснила?
        – Я выяснила, что первое электронное письмо с угрозами Хейли и то, что пришло Морган, были отправлены с адреса, зарегистрированного на Адама Картера. – Дженни согнула над клавиатурой свои пальцы, страдающие от подагры, и этот жест матери, так красноречиво говорящий о ее готовности работе, заставил Ланса почувствовать себя полным болваном: ей так нужно было быть полезной…
        – Полиция уже занимается поисками Адама, – сказала Морган. – Вышлите мне, пожалуйста, то, что подтверждает этот факт, а я перешлю улику шерифу и прокурору.
        – Хорошо. Если у полиции будет ордер на обыск компьютера Адама, криминалисты смогут выяснить и то, не является ли он и создателем гифки.
        – Отлично! – Морган записала к себе в телефон подробное напоминание. – Я упомяну об этом в своем письме. Вы очень помогли, Дженни!
        Лицо Дженни сияло.
        – Я еще нашла кое-что интересное о Джастине О’Брайене.
        – И что же? – Морган положила на колени блокнот.
        – На первом курсе колледжа Джастина арестовали за изнасилование на свидании, – начала Дженни. – После вечеринки он привел домой некую девушку и переспал с ней. Наутро она обвинила его в том, что он воспользовался ее беспомощным состоянием, в котором она в силу опьянения не была в состоянии даже нормально передвигаться, не то, что дать согласие на интим. Адвокат Джастина выдвинул любопытный контраргумент, заявив, что тот тоже был пьян и большую часть событий вечера и ночи просто не помнит, и пригрозил подать на девушку встречный иск о сексуальном насилии.
        – Кошмарное дельце. – Морган подняла ручку.
        Дженни оторвала взгляд от экрана своего компьютера.
        – В конце концов, обвинения против Джастина были сняты за отсутствием доказательств.
        – Я бы сказал, что это классическое «слово против слова». Если никто из них не помнил, что произошло, то я не вижу вариантов привлечения кого-либо из них к ответственности. – Ланс мерил шагами маленький кабинет. – Что еще ты нашла?
        – На Айзека нет ничего, кроме незначительного инцидента с хранением наркотиков, когда ему было восемнадцать, – продолжала мать. – У него нашли небольшое количество марихуаны. А против Чейза я никаких уголовных обвинений не обнаружила.
        – А как насчет семьи Пауэлл? Вы смогли выяснить что-нибудь о Хейли, ее матери Элизе и ее компании «Вайлд»? – спросила Морган.
        Дженни сверилась со своим списком.
        – На «Вайлд» подали несколько исков люди, утверждающие, что их косметика нанесла вред их коже.
        – Ну, с учетом успешности и масштабов компании, наличие судебных процессов вполне ожидаемо, – сказала Морган. – Всегда найдутся люди, которые ищут легких денег. Есть ли среди исков такие, основания для подачи которых выглядят действительно серьезными?
        – На самом деле, нет. – Дженни поправила седые волосы за ухом. – Исследования и тестирования, проводимые компанией, отвечают требованиям. Без сомнения, во многих случаях дело решилось выплатой небольшой компенсации просто потому, что это дешевле судебного разбирательства. Ни одна из претензий не связана с серьезным ущербом здоровью. От продукции «Вайлд» никто не ослеп и не умер.
        Морган оторвала взгляд от своего блокнота:
        – Не нашли ли вы каких-нибудь необычных фактов о жертве или же о его семье?
        Мама Ланса поводила пальцем по своим запискам.
        – На Ноа Картера ничего, а вот за Адамом числится арест за нападение. В старших классах он и еще один ученик однажды сдали совершенно идентичные контрольные работы. Учитель влепил обоим двойки. Адам утверждал, что другой парень у него списал. Он отправился к его дому, дождался его возвращения и избил.
        – И насколько сильно? – спросил Ланс.
        – Сломал парню нос и скуловую кость. Свидетели утверждают, что Адам «просто слетел с катушек» и «как с цепи сорвался», – пояснила Дженни. – В тюрьму он не попал, родители заплатили штраф, он получил испытательный срок и должен был посещать психологические консультации. Его судили как совершеннолетнего, поэтому доступ к делу не был закрыт.
        Морган оторвалась от своих записей:
        – У Адама набирается целая история проявлений насилия и неконтролируемой агрессии…
        – Интересно, где он был в пятницу вечером, – сказал Ланс.
        И как связан с пожаром…
        Морган повертела ручку в руках.
        – Он сказал, что зол на нас за то, что мы защищаем человека, который убил Ноа. А мог ли он сам убить собственного брата?
        – Мы оба знаем, что это возможно. Оправдание придумать можно чему угодно. Что, раньше никто своих братьев не убивал? Нам доводилось видеть, как члены одной семьи рвут друг друга в клочья. А вина лишь усиливает горе. Что, если он винит Хейли в своей ссоре с Ноа?
        – Ты прав, – сказала Морган. – Но мы не знаем, где он, а полиция его уже разыскивает. Даже если его найдут, мы еще долго не сможем к нему пробиться.
        – Я все еще ищу информацию, и завтра, вероятно, смогу рассказать еще что-нибудь. – Мать Ланса отложила свой список в сторону, к пресс-папье, и хмуро посмотрела на Морган, а затем на Ланса. – Вы оба должны немного отдохнуть. Выглядите очень усталыми.
        – Я в порядке, – заверила ее Морган. – Спасибо за всю эту информацию. Мы очень ценим вашу помощь.
        Дженни откинулась в кресле.
        – Я рада, что вы снова обратились ко мне. Я было подумала, что, после того случая осенью потеряла ваше доверие.
        – Ну что ты! – вмешался Ланс, переживая из-за того, с какими мыслями она провела всю зиму. – Конечно нет. Ты же в этом не виновата. Мы просто не хотели, чтобы ты излишне нервничала в процессе восстановления. У тебя и так свои дела есть – и преподавание, и бизнес…
        – На самом деле, я была бы счастлива, если бы ты все равно обращался ко мне за помощью, – улыбнулась мама. – Мне нравится такая работа, и я не люблю сидеть сложа руки. Безделье дает слишком большой простор для мыслей.
        И для ненужных мыслей.
        – Хорошо, – сказал Ланс. – В таком случае можешь снова считать себя членом нашей команды!
        – Замечательно, – улыбнулась она.
        – Как Кевин? – спросила Морган.
        Дженни виделась со своим ухажером лишь раз в неделю на сеансе групповой терапии, но по видеосвязи Дженни и Кевин общались каждый вечер.
        – Отлично. У его сына скоро свадьба, – сказала Дженни, глядя то на Морган, то на Ланса.
        Уж не намекает ли она? Как бы то ни было, Ланс был рад, что романтические отношения его матери пережили зиму. Ей необходимо общение с кем-то из ровесников.
        – Это прекрасно! – Морган встала.
        – Нам нужно идти. Пока, мам. – Он поцеловал мать в щеку, затем выпрямился и отошел в сторону, позволив Морган обогнуть стол и наскоро обняться с ней.
        Они вышли из дома. Ланс запер входную дверь, и они забрались в Линкольн.
        Морган пристроила свою огромную сумку у ног.
        – Итак, у нас есть два весьма вероятных организатора поджога: Адам и Киран, если он обнаружил, что ты украл фотографии.
        – Хорошо, что я положил их в сейф в офисе.
        – У нас нет мотива, в силу которого можно было бы записать Адама в подозреваемые в убийстве его брата, но, как ты подметил, отношения в семьях бывают весьма сложными, а об отношениях братьев Картер, у нас информации мало. Нужно разузнать побольше.
        – Шарп обещал сегодня отыскать бывшую подружку Ноа Келли Фишер. – Ланс взял свой телефон и стал набирать сообщение Шарпу. – Он хотел встретиться с ней прямо утром. Может быть, она сможет что-то рассказать о его семье. Я пишу ему, чтобы он задал вопрос как братья относились друг у другу.
        – А Пайпер мы вычеркиваем из подозреваемых?
        – Давай прямо сейчас не сбрасывать ее со счетов, но в моем списке она теперь на последнем месте. У нее нет достаточного мотива.
        – Если только нет чего-то такого, чего мы о ней пока не знаем. Потенциальный мотив Кирана для убийства Ноа ясен как день: ревность.
        – А как насчет Джастина и его ареста за изнасилование на свидании? – Ланс завел двигатель.
        – Думаю, нам сегодня стоит с ним тоже поговорить.
        – А может сначала лучше спросить об этом Айзека или Чейза? Если Джастин убил Ноа, то Айзек с Чейзом наверняка прикрывают его, обеспечивая ему алиби, а мы могли бы объяснить им, что в таком случае они становятся соучастниками преступления.
        – Только на этот раз не будем договариваться о встрече. Я хочу, чтобы они ответили на вопросы по отдельности и без подготовки.
        – Это правильно. – Ланс перегнулся через консоль и поцеловал Морган в губы.
        – Не то, чтобы мне это не понравилось, но чего это ты вдруг? – улыбнулась она.
        – Это за то, что стараешься понять состояние мамы и свести ее страхи к минимуму. – Ланс поудобнее устроился на своем сиденье.
        – Не думаю, что преуспела в этом, и вообще мне жутко неприятно, что нападение Макфарленда, получается, повлияло и на нее.
        – Ну, не все в этой жизни нам подвластно.
        – Я знаю, но я люблю твою маму. Она часть семьи. – Морган пристегнула ремень безопасности.
        Семьи.
        Чем больше времени проводил Ланс с Морган и ее семьей, тем меньше хотел жить один. До того, как начались их отношения, он считал себя достаточно довольным жизнью, но теперь понял, чего ему не хватало. Он хотел каждое утро помогать ей собирать детей в школу. Хотел каждую ночь лежать рядом с ней и просыпаться рядом с ней каждое утро.
        Он хотел быть частью ее жизни, а не просто участвовать в ней.
        Он был вполне готов оформить их отношения официально. Несмотря на события дня, его наполняло тепло. Шесть месяцев назад сама мысль о том, чтобы стать отчимом трех маленьких девочек, вызвала бы у него приступ паники, теперь же эта идея вызывала у него счастливую улыбку и воспоминания о рождественском утре. На улице еще темно, а детишки Морган уже врываются в гостиную, пронзительно визжа от радости, и бросаются разрывать оберточную бумагу на подарках, и сама эта атмосфера приподнятого волнения праздничного дня наполняет их и Ланса счастьем. Они с Морган сидят на полу с детьми, прихлебывая кофе и наслаждаясь шикарным ощущением того, что они вместе.
        Он хотел, чтобы так было каждый день.
        А вот чего хотела Морган? Довольна ли она жизнью в Скарлет-Фоллз и работой адвокатом или скучает по работе в прокуратуре, не позволяя себе в этом признаться?
        – Ничего не могу поделать, мне ужасно жаль семью Ноа Картера, – сказала Морган, глядя в окно.
        – Здорово, что ты способна посмотреть на дело с обеих сторон, но нет никакого смысла так себя мучить. – Ланс завел двигатель. – Ты не в силах им помочь.
        – Это так. Наше дело – защищать Хейли. – Морган посмотрела на него тоскливым взглядом. – С кем хочешь поговорить сначала?
        – Давай начнем с Айзека и Чейза. – Ланс вырулил на шоссе и нажал на акселератор, не чувствуя себя и вполовину столь уверенно, как пытался изобразить. У них были лишь гипотезы и версии для расследования, но, по сути, никакой конкретики. Присяжным нравятся отпечатки пальцев, анализы на ДНК и тому подобные улики, являющиеся плодом работы криминалистов на месте происшествия, а у прокурора как раз был вагон вещественных доказательств, которые прямо указывали на Хейли как на убийцу.

        Глава 32

        Было одиннадцать часов утра пятницы, когда Шарп через приоткрытую дверь квартиры вручил бывшей девушке Ноа Картера свою визитную карточку.
        – Я расследую смерть Ноа Картера и надеюсь, что вы согласитесь ответить на несколько вопросов о нем.
        Квартира Келли Фишер находилась в жилом районе в центре Скарлет-Фоллз. Огромный дом в колониальном стиле был переделан в многоквартирный.
        – Попробую вам помочь, – сказала молодая брюнетка. Вместо того, чтобы пригласить Шарпа в квартиру, она вышла на просторное крыльцо и закрыла дверь за собой.
        Шарп мысленно похвалил ее за недоверчивость. Умная девчонка.
        На длинном переднем крыльце стояли четыре белых плетеных кресла, развернутых в сторону улицы. Келли расположилась в одном из них, и Шарп последовал ее примеру, повернув свое кресло так, чтобы видеть лицо собеседницы.
        Она подобрала колени к груди и обхватила их руками.
        – Я долго не могла поверить в то, что его убили.
        Шарп сочувственно кивнул.
        – Как долго вы с ним встречались?
        – Не долго, меньше двух месяцев. – Она смотрела на улицу, но на самом деле все ее внимание было обращено внутрь себя.
        – Когда вы в последний раз видели его?
        – Столкнулась с ним в продуктовом магазине несколько недель назад. – Она ковыряла пальцем разрез на колене своих джинсов, потом подняла голову и добавила с иронической гримасой на лице: – Городок у нас маленький, так что не столкнуться со своими бывшими нереально.
        – Да уж. Понимаю. Между вами с Ноа были какие-то неприятные чувства?
        – А разве бывает иначе?! – Она задумалась над ответом, плотно сжав губы. – Будь у нас все было идеально, мы бы до сих пор были вместе.
        – Хорошо сказано, – кивнул Шарп. – Вы расстались с Ноа или наоборот, он с вами?
        – Я рассталась с ним, – процедила она, сжав челюсти.
        Кроме честности и искренности, Шарп ничего в ее голосе не услышал. Он помедлил, надеясь, что она расскажет о причине, но особого желания делиться подробностями у нее не наблюдалось, и подобная реакция вызвала у него некоторый интерес.
        – И почему же вы его бросили? – подтолкнул ее он.
        Она сглотнула и проследила глазами за проехавшим по улице фургоном.
        – Послушайте, я не хочу говорить о нем ничего плохого. Он умер, и его родителям уже и так тяжело. Не хватало им еще и в газетах читать о том, что плохого натворил их сын.
        – Я не журналист, – возразил Шарп.
        – А на кого вы работаете? – критически посмотрела на него Келли.
        Шарп надеялся оставить в тайне свою связь со стороной защиты. Презумпция невиновности – по сути не более, чем юридический термин, и в большинстве случаев публика считает обвиняемого заранее виновным, а Келли, казалось, больше думает о родителях Ноа, чем о его добром имени.
        Но в ответ на прямой вопрос солгать он не мог. Возможно, ее показания им еще понадобятся.
        – На адвоката, нанятого для защиты Хейли Пауэлл, – сказал Шарп.
        Келли это не удивило. Впрочем, Шарп уже выяснил, что Келли девушка сообразительная.
        – Ноа был не лишен хороших качеств, – начала она. – В определенном смысле он был весьма милым, хотя и со странностями, а иногда даже становился столь очаровательным, что это просто обезоруживало. – Уголок ее рта чуть изогнулся, будто она вспомнила о каком-то конкретном случае.
        Шарп набрался терпения. Он чувствовал, что за этим пассажем последует большое жирное «но».
        – Но каждый раз, когда мы выбирались потусить, я наутро просыпалась с жутким похмельем. В колледже я отнюдь не была ангелочком, и в памяти остались вечеринки, о которых я жалею до сих пор. Но после первого курса или чуть позже все эти вечеринки надоедают, ты их перерастаешь. Сейчас я за вечер способна на один, максимум два коктейля. Я работаю преподавателем в средней школе при Академии Янга.
        – Это та частная школа на Оук-стрит? – уточнил Шарп.
        – Если быть более точной, христианская частная школа. Так что меньше всего мне хотелось бы наткнуться где-нибудь в социальных сетях на собственную фотографию в пьяном виде. Родители моих учеников придут в ярость. Малейший намек на скандал, и я потеряю работу.
        – Так какое отношение это имеет к Ноа?
        – У него… как бы это помягче выразиться… его сексуальные предпочтения были немного более авантюрными, нежели мои. – Ее щеки залил румянец. – Я предпочитаю девчачьи напитки, где больше сока, а он, что бы я ни заказала, приносил мне двойную порцию. Когда мы выпивали у него дома, он вечно подливал мне в стакан алкоголь. Смотря правде в глаза, после одного-двух таких коктейлей, особенно если в двойном размере, я перестаю ясно соображать. Стыдно признаться, но на то, чтобы выяснить, что он мешает в напитки, у меня ушло некоторое время, и когда до меня, наконец, дошло, я почувствовала себя невероятно глупо.
        – Вы высказали ему свое недовольство?
        – Да. Он сказал, что я как ханжа, и что он просто пытался помочь мне расслабиться. – Раскрасневшиеся щеки побагровели от гнева. – После этого я тут же с ним рассталась. Кто будет встречаться с парнем, которому невозможно доверять?
        – Весьма умно с вашей стороны.
        – Слушайте, я не имею в виду, что Ноа был ужасным человеком, и уж смерти он точно не заслуживал. Но он был далек от идеала.
        – Никто не идеален, – согласился Шарп. – Насколько хорошо вы знаете друзей Ноа?
        – Мы тусовались с ними несколько раз. – Она сложила руки и слегка наклонила голову, явно решая, говорить ли Шарпу о чем-то еще.
        Шарп держал паузу. Он провел достаточно допросов, чтобы знать, когда нужно надавить, а когда проявить терпение. В случае с Келли требовалось именно терпение: если бы он стал ее прессовать, она бы просто спустила его с крыльца.
        – Честно говоря, гулять с его друзьями мне не нравилось, а Ноа проводил с ними очень много времени.
        – Каждому парню нужно время для мужских посиделок. – Шарп и сам иногда зависал с приятелями – отставными копами.
        – Конечно, – кивнула Келли. – Боюсь показаться излишне резкой, но мне казалось, что все они меня недолюбливали. У них не было подруг, и я чувствовала себя пятым колесом в телеге.
        – Хорошо ли Ноа ладил со своей семьей?
        – У него хорошие родители. Может быть даже слишком.
        – Как можно быть слишком хорошим?! – поинтересовался Шарп.
        – Они слишком разбаловали Ноа с братом. – Она засмеялась, но смех вышел натянутым и неестественным. – Не знаю, может я сужу чересчур строго.
        Когда она умолкла, Шарп настойчиво продолжил:
        – Какие отношения были у Ноа с братом?
        – У Адама есть некоторые проблемы. – Приоткрыв рот, она наблюдала за двигающимся по улице от дома к дому почтовым фургоном, словно пытаясь решить, о чем можно говорить, а о чем нет.
        – Я понимаю, что вы, вероятно, думаете, что нарушаете конфиденциальность, но Ноа мертв, и за его убийство наказан должен быть именно тот человек, который совершил это преступление. Если вы утаите некую известную вам информацию, это может привести к тому, что в тюрьме окажется ни в чем не повинная девушка.
        Келли снова повернулась лицом к Шарпу. Ее глаза сузились, и она внимательно посмотрела на него.
        – Вы действительно думаете, что она невиновна?
        Поскольку Шарп хотел, чтобы она была полностью честна с ним, то ему не оставалось ничего, кроме как быть честным с ней самому:
        – Да, я так думаю. Но я хочу быть уверен на сто процентов.
        Она едва заметно кивнула:
        – Я никогда не видела, чтобы они дрались, но Ноа рассказывал мне, что в детстве драки между ними случались. Когда Адаму было пять, он воткнул брату в шею карандаш, у Ноа на всю жизнь остался небольшой шрам. В семь лет Адам посреди ночи пытался поджечь дом, но его выдала собака, они тогда держали ретривера. – Взгляд Келли ожесточился. – Через неделю после того случая собака умерла. Ноа подозревал, что Адам отравил ее.
        Шарп откинулся на спинку кресла, переваривая информацию.
        Оказывается, Адам настоящий псих.
        – Это все, что я знаю. – Келли поднялась с кресла.
        – Спасибо, что поговорили со мной. – Шарп встал и пожал ей руку. – Можно вам позвонить, если у меня появятся другие вопросы?
        – Звоните, хотя я бы предпочла, чтобы вы этого не делали. – Она обхватила себя руками.
        – Вы тоже свяжитесь со мной, если захотите еще о чем-нибудь рассказать. – Шарп спустился по ступенькам крыльца и поспешил к своему «Приусу».
        Мог ли Адам убить своего брата? И зачем ему это делать?

