Красный холм Джейми Макгвайр



        Выживет ли любовь, когда мир рухнет? Скарлет сражается с повседневными проблемами, чтобы поднять на ноги двух своих дочерей. Натан женат, но давно забыл слово «любовь». И только горячо любимая дочка Зои скрашивает его жизнь. Миранду волнует только одно: сможет ли ее маленький автомобильчик вместить ее, сестру и их парней для поездки на уик-энд за город. Этих разных людей свяжут трагические обстоятельства. Им придется искать убежище на огромном ранчо «Красный холм». Они вместе вступят в противоборство с ужасным врагом — людьми, потерявшими человеческий облик,  — зомби. И надо будет ответить на страшный вопрос: как поступить, когда тот, за кого ты готов был умереть, превращается в твоего убийцу?.. Впервые на русском языке!

        Джейми Макгвайр
        КРАСНЫЙ ХОЛМ

        Посвящается Хармони и ее мозгам.
        Хрум-хрум

        ПРОЛОГ

        СКАРЛЕТ

        Предупреждение было коротким и сказано как бы невзначай. «Мертвецы окружены и уничтожены». Потом по радио прозвучала пара шуток — и все. Я не сразу сообразила, к чему относилось это «наконец-то»,раздавшееся в динамиках моего внедорожника. Наконец-тоученому из Цюриха удалось создать то, что до сего момента считалось лишь плодом воображения писателей-фантастов. Долгие годы, вопреки всем законам научной этики, Элиас Кляйн безуспешно пытался воскресить труп. Из мирового светила он превратился во всеобщее посмешище. Теперь же он стал просто преступником, если вообще еще жив.
        Тогда, наблюдая в зеркало заднего вида, как мои девочки спорят на заднем сиденье, я не придала значения этим словам, положившим начало кошмару. Надо было вдавить педаль газа в пол и мчаться как можно дальше от города, а не напоминать Холли про разрешение на турпоход, которое она должна отдать учительнице.
        Мертвецы. Окружены.
        Я по третьему кругу повторяла девочкам, что отец заберет их сегодня из школы. Затем они все вместе поедут в Андерсон, который когда-то мы считали своим домом, чтобы послушать выступление губернатора Беллмона перед пожарными, коллегами Эндрю. Репортаж об этом должны были напечатать в местной газете. Бывший муж считал, что девочкам нужно развеяться, и я была с ним согласна — наверное, впервые после развода.
        Хотя Эндрю и не отличался чуткостью, он был человеком слова. Водил тринадцатилетнюю Дженну, ужасно красивую и ужасно глупую, и семилетнюю Холли в боулинг, кафе или кино, но лишь потому, что считал это своей обязанностью. По мнению Эндрю, заниматься с детьми — это работа, причем далеко не самая приятная.
        Холли схватила мою голову и резко развернула к себе, чтобы поцеловать меня в щеку, я же поправила ей толстые очки в черной оправе. В тот момент я не могла даже представить себе, что буря грядущих событий разметает нас навсегда. Дочь вприпрыжку поскакала к школе, громко распевая на ходу. Удивительное создание — она была такой несносной и в то же время ужасно милой.
        Несколько капель упали на лобовое стекло, и я подалась вперед, чтобы посмотреть на сгущающиеся тучи. Плохо, что Холли без зонта. Легкая курточка от весеннего дождя не спасет.
        Следующая остановка — средняя школа. Дженна рассеянно обсуждала по телефону домашнее задание, параллельно обмениваясь сообщениями с очередным своим ухажером. Припарковавшись, я напомнила ей, что отец заберет ее, где обычно, предварительно заехав за Холли. Дженна ответила не по возрасту низким голосом:
        — Ты говоришь это в десятый раз.
        Она смотрела на меня своими бездонными карими глазами. Моя старшенькая вечно витала в облаках. У нее было живое воображение в лучшем смысле этого слова, правда, в последнее время все ее внимание поглощал мобильник. Дженну я родила в двадцать, мы практически росли вместе, и я сильно переживала за нее — не напортачила ли я с ней в чем-то (или во всем). Но пока все шло на удивление гладко — лучше, чем можно было бы себе представить.
        — Всего лишь в четвертый,  — парировала я.  — Если слышала, то повтори, что я сказала.
        Дженна со вздохом уткнулась в сотовый, ответив лишенным выражения голосом:
        — Папа нас заберет. Где обычно.
        — И пожалуйста, будь повежливей с его подругой. Он в прошлый раз жаловался, что ты ей нагрубила.
        Дженна подняла голову:
        — Нагрубила я старой подруге, новой еще не успела.
        — Он говорил об этом всего пару недель назад,  — нахмурилась я.
        Дочь скорчила гримасу. Слова были излишни — мы и так прекрасно знали, о чем обе думали в тот момент.
        Ну и потаскун!
        Я вздохнула и повернулась к дочери спиной, вцепившись в руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Это помогало держать рот на замке. Подписывая бумаги о разводе два года назад, я зареклась ругаться на Эндрю в присутствии детей. Даже если он того заслуживал… И сдерживаться приходилось частенько.
        — Люблю тебя, милая. До воскресенья.
        — Ага, пока!  — Толкнув дверь плечом, Дженна выскочила из машины.
        — И не хлопай…  — начала было я. От мощного удара внедорожник подпрыгнул.  — Дверью.
        Всю дорогу до больницы, где работала, я отчаянно сжимала руль и еле сдерживалась, чтобы не выругать Эндрю на чем свет стоит. Вот кобель! Переспал с кем-то больше одного раза — и уже бежит знакомить ее со своими детьми! Сколько раз просила, умоляла, требовала — какое там! Это же так некрасиво — не дать новой девушке провести выходные с его дочурками. А с кем он проведет следующие пять дней, уже не так важно. Самое мерзкое, что, если у новой пассии были свои дети, Холли и Дженну оставляли с ними, а влюбленная парочка уединялась в спальне «поговорить».
        Внутри у меня все клокотало от ярости. Обязательный он или нет, но как был козлом, когда я вышла за него, так им и остался.
        Под звуки сирены я кое-как втиснула внедорожник между плотно стоящими машинами — одновременно со мной к больнице подъехала «скорая».
        И в этот момент дождь перешел в ливень. Я мысленно застонала: коллеги вбегали в помещение, промокая до нитки за считаные секунды,  — мне же предстояло преодолеть еще полквартала.
        Слава богу, пятница.
        Слава богу, пятница.
        Слава богу, пятница.
        Я потянулась заглушить двигатель, когда по радио передали новое сообщение. Что-то про эпидемию в Европе. Как я понимаю сейчас, уже тогда многие догадывались, в чем дело, но просто не хотели этому верить: слишком долго тема оживших мертвецов была поводом для шуток. Собственно, чего удивляться, что после всех этих сериалов, комиксов, книг и фильмов про зомби нашелся-таки чокнутый гений, воплотивший эти кошмары в жизнь.
        В пятницу мир рухнул. Тогда же я видела своих дочерей в последний раз.



        ГЛАВА 1

        СКАРЛЕТ

        Я вздрогнула, когда толстая металлическая дверь шумно захлопнулась у меня за спиной. Я опустила руки, чтобы вода стекала с них на белый кафельный пол. Под ледяным дождем мой светло-голубой халат превратился в синий.
        При каждом шаге в кроссовках противно хлюпало — хлюп-хлюп.Нет ничего хуже мокрой одежды и обуви — мне казалось, будто я искупалась в бассейне. Промокла в буквальном смысле до трусов. Весна только-только началась, и нас накрыло каким-то холодным фронтом. Капли дождя впивались в кожу, точно смертоносные ледяные иглы.
        «Смертоносные ледяные иглы». Пф! Видимо, тяга Дженны драматизировать всех и вся была заразной.
        Я сунула свой беджик в отверстие сканера — на нем загорелась зеленая лампочка, раздался пронзительный гудок, и замок на тяжелой двери громко щелкнул. Изо всех сил потянув за ручку, я очутилась в вестибюле больницы.
        Понимающие улыбки коллег немного приободрили меня — я была не единственной, кому пришлось бежать на смену под проливным дождем.
        Я взлетела по лестнице в отделение хирургии, юркнула в раздевалку и переоделась в сухой комплект спецодежды. Я подержала кроссовки под сушилкой для рук, но всего пару секунд — внизу меня уже заждались коллеги-рентгенологи. На восемь был назначен рентген верхнего отдела ЖКТ и пассаж бария по тонкому кишечнику. Опаздывать было никак нельзя: на этой неделе рентгенолог особенно зверствовал, если по милости лаборантов выбивался из графика.
        Хлюпая мокрыми кроссовками, я ринулась вниз по лестнице, а затем обратно через вестибюль к отделению лучевой диагностики, через двойные двери отделения скорой помощи. Завидев меня, охранник Чейз заискивающе улыбнулся и помахал рукой:
        — Привет, Скарлет.
        Я лишь кивнула, больше озабоченная подготовкой аппаратуры, чем пустой болтовней.
        — Поговорила бы с парнем.  — Кристи кивнула в сторону Чейза, и ее длинные светлые волосы взметнулись красивой волной.
        Я покачала головой, входя в смотровую. Кроссовки привычно зачавкали по липкому после санобработки полу. По идее, средство должно было убивать все известные человеку бактерии, но после него оставался липкий налет — то ли задумка разработчиков, то ли халтура уборщицы. Достав из верхнего шкафчика склянки с барием, я долила в них воды и, тщательно закупорив, взболтала до образования противной склизкой массы с банановым запахом.
        — Кристи, не начинай. Нет — значит нет. Ему на вид пятнадцать.
        — Двадцать семь,  — возразила она.  — Ну не будь такой букой. Парень симпатичный и только и ждет, чтобы ты с ним заговорила.  — Кристи лукаво улыбнулась, и мне ужасно захотелось улыбнуться ей в ответ.
        — Он совсем еще ребенок,  — отрезала я.  — Лучше приведи пациентку.
        Подмигнув, Кристи выпорхнула из смотровой. Теперь нужно было подготовить все для доктора Хейза. Господи, какой же он придирчивый! Особенно в дрянную погоду.
        Правда, ко мне он относился еще более-менее. Студенткой я убиралась в домах у рентгенологов и весьма неплохо зарабатывала, хотя учеба отнимала почти все время. Врачи — народ суровый, но именно они в свое время помогли мне пережить развод: разрешали брать дочерей на работу, подкидывали денег на Рождество и дни рождения.
        Доктор Хейз хорошо платил, чтобы я поддерживала порядок в его загородном убежище — ранчо под названием «Красный холм». Старый фермерский дом в самой глуши Канзаса — езды часа полтора, но оно того стоило: никакой сотовой связи, Интернета, дорожных пробок и докучливых соседей.
        Правда, добраться до ранчо было не так-то просто — я никак не могла запомнить маршрут. Но потом Холли сочинила про него песенку. Даже сейчас в ушах звенел ее тоненький голосок, громко распевающий в окно моей машины:
        Шоссе одиннадцать — на закат,
        Дорога ведет нас в райский сад.
        Потом на север сто двадцать три.
        Сто двадцать три? Ну, ты смотри!
        Проехать мост? Да не вопрос.
        У белой башни налево,
        У мамочки в Канзасе дело.
        Налево у кладбища — вот так жуть!
        Полы у доктора помыть не забудь.
        Первый направо — о да!
        «Красный холм»! Ура-а!

        После этого я могла бы доехать до ранчо хоть с закрытыми глазами. Как-то раз я даже пошутила, что ранчо было бы идеальным убежищем в случае апокалипсиса. Мы с Дженной были повернуты на этой теме, смотрели все реалити-шоу и передачи из серии «Последний герой». И хотя сами не запасали впрок консервы и не рыли бункер, с интересом наблюдали, как изгаляются в этом плане другие.
        Ранчо доктора Хейза казалось самым надежным укрытием на земле. Шкафы и кладовая были забиты припасами, в подвале хранился целый арсенал оружия. Покатые холмы надежно скрывали жилище, окруженное с трех сторон пшеничными полями. Чуть дальше к северу проходила проселочная дорога, за которой начиналось другое поле. Превосходный обзор во все стороны, если не считать раскидистого клена на заднем дворе. Отличное место, чтобы любоваться закатами. Сюда невозможно пробраться незамеченным.
        Кристи распахнула дверь, впуская пациентку — худенькую, килограммов на десять меньше нормы, девушку с запавшими, воспаленными глазами.
        — Дана Маркс, восемьдесят девятого года рождения. Все верно?  — уточнила Кристи.
        Девушка кивнула, при этом на шее резко обозначились сухожилия. На болезненно-серой коже лица отчетливо выделялась синева под глазами.
        Кристи протянула ей свободную пелерину из тонкой голубой ткани.
        — Вот туда, за ширму. Раздеваемся до трусиков. Стразы или что-то подобное на белье есть?
        Дана смущенно покачала головой и медленно побрела к ширме.
        Кристи тем временем подошла к рентгеновскому столу в центре комнаты и вставила кассету с пленкой в фиксаторы.
        — Хоть бы сказала «привет».
        — Привет.
        — Не мне, балда! Чейзу.
        — Господи, ты снова о нем,  — вздохнула я.
        Кристи закатила глаза:
        — Да! Красавчик. Неплохо зарабатывает, никогда не был женат, детей нет. К тому же красавчик — или это я уже говорила? Жгучий брюнет, а его глаза… Они такие…
        — …Карие. Вперед. Расскажи мне, какие у него чудесные карие глаза.
        — Не просто карие, а золотисто-медовые,  — не сдавалась Кристи.  — Торопись, подруга, иначе поезд уйдет. Ты вообще представляешь, сколько одиноких дам пускают по нему слюни?
        — Да ради бога,  — хмыкнула я.
        Подруга лишь покачала головой. В ту же минуту запищал ее пейджер. Глянув на экран, Кристи нахмурилась:
        — Вот зараза! Просят С-дугу во вторую операционную для доктора Полларда, а мне надо уйти пораньше, сводить Кейт к стоматологу. Подменишь меня в три? Там дел на раз плюнуть.
        — А конкретней?
        — Просто присмотреть за дугой.
        С-дуга, и впрямь похожая на огромную «С», помогала хирургам контролировать ход операции, показывая все манипуляции, производимые внутри тела пациента. Аппарат работал по принципу рентгена, поэтому двигать его и нажимать кнопку приходилось лаборантам, а заодно следить за тем, чтобы хирурги не перестарались с облучением. Все бы ничего, но эта дура была очень тяжелой. С другой стороны, отказать было неловко — Кристи бы меня в подобной ситуации наверняка выручила, поэтому я кивнула:
        — Не вопрос. Только пейджер оставь.
        Кристи подхватила рентгенозащитный фартук и собралась уходить:
        — Ты прелесть! История болезни Даны здесь. Я скоро вернусь. И непременно возьми номер Чейза.
        Дана медленно приблизилась ко мне. Я жестом указала ей на стул:
        — Доктор объяснил вам суть процедуры?
        — Нет,  — покачала головой девушка.
        Я мысленно выругалась. Как можно было направить пациента на процедуру и не объяснить, что к чему? Впрочем, как можно было не расспросить о предстоящей процедуре, я тоже не могла понять.
        — Сперва я сделаю рентген брюшной полости, потом позову врача. Затем вернусь, подниму стол вертикально, вы встанете сюда и выпьете барий.  — Я кивнула на стаканчик у себя за спиной.  — Медленно, по глоточку — врач скажет, когда остановиться. Затем врач сделает флюороскопию, чтобы посмотреть, как барий через пищевод попадет в желудок. Очень похоже на обычный рентген, только вместо картинки получается видео в реальном времени. Ну а после займемся тонкой кишкой. Допьете барий, а мы проследим, как он попадет в вашу тонкую кишку.
        Дана покосилась на стаканчик:
        — А это очень противно на вкус? Просто в последнее время меня все время тошнит. Не могу вообще ничего проглотить.
        Бланк истории болезни с каракулями Кристи лежал на столике в окружении пустой посуды. Я пробежала глазами по строчкам, ища ответа на свой вопрос. Симптомы появились у Даны всего два дня назад. Я оценивающе глянула на девушку:
        — Похожее с вами уже случалось?
        Она отрицательно помотала головой.
        — За границу недавно не выезжали?
        Снова «нет».
        — Болезнью Крона не страдаете? Может, анорексия, булимия?
        Дана вытянула руку ладонью вверх. Чуть выше запястья отчетливо проступал след от укуса. Там, где острые зубы пробили кожу насквозь, алели глубокие полумесяцы. Однако никакого воспаления вокруг ран не было.
        — Собака?  — спросила я.
        — Алкаш какой-то,  — ответила Дана.  — Во вторник выходила с вечеринки, а этот урод шатался по улице и вдруг схватил меня за руку и цапнул. И если бы мой парень не ударил его, откусил бы от меня приличный кусок. Пока этот псих валялся в отключке, мы поймали машину и смылись. А вчера в новостях я слышала, что он покусал еще кучу народу. На той же улице, в тот же вечер.  — Девушка устало уронила руку.  — Джоуи сейчас в приемной… Боится до чертиков, что у меня бешенство. Он недавно вернулся из Афганистана, чего только не повидал, а смотреть, как меня выворачивает, не может.  — Она тихонько хихикнула.
        Я понимающе улыбнулась:
        — Все мужики такие. Ладно, запрыгивайте на стол и ложитесь на спину.
        Дана послушно встала, но сама вскарабкаться на стол не смогла. Пришлось помогать. Ее тощие ручонки были ледяными.
        — На сколько вы похудели?  — уточнила я, уверенная, что Кристи напортачила с цифрами.
        Вытянувшись на столе, Дана затряслась в ознобе.
        — Вас укрыть?  — спросила я, тут же вытаскивая из нагревателя белую махровую простыню.
        — Да, пожалуйста.
        Я укутала девушку в теплую простыню.
        — Почему-то никак не могу согреться,  — тихонько добавила она.
        — Боли внизу живота?  — спросила я.
        — Да, сильные.
        — Сколько килограммов потеряли?
        — Что-то около десяти.
        — Со вторника?  — не поверила я.
        Дана подняла бровь:
        — Слабо верится, да? Я и так-то была довольно худой. Вы же… не думаете, что у меня бешенство, да?  — Она силилась улыбнуться, но в голосе слышалась тревога.
        — С бешенством на рентген верхнего отдела ЖКТ не посылают,  — заверила я.
        Дана с облегчением вздохнула и уставилась в потолок:
        — Слава богу.
        Устроив пациентку, я зафиксировала рентгеновскую трубку, выставила приборы и нажала кнопку, пристально следя за монитором и гадая, в чем же дело — в кишечной непроходимости или в попадании инородного тела в организм.
        — Ну, че тут у нас?  — раздался за спиной голос Дэвида.
        — Пока не ясно. Снижение веса на десять килограммов за два дня.
        — Да ну!
        — Ну да.
        — Бедняжка,  — искренне посочувствовал Дэвид.
        На экране появилось изображение внутренних органов пациентки. Мы с Дэвидом в ужасе переглянулись.
        — Быть не может!  — ахнул Дэвид.
        — Может,  — медленно кивнула я.
        — В жизни такого не видел. Только в учебниках, да и то… Черт, плохо дело.
        Снимок на экране завораживал. Я тоже никогда не сталкивалась с такой непроходимостью газов в реальной жизни. Да и не помнила, чтобы в учебниках было что-то подобное.
        — Сегодня по радио рассказывали про вирус в Германии,  — пробормотал Дэвид.  — Якобы он стремительно распространяется. Все с ума посходили, как перед Третьей мировой. На улицах паника. Короче, ужас какой-то.
        — Утром, когда отвозила девочек в школу, тоже слышала в новостях,  — нахмурилась я.
        — Надеюсь, у нее что-то другое.  — Дэвид кивнул на Дану.  — Никто толком не говорит, что это за вирус такой, но это,  — кивнул он в сторону экрана,  — просто невероятно.
        — Да ладно, нам частенько приходится иметь дело с чем-то новым — такая уж у нас работа.
        Дэвид еще какое-то время вдумчиво разглядывал монитор, но затем тряхнул головой и сказал:
        — Скажи, когда будешь готова. Хейз ждет.
        Я надела рентгенозащитный фартук, завязала на поясе тесемки и отправилась в ординаторскую за доктором Хейзом.
        Он, как обычно, сидел в полной темноте перед компьютером и что-то тихо диктовал в микрофон. Я терпеливо подождала, пока он закончит, и только потом доложила:
        — Пациентка Дана Маркс, двадцать три года. Поступила в среду с жалобами на боли в животе, значительное снижение массы тела и выпадение волос. Исследование органов брюшной полости ранее не проводилось, оперативных вмешательств не было, патологий желудочно-кишечного тракта или сердечно-сосудистой системы в анамнезе нет.
        Доктор Хейз искоса посмотрел на меня:
        — Насколько значительное?
        — Восемь с половиной килограммов.
        Он, казалось, не выказал особого удивления, но при взгляде на снимок, который я только что сделала, побледнел:
        — Господи боже!
        — И я о том же.
        — Где это она так?
        — За границу не выезжала, если вы об этом. Говорит, во вторник вечером шла с вечеринки и нарвалась на какого-то алкаша.
        — Ну надо же! Видишь скопление газов вот тут, в воротной вене?  — Хейз ткнул пальцем в монитор.  — Теперь взгляни на желчные протоки. Невероятно,  — добавил он уже более мрачным тоном.  — Очень редкий случай, Скарлет. Боюсь, пациентка не выживет.
        Мое сердце упало. Бедная Дана! Неведомая инфекция, или что-то в этом роде, привела к закупорке сосудов кишечника. Внутренние органы практически не функционировали. В лучшем случае ей осталось дня четыре. Можно, конечно, рискнуть и срочно прооперировать, но это лишь ускорит страшную развязку.
        — Понятно,  — выдавила я.
        — Кто ее наблюдает?
        — Вэнс.
        — Сейчас позвоню ему. Отменяй рентген! Тут нужна томография.
        Кивнув, я вышла в коридор и ждала там, пока Хейз беседовал с Вэнсом по телефону, объясняя ситуацию.
        — Ладно, за дело,  — заявил он, поднимаясь с кресла.
        Мы оба воспользовались случаем и попытались абстрагироваться от печальной участи пациентки. Доктор Хейз нагнал меня по пути в смотровую, где нас ждала Дана.
        — Девочки как? Нормально?  — спросил он.
        Я кивнула и ответила:
        — Они с отцом на эти выходные. Он обещал представить их губернатору.
        — Вот как.  — Хейз притворился, что впечатлен. Сам он встречался с губернатором уже несколько раз.  — Мои девочки тоже должны приехать на выходные.
        Я искренне улыбнулась. После развода Миранда и Эшли приезжали к отцу не так часто, как ему бы того хотелось. Обе девочки учились в колледже, у обеих были серьезные отношения, и обе они были, что называется, мамиными дочками. А потому, к величайшей досаде Хейза, все свободное от учебы и их бойфрендов время проводили у матери.
        Остановившись, доктор перевел дух и, придержав дверь, вошел в кабинет следом за мной. Естественно, подготовить все к его приходу я не успела и мысленно порадовалась, что рентгена брюшной полости не будет.
        В смотровой Дэвид взбалтывал барий.
        — Спасибо, Дэвид,  — произнес Хейз.  — Нам это не понадобится.
        Дэвид молча кивнул, потому что видел снимки и понимал, что к чему.
        Я помогла Дане сесть. Выпрямившись, она непонимающе посмотрела на нас.
        — Дана,  — начал доктор Хейз,  — скажи, когда впервые ты почувствовала себя плохо? В среду утром?
        — Да,  — ответила она с возрастающим беспокойством в голосе.
        Доктор задумался на секунду, а затем улыбнулся и взял девушку за руку:
        — Рентген брюшной полости сегодня делать не будем. Доктор Вэнс выпишет вам направление на томографию. Пока одевайтесь и ждите в приемной. Вас скоро позовут. Кстати, с вами есть кто-нибудь?
        — Джоуи, мой парень.
        — Вот и замечательно.  — Хейз ласково похлопал ее по руке.
        — Я поправлюсь, доктор?  — спросила она, с трудом удерживаясь в сидячем положении.
        Он по-отечески улыбнулся:
        — Сделаем все возможное. Не переживайте.
        Я помогла Дане спуститься на пол.
        — Пелерину не снимайте.  — Я предусмотрительно прикрыла ее сзади второй накидкой.  — Эту набросьте сверху, как халат.
        Она надела накидку и, опираясь на мою руку, добрела до стула и села.
        — Вот так, теперь обувайтесь и попытайтесь расслабиться. Я через минуту вернусь.
        — Хорошо,  — покорно пробормотала девушка.
        Прихватив историю болезни, я поспешила вслед за доктором в ординаторскую.
        Отойдя подальше, чтобы Дана не могла нас расслышать, он повернулся ко мне:
        — Попробуй ее разговорить. Пусть поподробнее расскажет, что с ней случилось.
        — Я попробую, но из необычного она упоминала только укус.
        — Точно не животное?
        Я пожала плечами:
        — Она утверждает, что какой-то пьянчужка. Но рана явно зараженная.
        Хейз снова посмотрел на экран монитора:
        — Да, плохи дела. Девушка вроде бы очень милая.
        Я мрачно кивнула и, обменявшись с Дэвидом взглядом, попыталась собраться с духом перед возвращением в смотровую. Скрывать тайну от обреченного пациента всегда тяжело. Ощущение, будто предаешь человека, пусть он тебе и никто.
        Мои кроссовки снова зачавкали по липкому полу.
        — Ну что, готовы?  — нарочито бодро спросила я и широко улыбнулась.



        ГЛАВА 2

        СКАРЛЕТ

        К полудню Дана уже лежала в послеоперационной. По словам Кристи, девушку просто разрезали, увидели, что сделать ничего нельзя, и зашили обратно. Теперь они ждали, пока Дана отойдет от наркоза, чтобы сообщить ей страшные новости.
        — Ее парень сейчас с ней,  — сказала Кристи.  — Родители поехали навестить кого-то, вернуться едва ли успеют.
        — Господи!  — Я вздрогнула.
        Не дай бог оказаться в ситуации, когда родная дочь при смерти, а ты далеко и не знаешь, успеешь ли повидаться с ней напоследок. Я тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. Медперсоналу нельзя принимать близко к сердцу дела пациентов.
        — Слыхала про новый грипп?  — спросила Кристи.  — В новостях только о нем и говорят.
        Я помотала головой:
        — Сомневаюсь, что это грипп…
        — Говорят, будто во всем виноват тот ученый из Европы, и штука якобы очень заразная.
        —  Ктоговорит? Они что, хотят посеять панику?
        Кристи улыбнулась и закатила глаза:
        —  Онитакже говорят, что зараза уже пересекла океан. В Калифорнии зарегистрировано несколько случаев.
        — Серьезно?
        — Так говорят.  — Ее пейджер вдруг запищал.  — Черт, работы привалило.
        Кристи вызвала кого-то наверх по коммуникатору и умчалась.
        Спустя час от наплыва людей в больнице поднялась настоящая суматоха. Врачи в отделении скорой помощи лихорадочно принимали пациентов, не оставляя рентгенологов без работы ни на секунду. Дэвид поставил к аппарату другого лаборанта и вместе со мной помогал отделению скорой помощи, пока наши коллеги бегали по палатам и вызовам.
        Казалось, весь город будто сошел с ума: аварии, потасовки и неведомый вирус — все в один миг. В шестой раз пробегая мимо приемного покоя, я увидела толпу, сгрудившуюся у огромного плоского телевизора на стене.
        — Дэвид!  — окликнула я.
        Он обернулся и увидел обеспокоенных зрителей — все вскочили со своих мест, сидеть остался только старик в инвалидном кресле.
        — Чего?
        — По-моему, дело дрянь.  — Меня уже тошнило от этих новостей.  — Я слышала об этом по радио еще утром.
        Дэвид кивнул:
        — Угу, полчаса назад у нас зафиксировали первые случаи.
        Я посмотрела на него:
        — Мне нужно уйти. Я должна предупредить девочек. Они сейчас на полпути в Андерсон.
        — При таком бешеном потоке пациентов Анита ни за что тебя не отпустит. В любом случае, хоть эта штука и крайне заразна, минздрав уверяет, что это обычный вирус, Скарлет. И поражает он только тех, кто привит от гриппа.
        Этот последний аргумент, пусть и довольно хилый, меня успокоил: прививки я не делала года три, потому что всегда неважно чувствовала себя после них, а дочек вообще не прививала ни разу в жизни. Вакцина, которая может защитить, а может и не защитить от нового штамма гриппа, как-то не внушала мне доверия. В организм и без того попадает куча гадости с пищей, которую мы едим, и воздухом, которым дышим. Зачем лишний раз травить себя, пусть и по настоянию минздрава?
        Мы с Дэвидом отвезли очередной передвижной рентген в отделение скорой помощи, а на обратном пути столкнулись с измотанной Кристи.
        — Ребята, внизу такой же бедлам, как и наверху?
        — Ага, если не хуже,  — буркнул Дэвид.
        — Скарлет, ну что, выручишь с дугой?  — Кристи умоляюще посмотрела на меня.
        Я покосилась сперва на Дэвида, потом на нее и вздохнула:
        — Такими темпами вряд ли. Если возьму пейджер, до ночи застряну наверху, а мои одни не справятся.
        Дэвид посмотрел на свои наручные часы:
        — В полчетвертого придет Таша, до того времени продержимся.
        — Точно?  — усомнилась я, забирая у Кристи пейджер.
        Дэвид лишь отмахнулся:
        — Конечно. Как только Таша появится, отдашь мне пейджер и можешь идти.
        Я прицепила пейджер к поясу и, помахав Кристи, направилась наверх.
        Она, видимо, почувствовала себя виноватой:
        — Спасибо тебе большое-пребольшое!
        Я в энный раз пробежала мимо Чейза. С каждым часом он выглядел все более напуганным. Впрочем, как и все. Судя по бедламу в отделении скорой помощи, снаружи творился настоящий ад. Я хотела узнать, что говорят по телевизору, но едва заканчивалась одна операция, пейджер начинал пищать, срочно требуя меня на другую.
        Как и следовало ожидать, до половины четвертого из хирургии мне было не выбраться. Операцию за операцией я двигала С-дугу от одного стола к другому. Иногда приходилось брать вторую дугу и ассистировать двум врачам одновременно.
        За какие-то полдня мне «посчастливилось» увидеть раздробленное бедро, два сломанных предплечья, переломанный таз, а еще проехаться в лифте до самой вертолетной площадки с пациентом на каталке, которую толкали две медсестры. Его вены просвечивали сквозь кожу, на которой проступали капельки пота. Судя по обрывочным фразам медсестер, бедолаге предстояла ампутация руки.
        Казалось, операциям не будет конца, но звать Дэвида на подмену не хотелось. Девочки все равно за городом, дома меня никто не ждет, а у Дэвида жена и двое ребятишек. Если кому и оставаться сверхурочно, то мне. Правда, начальство не одобряло переработки, а у меня на этой неделе и так уже было четыре лишних часа.
        Проходя мимо приемного покоя, я заметила тучную женщину на каталке, она явно нервничала и была чем-то огорчена. Одна рука у нее была перевязана, и бинт почти насквозь пропитался кровью. Женщину я помнила по отделению скорой помощи. Интересно, где ее родня?
        Мимо меня на полном ходу пронеслась Энджи, дежурная сестра, в заляпанной розовой помадой хирургической шапочке. Энджи притормозила, подкрасила губы блеском и весело улыбнулась мне:
        — Я слышала, как Чейз спрашивал про тебя.
        Я почувствовала себя неловко и отвела взгляд.
        — И ты туда же…
        Господи, заняться им всем, что ли, нечем, кроме как обсуждать отсутствие у меня личной жизни? Или все настолько жалели меня, что сватовство было делом чести каждого из них?
        Энджи хитро подмигнула:
        — Позвони парню, иначе отобью.
        Я лишь усмехнулась:
        — Обещаешь?
        Энджи закатила было глаза, но вдруг спохватилась:
        — Ой, черт, Скарлет! Прости, чуть не забыла — твоя мама на второй линии.
        — Мама?
        — Да, звонок перевели сюда минуту назад.
        Я недоуменно глянула на телефон. Чего ради мать решила позвонить мне на работу? Разговаривали мы редко, только в самых крайних случаях. Неужели с девочками беда? Я схватила трубку:
        — Алло?
        — Скарлет, слава богу! Ты новости смотришь?
        — Мельком, тут дел по горло. Но ситуация скверная. В аэропорту Лос-Анджелеса настоящая паника. С рейсов сняли кучу больных. Похоже, они и завезли эту гадость сюда.
        — Я бы на твоем месте не переживала. В нашей глуши редко что происходит.
        — Тогда зачем ты звонишь?  — удивилась я.  — Что-то с девочками?
        — С девочками?  — Мать прокашлялась, и мне показалось, я услышала снисходительный тон даже в ее кашле.  — Зачем мне звонить из-за них? У меня на кухне в углу возле холодильника вздулся линолеум. Я думала, ты могла бы попросить Эндрю заехать ко мне и посмотреть, в чем дело.
        — Он с девочками. Ладно, мам, не могу сейчас говорить. У меня операция.
        — Да-да, всегда найдутся дела поважнее собственной матери.
        Вечно она так.Пока мы болтали, Энджи с фельдшером уже подготовили операционную.
        — Я ему позвоню, только вряд ли он вырвется. Я же говорю, с ним девочки.
        — Что-то они к нему зачастили. Ты-то каждые выходные небось по барам гуляешь?
        — Нет.
        — Что может быть важнее воспитания собственных детей?
        — Мне пора.
        — Больная тема, понимаю. Ты с детства не любишь признавать свои ошибки.
        — Каждые вторые выходные девочки проводят с их отцом. Такой был уговор.
        — Да, но почему это всегда должны быть именно те выходные, когда мне нужна помощь?
        — Пока, мама.  — Едва я со вздохом повесила трубку, в ординаторскую вошел доктор Поллард.
        — Всем добрый день. Приступим. Много времени это не займет.  — Он выставил руки, чтобы Энджи смогла натянуть на них перчатки.  — Хотя, судя по ситуации, работать предстоит до глубокой ночи. Надеюсь, ни у кого нет планов на вечер?
        — А это правда?  — спросила фельдшер Элли из-под маски.  — Ну, про лос-анджелесский аэропорт?
        — В аэропорту Вашингтона сейчас то же самое,  — вставила Энджи.
        Глянув на время, я снова достала свой сотовый из переднего кармана халата. Я легко могла получить выговор за такое поведение, но мне было не до того. Я быстро набрала «Срочно позвони» и отправила сообщение на номер Дженны. Ответа не последовало, и тогда я набрала Эндрю. На четвертом гудке включилась голосовая почта.
        — Привет, это Скарлет,  — вздохнув, начала я.  — Перезвони мне на работу. Я в хирургическом. Я приеду сразу же, как только освобожусь.
        НАТАН

        Очередной бессмысленный рабочий день подошел к концу. По идее, выйдя из офиса, я должен был проникнуться долгожданной свободой и улыбнуться ей, но я не проникся и не улыбнулся. Осознание того, что я впустую потратил еще один день моей жизни, вгоняло меня в депрессию. Я бы даже сказал, убивало. Изо дня в день мне приходилось отсиживать восемь часов в офисе одной энергетической компании, а вечером возвращаться к жене, которая ненавидела меня только за то, что я существую.
        Обри не всегда была такой стервой. Первое время после свадьбы мы много смеялись, а по ночам не могли нацеловаться и наласкаться. Она сама предлагала мне оральный секс, и не потому, что это был мой день рождения, а потому, что хотела сделать мне приятное.
        Семь лет назад все переменилось. С появлением Зои я из обожаемого супруга превратился в постоянный источник раздражения. Если пытался помочь, то всегда и все делал неправильно, а если пытался не мешать, то превращался в ленивого ублюдка.
        Обри уволилась, чтобы сидеть с Зои, поэтому жили мы на одну мою зарплату, которая тут же стала недостаточно большой. А раз я не зарабатывал достаточно, по меркам Обри, то обязан был помогать ей с ребенком, причем делать это предполагалось уже с порога и без лишних разговоров. Завидев меня в дверях, Обри молча удалялась к себе в комнату, садилась за компьютер и начинала чатиться с виртуальными друзьями.
        Я развлекал дочку, пока разгружал посудомойку и готовил ужин. Просьбы о помощи расценивались как смертный грех и посягательство на законный отдых, что давало Обри очередной повод для ненависти, как будто их и так было мало.
        Когда Зои пошла в детский сад, я надеялся, что все наладится: Обри вернется на работу и снова станет собой, но, увы,  — ее злоба никуда не делась, как будто Обри нравилось все время злиться на меня.
        Зои доучивалась во втором классе. Обычно я забирал ее после школы и мы вместе ехали домой с надеждой, что Обри оторвется наконец от своего компьютера и обратит на нас внимание.
        Иногда нам везло.
        Но не сегодня. Интернет и радио с самого утра надрывались, сообщая все новые подробности разразившейся эпидемии. Значит, Обри весь день просидит, как приклеенная, на своем протертом до дыр стуле, обсуждая новости с незнакомцами на форумах, с друзьями и родственниками в соцсетях. Бессмысленные дискуссии и пустые разглагольствования. В какой-то момент они сделались частью нашей совместной жизни, вытеснив меня на обочину.
        К зданию начальной школы я подъехал раньше других. Постепенно за моим седаном выстроилась длинная очередь из автомобилей. Зои не любила, когда ее забирали последней, поэтому я старался выезжать за ней пораньше. За сорок минут бесцельного ожидания мне удалось отвлечься от мыслей про работу и морально настроиться на утомительный вечер без поддержки и внимания со стороны супруги.
        В голосе диджея мне послышалась неподдельная тревога, и я прибавил громкость. Слух резануло слово «пандемия». Зараза уже добралась до наших широт. В аэропортах Вашингтона и Лос-Анджелеса царила паника: с международных рейсов сняли кучу больных, а те стали кидаться на обслуживающий персонал и медиков.
        Подсознательно я понимал, что происходит, ведь еще утром объявили об аресте какого-то европейского ученого. Понимал, хотя и отказывался верить в происходящее.
        Я глянул в зеркало заднего вида. Ну и видок… Старые друзья вряд ли узнали бы меня нынешнего: карие глаза потускнели и ввалились, под ними красуются темные круги. Пятнадцать лет назад я мог похвастаться горой мышц и уверенностью в себе, а теперь с каждым днем чувствовал себя все более разбитым.
        С Обри мы познакомились в старших классах. Тогда ей нравились мои объятия и пламенные речи. Обычная, в общем-то, история: я пробился в стартовый состав футбольной команды нашего небольшого городка, а она — в ведущие чирлидеры. Две крупные рыбы в мелком пруду. В машине опущены стекла, ветер шевелит мои пышные светло-русые кудри. Обри прежде так нравилась их длина, а теперь от нее только и слышно: «Обрежь наконец свои патлы!» Впрочем, ее бесит все, что связано со мной. Надо сказать, я до сих пор хожу в спортзал и частенько ловлю на себе восхищенные взгляды некоторых сотрудниц, но Обри не видит меня в упор. Не знаю, то ли ее отношение отбило у меня вкус к жизни, то ли многочисленные разочарования. Чем дальше от школы, тем больше я смирялся с участью неудачника.
        Из динамиков послышалось назойливое гудение. Следом раздался механический голос:
        — Передает служба экстренного оповещения населения. Красная тревога! Департамент шерифа округа Кантон предупреждает: по городу распространяется крайне опасный вирус. По возможности не выходите из дома. Передает служба экстренного оповещения населения. Красная тревога…
        Я снова глянул в зеркало заднего вида: из соседней машины выскочила женщина и бегом ринулась к школе. Вскоре из припаркованного минивэна показалась другая родительница с грудничком на руках и тоже опрометью помчалась в здание.
        Да, материнский инстинкт, он такой. Его не сломит никакая логика. Пусть весь мир катится к чертям, главное — обезопасить детей… любым способом.
        Я поставил седан на ручник, толкнул дверцу и быстрым шагом направился к школе, но, завидев мчащихся во весь опор мамаш, тоже пустился бегом.
        Внутри здания царила неразбериха: часть мамаш уже тащила детей к машинам, остальные врывались в классные комнаты и без лишних объяснений забирали ребятишек прямо с урока.
        Лавируя между родительницами, волочащими ошарашенных учеников по коридору, я добрался до класса Зои и с треском распахнул дверь.
        На меня уставился с десяток испуганных глаз. Отсюда еще никого не забрали.
        — Мистер Оксфорд?  — Миссис Эрл стояла посреди комнаты в окружении маленьких парт, стульев и маленьких человечков, которые терпеливо ждали, пока им раздадут домашнее задание. Через пару часов эти задания уже не будут иметь никакого значения.
        — Простите, мне срочно нужна Зои.
        Удивленная столь внезапным требованием, дочка уставилась на меня. Даже на фоне маленькой парты она казалась совсем крохой. Светло-русые волосы слегка завивались у самых плеч, как ей нравилось. Зеленовато-карие глаза были широко распахнуты. Она смотрелась такой невинной и беззащитной, впрочем, как и все остальные ребятишки.
        — Брейден!  — Мелисса Джордж влетела в класс, едва не сбив меня с ног.  — Пошли, сынок.  — И протянула ему руку.
        Брейден покосился на миссис Эрл, та кивнула, и тогда мальчик бросился к матери. Они вышли из класса, не проронив ни слова.
        — Нам тоже пора,  — заявил я, направляясь к парте Зои.
        — Папочка, а как же мое задание?
        — Позже заберем, милая.
        Зои чуть подалась вперед и показала на свой шкафчик:
        — Рюкзак там.
        Стараясь ничем не выдать своего беспокойства, я подхватил дочку на руки и шагнул к двери, гадая, что творится на улице. Быть может, я волновался совершенно напрасно?
        — Мистер Оксфорд?  — Миссис Эрл перехватила меня у самой двери и, склонившись к самому уху, прошептала, одновременно глядя прямо мне в глаза: — Что происходит?
        Я окинул взглядом взволнованные лица маленьких слушателей. На стенах вперемешку с глянцевыми учебными плакатами висели карандашные рисунки, выполненные нетвердой детской рукой. Пол усеивали обрезки от недавних поделок.
        Весь класс молча уставился на меня, ожидая объяснений. Бедные малыши даже не представляли, какой ужас начнется всего через несколько часов, если не раньше. Но нагонять панику я не хотел.
        — Миссис Эрл, срочно отправьте детей по домам. Свяжитесь с родителями, а потом бегите.  — И, не дожидаясь ответа, ринулся в битком набитый коридор.
        У выхода образовалась целая пробка — не прорваться. Толкнув плечом боковую дверь, я очутился на площадке для дошколят и, не отпуская Зои, перемахнул через забор.
        — Папочка, так же нельзя!
        — Прости, милая, папочка спешит. Нужно срочно ехать за мамочкой, а потом…  — Усадив дочь в кресло и пристегнув ремень, я осекся. Действительно, а что потом? Куда бежать? Как укрыться от творившегося вокруг ужаса?
        — Заедем на заправку, купим водички?  — попросила Зои.
        — Не сегодня, дочка.  — Я поцеловал ее в лоб и захлопнул дверь. Я хотел спокойно подойти и сесть на водительское сиденье, но адреналин и паника взяли свое. Я запрыгнул в машину и вырулил с парковки, испугавшись, что, если замешкаюсь, случится что-то ужасное.
        Одной рукой сжимая руль, а второй прижимая к уху сотовый, я гнал домой, не глядя на сигналы светофоров и знаки и стараясь не попасть под колеса другим обезумевшим от страха водителям.
        — Папа!  — вскрикнула Зои, когда седан подбросило на кочке.  — Что происходит?
        — Прости, Зои. Папочка очень спешит.
        — Мы куда-то опаздываем?
        Я на секунду замешкался с ответом:
        — Надеюсь, что нет.
        Зои неодобрительно нахмурилась. Со мной и с Обри она держалась покровительственно и даже пыталась нас воспитывать. Наверное, потому, что Обри не утруждала себя воспитанием дочери, а я, по большей части, не отдавал отчета своим действиям.
        Съехав с оживленной трассы, я вдавил педаль газа в пол и закоулками помчался к дому. Дозвониться до Обри не удавалось — всякий раз в трубке слышались короткие гудки. Я должен был догадаться, что что-то не так, сразу же, как подъехал к дому. Я должен был в ту же секунду развернуть седан и мчать куда подальше, но я думал лишь о том, как оторвать Обри от ее чертова компьютера, какие вещи взять с собой и сколько времени у нас на сборы. В голове пронеслась шальная мысль о том, что Интернет могли уже отрубить и вся эта заварушка могла бы спасти наш брак… Но было слишком много «но», так что я постарался об этом не думать.
        — Обри!  — завопил я с порога и бросился в ее комнату. К моему величайшему изумлению, место перед монитором пустовало. Я даже решил, что у меня что-то с глазами. Сейчас взор прояснится, и Обри окажется на своем месте: сгорбленная в три погибели, неподвижная, как истукан,  — только рука водит по столу мышкой.
        — Где же мамочка?  — тише обычного спросила Зои.
        Меня охватили одновременно паника и любопытство.
        Обри ведь вечно сидела тут, протирая задницей стул… В кухне царила тишина, в ванной тоже было тихо и вдобавок темно.
        — Обри!  — позвал я с лестницы, уверенный, что жена высунется на площадку и с недовольным видом станет спускаться вниз. Потом, как всегда, презрительно фыркнет и начнет гнобить меня за… что-нибудь. Хотя нет, судя по всему, уже не начнет.
        — Папочка, так мы точно опоздаем,  — прошептала Зои.
        Я стиснул маленькую ладошку и вдруг заметил на обеденном столе белый конверт. Не отпуская Зои ни на секунду, потянулся и схватил его со стола. На конверте небрежно было выведено «Натану» детским почерком моей жены.
        — Это что, какая-то шутка?  — прошептал я, вскрывая конверт.


