Власть приоритетов Артур Луазо

        Может ли повлиять на поведение современных молодых людей в России древняя подводная цивилизация, скрывающаяся в пучинах океана? Оказывается, может, когда применит для этого новый полуреальный-полувиртуальный квест «Власть приоритетов»… В Москве сходятся интересы сразу нескольких могущественных сил, негласно правящих планетой, и в эпицентре очередного раунда их противостояния оказываются московские подростки, старшеклассники, чьё желание сделать мир справедливым так легко находит отклик в предложенной им Игре. Адреналин, азарт, погони, перестрелки, любовь, магия, политика - всё сплетается в один запутанный клубок, и уже непонятно, кто за кого, кто друг, а кто враг. Ставки очень высоки, и цена проигрыша - Смерть…
        Книга публикуется в авторской редакции.

        Артур Луазо
        Власть приоритетов

        Памяти генерала Константина Петрова посвящается…

        

        Предисловие

        Эта книга, как продолжение моего «Нимба для президента», была написана в 2009 -2010 годах. В самый разгар первой волны кризиса. В момент рокировки власти в России. Тогда ещё не было ничего известно о «твиттерных революциях», о скачках на Майдане и силе убеждения постов в Фейсбуке, об «утиных историях» в Москве, об ИГИЛ и прочих прелестях современной жизни. И ещё никто не думал, что можно, вкинув молодёжи некую идею, которая позовёт её на подвиги во имя установления справедливости, изменить политическое устройство сразу в нескольких странах, ввергнув в хаос войн и разрушений целый большой регион нашей планеты.
        А в этой книге сия идея уже была прописана. И намного изящнее и драматичнее, чем лживые бесталанные призывы некой демократической оппозиции. Наверное, хорошо, что эти недоумки не наткнулись на «Власть приоритетов» и не позаимствовали её идею себе, а то всё могло бы быть куда страшнее и хаотичнее, с кучей трупов заИГРАвшихся подростков.
        А в общем книга получилась интересная, хоть и немного мрачноватая. И приключения, и любовь, и мистика с магией, и таинственная история Человечества, и подводная цивилизация… И Кладезь Силы, могущий серьёзно развернуть всё происходящее на Земле. Фантастика, конечно, но со смыслом. С глубоким смыслом. Ну, это моё мнение, а своё вы составите, когда её прочитаете.

        Желаю вам Мудрости и Радости!

        И моя благодарность за помощь в написании этой книги:
        Моей родной, пусть и бывшей, жене Ольге,
        Моим дочкам Ирине и Маше.
        Благодарю вас за терпение и подаренную мне возможность творить)))

        Пролог

        ЗАГНАННЫЙ В УГОЛ ЗАЯЦ МОЖЕТ СТАТЬ ТИГРОМ. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ТЕОРЕТИЧЕСКИ

        В кабинете было холодно. Настолько холодно, что Александр Геннадьевич решил набросить пиджак, снятый ещё утром. Надо же, а он не поверил своему заместителю по хозчасти, что в помещении банка может быть прохладно в такую жару. Но дорогие кондиционеры оправдывали вложенные в них сумасшедшие деньги и довольно неплохо справлялись с идущим с улицы потоком раскалённого воздуха, даже несмотря на то, что на улице температура приблизилась к сорока градусам, отчего плавился асфальт и не выдерживали системы охлаждения дешёвых авто. Даже в «Лексусе» самого Александра Геннадьевича было неуютно - слишком уж пронзительны острые лучи обезумевшего солнца. Эта аномальная жара стояла уже вторую неделю, отчего люди и техника начали сдавать, ведь Москва - не Египет, здесь такая температура неорганична.
        Из-за жары и мысли Александра Геннадьевича текли, как расплавленный пластилин,  - медленно и тягуче, никак не в силах обрести хоть какую-нибудь приемлемую форму. Впрочем, одна мыслишка всё-таки оформилась. Правда, со страшным скрипом - будто старый бульдозер вдруг неожиданно решил показать класс и теперь изо всех сил пытался стронуться с места вечного прикола у городской свалки, чтобы принять участие в скоростном ралли с участием всевозможных монстров современного автомобилестроения.
        Мысль и была такая - медленная и неуклюжая, тяжёлая и скрипучая, но всё-таки неотвратимая: «Сегодня Золотов должен принести деньги, чтоб его…». В то, что деньги придут, сам Александр Геннадьевич не верил и даже заключил пари на сто долларов со своим начальником службы безопасности, всегда хмурым Лёшей Кондратьевым. Лёша же, памятуя последнюю, очень эмоциональную беседу с Золотовым, был уверен, что клиент готов и никуда не спрыгнет, а потому позволил себе поставить сто долларов против утверждения своего шефа, что деньги сейчас найти не так легко, не то, что до кризиса, и если бы Золотов мог, то давно бы нашёл, а потому ничего они не увидят, кроме затравленного лица своего должника.
        Это надо же, как несколько лет кризиса всё изменили, даже не верится. Золотов, который во времена всеобщего обогащения был уверенным и наглым, как милицейский сержант с гастарбайтерами, и ногой открывал дверь в кабинет управляющего банком, сейчас имел вид жалкий и растерянный, совсем не приличествующий хозяину когда-то процветавшего бизнеса. Уже почти год, как он не мог гасить не то, что кредит, но и проценты по нему, а потому позавчера, в отличие от прежних долгих, терпеливых и вежливых разговоров за чашечкой кофе в душевной компании Александра Геннадьевича, Золотову довелось познакомиться с совсем иным форматом встречи. Это общение сильно напомнило бывшему фарцовщику «Саше - булочке» (так в смутные времена звали Александра Геннадьевича Шапиро его соратники по запрещённому валютному бизнесу) «беспредельные» разборки с отморозками из всяких бандитских бригад, проходившие чуть ли не каждый день в лихие девяностые. Сам бывший валютчик при позавчерашнем разговоре не присутствовал (не по чину для управляющего банком), только просматривал на мониторе - при помощи камеры, установленной в специальной
комнате для жёстких переговоров. Саму «беседу» проводили друзья Кондратьева, полгода назад вышедшие на волю после долгой отсидки, а потому голодные и очень злые. Разумеется, в совсем недалёкие времена такой сценарий беседы невозможно было бы себе и представить, но… крутое время требовало и крутых решений. Сначала Золотов держался молодцом, даже пытался что-то возражать и доказывать, но после того, как его сначала сбили со стула сильным ударом по голове, потом долго пинали ногами, а в довершение ещё и слегка придушили, стал покладистым и смирным, как овечка, над которой уже занёс свой нож циничный повар. Злые переговорщики не преминули также напомнить должнику о двух его детях, нуждающихся в дополнительном присмотре, а потому, суммируя все средства воздействия, легко выбили из Золотова обещание принести половину денег через день, а остальную половину через неделю.
        Теперь Шапиро сидел в своём кресле, мёрз и прикидывал, что будет делать с Золотовым дальше, ибо ни на минуту не допускал, что тот где-то найдёт деньги. Времена сейчас были не те, под строительный бизнес никто денег не даст - дураков нет. И помочь никто не поможет, и не заступится - сейчас все сами свои проблемы решают… Кому в наше время интересен банкрот? Теперь таких хоть пруд пруди, и большой жирный крест на них поставлен на всех сразу, оптом. Если уж олигархи разоряются и тонут, что уж говорить о простых, пусть некогда и удачливых, бизнесменах?
        Впрочем, самого Августа (так звали Золотова по смешной прихоти его папы, который, вслед за дедом, был помешан на Древнем Риме) Александру было немного жаль. Как-никак, старый знакомый, можно сказать, друг, вместе росли, вместе иностранцев бомбили, вместе от бандитов отбивались, вместе развлекались с девчонками и ездили на природу, да много чего было вместе… Но потом пути разошлись, и Август пошёл в нелёгкий строительный бизнес, а Саша стал банкиром. Золотов часто брал кредиты у своего бывшего друга и всегда отдавал, и всё шло своим неторопливым и стабильным чередом, но надо ж было случиться маленькой неприятности - грянул кризис. И всё, понеслось…
        Но если банкам активно помогать принялось государство, то остальным пострадавшим должен был помочь только Господь. Да вот, видимо, слишком много жаждущих такой помощи вдруг образовалось - всем Всевышний, наверное, помочь был не в силах. И накатилась на безмятежное постсоветское пространство крутая волна разорений и банкротств, цунами, можно сказать. Александр Геннадьевич, как мог, тянул с решением вопроса своего приятеля, пока, наконец, старшие товарищи не поинтересовались - а какого, собственно говоря, рожна? Имущество у должника есть? Бизнес ещё есть? Ну, хорошо, все замороженные стройки в залоге, это и понятно, ну, а дом, а квартира, а личные машины? Как, тоже в залоге? Ну, тогда, любезный друг Шапиро, либо забирай всё заложенное и продавай, либо вноси деньги за своего приятеля сам. Или, в конце концов, придумай способ убедить его найти ещё какой-нибудь выход, не видишь, что ли, какие сейчас времена? А то гляди, мы тебе второе обрезание сделаем, чтобы быстрее соображал. Необрезанный? Это не порядок - Богу нужно отдать принадлежащее ему… В общем, иди и думай.
        Александр знал, что у Золотова есть ещё одна, хотя и очень призрачная, возможность: обратиться за помощью к тестю - у того деньги были. Но вот захочет ли помочь тесть, который люто ненавидел своего зятя, считая его виноватым в гибели своей дочери? Это представлялось более чем сомнительным. Теоретически Золотов мог пойти на поклон и унижение, попросить хотя бы ради своих детей, а значит тестевых внуков, но сможет ли он преодолеть свою непомерную гордыню? Очень сомнительно… Ладно, поживём - увидим. Собственно, уже через пять-десять минут всё должно проясниться.
        Александр Геннадьевич с непонятной для себя тоской оглядел свой кабинет, сочетающий светлое дерево карельской берёзы и фиолетовую серость шёлковых штор, накинул очень объёмный и очень дорогой свой пиджак и решил выйти, проверить, как работают сотрудники его банка. Может быть, удастся ещё кого-нибудь поймать на недостаточном прилежании и уволить, к чёртовой матери? В последнее время ему полюбилось вот так, неожиданно, выходить в зал и ловить испуганные взгляды клерков, принимавшихся за дело с двойным усердием. Кризис, знаете ли, …никто не хочет сейчас лишиться тёплого местечка. К тому же, Шапиро доставляло удовольствие чувствовать себя вершителем судеб, ибо это позволяло ему компенсировать все детские обиды и комплексы, заработанные ещё в школе из-за очень специфической, прямо-таки анекдотической внешности.
        Стараясь как можно тише ступать по гранитному полу коридора, стены которого были сплошь увешаны зеркалами и модными картинами, Александр попытался зафиксировать своё отражение в одном из зеркал, чтобы понять, действительно ли он немного похудел или ему это только кажется. К сожалению, удалось это не совсем - зеркала упрямо не хотели вмещать его целиком, даже попытки втянуть живот ни к чему существенному не привели. «Нет, наверное, показалось»,  - огорчённо подумал он и вышел в операционный зал.
        После нескольких показательных увольнений все бывшие бездельники старались изо всех сил, явно пытаясь показать начальству свою преданность и усердие. Анечка же, молоденькая и очень симпатичная новая операционистка, даже умело подпускала в свой взор заинтересованность и, похоже, симпатию. Шапиро не обольщался на этот счёт, давно зная, что женщины видят в нём только источник безбедного существования, но, всё равно, такая власть не могла не согревать сердце. Стоя в центре зала и перекачиваясь с пятки на носок, управляющий строгим взором осмотрел свои владения и, хотя, вроде бы, придраться было не к чему, всё равно нахмурился и сделал взгляд особенно колючим и подозрительным. Пальцы на клавиатурах застучали с удвоенной силой, а менеджер, охмурявший очередного клиента на предмет депозита, стал похож на тетерева, пытающегося соблазнить невинную тетёрку.
        И тут Александр Геннадьевич увидел входящего в банк Золотова, нёсшего в правой руке большую серебряную спортивную сумку. «Никак принёс?»  - удивлённо подумал Шапиро и постарался побыстрее, пока его не заметил Август, ретироваться в свой кабинет, чтобы встретить бывшего друга под защитой надёжного стола, разделяющего этот непостоянный мир на должников и кредиторов. Как-то всё-таки не совсем комфортно было у Саши на душе, неприятно, что пришлось так поступить со своим другом. А ведь папа всегда говорил своему бестолковому, но любимому сыну: «Кредит портит отношения». Как же он был прав, старый мудрый папа…
        Как и положено, Золотова для порядка помариновали минут двадцать в приёмной и только потом допустили пред светлые очи строгого начальства. Август как-то боком втиснулся в кабинет, пропуская вперёд объёмистую сумку, и, неловко улыбаясь, пробормотал:
        - Здравствуйте, Александр Геннадьевич…
        - Полно, Август, какой я тебе Александр Геннадьевич?  - всплеснул руками Шапиро.  - Как всегда, просто Саша… А ты никак мне что-то принёс?
        - Да вот… принёс…  - опуская глаза в пол, пробормотал Август, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.
        - Вот и умница!  - искренне обрадовался Шапиро.  - Да ты присаживайся, что ты как не родной, в самом-то деле?
        - Спасибо… Саша…  - Золотов присел на стул с таким видом, как будто опасался, что сейчас этот стул из-под него выбьют.
        - Август, Август, да брось ты рефлексировать,  - Александр встал и даже вышел из-за стола, чтобы пересесть на уютный кожаный диван.  - Ты уж извини, дружище, что так получилось, я не доглядел. Я ведь только просил Кондратьева вынести тебе официальное предупреждение, а он не так понял, бычара… Ну, ты сам понимаешь, сейчас времена такие, все на нервах… А сколько удалось собрать?  - резко поменял тон Шапиро.
        - Достаточно, чтобы ты остался доволен,  - тон Золотова тоже неожиданно поменялся - стал прежним, нагловато-снисходительным. С этими словами он приоткрыл молнию на сумке, чтобы его собеседник смог увидеть плотно заполненное содержимое очень узнаваемыми пачками.
        - Вот и слава Богу,  - с облегчением вздохнул банкир,  - слава Богу… Будем оформлять?
        - Обязательно будем. Только, Саша, у меня к тебе просьба будет. Незначительная,  - поспешил уточнить Август, увидев вздёрнутые брови Шапиро.
        - Ну, если это в моих силах…  - с сомнением протянул Александр Геннадьевич.
        - В твоих, в твоих. Я хочу, чтобы твои торпеды передо мной извинились!  - твёрдо резанул Золотов.
        - А… Ты об этом… Август, ну ты же взрослый человек, ты же понимаешь, что они не имели к тебе ничего личного, это только бизнес… Мы же с тобой и не в таких ситуациях бывали, помнишь, хотя бы, этих, архангельских, ха-ха…  - попытался перевести всё в шутку Шапиро.
        Золотов покачал головой, а потом достал из кармана сумки маленькую флягу и зажигалку.
        - Знаешь, что это? Это - бензин,  - спокойно проговорил Золотов, откручивая крышку. Для убедительности он помахал над горлышком фляги рукой в сторону банкира, чтобы тот быстрее почувствовал характерный запах, а потом так же спокойно стал поливать из неё сложенные в сумке пачки.
        От таких действий приятеля Александр Геннадьевич сначала перекосился в лице, затем сделал попытку вскочить с дивана, потом сел на него обратно и обречённо махнул рукой.
        - Ну, и что ты делаешь? Ты что, думаешь, это очень остроумно? Это просто идиотизм, ты же сам на себе крест ставишь, дебил!
        - А ты за меня не переживай, всё равно получается ненатурально. Твоя профессия - переживать за деньги, вот о них и думай в первую очередь. А чтобы твои деньги были в целости и сохранности, выполни мою просьбу, будь так любезен!  - Золотов мрачно смотрел в глаза бывшему другу, и голос его звучал решительно и непреклонно.
        - Ах, чтоб тебя… Ну, ты и мудак!  - Шапиро вскочил с дивана и быстро подошёл к столу. Схватил трубку и рявкнул в неё:  - Кондратьева ко мне, живо!
        В ожидании Кондратьева бывшие друзья молчали. Золотов так и продолжал сидеть на стуле с зажигалкой в руке, а Шапиро стоял у стола и нервно барабанил пальцами по его натуральной деревянной крышке.
        Раздался стук в дверь, тут же она распахнулась, и в кабинет уверенным шагом вошёл невысокий, крепкий мужчина. Лицо у него было жёсткое и неулыбчивое, глаза колючие и злые. Довершали образ несколько мелких шрамов, короткая стрижка а-ля бандитос и поломанные уши. Зайдя в кабинет, он бросил взгляд на приоткрытую сумку Золотова, и на его лице появилась ехидная усмешка, придавшая ему дополнительную грубость. Впрочем, когда он принюхался, улыбка немедленно исчезла, лицо стало озабоченным, а взгляд ещё более колючим и злым.
        - Что происходит, Александр Геннадьевич?  - задал вопрос Кондратьев, встав вполоборота к Золотову и засунув руку за отворот пиджака.
        - Вот, Август деньги принёс,  - кивнул Шапиро в сторону Золотова.
        - Да? Молодец! Я же вам говорил,  - опять ухмыльнулся Кондратьев, после чего задал вопрос Августу:  - А вы что же, Август Тибериевич, денежки у дальнобойщиков отняли? Уж больно специфически они у вас пахнут.
        Вместо ответа Золотов чуть приподнял руку с зажигалкой, слегка отведя её в сторону от сумки, и нажал. В его руке заплясало весёлое пламя.
        - Зажигалка очень хорошая, «Зиппо»,  - ни к кому не обращаясь, констатировал он.
        Шапиро нервно сглотнул, а потом, не сводя ненавидящего взгляда с руки приятеля, прошипел в сторону Кондратьева:
        - Ты вот что, Лёша, э… давай, позови своих, э… сотрудников, э… которые с Августом, э… беседовали… Пусть они извинятся…
        - Что сделают?  - от удивления Кондратьев стал похож на гоголевского городничего в финальной сцене.  - Извинятся?
        - Да,  - взвизгнул Шапиро,  - именно извинятся… Да не стой ты, как дуб вековой, соображай быстрее, мать твою!
        - Фильтруй базар, Саша!  - зло ответил Кондратьев. Потом дёрнул уголком рта и покачал головой.  - Надо же… извинятся! Ладно, ты сам этого захотел,  - уже спокойнее произнёс он, обращаясь к Золотову.
        Август, ничего не ответив, только улыбнулся Кондратьеву. Тот вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.
        Шапиро, вновь обречённо махнув рукой, пробормотал некстати:
        - Вот жара-то,  - после чего налил себе воды в стакан из стоявшей на маленьком столике бутылки. Выпил, утёр со лба пот, выступивший несмотря на прохладу в комнате, и, не глядя на Золотова, ещё раз произнёс:
        - Всё-таки ты мудак, Золотов!
        Август, не обращая внимания на Шапиро, принялся молча выкладывать из сумки пачки и складывать их на пол. Делал он это медленно, не торопясь, аккуратно укладывая их в стопки и насвистывая что-то весьма легкомысленное. Александр Геннадьевич таращился на непонятные ему действия, пытаясь хоть как-нибудь объяснить себе происходящее.
        Через каких-то несколько минут дверь распахнулась и в неё буквально влетели те двое молодцов, которые так убедительно разговаривали с Золотовым третьего дня. За ними виднелось ухмыляющееся лицо Кондратьева.
        - Ты чё, терпила, рамсы попутал!  - на высоких нотах начал привычный для него наезд один из вошедших и уже было шагнул к склонившемуся над сумкой Августу, как вдруг резко остановился, будто налетев на невидимую стену. И было из-за чего! В руках поднявшегося от сумки Золотова неприятным чёрным сверкнул маленький, но очень мощный помповик.
        - Нет, не попутал,  - спокойно ответил Август, и в тот же момент в комнате раздались грохот, скрежет передёргиваемого затвора, ещё раз грохот и ещё раз лязг затвора, и ещё раз грохот. Так повторилось несколько раз, пока, наконец, в воздухе, мгновенно наполнившемся пороховой гарью, не повисла тягучая тишина, изредка прерываемая стоном откинутого к двери трясущегося в агонии Кондратьева. Двух других также откинуло, и они упали почти друг на друга, друг к другу лицом. Из-под этого живописного штабеля тел медленно вытекала кровь, широким потоком направлявшаяся к столу банкира. Сам же хозяин кабинета так и остался стоять у стола, как будто на него напал паралич, и только его выпученные глаза и судорожно облизывающий рот язык показывали, что он всё ещё жив. Из коридора раздались крики, зазвенел звонок, послышался топот ног. Золотов молча перешагнул через тела поверженных собирателей долгов, высунул ствол в дверь и, приподняв его к потолку, выстрелил. Это подействовало, крики и топот сразу утихли.
        - Внимание всем сотрудникам банка! Ваш управляющий захвачен мною в качестве заложника! Если вы не будете делать глупостей, то больше никто не пострадает, даже он! Переговоры буду вести только с ментами! Всё!  - ещё один выстрел должен был убедить слушателей в серьёзности намерений оратора.
        Август спокойно закрыл дверь на замок, потом проверил, закрыты ли все жалюзи на окнах, затем подошёл к сумке и так же спокойно принялся вкладывать патроны, доставаемые им из сумки, в помповик. Шапиро так и стоял, не в силах сделать ни одного движения, всё так же напоминая глубоководную рыбу или, если точнее, большую жабу.
        - Будем считать,  - наклонив голову набок, задумчиво произнёс Золотов,  - что я их извинил. Теперь с тобой…  - он подошёл к банкиру, посмотрел на него внимательно, не торопясь взял бутылку с водой, налил в стакан и так же, никуда не спеша, выплеснул этот стакан в красное лицо Саши. Тот сразу же перестал облизывать рот, глаза втянулись в глазницы, и в них появилось осмысленное выражение. Но одновременно со смыслом из глаз выплеснулся дикий ужас, а потом, несколько неожиданно для Золотова, под банкиром образовалась небольшая лужица с характерным запахом. Шапиро посмотрел вниз, себе на брюки, точнее, постарался посмотреть, так как обзор закрывало объёмистое брюхо. Поняв всю бесполезность этого занятия, он тихонько, стараясь не делать лишних движений, обошёл вокруг стола и сел в своё любимое кресло, выполненное по специальному заказу - с учётом выдающейся фигуры заказчика. Под внимательным взглядом Золотова он несколько раз передвинул по столу статуэтку какой-то, то ли греческой, то ли римской, тётеньки, а потом хрипло спросил:
        - И что теперь?
        - Теперь? Ну, во-первых, я перед тобой извинюсь за то, что немного обманул тебя. Это,  - он показал ружьём в сторону разбросанных пачек,  - не совсем деньги. Точнее, совсем не деньги. Бумага. Так что извини. Да, и за беспорядок в твоём кабинете тоже хочу извиниться. Так уж получилось. Но! Ничего личного, это просто бизнес.
        Август сел на диван, положив ружьё так, чтобы оно смотрело в сторону Александра. Тот дёрнул уголком рта, но ничего не сказал.
        - Далее. Через минут двадцать тут будет антитеррористический отряд. Специально к их приезду у меня приготовлен сюрприз!
        С этими словами он подошёл к сумке и извлёк из неё небольшую коробку. Поднял крышку, нажал на какие-то кнопки и следом достал всё из той же сумки маленький цилиндр. Свернув у него верхнюю крышку, под которой оказалась небольшая кнопка с пластиковой защитой, Золотов поднял глаза вверх, чуть пошевелил губами, что-то проговаривая про себя, а затем резко сорвал защиту и нажал кнопку, удерживая на ней палец. После этого спокойно положил ружьё на пол и, обратившись к ставшему теперь неестественно бледным Шапиро, спросил:
        - Объяснить или и так всё понятно?
        Шапиро покачал головой и, сглотнув, прохрипел:
        - Понятно.
        - Ты всегда был умницей, Булочка. Итак, наша с тобой задача: с твоего компьютера входим в компьютер твоего английского банка. Только не говори, что у тебя нет доступа, не поверю. Впрочем, если действительно нет, то мне тогда делать больше нечего и я убираю палец с кнопки. Так как?  - выражение лица Золотова было таким, что Шапиро сразу поверил, что тот без проблем и сомнений палец с кнопки уберёт.
        - А если и есть, что тогда? Сколько ты будешь держать палец?
        - Пока не сделаю всё задуманное. И ещё тридцать секунд после того, чтобы ты успел убежать. Я скажу.
        - Что ты хочешь?
        - Просто войди в их базу. Сначала мы кое-что скачаем и отошлём по почте, а потом вставишь вот эту флэшку и пошлёшь им указанный мною файл. Этот же файл вложишь в какую-нибудь трансакцию и отправишь в наш Центробанк. Ну, и во все банки-корреспонденты. И не пытайся меня обмануть, проверю,  - Золотов говорил спокойно и устало, без тени истерики. Шапиро знал, что Август действительно сможет проверить выполнение требуемого, поскольку он неплохой компьютерщик - сам для себя писал всякие полезные программы, а иногда и хакерствовал для собственного удовольствия. Минуту поразмыслив, банкир понял, что это единственный путь к спасению, и коротко кивнул головой:
        - Согласен.
        - Вот и славно,  - повторил Золотов слова, недавно сказанные Сашей.  - Только позвони ментам, объясни ситуацию, скажи, что я требую машину, вертолёт и двадцать миллионов наличными в мелких купюрах. Скажи, что переговоры буду вести только с министром МВД. Да, и попроси их не врываться без стука, а то ведь я от неожиданности могу и не удержать палец. Понял?
        - Слушай, а зачем вся эта хрень про вертолёт и деньги?
        - А это их отвлечёт на некоторое нужное мне время. Давай не будем терять ни секунды, время дорого. Звони,  - и Золотов подвинул к Шапиро телефон.
        Через полтора часа работы, регулярно прерываемой звонками антитеррористов, пытающихся выяснить действительное положение дел, Золотов удовлетворённо посмотрел на монитор и, утерев свободной рукой пот со лба, сказал:
        - Ну, кажись, всё!
        - А я?  - Шапиро умоляюще посмотрел на Августа.
        - Ты-то?  - Золотов удивлённо пожал плечами.  - Иди вон, возьми помповик.
        - А зачем мне помповик?  - удивлённо спросил Шапиро. Но, увидев вскинутые брови своего бывшего друга, без промедлений подошёл к оставленной сумке и лежащему на ней ружью и осторожно подхватил его двумя пальцами, с опаской поглядывая на недвижимые тела на ковре. Ещё раз посмотрев на внимательно наблюдавшего за ним Августа, сдавленно пробормотал: «Август, мне бы позвонить…»
        - Не надо,  - жёстко ответил Август и покачал головой,  - не надо. Будет сюрприз. Иди. Иди, идиот, у тебя есть шанс!
        Шапиро медленно развернулся и, проклиная себя за то, что заказал себе такой обширный кабинет, с максимально возможной для себя прытью направился к выходу. Судорожно подёргал дверь, понял, что она не заперта, открыл и, вылетев из двери, побежал. Раздались крики:
        - Стоять! Брось оружие! Лицом на землю! Стоять, стреляю!
        - У него бомба!  - успел прокричать в ответ бывший друг Золотова, но раздавшиеся выстрелы заткнули ему рот.
        Август скривил рот и покачал головой. Потом принял расслабленную позу, закрыл глаза и начал молиться: «Отче наш, иже еси на небесех…»
        Через несколько мгновений раздался звон разбитого стекла, и в комнату влетело сразу несколько человек в чёрной форме и масках:
        - Стоять! Руки за голову! Лежать! Лицом вниз!
        Золотов посидел ещё несколько секунд, а потом, резко оттолкнув кресло назад, буквально вылетел из него. Сразу же раздалось несколько выстрелов, которые отбросили Золотова назад, за стол. Цилиндр, выпущенный из его распахнутой руки, покатился по полу, люди в комнате замерли в ожидании самого страшного, но… ничего не произошло. Взрыва не было. Напрягшиеся было бойцы медленно опустили оружие, и вдруг из стоящей на полу чёрной коробки сквозь треск и шорох раздалась мелодия забытого вальса и столь соответствующие этому дню слова:
        «…Утомлённое солнце нежно с морем прощалось…».

        Глава 1. Ночной костёр

        Лицо, освещённое огнём костра в ночной темноте леса, может очень точно отобразить глубину души человека, все его достоинства или слабости, одухотворённость или порочность. Никакой другой свет, даже свет солнца, не раскроет настолько сущность человека, насколько это может сделать живой огонь. Но у людей, сидевших вокруг костра на лесной поляне, ни на лицах, ни в глазах ничего прочесть было нельзя. Как ни старался огонь, но так и оставалось непонятным - то ли философы собрались здесь, под ночным звёздным небом, решить самую важную в истории человечества задачу, то ли лихие разбойники немногословно обсуждают, как будут делить награбленное. И не было ясно, что же мешает увидеть их подлинную сущность - большие ли бороды и длинные волосы у большинства из них или досконально отработанное умение не отображать во внешний мир своё внутреннее душевное состояние. Пламя вздымалось вверх, громко потрескивали дрова, ясное ночное небо таращилось на Землю бесчисленными глазами-звёздами, а люди сидели, внимательно, солидно слушая того, кто рискнул нарушить бездонную ночную тишину скупыми весомыми словами.
        - Китай, братья, готовится к большой войне,  - голос шёл непонятно откуда, эхом отражаясь в окружавших поляну соснах.  - Они перевооружают армию, наращивают свои расходы в оборонной отрасли. Начала расти военная нотка в их национальном эгрегоре.
        - Куда будут направлены их устремления?  - спросил кто-то.
        - Пока никуда. Они сами ждут удара. Понимают, что у существующего мирового порядка остался последний шанс на спасение - война, вот и готовятся.
        - А Россия?
        - А что Россия? Китаю незачем на нас нападать, учитывая, что Россия сама готова отдать им Сибирь. Да вы же знаете: «Дерево всегда побеждает почву», а Россия для китайской почвы - дерево.
        - Так с кем они готовятся воевать? Со Штатами?
        - Нет. Точнее, не с народом Америки, а с Атлантами.
        - Что китайцы знают об Атлантах?
        - Многое. Чего не знают - догадываются.
        - Что ж, это наиболее вероятная версия. У тебя всё, Велеслав?
        - Пока - да.
        - Твердислав, твоя очередь.
        Ни один посторонний наблюдатель, будь у него возможность присутствовать при этом разговоре, так и не смог бы определить, кто и в какой последовательности произносит слова. Запросто могло показаться, что бородатые мужчины так и сидят с закрытыми ртами, а слова рождаются из костра. А может быть, и не было никаких звуков вовсе, и это мысли набирали здесь такую мощь?
        - В священном стане мне пришло, что в ближайшее время кто-то попытается поменять реальность на славянских землях, используя при этом интернет: социальные сети или интерактивную игру. Причём этот кто-то за основу своих действий возьмёт положения Концепции.
        - Цель?
        - Пока непонятно. Похоже, будет попытка сдвинуть равновесие.
        - Этот кто-то рискует. Сейчас очень опасно пытаться сдвинуть и без того хрупкое равновесие. Система настолько метастабильна, что может запросто пойти в разнос. Люди в большинстве своём ещё не готовы меняться, даже учитывая Концепцию. Может случиться большая кровь.
        - Без крови в любом случае не обойдётся.
        - Да, но сейчас это может перерасти в общемировой пожар. Тогда сгорит всё. В этом ли наша цель, братья? Думаю, что сейчас ещё слишком рано будоражить людей, их сознание и нравственность ещё не готовы. Нам нужно ещё три-четыре года. Руслан, как у тебя?
        - Место хранения Кладезя Силы уже известно, я об этом раньше говорил. Но нет достойного, точнее,  - достойной. Слишком много генов перемешалось, чистых цепочек почти не осталось.
        - Ты уверен, что там должна быть Веста?
        - Прошлый опыт показал, что да, должна быть Веста.
        - Смотри, цена ошибки, по меньшей мере,  - её и твоя жизнь. Второй раз Кладезь тебя не выпустит.
        - Я не боюсь.
        - А ещё - на кону жизни миллионов и крах цивилизации, если мы не будем готовы. Ты ведь утверждаешь, что Кладезь - это ключ к новым людям…
        - Да, я уверен в этом.
        - Владимир, как идёт твоя деятельность? Успеешь до Перехода посвятить необходимое количество людей?
        - Я стараюсь. Но люди очень медленно меняются. Кризис всё испортил, они больше о деньгах думают, о том, где бы их найти, чем о своём будущем.
        - Да… Атланты постарались… Вот ведь слепцы, сами себя готовы погубить, лишь бы не признать, что идут ошибочным путём.
        - Они уверены в своём бессмертии и в том, что смогут начать всё сначала.
        - В этот раз - не смогут. Слишком уж серьёзное предстоит изменение. Давайте вернёмся к тому, о чём сказал Твердислав. Где начнут внедрять этот интернет-проект, кто-то видит?
        - В Москве, почти сто процентов…
        - Кто у нас в Москве?
        - Святояр и Руслан.
        - Руслану некогда, пусть Кладезем занимается. Святояр, значит, это будет твоя задача - найти тех, кто будет осуществлять эту попытку. У тебя есть предположения, кто это может быть?
        - Ватикан, китайцы, Лондон… Атлантов исключаем, вряд ли они начнут игру против самих себя. Может быть, ещё Дети Посейдона?
        - С Лондоном тебе поможет Владимир, Китай - традиционно за Велеславом. Ватиканом озабочусь я. Лично на тебе, Святояр, Дети Посейдона. У тебя всё нормально с ними? Они так и думают, что ты - мало что умеющий поп? А что там получилось у тебя с этим, Августом?
        - С Детьми Посейдона пока всё без проблем, они мне верят. Играю натурально. Что касается Августа - что-то такое Искатель придумал, какую-то программу, которая начнёт действовать по его приказу. А Август - он сам выбрал свой путь, я не стал ему мешать. Тем более, что я видел - нам в будущем предстоит интересная завязка с его сыном, Марком.
        - Слушай, чего у них имена такие? Они евреи, что ли?
        - Да нет, славяне. Хотя, кто знает, за века столько всего перемешалось, может, какая-то примесь в крови и имеется. Просто у них прапрадед был помешан на Риме, вот и завещал такие имена давать детям. А что касается имён, так ведь Михаил, Семён, Иоанн и Пётр - еврейские имена, а все считают их исконно русскими.
        - Да… перепуталось всё. Ладно, что-то будет с этим Марком, это ты прав. Нам нужно быть внимательными и готовыми ко всему. Когда начнётся игра - ты, Святояр, нашёл хорошее слово - мы должны быть готовы перехватить управление. Там посмотрим, можно ли это использовать. Теперь вот ещё о чём мы должны поговорить…

        Глава 2. Грехи отцов

        - Так вот, Золотов, к сожалению, родительский комитет и попечительский совет нашего лицея не считает возможным ваше дальнейшее обучение здесь. Мне очень жаль.
        Ни капли ему не жаль, этому лицемеру, да что с ним говорить-то, с этим Хрюнделем? Всё предельно ясно: из лицея в любом случае выпрут - им нет никакого смысла держать у себя сына террориста. Понятно,  - пятно на всю систему частного образования… Марк исподлобья воткнул злой взгляд в бегающие глазки директора. Тот даже не пытался ответить, сразу увёл свои лживые зенки в сторону, делая вид, что пытается разглядеть стоявшие в шкафу книги о разумном, добром и вечном.
        - Документы, Золотов, вы сможете забрать завтра, с утра. Надеюсь, у вас есть, куда их отнести?  - голос директора был насквозь приторно-лживым, как и вся его жизнь.
        - Конечно,  - Марк изобразил на лице радостную улыбку.  - К отцу на могилу. Он будет рад.
        - Вы мне тут не паясничайте, Золотов!  - голос директора сорвался на фальцет. Он прокашлялся и продолжил своим прежним, елейным тоном:  - Мы не виноваты в том, что ваш отец повёл себя так неадекватно. Благодаря его нелепому поступку родители других учеников сомневаются и в вашей адекватности и не хотят подвергать опасности своих детей. И я их понимаю, хотя, может быть, и не поддерживаю.
        - Да пошли вы все… уроды!  - Марк развернулся и вышел из кабинета директора, напоследок сильно хлопнув дверью. Что ему в спину кричал Хрюндель, слушать он не стал. Спокойно, будто ничего и не случилось, спустился на первый этаж, так же спокойно зашёл в любимое местечко под лестницей, достал сигареты и закурил. Конечно, раньше он никогда не курил прямо в лицее - порядки здесь очень строгие, но теперь… Теперь - плевать, теперь хоть упейся в зюзю или начни нюхать порошок прямо на полу в вестибюле во время большой перемены, теперь уже всё равно. Спасибо тебе, папаша, удружил… Ладно, лицей - это ещё полбеды, вот что с жизнью делать-то дальше?
        …В тот злополучный день Марк с Кирюхой и Оранжем решили завалиться в клуб «Розовый барсук», чтобы проверить местную тусовку на предмет крепости нервов и мышц. Поэтому поотключали телефоны и оставили в «Бэхе» Кирилла, чтобы не было засвета в случае попадания в мусорню после ночных похождений. Мусора теперь пошли ушлые и по номерам из «сотового» сразу начинали трезвонить предкам с настоятельной рекомендацией обменять любимых отпрысков на пачку банкнот определённой толщины. Причём толщина зависела от того, сколько всяких интересных предметов найдут при задержанных. Ожидая от ментов самых невероятных гадостей, члены отряда «П…ц гламуру!» не брали с собой на дело в клубы ни документы, ни телефоны, ни иные предметы, по которым их можно было бы идентифицировать. Даже права и ключи от машины оставляли под ней в пакете, прилепленном к нижней незаметной части бампера на заранее заготовленный скотч. И тогда легко катила легенда о том, что дяденьки милиционеры не тех прихватили, а они - школьники из Рязани, приехавшие в Москву на экскурсию, дети бедных рабочих. В клуб попали случайно - думали, что это
интернет-кафе. Мы же не думали, что там на нас нападут злые хулиганы. Чего напали? Деньги хотели отобрать. Наверное, на наркотики не хватало. Да откуда у нас деньги, дяденька полицейский? Отпустите нас, пожалуйста, мы домой хотим… Правда, всё это было в теории. Пока, слава Богу, они не попадались - руководство клубов предпочитало заминать всяческие мелкие неурядицы типа драк, чтобы не привлекать лишнее внимание бравых стражей порядка. Для локализации конфликтов и переноса их за территорию клубов и существует в них охрана…
        Как всегда, ссору начал Оранж, внешне производящий впечатление мальчика-паиньки с широко раскрытыми от удивления глазами. Он выбрал самого яркого из тусующихся в клубе гламурных мальчиков, дождался, пока тот с бокалом в руке окажется в доступном пространстве, и, проходя мимо, как будто случайно, споткнулся и упал на него так, что тот оказался облитым собственным коктейлем с ног до головы. Разумеется, находящийся в уже изрядно приподнятом состоянии, облитый юноша попытался поучить обидчика хорошим манерам посредством попадания кулака в незащищённую часть тела, но почему-то промазал. Тогда он решил, что количество ударов может перерасти в качество, и начал махать руками и ногами со страшной скоростью и интенсивностью. Но попасть в цель всё равно не получалось, поскольку обрабатываемый объект никак не хотел стоять неподвижно, а, напротив, всё время раскачивался, изгибался, наклонялся, распрямлялся, вертелся - в общем, всячески препятствовал качественной обработке себя. Со стороны это выглядело, как заранее отрепетированный клоунский номер или фрагмент из фильма с Джеки Чаном в главной роли, но лицо
обиженного красавчика приобретало всё более зверское выражение. Тут уже подоспела и охрана, вынужденная, в целях сворачивания разгорающегося конфликта, срочно нейтрализовывать обоих участников выступления. Но не тут-то было. Точнее, облитого и злого гламурного мальчика скрутить удалось почти сразу, а вот Оранж выскальзывал из рук охранников, как обмылок, подбираемый с полу в общественной бане. Увидев, что пытаются обидеть их приятеля, за него решили вступиться его такие же гламурные спутники, для чего они начали вырывать его из рук охранников. Образовалась своеобразная куча-мала, и на этом моменте вступили в дело главные герои представления, до сих пор находившиеся за кулисами. Марк и Кирюха достали обмотанные у них вокруг пояса связки петард и, благо все, долженствующие охранять порядок в заведении, были заняты другим, спокойно эти петарды подожгли и бросили в самый центр толпы, продолжавшей, как ни в чём не бывало, колбаситься, подкрепляя эффект от взрывов и вспышек криками: «Пожар! Бомба! Шухер!». После этого Марк и Кирилл с разбега вломились в начавшую нервничать биомассу, деморализованную всем
происходящим, и стали раздавать удары направо и налево, не щадя ни юношей, ни девушек. Вот тут и началось настоящее веселье! Весь местный гламур впал в настоящую панику, которую ещё более усугубляли взрывы петард, очень выразительные на фоне не останавливающейся ни на минуту оглушительной музыки. Народ, совсем уже ничего не соображая, ломанулся к выходу, а вместе со всеми выскользнули из помещения и хохочущие во всё горло организаторы этого «карнавала».
        Отбежав подальше от места столь ярких событий, друзья продолжали взахлёб хохотать, постоянно перекрикивая друг друга в попытке поделиться незабываемыми впечатлениями. Так они и дошли до места парковки «Бэхи», уселись в неё и только тогда немного успокоились. Адреналин был что надо!
        Поскольку уже было три часа ночи, а их миссия закончилась, Марк включил телефон и… Прочитав первые сообщения, он перестал смеяться, потом нахмурился, а затем принялся бешено названивать отправителям СМСок…
        Как он пережил следующие несколько суток, Марк так и не понял. Фактически он не помнил ничего из того, что тогда происходило,  - ни приезда домой, где его уже ждали отцовы сотрудники и растерянный, разом постаревший дед, ни того, как скорая откачивала его младшую сестру Юльку, ни кладбища, ни речей, ни могилы,  - ничего. Запомнилось только лицо отца: казалось, он улыбается своей фирменной улыбкой - слегка очерченной, немного лукавой и очень доброй…
        А через неделю начались серые будни: визиты представителей банка, милиции, иных тёмных личностей. Квартиру пришлось оставить и дом тоже, да что там,  - всё имущество было арестовано. Марк и Юля перебрались к деду, но тот тоже держался из последних сил - всё-таки в восемьдесят с лишним лет такие потрясения оказались для него последней каплей всей его и без того перенасыщенной земной жизни. Неделю назад не стало и деда, но внуки его уже не могли больше плакать - молча, почти безучастно, наблюдали они за всем происходящим. Похороны деда организовало государство, причём по высшему разряду - уж очень многим оно было ему обязано. Потом пришёл нотариус и объявил, что все своё добро дед завещал Марку и Юльке, но поскольку они несовершеннолетние, то самостоятельно пользоваться этим ещё не могут - им требуется опекун. Опекуном из ближайших родственников мог стать только родной брат отца, Константин, но проблема была в том, что никто не знал, как его найти, ибо уже почти десять лет братья не общались и Август ни разу не упоминал имя брата в разговорах с детьми. В случае если дядю не найдут, дети полностью
оказывались во власти опекунского совета до достижения своего совершеннолетия. Более того, по закону они должны были оставить дедову квартиру и переехать в интернат под присмотр государства, причём произойти это должно было в ближайшее время. По этому поводу пару раз уже приходил озабоченный участковый и какие-то истеричного вида тётеньки.
        К счастью для Марка, началась учеба, и он отправился в лицей в надежде обрести участие и поддержку многочисленных одноклассников, которых он считал своими друзьями. Но не тут-то было! Марк, сначала с удивлением, а затем и с разочарованием, понял, что его теперь сторонятся все - и бывшие друзья, и просто одноклассники. Да что там, за его спиной уже шушукалась вся школа, и все тыкали в него пальцами, как в прокажённого. Только Оранж был неизменно верен, а Кирюха, к сожалению, ещё не вернулся с родителями с курорта.
        Марк вышел на крыльцо лицея, ибо в его «недрах» находиться было уже невмоготу, и огляделся вокруг. Сплошь заставленный высокими стеклянными домами, трёхэтажный лицей казался бедным провинциальным уродцем, попавшим на королевский бал, где танцевали и веселились высокомерные столичные аристократы, с брезгливостью и непониманием поглядывающие на затесавшегося в их веселье неведомого деревенщину. Вот только, как это бывает обычно в сказках, невзрачный уродец внутри себя таил волшебную силу, что, конечно же, сделало бы его к концу сказки самым могущественным и прекрасным, а насмехавшихся над ним повергло бы в смущение и трепет. Именно так, несколькими классами младше, любил фантазировать Марк, но сейчас ни о чём таком даже и думать не моглось. Как бы то ни было, Марк любил свой лицей, по крайней мере, до сегодняшнего дня, а потому ощущал себя так, будто тяжелая ледяная змея забралась к нему в грудь и там, медленно и плотоядно смакуя, потихоньку пожирает его беззащитное сердце. Впору было выть и рыдать, но сил на это уже точно не было, как не было сил вообще что-то делать, даже разговаривать.
        Юноша присел на скамейку рядом с крыльцом и, стараясь сохранить хоть какое-то подобие ясности в голове, попытался думать о будущем. Если бы не сестричка Юлька, которую Марк по-настоящему полюбил только сейчас, во время жестоких испытаний, то он бы, наверное, не отягощаясь далее пустыми хлопотами, выбросился из окна дедовой квартиры или ещё как-нибудь свёл счёты со своей столь короткой жизнью. И только понимание того, что он этим оставит одиннадцатилетнюю сестру один на один с полным жестокости миром, не позволяло ему даже думать о таком развитии событий. Но вот что делать дальше Марк, несмотря на свои шестнадцать лет, не представлял, ибо до печальных событий последних двух месяцев все жизненные невзгоды обходили его стороной. Даже гибель матери пять лет назад в автокатастрофе не стала тогда таким уж разрывающим душу событием. Тогда постарался дед - как мог, оградил детей от этого ужаса, пока Август беспробудно пил, не в силах совладать с постигшим его горем.
        Впрочем, с матерью, которая была в вечных командировках, у Марка, да и у Юли, не было даже пятой доли тех доверительных товарищеских отношений, какие сложились у детей с отцом. А отец старательно ограждал детей от всех жизненных проблем. Даже этим летом они до последнего не знали о его неприятностях - дома он всегда был добр, спокоен и весел. Поэтому гибель отца просто перевернула их мир, пусть и не наивный, но, всё-таки, добродушно-весёлый. А теперь мир окончательно стал злым, жестоким и колючим, как взгляд маньяка, специализирующегося на убийстве проституток.
        Абсолютно опустошённый и так и не сумевший собраться, Марк продолжал сидеть на скамейке. Изредка кто-то проходил мимо, достаточно тепло светило яркое сентябрьское солнце, шумели проезжающие по улице машины - город жил своей жизнью, и ему не было никакого дела до страданий своего молодого жителя. А юный горожанин сидел и апатично покачивался, не в силах сделать никаких осмысленных движений.
        Вдруг кто-то положил руку Марку на плечо. Тот вздрогнул и, слегка дёрнувшись, медленно обернулся. Это был Оранж, верный своей манере всегда подходить незаметно и возникать как будто ниоткуда.
        - Что, брателло, погнал тебя Хрюндель?  - утвердительно спросил Оранж. Почему он всегда был в курсе всех событий, даже тех, которые ещё только собирались произойти?
        - Да, погнал,  - меланхолично ответил Марк. И более ничего не сказал, ибо не хотел развивать неприятную для себя тему.
        - Вот сука!  - искренне высказал Оранж своё отношение к директору.  - А давай ему отомстим!
        - А смысл? Что это поменяет?  - Марк всё так же меланхолично посмотрел на друга, хотя во взгляде его и промелькнула слабая тень некой заинтересованности.
        - Что поменяет?  - Оранж пожал плечами.  - Для тебя многое. Ты получишь цель в ближайшем обозримом будущем твоей жизни, и хоть какое-то, но удовольствие. А там, глядишь, ещё что-нибудь придумаем.
        Оранж был очень разносторонне одарённым молодым человеком. В числе его увлечений была и психология, и сейчас он пытался на практике применить свои знания, чтобы помочь другу.
        - Удовольствие, говоришь? Хм… А тебе какой резон?
        - недоверчиво задал вопрос Марк. Ещё два месяца назад ему бы и в голову не пришло спрашивать такое у друга, но столько всего поменялось, что казалось, весь мир пошёл на него войной и все окружающие только и ждут, как бы ещё больнее его пнуть.
        - Мне-то?  - Оранж легко перепрыгнул через скамейку и присел рядом.  - Мне есть резон. И он в том, что ты - мой друг. А друзьям надо помогать, особенно когда они в такой жопе. Тогда и тебе потом помогут, если вдруг окажешься в таком же дерьме. Я прав?
        Марк, чуть помедлив, твёрдо произнёс:
        - Прав. Я так думаю…
        - Даже если ты мне сейчас и не веришь, а я понимаю, что ты никому сейчас не веришь, всё равно я прав, ты это потом поймёшь,  - слова Оранжа прозвучали несколько загадочно. Впрочем, он решил развить тему:  - Ты сейчас не улавливаешь, но я читал, что именно в таких обстоятельствах человек и должен совершить какой-нибудь поступок, который сможет помочь ему вновь стать человеком, а не опустившейся скотиной. Просекаешь? Ну, в общем, право на поступок и всё такое…
        - Ты что, предлагаешь мне Хрюнделя по башке топором треснуть?  - Марк удивлённо взглянул на Оранжа.
        - Ну… не знаю… наверное, всё-таки, нет… Топором по башке - это жесть, это как-то грубо, да и не заслужил он такого, кажется… Нет, давай мы ему какую-нибудь другую пакость сделаем, адекватную.
        - Ну, давай. А какую? Ведь мы же не сможем его уволить? Или сможем?  - Марк с надеждой посмотрел на Оранжа. Пока все планы их лихих похождений придумывал он.
        - Наверное, нет. Я всё-таки не Министр образования, да и ты не Президент. Тут нужно как-то тоньше, умнее… И чтобы весело… Я подумаю…
        - Эх, жаль Кирюха ещё не вернулся!  - Марк оживал на глазах. Эти два месяца он почти не общался с друзьями, и все их похождения были как будто в прошлой жизни, такими детскими они теперь казались. Но сейчас, на фоне безысходного одиночества, очень сильно захотелось вернуться туда, в беззаботное и безбашенное детство, и чтобы рядом были друзья. Впрочем, слава Богу, Оранж был рядом, не хватало только Кирилла.
        - Он мне звонил. Сказал, что прилетает через три дня. Ничего, как раз и план продумаем как следует, тут спешка ни к чему.
        В этот момент к скамейке, на которой они сидели, подошёл какой-то хмурый дядька - небритый, с лицом явного почитателя «законов», одетый в какую-то странную одежду, напоминающий то ли десантника, то ли ещё кого-то из армейско-полицейской среды, и вдруг неожиданно вежливо задал вопрос вполне дружелюбным голосом:
        - Извините, ребята, вы в этой школе учитесь?
        - Да, в этой,  - с недоверием взглянув на подошедшего, ответил Оранж.
        - А не могли бы вы мне подсказать, как я могу найти здесь одного парня - Марка Золотова?
        Марк было дёрнулся ответить, но Оранж незаметно ущипнул его за ногу и очень вежливо сказал:
        - К нашему глубочайшему сожалению, нет, не можем,  - и не стал продолжать, ожидая, что предпримет подозрительный мужик. Но тот ни капли не стушевался:
        - Жаль. А вы вообще его знаете?
        - Знаем. Да, знаем.
        - О! Это хорошо! А был он сегодня в школе?
        - Вообще-то, это не школа, а лицей,  - разыграл обиду Оранж,  - и в лицее Золотов сегодня был. Но недолго.
        На этих словах коварный Оранж опять замолчал, ожидая ответного хода своего собеседника. Но тот был спокоен, как каменный истукан с острова Пасхи. Он всего лишь слегка заинтересованно взглянул на Оранжа, перевёл взгляд на Марка, чуть прищурился, кажется, слегка вздрогнул, потом улыбнулся и всё так же вежливо продолжил:
        - И не могли бы вы мне сообщить, что же сталось с господином Золотовым? Куда же он подевался?
        - Конечно же, конечно,  - в тон мужику отвечал Оранж, сохраняя серьёзное выражение лица,  - всенепременно. Его, видите ли, сегодня официально выгнали из лицея, и он ушёл, разбитый горем, туда, куда вели его заплаканные очи. На этих словах, которые нечаянно получились в стиле лирической поэзии прежних веков, а в наше время звучали, как издевательство, мрачный, но вежливый тип ещё раз вздрогнул, а в глазах его промелькнуло такое свирепое выражение, что Оранжу шутить сразу расхотелось.
        - Херово,  - коротко резюмировал мужик.  - Очень херово.
        - А вы, простите, почему интересуетесь, вы не из полиции ли, часом, будете?  - спросил наглый Оранж голосом кота Матроскина.
        - Нет, не оттуда,  - мужик первый раз улыбнулся. Улыбка у него оказалась достаточно доброй и открытой.  - Дело в том,  - тут он заговорщически склонился к друзьям и продолжил уже шёпотом,  - что я - родной дядя Марка, Константин…

        Глава 3. Правь, Британия!

        Какой, всё-таки, длинный стол - целых двадцать футов… Но очень удобен, ибо на каждом шаге, футе, в голове всё чётче оформляется идея, мысль, рождается озарение… Каждый шаг добавляет кирпичик к ещё размытому, но уже вполне угадывающемуся контуру того здания, строительство которого будет начато в ближайшее время. Здания, само собой, в фигуральном смысле, ибо, шагая вдоль стола, сэр Сэмюель Кун обдумывал план действий по реализации давно вынашиваемых замыслов, а строительные термины употреблял по сложившейся в юности привычке - ведь он когда-то всерьёз увлекался архитектурой, особенно фантастическими и неповторимыми работами Гауди. Но время всё поставило на свои места, и теперь сэр Сэмюель Кун был одним из самых влиятельных банкиров современности…
        Пройдя вдоль стола ещё несколько шагов туда, а потом обратно, сэр Сэмюель остановился, постоял немного, что-то проговаривая про себя, и, решительно тряхнув головой, пошёл к своему законному месту - тому, которое было во главе стола. По дороге он автоматически подошёл к маленькому бару, открыл дверцу, достал джин, мартини и холодный сок, сделал себе коктейль и залпом его выпил. Потом, чуть постояв, чтобы уловить действие спиртного, пошёл дальше и, наконец, втиснулся в свой привычный стул - ужасно древний, неудобный, но зато очень дорогой. Чуть-чуть помедлив, нажал кнопку вызова секретаря:
        - Мисс Стоун, пригласите, пожалуйста, ко мне мистера Томпсона.
        Через несколько минут раздался голос секретарши:
        - Мистер Томпсон прибыл, сэр.
        - Очень хорошо, пусть заходит.
        Вошедший был из разряда мужчин, на которых другие мужчины смотрят с раздражением и опаской, а женщины - с одобрением и вожделением. Ростом почти шести футов, коротко стриженый брюнет, очень похожий на Джорджа Клуни, он сразу производил впечатление уверенности в себе, замешанного на хладнокровии и неиссякаемом оптимизме.
        - Сэр?
        - Проходите, Томпсон, садитесь.
        - Благодарю вас, сэр.
        - Итак, Роберт,  - предварительно пожевав губами, начал разговор Кун,  - у меня для вас есть поручение.
        - Рад это слышать, сэр, чертовски, знаете ли, надоело ничего не делать,  - оживление Томпсона было вполне натуральным.
        - Вот и прекрасно. Вы, я надеюсь, знаете, что у нас есть интересы в России?
        - Догадываюсь, сэр.
        - Да уж, у кого их сейчас там нет? Так вот, тот наш интерес, о котором пойдёт речь, он, как бы вам сказать, не совсем официальный, неявный…  - Кун на мгновение примолк, как будто ещё раз взвешивая, стоит ли об этом говорить. Томпсон, ничего не отвечая, вежливо давал шефу возможность высказаться.  - Так вот, не официальный… А потому и миссия ваша, на этот раз, будет несколько особенной…
        - Разве бывало когда-нибудь иначе, сэр?  - Томпсон лукаво улыбнулся.
        - Да, да, вы правы… Но в этот раз - особенно особенной, вы понимаете?
        - Сэр, я думаю, что буду понимать лучше, если вы всё-таки сообщите, в чём будет заключаться моя миссия?
        - Хорошо. Вы должны будете поехать в Москву, и там,  - банкир опять запнулся,  - там вы должны будете… э… в общем, найти способ скомпрометировать одного из их высокопоставленных чиновников. Того, которого уже двадцать лет ни один компромат не берёт… У него, знаете ли, иммунитет, ему наши американские друзья подарили… Для этого вы должны будете найти подход к другому господину из их властных органов, близкому к их прези… премьеру. Именно этот человек настолько ненавидит нашего… э-э-э… нашу цель, что, наверное, готов будет пойти на контакт с дьяволом, лишь бы найти средство расправиться с недругом, как он считает, э-э-э… их страны. Патриот, одним словом… В его понимании, конечно… В общем, человек премьера сможет свалить нашего, э-э-э… друга при правильном подходе… э-э-э… А подход этот у нас есть… Ваше дело будет передать ему материалы, которые смогут ему… э-э-э… помочь. Вы понимаете?
        - Я? Понимаю. А что, сложен ли доступ к этому господину, человеку премьера?
        - Видите ли, Роберт, э-э-э… чиновник этот… Он, как вы верно предположили, действительно плохо доступен. Плохо идёт на контакт и всех подозревает… И от нас, напрямую, э-э-э… помощь не примет… не любит он нас…Тут нужна игра тоньше, э-э-э… деликатнее. Как раз вам по плечу, Роберт. Мы на вас очень рассчитываем, дружище…
        - Замешана ли в деле наша или американская разведка? Я должен об этом знать, чтобы правильно действовать.
        - Не сомневаюсь, что около такой особы обязательно будут виться господа из Интеллиджент Сервис или ЦРУ. Но наше дело… оно не имеет к нашему великому государству никакого отношения, по крайней мере, не является областью интересов официальных политиков. Так сказать, частный гешефт, но очень важный для нас. Нам чрезвычайно важно провернуть это дело, Томпсон, вы должны постараться изо всех сил.
        - Не хочу быть банальным, но это моя работа, сэр. Я думаю, вы можете на меня положиться.
        - Вот и прекрасно. Все необходимые материалы вы сможете получить у мистера Хетчкинса сегодня же. В средствах я вас не ограничиваю, если, конечно, вы не решите купить для этого атомную субмарину, ха-ха.
        - Ха-ха,  - вежливо подхватил Томпсон,  - ну разве что баллистическую ракету, ха-ха-ха.
        - Да,  - посерьёзнев, вспомнил Кун,  - поскольку ваша миссия будет, говоря шпионским языком, нелегальной, то вы не сможете воспользоваться там помощью нашего представительства, вы понимаете?
        - Конечно, сэр, понимаю,  - мгновенно подтянувшись, ответил Роберт.
        - Но я дам вам там контакт. Это будет некто мистер Шапиро, Александр Шапиро. Это наш финансовый офицер. Он вам поможет, чем сможет, но, само собой, он не в курсе. И заодно, я вас попрошу, присмотрите внимательно за этим мистером - там недавно был с ним какой-то инцидент, и он даже пострадал. Какие-то террористы, что ли. Тёмная история, он не захотел нам о ней подробно рассказывать. Вы, пожалуйста, уточните детали, Роберт. Вам всё понятно?
        - Разумеется, сэр. Разрешите начать выполнять задание?
        - Начинайте, Томпсон. И ещё, чуть не забыл… Это будет для вас просто… Соберите там максимум материалов о некой «Концепции общественной безопасности» и о новом славянском увлечении - волхвах, их старинных колдунах. Первичный материал о них вы легко сможете найти в интернете. Мы, разумеется, в курсе происходящего, но есть мнение, что эти, на первый взгляд безобидные, игрушки могут вдруг превратиться в угрожающую дубину. Особенно при помощи интернета. Как вы понимаете, меня, в общем, интересуют люди, которые за всем этим стоят…
        - Без проблем, сэр!
        - Надеюсь, что да. Идите, Роберт, и да поможет вам Бог!
        - До свидания, сэр!
        После ухода агента Сэмюель некоторое время ещё посидел, достал сигару из хюмидора, повертел её в руках, понюхал, шевеля губами и рассматривая внутренние горизонты, а потом, отложив в сторону, подвинул к себе клавиатуру личного компьютера, набрал необходимый код, открыл специальную почтовую программу и отправил короткое сообщение: «Я начал»…

        Глава 4. Хрюндель, но не друг Масяни

        Игорь Аронович Славутский, более известный среди учащихся лицея, да и части учителей, как Хрюндель, никак не мог налюбоваться на свою новую машину. Красавица «Альфа-Ромео» была куплена совсем недавно, по случаю кризиса по очень хорошей цене, а потому любима была вдвойне - как молодая и красивая жена папой-олигархом. Хищные, где-то агрессивные, но, в то же время, плавные и гармоничные обводы достойно дополнялись мощным и приёмистым двигателем, а комфортный салон придавал этой красавице свойства почти стопроцентной идеальности. Красный лак кузова выгодно оттенялся серебристыми деталями дверных ручек и решётки. Ну, просто сказка, а не машина! Жаль только, застраховать ещё не успел, но сегодня и этот неприятный вопрос должен решиться. Хрюндель ещё раз с удовольствием выглянул в окно, чтобы подогреть возникшее в душе ощущение счастья, а потом, нехотя отвернувшись, вернулся к рабочей рутине.
        Директором лицея Славутский стал, можно сказать, случайно. До этого он был вполне довольным жизнью подающим надежды финансовым аналитиком одной из многочисленных брокерских контор. Но папа, который ещё несколько лет назад, вместе с первыми грустными новостями от родни из Америки, получил понимание, что надвигается что-то очень нехорошее, настоял на переходе сына на другую, менее рискованную работу. Использовав все свои немалые связи, папа нашёл для Игоря Ароновича новую, весьма непыльную работёнку - освободившееся место директора в одном из самых престижных платных лицеев Москвы. Сначала сын упирался, не понимая, зачем ему менять весьма прибыльную работу на какую-то хрень, но тут неожиданно вмешалась мама, а вот ей-то отказать он уже не мог.
        Впрочем, новая работа оказалась, на удивление, вполне приемлемой. Старый директор, заслуженный учитель СССР, сумел создать действительно высококлассное учебное заведение - со строгими правилами и уже оформившимися традициями. Кроме того, почти все учителя были фанатами своего дела, а завучи строго следили за порядком, так что делать почти ничего не приходилось, кроме как важно раздувать щёки и делать вид во всём разбирающегося мудрого руководителя, который даёт своим подчинённым необходимую свободу действий. На самом деле Хрюндель ничего не понимал в педагогике и учебном процессе, но у него хватало ума в это не лезть. Зато он очень хорошо разбирался в деньгах, а потому всего за полтора года «работы» сумел удвоить своё пусть и небольшое, но радующее его самого состояние. Многие родители были готовы благодарить директора за правильно выставленные оценки и помощь в поступлении либо в сдаче экзаменов, а Хрюндель сумел создать свою команду из не совсем принципиальных педагогов (таких, правда, в лицее было совсем немного), чтобы денежный поток стал пусть и не бурной рекой, но вполне живым горным
ручейком, и чтобы при этом не возникало никаких трудностей с органами, ответственными за пресечение подобной деятельности. Вот только оставшиеся честными учителя, а главное, ученики, довольно быстро раскусили истинную природу «благородного» поборника детского образования и дали ему не совсем приятную кличку «Хрюндель», уж больно её обладатель внешне напоминал худого свина, к тому же отличающегося повышенным сладострастием, как и его мультяшный тёзка. Уже несколько смазливых и не очень озабоченных целомудрием учениц-старшеклассниц поменяли свою благосклонность на хорошие оценки в табелях, а ведь были ещё и отношения с биологичкой… Вот такая, блин, музыка…
        Сегодня работа в голову не шла, сегодня голова была занята предстоящим этим вечером свиданием с симпатичной практиканткой-англичанкой. Мысленно облизываясь, Игорь Аронович круг за кругом прогонял в уме соблазнительные картинки выдающейся фигурки практикантки, что, вкупе с воспоминаниями о прекрасном образе новой машины, создавало радужное и расслабленное чувство полностью сложившейся удачной жизни. Как же всё замечательно! Спасибо папе, а то ведь мог бы Игорь Аронович, как его бывшие коллеги, бедствовать сейчас, пытаясь выдоить ещё хоть какую-нибудь капельку из изрядно похудевшей коровы фондовых спекуляций…
        В кабинет постучали, и, не дожидаясь ответа, в дверь просунулась всклокоченная голова с выпученными от удивления глазами. Голова принадлежала старшему охраннику:
        - Игорь Аронович, там это… это… люди… с собакой…
        - Какие, к лешему, люди? С какой, к дьяволу, собакой?
        - Из отдела… по борьбе… с этими… с наркотиками…
        - Что? С какими, к чёрту, наркотиками?
        - С наркотическими, наверное…
        - Тьфу ты! А где они?
        - Сюда идут… да вот они…
        В кабинет ввалились двое мрачных парней, а в дверь, вместо головы охранника, всунулись нос и уши спаниеля. Один из парней подошёл к столу и, достав руку из кармана, помахал перед носом директора какой-то книжицей, которую Хрюндель не успел толком рассмотреть.
        - Отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, старший лейтенант Грызин.
        - А чем, собственно…  - стал подниматься из кресла Хрюндель,  - чем, собственно, обязан,  - тут он запнулся и нервно сглотнул,  - столь неожиданному визиту? И…
        - Спокойно, господин, э…
        - Славутский Игорь Аронович.
        - Господин Слуватский, всё законно. Вот постановление на осмотр и проверку,  - Грызин протянул изрядно помятый листок.
        - Ничего не понимаю,  - не стал изучать листок Хрюндель.  - У нас же здесь не клуб или притон, здесь учебное заведение…
        - Проходит тотальная проверка всех учебных заведений, по распоряжению мэра. Да и был сигнал от граждан…  - несколько туманно, но достаточно веско заметил второй парень.  - Мы обязаны проверить…
        - Но это какая-то ошибка… Мы респектабельный лицей, а не какая-нибудь занюханная школа!
        Парни, улыбнувшись, переглянулись, а затем один из них проникновенно произнёс:
        - Знали бы вы, господин Ловецкий, какие респектабельные люди регулярно попадаются на наркотиках… Это, видите ли, сейчас модно… А ведь у вас тут дети богатых родителей учатся, не так ли?
        - Да вы даже не представляете, насколько богатых и влиятельных!  - Хрюндель от возмущения перешёл на фальцет.  - Как только они узнают, что вы себе позволяете, они от вашей конторы только дымящиеся развалины оставят!
        - А чего это вы, гражданин Славский, так нервничаете?  - строго посмотрел на директора старший лейтенант.  - Мы обязаны проверить - мы проверим. Ничего не найдём - слава Богу, извинимся и уйдём. В ваших же интересах помочь органам - с целью профилактики детской наркомании!
        Эти слова подействовали на разнервничавшегося Хрюнделя отрезвляюще. А и в самом деле, чего это он? Пусть проверят, ему только лишняя галочка будет. Опять-таки, с наркоманией надо бороться.
        - Э… Извините, вспылил. Дети, знаете ли… да и родители…
        - Не переживайте, всё будет нормально. Прошу вас проводить нас по школе, чтобы, так сказать, не создавать лишнего ажиотажу…
        - Конечно, конечно,  - засуетился Хрюндель. Поскольку по причине тёплого дня пиджак он повесил в шкаф, то пришлось его достать, чтобы не разгуливать по школе в одной рубашке. Но как только он достал пиджак, собачка, до этого скромно сидевшая за дверью, вдруг попыталась ворваться в комнату и дико залаяла. Хорошо, что с того конца её удержала чья-то рука, также мелькнувшая в двери.
        - Э… хороший пёсик…  - Игорь Аронович неискренне улыбнулся.
        Борцы с наркотиками, с удивлением посмотрев на него, одновременно повернулись к двери и так же хором сказали:
        - Ромашкин, зайди-ка.
        В дверь протиснулся щуплый юноша, еле удерживающий взбесившегося пса. С виду такой неопасный, сейчас спаниель буквально исходил злобным лаем, и вид у него был чрезвычайно свирепый.
        - Одну минутку, гражданин Славутский,  - вдруг абсолютно правильно назвал его фамилию старший лейтенант,  - это ваше?  - он указал на пиджак.
        - Разумеется, моё! А что всё это…
        - Не могли бы вы показать, что у вас в карманах?  - несколько напрягшись, достаточно жёстко потребовал полицейский.
        - Да вы что, с ума сошли? Это типичный произвол!
        - Господин директор,  - вмешался другой борец с наркотиками, пытаясь перекричать продолжавшую бесноваться собаку,  - покажите, пожалуйста, содержимое, иначе мы будем вынуждены пригласить понятых. Вам это надо?
        - Да пожалуйста, смотрите,  - абсолютно уверенно начал выворачивать карманы Хрюндель,  - только вам это так с…  - тут он обалдело уставился на несколько маленьких пластиковых пакетов с белым порошком, а также с таблетками, которые он извлёк из карманов.
        - Это ваше?  - подняв брови вверх, спросил старлей.
        - Нет,  - побледнев, пролепетал Хрюндель,  - не моё,  - и лихорадочно принялся шарить по другим карманам. Когда он достал из внутреннего кармана несколько фотографий, где он был запечатлён с одной из своих учениц за весьма недвусмысленным занятием, живо напомнившим весельчака Билли Клинтона, то выпучил глаза и заорал:  - Подбросили! Это провокация!
        - Разберёмся,  - веско сказал старлей, но продолжить не успел, так как его слова перекрыл мощный грохот со стороны школьного двора, куда выходили окна директорского кабинета. Хрюндель подбежал к окну, вскричал, всплеснул руками, а потом захрипел и, хватаясь за горло, стал медленно опускаться на пол.
        - Врача, живо!  - прокричал Грызин и подскочил к окну. Во дворе весело пылала ярким пламенем сказочно красивая машина…

        Глава 5. «Право имею или тварь я дрожащая…»

        Неожиданное появление пропавшего дяди подействовало на Марка успокаивающе. Наконец появился хоть один взрослый, который готов взять все неприятные заботы на себя. А дядя оказался вполне адекватным, хотя и очень мрачным и неразговорчивым. Во-первых, он встретился с нотариусом, во-вторых, начал решать вопросы в опекунском совете, в-третьих, от него исходило ощущение силы и уверенности, так нужное попавшим в беду детям, особенно полностью ушедшей в себя Юльке. Ведь за последнее время сестричка почти ничего не говорила Марку, только всё время плакала и молчала. Марку, несмотря на собственное шаткое душевное положение, до слёз было жаль сестру, да вот только помочь ей он ничем не мог. Поэтому дядя оказался очень кстати.
        Тогда, у лицея, после неожиданного признания Константина, ребята растерялись, даже всегда уверенный в себе Оранж на время замолчал. А дядя спокойно достал из кармана паспорт и так же спокойно протянул его Марку. …Золотов Константин Тибериевич… год рождения… Всё сходилось. Дядя подождал, пока Марк, а затем Оранж внимательно ознакомятся с документом, а потом предложил Марку больше не валять дурака и проводить его домой, пообещав дома дать ответы на все возникшие вопросы. Марку ничего не оставалось, как принять это предложение, и он повёз дядю на метро к дедушкиному дому, пообещав Оранжу связаться с ним вечером.
        По дороге они почти ничего не говорили друг другу, но Марк заметил, с каким любопытством Константин изучает развешанную повсюду рекламу, иногда бросая на Марка мимолётные взгляды. В эти моменты взор его теплел, а лицо приобретало доброе, даже сентиментальное выражение. При выходе из метро он расспросил Марка, чем они сейчас питаются, а узнав, что, в основном, их рацион состоял из фаст-фуда, бутербродов и кока-колы, скривился и предложил зайти в ближайший магазин. Там он набрал целую кучу разнообразных продуктов, под тяжестью которых Марк сгибался весь оставшийся до дома путь. Придя домой, дядя быстро вник в премудрости кухни и принялся готовить.
        Через два часа, напрочь изголодавшийся Марк уже давился обильной слюной, выделяющейся мощным потоком под воздействием умопомрачительных запахов, доносившихся из кухни. Даже пришедшая недавно из школы Юлька, до этого дня проявлявшая к еде полнейшее равнодушие, несколько раз заходила на кухню и спрашивала у вновь приобретённого родственника, что и как он готовит, а напоследок даже взялась ему помогать. Ещё через полчаса Марка позвали кушать. Он, до этого лежавший на диване с задранными вверх ногами и абсолютно пустым, без всяких проблесков движения какой-либо мысли взглядом, не заставил себя долго упрашивать и мигом переместился на кухню. Как бы велики ни были неприятности, но молодость - это время, когда голод зачастую бывает сильнее душевных терзаний. Поэтому, откинув все проблемы, Марк отдал должное кулинарным изыскам дяди. И было чему: украинский борщ и греческий салат, нежнейший стейк и спагетти с морепродуктами, а ещё десерт - настоящий мафин, потрясающий сочетанием горячего ароматного теста и холодной начинки из мороженого…
        Ели молча, и только когда Марк достал из холодильника бутылку «Крушовице», дядя, скривившись, спросил:
        - Что ты ещё пьёшь, кроме пива?
        Марк, не обращая внимания на дядину гримасу, ответил:
        - Иногда коктейли, иногда виски… Водку не люблю, коньяк и вино не понимаю…
        - Понятно…  - дядя пожал плечами, покачал головой, но ничего не сказал.
        Когда трапеза была закончена, а окружающий мир стал добрее и понятнее, Юлька принялась мыть посуду. Марк достал сигареты с намерением расспросить возникшего из неизвестности родственника о его дальнейших планах. Увидев сигарету в зубах Марка, дядя, вдруг, абсолютно незаметным и очень ловким движением выдернул сигарету из его рта, а пачку из рук, и, спрятав их в карман, спокойно сказал:
        - Племянник, я попрошу тебя не курить в присутствии меня или твоей сестры. Со своей жизнью и своим здоровьем ты волен делать всё, что тебе заблагорассудится, но ты не имеешь права портить наши…
        Марк, хотевший вспылить и послать дядю с его фантазиями куда подальше, поразмыслив, успокоился и ничего говорить и делать не стал. При этом он и сам не понял, что на него повлияло больше - дядины спокойные и разумные слова или отточенность и филигранность дядиных движений, за которыми сразу вдруг приоткрылась непростая сущность Константина.
        - Хорошо,  - вздохнув, сказал он,  - не буду… Сигареты верните, пожалуйста.
        Дядя отдал сигареты и, предвосхищая вопросы племянников, первым начал волнующий всех разговор:
        - Ну что ж, я думаю, вам очень любопытно, откуда я взялся на вашу голову. Отвечу: я получил письмо вашего отца, видимо, написанное перед тем, как он решился на… то, на что решился… В этом письме, помимо всего прочего, он просил позаботиться о вас, видимо, предвидел, что дед долго не протянет. Как только я получил письмо, я поехал в Москву… Просто письмо очень долго не могло ко мне попасть… Кстати, не знаю, где Августу удалось найти мои координаты, я ведь всё время переезжал. Видимо, он давно не упускал меня из виду. В общем, как только я его получил, так сразу и выехал. Добираться было тоже долго…  - Константин примолк, вздохнул и, побарабанив пальцами по столу, продолжил:  - Уже здесь, приехав по тому адресу, который Август мне указал, я нашёл некоего человека. У него были все документы, оставшиеся от отца, в том числе и подробное описание, как можно вас найти. Ваш отец знал, что дом отберут… Теперь я буду вам помогать, даже если вы этого и не хотите.
        Марк, терпеливо выслушавший неторопливое объяснение дяди, спросил:
        - Простите, дядя Костя, вы ведь, кажется, с отцом не ладили?
        - Когда-то ладил… А потом… Впрочем, давайте, наверное, не будем об этом говорить. То, что было между нами, никак вас не касается. Я ему давно всё простил, а у него самого мы уже спросить не сможем. Думаю, раз он мне послал письмо, то тоже не держал на меня зла…  - лицо дяди Кости омрачилось, он прищурился, наверное, в очередной раз прокручивая в уме тревожившие его воспоминания.
        - Папа хотел, чтобы вы его простили. Он сказал мне, что очень жалеет о том, как он поступил тогда,  - вдруг подала голос Юля, до этого молча протиравшая посуду.
        - Когда это он тебе сказал?  - ревниво спросил Марк.
        - Вчера,  - Юля обернулась к родственникам и, заметив на их лицах одинаково встревоженное выражение, поспешила добавить:  - Во сне. Он мне теперь часто снится. Иногда ничего не говорит, а вот вчера попросил передать эти слова вам, дядя Костя. Он знал, что вы сегодня приедете. Да не смотри ты на меня так, Марк, я не сошла с ума. Мне и самой тяжело его видеть во сне, он… он как будто живой…  - тут Юля расплакалась, закрыв лицо руками.
        - Тихо, тихо племяшка, не плачь,  - дядя подошёл к Юльке, обнял её и стал гладить по голове.  - Такое бывает,  - сказал он, обращаясь к Марку,  - дети, особенно маленькие, часто видят погибших или умерших родственников, особенно во сне. А могут и наяву. Нет ему покоя…
        - Жесть,  - только и нашёл, что сказать, Марк.
        Ничего не ответив, дядя Костя усадил на стул Юлю, налил ей воды и после этого обратился к Марку:
        - Расскажи всё, что тебе известно о делах отца, да ничего не упусти.
        Вечером Марку позвонил Оранж:
        - Ну, как дядя?
        - Да вроде в тему. Только какой-то необычный, весь какой-то мистический. Я так и не понял, чем он занимается. Но, по ходу, чувак реальный.
        - Рад за тебя. А я тут, кажись, придумал, как Хрюнделя опустить,  - Оранж сделал многозначительную паузу.
        - Да давай, колись, не хрен тут из себя Максвелла строить!
        - Макиавелли, дубина! Короче… Светку Сорокину помнишь?
        - Это рыжую такую, из одиннадцатого «Б»?
        - Теперь уже студентку МГИМО, понял? Так вот, я ей тут позвонил, по старой памяти,  - Оранж, хитрый котяра, действительно имел много общих воспоминаний с множеством девиц, в том числе и старшеклассниц.  - Так вот, она мне призналась, что имеет кое-какие интересные фотки с ней и Хрюнделем. Говорит, специально сделала скрытой камерой, ха-ха, чтобы тот съехать не смог на ЕГЭ. Теперь они ей не нужны, она уже своё получила, а мне их готова презентовать, если я с ней на дачу съезжу завтра. Так уж и быть, пострадаю ради справедливости…
        - Да уж, ты-то пострадаешь, ты известный страдалец,  - Марк говорил это с некоторой завистью, так как, несмотря на более представительную внешность, не имел и сотой доли того запаса любовных приключений, которыми мог похвастаться Оранж. Девчонки, они, говорят, наглых любят…
        - А ещё,  - не обратив внимания на подкол друга, продолжил Оранж,  - мне брат двоюродный по секрету сказал, что их отдел будет проверять все школы в нашем районе на предмет наркоторговли, сечёшь?
        - Пока нет. Нам-то что? Мы ведь не балуемся?
        - Ох, Золотов, простодушная ты душа, прости за тавтологию. Они же ведь к директору обязаны прийти, с предписанием, чтобы всё было по закону. А мы тут и подсуетимся, подкинем Хрюнделю кое-какие пакетики, чтоб ему жизнь раем не казалась.
        - А где возьмём? Сами попасться можем,  - предложение было заманчивым, но уж очень стрёмным.
        - А брат мне и даст, у него их много. Я ему обрисовал, что за гадкая тварь этот наш Хрюндель, заодно и намекнул, что тот денежки на оценки меняет. А у меня брат таких терпеть не может. Так что пакетики да фотки Хрюнделю сильно нервы попортят. Посадить, конечно, не посадят - отмажется, но уволить могут, если правильно информацию подать. У меня на ТВ сестра репортёром работает, в новостях, ей всякие такие истории, как мёд в пиво,  - количество всяких полезных родственников Оранжа иногда просто изумляло его друзей.  - А у неё подруга как раз должна к нам в школу на практику прийти, мы её попросим Хрюнделя отвлечь.
        - Ну ты и жук,  - Марк искренне восхищался своим изобретательным другом и его донельзя полезными родственниками.
        Пикантности и лихости в их план добавил приехавший Кирюха, просто-таки взбешённый тем, как обошлись с его другом. У Кирилла был пунктик - он терпеть не мог любую несправедливость, особенно по отношению к тем, кто не мог сам себя защитить. Кроме того, он ненавидел всех тех, кто, приподнявшись во время царившего в девяностые беспредела, теперь вдруг возомнил себя хозяевами жизни и высшей расой, а особенно он терпеть не мог их детишек-мажоров. Это именно после его вдохновенной речи друзья когда-то объявили джихад под названием «П…ц гламуру!» и, нисколько не боясь последствий, принялись претворять его в жизнь. Теперь же Кирилл весь трясся от бешенства ещё и потому, что не мог ничего добавить к коварному плану хитроумного Оранжа. Не мог, пока Хрюндель не купил себе «Альфу - Ромео» и не стал оставлять её на плохо доступном хозяйственном дворе лицея - за большими воротами, запирающимися на ключ. Кирюха, будучи победителем нескольких городских олимпиад по химии да и просто любителем всяческой пиротехники и взрывчатки, знал очень простой, но действенный фокус: в бензобак машины нужно было поместить
некоторое количество сильного окислителя с катализатором, завёрнутого в упаковку, которая в бензине растворялась. Как только это происходило, окислитель при помощи катализатора вступал в бурную реакцию с горючим и взрывоопасным бензином, и тогда, в зависимости от наполненности бака, происходил нехилый взрыв. Следы злонамеренных действий в таком случае было очень тяжело обнаружить. Сложность заключалась в том, чтобы поместить необходимое вещество в бензобак, ведь его крышка закрывалась на замок изнутри машины, а следы взлома были бы слишком заметны. Поэтому задуманная операция требовала слаженности и чётко рассчитанных действий:
        Шаг первый - подруга сестры Оранжа, упрошенная самой сестрой, отвлекала внимание Хрюнделя, выманивая его из кабинета. С этим она справилась блестяще.
        Шаг второй - в то время, когда Хрюндель, позабыв об оставленном пиджаке (ребята знали об этой привычке директора), бежал на цыпочках за сексапильной практиканткой с целью уговорить её на совместный вечер, ребята проникли в его кабинет, подкинули ему в карманы пакетики со специфическим содержимым, фривольные фотки, а также извлекли ключи от машины. Главное было, чтобы влюблённый в свою машину Хрюндель не положил ключи от неё в карман брюк. Не положил, слава Богу.
        Шаг третий - как только антинаркотическая проверка придёт в школу, нужно было успеть проникнуть на место стоянки машины, нажать кнопку на брелке, открыть изнутри крышку бензобака, засунуть туда упаковку с активным содержимым, оставить ключи в замке зажигания (якобы хозяин забыл), захлопнуть крышку и быстро оттуда убежать. Вероятность срабатывания была пятьдесят процентов, но в этот раз получилось…
        Шаг четвёртый - съёмочная группа, оказавшаяся «абсолютно случайно» на месте событий, запечатлевала всё это шоу на камеру.
        Ребята с замиранием сердца следили за развитием событий, каждый на своём месте: Оранж - у входа в школу, Кирюха - у входа в хоздвор, а Марк - сидя на скамейке у одного из высотных домов, чтобы не светиться около школы. Гулкий взрыв, приехавшая через двадцать минут скорая, бешено суетившиеся телевизионщики убедили Марка, что задуманное осуществилось даже с некоторым перевыполнением.
        Уже через два часа донельзя довольные собой друзья сидели в бывшей дедушкиной квартире в комнате Марка и, распивая купленную для пущей торжественности бутылку «Джемесон», от души хохотали и закусывали смех и виски солёными орешками. Когда веселье вошло в наиболее активную фазу, в комнату вежливо постучали. Надо сказать, что от деда, который был главным конструктором одного из секретных военных КБ и плодотворно работал вплоть до гибели дочери, осталась роскошная пятикомнатная квартира в добротном сталинском доме, заставленная чуть мрачноватой, но очень прочной антикварной мебелью. Только техника выделялась новизной. Это ценное наследство позволяло каждому живущему в квартире занимать свою комнату, поэтому ни дядя, ни сестра Марку особо не мешали, вежливо соблюдая приватность территории, и все они не вмешивались в текущие дела друг друга. Поэтому стук был несколько неожиданным. Впрочем, Марк за последнее время, а особенно за сегодняшний день, самый удачный за прошедшие два месяца, слегка оттаял душой и потому спокойно и доброжелательно открыл дверь. На пороге стоял улыбающийся дядя Костя:
        - Здравствуйте. Можно к вам, молодые люди?  - как всегда, вежливо спросил он.
        - Заходите,  - Марк радушно повёл рукой.
        Дядя зашёл, присел на диван, взял в руки ополовиненную бутылку виски, повертел её, поставил на место и, всё так же улыбаясь, спросил притихших друзей:
        - И что же вы всунули ему в бензобак?

        Глава 6. «Месть Жозефины»

        - И ещё я рекомендую вам попробовать наш фирменный десерт «Месть Жозефины». Нежнейшая основа, пикантный крем с мятным ароматом, вымоченный в коньяке персик и шоколадный мусс - вы не пожалеете…  - официант заливался соловьём, таким себе вполне упитанным птахом. Кристине было скучно его слушать и тошно смотреть, как этот достойный работник одного из ресторанов при самом дорогом женском клубе Москвы пытается выдать свою жажду получения чаевых за радушие и заботу о госте. Небось, и десерт-то залежавшийся - скорее всего, в «гоу-листе» на первом месте стоит…
        - Да, да, спасибо,  - рассеянно сказала она и, вдруг, более из озорства, чем по необходимости, перешла в «лёгкость». Сначала в голове закачалась мутноватая зыбь, а потом потекли настоящие мысли стоящего рядом жизнерадостного пузатика: «…хороша, сучка, …и грудь, и ножки, …небось, трахается с утра до вечера, …вот бы мне тоже её оприходовать, …да ведь она только за деньги, …вот я бы ей вжарил, …да заказывай ты уже, наконец, чего глазки закатила… под кайфом… с утра… совсем с жиру бесятся…».
        Кристина плотоядно улыбнулась про себя и, совсем уже не контролируя себя, легко оседлала сознание сладострастного ресторанного оратора, похожего в своём наряде на обеспокоенного пингвина.
        - Я определилась с заказом,  - промурлыкала она и, чуть высунув язычок, медленно и томно провела им по губам. Глаза официанта, перешедшего под её контроль, и так уже остекленевшие, подёрнулись дополнительной дымкой, а дыхание участилось в два раза. Хорошо ещё, что слюна не начала капать…  - Я, пожалуй, закажу твои яйца… м-м-м… «а ля фламбе»… Давай, начинай прямо здесь…
        Официант послушно сходил на кухню, вывез тележку, на которой стояла специальная посуда для приготовления блюд, зажариваемых прямо при госте, и начал своё неповторимое шоу. В полупустом зале поначалу никто не обратил внимания на действия официанта, но через некоторое время его замечательная экспрессивность невольно стала привлекать к себе внимание. Стоя посреди зала, он медленно, прекрасно попадая в такт тихой музыке, снял свой униформенный смокинг и грациозно повесил его на спинку ближайшего стула. Затем, проделав ещё несколько очень пластичных па (надо же, а с виду такой увалень!), «стриптизёр поневоле» стащил с себя рубашку и, раскрутив её над головой, бросил на столик, за которым обедали несколько никуда не торопящихся дам бальзаковского возраста, чем намертво прикрепил к себе их плотоядные взгляды. Потом, опершись руками на спинку стула, аккуратно сделал на ней упор с подъёмом ног в стороны, затем (Кристина от удивления аж рот приоткрыла) поднял ноги вверх и, оказавшись вниз головой, сделал сальто вперёд через спину, как заправский цирковой акробат. Совершая плавные движения руками и покачивая
бёдрами, он расстегнул брюки и, молниеносно стащив их, явил весьма заинтересованной публике шикарные цветы на своих просторных трусах и слегка кривоватые, толстенькие и волосатые ноги. Оставшись в трусах и носках, официант под смешанный гром хохота, аплодисментов и лихого посвистывания зала подошёл к тележке, снял большую крышку с металлического блюда и, медленно спустив трусы, выложил весьма скромное своё «достоинство» на это блюдо. Раздались крики «Браво!», а в официанта полетели скомканные банкноты. Не обращая внимания на восторг публики, новоиспечённый артист сосредоточенно начал поливать лежавшее на блюде хозяйство коньяком, а потом эффектно поджёг зажигалку, подняв её вверх неожиданно красивым театральным жестом…
        Растерянно переминавшийся в углу зала метрдотель, до этого не понимавший, как ему надо реагировать на эту импровизированную репризу, опомнился и, выхватив из специального ящика огнетушитель, рванулся к безгранично раскрепощённому официанту. А тот, выждав положенную паузу, во время которой в зале установилась полная тишина и даже затихла музыка, разжал пальцы - и горящая зажигалка полетела вниз… Этот полёт сопровождался дружным выдохом и чьим-то истерическим криком. Вспыхнуло пламя, но подлетевший метрдотель сбил официанта с ног и, с силой сдавив ручку огнетушителя, принялся изо всех сил поливать пришедшего в себя и визжащего официанта холодной шипящей пеной. В зале началось безумие: крики «Пожар!» перемешались с визгами, но самые стойкие орали «Браво!» и дико аплодировали. Наконец, подоспевшая смешанная бригада из охранников и официантов скрутила виновника суматохи и утащила из зала.
        Кристина, убедившись, что полученные ожоги не помешают распутному работнику сервиса вскорости вернуться к полноценной жизни, спокойно положила несколько сотенных общеевропейских денежек под бокал, стоявший на столе, и покинула помещение ресторана. Выйдя на улицу и позволив ногам нести её, куда им угодно, она начала ругать себя, как старая строгая бабушка не в меру расшалившуюся внучку:
        «Нет, ну ты скажи, зачем был нужен весь этот цирк? И чем тебе не угодил этот толстячок? Подумаешь, плохо про тебя подумал… А что ему про тебя думать-то? Что ты примерная студентка и передовой член общества?  - на словах «передовой член» Кристина весело рассмеялась.  - Там ведь, в этом клубе, большая часть таких, как он про тебя подумал,  - пустых кокеток, только и сумевших, что вовремя продать свою… короче, шлюхи дорогие. Не хочешь, чтобы про тебя так думали,  - не ходи в подобные места и не строй из себя гламурную фифу. А куда ходить-то? Папаша вон как злится, когда узнаёт, что я куда-то не туда сходила, не с тем общалась, не то сказала. Можно подумать, будто сам он - аристократ в двадцатом колене. Сам-то двадцать лет назад дворником подрабатывал и вагоны разгружал, чтобы себя и мать содержать, а сейчас, видишь ли, мы - из другого слоя общества. Из какого другого? Тоже мне слой - подонок на подонке, быдло похуже вокзальных бомжей, только дорого упакованные и хорошо пахнущие. И то, если поглубже не копнёшь…». Кристина остановилась, посмотрела на своё отражение в витрине, поправила чуть сбившиеся
волосы и стала выступать за своего оппонента:
        «А ты-то сама кто такая, чтобы их порицать? Сама же ничуть не лучше - ничего не делаешь полезного, только на своём «Ягуаре» раскатываешь, тратишь деньги на шопингах и в ресторанах да общаешься с такими же дурочками. Ты сначала откажись от всего этого, а потом и обвиняй других. Небось, не дура, ни за что не откажешься. Так что молчи, а бедному официанту этому не забудь денег заслать да начальству его голову запудри, чтобы беднягу с работы не выгнали…». Вот так, проведя время в интересном диспуте с достойным уважения «собеседником», Кристина добралась пешком до места папиной работы - солидного банка, где родной отец служил топ-топ-топ-менеджером. Охранник, знавший Кристину ещё со времён, когда её отец начинал здесь свою карьеру клерком, приветливо с ней поздоровался:
        - Добрый день, Кристина Валерьевна!
        - Дядя Паша, ну сколько я вас буду просить, перестаньте называть меня Валерьевной, а то я обижусь. Раньше ведь просто Кристей звали…
        - Так то - раньше…
        - А сейчас что поменялось? Я ведь не выгляжу старой каргой, так зачем вы так?
        - Ладно, ладно, Кристя, иди, отец на месте. А мне так положено - я должен проявлять уважение к детям начальства…
        - Это уважение заслужить ещё надо!  - Кристина зло топнула ножкой и направилась к блестящему лифту.
        - Вот ты, дочка, и заслужила,  - тихо сказал ей вслед дядя Паша.
        Войдя к отцу в приёмную, она тихонько спросила у секретарши Вероники:
        - У себя?
        Вероника, приветливо улыбнувшись дочке босса, шёпотом ответила:
        - У себя, но очень занят. Важные клиенты…
        К Веронике Кристина относилась со смешанным чувством. С одной стороны, ей было обидно за маму, которой папа изменял со своей секретаршей, а с другой… Несмотря на то, что юные девушки должны ревновать любимых ими отцов ко всем их пассиям, Кристе Вероника была симпатична, ибо по-настоящему, беззаветно и беспамятно любила её отца так, что готова была жизнью за него пожертвовать, что, собственно, когда-то почти и произошло - когда она с отцом ехала на какую-то важную встречу. Отец рассказывал Кристе, что как только Вероника увидела направленный на него автомат, который неожиданно вытащил подъехавший перед светофором мотоциклист, то, нисколько не медля, навалилась на отца и закрыла его своим телом. Слава Богу, бронированные стёкла оказались действительно пуленепробиваемыми, только потрескались снаружи, и злобный мотоциклист ретировался ни с чем. Отец потом долго благодарил своего приятеля, работавшего директором завода по производству специальных стёкол для истребителей, у которого он, собственно, и приобрёл чудо-стёкла. Ну, а уже после, через неделю, обратил своё мужское внимание и на пытавшуюся его
спасти девушку, перейдя в отношениях с ней грань чисто деловых. Поэтому Кристя и не была в претензии. А, может быть, ещё и потому, что отец на самом деле вовсе не любил Веронику, просто так выражал свою благодарность. Впрочем, и мать он тоже давно не любил… Настоящее чувство он испытывал только по отношению к дочери да к своей работе, где у него открылся истинный талант гениального финансиста.
        Кристя решила подождать и расслабилась, сидя в кресле, закрыв глаза и откинув назад голову. Опять легко перешла в режим ментального сканирования и невольно начала подслушивать мысли разговаривающих за стенкой…
        Этот дар она открыла у себя случайно, хотя сейчас и знала, что ничего случайного в жизни не бывает. Как-то в интернете она набрела на сайт Марины Ураловой, русской ведуньи, и заинтересовалась тем, что там были выложены славянские магические практики на каждый день предстоящего месяца. Поскольку большинство «колдунов» на своих сайтах только важно раздували щёки и нагнетали таинственность, то, удивившись такой откровенности, Кристина решила испытать, насколько можно поверить написанному, и стала скрупулезно выполнять изложенные рекомендации. Всего через два месяца она очень удивилась произошедшим с ней переменам. Она похудела, фигура подтянулась, исчезли лишние выпуклости на ногах, чуть округлилась грудь, прошёл мучивший её аллергический насморк, но самое главное - Кристина вдруг стала ощущать на себе заинтересованные взгляды мужчин всех возрастов - от безусых прыщавых тинейджеров до умудрённых опытом и одышкой седых ловеласов. Хорошенько покопавшись в себе, Кристя поняла, что раскрепостилась, исчезли комплексы и девичья угловатость, она превратилась в молодую, красивую и уверенную в себе барышню
без всяких намёков на пошлость. И причиной тому она небезосновательно посчитала проведённый ею обряд «притягивания любви», подробно описанный на сайте Ураловой. Вот тогда-то Кристина и загорелась всерьёз - перелопатила огромное количество эзотерической литературы, просмотрела сотни сайтов и фильмов и, в конце концов, решила поехать в Питер, чтобы познакомиться с Ураловой и созданной ею школой для женщин лично. Отца удалось легко уговорить на питерские каникулы, благо он всё равно был занят, а кроме того считал, что дети после определённого возраста должны пробиваться в жизни самостоятельно. Окончившая школу Кристина так и не смогла выбрать для себя занятие по душе, не стала поступать ни в какой вуз, а идти работать ей, слава Богу, было не надо. Потому, сославшись на проснувшуюся вдруг страсть к искусству, Кристина поехала якобы изучать архитектурные достоинства северной столицы.
        Уже на первом занятии в школе Ураловой Кристя уловила на себе заинтересованный взгляд Марины. Та оказалась немного не такой, как на фотографии на сайте,  - старше и более уставшей, но энергия от неё исходила просто сумасшедшая, да и женщины, пришедшие на занятия, смотрели на наставницу с немым обожанием. По окончании очень интересного урока, когда все начали расходиться, к Кристине вдруг подошла молоденькая девушка и чуть нагловато сказала:
        - Марина Николаевна просит вас немного задержаться!  - прозвучало это буквально в приказном порядке. Впрочем, Кристина и не подумала обидеться - любопытство было слишком велико. Она присела на скамейку и стала ждать. Буквально через десять минут та же девушка позвала её в кабинет:
        - Зайдите, пожалуйста!
        В кабинете Кристина ожидала увидеть типичный антураж колдуна: всякие там жаровни, чучела животных, какие-нибудь маски, тотемы, фолианты, хрустальные шары, иконы, наконец. Но кабинет оказался типичным офисом, без всякого намёка на мистику. За столом сидела Марина и разговаривала по телефону. Коротко кивнув вошедшей, она поговорила ещё минуты три, затем положила трубку и, задумчиво глядя на Кристину, устало произнесла:
        - Ну, и что вы у нас ищете, милая девушка?
        Кристина слегка растерялась:
        - Как это что? Я хочу научиться быть настоящей женщиной!
        - Да ты что? Надо же…  - и Марина, зло прищурившись, стала очень пристально смотреть на Кристю, причём у самой Кристи от этого взгляда по спине побежал холодок, язык прилип к гортани и ощущение было такое, что её как будто слегка приподняли в воздух и внимательно изучают, как редкий экземпляр бабочки. Через минуту такого изучения, во время которого Кристина чуть не описалась от страха, лицо Марины приобрело очень удивлённое выражение и Кристина поняла, что опять может говорить:
        - Я, простите, что-то не так…
        - Спокойно, деточка, всё так… просто… я решила… впрочем, неважно… Так что ты хочешь?
        - Научиться быть яркой женщиной!  - решительно выпалила Кристина.
        - Да… уж… Я смогу тебя научить, но не совсем этому… В тебе есть… короче, я должна тебя учить… Но,  - с надеждой и какой-то обречённостью сказала Уралова,  - ты ещё можешь отказаться?  - это прозвучало не как утверждение, а как робкий вопрос.
        - Отказаться? Но от чего? Быть красивой и желанной? Не хочу!  - Кристина упрямо вскинула вверх подбородок.
        - А…  - махнула рукой Марина,  - если бы это. Быть красивой и желанной ты можешь научиться и сама, это заложено в каждой женщине, нужно только хотеть это раскрыть… Я о другом. У тебя есть то, что я обязана, по своему статусу, в тебе развить, иначе на меня разгневаются боги. Вот если ты сама откажешься…  - опять с надеждой взглянула на Кристю Марина.
        Кристина долго не думала:
        - Ни за что! Не откажусь!  - в ней проснулось наследственное упрямство.
        - Ну что ж,  - с горечью произнесла Марина,  - ты сама это выбрала. Меня потом не вини…
        - В чём?  - решила уточнить Кристя.
        - В одиночестве. Мы, ведуньи, из-за своей силы обречены на одиночество - даже создав семью, мы остаёмся за границей того мира, в котором живут обычные люди. Уж я-то знаю!
        - Я не боюсь…
        Теперь эти слова Кристина часто вспоминала. После года занятий с Мариной она обрела необычные возможности - умение читать мысли, повелевать людьми вопреки их воле (правда, не всякими), умение заглядывать в будущее и лечить болезни, правда пока ещё не самые сложные. И чем больше она узнавала и умела, тем страшнее ей становилось - потаённые и сокровенные мысли и желания людей в большинстве своём были некрасивыми, пустыми и грязными, вот, например, как сегодня:
        «…так, так, давай, заглатывай… ай, как Ворон хорошо поёт… ай молодец. Банкир-то уже наш… поверил, голубчик… теперь только техника, лишь бы латиносы не подвели…»,  - мысли одного из собеседников отца Кристе совсем не понравились. Второй, похоже, старался верить в то, что говорил, а потому вещал вполне убедительно. А первый, молчавший, думал совсем иное - вовсе не о честных и выгодных инвестициях в новый высокотехнологичный проект, а том, как они будут прятать на оффшорных счетах полученные деньги. А отец, который обычно мало кому доверял и фальшивку чувствовал за версту, похоже, на этот раз верил говорившему и был склонен принять фатальное решение. А сумма была… ну-ка… ого, несколько миллионов… Что же это такое? Оп-па, а ведь у говорящего какой-то амулетик висит, похоже на технику африканских колдунов. Впрочем, точно Кристина сказать не смогла бы, она в этом ещё мало разбиралась. Поняла только, что эта штуковина заставляет собеседника верить твоим словам. Надо что-то делать… А что? Не ворвёшься же в кабинет с криком: «Руки вверх! Магическая полиция!» или - «Ночной дозор!» А что, было бы круто! Что
же делать? Так, спокойно. Как учила Марина? Сперва - молитва, потом - расслабление, призыв силы, потом - щит, потом - удар…
        … - Так-так-так, девушка, да спокойнее вы, всё с ней хорошо, вот, уже в себя пришла…  - сознание вернулось толчком, и Кристя поняла, что кто-то держит её голову в руках и пытается всунуть ей в нос что-то очень резко пахнущее. Она застонала и, отталкивая руку с вонючкой, попыталась высвободить голову и открыть глаза.
        - Не дёргайтесь, милочка, вам это вредно,  - поучительно сказал средних лет мужчина в белом халате, державший голову Кристи в своих руках.
        - Что со мной?  - пересохшими губами прошелестела девушка.
        - Обморок. Банальный обморок. Вы беременны?  - вопрос прозвучал весьма цинично.
        - Никаких шансов!  - спокойно ответила Кристя, вырвавшись, наконец, из рук доктора и сумев присесть на стул всё в той же папиной приёмной.
        - Значит, гормональное. Впрочем, надо обследоваться. Выписать направление?  - доктор деловито достал из саквояжа бланки.
        - Обойдусь,  - Кристина уже окончательно пришла в себя.  - Просто переутомление, это бывает…
        - Согласен. И всё-таки, пройдите обследование. Вы застрахованы?  - вопрос был адресован больше к вошедшему в приёмную мрачному, как грозовая туча, отцу.
        - Насчёт денег не волнуйтесь, я выпишу чек,  - отец презрительно посмотрел на эскулапа.  - Что с ней?
        - Да, в общем, ничего страшного. В таком возрасте это бывает. Гормоны, знаете ли,  - глубокомысленно ответил меркантильный врач.  - Пройдите обследование, у нас в клинике великолепные условия.
        - Разберёмся!  - отрезал отец, и заботливо приподнял дочь со стула.  - Как ты меня напугала!
        - Пап, пойдём в кабинет - мне нужно тебе что-то сказать, наедине.
        - Э…  - ошарашенно протянул папа, ожидая признания, которого родители взрослых дочерей всегда опасаются, но и всегда ждут.
        - Папа,  - сразу спросила Кристина, как только они вошли в кабинет и закрыли дверь,  - кто были те люди, с которыми ты договаривался?
        Отец, не ожидавший такого поворота, растерялся и ответил:
        - Да так, одни инвесторы… только странные какие-то… а ты… откуда ты знаешь? Вероника сказала?
        - Неважно, кто сказал,  - настойчиво продолжала девушка.  - Почему ты решил, что они странные?
        - Ну,  - отец, обрадованный тем, что, кажется, его дочь не беременна, решил ей уступить,  - мы нормально разговаривали, уже почти договорились, как вдруг один из них схватился за грудь и начал орать как бешеный, а потом они оба выскочили, не попрощавшись. Я за ними, а тут ты в обмороке. Короче, так и убежали. Ничего не понимаю… Так почему ты спрашиваешь?
        - Папа, я тебя очень прошу - найми частных детективов или ещё там кого, но не привлекай начальника своей службы безопасности. Эти люди мошенники, и твой безопасник с ними заодно.
        - Дочка, ну что за фантазии, что за…  - начал было отец, но вдруг остановился и замер в позе, означавшей крайнюю степень озабоченности,  - а… да… а ведь… и этот…  - тут отец опять обратил внимание на Кристину:  - Ты знаешь, милая, ты давай, поезжай в клинику, на обследование, а я тут… Я распоряжусь…
        В сопровождении дяди Паши и папиного водителя Кристина безропотно приехала в клинику, прошла все необходимые процедуры обследования и под честное слово была отпущена домой. Дома, как всегда, она застала мать, без остановки болтающую по телефону, быстро перекусила и потом долго плескалась в бассейне, вполне довольная прошедшим днём и собой.
        Поздно вечером приехал отец, около часа решался, расхаживая по дому, но потом постучался к Кристе в дверь, вошёл и смущённо сказал:
        - Ты знаешь, дочка, ты была права. Мои друзья из ФСБ сработали быстро - это действительно были аферисты международного масштаба. А наш секьюрити с ними заодно. И я, осёл, верил им, хотя никогда… Да ладно, их уже взяли, они дают показания. Надо же, как быстро наши эфэсбэшники могут работать, когда захотят. Но скажи мне, пожалуйста, откуда об этом узнала ты?
        - Папа, мне нужно тебе кое-что рассказать…

        Глава 7. «Где-то на белом свете, там, где всегда мороз…»

        «…Ага, и что у нас тут? Любопытно, любопытно… А если мы вот так? Ага, не нравится? Ещё бы… Попробуем ещё раз. Опять не нравится? Тенденция, однако. Ну, что ж, можно считать, что и этого зверя мы победили. Трепещите, презренные! И ты, Антахиол, тоже трепещи! Ну, кто там опять?»
        Ленеакр, Первый Искатель Главной базы, недовольно поморщился, услышав за дверью чьё-то нерешительное сопение. В самом деле, сколько же можно, в конце-то концов? Не дают работать, всё время лезут со всякой ерундой, бездари.
        - Чего там жмёшься? Давай уже, входи, Лиазар.
        Вечно мокрый и скользкий, Лиазар, тяжело дыша и подслеповато щурясь, неловко прошлёпал в Комнату Исканий, оставляя за своими ластами влажные отпечатки. Ленеакр осуждающе посмотрел на испачканный пол, но ничего не сказал, зная, как тяжело Лиазару передвигаться по сухому полу.
        - Прости, Искатель, что отвлекаю, но дело не терпит,  - глядя своими выпученными глазами куда-то в сторону, просвистел Лиазар.
        - Ладно, чего уж там. Говори.
        - Лондонцы послали в Москву Томпсона.
        Ленеакр вздёрнул брови, а уши у него слегка затрепетали, как это бывало в минуты сильного волнения или удивления.
        - Томпсона? А зачем?
        - Непонятно, Искатель. Но янки, похоже, не в курсе…
        - Не в курсе? Лондонцы начали свою игру? Решили подмять под себя ситуацию? Или? Частная инициатива? Кто конкретно послал?
        - Кун.
        - Эге. Кун. Кажется, в последнее время он много контактировал с французами и немцами, я прав?
        - Да. Очень часто.
        - Значит, Москва… И без ведома Антахиола… или с ведома?
        - Первый не любит Томпсона, считает его слишком любопытным и назойливым. Но ведь Первый и не знает, что Томпсон теперь у Куна, думает, что он тогда пропал в Афганистане. А сам Кун не в курсе, кто такой Томпсон на самом деле, а потому и Первому про него ничего не сообщал,  - пропыхтел Лиазар, которому было всё труднее дышать.
        - Не мучайся, вон, погрузись,  - Ленеакр указал на стоящий в углу большой аквариум.
        - Да, пожалуй,  - Лиазар тяжело прошлёпал к резервуару и с шумным плеском ушёл под воду. Дальше разговор продолжался на языке мета-дельфинов:
        - Хорошо, допустим, Антахиол не в курсе. На что рассчитывает Кун?
        - Да, на что?
        - А что, если они всё-таки решились на переезд? До Большого Перехода осталось совсем немного времени. Период благоприятный - нестабильность, американцы всё никак не могут решиться, что им делать дальше, самое время перетащить Россию под свой контроль. Европейцам не очень-то нравится их ставка на сильного вождя нации в России, они хотели бы больше - возродить в России социализм, чтобы остановить мусульман. Но пересилить европейцы смогут, только если свалят этого, ну…
        - Рыжего?
        - Да, его. Но всё это имеет смысл, если не думать о Большом Переходе. А он будет и будет свирепым. Карта мира сильно поменяется, а вот Россия почти вся уцелеет. Так что, видимо, Кун окончательно решился готовить для себя плацдарм. Будет гамбит - Рыжий в обмен на убежище и власть. Вот только за Куном ещё кто-то стоит, я это вижу. Значит, они предприняли демарш против Первого, а следовательно, и всей его группы. Если только в самой группе не наметился раскол. Как думаешь, Лиазар, это вероятно?
        - Всё вероятно,  - апатично просвистел Лиазар.
        - Да. Большая может получиться заварушка, как бы дело до глобальной войны не дошло. Как думаешь, имеет смысл сообщить Антахиолу или пусть сами разбираются?  - Ленеакр задумчиво прошёлся по комнате.
        - Думаю, надо сначала самим понять, что к чему. Потом решим…  - Лиазар довольно плескался в просторном аквариуме.
        - Ну что ж, может быть, ты и прав. Посмотрим… Напряги Романа, пусть проследит за Томпсоном. До чего же он непонятный и скользкий тип, прости за грубость, Лиазар,  - Ленеакр с усмешкой склонил голову, пытаясь подчеркнуть, что сказанное не должно задеть мета-дельфина.
        - Ничего, Искатель, мы привыкли к твоим шуткам. Над чем работаешь?  - из аквариума выплеснулось приличное количество воды.
        Ленеакр скривился - всё-таки реакция на его шутки у мета-дельфинов очень предсказуемая. Ну не дал им Посейдон чувства юмора, что поделаешь? Покачав головой, на которой опять затрепыхались уши, он ответил на вопрос:
        - Изучаю новый вирус, который создали наши друзья.
        - И как?
        - Как, как. Постарались недоумки, трезубец Посейдона им в задницу! И ведь каковы мерзавцы - сам по себе вирус не такой и страшный, но может вызывать серьёзные осложнения, причём фактически блокирует работу почти всех функций гипотоламуса и шишковидной железы, перекрывая каналы доступа к тонким энергиям. Кроме того, по жёлтой расе может серьёзно ударить, если вовремя лекарство им не подкинуть.
        - Ты же подкинешь?  - утвердительным тоном спросил Лиазар.
        - Конечно, как всегда. Правила игры пока не изменились. Но денег они опять заработают, когда раскрутят эту свою новую страшилку.
        - И что им неймётся? Зачем им новые вирусы, когда их идея по «мёртвой еде» прекрасно работает? Неужели они так до сих пор и не поняли, кто им противостоит в этой игре?
        - Может, и поняли. Но надежды не теряют. Результат небольшой, много народу извести пока не получилось, но деньги они зарабатывают отменно. А по поводу «мёртвой еды»… На городских жителей эта искусственная пища воздействует эффективно, ты прав. А вот на сельское население - не всегда. А новые вирусы… Они могут работать избирательно - так, чтобы можно было извести, например, только китайцев, те сейчас наиболее опасны для Атлантов,  - Ленеакр сел на своего любимого конька. А Лиазар, поняв, что сам и спровоцировал Искателя, недовольно забулькал, понимая, что теперь придётся ему в очередной раз выслушивать уже до ультрасвиста надоевший текст.
        - …Антахиол и его компания не поняли, в какой момент сошли с ума - стали считать себя богами… Недостаток обычного человеческого счастья, отсутствие простых радостей, невозможность передать наработанное детям плюс практическое бессмертие - вот они и бесятся… Устроить судьбы человечества?… Да они просто перестали понимать, в какой момент, вместо того, чтобы развивать, стали тормозить… Никто никогда не вернётся обратно… завели людей в тупик… а сколько гадостей нам сделали… самодовольные кретины… с абсолютно идиотской идеей «золотого миллиарда»… Сначала создали всё для того, чтобы на Земле перестало хватать ресурсов, а потом стали придумывать, как за счёт людей решить свои ошибки… Вдобавок упустили момент, когда стала возвращаться магия, а теперь всячески пытаются не допустить людей к её использованию… А эти потомки вонючих волосатых варваров тоже ничему хорошему не научились… Придумать ядерное и космическое оружие… Настолько раскачать биосферу…
        На эту тему Ленеакр мог говорить часами, а потому Лиазар давно уже отключил своё внимание от этого, безусловно мудрого, но такого надоевшего потока и только изредка подбулькивал Искателю. А то прогонит из комнаты и опять обидится лет на пятьдесят, как в прошлый раз. Ох, и много же тогда Детей Посейдона погибло - не сумели без Искателя вовремя понять, что люди - уже совсем не те бестолковые подростки, какими были раньше, и их субмарины и глубинные бомбы - это вовсе не безобидные бумажные кораблики. Да и самолёты тоже стали куда опаснее… Только уже в критический момент, когда к базе приближалась американская эскадра, Искатель сменил гнев на милость и буквально в течение двух лун сумел сделать новый, абсолютно передовой боевой модуль, при помощи которого американцам так дали по носу, что те больше не отважились соваться к оледеневшим берегам Метрополии… Потом, правда, Антахиол со своей «футбольной» командой принёс извинения, заверив Детей Посейдона, что эта военная миссия донельзя возомнивших о себе штатовцев прошла мимо их внимания. Да кто им тогда поверил, этим «шизоидным отрыжкам магической
мысли», как витиевато отзывался о миссии Атлантов Ленеакр. Просто сделали вид, что объяснениями удовлетворены, но после этого каждый раз приходилось держать уши по ветру, что Ленеакру удавалось очень хорошо - они у него вон какие. К сожалению, оставаться дальше незаметными получается всё сложнее и сложнее, их присутствие регулярно обнаруживают, встречи с мощными подводными флотами людей становятся всё более обыденными, и, к сожалению, легенды о «зелёных человечках» с далёких звёзд помогают уже очень плохо. Впрочем, Лиазар мог бы поклясться, что уже давно кто-то, кроме них самих, вовсю болтается по планете - изучает землян, и его подозрение, что это были Чужие, не рисковавшие совать нос на Землю во времена Атлантов и Ариев, крепло. Сам Лиазар, конечно же, знал о пришельцах только из рассказов Ленеакра - тот их видел сам, воочию, но когда это было? На все рассказы Лиазара о встречах с небесными соседями Ленеакр только махал рукой, а один раз как-то сказал: «Оставь, Лиазар. Пока здесь есть остатки Атлантов, Чужие сюда будут соваться исключительно с познавательными целями и не более. Вот если это наши
родственники решили выяснить, как там, на их далёкой прародине, тогда другое дело. Тогда когда-нибудь они постараются вернуться как хозяева, трезубец Посейдона им в задницу. Поживём - увидим. Но, в любом случае, Высшие антахиоловой команде совсем ни к чему, ведь они быстро напомнят своим бывшим подчинённым об их естественном состоянии - пошлют чистить сортиры»…
        Ленеакр прервал своё поучительное повествование и подозрительно посмотрел в сторону примолкшего аквариума:
        - Лиазар, скотина водоплавающая, ты что там, заснул? Ну, кому я всё это рассказываю, не понимаю. И почему мне приходится работать с такими камбалами бестолковыми, за что меня Посейдон наказал? И ведь предки ваши были куда умнее, а вы совсем стали похожи на рыб безмозглых!
        - Оставь, Искатель,  - беззлобно просвистел Лиазар,  - ты говоришь так, потому что никто не может опровергнуть твои слова. Лично я, при всём уважении к своим предкам, вовсе не думаю, что они были намного лучше нас, ведь им не приходилось ещё успевать отслеживать все безумные поползновения этих свихнувшихся «технологов». А речь твоя нисколько не нова, всё это я уже давно слышал. Вот только последние твои слова, насчёт Эвниара, я не совсем уловил.
        - Я сказал, что Эвниар близок к качественному скачку в своей борьбе с Антахиолом, он со своими волхвами сумел найти союзников - людей, вышедших на правильное понимание устройства мира, и теперь они совместно пытаются внедрить в умы своих соплеменников эти знания, даже сделали их общедоступными. Если Антахиол вовремя не среагирует, то, помяни моё слово, пройдёт ещё несколько десятков циклов и места им на Эоле не останется.
        - Земле,  - автоматически поправил Лиазар,  - мы родились в водах Земли.
        - Это вы родились на Земле, а я - на Эоле!  - категорически отрезал Искатель.  - Мы должны помочь Эвниару!
        - Его давно уже зовут Руслан, о, многомудрый!  - язвительно поправил Лиазар.
        - Для вас - Руслан, для меня - Эвниар. Их идеи должны захватить умы, особенно молодёжи, и как можно больше людей должны в это ввязаться, но вот как?  - Ленеакр опять начал усиленно трепетать ушами.  - А ну, разведчик, скажи мне, что сейчас больше всего волнует их молодёжь?
        - Раньше были секс, наркотики, рок-н-ролл. А сейчас, я думаю,  - компьютер, мобильный телефон, футбол. Ну, наркотики и секс тоже никуда не девались,  - и Лиазар активно забулькал, что означало крайнюю степень веселья.
        - Ага,  - уши Ленеакра стали похожи на вентилятор,  - ага! Компьютер! Значит - игры и социальные сети! Будут им игры, я им такие игры устрою… Что ты слышал о нетократии?
        - Ничего. А что это?  - равнодушно спросил Лиазар.
        - Нетократия - это сетевая элита, управление обществом при помощи интернета. Я ознакомился кое с какими работами людей на эту тему. Что ж, пора претворить их в дела, тем более, что основу они сами же и создали. Ты вот что, через Романа поищи в российских мегаполисах, в первую очередь в Москве, особенно обеспокоенных происходящим юнцов - нам нужны будут помощники. С их помощью огонь и разожжём. А там и весь мир запылает. И не спускайте с Томпсона глаз, эта жертва вашей доброты ещё может наделать дел, и не малых. И как только банкиры не доглядели, кого на службу взяли? Может быть, это всё-таки игра Антахиола, как думаешь, Лиазар?
        - Я думаю быстро и головой. Не знаю. Не похоже, зачем ему такие сложности? Он таких Кунов и прочих сотнями на завтрак съедает, зачем ему в этом деле неконтролируемый исполнитель? Томпсон же та ещё ракушка, сам что-то там себе в голове крутит, видишь, уже несколько книжек выпустил, да фильмы на его деньги сняли разоблачительные. А что касается доброты, так ты сам ему модуль вечности вмонтировал.
        - Надо же мне было его на ком-нибудь испытать. Видишь - работает! И чего вы отказываетесь им пользоваться?
        - Потому что мы не идиоты, нам хватает того, что Посейдон отмерил для наших здешних сущностей. Не надо бояться смерти этого тела, иначе застрянешь навсегда,  - торжественно пробулькал Лиазар.
        Ленеакр мгновенно побледнел, уши у него захлопали с бешеной скоростью:
        - Ты на кого намекаешь, вобла сушёная?  - глаза Ленеакра сузились, казалось, что он сейчас вспыхнет.  - Чего разлёгся,  - закричал он,  - иди, работай!
        - И тебе хорошего дня, Искатель,  - Лиазар нехотя вылез из аквариума и медленно, оставляя за собой мокрые следы, поплюхал к выходу…

        Глава 8. «Сатана там правит бал…»