        Глава 33

        – Они избегают общения с нами. – Доедая сэндвич с курицей, Морган через лобовое стекло наблюдала за домом Айзека. Его машина была припаркована у самого входа, но на их стук в дверь он никак не отреагировал, ту же участь постиг и телефонный звонок. Чейз поступил точно так же. Она смяла упаковку от сэндвича и сунула ее в пакет к остальным оберткам, оставшимся от их с Лансом обеда из фастфуда.
        – Я на их месте поступил бы так же. – Ланс развернул машину.
        Телефон Морган издал звук, говорящий о новом электронном письме. Она взяла телефон и прочитала сообщение.
        – Поехали в офис. Только что прислали заключение судмедэкспертизы.
        Ланс погнал машину в город, и вскоре они проехали мимо пепелища, некогда бывшего его домом. Участок перекрывали сигнальные ленты и ограждения, а над развалинами сгоревшего строения до сих пор клубился дым. Одна пожарная машина все еще дежурила снаружи, дожидаясь, пока головешки не перестанут тлеть.
        – Боже мой, Ланс! – От увиденного у Морган перехватило дыхание, и она в ужасе прижала ладонь к груди. Кровать, в которой он спал, виднелась в этой куче обгоревших обломков. – Когда я думаю, что ты мог быть там…
        В больнице ее уже посещала мысль, что он мог и погибнуть, но прямое доказательство тому стало своего рода пощечиной от реальности. Ему очень повезло быть целым и почти невредимым. Ее сердце наполнилось благодарностью судьбе: как же ей повезло, что он остался в живых.
        – В ту ночь все выглядело совсем по-другому, – сказал Ланс, тронув ее за руку.
        – Очагов возгорания было несколько, так что, скорее всего, все сгорело очень быстро.
        – Ладно, давай займемся делом. – Ланс нажал на педаль газа. – Это всего лишь дом. Жизнь Хейли гораздо важнее.
        Расследование, однако, таило в себе серьезные опасности. В который раз. Но чего еще ей было ожидать? Они искали убийцу, который, понятное дело, не хотел быть пойманным.
        Они быстро преодолели шесть кварталов до офиса. У входа был припаркован «Приус» Шарпа, которого они застали на кухне за завариванием чая.
        – Хорошо, что вы здесь. – Шарп потер ладони. – Хотите узнать, что я выяснил у Келли Фишер?
        – Надеюсь, нечто существенное. Нам очень нужен прорыв в деле. – Морган положила пальто и сумку на стул, сама же присев на соседний.
        – Прорыв, да еще какой! – Шарп немного прошелся, балансируя на цыпочках, причем вышло это у него намного энергичнее, чем все его движения в последнее время.
        – Что она рассказала? – оперся на стену Ланс.
        – Во-первых, сам Ноа как-то слишком часто старался угощать ее выпивкой, а во-вторых, его брат Адам, похоже, настоящий психопат. – Рассказывая о подробностях беседы с Келли, Шарп налил всем по чашке зеленого чая.
        Следом за этим Ланс сообщил Шарпу информацию, найденную его матерью.
        – Тебе нужно немного вздремнуть, – сказал Шарп, всмотревшись в лицо Морган.
        Морган поняла, что, должно быть, выглядит все еще ужасно, поскольку Шарп поставил рядом с ней тарелку с органическим овсяным печеньем. Она подула на поверхность дымящейся чашки чая, чтобы немного охладить его.
        – Только что пришло заключение судмедэкспертизы. Они исследовали трасологические улики.
        – Мы с Лансом можем этим заняться, – стиснул зубы Шарп. – Мы же команда.
        Морган хотела поспорить, но ее остановила пульсирующая боль внутри головы.
        – Ладно. Пойду прикрою глаза минут на двадцать.
        – Что, даже спорить не будешь? – повел бровями Шарп.
        Она отгрызла кусочек печенья:
        – Если я немного отдохну, потом смогу работать намного дольше.
        Морган отправилась в кабинет Шарпа и растянулась на диване. Веки у нее захлопнулись, едва она оказалась в горизонтальном положении, и когда она снова открыла их и взглянула на телефон, она поняла, что будильник, поставленный на двадцать минут, кто-то выключил. Прошло почти два часа. Она в раздражении приняла сидячее положение и почувствовала, что боль в голове сменилась ватной вялостью.
        Она пошла на кухню, чтобы разогреть чай в микроволновке и заодно полакомиться еще одним печеньем. Своих компаньонов она обнаружила в своем кабинете: Ланс сидел за ее столом и изучал что-то на своем ноутбуке, а Шарп разложил распечатанные бумаги на противоположном конце.
        При ее появлении он щелкнул колпачком желтого маркера:
        – Ну вот, выглядишь уже лучше.
        – Главное, что и чувствую себя так же, – призналась она, откусывая печенье.
        – Тебе нужно что-нибудь поесть. Сейчас организую! – Шарп стремительно выбежал из комнаты.
        Ланс поднялся из-за стола и пригласил занять его место:
        – Мне все равно нужно размять ноги.
        Морган уселась в свое кресло. Шарп вернулся, неся глубокую дымящуюся тарелку, которую он поставил перед ней:
        – Куриный суп.
        – Спасибо! – вздохнула Морган, и в животе у нее заурчало. – Вы приготовили?
        – Естественно, – обиженно пробурчал Шарп. – Неужели ты думаешь, я бы стал кормить тебя неизвестно кем приготовленной едой?!
        – Нет, ну что вы! – Она поднесла ложку к губам. – Просто удивляюсь, когда вы нашли время.
        – Он у меня стоял в морозильнике. – Шарп сел на стул, стоявший у стола.
        Суп оказался – пальчики оближешь!
        – Вы связывались с Элизой?
        – Да, – сказал Шарп. – Хейли плохо отреагировала на лекарства, прописанные психиатром.
        – Как именно? – спросила Морган.
        – Головокружение. – Шарп провел рукой по своим коротким волосам, торчавшим во все стороны. – Вероятно, резко упало давление, что провоцирует болезнь Аддисона. Врач выписала другое средство. Но Элиза сказала, что, несмотря на все это, ее удалось поспать ночью.
        – Это уже что-то, – сказала Морган.
        – Да, но Элиза беспокоится по поводу возможных реакций на новые препараты, – потер глаза Шарп. – Хочу сегодня вечером поехать к ним и переночевать, чтобы Элиза могла выспаться.
        – Хорошо. – Морган зачерпнула очередную ложку супа. – Хейли нужен не просто телохранитель, ей нужна эмоциональная поддержка.
        Головная боль отпустила, живот радостно приветствовал вкусный обед, и Морган, воодушевленная этими обстоятельствами, опустошила тарелку минут за пять.
        – Вы нашли что-нибудь, пока я спала?
        – Да! – прояснилось лицо Ланса.
        – Рассказывай! – Предвкушение от возможного появления новых зацепок еще больше прояснило голову Морган.
        – Собачья шерсть, – усмехнулся Ланс. – На воротнике футболки Ноа нашли черные волоски. Лаборатория сейчас пытается установить конкретную породу. А теперь угадайте, у кого есть черная собака?
        Морган не видела собаку, но судя по выражению лица Ланса, говорить он мог только об одном человеке.
        – У Кирана Харта?
        – Точно! – Ланс сложил руки за спиной и качнулся на пятках.
        – А вот это уже действительно хорошая зацепка! – Морган выудила со дна тарелки еще несколько капель супа.
        Ланс кивнул:
        – Позвоним шерифу, или сначала поедем сами и ошарашим Кирана?
        Морган отодвинула от себя пустую тарелку.
        – Я знаю, Шарп, что шериф Колгейт вам нравится, но я уже несколько раз пыталась до него дозвониться, он попросту нас игнорирует.
        – Так и есть, – согласился Шарп. – Колгейт – человек честный и прямой, но видимо сейчас он просто зашивается.
        – Так вы за то, чтобы нагрянуть к Харту? – улыбнулся Ланс.
        – Да. – Морган отхлебнула чаю. – Шериф не отреагировал ни на одно мое сообщение, так что он не сможет утверждать, что мы скрыли от него информацию.
        – Тогда допивай чай, и пойдем побеспокоим Кирана насчет его алиби, – кивнул Ланс.
        Про собачью шерсть они ему говорить не собирались: зачем раскрывать перед Кираном все карты?
        – А я поеду в паб, выясню, что ребята знают об убийстве Ноа. – Шарп взял пустую тарелку Морган и вышел из кабинета.
        Среди компании отставных копов Шарп был младше всех, но ласково называл их ребятами. Сплетни те распространяли активнее, чем все известные Морган женщины, вместе взятые.
        – Я возьму чай с собой. – Морган перелила напиток в термос из нержавеющей стали. – Ты знаешь, где сейчас Киран?
        – Сейчас выясним. – Ланс достал свой телефон, сделал три звонка и с улыбкой объявил: – Он с обеда в офисе семейного траста. Поедем сначала туда с ним поговорить или съездим к Джастину, а к Кирану наведаемся попозже на обратном пути?
        – Он будет в ярости. – Морган надела пальто и собрала сумку. – Офис все-таки более людное место. Там, скорее всего, есть камеры наблюдения, да и сотрудники.
        Ланс вышел из комнаты и вернулся через несколько секунд уже в куртке.
        – Ты права. В стенах своего особняка он мог бы запросто нас прикончить и поручить своему дворецкому избавиться от наших тел.
        – А я еще вспомнила о собаке. Твои штаны и ботинки и так уже все в дырках, не хотелось бы, чтобы они появились и на твоем теле.
        – Это точно. В офис, так в офис!
        Они вышли из дома и забрались в седан. Ланс направил машину в сторону федеральной трассы и, проехав по ней несколько километров, свернул на 32-е шоссе. Примерно через километр GPS-навигатор просигналил, что они достигли пункта назначения – четырехэтажного офисного здания из стекла с зеленоватым оттенком.
        Они вошли в фойе, и Морган изучила указатель.
        – Нам на четвертый этаж.
        Поднявшись на лифте, они обнаружили перед собой стеклянную дверь с золотыми печатными буквами на ней: «ТРАСТ СЕМЬИ ХАРТ». Ланс открыл дверь, пропустив Морган вперед. Офис оказался больше, чем она предполагала.
        За стойкой администратора, выполненной из стекла и черных блестящих элементов, сидела стройная блондинка. На ней было темно-синее платье-футляр, туфли на высоких каблуках и жемчужное ожерелье. Позади нее в помещении с открытой планировкой на рабочих местах, оборудованных телефонами и компьютерами, находились с полдесятка сотрудников. Морган и Ланс прошли по толстому серому ковровому покрытию шириной в несколько метров и остановились перед блондинкой. Та поприветствовала Морган с холодной улыбкой, чуть менее холодно взглянула на Ланса и надменно приподняла бровь:
        – Чем могу вам помочь?
        – Мы бы хотели видеть Кирана Харта. – Морган полезла в карман за визитной карточкой, но с равным успехом она могла бы быть человеком-невидимкой, ибо блондинка не удостоила ее ни каплей внимания.
        – Позволь мне. – Ланс протянул администратору свою визитку.
        Блондинка мельком взглянула на нее:
        – У вас назначено, мистер Крюгер?
        – Нет. Но мистер Харт непременно захочет встретиться с нами, – улыбнулся ей Ланс.
        – Хорошо, я сообщу ему о вашем визите, – улыбнулась она в ответ, встала и развернулась на каблуках, по дороге к кабинету своего босса наградив Ланса настоящим дефиле с классической походкой от бедра. Чтобы не оставить у него сомнений в том, для кого было это представление, перед тем, как постучать в дверь и скрыться за ней, она оглянулась через плечо и одарила его жарким взглядом.
        – Как тебе представление? – прошептал Ланс на самое ухо Морган.
        – Просто отпад, – тихо ответила Морган. Впрочем, винить секретаршу было трудно: Ланс, с его точеными чертами лица и накачанным телом, всегда привлекал изрядное женское внимание.
        Через несколько минут блондинка вынырнула из кабинета, игривое жеманство уступила место хмурому взгляду:
        – Можете проходить.
        Работать под начальством Кирана было, без сомнения, непросто, к тому же он, вероятно, был не в восторге от их визита.
        Морган вошла в кабинет Кирана первой. Он сидел за огромным черным столом, с вполне нейтральным выражением лица. Низкое рычание привлекло взгляд Морган к огромной собаке черно-коричневой масти, которая сидела рядом с ним. Всю иронию присутствия пса она оценила, а ротвейлер, тем временем, сосредоточил свое внимание на Лансе. Он приоткрыл пасть, обнажив гигантские белые клыки.
        Морган не чувствовала себя неуверенно, имея дело с Кираном, однако из-за близости пятидесяти килограммовой зверюги с головой, как у медведя, ее ладони вспотели. Она любила собак, но это черное чудовище дружелюбным не выглядело.
        Киран погладил собаку по спине. Его внимание, как и у пса, было приковано к Лансу.
        – Кажется, Лютер вас невзлюбил. Даже представить не могу, почему!
        – Я тоже, – вкрадчиво сказал Ланс.
        Морган вытерла ладони о бедра. За какое время эта зверюга сможет пересечь кабинет? Глазом моргнуть не успеешь… Рука Ланса рядом с ней напряглась и накрыла кобуру.
        – Неужели вы смогли бы застрелить столь великолепное божье создание?! – усмехнулся Киран.
        – А почему вы решили, что я стану стрелять в собаку? – Ланс протянул руку назад и закрыл дверь, они с Морган оставались на месте, не рискуя подойти ближе к Кирану и Лютеру. – Ладно, перейдем к делу. Мы знаем, весь вечер пятницы вас не было дома.
        Киран почесал у собаки под головой, но Лютер, не отвлекаясь, пристально наблюдал за Лансом.
        – Я не смотрел на часы.
        – Вы ушли из «Битс» в десять тридцать, а домой приехали лишь в четыре часа утра, – поднажал Ланс. – Где вы были все это время?
        – Я уже говорил: я долго ездил на машине по округе.
        – Что, почти шесть часов без перерыва? – спросил Ланс.
        – На что вы намекаете? – Киран резко понизил тон голоса.
        – На то, что вы следили за Хейли и Ноа вплоть до его дома. – Ланс решился подойти на шаг ближе.
        – Вздор. – Киран поднялся с кресла.
        Лютер зарычал. Двое мужчин несколько секунд смотрели друг на друга в упор, как два альфа-самца, ни один из которых не готов был отступить. Чувствуя, что ситуация патовая, Морган решила вмешаться:
        – Мистер Харт, мы на самом деле ни на что не намекаем. Однако помня о вашем недавнем расставании с Хейли, нам было бы намного легче, если бы вы могли подтвердить свое нахождение той ночью в каком-либо другом месте.
        Киран перевел взгляд на нее, сделав выражение лица чуть менее агрессивным:
        – Я не обязан доказывать вам свое алиби. Вы не полиция. Мне с вами даже разговаривать не обязательно.
        – Это правда. – Морган подняла руки ладонями вперед, как бы сдаваясь. – Мы будем рады передать имеющуюся у нас информацию шерифу, и тогда вы будете общаться непосредственно с ним. – Она повернулась к двери, взяв Ланса за руку и также разворачивая его к выходу. Обвинение в преследовании только помешает их расследованию, так что лучше будет просто уйти и положиться на другие источники.
        – Подождите, – окликнул их Киран.
        Морган развернулась.
        Губы Кирана искривились, а лицо сморщилось так, словно взаимодействие с ними приносило ему такие же неприятные ощущения, как, например, заплыв по канализационной канаве. Он открыл центральный ящик своего стола, достал листок бумаги и продемонстрировал его им, не выпуская из рук.
        – Вот, нашел у себя в машине после нашей прошлой встречи. Это копия чека за бензин. В час ночи я находился в Сиракьюсе[25 - Реально существующий город, находящийся приблизительно в 150 км от вымышленного Скарлет-Фоллз.].
        Морган потянулся за чеком, и рычание собаки стало громче. Она изучала листок бумаги, чувствуя, как между лопаток течет пот, а рубашка прилипла к спине. В чеке значилось время: 01:17.
        – Я не имею ничего общего со смертью этого человека. – Киран откинулся на спинку кожаного кресла. – Довольны, надеюсь?
        – Огромное спасибо, что показали нам этот чек, – сказала Морган.
        – На этом все, – коротко кивнул Киран. – Я пошел вам навстречу, но больше на ваши вопросы отвечать не собираюсь.
        Морган шагнула назад к двери. Собака перевела взгляд на нее, а в холодных глазах Кирана плескалась тьма, красноречиво говорившая ей о том, что в глубине души он с большим удовольствием натравил бы на них пса. Она знала, что он этого не сделает, он не настолько глуп. Но он хотел этого.
        Ланс сдвинулся в сторону, расположив свой корпус между ней и собакой.
        – Ах да, мисс Дейн! – Губы Кирана снова скривились. – Спасибо, что предупредили. Я уведомлю своего адвоката на случай звонка от шерифа.
        – Думаете, он вам понадобится? – Его высокомерие задело Морган. – Это тот самый адвокат, что убедил власти штата Коннектикут снять с вас обвинения в преследовании?
        – Он самый, – ухмыльнулся Киран, после чего его лицо еще больше помрачнело. – А теперь, будьте добры, проваливайте из моего офиса. Если возникнет желание вновь со мной поговорить, будете общаться с мои адвокатом.
        – С ним я могу поговорить в любое время, – сказала Морган. Она не боялась ни самого Кирана, ни его адвоката. А вот собака представляла собой проблему совсем иного рода – каждый, у кого есть хоть капля мозгов, будет проявлять осторожность с такими большими и грозными псами.
        Киран не сказал больше ни слова, и Морган с Лансом покинули его кабинет, закрыв за собой дверь. По дороге к выходу из офиса Ланс завернул к блондинке у стойки.
        – У мистера Харта большая собака. Часто ли он приводит ее с собой в кабинет?
        – Да. – Блондинка нахмурила лоб. – Постоянно. – Она бросила взгляд на дверь босса, и то, как она поджала губы и сгорбила плечи, красноречиво говорило о том, что поклонницей Лютера она явно не была.
        Морган с Лансом направились к лифту, и когда тяжелые стальные двери закрылись, она почувствовала огромное облегчение.
        – Я люблю собак, но этой чесать спинку не стала бы.
        – Я тоже. – Ланс обнял ее за плечи. – Что скажешь насчет алиби Кирана?
        – Сиракьюс примерно в двух с половиной часах отсюда. – Морган застегнула пальто. – Время покупки, указанное на чеке – начало второго ночи. Соседская камера наблюдения зафиксировала его возвращение домой в четыре часа утра, остается совсем немного времени на убийство Ноа.
        Двери лифта открылись, и Ланс последовал за Морганом через фойе на улицу. Они пересекли парковку и забрались в машину.
        – Если предположить, что Киран не убийца, так как в то время как кто-то наносил Ноа удары ножом, он гонял туда-сюда по всему штату, то что нам делать дальше?
        – А не мог ли он каким-то образом подделать этот чек?
        – Думаю, в самой бумажке можно что-то подчистить, но для оплаты он использовал кредитную карту. Если подтвердится, что ДНК шерсти соответствует ДНК ротвейлера, у нас будут основания истребовать выписку по его кредитной карте для подтверждения этой транзакции. Мы ничего не сможем сделать с Кираном, пока не получим результат этого анализа, а он, как мы знаем, может занять несколько недель, а то и месяцев.
        – Что ж, вычеркнем пока Кирана из главных подозреваемых.
        Морган достала свой термос и жадно глотнула чуть теплую жидкость. В голове вновь возникла тупая боль, и она принялась тереть висок. Даже сильные обезболивающие средства едва помогали, единственным действенным лекарством был сон.
        – Опять головная боль? – хмуро посмотрел на нее Ланс.
        – Да. – Она опустила руку. – Не сильнее, чем раньше, просто не нравится мне, как обстоят дела.
        – Может быть, на сегодня пора закругляться? Времени уже много…
        Она посмотрела в боковое окно: в течение дня небо затянуло облаками, скоро и правда наступит темень.
        – Ты позволил мне проспать целых два часа, и они съели слишком большой кусок дня. Давай хотя бы попробуем поговорить с Джастином, прежде чем подводить итоги. – Все выходные Морган скорей всего проведет за чтением и перечитыванием каждой буквы следственных материалов, скопившихся в их распоряжении.
        У нее зазвонил телефон, и она ответила на звонок:
        – Привет, Шарп. Включаю громкую связь.
        – Я только что из паба. Никто ничего не знает об убийстве Ноа. Колгейт пришел в ярость, когда первые подробности дела просочились в прессу, и теперь он держит все в страшной тайне. Но я выяснил кое-что весьма неожиданное: субботним вечером, еще до убийства Ноа, в «Битс» была замечена Шеннон Йейтс.
        Морган уставилась на телефон:
        – Но в новостях сказали, что в последний раз ее видели на работе в прошлую пятницу. В управлении шерифа утверждали, что именно тогда она и пропала.
        – В тот момент в ведомстве шерифа так и думали, – сказал Шарп. – Она, видимо, пошла в бар одна и платила наличными, так что никаких следов ее пребывания в клубе не было. Но полиции только что стало известно, что она была там: увидев ее фотографию в новостях, об этом сообщил один из вышибал.
        На линии раздался сильный треск помех, и Морган наклонилась ближе к динамику.
        – Это действительно очень неожиданный факт.
        – Вот все, что мне удалось узнать. – Слова Шарпа прерывались из-за плохого качества связи. – Все помощники шерифа, которых я знал, из управления уволились. Нам нужен новый источник информации, кто-то из его людей. Я думаю…
        Несколько секунд в трубке было совершенно тихо.
        – Шарп, вы на связи? – спросил Ланс.
        – Да-да, – отозвался Шарп. – Простите, задумался. И связь что-то ни к черту. Ладно, позже поговорим.
        На этом соединение оборвалось.
        – Дело Шеннон Йейтс мне казалось занятным, – сказал Ланс, – и меня смущали все эти совпадения по времени и другим деталям с делом Хейли, но я и подумать не мог, что они могут быть связаны настолько сильно…
        – Да уж… – Морган постучала пальцем по нижней губе. – Не хочу забегать вперед, но это может в корне все поменять. Нам нужно выяснить, где были все наши подозреваемые в ту ночь, когда пропала Шеннон Йейтс.
        – Несомненно.
        – Шеннон Йейтс опознали только вчера. – Морган взяла смартфон и стала просматривать информацию в интернете. – В местных новостях сообщают, что Шеннон работала в гостинице под названием «Лейквью Инн» в Грейс-Холлоу. О ее исчезновении сообщил ее начальник.
        – Может, завернем к «Лейквью Инн» и поговорим с начальством Шеннон Йейтс?
        – Давай! – Морган открыла у себя на смартфоне сайт гостиницы. – Владельцев зовут Кэрол и Боб Шейкер.
        – Будем надеяться, Шейкеры не откажутся с нами побеседовать.
        – Досадно, конечно, что мы никого не можем заставить отвечать на наши вопросы. Работая в прокуратуре, я обладала некоторой властью, а теперь свидетели относятся ко мне так, будто я сама преступник.
        – Ну, это только сейчас так. Вспомни прошлые дела, там было много людей, которые, наоборот, считали преступниками копов.
        – Эх, вот только где сейчас все эти люди?! – воскликнула Морган.
        – В этом деле нет отпетых преступников. И никто не боится полиции.
        – Но не потому, что они законопослушные граждане. Киран вуайерист и извращенец, да к тому же любитель последить за людьми. Ноа не гнушался на свиданиях подливать своим девушкам в напитки алкоголь, Джастина обвиняли в изнасиловании на свидании, а в биографии брата жертвы несколько случаев насильственного поведения и нападений. – Морган откинула голову на подголовник. – На этот раз отнюдь не невиновность заставляет свидетелей закрываться от нас, а их прегрешения. Увы, все они почему-то уверены, что все, что они сделали, сойдет им с рук.