        Дорогой Натан!
        Когда ты найдешь это письмо, я буду уже далеко. Можешь, конешно, считать меня эгоисткой, но твое мнение ничего не изменит. Я несчастна, и несчастна уже давно.
        Я люблю Зои, но мать из меня никудышная. Это ты всю жизнь мечтал о ребенке. Я знала, ты будешь хорошим отцом, и думала, что тоже смогу стать хорошей матерью, но, увы. Так больше продолжаться не может. Мне так много предстоит сделать в жизни, и домашнее хозяйство не для меня.
        Наверное, ты меня возненавидишь. Жаль, конешно, но я переживу. Прости, что тебе самому придется объяснить все Зои. Позвоню ей завтра, как устроюсь. Надеюсь, она поймет.
Обри

        Листок выскользнул у меня из рук. Даже «конечно» писать не научилась. Одна из множества мелочей, раздражавших меня в Обри, хоть я и молчал.
        У Зои во взгляде застыл немой вопрос. Нужно было что-то сказать или сделать, но меня словно парализовало. Обри нас бросила. Я мчался сюда, чтобы спасти ее ленивую, толстую задницу, а она, черт побери, бросила нас!
        Снаружи раздался истошный крик. Зои испуганно вцепилась мне в ногу. Реальность обрушилась на меня одновременно с пулями, которые вмиг разнесли кухонные окна. Я рухнул на пол, увлекая Зои за собой.
        Плевать на Обри — никто не будет разыскивать ее по друзьям и родственникам и умолять вернуться. Главное сейчас — защитить дочь. Да, моя супруга выбрала для бегства самый неудачный день, но это уже ее проблемы. Моя — спасти Зои.
        На улице послышались крики, рев клаксонов и выстрелы. Господи Иисусе! Началось.
        Я тихонько поднялся и достал из шкафа бейсбольную биту, а затем наклонился к зареванному личику.
        — Зои, нам нужно добраться до машины. Возьми меня за руку и не отпускай ни в коем случае. Поняла? Что бы ни произошло, не отпускай мою руку.
        Всхлипнув, она кивнула.
        — Вот и умница,  — похвалил я, целуя девочку в лоб.



        ГЛАВА 3

        СКАРЛЕТ

        — Откусили?  — Медсестра Джоан осторожно обрабатывала ладонь пациентки.  — А кто? Собака?
        — Не знаю,  — глухо откликнулась Элли из-под маски. Девушка работала у нас недавно и пришла сразу после выпуска. По документам ей стукнуло двадцать, но сейчас, с распахнутыми от удивления глазами, она едва тянула на двенадцать.  — Но явно какое-то животное.
        — Не животное, а собственный сын,  — сказала я, настраивая рентгеновский аппарат в ожидании хирурга.
        Элли и Джоан с ужасом уставились на голый, в ошметках мяса, сустав.
        — Мы делали снимки. Ее всю трясло, но она сказала, что палец откусил ее сын,  — пояснила я.
        За дверью послышались торопливые шаги. Через секунду в операционную влетела Энджи и принялась заканчивать подготовку к операции.
        — А ты точно расслышала? Сын?  — Элли недоверчиво покосилась на обрубок фаланги большого пальца.
        — Этот парень сейчас в отделении скорой помощи,  — бросила Энджи.  — Судя по признакам — бешенство. И он такой не один.
        — Думаете, это как-то связано с тем, о чем говорят в новостях?  — В голосе Элли появились тревожные нотки.  — Неужели зараза добралась и до нас? Так быстро?
        Мы угрюмо промолчали.
        Анестезиолог откровенно нервничал перед грядущей операцией. Состояние Маргарет Сисни внушало серьезные опасения. Вместо того чтобы, как обычно, играть на мобильнике, он пристально следил за дыханием пациентки, каждые две секунды просматривал цифры на мониторе и снова поворачивался к распростертой на столе женщине. Голубая хирургическая простыня скрывала тело, оставляя видным лишь лицо, которое синело буквально на глазах.
        — Похоже, цианоз,  — наконец сказал доктор. Затем отрегулировал приборы и набрал шприц.
        — Доктор Ингрэм,  — позвала медсестра.  — Взгляните на ее ногти.
        Оранжево-коричневые от антисептика кончики ногтей Маргарет начали чернеть.
        — Вот дерьмо!  — выругался Ингрэм. Его взгляд метался от женщины к монитору.  — Не надо было тащить ее сюда. Это была ошибка. Большая ошибка!
        Обложенная льдом откушенная фаланга ждала своей очереди, и за это время тоже успела посинеть. Требование доктора Фербера немедленно оперировать Маргарет удивило даже неопытных сотрудников вроде меня. Состояние пациентки стремительно ухудшалось. Я оттащила дугу к стене за ненадобностью, понимая, что вот-вот объявят синий код.
        На поясе завибрировал пейджер.
        — Черт,  — прошептала я и повернулась к Энджи.  — Сейчас отволоку дугу в четвертую операционную и отчаливаю. Дэвид меня подменит. Пейджер будет у него.
        — Мы тут надолго. Ну или наоборот, совсем ненадолго,  — буркнула Энджи и вновь заметалась по операционной.
        Я ринулась в конец коридора, то толкая тяжеленную дугу перед собой, то таща за собой, и уже заканчивала настраивать аппарат для следующего пациента, когда включился интерком.
        — Седьмая операционная. Код: синий. Седьмая операционная. Код: синий,  — монотонно повторял женский голос, казалось абсолютно безразличный ко всему происходящему.
        У двери на стене висел телефон. Я сняла трубку и позвонила в отделение.
        — Привет, это Скарлет. Дугу отвезла в четвертую, в седьмой, похоже, застряли надолго. Пусть Дэвид встретит меня у южного лифта на первом этаже. Ему нужно бежать на код, а мне — отдать ему пейджер.
        Я стала спускаться, а мимо меня по направлению к седьмой операционной, где лежала Маргарет Сисни, неслись врачи, медсестры и анестезиологи. Я сдернула с лица маску и вызвала лифт. На мой этаж он приехал уже переполненный.
        — Место есть, Скарлет, заходи.  — Я узнала голос Ланы из бухгалтерии.
        — Да нет… Лучше спущусь по лестнице,  — ответила я.
        Я развернулась, пересекла отделение хирургии и, навалившись на массивную дверь всем телом, очутилась на лестнице.
        — Раз, два, три, четыре, пять, шесть…  — считала я пролеты, энергично сбегая по ступеням вниз.
        Толкнув дверь, ведущую на первый этаж, я увидела, что Дэвид уже ждет меня в условленном месте.
        — Наслаждайся.  — Я кинула ему пейджер.
        — Спасибо, подруга. Удачи.
        На первый этаж хлынула толпа из лифта, вполголоса обсуждая последние новости про эпидемию. Внезапно ожил интерком:
        — Код: серый. Отделение скорой помощи, первая операционная. Повторяю. Код: серый. Отделение скорой помощи, первая операционная.
        Анита, заведующая рентгенологией, стояла посреди отделения, скрестив руки на груди. Тем временем народ из терапии и других отделений уже мчался через двойные двери к первой операционной в отделении скорой помощи.
        — Эй, салага, в курсе, что значит серый код?  — ухмыльнулась Анита.
        — Э… враждебно настроенный пациент?  — наугад предположила я.
        — Молодец!  — Она похлопала меня по плечу.  — Такое редко услышишь.
        — Код: серый. Отделение скорой помощи, шестая операционная. Повторяю. Код: серый. Отделение скорой помощи, шестая операционная.  — Голос по интеркому уже не звучал таким равнодушным.
        Анита нахмурилась.
        — Гм, странно.  — Она понизила голос.
        Из кабинета томографии показался Джулиан — мой коллега-лаборант. Анита указала ему на дверь, ведущую в отделение скорой помощи:
        — Узнай, в чем там дело.
        Джулиан повиновался, и вечная презрительная гримаса тут же исчезла с его лица. Едва он скрылся за поворотом, Анита кивнула в сторону раздевалки:
        — Дуй, Скарлет, пока я не передумала.
        — Меня не надо упрашивать,  — буркнула я, спешно набирая комбинацию на кодовом замке. Раздался щелчок, и дверь открылась. В пустой раздевалке стояла тишина, хотя обычно тут царили шум и гам: лязгали дверцы шкафчиков, коллеги сплетничали, смеялись или жаловались на тяжкие трудовые будни. Я как раз открывала свой шкафчик, когда включился интерком:
        — Код: синий. Отделение скорой помощи, третья операционная. Код: синий. Отделение скорой помощи, третья операционная. Код: серый. Ангар для машин «скорой помощи». Повторяю. Код: серый. Ангар для машин «скорой помощи».
        Схватив свою сумку и захлопнув шкафчик, я бросилась бежать. По пути, в приемном покое, отделенном от коридора стеклянной перегородкой, кучка пациентов по-прежнему завороженно смотрела на экран телевизора. Хмурый журналист вещал что-то, внизу угрожающе мерцала бегущая строка экстренного сообщения. На фоне мелких, неразборчивых букв выделялось одно слово — «эпидемия».
        К горлу подступила тошнота, и я быстро зашагала к служебному выходу, еле сдерживаясь, чтобы не побежать. Толкнув дверь, я услышала за спиной отчаянный вопль. Потом еще и еще. Кричали мужчины и женщины.
        Не оглядываясь, я бросилась через дорогу к юго-западной парковке, где стоял мой внедорожник. Отовсюду раздавался визг шин. Медсестра с третьего этажа, спасаясь бегством, выскочила на проезжую часть. Она явно была в ужасе и не соображала, что делает. Первая машина чудом успела ее объехать, но показавшийся следом грузовик огромным бампером смял женщину. Покореженное тело откатилось к обочине.
        Моим первым порывом было подойти к несчастной и проверить пульс, но ноги сами несли меня к парковке.
        В дверях служебного выхода возникла Энджи. Ее халат был весь заляпан кровью, в глазах стоял страх. Оглядываясь и уворачиваясь от машин, она перебежала дорогу.
        — О господи, это ведь Шелли!  — Энджи наклонилась к распростертому недвижному телу, проверила пульс и с ужасом взглянула на меня: — Она умерла.
        Не знаю, что за выражение лица у меня было, но Энджи решительно тряхнула головой, требуя ответа:
        — Ты видела, кто ее сбил?
        — Боюсь, это уже неважно,  — проговорила я и попятилась.
        Энджи выпрямилась и обернулась. В сторону городского центра промчалась полицейская машина. Медперсонал толпой валил из здания в сторону парковки.
        — Поверить не могу…  — прошептала Энджи, стягивая с коротко стриженных светлых волос хирургическую шапочку.
        — Ты вся в крови,  — пробормотала я.
        По ее зеленому халату сверху вниз стекала струйка крови. Щеки и шея были усыпаны мелкими багровыми брызгами.
        — У миссис Сисни пропал пульс, а потом она очнулась. И кинулась на доктора Ингрэма. Не знаю, что было потом,  — я сбежала.  — На лице Энджи блестел пот вперемешку с кровью.
        Я кивнула, продолжая пятиться к парковке:
        — Энджи, срочно отправляйся домой. Хватай дочь и беги из этого проклятого места.
        Рассеянно кивнув, Энджи уставилась на залитый кровью халат:
        — Наверное, мне стоит вернуться в больницу. Вдруг все не так плохо. Кейти сейчас с моим отцом. Он о ней позаботится.
        Она подняла на меня потухший взгляд, в котором читалась покорность судьбе. Я хотела сказать, что нельзя сдаваться, но, вспомнив про девочек, не стала тратить время и рванула к машине.
        Бросив сумку на сиденье, я вставила ключ в зажигание и попыталась успокоиться. Сегодня пятница, дочки в часе езды от города, с отцом. Перед глазами пронеслись все возможные варианты маршрута, а еще — жуткие сцены из фильмов-катастроф: огромное скопление машин и бесконечные пробки.
        Я достала мобильный и набрала Эндрю. Послышались длинные гудки, потом вместо голосовой почты — сигнал «занято».
        — Это только начало,  — тихо произнесла я.  — Я все еще могу успеть добраться до них.
        Я бросила телефон в сумку. Левой рукой вцепилась в руль, а правой дернула заднюю передачу.
        В глубине души хотелось верить, что я паникую зря, вот только по радио вместо музыки передавали все новые неутешительные сводки про растущее число жертв и стремительно распространяющуюся эпидемию.
        Я посмотрела вперед и в ту же секунду ощутила толчок. Обернувшись, я увидела автомобиль с Лизой Барнс, старшей медсестрой, за рулем. Мы столкнулись, когда она выезжала с парковки. Распахнув дверь, я бросилась к ее машине.
        — Ты в порядке?  — спросила я как можно спокойнее.
        — Уйди, на хрен, с дороги!  — завопила она и сдала назад.
        В тот же миг в мой внедорожник влетел здоровенный пикап и поволок вперед, к проезжей части.
        Я растерянно замерла у седана Лизы, не в силах двинуться с места. Мозг просто отказывался воспринимать происходящее. К реальности меня вернул вид насмерть перепуганной толпы, хлынувшей из бокового выхода больницы. Медперсонал и пациенты спасались бегством, как и весь город.
        Дрю Дэвидсон, начальник отдела кадров, оступился и упал. Он взвыл от боли, но, несмотря на его отчаянные мольбы, никто даже не подумал остановиться и помочь.
        С лихорадочным блеском в глазах, от толпы отделилась миссис Сисни и быстрыми, уверенными шагами направилась к Дрю, который лежал на земле, держась за лодыжку.
        Я с ужасом наблюдала, как моя бывшая пациентка, широко разинув рот, накинулась на беднягу. Дрю пытался ее отпихнуть, но миссис Сисни была довольно полной. Навалившись на мужчину всем телом, она острыми зубами впилась ему в плечо.
        Вопли Дрю привлекли внимание еще двоих — сына миссис Сисни и женщины в медицинском халате. Парочка накинулась на трепыхающиеся ноги жертвы и приступила к чудовищной трапезе.
        К истошным крикам Дрю добавился визг Лизы. Секунда — и ее седан пролетел мимо в сторону дороги, оставив меня наблюдать этот кошмар в одиночестве.
        Вдалеке грянул взрыв. К небу взметнулись столбы дыма. Затем раздались выстрелы, некоторые совсем рядом, другие где-то вдалеке. События разворачивались так стремительно, что я даже не успела толком испугаться.
        В паре футов от Дрю валялась блестящая связка ключей — месяц назад начальник кадрового отдела купил себе новенький «рэнглер». Собственно, я была в курсе лишь потому, что как-то за обедом расхваливала этот джип, который увидела в местном автоцентре «Додж», а Дрю сидел с нами за одним столом. Неделю спустя Дрю подкатил к больнице на новеньком «рэнглере» и мимоходом поблагодарил меня за совет, обратившись ко мне в первый и последний раз.
        Набравшись смелости, я потянулась, схватила ключи и бросилась к джипу. Ткнула кнопку разблокировки, рванула дверцу и забралась внутрь, молясь, чтобы бензобак был полон. Миссис Сисни обгладывала шею кадровика, ее «напарники» тоже зря время не теряли. Дрю лежал, не шевелясь, и уже не подавал признаков жизни. Машина ему теперь без надобности, решила я и вырулила с парковки.
        Игнорируя знаки и светофоры, я помчалась вперед, притормаживая лишь на перекрестках, пока не очутилась на главном пригородном шоссе. Я была уверена, что основная масса поедет по федеральной трассе, но, увы, старая двухполосная автострада на Келливиль была забита битком.
        Не сбавляя скорости, я кружила по закоулкам, стараясь объехать пробку и составить в голове план дальнейших действий. Повсюду носились люди — живые и мертвые. Безостановочно гремели выстрелы: горожане отстреливались от живых мертвецов с порога домов или из окон автомобилей.
        Сбоку промелькнул знак о въезде в школьную зону. У меня упало сердце. К счастью, всех детишек забрали не меньше часа назад. Мои уже далеко отсюда, но если эпидемия распространяется так быстро, девочки наверняка до смерти напуганы и тоже спасаются бегством.
        Срочно за ними, срочно! Пальцы до боли сжали руль. Если и впрямь наступил конец света, все, чего я хочу,  — встретить его вместе со своими дочерьми.
        Я сделала радио погромче в надежде услышать хоть что-то полезное, что поможет поскорее выбраться из города. Ожидания не оправдались. Диджеи старались заниматься своим делом, и вместо сообщений о мерах предосторожности или плане эвакуации звучали все новые неутешительные сводки о росте числа жертв, авариях и массовых беспорядках.
        Не говорилось также о том, откуда, собственно, эпидемия попала в наши края. Если зараза шла с побережья, у меня еще было время… Оставалось уповать лишь на это.



        ГЛАВА 4

        МИРАНДА

        — Да не умрем мы, успокойся ты наконец,  — произнес с заднего сиденья Купер.
        Он обнимал мою старшую сестру Эшли за талию, с беспокойством следя за хаосом, что творился вокруг моего новенького «фольксвагена-жука». Кто-то вдруг с разбега врезался в дверцу моей машины. Купер машинально прижал Эшли к себе.
        — Вот черт!  — сердито выругалась я.  — Всю машину мне поцарапают.
        Эшли посмотрела на меня с удивлением, но я уже не могла скрыть свою злость. На белом «жуке» едва успела высохнуть краска, а эти уроды уже обтерли ему все бока.
        — М-да, встали мы, похоже, капитально.  — Брюс подался вперед, пытаясь рассмотреть, насколько далеко простирается пробка.
        Его русая макушка упиралась в откидной верх «жука». Для поездки на ранчо Брюс хотел взять свой «додж», но я уперлась: папа был ярым фанатом «фордов», и перспектива слушать все выходные, какая тачка круче, совершенно не радовала.
        — Давай опустим верх, а то ни черта не видно,  — добавил Брюс.
        — Еще чего!  — фыркнула я.
        — Это почему?  — Брюс перевел взгляд с бегущих во все стороны людей на меня.
        Я кивнула на перепуганную толпу:
        — Думаешь, они просто так бегут? Наверняка есть причина, и я не собираюсь пускать ее внутрь.
        На выезде из города мы почти сразу попали в пробку и через полтора десятка километров плелись со скоростью не выше сорока, а еще километров через десять встали намертво и вот уже полчаса как не двигались. Даже когда люди из соседних машин решили спасаться на своих двоих.
        — Миранда, поехали уже. Надо валить отсюда. И неважно, от чего и куда бегут все эти люди.  — Эшли откинула с лица длинные волнистые пряди.
        Сестра была настоящей красавицей, вся в мать: высокая, стройная, грациозная. Ее светлые, медового оттенка волосы волнами струились по плечам — совсем как у главной героини в фильме «Голубая лагуна». Эшли смело могла бы ходить без рубашки. Пара капель клея — и ее роскошная шевелюра надежно скроет грудь от посторонних взглядов.
        С возрастом я все больше завидовала природной красоте сестры, потому что сама внешностью пошла в отца: маленькая, что называется метр с кепкой, коренастая (особенно на фоне Эшли), лицо круглое, как по циркулю, неяркие карие глаза и тусклые каштановые волосы… Собственно, сам отец-то был рыжим, пока не поседел. Брюс любил повторять, что у меня атлетическое телосложение. Но что он в этом понимает при своих двух метрах росту! Тренер по баскетболу на него буквально молился, но меня это мало утешало, ведь рядом с таким дылдой я смотрелась совсем коротышкой.
        — Ты не хуже моего знаешь, что происходит.  — Я обеими руками вцепилась в руль.
        Надо было быть слепым и глухим, чтобы не знать.
        Из-за вспышки эпидемии сегодня даже отменили занятия. Эшли загорелась поехать в Бивер-Лейк на выходные и заранее пригласила своего бойфренда Стэнли Купера. Чтобы не чувствовать себя не в своей тарелке, мне пришлось позвать Брюса. Хотя, если бы ему стало известно про Стэнли, явился бы сам, без всякого приглашения. К тому же мама уезжала из города на все выходные, и папа, узнав об этом, настоял, чтобы мы приехали к нему. Брюс был в курсе, что мои отношения с отцом в последнее время были несколько напряженными, потому что Брюс всегда в курсе моих дел. Мы стоически терпим друг друга со старших классов, и наши отношения вполне можно назвать взаимовыгодными: Брюс лишил меня девственности и помог пережить развод родителей, а я разбила его первый грузовичок и подарила свою невинность. У Брюса гипертрофированный инстинкт защитника, именно поэтому мы очутились в одном колледже. И ревность тут ни при чем. Если Брюс меня и защищал, то лишь от себя самой, сочетая функции парня и голоса разума в одном лице, что, надо признать, меня вполне устраивало.
        Как и все в городе, мы преспокойно строили планы на выходные, уверенные, что ничего по-настоящему страшного не произойдет. Только не в центре страны, где, как правило, вообще ничего не происходит. Самое страшное, что случилось со мной и Эшли,  — это развод родителей, а так наша жизнь протекала на редкость скучно, без хлопот и забот. Помню, мы с удивлением слушали рассказы друзей про тяжелое детство, школьные унижения, пьющих отцов и властных матерей. Наши родители никогда не ссорились при нас, вот почему их развод стал для нас полной неожиданностью.
        Кто-то снова задел дверцу. Я надавила на клаксон:
        — Смотри, куда прешь, козел!
        — Миранда, может, нам стоит тоже того… последовать их примеру?  — осторожно заметил Брюс.
        — «Жука» подарили мне на день рождения. Это был спецзаказ, и отец никогда не простит, если я заявлюсь к нему без машины. И потом, отсюда до ранчо целых два часа езды. Пешком нам туда сроду не добраться.
        Ногти Эшли с безупречным маникюром нервно впились в спинку моего кресла.
        — М-может, нам лучше повернуть назад?
        Я закатила глаза:
        — Эшли, ты прям как будто не видела ни одного фильма про зомби! В городе нам не выжить. Папино ранчо — самое надежное укрытие.
        — Что ты заладила — «зомби, зомби»? Это же просто смешно!  — возмутилась Эшли.
        — Эпидемия, заразившиеся нападают и жрут людей, в новостях их называли «трупами». Что это, по-твоему, Эш? Герпес?
        Сестра негодующе откинулась на сиденье, скрестив руки на груди. Купер снова притянул ее к себе, и было отлично видно, что он перепуган не меньше, чем она. Но помимо страха, в его глазах было что-то еще…
        — Ни за что, Куп,  — покачала я головой, наблюдая за ним в зеркало заднего вида.  — Я тебя не выпущу.
        — У меня там мать с сестренкой… И отца дома нет… Мне нужно к ним.
        Я тяжело вздохнула, стараясь не думать о своей маме. Они с отчимом отправились в Белиз, потому мы и решили скоротать выходные у отца.
        — Куп, успокойся, они ведь в Техасе. Вот доберемся до ранчо, затаримся и вернемся за ними.
        Разумеется, это была ложь, о чем Купер наверняка догадывался, но ранчо лежало к северу, люди бежали на север, а его семья осталась на юге. Может, в один прекрасный день он вернется за ними, но не сейчас. Все мы видели достаточно ужастиков и прекрасно понимали, что будет дальше: массовый хаос и кровопролитие, где выживут лишь единицы. Когда города опустеют, зомби двинутся на поиски пищи, но к тому времени мы уже обустроимся и поймем, как нам с ними справиться. Главное, продержаться первые недели, а значит, нужно ехать на ранчо.
        Какой-то парень моего возраста стукнулся о дверцу «жука», пошатнулся и рухнул нам под колеса.
        — А ну пошел отсюда!  — завопила я и подалась вперед, посмотреть, какой урод посмел покуситься на мою малышку.
        Мимо с криком промчался очередной пешеход, чуть не свернув мне боковое зеркало. Семенившая следом женщина остановилась, а потом вдруг прыгнула нам на капот.
        — Валим, а не то нас разорвут!  — рявкнула я, давая задний ход и оборачиваясь, чтобы оценить обстановку. И вдруг краем глаза заметила, как с того места, где упал первый бегун, во все стороны полетели кровавые ошметки.
        — М-Миранда…  — тихо сказал Брюс.  — Он… он его ест.
        Я приподнялась, силясь увидеть, что происходит. Один мужчина отчаянно пытался вырвать руку изо рта другого. Слышались душераздирающие крики и стоны.
        Брюс посерел, когда нападавший откусил у жертвы кусок плоти. Кровь брызнула ему в лицо, в зубах торчали ошметки мяса и кожи.
        Эшли пронзительно завизжала, да так, что у меня зазвенело в ушах, и все равно ее визг был лишь слабым подобием того, что раздавалось за окном. Я глянула на Брюса — в его глазах все читалось без слов.
        Я дала газу, и «жук» врезался в машину позади нас. Переключив передачу, я вклинилась между грузовичком и минивэном, которые сиротливо стояли на дороге без водителей. Подскочив на краю асфальта, мы съехали на обочину.
        — Не останавливайся! Гони!  — вопила Эшли.
        Мы мчали сквозь толпу, не разбирая, кто жертвы, а кто преследователи. Попадались целые семьи: младенцев несли на руках, а детей постарше просто волокли за собой. Меня умоляли остановиться, просили о помощи, но по фильмам я знала: любая остановка означает смерть, а кому охота умирать в восемнадцать лет. Неизвестно, сколько мы протянем при таком раскладе, но погибнуть в самый первый день зомби-апокалипсиса я точно не собиралась!
        СКАРЛЕТ

        Конечно, я рисковала, выбрав самый короткий путь — через старую автостраду, но ехать по главному шоссе было равносильно самоубийству. Джип примкнул к каравану из десяти-пятнадцати машин, которым удалось вырваться из города. Впереди меня ехала серебристая «тойота-камри» с детским креслом на заднем сиденье. Хотелось надеяться, что там ребенок.
        Слева и справа одна за другой мелькали фермы, и вдруг на подъезде к мосту водители один за другим стали сбавлять ход. Меня охватил дикий страх. Останавливаться нельзя! Что бы там ни было, нужно ехать. У меня, конечно, джип, но реку на нем не переплывешь. Только через мост.
        Причина затора выяснилась ближе к мосту: на обочине стоял допотопный синий «бьюик» с опущенными стеклами. Внутри были двое. Женщина со стеклянным взглядом конвульсивно дергалась всякий раз, когда спутник впивался зубами в ее плоть.
        Я машинально дернулась, чтобы заслонить девочкам обзор, но потом вспомнила, что сижу в машине одна. Меня захлестнула паника пополам с отчаянием. Мои малышки! Где они сейчас, как? Я едва могла управлять машиной.
        — Потерпите, родные. Мамочка уже едет,  — прошептала я, сглатывая тугой комок.
        Сперва по шоссе на север, потом еще столько же — на восток, и будет Андерсон. Нас разделяли два городка с населением в несколько тысяч человек. Ничтожная цифра для людей и огромная — для зомби.
        Почти вся вереница машин повернула на запад, в менее людные края, куда при хорошем раскладе свернули бы и мы с девочками. Дальше начиналось одиннадцатое шоссе, ведущее прямиком на ранчо доктора Хейза.
        Вместе еще с двумя машинами я повернула на восток. Путь до Андерсона лежал через Келливиль и Фэрвью.
        Случайные попутчики пробудили во мне любопытство. Кто они? Куда направляются? Впереди ехала та самая «тойота» с детским креслом, сзади — зеленый допотопный пикап. Не поймешь, один там человек или целая семья: пикап чуть отставал.
        На подъезде к Келливилю у меня затряслись руки. Интересно, другим водителям тоже страшно? К такому кошмару нельзя подготовиться заранее, хотя в кино мы видели подобное много раз и были в курсе, как выжить в подобной ситуации. Мол, запасайтесь едой, оружием, медикаментами. Но что толку, если тебя укусят… или сожрут заживо.
        На въезде в город «тойота» прибавила скорость. Нервы у меня были на пределе, на лбу выступил пот. Кто знает, вдруг понадобится быстро развернуться или сдать назад.
        Городок смотрелся заброшенным. Ни живых мертвецов, ни людей. Ни криков, ни выстрелов. Во мне затеплилась надежда, что эпидемия каким-то чудом миновала его.
        Мы беспрепятственно ехали дальше, но ощущение тревоги нарастало. Слишком все просто, даже подозрительно. Я прибавила громкость в приемнике, но сводки по-прежнему были неутешительные. То и дело сообщали о смерти очередной знаменитости как следствия бушующей эпидемии, но в целом картина не изменилась.
        Новость про всплеск заразы в Капитолии штата настигла нас уже возле Фэрвью. У местного здания средней школы меня затошнило: всю территорию футбольного поля усеивали трупы или то, что от них осталось. Не разберешь, то ли взрослые, то ли дети, а может — и те и другие. Я старалась не присматриваться. Вокруг бродили несколько мертвяков, вот, собственно, и все. Может, жителям Фэрвью повезло и они успели эвакуироваться?
        «Тойота» впереди резко затормозила. От неожиданности я слегка растерялась. В зеркале заднего вида я разглядела, как в паре сотен метров замер пикап. Я огляделась по сторонам в поисках причины остановки.
        Долго искать не пришлось.
        Возле церкви на углу толпились живые мертвецы: мужчины, женщины… и дети. Одни — в порванной, окровавленной одежде, другие вполне нормальные с виду, но все — с молочно-белыми, точно подернутыми пленкой глазами. Я внутренне сжалась, мечтая только о том, чтобы поскорее убраться отсюда.
        Зомби настойчиво ломились в наглухо закрытые окна и двери церкви, двигаясь при этом несколько неуклюже, но с поразительной целеустремленностью. Голод гнал их вперед. По западной стене вверх тянулась тонкая полоска крови. Наверное, кто-то из раненых успел вскарабкаться на крышу и привлек внимание изголодавшейся толпы.
        Теперь понятно, почему затормозила «тойота» — в церкви находились люди. Спасаясь от неминуемой смерти, они загнали себя в ловушку и теперь не могли выбраться.
        — Только не глупи,  — прошептала я.  — У тебя ребенок в машине!
        «Тойота» посигналила: раз, другой, пока несколько зомби не повернулись в ее сторону. Еще пару раз надавив на клаксон, из салона выбрался водитель и стал размахивать руками.
        — Эй, я тут! Сюда!  — закричал он.
        От толпы отделилась кучка мертвецов и неуклюже засеменила по направлению к «тойоте». За первой партией двинулись и все остальные.
        — Вот дерьмо!  — выругалась я и загудела в клаксон.  — Давай уже, лезь в машину. Ну давай!
        Мужчина снова замахал руками.
        — Джон, давай в машину! Скорее!  — завопила жена водителя, перегнувшись через сиденье, чтобы дотянуться до мужа.
        Джон прыгнул на место и ударил по газам. Я рванула следом с бешено колотящимся сердцем, успешно миновав медленно приближавшихся зомби.
        В зеркале заднего вида я заметила людей — на сей раз живых. Они бежали через дорогу. Зеленый пикап стоял в квартале от церкви и по-прежнему не двигался, словно ждал чего-то.
        Весь оставшийся путь меня трясло как в лихорадке. До Андерсона и возможных препятствий оставалось совсем немного, как и до ответа на страшный, неотступно терзавший меня вопрос — живы ли мои девочки?
        Со слезами на глазах я доехала до эстакады, за которой начинался мой родной город, и поначалу даже не поняла, что значит скопление военных грузовиков на въезде,  — слишком много было машин внизу.
        — О господи!  — выдохнула я.
        Этого я и боялась. У въезда на магистраль скопилась куча машин. Некоторые водители вышли из своих автомобилей и теперь умоляли солдат их пропустить.
        «Тойота» затормозила у этого подобия КПП. Джон выбрался наружу, и обстановка моментально накалилась. Военные занервничали, их взгляд метался от машины к Джону. В Андерсоне находился губернатор Беллмон. Возможно, поэтому город так тщательно охраняли. Не исключено, что губернатор был единственным из сильных мира сего, кто остался в живых. Не зря же по радио сообщили о вспышке эпидемии в Капитолии.
        Джон протянул одному из солдат руку, но тот угрожающе выставил вперед автомат. В висках у меня стучало сильнее с каждой секундой. Нервозность военных пугала. Джон кивнул куда-то за спину солдата, потом на свою семью в машине, взволнованно объясняя что-то.
        Я посмотрела вниз на шоссе. На дороге лежал перевернутый пикап, весь изрешеченный пулями. Слева, в полсотне шагов — фургон, тоже весь в дырах.
        — Давай, Джон, садись в машину,  — прошептала я.
        Видя, что мольбы его не действуют, Джон, прежде чем уйти, вдруг толкнул солдата в плечо. Агрессии в этом не было, только отчаяние. Наверняка в Андерсоне у него остались близкие, к которым он так спешил. Может, старший ребенок. Когда вокруг творится такое, каждый хочет, чтобы близкие были рядом.
        Находясь, быть может, шагах в двадцати от места действия, я отчетливо видела, как солдат отдал приказ своим товарищам… Как взметнулись дула автоматов… Но я была слишком далеко, чтобы предупредить Джона.
        Едва он уселся в «тойоту», военные открыли огонь. За долю секунды машина превратилась в груду металла. Я нажала на газ с такой силой, что ударилась о руль.
        — Господи, нет! Нет!  — рыдала я, быстро разворачивая джип.
        Андерсон на замке, и самое страшное — границу охраняли совсем молодые, насмерть перепуганные солдаты с оружием в руках. Либо им приказали стрелять в каждого, кто приблизится, либо они действовали по собственной инициативе, без санкции высшего руководства. Второе казалось наиболее вероятным — и вдвойне пугающим.
        Почти не видя сквозь слезы, я вырулила на проселочную дорогу. Девочки… Как теперь добраться до них? А вдруг солдаты отстреливают чужаков прямо на улицах?
        Я заставила себя прекратить истерику и сосредоточиться. Мне нужно проникнуть в город. В конце концов, я там родилась и знаю все входы и выходы куда лучше военных. Одна лазейка да найдется.
        На северо-востоке Андерсона вдоль сплошного лесного массива проходила грунтовая дорога, а за лесом начиналась главная улица города. Даже если лес патрулируют, на другой стороне есть река, трава по пояс и старый мост, ведущий прямиком на Блэквелл-стрит. Нужно только добраться туда, а от Блэквелл-стрит до дома Эндрю рукой подать.
        Но проскочить незамеченной можно лишь ночью. Меня бросило в дрожь при мысли о том, что придется идти через лес, который, возможно, кишмя кишит ходячими мертвецами. Однако другого пути нет.
        Я отъехала на пять километров к северу, потом свернула на восток, следя, чтобы за мной не было хвоста. За эстакадой поуже той, что перекрыли военные, начиналась грунтовка. Красная глина летела из-под колес во все стороны. Пять километров — достаточно, чтобы не попасть в поле зрения тех, кто сейчас охраняет северную границу. И от кровожадных тварей подальше. По крайней мере, мне ни одна не встретилась.
        Остановив джип, я вдруг с ужасом поняла, что забыла в своей машине сумку, а вместе с ней — мобильник. В глазах потемнело. Даже если телефонные линии не работают, лишиться возможности позвонить Эндрю или еще кому-то было выше моих сил. Я затравленно огляделась — вроде никого,  — заперла все двери и перелезла на заднее сиденье. Под ковриком обнаружилась монтировка. Эта штуковина и маленький фонарик — больше ничего полезного в джипе не было.
        Усевшись обратно на водительское сиденье, я вся обратилась в слух, готовая рвануть при первых признаках ходячих мертвецов. Сердце обрывалось и ухало в пропасть всякий раз, когда порыв ветра шелестел ветвями деревьев или травой. Я растерянно напевала какой-то мотив, грызла ногти, проверяла шнурки на кроссовках и молилась, молилась, молилась.
        К вечеру нервы у меня были на пределе. Тщетно я старалась не думать о Джоне, чью семью так безжалостно расстреляли, и о том, с какими ужасами мне предстоит столкнуться в Андерсоне. В каком-то смысле, скорые на расправу солдаты даже к лучшему — меньше тварей попадет в город.
        По земле поползли длинные тени, а вскоре на небе показалась луна. С наступлением темноты резко похолодало. Я дрожала в своей больничной униформе, сетуя, что не захватила ничего потеплее, и лихорадочна растирала ладони и плечи, чтобы хоть немного согреться. Скоро пора выдвигаться в лес, уповая только на слух и монтировку. Впрочем, от монтировки толку в этом деле мало. Сегодня всем известно, что убить зомби можно лишь прямым ударом в ствол мозга. Здесь сподручней пистолет или нож. Монтировкой так просто череп не пробьешь, и вряд ли кто-то станет ждать, пока у меня получится это сделать.
        Поразительно, что может сделать воображение с человеком. Сердце у меня колотилось, как у заправского бегуна, спина покрылась холодным потом. С каждым новым приступом страха я упорно напоминала себе, что нужна девочкам. Бедняжки наверняка напуганы до смерти, но, что бы с ними ни случилось, я должна быть рядом.
        НАТАН

        Мы побежали к машине. Зои пригнулась — то ли инстинктивно, то ли подражая мне. Через два дома от нас грянул выстрел — мой сосед Лайл Эдсон размозжил череп незнакомцу, посягнувшему на его крыльцо. Мимо, завывая сиреной, промчалась «скорая» с распахнутыми задними дверцами, которые громко хлопали на поворотах.
        — Папочка,  — позвала Зои с неприкрытым страхом в голосе.
        Страхом, от которого я обязан был защитить ее любой ценой, но не смог, оказавшись бессильным перед лицом обрушившегося на нас кошмара.
        Руки у меня тряслись, и ключ никак не хотел попадать в замок.
        — Папочка,  — снова позвала Зои.
        — Сейчас, милая,  — откликнулся я, ругая свои трясущиеся руки на чем свет стоит. Наконец мне удалось засунуть ключ в замочную скважину и повернуть его. В ту же секунду Зои стиснула мою ладонь.
        — Папочка!  — завопила она.
        Я обернулся: к нам ковылял полицейский. Рот широко открыт, из глотки вырывается заунывный стон. Я схватил биту, которую прислонил к дверце, пока возился с замком, и шагнул вперед, загородив собой Зои.
        — Стоять!
        Полицейский продолжал идти.
        — Если вы меня понимаете, прошу, остановитесь, иначе мне придется применить силу,  — предупредил я и угрожающе выставил биту.
        Дочка вцепилась в мою штанину, и я покрепче сжал рукоятку.
        — Зои, закрой глаза.
        Я встал в позу отбивающего и уже приготовился ударить, как за спиной прогремел выстрел. Полицейский рухнул как подкошенный. Чуть поодаль стоял Лайл Эдсон с винтовкой наперевес.
        — Спасибо,  — кивнул ему я.
        — Забери у него пистолет и вали отсюда вместе с ребенком к чертовой матери,  — посоветовал Лайл.
        — А ты?
        Он покачал головой:
        — Останусь. У меня дома жена. Ее укусили. Я буду с ней до конца.
        Я снова кивнул и наклонился достать из кобуры револьвер. Подумав, прихватил еще и рацию, а под конец решил забрать весь пояс.
        Зои открыла водительскую дверцу и перелезла на пассажирское сиденье. Мы пристегнулись, и я завел двигатель. Стрелка топлива показывала, что бензобак на три четверти полон. Я не был уверен, что этого хватит, чтобы оказаться в безопасности, но выбираться из города надо было срочно.
        Зои потянулась закрыть дверь.
        — И заднюю тоже, милая,  — предупредил я, закрывая двери со своей стороны.
        Я вырулил на дорогу и решил поехать в том же направлении, куда укатила «скорая». От чего бы она там ни убегала, нужно делать то же самое.