        - Так я вас ещё раз спрашиваю, драгоценные вы мои,  - голос дяди был ровен, но тон очень ехиден,  - что вы ему высыпали в бокальчик, в смысле, в бензобак?
        Притихшие бойцы за справедливость не знали, куда деть глаза, и молчали, только Оранж нервно крутил стеклянный стакан на столе.
        - Не надо со мной играть в партизан, я вам не эсэсовец,  - дядя взял со стола орешки и начал методично отправлять их в рот.  - Мне, в общем, просто интересно, но и не более. Не скажете - дело ваше, я ведь всё равно могу поэтапно сам рассказать всё, что вы сделали. Вот только как там телевидение оказалось, не пойму…
        - Это моя сестра была,  - пробурчал Оранж.
        - А… А среди ментов не было ли твоих родственников, случайно?
        - Был, брат двоюродный,  - Оранж с удивлением взглянул на доевшего орешки Константина, с сожалением рассматривающего пустую вазочку.
        - Теперь я понимаю, кто всё это придумал,  - дядя с некоторым уважением взглянул на Оранжа.  - Ну что ж, это по-мужски - отомстить за друга!
        - В бензобак смесь марганцовки с хромпиком положили, в презервативе,  - не выдержал вдруг взревновавший к чужой славе Кирилл.
        - Что такое хромпик, я не знаю, а марганцовка - это классика. Приятно видеть, что нынешняя молодёжь не только колоться, трахаться да деньги с карточек тырить может, но и серьёзные дела тоже тянет. Молодцы!  - Константин, на удивление Марка, говорил вполне искренне.
        - Я чё-то не догоняю, дядя, вы что же, нас похвалить решили?
        - А что в этом такого? Такую мразь, как этот ваш директор, обязательно нужно учить, иначе совсем на голову сядет. Не побоялись - моя уважуха, по-пацански поступили, по понятиям. Надеюсь, что следов не оставили?  - Дядя встал с кресла и прошёлся по комнате, по дороге с любопытством рассматривая стены Марковой комнаты, которую тот уже успел увешать различными плакатами и даже украсить несколькими надписями-граффити по типу «Жизнь - это болезнь, лекарство всегда одно - смерть».
        - Нет, в перчатках работали и в кедах. Кеды сожгли,  - поспешил Кирилл успокоить раскрывшегося с неожиданной стороны дядю.
        - Герои! Но,  - тут Константин повернулся от стены и стал очень серьёзным,  - я хочу, чтобы вы понимали, что эта дорога - дорога на кладбище, если не иметь правильной цели. Есть у вас цель?
        - Цель?  - переспросил Марк и, выплеснув в себя остатки виски, ответил злым голосом:  - Цель - выжить и по возможности не дать это сделать всяким уродам! Хочешь виски, дядя Костя?
        - Не пью,  - отрезал Константин, никак не отреагировав на то, что племянник перешёл с ним на «ты».  - И вам не советую. Без морали. Просто потом поймёте, что вас имеют при помощи спиртного и сигарет, и… или не поймёте, тут уж как карта ляжет. Короче, братва, я хочу, чтобы вы усекли - если я вас просчитал, то обязательно найдётся кто-то, кто тоже сможет это сделать. И тогда вы попали…
        - Вы простите, Константин Тибериевич…  - начал Оранж, но дядя его перебил:
        - Ты, дружок, пожалуйста, больше меня так не называй, можно просто - дядя Костя и на «ты».
        - Ага… так вот, дядя Костя, мы уже не дети, кое-что видели и понимаем, что удача любит дерзких!
        - Молодец!  - дядя поднял вверх палец.  - Молодец! Вот только представь себе на минутку, что вы пошли на очередную свою развлекуху, а я так понимаю, что эта у вас не первая, и всё пошло не так…  - дядя начал произносить слова особенно веско, как бы пропечатывая их большим штампом.  - Вот его,  - он показал на Марка,  - на твоих глазах прострелили, в лёгкое и в живот, и у него кровь с пузырями и кишки наружу… А его,  - Костя ткнул пальцем в Кирюху,  - разорвало гранатой… на части…  - дядя руками изобразил размер частей, и настолько образно, что в воздухе запахло гарью и кислым запахом крови.  - А тебя поймали, скрутили и сейчас смазывают жиром кол для тебя, чтобы вогнать его тебе в жопу и повесить на нём. А вокруг скачут голые оскаленные черномазые ублюдки и истошно орут…
        - Э,  - прервал натуралистические дядины измышления Марк,  - дядя Костя, мы ведь не на войну собрались… Мы так, по мелкому…
        Константин, явно ушедший вместе со своими словами в какие-то ему одному ведомые воспоминания, пришёл в себя и оглядел слегка обалдевших пацанов:
        - Да, пожалуй… Но всё равно, поверьте старому волку - игра с судьбой в орлянку очень непредсказуема, и финал почти всегда один - печальный проигрыш. Так что, не увлекайтесь, а лучше вообще остановитесь. Но, если уж так хочется,  - добавил он, увидев в глазах молодых людей некоторое разочарование,  - то хоть делайте это ради благой цели, тогда, может быть, Бог и будет на вашей стороне.
        - А у нас есть благая цель - «П…ц гламуру!»  - бодро выкрикнул Кирилл.
        - Да? И что же вы делаете? Мочите всех кутюрье и взрываете редакции глянцевых журналов?
        - Да нет,  - Марк скромно потупился,  - только иногда карнавалы в клубах устраиваем да по ходу вот, мажоров опускаем.
        - Баловство всё это бесцельное. И не умное к тому же,  - дядя стал очень серьёзным.  - Скажи, племянник, твоим друзьям можно доверять?
        - Конечно,  - Марк развёл в стороны руки, пытаясь показать объём доверия своим корешам. Те лишь закивали головами, выражая полное своё согласие, да с новым интересом уставились на дядю, который, похоже, собирался сообщить страшную тайну глобального масштаба или, по крайней мере, захватывающую скандальную новость из жизни больших людей.
        - Вот это написал твой отец перед тем, как пойти в свою последнюю гастроль,  - Константин извлёк из кармана рубашки небольшой помятый листок.  - Это было в оставленных им документах, я всё не решался тебе отдать, но теперь, думаю, можно. Читай вслух.
        Марк слегка дрожащими руками разгладил помятый листок и начал читать текст, написанный крупным отцовским почерком:
        «Дорогие мои!
        Как бы ни банально это звучало, но, по всей видимости, когда вы будете это читать, меня уже не будет в живых. Я виноват перед Вами, мои любимые, единственные, простите, если сможете. Может, не сейчас, не сразу, но поймите и, молю Вас, простите. Простите, что своим решением поставил вас в ужасное положение, за то, что сейчас оставлю вас один на один с этим злобным, жестоким миром.
        Одно меня утешает - это не будет самоубийством, Бог меня простит и на Вас не ляжет его гнев.
        Слова… Где мне сейчас найти те, которые объяснят вам суть происходящего? За один раз такое не выскажешь, чтобы можно было всё сразу понять. Но другого случая у меня уже не будет, поэтому начну…
        Я уже несколько недель мучаюсь одной только мыслью - почему мы все такие наивные идиоты? Почему мы не видим простой и очевидной вещи: нас имеют, нами пользуются, нас обманывают - а мы верим и сами летим на эту ложь, как мотыльки на свет. Мне рассказали одни добрые люди: вся эта хрень, которую назвали «мировой кризис»  - всё это было сделано специально и задумывалось очень давно. Кем? Какими-то уродами, которые свою длинную и никчёмную жизнь посвятили одной цели - создать множество отличных и послушных рабов, которые вовсе не подозревают, что они рабы. Не верите? Я и сам не верил. Но меня сумели убедить. Вас я тоже смогу убедить, но потом, а пока просто поверьте. Подумайте - почему наше государство с началом кризиса бросилось спасать банки, а не тех, кто на самом деле создаёт общественное богатство? Я не говорю сейчас о себе, но вот фермеры, производственники, прочие честные работяги… Почему основная помощь государства пошла банкам? Почему такие неравные условия игры? Ведь банк - это такой же бизнес, как и все остальные, так почему же их риски столь оберегаемы? Почему судебные приставы, как
фашистские полицаи, терроризируют собственных граждан, отнимают у них имущество, всячески гнобят и притесняют? Получается, что банки - это оккупанты без всяких моральных ограничителей и угрызений совести, и власти служат только их целям, помогая обращать в рабство собственный народ. Но настоящих кукловодов этого представления мы не видим, ведь это отнюдь не банкиры. Поверьте - нас обманывают, говоря, что надо спасать финансовый сектор, что это очень важно для блага страны. Важно это только для карманов банковских хозяев, которые никак не могут нажраться своими ростовщическими процентами и которые давно внедрили в наши умы сказку о пользе банков. Нет в современном обществе от них никакой пользы, можно запросто обойтись и без них. Но именно эти хозяева и создали кризис, чтобы в очередной раз отнять у честных людей всё с трудом заработанное. И вся современная система пропаганды работает на них, и даже церковь находится в их власти.
        Главное богатство любого общества - это люди, просто от нас это умело скрывают. Банки и их деньги - это средство власти над нами, пока что безотказное. Но когда-нибудь мы поймём, что нас обманывают!!! Пора проснуться!
        Меня пробудили. Я готов пожертвовать собой ради всех, как бы пафосно это ни звучало. Я сделаю то, что мне предложили, вы потом поймёте и узнаете, что именно я сделал и, надеюсь, не будете меня осуждать. Просмотрите приложенные к этому письму фильмы, осознайте, начните действовать, и вас тоже найдут и укажут путь.
        Простите.
        Марк! Ты уже взрослый. Позаботься о сестре, это моя последняя просьба.
        Ваш Август Золотов».
        За столом воцарилась тяжёлая, напряжённая тишина. Потом Оранж неуверенно протянул:
        …Э…э… как-то это всё… я не очень понял… Твой батя что, чей-то заказ выполнял? Что он там сделал-то?
        Марк, тоже с недоумением, глядя в прочитанный текст, сквозь зубы ответил:
        - Я чё, знаю? Жесть… Я сам ничё не понимаю…
        - Да, по ходу тема мутная,  - покачал головой Кирилл.
        Константин с интересом выслушал эти маловразумительные сентенции, а потом, слегка шлёпнув ладонью по столу, сказал:
        - Вы вот что, соловьи-разбойники, не гоните впереди паровоза. Наверное, надо посмотреть упомянутые фильмы, а потом уже и дальше судить-кумекать.
        - А где они, фильмы эти-то?  - Марк с сомнением посмотрел на дядю.
        - Одну минутку,  - дядя вышел из комнаты.
        - Никак сейчас принесёт?  - дёрнул подбородком Оранж.
        - Угадал, бродяга,  - весело сказал дядя, входя в комнату и неся в руке стопку дисков.  - Смотрите…

        Глава 9. Город на тридцатом меридиане

        Невский плыл в пелене дождя. Вода была повсюду: текла по выложенной плиткой мостовой, стремительно падала в сливные люки, стекала с зонтов прохожих и разлеталась брызгами из-под колёс проезжавших мимо автомобилей и троллейбусов. Но множество индивидов, составлявших людское обрамление осенним зданиям, как будто и не замечало дождя - люди неслись куда-то по своим делам, изредка сталкиваясь друг с другом и с фонарями, не видимыми за стеной воды. Кристине казалось, что только она видит эту воду, падающую с неба, и только ей она дарит накопленную за века мудрость. Ощущение было такое, будто всё вокруг - ненастоящее, иллюзорно-голографическое, прошмыгивающее мимо времени, и лишь ей, наблюдателю со стороны, открывалась сейчас истинная суть происходящего - немного нелепая, но, всё равно, завораживающая. Кто открыл ей это? А кто его знает, кто… Кристина не нагружала себя чересчур заумными измышлениями на тему «А кто там, наверху, за нами наблюдает?», ей было достаточно осознания того, что этот кто-то есть и глаз с нас не сводит никогда. Ну, или не глаз, а чего-то другого. В общем, не в этом суть.
        Кристя приехала в Питер, чтобы поделиться своими новыми переживаниями с Мариной. До встречи оставалось ещё часа два, и девушка бездумно тратила время на прогулку по вечно мокрому городу, собирая особый шарм, присущий осенней Северной Пальмире. Улицы и памятники, проспекты и мосты, дворцы и каналы - Питер показывал своё настоящее лицо, обычно незаметное приезжим туристам. Везде были мистические знаки, везде следы масонских орденов и влияния поводырей человечества. Какая интересная идея: Питер - мировая столица теневого правительства Земли, опорный пункт древней цивилизации… Вслед за Киевом, Константинополем, Александрией, Мемфисом - городами, стоящими на тридцатом меридиане. Именно из них, по очереди, управляли человечеством, и в них воспитывались основные управленческие кадры. Прикольно. Пусть жизнью и подтверждается, а всё равно до конца не верится…
        Кристина зашла в кафе неподалёку от Марининого дома и заказала себе глинтвейн. Хоть Наставница и запретила употреблять спиртное, ученица иногда позволяла себе бокальчик-другой хорошего вина, особенно под минорное настроение. Сейчас, несмотря на дождь, ей не было грустно, никакого сплина не ощущалось, наоборот, был подъём и резкий всплеск энергии, хотелось что-то делать и, причём, немедленно. Просто было прохладно и мокро, а глинтвейн, сваренный на сладком красном вине, с пряностями и мёдом,  - лучшее средство согреться.
        Сев у окна, Кристя продолжала рассматривать ирреальный город и его столь же призрачных жителей сквозь стекающие по стеклу струйки, как вдруг затылком уловила чей-то настойчивый интерес. Не оборачиваясь, Кристина расслабилась и, войдя в «лёгкость», попыталась определить источник внимания к себе. Странно, но почему-то это не получилось, как будто затронувшие её флюиды исходили из пустого места. Тогда девушка прибегла к извечной женской хитрости - достала помаду и зеркальце и принялась подчёркнуто тщательно подправлять губы. Но и в зеркало никого разглядеть не удалось. Не выдержав, Кристя обернулась, как бы в поисках официанта, но и тут её постигло фиаско. Позади неё в кафе сидели только две престарелые заграничные клюшки, от которых, кроме равнодушия и презрения к аборигенам, никаких иных чувств не исходило. Кристине пришлось разочарованно отвернуться, и тотчас её глаза сковал тяжёлый и внимательный взгляд, от которого исходило только одно ощущение - силы и безграничной, какой-то потусторонней, мудрости. Значительным усилием воли девушка заставила себя оглядеть целиком обладателя этого магического
взгляда и оказалась приятно удивлена - он принадлежал импозантному дядечке старше средних лет, похоже, иностранцу, причём достаточно богатому, настолько виден был в нём лоск и уверенность в себе. Почему иностранцу? А пёс его знает. Но их всегда за версту видать, особенно древних аристократов - уверенность в себе и некий плохо замаскированный налёт превосходства выглядят чужеродно в стране зарвавшихся нуворишей. Да и было в дядечке что-то такое, не очень русское. Он был похож на какого-то известного актёра из прошлых фильмов. Как всегда бывает в такие моменты, образ никак не удавалось совместить с именем, а потому особенно мучительно было смотреть на этого денди, который, кстати, возник здесь абсолютно незаметно для Кристины. Но ясно стало вполне отчётливо - именно он и проявлял к девушке интерес. Причём это не был интерес старого ловеласа, в этом она могла бы поклясться. Таким взглядом заинтересованный учёный мог бы изучать какой-нибудь неожиданно возникший в исследованиях фактор или резидент разведсети намеченного им для вербовки персонажа.
        Загадочный мужчина посмотрел на Кристю ещё несколько мгновений, причём барышня от этого растеряла всю свою уверенность, поднялся со стула, вежливо ей кивнул и вышел из кафе. Кристина попыталась проследить за ним, сама не понимая зачем, но, при всём своём желании, так и не смогла уловить то мгновение, когда он, выйдя из дверей заведения, растаял в косых струях петербуржского дождя.
        Изрядно погрустневшая, со странным для себя ощущением только что препарированной бабочки, девушка расплатилась и поплелась в «лабораторию» Марины. А как ещё можно назвать помещение, в котором ставят опыты и ищут подтверждение гипотезам? Не берлогой же?
        - Проходи, проходи, я сейчас,  - крикнула Марина из глубины своей ведьминской «лаборатории». Кристя прошла в комнату, которую условно можно было бы обозначить как гостиную, но очень и очень захламленную. Книги лежали везде, где только можно было их представить, а также и там, где обычно люди их не хранят,  - на полках, в шкафу, на комоде, на диване, на журнальном столике, на полу рядом с диваном, на стареньком японском телевизоре, а также на подоконниках и даже на батареях. А там, где не было книг, хранились другие замечательные вещи - связки сушёных растений, какие-то диски с индейскими узорами, деревянные и каменные фигурки различных божков и духов, пара системных блоков старых компьютеров и другие всяческие вещи, название и назначение которых Кристе идентифицировать никак не удавалось. И в такой гостиной посетители умудрялись ещё пить фирменный Маринин напиток, который лишь с большим приближением можно было обозначить, как чай, и говорили на разные темы - от ведических практик до балета.
        Резко контрастировала с этой комнатой другая, в которой Марина проводила свои опыты. Она была почти пустой, если не считать круглого коврика на полу, а на стенах, закрытых белыми обоями, висело несколько цветочно-растительных композиций, которые неискушённому посетителю могли показаться обычными икебанами. На самом деле это были созданные самой Мариной сочетания растений, чьи свойства, обнаруженные ещё древними русами, несли охранные, предупреждающие и усиливающие магию функции. Впрочем, саму Кристину Марина в эту комнату ни разу не приглашала, только один раз девушка мельком видела, как Марина выходила оттуда. Видимо, там были сконцентрированы силы, ещё не подвластные юной ученице.
        Кристина попыталась читать лежавшую сверху одной из стопок книгу с трудным названием «Достаточно общая теория управления», но не успела прочесть и двух страниц, как в комнату наконец-то вошла Наставница. Одетая в элегантный светло-серый костюм, Марина, как всегда, производила впечатление не одной из сильнейших ныне живущих ведуний, а преуспевающей бизнес-вумен. Впрочем, Кристина понимала, что деньги в жизни Марины тоже не были чужеродным элементом, по крайней мере, наличие нескольких собственных помещений в Питере, а также загородный дом и хорошая машина служили признаком неплохого благосостояния. Биография Учительницы завораживала - превратиться из простой, провинциальной, ничего не умеющей девчонки в столь уважаемую особу, не используя при этом обычных в этом жёстком мире беспощадных методов ведения дел,  - это стоило уважения. Так же, как и наличие нескольких детей и хорошего мужа.
        - Ну, девочка, как твои дела? Чем порадуешь?  - Марина аккуратно сняла с кресла спавшую там кошку и несколько тяжёлых фолиантов, села и доброжелательно взглянула на Кристину.
        - Дела? Отлично, Учитель, просто здорово,  - к Кристине опять пришло чувство душевного подъёма, ощущавшегося ею с момента прибытия в Питер и немного утерянного после встречи в кафе.  - Я наконец-то нашла занятие для себя!
        - Да? Любопытно,  - Марина принялась вертеть в руках фигурку какого-то маленького азиатского божка.  - И в какой же отрасли?
        - Я теперь буду помогать отцу!  - гордо выпалила Кристина.
        - В банке? И что же ты будешь делать? Инкассатором работать?  - тон у Марины слегка изменился, из него пропала теплота.
        - Ну, нет, конечно, не инкассатором…  - растерялась такой перемене ученица.  - Я буду подстраховывать отца по безопасности - сканировать потенциальных получателей инвестиций и кредитов, отслеживать настроения фондовых рынков, разыскивать злостных невозвращенцев кредитов. В общем, отец уволил начальника службы безопасности - тот пытался кинуть их банк. Место пока вакантно, а я буду, ну, не то, что выполнять его функции, а как бы контролировать их работу, что ли,  - под конец радостный запал Кристины совсем пропал, поскольку она увидела, каким каменным стало лицо её Учительницы.
        - Ты сама себя предложила?  - сухо спросила Марина.
        - Ну да, просто случилась такая вещь,  - и Кристина, опять воодушевившись, подробно описала тот случай, когда она спасла репутацию отца и капитал банка от неминуемого краха.
        Марина внимательно выслушала ученицу, несколько раз хмыкнула, а по окончании рассказа встала с места и, виртуозно протиснувшись между книгами и другими предметами эклектичного интерьера, подошла к окну. Там, стоя спиной к девушке, ведунья спокойно, ровно, достаточно громко произнесла:
        - Ты многому научилась, Кристя, но я забыла рассказать тебе самое главное - мы, русские ведуны, никогда не работаем на благо банкиров. Ни-ко-гда! Ты должна немедленно отказаться от этого,  - Марина повернулась к Кристине, взгляд её был требователен и суров.
        - Я? Но… почему… я не понимаю…  - залепетала девушка.
        - Потому что банки - это орудия тех, кто превратил нас, русичей, в стадо спивающихся безвольных баранов, чтобы спокойно владеть нами и нашей землёй. Надо было тебе это раньше рассказать, но не было времени, у тебя так хорошо всё получалось, что не хотелось отвлекаться.
        У Кристины вдруг запершило в горле, глаза стали влажными, а голос задрожал:
        - Нет… это какая-то ерунда… бред… мой папа… да и другие… какие они злодеи? Вы что-то путаете, это полная хрень,  - голос девушки постепенно менялся, превращаясь из растерянного в злой и напряжённый.
        - Послушай, деточка, успокойся,  - Марина примиряюще выставила ладони вперёд.  - Это моя вина, я должна была тебе это сразу рассказать, но мне показалось, что тебе не интересна эта сторона жизни. Я готовила тебя к другому, но сейчас всё ещё не поздно исправить, только надо кое-что почитать, посмотреть, я тебе расскажу…  - договорить Марина не успела, так как Кристина вскочила со стула и, резко подойдя к Марине вплотную, зло проговорила:
        - А не надо мне ничего рассказывать. И показывать. И читать я тоже больше ничего не буду! Я поняла - вы тут все психи, такие же, как эти шизики на площадях, которые за «великую русскую идею»,  - бесятся, слюной брызжут, что-то доказывают, а всё из зависти, что им куска не досталось. А кто мешал?!  - девушка перешла на крик.  - Кто? Мой отец пахал от зари до зари, я его только раз в месяц видела, и то - спящим, а теперь, когда он чего-то добился, то оказывается, что он захватчик и буржуй! А что тут захватывать, кого спаивать? Да они сами всё давно отдали, потому что хуже, чем животные, были - их советская власть в быдло превратила! Да такие, как мой отец, только и смогут поднять Россию, а не эти импотенты-говорильщики!  - Кристина распалялась всё больше, а Марина растерянно слушала её, нервно покусывая губы.
        - Ты не права, Кристя, ты должна меня выслушать,  - попыталась она перебить словоизвержение ученицы, потерявшей над собой контроль.
        Кристина остановилась, всё ещё активно размахивая в воздухе руками. Ноздри её раздувались, а лицо неожиданно приобрело гневное очарование:
        - Не стану! Вы просто завидуете, что у меня всё так легко выходит и что у меня уже есть всё, ради чего вам нужно было горбатиться…  - речь Кристины прервал звонкий шлепок пощёчины. Теперь Марина разъярённо возвышалась над Кристей:
        - Ты соображаешь, что несёшь, соплячка?! Да как ты смеешь, после всей моей возни с тобой? Да я тебя больше видеть не желаю!
        - Да и пожалуйста,  - Кристина резко развернулась и вылетела из комнаты, следом громко хлопнула входная дверь. Марина бессильно махнула вслед рукой, а из её особой комнаты вышел давешний незнакомец, столь заинтриговавший Кристину в кафе.
        - Ну, и что ты наделала?  - укоризненно спросил он.  - Что мы теперь будем делать? Где мы теперь будем искать другую Весту? Ты же сама знаешь, что времени уже почти не осталось. Нам нужен Кладезь Силы!
        - Прости, сорвалась,  - Марина всё ещё удивлённо качала головой, не отводя взгляда от двери, в которую выскочила Кристина.  - Но как горяча, а? Ладно, пройдёт время - сама вернётся. Я тоже через это проходила, разве не так?
        Мужчина вздохнул.
        - Да уж, ты тоже была не подарок. Но ведь она уникальна, мы должны её беречь,  - мужчина вздохнул.  - Ладно, наверное, действительно вернётся. Пусть пообломается, сама во всём разберётся. Те знания, которые мы получаем через боль,  - самые ценные. Но присматривать за ней теперь придётся тщательно, а у нас не так много сил,  - и он замолчал, изредка покачивая головой в такт недосказанным мыслям…
        Только в поезде Кристина пришла в себя и стала более-менее здраво рассуждать. До этого момента она всё вновь и вновь переживала эту ужасную сцену, в сотый раз давала обидчице заслуженный отпор и проговаривала те гордые и нужные слова, которые всегда приходят после драки. И вот, глядя в тёмное окно купе мерно скользящего по рельсам вагона, она отчётливо вспомнила, кого из иностранных актёров напомнил ей тот аристократ. Он был очень похож на Вахтанга Кикабидзе - такого, каким тот был, играя роль Мимино.

        Глава 10. «Осенняя пора, очей очарованье…»

        Солнечные лучи ярко подсвечивали опадающие листья, превращая их желтизну в ослепительное золото. Было тепло, природа баловала неожиданно нежной и мягкой погодой, а прозрачный воздух в глубине Коломенского парка создавал обманчивое ощущение того, что ты не в огромном мегаполисе, а в первозданном лесу. Утром буднего дня людей в парке почти не было, и потому прогулка по старой царской усадьбе приводила душу в состояние непередаваемого комфорта. Всё происшедшее казалось неважным и несущественным, все неприятности ушли на второй план, осталось только чувство единения со старыми деревьями, травой и поющими птичками.
        Марк медленно брёл по парковой дорожке и, слава Богу, ни о чём не думал, позволяя себе блаженно щуриться и получать удовольствие от каждого глотка той золотистой и очень вкусной субстанции, в которую, благодаря солнцу, превратился коломенский осенний воздух. Казавшиеся поначалу столь мерзкими и непоправимыми, его лицейские неприятности ушли на второй план - месть Хрюнделю практически превратила их в мелочь, недостойную внимания. Уже на следующей неделе после увольнения Хрюнделя дядя Костя объявил, что все действия в отношении Марка были насквозь незаконными и рассчитанными на беззащитность сироты и что Марк может спокойно вернуться в лицей. Услышав это, Марк испытал двойственное чувство: радость от того, что сможет опять оказаться в привычной для себя и столь полюбившейся лицейской среде, и горечь от того, что возвращение, по его мнению, принесёт только дополнительное разочарование в людях. Ведь Марк не забыл, как шарахались от него соученики, как презрительно и с опаской на него смотрели. А год назад он был любимцем всего лицея… Поэтому Марк так и не решился вернуться. Он объявил дяде, что
сделает перерыв, разберётся в себе и в жизни и только потом будет двигаться куда-то дальше. Константин, на удивление Марка, возражать не стал, а только хмыкнул при словах «разберётся в жизни». Сказал, что Марк уже взрослый и может сам решать, как ему жить, а если ему понадобится совет, то он, дядя, всегда к услугам племянника.
        Сейчас Юлька была в школе, дядя опять боролся с опекунским советом, и Марк пользовался подарком природы - гулял по парку. Раньше, в прошлой жизни, его никогда не тянуло бродить по безлюдным местам в одиночестве, но, видимо, что-то сломалось, поменялось в нём, и теперь ему больше хотелось быть одному. Кроме того, требовалось переварить новую информацию, бурно ворвавшуюся в его жизнь посмертным подарком отца, и решить, что же теперь, в связи с открывшимися обстоятельствами, делать.
        Когда Марк начал смотреть выданные Константином фильмы, то сначала они показались ему чересчур заумными и оторванными от жизни, но по мере просмотра всё больше и больше увлекли. Окончательно его добили «Хозяева денег», «Дух времени» и «Кольцо власти». При осмыслении информации, представленной в этих фильмах, у неё открывались всё новые грани, проявлялся двойной, а то и тройной смысл. Неудобные, будоражащие знания хлынули бурным потоком, похожим на горную лавину,  - столь сокрушительными они оказались для едва оформившегося мировоззрения молодого человека. Просмотренные фильмы он отдавал друзьям, а сам смотрел всё новые и новые, благо их было много. Уже несколько суток подряд Марк не отрывался от компьютера, впитывая в себя, как губка, заложенный в фильмах смысл. Это привело к тому, что вчера вечером, во время очередного просмотра, он просто вырубился и сегодня, проснувшись, решил сделать перерыв, чтобы не перегореть.
        Парк успокаивал. Марк чувствовал, как постепенно расслабляется и приходит в себя, начиная осознавать окружающий мир. Ноги сами вынесли его к строениям усадьбы, бывшей царской резиденции, туда, где с холма открывается завораживающий вид на Москву-реку. Около часа Марк сидел на траве, глядя на родной город, и лениво размышлял о непостижимости предназначения человека. Вот, например, какую именно задачу поставил Бог перед его отцом, и справился ли тот с ней, пойдя добровольно на гибель? Марк уже знал от Константина, что отец запросто мог этого не делать - мог не расставаться с жизнью ради какой-то непонятной цели, и уж тем более из-за давления банка. Достаточно было просто начать процедуру банкротства, и можно было избежать фатального исхода. Подумаешь, потерял бы деньги и имущество, но имел бы возможность начать всё сначала. Даже если на него серьёзно давил банк, используя устаревшие методы конца прошлого века, то и от этого можно было защититься, обратившись в органы. Зачем же был нужен такой поступок, для чего? Что могло толкнуть отца фактически предать своих детей, бросить их на произвол судьбы?
Какая такая благая цель?
        Марк не верил, что отец просто сдался, ведь он был сильным человеком, достойным любви и уважения. Так, по крайней мере, казалось ему, сыну. Конечно, если начать копаться в прошлом, то можно вспомнить, как отец после гибели матери около полугода почти не трезвел, пребывая всё время в разной степени опьянения. Тогда у него чуть не обрушился весь бизнес, но нашёл же он в себе силы, прекратил пить, пришёл в себя - и дела быстро пошли на поправку. Да и доверительные отношения с детьми быстро восстановились, и опять стал он для них самым лучшим папой на свете, каким и был с самого детства.
        Сейчас, сидя на осенней траве, Марк вспоминал, как отец учил его драться и сам отвёл на занятия кик-боксингом; как отец помогал маленькой Юльке делать уроки; как возил их в Испанию и на Гавайи; как несколько раз они ездили на рыбалку на Селигер. Почти затянувшаяся душевная рана опять разболелась, и слёзы сами потекли из глаз, хотя Марк и пытался всеми силами их остановить. Почему папа так поступил с ними, зачем ему это понадобилось, какая миссия оказалась для него важнее детей и жизни? Хотелось знать, но в глубине души Марк не верил, что, даже узнав, сможет понять и простить…
        Возвращаясь, он увидел, как из церкви вышла девушка, обернулась лицом к храму и, как показалось Марку, с каким-то сомнением поклонилась и перекрестилась, а потом, развернувшись, зашагала в одном направлении с Марком. Наверное, в городской толпе он никогда бы не обратил внимания на такую барышню - в Москве подобных масса. Вроде бы, обычная барышня: одетая модно, но без гламурного перебора, стройная, со слегка узковатыми бёдрами, длинными каштановыми волосами, правильным, привлекательным лицом. Всё было достаточно стандартным, пока девушка, шедшая немного впереди Марка, не остановилась, чтобы поднять с дорожки золотистый листик. В тот момент, когда она выпрямлялась, правой рукой поправляя волосы и чуть откинув вправо и назад симпатичную головку, Марка как будто током ударило, до того сверкающей и неземной она вдруг стала - красивой, необычной, с абсолютно ангельским лицом, подсвеченным изнутри божественным светом!
        Девушка пошла дальше, весело помахивая подобранным листиком, а Марк так и стоял, превратившись в один из здешних музейных экспонатов, и не сводил с неё взгляда. Так, наверное, вёл себя первый созданный Богом мужчина, внезапно обнаруживший в райских кущах женщину. Наконец, вернув на место отпавшую челюсть, Марк понял, что со стороны смотрится довольно странно, и решительно зашагал следом за поразившим его созданием. Шаги его были поспешны и суетливы, он уже прокручивал в уме фразу типа «Простите, девушка, не ваш ли портрет я видел недавно на выставке современного искусства в Париже?», чтобы начать разговор, но, когда почти догнал предмет своего внезапного внимания, как-то оробел и снизил темп. Почему-то, несмотря на свою вполне презентабельную внешность и достаточно раскованный характер, Марк совсем не умел знакомиться с девушками на улице - так, чтобы первым начать разговор. Если кто-нибудь, такой, как Оранж, инициировал знакомство, тогда и Марк мог без проблем продолжить. А вот так, чтобы самому, первым…
        Девушка удалялась, а Марк так и не решился её догнать. Уходила одна из тех, о чьём уходе потом очень жалеешь и клянёшь себя за то, что был нерешительным ослом, но ведь это бывает потом. Она шла по дорожке всё дальше и дальше, а Марк бессильно смотрел ей вслед и ругал себя последними словами. Вдруг он увидел, как у неё выпал маленький белый листочек и остался лежать на асфальте. Марк решил, что вот он, последний шанс, и лёгкой трусцой двинулся следом, намереваясь поступить в лучших традициях: «Сударыня, простите, но вы только что обронили…».
        Подняв упавший белый прямоугольник, Марк перевернул его, моля Бога, чтобы это не был ненужный мусор. К счастью, это оказалась визитка, где среди тёмно-коричневых виньеток на бежевом фоне было написано витиеватыми фисташковыми буквами: «Кристина Дробышева, эксперт. Телефон…»
        Продолжая по инерции движение, Марк прочёл визитку и поднял глаза, чтобы оценить, стоит ли ему догонять девушку (которую, с большой долей вероятности, зовут Кристиной) или можно её просто громко окликнуть. Но что за чёрт? Девушки нигде не было! Она что же, под землю провалилась? Или, что более подходило её внешности, улетела на небо? Наваждение какое-то…
        Немного поколебавшись, Марк решил вернуться к церкви - может, там знают таинственную незнакомку? Правда, он слабо представлял себе, кого будет расспрашивать и как сможет на это решиться, но что-то влекло его к храму. Раньше, за всю свою жизнь, Марк бывал в церкви всего несколько раз, и три последних его посещения были связаны с очень неприятными воспоминаниями - отпеваниями матери, отца и деда. Сейчас же церковь поразила его какой-то странной молчаливостью и абсолютно невообразимым выражением глаз Богородицы, смотревшей со многих икон. В храме почему-то никого не оказалось, он был пуст. Марк обошёл помещение, давящее на психику своей древностью, но так никого и не нашёл. Пожав плечами, он уже развернулся к выходу, как вдруг увидел стоящего у дверей священника в чёрном одеянии. Может быть, оттого, что священник был достаточно молод, Марк неожиданно решился и спросил:
        - Простите, пожалуйста, что беспокою, но вы, случайно, не в курсе, кто была эта девушка, которая совсем недавно вышла отсюда?
        Священник неожиданно улыбнулся и, отойдя от двери, подошёл к Марку:
        - Что, красивая?
        - Да нет,  - смутился Марк,  - то есть, я не знаю… ну, в общем, наверное, да… просто она, вот, потеряла…  - он показал священнику найденную визитку.
        - Надо же, Кристина,  - пробормотал священник, просмотрев визитку и возвращая её Марку.  - Я и не знал. Она последнее время часто приходит, а раньше я её не видел. Здесь бывает очень много туристов, но есть и постоянные прихожане. Сам-то ты верующий?
        Вопрос был задан неожиданно, Марк покраснел. Ответить на него, особенно в связи с полученными недавно знаниями, оказалось неожиданно сложно. Раньше он себя никогда не причислял к ортодоксальным верующим, относился к этому вопросу как к модной тенденции «православной миссии Руси», а теперь и совсем растерялся.
        - Я? Ну, я…наверное, да… я ещё не разобрался…
        - А ты разберись, жить станет легче. А когда определишься, приходи или,  - тут священник извлёк из недр облачения несколько неожиданную визитку,  - вот, звони. Если будут вопросы - не стесняйся, я тебе помогу на них ответить…
        В церковном полумраке Марк с трудом различил написанное на визитке: «Отец Роман, телефон…»,  - неловко повертел визитку в руках, но потом всё-таки убрал её в карман, вместе с предыдущей, для него куда более привлекательной.
        - Спасибо, отец Роман,  - называть отцом столь молодого человека было как-то неудобно.
        - Слава Богу. А насчёт Кристины я тебе вот что скажу,  - продолжил отец Роман уже совсем без улыбки,  - девушка это непростая, есть в ней что-то такое… Тебе наверняка интересно будет с ней познакомиться. Рискни, позвони ей, а там как Бог даст.
        - Спасибо за совет,  - Марк несколько осмелел.  - А скажите, как вы считаете - для того чтобы верить в Бога, нужно обязательно ходить в церковь?
        Отец Роман удивлённо посмотрел на Марка, хмыкнул, но после некоторого раздумья сказал:
        - А ты не так прост. Ты прав, искренней вере не нужны никакие внешние проявления, а Богу не нужны свечи и пожертвования. Всё это, как и посещение церкви, нужно в первую очередь слабо верящим Ему, чтобы укрепиться в вере. Тем не менее, в обрядах и ритуалах есть смысл и своя сила. Впрочем, к сожалению, многие за ритуалами уже Бога не видят. А ведь ему нужно немногое - доверие от людей, их любовь и старание выполнять своё предназначение. А ещё понимание, кто мы есть на самом деле. Да ведь ты-то озабочен поиском своего пути, и у тебя будут вопросы,  - вглядевшись в лицо Марка, вдруг заключил священник.  - Смотри, не прими наваждения за ответы. Будут сомнения - звони, я помогу. А теперь ступай,  - отец Роман развернулся и, тихо шурша рясой, удалился куда-то в глубину храма.
        Домой Марк вернулся окрылённым. Несмотря на таинственную пропажу незнакомки Кристины и несколько мистическую беседу в церкви, он был доволен своей прогулкой. Ведь у него в руках её координаты! Можно позвонить, вот только нужно ли? Мало ли всяких девушек, пусть и очень привлекательных, бродят по Москве? Всем не назвонишься, что бы там ни говорил отец Роман. Но Марк поймал себя на том, что всё время думает о Кристине и из головы у него никак не выходит её светящееся лицо и сверкающие на солнце волосы.
        Наскоро перекусив, Марк ещё некоторое время побродил из угла в угол по своей комнате, а потом, решившись, взял в руки телефон. И уже начал набирать первые цифры номера из визитки, как его намерениям помешал входящий вызов. Звонил Оранж:
        - Алло, партайгеноссе? Ты дома? Мы сейчас к тебе с Кирюхой завалим, есть разговор. О'кей?
        - Заходите, что с вами сделаешь.
        Звонок в небесную канцелярию, где, по представлению Марка, должны трудиться экспертами именно такие девушки, пришлось отложить.
        Пришедшие друзья были, как всегда, в своём амплуа: Оранж загадочен и хитёр, а Кирюха добродушен и сосредоточен. Пройдя на кухню, друзья выставили на стол упаковку баночного пива, поделились лицейскими новостями, а потом, когда им надоело ждать, чтобы Марк, сегодня необычно молчаливый, спросил о цели визита, Оранж с загадочным видом начал:
        - Знаешь, чувак, у нас с Кирюхой родилась рульная тема. Мы тут внимательно изучили произведения кинематографа, что твой крутой дядя подкинул, и пришли к выводу, что мы были идиотами, когда устраивали шоу в клубах,  - Оранж сделал паузу, чтобы дать Марку возможность задать наводящий вопрос. Но, так и не дождавшись этого от своего таинственно расслабленного друга, продолжил:
        - Как правильно написал твой батя, царствие ему небесное, во всех бедах виноваты банки, так? Злые мировые банкиры, так? Вот и надо с ними за всё рассчитаться, верно? Заодно, может быть, и узнаем, что именно он исполнил в том банке.
        - И что же ты хочешь с ними делать? Пугать по телефону налоговой проверкой?  - Марк допил пиво из банки и с ехидным любопытством уставился на друга.
        - Нет, чувак! Мы будем их взрывать и грабить!  - выпалил Кирилл, до сих пор только кивавший головой.  - Надо отомстить за твоего отца, да и за всех нас. Сколько же можно нас иметь?! Вон сколько народу пострадало, сколько на себя руки наложили, квартиры люди потеряли, машины, бизнеса люди лишились, а всё почему? Потому что какие-то уроды решили, что они самые крутые и могут делать с нами всё, что захотят? Да пошли они в жопу, пидоры!
        - Да…  - протянул ошарашенный таким радикальным предложением Марк.  - Жесть. Нас убьют. Или посадят.
        - Не посадят,  - решительно ответил Оранж.  - И не убьют. Не должны. У нас есть план…
        - Хороший план,  - подтвердил Кирилл.
        - Ну что ж, излагайте, Робин Гуды…

        Глава 11. Оказывается, и пробки для чего-то нужны…

        Эти московские пробки начали уже всерьёз утомлять. Да ещё эта пародия на машину, изделие местного автопрома, никак не способствовала установлению душевного равновесия, столь ценимого Володей Прытковым, ещё недавно рассекавшим на великолепной современной машине по совсем иным дорогам. Впрочем, тогда Володю и звали несколько по иному, но знать это было никому не нужно. А то вопросы всякие появились бы неудобные, на которые Володя вовсе не готов отвечать. Впрочем, Прытков под любым именем старался как можно меньше привлекать к себе внимание, пытаясь максимально соответствовать внешности, выбранной для выполнения очередной миссии. На этот раз роль была написана для скромного уроженца тамбовской губернии, очень средней руки бизнесмена, пытавшегося наладить поставку в Москву продукции тамбовских животноводов. Для поддержания легенды Володя старательно посещал всех, кто хоть как-то мог заинтересоваться его предложением, и даже достиг некоторых успехов, особенно в ресторанах и различных столовых, косящих под рестораны. Вот в торговой сети всё было намного сложнее - никто не хотел брать какую-то
неизвестную тамбовскую продукцию, с трудом и своя-то продавалась.
        Но Володя не унывал, поскольку основная его миссия (не продажа продуктов) продвигалась несколько энергичнее. Он уже успел свести знакомство с двумя не очень чистыми на руку сотрудниками местных спецслужб, файлы на которых получил от знающих людей. Конечно, можно обратиться к людям и посолиднее, занимающим отнюдь не последние места в местной иерархии власти, есть у Володи и к ним подход. Да, живы и даже активно действуют некоторые фигуры, которых подцепили на удочку ещё в конце прошлого века. Хотя… Их Володя пока трогать не хотел - больно высоко взлетели бывшие воробушки, если не на орлов, так на грифов уж точно тянут. Слишком дорогим может оказаться обращение к таким «птичкам», а если попытаться обойтись без денег, на компромате, то можно и проблем нажить. Эх, насколько легче было работать тогда, в начале девяностых годов ушедшего века. За полмиллиона долларов можно было, наверное, весь архив генштаба вкупе с Мавзолеем прикупить, настолько продажными и, главное, поначалу совсем недорогими стали бывшие советские функционеры. Удивляться тут было нечему. Ведь в результате кропотливо подготовленной и
блестяще проведённой операции по развалу Советского Союза и превращению его в очередные задворки западной цивилизации всё население великой империи (за очень редким исключением) вдруг превратилось в стадо аморальных скотов, для которых понятия «Родина, честь и совесть» поменялись на «Деньги, деньги и ещё раз деньги».
        К сожалению, на какой-то период человек, ставший теперь Володей Прытковым, был отстранён от работы в России. Начальство тогда посчитало, что дело уже сделано и само по себе покатится по накатанной дорожке, а ценного агента отправило в Китай, а потом - в Афганистан. Сейчас же Володя, пытаясь протиснуться в центр сквозь бесконечную пробку, размышлял о том, что это была ошибка. Он и тогда так считал, но… спорить с начальством не стал - жизнь его приучила, что это себе дороже, потом приходится самому же реализовывать отвоёванные в споре позиции. А это всегда хлопотно и никогда не приносит никаких дивидендов, одни разочарования. Сам Володя полагал, что русские - один из самых неуправляемых и самых непредсказуемых народов и ничего нельзя считать полностью завершённым, когда имеешь дело с этими людьми. Много было таких, которые считали, что запросто овладеют Россией, да где они теперь?
        Давным-давно Володя начал осознавать, что миром этим кто-то правит. Нет, он не Бога имел в виду. По его размышлению, всё было гораздо пошлее и банальнее. Эх, если бы действительно установилось на Земле Царство Божье, как предвещал Иисус, вот это на самом деле было бы здорово! Но, увы, Володин опыт подсказывал ему, что у этого театра есть свои незримые режиссёры рангом куда мельче, чем Господь. Они как раз и пытаются подчинить всё происходящее воле своей, а вовсе не Всевышнего. Чтобы не было скучно жить, целью своих жизненных устремлений Володя сделал желание разобраться и понять, кто же на самом деле за всем этим стоит (может быть, тогда и ему что-нибудь обломится). В ходе своих изысканий он несколько раз был на волосок от раскрытия самой главной тайны. Казалось, ещё немного - и он увидит тех, кто считают, что именно они своими ногами придают Земле вращение. Но, пока, к сожалению, крупная рыба играючи уплывала, а ему оставалась только мелочь, годная лишь коту на закуску (если придерживаться «рыбацкого» языка).
        Впрочем, и сам Володя, в силу некоторых своих особенностей, не мог сильно открываться, чтобы сработать максимально эффективно. Ему, как и тем, кого он искал, тоже приходилось держаться в тени. Но накопленный опыт и знания помогли ему создать свою базу данных об интересующем его вопросе. Он даже рискнул написать несколько книг о мировом заговоре и теневом мировом правительстве (разумеется, под псевдонимами). Но, на всякий случай, он специально оставил лазейку, чтобы заинтересованные лица могли вычислить настоящего автора, так сказать, используя себя в качестве живца. Однако напрасно Володя ждал: никто к нему пока не пришёл - ни с угрозами, ни, наоборот, с интригующим предложением принять участие в дележе пирога мирового могущества. Но сейчас, во время выполнения этой миссии, похоже, он был как никогда близок к настоящему жару. Как бы только не обжечься! Несмотря ни на что, свою жизнь Володя очень ценил и совсем не хотел с ней расставаться. Ну, нисколечко…
        Нет, ну будет ли когда-нибудь конец у этой пробки? Это надо же, почти вся жизнь вспомнилась, а сдвинулись буквально на несколько кварталов. Нет, решительно в Москве нужно ездить на метро, иначе можно всю оставшуюся жизнь потратить на пробки.
        Мобильник выдал божественную мелодию органной фуги Баха, чьи произведения Прытков очень уважал. Телефонировал один из вышеупомянутых контактов, офицер местной конторы:
        - Володя,  - просипела трубка (вот ведь, урод, специально голос меняет, а звонит с того телефона, который дал ему я),  - надо встретиться, я кое-что нашёл…
        - Конечно, дорогой, обязательно. Вечером, часиков в десять, устроит?
        - Вполне. На том же месте?
        - Нет, давай в «Планете суши», в Люберцах,  - Володя улыбнулся, понимая, как скривился его абонент на том конце. Вот ведь бестолочь, даже основ элементарной конспирации не хочет соблюдать, всё лезет в дорогие кабаки в центре города!
        - В Люберцах? Да туда хрен доедешь, вечером же пробки, как всегда, будут!
        - А ты на метро да на автобусе. Не ленись, Лёша, а то без денег будешь,  - с издёвкой ответил Володя.
        - Да ладно, ладно. Буду,  - и поняв, что сказанное приобрело неправильный смысл, поспешил добавить:  - В смысле, на месте буду.
        - Ну, вот и ладушки, до вечера,  - и Володя нажал отбой.
        Кажется, одно дело начинает разгоняться, а вот как быть со вторым? Материалы на эту тему оказались легкодоступными - в любом поисковике выдавалось множество сайтов, кто были те люди, которые за всем этим стояли. Но самое неприятное, что известнейший проводник идеи, который, заодно, открыто осуществлял её связь с волхвами, мужественный и харизматичный генерал, недавно умер при непонятных обстоятельствах. На виду остались персонажи, на Володин взгляд, незначимые. А надо бы найти выход на тех, кто всё это придумал, именно они и могут дать ключ к разгадке, откуда взялась эта Концепция. Поиск же с другой стороны, со стороны волхвов, тоже пока застопорился, так как все они живут далеко от Москвы, а времени на дальние поездки пока нет. Но за смертью генерала угадывался неприятный шлейф - кто-то, видимо, почувствовал реальную угрозу. Володя понимал, что это был ещё один след «режиссёров», и теперь главное было - не сбиться…

        Глава 12. В чём сила, сестра?

        … - и этот таунхаус является вашей личной собственностью, и потому вы предлагаете его как залог, я вас правильно понял?
        До чего же нудный этот Антон, и противный, к тому же. Ну сколько можно мурыжить клиента, тут же всё давно уже понятно. На самом деле у заёмщика - ничего за душой, а таунхаус этот сейчас пытается отсудить его бывшая жена. Ушла она от него ещё в ноябре прошлого года, поняв, что её подававший надежды муженёк («перспективный бизнесмен и без пяти минут олигарх») сдулся, как мыльный пузырь, настолько зыбкими и призрачными оказались его капиталы. Конечно, если богатство состоит из одних кредитов, то запаса прочности у него никакого и, когда всё идёт не так, как задумывалось, такой карточный домик рассыпается очень быстро (хотя погребает под своими развалинами с той же силой, что и добротный каменный). А некоторое время назад у всех всё пошло не так, как задумывалось.
        Хорошо, что в этом банке одним из руководителей работает её, Кристинин, отец, иначе банку пришлось бы очень туго. Но отец всегда был сторонником осторожных и взвешенных шагов, а потому и банк пока ещё работает, причём вполне сносно.
        Кристина вновь сосредоточилась на Антоне, надеясь, что тот всё-таки сжалится над бедолагой бизнесменом. Нет, ну в самом деле, что за гадкая черта - издеваться над людьми, используя хотя бы вот такую мизерную, но власть? Ведь Кристина ещё двадцать минут назад перекинула на Антонов комп мессагу о том, что клиент тухлый, с подробным описанием степени протухлости. Так нет, этот мелкий шакал просто тащится, когда получает возможность помучить кого-нибудь из тех, кто на него, Антона, кредитного менеджера, когда-то как на что-то значимое и не смотрел.
        - К сожалению,  - нет, ну этот свин, похоже, на самом деле испытывает оргазм в такие минуты, вон, его противная харя так и растянулась в злобной улыбке,  - предоставленного вами обеспечения недостаточно для того, чтобы банк мог пойти вам навстречу и предложить дополнительное кредитование. Более того, учитывая ваше финансовое положение, мы будем вынуждены отказать вам и в реструктуризации кредита. Соответствующее письмо вы получите завтра,  - и Антон развёл руки в насквозь фальшивом участии.
        Плечи клиента, который до этого старался держаться более-менее уверенно, сразу поникли, а лицо приобрело выражение, как у суперзнаменитого и непобедимого боксёра, которого в бою за звание чемпиона мира никому не известный претендент послал в нокаут в первом же раунде.
        Кристина возмущённо бросила на стол ручку и, встав из-за стола, вышла из комнаты. В принципе, ей нравилось её нынешнее занятие - она ощущала себя полезной, а свои умения по-настоящему нужными, но вот такие моменты просто выводили её из себя. И сколько можно просить отца, чтобы он убрал этого мерзкого слизня Антона с этой работы и оградил от контакта с самой Кристиной? Он же типичный садист и извращенец! И мысли у него противные, гадкие, как сгнивший труп, и сам он какой-то скользкий. Хорошо хоть, что этот Антон, как и никто в банке, не догадывается об истинной цели присутствия Кристины-стажёра на всех встречах с клиентами, где мог быть хоть какой-нибудь намёк на неприятные последствия для банка. Для всех она просто стажёр, которого добрый папочка пристроил на тёплое местечко. А все сообщения о возможных рисках представители банка получали как будто от службы безопасности. Многие, да что там многие, все сотрудники безмерно удивлялись тому, насколько эффективно вдруг заработала эта служба, но связать подобное ни с чем, кроме увольнения её начальника и двух его заместителей, не смогли. Конспирацию
Кристина с отцом соблюдали строго - как Ленин с Дзержинским.
        «Нет, сегодня же обязательно потребую, чтобы отец убрал этого подонка куда-нибудь подальше - ему самое место в Бобруйске, этому животному. Пусть папочка выбирает: или этот Антон-гандон, или я»,  - думала Кристина, выйдя на улицу и двигаясь по направлению к ближайшему ресторанчику, чтобы снять полученный стресс за чашкой мятного чая с вкуснейшим чиз-кейком. На улице, в отличие от вчерашнего дня, было прохладно, совсем по-осеннему хмурое небо готовилось пролиться слякотным дождём. Эх, и где ты, ласковое вчерашнее солнышко? Кристина, напоследок неодобрительно взглянув на небо, вошла в уютный зал недавно облюбованного ресторана и присела на своё привычное место. Как забавно - когда бы она сюда ни пришла, а это место всегда не занято. Может, потому что оно понравилось ей с первого же раза?
        Столик, который полюбила Кристина, был всего на два места и располагался под куполом небольшой беседки. Дизайнер, оформлявший ресторан, проявил недюжинную фантазию, и теперь весь зал был выполнен под древнеримские развалины эпохи расцвета Ренессанса. Художники тоже потрудились на славу, и эффект присутствия получился, что называется, в точку, стопудовый. Тут даже официанты были одеты, как средневековые пастушки-рококо, а официантки - как древнеримские горожанки - в туники и сандалии.
        Сделав свой обычный заказ, Кристина погрузилась мыслями во вчерашний день. Она опять ходила в церковь Казанской Божьей матери в Коломенском, чтобы попросить у Бога о даровании знака. Каким должен быть знак, девушка не знала, но отчаянно просила о нём Всевышнего. Сомнения, правильно ли она поступает, одолевали её со времени возвращения из Питера. И что на неё нашло тогда, у Марины? Надо было выслушать Наставницу и лишь после этого принимать какое-либо решение. А она вспылила, как дура, и повела себя, как малолетка бестолковая,  - истерику закатила. Чего, спрашивается? Нет, понятно, ведь ждала похвал и восхищения, по крайней мере, признания того, что она, Кристина, вышла на новый, очень сложный уровень. Отнюдь не каждый ученик-первогодок справился бы с древним амулетом, изготовленным колдунами там, где магия - часть повседневной жизни. Это было реально круто. А что получила вместо похвал? Отповедь и какие-то нелепые слова о правилах русских ведунов. Да пошли они, эти правила, вместе с этими ведунами, как-нибудь и без них проживём…
        Но злобный маленький червячок сомнения точил Кристинину душу. Потому и пошла она в эту церковь, хотя уже больше года не ходила в церковь вообще. Когда-то с этим храмом её познакомила бабушка, очень светлый человек. Разумеется, ни папе, ни, тем более, вечно болтающей по телефону маме не было никакого дела до того, куда водит их ребёнка бабушка - лишь бы дочь под присмотром была да не путалась под ногами. Бабушка, слава Богу, водила Кристину в театры, музеи, на выставки и прочие культурные мероприятия, а ещё - в церковь. Причём всегда только в одну, в Коломенском. Чем именно этот храм так приглянулся бабушке, тогда Кристина спросить не решалась, ведь бабушка всегда в нём плакала, а теперь спросить было не у кого. После смерти бабушки Кристина посетила эту церковь всего раз или два, а после знакомства с Мариной так и вообще перестала заходить в храмы. Сторонники древнеславянской ведической цивилизации относятся к христианскому варианту религии абсолютно негативно, считая, что Русь была порабощена последователями чуждой ей веры. К сожалению, у Кристины не было возможности расспросить Марину об этом
подробнее - всё время их встреч, не таких уж и частых, было посвящено развитию потенциала ученицы, ведь Марина усмотрела в девушке дар и дремлющую до поры Силу. Когда же после скандального питерского расставания Кристина вернулась в Москву, то тут же, на Ленинградском вокзале, у неё в голове чётко сложилось убеждение, что ответ на свои сомнения она сможет получить только в Коломенской церкви. Туда она прямо с вокзала и отправилась.
        Войдя в полутёмное помещение храма, освещённое только слегка потрескивающими свечными огоньками, Кристя немного стушевалась, так как почувствовала себя абсолютно чужой и ненужной в этой старинной молельне русских царей. Сама для себя она никак не могла сформулировать, зачем сюда пришла и что здесь ищет. Просто девушке вдруг почудилось, что кто-то настойчиво подталкивает её в забытую церковь, будто ждёт её там. А кто? Шорох времени и шёпот воспоминаний о былом наполняли древние своды, а с икон смотрела на Кристину грустная Богородица.
        Побродив полчаса по храму и так и не почувствовав того умиления, которое всегда заставляло плакать здесь её бабушку, Кристина вышла, неумело перекрестилась, поклонилась, резко развернулась и пошла к выходу из парка. Визит в прошлое её совсем не удовлетворил и не успокоил, ответа на свои вопросы она так и не нашла. Только теперь, на усыпанной жёлто-красными листьями аллее до Кристи дошло, что она, похоже, сваляла очень крупного дурака, походя разрушив выстроенную за год упорных занятий незримую, но достаточно прочную связь со своей Учительницей. Если раньше Кристина в минуты сомнений всегда слышала в своей голове Маринины советы и чувствовала явную поддержку, то теперь связь резко оборвалась. Возникло ощущение, что с той стороны кто-то выстроил бетонную непробиваемую стену…
        Лишь на выходе из парка, неожиданно, пришёл неявный размытый образ юноши - улыбка, чуть приподнятый уголок губ, длинные тёмные волосы, синие глубокие глаза. У неё защемило сердце и перехватило дыхание, настолько этот молодой человек показался ей необходимым… Кристина вдруг ясно осознала, что ей нужно прийти сюда ещё раз, может быть, даже несколько, и этот образ воплотится, а с ним придут и ответы. После этого девушка ещё не раз побывала в этом насквозь таинственно-притягательном храме, но, к сожалению, так и не встретила там своего призрачного видения, а Святая Дева всё так же неодобрительно глядела на неё с образов. Но Кристя не сдавалась, у неё даже началось нечто, похожее на наваждение, настолько ей хотелось повстречать своего эфемерного красавца. И, видимо, Всевышний, всё же, сжалился над ней - вчера, выходя из церкви, она получила то, к чему стремилась все эти дни. По дорожке от дворцового комплекса спускался он - точно такой, каким был в её видениях. Чуть выше среднего роста, достаточно мужественный и широкоплечий, стройный, с длинными, чуть вьющимися волосами и беззащитной улыбкой, через
которую проглядывала какая-то совсем не юношеская грусть. Он шёл по осенним листьям, и солнце светило у него из-за спины, создавая абсолютно мистический эффект какого-то неземного сияния вокруг головы.
        Кристина не могла себе позволить долго пялиться на, в общем-то, совсем незнакомого юношу, но и позволить себе просто так уйти она тоже не могла. От одного только его вида у неё как будто лавина обрушилась от сердца в низ живота, а по позвоночнику вверх стремительным потоком стала подниматься доселе неизведанная всепоглощающая волна, грозившая смести остатки рассудка. Еле справившись с собой, Кристина нетвёрдо зашагала к выходу, но потом на ходу специально нагнулась, чтобы поднять с земли как будто бы заинтересовавший её листик, а на самом деле для того, чтобы ещё раз взглянуть на ставшего таким желанным незнакомца. И уже выпрямляясь, девушка смогла заметить очень порадовавшую её картинку - молодой человек стоял с потерянным лицом, и глаза его были направлены явно на неё. Этого было достаточно, чтобы где-то в небесах фанфары сыграли что-то весьма торжественное! Теперь Кристина могла со спокойной душой идти дальше, хотя и осознала, что сейчас, в эту минуту, неземной красавчик не решится подойти к ней, несмотря на то, что весьма этого хочет. Тогда Кристина специально выронила свою (весьма кстати
оказавшуюся в кармане) визитку, а потом принялась шалить. Как только юноша поднял её, перешла в режим рассеивания внимания, спряталась за большущий дуб и оттуда с удовольствием и даже каким-то злорадством наблюдала, как он стал метаться в её поисках. Когда же объект Кристининого внимания направил свои стопы в церковь, видимо, решившись что-нибудь разузнать там, барышня сочла первый этап завершённым и ретировалась.
        Сейчас же, когда она сидела за уютным столиком в ожидании чая и пирожного, чёрные щупальца сомнений постепенно стали закрадываться в её душу. А что, если она всё себе придумала, и мальчик просто выкинул её визитку, а на неё вовсе и не смотрел во все глаза? А что, если он не позвонит? Да и зачем она ему, у такого мачо, небось, таких, как она, десятки, а то и сотни. А что если… Тут размышления Кристины прервало чьё-то настойчивое покашливание. Над столом склонился какой-то пузатый лысый мужик с типично свиным выражением на самодовольной харе.
        - Девушка, а можно с вами познакомиться?  - в его глазах не было ничего, кроме похотливой уверенности в своей неотразимости.
        - Со мной?  - Кристина удивлённо подняла брови.  - Одну минутку…  - она достала из сумочки свой АйФон,  - сейчас посмотрим. Так, сегодня и завтра не получится, послезавтра тоже. На этой неделе я занята, а вы подойдите с этим вопросом, пожалуйста, на следующей недельке, во вторник, в восемнадцать тридцать, может быть, вам и повезёт, хотя я и не уверена. Совсем не уверена,  - и невинно взглянула на обескураженного таким ответом толстяка.
        - Э…  - он явно потерялся,  - а… ну и ладно, много таких,  - и обиженно поплёлся вглубь зала, откуда столь плачевно для себя материализовался.
        Официант-пастушок уже нёс поднос с белым чайничком и аппетитным чиз-кейком к её столику, как вдруг у неё в голове возникла яркая и очень неприглядная картинка - растерзанный взрывом автомобиль с зелёными полосами и мигалкой, валяющиеся рядом тела, вытекающие из-под них тёмные струйки, крики и визги вперемешку с истошным воем сирены. Это был инкассаторский автомобиль их банка, и Кристина поняла, что до осуществления увиденного ещё есть время. Судорожно схватила телефон, стала тыкать в клавиши, услышала в ответ короткие гудки и, поняв, что не успевает, стремительно рванула к выходу, сбив по дороге официанта, на лице которого застыло недоумение.
        Кристина ворвалась в помещение охраны, где сидело несколько человек, один из которых что-то увлечённо щебетал в телефонную трубку.
        - Срочно! Нападение!  - закричала она, увидев изумлённые лица добрых охранных молодцев.  - Начальника охраны сюда! В полицию звони, живо!  - ситуацию мог спасти только крик с оттенком повелевания, такой, как учила Марина.
        - Где, что, какое нападение?  - встревоженные вопросы сыпались со всех сторон, а неожиданность ситуации даже не дала охранникам возможности спросить: «А какого, собственно говоря, хрена? Ты, девочка, кто?»
        Сообразив, что на объяснение происходящего уйдёт больше времени, чем потребуется для решения проблемы, Кристина запустила свои возможности на полную. В комнате установилась морозная напряжённость, казалось, воздух сейчас начнёт искрить. Зато все стали слушать её очень внимательно и старательно принялись выполнять её указания.
        - Ты - всем машинам - прекратить движение, приготовиться к отражению нападения! Ты - резервные экипажи на выезд! Ты - звони ментам, пусть выезжают,  - тут она прикрыла глаза, чтобы вспомнить подробности увиденного, а потом уверенно сказала:  - Перекрёсток Каширского и…, пусть все едут туда! Кто там может быть из наших?
        - Третий экипаж, перевозят бабло из хранилища в четвёртое отделение - там сегодня очень крупная сделка,  - кто-то из охранников сумел быстро сориентироваться, узнав в кричащей девчонке дочку управляющего.
        - Все туда!  - уже совсем на грани ультразвука буквально завизжала Кристина, отчего нескольких дюжих мужиков буквально выдуло из комнаты.
        Кристина осталась одна, чувствуя, насколько сильно она выложилась за эти секунды. Надо было что-то делать, но вот что? Как раз в этот момент из оставленной на столе чьей-то рации послышались звуки:
        - База, база, я третий, приём, приём. У нас всё нормально,  - тут голос говорившего был прерван каким-то визгом и треском, потом прорвался крик:  - Внимание, всем! Нападение на третий экипаж, машина обстреляна! Ведём бой, просим подкрепления,  - треск, перемежаемый злым матом, стал гораздо интенсивнее.
        И тут с Кристей произошла удивительная вещь - она как будто перенеслась на место боя. Точнее, тело её продолжало находиться в комнате, и она его чувствовала, но, в то же время, она видела всё, что происходило на перекрёстке. А происходящее было не слишком радужным: инкассаторский броневик, зажатый между высоким отбойником и каким-то древним самосвалом, одновременно обстреливали несколько человек, укрывшихся за двумя большими кроссоверами, кажется «Ниссаном» и «УАЗом». Пока что автоматы, используемые нападающими, не могли повредить бронированной машине - пули только весело отскакивали от её бортов. Но всё могло очень быстро измениться. И действительно, под прикрытием самосвала и непрерывной стрельбы к броневику стал подкрадываться один из нападавших, нёсший в руках небольшой чемоданчик. Что было в чемоданчике, Кристе совсем не хотелось выяснять, а потому она бросила все свои оставшиеся силы на то, чтобы помешать злодею осуществить задуманное. Она попыталась подчинить его сознание своему контролю, но получалось плохо, видимо на её уровне исполнить такой трюк можно лишь при полном личном присутствии.
Грабитель уже совсем близко подобрался к броневику и начал открывать чемоданчик, счёт шёл на секунды… Кристина застонала от бессилия, как вдруг почувствовала, что её сила получила неожиданную мощную поддержку,  - энергия потекла в неё рекой. Она легко захватила волю и сознание налётчика под свой контроль, тот сразу обмяк и стал индифферентен к происходящему. Остальные нападавшие ему что-то кричали, но он не реагировал. Тогда они прекратили стрельбу, поняв тщетность попыток взломать броню при помощи автоматов - видимо, основную ставку они делали на содержимое пресловутого чемоданчика. Наступила относительная тишина, умолк даже шум наполняющих шоссе машин, водители которых предпочли остановиться, чтобы не попасть под шальную пулю. И через эту неожиданную тишину вдруг прорвался звук далёких сирен. Через несколько секунд с места событий стартанули две машины, а Кристина, почувствовав несказанное облегчение, тут же вернулась в своё оставленное в банке тело. Минут через пять замолчавшая на время рация прокашлялась, а потом чей-то смущённый голос произнёс:
        - Нападение отбито, кавалерия подоспела вовремя. Всем отбой.
        На этих словах Кристина сползла со стула и разрыдалась…

        Глава 13. Дезинфекция как средство борьбы…

        … - А я говорю, что вы пожалеете, если немедленно нас не пропустите. Вы что, не слышали, что в Москве свирепствует новый вирус гриппа, видоизменённый и очень опасный? Возможна эпидемия, дело взято под контроль правительства, а вы препятствуете!  - наглый рыжеватый парень в белом халате и надвинутой на лицо маске-респираторе, с какой-то непонятной хренью в руках, очень напоминающей баллон для дайвинга, но со шлангом и раструбом, уже порядочно утомил охранника, стоявшего на входе в офис «Рихаузен-Банка».  - Мы же предупреждали по телефону. Необходимые мероприятия, по предотвращению эпидемии. Да позвоните своему начальнику, наконец…
        Охранник с удовольствием бы это проделал, но его непосредственный начальник куда-то спешно отбыл с очень озабоченным лицом и строго наказал беспокоить его только в случае высадки инопланетян или проверки фискальных органов. А поскольку визит двух работников дезинфекционной службы к этому не относился, то не имело смысла и звонить. Тем не менее, ситуация требовала разрешения, тем более, что наглый рыжий парень очень настойчиво рвался внутрь. Зато второй, весь заросший бородой и в тёмных очках, только тупо кивал головой в такт музыке, слегка слышимой из его наушников, жевал жвачку да переминался на месте, изображая подтанцовку. Типичный хиппи, даже вон рваные джинсы выглядывают из-под халата…
        Охранник уже протянул руку к трубке, чтобы уточнить у старшего менеджера, что надо делать, как вдруг аппарат под его рукой сам затрезвонил.
        - Да, пост,  - пробурчал охранник.
        - Алло, это «Рихаузен-банк»? Это референт главного санитарного врача Москвы, Мендель,  - голос был молодым, но очень напористым.  - Вас предупреждали, что к вам сейчас должны подъехать люди из дезинфекции? Надо создать им условия для работы.
        - Уже подъехали,  - нелюбезно буркнул охранник, подозрительно косясь на пританцовывающего на месте бородача.  - Только мне никто ничего не говорил.
        - Как, не говорил, ох, уж эта ваша офис-менеджер, сколько же можно, в конце концов!  - возмущённо прокричал с той стороны энергичный Мендель.  - Ну, всё, докладная на ваш банк будет у мэра. Который раз вы не идёте нам навстречу! Быстрее решайте вопрос, иначе СЭС завтра будет у вас в полном составе. Соедините меня с этой, как её, Маркеловой!
        - Да я, вообще-то, охранник, это не входит в мою компетенцию,  - начал отбрыкиваться страж входа. Связываться со склочной Маркеловой ему никак не улыбалось.
        - Как это, охранник? У меня что, неправильно телефон записан?
        - Может быть,  - охранник опять покосился на продолжавшего невозмутимо двигать челюстями и пританцовывать бородатого дезинфектора. Зато второй дезинфектор, рыжий, абсолютно сумасшедшим взглядом поедал самого охранника. Что за психи?
        - Ну, я вас попрошу, вы их проведите к Маркеловой, мне же перед руководством отчитаться надо,  - уже куда вежливее попросил Мендель,  - а я ей сейчас перезвоню. А то дело на контроле у самого, ну, вы понимаете…
        Какого «самого», охранник спрашивать не стал, мало ли их таких, «самих». А вдруг и действительно, самого-самого…
        - Ладно, хорошо,  - неохотно процедил он и спросил у этих психов в белых халатах:  - Куда идти, знаете?
        - Нет!  - радостно заявил рыжий сквозь маску.
        - Наверх на лифте на третий этаж, потом налево, комната 306,  - и охранник нажал кнопочку, открывающую турникет.
        Дезинфекторы браво устремились к лифту, и охранник потерял к ним всякий интерес. Пусть начальство разбирается, каких там микробов надо травить. В конце концов, весь банк под видеонаблюдением, никуда не денутся эти шизики.
        А шизики, поднявшись на третий этаж, полностью закрыли свои наглые морды респираторами и отправились в указанную им комнату. Там сидели несколько человек и увлечённо тыкали пальцами в клавиши лежавших перед ними клавиатур. Навстречу дезинфекторам поднялась худая барышня с выбеленными короткими волосами и абсолютно стервозным лицом:
        - А вам, собственно, кого?
        - Профилактические мероприятия по борьбе с лёгочной чумой,  - гаркнул через респиратор один из визитёров.  - В целях недопущения эпидемии!
        В ответ на его слова официально-отстранённые банковские служащие начали проявлять человеческие эмоции и даже зашевелились, пытаясь выбрать между бегством и сохранением лица. Тем временем, из одного из раструбов, который держал в руках борец с вирусами, начал потихоньку вырываться белый дымок и зловещий свист.
        - Советую всем покинуть помещение,  - пробубнил в респиратор один из дезинфекторов,  - смесь содержит яд.
        Окончательно деморализованный личный состав мгновенно испарился. Раструб всё извергал и извергал густой дым, пока комната окончательно не затянулась белой пеленой, в которой что-то рассмотреть было очень затруднительно. В этом дыму никакая камера наблюдения не разглядела бы, как бородатый дезинфектор устремился к невыключенному впопыхах компьютеру, быстро вставил в нужное гнездо флэшку, понажимал какие-то клавиши, несколько минут подождал, вынул флэшку и поднял вверх большой палец. Это послужило сигналом к тому, чтобы бравые борцы с вирусами спокойно покинули помещение, выпуская вместе с собой клубы белого дыма в коридор, где уже столпились любопытствующие сотрудники банка. Увидев расползающийся по коридору дым, клерки, предупреждённые своими коллегами, бросились врассыпную. А псевдосанитары продолжали щедро наполнять коридор белым дымом. Постепенно всё окружающее пространство делалось нереальным и загадочным, привнося в размеренную работу банка элемент таинственности и некоторой тревожности. Под покровом этого белёсого занавеса, столь похожего на туман Гримпенских трясин, наши загадочные
дезинфекторы стали продвигаться к лестнице с намерением спуститься вниз. Один из них достал какой-то цилиндрик, поставил его на пол и поджёг извлечённой из кармана зажигалкой. Цилиндр стал интенсивно выбрасывать из себя высокий столб пламени, который быстро дотянулся до пожарного датчика, висевшего на потолке. В здании раздался пронзительный звук пожарной сигнализации. По пути, нажав ещё пару кнопок тревожных пожарных оповещателей, санитары сбросили с себя белые халаты вместе с волосами и бородой, запихали их в принесённую с собой сумку, а баллоны, продолжавшие источать белый дым, кинули в угол лестничной площадки. И бодро понеслись вниз по лестнице, которая уже наполнилась толкающимися сотрудниками банка, спешившими покинуть опасное помещение. В этот момент из лифта на третьем этаже вывалила бригада мужчин в тёмных костюмах, которые прибыли с намерением уточнить, какой именно вирус пробрался в здание охраняемого ими учреждения. Но, к сожалению, на всём этаже не было никого, кроме весёлого белого тумана.
        Выскочив вместе с галдящей толпой на улицу, Оранж и Марк быстренько растворились в ничуть не меньшей толпе зевак, которые со злорадным любопытством наблюдали за валящими из окон банка дымом, а из дверей - паникующими работниками этого банка. Отойдя подальше, друзья весело и от души рассмеялись. Акция «П…Ц банкирам!» началась удачно. По крайней мере, пока удачно. Когда милиция вместе со службой безопасности начнут искать двух хулиганов, выдающих себя за дезинфекторов, то довольно скоро уткнутся в глухой тупик. Во-первых, никто из наших мстителей никак с данным банком не связан. Личности свои они изменили настолько, что сопоставить их с оригиналами будет трудно, особенно если учесть респираторы. Звонок охраннику Кирюха сделал из уличного таксофона, также тщательно скрыв своё истинное лицо и изменив голос при помощи нехитрого устройства. Кстати, начальника службы безопасности банка тоже он ввёл в заблуждение, позвонив ему и представившись охранником коттеджного городка, в котором у начальника был свой домик. Кирилл сообщил, что какие-то люди с бульдозером пытаются снести забор дачи охранника. Данные
на всех сотрудников банка Оранж достал из базы налоговой, купленной на Горбушке. Отпечатков пальцев они нигде не оставили. Но, главное, что не поведёт поиск по их следу, так это приготовленный сюрприз, который проявит себя только через три дня. Дело в том, что Марк загрузил в компьютер одну очень простую программку, которая автоматически включится по истечении этого срока и начнёт произвольно менять местами цифры, находящиеся в файлах, отсылаемых с данного компьютера. А компьютер принадлежал одному из банковских бухгалтеров, и файлы с цифрами, уходящие с его компьютера, были банковскими платёжками. А что будет, если в платёжке начнут меняться цифры в номерах счетов или в суммах? Ага, правильно, начнётся финансовая неразбериха, которую обнаружат не сразу. Пусть даже за день, но сколько всего в этот день случится!… От простых, легко исправляемых ошибок до серьёзного недоверия со стороны клиентов, склонных в это непростое время принимать каждую неточность и задержку в проведении платежей за начавшийся внезапно дефолт. А такую пакость запросто уже можно отнести на происки злобных конкурентов. О
безбашенных мальчиках никто и думать не станет. Вот так-то!
        Воссоединившись с Кириллом у Марка дома, друзья решили отметить удачное начало карательных акций. Как всегда, решено было купить виски и орешки, а также большой торт. Звучали бравые тосты о неминуемой гибели всех банкиров-мироедов. Ребята вовсю веселились, виски из бутылки быстро убывал, а дым в комнате стоял коромыслом. И в разгар веселья в комнату тихо просочилась Юлька. Спокойно, ничего не говоря, только вздыхая, села на краешек дивана. Наконец, Марк, который вдруг понял, что у него в комнате присутствует молчаливая сестра, не выдержал неловкости ситуации и спросил:
        - Юлька, тебе чего?
        - Папа просил передать, чтобы к следующей акции вы подключили дядю Костю…

        Глава 14. Иногда, бывает, рыбаки не врут

        Лохматые тучи недружелюбно косились на серые, тяжёлые волны, грозя разразиться очередным холодным осенним дождём. На берегу реки, заросшем кустарником, на когда-то сооружённых для каких-то неведомых целей, а потом благополучно забытых, бетонных мостках стоял мужчина. Он старательно кутался в длинный тёплый походный плащ, и только изредка из-под накинутого на голову капюшона поблескивали его очки. Если бы у него была удочка, он бы запросто сошёл за фанатика-рыбака, но удочки-то у него как раз и не было. Мужчина просто стоял и напряжённо вглядывался в текущую мимо него воду…
        Разошедшаяся кругами река у мостков, из которой вдруг появилась странная голова получеловека-полудельфина, была наградой за ожидание. Странное существо осмотрелось вокруг, а потом легко выпрыгнуло из воды. Ожидавший его мужчина отдал ему извлечённый из складок своей одежды свёрток, который развернулся в точно такой же плащ с капюшоном. Под ним и скрылись странности фигуры прибывшего. Со стороны казалось, что на берегу просто стоят два рыбака, вот только без удочек. Но ведь это не запрещено - стоять на берегу?
        - Что, опять браконьеры?  - спросил тот, кто ждал.
        - Нет,  - голос отвечавшего звучал странно, как будто он пытался говорить, засунув голову в аквариум.  - Просто устал, пришлось немного отдохнуть.
        - Жаль, что ты не можешь предупреждать о задержках. Я слишком долго здесь стою, могу привлечь ненужное внимание,  - это было сказано без всякого укора, просто отмечено, как некий неприятный факт.
        - Да, жаль. Но ты же знаешь, мы не можем пользоваться вашими средствами связи - у нас потом координация нарушается. А ты не чувствуешь наших сигналов,  - с сожалением произнёс человек-амфибия.
        - Да, жаль,  - мужчина сказал это так, что было видно - говорено это уже не раз, и просто необходимо соблюсти отработанный ритуал.  - Как Искатель?
        - Передавал, что очень доволен тобой. Скажи, может быть, ты всё-таки примешь нашу помощь? Зачем тебе нужен этот аскетизм?
        - Ты же знаешь, что не приму. Какие будут пожелания?
        Начался мелкий дождь, и шум от ударов капель о воду, звук слияния раздробленных фрагментов с единым и неделимым целым, создал неповторимый фон, успокаивающий и заставляющий задумываться.
        - Искатель просит тебя найти молодых людей, которые смогли бы стать проводниками новой идеи. Сможешь?
        - Смотря в чём заключается идея…
        - Искатель хочет запустить новую компьютерную игру. Так, чтобы вся молодёжь начала в неё играть,  - мужчине показалось, будто из-под капюшона его собеседника раздалось что-то вроде булькающего смеха.
        - Компьютерную игру? Вы что, поменяли свои взгляды?
        - Мы не меняли, нам компьютеры вообще ни к чему, да и вам тоже, только вы не умеете правильно пользоваться своим мозгом. А каковы взгляды Искателя, не знает даже Посейдон. Искатель, по-моему, решил использовать оружие Атлантов против них самих, как это уже случилось с Интернетом,  - амфибия опять усиленно забулькал.
        - И в чём же будет смысл игры?
        - В том же, в чём заключается смысл всех остальных игр - в достижении высшего уровня. Вот только драки и квесты будут не в виртуальном пространстве, а в реальном, и задания будут связаны с поиском новой информации, а также с акциями против тех, кто своими поступками помогает осуществлять все замыслы Атлантов.
        - Вы хотите научить детей убивать?  - напряжённо спросил мужчина.
        - А что, Атланты разве не учат? Впрочем, об убийствах никто не говорит, надо лишь выливать в прозрачную воду правду о них, пусть все знают. Искатель считает, что люди и ситуация созрели. Так что, ты сможешь найти молодых людей?
        - А зачем их искать? В компьютерные игры может играть любой, был бы компьютер.
        - Нам нужны магистры и генералы, первопроходцы. Те, на кого можно равняться.
        - Разумно. Поищем. А скажи мне, Лиазар, когда начнёт работать та бомба, которую заложил Август?
        - Потерпи. Ещё не время. Сейчас нужно срочно обращать молодёжь, иначе вы проиграете!
        - Вы? В смысле мы, люди?  - вопрос прозвучал недоумённо.  - А вы?
        - А нам всё равно. Мы - дети Посейдона, и он нас не бросит. Мы знаем, как надо жить правильно, и нам безразличны Атланты,  - из-под плаща высунулись ласты и принялись болтаться в воздухе, изредка зачерпывая воду.  - А вот Искателю не всё равно, у него к этим выскочкам какие-то свои счёты. А мы обязаны ему помогать, таков наш закон.
        - Ну что ж, по крайней мере, честно. А знаешь, что? Я попробую приобщить к этому сына Августа, Марка,  - человек мотнул головой под капюшоном, как будто пытался указать, где он будет искать вышеупомянутого юношу.
        - Попробуй. Думаю, что после перенесённых страданий мальчик легко погрузится в эти волны.
        - Надеюсь, что так. Не откажется,  - глухо и как-то мрачно прозвучал ответ.
        - Пусть Посейдон тебе поможет! Теперь так: всю эту программную муть Искатель запустит с какой-нибудь зоны, в которую тяжело добраться. Он знает, как. Твоё дело - придумать несколько лозунгов, привлекательных для молодёжи, чтобы они захотели зайти в Игру, ну и, как я уже сказал, находить наиболее достойных для подражания. Дальше всё сделает сама Игра - даст доступ к нужным людям, сама их найдёт. По мере течения времени и событий. Сначала включатся те, кого ты выберешь. Сам особо не светись, а лучше вообще останься в тени. Мы тебе переведём деньги, запустишь какие-нибудь привлекательные для молодёжи сайты, ролики, баннеры со ссылками на Игру.
        - Ага. Теперь я понимаю, кто запустил по миру квест с Одиссеем…
        - Нет, это не мы,  - несколько возмущённо ответил Лиазар.  - Это Атланты, нам этот греческий царёк никогда не нравился. А Атланты его пропиарили. Ладно, это уже история, а у нас есть ещё одна забота. В Москве должен появиться некто Роберт Томпсон. Он жёсткий и циничный, но при этом играет собственную игру. Надо за ним следить. Искатель тебе отправит файлы, а также укажет его вероятное местоположение, у него есть возможность. Займись этим Томпсоном; если надо - найми профессионалов. Денег не жалей. У нас должна быть точная информация, что он делает.
        - С каких это пор вас стали интересовать пешки?  - удивлённо спросил мужчина.
        - Он не пешка, он джокер. Мы его давно знаем, надо за ним присматривать. Сделай то, что тебя просят, это нужно.
        - Ладно, если действительно нужно, то сделаю. Пусть Искатель даст информацию.
        - Думаю, что на днях получишь. Ну, мне пора, а то я ещё в Гренландию должен смотаться. До чего ж я холод не люблю, б-р-р-р. Береги себя, брат!
        - Все мы в руках Божьих! Ладно уж, плыви, Ихтиандр. Кстати, не забудь мне в следующий раз притащить амфору Архитектора, ты обещал…
        - Обещанного три года ждут,  - и опять весело забулькав, Лиазар скинул плащ и беззвучно ввинтился в воду.
        Его собеседник достал из-под плаща коммуникатор и написал короткое сообщение:
        «Игру решили начать Дети Посейдона. Жду указаний».

        Глава 15. Клубная жизнь - это весело?

        Володя сидел в своей съёмной квартире за убогим кухонным столом перед чашкой давно остывшего чая и напряжённо пытался сложить ускользавшую мозаику. К сожалению, сведения, полученные им от информатора, на важность которых для продвижения заказанной ему акции он так надеялся, по большому счёту не представляли никакого интереса.
        Подумаешь, дочка интересующего его лица - наркоманка, мало ли наркоманов среди «элитных» детей? Да каждый второй, наверное. Иначе они просто не смогли бы круглыми сутками тусоваться в дорогих ночных клубах - организм не выдержал бы. А так…  - несись жизнь по полной, как та пресловутая тройка. Пусть потом наступит жестокая расплата, лишь бы сейчас было хорошо. Да и не верили они в расплату. Это кто-то другой, не я, сдохнет от передоза или просто от полной деградации организма, а я - нет, я сильный, я спрыгну, когда надоест. Вот только не надоедало, да и сил в нужный момент не оказывалось. А и зачем, ведь никто от них ничего особенного не ждёт, предки столько бабла накосили, что и правнукам хватит, так чего напрягаться? А если правнукам не хватит, пусть они и чешут свою репу, как обеспечить себе жизнь. А на наш век точно хватит…
        Но раз больше пока нарыть ничего не удалось, как-то нужно использовать и эту скудную информацию. Слишком уж непогрешимым оказался объект - без пороков, по крайней мере, хоть сколько-нибудь явных, без страстей, без человеческих слабостей. Работа - дом - работа - иногда участие в светских мероприятиях, но всегда очень сдержанно, без каких-либо излишеств. Кроме того, безусловная преданность продвинувшему его премьеру, а также безукоризненное выполнение своих служебных обязанностей. Короче, робот, а не человек.
        Но, на основании своего богатейшего жизненного опыта, Володя знал, что обычно такие вот идеальные люди и стерегут в своём закрытом от всех личном мире потайную дверь, которую ни в коем случае открывать нельзя. Надо её найти… Пока же попробуем разыграть карту дочки, а если уж это окажется пустышкой, тогда и поднимем свои старые, надёжно законсервированные резервы. Хотя делать это очень и очень не хотелось…
        В модный клуб, где обычно тусовалась Рената (так звали юную наркоманку), Володя приехал заранее, но перед этим посетил большой торговый центр, чтобы поменять внешность для соответствия принятому в клубе дресс-коду. К сожалению, амплуа мелкого тамбовского бизнесмена здесь категорически не катило, в таком виде даже близко к клубу не подпустили бы. Пришлось потратиться даже на аренду роскошного «Бентли», который вместе с водителем, просто за сногсшибательную сумму, предоставили расторопные армяно-московские бизнесмены. Но не траты раздражали Володю, его злило, что он вынужден светиться в не самом подходящем месте. Полная опасностей жизнь научила его мимикрии, умению становиться незаметным для окружающих. А сейчас пришлось выпячивать себя, как павлину-идиоту в разгар брачного сезона.
        И что притягательного находит современная молодёжь в этих ночных клубах? Музыка - на грани звукового шока, дым, полупьяное полубыдло, возомнившее себя элитой, и, главное,  - беспросветная бесцельность подобного времяпрепровождения. Выброс энергии? Спорно. На самом деле это получается только за счёт амфитаминов и забойного барабанного ритма, который сам по себе синтезирует в мозгу полунаркотические составляющие. Но потом, через пару дней, совокупное воздействие энерговозбудителей вызывает гиперкомпенсацию - человек впадает в жестокую депрессию, нередко приводящую к суициду. Возможность с кем-то познакомиться? Но все знакомства в клубах обычно мимолётны, происходят под воздействием снимающих ограничения наркотиков и алкоголя. К тому же, хоть, в большинстве случаев, и приводят к торопливому сексу, то потом ничего, кроме отвращения и апатии, не вызывают. Тогда, чтобы снять депрессию и грусть по бездарно прожигаемой жизни, опять приходится прибегать к наркотикам и бездумной тусовке в клубе.
        «А может быть, я просто слишком стар? Говорят, что старики всегда ворчат на молодёжь - мол, мельчают, никуда не годятся, не то, что были раньше. Интересно, на кого тогда должен ворчать я? На Ньютона или Наполеона? А может быть, на Сталина с Гитлером?»  - Володя представил себя в роли маразматичного ворчливого старика, который грозит иссохшим пальцем Сталину, стоящему на трибуне перед демонстрацией счастливых советских людей, и весело расхохотался. А что, прикольная получилась картинка…
        Ага, а вот и она. Володя легко срисовал томную брюнетку с грустными тёмными миндалевидными глазами и выражением распутно-кающегося отношения к миру на лице, пришедшую в компании таких же молодых людей, пытавшихся выглядеть взрослыми и уставшими от жизни. Они оккупировали несколько столиков на верхнем ярусе, заказали себе множество разнообразной выпивки и, почти не таясь, стали прямо на столиках выкладывать дорожки из белого порошка, по очереди втягивая его в ноздри. Не отставала и Рената, постепенно превращаясь из бледной экзальтированной барышни в раскрепощённую и разнузданную деваху, успевшую посидеть на коленях и пооблизываться со всеми своими спутниками мужского пола. Те отвечали ей вяло, видимо, она уже всех достала своей любвеобильностью, но явно отказывать ей не решались, опасаясь, наверное, неприятных последствий. Всё-таки, папа - большая шишка. А когда Рената подозвала официанта и, бурно жестикулируя, сделала ему заказ, который подкрепила несколькими банкнотами жёлто-оранжевого цвета, то Володя понял, что она ещё и главный спонсор всей этой компашки. Наконец, молодые прожигатели жизни
решили спуститься на танцпол и погрузились в непрекращающийся танцевальный марафон под всё ускоряющуюся музыку, выдаваемую беснующимся за пультом ди-джеем. Зал был наполнен дымом, с потолка беспрерывно летели блестящие пластинки, а ритм становился всё жёстче и напористей. Глядя на этот разгул, Володя вспомнил виденные им на Гаити негритянские пляски на вуду-церемониях, и жуткий холодок пополз у него по коже. Казалось, сейчас, из центра дрыгающейся толпы, разгорячённой недоброй магией, взметнётся рука с зажатым в ней петухом, сверкнёт нож, и кровь чёрным потоком хлынет из перерезанного горла на голые исступлённые тела.
        Заметил он и другое: Рената уже давно буквально слилась в одно целое с другой девушкой - очень яркой блондинкой с лицом, буквально усыпанным пирсингом. Их руки скользили по телам друг друга, иногда взлетая вверх, а иногда опускаясь, бёдра переплелись, как щупальца осьминога, а лица умудрялись оставаться неподвижными буквально в нескольких миллиметрах одно от другого. Через какое-то время барышни выскользнули из трясущейся толпы и, держась за руки, направились к столикам, облюбованным Ренатовой компанией.
        Тут они стали выделывать такое, что даже видавший виды Володя покраснел, настолько это было откровенно-бесстыдным. Рената, не задумываясь, смела посуду, легла прямо на стол, а её спутница, стащив с неё джинсы, опустила свою голову между раздвинутых ног элитной дочки. Минут пятнадцать голова её находилась там, а Рената выгибалась и ногами всё сильнее сжимала спину своей подружки. И никому, казалось, не было никакого дела до происходящего. Наконец, видимо, на пике удовольствия, Рената стала бешено извиваться с такой силой, что опрокинула столик, упав сама и потянув за собой девушку. Только после этого официант попытался подойти к столу, но был остановлен неожиданно возникшим крепкого вида дядечкой. Дядечка что-то пошептал официанту на ухо, переговорил с проявившими некоторое оживление охранниками, и всё сразу успокоилось, как будто и не было никакой порчи клубного имущества. А сама Рената, как ни в чём не бывало, уже встала, спокойно натянула брюки на свои достаточно стройные ноги и, небрежно кинув в сторону своей подружки несколько купюр, пошатываясь, пошла к выходу, ни на кого более не обращая
внимания…
        Володя решил последовать за безбашенной нимфеткой - ему стало интересно, что ещё она способна сотворить. Чуть задержавшись у выхода, чтобы соблюсти конспирацию, он вышел за ней на улицу и стал свидетелем неприятной сцены. Замеченный им в клубе дядечка бесстрастно тащил упирающуюся Ренату к стоявшему неподалёку «Хаммеру», а она ругалась всеми известными словами, самым безобидным из которых было «пидорас». Стоявшие у входа в клуб охранники старательно смотрели в другую сторону, и тогда к Володе по наитию пришло решение. Чуть прибавив шагу, он догнал этих двоих и, подойдя близко к мужчине, уже запихнувшему Ренату в машину, нанёс быстрый и резкий удар. Мужчина шлёпнулся, как подкошенный, на асфальт, а Прытков, выхватив из его руки ключи, мгновенно обогнул машину, вскочил на водительское кресло, завёл грозно взревевший внедорожник и нажал педаль газа. Со страшным рёвом и визгом тяжеленный продукт американской автомобильной мысли сорвался с места и понёсся прочь, вгрызаясь фарами в полутьму московских улиц.
        Рената изумлённо и молча наблюдала за происходящим, а потом, вопреки самым неожиданным прогнозам Володи, резко и звонко расхохоталась:
        - Ой, не могу, ой, умора,  - минуты через две, слегка отдышавшись, проквакала она.  - Ты что, похитил меня?
        - Что-то типа,  - не стал уточнять мужчина, внимательно следя за дорогой и одновременно наблюдая за девушкой.
        - Жесть… Да и х… им всем в жопу, пусть сдохнут от нервов,  - лицо её стало злым.  - Ненавижу этих уродов…

        Глава 16. Волшебный мир искусства

        Машины, стоявшие вокруг, нехотя зашевелились и продвинулись вперёд ещё на метр. Кристина даже не стала переставлять ногу на педаль газа - в этом не было никакого смысла. Такими темпами она до работы, находившейся всего-то в двух километрах отсюда, доедет не раньше, чем через полтора часа. Плохо, конечно, но что поделаешь… Можно было бы поехать на метро, но сегодня дул особенно промозглый ветер, нёсший с собой мерзкую водяную взвесь, и ходить по улице что-то совсем не хотелось. Да и любимый «Тишка», как ласково звала Кристя своего «Ягуара», подаренного отцом год назад, застоялся в гараже, поскольку уже почти три недели девушка, чтобы не опаздывать, ездила на работу на метро. Но сегодня она решила, что может позволить себе несколько задержаться, благо отец не станет ничего говорить - свежи ещё были воспоминания о позавчерашнем спасении инкассаторов. Сами инкассаторы, как и охрана банка, стали относиться к дочке управляющего куда почтительнее, с неизмеримо возросшим уважением и даже некоторой опаской. Никаких официальных объяснений по поводу того, откуда Кристина узнала о готовящемся нападении,
никому предложено не было, и в банке начали расползаться слухи, один невероятнее другого. Было понятно, что дальше скрывать участие Кристи в работе по предупреждению банковских рисков станет затруднительно, но она на эту тему не парилась. В конце концов, она честно помогает отцу, а уж что по этому поводу думают его клерки, так это их личное дело. Может быть, теперь станут ещё более осторожными в мыслях и поступках, начнут ещё тщательнее относиться к исполнению своих обязанностей.
        Тем временем машины начали, хоть и понемногу, но продвигаться, и Кристина позволила себе дотронуться до педали газа. Понятливый и послушный «Тишка» довольно заурчал в надежде размяться, но был сразу жестоко разочарован, так как, проехав буквально десять метров, опять вынужден был остановиться.
        - Ничего, ничего, Тишенька, сегодня я тебя выгуляю, ночью, на шоссе, мы с тобой ещё всем класс покажем,  - ласково погладила Кристина лакированное дерево консоли. Машина под ней отзывчиво встрепенулась. Кристина давно поняла, что у этого зверя ласковый и немного дурашливый характер, как у годовалого щенка, и вовсю баловала своего любимца - заливала самый дорогой бензин, постоянно завозила на мойку и иногда позволяла порезвиться на ночных просторах Рублёвского шоссе.
        Но сегодня пробке кончиться, пожалуй, не суждено. Кристина решила, что, наверное, есть смысл позвонить в банк и предупредить, что сегодня она быть не сможет. И она уже придумала себе соответствующее заболевание (несмотря на то, что была она дочерью управляющего, банковская дисциплина её тоже касалась - родной папочка запросто мог и оштрафовать), как вдруг телефон выдал бессмертную мелодию Марриконе из «Плохой, хороший, злой». Кто-то незнакомый захотел с ней пообщаться. У Кристины, которая не пользовалась своей силой уже два дня (а потому и стояла в пробке), вдруг перед глазами возникло лицо юноши из Коломенского, а сердце принялось усиленно биться, как будто собиралось выскочить из обтянутой бюстиком груди.
        - Алло, Кристина слушает,  - промурлыкала она в трубку. Там что-то пошипело, а потом неуверенный, достаточно юный мужской голос произнёс:
        - А… алло… я прошу прощения, я только хотел узнать,  - было слышно, как молодой человек судорожно сглотнул,  - не вы ли были в Коломенском три дня назад?
        - Я. А как тебя зовут, а то так нечестно: ты моё имя знаешь, а я твоё - нет,  - Кристина сама не ожидала, что она так легко сможет общаться с предметом своих видений. Надо же, а он, похоже, и сам смущён…
        - Меня - Марк. Марк Золотов,  - сначала неуверенно, но потом достаточно твёрдо произнёс юноша.  - А ты… э, прости, мы ведь можем на «ты»? Да? Ты сегодня что делаешь?
        - Ну…  - Кристина несколько затянула с ответом,  - ну… сегодня, наверное, я могу быть свободна. А у тебя есть что предложить?
        - Я бы хотел увидеть тебя снова. Какие места ты любишь?  - голос Марка, обретший уверенность и мягкие, обволакивающие интонации, звучал в ушах девушки сладким соблазном.
        - Я? Только не клубы, ну и, конечно, не кино. А пригласи меня в театр, в Большой? Я там уже сто лет не была.
        - В театр?  - слышно было, что Марк слегка озадачен.
        - А что там сегодня дают?
        Сам вопрос Марка показал Кристине, что он не чужд театральной жизни, и это оказалось достаточно приятным.
        - Не знаю. Узнай - я буду ждать твоего звонка!  - и Кристина отключилась. Пробка становилась просто невыносимой, особенно сейчас, когда даже серая водяная пыль, изображавшая погоду, стала вдруг вполне сносной. «Тишка» отреагировал на улучшившееся настроение хозяйки особенно нетерпеливым подёргиванием, явно давая понять, что больше не в силах терпеть эту тягомотину на асфальте. А у Кристины перед глазами предстала очень притягательная картинка: на белых облачках, усыпанных розовыми цветочками, запрыгали довольные золотистые зайчики. Кажется, жизнь не так и плоха, как ей представлялось неделю назад. Оказывается, она наполнена милыми сюрпризами и приятными новостями, и потому может быть вполне терпимой, а иногда и приносить удовольствие.
        Опять раздались звуки, от которых у Кристины всегда бежали мурашки,  - Марриконе писал просто волшебную музыку.
        - Алло, это я,  - было заметно, что Марк окончательно справился со своим первоначальным волнением, голос его стал увереннее и напористей.  - Сегодня в Большом «Баядерка». Вот только билетов нет. Ты как, любишь риск?
        Кристина прыснула про себя, но ответила вполне серьёзно:
        - Не то, чтобы люблю, но готова рискнуть. Значит, в семь часов у входа. Не опаздывай,  - и она решительно отключилась.
        Марк не мог поверить себе, что на такое решился. Его вдруг пронзило осознание того, что девушка, о которой он думал все эти дни, чью визитку нерешительно вертел в руках почти всё своё свободное время и никак не отваживался позвонить, так вот, эта самая, такая недоступная в мечтах, девушка вдруг оказалась вполне милой и непосредственной, более того, похоже, что она сама хочет встречи. Марк только сейчас понял, что почти вся инициатива в разговоре принадлежала ей, и, фактически, это она пригласила его на свидание.
        Надо же, театр…, да ещё Большой… Сам Марк раньше изредка ходил в театры, с Оранжем. Тот был заядлым театралом, ну, так ведь ему сам Бог велел - всё-таки насквозь театрально-богемно-научная семья, гены в нескольких поколениях. Не сказать, чтобы Марк не любил театральную жизнь, но как-то книги, телик и комп были роднее. Хотя несколько постановок смогли, как это говорится, «задеть струны его души», особенно Ленкомовских, с ещё живым Янковским. Сейчас те культпоходы казались какими-то размытыми, неявными, впечатление от них стёрлось под воздействием возникших жизненных обстоятельств.
        Однако надо было что-то придумывать - денег у Марка явно не хватит на билеты, не говоря уже о последующем посещении какого-нибудь уютного ресторанчика. Придётся беспокоить дядю. Константин взял контроль над семейными финансами в свои жёсткие руки, дети получали от него на неделю строго определённое количество денежных знаков и должны были этим обходиться. Хорошо хоть Марку помогали друзья, которым их родители давали достаточное количество презренных бумажек. Раньше, когда был жив отец, Марк не испытывал в деньгах недостатка, да и дед регулярно подкидывал, но теперь он на себе испытал последствия жёсткого антикризисного управления, введённого дядей. Нет, денег от деда осталось достаточно, и не на счету в банке, а наличными, в виде аккуратно упакованных пачек, но доступ к ним был надёжно перекрыт. В первый же день своего появления Константин жёстко заявил, что финансовый вопрос, а также вопрос содержания дома он берёт на себя, и с тех пор ни Марк, ни Юлька больше не питались в фаст-фудах, а дом сверкал почти идеальной чистотой. Причём Марк, несмотря на свой поздний пубертатный период и явно
выраженную строптивость характера, ни разу не возразил дяде Косте, когда тот поручал ему что-либо сделать по дому. Почему-то не поворачивался язык дерзить и вести себя нагло - как-то особенно убедителен был тяжёлый дядин взгляд, хотя все свои указания он всегда облекал в очень вежливую форму.
        Марк дошёл до двери дядиной комнаты и робко, без всякого напора, постучал. Несмотря на необходимость, беспокоить Константина просьбами о деньгах совсем не хотелось. Тем более что Марк никак не решался выйти с дядей на разговор об его участии в следующей планируемой акции, как то Юлькиными устами велел отец.
        - Входи, чего примёрз,  - голос дяди был грустен.
        Марк зашёл в комнату, облюбованную дядей. Раньше здесь был дедушкин кабинет, и потому обставлен он был в соответствии со сложившимся стереотипом о том, каким должен быть кабинет крупного учёного. Вдоль стен тянулись сплошные книжные полки, на которых, кроме книг, было множество моделей самолётов и ракет; дальше следовал громоздкий диван, обитый потёртой кожей; стояло несколько не менее громоздких стульев и завершал композицию монструозный стол, как будто попавший сюда прямо из Смольного. На нём только зелёной лампы не хватало. Дядя сидел за столом и что-то листал.
        - Прости, дядя Костя, что беспокою,  - Марк быстро заговорил, боясь растерять запал,  - но мне нужны деньги.
        - На виски - не дам!  - отрезал дядя.  - А свою недельную норму ты уже выбрал.
        - Да нет, мне не на виски. Понимаешь,  - Марк смутился, но обстоятельства требовали быть решительным,  - у меня встреча… с девушкой…
        - С девушкой? Это хорошо. Радует, что не с юношей, а то теперь это модно,  - дядя позволил себе улыбнуться.  - Так, а ты что, собрался поразить её роскошью?
        - Да нет… Мы тут в театр должны пойти… а там билетов нет… а у перекупщиков очень дорогие,  - Марк был готов выскочить из комнаты, настолько стыдным ему показалось просить деньги на своё свидание.
        - Подожди, подожди,  - дядя даже привстал,  - в театр, говоришь? А в какой?
        - В Большой, на «Баядерку»,  - Марку, почему-то, стало всё равно, пошлёт его дядя сразу или ещё поиздевается вволю.
        - А у тебя есть приличный костюм? Смокинг?  - невозможно было понять, шутит дядя или говорит серьёзно.
        - Слушай, дядя,  - вспыхнул Марк,  - не хочешь давать денег - так и скажи, зачем ещё прикалываться-то?
        - А я нисколечко не прикалываюсь. Театр - это серьёзно, а особенно Большой, ему нужно соответствовать. В джинсах и куртке туда нельзя, театр не примет. Ты «Красотку» смотрел?  - Это где Джулия Робертс и Ричард Гир? Смотрел,  - Марк был удивлён тем пылом, с которым дядя заговорил о театре.
        - Ты помнишь, как они были одеты? Театр требует уважения, в том числе и в одежде, если ты конечно не режиссёр, актёр или критик, а также маргинал. Ну что ж, надо тебе помочь. Где здесь хорошие дорогие магазины?
        Более четырёх часов они потратили с дядей на хождение по магазинам и выбор одежды. Марку было очень прикольно наблюдать, как преображались продавцы дорогих бутиков, встречавшие дядю с выражением утомлённой брезгливости на лице, так сказать, «по одёжке». Уже через несколько минут беседы с Константином они менялись, в них появлялась угодливость, они судорожно махали хвостиками и вставали на задние лапки, настолько неожиданным оказался сам дядя. Властность, уверенность, великолепное знание одежды и одёжного этикета, а главное, та самая, плохо выразимая, но очень выразительная черта - поведение человека, привыкшего к большим деньгам,  - производили на консультантов действие, сравнимое с ударом молнии прямо посреди магазина или появлением президента в компании премьера. Такого усердного облизывания клиента Марк ещё ни разу не видел, и ему поневоле ещё раз вспомнилась «Красотка».
        Наконец, одетый в стильный светло-бежевый плащ, светло-серый костюм (дядя очень хотел купить Марку смокинг, но тот наотрез отказался), голубой с вишнёвыми полосками галстук и безукоризненную белую рубашку (Марку очень нравилось это книжное сочетание - «безукоризненная рубашка») и мягкие тёмно-серые туфли, Марк был снабжён вполне приличным количеством денег, а также маленьким симпатичным букетиком и отправлен на метро к театру. Уходя, Марк горячо поблагодарил дядю, и, как ему показалось, сквозь улыбку на Константиновых глазах промелькнули слёзы. Да нет, показалось…
        Подходя к театру, Марк внимательно осматривался, боясь не разглядеть во влажном полумраке освещенной улицы ту, чей образ был столь мимолётен. Кристины ещё не было. К подошедшему Марку толпой кинулись продавцы искусства, наперебой предлагая наилучшие и наидорожайшие места в партер, а также в ложу. Марк, несколько сморщившись в душе от услышанных цифр, внешне проявил хладнокровие и мужественно купил два билета в седьмой ряд партера за такие деньги, на которые мог бы безбедно жить пару месяцев. Спасибо предусмотрительному дяде, у самого Марка фантазия столь далеко не зашла - он просил у Кости в три раза меньше. Нетерпеливо вышагивая вдоль портала театра, Марк пристально вглядывался в людскую суету, нервно перекладывая билеты и букетик из руки в руку. А вдруг она не придёт?
        Сквозь дождь, преломляющий свет уличных фонарей, среди подъезжающих к театру «Бентли», «Мерсов» и иных дорогих человеческих игрушек на колёсах, контрастным пятном неожиданно выделилась карета, запряжённая двумя белыми лошадьми. Довольно странно было видеть, как дорогущие машины расступались, уважительно освобождая карете путь, будто понимали свою проходящую временность по отношению к тем, кто носил на своих спинах людей ещё много тысяч лет назад…
        Карета остановилась около колоннады портала, сзади, с облучка, спрыгнул расторопный форейтор, разложил ступеньки и приоткрыл дверь, выставив руку для помощи. А из двери неторопливо вышла Кристина - и это было уже что-то совершенно волшебное. Длинное, тёмно-бордовое платье, белое боа на плечах и сверкающее ожерелье тонко подчёркивали красоту стройной длинной шеи, правильного утончённого лица и высокой классической причёски. И опять, несмотря на размытость всего окружающего, вокруг девушки образовалась зона какого-то неземного сияния.
        Она подошла к остолбеневшему Марку, изящно взяла у него букетик, легко коснулась губами его щеки и, взяв под руку, повела в двери, за которыми начинался волшебный мир высоких страстей…

        Глава 17. Полундра, бомба!

        Выпавший снежок белым, тонким, почти прозрачным покровом накрыл замёрзшую землю. Было достаточно холодно, и снег не таял, вызвав на и так перегруженных дорогах ситуацию пиковой нагрузки. Машины еле-еле плелись, никто не решался ехать быстро, как это всегда бывает, когда выпадает первый снег. И хотя была уже середина октября, Покров, и снег мог быть вполне ожидаемым явлением, но, как и всегда, он стал сюрпризом. Ведь с утра сквозь серые тучки ещё проглядывало робкое солнышко, и казалось, погода должна была наладиться. Но после обеда тучи сменили свой цвет с серого на чёрный и затянули плотной пеленой всё небо, солнце безвозвратно пропало, и на землю начали падать крупные тяжёлые снежинки. А через час это стало напоминать снежный буран - плотный и злой. Ещё через час валить снег перестал, но спокойно остался лежать на земле, не давая опускающейся на город темноте окончательно вступить в свои права.
        Охранник, вышедший из дверей банка, зябко повёл головой, осматривая закреплённую за ним территорию так, как обычно делал это каждые полчаса своей вахты. Всё было как всегда, ничего подозрительного. Хотя… стоп, а что это за коробка лежит около окна витрины? С улицы её, вроде, не видно - она заслонена рекламным щитом, стоящим в окне и призывающим доверчивых, не до конца обобранных граждан нести свои денежки на банковский депозит, чтобы получить много-много благ. Поскольку никого, кроме сотрудников, в банке не было (всех распугал снег), то охранник счёл возможным аккуратно приблизиться к коробке, чтобы рассмотреть её поближе. Ступая неторопливо, стараясь не делать резких движений, чтобы не поскользнуться и не упасть, охранник, коротко стриженый молодой парень, постепенно приближался к таинственному, могущему быть опасным, предмету. Уже подойдя совсем близко, он увидел на коробке, видимо, бывшей упаковке от какой-то оргтехники, сделанную вручную красную надпись: «Осторожно! Бомба! Вот-вот взорвётся! Никак не позже 17.30». Так же осторожно, стараясь не сводить глаз с коробки, охранник вытянул из
кармана телефон и посмотрел на дисплей. До обещанного взрыва оставалось всего двадцать минут. Нисколько не раздумывая, парень быстро начал пятиться, уже не обращая внимания на скользкий снег, а потом развернулся и прыжками помчался ко входу в банк. Влетев внутрь, он заорал:
        - Шухер! Бомба! Всем срочно съе…, тьфу, покинуть помещение! Без паники!
        Последние его слова произвели обратное действие. Если поначалу три молодые и одна не очень молодая девушки подумали, что секьюрити шутить изволил, то призыв не создавать панику вызвал такой эффект, как будто бомба уже взорвалась. Все барышни вскочили, а одна из них - с визгом, и понеслись каждая в свою сторону. В результате две из них столкнулись и упали, одна, визжащая, запуталась в проводах от оргтехники и стала визжать ещё громче, и только последняя, самая старшая, стала действовать хоть как-то осмысленно. На бегу крикнув охраннику, чтобы вызывал полицию, она ворвалась в кассу, открыла сейф и стала быстро выгребать оттуда всю наличность и документы и ссыпать их в инкассаторские сумки. Покончив с этим, она ворвалась обратно в маленький операционный зал, залепила две звонкие пощёчины особенно голосящим барышням, крикнула им, чтобы одевались и выходили наружу, а сама, подхватив сумки, прокричала охраннику, закончившему объяснять полиции обстоятельства дела:
        - Коля, хватай сумки и выходи, я звоню инкассаторам!
        Коля не заставил себя долго упрашивать, подхватил сумки и вылетел из отделения следом за барышнями. Оставшаяся женщина набрала номер инкассаторов, потребовала немедленного их приезда, потом позвонила в головное отделение, чтобы сообщить ситуацию, и только после этого спокойно вышла из банка, закрыв дверь и напоследок отключив на щитке всё электропитание. В бомбу она не верила, но произвела именно такие действия, основываясь больше на здравом смысле, поскольку слабо помнила, чего требует в таких случаях инструкция. Отойдя на безопасное, по её мнению, расстояние - туда, где жались три её юные подчинённые, она закурила и только тут поняла, что не видит Колю. Она быстро оглянулась вокруг, но Коли нигде не было. Тогда она решила обежать окрестности, чтобы найти пропавшего охранника, но далеко бегать не пришлось - Коля обнаружился лежащим за скамейкой, в бессознательном состоянии и с большим фингалом под правым глазом. Сумок с деньгами рядом не было…
        Решительная женщина рванулась обратно к дрожащим и всхлипывающим барышням, но те ничего вразумительного сказать ей не смогли, так как за Колей не смотрели, а заняты были исключительно собой. Тогда заведующая отделением решила вернуться к поверженному охраннику, чтобы обнаружить там хоть какие-нибудь следы, но не успела. Рядом с ними затормозила машина, и оттуда высыпало пятеро человек, двое из которых несли камеры, один тащил прожекторы, один ещё какую-то аппаратуру, а последней шла молодая рыжеватая девушка с решительным лицом и большим микрофоном в руках. Как всегда, телевизионщики подоспели первыми…
        Следом за ними прикатили ещё несколько разных машин - все с мигалками и громким матом. И оттуда, как из рога изобилия, посыпался народ - кто в чёрной форме, кто в серой полицейской, а кто и в белом халате. Приехавшие сразу активно принялись за дело: несколько человек обтягивали место предполагаемого события жёлтой лентой, ещё несколько в разных формах принялись орать друг на друга, выясняя, кто из них старший, а остальные стали отталкивать пронырливых телевизионщиков. И только флегматичный доктор, в пуховике поверх белого халата, спокойно подошёл к банковским служащим. И попросил закурить. Старшая протянула ему сигарету, но потом встрепенулась:
        - Ой, а что это мы, там же Коля лежит!
        - Спокойно,  - доктор мрачно затянулся сигаретой и медленно выпустил дым из ноздрей,  - раз лежит, значит, не убежит…
        Однако обещанное «вот-вот» уже наступило, а взрыва всё ещё не было. Вокруг, не обращая внимания на истошно кричащего в мегафон полицейского с требованием разойтись и не мешать, потихоньку стали собираться любопытные. Люди всё прибывали, а взрыва так и не было. Мгновенно разнюхав истинную причину суматохи, люди стали язвительно спорить - взорвётся или нет, а также выстраивать самые смелые предположения о возможных террористах. Версий было множество: от стандартных кавказцев до экзотических антиглобалистов, некоторые упоминали и разорившихся бизнесменов. И вот, когда гвалт достиг уровня шума базарной толпы, а прибывшие стражи порядка несколько расслабились, так как времени прошло уже больше, чем достаточно, бомба всё-таки рванула. Грохот, звон стекла и вой взбесившихся машинных сигнализаций смешались с криками и визгами мгновенно рассеявшейся толпы. Часть людей, поумнее и поопытнее, просто попадали на землю, закрывшись руками, остальные же бросились врассыпную. А над местом взрыва, медленно и красиво планируя, в разные стороны разлетелись яркие бумажные листочки. Народ, поняв, что, кажется, обошлось
без жертв и особых разрушений, стал стягиваться обратно, а самые храбрые и любопытные принялись ловить падающие листочки и читать напечатанный на них текст:
        «Соотечественники! Все, кто ещё умеет думать,  - это для вас!
        Мы, группа радикальных борцов с кризисом и этой собачьей жизнью, хотим довести до вашего сведения следующее. Отныне каждую неделю мы будем взрывать по одному банку. Почему? Потому что хорошо знаем, что именно клан мировых интернациональных банкиров придумал и реализовал эту пакость, которую они назвали финансовым кризисом. Не верите? А вспомните - как он начался? Нам просто объявили: «С завтрашнего дня начинается кризис!»,  - и тут же перестали давать кредиты, которые всего неделю назад получить было весьма легко. Кроме того, начали разоряться фирмы и стали увольнять людей. Но мы так и не поняли, а что, собственно, происходит? Почему, вдруг? А потому, что этим ненасытным жабам вдруг решилось, что владеют они не всем миром, а только какой-то его частью, а так, мол, быть не должно. С их точки зрения, мы - всего лишь расходный материал для удовлетворения их ненасытных амбиций и прах у их ног, бестолковые рабы, которыми нужно управлять, чтобы мы не сгрызли планету окончательно. Тогда они и придумали всё это. Но придумали не вчера, а давно - ещё сто лет назад. Сначала они сделали доллар мировой
валютой, потом за счёт остальных государств развили экономику Америки, потом отменили золотое обеспечение доллара, а затем уже накачали весь остальной мир ничем не обеспеченным долларом, раздавая его направо и налево, когда - под проценты, а когда и просто так, даром. Лишь бы весь мир подсел на эти зелёные бумажки. И вот теперь сказали: «Всё, баста! Финита ля комедиа!»,  - и стали активно изымать доллар из оборота. А потому и нет больше денег, нет кредитов, нет крови для экономики. Зачем? А с целью всех нас разорить, загнать в неоплатное долговое рабство, чтобы не только мы, но и наши дети, и внуки, и правнуки до седьмого колена не смогли расплатиться и отдали всё, что у нас есть, и в первую очередь - свободу, пусть и мнимую. Мы для них - только марионетки и биомасса, только расходный материал. Но мы, лично мы, такими быть не хотим!
        А теперь давайте вспомним, за что погибали наши прадеды, деды и отцы во времена Революции, Второй мировой войны, индустриализации, коллективизации и прочего, прочего, прочего? Они ведь гибли и отдавали свои жизни не просто так, они верили, что такими жертвами проложат дорогу к счастью и справедливости для нас с вами. А мы? Что смогли ответить им мы? Добровольно отдать всё построенное и завоёванное ими сначала доморощенным новым буржуям, а теперь - и мировому капиталу. И почему, по какому праву всяким карьеристам, преступникам, бандитам и прочей шушере досталось всё наше богатство? Почему мы были такими идиотами, что всё это отдали добровольно, нисколько не сопротивляясь? А потому, что с экранов телевизоров, со страниц газет, журналов и книг, а также с трибун всевозможного ранга нас долго убеждали, что социалистическая система хозяйствования - недееспособная, неживая, что каждому камешку, каждой травинке и каждому болтику нужен хозяин, что без хозяина и собаке плохо живётся, а что уж говорить о заводе или магазине? Но только до этого, в течение тридцати лет, они искусственно разваливали всё, что
было создано, развращали нас и себя. И мы, уставшие от лжи и неискренности, замученные дефицитами и ханжеством, поверили…
        И вот теперь имеем то, что имеем. Но вот только заслуживаем ли мы этого? Мы ведь простые люди, мы не знали, как всё это действует, нас просто обманули. Это как играть в напёрстки - тебя обязательно разведут, ты всегда проиграешь. Вот только, похоже, и тех, кто обманывал нас, тоже кто-то обманул. И что мы имеем? С одной стороны - окончательно во всём разуверившийся, нищий, морально сломленный народ, ничего не понимающий и озабоченный лишь тем, как прожить следующий день, а с другой, например,  - одного из хозяев этого банка, сидящего в Лондоне и плевать хотевшего на все наши беды. У него - яхты, самолёты, острова, заводы, ему принадлежат целые страны. И он смеётся над нами, идиотами, послушными рабами, и думает о нас, как о поголовье скота,  - сколько нас зарезать, а скольких оставить на приплод.
        Вам нравится? Нам - нет! А потому мы будем и дальше беспокоить банки и рассказывать правду об их хозяевах. И вы, если вы - хоть немного люди, не идите к ним, не давайте свои деньги и не берите кредиты, не пользуйтесь их услугами. Может быть, тогда они что-то и почувствуют.
        Наше дело правое! Победа будет за нами!»