        Глава 34

        Ланс притормозил и оглядел внушительного вида строительный комплекс.
        Гостиница «Лейквью Инн» занимала большой красивый участок береговой линии. Главное здание представляло собой старый викторианский особняк с закрытой передней верандой, которая шла во всю длину строения, и двухэтажной круглой башенкой, увенчанной шпилем. Гостиница находилась в прекрасном состоянии. Свежевыкрашенные элементы деревянной отделки в стиле «пряничного домика» поблескивали белым на фоне темно-серой обшивки стен. На лужайке за главным зданием было разбросано еще несколько небольших построек. Позади них на водной глади Серого озера мерцало вечернее солнце.
        – Я не могу поверить в то, что вижу – с ошеломленной интонацией протянула Морган.
        – Что? – Ланс сомневался, что Морган поразил именно великолепный вид гостиничного комплекса.
        Она ткнула пальцем в окно, показывая куда-то в сторону. Проследив взглядом по указанному направлению, он уперся глазами в боковой двор гостиницы.
        – Ну и что тут… – И вдруг он увидел.
        Рядом с аккуратно подстриженными кустами в траву был воткнут ярко-зеленый рекламный щит «МАКФАРЛЕНД ЛАНДСКЕЙПИНГ».
        – Прямо скажу: нечасто мне в жизни доводилось терять дар речи, но сейчас у меня и правда нет слов, чтобы выразить все свои чувства. – сказала Морган Лансу. – Макфарленд, значит, работал чуть ли не бок о бок с Шеннон Йейтс!
        – Потрясающее совпадение, не так ли? – Парковка была забита, и Ланс ездил по рядам в поисках свободного места. – Макфарленд ударил тебя, и это не первый случай его агрессивного поведения, так что я бы с легкостью поверил в то, что он убил и Шеннон Йейтс.
        – Он не имеет никакого отношения к Ноа.
        К счастью, в залоге Макфарленду было отказано. Если он и был как-то связан с этим делом, то, по крайней мере, сейчас был надежно упрятан за решетку.
        – Мы не можем однозначно утверждать, что между этими делами есть какая-либо связь. – Ланс, наконец, нашел, где припарковать их машину, и они направились к гостинице. Интерьер лобби был столь же великолепен, как и фасад здания. Проем без дверей вел в зал ресторана, в котором звякало стекло: это официанты занимались сервировкой, расставляя посуду и приборы на белых скатертях. Небольшая вывеска гласила, что обед начинался в пять часов. Ланс посмотрел на часы: сейчас четыре.
        – Это мы удачно заехали, – сказал он. – Через час или два тут, видимо, будет полно народу.
        – Сегодня же пятница, так что ничего удивительного. – Морган подошла к стойке регистрации, укрытой в нише под изогнутой лестницей.
        Стройной женщине за стойкой было около пятидесяти, но короткое каре и забавные очки в серой оправе делали ее моложе, как и широкая улыбка.
        – Чем могу помочь?
        – А мистер или миссис Шейкер здесь? – спросила Морган.
        – Я Кэрол Шейкер. – Женщина сняла очки.
        Морган вытащила из сумки визитку и оглянулась вокруг. У окна двое постояльцев изучали брошюры с информацией о мероприятиях.
        – Можем мы поговорить без свидетелей? Мы постараемся отнять у вас как можно меньше времени.
        Кэрол снова нацепила на нос очки и просмотрела информацию на визитке. Ее улыбка дрогнула, будто одного взгляда на визитку было достаточно, чтобы понять, о чем будет разговор.
        – Разумеется. Дайте мне минуту.
        Она подозвала молодого человека в костюме:
        – Тони, будь добр, подмени меня здесь ненадолго.
        – Хорошо, мэм. – И Тони занял место за стойкой.
        – Пойдемте. – Кэрол провела их по коридору в кабинет, в котором царили безукоризненная чистота и порядок. Кэрол обогнула антикварный стол из красного дерева и устроилась за ним в своем кресле. Она указала посетителям на два одинаковых старых деревянных стула, которые стояли перед столом.
        – Вы насчет Шеннон?
        – Да. – Морган присела на деревянный стул.
        – Раз вы адвокат… Виновного в ее смерти уже арестовали? – спросила Кэрол.
        – Пока вроде нет. – Морган представила Ланса. – По правде говоря, мы занимаемся расследованием другого случая, но наткнулись на кое-какие факты, которые, возможно, объединяют эти два дела в одно.
        Кэрол откинулась на спинку кресла.
        – Я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь найти человека, который убил Шеннон.
        – Как долго Шеннон работала здесь? – Старый стул скрипел и ерзал под Лансом.
        – Несколько месяцев. Она вышла на работу прямо перед рождественскими праздниками. – Кэрол глубоко вздохнула. – Я наняла ее в виде исключения. Ее мать – подруга моего друга, а Шеннон уже какое-то время была безработной.
        – Она была добросовестным сотрудником? – спросил он.
        – Да, очень. – Кэрол качнулась вперед и положила руки на стол. – На Шеннон можно было положиться. Она пахала как папа Карло и ценила свою работу, и это принесло свои плоды. – Кэрол сморгнула слезу. – Я сообщила в полицию о ее исчезновении. Когда она не пришла на работу, я сразу поняла, что что-то не так.
        – Когда вы в последний раз видели ее, она вела себя как обычно? – спросила Морган максимально мягким голосом.
        – Да, она выглядела совершенно нормально, – ответила Кэрол. – До сих пор не верится… – Договорить ей не дали слезы, которые наполнили ее глаза и переросли в рыдание. Она вытащила салфетку из коробки на столе и прижала ее к лицу. – Простите.
        – Не беспокойтесь, я вас понимаю. – Морган подождала, пока Кэрол сделает несколько глубоких вдохов и соберется с силами. – Когда вы видели ее в последний раз?
        – В пятницу, 23 февраля. – Кэрол вытерла нос салфеткой. – У нее были свободные выходные, и на работу ей надо было выходить только в понедельник.
        – Довольно необычно отпускать сотрудника в выходные, – подался вперед Ланс. – Ведь для вас это самые напряженные дни!
        – Каждый уикенд я отпускаю только одного, максимум двух работников, – кивнула Кэрол. – Они меняются, и в тот раз была очередь Шеннон. – Кэрол прижала салфетку к лицу. – Это были ее первые свободные выходные.
        – Не рассказывала ли она о каких-либо своих конкретных планах? – спросил он.
        Была ли рада Шеннон своим свободным выходным? Ведь у нее впервые появилась возможность провести субботний вечер в клубе.
        – Нет. – Кэрол бросила салфетку в мусорное ведро под столом и взяла новую.
        Морган достала из сумки телефон и открыла на нем фотографию Роджера Макфарленда.
        – Вы узнаете этого человека?
        Кэрол надела очки и взглянула на экран:
        – Нет. Кто это?
        Как она могла не знать собственного ландшафтного дизайнера? Ланс уже хотел было попросить ее не нести чепуху, но не увидел на ее лице ни тени двуличия.
        – Не могли бы вы посмотреть поближе? – Морган передала ей свой телефон.
        Кэрол еще раз всмотрелась в фотографию, на этот раз подольше, и нахмурилась:
        – Он по-прежнему мне незнаком.
        – Его зовут Роджер Макфарленд, щит с названием его компании установлен у вас в боковом дворе, – сообщил Ланс, не спуская глаз с ее лица.
        – Хм, – пожала плечами Кэрол. – Я никогда не встречалась лично с владельцем этой компании. В теплое время года раз в неделю приходит их бригадир с командой, и они подстригают траву, весной и осенью проводят уборку, а зимой чистят снег. Ни Боб, ни я больше не справляемся с тяжелой работой.
        – Не в курсе ли вы, бывал ли когда-нибудь мистер Макфарленд на территории гостиницы? – спросил Ланс.
        – Наружным ремонтом и уборкой занимается мой муж. – Кэрол вернула телефон Морган. – Если хотите, я спрошу об этом Боба.
        – Вы бы нам очень помогли. – Морган сунула телефон обратно в сумку.
        Кэрол отправила смс.
        – Он должен быть здесь через минуту.
        Как она и сказала, через минуту в кабинет вошел мужчина средних лет в серых брюках и синей рубашке на пуговицах. Он бросил на Морган и Ланса любопытный взгляд, а его супруга представила их друг другу.
        – Они пришли по поводу Шеннон.
        Взгляд Боба смягчился, и он закрыл дверь кабинета.
        – Мы все очень расстроены из-за ее гибели.
        – Простите, что приходится снова возвращаться к этому, – начал Ланс. – Не могли вы сказать, появлялся ли Роджер Макфарленд в гостинице с того времени, как вы приняли Шеннон на работу?
        Боб снял очки в проволочной оправе и протер их о рубашку, задумчиво склонив голову.
        – Кажется, нет. Я не видел Роджера с сентября, когда мы встречались, чтобы обсудить осеннюю уборку территории и замену пары кустов. Обычно я имею дело с его бригадиром.
        – А рабочие для уборки снега приходили? – разочаровано спросил Ланс.
        – Конечно. – Боб нацепил дужки очков на их привычные места за ушами. – В этом году выпало довольно много снега, здорово, что весна наступила пораньше.
        Зима и правда была холодной и снежной.
        – Можно ли как-нибудь доподлинно установить, была ли Шеннон на работе хоть раз в тот день, когда к вам для уборки снега приезжала команда Макфарленда? – спросил Ланс.
        – А почему вас это интересует? – прищурился Боб. – Роджер в этом как-то замешан?
        – У нас нет доказательств, – быстро ответила Морган. – Тот факт, что он заключил договор с вашей гостиницей, вероятно, является простым совпадением.
        – Я не веду учет визитов команды Макфарленда. Я выплачиваю ежемесячно определенную сумму, а они обязаны приходить и убирать снег каждый раз, когда его выпадает сантиметров на пять. – Боб упер руку себе в бок. – У его компании договоры со многими местными предприятиями и фирмами. Мне его рекомендовал Питер Уэнс, владелец торгового центра дальше по дороге. Думаю, билбордов Макфарленда тут по округе уйма.
        Ланс обдумал новую информацию. Будучи преступником, уже совершавшим акты насилия по отношению к женщинам, Роджер Макфарленд превосходно годился на роль подозреваемого, но, с другой стороны, связь Макфарленда с убийством Шеннон может означать, что к убийству Ноа он отношения не имеет.
        – У вас есть еще вопросы? – спросил Боб, взглянув на часы. – Ресторан скоро открывается.
        – Только один. – Морган открыла сумку и достала несколько фотографий в конверте. Она повернула их лицом к Кэрол, разложив на столе, словно карты в пасьянсе: Киран, Айзек, Джастин, Чейз, Ноа и Адам. – Узнаете ли вы кого-либо из этих молодых людей?
        Кэрол и Боб стали рассматривать фотографии и синхронно кивнули, едва взгляд упал на одну из них.
        – Джастин разработал новый логотип для гостиницы, – сообщил Боб, постучав пальцем по фотографии Джастина О’Брайена. – Прежний был ужасно старомодным, и вот месяц назад мы, наконец, получили из типографии новые меню, визитки и брошюры.
        – Джастин приходил в гостиницу? – Ланс почувствовал волнение в животе.
        – Да, один раз. Мы нашли его на сайте дизайнеров-фрилансеров и обсудили наши требования по телефону. Потом общались по электронной почте, а сюда он пришел, чтобы показать нам с десяток вариантов логотипа. Кажется, он не особо жаждал идти на очную встречу – я понимаю, сейчас дела в основном ведутся в интернете, но, боюсь, я весьма старомоден. Мне нравится встречаться с людьми, с которыми я собираюсь иметь дело, к тому же Джастин местный, а посему я не видел причин изменять своей привычке.
        – Каково ваше мнение о Джастине? – Лансу удалось сохранить прежнюю интонацию, хотя в этот момент он впервые с тех пор, как они взялись за это дело, почувствовал настоящее воодушевление.
        – Неуклюжий, немного стеснительный, но ведь он, полагаю, большую часть времени проводит за компьютером, – покачал головой Боб. – Молодые люди нынче совсем не умеют общаться с окружающими.
        – Кто-нибудь из вас помнит, была ли Шеннон на работе в тот день, когда он приходил в гостиницу? – спросила Морган.
        – А нам и не надо помнить. – Боб достал свой телефон. – Сейчас посмотрю по календарю.
        Кэрол повернулась к настольному компьютеру на другом конце Г-образного стола и подвигала мышью. Экран засветился, и она набрала пароль.
        Боб оторвал взгляд от телефона:
        – Джастин приходил в пять часов вечера 9 января.
        Кэрол постучала пальцами по клавиатуре:
        – В тот день Шеннон работала на стойке регистрации, с двух до десяти вечера.
        Джастин и Шеннон находились в гостинице в одно и тоже время.

        Глава 35

        Шарп в отчаянии расхаживал по своему кабинету. Ланс и Морган позвонили ему, попросив подключиться, дабы ускорить расследование. Если Шеннон Йейтс была в «Битс» в ту ночь, когда она пропала, то какая тут связь с делом Хейли? Может ли Джастин О’Брайен быть серийным насильником и убийцей? И даже если он им был и убил Шеннон, что связывает убийство Шеннон Йейтс и смерть Ноа? Изнасиловать и задушить женщину – это совсем не то же самое, что зарезать ножом мужчину.
        Джастин О’Брайен выполнил заказ для гостиницы, в которой работала Шеннон Йейтс. В той же гостинице стоит рекламный щит компании Макфарленда. Все это, казалось бы, проложило связь между делами, однако факты о Макфарленде и его фирме говорят о том, что эти случаи не имеют друг к другу отношения.
        Шарпу необходима была дополнительная информация по делу Шеннон Йейтс, но как ее заполучить, если все те, кто был его ушами в управлении шерифа, либо сменили работу, либо вышли в отставку?
        От пришедшей в голову идеи противно засосало под ложечкой.
        Ну, а что делать, других источников больше нет!
        О, нет.
        Это выше его сил.
        Это же просто измена! Все равно что пойти на сделку с врагом… Стал бы Люк просить помощи у людей из Империи?! Да ни за какие коврижки!
        Он в сотый раз пересек свой кабинет и развернулся, пытаясь отыскать другие варианты.
        Вот черт!
        Подойдя к столу, он открыл центральный ящик и нашарил рукой визитку. Потом достал телефон и набрал номер. Люка соблазнила темная сторона силы, но Шарп был скорее Ханом Соло, чем Люком Скайуокером. А Соло был контрабандистом. Так что – какого черта!
        Два гудка, и она подняла трубку:
        – Оливия Круз.
        – Это Линкольн Шарп. – Одним большим глотком он проглотил всю свою гордость. – Во время вашего последнего визита к нам вы упоминали о возможном сотрудничестве.
        – Верно. – Ее голос был ровным и холодным, как стекло. – Я вся внимание.
        – Мне нужна информация по делу Шеннон Йейтс.
        – Всем нужна.
        – Послушайте. – Усталость давала о себе знать, и Шарп плюхнулся в кресло. Игры его раздражали. – У меня нет времени на подколки. Тут с хорошими людьми творятся плохие вещи. Вы знаете что-нибудь или нет?
        В трубке повисло молчание. Шарп услышал ее вздох, и когда она снова заговорила, голос был серьезен.
        – На самом деле, не очень много. Я сейчас с головой в своей книге. – Она сделала паузу. – Но я предполагаю, что ваш вопрос означает, что вы обнаружили связь между делом Шеннон Йейтс и убийством Ноа Картера.
        Он знал, что это от нее не ускользнет. Любопытство у журналюг в крови, и мисс Круз, конечно же, не в силах устоять перед соблазном тайны.
        – Шеннон была в «Битс» в ту ночь, когда она исчезла, – закинул наживку Шарп.
        – Ого! – Ее односложный ответ был полон удивления и интереса. В последовавшей тишине даже по телефону было слышно, как щелкают нейроны у нее в голове.
        Но терпения у Шарпа висело на волоске, да и то непрочном: он устал ждать, пока в расследовании наметится перелом. Дело уже поставило Ланса и Морган под удар.
        – Мне бы, скорее всего, удалось разузнать все о деле Шеннон самостоятельно, но времени мало. Кто-то пытался убить моего партнера.
        – Я слышала о пожаре, – сосредоточенно сказала она. – Ваше расследование кого-то явно нервирует.
        – Из-за расследования нервничают только виновные.
        – Я могу попробовать позвонить кое-кому.
        – Правда? – спросил Шарп.
        – Дайте мне час, и после этого мы можем встретиться по адресу… – Она назвала номер дома и улицу в Скарлет-Фоллз, находилось это место всего в миле от его дома.
        – Спасибо. – Шарп повесил трубку со смешанным чувством. Уж как-то все слишком легко вышло, а мисс Круз вела себя слишком мило для журналиста. Он не доверял ей, ни капельки. Чем там у нас закончилось доверие Хана к Лэндо? А известно чем: заморозкой в карбоните и отправкой Джаббе Хатту.
        Шарп поехал по адресу, который дала ему мисс Круз, и припарковал свой «Приус» рядом с ее авто. Выйдя из машины, он посмотрел на номер дома, значившийся на фасаде маленького белого одноэтажного домика – любопытно, ее собственность? Он осмотрел ограду из штакетника, подвесные качели на крыльце и ухоженный садик: за исключением солнечных батарей на крыше, коттедж выглядел вполне традиционно для небольшого городка. Принимая во внимание ее модное пальто и туфли на шпильках, Шарп ожидал увидеть скорее люксовый особняк, а не подобную милую каморку.
        Он подошел к входной двери и постучал. Мисс Круз открыла дверь.
        Шарп аж отшатнулся от удивления – вместо безупречного костюма и каблуков на ней были весьма потертые джинсы и мешковатая толстовка. Ноги были босыми, а на пальцах блестел конфетно-розовый лак. Опять же – совсем не то, что он ожидал.
        – Так вы зайдете? – сказала она, отходя назад. Без обуви ее макушка едва доставала ему до подбородка.
        – Ммм, угу. – Со словами у Шарпа было неблестяще, что создавало определенный дискомфорт. Собственно, комфортной ситуацию для него вообще назвать было нельзя. Сегодняшняя мисс Круз никак не вязалась с его стереотипами.
        Она заперла дверь и повела его по узкому коридору в светлую, недавно отремонтированную кухню. Будучи сторонником восполняемых ресурсов и экологически безопасных вещей, Шарп с одобрением отметил темные бамбуковые полы и серые кухонные столешницы из переработанного стекла. В воздухе плавал какой-то пряный аромат, а в центре кухонного островка рядом с ноутбуком стояла бутылка красного вина, открытая, чтобы дать содержимому подышать.
        – Мне нравится ваш дом. – Он снял куртку и повесил ее на спинку стула, стоящего у стола.
        – Мне тоже. – Она уселась за ноутбук. – Он достался мне от тети после ее смерти. Прежде я никогда не мечтала жить в таком доме, но с ним у меня связано много хороших воспоминаний, и в итоге я смогла его обжить. Теперь и думать не хочу ни о чем другом. Хотите немного вина?
        – Нет, спасибо. – Хоть он и обратил внимание, что это был очень хороший органический пино-нуар, терять бдительность в его планы не входило. Уж во всяком случае не с ней. – Я особо не пью.
        Она налила себе небольшой бокал.
        – Прежде чем мы начнем, я должна задать один вопрос. Почему вы мне позвонили?
        Шарп привалился бедром к краю стола. Помолчав с минуту, он сделал выбор в пользу правды. В конце концов, он ведь просил об одолжении.
        – Я весь день пытался выяснить подробности дела Шеннон Йейтс, но шериф держит расследование под крепким замком. Тогда я стал думать, где могут произойти утечки информации или что-то в этом роде, и в результате вспомнил о вас.
        – Я уже два раза сообщила вам кое-что существенное, причем бесплатно. – Она сделала глоток вина.
        – Бесплатным был только первый раз, – поправил ее Шарп. Прямо как у наркодилера. – Во втором случае вы с Морган заключили сделку.
        – Но платеж я пока не получила, – кивнула она.
        – Получите. – Шарп расправил плечи. – Морган самый порядочный и честный человек из тех, с кем мне довелось работать. В ее нравственных принципах можете не сомневаться.
        – Верю. – Она взболтала в бокале вино, изучая его. – Собственно, я и в ваших не сомневаюсь.
        Это заявление его удивило – он в ее адрес того же самого сказать не мог.
        – Я хорошо делаю домашние задания. – Она поставила бокал на стол. – И ваша контора, и Морган имеют просто блестящую репутацию как людей, всегда добивающихся правды.
        – Она выполнит свое обещание.
        Пальцы Оливии легли на клавиатуру.
        – Так что, есть ли у вас что предложить мне на этот раз?
        Вот тебе и журналист, готовый докапываться до правды ради самой правды…
        Шарп разочарованно качнулся на каблуках. Предложит ему было нечего.
        – Нет.
        Откажется помочь?
        По лицу у нее расплылась улыбка довольного чеширского кота:
        – Тогда, полагаю, я имею право попросить вас об услуге.
        Черт. Побери.
        – Простите? – ее губы еще сильнее изогнулись, она явно наслаждалась моментом. – Должно быть, не расслышала ваш ответ…
        Он сказал это вслух?!
        – Хорошо. Ваша взяла. Услуга за услугу, – проговорил Шарп, скрипнув зубами. – Только предупреждаю, что характер услуги должен быть соразмерен с полезностью предоставленной вами информации по делу Шеннон Йейтс.
        Смеясь, она размяла пальцы.
        – Вы слишком долго общаетесь с адвокатом!
        – Так мы договорились? – Шарп протянул ей руку над столом.
        С озорной усмешкой, не предвещавшей для Шарпа ничего хорошего, мисс Круз погрозила ему пальцем:
        – У меня тоже есть одно условие по нашей сделке.
        – И какое же? – выпалил Шарп. Чертовы журналюги, одна головная боль от них…
        – Вы должны звать меня Оливия.
        – И все? – Шарп застыл на месте. Она пытается им манипулировать, или она это всерьез?
        – И все, – кивнула она.
        – Хорошо, Оливия. – Шарп с трудом выдавил из себя ее имя. Вот ведь! С другой стороны, крепкий союз с врагом – возможность получше узнать его.
        – А я буду звать вас Линкольн.
        – Никто не зовет меня Линкольном.
        – Я знаю. – Ее губы расплылись в полном удовлетворении, и она что-то просмотрела у себя на компьютере, сделав несколько кликов мышкой. – Что вам известно по делу Шеннон?
        Он перечислил основные факты, распространению которых полиции помешать не удалось: место ее работы, место, где были найдены ее автомобиль и тело, а также причина смерти.
        – Это подтверждает и мой источник, – кивнула Оливия. – Шеннон работала в гостинице по выходным, и в Грейс-Холлоу у нее пока не было друзей. Она была молода и уже успела разочароваться скромными масштабами Грейс-Холлоу и его местечковой общественной жизнью. В последний раз ее видели в ночном клубе «Битс» в субботу, 24 февраля. На видеозаписи с камер наблюдения, установленных у входа и выхода из клуба, хорошо видно, что приехала она одна. Вскоре после открытия клуб вынужден был закрыться, так как там возникли некоторые технические проблемы.
        Ага, знаем – например, видеозапись на некоторых камерах не работала.
        – Тем вечером, когда туда приходила Шеннон, в 11:32 сработала пожарная сигнализация и на кухне включились система пожаротушения. Посетителей выгнали на парковку, и, учитывая поздний час, клуб закрыли до следующего вечера.
        – То есть все гости ушли одновременно.
        – Да, – подтвердила Оливия. – Полиции не удалось отследить ее передвижения после ухода из клуба. Она проживала в квартире-студии, расположенной над частным гаражом, стоящим отдельно. Арендодатель находился в отпуске, так что не было никого, кто мог бы видеть, возвращалась ли она той ночью домой.
        – И следил ли за ней кто-либо по дороге из клуба домой. – Шарп всегда предполагал худший вариант развития событий, в надежде испытать приятное удивление, если окажется, что никакого преступления не было.
        – Квартира была в исключительной чистоте и порядке, – продолжала Оливия. – Кровать застелена, никаких признаков ни романтического свидания, ни взлома, ни борьбы.
        – Встретив кого-нибудь в клубе, она могла поехать к нему домой. – Шарп мерил шагами крошечную кухню.
        – В понедельник она не вышла на работу. Она успела проработать в этой гостинице всего несколько месяцев, но ее начальница отметила, что она зарекомендовала себя как очень надежный сотрудник. Босс Шеннон – женщина в годах, имеющая репутацию «заботливой мамочки», и она послала своего служащего домой к Шеннон для проверки. Дверь ему не открыли, да и машины ее у дома не было. Начальница решила, что она просто что-то напутала, но, когда она не явилась на работу и на следующий день, вызвала полицию.
        – У копов должна быть выписка с ее кредитной карты.
        – Два года назад Шеннон объявила себя банкротом. Она долгое время была без работы, пока не устроилась в гостиницу, поэтому кредитными картами не пользовалась.
        – А мобильным телефоном?
        – Им она не пользовалась с вечера четверга, после звонка матери, живущей в Мэне. У нее был тариф с абонентской платой, и она очень экономно тратила оплаченные минуты. Телефон был найден рядом с телом, аккумулятора в нем не было.
        – Значит, никто не мог отследить его местоположение.
        – Именно. – Оливия оторвала взгляд от компьютера.
        – А что насчет тела? – Шарп в очередной раз развернулся вокруг своей оси.
        – Мы знаем, что Шеннон Йейтс была изнасилована, избита и задушена, и что на момент смерти в организме у нее присутствовал алкоголь и золпидем, – сказала Оливия. – Но копии отчета о вскрытии у меня нет.
        – Среди судмедэкспертов контактов нет? – Шарп старался не выказать разочарования. Увы, ни один из этих фактов не стоил сделки с Империей: она поведала ненамного больше того, что и так передавали по всем новостным каналам. В деле по-прежнему было много тумана, но никаких параллелей с убийством Ноа он не видел, за исключением того факта, что они умерли после посещения «Битса» и оба были знакомы с Джастином О’Брайеном.
        Шарп потер затылок: ему не давала покоя одна деталь.
        – Эти результаты вскрытия Шеннон Йейтс… больно быстро они из лаборатории пришли. Обычно судебно-медицинская токсикологическая экспертиза занимает недели, а то и месяцы, и единственная ситуация, в которой она завершается столь оперативно – это когда судмедэксперт ищет нечто совершенно конкретное.
        – Думаете, судмедэксперт наткнулся на аналогичный случай и искал сходные детали? – пристально посмотрела на него Оливия.
        – Ну, это имело бы большой смысл.
        Она с еще большим усердием набросилась на свою клавиатуру.
        Доступ к национальным базам данных преступлений, таким как Национальный информационно-криминологический центр и Программа предотвращения насильственных преступлений, существует только у представителей правоохранительных органов, и любой сотрудник из управления шерифа, который ради Оливии станет рыться в ресурсах НИКЦ или ППНП, рискует увольнением – и нет, Шарп не стал бы никого сдавать. Подталкиваемый любопытством, он попытался как бы невзначай заглянуть в экран ее компьютера.
        Она наклонила экран вниз:
        – Я поделюсь информацией, но я не могу поделиться источником.
        Шарп принялся снова расхаживать взад и вперед.
        – Ну что?
        – Ждем.
        – Так я и думал, – раздраженно сказал Шарп. – Терпеть не могу ждать.
        Она отпила вина и облизала губы.
        – Как насчет вегетарианского чили? Обещаю, яд подсыпать не буду.
        Шарп в нерешительности замолчал.
        Она вздохнула и положила порцию чили в глубокую тарелку.
        – Можете присоединяться. Это может занять некоторое время.
        – Ладно.
        Оливия протянула ему тарелку, он расположился на стуле и положил в рот ложку еды, не чувствуя его вкуса, ибо все его мысли были сосредоточены на деле. Она ела стоя, уперев одну ступню в колено другой ноги, словно аист. Через некоторое время компьютер издал звук, она нажала несколько клавиш, и глаза у нее загорелись от волнения:
        – Прошлым летом в лесу близ Редхейвена было найдено тело двадцатишестилетней Адели Смит. Адель была избита и изнасилована. На шее у нее были синяки, характерные для удушения, но причиной смерти стала смертельное сочетание золпидема и алкоголя.
        Кровь застыла в жилах у Шарпа.
        – Редхейвен тоже находится в округе Рэндолф, а значит, как вскрытием Шеннон, так и вскрытием Адель занималось одно и то же бюро судебно-медицинской экспертизы!
        – И дело Шеннон настолько напомнило дело Адель, что судмедэксперты это отметили. – Оливия продолжала просматривать текст на компьютере. – Адель пропала после похода на большой музыкальный фестиваль. Это было грандиозное мероприятие на открытом воздухе, так что камер видеонаблюдения там не было, зато была куча наркоты и выпивки, а также нескольких тысяч человек приезжих. Расследование полиции Редхейвена зашло в тупик. На ее теле присутствовало несколько разных ДНК, но ни по одному из образцов совпадений в ЕСИД не обнаружилось.
        Единая система индексации ДНК (ЕСИД) – национальная база данных образцов ДНК, взятых у известных полиции правонарушителей, подозреваемых и жертв, а также всех прочих, обнаруженных на местах преступлений.
        – Значит, того, кто напал на нее, в базе не было. Адель могла быть его первой жертвой.
        – Возможно, – кивнула Оливия. – Как бы то ни было, управление шерифа и полиция Редхейвена теперь подозревают, что убийства Шеннон и Адели каким-то образом связаны.
        – Обе женщины были изнасилованы, избиты, задушены, и в их организме обнаружили золпидем. – Шарп соскользнул со стула, поставил тарелку в раковину и снова принялся расхаживать по кухне.
        – Но как эти убийства связаны с убийством Ноа Картера?
        Шеннон была связана с Ноа через Джастина О’Брайена, но говорить об этом Оливии было бы лишним, и Шарп держал язык за зубами.
        Компьютер снова издал характерный звук. Оливия прищурилась, как кошка, заметившая мышь.
        – Я только что получила запись с камер наблюдения «Битс», сделанную в ночь исчезновения Шеннон.
        – Это уже интересно, – потер ладони Шарп. – Мы можем выяснить, кто с ней контактировал.
        Он двинулся вокруг стола, чтобы увидеть экран ее компьютера. Может быть, она потеряет бдительность, и он сможет украдкой взглянуть на имя ее источника.
        Расчет не оправдался: она захлопнула ноутбук:
        – Видеозапись можно просмотреть на телевизоре, на большом экране будет легче все рассмотреть.
        – Хорошая идея, – согласился Шарп.
        Она отнесла ноутбук и вино в соседнюю уютного вида комнату и, поставив компьютер и бутылку с бокалом на стол, включила несколько ламп. Шарп сел на диван, сложил руки на коленях и стал ждать. Все настроение у него пропало: хуже нет, чем пребывать в роли просителя.
        Усевшись на стул, она открыла ноутбук и повернула его так, чтобы он не мог видеть экран.
        – Я думал, что мы работаем вместе, – грустно заметил он.
        – Вы скрываете от меня информацию. – На упрямом лбу Оливии прочертились изогнутые складки. – Не пытайтесь это отрицать. Я вижу, как крутятся мысли у вас в голове, но вы не говорите ни слова.
        – Я думаю о праве клиента на конфиденциальность. – Подбородок Шарпа приподнялся, чувствуя некое моральное превосходство.
        – А я думаю о моем собственном праве на конфиденциальность. У меня нет по-настоящему хороших источников, потому что я не проявляю должной осторожности в отношении их личных данных. Если вы хотите от меня взаимности, вы должны продемонстрировать такое же профессиональное уважение ко мне, какого требуете к себе.
        – Вы правы. – Шарп откинулся на спинку. Она не собиралась терпеть его попытки отделаться всякой ерундой. Придется временно расстаться с привычкой держать ситуацию под своим контролем, иначе он не получит ничего. – Я прошу прощения.
        Приняв извинения коротким церемонным кивком головы, Оливия запустила первое видео.
        – Это запись с камеры, которая охватывает столы рядом с танцполом.
        На экране телевизора не было ничего, кроме белой ряби. В качестве доказательства своих честных намерений Шарп кинул ей лакомый кусочек:
        – Эта же камера не работала и в ту ночь, когда убили Ноа.
        – Клуб новый, и технические неполадки – это естественно, хотя и бывают совсем некстати. – Оливия постучала по клавишам. – Попробуем посмотреть запись с камеры у входа в клуб.
        Запись включилась, на большом телеэкране возникло изображение главного входа в клуб, хоть картинка и была немного зерниста для столь большого разрешения.
        Шарп устроился поудобнее, его раздражение по поводу Оливии исчезло, и он сосредоточился на лицах людей, входящих в «Битс». Его инстинкт, отшлифованный долгими годами следовательской работы, зазвенел, как натянутая тетива – и через полчаса напряженного просмотра Шарп резко выпрямился.
        – Это Ноа Картер? – спросила Оливия.
        – Да. – Похоже, вся их компашка тем вечером побывала в «Битс», как они и сказали в первом разговоре. Вот Ноа, Чейз, Айзек, Адам и – Бинго! – Джастин!
        Шарп вытащил телефон и набрал номер Ланса, но звонок не проходил, и Шарп отправил ему сообщение.
        Пути Джастина и Шеннон пересеклись в Битс в ту ночь, когда она пропала.