        ГЛАВА 5

        СКАРЛЕТ

        На горизонте погасли последние лучи заката. Дрожа от страха, я медленно выбралась из джипа. Мои кроссовки, еще не просохшие после утреннего ливня, тут же утонули в грязи. Прижимая к груди монтировку, я шагнула в лесную тьму. Ночь выдалась тихая — настолько, что, казалось, любое мое движение было слышно за километры отсюда.
        Я замирала при любом шорохе. А вдруг эти твари видят в темноте? Или находят жертву по запаху, как животные? Только мысли о девочках придавали мне храбрости и заставляли идти вперед.
        Примерно через час тишину нарушило легкое шуршание. Я инстинктивно прижалась к дереву и закрыла глаза, вслушиваясь в темноту сквозь бешеное биение сердца.
        Стоило мне успокоиться и поругать себя за мнительность, глаз различил черный силуэт, перебегающий от дерева к дереву буквально в двадцати метрах от меня. Зажмурившись, я бросилась бежать, и бежала, пока не споткнулась о подземную трубу, пролегавшую аккурат под главным шоссе.
        Дикая боль пронзила сначала колени, потом живот, грудь и, наконец, лицо. Я упала в какую-то лужу и вся перемазалась, но тут же перевернулась, прислушиваясь к звукам вокруг меня и выискивая взглядом невидимого преследователя.
        Моя грудь вздымалась и опускалась под бешеным натиском адреналина. Я уже открыла рот, но крик замер на губах — громкий звук лишь привлечет внимание и моя миссия закончится, не успев начаться.
        Ко мне приближался мужчина, жестами предупреждая крик, который наверняка бы услышали на другом конце Андерсона.
        Темные, расширенные от страха зрачки незнакомца особенно хорошо выделялись на фоне молочных белков.
        — Тихо,  — прошептал он.  — Не бойтесь.
        Незнакомец опустился на корточки, он был весь в грязи, а одежда местами протерлась до дыр, как будто он уже не первый день ползком передвигался по лесу.
        Я сжала губы и затряслась мелкой дрожью.
        — Не бойтесь,  — повторил он, тяжело дыша. И без грязи его иссиня-черная кожа могла служить отличной маскировкой, даже при росте около двух метров.  — Не хотел вас пугать. Мне надо пробраться в город, как и вам.  — (Я кивнула, не в силах выдавить ни слова.)  — Меня зовут Тобин. Вы… вы в порядке?
        Я перевела дух и попыталась взять себя в руки.
        — Да. Я Скарлет.
        Тобин быстро огляделся:
        — Живете в Андерсоне?
        — Раньше жила.
        — У вас там семья, да?
        — Дочки,  — пробормотала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, и вдруг поняла, что страшно замерзла. Меня трясло как в лихорадке, руки и ноги сделались ватными.
        Тобин поджал губы:
        — У меня в Андерсоне сестра с детьми, и некому помочь.
        Осознание, что я не одна, внезапно придало мне сил.
        — Там через дорогу вдоль реки идет лесополоса, а дальше к югу есть старый мост,  — начала я, кивнув в сторону шоссе.
        — Солдаты патрулируют все входы и выходы,  — нахмурился Тобин.  — По улицам ходят целые отряды. Андерсон типа на военном положении.
        — Все правильно, там сейчас губернатор. Приехал на один день с визитом. Девочки как раз собирались встретиться с ним.
        — Тогда ясно,  — кивнул Тобин.  — Правда, не знаю, хорошо это или плохо. Я к тому, что… какие, к черту, должности, когда вокруг творится такое.
        — Вот и посмотрим,  — усмехнулась я.  — Ему, по крайней мере, не приходится ползать по уши в грязи.
        Тобин невесело улыбнулся:
        — Ладно, пора двигать, пока снова не начали прочесывать лес.
        — Снова?
        Тобин покосился на свою «маскировку», а затем вновь поднял глаза на меня:
        — Маленький совет: увидишь зомби — беги, увидишь патруль — прячься. В прошлый раз они стреляли по трупам. Чтоб уж наверняка.
        Не тратя ни минуты, я бросилась через дорогу в сторону леса. Поначалу ноги не слушались, но мне все же удалось довольно быстро перебраться через освещенное четырехполосное шоссе и юркнуть в спасительную темноту. Тобин догнал меня в считаные секунды.
        Давно мне не было так спокойно в обществе совершенно постороннего человека — еще один нюанс, о котором не узнаешь из фильмов про зомби.
        Прячась за высокой травой, росшей вдоль всего берега, мы осторожно двинулись вперед. Вдали уже был виден силуэт моста, ведущего на Блэквелл-стрит. Мимо медленно проехал военный грузовик. Пришлось спешно прятаться под путепровод, чтобы не попасть под луч прожектора, обшаривающего реку. Я зажала ладонью рот. Буквально в полуметре от нас течением вынесло чье-то тело, плывшее лицом вниз. Солдаты открыли огонь. Под градом свинца тело конвульсивно задергалось, и грузовик покатил дальше, освещая дорогу перед собой.
        Тобин тронул меня за плечо:
        — Все нормально, они уже уехали. Погоди, мне надо отлить.
        До этого момента я как-то не задумывалась о естественных потребностях своего организма, но после слов Тобина вдруг поняла, что мой мочевой пузырь сейчас лопнет. Я едва успела развязать завязки на брюках и спустить трусики, чтобы не описать их в ту же секунду.
        Тобин догнал меня почти у самой воды. Плыть в такой темноте было опасно, но идти по мосту тоже было нельзя — слишком велик риск нарваться на патруль.
        — Ну что, какой план?  — спросил Тобин, глядя на воду. После дождя течение усилилось, и река заметно поднялась.
        — Так, на мост нам путь заказан. Попадемся — считай, мы покойники. Солдаты пристрелят на месте.
        — Согласен. Ты вроде жила тут какое-то время. Есть какие-нибудь обходные пути?
        — Два варианта: либо попробовать перейти вброд, либо на тарзанке.
        — На тарзанке?  — удивился Тобин.
        — Ага. Видишь дерево? Она висит там с незапамятных времен, оставили специально для местной ребятни.  — (Тобин непонимающе уставился на меня.)  — Единственный бассейн — на другом конце города,  — со вздохом пояснила я.
        — Господи, в какую глухомань занесло мою сестрицу!  — простонал Тобин.
        НАТАН

        — Папочка, Лайл застрелил полицейского.
        — Да, малышка,  — кивнул я, не зная, что еще сказать.
        — Но почему? Что происходит?  — не унималась Зои.
        — Это из-за новой болезни,  — пояснил я, включая рацию, и добавил: — Наверное.
        Дежурный докладывал, что эпидемия охватила все округа. Дослушав, я включил радио в машине. Из сорока восьми штатов тридцать два докладывали о вспышках эпидемии и жертвах. С Восточного побережья передавали, что у не привитых от гриппа риск заражения был значительно ниже. Более того, люди, сделавшие прививку, после смерти превращались в зомби сами собой, без всяких укусов. Я покосился на Зои. Мы с ней на пару страдали аллергией на яйца, правда, в легкой форме, но тем не менее. Когда встал вопрос о прививке, мы с Обри решили не рисковать. Точнее, я решил… Обри не вмешивалась. У меня вырвался вздох облегчения — хоть что-то я сделал правильно.
        На дорогах творился кромешный ад. Я едва успевал маневрировать, объезжая людей, машины и прочие всевозможные препятствия. Обри вечно шипела, что водитель из меня никакой, но из города мы выбрались на удивление благополучно. Интересно, что бы она сейчас сказала о том, как я езжу…
        Я специально выбирал шоссе посвободней. Через пару километров должна была начаться проселочная дорога. Впереди маячил железнодорожный переезд, и поезд, судя по всему, был уже недалеко — вот-вот опустят шлагбаумы. За нами были другие машины и бог знает что еще. Значит, нужно проскочить на ту сторону до того, как закроют переезд! С почти лысыми покрышками седан не проедет через поле, отделявшее нас от другой дороги.
        Я прибавил газу.
        — Папочка, мы не успеем!
        — Успеем, Зои. Мы не можем ждать, пока проедет поезд.  — Я быстро проверил ее ремень безопасности и обеими руками вцепился в руль. Шлагбаумы начали медленно опускаться. Следом раздался заунывный гудок локомотива. Звук, который прежде казался мне романтичным, вдруг стал преградой к спасению.
        Я вдавил педаль газа в пол.
        — Папочка, нет!
        Первый шлагбаум лишь слегка царапнул крышу, второй мы снесли напрочь, разломив пополам, точно сухую ветку. Зои обернулась и зажала ладонью рот. В зеркале заднего вида отразился вишневый «линкольн». Его водитель, видимо, хотел повторить наш маневр, но не успел. Локомотив на полном ходу врезался в автомобиль, отбросив его в сторону. Перевернувшись несколько раз, «линкольн» слетел с насыпи в поле. Даже если пассажирам и посчастливилось выжить, дальше им придется идти пешком.
        — Папочка, мы должны им помочь!
        — Нет,  — покачал я головой,  — нас ждут дядя Скитер и тетя Джил.
        Скитер Макги был младшим братом Обри, и ее откровенное ко мне презрение заставляло его любить меня еще больше. Макги обитали в крохотном убогом домишке на окраине Фэрвью. Сам городок был маленьким, поэтому о толпах зомби можно было не волноваться.
        Услыхав про наши планы, дочка даже улыбнулась. Макги поженились совсем недавно, детей завести не успели, но Скитер любил Зои, как родную, и Джил тоже была без ума от моей малышки.
        Фэрвью я выбрал еще и потому, что Скитер слыл заправским охотником и хранил у себя дома целый арсенал, от пистолетов до винтовок. Где, как не в его доме, можно было укрыться в случае зомби-апокалипсиса?
        Движение на узкой двухполосной дороге было вполне свободным. На пути нам попались следы от двух-трех аварий — видимо, последствия первоначальной паники, когда водители неслись куда глаза глядят. Благо, основная масса водителей на шоссе предпочла тактику «медленно, но верно». На подъезде к мосту Олд-Крик Зои испуганно уставилась в окно. Возле «бьюика» семьдесят шестого года в рвотных спазмах содрогался мужчина, а жена с отрешенным видом гладила его по спине. На ее лице вместо страха или волнения застыла обреченность.
        — Папочка, этот дяденька тоже заразился?  — спросила Зои, когда мы проезжали мимо.
        Женщина скользнула по нам безучастным взглядом и помогла мужу сесть в «бьюик».
        — Не знаю, милая,  — откликнулся я.
        — Может, остановимся и поможем?
        — Думаю, мы ничем им не поможем.
        Я вытащил из кармана сотовый и набрал Скитера — предупредить, что мы скоро будем. Вместо соединения в трубке зазвучали короткие гудки. Значит, линию уже отрубили.
        В Келливиле наша небольшая колонна сбавила скорость. На улицах не было ни души. Хотелось надеяться, в Фэрвью будет то же самое. По крайней мере, на въезде оживших мертвецов не наблюдалось. Не успел я подумать, что эпидемия сюда еще не дошла, как водитель впереди вдруг ударил по тормозам. Из-за поворота с криком выскочила девушка, а за ней следом — мужчина, и по его подбородку струйками стекала кровь. У девушки были потрясающей красоты волосы, которые волнами развевались на ветру. Громко взвизгнули шины — автомобили один за другим спешили покинуть город. Не знаю, был ли Фэрвью их конечной целью, но задерживаться они явно не собирались.
        Я повернулся к дочери:
        — Милая, тут есть больные. Поэтому по моей команде ты должна отстегнуть ремень, и я возьму тебя на руки.
        Зои неуверенно кивнула. Она явно нервничала, но не потому, что боялась умереть, а потому, что хотела сделать все как следует. Она была очень ответственным ребенком и всегда слушалась старших, особенно когда поручения проговаривались вслух, а не шли по умолчанию. Общие правила в нашем доме приходилось устанавливать с осторожностью, потому что отступить от них уже было нельзя. И даже если случались исключения, Зои в них не посвящали. У нее в голове не укладывалась мысль, что можно нарушать правила, и любые наши объяснения вызывали лишь недоумение.
        — Зои?
        — Да, папочка?
        — Отстегивай ремень.
        Седан уже сворачивал во двор дома Скитера и Джил. Затормозив, я поставил машину на ручник, подхватил Зои и бросился к черному ходу — по-другому к Макги было не попасть, поскольку парадная дверь, по их мнению, предназначалась только для копов и торговых агентов, которым лучше не открывать.
        Держа Зои на руках, я забарабанил ногой в дверь. Занавеска на окошке чуть сдвинулась, показался ствол двадцать второго калибра, следом — лицо Джил.
        — Это мы,  — торопливо заверил я, с тревогой посматривая по сторонам.
        Щелкнул замок, дверь широко распахнулась, пропуская нас внутрь.
        Зои спрыгнула на пол. Ее блестящие кроссовки зашаркали по зелено-желтому, в ромбиках линолеуму кухни. Я глубоко вздохнул, пытаясь снять напряжение.
        Джил заперла дверь, прислонила винтовку к стене и стиснула меня в объятиях так, что я едва не задохнулся.
        — Господи, Нат! Как хорошо, что вы до нас добрались!  — Она наклонилась обнять Зои.  — Привет, малышка! Ты как, держишься?
        Зои слегка кивнула. Джил перевела на меня встревоженный взгляд:
        — А где Обри?  — Не получив ответа, она посмотрела в окно, потом снова на меня.  — Нат, где она?
        — Она ушла от меня.
        — Что? Когда?
        Я пожал плечами, гадая, какое выражение лица уместно в таких случаях.
        — Сегодня.
        Наверное, стоило все объяснить, но мне казалось, сейчас это не имеет значения. Когда вокруг творится невесть что, твой неудавшийся брак кажется чем-то несущественным.
        Взгляд миндалевидных глаз Джил метался от меня к Зои. Уход Обри едва ли кого-нибудь удивил. Семьей она тяготилась и не скрывала этого. Чего я только не делал, сколько раз уговаривал пойти к семейному психологу — не важно, со мной или без меня,  — все напрасно. Обри уже давно перестала быть той, на ком я когда-то женился. Мы оба притворялись, будто верим, что все наладится, но молчаливая истина всегда красноречивей любых слов.
        Так или иначе, при общении с Джил уместной на лице была лишь улыбка. Поразительно красивая женщина!
        Я всегда недоумевал, глядя, как она со своей безупречной фарфоровой кожей и длинными тонкими пальцами потрошит кролика или чистит сома. Заправская охотница и рыбачка, Джил идеально подходила для Скитера, который любил ее так, как только может мужчина любить женщину. Встречаться они начали еще в школе и с тех пор больше не познали никого и ничего — их крохотный мирок ограничивался только друг другом и Фэрвью. В любом другом месте Джил ждала бы лучшая участь, но в этом захолустье Скитеру Макги с его пивным животиком и нечесаной бородой требовалась лишь чуточка мальчишеского шарма, стальные мускулы и более-менее стабильный заработок, чтобы завоевать такую красавицу.
        Кстати, о Скитере…
        — Где он?  — спохватился я.
        Джил прижала ладонь к щеке:
        — Полчаса назад ушел проведать Барб и миссис Кэй. Они совсем старенькие, мужей давно схоронили. Скитер чистит им дорожки от снега и помогает по хозяйству. Он беспокоится за них, хочет забрать к нам… Там снаружи творится черт знает что, а тут они были бы в безопасности.  — Вспомнив про монстров, наводнивших улицы, Джил инстинктивно сжала ладошку Зои.
        — Он взял с собой оружие?
        — Свой тридцать шестой,  — кивнула Джил.
        — Не переживай, он вернется.



        ГЛАВА 6

        НАТАН

        Прежде, в обычной жизни, ожидание раздражало. Теперь же, когда за окном бродили полчища зомби, оно было сродни осадку на душе после того, как тебя ограбили, рождало ощущение беспомощности, словно лишился чего-то важного: ключей от квартиры или обручального кольца или вдруг потерял ребенка из виду в торговом центре — эмоции были настолько сильными, что начинало подташнивать.
        Джил мерила шагами кухню и отчаянно грызла ногти до тех пор, пока было что грызть. Я метался от окон к входной двери, проверяя, надежно ли мы укрылись. Зои сидела на пороге в гостиную и молча теребила край своей кофты.
        Снаружи раздался знакомый свист, следом прогремел выстрел. Джил кинулась открывать дверь, и в дом ввалился запыхавшийся, мокрый от пота Скитер. Джил быстро заперла все замки. Отставив винтовку, Скитер кинулся обнимать и целовать жену, как после многолетней разлуки.
        Джил всхлипнула, и он обхватил ее лицо ладонями.
        — Не плачь, ягодка. Я же обещал, что вернусь.  — Поцеловав ее в лоб, Скитер повернулся к Зои. Наклонился, насколько позволяла его внушительная комплекция, и широко расставил руки.
        Дочка бросилась прямиком в его медвежьи объятия.
        — Зои, детка!  — воскликнул Скитер, целуя ее в макушку.  — Мы так по тебе скучали!  — Он посмотрел на меня.  — Смотри-ка, вымахала на целую голову.
        Обычный разговор звучал дико в свете апокалипсиса за окном.
        — А где Обри? Перезагружает компьютер?
        Джил посмотрела на меня, я — на Зои.
        — Ее не было дома, когда мы приехали. Она оставила записку.
        На лице у Скитера застыло странное выражение — то ли смущение, то ли непонимание.
        — А где миссис Кэй? Барб?  — спросила Джил.
        Скитер вымученно улыбнулся:
        — Проводил их до церкви и вернулся за тобой. В церкви сейчас заколачивают окна. Люди несут провиант, оружие, патроны. Лучше отсидеться там.
        — Не самая удачная мысль — загнать всех под одну крышу,  — не согласился я.  — Будет как шведский стол для этих тварей.
        Скитер чуть сник.
        — Народу не так уж много.  — Он взял винтовку, обнял Джил и мягко шепнул ей на ухо: — Собери в сумку сменную одежду.
        — Но я не хочу уходить,  — нахмурилась Джил.  — Почему нельзя остаться дома?
        Голос Скитера стал еще тише.
        — Они ломятся в окна, а нам нечем заколотить наши.  — Он замолчал, дожидаясь, пока Джил кивнет, а после продолжил: — Захвати еды и питья, сколько сможем унести, а я соберу оружие. Давай, детка, поторопись.
        Джил снова кивнула и побежала на другую половину дома. Скитер пронесся мимо меня в гостиную и распахнул шкаф. Вытащил две огромные спортивные сумки и принялся опустошать стоящий напротив телевизора огромный коричневый сейф высотой примерно с Джил. Вскоре первая сумка наполнилась пистолетами, ружьями и оптическими винтовками, во вторую полетели упаковки патронов, охотничьи ножи, аптечка и несколько коробок спичек.
        Я изумленно наблюдал, как мой шурин укладывает все это богатство в сумки.
        — Господи, Скитер! Ты как будто знал, что рано или поздно это случится,  — сказал я полушутя.
        — Любой, кто считал, что апокалипсис никогда не наступит, отрицал очевидное,  — откликнулся Скитер.  — Чертов технический прогресс… Вспомни все эти разговоры про зомби. Когда они начались? Еще до того, как мы появились на свет. Еще прошлой осенью по ящику говорили, как кто-то там кидался на людей. Поговорили пару дней и быстренько замяли это дело. Что-то не верится мне, что человек съехал с катушек из-за пены для ванны. Меня вот ни одна наркота не заставит жрать человечину.
        — Во-первых, тот кадр сидел на соли, а не на пене. Говорят, сам потом признался, да и экспертиза это подтвердила.
        Скитер с жалостью посмотрел на меня:
        — Наивный ты парень!
        Я растерянно привалился к косяку, переваривая услышанное. Нет, вряд ли там, наверху, были в курсе. Не может такого быть, чтобы правительство знало о вирусе и молчало все это время.
        — Нас бы, наверное, предупредили,  — неуверенно произнес я.
        Не поднимая глаз, Скитер вздохнул:
        — Так они и предупреждали, Нейт.  — Он перезарядил тридцать шестой и поднялся.
        Звон разбитого стекла перекрыл истошный крик Джил.
        Дальнейшее заняло секунды, но мне они показались вечностью. Скитер бросился из гостиной в спальню. Раздался его вопль, потом — оглушительный выстрел. Отцовский долг требовал от меня закрыть Зои уши, но здравый смысл победил, уступив место инстинкту самосохранения. Схватив девочку на руки, я ринулся к черному ходу и дернул щеколду. Дверь распахнулась, и в проеме возникло ЭТО…
        Зои закричала. Следующий выстрел прогремел прямо у меня за спиной, и в ушах зазвенело. Скитер попал твари в лицо и, отпихнув меня в сторону, бросился за порог, волоча раненую Джил и набитые сумки. Он что-то проорал, но слов было не разобрать — в ушах у меня по-прежнему стоял звон.
        Видя, что я его не слышу, Скитер жестом велел следовать за ним. Не отпуская Зои, я захлопнул дверь в надежде, что тварь, пробравшаяся через окно, повозится с замком.
        МИРАНДА

        На ранчо мы будем в безопасности, твердила я Эшли, с трудом маневрируя то по дороге, то по обочине. Отец уже там, ждет нас. Тем более что он отлично умел стрелять и частенько брал Брюса с собой на охоту, и тот много чему научился. Помню, я всегда подшучивала над отцовской страстью к оружию и патронам. Говорила, что это как коллекционировать автомобили — пустая трата денег.Но благодаря этой прихоти в нашем распоряжении скоро окажется неплохой арсенал, набитые продовольствием кухня и кладовка, неиссякаемый запас колодезной воды и Буч — папин бык. Посягнуть на его территорию не смели даже мы. Выпусти такого охранника во двор, и можно спать спокойно. Словом, ранчо «Красный холм» — идеальное место, чтобы переждать зомби-апокалипсис.
        Все, что нам нужно было сделать,  — это добраться до него.
        Мы пробовали дозвониться по сотовому до родных или в службу спасения — все без толку. Либо короткие гудки, либо «Абонент находится вне зоны действия сети».
        — Похоже, вышки отрубились,  — уныло сообщил Брюс.
        — Класс!  — фыркнула Эшли.  — Даже инет не работает.
        — Расслабься, никто сейчас не полезет смотреть твой статус в «Фейсбуке»,  — съязвила я.
        — Я хотела проверить новости,  — огрызнулась она в ответ.
        — Двинем в объезд,  — решила я.  — Получится крюк, но с межштатки надо съехать. С такими катаниями по обочине покрышек надолго не хватит.
        — До Андерсона всего тридцать километров по межштатке,  — нахмурился Брюс.  — А там уже до твоего отца рукой подать.
        — Да, было! В прежние времена… Теперь тут одна сплошная пробка. Еще и народ лезет под колеса.
        Словно в подтверждение моих слов, перед «жуком» какой-то старик показался между машинами, но, завидев нас, резко подался назад. Я даже не сбавила скорости. Как и чуть позже, когда какие-то перепуганные люди умоляли меня остановиться и помочь.
        — Миранда,  — шепотом позвала Эшли,  — эти люди ведь не больны. Может, стоит им помочь?
        — Правда? Интересно — как? Подвезти? У нас букашка, а не микроавтобус!
        — Эш, Миранда права,  — как можно ласковей сказал Купер.  — Сейчас все не в себе. Чего доброго, машину отнимут.
        — Сворачиваю,  — предупредила я, косясь на Брюса.
        — Не смей!  — рявкнул он с ноткой отчаяния в голосе.
        Он вел себя так не из вредности. Я его не винила. Никто не знал, что нас ждало за этим поворотом. А неизвестность пугала. Здесь, на межштатке, мы были не одни, вокруг тысячи людей, которых объединяет общая цель — выжить. У нас у единственных была машина на ходу, и это пугало и успокаивало одновременно. Это было нашим преимуществом. Подобие безопасности при полном ее отсутствии.
        Вопреки собственному желанию я проигнорировала поворот в неизвестность и продолжала катить по обочине среди людей, автомобилей и зомби, молясь, чтобы покрышки выдержали следующие тридцать километров. Не то чтобы меня было легко сбить с толку, как раз наоборот — с моей-то врожденной твердолобостью, но Брюс был единственный, к чьему мнению я прислушивалась, а сейчас мне просто необходима была поддержка того, кто не утратил здравый смысл в этом бардаке.
        Сколько себя помню, отец днями и ночами пропадал на работе, мать же занималась только тем, что старалась привлечь его внимание, и роль главы семьи целиком легла на мои плечи. К тому же сестра настолько сильно зависела от матери, что у той просто не оставалось сил нянчиться еще и со мной. Эшли у нас такая неженка! Что ни проблема — то трагедия, любое препятствие — смертный приговор. В голове не укладывалось, почему всякая мелочь выбивает их из колеи, но постепенно я, как и мой отец, просто смирилась с очевидным. Мы считали своим долгом беречь чувства Эшли и мамы. И они поверили, что у нас все под контролем. Отец заботился о матери, а я — об Эшли. Потом, когда мать снова вышла замуж, опекать ее стал Рик, а вот Эшли никуда от меня не делась. Иногда я справлялась успешно, иногда — не очень, но когда родители ошарашили нас новостью о разводе, казалось вполне закономерным, что все внимание досталось сестре. В конце концов, ей оно было нужнее.
        Когда мы с Брюсом перестали быть просто друзьями, я стала во всем полагаться на него. Как гора с плеч! Временами он казался мне роднее родителей, даже роднее Эшли. Правда, особой романтики, как у Эшли с Купером, у нас не было. В первую очередь мы были друзьями и свои отношения воспринимали именно в таком ключе. Меня лично это вполне устраивало. Думаю, Брюса тоже.
        — Можем свернуть у Андерсона,  — тихо сказал он, стараясь не смотреть на отчаявшихся людей вокруг.



        ГЛАВА 7

        СКАРЛЕТ

        Мы вновь осторожно крались вдоль берега реки по направлению к огромному дереву с другой стороны от моста. Как я и говорила, с толстого сука свисал канат, порядком обветшавший и потертый. Выдержит ли он нас, можно было проверить только на практике. Фонари по краям парапета своим светом лишь слегка не дотягивались до нашего укрытия. Хорошо, чтобы прятаться от солдат, но плохо для плавания. В свете луны вода казалась уже не мутной, а чернильной, словно сама ночь притаилась в ее недрах. Вдобавок к прочим страхам, мне вдруг пришло в голову, что шаркунам не нужно дышать, а значит, они могут передвигаться под водой. Наверное, поэтому солдаты расстреливают плывущие тела — боятся, как бы те не выползли на берег и не пробрались в город.
        Я поежилась.
        — Замерзла?  — спросил Тобин, снимая свою куртку.  — Вот, накинь.
        Он протянул мне куртку. Я тупо смотрела на него, не понимая, чего от меня хотят. Куртка была вся в грязи, но с шерстяной подкладкой. В такую холодрыгу лучше, чем ничего.
        — Бери.
        Видя, что я продолжаю стоять как истукан, Тобин обиженно фыркнул и сам набросил куртку мне на плечи.
        — Спасибо,  — выдавила я в надежде, что говорю достаточно громко.
        Потом я надела куртку и закатала рукава повыше, чтобы руки оставались свободными. Иначе на другой берег было не перебраться.
        Тобин помог мне вскарабкаться на дерево. Оказалось, что сделать это было не так просто, как мне думалось. Помнится, в свое время залезть на дерево было для меня раз плюнуть. Правда, вот уже сколько лет у меня не было подобной практики. Тобин кряхтел, стараясь не свалиться вместе со мной. Наконец я взобралась на нижнюю ветку и дальше, как по лестнице, до тарзанки.
        Тобин взобрался на дерево следом за мной, тяжело дыша.
        — Да ладно, не такая уж я и толстая.
        — Нет,  — отозвался он, как только перевел дух,  — вовсе нет. Просто я нынче не в форме, да и денек выдался — врагу не пожелаешь.
        — Точно,  — кивнула я.  — С тарзанки раньше прыгал?
        Тобин помотал головой. Его волосы, заплетенные в короткие косички, при этом заметно качнулись, поэтому угадать жест в темноте было не так сложно.
        — Крепко обхвати канат и натяни его,  — начала я, попутно демонстрируя каждое движение,  — затем отклонись назад, хорошенько оттолкнись и прыгай. Остальное сделает сила тяжести. Увидишь внизу землю, сразу отпускай руки. Довольно просто, насколько я помню. Главное — не проворонь момент, иначе упадешь в реку или будешь болтаться над ней, как сосиска. Суть в том, чтобы не упасть в воду. По крайней мере, сегодня.
        — Хорошо, но это… Как не проворонить момент? Не видно ведь ни черта.
        — Ну, что-то да можно разглядеть.
        — Вряд ли.
        — Тогда слушай меня. Я скажу, когда отпускать.
        Тобин кивнул, и я откинулась назад, моля Бога, если Он нас еще слышит, чтобы все обошлось.
        — Хочу вырастить своих малышек,  — шептала я.  — Прошу, помоги мне добраться на тот берег!
        С этими словами я оттолкнулась и прыгнула, крепко вцепившись в канат. В считаные секунды я оказалась над противоположным берегом реки. Тарзанка тут же начала обратное движение, и я едва успела разжать руки, приземлившись буквально в сантиметре от воды.
        Отряхнувшись, я тихонько позвала:
        — Я на месте! Только нужно оттолкнуться как следует — другой берег дальше, чем я думала.
        И тут на мосту появился грузовик с военными. Я юркнула в заросли камыша и на секунду выпустила тарзанку из виду. Когда снова подняла глаза, Тобин уже летел в мою сторону.
        — Прыгай!  — прошипела я, стараясь не привлечь внимания солдат.
        Тобин неуклюже дернулся и приземлился на колени. Луч прожектора выхватил болтающийся канат. Послышались встревоженные голоса и хлопанье дверцы. Теперь будут прочесывать местность.
        Я вскочила на ноги, схватила Тобина за руку и зашептала ему на ухо:
        — Уходим. Быстрее!
        Тобин заковылял вслед за мной в чащу. Дальше мы передвигались ползком, пока не оказались вне досягаемости света прожектора. Метрах в двадцати виднелся дом, окруженный хлипким забором. Вспомнить бы, кто там живет и есть ли у них собака. Как назло, собак в Андерсоне держали все, причем именно во дворе, чтобы поменьше путались под ногами.
        У Тобина вырвался сдавленный стон.
        — Ты ранен?  — всполошилась я.
        — Если скажу, что повредил лодыжку, ты бросишь меня тут умирать?
        — Конечно.
        — Тогда я не ранен.
        Улыбнувшись, я помогла ему встать.
        — Где живет твоя сестра?
        — Я никогда не был в этой части города. Не представляю, как отсюда до нее добраться.
        — Улицу хотя бы помнишь?
        — Пейдон. Вроде…
        — Восток или запад?
        — Ну…
        — Ладно,  — вздохнула я,  — говори, как раньше туда добирался. Попробую сообразить, где это.
        — Значит, прямо по главной дороге,  — начал Тобин, бурно жестикулируя,  — потом у старого оружейного склада направо. Оттуда прямиком на нужную улицу, сворачиваешь налево и упираешься в светофор… И вот зачем там светофор-то? В этом сраном городишке отродясь пробок не было!
        — Тобин…
        — Извини, да. Короче, за светофором проходишь продуктовый — и второй дом справа.
        — Странно,  — выдохнула я.
        — Что в этом странного?  — растерялся Тобин.
        — Мои дедушка с бабушкой живут в соседнем доме.
        — Да ну?
        — Ну да. Значит, двигаем отсюда прямо, через пять кварталов поворачиваем налево. Провожу тебя до сестры, загляну к своим и буду искать девочек.
        — И куда вы потом?
        — На ранчо «Красный холм».
        НАТАН

        Джил повисла на Скитере, прижимая к груди окровавленную руку. Она наспех замотала запястье, поэтому я не мог разобрать, насколько все плохо. Мы все слышали звук бьющегося стекла перед тем, как Джил закричала. Хотелось верить, что это просто порез, а не укус. Все, что нам было известно об этих ходячих мертвецах, так это то, что их укус означал смертный приговор.
        Видя, что Зои с трудом поспевает за Скитером, я подхватил ее на руки и помчался вслед за шурином через дорогу к Первой баптистской церкви. Это было здание с облупившейся белой краской на деревянном фасаде. Было непонятно, почему его до сих пор не перекрасили,  — размером церквушка была с дом Макги.
        — Поберегись!  — рявкнул Скитер и вскинул винтовку.
        К нам с Зои приближалась женщина. На мгновение я растерялся. Я нес дочку на руках, поэтому припустил еще быстрее, громко зовя шурина по имени. Выпустив Джил из объятий, тот прицелился и выстрелил, затем вновь крепко обнял жену. Оборачиваться я не стал, не было нужды — на моей памяти Скитер ни разу не промахивался. Оглядевшись по сторонам, он спешно направился к заднему входу в церковь.
        Несколько зомби преследовали нас по пятам. Страх и адреналин придавали мне сил — казалось, я легко запрыгну на крышу дома даже с Зои на руках.
        Скитер забарабанил в дверь кулаком — и она тут же открылась. На пороге возник седой коротышка с белым как мел лицом и торопливо посторонился, пропуская нас внутрь. Потом быстро закрыл дверь на щеколду. Лысый мужчина в голубом спортивном костюме помог ему забаррикадировать вход внушительной деревянной кафедрой. Затем они оба повернулись к нам.
        Скитер кивнул на седовласого:
        — Преподобный Мэтис.  — Затем он посмотрел на второго мужчину и вопросительно поднял бровь: — А где Эстер?
        Тот молча уставился в пол. И тут я заметил за его спиной мальчика лет одиннадцати-двенадцати.
        Преподобный Мэтис сочувственно потрепал мужчину по плечу:
        — Боб с Эваном ходили за ней, но не успели…
        Эван, тот самый мальчуган, всхлипнул и неуклюже отер со щеки слезу, продолжая молча стоять позади Боба, словно боясь двинуться с места и тем самым поверить в реальность происходящего.
        Скитер грустно улыбнулся:
        — Боб, ты спас внука, а это главное. Уверен, Эстер бы порадовалась за вас обоих.
        Из соседней комнаты доносился стук молотка, отражаясь эхом под сводами церкви.
        Вскоре появились еще люди, явно знакомые Джил и Скитеру, и тоже насмерть перепуганные. Крохотное помещение, где мы сгрудились, походке, служило кухней. Ветхая столешница и металлические шкафчики еще хранили следы канареечно-желтой краски. Краны явно подтекали — было слышно, как из них капает вода. Вся обстановка была выдержана в желтом цвете, за исключением вытертого синего ковра, на котором сейчас истекала кровью Джил.
        — Господи Иисусе, Джил, что с тобой?  — запричитала какая-то женщина, помогая Скитеру усадить жену на складной стул.
        Джил слабо всхлипнула:
        — Я собирала вещи и услышала снаружи шум, а когда отдернула занавеску, за окном стоял Шон Берджесс. Только не такой, как обычно, Дорис…  — Она заплакала, глядя, как Дорис оборачивает ей руку мокрым полотенцем.  — Он разбил стекло, бросился на меня, как разъяренный бык, и повалил на пол!
        — Шон Берджесс? Сынишка Дениз?  — Дорис вопросительно глянула на Скитера.
        Не дождавшись ответа, она осторожно приподняла полотенце, обнажив рану на руке Джил. Я ожидал увидеть след от укуса вроде тех, что могут оставить молочные зубы. Вместо этого на руке зияла огромная рваная рана.
        — Господи, милая! Придется наложить швы.
        — Или сделать пересадку кожи,  — буркнул Эван и опасливо покосился на руку Джил.
        Дорис метнула на мальчика сердитый взгляд и продолжила:
        — Ну и принять антибиотики, наверное. В любом случае нужно привести доктора Брауна.
        — Тетя Джил!  — бросилась к ней Зои.
        Джил здоровой рукой обняла девочку и поцеловала в лоб.
        Короткое молчание нарушил преподобный Мэтис:
        — Думаете, доктор Браун сумеет добраться сюда, захватив с собой все необходимое?
        — Нет,  — покачал головой Скитер.  — Когда я провожал Барб, то видел, как он гнался по улице за Джимом Миллером.
        Наблюдая, как Дорис хлопочет вокруг Джил, Скитер мрачнел на глазах. Как и все мы, он понимал, что вот-вот потеряет жену. Сегодня, максимум завтра. Если все эти слухи насчет зомби были правдой, превращение длилось недолго. Судя по страху в ее глазах, Джил тоже это понимала.
        — Где Барб и миссис Кэй?  — спросил вдруг Скитер.
        Дорис кивнула куда-то вглубь церкви:
        — В алтаре, молятся. Гэри с Эриком заколачивают окна.
        — Это хорошо,  — заметила Джил.  — Залезть в окно им точно не составляет труда.
        Скитер опустился на колени рядом с женой:
        — Пойду переговорю с ребятами, ягодка. Пусть оставят щели для винтовок, чтобы отстреливаться. Как вернусь, займемся твоей рукой,  — улыбнулся он и поцеловал Джил в щеку.
        — Побудешь с тетей?  — спросил я у Зои.
        Та без лишних слов прильнула к Джил, только в глубине глаз притаилось отчаяние. Может, девочка догадывалась о чем-то или просто скучала по маме — не знаю.
        На пару со Скитером мы отправились в алтарную часть церкви. Там пахло старостью и плесенью. Мне стало интересно, какого лешего шурин решил, будто эта развалюха выдержит натиск зомби? У противоположных стен двое мужчин лихорадочно забивали досками витражные окна. Им оставалось заколотить по одному из трех на каждой стороне. Снаружи по стеклу царапала чья-то рука, пытаясь прорваться внутрь. Я подскочил от страха, памятуя о кошмаре на пути в церковь.
        — До этого не ломились,  — вздохнул Эрик.  — Как будто поняли, что мы здесь.
        Едва он снова взялся за молоток, витражные портреты Христа и ангелов заслонила чья-то тень. Зомби явно намеревались пробраться внутрь, и я начал опасаться, что много времени у них это не займет.
        — Похоже, их привлек шум,  — пробормотал я и машинально пригладил волосы.
        Обри мою шевелюру терпеть не могла, постоянно требовала подстричься. Я стал думать о том, что, если этот кошмар когда-нибудь закончится, я буду скучать по ее ворчанию.
        — Выбора нет,  — заметил Скитер.  — Они быстро выломают все стекла.  — Он подошел к двум сухоньким старушкам, устроившимся рядом на деревянной скамье.  — Как дела, дамы?  — Его рука легла одной на плечо.
        Старушка похлопала его по руке, не прекращая молитвы. Ее губы шевелились, но слов было не разобрать.
        — Помолитесь за Джил, хорошо?  — срывающимся голосом попросил Скитер.
        Одна из старушек никак не отреагировала на его слова, как будто не слышала их.
        — С ней все в порядке?  — встревожилась вторая.
        — Ее ранили. Она сейчас на кухне… Думаю, обойдется.
        — Господь позаботится о ней.
        Я закатил глаза. Что-то не видно было, чтобы Его заботило происходящее здесь.
        Скитер повернулся идти на кухню, но я жестом отозвал его в сторону, подальше от чужих ушей.
        — Знаю, что ты хочешь сказать,  — нахмурился он.  — Лучше не надо.
        Я молча кивнул, глядя ему вслед.