* * *

        Люди читали. Люди хмурились. Люди смеялись. Люди крутили пальцем у виска и громко возмущались. А ещё люди складывали эти листочки в карманы и расходились по домам…
        По традиции, собрались в комнате Марка, вот только виски на этот раз не брали. Дядя разрешил взять пива, да и то немного. Сам он пил зелёный чай, закусывал солёными орешками, взятыми к пиву, и благожелательно щурился на подрастающее поколение. Поколение, на самом деле уже совсем подросшее, сначала стеснялось дяди, но потом, немного оттаяв от адреналина и дневного снега, принялось с жаром обсуждать сегодняшнюю акцию, прошедшую, на их взгляд, более чем удачно. Подтверждением тому были два мешка, в которых весело трепыхались деньги и банковские бумаги, в том числе и ценные. Громче всех победе радовался Оранж, вместе с Константином разрабатывавший операцию, Кирюха только посмеивался, а Марк сидел, в основном, молча, изредка улыбаясь,  - для порядка. Мысли его были - о другом, совсем не связанном с банками, мировой властью и юношеским тщеславием. Мысли были о Кристине…
        Тогда, неделю назад, поход в театр плавно переместился в какой-то небольшой уютный ресторанчик, где было несколько отделённых друг от друга кабинок, увитых веночками из разноцветных бумажек… или не бумажек - Марк так и не сумел разглядеть. Ему просто понравилась идея - одни кабинки увиты сердечками, другие - собранными в бутоны денежными знаками разных стран, третьи - переплетёнными открытками с видами разных городов планеты. Они с Кристиной выбрали нейтральное оформление, где оплетающие кабинку веночки были посвящены различным рок-группам. На сердечки у Марка просто не хватило отваги.
        Поскольку до ресторанчика они дошли пешком (карета девушки растворилась в городском полумраке), а весь день до театра Марк практически не ел, то от вида блюд и тонких гастрономических ароматов слюна у него начала выделяться с такой скоростью, что он чуть не захлебнулся. С жадностью он принялся изучать меню, пытаясь в уме подсчитать свои финансовые возможности.
        - Сейчас угощаю я,  - безапелляционно заявила Кристя.
        - Да у меня есть деньги,  - попытался возразить Марк.
        - Вот и замечательно, останутся на будущие встречи. Просто я хочу, чтобы между нами был паритет, равноправие. У меня тоже есть деньги - я их зарабатываю, и достаточно, так что расслабься и получай удовольствие,  - Кристина улыбалась, а в глазах её плясали весёлые ироничные лучики.
        - Как скажешь,  - снисходительно махнул рукой Марк. Ему очень понравились слова о будущих встречах.
        Дальше беседа, подкреплённая фаршированными перепелами, лёгким салатом из тунца и овощей с пряностями, а также запечёнными в коньяке фруктами с шоколадом и сливками, вперемешку с хрустящим печеньем, приобрела нейтрально-ознакомительный характер: кому что нравится, да какие у кого планы на будущее. Марк, несмотря на то, что Кристина была на два года его старше, никакого смущения не испытывал, наоборот, ему льстило, что такая красивая, умная, самостоятельная и взрослая девушка обратила на него своё внимание. К тому же Кристина оказалась очень увлекательной собеседницей, знала множество историй из жизни всяких замечательных людей, и беседа текла, не умолкая ни на секунду. Марку казалось, что он знает эту девушку уже лет пять, и все эти пять лет они провели друг с другом бок о бок, ну, как будто учились в одном классе, что ли…

* * *

        - Эй, Марк, ты что, думаешь, как свою долю тратить будешь? Увлёкся? Чего на вопросы не отвечаешь?  - Оранж пихнул друга ногой.
        - А? Что?
        - Феликс Эдмундович в пальто! Я спрашиваю, какие планы, что дальше громить будем?
        - Тихо, тихо, ребятки, не горячитесь,  - дядя Костя был доброжелателен, но тон - осаживающим.  - Нам надо сделать перерыв, осмотреться. Менты тоже не дураки, особенно когда им башляют. А банкиры отмусолят, сомневаться не приходится. Всё-таки уже второй эпизод, начнут уже и репу чесать, гоблины.
        …Когда неделю назад ребята решились прийти к дяде с предложением участвовать в их «программе исполнения справедливости в отношении банков» (так заковыристо прозвал их миссию Оранж), Константин внимательно их выслушал, похмыкал, несколько раз прошёлся из угла в угол обширного дедушкиного кабинета и только потом выдал:
        - И сколько же акций вы планируете провести?
        - Мы… Ну мы…  - ребята замялись, количество они ещё не обсуждали.  - Ну, чем больше, тем лучше.
        - Ага. И попадётесь уже на третьей. Вас очень быстро просчитают и подготовятся. Вам повезло, что в этот раз охранник ленивый попался - не удосужился позвонить и проверить. Тут надо как-то не так, требуется другой подход. Кроме того, на эти акции нужны деньги, а где их брать? Если тратить свои, то очень быстро по миру пойдёшь, сам загнёшься, без всякого постороннего участия. Короче, братва, я думаю, что кроме пакостничества нужно ещё и пользу для себя извлекать. А кроме того, нужно придать этому делу какую-никакую, но идеологическую основу, чтобы не выглядеть просто грабителями. Тогда нам люди пусть и не помогать, но сочувствовать точно начнут.
        На слове «нам» отряд Робин Гудов облегчённо вздохнул. А помощь дяди оказалась просто неоценимой - в плане диверсионно-подрывной деятельности он оказался на много порядков выше всей группы «бывшей грозы гламура». Кроме того, он помог сочинить текст воззвания, придав ему хоть какой-то смысл, иначе у ребят ничего, кроме «Бей банкиров - спасай Россию», не получалось. Достал он где-то и необходимый заряд, а также рассчитал конструкцию бомбы так, чтобы она никому не нанесла ощутимого вреда, но, в то же время, её силы хватило бы на разбрасывание трёх тысяч листовок. Листовки тоже заказал дядя. Он же сходил в банк, одолжив у Марка накладную бороду, которую ещё Оранж выпросил у своих театральных родственников. Причём банков дядя обошёл несколько, внимательно приглядываясь к окружающей обстановке, персоналу и их загруженности. И наконец, абсолютно безошибочно выбрал тот, в котором старшая смены повела себя так, как он и предположил,  - бросилась спасать банковское имущество вопреки существующей инструкции. Само же помещение банка оказалось недостаточно охвачено видеообзором, что и позволило легко подставить
коробку с импровизированной бомбой около витрины. Самым сложным было спрогнозировать поведение охранника, но и тут дядя не ошибся - охранник бросился с сумками к своей машине, решив, что там для них - самое безопасное место, тем самым выпав из поля зрения истеричных банковских барышень. Дядя же и треснул охранника чем-то тяжёлым, бесшумно вынырнув из-за рекламной тумбы, стоявшей рядом со скамейкой и отлично загораживающей обзор с улицы…

* * *

        - Так, а что дальше-то будем делать?  - нетерпеливо спросил Оранж.
        - Сейчас нужно провести этап нервного изматывания противника, чтобы как следует его дезориентировать,  - глубокомысленно ответил Константин.
        - Жесть… Будем звонить им по телефону и молчать в трубку, а также слать телеграммы типа «Грузите апельсины бочками. Братья Карамазовы»,  - попытался поддеть Константина начитанный Оранж.
        - Ха-ха, тоже мне, великий комбинатор,  - спокойно парировал дядя.  - Нет, тут надо чуть по-другому. Думаю, что для начала установим несколько патронов с прокламациями рядом с метро, пусть в час пик сработают. На этот раз листовки будут с текстом типа: «Банк «Кредит Сити» потерял в результате нашей акции двадцать миллионов, остальные потеряют больше. Ждите продолжения».
        - Да ладно, какие двадцать лимонов?  - ошеломлённо отреагировал Кирюха.  - Да там от силы тысяч триста.
        - Четыреста пятьдесят две,  - поправил дядя Костя, успевший скрупулёзно изучить содержимое мешков.  - А также три тысячи двести двадцать долларов и семьсот евро. Ценные бумаги не считаем, они нам не пригодятся.
        - Но, всё же, не двадцать лимонов.
        - Вот ни хрена вы не понимаете в стратегии, всё бы вам стены членом ломать,  - язвительно улыбнулся дядя.  - Конечно, мы с вами об этом знаем. А другие, не банкиры,  - нет. Они начнут сомневаться, стоит ли им держать деньги в банке, который так легко ограбить, и, значит, всерьёз станут переживать за свои деньги. И побегут они их из этого банка вынимать. А это - «ран он зе бэнк», или «набег на банк». И возникнет перекос. Конечно, его хозяева качнут сюда деньжат, не дадут задушить родное дитя, но это уже лишний геморрой. А кроме того, фискальные органы обязаны будут проверить сигнал. В общем, знатная заваруха. А мы пока какого-нибудь банкира, из самых наглых, помножим на ноль.
        - Э… Как это?  - неуверенно спросил Марк, которому показалось, что он чего-то недопонял.
        - А так - выведем из строя, чтобы он уже не мог делами заниматься,  - голос Кости был жёстким, а лицо - очень недобрым.
        - Простите, Константин, вы что же, предлагаете нам замочить кого-нибудь?  - осторожно поинтересовался Кирилл.
        - Не замочить, а вывести из строя. И не кого-нибудь, а какого-нибудь мерзкого клопа, разжиревшего на нашем поте и крови. А вы что, испугались?
        За столом повисла тишина, только Оранж задумчиво покусывал край пивной кружки. Он же первым и сказал:
        - А что, я - за! Будем, как террористы-эсеры!
        - Да, вот только кончить, как они, что-то совсем не хочется,  - покачал головой Марк.
        - Ничего, мы воспользуемся опытом их ошибок и пойдём другим путём,  - поддержал Оранжа Кирилл.  - А вождь у нас уже есть,  - и он кивнул в сторону дяди.
        - А вы крепче, чем я думал,  - уважительно подытожил Константин.  - Ну что ж, проверим это теоретическое утверждение на практике…

        Глава 18. Не всегда похищение - это преступление…

        Угнанный «Хаммер» Володя оставил в каком-то дворике, предварительно вытерев отпечатки пальцев и сделав это больше по привычке, чем преследуя какой-либо реальный смысл. Рената на удивление спокойно вышла из машины, не пытаясь никуда бежать, не скандаля и ничего не спрашивая. Она только тряслась мелкой дрожью, зябко кутаясь в расшитую стразами и мехом короткую кожаную куртку. Похоже было, что ей действительно глубоко наплевать, что с ней сейчас происходит и какие эмоции будут у её родителей, когда им сообщат о похищении дочери. Она даже не пыталась никому звонить, более того, безропотно выкинула свой сотовый из окошка «Хаммера», когда они ехали по мосту через Москву-реку. Такое поведение озадачило Володю. Он думал, что ему, как минимум, придётся закатить девушке пару крепких оплеух, чтобы погасить истерику, или сделать ещё что-нибудь в этом роде. При этом отсутствие у него оружия Прыткова совсем не смущало - он давным-давно понял, как можно напугать человека (даже крепкого мужчину, не то, что гламурную барышню), не используя при этом никаких вспомогательных средств, только интонациями голоса и
мимикой. Сам же Володя уже давно, кроме публичного оглашения правды о себе, вообще ничего не боялся.
        - Ну что, киднаппер, куда ты меня теперь потащишь?  - Рената спросила это равнодушным голосом, продолжая громко лязгать зубами.
        Володя с сомнением оглядел худую скукоженную фигурку, вздохнул и спросил:
        - Тут есть где-нибудь рядом заведение, где можно выпить чего-нибудь горячего, а лучше поесть супа?
        - Прикольно. Ты меня что, спи…л, чтобы накормить?
        - Невозможно нормально общаться с человеком, у которого зуб на зуб не попадает, а вдобавок его ещё и колбасит. А вот горячая уха или борщ были бы очень кстати. И рюмка водки.
        - Не знаю, как это обычно бывает, но, б…ь, думаю, что ни х… ты не похититель. А тогда какого хрена лысого тебе надо?  - Рената смотрела исподлобья и, как будто, слегка расстроенно.
        - А вот покушаем, посидим в тепле, и я тебе откроюсь. Идёт?  - Володя слегка склонил голову набок, доброжелательно улыбаясь украденной им наследнице бюрократа.
        - Хер с тобой, мне фиолетово. Тут через две улицы кабак есть, круглосуточный, тихий и, б… ь, спокойный. Попиз…и туда, если тебе не лень. И слышь, мачо, как тебя зовут-то хоть?
        - Вован. Ты можешь звать Владимир Владимирович…
        - Чё, правда, в натуре? П…ь, небось. Ладно, х… с ним, хоть Барак Хусейнович. Ладно, Вован Владимирович, кам он,  - Рената, не оглядываясь, пошла вперёд, засунув руки в карманы своей разукрашенной куртки.
        Володя, пожав плечами, отправился следом. Теперь перед ним стояла трудная задача - что-то надо было сказать этой юной нигилистке, чтобы хоть как-то её заинтересовать…
        Кабачок оказался действительно скучным и тихим, каким-то мрачно-чёрным. Несмотря на свою мрачность, похоже было, что он пользовался популярностью у определённой публики, так как его несколько столиков были заняты странными ночными людьми, закрывающими глаза тёмными очками от прокуренного полумрака. За парой столиков народ играл в нарды, ещё за тремя люди молчаливо тянули дым из булькающих кальянов. Причём похоже было, что здесь Ренату неплохо знали, поскольку несколько рук вяло поднялись, демонстрируя некое подобие приветствия. Одна томная девушка, вся в чёрном, под стать интерьеру, с чёрными волосами и губами, поднялась из-за стола, обошла вокруг Володи, оценивающе его оглядела и медленно протянула:
        - Улётный мэн. Не для тебя. Сколько?
        - Не продаётся!  - Рената зло отпихнула циничную девушку и потянула Володю за рукав.  - Пойдём в утренний зал, там эти нарики нам не помешают.
        - Ой, кто бы говорил,  - лениво пробормотала чёрная девица и села на место.  - Эй, мачо,  - крикнула она Володе вслед,  - когда эта стерва тебе надоест, приходи, я дам больше.
        Рената ещё интенсивнее потянула Володю и буквально втолкнула его в небольшой зал, открывшийся за чёрной дверью. Тут всё было совсем иначе - светлые стены, много зелёных живых цветов, свежий воздух. Всё пространство было усеяно светильниками, но сейчас свет был приглушённым, таким, каким он бывает перед самым восходом солнца. Всё было настолько натурально, что Володя даже услышал пение птичек и шорох пробуждающейся листвы.
        Рената уселась прямо на пол, удачно имитирующий траву, соорудив себе из нескольких разбросанных подушек удобное сидение. Прытков последовал её примеру, только ещё и прилёг на подушки. Он повидал немало разных заведений, и удивить его чем-либо было достаточно сложно. Что-то подобное он уже встречал, особенно в Азии,  - там любят подобный антураж…
        Неожиданно рядом с ними раздался голос, непонятно до конца какой тендерной принадлежности, исходящий, казалось, из высокой юкки, стоявшей рядом:
        - Милочка, рад тебя видеть, давно не появлялась. Твой спутник - хай-энд, мой респект. О, на Джорджа Клуни очень похож. Америкос, бритиш?
        - Из-под Тамбову мы,  - съязвил Володя,  - Вованом меня кличут.
        - А он душка. Чего желаете?  - прозвучал традиционный для ресторанов вопрос.
        - Водки, холодной, двести грамм. Солянку. Тебе что?  - Володя решил взять инициативу в свои руки.
        - Мне?  - Рената несколько растерялась от простоты вкусов своего неожиданного спутника.  - Мне… ну…
        - Ей ухи, тройной. Малосольных огурцов, бочковых помидор и сала.
        - О, месье понимает толк в извращениях,  - голос звучал восхищённо, без всякой поддёвки.  - Вот, только, боюсь, с малосольными огурцами может заминка получиться…
        - А ты уж постарайся, любезный, или, простите, любезная, не очень мне отсюда и разобрать. Деньги - не вопрос…
        - Мне приятно, что вы находитесь в сомнении относительно меня. А ваш заказ выполним.
        Рената оторопело глядела на своего спутника, поневоле на какое-то время даже оставив своё равнодушие.
        - А ты, Вован Владимирович, чё, и правда из Тамбова?
        - Ты так спрашиваешь, будто хочешь узнать, не снежный ли я человек. Правда.
        - Жесть,  - Рената покачала головой.  - Так от меня тебе чего надо-то?
        - Мне от тебя? Да ничего, в общем-то. Просто я выходил из клуба, смотрю - какой-то жлоб девушку в машину тащит, а охранники в другую сторону старательно уставились. Ну, думаю, полный пипец, что в столице творится, у нас такого себе никто не позволяет. Ну и вступился за тебя…
        - Да ладно гнать-то! Ты, б… ь, совсем не так выглядишь, как рисуешься. Говори, чего тебе надо, а то уйду!
        - Да ладно, ладно… Просто ты мне понравилась, а так бы я, конечно, за тебя не вступился, мало ли какие тут у вас расклады. А, кстати, кто это был-то, который тебя в машину тащил?
        - Ну, ты, ваще… Пипец…  - Рената покрутила пальцем у виска.  - Это был мой бодигард, кретин!
        - В натуре? А чё он тебя тогда тащил-то?  - Володя великолепно разыгрывал свою роль, актёром ему тоже приходилось служить.
        - Чё, чё… Ему мои предки башляют, чтобы он за мной приглядывал. Вот он мне жить и мешает,  - тут глаза у Ренаты сузились, и она подозрительно спросила:  - Постой, постой… А зачем ты меня телефон заставил выбросить?
        - А если бы ты в ментовку звонить стала? Мне лишние неприятности с мусорами не нужны, у меня своих хватает. Так ты чё, не рада, что я тебя спас? На свободе теперь, гуляй вволю…
        - На хрен мне… Да, ладно, х… с ним… Просто я думала, что ты действительно меня похитил,  - девушка горестно вздохнула.
        - Что за бред, что я, маньяк какой? Я тебе помочь хотел. А зачем тебе надо, чтобы тебя похитили?  - Прытков почувствовал горячий след.
        Рената хотела что-то ответить, но тут из-под потолка медленно опустился большой круг на цепочках, на котором стояли заказанные блюда. Володя не был голоден, но вид простых яств, издававших умопомрачительный запах, вызвал мощнейшее желание тут же эту пищу поглотить, что он и начал делать, нисколько не пытаясь себя ограничить. Вкус поданного тоже оказался на высоте, всё было приготовлено с глубоким знанием предмета. Рената, с сомнением покосившаяся на уплетающего за обе щеки тамбовца, нехотя попробовала уху. Но, попробовав, оценила её вкус, и ложка в её руке замелькала куда веселее. Володя налил ей и себе водки, они выпили, и закуска из малосольных огурцов и острых солёных помидоров оказалась как нельзя кстати. Ели они молча, торопливо, даже жадно, пока не насытились.
        Рената с тяжёлым сытым вздохом отодвинула от себя тарелку с подкопченным салом и, раскинув руки, разлеглась на подушках. Володя, наоборот, присел, пристально за ней наблюдая. Круг с тарелками так же медленно уехал вверх.
        - Ты спрашиваешь, Володя, зачем мне нужно, чтобы меня похитили? Мне просто до смерти надоела эта долбанная жизнь. Не в смысле, что я хочу умереть, а в том смысле, что достало всё! Ты знаешь, кто мой отец?
        - Не имею ни малейшего понятия. Какой-нибудь олигарх?
        - Хуже. Мой папаша - робот. И мамаша тоже. И меня они хотят превратить в робота - учёба, работа, карьера, муж, дети. Короче, чтобы я не выбивалась из элитного стада… А я не хочу! Ты видел, что я в клубе вытворяла?  - Рената приподнялась и с некоторой тревогой взглянула на задумчиво смотрящего на неё мужчину.
        - Нет. Я тебя уже на выходе заметил. А что ты там вытворяла?
        - Тебе лучше не знать. Просто меня бесят все эти ублюдки! Я делаю с ними, что хочу, унижаю, трахаю, сру на них… А они только улыбаются и головой кивают, как китайские болванчики. Ради папашиных денег и могущества… Ненавижу!  - Рената зло стукнула кулаком по полу.
        - А если ты их ненавидишь, то зачем с ними тусуешься?  - Володя легко улыбнулся.
        - А с кем? С кем тусоваться-то? Остальные - ещё худшее быдло, только ещё ханжи и лицемеры, суки… Я пробовала с другими, так те ещё хуже.
        - С какими - другими? С этими наркоманами? Или с готами, эмо или иными психами? А среди нормальных людей искать не пробовала, может быть, с ними тебе будет интересно?
        - С такими, как ты, что ли? Ты сам-то кто?  - Рената ещё раз пригляделась к всё более интригующему её собеседнику.  - Нет, ты точно не из Тамбова, не может быть. Ты просто косишь. Может быть, ты от папаши, хочешь меня наставить на путь истинный?
        - Не угадала. На самом деле, я просто хотел тебя трахнуть, а вот теперь не хочу. И мне было тебя жаль, а теперь - нисколько…
        - Это почему это?  - Рената подскочила от неожиданности.
        - Потому что ты - злобная, никого не жалеющая, никому не нужная сучка. А кроме того, я до сих пор не знаю, как тебя зовут.
        - Рената. А почему я сучка?  - вид у неё стал потерянный.
        - Потому что ты жалуешься на ту жизнь, которой мечтают жить миллионы твоих сверстниц. Тебе она не нравится, но ты ничего не делаешь для того, чтобы что-то изменить, просто прожигаешь Дар Божий. Ты мне не интересна,  - Володя достал из кармана зажим, вынул несколько больших бумажек и, обращаясь вверх, сказал:  - Спасибо, было очень вкусно. Этого хватит?
        - Более чем,  - немедленно отреагировал голос.  - А вы уже уходите?
        - Боюсь, что да.
        - Ах, как жаль… Но вы обязательно заходите, мне будет приятно видеть вас вновь. Рената,  - позвал голос,  - не тормози, мужчина сейчас уйдёт,  - окончание получилось встревоженным.
        - Да и х… с ним! Пусть уё…т!  - она мрачно отвернулась.
        - Пока, Рената, бывай,  - и Володя спокойно проследовал к выходу. Когда он проходил через ночной чёрный зал, то вслед услышал:
        - Эй, красавчик, про меня не забыл?
        - Про тебя?  - не оборачиваясь, спросил он.  - Слава Богу, ничего и не знал,  - и, слегка посмеиваясь, покинул необычный ресторанчик.
        Хотя до появления солнца было ещё очень далеко, но в городе уже начинался новый день. На улице, подгоняя друг друга криками и гудками, суетились люди и машины, было как-то неуютно, с неба неприятными холодными каплями падал то ли снег, то ли дождь. Володя, зябко поведя плечами, направился в сторону ближайшего входа в метро. Ему очень хотелось спать и было безумно противно сознавать, что он потратил эту ночь зря. Перед ним оказался перекрёсток со светофором, и он остановился на красный свет. Сзади раздался торопливый цокот каблуков, и он тут же почувствовал приличный удар в спину.
        - Ты урод и скотина!  - прокричала Рената в бесстрастное лицо обернувшегося к ней мужчины.  - Ты… ты хотел меня трахнуть? Поехали к тебе, я тебе докажу, что ты не ошибался!
        - Да?  - Володя схватил девушку за плечи, отодвинул от себя и внимательно осмотрел её.  - Для этого тебе придётся очень постараться…

        Глава 19. Кто владеет информацией, у того и деньги

        - Кристина, зайди ко мне, пожалуйста,  - голос отца, как всегда, был ровен и скучен.
        - Да, конечно,  - ответила Кристина и медленно положила трубку. Идти к отцу сейчас не хотелось - мысли были далеки от банковской повседневной суеты и рутины, и возвращать их из этого далека было жутко влом. Но, что делать, труба зовёт…
        И всё-таки, дорогой, идя по длинному коридору и поднимаясь на лифте на двадцать второй этаж, Кристя не прекращала прокручивать в уме то, что практически не оставляло её в течение последних семи дней - свидание с Марком…
        Когда в тот день она собиралась в театр, то за выбором нарядов, аксессуаров, созданием причёски и макияжа она всё время ломала голову - как ей появиться у театра, как сделать так, чтобы это было наиболее эффектно. Ей очень хотелось поразить Марка своим появлением, чтобы юноша окончательно забыл обо всём, по-настоящему потерял голову, растворился в атмосфере романтичного любовного флёра, столь ценимого Кристиной в книгах писателей начала двадцатого века. Разумеется, она слегка побаивалась, что её могут и не понять, не оценить её фантазии, придать ей ошибочную пошлость и вульгарность. Но что-то подсказывало ей, что выбрала она правильное направление. Оставалось только решить, какие средства к этому привлечь - папин «Майбах», наёмный лимузин или, может быть, вертолёт? Впрочем, последний вариант она отмела сразу, поскольку очень сомневалась, что у неё достанет возможностей осуществить этот эпатажный проект. А два первых показались ей, наоборот, чересчур банальными и даже где-то пошлыми. Что же делать-то? И тут, прикованная к парикмахерскому креслу, в зеркале она увидела на противоположной стене
абсолютно неожиданную деталь интерьера, полностью ломавшую дизайнерскую концепцию дорогого гламурного салона. Дело в том, что это была репродукция картины, некогда весьма популярной в деревенских домах,  - «Незнакомки» Крамского. И тут же пришло решение задачи, мучившей Кристину,  - лошади, карета, боа… Остальное оказалось делом техники - в Москве, при желании, можно заказать даже катание на слоне, не то, что какой-нибудь там экипаж.
        Выйдя из кареты, отчаянно переживавшая Кристя поняла, что рискнула не зря. В глазах Марка горело пламя восхищения, он был очарован и полностью покорён Кристининой выходкой. Аккуратно ступая, чтобы не испортить созданный эффект не вовремя подогнувшимся каблучком, девушка подошла к застывшему юноше и, сама не ожидая от себя подобной смелости, непринуждённо вынула у него из руки букетик, легко коснувшись губами его щеки. Сам Марк, между прочим, тоже выглядел потрясающе - к его голубым глазам и тёмным, слегка вьющимся волосам необычайно подходил светло-серый цвет костюма. А букетик был просто изящен…
        Представление шло замечательно, в антракте Марк оказался обходительным и ироничным, и вечер развивался очень многообещающе. А давно присмотренный Кристиной ресторанчик «Беседка мечты», в который они отправились после театра, добавил ощущение лёгкости и какого-то невесомого, как белое пасторальное облако, восторга. Иногда, в самые яркие минуты их ужина, Кристе явно виделись амурчики, собравшиеся на этом облаке весёлой голосистой кучкой. С умилением они наблюдали за ребятами и только иногда спорили между собой, кому первому должна принадлежать честь запустить в их сердца неотразимую стрелу.
        А что Кристине больше всего понравилось, так это то, что у неё ни на минуту не возникло желание проникнуть в мысли Марка, сжульничать, чтобы точно разобраться в его чувствах и отношении. Сама возможность такого поступка представлялась девушке нечестной, даже мерзкой.
        Несмотря на то, что Марк ни разу не сделал попытки хотя бы взять её за руку, Кристина отчётливо ощущала жар, идущий от юноши в её сторону. В моменты особенного накала у неё самой по спине толпой неслись мурашки, сердце с устрашающей скоростью падало куда-то вниз, а глаза заволакивались серебристым пологом. За такими ощущениями время прошло совсем незаметно, и вечер затянулся далеко за полночь. Они говорили обо всём и ни о чём конкретно, пили чай, пробовали друг у друга с тарелок разные вкусности, и мир вокруг казался удивительно загадочным и непостижимо чудесным. И только поняв, что они остались в ресторанчике одни, а официанты нетерпеливо переминаются с ноги на ногу, многозначительно поглядывая на часы, Кристина попросила вызвать ей такси. Уже выйдя из ресторана, возле самой машины, когда девушка собралась садиться в равнодушную железную повозку, Марк взял её за руку, притянул к себе и, немного неуверенно склонившись к ней, поцеловал. В этот момент Кристине явственно послышался звон большого колокола, а в небесах взорвались тысячи разноцветных фейерверков. С трудом оторвавшись от Марка, она
скользнула в машину и прошептала:
        - Я позвоню, жди…
        Отцова приёмная встретила Кристину Вероникиной улыбкой, запахом дорогого парфюма и какой-то ускользающей неуверенностью. Как только девушка вошла, Вероника сразу, не говоря ни слова, встала из-за стола и открыла дверь в кабинет своего босса. Поскольку раньше Кристина таких почестей не удосуживалась, то поняла, что её внутрибанковский рейтинг резко вырос, а потому лёгкая дымка тщеславия на короткое мгновение смутила ей душу. Но, уже войдя внутрь, дымку эту она сбросила, как мимолётную паутинку,  - расслабляться и почивать на лаврах, мягко говоря, было ещё рано. Отец в компании двух своих заместителей, а также какого-то весьма немолодого дядечки, слегка похожего на Луи де Фюнеса, сидел за большим столом, и все вместе они что-то довольно напряжённо обсуждали. При появлении Кристи беседа остановилась, и все присутствующие, кроме отца, с любопытством уставились на девушку. Кристина напряглась, чуть-чуть расширила сознание, и до неё донеслись обрывки мыслей: «…молоденькая, а грудь ничего… да врёт Валерка, ничего такого быть не может… э-хе-хе, любопытно, нуте-с…». Отец же смотрел на дочь со смесью
тревоги, надежды и сомнения. Она, смутившись пойманными мыслями о груди (интересно, кому из двоих заместителей отца принадлежит эта мысль - молодому и амбициозному Алексею Андреевичу или похожему на карточного шулера Сергею Валентиновичу?), слегка зарделась, но, взяв себя в руки, чуть склонила голову и вежливо произнесла:
        - Здравствуйте, господа! Чем я могу быть вам полезна?
        Господа улыбнулись, а «Фюнес» даже чуть-чуть потёр ладонь о ладонь, изображая некое подобие аплодисментов.
        - Присаживайся, Кристина,  - указал рукой на стул отец.  - Вот, господа интересуются: правда ли, что ты можешь нам помочь в одном щекотливом деле. Я говорю, что это вполне тебе по силам, а вот Алексей Андреевич и Сергей Валентинович сомневаются. Кстати, знакомься - это господин Грановский, Лев Михайлович, представитель нашего учредителя.
        Лев Михайлович, всё ещё продолжавший походить на великого комика, улыбнулся, привстал и даже изобразил нечто вроде поклона:
        - Чрезвычайно рад, что наша молодёжь вовсе не так пуста, как об этом говорят. Вы, Кристина - редкое сочетание женского ума и красоты, с чем тебя, Валерочка, искренне поздравляю. Достойная растёт смена.
        - Спасибо, Лев Михайлович, мне очень приятно,  - Кристина уловила лёгкую фальшь в тираде Грановского, но комплименту порадовалась.
        - Так вот, Кристиночка… Вы позволите себя так называть? Так вот,  - Лев Михайлович сразу взял беседу в свои руки, отодвинув остальных присутствующих в глубокую тень,  - мы хотели бы попросить вас, чтобы вы продемонстрировали нам свои потрясающие способности, о которых ваш отец нам много рассказал и подтверждение которым мы получили совсем недавно,  - взгляд его стал испытующим, даже колючим.
        - Я не знаю, о чём идёт речь, но постараюсь вас не разочаровать,  - Кристина поняла, что обеспокоенность, исходившая от отца, связана именно с этими словами и с этим человеком.
        - Ну что ж, тогда не будем откладывать дело в долгий ящик. Только,  - тут Грановский воздел указательный палец левой руки вверх и, пристально взглянув на Кристю, продолжил:  - Вы, мадемуазель Кристина, должны понимать, что дело это деликатное, я бы даже сказал, секретное, и может быть связано с различными последствиями, в том числе и не очень приятными, для всех нас. Поэтому вы ещё вправе отказаться и спокойно покинуть эту комнату, просто забыв нашу встречу.
        Кристина взглянула на отца. В его глазах всё так же плескалась озабоченность, смешанная с надеждой, а потому, нисколько не колеблясь, Кристина гордо ответила:
        - Простите, Лев Михайлович, но о понятии «банковская тайна» мне стали рассказывать вместе со сказками о Красной Шапочке. Я знаю, что это такое. Если помочь будет в моих силах, я обязательно это сделаю.
        - Прекрасно. Блестяще, я бы сказал,  - Грановский был искренне рад. Он протянул Кристине несколько листков бумаги, скреплённых в пластиковом скоросшивателе.  - Я очень попрошу вас, Кристиночка, определить подлинность этого документа.
        Кристя взяла папку в руки, медленно пролистала листочки. Насколько она смогла понять, это был документ внутреннего пользования правительства РФ с грифом «Совершенно секретно», и определял он предполагаемую стратегию в работе с государственными облигациями и бондами на период ближайших шести месяцев. Внизу стояла подпись Премьер-министра. Положив обе руки на документ, Кристина закрыла глаза и вошла в «лёгкость». Постепенно, сквозь фиолетовое марево, у неё в голове сформировался чёткий образ: Премьер, первый вице-премьер, а также ещё какой-то чиновник ведут беседу в известном, благодаря телевизионным новостям, кабинете. О чём разговор, понять нельзя, смысл был зыбким и всё время ускользал. Но что Кристине удалось, так это увидеть, как Премьер пододвинул к себе этот документ, задумчиво покачал головой, но, несмотря на сомнения, подписал…
        - Документ подлинный, подписан позавчера вечером Премьером в присутствии вице-премьера и какого-то чиновника,  - открыв глаза, уверенно выдала Кристина.
        Она увидела, как с облегчением вздохнул отец, как вытянулось в удивлении лицо Сергея Валентиновича, и услышала мысль Алексея Андреевича: «Надо же, у неё кроме груди, ещё и другие достоинства есть. А хороша девочка! Надо будет…»
        Что именно надо будет Лёше, как решила называть его Кристина, уловить она не смогла, так как вмешался нетерпеливый, суетливо потирающий маленькие сухие ручки Грановский:
        - Восхитительно, браво! Но, может быть, Кристиночка, вы скажете, насколько можно верить этому документу, насколько он, так сказать, будет исполнен?
        - Попробую,  - коротко ответила Кристина и опять закрыла глаза. На этот раз продираться через фиолетово-бордовое марево оказалось намного сложнее - образы были неустойчивы и быстро сменяли друг друга.
        - Насколько я могу судить,  - на этот раз девушка была менее уверена,  - действие этого документа будет прервано через два с половиной месяца по независящим от его разработчиков причинам.
        - Хо!  - вскричал Лев Михайлович. Было видно, что он очень доволен и даже возбуждён.  - Нам хватит, правда, ребятки?
        Ребятки синхронно закивали головами. Наверное, действительно хватит.
        - А теперь, мадемуазель, не могли бы вы,  - Грановский явно вошёл в азарт,  - спрогнозировать нам поведение доллара, хотя бы на ближайший месяц?  - голос его напоследок стал сладким и вкрадчивым.
        - Попытаюсь,  - Кристине было совсем не тяжело, это был её звёздный час. Она опять закрыла глаза и легко погрузилась в магическое пространство причинно-следственных связей. Однако на этот раз её ожидало разочарование. Пойманные ею цифры сначала выстроились в стройные ряды, но потом начали разбегаться, выдавая какие-то несуразные, даже где-то фантастические значения, дошедшие до десяти в минус двадцать третьей степени. Окончательным аккордом был образ, который можно было бы перевести, как: «Стоп! Доступ закрыт! Опасно!». Тут же Кристина выпала обратно в кабинет, где, с трудом сфокусировав зрение и остановив начавшие вращаться стены, слабо произнесла:
        - Нет, не могу… Не пускают…
        - Не пускают?  - Лев Михайлович был очень серьёзен.  - А кто?
        - Не могу сказать… Но с ними лучше не связываться…
        - Жаль… Ну, да ладно,  - Грановский махнул рукой,  - и этого достаточно. Спасибо вам огромное, мадемуазель Кристина, уверен, вас ждёт большое будущее. Я думаю, господа, мы могли бы отпустить девочку, не так ли?
        - Да, да, конечно,  - согласно забормотали господа. Кристина уже привстала и собралась уходить, как вдруг отец остановил её:
        - Прости, дочка, последний штрих. Что ты об этом скажешь?  - и он протянул ей помятую оранжевую бумажку с каким-то текстом. Вдогонку послышалось:
        - Валера, ну оставь ты эти дурацкие листовки в покое…
        Кристина спокойно взяла бумажку и, не пытаясь читать, сосредоточилась на ней. Ей показалось, что она держит в руках что-то чудовищно тяжёлое и очень горячее. С криком, перешедшим в визг, она бросила листовку на пол, успев заметить обрывки первых слов: «Соотечественники! Все, кто уме…».
        Не ожидавшие такого поворота событий, мужчины подскочили со своих стульев, но, наткнувшись на сумасшедший взгляд и перекошенное лицо девушки, в растерянности остановились.
        Кристина подошла к покинутому ею стулу, упала на него и с трудом прошептала:
        - Это - очень опасно! Это - смерть…  - и, не говоря более ни слова, разрыдалась.

        Глава 20. Мерси, мон женераль!

        Среди отцовских дисков у Марка оставались не просмотренными два. На их коробке была изображена странная треугольная то ли звезда, то ли замыкающаяся на себя лента и написано: «Концепция общественной безопасности». Посмотреть эти диски Марку почему-то никак не удавалось. Несколько отпугивало название - казалось, речь пойдёт о том, как, в очередной раз, реорганизовать органы, чтобы они, наконец-то, стали выполнять свои функциональные обязанности, а не обирать тех, кого обязаны защищать и оберегать. Ощущение усиливалось указанием, что это целый курс лекций и что читает их генерал. В общем, коробочка с дисками терпеливо ждала своего часа, уже и не надеясь на то, что юный борец за справедливость когда-нибудь до неё доберётся.
        В этот день Марк, вопреки обыкновению, проснулся рано. Ночью ему снился какой-то гнилой сон - с погонями, кровью, выстрелами и ощущением полной безнадёги, а потому юноша был рад пробуждению, ибо сон начал его засасывать, как вековечное, покрытое тиной и кочками, болото. Он с трудом выпутался из спеленавшего его одеяла и пошёл на кухню попить водички, поскольку во рту всё пересохло. Дома никого не оказалось - Юлька была в школе, а дядя умотал по каким-то своим (а может, уже и общим) делам. С одной стороны, Марка это порадовало - хотелось побыть одному, но с другой… слегка скучновато - делать ведь абсолютно нечего. Проведя необходимые утренние процедуры, выпив кофе и закусив его бутербродами, Марк совершенно не представлял, чем ему заняться. Книги читать решительно не хотелось, интернет надоел, а фильмы, вроде бы, все пересмотрены. Хотя… стоп, кажется, вот этот он так и не видел. Юноша с сомнением посмотрел на коробку, похмыкал, но решил-таки включить диск, договорившись с собой, что если это окажется мутью, он его сразу выключит и полезет в интернет - покопаться «ВКонтакте».
        Всё оказалось совсем не так, как Марк ожидал. Генерал был суров, но безумно интересен. Он говорил о таких вещах, которые заставляли включать голову на полную, переживать, злиться, думать и ещё раз переживать.
        Боже, и почему раньше он никогда об этом не слышал? Вот она, настоящая история человечества, вот причины всех бед… Жрецы-атланты, толпо-элитаризм, две противоположно направленные пирамиды - знаний и общественных слоёв, масоны и Всевидящее Око Зла над пирамидой власти… Блин, это было, как ушат холодной воды. Нет, Марк уже многое знал - про деньги и их настоящих хозяев, о религии и о церкви, уже начал понимать, что толкнуло его отца на жертву, но чтобы вот так, абсолютно цинично… Выходит, все мы - стадо безмозглых, безголовых баранов, которых стригут и иногда кормят, мы проживаем свою жизнь под чужую дудку, даже не задумываясь о том, что происходит вокруг нас, нами управляют, как роботами, а мы, как идиоты, уверены, что это мы чем-то управляем… Как стыдно…
        Марк кипел, его рвало на части. Крут генерал!… Но почему его имя в чёрной рамочке? Да что там, понятно, почему… Разве позволят такому человеку жить и продолжать говорить правду те, кто смотрят на мир своим немигающим холодным глазом с верхушки пирамиды? Убили хорошего честного дядьку, суки! Ну ничего, поплачут и они, поплатятся за каждую слезинку тех, кого держат за быдло бессловесное…
        Марк постарался сосредоточиться и взять себя в руки. Эмоции могут теперь только помешать, нужно действовать хладнокровно и расчётливо. Знание - сила! Итак, что говорил генерал о приоритетах управления? Начнём с конца, в порядке возрастания эффективности:
        Приоритет шестой - силовой, военный, полицейский. Эффективен очень непродолжительное время, да и то, ещё бабка надвое сказала. Мы ведь тоже не лыком шиты - драться обучены и страха не ведаем. Захватить Русь силой ещё ни у кого не получилось, обломитесь, господа!
        Приоритет пятый - скрытый геноцид: водка, наркотики, сигареты, генномодифицированные продукты, косметика с химией, программы планирования семьи… Ну, этого у нас хоть отбавляй, можем с кем-нибудь и поделиться. Однако и мы ведь сами - и я, и Кирилл, и Оранж - пьём и курим, а значит,  - бери нас тёпленькими. А ведь дядя что-то такое говорил - о том, что нас используют. Нет, с этим надо завязывать, иначе какой я, к чёрту, борец? Так, мешок говна управляемый…
        Приоритет четвёртый - финансовый. Деньги правят миром. Ну, это я уже хорошо понял. Против чего и боремся… Тут им нас не обдурить, пусть закуклятся, ростовщики херовы…
        Приоритет третий - идеологический и фактологический. Религии, марксизм, патриотизм, онанизм и прочие измы… Шли бы они все в жопу, пидоры! И чё только не придумают, лишь бы голову людям задурить красивыми идеями. Пусть друг друга за идеи мочат, а мы всегда в шоколаде. Разделяй - и властвуй! Социализм - капитализм, ислам - христианство, национализм - космополитизм… и так далее. Лишь бы два полюса всегда были друг против друга и никогда вместе. Ну, ладно, предположим, с этим разбираться ещё надо, знаний маловато. Но общая идея понятна. Далее…
        Приоритет второй - хронологический, исторический. Эх, вот тут мы плаваем, как Буратино в болоте у Тортилы. Дедушки и прадедушки историю ещё хорошо знали, недаром имена римские носим всей семьёй, а я в ней - не того, не Копенгаген… А с другой стороны, если верить генералу, так и вообще непонятно, какая история верная. Или вон «Кольцо власти» и «Дух времени»  - там тоже столько всего об истории понасказано… Короче, пока непонятно, где правду искать. А она ведь нужна, правда-то, иначе как вообще понять, кто ты есть на самом деле? Ладно, надо разбираться, будем интернет трясти, пусть работает…
        Приоритет первый, самый важный - концептуальный. Кто точно знает, как устроен мир на самом деле, видит цель и умеет её достичь,  - тот и правит миром, используя все низшие приоритеты себе во благо. Просто и цинично. Главное - другим не рассказывать правду, а то они тоже захотят поправить. Лучше запутать их, как следует,  - болванами править куда сподручнее. Ладно, надо ещё раз генерала пересмотреть, там он что-то говорил, как надо жить. Да и в других фильмах тоже вещали на эту тему. Только что мы можем-то, сами? Даже если мы, впятером, и начнём жить, как надо, как это на всех-то повлияет? Вот если бы все люди, все вместе, договорились между собой и зажили по справедливости, по Божьим законам, если верить генералу, который немало говорил о Боге… Но как этого достичь, как сделать так, чтобы люди открыли широко глаза, увидели, каков мир на самом деле, и после этого решили бы поменять этот мир… Да разве позволят кукловоды такое провернуть? А что, если… Точно, интернет - мощная штука, надо использовать его, а не банки грабить и всяких хапуг мочить… Так, надо звонить братве, пусть подписываются.
        Трясущимися от возбуждения руками Марк наклацал на сотовом Оранжа.
        - Да, Марк, ты чего звонишь,  - Оранж шептал в трубку,  - уроки ведь ещё? Мы тебе потом сами звякнем. Всё, отбой, а то трубу отберут.
        Оранж отключился. Ладно, будет ещё вечер, да и с дядей можно поговорить, посоветоваться. А теперь - досматривать генерала, там ещё много чего осталось…

        Глава 21. Тиграм в Москве не место

        Оперативный сотрудник одного из ОВД Москвы, капитан Владик Шестернёв, очень хотел вступить в противоестественные половые отношения со своей службой, начальством, вчерашним собутыльником Сеней из ОМОНа, а также со всеми, кто придумал производить и продавать смесь этилового спирта с водой, именуемую водкой. Нет, когда они вчера начинали, было, в общем, неплохо, душевно было, всё чин по чину. В соседней бывшей шашлычной, а теперь - кафе «Державном», давно облюбованном для дружеских посиделок личным составом отделения, они мирно пили пиво, просто для того, чтобы скрасить унылый осенний вечер. Правда, Сашка и Димка быстро отвалили - их дома ждали злые жёны, да и он, Шестернёв, собирался уже восвояси, но немного не успел. К столику подрулил уже изрядно нагруженный Сеня-«Мародёр»  - омоновец с двенадцатилетним стажем и огромным количеством жутких историй обо всех мыслимых и немыслимых ментовских операциях, захватах, погонях, задержаниях, наездах, разборках и прочем, прочем, прочем… История его прозвища затерялась где-то в Чечне. Но это неважно, так как слушать его рассказки можно было часами, поскольку
он никогда не уставал выдавать всё новые и новые. И, самое главное, они всегда были безумно интересными. По напряжённости сюжета и красочности описаний ни один печатный детектив им в подмётки не годился. Правда, при этом, чем более захватывающим был рассказ, тем меньшей в нём была доля реальных событий. Что делать - либо правда, но обыденная, либо, скажем так, лёгкое преувеличение, но зато уже куда более яркое. Повествовал свои истории Сеня до того увлекательно и вдохновенно, что даже его непосредственные коллеги с удовольствием их слушали, никогда не пытаясь поправить Сеню даже в тех местах, где фантастические действия начинали происходить с ними самими. Обычно это было очень весело, к тому же, Сеня никогда не зарывался и не выпячивал себя в главные герои. Немаловажным фактором служило и то, что зачастую он сам оплачивал выпивку своим слушателям, отчего рейтинг литературных вечеров с Сеней мог запросто сравниться с рейтингом какого-нибудь экранного боевика или не самого значимого футбола. Справедливости ради следует заметить, что в настоящем деле Сеня всегда был резок и смел, никогда не показывал
спину, никогда не бросал товарищей, и потому ему с радостью прощали его склонность к некоторому преувеличению.
        Вот и на этот раз Сеня, поздоровавшись и плюхнувшись за стол, сразу начал излагать длинную и очень весёлую историю о том, как они всем взводом недавно брали тигра, заблудившегося в московских каменных джунглях и решившего нападать исключительно на гастарбайтеров. Поскольку вместе с Сеней на столе возникла литровая бутыль с огненной водой и сопутствующая закуска, то Владик решил не уточнять, откуда это в Москве взялся тигр и почему он столько времени ходил незамеченным, особенно на фоне недавно выпавшего снега. Вот почему тигр выбирал своими жертвами только всеми притесняемых таджиков и хохлов без регистрации, Шестернёву удивительно не было - так, в принципе, и должно было быть. Но вот чтобы тигр… Впрочем, после выпитой половины выставленной посудины уже и тигр потерял свою актуальность. Ну, подумаешь, тигр, не динозавр же, в самом деле…
        Зато наутро следующего дня капитан поминал того тигра особенно злыми словами, сжимая руками очень больную голову, которой не помогал даже аспирин и два принятых алкозельцера вкупе с антиполицаем. Сейчас, в период больших перемен, начальство было злое, можно сказать, нервное было начальство, могло и под пресс сгоряча пустить. А горячиться было с чего - жизнь в столице стала напряжённой и полной сюрпризов. Эх, и где оно, докризисное благополучие?
        Звонок гадского телефона будто молотом шарахнул по многострадальной головушке капитана. Он с ненавистью взглянул на трубку и решил, что поднимать её ни за что не будет. Все уехали на задание. Телефон зазвонил ещё, на этот раз более настойчиво. «Да пошли вы все, с вашим тигром!» Но проклятый звонок никуда идти не желал, просто переместился на мобильник Владика. Это уже было совсем нехорошо, поскольку на дисплее медленно кривлялась глумливая надпись: «Шеф… шеф… шеф…»
        - Да, товарищ подполковник, слушаю!  - прохрипел в трубку Шестернёв.
        - Нет, Владик, это я тебя слушаю,  - ехидным голосом пробасила трубка.  - Ты какого хрена трубку не берёшь?
        - Так я это… на задании,  - сморозил первое пришедшее в неработоспособную голову капитан.
        - Ты, Шестернёв, совсем охренел!  - рявкнул шеф.  - Каком, на хрен, задании? Яйца просиживать? А ну, бери материалы по банку и бегом ко мне, я тебе сейчас дам задание!
        Делать нечего, пришлось собрать воедино разбросанные по столу редкие листочки с пояснениями горе-очевидцев и глубокомысленными выводами Сашки-балбеса и, скрипя всеми конечностями в попытке создать бравый и сосредоточенный на службе вид, следовать пред злые, отнюдь не светлые, очи начальника.
        - Разрешите?  - с надеждой, что его сейчас пошлют куда подальше и он с радостью пойдёт, поскрёбся в начальственную дверь капитан.
        - Входи, гамадрил пьяный, присаживайся,  - кажется, всё-таки, прямо сейчас Владика убивать не станут, может быть, даже дадут дожить этот злополучный день, раз шутить изволят.
        - Спасибо,  - стараясь не дышать в сторону шефа, капитан примостился на дальнем стуле, с краешка, как очень стеснительный проситель на приёме у большого чиновника.
        - Ты, пропойца, когда уже бросишь квасить? Или следом за Евсюковым хочешь?  - подполковник говорил вроде как сурово, но сквозь строгость тона проглядывало и некоторое участие.
        - Я, товарищ подполковник,  - с трудом выговорил Владик,  - уже давно ни-ни… Просто этот тигр вчерашний, скотина, всю мне гармонию сбил…
        - Ты что, бредишь? Какой ещё тигр? Ты смотри мне, охотник, ещё раз увижу в таком виде - выгоню, к чёртовой матери, с соответствующей записью. Не дай Бог что учудишь… Мне следом за тобой совсем не хочется - мне до пенсии два года всего осталось. Учти, Владик, ты хоть опер и хороший, но всему есть предел!  - теперь голос шефа неприятно гремел, и это действовало на Шестернёва в его нынешнем состоянии совсем угнетающе. Тем не менее, надо было что-то сказать в ответ, иначе ситуация могла стать неконтролируемой.
        - Последний раз, твщ пдкник,  - попытался браво вытянуться Владик.
        - Ох, не доводи до греха… Ладно, давай, что вы там нарыли на этих революционеров?  - при этих словах подполковник недовольно сморщился, как от кислого лимона, приправленного уксусом. Вот уж не думал он, когда учился в школе и с удовольствием читал книжки про героическую борьбу ленинской гвардии с угнетателями, что ему самому, как какому-нибудь жандарму, придётся бороться с продолжателями дела Железного Феликса и его друзей.
        - Ну,  - как только речь пошла о деле, Шестернёв преобразился,  - пока информации не много. Толком никто ничего не видел, не знает, не помнит, словом, никаких зацепок. Старшая смены, дура, не может объяснить, зачем она так действовала, охранник ничего не помнит после выхода из банка, нет никаких отпечатков, окурков, оторванных пуговиц, следов протекторов и прочего. Даже нет, хотя мы и очень надеялись, никакого кода в шрифте использованного текста на листовках - обычно современные печатные устройства их содержат. Такое ощущение, что их отпечатали на допотопной технике, вот только качество печати очень высокое. Бумага - тоже не зацепиться, такой сейчас полно, в любом магазине купить можно. Текст - бред какой-то, привязать его к каким-нибудь определённым радикалам не получается. Да и ответственность за акцию никто на себя не взял и брать, похоже, не собирается. Лично я думаю, что это просто гоп-стоп, только замаскированный под идею.
        - Те, кто ловил товарища Кобу, тоже так думали, когда он со своими друзьями банк взял. Да вот ошиблись. Ещё мысли какие-нибудь есть?
        - Я, Сергей Петрович, не знаю, но мне так показалось… В общем, там на записи видеонаблюдения, сделанной за сутки до эпизода, мужик один подозрительный мелькает, с бородой.
        - Чем подозрителен?
        - Да как-то он удачно в ракурс не попадает, только кусками, как будто специально от камеры шарахается,  - капитан, казалось, окончательно протрезвел.
        - А персонал опросили, что они про этого мужика помнят?  - подполковник насторожился.
        - Да в том-то и дело, что почти ничего и не помнят. Вроде был такой, вроде мелькал… Что спрашивал - не помнят… Как выглядел - тоже не помнят, фоторобот никак не складывается, одна только борода вылезает, да и та какая-то неуверенная.
        - Интересно, интересно… Ты вот что, Владик, отправь людей своих в банки по округе, в такие же уединённые отделения, может быть, там чего вспомнят про этого мужика бородатого.
        - Уже послал,  - капитан улыбнулся,  - сегодня и отправил с опросом, пусть ножки разомнут.
        На столе у подполковника затрезвонил старомодный красный телефон. Шеф нехотя снял трубку:
        - Подполковник Кириллов, слушаю!  - однако после услышанного лицо его изменилось, а сам он как будто сел в кресле по стойке «смирно».  - Да, товарищ генерал! Никак нет! Да, товарищ генерал-майор! Слушаюсь!
        Положив трубку, подполковник достал платок из ящика стола, вытер с лысого лба выступивший пот и, выдав длинную и очень выразительную матерную тираду, сказал капитану:
        - Дело у нас забирают. ФСБ. Так что, давай, отзывай своих,  - и покачал с удивлением головой.
        Шестернёв вздохнул с облегчением: «Баба с возу…»
        Подполковник мрачно взглянул на похмельного капитана, а потом, неожиданно для самого себя, добавил:
        - Ты вот что, Владик, дело собери, а мысли свои насчёт этого мужика туда не прикладывай, нехай сами копают.
        - Есть, товарищ подполковник! Разрешите идти, готовить дело к передаче?
        - Иди, иди, гамадрил, да смотри у меня,  - и подполковник погрозил вслед ускользающему капитану пальцем. Потом ещё немного посидел неподвижно, хмурясь и вздыхая, после чего достал из ящика стола синенький листочек и в который раз начал читать: «Соотечественники! Все…»

        Глава 22. «Счастливые часов не наблюдают…»

        Сознание опять куда-то поплыло, и потолок, мгновение назад получивший устойчивость, снова закружился в бешеном вихре. Тело вновь стало невесомым, совсем неощутимым, а в голове как будто взорвалась маленькая ядерная бомба. Рената вдруг увидела себя со стороны и услышала свой стон - сначала низкий и вибрирующий, но постепенно переходящий в тонкий, еле слышимый писк, будто в комнате заблудилась сотня комаров и теперь они хором пели свою противную песню. Тело гнулось и извивалось, мокрое от пота, а может быть и не только от пота, а волна неземного, восхитительного, фантастического блаженства захлестнула её полностью, без остатка, поглотив и растворив в себе. Который раз это повторялось, сколько будет ещё? Ничего не понятно, есть только крик и страсть, и животное, необоримое желание испытывать этот миг раз за разом. Вот только сил уже не осталось, тело категорически отказывалось участвовать в этом сладостном изнуряющем марафоне…
        Когда она, больше из упрямства и злости на зарвавшегося сноба, нежели от обдуманного желания, вызвалась показать Володе, насколько она крута на самом деле, то ничего, кроме самоуверенного ехидства, Рената не ощущала. Подумаешь, секс… Да она сейчас этого наглеца на клочки порвёт! Ещё ни один самец не смог пробыть с ней столько времени, чтобы хоть как-то утомить её, а кроме того, никто ни разу не показал ей хоть бледного подобия того удивительного танца страсти, который так усердно рекламируется в книгах и фильмах. Так, возня какая-то, пыхтение и стоны, а ещё неуверенность и откровенное бессилие. После трёх десятков проб Рената сделала для себя вывод, что все мужчины - это лишь похотливые, неоправданно самоуверенные, мало что умеющие, эгоистичные скоты, а, кроме того, ещё и лицемерные подлецы. Правда, где-то в глубине души Рената сознавала, что есть в этом её мнении что-то неправильное, но, поймав себя на переживаниях по поводу собственной нестандартности или даже ущербности, сразу же впадала в ярость. Ничего нет, никакой любви и светлых чувств, и отношения мужчины и женщины, по определению, не
могут быть гармоничными и всепоглощающими, всё сводится к гормонам, похоти и лицемерному притворству…
        Однажды, на одной из вечеринок, позволив настойчивым ухаживаниям одной из случайных подружек перейти определённую границу, более из пофигизма и любопытства, нежели по причине природной склонности, Рената вдруг испытала нечто, доселе ей незнакомое. Это незнакомое оказалось достаточно приятным, хотя наутро, когда девушка протрезвела, стало ощутимо давить на психику. Как-то не вязались её воспитание и детские мечты с однополой лесбийской любовью. Но, раз попробовав, Рената уже не могла остановиться, хотя и спокойно продолжать гомосексуальные отношения тоже не получалось - не давала совесть. Поэтому на вечеринках Рената наркотиками и алкоголем активно загоняла своё сознание в далёкий угол, попутно пытаясь вызвать в себе хоть какой-то интерес к особям противоположного пола. Но заканчивалось всё уже по накатанной - всегда подворачивалась какая-нибудь сучка, готовая заняться с Ренатой «этим» ради щедрого вознаграждения. И расплачиваясь, Рената всегда чувствовала омерзение по отношению к себе и отвращение к случайным партнёршам…
        Дома уже неоднажды случались скандалы на эту тему, родители, а особенно отец, души не чаявший в своей милой дочурке, были на грани серьёзного срыва. Пару раз поднимался вопрос о возможной изоляции дочери от развращающего действия окружающей её среды, но у родителей не хватало духу осуществить свои угрозы. Поэтому пока они пришли только к паллиативу - приставили к Ренате наблюдателя, очень молчаливого и скорого на расправу бывшего майора службы охраны, определив ему в функции ограждение девушки от возможных неприятных последствий её бурных ночных похождений, а также от назойливого внимания представителей масс-медиа. Впрочем, несмотря на все усилия, слухи уже вовсю гуляли по политическому бомонду, и папаша Ренаты уже имел неприятный разговор со своим шефом. Наверное, буквально на днях, девушку всё-таки оградили бы от её общества, но сегодня ночью произошло непредвиденное - вмешался Володя…
        Когда они пришли в снятый Володей номер, Рената даже немного растерялась, настолько неожиданным было поведение её спутника. Обычно, когда её будущие партнёры понимали, что сейчас должен быть секс, они вели себя достаточно агрессивно, настойчиво и как-то неуверенно-торопливо. Впрочем, все предыдущие были достаточно молоды, не старше двадцати пяти лет, а Володя выглядел, как Джордж Клуни, только менее седой, то есть ему было явно за сорок. Этот постсорокалетний мачо извлёк из маленького бара виски и колу, смешал их, преспокойно уселся в кресло и теперь, потягивая напиток, задумчиво рассматривал Ренату, не говоря ни слова и не совершая никаких суетливых движений. Такое равнодушие взбесило девушку, и она начала переходить от одного предмета мебели к другому, беря в руки всякие безделушки, вертела их, делая вид, что они её очень заинтересовали, а потом нервно возвращала на место. В конце концов, осознав, что так ничего не добьётся, Рената спросила:
        - И что, ты так и будешь сидеть и разглядывать меня?
        - А что я должен делать?  - Володя был безмятежен.
        - К-к-как это ч-ч-что?  - обескураженная девушка даже стала заикаться.  - Ты кажется хотел меня трахнуть? Так чего ты тогда сидишь, как пень?!
        - Я же тебе сказал, что ты должна будешь постараться. А ты только по комнате мечешься… Не вижу старания,  - Володин взгляд был циничен, а лицо имело такое выражение, будто он отчитывал уборщицу или кухарку за недостаточное прилежание.
        - Я?! Ты!  - у Ренаты, от подобной наглости, перестали получаться связные слова.  - Да я… ты…
        - Ты пока ничего не показала,  - жёстко сказал фальшивый тамбовчанин.  - Я сейчас допью виски да, пожалуй, поеду домой, спать. Ночь-то выдалась бурная. Впрочем, я, честно говоря, ничего от тебя и не ждал, всё это были понты дешёвые. Ты, небось, и секса-то нормального боишься,  - на этих словах он спокойно поймал левой свободной рукой брошенную в него пепельницу.
        - Сволочь!  - заорала Рената.  - Ублюдок!  - остальные слова разозлившейся не на шутку девушки были сплошь из лексикона портовых грузчиков.
        Володя с удовольствием взглянул на разбушевавшуюся девушку, продолжавшую метать в него попадавшиеся ей под руку предметы. Всех их он легко ловил и аккуратно складывал рядом с креслом. Когда мелкие атрибуты гостиничного комфорта иссякли, девушка попыталась схватить телевизор, чтобы отправить его в голову Володи. И тут он молниеносно вскочил, в два шага легко подлетел к Ренате и сгрёб её в охапку, да так, что она не могла пошевелиться. Странно, но все движения её ног тоже были блокированы, и даже головой она не могла дёрнуть как следует. Зато мачо имел полное преимущество в манёвре и, жёстко зафиксировав голову девушки, аккуратно накрыл её губы своими. И тут, впервые в жизни, Рената осознала смысл избитой фразы про «сладость поцелуя»… У неё вдруг одновременно ослабли все конечности, ноги стали подгибаться, а в голове зачирикали маленькие разноцветные птички…
        А дальше был полный провал, взрыв, огонь, фейерверк и фонтан, извержение вулкана и торнадо. Девушка унеслась в такие заоблачные дали, что уже не могла понять, как она сможет вернуться обратно, да и не было смысла возвращаться, настолько всё было волшебно и чудесно. Она чувствовала себя податливым пластилином или гипсом, в руках гения принимавшего любую, самую фантастическую форму, вот только, в отличие от пластилина, она испытывала ни с чем несравнимое, просто божественное удовольствие, мягкими мощными волнами подбрасывающее её все ближе и ближе к небесам…
        Очнулась Рената оттого, что поняла - больше с ней ничего не происходит. Она просто лежала голая на скомканных, мокрых простынях, губы её мелко дрожали, а руки всё ещё царапали уже порванный матрас. Володя стоял у кресла, держал в руках бокал и опять очень задумчиво смотрел на девушку. По его спокойному, даже сосредоточенному виду никак нельзя было определить, что он только что закончил многочасовой сексуальный марафон.
        - Пить…  - прошептала Рената пересохшими губами, с трудом ворочая слегка распухшим языком.  - Пожалуйста…
        Володя взял со столика стакан, наполнил его водой, подошёл к Ренате и подал ей, присев рядом на полностью распотрошённую постель. Рената, громко стуча о края стакана зубами, принялась жадно заливать в себя живительную влагу. Непослушные руки и губы никак не могли сделать это аккуратно, и почти половину жидкости Рената пролила на себя. Володя забрал у неё опустошённый сосуд и нежно положил ей руку на живот - туда, где он переходит в поросший аккуратно подстриженными по последней интимной моде волосиками, холмик. От этого прикосновения Рената опять застонала и выгнулась дугой, а руки её вцепились в матрас.
        - Хватит, девочка, хватит,  - сжалился мужчина и убрал руку.  - На сегодня - достаточно.
        - Да…  - с трудом протянула Рената,  - больше не могу…
        - Оно и понятно… Но ты молодец, всё-таки сумела меня поразить. Теперь мы даже сможем дружить…
        - Курить хочу, очень,  - жалобно протянула девушка.
        - Без меня покуришь,  - твёрдо сказал псевдотамбовский секс-террорист.  - Ты, давай, приходи в себя, а то нам уже пора помещение освобождать.
        - Как это - освобождать?  - девушка никак не могла сосредоточиться.  - Мы же на сутки брали, кажется,  - она не была уверена, просто ей, вроде бы, показалось, что об этом её спутник договаривался на рецепции.
        - Так почти сутки и прошли,  - насмешливо протянул Володя, направляясь в сторону ванной комнаты.
        - Как это - сутки прошли? Ты что, хочешь сказать, что мы тут уже сутки?  - недоверчиво крикнула девушка ему вслед.
        - А ты на часы посмотри или на моём телефоне,  - крикнул он из-за двери и включил воду.
        Рената с трудом встала с кровати и, пошатываясь, дошла до журнального столика, где валялся телефон Володи (свой-то она выбросила). Увидев цифры на дисплее, сверив их с показаниями стрелок на Володиных, явно очень дорогих, часах, она обомлела. Получалось, что она выпала из жизни почти на двадцать один час - сейчас было семь утра следующего дня. Это казалось невероятным, впрочем, сейчас ничего уверенно утверждать Рената не бралась - многое из прошедшего было для неё как в тумане. Она села на кровать, укуталась в одеяло и попыталась собрать разбегающиеся, как тараканы, мысли, впрочем, удавалось ей это совсем плохо. Из ванной вышел энергично растирающийся полотенцем Володя, напевая себе под нос что-то на английском языке, кажется, из репертуара «Битлз». Выглядел он таким бодрым, будто совсем недавно встал с кровати после здорового десятичасового сна. Рената, хоть и была на грани выпадения из реальности, но про себя сумела удивиться - каким же здоровьем Бог наградил этого удивительного человека?
        - Ну что, милашка, ты как - сможешь одеться?
        - Вова,  - глаза Ренаты, несмотря на все усилия, никак не могли открыться полностью. Она чётко осознала, что встать с кровати, а тем более что-то осмысленное делать у неё сейчас точно не получится.  - Вова, я тебя очень прошу, давай останемся тут. Я ничего не могу… Домой не хочу… Ты же меня умотал… Ну, я тебя очень прошу… У меня деньги есть…
        - Да?  - Володя вскинул левую бровь.  - А менты тебя разве не ищут? Твои родители, наверное, уже в розыск подали. А я, знаешь ли, неприятностей не хочу.
        - Я сейчас позвоню родителям, отмажусь. Ну, я тебя очень прошу…
        - Да не вопрос… Если ты сейчас объяснишься с предками, то я оплачу ещё сутки. Или двое, а может, и трое,  - он многообещающе взглянул на Ренату. От этого взгляда у неё опять тело затряслось крупной дрожью, но она взяла себя в руки и сказала:
        - Я решу.
        - Ну что ж, тогда оставайся. А я уйду - у меня дела. Вечером вернусь. Когда проснёшься, закажи себе поесть,  - и Володя, продолжая насвистывать свою песенку, стал одеваться.
        - Вова,  - подвинув к себе гостиничный телефон, произнесла девушка,  - Вова, мне кажется, что я… я… я… ладно, это неважно…
        - Если решишь, что важно, то скажешь об этом потом, когда проснёшься,  - и Володя, подойдя к девушке, наклонился и нежно её поцеловал.  - Не забудь поговорить с родителями.

        Глава 23. Как замочить «Пылесоса»?

        «…Итак, вот его возможные пути попадания в контору. Ну, этим он, конечно, пользуется всегда - из подземного гаража прямо к лифту, потом на лифте и - в офис. Разумно, рационально и понятно. Этот - через парадный вход. Конечно, войти можно, и тоже довольно легко, хотя и куда опаснее,  - от места остановки авто до крыльца метров двадцать и местность открытая, хотя… по краям дорожки стоят кусты. Да, умно и тут, ничего не скажешь… Впереди - здание конторы, по бокам - кусты, сзади - машина и бодигарды. Хм, сзади… А что у нас напротив? Ага, напротив - собственно, река, это же её берег, а на том берегу - какая-то хрень, похоже на спецобъект, какой-нибудь гэбэшный или военный, слишком много антенн и слишком высокий забор. А что бы я делал на месте его охраны, если бы нижний вход оказался закрыт? Наверное, входил бы через центральный. Наверное… Нет, можно ещё и через два задних входа, но там… там как-то стрёмно - улица, всё открыто. Да, всё-таки,  - через центральный…»  - Марк вот уже часа четыре изучал планы расположения жилья и офисов выбранной ими цели и, как это ни было для него странно, делал это со
всё нарастающим удовольствием. Конечно, его довольно сильно удивило указание дяди Кости заняться этим этапом в разработке операции - выбором места. Но Марк не возразил, не стал возмущаться и стонать, просто коротко кивнул и сказал: «Будет исполнено». Разумеется, в оперативной работе такого плана Марк был полным нулём, как, впрочем, и в любой другой оперативной работе. Хотя нет, ведь какое-то количество акций они уже провели, и Марк принимал в них самое непосредственное участие. Пусть и в качестве исполнителя (планы акций обычно придумывал Оранж и, иногда, Кирилл), но ведь опыт-то какой-никакой набрался. Да, да, слабенький конечно, но надо же и развиваться…
        Четыре часа назад, когда дядя вернулся со своих дел, Марк попытался, довольно сбивчиво, изложить ему свои ощущения от просмотра лекций покойного генерала. Дядя, мало чего поняв, честно сознался, что сам он эти лекции не смотрел, что генералам по жизни не доверяет и что незачем, по его мнению, тратить время на всякую хрень, а надо делать дело. Марк, было, обиделся, но дядя быстро его расшевелил, дав неожиданное задание - разработать план нападения на выбранный объект. При этом дядя смотрел на племянника с такой усмешкой, что Марка разобрала здоровая спортивная злость, и он очень уверенно заявил, что к вечеру выдаст самый лучший, самый остроумный план в истории. Дядя в ответ хмыкнул, велел дерзать и опять куда-то испарился, а Марк приступил к работе.
        Засев за изучение планов и схем офиса и иной недвижимости, используемой будущей целью, Марк испытал лёгкий приступ паники. Он никак не мог представить себя в роли циничного, умудрённого опытом и боевыми шрамами эсера-бомбиста или резидента глубоко законспирированной сети диверсантов - мешал обычный для молодых людей страх не справиться с порученным важным делом. Но, прочитав собранный дядей материал, Марк понял, что страха не осталось, осталась только злость и сильное желание стереть из реальности, уничтожить и повергнуть в прах столь мерзкую личность. И ведь было из-за чего…
        Леонид Павлович Шруббе, более известный в определённых кругах как «Лёня-пылесос», начал заниматься бизнесом ещё в далёкие восьмидесятые. Был он пойман сотрудниками Конторы, когда пытался обменять рубли на баксы у американского туриста, приехавшего посмотреть на Перестройку и послушать Гласность. Может быть, у Лёни всё и прокатило бы - тогда уже на незаконные валютные операции почти перестали обращать внимание, особенно если этим занимались студенты МГИМО или иного престижного московского ВУЗа (не хотелось связываться с сынками партийных функционеров, вошедших в самый пик своего загнивания). Но на этот раз случилась незадача - турист оказался не совсем обычным. Был он известен в определённых кабинетах как работник одной очень специфической заокеанской конторы и замечен много раз в тех точках земного шара, где впоследствии происходили социальные катаклизмы типа революций, путчей, переворотов и так далее. Потому Лёню, от греха подальше, и прихватили под белы рученьки как раз в момент, когда он, дурачок, пытался втолковать до жути непонятливому янкесу, чего Лёне от него нужно. Янкес только улыбался,
качал головой и, вообще, вёл себя странно - будто не понимал хорошо поставленный Лёнин английский. Разумеется, будь он обычным туристом, всё бы, наверное, и срослось, к вящему удовлетворению обеих сторон. Но сотрудник спецслужбы никак не мог позволить себе так подставиться и, про себя, вовсю удивлялся тупости КГБ, решившей поймать его, зубра, на столь дешёвом трюке. А наблюдавший за всем этим безобразием майор, отвечавший за тонкую подводку к агенту своего человека (вполне реального диссидента, работавшего на КГБ уже лет пятнадцать), синел и зеленел от злости и только придумывал идиоту-фарцовщику казни одну лютее другой.
        Короче, Лёню повязали и быстренько вкатили срок. Папа, находившийся в тот момент в глубокой опале, ничем помочь сынку не смог, и поехал Лёня осваивать химическую промышленность родной страны в один из сибирских индустриальных городов. Но, уже через год, освоившись на новом месте, Лёня сумел организовать поставку из Москвы поддельных джинсов и широкую их продажу на местном чёрном рынке. Тамошние стражи порядка, тогда ещё вполне адекватные, почти сумели его накрыть, но… вышла амнистия, и Леня вернулся домой, с вполне приличными деньгами и широчайшими планами на будущее.
        А будущее открывалось светлым и очень заманчивым. Главное, как считал Лёня,  - это не зарываться, не лезть в политику и не заниматься наркотиками и оружием, а остальное всё - в его собственных руках. И понеслось…  - продажа оргтехники сюда и металла туда, поставка спирта «Рояль» оттуда и отправка леса отсюда, а кроме того,  - шмотки, продукты, сигареты… Агентство недвижимости, где некоторые клиенты получали деньги только на свои похороны… Потом - поддельная водка в размерах трёх заводов… И всё это время Лёня умудрялся не лезть особенно никому на глаза, ни в коем случае не касаться политики и, самое главное, всегда оставаться в тени, очень удачно лавируя между разными бандитами и прочими желающими подоить «честного бизнесмена». Несколько раз он предусмотрительно менял «крышу», пока не остановился, наконец, на тесном сотрудничестве с людьми в погонах, причём курировать его стал тот самый майор, который когда-то его и прихватил. Впрочем, майор уже стал генералом и при первой их встрече, уже в новых для них ипостасях, спокойно сказал Лёне: «Это хорошо, что тогда мы тебя посадили. Тебе это пошло на
пользу. Ты вырос, и мы поменялись. Обид нет?» Лёня, уже хорошо уяснивший для себя, что все моральные принципы заканчиваются там, где начинаются большие деньги, пожал плечами и ответил: «Что я, псих какой, что ли? А на обиженных воду возят. Пойдёмте сегодня со мной в ресторан, посидим, вспомним былую мощь?» И генерал, ухмыльнувшись, согласился…
        Дальше были нефть и металл, а попутно - начало больших финансовых игр. Мало кто знал, что под безликими номерами очень активных игроков на основных фондовых биржах мира скрывалась фигура всего лишь одного человека - «Лёни-пылесоса». Впрочем, по некоторым косвенным признакам, можно было заключить, что за Лёней уже несколько лет кто-то стоит, но вот кто именно, в дядиных, достаточно подробных, документах вывода не было. И всё бы ничего, это можно было бы назвать типичной биографией типичного российского олигарха, если бы не несколько обстоятельств. Во-первых, никто и нигде, кроме узких кругов, закрытых для общественного обозрения, ничего не знал о миллиардере Шруббе, а это говорило о его настоящем весе и власти. Во-вторых, цепочка трупов, сопутствующих возникновению капитала Лёни, исчислялась не одним десятком человек, даже не одной сотней. И, в-третьих, и это было основным решающим фактором, именно Лёне принадлежали несколько банков, проводящих особенно агрессивную политику по отношению к несостоятельным должникам. Ну, и напоследок, хотя Марк и не был в этом твёрдо уверен, но ему достаточно
явственно показалось, что, когда дядя говорил о выбранной жертве, в его лице проскальзывало что-то свирепое и одновременно брезгливое, как у человека, увидевшего слизняка ростом с автобус, пожирающего его любимую бабушку…
        Наконец, в результате сидения над бумагами, у Марка сформировалось окончательное мнение по вопросу о том, куда будет заходить Леонид Павлович, если неожиданно перекрыть въезд в подземный гараж. Возможность какого-либо воздействия на цель в месте её проживания Марк отмёл сразу - оно было настолько хорошо спланированным в отношении безопасности, что требовало штурма с участием спецназа и тяжёлой боевой техники. Всякие общественные места господин Шруббе почти не посещал, все значимые в его раскладе люди всегда приезжали к нему сами, в рестораны он заходил всегда неожиданно, а по городу передвигался с таким кортежем, какому и президент позавидовал бы. Да и охраняли его настоящие волки, спецы, готовые в любой момент среагировать на самую нестандартную ситуацию. Поэтому возможный путь попадания в офис Марк ещё как-то и сумел установить, а вот как в этот момент воздействовать на нужного человека, ему представлялось слабо. Разве что провести массированный ракетный обстрел с пролетающего мимо вертолёта. И ещё одна вещь беспокоила Марка - а где гарантия, что в случае возникновения хоть какой-то
нестандартной ситуации охранники Лёни не развернут кортеж и не пошлют его в обратную от офиса сторону?
        Размышления Марка прервала возникшая в его телефоне мелодия «Билета на Луну» незабвенного Джеффа Линна. Эту мелодию Марк поставил на номер Кристины - ему всегда живо представлялось, как они, взявшись за руки, летят сквозь звёздную темноту…
        - Алло, Марк, привет!  - Кристинин голос был вроде как и бодр, но, в то же время, была в нём какая-то напряжённость и недосказанность.
        - Привет, Кристя! Как твои дела?  - Марк был искренне рад слышать свою новую подругу. С их встречи они всего несколько раз недолго разговаривали по телефону, но встретиться никак не получалось: то у Кристины дела, то Марк, с друзьями и дядей, готовился к новой акции.
        - Мои дела?  - переспросила девушка.  - Ужасны! Я хочу тебя видеть, сегодня.
        - Сегодня?  - у Марка на сегодняшний вечер было назначено генеральное совещание с Оранжем, Кириллом и дядей, но он почувствовал, что уже не может дальше откладывать встречу. Ему самому ужасно хотелось видеть девушку, а кроме того, в её голосе была явная встревоженность, сразу обеспокоившая Марка.  - Да, давай. А в какое время и где?
        - Давай на «Лубянке», на выходе на Кузнецкий мост. Ровно в восемь, хорошо?
        - Да-да, буду обязательно. Я… я скучал по тебе…
        - И я… Жду. Очень,  - и девушка отключилась.
        Марк положил трубку и только сейчас заметил, что в комнату прокралась Юлька. В последнее время у сестры появилась одна интересная особенность - она стала так заходить в комнаты, что никто не мог точно сообразить, в какой момент это произошло. Только что её, вроде, не было, а сейчас уже сидит и молча смотрит на тебя. Марка это несколько нервировало, но он ничего не говорил сестре, боясь её обидеть, ведь роднее Юльки у него сейчас никого не было (дядя был не в счёт).
        - Марк, я хочу, чтобы ты мне рассказал, что тебя сейчас так волнует!  - неожиданно очень повелительно проговорила сестра.
        - Юль, да брось, не грузись. Лучше расскажи, как у тебя дела в школе?  - Марку ни в коем случае не хотелось посвящать сестру в опасные планы.
        - Я хочу… я хочу…  - монотонно начала бубнить Юлька. И тут с Марком произошла очень удивительная для него вещь. Он как будто поплыл, сознание расфокусировалось, воля куда-то делась, и он, абсолютно не смущаясь, стал выкладывать Юльке всё, что знал, и всё, о чём думал или только догадывался относительно задуманного против Шруббе. Юля слушала внимательно, не перебивала, не задавала никаких вопросов, вообще вела себя удивительно по-взрослому. Когда, наконец, Марк закончил, она чуть-чуть помолчала, а потом неожиданно выдала:
        - Акцию проводить лучше в среду, в 12.00. На это время у него назначена важная встреча с серьёзными и нужными ему людьми - он не сможет не быть. Если вы сумеете перекрыть въезд в подземный гараж, то через центральный вход Шруббе не пойдёт, его перенаправят к одному из задних, незаметно. А весь его кортеж подъедет к центральному, для отвода глаз. Только всё должно быть очень быстро и очень согласованно, никаких накладок, иначе вы не успеете. Если что-то будет не получаться, сразу уходите. И ещё, Марк! Позвони отцу Роману, ты должен с ним сегодня встретиться. А сейчас - приди в себя!
        Марк сразу очнулся и с удивлением стал оглядываться. Он чётко помнил последние Юлины слова, понимал их значение, но не мог вспомнить, что он ей говорил, сколько на это ушло времени и почему, собственно, он вдруг на какие-то мгновения выпал из реальности? Юлька встала с дивана, пошла к двери, на пороге обернулась, подмигнула брату и вышла, так ничего больше и не сказав. Марк встряхнул головой. Может быть, он просто заснул на время? Может, ему это всё элементарно привиделось? Никаких мыслей… Нет, стоп. Пришёл ответ на вопрос, как подобраться к Леониду Павловичу! Почему Марк был уверен в его правдоподобности, он сказать не мог, просто был уверен, что сделать надо так. И он озвучит это своим друзьям и дяде, и, если придётся, будет отстаивать своё мнение до хрипоты. Но это позже, а сейчас нужно звонить отцу Роману. Зачем? А вот нужно, и всё! Визитку, выданную ему священником, Марк нашёл рядом с тщательно оберегаемой им визиткой Кристины и, не колеблясь, набрал номер. В трубке на четвёртом гудке раздалось:
        - Алло?
        - Алло… Простите, мне нужен отец Роман.
        - А это я.
        - Извините, отец Роман, вы как-то давали мне визитку, в Коломенском, помните?
        - Да, да, конечно помню. Вы тот юноша, что охотился за девушкой Кристиной. Напомните, как вас зовут?
        - Марк,  - ему стало легко, не надо было ничего долго объяснять.
        - Марк?  - отец Роман, как показалось Марку, был удивлён.  - А фамилия твоя какая?
        - Золотов,  - Марк удивился такому любопытству священника.
        - Ага… Тогда, Марк, жду тебя через час в том же месте. Успеешь?
        - Постараюсь…
        - С Богом! Жду,  - и телефон отключился.

        Глава 24. Первый урок

        Огонь свечи горел ровным, рвущимся вверх пламенем, без колебаний и вздрагиваний. Странно, но, несмотря на то, что комнату освещала только одна эта, правда, довольно большая, свеча, в комнате было достаточно светло, по крайней мере, лицо отца Романа было освещено достаточно ярко. Сейчас, в этом живом, изначальном свете оно уже не казалось столь уж молодым, наоборот, его черты указывали на мудрость и опыт, присущие людям в возрасте.
        Марк стеснялся, не зная, как начать разговор, и не совсем понимая, зачем сюда пришёл. Отец Роман тоже ничего не говорил, ходил по комнате, тщательно устанавливая свечу, поправляя стул, совершая ещё какие-то, казавшиеся лишними, движения. Наконец, он присел напротив и, прокашлявшись, начал разговор, при этом, видимо, и сам немного смущаясь:
        - Так ты говоришь, что тебе велел прийти ко мне некий голос?
        - Да я понимаю, что звучит это, как бред сумасшедшего, но я точно помню, что мне это кто-то сказал,  - Марк пожал плечами, скорчив гримасу, значение которой можно было трактовать, как «люди, я - не псих, просто обстоятельства так сложились».
        - Так-так, любопытно. Прости, Марк, а в этот момент кто-нибудь был рядом с тобой?
        - Ну… Сестра была. Только как-то всё это было странно, что ли…
        - Да? А что тебе показалось странным?  - в очках священника блеснул блик свечного огня.
        - Ну… короче, я просто на какое-то время выпал из реальности… Мне всё это пришло откуда-то… ну, я не знаю, откуда… Просто пришло, и всё. А сестра… она, понимаете, ну это… в последнее время… она с отцом разговаривает,  - Марку было неприятно всё это говорить, и слова с трудом вылетали из него.  - А отец, он… Он погиб.
        Отец Роман вздохнул, покачал головой, лицо у него стало совсем смущённым, каким-то виноватым. Он ещё раз вздохнул, встал со стула, обошёл его кругом, снова присел. Пламя свечи тревожно заметалось. Марк напрягся, ожидая, что вот сейчас священник обвинит его и сестру в сговоре с дьяволом или, на худой конец, в совместном помешательстве.
        - Ты знаешь что, Марк,  - видимо, на что-то решившись, произнёс отец Роман,  - я ведь знал твоего отца.
        - Вы?  - Марк очень удивился.  - А… откуда… в смысле, как вы, ну… почему вы в этом уверены? Я ведь не говорил вам, как моего отца зовут.
        - Это и не было нужно. У тебя такое редкое сочетание имени и фамилии, что нетрудно понять, кто был твой отец. Я, собственно, искал встречи с тобой, но Бог, видишь, привёл тебя раньше.
        - Ну, хорошо, может быть… Так, а вы, вы хорошо знали папу?  - у Марка на глазах выступила предательская слеза, а голос задрожал. Он всё ещё не мог спокойно говорить об отце.
        - Достаточно хорошо, чтобы знать и об его семье,  - голос священника всё больше грустнел.
        - Тогда, может быть, вы мне скажете, почему отец выбрал такой выход?  - голос Марка стал требовательным.
        - Я? Наверное, скажу. По крайней мере, постараюсь. Но не сейчас,  - отец Роман успокоительно поднял левую руку, увидев, как дёрнулся юноша.  - Прежде, чем сказать тебе это, я должен кое-что тебе поведать, донести до тебя, что ли. Вот когда я это объясню, тогда и смогу рассказать тебе о настоящей причине гибели твоего отца. Иначе ты просто не поймёшь его решения. Согласен?
        - А у меня есть иной выход? Вы ведь наверняка не станете мне ничего рассказывать, если я откажусь сначала выслушать то, что вы хотите мне рассказать? Разве не так?  - лицо Марка стало угрюмым, в глазах появилась злость.
        - Не совсем так. Просто я знаю, что если я сейчас расскажу тебе о мотивах, двигавших твоим отцом, но не расскажу историю их возникновения, ты и мало что поймёшь, и натворишь ошибок. Я не имею права это допустить. Понимаешь?
        - Вообще-то, все свои мотивы отец объяснил в оставленном им письме. И я с ними почти всеми согласен, кроме одного: зачем погибать самому, ведь это же глупо,  - сейчас лицо Марка уже выражало такую обиду, будто он был семилетним мальчиком, лишённым новогодней ёлки.  - Он оставил нас с Юлькой… Если бы не дядя, то не знаю, что бы с нами и было… Жесть…
        - Письмо? О нём я ничего не знал. А Константин - он что, теперь с вами?  - удивлённо спросил отец Роман.
        - Да, с нами. А вы и его знаете?  - осведомлённость священника становилась подозрительной.
        - Его лично - не знаю, только из рассказов твоего отца. Ладно, ты, я вижу, пока мне не доверяешь, а потому я хотел бы побыстрее приступить к изложению э…, скажем так, уроков. Ты не против этого слова?
        - Да мне по барабану - хоть уроков, хоть лекций, хоть откровений. Только я вас хочу предупредить: если мне будет неинтересно или я пойму, что вы мне туфту всякую впариваете, то не обессудьте - уйду и больше не вернусь.
        - Хм… Вот это пожалуйста, силой или обманом я тебя точно удерживать не собираюсь. Ну что, готов?
        - Усегда готов,  - голосом Папанова ответил Марк.
        - Тогда - с Богом!
        Урок первый

        - Итак,  - начал отец Роман,  - скажи мне, Марк, что ты думаешь о природе человека, а точнее, о том, что человек из себя представляет?
        - Ну… - Марк на минуту задумался. Ему не очень хотелось отвечать на такой, мягко говоря, провокационный вопрос, но тут были задеты как раз те струны, на которых уже некоторое время играл его разум.  - Я лично думаю, что человек - это достаточно сложная система с большим потенциалом, очень нерационально используемая.
        - Кем используемая?
        - Ну, самим собой, самим человеком, в первую очередь. Кем же ещё?
        - Ну что ж, примем за версию,  - задумчиво ответил отец Роман и спросил:  - Скажи, Марк, ты «Мастера и Маргариту» читал?
        - Не читал,  - смутился Марк,  - кино смотрел.
        - Тогда тебе обязательно нужно прочесть книгу, в фильме всё-таки многое упущено, особенно очень важные нюансы. Ладно, к вопросу управления вернёмся позже, когда ты прочтёшь книгу, а пока давай разберёмся с системой по имени «Человек». Скажи мне, мой юный друг, для того чтобы система и, скажем, механизм работали безотказно и с полной эффективностью, что нужно?
        - Ну… энергия нужна, какая-то сила, заставляющая работать,  - пока Марку было непонятно, что такого тайного собирается поведать ему священник.
        - Замечательно. А что ещё?
        - Ну, чтобы механизм исправен был. Ещё нужно, чтобы им кто-то управлял или он сам собой управлял.
        - Ага, мы всё-таки вернулись к вопросу управления. Пусть. Тогда ещё вот что скажи мне - а для чего нужно управление или, если уж совсем правильно, то для чего, собственно, создаётся механизм или иная сложная система?
        - Для выполнения какой-нибудь работы, действия, ещё для чего-то того, что задумывал создатель механизма. Ну, например, землю копать или, там, железо ковать… или пшеницу собирать… или стрелять…
        - То есть,  - прервал отец Роман поток Марковых предположений, грозивший стать бесконечным,  - у механизма есть цель. Для осуществления этой цели он и создан. И у него есть управляющий блок - в нём самом или извне, сейчас это неважно. Но есть и ещё кое-что, без чего работа механизма не может осуществляться,  - это некая последовательность действий, некий алгоритм, программа, ведущая к исполнению цели. Так ведь?
        - Ну, конечно, так. Но ведь сейчас существуют очень умные машины, которые сами меняют алгоритмы своих действий. А человек - это не машина, он намного сложнее.
        - Конечно, конечно… До человека мы ещё дойдём, он действительно намного сложнее любых механизмов. Но давай по порядку. Итак, изменение программы и алгоритмов задаёт обычно иная, более сложная программа или программист. То есть, в работе любого механизма, любой сложной системы есть нечто, что является главным по отношению к любым их программам и любым осуществляемым действиям. Для машины, обычно, главным является человек, ею управляющий. Даже если машина автономна, то всё равно в ней обязательно предусмотрена некая кнопка, которая может выключить машину, если та начнёт выполнять действия, не согласованные с целью её создания. Например, вместо того, чтобы собирать самолёты, начнёт эти самолёты ломать и крушить или вместо сбора картошки начнёт гоняться за белками. Конечно, чем сложнее машина, тем больше предусмотрено возможностей её самостоятельной работы, тем больше вероятность перехода её работы в иной режим, изначально не запрограммированный создателем. Сейчас машины могут и самообучаться, но пока их действия находятся в пределах безопасного для целей её создателя использования, пусть даже и
самостоятельного, им разрешается работать. Однако как только использование переходит в разряд опасного и угрожающего целям создателя или ему лично, то машину, скорее всего, постараются выключить, а при невозможности выключения - просто уничтожить. Конечно, ты прав, человек намного сложнее, однако согласись, что ведь никто из нас не создал себя сам, верно?
        - То есть вы хотите сказать, что есть некто или нечто, кто создал нас для каких-либо целей? И мы сами не управляем своей жизнью или своей волей? Я думал об этом. Более того, недавно мне попался такой фильм, где много говорится о том, кто всем управляет. Но вот что меня смущает: ведь волю, желание человека обычно никто не может ограничить, кроме него самого. Вот я, лично, мог бы сейчас взять и убить вас, и вряд ли это было предусмотрено чьей-то волей, кроме моей собственной.
        - Да? И как же, позволь тебя спросить, ты мог бы меня убить? Голыми руками? А ты уверен, что справишься со мной? Оружием? А оно у тебя есть? А ты, вообще, уверен, что ты можешь убить ни в чём не виноватого перед тобой человека?  - отец Роман смотрел на Марка одновременно и настороженно, и насмешливо.
        - Ну… нет, я не уверен,  - честно признался Марк.
        - Получается, что желание человека, вроде бы, действительно нельзя ограничить, можно ограничить его действия. Но и желания тоже вовсе не все человеку доступны. Вот, например, тебе, на самом деле, недоступно желание убийства. Это потому, что в той жизненной программе, которой ты сейчас руководствуешься, не заложено право на убийство. Хотя это и не значит, что ты не в состоянии поменять свою программу сам. Ты можешь это сделать, как та самообучающаяся машина. Однако мы с тобой уже выяснили, что пока действия такой машины не представляют опасности для задуманного её создателем, она может делать что-то непредусмотренное. Создателю может быть даже любопытно, что именно эта машина сотворит из того, чего он для неё не предполагал. Вообще-то, для создателя и для его машины понятия «хорошо - плохо», «чёрное - белое» очень сильно различаются. Более того, по отношению к действиям машины у создателя, как правило, превалируют только две категории: «мне нужно - мне не нужно». Разумеется, всё это до определённого предела. Кроме того, если вернуться к вопросу убийства, то ведь существуют машины, специально
созданные для убийства, со своими программами, например, танк или бомбардировщик. А если задуматься, то даже самая мирная машина и самый простой механизм могут быть использованы для убийства: например, лопата или вязальные спицы. Опять-таки, всё зависит от воли создателя или пользователя,  - отец Роман встал и, заложив руки за спину, медленно прошёлся по небольшой комнате.  - Но давай вернёмся к самой сложной и совершенной системе в нашем материальном мире - к человеку. Итак, из чего состоит человек?
        - Ну, из чего…  - сейчас Марк не мог сказать, что ему неинтересно, наоборот, беседа становилась всё более захватывающей,  - человек состоит из костей, кожи, мышц, сухожилий…
        - Не надо столь подробно перечислять анатомическое устройство гомо сапиенса. Достаточно сказать, что человек состоит из живой материи, высокоорганизованной и управляемой. Но вот вопрос: а что конкретно служит управляющим органом человека?
        - Мозг,  - Марк не знал, что ещё может управлять человеком.
        - То есть - бортовой компьютер, если говорить техническим языком. Но если и дальше проводить аналогии, тогда неизбежно мы приходим к чему? К тому, что в компьютер кто-то должен был загрузить программу, хотя бы изначальную, ведь компьютер сам себе программы не создаёт. Значит, должен быть кто-то, кто создаёт программу жизни для человека. Как ты думаешь, кто это?
        - Вы мне сейчас про Бога пытаетесь рассказать таким образом, что ли?  - Марк ухмыльнулся.  - Только я не очень понимаю: неужели Богу нечем больше заняться, как придумывать программы для множества людей? Зачем ему это?
        - А ты молодец!  - одобрительно кивнул священник.  - Потому что ты прав - программу жизни человеку создаёт не сам Всевышний, это не его прерогатива. Это как если бы все компьютеры начал программировать, например, сам Билл Гейтс. Так кто же пишет программу жизни человеку, а? Марк пожал плечами. Вопрос был неожиданным, и ответа на него у юноши не было.
        - Не знаю, кто,  - честно сознался он.
        - А вот тут и заключён парадокс, или главное отличие человека от машины. Дело в том, что программу своей жизни пишет сам человек, а точнее, его непроявленная в материальном мире часть - душа.
        - Подождите, подождите,  - встрепенулся Марк,  - вы хотите сказать, что душа человека заранее знает, как он проживёт эту жизнь? А почему же тогда так много страданий, нелепых смертей, почему вообще есть смерть? Душа-то ведь бессмертна, разве не так? И если душа сама создавала программу, то, что же, она не знала, что потом её эта программа приведёт, например, в ад? Что-то не складывается, воля ваша…
        - Дело в том, Марк, что мы все, в большинстве своём, находимся во власти нелепых стереотипов, созданных людьми. Мы, как дети, искренне верим во многие глупости, которые придумываем для себя сами,  - отец Роман опять встал, отвернулся к стене и продолжил говорить:  - Душа действительно бессмертна, это часть Бога, Всевышнего создателя. И раз она бессмертна, то существовала всегда, задолго до рождения человеческого тела, в которое она поселяется. Даже не так - задолго до рождения множества тел, в которых она воплощается, чтобы пройти определённую учебную программу.
        - Вы хотите сказать, что мы проходим множество воплощений?  - Марк тоже встал со стула и, неловко переминаясь с ноги на ногу, обратился к отвернувшемуся от него священнику:  - Но мне кажется, что это не есть точка зрения православной церкви, разве не так, а, отец Роман? Это ведь что-то индийское? Буддизм, кажется?
        Священник резко обернулся - на лице у него цвела широкая улыбка, глаза смеялись:
        - Это - Веды, мой друг. Это знания о мире, которыми обладали наши с тобой предки. Но об этом давай потом, а сейчас закончим с существом человека. Итак, у нас есть бессмертная душа, которая для каждого своего следующего воплощения выбирает новый скафандр (физическое тело) и новую программу обучения. Соответственно, в каждой из наших жизней имеется своё, новое материальное тело. Но ещё есть Дух - часть Бога, направляющий стержень, который соединяет душу и тело и является главным целеуказателем нашей жизни.
        - Не понимаю, отец Роман, какова цель? Зачем это нужно Всевышнему?
        - А Бог таким образом познает тот мир, который он создал, свои возможности и потенциал. Мы - его помощники.
        - Так что, получается, что наше физическое тело не важно, важна душа, и все расскажи о вреде алкоголя и курения - это только байки?
        - Не так. Дело в том, что наша сущность состоит из множества составляющих её тел. Четыре из них - одно физическое и три энергетических - смертны. Пять остальных - бессмертны и вечны. Но каждое материальное воплощение, которое проходит душа, накладывает свой отпечаток на её бессмертную часть, внося свои коррективы. Когда мы приходим на Землю для очередного воплощения, мы, находясь в своём физическом теле, забываем весь свой предыдущий опыт - таковы условия обучения. Поскольку вся наша энергетическая структура базируется на материальном носителе (нашем теле), то следует вывод, что бесперебойную и правильную работу энергетических структур может обеспечивать только полностью исправное физическое тело. Это как если бы сравнить человека с приёмником радиосигнала - если антенна, или катушка, неисправна, то и волны нужной частоты ловиться не будут. И если мы начинаем портить физическую материю, то начинает портиться и неправильно работать материя полевая. А что нам портит физическую материю?
        - Ну, болезни, травмы, ну, еда всякая неправильная,  - Марк начал потихоньку понимать, куда клонит отец Роман. А тот, удовлетворённо улыбнувшись, сказал:
        - Не стесняйся, продолжай.
        - Ну, наркотики, наверное…  - Марк был явно смущён.
        - Что, дружище,  - отец Роман весело улыбнулся,  - духу не хватает? А ты знаешь, что главная составляющая часть любого алкогольного напитка, этиловый спирт, давно признан сильнодействующим наркотиком? И что содержимое табачного дыма так же губительно воздействует на клетки организма и на его систему приёма-передачи информации? И, как ты совершенно верно заметил, искусственно созданная или генетически модифицированная пища, и множество современных лекарственных препаратов, и различные техногенные волны - радио, магнитные, телевизионные, волны от мобильных телефонов или иных устройств - всё это также крайне отрицательно влияет на человека, на его физическую и полевую форму. В результате этого воздействия что происходит?
        - Человек болеет и умирает.  - Марку стало не по себе.
        - Я скажу больше. Человек, который, будучи полевой структурой, является также и генератором-передатчиком различных полевых функций, переносящих информацию, перестаёт воспринимать подаваемые ему сигналы от Мироздания, он их просто не слышит или чудовищно искажает. А что такое процесс передачи и приёма информации?
        - Ну…  - Марк развёл руки,  - ну, это - процесс взаимодействия со средой или тем, кто эту информацию передаёт…
        - Вот. А ещё это процесс управления. Ведь, передавая информацию кому-либо, я вынуждаю этого кого-то каким-то образом корректировать его намерения и действия в соответствии с полученной информацией, а значит, я им управляю, разве не так?
        - Так,  - согласился Марк, сразу вспомнив лекции генерала Петрова. А отец Роман продолжал:
        - Весь мир вокруг нас наполнен полями, энергией, и самое важное среди них - поле, переносящее волю Бога, то есть управляющую частоту Мироздания. Именно полная настройка всей своей структуры, и материальной, и энергетической, на главную частоту Вселенной, вхождение с ней в резонанс и является конечной целью всех воплощений души на Земле. Чтобы тебе было понятнее: святые, могущие творить чудеса,  - это очень старые и опытные души, которые научились, наконец-то, управлять Мирозданием вместе с Богом, находясь при этом в физическом теле. Их можно считать закончившими обучение, и по всем поверьям, после смерти их физических тел на Земле души их сразу попадают в разряд высших сущностей. Понимаешь?
        Марк, с интересом выслушав проникновенную тираду отца Романа, кивнул, но тут же спросил:
        - И всё-таки мне не всё понятно. Если верить вам, то получается, что на уровне душ всё по-другому, чем на Земле,  - нет грешников и праведников, соответственно, нет никакого Рая или Ада, и все души равны между собой? Или старые души - это как дембеля в армии?
        - Не совсем так. Да, среди душ тоже есть более опытные и менее опытные. Но, разумеется, души действительно равны между собой, ведь все они - частицы Бога. Это как спросить - что важнее, рука или нога? И, конечно, накопленный опыт не даёт душам никаких особых привилегий, а наоборот, ведёт их к более сложным заданиям. Что же касается Рая или Ада в их примитивном человеческом представлении, то таких мест во Вселенной действительно не существует, ведь Всевышний - не садист и не идиот, чтобы взять и выделить часть себя для того, чтобы подвергать другие свои части вечным мучениям только за то, что они выбрали какие-то особые уроки. Но, тем не менее, существуют области, так сказать, светлых и тёмных энергий, куда после окончания очередного земного воплощения душа может попасть, чтобы осмыслить полученный опыт. Наши предки делили Мироздание на три ветви - Правь, Явь и Навь. Правь - это светлый мир Богов и высоких сущностей, Явь - это наш с тобой материальный мир, Навь - мир тёмных сущностей и своеобразный изолятор временного содержания для ушедших душ. Но эти миры - триедины, они и есть Вселенная, а
Вселенная - это и есть Всевышний Бог.
        Марк поморщился: что-то отца Романа повело куда-то в совсем непонятную область. Он быстро перебил священника, который готовился выдать очередное откровение:
        - И всё-таки, мне не совсем ясно. Если мы сами для себя выбираем жизненный сценарий, если мы, на уровне душ, равны и Богу нет никакого дела до того, кто плох или хорош, то зачем тогда вся эта возня здесь - борьба, сражения, выяснения того, кто прав? Какой смысл барахтаться? И какова тогда роль Бога во всём этом? Где его управление, ведь именно об этом вы мне хотели сказать, когда спрашивали про «Мастера и Маргариту»?
        Отец Роман удивлённо взглянул на Марка, но потом, улыбнувшись, спросил:
        - Ты в футбол играешь?
        - Играю,  - Марк удивлённо пожал плечами.
        - Всегда стараешься, чтобы твоя команда выиграла?
        - Конечно, иначе зачем тогда играть?
        - Вот ты и ответил на свой вопрос. Наша жизнь здесь - это игра для наших душ, в которую они играют по-настоящему, со всей страстью. Причём души делятся на команды. На земле это отражается в виде народов и рас. Футбол - вроде бы игра, но вопрос выигрыша или проигрыша - очень серьёзный вопрос. А Бог - это тот, кто придумал правила, и он же одновременно - арбитр. Он также составляет расписание игр и назначает стадионы.
        Марк покивал головой.
        - Это вы хорошее сравнение нашли. Так с кем в команде мне играть, чтобы выиграть?
        - Разве ты ещё не выбрал?
        - Да нет, выбрал, конечно. Ну, а вдруг есть какая-то другая команда, важнее. Из другой, высшей лиги, так сказать,  - Марк стал очень серьёзным.
        - В ближайшее время ты определишься с выбором окончательно. Конечно, команды разные, и уровень игры тоже разный. И, как в футболе, талантливого игрока из дворовой команды запросто могут пригласить в команду-гранд, надо только тренеру на глаза вовремя подвернуться. Но, по большому счёту, как я уже говорил, задача каждого из нас - понять, каково наше предназначение, куда мы идём, за ту ли команду играем? Однако понять это можно, только восстановив свою первоначальную настройку. А для этого нужно найти в себе силы не употреблять алкоголь ни в каком виде, не курить, само собой, не принимать наркотики, не жрать, что попало, тем более, в неимоверных количествах, перестать тупо пялиться в телевизор и топить своё сознание в компьютерных играх, перестать обращаться со своим мобильником, будто это твой лучший друг, и тогда, может быть, удастся воспринять нужную информацию.
        - Подождите, отец Роман,  - Марк опять сморщился в сомнении.  - Я тут кое-что не понимаю. Если перестать всё это делать, то мы, что же, все сразу станем святыми? А как же люди, жившие тысячу лет назад, у них-то ведь не было всего, что вы тут перечислили, а?  - Марк хитро посмотрел на священника.
        - Эге… Молодец. У меня, разумеется, есть ответ на твой вопрос, но давай об этом поговорим с тобой в следующий раз, если ты, конечно, не против,  - отец Роман развёл руки в стороны и неожиданно подмигнул Марку. А Марк только сейчас заметил, что свеча на столе давно погасла, а комната освещена обычной электрической лампочкой. Он судорожно взглянул на часы - времени до встречи с Кристиной оставалось совсем немного.
        - Простите, отец Роман, но мне нужно бежать,  - залепетал он, вскакивая со своего стула.  - Давайте продолжим…
        - Послезавтра, я думаю,  - отец Роман пристально посмотрел на Марка.  - Ничего мне не хочешь сказать? Или спросить?
        Марк немного поколебался, но потом решился:
        - Мне кажется, что вы не совсем православный священник. Тогда кто же вы?
        - А вот об этом точно потом, в следующий раз,  - махнул рукой отец Роман.  - До послезавтра. И да хранит тебя Всевышний!.

        Глава 25. Где обитают маги?

        «…Карусели, карусели… Раскрашенные лошадки, тигры, даже один удав попался. Всё вращается и бежит, всё течёт и изменяется… Да что же это за хрень такая, ну какие, на фиг, карусели! Ну откуда они взялись, и ведь лезут же в голову, создают сутолоку, совсем как рабочий народ на остановке в часы пик. И туман этот, сиреневый, как в песне той, куда-то там проплывает… Блин, опять клоун в фашистской каске. И опять карусели. Да что же это за Диснейленд-то шизофренический? Бред!»…
        Кристина вынырнула из «лёгкости», как искатель жемчуга из океана - шумно, судорожно всхлипывая, отряхиваясь. Минут пять посидела, приходя в себя, потом вздохнула, очень витиевато выругалась и отправилась есть пирожные в свой любимый ресторанчик с древнеримско-средневековыми мотивами.
        Третий день уже ничего не получается - поневоле задумаешься о своей состоятельности. Теперь Кристина начала каким-то краем понимать мужчин, у которых проявляются проблемы с потенцией. Сначала это кажется ерундой, потом начинает злить, а потом вызывает глубокую депрессию - как это так, раньше было легко и приятно, а сейчас - не выходит? Или не входит? Тьфу, пошлятина…
        Нет, ну, в самом деле, надо что-то предпринимать, а то этак недолго и потерять веру в свои силы. Нет, может быть, если бы было точно ясно, что кто-то выставил преграду или поставил капкан, или ещё какие-нибудь действия предпринял, чтобы не допустить к сканированию состоявшихся событий, то она бы поняла - работает профи, спец. А значит, нужно либо отступить, чтобы не получить «по морде», либо сражаться. А здесь что? Как только Кристина брала в руки листовку, чтобы попытаться выйти на тех, кто её напечатал, у неё сразу же начиналась дрожь, возникала слабость, появлялось желание всё бросить и бежать. С этим она неизменно справлялась, затем, превозмогая себя, двигалась дальше и тут же проваливалась в какую-то манную кашу - густую и очень сладкую, в которой вязла и уже никуда не могла идти. В каше этой были одни и те же дурацкие видения: то клоуны с идиотскими атрибутами, то карусели с нелепо раскрашенными животными, вертящиеся под какие-то дебильно-слащавые мелодийки. И всё, более ничего, никаких подвижек…
        Пирожное было вкусным, хрустяще-рассыпчатым, с умеренным количеством шоколада и какого-то нежного содержимого. И чай был ароматным, и обслуживание, как всегда, на высшем уровне. А, пёс с ними, с этими листовками и их сочинителями, и чего она, в самом деле, так распсиховалась тогда? Текст, конечно… да, текст… Больно уж неприятно как-то он пересекался с теми словами, которые послужили причиной ссоры с Учителем, что-то тут было не совсем хорошо. А, ладно, и это тоже пройдёт. Ведь обходилась же она пока без поддержки Учителя, наоборот, только обрастала магическими мышцами и зубами. Знаний ещё маловато, это да, но ведь не боги же горшки обжигают, ведь и Марина тоже когда-то училась. А значит и она, Кристина, тоже сможет, у неё явный талант, чего уж тут понапрасну скромничать…
        Так-так, а ведь до встречи с Марком остаётся всего каких-то полтора часа, пора и выдвигаться потихоньку - ещё же надо по дороге к визажисту заскочить, «навести тень на плетень». Сегодня Кристина решила обойтись без эпатажа, прийти на встречу (прийти, пешком, из метро!) в образе, который, на первый взгляд, больше всего подходит скромной и стеснительной девушке-клерку, начинающей карьеру в солидном учреждении со строгими пуританскими традициями. Пусть Марк опять растеряется. Нельзя эксплуатировать один и тот же образ, нужно всё время меняться и при этом оставаться загадкой, иначе погасишь в мужчине весь азарт охотника. Марина чётко вложила это в матрицу поведения с мужчинами, и сейчас Кристина была ей безумно благодарна, хотя ущемлённая гордость и не позволяла ей в этом признаться. Мужчина, настоящий мужчина,  - это охотник, ему интересно преследовать и завоёвывать, сражаться и побеждать. И он всегда ищет новые цели, старые, уже освоенные и побеждённые, ему неинтересны. Поэтому, если хочешь всегда вызывать у одного и того же мужчины повышенный интерес,  - меняйся. Как в той песне: «Я - и мать, и я -
ребёнок, я - святая, и я - стерва, я - охотник и я - жертва». Тогда нужный тебе охотник и сам не заметит, как превратится в прибитую к стене удивлённую голову с рогами. Женщины - это собирательницы, им нужны прочно прикреплённые к стене головы, пусть даже одна голова, лишь бы смотрела с обожанием да иногда взрыкивала, давая понять, что какие-то остатки звериной, до конца не укрощённой сущности в ней ещё остались. Вот тогда у нормальной женщины в отношениях с нормальным мужчиной будет идеальная гармония и всеобщее благоденствие.
        А Марк? Насчёт него Кристина несколько терялась. Вроде бы, совсем ещё мальчик, слегка застенчивый и в любовных отношениях немного даже неуклюжий, а вдобавок ещё и моложе почти на два с половиной года. И что она в нём нашла? Нет, конечно, внешность мачо и явный интеллект, и какая-то загадочность. И ещё что-то, какой-то неуловимый оттенок мистики. Никак невозможно забыть тот блеск солнца в его волосах и чуть удивлённый, зачарованный взгляд, а главное - ту неизбежность, витавшую тогда в воздухе. И Кристина чувствовала, что, несмотря на все её потуги и усилия оставаться холодной и расчётливой хищницей, она потихоньку увязает в сладостной паутине зарождающегося чувства. Это было до того здорово, что хотелось петь, кричать, кружиться и творить прочие безумства, и, в то же время, страшно до колик в животе. Похоже, что это была… а, нет, не будем пока забегать вперёд…
        Марк, ожидавший её у кафе, сегодня был странно задумчив, и даже как-то вяло отреагировал на её образ скромницы. Впрочем, глаза у него всё-таки широко раскрылись, выражая оторопелость от перемены Кристининого внешнего вида, а букетик в руке явно дрогнул, чуть не спикировав на асфальт. Да и было от чего! Кристина постаралась, и теперь юноша видел перед собой не блистательную фрейлину двора её величества, а очень застенчивую и скромную серую мышку. Нет, конечно, не всё было так грустно. Чтобы разбавить слишком пресный образ, Кристина добавила к нему несколько пикантных деталей - под внешне глухим жакетом была полупрозрачная блузка с декольте, просвечивающим кружевами, на шее висел кулон в виде полураскрытой розы, а из скромной, плотно уложенной причёски свисал игривый локон. Игривости добавляли и соответствующие духи, чей призывный, даже агрессивный аромат резко контрастировал с нарядом. Ну, и конечно, постарался визажист, выделив красоту и глубину глаз и сделав акцент на губах тёмно-вишнёвой помадой. Мужчины не умеют выделять детали, они обычно видят целое, сложившуюся картинку, а потому ребус,
сложенный из правильно подобранных мелочей и оттенков действует всегда безотказно, пробуждая в них любопытство и желание разгадать предложенную загадку…
        - Привет,  - Кристина взяла букетик, чуть отстранившись, чтобы Марк не смог её поцеловать. Тот стушевался, покраснел, но испытание выдержал:
        - Привет, Кристина! Ты какая-то сегодня… необычная…
        - Интересно, как я могу быть для тебя обычной, если ты видишь меня третий раз в жизни?  - усмехнулась девушка. Всё надо делать очень аккуратно, иначе «улов» сорвётся. Пусть оправдывается он.
        - Хм, э… Да, действительно… Просто в прошлый раз ты была другой,  - они вошли в кафе, где Марк неуклюже принялся помогать ей снимать длинное прямое пальто.
        - Я всегда такая, какая на самом деле,  - скромно потупившись, сказала Кристина, чуть-чуть, как бы случайно, прижавшись левым бедром к ноге Марка. Тот опять покраснел.
        - Э… да, наверное,  - Марк явно был несколько дезориентирован.
        - Что ты будешь?  - спросил он, когда молодые люди оказались за столиком.
        Кристина с любопытством огляделась, ведь она здесь ещё ни разу не была, и интерьер её, скажем прямо, чуть-чуть шокировал. Выполненный весь в красно-чёрно-золотых цветах, он должен был создать впечатление, что посетитель оказался в жилище мага или лаборатории алхимика. Такое ощущение призваны были подчеркивать различные предметы из той области, которую стандартный человек обычно связывает с колдовством и чарами: различные сосуды в форме когтистых лап и черепов; идолы и иные тотемы; начерченные везде, где только можно, пентаграммы и прочие, якобы магические, символы; а также множество предметов совсем непонятного назначения. Каждый столик был окружён полупрозрачной ширмой, поверхности столов были с множеством порезов, следами от ожогов и иными признаками их «специальной» принадлежности. Над каждым столиком был создан эффект вращающегося неба с подсвеченными звёздами, а в воздухе, в подражание фильмам о юном английском волшебнике, висели горевшие свечи. Присмотревшись, Кристина заметила, что свечи подвешены на тонких лёсках, а огонёк у них - электрический, но всё равно, создателей этого весьма
антуражного интерьера можно было похвалить, хотя бы за старание. Название у заведения было соответствующим - «Обитель мага».
        - Так что ты будешь?  - Марк был явно не в своей тарелке, казалось, его что-то гложет, какая-то неотвязная мысль.
        - Я буду… буду вот это,  - Кристина ткнула пальцем в меню.  - «Глаз василиска», «Ужин вурдалака» и «Жаркое из дракона». Ну, у них и фантазия, блин. Это просто жесть. Тут, смотри, ещё есть «Гномий стейк», «Русалочий хвост» и вот ещё, нет, ну это вообще - «Яйца эльфа под соусом из болотных трав». И как это можно есть?
        - Наверное, при помощи ножа и вилки,  - неуверенно ответил Марк,  - а может быть - руками. Надо у официанта спросить.
        - Марк, слушай, у тебя что-то случилось?  - встревожилась девушка, ибо поведение её спутника было, мягко говоря, странным.
        - Э… нет… А с чего ты взяла?  - Марк попытался создать видимость безмятежности.
        - Потому что ты какой-то неживой, вот с чего я взяла,  - у Кристины были все основания так говорить, так как Марк ещё ни разу не взглянул в сторону её пикантного декольте.
        - Под стать этому заведению, «Оживший упырь»,  - первый раз за вечер Марк улыбнулся. Потом опять помрачнел, поковырял пальцем стол, отпил из стакана, принесённого одетым в инквизитора официантом, скривился, с удивлением взглянув на содержимое, и пробормотал:
        - Не помню, чтобы я заказывал это… эту… а что это?
        - В меню написано: «Огненная сперма саламандры», но, по-моему, это похоже на смесь абсента с томатным соком. Выглядит, по крайней мере, именно так,  - Кристина улыбнулась, увидев, как вытянулось лицо Марка, когда она озвучила ему название.
        - Я что, сам это заказал?  - с удивлением спросил он.
        - Нет, ты сказал официанту принести что-нибудь на его вкус,  - прыснула девушка.
        - Да…  - Марк покачал головой,  - ну и вкусы у них тут…
        После этих слов Марк опять замолчал, теперь уставившись во вращающееся над ним псевдозвёздное небо.
        - Эй,  - Кристина щёлкнула пальцами у него перед носом,  - про меня не забыл?
        - А? Нет, нет, что ты,  - Марк очень внимательно посмотрел на Кристину, как будто в первый раз её увидел.  - Скажи, Кристя, ты в Бога веришь?
        Переход был настолько неожиданным, что Кристина поперхнулась. Прокашлявшись и вытерев слёзы, она произнесла:
        - Это очень неожиданный вопрос. Что, антураж местный навеял?
        - Нет. Просто… Ладно, это я так…  - Марк заметно стушевался.
        - Что значит - так?  - Кристину задело за живое, что у Марка оказалась за душой какая-то невысказанная ей мысль. Считывать его сознание она не могла - поклялась себе этого не делать, а любопытство стало одолевать.  - Нет уж, ты скажи, почему тебя это вдруг заинтересовало?
        - Понимаешь,  - Марк уже собрался рассказать Кристине про сегодняшнюю беседу с отцом Романом, как вдруг передумал это делать,  - понимаешь, э… просто я… э… в последнее время… э… думаю, что есть Бог и кто ему мы?
        Глаза у Кристины стали круглыми, гораздо круглее, чем это пытался передать визажист. После наступившей паузы она медленно и серьёзно заговорила:
        - Бог - это всё, что нас окружает. И он есть. Я это знаю точно. И есть всё, что люди обычно связывают с его именем, а также то, о чём люди и не думают, но что на них влияет. Сами же люди настолько ограниченны, что не знают и тысячной доли того, что могли бы знать и уметь.
        - Да? А почему ты так уверена в этом?  - Марк с новым интересом взглянул на девушку.
        - Потому что я это знаю. Я этим живу, если быть точной,  - Кристина стала торжественной.  - А хочешь, я тебе покажу?
        - Что покажешь - Бога?  - У Марка было такое выражение лица, будто Кристина сию минуту пообещала открыть на экране своего АйФона несколько фотографий Всевышнего.
        - Нет, конечно. Этого я не могу. Но могу показать его, э… как бы это сказать, его след, его многообразие,  - девушка стала волноваться, и пропала вся её напускная скромность. Лицо стало намного живее, глаза разгорелись не на шутку.
        - Ну, покажи,  - Марк вдруг понял, что это не шутка, сейчас будет что-то очень неожиданное и серьёзное.
        - Смотри,  - девушка закрыла глаза и замолчала.
        Сначала ничего необычного юноша не увидел, но, в какой-то момент, вдруг обнаружил, что стены вокруг размылись, висевшие в воздухе фальшивые свечи закружились в медленном хороводе, а стол под его руками стал расплываться, теряя форму и очертания. Послышались необычные звуки, мелодичные и завораживающие, а воздух раскрасился, как картины импрессионистов. Так продолжалось недолго, около минуты, но ощущение было таким, будто Марк попал в параллельную реальность, фантастическую и необычную. Но, что более всего его поразило,  - это вид самой Кристины. Внешне оставаясь сама собой, она вдруг осветилась ярким, слепящим светом, превратившись в нечто неземное и крайне привлекательное.
        Всё вернулось в обычное состояние, а Марк так и остался сидеть, открыв рот и судорожно ощупывая возвратившийся стол. Потом, после нескольких попыток заговорить, выдавил из себя хриплым голосом:
        - Кто ты?
        - Я?  - Кристина весело рассмеялась.  - Я - Кристина.
        - А… а… а как ты это делаешь?  - Марк продолжал учащённо хлопать глазами и открывать и закрывать рот.
        - Честно? Я не знаю точно, как, но, сто процентов, без Бога здесь никак обойтись не может,  - и Кристина очень скромно и очень искренне улыбнулась.
        - Жесть…  - Марк внимательно посмотрел на девушку, словно ожидая, что она вот-вот раскроет крылья и улетит.  - А ты знаешь, что ты - просто фантастически красива?