        Глава 36

        Ланс объехал глубокую выбоину на дороге, ведущей к дому Джастина, но следующей ямы избежать не смог, и машину основательно тряхануло. Днище проскрежетало по земле, и он снова взмолился о том, чтобы лобовое стекло его джипа поскорее заменили. По обеим сторонам дороги выстроились в линию высоченные деревья, которые отбрасывали длинные тени в свете угасающего дня.
        Ланс включил фары.
        – Мне никогда не нравилось, когда обстоятельства двух убийств столь похожи, но в данном случае я никак не ожидал, что между ними обнаружится столь очевидная связь.
        – Я тоже, но, с другой стороны, в деле Хейли впервые появилось нечто обнадеживающее. – Сидящая на пассажирском сиденье Морган вытянула шею.
        Ланс свернул на узкую гравийную дорогу и проехал метров тридцать. Свет фар на мгновение выхватил из сумерек похожее на сарай выцветшее старое строение неопределенного серо-коричневого оттенка. Сквозь жалюзи, закрывающие окна, проникал свет, а перед раздвижными двустворчатыми дверями стояла Тойота. Ланс припарковался рядом с машиной Джастина.
        – Похоже, он дома.
        Они вышли из машины и ощутили влажный холод, уже повисший в воздухе этим ранним вечером. Оглядев густую лесную чащу вокруг, Ланс засомневался, что солнце способно проникать внутрь нее даже ясным днем. Земля между деревьями была покрыта мхом, а по одной из стен здания карабкался большой лоскут плесени.
        Морган обошла машину спереди и встала рядом с ним, горбя спину от холода.
        – Я всегда знала, что художники любят уединение.
        – Серийным убийцам тоже нравятся укромные места.
        Морган пошла по дорожке, ведущей от парковки к двери, сделанной из неплотно пригнанных кусков шифера.
        – Тот факт, что Джастин и Шеннон находились в гостинице в одно и то же время, еще не говорит о том, что он серийный убийца.
        – Правда твоя, – ответил Ланс. Его телефон вдруг завибрировал, сигнализируя о новом смс. – Шарп пишет, что Джастин совершенно точно был в «Битс» в ту ночь, когда убили Шеннон. И все это уже ставит его на первое место в нашем списке подозреваемых.
        Они подошли к двери и постучали. Не было ни глазка в двери, ни камеры наблюдения, но из большого панорамного окна было прекрасно видно входную дверь, так что Джастину не составило труда понять, кто стоит на его крыльце. Створки двери разъехались в стороны, и в проем вывалился Джастин, вздернув подбородок от удивления. На этот раз он явно не посмотрел в окно – может быть, он ждал кого-то другого?
        Ланс был готов к тому, что он захлопнет дверь прямо у них перед лицом – по крайней мере, на месте Джастина он поступил бы именно так.
        – Что вам надо? – спросил Джастин. Его глаза покраснели, да и лицо было покрыто красными пятнами – следы недавних рыданий.
        – У нас появилось еще несколько вопросов, – сказала Морган. – Мы отнимем у вас всего несколько минут.
        – Не знаю. – Его взгляд устремился к деревьям за спиной Ланса и Морган, потом Джастин поднес руку ко рту и откусил кусочек ногтя. Его дерганое поведение напоминало Лансу наркомана в ожидании дозы.
        Или Ланс ошибался?
        Он всмотрелся в тусклую комнату позади Джастина. Внутри дома было так же грязно, как снаружи. Повсюду валялась одежда, мусор и рекламные брошюрки – вид такой, будто только что прошел обыск, но Ланс чувствовал, что это было привычное состояние его жилища. Был ли Джастин неряхой по своей сути, или столь плачевный вид был обусловлен депрессией, пристрастием к наркотикам или чем-то еще?
        Лицо Джастина исказилось от обиды, и он скрестил руки на узкой груди. Он посмотрел на Ланса.
        – Я не обязан с вами разговаривать.
        И все же он открыл им дверь, хотя ни один из его друзей этого не сделал.
        – Мы знаем, – ласково проговорила Морган. – И мы будем очень вам признательны, если согласитесь помочь.
        Ланс махнул рукой:
        – Если вы не хотите с нами разговаривать, мы можем уйти и рассказать о своих сомнениях шерифу. Может, вам будет удобнее побеседовать с шерифом Колгейтом?
        – Ладно, давайте свои вопросы и проваливайте, – зло посмотрел на него Джастин.
        Морган повесила ручки своей сумки на плечо.
        – Мы выяснили, что вас когда-то обвиняли в изнасиловании на свидании.
        Он замер, разинув рот.
        – Об… винения были сняты, – запнулся он.
        – Но вы находились под арестом. – Ланс расстегнул молнию на куртке на случай того, если потребуется быстро достать оружие.
        Джастин перевел взгляд на Ланса.
        – Откуда вы вообще об этом узнали?! Ведь не было ни суда, ничего такого…
        – В штате Нью-Йорк доступ к информации об аресте тех, кто в итоге не был осужден, должен быть закрыт, но это происходит не всегда, – объяснил Ланс. – Ваш адвокат должен был за этим проследить.
        Джастин этого, очевидно, не знал. Его глаза наполнились слезами.
        – Это несправедливо…
        – Справедливо или нет, но так оно есть на самом деле. – Ланс поднял вверх ладонь. – Обвинения сняли, и это само по себе уже неплохо, верно?
        Джастин покраснел.
        – Она врала. Она, мать ее, нагло врала! Мы оба выпивали и веселились, а потом поехали ко мне. Выпили еще и в итоге оказались в постели. – Он обхватил голову обеими руками. – На следующий день я проснулся только к полудню. Она уже ушла. У меня было слишком сильное похмелье, чтобы раздумывать над этим. Я подумал, что она со стыда предпочла отчалить домой с утра пораньше. Я лег обратно спать. Когда в дверь постучала полиция…
        – Вы, должно быть, были в шоке, – кивнул Ланс.
        – В шоке – это вообще ничего не сказать. – Джастин дернул прядь своих волос. – Я тоже изрядно набрался, поэтому подробности того, что было ночью, у меня как в тумане. Но она не дала ни намека на то, чтобы я остановился. И на секс она была полностью согласна.
        – Но пьяная девушка вряд ли может дать осмысленное согласие, не так ли? – Голос Морган звучал осуждающе, что для нее было нетипично. Она хотела немного раздразнить его, надеясь, что гнев окажется сильнее здравого смысла. Он не был обязан отвечать ни на какие их вопросы, и, если бы Джастин думал трезво, он бы сейчас заткнулся.
        Но он вообще не думал. Он шел на поводу у эмоций.
        Джастин снова посмотрел на нее, и враждебность его взгляда заставила Ланса подойти на шаг ближе.
        – Я тоже был пьян, – сказал Джастин, и ярче слез в его глазах блестела обида. – Может, это она мной воспользовалась? Если выпивают оба, почему отдуваться всегда должен парень?
        – Хороший вопрос. – Ланс пошел вразрез с адвокатской бескомпромиссностью Морган. – Почему всю ответственность взваливают на мужчину?
        – Копы допрашивали меня много часов. – Интонации Джастина от эмоций пошли вверх. – У меня не было денег на крутого адвоката. Если бы не папа Айзека и его адвокат, эта сука могла бы посадить меня в тюрьму. Просто ни за что. Просто потому, что она проснулась утром и пожалела, что спала со мной!
        – Так это отец Айзека помог вам уладить дело? – спросил Ланс.
        Джастин кивнул, но продолжал смотреть на Морган, тяжело дыша и раздувая ноздри.
        – Вот почему братаны должны держаться вместе. – Ланс сделал еще шаг в сторону Морган. Джастин зациклился на ней, как собака Кирана, не спускавшая глаз с Ланса.
        Морган слегка прищурилась, буквально на миллиметр. Во время допроса ее лицо всегда было не проницаемо. Не приглядись Ланс так внимательно, он бы и не заметил.
        Она немного подалась вперед.
        – Где вы были в субботу, 24 февраля? Вы были в «Битс»?
        Джастин откинул голову назад, будто получил от нее пощечину. Он открыл было рот, но снова закрыл его.
        – Вы знакомы с Шеннон Йейтс? – надавила Морган.
        – Нет. – Он отвел глаза.
        Врет. Точно врет.
        – Уверены? – Морган повысила голос. – Нам ведь известно, что вы работали над новым логотипом для гостиницы, в которой она работала.
        Он стал нервно переводить взгляд то на Морган, то на Ланса. Ланс понял: в нем нарастает паника. Пальцы рук то сжимались в кулаки, то снова разжимались, на лбу и над верхней губой выступил пот. Так много вины, так мало времени.
        – Хейли начинает вспоминать, что с ней случилось. – Морган соврала настолько естественно, что Ланс был впечатлен.
        И тут Джастин сломался. У него перехватило дыхание, лицо исказила мучительная гримаса, глаза еще больше покраснели и наполнились слезами.
        – Все, я больше не могу!
        – Что не можете? – спросила Морган.
        – Лгать. Я все время вру. – Джастин сжал голову руками, будто хотел этими руками не дать себе рассыпаться на части. – Так много лжи. Вся эта ложь уже не помещается у меня в голове!
        Так это он убил Ноа?
        – Почему бы просто не сказать правду? – Ланс присмотрелся к карманам Джастина. Его узкие джинсы сидели слишком плотно, чтобы можно было спрятать оружие.
        – Я не виноват. Я не хотел этого делать. – Джастин безвольно опустил руки.
        – Что вы сделали? – спросила Морган.
        – Кое-что плохое, – покачал головой Джастин. – Очень плохое. Я просто хочу, чтоб больше не было этих кошмаров. Я хочу, чтоб все это прекратилось. – Он перестал дергаться, видимо, приняв решение. Он сдался, и в его глазах появилось спокойствие. – Есть такие поступки, которые невозможно отменить. Кое-что, что уже не исправишь.
        – Почему бы вам просто не рассказать все начистоту? – Голос Моргана снова стал ровным и мягким. – Как только сбросите камень с души, сразу станет легче.
        По его лицу ручьем потекли слезы. Жестом пригласив их следовать за ним в дом, он сделал полшага назад.
        Треск ружейного выстрела расколол тихий воздух. Джастин упал, как мешок с мясом.
        – Ложись! – Ланс пригнул Морган к земле и накрыл ее своим телом. Его сердце сорвалось с места, как скаковая лошадь. Джастин застонал, но Ланс не мог даже взглянуть на него.
        Откуда стреляли?
        Раздался второй выстрел.
        – Давай в дом! – Ланс встал на четвереньки, стараясь держаться между Морган и лесным массивом.
        Вытащив свой пистолет, он развернулся в противоположную сторону как раз в тот момент, когда среди деревьев вспыхнул очередной выстрел. Пуля попала в дверь, выбив из нее щепки. Ланс выстрелил в ответ и оглянулся: Морган перевалилась через порог внутрь дома. Она схватила Джастина за руку и попыталась затащить его в прихожую, но не смогла сдвинуть ни на сантиметр.
        – Я не могу, он слишком тяжелый. – Она тоже вытащила пистолет. Спрятавшись за дверной коробкой, она выглянула из-за нее и нацелила оружие на деревья. – Затаскивай его, я прикрою.
        Лансу план не понравился, но с его практичностью спорить было трудно.
        – Стреляли вон из-за тех елок на шесть часов.
        Морган сделала два выстрела в этом направлении, а Ланс нырнул в дом, взял Джастина за руку и стал тащить его через порог. По лицу парня текла кровь. Морган отступила внутрь дома, Ланс закрыл дверь и щелкнул задвижкой.
        Он поволок Джастина через гостиную на примыкающую к ней кухню. Шкафы были расположены в форме буквы П, и Ланс запихнул Джастина за металлическую духовую печь, которая могла обеспечить защиту получше, чем гипсокартон и дерево. Пули могут проходить через наружные стены каркасных построек.
        Морган схватила сумку, которую она бросила у двери, и последовала за Лансом на кухню. Она достала телефон и набрала 911, после чего она обратила свое внимание на Джастина.
        – Пуля попала ему в висок.
        – А ты не ранена? – спросил Ланс у Морган.
        – Нет, – ответила она. – А ты?
        – В порядке. – Поток адреналина струился по его телу, сердце билось в груди, а кровь глухо стучала в висках. Он пронесся по первому этажу, убедившись, что в доме никого нет, и проверил замок задней двери. Затем он подошел к переднему окну и выглянул из-за оконной рамы, одним пальцем раздвинув жалюзи.
        – Не вижу его.
        – Подозреваю, что он убежал, как только ты стал стрелять в ответ.
        Ланс надеялся на это, но ему хотелось бы точно знать, куда подевался стрелок. Он готов был ринуться за ним, но Морган и Джастина нельзя было оставлять одних.
        Морган достала из сумки пару виниловых перчаток и надела их. Она схватила со стола полотенце, сложила его и прижала к ране Джастина.
        – Все, что я могу сделать, это попытаться остановить кровотечение.
        – Проверю, что наверху, – сказал Ланс и устремился вверх по лестнице. На втором этаже в коридоре было три двери, две комнаты выходили на заднюю часть участка. Ланс осмотрел первые две комнаты и через окно второго этажа бросил взгляд на задний двор – никого. Он пересек коридор и попал в хозяйскую спальню. Заглянув под кровать и в шкаф, он выглянул в окно, выходящее на пространство перед домом – и здесь никаких признаков стрелка.
        Морган, скорее всего, права. Тот, кто стрелял в Джастина, вряд ли станет торчать тут после того, как сам оказался под обстрелом, и понимая, что полиция уже была в пути.
        В спальне Джастина царил такой же бардак, как и в остальной части дома. На тумбочке и комоде, покрытым слоем пыли, была разбросана грязная посуда, по всему ковру валялась одежда, терпко пахло потом. Ланс уставился на кровать: по всему синему одеялу были раскиданы фотографии. На фотографиях, лежавших с левой стороны кровати, были запечатлены четверо друзей на церемонии окончания колледжа, облаченных в синие головные уборы и мантии и улыбающихся на камеру, обхватив друг друга за плечи. На других снимках они же катались на лыжах и проводили время на вечеринках. Некоторые, по всей видимости, были сделаны на пляжном отдыхе во время весенних каникул. Правая сторона кровати была целиком посвящена Ноа. В глубокой печали Джастин рассматривал эти снимки.
        Взгляд Ланса скользнул на тумбочку. Рядом с полным стаканом воды и коробкой с салфетками на ней стояли три флакона с медицинскими этикетками. Пол рядом с тумбочкой устилал слой использованных смятых салфеток.
        Ланс подошел поближе, чтобы прочитать содержимое этикеток. На каждом флаконе значилось имя Джастина, и во всех был один и тот же препарат – золпидем, тот, что обнаружили и в организме Шеннон. Первый флакон был датирован прошлым летом, примерно две трети из тридцати положенных таблеток в нем отсутствовали. Джастин коллекционировал эти таблетки, чтобы потом давать их юным барышням – поэтому и покупал снотворное снова и снова, хотя сам им не пользовался?
        Вытащив свой телефон, Ланс сделал несколько снимков. Он представил себе Джастина, плачущего над фотографиями своего друга Ноа и раздумывающего над тем, не выпить ли все снотворное скопом… Все указывало на запланированное самоубийство. Однако, что было мотивом: чувство вины, чувство горя или и то, и другое?
        Не найдя больше ничего необычного в спальне, он прошел в ванную, открыл шкафчик для лекарств и обнаружил еще одну бутылку с медицинским рецептом – в его названии он узнал антидепрессант.
        Сбегая по лестнице вниз, он посмотрел на часы: прошло десять минут. Полиция будет здесь минут через пять или около того.
        – Он еще жив? – спросил он у Морган.
        – Да. – Она опустилась на колени рядом с Джастином, прижимая к его голове полотенце, из-под которого сочилась кровь.
        Джастин приоткрыл глаза:
        – Дайте мне умереть.
        Ланс не возражал бы. Джастин, вероятно, изнасиловал и убил Шеннон Йейтс, а, может быть, и Ноа, а затем накачал Хейли наркотиками и обставил дело таким образом, будто это преступление было ее рук дело. Но моральные принципы Морган были на более высоком уровне, а кроме того, им нужны доказательства, а мертвые ребята признаний не подписывают.
        Но кто стрелял в Джастина?
        – Ты не умрешь. – Морган наложила поверх первого еще одно полотенце. Голос ее звучал более уверенно, чем, как подозревал Ланс, она чувствовала себя на самом деле. Рана по-прежнему сильно кровоточила. – По крайней мере, не сегодня.
        – Мне холодно, – сказал Джастин дрожащим голосом.
        Ланс стащил с дивана одеяло и накрыл его. Кровь продолжала литься из раны, пропитывая кухонные полотенца. Морган надавила на них сильнее, сложив ладони вместе и опершись на них всем весом. Быстрый взгляд, брошенный на Ланса, выдал ее опасения.
        Веки Джастина затрепетали и закрылись. Он пошевелил губами, и Морган наклонилась ко рту. Когда она выпрямилась, глаза ее были полны тревоги.
        – Что он сказал? – спросил Ланс.
        – «Я убил Ноа».
        – Подпись он не поставил, но я верю.
        Морган потрясла головой:
        – Еще он сказал, что Хейли была новой целью.
        – Значит ли это, что именно Джастин намеревался в следующий раз убить ее? Или она была мишенью кого-то еще?
        – Не знаю, но на всякий случай напишу Шарпу. Нужно проверить, как там Хейли. Мы пока здесь застряли.