        ГЛАВА 8

        НАТАН

        Я припал глазом к щели между досками, оставленной Гэри по просьбе Скитера. Начинало смеркаться. Еще немного — и станет совсем темно. Эта мысль напугала меня. Рано или поздно мы уснем, а эти твари — нет. Будут бродить вокруг, под нашими стенами, дожидаясь удобного случая, чтобы вонзить зубы в нашу плоть.
        Скитер тронул меня за плечо. От неожиданности я подпрыгнул на стуле.
        — Нат, ты чего? Это же я, успокойся.
        Я выпрямился и попытался взять себя в руки. Одно дело смотреть фильмы про зомби, и совсем другое — наблюдать их вживую. В фильмах о таком не рассказывали… Ну, может, и рассказывали, конечно, но кино все равно не в состоянии передать тот чудовищный страх, который испытываешь каждую секунду. Я старался не думать о завтрашнем дне и о том, сколько нам еще предстоит сражаться за собственную жизнь. Я посмотрел на дочь, и у меня в горле встал комок. Она не должна расти в таком жутком мире!
        Страх, злоба и отчаяние накрыли меня с головой. Скитер сжал мое плечо, и его пальцы впились в мою кожу.
        — Все будет хорошо.
        — Неужели?  — спросил я, глядя в окно.  — С Джил тоже?
        — Не знаю,  — тяжело вздохнул Скитер.  — Надеюсь, фильмы про зомби врут и укус — это просто укус.
        — А если нет?
        — Не знаю,  — повторил он.  — И знать не хочу.
        Кивнув, я снова уставился в щель. Под окном, шаркая, бродил старик с наполовину съеденной шеей. Его белая рубашка была сплошь залита кровью.
        — Нам нельзя здесь оставаться,  — решительно заявил я.  — Нужно уезжать отсюда. Куда-нибудь в глушь.
        — Черт, а я думал, глуше, чем здесь, уже некуда,  — ухмыльнулся Скитер.
        — В смысле, подальше от городов.
        Скитер ответил не сразу:
        — Твоя правда, но без Джил я не поеду. А она сейчас не в том состоянии, чтобы сажать ее в машину с Зои. Сначала надо удостовериться, что она поправится.
        Я представил, что может случиться, и тут же зажмурил глаза, чтобы отогнать видение. К стенам церкви приблизилась очередная тварь, одетая в длинную юбку и блузку с именным беджиком. Что за имя — не разобрать, беджик был заляпан кровью и ошметками мяса.
        — Господи, это же Верди,  — с отвращением пробормотал Скитер.  — Работала у нас в банке.
        Пес лаял на Верди, но ближе подойти не решался. Я снова припал к щели и стал внимательно разглядывать тварей, силясь высмотреть хоть что-то полезное.
        Передвигались они медленно. Не так медленно, как можно было бы от них ожидать, но так, что, если уходить на своих двоих и не подпускать их слишком близко, у нас был шанс. Твари с серьезными ранениями брели вдвое медленней. У одного парня напрочь отсутствовала ступня. Он ковылял, опираясь на кровавый обрубок. Значит, боли они не чувствуют.
        — Интересно, их правда можно убить, только если вышибить им мозги?  — подумал я вслух.
        Скитер вскинул винтовку:
        — Не знаю, но давай проверим.  — Он просунул ствол в щель и прицелился.  — Простите, мистер Мэдисон.
        Вздохнув, Скитер спустил курок. На рубашке мистера Мэдисона, там, где прежде билось его сердце, образовалась дыра. Хлынула кровь, но тварь даже ухом не повела.
        — Ага, не сработало.
        Скитер выстрелил снова. Пуля попала Мэдисону в висок, раздробив его полностью. Мужчина дернулся и рухнул как подкошенный.
        Мы выждали пару минут. Ничего.
        — Как считаешь, а сжигать их не надо?  — предположил я.
        Скитер хмуро поглядел на меня поверх винтовки:
        — Это уже перебор.
        — Скитер, дорогой, с Джил совсем худо,  — окликнула его Дорис. Она стояла в проеме двери, нервно заламывая руки.
        Мы бросились на кухню. Зои по-прежнему сидела в углу, глядя, как Джил тошнит в стоящее рядом ведро.
        — Зои! Зои, детка, иди сюда,  — поманил я ее в сторону алтаря.
        Дочка подошла и вцепилась мне в руку с поразительной для таких крошечных пальчиков силой.
        Вдвоем мы устроились на скамье неподалеку от Гэри в надежде, что стук молотка хоть немного заглушит доносящиеся из кухни звуки. В перерывах между рвотными спазмами Джил рыдала и умоляла Скитера помочь ей.
        — Папочка, она так сильно потела сперва,  — рассказывала Зои с тревогой в глазах.  — Потом стала вся белая и ее вырвало прямо на пол. Она сказала, у нее все болит, как при гриппе.
        — Испугалась?  — спросил я, прижимая девочку к себе.
        — Мне вообще страшно,  — призналась она, кусая губы, чтобы не заплакать.
        Никто не знал наверняка, что будет с Джил. Но в любом случае я бы не хотел, чтобы Зои стала свидетельницей ее смерти. Поскольку Скитер отказывался перевозить жену куда бы то ни было, оставался единственный путь — увести Зои подальше от церкви. А это значило выйти наружу, где было, мягко говоря, небезопасно.
        — Прости, милая. Прости, что не уберег тебя от этого.  — Я крепко обнял Зои в надежде выиграть время, чтобы придумать какой-нибудь выход.
        Слышно было, как плачет Джил. Наверное, она тоже все понимала.
        Я обхватил личико Зои руками, любуясь ее маленьким, покрытым веснушками носиком и светло-русыми локонами. Начиная с четырех лет она носила одну и ту же длину, до плеч, а волосы от природы завивались в упругие кудельки, которые, казалось, поникли под тяжестью свалившегося на нас несчастья.
        — Пойду помогу дяде Скитеру, а ты побудь здесь, хорошо? Здесь ты в безопасности. Я скоро вернусь.
        Зои кивнула, косясь на Гэри и Эрика, приколачивающих последние доски.
        — Вот и умница,  — улыбнулся я и поцеловал девочку в лоб.
        Скитер стоял на коленях и двумя руками обнимал Джил. Она в ответ прижималась к его груди, опухшее лицо блестело от пота. Глядя в пол, он что-то шептал ей на ухо, но в глазах застыла безнадежность, как у той женщины на мосту. Его молодая, красивая жена умирала у него на руках, и оба это понимали.
        Дорис набрала воды в стакан и поднесла к губам больной. Та сделала несколько глотков и снова склонилась над ведром.
        — Нам нужен врач,  — сказала Дорис.
        — Он мертв.  — Гэри швырнул молоток на стол рядом с Джил.  — Его семья тоже. Сейчас они бродят вокруг как сомнамбулы, все искусанные.
        Джил всхлипнула и посмотрела на мужа:
        — Скитер…
        Он покрутил головой, не поднимая глаз:
        — Нет.
        — Скитер, а что, если я наброшусь на тех, кто прячется здесь?
        — Нет.
        — А если я брошусь на тебя?
        — Нет!
        — А что, если я убью Зои?  — с мольбой в голосе спросила Джил, и слезы заструились по ее горящим щекам.  — Не дай мне убить этого ребенка.
        У Скитера задрожали губы:
        — А как же нашребенок?
        При этих словах я выпрямился и подался вперед, чтобы лучше слышать их разговор.
        — Что?!
        — Вы о чем?  — растерялась Дорис.
        — Джил беременна,  — с отчаянием пробормотал Скитер.  — Семь недель. Сегодня утром она была у доктора Брауна.
        Я сполз на пол и обхватил колени руками. Страшно представить, какой ад сейчас творится у Скитера в душе. Они не заслужили этого. Они пытались зачать ребенка с самой брачной ночи, и теперь Скитер потеряет их обоих.
        Джил прижалась лбом к щеке мужа и выдавила слабую улыбку:
        — Мы будем вместе, любимый. Мы подождем тебя.
        И Скитер сломался. Он уткнулся жене в шею и зарыдал:
        — Я не могу сделать это, ягодка…
        В алтаре со звоном вылетело стекло. Все, кроме Скитера, испуганно встрепенулись. Множество рук скребли по деревянной обшивке, и от этого звука кровь стыла в жилах. Зои, Барб и миссис Кэй с ужасом смотрели на осколки стекла на полу. Доски выдержали натиск, но я чувствовал, как сильно колотится мое сердце, будто вот-вот выскочит из груди. Эрик внимательно оглядел доски и обнадеживающе кивнул, уверяя, что пока волноваться не о чем.
        К реальности меня вернул голос преподобного:
        — Что здесь происходит? О чем речь?
        Дорис нервно всплеснула руками:
        — Я не могу, нет… Мы не должны думать об этом.
        — Все в порядке.  — Джил погладила Скитера по волосам и снова склонилась над ведром.
        Второе окно разлетелось вдребезги.
        Я посмотрел на Гэри.
        — Куда ведет этот коридор?  — Я показал на дверной проем на другом конце кухни. Сразу за кухней виднелись две двери в ванные комнаты хозяев, дальше начиналась темная прихожая.  — Вдруг нам понадобится запасной выход.
        — Коридор-то?  — пожал плечами Гэри.  — На лестницу.
        — На какую еще лестницу?  — насторожился я.  — Первый этаж вы заколотили, а второй?
        — Вряд ли они умеют лазить по стенам,  — заметил Гэри.
        — Опомнитесь, мы же в доме Господнем!  — возмутилась Дорис.  — Я не допущу! Мы не можем знать наверняка. Скитер, Джил еще может поправиться!
        Боб, прежде хранивший молчание, вдруг заговорил глубоким скрипучим голосом:
        — Перестань, Дорис. Все мы знаем, чем все это закончится.
        Мы как по команде обернулись на его голос.
        Боб сидел на железном складном стуле в той же позе, что и час назад: трость зажата между коленями, руки покоятся на набалдашнике.
        — Хренов спектакль с трагическим концом,  — пробормотал он в усы.
        — Боб!  — укоризненно воскликнула Дорис.
        — Правда в том, что скоро Джил станет одной из этих, что бродят там, снаружи. Только она будет тут, внутри, вместе с нами.
        Со стороны алтаря послышался звон разбитого стекла, а следом — протяжный заунывный стон.
        Боб посмотрел куда-то за меня. Проследив за его взглядом, я заметил у себя за спиной Зои. Она не отрываясь смотрела на Джил, в орехово-зеленых глазах застыли слезы. Не знаю, сможет ли девочка снова радоваться жизни после всего, что произошло.
        Я встал на колени рядом с ней, пытаясь подобрать слова утешения, но слова не спасут Джил и только могли бы хоть как-то подбодрить дочку.
        Наверху застучали тяжелые шаги. Скитер поцеловал Джил в лоб, жестом подозвал к ней Дорис, а сам взялся за винтовку. Гэри схватил молоток. Я мягко подтолкнул Зои к преподобному Мэтису и вслед за шурином, Гэри и Эриком поспешил в коридор. Скитер остановился у подножия лестницы и кивнул на запертую дверь наверху.
        Гэри щелкнул выключателем:
        — Может, кто-то просто убегал от зомби и залез на крышу?
        Снова шаги, на сей раз медленные и неуклюжие. Потом глухой стук, словно упало что-то тяжелое.
        — Они ведь не умеют лазить по стенам, правда?  — спросил Эрик, тяжело дыша.  — В жизни не слышал, чтобы зомби лазили.
        — Почему нет? Когда-то ведь они были людьми. А люди умеют лазить.  — Гэри перекатил языком зубочистку и покрепче сжал молоток.
        Я нервно взъерошил волосы:
        — Толком мы о них ничего не знаем, а строить предположения сейчас бессмысленно. Предлагаю взять доски и подняться туда. Постучим, а если не ответят, забьем дверь.
        — Разумно,  — заметил Скитер.
        Говорил он ровно, чуть приглушенно — в точности как на охоте, выслеживая оленя. Тем же тоном охотники из телешоу рассказывали, как подстрелили ценный трофей. Шурин не сводил глаз с двери, словно выслеживая очередную добычу.
        — Скитер?  — позвал Эрик тонким от страха голосом, плохо сочетавшимся с его внушительными габаритами.  — У нас почти кончились доски.
        МИРАНДА

        — Ну и что теперь?  — плаксиво спросила Эшли, чья сила духа таяла с каждой минутой.
        Мне совсем не улыбалось торчать на одном месте. Хотелось уже рвануть по битком забитой дороге, потом на запад, мимо эстакады, военных (или кто там был в зеленом камуфляже), что охраняли мост, ведущий в Андерсон, и дальше прямиком на папино ранчо. С десяток автоматов смотрели на нас и на целый караван машин, сгрудившихся под эстакадой. Автоматчики охраняли северный въезд, не обращая внимания на крики и мольбы водителей их пропустить.
        Мы крались по обочине, прижимаясь к обрыву, пока проезд не стал слишком узким даже для «жука». Прорваться не было никакой возможности, и приходилось стоять здесь, на съезде с межштатки.
        — Почему нас не пропускают?  — возмутился Купер, по-прежнему прижимая Эшли к себе.
        Брюс снова попробовал позвонить хоть куда-нибудь по сотовому, но, услышав короткие гудки, уронил телефон и с силой треснул кулаком по дверной обшивке.
        — Эй, поаккуратней!  — возмутилась я.  — Только благодаря ему мы добрались так далеко!
        Со стороны Фэрвью к эстакаде подкатил красный пикап. Водитель вылез наружу и махнул рукой в сторону Андерсона. Военные лишь покачали головой и жестом велели ему вернуться на место. Водитель снова показал в сторону Андерсона, но, когда с десяток автоматов наставили свои дула на него, сел обратно в пикап и дал заднюю.
        — А ехал он из Фэрвью,  — заметил Купер.  — Думаешь, мы могли бы там проехать?
        — Так быстрее всего,  — вставила Эшли.
        — Выходит, они охраняют Андерсон…  — пробормотал Брюс, наблюдая за происходящим.
        — Похоже на то,  — кивнула я.
        — Не пойму только, почему они стоят на мосту именно со стороны Фэрвью, а не ближе к Андерсону? Тогда охватили бы все въезды и выезды.
        Я присмотрелась к живому кордону. Солдаты все были молоденькие и казались насмерть перепуганными.
        — В Андерсоне есть склад оружия. Думаешь, это военные? Может, это горожане встали на защиту своего дома?
        — Там сегодня губернатор,  — подала голос Эшли, и мы разом уставились на нее.  — Слышала по радио утром, пока готовилась к занятиям. В новостях сказали, что губернатор Беллмон сегодня выступит с речью в Андерсоне.
        — Тогда это точно не солдаты,  — добавил Брюс.  — Скорее всего, местные.
        Я снова пригляделась и ахнула: камуфляж был охотничий.
        — О боже! Перепуганные дети с АК-47?! Губернатор точно спятил!
        — А вдруг это не он? Что, если они просто взяли дело в свои руки?
        — И кому от этого легче?  — Я обернулась, чтобы посмотреть в заднее стекло. Ничего подозрительного не наблюдалось. Впрочем, это был лишь вопрос времени.  — Нужно сматываться.
        Не успела я договорить, как красный пикап с разгона помчался на кордон.
        — Миранда!  — завопила Эшли.
        Я вцепилась в руль, и в этот момент солдаты открыли огонь. Лобовое стекло пикапа разлетелось вдребезги, а сам он слетел с дороги и, перекувырнувшись через несколько машин, приземлился вверх тормашками, пронзительно скрежеща колесами, которые продолжали крутиться в воздухе.
        Все вокруг закричали. Те, кто стоял снаружи, пригнулись, не сводя глаз с пикапа. На секунду народ растерялся, но едва первый шок миновал, все вспомнили, что должны вернуться к семьям, и мольбы и увещевания возобновились.
        — А если попробовать проскочить мимо них пешком?  — предложил Купер.
        — Не проскочим,  — помотал головой Брюс.  — Нужен отвлекающий маневр.
        Как по заказу к заграждению медленно подкатил большой белый фургон. Автоматчики моментально напряглись. Другие водители завопили громче. Они швыряли в солдат ботинками и всем, что попадалось под руку, но безрезультатно — сил добросить до моста не хватало.
        — Только не выходи из машины, только не выходи!  — взмолился Брюс, глядя на фургон.
        Тем временем из фургона выбрался мужчина и начал спорить с охраной, затем попытался отнять оружие у одного из ребят. Непонятно, кто первым нажал на спуск, но после первого выстрела солдаты открыли огонь. Тело водителя забилось под пулями, словно в конвульсиях. А когда он упал на землю, шквал выстрелов обрушился на фургон.
        — Боже мой, боже мой!  — причитала Эшли.
        Стрельба не прекращалась. Солдаты вконец обезумели.
        Возмущенные вопли под эстакадой лишь раззадорили их, и вскоре те, кто стоял снаружи своих автомобилей, превратились в живую мишень. Люди в панике заметались между машинами. Расстреляв пытающихся спастись бегством, стрелки принялись палить по всем без разбора.
        — Господи Иисусе!  — заорал Брюс.  — Миранда, поехали отсюда! Поехали! Поехали!
        Я дала задний ход, задев бампером чей-то автомобиль, и затем вырулила на дорогу. Несколько пуль просвистели совсем рядом, лишь оцарапав обшивку, и вскоре мы уже были под мостом. Я молилась о том, чтобы эти психопаты наверху, расстреливающие безоружную толпу, не заметили, что мы направляемся в Фэрвью.
        — Миранда, что ты делаешь?  — взвизгнула Эшли.  — Прячься под мост!
        — Мы там застрянем,  — ответил за меня Брюс, понимая, что мне некогда разговаривать.  — Миранда, не останавливайся!
        За мостом «жук» сделал крутой вираж и взлетел на южный подъем. Пару раз колеса зависали в воздухе и приземлялись иногда на асфальт, иногда — нет. Наконец мы выехали на трассу.
        — Они не смотрят. Газуй, газуй,  — вопил Купер, лихорадочно молотя по моему сиденью.
        Следующие пару километров мы проехали в полном молчании. Когда опасность миновала, Эшли начала всхлипывать. Позади творилась настоящая бойня, среди погибших были дети.
        — Мир сошел с ума,  — причитала Эшли.
        Брюс и Купер тоже давились слезами. У меня в горле встал комок. А вскоре я почувствовала, как по щекам потекли слезы. Мне показалась, что не у меня одной.
        Брюс вытер нос полой рубашки и взял меня за руку:
        — Миранда, ты спасла нам жизнь.
        Я крепко стиснула его ладонь, не в силах вымолвить ни слова. Потом перевела дух и сосредоточенно уставилась на дорогу. Еще немного — и доберемся до Фэрвью.



        ГЛАВА 9

        НАТАН

        Эрик вернулся с охапкой досок.
        — Вот, нашел в сарае. Взял, сколько смог унести, этих тварей становится все больше. Думаю, соваться на улицу больше не стоит.
        — Они в курсе, что мы здесь,  — резюмировал я.  — А значит, рано или поздно они до нас доберутся.
        Гэри растерянно вытащил изо рта зубочистку.
        — Но Эрик ведь сказал, что на улицу соваться нельзя.
        — Он сказал «не стоит»,  — уточнил я, глядя на Скитера.  — «Не стоит» не значит «нельзя». Оставаться тут опасно.
        Скитер никак не отреагировал на наш разговор и начал подниматься по лестнице, не сводя глаз с двери.
        Мы двинулись следом. Невысказанная надежда, что за дверью никого не окажется, звучала громче, чем скрип ступенек у нас под ногами.
        Гэри взялся за ручку двери и всем телом навалился на нее, пытаясь открыть. Мы не были уверены, что мертвецам хватит сноровки вскарабкаться по стенам или элементарно повернуть ручку, но любая ошибка сейчас могла стоить нам жизни. Все это понимали и потому не хотели рисковать.
        Скитер постучал в дверь костяшками пальцев:
        — Ау! Это Скитер Макги. Есть кто?
        Шаги на мгновение прекратились.
        — У меня оружие,  — сказал Скитер.  — Назовите себя, иначе буду стрелять.
        Тишина.
        — Давайте заколачивать,  — шепнул Эрик, перехватывая доски поудобнее.
        Скитер поднял руку, призывая Эрика помолчать, и припал ухом к двери. Потом взглянул на меня и покачал головой:
        — Ни черта не слышу. И не говори мне, что эти твари могут затаиться. Я вхожу.
        Я вцепился ему в плечо:
        — Что ты делаешь? А вдруг их там несколько? Чего доброго, прикончат нас и доберутся до остальных.
        Скитер улыбнулся одними губами, но глаза оставались холодными.
        — Я не допущу, чтобы эти твари разгуливали над нами. Если мы хотим и дальше прятаться в церкви, надо избавиться от тех, что засели тут.
        Вздохнув, я убрал руку:
        — Отлично. Гэри?
        Гэри неохотно отошел в сторону, Скитер рывком распахнул дверь и вошел внутрь. Сунув голову в проем, я увидел просторную классную комнату и то, что заставило остановиться Скитера.
        Девушка лет двадцати лежала у перевернутого стола. От распахнутого окна до тела тянулся кровавый след. На предплечье несчастной зияли страшные раны, местами плоть была объедена до кости.
        — Господь всемогущий, это ведь Аннабель Стивенс!  — Эрик бросился к девушке проверить пульс на шее. Все ее тело было залито кровью.
        Из угла донесся сдавленный звук. Скитер резко обернулся, направив винтовку в ту сторону, откуда раздался шум, но я вовремя схватился за ствол, заметив в уголке дрожащего мальчугана, свернувшегося в клубок.
        Скитер опустил винтовку:
        — Привет, малыш.
        Гэри тяжело вздохнул, глядя, как Эрик пытается прикрыть растерзанные лицо и грудь Аннабель единственной ветошью, что смог найти,  — крохотным половичком.
        — Это сынишка Крейга и Эми Николсон.
        Скитер присел на корточки, поставил винтовку на пол позади себя и протянул мальчишке руку:
        — Мы с твоей мамой вместе учились в школе. Ты Коннор, верно? Иди сюда, дружок. Самое страшное позади, теперь ты в безопасности.
        Коннор отчаянно замотал головой и, уткнувшись лицом в колени, стал раскачиваться взад-вперед.
        — Аннабель — его тетя?  — спросил я.
        — Нет, она учительница младших классов,  — ответил Скитер.
        — Она спасла меня,  — прошептал Коннор,  — от мамы.
        У мальчика перехватило дыхание, и он заплакал. Скитер бережно обнял его за плечи.
        — Тихо, дружок, тихо. Теперь ты в безопасности. Все будет хорошо, я тебе обещаю.
        Выпрямившись, мой шурин подошел к окну, а оттуда шагнул на крышу. Я выглянул следом. Вокруг церкви собралась целая толпа этих уродов.
        — Они пришли за нами,  — всхлипнул Коннор.
        Скитер кивнул, заметив кровавые следы на крыше, подоконнике и тротуаре, ведущем к церкви.
        — Это кровь Аннабель. Они, видать, собрались здесь со всего города.
        — Зато мы выяснили, что лазить они не умеют,  — вставил я, показывая на мертвецов, что царапали внешние стены церкви.
        — Аннабель уже была на крыше, но увидела, что я бегу, и спустилась мне помочь,  — шмыгнул носом Коннор.
        Скитер сочувственно улыбнулся:
        — Она была замечательным человеком.
        Он взял мальчика на руки. Коннор украдкой глянул поверх его плеча на прикрытое половичком тело и крепко зажмурился.
        — Нам нельзя тут больше оставаться,  — заявил я.
        — Нат, мы не можем уйти,  — возразил Скитер.  — Подождем пару деньков. Авось рассосется.
        — А вдруг нет и мы окажемся в ловушке?
        Скитер глубоко вздохнул:
        — Я не могу бросить Джил.
        — А если ей станет хуже?  — нахмурился я.  — Что, если она превратится в одну из этих?
        Скитер отвел взгляд и, видимо приняв решение, снова посмотрел на меня:
        — Ты можешь уйти. Уходите вместе с Зои. Ей не стоит быть здесь, когда Джил… Прости, брат, но я остаюсь. Мне все равно терять нечего.
        У меня упало сердце, по спине побежали мурашки. Скитер собрался умереть здесь, рядом с женой.
        — Главное — спасти Зои,  — сказал он.
        — Знаю.
        Скитер шагнул за дверь с Коннором на руках, но на пороге повернулся к Эрику:
        — Заколотите дверь.
        — Но зачем?  — растерялся тот.  — Лазать они не умеют, а Аннабель мертва.
        — На случай, если она оживет,  — пояснил я.
        Гэри нахмурился:
        — Тогда, может, сбросить ее с крыши? Чего доброго, вонять скоро начнет.
        — Нет!  — завопил Коннор.
        Скитер успокаивающе похлопал его по спине:
        — Ее запах перекроет наш. Пускай лежит. Просто заколотите дверь.
        Гэри с Эриком принялись за дело. Мы тем временем спустились на кухню к остальным — Бобу, Эвану, преподобному Мэтису и Дорис. Пока мы ходили наверх, они устроили для Джил некое подобие кровати, подложив ей под голову скатанные в рулон полотенца.
        — Господи Иисусе! Это же Коннор Николсон. Как ты, родной?  — запричитала Дорис.
        Мальчик всхлипнул и бросился к женщине. Очевидно, они были знакомы.
        Дорис вдруг побледнела и посмотрела на Скитера:
        — А где Эми?
        — Снаружи. Аннабель Стивенс помогла ему забраться на крышу.
        — И…  — Дорис заглянула Скитеру за спину.  — И где она сама?
        Скитер вздохнул:
        — Наверху. Ей не повезло.
        Раздался стук молотка. Дорис обняла плачущего Коннора. Преподобный Мэтис отправился в алтарную часть навестить Барб и миссис Кэй, а Скитер присел на пол рядом с женой. Джил была без сознания, налитые кровью глаза были чуть видны из-под полуприкрытых век. Она задыхалась, бледная кожа блестела от пота.
        Зои стояла в дверях, следя за каждым движением своей тети. Я опустился на колени и прижал девочку к себе, не зная, что сказать. Смысла спрашивать, в порядке ли она, не было. Никто из нас не был в порядке.
        Скитер наклонился, шепча ласковые слова на ухо жене. Я отвернулся, не в силах смотреть, и быстрым шагом направился в алтарь. Повсюду на полу валялось битое стекло. Население Фэрвью царапало и грызло доски, что приколотили Гэри с Эриком. Надолго этих досок не хватит, как и скудного запаса еды, которую принесли с собой Скитер и остальные.
        Преподобный Мэтис молился вместе с Барб и миссис Кэй. На секунду он прервал молитву и с опаской стал наблюдать за мной. Подойдя к окну, я заглянул в щелку, пытаясь прикинуть, как далеко отсюда до моей машины. У дома Скитера тварей не наблюдалось, в ближайших переулках тоже, но это ровным счетом ничего не значило. Самым трудным было выбраться на улицу.
        Я вернулся на кухню и достал из кармана ключи от машины.
        — У меня в конце квартала машина. Поместится человек пять, включая нас с Зои. Нужно только отвлечь толпу.
        — Я не брошу тетю Джил,  — упрямо сказала Зои.
        — Я тоже никуда не пойду,  — поддержала ее Дорис.
        — Почему бы и вам не остаться здесь?  — нахмурился Боб.  — Тут безопаснее, чем где бы то ни было.
        Прикрывая уши Зои, я заговорил снова:
        — Аннабель оставила кровавый след, по которому нас и учуяли. Церковь окружена, и тварей меньше не становится. Кто знает, когда они уберутся отсюда и уберутся ли вообще.
        Скитер кивнул:
        — Тебе понадобится оружие. Что-то не очень тяжелое, но мощное. Возьми у меня из сумки самозарядный AR-223. И магазины не забудь. Я вас прикрою.
        Огромная сумка цвета хаки, куда шурин сложил почти весь свой арсенал, стояла под столом. Я с трудом вытащил ее оттуда и достал короткоствольный карабин — небольшой, но не менее грозный, чем остальное содержимое сумки.
        — Скитер, я в жизни из такого не стрелял. Не уверен, что справлюсь.
        — Ерунда, с ним даже Зои справится,  — мрачно усмехнулся Скитер.  — Ты, кстати, научи ее обращаться с оружием, как только окажетесь в безопасном месте. Так, на всякий пожарный.
        От мысли, что, если со мной что-нибудь случится, Зои останется одна, мне стало не по себе. Она ведь совсем еще ребенок, и если Скитер и Джил не поедут с нами, кроме меня, ей будет не на кого надеяться.
        — Может, нам лучше остаться?  — выдавил я, блуждая взглядом по алтарной части. Эти твари снаружи по-прежнему пытались пробраться внутрь, колотя и царапая доски.
        — Нет,  — решительно заявил Скитер, взглянув сперва на жену, а потом на меня.  — Не лучше.
        Я вытащил из сумки девятимиллиметровый пистолет и коробку патронов:
        — Можно тоже взять?
        Взгляд Скитера задержался на Зои. Он понял, зачем мне нужен был второй пистолет. Я не хотел бросать ребенка на произвол судьбы.
        — Конечно, брат.
        Я благодарно кивнул и поднялся:
        — Остается как-то их отвлечь.
        Дорис посадила Коннора на стул, где раньше сидела Джил.
        — Может, нам повезет и кто-то проедет на машине. За машиной они пойдут?
        Зои дернула меня за штанину:
        — Папочка, я не хочу никуда уходить.
        Я наклонился и посмотрел ей в глаза:
        — Понимаю, родная. Там страшно, да?  — (Она кивнула.)  — Но тут оставаться нельзя, слишком опасно. Нужно найти другое место, понадежней.
        Зои недовольно поджала губы, но спорить не стала.
        — Коннора с Эваном тоже возьмите,  — попросил Скитер.
        Эван со страхом смотрел на Боба. Коннор спрятался за спину Дорис.
        Та покачала головой:
        — Свою дочь пусть забирает, дело его, но мальчиков на улицу, к этим тварям, я не выпущу.
        — Коннор, послушай,  — начал Скитер,  — тебе лучше пойти с Натаном. Мы, конечно, постараемся отбиться, но не уверен, что ты будешь с нами в безопасности, сынок.
        Коннор отчаянно затряс головой и еще крепче вцепился в Дорис. Я не хотел силой заставлять его идти со мной. Парнишка и так прошел через ад.
        — Боб?  — позвал Скитер.  — Уверен насчет Эвана?
        Эван с мольбой уставился на деда. Тот похлопал мальчика по плечу и тоже помотал головой.
        Барб раздобыла где-то пластиковый пакет, и я сунул туда несколько коробок с патронами и пять бутылей воды, а девятимиллиметровый заткнул за пояс. Скажи мне кто-нибудь вчера, чем я буду заниматься сегодня, я бы от души рассмеялся ему в лицо. Одно дело охотиться вместе со Скитером, и другое — расхаживать с оружием за поясом в городе посреди бела дня.
        Теперь, когда землю захватили ходячие мертвецы, думаю, лучше всего жилось членам Национальной стрелковой ассоциации.
        Едва я повесил на руку пакет, снаружи донесся спасительный звук клаксона.
        СКАРЛЕТ

        Почти во всех домах было темно. Свет уличных фонарей ронял на округу мрачные тени. Повсюду бродили патрули. Мы с Тобином крались за кустами, стараясь оставаться в тени, то и дело замедляя шаг. Вдобавок у Тобина болела лодыжка, что нас сильно тормозило. Меня больше заботили пустующие дома. Где все? Попрятались в подвалах или их куда-то согнали военные? Усилием воли я отогнала эти мысли, ведь иначе до девочек точно не добраться, если они теперь под охраной вооруженных убийц.
        Решительно тряхнув головой, я потащила Тобина за собой, притормаживая, лишь когда он наваливался на меня всем весом. Я старалась отвлечь его от боли в лодыжке, которая распухала все больше и больше с каждой минутой. Идти становилось все труднее. Здесь как минимум был нужен ибупрофен и ледяной компресс.
        — Уже недалеко,  — подбадривала я.
        Последние три-четыре квартала Тобин постоянно охал от боли, но вслух ничего не говорил.
        — Как думаешь, сестра еще здесь?  — спросил он.
        — Надеюсь.
        — Похоже, в домах никого. Здесь поблизости есть какое-то убежище? Может, все перебрались туда?
        — Не исключено. Они все могли укрыться в больнице или в начальной школе. Там, кажется, было старое убежище на случай радиации.
        — Я говорил, что у сестры подрастает сынишка?
        Я улыбнулась:
        — Говорил, что она мать-одиночка. Как ее зовут?
        — Тавия, а племянника — Тобин.
        — Ух ты, тезки!
        — Ага.  — Покрытое испариной лицо Тобина сияло от гордости.  — Он хороший парень. Спортсмен, вежливый. Сестра — молодчина, постаралась, а я ее даже ни разу не похвалил.
        — Успеешь еще,  — успокоила я, в душе надеясь, что мои слова сбудутся.
        На дороге возник армейский «хаммер». Я спешно укрыла Тобина в тени ближайшего дома. Его лодыжка подозрительно хрустнула. Тобин сморщился, хрюкнул и постарался дышать ровнее и тише. Через силу он выдавил:
        — Ничего не понимаю. Эти тоже вооружены. Зачем… Зачем патрулировать улицы, если их цель — не пускать этих… Как ты их называешь?
        — Шаркуны.
        — Точно. Если их цель — защитить город от шаркунов? Или они разыскивают уцелевших, чтобы перевезти в безопасное место?
        — Не знаю…  — задумчиво протянула я, глядя вслед удаляющемуся «хаммеру».  — Но не думаю, что стоит подойти к ним и спросить об этом.
        — Зато я знаю, что чернокожего, снующего в темноте, в такой ситуации пристрелят наверняка.
        Я улыбнулась краешком рта:
        — Ладно, идем. Мы почти у цели.
        С каждым шагом Тобин хромал все сильнее, последние метры до дома Тавии превратились для него в настоящую пытку. Он стонал и кряхтел от боли, но упрямо передвигал ноги.
        — Если не перестанешь стонать, нас примут за шаркунов и подстрелят из ближайшего же окна,  — предупредила я.
        — Прости,  — пробормотал Тобин.
        — Шучу. Хочешь передохнуть?
        Он помотал головой:
        — Нет, тебе нужно найти девочек.
        Дом Тавии был буквально в пяти шагах от нас.
        — Жаль, не смогу тебе помочь — с такой-то ногой…
        Его большая рука благодарно осторожно сдавила мне плечо. Я обняла его в ответ.
        Мы остановились у крыльца, ведущего на веранду с покосившейся решетчатой дверью.
        — Тавия!  — громким шепотом позвал Тобин.  — Тавия, это я! Ты там?  — Он замолчал, дожидаясь ответа.  — Тавия!
        Я махнула в сторону дома своих родителей:
        — Пойду к своим. Если что-то понадобится, свистни.
        Тобин тихонько рассмеялся:
        — Ну уж нет, ты и без того сделала достаточно. Спасибо, Скарлет.
        Кивнув, я направилась во двор соседнего дома. Трава только начала зеленеть и теперь мягко хрустела под ногами. Шаги громко звучали в ночной тиши. Шепот Тобина был едва различим, но мое собственное дыхание казалось мне оглушительно громким, словно дышишь в мегафон.
        Я потянула на себя дверь с москитной сеткой, и та со скрипом отворилась. Как ни странно, входная дверь была не заперта. Я вошла внутрь, пытаясь разглядеть хоть что-то в кромешной тьме.
        — Бабуль…  — Я старалась говорить как можно мягче, чтобы не напугать стариков. Наверняка они смотрели новости и так же, как все, боялись, что и в их дом вломятся незваные гости.  — Бабуль, это я, Скарлет.
        Я на цыпочках пересекла гостиную и направилась в спальню. На стенах висели семейные фотографии. Меня привлек маленький снимок восемь на десять, который запечатлел нас с Эндрю и девочек в счастливые времена. Хотя, нет. Зачем врать? Мы никогда не были счастливы.
        Когда я позвонила матери, сказать, что ухожу от Эндрю, она закатила истерику.
        «Скарлет, не дури! Муж у тебя не алкоголик, в отличие от отца, не наркоман. Тебя не бьет».
        «Мама, он меня не любит. Его вечно не бывает дома. Сутками пропадает на работе, а когда возвращается, только и делает, что орет на нас. Такое ощущение, он нас всех ненавидит!»
        «Скарлет, ты ведь сама знаешь, что с тобой нелегко ужиться. Потому он и не хочет идти домой».
        Фотография на стене разбередила старую рану. Когда я решила уйти от него, на сторону Эндрю встали его родственники, а заодно и мои. Они считали, я должна молиться на такого мужа, но он был очень грубым, а временами и жестоким человеком. Конечно, у меня характер тоже не сахар, но я не могла спокойно наблюдать, как он третирует дочерей, а все попытки его успокоить оканчивались жутким скандалом. Господи, как он орал! И орал постоянно. В нашем старом доме только и слышалось, что вопли, оскорбления и плач. Да, Эндрю не пил, не принимал наркотики, меня не бил, но жить с ним было невозможно.
        Я держалась до последнего, чтобы защитить девочек, принимала весь удар на себя. Когда он гнался за Дженной по лестнице, осыпая девочку бранью, я бежала следом за ним, вытаскивала его из комнаты дочери и пыталась успокоить. И тогда весь свой гнев он обрушивал на меня. Но я не хотела, чтобы дети боялись находиться в собственном доме.
        Но бить меня он не бил, это правда.
        Иногда мне жутко этого хотелось — по крайней мере, будет чем закрыть рот матери, пусть поймет, что мое решение вызвано объективными причинами, а никак не эгоизмом или скукой. Тогда мать встала бы на мою сторону, а не шушукалась с Эндрю о том, какая я ужасная дочь и жена.
        После развода в нашем с девочками доме воцарился мир и покой. На смену воплям пришел радостный смех. Правда, девочки стали все чаще ссориться между собой, но уже через час сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу. Дом стал для дочек лучшим местом на земле — заслуженная награда за тот кошмар, что им пришлось пережить.
        Я повернула дверную ручку, не зная, чего ожидать. Бабуля, мамина мама, восприняла новость о моем разводе очень спокойно. Просто сказала: «Благослови тебя Господь» — и попросила не забывать водить девочек в церковь. Остальное ее не заботило.
        Дверь тихонько отворилась. Я подобралась, готовая к худшему, но тревога улеглась при виде крохотной спаленки, до боли знакомой кровати с балдахином и выцветших обоев. Вот только аккуратно застеленная постель пустовала.
        Меня моментально охватила паника. Старикам давно положено спать, значит дома их нет. А если так, то их наверняка куда-то увели солдаты и, значит, искать девочек у Эндрю бессмысленно. Я постаралась не заплакать. Пока рано было лить слезы.
        На глаза снова попалась фотография. В джипе, который ждал меня на окраине городка, не было снимка девочек — он остался в моей машине, как и рисунки и школьные тетрадки, разбросанные по машине. Поддавшись порыву, я схватила рамку с фотографией и швырнула об пол. Стряхнула осколки и, бережно сложив снимок, сунула в лифчик. Все наши семейные фотоальбомы благополучно остались дома, в другой жизни. Возможно, снимок, холодящий мне грудь, был единственным, что у меня осталось.
        Я опрометью выскочила на улицу, громко хлопнув дверью. Тобин по-прежнему стоял на крыльце у сестры.
        Мы молча посмотрели друг на друга. Тавии и малыша Тобина дома не было.
        — Постараюсь вернуться и вытащить тебя отсюда,  — пообещала я.
        Тобин в ответ понимающе улыбнулся:
        — Ты не вернешься, да и ни к чему это. Я буду только тебя тормозить.
        Я взглянула ему прямо в глаза, но осуждения в них не увидела.
        — У моих стариков в ванной куча всяких лекарств. Ибупрофен, обезболивающие, слабительное. Дверь открыта, так что не стесняйся.
        — Спасибо,  — хохотнул он.  — Удачи тебе! Надеюсь, ты найдешь своих дочерей.
        — Найду, не сомневайся.
        С этими словами я бросилась бежать. За углом начиналась главная улица, где было множество фонарей и целых четыре светофора. Четырехполосная дорога с парковочными местами вдоль обочины оставляла мало шансов пройти незамеченной. Я неслась вперед, точно загнанный зверь, и молилась лишь о том, чтобы не попасться никому на глаза. Миновала стоянку за похоронным бюро и свернула в переулок. Сразу за поворотом валялось сломанное кресло. Мозг еще не успел сообразить, как ноги уже оторвались от земли и легко перепрыгнули преграду.
        Мои кроссовки и одежда промокли насквозь, на подошвы налипла грязь, но при мысли о девочках ноги сами несли меня вперед с небывалой скоростью.
        — Давай, Скарлет, беги!  — кричал мне вслед Тобин.  — Ты найдешь их! У тебя получится.
        В жизни я не бегала так быстро, как в ту ночь. Даже в старших классах, когда, пытаясь угодить матери, занялась легкой атлетикой и бегала до потери пульса, до боли в боку, но все равно прибегала последней. Так было всегда, но только не сегодня. Сегодня я словно парила над дорогой.
        На пути возникла старая железнодорожная станция. Я одним прыжком перемахнула через рельсы и очутилась у полуразрушенного павильона с табличкой «АНДЕРСОН». Буквы выцветшие и грязные, точь-в-точь как сам город. Не выдержав, я напоследок обернулась. Пот заливал мне глаза, легкие саднили, но останавливаться было нельзя. Всего три квартала отделяли меня от девочек. Конечно, они там. Иначе и быть не может!
        У меня открылось второе дыхание, когда под ногами знакомо зашуршал гравий. Залаяла собака, и я не сдержала улыбки. На той стороне собак не осталось, значит сюда солдаты еще не добрались. Дженна и Холли ждут меня, совсем скоро я увижу их, прижму к груди и все остальное станет неважно.
        Я добежала до конца аллеи, что шла напротив дома бывшего мужа. Но белого «шевроле» Эндрю не было видно ни в гараже, ни во дворе. В груди похолодело, живот скрутило, и меня вырвало.



        ГЛАВА 10

        НАТАН

        — Вот он, твой шанс, брат!  — Скитер бросился к окну и завертел головой.  — Две машины, прямо там, снаружи!
        С улицы донесся чей-то крик. Толпа мертвецов отлепилась от стен и заковыляла к дороге.
        Я ринулся к двери и припал к ней ухом. Ни царапанья, ни шорохов, ни стонов — ничего.
        — Зои?  — позвал я.
        Дочь подскочила и встала у меня за спиной. Я решительно взялся за ручку.
        — Папа, стой!  — Взгляд Зои упал на Джил. Та распростерлась на полу и отчаянно силилась открыть налитые кровью, но полные тревоги и слез глаза.
        — Родная, нам нужно идти.  — Я крепко стиснул потную ладошку девочки.
        — Я люблю тебя! Люблю, тетя Джил!  — рыдала Зои, пытаясь вырваться из моей хватки. Она была еще ребенком, но уже понимала, что больше не увидит свою тетю.
        Джил вымученно улыбнулась. Под кожей у нее отчетливо проступили вены, зловещим синим узором покрывая все тело. По щеке несчастной скатилась слеза и упала на одеяло.
        Скитер подбежал к Зои и стиснул ее в своих объятиях.
        — Не плачь, малышка.  — Он взял ее за подбородок и посмотрел в глаза.  — Я позабочусь о нашей ягодке, ага? Ты же знаешь, как дядя Скитер любит тетю Джил. Знаешь ведь?
        Зои кивнула.
        Скитер улыбнулся и обнял ее напоследок.
        — Помни, мы тебя любим. Слушайся папу, и все будет в порядке.  — Он поднялся.  — Давай, Нат. Пора.
        Я сунул ключи в рот, зарядил обойму, взвел курок и распахнул дверь. Быстро огляделся по сторонам — все чисто. Потом кивнул Зои, затем Скитеру. Тот в ответ подмигнул, и мы с дочкой бросились через дорогу.
        По направлению к Андерсону на полном ходу промчался здоровенный черный джип «рэнглер». Не знаю, гнался ли за ним кто-то, но выяснять не было времени.
        Не тратя ни секунды, я выпустил руку дочери и достал изо рта ключи.
        — Зои, не отставай!  — С этими словами выставил ключи перед собой, чтобы сразу сунуть в замок, когда доберемся до машины. Главное, не сделать какую-нибудь глупость, не уронить их и не потерять.
        Уже около машины я вспомнил, что в прошлый раз не успел запереть ее на замок, поэтому просто рванул на себя дверцу, впихнул в машину Зои и вдруг краем глаза заметил за поворотом тень. И тут случилось то самое, чего я так боялся… Чертовы ключи выскользнули из руки и закатились под машину!
        — Папочка!
        Шаркая, к нам приближался мужчина. Я вскинул карабин, прицелился и выстрелил. Мимо! Следующая пуля попала твари в шею. Он даже не обратил внимания и преспокойно продолжил идти, но вдруг его череп разнесло на куски и он свалился наземь. На пороге церкви стоял Скитер, держа в руках винтовку. Он показал мне большой палец, я ответил ему тем же, нащупал ключи, запрыгнул в водительское кресло и вырулил на шоссе.
        МИРАНДА

        Минут через пятнадцать я съехала на обочину. Потекшая тушь немилосердно щипала глаза, следить за дорогой становилось все труднее. Брюс по-прежнему сидел, уставившись в окно. Я потянулась назад и нежно сжала руку Эшли.
        Вообще-то, сестра была старше меня, но отец всегда говорил, что характер сильнее у меня. Впрочем, Эшли не оставила мне выбора. После развода родителей она изменилась до неузнаваемости, это как постирать свитер не в том режиме — и сидит он на тебе не так хорошо, да и выглядит совсем по-другому. Из смешливой беззаботной девчонки, с которой я вместе росла, Эшли превратилась в нервную циничную особу, впадающую в истерику по поводу и без. Сейчас она громко всхлипывала, прикрывая опухшее от слез лицо длинными волосами.
        — А если военные будут и в Фэрвью?  — спросил Купер и тут же осекся.
        Эшли испустила то ли вопль, то ли стон.
        — Миранда, я хочу домой! К маме!
        — Откуда в Фэрвью солдаты?  — огрызнулся Брюс.  — Это тебе не Андерсон со складом оружия!
        Поведение Эшли его откровенно бесило. Мало того что рыдает, теперь еще и это.
        — И что нам делать?  — спросила Эшли.  — Скоро стемнеет, оставаться на улице ночью опасно.
        — Она права,  — заметила я, глядя на Брюса.
        Он счел за лучшее промолчать. Я завела машину и выехала на дорогу. Через несколько километров показалась старая ферма. «Жук» свернул на подъездную дорожку, едва не сбив некогда белый, изъеденный ржавчиной почтовый ящик.
        Скрипнули тормоза. Мы подождали, не появится ли кто-нибудь на пороге, чтобы встретить нас… или съесть. Я потянулась открыть дверцу, но Брюс схватил меня за руку:
        — Я пойду.  — С этими словами он выбрался наружу и медленно зашагал к дому.
        Я осмотрелась. Никаких машин, но чуть поодаль виднелся большой сарай. Может, он у хозяев вместо гаража? На одиннадцатом шоссе появились две машины: серебристая и черный джип «рэнглер». В одной из них я увидела ребенка на пассажирском сиденье. Девочка прижимала к себе плюшевого медвежонка, словно не подозревая о творящемся вокруг нее ужасе.
        — Господи,  — пробормотала я, глядя им вслед,  — господи боже!
        — В чем дело?  — испуганно спросила Эшли.
        — Они едут в Андерсон! Эти чокнутые уроды на мосту их пристрелят!  — Я распахнула дверь и позвала: — Брюс, скорей! Их нужно остановить.
        — Миранда, опомнись! Всех не спасешь.  — Эшли мертвой хваткой вцепилась в подлокотники моего кресла.
        — Но… там же ребенок,  — возразила я.  — Брюс!
        Тот обернулся и выразительно прижал палец к губам.
        — Но… но…  — растерянно повторяла я, наблюдая, как машины исчезают за горизонтом. Потом захлопнула дверь и откинулась на сиденье: — Их смерть будет на нашей совести.
        — Быстрее, Брюс, поторопись,  — нервно шептал Купер, глядя в окно.
        Тот заглянул в дом и вдруг пулей соскочил с крыльца. Задыхаясь, он бросился к «жуку»:
        — Валим!
        — Что случилось?
        — Поехали! Поехали!
        Я вырулила на шоссе и только после этого спросила:
        — Что ты видел?
        Он лишь молча помотал головой.
        — Тогда разворачиваемся.
        — Нет.
        — Нужно предупредить того водителя про солдат на мосту.
        — Нет.
        — Брюс, ты оглох? Там ребенок в машине! Нужно поехать за ними!
        — На ферме тоже был ребенок!  — завопил он, затем перевел дух и попытался успокоиться.  — Умереть от рук солдат — не самая плохая перспектива, поверь.
        Я взглянула на его мертвенно-бледное лицо, покрытый испариной лоб и тихо повторила:
        — Что ты видел?
        — Лучше тебе не знать, а мне — забыть поскорее.
        До Фэрвью доехали молча, дорога оставалась спокойной, но границу города трудно было не заметить. По улицам слонялись полчища зомби — поодиночке и маленькими группами. Уже на выезде я ударила по тормозам.
        От неожиданности Брюс чуть не влетел лбом в стекло.
        — Миранда, ты чего?
        Через дорогу босиком бежала растрепанная женщина в красном в белый горох платье. Одной рукой она держала маленькую девочку, а второй тащила мальчонку лет девяти-десяти.
        — Брюс…  — позвала я.
        — Вижу,  — откликнулся он.
        Женщина стремглав бросилась к церкви мимо толпы зараженных и помогла мальчишке вскарабкаться на кондиционер. Затем подсадила парнишку себе на плечи и помогла залезть на крышу. Едва он оказался наверху, передала ему дочку. Мальчик вытянул ее на крышу и начал звать мать, привлекая внимание толпы у дверей церкви. Несколько тварей отделились от толпы и заковыляли в их сторону. Женщина отчаянно пыталась вскарабкаться наверх под ободряющие крики сына.
        Тут я заметила кровавый след, который тянулся по белой стене прямиком на крышу. Кто-то уже проник внутрь таким путем. Возможно, кто-то из зомби.
        — Мы должны им помочь,  — решительно заявила я.
        — Глядите!  — Купер втиснулся между сиденьями и указал на церковь.  — Окна заколочены. Там внутри люди!
        — Здесь наверняка можно переждать до утра.  — Брюс посмотрел на меня.
        Женщина успела убрать ногу с кондиционера прямо перед носом зомби.
        Я выдохнула:
        — Хорошо, но как мы проберемся внутрь мимо этих тварей?
        — Скорость у них невелика,  — пробормотал Купер и кивнул на женщину: — Она запросто пробежала мимо них.
        — Я никуда не пойду!  — взвизгнула Эшли.  — Ни за что!
        Я обернулась, проверяя, не поджидает ли нас сзади какой-нибудь неприятный сюрприз, и лишь тогда заметила, что солнце уже почти село.
        — До темноты на ранчо мы все равно не попадем,  — попыталась урезонить я сестру.  — А в церкви люди, у них наверняка есть оружие, вода…
        — Туалет,  — подсказал Купер.
        — А у нас ничего нет. Пошли,  — отрезал Брюс.  — Только сперва надо отвлечь этих ублюдков.
        — Вы идите, а я на машине заманю их подальше, спрячусь — и перебежками обратно.
        Брюс замотал головой:
        — Лучше я.
        — Смотрите!  — воскликнула Эшли.
        Женщина на крыше никак не могла открыть окно. Внезапно оно распахнулось. Женщина отпрянула, прикрывая детей, но затем узнала того, кто показался в окне. Это был крупный бородатый мужчина, и он быстро помог беглецам залезть внутрь. Потом наклонился и оглядел толпу внизу: мертвецы громоздились друг на дружку, пытаясь схватить вожделенную добычу.
        И тут меня осенило:
        — Они не умеют лазать!
        Брюс выбрался наружу и замахал руками.
        — Эй! Эй!
        — Ты что творишь?  — рявкнул Купер.  — Захотел пулю в лоб?
        — Помогите!  — закричал Брюс.
        Здоровяк на крыше указал на черный ход, а затем на свое ружье.
        — Он нас прикроет! Давайте! Быстрее!  — выдохнул Брюс, запрыгивая в салон.
        Я без колебаний нажала на газ. «Жук» рванул прямиком на лужайку перед церковью. Здоровяк вскинул руку и жестом указал на дворик позади.
        Припарковавшись, я стремглав выскочила наружу и отодвинула кресло, выпуская Эшли.
        — Давай! Быстрее!
        Мертвецы как по команде обернулись и двинулись к нам.
        Задняя дверь распахнулась, и на пороге возник здоровяк с крыши. Пропустив нас внутрь, спешно задвинул тяжелый засов. В комнате толпились люди: та самая женщина с детьми, еще одна с двумя мальчишками, и пятеро мужчин — наш спаситель, парочка постарше и двое стариков.
        — Спасибо вам огромное,  — поблагодарила я здоровяка.  — Нам нужно было где-то переночевать.
        — Скитер Макги,  — представился он и поочередно пожал нам руки.  — Гэри, нужно снова заколотить дверь наверху. На сей раз обойдемся одной доской.
        Гэри кивнул и исчез в темном коридоре. Едва звук его шагов стих, послышался стук молотка.
        Присутствующие переглянулись. Скитер наклонился к распростертой на полу женщине. Выглядела она так, словно была при смерти, изо рта на одеяло струйкой текла белая пена.
        — Аннабель уже?..  — испуганно начала одна, постарше.
        — Пока нет,  — помотал головой Скитер.
        — Слава богу! Значит, и Джил не обязательно превратится в одну из этих. А вдруг она выздоровеет? Кто знает. Главное, не делать поспешных выводов…
        — Дорис, кого ты обманываешь?  — огрызнулся Скитер, перебирая светлые локоны умирающей и нашептывая что-то ей на ухо.
        Дорис посмотрела на нас:
        — Спаси и сохрани вас Господь. Сами откуда, из Андерсона?
        — Мы учимся в университете в Гринвилле, а сейчас едем к отцу на ранчо. Это на северо-западе. Но ночью ехать опасно, и мы решили не рисковать.
        Дорис понимающе улыбнулась:
        — И правильно сделали. Может, хотите пить?  — Она достала из холодильника несколько бутылок с водой. Мы опустошили их за минуту.
        — У твоего отца ранчо неподалеку?  — оживился Скитер.
        — «Красный холм»,  — с улыбкой сказала Эшли.
        — Знаю,  — кивнул Скитер,  — охотился в тех краях. Неплохое место.