        Глава 26. О взаимоотношениях носорога и скинхедов

        …Да, да, я же сказал - уже на подъезде, скоро буду!  - Леонид Павлович раздражённо махнул рукой, пытаясь разглядеть время на своих очень дорогих, эксклюзивных часах.  - Пусть ждут! Да знаю я, кто там приехал, сам приглашал! А пусть они сначала с пробками и дорогами в этом городе разберутся, а потом мне претензии предъявляют! Всё! Я сказал - всё, пусть ждут!
        Леонид Павлович зло нажал на кнопку отключения вызова и ненавидяще взглянул на улицу, забитую машинами. Ну что за б…во, сколько можно, когда уже эти дармоеды хоть что-нибудь сделают, чтобы с пробками разобраться? Да ещё это быдло, лохи всякие, понакупившие себе машин на кредитные деньги, повылезали на своих тарантасах на улицы и рады во все свои лоховские рожи. Дебилы… Как были совками, так и остались, всё на халяву норовят, понахапали лёгких денег, а сейчас вернуть не могут…
        - Леонид Павлович,  - оторвал своего шефа от добрых мыслей о людях охранник Саша,  - тут начальник охраны вам что-то срочное сказать хочет,  - лицо Саши не оставляло никаких сомнений в том, какого на самом деле он мнения о начальнике охраны.
        - Ну, что там ещё?  - недовольно пробурчал Леонид Павлович, опять зло взглянув на часы.  - Саша, скажи водителю, что если он через пять минут не довезёт меня до офиса, то всю оставшуюся жизнь будет ходить пешком!
        - Так ведь пробка, Леонид Павлович,  - очень почтительно попытался возразить Саша, не боявшийся делать это только потому, что охранял своего шефа вот уж как десять лет и понимал, что сейчас уволить его будет несколько неудобно.
        - А мне плевать, надо было другую дорогу выбирать,  - отрезал Леонид Павлович, на самом деле прекрасно понимавший, что водитель ни в чём не виноват и что курс ему прокладывает служба безопасности, а водитель и кортеж только выполняют рекомендации. Просто день сегодня с утра выдался нервный, вот и срывался Лёня на всех без разбору.  - Чего тебе?  - гаркнул он в трубку, вспомнив о шефе своей охраны.
        - Леонид Павлович, тут у нас форс-мажор образовался, так что вам сейчас к офису нельзя подъезжать,  - по голосу главного секьюрити слышно было, что он сильно взволнован.
        - Слышишь, Петя, ты как, в норме?  - язвительно-удивлённо спросил Шруббе.  - Ты что там мелешь, какой, на хрен, форс-мажор?
        - Тут фура встала прямо напротив въезда в паркинг, а водитель из неё куда-то пропал,  - начальник охраны был явно напуган.
        - Ну и чё, убрать не можете? Ты понимаешь, кто меня в офисе ждёт?  - голос Шруббе превратился в звенящую струну.
        - М…  - сглотнул охранник,  - я понимаю,  - голос его стал свистящим,  - но велика вероятность продуманной акции, слишком уж не вовремя фура встала… да и водитель…
        - Короче, что ты предлагаешь? Я через десять минут должен быть внутри, по любому!  - Леонид Павлович не кричал и не ругался, но говорил так, что сидевший рядом охранник явственно ощутил, как спина покрылась инеем.
        - Тогда, Леонид Павлович, только вариант номер три, иначе я не буду отвечать за вашу безопасность,  - нашёл в себе смелость произнести это главный охранник.
        - Не попаду в офис - точно не будешь! Давай, организовывай свой третий номер да выясни, чья фура и где водитель, потом подадите мне его сердце тушёным с овощами, в горшочке,  - и Леонид Павлович отключился. Всю оставшуюся до офиса дорогу он с наслаждением придумывал, как будет разорять и рвать на части фирму, которой принадлежал некстати остановившийся трак.
        Там, где обычно его кортеж поворачивал на набережную, почти уже около офиса, машина Шруббе приостановилась. Из неё быстро вышел он сам, охранник Саша, и к ним присоединился ещё один бодигард - из машины сопровождения. Ни на секунду не останавливаясь, они прошли через двор на ту улицу, откуда был другой, малоиспользуемый вход в офис. А машины кортежа поехали дальше, чтобы остановиться у центрального входа и создать иллюзию высадки пассажиров. Именно такой вариант был разработан службой безопасности Шруббе на случай, если въезд в подземный гараж окажется заблокированным. Этот вариант, с проходом через дворы, был неожиданным, плохо просчитывающимся, а потому и наиболее безопасным. При его реализации Лёню сопровождали всего два охранника, а ещё три выходили навстречу, рассеиваясь по улице, чтобы предотвратить всяческие неприятные коллизии. Разумеется, до этого улицу внимательно изучали при помощи камер наблюдения и, если на ней оказывалось что-нибудь подозрительное, типа стоящей «Газели» без номеров или множества дорожных работников славянской наружности с сосредоточенными лицами, тогда кортеж вообще
разворачивали назад. Вообще-то, остановившаяся у дома фура - сама по себе явление экстраординарное, и служба охраны должна была развернуть кортеж вместе с принципалом ещё на дальних подступах, но уж больно важна сегодняшняя встреча, слишком давно запланирована, чересчур тайная, чтобы её можно было отменить и даже перенести. Люди на неё приехали шибко занятые - нет у них времени на всякие глупости.
        По продуваемой ненастным ветром улице Лёня шёл, кляня летящий в лицо мелкий снежок пополам с дождём, городскую сутолоку, начальника охраны, козла-водителя фуры и ещё множество вещей, в том числе свою вечную занятость и невозможность прямо сейчас всё бросить и улететь на Маврикий, чтобы в спокойной обстановке заняться дайвингом. Уже несколько лет одолевала финансового гения такая мечта - улететь на далёкий благословенный остров и жить там в своё удовольствие, плюнув на всё и вся. Да вот только никак не удавалось её осуществить - никто не даст, слишком серьёзны ставки в игре, и выйти из неё невозможно…
        - Внимание,  - охранник выскочил чуть вперёд, заслоняя собой шефа.
        Навстречу двигалась небольшая группа бритоголовых подростков, явно ищущих приключений на свои молодые задницы. До офисной двери оставалось каких-то двести метров, и навстречу Шруббе уже шли дополнительные, встречные охранники. Впрочем, скинхеды даже не посмотрели в сторону бизнесмена и его бодигардов, ведь те были разрешённого белого цвета да и выглядели совсем небезобидными. Подростки, поэтому, спокойно прошли мимо, из-за чего охранники чуть-чуть расслабились. Вход в офис был уже совсем рядом, казалось, всё пройдёт нормально, как вдруг из двери рядом стоящего дома вышла парочка очень колоритных чернокожих, абсолютных негров. Увидев скинхедов, они встрепенулись, но вместо того, чтобы тихонечко развернуться и дать дёру, наоборот, подпрыгнули на месте, и один из них закричал со своим ужасным негритянским акцентом:
        - Эй, ви, уроди лисии, ви сосали член у моей домашни нёсёрёг!  - и в доказательство своих слов выкинул вперёд и вверх чёрную лапищу, а другой перерубил её в локте.
        Скинхеды, явно не ожидавшие ничего подобного, приостановились, сбившись со своего стройного марша, оглянулись, несколько секунд обдумывали смысл брошенных в их адрес слов и жеста, а потом, дружно взревев, ринулись выяснять у смелого чёрного парня судьбу его домашнего носорога. Тут уже негры не стали ждать, пока до них добегут, в свою очередь развернулись и задали такого стрекача, что сразу стало понятно - африканцы-таки лучшие легкоатлеты на планете. Да вот только в этот момент отвернулись от них их африканские божки, поскольку на их пути плотной стеной встали секьюрити Шруббе. Нет, разумеется, последние не были ксенофобами, ну, по крайней мере, не во время исполнения своих основных обязанностей. Просто они уже выстроили коридор для приёма своего ненаглядного и горячо любимого шефа. Вот загорелые бегуны и врезались в них на полном ходу, сразу образовав мешанину из тел. Охранники, ведшие Лёню, совсем уже приготовившиеся к безопасной передаче охраняемого тела, при таком развитии ситуации слегка растерялись и, буквально подхватив под руки своего принципала, попытались просто внести его в безопасные
двери офиса. Но не рассчитали и наткнулись на создавшуюся чёрно-белую массу. Как назло, именно в этот момент к общей куче дёргающихся тел подоспели набравшие скорость и инерцию бронепоезда скинхеды. В результате, в течение нескольких минут около входа в офис бушевал людской вихрь, из которого попеременно вылетали чьи-то тела, дубинки, клочки одежды и матерные крики вперемешку с воплями боли…
        Несмотря на создавшуюся суету, Леонид Павлович почувствовал, что его никто не держит, не бьёт и, вообще, похоже, в пылу завязавшегося побоища о нём просто забыли. Ползком, стараясь не привлекать лишнего внимания, он начал медленно отодвигаться в сторону входной двери офиса, как вдруг нос к носу столкнулся с одним из чёрных братьев, упавшим на карачки прямо перед ним. Но этот достойный сын Африки не стал сворачиваться калачиком, чтобы закрыть от побоев наиболее чувствительные части своего тела, а наоборот, схватил Лёню цепкой рукой за горло и поднёс его лицо к своему. И как же удивился Леонид Павлович, когда на чёрном-чёрном лице вдруг обнаружились пронзительно голубые глаза и голос из прошлого произнёс:
        - Ну, что, Пылесос, вот и встретились…
        Полностью потерявшийся от такого поворота сюжета, Леонид Павлович сумел в ответ только что-то прохрипеть, но глаза его осветились светом узнавания. Вот только радости в них от этой неожиданной встречи совсем не было.
        - Ты?  - прохрипел он и попытался оторваться от цепкой руки голубоглазого афромосквича.
        - Я, Лёня, я,  - на лице вновь обретённого знакомого сквозь черноту проглянуло злое веселье,  - и я очень рад, что ты меня узнал!  - проговорив эти слова, чудо генетики вдруг сделало резкое движение обеими руками, как будто попыталось оторвать Лёне голову. Тот, в ответ, всхрипнул, вздрогнул, упал на мокрый грязный асфальт и забился мелкой дрожью. «Негр» отпустил Леонида Павловича, издал громкий свист - и, о чудо, скинхеды, до этого бесстрашно создававшие видимость большой драки, быстро начали разбегаться в разные стороны, но почему-то за компанию со своими предполагаемыми загорелыми жертвами. И, наверное, вовремя, поскольку из офиса повалило многочисленное, настроенное сражаться насмерть, подкрепление.
        Когда помятые и удивлённые охранники поняли, что во всей этой суматохе они упустили из виду свой драгоценный объект, то очень сильно занервничали, особенно когда обнаружили объект лежащим на земле и мелко вздрагивающим. Тело быстро затащили в помещение, осмотрели, после чего начался вой и гвалт толпы, внезапно лишившейся своего вожака. Приехавшие по вызову доктора элитной «скорой» осмотрели пострадавшего, помрачнели и стали нервно курить. Ещё более нервными они стали, когда увидели тех, кто безрезультатно ожидал Леонида Павловича уже почти сорок минут. Можно сказать, доктора даже вытянулись во фрунт, но сказать ничего утешительного так и не смогли. Да, диагноз оказался неприятным - перелом шейных позвонков, вызвавший паралич тела. Может быть, кто-то и сможет вылечить, но надежды мало, обычно это уже - навсегда.
        Высокие гости, в свою очередь, очень сильно помрачнели, покачали головами, удалились в комнату для переговоров, час о чём-то очень громко спорили, а потом начали потихоньку покидать Лёнин офис. Вид у них при этом был растерянный и удручённый, и выходили они из офиса незаметно, воровато озираясь и стараясь слиться с окружающей обстановкой. Их можно было понять. В результате сегодняшнего, абсолютно дурацкого происшествия некоторые чрезвычайно занятые и серьёзные люди на какое-то, пока непонятное, время лишились мощнейшего рычага влияния на мировые фондовые биржи, а также потеряли ключ ко многим финансовым потокам, которыми единолично управлял ныне принявший состояние баклажана на грядке Лёня-Пылесос.
        Расследование происшествия начали сразу несколько самых толковых следственных служб государства…

        Глава 27. Череда странных событий - это уже тенденция, однако

        Как интересно устроена жизнь… Совсем недавно тебе казалось, что ты - главная составляющая этого мира, его стержень, что от тебя всё вертится, ты всем управляешь и уже ничто не сможет остановить твоего стремительного взлёта к новым вершинам. Как вдруг натыкаешься на мелкую, ничтожную песчинку, совсем незаметную с первого взгляда, но именно она переворачивает весь твой жизненный уклад, ломает все твои планы и, вместо взятия новой вершины, ты неудержимо летишь вниз, и уже ничто не способно остановить твоё стремительное падение…
        Вращающиеся на столе шарики «вечного» отвлекателя внимания опять навели Александра Геннадьевича на философско-меланхоличные мысли и разбудили боли в простреленной в той июльской горячке ноге и отбитых почках. Перестарались тогда антитеррористы со своим усердием, но ведь они «выполняли свою работу», как было объяснено Шапиро в большом просторном кабинете, где ему приносили извинения и выражали сожаление после его выписки из больницы. Оно, конечно, понятно, но неприятный осадок остался… Впрочем, определённый плюс с того геморроя получился. То ли от перенесенных волнений, то ли от ранения, то ли от являющихся почти в каждый сон силуэтов убитых в тот день, а может быть от всего в совокупности, но похудел Александр Геннадьевич за эти месяцы почти на сорок килограммов, и это хоть немного согревало его измученную душу.
        А мучиться было от чего - кроме призраков, его серьёзно терзало осознание того, что он никому ничего не сказал о таинственной программе, запущенной в банковский компьютер покойным Золотовым. Первые недели, оклемавшись после ранения и стресса, Александр Геннадьевич каждую минуту ожидал, что вот-вот тайна раскроется, злобный вирус проявит себя, и тогда его, Шапиро, может настигнуть что угодно - от простого увольнения до торжественного сожжения как жертвы разбушевавшемуся богу наживы, покровителю всех банкиров. Какой эффект могло возыметь действие этой злосчастной программы, как далеко она проникла, банкир не знал, но предполагал многое - от простой потери денег до полного одномоментного обрушения всей мировой банковской системы. Впрочем, говорят, что длительное ожидание вызывает привыкание, даже смертники в камере перестают испытывать постоянное моральное напряжение, чего уж тогда говорить о простом банкире, тем более, не совсем и понимающем, чего следует опасаться. Привык…
        Раздался сигнал внутреннего вызова:
        - Александр Геннадьевич, к вам господин Прытков, что сказать?  - мелодичный и волнующий голосок секретарши несколько скрасил тоскливость нахлынувших воспоминаний. Впрочем, внешность её совсем не под стать голосу - обычно-заурядная, но Шапиро ценил её расторопность и исполнительность.
        - Прытков?  - Александр Геннадьевич напрягся. Этот человек заочно вызвал у него какую-то тревогу, ощущение приближающейся опасности и неуверенности. И ведь ничего такого не сказал, просто попросил о встрече, но сделал это так нагло и убедительно, что Шапиро не смог ему отказать, хотя после памятных событий старательно избегал встреч с малознакомыми людьми.
        - Прытков, Прытков… Ну что ж, проси,  - ну не хочет он этой встречи, видит Бог, а вот надо же, приходится.
        Человек, вошедший в кабинет, вовсе не имел отталкивающую внешность или какие-то иные неприятные черты. Наоборот,  - стильно и дорого одет, уверенный взгляд, дорогие часы, парфюм и внешность. Очень похож на Джорджа Клуни, можно и перепутать. Посетитель был настолько импозантен и уверен в себе, что Александр Геннадьевич даже поднялся и вышел ему навстречу из-за стола.
        - Здравствуйте, господин Прытков, чем обязан вашему визиту?  - Шапиро постарался быть максимально вежливым.
        - Здравствуйте, Александр Геннадьевич!  - улыбнулся ему навстречу посетитель.  - Пожалуйста, зовите меня Владимиром, можно Владом, мне так больше нравится,  - после рукопожатия гость спокойно устроился в одном из уютных кресел, купленных на аукционе вещей одного из разорившихся олигархов. Влад с интересом и любопытством осмотрел кабинет, а потом, чуть наклонившись вперёд, тихо произнёс:
        - Вам привет от мистера Кинга.
        Шапиро вздрогнул. Мистером Кингом назывался его главный босс, сидевший в Лондоне и носивший совсем иную фамилию - слишком известную, чтобы она звучала открыто. Сказанное было своеобразным паролем, на который, согласно детективному жанру, полагалось произнести заранее оговорённый отзыв:
        - Боже, храни мистера Кинга и королеву,  - звучало чересчур по-британски, но ведь не про славянские же шкафы говорить в ответ.
        - Я рад, что вы меня понимаете,  - обезоруживающе улыбнулся Влад.  - Мистер Кинг просил справиться о вашем здоровье и о делах. Надеюсь, всё в порядке?
        - В порядке?  - Шапиро вздрогнул, но справился с собой.  - О да, в полном!  - не рассказывать же таинственному гостю о ночных видениях.
        - Вот и славно. Не хочу отнимать у вас много времени, а потому буду краток,  - гость перешёл на целиком деловой тон.  - Скажите, Александр Геннадьевич, не происходило ли недавно чего-нибудь странного, необычного, непредвиденного в вашей сфере, я имею виду, в сфере финансов?
        - Э… Простите, Влад, может быть, чаю или кофе?  - Шапиро решил взять паузу, так как был не совсем готов к такому разговору. Сердце сразу кольнула тревожная иголочка - а ну, как всплыла информация о скрытом им враждебном проникновении в компьютер?
        - Чаю? Э… да, пожалуй, с мёдом и лимоном,  - Влад опять улыбнулся. Но улыбка так ничего и не прояснила Александру Геннадьевичу - то ли радовался гость возможности на халяву чайку попить, то ли всё прекрасно понимал и улыбался оскалом хищного зверя, загнавшего свою жертву в угол и решившего с ней напоследок поиграть.
        - Танечка, распорядись, пожалуйста, насчёт чаю,  - Шапиро, пока озвучивал свою просьбу в интерком, выбрал стратегию поведения.  - Странного, вы говорите?  - он еще раз пытливо взглянул в безмятежные глаза гостя и, окончательно решившись, продолжил:  - Не знаю, покажется ли вам это странным, но мне вот, лично, очень даже кажется. Недавно по городу прошла серия своеобразных хулиганских действий, направленных против банков. Моим коллегам, в большинстве, это не внушает никаких опасений, но мне,  - Шапиро встал со стула и прошёлся по кабинету, провожаемый внимательным прищуром гостя,  - мне это всё представляется не таким уж и безобидным. Я не считаю, что это простое хулиганство…
        - Простите, нельзя ли подробнее?  - Влад был всё так же спокоен и продолжал улыбаться.
        - Извольте,  - и Шапиро в течение получаса в красках обрисовывал, как были совершены нападения на банки, с особенно же большим возмущением он цитировал содержание листовки, которую достал из ящика стола. При этом банкир так увлёкся, что не обратил внимания, насколько лицо Влада стало задумчивым и обеспокоенным.
        - А ещё, сегодня утром, тоже случилась очень странная и неприятная вещь,  - заговорщическим тоном проговорил Шапиро, повеселевший от того, что, кажется, Влада на самом деле интересовали его истории, и это не было прелюдией к вопросу: «А скажите, господин Шапиро, что вам такое в компьютер всунули?»
        - Какая же?  - наконец-то посланец босса проявил настоящее любопытство.
        - Понимаете, Влад, сегодня, как мне стало известно, в результате абсолютно непредвиденной стычки между скинхедами и парочкой черномазых серьёзно пострадал Лёня-Пылесос!  - с пафосом закончил Шапиро, будто ожидал, что его гость сейчас подскочит с негодующим криком. Гость, тем не менее, остался спокойно сидеть, даже расслабился:
        - Простите, Александр, как-то не совсем понимаю, при чём здесь этот господин с такой смешной фамилией?
        - А… да… простите, забыл, что вы не в курсе. Хотя многие тоже не в курсе. Да, вообще, мало кто о нём знает. А я знаю,  - гордо сказал банкир, усевшись на своё место за столом. Теперь он даже почувствовал превосходство перед незваным гостем.  - Дело в том, что Лёня Шруббе, по прозвищу Пылесос, мне известен уже лет эдак двадцать. Мы, можно сказать, вместе начинали. Только потом он перестал появляться на широкой публике, и многие потеряли его из виду. А я нет, я знал, что он далеко пойдёт. Так вот, через него в последнее время шло размещение за границей выделенных на развитие новых технологий государственных денег. Фонды, акции, промышленность, недвижимость, научные разработки, венчурные предприятия. У Лёни был талант, это был гений,  - в голосе Шапиро явно прозвучала плохо скрытая зависть.
        - Интересно,  - брови Влада взметнулись вверх, он стал серьёзен.  - И что же с ним случилось, почему вы говорите о нём в прошедшем времени? Он погиб?
        - Не погиб совсем… но, как бы это мягче сказать… точно сошёл с дистанции… Перелом шейных позвонков, полный паралич. Только глаза шевелятся… Такие вещи быстро не лечатся…  - зависть переродилась в злорадство.
        - Пожалуй, вы правы,  - Влад на некоторое время задумался.  - Скажите, Саша, насколько верны ваши сведения о финансовой деятельности этого Полотёра?
        - Пылесоса. Верны, на сто процентов. Гарантия!
        - Ну что ж, замечательно,  - гость опять повеселел и одним глотком выпил содержимое уже остывшей чашки.  - Саша, а вы не связываете между собой нападение на вас и череду нынешних событий, а?
        Шапиро, совсем уже расслабившийся, разом встрепенулся. Вопрос был явно с подвохом.
        - Э… да я… как-то я не думал… То ведь был обычный сумасшедший банкрот, без каких-либо политических мотивов…
        - А вы подумайте, повспоминайте, вдруг цепочка и обнаружится. Что-то мне подсказывает, что с вами это произошло не просто так. Ладно, это мы с вами ещё обсудим, а пока у меня к вам есть одна просьба.
        - Что, деньги? Сколько угодно, конечно, в пределах наших возможностей,  - поспешил сгладить своё великодушие банкир, обрадованный отсрочкой разбора его собственного дела.
        - Пока не требуется. Мне нужна информация. На кое-каких людей. Волхвов Родового Огнища и создателей Концепции Общественной Безопасности. Слышали о таких?
        - О волхвах слышал в детстве. В сказках. О концепции - никогда. Впрочем, я знаю, что сейчас происходит какое-то шевеление среди всяких неуверенных в себе неудачников по поводу возрождения величия славян или ещё что-то в этом духе. По-моему, всё это ерунда,  - пренебрежительно ответил Шапиро, слегка удивившись странной области интересов гостя.
        - Напрасно вы так, Саша. Когда-то в Германии тоже считали Гитлера полным придурком. Возможных врагов Вам надо знать в лицо,  - Влад как-то выделил это «Вам», будто рассказывал о новом яде заинтересованной семье тараканов.
        - С чего я могу начать свои поиски?  - Шапиро говорил бодро, про себя удивляясь, почему это его гость не может сам найти всё, что ему нужно.
        - У меня, к сожалению, очень мало времени,  - будто услышав мысли банкира, проговорил Влад.  - А вам, с вашими связями и возможностями, учитывая, что вы человек местный,  - он усмехнулся, сделав акцент на слове «местный»,  - найти необходимую информацию будет легко. Тем более, что в интернете есть множество ссылок, сайты, другие материалы.
        - Приложим все усилия,  - с возросшим уважением выдохнул Шапиро, правильно поняв намёк своего собеседника относительно его положения в иерархии.  - Если всё так, как вы говорите, то я думаю, что найти людей, за всем этим стоящих, не будет проблемой,  - Александр пожал плечами, удивившись лёгкости просьбы гонца своего шефа.
        - Дай-то Бог. Поймите правильно, Александр - суть доктрины волхвов и этой концепции меня не волнует, я с ними более-менее знаком. Но зато меня очень интересуют стоящие за ними люди - разработчики и те, кто пытаются её продвигать, дают на это деньги. В общем, поищите, времени у вас - неделя. И ещё одна просьба,  - на этих словах Владимир стал серьёзнее.  - Мне, видимо, понадобится, чтобы вы нашли возможность кое с кем меня познакомить,  - и Влад назвал фамилию, услышав которую, Шапиро поморщился.
        - С этим человеком, Влад, я не знаком лично,  - сказал он, но заметив разочарование в глазах гостя, поспешил исправиться:  - Но найти выход можно. Завтра я смогу вам сообщить, что можно сделать. Как мне с вами связаться?
        - Я сам с вами свяжусь, не утруждайтесь,  - Прытков встал, ещё раз улыбнулся и сказал:  - Ну что ж, рад знакомству. Выздоравливайте и приятных снов,  - на этих словах он слегка кивнул головой, развернулся и вышел из кабинета.
        - Вот урод,  - прошипел Шапиро, когда дверь за посетителем закрылась,  - чего тебе мои сны-то дались?

        Глава 28. Иногда преступление - это стимул для любви

        На улице, не переставая, падал снег. Валил он большими хлопьями, словно кто-то сверху сыпал его на развес, щедро, не стесняясь, как консервированную морскую капусту в период всеобщего дефицита. Всё вокруг стало белым, воздушным, напоминая зефир или взбитые сливки, и только под колёсами машин белизна превращалась в грязную хлюпающую жижу, мешающую быстрой езде и очень напрягающую водителей. Но с высоты двадцатого этажа такие подробности не видны, и город казался белым и нарядным, приобретя спокойствие и величавость, которых ему так не хватает в обычные серые будни.
        Кристина сидела у окна, и от созерцания снега и приятности воспоминаний в ней рождалось детское ощущение сказки и безмятежности. В который раз она закрывала глаза и опять уносилась в тот вечер, когда они с Марком ужинали в этом «потустороннем» ресторанчике. Просидели они там недолго. Кристина сама предложила поменять место дислокации, и Марк, всё ещё находившийся под властью волшебства своей подруги, только мотнул головой в знак согласия. Предусмотрительная девушка заранее попросила специальную службу подогнать к ресторанчику своего «Тишку», и теперь смогла предложить Марку прокатиться по вечернему городу, полюбоваться его огнями, а может быть, и съездить на Воробьевы горы, чтобы оттуда взглянуть на величественную панораму мегаполиса.
        Садясь в машину, Марк с удивлением оглядел её, хмыкнул, но ничего не сказал. Кристина завела своего подвижного друга, тот ласково заурчал и плавно тронулся с места, начав уверенно накручивать на колёса километровые ленты чёрного блестящего асфальта. Город, казалось, позволял течь внутри себя, открывая своим любопытным жителям те детали, мимо которых они ежедневно проходили, не обращая на них ни малейшего внимания. Это было удивительно, фантастично и навеивало странные, непривычные мысли о быстротечности человеческой жизни и о влиянии отдельно взятого индивидуума на вечность. Ведь как всё в мире происходит? Человек, построивший что-нибудь значительное и замечательное, давно этот мир оставил, а его след, его творение, остаётся на века и тысячелетия, вызывая в потомках такие вот мысли. Интересная шутка, не правда ли?
        На смотровую площадку Воробьёвых гор они приехали уже около полуночи. Погода в этот день стояла на удивление тихая, безветренная, малооблачная, и сверкающий огнями город раскинулся внизу, всё так же намекая на относительность времени. Молодые люди вышли притихшие и стали смотреть на расстилающуюся панораму, стоя в оцепенении и не смея шевельнуться. Точнее, не шевелилась Кристина, но очень быстро она поняла, что её спутник совсем не придерживается такого же поведения. Сначала он нерешительно взял её озябшую руку в свою, достаточно горячую, а потом начал её аккуратно и нежно поглаживать, чем вызвал у девушки поток быстрых электрических разрядов, проскочивших по телу. Затем она увидела его лицо напротив своего, и их губы сплелись, и мир потерялся, куда-то унесся, остались только они, вдвоём, оборотившись в одно целое, горящее и безумствующее. Сколько это продолжалось, Кристина не запомнила, очнулась только, когда осознала, что одна из рук Марка давно проникла внутрь пальто и ласкает её грудь. Отодвинуться не нашлось сил, казалось, это может продолжаться вечно. Но, похоже, Марк так не думал - его
тяжёлое, глубокое дыхание и явно оттопырившиеся брюки говорили о том, что для него всё только начинается. Поэтому Кристина, как ни было это тяжело, оторвалась от губ Марка и уверенно, но совсем не грубо, отодвинула от себя распалившегося юношу.
        - Подожди, подожди, не спеши,  - ласково пробормотала она.
        - Почему?  - сильно огорчился Марк.  - Ты мне жутко нравишься, и я хочу тебя!
        - Я это вижу и чувствую,  - и она слегка провела ладонью там, где у Марка виднелось самое явное проявление его чувств, отчего юноша вздрогнул и шумно выдохнул.  - Но не торопись, такие вещи надо делать медленно, не спеша, чтобы получить наибольшее удовольствие.
        - Ну, так давай, поехали ко мне,  - Марк опять попытался притянуть девушку к себе.
        - Не сегодня. И не у тебя,  - Кристина отодвинулась от Марка и привела в порядок свою одежду.
        - А когда? И где?  - пересохшим от возбуждения горлом прокаркал Марк.
        - Скоро. Я обещаю,  - и она позволила себе ещё раз коснуться губами слегка вздрагивающих губ своего друга.
        - А где? Это будет сюрприз!  - рассмеялась она низким, бархатистым, чуть грудным смехом.  - А сейчас, давай, я отвезу тебя домой.
        - Нет,  - покачал головой Марк,  - я возьму такси. Иначе не смогу сдержаться рядом с тобой…
        Звонок рабочего телефона грубо вырвал Кристю из мира её грёз. С ненавистью взглянула на белый трезвонящий аппарат, но трубку всё-таки сняла:
        - Алло. Кристина. Слушаю вас!
        - Кристина, пройдите, пожалуйста, в кабинет шефа, если вам не трудно,  - Вероника, как всегда, была очень вежлива.
        - Ох,  - с сожалением выдохнула в трубку девушка.  - Да, сейчас приду.
        В последние дни отец вызывал к себе Кристину по нескольку раз на день, пытаясь выяснить её мнение по самым разным, зачастую ерундовым, вопросам, которые раньше решал без всяких проблем. Кристина связывала это с усложнившейся в стране финансовой обстановкой, а также с теми успехами, которых банк достиг благодаря её помощи. Что ж, о развитии событий с государственными облигациями она всё предсказала верно…
        На этот раз по сосредоточенному лицу Вероники и её поджатым губам Кристина поняла, что в кабинете отца происходит что-то серьёзное, и внутренне напряглась. Её лично очень нервировало то, что в деле с листовками она никуда не продвинулась, и она немного побаивалась, что об этом её сейчас и спросят. Но надо было держать марку (о, как созвучно это слово с волнующим именем!), а потому Кристя, приняв абсолютно уверенный вид, смело вошла в кабинет. На этот раз в кабинете, кроме отца, её ожидали ещё два человека - уже знакомый ей Грановский и другой - широкоплечий дядька с тоже широким лицом простоватого работяги-пропойцы. Кристина вежливо поздоровалась, отметив про себя, что отец опять нервничает, Грановский ехидно улыбается, а дядька смотрит на неё с явным недоумением, как будто он ожидал, что сейчас войдёт не молодая девушка, а степенная матрона.
        - Вот, Кристиночка,  - отец повёл рукой в сторону сидевших мужчин,  - у Льва Михайловича и Игоря Николаевича к тебе дело.
        Уловив несомненное сходство этой ситуации с произошедшей полторы недели назад, Кристина мило улыбнулась и спросила:
        - Чем я могу быть вам полезна, господа? Надеюсь, речь пойдёт не о курсе доллара?
        Грановский смущённо закашлялся, а отец сделал страшные глаза, скосив их на второго гостя, с интересом взглянувшего на девушку. Видимо, при нём говорить о курсе не стоило.
        - Видите ли, Кристиночка,  - справившись с кашлем, начал разговор Грановский,  - Игорь Николаевич работает в одной очень серьёзной конторе, и у них возникли некоторые сложности в их работе. Я, памятуя ваши столь полезные способности, вызвался помочь, если вы, разумеется, не откажетесь. Наверное, Игорь Николаевич лучше изложит суть своей проблемы.
        - М-гм…  - прокашлялся Игорь Николаевич, ещё раз с сомнением взглянул на Кристину и заговорил неожиданно приятным баритоном:  - Да мы, собственно, не то, чтобы… ну, в общем, не такая уж и проблема…
        При этих словах Грановский закатил глаза к небу и улыбнулся той самой улыбкой, которая делала его столь похожим на Луи де Фюнеса, видимо, показывая своё отношение к отсутствию проблем у неназванной конторы.
        - Да, так вот, как бы это, проблем как бы нет… Но если вы сможете нам помочь, то мы будем благодарны,  - сумел закончить трудный для себя монолог Игорь Николаевич.
        Кристина постаралась придать себе максимально серьёзный вид, подпустив в лицо учительскую строгость.
        - Если это будет в моих силах, то я обязательно помогу,  - степенно сказала она, подумав при этом: «Эх, повторяюсь, никакой оригинальности!».  - В чём суть проблемы?
        - Вчера, в 12.13, около офиса компании «ЭкстраТрейд Инко» произошла потасовка между так называемыми «скинхедами» и так называемыми афро… э… афро…, а, пусть будут неграми. Так вот, в эту потасовку, пока считаем, что случайно, угодил генеральный директор вышеупомянутой фирмы, где ему были нанесены тяжкие телесные повреждения, приведшие его к недвижимому состоянию. В общем, мы сейчас ищем тех, кто это сделал.
        - Простите, а какова может быть моя помощь?  - удивилась Кристя.  - Я должна вам помочь найти? Или вылечить пострадавшего?
        - А вы можете?  - одновременно спросили Грановский и Игорь Николаевич.
        - Что именно: найти или вылечить?  - девушка позволила себе улыбнуться.
        - Ну, я думаю, что было бы хорошо и то, и другое,  - ответил Игорь Николаевич.
        - Простите, Игорь Николаевич, а какое у вас звание?
        - задала неожиданный вопрос девушка.
        - Полковник ФСБ,  - отчеканил Игорь Николаевич, сразу перестав быть похожим на запойного работника ЖЭКа.  - А какое это имеет значение?  - опомнился он.
        - Ого,  - присвистнула Кристина,  - полковник ФСБ. Значит дело серьёзное. И фигура пострадавшего непростая…
        - Кристина,  - в голосе сотрудника госбезопасности появился металл, а сам он сразу напрягся,  - мы бы не хотели широкой огласки, вы понимаете?
        - Не беспокойтесь, полковник, девчушка эта - наша с пелёнок, что такое тайна - соображает,  - попытался разрядить обстановку Грановский, подмигнув Кристине.
        - Ну, если вы так утверждаете…  - успокоился Игорь Николаевич.
        - Простите, что задаю такие вопросы, но без ответов на них мне не удастся вам помочь,  - на самом деле, Кристине стало очень любопытно, какая такая шишка пострадала, что за дело взялась Федеральная служба.  - Но, простите, я не совсем понимаю, неужели ваших возможностей недостаёт для раскрытия этого, на мой взгляд, простого дела?
        Игорь Николаевич нахмурился, лицо его приобрело обиженное выражение, но он сумел процедить:
        - Если бы… Мы, конечно, наблюдаем за всеми скинхедами, даже, хм, где-то их контролируем. Но именно этих никто никогда не видел и ничего о них не слышал. Кроме того, и этих чёрных тоже нет ни в одной базе. Более того, настоящие негры утверждают, что эти - на самом деле никакие не негры, а какие-то хорошо замаскированные белые. В общем, дело приобретает очертания спланированной акции…
        - Ну,  - прервала размышления эфэсбэшника Кристина,  - насколько я понимаю, это как раз ваш конёк, или нет?
        - Да наш, наш,  - вздохнул полковник,  - вот только времени у нас нет. Наверху в ярости. Если ничего не нароем в ближайшее время, то посыпятся многие головы.
        - Мадемуазель Кристина, пожалуйста, помогите нашему другу,  - голос Грановского был и просящим, и немного напрягающим, как бы говорящим: «Только попробуй не помочь…»
        - Да я не против, вот только нужна хоть какая-нибудь зацепка - адрес, личная вещь пострадавшего, интервью с охранниками…
        - Адрес - это без проблем. Интервью с охранниками пока исключается, мы должны держать ваше участие в тайне,  - Игорь Николаевич задумался.  - Личная вещь… можно попробовать, но требуется время. А видеозапись подойдёт?
        С большим удивлением Кристина взглянула на полковника, а потом, медленно выговаривая слова, спросила:
        - А вы что, сами не можете увидеть, кто там был?
        Полковник смутился, даже покраснел, а потом, явно нехотя, сказал:
        - Да мы смотрели… Только там какая-то явная чертовщина, на той записи, вот и обратились к вам, точнее, нам Лев Михайлович посоветовал…
        - Показывайте!  - коротко приказала Кристина. Дело становилось всё загадочнее.
        В результате просмотра видеозаписи у неё родилось стойкое ощущение, что где-то она уже видела подобное. На экране хорошо были видны охранники, ведущие под пристальным наблюдением и опекой невысокого невзрачного мужичонку, потом была видна улица, потом машины, а вот ещё…
        - Кого вы видите на экране?  - обратилась Кристина к находящимся в комнате мужчинам.
        - Мы видим людей… вот только лица у них всё время расплываются, меняются. А ещё тени… размытые силуэты… какие-то блики…  - все мужские голоса говорили об одном: на экране они толком не видели ни негров, ни скинхедов.
        А вот Кристина видела одетых в нелепые клоунские наряды людей, правда лица их, действительно, всё время расплывались, причём как у скинхедов, так и у подозрительных негров. Хотя, в какие-то мгновения она успевала ухватить отдельные черты, а одно лицо показалось ей даже ужасно знакомым. Нет, разумеется, это ей показалось - любовное томление навеяло.
        - Простите, господин полковник, вот вы сказали, что настоящие негры утверждают, будто эти - не настоящие. А как они сумели их разглядеть?
        - По дополнительным фотороботам. Мы их составили, когда поняли, что на записи ничего не видим.
        - Ага, понятно. Теперь помолчите, пожалуйста,  - строго сказала Кристина, и все мужчины сразу замолкли, с надеждой уставившись на неё.
        Полчаса в «лёгкости» дали очень мало. Кристина, конечно, поняла, что охранники ни в чём не виноваты, но, к своей злости и стыду, поняла она и другое - здесь опять поработал тот неведомый ей умелец, что и в деле с листовками. Всё та же манная каша, всё те же клоуны-фашисты, всё те же нелепые звери. И блуждание в обволакивающем тумане… И ещё одно увиделось ей очень явно - пострадавшему она помочь не в состоянии, даже и пытаться не стоит.
        - Господа,  - собравшись с духом, грустно выдохнула она,  - дело это очень сложное, и с наскока его не решить. Более того, помочь вашему пострадавшему ВИПу я не смогу, моих сил на это не хватит. Может быть, кто-нибудь и справится, но я не знаю человека с такими способностями,  - посмотрев на явно разочарованные мужские лица, она решила несколько подсластить горькую пилюлю:  - Однако две вещи могу утверждать почти наверняка. Первая - нападение было спланировано заранее, но охранники пострадавшего здесь ни при чём. И вторая - в деле, хотите верьте, хотите нет, замешан очень мощный маг. И этот же самый маг прикрывает тех шутников с листовками, о которых вы не хотите серьёзно думать. Всё это звенья одной цепи. Вот так вот…
        Полковник крякнул, папа только отвёл глаза, а Грановский перестал улыбаться, и взгляд его стал колючим.
        - Скажите, Кристина,  - справился с собой Игорь Николаевич,  - вы ещё чем-то можете помочь?
        Кристина задумалась. Здесь был явный вызов, таинственный соперник её уже достал, но, с другой стороны, ввязываться в историю, где замешаны крупные шишки, не особенно хотелось. Поэтому она быстро нашла для себя компромисс:
        - Когда вы найдёте хоть какую-нибудь зацепку, тогда я, наверное, смогу раскрутить дело дальше. А пока - извините…
        - И на том спасибо,  - устало поблагодарил полковник.
        Выйдя из кабинета и оставив мужчин решать их проблемы самостоятельно, она набрала номер Марка.
        - Привет, дорогой,  - промурлыкала она в трубку.
        - Кристя?  - голос у Марка был озабоченным.  - Привет! Рад тебя слышать.
        - Сегодня. В девять вечера. Отель «Ритц». Найдёшь меня в ресторане «Икорная земля». До встречи…  - и Кристя нажала на кнопку отбоя, не дав Марку ничего сказать.

        Глава 29. Был ли счастлив Монте-Кристо? Урок второй

        В комнате Марка стояла напряжённая тишина, только постанывал Кирилл, который никак не мог удобно расположить руку, ушибленную в драке. Марк тоже был мрачен, изредка взглядывая в зеркало, где отражалась исцарапанная физиономия с фингалом почти на пол-лица. Даже дядя Костя сегодня был необычайно печален и молчалив. Только Оранж изредка ухмылялся. В общем, все выглядели так, будто провалили главное дело своей жизни и теперь безмерно скорбят по напрасно потраченным годам.
        На столе, вопреки обыкновению, вместо виски стоял чайник в окружении множества пирожных, которые за утро успел напечь дядя. На отсутствии спиртного настоял Марк, вызвав при этом бурю негодования у своих друзей и молчаливое одобрение - у дяди. Объяснять, почему он больше не хочет виски, Марк не стал, но упёрся рогом, пообещав, что, если ребята купят алкоголь, он просто не пустит их в дом. Друзья, конечно, оскорбились, но вынуждены были смириться, так как ссориться с Марком, и особенно с его дядей, сейчас совсем не хотелось, ведь всё самое интересное только начиналось. Впрочем, Марк поклялся очень скоро объяснить друзьям внезапно возникшее отвращение к столь любимому им раньше напитку, пообещав, что объяснения эти будут чрезвычайно убедительными, они и сами проникнутся. Туманно, ничего не скажешь, но другого всё равно никто не предложил.
        - Ну что ж, друзья, подведём итог,  - прервал Константин молчание, ставшее чересчур гнетущим.  - Что мы имеем: одна ушибленная рука, синее исцарапанное лицо, серьёзный ушиб нижних конечностей (это я о себе) и глумливую рожу Оранжа, опять отделавшегося посмехушками,  - дядя с подозрением взглянул на продолжавшего лыбиться Оранжа.
        - Неправда,  - неубедительно возмутился Оранж, отставив чашку с чаем, на которую до этого минут двадцать пялился с явным непониманием,  - тот здоровый тип в костюме так двинул мне по печени - я думал, там мне и трындец…
        - Ага, рассказывай, я видел, как ты вертелся, как брокер на бирже, по тебе, небось, и не попали-то ни разу толком,  - дядя, похоже, ни капли не верил хитрой морде Оранжа.
        - Я не виноват, что вы такие неуклюжие,  - заныл Оранж,  - вечно меня крайним пытаетесь сделать. Сами виноваты, подвижнее надо быть.
        - Ладно, не ной,  - дядя опять помрачнел.  - На самом деле вы все молодцы, отработали на пять с плюсом. Кирилл, у твоих друзей не будет неприятностей?
        - Надеюсь, что нет,  - со стоном произнёс Кирилл, неуклюже задев больной рукой стол.  - Они в тот же день уехали к себе, в Мурманск, в Москве их никто не знает. Вы же вроде обещали защиту?  - не совсем уверенно спросил он, с надеждой глядя на дядю.
        - Защиту? Не беспокойся, защита уже работает. Лишь бы они тяжёлую артиллерию не применили против нашей защиты…  - дядя озабоченно покачал головой.
        - Дядя,  - вмешался Марк,  - тебе не кажется, что мы должны знать, что именно нас защищает?
        - Должны, должны… И обязательно узнаете, я вам гарантирую. Но поверьте, ещё не время, ради вашей же безопасности,  - дядя встал из-за стола, подошёл к окну и, отвернувшись к улице, продолжил чуть глуховатым голосом, как будто говорил внутрь себя:  - Вчера, ребятки, свершилось то, о чём я мечтал почти десять лет своей жизни. А я не могу понять - счастлив я или нет… Как граф Монте-Кристо, надо же,  - дядя вздохнул, сделал длинную паузу. Никто из ребят не посмел его перебить, все ждали продолжения.
        - Когда-то, ребятки, давно, в прошлой жизни,  - решился продолжить Константин,  - я был одним из самых дерзких и удачливых братков - бандитов, как нас тогда называли. Погоняло у меня было «Ювелир», по фамилии. Тогда было наше время, всё, казалось, само плыло к нам в руки - удача, деньги, власть, женщины, красивая жизнь. Нас боялись и даже уважали. Конечно, это была жизнь, полная риска, каждый выход из дома, каждая поездка на машине, каждая встреча могла оказаться последней, да для многих так оно и случилось. А вот мне везло… Но в один несчастливый день лихая доля свела меня с одним барыгой, Лёней-Пылесосом. Барыга этот, несмотря на свою невзрачность, был в уважухе, потому как действовал иногда даже жёстче, чем мы сами, можно сказать, безжалостно. Для одной из его тем ему потребовались помощники (ну, это мы так думали), а, на самом деле, как потом оказалось,  - пушечное мясо,  - дядя повернулся к внимательно слушавшим его ребятам, лицо его было угрюмым от неприятных воспоминаний.  - Я начал понимать, что серьёзно вляпался, когда Лёнино агентство недвижимости, которым мы вплотную занимались, просто
превратилось в мясорубку. После продажи квартир люди стали исчезать сначала единицами, потом десятками, трупы можно было выкладывать штабелями. И делалось это всё нашими руками. Нет, не моими лично, нет, но были исполнители - натуральные быки без мозгов и остатков хоть какой-нибудь совести, в основном приезжие, возмечтавшие о сладкой жизни. Лёня направлял их лично, а потом сливал ментам так, чтобы те их в капусту крошили. Сначала я ни о чём не знал, ездил на разборки, пытался предотвращать кидки со стороны конкурентов и иных бригад, обеспечивал безопасность. Постепенно я начал догадываться, что дело не чисто, но деньги лились рекой, и на какой-то момент я выпал из реальности - пил почти беспробудно, проматывал деньги по кабакам, почти каждый месяц менял тачки. И на кокс подсел по-взрослому. Стал тогда Лёня перетягивать всё управление на себя, в том числе и моей братвой, а меня использовать только как вывеску, для имиджа. Но однажды я случайно узнал, что Лёня совсем съехал с катушек и на полном беспределе дал приказ торпедам замочить одну старенькую пару, ветеранов войны, орденоносцев, которые продали
свою квартиру, чтобы оплатить учёбу внучке…  - дядя сбился, лицо исказилось гримасой боли и ярости, голос слегка задрожал.  - Я, конечно, и сам был не ангел, но такое… И я не выдержал. Сначала опять нажрался, как свинья, а потом, в абсолютно невменяемом состоянии пришёл к Лёне. Что я тогда ему говорил, и что с ним делал - я не помню, но он потом из больницы месяца три не вылезал. Начался конфликт, и, что самое интересное, большая часть моих пацанов приняли мою сторону. Но мы просчитались. У Лёни уже тогда были покровители куда круче, чем мы думали, иначе бы он не смог так долго беспредельничать. Всего лишь за месяц всю мою бригаду превратили в фарш, можно сказать, счастливы остались те, кого менты просто упаковали в камеры. Да таких и было-то всего человек пять. Остальных, почти шестьдесят бойцов, просто стёрли в порошок. А я ушёл. Сумел тогда… У меня была пара нычек, о которых никто не знал. Я спрятался в глухой деревне на несколько домов, почти без денег и без машины. Твой отец, Марк, мне помогал - привозил еду и снабжал новостями. Месяца три я там сидел - приходил в себя, выл на луну от тоски и
осознания того, что я вытворял. Но однажды вместо Августа, который должен был привезти мне продукты, за мной приехали добры молодцы. Скрутили, как пацана. Я получил тогда пятнашку. И то только потому, что ушёл в полную несознанку - молчал, как Зоя Космодемьянская перед фашистами. Свидетелей почти не было, дело мои адвокаты почти развалили, но вмешались Лёнины покровители - и пятнашку мне-таки вкатили. Отсидел пятёрку. Уже на зоне получил письмо от Августа: он признавался, что это он меня сдал - не выдержал давления, за тебя, Марк, и жену, твою мать, боялся. Тогда мне показалось, что я умер…
        Марку почудилось, что при этих словах на глазах несгибаемого дяди выступили слёзы, но Константин опять отвернулся к окну и стал заканчивать свой рассказ:
        - А потом меня выпустили. Твой дедушка, Марк, сумел напрячь кого-то, кому-то заплатили. Я вышел и уехал из страны… Тогда мне хватило ума не лезть на рожон, и, потратив почти все свои деньги, что у меня оставались в заначке, я сумел перебраться за кордон. А там… Ирак - это было самое безопасное из мест, где мне удалось побывать. И все эти годы у меня была мечта, и вот я её осуществил…
        В комнате воцарилось полное молчание, ребята боялись пошевелиться, даже Кирилл перестал стонать.
        - Прости, дядя, моего отца,  - с трудом выговорил Марк.  - Я ведь ничего этого не знал…
        - Пустое, племяш,  - Константин похлопал Марка по плечу.  - А Августа я давно простил, хотя и вовсе не держал на него зла. Я сам виноват во всём, что со мной произошло. Понимаете, парни, люди, на самом деле, всегда сами виноваты во всех своих бедах, и абсолютно напрасно они ищут причины в чьём-то злом умысле или в каких-то обстоятельствах. Надо жить правильно, по-Божески, а не по-свински, и тогда всё будет хорошо. Но кого-то Бог направляет, а кому-то постоянно преподаёт уроки, пока человек не поймёт… Или не сдохнет… Мне, по идее, давно пора было оставить этот мир, да вот что-то я ещё не сделал, зачем-то держит меня Господь на Земле…
        Константин сел за стол, взял пирожное и стал медленно, кусочек за кусочком отправлять его в рот. Ребята глядели на него широко открытыми глазами: одно дело смотреть сериал про героических бандитов, а другое - сидеть с одним из них, пусть и бывшим, но всё ещё лютым и свирепым, за одним столом и пить чай с пирожными, которые он же и испёк.
        - Вы вот что, ребятки,  - Константин доел пирожное и, глядя куда-то вдаль, опять заговорил своим тихим голосом,  - вы должны хорошо подумать… Там, куда мы идём, там всё может окончиться очень и очень плохо. Смертью… Вы ещё молоды. Подумайте… Но если решитесь продолжать, то помните - никому ни о чём нельзя рассказывать, ни слова, ни намёка даже, и будьте осторожны в своих контактах, друзьях и подругах.
        Ребята закивали головами, показывая, что вполне осознают серьёзность сказанного.
        - Марк,  - обратился дядя к племяннику,  - скажи, твоей девушке можно верить?
        От неожиданности Марк вздрогнул, поперхнулся чаем, но потом с негодованием выпалил:
        - Конечно, можно. Да она и не в курсе, я ведь ей ничего о нас не рассказываю.
        - Это-то, конечно, хорошо. Но меня всё равно напрягают её машина, деньги. Ты не спрашивал, кем она работает?
        - Каким-то экспертом, да я и не спрашивал, на визитке увидел. А она мне не рассказывала. А откуда ты знаешь про её машину?  - Марк посмотрел в сторону Оранжа, которому он, не удержавшись, похвастался почти всей крутостью своей подруги. Почти всей - потому, что о необычном вечере в ресторане Марк рассказывать ничего не стал, сам не будучи уверенным, что ему это не привиделось.  - Зараза ты, Оранж!
        - Прости своего друга, Марк,  - заступился Константин за смущённо разглядывающего потолок Оранжа.  - Я сам из него всё вытащил. Я должен знать, где вы бываете и кто вас окружает, ради вашей же безопасности. Тогда я, по крайней мере, смогу прийти на помощь, что-то предотвратить. А кто её родители, а?
        - Да откуда я знаю, дядя, кто её родители? Зачем мне её предки? Мне ведь она сама нравится, а не родители или машина!  - Марк от возмущения вскочил из-за стола, опрокинув при этом чашку с чаем на Оранжа, который от неожиданности заорал. Его счастье, что чай Марка давно остыл.
        - Ладно, ладно, брейк,  - успокоительно поднял руки дядя,  - брейк. Поймите ещё раз, ребятишки: мы на тропе войны и должны каждую минуту быть готовы к нападению, а также к проискам врагов. Это хорошо, Марк, что ты так уверен в своей - как её зовут?  - Кристине, но всё равно, будь осторожен. И вы, оболтусы, тоже ушами не хлопайте,  - обратился Костя к расслабившимся Кириллу и Оранжу.  - И будьте аккуратны все, слышите?  - дядя встал.  - А вообще лучше бы вам отказаться от всего этого… Извините, ребятки, я пошёл к себе, хочу побыть один, подумать, что делать дальше.
        Дядя ушёл, а ребята продолжали молчать. Марк дулся на Оранжа за то, что тот всё растрепал дяде, Кирилл морщился от боли в руке, а Оранж решил, что всё-таки имеет смысл отдать должное пирожным, благо они очень вкусные. Минут двадцать ребята всё так же молчали, только слышалось довольное похрустывание Оранжа. Никто не хотел начинать разговор, каждый пытался осознать смысл услышанного. Именно в этот момент Марку позвонила Кристина. Когда ребята увидели глупую улыбку друга, возникшую во время короткого телефонного разговора, то Оранж пихнул ногой Кирилла. Они переглянулись, покачали головами, Оранж воздел очи к небу, пробормотал: «Амур, амур»,  - и друзья быстренько ушли, решив оставить Марка наедине с его счастьем.
        А Марк, в предвкушении свидания, решил выяснить в интернете побольше о предполагаемом месте встречи, чтобы чувствовать себя там хоть немного уверенней. Полазив по сайту отеля и поняв, что это крайне дорогое место для свиданий (не в пример привычным станциям метро, площадям с памятниками, паркам, кафе и клубам), Марк ещё раз удостоверился, что Кристина - девушка совсем не простая, и решил обязательно выяснить, откуда проистекают источники её финансового благополучия. Тут, на экране поисковика он вдруг увидел баннер: «Ты ищешь правды? Зайди сюда!». От нечего делать щёлкнул, а после этого выпал из мира примерно на час. Суть предложения сводилась к участию в новой Игре, вот только условия оказались несколько необычными. Вместо того чтобы бродить по виртуальным пространствам и крошить виртуальных врагов, предлагалось определить врага в реальном мире и побороться с ним. Нет, не убивать этих супостатов светящимся мечом или магическим артефактом. Для начала просто попробовать узнать о них правду, попытаться эту правду расширить и выложить её на всеобщее обозрение, так чтобы все неприглядные стороны жизни
выбранного недруга стали известны всем - каждому участнику Игры, каждому посетителю сети, а также и соответствующим структурам, призванным бороться с подобными личностями. А в промежутках между реальными действиями можно было и в виртуальном пространстве погеройствовать, набрать баллы и повысить статус. Список предполагаемых врагов прилагался: коррумпированные чиновники, менты-беспредельщики, банкиры-мироеды, финансовые спекулянты, надутые олигархи, продажные политики и прочие подобные личности. Вспомнился недавний разговор с отцом Романом об играх и выборе команды, и Марк, долго не раздумывая, сразу решил - эта Игра как раз для него. Быстро зарегистрировался, обозначив себя, по наитию, под ником «Ювелир», и стал выполнять первое задание.
        Только через час, выложившись по полной в описании собственной интерпретации направления борьбы со своими заклятыми врагами, Марк вспомнил, что обещал заехать к отцу Роману. Поскольку до вечера время ещё оставалось, а в душе пылали страсти от предвкушения вечерних событий, Марк, чтобы хоть немного успокоиться, направил свои стопы в Коломенское.
        Как и весь город, Коломенское было в снегу. Он, не тая, лежал везде белым пушистым одеялом, создавая сказочное ощущение остановившегося времени. Иногда из-под снега, ещё совсем неглубокого, выглядывали рыжие и красные осенние листья, кое-где даже зеленела газонная трава, и общее впечатление было родом откуда-то из беззаботного детства. Марку вспомнилась одна давняя, лет десять назад, поездка куда-то за город. Они тогда всей семьёй (Юлька только родилась) выбрались на несколько дней в Подмосковье. Жили в современном деревянном срубе, отапливаемом большим камином с настоящим живым огнём внутри, и каждый день ходили с отцом на лыжах. Та зима выдалась бесснежной, но именно в эти дни выпал снег. Его было очень много, так много, что образовались приличные белые сугробы, и очень здорово оказалось кататься среди них, прокладывая лыжню в девственно-белом снегу. Как-то, в один из дней, они припозднились, уже стемнело, и им пришлось возвращаться при свете звёзд и фонарей. Вокруг было тихо-тихо, и беззвучно, невесомыми хлопьями, медленно опускались на землю пушистые снежинки. Марк до сих пор помнил возникшее
тогда чувство, будто время и пространство исчезли, растворившись в белой мгле, и во всём мире остались только они с отцом вдвоём. А вокруг стояло снежное завораживающее безмолвие, едва подсвеченное тусклыми фонарями…
        Марк подошёл к церкви, из-за снега слившейся с окружающим пейзажем, и осмотрелся. Видимо, сегодня люди ещё здесь не проходили - на снегу не было никаких следов, кроме множества птичьих и цепочки кошачьих. Дверь в церковь была прикрыта. Марк потянул её, она распахнулась с трудом. И он, всё ещё находясь во власти аромата сказки, чуть не поскользнувшись на плитах крыльца, с некоторой опаской вошёл внутрь.
        Откуда-то из глубины храма раздался голос отца Романа:
        - А, Марк, проходи, я сейчас.
        Марк прошёл в комнату, где они беседовали в прошлый раз. Теперь она была освещена вполне современной энергосберегающей лампой, а в углу находился электрокамин, пытающийся хоть как-то обогреть довольно большое помещение. На столе стоял чайник, а рядом с ним несколько неожиданно светился голубым монитором ноутбук.
        - Здравствуй, Марк, хорошо, что пришёл,  - бодро начал отец Роман, войдя в комнату, но, увидев полусинее лицо юноши, поперхнулся и покачал головой.  - Что, с лестницы упал?
        - Здравствуйте, отец Роман!  - весело откликнулся Марк.  - Вы угадали, упал…
        - Ну-ну… Ладно, дело молодое. Итак, продолжим?
        - Давайте…  - Марк поудобнее уселся в старом, довольно жёстком и прилично обшарпанном кожаном кресле, неведомо каким путем сюда проникшем.
        Урок второй

        - Итак, мой юный друг, на чём мы с тобой закончили в прошлый раз?  - отец Роман с весёлой улыбкой взглянул на Марка.
        - Вы мне обещали рассказать, почему люди, которые тысячу лет назад не курили и не пили, не имели компьютеров и сотовых телефонов и, вообще, жили на природе, так и не стали все поголовно богами. И второе - вы обещали поведать, кто вы такой на самом деле!  - громко закончил Марк, но потом сам смутился своего напора.
        - Хм… Ну что же, давай по порядку,  - согласно кивнул головой священник.  - Начнём с людей, хорошо?
        - Давайте по порядку…
        - Итак, люди…  - отец Роман встал, зябко повёл плечами и расположил свои ладони над электрокамином, иногда потирая их друг о друга.  - Люди… А ты мне вот что скажи - из прошлой нашей беседы ты хоть что-нибудь вынес?
        - Ну да, конечно,  - Марк был серьёзен.  - Вот, например, решил больше не пить… и пытаюсь не курить.
        - Молодец! Мой тебе совет: как только потянет опять выпить или сигаретку в рот засунуть, сразу вспомни, что ты, лично ты - творение Божие, что ты можешь встать с Богом рядом, ибо создавал он всех нас по образу своему и подобию, и что каждый грамм алкоголя или затяжка табачного дыма лишает тебя силы, возможности стать совсем иным существом с божественными возможностями.
        - Отец Роман,  - перебил священника Марк,  - вы всё так красиво говорите, наверняка правильно. Но почему же тогда люди не следуют этим принципам, почему масса проповедников на улицах, в храмах, на стадионах так ни в чём никого и не убедили толком? Почему люди как были скотами, так в большинстве своём ими и остаются?
        - Для своего возраста ты достаточно мудр,  - отец Роман отвернулся от камина, потирая рукой подбородок, на котором росла небольшая, тщательно ухоженная бородка. Потом он снял очки, повертел их в руках и, вздохнув, продолжил, так и оставшись стоять:
        - В прошлый раз мы с тобой говорили о том, что всё вокруг нас - игра и что наши души сами сознательно выбирают для себя, на каком поле и за какую команду играть, так?
        - Вроде бы,  - при словах об игре Марк оживился.
        - И ещё мы говорили о том, что Всевышний создал нас для того, чтобы мы помогали ему исследовать его же собственные возможности, так?
        - Да. Допустим,  - согласился Марк, наливая себе чаю, жестом предложив отцу Роману присоединиться к нему. Священник подсел к столу, взял в руки чашку, из которой шёл пар, и продолжил:
        - То есть фактически, на уровне душ мы всё знаем и почти всё умеем, но вот находясь в человеческом теле, мы об этих своих возможностях забываем и превращаемся в очень разных людей. Зачем, как ты думаешь?
        - Я не понимаю, зачем,  - развёл руки в стороны Марк.
        - Ну хорошо, зайдём с другой стороны. Почему люди вообще смертны, почему жизнь наша столь кратковременно, и зачем мы рожаем и воспитываем детей?
        Марк, поняв, что ему предлагается сделать какой-то собственный вывод, начал усиленно размышлять вслух:
        - Насчёт продолжительности жизни - пока не могу сказать, не понимаю логики. Ведь мы могли бы добиться гораздо большего, если бы жизнь наша не была столь коротка. Мы бы накапливали опыт и знания, потом новый опыт и новые знания… Не понимаю. А дети - тут, кажется, всё просто. Если мы не можем сами многое успеть в этой жизни, то продолжаем себя в детях. Кроме того, как вы утверждаете, наши души, уходя из этой жизни, потом возрождаются вновь. А если бы не было детей, как бы мы могли по новой воплощаться?
        - Блестяще!  - одобрительно воскликнул отец Роман, опять вскочив из-за стола.  - Блестяще! Про детей и продолжение рода ты всё понимаешь правильно. Именно в свой род и возвращаются наши души, пока полностью не пройдут эту стадию обучения. И потому детей своих надо учить и воспитывать очень тщательно и внимательно, чтобы душам не тратить усилия понапрасну… Так?
        - Так-то оно так,  - согласился Марк,  - но мало кто рожает детей с таким подходом к этому вопросу. Обычно это бывает либо вообще случайно, либо потому, что так получилось, хотя и не хотелось. Вот у нас, например, в лицее, в прошлом году девчонка забеременела в девятом классе. Так она рожать не хотела, дура, на аборт хотела идти, да поздно спохватилась. Ох, и злились же у неё тогда родители! Сейчас её саму воспитывают и её ребёнка тоже…
        - Да, к сожалению, такое бывает сплошь и рядом. Только вот ничего случайного в мире не происходит вообще, всё закономерно, везде есть воля Творца. И уж, конечно, ни один человек случайно на свет ещё не появился. А аборт - это убийство, прямое игнорирование воли Бога и той души, которая пришла на своё очередное воплощение. Ни один аборт никому даром ещё не прошёл - те, кто его делают, всегда несут своё наказание, причём как женщины, так, кстати, и мужчины. Ну да ладно, это так, отступление. Несмотря на то, что сознательно идут на продолжение рода единицы (те, кто хочет возобновить самого себя в своих детях), человечество, всё-таки, не только не вымерло, а ещё и продолжает размножаться, причём сумасшедшими темпами, как бы кто ни пытался этому помешать. Я думаю, это ещё и потому, что должен сработать закон перехода количества в качество - из большего количества людей должно получиться как можно большее количество качественно новых душ. Что, пока непонятно?  - спросил отец Роман, взглянув на перекошенное гримасой лицо Марка.
        - Не совсем,  - честно сознался тот.
        - Ладно, обратимся к истокам. Что ты знаешь об истории цивилизации на Земле?
        - Ну, это…  - Марк смутился. В отличие от деда, для него история была очень смутным предметом. Тем не менее, он вспомнил просмотренные фильмы и лекции и решил «блеснуть» знаниями:  - Были атланты, потом была катастрофа, потом они воспитали египтян, потом - евреев, греков, те - римлян, а потом были Средние века, Возрождение… Ну, и так далее до нашего времени.
        - Надо же, ты что-то знаешь,  - священник одобрительно покачал головой, в который раз с уважением взглянув на Марка.  - Обычно твои сверстники ничего об этом не знают или знают какой-то бред. Ваше поколение специально учат так, чтобы вы ничего не знали ни о мире, ни о человеке, ни о Боге. Готовят послушных рабов, озабоченных только одним - получением всевозможных удовольствий. Да ещё и пытаются остановить развитие прогресса, а то сами справиться с его контролем уже не могут. Ладно, этот вопрос мы ещё обсудим, а пока прими как данность: нынешняя цивилизация на Земле, по меньшей мере, пятая по счёту. До нас существовали и другие, и были они очень могущественны. Да вот исчезли…
        - А кто? Кто это были?  - Марк изо всех сил вцепился в подлокотники кресла, до того ему было интересно.
        - Те, кто были совсем перед нами, как ты правильно сказал,  - Атланты и Арии. До них - лемурийцы,  - отец Роман стал очень серьёзен.
        - Так это не сказки, Атланты действительно были?
        - И Арии. Более того, многие из нас являются их потомками. Некоторые только частично, а некоторые несут в себе их генотип. Впрочем, когда-то они были одним целым, только потом разделились. Атланты были очень сильными магами, они могли творить настоящие чудеса. Арии им почти не уступали, но старались действовать более осторожно - не тревожить гармонию мира понапрасну.
        - Если они были такими крутыми, то где они сейчас?  - этот вопрос начал волновать Марка ещё тогда, когда он узнал об Атлантах.
        - Уилли на другие планеты, переселились в другие реальности. Кто не стал уходить, в основном, погиб, а кто не погиб,  - деградировал. Но кто-то и остался…
        - Нет, я понимаю, что они ушли. Вопрос в другом - почему произошла катастрофа, чего их так расколбасило?
        - Это была воля Всевышнего,  - отец Роман допил остывший чай.
        - Бог настолько злой?  - с иронией спросил Марк.
        - Не говори ерунды! Если у тебя сломался тостер и вместо вкусных тостов начинает выдавать обугленные сухари, что ты с ним сделаешь?
        - Ну, понятно - выкину или попытаюсь починить. Но ведь люди - это не тостеры?
        - Для восприятия людей. Как мы можем понять мораль Бога, его логику? Только поднявшись до его уровня. А на этом, нашем теперешнем уровне, все наши попытки обречены, ибо мы с осознанием трёхлетних детей пытаемся судить о поступках своих родителей и дуемся на них, когда они дают нам горькие лекарства или шлепают по попе, если мы пытаемся сунуть руку в розетку.
        Отец Роман немного посидел молча, а потом продолжил, сам себе кивая головой:
        - Но давай посмотрим с другой стороны. Если каждый человек - это, прежде всего, бессмертная душа, часть Бога, то может ли Всевышний гневаться на свои части, фактически, на самого себя, обвиняя часть себя в непослушании? Как-то не складывается, верно? А что, если всё не так? Что, если мы, рассматривая наше земное существование (пребывание на Земле в виде физического тела) как часть обучения души с целью познать себя и мир, предположим, что все предыдущие цивилизации, как и наши прошлые жизни,  - это лишь ступеньки вверх, прохождение обучения по классам, от младшего к старшему. И, как в любой школе, чем класс младше, тем условия мягче и тепличнее, а чем старше, тем строже с учеников спрашивают и всё больше предметов задают. И, может быть, смена цивилизаций - это просто переход из класса в класс? Да, этот процесс сопровождается катастрофами и гибелью людей, но что такое земная катастрофа для бессмертной души? Просто перемена места обитания. Зато человечество получает другие условия обучения, где всё меньше льгот и фор и всё больше экзаменов и трудностей. Если лемурийцы, атланты и те, кто были до них,
обладали почти божественными возможностями, то был ли у них стимул развиваться дальше? Разве сам ученик захочет менять свой уютный и знакомый класс на другой, постарше, более сложный? Скорее, это правила в школе такие. Может быть, потому у большинства современных людей специально забрали способность менять пространство вокруг себя усилием воли и поместили в условия, где они вынуждены прикладывать все возможности своего тела и интеллекта, чтобы улучшать свою жизнь и развивать себя. Вдобавок, на Землю послали тренеров - те души, которые очень хорошо себя чувствуют именно в подобных условиях, чтобы они создали такую среду, в которой среди людей возникла бы жёсткая конкуренция за право пользоваться материальными благами. Может быть, именно так нас готовят к очень важному экзамену, успешная сдача которого - это переход в новое, более высокое качество, где наши души, наконец, получат свойства и черты Творца?
        - Ух ты…  - восхищённо протянул Марк.  - Ничего себе… Круто… Тогда понятно, почему и жизнь наша такая короткая - чтобы не застаивались. Но как же нам всем побыстрее стать Творцами?
        Отец Роман, видимо, ожидавший возражений со стороны Марка, несколько опешил от такого напора, но затем опомнился и важно ответил:
        - Это непросто, и путь длинный. Первые шаги кто-то должен помочь пройти, потом человек сможет идти сам…

* * *

        Марк посмотрел на часы.
        - Ой, отец Роман, простите, но мне уже нужно бежать…
        - Ладно, Марк, беги,  - отец Роман с какой-то печалью взглянул на юношу.  - Завтра придёшь?
        - Обязательно,  - Марк кивнул головой.  - Мне очень интересно, и у меня есть множество вопросов.
        - С Богом! И не огорчайся ничему, помни: всё - в воле Божьей и в твоих руках!
        - Не буду,  - уже на бегу бросил Марк, так и не поняв, зачем молодой священник сказал ему это, ведь для огорчения повода нет - впереди ожидалась встреча с Кристиной, и встреча эта могла стать самым увлекательным событием в его жизни…

        Глава 30. Справедливость - полезное слово…

        Отвратительное солнце своими липкими назойливыми лучами лезло в глаза, мешая насладиться остатками сна. Там, в ускользающем видении, был Володя, и была страсть, и сладкое беспамятство. Всё прогнало проклятое солнце… Надо было с вечера не лениться и закрыть жалюзи, но вчера ведь было пасмурно, и никакое солнце даже не предполагалось. А теперь оно, наглое и блестящее, настойчиво сверлило веки, выдёргивая в крайне неприятную реальность.
        А расстраиваться есть от чего - сегодня родители, вероятно, предъявят окончательный ультиматум, и тогда настанет конец свободной жизни. Если уж любящий папа, всегда сдержанный и очень мягкий со своей дочерью, вчера орал так, что, казалось, ваза из тонкого китайского фарфора вот-вот лопнет, то дело действительно зашло далеко. Из-за её, Ренатиных, выкрутасов отца могли отправить в отставку, а этого она себе не простила бы - папу было жаль. Да и беззаботная жизнь тогда разом бы кончилась…
        В тот день, после того как Рената позвонила родителям и сообщила, что жива и здорова, а все объяснения предоставит вечером, девушка проспала четырнадцать часов кряду и проснулась с улыбкой на устах. Произошедшее казалось волшебной сказкой, и всё же чувство неведомого блаженства не покидало её, наоборот, тело было наполнено непознанной доселе лёгкостью, негой и каким-то распирающим, бурлящим в крови потоком. Стоило Ренате вспомнить о безумно проведённом времени, как сразу по позвоночнику поднималась всесокрушающая волна, противостоять которой было очень тяжело. Но зверский голод возобладал над новым для неё ощущением, и Рената заказала по отельному телефону столько провизии, что её, наверное, хватило бы на роту солдат. И, что самое удивительное, хрупкая девушка почти всё это поглотила, нисколько не задумываясь о последствиях. Организм требовал возмещения растраченной энергии.
        Утолив голод, Рената смогла расслабиться, внимательно оглядела номер и прикинула, что печально знаменитый ураган «Катрин» был явно не столь разрушительным, как их с Володей времяпрепровождение. Всё, что могло быть поломано или разрушено, было поломано или разрушено. Даже люстра, висящая довольно высоко, как-то перекосилась и уныло подмигивала всего лишь одной сохранившейся лампочкой.
        «Да, жесть… Это мы дали жару… Ладно, хер с ним, починят»,  - Рената прошлась по комнате, лениво распихивая ногой обломки мебели и осколки посуды, и попыталась поставить на скособоченную тумбу лежавший на полу телевизор. С большим трудом, но ей это удалось, телевизор даже включился, и девушка решила пока посмотреть что-нибудь, чтобы скоротать время в ожидании прихода Володи. Только подумала она о своём новом друге, и сразу по позвоночнику вновь стала подниматься волна, в коленках образовалась слабость, а внизу как-то подозрительно всё увлажнилось. Не в силах справиться с нахлынувшим, Рената плюхнулась на кровать и, чтобы хоть как-то отвлечься, сосредоточила внимание на каком-то очередном телемыле о приключениях травести в таборе у цыган. Зрелище оказалось достаточно смешным и смогло отвлечь её от навязчивых сексуальных фантазий. Как раз на эпизоде, где весёлая травести пыталась совратить следователя прокуратуры, занимающегося делом цыганского наркотрафика, в дверь деликатно постучали.
        Набросив на себя отельный халат, Рената открыла и с удивлением обнаружила на пороге портье в яркой униформе. Совсем молодой мальчик стыдливо отвёл глаза от плохо прикрытого халатом обнажённого тела девушки и пролепетал:
        - Простите, но вам просили передать,  - и он указал на корзину с роскошными орхидеями, рядом с которой было несколько пакетов.
        - Кто просил?  - только задав вопрос, Рената поняла всю его нелепость.
        - Не знаю,  - посыльный пожал плечами, то и дело соскальзывая глазами в распахнувшийся халатик гостьи.
        - Ладно, молодец, спасибо. Иди уже, горемыка, а то глаза сломаешь,  - и Рената, взяв принесённое, закрыла дверь перед огорчённым портье, оставленным без чаевых.
        В корзине с цветами она обнаружила конвертик. «Как мило»,  - подумала девушка, нетерпеливо его разрывая. На листке было написано достаточно крупным, чуть скошенным почерком:
        «Привет, котёнок! Извини, но вынужден срочно уехать. Вернусь через пару дней. Посылаю тебе телефон взамен утраченного - я позвоню тебе на этот номер. А также восполняю потерю белья, порванного мной. Все затраты по отелю мной оплачены, в том числе и ремонт. До дома тебя доставят отельным транспортом. Целую. Володя.
        P. S. Ты была молодец!»
        Прочитав текст, Рената поначалу опешила. Это неслыханно, просто оскорбительно! Её бросили, как дешёвую шлюху! В ярости она взялась крушить то, что ещё хоть как-то уцелело, но вскоре остановилась, осенённая внезапной мыслью: «Телефон!». А вдруг в памяти аппарата он оставил свой номер? Можно позвонить и высказать всё, что она о нём думает. Мысль показалась вполне здравой, и Рената с остервенением принялась распечатывать коробку, стараясь как можно быстрее добраться до заветного устройства. Аппарат оказался изящным, инкрустированным чёрными кристаллами коммуникатором, вот только номера Володи в нём не оказалось. Зато было напоминание. Рената его открыла: «Не злись, котёнок! Я обязательно появлюсь на днях! Ты - лучшая!»
        Эти слова оказались очень кстати, и девушка, внезапно для себя успокоившись, принялась исследовать содержимое второго пакета. Там, в изящной коробочке, оказался гарнитур от самого гламурного изготовителя женского белья. Он был настолько мил, что Ренате сразу захотелось его примерить. Удивительно, но всё было впору, как будто её предварительно измерили, а сочетание лаймового с жемчужно-серым очень подошло к Ренатиным серо-зелёным глазам. Да, у Володи явно был большой опыт и очень хороший вкус.
        Домой Рената прибыла с почти хорошим настроением. Вечером родители её не увидели - уже спали, но вот на следующий день… Такой бури в домашней обстановке ей переживать ещё не приходилось. Орали на неё попеременно - то мать, то отец, а когда она попыталась огрызнуться, то получила от отца такую затрещину, что в глазах у неё всё закружилось и стали проскакивать маленькие звёздочки, а в ушах зашумело, будто она только что вынырнула с тридцатиметровой глубины. Эта оплеуха (полученная впервые в жизни!) мгновенно привела её в чувство, да и очень огорчённый отец вкупе с рыдающей матерью подействовали, как мгновенно отрезвляющее средство. Будто что-то сверкнуло, и в её душе, вместо дикой ярости, возникло озарение - Рената вдруг поняла, как родители её любят, как за неё переживают и какой она была стервой последние пару лет. Как будто она брела где-то в незнакомом месте, без света, на ощупь выясняя дорогу, а теперь свет включили, и она ясно увидела окружающее. Стало нестерпимо стыдно, до такой степени, что она самой себе показалась противной - и слёзы хлынули из глаз мощным водопадом, перемежаемым
всхлипываниями, воем и попыткой бессвязного объяснения.
        Увидев плачущих жену и дочь, отец окончательно растерялся, и весь его праведный гнев как-то быстро улетучился, оставив после себя обычную застенчивость и даже некоторую робость, которые он проявлял дома (в отличие от требовательности и жёсткости на работе). Тут-то он и поведал, что из-за Ренаты у него на работе возникли неприятности, большие неприятности, настолько большие, что теперь он и не знает, чем всё закончится. Короче, вчера премьер «возил отца мордой по столу, как мальчишку», и поставил жёсткое условие, чтобы он, отец, разобрался с дочерью до вечера завтрашнего дня, иначе, несмотря на всю его полезность для дела, будет отстранен от должности. Так что теперь Рената, окончательно проснувшись и отрезвев от сладостных ночных наваждений, уныло встречала новый день, который не могло скрасить даже ярко сияющее солнце. И Володя, гад, молчал, как рыба об лёд…
        Вчера, раскаявшись, она пообещала родителям никуда не выходить, нигде не светиться и, вообще, быть паинькой. Поэтому после завтрака, съеденного через силу, Рената решила залезть в интернет - посмотреть, чем дышит мир, посидеть ВКонтакте и пообщаться с нормальными людьми, короче, развеяться. Первое же, что ей попалось на глаза,  - это ссылка на статью «Куда вы нас ведёте, поводыри, если сами без глаз?» В статье этой, помимо всего прочего, была упомянута некая дочка одного весьма высокопоставленного чиновника, поведение которой, мягко говоря, настолько предосудительно, что затмило собой даже скандальную славу другой девушки, носившей фамилию ныне покойного учителя правящего тандема. Дочке этой в статье было посвящено три абзаца с красочным описанием её поступков. Упоминалось также, что последний раз на её поиски были брошены силы приличного количества столичной милиции, в то время как эта барышня (по сведениям источника, вполне заслуживающего доверия) спокойно развлекалась со своим ухажёром в одном из столичных отелей. На приложенной фотографии Рената с ужасом узнала гостиничный номер, разнесённый
ею на пару с Володей.
        Да, неприятно… Неделю назад Рената, может быть, и не обратила бы на этот текст никакого внимания, но сейчас его содержимое ощутимо задело её, так что захотелось поймать журналюгу, оторвать ему яйца и заставить их съесть. Бешенство, конечно, душило, но, если подумать, проклятый писака ведь изложил правду - это же всё про неё. Боже, какой же она была дурой!
        И тут её взгляд наткнулся на баннер: «Нет в жизни справедливости? Создай её сам!» Машинально Рената кликнула на этот баннер и вошла в какой-то странный портал. Там было написано, что каждый желающий абсолютно бесплатно может принять участие в новом игровом проекте и что участие в этой Игре поможет игроку полностью трансформировать реальность вокруг себя так, чтобы сделать её интереснее, лучше и справедливее. Справедливость! Вот слово, которое сейчас занимало Ренату, ей было нужно доказать себе и всему миру, что никакая она не сука и вовсе не конченная, просто обстоятельства так сложились. Игра, говорите? «Власть приоритетов»? Ну-ка, посмотрим…
        Но стоило только Ренате создать свой логин и пароль и войти в описание правил игры, как грустно заиграла мелодия «Лунной сонаты» из подаренного Володей телефона. Сначала растерявшись, девушка схватила трубку и услышала в ней чуть насмешливый, спокойный Володин голос:
        - Привет, котёнок! Соскучилась?
        - Да пошёл ты!  - заорала в ответ Рената. И вдогонку, неожиданно для себя, добавила, чуть не плача:  - Соскучилась… Очень…

        Глава 31. Руслан и… (не угадали)

        Марина, не торопясь, прогуливалась по Старому Арбату, внимательно разглядывая попадающиеся по пути магазины и рестораны и зябко кутаясь в короткую соболиную шубку. Как любой житель северной столицы, к Москве Марина относилась несколько настороженно, с опаской, как старый аристократ из древнего умирающего рода к пышущему здоровьем и наглой самоуверенностью выскочке с недавно дарованным титулом. В то же время, как любой человек, чьё детство прошло в Советском Союзе, Марина гордилась и трепетала перед столицей своей Родины, великой и заносчивой Империи.
        В этот раз приезд в Москву не был связан с делами школы, чей филиал не так давно организовался в Белокаменной, и не касался дел с представителями побочной ветви семьи Романовых, чьи интересы вдруг перешли из властных в эзотерические. Марину давно пригласили для консультаций с Великой княжной, и это дело приносило приличные деньги, да вот только судьбы российского народа касалось мало - речь шла больше о политике и о возможности воспользоваться в своих интересах старинными наработками славянских волхвов. Марина с удовольствием брала деньги, показывала всякие чудеса, как фокусник-иллюзионист в цирке, но настоящего своего умения почти не применяла, так как получила запрет на это от Руслана, а он в таких делах не шутил.
        Руслан… Проходя мимо витрины с сувенирами, Марина отчётливо вспомнила, как почти сопливой девчонкой, полной энтузиазма и романтических бредней, носилась по уголкам обширного Союза, участвуя в археологических раскопках и краеведческих экспедициях и пытаясь хоть что-нибудь присовокупить к полученному от бабки-ведуньи Дару, переданному, как и положено, на смертном одре. Поначалу, первые полтора-два года, попадались сплошные пустышки. Например, индивиды, которых за нелюдимый нрав и вредность местное население числило в колдунах и ведьмах, оказывались либо настоящими человеконенавистниками, либо тайными алкоголиками-неудачниками. Попадались, правда, и те, кто что-то умел - разные бабки, лечащие заговорами зубную боль и энурез, да священники, чьи молитвы иногда приводили к маленьким чудесам. Марина совсем уже отчаялась найти хоть что-то стоящее, что могло бы усилить её врождённые и благоприобретённые способности - никто не мог посоветовать ничего путного. Но она знала, что есть особые люди - те, кто знают и умеют, и, более того, могут её научить. Да вот только прячутся от неё эти неизвестные умельцы, не
дают себя обнаружить - то ли смеются над ней, то ли испытывают…
        И вот, как-то, на фольклорном фестивале на Южном Урале, где энтузиасты пытались воспроизвести быт и обычаи древних славян, к Марине, весь день весело скакавшей и распевавшей вместе с остальными, а к вечеру погрустневшей и присевшей отдохнуть на большой поваленный сосновый ствол, подсел невзрачный мужичонка. В обычной для этих краёв одежде: ватной телогрейке, брюках невнятного цвета и материи, примятом картузе и кирзовых сапогах. Мужичонка был какой-то неопределяемый, как будто всё время менялся - никак не удавалось зафиксировать его внешность. Он достал из кармана свёрнутый из газеты кулёчек с орехами, протянул Марине и тихим, но очень выразительным голосом произнёс:
        - Что, Марина, устала?
        - А, да, есть немного,  - ответила девушка на автомате, да только потом спохватилась:  - А откуда вы знаете моё имя?
        - Да ты не бойся, не маньяк я,  - улыбнулся мужичок.  - Ты ищешь давно, мы решили тебе немного помочь,  - и он опять улыбнулся.
        От смысла сказанного у Марины перехватило дыхание.
        - Так вы… вы… вы можете мне помочь?
        - Если не будешь сопротивляться,  - кивнул незнакомец, приобретавший всё более чёткие черты, как будто в грубо отёсанном скульптором камне сами собой стали проявляться детали.
        - Вы сможете меня научить, всему?  - восторгу девушки не было пределов.
        - Ну, не всему, конечно, но первые азы дам. А далее… Как ты знаешь, для ученика всегда найдётся Учитель, лишь бы ученик был готов.
        И началось… Больше двух лет Марина провела на Южном Урале, почти не выходя из леса. Училась слушать гармонию мира, растворяться в природе, становясь её частью, брать у природы всё самое полезное, понимать и разбираться в растениях и минералах. Она стала намного спокойнее, молчаливее, а главное - узнала, что все её домыслы и мечты ничтожно смешны по сравнению с теми знаниями, которые скрывались русскими знахарями, представителями старых кланов давно забытых Родов. Мужичок оказался очень строгим и требовательным, спуску девушке не давал, заставляя учиться и работать с утра до вечера. Звали его Радислав. Был он жилист, смел и вынослив, жил бобылём в своём небольшом, но добротном домике, на отшибе, в лесу, ни с кем особо не общаясь. Изредка, правда, захаживали местные жители, из знающих, о чём-то шептались с хозяином, проводили какие-то обряды, на которые Марину не допускали, да и растворялись в гуще леса. Несколько раз приводили, а то и приносили очень больных людей для излечения. С ними Радислав возился, ухаживал, заставляя и Марину участвовать в лекарском процессе. Иногда он надолго уходил в
какие-то одному ему ведомые лесные походы, оставляя Марину одну на хозяйстве.
        Через какое-то время Марина поняла, что остановилась в движении, что больше не может сдвинуться с места при выполнении всё более сложных заданий Радислава. Ощущение было таким, будто силы покинули её, утекли в покрытую сосновыми иглами землю. А Радислав, когда она не справлялась с его заданиями, всё больше хмурился, становился всё более озадаченным.
        Однажды, ранним холодным осенним утром, он потащил Марину с собой в лес. Целый день водил по каким-то холмам и оврагам, заставлял собирать растения и камни, и в результате утомил её до такой степени, что домой она вернулась, почти не чувствуя своего тела. Оставив девушку лежать обессиленной на грубой деревянной лавке во дворе, Радислав пошёл растапливать баньку. Марина только безучастно наблюдала за ним, мысленно проклиная своё любопытство, приведшее её к этому нелюдимому, молчаливому и абсолютно, как она считала, бесчувственному и бессердечному типу, ведь за всё время он ни разу не обратил на неё внимания как на женщину. Тем временем Радислав раскочегарил баньку, вышел оттуда голый по пояс, молча подошёл к лежавшей девушке, так же молча взял её на руки и аккуратно понёс в баню. От неожиданности Марина не смогла даже пальцем пошевелить или что-то сказать, настолько необычны оказались действия лесного жителя. Он же занёс её внутрь, аккуратно, быстро и очень умело раздел и так же аккуратно, даже бережно, начал её парить. Девушка была настолько шокирована, что не смогла ничего сказать и даже
как-нибудь проявить свою стыдливость. Более того, извечное женское любопытство оказалось куда сильнее любых доводов благоразумия и условностей.
        Парил Радислав отменно, и Марина чувствовала, как к телу возвращается гибкость и лёгкость, как оживают его клеточки и каждый нерв откликается на прикосновения сильных мужских рук. А Радислав, закончив парить, ополоснул её холодной водой, вынес в предбанник, дал отлежаться, а потом начал аккуратно массировать. Делал он это настолько виртуозно, что в какой-то момент ей показалось, будто она растворяется и тонкой струйкой стекает сквозь доски скамьи на пол или лёгким дуновением вылетает наружу вместе с горячим паром. Одновременно с этими ощущениями в девушке начало нарастать возбуждение, переходящее в исступление. До этого Марина ни разу не была с мужчиной, вот и не поняла, что стонет и дрожит крупной дрожью от нестерпимого желания дойти до конца в этой чувственной игре. Её хриплый, на грани инфразвука, стон разнёсся по деревянному горячему срубу в тот момент, когда Радислав нежно вошёл в неё. И Марина сразу потерялась в новых, не изведанных ею доселе ощущениях…
        После этого прошёл ещё месяц, на протяжении которого днём Радислав оставался всё таким же требовательным и даже жёстким Учителем, а ночью превращался в опытного, нежного и неутомимого любовника. И с каждой прошедшей ночью Марина ощущала, что в ней что-то меняется, течение её жизни наполняется бурностью горной реки, силы её растут, приобретают новые грани и возможности, как будто в ней проснулось что-то, до той поры дремавшее глубоко внутри. К Радиславу, дарившему ей, кроме знаний, ещё и наслаждение, Марина стала испытывать чувство, которое сама для себя она назвала Любовью, и жизнь приобрела иной - новый, яркий и блестящий смысл. Каково же было её разочарование, смятение и непонимание происходящего, когда в один угрюмый и дождливый осенний день Радислав, с утра очень задумчивый, не дал ей никакого задания. Наоборот, он долго сидел с ней за столом, молчал, уныло ковырял деревянной ложкой приготовленный ею со старанием и любовью завтрак, а потом вдруг грустно заговорил:
        - Ты вот что, Маринка, ты не огорчайся, милая, но тебе нужно от меня уходить,  - сказав это, Радислав склонил голову к столу, пряча от девушки свои серо-голубые глаза, иногда мудрые, иногда жёсткие, но сейчас какие-то подавленные.
        - Как это?  - опешила Марина.
        - Вот так. Ты не должна больше оставаться со мной, милая, тебе нужно учиться дальше. А я тебя всему, чему мог, уже научил, помог набрать силу,  - голос Радислава был глух и печален, а сам он так и не поднял взгляда.  - Если ты здесь останешься, то остановишься, а у тебя очень большой потенциал, ты должна идти дальше. Прости, милая…
        Вот так - просто и обыденно. Марина проплакала весь этот день и всю последовавшую за ним ночь. Ей казалось, что с ней поступают несправедливо, даже подло, что Радислав её предал, попользовался ею ради своих мужских целей да и выбросил, как ненужную вещь. Он же больше ничего ей не говорил, не оправдывался, не объяснялся, только дождался, пока Марина замкнулась в молчаливой обиде, выплакивая своё горе. После этого потихоньку собрал её немудрёный скарб, положил ей в сумочку несколько оберегов, благословил, довёл до ближайшей станции, дождался, пока придёт поезд, развернулся и медленно растворился в лесу. А Марина вернулась в Питер, чтобы лить там слёзы в унисон холодным и грустным осенним дождям.
        Но уже через месяц страдания затихли, сердце успокоилось, разум очистился, и девушка поняла: всё, что было у неё с Радиславом, никак не могло называться Любовью. Приобретя трезвую возможность анализировать, Марина смогла понять, что её целенаправленно выводили на другой уровень, воспитывали и ограняли, но всё это было лишь прелюдией. И точно, уже через три месяца у Марины, которую невероятным случаем занесло в Вологодскую область, на исходе зимы появился новый Учитель, а точнее, Учительница. Она оказалась достаточно молодой, словоохотливой, жизнерадостной толстушкой со смешным вологодским выговором и бездной знаний, особенно тех, которые касались взаимоотношения полов. Поначалу Марина никак не могла понять, чем эта пышка так привлекает всех встречающихся по дороге мужчин, почему обычно они долго провожают её голодным взглядом. Её воздействие на них было, в самом деле, настолько сильным, что Светлане (так звали Учительницу) приходилось иногда всерьёз разбираться с другими жительницами маленького старинного северного городка. Сперва Марину несколько шокировал такой образ жизни Наставницы. Но потом,
приглядевшись, она поняла, что лишь очень редкие представители мужской братии действительно могут на что-то рассчитывать, и счастливчики эти были, как правило, холостяками. Остальными же Светлана умело манипулировала, да так, что в городке, в отличие от других подобных, раскиданных по русскому северу, почти не было пьянства, хозяйства процветали, а ребятишки рождались здоровые и крепкие, да и женщины не были обделены мужским вниманием. И тогда Марина сделала для себя очень важный вывод - чтобы быть желанной, не обязательно быть красавицей. Впрочем, этому умению Светлана обучила её досконально.
        Было в её жизни и ещё несколько Учителей, под руководством которых она всё совершенствовалась и развивалась. И только одно отравляло её жизнь - отсутствие личного счастья. Ну не могли находиться с ней рядом обычные мужчины, не могли они стать её мужьями - слишком уж ущербными начинали они чувствовать себя на фоне своей непростой подруги. Впрочем, одна из этих мимолётных встреч обернулась для Марины беременностью, и у неё родилась прелестная дочурка. А потом она смирилась с неизбежностью, и появился муж, который был от неё без памяти и которому она позволила себя любить.
        В какой-то момент, когда ей перевалило уже за тридцать, появился Руслан. В отличие от иных учителей, к нему дорога не была ни сложной, ни тайной. Просто в один из дней, когда она работала в созданной ею для женщин школе «Очарование», в двери вошёл представительный седовласый мужчина. И тут Марину накрыло так, будто она была маленьким беззащитным щеночком рядом с маститым волкодавом, настолько велика была его сила. Без всяких обиняков он прямо сказал, что будет обучать Марину. И тогда она поняла - всё, что было до этого, было на уровне подготовительной группы детского сада, а настоящая учёба и настоящие знания начались только теперь. Руслана Марина уважала и побаивалась, даже боготворила, настолько высок был его уровень, настолько глубокими и древними были его знания и умения.
        Как-то Руслан сказал Марине, что хочет отвезти её в очень любопытное место, и приказал приготовиться к месячному отсутствию дома. Безоговорочно верившая Руслану, Марина собралась, не спрашивая о цели путешествия, и спокойно отправилась в Пулково. Конечно, выбранное направление (Ташкент) её слегка смутило, но вопросов она задавать не стала, доверяя Учителю во всём. Из Ташкента поездом они доехали до Кушки, а вот потом начались приключения. С караваном очень молчаливых, выглядевших настоящими головорезами мужчин, явных афганцев, они долго передвигались через горы и пустыню, постоянно пытаясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Впрочем, их спутники вели себя так, будто ни Марины, ни Руслана в упор не видели, лишь молча исполняли их скромные просьбы. Потом они опять пришли в горы, где спустились в пещеры. Всё это время Марина так и не отважилась спросить Руслана о цели путешествия, безропотно выполняя все его указания. Раз ведёт - значит, знает куда, и это по-настоящему нужно. Впрочем, сам Руслан при входе в пещеры стал напряжённым, часто останавливался, долго медитировал, потом сверялся с
какими-то старинными рукописными бумажками и картами, а потом опять шёл и вёл ведунью за собой. По дороге пещера менялась, превращаясь из природного образования в явно искусственно выполненное сооружение, наполненное ощущением древности и какой-то первобытной силы. Пару суток они медленно шагали по вполне просторным коридорам, почти не тронутым разрушением, пока Руслан окончательно не остановился.
        - Всё, девочка моя, дальше придётся тебе самой.
        - Что нужно делать, Учитель?
        - Нужно попробовать почувствовать Силу. Услышать Голос. Это должен быть зов источника огромной, непредставимой силы. Как будто внутри горы спрятана звезда… Понимаешь?
        - Не до конца,  - огорчённо призналась Марина.
        - Ладно. Послушай… Когда-то, много-много тысяч лет назад, твои предки, Арии, а точнее несколько самых посвящённых и сильных Волхвов, спрятали в этих пещерах нечто, что содержало в себе всю силу Ариев, средоточие их мудрости и знаний. Внешне это должно выглядеть как некий сосуд, очень большой сосуд, с водой… Изначальной водой, той, которая по-настоящему собирает и аккумулирует всю информацию. Сейчас на Земле такой воды почти не осталось, найти её невозможно. Но та, что в сосуде,  - абсолютно особенная, поскольку её заряжали целенаправленно, с умыслом. Этот артефакт называется Кладезь Силы. Всего лишь маленькая капелька из него способна дать человеку могущество, равное могуществу всего Круга высшей силы Атлантов,  - Руслан замолчал, и лицо его осветилось загадочным светом, явно не вызванным тусклым огоньком ручных фонарей.
        - А?  - Марина не могла поверить услышанному.  - Но почему я?
        - Ты? Потому что в тебе есть кровь древних Волхвов, Ученица,  - голос Руслана стал торжественным.  - Таких, как ты - единицы на планете, у тебя особое сочетание генов.
        - Так вы знали это?  - догадалась Марина.  - Всегда знали?
        - Да. И специально тебя учили. Готовили к этой миссии,  - слова Руслана прозвучали отрывисто, жестковато, но смотрел он на Марину прямо, не отводя взгляда.
        Марина смутилась, но быстро взяла себя в руки.
        - Вы уверены, Учитель? В смысле, что я справлюсь?
        - Должна.
        - А почему Вы не можете? Сам, я имею в виду… Зачем я понадобилась?
        - Я - не потомок Ариев, хотя и близок к ним… вам… Впрочем, тебе это знать ни к чему. Ты должна справиться…
        - Хорошо,  - Марина пожала плечами,  - я попытаюсь.
        Она села на хорошо обтёсанные каменные плиты пола, расслабилась и начала входить в священное состояние (так славяне называли медитацию). Очень скоро она почувствовала, как рядом, совсем недалеко, зашевелилось, заворочалось что-то могучее и древнее, будто от многовекового сна просыпался окаменевший диплодок. Это, невообразимое, неизведанное и жутковатое, протянуло к ней свои тоненькие щупальца очень робко, как будто боялось обжечься. И Марина вдруг почувствовала исходящую от Него радость, некий восторг, как у щенка, который услышал приход бросивших его на целый день хозяев. Оно активно заворочалось. Марина почти физически ощутила присутствие неукротимой Силы, готовой подчиниться новому сильному хозяину, которого Она давно искала, и…Произошедшее затем можно было сравнить с воплем разочарования и обиды. Как будто ребёнку дали конфету в красивом ярком фантике, но внутри, вместо вкусного и притягательного содержимого, оказалась деревянная болванка, муляж… Марину сдавило так, что она не могла даже всхлипнуть, лицо её покраснело, глаза почти вылезли из глазниц. Казалось, ещё миг - и её просто расплющит.
И вдруг всё разом пропало. Её завертело, закружило, перед глазами всё смешалось и поплыло, и очнулась она уже на поверхности, на твёрдой каменистой земле, а рядом без сил распластался Руслан.
        Несколько дней она выхаживала почти мёртвого Учителя, пока тот не начал говорить и не смог сам вставать. Хорошо, что буквально через несколько часов после того, как они очутились наверху, к ним беззвучно присоединились их провожатые, те самые головорезы-афганцы. Они и помогли Марине, привезя пищу, воду и тёплые одеяла.
        Когда Руслан смог говорить, то поведал Марине, что во время её контакта с Кладезем Силы очень внимательно за ней наблюдал. И когда ощутил, что всё пошло не так, как ожидалось, он включил всё своё умение и все свои возможности, чтобы вырвать её из губительных объятий древнего артефакта, перенести их обоих подальше от его уничтожающего воздействия. У него получилось, они телепортировались, но при этом сам Руслан чуть не умер, настолько велико было сопротивление, да и толща скал сыграла свою роль.
        Поняв, что они потерпели неудачу, Руслан и Марина грустно отправились восвояси. Ехали опять тайными горными тропами, по ночам останавливаясь в глухих, невидимых снаружи оврагах и пещерах. На вторую ночь, сидя у костра, Марина пожала плечами и начала говорить, тихо и медленно роняя слова, глядя на освещённое пламенем красивое благородное лицо Учителя.
        - Кладезь Силы… он есть… я чувствовала его… его силу… и его нетерпение… я поняла его одиночество… Он как будто долго спал, а я его разбудила. Он обиделся…
        - На что?  - глаза Руслана блеснули отражённым пламенем.
        - Доступ к нему…  - Марина чуть помедлила,  - я не могу получить… У меня правильная кровь и гены… взращенная сила… вы почти всё сделали правильно… но в чём-то ошиблись…
        Руслан покачал головой.
        - Надо же, а я считал это домыслами. Специальной придумкой, призванной отпугнуть возможного кандидата… кандидатку. Якобы только девственница сможет управлять Кладезем Силы. Но сам я всегда был уверен, что раскрыть настоящие силы женщины-ведьмы без контакта с мужчиной, без секса, невозможно.
        - Вы ошиблись, Учитель!  - в Марине закипела злость.  - Не секс важен, нужна Любовь! Любовь побеждает всё, даже древний артефакт ей покорится!  - в тот вечер Марина не сказала больше ни слова.
        Уже в самолёте, возвращаясь из Ташкента в Питер, Марина сама обратилась к Руслану:
        - Я попробую найти достойную… Но охранять её девственность не буду. Делайте это сами.
        … Теперь же, шагая по брусчатке старой улицы, скрывающей многое под своими камнями, Марина напряжённо думала. Она никак не могла признать, что Кристина и есть та достойная и что Руслан был прав. Вопрос стоял один - как не дать Кристине стать женщиной, если контакт с ней был так нелепо потерян? Может быть, Руслан что-то сможет? Хотя, если уж совсем честно, то в глубине души Марина и не хотела этого. Она до сих пор вспоминала несколько плотоядную радость Кладезя Силы, ощутившего в своих объятиях женщину…

        Глава 32. О вреде роскоши

        Кристина сидела в глубоком кресле номера «Экзекьютив Студио» и всё больше осознавала, что её идея устроить романтическую встречу в отеле «Ритц» несколько опрометчива. С одной стороны, вот уже несколько лет она мечтала, чтобы её первый сексуальный опыт оказался как можно более красивым и изысканным, а с другой - как-то не вписывался формат Марка в этот роскошный интерьер, эту атмосферу клуба для очень богатых. В такой атмосфере нужно уметь находиться, это требует нескольких лет обучения, хороших учителей, а лучше всего - родиться в этом мире, чтобы он с детства казался своим и естественным. Иначе, обычного человека, не привыкшего к дворцам и сервису высочайшего класса, подобный антураж просто сминает, выдавливая естественность и уверенность в себе, оставляя либо подсознательную агрессию, либо проявляющиеся внезапно позывы вскакивать при приближении роскошно выглядящих (с неискушённой точки зрения) портье и официантов. Для простого, средней руки обывателя дворцовый интерьер кажется преддверием сказки, чего-то, что могут получить только очень особые люди. А эти особые люди зачастую с внутренней
усмешкой вспоминают, как они сами изживали в себе комплекс «раба» одновременно с увеличением порядка цифр на своих счетах. Но, как известно, деньги не всегда помогают стать более раскрепощённым и уверенным в себе, иногда комплексы боязни «высшего света» не дают нормально жить даже очень богатым людям. И только те, кто чувствует себя в этом срезе человеческого общества, как рыба в воде, знают, насколько обманчивым бывает внешний лоск и уверенность и насколько пустыми оказываются те самые люди, которым тривиальное мнение среднего класса приписывает свойства сверхлюдей и полные карманы удачи.
        К счастью, Кристине подобные комплексы были чужды, наоборот, благодаря своим нетривиальным возможностям, она сама могла смотреть на многих сильных мира сего несколько снисходительно, легко понимая все их слабости и недостатки, угадывая их сокровенные мечты и желания, вовсе не всегда отличающиеся чистотой и благородством. А вот Марк… Кристина ещё ни разу не спрашивала своего друга о том, какова на самом деле его жизнь, да и вообще, считала неподходящим для себя проявлять любопытство по этому вопросу. Захочет - сам расскажет, а использовать на нём своё умение Кристя не хотела принципиально.
        Когда-то, ещё до знакомства с Ураловой, Кристину просто изводила неуверенность по поводу своей внешности и умственных способностей. А потому на всех молодых людей, находящихся в её поле зрения, девушка смотрела затравленно и напряжённо, как пьяный водитель без прав на приближающегося гаишника. С другой стороны, эта затравленность трансформировалась в защитную реакцию «не подходите ко мне - вы недостойны даже дышать со мной одним воздухом». К сожалению, ни вечно занятый отец, ни абсолютно равнодушная к своей дочери мать не могли в этом помочь Кристе ничем, и ночные слёзы в подушку стали для неё обыденностью. Всё исправила встреча с Мариной, быстро выбившей из девушки подобную дурь и уничтожившей все её сомнения. Наставница научила Кристину быть привлекательной, уверенной в себе, сильной и желанной. Такие знания плюс достаточно яркая внешность превратили Кристину в совсем другого человека. И из неё вполне могла бы выйти фам фаталь международного масштаба, но тут опять всё вышло не слава Богу… Раскрыв новые для себя возможности, Кристина в довесок получила одну очень неприятную особенность - она
стала слышать мысли окружающих, а значит, открывать их истинную сущность. К сожалению, в последнее время ей, в основном, попадались либо похотливые пустые пошляки, либо уж совсем законченные извращенцы с психикой маньяков. Поэтому пока сексуальный опыт Кристины ограничивался парой мимолётных свиданий с какими-то не до конца погрязшими в виртуальном мире сверстниками. Но и там дальше поцелуев дело не сдвинулось. И тут появился Марк, мальчик-загадка, привлекательный и скромный, обаятельный и смелый, чуть смущающийся, но искренний и восторженный. А кроме того, была в Марке какая-то тайна, нечто недосказанное, налёт опасности и риска… В общем, на последнем свидании Кристя едва сдержалась, чтобы не уступить настойчивым ласкам юноши, и только ответственность перед мечтой о красивом вступлении во взрослую жизнь не позволила ей сделать это.
        Несколько дней она выбирала достойное место, придирчиво разглядывая интерьеры и пытаясь ощутить общий дух осматриваемого отеля. Наконец, её выбор остановился на дорогущем «Ритце», ведь Кристина, неплохо зарабатывающая последнее время, могла позволить себе пойти на подобные траты. Сегодня она целый день посвятила шопингу и салонам красоты, чтобы выбрать наиболее соблазнительное бельё, платье, в котором сочетались бы целомудрие и вызов, а также создать причёску и макияж. В примерочной каждого магазина она придирчиво рассматривала свою фигуру, успокаивая себя тем, что не размер груди и узость талии являются главными привлекательными факторами для мужчин. Наконец, после долгого и мучительного выбора, она остановилась на жемчужно-сером белье с вишнёвыми вставками, классическом белом платье в крупную красную горошину, великолепно подчёркивающим достоинства фигуры. В причёске она позволила себе прекрасно спланированный беспорядок, а вечерний макияж завершил композицию, выгодно оттенив красивые блестящие глаза и полные чувственные губы.
        И теперь, перед тем как выйти в ресторан с прикольным названием «Икорная земля», Кристина ещё и ещё раз мысленно прокручивала свои действия и приготовления и всё больше сомневалась в правильности выбора отеля. Соответствия этому клубу для «богатеньких буратино» у Марка как-то не находилось. Наконец, взглянув на часы и поняв, что ничего уже не исправить, Кристина мысленно махнула рукой, вышла из комнаты, прикрыла дверь и отправилась в ресторан, чтобы встретить своего друга там. Что-что, а извечную уловку барышень с опозданием на место встречи Кристина считала нечестной, пытаясь поражать своих визави неожиданной для женщины пунктуальностью.
        Марк подъехал к отелю за полчаса до встречи и теперь пытался убить время в расположенной неподалёку кондитерской. Купленный букетик немного мешал пить кофе - никак не удавалось пристроить его на столе. Кроме того, Марк очень волновался, вплоть до некоторой слабости в коленках. Странно, но ни одна из их дерзких операций не заставила Марка переживать настолько, насколько приводило в трепет предстоящее свидание. Нет, в любовных делах он не был новичком, просто у него не было столько подружек, как, например, у Оранжа, и он никак не мог усвоить простое, на грани цинизма, его отношение к противоположному полу. Те три, или, если правильнее, три с половиной, любовных приключения, произошедшие в его жизни, пока не дали Марку твёрдой уверенности в своих силах и умениях. Особенно сильно подпортил картину последний, так и не дошедший до необходимого финала флирт с одной очень настойчивой гламурной девицей, случившийся на вечеринке год назад. Произошедшее Марк считал для себя позором и никому о нём не рассказывал, до сих пор в холодном поту вспоминая снисходительное выражение лица чересчур вульгарной девицы.
        Кристина, конечно, совсем другая - утончённая, необычная, яркая и просто волшебная. Марк постоянно ловил себя на том, что всё время думает о ней, вспоминает последний сказочный вечер, её лукавую улыбку, её нежные губы и трепещущее тело, и понимал, что он полностью растворяется в этих грёзах. И плевать он хотел на дядины предостережения…
        «Ритц» встретил Марка настороженно, и он всем телом ощутил подозрительные взгляды гостей и персонала на себе, особенно на плохо замаскированном синяке в поллица. Почти сразу к нему подошёл вежливый молодой человек в строгом костюме и спросил, не может ли он Марку чем-нибудь помочь. При этом вид его ясно говорил: «Вали отсюда, парень, таким здесь не место». Марк, стараясь отворачивать ту сторону лица, которую украшал огромный фиолетово-зелёный фингал, хрипло произнёс:
        - У меня встреча в ресторане, э… «Кавиэтерра»,  - было отвратительно, казалось, что сейчас его просто не пустят внутрь.
        Молодой человек с сомнением оглядел Марка и задал следующий вопрос:
        - Не могли бы вы сообщить номер апартаментов гостя или его фамилию?
        Тут Марк осознал, что, к своему ужасу, ни номера не знает, ни фамилии не помнит. Кристина, как же… Дробынина?… Дрошева? А… есть же визитка, там… Трясущимися руками Марк достал визитку из кошелька и прочитал: «Кристина Дробышева, эксперт».
        - Кристина Дробышева,  - выпалил Марк парню, всё более подозрительно приглядывающемуся к его фингалу.
        - Одну минутку, пожалуйста,  - парень что-то пробормотал в микрофон, узкой чёрной змейкой выползающий из пиджака. Получив ответ, охранник взглянул на Марка уже более благожелательно и любезно произнёс:
        - Госпожа Дробышева ожидает вас в ресторане. Позвольте вас проводить?
        - Да нет, спасибо,  - теперь Марк смутился.  - Просто расскажите, как туда попасть.
        - Пожалуйста, на лифте. Там вас встретят.
        Кристина сидела лицом к входу, внимательно изучая меню. Марк, сопровождаемый вежливым и абсолютно невозмутимым метрдотелем, ещё раз залюбовался своей подругой, настолько светла и притягательна была её внешность, настолько элегантна одежда, и главное, Марк опять увидел над её головой тот волшебный свет, так поразивший его в Коломенском.
        Подойдя к столу, он неуклюже вручил букетик Кристине, загадочно смотревшей на него, и вдруг, неожиданно для самого себя, улыбнулся:
        - Ты прекрасна!
        - Спасибо, милый!  - Кристя чуть привстала, нежно чмокнула Марка в щёку и тут же всплеснула руками:  - Боже, Марк, что с тобой? Где ты так?
        - Да, фигня, бывает. Не обращай внимания, это на тренировке,  - Марку было неловко врать, но не рассказывать же правду.
        - Бедненький… Ладно, я тебя попозже вылечу, это легко,  - Кристина нежно погладила Марка по щеке с синяком.  - А сейчас садись за стол. Что будешь кушать? Я угощаю.
        - Прости, Кристина, но меня учили, что это нехорошо, когда девушка платит за юношу. Я и сам, думаю, могу тебя угостить. Более того, я настаиваю на этом,  - Марк был так уверен в своих финансовых возможностях потому, что выпросил у дяди очень приличную сумму из своей доли, образовавшейся от той акции в банке. Правда, когда Константин услышал, куда Марк направляется, то сморщился, пожал плечами и сказал: «Когда-нибудь ты поймёшь, что всё это - мишура, но один раз можешь сходить, чтобы понять»,  - но при этом деньги дал.
        - Хорошо,  - поняв, что для Марка этот вопрос принципиальный, Кристя улыбнулась и решила, что это только поможет юноше набрать уверенности в себе.
        Марк расслабился и уже приготовился обратиться к возникшему у столика официанту, как вдруг в ресторан вошли и направились к их столику двое дядек в одинаковых костюмах с очень озабоченными лицами. Они подошли к столику, поздоровались, и один из них сказал:
        - Служба безопасности отеля. Простите, госпожа Дробышева, но у нас есть несколько вопросов к вашему гостю. Не могли бы вы пройти с нами?  - чуть напрягшись, спросил он у Марка.
        - А… а что, собственно, случилось?  - Марк почувствовал скрытую угрозу.
        - Пожалуйста, пройдите с нами, там вам всё объяснят,  - и охранник навис над Марком.
        Кристина, слегка опешившая, быстро взяла себя в руки, вошла в «лёгкость» и попыталась считать информацию с сознания охранников, чтобы понять истинную подоплёку происходящего. Но, на своё удивление, наткнулась на столь искусно поставленный щит, что даже растерялась.
        - Что происходит?  - голос её, тем не менее, был уверенным и грозным.  - Вы в своём уме?
        - Простите, госпожа Дробышева, но этому есть причины,  - охранник несколько снисходительно посмотрел на девушку.  - Я надеюсь, что всё будет нормально и мы не задержим вашего гостя. В случае если это будет ошибкой, отель принесёт извинения. Мы не привыкли досаждать нашим гостям.
        - Ничего не понимаю,  - Кристина с тревогой смотрела на побледневшего Марка, поднявшегося со своего места.  - Я хочу пойти вместе с вами.
        - Не думаю, что в этом есть необходимость,  - попытался остановить девушку один из охранников.
        - Ещё как есть,  - отрезала Кристина, а глаза её приобрели злое выражение.  - Вы мешаете нашему отдыху, ребята, причём без всякого основания, и думаю, что простыми извинениями отель не отделается,  - в её голосе сквозил наследственный металл, а ещё злость из-за того, что она никак не могла взять ситуацию под свой контроль.
        - Даже не сомневайтесь, мадам,  - улыбнулся другой охранник.
        Осознав, что у неё ничего не получается, Кристина решила сменить тактику:
        - Ребята,  - сказала она, доставая визитную карточку и протягивая её старшему охраннику,  - мы, в некотором роде, коллеги, так может быть, всё-таки объясните, что случилось?
        «Кристина Дробышева, главный эксперт по безопасности банка «Интеркредитсервис»,  - вслух прочитал один из охранников, с удивлением взглянув на молодую девушку, причём взгляд его обрёл иное, уважительно-удивлённое выражение.
        - Да, представьте себе,  - Кристина не отказала себе в удовольствии язвительно взглянуть на охранников. При этом она заметила, что Марк будто дёрнулся, как-то испуганно взглянув на девушку.
        - Видите ли, Кристина,  - уже совсем иным, более деловым тоном начал говорить один из охранников,  - один из наших гостей, очень влиятельный и уважаемый господин, иностранец, утверждает, что сегодня его ограбили прямо в центре города, и…  - тут его голос стал смущённым,  - среди грабителей был человек, очень похожий на вашего спутника. Мы уверены, что всё это недоразумение, но наш гость, а он арабский миллиардер, грозится вызвать полицию, если мы не проведём предварительной очной ставки с вашим гостем. Надеюсь, это действительно ошибка, но, вы понимаете, нашему отелю скандалы ни к чему. Думаю, в случае ошибки отель предложит вам достойную компенсацию за беспокойство,  - и он уважительно поклонился Кристине.
        - Ладно, я уверена,  - сразу оценила обстановку Кристина,  - что всё это действительно ерунда и ваш гость обознался. Давай, Марк, пройдём с этими господами. Надеюсь, что ужин потом будет действительно хорошим,  - на этих словах Кристина ещё раз заметила новое, настороженное выражение глаз Марка, но списала его на общую неловкость ситуации.
        Они прошли в отдельное помещение, где Марка попросили пройти в другую комнату, а Кристине предложили посидеть в удобном кресле и подождать. Почти сразу, как только Марк зашёл в ту комнату, оттуда раздались вопли на громком английском, перемежаемые арабскими словами, потом оттуда вышел слегка побледневший охранник и сказал, обращаясь к девушке:
        - Плохо дело, коллега! Этот араб настаивает, что именно ваш друг его и грабил, в компании с другими молодыми людьми! И что он, якобы, сопротивлялся, отбивался и сумел поставить вашему другу этот фингал. Придётся вызывать полицию!
        Тут Кристина осознала, что как бы она ни старалась, никак не может повлиять на ситуацию, не может прощупать соседнюю комнату, не может услышать мысли Марка, вообще ничего не может, даже говорить - её как будто парализовало. Видимо, от бессилия она побледнела и чуть не упала со стула. Охранник еле успел её поймать, и сквозь туман в сознании она уловила его встревоженные крики в телефонную трубку: «Врача! Срочно!» Она смогла увидеть, как в комнату вошли несколько хмурых мужчин в форме, как они выводят Марка, старательно прячущего от неё взгляд, и как сочувственно смотрят на неё суетящийся врач и оставшиеся охранники. И ещё одно увидела Кристина, когда открывали дверь в ту комнату, откуда вывели Марка: в одном из зеркал отражалась фигура всклокоченного, всё ещё скандалящего араба. Это был мужчина, похожий на Кикабидзе,  - тот самый, так удививший её в питерском кафе…

        Глава 33. Светская жизнь и масоны

        Эпидемия… Сколько их уже было? Всё, как всегда. Сначала робкие попытки наиболее здравомыслящей части властей предотвратить распространение заразы. Как правило, заканчиваются они неудачей, поскольку достижим эффект только при полной изоляции места или страны, а сделать такое всегда очень сложно, особенно там, где развита торговля. Затем - первые заболевшие и полная беззаботность остальных, уверенных, что всё может произойти с кем угодно, только не с ними. Потом, в итоге,  - первые умершие, слухи, распространяющиеся со скоростью, куда большей, чем скорость света, всеобщее прозрение, паника и, наконец, стадия, когда умерших уже сотни, тысячи, десятки и сотни тысяч. С этого момента все стараются сидеть по домам, а тот, кто рискует выходить, делает это под защитой разнообразных средств - дыма, чеснока, молитв или марлевых повязок. Люди, почему-то, за редким исключением, когда беда уже пришла, но лично их ещё не коснулась, ведут себя беспечно и, зачастую, бессмысленно. Вместо того чтобы искать причину беды и здраво глядеть на вещи, они либо отмахиваются от реальности, либо поддаются панике, а если и
пытаются бороться, то только со следствием, чаще всего призрачным. А ведь надо всего лишь остановиться, сосредоточиться, хорошенько подумать, поискать предпосылки, приведшие к плачевным последствиям. Но, куда там! Обычно побеждает лозунг: «Некогда думать, дело надо делать!»
        Володю никогда никакая зараза не трогала, поэтому он без боязни передвигался по заражённым городам и общался с самыми безнадёжными больными (даже тогда, когда у эпидемии был не игрушечный, а вполне серьёзный характер). Поначалу, когда это были ещё первые эпидемии, в очаги которых он попадал, Володя пытался активно помогать заболевшим, но потом понял, что каждая эпидемия, каждая большая катастрофа - это Бич Божий, и нет никакого смысла пытаться им противостоять, свою жатву они обязательно пожнут. Кроме того, в распространении современных смертельных болезней Володя давно угадал и чей-то злой умысел, слишком уж коммерчески и политически выгодными становились последствия распространения новых зараз. СПИД, разные формы гриппа, лихорадка Эбола, атипичная пневмония… Сценарий почти всегда один и тот же: политический или экономический кризис, общественная нестабильность, потом эпидемия новой заразы, нагнетание напряжения в СМИ и, как следствие,  - колоссальные объёмы продаж всяких малоэффективных защитных средств. Затем следует всеобщая вакцинация или сдача анализов, на которой также наживаются всё те же
невидимые кукловоды, а потом - тихий уход со сцены, чтобы следом явилась новая страшилка. Однако попытка подменить собой Бога никому не проходит даром, и если перефразировать Коран, то можно сделать следующий вывод: «Бог часто даёт отсрочку нечестивцам, чтобы они одумались, но, если они не пользуются этим шансом, он беспощадно их уничтожает».
        Множество индивидов, всерьёз верящих в силу марлевых повязок, очень веселили Володю, сидевшего в кафе и рассматривавшего заснеженную улицу через большую витрину. Наблюдать за людьми в таких случаях бывает немного смешно. Особенно смешно - в тот момент, когда люди пытаются общаться по телефонам, не снимая повязок. От созерцания этой чудовищной клоунады Володю отвлёк собственный телефон. Отставив чашку с кофе, он неспешно достал назойливую звонилку из кармана и, взглянув на экран, с сарказмом усмехнулся. Звонил один из его нынешних, непутёвых, зато очень жадных, агентов:
        - Володя, завтра будет приём по случаю приезда одного хмыря из Европы. Интересующая тебя персона на этом приёме будет. Протокол подразумевает присутствие жён. Для тебя это имеет смысл?
        - Хм… Может быть.
        - Тогда не забудь про гонорар,  - на том конце жадно сглотнули.
        - Забудешь с тобой, как же. Если сработает - заплачу, а пока спасибо за инфу,  - Володя отключился и подумал, что надо попытаться из этого что-нибудь слепить. Набрал другой номер. После четвёртого гудка голос на том конце недовольно пропыхтел:
        - Да, алло!
        - Привет от мистера Кинга, Александр Геннадьевич,  - вежливым голосом произнёс Прытков.  - Как ваше здоровье?
        - А, это вы, Влад…  - голос Шапиро стал настороженным.  - Спасибо, всё хорошо.
        - Слава Богу! Саша,  - перешёл Володя на насквозь деловой тон,  - завтра намечается приём по поводу приезда какой-то большой шишки из Страсбурга. Сможете мне сделать приглашение на две особы?
        Шапиро закашлялся, но быстро справился с собой.
        - Э… приглашение… э… думаю, что да.
        - Вот и славно, я вам перезвоню через часик.
        - Через три, Влад, я ведь не глава аппарата президента, не преувеличивайте мои возможности,  - Шапиро чуть-чуть хихикнул.
        - О'кей, через три,  - Володя пожал плечами. Что-то нехорошее сидит за душой у этого Шапиро, какой-то грешок, что-то связанное с летним эксцессом, но сейчас разбираться в этом не хотелось. Пусть пока помучается человек от плохих снов (про плохие сны Володя понял сразу, только взглянув на измученного банкира). Потом найдём время, раньше или позже, разберёмся, а там и думать будем.
        Через три часа, когда Володя уже сидел в другом ресторанчике за ужином, он ещё раз набрал номер Шапиро:
        - Ну, как, удалось?
        - С трудом,  - голос Шапиро уже не был таким бодрым.
        - Надеюсь, вы ничего экстраординарного не замышляете, а то я слишком уж засветился. Или мне пора уже паковать чемоданы?
        - Полноте, Саша, что за глупости. Вы ведь знаете: наше оружие - цифры, мы - деловые люди. Просто там будет возможность пообщаться кое с кем вплотную…
        - Я так и понял. Куда вам выслать приглашение? И кстати, там должны быть вписаны фамилии и имена, кого писать будем?
        Володя спокойно назвал свои временные имя и фамилию, а потом присовокупил данные Ренаты. Сначала в трубке воцарилась молчаливая пауза, а потом раздался тихий присвист:
        - А вы…  - подходящего эпитета Шапиро, видимо, подобрать не смог, а потому скомкал:  - Хорошо работаете.
        - Стараюсь,  - ответил Прытков небрежно.  - Пусть приглашения будут у вас в приёмной, завтра я пришлю курьера. И ещё, Саша, постарайтесь быть скромным и молчаливым, о'кей?
        - Обижаете, Влад. Мистер Кинг всегда может положиться на мою скромность,  - обиженно просипела трубка.
        - Я и не сомневался. До свидания,  - и Володя отключился. Потом со своего же телефона, оборудованного специальным устройством, постоянно меняющим собственный номер и местонахождение аппарата, набрал Ренату. Утром он долго говорить с ней не стал, только сказал, что соскучился, да пообещал вечером перезвонить. Сейчас, как подсказывал опыт Володи, настало самое удачное время.
        - Алло, котёнок?
        - Да, Володя, это я,  - в голосе Ренаты хоть и была явная радость, но чувствовалось и небольшое напряжение.
        - Ты как, готова завтра посвятить время мне?
        - Я…  - Рената запнулась,  - я… готова. Вот только если я выйду из дома, то мне туда лучше уже не возвращаться - предки меня убьют…
        - Об этом не переживай, доверься мне. Но ты должна будешь выглядеть шикарно: платье, бриллианты, макияж. Мы пойдём в одно очень интересное место, и я хочу, чтобы ты всех поразила своей красотой. Справишься?
        Рената, которую никто ещё ни разу не просил кого-нибудь поражать своей красотой, тем не менее, оскорбилась:
        - Ты сомневаешься в том, смогу ли я быть красивой? Ну, ты и гад…
        - Нет, я не сомневаюсь в твоей красоте, для меня это непреложный факт. Как и твоя сексуальность. Я сомневаюсь в том, захочешь ли ты поступиться своими принципами ради меня. Ведь ты же не любишь всю эту мишуру, разве я не прав?
        Рената помолчала, но потом тихо сказала:
        - Прав. Но ради тебя, так и быть, я сделаю это.
        - Вот и умница. Обещаю безумную ночь. Но, только завтра. Целую.
        Заехал Володя за Ренатой на «Мерседесе», нанятом в правительственном гараже. Такой эпатажный жест пришлось совершить, чтобы на машине оказались специальные номера - так куда легче попадать в специальные места для избранных. Увидев идущую к авто Ренату, он в очередной раз поразился тому, насколько одежда меняет женщину. Рената выглядела просто сногсшибательно: в светской диве было не узнать озлобленную на весь свет бунтарку с порочными наклонностями, какой она была в ночь их знакомства. Классическое тёмно-синее платье с глубоким вырезом, длинная бобровая шубка, сапфиры и бриллианты, яркий, но не чересчур, макияж, и холодно-уставшее выражение лица - это была совсем иная Рената. Володя удовлетворённо вздохнул, галантно поцеловал девушке руку, а потом попросил её:
        - Можно, я завяжу тебе глаза?
        - Это зачем?  - удивлённо взглянула Рената.  - Вова, ты что, опять решил меня похитить? Или мы займёмся сексом в этом авто?
        Володя положил руку девушке на бедро, отчего она вздрогнула и чуть изогнулась, глаза её расширились, а дыхание стало чаще.
        - Не совсем секс и не совсем похитить, просто тебе так будет интереснее. Ты должна больше мне доверять. Или тебя что-то смущает?
        Глубоко вздохнув, Рената взглянула на Володю чуть затуманившимся взглядом и произнесла низким хриплым голосом:
        - Я тебе доверяю. Завязывай.
        Почти всю дорогу Володя не убирал руку с бедра девушки, чуть поглаживая, а иногда сжимая его и чувствуя, как в эти моменты от неё начинала исходить волна страстного жара. Но в какой-то момент Рената вдруг расслабилась, видимо, обеспокоенная чем-то, и спросила:
        - Володя, а ты случайно не знаешь, кто такие розенкрейцеры?
        Володя вздрогнул. Никак не ожидал он подобного вопроса от Ренаты, сердце даже обдало холодком, но он решил раньше времени не нервничать, а узнать всё поподробнее.
        - Так что, ты знаешь?  - Ренате надоело ждать, пока, обычно скорый на язык, Володя среагирует.
        - Розенкрейцеры? Братство рыцарей розы и креста. Это одно из масонских движений, основанное, если верить легенде, в XIV веке рыцарем Христианом Розенкрейцем. Изначально своей целью они ставили возрождение древних знаний о магической составляющей мира, чтобы поставить их на службу людям. Очень большое влияние приобрели в восемнадцатом и девятнадцатом веках, а в начале двадцатого активно участвовали в революции в России. На каком-то этапе их существования они, как и все прочие масонские ордена, были перенаправлены на устройство заговоров и выполнение роли агентов влияния. Все они, эти масоны, за всю свою историю, так и не догадались, что их просто используют, придурки. Короче, в СССР, в тридцатые годы, их, вместе со всей прочей шушерой, разогнали и пересажали, от греха подальше,  - Володя задумался и замолчал.
        - Надо же, я и не думала, что ты что-то знаешь на эту тему,  - Рената была приятно удивлена,  - просто так спросила.
        - Я много чего знаю, ты спрашивай, не стесняйся. Слушай, а зачем тебе это?
        - Да так, начала играть в одну он-лайн Игру, а там, чтобы получить первую ступень и возможность двигаться дальше, необходимо ответить на простой вопрос. Мне вот про розенкрейцеров достался.
        - Любопытно,  - Володе на самом деле было любопытно.  - А в чём суть игры?
        - Утверждают, что, пройдя несколько этапов, можно научиться реорганизовывать пространство вокруг себя так, чтобы оно стало более справедливым и добрым. Так я, по крайней мере, поняла. Не особо в это верю,  - Рената улыбнулась кроткой улыбкой, чудесно подошедшей повязке на её глазах,  - но мне всё равно делать нечего, так почему и не попробовать, как ты думаешь?
        - Смотря какая плата за справедливость, котёнок,  - Володя улыбнулся.
        - В том-то и дело, что абсолютно бесплатно. Кроме того, прикалывает, что Игра связана с реальностью, с нашей жизнью. Вот мне, например, надо ответить на вопросы по истории, а потом надо будет какие-то задания выполнять - ну, там, что-то сделать, найти, выяснить. Я пока не знаю, как это точно будет выглядеть,  - уже увлечённо продолжала Рената,  - мне для начала нужно ответить на этот вопрос, про розерк… розне… Тьфу, чёрт, язык сломать можно… Слушай, ты сказал, что их использовали. А кто?
        - Я дам тебе пару книжек, а ты сама в Википедии посмотри, по интернету поройся,  - Володю очень заинтересовала эта Игра: было в ней что-то настораживающее.  - Дашь мне ссылку, я тоже хочу взглянуть?
        - Ты что, в игры играешь?  - недоверчиво спросила Рената.
        - Играю. Причём всю свою жизнь,  - подпустив в голос загадочности, ответил её спутник.
        Тем временем, преодолев сопротивление московских улиц, они заехали на охраняемый паркинг. Паркинг был организован так, что выход из него осуществлялся прямо в необходимое здание, а вот определить, в какой части Москвы ты находишься, было невозможно. Поэтому Володя аккуратно снял с девушки повязку, отметив, как она вздрогнула, когда он к ней прикоснулся, помог ей выбраться из машины, взял её за очень горячую руку и повёл за собой.
        - Вова, куда ты меня привёз?  - нарушила молчание Рената.
        - Увидишь. Не напрягайся, всё будет ол райт.
        Они вошли в фойе здания, наполненное множеством элегантных, и не очень, мужчин, красивых, и не очень, женщин, но все они были непреложно блестящими и уверенными в своей неповторимости и чрезвычайной значимости. Володя, не увидевший ни одной марлевой повязки, хмыкнул. Эти люди, видимо, знали правду, а может быть, считали, что проблемы обычных людей их не касаются.
        Рената с удивлением оглянулась, а потом, с перекосившимся от страха лицом, зашептала на ухо Володе:
        - Володя, ты зачем это сделал? Ты куда меня привёз? Это же ведь… Здесь где-то мои предки должны быть. Смерти моей захотел?
        - Да ты что?  - очень натурально удивился Володя.  - Не знал, что твои предки так круты. Ладно, не волнуйся понапрасну, ты ведь со мной. А я тебя защищу. Или защитю? Короче, отмажу. Ты, главное, верни обратно уверенный вид и крепче ко мне прижимайся. Если встретим твоих предков, скажешь, что я твой друг. А дальше - я сам…
        Рената немного успокоилась, встряхнулась и, стараясь поступать так, как велел её мужчина, стала всячески демонстрировать свою принадлежность ему. Слова о «друге» оказались неожиданно волнующими. И, конечно же, как того и следовало ожидать, ровно через пятнадцать минут вращения в людском водовороте, болтающем, пьющем, жующем и всё так же сверкающем, Рената услышала:
        - Рената?! А ты как здесь оказалась? И кто этот господин?  - голос отца был строгим, а взгляд - настороженным и оценивающим, и смотрел отец вовсе не на свою дочь, а на мужчину рядом с ней.
        Рената, с трудом проглотив комок в горле, сипло произнесла:
        - А, папа… Знакомься, это мой друг, Владимир. Володя, это май папа, Алексей Рудольфович.