        Глава 37

        – Хейли-и-и-и! – зовет шепот.
        – Отстань от меня, – она плачет.
        Она подтягивает колени к груди и натягивает одеяло на плечи, прячась от голоса. Почему он никак не оставит ее в покое?
        – Зачем ты убила меня, Хейли?
        Она начинает скулить.
        Спасенья нет, этот голос звучит прямо у нее в голове.
        Она качает головой. Нет, я не убивала. Я бы не стала. Я бы не смогла.
        – Нож был в твоих руках, – шепчет голос. – Ты убила меня. Вспомни. Вспомни, сколько было крови.
        Она видит, как расползается по полу и подбирается к ней эта красная волна.
        Это море вины. Нацелилось на нее, и вот-вот дотянется…
        – Тебе лучше бежать, Хейли. Убегай. Я вернусь за тобой.
        Но на этот раз она не будет ждать, пока ее накроет. Она не может. Она больше не может этого выносить. Больше не может выдержать этих прикосновений. Попади она на кожу еще раз, и ее уже будет не смыть. Она останется грязной на веки вечные.
        Выскользнув из своего укрытия, она убегает из комнаты. Она найдет себе другое убежище, такое место, где голос не сможет ее найти.
        Ее босые ноги беззвучно бегут по ковру.

        Глава 38

        Задние фары машины скорой помощи исчезли в темноте. Морган повернулась лицом к лесу перед домом Джастина, где несколько помощников шерифа, вооружившись мощными фонарями, пытались найти какие-нибудь улики.
        – Я беспокоюсь за Хейли. – Морган прислонилась к боку дедушкиной машины.
        – Я тоже. – Ланс ходил перед ней взад-вперед. – Джастин выведен из строя и теперь не может ей навредить.
        – Но мы не знаем, он ли хотел ее убить, а правду он нам не скажет. Джастин может больше никогда не прийти в сознание. А тот, кто стрелял в него, ушел, как ни в чем не бывало.
        Ланс посмотрел на часы:
        – Шарп сейчас должен быть с ней. К тому же у них еще есть и телохранитель.
        Шериф вышел через парадную дверь. Даже в темноте было видно, как он истощен, настолько запали его щеки и темны были круги под глазами.
        Стоя рядом с Морган, Ланс скрестил руки на груди, образовав из них жесткую прямую.
        Шериф переговорил с главным помощником, а затем подошел к Лансу и Морган.
        – Он действительно признался в убийстве Ноа?
        Морган кивнула. Помощник уже взял у нее показания, но она снова в точности повторила шерифу то, что произнес Джастин.
        – Мы не знаем, что он имел в виду, сказав: «Хейли была новой целью».
        – Учитывая то, что он признался в убийстве своего друга, думаю, что это означает, что следующей он собирался убить Хейли. – Шериф Колгейт прижал кулак к груди. Он не выказывал никакой досады по поводу того, что они раскрыли дело вместо него, демонстрируя лишь облегчение. Против света с крыльца его лицо было в тени, и кожа казалась дряблой, как будто он сильно похудел. – Что навело на него ваши подозрения?
        – Мы выяснили, что его в прошлом арестовывали за изнасилование на свидании, – сказала Морган. – Обвинения были сняты, но это нас насторожило, и мы решили присмотреться к нему более пристально. Потом мы узнали, что он пересекался с Шеннон Йейтс в гостинице, где она работала.
        – Когда я осматривал дом, в спальне обнаружил флаконы с золпидемом, – добавил Ланс.
        – Это же та дрянь, которой накачали Шеннон. – Шериф сорвал с головы шляпу и поскреб макушку, глядя на входную дверь дома Джастина. – Очень похоже на то, что он планировал самоубийство. Но в плане убийства Ноа у Джастина есть алиби: он всю ночь был со своими друзьями.
        – На данный момент я вижу два варианта. Первый: Айзек и Чейз его выгораживают. – Морган загнула один палец, потом следующий. – Второй: Айзек сказал, что Чейз и Джастин спали у него на диване. Они все выпивали. Но Джастин мог незаметно выскользнуть из дома, пока двое других спали, и убить Ноа.
        – Полагаю, это укладывается в одну версию. – Шериф снова снял шляпу и взъерошил жидкие волосы.
        – Но зачем ему было убивать и Шеннон, и своего лучшего друга? – озадаченно сказала Морган. – Это очень разные преступления, не укладывающиеся в один мотив.
        – Может быть, Ноа знал о том, что Джастин сделал с Шеннон, – предположил Ланс. – И чтобы заставить Ноа молчать, Джастину пришлось его убить.
        – Тогда кто пытался сегодня убить Джастина? – Морган потерла свой начинающий ныть висок: активная мозговая деятельность возвращала пульсирующую боль.
        – Адам все еще на свободе. – Ланс окинул взглядом темный лес, будто надеясь заметить стрелка, притаившегося в чаще. – Он человек вспыльчивый, да и прежде применял насилие. Нашему компьютерному эксперту удалось отследить происхождение некоторых электронных писем с угрозами в адрес Хейли: их отправляли из дома Адама Картера.
        – Но как Адам узнал о том, что Джастин убил Ноа? – Морган никак не могла увязать факты воедино.
        – Не узнаем, пока не найдем Адама, – вздохнул шериф. – Вы знаете, почему Джастин мог убить Шеннон Йейтс?
        – Нет, – покачала головой Морган. – Но у него есть возможность покупать золпидем, он знал Шеннон в силу того, что сотрудничал с гостиницей, и видеозапись с камер в клубе показывает, что он побывал там той ночью, когда она пропала.
        – Насильник Шеннон пользовался презервативом. – Шериф потер лицо обеими руками. – Но на ее теле были найдены несколько других образцов ДНК. Посмотрим, совпадает ли ДНК Джастина с каким-нибудь из них. – Он показал куда-то себе за спину. – У нас тут теперь очередное место преступления, надо работать. И если Джастин выживет, надеюсь, он захочет что-нибудь нам рассказать. – Шериф снова надел шляпу на голову. – Ладно, от болтовни толку никакого, вернусь к осмотру.
        – Теперь, когда Джастин признался в убийстве Ноа, – сказала Морган, – я бы хотела, чтобы обвинения против моего клиента были сняты.
        – Я вернусь к вопросу обвинений после того, как изучу все улики, – кивнул Колгейт.
        Морган была расстроена и напряжена:
        – Золпидем объяснил бы амнезию Хейли. Если Джастин убил Ноа, то мы имеем основание полагать, что это он дал наркотик Хейли, чтобы потом инсценировать все так, будто это она совершила убийство.
        – Я рассмотрю все улики и поговорю с окружным прокурором, – не терпящим возражений тоном объявил шериф.
        Морган захотелось отвесить шерифу подзатыльник:
        – Джастин признался в убийстве Ноа. Вряд ли вы имеете право удерживать Хейли под арестом за преступление, в совершении которого признался другой человек.
        – Вы единственная, кто слышал это признание. Что если вы плохо его расслышали? – Колгейт достал из кармана упаковку антацидного средства и положил две таблетки в рот. – Я обещаю вам, что материалы дела будут тщательно изучены. Если улики подтвердятся, то обвинения с Хейли будут сняты.
        – Но шериф… – запротестовала было Морган.
        – Мисс Дейн, наберитесь терпения, – поднял руку Колгейт. – Если Джастин убил Ноа Картера и Шеннон Йейтс, то он больше ни для кого не представляет опасности. И я не собираюсь спешить. Вам придется позволить следственному процессу идти своим чередом.
        – Не тот ли это процесс, в ходе которого мою клиентку хотели посадить за преступление, которого она не совершала? – дала отпор Морган.
        – Да, он неидеален, – признал шериф. – Но мы должны работать с тем, что есть. Я бы вообще предпочел, чтобы вы сначала сообщили мне обо всем, что узнали, а не занимались самодеятельностью. – Шериф пожевал и проглотил еще две антацидные таблетки. – И в таком случае, возможно, Джастина бы не подстрелили, а у меня на столе лежало бы подписанное им признание.
        – Послушайте, шериф! – повысила голос Морган. – За последние несколько дней я оставила вам множество сообщений, но вы не ответили ни на одно из них!
        Шериф выдохнул и немного сгорбился.
        – У меня сто восемьдесят голосовых сообщений. – Он потянул пальцем за воротник. – И я даже не знаю количества всяких других.
        Шарп был прав: Колгейт работал в полном аврале, и конца это всего не было видно.
        – Мы можем идти? – Морган проглотила свое раздражение.
        – Да. У нас есть ваши показания. Я позвоню вам, если у меня возникнут дополнительные вопросы. – Шериф пошел обратно к дому.
        – Мне это все не нравится, – повернулась Морган к Лансу.
        – И мне. Хейли заслуживает скорейшего восстановления своего доброго имени. Но это техническая сторона дела. Что мне еще больше не нравится, так это то, что стрелявший в Джастина гуляет на свободе. – Ланс вытащил телефон, нажал кнопку и приложил аппарат к уху, а затем опустил руку с телефоном. – Шарп не отвечает.
        – В окрестностях дома Элизы не везде ловит. – Но Морган все-таки забеспокоилась. – Давай туда съездим. Хейли должна как можно скорее узнать о том, что произошло, что она не убивала Ноа, и что ее амнезии есть веское объяснение.
        – И нам обоим будет спокойнее, если присмотрим за Хейли, пока не схватят нашего стрелка. – Ланс повернулся и открыл дверцу машины. – Может шериф и прав. Возможно, улики, собранные сегодня, и допрос Джастина дадут ответы на наши вопросы.
        Морган поспешила к своей двери.
        – Это дело само по себе такое странное, что лично мне тяжело даже выдвинуть версию. Так что чем больше людей будет рядом с Хейли, тем лучше.

        Глава 39

        Шарп добрался до дома Элизы за рекордно короткое время. Он позвонил и сообщил, что подъезжает, и она открыла ему ворота. Протестующих нигде видно не было – оставалось надеяться, что ублюдкам надоело донимать Элизу и Хейли.
        Телохранитель Эрик впустил его в дом и повел на кухню. Элиза сидела за столом и пила что-то из кружки. От простыней, которыми была увешана большая комната, ему было по-прежнему не по себе.
        – Где Хейли? – Шарп не мог дождаться, чтобы сообщить ей для разнообразия хоть какие-то хорошие новости.
        – Она выпила снотворное. – Элиза поприветствовала его быстрыми объятиями. Ее тело словно истончилось и стало более хрупким, чем несколько дней назад. – Спит как младенец.
        – Хорошо, пусть хоть немного отдохнет, – сказал Шарп, испытав, тем не менее, приступ разочарования.
        – Такое облегчение… – Элиза вся обмякла. – Она совсем вымоталась. Я уже не знала, чем ей помочь. Хочешь чаю?
        – Не сейчас. Присядь, у меня новости. – Шарп замер и стал ждать, пока она не сядет на стул. – Джастин О’Брайен признался в убийстве Ноа. – Он рассказал ей, что случилось в доме Джастина. – Полиции потребуется некоторое время, чтобы разобраться с уликами, но Морган будет настаивать на скорейшем снятии обвинений с Хейли.
        Элиза открыла рот и замерла так на несколько секунд:
        – Но ведь Джастин и Ноа были близкими друзьями!
        – Да. Больше всего похоже на то, что Джастин убил Шеннон Йейтс, а Ноа об этом узнал, и у Джастина не оставалось иного выбора, кроме как убить друга, спасая свою шкуру.
        Шарп также подозревал, что Джастин причастен и к смерти Адели Смит, но тут им придется ждать анализа образцов ДНК.
        – Но тогда кто же стрелял в Джастина? – спросила Элиза.
        – Пока не знаем. Адам все еще на свободе, а у него были случаи применения насилия. Мы знаем, что он посылал Хейли электронные письма с угрозами, и он с приятелями проник к вам на территорию. Если он каким-то образом узнал, что Джастин убил Ноа…
        Они также не знали, кто бросил камень в лобовое стекло Лансу, и кто поджег его дом. Неужели ярость Адама была столь сильна, что все это было его рук дело?
        – Надеюсь, он полностью удостоверился в том, что его брата убил Джастин, а не Хейли, – содрогнулась Элиза.
        – Полиция пока не может его найти, хотя, конечно, никуда он не денется. – Если это Адам стрелял в Джастина, размышлял Шарп, то он либо подался в бега, либо будет стремиться закончить начатое и попытается прикончить Джастина в больнице. В любом случае Шарп полагал, что, узнав, что убийца – Джастин, брат Ноа должен будет потерять всякий интерес к Хейли.
        – Как же мне хочется, чтобы все это закончилось! – Элиза поставила свою чашку на стол. На лице у нее была написана предельная усталость.
        Шарп положил свою руку поверх ее:
        – Судя по твоему виду, спала ты в последние дни маловато.
        – Да уж. – Она зевнула. – Я знаю, что у нас еще много проблем, и до конца далеко. Но я очень рада, что мы теперь знаем, кто убил Ноа. Мне кажется, я бы сейчас охотно проспала всю неделю.
        – Эрик охраняет дом, а я посижу тут и послежу за Хейли. – Он сжал ее руку. – А ты иди, поспи. Если что, я сразу же тебя разбужу. Поговорим обо всем утром, у Морган с Лансом к тому времени будет больше информации.
        – Хорошо, – кивнула Элиза. – Спасибо, Линкольн!
        Шарп проводил ее глазами. Прошло десять минут, в доме было тихо. Эрик зашел на кухню, проверяя окна и двери. Шарп встал и поднялся по лестнице, ведущую в комнату Хейли. Ему было немного неловко, когда он потянулся к дверной ручке, но нужно было своими глазами убедиться, что Хейли крепко спит.
        Он открыл дверь и заглянул внутрь. На кровать падал свет, простыни были отброшены к стене, а самой Хейли не было.
        Без паники!
        Но у него в груди все равно закипел страх. Где она может быть?
        Быть может, в ванной? Шарп быстро пересек комнату и толкнул дверь – в ванной было пусто. Он заглянул под кровать и в шкаф, затем обыскал зону отдыха – нигде никаких признаков Хейли.
        Шарп повернулся обратно к двери и сделал глубокий вдох. Хейли где-то в доме, иначе бы сработала сигнализация – как и браслет у нее на лодыжке.
        – Хейли-и-и… – вдруг пронесся по комнате тихий шепот.
        Шарп замер. Что за хрень? Он развернулся вокруг своей оси, положив руку на рукоять пистолета и еще раз осматривая комнату. Кто здесь? Он же только что все тут осмотрел. Никого. Откуда этот голос? Телевизор выключен. Он проверил компьютер Хейли, но он также оказался выключенным.
        – Хейли-и-и… – Опять! Шарп вскинул пистолет и пошел по направлению голоса.
        – Что ты наделала? – спросил шепот.
        Шарп осмотрел развлекательный центр, установленный в зоне отдыха напротив кровати. На нем стояли блок кабельного ТВ и игровая приставка, причем на приставке горела лампочка. Шарп уставился на нее – может, это и есть источник «голосов», мерещившихся Хейли?
        – Хейли-и-и, – снова прошептал голос. – Лучше беги. Я иду за тобой.
        Ну точно, это из приставки. То, каким образом она транслировала тихий голос, сейчас не имело значения – любое устройство, подключенное к интернету, можно легко взломать, да еще и не одним способом.
        На Шарпа накатила волна гнева. Хейли не была сумасшедшей, но кто-то очень хотел заставить ее думать, что она спятила. Вот только кто? Кому так хотелось ее помучить?
        Шарп вышел из комнаты. Нужно было найти Хейли и позаботиться о ее безопасности, а уж после этого можно будет думать о продолжении расследования. На самом верху лестницы он посмотрел вокруг, ища телохранителя, но Эрика нигде не было. Взгляд Шарпа упал на открытую дверь, ведущую в подвал: либо туда спустился Эрик в рамках своего регулярного обхода, либо именно туда и убежала Хейли.
        Шарп спустился вниз по лестнице и по деревянному полу подошел к двери в подвал. Свет внизу был включен. Наклонившись вперед, он заглянул вниз: в поле зрения попадали только ножки мольберта Хейли и ее собственные босые ноги, стоящие перед ним. Напряжение сразу спало, и из его груди вырвался вздох облегчения. Она была в безопасности.
        – Что случилось? – Эрик вошел в комнату с передней стороны дома.
        – Хейли в подвале.
        – Я не видел, как она туда спустилась, – нахмурился Эрик.
        Шарп рассказал о голосе, исходящем из игровой приставки.
        – Должно быть, он напугал ее.
        – Проще простого взломать роутер и получить доступ к устройству, – по-прежнему хмурясь, пояснил Эрик.
        Неужели голос привел Хейли в такой ужас, что она решила сбежать в подвал?
        – Я пойду за ней. – Шарп повернулся к подвалу и тихо позвал: – Хейли!
        Она не отвечала. Он спустился на два шага и наклонился, чтобы увидеть ее. Она бросала на холст комки красной краски, но взгляд у нее был расфокусирован, и его призыва она, очевидно, не слышала. В подвале было холодно и сыро, а Хейли была босой. Ноги уже наверно совсем замерзли! Шарп смотрел, как красная краска капает с кисти на пол и ее ступни. По всей видимости, она понятия не имела, что происходит вокруг.
        – Думаю, что у нее лунатизм.
        – Может быть, это от лекарств? – кивнул Эрик с верхней ступеньки.
        – Я попробую вернуть ее в кровать, – сказал Шарп и приготовился спускаться вниз. – Вы можете посмотреть, взломана приставка или роутер? Нужно срочно все это вырубить.
        Они с Эриком переглянулись. Подслушивали ли их сейчас? Сколько вообще устройств в доме можно взломать?
        – Да, сейчас посмотрю, – ответил Эрик и ушел.
        Но не успел он пройти и трех метров, как на кухне раздался взрыв. Его волна подбросила Эрика и впечатала в стену, а следом ударила и по Шарпу, словно тяжелая фура, швырнув его вниз. Лестница под ним разрушилась. Растопырив руки, он упал на бетонный пол, теряя сознание от ослепительной волны боли.
        Сверху на его оглушенное тело дождем посыпались обломки.
        Зрение подернулось черной пеленой, в ушах звенело, звуки доходили словно через слой ваты. Его последней мыслью перед тем, как боль и тьма поглотили все вокруг, была о том, что он так и не смог спасти Хейли.
        Прости меня, Тед.

        Глава 40

        – О, боже! – Ланс затормозил у ворот перед въездом к дому Элизы. Сердце зашлось: дом был весь в огне, а внутри ведь должны были находиться, по крайней мере, четыре человека, включая Шарпа. Ворота открыть было некому…
        – Держись!
        Морган, сидевшая рядом с ним, схватилась за подлокотники.
        Он включил заднюю передачу и откатился назад, насколько было можно, затем переключился в режим обычной езды и вдавил педаль газа в пол. Линкольн с грохотом пробил металлические ворота, помчал по подъездной дорожке и остановился рядом с «Приусом» Шарпа.
        Ланс переключил рычаг передач в режим парковки и выпрыгнул из машины. Морган в это время уже вызывала помощь по телефону. Система сигнализации должна была отправить сигнал тревоги в пожарную часть, но экипажи не смогли бы так быстро добраться до дома Элизы – в отличие от дома Ланса, который находился всего в нескольких кварталах от части, дом Элизы стоял на отдалении и рисковал сгореть дотла задолго до того, как прибудут пожарные.
        – Я просто хотела убедиться. – Она повесила трубку.
        Ланс бросился к дому. Он потянул за ручку двери, но дверь была заперта.
        – Придется разбить окно.
        Он отступил и осмотрел землю в поисках камня. Пламя взметнулось над той стороной дома, где была кухня, огонь быстро пожирал крышу. На улице взревел мотор подъезжающей машины.
        Из машины вылез Эспозито, одетый в джинсы и толстовку. Он ткнул большим пальцем себе за плечо:
        – Я увидел пожар из своего дома, он там, дальше вдоль дороги.
        Ланс вернулся к машине и достал из бардачка тяжелый металлический фонарь, после чего помчался к передней части дома и врезал им по окну. Стекло треснуло. Он ударил снова и, орудуя фонарем, выбил из рамы оставшиеся куски стекла.
        – Сколько людей внутри? – старался перекричать рев огня Эспозито.
        – По крайней мере, четыре, – крикнул Ланс, забираясь в дом через разбитое окно.
        Эспозито последовал прямо за ним. Дом был наполнен дымом и жарким воздухом, и Ланс не мог видеть дальше вытянутой руки. Он натянул себе на рот и нос воротник куртки и почувствовал, как рука Эспозито сжала ему плечо. Они направились по коридору в заднюю часть дома.
        Вдруг ботинок Ланса задел что-то на полу. Он остановился и потянул руку вниз. Глаза слезились, еще сильнее ухудшая зрение, и он ощупал тело рукой. Слишком маленькое для Шарпа.
        Элиза.
        Он тряхнул Эспозито, показал на Элизу и прокричал:
        – Вынеси ее на улицу!
        Эспозито нагнулся и поднял ее, а Ланс продолжил свой путь по коридору, периодически приседая, чтобы понизу миновать места самого сильного задымления. У входа на кухню он обнаружил телохранителя. Ланс был намерен продолжать искать Хейли и Шарпа, которые были где-то внутри, но сначала пришлось вывести на улицу Эрика. Телосложения он был крупного, поэтому Ланс ухватил его за подмышки и потащил по коридору к парадной двери. Когда он выбрался наружу, в холодный ночной воздух, позади него вовсю трещал огонь, дым сгущался, а жар все усиливался.
        Эспозито бросился к Лансу и схватил Эрика за ноги. Вместе они понесли телохранителя по траве в безопасное место подальше от дома.
        Элиза стояла на коленях, кашляя и еле дыша, но зато живая. Морган перевернула охранника на спину.
        Легкие Ланса заклокотали, извергая сажу и дым, но он смог подняться на ноги. Повернувшись назад и наблюдая за пылающим адом, он подумал: «А жив ли Шарп? А Хейли?».
        Он не мог позволить себе стоять на месте – Шарп и Хейли все еще были внутри. Ноги его шатались, но он заставил их двинуться к огню.
        Но тут кто-то схватил его за руку.
        Эспозито. Все лицо у него было в черной копоти, глаза налились кровью:
        – Туда нельзя!
        Ланс сбросил с себя его руку и вбежал в открытую дверь.
        – Шарп! Хейли! – кричал он, но огонь заглушал его голос.
        Дом заполнился черным дымом, и жар высасывал воздух из легких Ланса по мере того, как он, спотыкаясь, продвигался вглубь.
        Где же они?