        Вскоре вернулся Гэри с молотком в руках.
        Волнение слегка поутихло, каждый занялся делом. Дорис утешала женщину с детьми, Скитер метался от женщины на полу к окнам. Завидев среди мертвецов очередного знакомого, все начинали вздыхать и переглядываться. А чего удивляться? Фэрвью — крохотный городок, где все друг друга знают. Интересно, кем больная приходится Скитеру? Какой она была до укуса? Впрочем, несмотря на мертвенно-бледную кожу и запавшие глаза, все выдавало в ней красавицу.
        Тот, кого называли Бобом, кивнул на дверь:
        — Там алтарь, и найдется где присесть.
        — Спасибо,  — улыбнулась я и встала.
        В алтарной части, помимо нас, оказались две почтенного вида старушки. Мы выбрали скамью поближе к центральному проходу — подальше от окон, но все равно слышали чудовищный гул толпы.
        Брюс опустился на скамью рядом со мной, по другую руку устроились Эшли и Купер. Мы облегченно вздохнули.
        Я положила голову на плечо Брюсу, в ответ он прижался ко мне щекой. После всего пережитого, после страшных волнений мне казалось, я уже не засну, но вскоре глаза сами собой начали слипаться. Я чуть шевельнулась, и Брюс, слегка отстранившись, поцеловал меня в висок:
        — Спи, все хорошо. Мы в безопасности.
        — Нет, хорошо уже не будет,  — пробормотала я, сглатывая слезы.
        — Пока в безопасности,  — шепнул Брюс.  — А теперь поспи. Завтра предстоит тяжелый день.
        — Когда доберемся до ранчо, все наладится?  — с надеждой спросила я.
        — Твой отец наверняка там, ждет и страшно волнуется. Представляешь, как он обрадуется, когда вы с Эшли приедете? И кошмар сразу закончится, по крайней мере для нас. С такими запасами и арсеналом точно не пропадем.
        Убаюканная его словами, я погрузилась в глубокий сон.



        ГЛАВА 11

        СКАРЛЕТ

        Здания вокруг дома Эндрю тонули во мраке и казались такими же покинутыми, как и все остальные. На пустынной улице не было ни души. Легкий наклон дороги перед домом показался мне неприступным склоном после той пробежки, которую я только что совершила. Я тяжело передвигала ногами и все же старалась ступать как можно тише, чтобы под подошвами не шуршал гравий. Кое-как я добрела до калитки, и та со скрипом подалась. Вскоре я уже стояла у задней двери. С того времени, как я ушла от Эндрю, мне не часто приходилось бывать тут.
        После нашего развода двухэтажный коттедж в соседнем городке, где мы жили всей семьей, стал Эндрю не по карману, и он перебрался сюда, в бывший дуплекс. Не самое лучшее место во всех смыслах. Западная часть Андерсона по праву считалась криминальной, и облавы на наркодельцов здесь устраивали регулярно.
        Развод вкупе с переездом сильно повлияли на моего бывшего супруга. По крайней мере, во время своих визитов вел он себя почти безукоризненно. Бесконечный ор прекратился. Вспышки гнева сменились редким проявлением недовольства и тяжелыми вздохами. Не знаю, что стало тому причиной — тоска по дочерям или мое отсутствие.
        Поднявшись на две ступеньки, я постучала в окошко из оргстекла в верхней части двери. Тишина. Занавеска не давала разглядеть комнату. Я постучала снова, потом подергала ручку. Заперто.
        Сердце билось так сильно, что вот-вот готово было выскочить из груди.
        Я проверила все окна в доме, до которых смогла дотянуться. Заперто.
        — Эндрю! Дженна! Холли!  — забарабанила я по стеклу гостиной.  — Это мама. Вы здесь?
        В ответ ни звука.
        Я припала ухом к окну. Ничего. У меня задрожали губы, на глаза навернулись слезы. Я прижималась к стеклу все сильнее, пока ухо не начало покалывать. Зажмурившись, я отчаянно молилась, чтобы кто-нибудь в доме ответил и рассеял мои страхи.
        Все напрасно. Я отпрянула от окна и огляделась по сторонам. По щеке у меня скатилась слеза. Я потянулась стереть ее и нечаянно ударилась локтем о стекло. Потом размахнулась и врезала уже целенаправленно, вложив в удар всю горечь, боль и страх. Окно разлетелось вдребезги на удивление тихо. Осколки градом посыпались на подоконник, пол и на меня.
        — Эндрю?  — громким шепотом позвала я.
        Перемахнув через подоконник, я обыскала дом, каждую комнату, каждый уголок. Что-то было не так. На полу не валялись куртки девочек, их ящики были плотно задвинуты, и ни одного рисунка Холли на столе! Значит, до дома они не доехали. Весть об эпидемии, должно быть, застала их прямо во время встречи с губернатором. Как знать, может, девочки сейчас вместе с ним в охраняемом убежище. Или Эндрю увез их от греха подальше. Они могли быть где угодно.
        — Вот черт!  — выругалась я в полный голос и вдруг завопила: — Вот че-е-ерт!!!
        Схватив первое попавшееся кресло, я швырнула его через всю комнату, но не удержала равновесия и рухнула на колени.
        — Нет, нет,  — причитала я, свернувшись калачиком на полу.
        Перед глазами стояли невинные, насмерть перепуганные мордашки дочерей, которые не знали, где сейчас мама, жива ли, и очень беспокоились за меня — в точности как я за них. Силы покинули меня окончательно. Неужели мне больше не суждено увидеть, как Дженна закатывает глаза, не услышать, как Холли перебивает меня? Как же мне хотелось, чтобы они оказались рядом, сказать им, что все будет хорошо! Только вместе мы могли выстоять. Жизнь без них не имела смысла. Я зарыдала, сотрясаясь всем телом, ничуть не заботясь, что кто-то услышит, а услышат наверняка — мои завывания были единственным звуком в этом богом забытом городишке.
        — Простите меня, простите,  — повторяла я, раздираемая чувством вины и отчаяния. Потом уткнулась носом в ковер, обхватив голову руками. Вскоре на меня навалилась чудовищная усталость. Рыдания стихли, и я провалилась в темноту. Она обступала со всех сторон, унося меня в пучину безмятежности и покоя…
        Снаружи завыла сирена, предупреждая о торнадо. Странно. По радио ничего такого не передавали. На учебную тревогу не похоже. Если ее и проводили, то исключительно по четвергам, а сегодня… сегодня… Из головы совершенно вылетело, какой сегодня день.
        Я посмотрела на ковер: чем ближе к стене, тем лучше сохранился. Ребенком я всегда замечала такие вещи, потому как больше времени проводила именно на полу: играла, смотрела телевизор или просто умирала от скуки. Не помню, когда в последний раз я рассматривала ковер под своими ногами. Но тот, на который я смотрела сейчас, не имел ко мне никакого отношения.
        Глаза щипало от потекшей туши. Вспомнив причину своих слез, я подняла голову и быстро осмотрелась. Сирены надрывались вовсю. Может, сбой системы, а может… случилось самое страшное?
        На четвереньках я добралась до парадной двери. Сирена не умолкала ни на минуту, оглашая пустынные улицы. В памяти всплыла церковь в Фэрвью. Я молилась, чтобы звук прекратился, иначе сюда со всей округи сбегутся шаркуны.
        Распахнув внутреннюю деревянную дверь, я прижалась носом к стеклу наружной. От моего дыхания стекло запотевало, мешая смотреть. И тут на дорогу выскочила женщина и заметалась в предательском свете фонарей.
        Немолодая, лет за пятьдесят, но главное — не из шаркунов! В ее взгляде застыл нечеловеческий ужас. Следом показались двое мужчин, один — с ребенком на руках, а после — женщина. Миновали освещенный квадрат и снова скрылись во мраке. Затем появились еще пятеро, а следом за ними — еще десяток людей. Я насчитала человек пятьдесят, когда заметила первого шаркуна. И то лишь потому, что он напал на свою жертву аккурат под уличным фонарем. За первым появились и другие. Крики слились в пронзительный вопль. Паника нарастала. Толпа была разношерстной, но явно шла с одной стороны. Возможно, из укрытия, где отсиживался и губернатор. Казалось, весь город спасался бегством. Напрасно мой взгляд рыскал в поисках Эндрю и девочек — толпа редела, а они так и не появились.
        Понимая, что снова вот-вот заплачу, я разозлилась. Я злилась на себя, на собственную беспомощность, на то, что не в силах найти дочерей. Вскочив, я бросилась в спальню и распахнула шкаф, где Эндрю обычно хранил винтовку и свой девятимиллиметровый. Винтовку я не тронула на случай, если муж решит вернуться, схватила с полки рюкзак и набила его патронами. Я не держала в руках оружия с момента развода,  — отчасти поэтому, отчасти из-за адреналина пальцы не слушались. Следом в рюкзак полетели несколько банок консервов. Открывалка осталась лежать в ящике стола, опять-таки в расчете на Эндрю, если он не успел сбежать из города. Из полезного еще обнаружилась пластиковая бутыль с водой.
        В подвале мне посчастливилось найти фонарик, запас батареек, здоровенную отвертку и складной нож.
        Сложив все это в рюкзак, я прихватила еще кое-что и направилась в гостиную. Поснимав со стен фотографии, встряхнула баллончик. Струя краски с шипением вырвалась наружу. Моя рука двигалась в такт одной мне слышимой мелодии, и вскоре на стене проступили огромные черные буквы:



        Я подождала, пока краска немного высохнет. Оставалось надеяться, что девочки посреди этого ада вспомнят название ранчо доктора Хейза и покажут отцу дорогу. Если Эндрю был в той толпе, бегущей от городской ратуши, он непременно зайдет домой.
        Отшвырнув баллончик, я снова выглянула через стеклянную дверь: по дороге неторопливо ковылял мертвец, привлеченный запахом добычи. Эндрю успел увезти дочерей до катастрофы, успел! Мне отчаянно хотелось верить, что так и было и что я приняла верное решение.
        Закинув рюкзак за спину, я выскочила на улицу, в спешке забыв придержать стеклянную дверь. Створка предательски хлопнула. Кучка шаркунов моментально повернулась в мою сторону. Я сломя голову бросилась в сторону дома моих дедушки и бабушки. Мне казалось, я бежала еще быстрее, чем прежде, понимая, что вот-вот взойдет солнце и спрятаться будет негде.
        НАТАН

        — Зои, постарайся успокоиться,  — повторил я. Дочка тяжело дышала, пытаясь осмыслить происходящее. В том числе прощание с тетей Джил.  — Все будет хорошо, милая. Надо только найти надежное укрытие.
        — Я думала, что церковь — это надежное укрытие.
        — Там долго бы мы не продержались. Нам нужно безопасное место, подальше от города и от больных людей.
        — Ты знаешь такое место, папочка?
        Врать мне не хотелось.
        — Нет, но узнаю. Не волнуйся.
        Девочка выпрямилась на сиденье и стала смотреть в окно. На обочине показался зеленый пикап. Я разжал пальчики Зои и заслонил ей глаза свободной рукой. В этот момент стоящий у пикапа мужчина наставил винтовку на женщину, распластавшуюся посреди дороги в луже крови и рвоты. Алый ручеек тянулся из-под платья, словно у женщины случился выкидыш. Хотя я понимал, что причина не в этом. Кожа несчастной приобрела пепельно-серый оттенок, из глаз, ушей и носа лилась кровь.
        Выпущенная из винтовки пуля попала ей в голову, но женщина даже не шелохнулась. Стрелок с отрешенным лицом бережно поднял тело, уложил в пикап и захлопнул дверцу.
        Я убрал руку с лица Зои и покрепче обхватил руль.
        — Ты пристегнулась?  — спросил я.
        — Да, папочка,  — пробормотала она.
        Мне захотелось обнять ее, успокоить, дать время привыкнуть к новой жизни, где мы теперь были вынуждены все время убегать и прятаться от кого-то, но время как раз поджимало. Если фильмы не врут, нас ждет бесконечная игра, в которой каждое мгновение может оказаться последним.
        — Вот и умница,  — улыбнулся я.
        Небо на горизонте сделалось багровым — близился закат. Вокруг не было ни домов, ни сараев. Не знаю, стоило ли мне огорчаться из-за отсутствия ночлега или радоваться, что так на нас точно не нападут полчища зомби. По крайней мере, пока.
        Зои перебирала подол сиреневого платья и тихонько что-то напевала себе под нос. Судя по всему, из Джастина Бибера. Я невольно улыбнулся. Радио молчало с тех пор, как мы бросились в бега. Услышим ли мы еще когда-нибудь музыку?



        ГЛАВА 12

        НАТАН

        Через полчаса пути я увидел маленький указатель на сто двадцать третье шоссе. Узкая двухполосная дорога простиралась вплоть до Канзаса. Я вспомнил, как на нашей последней охоте Скитер рассказывал, что по пути отсюда до границы штата всего один городок, а остальное — сплошь луга и поля. Если повезет, можно наткнуться на заброшенную ферму и там заночевать. Если повезет вдвойне, ферма окажется не заброшенной и хозяева приютят нас на ночь.
        Повинуясь какому-то инстинкту, я свернул на шоссе. Так или иначе, а нам с Зои нужно было ехать на север.
        — Значит, мы не вернемся за моим домашним заданием?  — уточнила Зои, пытаясь скрыть разочарование в голосе.
        — Прости, милая, но это слишком опасно.
        — А в школу мне завтра не нужно?
        — Нет.
        — Тебя не арестуют, если я не пойду в школу?
        — Если все остальные тоже не пойдут, то нет.
        Казалось, ответ девочку удовлетворил, но я-то знал: мысленно она готовит новый список вопросов и просто ждет удобного случая их задать. Перемены — это всегда тяжело. Особенно для детей, и особенно для детей вроде Зои, с рождения привыкших жить по правилам. Правила давали ощущение надежности, компенсировать которое сейчас было абсолютно нечем.
        Зои качала головой в такт одной лишь ей слышной мелодии и изредка шмыгала носом.
        — Ты не простыла?
        Дочка оценила мою попытку завязать разговор.
        — Вряд ли, я же всегда мою руки с мылом.
        — Хорошо…  — начал я и осекся, заметив что-то впереди.
        Сначала я подумал, что это чья-то машина, но, присмотревшись, различил силуэты. Много ковыляющих силуэтов. Твари обступили автомобиль. Сигнализация продолжала надрываться, и казалось, мертвецов привлекал именно этот противный звук. Они отчаянно пытались прорваться в салон. Я не видел, были ли там пассажиры. Даже если и были, я не хотел об этом знать.
        — Папочка…
        — Держись, милая!
        Я свернул с дороги и заехал в какой-то городок, чьи первые дома стояли совсем недалеко от шоссе. Я гнал быстрее, чем было положено, но я торопился обогнуть чудовищный затор и вернуться на шоссе. Скоро стемнеет, и мне совсем не улыбалось ночевать по соседству с кровожадными тварями. Однако каждый поворот выводил на очередную дорогу, ведущую на шоссе, или кучку мертвецов, семенящих на звук ревущей сигнализации.
        Внезапно на приборной панели зажглась желтая лампочка, следом раздался тревожный писк. Сердце у меня упало. У нас заканчивался бензин, солнце садилось, и мы плутали по незнакомому городку, недостаточно безопасному, чтобы остановиться здесь на ночь. Впервые за все время я усомнился в правильности своего решения покинуть церковь.
        Мы заехали в какой-то тупик, я дал по тормозам, и тут мне в глаза бросилась канистра с бензином, одиноко стоящая на крыльце домика. За ним на два квартала тянулась грунтовая дорога. Вокруг не было ни души — скорее всего, жители городка превратились в зомби и сейчас пировали там, на шоссе.
        Я обернулся к дочери:
        — Милая, нам нужно взять ту канистру и заправиться, чтобы ехать дальше.
        — Дальше — это куда?
        — Скоро вернусь,  — пообещал я, проигнорировав последний вопрос.  — Из машины не выходи. Поняла?
        Зои кивнула. Оглядевшись по сторонам, я выбрался наружу и в три прыжка очутился на крыльце, молясь, чтобы в красной канистре и впрямь оказался бензин. Но стоило мне нагнуться и схватиться за ручку канистры, как дверь распахнулась и раздался звук взведенного курка.
        Я испуганно зажмурился и скороговоркой выпалил:
        — Пожалуйста, не стреляйте. Дочь увидит.
        Мгновение спустя, понимая, что еще жив, я рискнул открыть глаза. В дверном проеме стоял потный грязный старик в мешковатом бело-голубом полосатом комбинезоне и целился в меня из винтовки.
        — Значит, дочь смотрит, как отец ворует?
        — Я не хотел,  — пробормотал я, разгибаясь и поднимая руки вверх.  — Просто у нас заканчивается бензин, скоро ночь и нам негде остановиться.
        Старик сощурился, задумчиво поскреб седую щетину и наконец опустил ружье:
        — Бери девочку и живо в дом. Только пошевеливайтесь, а то шляется тут парочка любителей человечины.
        Первой моей мыслью было воспользоваться приглашением. С другой стороны, старик едва не отправил меня на тот свет. И тут из-за спины старика выглянула женщина, очень миниатюрная, с прической почти как у Зои.
        — Господи, Уолтер! Дай этим несчастным зайти в дом.
        — Так я ему и сказал проходить, а он стоит там как истукан.
        — Ну так убери ружье-то, дурень,  — укоризненно проговорила женщина и приветливо протянула руку.  — Я Джой.
        — Натан Оксфорд, а в машине моя дочь Зои. Приятно познакомиться.
        — Это очень мило, сынок,  — проворчал Уолтер,  — но давай бери ребенка и иди в дом.
        Я быстро сбежал с крыльца, вернулся к машине, заглушил мотор и помог Зои выбраться. Она видела, как Уолтер наставил на меня ружье, и тоже не была уверена, что нам стоит принять приглашение старика. Едва мы переступили порог, Уолтер запер дверь на все засовы.
        Джой вытерла ладони о брюки и замерла посреди гостиной. Порядок тут царил идеальный, но ковру было лет тридцать, и попахивал он соответственно.
        — Переночуем в подвале,  — сообщила Джой.  — Уолтер заколотит там дверь от греха подальше.
        — А если они пролезут в дом?  — тихо предположил я.
        Уолтер взял ружье под мышку:
        — Там внизу есть еда и питье. Джой сейчас принесет еще. На дом пока никто не покушался. Видать, на том конце города есть чего поинтересней.
        — Там у машины орет сигнализация, они собрались вокруг.
        Уолтер на секунду задумался:
        — Видимо, идут на звук. Поэтому не шумим, авось пронесет. Двери я запер. Если не привлекать внимания, в окна они не полезут.
        Меня слегка тревожило, что в случае чего в подвале мы будем как в западне, но это лучше, чем ничего.
        Зои помогла Джой отнести продукты и воду в подвал, где уже стояла кушетка и два мягких кресла аккурат напротив огромной плазменной панели.
        — Джой подарила на прошлое Рождество,  — хохотнул Уолтер, указывая на телевизор.  — Сейчас там одни помехи.
        Мы с Зои устроились на кушетке в желтую и коричневую клетку, а Уолтер принялся заколачивать дверь широкой доской. Джой накрыла нас одеялом «привет, семидесятые», и в следующее мгновение дочка безмятежно посапывала в моих объятиях. Я не думал, что ей удастся заснуть в незнакомом месте, но она явно была сильно вымотана. Я прижался щекой к ее спутанным, давно не чесанным волосам, невольно думая о повседневных радостях, которых лишил нас этот кошмар. Даже такая будничная вещь, как расческа, казалась теперь неимоверной роскошью.
        — Красавица она у тебя,  — с улыбкой прошептала Джой, глядя на Зои.  — Моя дочь Дарла живет в Мидленде. Бывали там?  — (Я покачал головой.)  — Мы как раз собирались к ней на выходные,  — вздохнула Джой.  — Собирались еще вчера, но черт меня дернул задержаться, чтобы полить цветы. Теперь из-за проклятых цветов я больше не увижу ни дочь, ни внуков.
        — Увидите,  — пообещал я.
        — Вы так думаете?  — спросила она с надеждой в голосе.
        Я улыбнулся, поцеловал Зои в висок и откинулся на подушку:
        — Спасибо, Джой. Спасибо вам огромное, что пустили переночевать.
        — Вас никто не гонит. Живите, сколько хотите.  — Женщина посмотрела на мужа, который все еще возился с дверью.  — Неизвестно, когда все это закончится… и закончится ли вообще.
        МИРАНДА

        Я не почувствовала разницы, когда открыла глаза,  — в алтаре было очень темно. Шорохи и стоны за окном прекратились. Брюс тоже не спал и смотрел прямо перед собой. Я выпрямилась и стала растирать затекшую спину. Потом тихо спросила его:
        — Удалось поспать?
        Брюс покачал головой, потом посмотрел на меня и улыбнулся:
        — Подремал минут пять. Но я рад, что тебе удалось.  — Он наклонился и впервые за последние сутки поцеловал меня.  — Ты была молодцом. Не знал, что ты так хорошо водишь.
        Я обхватила себя руками, пытаясь согреться. Брюс прижал меня к себе. Конечно, он не качок, но жилистый, и я всегда таяла от его улыбки. Уже два месяца он не стригся, и темные волосы отросли сверх меры. Челка так и лезла в глаза, когда мы целовались. Надоедливую прядь он всегда убирал рукой, а не тряс башкой, как большинство сверстников.
        «Как эпилептики»,  — презрительно фыркал в таких случаях Брюс. Мне тоже это не нравилось, но я была готова смириться даже с этим глупым жестом, лишь бы видеть его голубые глаза. Меня покорила не его обворожительная улыбка или покладистый характер, а именно глаза. Наверное, в них я влюбилась раньше, чем в самого Брюса.
        Эшли и Купер сидели, крепко прижавшись друг к другу. Кардиган, белая тенниска и нежно-голубой шарф явно не спасали сестренку от холода, как и моя футболка с ветровкой. Парни, казалось, не мерзли совсем.
        — Что это за шум?  — насторожился Брюс, прислушиваясь.
        Странный звук шел из кухни. Вскочив, мы бросились туда. На кухне царил полумрак, нарушаемый тусклым светом нескольких свечей. Скитер Макги, рыдая, склонился над женщиной на полу. Он старался не шуметь, и понять, что он плачет, можно было только по его тихим всхлипам.
        — Господи!  — выдохнула Эшли.
        Брюс приложил палец к губам и повернулся к Скитеру:
        — Она что?..
        Дорис принесла из коридора одеяло и накрыла несчастную.
        — Покойся с миром, Джил. Царствие тебе небесное.
        Наступила тишина, прерываемая лишь хриплым дыханием Скитера. Минут через двадцать он поднялся и вытер слезы:
        — Наверное, будет лучше… будет лучше похоронить ее.
        — Но как же это сделать, когда эти твари бродят вокруг?  — испугалась Дорис.
        — Просто взять и вышвырнуть тело мы не можем,  — возразил ей седой старик,  — но оставлять ее здесь тоже нельзя.
        Дорис смущенно отвела взгляд и приложила пальцы к губам:
        — Прости, Скитер… Но я не пойду.
        — Я пойду,  — вызвался Брюс. Скитер посмотрел на него мокрыми от слез глазами.  — Надо, чтобы кто-нибудь нас прикрыл, ну и отвлекающий маневр не помешает, пока мы со Скитером будем рыть могилу.
        Я скрестила руки на груди, отчаянно пытаясь не сказать того, что собиралась, но слова сами сорвались с языка:
        — Я тоже пойду. Отвлеку их.
        — Лучше прикрывай с тыла,  — решил Брюс.  — Купер у нас спортсмен, вот пусть и побудет приманкой.
        — В смысле?  — вытаращил глаза Купер.  — Почему я?
        На помощь ему ринулась Эшли.
        — Нет! Он не станет приманкой для этих уродов.
        Купер обнял ее и взглянул на Скитера:
        — Слушай, мы тебе очень обязаны за все, что ты для нас сделал, но соваться на улицу сейчас слишком рискованно. Тут женщины, дети… Что будет с ними, если твари прорвутся сюда, пока мы роем могилу?
        — Я должен похоронить жену,  — сказал Скитер, вставая. Ростом он не уступал Брюсу, но смотрелся куда внушительнее.  — Я никого не прошу мне помогать.
        — Мы вас понимаем,  — попытался урезонить его Брюс,  — но давайте присядем на минутку и все как следует продумаем.
        Скитер оттер слезу и кивнул. Седовласый старик склонился над покойной и стал шепотом читать молитву.
        — Скоро рассвет,  — заметила я.  — Надо разработать план и спокойно похоронить ее при свете дня.
        — Спасибо,  — кивнул Скитер.
        Все еще спали, пока мы думали над нашим планом. Скитер хотел похоронить жену на церковном кладбище, метрах в пятидесяти отсюда. У меня сердце замирало при мысли стоять в утреннем тумане и высматривать зомби. Фильмы ужасов меркли по сравнению с такой перспективой.
        — На северном участке могила ее деда,  — объяснял Скитер.  — Копать нужно там.
        — Хорошо,  — сказал Брюс.  — Эрик и Гэри идут на крышу и расчищают черный ход. Купер заманивает тварей подальше и отвлекает, пока мы не закончим.
        — Сколько времени это займет, как считаешь?  — насторожился Купер.  — Вырыть могилу, я имею в виду.
        — Как пойдет,  — пожал плечами Брюс,  — но постараемся побыстрей.
        — Не нравится мне это,  — буркнула Эшли.
        — Значит, я слежу за обстановкой, вы копаете, а Купер бегает как приманка,  — резюмировала я.
        — Я прочту молитву.  — Преподобный дрожащими руками поправил галстук, нервничая даже сильнее, чем Эшли.  — А после, черт возьми, бежим внутрь!
        — Но прежде,  — согласился Скитер,  — прежде мы должны убедиться, что Джил не вернется.
        Я кивнула. Таков был план. Все довольно просто. Наверняка у нас ничего не выйдет, но другого плана не было.



        ГЛАВА 13

        СКАРЛЕТ

        Пока я бежала, за спиной продолжали греметь нескончаемые выстрелы. Похоже, патруль ударился в панику при виде ошалевшей толпы мертвецов. Я же спешила к дому Тавии в надежде уговорить Тобина отправиться со мной на ранчо доктора Хейза.
        На лужайке перед домом моих дедушки и бабушки я заметила темную фигуру, распростертую на земле.
        — Тобин?  — тихонько позвала я, надеясь, что это не его труп. Но тут я узнала заплетенные в короткие косички волосы.
        — Тобин?  — повторила я и осторожно приблизилась. Тобин лежал ничком, не подавая признаков жизни. Я приготовилась вскочить и побежать в любую секунду, если он бросится на меня. Я ведь не знала, от чего он умер.
        Я подняла глаза и на стенах дома Тавии заметила следы от пуль. Я наклонилась к телу своего друга и поняла, что он умер от этих пуль.
        К горлу подступил комок, и меня вырвало. Ублюдки, которые расстреляли целую семью на мосту, теперь убили Тобина. Надо было похоронить его, но как? Где? Внезапно с улицы донесся рокот мотора.
        — Прости, друг,  — шепнула я напоследок и что есть мочи бросилась бежать туда, откуда мы пришли, гадая, что хуже — попасться в лапы солдатам или в потемках пробираться через лес.
        После недолгих колебаний я свернула к мосту, а оттуда — на шоссе. Я посчитала, что так будет безопаснее, чем вновь пробираться через заросли высокой травы вдоль берега. Шума мотора больше не было слышно, и я метнулась через дорогу в гущу деревьев — туда, где оставила джип. Очутившись в салоне машины, я заперла все двери, осмотрелась и только потом дала волю слезам. Морально я не была готова к тому, что уеду из Андерсона без своих крошек, увижу изрешеченный пулями труп Тобина и переживу чуть ли не главный кошмар своей жизни.
        Яркие фары «рэнглера» прорезали мрак. Я мчалась по одиннадцатому шоссе и уже через полчаса сворачивала на сто двадцать третье. Впереди завыла сигнализация, но вскоре смолкла. Точь-в-точь как бластеры в старых фантастических фильмах, которые так обожала мать.
        «Скарлет, не видишь, я смотрю телевизор! Можешь хоть немного помолчать, а то ноешь весь день. Мне тоже нужно отдыхать! Уйди!»
        Следом я услышала себя восьмилетнюю.
        «Ты же весь день работала».
        «Вот именно! А теперь я хочу посмотреть телевизор!»
        «Но мне так одиноко»,  — плакала я, мечтая, чтобы мама наконец обратила на меня внимание.
        С презрительной гримасой мать брала пульт и прибавляла громкость. «Затерянные в космосе» были единственной радостью этой женщины, которая пахала на трех работах и растила меня в одиночку. Моя потребность в ее внимании, вероятно, сильно портила ей жизнь. В ответ мать едва не испортила мою своим вечным:
        «Меня прям тошнит от тебя, Скарлет. Ты как твой папаша! Бессовестная эгоистка».
        Говорилось это уже под конец, давая выход накопившемуся гневу, но слова жгли меня каленым железом даже сейчас, когда я пыталась выжить в условиях зомби-апокалипсиса. Эгоизмом ли было уехать из Андерсона? Может, стоило остаться и подождать своих? Быть может, выбор, сделанный мной, навсегда лишил меня возможности снова увидеть моих дочерей?
        Свет фар выхватил из темноты с десяток шаркунов. Точно стадо овец, они брели прямо посреди дороги. И среди них — дети с алеющими следами укуса на шее. Кожа вокруг ран свисала клочьями, изо рта торчали куски окровавленной плоти. Мне сразу вспомнились невинные мордашки Холли и Дженны, и по щекам ручьем потекли слезы.
        Я ударила по тормозам и покрепче вцепилась в руль. Ехать в гущу толпы опасно. Если шаркуны окружат джип, мне конец. Чуть поодаль виднелся пригорок, увенчанный камнем с выбитым на нем словом «Шалот». В предрассветных сумерках к моей машине стекались все новые кучки шаркунов. Они явно шли на звук.
        Слева простирались пшеничные поля, еще не просохшие после вчерашнего ливня. У меня был выбор: либо протаранить шаркунов, молясь, чтобы никто не запрыгнул на капот и не разбил ветровое стекло, либо рискнуть поехать через поле, где в любой момент можно было завязнуть в грязи.
        Я все никак не могла собраться с духом. Каждый удар сердца гулким эхом отдавался в груди. Я медленно положила руку на клаксон, готовясь нажать на него, как только приведу нервы в порядок. Я сделала глубокий вдох и посигналила. С дюжину тварей повернулись в мою сторону. Сердце бешено колотилось, грозя выскочить из груди. Я задыхалась, как после хорошей пробежки. Через секунду часть мертвецов уже брела по направлению к джипу. Я снова надавила на клаксон и не отпускала его, пока все без исключения ублюдки не засеменили ко мне, предвкушая легкую добычу. От страха ладонь буквально прилипла к рулю. Я мысленно подгоняла шаркунов, чтобы поскорее проехать мимо них в противоположном их движению направлении.
        Когда толпа этих тварей подобралась совсем близко, я круто вывернула руль влево. Джип устремился в поле.
        — Только бы не застрять, только бы не застрять!  — все повторяла я, не помня себя от страха. Я сделала огромный крюк, огибая шаркунов, и вдруг забуксовала в грязи.  — Давай, давай!  — завопила я, выкручивая руль.
        Джип раскачивался вперед-назад, я отчаянно хваталась за руль, боясь потерять управление. Из-под колес во все стороны летела мокрая земля, но вот наконец, еще пару раз забуксовав, я снова выбралась на дорогу. Издав победный крик, я устремилась к белой водонапорной башне, маячившей над кронами деревьев.
        Солнце только-только показалось над горизонтом. В голове у меня зазвучал голосок Холли, напевающей песенку-маршрут. Улыбаясь, я уверенно мчалась по проселочной дороге, счастливая, как ребенок. На повороте у кладбища сумеречное небо озарилось солнцем, превратившись из темно-синего в ярко-голубое. От вчерашних туч на небе не осталось и следа. Чудесный денек, если бы не зомби. На первом километре джип круто взял вправо — я гнала во весь опор. Чем ближе к ранчо, тем сильнее меня охватывала паника. Педаль газа почти ушла в пол. Двигатель взревел, но ходу не прибавилось. Пять минут от башни до ранчо показались мне вечностью.
        Выехав на дорожку к дому, я инстинктивно нажала на тормоз. Во дворе ранчо стоял пикап доктора Хейза. Рядом был припаркован серебристый «мерседес». Слава богу, он успел добраться до дома!
        Я выскочила из машины, не потрудившись даже захлопнуть дверцу, и в три прыжка очутилась на крыльце.
        — Доктор Хейз? Доктор Хейз, это я, Скарлет!  — кричала я, молотя кулаком по деревянной двери.  — Доктор Хейз, я не заражена! Пожалуйста, впустите меня! Пожалуйста…
        Радость стремительно сменялась разочарованием. У Хейза, при его зарплате, пикапов было штук пять. И на ранчо он со своей девушкой Ли приезжал только в его свободную неделю. Все рентгенологи работали две через одну, и у всех было ранчо или ферма, чтобы отдохнуть от суеты больницы. Ли работала адвокатом и жила в двух часах езды к северу отсюда. Как правило, я убиралась в доме за пару дней до их приезда. Серебристый «мерседес» принадлежал ей. Скорее всего, они приехали много раньше, пересели в машину Хейза и отправились куда-то вместе. Может, забрать его дочерей.
        Фонарь над крыльцом сверкнул и погас. Идти мне было некуда. Только в дом.
        Я медленно потянула за ручку, вздрогнув от скрипа открывающейся двери. Входная дверь была не заперта. Надавив на ручку, я толкнула дверь и замерла на пороге, прислушиваясь.
        — Доктор Хейз?  — позвала я вполголоса, отчасти надеясь, что меня услышат, отчасти — что не услышат.
        Все указывало на то, что дом пуст. Обойдя комнаты, я вышла на веранду и, облокотившись на сушилку, задумалась, что делать дальше. Может, заколотить окна? С одной стороны, дом чужой, не мне решать такие вещи, но если доктор Хейз вернется сюда с Эшли и Мирандой, то наверняка оценит мои труды. Взгляд лениво скользил по сторонам, и тут меня охватил восторг пополам со страхом — на полу виднелись грязные следы, ведущие во внутренний дворик. Спрыгнув с сушилки, я припала к окошку в верхней части двери. Снаружи на бетонном полу было что-то разлито — что-то вязкое и мерзкое на вид, скорее всего, лужа рвоты. Следы от нее вели внутрь дома, шли справа от меня, а потом спускались вниз по лестнице — в подвал.
        Мне не раз приходилось там убираться. Просторное, устланное коврами помещение служило кладовкой и не имело ничего общего с тем, что показывают в фильмах ужасов, но теперь спускаться вниз я боялась.
        Я долго смотрела на грязные следы, прежде чем решилась сделать первый шаг. Доска под ногой предательски скрипнула. Я крепко зажмурилась от страха, что сейчас на меня набросится одна из этих тварей и прикончит на месте. Но ничего такого не произошло. Глаза у меня моментально распахнулись и забегали по кухне в поисках подходящего оружия. На счастье, на полу лежал открытый ящик с инструментами. Схватив покрепче молоток, я стала спускаться по лестнице, морально готовясь к тому, что я могу там увидеть.
        «Только бы не прибить доктора, если он жив. Сперва разберись, потом маши молотком. Разберись, потом маши»,  — билось у меня в голове все громче с каждым шагом, заглушая все прочие звуки и не давая сосредоточиться на том, что действительно могло потребовать крепкого удара молотком.
        Толкнув дверь, я с опаской заглянула в подвал. Шагнув внутрь, я чуть не споткнулась о чьи-то ноги. Прямо у порога ничком лежала Ли. Чуть поодаль, привалившись спиной к стене, сидел доктор Хейз. На шее у него зияла рваная рана, но умер он от выстрела в висок. Рядом лежал револьвер — один из многих, что имелись у него в арсенале. Ли перед смертью тоже получила пулю, но подбородок и грудь женщины были залиты кровью, а изо рта торчал ошметок кожи с шеи доктора.
        Кровь была повсюду: на распахнутом сейфе с оружием, на стенах, на полу. Наверное, доктор Хейз спустился в подвал за оружием, а Ли догнала его и напала. Наверное, она быстро превратилась в зомби. Доктор Хейз, осознав, что после укуса вскоре сам превратится в чудовище, застрелил сначала ее, а затем и себя. Было похоже на правду.
        Внезапно я поняла, что осталась тут совсем одна. Мне не приходило в голову, что на ранчо может никого не быть. Ли мертва, доктор Хейз тоже, его дочерей нигде не видно. Хотя… Миранда и Эшли вроде как должны были приехать к отцу на выходные. А если нет, то велик шанс, что им, как и мне, придет в голову мысль переждать кошмар тут. Тогда они возьмут мать и приедут. Лучшего варианта, чем ранчо, им сейчас не найти. Да, отца они навещали редко, но, как и все девочки, считали защитником, а где искать защиты, как не здесь. Значит, должны приехать. По крайней мере, мне очень хотелось в это верить.
        Только вчера утром доктор Хейз радовался грядущей встрече со своими девочками, а теперь сидел на полу в луже крови всего в нескольких метрах от меня. Разум просто отказывался воспринимать происходящее. Не знаю, что я чувствовала в этот момент, душа словно оцепенела. Мой взгляд был прикован к окровавленным телам на полу, но в следующую секунду до меня вдруг дошло, что если дочери Хейза приедут на ранчо, нельзя допустить, чтобы они увидели своего отца таким!
        — Черт,  — выругалась я сквозь зубы.  — Черт!
        Из-за своей страсти к пончикам доктор Хейз страдал избыточным весом. Чтобы поднять его грузное тело вверх по лестнице, придется попотеть.
        Подойдя к покойнику, я подняла с пола пистолет. Предохранитель был снят. Потом подошла и пнула Ли, одновременно целясь ей в голову. Лучше перестраховаться. Тело женщины содрогнулось от моего удара и замерло. Я поставила пистолет на предохранитель.
        Убедившись, что никто из них не собирается на меня нападать, я поднялась в дом и вышла на веранду. Стоя там и разглядывая окрестности, я лихорадочно думала, что надо сделать прежде всего.
        От внезапно нахлынувшей усталости ноги у меня подкосились, и я плюхнулась на ступеньки, больно ударившись копчиком. Все получилось. Мы говорили, что ранчо — идеальное убежище на случай апокалипсиса? И вот, пожалуйста, апокалипсис настал, я тут. А девочки — нет.
        Я затрясла головой, лишь бы не разреветься. Девочки приедут, они наверняка уже в пути, а пока нужно подготовиться. Дел предстоит куча, но я понимала, что скоро меня срубит сон, и поэтому прежде всего необходимо было принять меры, чтобы не проснуться в компании зомби. В загоне наверняка есть доски, но и бык тоже, скорее всего, там. На то, чтобы заколотить окна, обезопасить периметр и похоронить Ли и доктора Хейза, наверняка уйдет весь день. Я тяжело вздохнула и поднялась, гадая, сколько еще смогу продержаться, прежде чем упаду.
        Лопата нашлась за сараем. А вскоре нашлось и подходящее место для могил — под раскидистым кленом на южной стороне дома. Я взялась за черенок и стала копать.
        НАТАН

        Проснувшись, я несколько раз моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд и понять, где мы. Мне привиделся какой-то жуткий кошмар, но Зои по-прежнему спала в моих объятиях, и, судя по тому, как тут все пахло плесенью, мы были не дома.
        Вспомнив наконец, что и как, я испытал облегчение пополам со страхом. Но страх вскоре без труда возобладал над прочими эмоциями. Страшный сон обернулся кошмаром наяву. Джил наверняка при смерти или уже мертва, моя жена пропала, а мы с Зои в бегах.
        Пожилая чета, что приютила нас на ночь, была справа от меня. Уолтер дремал в кресле и громко храпел, втягивая воздух через нос и со свистом выпуская изо рта. Джой уже проснулась и с улыбкой глядела на меня.
        — Вечно он так,  — шепнула она вполголоса.  — С ума сводил меня своим храпом. Теперь это меня успокаивает.
        Я выпрямился, стараясь не разбудить Зои. Сквозь маленькие прямоугольники окон под потолком в подвал било солнце. Беззвучно работал телевизор.
        — Новостей можно не ждать,  — вздохнула Джой.  — Электричество есть, и ладно.
        — Не боитесь, что вам пришлют счет?
        Джой тихонько засмеялась:
        — Это вряд ли. Наш почтальон вчера прошел мимо.
        Шутка показалась мне забавной, невзирая на чудовищный подтекст. Я расхохотался, следом ко мне присоединилась Джой. Смеяться старались осторожно, чтобы не разбудить Уолтера и Зои. Сморгнув набежавшие слезы, Джой встала:
        — Я собираюсь сделать себе кофе. Вам налить?
        Я кивнул:
        — Давайте я вам помогу.
        Хорошенько укрыв Зои одеялом, я поднялся вслед за Джой по лестнице. Она поставила турку на плиту. Мой взгляд с опаской скользил по сторонам. Окна были не тронуты, двери тоже, и мертвецов поблизости не наблюдалось. Поразмыслив, я вышел на крыльцо. Вдалеке по-прежнему надрывалась сигнализация. Мне вдруг вспомнились Скитер, Джил и даже Обри. Где они, живы ли? В памяти один за другим вставали образы знакомых и родных. Мой шеф, редкостный козел, но жена и детишки у него были чудесные. Мой двоюродный брат Брендон и шестеро моих племянников, наши соседи, миссис Грейс — моя учительница младших классов. Неужели они все мертвы или того хуже?..
        Я вернулся на кухню, где Джой уже приготовила для меня чашку ароматного кофе.
        — Натан, вы с Зои можете оставаться тут сколько угодно.
        Я добавил сахар, сливки и тщательно их размешал:
        — Спасибо огромное, но, по-моему, оставаться в городе опасно. Там, в Фэрвью, мы попытались укрыться в церкви, но зомби выследили нас и начали осаду. Рано или поздно они своего добьются. Именно поэтому нам с Зои пришлось уехать.
        — Даже не знаю, смогу ли покинуть этот дом… И потом, куда нам идти?
        — А вы не знаете, есть у кого-нибудь неподалеку дом или ранчо на отшибе? Я надеялся найти что-то в этом роде.
        Вместо ответа Джой задумчиво отпила кофе. В ее светло-голубых глазах, красиво гармонирующих с сединой, светилась доброта, но они и выдали женщину с головой. Она явно что-то скрывала и сейчас; пока мы одни, было самое подходящее время выяснить, что именно.
        — Понимаю,  — кивнул я.  — Мы с Зои для вас совершенно посторонние люди. Простите, не хотел навязываться.
        — Ну что вы, Натан,  — виновато спохватилась Джой.  — Дело не в этом. Просто я не совсем уверена…
        Я подался вперед:
        — В чем не уверены, Джой?
        И тут из подвала выглянул Уолтер.
        — Натан, твоя девчушка проснулась. Пытался заговорить с ней, но, кажется, она меня побаивается. Думаю, тебе надо спуститься и проверить, как она,  — предложил Уолтер.  — А потом возвращайтесь сюда, будем завтракать. Может, это отвлечет ее ненадолго от мрачных мыслей.
        Я благодарно кивнул и поднялся из-за стола. Надеюсь, у нас с Джой еще будет возможность поговорить наедине.