        Глава 34. Третий урок

        … - Короче, этот «мусор» мне и говорит: «Так, мол, и так, брателло, ошибочка вышла - потерпевший признал, что он обознался. Но ты-то ведь, наверное, тоже не без греха - вон какой фингал на полрожи, небось, тоже где-то в драке участвовал или в каких иных хулиганских действиях?» И смотрит на меня так хитро, думает, я ему душу, как на исповеди, открою. Козлина мусорская! А я ему в ответ: «Фингал мне на тренировке поставили, я единоборствами занимаюсь и, вообще, за здоровый образ жизни. А ошибка того пидора арабского мне таким боком вышла, что я теперь не знаю, что и делать,  - говорю.  - Он мне, можно сказать, любовь сломал, паскуда, чтоб ему от импотенции сдохнуть»,  - Марк приостановился, пытаясь пережевать чудовищный кусок пиццы, запивая его томатным соком. Отец Роман, который сегодня был «по гражданке», то есть, в абсолютно мирских джинсах и пуховике, сочувственно поглядел на изголодавшегося «в застенках» Марка и только покачал головой. Сам он ничего не ел, пил водичку и Марка не перебивал, слушал же очень внимательно.
        - Нет, ну, отец Роман, ну скажите, что за гадство такое? Только вроде с классной девчонкой познакомился, только отношения наладились и, можно сказать, почти состоялись и укрепились, как вмешивается какое-то чмо арабское, абсолютно беспонтовое, и всё ломает. И я - в ментовке, как баклан дешёвый, а Кристя вдруг оказывается из службы безопасности банка, которые мы…  - тут Марк замялся и с трудом выдавил:  - Э…не любим, и, вообще, какая-то хрень творится непонятная. Ментам пришлось отдать всё бабло, какое у меня было, чтобы они не цеплялись и меня выпустили. Жесть!
        - А скажи, Марк,  - заинтересованно спросил отец Роман,  - Кристина разве не пыталась им как-то помешать? Ну, я имею в виду, как бы это тебе объяснить…
        - Да пыталась,  - не дослушал Марк,  - и на базаре их пыталась развести, и вообще пальцы гнула - я, мол, с вами из одной касты, да вы не понимаете, с кем связались… Но мне, кажется, больше на понт их брала. А потом - так и вовсе сдулась, сидела, как кукла фарфоровая, когда меня эти вертухаи выводили, глаза, как остекленевшие. Да и я тоже был злой на неё: нет, ну надо же,  - «главный эксперт службы безопасности банка!» А на вид - типичная мажора. Правда, она, конечно, не мажора, да и способности у неё не простые. В общем, я совсем запутался. Потому и попросил вас о встрече раньше, чем домой пойду выслушивать, как мне дядя начнёт выговаривать: «Я же говорил, да я же предупреждал…». Ну и что, что предупреждал,  - в сердцах кинул вилку Марк,  - может, мне такая кульная гёрла никогда больше и не встретится. Короче, засада…
        Отец Роман, очень внимательно слушавший сентенции Марка по поводу его разбитых надежд, слегка напрягся на словах о странном поведении Кристины и, когда Марк остановился, вкрадчиво спросил:
        - Ещё раз, Марк, скажи - а как выглядел этот араб?
        - А я чё, рассказывал уже? Ну, такой он, типичный насос, весь на понтах. Руки все в перстнях, морда наглая, по-английски говорит хорошо очень. Скандальный такой, просто жесть. Кстати, похож на этого, ну, грузина, который этого, Мимино играл… как его…
        - Кикабидзе?
        - Ну да, на него.
        Отец Роман примолк, покусывая губы и нервно теребя в руках салфетку. Марк расправился с остатками пиццы и теперь грустно разглядывал интерьер пиццерии и официанток, одетых в якобы итальянскую одежду, но при этом имевших насквозь азиатскую внешность.
        - Ладно, Марк, не торопись с выводами,  - прервал паузу отец Роман,  - тут не всё так просто, как тебе на первый взгляд кажется. Запомни - ничего случайного с людьми никогда не происходит, всё предусмотрено свыше. Эта ваша встреча с тем арабом, который, я думаю, и не араб вовсе, случайностью так точно не была. Вот только зачем всё это, пока не понимаю. Ладно, дай мне время, я разберусь…
        - А вы что, знаете этого хмыря?  - Марк недоверчиво уставился на отца Романа. Слишком уж много в последнее время стало происходить в его жизни событий, связанных каким-то образом с молодым священником, слишком много тот знал всего, так или иначе связанного с его, Марка, жизнью. И отца знал, и о дяде слышал, и с Кристиной он познакомился при участии отца Романа. Какая-то шняга замороченная…
        - Не напрягайся, Марк, я же тебе говорю - ничего случайного в жизни не бывает, всё закономерно и взаимосвязанно. Вопрос только в том, разберётся ли человек в посланных ему сигналах, поймёт ли их, сделает ли выводы? Иногда бывает очень тяжело войти в открытую дверь, люди, по гордыне своей, всё норовят через окно или даже через крышу лезть. А иногда и отворачиваются от открытой двери и идут в противоположную сторону. Мироздание их учит, наказывает, можно сказать, просто кричит: «Куда же ты прёшь, человече?» А человече глух и слеп, бредёт своей дорогой, и на правильный свой путь, тот, который его душа когда-то выбрала, ему плевать. Но только до поры-до времени, пока не упрётся в стену непроходимую. Вот тогда обычно люди и вспоминают и о Боге, и даже о Дьяволе, и каются, и рыдают, и головой об эту стену бьются. Да поздно иногда бывает, не вернуть уже упущенных возможностей. Так потом и живут, как будто и не живут вовсе, прозябают…
        - А как понять, что нужно делать? Как найти свой путь?  - Марк с удивлением и даже опаской смотрел на преобразившегося собеседника. Глаза священника буквально сверкали, лицо было наполнено одухотворённостью и полнейшей уверенностью в правоте своих слов.
        - А… Тут не всё так просто. Продолжим наши уроки?  - отец Роман с любопытством взглянул на юношу.
        - Пожалуй…  - задумчиво кивнул Марк.
        Урок третий

        - Итак,  - воодушевлённо начал отец Роман,  - в прошлый раз мы остановились на том, как пройти путь, чтобы стать богом. Так?
        - Кажется, так,  - ответил Марк.
        - Так вот, сделать первые шаги на этом пути человеку должны помочь.
        - Кто?
        - Ну, разумеется, его родители. При помощи специальных обрядов. К сожалению, в нашем, современном обществе и сами эти обряды, и их смысл уже утеряны, а вот наши предки их свято соблюдали. Это обряды возрастных посвящений,  - хитро взглянул на юношу священник.
        - Чё-то как то… Это, как у индейцев, что ли?
        - Нет, это, как у нас, у славян. Знаешь, зачем они были нужны?
        - Ну,  - пожал плечами Марк,  - чтобы ребёнок себя взрослым почувствовал, да?
        - И это, конечно, тоже. Но, в первую очередь, возрастные посвящения были связаны с появлением новых энергетических тел в общей структуре человека. Помнишь, мы говорили о разных энергетических телах человека?
        - Смутно,  - Марк с сожалением смотрел на стол, где еда уже закончилась.
        - Напомню. Не буду сейчас утомлять тебя названиями этих тел - в разных школах они разные, у славян, разумеется, свои названия, суть не в этом. Суть - в предназначении. Итак, считается, что формирование первого тела, собственно физического, полностью заканчивается к первому году жизни. Далее оно просто растёт в заданном направлении. Именно в этом возрасте и проводилось первое посвящение. «Пострижены» называлось.
        - А, я что-то такое то ли видел, то ли слышал. Ребёнка налысо стригут. Не очень-то красиво они потом выглядят, эти бедные дети,  - Марк поморщился.
        - Это потому, что родители бестолковые, не знают толком, что надо делать, а делают,  - с огорчением ответил священник.  - На самом деле, у девочек только небольшая часть волос состригается, и то - строго определённым образом, а у мальчиков - да, все волосы состригают. Это не просто так. У этого действия есть свой, особый, энергетический, магический, если хочешь, смысл. И все дальнейшие обряды возрастных посвящений также имеют своё энергетическое наполнение, и привязаны они к образованию новых энергетических тел. Проведение обрядов даёт детям каждый раз своеобразный толчок в развитии - идентификации своего пола, укреплении эмоциональной устойчивости, развитии ментальной составляющей. Смотри, на что похожа нынешняя молодёжь, для которой такие обряды не проводились,  - безвольные, бесцельные, больные, психически неустойчивые особи без половых признаков…
        - Э… Ну, не все же…  - Марк поморщился, понимая, что отец Роман прав, хотя и не во всём. Вот, например, его, Марка, никто никуда не посвящал и обрядов не проводил, но ведь он же, вроде, нормальный пацан, а не какая-нибудь там амёба бесполая.
        - Не все, согласен. У кого сильна родовая энергетическая составляющая, тот справляется в жизни и так. Но ведь насколько было бы легче им жить, если бы они такие обряды прошли…  - покачал головой священник.
        - Допустим,  - решил согласиться Марк.  - Но у меня тогда вопрос: крещение - это ведь тоже обряд, а его-то почти для всех детей сейчас проводят? Или для мусульман, не знаю, как у них это называется…
        - Да, ты прав,  - отец Роман согласно кивнул.  - Но у этих обрядов несколько другой смысл. Они обладают серьёзной магической составляющей и фактически пристёгивают душу человека к определённым энергетическим образованиям, поддерживаемым множеством людей, относящих себя к различным религиозным конфессиям, в том числе и названным тобой. Эти энергетические структуры называются эгрегорами. С момента прохождения такого обряда, как крещение, человек начинает получать магическую помощь от эгрегора, но взамен отдаёт свою энергию и волю…
        - Про эгрегоры я знаю,  - важно кивнул Марк, добром вспомнив генеральские лекции.  - Так что, вы хотите сказать, что крещения достаточно, можно обойтись без этих возрастных посвящений?
        - В том-то и дело, что нет,  - покачал головой отец Роман.  - Недостаточно. Посвящения нужны. Более того, крещение - это обряд с очень двояким смыслом, ведь, помимо помощи эгрегора и христианской духовной иерархии, человек получает в довесок некоторую долю несвободы. Ведь часть своей духовной энергии он начинает отдавать тем, кто стоит во главе эгрегора, тем, кто его создал и им управляет.
        - Мировой закулисе, да?  - блеснул своей осведомлённостью Марк.
        - Можно сказать и так,  - отец Роман одобрительно кивнул.
        - Хорошо, а если человек не хочет этого делать, то как быть?  - с интересом спросил Марк.
        - Не хочет что делать?  - уточнил священник.
        - Ну, отдавать свою энергию эгрегору или тем, кто им управляет. Как быть в таком случае?
        - Как быть младенцу, которого родители насильно притащили в церковь? Остаётся только терпеть… Станет взрослым - сможет освободиться, если захочет. Другой вопрос - захочет ли?
        - А у славян существует такая штука, чтобы освободиться от христианского эгрегора?
        - Существует. Обряд имянаречения. Освобождает от влияния не только христианского эгрегора, но и любых иных религий и верований,  - подтвердил отец Роман.
        - А разве при этом имянаречении человек не переходит под власть другого эгрегора - славянского?  - хитро посмотрел Марк на отца Романа.
        - Конечно, переходит. Но ведь это его сознательный выбор. И если он славянин, то получает доступ к силе своей Родной Веры, а не к силе привнесённых, чужих традиций,  - ответил отец Роман.  - Заметь, я не говорю, что они плохие, они просто чужие… Наш генетический код - это ключ доступа к определённой энергии, в том числе и к соответствующему, родовому славянскому эгрегору. А когда нас крестят, то этот код блокируется, и мы получаемся привязанными к другому, не родному для нас эгрегору. Конечно, справедливости ради надо сказать, что за тысячу лет христианства на Руси наш код претерпел некоторые изменения, настроился, так сказать. Но ты не представляешь, какую силу начинают чувствовать в себе те, кто прошёл обряд имянаречения! Ну, конечно, если их генетический код содержит славянскую, арийскую базу. Собственно, в несовпадении наших энергетических настроек и кроется главная причина всех наших бед - живём, вроде как, на своей земле, а энергетически привязаны к чужой.
        - Нет, тут что-то не складывается,  - задумчиво протянул Марк, одновременно показывая официантке, чтобы она принесла ещё пиццы.  - Вот европейцы, живут же куда лучше нашего, а тоже ведь, в большинстве своём, не евреи и не негры, а христиане, как и мы.
        - Нет, не как мы,  - жёстко ответил отец Роман.  - Они, в большинстве своём,  - католики, протестанты или лютеране. Короче, западная ветвь христианства. А ты знаешь, чем отличается западная ветвь от восточной, то есть, как бы, нашей?
        - Ну чем, чем… У них Папа главный, а у нас - патриарх,  - неуверенно ответил Марк.
        - Это следствие. А причина - в том, что в девятом веке одна христианская церковь разделилась на две. В восточной ветви настаивали на постулате, что человек - это Дух, Душа и тело, а в западной - что только Тело и Душа, а Дух - это божественное свойство, к человеку отношения не имеющее. Таким образом, в Европе человека энергетически оскопили, обособив его как личность. Поэтому в Европе, а затем и в Америке, такое внимание уделяют свободе личности человека, его телу, собственной душе и почти не говорят о коллективном Духе. А у нас - наоборот, Дух, духовность - очень важные составляющие жизни. И Человек в восточном христианстве в гораздо меньшей степени индивидуально обособлен. Вроде бы, это и неплохо, однако Дух-то имеется в виду какой? Эгрегора, берущего своё начало в Иудее, возникшего две тысячи лет назад.
        - Да уж…  - Марк почесал затылок.  - Так и что нам делать-то?
        - К этому мы ещё подойдём, а пока давай вернёмся к пути человека,  - отец Роман снисходительно наблюдал, как его собеседник уплетает вторую за завтрак пиццу.  - Возрастные посвящения мы уже рассмотрели, хотя… Надо, наверное, упомянуть одну интересную вещь: в Советском Союзе тоже существовали своеобразные возрастные посвящения, правда, очень жёстко пристёгивавшие человека к марксистскому эгрегору. Я имен» в виду посвящения в ряды октябрят, пионеров и комсомольцев.
        - У нас этого уже не было,  - пожал плечами Марк.
        - Не было. А ведь это и были самые настоящие магические обряды - с огнём, с клятвами, с барабанами, с соответствующими атрибутами. Правда, мало кто в те годы понимал, что на самом деле это такое… Ладно, вернёмся к нашей теме: поговорим об образовании.
        - Вы имеете в виду школу?
        - Я имею в виду создание человеческого образа, того, что является подобием Бога. В прошлый раз мы с тобой уже говорили, что в современном мире вся система воспитания и образования людей направлена на то, чтобы увести человека от этого как можно дальше. Чему вас учат? Как быть послушными, как вписываться в окружающее общество, как лучше и эффективнее выполнять ту работу, для которой вы, якобы, предназначены, так?
        - Так!  - Марк согласно кивнул головой.
        - Но при этом,  - продолжал священник,  - вас не учат тому, как вам самим найти своё место в мире, как научиться чувствовать гармонию этого мира, как развивать свои резервы и способности, как стараться быть свободными, а главное - как всё время работать над собой, чтобы стать подобием Божьим. Наоборот, система подачи знаний расчленёнными, не связанными между собой кусками, оторванными от жизни планеты и её биоценоза, оторванными от самого человека, в результате приводит только к одному - к отрицанию необходимости получать эти знания, как ненужный и обременительный груз. Конечно, с человеком это происходит не сразу, нет. Маленькие дети, до трёх-пяти лет, ещё могут видеть всё непосредственно, умеют чувствовать не только очевидное, но и то, что находится в тонких сферах. Но постепенно, ступенька за ступенькой, это умение безжалостно стирается - сначала в детском саду, а потом - в школе. Детей учат: «То, что не изучено и не нашло объяснения в официальной научной точке зрения, того просто не существует». И потому урбанистическая культура - почти все фильмы, книги, журналы, компьютерные программы - всё,
в основе своей, направлено на одно - привить маленькому человеку стойкое убеждение, что это и есть единственно правильная жизнь, единственно правильное построение общества, единственно правильный путь развития цивилизации. Заметь: почти всегда главный герой всех современных произведений - это либо спивающийся бунтарь-одиночка, не понимающий, что ему от этой жизни надо, и никому не верящий, либо, наоборот,  - супермен, крепкий и надёжный, как скала, но всегда борющийся за идеалы справедливости, опять-таки, созданные этим самым обществом. А каковы идеалы? Стать богатым, сильным, якобы независимым, в общем, надёжным кирпичиком в основании пирамиды толпо-элитарного общества…
        - Опа, отец Роман, да вы, я вижу, тоже лекции Петрова смотрели?  - перебил Марк, до этого слушавший молча и очень внимательно.
        - Я-то? Хм,  - хмыкнул священник,  - я не только лекции смотрел… Впрочем, может быть, ты мне сам расскажешь тогда, что такое толпо-элитарное общество?
        - Прикалываетесь?
        - Нет, я серьёзно. Просто хочу знать, какой у тебя сейчас уровень знаний, чтобы не повторять уже знакомые тебе вещи,  - прозвучало достаточно искренне.
        - Да, пожалуйста. Итак, толпо-элитарное - это такое построение общества, в котором живём сейчас мы с вами, в котором живёт, по большому счёту, весь мир. Не уверен насчёт китайцев, но и они, наверное, тоже. Никто, конечно, об этом вслух не говорит, да и мало кто знает. А те, которые знают, те молчат в тряпочку, потому что каждый, в меру своего понимания, работает на себя, а в меру непонимания - на того, у кого понимания больше,  - вовремя ввернул нужные слова Марк.  - Да и обидно, беспонтово такое название для тех, кто в этом обществе толпа. Но и элита - они тоже толпа, только с другим уровнем знаний и умений. Ими тоже управляют…
        - Так. Хорошо. Про пирамиды власти и знаний тебе тоже не надо рассказывать, я прав?  - довольно резюмировал отец Роман.
        - Ну да, и про них я тоже знаю…
        - Барышня,  - обратился отец Роман к снующей поблизости официантке,  - принесите, нам, пожалуйста, пирожных, вот этих,  - он ткнул пальцем в меню,  - чай с бергамотом, а тебе,  - он взглянул на Марка,  - капуччино. Спасибо. Итак,  - продолжил он, когда официантка отошла,  - значит, ты знаешь, кто, на самом деле, правит миром?
        - По фамилиям, конечно, не знаю, а так - догадываюсь…
        - Значит, ты знаешь, кто на самом деле назначает президентов на власть, так ведь? Назначает тот, кто может донести своё мнение и желание до тех, кому предлагается якобы выбирать,  - видимо, отец Роман загодя подготовил свою речь, и Марк решил ему не мешать, хотя, в общем, уже знал почти всё, что решил ему поведать его импровизированный учитель.  - Общественное мнение требует формирования. И легче всего его сформировать через средства массовой информации - телевидение, интернет, радио, газеты, журналы. Это прямой и открытый сигнал. Его можно озвучить так: на выборах у нас сегодня такие-то кандидатуры, но лучше всех - вот эти двое. Выбирайте среди них. Нам всё равно, нас любая устраивает. Об остальных вариантах, отличных от желания предлагающих, никто и не узнает, потому что у них не будет ни поддержки СМИ, ни денег, ни иных инструментов. Опосредованный, скрытый сигнал подаётся через художественные произведения: фильмы, книги, компьютерные игры, герои которых даже внешне напоминают предлагаемых. Посредством этих двух сигналов формируется и система ценностей. Сейчас, например, очень почётно быть
банкиром, или продавцом нефти, или финансовым спекулянтом, или политиком. А всего сто пятьдесят лет назад в почёте были те, кто жил во имя всех людей,  - герои, военные, исследователи, путешественники, изобретатели, писатели, учёные… А те, кто в почёте сейчас, считались обычными спекулянтами, и относились к ним с плохо скрываемым презрением. Видишь, как легко можно манипулировать сознанием целого общества, да что там, всего человечества? Просто правила игры всегда диктует тот, кто владеет этими Средствами Манипуляции Идеями, или СМИ. И делают они это так, как им выгоднее и удобнее. Хотя бывают и ошибки, и достаточно фатальные. Вспомни, например, как ошиблись Гусинский и Березовский, выдвигая, как они тогда думали, насквозь своего человека на роль послушной им марионетки. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись. Этот человек сумел убедить настоящих хозяев существующего финансового порядка, что он будет им полезнее, чем эти возомнившие о себе выскочки-евреи, и вот - «иных уж нет, а те - далече», как сказал классик.
        - Подождите, отец Роман, так вы хотите сказать, что наши президент и премьер, на самом деле, вовсе не такие крутые, как это нам преподносят?  - Марку было, в общем-то, всё равно, так ли это, спросил он больше для того, чтобы поддержать беседу.
        - Ну, как-то так,  - согласился священник.  - Они хоть и пытаются каким-то образом вести свою игру, но всё это до той поры, пока их игра вписывается в глобальный сценарий «хозяев мира». А чтобы не наделали никаких серьёзных глупостей, над ними поставлен наблюдатель, чтобы вовремя остановить, притормозить. Он, заодно, следит и за тем, чтобы дань с нашей страны взималась вовремя. Рыжий такой, для него даже специальную корпорацию создали, с интригующим и ни о чём не говорящим названием.
        - Вы имеете в виду этого, который раньше энергетикой занимался?
        - Его, Кощея Бессмертного, его, родимого.
        - Так, отец Роман, давайте сначала,  - попросил Марк, вяло ковыряясь вилочкой в десерте.  - Кто же, всё-таки, самый крутой?
        - Самый крутой… Хм… Давай-ка лучше о тех, кто считает себя таковыми. Это владельцы той штуки, которая печатает такие, всем известные зелёные бумажки, на которые, как они считают, можно всё купить.
        - А, это владельцы Федрезерва Штатов?  - об этих абсолютно мутных личностях Марк, благодаря просмотренным фильмам, знал очень хорошо.
        - Именно, именно. Все остальные, за редким исключением, это - послушные исполнители их воли. И президенты, и министры, и известные всему миру олигархи. Короче, те, о которых все мы хорошо знаем и можем получить информацию о них отовсюду…
        - Ну, понятно, вывески. Разменный материал. А на самом деле - Ротшильды, Морганы, Рокфеллеры, Куны. Это я знаю.
        - Молодец. Ниже исполнителей стоят вывески для исполнителей, а также те, кто отвлекают внимание,  - актёры, певцы, музыканты, прочий художественный бомонд. Это тоже понятно, да?
        - Пока без проблем, я, в общем-то, всё это и так знал,  - начал терять интерес Марк.
        - Опять-таки, молодец,  - спокойно продолжил отец Роман, видимо, решив выговорить всю обязательную программу.  - Чуть поодаль стоят, как бы составляют другую грань пирамиды, те, кто способствует развитию теперешней цивилизации,  - учёные, изобретатели, короче, те, кто, вроде как, не занимается политикой и властью, но, на самом деле, делает эту власть устойчивее и от неё же кормится. Они двигают науку, придумывают новые технологии, создают новые знания, но всё это делают только в русле устремлений верхушки пирамиды, по крайней мере, делали до совсем недавнего времени.
        - А теперь?
        - Теперь верхушка пытается всячески ограничить новые исследования, поскольку уже не в состоянии справиться с последствиями старых. Закон времени прошляпили, ха-ха… Следующий срез - это те, кто верхушку оберегает, а низы ограничивает,  - полиция, армия, спецслужбы всякие. Ну, и потом идёт собственно толпа, те, кого элита презрительно называет биомассой,  - отец Роман скривился, настолько тяжело далось ему это слово.
        - Отец Роман, а что является движущей силой, в смысле, что определяет, какому именно срезу пирамиды принадлежит какой-нибудь человек?  - Марк случайно влез локтем в недоеденный десерт и тихонько выругался. Тут же подбежала официантка, тарелку забрала, но салфетку Марку не предложила. Впрочем, Марк даже не обратил внимания на особенности местного сервиса - слишком увлекательной опять стала беседа.
        - Что определяет? Ты знаешь, раньше, в древние, дохристианские времена, наше славянское общество условно делилось на варны - своеобразные сегменты общества. Была варна весей, или хозяев, тех, кто умел и любил работать с материальными благами, организуя и приумножая их, была варна витязей - тех, кто любил воевать и руководить, была варна ведающих - тех, кто занимался сбором, анализом и переработкой информации, то есть, как бы современных учёных. Только от учёных ведающие отличались тем, что вплотную взаимодействовали с богами и высшими сущностями. Наконец, была варна тружеников - людей, кто строил свою жизнь на результатах своего ручного труда, никуда особо не стремился, доверяя управление обществом более сведущим людям.
        - А, знаю,  - довольно протянул Марк.  - Варны - это касты, как в Индии.
        - Не совсем так. Современные индийские касты - это очень жёсткие, почти незыблемые образования. Принадлежность к ним определяется правом рождения. А варны - это то, куда мог попасть любой член общества, лишь бы он соответствовал критериям. Более того, варна - понятие условное, не несущее никаких ограничений. Просто правильно определённая варновая принадлежность давала человеку возможность счастливо и наиболее эффективно прожить свою жизнь, найти свой путь и выполнить своё предназначение. Если в течение жизни человек менялся, то менялась и его варна. Но, опять-таки, никто ничего не запрещал. Самое важное - это то, что варновое общество не было пирамидальным. Оно имело сферическую структуру. Не было элиты. Каждый просто выполнял свою долю необходимой для жизни общества работы, не пользуясь при этом никакими особыми благами. Может ли волхв прожить без защиты воина или без труда пахаря? В принципе, сможет. Но тогда он не сможет заниматься своими прямыми обязанностями. То есть, обязанности были разные, а вот привилегий почти не было. Наоборот, чем более социально значимыми были выполняемые функции, тем
выше была ответственность. Понимаешь?  - обратился отец Роман к Марку, заметив, что тот начал откровенно зевать.
        - Понимаю, чего тут непонятного,  - буркнул в ответ юноша.
        - Я вижу, ты уже устал, но давай уже закончим, чтобы потом начать с новой темы,  - настойчиво предложил отец Роман, заказав ещё кофе.  - К сожалению, в пирамидальном обществе варновая принадлежность приобретает черты застывших каст, а потому современные социологи придумали новое деление людей - по типам психики.
        Марк встрепенулся сказать, что об этом он тоже слышал, но потом мысленно махнул рукой, решив дать священнику выговориться до конца. А ну как чего нового расскажет? А тот увлечённо продолжал:
        - Основная масса людей на Земле, как бы ни было грустно это осознавать, принадлежат к «животному типу психики». Главная цель их жизни - это получение максимального количества разнообразных удовольствий, удовлетворение простых потребностей организма. Поесть вкусно, поспать удобно, совокупиться вовремя, получить хорошую машину, съездить отдохнуть, купить дорогую одежду - в общем, быть ухоженным, сытым и всем довольным животным. Такие люди могут даже увлекаться чем-то, ходить в церковь, за что-то переживать, но делают они всё это на уровне инстинктов. Если их спросить, зачем они живут, какова их цель, ответить они не смогут. Главный аргумент будет - чтобы не хуже, чем у других, чтобы как у всех. Знаний и любопытства у них хватает только на то, чтобы, образно говоря, добывать себе пропитание, и в жизни их волнует только одно - комфорт и безопасность. Людьми с животным строем психики очень легко управлять - знай себе регулируй подачу корма и иных удовольствий да пугай вовремя.
        - Прикольно,  - откликнулся Марк, заодно пытаясь примерить сказанное на себя: а каков, собственно говоря, он сам, не животный ли тип психики у него? Сам себя утешил - вроде как, думает не только о еде и удовольствиях - и успокоился.
        - Да уж, прикольно. Второй тип психики - зомби-биороботы. Это люди, которые, сами того не зная, выполняют некую программу жизни, индивидуальную или социальную. У этих людей главная цель - выполнить программу. Ну, например, стать хорошим специалистом в какой-нибудь области, или артистом, или военным - неважно, хоть пиратом или священником, важно, что такой человек всё равно не понимает, зачем он это делает. Есть цель, и он к ней идёт, но не знает, зачем он это делает. Таких людей обычно обучают специально, и неплохо обучают, но только так, чтобы в результате обучения целостной картинки мира у них не сложилось. То есть, чтобы вместо стройной и устойчивой мозаики получился постоянно меняющийся калейдоскоп. Есть яркие кусочки, и из них выстраивается картинка, но чуть встряхни или добавь ещё один кусочек, и картинка уже совсем другая. Таков принцип калейдоскопа. В мозаике же, если какой кусочек изъять или добавить, картинка не исчезает, остаётся прежней. Управлять индивидами с таким строем психики и калейдоскопичным восприятием мироздания тоже достаточно легко, главное - знать управляющие алгоритмы.
        - Э…  - задумался Марк. А ведь выходило, что у него нет ни чёткой цели, ни понимания, зачем он что-либо делает. Эге…
        - Поехали дальше,  - усмехнулся отец Роман.  - Следующий тип психики - демонический. Этими людьми управлять невозможно, они сами управляют всем, сами пытаются формировать мир вокруг себя. По крайней мере, они в этом абсолютно уверены. Зачастую они достаточно хорошо понимают всё происходящее вокруг, видят истинные причины и умеют хорошо предугадывать следствия. Знаний у них, как правило,  - хоть отбавляй. Такие люди - обычно крупные и яркие учёные, бизнесмены, политики, писатели, философы. Главное, что определяет их жизнь,  - это уверенность в том, что мир вращается вокруг них и для них. Все, или почти все, диктаторы и завоеватели имели демонический склад личности - и Наполеон, и Гитлер, и Черчилль, и Ленин. Ну, и конечно, твои любимые хозяева ФРС - это тоже «демоны». В переносном смысле этого слова, разумеется,  - опять улыбнулся священник.  - Вот они и составляют почти самую верхушку пирамиды.
        - Да уж, точняк, стопудово,  - кивнул головой Марк.
        - Ну что ж, я рад, что ты со мной согласен,  - улыбка отца Романа становилась всё шире.  - Пока что те, о ком мы говорили,  - это всё кирпичики пирамиды. А, чуть не забыл. Есть ещё один срез - те, кто составляют песок под фундаментом, так называемые «опущенные в противоестественность». Это те, кто весь смысл своей жизни видит только в выпитом стакане водки или вынюханной дорожке. Человеческие отбросы, мусор. Ну, а теперь о хорошем: только те, кто верит в свою божественную сущность и свою жизнь не тратит попусту, а наоборот, всё время старается жить в русле Божьей воли и стремится понимать и принимать настоящую суть всего происходящего,  - только они свободны от пирамиды, от её власти и давления. Стать настоящим Человеком, тем, кто должен быть образом Божьим, очень сложно, но вполне возможно. Главное условие - найти свой путь и идти по нему, стараясь постоянно слушать Волк» Мироздания, Волк» Всевышнего. Помнишь нашу первую беседу насчёт машин и их предназначения?
        - Конечно, помню,  - ответил изрядно погрустневший Марк.  - Вот только как узнать, чего именно Бог от тебя хочет? Он же не пришлёт тебе письмо: «Хочу, чтобы ты сделал так», правильно?
        - Э,  - сразу посерьёзнел отец Роман,  - это и есть самое сложное. Бог с каждым беседует на языке жизненных обстоятельств, главное правильно их воспринимать. А для этого, в первую очередь, нужно победить в себе животное начало. Любая зависимость, любая страсть искажает восприятие, неважно, от чего зависимость или к чему страсть - к еде, сексу, быстрой езде или новым книгам. Об алкоголе, никотине и наркотиках мы уже с тобой говорили, это вообще недопустимо. А в остальном необходимо придерживаться главного принципа - не надо насиловать обстоятельства. Если ты пытаешься что-то сделать, а у тебя упорно не получается,  - оставь, это не твоё. Потому что даже если у тебя и получится, то пользы всё равно не принесёт. Это как у родителя с ребёнком: умный родитель позволит ребёнку набивать неопасные шишки и синяки, чтобы ребёнок научился сам. А потом умный ребёнок научится спрашивать у родителя, как ему поступить. Для того и нужна молитва или медитация, чтобы спросить у Бога совета и помощи. И не забыть потом поблагодарить за урок,  - отец Роман лукаво взглянул на Марка.
        - Спасибо, отец Роман,  - выдавил из себя Марк, поняв намёк.  - Значит, если у меня что-то хорошо получается, то для этого Бог меня и предназначил? Ну, например, если у меня абсолютный слух, то мне нужно учиться играть и сочинять музыку, а если я этого не стану делать, то Бог меня накажет?
        - Не то, чтобы накажет, но обязательно покажет, что ты делаешь неправильно,  - кивнул священник.
        - В общем, понятно. Но, всё-таки, отец Роман, вы так и не сказали, а кто же на самом верху пирамиды, кто есть этот таинственный глаз, который изображён на долларовой купюре?
        - А глаз этот - те, кто направляет и планирует развитие современного общества, тот, у кого есть концепция, по которой общество живёт. И я тебе о них уже рассказывал, это…

* * *

        В этот момент у Марка зазвонил телефон. Он раздражённо взглянул на экран, но ответил:
        - Да, Оранж, чего тебе? Да, привет, привет, чего хотел? Где был? Тебе лучше не знать, ты ещё маленький. Что? А чего сегодня? Момент благоприятный? Ну, хорошо, бегу… Простите, отец Роман, надо бежать. Да и информации под завязку. Ещё раз спасибо, было очень интересно. Но и вопросов осталось много,  - последние слова Марк договаривал уже на бегу.
        - Ничего, у нас ещё будет возможность получить ответы,  - вслед уходящему юноше крикнул отец Роман.  - С Богом! А твоим делом я займусь, постараюсь разобраться со странностями, с Кристиной и арабом,  - пообещал он.
        - Заранее спасибо. Пока!  - донеслось от выхода. Марк выбежал из пиццерии, не дослушав объяснения священника, потому что его взбудоражило сообщение Оранжа о готовящейся на сегодня новой акции. И только когда уже ехал в метро, он вспомнил, что не расплатился за съеденную пиццу. Впрочем, после ночных приключений денег всё равно не осталось…

        Глава 35. Театр теней

        - …Таким образом, на сегодняшний день мы имеем несколько дел, которые можем, пока очень условно, связать в одну цепочку,  - полковник Игорь Николаевич (тот самый, который недавно очень напомнил Кристине горького пьяницу), пряча глаза от генерала, закончил свой краткий и малосодержательный доклад.
        - И что, это - всё?  - тяжело и недобро взглянул генерал на полковника.  - Игорь Николаевич, ты понимаешь, что всё это - хрень собачья? Какие-то догадки, какая-то мистика, хулиганы мелкие, экстрасенсы. Вы что, работать разучились?  - голос генерала обретал всё нарастающую мощь, становясь злее и пронзительнее.
        - Товарищ генерал,  - несмотря на реальную возможность попасть под начальственный пресс, полковник счёл возможным возразить,  - очень мало времени у нас было. И, кроме того, это почти классическая «бабушка с пулемётом». Ведь у Шруббе недругов было совсем немало, и охраняли его круче президента. Если это не дурацкая случайность, то тот, кто это сделал, должен был иметь доступ ко всем сценариям поведения его охраны, вплоть до самых секретных. Но мы уже несколько раз проверяли начальника его службы безопасности и всех его замов, в том числе и на новейшем детекторе лжи, и - никаких зацепок.
        - Значит, была утечка. Крот. Шпионы. Агенты,  - генерал заговорил нормальным деловым тоном, поскольку был тёртым профессионалом и в первую очередь старался решить проблему, а потом уже разыскивать и наказывать виновных в её возникновении.  - Ищи, полковник, иначе завтра к вечеру, когда я пойду на доклад к Самому,  - генерал вздёрнул подбородок вверх, показывая, где находится Сам,  - и мне будет нечего доложить, кроме твоих сказочных идей, то боюсь, что оттуда я выйду уже штатским, а ты - поедешь осваивать Камчатку.
        - Товарищ генерал,  - говорил полковник спокойно, но видно было, что внутри он очень напряжён,  - я прошу вас прислушаться к наработанной нами версии. Эта девочка, Кристина, отнюдь не так проста, и вовсе не шарлатанка. То, что рассказал мне Грановский, характеризует её, как очень сильного паравизуала. Вы же знаете, мы привлекаем их для работы.
        Генерал встал из-за стола, подошёл к окну, посмотрел в него, ничего не увидел сквозь заметаемую снегом темноту, вздохнул и уже очень тихо сказал:
        - Ладно, допустим, твоя Кристина вышла на след. А почему, кстати, не использовали наших штатных специалистов этого профиля?
        - Евгений Дмитриевич, к сожалению, настолько сильных спецов у нас нет. Эта Кристина умеет видеть место событий, угадывает будущее с большой долей вероятности, может отражать магические атаки,  - при слове «магические» полковник нервно сглотнул, ожидая непредсказуемой реакции генерала. Но тот остался внешне невозмутимым, только нервно достал сигарету, щёлкнул зажигалкой и глубоко затянулся. Потом спросил:
        - Ну, так если она так крута, почему мы ещё не допрашиваем злодеев? Где результаты, Игорь Николаевич?
        - Я уверен, что в ближайшее время будут. Просто кто-то с той стороны ей мешает. Надо подождать немного, может быть, и найдём хоть какую-нибудь зацепку. Также, всё-таки, стоит подключить наших профильных спецов, пусть они ей помогут.
        - Бред,  - фыркнул генерал.  - Ну, ты сам подумай - ловим злодеев при помощи каких-то колдунов. Курам на смех. Ты мне лучше скажи, кто, всё-таки, знал про Шруббе, кто решил его устранить?
        - Да много кто, всех и не перечислишь,  - Игорь Николаевич пожал плечами.  - Во-первых, его конкуренты, во-вторых, подельники, в-третьих, родня. Многим было выгодно. Месть нельзя исключать. Вот только личные дела можно исключить, Шруббе давно уже ни с кем не имел никаких романтических отношений. Опять-таки, персонал, из приближённых, потом люди нашего…  - теперь полковник кивнул на висящий на стене портрет,  - люди Рыжего, различные посредники…
        - Список бесконечный. Ох, полковник, ну ты и загнул,  - серьёзно посмотрел генерал на Игоря Николаевича.
        - Да на самом деле только единицы и знали, буквально десять человек, чем Шруббе занимается. Ты-то сам о нём узнал только потому, что понадобилась твоя работа. Всех родственников он держал на расстоянии, а друзей у Лёни-Пылесоса не было никогда. Конкуренты - самое вероятное.
        - Ну, предположим,  - улыбнулся в ответ полковник,  - кое-что о Шруббе я знал и раньше, благо пересекались когда-то, а кое о чём и догадывался. Дело не в этом. Как бы то ни было, но я прошу вашего разрешения, Евгений Дмитриевич, на разработку именно возникшей версии - на Лёню наехали «борцы с банкирами», мы им дали такое обозначение. Там ребята из экономического отдела ими занимаются, дайте им указание открыть мне доступ к нарытым ими материалам. А то ведь эти революционеры не успокоятся, натворят ещё дел. А вы же знаете, что наша основная обязанность теперь - это защита банков,  - и полковник прямо взглянул в глаза генерала. Было в его взгляде нечто, от чего генерал смутился и отвёл взгляд.
        - Материалам… Да пока они только и нарыли, что кучку листовок да ту бредятину, которую менты нам подсунули,  - задумчиво ответил генерал.  - Ладно, работайте вместе…
        На этих словах на столе у генерала запищал зуммер интеркома.
        - Да,  - снял трубку генерал,  - слушаю. Что?! Срочно материалы ко мне, немедленно!  - он швырнул трубку.  - Ну вот, полковник, накаркал! Новое нападение на банк. Сейчас Подольский видеоматериалы притащит.
        Просмотр записей с нового места преступления поверг в шок всех присутствующих в кабинете. Сначала были кадры с видом операционного зала банка, снующих туда-сюда сотрудников и клиентов, очередь в кассу, лениво прохаживающийся охранник. Но потом помещение стало искажаться, как будто наполняться туманом, началась бестолковая суета, а затем сквозь туман стали просматриваться неясные тени, какие-то смазанные силуэты, от которых люди разбегались, подняв руки, стараясь прижаться к стенам. Многие падали на пол, закрывая головы руками, кто-то пытался вломиться в двери для персонала, очевидно, совсем потеряв здравый смысл. Дёрнулся охранник, ринувшись наперерез опасным теням, но сразу же развернулся и побежал назад к стойке, нырнул под большой стол и больше оттуда не вылезал. А тени уже сновали за кассовым стеклом, что-то делали с компьютерами, а потом установили посреди зала большой мешок и тут же неуловимо растаяли. Мешок лопнул как воздушный шар, засыпав весь зал бумажками, и почти сразу туман рассеялся, люди стали вставать и недоумённо оглядываться. Многие подбирали бумажки…
        - Ну,  - тяжелым взглядом оглядел генерал подчинённых,  - кто мне объяснит, что там творилось?
        - Какая-то мистика,  - откликнулся первым подполковник Подольский, глядя куда-то в глубину пола.  - Мы не знаем такого технического устройства, которое могло бы так воздействовать на камеры.
        - А свидетели, охрана? Они ведь что-то видели?
        - Видели, причём отчётливо. Но все говорят, что видели буквально несколько секунд, а потом на всех напал такой страх, что они попадали, попрятались и смотреть уже очень боялись.
        - А что пропало?  - полковник уже понял, что здесь работали те же самые «орлы», которые так портили ему жизнь последние два дня.  - Листовки были те же самые? Фотороботы составили?
        - По словам управляющего отделением, украдено около трёх миллионов рублей, двести сорок тысяч долларов и шестьдесят семь тысяч евро. Кроме того, все компьютеры банка заражены каким-то новым вирусом, следовательно, банк выведен из строя на несколько дней, по меньшей мере. Никаких фотороботов составить не удалось, никто ничего не смог увидеть толком. Данные видеонаблюдения вы видели, городские камеры - тоже ноль. Кроме того, эффект от страха был настолько сильным, что даже наблюдатели на видеомониторах сумели прийти в себя только через полчаса после того, как преступники покинули банк, и лишь тогда вызвали ментов,  - Подольский нервно передёрнул плечами.  - К стыду своему, товарищ генерал, когда я первый раз просматривал эту запись, мне тоже было страшно. Теперь уже нет, наверное, эффект со временем пропадает.
        - Да, полная жопа,  - генерал покачал головой.  - Просто фантастика какая-то, как у Панова. И что делать?
        Подольский, чуть помявшись, заговорил:
        - Товарищ генерал, мы тут, когда разбирались с материалами по первому нападению, на «КредитСити», так вот, на кадрах видеонаблюдения одного интересного типа заметили, с бородой. Я послал человека «в поле», тот протопал по району и выяснил, что этот человек мелькал и в других банках. Кой-какой фоторобот слепили, но гнилой. Кстати, оказалось, что менты тоже шли по этому следу, но нам ничего не сказали,  - подполковник многозначительно выдержал паузу.
        - Вот козлы!  - генерал в сердцах швырнул в пепельницу очередную, только что закуренную сигарету.  - Показывай своё художество!
        Фоторобот действительно оказался настолько невнятным, что Игорь Николаевич сразу махнул рукой. А вот генерал начал пристально его рассматривать, потирая рукой подбородок. Потом покряхтел, покачал головой и, несколько смущаясь, сказал полковнику:
        - Ты вот что, Игорь Николаевич, прикажи в архиве найти все фотографии братков времён девяностых. Что-то мне этот портрет напоминает, глаза, понимаешь…
        - Есть, товарищ генерал,  - полковник с интересом взглянул на генерала.  - А вы что, никак что-то разглядели в этих каракулях?
        - Да как сказать… Не то, чтобы… В общем, пусть принесут, завтра на свежую голову постараюсь просмотреть. Да и ты прими участие, может, и вычислим кого. Подольский, а ты там компьютерщиков подключи, пусть они ещё поработают. И, Николаич, Кристину эту свою напряги интенсивнее, а лучше предложи ей работу у нас, пусть внештатно. Да, Подольский, что там с этим банком?
        - Банку, похоже,  - невесело усмехнулся подполковник,  - кирдык. Пресса уже раздула всё до небес, народ ринулся за вкладами и счетами. А банк и сделать ничего не может - вся их база полетела. Короче, что-то надо предпринимать, а то все вложенные в спасение банков деньги можно будет смело списывать…
        - Этим пусть правительство занимается, у них для того головы и образование соответствующее. А наша задача - злодеев отыскать. А то пойдёт страна по миру…

        Глава 36. Ин вино веритас!

        Жадные языки пламени хищно лизали дубовые поленья, громко потрескивая в страстном нетерпении целиком овладеть сложенной в камине поленницей. На улице завывал озабоченный и злой ветер, а по дому от камина распространялось сладкое тепло. Наверное, можно до бесконечности сидеть вот так в уютном кресле, смотреть на пламя, изредка запивая вечные ощущения свежесваренным глинтвейном, и ни о чём не думать. Можно. Но сейчас это никак не удавалось. Дикие, суетливые, взбалмошные мысли распирали голову изнутри, рвались наружу через сведённые скулы, сжатые губы и мокрые глаза и, вообще, существенно отравляли жизнь, никак не способствуя обретению душевного равновесия. А оно было нужно, ой, как нужно. Без равновесия совсем не получалось войти в «лёгкость», начать скользить среди стремительных потоков силы, не выходило добыть нужную информацию. А без этих сведений и знаний Кристина чувствовала себя слепоглухонемой, неуклюжей и неполноценной. Поэтому злость на себя и на возникшие абсолютно дебильные обстоятельства приходилось заливать горячим, сладким и чуть терпковатым вином. Постепенно количество выпитого
возрастало, реальность всё сильнее расплывалась, становясь более приемлемой и не такой гадкой, какой виделась всего два часа назад.
        Там, в отеле, Кристину отпустило внезапно, как будто кто-то разжал свою сжимавшую руку и выпустил её на волю. Мощной волной, почти взрывом, вернулись ощущения, способность думать, возможность шевелить руками и ногами. Вернулся осмысленный взгляд, но вместе со всем этим пришли тревога и злость. Кристя попыталась вскочить, но её удержали весьма расстроенный врач и какой-то дяденька - судя по виду, ещё один сотрудник службы безопасности отеля, которые буквально силой усадили её обратно в кресло.
        - Где Марк?
        - Это ваш спутник?  - дяденька-безопасник сконфуженно отвёл в сторону глаза.  - Его полиция забрала.
        - А где араб?  - голос Кристины сорвался на визг.
        - Только что выехал - не пожелал здесь оставаться. Скандалил, как дьявол, думали, что уже не отмоемся. Но уехал, слава Богу!
        - Куда?  - заметив недоумение в глазах секьюрити, Кристина слегка уменьшила напор:  - Понимаете, мне очень нужно знать…
        - Простите, госпожа Дробышева, э… а судьба вашего друга вас не интересует?  - тон был несколько саркастическим, а в глазах вопрошающего читалось недоумение вперемешку с презрением.  - Видите ли, у полицейских были к вам вопросы, но мы не дали им вас трогать, поскольку вы находились в несколько нетранспортабельном состоянии, но теперь, я думаю…
        - Нечего тут думать,  - вмешался до сих пор молчавший доктор, с сочувствием глядя на свою неожиданную пациентку.  - Госпожа Дробышева не в том состоянии, чтобы отвечать на вопросы всяких… э… В общем, ей в больницу надо, обследоваться. Не дай Бог, что-нибудь серьёзное…
        - Кажется, что-то подобное со мной уже было,  - пробормотала про себя Кристина.  - Я вас прошу… Простите, как вас по имени-отчеству?  - обратилась она к секьюрити.
        - Пётр Андреевич,  - ответил дяденька,  - начальник службы безопасности отеля,  - он гордо расправил плечи и втянул вполне солидный животик.
        - Так вот, Пётр Андреевич, я вас очень прошу,  - Кристина включила всё своё обаяние,  - пожалуйста, помогите мне, ведь мы с вами коллеги, как-никак. Я сама сейчас узнаю, где Марк и что с ним, а вы только помогите мне найти этого скандалиста, араба этого, у меня к нему несколько вопросов.
        - Простите, Кристина,  - Пётр Андреевич стал грустен и очень серьёзен,  - но я не имею права разглашать информацию о наших гостях - сами понимаете, служба. Вот по поводу вашего приятеля могу помочь.
        Кристина, которая извлекла из сумочки свой АйФон, предостерегающе подняла палец вверх, призывая к молчанию. Однако, вопреки ожиданию, телефон выдал только стандартно-противную фразу: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Девушка попробовала ещё раз, но ничего нового не услышала.
        - Зря стараетесь, коллега,  - усмехнулся Пётр Андреевич.  - В полиции ему никто не даст телефоном пользоваться. Но я могу позвонить в отделение, там у нас кое-какие возможности, может быть, и удастся что-нибудь узнать,  - секьюрити многозначительно взглянул на Кристину.
        - Пётр Андреевич, я вас прошу, сделайте это, за мной не заржавеет,  - и она вытянула из сумочки изящный кошелёчек.
        - Сёйчас, сёйчас,  - он скосил глаза на доктора, отошедшего к окну.
        Кристина кошелёк убрала, но взглядом подтвердила, что всё будет хорошо.
        - Алло, Сергеич? Ну, что там, приехал наш терпила на опознание? Да? Да ты что? Вот козлина! Ну, ты это, человека выпусти, скажи, что его барышня здесь ожидает, да телефон отдай. А мы уж тут сами извинимся,  - Пётр Андреевич отключил телефон и сконфуженно взглянул на застывшую в вопросительном ожидании Кристину.  - Простите, госпожа Дробышева, но, похоже, произошло чудовищное недоразумение…
        - Что случилось?  - Кристина почувствовала, как у неё гулко забилось сердце, а в ушах зашумело.
        - Этот араб приехал в отделение, посмотрел внимательно на вашего приятеля и сказал, что он обознался и что ваш друг ни в чём не виноват. И тут же уехал, жук. Так что вашего друга сейчас отпускают. Хотите, мы вышлем за ним машину?
        - Да уж, будьте так любезны,  - голос девушки стал холоден и зазвенел металлом.  - Я пойду к себе в номер, а вы передайте менеджеру, что я жду его предложений по поводу того, как отель может компенсировать мне и моему другу доставленные неудобства. Впрочем, я на многое смогу закрыть глаза, если вы всё-таки сообщите мне, куда девался ваш араб.
        - Разумеется, Кристина Валерьевна,  - на секьюрити было жалко смотреть.  - Думаю, что менеджер будет у вас минут через десять, а мне дайте, пожалуйста, полчаса, мы добудем все интересующие вас сведения.
        Выходя из комнаты, Кристина увидела, с каким злорадством смотрел на безопасника отельный доктор. Не любил он, судя по всему, Петра Андреевича.
        А вот дальше всё было совсем не радужно. Во-первых, вопреки ожиданиям, телефон Марка так и не заработал. По крайней мере, в течение часа выдавал всё тот же текст о недоступности. Во-вторых, через полчаса Пётр Андреевич действительно пришёл в номер, но ничего утешительного не сказал. Оказалось, что машина, посланная за Марком, вернулась ни с чем - молодой человек наотрез отказался возвращаться в отель и растаял в снежной темноте города, не сказав, куда идёт. И с арабом вышло плохо. Никаких следов, даже намёков на то, куда он мог подеваться, не обнаружилось. Ни в одном отеле, ни в одном клубе. Ну да, в Москве много куда можно податься, были бы деньги, но на серьёзный поиск возможностей нет - всё-таки они не ФСБ и не полиция, а обычная служба безопасности. Порадовал только отель, который в качестве компенсации предложил неделю бесплатного проживания в любом отеле сети «Ритц» по всему миру. Хоть это радовало…
        Поскольку шёл уже четвёртый час ночи, то Кристина мысленно махнула рукой и решила, что утро вечера мудренее. Больше оставаться в разочаровавшем её отеле она не захотела, уехала домой и легла спать.
        Но утро, вопреки ожиданиям, мудренее не оказалось. С самого своего пробуждения Кристя пыталась дозвониться Марку, но теперь, вместо равнодушных слов о недоступности, звучал противный сигнал «занято». Когда это растянулось на час, то, будучи девушкой неглупой, она поняла, что попала в «чёрный список». Сначала это повергло её в недоумение, шок, а потом вызвало бешенство. Да какого чёрта? Что он себе позволяет, пацан? А главное, с чего? Что она ему сделала плохого? В ментовку он попал? Так сам виноват, не фиг на свидание с фингалами являться. А что ещё-то? Больше всего злила именно непонятность происходящего, и тут Кристина решила поступиться своими принципами. Расположившись в своей комнате, она решила войти в «лёгкость» и выяснить, наконец, все странные моменты, чтобы раз и навсегда разрешить свои сомнения в отношении Марка, а заодно и разобраться со всем произошедшим.
        Но тут-то и ожидало Кристину самое сильное потрясение, увенчавшее столь неприятные сутки. «Лёгкость» не открывалась. Вообще. Как будто никогда Кристя и не умела ничего подобного, была самой обычной гламурно-тусовочной барышней без всяких намёков на какие-либо сверхспособности. Этого не могло быть, этого просто никак не могло быть!!!
        Дикий прилив бешенства захлестнул девушку, и в течение получаса она громила всё, что попадалось ей под руку. На шум даже прибежала мать, обычно индифферентная ко всему, кроме телефона и телевизора. Но как только она всунула в комнату голову, так чуть не получила по ней летящей вазой. Моментально спрятавшись за дверью, мама стала оттуда увещевать дочь одуматься. Но в ответ на её вопли из комнаты раздавались только грохот и треск разрушаемого имущества. Лишь угроза вызвать отца с работы вместе с докторами из психушки возымела действие. Шум постепенно угас, а потом из комнаты вышла бледная, с трясущимися руками Кристина и тихо, сквозь зубы, вытолкнула из себя слова-ледышки:
        - Мне надоела эта обстановка в комнате, я решила провести редизайн,  - и, больше ничего не сказав, отправилась в бассейн.
        Теперь же Кристина сидела у камина, накачивалась горячим вином, жалела себя и, с трудом собирая разбегающиеся мысли, пыталась сообразить, а что, собственно, дальше-то делать? Положение её, мягко говоря, виделось совсем не привлекательным. Парень, которого она полюбила, её игнорировал, силу она внезапно потеряла, да ещё по поводу разгрома в комнате придётся с отцом объясняться. Бред какой-то… Что же делать-то? Что делать, а?
        И тут, как это часто бывает с людьми, находящимися на грани опьянения, к ней пришла изящная, как ей показалось, мысль. А что, если позвонить Учительнице? Наверняка Марина уже не держит на неё зла. Да, кстати, и араб этот сомнительный требовал объяснения, ведь первый раз Кристина увидела его перед встречей с Мариной. Точно, надо спросить у Марины, что за хрень тут творится. И, нисколько не сомневаясь в правильности своего решения, Кристя набрала номер Ураловой.
        Трубку никто не брал. Похоже, что её предали все. Уроды! Кристя тут же набрала номер Марка, но он опять был «вне зоны». Кристя уже хотела забросить телефон в угол, как вдруг тот выдал сигнал о пришедшем сообщении. Номер был скрытый, зато текст - очень любопытный: «Код доступа в «лёгкость»  - белая сова, рысь, Сварожич Наполняющий, еловый лес в снегу. На закате солнца. Между четырёх стихий, без одежды. Три раза повернёшься посолонь, потом удержишь код в течение минуты. Но для начала протрезвей, соплячка!»

        Глава 37. «Что наша жизнь? Игра…»

        …Ну, что, давай. За удачное завершение сегодняшнего дела!  - Оранж лихо опрокинул в себя виски и, слегка поморщившись, отправил следом горсть фисташек.  - А то ведь у Марка теперь и не выпить.
        - Да уж,  - согласился Кирилл,  - не выпить… Слушай, а он тебе не говорил, чего его так сплющило, а?
        - Да нет, не сказал пока,  - Оранж задумчиво повертел в руке стаканчик.  - Может, из-за дяди, а может, просто торкнуло на почве его амурных дел. Надо бы узнать, а то ведь как-то не в тему: братан в завязке, а мы и не знаем, с каких дел.
        - Ладно, расскажет ещё,  - здоровой рукой Кирилл подцепил кусок осетрины, внимательно на него посмотрел и вернул на тарелку. Затем взял кусочек ананаса, понюхал, чуть надкусил, встряхнулся, скривился, откинул и его.  - Слушай, Оранж, меня вот что волнует: как это у нас всё так получается в последнее время? Нет, я въезжаю, что там дядя Костя что-то мутит, но всё равно, какой-то это запредел… Мы реально творим нереальные вещи. Что-то мне не в тему…
        - Не бурчи, красноречивый ты мой,  - Оранж ещё раз наполнил стаканы, кинул каждому по кусочку льда, себе добавил немного пепси.  - Дядя этот,  - продолжил он, когда они опять опрокинули в себя ирландское пойло,  - точно колдун. Может быть, даже с магией вуду знается. Помнишь, как он тогда про негров беснующихся втирал? Да я и у брата попросил, тот мне принёс кое-какие материалы из их архива. Короче, Ювелир - это был ещё тот отморозок, совсем безбашенный, и везучий, как чёрт. Ну, потом его, правда, повязали и отправили к эвенкам. Ну, он ведь и сам рассказывал. Говорят,  - тут Оранж перешёл на зловещий шёпот,  - что его бригаде тоже везло по крупному. Как будто шаманил им кто-то. Будто они всё наперёд знали, и фарт у них был, пока они с Пылесосом не связались. А как начали кровавое бабло косить, так от них удача и отвернулась. Но лично я думаю,  - Оранж, несмотря на то, что в зале кабака очень громко играла музыка, наклонился почти вплотную к уху Кирилла,  - я думаю, что сейчас не сам Ювелир шаманит, его время прошло. Это, на самом деле, сестра Марка, Юлька. Вот она, в натуре, ведьма. И сила у неё
немереная. Потому и не почикали нас до сих пор, что мы магией защищены…
        - Слышь, Оранж,  - взгляд у Кирилла был слегка расфокусирован, но говорил он довольно внятно,  - ты, в натуре, братан, прав. Юлька - кульная, стопудово. Она когда входит в комнату, мне как-то не по себе всегда делается. Да и дядя, всё равно, какое бы ни было у него попадалово, ещё тот, тоже тип жуткий. Короче, Тайный город, мать его. Ты, кстати, не знаешь, сколько мы в этот раз взяли?
        - С поллимона недозрелых зелёных денег,  - Оранж намазал на кусок копчёного мяса чёрной икры, положил сверху лимон и образовавшийся бутерброд отправил в рот.
        - Нехило. Слышь, Оранж, а чё мы дальше будем с этим делать?  - Кирилл смотрел на кулинарные изыски Оранжа с явным отвращением.
        - Я не знаю. Тут ведь всё Ювелир решает. Хотя мне, лично мне, бабла уже достаточно, чего-то другого хочется, результатов каких-то. Мы ведь не из-за денег на это подписались - отомстить хотели, да и повеселиться от души.
        - Тебе чего, Пылесоса и банков для этого мало? И так вся Москва уже гудит. У меня даже родители между собой наши подвиги обсуждают, хорошо, хоть, не догадываются, чем их сынок занимается. А дядя Костя сказал, что знает, что с этим делать дальше, надо только дождаться момента нужного, удобного,  - последние слова получились у Кирилла какими-то неубедительными.
        - Слышь, Кирюха, мне, кстати, тут мессага странная привалила ВКонтакте. Не ты, случайно, её послал?
        - Какая мессага?  - удивился Кирилл.  - Мне с тобой и по телефону нормально общаться, да и видимся мы каждый день. Вот, сидим, пьём виски. На хрена мне с тобой через этот суррогат общаться?
        - Я, в общем, так и думал, просто удостовериться хотел,  - покачал головой Оранж.  - Тогда, на самом деле, всё становится совсем непонятным.
        - А чё за мессага, в чём там фишка?
        - Да фишка, понимаешь, такая, не простая. Мол, ты за что борешься, сам-то понимаешь? Типа, если хочешь въехать, так зайди по такой ссылке, там тебе живо всё растолкуют,  - Оранж достал ароматную сигаретку, закурил, выпустил клуб дыма в потолок и продолжил:  - Ну, я сначала проигнорировал, а потом, дай, думаю, зайду, любопытно стало,  - Оранж прервался, с интересом провожая взглядом двух симпатичных девушек.
        - Ну, и?  - Кирилл толкнул друга.  - Не зависай!
        - Ну, я и зашёл. И знаешь, что там было?  - Оранж выдержал мелодраматичную паузу, потирая бок, в который его ткнул Кирилл.
        - Нет, конечно, откуда я должен знать?  - начал злиться Кирилл.
        - Там была игра!
        - Да ты чё! Круто!  - Кирилл посмотрел на друга, пытаясь понять: тот прикалывается или у него просто крыша съехала.  - Ты чё, Оранж, не наигрался ещё? На хрена тебе этот порожняк?
        - Ты не въезжаешь, брателло.! Там была не простая ходилка-набиралка очков-стрелялка-убивалка. Это что-то другое. Ты прикинь, мне с ходу говорят: «Здравствуй, мол, Артём Голубев, рады тебя приветствовать». Прикинь?
        - И чё?  - Кирилл с упрёком взглянул на друга.  - Да такого барахла сейчас навалом. Подумаешь, тебя программа распознала. Нашёл, на что запасть…
        - Ага… Только эта программа мне и говорит: «А не надоело, тебе, Оранж, с твоими друзьями непутёвыми дальше всякой фигнёй страдать, например…»,  - тут Оранж опять зашептал на ухо Кириллу:  - «…банки грабить?»
        - Да ладно, не прикалывайся,  - Кирилл оглянулся кругом, посмотрел на очень серьёзное лицо Оранжа и сам, неожиданно для себя, зашептал:  - Ты чё, в натуре? Это не прогон? Может, это шутка чья-то?
        - Чья? Я тоже так думал, решил, что это вы с Марком так прикалываетесь. Думал, пока вот с тобой здесь не сел виски пить.
        - Не понял?
        - Дело в том, что Марка я сегодня уже спросил, на фиг он такие шутки мочит? А он божится, что не при делах. А ты, извини, конечно, дружище, не способен долго в кино играть, актёр из тебя хреновый. Впрочем, я всё-таки спросил тебя, на всякий случай. Теперь я уверен, что это не кто-то из нас, это кто-то чужой.
        - Ты подожди,  - Кирилл сразу протрезвел,  - как это - чужой? В смысле, ты думаешь, что кто-то ещё знает о нас, кроме нас?
        - Вот именно, очень метко сказано, хоть и слегка косноязычно,  - лицо у Оранжа стало напряжённым.
        - Так, так, так. И что там дальше-то было?
        - Что, что… Говорят, подумайте да остановитесь, пока не поздно. Лучше серьёзным делом займитесь. Предлагаем вам и вашим друзьям стать главными игроками в нашей Игре.
        - А ты?
        - Ну, чё я… Пока репу чесал, тут как раз Ювелир позвонил, а дальше мы на дело сорвались. А теперь вот с тобой сижу.
        - Тормозни. Дай-ка я свой контакт посмотрю, я в нём давно не был,  - Кирилл извлёк из-за пазухи небольшой планшет и заскользил пальцами здоровой руки по экрану. После этого он надолго уставился в этот самый экран и, изредка передвигая палец, только тихо матерился себе под нос. Оранж не мешал другу, просто равнодушно наблюдал за ним, откинувшись на стуле и пуская дым в потолок. Наконец, Кирилл оторвал глаза от планшета и невнятно пробормотал:
        - Полный п…ц! Это какой-то аут! Ты прикинь, что они мне написали: «Хватит жрать виски, образины. Хотите делать настоящее дело - ознакомьтесь с правилами. Оранжу привет. Ваша «Власть приоритетов».
        - Вот уроды! Они нас пасут,  - Оранж стал нервно оглядываться, пытаясь вычислить, из какого именно угла за ними ведут наблюдение.
        - Да прекрати, Оранж. Сам же мне вещал, что если тебя пасут профи, то хрен ты их вычислишь, если сам не профи. А мы с тобой сплошные аматоры,  - голос Кирилла стал равнодушно-расслабленным.  - Нет смысла дёргаться. Если бы это были менты, нас бы давно уже повязали. Я думаю, надо ехать к дяде, за советом. А Марк, он в теме?
        - Да я не знаю, я его не спрашивал особо, так, только поинтересовался, не он ли мне мессадж прислал. Но он зуб даёт, что нет. Давай, наверное, перед тем, как к Золотовым ехать, хоть ознакомимся с тем, что нам пропихнуть пытаются, вдруг что-нибудь действительно интересное?
        - Давай,  - согласился Кирилл и вошёл по предложенной ссылке дальше.
        Текст гласил:
        «Дорогой друг!
        Если ты это читаешь, то тебе хоть немного, но интересно, как сделать нашу жизнь правильней и лучше. Мы можем предложить тебе сделать это самому, собственными руками, не дожидаясь ничьих подачек и пустых обещаний. Ты можешь спросить, и вполне справедливо, а что ты можешь один? Один - немного, хотя история нашей цивилизации знает несколько примеров того, как один ЧЕЛОВЕК мог развернуть реальность, приложив к этому всю свою волю. Такие люди обычно верили в то, что пытались сделать, верили изо всех сил, и Всевышний их поддерживал. Поддержит и тебя, тем более что ты уже не один такой. Каждый день твоей игры во «Власти приоритетов» мы будем сообщать, сколько ещё людей с нами, и о самых серьёзных их достижениях тебя оповестим. Решился? Ну, по крайней мере, попробуй, что ты теряешь? Не понравится - в любой момент сможешь остановиться.
        Правила просты:
        Этап первый. Зарегистрируйся. Для этого просто выбери себе логин и пароль (мы не просим никаких твоих личных данных), создай свой ник - и ты уже в игре.
        Этапы со второго по пятый. Ты будешь получать задания, усложняющиеся с каждым этапом. Задания не будут тяжёлыми - надо будет просто приложить некоторые усилия, чтобы ответить на несколько вопросов, касающихся реальной истории человечества. Все ответы, если ты их не знаешь, можно легко найти в Интернете.
        Когда справишься с этими заданиями, то получишь звание капрала и первую степень посвящения. Ключи к другим этапам.
        Дальнейшие этапы будут связаны с решением задач и поисками ответов в реальной жизни, то есть придётся оторвать свою задницу от такого удобного стула. Но ты ведь герой, а не кусок пластилина?
        Регулярно тебе будет предлагаться групповое задание, когда в составе группы не знакомых тебе участников Игры будешь выполнять какое-нибудь реальное задание. Так мы вместе сможем выявить настоящих лидеров, будущих маршалов нашей Игры.
        Какова цель? Выиграть. Только выигрыш этот будет не виртуальным, а реальным, и мы, все вместе, играя в эту Игру, по ходу развития событий сможем поменять реальный мир, сделать его таким, каким хотим его видеть мы.
        Кстати. Чтобы у нас было взаимопонимание, ознакомься в приложении с основной концепцией нашего понимания справедливости. Вдруг, лично ты видишь правду совсем в другом?
        Если ты видишь эти цифры внизу, это значит, что ты уже прошёл отборочные этапы. Набери их, нажми «Ввод», и тебе будут предложены несколько иные условия, чем начинающим.
        С Богом!»
        - Ну, и что всё это значит?  - спросил, обращаясь больше в пространство, чем к Оранжу, Кирилл.  - Что дальше? Цифры я вижу. Набирать?
        - Подожди, надо всё-таки понять, какого хрена им от нас с тобой понадобилось и как они нас вычислили,  - Оранж был сосредоточен.  - Давай прочитаем приложение?
        - Давай,  - кивнул Кирилл и уже наставил курсор на ссылку, как вдруг телефон Оранжа выдал мелодию «Цыплёнок жареный, цыплёнок вареный». Юноша поднёс трубку к уху и коротко сказал:
        - Да, Костя, слушаю,  - после чего внимательно выслушал всё, что ему произнесли, кивнул и сказал:  - Понял. Будем быстро,  - затем повернулся к Кириллу:  - Оплати счёт, дружище, и быстро валим к Ювелиру. Он устраивает общий большой кагал на тему: «Какой гад разболтал о нас?». Ему тоже пришло подобное сообщение, но на мыло. Хочет разобраться.
        - Я так и знал. Ну что ж, по крайней мере, будем опять вместе…

        Глава 38. Мужской разговор

        Не сильный, зато прохладный ветерок обдувал лицо, но это небольшое неудобство с лихвой компенсировалось сверкающим, как россыпь драгоценных камней, поскрипывающим под ногами снежным полем, освещаемым холодным зимним солнцем. Двое мужчин неторопливо шли по плохо убранной от снега дорожке, среди сугробов и заснеженных деревьев, осторожно приглядываясь к царящему вокруг великолепию. Оба молчали, пытаясь продлить миг безмолвия, подчёркивающий сказочность окружающего пейзажа. Наконец, один из них заговорил:
        - Владимир, вы, наверное, понимаете, зачем я вас сюда пригласил?
        - Ну,  - усмехнулся Володя,  - надеюсь, не для того, чтобы без помех закопать мой труп в этих роскошных сугробах?
        - Для этого не было бы необходимым моё личное присутствие,  - усмехнулся в ответ отец Ренаты.  - Пока давайте просто поговорим.
        - Не против. Говорите.
        - Хм… гхм…  - прокашлялся Алексей Рудольфович,  - вы меня простите, но я буду говорить прямо. С одной стороны, я удивлён, нет, я даже восхищён вашим влиянием на мою дочь. Такой она не была с двенадцати лет. Милой, послушной, отзывчивой. А главное - никаких вечеринок, наркотиков, и лесб… тьфу, даже произносить неприятно. Всё это здорово! Похоже, вы, Владимир, действительно выдающийся мужик, раз сумели так повлиять на Ренату. Но, с другой стороны, я, Володя, человек взрослый, многое видел, а потому спрошу вас прямо - что тебе от меня надо? Я, знаешь ли,  - мягко перешёл на «ты» чиновник,  - ни на минуту не верю, что тебя хоть как-то заинтересовала моя дочь, как женщина, я имею ввиду. У тебя интерес ко мне, не так ли?  - он остановился, пытаясь разглядеть в глазах и лице собеседника ответ на свой вопрос.
        - Извини,  - Володя тоже решил не стесняться,  - но я вообще не интересуюсь мужчинами. Кстати, ты зря так слабо оцениваешь свою дочь, она, в общем, молодец, и как женщина тоже очень даже хороша. Воспитывать надо было ребёнка, внимание ей уделять, а не только государственные вопросы решать, иногда и без тебя бы справились. Не кипятись,  - предостерегающе помахал пальцем Володя, заметив нарастающее раздражение в своём визави,  - я ещё не всё сказал,  - он огляделся вокруг, посмотрел из-под руки на солнце, нагнулся, зачерпнул голой рукой снег, скатал его в снежок, потом откинул в сторону.  - Эх, обожаю русскую зиму! Так вот, Лёша, я не всё сказал. Правда на правду: я ценю прямоту и благодарен, что ты решил со мной поговорить, прежде чем спустить на меня своих псов. Правильно поступил, мудро. Поэтому и я скажу прямо: я тебе могу очень помочь. Заметь - не ты мне, а я тебе, улавливаешь разницу?
        Алексей, решив не обращать внимания на некоторую нагловатость друга своей дочери, мягко, с ленью и равнодушием в голосе спросил:
        - Ты - мне? А чем, позволь тебя спросить? Поможешь сделать цену на нефть по 200 долларов за баррель? Или решишь вопрос с продажей нашего газа за рубли?
        - Нет,  - рассмеялся Володя,  - ну почему вы все мыслите такими узкими категориями? А кроме продажи нефти и газа, вы что, господа хорошие, не видите иного способа вывести свою страну из того тупика, в котором она сейчас находится?
        - Слушай, Вова, не морочь мне то, что на Пасху красят. Или ты собрался подкинуть мне очередную идею о том, как сделать Россию богатой и процветающей? Не могу понять, почему у нас каждый дурак думает, что страной всегда управляют ещё большие дураки, чем он сам?  - Алексей Рудольфович сердито пнул снег ногой.
        - Не раздражайся, папа моей возлюбленной, это вредно для здоровья. Лучше скажи мне - разве ты не мечтаешь о том времени, когда Президенту и Премьеру не надо будет во всех своих решениях оглядываться на того рыжего чёрта, который представляет здесь Моргана и Рокфеллера?
        - Вот б… ь, опять псих попался! Тоже статей в интернете начитался? И что ты можешь? Может быть, остановить печатную машинку ФЕДа? Или сделать упомянутых тобой банкиров сплошными альтруистами с мечтой облагодетельствовать всё человечество?  - Алексей Рудольфович рассердился не на шутку.
        - Послушай, ну что ты такой нервный?  - Володя примиряюще улыбнулся.  - К тебе что, каждый день приходят с предложениями выдать такой материал, такие убойные данные, которые не только этого лиса зловредного, а самого Папу смогли бы сделать в глазах всех чернее Сатаны?
        - Не мели ерунды, Володя,  - устало бросил Алексей,  - и без тебя тошно. Если тебе больше нечего сказать, то пошли обратно. И я тебя прошу - во избежание эксцессов - исчезни из моей и Ренатиной жизни, гуд?
        Володя покачал головой, огляделся вокруг, а потом вдруг резко схватил собеседника за ворот пуховика, притянул его к себе и заговорил зло, выбрасывая слова в его изумлённое лицо:
        - Послушай, ты, недоумок! Ты что, решил, что вокруг тебя Земля вертится? Кого ты хочешь напугать, меня? Да меня не испугал ни Фуше, ни Гиммлер, ни сам Дьявол! И ты меня либо выслушаешь, либо, клянусь Создателем, именно тебя сегодня будут напрасно ждать к столу! Не дёргайся,  - и он слегка усилил нажим, пресекая попытки чиновника вырваться. Тот выпучил глаза и захрипел, ноги у него подкосились, он ещё раз попытался вырваться, стал размахивать руками и ногами, попадая по всему телу удерживающего его поклонника своей дочери. Но всё было тщетно, как будто его держал железный столб, а не человек. А тот всё продолжал говорить, и слова его звучали гулко, как большой колокол:
        - Вы, трусливые тени своих дедов, довели страну до состояния рабской покорности, когда на каждое ваше решение вам приходится брать одобрение у банковских кланов! Вы развели в стране коррупцию и взяточничество, каких ещё не было ни при одной власти. Вы пытаетесь вытянуть её экономику продажей по бросовым ценам богатств, вам не принадлежащих, между прочим. Вы загубили её промышленность и армию, развратили её население, убиваете её молодежь. И вы ещё имеете наглость говорить о патриотизме и роли России в мире! Да Сталин всех вас перестрелял бы за одну ночь, вы - мусор! И ты, лично ты, имеешь глупость отказаться от реальной помощи, которую тебе предлагают, да, слизняк?
        Прокричав все эти, довольно резкие, слова, Володя, тем не менее, выпустил ворот Алексея Рудольфовича, который явно впал в шоковое состояние. Тогда Володя заговорил тихо и вкрадчиво, глядя прямо в глаза тому, кого только что чуть не удушил:
        - Послушай, Рудольфович, посмотри на меня. Я совсем не тот, за кого себя выдаю, а мои возможности могут тебя сильно удивить. Но не это главное! Я хочу тебе помочь, я ведь знаю, как ты ненавидишь Рыжего! Я дам тебе возможность свалить его и других холуёв ФЕДа, и ты сможешь реально помочь своему обожаемому Премьеру и стране! Но я не могу заставить тебя это сделать, ты должен сам решиться, ведь ты же мужик, в конце концов! Я потому к тебе и пришёл, что тебя есть за что уважать!
        Рудольфович долго, не говоря ни слова и даже не двигаясь, слушал оказавшегося неожиданно опасным ухажёра своей непутёвой дочурки. Потом медленно повернулся к всё также сверкающему и переливающемуся полю и, с трудом сглотнув, произнёс:
        - Ну ты и здоров… Чуть меня не придушил. А я ведь тоже не так просто - мастер спорта, между прочим, по вольной. Да и вообще… Так что же ты за зверь такой, Володя? Или ты и не Володя вовсе? И что ты там кричал про Гиммлера и Фуше?
        - Надо же, запомнил,  - удивлённо приподнял брови Володя.  - Это так было, чтобы тебя пронять, так что плюнь. А вот помочь я действительно могу. Если ты мне, конечно, поверишь, а не будешь пытаться сыграть со мной в игру «А давай угадаем, кто ты действительно такой?» Не стоит пытаться искать грязь на руке, протянутой тебе с дружеской помощью, нес па?
        - Ладно, давай не будем искать в шкафу скелеты, если там можно взять фамильные бриллианты,  - в тон своему собеседнику ответил Алексей Рудольфович.  - Но они точно у тебя есть, эти бриллианты, а не дешёвые стекляшки?
        - А вот ты и проведёшь экспертизу, ведь ты же не простой слесарь из ЖЭКа, а вице-премьер! Первые материалы получишь через два дня, я привезу тебе флешку. И помни, за мной - реальные силы, которые могут потягаться с кем угодно в этом мире. Когда въедешь в тему, я назову кое-какие фамилии и представлю доказательства,  - Володя аккуратно взял чиновника под руку и настойчиво повёл к машинам, стоявшим метрах в пятистах за деревьями, огораживающими парк. У машин остались охранники Рудольфовича, но Володя был уверен, что теперь этот зверь уже приручён.
        - Да, слушай, а что всё-таки с Ренатой?  - неуверенно произнёс Алексей.
        - С Ренатой? У меня лично большая любовь и дружба. Не бойся, я уже давно девушек не обижаю. Все остаются счастливы,  - рассеянно ответил Володя.  - Ты мне лучше вот что скажи - что ты знаешь о КОБ?
        - О чём?
        - О Концепции общественной безопасности…
        - Я? Не очень-то и много. Некогда мне было всякие глупости читать. Впрочем, по-моему, наш Премьер кое-какие идеи из неё использует в своей практике. А зачем тебе это?
        - Да так, любопытно. А ты знаешь, что на её основе появилась компьютерная игра? Очень и очень необычная, на мой взгляд. Твоя дочь, между прочим, начала в неё играть.
        Они уже почти дошли до машин. Алексей Рудольфович приостановился, взглянул искоса на Володю и сказал:
        - Игра, говоришь… Проверю. А насчёт КОБ - запрошу сведения, поменяюсь с тобой на первые материалы, которые ты обещаешь. Идёт?
        - Идёт, идёт. И ещё: меня интересуют волхвы - те, кто пытаются возродить ведическую традицию. Кто из них действительно что-то может, а кто - просто клоун дешёвый? Сможешь узнать?
        - Блин, ну ты и задачи ставишь… Ладно, запрошу и по ним сведения. И зачем тебе это надо?
        - Раз спрашиваю - значит надо… Это вы тут не обращаете внимания на то, что у вас под носом творится, а я… Короче, шире надо на мир смотреть, вперёд заглядывать. А то все беды России только из-за того и случались, что её правители вдруг переставали видеть дальше своего носа. Ладно, это история, а сейчас нам дело надо делать,  - Володя махнул рукой.  - И, Рудольфович, не обижайся, если что не так,  - он протянул своему собеседнику руку.
        - Только идиоты на правду обижаются, а умные делают выводы,  - и Алексей крепко пожал протянутую ему руку.

        Глава 39. Интересная история

        Приглушённый звон часов из гостиной напомнил, что до двенадцати осталось всего пятнадцать минут. В который раз Кристина поймала себя на мысли, что только звон механических часов способен хоть как-то напоминать о времени - ни одно электронное устройство не даёт такого ощущения его неумолимого бега. Правда, Марина говорила своей ученице, что время - это категория чисто человеческая и что на уровне энергий и высших сущностей понятия времени не существует, всё происходит в один момент - и прошлое, и настоящее, и будущее, а потому временем можно научиться управлять. Однако пока Кристина никак не могла осознать и воспринять это утверждение, ей казалось, что нет ничего незыблемее временной последовательности. Впрочем, к этому разделу учебной программы она так и не успела приступить.
        Ладно, это всё лирика. Кристина спокойно прилегла на коврик, расстеленный на полу в её комнате, и постаралась максимально расслабиться. Как, всё-таки, хорошо, что в доме работает такая расторопная прислуга - всего за каких-то два часа они полностью привели в порядок её комнату, хотя Кристине казалось, что после учинённого ею погрома обиталище придётся заново отстраивать. Хорошо хоть отец сегодня опять не приехал домой ночевать, сославшись на чрезвычайную занятость на работе. Какая такая была работа, Кристина очень хорошо понимала, но никому ничего не говорила, считая, что родители сами в состоянии разобраться. На самом деле она подозревала, что мать давно обо всём догадалась, но сознательно решила принять статус-кво, нежели неизвестность явно неприятной ситуации, если бы она вдруг решилась предъявить мужу какие-либо претензии. А так - рестораны, СПА-салоны, шопинг, подруги, молодые красавцы-тренеры в фитнес-клубе. Зачем что-то менять? Кристина постаралась представить себя на месте матери: как бы она вела себя, узнав, что Марк изменяет ей со своей секретаршей. Марка бы, наверное, кастрировала, а
секретаршу превратила в жабу. Или Марка бы убила, а секретаршу - изуродовала… Или… А что - или? Где он, Марк? Куда он девался? Нет, ну как он всё-таки посмел так себя вести, что он там о себе возомнил? И что такого она ему сделала? Сказала, кем работает? И это так Марка задело, что теперь он не хочет её видеть? Нет, ну бред какой-то, откуда у современного молодого человека возьмутся комплексы героя незабвенного фильма «Москва слезам не верит»? Сейчас это выглядит более чем странным. Нет, тут явно что-то другое, но вот что? О боже, да что же это она о всякой ерунде думает, тут до входа в «лёгкость» осталось всего две минуты, а она ещё толком не расслабилась…
        Так, повторяем про себя: пальцы на ногах становятся невесомыми, я их перестаю чувствовать, потом пятки, потом лодыжки… Было достаточно унизительно повторять азы, делать то, чему училась на первых занятиях с Мариной. Но это необходимо, чтобы хоть как-то приблизиться к состоянию, из которого можно войти в «лёгкость». А ведь в последнее время она так повысила свой уровень, что могла входить в «лёгкость» под грохочущий ритм «хауса», находясь за рулём своего «Тишки», да при этом ещё без проблем контролировать дорогу. Нет, это, конечно, перебор, такого делать не стоило, но она это могла! И вдруг, в одно мгновение всё потеряла.
        А теперь приходится унижаться, испытывая приблизительно такие же чувства, какие были бы у водителя-профессионала с двадцатилетним стажем, которого заново заставили учиться трогаться, пытаясь балансировать между газом и сцеплением. Ладно, всё, всё, и мысли, и эмоции - прочь…
        Почувствовав, что достигла состояния, при котором тело приобрело невесомость и как будто растворилось в окружающем пространстве, Кристя плавно перетекла в позу, которую все называют по имени очень красивого сакрального цветка. Многие просто не знают, что действенна эта поза только тогда, когда соблюдены все важные детали - правильно скрещены ноги, правильно отодвинуты от тела руки, между большими пальцами поддерживается такое расстояние, как будто они пытаются удержать листок бумаги, а главное, ты действительно представляешь себя самым совершенным созданием Божьим - прекрасным цветком, покоящимся на глади воды…
        Так, теперь ключ. Вызвать в сознании зимний еловый лес сейчас нетрудно - кругом снег и ёлок полно. Вот он: величавый, многовековой лес, с елями, уходящими ввысь, верхушками царапающий облака, а заснеженными лапами покрывающий землю. И зимняя, суровая, торжественная тишина. Ни дуновения ветра, ни скрипа стволов… Солнце, медленно опускающееся вниз между деревьями. Среди ветвей ясно видно красное зарево заката. Светило уже совсем закатилось, сумерки мягкими щупальцами охватили лес, как, вдруг, совсем рядом, абсолютно бесшумно, с казавшейся безжизненной большой мохнатой ветви мягко спланировала большая белая птица, села совсем недалеко и сидит, хлопает большими жёлтыми глазами. Сова - символ мудрости и древних, забытых знаний. Забытых, но не всеми… А что это мелькнуло среди деревьев, чья тень проскользнула в темноте леса? Ага… Это рысь, вон видны зелёные светящиеся глаза и кисточки на ушах. И вот на фоне леса вырисовывается разлапистая фигура - паук Сварги, Сварожич Наполняющий, и начинает закручиваться по часовой стрелке, всё быстрее и быстрее, превращаясь в вечное Колесо жизни…
        Кристина медленно поднялась и встала в позицию, из которой надо раскручиваться посолонь. Одежда не мешала - девушка была обнажена, и пламя восковых свечей, предварительно расставленных восьмиугольником Алатыря, отражалось на её кажущейся позолоченной коже. Она начала медленно раскручиваться по часовой стрелке, не упуская из головы образ зимнего леса, лесных обитателей и Колеса жизни. И мир начал кружиться вместе с ней, постепенно сливаясь в неясную размытую полоску, освещаемую неземными, непривычными красками, переливающимися магическим огнём. В какой-то момент вращение стало настолько интенсивным, что границы стёрлись окончательно, и Кристина поняла: она свободна, дух её свободен, она летит, и ничто её не держит - ни тело, ни комната, ни глупые условности и ограничения…
        Полёт длился совсем недолго, и вот она чётко ощутила, как идёт по полу - блестящему, тщательно натёртому камню, какому-то редкому виду мрамора. Камень этот, на первый взгляд, казался холодным и жёстким, но на ощупь оказался тёплым и упругим, пружинящим, как плотная резина. Белые стены, расписанные странными, невозможными узорами в тёплых розово-золотых тонах, поднимаются ввысь, к невидимому потолку, и далеко-далеко впереди видна каменная скамейка. С каждым шагом детали становятся всё ярче и контрастнее, и уже можно подробно рассмотреть скамью, фонтан рядом с ней и сидящего на скамье мужчину в белой одежде. Мужчина внимательно смотрит на Кристину, и на его лице нет никаких признаков удивления. Выглядит он если и не молодым, то и совсем не старым, а его загорелое лицо мужественно и, откровенно говоря, красиво. Кристине становится неловко, ведь она, кажется, по-прежнему не имеет на себе даже намёков на одежду. Девушка попыталась прикрыться руками, но тут же поняла, что уже одета в какую-то лёгкую накидку (тунику?). Это придало ей уверенности, и она безбоязненно подошла к сидящему мужчине почти
вплотную. Он легко взмахнул рукой, и Кристина заметила ещё одну скамеечку, на которую и присела, поняв жест мужчины именно как приглашение. Очень любопытно. Однако что же дальше?
        - Здравствуй, Кристина!  - улыбнулся мужчина.  - Меня зовут Руслан.
        - Привет! Круто тут у тебя,  - Кристина поправила рукой волосы.  - Это ты мне сообщение прислал?
        - Я.
        - А зачем? Чего ты хочешь?  - она закинула ногу на ногу и стала слегка покачивать изящной босой ножкой.
        - Я хочу? По-моему, это ты хотела попасть опять в «лёгкость», разве я не прав?  - мужчина ни разу не шевельнулся, а на его лице не дрогнул ни один мускул.
        - Я-то хотела, а вот как ты об этом узнал?  - Кристина нагнулась к маленькому бассейну у фонтана, чтобы зачерпнуть воду. При этом её туника так распахнулась, что почти полностью открыла очень красивую и изящную грудь.
        - Слушай, девочка,  - всё так же ровно, небрежно проговорил Руслан,  - не пытайся поймать меня уловками, которым тебя научила Марина. Я знал их задолго до твоего рождения, и на меня они уже давно не действуют.
        Кристина вдруг явно разглядела в лице Руслана черты того самого, таинственного мужчины, два раза столь эпохально появившегося в её жизни. Тьфу ты, демон!
        - Так это ты… э…вы? Ну, и что вам надо?  - Кристина скрестила руки на груди, придав лицу холодную неприступность.
        - Узнала. Молодец. Тогда о деле,  - Руслан встал и прошёлся по помещению.  - Буду краток. У тебя есть нечто, что нужно всем нам. Твой Дар!  - он остановился, глядя на Кристину и пытаясь понять её реакцию на свои слова. Девушка слушала молча, не пытаясь отвечать, поэтому он продолжил:
        - Этот Дар уникален, как уникальна и ты сама. В тебе редкое сочетание генов. Если ты согласишься меня слушаться, то сможешь получить то, к чему многие маги стремятся долгие тысячи лет.
        В ответ Кристина приподняла брови, подталкивая Руслана к дальнейшим словам.
        - Ты можешь стать первым обладателем могущества Кладезя Силы!  - торжественно проговорил Руслан.
        Тут Кристина не выдержала и прыснула, настолько развеселила её пафосность момента.
        - Что? Какого такого кладезя?
        - Ты не смейся, девочка, дело слишком серьёзное,  - против ожидания, Руслан не рассердился, а и сам улыбнулся.  - Чтоб ты поняла, насколько серьёзное, скажу тебе, что твоя Учительница не смогла совладать с Кладезем, при всех её способностях. Более того, она чуть не погибла, всего лишь чуть-чуть соприкоснувшись с ним. Понимаешь?
        - Может быть, хоть я вам и не верю,  - Кристина покачала головой.  - Вы мне лучше скажите, зачем вам понадобилась эта комедия в отеле и что вы сказали Марку обо мне?
        - Марку ты сама всё сказала, самонадеянная дурочка,  - ответ был неожиданно суров.  - Тебе Марина говорила, чтоб ты не работала на банк? Ты не послушалась? Вот и получила. Потому о Марке я тебе больше говорить не буду, сама разберёшься, почему он вдруг к тебе охладел. Зачем я это сделал? Чтобы уберечь тебя от ошибки. Тихо, тихо,  - поднял руки Руслан,  - сейчас сама поймёшь, зачем это было нужно, ещё мне спасибо скажешь. Итак, сядь поудобнее и закрой глаза.
        Кристина хотела было возмутиться - по какому такому праву этот хлыщ ею распоряжается, но тело вдруг расслабилось, а глаза закрылись. И она увидела…
        Прекрасная земля - огромный остров со множеством великолепных зданий, безукоризненная красота природы, редкие люди в белых одеждах, иногда взлетающие аппараты невиданной конструкции, красивые стремительные корабли, легко уходящие под воду. Люди, как на подбор, красивые, уверенные в себе, сильные, могущественные. Вот один из них строит величественное здание одной силой мысли, другой прямо из воды создаёт корабль, а третий беззаботно парит в небесах, не пользуясь никакими механизмами…
        И другая земля - горы, покрытые лесами, всё в зелени с редкими вкраплениями одиноких домов, прекрасных теремов, вырастающих прямо из леса и как бы являющихся его частью. Сплошь леса, реки, небольшие горы и редкие жилища. И люди - такие же величественные, прекрасные, только выглядящие, как часть этого мира, как его естественное продолжение. Они не делают ничего сверхъестественного, просто живут, просто любят этот мир и самих себя…
        А вот какая-то глубокая пещера, большой-большой сосуд с тёмной водой, и вокруг сосуда сидят люди, застывшие в недвижимом молчании. От них исходит волна могущества и мудрости, а в сосуде бурлит первобытная, неукротимая, непредставимая Сила…
        Но потом пошли совсем иные картинки. Сражение, блеск молний и грохот взрывов, трясущаяся земля, треск рушащихся зданий, гибель чернокожих воинов и смерть магов. Магия… Её так много вокруг, что она пронизывает мир насквозь, стелется под ногами, заползает в каждую щель, наполняет всё окружающее естество…
        И следом другая картина - озабоченные лица, трясущиеся руки, суетливые глаза и страх, страх, страх… Большая, длиннющая очередь, заканчивающаяся у подножия огромной пирамиды, измождённые лица ещё недавно бесконечно уверенных в себе людей и зловещая фигура Сфинкса, излучающего мощь и угрозу. Атланты уходят… Мысль промелькнула и сменилась другим видением, будто вырезанным из знаменитого фильма «2012». Горы рушатся, земля проваливается, вода сметает города и людей, планета меняет свой облик… А потом - снега, снега, лёд… И посреди льда, под его многометровым слоем,  - старинные пещеры, а в середине одной из них - тот самый, такой зловещий и такой притягательный сосуд…
        Потом всё летело, как в быстро прокручиваемом фильме,  - опять люди, но робкие, одичавшие, первые строения, первые войны и та же огромная и неприступная пирамида, и Сфинкс, но теперь уже неживой… И города, корабли, армии, битвы и праздники, люди, люди, люди…
        Придя в себя, Кристина очень ясно осознала: из всего, что она увидела, чётко запоминаются три вещи - этот самый сосуд, скромно улыбающееся лицо человека, читающего на горе проповедь о доброте и Боге, и постоянное присутствие Руслана, как будто именно он всё это придумал и воплотил. Кристина взглянула на Руслана, задумчивого и грустного, со страхом и необъяснимым трепетом.
        - Кто ты? Ты - Бог?  - Кристина понимала, что, если сейчас услышит положительный ответ, бухнется на колени и начнёт биться головой об пол.
        - Не говори ерунды, девочка. Я всего лишь человек, правда, очень и очень старый. Я - один из уцелевших Атлантов, а ты - молодой потомок Ариев. Это твои предки воевали с нами, это они создали Кладезь Силы - сверхоружие или сверхсозидатель (в зависимости от того, что выберет человек, который сможет им управлять), и они же его и спрятали, сами испугавшись этой Силы.
        - Ничего не понимаю. Ты - Атлант? Я считала, что всё это выдумки. Впрочем, я и в Ариев никогда особо не верила, думала, что это тоже красивые сказки,  - Кристина немного расслабилась, всё-таки как-то жутко было бы общаться с Творцом.  - Так, а что во мне ты нашёл необычайного, и зачем тебе всё это нужно?
        - Что в тебе такого, ты уже поняла, как мне кажется. Ты - один из потомков, правда очень и очень дальних, тех волхвов Ариев, которые создали Кладезь Силы,  - Руслан подошёл к Кристине, взял её за плечи, приподнял со скамейки и, глядя ей прямо в глаза, стал говорить:  - Я давно уже не Атлант, но, к сожалению, никогда не стану настоящим Арием. Но я очень хочу, чтобы мир снова обрёл равновесие, стал таким, каким должен быть мир Творцов. Кладезь Силы может в этом помочь, но сейчас всё зависит от тебя. Ты - это ключ!
        - Очуметь! Никак не могу поверить!  - Кристине было приятно вот так стоять, ощущая на плечах тяжесть рук этого столь необычного мужчины, и смотреть в его бездонные глаза. Она медленно облизнула губы.  - Что я должна делать?
        - Учиться,  - Руслан, аккуратно надавив на плечи девушки, посадил её на скамейку, отошёл в сторону и, слегка прищурившись, спросил:  - Ты готова?
        - Я…  - Кристина растерялась,  - я… наверное, да…
        - Тогда вот тебе и ограничивающее условие, весьма для тебя неприятное,  - Руслан вздохнул, сделал паузу и, решившись, произнёс:
        - Для того чтобы Кладезь воспринял тебя как своего повелителя, нужно, чтобы… чтобы ты оставалась девственницей. Как тебе?
        - Вот засада…

        Глава 40. Бывает, и сестра преподносит сюрпризы

        «Чтобы продолжить участие в Игре, ответь на ряд простых вопросов. Готов? Нажми «Продолжить»!»
        - Так ты, оказывается, давно в теме!  - воскликнул Оранж, укоризненно глядя на Марка.  - И нам ничего не говорил? Ну, ты и жук! А мы с Кирюхой головы себе ломаем, да, Кирюха?
        - Угу…
        - Да, любопытно, любопытно,  - вздохнул из занятого им глубокого древнего кресла Константин, постукивая пальцами по тяжёлому дубовому подлокотнику.  - И какие будут мысли, господа робингуды?
        - А, чёрта его лысого знает…  - сморщил лоб Кирилл.  - Неожиданно это всё, загадочно, как в Гарри Поттере. Да что там, на хрен, Гарри какой-то, тут вокруг нас самих последнее время столько всякого таинственного творится, что крыша едет. Костя, не хочешь рассказать, что, всё-таки, нам помогало в последние наши вылазки? Жопой чую, попадём мы…
        - Что, совсем уже на измене, да, Кирилл?  - дядя усмехнулся.  - Ладно, так уж и быть, раскрою тайну золотого ключика. Только вы уж, орлы, смотрите, без истерик и ажиотаций. Юля!  - громко позвал дядя в коридор.  - Зайди, пожалуйста!
        Ребята, в том числе и Марк, давно ожидавшие от дяди объяснений, дружно уставились на дверь. Впрочем, для Марка уже некоторое время назад, после знакомства с Кристиной, жизнь приобрела дополнительную окраску - непривычную, нестандартную, можно сказать насквозь мистическую. Поэтому, если бы сейчас дядя объявил, что он является настоящим волшебником, а Юлька - его юной помощницей-феей, Марк нисколечко не удивился бы. Ну, разве совсем чуть-чуть…
        Как уже стало для неё традицией в последнее время, Юлька просочилась в комнату невесомым туманом, призрачным шлейфом, и материализовалась уже сидящей на диване, смиренно сложив руки на коленках. Все, кроме дяди, дружно выдохнули, поскольку никак не могли привыкнуть спокойно реагировать на эти запредельные способности давно знакомой им девочки. Марк, в последнее время редко видевший сестру (с ней больше дядя общался, они как-то очень быстро нашли общий язык и взаимопонимание), неожиданно для себя обнаружил, что сестра заметно подросла, повзрослела, но, в то же время, стала какой-то бледной, даже болезненной.
        - Ну вот, господа, это и есть наша главная защита и опора, прошу любить и жаловать!  - Константин встал с кресла и шутливо поклонился, одновременно поведя в сторону Юли рукой, как заправский конферансье, представляющий главный номер шоу.
        Ребята сначала внимательно посмотрели на Юлю, будто первый раз её видели, а затем перевели глаза на дядю. В их взглядах сквозило явное недоумение и любопытство.
        - Ой, ну я не могу, вы-таки да, совсем не имеете для себя фантазии, молодые люди,  - с неповторимым одесским акцентом сказал Костя.  - Всё очень просто, на самом деле,  - уже серьёзно продолжил он,  - у Юли есть потрясающие способности в области… э… паранормальных сил, так сказать. Она, как это модно сейчас называть, индиго, стопроцентный уникум!
        - Минуточку, дядя Костя, а откуда ты это взял?  - Марка против воли задело, что его сестра обладает необычными способностями, а он, по всей видимости, совсем нет.
        - Откуда, откуда… От верблюда,  - дядя раздражённо поморщился.  - Ты, Марк, плохо знаешь историю своей семьи, а то знал бы, что исстари у нас рождаются люди, способности к магии которых очень явно выражены. Только всегда было так: если в семье двое или больше детей, то лишь один из них удостаивается этой… хм… чести. Твой дедушка, мой и твоего отца отец, не обладал. А вот его сестра - та да, та была явной ведьмой, в хорошем смысле этого слова. За что и поплатилась, связавшись с теми силами, которые были явно не в её власти. Умерла почти мгновенно - за пять дней сгорела. Мне отец рассказывал, что в её вещах нашли старинные книги по магии и колдовству. А у тёти нашей была какая-то несчастная любовь. В общем, тёмная история… А кого-то из наших далёких предков так и вовсе на костре сожгли, вроде бы. У твоего отца таких способностей не было.
        - Значит, ты, дядя, того,  - Марк с иронией взглянул на Костю,  - колдун?
        - Я? Ну…  - замялся дядя,  - нет, я, наверное, нет. Не верил я в это никогда. А видимо, зря. Я сам зажимал свои предчувствия, не давал им возобладать над доводами логики. Вот, например, я очень не хотел связываться со Шруббе, знал, где-то в глубине души, что добром это не кончится. Но пошёл на поводу у жадности и тщеславия - как же, власть, деньги… Я, ребята,  - дядя опять уселся в кресло,  - многое понял, когда в Африке был. Вот где первозданная природа, где магия до сих пор в ходу и в силе. Пару раз были такие жуткие истории, что и рассказывать страшно, и вспоминать тошно. Но одну полезную штуку я оттуда вывез,  - и он достал из кармана маленькую фигурку, отдалённо напоминающую помесь крокодила, какой-то птицы и человека. Достаточно грубо выточенная, фигурка была из какого-то бежевого тусклого, полупрозрачного камня.
        - А теперь фокус. Юля, извини, придётся потерпеть,  - сожалеющим тоном обратился Константин к племяннице. Та вздрогнула, но промолчала, только сильно побледнела. А дядя опять встал с кресла и достаточно медленно, очень аккуратно, как будто шёл по стеклу, начал придвигаться к Юле, держа фигурку в раскрытой вытянутой руке. И чем ближе он подходил к племяннице, тем больше менялась фигурка. Сначала она поменяла цвет с невзрачно-бежевого на ярко-фиолетовый, затем её контуры начали приобретать чёткие хищные очертания, а сама она как будто увеличилась в размерах. Но и Юля, до этого выглядевшая как обычная, пусть и очень бледная, девочка-подросток, тоже стала меняться. Лицо её набрало медно-горячего цвета, выражение его стало уверенным, целеустремлённым, во всём её облике теперь сквозили сила и могущество. Кульминацией стал момент, когда Юля взяла фигурку в руку. Фиолетовый свет стал нестерпимо ярким, будто горел кусочек магния, а сама Юля стала похожа на древнюю богиню - сильную, властную, могущественную и безжалостную. Свет от них обеих шёл настолько нестерпимый, что ребята зажмурились, а в окружающем
пространстве начало что-то перетекать, сверкать, блестеть, стали слышны какие-то посторонние звуки и запахи. Казалось, ещё немного, и все переместятся в другой мир, станут совсем иными, и их либо разорвёт, либо сплющит и искорёжит. Было очень страшно, настолько, что у Марка зубы свело, а руки сжались в кулаки с такой силой, что могли бы, наверное, сами себя раздавить.
        И… разом всё кончилось. Свет погас, звуки и запахи пропали, всё стало, как прежде. Кроме того, что дядя стоял в нескольких шагах от Юльки, тяжело дыша, сжимая фигурку и вытирая пот со лба, а сама девочка откинулась на диване в явном изнеможении…
        Первым пришёл в себя Оранж.
        - И что это был за дневной дозор, мать его так? У нас что здесь, гнездо Иных? А каких? Светлых или тёмных? Или это Тайный город во всей своей красе?  - юноша, несмотря на сарказм в голосе, был взбудоражен явно не на шутку.
        - Что-то такое я уже недавно видел,  - пробормотал про себя Марк.
        - Дядя Костя, немедленно объясни, что всё это значит!  - решительно потребовал Кирилл.
        - Тише, хлопчики, тише,  - усмехнулся Золотов-старший.  - Не все сразу. Итак, первое: эту фигурку я стащил у одного африканского шамана. Он, кстати, так расстроился из-за этого, что его собачки во главе с ним гнались за нами пять суток. Чуть не догнали, притом, что мы были на джипах, а они - пешком. Еле успели на вертолёте улететь, да и тот чуть не грохнулся по пути. Ладно, это всё прошлое. На самом деле, первый звоночек мне был, когда Юля сказала, что беседует с Августом. В тот же вечер я решил проверить фигурку на ней, и уже в полутора метрах от неё фигурка стала светиться. Я знал, что это не простая статуэтка, но не думал, что настолько мощный артефакт. Видимо, это индикатор и детонатор в одном флаконе. В общем, дальше - больше. Я начал потихоньку Юлю к этому приучать и приручать саму статуэтку, давал им познакомиться. Вот тогда мы и обнаружили, что когда Юля берёт её в руки, то начинает видеть и чувствовать будущее, может менять реальность, может действовать на людей и даже на электронную технику на расстоянии. Слава Богу, всякие там дозоры и прочие там магические расы оказались выдумкой, а то
не избежать бы нам неприятностей. А так - ничего, до сих пор прокатывало. По крайней мере, все наши акции прошли успешно, а кроме того, Юля говорит, что кто-то из местных «экстрасенсов», работающих на конторы, уже пытался выяснить о нас что-нибудь через эти, как их, астральные каналы. Болт им всем!  - дядя сотворил весьма экспрессивный жест.  - Только одно плохо: знаний нет. Мы с Юлей, если честно, ни фига не понимаем в том, что делаем, а, кроме того, Юлька потом всегда плохо себя чувствует и слабеет. Так что использовать эту хреновину безгранично нельзя, доиграемся,  - и Константин строго посмотрел на молодых людей, заметив их разгоревшиеся глаза.
        - Да, дядя, вы это, на самом деле, заканчивайте,  - сказал Марк, обеспокоенно глядя на совсем сомлевшую сестру.  - А то так уморите Юльку. Вы лучше послушайте, что я вам расскажу,  - и Марк поведал своим друзьям о необычных свойствах Кристины, а также о том, как неприятно оборвалось их столь многообещающее свидание. О некоторых интимных подробностях, он, конечно, умолчал. Но ему и без того было очень стыдно рассказывать об этом кому-либо, ведь он чувствовал себя предателем - гнусным и пакостным. Но, видимо, сейчас это было необходимо. Единственное, о чём он вообще не стал говорить, так это о своих встречах с отцом Романом.
        Друзья выслушали Марка ровно, лишь дядя всё больше хмурился. Он же и заговорил первым, нервно пожёвывая губы:
        - Ты уверен, что твоя столь таинственная Кристина ничего не знает о нашей деятельности? Может быть, этот араб специально был придуман, чтобы тебя спровоцировать?
        - На что спровоцировать?  - удивился Марк.  - Я, как только услышал, что она из службы безопасности какого-то там банка, так сразу и решил порвать с ней все связи. Не могу ей простить, что она работает на этих уродов! А араб этот вообще какой-то странный, вообще не в масть. Короче, фигня полная…
        - Да, брателло, чем дальше, тем страшнее,  - глубокомысленно заметил Кирилл.  - Чё-то жесть какая-то закручивается…
        - Ладно, не ссы,  - похлопал его по плечу Оранж.  - Прорвёмся. Вон, Юлька нам поможет победить всех этих сказочных чудовищ, сама, как дракон,  - но, посмотрев на лежавшую в полуобморочном состоянии сестру друга, осёкся.  - Вы вот что, гиганты мысли, лучше скажите, откуда на нас ещё и эта напасть свалилась?  - он кивнул на монитор с текстом про игру.
        - Да, это тоже требует своего разъяснения. Впрочем, здесь, как раз, всё более-менее ясно,  - утешающе сказал Константин.  - Никаких угроз, никаких принуждений. Просто люди дают нам понять, что они в курсе, и предлагают принять их сторону. По джентельменски. Теперь надо только понять, что у них за душой, а для этого нужно начать играть, тогда и разберёмся, что к чему. Оранж, хватит курить, сколько можно всех травить! Юльке и без тебя плохо!
        - Да уж, Оранж,  - подхватил Марк, аккуратно выдернувший сигарету из пальцев остолбеневшего дружка,  - ты, в самом деле, завязывай, говно всё это - и курево, и алкоголь!
        - Тьфу ты,  - в сердцах бросил Оранж,  - вот напасть! Вы тут все крышей поехали, моралисты хреновы!
        - Ничего, целее будешь,  - успокаивающе закрыл тему дядя.  - Давай Марк, читай вопросы, на которые нужно ответить.
        - Ок. Поехали,  - Марк кликнул «ВВОД».  - Итак, по порядку:
        Первое. Каков принцип построения мира в смысле соотношения материи и информации?
        Второе. Каков основной вопрос философии?
        Третье. Что такое «Толпо-элитарное общество»?
        Четвёртое. На основе какой тригонометрической фигуры происходит распределение знаний и власти в современном мире?
        Пятое. Чем отличается калейдоскопичное восприятие Мироздания от мозаичного?
        Пока всё…
        - Во, б… ь, какие простые вопросы, охренеть можно,  - Кирилл в сердцах стукнул кулаком по столу.
        - Э…а я, кажется, знаю ответы,  - смущённо сказал Марк.
        - Ты что, философией начал увлекаться?  - Оранж подозрительно уставился на друга.  - Что-то я раньше в тебе такой страсти не замечал.
        - Э… Да нет, я же вам говорил, лекции генерала я смотрел,  - о беседах с отцом Романом Марк упорно не хотел упоминать.
        И тут вдруг подала голос Юлька:
        - Мальчики, вам это нужно, обязательно. Это - будущее,  - но прервала и тихо застонала:  - Вот тварь, опять прорваться пытается… Ну, я тебе сейчас устрою…
        Ребята оглянулись на девочку и сразу повскакивали со своих мест - вокруг Юльки опять полыхало ярко-фиолетовое сияние, а саму её гнуло и крутило.
        - Добро пожаловать в мир Иных,  - тихо пробормотал Оранж.  - Довыё…сь!