        Глава 41

        Боль пронзила Шарпа, словно разряд молнии. Она заполняла каждый сантиметр его тела, пока он не перестал чувствовать все остальное. Он разлепил веки, но сквозь дым, марево и жижу, заливающую ему глаза, не увидел ничего. Он позволил глазам снова закрыться, только бы ослабить этот болевой пресс, подмявший его под себя.
        – Нет! – услышал он вдруг женский крик. – Вам нельзя умирать!
        Он заставил себя открыть глаза – Хейли. Она стояла на коленях рядом с ним, сжимая полы куртки и встряхивая их, и ее слезы падали ему на лицо. От движений ее рук на Шарпа накатывали волны боли, из-за которой он не мог дышать.
        Она подняла руки: они были все в крови.
        Шарп попытался сложить губы так, чтобы сказать хоть слово, и это усилие далось ему до смешного с трудом.
        – Где мы?
        – В подвале, – ответила она. – Дом горит.
        Шарп вспомнил о взрыве, и в голове пронеслась череда образов и ощущений. Эрика относит к стене. Шарп падает вниз.
        Боль.
        Они в ловушке. Над ними горел дом. Над головой Хейли виднелись дым и пламя. Единственная причина, по которой они пока были живы, заключалась в том, что горячий воздух поднимался, а в подвале образовался своего рода воздушный карман. Но долго это не продлится – по мере распространения огня по дому, он сожжет и половое перекрытие, которое вскоре рухнет прямо на них.
        Шарп схватил ее за руку. Легкие заныли от боли, когда он с трудом выговорил:
        – Иди. Позови на помощь.
        Он добавил вторую часть, чтобы убедить ее бросить его. Он подозревал, что дом рухнет на него прежде, чем она сможет вернуться, но, по крайней мере, ее самой не будет внутри.
        Покачав головой, она села на пятки.
        – Нет. Я не оставлю вас.
        – Ты должна! – Шарп сильнее сжал ей пальцы.
        – Нет. Вы должны пойти со мной. Я не дам вам умереть. – Она вытерла окровавленные руки о толстовку, и этот жест был вызывающими решительным. – Я не могу. Без вас я никуда не пойду.
        Она встала, ухватила его за лодыжки и попыталась оттащить в заднюю часть подвала, в которой были два окна, выходившие на задний двор. Но чтобы сдвинуть его с места, сил у нее было маловато. Ничего не поделаешь – Шарпу придется самому двигать свою задницу.
        Он приподнялся, опираясь на локоть, чтобы осмотреть свои травмы, и остро-жгучая боль тут же пронзила его насквозь. Из бока, чуть ниже ребер, торчал большой кусок дерева, и от этого зрелища он чуть не потерял сознание.
        Шарп стиснул зубы:
        – Обвяжи чем-нибудь вокруг этой деревяшки, чтобы она не елозила. Но не вытаскивай, а то кровь хлынет только сильнее.
        Ему нельзя лежать тут и истекать кровью. Нельзя подводить Хейли. Он должен вытащить ее из огня, а вот как только она будет в безопасности, можно будет спокойно и помереть.
        Бросившись к своему мольберту, она собрала чистые тряпки и вернулась к нему. Когда она распахнула на нем куртку, ее округлившиеся глаза дали Шарпу понять, насколько рана была серьезной.
        – Возьми мой пояс. – Он почувствовал, как она вытаскивает ремень из петель, а потом услышал, как кобура с пистолетом со стуком упали на бетон.
        Она затянула ремень на животе, фиксируя кусок дерева. Боль снова пронзила Шарпа, высасывая и него воздух похлеще дыма и жара, и он заморгал, стараясь прочистить глаза. От горящего настила пола первого этажа отвалились дымящиеся куски, и один из них, продолжая тлеть, попал Хейли на плечо. Она решительно отбросила его прочь: нет времени жалеть себя. Им нужно убираться отсюда.
        – Помоги мне встать. – Он протянул ей руку.
        Она поднялась на ноги и схватила его. Шарп приготовился к адской боли, которую должно было принести это действие. Хейли потянула на себя, и Шарп встал на колени. В полубреду он втянул в легкие горячий воздух и махнул в сторону окна в задней части помещения.
        – Пошли.
        Хейли подставила под окно верстак. Взобравшись на него, она щелкнула задвижкой и распахнула окно. В подвал хлынул прохладный воздух, и огонь над ними отреагировал на приток свежего кислорода, устремив к нему языки пламени.
        – Давай. – Она спрыгнула с верстака и поспешила обратно к нему.
        Шарп подполз к ножкам верстака и с трудом выпрямился. Положив одно колено на деревянную столешницу, он почувствовал, как дрожат ноги.
        Не задумывайся. Не останавливайся. Отключи чувства.
        Продолжай двигаться.
        Он сосредоточился на пространстве в два сантиметра перед собой. Дальше не смотри. Если бы он только задумался о том, какое расстояние отделяет его от окна, решил бы, что ему его не преодолеть. Но проползти пару сантиметров вперед было возможно. А потом еще пару.
        Хейли встала сзади и пыталась подсадить его, пока он залезал на верстак. Не останавливаясь, он выставил руки и плечи в открытое окно. Хейли подтолкнула вверх его ноги, и он вывалился наружу, как новорожденный теленок, и ударился о землю, что вызвало сильную боль, на несколько секунд лишив его зрения. По боку стекала теплая жидкость.
        Глухой звук падения рядом с ним свидетельствовал о том, что Хейли тоже выбралась из окна. Она подошла к нему, и потащила за руку, пытаясь кричать сквозь рыдания:
        – Ну пожалуйста, давайте!
        Чистый воздух в легких – и надежда, что Хейли хотя бы осталась жива – придали Шарпу немного сил. Не в силах подняться на ноги, он, сантиметр за сантиметром, полз по сухой траве к задней части двора, пытаясь добраться до того места, куда не долетит большая часть пепла и искр.
        Вероятно, прошло всего пара минут, но для Шарпа они показались часами. С каждым движением из его раны вытекала очередная порция крови. Наконец, Хейли опустилась на колени, стянула с себя толстовку, приложила ее к ране и всеми силами придавила руками. По щекам у нее текли слезы, прорезая копоть, въевшуюся в кожу.
        – Деревяшка выскочила.
        Шарпу с трудом верилось, что они живы. Хейли не бросила его, а когда ночной воздух хлынул в легкие, он снова пришел в чувство.
        А следом вернулась боль. Адская боль.
        Он положил руку на живот. Пока он лез в окно, ремень ослабел, кусок дерева выбило из бока, и кровь потекла активнее. Тряпки, которыми Хейли примотала воткнувшуюся в него деревяшку, куда-то запропастились.
        Шарп поднял руки – они были залиты кровью, и Хейли в ужасе взирала на них.
        Приблизился звук сирен. Она сжала его руку:
        – Уже почти приехали. Пожалуйста, не умирайте!
        – Я постараюсь, – прохрипел он и уставился в небо. На фоне звезд плыло густое облако дыма – жуткое, но вместе с тем прекрасное зрелище. Неужели оно последнее, что увидит в жизни Шарп?
        – Я позову кого-нибудь. – Хейли поднялась на ноги. Ей придется обогнуть его по широкой кривой, чтобы добраться до передней части дома, у которой будут ждать пожарные машины.
        Даже если ему суждено умереть, Хейли выживет. Он не подвел ее. И Теда.
        Хейли ушла, и Шарп не стал противиться желанию закрыть глаза. Пока она сходит за помощью, можно отдохнуть. Тьма потянула его к себе.
        – Ты никуда не пойдешь, сука! – раздался голос где-то невдалеке.
        Шарп заставил себя раздвинуть веки. На фоне огня вырисовывалась какая-то фигура, она приближалась к Хейли, нацелив на нее пистолет.
        – Не надо! – вскрикнула она и зарыдала, дрожа всем телом.
        – А ну стоять! – заорал парень. Свет пожара заиграл отблесками на его худом лице, и Шарп узнал в нем одного из ребят, чьи фотографии висели у них в офисе.
        Айзек Макги.
        Шарп в ошеломлении потянулся за пистолетом, но рука нащупала лишь окровавленное бедро – ну да, кобура ведь слетела с пояса еще в подвале…
        – Пошли со мной, – приказал Айзек Хейли.
        – Нет! – Шарп вытянул руку вперед, цепляясь пальцами за землю и пытаясь заползти между Айзеком и Хейли. Тщетно. Они беззащитны.
        Если Айзек уведет Хейли, она погибнет. Так же, как и Тед. Каждая клеточка сознания говорила Шарпу об этом. Лучше бы уж в нее пальнули здесь, скорая помощь уже на подходе, а при условии немедленной медицинской помощи большинство пулевых ранений можно пережить. Теду просто не повезло.
        Шарп набрал в грудь воздуха насколько мог и ему удалось произнести три слова:
        – Хейли, уходи.
        Взглянув на Хейли, Айзек направил на Шарпа пистолет:
        – Идем со мной, или я его прикончу.
        – Не слушай его, – прохрипел Шарп. – Мне все равно конец.
        – У нее нет выбора, – сказал Айзек.
        Хейли уставилась на Шарпа, на лице у нее блестели слезы. Получается, их обоих ждет смерть?
        Нет, еще оставался кое-какой вариант.
        Хейли хорошо знала тропы в окрестностях своего дома, а вот Айзек вряд ли. В темноте попасть в Хейли, одетую в черные леггинсы и серую футболку, будет очень непросто.
        Они встретились взглядами в мерцающих отблесках пожара. Она знала, каких действий он от нее хочет, и было ясно, что она не желает его бросать. Но Шарп не мог ни бежать, ни сражаться.
        – Беги! – произнес Шарп.

        Глава 42

        Морган убрала пальцы с шеи телохранителя. Его глаза бессмысленно смотрели в небо. Охранник был мертв.
        Стоя на дрожащих ногах, она оглядывала лужайку. Эспозито нетвердой походкой отошел от горящего дома. Ланса не было видно, и сердце Морган охватил ужас. Она схватила Эспозито за плечо:
        – Где Ланс?
        Помощник прокурора развернулся и ткнул большим пальцем в пылающий дом. От гнева его налитые кровью глаза сузились:
        – Твой парень – идиот! – закричал он и тут же зашелся в приступе кашля, затем согнулся пополам и сплюнул на землю.
        Они посмотрели на дом. У входной двери рухнула кровельная балка, взметнув высоко в воздух сноп красных искр. И тут из задымленного дверного проема показалась фигура.
        Ланс!
        Эспозито бросился к нему. Положив одну его руку себе на шею, Эспозито оттащил его от полыхающего дома. Пройдя несколько метров от дома, Ланс отказался от помощи.
        – Попробую войти через задний вход. – Он махнул рукой на Эспозито. – А кто-то должен остаться и сказать пожарным, что к чему.
        – Думаю, они сами сообразят, где горит огонь, – парировал помощник прокурора и последовал за Лансом, огибающим дом.
        Морган побежал за мужчинами. Кому-то же нужно стоять на шухере, если появится поджигатель. Она прекрасно понимала, что этот пожар не был случайностью: кто-то очень желал смерти Хейли. Но почему?
        Разумной причины не наблюдалось.
        Морган бежала по траве позади Ланса и Эспозито. Они обошли вокруг дома по широкой дуге и оказались на небольшом заднем дворе. Сверху посыпались искры и обломки, и пока Морган осматривала заднюю часть дома, одна из искр больно вонзилась ей в щеку, и она поспешно смахнула ее с лица.
        – Смотрите! – Она показала на дым, струящийся из открытого окна подвала. – Здесь кто-то вылез наружу.
        Горящее дерево издавало скрипы и стоны, но среди них вдруг послышался иной, более тихий. Это огонь или человек? Ланс и Эспозито замерли. Морган напряженно прислушалась: стон повторился.
        Ланс встал на колено и коснулся земли:
        – Кровь.
        Шагая на корточках, он пошел вдоль кровавого следа по высокой траве.
        – Шарп!
        Морган бросилась к Лансу, голова у нее разрывалась от напряжения и дыма. Шарп неподвижно лежал в траве на спине с закрытыми глазами. Дышит ли он?
        Морган окинула взглядом двор. Где Хейли? Она оглянулась на дом, теперь почти полностью объятый огнем. Кто бы ни остался внутри этого здания, живым ему было теперь не выйти.
        Опустившись на колени, она прижала пальцы к горлу Шарпа. Ну пожалуйста! Кончики пальцев ощутили слабую пульсацию.
        – Он еще жив!
        Едва-едва.
        Его рука сжимала скомканную толстовку, прижимая ее к животу. Морган приподняла одежду и оценила то количество литров крови, которое вытекало из раны у него на животе. Она быстро вернула толстовку на место. Ему нужна помощь. Срочно.
        – У меня в машине аптечка. – Эспозито сделал пару шагов спиной назад, а потом побежал к передней части дома.
        Ланс опустился на колени с другой стороны от Шарпа. Морган взяла Шарпа за руку – его пальцы были холодными и безжизненными.
        – Шарп, где Хейли?
        Веки Шарпа на миллиметр приоткрылись, и этого было вполне достаточно, чтобы понять, насколько он слаб, и его еле слышный голос тонул в шуме и потрескивании огня. Морган наклонилась поближе.
        – Я не знаю, – вымолвил он едва различимо. – Она убежала. – Он хватанул ртом воздух. – За ней… – Шарп сделал еще один с трудом давшийся вдох. – …гонится Айзек.
        Айзек?
        У Морган не было времени раздумывать над неожиданными словами Шарпа.
        Он поднял руку и показал на забор и крутой склон за ним. Калитка, выходящая на тропинку к смотровой площадке, была распахнута настежь, а велосипедный замок валялся на земле.
        – Ты остаешься с Шарпом. – Ланс вытер плечом сажу с лица и направился к калитке.
        Шарп потянул Морган за руку и произнес:
        – Иди с ним.
        Морган положила руку Шарпа на скомканную толстовку:
        – Прижмите как можно сильнее.
        Глаза Шарпа закрылись.
        – Шарп! – снова взяла его за руку Морган.
        У того получилось наполовину приоткрыть веки.
        – Только посмейте умереть! – Морган рукавом вытерла слезы с лица. – Вы так нужны Лансу.
        – Не-а. – Шарп слегка покачал головой. – У него есть ты. Иди. Ему нужна поддержка.
        Через минуту вернется Эспозито и присмотрит за Шарпом, а Морган не позволит Лансу встретиться с опасным человеком один на один. Хотя и бросать Шарпа было тоже неправильно.
        Тень Эспозито вынырнула из-за стены дома, он нес аптечку и одеяло. Морган встала и всмотрелась в проем калитки и тропу за ней. Боль пульсировала в голове, а в животе нарастало ощущение тошноты. Чертово сотрясение мозга… Вряд ли она сможет догнать Ланса, да даже если бы она и была в порядке – он бегает слишком быстро. Что бы там ни случилось, Морган догонит его, когда уже будет поздно.
        Но не стоять же здесь просто так! Нужно что-то делать…
        И, не обращая внимания на головную боль, Морган побежала.

        Глава 43

        Хейли выбежала из калитки, оставляя позади рев и треск пожара. Адреналин вымыл остатки снотворного у нее из головы, и удары сердца и топот своих шагов заглушали звуки погони, которую устроил за ней Айзек.
        Но он был близко. Даже в темноте она чувствовала, как он бежит где-то позади. Сознание даже не пыталось понять причину его нападения. Важно было только одно: остаться в живых.
        Она резко свернула налево и побежала по узкой тропинке, прорезавшей склон оврага. Лунный свет, отблески пламени и мышечная память позволяли ей уверенно продвигаться по тропинке, не теряя темпа.
        Возможно, она не была сильной и выносливой, зато она хорошо знала здешние тропы – почти каждые выходные они с мамой отправлялись на пешую прогулку.
        Тропинка резко ушла вниз, и по левую сторону началась каменная стенка, а в трех метрах справа теперь зиял обрыв. Она убегала все дальше от дома, и шум огня уже перестал быть слышен. Она остановилась, чтобы немного отдышаться. Холодный ночной воздух обдувал ее взмокшую от пота футболку, а браслет на лодыжке начал вибрировать, и она надеялась, что подаст полиции дополнительный сигнал. Где-то сзади вниз посыпались камешки – Айзек не отставал. Он близко.
        Она с новыми силами двинулась вперед, рассчитывая оторваться. Каменистая почва врезалась в босые стопы, а легкие уже начинали гореть. Но она бежала, и организм выбрасывал в кровь новые порции адреналина, стирая все следы боли.
        Оттолкнувшись от валуна, она свернула вместе с тропинкой. Поросший лесом склон справа круто уходил вниз. Заступи она за край, и полет метров на тридцать сквозь плотно стоящие деревья и кусты обеспечен: тут слишком круто, без веревки не спуститься, так что без переломанных костей не останешься.
        Она обогнула группу деревьев, ветви которых отбрасывали тени на тропинку, и пошла осторожнее – подвернуть ногу сейчас было сравни смерти – а затем и вовсе притормозила, переводя дыхание и снова прислушиваясь. В висках молотом пульсировала кровь, и она на несколько секунд задержала дыхание. Напрягшись, она расслышала, как он карабкается по тропинке позади нее. Удалось ли ей увеличить отрыв?
        Надежда придала ей сил и скорости. Она может. Ей по силам убежать. Она, конечно, не профессиональный бегун, но и Айзек далеко не спортсмен.
        Она промчалась мимо огромного мертвого дуба, его ствол был почти до земли расщеплен пополам ударом молнии. Впереди уже виднелась смотровая площадка, а за ней тропа, ведущая к дороге.
        К ее свободе.
        В гору будут ехать машины скорой помощи, на дороге будут люди. В общем, как только она дойдет до шоссе, она будет спасена. Подумав о безопасности и выживании, она вернулась мыслями к Шарпу, который лежал в траве, истекая кровью.
        Жив ли он?
        Его кровь на ее руках засохла. У нее перехватило дыхание, и в этот момент носок стопы зацепился за корень дерева – она споткнулась, но смогла удержаться на ногах.
        Акробатика.
        Что бы она ни сделала, это не помогло бы спасти Шарпа. Если бы она осталась там, Айзек просто пристрелил бы их обоих. Она увидела в его глазах, что он был готов убить. Единственным для нее выходом было увести Айзека вместе с его пистолетом подальше от Шарпа и надеяться, что на помощь ему придет кто-то другой.
        Пожарные наверняка скоро приедут.
        На тропинке позади нее снова зашуршала щебенка.
        Айзек.
        Не спуская глаз с тропинки, она выбежала на выступ смотровой площадки. Быстро добравшись до ее противоположного края, она тут же начала подниматься вверх по другой стороне ущелья, надеясь, что довольно тяжелый подъем увеличит дистанцию между ней и Айзеком.
        Но из-за дерева вдруг возникла тень, вставшая поперек тропы – здесь был кто-то еще. Она открыла было рот, чтобы позвать на помощь, но слова так и замерли у нее на губах. В руке стоящего перед ней человека металлом блеснуло в лунном свете ружье. Это был друг Ноа, Чейз.
        Скользнув подошвами, Хейли остановилась. Справа от нее было металлическое ограждение площадки, слева шла сплошная каменная стена. Сзади по тропинке быстро приближались шаги Айзека. Она повернулась и прижалась спиной к каменному валу, наблюдая, как на площадку выходит Айзек.
        Он остановился, запыхавшись, поднял пистолет и наставил его ей на голову:
        – Тебе конец!
        Ее охватила паника. Это ловушка.