        ГЛАВА 14

        СКАРЛЕТ

        В холодильнике обнаружилась целая упаковка питьевой воды. Я достала бутылку, отвинтила крышку и жадно выпила все до капли. Каких-то два дня назад мне бы пришлось пахать полсмены, чтобы влить в себя столько, но сейчас меня мучила такая жажда, будто я ничего не пила целую неделю. Поэтому вслед за первой я тут же выпила вторую бутылку, оставив воды на самом донышке.
        Все утро ушло на то, чтобы выкопать могилу. Предстояло вырыть еще одну, заколотить окна… Но я нормально не спала уже больше суток и буквально валилась с ног от физической и моральной усталости.
        Вздохнув, я поплелась во дворик, где лежали тела доктора Хейза и Ли. Выволочь труп доктора из подвала было очень непросто. Пожалуй, последний раз я так надрывалась только при родах. Вдобавок на середине лестницы, когда я остановилась передохнуть, доктор едва не скатился обратно. Сил мне придавала ужасная альтернатива в случае неудачи: не получится вынести целиком, придется по частям. От одной этой мысли становилось дурно.
        У меня начала кружиться голова, и я привалилась к дереву. Все тело ныло от усталости. Инстинкт самосохранения заставил меня вернуться в дом. На автопилоте я спустилась в подвал, из последних сил подтащила к двери старый диванчик и рухнула на выцветшие подушки. В следующее мгновение я потеряла сознание…
        Первое, что я увидела, когда вновь открыла глаза, был край истоптанного ковра, чужие стены… Гнетущая тишина давила, не давая вздохнуть. Взгляд скользнул по ковру выше и уперся в кровавые следы схватки между доктором Хейзом и Ли.
        Сердце как будто разлетелось на осколки. Я не знала, какой сейчас день и час, но точно знала, где я: в аду. Я не знала, где мои дети, и не могла их защитить, и я была совершенно одна… Успокоиться получилось не сразу. Вволю наплакавшись, я подошла к сейфу с оружием — в доме они были на каждом углу, но только этот не заперт — и, прихватив винтовку, поднялась по лестнице.
        Во все окна ярко светило солнце, и я растерялась. Неужели я проспала почти сутки? Невероятно! Но единственным разумным объяснением такого положения солнца было то, что я проспала остаток своего первого дня на ранчо и всю следующую ночь.
        Рубашка Хейза набрякла от росы. Мысль о том, что я потеряла столько времени, никак не выходила у меня из головы, и эмоции постепенно овладели мной. А как же девочки? Что они делали все это время? В голову закралась глупая мысль о том, что они могли не выжить, потому что целую ночь я крепко спала и не переживала за них.
        Чтобы отвлечься от этих иррациональных страхов, я принялась за дело. Я спихнула тело Ли в могилу и стала забрасывать его землей. Через какое-то время руки начали болеть, но я продолжала работать. Постепенно лежавшее ничком тело женщины скрылось под слоем земли. Покончив с первой могилой, я принялась копать вторую. Яму для доктора Хейза пришлось делать шире и глубже. Я копала, пока не уперлась в твердую глину. Я скинула тело доктора в могилу, но она оказалась коротка для него. Пришлось подогнуть ему ноги, чтобы он поместился в нее целиком.
        К полудню все было готово. Я произнесла короткую речь над могилами своих друзей, а потом сделала себе сэндвич. В багажнике машины Ли я отыскала канат, бечевку и пустые банки из-под колы. Я решила пустить вокруг ранчо канат и привязать к нему жестянки. Шум от них должен был предупредить меня о приближении шаркунов. Конечно, не бог весть какая сигнализация, но зато руки были заняты делом.
        Первый шаркун появился только на третьи сутки, ковыляя по дороге в одной пижаме. Он был один. С винтовкой в руках я следила, пока он не скроется за поворотом, но стрелять не рискнула, памятуя, как мертвецы осаждали воющую машину в Шалоте. Я боялась, что звук привлечет других тварей. Поэтому я позволила шаркуну уйти, в глубине души надеясь, что моя трусость не будет стоить жизни нечаянным прохожим.
        Каждый день я часами смотрела на дорогу, надеясь, что рано или поздно на ней покажутся мои девочки. Чтобы скоротать время, убиралась, переставляла мебель, составляла график расхода продуктов — не дай бог, девочкам не хватит. Они ведь обязательно появятся, значит нужно непременно оставить макароны и сыр для Холли и двойной попкорн для Дженны.
        На четвертые сутки мною овладело отчаяние. Часть меня верила, что девочки приедут прямиком на ранчо, но шли дни, а они не появлялись. С каждым часом мои надежды таяли. Стараясь не думать о плохом, я уговаривала себя, что Эндрю позаботится о дочерях, но ожидание становилось все мучительней. Время, которое раньше летело так быстро, теперь словно застыло. От одиночества мне уже казалось, что, кроме меня, в живых никого не осталось. Я стала думать о своих коллегах. Кристи… Надеюсь, они с дочкой успели уехать. А Дэвид, его семья? Удалось ли ему сбежать из госпиталя? Или миссис Сисни добралась и до него… Я содрогнулась и решительно затрясла головой, но перед глазами одна за одной вставали жуткие картины. Моя мать дома одна, и наша соседка миссис Чебески — тоже. Я хотела позвонить им и удостовериться, что все в порядке, но все попытки дозвониться до них оканчивались ничем. Каждый вечер я набирала их номера на телефоне доктора Хейза, но всякий раз включался автоответчик, а потом линия вырубилась полностью.
        На пятые сутки появился другой шаркун, женщина. И снова мне захотелось выстрелить, проверить себя на меткость, но я опять не рискнула и, затаившись в доме, наблюдала, как движущийся силуэт медленно исчезает в полях.
        Меня переполняла гордость за собственную дальновидность. Ранчо и впрямь оказалось идеальным местом, чтобы пережить конец света. Но какой смысл жить, если девочек нет рядом… Поэтому я снова изо дня в день смотрела на дорогу, иногда мне даже казалось, что я вижу их, но это был всего лишь обман зрения.
        И все-таки в четверг утром я кое-кого увидела. Только не на дороге, а на холме.
        НАТАН

        — Папа,  — боязливо и немного зло сказала Зои тем самым тоном, каким обычно отчитывала нас с Обри, если мы нарушали незыблемые правила.  — Ты меня бросил!  — Ее глаза были мокрыми от слез, веки покраснели.  — Бросил меня!
        — Никто тебя не бросал,  — поспешно заверил я, встав на колени перед кушеткой.  — Просто поднялся наверх поболтать с мисс Джой.
        Конечно, с моей стороны было непростительно оставлять дочку одну в незнакомом месте. Слишком чувствительная у нее натура ко многим вещам, запахам, ситуациям. Только привычная домашняя обстановка действовала на ребенка умиротворяюще. Прошел почти год с момента последнего, как выразился директор школы, «инцидента», но я всегда мог определить, когда надвигается следующий.
        Памятуя о том, что шум может стоить нам жизни, Зои не рискнула излить свой гнев обычным способом, но пользоваться моментом и брать это за правило я не стал — должна быть у ребенка отдушина.
        — Зои,  — ласково начал я.
        У Обри для такого не было ни терпения, ни приторного, по ее выражению, голоса. Зато у меня были.
        Дочка ударила меня кулачком в плечо. Ударила совсем не больно, просто хотела выплеснуть скопившееся напряжение.
        — Не бросай меня больше! Слышишь? Никогда!
        — Слышу, родная. Больше не брошу. Конечно же, ты испугалась. Проснулась, а меня нет рядом. Я виноват. Признаю.
        Следующий удар пришелся мне в грудь.
        — Вот именно, я испугалась!
        — Вот так, да. Всегда надо выговориться, и сразу полегчает.
        Зои перевела дух — добрый знак.
        — Мне приснился кошмар! Я не знала, где я! Мне приснилось, что ты умер!  — Девочку трясло как в лихорадке — верный признак того, что близится кульминация.  — Обещай, что больше никогда меня не бросишь!
        Я покачал головой:
        — Ты же знаешь, что я не могу этого обещать.
        — Нет, обещай!  — почти прокричала она.
        — Ладно, обещаю, что никуда не уйду, не предупредив. Договорились?
        Зои шумно вдохнула и выдохнула, потом заморгала и наконец успокоилась. Я протянул к ней руки, чтобы она меня обняла. Обнять себя она бы в любом случае не позволила. По крайней мере, пока сама не была к этому готова. Годы практики научили меня, как вести себя в подобной ситуации. Поэтому я раскрыл объятия и ждал.
        Девочка вскочила и прижалась ко мне всем телом.
        — Прости, родная,  — шепнул я,  — прости. Я с тобой и люблю тебя. Ты в безопасности.
        Зои всхлипнула. Всякий раз эти вспышки пугали ее и дико изматывали. Не проснись она только что, наверняка бы прикорнула на пару часиков. Я вытер ей глазки и взял за руку:
        — Пойдем наверх. Мисс Джой приготовила для нас завтрак.
        Мы поднялись наверх. Джой и Уолтер косились на нас с явным неодобрением, но мне к таким взглядам было не привыкать. Те, кому «посчастливилось» наблюдать подобные сцены, делились строго на две категории: негодующие и сочувствующие. Третьего было не дано. Однажды в торговом центре какая-то женщина заявила моей жене, что Зои не помешает хорошая трепка. Такое ощущение, будто все вокруг лучше нас с Обри знали, как воспитывать девочку. Даже если окружающие молчали, их глаза были выразительнее всяких слов. Благо Зои ничего не замечала. Надеюсь, и впредь не заметит.
        — Держи, Зои,  — мягко сказала Джой.  — Надеюсь, ты любишь булочки с корицей.
        — Очень,  — улыбнулась в ответ Зои и, придвинув поближе тарелку, схватила булочку и отправила целиком в рот.
        Хозяйка лукаво усмехнулась.
        — Огромное вам спасибо,  — сказал я.
        — Папочка, а где мама?  — с набитым ртом поинтересовалась Зои.
        — Она…  — Я замялся, не зная, что сказать.  — Она уехала по делам.
        — А когда вернется? И как она нас найдет?
        — Не знаю, милая.  — Я прикусил губу.
        Зои уставилась на булочку, переваривая услышанное.
        Снаружи затявкала собачка. Сначала пару раз, потом тявканье стало непрерывным.
        — Это Принцесса,  — с улыбкой пояснила Джой.  — Собачонка Карсонов, наших соседей. Я ее подкармливаю и выпускаю побегать во двор. Зои, поможешь мне покормить Принцессу?
        Зои с готовностью закивала, быстро доела оставшиеся булочки и отодвинулась от стола. Ножки стула пронзительно заскрежетали по полу. У меня даже волосы встали дыбом.
        — Эти полы пережили трех наших внуков,  — хмыкнул Уолтер,  — двое из которых — мальчишки. Так что от Зои им точно вреда не будет.
        Остаток дня мы провели в разговорах, но при этом внимательно следили за дорогой. Покормив Принцессу, Джой с Зои вернулись в дом. Джой нашла несколько настольных игр, и они с Зои даже разок перекинулись в карты. Изредка мимо окон ковыляли местные, все как один — с затуманенным взглядом и кровоточащей раной. Похоже, после укуса люди медленно превращались в зомби и сразу брели на шоссе.
        Когда последняя тварь скрылась за поворотом, мы с Уолтером устроились в плетеных качалках на крыльце. Джой принесла нам бутерброды и нарезанные дольками яблоки. Я поблагодарил ее, гадая, когда мне снова представится случай спросить, о чем она умолчала утром.
        — Видел того парня? Это Джесси Виггинс.  — Уолтер положил себе в рот одну дольку.  — Охотник, между прочим. У него дома неплохой арсенал. Может, сходим?
        — А его семья?
        Уолтер покачал головой:
        — Жена умерла несколько лет назад, дети перебрались в город. Стоит рискнуть, мне кажется.
        — Хорошо бы раздобыть провиант. Есть варианты?
        — Тут на всю округу один магазин,  — тяжело вздохнул Уолтер.  — Даже и не магазин, так — одно название. Знать бы, сколько осталось народу, все заразились или нет. Может, туда уже не стоит соваться.
        — А сколько народу всего тут живет? Хотя бы примерно.
        Уолтер на секунду задумался:
        — Человек сто.
        — Судя по толпе на дороге, меньше половины осталось в городе.
        — Этого я и боялся,  — мрачно кивнул Уолтер.
        После того как я обстоятельно объяснил Зои, куда, зачем и надолго ли я иду, мы стали собираться. Идти было решено пешком. Прихватив пару мешков и две канистры, мы двинулись в путь. Зои помахала нам на прощание с крыльца, в то время как Джой обнимала ее за плечи. Магазин располагался буквально в нескольких кварталах от их дома, а жилище Джесси — чуть подальше. Мы рассчитывали быстро обернуться.
        Как я и предполагал, в магазине было полно продуктов и никого из людей. Мы захватили с собой винтовки, но, памятуя о том, что зомби остро реагируют на шум, решили стрелять лишь в крайнем случае. Уолтер разыскал в сарае два топора, ими и решено было обороняться в случае чего.
        В магазине Уолтер направился прямиком к полкам с кофе. Я методично складывал в мешок бутыли с водой, всевозможные консервы. Попутно захватил спички, зажигалки, фонарики, батарейки, женские колготки и женские прокладки.
        Наткнувшись на неодобрительный взгляд Уолтера, я пояснил:
        — Из колготок можно сделать отличный жгут, а прокладки хорошо впитывают влагу и не прилипают к коже. На случай ран самое то.
        Старик кивнул:
        — А я уж подумал, ты у нас трансвестит. Извини, у меня фантазия не такая богатая.  — С этими словами он сунул в мешок несколько аптечек.  — Я обойдусь бинтом и пластырем.
        Я улыбнулся. Мешки были уже набиты до отказа, а ведь мы еще не ходили к Джесси.
        — Уолтер, может, сперва отнесем все это домой, возьмем оружие, а уж потом пойдем к Джесси? Или давай отложим на завтра.
        — Тут идти две минуты,  — помотал головой Уолтер.  — Давай лучше поскорее покончим с этим.
        — Классика жанра. В точности как в фильмах про зомби. После этой фразы непременно случается что-нибудь ужасное.
        Уолтер нахмурил брови, но при этом улыбнулся — видимо, против своей воли. Но в эту же секунду зазвонил колокольчик над дверью, и улыбка исчезла с лица старика. Послышались характерные звуки, точно по кафельному полу волокли что-то тяжелое. Я кивнул на заднюю дверь и сказал одними губами: «На выход».
        Уолтер кивнул и направился к двойным створкам, ведущим в подсобку. Я двинулся следом, держа топор на изготовку. Вскоре мы благополучно выбрались на улицу через заднюю дверь, так и не узнав, кто или что пожаловало в магазин.
        — Как думаешь, они знали, что мы там?  — спросил Уолтер, шагая вдвое быстрее.
        — Может, учуяли по запаху?
        — Тогда ты виноват. Я сегодня принимал душ.
        Я расхохотался и тоже прибавил шагу.
        МИРАНДА

        Глаза у меня слипались. И хотя нам предстояло тащить тело жены Скитера мимо полчища кровожадных мертвецов, готовых в любую минуту броситься на нас и разорвать на куски, время будто застыло. В тишине церкви отчетливо было слышно, как из подтекавшего крана капает вода.
        Брюс и Скитер обсуждали выбранную нами стратегию, преподобный вместе с другими внимательно слушал. Эшли пыталась отговорить Купера от роли приманки, женщины укладывали малышню спать, чтобы те не стали свидетелями грядущей операции.
        Скитер позволил завернуть жену в клеенчатую скатерть далеко не сразу. Все беспокоился, что под клеенкой она не сможет дышать. Умом он понимал, что Джил умерла, но сердцем никак не мог смириться. Никто его не винил и не торопил.
        Я сидела на металлическом складном стуле, положив подбородок на руки. При всей своей нелепости в голове билась одна-единственная мысль: зря не выспалась как следует перед апокалипсисом. Полночи я корпела, готовясь к тесту, который отменили из-за вспышки эпидемии, и теперь на ум настойчиво лезли двойные и тройные интегралы. Вряд ли они когда-нибудь мне понадобятся — теперь-то уж точно.Сам факт, что я угробила кучу времени на эту хрень, просто выводил из себя.
        Уж лучше бы я по Европе прокатилась… которую теперь никогда не увижу.
        — Миранда!
        Я потерла глаза:
        — Ага?
        — Готова? Солнце восходит. Через пару минут станет светло, и можем начинать.
        — Поняла. Я готова. Скажите, когда.  — Я поднялась из-за стола, наблюдая, как волнуется и нервно глотает воздух преподобный, что было на него совсем не похоже.
        Только я потянулась помочь Брюсу и Скитеру поднять Джил, как сверху донесся слабый стон. Все как по команде подняли головы. Следом раздался громкий стук, словно упало что-то тяжелое.
        Гэри хмуро покосился на Скитера:
        — Говорил тебе… Это Аннабель.
        Скитер бросил взгляд на завернутое в клеенку тело и выхватил из сумки пистолет. Выглядело довольно жалко. Бьюсь об заклад, отцу понравилось бы.
        — Сначала надо позаботиться о Джил,  — решительно заявил Скитер.
        Эйприл, та самая женщина с двумя ребятишками, уперла руки в боки:
        — И вы бросите нас здесь? Когда эта тварь разгуливает там, наверху? А если она выломает дверь?
        — Она заколочена,  — успокоил ее Гэри.
        — Мой муж заколотил в доме все окна, но его почему-то здесь нет,  — взвизгнула Эйприл.
        — Хорошо,  — тихо сказал Скитер.  — Разберемся с Аннабель, а после я позабочусь о Джил, прежде чем понесем ее хоронить. Укусили их примерно в одно время, и жена не простит, если я позволю ей навредить кому-нибудь из вас…
        — Только не в церкви!  — воскликнула Дорис.  — Преподобный, скажите им!
        Преподобный понимающе кивнул Дорис:
        — Мы не можем так поступить с Аннабель, но… Скитер… может, с Джил стоит подождать? Вот выберемся на улицу, тогда и дашь ей упокоиться с миром?
        — Но если их укусили примерно в одно время…  — начал Брюс, но его перебила Дорис.
        — Бедняжка Аннабель,  — запричитала она, заливаясь слезами.
        Скитер снял винтовку с предохранителя и тяжко вздохнул:
        — За дело.
        Брюс чмокнул меня в губы и поспешил за мужчинами наверх. Шум разбудил Эвана. Мальчик сунулся на кухню и сразу почуял неладное.
        — Дедушка, что происходит?  — тихонько спросил он Боба.
        Тот сочувственно положил ему руку на плечо:
        — Аннабель проснулась.
        — Проснулась?
        — Она теперь как те существа снаружи.
        Все наши страхи отразились у мальчика на лице. Да, мы видели живых мертвецов, но ни разу не видели (и не слышали) сам процесс превращения человека — человека, которого ты любил, которому доверял,  — в чудовище, готовое сожрать тебя живьем. Я не знала Аннабель, но, судя по рассказам, это была добрая душа. Девушка рисковала жизнью, чтобы спасти Коннора. Слышать над головой ее тяжелые шаги было по-настоящему невыносимо. Аннабель пожертвовала жизнью ради Коннора, а теперь то, во что она превратилась, готово было съесть мальчика живьем.
        Звук отдираемых от двери досок гулом отозвался здесь, внизу.
        — Купер, я не хочу, чтобы ты им помогал,  — настаивала Эшли.  — Пусть сами разбираются, без тебя.
        — Думаешь, я хочу?  — вздохнул Купер.
        — Так не ходи!
        Я вздохнула. Надо было повторять все сначала.
        — Эти люди пустили нас сюда. Мы не можем отказать им в такой малости.
        — В такой малости?  — переспросила Эшли. Раньше она никогда не повышала на меня голос, поэтому ее тон стал для меня полной неожиданностью.  — Из-за этой, как ты говоришь, малости Куп может погибнуть!
        — За три года твой Купер ни разу не проиграл забега. Он справится. Верь в него!
        — Нет,  — отрезала Эшли.
        — Мы с Брюсом тоже идем. Если Купер не отвлечет зомби, мы можем погибнуть.
        — Дело ваше,  — фыркнула сестрица.
        — Господи, какая же ты эгоистка.
        — А ты стерва! Кто назначил тебя главной?
        — Ммм… Эшли?  — тихонько позвал Купер.
        — Капитаном команды? Речь не о группе поддержки, идиотка! Всем известно, что одному сейчас не выжить! Нужно держаться вместе. Кончай дурить.
        — Миранда…  — начал было Купер.
        — Заткнись, Купер!  — рявкнули мы с Эшли в один голос.
        — Господи, спаси и помилуй!  — перекрестилась Дорис.
        В этот момент зашуршала клеенка, в которую была укутана Джил, и послышался отчетливый стон. Эван испуганно прижался к стене. Боб выступил вперед, закрыв мальчика своим телом.
        Неважно, сколько раз я повторяла себе, что все это не сон, но поверить в то, что кто-то, кого считали умершим, может пошевелиться, я не могла. Я застыла как вкопанная, не в силах позвать на помощь Брюса. Я могла только оцепенело наблюдать, как Джил выбралась из клеенки, обвела комнату мутным взглядом и попыталась встать.
        — Вот дерьмо,  — пробормотал Купер, загораживая собой Эшли.
        — Что нам делать?  — прошептала Дорис.
        И тут Эван с диким криком бросился к задней двери и повернул ручку.
        — Нет! Они же за дверью!  — вырвалось у меня, но Эван уже отодвинул щеколду и толкнул дверь.
        В ту же секунду в проеме показались несколько рук. Мальчик было опомнился и попытался закрыть створку, но было уже поздно. Кровожадная толпа навалилась на дверь всем скопом, сопровождая все это чудовищными стонами.
        Наверху грянул выстрел. Громкий звук лишь подстегнул мертвецов.
        — Эван!  — Боб ринулся к мальчику и попытался захлопнуть дверь, но силы были неравны. Твари неумолимо напирали. Они уже знали, что мы внутри, и были страшно голодны.
        Эйприл бросилась в коридор, чтобы разбудить детей. Заметив ее, Джил направилась следом, но тут из-за алтаря показалась миссис Кэй.
        Не успела старушка открыть рот, как Джил накинулась на нее и повалила на пол. От душераздирающих криков жертвы все ударились в панику, оставалась одна дорога — наверх.
        Боб подпер дверь ногой:
        — Эван, беги! Я их задержу, беги!
        — Нет!  — завопил мальчик, но я схватила его за шиворот и вслед за Эйприл с детьми помчалась вверх по лестнице.
        Цепочку замыкали Дорис, Эшли и Купер. Боб вскрикнул и завопил от боли. Его крикам вторила миссис Кэй, а через секунду — и Барб.
        В проеме наверху лестницы возник Скитер. Мы вломились в комнату, и Купер крепко запер за нами дверь.
        — Какого черта…  — начал Скитер.
        — Джил,  — выдохнула Дорис.  — И задняя дверь открыта. Они уже здесь!
        Растерянность во взгляде Скитера сменилась решимостью.
        — Скоро они все будут внутри. Спускайтесь по крыше и уносите отсюда ноги, а я позабочусь о Джил.
        Купер схватил его за рукав:
        — Там полным-полно мертвецов! Это же самоубийство!
        Скитер дернул рукой, чтобы Купер его отпустил.
        — Я дал жене обещание и сдержу его!
        Брюс распахнул окно и помог Эйприл с детьми выбраться на крышу.
        — Купер прав,  — бросил он, не оборачиваясь.  — Джил вряд ли хотела бы твоей смерти.
        Скитер вскинул винтовку:
        — Ребята, там внизу у меня самое дорогое — жена и пушки. Я должен идти.
        С этими словами он распахнул дверь и с порога открыл огонь. Гэри с Эриком забаррикадировали вход тумбочкой. На полу лежала Аннабель — вернее, то, что от нее осталось. Перешагнув через кровавое месиво, мы вылезли на крышу.
        Скитер оказался прав: почти все мертвецы вслед за своими собратьями ломились в церковь. Гэри и Эрик благополучно спрыгнули вниз, Брюс с Купером помогли оставшимся и прыгнули следом. Все заняло не больше минуты. А в это время Скитер не переставая палил из винтовки.
        Солнце уже стояло высоко над горизонтом. Горстка выживших бросилась врассыпную. Наша компания запрыгнула в «жук», и я рванула с места. Сердце у меня билось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди и помчится на ранчо.
        — Миранда, стой-стой-стой! Притормози!  — закричал Брюс, заметив что-то на соседней улице.
        Все мое существо воспротивилось его просьбе, но я нажала на тормоз и остановилась рядом с зеленым пикапом, в котором сидел парень примерно нашего возраста.
        — Эй, ты чего сидишь?  — крикнула я, опустив стекло.  — Город кишит зомби!  — (Парень не реагировал.)  — Эй, ау!  — (Он вздрогнул.)  — Тебя укусили?
        Он покачал головой и уставился перед собой на дорогу, где лежала худая, как скелет, девушка в больничной робе со следом от пули в голове. Кругом были ошметки мозга.
        Наконец парень тоже опустил стекло. Судя по воспаленным глазам, он недавно плакал. Наверное, из-за той девушки на асфальте.
        — У меня кончился бензин,  — пробормотал он.
        Я глянула по сторонам. Нельзя было бросать его тут!
        — Забирайся!



        ГЛАВА 15

        НАТАН

        Джой опустилась на колени рядом с Уолтером и помогла ему разуться. Старик совсем взмок и тяжело дышал после нашей пробежки. Джой ворчала все время, пока стягивала с него ботинки, но в конце концов сняла оба.
        — Дорогая, можно мне воды?  — спросил Уолтер, откинувшись на спинку стула.  — Что-то в горле совсем пересохло.
        — Конечно,  — ответила Джой.  — За вами гнались?
        Зои наблюдала за нами с другого конца комнаты, изредка посматривая сквозь стеклянную входную дверь на улицу. После слова «гнались» девочка заметно насторожилась и стала пристально вглядываться в каждую травинку во дворе дома. Дверь вела на веранду и дальше в комнату на другой стороне дома. Спальня выходила окнами во двор, и дверь в нее тоже была прозрачной, завешенной на редкость безвкусными шторами.
        — Не волнуйся, малышка. Все больные остались на шоссе.
        Джой поставила два стакана с водой на кухонный столик и уперла руки в бока:
        — Ну что, Зои? Как считаешь, я была достаточно терпеливой?
        Девочка кивнула и принялась и дальше пристально наблюдать за домом.
        Осушив стакан, Уолтер кивнул на мешки:
        — Вот, приволокли всякого добра. Правда, подзадержались малость — наш голубок никак не хотел уходить без колготок.
        Джой вопросительно взглянула на меня, требуя объяснений.
        — Колготки можно много подо что приспособить, но носить их я не собираюсь. Только если будет совсем холодно. Для тепла, почему нет?
        Джой и Уолтер с удовольствием слушали, как я унижаю сам себя.
        — Ну а что такого?  — возмутился я.  — Я был бойскаутом.
        — Надо же!  — хохотнул Уолтер.  — То они боятся принимать на работу гомосеков, то сами учат ребятишек всякой гадости.
        — Наш вожатый был спец по выживанию. Я многому у него научился.
        — Например, носить колготки?  — не унимался Уолтер.
        Я только пожал плечами:
        — Чтобы согреться, и не такое наденешь.
        — Значит, я зимой точно не пропаду,  — проговорила Джой и уже другим, ласковым тоном обратилась к Зои: — Идем, милая. Пора снова кормить Принцессу.
        Зои поспешно поднялась.
        Мы с Уолтером перебрались на крыльцо и, устроившись в креслах-качалках, стали обсуждать наши дальнейшие действия. Было решено после визита к Джесси еще пополнить запасы горючего. Уолтер, казалось, не торопился никуда уезжать, хоть я и намекнул, что мы с дочкой тут не задержимся. Старик сделал вид, что не услышал меня.
        Наутро мы отправились к Джесси. Уолтер был прав: парень мог похвастаться арсеналом получше, чем у Скитера. Мы набирали, сколько могли унести, и тащили в дом. И так три дня подряд. Вскоре подвальчик Уолтера уже походил на оружейный склад. Кое-что я погрузил в багажник, давая понять нашим гостеприимным хозяевам, что рано или поздно нам с Зои придется уехать.
        Дни становились все длиннее. Иногда я не мог вспомнить, какой сегодня день, и это меня пугало. Главным теперь было не оказаться на улице в темноте. Все остальное значения для выживания не имело. Как бы то ни было, здесь, под крышей дома Уолтера и Джой, апокалипсис казался не таким уж и страшным. Лишь изредка мимо окон ковылял какой-нибудь зомби. Но все равно я должен был увезти отсюда Зои и все ждал удобного случая переговорить с Джой.
        — Вы мне не верите?  — шепотом спросил я Уолтера, пока мы наблюдали за очередным мертвецом, ковыляющим по дороге. Практика прошедших нескольких дней показывала, что если держаться тише воды ниже травы, тогда ничего страшного не случится.
        Уолтер подождал, пока тварь скроется за поворотом, и только потом ответил:
        — Иди проспись, парень, а то лезет всякая дурь в голову.
        — Потихоньку буду проводить разведку,  — не сдавался я.  — Может, где поблизости найдется какой-нибудь дом на отшибе.
        — Чего тебе, дураку, в этом доме не сидится?  — проворчал Уолтер.
        С порога Джой устремила на мужа пристальный взгляд. Тот едва заметно покачал головой. Если я все правильно понимал, то в чем-то они не были согласны друг с другом.
        Приблизившись, Джой успокаивающе погладила Уолтера по плечу и повернулась ко мне:
        — Вы спрашивали про уединенное место поблизости?
        Я весь обратился в слух.
        — Да.
        — В наш магазинчик иногда заглядывал доктор. Он каждый раз покупал кучу вещей. Однажды мы разговорились. На редкость разумный человек, хоть и большой начальник. Он рассказал, что у него две дочери и ранчо к северо-востоку отсюда. Думаю, вы с Зои будете там в безопасности.
        Уолтер метнул на жену сердитый взгляд.
        — Уолтер, прости, мы не хотели навязываться. Надеюсь, ты это понимаешь. Но мне нужно увезти дочь подальше от этих ужасов.
        Джой мягко улыбнулась:
        — Дело не в этом. Он просто не хочет вас отпускать.
        — Правда?  — Мне не хотелось злить старика, но любопытство взяло верх.
        — Иди к черту!  — буркнул Уолтер.
        Джой хмыкнула и укоризненно покачала головой:
        — Вот упрямец!
        Внезапно старик вскочил и вскинул винтовку.
        Я последовал его примеру:
        — В чем дело?
        Уолтер поправил прицел:
        — Дети.
        МИРАНДА