        Глава 41. Сплошная эзотерика

        Кап, кап, кап… Крупные капли падают на камень, рождая вокруг себя вибрации и заставляя тело на каждое падение отзываться дрожью, почти судорогой. Но гораздо сильнее откликается тело на частые прикосновения подушечек пальцев, мягко бегающих по спине. Наверху они объединяются, бегут вместе, и тогда кожа на затылке под чёрными густыми волосами покрывается сетью мелких мурашек. А вниз они, наоборот, начинают расходиться, и уже в самом низу обе руки, чуть придавливая, повторяют округлости тела. Тогда внутри разгорается мощный красный огонь, беспощадно яркий. Кажется, ещё мгновение - и этот огонь превратится во взрыв, но нет, он вырывается наверх вслед за движением пальцев и там синей слепящей волной врывается в сознание. И тогда окружающий свет пропадает совсем, превращаясь в чёрную дыру. В этот момент и становится слышно воду: кап, кап, кап…
        Закопчённые, мрачные своды подземелья с оторопью смотрят на двух обнажённых людей, безумно решившихся станцевать здесь древний танец страсти. Их стоны злят старые стены, но пока они бессильны, и только вода капает на них сверху, стараясь хоть немного помешать, сбить с ритма, напугать… Но нет, люди ещё больше распаляются, ритм становится всё быстрее, стоны и движения всё неистовее, и вот дикий рёв окончательно добивает седую таинственность царящего здесь полумрака…
        - Володя,  - девушка трясущимися руками с трудом подносит сигарету ко рту и с наслаждением затягивается,  - откуда ты знал, что здесь будет так хорошо? Откуда ты всё это умеешь? Почему ты… такой?
        - Такой плохой или такой хороший?  - улыбку на лице Володи осветила еле горящая свеча.
        - Нет… не это…  - Рената щёлкнула пальцами, пытаясь найти нужное слово.  - Необычный. Непредсказуемый. Нестандартный. Крэйзи.
        - Спасибо, милая, тронут столь яркими эпитетами,  - Володя облокотился, с ленивой самодовольной улыбкой глядя на Ренату.  - Ты тоже девочка непростая, не побоялась пойти со мной сюда. А ведь мало кто из серьёзных мужчин, мнящих себя героями, рискнул бы сюда спуститься. Гиблое место, знаешь ли…
        - Слушай, а откуда ты про него знаешь? И вообще, может, ты мне всё-таки расскажешь, кто ты на самом деле такой и чем ты занимаешься?
        - Ну что ж, уговорила. Родился я две тысячи лет назад в Месопотамии. В тот день произошло извержение вулкана Везувий, и, видимо, часть его энергии передалась мне…
        - Слушай, ты, граф Калиостро, не смешно, знаешь ли,  - Рената сердито ударила его в грудь маленьким кулачком.  - Я уже почти месяц с тобой трахаюсь, можно сказать, люблю без памяти и вся такая зачарованная, а ты мне тут пургу из мультиков гонишь.
        - Рад слышать, что ты испытываешь по отношению ко мне столь сильные чувства,  - съязвил Володя.  - Странно, а раньше эти слова всегда действовали безотказно. Тогда даже и не знаю, что тебе ещё сказать.
        - Скажи правду, а?
        - Правда в том… Правда в том… э… что я принц, но иногда люблю так вот - переодеться и погулять по городу. Дворцовая жизнь, знаешь ли, такая скучная…
        - Тьфу на тебя, Микки Маус несчастный!  - Рената сделала вид, что обиделась, и отвернулась.
        - Тише!  - вдруг тревожно просвистел Володя, схватив девушку за плечо.  - Слышишь?
        - А…  - Рената напряглась, настолько мгновенно преобразился её друг.  - Что там?  - следом за ним зашептала и она.
        - Шаги. Тихо, главное тихо,  - он быстро задул свечку.  - Только не шевелись, иначе…
        - Да что там, что?  - хоть Рената ничего и не слышала, но, всё же, почувствовала, что ей стало по-настоящему страшно, и мурашки покрыли всё её обнажённое тело.
        - Это идут сюда… призраки… этого подземелья… Они всегда сюда приходят,  - его шёпот достиг наивысшей точки напряжённости,  - когда здесь кто-то занимается любовью… А!  - вскричал он, на что Рената дёрнулась и подскочила.  - Вот они, не нашедшие покоя души затраханных мною наивных девиц!  - дальше последовал хохот, который можно было бы назвать и жутким, если бы он не был столь весёлым.
        - Идиот! Дебил! Кретин-самоучка!  - через мгновение заорала Рената, пытаясь в темноте обрушить на Володю град ударов и пинков.  - Да я чуть не усралась от страха, урод!
        - Тише, тише, милая,  - изловчившись, Володя сгрёб разбушевавшуюся девушку в охапку.  - Это всего лишь невинная шутка.
        - Придурок! Да так заикой можно оставить!  - никак не могла успокоиться Рената.  - Свет зажги, привидение с мотором!
        - Лестно сознавать, что девушка, с которой ты занимаешься любовью,  - сказал шутник, зажигая свечу,  - настолько хорошо знает классическую литературу.
        - Да уж… Я поняла,  - ответила девушка, начав одеваться,  - ты просто клоун-миллионер. Для тебя твои приколы, наверное, весь смысл жизни составляют?
        - Угадала. А что ещё может быть интересного в этом мире, кроме добрых шуток? Только шутки злые! А куда это ты одеваешься, домой торопишься?
        - Ага… Просто холодно стало,  - Рената подошла к мужчине и, обхватив его талию руками, прижалась к нему.  - Не шути так больше, а?
        - Ладно, не буду. Вот только как тогда прикажешь жизнь разнообразить, не по клубам же ходить, в самом деле?
        - Да уж, там разнообразишь. Раньше я думала: вот она, яркая жизнь, интересные люди, нестандартные события. Потом поняла, что это наркота даёт такое ощущение, а без неё в клубы ходить вообще невозможно. А остановиться не могла… Да и альтернативы не видела…  - Рената покачала головой.  - Слушай, Вова, а как так получается - теперь меня вообще не тянет ни к коксу, ни к травке, ни к колёсам? Даже курить меньше стала.
        - Это от того,  - сделал глубокомысленный вид Володя,  - что ты превращаешься в сугубо положительную, со всех сторон морально устойчивую девушку. Особенно вот с этой стороны,  - и он звучно шлёпнул её по упругой попке.
        - Дурак!  - взвизгнула морально положительная девушка,  - синяк же останется! Нет, ну ты можешь хоть раз ответить серьёзно, а не ха-ха ловить?
        - Ух…  - Володя вздохнул.  - Ну чего ты такая нудная, а? Зачем тебе серьёзные ответы и вообще серьёзные темы? Живи, наслаждайся этим миром, занимайся любовью. Избавилась от наркотиков - радуйся, зачем тебе знать, что да почему?
        - Слушай, ты, мачо,  - Рената отодвинулась от своего друга и стала говорить зло и напряжённо:  - Ты сам-то ведь вовсе не такой! Сам всё видишь и знаешь, умеешь, так почему ты меня за дурочку держишь? Может я и присела на наркоту и тусняк этот потому, что просвета в жизни не видела! Чё ты пальцы-то гнёшь, я же тебя серьёзно спрашиваю, потому что знать хочу, понимать хочу и не хочу, чтобы мной распоряжались и меня за куклу держали! Я сама хочу владеть своей жизнью, понимаешь?!
        Володя внимательно смотрел на разошедшуюся девушку. Почти обнажённая, в полунадетой блузке, освещённая только робким светом неяркой свечи, она была прекрасна. В такие моменты Рената очень напоминала Володе красавиц-креолок из Нью-Орлеана, его самого любимого в мире города.
        - Ладно, убедила. Садись,  - похлопал он рукой по предусмотрительно принесённому с собой коврику,  - я расскажу тебе, как надо жить.
        Рената присела рядом.
        - Итак, ты, наверное, знаешь, что у человека есть душа?
        - Фр…  - фыркнула Рената,  - об этом все знают… но не все верят…
        - Ну, это их личное дело. Как было сказано: «По вере вашей воздастся вам». Верить надо. Так вот, душа каждого - это не отдельно существующая субстанция, а неотъемлемая часть его сущности. Очень упрощённо человека можно разделить на две составляющие: тело физическое, то, что мы видим и можем потрогать,  - Володя не преминул лишний раз потрогать свою собеседницу,  - и тело полевое, энергетическое, которое многие называют душой. Впрочем, физическое тело - это тоже, в своём роде, энергия. Понятно, что человек немыслим без физического тела, в его привычном для нас виде, но и без полевого тела, души, он существовать также не может. Одно с другим связано неразрывно, одно перетекает в другое. Просто в наше время люди более-менее умеют пользоваться только своим физическим телом - они его видят, чувствуют, через него общаются с окружающим миром и с другими людьми. Понимаешь?
        - Не дура, пока въезжаю,  - выражение лица Ренаты говорило: «Ты, дядя, хоть и крут, но других-то зачем считаешь дебилами и рассказываешь очевидные вещи?»
        - Супер. Так вот, люди активно пользуются физическими телами, и это кажется абсолютно правильным, ведь полевые свои тела мы просто не ощущаем…
        - Не все,  - перебила Рената.  - Я вот много читала и смотрела по телевизору обо всяких там экстрасенсах, колдунах, шаманах и прочих подобных отморозках. Они в реале видят поля и с духами общаются…
        - Не все. Многие из них - просто шарлатаны или не очень развитые самоучки. Но,  - Володя стал серьёзнее,  - есть и те, кто действительно что-то умеет. Есть даже те, кого этому целенаправленно научили. Понимаешь, котёнок, мы, люди, на самом деле можем видеть и полевые тела, и иные поля, и их совокупности, так называемые эгрегоры, и единое поле всей Вселенной. Мы, наверное, могли бы видеть даже Бога, ну, по крайней мере, лучше его чувствовать, если бы верили ему по-настоящему, а не так, как этому учит большинство из существующих религиозных школ. Точнее, мы могли бы это делать, если бы жили не так и нас бы по-другому учили и воспитывали. Наша цивилизация, наша повседневная жизнь, образование, традиции, та же церковь - всё это сделало нас убогими калеками. Как тебе лучше сказать, чтобы было понятнее?  - Володя заметил явное сомнение девушки.  - Вот смотри: есть, например, человек, у которого всё на месте - руки, ноги, голова, глаза, рот…
        - Член,  - не преминула вставить своё слово Рената.
        - Да, у некоторых ещё и член, а кому-то Бог не дал,  - парировал Володя.  - Так вот, всё есть, но он использует это частично. Например, не ходит, не использует ноги, как прямоходящая особь - на карачках ползает. Не научили. Ну, знаешь, дети, воспитанные волками или выхухолями?
        - Похухолями и нахухолями,  - на автомате добавила девушка.
        - И ими тоже. Или руками пользоваться не умеет. Или член использует, чтоб орехи колоть. Короче, не показали, не обучили, а сам догадаться не может…
        - Да понятно, понятно,  - нетерпеливо откликнулась Рената.  - Ты хочешь сказать, что наша полевая сущность - это неотъемлемая составляющая, только мы ею пользоваться не умеем?
        - Точно! Но она могла бы стать полноценной, если бы люди знали, как её правильно использовать. И владение ею могло бы дать нам гораздо больше, чем владение нашим физическим телом, пусть даже и виртуозное. Хотя, есть определённая часть людей, умеющих, пусть и немного, но владеть и полевым телом. Кто, как ты думаешь?
        - Вова, ну чё ты как учитель в школе?  - с досадой спросила Рената.  - Я ведь уже давно не школьница!
        - Ну, раз ты такая умная,  - снисходительно ответил Володя,  - то сама знаешь и дальше, чего я тогда парюсь, что-то объясняю?
        - Э, э, ладно, не лезь в колебас. Ну, йоги там разные, те же экстрасенсы, прочие всякие козлы,  - начала Рената уверенно, но сбилась, не сумев больше вспомнить никого, кроме общеизвестных персонажей, которые ей представлялись исключительно сидящими на смеси углей и гвоздей или в виде говорящей головы с насупленными бровями из телевизора.
        - Просто блестяще! Смешались в кучу кони, люди… Йоги - да, ты права. Есть и представители иных школ познания мира, например древнеславянские волхвы, друиды и африканские шаманы, которые учат, что человек обязан жить в тесной взаимосвязи с окружающей его природой и тогда всё в нём будет гармонично.
        - Как у Чехова: «И душа, и тело, и кошелёк…»?
        - Приблизительно так. Но, с другой стороны, без развития или хотя бы поддержания в рабочем состоянии физического тела не будет развиваться и тело духовное, ведь физическое тело - это источник создания энергии для тела полевого. Поэтому своё тело нужно любить и всячески укреплять. И именно поэтому выдающиеся спортсмены тоже где-то близки к йогам, у них также развит дух, если они, конечно, не употребляют допинг.
        - Слушай, Володя,  - Рената слегка поскребла ногтями плечо своего друга,  - а как же тогда эти, ну, которые над собой издеваются?
        - Мазохисты?
        - Тьфу на тебя! Нет, другие,  - аскеты всякие, которые плетьми себя бьют, колют всякой дрянью колючей, ну, как тот альбинос из «Кода да Винчи»? Они ведь утверждают, что так воспитывают свой дух и приближаются к Богу?
        - Хм… Да уж… Ты вот возьми и на досуге подумай - может ли испорченный генератор создавать полноценное поле? Но, с другой стороны, необходимо понимать, что кроме недо-есть ещё и пере-. Простой пример: если в дизельный электрогенератор залить высокооктановый бензин, то он, скорее всего, перестанет нормально работать. Или ту же солярку разбавить водой. Поэтому для человека, если он хочет стать полноценным существом, с активно работающими физическим и полевым телами, важно постоянное ограничение себя от всяких излишеств, от того, что портит нам тело, а не развивает. От еды, которая сейчас состоит сплошь из искусственных веществ, от алкоголя, от сигарет, от наркотиков. От лени, в конце концов. Ты знаешь, ведь ни один из пророков не призывал употреблять вино или обильную пищу, никто не благословлял курение. Но никто и не говорил, что человек должен над собой издеваться. Подожди, а ты читала «Евангелие» или «Коран»?
        - Нет,  - Рената пожала плечами.  - На хрена мне это?
        - Для того, чтобы понимать, что на самом деле проповедовали Иисус или Мухаммад, что было откровением Божьим, а что люди придумали уже после них, чтобы извлечь собственную выгоду. К следующей нашей встрече обязательно прочти, а я потом помогу тебе понять сложные места. Ладно,  - увидев, что лицо Ренаты приобрело скептическое выражение, Володя повернул разговор в другое русло,  - мы с тобой отвлеклись. Вернёмся к нашим полям. Если ты хорошенько вспомнишь свою жизнь, то сможешь убедиться в том, что все значимые для тебя события, решения, встречи, любовь, в конце концов,  - всё это совершалось на уровне полей, твоего личного полевого тела, души, если короче. Правильные и гениальные решения, озарения, вспышки - всё это рождается раньше, чем мы успеваем об этом подумать, как будто кто-то подсказывает нам. Вот, например, можешь ли ты мне сказать, что такое любовь? Я имею в виду чувство между двумя людьми?
        - Ну,  - Рената задумалась.  - Это… это… это, когда… когда хорошо, когда улётно, когда ты без человека не можешь. Когда при виде любимого оргазм наступает… И звёздочки такие маленькие в голове…
        - Ну, что-то вроде. На самом деле, есть очень точное определение параметров, при совпадении которых возникает любовь. Первое,  - Володя загнул большой палец на левой руке,  - это взаимное соответствие физических параметров, или так называемого «сексуального типа». Этот тип, по мнению наших психологов, закладывается в детстве и является стереотипом родителя противоположного пола: для девочек - отца, для мальчиков - мамы. Второе,  - он загнул указательный палец,  - это соответствие генных структур и гормональных фонов. Женщины, например, на уровне запаха, нюха чувствуют своего мужчину, того, от кого у неё может быть самое здоровое потомство. За это отвечают ферамоны - пахучие вещества, являющиеся индикатором здоровья и уровня тестостерона в организме мужчины. Большинство разладов в половой жизни двух людей обычно происходят из-за несовместимости гормональных уровней. Но это не самое важное…
        Рената слушала Володю, чуть приоткрыв ротик, и её ухоженные белые зубки ярко блестели на фоне полных, чувственных губ. Он залюбовался девушкой, в который раз восхитившись красотой Божьих творений, но рассказ свой продолжил:
        - Третье,  - загнул он средний палец,  - это интеллектуальный уровень обоих партнёров. Тут всё не ограничивается уровнем АйКью, нет, это должно быть совпадение смысла жизни. Недолго протянет та пара, в которой один всё время занят удовлетворением своей животной составляющей - поиском еды повкуснее, питья повеселее да места побезопаснее, а другой пытается решать сложные общественные проблемы и постоянно старается развивать свой разум и укреплять дух. Такой союз может быть, но это будет вовсе не любовь, а просто удобное сосуществование.
        На этих словах Рената вздрогнула, ибо сразу подумала о своей семье, в которой отец - высоко и всесторонне развитый интеллектуал, а мать - типичная домохозяйка, главный интерес которой - поддержание дома и просмотр всех телесериалов. Прикольно…
        - Пока что были параметры, о которых можно прочитать в любой книжке по психологии, объявленной официальной наукой. А теперь переходим к другим пунктам, о которых почти никогда и никто не говорит. Итак, четвёртое,  - безымянный палец последовал за остальными,  - это схождение энергетических тел, их взаимное притяжение. Недаром говорят, что сначала Бог создал человека в виде абсолютно гармоничного существа, а потом, в наказание за гордыню и непослушание, разделил его на две половинки. И теперь счастья в этой жизни человек может достигнуть тогда, когда найдёт свою половинку и соединится с ней. Соединится, как ты сама понимаешь, не только физически, но и духовно, на уровне полей, когда из двух полевых структур возникает одна, но гораздо более устойчивая и мощная. Почти общая душа. Такая энергетическая структура приобретает иные, ранее не присущие изначальным полям свойства, ей не страшно многое, что было опасно для её половинок. Но, в нагрузку к силе, такое совместное поле получает и дополнительную уязвимость, которая проявляется в том, что если что-то неправильное совершает один из любящих, то
страдают за его проступок обязательно вдвоём. Если болеет один, то болеть начинает и другой, ведь поле-то у них одно. И если они расстаются, по каким-то причинам, то страдают оба, потому что вынуждены довольствоваться только частью вместо целого. И умирают такие пары, как правило, вместе, поскольку ущербное, неполное поле не может находиться на Земле долго - оно стремится воссоединиться со своей ушедшей половинкой.
        - Боже, как романтично,  - но, вопреки язвительности тона, внутри у Ренаты всё сдавило, а глаза наполнились слезами.
        - Да, романтично,  - абсолютно серьёзно согласился Володя.  - Если бы только люди знали, каких успехов и высот они могут достигнуть, совместно развивая и укрепляя свой дух, пытаясь стать чем-то более высоким, чем обычная счастливая пара. Но, куда там, если мы толком ничего не знаем даже о главной своей сущности, ведь нас этому давно никто не учит,  - слова прозвучали горько и устало.
        - Вова, а почему, почему нас никто не учит? Вот ты ведь откуда-то это знаешь?  - Рената смотрела на мужчину взглядом человека, ожидающего, что вот сейчас ему откроют главную тайну всей его жизни.
        - Почему? Сама поразмысли на досуге, почему? Потом мне и расскажешь, что ты думаешь. А сейчас мы давай закончим. Итак, если полевое тело важнее, чем физическое, ведь оно, по словам всех пророков, бессмертно, тогда получается, что именно полевое тело больше влияет на физическое, а не физическое на полевое. Именно оно определяет, как будет развиваться человек, именно на него ложатся все болезни, и на нём они начинают быть заметными, хотя, кажется, что у человека ещё ничего не болит. А потому, если знать как, то можно очень легко через полевое тело воздействовать на физическое, меняя его состояние, вплоть до привычек, склонностей, даже внешнего вида. Такое воздействие именуется по-разному: колдовством, порчей, сглазом, целенаправленным энергетическим воздействием, экстрасенсорными контактами и прочее. Но самое сильное воздействие происходит в тот момент, когда два любящих человека занимаются любовью, сексом, ведь тогда и физические тела, и полевые находятся в наиболее активном, резонансном состоянии, то есть сила воздействия становится максимальной.
        - А, вот почему муж и жена через какое-то время становятся похожими друг на друга,  - вспомнила Рената об этом своём жизненном наблюдении.
        - Да, если любят друг друга. Так я ответил на твой вопрос, почему тебя уже не тянет на наркотики и алкоголь?  - Володя с любопытством посмотрел на девушку.
        Минуты две Рената молча переваривала полученную информацию, а потом робко спросила:
        - Вова, так ты хочешь сказать, что мы друг друга…
        - Любим?  - Володя решил помочь ей.  - Может быть…
        - Ух ты, клёво!  - вырвалось у Ренаты, и тут она поняла, что начала краснеть. Этого с ней не случалось уже давно, со времён восьмого класса, наверное.  - Володя, но меня вот что беспокоит. Ты не загнул мизинец. Есть ещё один параметр?
        Володя бросил одобрительный взгляд на Ренату.
        - Молодец, девочка. Есть. Это принадлежность полевой сущности человека к определённым эгрегорам, её зависимость от них.
        - Я где-то что-то слышала об этих эгрегорах, мне кажется,  - девушка наморщила носик, пытаясь вспомнить, какой смысл у этого слова.
        - Эгрегор - это агрегатное поле. Оно возникает в результате общего ментально-эмоционального усилия некоего количества людей, направленного на решение, обдумывание, осознание общей для них проблемы. Например, родовой эгрегор - когда какой-то народ постоянно озабочен проблемой выживания, сохранения собственной целостности, безопасности. В таком эгрегоре участвуют все люди, составляющие данный народ, от мала до велика. Или эгрегор, возникший в результате определённой профессиональной деятельности. Например, можно говорить об эгрегоре компьютерщиков или пилотов. Но самые сильные эгрегоры выстраиваются там, где возникает религиозная составляющая, когда люди думают о Боге. И главная особенность эгрегоров - это то, что вся сила и энергия, отданная человеком в построение эгрегора, никуда не исчезает, а наоборот, приумножается, растёт и приобретает независимость и долговечность. Это как сравнить силу одного компьютера с силой большой компьютерной сети. Мощные эгрегоры сами начинают действовать на человека, к нему относящегося, вплоть до полного подчинения себе, своей воле, своей силе. И воздействие может
быть настолько действенным, что человек, пытающийся сделать что-нибудь наперекор своему эгрегору, может получить от него наказание - в виде болезней, несчастных случаев или смерти. Энергия эгрегора - это самая притягательная мощь, и управление ею - это сила, масштабнее ядерной энергии. Слава Богу, людей, способных сознательно управлять энергией эгрегора, так называемых эгрегориальных менеджеров, ничтожно мало. Но именно они и определяют направление мыслей и чаяний всего человечества.
        - Жесть…  - Рената покачала головой.  - А если я не хочу, чтобы мной распоряжался какой-то там эгрегор?
        - Ну, во-первых, не все эгрегоры плохи, многие безусловно полезны. Во-вторых, к некоторым из них мы привязаны ещё с момента зачатия, когда получаем ключ доступа к их силе посредством генетического кода. В-третьих, есть эгрегоры, имеющие силу только в какой-то определённой местности - это эгрегоры родовые или эгрегоры превалирующей религиозной конфессии. В-четвёртых, существуют эгрегориальные аккумуляторы, например, иконы, различные талисманы, идолы и тому подобное. В-пятых, к силе эгрегоров дают доступ, правда бессознательный, определённые обряды, инициации - крещения, посвящения, обрезания, много ещё чего. В-шестых, эгрегор может дать возможность использовать свою энергию особенным людям, полностью соответствующим его резонансной частоте. Например, разнообразные чудеса, происходящие от святых, людей или реликвий,  - это проявление эгрегориальной силы. Фактически человек не может быть свободен от их воздействия, но он может сократить его до минимума, если, конечно, этого хочет. Этого можно достигнуть при помощи Веры, беззаветной Веры Создателю и Вседержителю. Только Бог сильнее любого эгрегора, и
только он может позволить верящему в него человеку творить настоящие чудеса. Например, передвинуть гору или ходить по воде. Так вот, пятый, последний параметр - это схождение эгрегориальных ключей, совпадение эгрегоров, действующих на людей. Ни в коем случае такие эгрегоры не должны быть антагонистичны друг другу, иначе любви не будет. Может быть секс, могут быть отношения, но объединение полей не состоится. Поэтому при ритуальном бракосочетании двух человек разной конфессиональной принадлежности обязателен переход одного из супругов в другую конфессию. И абсолютно недопустимы браки, в которых кто-то является упёртым, не верящим в Бога атеистом, поскольку такие люди обычно подвержены воздействию любых эгрегоров, вплоть до самых инфернальных. Ты слышала о таком понятии, как телегония?
        Рената ответила, забавно сморщив личико:
        - Это перенос вещей на расстояние?
        - Нет, девочка моя. Это наложение полей, изменение их параметров, приводящее к тому, что будущему потомству женщины могут быть присущи черты мужчины, с которым у неё был самый яркий или первый сексуальный контакт. Именно секс является одним из самых мощных средств изменения полевых структур, об этом мы с тобой уже говорили. Люди обнаружили это давно, а подтвердили опытом на животных. Выявили, что, зачастую, даже если у самки и не было потомства после первого сексуального сношения с особью мужского пола иной породы, то всё равно, потом у неё рождаются детёныши, имеющие явные черты первого полового партнёра. Показателен опыт, когда вначале лошадь покрывается самцом зебры: появление потомства от этого соития генетически невозможно, но потом, когда лошадь покрывает здоровый конь, то у неё может родиться полосатый жеребёнок.
        - А, вот почему моя тётя так всегда дрожит за свою шавку, чтобы она, не дай Бог, не снюхалась с каким-нибудь беспородным кобелём. А я всё понять не могла. Говорю: «Не лишай её удовольствия, дай ей потом противозачаточную таблетку». А она мне: «Ничего ты, дура, не понимаешь!». Э, подожди,  - лицо у неё перекосилось,  - это что, получается, что мои дети могут быть похожи на тех ублюдков, с которыми я трахалась?
        - Могут. Но, будем надеяться, мы своими встречами сумеем немного почистить твоё поле. Ты же не будешь против, если твои дети будут похожи на меня?  - Володя лукаво улыбнулся.
        - Нет, конечно! Ты, как мечта селекционера - и красив, и умён, и силён, и здоров.
        - Супермен, одним словом. Тебе повезло,  - и Володя почему-то стал серьёзен.
        - Ладно, не задавайся. Ты мне вот что лучше скажи: если чтобы стать по-настоящему счастливым, человек вынужден искать свою половинку, а это, оказывается, такой геморрой, то может ли он достичь счастья каким-то другим путём?
        - Не знаю. Может быть,  - Володя задумчиво потёр подбородок.  - Ты вот что, попробуй сама найти ответ на свой вопрос, а потом мне расскажешь, мне будет интересно. Вместе с ответом на твой вопрос, почему нас никто не учит пользоваться своим полевым телом, искать гармонию мира и, вообще, быть людьми. Учти, «Евангелия» и «Коран» обязательно помогут тебе в этом,  - и Володя ласково погладил девушку по голове.
        - Слушай, а это ведь тема,  - с энтузиазмом воскликнула Рената и даже вскочила с коврика.  - Мне в Игре как раз дали задание написать о чём-то, что я считаю важным, чтобы поделиться с другими. А то, что ты мне тут поведал,  - очень важно! Тогда мне следующий уровень дадут, сержанта. Про розенкрейцеров мой ответ приняли, потом я с ними сражалась в таком тайном месте… Штук двести уложила! Оружие и доспехи хорошие смогла получить.
        «Господи, ну какой же она ещё ребёнок!»  - подумал Володя, внутренне смеясь, но произнёс серьёзно:  - Котёнок, давай, пойдём наверх, поздно уже…
        - Вова,  - лукаво взглянула на него Рената,  - а давай ещё раз на меня подействуем, а?  - и она томно изогнулась так, чтобы подчеркнуть всю красоту своего привлекательного тела.
        - Да ты неисправима,  - слегка обречённо покачал головой Володя.

        Глава 42. Ночная рыбалка бывает очень увлекательной

        Лунная дорожка то появлялась, то исчезала в неторопливых, перекатывающихся с ленивой грацией волнах. Яхта медленно скользила по тёмной воде, с тихим плеском рассекая солёную гладь Красного моря. В неверном свете навигационного фонарика с трудом угадывался силуэт человека на корме яхты. Яхтсмен сидел почти неподвижно, лишь изредка меняя положение тела, и внимательно вглядывался в темноту. Дневная суета прошла, насыщенное движение различных плавучих средств, свойственное этому участку моря, закончилось, и сейчас стояла тишина, которую лишь иногда тревожил печальным всхлипыванием прибрежный маяк. Вокруг не было никого, свет ничьих иллюминаторов не пронзал густую тьму, и, если бы не маяк, легко можно было бы поверить в то, что это - первая ночь нового мира, возрождённого из пепла, умытого чистой прозрачной водой и наполненного свежим предчувствием счастья и света. И новый человек пришёл в мир впервые, чтобы полностью слиться с ним в экстатическом ощущении гармонии и любви…
        Яхта качнулась, раздался лёгкий всплеск, и рядом с сидящим человеком на банку плюхнулся ещё один, с ласт которого стекала вода.
        - Давно ждёшь, мой безжаберный друг?  - булькающим голосом осведомился вновь прибывший.
        - Давно, о, сын глубин,  - в тон ему ответил яхтсмен.
        - Извини, друг, опять пришлось идти кружным маршрутом. Твои соплеменники в последнее время стали очень любопытны: на своих огромных плавучих корытах пытаются за нами гоняться, что-то ищут, суетятся. Нет, чтобы космос осваивать, так опять в океан полезли,  - негодующим тоном просвистел гость.
        - Ты знаешь, Лиазар, в последнее время я уже несколько раз встречал в сети статейки о таинственных подводных жителях, мешающих атомным лодкам выполнять свои обязанности по охране мира. Вы бы поосторожнее были, что ли?
        - Оставь, Роман, свои опасения. Капсула Ленеакра настолько надёжна и недосягаема, что ваши подводники ещё долго будут плавниками хлопать. Пока мы неуязвимы, хвала Посейдону, просто стало неудобнее передвигаться. Хорошо ещё, что ваш Советский Союз распался, а то лодок могло быть гораздо больше,  - Лиазар слегка стряхнул ласты, обрызгав всё вокруг.
        Роман вытер лицо от воды, но ничего не сказал - он уже давно привык к несколько странным шуткам своего подводного друга.
        - Вам виднее. Я попросил о встрече, чтобы обсудить кое-какие детали, возникшие в последнее время. Ответишь на мои вопросы?
        - Что смогу. Остальное получишь по почте, это в компетенции Искателя.
        - Как всегда. И почему Искатель никогда сам не приходит на встречи со мной, всё время присылает тебя? Мне ведь не так просто вырваться в Египет, хорошо хоть, можно сослаться на посещение Святой земли,  - Роман вздохнул.
        - Чем тебя не устраиваю я? Ты просто безумно тактичен, мой сухопутный друг,  - Лиазар опять произвёл серию свистяще-булькающих звуков.  - Но, к счастью для тебя, Искатель не вылезает из своей раковины уже циклов триста - боится подхватить какую-нибудь новую заразу. Поверь мне, увидев его, ты был бы разочарован. Так что говори лучше со мной.
        - Ну что ж, за неимением гербовой… Игра продвигается нормально, уже удалось привлечь много игроков. Кажется, мне удалось заинтересовать Марка и его компанию, тем более, с ним я провожу уроки. Но вот что меня смущает… Понимаешь, Лиазар…
        - Пока нет.
        - Понимаешь, у меня стало складываться такое ощущение, что Игра начала жить сама по себе, то есть… Ну как бы это… Ты фильм про «Терминатора» смотрел?
        - Да, смотрел. Одну из серий мы даже финансировали, там очень талантливый режиссёр, он давно с нами работает, даже про нас фильм снимал. Хвала Посейдону, все тогда подумали, что это фантастика… И что с тем «Терминатором»?
        - Помнишь, как роботы решили, что они круче людей и решили их истребить? Вот у меня такое же ощущение начинает складываться - что Игра становится, как тот их главный компьютер, как его, СкайНет, что ли?
        - Не знаю,  - пробулькал Лиазар,  - за эту штуку Искатель отвечает. Думаю, что он в состоянии держать её под контролем.
        - Ладно, может быть, мне и кажется. Теперь вот ещё что: раньше мне достаточно легко удавалось считывать информацию с Марка, а теперь - как отрезало, ничего увидеть не могу, сплошной туман. То есть я знаю, что он и его компания продолжают тревожить банки, но подробное описание их подвигов сейчас могу найти только в интернете,  - Роман с досадой шлёпнул по борту яхты ладонью.  - Странно это, понимаешь? И ещё… Недавно в отношения Марка с его девушкой, у которой, кстати, явные способности к магии, вмешался Руслан, и зачем-то расстроил их свидание. Да так, что Марк теперь на Кристину дуется, считая её скрытым врагом. Вот я и не понимаю, откуда взялась эта защита на Марке и зачем Руслану это понадобилось, его ведь самого не спросишь…
        - Кого, Марка или Руслана?
        - До тебя доходит как до рыбы, ты уж не обижайся. Я о Руслане сейчас говорил…
        - Сам ты рыба. А Руслана лучше не спрашивать, он может и не понять, откуда какой-то там обычный человек знает о его существовании. Ещё испепелит тебя, не разобравшись,  - в бульканье проскочили издевательские нотки.
        - Очень смешно, Лиазар. Ты лучше скажи, зачем ему это?
        - Кладезь Силы,  - коротко ответил Лиазар.
        - Опять эта сказка…  - разочарованно протянул Роман.  - Мог бы что-нибудь новое уже придумать. Сколько же можно?
        - Понимаешь, мой безластовый друг, всё намного серьёзнее, чем мы считали. Искатель долго размышлял, анализировал содержание разнообразных сведений, легенд, нашумевших историй, а потом вдруг выдал, что, с очень большой долей вероятности, эта штука всё-таки существует. Руслан, похоже, был прав. И ему очень нужен ключ. Видимо, Кристина эта имеет в себе гены кого-нибудь из Хранителей-волхвов, из очень древних. Видишь дно?
        - Не до конца. Не понимаю, зачем понадобилось вмешиваться в отношения Кристины и Марка, она ведь, влюбившись, могла стать намного сильнее?
        - Наверное, Руслан думает, что важна достоверная чистота. А в случае контакта… как это у вас называется?
        - Сексуального,  - снисходительно бросил Роман.
        - Сексуального, именно. Так вот, в этом случае её поле может поменяться, стать не таким чистым, набраться характерных черт Марка. Они ведь хорошо подходят друг другу, не так ли? Просто Руслан не хочет рисковать, мой непонятливый друг.
        - Эгоистичный маньяк этот Руслан! Неужели он не понимает, что этим своим Кладезем может так раскачать мир, что потом и осколков от планеты не соберёшь?
        - Он - Атлант, хоть и бывший. Ему всё кажется, что сила магии, если её правильно использовать, может решить всё. Даже Астра Яр не смог его переубедить, а тот, говорят, могучий был старикан,  - Лиазар вдруг осветился лёгким голубоватым свечением.
        - Ты чего это?  - подозрительно спросил Роман, покосившись на своего засветившегося друга.
        - Это так Посейдон отвечает на наши самые важные и сокровенные вопросы и слова. Если мы правы, начинаем светится голубым, если не правы - красным. Легко…
        - Да уж, нам бы так. Правды в мире стало бы гораздо больше. Так и что теперь мне прикажете делать?
        - Мы не можем тебе приказывать,  - серьёзно сказал Лиазар, перестав светиться,  - мы можем только просить.
        - Это такая идиома, не обращай внимания,  - Роман улыбнулся в темноте. До чего же всё-таки прямолинейны его подводные друзья!  - Мне нужен совет.
        - Не надо вмешиваться, всё будет так, как должно быть.
        - Мне бы твою уверенность. Может, остановить Руслана, сдать его бывшим коллегам? Пусть отвлечётся на них…
        - Роман, не делай этого!  - в голосе Лиазара возникли угрожающие нотки.  - Мы дали тебе знания и силу, мы можем тебя и остановить, не забывай этого.
        - Не берите на себя функцию Всевышнего, друзья мои,  - напряжённо ответил Роман.  - Не в ваших силах обрезать то, что кто-то другой подвесил.
        - Не повторяй слов пророка, смертный,  - очень жёстко бросил Лиазар.  - Ты - не пророк!
        На несколько минут установилось напряжённое молчание. Потом Роман вздохнул:
        - Ладно, извини, Лиазар, это нервы. И недостаток моей веры. Бог меня испытывает.
        - Всё в воле Посейдона, Роман. Что ты ещё хочешь знать?
        - Я тебе уже сказал. Непонятность с Марком напрягает. Кто его защищает?
        - Не знаю. Спрошу у Искателя, но мне кажется, что на месте легче разобраться. Наверное, кто-то из его ближайшего окружения.
        - Ладно, копну глубже, просто пока не хотел делать никаких резких движений,  - Роман помолчал, потом неуверенно спросил:  - Почему за основу Игры вы взяли Концепцию?
        - Потому что она очень притягательна для всех, кто ищет Правду. Ленеакр восхищён теми, кто её создал.
        - И Русланом?
        - Руслан не исключение. Тем более что её создание началось без Руслана, он просто подключился на определённом этапе, когда увидел, насколько продвинулись её создатели. Искатель думает, что это рождение нового пророка.
        - Не слишком ли?  - Роман вздрогнул.
        - Да. Пророка необычного, коллективного. Такого, которого нельзя убить, от которого не отмахнёшься и которого не объявишь сумасшедшим. Хвалите Посейдона!
        - Хвала Роду Всевышнему,  - Роман откликнулся автоматически, слишком неожиданным оказалось сказанное.
        - Что у тебя ещё?  - Лиазар стал произносить слова быстрее, а это был верный признак того, что ему не терпится вернуться в море.
        - Томпсон. Я так и не смог его найти. Ни одна из координат Искателя не оказалась правильной.
        - Плохо. Томпсон, видимо, воплощает чей-то план, но вот чей - Атлантов или кого-то ещё? Атланты через американцев хотят вернуть Россию под управление жёсткого лидера, а потом при её помощи задавить исламские страны. Или наоборот: создать халифат и задавить Россию. В любом случае они переносят центр тяжести, так как знают, что Америке не справиться с Китаем без опоры на Россию или мусульман. Европейцы же не хотят сильного вождя в России - сильно боятся. Их гораздо больше устроит возрождение социализма на всём бывшем пространстве Советского Союза, но без сильного вождя и с очень лимитированным распределением материальных благ. А для этого они должны столкнуть лбами существующий тандем и главного американского агента, чтобы произошла, как вы выражаетесь, знатная заварушка и все сильные лидеры уничтожили друг друга. Поэтому так важно найти Томпсона, чтобы точно знать, какой сценарий продвигает он, и не затеет ли свою собственную игру. Понимаешь?  - поддел собеседника Лиазар.
        - Понимаю. Но как мне это сделать, если даже Искатель не знает точно, где его искать?
        - Мы предполагали, что у тебя могут возникнуть проблемы. И я принёс тебе то, что сможет тебе помочь. Но кое-что ты должен сделать сам,  - Лиазар стал произносить слова всё менее чётко. Видно было, что ему уже совсем невмоготу находиться на воздухе.  - По некоторым возмущениям полей мы вычислили, что где-то в районе Москвы кто-то регулярно активирует Запасной Ключ Ускорителя. Непонятно, как он сохранился и где пролежал всё это время. Неясно, как его сумели найти и разобраться, что это. Но точно известно лишь одно - это надо остановить, иначе этот кто-то доиграется. Ключ может и сдетонировать.
        - Ничего себе!  - Роман почувствовал, что покрылся мурашками.  - Чем я могу помочь?
        - Вот тебе индикатор,  - Лиазар протянул Роману небольшой диск, выполненный в виде золотой монеты.  - Приедешь в Москву, положишь на стол и будешь ждать. Как только Ключ станет активен, индикатор сразу засветится, завибрирует и на нём появится стрелка, указывающая направление. Чем ближе будет Ключ, тем сильнее будут свечение и вибрация. Если Ключ не будет активен, то надо будет ждать, пока он заработает. И как только он заработает, так ты его сразу и изымешь. Если увидишь,  - предвосхитил вопрос Романа Лиазар,  - что не сможешь справиться сам, срочно сообщи - Искатель сможет через Игру подключить Игроков.
        - Да уж, «простенькая» задача. А если я не успею и эта штука всё-таки сдетонирует?
        - До полной активации ещё далеко. Человек, который это делает, похоже, абсолютно не понимает, с чем связался. Просто играет, как это… балуется, правильно? Видимо, в нём есть какие-то гены Атлантов, может быть, даже самого Архитектора. Иначе Ключ бы не реагировал. В общем, время ещё есть, ищи…
        - Ладно, поищем. А когда найдём, что с этим любознательным делать?  - Роман повертел в руке вручённый индикатор. Тот был удивительно тёплым и немного, почти на грани восприятия, вибрировал.
        - Ключ необходимо любым способом забрать - купи, укради, поменяй, ещё что-нибудь придумай. А вот человека этого не трогай - он очень ценен для Искателя. Он давно ищет потомков Архитектора на Земле, чтобы начать передавать свою Силу. Видимо устал, хочет уйти.
        - Понятно. А как же с Томпсоном?  - спросил Роман.
        - Я не договорил,  - раздражённо пробулькал Лиазар.  - Этот самый предполагаемый потомок легко сможет при помощи Ключа вычислить Томпсона. Или, если тебе вдруг сказочно повезёт и ты будешь с индикатором в руке проходить мимо Томпсона, то индикатор среагирует, ты увидишь. Проще, всё-таки, уговорить нынешнего владельца Ключа поработать на тебя.
        - Очень просто, нечего сказать…
        - Мы верим в тебя, Роман. Всё, я больше не могу,  - Лиазар вздохнул с явным облегчением,  - мне пора в воду. Когда ты возвращаешься?
        - Да побуду ещё с недельку. Море, солнце, дайвинг. На таких, как ты, можно с подводным ружьём поохотиться.
        - Ну-ну, давай, давай. Посейдон из таких охотников кракенов делает. Всё, будь здоров, безплавниковый,  - Лиазар одним лёгким движением почти бесшумно соскользнул за борт и тут же пропал во мраке южной ночи.
        - Помогли, называется. Лягушки подводные!  - недовольно пробурчал вслед Роман.  - А Станиславский был бы мной доволен…
        Он достал свой коммуникатор и написал короткое сообщение: «Дети Посейдона всё ещё не догадываются обо мне, слава Богам! А вот действия Руслана по поводу Кладезя Силы они уже вычислили. Но мешать не будут. Тем не менее, будьте осторожны, берегите Кристину. Они тоже считают, что Марка защищает кто-то из близких. Игру собираются продолжать и развивать. Очень опасаются Томпсона. Говорят, что кто-то в Москве балуется с Запасным Ключом Ускорителя. Вы об этом что-нибудь знаете? Может быть, пора уже вмешаться? Думаю, что мне понадобится помощь».

        Глава 43. Это уже не Игра!

        Слякоть под ногами хлюпала и расползалась, норовя залезть в ботинки, в воздухе висела мелкая взвесь из брызг, выхлопных газов, суеты и разочарования. Типичная погода для московской поздней осени-почти зимы. Жаловаться бессмысленно и глупо, но это, почему-то, всегда недоступно пониманию обычных людей. Мы настолько тщеславны, что в гордыне своей готовы укорять Всевышнего за все неприятности и неудобства, возникающие в нашей жизни, не задумываясь о том, а что сами сделали для того, чтобы исправить себя, не говоря уж об окружающем нас мире. Мы даже готовы требовать от Создателя, чтобы он немедленно обеспечил нам наиболее комфортные условия существования, желательно в удобном шезлонге на ухоженном берегу тёплого океана, чтобы в мозгах была беззаботность, а в руке - стакан с коктейлем.
        Вот и Марк, расслабленно бредущий сквозь слякоть, в своих тропических мечтах уже дошёл до картинки, где на ласковом мелком песочке рядом с ним загорает девушка, бесстрашно подставляя изящную оголённую спинку лучам южного солнца. В мечтах солнце светило столь ярко, волны были настолько нежны, что Марк полностью погрузился в полусонную дрёму, окончательно отрешившись от реальности. Красавица, тем временем, решила перевернуться животиком вверх, и Марк, затаив дыхание, жадно наблюдал за ней, поскольку купальника на девушке не было. И вот, когда притягательная незнакомка почти перевернулась и стало абсолютно ясно, что это Кристина, зазевавшийся Марк споткнулся о сломанный асфальт, невидимый под снежно-грязевой кашей, и чуть не ткнулся носом в мостовую. Вот засада!
        Попытки Марка вызвать на разговор отца Романа ни к чему не приводили уже несколько дней. Звонки на его номер неизменно заканчивались сообщением, что абонент вне зоны, а поход в Коломенское чуть не привёл к позорному падению на грязный тротуар. В церкви отца Романа не было, и было это, ох, как некстати. Слишком много вопросов требовали ответа. Ведь в голове Марка уже выстроилась логическая цепочка: всё, что ему рассказывал отец Роман, так или иначе пересекалось со сведениями, которые излагал в своих лекциях покойный генерал, и с теми вопросами, которые задавал неведомый создатель Игры. Получалось, что либо священник, создатели Концепции и модераторы Игры как-то между собой связаны, либо они черпали воду из одного и того же колодца. Короче, отец Роман мог дать ответы, способные успокоить не на шутку разнервничавшихся друзей Марка. Одно дело, когда об их «шалостях» никто не догадывался, точнее, не мог выйти на их след, искусно маскируемый Юлькой с помощью той непонятной дядиной штуковины. И совсем другое, когда об их похождениях очень хорошо проинформировая кто-то посторонний, пусть и благожелательно
настроенный. В самом факте обращения к ним через компьютер Марк видел вызов, граничащий с шантажом. Что получается? Некто тебе говорит: «Я знаю, кто ты такой, я знаю твои тайны и даже то, что ты делаешь в данный момент, но, видишь, я молчу, никому не рассказываю. А мог бы. А вот не хочешь в Игру сыграть, потешиться?» И, как заметил дядя Костя, из этого вытекало, что если они откажутся, то правда о них может стать известна не только хозяевам Игры.
        Марк, сумевший продвинуться в Игре достаточно далеко (дошёл до уровня полковника), был уверен, что стоящие за Игрой действительно преследуют благие цели - об этом по развитию событий напрашивался однозначный вывод. Уже огромное множество просто вопиющих фактов о разнообразных уродах, возомнивших, что они и есть хозяева жизни, выложено в Интернете на различных порталах и сайтах, и эти опубликованные сведения зачастую приводят к неприятным последствиям для тех, кого они касаются. Отчёты об арестах коррупционеров, взяточников, ментов-беспредельщиков приходят каждый день, а статьи с отличными аналитическими материалами о действительном положении дел в стране и в мире появляются еженедельно. Причём, что радует больше всего, Игроки поднимаются всё выше и выше, не боясь упасть, а каверзные разоблачительные заметки, выложенные в сети, стали затрагивать уж совсем серьёзные фигуры. Кстати, по примеру Марковой компании, произошли хулиганские нападения на банки и другие конторы, где делают деньги из воздуха, но это были единичные случаи, и, слава Богу, обошлось без жертв. Зато сообщения о сожженных домах и
автомобилях тех, кого не решались трогать органы, но кто этого вполне заслуживал, в Игре уже стали обыденностью. Похоже, страна просыпалась…
        Но как бы то ни было, такая осведомлённость Игры, которой не смогла помешать даже чудесная Юлькина сила, пугала и напрягала. Когда Марк учился в младших классах, про такое говорили: «Это тонкий намёк на толстые обстоятельства». И намёк этот мог (Марк был в этом почти уверен) разъяснить отец Роман. Но куда он подевался?
        Замученного думами Марка ноги вынесли к концу тропинки, вследствие чего он был вынужден остановиться и осмотреться. Как оказалось, вышел он к бывшим царским хоромам, откуда обычно открывается прекрасный вид на Москву-реку. Но сейчас стоял туман, и видно ничего особо не было. Клубящаяся внизу грязно-белая пелена неожиданно для Марка вызвала у него жуткое чувство тоски и тревоги, в душе заныло и заскрежетало. Перед глазами опять возникла Кристя: её чуть снисходительная и хитрая улыбка, каштановые волосы, прелестное, улыбающееся загадочной улыбкой личико. От этого видения захотелось завыть, закричать, броситься с обрыва вниз или сделать себе ещё что-нибудь больное и безумное, настолько тяжёлым было это ощущение. Его охватило чувство потери, пустоты, бессмысленности дальнейшей жизни, злости на себя и свою дурацкую принципиальность. Скажите, на хрена ему все эти игры, эти нелепые, никому не нужные подвиги, эта убеждённость в том, чего он толком и не знает, зачем, если всё это перечёркивает саму его жизнь? Получается, Марк и сам не заметил, как Кристина стала смыслом его жизни, о ней он постоянно думал,
о ней мечтал, ей поклонялся и страдал от разлуки. Что за сукин сын этот араб, за каким он тогда влез, зачем растоптал своим дурацким вмешательством чудесный вечер, обещавший перерасти в волшебную ночь? И почему Кристина достала эту свою дурацкую визитку, так бы Марк ничего не узнал и был бы счастлив. Кто же такой этот араб, зачем ему это всё понадобилось? Блин, ну где же отец Роман, он же обещал всё разузнать…
        Душа болела. Хотелось курить, но Марк крепился, стараясь не проявлять слабость. «Закурю,  - думал он,  - и тогда предам всё, ради чего эти риски, мучения, предам правду, предам отца». Воспоминание об отце отрезвило, вернуло способность хоть как-то противостоять нахлынувшему искушению. Но взамен пришла другая тоска, память гаденько подсунула как будто уже далеко засунутые воспоминания. Доброе, открытое лицо, сильные руки, умение быть другом, утренние рыбалки на туманных озёрах. Родной, любимый человек… Зачем же он так поступил, почему оставил их с Юлькой, что же оказалось для него сильнее, чем забота и любовь к детям? «Отец Роман обещал рассказать»,  - вдруг вспомнил Марк. Да где же он, в конце концов? Марк опять достал телефон, судорожно набрал номер, поднёс к уху: «Вызываемый абонент находится вне зоны действия сети»,  - равнодушным женским голосом произнесла трубка.
        - Засада,  - со злостью вслух произнёс Марк, развернулся и пошёл к выходу из парка. Когда проходил мимо церкви, перед глазами опять всплыла осенняя картинка: девушка, идущая впереди, ореол света вокруг её волос, внимательный и манящий взгляд. Рука сама потянулась за телефоном, и дрожащие пальцы набрали Кристинин номер. После трёх гудков трубку взяли, и грустный голос заговорил: «Привет Марк! Я знала, что ты позвонишь. Надеялась. Не знаю, что тебя тогда так задело, но мне очень жаль, что так всё получилось. Жаль,  - голос тяжело вздохнул.  - Только вот теперь всё изменилось. Я узнала нечто, что…что… В общем, мы не сможем быть вместе, прости,  - голос опять протяжно вздохнул.  - Впрочем, может быть, ты звонил мне, чтобы сказать то же самое? Тогда я облегчила тебе задачу. Наверное, именно это ты и хотел сказать, иначе бы позвонил раньше, когда я ещё не знала того, что знаю теперь. Мне жаль. Прости. Ничего не говори, сигнала не будет». На этом в трубке раздались короткие гудки.
        Нет, это уже слишком! Марк зарычал, как раненный зверь, и в этом рыке вырвалась такая тоска, такая лютая обида, что, услышь её волки в лесу, из зависти наверняка прекратили бы все свои сольные выступления, посвящённые луне. Уже ничего не способный с собой поделать, юноша направился прямо к ларьку за сигаретами - окончательно разбитое сердце требовало хоть какого-то лекарства. Подходя к ларьку, одному из стоящих в длинном ряду, Марк заметил двух ребят примерно такого же возраста, как и он сам, быстро перемещавшихся от ларька к ларьку и останавливавшихся около каждого на несколько секунд. Они приклеивали на ларьки цветные кружочки размером с кофейное блюдце. Марк присмотрелся. На кружочке была надпись: «Пиво и сигареты - это оружие, которым тебя превращают в животное. Не давай делать из себя раба! Игра «Власть приоритетов». Ребята достигли уже конца ряда. Марку сразу расхотелось курить. Но только он решил их окликнуть, как вдруг из-за последнего ларька показались двое патрульных полицейских, буквально выскочивших навстречу юношам.
        - А ну, стоять!  - властно скомандовал один из них.
        Ребята в нерешительности остановились. Стражи порядка с торжествующими лицами направились к ним, один на ходу доставал дубинку, а другой - наручники. Ребята встревоженно переглянулись и, не говоря ни слова, развернувшись, задали такого стрекача, что вначале даже пробуксовали на месте, как герои мультфильмов. Полисмены, в свою очередь, бросились следом, один из них начал расстёгивать кобуру. И для Марка настал Момент Истины: когда ребята стремительно пролетали мимо него, а буквально в десяти метрах за ними бежали злые менты, Марк решился. Не обращая внимания на закричавшую в ларьке продавщицу, он выхватил из ряда стоявшую бутылку пива и, молниеносно развернувшись, нанёс ею мощный удар в лицо одному из подбегавших стражей порядка - тому, который расстёгивал кобуру. Мента отбросило, и он кульком рухнул на землю. Второй, по инерции пробежавший ещё несколько шагов, с трудом затормозил и обернулся к Марку, лицо его выражало крайнюю степень удивления.
        - Ах ты, зараза,  - зло бросил он.
        Марк, опять-таки, больше на автомате, чем на здравом смысле, не стал ждать, что предпримет удивлённый полицейский. Скользнул ему навстречу и, поднырнув на обманном движении под занесённую для удара руку с дубинкой, основанием приоткрытой ладони нанёс ему хлёсткий удар в область носа. Проскочив противнику за спину, Марк увидел, как тот, нелепо вскинув руки к разбитому носу, стал заваливаться вперёд головой. Дальше всё уже пошло на инстинктах. Не собираясь дожидаться, пока придут в себя зачарованно наблюдавшие за короткой схваткой прохожие и продавцы, Марк побежал в сторону домов, видневшихся за узкой улицей. Сзади раздались запоздалые крики, женские визги и свист…
        Вдоволь наплутав в жилом массиве, Марк выскочил на улицу и, увидев невдалеке остановку с подъезжающим автобусом, быстро кинулся к ней. Вскочил в уже отправлявшийся автобус, оплатил проезд, прошёл турникет и только тут с трудом перевёл дух. Сердце было готово выскочить из груди, бурно фонтанирующий адреналин слепил глаза. Может быть, потому Марк и не заметил, как следом за ним в автобус вскочили ещё двое, которые, пройдя через салон, нерешительно подошли к нему.
        - Эй, чувак, спасибо, в натуре,  - пробурчал один из них, слегка похлопав по плечу Марка, отвернувшегося к окну. Мгновенно обернувшись и уже готовясь к новой схватке, он с облегчением выдохнул, узнав в подошедших недавних агитаторов, спасавшихся от полиции.
        - Не за что,  - ответил Марк, с интересом ожидая продолжения.
        - Ты - Игрок?  - покосив по сторонам глазами и как бы обращаясь к полу, спросил другой. Оба спасённых, как сумел рассмотреть Марк вблизи, оказались совсем ещё пацанами: лет по четырнадцать, худые, одетые в мешковатую рэперскую одежду, со связками цепей на тощих шеях.
        - Я-то?  - переспросил Марк.  - Пожалуй, что и игрок…
        - Рады познакомиться, брат,  - хором и очень серьёзно произнесли ребята, а потом каждый подал руку:  - Андрюха, Сашок,  - представились они.
        - И я рад… братья,  - несколько иронично произнёс Марк.  - А я - Ювелир.

        Глава 44. Привет от Папы

        «Крокус-сити» гудел, как огромный растревоженный улей, в который влез большой и очень голодный медведь. Из общего гула изредка вырывались человеческие вопли, музыка и слова объявлений. Шла большая международная выставка, и человеческий водоворот затягивал в себя всех, кто оказывался поблизости. Не стал исключением и Володя, позволивший нести себя потоку из тел, одетых в разнообразную зимнюю одежду. Сейчас, конечно, посещение им выставки имело вполне определённую цель, но, вообще-то, интересно бывает побродить по таким выставкам, выхватывая вроде бы рассеянным взглядом яркие отблески новых изобретений. Уже лет десять, как Володя сделал для себя важный вывод - скорость внедрения новых придумок людей постоянно увеличивается, с каждым годом приобретая всё большую интенсивность и неожиданность. Казалось бы, совсем недавно возможность общения людей на расстоянии ограничивалась обычными телефонами, пусть и на радиоволнах, а теперь те же телефоны превратились в сложные устройства, соединяющие в себе функции множества полезных и абсолютно неожиданных приспособлений. Обычным видеообщением уже никого не
удивить, как и спутниковой навигацией, видеосъёмкой на малюсенькие камеры, лёгким доступом к Интернету, а также другими техническими устройствами. Уже не удивительно и то, что изображение с плоских и совсем небольших коробочек выглядит объёмным, и его можно корректировать прямо в воздухе, всего лишь касаясь картинки, кажущейся живой и объёмной. Что дальше? Мини-лаборатории по проверке самочувствия, вмонтированные в наручные часы? Уже сделано. Может, карманные больницы? Или друг из коробочки, с которым можно разговаривать на любые темы и задавать ему любые вопросы, на которые тот обязательно даст ответ, а то и умный совет…
        Всё меняется настолько стремительно, что человеческая фантазия уже не успевает предугадывать новые изобретения, не поспевает за зигзагами дерзающего разума, и человечество просто начинает тонуть в вещах, предназначение которых зачастую понятно только тем, кто их придумал. А сами люди, между тем, почти не меняются, и душа человеческая остаётся такой же загадочной, а тело таким же уязвимым. То есть получается, что скорость развития науки и информационной обеспеченности стала намного превышать скорость смены поколений и скорость изменения самого человека, тем самым значительно уменьшив способность человека противостоять воздействию вредных для него свойств окружающей среды. Причём под окружающей средой надо понимать не природу, а то, что создал сам человек. Так, может быть, правильнее было бы сосредоточиться на совершенствовании самого человека, а не вещей вокруг него?
        Но тому, с кем Володе предстояло сейчас встретиться, эти мысли озвучивать не стоило. Почему-то самые косные и погрязшие в догмах люди на Земле, как ни странно,  - это те, кто по роду своей деятельности, наоборот, должны поддерживать стремление человека к совершенству, чтобы он, наконец, стал тем самым образом и подобием. Короче говоря, Володе предстояло встретиться с представителем самого Папы (того самого, из Рима)  - одним из тайных агентов Ватикана, членом ордена Иезуитов, отцом Фабио Таруцци. Отца Фабио Володя знал уже давно и был очень доволен тем, что тот не соответствовал типу желчного вида монаха, стереотип которого при слове «иезуит» рисует стандартное человеческое воображение. Наоборот, отец Фабио был весёлым, круглым, постоянно улыбающимся жизнерадостным весельчаком с прекрасным чувством юмора и умением радоваться каждому проявлению божественного чуда - возможности жить в этом удивительном мире. Единственное, на чей счёт не готов был шутить священник,  - это догматы Церкви. Святое Писание было для него вещью неприкасаемой! В этом Володя убедился, когда в первую свою встречу с
отцом-иезуитом попытался оспорить некоторые утверждения Библии. По изменившемуся лицу монаха, по застывшей в напряжении мимике и очень недоброму выражению глаз Володя понял, что стоит ему сказать ещё несколько неосторожных слов - и добродушный весельчак преобразится в безжалостного фанатика, готового даже убить ради отстаиваемых им принципов. Больше на столь рискованные эксперименты Володя не решался.
        Влекомый людским потоком, Володя потихоньку добрался до стенда одной из швейцарских фирм, специализирующихся на системах личной безопасности. Как и всё швейцарское (например, часы и шоколад), выставленные образцы были дизайнерски консервативны, но классически надёжны и безупречны в эксплуатации. Володя зашёл в стенд, вежливо поздоровался с поднявшейся ему навстречу девушкой-переводчицей и начал задавать вопросы о продукции, которая якобы его заинтересовала. Девушка переводила эти вопросы вышедшему из глубины стенда среднего возраста полному невысокому мужчине, а тот с глубокомысленным видом отвечал, кивая и улыбаясь дежурной улыбкой вежливого бизнесмена, который понимает, что клиент ничего не купит, но… не посылать же его? Тем не менее, смысл вопросов становился всё более трудно переводимым, девушка стала запинаться, с раздражением поглядывая на назойливого посетителя и со страхом на своего работодателя. Очередной сложный технический вопрос вверг её в ступор, она уже с трудом подбирала слова, пока не стало очевидно, что швейцарский бизнесмен вопроса не понял. Володя улыбнулся девушке, говорившей
со своим патроном по-немецки, и спросил, на каком ещё языке может общаться господин Крозель, как то было указано в бейдже, висевшем на дорогом пиджаке вышеупомянутого. Господин улыбнулся и стал перечислять, а переводчица послушно повторять:
        - Английский, французский, итальянский, испанский, греческий…
        - О,  - восторженно поднял палец Володя,  - я тоже говорю на греческом…  - и сразу стал быстро-быстро сыпать греческими словами, а швейцарец так же быстро ему отвечать, бурно жестикулируя, как настоящий средиземноморский грек. Переводчица загрустила и, отвлекшись от беседы двух джентльменов, из которой она не понимала ничего, кроме отдельных смутно уловимых слов, переключила своё внимание на других посетителей, иногда подходивших к стенду.
        А смысл беседы оказался достаточно интересным:
        - Наконец-то, мой друг,  - с улыбкой сказал «швейцарец»,  - я всё ждал, когда же вы прекратите эту комедию. Впрочем, благодарю, что на сей раз вы не выбрали японский, а то во время нашей прошлой встречи мне пришлось попотеть.
        - Мы в Москве, святой отец, а здесь не принято, чтобы люди были настолько оригинальны. Английский - это язык, на котором здесь говорят многие, а немецкий я не люблю.
        - Ладно, пусть будет греческий. Хвала Господу, у меня была возможность попрактиковаться в нём несколько лет назад. Итак?
        - Нет, святой отец,  - улыбнулся в ответ Володя,  - это я должен сказать «итак». Итак?
        - Убедили. Его Святейшество передаёт вам своё благословление и подчёркивает, что он очень доволен возникшим между нами доверием.
        - Передайте Его Святейшеству моё глубочайшее почтение,  - склонил голову Володя.
        - Ну что ж, тогда к делу. Ватикан просит вас максимально помочь русскому премьеру в его попытках освободиться от назойливой опеки наших заокеанских друзей.
        - Странно, но ту же задачу мне поставил мой теперешний босс. Новая тенденция?
        - Американцы ещё не поняли, что их желание купить весь мир за пустые зелёные бумажки фактически привёл этот мир к катастрофе. Мы можем получить ещё один кризис вдогонку, но гораздо более опасный, чем недавний финансовый. Это будет кризис веры, сын мой, а кризис веры с ядерным оружием - это почти самоубийство. Когда-то нам с огромным трудом удалось вновь привести европейцев к Богу, и сейчас очень не хотелось бы потерять все наши достижения. А если это, не приведи Господь, случится, то результат станет ужасающим для всех европеоидов. В этот раз мы легко не отделаемся, и Европу подгребёт под себя возникший на развалинах государств Исламский Халифат, а Америку - китайцы. Россию же они поделят между собой, загнав остатки русских за Полярный круг. Слишком уж сытыми стали европейцы и американцы, слишком спокойная жизнь у нас была в последнее время,  - иезуит грустно покачал головой.  - Из-за этого люди ослабли в Вере. Человеку свойственно забывать о Боге при сытой и спокойной жизни.
        - Я так понимаю, вы всерьёз думаете, что из России можно сделать что-то такое, чтобы опять превратить её в пугало для слабонервных интеллигентов?  - Володя недоверчиво прищурился, никак не прокомментировав слова отца Фабио о недальновидности людей.
        - Его Святейшество уверен, что сочетание местного ортодоксального клерикализма и модифицированного социализма сможет дать пример умирающей Европе. Вспомните, ведь Советский Союз не был подвержен кризисам, его плановая система была достаточно устойчива. Нам нужно что-то срочно менять, иначе мир, ведомый «американской мечтой», рискует пожрать сам себя буквально за ближайшие тридцать лет.
        Володя вежливо покивал, но в глазах был холодок неприятия.
        - Советский Союз распался, социализм умер. Вы хотите реанимировать труп?
        - Нет, сын мой,  - замаскированный священник продолжал дежурно улыбаться,  - мы хотим создать что-то новое, так сказать, из старого пепла родить новую прекрасную птицу. Красивую мечту, идею, за которую опять можно умирать и которая развернёт сознание людей от жажды потребления к жажде единения с природой, с Богом. Только на этот раз мы не дадим появиться Сталину, иначе проект может опять стать неуправляемым.
        - Ну что ж, вам видней,  - согласился Володя.  - В любом случае, я уже работаю над тем, о чём вы попросили. Впрочем, мой гонорар не должен пострадать из-за моей честности, вы не находите, святой отец?
        Володя допускал, что хитрый иезуит уже наверняка осведомлён о его теперешнем задании. Но тогда оставалось предположить, что есть ещё нечто, не менее важное, что, тем не менее, посланник Папы постарается представить совсем незначительным.
        - Видите ли, мой друг,  - взгляд святого отца был невинен, как у ребёнка,  - Папа немного обеспокоен тем положением, которое возникло на сей момент у российской церкви. С одной стороны, мы видим мощную поддержку государства, а с другой - явно низкую активность прихожан. Нам кажется, что сейчас для русского патриарха наступил переломный момент, когда церковь либо полностью сольётся с государством, и тогда патриарх получит неограниченную или почти неограниченную власть, либо, наоборот, РПЦ может получить очень неожиданный удар.
        - От кого же?  - спрашивая, Володя, всё-таки краем интуиции догадывался, о чём сейчас скажет священник.
        - Удар может быть получен с двух сторон. От одной еретической концепции, распространение которой среди разочарованных общественным беспределом русских сейчас набирает силу, причём с неприятно пугающей скоростью. И от неких людей, утверждающих, что именно они и есть православные, а название русской церкви - это плагиат. Нью-язычники, волхвы,  - лицо священника стало серьёзным, а сквозь облик предупредительного бизнесмена вдруг проступили черты жёсткого профи.  - Ваша задача - остановить эту заразу. Гонорар - по вашему усмотрению. Ватикан готов щедро заплатить за результат.
        - Вы не сказали, о какой именно концепции идёт речь и какая зараза для вас более опасна,  - заметил Володя.
        - Не сказал?  - похоже, иезуит в своей обеспокоенности действительно не заметил, что не произнёс необходимого названия.  - Концепция Общественной Безопасности, КОБ, если говорить по-русски,  - последние слова он произнёс на чистом русском, благо переводчица весело щебетала с какими-то молодыми людьми.  - А волхвы… Они тоже опасны. Останавливать надо и то, и другое. Или - возглавлять…
        - Ну что ж,  - Володя даже глазом не моргнул,  - задача принята. О размерах гонорара и условиях оплаты сообщу через три дня обычным способом.
        - Экселенс. Да хранит вас Господь, сын мой,  - и священник вежливо, с довольной улыбкой бизнесмена, только что заключившего крупную сделку, пожал Володе руку.
        - До свидания, господин Крозель, рад был нашему знакомству,  - на плохом английском ответил Володя и растворился в толпе посетителей.
        Придя вечером в свою незаметную квартирку, Володя сел к компьютеру. Предстоял сеанс связи с отцом Ренаты, и Володя был намерен потребовать обещанные материалы по волхвам и Концепции, которые почему-то так тревожили его заказчиков. Впрочем, Володя догадывался, почему. При определённых условиях эти два направления могли слиться в одно, и тогда… Русские медленно запрягают, да быстро едут, а тут езда могла стать просто сумасшедшей, такой, что всему миру мало не покажется, как это уже было в начале прошлого века.
        В своём почтовом ящике он нашёл сообщение, что его абонент выехал в Санкт-Петербург вечерним поездом и выйдет на сеанс связи завтра, в это же время. Ну что ж, это было ожидаемо, ведь первая порция информации, которую передал Володя, вела к началу стремительной карьеры члена совета директоров банка «Морган Чейз»  - в Питер. В то же время, пресловутая, всерьёз беспокоившая самого Володю Концепция также брала своё начало в Северной столице. Что касается волхвов, то эти рассеяны по всей Руси, но можно предположить, что и они тоже как-то связаны с Питером. Что ж, подождём до завтра, а пока более подробно изучим Игру, так захватившую его неожиданную подружку.
        Почти до утра Володя пытался выйти на след разработчиков Игры. Но ухватить нить никак не удавалось - она постоянно ускользала. Это был абсолютно новый шаг в компьютерной технологии: Игра не имела определённого сервера, она была распределена на множестве компьютеров, как будто пряталась в проводах, множестве серверов, доменах и прочих компьютерных атрибутах. А потому локализовать местонахождение разработчиков никак не получалось. Это было невероятно, а потому Володя решил, что он просто чего-то не знает и ему необходима помощь профессионалов. Такую помощь можно было бы получить и сейчас, рано утром, например, обратиться к индусам, но Володя решил отложить это до вечера - очень уж хотелось спать. Выходя из сеанса, он по привычке взглянул на утренние новости и обомлел:
        «Крушение поезда Москва - Петербург, множество жертв!»  - кричали все новостные порталы. Именно в этом поезде должен был ехать отец Ренаты…

        Глава 45. Самонадеянность приводит к ошибкам

        Лошадь под всадником нервничала, всё время оглядываясь и всхрапывая, из-за чего несколько раз споткнулась об узловатые корни, торчавшие из земли, не полностью покрытой снегом. Всадник, как мог, пытался успокоить свою гнедую. Но, похоже, ему и самому было не по себе - он тоже часто оглядывался, облизывал губы, скрытые светлой бородой, да и вообще, вёл себя, как человек, понимающий, что ему грозит опасность, но не знающий, какая именно. Снег под копытами лошади легко проминался, видимо, давно этой тропой никто не пользовался, и кобыла шагала с трудом, медленно переставляя ноги. Вдруг из кустов донёсся треск, и до крайности напуганная лошадка взвилась на дыбы, одновременно отпрыгнув в сторону. Всадник, явно не ожидавший такого манёвра, вылетел из седла, выпустив узду, после чего, перекатившись по мягкому снегу, попытался тут же вскочить, но не удержался, поскользнулся и опять рухнул в снег. На удивление, проделал он всё это молча, хотя любой нормальный человек на его месте изругался бы всласть. Наконец, с трудом справившись с длинной шубой, человек поднялся, качнулся в порыве нагнать быстро уходящую
в лес лошадь, но тотчас остановился и, напрягшись, начал прислушиваться к окружающему его лесу. Лицо его приобрело особую решимость, какая бывает у тех, кто долгое время избегал ненужных для себя обстоятельств, но потом вынужден был принять их, поскольку обстоятельства его всё-таки настигли. Мужчина медленно скинул с себя тяжёлую медвежью шубу, тряхнул роскошной бородой и, решительно выдернув из висевших на поясе ножен короткий меч, принял боевую стойку. Однако ничего не происходило, лес вокруг утих, и даже убежавшая лошадь остановилась, еле различимая за заснеженными деревьями. Только по её пугливому всхрапыванию и можно было догадаться, что она недалеко. Мужчина опустил поднятый меч, лицо его расслабилось, он потянулся к отброшенной шубе, поднял её, накинул на плечи. В следующее мгновение раздался тонкий свист, почти шелест, и мужчина дёрнулся назад, отброшенный торчавшей из его груди длинной тяжёлой стрелой. Удивление, боль и сменившее их спокойствие по очереди отразились на его лице, и он медленно завалился в снег, не подавая признаков жизни. Ещё через несколько минут из чащи вышли трое и,
крадучись, стали приближаться к упавшему, настороженно держа в руках топоры на длинных ручках…
        Картинка начала таять, постепенно размазываясь, и сфокусировавшееся зрение ухватило уже в реальном мире несколько могучих стволов, кустарник и валявшуюся среди кустов бутылку из-под пива, руки ощутили холод, в пальцах даже нестерпимо закололо. Кристина быстро отдёрнула ладони от ствола, отпрянула в сторону и, вынув из кармана перчатки, стала натягивать их на замерзшие руки.
        Ощущение причастности к давнему событию заставляло её вновь и вновь чувствовать страх и ожидание схватки, тревогу и удовлетворение от хорошо сделанной работы. Кто были эти люди, в чём предмет их спора? Может быть, это погоня и месть, а может быть, обычное ограбление… Кто теперь точно скажет? Главное, что будоражило, разрывало мозг эмоциями, заставляло кричать (про себя) от восторга и ощущения достижения давно лелеемого результата - это то, что у неё получилось! Получилось считать информацию с древнего дерева: оно раскрыло свою душу, поделилось частичкой переживаний, и это была победа. Нет, есть даже более звучное слово - ВИКТОРИЯ! Заставить заговорить растение мог только очень сильный жрец, могучий волхв, безукоризненный знаток окружающего пространства, человек, который достиг высочайшей степени совершенства, ведущей к постижению тайн природы, проникший в начала Мироздания. Такое умение, само собой, включало в себя возможность считывать накопленную в окружающем пространстве информацию. А старые растения и камни могли рассказать многое… Их нужно только правильно попросить…
        Руслан показал Кристине, как просить, рассказал, что является главным в построении диалога, и попросил её поэкспериментировать. Вот Кристина и решилась - пошла в парк, где могли расти древние деревья, и попробовала. А теперь восторг от того, что всё получилось, и гордость за свои возможности переполняли её, хотелось кричать на весь парк или радостно скакать, хотелось…
        - Девушка, а девушка, куда таропишься, дарагая?  - голос с заметным горским акцентом раздался сзади, неожиданно и тревожно резанув по ушам. Кристина досадливо пожала плечами и медленно повернулась. Трое молодых людей очень колоритного вида, как принято говорить, кавказской национальности, с довольными ухмылками подходили к насторожившейся девушке, пытаясь окружить её, чтобы отрезать путь к отступлению. Кристина оглянулась, машинально пытаясь обнаружить в старом парке ещё каких-нибудь людей, но, к сожалению, ни одной живой души рядом не было. Впрочем, она сразу осознала, что если бы кто-то и был, то вряд ли бросился бы ей помогать - слишком уж трусливыми и равнодушными стали жители города за последние двадцать лет.
        - Ай, какая красивая дэвушка, а одна гуляешь,  - проговорил другой, блеснув белозубой улыбкой,  - не боишься?
        - Да, дарагая, много плахих людэй рядом, а?  - вступил в разговор третий, с самым заметным акцентом и самым масляным и наглым взглядом. Кристина живо представила, как его похотливые руки шарят у неё по телу, и её передёрнуло. Ну откуда взялись эти уроды, а?
        А «бравые парни» уже закончили окружение и начали второй этап своего принудительного ухаживания. Один из них, тот, что говорил первым, приобнял девушку за плечи и, легонько подталкивая её в сторону наиболее безлюдной части парка, насмешливо предложил:
        - Пойдём с нами, красавица, мы тебя и защитим, и согреем,  - и он весело расхохотался.
        - Да, пайдом,  - вторил самый противный.
        Что ж, ситуация становилась неприятной, пора предпринимать какие-нибудь действия. Сначала Кристя решила вдоволь поиздеваться над любвеобильными джигитами. Но потом, сочтя это дурным тоном и плагиатом на один из «Дозоров» (Кристя точно не помнила, какое время суток там упоминалось), передумала. Они, конечно, достали, эти вечно желающие «любви» горцы. Но ведь, что греха таить, и сами девушки, воспитанные в мегаполисе и не научившиеся вести себя так, чтобы как можно меньше провоцировать всяческих отморозков, возомнившие себя неприкасаемыми только потому, что у них, как им кажется, есть сильные заступники, девушки эти, прямо скажем, тоже хороши. Не вели бы себя гламурные барышни так вызывающе, не было бы и такой встречной реакции. Но, тем не менее, как-то проучить нахрапистых джигитов следовало, и Кристина, окончательно решившись, ответила:
        - Конечно, я пойду с вами, красавчики, если вы сумеете защитить меня… от этого…  - и она кивнула в сторону молчаливых заснеженных деревьев. Тут же она достаточно легко оседлала сознание неожиданных ухажёров, быстро подчинила его себе и заставила видеть то, чего на самом деле, конечно, не существовало, но с её помощью представилось им вполне осязаемым и реальным. И они увидели:
        Из-за деревьев, хлеща себя хвостами по покрытым яркой чешуёй бокам, выходят несколько зверей, похожих на уродливую смесь крокодила, льва и носорога. Усыпанные огромными зубами пасти открыты, и оттуда капает, нет, льётся потоком липкая тягучая слюна. Маленькие злые глазки медленно вращаются. Скрюченные передние лапы, увенчанные огромными когтями, тянутся в сторону остолбеневших горе-любовников. А в дополнение ко всему, головы чудовищ венчают шлемы (будто снятые с крестоносцев из старого фильма про Александра Невского), все увешанные рогами, крестами, гребнями и разной прочей мишурой. Глядя на эти фантасмагорические создания глазами своих жертв, Кристина сама изумилась безудержности своей выдумки - таких уродин мог придумать, наверное, только художник, больной шизофренией.
        Страх, жуткий и всепоглощающий, родился в сердцах её неудавшихся «защитников». В первые мгновения они впали в ступор, но потом, сквозь спазм в их глотках пробился дикий крик ужаса и безмерного отчаяния. Молодые люди, охваченные непреодолимой паникой, даже не стали тратить время на какие-либо выяснения, откуда взялись эти чудища и чего хотят, а сразу, развернувшись на месте, так стартанули кто куда, что удивили бы всех олимпийских чемпионов-спринтеров. Про девушку, которой они только что предлагали «защиту», никто из них и не вспомнил…
        - Вот так, оставили на произвол судьбы,  - с иронией покачала головой Кристина, глядя вслед стремительно убегавшим юношам,  - а вдруг меня сожрали бы? Или изнасиловали? Нет, второе, у них, пожалуй, не получилось бы - у этих монстров не было тендерных атрибутов,  - и, рассмеявшись собственным словам, Кристина спокойно направилась к выходу из парка.
        Всё-таки, как хорошо, что она стала заниматься с Русланом, ведь всего за несколько занятий она стала куда уравновешеннее и, наверное, мудрее. Раньше она заставила бы этих маньяков драться друг с другом, или испытывать мучительную боль, или даже, как героиня Лукьяненко, принудила вступить в противоестественные половые отношения между собой. А так - всего лишь напугала. Ну, да им полезно - пробегутся, остынут, меньше всякой ерундой будут заниматься.
        Спокойно направившись к выходу, Кристина вновь отвлеклась от окружающей обстановки, погрузившись в свои мысли. Мысли, которые последнее время захватывали её настолько, что она могла обнаружить себя сидящей за рулём машины часа через два после того, как в неё села, где-нибудь в совсем незнакомом для себя районе обширного мегаполиса. Она даже отпросилась с работы на несколько недель, чтобы спокойно осваивать лившуюся на неё бурным потоком новую информацию. Конечно, любого другого сотрудника отец не отпустил бы. Но Кристина соврала ему, что ей необходимо пополнить свою энергию, позаниматься практиками по накачке чакр (ну, надо же было что-нибудь придумать), иначе она не сможет нормально выполнять свои обязанности. Отец, поскрипев зубами, согласился, и теперь Кристина вволю напитывалась новыми знаниями, как напитывается водой губка, долго пролежавшая на солнце.
        Пока самым проблемным местом для неё оставался запрет на любовь. Точнее, не на любовь, а на секс. Но поскольку с любовью у неё ассоциировался только Марк, а Руслан запретил с ним встречаться, дабы не возникло соблазна, то запрет на секс Кристина стала рассматривать как запрет на любовь. Конечно, Кристя сразу потребовала у Руслана объяснений, почему вдруг так важна её девственность, и, к своему огорчению, ответ получила. Девушка, хоть раз состоявшая в близости с парнем, перенимает некоторые его полевые характеристики, её поле меняется, и распознавание на уровне «свой-чужой» с Кладезем Силы могло закончиться фатально, как это чуть не случилось с Ураловой. «Только на этот раз я не смогу повторить трюк с перенесением тел, ведь тогда это получилось почти бессознательно. Теперь же я буду готов, а такая готовность, наоборот, может помешать - иногда сознание не даёт протекать слишком большому потоку энергии»,  - честно сообщил ей Руслан. Тем более что никто не знал толком механизма взаимодействия оператора и Кладезя Силы. Но, видимо, древние, давно ушедшие волхвы попытались полностью обезопасить свою
цивилизацию, разрешив доступ к Кладезю только девушке с явным содержанием арийской составляющей в полевом теле. Впрочем, Кристина всё же спросила Руслана, откуда ему известно, какой ген превалирует в Марке, может быть, он ещё более ариец? На этот вопрос Руслан отреагировал плохо и долго пытался доказать, что рисковать они не имеют права и что, лишь когда Кристина войдёт в контакт с Кладезем, можно будет как-то что-то… Что именно, Руслан договаривать не стал, но было и так понятно: «Сначала получи власть над Кладезем, а потом - любовь». Да, неприятно. Но, как бы то ни было, Кристина согласилась и старалась изо всех сил забыть Марка, вычеркнуть его из памяти, даже оставила для Марка на телефоне специальное сообщение. Но одно дело - здравый смысл и целесообразность, а другое - восемнадцатилетняя девушка, ещё совсем недавно жившая смыслом разгорающегося костра чувств. И хотя очень заманчиво было стать самым могущественным человеком на Земле, но мысли, воспоминания, эмоции нет-нет да и навещали Кристю, и тогда - хоть вой, настолько притягательным становился образ юноши. А Руслан, как назло, строго-настрого
запретил ей пытаться войти в сознание Марка, чтобы получить ответ на так мучивший её вопрос: «Почему?» Почему Марк так резко прекратил с ней отношения, что послужило причиной? Ведь всё можно исправить, как-то подумать, вместе пережить этот сложный этап. Кристина объяснила бы Марку, из-за чего тогда всё так произошло. А, ладно, не надо себя обманывать, сейчас она ничего не смогла бы объяснить. Не скажешь же, в самом деле, современному молодому человеку: «Прости, сейчас я не могу быть с тобой, потому что я - Избранная!» Во-первых, пафосно и отдаёт какой-то дешевизной. Во-вторых, кто в это поверит? А если и поверит, то кто согласится ждать неизвестно сколько и неизвестно чего и обходиться чисто платоническими взглядами и держанием за руку под луной? Только не Марк! В тот вечер на Воробьёвых горах Кристине очень ясно были явлены его желания и намерения. Да и сама она, собственно, вряд ли могла поручиться, что удержалась бы в целомудренных границах, останься они с Марком опять в соответствующей обстановке и приложи он хоть малейшее усилие, чтобы овладеть ею.
        Неуправляемые чувства вновь захлестнули девушку, и она обнаружила, что уже находится дома, в своей комнате (настолько тревожащие разум мысли отвлекли её от реальности). Ей захотелось немедленно что-нибудь предпринять, совершить, лучше всего с кем-нибудь схлестнуться в жёстком поединке - и победить. И тут Кристина вспомнила, как беспомощно бродила в вязком розовом тумане, постоянно сталкиваясь с нелепыми клоунами в фашистской форме. Сейчас! Кристина вдруг поняла, что теперь у неё есть силы справиться с этим, развеять туман и добраться до того шутника, чтобы, одолев его в честном поединке, сбить с ног и торжествующе поставить ему ногу на грудь.
        Кристина вошла в «лёгкость», вспомнила содержимое листовок и смутные кадры видеосъёмки. Сознание её легко поплыло, затягиваясь внутрь пространства, заполненного туманом. Но теперь, уступая её напору, её агрессивности, жажде победы, туман улетучивался, рассеивался - и открывался ясный вид. Сначала мелькнуло одно лицо - молодое, обрамлённое длинными рыжими волосами, ухмыляющееся и самодовольное. Вот проявился и другой образ - спортивного, даже слегка массивного, телосложения серьёзного блондинистого парня. Выглянуло сумрачное, сосредоточенное лицо взрослого, явно потрёпанного годами мужчины. А вот - брюнет, стоящий спиной. Он повернулся… Сердце как будто сорвалось с трёхкилометровой высоты и, стремительно ускоряясь, полетело вниз, а затянувшийся ужас падения заставил сознание перейти на тонкий, на грани ультразвука, визг. Это был Марк. Его чёрные волнистые волосы, чувственный рот, голубые, чуть грустные глаза и добрая, всепоглощающая улыбка. Этого не могло быть, но это было. Так что получается? Враги банков - это Марк и его неведомые друзья?
        И тут что-то заставило Кристину отвлечься - какое-то движение сбоку, какой-то смазанный всплеск. Она успела увидеть злую, полную обиды рожицу совсем молоденькой девчушки, услышала её крик: «Получи, стерва!»,  - и большая, крепкая, абсолютно неожиданная дубинка влетела Кристине точно между глаз, отчего мир взорвался, рассыпавшись мириадом ярких, ослепительно холодных брызг…

        Глава 46. Новая цель

        … - А я говорю, что всё это - сплошная хрень!  - Оранж уже кричал, гневно размахивая руками.  - Бред это, понимаете, бред! Не было и никогда не будет в истории человечества общества без элиты! Всегда будут сильные и будут слабые, ведущие и ведомые, богатые и бедные! Никто, ни разу, никогда, ни Ленин, ни Христос - никто не сумел сделать так, чтобы те, у кого появляется власть, не стали этой властью пользоваться в своих личных целях!  - Оранж покраснел, жестикуляция его становилась всё более бурной, ибо спор затянулся, а друзья никак не могли переубедить друг друга.
        Уже полчаса Марк, стоя за столом напротив Оранжа, пытался ему возражать. Кирилл, как всегда спокойный, молча слушал разошедшихся приятелей, а дядя сидел в кресле, иногда, в особо ожесточённые моменты спора, коротко улыбаясь и кивая головой.
        - Не было потому, что люди не понимали природы власти, не могли разделить, где заканчивается управление во имя общества и начинается власть во имя силы и благ власти,  - так же эмоционально отвечал Марк, только менее интенсивно размахивал руками.
        - Не смеши мои тапки, они и так смешные,  - язвительно ответил Оранж, чуть успокаиваясь,  - ты сам не понимаешь, что говоришь. Посмотри вокруг. Как только кто-нибудь дорывается до управления и получает власть, так сразу же пытается эту власть закрепить за собой навсегда, так чтобы можно было передать её по наследству детям и внукам - ведь это реальные деньги и сила! Они все, какими бы благими целями ни руководствовались, какие бы красивые слова ни говорили, раньше или позже понимают, что насильно счастье людям не дашь, что люди эти, в большинстве своём, как были уродами и скотами, так ими и остаются. И тогда они думают: зачем я мечу бисер перед свиньями, мне что, больше всех надо? И потихонечку так начинают подгребать под себя всё, к чему добираются их жадные потные ручонки. Вон, чего далеко ходить?! Вспомните Украину и эту их революцию: как всё начиналось, и каким гнилым пшиком закончилось!  - Оранж, в дни упомянутых событий, будучи совсем ещё пацаном, но очень начитанным и на всё имеющим своё мнение, даже заставил всех одноклассников именовать себя Оранжевым, чтобы никак не быть причастным к
противникам украинской революции, обозначенным голубым цветом, поскольку фамилия у него уж такая созвучная. Со временем первопричина такого навязчивого желания Артёма Голубева как-то забылась, а вот кличка осталась, трансформировавшись в Оранжа. Впрочем, она удивительно подходила к цвету его волос, так что никакого диссонанса не вызывала.
        - Да хрен с ними, с хохлами, не до них теперь!  - Марк разозлился на притянутый за уши пример.  - Там всё было с самого начала понятно: одни олигархи с другими страну делили, ничего больше.
        - Ага,  - вмешался Кирилл,  - наши со штатовскими…
        - Так я что и пытаюсь доказать,  - подхватил Оранж,  - что всё это хрень! Людей всегда используют как стадо, как пушечное мясо, чтобы отнять кусок пожирнее у того, кто им владеет, прикрываясь красивыми идеями, а потом этих самых людей и кидают через хрен. Нет, не убедишь ты меня, Марк, не поверю я в это. Законы природы преодолеть невозможно. У нас в обществе, как в волчьей стае: правит самый умный и хитрый, использует для этого сильных, но поглупее, и всё самое вкусное достаётся этим двум слоям. А остальным - кости да ошмётки. Так было и так будет.
        - Ни хрена,  - опять вспылил Марк,  - так было, но так может и не быть! В волчьей стае ты остаёшься вожаком и при власти, пока приносишь стае реальную пользу. А перестал приносить пользу - находить там корм или уводить от охотников - на фиг с пляжа, извини-подвинься. А люди - не волки, и для того Игра и нужна, чтобы мы, молодые, наконец-то поняли, что нас имеют, как б…й дешёвых, а мы и рады стараться - нагибаемся пониже. Вот когда до всех людей дойдёт, что мы - не животные, что нам просто тысячелетиями впаривали туфту о «естественном» порядке вещей и что мы сами можем решать, как нам жить, кого назначать себе в правители так, чтобы он управлял, а не властвовал, тогда и настанет конец всем этим олигархам, правителям и прочим клопам, присосавшимся к нам. Для этого надо только поменять людей, дать им знания, силы, и тогда просто уже никто не сможет нас обманывать!
        - Дурак ты восторженный, Марк,  - беззлобно сказал Оранж, бессильно опуская руки,  - дурак, и всё. Вот именно таких, как ты, всякие умные дяди всегда и использовали, чтобы власть у других, тоже умных, но уже зажравшихся и ленивых, отобрать. Хорошо ещё, что те, кто сейчас правит миром, давно поняли, что чрезмерная жадность приводит к плохому финалу и что быдлу необходимо давать побольше хлеба и зрелищ, чтобы у них желания бунтовать не было. А там, где кто-нибудь вдруг пытается доказать, что он сам с усами, так ему быстро показывают, что не фиг, не надо пытаться быть самым умным, делай как тебе сказано. И ведь как просто - всего лишь немного, по чуть-чуть, отбери у толпы хлеба или зрелищ, и толпа эта уже готова смешивать вчерашних кумиров с говном. И никто и не догадывается, что это невидимые кукловоды дёргают за ниточки - толпа обычно кукол за живых людей принимает. Так и с вами будет, и с игрой вашей, и с игроками-психами. Вы там о справедливости всё думать будете, о том, как бы другое общество построить, без зажравшейся элиты. А это кукловоды ваши просто перезагрузку осуществляют, чтобы
зарвавшихся слуг наказать да ещё и доступ к разбазариванию ресурсов ограничить, а то так ведь и планету схавают за каких-нибудь десять лет, а потом большую войнушку устроят, чтобы прибрать остатки. Так и уничтожат Землю-матушку. А кукловодам это совсем ни к чему, они ведь и сами жить хотят долго и счастливо.
        - Я не пойму,  - мрачно спросил Марк, бессильно усаживаясь в кресло,  - ты что, Оранж, решил вдруг, что кукловоды имеют на это право? Ты не хочешь больше с ними драться? Уже разделил - ваши, с вами… Ты уже не с нами?
        Оранж хотел что-то ответить, но сдержался, развёл руки в стороны и, глубоко вздохнув, опустился на диван. Потом, досадливо пожевав губами, ответил:
        - Ладно, я увлёкся. Я - с вами. Мне точно так же ненавистны эти зажравшиеся хари, которые решили, что весь мир у их ног. Только я не хочу, чтобы нами начали управлять другие зажравшиеся хари, прикидывающиеся святыми ликами.
        - И мы не хотим,  - вмешался дядя,  - но и ты, Оранж, где-то прав. Думаю, нам надо оставить эмоции, всё как следует взвесить и во всём разобраться. Ещё раз, Марк, повтори, что тебе рассказали те юные карбонарии?
        Марк с досадой встряхнул головой, поскольку уже раза три воспроизводил перед дядей и друзьями подробности той неожиданной встречи с игроками. Но, не решаясь перечить своему одиозному родственнику, по-новой начал рассказывать произошедшее с ним в парке. Все внимательно слушали, пытаясь уловить какие-нибудь ускользнувшие нюансы, но ничего нового для них в рассказе Марка уже не нашлось. Дядя ритмично раскачивался в кресле, несколько раз переспросил Марка, и когда тот закончил, стал уточнять:
        - Они точно не называли никаких имён?
        - Да точно, не называли,  - Марка порядком достала эта дядина дотошность.
        - И не говорили, что ими кто-нибудь руководит или управляет?
        - Ни одного человека!
        - И не сообщали никаких паролей? Явок? Тайных знаков?
        - Нет! Ничего, кроме того, что все их действия были заданием из Игры. Сказали, что после выполнения этого задания по расклеиванию кружочков получат новый уровень и новое оружие. Короче, типичные геймеры.
        - Не совсем,  - опять вмешался Кирилл,  - ни один нормальный геймер не пойдёт играть на улицу, по холоду и в реальную опасность. На хрена?
        - Ради адреналина,  - буркнул Марк.  - Ни одна виртуальная игра не даст столько ощущений, сколько реальная опасность, в жизни. А они ведь чуть не попались - там на них уже неделю все хозяева близлежащих ларьков и магазинов зуб точат. Вот ментов и наняли…
        - Марк, пожалуйста, будь аккуратнее,  - попросил дядя.  - Если бы попались эти малолетки, то им, в крайнем случае, только по почкам настучали бы и выпустили. Ну, может, штраф на родителей наложили бы. А вот если сцапают тебя, то могут и ниточку раскрутить…
        - Не сцапают. Да и был я в ментовке, и что? За деньги сразу выпустили, даже извинились.
        - Вот это-то меня и пугает,  - дядя был, как всегда подозрителен и мрачен.  - Так у кого какие мысли, насчёт Игры?
        - Я буду играть дальше!  - твёрдо сказал Марк.
        - И я,  - кивнул Кирилл.
        - А я - нет!  - безаппеляционно отрезал Оранж.  - Я не знаю, кто стоит за Игрой, я не знаю их целей, меня пугают их возможности, а главное - я им не верю!
        - Аминь,  - подытожил Константин.  - Я вас только прошу: не разругайтесь на почве политических разногласий. Помните, что мы - одна команда, цель у нас есть, и никто не может нам помешать, так?
        - Так,  - нестройно откликнулись юные борцы с мировым злом.
        - А потому у меня для вас есть ещё одно предложение, новая акция. Готовы?  - прищурившись, дядя внимательно оглядел своё немногочисленное воинство.
        - Да!  - теперь гораздо веселее ответили ребята, для которых острота ощущений, возникающая во время проведения акций, стала превращаться в смысл жизни.
        - Тогда вот что. У ныне недвижимого Лёни были люди, которые также принимали участие в перекидке денег. Их, понятно, должно быть несколько, но мне удалось вычислить только одного. Некоего Грановского, очень хитрого старого жука. Он смотрящим был от Лёни, за банками. Там и средства аккумулировал. Думаю, что и его тоже надо обезвредить, следом за хозяином. Согласны?
        - Ты, дядя, что, решил всех банкиров извести?  - с саркастической улыбкой спросил Марк.  - Мне так кажется, что на всех у нас сил не хватит. Вот если бы на тех выйти, кто ими управляет, на самую их верхушку, да потрясти как следует…  - мечтательно закончил он.
        - Мы ещё слабы для этого,  - ответил Костя с сожалением.  - Да и неизвестно, какие мы тогда паутинки потревожим. Не хотелось бы, чтобы за нами гонялись все спецслужбы мира. Тогда нам никакая магия не поможет.
        - Дядя, а как ты думаешь, кто на самом деле хозяин Пылесоса?  - вопрос был от Кирилла.
        - Я, братва, наверняка знаю, кто его хозяин. Тогда ещё понял,  - лицо Кости помрачнело больше обычного.  - Как думаете, кто?
        - Никаких мыслей, коач,  - коротко ответил за всех Кирилл.
        - Это очень известный тип,  - дядя сделал паузу.  - Рыжий,  - и он оглядел своих бойцов, пытаясь увидеть в них ответную реакцию.
        Реакция оказалась неоднозначной. Оранж создал самое злобное из всех возможных выражений на своём лице, Кирилл остался спокоен, а Марк вздрогнул.
        - Мне кажется,  - начал он осторожно,  - что такая цель несколько… как бы правильно сформулировать… сложновата… Ведь этого хитрого лиса ни один из президентов не смог тронуть, только перемещают его с должности на должность.
        - Он же для них неприкасаемый, он - Смотрящий от мирового банкирского общака,  - вклинился Оранж.
        - Да, он здесь именно для этого!  - с энтузиазмом вскрикнул дядя.  - Так, может быть, сделаем стране подарок?
        - Другого пришлют,  - с сомнением дёрнул головой Кирилл.
        - А мы и другого…
        - А тот уже не станет так светиться,  - возразил Оранж,  - и всё равно ничего не поменяется.
        - А для чего Игра?  - Костя хитро прищурился.  - Вот пусть и поработает на нас. Вкинем инфу про то, как страна через Рыжего дань платит этим уродам, глядишь, общество и всколыхнётся. Тогда и власть предержащим придётся что-то делать, как-то реагировать…
        - А если Игра нас не поддержит?  - усомнился Кирилл.
        - Вот тогда и поймём, на чьей она стороне,  - с усмешкой ответил дядя.  - Кстати, кто-нибудь может сказать, почему у неё такое название - «Власть приоритетов»?
        - Я знаю, кажется,  - ответил Марк.  - Это по этим названо, как их… приоритетам средств управления… Я вам ещё про лекции генерала рассказывал…
        - Хм,  - хмыкнул дядя.  - Ну что ж, посмотрим, какой приоритет для них главный, поиграем. А теперь приступим к непосредственному обсуждению плана на новую акцию. А, чуть не забыл, вы стрелять умеете? Нет? Тогда начнём учиться, я тут договорился кое с кем…

        Глава 47. Крик в ночи

        Километры летели навстречу, как быстро проматываемый фильм: общая линия проглядывается, но тонкостей сюжета и красоты актёрской игры не уловить - слишком всё размазано. Мощный двигатель «Хаммера» урчал, как проголодавшийся дракон, и с невероятной интенсивностью пожирал заливаемый в объёмистый бак бензин. Володя спокойно управлял машиной, по извечной водительской привычке удивляясь, почему же в России никак не могут сделать хорошие дороги - даже на такой важной трассе, между двумя самыми большими городами страны, покрытие, по европейским меркам, ужасно. Становилось понятным предпочтение богатых русских к большим и тяжёлым внедорожникам - они хоть и неэкономичны, зато неровности дороги преодолевают вполне сносно. Ладно, тема дорог в России - это тема вечная, такая же, как дураков правителей и общего неустройства. Если бы всё это в один момент исчезло, о чём бы тогда говорили люди друг с другом?
        Володя посмотрел в зеркало заднего вида на Ренату, которая опять впала в спокойную стадию своего поведения. За прошедшие четыре часа она уже несколько раз менялась, становясь попеременно либо оживлённо-деятельной, либо депрессивно-равнодушной. В оживлённые периоды она была близка к истерике, на любой вопрос отвечала в повышенном тоне и постоянно пыталась найти хоть какие-нибудь новости в сети или каждые пятнадцать минут звонила матери с одним и тем же вопросом - нет ли вестей от отца или об отце. А вестей, к сожалению, не было. Было много крика, разных версий, одна другой нелепее, начали называть первые имена пострадавших, но о Ренатином отце - ничего. Каждый раз такой период завершался тем, что Рената затихала, забивалась в угол и беззвучно смотрела на пролетавшие мимо тёмные и равнодушные пейзажи лесов, заснеженных полей или плохо освещённых строений.
        Для Володи же картинка пока не складывалась, и он пытался анализировать, а точнее, просто угадывать, связано ли крушение дорогущего скоростного поезда с тем, что в нём находился отец Ренаты, который терпеть не мог летать. И если эта связь была, то что, в таком случае, ей больше сопутствовало - собственно деятельность Алексея Рудольфовича как крупного государственного чиновника или его внезапное обладание опасными секретами? Эмоций, разумеется, не было, была попытка разобраться, всё ли сделал он, сам Володя, правильно? Не ошибся ли при передаче сведений, не наследил ли? Нет, вероятность подобного была меньше пяти процентов… Может быть, что, разумеется, более правдоподобно, сам Рудольфыч кому-нибудь проболтался (несмотря на выданные ему очень подробные инструкции). Такой вариант имел гораздо большую вероятность. Хотя, конечно, отец Ренаты никак не походил на добродушного придурка, готового делиться всеми своими радостями с каждым встречным. Да и с не встречным тоже. Оставалась ещё одна, небольшая, возможность того, что те, кто давал Володе задание, решили поменять свои планы и, недолго думая, просто
слили своего агента службе безопасности интересующего их лица. Подобные действия со стороны Ватикана Володя допускал с трудом - у святой церкви не было в привычках мгновенно менять свои приоритеты, что бы там ни говорили о методах иезуитов. А вот банкиры - да, те могли запросто, для них высшая мораль - это деньги и власть, а всё остальное - инструмент, который можно как использовать, так и выкинуть, если начинает мешать. Но тогда удар должен быть нанесён и по самому Томпсону, а не только по Алексею Рудольфовичу. Ладно, на месте разберёмся.
        И Володя ещё глубже вдавил педаль газа, на что машина ответила мощным рывком вперёд и совсем уж запредельным рычанием. Да, серьёзная штука - выполненный на заказ семисотсильный двигатель, это вам не экономичная европейская малолитражка.
        - Володя,  - голос Ренаты был сух, но небольшая капля живости в нём всё-таки проскакивала,  - Володя, скажи мне, ты ведь всё знаешь…
        - Не всё,  - ответил Володя, не отрывая глаз от ночной дороги,  - не знаю, например, сколько звёзд на небе. Или в каком возрасте ты потеряла девственность…
        - В четырнадцать,  - вяло ответила Рената,  - и было это очень гадко. С тех пор… А, что там старое ворошить… Ты мне лучше вот что скажи, хохотун-рулевой: что такое «Мера»?
        - Ничего себе, простой вопрос, совсем для дороги,  - присвистнул Володя. Хотя, на самом деле, его порадовало, что Рената, наконец-то, вырвалась из замкнутого круга постоянно меняющихся фаз своего настроения. Недаром говорят, что время - лучшее лекарство. Только психически больной человек может постоянно находиться под давлением неотвратимых обстоятельств, сжигая тем самым свою душу. У нормального индивида обязательно произойдёт, как говорят психологи, вытеснение.
        - Ты знаешь ответ?  - слабо уловимый нюанс в голосе Ренаты дал понять, что для неё достаточно важно, чтобы её друг ответ знал.
        - Когда-то один фараон призвал своих жрецов и спросил у них: «Что является главной тайной Мироздания, его опорным стержнем»? На что жрецы ответили: «Бог создал каждую вещь, каждое дуновение, каждую пылинку и, для того чтобы они отличались друг от друга, для каждого своего творения он определил меру». И задумался тогда фараон…
        - И что? Какой за твоим рассказом смысл?  - девушка подталкивала Володю, её нетерпение передалось и ему.
        - Какой? Вообще-то, это не разговор для скорости сто миль в час на ночной дороге,  - от неожиданности вопроса Володя даже употребил более привычную для себя меру скорости.  - Ну, если для тебя это так важно… Всё в мире, любая вещь, осязаемая или неосязаемая, будь то стул или жёсткое излучение, подчинены общему правилу - все они материальны. Просто любой вид энергии - это тоже материя, в том числе и вакуум, и плазма. Ничего не берётся из ниоткуда и не исчезает в никуда. Из маленького семечка, которое состоит из клеток, а те в свою очередь - из молекул, а те - из атомов, а те - из более элементарных частиц, уже являющихся не твёрдой материей, а полевой, так вот, из этого семечка, при помощи силы Земли и Солнца, вырастает большое дерево. За время своего материального существования это дерево даёт жизнь ещё множеству деревьев, потом состаривается, умирает, разлагается и превращается опять в энергию. И это всё называется переходом материи из одного состояния в другое. А вот что определяет, как должно выглядеть то или иное состояние материи?  - Володя про себя удивился, до чего же сложным оказался ответ
на простой, казалось бы, вопрос.  - Определяет Мера. И через Меру мы получаем информацию - видимый или представляемый образ того, что размерено Творцом. Масса электрона, форма кристалла алмаза, длина волны рентгеновского излучения - это всё Мера, это то, при помощи чего Господь классифицировал всё созданное им. А нам дал образ, или информацию. Так и получается, что всё в этом мире состоит из материи, а Мера переводит это состояние в информацию, образ… Понятно?
        - Не до конца,  - покачала головой Рената.
        - Объяснил, как умел. Главное понимать, что вопрос: «Что первично, материя или сознание?»  - это вопрос абсурдный, так как посредством Меры материя и сознание оказываются одним и тем же. Ладно, потом поймёшь,  - Володя усмехнулся.  - А скажи-ка мне, прелестное дитя, откуда вдруг выплыл этот более чем странный вопрос?
        - Из Игры,  - Рената оживилась.  - Если я на него правильно отвечу, то стану лейтенантом, смогу получить первое реальное задание.
        - А зачем тебе это?  - удивился Володя.
        - Как зачем? Чтобы выполнить! Знаешь, как там пиплы отрываются, на этих заданиях? Кто во что горазд. Кто достаёт инфу про всяких чинуш, взяточников и ворюг и выкладывает это на всех чатах так, что органы обязаны реагировать, а то скандал будет. Кто про кризис всякую правду пишет, кто вот про алкоголь и наркотики. Между прочим, на твою информацию, о телегонии, мне куча отзывов пришла. И согласные, и критикующие, и те, кто сам видел, и те, кто догадывался. Люди про такие случаи пишут, аж мороз по коже. Как у двух белых вдруг рождается негритёнок, и оба точно знают, что никаких предпосылок к этому не было, никто на стороне с чёрными не зависал. А потом барышня вспоминает, что таки да, в бытность студенткой имела контакт с одним ангольцем, но ведь это было несколько лет назад… А некоторые девушки замечают, что их дети больше походят не на их нынешнего мужа, а на того, который был самым первым и безумно любимым. Короче, класс! Сразу начинаешь гордиться, что и ты не последний дурак. Да и вроде люди нормальные ещё в стране есть, оказывается,  - Рената говорила так увлечённо, что Володя с невольной
гордостью подумал: «А девочка может натворить дел…»
        Ещё полчаса прошло в молчании, а потом мелькнувший указатель сообщил, что до цели осталось всего десять километров. При этом Рената опять напряглась, явно в ожидании самого худшего, а Володя, наоборот, постарался максимально расслабиться, чтобы в самый ответственный момент у него работали не сомневающиеся мозги, а непреклонная воля, ведомая развитой интуицией.
        По приезде на место трагедии началось самое «весёлое». Сначала невозможно было найти того, кто мог бы хоть как-то сориентировать, куда именно отвезли пострадавших. Когда такого человека с большим трудом обнаружить удалось, то он радостно сообщил, что людей развезли по разным местам, а кого куда, никто толком не знает. Также пока с большим трудом удавалось идентифицировать погибших. Собравшись с духом, поехали смотреть на трупы. Слава Богу, Рудольфыча среди них не оказалось, что уже вселяло оптимизм. Пессимизм же был вызван тем, что мобильный номер Ренатиного отца молчал, как рыба об лёд. Вернулись на место, где всё тот же ответственный сообщил, что всех более или менее целых отправили на другом скоростном поезде в Питер и уже есть пофамильный список. Но, опять-таки, к сожалению, искомого среди них не оказалось. В общем, по всему выходило, что Алексей Рудольфович, видимо, был без сознания или в тяжёлом состоянии, а таких отвезли в ближайшую больницу. И Володя с Ренатой устремились туда…
        К сожалению, посещение реанимации и осмотр раненых тоже ничего не дали - отца девушки не было и там. Почему же тогда он молчит? И тут, глядя на их смятение, один из врачей, бывших на месте трагедии и проводивших эвакуацию, предположил:
        - А вашего родственника не могли увезти на тех машинах, что подбирали выживших шишек?
        Ни о каких таких машинах никто раньше не говорил, и Володя почувствовал след.
        - Может быть,  - согласился он, протягивая усталому доктору сигарету из благоразумно купленной заранее пачки,  - а какие это были машины?
        - Ну,  - пожал плечами доктор,  - специальные парамедицинские и с ними эскорт из нескольких кубиков с мигалками. Они чуть позже нас приехали, где-то через полчаса. А мы ведь были на месте уже через два часа после оповещения о крушении. А те очень быстро нашли, кого хотели, и помчались сразу в сторону Москвы…
        - Спасибо вам большое, вы нам очень помогли,  - Володя потянул за руку Ренату.
        Когда они вышли из здания и сели в «Хаммер», он жёстко сказал девушке:
        - Так, девочка моя, положение хреновое. Судя по всему, твоего отца увезли на одной из этих машин, а поскольку никто до сих пор об этом не сообщил, значит, увезли люди, с которыми он не очень хотел ехать. Мысли есть?
        - Володя, этого не может быть,  - Рената округлила глаза,  - мой папа - это не какой-нибудь бизнесмен, которого можно похитить. Он - помощник премьера, его доверенное лицо, а с этим дядей шутки плохи. Наверное, как всегда, просто в нашем бардаке ещё не до конца разобрались или вдруг из-под обломков поезда не достали,  - на этих словах до того стойко державшаяся Рената разревелась.
        - Ладно, ладно, поехали на место, поспрашиваем спасателей,  - Володя успокаивающе погладил девушку по голове.
        Он был уверен, что Рената ошибается, а верна его версия. Но он также и понимал, что догонять предполагаемых похитителей нет смысла - те давно уже спрятались где-нибудь в неприметном домике в Москве или окрестностях. А может, вовсе и не в Москве. Но ужасно интересно, как же эти таинственные машины оказались на месте всего лишь через несколько часов после трагедии? Ведь с получением информации нужно было снарядить спасательную экспедицию, принять решение… От Москвы здесь не меньше четырёх часов езды. Значит, решение было принято мгновенно и мгновенно же сформирована экспедиция. Забавно…
        Над местом крушения сияло огромное зарево из осветительных огней спецтехники. Когда до него оставалось около трёх километров, впереди на дороге замигала огнями машина дорожного патруля, и мужик в форме, активно машущий полосатой палкой, недвусмысленно обозначал им место остановки.
        «Интересно,  - подумал Володя, останавливаясь на скользкой обочине,  - это то, что я думаю?»  - и, проверив, легко ли вытаскивается из потайной кобуры пистолет, направился к нетерпеливо переминавшемуся сотруднику дорожной полиции.
        Рената, слегка расслабившаяся после длительного рыдания и в тепле машины сумевшая задремать, встрепенулась. Но увидев мигание милицейских огней и освещённого мощным светом фар Володю, уверенно шагающего по дороге, успокоилась. Мент долго изучал документы, подсвечивая их фонариком. Видимо, документы его удовлетворили - он козырнул, возвращая их, и Володя пошёл обратно к машине. После того как он отошёл метров на десять, милиционер неуловимым движением развернул висевший у него на плече короткий автомат - и длинная сухая очередь яркими вспышками догнала Володю и повалила его наземь…
        Время как будто застыло, ошеломив Ренату абсолютной недостоверностью происходящего. А стрелок, тем временем, отстегнул уже использованный магазин, достал другой, вставил его в автомат и быстро пошёл к стоящему на обочине «Хаммеру». Ужас поглотил Ренату, но он же, на полном автомате, заставил её мгновенно прыгнуть за руль. А дальше всё пошло, как в вязком тумане: стрелок на ходу вскидывает автомат, Рената включает заднюю передачу, жмёт на газ - и, под аккомпанемент пуль, гулко стучащих о пуленепробиваемое стекло и бронированный кузов, мощный внедорожник, взрыв колёсами землю, мчится задом наперёд по дороге. Мнимый гаишник выпустил ещё очередь, но, поняв тщетность своих усилий, развернулся и побежал к мигающей ослепительными синими и красными огнями машине. Спасительный адреналин наперекор парализующему страху вбросил силы в руки и мозг Ренаты, и она, абсолютно автоматически, совершила невозможно резкий разворот, а затем что есть силы надавила на педаль ревущего под ней монстра. «Хаммер», проворачивая колёса и разбрызгивая во все стороны грязный снег, понёсся с запредельной скоростью.
        А впереди, довольно далеко, появились блики многочисленных огней. Видимо, сюда спешили очередные борцы с произошедшим несчастьем или просто любопытные. Неважно, кто и зачем. Важным стало то, что огни машины, начавшей преследование, вдруг погасли - она стала удаляться в противоположную сторону. Рената поставила «Хаммер» поперёк дороги, включила все огни, какие было возможно, вылезла из машины и на негнущихся ногах побежала туда, где остался лежать расстрелянный Володя.
        Через несколько минут над дорогой, перекрывая все звуки, разнесся леденящий душу полный боли крик. Крик человека, чьё отчаяние преодолело пределы возможного. Сквозь непрекращающийся звон в ушах, с ужасом глядя на истерзанное тело любовника, Рената с трудом осознала, что кричит она сама…

        Глава 48. Подозрительно всё это…

        «…Не складывается. Или складывается? Ну, не верю я в чертовщину эту, пусть и сам её видел. Невозможно настолько виртуозно ограбить банк посреди белого дня, чтобы никто ничего не запомнил - ни одного лица или ещё какие-нибудь приметы. Не могли все вместе крышей поехать, разве что гипноз массовый подключили. Но ведь есть же люди, которые гипнозу не подвержены, они-то там наверняка были?! А может, всё-таки, газ какой-нибудь использовали, с наркотической составляющей, вот людей ужас и обуял? Да нет, на людей-то он мог подействовать, а вот на камеры, на электронику точно не мог. Да и со Шруббе ситуация совсем непонятная, тоже требует объяснений. У него в охране отнюдь не дилетанты работали - не могли они так лохануться. Может быть, всё-таки прав Игорь Николаевич, и там действительно маг работает? Ну, пусть не маг, пёс с ним, просто экстрасенс сильный? Нет, бред всё это. Какие, на хрен, маги и волшебники… Но как же тогда, как всё это объяснить? Ничего не понимаю…»,  - и подполковник Андрей Подольский, устав от непродуктивных мыслей, высунул голову из своей каморки, отгороженной от общего большого
кабинета, где сидел весь его отдел, и крикнул:
        - Веня, зайди!
        Капитан Вениамин Круглов, которого все в отделе называли не иначе, как «Кругом», быстренько вкатился к шефу в кабинет. Был он невысок ростом, с круглым лицом, очень подвижен и быстр в движениях и решениях, а также отличался чертой, делавшей его очень похожим на упругий резиновый мячик: он всё время легко переминался с ноги на ногу, как будто подпрыгивал. Несмотря на кажущееся добродушие, Круг был скор в расправе и безжалостен, а ещё - очень мобилен. Короче, незаменимый человек для погонь и задержаний, за что начальство его очень ценило, и потому карьера у него стремительно шла в гору.
        - Слушаю, Андрей Петрович,  - сказал Круг, улыбаясь и не прекращая подскакивать на месте.
        - Что по сравнению фотографий?  - Подольский смотрел в лежавшие на столе листочки, как будто его и не интересовал ответ подчинённого, а в руках медленно прокручивал карандаш. По этим признакам Круг понял, что шеф напряжён и очень обеспокоен.
        - Компьютер выдал, что больше всего этот шедевр, которого кто-то случайно назвал фотороботом, так вот, больше всего он совпадает с чертами лица некого Константина Тибериевича Золотова, бывшего лидера одной из бандитских группировок. Погоняло - «Ювелир». В середине девяностых ему дали срок, пятнашку, но потом кто-то отмазал, и его выпустили. Он почти сразу уехал из страны, и мы за ним особо не следили. Но вот недавно, этим летом, брат его, Август Золотов, погиб при попытке захвата заложника в банке, помните?
        Подольский, слушавший Круга не поднимая головы, кивнул. Тогда Круг продолжил:
        - После гибели у него осталось двое детей. И в конце сентября опекунство над ними оформил Константин Золотов. Все вместе они проживают в квартире дедушки, тестя Августа, конструктора Савельева. Гениальный был конструктор, между прочим, ракеты и самолёты делал. Но, увы, тоже недавно умер. В августе. Какие будут указания?
        - Указания…  - также глядя в стол, медленно повторил Подольский.  - А сам-то что думаешь, Веня?
        - Думаю, что участие Ювелира в этих эпизодах маловероятно. На его руках дети,  - Круг широко улыбнулся.
        - Ну чё ты всё лыбишься?  - умение шефа видеть лица своих подчинённых, не поднимая на них глаз, до сих пор повергало их в трепет. Причём они уже несколько раз пытались найти систему зеркал, которыми он мог бы для этого пользоваться, но пока ничего такого не нашли. Подольский тем временем всё-таки поднял голову и уже строго смотрел на подвижного капитана, с лица которого сползала довольная улыбка.
        - Ты вот что, Веня, отбрось свою сентиментальность - дети, не дети. Проверь Золотова, пробей, с кем он сейчас контактирует, должны же были у него остаться какие-то контакты? А я пойду, Семушину расскажу о том, что компьютер нарыл. Адрес квартиры Ювелира есть?
        - Есть, товарищ подполковник,  - браво отрапортовал Круг.
        - Ты вот ещё что… Выяснил что-нибудь по поводу этой Игры?  - Подольский опять перевёл взгляд вниз.
        - Наши информационщики, на таких штуках специализирующиеся, выясняют. Пока ни в одном поисковике никаких ссылок не обнаружено, хотя сведения об этой Игре у них уже появлялись. В основном, в виде жалоб от родителей, хотя последствия действий игроков уже начинают проявляться и в нашей работе. Но айтишники наши пока руками разводят. Они говорят, что складывается такое ощущение,  - тут капитан стал серьёзен,  - будто этим деткам ссылки подсовывают, когда они сидят в своих контактах и прочих одноклассниках. Так они и входят в игру. А вот найти Игру самому в поисковиках не получается.
        Подполковник вздохнул, карандаш в его руках завертелся гораздо быстрее.
        - Опять мистика?  - вопрос прозвучал обречённо, похоже было, что Подольский уже согласился с тем, что ему придётся воевать с колдунами.
        - Ну, в общем, да,  - Кругу стало неудобно, как будто именно он и был тем самым мистическим колдуном, мешающим шефу жить спокойно и счастливо.
        - Хреново, Веня, хреново. Я, почему-то, сам не знаю почему, уверен, что Игра эта и наши налёты на банки связаны между собой, понимаешь?
        - Понимаю,  - капитан глубоко вздохнул.
        - Ладно,  - Подольский принял решение,  - придётся идти к Семушину, пора использовать его специалиста.
        Полковник Семушин, Игорь Николаевич, оказался на месте, был не очень занят и даже оказался столь любезен, что угостил вошедшего Подольского хорошим коньяком. Коллеги опрокинули по пятьдесят грамм, закусили лимоном, поговорили о политике, о кризисе, будь он неладен, и каждый при этом ждал, что разговор по делу начнёт его визави. Наконец, Подольский не выдержал и, скрепя сердце, принялся выкладывать свою информацию.
        Во время короткого и сухого доклада Подольского (а тот старался быть абсолютно безэмоциональным) Семушин выхаживал короткими шагами вдоль окна, через каждые четыре шага делая разворот. Он ничего не говорил, никак не комментировал полученную информацию, только в особо сложных моментах иногда хмыкал. Когда Подольский закончил, Игорь Николаевич сел за стол, подвинул к себе пепельницу, достал сигарету и, глубоко затянувшись, сказал подполковнику:
        - Ты смотри-ка, прав оказался генерал, когда потребовал покопаться в архивах. Он сам фотографии смотрел, на следующий день, и меня звал. Мы тоже Золотова отложили в сторонку, но уверены не были. Но раз компьютер подтверждает, тогда, конечно, другое дело. Надо же, Ювелир… Я его хорошо помню, он же тогда на деле со Шруббе как раз и погорел. Лёня тогда заяву принёс на него и его бригаду, что притесняют, мол… Ну, и сверху очень надавили. Дело было гнилое, сам Пылесос там был замазан с ног до головы, но его велено было не трогать - пустить паровозом Ювелира. А тот твёрдый оказался, ушёл в глухую несознанку. Хотя чует моё сердце, у него много скелетов в шкафу можно найти, ой, как много. Вот только сейчас разрешение на наружку нам никто не даст - больше надо информации, больше, а то ни одной зацепки нет, работать не с чем, по сути. А нахрапом нельзя. Если Ювелир в этом как-то замешан, то он точно не один работает, и если его взять, то спугнём всех остальных. А сам Золотов не расколется, будет молчать, как пень, опыт уже есть. Эх, жаль, ни одного фактика нет, всё сплошь догадки,  - Игорь Николаевич
затушил сигарету, ловко допил коньяк и сказал:  - Ладно, Андрей, попробую генерала убедить на наружку, только перед этим ещё раз девочку Кристину побеспокою, может быть, она сумеет сказать что-нибудь нового. Она ведь просила наводку какую-нибудь, вот и подсунем ей портрет Золотова и его адрес. Сейчас, хотя бы, направление вырисовывается…
        …Звонок отца застал Кристину врасплох: в этот момент она (в связи с открывшимися для неё новыми обстоятельствами) готовилась выйти на связь с Русланом. Участие Марка во всех этих авантюрах с банками казалось ей отнюдь не бесспорным, это запросто могла быть наводка, помеха, вызванная её, Кристининым, эмоциональным фоном. Требовалось вмешательство, консультация Наставника - человека, эмоционально не завязанного на это дело, и потому Руслан был крайне необходим. Кроме того, после удара по голове магической дубиной, возникшей в руках девочки со злобным личиком, у Кристины что-то разладилось с системой наведения, и ей стало сложно отслеживать векторы возникающих вокруг неё сил. Короче, требовалась коррекция, и Кристина уже почти вошла в «лёгкость», чтобы послать вызов Руслану (другого способа с ним связаться она не знала, а сам Руслан вовсе не спешил ей открывать), как её потревожил звонок её АйФона. Мелодия из «Профессионала» была установлена только на отца, и потому она решила его проигнорировать, чтобы перезвонить потом. Но звонок повторился несколько раз подряд, и девушка поняла, что от неё
понадобилось что-то очень срочное, видимо, достаточно важное, иначе отец не стал бы её беспокоить столь настойчиво. Тем не менее, она сильно разозлилась, что ей помешали в столь ответственный момент, и, с негодованием выйдя из преддверия «лёгкости», с чувством рявкнула в трубку:
        - Да!
        - Кристя,  - отец с видимым облегчением выдохнул на том конце,  - спасибо, что взяла трубку. Извини, что беспокою, но дело очень важное, ты сможешь мне помочь?
        - Постараюсь,  - голос отца был настолько непривычно просящим, что у Кристины мигом испарилась вся злость. Зато появилась тревога:  - А в чём дело?
        - Лев Михайлович приедет через час с тем эфэсбэшником. У него есть какая-то новая и очень важная информация по поводу того дела, с которым они приезжали в прошлый раз,  - говорил отец необычным для него, извиняющимся тоном.
        - Папа, а можно как-то от этого отказаться, а?  - капризно протянула Кристина, у которой не было никакого желания опять искать неизвестных преступников, косящих под негров и скинхедов. И вдруг похолодела. Марк… А что, если она всё-таки не ошиблась, и новые сведения каким-то образом касаются его?  - Ладно,  - прервала она отца, начавшего что-то блеять в трубку относительно того, что он никогда бы её не просил, но уж очень это важно для него и его бизнеса,  - ладно, папа, не грузись, я приеду. Постараюсь через час, если пробок не будет.
        Плюнув на собственный комфорт, Кристина домчалась до ближайшего метро, оставила своего Тишку на охраняемой парковке и уже через час заходила в банк. В кабинете отца она застала старую компанию - насупившегося отца, улыбающегося и потирающего сухонькие ручонки Грановского и сосредоточенного полковника, который опять напомнил ей много пьющего работника коммунального хозяйства.
        - Здравствуйте, Кристина,  - начал полковник первым, перебив уже приготовившегося произнести дежурный комплимент квазиФюнеса. Тот недовольно покосился на полковника, но ничего не сказал, поняв, что последний на серьёзном взводе.
        - Здравствуйте, господа,  - Кристина максимально холодно кивнула головой,  - надеюсь, мой отец уже сообщил вам, что на банк я больше работать не буду?
        Отец укоризненно взглянул на дочь, которая сообщила ему об этом решении совсем недавно. Тогда он не придал её словам серьёзного значения, просто посоветовал подумать и отдохнуть. Грановский бросил сердитый взгляд на отца девушки, затем, придав своему лицу масляное выражение, с улыбкой произнёс:
        - Мадемуазель Кристина, я думаю, что мы ещё сможем обсудить это ваше, мягко скажем, неожиданное решение. Но сейчас речь идёт не о банке. О помощи просит вот, Игорь Николаевич,  - и он коротко кивнул в сторону полковника. Тот же, поняв, что сейчас из него сделают крайнего, шумно фыркнул и, обратившись к Кристине, тихим голосом произнёс:
        - Кристина, я надеюсь, вы понимаете, что ваша помощь нужна не лично мне. Она важна для благополучия нашей страны, и вы, наверное,  - тут он замялся, но, чуть приостановившись, продолжил:  - не будете настолько не патриотом, что откажетесь помогать Родине?
        - Игорь Николаевич, милый,  - Кристина усмехнулась,  - в наше время слова о помощи Родине, несмотря на постоянно накручиваемый лубочный патриотизм, звучат ненатурально, я бы даже сказала, очень неискренне, и умного человека должны настораживать. Тем более, в вашем случае, когда вы ищете тех, кто напал на столь сомнительную личность, как этот ваш… не помню, как его…
        - Кристина, неужели вам не интересно справиться с тем, кто оказался сильнее вас?  - полковник сменил тактику.  - Ни за что не поверю, что вы настолько не самолюбивы. Или вы боитесь? Скажите честно, тогда мы оставим вас в покое.
        Отец Кристины пытливо смотрел на дочь, всем своим видом выражая желание, чтобы его дочь взялась помогать этим достойным людям, а Грановский сидел и очень ехидно улыбался.
        Кристина покачала головой. Всё-таки, несмотря на дешёвую попытку развести её «на слабо», полковник, видимо, чувствовал, что у неё в этом деле есть какой-то интерес, иначе она просто не приехала бы на встречу, учитывая сложившиеся обстоятельства.
        - Ладно, так и быть. Игорь Николаевич, я помогу вам. Ради отца, а то ведь вы от него не отстанете,  - девушка решила таким образом скрыть свою истинную заинтересованность.  - Давайте, что там у вас появилось нового?
        Полковник окинул всех присутствующих недоумённым взглядом, который можно было перевести, как: «А что это вы здесь делаете, а?», а потом бодро произнёс:
        - Господа, дело касается государственных секретов. Прошу вас оставить нас с барышней наедине. Вы, Кристина, я думаю, понимаете, что не должны будете никому ничего сообщать из того, что сейчас узнаете. Прошу прощения за бесцеремонность, господа, но у нас нет времени на лишние перемещения,  - поняв, что немного перегнул палку, полковник придал лицу максимально извиняющийся вид.
        Господа, которым очень хотелось услышать, о чём пойдёт речь, кивнули, но с кислыми лицами вынужденно покинули помещение. Полковник поёрзал на стуле, недоверчиво взглянул на Кристину, вздохнул и сказал:
        - Прости, девочка, у меня просто нет другого выхода. Слишком уж срочно нужны любые сведения, способные нам помочь,  - и принялся излагать всё, известное ему по этому делу. Кристина слушала внимательно, стараясь никак не реагировать на фамилию Золотов. Когда полковник извлёк из своей кожаной папки выполненное на компьютере сравнение фоторобота, данных видеосъёмки и фотографий Константина, Кристина достаточно равнодушно пролистала их, похмыкала для приличия, а потом сказала:
        - Игорь Николаевич, вы уверены, что это не ваши домыслы? Слишком уж брутален получился ваш подозреваемый, как опереточный злодей. Не верится что-то.
        - И, тем не менее,  - официально проговорил полковник,  - я прошу вас воспользоваться вашими способностями, чтобы проверить все возможные вероятности, пусть они и окажутся неправильными домыслами. У нас нет времени и возможности на более детальные проверки. Идёт?  - уже мягче спросил он.
        - Ладно, я попробую,  - кивнула Кристина.  - Постарайтесь мне не мешать, пожалуйста…
        … Она шла в клубящемся тумане, нервно озираясь вокруг. Очень уж не хотелось опять получить по башке дубиной, а может и кое-чем похуже. Облака тумана расступились, освобождая пространство, и за стоящим посреди облаков столом Кристина увидела уже знакомые лица - три молодых, одно не очень. Они с жаром что-то обсуждали. Кристина послушала, очень удивилась услышанному, разозлилась и развернулась, чтобы уходить. И лицом к лицу столкнулась с той самой недружелюбной девчушкой. На этот раз девочка не делала никаких попыток напасть, просто стояла и с любопытством разглядывала Кристину.
        - Ты пришла сюда, чтобы сдать нас этим уродам?  - чуть махнув головой назад, спросила она.
        - Среди этих уродов, как ты говоришь, мой отец, между прочим,  - с негодованием ответила Кристя, не понимая, почему девочка не предпринимает никаких враждебных действий.  - А Марк сам меня бросил, и я до сих пор не понимаю, почему…
        - Ты сама виновата, не на тех стала работать,  - с детским максимализмом заявила девочка.  - Меня зовут Юлька, я его сестра,  - вдруг представилась она.  - Они не знают,  - Юля кивнула в сторону сидящих за столом,  - что ты их выслеживаешь.
        - Почему ты не нападаешь?  - удивилась Кристина неожиданному дружелюбию сестры своего бывшего друга.
        - Я уверена, что ты не сможешь, точнее, не захочешь его предать. И не захочешь нам мешать. А мы не станем трогать твоего отца.
        - А Грановский, как насчёт него?  - со вздохом облегчения, что не на её отца направлена агрессия, спросила Кристина.
        - Он тебе важен?  - удивилась Юлька.
        - Нет.
        - Тогда не парься.
        - Вы долго не продержитесь, они найдут кого-то другого, кто не будет любить твоего брата,  - вдруг выпалила Кристина.  - И тогда за вас примутся серьёзно.
        - Спасибо,  - совсем молоденькая девчушка казалась очень взрослой и мудрой.  - Спасибо, что ты его любишь, несмотря ни на что. Мы справимся, я в себе уверена. А теперь уходи…
        - Пока,  - Кристина осознала, что больше ничего говорить не нужно, всё и так понятно.
        Когда она открыла глаза, то первое, что она увидела, были встревоженно-ожидающие глаза полковника. Наверное, всё это время он так и просидел - вперив в неё свои умные глаза, диссонансом блестевшие на его очень простецком лице. Кристина встряхнулась и, медленно и весомо проговаривая слова, произнесла:
        - К сожалению, господин полковник, ваши догадки оказались неверны,  - заметив отблеск разочарования и недоверия в глазах Игоря Николаевича, добавила:  - Этот человек сейчас больше всего озабочен своими племянниками, и ничего более. К делу о нападении он точно никакого касательства не имеет. Лично я уверена, что искать злодеев нужно среди тех, кто близок к пострадавшему, может быть, это какой-то его сотрудник или конкурент. А может быть, он просто надоел своему патрону, и тот решил от него избавиться таким образом.
        - А что, это мысль,  - высказался полковник, но Кристина поняла, что до конца он ей так и не поверил…