        Глава 44

        Пока Ланс спускался по тропинке, вся его грудная клетка буквально горела. Рельеф местности и его легкие, которые никак не могли окончательно избавиться от дыма, сковывали движения, вынуждая мучительно продвигаться вперед медленной трусцой. Ему пришлось заставить себя не думать о Шарпе и его обильно кровоточащей ране – сейчас единственной целью было уберечь Хейли от Айзека.
        С точки зрения Шарпа по-другому и быть не могло, Ланс никогда подводил друга.
        Но где-то в глубине сознания у Ланса все равно сидела мысль о том, что Шарп в этот самый момент умирает на руках у Морган. Сможет ли она остановить кровь?
        Тропа пошла резко вниз, и ботинки Ланса стали вгрызаться в землю. Местами дорожка была очень узкой – один неверный шаг, и можно упасть вниз, и тогда ему уж точно никого не спасти.
        Впереди в сиянии лунного света показалось расколотое надвое дерево – значит, смотровая площадка уже близко. Приближаясь к ней, Ланс немного сбавил скорость.
        – Стой там, сучка! Я сказал стоять! – донесся до него в порыве ветра мужской голос.
        Ланс замедлил шаг и старался ступать как можно тише. Айзек не должен был раньше времени узнать о его приближении. Тропа вела прямо на открытую со всех сторон смотровую площадку. Айзек стоял спиной к Лансу в самом конце тропы, держа в руке пистолет, нацеленный на Хейли.
        Осторожно и бесшумно делая каждый шаг, Ланс встал позади него и приставил рукоятку пистолета к затылку Айзека.
        – Брось пушку.
        Айзек на секунду застыл, будто ему нужно было время, чтобы осознать свой провал, а затем поднял руки вверх, а его пистолет ударился о землю. Ланс почувствовал облегчение: теперь с Хейли все будет в порядке.
        Но тут голос с другой стороны сказал:
        – Не все так просто.
        Ланс посмотрел вперед. Хейли стояла в центре площадки, примерно в трех метрах от Ланса с Айзеком. В пяти же метрах от нее, у начала тропы, ведущей к дороге, стоял Чейз Бейкер с ружьем в руках, направленным дулом вверх. Он медленно опустил ствол и пока не наставлял его на Хейли. Чейз отрезал ей путь к бегству.
        – Положи пистолет на землю, не то пристрелю ее. – Чейз обращался с оружием настолько уверенно, словно был знаком с ним с рождения.
        Ланс лихорадочно соображал. Как быть? Если он бросит пистолет, он и Хейли – трупы. Чейз пристрелит их на месте или, того хуже, отведет в какое-нибудь другое место и убьет там. В первом случае Чейз с Айзеком сбросят их тела с площадки, во втором – закопают где-нибудь в лесу. Отдав Чейзу контроль над ситуацией, шансы Хейли и Ланса на выживание не увеличишь. Айзек и Чейз пришли, чтобы убить Хейли, и, приложив столько усилий, чтобы добраться до нее, просто так они не уйдут.
        Если же Ланс не опустит пистолет, Чейз может застрелить Хейли, но у Ланса будет отличная возможность уложить Айзека, и после этого угрозу будет представлять уже Чейз. Хейли выживет, получив пулевое ранение, только при условии быстрого прибытия скорой помощи.
        – Мне кажется, с пистолетом у меня шансов больше, – крикнул Ланс. Может быть, если прицелиться чуть выше плеча Айзека, он сможет попасть в Чейза раньше, чем тот выстрелит в Хейли?
        Чейз был в восьми метрах от Ланса – слишком далеко для точного выстрела из пистолета в темноте. Кроме того, на линии огня находилась Хейли, а зрение у Ланса все еще не восстановилось полностью после той схватки с огнем.
        – Я серьезно. – Чейз поводил стволом туда-сюда. – С такого расстояния я не промахнусь. – Его длинное ружье было, конечно, намного точнее.
        – Зачем она тебе? – спросил Ланс.
        – Пошел нахер! – вскрикнул Чейз. – Бросай пистолет, или я проделаю в ней дыру прямо посередине!
        – Но ты же все равно жаждешь убить ее. – Ланс старался говорить спокойно. – А мне очень хочется вышибить мозги Айзеку, а потом я пристрелю и тебя. Как ни крути, в живых останусь только я.
        Он пытался выглядеть так, будто ему до лампочки, застрелят Хейли или нет, но всему мешала ярость, закипающая внутри, а кроме того тот дым, которым он наглотался. Голос звучал хрипло, как у Клинта Иствуда.
        – Сейчас я досчитаю до трех, и она умрет. – Чейз приставил приклад ружья к плечу. – Один… Два… – Что-то щелкнуло.
        У Ланса замерло сердце.
        Раздался выстрел. Хейли упала на землю, покатилась к краю площадки и, к ужасу Ланса, проскочила под металлическим ограждением и перевалилась через край.
        Чейз все-таки застрелил ее.
        Схватив Айзека за убранные в хвост волосы, Ланс направил пистолет поверх его плеча на Чейза. Но тот вдруг опустил ружье, его пальцы разжались и выпустили оружие, которое с грохотом брякнулось вниз. Через мгновение сам Чейз сначала рухнул на колени, а потом свалился ничком на землю. Позади него, на темной тропе, ведущей к дороге, стояла Морган, продолжая держать свой «глок» нацеленным на то место, где только что стоял Чейз. На лице у нее застыло удивленное выражение, словно она была в шоке от того, что только что совершила.
        Чейз не стрелял в Хейли. Это Морган застрелила Чейза.
        Делая глубокий вдох и выдох, Ланс просто стоял и смотрел на эту картину. Через несколько секунд Морган ожила, подошла к телу Чейза, наклонилась и приложила пальцы к его шее.
        – Он мертв.
        Она наставила оружие на Айзека и как-то очень буднично проговорила:
        – Я его держу. Посмотри, что там с Хейли… – На этом ее голос осекся.
        Ланс мгновенно пришел в себя. Он поднял с земли пистолет Айзека, сунул его за пояс и бросился к ограждению. Перегнувшись через него, он прокричал:
        – Хейли!
        Где она может быть? Он не слышал звука удара тела о землю или шелест ветви деревьев. Может, она уцепилась за что-нибудь и повисла? Он вытащил из кармана фонарь и направил луч света вниз. До дна луч фонаря не доставал, слишком глубоко, поэтому он осмотрел склоны ущелья.
        – Видишь ее? – спросила Морган.
        – Нет, – ответил Ланс и крикнул: – Хейли!
        – Я здесь. – Голос Хейли почти что напугал его: она оказалась ближе, чем он ожидал.
        Ланс направил луч света себе под ноги – Хейли распласталась на склоне ущелья, всем телом прижавшись к земле и держась обеими руками за нижнюю рейку металлической ограды. Босые ноги пытались найти себе хоть какую-нибудь точку опоры на каменистом склоне, но, не найдя таковой, просто повисли.
        Она была жива. Она не упала в пропасть, а сознательно перекатилась за край ограды.
        Ланс, наконец, выдохнул и, задышав спокойно, протянул ей руку.
        – Хватайся!
        Она покачала головой:
        – Я боюсь отпустить руку, и думаю, что долго я так не продержусь!
        Ланс направил фонарь на склон возле ее ног.
        – В двадцати сантиметрах от твоей правой стопы есть валун. Представь, твоя нога на шести часах, а валун – на двух. Упрись в него стопой и хватайся за мою руку!
        Хейли подняла ногу и голыми пальцами нащупала нужный камень. Она облокотилась на него и посмотрела снизу вверх на камень. Лицо ее побелело от страха.
        – Давай, у тебя получится! – потянулся Ланс к ее руке.
        Их взгляды встретились. Хейли сглотнула, и решительно сжала зубы.
        Она оттолкнулась ногой от валуна, освободила одну руку и протянула ее Лансу. Тот схватил ее за запястье и потянул вверх, перетаскивая ее через поручни. Когда ее ноги коснулись земли, колени подкосились, и она зарыдала.
        Ланс переключил внимание на Айзека, поставил его на колени и скрепил руки за спиной кабельной стяжкой.
        Морган бросилась к девушке, обняла ее и сказала:
        – Все в порядке. Все закончилось.
        Морган обняла Хейли за талию, чтобы та не упала.
        – Пойдем отсюда, а то совсем замерзнешь.
        – Как ты тут оказалась? – спросил Ланс у Морган.
        Налетевший порыв ветра растрепал волосы у нее по лицу, и она откинула их назад.
        – Я понимала, что тебя мне не догнать, поэтому поехала к другому концу тропы и спустилась сюда по ней.
        Какая же она умница, подумал он, испытывая эйфорический прилив гордости.
        На Хейли были только тонкие леггинсы и футболка – толстовку она сняла, стараясь остановить кровотечение Шарпа. Ланс снял куртку и закутал в нее девушку. Взглянув на ее босые ноги, он вспомнил о своих ранах, и свежие швы дали о себе знать пульсирующей болью. Должно быть, его рывок вниз по тропе порвал их.
        Что ж, не такая уж большая цена за то, чтоб остаться в живых. Впрочем, решающая роль принадлежала не ему – Морган спасла их всех.
        На площадку выбежал Эспозито в сопровождении двух сотрудников полиции штата. Ланс передал им Айзека и подошел к Хейли, подхватив ее с другой стороны. Ноги у нее болели, поэтому она двигалась осторожно. Как же больно, наверное, было бежать по холодным острым камням!
        Посмотрев над плечами девушки, он встретился взглядом с Морган и подхватил Хейли на руки. Она весила как пушинка. И при этом ей удалось выжить. Сила человека совсем не в его габаритах и мускулатуре, а в решимости и способности не терять рассудок под давлением обстоятельств.
        Он посмотрел на Морган. Она была олицетворением стрессоустойчивости, причем без потери всего своего изящества. Она шагала в ногу рядом с ним, и в этот момент он совершенно ясно осознал: именно так он и хочет провести остаток своей жизни, просто идя с ней рядом.
        Морган схватила за руку Эспозито:
        – Как Шарп?
        – Не знаю. – Помощник прокурора опустил взгляд в землю и покачал головой. – Но выглядел он неважно. Мне очень жаль.
        Пока Ланс нес Хейли по тропе к дороге, сердце его обливалось кровью. Он не мог представить свою жизнь без Шарпа, и в глубине его души стал нарастать ужас.
        – Поскольку я выстрелила в Чейза, мне, очевидно, пока нельзя отсюда уезжать, – сказала ему Морган. – Отвези Хейли в больницу. Вам обоим нужен осмотр. А я приеду, как только смогу.
        – Я люблю тебя. – Ланс поцеловал ее. Даже несмотря на горе, которое грозило надолго завладеть всем его существом, он был как никогда благодарен ей за то, что она появилась в его жизни. Было трудно представить, как бы он сейчас справился со всем этим без нее.
        – И я тебя. – Она открыла пассажирскую дверь. – И учти, Шарпа хоронить пока рано. Он без боя не сдается.
        Ланс посадил Хейли в машину, обошел ее и сел за руль. Морган скрестила руки на груди и отошла назад. Ветер снова разбросал волосы по ее лицу, но тревогу в ее глазах было не скрыть. Они оба понимали, что Шарп потерял много крови.

        Глава 45

        Морган подошла к автомату, стоящему в углу в коридоре отделения интенсивной терапии, и налила в два пластиковых стаканчика кофе. Палата Шарпа находилась на другой стороне коридора, и сквозь стеклянную перегородку ей был виден Ланс, сидевший у его кровати. Пошарив в ящике стоящего рядом стола, она обнаружила оставленную кем-то заначку в виде упаковок песочного печенья.
        В животе у нее заурчало. Сквозь жалюзи в помещение пробился солнечный свет, и она заморгала. Она даже не заметила, как взошло солнце.
        Дверь открылась, и в комнату вошел Эспозито. Заметив ее, он подошел, поставил стаканчик в капсульную кофеварку и нажал клавишу «Варка».
        – Как Шарп?
        – У него повреждена печень и большая кровопотеря, но операция прошла успешно. Эту ночь он продержался, и врачи надеются на лучшее. – Морган положила себе в карман несколько маленьких упаковок печенья. – Кто-нибудь еще остался в живых?
        Ее пуля попала в спину Чейзу и вошла прямо в сердце – падая на землю, он был уже мертв. Она не знала, что почувствует, совершив убийство, и думала, что ее будет грызть совесть, когда она полностью осознает случившееся. Но решение она приняла правильное: Чейз застрелил бы Хейли, а Морган не могла этого допустить. Ланс сказал, что, мол, туда ему и дорога.
        Морган взяла два стаканчика и направилась в палату Шарпа. Ланс заметил их через окно и вышел в коридор к ним навстречу. Он встал так, чтобы через открытую дверь держать Шарпа в поле зрения, как он делал это всю ночь напролет.
        Морган быстро окинула взглядом аппаратуру, окружавшую Шарпа. Ничего нового: он дышал, сердце билось, и она помолилась, чтобы хотя бы это и дальше оставалось без изменений. Она вручила Лансу стаканчик с кофе и предложила пачку печенья из кармана.
        – Нет, спасибо, – покачал головой он.
        Морган разодрала зубами пластиковую упаковку и принялась за лакомство. Ланс вдохнул аромат кофе и опустил стаканчик.
        – Полагаю, Айзек так ничего и не сказал? – спросил он окружного прокурора.
        – Нет. Единственное, что он соизволил сделать, это потребовать адвоката. – Эспозито отпил кофе и поморщился. Помощник, видимо, заехал домой, принял душ и переоделся, так как вместо джинсов на нем был костюм, и от прошлой ночи у него остался лишь ожог на подбородке и темные круги под глазами. Он бросил недопитый стаканчик в ближайшую мусорную корзину. – А вот Джастин неожиданно ночью проснулся и разразился такой исповедью, что любой грешник позавидует. Ему повезло: пуля его едва задела. Крови много, но вреда почти никакого.
        Сестра Морган принесла ей сменную одежду, а Лансу кто-то из санитаров любезно подарил костюм для медперсонала.
        – Мне так и показалось, что он уже почти сломался, – оживился Ланс.
        – Он так страдает от сознания своей вины, что на него уже смотреть жалко, – сказал Эспозито. – Признание, которое он подписал, потянуло на десять страниц. Они с Айзеком сядут пожизненно.
        – Джастин, Чейз и Айзек работали сообща? – Морган всю ночь обдумывала возможные варианты.
        – Да, – глубоко вздохнул Эспозито. – Джастин говорит, что все началось прошлым летом на музыкальном фестивале. Ноа с ними не было, он покинул их и провел день с девушкой. Айзек, Чейз и Джастин были изрядно раздражены тем, что он снова их кинул. На парковке они встретили в стельку пьяную женщину по имени Адель Смит и решили предаться с ней плотским утехам. Они отвезли ее в уединенное место и еще больше напоили. Айзек подмешал ей в водку несколько таблеток «Амбиен», взятых у Джастина, но выждать, пока таблетки сработают, терпения у него не хватило. Насиловали ее все втроем. Она поначалу сопротивлялась и даже пыталась кричать, но Айзек ее избил и чуть было даже не задушил, так что она заткнулась. В итоге вырубились все, а когда парни проснулись, выяснилось, что та мертва. Слишком большая доза «Амбиена» в сочетании с алкоголем. Все пользовались презервативами, по уголовке ранее никто из них не проходил, так что образцов их ДНК в базе данных не было. Поэтому они решили, что все чисто, и подозрение на них пасть не может. Они просто выкинули ее тело на обочине и спокойно разошлись по домам.
        – Вот скоты! – Ланс допил кофе и смял пустой стаканчик. – Настоящие животные.
        – Это еще не все. – Эспозито сложил руки на груди. – Они сделали фотографии.
        Морган почувствовала, как у нее от шока открылся рот, причем она была не уверена, что поражало больше: их бездушность или скудоумие.
        – И Ноа видел некоторые из них, – продолжил Эспозито. – Парни обманули его, сказав, что все произошло случайно, они все напились и вообще ничего не помнят.
        – И это было наглым враньем. – Руки Ланса напряглись.
        – Что значит «случайно»?! – Морган нужна была еще одна порция кофе, чтобы ее мозг мог увязать все в единую картину. – Они же дали ей «Амбиен»!
        Эспозито посмотрел на нее слегка снисходительно:
        – Они врали и убедили Ноа, что понятия не имеют, каких наркотиков могла наглотаться Адель.
        – Точно, – вздохнула Морган. – А поскольку подробности не был преданы огласке, Ноа так ничего и не узнал.
        – Именно. Что касается нынешнего случая, парни ходили в «Битс» за неделю до убийства Ноа. Там они наткнулись на Шеннон. Джастин вспомнил, что встретил ее в гостинице, они, по-видимому, немного поболтали, и она попросила его подсказать местные крутые места, а он порекомендовал «Битс».
        – Получается, ее приход туда совсем не был совпадением, – сказала Морган.
        – Не был, – покачал головой Эспозито. – Адам тоже был в клубе тем вечером. Он перебрал с выпивкой, и Ноа пришлось уйти раньше и везти его домой. Когда сработала пожарная сигнализация, Айзек, Джастин и Чейз находились на парковке. Они заметили Шеннон, которая ходила туда-сюда в поисках своей машины. И тут они подумали: однажды нам это уже сошло с рук, почему бы не повторить? Они снова воспользовались проверенной тактикой и поехали в лес, по пути накачивая ее алкоголем, причем на этот раз дали ей только одну таблетку. Но когда Айзек занялся своим грязным делом, она очнулась и принялась кричать, и тогда он ее задушил. Они снова решили, что на них никто не подумает. Вот только Ноа, услышав об исчезновении девушки, начал как-то странно на них смотреть и задавать вопросы о том, что они делали той ночью, когда ему пришлось уехать из клуба.
        – И они его убили.
        Эспозито кивнул:
        – Джастин сказал, что Ноа в тот вечер сам открыл им дверь. Он был в плохом настроении из-за того, что после секса Хейли сразу потеряла сознание. Эта троица заранее сговорилась, что каждый нанесет Ноа по одному удару ножом, чтобы все были в равной степени виновны, а Джастин подсунул Хейли в клубе две таблетки снотворного. Они с самого начала планировали подставить ее, но, зарезав Ноа, обнаружили, что она стоит рядом на кухне. Сначала они подумали, что она следила за ними, но Айзек быстро сообразил, что она лунатик. Они вложили ей в руку нож и толкнули в лужу крови. Она поскользнулась, упала, попыталась подняться и в итоге вся вымазалась в крови. Джастин сказал, что все вышло очень легко.
        – Они убили своего друга, чтобы скрыть свои собственные преступления, – констатировала Морган.
        – Когда Хейли арестовали за убийство Ноа, они подумали, что дело в шляпе. – Эспозито ткнул пальцем в Морган и Ланса. – И тут вы двое начали задавать вопросы. И совсем забеспокоились, когда вы, – помощник прокурора показал на Ланса, – сказали им, что Хейли частично помнит ночные события. Вопросы им совсем не понравились, да и расследование приобрело опасное для них направление, поэтому они подожгли дом Ланса. Они решили, что, если устранить Морган и детективное агентство, они будут в безопасности.
        – А как им удалось устроить сегодняшний пожар? – спросила Морган.
        – Следователь по поджогам считает, что Айзек пробил дыру в баллоне с пропаном, – сказал Эспозито. – Сам взрыв, вероятно, оказался смертельным для телохранителя.
        – А зачем они хотели убить Хейли? – спросил Ланс. – Ведь в итоге выходило, что она должна была понести ответственность за их преступление.
        – Да. Сначала Айзек подумал, что они смогут выставить ее сумасшедшей, – объяснил Эспозито. – Он взломал роутер и начал через динамик игровой приставки нашептывать ей все эти мерзкие вещи. Однако потом Айзек и Чейз, должно быть, решили, что им не нужны пятна на своей репутации. А Джастин постепенно терял самообладание и начал представлять собой угрозу их планам. Хейли, возможно, помнила ту ночь, поэтому лишь устранив и Хейли, и Джастина, можно было бы полностью избавиться от свидетелей.
        – Но Джастин не погиб, – заметила Морган.
        – Они об этом не знали, – сказал Эспозито. – Что касается улик, Джастин сказал, что на их одежде осталось лишь немного крови Ноа. Кровь сильно полила только из последней раны от удара, нанесенного Айзеком. А на обувь и вовсе не попала. Они избавились от одежды и перчаток, спалив их в бочке за домом Айзека. Волоски черной шерсти, на которую вы обратили внимание в судебно-медицинской экспертизе, является шерстью собаки породы кунхаунд – у отца Чейза таких несколько, включая одну черно-подпалого окраса, которую он берет с собой на охоту. А еще в доме у Айзека мы нашли медицинский браслет Хейли. У него также хранилась серьга, принадлежавшая Адель, и шарф, принадлежавший Шеннон, – трофеи преступлений, я полагаю. – Помощник пожал плечами. – Мы надеемся, что он заговорит, как только узнает, что Джастин его сдал.
        – Кто стрелял в Джастина? – спросила Морган.
        – Чейз, – ответил Эспозито. – Они с Айзеком понимали, что Джастин на грани. За полчаса до того, как вы появились у его двери, Джастин разговаривал по телефону с Чейзом. Он сказал ему, что сходит с ума и больше не может продолжать лгать. Для него бремя вины оказалось слишком тяжелым.
        – В отличие от Айзека и Чейза. – Ланс выбросил пустой стаканчик в мусорное ведро.
        – Угу. – Телефон Эспозито подал звуковой сигнал. Он вытащил его из кармана и взглянул на экран. – Угрызения совести их не мучили. Айзека и сейчас не мучают.
        – Психопаты! – Ланс бросил взгляд на Шарпа и снова посмотрел на Эспозито. – Полиция нашла Адама?
        – Вообще-то да. – Телефон Эспозито снова пикнул. – Он прятался в лесу примерно в трех километрах от дома Элизы. Какой-то приятель дал ему палатку и походное снаряжение, но компьютера у него не было, поэтому он больше не отправлял письма с угрозами. У него явные психологические проблемы. Он признался, что гифка с Морган, которой наносит удар Макфарленд – его творение, и камень в вашу машину метнул тоже он. Тюрьма его приютит на некоторое время.
        – Рад слышать, – кивнул Ланс.
        – С Хейли сняли обвинения? – спросила Морган. Элиза и Хейли пока расположились в одной комнате на третьем этаже больницы. Элизе назначили курс лечения в связи с отравлением дымом, а у Хейли было несколько глубоких порезов на стопах, но сомнений в выздоровлении их обеих не было – по крайней мере, в том, что касается физического состояния. Хейли, к сожалению, придется еще долго бороться с душевными травмами.
        – Да, – кивнул Эспозито. – Она совершенно свободна.
        Тугой комок внутри у Морган, наконец, растворился. Хейли больше не грозит тюрьма, они с Лансом тоже в порядке. Остается надеяться, что и Шарп оправится от ран.
        Через день или два Морган нужно будет задать несколько вопросов по делу Эспозито, а на сегодня она уже узнала достаточно – больше информации она бы сейчас переварить не смогла.
        – Признаете ли вы, что Морган доказала несостоятельность вашей версии? – спросил Ланс.
        – Поскольку суда не будет, никто не выиграл и не проиграл, – пожал плечами Эспозито. – Кроме того, я полагаю, что заработаю свои очки на обвинительных приговорах Айзеку и Джастину. Я дам вам знать, если потребуется подписать какие-либо бумаги. – Эспозито развернулся и вышел.
        Ланс посмотрел ему вслед:
        – Мда, просить его о признании того факта, что тебе удалось спасти от тюрьмы еще одного невинного человека, тогда как он был бы счастлив быстренько запихнуть его туда – это уже, видимо, чересчур.
        – Да не нужно мне никакого признания и почестей. – Морган проглотила еще одно печенье. – Мы теперь, по крайней мере, знаем, что он не злой человек.
        – Нет, не злой. Но все равно засранец.
        – Он пошел вместе с тобой в горящий дом… – сказала она с интонацией, как бы спрашивающей: «Ты серьезно?!».
        – Все равно, не нравится он мне. Его волнует только собственная репутация, а не торжество правосудия. – Ланс обхватил себя ладонью сзади за шею. – Кстати, если уж речь пошла о людях, которые мне не нравятся, и о справедливости, которая не всегда случается: напомни мне завтра устроить костер из фотографий Кирана Харта. Жаль, что мы не можем ничего с ним сделать…
        – Он не нарушал никаких законов, а только лишь уничтожал доверие женщин, с которыми встречался. Думай об этом в таком ключе. Несмотря на все его капиталы, женщины видят его насквозь, и он так и будет продолжать жить один. – Она снова предложила ему печенье, и на сей раз он взял одно и расправился с ним в три укуса. – Ну что, так получше?
        – Немного. – Он потянулся было за вторым печеньем – и вдруг застыл. – Шарп просыпается!
        Морган повернулась и увидела, что тело Шарпа слегка шевелится, а веки начали подергиваться.
        Зовя медсестру, Ланс бросился в палату.