        Солнце уже светило вовсю, когда мы повернули на север по сто двадцать третьему шоссе. Руки у меня тряслись в предвкушении — до ранчо оставалось совсем чуть-чуть. Я представляла, как обрадуется отец при встрече, как крепко стиснет меня в объятиях, прижмется мокрой от слез щекой к моей щеке…
        Я не очень понимала, почему всегда только его одного винила в том, что родители разошлись. Ведь именно матери не нравилось жить с таким занятым человеком. Она разбила отцу сердце, когда сказала, что уходит. Но я почему-то всегда жалела мать, она же такая хрупкая, беспомощная… Отец вряд ли мог как-то исправить положение. Бросить работу? Пустить коту под хвост годы кропотливого труда? Только на втором семестре до меня наконец дошло, что учеба — это не вечеринки с друзьями, а труд, тяжкий труд, когда сидишь не разгибаясь, пишешь очередной реферат, который увидит разве только твой научный руководитель. Но продолжала во всем винить отца и в отместку почти перестала его навещать.
        Со слезами на глазах я нажала на тормоз, остановившись буквально в сотне ярдов от толпы мертвецов. И внезапно услышала рев сигнализации. Вернее, слышала уже давно, но не обращала внимания, полностью погрузившись в тяжкие думы. Теперь заметила и вой, и мерцание включенных фар, освещавших жуткую толпу. Еще немного — и мы врезались бы в самую гущу.
        — Что будем делать?  — прошептал Брюс.
        — Надо выключить фары,  — уставшим и грустным голосом посоветовал наш новый попутчик. Он не представился, а мы не спрашивали — были заботы посерьезней, но все равно непривычно. Всего за несколько дней мир вокруг радикально изменился, а вместе с ним и мы.
        Эшли, например, отчаянная кокетка и хохотушка, в лучшие времена первым делом познакомилась бы с парнем, а сейчас даже не замечала его присутствия, хотя она сидела практически на коленях у парня и у Купера.
        Фары я выключила, и мы затаились. По правую сторону виднелось пшеничное поле, еще не просохшее после дождя. Чьи-то шины оставили в мокрой земле глубокие борозды. Справа возвышался небольшой холм. Я невольно задумалась, почему водитель решил ехать через поле, рискуя в любой момент застрять. И тут мне на глаза попалась дорога, ведущая в маленький городок под названием Шалот. Мы с Эшли много раз проезжали эти места, но особого внимания не обращали. Теперь поле и городок таили в себе страшную опасность, которая могла стоить нам жизни. Что творилось за холмом, было не разобрать, но если кто-то перед нами выбрал путь через поле, значит от Шалота нужно держаться подальше.
        В машине вдруг что-то запищало. Я глянула на приборную панель: стрелка топлива неумолимо приближалась к красной отметке.
        — Ну конечно,  — фыркнула Эшли.  — Какой фильм ужасов без того, чтобы у главных героев в самый ответственный момент не кончился бензин.
        — «Ответственный момент»?  — с издевкой переспросил Купер.
        — Заткнись!  — рявкнула Эшли, не оценив юмора.
        На самом деле сестра была умнее меня. Хотя бы потому, что написала свой выпускной тест намного лучше, чем я. У нее были пятерки по всем предметам, и уже в старших классах она посещала университетские курсы. Ум ей достался от отца, а от матери — неумение справляться с любыми стрессовыми ситуациями. По сути, Эшли — это ходячий комок нервов. Купер как-то сказал мне, что Эшли в этом плане — копия его матери, а потому он чуть ли не единственный во всей школе, кто не считает ее истеричкой. Как-то раз по пьяни, когда все вырубились, он признался мне, что ему даже нравится ее беспомощность и истерики, с ними как-то спокойнее… Странноватые у него вкусы, на мой взгляд, но вроде бы их такой расклад вполне устраивал. Купер понимал Эшли и делал ее по-настоящему счастливой, как никто другой. Главное, что оба они в это свято верили.
        Не знаю. Наверное, это мило. Даже чудики заслуживают счастья.
        — Ну, во всем этом есть и светлая сторона,  — проговорила я, ненавидя себя в душе.  — В Шалоте наверняка имеется заправка.
        — Но мы уже так близко!  — протянула Эшли.  — Давай тогда просто развернемся и поедем домой.
        — Домой не получится.
        И тут от своры, обступившей орущий автомобиль, отделилась молоденькая женщина и заковыляла к нам. Ее когда-то светлые, как у Эшли, волосы теперь были все в крови и каких-то жутких ошметках. Вскоре к женщине присоединились еще несколько тварей. И вот уже в нашу сторону брела целая группа. У всех — пустые мутные глаза, но рты широко открыты, верхняя губа подрагивает, как у бешеной собаки. Блондинка потянулась ко мне, из ее глотки вырвался глухой победный стон.
        Я дернула ручник и вдавила педаль газа в пол. Каких-то три дня назад я сдувала с моей «букашки» пылинки, а теперь гоняла на ней, как в каком-нибудь картинге. Круто развернувшись, я съехала на дорогу в Шалот, молясь, чтобы за пригорком не притаились зомби, иначе мы окажемся в западне.
        На разделительной полосе машину подбросило вверх. Все, кроме меня, ударились головой о потолок.
        — Поосторожней!  — буркнул Брюс, потирая ушибленную макушку.
        — Прости.  — Я покрепче вцепилась в руль.
        — Давай поспокойнее, с нами все будет хорошо.
        В городе не было ни души. Я вздохнула с облегчением, заметив неподалеку продуктовый магазин, а сразу за ним — заправку. Подкатив к бензоколонке, мы выбрались из машины, чтобы хоть немного размяться и глотнуть свежего воздуха.
        К счастью, день выдался теплее предыдущего. Вчерашний дождь принес холодный фронт. И я переживала, как бы мы с Эшли не простудились. Я уже потянулась за сотовым проверить прогноз погоды, как вдруг вспомнила, что Интернета нет уже вторые сутки.
        Брюс обошел автомобиль и проверил покрышки.
        — Ну как, целы?  — робко спросила я.
        — Пока да, но впредь надо аккуратней.
        — Я испугалась. Не знала, что там за холмом. Кстати, видел борозды в поле?
        — Ага,  — бросил он, поглядывая по сторонам. Окончательно уверившись, что опасность миновала, он обратил внимание на мои мучения с колонкой.  — Не пашет?
        Я гневно покосилась на заправочный пистолет и фыркнула:
        — Каменный век! Даже прорези нет для кредитки.
        — Сейчас сгоняю внутрь. Там должен быть рубильник.
        Чмокнув меня в губы, Брюс в три прыжка добрался до заправки, распахнул дверь и сосредоточился на кассовом аппарате. В следующий миг ноги сами понесли меня туда.
        — Брюс!
        Наши взгляды встретились. Мгновенно сообразив, что к чему, он обернулся и буквально лоб в лоб столкнулся с мертвецом.
        С отчаянным воплем «Нет!» я подлетела к кассовой стойке. Брюс уперся мертвецу в грудь, схватил привязанную к прилавку ручку и вонзил этой твари в лицо. Тот даже не покачнулся. Тогда Брюс ударил его во второй раз. Острие вошло мертвецу в глаз, и он свалился на Брюса.
        Боковым зрением я заметила другую парочку зомби — женщину с ребенком. Шаркая, они ковыляли ко мне. Женщина, очень грузная, в длинной юбке, была вся в запекшейся крови и грязи. Губы и кожа на лице отсутствовали напрочь. Похоже, ее основательно покусали перед смертью, чего не скажешь о девочке — с виду абсолютно нормальная, если не считать мутного взгляда белесых глаз.
        — Брюс!  — снова крикнула я.
        Он сбросил с себя покойника, перепрыгнул через стойку и, схватив меня за руку, поволок к машине.
        — Быстро залезайте! Живо!
        Все втиснулись внутрь, но я осталась стоять на улице, наблюдая, как женщина с девочкой скребут по двойным стеклянным дверям заправки.
        — Миранда!  — в панике окликнула меня Эшли.
        — Вы только взгляните!  — удивленно воскликнула я. Наши преследовательницы никак не могли выбраться наружу. Видимо, не хватало смекалки толкнуть дверь и идти дальше. Створка быстро захлопывалась, покойницы беспомощно скребли по стеклу, но с тем же успехом могли скрести об стену.
        Выпирающий живот женщины ерзал по стеклу, и тут до меня дошло: она была не грузной, а беременной.
        Я уселась за руль, тяжело дыша.
        — Брюс, ты нашел рубильник?
        — Нет. А так до ранчо не дотянем?
        — Лучше не рисковать. Если встанем посреди дороги, нам точно крышка.
        — Пешком тоже нельзя. Надо придумать, как попасть внутрь и включить чертов насос.
        — У меня есть это.  — Наш попутчик вытащил из кармана пистолет.
        — Помнишь, как эти твари собрались вокруг машины на шоссе? Их явно привлекает шум.
        Но парень не сдавался:
        — Тогда надо раздобыть чего потише. В домах полно всякой всячины. Бейсбольные биты, ножницы, ножи… Брюс вообще одной ручкой справился!
        — Замучаемся искать,  — нахмурилась я.
        — А ты торопишься?
        — Вообще-то, да,  — огрызнулась я.
        — Все равно без бензина далеко не уедешь.
        Внутри у меня все закипело. Он был прав, но я терпеть не могла умников! Я глянула на него в зеркало заднего вида. Высокий парень, причем настолько, что в салоне «жука» его голова оказалась зажатой между колен. Черные, глубоко посаженные глаза, перепачканное кровью лицо. С короткой стрижкой и стальными мускулами он походил на киллера. И я додумалась пустить его в машину! Вдобавок он убил ту девчонку, прежде чем она превратилась в зомби.
        — Тебя как зовут-то?
        — Джоуи.
        — Интересная у тебя стрижка, Джоуи.
        — Я только вернулся из Афганистана.
        — Ясно,  — протянула я с невольным ехидством, чтобы не выдать своего удивления или восхищения.
        Зато Купер и не думал скрывать свое.
        — Чувак! Ты реально герой!  — Он с чувством пожал солдату руку и добавил: — Теперь мы точно не пропадем.
        — Не факт,  — вздохнул Джоуи.  — У меня всего пол-обоймы.
        — Неважно,  — отмахнулся Купер.  — Все равно ты нереально крут.
        Не знаю, разделял ли Брюс восторги приятеля, но на последней фразе Купера закатил глаза. Я заговорщически ткнула его в бок и улыбнулась. Он улыбнулся мне в ответ. Мы давно научились понимать друг друга без слов. Часто мне казалось, что Брюс раньше меня знал, что я собираюсь сказать. Наверное, поэтому мы не спешили со свадьбой, нас и так часто упрекали, что мы ведем себя как супружеская чета после двадцати лет совместной жизни.
        — Тихо, замрите!  — прошипела я.
        В зеркале заднего вида отразился мертвец, ковыляющий по направлению к шоссе.
        Мы застыли как статуи. Те двое по-прежнему ломились в двери заправки. Только бы шум не привлек новенького! Как назло, передвигался он еле-еле, подволакивая ногу со сломанной лодыжкой. Эшли хотела обернуться и посмотреть, но Купер ее остановил прежде, чем Брюс успел сказать «нет».
        Наконец зомби скрылся из виду. Переведя дух, мы снова вылезли подышать. Солнце стояло высоко в небе и немилосердно палило. Я сняла ветровку и завязала рукавами на поясе. Лишь редкие облака нарушали ослепительную синеву над головой. Небо давно не было таким синим… Или я просто давно не смотрела вверх? В кронах шумел легкий ветерок, напоминая плеск волн о песчаный берег.
        Даже в таком тихом и красивом городке оставаться было опасно. А пустая дорога, на которой не видно было даже бродячих псов, лишь добавляла зловещего колорита.
        Вдалеке грянули выстрелы и эхом прокатились по улицам. Было непонятно, где стреляли. Непохоже, что в городе, но мы все равно растерялись. Только Джоуи сумел сохранить хладнокровие.
        — Ладно, берем все, что нужно, и валим отсюда,  — объявила я.
        Остальные согласно кивнули и осторожно направились к магазину в страхе нарваться на очередную партию мертвецов, спешащих на шоссе к машине. Джоуи двумя руками держал пистолет и двигался бочком — прямо герой боевика. Надо признать, выглядел он довольно сексуально, но лично мне он по-прежнему казался самодовольным козлом. Помнится, когда мать рассказывала о своих похождениях, то неизменно повторяла, что все настоящие мужики идут в солдаты, полицейские и пожарные. Ни те, ни другие, ни третьи меня никогда не привлекали, но, глядя на Джоуи, я так и млела, словно какая-то малолетка.
        Купер тащил в одной руке пустую спортивную сумку, а второй держал за руку Эшли. Перед дверью мы замялись в нерешительности. Неизвестность меня ужасно бесила. А что, если там притаилась парочка-другая кровожадных тварей? Остальным, скорее всего, тоже было не по себе.
        Джоуи указал на сумку Купера:
        — Вода, оружие, патроны, продукты. Именно в таком порядке.
        Мы согласно закивали.
        Джоуи пригнулся, Купер проделал то же самое, как мальчишка, подражающий любимому супергерою. Потом сунул ноги в лямки и поволок сумку по полу.
        —  Ты что делаешь?  — одними губами спросил Джоуи.
        Сумка немилосердно шуршала при каждом шаге.
        Купер в ответ показал пустые ладони:
        — Зато руки свободные.
        Джоуи закатил глаза и покачал головой. Купер съежился, как нашкодивший щенок, и понес сумку обычным манером. И вдруг из магазина послышался шорох.
        Эшли мгновенно прижалась к Куперу. Джоуи исчез в проходе между полками. Мы замерли, не зная, что делать.
        Джоуи вернулся заметно успокоенный:
        — Должно быть, какое-то животное. Я никого не нашел.
        — За дело!  — Брюс схватил крохотную, под стать магазину, корзинку, и мы зашагали вдоль прилавков. Вскоре в корзине лежали бутыли с водой, консервы, упаковки быстрорастворимой лапши — фирменное студенческое блюдо, пара здоровенных отверток, ножи, увесистый молоток для отбивных, зонтик и несколько метел.
        — Планируешь генеральную уборку?  — поддела я.
        Брюс снял щетку и водрузил на ее место нож:
        — Копье.
        — Впечатляет,  — кивнула я.
        Брюс в ответ подмигнул, и мы направились к выходу.
        Джоуи прихватил пару упаковок презервативов, аптечку, спички, рулон мешков для мусора и четыре бутылки с водой.
        Увидев презервативы, Брюс вспылил:
        — Ты это серьезно?
        Но Джоуи и ухом не повел.
        — Одна такая штуковина вмещает два литра воды, так что серьезней некуда.
        Брюс заметно расслабился и посмотрел на меня:
        — Давайте сгрузим все добро в тележку и докатим до машины. Вряд ли местные станут возражать.
        — Очень смешно,  — фыркнула я.
        Чтобы втиснуть трофеи в багажник, пришлось попотеть. Тем временем парни решили обыскать близлежащие дома и гаражи на предмет горючего. В крайнем случае Джоуи предложил сливать прямо из бензобаков.
        — В зависимости от того, что именно и как быстро мы найдем,  — заметил он,  — нам придется провести здесь пару ночей, если не больше.
        — Нет!  — испугалась Эшли.  — Миранда, скажи им! Нам нужно поскорее добраться до папиного ранчо.
        Я взглянула на Брюса:
        — Отец наверняка там с ума сходит.
        Джоуи не дал Брюсу и рта открыть:
        — Без горючего мы никуда не поедем. Надеюсь, все понимают, что нужно запастись впрок. Включите голову. Если есть возможность, надо ею пользоваться.
        — Когда мы тебя подобрали,  — скривился Брюс,  — ты сам сидел без горючего.
        — На ошибках учатся,  — пожал плечами Джоуи.  — Мало радости торчать в машине, когда вокруг бродят эти твари. А у вас вообще «букашка». В такой машине от них не укрыться.
        — Им даже с обычной дверью не сладить!  — злобно парировал Брюс.
        — Хочешь рискнуть?  — усмехнулся Джоуи.
        Брюс обвел нас взглядом и медленно покачал головой:
        — Нет.
        — Тогда за дело. Чем больше найдем, тем лучше. Вам, народ, в идеале разбиться на группы, чтобы девчонкам не ходить одним.
        — Я и сама справлюсь,  — проворчала я.
        — Нет,  — поспешно возразил Брюс.
        — Слушай, я не маленькая. И стреляю неплохо.
        Брюс стиснул мою руку:
        — Может, это я не хочу идти один.  — Он улыбнулся своей очаровательной улыбкой, и я в очередной раз растаяла.
        Джоуи почесал в затылке:
        — Перво-наперво разобьем лагерь. Желательно, где-нибудь на окраине городка.
        — В данном случае это всего через два квартала,  — съязвила Эшли.
        — Вот давайте туда и прогуляемся,  — предложила я.  — Что-нибудь да отыщется.
        — Смотрите, чтобы были пути отступления и хороший обзор,  — по пути наставлял Джоуи.
        — Гляди, какой разборчивый!  — буркнула я.
        Он улыбнулся и лукаво подмигнул. Против воли я улыбнулась в ответ.
        Эшли оказалась права: подходящее место нашлось минут через двадцать. Это был желтый домик, отгороженный спереди и сзади широким двором, а с двух других сторон — пустырями. Задний двор был окружен высоким забором, а по всему периметру подвала тянулись маленькие окошки.
        Я поднялась на крыльцо и постучала. Все уставились на меня как на чокнутую.
        — Чего?
        — Давай я сначала проверю, нет ли там кого. Потом принесем в дом все, что успели набрать, и вернемся за остальным.
        Брюс сделал приглашающий жест, пропуская Джоуи вперед. Меня аж передернуло. Парень откровенно пытается нам помочь, а Брюс ведет себя как козел.
        Джоуи скрылся за дверью и долго не появлялся. Я уже начала волноваться, когда он снова возник на пороге:
        — Все чисто.
        — На тебе кровь,  — заметил Купер и добавил: — Свежая.
        Джоуи вытер лицо полой рубашки, на долю секунды обнажив стальной пресс.
        — Ну… теперь чисто.
        — Что-то я не слышал выстрелов,  — прищурился Брюс.
        — Обошелся вилкой.
        Купер смотрел на Джоуи с нескрываемым восхищением:
        — Отлично сработано, чувак!



        ГЛАВА 16

        НАТАН

        — Дети?  — переспросил я.
        — Крайний дом. Трое… Нет, четверо. Двое парней и две девчонки. На вид подростки. Вроде не укушенные.
        Я опустил винтовку и жестом велел Зои уйти в дом.
        — Тогда, наверное, нужно представиться.
        Стараясь держаться дружелюбно и не поднимая винтовки, я двинулся через дорогу. Из ребят заметил только брюнета с жесткими, как проволока, волосами. Эдакий ходячий тестостерон с горой мышц — вылитый я в молодости.
        На углу я остановился и приветливо поднял руку:
        — Эй, там! Мы не причиним вам вреда.
        Брюнет смотрел на меня и молчал. Потрясающе красивая блондинка за его спиной окинула нас с Уолтером затравленным взглядом.
        Уолтер подошел и встал рядом.
        — Они местные?
        Старик помотал головой:
        — Нет.
        — Ясно,  — буркнул я и попытался снова: — Вы, ребята, как? Помощь нужна?
        Вперед выступила вторая девушка, невысокая, с длинными рыжими волосами. Ее карие глаза уставились на меня в упор.
        — Никак не можем заправиться. Насос на станции не включается.
        — У вас закончился бензин?
        Молодежь переглянулась. Либо слишком умные и боятся, что мы уведем их машину, либо онемели от страха. Но точно не рыжеволосая. Наверняка из тех, кто без лишних раздумий выскажет в лицо все, что о тебе думает.
        За спиной у нас хлопнула дверь. Зои выскользнула из дома на крыльцо, за спиной у нее показалась Джой. Зои явно хотелось подойти поближе, но старушка ласково удержала ее за плечо. Не знаю, что она сказала девочке, но та сразу угомонилась.
        Я снова повернулся к незнакомцам:
        — Вы тут проездом?
        — Да, ехали мимо, но у нас закончился бензин,  — повторила рыжая.  — А заправка не работает. Вы в насосах что-нибудь понимаете?
        Я внимательно оглядел маленькую группку. Тот, что был выше всех,  — настоящий красавец, другой, чуть пониже его, сильно смахивает на военного. По ботинкам и рукам красавчика легко можно было догадаться, что он из богатеньких, но глаза говорили о том, что он славный малый. Третий парнишка — явно спортсмен и тоже не из бедных — не спускал глаз с солдата и рыженькой. Да, с солдатом нужно держать ухо востро, хотя двое других при желании тоже могут доставить немало проблем. Хотя парни и выглядели внушительно, главной у ребят явно была рыжеволосая девушка. Как ни странно, из всей пятерки она больше всех внушала доверие.
        — Мне самому заправиться не помешает,  — шепнул я Уолтеру и снова обратился к компании: — Мы с Зои — это моя дочь,  — я кивнул на крыльцо,  — тоже здесь проездом. Пытаемся найти безопасное место. Где-нибудь в глуши.
        Один из парней приветливо помахал Зои и, наткнувшись на мой суровый взгляд, пояснил:
        — У меня сестренка ее возраста.
        — Это сейчас не в тему,  — нахмурился я.  — Лучше скажите, куда вы направляетесь?
        Ребята быстро переглянулись, но озвучить свой пункт назначения не спешили. Видно, хорошее место…
        — Ладно, мы найдем вам бензин,  — объявил Уолтер,  — а взамен вы отвезете Натана с девочкой в безопасное место. Человек он хороший, поверьте на слово. По правде, мне не хочется их отпускать, но ребенку в таком ужасе не место.
        Молодежь изучающе смотрела на нас, особенно солдат и рыжая.
        — Ладно, мы подумаем,  — кивнула она, разворачиваясь, чтобы уйти.
        Обратно они двинулись парами: рыженькая с красавчиком и блондинка со спортсменом. Замыкал шествие солдат, который в компанию совершенно не вписывался. Интересно, как он вписался в «фольксваген-жук», куда они сейчас пытались втиснуться.
        Мы с Уолтером вернулись на крыльцо к Джой и Зои. Я сел в кресло-качалку, Зои — мне на колени и с любопытством покосилась на ребят:
        — По-моему, они хорошие.
        — Наверное. Но мы их совсем не знаем.
        — А они незнакомцы?
        — Ну, можно и так сказать.
        — Нельзя разговаривать с незнакомцами, папочка!
        — Детям нельзя.
        Зои задумчиво нахмурилась:
        — А если незнакомцы — сами дети?
        Я поцеловал дочку в щеку и крепко прижал к груди, не обращая внимания, как больно ее острые пятки впиваются мне в ноги. Волосы Зои пахли уже не шампунем, а потом. И от меня запашок был наверняка не лучше.
        — Джой!  — позвал я.
        — Да, милый?  — откликнулась та.
        — Можно воспользоваться вашей ванной? Хочется произвести на этого доктора благоприятное впечатление.
        — Вряд ли он сам будет при параде,  — прыснула Джой.
        — Тоже верно.
        — Господи, да что же это я!  — всплеснула руками Джой.  — Хороша хозяйка! Ну разумеется, Натан! Душ в ванной прямо по коридору. Сейчас принесу полотенца.
        — Спасибо,  — с благодарностью кивнул я.


        Блондиночка, устроившись на нижней ступеньке крыльца, равнодушно глядела вдаль. Остальные выстроились перед нами в ряд. Признаться, я немного смутился под их взглядами. Я посмотрел вниз и заметил на рубашке жирное пятно. После душа противно было влезать в грязную, задубевшую от пота одежду, но сменную мы, увы, не захватили. Правда, Джой любезно предложила быстренько все перестирать, но я отказался: еще не высохнет вовремя, а эти ребята точно ждать не станут.
        Первой заговорила рыжеволосая.
        — Меня зовут Миранда Хейз, это моя сестра Эшли,  — кивнула она на блондинку.  — Наш отец, доктор Хейз, владеет ранчо в десяти километрах к северо-западу отсюда. Идеальное место для вас с Зои. Если поможете нам наполнить бак и пару канистр про запас, покажем дорогу. Правда, не обещаю, что отец позволит вам остаться.
        — Так не пойдет,  — прищурился я.
        — Наверняка позволит,  — оживилась Эшли.  — Ребенку он точно не откажет.
        — Да, но мы не знаем, скольких он уже приютил,  — возразила Миранда.  — Я тоже считаю, что не откажет, но и пообещать не могу.
        — А эта троица?  — кивнул я на парней.  — Их, значит, пустят?
        — Мы как бы члены семьи,  — пояснил спортсмен.  — Ну, кроме него.  — Он кивнул на солдата.
        Похоже, подобрали по пути, а значит, полагают, что их отец не будет против незваных гостей.
        — Ладно, рискнем,  — согласился я.
        — Уже поздно,  — вмешался Уолтер.  — Встретимся с утра на заправке. Часы у вас есть?
        Солдат кивнул.
        — Тогда до встречи в восемь утра.
        МИРАНДА

        — Дом, милый дом,  — напевала Эшли, размахивая пустой канистрой и глядя на двухэтажное здание в четырех кварталах от магазина.
        — Не совсем,  — возразил Купер, пыхтя под тяжестью рюкзака.
        Я грустно покачала головой. И что у парней за привычка пихать все в маленькую сумку? Можно подумать, они обходятся одной сменой белья!
        Дом, куда мы направлялись, не представлял собой ничего особенного. Окна закрывали грязные ставни. Краска на стенах и крыльце облупилась. Лишь крохотная клумба перед входом свидетельствовала о наличии хозяев. Словно желая компенсировать непрезентабельный вид дома, маленький клочок земли радовал глаз бархатными фиалками всех цветов и оттенков. Трава вокруг цветов была аккуратно подстрижена, без единого сорняка. И земля совсем свежая.
        Здесь дорога обрывалась. Дальше начиналось заросшее бурьяном поле, где паслось целое стадо коров. Ближайший дом был через два участка, на противоположной стороне улицы. В доме мы первым делом забаррикадировали вход мебелью, а окна заколотили досками от забора. Спать решили в подвале и по очереди держали караул, сменяясь каждые два часа. Только Джоуи не спал всю ночь, впрочем, казалось, он никогда не спит.
        Наутро мы хорошенько укрепили все окна и двери, но ночевать все равно остались в подвале, куда для удобства и большей безопасности перетащили матрасы. Особенно после того, как спустя пару дней мы заметили, что Натан со стариком возвращаются откуда-то с полными руками оружия. На следующий день мы проследили за ними до красного кирпичного дома и, когда наши «соседи» ушли, обнаружили в нем целый арсенал, много превосходящий коллекцию моего отца и всех его знакомых, вместе взятых. Прихватив кое-что с собой, мы быстренько вернулись в наше укрытие. На следующий день наша парочка снова решила пополнить запасы, и мы проследили за ними до их убежища, но по пути спалились, а чуть позже заключили сделку, что поможем Натану в обмен на горючее.
        Мы с Эшли поднялись на крыльцо и хотели было войти в дом, но Джоуи нас остановил:
        — Погодите. Сперва убедимся, что там нет гостей.
        От нечего делать сестра грызла ногти, а я пинала коврик у порога. Подумать только: совершенно посторонний вояка обыскивает наш временный дом на предмет кровожадных зомби, а мы спокойно ждем на крылечке.
        И тут я обернулась и заметила, что Брюс вне себя и гневно кусает губы. Выражение его лица было настолько свирепым, что обычно добрые зеленые глаза превратились в ледяные изумрудные озера.
        — Ты чего?  — спросила я.
        Брюс открыл было рот, но тут из-за двери высунулся Джоуи:
        — Порядок. Все чисто.
        Первым делом мы разобрали сегодняшнюю добычу, включавшую целый ассортимент всякого добра: от упаковок презервативов до консервированной кукурузы.
        В спальне Брюс плюхнулся на кровать и стал поочередно сжимать и разжимать кулаки.
        — Рассказывай,  — потребовала я, понимая, что если он и дальше будет держать это в себе, то рано или поздно сорвется.
        Брюс вскочил и хлопнул дверью с такой силой, что у меня зазвенело в ушах.
        — Что этот парень о себе возомнил! Сперва мы подбираем его на обочине, такого бедного и несчастного, а теперь посмотрите-ка на него! Тоже мне, командир нашелся!
        — Конкретно, в чем проблема?  — спокойно спросила я, прекрасно зная, что последует далее.
        Брюс так и будет вопить, пока не выпустит пар. Любой стресс всегда действовал на него одинаково. Помню, как он орал, когда его отец ушел к маникюрше по имени Даниэла. Правда, всего через пару недель отец раскаялся и вернулся в семью. Как-то раз Брюс даже наорал на меня по телефону. У Купера тогда заболела младшая сестренка, и Брюс вызвался подвезти его до дома. Под конец нашей телефонной беседы он уже всхлипывал, рассказывая о том, как тяжело было смотреть на домашних Купера, переживающих за девочку.
        Брюс верил, что я люблю его со всеми недостатками, даже самыми вопиющими. Точно так же было и у нас с отцом, когда я упрекала его в вещах, над которыми он не был властен. Папа всегда спокойно выслушивал мои гневные выпады, а после начинал говорить, и в каждом его слове чувствовалась несомненная любовь. После развода у него осталось только мое доверие, и отец всячески старался его оправдать. Я никогда не признавала этого, но такой безвозмездной любви я научилась именно у него.
        — Погодите,  — начал Брюс, подражая голосу Джоуи. Потом состроил надменную гримасу, в сто раз пафоснее, чем у «оригинала».  — Порядок. Все чисто.
        — Парень недавно вернулся из Афгана. Там все так разговаривают, разве нет?
        — Да плеватьмне, откуда он вернулся! Он вечно нам приказывает. Меня уже тошнит от этого. Как-то ведь мы справлялись и до него.
        — Верно,  — поддакнула я.
        — На фига он нам сдался! Оставим его здесь. Если такой умный, машину без ключа как-нибудь заведет. Их тут полно, выбирай — не хочу.
        Видя, что я молчу, Брюс нахмурился и посмотрел на меня в упор:
        — Что ты молчишь? Хочешь взять его с собой?
        Как я уже говорила, он давно научился понимать меня без лишних слов.
        — Слушай, он солдат. Согласись, такой человек рядом не помешает.
        Чего стоили одни габариты и убийственный взгляд Джоуи. С таким союзником нам ничто не грозит. По крайней мере, от людей. Что до мертвецов, он и их уложит в два счета, уж в этом я не сомневалась. Брюс, правда, не уступал ему в росте, но его бицепсы так не выпирали из-под рубашки.
        — Не соглашусь!
        Гневный вопль отвлек меня от непристойных мыслей о рельефных мускулах Джоуи, из которых тот состоял целиком.
        Брюс заметался по комнате, но уже через пару минут успокоился и сел:
        — Ты серьезно… серьезно считаешь, что его лучше взять с собой?
        — Мне без разницы, как скажешь,  — пожала я плечами.  — Просто парень неплохо стреляет и не дурак. И потом, пусть лучше он рискует своей шкурой, чем ты своей.
        Брюс вымученно улыбнулся:
        — Я тебя люблю. Ты ведь это знаешь?
        Я обхватила его за талию и прижалась к груди:
        — Конечно. Я ведь просто прелесть. По крайней мере, так мне сказали.
        — Наверное, я и сказал,  — засмеялся он.  — Точнее, уверен, что это сказал именно я. Я твой самый большой фанат.
        — Скорее, самый высокий.  — Я встала на цыпочки и поцеловала его. Прикосновение его мягких губ напомнило о лучших временах. Точнее, нормальных.
        Брюс потянул меня на кровать. Мы лежали на скрипучих пружинах, укрывшись тонюсеньким одеялом. Брюс расстегнул мне ветровку и поцеловал. На его беззвучную просьбу мое тело отозвалось беззвучным «да».
        — Наш первый раз во время апокалипсиса,  — прошептал он мне на ухо.
        — Ты такой романтичный,  — пробормотала я, пока он стягивал с меня джинсы.
        Стоя на коленях, Брюс поспешно расстегнул пояс на брюках, правой ногой стащил одну кроссовку, а левой — другую и отпихнул их подальше. Потом снял через голову тенниску и швырнул к кроссовкам.
        Чуть приподняв бедра, я стянула с себя трусики. Процесс раздевания для нас давно перестал быть таинством, и даже апокалипсис не мог вернуть ему былую романтику. Примерно с пятой попытки трусики улетели в дальний угол. Брюс наклонился снять с меня носки. Мы улыбались, счастливые и довольные. За годы наших отношений мы научились относиться к сексу спокойно, без излишних заморочек и ложного стыда.
        Освободившись от брюк, Брюс устроился сверху и стал осыпать мое лицо поцелуями. Но спускаться ниже не спешил. Только я собралась спросить почему, как он вдруг обмяк, уткнувшись носом мне в шею.
        — Прости, не могу…
        — В смысле, не можешь?
        Он откинулся на спину и устремил взгляд в потолок:
        — Из-за стресса, наверное. Или усталости. Или из-за того и другого.
        — А, ну да.  — Вообще, удивляться не стоило. У него и прежде случались проблемы. Например, перед ответственным матчем. А тут зомби и все такое, да еще неделю подряд… И я тоже молодец, могла бы раньше сообразить.  — Все в порядке. Мне и так хорошо.
        Брюс глубоко вдохнул и выдохнул, щекоча своим дыханием мое лицо.
        — С завтрашнего дня нам жить у твоего отца. Чего доброго, останемся вообще без секса. Нехорошо.
        — Раньше как-то умудрялись,  — хихикнула я.
        Брюс обнял меня и поцеловал в висок:
        — Я не хотел бы быть сейчас где-нибудь в другом месте. Я рад, что в конечном итоге все вышло именно так.
        — Правда?
        — Ага. Иначе сейчас места бы себе не находил, переживал за тебя.
        Закрыв глаза, я прислушивалась к его учащенному дыханию. Брюс нервничал больше обычного, что вполне естественно, учитывая обстоятельства. Потом мысли перескочили на отца. Представляю, как он обрадуется, увидев нас на пороге. Другое дело — Зои с Натаном… По идее, ребенка прогнать не должен, но кто знает. Крутые времена иногда заставляют людей делать странные вещи.
        — Гонишь!  — донесся из гостиной голос Купера.
        Мы быстро вскочили, оделись и поспешили к остальным, испытывая некоторую неловкость за свое уединение, в причинах которого никто не сомневался, а зря. Я кое-как закрутила волосы в узел и опустилась на пол рядом с сестрой и Купером. Джоуи стоял у окна и периодически посматривал в щель.
        — Нет, на полном серьезе,  — с усмешкой возразил он Куперу.
        — О чем это вы?  — поинтересовалась я, успев заметить каменную физиономию Брюса.
        Купер скрестил ноги и откинулся спиной на кушетку одновременно с Эшли:
        — Джоуи травит нам военные байки.
        — Это секретная информация,  — шутливо нахмурился Джоуи.
        — Смотрю, у вас тут пикник?  — кивнула я на пустые пакеты из-под чипсов и открытые банки содовой.
        — Только попкорна не хватает,  — вставила Эшли.  — Джоуи умеет рассказывать.
        Тот лишь отмахнулся и снова уставился в окно.
        — Есть там кто?  — спросил Брюс.
        — Ага, на перекрестке,  — кивнул Джоуи.  — Видать, недавно превратилась, сейчас идет к шоссе.
        Я вздрогнула. Ну да, должно быть, недавно превратилась, иначе мы бы встретили ее на трассе.
        — Почему у них это по-разному?
        — Что?  — не понял Джоуи.
        — Ну, процесс заражения… У одних он занимает несколько суток, а у других — считаные часы.
        Эшли задумчиво принялась грызть большой палец.
        — Но ведь Джил умерла не сразу после нападения.
        — Да, но вспомни, как ей было плохо.
        — Может, они… они воскресают через определенное время после смерти? Сколько Джил пролежала мертвой?
        — Хорошо, а та другая наверху? Как ее звали?.. Анна-Бесс… Ана…
        — Аннабель,  — не поднимая глаз, подсказал Купер.
        — Оно и впрямь по-разному.  — Тон Джоуи враз сделался серьезным.  — По радио успели передать, что это как-то связано с прививкой от гриппа. Привитые заражаются быстрей.
        — А та девушка, с которой ты был?  — спросил Брюс.
        — Она мертва,  — отрезал Джоуи.
        Развивать тему Брюс не стал и отправился на кухню. Вернулся через пару минут, неся двойные сэндвичи с арахисовым маслом и две банки спрайта.
        — Люблю тебя.  — Я с аппетитом налегла на сэндвич, только сейчас осознав, как сильно проголодалась.
        — На здоровье,  — пробормотал Брюс с набитым ртом.  — Кто знает, когда еще представится случай поесть нормальной еды после того, как закончится эта буханка.
        — Печально,  — вздохнула Эшли.  — Но хлеб — это полбеды, вот шоколад…
        — Посмотрим, как ты запоешь, когда закончится туалетная бумага,  — фыркнул Купер.
        Мы выразительно переглянулись.
        — Отстой,  — резюмировала Эшли. Все промолчали в знак согласия.
        Мы с Джоуи устроились рядышком на полу посреди комнаты.
        Похоже, этот дом был самым старым в Шалоте. Наверное, его построили одним из первых. Под тяжестью шагов половицы скрипели и хрустели, как суставы пожилых людей. Дом принадлежал супружеской паре, о чем красноречиво свидетельствовали развешанные по стенам фотографии в разномастных рамках. Родные, близкие, запечатленные в разную пору жизни, но все — счастливые, улыбающиеся. Некоторые снимки пожелтели от старости, другие были сделаны совсем недавно. Эти счастливые, радостные лица стеной отделяли нас от кошмара, творящегося за окном.
        Золотистые подлокотники дивана выцвели и потускнели под стать прочей обстановке. Продавленные подушки хранили следы многочисленных визитов родственников и друзей. Я просто не могла заставить себя сесть куда-то, кроме как на пол. Все-таки чужой дом, даже если его прежние хозяева топчутся сейчас на шоссе, начисто позабыв обо всем, что им дорого.
        Где именно на снимках хозяева, было не угадать, но я уже заочно прониклась к ним самой искренней симпатией. Их дом стал для нас надежным убежищем, а царящая здесь атмосфера любви давала надежду. Вдруг незнакомцам на фотографиях повезло так же, как нам, и в это страшное время они оказались рядом со своими близкими. По крайней мере, мне очень хотелось в это верить.
        Порыв ветра обрушился на дом, и тот снова жалобно заскрипел, подражая стонам мертвецов, почуявших добычу. Никакие другие звуки не нарушали мрачной тишины ночи. Даже Джоуи, казалось, двигался бесшумно.
        Брюс давно спал внизу. Я тоже пыталась уснуть, но тщетно. Вместо этого лежала, уставившись в потолок, и ловила каждый шорох. Потом, не выдержав, встала и поднялась по лестнице в гостиную.
        Джоуи, как обычно, стоял часовым у окна, но, заслышав мои шаги, обернулся. В темноте я налетела на стол и громко охнула.
        — Сильно ударилась? Может, посветить?  — всполошился Джоуи. А потом, устраиваясь на полу рядом со мной, добавил: — Прости, я так до сих пор и не разобрался, реагируют ли они на свет.
        Я пожала плечами, забыв, что в темноте мой жест не увидят. Просто привыкла, что Брюс понимал все без слов и мог заранее предугадать мой ответ.
        Молчание затягивалось, но мы продолжали сидеть, напряженно вслушиваясь в тишину.
        Сквозь щели в окнах сочился тусклый свет, давая мне возможность внимательно рассмотреть нового знакомца. Его волосы только начали отрастать. На мужественном подбородке красовалась ямочка, верхняя губа была чересчур тонкой, но общего впечатления не портила, как и глубоко посаженные, чуть вытаращенные глаза. Мне в нем нравилось решительно все, мелкие изъяны лишь добавляли парню привлекательности, в точности как несовершенство архитектуры придает постройке индивидуальность.
        Вой ветра вдруг перекрыл громовой раскат.
        — Вот черт! Это что, гроза?
        Джоуи кивнул и показал пистолетом куда-то за окно:
        — По идее, должна пройти в стороне от нас.
        Я откупорила банку кешью и сунула орешек в рот.
        — Никак не успокоюсь, все думаю о матери. Как она там? Догадается ли приехать?
        — А где она сейчас?
        — В Белизе вместе с отчимом.
        — Ясно.
        — А ты волнуешься за родителей?
        — Ага.
        — А за друзей, одноклассников?
        — Не особо. Я сразу после школы пошел в армию. И связь особо ни с кем не поддерживал.
        Беседа не клеилась. Каждое слово приходилось вытаскивать из него клещами.
        — Ну а что все-таки насчет родителей? Волнуешься за них?
        — Моя мать — дочь военной вдовы и сама вдова военнослужащего. За себя постоять сумеет.
        — Точно?
        — Мы из Северной Каролины, а зараза ударила в первую очередь по побережью. Пока Дана была в операционной, я созванивался с матерью. Она рассказывала всякие ужасы, но успела перебраться к нашему соседу, а он бывший морпех. За ним мать как за каменной стеной. Надеюсь…
        — У тебя все знакомые — военные?
        Он усмехнулся и покачал головой:
        — Не все. Просто долго жил в Джексонвилле, по соседству с Кэмп-Леджен, крупнейшей базой морской пехоты США на Восточном побережье. Так что у матери довольно неплохие шансы выжить.
        — Неплохие, точно,  — улыбнулась я.  — Значит, ты тоже морпех? Без обид, но военный летчик из тебя, как из меня балерина.
        — Откуда такие выводы?
        — Ну, не знаю… Просто когда речь идет о ВВС, сразу представляешь заморыша в огромных очках. Короче, ставлю на морпеха.
        — Серьезно?
        — Ладно, не хочешь говорить, не надо.
        — Да нет, скажу, но мне нравится твоя логика. В общем, ты не угадала, я военный летчик. Если совсем конкретно — ПС.
        — Что это еще за постскриптум такой?
        — Это значит «парашютист-спасатель».
        — Ого!
        — Ого? Можно подумать, ты в курсе, кто такой ПС.
        — Могу себе представить,  — сказала я, несколько обидевшись.
        — Тогда ладно,  — кивнул Джоуи.  — Просто большинство обычно не в курсе. Ну, может, не большинство, а отдельные особи.
        — Хочешь сказать, особи женского пола?
        — Ага.
        — Все ясно,  — закатила я глаза.  — Ты один из этих!
        — Не, не надо ярлыков,  — покачал он головой.  — Я очень уважительно отношусь к…
        — Расскажи мне про ту девушку в твоей машине,  — попросила я, наблюдая за его реакцией.
        — Ее звали Дана,  — буркнул он.  — Я только вернулся из армии, друзья устроили по этому поводу вечеринку… Мне… Мне бы остаться дома, с ней. Дана — единственная, кого я в тот момент хотел видеть.
        — Дана — твоя девушка?  — уточнила я.
        Джоуи кивнул. Губы у него задрожали, но он быстро опомнился и громко шмыгнул носом.
        — Да. Ее покусали после той вечеринки, и она заболела.
        — Поэтому и была в больничном халате?
        — Ей назначили обследование. Выяснилось, что все плохо. За пару дней она похудела килограмм на десять. Я догадывался… догадывался, что… В общем, ее прямиком повезли в операционную. Я остался в больнице и приготовился ждать, сколько потребуется. Сутки, двое, трое… но вышло гораздо быстрее, максимум — час. Ее просто разрезали и зашили обратно. Отказали все внутренности, врачи были бессильны.  — От воспоминаний лицо Джоуи исказилось судорогой, его боль заполнила комнату, стало трудно дышать.  — Едва она очнулась, в больнице начался хаос. Эти твари бегали повсюду, кидались на людей. Только после разговора с матерью я понял, в чем дело, схватил Дану в охапку и бросился наутек. Но возле Фэрвью у нас кончился бензин. Оставалось только сидеть в машине и ждать. Дана еще не отошла после наркоза, зато потом… Господи, как же ей было больно! Ее заштопали кое-как — мол, все равно не жилец. На моих глазах толпы людей подхватили эту заразу и превращались в зомби, поэтому когда Дана… когда она умерла, я понимал, что должен пустить ей пулю в голову. Мой «глок» лежал под сиденьем…  — Он прижал ствол пистолета к
виску, точно силился отогнать саму мысль.
        — Это ужасно,  — пробормотала я.
        — Знаешь, я дважды побывал в «горячих точках».  — Джоуи поднял взгляд, чтобы избавиться от кошмара, творящегося в голове.  — Видел людей с оторванными конечностями, раздробленными костями… Видел изуродованные тела детей, разорванные животы с вываливающимися кишками, глаза, вылезающие из глазниц. При мне взрослые мужики, как маленькие, звали матерей. Согласен, ужасно. Но когда женщина, с которой ты хотел прожить до конца дней, умирает на твоих руках, а тебе приходится еще и пристрелить ее для верности — это просто чудовищно.
        Я смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова. Перед глазами, словно наяву, вставали жуткие картины, к горлу подступала тошнота. Мне хотелось зареветь и убежать, но я подалась вперед и обняла этого, по сути, постороннего человека, уверенная, что, если буду держать крепко, смогу хоть немного облегчить его боль. Его подбородок впился мне в грудь, но я не обратила внимания. Что значит эта боль по сравнению с той, которую испытывал он. Оправившись от удивления, Джоуи прижался ко мне всем телом и беззвучно зарыдал, оплакивая страшные потери. От его хватки у меня затрещали ребра, но я терпела, давая ему возможность выплакаться.
        Наконец он отстранился, сухо кивнул в знак благодарности и снова занял наблюдательный пост у окна.
        В комнате повисло гнетущее напряжение. Пускай наш порыв был искренним и вполне невинным, за ним явно таилось нечто большее, но осознание этого пришло уже потом. Я почувствовала себя неловко.
        — Пожалуй, мне пора в постель,  — прошептала я еле слышно и тут же захотела прикусить себе язык — фраза звучала как приглашение.
        Я встала и уже собралась уходить, когда столкнулась с кем-то в дверях. От страха я даже не сразу узнала Брюса. У меня отлегло от сердца. Впрочем, ненадолго. Брюс стоял с каменным выражением лица и сверлил взглядом затылок Джоуи.
        — Идем.  — Я взяла его за руку и потянула за собой.  — Пора спать.
        Пальцы Брюса напряглись, точно вместо моей ладони сжимали раскаленный уголь. В подвале он улегся рядом со мной на матрас, но не потому, что так хотел, просто у него не было выбора. Без лишних слов было понятно, что он считал меня предательницей. Негодование и обида бурлили в нем, как кипящая лава в жерле вулкана, грозя вот-вот вырваться наружу. Прикинув, что время перевалило за полночь, я решила отложить все объяснения до утра и устало закрыла глаза, молясь, чтобы скрип старого дома дал мне наконец уснуть. Даже в спокойном состоянии убедить Брюса, что те объятия носили самый невинный характер, было бы весьма непросто. Буквально несколько часов назад он рвал и метал по поводу нашего попутчика, а после увидел, как мы обнимаемся. Не удивлюсь, если сейчас он предпочел бы очутиться на улице в компании зомби, чем в одной постели со мной.