        Глава 49. Мы же вас предупреждали…

        Сидевший рядом парень (как его? Игорь? Сергей? А… не имеет значения) опять задел Льва Михайловича своим плечом. И опять это стало очень неприятно - будто кто-то провёл старой ржавой железякой по стеклу, издав звук, от которого сводит челюсти, а нервы начинает корёжить от отвращения. Конечно, парень ни в чём не виноват - просто дороги у нас такие, что даже в суперкомфортабельном «Бентли» нет-нет да и отзываются своими кочками и выбоинами. А потому нет смысла и злиться. Но Грановский всё-таки злился. И злился потому, что прекрасно понимал, почему именно злится. Никогда ещё в своей жизни Лев Михайлович не прибегал к услугам охранников, считая это неразумным. Даже водителя себе нанял всего три года назад, а до этого сам, нисколько не комплексуя, рассекал за рулём по московским улицам. Но слишком уж много времени и сил стала отнимать езда в пробках, и Грановскому, пусть и очень не хотелось, но пришлось довериться профессионалу. Единственное, что его утешало,  - это то, что водителя он сумел найти очень опытного, сто раз проверенного, который начинал ездить ещё в кортеже у самого Брежнева. Спасибо,
знакомые из аппарата президента подсуетились, порекомендовали. Но чтобы охрана… Всю свою долгую и непростую жизнь Лев Михайлович был уверен, что никакая, даже самая лучшая, охрана не убережёт его, если кто-то поставит своей целью свести с ним счёты самым радикальным способом, благо примеров тому в жизни - масса. Просто Грановский старался не лезть на рожон, не светился, не высовывался, не создавал себе никакой опасной публичности. А все неприятные и острые моменты своей трудовой деятельности талантливо перекладывал на своих приближённых и помощников, нанятых специально для того, чтобы принимать на себя все агрессивные эмоции. Но сейчас момент оказался особым, можно сказать, экстраординарным. Подумать только, кто-то, видимо, чересчур хитро сделанный, сумел сбросить ему на самый засекреченный номер такую СМСку: «г-н грановский на вас будет покушение советую срочно уехать или глубоко запрятать свой тощий хитрый зад». Вот такая вот пошлятина…
        Нет, приди, наверное, какое-нибудь более серьёзное и более обоснованное сообщение или письмо (или как там ещё сейчас доставляют такую информацию), так вот, приди оно в более солидном, презентабельном виде, Грановский и внимания на него не обратил бы, посчитав дурацким розыгрышем или попыткой его запугать. А тут… Вроде и текст несерьёзный, и отправитель не пойми кто, а вот почему-то прочтение его вызвало у Льва Михайловича приступ неудержимой паники - до дрожи в коленях и холодного пота. После первого прочтения он даже не мог ничего делать, только сидел со сжатыми в кулаки руками и губами, сведёнными в узкую щель, и бессмысленно пялился в одну точку, настолько сильным оказался овладевший им страх. Слава Богу, через час этот непонятный страх отпустил, и Грановский стал более-менее спокойно соображать, через два он уже расслабился, через три почти забыл об этой идиотской шутке, а к концу дня стал обыкновенно весел и даже смог опять шутить. Но, ложась спать, имел он неосторожность вновь прочесть этот текст несуразный, и… На этот раз его накрыло так, что встревоженные домашние вызвали «скорую»,
настолько неадекватным стало его поведение. Сам Лев Михайлович осознал себя только после того, как бравые врачи аккуратно извлекли его из шкафа и сделали укол успокоительного. Хорошо, хоть в «дом скорби» не увезли…
        Больше сам читать это сообщение он не стал, пошёл советоваться к своему давнему знакомому - бывшему генералу КГБ, тому ещё фрукту. Была у Льва Михайловича надежда, что всё это наваждение ему причудилось, и надо просто показать сей пасквиль профессионалу, который посмеётся над его необоснованными страхами и предложит запить коньячком из своих старых, ещё советских времён, запасов. Однако бывший генерал (а сейчас владелец одной из самых серьёзных охранных фирм), прочитав подсунутую ему электронную депешу, вопреки ожиданию Грановского, вовсе не расхохотался ему в лицо и не обозвал старым маразматиком. Наоборот, он посуровел и даже стал как-то отводить взгляд, будто не живой Лев Михайлович сидел сейчас у него в ампирном кабинете, а его укоризненная тень.
        - Ты знаешь, Лёва,  - пробасил генерал,  - я бы, на твоём месте, махнул куда-нибудь этак на полгода из России-матушки, подальше куда-нибудь, в тёплые края. На Сейшелы или Мальдивы, или ещё куда-нибудь. Туда…  - генерал махнул рукой в неопределённом направлении.
        - Ты уверен?  - шутить генерал не умеет, это Грановский знал точно, а потому сердце у него с ужасающей скоростью полетело куда-то вниз, под стул, хотя вида он и не подал, сдержался.
        - М-да…  - генерал опять повертел пальцами, пытаясь хоть как-то выразить свои ощущения.
        - Сейчас не могу - после того, как Пылесоса в овоща превратили, дела слишком серьёзные закрутились. Помочь сможешь?
        - Охрану дам, самых лучших,  - генерал стал с интересом изучать стоявший у него на столе глобус.
        - Что, всё так серьёзно?  - не удержался Грановский.
        - Ты знаешь, Лёва, это… это, почему-то… я не могу сказать, что меня так взволновало… но это правда… всё, что здесь написано - правда, поверь чутью старого волка,  - генерал стал окончательно грустен.
        - Ну что ж,  - пожевал губами Грановский,  - и на том спасибо.
        Вот потому и приходилось уже три дня ездить с охраной - два человека в собственной машине и четыре в машине сопровождения. Плюс усилили охрану в местах обитания Льва Михайловича. Ребята, конечно,  - реальные профи и своего принципала старались ни в чём не стеснять, но, всё равно, вызывали у Грановского чувство постоянного присутствия чего-то лишнего, как это было и сейчас, по пути на деловой обед.
        «Бентли», тем временем, прибыв на место, остановился. И Лев Михайлович, по многолетней привычке, дёрнулся выскочить из салона, поскольку всегда всё делал быстро, несмотря на уже более чем солидный возраст. Но опять, с досадой, вынужден был остановиться, так как нужно было ждать подтверждения на выход от внешнего периметра. Как же его это раздражало, тем более что, недавно казавшаяся серьёзной, сейчас угроза представлялась насквозь призрачной.
        - Выходим, Лев Михайлович,  - парень, сидевший рядом (ну как же его зовут-то? Игорь? Сергей?), качнул головой в сторону открытой снаружи двери. Грановский стремительно выскочил, настолько ему надоело пространство вроде бы просторного салона, ставшее неожиданно тесным. Он сразу же попал в окружение четырёх человек, охвативших его полукругом, и под их опекой отправился к входу в ресторан, где у него была назначена важная встреча с очень серьёзными и очень занятыми людьми. Никакой опасности поблизости, как и раньше, не обнаружилось…
        Обед начался слегка напряжённо, так как каждый участник встречи был озабочен событиями, развернувшимися со дня выпадения из жизни Лёни-Пылесоса. У них у всех имелись очень тесные контакты со Шруббе, каждый, так или иначе, был на него завязан и, пусть и не смертельно, но достаточно чувствительно, оказался задет неожиданно возникшими проблемами. У кого-то не проходили срочные платежи, зависшие на счетах, известных только Лёне, у кого-то деньги застряли в акциях, начавших стремительное падение, а кто-то просто оказался отрезан от сверхнеобходимой информации. Разумеется, всё, или почти всё, можно будет исправить, но со временем, а в наши дни на финансовом рынке многое решают уже не минуты, а секунды. А тут такая остановка - на несколько дней… Главный винтик отлаженного и, как казалось, вечного механизма неожиданно сломался. И теперь очень важные люди сидели и решали, что же им делать дальше. (Хотя, справедливости ради, нужно заметить, что потери этих людей были на два порядка ниже потерь тех, кто в тот день так и не дождался злосчастного Лёню в его офисе.) В любом случае, пусть и не принято в таких
кругах показывать свою озабоченность пошедшими не так, как хотелось, делами, настроение за столом было подавленным, и даже вкуснейшее фрикасе и отличное чилийское вино не могли его исправить. В унисон общему настроению у Грановского окончательно пропал даже напускной задор, и ехидная улыбка, делавшая его так похожим на знаменитого французского комика, ни разу не посетила его подвижного лица. Более того, он был вынужден сообщить своим, э-кхм… пусть коллегам, что ставка на скорые успехи ФСБ пока не оправдывалась, и его, казавшееся столь удачным, посредничество между конторой и чудесной провидицей (дочерью своего ключевого работника) не принесло ничего, кроме разочарования. Эта новость окончательно добила серьёзных людей, и они настолько глубоко задумались, что надолго замолчали. Даже жевать перестали.
        В этот момент в дальнем углу ресторана, где вовсю развлекались какие-то избалованные детки богатых родителей (другие бы сюда не попали, учитывая статус заведения и цены), стали раздаваться хлопки, перешедшие в овацию, потому что с другого конца зала к ним повезли огромный торт, украшенный множеством свечей. В зале на какое-то время воцарился полумрак, а в центре торта с громким шипением разгорелся яркий искрящийся фонтан. Крики за столом молодёжи стали совсем уж громкими и такими навязчивыми, что господа, пришедшие сюда тихо поговорить об очень важных делах, стали морщиться и оглядываться, недовольно поглядывая в сторону засмущавшегося метрдотеля. Охранники важных людей, сидевшие неподалёку за четырьмя разными столиками, насупили брови и все, как по команде, повернулись вполоборота к источнику столь неуместного в таком солидном заведении, просто-таки балаганного веселья. Таким образом, они на какое-то время выпустили из своего бдительного поля зрения стол со своими шефами. И никто не обратил внимания на тихо скользнувшего к этому столу средних лет официанта. А зря… Потому что официант выглядел
так, как если бы это был не работник сервиса, а очень и очень сосредоточенный на своём деле профессиональный солдат, для которого убийство - просто работа, а не какое-нибудь там глупое выражение эмоций. Рыбак рыбака мог увидеть… Но, в добавок к неуёмному шуму молодёжи, всех отвлёк наглый торт, который выкинул уж совсем неожиданный фортель. Посередине пути, в самом центре обширного зала, этот вульгарный тортище абсолютно неожиданно издал очень, можно сказать, неприличный хлопок, и весь, огромный, помпезный и такой нелепый, разлетелся на множество маленьких кусочков по всему роскошно-холёному залу ресторана, обляпав сладкой разноцветной массой всех гостей и даже персонал. Расстроившиеся, окончательно потерявшие самообладание охранники вскочили со своих мест и начали выхватывать разнообразные орудия защиты ближнего своего от ближнего не совсем своего, пытаясь не допустить и предотвратить. А потому и прозевали они момент, когда уже настоящий, вполне реальный взрыв смёл всех сидевших за тем столом, который они обязаны были охранять.
        Последняя мысль Грановского, с открытым ртом наблюдавшего за всем этим безобразием, была такова: «А почему так много свечей, если среди юных бездельников, сидящих за тем столом, нет ни одного старше двадцати?» Но, ни найти ответ на свою, вполне здравую, мысль, ни увидеть, как проворно покидают ресторан эти самые юные бездельники, Лев Михайлович, увы, уже не смог…

* * *

        Когда индикатор начал светиться и очень громко, почти как мобильник, вибрировать, Роман сидел в старом кресле и с удовольствием читал недавно купленную книгу, в которой смелый автор довольно необычно излагал свой взгляд на возникновение современной цивилизации. Было достаточно любопытно и даже весело, а потому некстати засветившийся индикатор не вызвал тёплых эмоций на свой адрес, наоборот, только явное отторжение. Однако это ведь был тот самый, столь долгожданный сигнал, а потому меры принимать следовало немедленно. Роман выкинул себя из уютного кресла, почти мгновенно оделся и рысцой побежал ко вполне прилично выглядевшему «Рено», стоявшему на заднем дворе. Несмотря на холод, машина завелась мгновенно, а дальше следовало делать то, что обычно автомобилистам делать не полагается - полностью расслабиться и отключить мозги, доверив управление автомобилем божественной силе Света Рода Всевышнего, Живе, и своим наработанным рефлексам. И началось. Безумная гонка по улицам, перегруженным движением, могла бы стать сенсацией, если бы только кто-нибудь решился её зафиксировать. Достаточно сказать, что
пробки, вдруг, чудесным образом прокладывали бреши в своих сплочённых рядах, и «Рено», ревевший, как гоночный болид, буквально ввинчивался в освободившиеся пространства. Светофоры на всём пути показывали только зелёный, никто не выезжал поперёк дороги, ни один страж дорог не бросался с полосатой палкой наперевес. Куда-то подевались даже столь частые на московских улицах спецавтомобили. Роман не засекал время, но готов был поклясться, что на дорогу, которая при обычных условиях заняла бы часа два, было потрачено от силы двадцать минут. Это был рекорд!
        Индикатор продолжал пылать тревожным ярко-алым светом, его дребезжание действовало на нервы посильнее пресловутого пейджера. Поняв, что его занесло к одному из солидных сталинских домов, Роман собрался и в режиме полного осмысления реальности выбрался из гордившегося собой победителя московских пробок. Теперь действовать надо было очень осторожно и осмотрительно - любое неверное движение могло стоить жизни ему и ещё, по меньшей мере, двум-трём миллионам вечно занятых собой и своими нелепыми делами москвичей.
        Индикатор привёл Романа к одному из ухоженных подъездов, помог без проблем открыть простой кодовый замок входной двери и подсказал дальнейший путь в одну из квартир на пятом этаже.
        Дверь в квартиру открылась так, словно на ней и не было никаких замков, и Роман, вытащив из-за пазухи достаточно нелепый в данной ситуации старенький ПМ, начал осторожно продвигаться вглубь квартиры, чьи лучшие времена прошли лет двадцать назад, но, тем не менее, не потерявшей чувства собственного достоинства. В квартире никого не было, или, вернее, никто не двигался и не издавал обычного шума, но из-за двери одной из комнат лился яркий синий свет и доносилось какое-то гудение. Стало ясно - там и есть гнездо до глупости смелых экспериментаторов, решивших поиграть с неведомыми для себя силами. Очень аккуратно Роман подкрался к двери, силясь как можно плотнее зажать в кулаке сошедший с ума индикатор, который по интенсивности свечения был готов поспорить с прожектором локомотива. Вопреки ожиданию, из-за двери, кроме гудения, не раздавалось ни причитания, ни пения, ни чтения мантр или треньканья медитативной музыки. Ни-че-го… Роман решился и, мысленно наложив на себя Щит Сварога, довольно неуклюже ввалился в комнату, распахнув дверь очень ощутимым для себя толчком плеча. Пролетев по инерции несколько
шагов, он в недоумении остановился, выставив перед собой такой нелепый сейчас пистолет. На старом, тяжёлом, как вся ушедшая эпоха, кожаном диване полулежала с закрытыми глазами очень и очень бледная молоденькая девушка, даже девочка. И в открытой руке она держала ярко светящуюся необычную статуэтку. Роман опустил пистолет и, быстро подойдя к девочке, выдернул статуэтку из её вялой руки. Свечение сразу пропало, а девочка дёрнулась, но как-то слабо, почти не пошевелилась. На короткое мгновение приоткрылись её глаза, в них мелькнуло удивление, и они тут же закатились, а сама девочка откинулась на диван в явном изнеможении. Уже не опасаясь, Роман подошёл к юной «волшебнице» и после короткого осмотра, насколько позволяли ему знания, определил, что она в глубоком обмороке. Настала ситуация, которую он никак не мог предвидеть, как бы ни просчитывал различные сценарии развития событий с момента, как получил от Лиазара индикатор. В его фантазиях было всё - и перестрелка, и бешеный отпор, и длительные переговоры, и магическая атака, и даже взрывы, но не было маленькой, по сути, совсем беззащитной девочки,
находившейся в полной отключке. Ну, и что же теперь делать? Роман задумчиво почесал затылок дулом застрявшего в его руках «Макарова» и буквально подскочил от неожиданности, когда сзади раздался насмешливый голос:
        - Осторожнее, он ведь и выстрелить может…

        Глава 50. It's a kind of magic…

        Сигарета в руке доктора дрожала мелкой дрожью, мелко-мелко тряслось и всё его лицо: тонкие, чуть злые губы, обросшие щетиной щёки, очки «Армани», чёрные, чуть вьющиеся волосы. Взгляд у него был, как у человека, на глазах которого только что приземлился НЛО и оттуда высыпала смеющаяся орава маленьких и очень зелёненьких человечков. Короче, доктор пребывал в совершенной прострации, и что-либо спрашивать у него сейчас было абсолютно бессмысленно - ответа точно не последует. Зато средних лет некрасивая медсестра вела себя более выдержанно, только тихо ойкала каждый раз, когда видела, как из очередной раны сама собой (!) выскакивает пуля, после чего ткани кожи стягиваются с пугающей скоростью.
        Рената, сидевшая в ногах Володи, удивляться происходящему давно перестала, впрочем, как и радоваться, огорчаться или проявлять ещё какие-либо эмоции. Она просто сидела и довольно безучастно смотрела, как на её глазах происходит чудо, от созерцания которого доктор реанимобиля временно потерял рассудок и закурил прямо в операционной.
        …Когда рядом с рыдающей во весь голос Ренатой остановилась первая машина, она даже не обратила внимания на вышедших из неё людей, настолько ею владело отчаяние. Она держала в руках простреленную, забрызганную кровью, с вытекшим глазом голову своего любимого, и мир вокруг летел в преисподнюю, превратившись из нейтрально-созерцательного в злобно-пожирательный. Не было больше ничего важного - ни собственной, такой противоречивой, личности, ни Москвы, ни отцовского положения, не было даже самого отца. Был только нашпигованный пулями труп Володи и та грань, за которой люди обычно уже ни на что не обращают внимания - ни на боль, ни на холод, ни на тепло, ни на что…
        Кто-то тряс её за плечи, кто-то что-то кричал в лицо, кто-то суетился - сложенное из однообразных и невзрачных бесцветных образов, всё плыло мимо неясным маревом. Казалось, в этой реальности её больше нет. Рената вдруг увидела себя со стороны - худенькую девушку с полными губами, с глазами, сухими и безумными, воющую в небо и держащую в руках окровавленную голову лежащего на грязной и мокрой дороге человека, совсем недавно бывшего смыслом её жизни. Какая банальная и лицемерная сцена, как ханжески она смотрится, каким избитым штампом! Всё вокруг - ненастоящее, и даже она сама…
        Но вот кто-то, через распахнутую куртку которого проглядывает белый халат, суетящийся рядом с поверженным телом самого любимого мужчины, с изумлением поднимает лицо и, не веря самому себе, шепчет: «Он жив?» И этот более вопрос, чем утверждение, вдруг бьёт Ренату молотом по голове, сознание возвращается в тело, сидящее в тающем снегу, и крик радости рождается помимо её воли. Жив! А дальше - суета. Лица окружающих людей из притворно-скорбных превращаются в облегчённо-суетливые, и кто-то тащит носилки, раздирает на Володе одежду и втыкает ему в руку какую-то иголку с трубочками. Затем кидают его на носилки и бегом несут в стоящую рядом полосатую машину с яркими вращающимися огнями на крыше. Её, Ренату, следом за носилками тащат, сажают в машину у задней двери и кричат ей вдогонку, что «Хаммер» она сможет найти в Твери у прокуратуры, а ключи - у прокурора. Всё это проносится мимо и становится неважным. Важно то, что он ещё дышит, а сердце, хоть и редко, но всё ещё бьётся!
        Уже через полчаса интенсивных попыток спасти безнадёжного пациента у доктора, старавшегося вовсю, вырывается первый крик изумления. Он увидел, как из раны, бывшей, по всем канонам медицины, стопроцентно смертельной, сама собой стала вылезать пуля, а края раны начали стягиваться. А дальше этот процесс превратился в медленно откручиваемую назад плёнку: выпадающие из тела пули, зарастающие на глазах раны, появление румянца на щеках, восстановление дыхания, ровного и спокойного, и… Когда в простреленной глазнице стал формироваться новый глаз, доктор очень длинно и витиевато выругался дикой смесью латыни и русской ненормативной лексики, присел на скамеечку и, достав сигареты, нервно закурил, видимо, абсолютно справедливо решив, что такому пациенту не повредит сейчас не то что сигаретный дым, а даже поллитра спирта, закачанного прямо в вену. Зато медсестра оказалась менее подвержена разным неожиданностям - почти безучастно она принялась собирать в металлическую коробочку выпадающие из тела пули.
        Рената, неожиданно для себя, смотрела на происходящее без всякого удивления. Наоборот, она очень напряжённо что-то обдумывала, как будто её заранее предупредили, что будет происходить нечто необычное, но при этом не выдали никаких инструкций на такой вот из ряда вон выходящий случай. Оглядев внимательно салон, весь уставленный и увешанный разнообразной светившейся и пищащей аппаратурой, Рената обнаружила на маленьком приставном столике убийственно металлический блеск пистолета, ранее извлечённого из Володиного пальто. Воспользовавшись тем, что доктор и его помощница во все глаза смотрели на происходящее чудо, Рената быстренько протянула руку и стащила эту смертоносную железяку. В оружии Рената не разбиралась, но из фильмов помнила, что пистолет полагается снять с предохранителя и передёрнуть затвор, что она и проделала, опустив руки с оружием так, чтобы никто не обратил на неё внимания. Впрочем, какое там… Докурив сигарету, доктор начал судорожно хлопать себя по карманам, в результате чего нашёл небольшой телефон, после чего стал судорожно нажимать кнопки, продолжая с явным восторгом и изумлением
наблюдать за процессом чудесного исцеления. Несколько раз он с раздражением сбрасывал вызов (видимо, в такое раннее время никто не стремился разделить с ним радость фантастического события), но, в конце концов, кому-то дозвонился:
        - Алло,  - заорал доктор в трубку,  - Михаил Моисеевич? Да, это я, Боря! Да в своём я, в своём! У меня тут,  - доктор опасливо оглядел салон и почти шёпотом продолжил:  - Да нет, не это… У меня тут сенсация! Клянусь! Да я трезв, мы ведь к крушению приставлены! Да нет, не это… Круче! Считайте, чудо! Какое? Человек выжил после множественного огнестрела, один из них - в сердце, один - в голову! Да не вру я, Богом клянусь! Да, через полчаса будем на месте! Подъезжайте, это надо видеть!
        Доктор ещё раз довольно взглянул на своего оживавшего почти покойника и хотел набрать ещё чей-то номер, как вдруг услышал твёрдо, даже жёстко прозвучавший девичий голос:
        - Боря, не надо больше никому звонить, о'кей?
        Доктор посмотрел на сосредоточенное лицо девицы, подобранной вместе с телом, и отмахнулся - мол, не до тебя, девочка! Ответ оказался неправильным, так как вместо словесного аргумента доктор увидел смотрящий на него чёрный, казавшийся вполне безопасным ствол. Эта мнимая безобидность его и подвела:
        - Девушка,  - от такой наглости доктор даже взвизгнул,  - да что вы себе позволяете? Немедленно опустите оружие и ведите себя нормально, а то мы вас тут же высадим!
        Доктора поддержала медсестра, лицо которой просто перекосилось от злости:
        - Ах ты, соплячка, да ты нам руки целовать должна за то, что мы твоего хахаля спасли, а ты пистолетом тычешь!
        Рената вздохнула, с сожалением покачала головой и коротко ответила:
        - Спасибо за помощь, но, похоже, он спас себя сам. А теперь извините,  - чуть зажмурившись, она направила пистолет в правый верхний угол, подальше от людей, и с усилием нажала на спуск. Пистолет дёрнулся у Ренаты в руке, но грохота от выстрела почти не было - так, хлопок. Зато из того угла раздался звон, и что-то полилось на пол. Лица у доктора и медсестры сразу изменились - сначала стали испуганными, а потом - озабоченными. Доктор, опасливо косясь на вытекающую из простреленного ящика струйку, поднял успокоительно руки и начал, чуть запинаясь, произносить набор стандартных в такой ситуации слов:
        - Э…п-простите… м-мы не хотели… не хотели вас об-б-бидеть. Это т-травма, он-на п-понятна… в-вы т-только н-н-не нервничайте, в-ваш друг, к-кажется, б-будет жить…
        - Это я уже и без вас поняла, доктор,  - спокойно ответила Рената.  - Не надо мне ничего впаривать, я сама разберусь. Ваше дело - сидеть спокойно, смотреть за Володей, чтобы ему не стало хуже, и никому не звонить. Понятно?  - на последнем слове Рената подняла пистолет стволом вверх.
        - Понятно,  - слаженно кивнули головами медработники.
        - Вот и славно. Дайте указание водителю ехать без остановок в Москву, там разберёмся, что делать дальше.
        - П-простите, д-девушка, но у нас б-бензана н-не хватит,  - извиняющимся голосом произнёс доктор, который уже понял, что попал в очень неприятную ситуацию.
        - Остановимся на заправке, я дам денег. Из машины никому не выходить - буду стрелять. Не дёргайтесь, и всё будет нормально,  - Рената вдруг почувствовала себя героиней крутого боевика, отчего ей стало неудержимо смешно. И, не в силах сдержать смех, она истерично рассмеялась. Доктор с медсестрой обречённо переглянулись - не хватало ещё, чтобы у этой сумасбродной девчонки окончательно съехала крыша.
        И тут со стола, на котором до этого лежало абсолютно бессознательное тело, раздался жутковатый хриплый смешок, и мужской голос произнёс:
        - Ай-ай-ай, Рената, как не стыдно пугать таких хороших людей,  - полуобнажённый Володя чуть привстал, насмешливо глядя на Ренату.
        - Это полный п…ц, так не бывает,  - беспомощно пролепетал доктор, а медсестра, закатив глаза, медленно сползла со своего места вниз.

        Глава 51. Что-то не так

        «…Так, это лестница, она ведёт вниз, видимо в какие-то подсобки… Нам туда не надо, а надо пройти через кухню, там должен быть запасной выход, я так думаю»,  - Константин спокойно и уверенно шёл к выходу из ресторана, на ходу стягивая официантский смокинг. Теперь он уже не нужен, только внимание привлекает. Впрочем, Костя был уверен, что никто его не увидит, и он без проблем сможет покинуть ресторан, напоминающий сейчас огромный растревоженный улей с дикими и очень злыми осами. Сейчас Юлька изо всех сил трудилась над тем, чтобы никто не бросал пристальные заинтересованные взгляды на дядю и его молодых помощников. Наоборот, все должны были вовсю разглядывать совсем другое - посторонних людей, навеянные образы, собственную панику. По крайней мере, войти в ресторан и преобразиться в официанта, которому никто не задаёт вопросов, оказалось очень легко - так же, как и отвлечь внимание целой армии охранников и подать на приговорённый стол жареного поросёнка, начинённого гранатой. Молодец, Юлька, просто потрясающая у неё сила, вот только выглядит в последнее время утомлённой. Но ничего, после этой акции
сделаем перерыв, пусть отдохнёт, а пацаны пусть пока в свою компьютерную войнушку поиграют.
        Ювелир был доволен. Ещё бы, ведь ему удалось расправиться с теми, кто когда-то привёл его к катастрофе. Сначала бесчеловечный Пылесос, а теперь и Грановский - старый хищный паук, давно заслуживший подобный конец. Костя не рассказывал это ребятам, не посчитал нужным, да и вспоминать не любил, но именно Лев Михайлович, весь из себя такой любезный и доброжелательный, и был тем самым злым гением, который, можно сказать, направил и окрестил подававшего надежды очень перспективного борца-вольника Костю Золотова на скользкий путь рэкета. Именно этот добрый дядя, неприметный сотрудник ЦК КПСС, очень похожий на остряка Фюнеса, выдал когда-то первые деньги и предоставил доступ к оружию команде Ювелира, научил, как себя вести и указал цели. А потом лишь аккуратно и незаметно прикрывал их деятельность да пожинал жатву из регулярно приносимых чемоданчиков с деньгами, отправляемых за границу самолётами. Он же познакомил Костю с Лёней. За что теперь и получил сполна…
        - Эй, сюда нельзя, это только для персонала,  - неожиданно окликнул его массивный, почти двухметровый детина в поварской одежде, недовольно глядя на смело шагающего по кухне Костю.
        Детина, натуральный мордоворот, стоял за столом и изготавливал очень красивые, аппетитно выглядевшие салатики, хотя ассоциативно должен был бы разделывать истекающую кровью тушу. Однако Ювелира смутило не то, что занятие юноши не соответствовало его образу, а то, что его, Костю, по задумке, никто не должен был замечать, а вот повар, да, похоже, и весь остальной персонал кухни, его видел. Что-то пошло не так…
        - Я от Петра Лаврентьевича, на проверку,  - Золотое знал, что в таких ситуациях самая несусветная чушь, произнесённая уверенным и наглым тоном, может произвести гораздо больший эффект, чем оправдывающийся голос и бегающие глаза.
        Однако повар оказался тем ещё типом и на стандартную отмазку не повёлся. Выйдя из-за большого металлического стола, заставленного посудой с салатиками, он всей своей объёмистой тушей преградил Косте дорогу и, воткнув руки в крутые бока, грозно спросил:
        - От какого ещё, на хрен, Лаврентия Павловича? Ты кто такой, и что здесь делаешь?
        Ювелир быстро оценил ситуацию. В кухне находилось ещё человек десять поваров, все мужчины, и все с любопытством смотрели на разворачивающуюся интермедию. Правда, таких же внушительных больше не было. Все, в основном, достаточно субтильные, несколько из них, похоже, иностранцы - французы или итальянцы. Но не это его обеспокоило - взволновало то, что его, Ювелира, все они видят и даже очень пристально разглядывают. И вот это было по-настоящему плохо. Что ж, придётся импровизировать, не разучился ещё. Он широко развёл в стороны руки и, улыбаясь самой искренней улыбкой, сказал:
        - Да ты не кипятись, дружище. Ты просто не в курсе. Пётр Лаврентьевич - новый управляющий ресторана, только что заступил на службу, по повелению самого. А я от него, с проверкой,  - и, сместившись немного вбок, где он увидел большую чугунную сковороду, Костя так же миролюбиво, но уже с тревогой в голосе закончил:  - Ты вон лучше посмотри, что в зале творится, а не на меня косые взгляды бросай, любезный.
        - А что в зале?  - раздражённо спросил мордоворот.  - Чё ты мне паришь?
        - В зале бардак, мерзавец!  - с неповторимой сержантской интонацией заорал Константин.  - Как стоишь?! Смирно!
        Большой повар, видимо на рефлексах, полученных на краткосрочной воинской службе, сразу сдвинул ноги в попытке принять указанную стойку. Этого мгновения Косте хватило, чтобы, крутанувшись на месте, схватить со стола сковороду и со всей силы зарядить повару в ухо. Тот, не ожидавший такого манёвра, даже не попытался защититься, а сразу начал заваливаться набок. Костя не стал дожидаться, пока тот упадёт окончательно, а, перепрыгнув через массивное, как Башня-близнец, медленно заваливающееся тело, понёсся между столами. На ходу он успел врезать всё той же сковородкой паре не в меру ретивых работников кухонного ремесла, попытавшихся встать у него на дороге. Уже подбегая ко второму выходу, замеченному им в дальнем углу, Костя услышал за спиной:
        - Стоять, сука, стоять!  - и следом раздался короткий треск.
        Инстинктивно уклонившись и едва не поскользнувшись на скользком кафельном полу, Костя успел увидеть, как холодильник, ранее стоявший на его пути, вспучился рваными следами от попавших в него пуль. Ситуация становилась совсем хреновой. Надо было предпринимать что-то кардинальное. Выскочив за дверь, Костя сразу спрятался за какой-то металлический шкаф, держа в руке прихваченный по дороге большой мясницкий нож с широким и тяжёлым лезвием. Ждать пришлось недолго: двое разгорячённых погоней парней выскочили из дверей, толкая друг друга, и, злобно сопя, сразу устремились к следующей двери. В момент, когда они почти пробежали мимо, Костя без замаха коротко полоснул чудовищным ножом по лицу одного из догонявших. Проскользнув из-за падающего тела, он перекинул нож в другую руку и на обманном движении рубанул сверху вниз другого по плечу, прикрытому коротким автоматом. Удар получился чуть смазанным, но, всё равно, ощутимым - по крайней мере, противник взвыл и выронил автомат. Тогда Костя, без всяких изысков, в приседе, со всей силы ударил всё тем же ножом по колену попытавшегося защищаться охранника, а
потом, разжавшись, как пружина, выпрыгнул и ногой изо всей силы хлестнул согнувшегося парня в нос. Тот отлетел в сторону, насколько это позволял достаточно узкий проход, и сполз по стене. А Костя, подхватив автомат, перепрыгнул через второго охранника, пронзительно орущего и закрывающего лицо руками, из-под которых фонтаном била кровь, и, нигде не останавливаясь, рванул к выходу. Оставалось надеяться, что помещение ресторана, расположенного в одном из старых московских домов, окружить ещё не успели.
        На счастье, во дворе ресторана было спокойно. С улицы уже доносились тревожные крики, сигналы автомобильных клаксонов, но сюда погоня ещё не добралась. Зато стоял под разгрузкой заведённый фургон, водитель которого, одетый в форменную бело-красную куртку, наблюдал за действиями двух лениво шевелившихся грузчиков. Это была удача! Костя вскочил в кабину, на глазах у остолбеневшего водителя захлопнул дверь, дёрнул рычаг передач, втопил педаль газа, и машина, ударив открытой задней дверью по стоявшему рядом какому-то седану, резво рванула на выезд из двора. А наперерез уже кто-то двигался - какой-то смельчак пытался перекрыть выезд на чёрном паркетном внедорожнике, то ли «Лексусе», то ли «Бэхе Х5», разглядывать не было времени. Костя высунул руку с автоматом из открытого окна и дал очередь по пытавшейся преградить путь машине, а затем, до конца вжав педаль в пол и умело сманеврировав, нанёс жесточайший удар в крыло нахала тупым и тяжёлым носом угнанного грузовика. Преграда была сметена, и грузовик, с резким визгом, чуть не перевернувшись, вылетел на достаточно загруженную в это время суток дорогу. Еле
избежав встречного столкновения с неторопливым «ЗИЛом», водитель которого от изумления выпучил глаза, Ювелир стал пытаться лавировать между запрудившими улицу машинами. Несколько раз выскочив на встречную и едва увернувшись от пяти неминуемых столкновений, Костя понял, что так он далеко не уедет - либо расшибётся, либо просто застрянет. Тогда, исхитрившись вклиниться между едущих машин, Костя воткнул своего невольного спасителя поперёк дороги, остановил и выскочил из кабины. Под прикрытием большого кузова он быстро побежал в сторону находившегося совсем неподалёку строительства, занимавшего обширную площадь, огороженную длинным и высоким забором. Позади надрывались его невольные попутчики, чья реакция на коварный Костин манёвр слилась в один долгий нервный гудок, вой сирен и благожелательные пожелания поскорее попасть в ад…

* * *

        Когда торт взорвался, Марк, Оранж и Кирилл синхронно поднялись из-за стола и, никуда не спеша, пошли к выходу, оставив наслаждаться измазанными тортом лицами и костюмами компанию каких-то мажоров, которых они подцепили ещё ночью в одном из клубов и предложили весело провести время. Им теперь точно будет очень весело, можно и к гадалке не ходить. Главное, чтобы Юлька сработала, как надо, и лица наших друзей выпали из памяти занюханных и уколбашенных в сосиску клабберов, которые тусняк этот забудут точно не скоро…
        Всё шло нормально, как и ожидалось. Ребята без препятствий вышли на улицу и уже хотели ловить какую-нибудь тачку, чтобы побыстрее покинуть столь «взрывное» заведение, как к ним вдруг буквально подлетел увешанный всякими рейсерскими примочками «Форд». Оттуда высунулось жизнерадостное молодое лицо несомненно кавказской национальности и спросило без всякого акцента:
        - Эй, братва, это вам надо быстро ехать?
        - Э,  - переглянулись опешившие друзья,  - вроде нет…
        - А мне кажется, что вам,  - продолжая улыбаться, водитель кивнул в сторону дверей ресторана, откуда выскакивали люди в одинаковых костюмах.  - Вон, и «друзья» ваши того же мнения.
        Ребята оглянулись на ресторан. Выскочившие оттуда злые, как черти, секьюрити, вопреки обыкновению, не стали бестолково метаться по улице, а довольно целеустремлённо направились в их сторону.
        - А, бля, засада,  - заорал Оранж, и, недолго думая, ребята запрыгнули во взвившуюся с места машину.
        - Эге, да это точно к вам,  - водитель, вцепившись в руль, с улыбкой наблюдал за сосредоточенными молодыми людьми, бежавшими вослед его болиду.  - Может, вы забыли чего, а они вернуть хотят? Не надо подождать?
        Первым откликнулся, как ни странно, всегда тормозящий Кирилл:
        - Гони, у нас память хорошая!
        - Как скажешь, дорогой,  - машина без проблем ввинтилась в плотный поток.
        Ребятам показалось, что их специально пропустила ехавшая сзади «Тойота», даже фарами мигнула. Ребята оглянулись - пешая погоня отстала, а «Форд» уверенно летел по дороге, обманчиво легко объезжая машины, едущие в том же направлении. Но буквально через двести метров водитель вдруг вильнул с дороги - и они влетели в какой-то казавшийся тупиковым проезд, пролетели через пару мрачных дворов и, выскочив на параллельную улицу, помчались в другую сторону. Всё произошло так быстро, что никто из пассажиров даже не успел удивиться неожиданным манёврам. Машина подлетела к стоявшему в крайнем правом ряду фургону «Фольксвагена», и улыбчивый горбоносый водитель опять их удивил, кивнув на фургон:
        - Дальше поедете сами. Ключ - в замке, техпаспорт - в бардачке. А мне надо сматываться и ложиться на дно, будем менять окраску,  - и, довольный произведенным эффектом, расхохотался.
        - Подожди, братан,  - подал голос Оранж,  - объясни…
        - Что объяснить, дорогой?  - юный гонщик искренне удивился.
        - Как ты нас нашёл? Почему подобрал? Как всё предвидел?  - посыпались вопросы.
        - Как это как? Мне в Игре задание такое было и план действий…  - водитель глядел на них с подозрением.
        - А…  - Марк понял, что ничего не понял, но надо было спасать ситуацию:  - Молодец, прошёл уровень. Я - Ювелир!
        - Рад познакомиться, брат! Я читал о тебе в Игре, хорошее люди пишут,  - уважительно произнёс их спаситель.
        - Меня Шумой в Игре зовут.
        - Рады, Шума,  - Кирилл, Оранж и Марк по очереди пожали ему руку.  - Спасибо, ты, в натуре, Игрок, уважуха тебе.
        - Ничего братва, мы ещё всем покажем, мамой клянусь!  - Шума поднял большой палец.  - Фургончик потом к Универу подгоните и в Игре сообщение оставьте, мы заберём.
        - Спасибо, братан,  - ещё раз поблагодарили ребята смелого рейсера и перегрузились в «вагон».
        И только когда они тронулись, Марк высказал мысль, беспокоившую всех, а в особенности его:
        - А ведь стопудово что-то с Юлей случилось, какая-то лажа,  - и начал пытаться дозвониться до сестры. Трубку никто не брал.
        - Может быть, за нами действительно следили, как Юля говорила?  - сидевший за рулём Кирилл был очень серьёзен.
        - Дядя Костя обещал, что она справится и всех разведёт,  - со слабой надеждой откликнулся Марк.
        - Похоже, что он ошибся,  - буркнул Оранж.
        - Похоже. Надо быстрее попасть домой,  - кивнул помрачневший Марк. И тут его телефон ожил, пропикав незабвенную мелодию из «Бумера».
        - Да, дядя! Ты жив? Что? Как не ехать? А куда? Понял!  - Марк отключил телефон, обречённо покачал головой и обернулся к притихшим друзьям:
        - Засада, братва, нас, похоже, вычислили… Домой нельзя.
        - А Юлька?  - одновременно воскликнули Кирилл и Оранж.
        - Дядя говорит, что она вроде как в безопасности. Нам теперь надо попасть в Марьино, дядя будет нас там ждать.
        - Жесть…  - коротко подвёл итог тяжёлого дня Оранж.

        Глава 52. Стечение обстоятельств

        Все терзания по поводу того, стоит ли это делать, уже ушли. Кристина задавила их в себе, решив, что если уж начала действовать, то нужно заканчивать, иначе не было смысла и начинать. И даже предостерегающие слова Руслана, чтобы она не лезла туда, где играют не в её игру, Кристина оставила без внимания. Несмотря на множество очень существенных и весомых доводов, приведённых Наставником. В душе она была очень благодарна ему за то, что он оставил ей свободу выбора.
        Кристина долго колебалась и почти поверила, что это не её борьба, и что с Марком у неё всё равно больше ничего не получится, и что она должна беречь себя для совсем другого, куда более важного дела, а не пытаться играть в «революцию» такими детскими и маловразумительными способами. Ведь любому думающему человеку абсолютно ясно, что террором можно решить только какие-нибудь узкие локальные задачи, да и то лишь на короткое время. Ведь террор - это самый слабый инструмент воздействия из всех доступных человечеству. Гораздо более действенна незаметная на первый взгляд, пусть и неэффектная, но зато очень эффективная работа по изменению идеологии. Да что там говорить, ведь даже власть денег, которую молодые романтики пытаются преодолеть своими неумными действиями, в результате оказывается более прочной и устойчивой, чем идущая на неё войной грубая сила. И ничего другого в мире не было и не будет, приоритеты власти давно уже расставлены…
        Тем не менее, после почти целого дня тяжёлых сомнений и беспокойной ночи мучений, даже после попытки получить ответ в «лёгкости», Кристина так и не смогла убедить себя в том, что ей нужно оставаться в стороне. Логическое обоснование этого, вроде бы, безупречно, но чувства и эмоции не позволяли душе успокоиться. Как бы ни складывались в последнее время обстоятельства, но любая мысль о Марке, пусть и с посылом на полное равнодушие, только раззадоривала и накручивала девушку, заставляя её каждый раз вспоминать унизительность сложившейся ситуации.
        Днём, окончательно уяснив, что так ничего и не сможет с собой поделать, Кристина настроилась, ещё раз вошла в «лёгкость» и без всяких проблем увидела, как может добраться до жилья Марка. Единственное, что осталось недоступным, так это, будет ли там Марк, когда она придёт. Ну, ничего, можно и подождать, если что. Вот только посещение «лёгкости» на этот раз оставило ощущение такой тяжести (дурацкий каламбур вышел), что Кристине захотелось выть от предчувствия беды, ожидающей её пусть вроде бы уже и бывшего, но совсем не безразличного ей друга. Тогда она стремительно собралась, выкатила из гаража «Тишку» и отправилась туда, где может быть Марк…
        Удивительно, но дверь в квартиру оказалась уже открытой, как будто хозяева, заранее знавшие о её визите, приготовились к нему - заходи, дорогая Кристина, бери, что тебе нравится, уноси. «А если бы это была не я? А ведь точно, какой-то «не я» уже сюда пришёл, и этот «не я», он… он… какой-то непонятный и очень подозрительный…»,  - осторожно заходя в приоткрытую дверь просторной, немного мрачноватой сталинки, отрешённо подумала Кристина. Её сильно насторожило, что она не может сходу разобраться, кто именно, буквально за пять минут до неё, открыл все двери и вошёл сюда явно непрошеным гостем. Впрочем, ещё сильнее её взбудоражило то, что хозяев дома нет или почти нет. Пожалуй, кто-то из них, всё-таки, есть, и этот кто-то недавно переполнял собой «лёгкость», буквально подчинив себе почти весь доступный поток энергии. Магия так и витала в воздухе, и это была очень необычная и плохо понятная потусторонняя сила. Такая, для которой в ощущениях девушки не было ни названия, ни образа, короче, ничего знакомого. Сила была чужой, совсем не такой, которой она привыкла пользоваться, на которую Марина её настроила,
а Руслан расширил канал. Впрочем, немного сосредоточившись, Кристина уловила некий знакомый след, лёгкую вуаль присутствия… Руслана. Это было неожиданно, но, похоже, неопасно, и Кристина, уже почти не таясь, заглянула в комнату, из которой и исходили все эти флюиды. В комнате, на большом массивном диване, лежала девочка (похоже, без чувств), в которой Кристя узнала Юльку, сестру Марка, а спиной к выходу стоял мужчина (не Руслан, это точно!) и озабоченно чесал пистолетом затылок.
        - Осторожнее, он ведь и выстрелить может,  - не удержавшись, с сарказмом произнесла Кристина, на всякий случай прячась за притолоку открытой двери.
        Мужчина несколько неуклюже попытался осуществить стремительный разворот с одновременной попыткой направить оружие в сторону потревожившего его голоса. При этом движение его оказалось настолько порывистым, что он чуть не упал, запутавшись в своих длинных ногах, одетых в поношенные джинсы и грубые стоптанные башмаки. Сверху на мужчине, на первый взгляд выглядевшем типичным ботаником (интеллигент в очках, только шляпы не хватает), была надета куртка времён расцвета бардовской песни.
        - Кто вы?  - вопрос прозвучал нелепо.
        - Я?  - всё ещё опасаясь, что оружие в руках ботаника-террориста может выстрелить само по себе, Кристина предпочла говорить из укрытия,  - я - соседка, за солью зашла. А вы?
        - Я?  - мужчина явно оказался сбит с толку.  - Я… - он замялся,  - я… я - новый участковый. Увидел, что дверь открыта, вот и зашёл.
        Кристина поняла, что он такой же участковый, как она сама - Анастасия Волочкова, но спорить не стала, так как этот лже-полицейский держал в руке направленный на дверь пистолет. Ещё она поняла, что он сам, как и она, находится в явном замешательстве и никак не может решить, как вести себя дальше и что делать. Вот только опасности от него не исходило совсем. Потому Кристина решилась форсировать события.
        - Может быть, вы тогда уберёте оружие, а?  - она рискнула выйти из-за двери, показавшись полностью в пролёте.
        И тотчас на лице вооружённого «ботаника» проскользнула тень облегчения, он расслабился и спокойно засунул пистолет во внутренний карман.
        - Добро пожаловать, Кристина,  - мужчина становился всё увереннее,  - вы, я думаю, как раз вовремя.
        - Мы знакомы?  - теперь смутилась Кристина.  - Не думала, что я настолько известна.
        - Вы меня можете не помнить, но я вас запомнил очень хорошо. А ещё больше узнал о вас со слов вашего друга - Марка. Или теперь вы больше дружите с Русланом?  - взгляд из-под очков был смелым и умным, «ботаник» куда-то испарился, появился опасно осведомлённый незнакомец.
        - Кто вы?  - Кристина решила играть ва-банк.  - Из ФСБ? Или… Что здесь вообще происходит, где Марк, и почему Юля в отключке? И кто вы?
        - Меня зовут Роман,  - мужчина слегка наклонил голову,  - я, можно сказать, хороший знакомый Марка. Только вот почему он должен быть здесь, и кто эта юная особа Юлия, так вы её назвали?
        - Не такой хороший, видимо, вы знакомый Марка, раз не знаете, как выглядит его сестра, а также то, что вы сейчас находитесь в квартире самого Марка,  - холодно ответила Кристина, оставшись у двери и приготовившись к самым решительным действиям. Незнакомец Роман решительно её смущал, хотя никакой опасности от него по-прежнему не исходило.
        - Маркова квартира… Сестра…  - ошеломлённо произнёс он, в растерянности оглядываясь вокруг.  - Но как?
        - Да так, достаточно просто,  - Кристина никак не могла решиться сдвинуться с места.  - Так что с Юлей и где Марк?
        - Юля в обмороке, кажется… Перенапряжение,  - Роман неопределённо кивнул на свою вторую что-то сжимавшую руку.  - А Марк… Боже, какой я идиот! Ведь она же их прикрывала!
        Этот возглас заставил Кристину встрепенуться, поскольку рассчитывать на то, что этот весьма странный тип так талантливо ломает комедию, не приходилось. Тем более что при его последних словах в груди у Кристины холодным огнём полыхнуло тревожное предчувствие беды.
        - Так, отсюда надо срочно сматываться,  - она решительно подошла к Роману,  - здесь скоро будет очень неуютно. Помогите мне вытащить и одеть Юлю. А по дороге объясните, почему вы идиот…
        - Да, да, конечно,  - подавленно согласился Роман,  - где её одежда?
        Сборы, к сожалению, заняли довольно много времени, поскольку в чужой квартире найти нужные вещи всегда затруднительно. Кроме того, Кристина, почувствовавшая, что возвращаться сюда никому из обитателей не придётся, попыталась собрать все документы. Во время сборов она наткнулась на хорошо спрятанный мешок с деньгами, который также прихватила с собой. Наконец, удалось собрать всё более-менее ценное, а на Юлю надеть подходящую тёплую одежду.
        - Часть вещей возьму я, часть - вы. Вы также берите девочку на руки и несите,  - распорядилась Кристина, испытывающая всё большее напряжение,  - а мне дайте пистолет.
        - А вы умеете стрелять?  - Роман, похоже, был настолько ошарашен собственными, пока не до конца понятными Кристине, действиями, что соглашался на всё.
        - Немного,  - буркнула девушка, прислушиваясь к нахлынувшим на неё ощущениям.  - Надо очень быстро отсюда сматываться, сюда идут. Их много, и они совсем не добрые…
        Роман нагрузился сумками, с трудом подхватил Юлю, и вместе с Кристиной, не запирая дверей, они устремились к лифту. Лифт, на удачу, приехал быстро, но, находясь внутри, Кристина поняла, что внизу их уже ждут и пистолет там будет бесполезен. Быстро хлопнув по кнопке «СТОП», Кристина резко рявкнула напрягшемуся Роману:
        - Тихо!
        Дальше она быстро, насколько позволяла ситуация, расслабилась и вошла в «лёгкость». Нет, не вошла, влетела, ворвалась. Какая-то неведомая сила буквально затащила её внутрь расплывающегося тумана, который немедленно рассеялся, и стало очень чётко видно всё, что окружало их - все опасности и пути их обхода. Как оказалось, на лестнице внизу уже собралось около десяти человек, одетых в типичные костюмы специальных боевых отрядов, все увешанные оружием и в чёрных масках. Ещё четыре человека быстро поднимались по лестнице, шестеро спускались с чердака, и даже по стене дома на канатах ползло несколько чёрных фигур. Во дворе дома дожидался автобус ещё с десятком бойцов, все выходы были перекрыты. Кристина порадовалась тому, что предусмотрительно оставила своего «Тишку» на улице, а не стала загонять во двор - теперь можно было бы на нём ретироваться. Главное - это до него добраться. «Смогу или нет? Сложная вещь - заставить не видеть себя людей, чья задача в этом и заключается. К тому же, у них - избыток адреналина, отменная реакция и многолетний опыт. Справлюсь? Конечно, да!» Ответ пришёл сам - та же
непонятная сила, которая была в квартире, всей своей мощью поддержала вдруг возникшую уверенность девушки. И она начала действовать: нажала на кнопку «ХОД» и сказала Роману, заметно уставшему и уже почти выпустившему из своих рук девочку:
        - Напрягись, герой, возьми девочку и неси. И ничему не удивляйся, не шарахайся, не кричи, что бы ты ни увидел. Просто спокойно иди за мной и неси девочку, усёк?
        Роман утвердительно кивнул. Слава Богу, страха в его глазах Кристина не заметила. Наоборот, его молчаливым ответом была предельная сосредоточенность.
        Двери лифта открылись, но караулившие на площадке богатыри в кевларовых доспехах даже не дёрнулись. Казалось, что лестница заполнена застывшими и очень искусно изготовленными статуями (куда там терракотовой армии Китая). Впрочем, нет, они всё-таки шевелились, и одна из фигур даже произнесла:
        - Пятый, что там у вас? У нас пока чисто!
        Дожидаться развития этого увлекательного диалога Кристина и Роман не стали, просто вышли из лифта и пошли к выходу. Им удалось спокойно миновать напряжённых и готовых стрелять на первое же движение спецназовцев - заполонившие двор элитные бойцы не обратили на них никакого внимания. И Кристине со спутниками удалось беспрепятственно выйти к припаркованному неподалёку «Ягуару».
        Кристина удивилась, даже нет, крайне изумилась, тому, с какой лёгкостью и даже изяществом ей удавалось всё вокруг контролировать: отводить внимание спецназа, передвигаться самой, а также очень чётко обозревать окрестности и отмечать все детали, даже самые мелкие. Вон птичка пролетела (хотя её не должно быть и видно - уже стемнело), вон какая-то не в меру любопытная старушка пялится в окно сквозь свои фикусы, вон, метров за пятьсот отсюда, два мужика пытаются при помощи кулаков втолковать что-то третьему, своему недавнему собутыльнику. Кстати, у старушки очень больная печень, ей, от силы, месяца два осталось, так что пусть смотрит…
        В машину, несмотря на свою ношу, они, можно сказать, стремительно влетели. И Кристя, не отпуская от себя это восхитительное состояние, взяла со старта максимальный, непривычный для себя, разгон, благо все находившиеся вокруг машины, казалось, просто стояли на месте.
        Сзади подал голос Роман:
        - Кристина, надо предупредить Марка и его друзей, иначе они попадут в ловушку.
        - А чем ты раньше думал, герой-инквизитор? Как это сделать, если Марк даже не берёт трубку, когда я звоню?
        - выплеснула Кристина всю накопившуюся за эти дни обиду.
        - Я не виноват, ты сама…  - что именно «сама», Роман не договорил, так как его перебил слабый Юлин голос:
        - Дяде позвоните, телефон у меня в кармане…

        Глава 53. Ещё раз о вреде мобильных телефонов

        - Андрей Петрович, товарищ подполковник, есть контакт!  - довольный собой Круг, привычно подпрыгивая, влетел в кабинет Подольского.
        - Поздравляю,  - вяло откликнулся Подольский.  - Место известно?
        - В Марьино, район гаражей недалеко от третьего кольца!
        - Ну, так и чего ждёте?  - Подольский поднял взгляд.
        - На выезд!
        - Есть!  - и Круг побежал организовывать группу захвата. А вернее, давать новые координаты той, которая сейчас грустно сидела в абсолютно пустой квартире Золотовых, силясь понять, как же это из-под их носа ускользнули люди, побывавшие в этой квартире за несколько минут перед ними.
        Всё-таки, достижения техники иногда очень даже полезны. Вот, например, возьмём мобильные телефоны. Кроме несомненного удобства, которое даёт общение по ним, у этих чудесных устройств есть ещё не одна черта, очень полезная для некоторых государственных структур. Все уже знают, что по работающему мобильному телефону можно легко определить местонахождение его хозяина. Можно подслушать разговор. Мало кто осведомлён, что можно слушать, о чём говорит хозяин телефона даже тогда, когда сам телефон находится в пассивном режиме, то есть когда им не пользуются для звонка, а он просто лежит рядом. И уж совсем немногие знают, что современное телекоммуникационное оборудование позволяет идентифицировать голос говорящего по особенностям его тембра. То есть, если хоть раз провели идентификацию твоего голоса и занесли его в базу данных, то меняй телефон или не меняй - неважно, тебя всё равно держат на крючке. Вот и эти молодые оболтусы попались на таком, в общем-то, совсем не сложном, по сегодняшним меркам, фокусе, хотя старательно поменяли свои аппараты и номера.
        Два дня назад Семушин вернулся от своей хвалёной креатуры злой и мрачный и, посомневавшись некоторое время, посоветовал наблюдать за Ювелиром только силами отдела Подольского, не привлекая наружку, то есть профессиональных топтунов. А вот наружке, с благословения генерала, он предложил сосредоточить внимание на тех людях из окружения Шруббе, которые могли, хоть каким-нибудь краем, желать выпадения из реальности своего партнёра. Самому Подольскому это было на руку - у его отдела стояла задача не обидчиков Шруббе искать, а вычислить тех придурков, которые нападали на банки. Как-то не с руки было подозревать в этих безобразиях банкира Грановского или других серьёзных финансистов и биржевых игроков из окружения Лёни-Пылесоса. Ведь тот же Грановский принял самое деятельное участие в попытке вычислить возможных злодеев, даже вон молодую колдунью подсуетил Семушину. Но Подольский в возможности колдуньи и раньше не верил, а после визита к ней полковника так и вовсе разочаровался, а потому как помощницу в поисках лихих налётчиков серьёзно её не воспринимал.
        Впрочем, всё это мог быть просто талантливо разыгранный спектакль под режиссурой того же Грановского. Но, тогда колдунья не стала бы советовать искать в окружении Пылесоса, а с радостью подтвердила бы версию об участии в этом мутном деле Ювелира. Ну, как бы то ни было, Подольский решил отработать до конца версию с Ювелиром, а потом уж двигаться дальше. В первый же день наблюдений удалось вычислить, что к молодому племяннику Золотова приходят его друзья, а вот сам Константин из квартиры не выходит. Тогда подполковник приказал Кругу организовать прослушку мобильников всех мелькавших в подозрительной квартире людей, и вот что из этого получилось…
        Вчера вечером Круг втиснулся с докладом в каморку к Подольскому, который по обыкновению, внимательно разглядывал свой стол.
        - Разрешите, Андрей Петрович?  - Круг выглядел вялым, лицо его было несчастным, даже прыгающих движений он почти не производил.  - Э… Тут что-то странное творится, товарищ подполковник.
        Подольский вздохнул устало, словно и ожидал услышать нечто подобное.
        - Что на этот раз?
        - Понимаете, такое ощущение, что они и не говорят между собой, всё время только музыку слушают. Попсу или шансон блатной,  - сокрушённо уточнил Круг с таким видом, будто прослушивали его лучших друзей и застали их за столь неблаговидным занятием, почти извращением.
        - Попсу,  - с яростью повторил Подольский, и карандаш в его руках треснул.  - Ты, Веня, понимаешь, что это значит?
        - Нет,  - простодушно покачал головой капитан.  - Вкус у них плохой?  - он всё-таки рискнул выдвинуть предположение.
        - Нет, Веня, хотя чёрт их знает, с их вкусом,  - подполковник поднял утомлённый взгляд на капитана.  - Это значит, что они, по всей видимости, догадываются, что мы за ними следим, и предпринимают ответные меры.
        - Не похоже, товарищ подполковник,  - здесь Круг почувствовал себя увереннее, поскольку слежка была его стихией,  - обычно объект, если у него появляется подозрение, что за ним следят, всегда оглядывается на улице, меняет маршруты и транспорт, меняет телефоны, даже проверяет помещения на предмет прослушки. И вообще, ведёт себя очень настороженно. А эти - расслабленны и ничего не меняют, просто у нас не получается снять информацию.
        - Нехорошо. Опять какая-то чертовщина попёрла. Продолжайте наблюдение.
        Дальнейшее наблюдение за квартирой Золотовых не дало ничего. С момента, как приятели Марка последний раз покинули его жилище и разошлись по домам, никто в эту злополучную квартиру не приходил, оттуда не выходил, и вообще, сложилось полное впечатление, что там никого нет. Подобная булгаковщина не на шутку нервировала. Но, отринув мрачные предчувствия о явлении Сатаны, Подольский приказал глаз с квартиры не спускать и, более того, внимательно наблюдать за друзьями Марка. А те, как назло, вели себя, как обычные школьники - днём были в лицее, потом ходили на тренировку, а потом, всей компанией завалились в клуб. Вот тут нервы у наблюдателей и сдали. Дело в том, что как только к компании присоединился возникший буквально ниоткуда Марк, племянник Ювелира, так сразу присматривать за молодёжью стало невозможно. Нельзя было сфокусировать на их компании взгляд - глаза разбегались, терялась сосредоточенность, начинала болеть голова, а в душу закрадывались упадочнические, можно сказать, депрессивные мысли. В конце концов, Круг приказал своим подчинённым оставить позицию, отвлечься на время (чтобы у ребят не
возникло проблем со здоровьем, а то и так некому службу нести). И тогда на дежурство заступил сам капитан Круглов. Может быть, у него просто нервная система крепче, а может, энергия бьёт через край, но он сумел углядеть, как компания покинула клуб и поехала в центр. Но по дороге, вблизи одного из самых дорогих ресторанов, Круг потерял своих подопечных из виду, как будто они растворились в воздухе. Пришлось ему о своём фиаско докладывать шефу. Подполковник, поначалу очень разозлившись, потом сменил гнев на милость и велел Кругу сидеть около этого ресторана и ждать. Через полчаса ожидания Подольский любезно разъяснил своему подчинённому, что именно в этом ресторане скоро должно состояться заседание членов мемориала имени Лёни-Пылесоса и что его, Подольского, седалище чувствует что-то такое, нависшее в воздухе. Круг, понятно, спорить с начальством не стал, обрадовавшись возможности немного отдохнуть.
        Он увидел, как собирались именитые (в своих кругах) гости, как заполняла ресторан охрана, даже увидел агентов наружки. А через час из ресторана раздался очень красноречивый грохот, после чего из него толпой повалили кричащие люди. Не знающий точно причин происходящего, Круг подпрыгивал на сиденье своей «Тойоты», не в силах сдержать напряжение, овладевшее им. Тем не менее, он не забывал внимательно наблюдать за людьми, выбегающими из здания, и был готов ко всему. Однако всё равно широко разинул рот от удивления, когда увидел реализовавшихся из воздуха троих молодых людей, неспешно удалявшихся от ресторана. В молодых людях он опознал Марка и его друзей. Выскочившие из ресторана охранники и неудачная погоня за рейсерским каром убедили Круга, что он не обознался и что молодым людям было от чего убегать.
        Когда Подольскому сообщили, что в ресторане убиты и ранены несколько участников встречи, среди которых самым убитым оказался Грановский (ему предварительно воткнули нож в затылок), у него остатки волос вокруг обширной лысины поднялись дыбом, а конечности похолодели. Такое развитие событий могло оставить без работы не только самого Подольского, но и Семушина, и генерала, да, пожалуй, ещё человек двадцать. А может быть, и простым увольнением дело не обойдётся. Влияние Рыжего на внутреннюю жизнь страны, а особенно на работу властных органов и силовых структур, несмотря на кажущуюся его отстранённость, сложно недооценить. Ведь даже президент мог только слегка пожурить его и якобы выполняемую им работу, создавая иллюзию на тему «мы можем наказать даже Рыжего». Но фактически существенно навредить ему в России не мог никто, ибо Рыжий представлял интересы настоящих хозяев России и был неприкасаем для любой власти. Короче, перспективы вырисовывались весьма неприглядные…
        Но тут, когда волна отчаяния почти поглотила несчастного подполковника, в комнату энергично вкатился Круг и полным сострадания голосом поведал свои похождения. Явление Круга стало настоящим спасением, и привалило оно весьма и весьма вовремя! Подольский встрепенулся, достал из самого заваленного бумагами ящика стола заветную бутылочку «Метаксы», подаренную греческими коллегами, и, не стесняясь, накапал себе и Кругу грамм по сто, после чего велел капитану с помощью спецотряда «брать мерзавцев на их квартире, а там - разберёмся». Вот только дальше зловредная удача, насмехаясь, показала свой тощий фиолетовый зад. Молодняк растворился на улицах Москвы, выключив при этом все свои известные средства связи, а посланная на квартиру группа захвата уныло чесала в затылке, пытаясь понять, как меж их сетей проскочила казавшаяся уже пойманной рыба…
        И вот, наконец, через несколько часов томительного ожидания, та же капризная и своевольная Удача милостиво явила свою очень даже симпатичную мордашку - Артём Голубев вдруг вышел на связь со своими родителями, пытаясь объяснить им своё отсутствие дома в столь поздний час. И спецы легко засекли его местонахождение. С точностью до трёхсот метров. Правда, почти сразу же источник сигнала пропал, но, предположив, что Голубев всё ещё находится на том же месте, решили-таки выдвинуть туда кавалерию. Оставалось надеяться, что ребятки залегли на матрасы, и дальше всё должно получиться…

* * *

        Оседлав бусик, ребята всю дорогу до встречи с дядей бурно обсуждали вмешательство Игроков в их дела. Мнения разделились. Оранж, отринув первый очевидный восторг от неожиданного подарка судьбы, погрустнел, немного посопел, а потом выдал длинную и очень эмоциональную тираду о том, что такого просто не может быть. Ну не может никакая Игра давать задания свои Игрокам так, будто она точно знает будущее. Это уже из области фантастики, а потому в реальной жизни такого быть не может! Марк и Кирилл, всё ещё находившиеся на эмоциональном подъёме, сначала от его слов опешили, а потом язвительно поинтересовались у Оранжа, к какой именно области точных академических представлений современной науки он относит способности Юли - те, которые их не раз выручали и только в этот раз, по неизвестным причинам, дали сбой? Скользкий Оранж не дал загнать себя в угол, а очень уверенно стал доказывать друзьям, что одно дело - это влияние на развитие событий в настоящем, причём с не до конца предсказуемым исходом, а другое - это точное предвидение будущего. Он лично в это не верит и считает, что тот, кто прислал к ним Шуму,
тот и повлиял на их безопасность в ресторане, каким-то образом обезвредив Юлю. Марк на это возразил, что Оранж противоречит сам себе, ведь он признаёт, что у этих гипотетических неведомых противников могущество такое же, а то и сильнее, чем у его сестры, почему бы тогда им не предвидеть будущее? И что лично он, Марк, не видит пока ничего предосудительного в действиях неизвестных для них благодетелей, создателей Игры, ведь они фактически их спасли. И он уверен, что кем бы ни были создатели Игры, но цели у них самые благие. А Юлю нельзя было так перегружать, она и так в последнее время выглядела как привидение, став бледной и прозрачной. На этих словах он загрустил, всерьёз забеспокоившись о сестре, и больше ничего Оранжу отвечать не стал, хотя тот и попытался бубнить, что одно дело - события предвидеть, а другое - их создавать.
        Впрочем, дальнейшего продолжения спор не получил, так как они приехали на место, указанное Константином. Тот поджидал их у одного из домов. Осмотрев машину и получив сбивчивые и маловразумительные объяснения о том, где им удалось эту машину достать, Костя предложил оставить бусик здесь, на маленькой парковочной площадке около универсама, а всем следовать за ним. Пешком.
        Шли они недолго, минут пятнадцать, в результате чего пришли к одному из гаражей, стоявшему в ряду таких же нелепых серо-зелёных кирпично-металлических строений и ничем среди них не выделявшемуся. Снаружи, по крайней мере. Зато внутри всё оказалось достаточно неожиданным. Во-первых, отделке гаража позавидовал бы иной жилой дом. Обитые вагонкой стены, несколько очень удобных диванов, телевизор и большой холодильник наводили на мысль о возможности длительного автономного проживания. Во-вторых, в нём имелся нижний этаж, куда вела лестница, а там был ещё и биотуалет. В-третьих, он был обогреваемым, с очень хорошей звукоизоляцией. А в-четвёртых, в гараже имелся хорошо замаскированный сейф, забитый оружием и боеприпасами к нему.
        - Ну что,  - дядя явно упивался произведенным эффектом, с улыбкой поглядывая на ребят, ходивших по гаражу с открытыми ртами,  - сумел я вас удивить?
        - Э… кажется, да…  - высказал общее мнение Кирилл, восхищённо рассматривавший коллекцию автоматов.
        - Вот, это называется предусмотрительность. Этому схрону - больше пятнадцати лет, я организовал его, когда всё только начиналось. Но тогда пользоваться не стал, не хотел светить. Подумал, что останется на крайний случай. Вот случай, наверное, и настал… Хотя долго просидеть тут не получится, привлечём внимание,  - Константин развалился на диване и с одобрением наблюдал за ребятами, набросившимися на приготовленные им бутерброды.
        - Дядя, так что случилось, и где Юлька?  - Марк задал занимавший все его мысли вопрос, интенсивно пережёвывая колбасу с хлебом.
        - Случилось…  - дядя вздохнул.  - Накладка случилась, насколько я понял. Наш вроде как друг нам и помешал. Марк, ты знаешь Романа?
        - Какого Романа?  - не понял Марк.
        - Тебе лучше знать, какого. Он утверждает, что знает тебя и знал Августа.
        - Так это, наверное, отец Роман,  - догадался Марк.  - А что с ним?
        - С ним, пока, слава Богу, вроде как всё в порядке. Но он говорит, что именно из-за него у нас возникли неприятности. И что Юля с ним.
        - Ничего не понимаю,  - Марк чуть не подавился.  - Он что, её в заложницы взял?
        - Новостей насмотрелся?  - съехидничал дядя.  - Нет, он говорит, что на самом деле хоть и помешал нам, но, в то же время, и помог. И Юлю спас. Предлагает встретиться и всё обсудить.
        Дядя встал с дивана и, насколько позволяло небольшое пространство, прошёлся по гаражу.
        - Что меня смущает, помимо нашего залёта, так это то, что в деле возникли какие-то лишние и неожиданные люди. С этим отцом, чтоб ему, так вот, с ним ещё и какая-то девчонка, которая тоже утверждает, что знает тебя и хочет нам помочь. Но имени не называет…
        Марк, у которого в душе всё перевернулось от упоминания о неожиданной девчонке, перестал жевать и удивлённо уставился на Костю.
        - Какая такая девчонка?  - с трудом промолвил он набитым ртом.
        - Тебе лучше знать, племянник. Ты мне лучше объясни, как они о нас узнали, эти твои знакомые?
        - Я… я не знаю… я ничего никому не рассказывал…  - Марк смутился.
        - Ладно, встретимся с ними - выясним. Лишь бы это ловушкой не было. Впрочем, Юля подтвердила, что этим доброжелателям можно верить, хотя голос у неё был и слабый.
        - А почему у нас защита пропала, она не сказала?  - вклинился неугомонный Оранж.
        - Не сказала. Зато этот Роман пообещал всё объяснить. Кстати, Марк, почему ты его отцом называешь, он что, священник, что ли?
        - Да,  - коротко кивнул Марк.
        - Вот только попов нам и не хватало, для комплекта,  - дядя устало покачал головой.  - А откуда он Августа знает?
        - Э…  - Марк опять смутился. Как-то за всеми этими событиями смерть отца отошла для него на второй план.  - Он обещал рассказать…
        - Слишком много секретов. Ладно, разберёмся. Вы лучше скажите, бойцы невидимого фронта, вы понимаете, в какую жопу мы все попали?
        Бойцы вздохнули и дружно пожали плечами.
        - Не понимаете, кажется. Ладно, объясню. В результате нашей сегодняшней засветки люди из конторы сумели как-то уж очень быстро вычислить, что мы в деле, и приехали к нам на квартиру в гости. Хорошо, что нас там в тот момент не оказалось. В то же время, обложат нас сейчас по-серьёзному, так что придётся прятаться, и неизвестно, сколько. Можно, конечно, сдаться…
        На это предложение бойцы ответили негодующим гвалтом.
        - Ладно, я пошутил. Но учтите: слушаться меня во всём, никаких контактов с внешним миром, никакой самодеятельности. Мы теперь, как на минном поле, любой неосторожный шаг - взрыв и кровавые ошмётки по сторонам. Завтра встретимся с этими кадрами, там решим, что делать…
        - Костя, а у тебя здесь есть чего выпить?  - спросил Оранж.
        - Что, жажда мучает? Не стойкий ты, Оранж. Ладно, так и быть, там в углу посмотри, кажется, был ящик коньяка. Выдержанный коньяк, давно стоит. Пей, расслабляйся, день вышел непростым. Потом уже не дам.
        Через два часа расслабления Оранж уже еле сидел, сумев в одиночку приговорить почти целую бутылку. Марк смотрел телевизор, отказавшись составить Оранжу компанию, Кирилл, немного поучаствовав в процессе, заснул, дядя читал книгу, изредка бросая неодобрительные взгляды на пьющего в одиночку юношу. Наконец, увидев, что Оранж чуть не падает со стула, дядя подошёл к нему, забрал почти опустошённую бутылку и сказал:
        - Иди-ка, герой, проветрись. А то ты совсем никакой. Только далеко не уходи, и никому на глаза не лезь.
        - Да… что я…  - с трудом ворочая языком, пробормотал Оранж,  - маленький…ик… не понимаю… ик…
        - Иди, иди, богатырь,  - Костя нахлобучил на Оранжа шапку и куртку, аккуратно открыл дверь, вышел на улицу, убедился, что поблизости не маячит никто посторонний, и только после этого выпустил Оранжа.
        - Марк, поглядывай за своим другом, чтобы не встрял никуда,  - наставительно произнёс дядя, закрыв за Оранжем дверь.
        - Хорошо, дядя. Слушай, раз нам здесь долго сидеть, так может ноутбук сюда притащить да модем?
        - Завтра видно будет,  - неопределённо махнул рукой дядя.  - Смотри за этим алкоголиком.
        - Да что с ним станет?  - Марк не хотел отрываться от телевизора, по которому шла интересная передача о качестве еды, но, увидев озабоченное Костино лицо, встал с дивана и вышел на улицу, где было заметно холодно и падал небольшой снег.
        Оранж стоял, прислонившись к стене соседнего гаража, и что-то бубнил. Присмотревшись, Марк увидел в руке Оранжа телефон, недолго думая, подскочил к нему, выхватил мобильник из руки и с силой шарахнул его об стенку. Мобильник разлетелся, жалобно всхлипнув на прощание.
        - Ты чего,  - пробурчал Оранж, пытаясь прийти в равновесное состояние,  - озверел?
        - Это ты чего творишь, мудила?  - заорал на него Марк.  - Совсем мозги пропил?  - и схватив друга за шиворот, потащил его в гараж, легко преодолевая слабые попытки к сопротивлению.
        Втащив своего маловменяемого приятеля внутрь, Марк резко спросил у дяди:
        - Костя, этот урод кому-то звонил. Это очень плохо?
        Дядя вскочил с места и подлетел к глупо улыбающемуся Оранжу. Марку показалось, что дядя сейчас со всей силы треснет того по пьяной ухмыляющейся роже, но, видимо, в последний момент Костя сдержался и только прошипел:
        - Ты кому звонил, дебил?
        - О, в рифму!  - вскинул голову Оранж.  - Родителям я звонил… они волнуются… да не кипишуйте так, я же с левого мобильника звонил, недавно на Горбушке взял… Родители,  - Оранж помахал перед злым дядиным лицом непослушным пальцем,  - они волнуются…
        - Идиот,  - дядя обречённо махнул рукой.  - Марк, буди Кирилла, а я попытаюсь этого недоноска в чувство привести. Отсюда линять надо, и как можно скорей…
        Тем не менее, полчаса ушло у Кости на то, чтобы Оранж начал хоть что-то соображать и внятно разговаривать. И это при том, что дядя несколько раз окунул его головой в очень холодный снег, заставил проблеваться, а потом выпить горячего чая с какой-то жидкостью, налитой дядей из пузырька, извлечённого из кармана. Потом дядя долго рассовывал по сумкам и карманам различное оружие, попутно объясняя друзьям, как им пользоваться. Когда Костя уже был готов отдать приказ покинуть помещение, они услышали гул вертолётных винтов, зависших как будто прямо у них над головой.
        Выругавшись, дядя выключил внутри свет, потихоньку выглянул наружу и тут же плотно захлопнул дверь.
        - Вот козлы! Когда не надо, так очень быстро работают. Ладно, применим вариант Б. Лишь бы всё в порядке было. Все вниз!
        - Дядя, они нас найдут, это вопрос времени,  - Марк не поверил, что дядя надеется отсидеться в подвале.
        - Не ссы, племянник, тут ещё кой-какой сюрприз имеется. А ну, отодвигай этот шкаф!
        Кирилл с Марком навалились на стоявший в углу старый трухлявый шкаф, набитый каким-то тряпьём, и неожиданно легко сдвинули его с места. За шкафом обнаружилась фанерная панель, которую дядя, не колеблясь, быстро оторвал. А вот за панелью оказалась узкая железная дверь.
        - Это то, что я думаю?  - недоверчиво спросил Кирилл.
        - Ага. Он самый, подземный ход. Выходит в другой гараж, через несколько рядов. Должен выходить. А там сразу улица. Попробуем уйти. Лишь бы всё было цело. За мной!
        Дядя, с трудом отворив неожиданно тяжёлую дверь, первым протиснулся в достаточно узкий проход, пошарил по стене и щёлкнул выключателем. Загорелся слабый свет.
        - Надо же, работает,  - с гордостью произнес Костя.  - Пошли, с Богом.
        Следом за дядей протиснулся Кирилл, затем должен был идти Оранж, потом - Марк. Но тут Оранж замешкался.
        - Иди, я сейчас, шнурки развязались.
        - Давай, не тормози,  - Марк согласно кивнул и полез в проход.  - Не забудь закрыть за собой дверь.
        - Ага, закрою,  - отозвался Оранж.
        Тут вдруг погас свет, и Марк услышал скрип запираемой двери.
        - Оранж, зараза, включи свет и поторопись,  - крикнул Марк в темноту.
        Ответа не последовало. Марк достал выданный дядей фонарик и посветил в проём. Там никого не оказалось, а дверь была закрыта. Марк подбежал к двери, а издалека донесся дядин голос:
        - Что там за хрень, эй, воины?
        Марк, не обращая внимания на дядин вопрос, тихо спросил через дверь:
        - Оранж, ты чё творишь?
        - Идите, Марк, идите. А я тут поиграюсь.
        - Ты спятил?
        - Иначе вам не уйти, догонят. Или поймают. А так я их отвлеку. Я виноват.
        - Ты что делаешь, придурок? Немедленно открой дверь и беги с нами!  - заорал Марк.
        Тут его сзади кто-то похлопал по плечу. Марк обернулся. Это был дядя, осветивший своё лицо фонариком.
        - Пошли, Марк. Это его выбор,  - неожиданно грустно произнёс Костя.
        - Дядя, ты что? Он же может легко спастись, если пойдёт с нами,  - Марк был на грани истерики.
        - У нас действительно мало шансов. Пошли. Если Бог есть, то он всё видит. Бой за друзей - святой бой! Пошли!  - дядя буквально потащил не верящего в происходящее Марка.
        Впрочем, на всём их пути было тихо, и Марк стал надеяться, что всё обойдётся. По узкому, заиндевевшему и очень сомнительному проходу они, тем не менее, прошли фактически без препятствий (если не считать полузамёрзших луж и пищащих крыс) до другой железной двери.
        - Этот гараж должен был стоять пустым. Надеюсь, никто сюда самовольно не въехал,  - озабоченно пробормотал Константин.
        Дверь открылась легко, но за дверью оказалась стена из какого-то достаточно прочного материала. Дядя навалился, но она не поддалась. Тогда он достал большой нож и за несколько ударов сделал большую дыру, в которую посветил фонариком. В неярком свете открылись внутренности подвальной части гаража, заваленные всяким хламом.
        - Стена гипсокартонная. Вот что значит вовремя вносить плату за гараж. Никто и не лезет. У нас тоже, оказывается, частная собственность неприкосновенна,  - довольно ухмыльнулся Константин и вошёл внутрь.
        Одновременно с этим ночную тишину нарушил треск одиночных выстрелов, после чего тишина взорвалась и превратилась в ад от грохота очередей…

        Глава 54. Модуль вечности

        - …Вы что, доктор, не понимаете, с кем разговариваете? Или нужно, чтобы вам премьер позвонил?  - голос Ренаты был сух, а тон жесток.  - И позвонит, если надо! Доктор, вы что, плохо соображаете с утра? Я уже десять минут пытаюсь вам объяснить, что мне нужно! Да, в машине папин заместитель, на него было совершено нападение! И нам срочно нужно в Москву. Дядя Вова потом отправит ваших подчинённых домой. И вас не забудут, не переживайте! Да наплевать мне, какая у вас хорошая больница, лучше кремлёвской всё равно нет! Да там нас встретит ФСБ, не переживайте! А к вам нельзя,  - неизвестно, может террористы быстрее сработают, чем милиция. Вы гарантируете его безопасность? Нет? Тогда не морочьте мне голову, доктор. Да, с нами. Да, может,  - Рената многозначительно посмотрела на врача «скорой» Бориса, настороженно поглядывавшего из угла на Ренату, державшую в руке направленный на него пистолет.
        - Говори, без глупостей,  - прошептала она врачу, протягивая трубку.
        Боря сморщился, всем своим видом пытаясь показать, что он покоряется обстоятельствам, но нисколько не боится взбалмошной девчонки с оружием. Рената про себя усмехнулась: «Меня ты можешь не бояться, дружок, а вот Володя тебя явно напугал»,  - и с нежностью взглянула на своего невероятно живучего друга. А тот уже совсем пришёл в себя и сейчас, усмехаясь, подмигивал Ренате, в которой с оживлением Володи проснулась её обычная напористость.
        - Да, Михаил Моисеевич, да, я. Да, больного можно спасти, если вовремя подключить к аппарату жизнеобеспечения. Вы же прекрасно знаете, что у нас такого нет. Да, показывала паспорт и фотографию с отцом. Это она. Несомненно. Да, как приедем, я вам позвоню, не переживайте. Извините, мне нужно осмотреть больного,  - Борис с гримасой, означавшей «нате, подавитесь!», отдал трубку Ренате.
        - Вот видите, доктор, как славно всё устроилось,  - насмешливо высказался Володя.  - А теперь мы должны решить, что будем делать дальше. Скажите водителю, чтобы остановился.
        - А что вы хотите с нами делать?  - встревоженно подала голос медсестра.
        - Отпустить,  - коротко ответил Володя.  - Но так, чтобы вы не кинулись сразу рассказывать обо всём в ближайшее отделение полиции. Будьте добры, господин доктор, и вы, мадам, снимите ваши халаты и отдайте их моей помощнице. Спасибо.
        Врачи, с ненавистью глядя на спасённого ими человека, нехотя сняли халаты и надели свою верхнюю одежду.
        - Выходите, пожалуйста, из машины,  - очень вежливо приказал Володя.
        - Скажите, а это необходимо?  - доктор попытался призвать к логике странного больного.  - Зачем нас бросать посреди леса? Давайте мы пообещаем вам, что ничего никому не расскажем, а вы нас высадите где-нибудь в населённом пункте. Зима ведь, холодно.
        - Простите, доктор, не сходится,  - покачал головой Володя.  - По многим причинам. Поэтому, будьте добры, выходите, и водителю скажите,  - он аккуратно забрал пистолет у Ренаты, умело показав, что шутить не намерен.
        - Не переживайте, доктор, я вас с друзьями отведу в лес, привяжу к дереву, а когда мы отъедем на безопасное расстояние, позвоню в МЧС. Вас спасут. За час не замёрзнете. Извините, но мы не имеем права рисковать.
        - Это бесчеловечно!  - резко бросил доктор.  - Впрочем, вы, может быть, вовсе и не человек, судя по тому, как вы восстановились?
        - Может быть, может быть,  - с рассеянной улыбкой ответил Володя.  - Пойдёмте, господа, вы, мадам, тоже, не стесняйтесь. Не переживайте, потом будете рассказывать внукам, какое приключение пережили. Может быть, вам даже поверят. Рената, садись за руль, жди меня, я скоро вернусь.
        Рената послушно пересела за руль, а Володя повёл всю компанию в лес, начинающий светлеть в лучах восходящего солнца. Было совсем безветренно и ясно, и снег, лежавший на лапах деревьев, совсем понемногу, редкими ещё блёстками, несмело вспыхивал весёлыми искрами, радуясь холодному свету по-зимнему нестрашного светила.
        Через двадцать минут Рената заволновалась и попыталась прислушаться к звукам утреннего леса. Но ничего подозрительного слышно не было. Еще через пятнадцать минут Рената всерьёз обеспокоилась, вышла из кабины, подошла к обочине, занесённой снегом, пристально вглядываясь в продолжавший оставаться таинственным лес. Ничего… Ещё через десять минут, окончательно изведясь, Рената решила плюнуть на Володино распоряжение, закрыть машину и пойти по следам ушедших. В душе всё бурлило, ей казалось, что она опять потеряла чудесно воскресшего друга и теперь холодный и равнодушный мир окончательно раздавит её и сожрёт, даже не почувствовав. И тут из леса, правда, с другой стороны - метров за сто впереди, раздался весёлый свист, и она увидела Володю, улыбающегося и довольно щурящегося на поднимающееся солнце. Рената бросилась к нему, задыхаясь от смеси негодования и восторга.
        - Дурак, идиот, скотина, как ты меня опять напугал, я боюсь тебя потерять, я же тебя люблю! Убить тебя мало!  - она набросилась на Володю, молотя его кулаками.
        Тот небрежно, очень легко перехватил её руки, развёл в стороны и, весело глядя в наполненные слезами глаза девушки, спросил:
        - Так убить или любить? Сегодня меня уже чуть не убили, давай лучше любить!  - и, окончательно заблокировав трепыхающуюся Ренату, сжал её в объятиях и начал целовать.
        - Тихо, тихо, девочка, я тоже тебя люблю. Надо ехать.
        Он усадил обмякшую Ренату в кабину, сам сел за руль, и они тронулись. Навстречу попалось несколько редких машин, любителей ранней воскресной езды. Володя улыбался и напевал какую-то весёлую песенку на английском языке, Рената задумчиво молчала. Через полчаса езды она повернула к Володе серьёзное лицо и тихо, очень серьёзно попросила:
        - Володя, пожалуйста, расскажи, кто ты? На самом деле…
        - Я ждал этого,  - он равнодушно пожал плечами.  - Ну что ж, слушай…
        …Шёл семнадцатый век. В составе одной из экспедиций флота Её Величества, ещё только набиравшего силы, был молодой дворянин, лейтенант Томпсон. Их эскадра шла к берегам активно осваиваемой испанцами Южной Америки разведать возможность отхватить кусок пирога для английской короны. Где-то на самом подходе, когда, по расчётам, до цели оставалось не более пяти дней пути, экспедиция угодила в очень сильный шторм. Эскадру разметало, и все корабли потерялись. Их корвет забросило в такие закоулки океана, что никто не имел даже догадки, как оттуда выбраться. Штормом поломало мачты, половина команды во главе с капитаном погибла, запасы воды были на исходе, а корабль, попавший в зону сплошного штиля, дрейфовал, влекомый лёгким течением, в неизвестность. Люди постепенно стали впадать в отчаяние, и лейтенант ничего не мог с этим поделать. Он мог только предложить молиться о спасении, что они всем остатком команды и проделывали почти целый день. Однако надежд на спасительное чудо оставалось всё меньше. Однажды на рассвете, почти совсем обессилевший лейтенант с трудом выполз на палубу, понимая, что начался
последний день его жизни. Он хотел ещё раз насладиться солнечными лучами и свежим воздухом. Фактически уже вся команда погибла - в живых осталось всего четыре человека, но и они были очень плохи, почти мертвы. Томпсон с трудом дополз до лееров, схватился за них, из последних сил подтянулся… и обомлел от увиденной им невероятной картины - из океанской воды, расталкивая волны, поднималось что-то невообразимое, похожее на огромного кита, только явно сделанного руками человека. Какой это был материал, Томпсон так и не понял, но это точно было не дерево и не железо.
        С бессильным отчаянием королевский морской офицер смотрел, как из чрева этого волшебного кита выдвинулась то ли рука, то ли труба. Край её опустился на палубу их корабля, и из трубы стали выходить очень странные существа: похожие на людей, только с плавниками на спине и ластами вместо ступней. Двигались они достаточно неуклюже, по всему было видно, что их стихия - вода. Один из этих монстров подошёл к Томпсону и, как показалось лейтенанту, пристально на него посмотрел. Озябший, почти агонизирующий моряк почувствовал необъяснимую лёгкость и тепло, а потом потерял сознание…
        Очнулся Томпсон оттого, что кто-то лизал его щёки. Открыв глаза, он судорожно попытался вскочить, но упал, запутавшись в непослушных ногах, заскользивших на мокром песке. К своему облегчению, Томпсон увидел, что язык, касавшийся его щёк, принадлежал не какому-нибудь неведомому чудовищу, а обычной, вполне добродушной собаке. Поднявшись на ноги, Томпсон понял, что находится на морском берегу, за деревьями проглядывал какой-то прибрежный то ли городок, то ли посёлок…
        Так Томпсон оказался в британских колониях Северной Америки. О том, что он видел перед своим забытьём, ему хватило ума никому не рассказывать. Он на ходу придумал историю о чудесном спасении на обломках корабля, погибшего во время шторма. Что сталось с его спутниками и кто были те чудесные спасители, он так и не понял. Вычислил только, что со времени попадания в шторм до его появления здесь прошло уже четыре месяца. К сожалению, ничего более вспомнить он не мог. Оставалось продолжать служить короне, что он и принялся активно исполнять.
        Но однажды случилось нечто, в корне перевернувшее его жизнь ещё раз. В тот день произошла яростная стычка с французскими поселенцами, напавшими на их форт при поддержке местных аборигенов. В бою Томпсон был тяжело ранен из мушкета в живот и уже готовился отдать Богу душу, как вдруг через час боль почти прошла, и он почувствовал себя намного лучше. К вечеру рана совсем затянулась, а наутро от неё не осталось и следа. К счастью для Томпсона, как бы цинично это ни звучало, убитых и раненых тогда оказалось слишком много, почти половина гарнизона форта, и на его чудесное исцеление никто не обратил внимания. Жив человек, и слава Богу! И опять Томпсон никому ничего не сказал, так как понимал, что его чудесные свойства могли вызвать ненужные вопросы с далеко идущими последствиями - вплоть до сожжения на костре. Народ там был сплошь грубый и неотёсанный, запросто могли принять всё это за шалости лукавого, а инквизиция тогда была ещё в силе. Ещё много раз после этого он бывал ранен, несколько раз даже в голову и в сердце, и всегда оставался жив, более того, регенерировался сказочно быстро. А по прошествии
пятнадцати лет Томпсон понял, что не стареет, ну, нисколечко. Вот тут он и задумался всерьёз о своей дальнейшей жизни, мысленно возблагодарив Создателя и его посланцев за столь щедрый подарок. Он понял, что теперь ему придётся регулярно менять свою жизнь, чтобы не вызвать ничьего любопытства, исчезать в одном месте и появляться в другом, желательно совсем в другой стране и с другим именем.
        И понеслось… В каких только странах он не побывал, какие занятия не перепробовал: от кузнеца в горной Шотландии до камергера его величества короля Людовика XVIII! Он был инженером, пиратом, актёром, звероловом, машинистом первых паровозов и даже капитаном немецкой субмарины в годы Первой мировой. Он досконально выучил почти двадцать основных мировых языков, приобрёл невероятную кучу самых разнообразных знаний и умений. Несмотря на расхожие домыслы, ему вовсе не было скучно жить, наоборот, приключений и новых ощущений хватало через край. Просто он понял, что раз Бог дал ему такой феерический шанс, то грех им не воспользоваться, и пил радость жизни полной чашей…
        Закончив своё повествование, Володя, или, как правильнее его теперь было бы называть, Томпсон, сидел, глядел на пролетавшую мимо дорогу, и лицо его было торжественным и вдохновенным. Рената ошалело глядела на своего таинственного друга не в силах вытолкнуть из себя рвавшиеся наружу слова. Наконец, глубоко вздохнув, она молвила:
        - Если бы я не видела это чудо собственными глазами, я бы тебе не поверила. Это больше чем сказка, это фантастика чистой воды. Ты что же, как Горец, совсем бессмертен?
        - Не знаю, ещё ни разу не умирал,  - отшутился Томпсон.
        - А если тебе голову отрубить? Ты умрёшь?
        - Не знаю. Но во времена французской революции я держался подальше от Франции. Как раз жил в России, при дворе Екатерины. Тогда-то и состоялось моё первое знакомство с русскими.
        - И как?
        - Что как? Женщины в России - это что-то особенное. Так же, как власть и дороги. А остальное - как у всех…
        - Слушай, но тогда, выходит, есть и ещё такие, как ты? Фильм «Горец»  - это правда?
        - Не знаю. Я подобных себе не встречал. Может быть, и есть,  - стало видно, что Томпсона этот разговор тяготит. Чтобы закончить его, он предложил:  - Давай, вон у той заправки остановимся. Поедим, в туалет попадём, а я заодно позвоню, чтобы наших пленников вызволили.
        - Подожди,  - Рената потихоньку начала понимать, с кем же рядом она всё это время находилась,  - подожди… У меня крыша едет, в натуре… Слушай, а я ведь сразу поняла, что ты какой-то не такой… Точно не из наших… Как твоё имя-то хоть, по настоящему?
        - Зови Володей, мне так удобнее,  - стало заметно, что Томпсон хочет поскорее свернуть этот разговор.
        - Подожди, подожди, куда ты?  - Рената схватила за рукав собравшегося выйти из машины Володю.  - А кто же были те, кто тебя тогда спас? Инопланетяне?
        - Не думаю. За эти годы я собрал немало разных легенд и рассказок, особенно их много у моряков. Так вот, вырисовывается одно название - «Дети Посейдона». Вот только, похоже, никакие они не инопланетяне, а остатки древней цивилизации. Первые… А может, и не первые…
        - Ни хрена себе, поворот! Полный аут!  - в глазах у Ренаты загорелся огонь восторга человека, который вдруг, ни с того, ни с сего, стал причастен к самой главной тайне человечества.
        - Полегче, детка, следи за рассудком. Я понимаю, такие знания ошеломляют, но постепенно ты к ним привыкнешь. Главное - голову не потерять и никому обо мне ничего не рассказывать. Иначе я исчезну. А тебе всё равно не поверят.
        - А то, что о тебе эти доктора поведают, ты не боишься?
        - Не боюсь,  - уверенно отрезал Володя.  - Они и рассказывать не будут. Ладно, это уже в прошлом.
        Он решительно открыл дверь, вышел и, не оборачиваясь, направился в сторону светившегося яркими привлекательными огнями кафе. Рената, поняв, что дальнейшие расспросы бессмысленны, посеменила за бессмертным другом. Сильно хотелось кушать…

        Глава 55. Зарево Силы

        - Ах, молокососы! Вот, бля, что за жизнь уродская!  - Костя изо всей силы заехал рукой в металлическую стену гаража, отчего та загудела, как большой колокол. Кирилл и Марк со злыми, полными бессилья лицами стояли рядом, слушая, как бесится автоматный шторм, завывая диким злобным смехом. Там убивали их друга, а они ничего не могли сделать! Наконец, Марк не выдержал, подбежал к двери гаража и начал её дёргать. Дверь не поддавалась, и он в бешенстве заорал на дядю:
        - Открой мне дверь!
        - Молчать!!!  - казалось, в этом крике выразилась вся нерастраченная Костина ярость, и вид его стал таким, что Марк и Кирилл в страхе попятились.
        - Пацаны, мальчишки, придурки недоразвитые! Если бы ваш друг не жрал коньяк, как верблюд воду в пустыне, мы бы сейчас спокойно спали и видели третьи сны про девчонок! Кто его просил героя из себя изображать?!
        - Ты сам его не остановил!
        - Да я не думал, что он решится стрелять!  - дядя настолько свирепо выражал свои чувства, что ребята засомневались, смогут ли выйти из этого гаража целыми.
        Тем временем стрельба прекратилась, стало относительно тихо, даже вертолётный гул смолк. Дядя перевёл дух и осмотрел своё немногочисленное воинство тяжёлым взглядом.
        - Либо они его пристрелили, либо не смогли пробить ворота - там хорошая сталь. Тогда они его взорвут или газом выкурят. А скорее всего, и то, и другое - напустят газ, а ворота взорвут. Если Оранж не догадается вниз спрыгнуть - прибьёт от взрыва, если догадается - от газа задохнётся. Хотя… Там в сейфе есть противогаз, вот только хватит ли у него ума забраться в сейф?
        - У Оранжа - хватит!  - безапелляционно заявил Кирилл.
        - Ну, вот что, орлы,  - внезапно дядя заговорил очень спокойным тоном,  - нам теперь выбора нет: друга выручать придётся, иначе спокойно жить дальше вы уже не сможете - по ночам будете вскакивать с криками и в холодном поту, как…  - дядя сбился и ещё раз оглядел своё воинство теперь уже грустным взглядом.  - Но! Вам туда нельзя, вас там положат в один момент. Поэтому поможете мне - отвлечёте внимание. Вот вам несколько мин, с таймером. Эх, на крайняк берёг. Короче! Нацепите на несколько гаражей в этом ряду, таймер выставите на десять минут с интервалом в тридцать секунд. Вот так,  - Константин показал, какие кнопки нажать.  - Как поставите, аккуратно, не высовываясь, дуйте в сторону вашего бусика, но без меня не уезжайте. Я приду и друга вашего притащу.
        - Дядя, давай мы с тобой!  - Марк не мог отпустить дядю одного, да и горел желанием помочь непутёвому Оранжу. Всё-таки, тот был настоящим другом и смелым парнем.
        - Осади назад, герой!  - рявкнул дядя.  - Только твоего трупа мне для комплекта и не хватает. Так, сейчас я высунусь, осмотрюсь, и потом пойдёт обратный отсчёт. Через пять минут ваш старт. И помните: у вас совсем немного времени, а сделать всё нужно аккуратно и быстро. Только когда рванёт, тогда и дуйте со всех ног, пока их внимание на взрывы отвлечётся. Так, а теперь - тихо!
        Беззвучной тенью Костя выскользнул наружу, но уже через две минуты просочился обратно.
        - Всё, как я и думал. Они туда все подтянулись. Молодец, Оранж, боец, мать его! Всё, время пошло! Гоу! Гоу! Гоу!  - и дядя исчез в ночной тьме.
        Выждав положенные пять минут, ребята, стараясь слиться с тёмными стенами и взяв максимально возможный в таких условиях темп, заскользили вдоль гаражей, по дороге устанавливая мины. Когда всё получилось, они позволили себе отбежать метров на триста и со страхом стали ждать, присев на корточки за один из гаражей. Впрочем, ждать пришлось совсем недолго. По крайней мере, так им показалось после того, как грохот трёх слившихся почти воедино взрывов сначала их ослепил, потом оглушил, а потом накрыл достаточно ощутимой волной, подкинувшей их на месте. И тут же, сквозь визг заработавших сигнализаций множества стоявших в гаражах машин, раздалось ещё два взрыва, чуть поглуше, а потом - трескучие автоматные очереди. Чуть помедлив, в ответ раздался такой шквал огня, что Марк и Кирилл сразу поняли, что значит слово «передовая». Впрочем, распоряжения дяди они помнили очень хорошо, а потому со всех ног припустили в сторону, противоположную развязавшемуся бою…

* * *

        Юлька, впервые за ночь, перестала стонать, притихла и задышала ровно и глубоко.
        - Фух, заснула,  - прошептал Роман, подслеповато щурясь на слабо освещённое лицо девочки.
        - Да,  - обессилено откинулась назад Кристина,  - кажется, заснула. Иди и ты ложись,  - она кивнула на стоявший в углу диван.
        Идея воспользоваться пустой квартирой покойной бабушки пришла Кристине во время их безумной гонки по городским улицам, и теперь она в мыслях нахваливала себя за сообразительность. Тем не менее, она с трудом справлялась с дикой усталостью, почти опустошённостью, чтобы не заснуть на ходу. Предыдущие двое суток, измотавших все нервы, и почти двенадцать часов борьбы за полностью обессилевший Юлин организм, из которого древний артефакт вытянул все соки, вымотали Кристю. Вымотали до такой степени, что даже страх и волнение за судьбу Марка и его друзей ушли на другой план, потеряли свою остроту и значимость.
        Кристина с трудом поднялась со стула, стоявшего у кровати с Юлей, и прошлась по комнате. В скромной бабушкиной квартире, когда-то служившей приютом для маленькой Кристи, где она видела только доброту и участие и где, можно сказать, провела почти всё своё детство, было темно и тихо. Сейчас, в ночном полумраке, в углах, за книжными полками и стареньким пианино прятались тени детских тревог, а со стены, несмотря на полумрак, пристально смотрела бабушка с портрета, выполненного ещё тогда, когда она была молодой эффектной женщиной. Сама бабушка всегда вздыхала, глядя на это напоминание о своей блестящей молодости. Зато Кристя любила остановиться напротив и долго, с гордостью, рассматривать точёные аристократические черты своей любимой бабули, никак не в силах поверить, что люди с возрастом могут так изменяться. И ещё иконы… Их было несколько, но все старинные, глубокие, очень выразительные. На всех - Богородица, чей задумчивый и скорбный взгляд неизменно приводил маленькую Кристю в необъяснимый трепет. Кстати, Роман тоже обратил внимание на эти иконы, даже попытался определить школу и кисть мастера, но
потом сконфуженно признался, что не знает, кто их написал. Единственное, что он мог сказать наверняка - эти иконы несколько моложе тех, которые висели в Коломенской церкви. Почему-то его слова об иконах задели девушку, поселив в душе смутные сомнения. А вот теперь, когда она ещё раз пыталась уловить смысл скорбного взгляда Святой Девы, Кристину осенило, и она с ясностью вспомнила, где видела Романа раньше. Вот только одет он был совсем по-другому. Усмехнувшись, она язвительным полушёпотом заметила:
        - Интересная у нас подобралась компания - священник и ведьма. Не боитесь, батюшка?
        - Не ёрничай,  - строго ответил ей Роман.  - Мой сан - это моя работа, моё служение. Да и не поп я, на самом деле. Но об этом потом. А сейчас давай постараемся выяснить, что происходит с Марком и его друзьями.
        - Да, конечно. Вот только…  - Кристина замялась.
        - Что?  - голос Романа стал требовательным.
        - Боюсь, у меня сил не хватит. Слишком много на Юлю ушло. А эту штуковину я опасаюсь использовать, уж больно она непонятная. Опасная…
        - Это ты права, она действительно опасная. Да и слишком уж заметная, когда работает. Ничего, мы вместе, я тоже кое-что могу. А ты можешь вот от этих икон подзарядиться, в них энергии очень много.
        - Я что-то не пойму, разве можно иконы использовать для… э… магии?
        - Смотря как использовать. А то, что ты называешь магией, просто один из видов силы, которая пронизывает всё Мироздание. Церковь настроена против магии по двум причинам. Первая в том, что те, кто пытается магией пользоваться, обычно понятия не имеют, как это работает, тыкаются вслепую. А потому и творят гораздо больше зла, чем добра, даже когда пытаются колдовать во имя добра. Это, как любитель-энтузиаст, пытающийся провести через минное поле толпу доверившихся ему людей. Может быть, проведёт, а может быть, всех, в том числе и себя, погубит. Кроме того, официальное мнение церкви таково: человеку посылаются все горести для того, чтобы указать на ошибки. Осознал - покаялся - получи прощение, не осознал - горюй дальше. Но есть и ещё одна причина, более скрытая, по которой высшая иерархия церкви на дух не переносит различных магов и колдунов. Правда, речь идёт не о шарлатанах или горе-волшебниках, ничего не умеющих, нет, не любит церковь тех, кто действительно что-то может. Почему? Да потому, что они являются конкурентами в борьбе за влияние на человеческие умы и сердца. Понимаешь, когда-то древние
люди,  - на этих словах Кристина, вспомнившая Руслана, с пониманием кивнула,  - имели лёгкий доступ к магии и могли ею почти безгранично пользоваться. Но потом на планете произошла катастрофа, люди изменились, и тогда магия перестала быть легкодоступной. А кое-кто, у кого доступ к магии остался, этим воспользовался и сосредоточил все силы в своих руках, создав организацию, призванную собирать всю силу Веры людей. Церковь. Этой силой они сейчас и пользуются. А конкуренты им не нужны. Поэтому, ещё двести лет назад, таких, как ты, сжигали на кострах. Тем и добились резкого сокращения той ветви людей, которым магия давалась легко. Но, тем не менее, сила никуда не девалась, и пользоваться ею можно по-разному - при помощи ритуалов, медитаций, молитв, заговоров и прочего. Просто тому, кто не подготовлен и не обучен черпать из неё напрямую, чтобы воспользоваться этой силой, нужно поверить, очень сильно поверить Богу. И тогда Бог обязательно поможет, и, как говорил Иисус, истинно верящий сможет сдвинуть гору силой своей Веры. Ну, а самый простой способ воспользоваться силой - это начать черпать из её
хранилища, используя аккумулятор силы или очень надёжный проводник. Вот такие вот иконы, например. Главное - это при обращении к иконам не желать никому зла, иначе получишь ответ такой силы, что по стенке размажет. Конечно, это в фигуральном смысле, хотя бывали случаи и прямого воздействия. Ладно, об этом позже, а теперь попробуй настроиться…
        Кристина молча кивнула, села в удобную для себя позу и попыталась расслабиться, чтобы вплыть в «лёгкость» в расслабленном состоянии. Сначала было тяжело, но постепенно она ощутила прилив какой-то новой, странной для себя, но, безусловно, доброй и животворной силы. Нельзя сказать, что эти ощущения стали совсем уж новыми для Кристи - она помнила, что испытывала такое и раньше. Но вот сам вход в «лёгкость» оказался необычным. Всегда до этого такой вход для Кристины был вспышкой энергии, готовности к действию и бою. А сейчас получилось умиротворяющее покачивание, какое бывает у пловцов, переставших барахтаться в попытке плыть против течения, а наоборот, улёгшихся на спину и доверившихся текущей воде. Главное в таком случае - это равновесие и гармония.
        Однако расслабляться удалось совсем недолго. Холодное, как остро наточенный нож, ощущение буквально разрезало Кристину. Вместо умиротворения ею овладела тревога и предчувствие беды. И она сумела увидеть… Огонь, кровь, боль… Её вытолкнуло из «лёгкости», как пробку из бутылки с шампанским. И, как будто распрямившаяся пружина, волна адреналина накрыла её. Она вскочила, но, наткнувшись на стоящий рядом стул, споткнулась и упала обратно.
        - Что случилось?  - Роман не на шутку встревожился.
        - Беда!  - Кристина ринулась в прихожую, на ходу одеваясь.  - Если я там не появлюсь в течение получаса, с ребятами будет большая беда. Где артефакт?
        - Постой, я с тобой!  - Роман кинулся за ней.
        - А с Юлей кто!? Артефакт давай, быстрее!  - заорала она, уже не сдерживаясь.
        Как она летела по городу, влекомая желанием успеть, Кристя не осознавала. Казалось, что действительность размазалась в одну светящуюся полосу, летящую мимо, а она стоит на одном месте, наблюдая чудесные метаморфозы окружающего пространства. Такой же реальность оставалась и дальше, когда Кристина остановила машину около комплекса гаражей, и тогда, когда она шла между гаражей, и даже тогда, когда ей навстречу стали попадаться странные фигуры в чёрной экипировке, в упор её не замечавшие. Всё стало медленным и тягучим, всё вокруг. И только она одна продолжала нормально двигаться, всё видеть, всё замечать, везде успевать. Ещё издали она увидела, как возле одного из гаражей скопилось множество спецназовцев и как они собираются взламывать двери. А уже подлетая ближе, Кристина заметила, что почти такой же быстрой тенью, как и она сама, метнулся вперёд другой участник этой драмы, и в нём она безошибочно узнала дядю Марка.
        «Успеть, нужно успеть, пока…». Что «пока», Кристина, в очередной раз легко проскользнувшая мимо двух напрягшихся воинов, додумать не успела. На другом конце гаражного комплекса сверкнуло, раздался грохот, отбросивший Кристину в сторону, а затем ещё и ещё… Люди в чёрном повалились на землю, видимо, под управлением рефлексов. И тут дядя Марка, вновь возникший из-за одного из гаражей, два раза махнул рукой - и в скопление лежащих бойцов полетели два небольших шарика. Остановившаяся в своём неудержимом движении Кристина отчётливо видела, как они летят, вращаясь в воздухе, как приземляются среди начавших подниматься спецназовцев и как расцветают смертоносными бутонами. Людей в чёрном опять раскидывает в стороны, и крики, стоны… А дальше, с той стороны, откуда прилетели гранаты, раздаётся звук, как от мощной электродрели, и в сторону остатка разбросанных и полуживых людей начинают медленной стайкой лететь пули. Они, как порхающие мотыльки, немного отвлекают внимание, но совсем не мешают двигаться. И Кристина продолжает движение, чтобы успеть предотвратить неизбежное, ведь в проёме, стреляя на бегу,
появляется ещё одна группа спецназовцев, несущихся навстречу с перекошенными от ярости лицами. И две стаи «мотыльков» встречаются, сливаются в одну, но потом рассыпаются и летят уже в противоположные стороны. Одна стая долетает до бегущих, и «мотыльки» начинают на них садиться, из-за чего бегущие люди останавливаются, вздрагивают и падают. Кристина обернулась назад: дяди не видно - он спрятался, и «мотыльки» ищут его напрасно.
        Кристина отчётливо осознаёт, что ей нужно делать: она спокойно подходит по очереди к каждому из людей в чёрном, легко и нежно касается их, и люди падают, засыпая со счастливой улыбкой. Неожиданно что-то обжигает ей руку, и Кристина, скосив взгляд, увидела, что это один из шальных «мотыльков» ужалил её. Она небрежно смахивает его с руки, легонько дует на место укуса, и жжение сразу пропадает. А Кристина продолжает усыплять суетящихся вокруг людей. Наконец, вроде бы, заснули все. И тогда, испытывая необъяснимый, ни с чем несравнимый восторг, девушка подходит к дверям гаража, в который эти люди безуспешно пытались попасть, и легко, одним касанием, распахивает дверь. Там, внутри, в углу, съёжившись, на корточках, закрыв голову руками, сидит юноша, и в глазах его живёт страх пополам с боевым исступлением. Кристина подплыла к нему, погладила по голове, и он сразу же обмяк, растворившись в счастливой улыбке. Опознав в нём одного из друзей Марка, Кристина подхватила юношу на руки. Он оказался очень лёгким, как пушинка, как плюшевый мишка, с которым Кристе так нравилось играть в детстве.
        Из гаража Кристина выскочила с неожиданным грузом на руках, с улыбкой вспомнив, как совсем недавно помогала тащить уставшему Роману ношу куда легче. Мимо пробежали несколько человек. Не заметив девушку, они забежали в открытый гараж, но Кристине не было до них никакого дела. Просто, взглянув вперёд, Кристина осознала, что эйфория медленно начинает оставлять её. У неё похолодело внутри, в руках появилась тяжесть, темп начал падать, а восторг - медленно улетучиваться. Впереди, совсем недалеко, прислонившись к одному из гаражей, сидел слабо освещённый заревом пожаров дядя Марка. Лицо - абсолютно спокойное, даже счастливое, сидел он в расслабленной позе довольного собой человека. Глаза открыты и абсолютно неподвижны, а всё тело истыкано точками, укусами злых «мотыльков», и из них слабыми фонтанчиками вытекала чёрная, медленная кровь. Дядя был мёртв, совсем мёртв, и это уже никак не исправить…
        Продолжая тащить находящегося без чувств юношу, Кристина зарыдала. С каждым шагом она теряла силу, но, рыдая, продолжала упрямо идти вперёд. Так она вышла с территории, где разгорался нешуточный пожар, а растаявший снег был усеян неподвижными телами. И рыдая, она упрямо шла вперёд, продолжая удерживать на себе полог незаметности. Шла до тех пор, пока не увидела тревожно вглядывающегося в темноту Марка и его второго друга. И только тогда, полностью потеряв контроль над ситуацией, своим состоянием и своим сознанием, Кристина выпустила из рук свой груз, мешком упавший на землю, и на глазах у изумлённых друзей вывалилась из пустоты. Огромной горой навалившаяся тяжесть буквально размазала её, прижав к грязной земле. И сквозь уплывающее сознание она услышала жуткие отголоски боя…

        Глава 56. Из всех искусств…

        Финальная сцена фильма закончилась. Дракон, или как там его, тулук (или турук - не разобрать), улетающий вдаль, на фоне безумно красивого вида. Всё - по законам кинематографа. Хотя, конечно, и не всё. Это, наверное, первый фильм, в котором продвинутая земная цивилизация (в скобках читай - американская) проигрывает отсталому, примитивному, но очень органичному укладу жизни местных аборигенов. Да, дождались, наконец…
        - Что, Лиазар, понравилось?
        - Любопытно, Искатель. А кто создал этот шедевр?
        - А тот же, кто снял «Бездну», «Чужих» и «Терминатора»,  - с усмешкой заметил Ленеакр, встряхнув ушами.
        - Смело. Однако прогресс в мироощущении режиссёра налицо. И фильм увлекательный - и про любовь, и про войну…
        - Тебе только «Оскары» выдавать. Мир бы тогда точно изменился, поскольку смотрел бы совсем другие фильмы,  - поддел Лиазара Искатель.
        - А ты зачем этот шедевр сюда притащил? Скучно стало?  - Лиазар поостерёгся заметить, что раньше Ленеакр вообще терпеть не мог человеческий кинематограф, а потом увлёкся очень… кхм… смелыми фильмами про отношения мужчин и женщин. Впрочем, когда безвылазно сидишь в своей каморке больше трёхсот циклов, только это и остаётся смотреть. Наверное…
        - Надо же проконтролировать, куда пошли наши бриллианты и всё ли понял правильно режиссёр,  - равнодушно откликнулся Ленеакр.
        - Не знал, что мы вкладываем свои средства в их искусство,  - удивился Лиазар.  - Постой, Искатель, а как же ты с этим гением контактировал, ведь ты же не вылезаешь из своей раковины уже…
        - Нечего мне там делать,  - брезгливо махнул рукой Искатель,  - ещё какую-нибудь заразу подхвачу. Вон как океан загадили… Как с режиссёром общался? Через Интернет. Очень удобная штука, не зря мы эту идею Атлантам подкинули. Не тащить же его было в океан, как в прошлый раз.
        - Да, глубины он боится, хотя к теме жизни в воде каждый раз и возвращается. Похоже, что его работа над «Бездной» не прошла для него даром. Мальчик стал очень разумным,  - Лиазар взглянул на Искателя с уважением.
        - Да, я тогда сумел быть убедительным,  - отмахнулся Ленеакр.  - А то, если бы я вам поручил его уговаривать, вы бы его до старости мучили.
        - Обычно это ты мучаешь, а мы всё решаем полюбовно.
        - Ха-ха. Очень смешно. Ты лучше скажи, понравился тебе фильм?
        - Ну, с художественной точки зрения…
        - Короче, Тарковский!
        - …так себе, а вот идея интересная!
        - Вот именно!  - торжествующе вскричал Ленеакр.  - Вот именно! Я знал, кому поручить. Заметь, мы уже давно продвигаем эту мысль…
        - Какую, прости, о, многомудрый?  - невинно спросил Лиазар.
        - Ах ты, кракен недоразвитый! Ту самую идею, о том, что люди идут неправильным путём со всеми своими попытками стать выше Бога!
        - А, ты об этом,  - Лиазару нравилось злить Ленеакра.
        - Так, а нам-то чего сушиться? Пусть себе идут в свою бездну, там все и утонут. А мы им поможем.
        - Я давно говорю, Лиазар, что вы, в отличие от своих предков, пусть примет их Посейдон, стали совсем похожи на головастиков недоразвитых,  - всерьёз разозлился Ленеакр.  - Сколько тебе уже повторять, что такими темпами эти придурки без плавников всего через двадцать лет приведут весь Эол…
        - Землю,  - машинально поправил Лиазар.
        - Да не важно!  - Ленеакр уже начал выходить из себя.  - Приведут Эол к такой катастрофе, по сравнению с которой все прочие покажутся просто безобидным всплеском волн у спокойного берега! Чего только стоит эта их идея с большой трубой лягушачьей…
        - Коллайдером…  - рискнул напомнить Лиазар, на всякий случай отодвинувшись от не на шутку разошедшегося Искателя.
        - Да, коллайдером, трезубец Посейдона им в задницу! Когда они сумеют найти эту свою частицу, тогда и поймут, что искать это не надо было ни в коем случае. Эол просто превратится в маленькую тёмную дырочку, причём с такой скоростью, что ты даже ластой взмахнуть не успеешь!
        - А ты?
        - И я,  - Ленеакр выдохся, уши у него безвольно обвисли.  - И куда, спрашивается, смотрит Антахиол со своими лысыми придурками?
        - Они давно уже не лысые,  - поправил Лиазар,  - лысыми их никто и не видел…
        - Я видел, этого достаточно. Своими библейскими баснями и постулатом, что лучше денег может быть только много денег, они завели мир в тупик. Власти им было мало, тараканы сухопутные,  - Ленеакр покачал головой.  - Сами в этом тупике оказались и теперь выбраться не могут - ума не хватает.
        Лиазар внутренне похолодел - прослушивать очередную лекцию на тему, какие эти «горе-атланты» мальки сушёные, у него не было никакого желания. Он поспешил сменить тему:
        - А как ты думаешь, чем им этот фильм может помешать?
        - Как это чем? Ты что, ещё не понял?  - опять разозлился Ленеакр.  - Он станет мощным стимулом, который заставит людей задуматься, куда они идут. Заметь, мы уже давно это делаем: книги, документальные фильмы, другие изобличительные материалы. Вот люди потихоньку и перестраиваются, понимая, что лучше жить в гармонии с природой, чем постоянно её трахать, как дешёвую портовую шлюху.
        Лиазар про себя заметил, что увлечение Ленеакра порнухой сказалось и на его лексиконе.
        - Боюсь, о, многомудрый, что одного, пусть даже и такого талантливого, фильма не будет достаточно,  - рискнул возразить он.
        - Макрель ты без жабр,  - с досадой ответил Ленеакр.  - Ещё раз: книги, заметки в журналах и Интернете, другие фильмы, Игра, наконец…
        - А Игра тут каким краем?
        - А ты ещё не понял? Да, Игра льёт воду на мельницу Эвниара, выводя людей на понимание поддерживаемой им концепции. Вот и славно! Ведь в концепции главная идея какая?
        - Какая?
        - Фух, утомил ты меня, Лиазар. Главная идея концепции - живи в гармонии с природой, миром, развивай себя, а не железяки дурацкие, и, главное, слушай Бога!
        - Посейдона…
        - Бога как ни называй, он Богом и остаётся, ему не важно. Важно, что ты делаешь.
        - Я? Я ничего такого не делаю,  - смутился Лиазар, пытаясь понять, не дознался ли Ленеакр о тайной его страсти собирать коллекции золотых изделий с затонувших человеческих кораблей.
        - Да причём здесь лично ты?!  - рассерженно заорал Ленеакр.  - Я в общем говорю, обо всех.
        - А, понятно,  - облегчённо вздохнул Лиазар.  - Ну, я пойду?
        - Постой,  - опомнился Ленеакр,  - ты чего заходил-то?
        Лиазар выпучил свои и без того круглые глаза, а потом облегчённо хлопнул себя ластой по гребню на затылке.
        - Точно, чуть не забыл. Это всё твоё кино виновато, замечтался…
        - Что, полетать захотелось?
        - Ну,  - засмущался Лиазар,  - а что, можно?
        - Вот ведь водоворот мне в задницу! Нельзя! Говори, зачем приходил!
        - Там, это… видео из Москвы прислали, из окружения Рыжего…
        - Так чего ж ты молчишь, скат безхвостый? Показывай!
        Лиазар молча включил просмотр. Видно было так себе, из очень неудобного ракурса, да и слышно не намного лучше. В комнате были двое - Рыжий и ещё кто-то, кого видно не было. Но голос был слышен:
        - …надеюсь, вы остались довольны моей информацией?
        - Да, э…  - замялся Рыжий, видимо выбирая, как назвать собеседника.  - Да, информация оказалась верной. Но откуда она у вас, и в чём здесь ваш интерес?
        - Позвольте не ответить на первый вопрос. Интерес - мы хотим, чтобы вы приняли нашу сторону, и потому сделали вам аванс.
        - Любопытно,  - Рыжий положил ногу на ногу.  - Чью это - вашу?
        - Прекратите, вы же всё прекрасно понимаете. Его Святейшество вас не торопит, но просит ускорить принятие решения.
        - А зачем мне это?
        - Разве вы не понимаете? Ваши друзья почти проиграли, и пора принимать другие правила игры, если не хотите оказаться на обочине.
        - Ещё не вечер… Впрочем, я подумаю. Благодарю за аванс.
        - Подумайте. И опасайтесь Уайтбриджа. Я, с вашего позволения, откланяюсь…
        Второй собеседник вышел, а через минуту в комнату вошёл высокий худощавый человек с очень сильным и волевым лицом, немного смягчённым интеллигентной бородкой. Изображение сразу погасло, но звук ещё был:
        - Я так и думал,  - коротко бросил вошедший.  - Ну что ж, давайте попробуем поиграть с ними…
        - Я не уверен…
        - А я уверен! Что-то мы упустили в Ватикане. Ладно, наверстаем. Что вы сделали с вашим пленником?
        - Ну, он всё, что мог, рассказал,  - протянул Рыжий.  - Теперь я думаю, как с ним дальше поступить. А вот тому, который разыскивал нашего гостя на месте катастрофы, непостижимым образом удалось пропасть, хотя мои люди и утверждают, что сработали со стопроцентным результатом.
        - Любопытно. Впрочем, у меня сразу родилась одна догадка. Мне кажется, что этот самый Уайтбридж, которого вам советовал опасаться папский посланец, Володя, упомянутый вашим… экхм… гостем, а также этот пропавший подозрительный тип - одно и то же лицо. Но я, что ещё интереснее, видимо, знаю его и под другим именем. Если это так, то этот человек - мой очень старый знакомый, точнее, я его знаю, а он обо мне только догадывается. Надо срочно найти этого таинственного Володю, мне очень хочется понять, прав ли я.
        Пропал и звук.
        - Ты смотри-ка, оказывается Антахиол не так и глуп, как я думал,  - обеспокоенно протянул Ленеакр.  - Срочно выходи на связь с Романом, пусть все силы приложит, чтобы найти Томпсона.