        Глава 46

        Шарп с трудом раздвинул веки. Яркий свет копьем пронзил его глаза, и он предпочел снова их закрыть. Он что, умер? Если да, то тогда яркий свет и туннель более чем уместны.
        Но раз он мертв, почему было такое чувство, будто на живот ему положили пудовую гирю?!
        Вероятно, он просто не оказался в раю.
        Он попытался повернуться, но это порождало такую боль во всем теле, что он невольно задумался о том, не позвать ли на помощь тьму: пусть она снова поглотит его.
        – Шарп! – Знакомый голос прорвался сквозь пелену страдания.
        Он открыл глаза. Все было как в тумане. Ланс?
        Он хотел что-то сказать, но горло было словно забито золой, и все, что у него получилось выдавить из себя, это дребезжащий хрип. Он заморгал, и в конце концов зрение прояснилось. Над ним склонился Ланс, его голубые глаза были полны тревоги.
        – Можно ему немного воды? – спросил у кого-то Ланс.
        Минуту спустя в его губы уткнулась соломинка, и Шарпу удалось сделать крохотный глоток. Он немного подержал жидкость в горле, испытывая истинное наслаждение, и только потом проглотил. Немного увлажнив рот, он смог выговорить одно слово:
        – Хейли?
        – Она в порядке. – Ланс поставил стаканчик с соломинкой на поднос рядом с кроватью. – Элиза тоже. К сожалению, Эрик погиб.
        Шарп кивнул, и в голове у него пронеслись воспоминания о случившемся.
        – Он был слишком близко к взрыву, – прошептал он.
        – Айзек пробил дыру в баллоне с пропаном.
        – Айзек? – А Шарп все раздумывал, кто еще был за одно с Джастином.
        – Вся троица во всем этом замешана: Айзек, Чейз и Джастин.
        У Шарпа в голове пока не укладывалось то, что сообщил Ланс, мысли превратились в кашу. Наверное, от лекарств. Он попытался дотянуться до стакана с водой, но все, что ему удалось – это слегка дернуть пальцами. Тем не менее, этого движения хватило, чтобы боль острым мечом полоснула по всему телу.
        Ланс помог со стаканом, и он сделал еще один глоток воды.
        – Завтра поподробнее расскажу. А пока нужно дождаться, чтобы боль утихла.
        – Да, – согласился Шарп. Тяжело дыша, он ждал, пока доктор с медсестрой проверяли его жизненно важные показатели, посветили ему в глаза, а затем, наконец, ввели ему с помощью капельницы немного благословенного морфина.
        Он сжал пальцы Ланса, который наклонился ближе.
        – Хейли не чудились те голоса. Они взломали ее игровую приставку. Гаденыши. Скажи ей.
        – Она знает. Джастин признался. – Ланс выпрямился, а Шарп не понял больше ничего из того, что он сказал – он уплыл прочь в уютные волны океана бесчувствия.
        Шарп задремал. Проснувшись днем, он обнаружил сидевшую на стуле рядом со своей койкой Элизу, а бензопила, кромсающая его живот, сменилась на аккуратное лезвие ножа. Элиза выглядела измотанной, но ее глаза горели ярче, чем когда-либо с тех пор, как она впервые появилась на пороге его офиса, прося о помощи.
        – Хейли в порядке? – Его голос был уже не таким хриплым.
        – Она поправляется, – замялась Элиза. – Не буду тебе врать. После того, что с ней сделали, ей потребуется серьезный курс лечения, но, по крайней мере, теперь она точно знает, что случилось. Она знает, что не сумасшедшая и что никому не сделала зла. Спасибо тебе за все.
        Шарп потянулся к стакану с водой. Он хотел взять его сам, но отказался от этой мысли, поняв, что едва может оторвать руку от одеяла. Любое движение порождало цунами боли, прокатывающееся по всему телу.
        – Давай я. – Элиза поднесла стакан к его губам.
        Боже, как ему хотелось почистить зубы! За ним ухаживала прекрасная женщина, а во рту у него была просто помойка.
        Выпив еще воды, он почувствовал, что голова начала проясняться, и вдруг залпом выпалил все те извинения, что десятилетиями копились в его душе:
        – Мне так жаль. Прости меня.
        Элиза остановилась, и на лице у нее отразилось недоумение:
        – Простить?! За что? Ты и твои друзья спасли Хейли. Не будь вас, она бы села в тюрьму, а люди, убившие Ноа Картера, преспокойно ушли бы от наказания. Я лично в этом не сомневаюсь.
        – За поцелуй. – Даже находясь под действием медикаментов, он помнил, в чем состояла его ошибка. – Тогда, давно…
        – Не за что тебе извиняться. – Элиза взяла его лицо в ладони, и ее прикосновения успокоили его. – Просто было слишком рано. Я тогда не знала, чего хотела. Мне нельзя было заводить никаких отношений, это было бы ошибкой. А ты был одним из моих лучших друзей. Я бы не вынесла, если бы между нами что-то началось, а потом закончилось плачевно.
        – Ты вынесла достаточно горя. Я на тебя давил, и это было совершенно лишним. – В планы Шарпа не входили поцелуи со вдовой Теда, просто так уж вышло. – Вы и уехали сразу после того случая.
        – В том, что я уехала, нет твоей вины, – сказала она. – Ты же не прогонял меня. Это воспоминания о Теде гнали меня прочь. Я не смогла бы пережить его смерть там, в доме, наполненном его вещами. – Она отняла руки от его лица и откинулась назад. – Нам обоим было больно, и мы разделили эту боль. Никто в мире больше не понимал, через что мы прошли. Я когда-нибудь благодарила тебя за все то, что ты сделал в первый год? Я бы не справилась в одиночку.
        Шарп почувствовал, как его щеки наполняются теплом.
        – Все равно я не должен был целовать тебя.
        – Ты ведь знаешь, я люблю тебя, но по-другому. – Элиза коснулась его руки.
        – Я знаю, – кивнул Шарп. Рана в боку пульсировала от собственного сердцебиения, вызванного болью.
        – Уезжать от тебя было трудно. Весь первый год ты был моей опорой. Но что не менее важно, я была вынуждена все решать самостоятельно. На новом месте некому было помочь с Хейли, и каждое утро мне нужно было вставать и заниматься своими проблемами. Своей собственной жизнью.
        То, что их связывало, было отнюдь не романтической историей любви, по крайней мере, с ее стороны. Это был общий шок. Шарп не был уверен, любил ли он ее тогда или нет. Но в то время это вряд ли имело значение, так ведь? Они просто не подходили друг другу.
        – Мы с Хейли собираемся в Сиэтл. – Элиза выпрямилась. – Здесь у нас теперь ничего нет, даже дома. Да и весь этот ужас, все, что с нами тут случилось… если мы все время будем это вспоминать, мы просто окончательно спятим.
        – Новая жизнь, – сказал он. И тут он внезапно понял: совсем не его поцелуй заставил ее уехать. Элиза бежала от боли, от тяжести пережитого – вот от чего.
        Она кивнула:
        – Хейли нужно лечение. Здесь оно недоступно.
        Шарп подумал о том, что для Хейли лучше было бы разобраться с тем, что с ней случилось, а не убегать без оглядки, но кто он такой, чтобы давать советы?
        – Она в коридоре. Хочет попрощаться. – Элиза выпустила его руку.
        А она не тратила время зря…
        – Конечно, – кивнул он.
        Она наклонилась и поцеловала его в щеку:
        – Мне никогда не отблагодарить тебя за то, что ты сделал. Ты спас ее.
        – Нет, – поправил ее Шарп. – Это Хейли спасла меня.
        Она не бросила его. Оставь она его там, сгоревший дом стал бы его могилой.
        Элиза подошла к двери и помахала рукой. Хейли замешкалась на пороге, затем вошла в палату, и ее глаза наполнились слезами.
        – Дам вам пару минут. – Элиза вышла из комнаты.
        Хейли подошла к койке и взяла Шарпа за руку.
        – Спасибо вам большое! Не знаю, что бы со мной было, если бы вы с Морган и Лансом не вмешались. – Она перевела взгляд на их соединившиеся руки. – Я не помню своего отца, но думаю, он был бы вам благодарен.
        – Если бы твой отец был жив, он бы сам разобрался со всем этим. – Все, на что у Шарпа хватило сил – это еле заметно сжать ей пальцы. – И не забудь: ты тоже спасла меня.
        – Получается, мы спасли друг друга. – Хейли кивнула, наклонилась и поцеловала его в щеку.
        Да, это определенно дочь Теда!
        От нахлынувших чувств у Шарпа сдавило горло, и он закашлялся.
        – Твой отец гордился бы тобой!
        – Жаль, что я его совсем не помню… – Хейли улыбнулась, ее глаза блестели от слез.
        Горло снова перехватило, и Шарп смог снова только лишь чуть сжать ее руку.
        – Мне нужно сходить на повторный допрос в полицию. Я уже давала показания, но они хотят выяснить что-то еще.
        – Возьми с собой Морган, – нахмурился Шарп.
        – Хорошо. – Хейли отпустила его руку и, не оглядываясь, вышла из палаты. Она в равной мере и дочь Элизы. Это уж точно.
        Элиза вернулась и села на стул у кровати.
        – Еще не уходишь? – Шарп чуть подвинул ноги, пытаясь устроиться поудобнее, но боль стабильно нарастала, и каждый последующий вдох сделать было все труднее. Нужно было позвать сестру, но он не хотел, чтобы им сейчас мешали.
        – Я обещала Лансу, что останусь с тобой, пока он не вернется, – сказала Элиза.
        – Мне не нужна сиделка, – проворчал Шарп.
        – Я обещала. – Элиза откинулась на спинку стула.
        Вошла медсестра, проверила показания приборов и пополнила содержимое капельницы. Шарп хотел поговорить с Элизой, пока она не ушла. Кто знает, когда он увидит ее снова, и увидит ли вообще… Но буквально через несколько мгновений его веки потяжелели так, словно весили пятьсот килограмм.
        Когда он снова открыл глаза, Элизы не было, а у окна стояла небольшая фигура. Не отделение интенсивной терапии, а гребаный Гранд-Централ[26 - Центральный железнодорожный вокзал Нью-Йорка.]! Его взгляд сфокусировался на тренче цвета хаки, брошенном на стул у кровати.
        Тьфу ты! Кто, черт возьми, ее пустил?!
        На этот раз запах изо рта беспокоил его уже всерьез – он ни за что не позволит Оливии Круз подносить ему чертов стакан с водой! Надо уже почистить чертовы зубы и вести себя по-мужски!
        Если бы он только мог сдвинуть руку на расстояние, достаточное для того, чтобы нажать кнопку вызова медсестры! Но его пальцы лишь скребли по постельному белью.
        Вот дерьмо.
        Ничего не выходит.
        Полное унижение.
        – Рада, что вы живы, Линкольн. – Он услышал стук ее непрактичных шпилек по плитке пола, и Оливия подошла к койке. Ее губы сложились в лукавую улыбку. – Вы все еще должны мне услугу.

        Глава 47

        Во рту у Морган с утра не было ни капли кофе, и она уже готовилась отдать концы.
        – Сколько мы пробежали? – задыхаясь, выпалила она. Апрельское утро было холодным, и если мышцы ног горели, то остальные части тела почти замерзли. Она максимально вытянула рукава куртки, пряча в них кисти рук. Несмотря на перчатки, пальцы уже онемели – в семь утра солнце еще не настолько грело.
        Почти месяц прошел с тех пор, как она получила сотрясение мозга, и теперь она, наконец, была достаточно здорова, чтобы вернуться к тренировкам.
        – Ну что, теперь немного шагом? – Ланс рядом с ней бежал трусцой на месте. Черные спортивные штаны и серая толстовка скрывали под собой объемное накачанное тело. Он двигался с грацией прирожденного спортсмена.
        В отличие от Морган.
        Она чувствовала себя как жираф в кроссовках. Хромой жираф.
        Она снова набрала полные легкие влажного весеннего воздуха.
        – Ты не ответил на мой вопрос.
        – Где-то полкилометра, – поморщился он.
        – Правда? – Морган перешла на шаг. Бок свело судорогой, и она наклонилась, прижав к нему руку и ковыляя хромающей нелепой походкой. Пробежки она ненавидела каждой клеточкой тела.
        – Потяни мышцу, которую сводит, – Ланс продемонстрировал, как это сделать, поднимая руки над головой, – но не зажимай ее.
        Она старательно повторила его движения – судорога немного отпустила.
        Ланс развернулся спиной вперед и побежал перед ней задним ходом.
        – Тебе необязательно это делать. Ты сама хотела.
        – Я знаю.
        – Если тебе хочется, можешь улучшить свою физическую форму, но только не делай это ради меня. Ты мой идеал, я бы не стал в тебе ничего менять.
        – Но я не могу успеть за тобой, – выдохнула она. – Вечно отстаю.
        – Физически может и так, но мозги у нас с тобой устроены одинаково. Я уж молчу про дело Хейли: если б ты тогда побежала за мной, нас бы уже, наверное, не было в живых. А все потому, что ты подумала головой. Хотя бы один из нас не должен ее выключать!
        Судорога повторилась, и она остановилась, чтобы отдышаться. Она действительно хотела прийти в форму. Если бы только еще этот процесс не требовал стольких усилий!
        – В следующий раз надо попробовать побегать после того, как ты все-таки выпьешь кофе. – Он остановился рядом с ней.
        – Нет, со спортом нужно разобраться до того, как проснутся дети, – прохрипела она.
        – Просто остановись на минуту. – Он взял ее за руку. – Отдышись.
        – Что? – Она смахнула с лица прилипшие волосы.
        Они пошли по тропинке вдоль реки за домом ее дедушки. Дом Ланса сгорел дотла, и он теперь жил у нее, чему она и не думала возражать.
        Ланс посмотрел на нее сверху вниз:
        – Люблю тебя.
        – Я знаю, – ухмыльнулась она.
        Он закатил глаза:
        – Ты тоже меня любишь!
        – Ну да! – Больше, чем он подозревает.
        – Возможно, это не самое романтичное место в мире, но сегодня тот редкий случай, когда мы целый день пробудем одни.
        – Да уж, с тремя детьми, путающимися под ногами, это явление нечастое! – засмеялась она.
        – Я уж вижу, – сухо сказал он.
        Рядом с ними журчала река, струясь по каменистым порожкам. Деревья по ее берегам уже покрылись свежей листвой, и, несмотря на утреннюю прохладу, воздух вовсю пах весной.
        – А вот я думаю, что тут очень даже романтично! – Она ждала поцелуя, но Ланс просто задумчиво посмотрел на нее.
        – Я знаю, что мы вместе не так долго, но я с самого начала знал, что ты создана для меня. И сейчас я хочу, чтобы ты была рядом со мной до конца моей жизни. Я люблю тебя, твоих детей и всю твою семью. Я никогда и не стану пытаться заменить отца девочек ни тебе, ни им, но я обещаю, что изо всех сил постараюсь быть самым лучшим мужем и отчимом.
        Мужем? Он собрался делать предложение? У нее перехватило дыхание.
        Его лицо посерьезнело.
        – Когда позвонил тот прокурор из Нью-Джерси, я сначала не хотел быть той причиной, по которой ты можешь отказать ему, но теперь мне все равно. Я люблю тебя и хочу быть с тобой, и никакая дурацкая демонстрация гордости тут ни к чему.
        – Я и не думала, что смогу снова найти любовь. – Сердце Морган затрепетало. – И теперь, когда я с тобой, я не собираюсь от нее отказываться. Никакая работа в мире не может быть важнее, ведь это благодаря тебе я счастлива. Хочешь ты того или нет, но именно ты мой жизненный приоритет. Так и знай.
        – Думаю, это мне вполне подходит.
        Она положила руки ему на плечи:
        – Есть много причин, по которым я не хотела идти на собеседование по поводу этой работы, и, конечно, ты – одна из них. Я люблю тебя. Но вместе с тем мне нравится, когда я сама себе начальник и могу каждый вечер – при условии, что не занята каким-то крупным делом – проводить дома, с детьми. А вот помощник окружного прокурора работают фактически и днем, и ночью. Я в то время почти не виделась с девочками. Да и с дедушкой мне тоже хочется быть почаще. Он заботился обо мне большую часть моей жизни, и теперь он нуждается во мне, теперь моя очередь присматривать за ним. Если подумать о детях, ведь у них в жизни уже случилась большое и неприятное потрясение, и я больше не хочу, чтобы они расставались со своим домом без чертовски веских на то причин. И я сама хочу быть с тобой, мне нравится работать вместе.
        – У нас просто обалденная команда!
        – Это точно. – Она взяла его лицо в свои руки, и слезы счастья потекли по щекам. – Но даже если бы ты был единственной причиной, которая удерживала бы меня в Скарлет-Фоллз, я бы все равно никуда не уехала. Я бы не покинула тебя. Ты сам – достаточно весомая причина. – Ей до сих пор с трудом верилось, что судьба была к ней столь благосклонна, послав его.
        – В таком случае… – Ланс опустился на одно колено и вынул из кармана маленькую коробочку. Внутри обнаружилось кольцо с бриллиантом, покоящееся на подкладке из черного бархата. – …выходи за меня! Я хочу просыпаться с тобой каждое утро до конца моей жизни.
        Они уже успели наговориться об их стремлении друг к другу и серьезности их отношений, так что полной неожиданностью его предложение не стало, хотя она и не ожидала, что оно последует этим утром. Душа наполнялась потоком радости, и неважно, что прическа была в беспорядке, макияж отсутствовал, и вся она была потной после пробежки.
        Ей повезло встретить чудесного человека, она полюбила его, и этот мужчина без колебаний принял на себя ответственность за трех ее маленьких детей. Ну не чудо ли?!
        – Да, конечно. Я выйду за тебя замуж. – Она не знала, чем заслужила второй шанс на любовь, но не собиралась тратить время на размышления. Жизнь коротка и полна неопределенности, и поэтому она собиралась ухватиться за эту возможность и держаться за нее что есть силы.
        Он надел кольцо ей на палец, и она подняла его на ноги. Ланс обнял ее за талию, притянул к себе и крепко поцеловал. Она поцеловала его в ответ.
        – А ты уверен в этом? У меня ведь сумасшедшая жизнь.
        – Да, но это приятный тип сумасшествия. – Он обхватил ее за плечи, и они повернули обратно. – Не психопатический. Я тут подумал, что после того, как мой дом отстроят заново, я продам его, и мы сможем пустить эти деньги на ремонт кухни и может быть даже пристроить к дому еще одну большую комнату.
        – Вообще-то это дом дедушки, но я думаю, он будет всеми руками за. Так у нас будет немного больше места.
        – А учитывая то, что в доме три юные дамы, будет неплохо сделать и еще одну ванную, когда-нибудь они ведь станут подростками.
        – Да, не успеем и глазом моргнуть. – Морган прижалась к его плечу. – В одном вот только я не уверена: а для меня ли весь этот твой бег? Может, мне стоит попрактиковать йогу?
        – Ну, идея неплохая! – засмеялся он.
        Они поднялись по ступенькам и зашли в дом. Морган отступила немного назад, а Джанна, дедушка и все три девочки чего-то напряженно ждали, с нетерпением всматриваясь в глаза Лансу. Пришел даже Шарп – в руках он держал белый пакет из кондитерской и бутылку шампанского.
        Они все что, знали?!
        – Ну? – спросил Шарп. – Она сказала «да»?
        – Сказала. – Ланс крепко сжал ее в объятиях.
        – Ура!! – Софи ринулась через всю комнату и запрыгнула на Ланса.
        Он выпустил Морган и поймал малышку в воздухе.
        – Теперь ты наш новый папа! – Она взвизгнула и обвила его руками и ногами.
        Мия и Эйва обняли его одну и другую ногу, и Ланс присел на корточки, чтобы сгрести их всех в охапку.
        Джанна вытирала глаза:
        – Я займусь завтраком. У нас есть фаршированные яйца.
        – Поджарь еще бекон, – распорядился дедушка, раскрывая пакет, принесенный Шарпом. – Вы принесли пончики?!
        Шарп усмехнулся. Марафон он в ближайшее время не пробежал бы, но он уверенно шел на поправку и становился сильнее с каждым днем.
        – Ну, иногда можно себе позволить.
        – В самом деле. – Морган достала себе пончик.
        Ланс опустил детей на пол. Джанна принесла поднос с бокалами шампанского и вручила девочкам три пластиковых фужера, наполненных апельсиновым соком. Подготовилась она основательно.
        – Ну и давно вы все знаете?! – Морган взял бокал с подноса.
        – Со вчерашнего дня, – залилась краской Джанна.
        – Я сначала хотел спросить у девочек. – Ланс поднял бокал. – Хотел убедиться, что они не против, если я стану их отчимом.
        – Мы не против! – подпрыгнула на цыпочках Софи.
        – Какой же ты, однако, самоуверенный! А если бы я сказала «нет»? – спросила Морган, любуясь кольцом на пальце.
        Закатив глаза, Шарп взялся за бокал:
        – Да ни за что бы не сказала!
        – Вы правы! – Морган обняла Ланса за талию. Два года назад она чувствовала себя совершенно опустошенной и даже мечтать не могла, что когда-нибудь снова станет счастлива. Но теперь все казалось возможным.
        Ланс стукнул своим бокалом по бокалу Морган:
        – За нас! За всех нас!
        – Ура-а! Теперь мы семья! – Софи слишком сильно чокнулась своим фужером с Эйвой, и апельсиновый сок брызнул на пол. Собаки тут же бросились слизывать его с плитки, причем Соня чуть не сбила Морган с ног: хорошо, что Ланс поймал ее на полпути до падения на пол.
        Джанна схватила кухонное полотенце и ликвидировала беспорядок.
        Оттянув Морган в сторону, Ланс поцеловал ее.
        – Так ты уверен? – рассмеялась она.
        – Никогда в жизни ни в чем не был так уверен! – ответил он.
        Морган чувствовала то же самое.
        – Наша жизнь здесь будет – сплошной ураган!
        – Зато скучать не придется! – и он поцеловал ее снова.

        Благодарности

        Как и всегда, выражаю признательность своему агенту Джилл Марсал и всей команде «Montlake Romance», а в особенности главному редактору Ан Шлюп и редактору Шарлотте Хершер.
        Особую благодарность выражаю также друзьям-писателям Лиэнн Спаркс, Рейне Воз и Кендре Эллиот за столь нужную мотивацию и помощь в завершении этой книги.
        notes

        Примечания

        1

        Коктейль из водки, ликера и сока.

        2

        «Доктор Кто» – популярный научно-фантастический телесериал, выходящий с 1963 года.

        3

        Машина времени в виде полицейской будки, основное средство передвижения Доктора Кто.

        4

        Landscaping (англ.) – благоустройство и озеленение.

        5

        Норма правосудия, позволяющая адвокату не разглашать информацию, полученную от клиента.

        6

        Помощниками (заместителями) шерифа называются все сотрудники Департамента шерифа. Обладая сходными полномочиями, Департамент полиции и Департамент шерифа выполняют разные правоохранительные функции. В частности, помощники шерифа, назначенные в судебную группу, могут заниматься обеспечением безопасности судебных зданий и судебных процессов, а также конвоировать лиц, находящихся под арестом.

        7

        Анальгетическое средство на основе парацетамола.

        8

        Похороны полицейских и пожарных в США традиционно сопровождаются игрой на волынках.

        9

        Браслет с информацией на случай экстренной ситуации, который обычно носят лица, страдающие тяжелыми заболеваниями.

        10

        Популярная марка мороженого.

        11

        Горная система на северо-востоке США.

        12

        Речь идет о коммерческой фирме, которая за определенное комиссионное вознаграждение (как правило, оно составляет 10 % от суммы залога) выступает поручителем арестованного, принимая на себя ответственность за его явку на судебный процесс.

        13

        Имеется в виду игрок команды по американскому футболу, задачей которого является остановка бегущего с мячом игрока нападения соперников.

        14

        Слезоточивое вещество, в течение многих лет состоявшее на вооружении полиции США.

        15

        Target – одна из крупнейших в США сетей магазинов розничной торговли.

        16

        Наиболее популярная в США марка спортивных напитков, восстанавливающих запас жидкостей и важных микроэлементов в организме.

        17

        Сленговое название любого самопального крепкого алкогольного напитка.

        18

        Американский художник-экспрессионист, известный своей техникой разбрызгивания жидкой краски на горизонтальную поверхность.

        19

        Прозрачный ликер с ароматом апельсина.

        20

        Уортонская школа бизнеса (Филадельфия), один из лидеров бизнес-образования в мире.

        21

        Пигпен (букв. свинарник) – персонаж комиксов, маленький мальчик, который, будучи в целом довольно милым, всегда по уши в грязи и окружен облаком пыли и мошкары.

        22

        Глок – популярное семейство пистолетов.

        23

        Раннинбек, или задний бегущий – игрок в американском футболе, чьей основной задачей в нападении является быстрый вынос мяча вперед на как можно дальнее расстояние.

        24

        Песня группы Eagles.

        25

        Реально существующий город, находящийся приблизительно в 150 км от вымышленного Скарлет-Фоллз.

        26

        Центральный железнодорожный вокзал Нью-Йорка.