        Глава 57. Встреча

        Несмотря на довольно раннее время, движение по городу было никудышным. Все медленно плелись, ругаясь вслух и про себя на власти, дебилов, купивших права, государственную инспекцию по безопасности дорожного движения, узкие дороги, погоду и на себя любимого, которому лень было поехать на метро. Володя же ехал молча, ни о чём подобном даже не думал, сосредоточившись на своих, более важных для него, переживаниях. А содержание оных было связано с двумя вещами: что делать дальше в смысле поисков отца Ренаты (стоит ли его вообще искать) и как поступить с посапывающей рядом самой Ренатой. Девушка настолько умаялась за эти сутки, что не выдержала и отключилась, уронив голову на куртку, упёртую в дверь. Справедливости ради надо заметить, что куртку ей под голову подсунул Володя, минут двадцать с сочувствием наблюдавший, как на каждой неровности голова девушки бьётся о стекло. Даже на куртке спать таким образом, наверное, совсем неудобно. Однако мало кто из людей в состоянии выдержать такой изнуряющий марафон, какой выпал на долю этой, в общем-то, хрупкой девочки. Себя Володя в расчёт не брал - его чудесный
организм выдерживал ещё и не такие нагрузки.
        Так что же всё-таки делать с Ренатой? Ну зачем он ей всё рассказал? Ведь мог бы теперь не мучиться. Ан нет, потянуло пооткровенничать, поделиться тем, что так редко удавалось кому-нибудь поведать. Старый сентиментальный дурень… И ведь бывало же с ним такое и раньше: несколько подобных ошибок всегда заканчивались большими неприятностями и для него самого, и для того, кто узнавал его тайну. Ладно, с Ренатой потом. А теперь надо разобраться с насущным, самым важным на этот момент…
        «И куда ты лезешь, ублюдок?»  - это замечание Володи было адресовано большому чёрному внедорожнику, особо нагло его оттиравшему. Что за водители в Москве? Хотя, правды ради, всё-таки лучше, чем в Египте…
        Итак, что мы имеем? Алексея Рудольфовича прибрала к рукам явно противоборствующая сторона, в этом нет сомнений. Если бы это были друзья, то родным уже сообщили бы. Ради Рудольфовича пустили под откос поезд или нет, пока непонятно, да и не это важно. Похоже, что там пересеклось сразу множество интересов - людей примечательных в поезде ехало много. Но вот то, что кортеж забрал Ренатиного отца почти сразу, ясно говорит: похитители были в курсе того, что случится с поездом и что этим поездом должен был ехать он. Быстро они, однако, сориентировались. Видимо, всё-таки, известия, неприятные для себя, Рыжий получил почти в тот же день, когда Рудольфович встречался с Володей. Значит, прокололся или сам Алексей, или Володя. О кроте у Рудольфовича сейчас остаётся только догадываться, а вот кто мог сдать Володю… Таких индивидов можно было по пальцам пересчитать. Итак, ещё раз пробежимся по возможным кандидатурам и их мотивам.
        Первое. В Лондоне господин Кун и иже с ним решили поменять свои планы и просто слили своего агента. Возможно? Возможно, очень возможно. В таких играх и у таких игроков никогда не бывает понятия «свой-чужой», есть только категория «нужный в данный момент - ненужный в данный момент». Стал не нужен - и сразу в утиль. Тогда расстрел в лесу - самый удобный выход, труп точно никому ничего не расскажет. Ладно, как версия принимается, но легко проверяется. На такой случай у Володи был подготовлен канал, по которому легко понять, что там мистер Кун себе такого надумал. Надо только до компьютера добраться. А компьютер остался на столе в неприметной Володиной квартире. Значит, крайне необходимо попасть туда. А заодно, кстати, и проверить, конкретно ли за ним шли или просто попытались убрать как чересчур любопытствующего. Если шли за ним, тогда должны и в квартире ждать. Или, по крайней мере, обнаружатся следы присутствия наблюдателей.
        Второй вариант. На Володю настучал Шапиро. Маловероятно, конечно, он ведь, собственно, ничего и не знает. Но, допустим, банкир слил Володю гэбэшникам просто как любопытного персонажа, а те стали наблюдать, засекли его встречу с Алексеем Рудольфовичем и стали копать. Не очень верится: почти вся местная ГБ сейчас в жёстких руках начальника Рудольфовича, а тому никаких сложных схем придумывать не надо - он может сделать всё гораздо проще. Да и зачем это было бы ему нужно, если появился реальный шанс выиграть в почти пятнадцатилетней войне. Тем не менее, сам Шапиро что-то знает - какую-то страшную тайну. И спросить его о ней нужно очень настойчиво. А вдруг и в самом деле тайна окажется важной?
        Третий вариант сдачи информации о себе Володя даже рассматривать боялся, поскольку источником мог быть только отец Фабио. А с этим достойным господином у него в последнее время образовалось столько завязок, что одной Россией дело точно не ограничится, ловля пойдёт по всему миру. Тогда придётся залечь глубоко на дно, а такие периоды своей жизни Володя ненавидел всей душой. Сидеть где-нибудь в горах или глухой тайге и ждать, пока о тебе забудут. При этом ничего не делая и никак не влияя на судьбы мира… Это ужасно, отвратительно, в такие годы хотелось самому побыстрее закончить своё земное существование. Нет, только не это!
        За всеми этими мыслями московские улицы незаметно вывели их транспорт к невзрачному дому в очень невыразительном районе, где располагалось его скромное, но безопасное временное убежище. Там - компьютер, там - возможность получить ответы.
        Подъехав к дому, Володя припарковал машину у обочины и с удивлением заметил, что за домом, там, где находился большой гаражный комплекс, на фоне ещё ночного неба вставало непонятное зарево. Оттуда доносился прерывистый вой сирен, звук тарахтящих вертолётных винтов, а также иной шум, свойственный большим происшествиям. Кроме того, улица, несмотря на ранний час, была заполнена людьми, увлечённо что-то обсуждавшими. Настораживало и то, что по этой, в другое время очень спокойной, улочке уже несколько раз проехали с включенными сиренами и мигалками машины «Скорой помощи», а также несколько полицейских авто. Интересно, что там могло такого произойти?
        Порадовавшись, что в общей суете их медицинская машина не привлечёт ничьего внимания, и убедившись, что Рената крепко спит, чему-то по-детски улыбаясь, Володя вышел из авто, прикрыл двери и быстренько просочился в подъезд. Слава Богу, в такой суматохе, даже если в квартире его и ждут, легко ретироваться, поскольку шума и людей, этот шум создававших, на улице с избытком - всегда можно будет слиться с толпой. Тем не менее, поднимался он аккуратно, беззвучно ступая по ступенькам, а подойдя к двери квартиры, долго изучал лестничную клетку и саму дверь. К счастью, все оставленные им контрольки оказались нетронутыми, и он, решившись, открыл дверь. Может быть, и не надо было сюда приходить, но, во-первых, такой приход мог многое прояснить, а во-вторых, жаль было оставлять компьютер, который Володе собрали полгода назад по специальному заказу и в котором всяких неожиданных прибамбасов куда больше, чем в легендарном чемоданчике у Джеймса Бонда.
        В квартире никого не было. Он быстро включил своего электронного друга и зашёл в программу, которая была настроена на прослушивание разговоров в кабинете у мистера Куна и собирала фразы, где звучали только кодовые слова «Томпсон, Россия и тому подобное». К его облегчению, с Россией были связаны только фразы, содержавшие, в основном, лаконичные английские ругательства, а его фамилия вообще ни разу не упоминалась. Это радовало.
        Так, теперь нужно разобраться, что же происходит за домом. Володя вошёл в круглосуточный новостной портал, и от заголовков сразу зарябило в глазах: «Большой пожар в Марьино!», «Очередной взрыв газа или диверсия?», «Катастрофа: из-за пожара сгорело уже до сотни автомобилей!». И многое другое в том же духе. Кое-где упоминалось, что, по невыясненным данным, пожар возник в результате действий спецслужб, которые проводили операцию по поимке террористов (может быть, причастных даже к крушению поезда). Пока понятно было одно: ущерб стал колоссальным. Поймать же никого не удалось.
        Да, дела. Отсюда стоило сваливать, чтобы и самому не вляпаться. Володя быстро набросал сообщения своим агентам, завербованным ещё двадцать лет назад, а потом законсервированным до срока. Сейчас этот срок настал, пора их и потревожить. Всем им предлагалось откликнуться, чтобы Володя мог их использовать. Все они занимали высокие должности в системе местных силовых ведомств, и каждый мог сейчас пролить свет на ситуацию. Всех их Володя на протяжении двадцати лет щедро подкармливал, изредка напоминая о себе, но при этом ничего не требуя взамен. На всех имелся компрометирующий материал, однозначно убойный. Так что откликнуться они должны. А кто не отзовётся, посчитав неважным, того Володя безжалостно подставит так, что от него только рожки да ножки останутся. Вот только придётся подождать, а то им, судя по всему, сейчас некогда - должны вместе со всей начальничьей сворой думать, как изловить злоумышленников, чтобы самим не погореть. Пусть, время ещё есть. К вечеру, в крайнем случае, завтра, как освободятся, откликнутся.
        Володя в последний раз оглядел квартиру, в которую уже точно нельзя возвращаться. Ничего не забыл, отпечатки везде постирал. Теперь надо оставить сюрприз для тех, кто может сюда прийти. Спустя пять минут после входа незваных гостей сразу в четырёх местах квартиры загорятся специальные устройства - и мощный пожар будет обеспечен. Пока приедут пожарные, все его возможные следы пребывания здесь уже сгорят, и никакой анализ ДНК не станет возможным. А если кто и пострадает - так что ж, кто не спрятался, тот сам дурак. Очень не любил Володя оставлять за собой хоть какие-нибудь следы, по которым можно было бы провести сравнение и идентификацию.
        Проделав всё необходимое, он спокойно спустился вниз. Толпа на улице увеличилась, у многих были очень озабоченные лица. Видимо, владельцы машин из горящих гаражей, наконец-то, поняли, что это происходит с ними. Вон как их рвёт на части, бедолаг. Ну что ж, такова жизнь…
        Володя спокойно открыл дверь, залез в машину, завёл двигатель и только сейчас заметил, что Рената проснулась и смотрит на него каким-то настороженным, предупреждающим взглядом, как будто хочет что-то сказать, что-то такое важное…
        - Ну что котёнок, ты проснулась?  - ласково спросил Володя.  - Что-то случилось?
        - Случилось,  - сзади, из медицинского салона раздался неожиданный голос, и в голову Володи упёрся очень холодный, судя по всему, металлический предмет.  - Мы пришли к вам в гости. Увы, без приглашения. Поехали, доктор, и без глупостей!
        Володя вздохнул и послушно нажал на газ. Его провели, как мальчишку, и это было очень обидно…

        Глава 58. Не верь врачам!

        Ждать в такой ситуации - немыслимая мука. Ты стоишь или сидишь, или ходишь - неважно. В любом случае ты не находишь себе места, не можешь успокоиться, расслабиться, заставить себя поверить, что всё будет хорошо.
        «Ну почему я не пошёл с дядей? Ну почему я дал Оранжу задержаться? Почему я не вышел тогда, когда Костя попросил меня понаблюдать за этим бухим недоумком? Дался мне тот телевизор! Надо было с дядей идти, ждать - невыносимо!»
        Уже пятнадцать минут эти мысли бесконечным повторяющимся водоворотом терзали воспалённое воображение Марка, не давая ему ни на минуту расслабиться. Звуки канонады смолкли, в напряжённом воздухе повисла звенящая тишина, и эта тишина напрягала, ещё больше будоража, не позволяя успокоиться, обрести хоть маленький осколок надежды. Предчувствия становились всё мрачнее, а ожидания - всё более терзающими душу. Марк злобно взглянул на Кирилла, который сидел в заведённой машине за рулём, не произнося ни слова, даже не пытаясь обсудить сложившуюся ситуацию с другом. Сидел, зараза, как каменное изваяние, только постоянно курил. И как можно быть таким равнодушным, там же товарищи гибнут?!
        Обежав незаметно для себя, наверное, кругов пятьдесят вокруг машины, Марк вдруг остановился, почувствовав в окружающем пространстве, сотканном из натянутых нервов, какое-то невесомое, слабое изменение, сравнимое с тоненьким звуком маленького колокольчика, откликающегося на малейшее дуновение ветерка. Вышел из машины и Кирилл, напрягшийся, как хорошая охотничья собака, учуявшая запах далёкого зверя. Как ни привыкли ребята за последнее время к чудесам, но очередное опять не оставило их равнодушными, заставив вздрогнуть от страха и восхищения. Прямо на их глазах, постепенно проявившись, как на старой фотографической бумаге, материализовалась странная композиция: девушка, падающая под невыносимым грузом на асфальт, покрытый грязным месивом.
        - Оранж!  - вскрикнул Кирилл.
        - Кристина?  - тихо удивился Марк.
        Не медля ни секунды, они кинулись к своим долгожданным друзьям и мгновенно затащили их в машину. Только после этого к ним пришло понимание происходящего. Оба возникших из ниоткуда были без сознания - на толчки, щипки, пощёчины и прочие попытки их растормошить никак не реагировали. Хорошо, хоть, пульс прощупывался, и можно было уловить слабое дыхание, иначе оставалось бы думать, что прямо из воздуха к ним выпали два трупа.
        - А где Костя?  - опомнился первым Кирилл.
        - Не знаю!  - Марк был на грани истерики, по крайней мере, губы себе искусал уже до крови.
        - Может, подтянется?  - с надеждой, через которую проглядывало сомнение, предположил Кирилл.
        - Откуда тут взялась Кристина? Ты это мне скажи?!  - Марк уже орал.
        - А это и есть Кристина? Красивая… Я не знаю,  - опомнился Кирилл, взглянув на безумное лицо Марка.
        - П…ц! Это невероятно! Да, красивая,  - вдруг согласился Марк, сразу успокоившись.  - Но откуда она тут? Как узнала? Что значат эти появления из пустоты? Что за жесть, Кирюха? Где дядя?
        - Так, братан,  - Кирилл попытался перевести возникающую панику в конструктивное русло,  - давай по порядку. Насчёт Ювелира - это вопрос отдельный, и мы не получим на него ответа, пока не увидим его самого. Что касается появления Кристины, так это мы сможем узнать от неё самой, но только когда она очнётся. Сейчас нам важно понять, нет ли на них каких ран или иных повреждений, привести их в чувство, а главное - надо отсюда валить, вон, смотри, что на улице делается.
        А на улице действительно творились очень неприятные вещи. Множество машин с мигалками просто заполонили всю проезжую часть, а между ними сновали окрестные жители, потревоженные маленькой войной, произошедшей у них под окнами. Причём и тех, и других с каждым мгновением становилось всё больше.
        - Без дяди никуда не поеду!  - решительно заявил Марк.
        - Марк, слушай,  - Кирилл попытался говорить медленно и весомо,  - твой дядя всех нас вместе в троекратном размере стоит. Он выберется, по-любому. А вот нам п…ц настанет, если мы сейчас не дёрнемся. Тут через полчаса дивизию ментов нагонят, как на параде в День Победы. Каждого под микроскопом рассматривать станут. И ещё,  - Кирилл махнул в сторону неподвижно лежавших тел,  - Оранжу и твоей девушке к врачу надо. Кто знает, что с ними на самом деле. Мы же себе не простим…
        - Бля! Я не знаю, что делать, Кирюха, братан! Я не могу дядю бросить, это вообще тогда будет, как… как…  - у Марка от горя и напряжения перекосило лицо.
        - Валить нужно, и по-быстрому,  - Кирилл обратил внимание, что в конце улицы начинают скапливаться мигающие синими и красными огнями машины, от которых расходятся люди в форме.  - Дядя, если жив, обязательно выберется, а у нас в машине полно оружия и два человека без сознания. Да и фотки наши у них, наверное, уже на руках. Что делать будем?
        - Дядя жив, он не может…  - Марк прервался, ибо подступивший к горлу спазм мешал говорить.  - Смотри,  - и Марк показал в сторону припарковавшейся «Скорой», из которой, удивлённо оглядываясь, вышел мужик в накинутом белом халате и зашёл в подъезд.
        - Чего тут смотреть?  - удивился Кирилл.  - Ну, «Скорая», ну, врач. Тут вон их сколько, не разъедешься.
        - Вот именно! На «Скорой» мы отсюда уедем, да и врача сразу приобретём. Это же реанимационная, там всё, что нужно, есть. Надо только незаметно в неё пересесть. Помнишь, пацаны из этого фильма, «На игре», так же убегали?
        - Круто!  - Кирилл сразу уловил смысл предложения друга.  - А если в машине кто-то есть или доктора откажутся нам помочь?
        - А волыны нам на что? Давай, пойди, оцени ситуацию, кто там ещё есть, а я пока всё приготовлю.
        - Яволь, майн фюрер,  - сразу повеселевший Кирилл отправился осматривать выбранную цель. Вернулся он через две минуты, немного озабоченный, но с надеждой в глазах.
        - Там только тёлка какая-то спит. И двери открыты.
        - Просто подарок. Делаем так: ты идёшь вперёд, залезаешь внутрь и тёлке волыну приставляешь к башке, чтоб не вякала. Если что - вмажь ей, чтоб вырубилась, прикладом. А то закатит вой - не разрулим. А я подгоню нашу тачку да ребят перенесу. Только быстро всё надо сделать, пока доктор не вернулся. Эх, перед Шумой неудобно, тачку вернуть не сможем.
        - Нашёл о чём думать, мудила,  - беззлобно бросил Кирилл.  - Самим бы выжить, а Игроки поймут. На крайняк купим им другую, деньги есть.
        - Только их ещё достать надо, деньги эти,  - Марк покачал головой, имея в виду, что за деньгами придётся идти в не самое безопасное место.  - Хер с ними, иди, и да поможет нам Бог!
        Ребята даже не поняли, почему операция по захвату «Скорой» прошла настолько легко. Тёлка спала так крепко, что проснулась лишь тогда, когда они перетащили своих бесчувственных друзей в салон машины и слегка потрясли её, чтобы очнулась и осознала, что происходит. На удивление, девушка, оказавшаяся очень хорошенькой, орать и визжать не стала, только задумчиво оглядела захватчиков, посмотрела на упёртый в неё вороненый ствол и выдала короткое резюме:
        - Жопа.
        - Сиди тихо, не дёргайся и своего врача не пытайся предупредить. И все останутся живы,  - стараясь быть как можно более убедительным, уговаривал симпатичную девчонку Кирилл. И она, видимо, проникнувшись бархатной хрипотцой его голоса, а также демонстрируемым при удобном случае оружием, не стала скандалить и геройствовать, без толку шуметь, а спокойно дала сесть в машину вернувшемуся врачу. Ребята затаились, причём Марк так и не осознал до конца, готов ли он был начать стрельбу, если бы девушка всё-таки не сдержалась и закатила истерику. Но, хвала Всевышнему, всё обошлось - доктор понял всё правильно и, ничего не говоря, отъехал от тротуара.
        - Включи сирену и мигалку,  - потребовал предусмотрительный Кирилл.
        Это подействовало, и их машина спокойно вырвалась из этой улицы, провожаемая сочувственными взглядами перекрывших улицу бойцов в чёрной форме с автоматами. После того, как проехали несколько кварталов, Кирилл приказал:
        - Здесь остановитесь. Доктор, переходите назад - требуется ваша профессиональная помощь. Я вперёд, за руль. Марк, держи доктора на мушке.
        Доктор перелез назад. Лицо у него оказалось совсем не испуганным, наоборот, оно было наполнено любопытством и даже каким-то уверенным превосходством:
        - Что случилось?
        - Вот, двое наших друзей, без сознания. Надо помочь,  - Марк был краток, доктор ему совсем не понравился.
        - Передоз?  - полюбопытствовал доктор, поднимая руки к полке.
        - Руки!  - Марк кивнул автоматом, показывая, что ему не нравятся манёвры самоуверенного врача.
        - Я перчатки хочу взять,  - успокоил доктор.  - Если я не смогу двигаться, то не смогу и помочь вашим друзьям.
        Резонно. Марк слегка расслабился.
        - Не передоз у них. Может быть, ранены, может, газом отравлены. Мы не знаем.
        - Оп-па,  - теперь доктор удивился.  - Так это вы там пошумели?
        - Не надо проявлять столько любопытства, доктор, оно бывает вредным для здоровья,  - разозлился Марк, с тревогой глядя на своих друзей, которые лежали в очень неудобных позах и в себя приходить всё ещё не думали. Особенно тревожно зашлось его сердце, когда взгляд его упал на Кристину, настолько беззащитной она сейчас выглядела.
        - Не буду любопытствовать, не буду,  - согласился доктор.  - С кого начнём?
        - С неё,  - Марк понимал, что это не по-товарищески, но поделать с собой ничего не мог - тревога за судьбу девушки, любовь к которой вспыхнула в нём с новой силой, вытеснила всё остальное.
        - Правильное решение, женщин нужно пропускать вперёд,  - и доктор начал осматривать Кристину.
        Смотреть на то, как этот самодовольный хлыщ ощупывает Кристину, Марку было неприятно, и он попытался отвести глаза, стараясь всё же не упускать из виду доктора. Всё это получалось с большим трудом, ибо салон реанимобиля - не больничная палата, пространство в нём очень ограниченно. Доктор, тем временем, закончил беглый осмотр девушки и перешёл к Оранжу. Тут он недовольно зацокал, потом повернулся к Марку.
        - Ваш друг ранен, в ногу. Странно, что кровотечения почти нет. Нужно в больницу.
        - Нельзя, доктор, делайте операцию здесь,  - Марк был категоричен.
        - Здесь не могу, мало места, да и условия неподходящие. Пока только перевяжу, а потом где-то придётся остановиться.
        - А что с девушкой?  - сейчас Марк был на всё согласен, лишь бы с Кристиной всё было в порядке.
        - Насколько я увидел, просто обморок,  - доктор с интересом взглянул на Марка.  - Можем сделать укол поддерживающего препарата, а можем подождать, пока сама в себя придёт,  - и он неожиданно подмигнул Марку. До чего же наглая у него рожа, и на… на Джорджа Клуни очень похож. Подозрительный тип.
        - Не можем ждать, доктор!  - отрезал Марк, которого наглый докторишка раздражал всё больше.  - Делайте укол.
        - Будьте добры, молодой человек, передайте мне, пожалуйста, вон ту коробку, там необходимое лекарство,  - и доктор указал на коробку, стоявшую над головой Марка.
        Марк оглянулся, потянулся рукой вверх и получил мощнейший удар в затылок, а потом ещё и в область уха. Сквозь ускользавшее рывками сознание он услышал:
        - Машину вести прямо, никуда не сворачивать. Твои друзья у меня все под прицелом, не дёргайся, герой. Рената, забери у него автомат. Дай мне. Вот так. А теперь продолжим разговор.
        Марка грубо подняли, потом плеснули в лицо водой. Сквозь кровавую муть зрение начало фокусироваться, и Марк увидел иронично улыбающегося доктора, державшего одной рукой автомат, а другой - подбородок самого Марка.
        - Ничего, жить будешь. Нельзя к противнику спиной поворачиваться, глупо это. Ну, а теперь давай, рассказывай, кто вы такие?
        - Да пошёл ты в жопу!  - выдохнул Марк, с трудом ворочая языком. Голова кружилась, сильно тошнило.
        - Неправильный и очень грубый ответ. Ладно, всё равно расскажете, когда доедем до места поудобнее. Увы для тебя, но ты сейчас в моей власти, также, как твои друзья и твоя девушка. Ты ведь не захочешь, чтобы я причинил им зло, а?
        - Урод,  - головокружение стало стремительным, и Марк начал заваливаться на пол.
        - Эге, я, похоже, перестарался. Ладно, это излечимо. Если будет смысл тебя лечить, конечно. Рената, на, возьми компьютер, пошарь по нету, что там пишут, может чего и узнаем про наших друзей. И радио включи.
        - …действия так называемых Игроков,  - включенное радио сразу выдало отрывок какой-то беседы.
        - Каких игроков?  - вопрос прозвучал чрезвычайно фальшиво, и сразу стало понятно, что вопрошающий уже в курсе.
        - Сейчас в молодёжной среде стала модной так называемая Игра,  - старательно просвещал аудиторию чей-то солидный голос.  - Это сетевое развлечение, которое, по нашему глубокому убеждению, вовсе не так безобидно, как обычные ролевые игры. Здесь речь идёт о протестном, временами анархическом направлении, подталкивающем молодых людей совершать различные противоправные действия, таким способом самоутверждаясь.
        - Но, простите, господин генерал, любая компьютерная игра имеет свою локализацию. Разве тяжело закрыть этот ресурс и предотвратить разлагающее воздействие?  - вопрос был с явно саркастическим фоном.
        - Э… тут ведь не всё так просто… пока Игра никак явно себя не проявляла и ни к чему противоправному не призывала. Кроме того, локализация её серверов трудноустановима. Мы сейчас ждём правовой оценки из генеральной прокуратуры.
        - Ну что ж, спасибо. А мы тем временем послушаем старое доброе творение Pink Floyd «Another brick in the Wall».
        Володя усмехнулся. Ну что ж, эфэсбэшники тоже сели в лужу. Найти сервер Игры не могут, иначе бы давно прихлопнули. Вот и плетут всякую чушь про правовые оценки. А что там, собственно, насчёт Игроков и Игры, о чём речь?
        - Володя, прикинь, весь нет забит темой, что там сегодня большой флэш устроили Игроки. И спецназ им позорно продул - у них потери сумасшедшие. А у Игроков только один.
        Марк, услышав последние слова девушки, замер, внутри у него всё заледенело.
        - Какой-то Ювелир, старый бандюга, авторитет из девяностых, эфэсбэшники сумели его завалить. Не складывается что-то, причём здесь бандюган к Игре?  - Рената продолжала комментировать события, и на последних её словах машина заметно вильнула.
        - Нет, нет, нет,  - Марк как заклинание начал произносить это короткое слово, а по щекам его потекли слёзы.
        - Вот те на,  - тон у доктора Володи вдруг стал сочувственно-уважительным.  - Так это вы, ребятки, оказывается, Игроки?
        Марк, сквозь душившие его рыдания, ненавидяще уставился на красавца доктора. Как он смеет глумиться, этот козёл? Но сил и желания отвечать не было, была только сгоревшая дотла душа и глубокое и бесконечное отчаяние.
        - Эй, там, впереди, как тебя зовут?  - обратился доктор к Кириллу.
        - Тебе зачем?
        - Чтобы обращаться по имени. Вот меня, например, зовут Володя. Её - Рената. И не быкуй, братан. Будь мы настоящие доктора, вы давно уже в браслетах из машины вышли бы. А так - едем.
        - Кирилл,  - подумав, откликнулся Кирилл.
        - Тогда, Кирилл, поезжай куда-нибудь в укромное место, перетереть надо.
        - Я тоже Игрок, Кирилл,  - вдруг вмешалась Рената.  - Если вы на самом деле Игроки, то мы вам обязательно поможем. Вот только зачем вы эту бойню учинили и кто этот убитый Ювелир?
        - Это длинная история,  - мрачно ответил Кирилл.  - А вы-то кто на самом деле такие, если не врачи?
        - Это тоже длинная история,  - вмешался Володя, поняв, что напал на очень интересный след.  - Надо поговорить.
        - Тогда предлагаю установить перемирие и поехать…
        - Я знаю, куда надо ехать,  - слабый голос очнувшейся Кристины заставил всех обернуться.  - Пока едем прямо…

        Глава 59. Домик в деревне

        Чёлка, постоянно спадавшая на карие, глубокие, как бесконечность Вселенной, глаза, играла совсем не в унисон с протекавшей в комнате беседой. Кристина аккуратно её смахнула, чуть поведя рукой. При этом под натянутым свитером легко всколыхнулась вздымавшаяся грудь. Рука опустилась, зато ноги в обтягивающих джинсах легли так, будто просили: «Прикоснись, погладь, поцелуй…».
        «Что со мной?  - вспыхнул Марк, поняв, о чём он только что думал.  - Дядя погиб, мы сейчас в глубоком ауте, прячемся, не пойми где, а я думаю о сексе и о Кристине. Как мне не стыдно?» Обращённый к себе вопрос прозвучал неискренне, ханжески, и Марк поморщился в ответ на допущенную им фальшь. Что тут с собой поделаешь? Ведь как только он увидел тогда Кристину без сознания, придавленную лежащим сверху бесчувственным телом Оранжа, в тот же момент сердце его сжало тяжёлой рукой в колючей перчатке и никак не отпускало. Известие о гибели дяди только усилило это ощущение, и после этого ни дышать, ни думать, ни разумно действовать Марк не мог. И только то, что случилось вчера, смогло его оживить, но зато теперь каждый взгляд на Кристю, каждое её движение, каждое слово вызывали у Марка необъяснимую истому, из-за чего внутри, там, где должна находиться душа, всё начинало бурлить и петь. Каждый ответный взгляд девушки, каждое обращение к нему, каждое прикосновение откликались в душе Марка восторгом, настолько сильным, что казалось, душа не выдержит и с грохотом разлетится на маленькие кусочки.
        Вот и сейчас, украдкой наблюдая за Кристиной, всерьёз поглощенной беседой, Марк никак не мог поверить, что такое волшебное, фантастическое, непостижимое существо может ходить по этой грешной Земле, и что он, Марк, совершил самую большую в мире глупость - полюбил это божественное создание…
        В тот день, когда произошло непоправимое, когда ничего не было понятно, когда душа разрывалась между горем от потери, радостью от обретения и волнением за судьбу сестры, друзей и собственное будущее, пока ещё в крови бурлил адреналин, Марк даже мог выполнять какие-то осмысленные действия. Под руководством лжедоктора Володи, оказавшегося неожиданно доброжелательным, ставшего оттого симпатичным, он таскал в домик, куда они прибыли по указанию Кристины, дрова, растапливал печь, оттирал чугунные котелки, чистил какие-то овощи, в общем, готовил деревенское полузаброшенное жилище к тому, чтобы в нём можно было нормально жить. Это отвлекало, не давало впасть в прострацию, заставляло двигаться наперекор боли. Но когда Кристина на своём аристократическом «Ягуаре» привезла из Москвы отца Романа, неожиданно вмешавшегося в события, и Юльку, всё ещё очень слабую и апатичную, тогда сдерживающие факторы пропали. Марк заперся в еле тёплой комнате на втором этаже и дал волю раздиравшим его эмоциям. Было всё - и крики, и бессмысленное метание по комнате, и удары кулаками по стенам, и рыдание. Так прошло почти два
часа. Настолько плохо ему не было со дня смерти отца. Потеря дяди казалась невосполнимой! И Марка, на протяжении всего этого невыносимого времени, накрывали вполне объяснимые мысли о том, что дальнейшая его жизнь потеряла всякий смысл. Боже, насколько же безжалостной бывает Доля!
        От омута отчаяния спасли Марка девушки. Как ни странно, первой к нему достучалась Рената. Она нерешительно зашла в комнату и, стараясь глядеть на Марка не слишком пристально, чтобы не смущать юношу, усиленно прячущего заплаканное лицо, заговорила своим немного хрипловатым голосом:
        - У меня отец пропал…
        - Когда?  - сначала Марк хотел возмутиться грубой навязчивостью, но понял, что его задели беззащитная откровенность и глубокая грусть, прозвучавшие в голосе этой девушки, красивой необычной, неповторимой, слегка диковатой красотой.
        - Вчера. В катастрофе поезда Москва-Питер. Володя уверен, что его похитили, а я вот, думаю, что не должны были посметь,  - Рената села прямо на пол, обхватив себя руками, и склонила голову вниз, как будто пыталась разглядеть сквозь неубранную на полу пыль узоры деревянных некрашеных досок.
        - А кто твой отец?  - Марку стало по-настоящему интересно.
        - Чиновник в правительстве, помощник премьера,  - в её ответе не было никакой гордости, простая констатация факта.
        - Подожди, как можно похитить помощника премьера?  - изумился Марк.  - А что же Сам?
        - Я к нему ещё не обращалась. Когда мы с Володей поехали искать отца, в нас стреляли. Мы еле спаслись. И теперь никому не верим.
        - Постой, а я ведь видел твои фото раньше…  - Марк изумлённо уставился на Ренату. Рядом с этой неформальной девушкой за последнее время было раздуто несколько скандалов, впрочем, не таких масштабных, как вокруг главной «светской львицы» страны.
        - Да, было,  - махнула рукой Рената, подняв лицо и улыбнувшись скромной улыбкой.  - Я была просто идиоткой, такое творила… Пока вот Володю не встретила. Да ещё Игра поменяла меня, я теперь совсем другая.
        - А что, твой Володя - он такой особенный?  - Марку до сих пор было стыдно за пропущенные удары, в нём даже ревность вновь проснулась.
        - Ещё какой особенный! Насколько я успела узнать про твоего дядю, так Вова где-то рядом. У него были какие-то дела с моим отцом, а теперь - вот… И я не знаю, где отец, и никто из близких, похоже, тоже не знает. Нигде ни слова, ни на одном ресурсе. Домой звонить не могу - боимся слежки. Знаю только, что мать жива и что места себе не находит. Я её по «мылу» предупредила, что пока скрываюсь. А мать пыталась попасть к… ну ты понял, но тот как раз уехал…
        - Слушай, а кто мог похитить твоего отца, кому он дорогу перешёл?  - Марка всерьёз захватила эта беседа, он даже отвлёкся от своих жутких мыслей.
        - Вова говорит, что это Рыжий. У отца имелись на него какие-то убойные материалы, он давно под Рыжего копал.
        - Ни хрена себе вы влипли,  - Марк присвистнул от неожиданности. Опять Рыжий!
        - Не больше, чем вы!  - Рената встала.  - Я надеюсь, мы сможем помочь друг другу. Володя там что-то придумывает, да и вы непростые. Ладно, я пойду, а то ещё твоя меня приревнует, драки не миновать тогда,  - и, пошутив так на прощание, Рената ускользнула.
        Марк остался в недоумении. Надо же, какое стечение обстоятельств… Казавшиеся несерьёзными шалости превратились в серьёзные проблемы. Они привели их на тропу войны, где состоялось неожиданное знакомство с этими очень странными ребятами - суперменом Володей и томной красавицей Ренатой, оказавшимися с ними на одной стороне в этой очень сложной и запутанной заварушке. Боже, как же болит душа! Дядя… Почему, зачем ты подставился?
        Скрипнула дверь. Марк, у которого опять на глазах выступили слёзы, повернулся к входу. В дверях, не решаясь войти, стояла Кристина.
        - Можно к тебе?
        - Да, конечно,  - Марк постарался справиться с дрожанием в голосе.  - Заходи.
        - Я вижу, Рената сумела тебя немного успокоить,  - Кристина зашла в комнату и присела рядом, постаравшись не коснуться Марка.
        - Да, её история неожиданна,  - Марка кольнула такая старательная отстранённость любимой.
        - Я слышала их историю. Все концы начинают собираться.
        - Кристя, зачем ты полезла в нашу бодягу? Это же сплошной геморрой, зачем тебе это?
        Кристина, не отвечая, встала, подошла к залепленному газетами окну, старательно оторвала кусок и, протерев стекло собственным рукавом, стала смотреть вдаль.
        - Я видела, как погиб твой дядя,  - заговорила она ровным голосом, хотя слышно было, что даётся ей это с трудом.  - Он, наверное, мог уйти, но тогда я с твоим другом на руках попала бы прямо на цепочку спецназовцев. У меня кончались силы, я могла не выдержать. Только не пойму, откуда Константин узнал об этом,  - когда она произнесла имя дяди, её голос явственно дрогнул.  - Он просто выскочил на них, открыл огонь, отвлёк их на себя. А нам удалось уйти.
        - Он мог иногда видеть то, что другие не замечали,  - Марк сумел справиться с собой, удержал голос, не дал ему сорваться.
        Он встал с дряхлого рваного дивана, подошёл к Кристине, встал сзади. Надо было протянуть руки, обнять её, притянуть к себе, но не хватало смелости. Вместо этого он спросил:
        - Ты не ответила. Зачем ты в это влезла?
        Кристина резко обернулась. На Марка взглянули две лучащиеся звезды.
        - Потому что я люблю тебя, вот зачем!
        Эти слова более не нуждались ни в каких пояснениях. Марк протянул руки, нежно взял Кристину за плечи и притянул к себе. Её голова упала к нему на плечо, но он, не желая больше ничего терять, развернул её к своему лицу и, приблизившись губами к её губам, прошептал:
        - Я люблю тебя! Прости, я был идиотом и подонком, но я люблю тебя, люблю больше жизни!
        Страсть - это когда тебе всё равно, что происходит вокруг, что было до этого и что будет потом, рушатся ли вокруг горы, разваливается ли твой дом от землетрясения, гремят ли вокруг взрывы или окружает трескучая северная тишина. Страсть - это когда нет места мыслям и здравому смыслу, это когда наплевать, что последует за этим завораживающим, ослепительным мигом, будешь ли ты жить или мгновенно умрёшь. Страсть создала всё вокруг - и звёзды, и мельчайшие частицы мироздания. Страсть покоряет и побеждает, она способна одолеть любой запрет и ограничение, сразить всех врагов и оттолкнуть всех друзей. Страсть…
        Они не помнили ничего и ни на что не обращали внимания. Что им были любые соблазны мира и любые посулы могущества, когда каждый из них только что обрёл утерянную часть самого себя! Сверкающее пламя и ревущий водопад, неистовый вихрь - вот что было вокруг, что унесло их в запредельную даль всепоглощающего восторга. Сорванная одежда, разлетевшаяся по углам, хриплые, неудержимые стоны предвкушения, скользящие жадные руки, скрипучий диван и миг, когда все преграды разрушены и тела слились в одно, и крик, и боль, и безумное наслаждение, и уносящая вдаль всё разрушающая и всё создающая страсть, напиться которой невозможно и нет никакой возможности остановиться…
        Когда Марк пришёл в себя, то понял, что Кристина плачет, а сквозь слёзы повторяет только одно:
        - Никакая сила не стоит счастья… Никакая…
        Сейчас Марк сидел в комнате, где, кроме него, находились отец Роман, Володя и Кристина. Рената была с Юлькой, чтобы девочка, постоянно впадавшая в беспамятство, не оставалась одна, а Кирилл с Оранжем возились на кухне. И если Кириллу просто нравилось готовить, то Оранж всё это время старательно избегал встречаться со всеми взглядом, был очень мрачен, бледен и необыкновенно молчалив. Но Марк, понимая, что Костя, по сути, погиб из-за невообразимой глупости Оранжа, всё же на друга зла не держал, помня, как героически тот пытался исправить свою ошибку. Вот только подойти к другу и сказать что-нибудь тёплое или хотя бы нейтральное не было сил, а потому они так и перемещались по дому - чтобы не сталкиваться друг с другом.
        Беседа, протекавшая в комнате, началась вроде бы с незначительной ерунды, простого вопроса, но постепенно приобретала всё более интересную направленность. Странно, но этот обаятельный Володя очень быстро сумел разобраться, кто есть кто, и всю силу своего любопытства сосредоточил на отце Романе. Сам Марк, надо сказать, тоже имел к необычному священнику множество вопросов, но никак не удавалось застичь его одного, чтобы эти вопросы задать. Поэтому пока приходилось слушать, что он ответит Володе.
        - Так вы думаете, что пришла пора поменять элиту? И что же это даст?  - Володя открыл чугунную дверь печи и подбросил очередное корявое полено.
        - Нет, вы неправильно понимаете. Простая замена одной элиты на другую не принесёт ничего, кроме перехода власти и возможности управлять и распоряжаться ресурсами к людям, которые до этого либо были на вторых ролях, либо вообще не присутствовали во властных или финансовых верхах. Подобные люди через каких-нибудь несколько лет превратятся в такую же точно элиту, и все их громкие уверения про беспокойство о стране и народе превратятся в очередной мираж - красиво, но… недостижимо. А главное, в обществе, существующем на сей день, это абсолютно нереально. Пока общество устроено по принципу толпо-элитаризма, всё будет повторяться из раза в раз, может быть, с незначительными вариациями…
        «А Оранж тогда, получается, был прав»,  - подумал Марк.
        - Так и что же, каков выход?  - Володя обаятельно улыбнулся насупившемуся отцу Роману. Ну что за сукин сын, как это у него получается улыбаться настолько обаятельно? И как же он в такие моменты похож на Джорджа Клуни, это просто фантастика…
        - А выход, тем не менее, есть,  - отец Роман продолжал оставаться сугубо серьёзным.  - Выход в том, чтобы поменять представление общества о том, какая в принципе должна быть его элита. Точнее, не так. Правильнее будет сказать, что элиты вообще не должно быть, как не должно быть и толпы. Просто каждого человека с детства надо воспитывать человеком, а не животным или биороботом. При этом следует не давать воспитуемым скатываться в демонизм, когда они вдруг, заметьте, вдруг, могут себе вообразить, что весь мир вертится именно вокруг них и только их собственная личность имеет значение и вес.
        - А как это сделать? Вы нарисовали слишком идиллическую картинку, а утопии, обычно, абсолютно нежизнеспособны,  - Володя опять мягко улыбнулся.
        - Если маленького человека с детства учить жить правильно, учить его слышать и понимать окружающий мир, жить в гармонии с природой и самим собой, учить отличать правду от лжи, помогать разбираться в том, что существует на самом деле, а что - злонамеренная выдумка, а главное - за каждым произошедшим событием, за каждым упавшим с дерева листочком, за каждой улыбкой родителей, за каждым собственным успехом или поражением видеть непреклонную волю Всевышнего Творца - вот тогда мы и получим общество людей, свободных от любого вида рабства, от любой социальной несправедливости. И тогда…
        - Позвольте усомниться в реальности осуществления столь прекрасных по своей сути замыслов,  - голос Володи был мягок, но лицо больше не улыбалось.  - Как показывают уроки истории, то, что вы сейчас проповедуете, уже не раз пытались сделать. В разные времена. И разные люди. Однако все их попытки заканчивались абсолютно одинаково. Сначала из самых ярых сторонников прекрасной идеи выстраивался этакий своеобразный кружок приближённых учеников главного идеолога. Затем, после смерти руководителя и наставника, этот кружок узурпировал право на понимание и толкование откровений своего учителя. Потом они ссорились между собой. А потом, через какое-то время, из этих учеников, искренне верящих, что они всё делают правильно, выкристаллизовывался один или несколько, которым, в сущности, было глубоко наплевать на то, чем руководствовался создатель их идеологии, потому что они очень точно улавливали преимущества следования красивой идее. А преимуществами всегда становятся власть, богатство и могущество, основанные на почитании толпой главного идеолога, который, как правило, сам был высокоморальной личностью или
святым. Разве не так? Но люди, сначала слепо верившие или желавшие верить, через какое-то время прозревали и понимали, что никакой справедливостью, всеобщим счастьем или царством Божьим здесь и не пахнет. Тогда и получалось, что настойчивые попытки новой элиты, завладевшей монопольным правом на толкование откровений, а значит, и на управление, убедить разуверившихся людей, что всё, в том числе и их власть, происходит по Воле Божьей, обычно заканчивались одним и тем же. Революцией! В какой бы форме она ни происходила: в виде Реформации, Протеста, отделения или разделения церквей, это неважно, потому что Революции обычно влекут за собой кровавые войны или, что намного хуже, простой по своей сути, но ужасающий по своим последствиям результат - кризис веры,  - Володя с интересом посмотрел на священника, мол: «Теперь ваш ход, голубчик, попробуйте-ка опровергнуть».
        Отец Роман с любопытством выслушал своего очень убедительного собеседника и не спеша начал отвечать:
        - Бог, по милости своей, чтобы наставить заблудившихся людей на путь Истины, всегда посылал к ним пророков, Спасов. Как правило, Спасам удавалось передать людям божественные откровения, но иногда (и мы даже знаем один очень конкретный пример) это не срабатывало. Те люди настолько привыкали жить по-скотски, оправдываясь уверениями, что делают всё так, как написано в переданных им Писаниях, или откровениях Божьих, что в лучшем случае они своих пророков не слушали, а в худшем - быстренько от них избавлялись, чтобы народ не баламутили,  - отец Роман стал грустен.  - Я с вами, Володя, согласен, кризис веры - это самое страшное, что может случиться с обществом. Но сейчас появилась возможность многое изменить - прекратить прежний ход истории, в котором всегда из среды социума вылуплялся некто, кто лучше всех разбирался в том, что происходит вокруг, однако при этом не стремился довести своё понимание до окружающих. Наоборот, этот некто прятал его как можно глубже, чтобы получить монопольное право на владение ситуацией, а значит, на власть и силу. Поймите, Володя,  - в течение своего монолога отец Роман
настолько бурно жестикулировал, что поневоле закрадывались подозрения о его итальянских корнях,  - у нас появилась Концепция, но, в то же время, к нам, наконец-то, в полном объёме вернулись те знания, Веды, которые были сутью жизни наших предков на протяжении тысячелетий. И знаете что важно? То, что Веды и Концепция во многом совпадают, хотя есть, конечно, и различия. И появились они, в основном, потому, что Концепция создана учёными, бывшими логиками-материалистами, и им понадобился логический путь доказательства Бытия божия. Кроме того, на момент создания Концепции у них не было той возможности ознакомиться с истинными славянскими Ведами и Родной верой, которая есть сейчас. Но главный принцип одинаков - на Землю человек приходит для того, чтобы стать Сотворцом, существом, идущим по божественному пути. Но только тот может по-настоящему этого достичь, кто обладает правильными знаниями о том, как устроен мир, какова его история и как максимально эффективно использовать всё, что дал тебе Бог. Сейчас эти знания даются не только избранным, а и всем, кто проявляет интерес. Любой может с ними ознакомиться,
понять, принять или не принять, главное - они доступны каждому и до каждого доносятся без всяких искажений. И это важно. Вот когда большинство людей с ними ознакомятся и примут за основу своего жизненного пути, тогда и возникнет общество, где каждый из людей, как сказано в Коране, будет «расходовать из того, чем Бог его одарил», то есть тратить и развивать Богом данный талант и способности. Тогда-то и исчезнут элита и толпа, тогда, будем надеяться, и настанет Царство Божье, Ирий на Земле. Почему?  - никто отца Романа не перебивал, он, фактически, вёл очень длинный монолог.  - Да потому, что каждый будет понимать, что надо в первую очередь работать над собой, исправлять и совершенствовать себя и тот талант, который ему дал Всевышний. И тогда все начнут понимать, что управление - это почётная, но тяжёлая и ответственная доля, тяжкая ноша, а не возможность быстро и без проблем срубить бабла, чтобы построить себе несколько особняков, а беспутным детишкам купить очередной суперкар,  - отец Роман закончил фразу и оглядел всех на предмет реакции - не слишком ли пафосно она прозвучала.
        - Вы знаете, отец Роман, а вы совсем не похожи на православного христианского священника, по крайней мере, такого, чей имидж уже давно сложился. Этакий себе, знаете, умильно-лицемерный поп с большим животом и масляными глазками. Вы больше напоминали бы религиозного фанатика времён становления протестантства, если бы не одна маленькая деталь,  - Володя улыбался, но Марк заметил, что глаза его холодны.  - Знаете ли, я достаточно подробно ознакомился с материалами Концепции. Некоторые работы весьма жёстко отзываются о роли христианской церкви в современном обществе. Вы не находите, что мы имеем на руках противоречие - вашу службу в церкви и вашу приверженность Концепции? Кроме того, вы упоминаете Веды, а они ведь никак не относятся к каноническим текстам Святого писания, не так ли?
        - Вы, как и многие, ошибаетесь, а точнее одно понятие подменяете другим. Во-первых, если вы действительно читали работы Концепции, то, наверное, поняли, что современная церковь в её официальном виде давно уже не Христова или, скажем, Мухаммадова. Напротив, официальная позиция современной церкви - это очень явная поддержка толпо-элитаризма, позволяющего держать в рабстве (цивилизованном или не совсем) весь мир. Так же и с православием. Само понятие православия («славить правь, право или правду») никак не подходит идеологии, которая утверждает: «Счастья в земной жизни нет, терпи, ибо всякая власть - от Бога, все мы - рабы божьи, и тот, кому даровано здесь, ничего не получит там. Потому смирись, засунь свою волю и гордость в… э, ну, в общем, вы поняли куда, живи и не кудахтай». Бог - создатель всего сущего, и мы все, каждый из нас,  - его творение. Но никак не рабы. Ведь всякая душа - часть Всевышнего, и всякой душе он даёт право выбора, право проявления своей воли, ибо это и есть Воля Божья. А выбор и рабство - вещи несовместимые. Потому и власть мы имеем такую, и общество такое - потому что сами
выбрали, позволили другим, тем, кто похитрее и поциничнее, выбрать вместо себя. А Бог ждёт, ждёт терпеливо, когда же мы одумаемся. Хотя иногда и устаёт, понимая, что свобода Воли без осознания того, куда эту волю правильно приложить, заводит людей в тупик. Вот и приходится ему иногда вмешиваться, стирать цивилизации, как это было с Атлантами…  - тут отец Роман смутился и закашлялся, пытаясь понять, не сказал ли он лишнего.
        Однако Володя внешне никак не отреагировал, а Марк и Кристина восприняли его слова спокойно, и священник продолжил:
        - Когда-то, когда князь Владимир решил укрепить свою власть и принял христианство, прежней духовной элите, волхвам, пришло откровение, что и такая составляющая должна быть в истории Руси, ибо через тысячу лет силы их душ понадобятся здесь, чтобы помочь решить проблему для всего человечества. И они ушли - шагнули в костёр, чтобы воплотиться здесь через тысячу лет. Сейчас это время настало… Но часть их тогда осталась, чтобы влиться в становление новой религии - смеси ведического православия и христианства, тем более что личность Иисуса была им хорошо знакома, а его истинное учение ничем не отличалось от содержимого Вед. И им удалось многое сделать - наполнить каноническое христианство новым смыслом. Вот только потом… Потом те, кто хотел загнать Русь в оковы библейского порабощения человечества, волхвов этих вычислили и либо уничтожили, либо загнали в глубочайшее подполье, из которого они смогли выбраться только сейчас. И получила Русь вместо Веры - догмы, а вместо свободы совести - каноны, непонятные для себя молитвы и огромное сонмище самозванных посредников вместо возможности общаться с Богами и
Родом напрямую. А в дополнение ко всему этому - книгу, в которой написано, что евреи - единственный Богом избранный народ, а все остальные должны, так или иначе, им подчиняться.
        - А что, разве это не так?  - Володя опять улыбнулся.
        - Глупо отрицать, что все или почти все могущественные люди, обладающие реальной властью и деньгами,  - это евреи. По крайней мере, в Штатах или Соединённом королевстве, не говоря уже о Европе. А все остальные, которые кажутся нам чем-то стоящим, как бы они ни хорохорились, являются их слугами, пусть даже и китайцы.
        - Володя, а ведь вы пытаетесь меня спровоцировать,  - удивился отец Роман.  - И зачем я реагирую? Ведь вы же изучали Концепцию, а там всё написано,  - в голосе священника проступило возмущение, он даже встал с занимаемого им единственного в комнате кресла (все остальные сидели на скрипучих и разваливающихся стульях).  - Вы ведь хорошо знаете, что евреев выбрали методом случайного тыка, просто под руку попались. Потом их специально подготовили, а затем уже их руками стали захватывать власть над миром. Их самих при этом не забыли объявить богоизбранным народом - надо же было и о приличиях позаботится. Вот только явление пророков, таких, как Иисус или Мухаммад, чуть было не пошатнуло положения самозванных хозяев мира. Но они очень быстро опомнились: там подправили, тут вычеркнули, там вообще умолчали - и учение Иисуса превратилось в пособие по порабощению людей. А с Мухаммадом и Кораном поступили по-другому: поскольку текст Корана изменить нельзя, иначе придётся весь Коран переписывать или уничтожать, создали мнение, что мусульмане - это враги христиан, верят совсем в другого Бога, над Иисусом, как
могут, потешаются, и вообще - звери, а не люди. Даже крестовые походы организовали, чтобы на практике «подтвердить» свою нелепую теорию. Кстати, знаете ли вы, что крестовые походы, кроме чисто грабительских и завоевательных функций, прикрытых идеологией, имели ещё и геополитическое значение. Нет?  - отец Роман снисходительно посмотрел на своих слушателей, качающих в недоумении головами.  - Дело в том, что, используя толпу диких, голодных и очень жадных авантюристов, Ватикан разрушил Восточную Римскую Империю и превратил до того сильный Константинополь… ну, не то, чтобы в развалины, но уж точно не в способный противостоять Риму центр восточной ветви христианства. Такой же ход потом использовали и в Южной Америке, чтобы уничтожить богатые цивилизации ацтеков и майя. Тогда-то и получили путёвку в жизнь зародыши современных банкирских домов, хозяева которых, за редким исключением, евреи.
        Марк, который уже столько всего знал на эту тему, энергично закивал головой в знак своего глубочайшего согласия. Володя же, с удовольствием прослушавший урок истории, поднял руки:
        - Каюсь, грешен. Просто я не совсем верю в эту, мягко говоря, спорную теорию, насчёт безграничной власти кучки злых и жадных банкиров. Мне кажется, всё намного сложнее. Впрочем, извините, не удержался от соблазна. Ну, да Бог с ними, с евреями, у них своих заморочек хватает. Вы так и не сказали, почему служите священником в этой столь, по вашим словам, неправильной церкви?
        - Потому что,  - отец Роман успокоился, однако в кресло не сел, а подошёл к столу, где стоял большой, давно остывший, чайник, налил себе чаю в стакан с металлическим подстаканником и с наслаждением выпил.  - Потому, что к Богу люди приходят по-разному, и моя задача - выискивать тех, кто действительно хочет ответов на правильные вопросы, а не приходит отдать дань сложившейся традиции или выполнить ещё какие-нибудь механические действия, чтобы заслужить прощение того, в существовании кого не уверен, но, на всякий случай, боится. Именно ищущим, сомневающимся, неуспокоенным я и обязан помогать найти правильный путь к Богу, а не к его портрету на стенке или потолке. Кроме того, мы пытаемся воздействовать на сложившийся эгрегор, чтобы повернуть его в праведное русло. Мы боремся, но пока нам противостоят слишком серьёзные и сплочённые силы. Нам нужны те, кто будут верить Богу, а не в домыслы о нём. Вот потому я в церкви…
        - Вы сказали - мы, то есть вы, конечно, не один, что и понятно, на Дона Кихота вы не похожи. Но много ли вас, таких?  - заинтересованно спросил Володя.
        Отец Роман смутился.
        - Простите, но это не… не та тема… я не могу об этом говорить.
        - Понимаю,  - Володя уважительно кивнул,  - не ваша тайна. Но вот что такое Игра?
        - Игра? А вы, простите, откуда об Игре знаете?  - отец Роман от неожиданности часто замигал.
        - Как это откуда? Ваши друзья - Игроки, моя девушка - Игрок, и они, вроде бы, особо это не скрывают. Я, конечно, не Игрок - видимо, по возрасту не подхожу, но мне очень любопытно, я бы сказал, меня это просто захватило всей душой. На мой взгляд, взгляд, между прочим, человека, который кое-что понимает в рекламе и раскрутке брендов, так вот идея с Игрой просто великолепна, это именно то, что нужно для привлечения молодёжи. Кто же это такой умный? Не подумайте чего плохого, мне просто любопытно, я снимаю перед ним шляпу,  - и Володя встал, раскланялся и помахал несуществующим головным убором.
        - Я, к сожалению, не знаю,  - справился со своим смущением священник.  - Но мне и самому очень импонирует эта идея. Вот только, на мой взгляд, чересчур уж она агрессивна, вон, уже люди погибать начинают, в том числе и невинные.
        Марк, поняв, что отец Роман банально лжёт, не стал вскакивать и кричать: «А как же так, вы ведь…». Вместо этого он пробурчал:
        - Насчёт поджогов клубов и машин - это наверняка лажа, сейчас вся Игра в шоке. Того, кто стал утверждать, что это его работа, просто стёрли из Игры. Там, видимо, кто-то страховку решил получить под шумок, а на Игру всё свалить. А клубы могли и случайно сгореть… Или… Вот мы, с Оранжем и Кирюхой, такое творили…
        Тут Марк осёкся и понял, что начал говорить лишнее, поэтому скомкал своё выступление:
        - Э, ну, как-то так…
        - Что ж,  - Володя разочарованно вздохнул,  - пусть моё почтение достанется безымянным людям, делающим такое полезное дело. Впрочем, невинные жертвы действительно не нужны.
        - Господа, прошу всех к столу,  - позвал из кухни Кирилл.  - Я приготовил борщ!
        … - Боже, Кирилл,  - впервые за всё время беседы подала голос Кристина, пробуя борщ,  - как вкусно! Какой ты молодец! Ты где так научился?
        - Это меня Ювелир научил!  - гордо произнёс польщённый похвалой Кирилл.
        Он тут же замолчал, укоряя себя за несдержанность. Тем не менее, воспоминание о погибшем повисло над столом тягостным молчанием, даже ложки зазвенели скромнее и печальнее. Марк молчал вместе со всеми, ощущая, как всем за столом неловко и каким сочувствием все полны. Наконец, он не выдержал напряжения, быстро дохлебал действительно очень вкусный борщ, поднялся и сказал:
        - Пойду, сменю Ренату, пусть и она поест. Да и с Юлькой посижу.
        Когда Рената ушла, Марк наклонился к сестре и погладил её по голове. Юля лежала тихо, безучастно повернув к стене измождённое лицо. Марк подумал, что опять не добьётся от сестры ни слова, ведь та ничего не говорила с момента, как узнала о гибели дяди, как вдруг Юля произнесла слабым, но ровным, даже счастливым голосом:
        - Дядя Костя сейчас уходит. Надо помочь ему… Пожелай его душе добра, ему станет легче.
        - Боже, Юлька…  - Марк не сдержался, заплакал, и ему, почему-то, совсем не было стыдно.
        - Он всех простил и просил, чтобы его тоже все простили,  - Юлька по-прежнему говорила ровно.  - А ещё сказал, чтобы мы не верили Володе, он очень опасный человек.
        - Да?  - у Марка сразу высохли глаза.  - А откуда он знает? А да, что же это я… Так, а чем он опасен?
        - Этого дядя не сказал. Он улыбался на прощание, Марк, у него была очень красивая улыбка.
        - Да, сестрёнка, да. Опять мы с тобой одни остались.
        - Не одни. У нас есть Кристина, отец Роман, твои друзья. И много-много Игроков. Они вас уважают.
        - Да, вчера по всей стране все Игроки одновременно зажгли свечки, в дань уважения к дяде. Игра всегда первая обо всём узнаёт и всем сообщает,  - теперь Марк всё своё свободное время проводил в Игре и очень много успел узнать нового.  - Теперь мы просто обязаны отомстить за дядю, понимаешь?
        - Нет, мстить не надо. Надо помогать. Надо любить. Надо верить.  - Юлька вдруг стала такой взрослой, что Марк попятился.  - Надо помочь Ренате, она хорошая. Надо найти её отца. Мне нужен артефакт…
        - Юлька, тебе нельзя, ты умрёшь,  - испуганно вскричал Марк.  - Я не дам тебе его!
        - Спроси отца Романа и Кристину, сам не решай.
        - Хорошо, сейчас я их позову.
        Марк нашёл обоих сидящими у печи и молча смотревшими в огонь. Больше никого не было, все разошлись по дому.
        - Вы можете зайти к Юле? Есть разговор.
        Когда все собрались у постели девочки, Марк озвучил её предложение.
        - Ни в коем случае,  - отрезала Кристина.
        - Да, это её убьёт,  - согласился отец Роман.
        - Кстати, Роман,  - Кристина никак не могла заставить себя называть столь молодого человека отцом,  - что вы думаете насчёт Володи?
        - Очень подозрительный тип. И очень любопытный. Что-то в нём такое, странное… И мысли свои он тщательно скрывает. Но, тем не менее, нам помогает. Да и Рената не лжёт, это видно.
        - Да, это видно. А вот Володя этот - он… понимаете, я его не вижу. Уже третий день пытаюсь разглядеть, что у него внутри, кто он, откуда, а вижу только одно - воду. Много, очень много тёмной воды, как в глубине океана. На нём защита, с которой мне не справиться.
        - Ага, ты тоже это увидела. А это значит…  - протянул отец Роман, давая девушке продолжить.
        - Это значит, что он либо сам очень сильный маг, либо находится под защитой очень сильного мага. Первое, впрочем, можно отбросить - сильный маг не стал бы любопытничать и вас выспрашивать, а давно бы понял, что вы имеете самое непосредственное отношение к Игре. Я права?
        Марк посмотрел на отца Романа взглядом, полным укора, и сказал с горечью:
        - Могли бы мне и рассказать, мне казалось, что вы мой ДРУГ.
        - Извини, Марк,  - лицо отца Романа стало строгим,  - но я не должен тебе открывать не свои тайны. Не я придумал эту Игру, не я её развивал. Я только помог её запустить. А дальше… Видишь ли, в ней есть смесь самых современных технологий и древней магии, потому никто не может её найти и выключить, а она сама всех находит и со всеми общается. Она живая, понимаешь? Искусственный магический интеллект, вот что это.
        - А кто сумел такое сделать?
        - Если они сами позволят, я тебе расскажу. А пока предлагаю следующее. Мы уже здесь несколько дней, а с места не стронулись. Пусть Кристина использует артефакт, чтобы узнать, где отец Ренаты и что с ним. Я так полагаю, что помощь ему будет нашей главной задачей и нашим билетом на спасение. Иначе нас просто затравят. Вас слишком активно ищут, а значит, раньше или позже, найдут. Нам не обойтись без помощи людей, близких к власти.
        - Я не согласен, но пусть Кристина попробует.
        - Эх, ребята, если бы вы знали, какой это кайф - работать с этим артефактом. Но какая же ломка потом наступает…  - Кристина покачала головой.
        - Нет, не надо, Кристина, я помню, какая ты была, когда Оранжа вытаскивала,  - Марк замахал руками.  - Есть ещё какой-нибудь путь?
        - Ну… Я могу попробовать поискать обычным путём, через «лёгкость». А уж если не получится, тогда используем эту статуэтку, хорошо?
        - Разумно!  - энергично кивнул головой Марк.
        - Согласен,  - гораздо спокойнее подтвердил отец Роман.
        - Марк, тогда ты должен мне помочь, пойдём со мной,  - и во взгляде Кристины мелькнула очень лукавая искорка.
        - Конечно, да, само собой,  - Марка не пришлось долго упрашивать. И они удалились, держась за руки.
        - Вот ведь дети,  - сокрушённо покачал головой священник.  - Похоже, что у Руслана опять облом…

        Глава 60. Призрак будущего

        Большой вестибюль огромного суперсовременного офисного здания. Много стекла, бетона, иных новых материалов. Стиль хай-тек, дерзкий и давящий, призванный показать - здесь вам, ребята, не какая-нибудь контора «Рога и копыта», здесь творят будущее России, а может быть, и всего мира. Будущее технологий, которые позволят легко добиваться, казалось бы, неосуществимых вещей - вырастить человеку новую руку взамен утерянной, победить рак, создать одежду, меняющую свою конфигурацию в зависимости от погоды, создать вечный двигатель, да много чего ещё, что даже представить себе тяжело. Будущее. Вот оно, начинается прямо за тем длинным коридором…
        Володя, Кристина и Марк шли по храму дерзости человечества в сопровождении очень серьёзного молодого человека, представившегося им помощником-референтом заместителя Самого. Ну что ж, оно и понятно - Сам очень занят, строит будущее. А заместитель может и уделить несколько минут назойливым иностранцам, завидующим чужим успехам и в своей зависти не забывающим ухватить удачу за хвост, вовремя вложить деньги в суперперспективные российские разработки - они же ведь потом принесут баснословные барыши. Это ничего, что разработок никто ещё не видел, зато уже есть много бравых оптимистичных сообщений о них, уже виден прорыв, уже рождаются секреты. А иначе зачем было выстраивать такой офис и нанимать солидный штат? Разработки надо внедрять и оберегать. И главный ответственный за них (человек-легенда, непотопляемый дредноут российской политики и светоч экономики) должен быть окружён комфортом, чтобы не отвлекать своё драгоценное время на решение мелочных бытовых проблем. Ведь речь идёт о будущем, вы меня понимаете?
        Делегация, тем временем, добралась до кабинета зама. Им предложили пока посидеть в маленькой, не более двухсот квадратных метров, комнате для переговоров, попробовать замечательный перуанский кофе (или чай? настоящий, между прочим, высокогорный) и подождать, пока замСама освободится. Подождём, конечно, попробуем и чай, и кофе.
        Идея проникнуть в офис под видом британского инвестора с большими деньгами за плечами принадлежала, как это ни странно, Володе. Он заявил, что отлично говорит по-английски, у него есть соответствующие, добытые по случаю, документы, и он имеет опыт ведения деловых переговоров. Кристина, соответственно, должна была изображать его помощницу (читай, талантливую в бизнесе любовницу), а Марк - переводчика. Английский у Кристины был хорошим, но текста ей не предполагалось, в основном,  - улыбки. Марк тоже знал английский на неплохом уровне и на переводчика был чем-то похож, только вот внешность ему немного исправили, чтобы выглядел постарше и посолиднее. Ничего не потребовалось корректировать только Володе. Купленная им дорогая одежда, несколько аксессуаров, действительно безупречный английский, а главное - полное преображение, которое превратило его в богатого, уверенного в себе бизнесмена, произвели на всех очень сильное впечатление. Рената даже стала улыбаться с оттенком гордости: «А, вот у меня какой мужчина!». Дальше оставалось только назначить встречу, которую за несколько телефонных звонков
устроил Оранж. Вот кому было не занимать наглости и умения гнать пургу про мэрию, администрацию Президента и аппарат Премьера. Несмотря на мрачное состояние, из которого Оранж, похоже, и не собирался выходить, сыграл он эту роль блестяще, так что все поверили - на встречу рвётся настоящий туз, просто мечтающий вложить деньги в безумно перспективные российские разработки в области нанотехнологий. Отказаться там не смогли, теперь, наверное, в свою очередь, пытаются выстроить «потёмкинские деревни», чтобы сразить импортного богатого лоха наповал.
        - Прошу вас, господа: господин Резаков Александр Алексеевич - заместитель главы правления корпорации по инвестиционным вопросам. Мисс Тэтчер, мистер Скетчер и переводчик Марк,  - вышколенный помощник представил всех не хуже хорошего дворецкого, безошибочно расставив присутствующих по рангам.
        - Очень рад, господа, очень рад,  - вальяжный, достаточно высокий, с белозубой улыбкой и презрением в глазах, Резаков просто овеществлял собой «русскую мечту», воплотив в своём лице умеренно молодого, прекрасно выглядящего, очень уверенного в себе богатого бизнесмена, присевшего на очередную бесконечную российскую «трубу».
        Завязался диалог. Марку приходилось очень напрягаться, чтобы правильно и быстро переводить сложные британские сентенции мистера Скетчера. Впрочем, его спасало то, что Резаков и его помощник тоже прилично владели английским и многое понимали сами. Речь пошла об инвестициях, деривативах, опционах и прочей финансовой мути, в которой Марк мало разбирался и поэтому был немного вял, зато глаза российской стороны стали плотоядно блестеть нездоровым блеском. Блеск особенно усилился, когда мистер Скетчер легко и непринуждённо, как бы мимоходом, стал упоминать цифры, которые он «был готов вложить» в столь перспективное, по его мнению, дело.
        Кристина иногда бросала короткие односложные замечания, что-то старательно отмечала в небольшом планшете и при этом, на протяжении всей беседы, настолько восторженно смотрела на Володю, что у Марка стали возникать нехорошие, можно сказать, совсем плохие эмоции. Тут, правда, от начавшихся мук ревности его отвлекла заминка, произошедшая в разговоре. Мистер Скетчер изъявил желание лично ознакомиться с объектами и полигонами, на которых происходил «прорыв российской науки вширь и вглубь». Это пожелание вызвало небольшое смятение на сведённом предчувствием скорой наживы лице господина Резакова. Мистер Скетчер понял заминку по-своему и предложил, в качестве жеста доброй воли, сделать небольшой, просто микроскопический аванс (скажем, пару миллионов), чтобы подтвердить серьёзность своих намерений, если ему позволят осмотреть хотя бы одну из московских площадок. Назовите счёт, и через несколько минут после согласования выбранной для визита площадки вы увидите на нём деньги. Понимая, что у вас очень бюрократическая система, мы готовы для этого использовать какой-нибудь особый, отдельный счёт, скажем, даже
частный. Вы понимаете? Предложение повергло господина Резакова в шок и трепет - на его памяти ни один из серьёзных иностранных инвесторов таких предложений ещё не делал. На этом пикантном моменте мисс Тэтчер наклонилась к уху мистера Скетчера и что-то достаточно игриво зашептала ему на ухо. Мистер Скетчер в ответ чопорно улыбнулся и, повернувшись к господину Резакову, до сих пор сидевшему с открытым ртом, предложил:
        - Понимая ваши затруднения, мы очень хотели бы дать вам время на раздумья. Однако его-то у нас как раз и нет. Мы должны принять решение буквально сейчас, иначе, как подсказывает мне моя помощница, завтра мы будем вынуждены предложить аналогичные условия китайцам. Деньги, а особенно большие деньги, лежать не должны, они должны работать. Не так ли, мистер Резаков?
        Побледневший и вспотевший Резаков быстро закивал головой, а потом стремительно вскочил из-за стола.
        - Господа, прошу у вас десять минут.
        - О'кей, мистер Резаков, у вас есть десять минут.
        Резаков с помощником вышли, а Кристина глазами показала, чтобы посмотрели на экран её планшета. Там было написано: «Нам нужна площадка номер два. На ней есть секреты. Этот поц не в курсе того, что нам действительно нужно. В курсе, похоже, только Сам и его другой помощник. Но их просканировать я никак не могу». Эти слова никого не удивили. Все вчерашние попытки Кристины получить через «лёгкость» хоть какие-нибудь сведения о Рыжем и возглавляемой им корпорации не привели ни к какому результату. У самой Кристины это породило только один ответ - очередная мощная магическая защита. Постарался кто-то очень крутой, а то и группа крутых. Использование артефакта в таком случае могло образовать след, по которому эти неведомые крутые смогли бы вычислить слишком любопытного пришельца. О такой возможности Кристине когда-то рассказывала Марина, а недавно и Руслан предостерегал её от необдуманного использования силы.
        Марк и Кристина, Юлька и отец Роман долго пытались решить, как поступить, пока не пришли к выводу, что их совместной фантазии для этого не хватает. Главным генератором всяческих дерзких замыслов в компании Марка был Оранж, и решено было позвать его с Кириллом. Но тут отец Роман предложил провести расширенное заседание - с участием Ренаты, как главного заинтересованного лица, и её загадочного друга. Разумеется, о предварительных попытках получить информацию при помощи необычных способностей Кристины было решено не распространяться, поскольку эти её способности, как и Юлины, пока, до поры до времени, держали в тайне от новых друзей. Мало ли чего…
        Мозговой штурм дал свои результаты очень быстро. В голове Володи почти мгновенно родилась смелая идея, ни у кого не нашлось никаких серьёзных аргументов против, и вся компания быстро стала думать над её реализацией. Для того чтобы в здание обязательно попала Кристина, пришлось Володе с Ренатой поведать, что у неё есть определённые способности по, скажем так, угадыванию мыслей, и ими не грех воспользоваться. На этих словах Володя немедленно предложил угадать, что у него в голове, однако Кристина отказалась, заявив, что не практикуется на своих знакомых, чтобы ни в ком не разочаровываться. Марк и отец Роман стали уверять Володю, что это правда чистейшей воды, они и сами не раз были свидетелями, как Кристина разоблачала людей, казавшихся эталонами добродетели. И Володе пришлось поверить. Тем более что амплуа юной симпатичной помощницы Кристине шло и могло сыграть свою положительную роль, а вот Ренату для этой цели использовать нельзя - её могли знать в лицо. Дальнейшее обсуждение количественного и качественного состава предполагаемой делегации проходило очень бурно: каждый пытался доказать, что
именно его непосредственное участие будет иметь неоценимое значение. После долгих споров окончательный состав разведгруппы согласовали. Кирилл с Оранжем должны были дежурить в машине под офисом корпорации, а отец Роман, Рената и Юлька - ждать дома…

* * *

        Через двенадцать минут господин Резаков вернулся с довольным выражением лица.
        - Итак, господа, я счастлив сообщить, что наш главный вопрос решён. Господин президент нашей корпорации согласился на ваши условия. Когда бы вы хотели побывать на объекте?
        - Немедленно!  - ухватил быка за рога Володя.
        - Э…ну, что ж… Я думаю, это возможно. Предлагаю вам посетить нашу гордость: объект, чья деятельность направлена на инновации в области фарма-нано-технологий,  - со счастливым видом гордого отца чада-вундеркинда предложил Резаков.
        - А можем мы сами выбрать объект? Можно получить весь список?
        - Э… Видите ли, у нас есть объекты, где очень сильны интересы государства, ну, вы понимаете, о какой направленности идёт речь. В смысле приложения инвестиций их мы не можем рассматривать без согласования с высшим руководством страны. Сожалею.
        - О, мы понимаем. К таким объектам можно будет вернуться позже, когда мы сработаемся. Пока просто покажите список доступных объектов.
        - Э… Разумеется, без проблем. Сейчас мой помощник подготовит для вас требуемое.
        Получив список, господин инвестор для вида минут десять колебался, а потом, наудачу, как он объяснил, попросил ткнуть пальцем в список свою очаровательную помощницу, которая уже успела бросить несколько многообещающих взглядов в сторону русского менеджера. Тот отвечал плотоядными улыбками. Помощница поводила рукой над списком, а потом, абсолютно случайно палец её уткнулся в строку, на которой значился объект номер два. Господин Резаков скорчил такую кислую гримасу, как будто только что тщательно пережевал два лимона целиком.
        - Я прошу меня извинить, но объект номер два находится за городом. Учитывая наш московский трафик, мы рискуем попасть туда только к вечеру. Не могли бы мы перенести наш визит туда на завтрашнее утро?
        Мистер Скетчер нахмурился, пожевал губами, о чём-то пошептался со своей помощницей, а потом выдал:
        - Хорошо. Я могу отменить кое-какие визиты, которые я планировал завтра совершить во Франции. Но! Не должно быть никаких срывов!
        - Я вам гарантирую, многоуважаемый мистер Скетчер, что срывов не будет,  - расплылся в самодовольной улыбке Резаков.  - Не могу ли я пригласить вас на ужин сегодня?
        - О, спасибо, к сожалению, сегодня я ужинаю у посла. Но думаю, что у нас ещё будет время познакомиться поближе, мне понравилось иметь с вами дело, мистер Резаков. До завтра,  - и господин инвестор со свитой, вежливо раскланявшись, ушли.

* * *

        Всё это время, используя большой монитор системы видеонаблюдения, за происходящей встречей наблюдали двое мужчин. Когда встреча закончилась, мужчина с бородкой коротко подытожил:
        - Это он.
        - Что будем делать?
        - Делать буду я. Вы только обеспечьте необходимое количество и качество бойцов.
        - Этого добра у нас достаточно. Чем же он так опасен?
        - Вам лучше не знать. Просто поверьте - опасен. Да и спутники его - тоже опасны.
        - Они очень молоды.
        - Поверьте. Опасны.
        В ожидании отправленной на разведку группы отец Роман не находил себе места. Он буквально метался по комнатам старого дома, едва находя в себе силы задержаться где-нибудь хоть на короткое мгновение. Конечно, он получил от Марка (с вновь купленного телефона) пару заранее договорённых сообщений: «Прости, киска, пока занят» и «Не сердись, рыбка, я - на встрече». Эти слова подтверждали, что пока всё идёт, как задумано. Тем не менее, отцу Роману было как-то не по себе, и он продолжал бестолково расхаживать по дому, иногда разбавляя своё волнение суетливыми хозяйственными делами - то дров принёс, то пол подмёл, то воды наносил из недалёкого колодца. И всё равно душа, почему-то, была не на месте.
        По уговору, все, кроме Володи, должны были вернуться на базу. Ему полагалось остаться на ночь в «Метрополе»  - чтобы рассеять сомнения, которые могли возникнуть у «будущих деловых партнёров». Кристине запланировали при этом присутствовать. Но ночевать в отеле с Володей даже в целях конспирации она отказалась, заявив, что сможет сделать так, чтобы никто ничего не заметил, когда она исчезнет. Володя при этих словах будущей помощницы многозначительно хмыкнул, однако убеждать Кристину в обратном не стал. Напротив, он заявил, что его легенда железобетонная, никто не должен ничего заподозрить, и трюк с отелем - это больше для собственного успокоения и для отвода глаз. После этих слов напрягшиеся было Марк и Рената одинаково облегчённо вздохнули. И всем стало спокойнее.
        С учётом всех договорённостей, ребята должны были скоро начать возвращаться. Первыми прибудут Кирилл и Оранж, потом - Кристина с Марком, который будет её дожидаться, а затем уже - Володя. Конечно, могли возникнуть какие-нибудь накладки, и это беспокоило отца Романа. Но он понимал, что испытывает душевный дискомфорт ещё по какой-то, неясной пока причине. Что-то беспокоило его, что-то мешало, какая-то мелочь. Он явно что-то упустил, но вот что?
        - Роман,  - окликнула его Рената, вышедшая из комнаты, где лежала Юля,  - вас Юлька зовёт. А я пока телевизор посмотрю, может, покажут чего нового относительно отца.
        - А, да-да, иду,  - отец Роман с облегчением отправился в комнату к девочке, к которой за эти дни успел привязаться.
        - Отец Роман,  - Юля была ещё слаба, хотя выглядела несомненно лучше, чем тогда, в первые часы их злополучного знакомства.  - Я всё хотела вас спросить: как вы меня нашли, тогда, во время сеанса? Вы ведь не маг? Колдовать не умеете? Или умеете?
        - Да как тебе сказать,  - смущённо ответил молодой священник,  - я, вроде бы, не маг, но кое-что умею. А нашёл я тебя другим способом, ибо ты использовала особую магию, очень древнюю. Видишь ли, у меня был… подожди…  - сбился с мысли отец Роман.
        И тут в его голове молнией сверкнуло прозрение. Индикатор! Вот что мучило его подсознание. С тех пор как он нашёл Юлю, он закинул индикатор в кармашек сумки и ни разу не доставал с тех пор. А вдруг… Нет, этого конечно не может быть, но вдруг рядом (пусть на это существует совсем мизерный шанс), вдруг рядом где-то этот… Томпсон… Ведь его нужно найти - Дети Посейдона просто так беспокоиться не станут!
        - Подожди, Юленька, я сейчас.
        Отец Роман выскочил из комнаты и понёсся в прихожую, где были свалены все сумки. Искомый медальон он нашёл на самом дне кармана. Тот слегка вибрировал и чуть-чуть светился в темноте, но отец Роман объяснил это близостью Ключа, спрятанного им на чердаке. Он пошёл обратно, к оставленной без внимания девочке, но вдруг резко затормозил в комнате, где Рената смотрела телевизор. По ящику демонстрировали очередной кроваво-криминальный сюжет:
        - …случайно наткнувшийся на ужасную находку в лесу…
        Камера выхватила аборигена, одетого в бушлат не первой свежести и шапку-ушанку с одним ухом. Лицо говорившего отражало интеллектуальное напряжение невиданной силы:
        - Так это… я это… шёл с работы… ну это…в деревню… к Ленке… тьфу, к Борьке… а тама… эти… в кустах валяются… тьфу ты, к лешему…
        Камера выхватила несколько тел, уже упакованных в пластиковые мешки, и суетящихся вокруг работников МЧС.
        - На чьей совести это кошмарное преступление, определит следствие. Установлены жертвы. Ими оказался числившийся пропавшим несколько дней назад экипаж машины «Скорой помощи», выезжавшей на место катастрофы поезда: врач, медсестра, а также водитель. Все они были убиты ударом ножа, нанесённым в район затылочной части позвоночника. В милиции заявили, что у них уже есть версия случившегося и даже подозреваемые…
        Рената повернула лицо к застывшему отцу Роману. Оно было полно ужаса, а в глазах плескался рвущийся наружу крик. Но отец Роман остановился вовсе не из-за кошмарного сюжета, так напугавшего исстрадавшуюся девушку. Он встал как вкопанный потому, что индикатор в присутствии Ренаты стал вибрировать заметно сильнее, а свет его стал ощутимо ярче…

        Глава 61. Жестокий урок

        Из-за руля «Ягуара» можно наблюдать за окружающим миром со снисходительностью. Нет, конечно, не с той самодовольной уверенностью, которую дарует руль «Бентли» или «Ламборджини», но всё-таки с некоторой степенью превосходства, это точно. Зверёк на капоте приготовился к прыжку, сиденье удобно до сибаритства, салон пахнет дорогой кожей и деревом - можно и расслабиться, кое-какие вершины взяты, хотя, безусловно, есть ещё к чему стремиться. Такие мысли оправданы, если ты - владелец «Ягуара». Если же ты просто его водитель, то они могут иногда появляться, так сказать, под воздействием флюидов. Ну, а уж если ты всего лишь друг владельца и за рулём этой кошечки оказался случайно, и своей такой у тебя нет и не предвидится в ближайшем будущем, то подобные мысли ни к чему хорошему не приведут, только навредят, поскольку действуют крайне расслабляющим образом.
        А вот Марк, сидя за рулём Кристининого «Тишки», ни о чём таком не думал. Некоторая нервозность ожидания, близость самого роскошного места Москвы, а заодно и резиденции правителей одной из самых мощных империй в новой истории создали в голове Марка коктейль из смутных образов, отрывистых воспоминаний и фантазий, связанных со светлым будущим. В том, что будущее будет светлым, Марк нисколько не сомневался, и при этом его не смущала та зыбкость их сегодняшней ситуации, о которой любой здравомыслящий человек высказался бы очень коротко: «Полный трындец!»
        Более всего он был сосредоточен на попытке переосмыслить свой последний разговор с отцом Романом. Этой ночью Марк, уставший от неопределённости, подловил священника в полутьме кухни и потребовал объяснений. Отец Роман присел на дряхлый табурет, долго тёр одной рукой переносицу, теребя другой очки, а потом усталым голосом спросил:
        - Что ты хочешь знать?
        Четвёртый урок

        - Я…  - Марк растерялся, не зная, какой вопрос для него самый важный.  - Я… наверное… Вот скажите, отец Роман, почему Игра настолько пересеклась с Концепцией, ведь придумали её, я имею в виду Концепцию, обычные люди, а не какие-нибудь там маги и колдуны?
        - Потому что в Концепции есть очень большой потенциал. Она привлекает всех думающих людей, недовольных существующим миром, и опирается при этом на научную основу. Многие современные люди далеки от Бога и Веры, так вот Концепция - это их путь. Тем же, кто принимает мир таким, какой он есть, не жалуясь ни на что и понимая, что материальный мир - это игра для наших душ, Концепция помогает быть эффективными в этом мире, ведь в ней есть очень хорошие разделы об управлении, социологии и экономике. Это, если хочешь, дарованное Богом своеобразное откровение. Только в этот раз пророком выступает не отдельно взятый человек, а группа. Более того, каждый, принявший и понявший Концепцию, начинает и сам быть немножко пророком. То есть сложилась уникальная ситуация: на данный момент бессмысленно уничтожать пророка и пытаться опять всё перевирать, потому что приняли Концепцию очень много людей. Кроме того, ты не совсем прав относительно того, что в создании Концепции участвовали только обычные люди. Конечно, это не общедоступная информация, да что там, собственно, почти никто об этом не знает, но на самом деле
кое-кто из тех, кто участвовал в создании Концепции,  - не совсем простые люди. Это жрецы Родной Веры - Волхвы, получившие свои знания и умения по наследству, от самых древних времён.
        - Да ладно, отец Роман, что-то это хрень какая-то,  - Марк недоверчиво поморщился.
        - Не веришь? А в необычные способности и силы Кристины и Юли веришь? Да?  - отец Роман снисходительно улыбнулся.  - Тогда поверь и в это. И, между прочим, один из этих Волхвов, Руслан, вовсе не будет тебе благодарен, когда узнает, на какой уровень вышли твои отношения с Кристиной.
        - Почему? Что я ему плохого сделал?  - возмутился Марк.
        - Потому что он готовил Кристину для одного очень важного задания. И чтобы это задание выполнить, Кристина должна была оставаться девой. А ты вмешался…
        - Ну, это же бред какой-то!  - Марк всплеснул руками.  - Это какой-то анархизм… нет, э… анахронизм… короче, бабушкины сказки. Каким это таким образом девственность может влиять на выполнение задания? Он что, псих-извращенец, или он в жертву её собрался принести? А жертва должна быть нетронутой и чистой, как… как… ну, вы поняли…
        - Напрасно иронизируешь, мой юный друг. Впрочем, о важности её статуса для выполнения этого задания Кристина сама тебе лучше сможет рассказать, я думаю, она в курсе. И поверь, она ради любви к тебе отказалась от такого могущества и силы, которую не имел ни один человек на этой Земле после крушения Гипербореи и Атлантиды. Хотя я лично не особо в это верю. А даже если так оно и есть, то думаю, что Руслан и сам не до конца понимает, на что замахнулся и что в результате ожидало бы Кристину. А вдруг это смертельно опасно? Но тебе надо просто помнить о жертве, которую принесла Кристина ради того, чтобы быть с тобой. По-моему, она очень хорошая! Ты не находишь?
        - Послушайте, отец Роман,  - насупился Марк,  - я…я люблю её. И не думаю, что меня нужно дополнительно уговаривать. И мне очень тяжело что-нибудь к этим словам добавить. Вообще, говорить о любви в принципе тяжело, если любишь по-настоящему. Вы мне лучше вот что скажите: кто вы такой на самом деле?
        - Я?  - священник помедлил, но потом твёрдо сказал:  - Я - жрец Родной Православной Веры. Моё настоящее имя - Святояр.
        - Ну, как-то так я и думал,  - удовлетворённо сказал Марк.  - Вы тоже волхв?
        - Нет, пока не волхв. Жрец. Это посвящение на ступень ниже.
        - Ничего, скоро вас сделают волхвом, вот увидите,  - ободряюще улыбнулся Марк.  - А теперь, всё-таки, скажите: кто придумал и запустил Игру? Волхвы?
        Отца Романа (ставшего теперь Святояром) освещала тусклая лампочка, едва мерцающая в пыльном абажуре, и потому Марк не смог увидеть сомнение, затронувшее лицо жреца. Некоторое время он раздумывал, но потом, видимо, решившись, произнёс:
        - Я не уверен… Это не моя тайна… Но твой отец, да и ты, Марк… Короче, ты имеешь право знать. Уже давно, почти десять лет, я выполняю одно важное задание - помогаю одним лю… существам. Это остатки древнего народа - одной из ветвей Атлантов, которые переселились жить в океан многие тысячи лет назад. Во время прошлой катастрофы они смогли сберечь несколько своих подводных баз, даже пытались помочь выжившим после катаклизма людям - варварам, по их меркам. Но быстро разочаровались, хотя какие-то ростки знаний и сумели вложить в их одичавшие разумы…
        - Ни хрена себе!  - с восторгом прошептал Марк.
        - Наверное, жили бы они и дальше своей размеренной жизнью, никого не трогая и ни во что не вмешиваясь, а только наблюдая. Но люди сделали большой рывок в технологиях, начали чересчур активно осваивать водные просторы, везде совать свой нос и, в результате, стали слишком часто встречать Детей Посейдона. Так они сами себя зовут. Разумеется, Детям Посейдона это не понравилось, а после нескольких стычек с людьми они были вынуждены активно вмешаться в человеческую жизнь,  - Святояр выглядел смущённым.  - Через таких, как я, они влияют на политику, мировоззрение, науку и культуру человечества, пытаясь противостоять другой ветви выживших Атлантов или их потомков - я точно не знак». Именно эти другие и управляли человечеством в глобальном масштабе последние пять тысяч лет. К сожалению, их концепция управления неуклонно вела человечество к гибели. Если бы всё так шло и дальше, то до уничтожения всего окружающего или более чем вероятного самоуничтожения человеческой цивилизации оставалось бы совсем немного. Общество потребления, которое им удалось создать,  - это общество пожирателей жизни. Взятые этим
обществом темпы при их сохранении однозначно могли бы привести Землю к катастрофе уже к году этак две тысячи пятидесятому. Но надо сказать, что где-то лет двадцать-тридцатъ назад произошёл поворот. Судя по всему, Атланты и сами начали понимать, что идут не туда. Поэтому сейчас и началось торможение. И первый шаг - глобальный мировой кризис. В этом процессе торможения Дети Посейдона согласны с Атлантами. Однако есть ещё кое-что, что тебе нужно знать. Это знают и Дети Посейдона, и Атланты, знаем и мы, волхвы. Дело в том, что в совсем недалёком будущем на Земле произойдут глобальные изменения климатического, геологического, а главное - энергетического характера. Вместе с Землёй изменятся и люди. И понимание того, какой должна быть будущая жизнь людей после этого изменения, у всех разное. Атланты надеются сохранить существующую структуру общества и продолжить управлять, просто перестроив модель. Например, вернувшись к жёсткому плановому псевдосоциализму с обязательными атрибутами - элитой и толпой. По их мнению, только такая модель общества позволит полностью взять под контроль потребление и размножение
среди тех людей, кто останется жить на Земле. Уменьшение количества людей им даже на руку. Детей же Посейдона, напротив, вполне устраивает основная идея Концепции: люди должны вернуться к гармоничным отношениям с природой, выстроив новую цивилизацию - биолого-технологического типа. Ведь тогда мы, люди, перестанем тревожить подводный народ. Поэтому они и поддерживают Концепцию и даже Игру создали.
        - Хорошо, это понятно, хотя и слабо во всё это верится,  - задумчиво сказал Марк.  - Но скажите, отец… э… простите, как мне вас лучше теперь называть?
        - При всех называй по-прежнему, а наедине можешь звать Святояром,  - благожелательно ответил жрец.
        - Да, Святояр, хорошо. Мне ваше настоящее имя больше нравится. Так вот, скажите, а что хотите вы, я имею в виду волхвов?
        - А мы, волхвы, знаем, что люди настолько изменятся, что ни одна из существующих ныне систем цивилизационного устройства не будет актуальна. И мы активно пытаемся подготовить как можно больше людей к этим изменениям. Впрочем, поменяются далеко не все, а только те, кто успеют осознать, что они - часть Рода Всевышнего (или как там называется Верховный Творец в иных традициях), и будут готовиться сами к Переходу. Понимаешь?
        - Пока с трудом. Слишком уж новая информация. Тяжело сразу освоить, а ещё труднее - поверить,  - Марк покачал перегруженной тяжёлыми знаниями головой.  - Так вы хотите сказать, что Игра - это творение этих… детей Тритона?
        - Посейдона, мой юный друг,  - грустно улыбнулся Святояр.  - Да, Игра - это детище Искателя, главного учёного Детей Посейдона.
        - Это круто. Но откуда он узнал о нас - обо мне, Оранже, Кирилле, других Игроках? Ведь полное ощущение, что он просто подсматривает за нами. Так это?
        - Нет, Марк, не подсматривает. Он, по человеческим меркам,  - супергений. А некоторое подобие компьютеров, правда, очень завязанных на магию, у них было ещё в эпоху Атлантов. Потому ему и удалось создать некий интеллект - самостоятельный, с чувством юмора, с возможностью получения нужной для него информации прямо из единого информационного эгрегора человечества, а не то, что из интернета или телевидения. И этот интеллект живёт почти во всей мировой сети, хотя больше всего сосредоточен в России. И уничтожить его почти невозможно.
        - Круто, клёво, кульно, просто отпад,  - Марк употребил все известные ему эпитеты по отношению к такому гениальному изобретению.  - Получается, что Игра сама выбирает Игроков?
        - Да, ты прав.
        - Так почему она нас не предупредила о надвигающейся беде?  - обиженно спросил Марк.
        - Марк, это всего лишь интеллект, а не Бог. Конечно, Игра может просчитать определённую вероятность событий, даже предупредить об их возможности, но это если её слушают. А разве вы послушались Игру, когда пошли на своё столь печально завершившееся дело? Я понимаю, что ты переживаешь и грустишь о дяде, но когда-нибудь ты всё-таки осознаешь, что всё, что происходит в этом мире, происходит так, как должно происходить. Всем управляет Всевышний, а мы ведь - части его, поэтому тоже участвуем в создании сценария этой Великой игры, которая называется Жизнь.
        - Пока я не могу этого осознать,  - скептически обронил Марк.
        - Вера приводит к Веде, то есть к знанию, и наоборот - без Веды нет Веры. Это главный принцип нашего мировоззрения. Поэтому тебе, чтобы о-со-знатъ, нужно просто поверить,  - назидательно ответил Святояр.
        - Видимо, я ещё не готов. Ладно, проехали,  - на лице у Марка проступило живейшее любопытство.  - А меня вы можете познакомить с этими подводными людьми?
        - Только если они сами этого захотят,  - жрец извиняющимся жестом развёл руки в стороны.
        - Ну, вы замолвите за меня словечко, ок?  - Марк улыбнулся, но потом посерьёзнел и с трудом выдавил из себя:  - Святояр, вы мне обещали рассказать, почему мой отец пошёл на гибель? Ради чего?
        - Август…  - с печалью протянул молодой жрец и даже отвернулся от Марка, начав постукивать пальцами по крышке стола.  - Твой отец пожертвовал собой, чтобы запустить в мировую банковскую сеть какую-то очень хитрую программу, опять-таки созданную Детьми Посейдона. Сути этой программы я не знаю, но догадываюсь, что когда она заработает, то мир содрогнётся.
        - Нет, Святояр, вы не поняли,  - с досадой ответил Марк.  - Я не спрашивал вас, что конкретно сделал мой отец, мне важно знать, зачем он позволил себя убить? Ведь программу эту можно было засунуть в компьютеры и иным образом, иначе для чего хакеры? А мой папа был хорошим хакером, он мог сделать это, не вставая с дивана. Почему он погиб? Мне это важно, ответьте, ведь я понимаю, что вы это знаете. Прошу вас…
        - Есть в церковной практике такое понятие - тайна исповеди. Я не должен никому её раскрывать. Считается, что эта тайна касается только Бога и того, кто исповедуется. Но на самом деле тут есть одно противоречие: Бог прекрасно осведомлён обо всех событиях, которые происходили, происходят и будут происходить. Поэтому исповедь нужна больше для того, кто исповедуется - чтобы избавить совесть от груза терзаний, очистить душу. Впрочем, для церкви исповедь всегда была подспорьем для сбора общественного мнения, получения тайн и, соответственно, манипулирования сознанием…
        - Я вас прошу, Святояр… а можно об отце?
        - Сейчас, не торопись. Я познакомился с твоим отцом как раз на исповеди. Он стал приходить ко мне - ему нравились мои советы. Так я узнал о тебе, твоём дяде, сестре, о матери. О ваших проблемах. Но он никак не мог получить покаяния. Не того, которое объявляет священник, а того, которое дарует собственная душа. Груз этот был слишком тяжёл для него…
        - Да что он такого сделал-то?  - разозлился Марк.
        - Ты уверен, что хочешь это знать?
        - Да. Иначе вся моя жизнь будет испорчена неразгаданной тайной и мыслями о том, что мой отец просто испугался и сбежал, хотя мог бороться!
        - Может быть, ты и прав. Ты ведь уже знаешь, что вся наша жизнь - это игра, а потому она не состоит из чёрного и белого, хорошего и плохого, из правильного и неправильного. Всё, что мы делаем,  - всё правильно, ибо именно так наши души и наметили, когда шли сюда. Важны не сами обстоятельства, важно отношение к ним. Думаю, что ты всё поймёшь правильно,  - заметив зверскую гримасу на лице своего юного собеседника, жрец решился:  - Ты помнишь, как погибла твоя мать?
        - Смутно…  - пожал плечами Марк.  - Она всё время была не дома, всё время занята. Это была автокатастрофа. Я даже не помню, как её хоронили.
        - Твоя мать была публичным и знаменитым человеком, талантливым учёным. У неё было блестящее окружение.
        - Да, папу мы видели гораздо больше, чем маму,  - подтвердил Марк.  - Думаю, что больше и любили.
        - Да, это грустно. Получилось так, что твой папа узнал, что у его жены появился любовник, и это для него было жесточайшим ударом, ведь он очень её любил и гордился ею. В общем, авария произошла в тот момент, когда твой отец, будучи пьяным, решил выяснить с твоей матерью отношения и позвонил ей на сотовый телефон. Она была в Германии и как раз ехала за рулём, на большой скорости. Из-за начавшегося скандала она разнервничалась, отвлеклась и не увидела выезжающую машину. Август слышал в трубку визг тормозов и грохот удара, слышал её крик…

* * *

        Что было дальше, Марк помнил очень смутно. Кажется, он кричал, что не верит, пытался даже схватить жреца за одежду, но тот ловко увернулся, после чего Марк впал в настоящее буйство: начал бить посуду и крушить стоявшую рядом мебель. Не в силах понять, что случилось, на шум сбежались все, отчего у Марка произошёл срыв. Не получив вразумительного объяснения от рычащего и воющего зверем Марка, Оранж и Кирилл решили, что пора прекратить это безобразие. Только с помощью Володи они с большим трудом скрутили своего друга, чтобы тот не разгромил кухню окончательно. Или не убил кого-нибудь…
        Успокоить Марка смогла Юля. Тихонько подойдя к лежащему на диване, вздрагивающему и отвернувшемуся от всех брату, связанному полотенцами, она погладила его по спине и тихо прошептала:
        - Я знала. Узнала на третий день, как папа погиб. Он мне сам рассказал. Я его простила…
        Ещё два часа Марк пытался прийти в себя, но откровенные Юлины слова сумели успокоить его и отрезвить. Что толку убиваться теперь, когда главные действующие лица этой трагедии уже мертвы? Ничем никому не поможешь, ничего не исправишь. Эх, папа, папа…
        Короче, к утру Марк окончательно взял себя в руки, сосредоточился и сумел без накладок принять участие в разведывательной операции в офисе. А вот теперь, после жуткой для себя ночи и очень напряжённого дня, он, абсолютно опустошённый, сидел в машине, ждал Кристину и без всяких эмоций однообразно зевал. Глаза слипались, на душе было пусто и жутко, как это бывает в недавно сгоревшем доме…
        Среди попыток не давать глазам слипаться мелькнуло нечто, вдруг заставившее встрепенуться. Неясная тень в отблесках фонарного света, неуловимо знакомое лицо и силуэт. Робкий мазок начинающей пробовать свои силы кисти, недавно возникшая и не до конца оформившаяся фантазия художника… Тьфу ты, блин, да это же Рената! Что она тут делает? Она ведь должна сидеть в деревенском домике и ждать общего возвращения. Марк уже хотел выйти из машины и погнаться за неожиданно объявившейся томной красавицей, как вдруг раздался звук сообщения, пришедшего на телефон. Накануне, при покупке новых телефонов, Володя предупредил, чтобы никто из трёх друзей никому не звонил, можно было пользоваться только сообщениями. Текст свежеполученного гласил: «Рената неожиданно сорвалась и поехала к Володе: у неё появились к нему какие-то претензии, о которых она не стала рассказывать. Остановить её я не смог. Поехать с ней тоже не мог. Попытайтесь узнать, в чём дело, и берегитесь: Володя - совсем не тот, за кого себя выдаёт, он может быть реально опасен!!!!»
        Что за хрень? А где теперь пацаны, они же должны были быть уже дома? Впрочем, ответ на этот вопрос пришёл почти сразу, так как Марк увидел двух своих друзей, пытающихся на расстоянии около ста метров следовать за стремительно летевшей по тротуару Ренатой. Похоже было, что она ничего вокруг не замечает, охваченная какой-то явной одержимостью. Блин, и на хрена они прутся по городу в открытую, ведь у каждого мента на них есть ориентировки? И, несмотря на то, что Кирилл и Оранж попытались замаскироваться под явных поклонников Ар'эн'Би, Марк всё равно их узнал, а значит, могут опознать и люди, чьи глаза натасканы на такого рода метаморфозы. Вот лажа, что за придурки? Ну, и что теперь делать-то?
        Тем временем, Рената влетела в гостеприимно распахнувшуюся тяжёлую дверь отеля, а пацаны явно намеревались последовать за ней. События начинали нестись вскачь, и Марк принял решение. Он быстро выскочил из машины, пискнул кнопкой сигнализации и помчался вслед за героями завязывающегося действия, на ходу пытаясь понять, что необыкновенного мог в последнее время сотворить Володя, чтобы у явно обожавшей его Ренаты появилось такое зверское выражение лица? В результате друзья столкнулись у дверей лифтов, на одном из которых только что начала подниматься Рената.
        - Куда?  - только и спросил Кирилл.
        - Шестьсот девятый, шестой этаж,  - откликнулся Марк, от нетерпения подпрыгивая на месте.
        - Что с ней?
        - Да пёс его знает.
        - Разберёмся.
        - Хорошо бы.
        Марк с досадой осмотрелся. Прошлый поход в пятизвёздочный отель оставил в его памяти очень неприятный осадок, а теперь всё могло быть намного хуже. Тем более что на их живописную группу уже начали коситься два человека в одинаковых костюмах: один помоложе, коротко стриженый, другой постарше и с усами. Причём оба сто процентов не были гостями отеля. Хорошо хоть лифт прибыл как раз в тот момент, когда эти двое уже начали движение в сторону ребят, постаравшихся как можно быстрее загрузиться в лифт и нажать кнопку. Только скандалов на входе в отель им и не хватало! Впрочем, Марк понимал, что даже если они и попадут без проблем в номер, где Володя и Кристина сейчас должны были создавать иллюзию милого ужина двух влюблённых, то такой манёвр не спасёт их от любопытства местной службы охраны - слишком уж дресскод их компании не соответствовал отелю. Ничего, главное, чтобы не было никаких эксцессов между Володей и Ренатой, а остальное как-нибудь утрясётся. И всё-таки, что такого узнала Рената, что побудило её наплевать на безопасность всей группы? А может, что-то личное про Володю и Кристину? От этой мысли
у Марка сразу потемнело в глазах. Не дай Бог!
        Поездка на лифте заняла секунды. Ребята выскочили в коридор и увидели след Ренаты, протаранившей дверь искомого номера, как торпеда нефтяной танкер. Из-за двери послышался неявный шум. Они пробежали по коридору, дёрнули дверь (слава Богу, не заперто) и вкатились в роскошный люкс. Посреди комнаты стоял накрытый к ужину столик, рядом на кресле, крепко вцепившись в массивные подлокотники руками и сжав губы, сидела Кристина, а Рената, схватив вставшего ей навстречу Володю за рубашку, орала на него с перекошенным от ярости лицом:
        - Ты - сукин сын! Я тебя спрашиваю, урод, зачем ты их убил, ублюдок?! Б…ь, ты совсем ё…я, пидер вечнозелёный! Зачем ты их убил, мерзавец?
        Володя стоял спокойно, даже не пытаясь оттолкнуть Ренату, и только при появлении молодых людей у него на лице появилась явная досада. Ребята затормозили у входа, не понимая, что происходит и кого это Володя уже успел замочить. Кристина предостерегающе покачала головой, явно пытаясь остановить запал ворвавшихся в номер друзей. Зато Рената, видимо уже доведённая до крайней точки, как следует размахнулась и со всей своей немалой, видать, дури, звучно заехала Володе по его холёному ироничному лицу. Володя отшатнулся, а Рената опять заорала:
        - Ты - псих! Нет, ты скажи, ты псих? Зачем было их убивать, ведь они же не сделали нам ничего плохого? Или ты за века совсем человеком быть перестал?
        И тут Володя потерял терпение. В несколько скользящих движений он буквально скрутил Ренату, заткнул ей рот и в ответ заорал:
        - Заткнись, истеричка чёртова! Что ты несёшь, какие, на хрен, трупы в лесу? О чём ты? Крыша поехала?  - и отдёрнул руку от рта Ренаты, потому что она сумела впиться в неё зубами.
        - Те самые трупы, докторов! Ты сам съехал с катушек от своей вечности, слышишь, сам! Да я всем о тебе расскажу, всему миру, понял?!
        Лицо Володи исказилось, черты его сразу приобрели сходство с персонажами голливудских ужастиков. Он зарычал. А далее невольные зрители всей этой безобразной сцены были ввергнуты в ступор тем, что произошло. Володина рука мелькнула в воздухе, и девушка, намеревавшаяся продолжить свою обличительную речь, отлетела в сторону и воткнулась в стену, по которой начала сползать. А в руке у Володи металлической молнией мелькнул неизвестно откуда извлечённый узкий клинок. Он стоял, тяжело дыша, и водил клинком из стороны в сторону, с яростью оглядывая всю собравшуюся в комнате компанию.
        - Стоять, руки за голову! Брось нож!  - побледневшая, еле удерживающая себя в руках Кристина вскочила с кресла, направив пистолет, извлечённый из сумочки, в район Володиного живота. При этом руки у неё сильно дрожали, а лицо пылало от бешенства.
        Володя встрепенулся, взглянул на Кристину очень недобрым взглядом, прищурился и, не выпуская из рук поблескивающий клинок, стал медленно продвигаться в сторону выхода. В ответ Кристина побледнела ещё больше, зато руки у неё перестали дрожать, а голос приобрёл жёсткий металлический оттенок:
        - Стой и не двигайся! Что, ты так цепляешься за свою никчёмную тайну, что готов ради неё убивать ни в чём не повинных людей, даже свою девушку, которая тебя любит без памяти? Очень некрасиво твоё истинное лицо, Томпсон!
        На этих словах дверь распахнулась и, откинув с дороги ребят, в комнату ворвались трое человек в масках и с короткими автоматами. Они с порога прокричали:
        - Всем на пол! Руки за голову!
        Томпсон, видимо, совсем уже потерявший над собой контроль, дёрнулся в сторону. Один из ворвавшихся вскинул автомат - и бесшумная очередь прошила кинувшуюся наперерез Ренату, нашедшую в себе силы оттолкнуться от стены. Девушку отбросило назад, а Марку, находившемуся к ней ближе всех, брызнуло в лицо чем-то горячим и солёным. Он машинально вытер лицо и с удивлением уставился на руку, окрасившуюся в тёмно-красный цвет. Раздался чей-то крик, и Марк с ужасом увидел, как затухающий взгляд оседающей на пол Ренаты наполняется болью, а руки судорожно пытаются остановить поток крови, бьющей фонтаном из пробитого тела. Это было настолько неожиданно и ужасающе кроваво, что все замерли, не в силах что-либо не то что предпринять, а даже понять. Замер и Володя, с изумлением переводивший взгляд с упавшей девушки на отступившего к дверям человека в маске.
        Опять раздался окрик:
        - Я же сказал - всем на пол!
        Эти слова оказались лишними. Володино лицо преобразилось в маску вампира, и мгновенным смазанным броском он влетел в группу не успевших рассеяться и не ожидавших такого отпора нападающих. Туда же кинулся и Марк с друзьями. На бесконечно узком пространстве образовалась мешанина из тел, прозвучало несколько хлопков, раздались крики боли и всхрипы предсмертного ужаса. Но очень быстро всё стихло. Марк, получивший ощутимый и, почему-то, крайне болезненный удар в область печени, как в замедленном кино наблюдал за падающими на пол окровавленными людьми в масках (один из которых оказался почти обезглавленным), за Кириллом, сидящим на полу рядом с открытой дверью и сжимающим свою голову руками, а также за прислонившимся к стене Оранжем, из груди которого фонтаном била кровь. Володи в комнате уже не было…
        Финальная сцена была настолько насыщена драматическими красками, что Марку, скрючившемуся от боли, на несколько секунд привиделось, будто всё происходящее нереально, будто он из зрительного зала наблюдает за разворачивающимся на сцене апофеозом трагедии и вот-вот, следом за последним жестом и финальной репликой актёров, грянет гром аплодисментов. Но, вопреки Марковой фантазии, вместо оваций воцарилась тишина, и только бесконечно долго сползал по стенке Оранж с удивлённым и немного обиженным лицом - таким, каким оно бывало у него в младших классах, когда кто-нибудь исхитрялся и засвечивал хитрому и вёрткому соученику кулаком в глаз. Марк перевёл взгляд на Кристину, застывшую в немом крике с ещё дымящимся пистолетом в руке, и понял, что ноги отказываются его держать, а стены вдруг пустились в пляс. Он ощупал нестерпимо горевшее место удара и ощутил, как рука, та самая, которой он стер с лица кровь Ренаты, стала ещё мокрее. Он поднёс руку к лицу - крови в ней было так много, будто он черпал её из тазика. Марк сумел скосить взгляд вниз - туда, где боль стала уже совсем невыносимой, и увидел, что из
его живота выглядывает тёмная ручка, продолжающаяся лезвием, а из того места, куда вонзился нож, медленно, пульсирующими толчками вытекает чёрная горячая жидкость. И тут же пол в его глазах завертелся в диком разноцветном хороводе, ноги подогнулись, а голова стремительно полетела вниз, навстречу богато сервированному столику. Последнее, что он успел увидеть, был нестерпимо красный цвет икры, уложенной в вазочку со льдом.

        Эпилог. Но отнюдь не конец…

        На большом плоском экране возникла заставка новостной службы одного из самых авторитетных каналов. Заставка развернулась и высветила студию и сидевшую за столом ведущую, чьё лицо переполняло горячее желание поделиться со своими зрителями самой жареной на этот час новостью.
        - Добрый вечер! Сегодня в Москве произошло чрезвычайное происшествие с участием множества людей. Буквально два часа назад в отеле «Метрополь» состоялась перестрелка, есть жертвы. Но самым необычным явилось то, что в происходившее была втянута почти тысяча человек. Наш корреспондент Михаил знает больше. Михаил?
        - Добрый вечер, Елена, добрый вечер, дорогие телезрители. Итак, сегодня вечером, около двадцати часов, в одно из отделений центрального ОВД Москвы поступил тревожный звонок о том, что в отеле «Метрополь» назревают какие-то явно неординарные события. Свидетелем происходившего был Пётр, сотрудник службы безопасности отеля. Пётр, расскажите, пожалуйста, как всё происходило?
        Камера отвернулась от улыбающегося злорадной улыбкой корреспондента и крупным планом выхватила переминающегося с ноги на ногу молодого короткостриженого индивида.
        - Я с Михалычем нёс обычное дежурство в лобби отеля, и, это, мы с Михалычем обратили свой взгляд на этих, людей… А их было много, в смысле, не так, как всегда… И они, того, были необычные, ну, не такие, как все наши гости…
        - А в чём заключалась их необычность?  - умело вклинился корреспондент.
        - Ну, так это… они были не такие… в смысле молодые и одеты не так… и их было много. А Михалыч мне сказал, что их слишком много…
        - Много - это сколько?  - опять перебил корреспондент.
        - Ну, так это… человек сначала пятьдесят… а потом и сто… а потом и двести, наверное. Короче, до фига, у нас столько не бывает всяких лох… э, необычных гостей. Нет, конечно, когда там какой симпозиум или, там, какая фирма собрание проводит, тогда много, но не таких.
        - А что вам показалось наиболее неправильным?  - корреспондент упрямо подталкивал Петра к нужным для себя словам.
        - Ну… так они, как будто не знали друг друга, но все чего-то ждали. Ну, мы сразу сообщили начальству, а оно в полицию позвонило.
        - А что было потом?
        - А потом на шестом этаже стрелять начали, в шестьсот девятом,  - довольно сообщил Пётр.  - Так мы с Михалычем здесь остались, чтобы…ну…
        - А дальше?
        - Дальше?  - переспросил Пётр и почесал затылок.  - Дальше полиция приехала и ещё какие-то, видимо эфэсбэшники, да кто их разберёт. А людей совсем много стало, весь отель заполнили к тому моменту, и у входа толпа. Менты, э… простите, полиция попыталась их вывести, а те ни в какую. Наши-то в шестьсот девятый попытались пробиться, а там этих гостей нестандартных столько уже было, что их и не пустили. Они, эти гости, и вывели тех, кто в номере был. Никого не подпустили. Да и мы, и полиция, пока сообразили, что к чему, так они уже и вышли. Потом, конечно, особый отряд прибыл, начал всех разгонять, да главные-то уж, видать, ушли… Только несколько трупов осталось. Ну и кровищи там было…
        - Спасибо, Пётр!  - закруглил разошедшегося охранника Михаил.
        Дальше по экрану пошли кадры из отельного номера - разбитая мебель, разбросанная по полу еда, посуда, пятна крови, закрытые простынями тела, озабоченные лица экспертов, пытавшихся собрать всё, относящееся к делу.
        - Как нам сообщили компетентные лица, в результате кровавой разборки погибли несколько человек, а также была тяжело ранена дочь известного чиновника. Личность остальных сейчас устанавливается. Дело под свой контроль взяла Генеральная прокуратура, расследованием занялась ФСБ.
        Следом камера показала круглого жизнерадостного человека, всё время двигавшегося так, что создавалось ощущение, будто он подпрыгивает на месте.
        - Что вы можете сказать по поводу произошедшего?  - обратился к нему корреспондент.
        - Пока ничего конкретного. Очень неожиданное дело, но, я уверен, что следствие разберётся,  - взгляд в камеру был безмятежным.
        - А почему за дело взялась Федеральная Служба?
        - По неподтверждённым пока данным, погибшие принадлежали к преступной группировке, действовавшей очень дерзко в последнее время. Их деятельность разрабатывала ФСБ,  - подпрыгивавший на месте мужчина повернулся и собрался уйти, показывая, что это всё, что он мог рассказать.
        - А какое отношение к случившемуся имеет дочка, э…?
        - Никаких комментариев,  - отрезал эфэсбэшник.
        - И последний вопрос, с вашего позволения,  - корреспондент с трудом удержал убегающего от камеры офицера,  - кто были все те люди, что заполнили отель и помешали действиям органов?
        Круглый эфэсбэшник притормозил, глаза его стали колючими, и он даже подпрыгивать перестал.
        - Мы уверены, что это были так называемые Игроки. И действия их были незаконными.
        - Удалось кого-нибудь задержать?
        - Да. Сейчас их допрашивают. Вполне вероятно, что кому-нибудь предъявят обвинение,  - офицер опять расслабился, окончательно развернулся и покатился по коридору.
        - Ну, что ж, спасибо за беседу,  - Михаил пропал с экрана, а картинка вернулась в студию.
        - Кто такие Игроки и какова их роль, подробнее…
        - Достаточно,  - Руслан выключил телевизор.
        - Да уж, более чем,  - покачала головой Марина.  - Что же это было?
        - Это был Суд Божий,  - жёстко ответил Руслан.
        - Не верю,  - Марина даже ударила кулачком по столу.
        - Напрасно. Ты же знаешь - Богу виднее. А ребята заигрались, хотя Игра и предупреждала их, чтобы не лезли на рожон. Потому мальчик и погиб. А Рената просто не с тем связалась. Хорошо ещё, что я вовремя оказался на месте, а то бы и она умерла. А так - видимо, выживет, если, конечно, врачи постараются.
        - Что Кристина?
        - Что Кристина… Пока я её усыпил, иначе бы она сгорела. Ты же знаешь, вытянуть с того света человека - это не просто. Да и шок какой…
        - Понимаю. Я бы не смогла спасти того мальчика, а она - молодец, справилась,  - на Маринином лице мелькнула гордость за ученицу.  - Но, ты же понимаешь, я о другом. Она сможет участвовать в твоём проекте?
        - Нет,  - вздохнул Руслан.  - Увы, я не углядел. Не уберёг. Любовь оказалась сильнее.
        - Эх, ты, а ещё старый и мудрый,  - иронично посмотрела на Руслана Марина и нежным движением взъерошила ему волосы.  - Ничего-то ты не понимаешь в любви, волхв. Вспомни, что говорил Иешуа: «Бог есть любовь!» Тот, кто любит, без памяти и оглядки, тот сам, как Бог - ему всё подвластно. Любовь - это самый высший приоритет в мире, никакой иной приоритет над ней не властен.
        - Ты думаешь, можно ещё попробовать её использовать?  - Руслан с надеждой взглянул на свою ученицу.  - А мне кажется, что она не сможет. Такое не каждый может пережить. Да и мальчик этот, Марк… Ты знаешь, какая любопытная деталь выплыла?
        - Нет,  - заинтересовалась Марина,  - а ну, поведай!
        - В его крови есть гены Атлантов. Может быть, самого Архитектора. Потому и сестричка у него такая талантливая оказалась. А я-то голову ломал последнее время: кто это вдруг в Москве с энергией Ускорителя балуется? Думал, что Антахиол пытается возродить к жизни очередной обломок, уже напрягся, а тут на тебе… У этой девочки откуда-то взялся Запасной Ключ Ускорителя и раскачал её возможности настолько, что чуть не сжёг. Хорошо, что Святояр вовремя вмешался.
        - Любопытно, очень и очень любопытно,  - в Марине проснулся педагог.  - А где она сейчас?
        - Святояр повёз её к Детям Посейдона. Искатель очень хотел с ней поработать.
        - Вам не стыдно - отдавать ребёнка этим рыбам?  - Марина осуждающе посмотрела на Руслана.
        - Она сама захотела. Да и пора налаживать с ними более плотный контакт,  - Руслан явно был обеспокоен чем-то другим. Его озабоченное лицо стало хмурым.  - Но, что самое плохое, энергия Кристины теперь изменилась - в ней появились нотки Атлантов. Тем более что она тоже успела поработать с Ключом, хотя я не совсем и понимаю, как ей это удалось. Боюсь, что Кладезь Силы её не опознает.
        - Ты знаешь, Руслан,  - Марина прищурила глаза, вытаскивая из памяти припрятанную там информацию,  - я не так давно, месяца два назад, встречалась с Габриэляном, помнишь такого?
        - Конечно,  - удивлённо кивнул Руслан,  - разработка компьютерной программы для воздействия на интеллект.
        - Так вот, он сказал, что к нему приезжал один очень талантливый молодой человек, пытающийся положить эту программу в основу действия прибора, который сможет (это так Габриэлян сказал) менять людей, придавать им сверхвозможности. И,  - торопливо добавила Марина, заметив в глазах Руслана угасание интереса,  - Габриэлян думает, что если у него всё получится, то этот прибор сможет воздействовать на всю энергетическую структуру человека, может быть, целенаправленно менять её. Улавливаешь суть?
        - Не до конца,  - сознался Руслан.  - Да и не очень в это верю.
        - Напрасно,  - хитро улыбнулась Марина.  - А я вот взяла и испытала на себе прототип этого прибора - мне его Габриэлян любезно оставил на две недели. И ты знаешь что? Его воздействие - точь-в-точь, как у Живы, как у Света Рода Всевышнего. И более того, его можно направлять. А теперь представь, что будет, если такой прибор выдать каждому?  - она торжествующе взглянула на Руслана.
        - Постой, постой…  - Руслан начал щёлкать пальцами от взволновавших его новостей.  - Так это может быть… ух ты…
        - Вот именно. Так что я возьму у Габриэляна координаты этого изобретателя, а ты, как можешь, береги Кристину. Она ещё может сыграть свою Игру…
        Океан был величественно спокоен. Почти полный штиль, уставшее за день светило, стремительно опускающееся в малиново-бордовую полоску далёкого горизонта, лёгкий, ласкающий бриз - летний день Южного полушария подходил к концу. Яхта медленно скользила по воде, несомая почти обвисшими парусами, словно пыталась угнаться за уходящим днём, да выдохлась в долгой и бесполезной погоне и теперь безнадёжно смотрела вдаль, вдогонку своей несбывшейся мечте. На корме сидели двое - молодой мужчина, одетый почти как военный моряк, и нескладная, очень грустная девочка-подросток. Оба смотрели на заходящее солнце - мужчина с надеждой, а девочка почти равнодушно, но в её не по-детски мудрых глазах неуловимой дымкой угадывались следы большого горя.
        - Ты уверена, что хочешь этого?  - мужчина, видимо, не в первый раз задал этот вопрос, потому что девочка на него почти не отреагировала, только пожала худыми плечами да глубоко вздохнула.
        - Мы ещё можем всё отменить,  - предложил мужчина, сняв очки и придавливая веки пальцами левой руки.  - Можем…
        - Нет,  - девочка решительно встряхнула головой,  - я так хочу.
        - Что ж, тебе лучше знать,  - мужчина надел на нос очки и украдкой вздохнул.  - Ждём дальше.
        Впрочем, ждать пришлось недолго. Солнце очень быстро, почти мгновенно скрылось в воде, и на спокойную гладь опустилась чернильная тьма. В небе одна за другой загорались яркие звёзды, и оно превращалось в наполненную таинственным свечением волшебную и непостижимую бесконечность, смысл которой вечно пытаются постичь философы и поэты. Когда рисунок южных звёзд стал особенно насыщенным, рядом с яхтой вспенилось море и из него появился большой шар, приплюснутый по бокам. Экипаж яхты без всякого страха смотрел на появившийся объект, в котором обращённая к ним поверхность разошлась в большой проём. В этом проёме возникла высокая, почти в два с половиной метра, фигура, подсвеченная падающим изнутри голубоватым светом.
        - Приветствую тебя, Дитя Посейдона!  - торжественно произнёс мужчина.
        - И ты будь здоров, не кашляй,  - несколько сварливо откликнулась фигура.  - Это и есть наш многообещающий маг?  - подводный житель булькнул недоверчиво.
        - Да, это она.
        - Ну что ж, добро пожаловать на борт, мисс,  - тоном бравого британского матроса произнесла фигура и сделала приглашающий жест.
        Девочка беспомощно посмотрела на своего соседа, но потом решительно поднялась. Мужчина поднялся за ней. Отчаянным жестом девочка закинула ему руки на плечи, поцеловала в щёку, развернулась и, не оглядываясь, решительно направилась по перекинутому с подводного судна мостику внутрь, навстречу голубому сиянию. Только на пороге она обернулась, посмотрела на оставленного на яхте мужчину долгим и печальным взглядом и махнула рукой:
        - Спасибо, отец Роман!
        - Будь счастлива, Юля! С Богом!
        Девочка исчезла внутри. Священник вздохнул и, обратившись к ухмыляющемуся Лиазару, коротко бросил:
        - Не обижайте её.
        - Не бойся, мой сухопутный друг, она будет окружена почётом и уважением. Искателю давно нужен помощник. Из них получится очень интересный тандем,  - Лиазар опять довольно булькнул.
        - Тогда с Богом!
        - И тебе счастья и любви Посейдона, Святояр, передавай привет волхвам,  - серьёзно откликнулся Лиазар и тут же исчез в недрах своего корабля. Тот сразу же стал опять непроницаемым, покачался немного на волнах, мигнул на прощание красным всполохом и растворился во всепоглощающей тьме воды.
        - А вы, оказывается, не так уж и просты. Или это я плохой актёр?  - Святояр горестно вздохнул.  - Ну что ж, в любом случае, убиваться не будем. Жизнь продолжается…