        ГЛАВА 17

        НАТАН

        — Доброе утро!  — сказал Уолтер, подняв винтовку в знак приветствия.
        Миранда вымученно улыбнулась:
        — Это мой парень — Брюс. А это Купер.
        Я кивнул.
        — Заканчивайте любезничать,  — фыркнул Уолтер и мрачно покосился на заправку.  — Похоже, у нас проблемы.
        Проблема и впрямь была нешуточная: две ожившие покойницы бились в стеклянные двери заправки изнутри. Одна — совсем ребенок, ровесница Зои.
        — Ага,  — нервно почесал в затылке Купер.  — На них мы тогда и нарвались.
        — Их там двое,  — вклинился Брюс,  — если только больше никто не забрел. Был еще мужчина, но я о нем позаботился. Тело наверняка так и лежит у кассы.
        Уолтер сделал знак ребятам следовать за ним.
        — Нат, лучше подожди нас здесь. Не хочу, чтобы каждый раз, глядя на Зои, ты вспоминал этот день.
        Нисколько не заботясь о том, что меня сочтут трусом, я отвернулся, стараясь не прислушиваться к происходящему. Миранда не спускала глаз с мужчин. Эшли, напротив, предпочла последовать моему примеру.
        — Все чисто,  — по-военному отрапортовал солдат, подтвердив мои догадки на свой счет.
        Мы с девушками терпеливо ждали, пока Уолтер возился с насосом. На наше счастье, владелец заправки организовал тут все по старинке. Я не был уверен, что мы бы так же легко справились с какими-нибудь новыми наворотами.
        — Порядок,  — сообщил Уолтер.  — Теперь поднимайте рычаг и слушайте.
        — Что слушать?  — не поняла Миранда.
        Я поднял рычаг, и в колонке громко загудело.
        — А вот что!
        С улыбкой во весь рот Миранда налегла на насос. Эшли торопливо открыла багажник и достала три пустые канистры.
        — Процесс пошел!  — крикнула Миранда Брюсу.
        Тот подбежал к колонке, долго и радостно вслушивался в мерное гудение, потом заложил руки за голову и пробормотал:
        — Слава тебе господи!
        — Пойду подгоню свою машину,  — спохватился я.  — Заправлюсь, и можно ехать. Вы, как закончите, поезжайте к дому. Заберите все, что сможете увезти.
        — Хорошо,  — кивнула Миранда.
        Настроение у всех было отличное. Мы радовались, что скоро уедем. Проходя мимо дома Уолтера, я помахал Зои и Джой и запрыгнул в машину, стоявшую все там же, в конце улицы.
        — Сейчас только заправлюсь и вернусь.
        Зои улыбнулась в ответ.
        — Я вам там сложила кое-что,  — сказала Джой. В ее голосе сквозила тоска.
        На заправке Брюс завинчивал последнюю канистру. По пути сюда мне попался Уолтер. На меня он даже не взглянул. Представляю, каково ему оставаться здесь, практически один на один с этим кошмаром. Чувство вины жгло меня изнутри, но своего решения я менять не стал. В конце концов, Уолтер и Джой могут поехать с нами. Другой вариант — спросить разрешения у доктора и вернуться за стариками. Пару дней потерпят, ничего страшного. В Шалоте относительно безопасно… до тех пор, пока все мертвецы остаются на дороге.
        Брюс сунул в багажник последнюю канистру, и вся компания погрузилась в «жук». Эшли оказалась зажатой между Купером и солдатом. Наверняка ужасно неудобно.
        — Встречаемся у дома Уолтера,  — улыбнулась Миранда.
        — Может, кто-то пересядет ко мне?  — предложил я.  — А то набились, как сельди в бочку.
        Миранда покосилась на парня рядом с собой, потом перевела взгляд на заднее сиденье:
        — Думаю, Джоуи будет лучше пересесть.
        Солдат вышел из машины и представился:
        — Джоуи.
        — Приятно познакомиться.
        «Фольксваген» отчалил, и я занялся насосом. Колонка подозрительно молчала. Я бегом бросился в здание заправки и щелкнул рубильником, но, по видимости, не тем. Меня ведь не было, когда Уолтер объяснял ребятам, что и как здесь работает.
        Стоило выйти на улицу, как в квартале отсюда показалась очередная тварь, ковыляющая в сторону шоссе. Я метнулся к машине и достал из сумки пистолет, подаренный мне Скитером.
        Скитер. На обратном пути к дому Уолтера я думал только о нем и Джил. Их наверняка уже нет в живых. Как и Обри. Их со Скитером родители умерли пару лет назад, а теперь погибли последние члены семьи. Осталась одна Зои.
        Завидев меня без машины, Уолтер ухмыльнулся с крыльца:
        — Забыл что-то?
        Я встрепенулся, радуясь возможности отвлечься от мрачных дум. Уолтер и Джой такие душевные люди. Только бы уговорить их отправиться с нами! Устрою Зои на ранчо и непременно вернусь за ними.
        — Насос не пашет.
        — Хм, странно…  — нахмурился Уолтер.  — Мне сходить посмотреть?
        — Если не трудно.
        Уолтер начал спускаться, осторожно держась за перила.
        — Ходи теперь туда-сюда. Как будто своих дел мало,  — ворчал он.
        «Жук» уже заворачивал во двор. Молодежь во главе с Мирандой выбралась из машины и стала обсуждать план действий. Из дома вышла Джой, ведя под руку Зои. За спиной у девочки болтался маленький рюкзачок. Едва мы с Уолтером шагнули за калитку, как на улице грянули выстрелы. На сей раз гораздо ближе, чем прежде. И тут в городок на полном ходу влетел автомобиль.
        — Папа!  — завопила Зои, когда обезумевший от страха водитель смял мою машину и врезался в заправку.
        Раздался оглушительный взрыв. На месте аварии возник огромный огненный шар. Черные клубы дыма взметнулись вверх и поглотили оба автомобиля. В глубине пекла с грохотом взорвалась колонка.
        — Что же нам теперь делать?  — ахнула Джой.
        Ребята в ужасе замерли у своей машины.
        — Нет! Нет!  — стонал я, отказываясь поверить в масштабы катастрофы.
        Без машины нам конец! Пешком отсюда не выбраться. Но самое страшное — громкий звук наверняка привлечет полчища тварей.
        Чудовищная догадка мгновенно подтвердилась. Мертвецы медленно, но верно заковыляли по направлению к заправке. Сперва по одному, потом группами, и вскоре уже наступали на нас единым фронтом.
        — Натан?  — испуганно позвала Миранда и судорожно схватила из машины винтовку. Остальные последовали ее примеру и стали пятиться к крыльцу, не спуская глаз с армии кровожадных мертвецов.
        — Не делай резких движений,  — шепотом предупредил Уолтер, вместе со мной отступая к дому.  — Чтобы не привлекать внимания.
        Благо ребятам тоже хватило ума не шуметь. Зои стояла на крыльце с абсолютно бесстрастным лицом, словно не видела в происходящем ничего особенно. Моей первой мыслью было обсудить ее заторможенную реакцию на следующем сеансе терапии. Вот только впредь не будет ни сеансов, ни тестов, ни индивидуальной программы обучения.
        Узнав, что Зои несколько отличается от других детей, вся наша жизнь превратилась в сплошную череду хождений по врачам и психологам, предлагавшим все новые методики по коррекции поведения. Даже человеку с нормальной психикой в наше время живется непросто — что уж говорить о ребенке, страдающем нервным расстройством. Правда, в нашем распоряжении были безграничные, как тогда казалось, возможности для решения проблемы, но даже с таким подспорьем Зои с ее эмоциональной нестабильностью в жизни пришлось бы несладко. И тут меня с головой накрыла новая волна страха: той привычной домашней обстановки, которая помогала девочке справиться со стрессом, больше нет и не предвидится. О визитах к врачу тоже можно забыть. Кошмар может продлиться месяцы, годы, если не целую вечность, и Зои придется как-то выживать в таких непростых условиях.
        К реальности меня вернул голос Уолтера.
        — Отсидимся в подвале, авось пронесет.  — Но в его тоне не слышалось уверенности.
        Я подхватил сумку, радуясь, что не забыл ее в машине.
        — Уолтер, нужно уходить. В городе оставаться опасно.
        Джой перевела смиренный взгляд с меня на мужа:
        — Думаю, он прав, милый.
        Рот старика сжался в узкую линию.
        — Чертовы твари! Будьте вы прокляты!
        В доме Джой принялась лихорадочно собирать вещи. Парни заняли наблюдательный пост у окон. Миранда и Эшли помогли хозяйке сложить побольше еды. Когда со сборами было покончено, мы все сгрудились в кухне.
        — У меня в машине не хватит места,  — нервно пробормотала Миранда.
        — Мой «таурус» в гараже,  — бросил Уолтер и снял с гвоздя ключи на разноцветном пластмассовом брелоке в виде слова «ОРЛАНДО».
        — Тогда мы с Зои едем с Уолтером и Джой, никаких проблем.
        Миранда с облегчением кивнула.
        Снаружи вдруг раздался истошный лай.
        — О господи,  — побелевшими губами прошептала Джой.  — Это Принцесса.
        Брюс и Купер прильнули к окнам. Принцесса захлебывалась лаем вслед кровожадной толпе. Привлеченная шумом, первая парочка мертвецов двинулась в ее сторону.
        — Срочно валим!  — рявкнул Брюс.  — Сейчас сюда нагрянет вся толпа.
        Кивнув, Миранда посмотрела на меня:
        — Нат, он прав. Надо уходить.
        — А как же Принцесса?  — растерялась Зои.
        — Мы обязательно вернемся за ней, милая,  — со слезами в голосе проговорила Джой.
        Уолтер взял жену за руку, и мы всей толпой направились в гараж. Миранда и Джоуи подняли дверь, пока Эшли и Брюс запихивали наши сумки в багажник. Мы с Зои устроились на заднем сиденье. Уолтер сел за руль и включил зажигание. Мотор тревожно взревел и затих.
        — В чем дело?  — выдавил я.
        — Не знаю…  — Старик растерянно пожал плечами.  — Только на днях поменял свечи и масло, чтобы ехать к Дарле.
        — Попробуй еще раз,  — посоветовал я, стараясь скрыть дрожь в голосе.
        — Они идут!  — взвизгнула Эшли.
        — Вот дерьмо, вот дерьмо!  — выругался Купер и поволок девушку обратно в дом.
        Уолтер снова повернул ключ зажигания, но на сей раз мотор даже не кашлянул.
        — Может, генератор барахлит… В прошлом году пару раз случалось.
        — Нет времени выяснять. Уходим!  — Я схватил Зои в охапку и бросился вон из машины.
        Несколько тварей обступили Брюса и Джоуи. Грянул выстрел, и парни благополучно юркнули в дом.
        Купер в замешательстве уставился на пистолет у себя в руках:
        — Я не специально… Просто тот гад едва не укусил Джоуи.
        Зомби продолжали наступать. Принцесса захлебнулась лаем, когда первый мертвец взобрался на крыльцо и стал ломиться в окна. Брюс и Миранда холодильником забаррикадировали дверь из кухни в гараж. На крыльце уже толпилось с десяток тварей. Под их натиском стекла разлетелись вдребезги. Я закинул Зои себе на плечо.
        — В спальню, быстрей! Выйдем через двор!
        В спальне ребята первым делом придвинули к входу шкаф. Джой потянулась вытащить из-под сдвижной двери запирающий деревянный брус, но внезапно выпрямилась и завопила:
        — Уолтер! Где Уолтер?
        Уолтер стоял у противоположной двери на террасу и силился отодвинуть стеклянную створку. Со страха мы бросились в одну спальню, он — в другую. Помочь ему забаррикадировать вход было некому… Через секунду в спальню вломились мертвецы и с порога набросились на старика. С ошалевшими глазами он продолжал тянуть створку, напрочь позабыв про брус, а когда вспомнил, было уже поздно…
        От криков Джой закладывало уши. Оголодавшая свора рвала на куски несчастного, прижимая к стеклу. От его исступленного крика, даже приглушенного дверью, кровь стыла в жилах.
        — Уолтер! Уолтер!  — рыдала Джой и, распахнув дверь, кинулась на помощь мужу.
        — Джой! Куда ты? Не уходи!  — плакала Зои, пытаясь высвободиться.
        Ее голос дрожал в такт моим шагам. Я лишь усилил хватку и выбежал во двор.
        Джоуи открыл калитку, и вся компания втиснулась в «фольксваген-жук».
        Брюс уселся последним и захлопнул дверь у меня перед носом.
        Я растерянно оглядел ребят и на их лицах прочел приговор.
        — Прошу,  — взмолился,  — возьмите хотя бы ее.
        Миранда молча завела мотор.
        Брюс покосился мне за спину, на подступающую толпу зомби.
        — У нас нет места, приятель. Прости.
        — Папа, нет!  — Зои вцепилась в меня так, что у нее побелели костяшки пальцев.
        Я посмотрел Миранде в глаза:
        — Умоляю… По-другому ей не выбраться. Она маленькая, поместится.
        Миранда покосилась на Брюса. Тот покачал головой:
        — Трогай, Миранда! Трогай, тебе говорят!
        Внезапно Купер подвинул Брюса вместе с креслом и, распахнув дверцу, выскочил наружу.
        — Ты что творишь?  — взвизгнула Эшли.
        — Пусть садится на мое место,  — отрезал он.
        Взгляд Брюса метался от нас к толпе, подходящей все ближе.
        — Куп, прекращай геройствовать! Времени нет. Едем!
        Купер оторвал от меня бьющуюся в истерике Зои и впихнул в машину. Дочка плакала, вырывалась, но Джоуи стальной рукой прижал ее к себе. Купер быстро захлопнул дверцу.
        — Мы с Натаном доберемся пешком.
        — Совсем рехнулся?! Это в пятнадцати километрах отсюда. Куп, вернись! Слышишь меня!  — надрывалась Эшли.
        — Папочка!  — рыдала Зои, потянувшись ко мне всем телом, но Джоуи крепко держал ее.
        — Мы скоро увидимся, родная. Все будет хорошо. Мы скоро увидимся.
        Купер тронул меня за плечо:
        — Не переживай, Зои. Я знаю дорогу и обещаю, что доставлю его туда. Хорошо?
        — Едем!  — завопил Брюс.  — Иначе нам всем хана! Миранда, трогай!
        На лице Миранды читалось: «Простите».
        — Беги что есть силы, Куп.
        Тот усмехнулся и подмигнул Эшли:
        — Пятнадцать километров я пробегу за час. Без проблем.
        — Миранда, пожалуйста, не уезжай без него!  — плакала Эшли.  — Нет, пожалуйста! Нет!  — Ее крики заглушил рев мотора, и машина вырулила на шоссе.
        Купер вскинул пистолет и выстрелил поверх моего плеча. Обернувшись, я увидел, как зомби упал на землю.
        — Сразу предупреждаю, в школе я четыре года подряд был чемпионом штата на длинных дистанциях, и в колледже меня никто не мог обогнать. Надеюсь, Натан, бегать ты умеешь, потому что я обещал Зои.
        — Я тоже,  — кивнул я.



        ГЛАВА 18

        СКАРЛЕТ

        Неподалеку над полем низко порхали ночные бабочки и светляки. Сидя на верхней ступеньке веранды-крыльца, я отмахивалась от назойливых комаров, одолевавших противным писком. Красная глиняная дорога на вершине холма, откуда должны были появиться девочки, алым светом сияла в лучах заходящего солнца. Если им удастся… Слишком много всяких «если». А если Эндрю не заехал домой и не увидел мое послание на стене? Если девочки с перепугу не поняли его смысла? А если забыли песенку-маршрут? Эти вопросы преследовали меня весь день, убивая физически и морально, но я через силу продолжала готовиться к прибытию дочерей.
        Прежде всего с помощью обнаруженных в сарае колышков и лески я соорудила нехитрую сигнализацию по всему периметру ранчо. Много времени это не отняло — земля не успела просохнуть после ливня, и колья легко входили в нее. Уже к обеду я вовсю натягивала леску с нанизанными на нее банками из-под колы. Импровизированная ограда стояла довольно далеко от дома. Раздайся звон даже среди ночи, успею дотянуться до винтовки и принять меры. Натянуть леску было несложно, куда сложнее было лежать ночью без сна, прислушиваясь к каждому шороху.
        За шесть дней апокалипсиса «сигнализация» не сработала ни разу. Редкие шаркуны предпочитали держаться дороги. Может, поняли, что дом еще не гарантирует добычи? Если не шуметь, на ранчо никто не сунется.
        Я сидела на крыльце и любовалась закатом, но больше смотрела на дорогу. Целыми днями сидела и ждала, прерываясь лишь на то, чтобы проверить заколоченные ставни, поесть и поспать. Все остальное время вглядывалась в даль в надежде, что на холме вот-вот появится белый «шевроле-тахо» или девочки, взбирающиеся вверх рука об руку, такие чумазые и уставшие, но — живые. В тот момент я даже была не против вновь сойтись с Эндрю. Лишь бы девочки были со мной.
        С наступлением сумерек мои надежды таяли, сердце ныло от боли, но я упорно ждала до самой темноты. Сегодня на глаза вдруг навернулись слезы. Слезы отчаяния и беспомощности.
        Несколько часов назад на востоке что-то громыхнуло. Странно, ведь вся гроза ушла на запад. Я уже решила, что грохот мне почудился, но тут увидела поднимающиеся к небу черные клубы дыма. Только бы с Дженной и Холли было все в порядке!
        Со стороны холма вдруг послышались голоса. Сначала один, потом ему ответил второй. У меня бешено заколотилось сердце, когда в поле замаячили два мужских силуэта. Вслед за парочкой на холм вскарабкалась целая свора шаркунов. Чертыхнувшись, я ринулась в дом.
        — Помогите!  — завопил один из мужчин.
        Я схватила охотничью винтовку и взглянула в прицел. Кричал совсем молоденький парнишка, не старше двадцати. Второй был на голову выше, по виду мой ровесник, спутанные светлые волосы развевались на ветру, узел галстука был ослаблен. Тот, что постарше, был в костюме, парнишка — в футболке, джинсах и ботинках, которые, кстати, никак не сказывались на его скорости. Видно, бежал он давно и долго, но темпа не терял. Его спутник пыхтел, обливался потом, но тоже не отставал.
        Я прицелилась в ближайшего преследователя, понимая, чем рискую: звук мог привлечь сюда шаркунов со всей округи.
        — Сдохни, тварь!
        И выстрелила. Не сбавляя хода, мужчины инстинктивно пригнулись. Шаркуны двигались рысцой, тоже довольно быстро. От вожделенной добычи их отделяло футов пятнадцать, и семенили они прямиком к ранчо!
        — Не стреляй!  — крикнул парнишка.  — Это мы!
        О чем это он, черт возьми? Какие еще «мы»?Парень, похоже, рехнулся от страха. Я прицелилась в следующего шаркуна, но промазала. Сердце грозило выскочить из груди. На крыльце лежала целая коробка патронов, но мишеней было штук тридцать, не меньше. Да, за несколько недель упорных тренировок четыре года назад снайпером не станешь.
        Парнишка споткнулся о мою ограду и запутался в леске. Попытался высвободиться, но лишь сильнее запутался. Его спутник затравленно обернулся и принялся помогать.
        — Да вы издеваетесь!  — выругалась я и прицелилась. Я старалась действовать спокойно, но время поджимало — с полдесятка тварей вот-вот настигнут несчастных. Выстрел звоном отозвался во всем теле. Первый шаркун рухнул как подкошенный. Следующего удалось снять лишь с третьей попытки, зато два следующих сунулись прямо в прицел. За секунду до шестого залпа паренек наконец освободился от пут и вместе с напарником галопом помчался к дому.
        — Где «фольксваген»?  — растерялся он, увидев меня.
        Я кивнула на дом:
        — Позже объясню. Оружие на диване. Взяли и вернулись сюда. Они с минуты на минуту будут на крыльце.
        Дважды повторять не пришлось, и вскоре мы уже палили из трех стволов.
        В результате до лески добрались лишь немногие. Выстрелы гремели в унисон. В спешке я не удосужилась спросить гостей, умеют ли они обращаться с оружием, но в тот момент воспринимала их меткость как нечто само собой разумеющееся.
        Наконец последний шаркун рухнул на землю. Мы напряженно ждали, переглядываясь. Удостоверившись, что с той стороны мне ничего не грозит, я попятилась к двери, целясь в своих недавних соратников на случай, если те захотят меня ограбить или чего похуже.
        — Меня зовут Стэнли Купер,  — начал самый молодой.  — Я парень Эшли. Она была здесь? Вы ее видели?  — повторял он, лихорадочно озираясь. И, не дожидаясь моего ответа, повернулся к спутнику.  — Нат, их здесь нет! Они не добрались!
        Нат мгновенно оценил ситуацию и, метнув короткий взгляд на ствол моей винтовки, уставился на пригорок со знакомым мне выражением надежды и отчаяния.
        — Ладно, надо спуститься к дороге поискать.
        — Погодите!  — Я опустила ствол.  — Вы про Эшли Хейз?
        — Да-да!  — обрадовался парнишка.  — Видели ее?
        — Нет.
        Проблеск радости на его лице мгновенно угас.
        — Они давно должны были приехать…
        — Скоро стемнеет,  — покачала я головой.  — Вам лучше не ходить. Ночью здесь опасно. Большой риск, что вас убьют.
        Стэнли, немного поколебавшись, повернулся к Нату:
        — Я все равно пойду.
        Нат кивнул и посмотрел на меня:
        — Простите, у вас не найдется фонарика?
        Один фонарик обнаружился под раковиной, другой — в спальне. Прихватив оба, я бегом вернулась на крыльцо.
        Нат тяжело вздохнул. Он едва держался на ногах, но почему-то не меньше Стэнли жаждал разыскать девушку.
        — Оружие отдадим, когда вернемся.
        Я прикусила язык, чтобы не сказать, что думаю на самом деле. У них нет ни малейших шансов. Сами подписали себе смертный приговор. И тут над холмом взметнулось облако красной пыли.
        — Стойте!  — крикнула я.  — Вот там, глядите!
        Нат и Стэнли только-только спустились с крыльца и разом вскинули головы. С пригорка на полном ходу несся белый «фольксваген-жук». Водитель мчал не разбирая дороги, собирая все рытвины и ухабы, и наконец с визгом затормозил перед домом.
        Стэнли кинулся к одной дверце, Нат — к другой. За рулем сидела сестра Эшли, Миранда. На пассажирском кресле — ее парень Брюс. Помню, видела его однажды, а вот Стэнли — точно нет. Может, Эшли сменила бойфренда? Прежнего вроде звали как-то по-другому.
        Эшли была на грани нервного срыва и судорожно хватала Стэнли за футболку. Ее глаза опухли и покраснели — видно, все то время, что они не виделись, она ревела не переставая. Нат наклонился в салон и взял на руки девочку, жавшуюся на заднем сиденье. Кроха тихонько всхлипывала и цеплялась за отца. То, что Нат — ее отец, я поняла сразу. По росту девчушка походила на Холли, и от тоски у меня защемило сердце.
        Из салона выбрался третий парень, на голову выше всех, кроме Брюса, и, сощурившись, посмотрел на дом. Меня так и бросило в дрожь. Этот здоровяк сильно отличался от остальных видом и манерами.
        — Почему так долго?  — возмутился Стэнли.
        Миранда скорчила злобную физиономию:
        — Скажи спасибо Эшли. Она заставила нас ждать у водонапорной башни. Еле уговорила ее поехать сюда.
        Стэнли тут же переключился на подругу:
        — Я же сказал, встречаемся тут! Мы ведь бежали напрямик, через поля. С чего вдруг ты решила ждать нас на дороге? Жить расхотелось?
        По щекам девушки новым потоком заструились слезы.
        — Я говорила то же самое!  — фыркнула Миранда.  — Могли давно уже быть тут, с отцом, а не слушать четыре часа, как скулит Зои.
        Нат покрепче прижал к себе девочку.
        Здоровяк только хмыкнул. Я непроизвольно стиснула винтовку. Его стальные мускулы так и выпирали из-под заляпанной кровью футболки, на джинсах тоже темнели бурые пятна.
        — Вы тоже только пришли?  — спросил он, словно в упрек.
        Стэнли красноречиво кивнул на холм и скопище трупов во дворе.
        — Бежали через поля. Вдобавок эти твари. Одну партию мы увели подальше от ранчо, а уже на подходе нарвались на вторую. Плюс Натан пару раз брал передышку.
        Ага, отца девочки зовут Натан. Звучит куда лучше, чем Нат.
        — И откуда вы бежали?
        Натан перестал нашептывать что-то Зои и повернулся ко мне:
        — Из Шалота. Это в пятнадцати километрах отсюда.
        Я забрала у него фонарик и, оглядевшись по сторонам, побежала к своей сигнализации. Шаркуны местами оборвали леску и выворотили несколько кольев из земли. Вытащив из-под разлагающихся конечностей сигнализацию, я быстро привела ее в порядок.
        Первой моей мыслью было оттащить тела в поле и сжечь, но, подумав, я решила отложить это дело до утра.
        На пороге меня встретила Миранда:
        — Где отец?
        Мой взгляд метнулся к Эшли. Сестры уже прошли через ад, страшная новость добьет их окончательно. Я медленно покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.
        — В чем дело?  — побелевшими губами прошептала Миранда.
        — Он… Его укусили… Перед этим Ли тоже… Я похоронила их у дерева.
        Миранда круто развернулась и опрометью бросилась через весь дом в прачечную, а оттуда — во двор. Брюс поспешил следом. Прильнув к щели между досками, я видела, как Миранда упала на колени и закрыла лицо руками. Брюс потянулся было к ней, но передумал и принялся нервно бродить взад-вперед, бормоча что-то себе под нос.
        Эшли тихо всхлипывала. Наверное, выплакала все слезы за день.
        — Ей лучше вернуться в дом,  — мягко проговорила я, кивнув на Миранду.  — На улице сейчас слишком опасно.
        — Спасибо,  — поблагодарил меня Натан. От его спокойного тона на душе сразу стало легче.  — Спасибо, что помогли нам.
        — Всегда пожалуйста. Слава богу, вы добрались целыми и невредимыми.
        Натан отошел, продолжая нашептывать ласковые слова на ухо Зои. Его косматая шевелюра никак не сочеталась с серым костюмом и унылым галстуком. Внезапно мужчина обернулся и посмотрел на меня в упор. Я быстро отвела взгляд, но заметить его он успел. Впервые за долгое время меня захлестнул не страх, а почти позабытое теперь чувство неловкости и стыда. Впрочем, неплохо для разнообразия.
        Краем глаза я следила за Натаном, но старалась не подавать виду. Девчушка уже вовсю зевала. Интересно, где ее мама? Быть может, они остались одни так же, как Эндрю с девочками?
        — Кстати, он отличный парень,  — шепнул Стэнли и, несмотря на усталость, попробовал улыбнуться.  — Это на случай, если ты интересуешься.
        — Вовсе нет,  — буркнула я и уставилась в пол.
        НАТАН

        Четыре часа волнений и тревог совершенно вымотали Зои. Всех остальных, впрочем, тоже. Пока голубоглазая женщина с огненно-рыжими волосами не знала, как сообщить Эшли и Миранде страшную весть, я заметил в углу гостиной двойную застекленную дверь и, приоткрыв створку, обнаружил за ней огромную кровать, занимающую большую часть комнаты. Повсюду валялась одежда, ящики комода были выдвинуты. Странно, если учесть, что в других помещениях царил идеальный порядок.
        Зои уже спала мертвым сном, когда я откинул покрывало и уложил ее на ортопедический матрас. Дорогие, с ручной вышивкой подушки и настоящие льняные простыни резко выделялись на фоне прочей обстановки. Правда, потом мне вспомнился кофейный столик ручной работы и семидесятидюймовая плазма в гостиной. Откуда на старом ранчо такая роскошь? Увиденное поразило меня не меньше, чем отважная незнакомка с винтовкой наперевес.
        Убедившись, что Зои крепко спит, я на цыпочках вернулся в гостиную. Эшли плакала на плече у Купера. На ее вопросы об отце незнакомка отвечала уклончиво, наверное, не хотела расстраивать. Впрочем, детали были неважны. Главное, сестры лишились отца и тех надежд, которые с ним связывали.
        Купер успокаивал истерящую Эшли, гладил по спине, целовал, но девушка все равно то впадала в отчаяние, то начинала злиться. Внезапно ее блуждающий взгляд остановился на незнакомке.
        — Скарлет, почему ты здесь?
        Скарлет тяжело вздохнула и почесала в затылке:
        — Просто решила, что на ранчо будет безопаснее всего и мои девочки легко найдут сюда дорогу.  — Она устало опустилась на диван, словно последняя фраза лишила ее остатков сил.
        Эшли снова всхлипнула и вытерла нос рукавом куртки.
        — Почему девочки не с тобой?
        От возможного ответа у меня защемило в груди.
        Скарлет прикусила губу, стараясь не расплакаться. Похоже, они с Эшли неплохо знали друг друга. По обрывкам разговоров я понял, что подруга доктора Хейза погибла и похоронена вместе с ним. Скарлет определенно не член семьи, но откуда-то знает про это ранчо.
        — Скарлет, где девочки?  — допытывалась Эшли.
        — На пути сюда.
        — Сюда?  — удивилась Эшли.  — Откуда ты знаешь?
        — Я оставила им послание в доме у Эндрю.
        Беседа становилась все бессвязнее. Эшли начала хмуриться. Тогда Скарлет вскочила и ушла в другую комнату. Эшли и Купер недоуменно переглянулись и как по команде уставились на дверь, ведущую во двор, где был похоронен доктор Хейз. Вскоре Брюс привел рыдающую Миранду и торопливо прикрыл за собой дверь.
        — Нужно срочно заколотить ее,  — заметил я.  — Чем быстрее, тем лучше.
        Джоуи с готовностью поднялся из угла, где все это время сидел так тихо, что я успел напрочь забыть о его существовании.
        — Я помогу.
        Не выпуская Миранду из объятий, Брюс кивнул за окно:
        — В сарае полно досок. Только поаккуратнее, там бык.
        Когда Джоуи поравнялся с Мирандой, та слишком быстро отвела взгляд. Меня кольнуло недоброе предчувствие. За годы жизни с Обри я научился загодя решать все проблемы, а потому всегда знал, если что-то было не так. Сейчас проблема была в том, что Джоуи и мы с дочкой были тут посторонними. Остальные мало-мальски знали друг друга. И если между нами возникнут разногласия, нашей троице запросто укажут на дверь. Мы были аутсайдерами этой группы, а я должен был во что бы то ни стало обеспечить безопасность Зои.
        Вооружившись фонариком, мы с Джоуи добрались до сарая. Бык сразу встрепенулся и замычал. К счастью, доски лежали от него далеко.
        — Берем по охапке и уходим. Не хватало еще нарваться на кого-нибудь из тех, что рыщут в округе.
        Джоуи согласно кивнул и, кряхтя, поднял огромную охапку. Подождал меня, и мы поспешили обратно. Скарлет принесла красный ящик с инструментами и поставила на сушилку:
        — Сама не стала заколачивать. Побоялась, гвоздей не хватит.
        — Ничего, справимся.
        Я достал из ящика молоток. Гвоздь с одного удара вошел в дерево по шляпку. Мои мысли обратились к Эрику и Гэри, которые остались в церкви в Фэрвью. Узнать бы, где они сейчас, живы ли… Следом мне вспомнились Скитер, Джил и их нерожденный малыш. Всю боль и отчаяние, скопившиеся за долгие дни, я теперь вкладывал в каждый удар молотка.
        Последним гвоздем мы приколотили балку поперек стеклянной вставки. Не бог весть что, конечно, но в случае опасности будет время принять меры.
        Часть досок не пригодилась. Мы оставили их в прачечной, а сами вернулись в гостиную. Миранда и Эшли сидели бок о бок, утешая друг дружку. Скарлет устроилась на прежнем месте, откуда всего полчаса назад так стремительно сбежала. Я все гадал, где ее дочери, но приставать с расспросами не решился. Проследив за ее взглядом, увидел помятую фотографию на стене: Скарлет рядом с каким-то мужчиной и двумя девочками.
        За окнами царила беспросветная мгла, какая бывает лишь в самых далеких, богом забытых уголках. Даже луна скрылась за темными тучами. Скарлет порывисто вскочила и стала затыкать щели между досок старыми простынями, потом принесла спички и зажгла пару свечей. Долгое молчание прервал раскат грома где-то вдалеке.
        — Будет гроза,  — заметила Эшли.
        — На востоке все небо черное,  — показала Скарлет.  — И ветер оттуда.
        — На этот раз не пронесет,  — кивнул Джоуи.
        Скарлет пристально посмотрела на него, как будто пыталась вспомнить, где она могла его видеть. Джоуи с надеждой поднял голову, словно ждал чего-то. Не выдержав его взгляда, Скарлет отвернулась. Атмосфера в комнате становилась все более напряженной. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я повернулся к Миранде и, кивнув на Скарлет, спросил:
        — Так вы родственники?
        — Нет,  — покачала головой девушка.  — Скарлет просто работает… работалас отцом.
        — Я лаборант в рентген-кабинете,  — кивнула Скарлет,  — а их отец, доктор Хейз, заведует отделением лучевой диагностики.
        — Заведовал,  — буркнула Миранда, глядя на мерцающий огонек свечи на кофейном столике.
        — Перестань!  — шикнула на нее Эшли.
        — Я была ужасной дочерью,  — заплакала Миранда.  — И уже никогда не смогу попросить прощения. Никогда не смогу поговорить с ним!
        Со слезами на глазах Брюс крепко обнял подругу. Видно, и парни относились к доктору, как к родному.
        — Он понимал, что ты просто злишься из-за развода, но всегда знал, что ты любишь его.
        — Правда?
        Эшли не выдержала и заплакала, уткнувшись лицом в колени сестры.
        — Правда,  — кивнула Скарлет.
        Миранда и Эшли зарыдали. Их бойфренды, как могли, пытались их утешить.
        — А что, все сотрудники доктора Хейза были в курсе про ранчо?  — удивился я, уже давно не улавливая сути беседы.
        Скарлет моя назойливость явно покоробила.
        — Я подрабатывала у него уборщицей, когда училась на медицинских курсах,  — сухо ответила она и вдруг всхлипнула: — Он был так добр ко мне. Они оба.
        — Кто?
        — Уэс и Ли.
        Прижавшись к Куперу, Эшли мягко пояснила:
        — Ли была подругой отца. Такая славная женщина.
        — Это верно,  — подхватил Купер.
        — Поверить не могу, что ее больше нет… Что их больше нет,  — покачала головой Эшли и посмотрела на сестру.  — Ненавижу все это! Как бы я хотела сейчас проснуться и понять, что все это — лишь дурной сон.  — Она медленно раскачивалась взад-вперед, точно не в силах смириться с тем ужасом, в котором мы все оказались.  — Не хочу, чтобы это было правдой!
        — Никто из нас не хочет,  — огрызнулась Миранда и тут же устыдилась своей вспышки.  — Ладно, пора спать. Мы с Брюсом ляжем в моей комнате, Эшли и Куп — в своей. Скарлет, ты вроде обосновалась в отцовской спальне?
        — Да,  — кивнула Скарлет,  — но там сейчас Зои. Ничего страшного, устроюсь на диване.
        — Уверена?  — забеспокоился я.
        Скарлет слабо улыбнулась и повернулась к Джоуи:
        — В подвале есть диван, но боюсь, ты на нем не уместишься. Если хочешь, можем поменяться.
        Джоуи отмахнулся:
        — Умещусь как-нибудь. В крайнем случае постелю на полу.
        — Пошли, покажу, где постельное белье,  — улыбнулась Скарлет и встала. Все разом вскочили на ноги.  — Я рада, что все вы сюда добрались,  — невесело усмехнулась она и дрогнувшим голосом добавила: — Я боялась, что никто не придет.
        Хотя Скарлет производила впечатление сильной женщины, которая вполне могла за себя постоять, сейчас было в ее тоне что-то такое, отчего мне захотелось обнять ее и хоть как-то утешить. Позже, когда они с Джоуи ушли за бельем, я мысленно обругал себя за идиотские намерения. Вряд ли она нуждается в помощи постороннего вроде меня, и потом, какие могут быть утешения, если человек потерял детей в этом аду.
        Вернувшись в хозяйскую спальню, я плотно прикрыл стеклянную дверь и нырнул к Зои под одеяло. Тепло подействовало умиротворяюще, и на душе сразу стало легче. Главное, Зои в безопасности. А там, может, найдут вакцину от этой страшной чумы, лишившей всех нас самого дорогого. Осознание, что мы не одни, что ждем тех, кто уцелел, успокаивало и давало надежду на лучшее. Только эта надежда согревала Скарлет, и я решил сделать все, чтобы она не угасла.



        ГЛАВА 19

        МИРАНДА

        Последнее время я только и мечтала, как приеду на ранчо, лягу в родную кровать и вздохну наконец с облегчением. Не зря говорят, что дома и стены помогают. Но ничего похожего не произошло. Даже под знакомым одеялом, на подушке, которую я сама когда-то купила, меня снедала тоска пополам с отчаянием и страхом.
        Брюс обхватил меня двумя руками, согревая теплом и любовью, словно надеялся отогнать окружающий нас кошмар.
        — Не могу вспомнить, что сказала ему в нашу последнюю встречу, но наверняка какую-нибудь гадость,  — прошептала я.
        — Для него главное было видеть тебя, а слова не имели значения.
        — Все отдала бы, лишь бы обнять его!  — Я уткнулась в рукав толстовки, уже насквозь мокрый от слез.  — Только он мог защитить меня от этого ужаса. А теперь отца нет. Ли тоже, и неизвестно, что с мамой. У меня совсем никого не осталось…
        Брюс приподнялся на локте:
        — У тебя есть мы с Эшли.
        Эти слова должны были как-то утешить меня, но легче на душе не стало. Я лежала в кровати и никак не могла уснуть. Брюс уже давно спал, по крыше вовсю барабанил дождь. В свете молнии по комнате поползли длинные тени. Моя тень скользнула по стене, когда я тихонько выбралась из комнаты и вернулась в гостиную.
        Скарлет спала на диване в обнимку с винтовкой. На редкость славная женщина, а дочки у нее просто чудо. Помню, раз отец заставил нас с Эшли жечь мусор, а Дженна и Холли помогали, развлекая нас, как могли. Глядя на них, мы умирали со смеху и даже не заметили, как закончили работу,  — так быстро пролетело время.
        Я подошла к двери и взялась за ручку.
        — Я бы не стала,  — донесся из темноты шепот Скарлет.
        От страха у меня чуть не выпрыгнуло сердце. Успокоившись, я села в кресло-качалку напротив дивана.
        — Умно. Я про леску. Сама бы в жизни не додумалась.
        Скарлет молчала, и если бы она не подала голос минутой раньше, я бы решила, что она крепко спит. В свете молнии я увидела слезу, скатившуюся у нее по щеке.
        — Они, наверное, тоже страшно за тебя волнуются.  — От собственных слов утешения на сердце у меня стало легче. Хоть на секунду забыть, что ты практически сирота.
        — Я переживаю, что они бродят где-то в такую погоду.  — Скарлет села.  — Совсем одни. А Эндрю ранен или погиб.
        — Не думай об этом. Этим делу не поможешь.
        — Я знаю,  — прошептала она.  — А выходить на улицу действительно не стоит. Шаркуны бродят даже по ночам. Скорость у них не бог весть, а мозгов еще меньше. Самое страшное, если они застанут тебя врасплох или окружат. Как ту машину на дороге.
        — Ты про машину возле Шалота?  — уточнила я, и Скарлет кивнула.  — Мы провели там пару дней, пока эти твари не нагрянули и не оккупировали город.
        — С чего вдруг?
        — Кто-то на полном ходу въехал в заправку. Она взорвалась, и они пошли на звук.
        Скарлет вдруг побледнела:
        — Белый «шевроле»?
        — В смысле?
        — Это был белый «шевроле-тахо»?
        — Точно нет. А что, твой бывший ездит на такой?  — (Скарлет только вздохнула.)  — Значит, девочки с ним?
        — Надеюсь,  — помедлив, сказала она.  — Эндрю забрал их в тот день из школы. Когда случилось то, что случилось, они уже были в Андерсоне.  — И после недолгого молчания продолжила: — Я пыталась их разыскать. Окольными путями пробралась в город, но дома никого не оказалось. А потом нагрянули шаркуны. Я была в панике…  — Ее голос дрогнул.  — В итоге, оставила им послание, чтобы ехали сюда. Мне не стоило уезжать, да? Получается, я их бросила?
        — Я тебя видела,  — выпалила я и, заметив ее недоумение, пояснила: — Ты была в том джипе на дороге в Фэрвью. Как тебе удалось проскочить мимо них?
        — Мимо кого?
        — Тех, с оружием, на мосту.
        — А, эти…  — Она отвела взгляд.  — Как-то удалось…
        — Повезло. Мы едва не застряли, а они начали палить во всех подряд.
        Скарлет устало улыбнулась:
        — Значит, вам тоже повезло.
        — Кто палил во всех подряд?  — донесся из кухни голос Джоуи.
        — Черт! Ты меня до смерти напугал!  — выдохнула Скарлет.
        — Солдаты, совсем молоденькие. Стреляли в каждого, кто пытался проникнуть в Андерсон.
        Джоуи уселся рядом со мной на ковер:
        — Слава богу, у нас бензин кончился. Мы ведь как раз ехали в Андерсон. У Даны там отец.
        — Да, мир тесен.  — Улыбка Скарлет потухла.
        — Особенно сейчас,  — тяжело вздохнул Джоуи.
        Мы замолчали. Снаружи бушевала гроза. Раскаты грома сменялись яркими вспышками молнии. Дождь лил как из ведра, постепенно уходя дальше, к Шалоту и Фэрвью. Мне сразу вспомнились мертвецы. Замечают ли они буйство стихии? Вспомнились дети с мутными, подернутыми пеленой глазами, которые считаные дни назад испугались бы страшной грозы, а теперь бродили вместе с другими монстрами, не обращая внимания на бурю и ветер.
        — Дана любила грозу,  — пробормотал Джоуи.  — Сейчас бы танцевала под дождем.
        — Дана — это твоя жена?  — спросила Скарлет.
        — Должна была ею стать.
        — Она умерла?  — Вопрос больше походил на утверждение.
        — Дважды.
        Скарлет непонимающе нахмурилась. Я хотела объяснить, что имел в виду Джоуи, но потом передумала. Сам расскажет, если захочет.
        — Ты видела моего отца?
        — Да, на работе,  — откликнулась Скарлет.  — Он так радовался, что вы приедете к нему на выходные. Только об этом и говорил.  — У меня на глаза снова навернулись слезы, а она продолжала: — Правда, толком поговорить нам не удалось — в тот день было много работы…  — Она вдруг осеклась и повернулась к солдату.  — Джоуи?
        — Да?
        — Ты сказал, твою девушку звали Дана?  — (Джоуи кивнул.)  — А в пятницу она случайно не была в больнице?  — (Джоуи снова кивнул.)  — Я видела ее!  — Скарлет широко улыбнулась.  — Я делала ей рентген. И отец Миранды тоже там был!
        Ее улыбка казалась совсем не к месту, но я ждала, как отреагирует Джоуи. Секунду он тупо смотрел в пространство, потом попытался улыбнуться:
        — Она была красавицей.
        — О да!  — сочувственно подхватила Скарлет.  — И тебя очень любила. И радовалась, что ты был там, с ней.
        Джоуи кивнул еще раз. Даже в тусклом свете было видно, что он плачет.
        — Странно, как мы все оказались под одной крышей. Чего только в жизни не бывает.  — Скарлет зевнула и вытянулась на диване, положив руку под голову вместо подушки.
        Мы поняли намек и встали. Джоуи направился было в прачечную, но на пороге обернулся:
        — Мне что-то не спится. Если хочешь, давай посидим вместе в подвале.
        Сердцем я чувствовала, что идти не стоит, и беспомощно повернулась к Скарлет в надежде услышать совет, но та, по-видимому, уже спала.
        — Ладно, пошли,  — кивнула я и направилась к лестнице.
        Столько раз я поднималась и спускалась по этим ступенькам без задней мысли, но сегодня все было иначе. С каждым шагом у меня сильнее горели щеки. Внизу Джоуи хозяйским жестом обвел помещение:
        — Добро пожаловать.
        — Вообще-то, это мой дом.
        Джоуи устроился на полу, галантно уступив мне диванчик, на котором сам не уместился бы ни при каком раскладе. Скарлет тоже хороша! Додумалась, куда положить.
        Почти до утра мы болтали. Я рассказывала про ранчо, как приезжала сюда с Эшли на летние каникулы, как мы попадали в различные передряги: например, как однажды Эшли потеряла свою туфлю, пока мы бродили в потемках и ждали Брюса с друзьями, чтобы поехать на вечеринку к Мэтту Пейнтеру.
        Так здорово было снова смеяться и вспоминать всякие мелочи, которые раньше я не воспринимала всерьез. Сейчас все изменилось. Воспоминания — единственное, что у нас осталось хорошего.
        Постепенно глаза у Джоуи начали слипаться. Меня тоже клонило в сон. Я поднялась и направилась к лестнице, но внезапно обернулась:
        — Джоуи, можно вопрос?
        — Да?
        — Почему ты так обрадовался, узнав, что Скарлет делала Дане рентген? Разве она тогда уже не заразилась?
        — Да, но… Это трудно объяснить… Сам факт, что кто-то, кроме меня, видел Дану, говорил с ней, делает ее настоящей, понимаешь? Сейчас так легко забыть то, что было раньше, забыть самих себя, какими мы были всего семь дней назад. И то, что Скарлет знала Дану до того, как она превратилась в зомби, делает ее более реальной, понимаешь?
        Я покачала головой, как бы говоря «нет, не понимаю».
        — Приятно сознавать, что она живет не только в моей памяти.
        Чуть улыбнувшись, я сунула руки в карманы толстовки:
        — Спокойной ночи.
        НАТАН

        Проснувшись, я не сразу сообразил, где нахожусь и почему. Место рядом со мной пустовало. Не помня себя от страха, я вскочил и бросился в гостиную. Зои сидела за столом, с аппетитом уплетая пшеничные подушечки и без умолку болтая со Скарлет.
        Та внимательно слушала, подперев подбородок рукой. От их счастливых лиц у меня сладко защемило в груди. Зои впервые за долгое время улыбалась, рыжие волосы Скарлет ослепительно блестели в лучах солнца, пробивающихся сквозь щели в досках на окнах. Дух захватывало от такого прекрасного зрелища!
        Заметив меня, Скарлет поднялась и скрылась за дверью. Я подмигнул Зои и отправился следом. Скарлет стояла на крыльце, не спуская глаз с красной дороги.
        — Зои с моей Холли почти ровесницы,  — пробормотала она, прикрывая рот ладонью. Розовый лак на ногтях совсем облупился, но длинные тонкие пальцы все равно были очень красивыми.
        — А сколько второй? У тебя же две дочери?  — Перехватив ее изумленный взгляд, я пояснил: — Видел фотографию на стене.
        — Две,  — улыбнулась она.  — Дженне тринадцать. Тот еще возраст, да?
        — Не знаю.
        — Ничего, скоро узнаешь.  — Ее улыбка померкла.  — Мы договаривались встретиться тут, если что-то случится. Девочки были с отцом, когда… Я пробовала их разыскать, но…
        — Дорогу они знают?
        — Да. Холли в свое время сочинила песенку-маршрут. Ох уж эти ее песенки по любому поводу. Как они меня раздражали, а теперь пытаюсь вспомнить хоть одну, и не получается.  — Ее голос сорвался.  — Холли вечно разбрасывала свои рисунки по всей машине и огребала от меня за это. Сейчас полжизни бы отдала за них. Та фотография — единственное, что у меня осталось.
        В голубых глазах заблестели слезы. Мне захотелось обнять ее. И вдруг она сама прижалась ко мне всем телом, сцепив руки у меня за спиной. Я машинально стиснул ее в объятиях и ждал, пока пройдет истерика.
        Наконец Скарлет высвободилась:
        — Прости. Это, наверное, было странным.
        — Не извиняйся. Сейчас все странное.
        Впервые за все время она рассмеялась красивым мелодичным смехом.
        — Ты прав.  — И снова устремила взгляд на вершину холма. Молчание прервал голос Зои. Девочка наелась и теперь требовала моего внимания. Пришлось вернуться в дом. Спустя час Зои дернула меня за штанину и кивнула на Скарлет:
        — Она весь день собирается там стоять?
        — Не знаю.
        Скарлет продолжала неотрывно смотреть на дорогу, словно девочки могли появиться там в любую секунду. Вскоре она неохотно покинула свой пост и сразу кинулась проверять, крепко ли держатся доски на окнах, что-то убирать, переставлять…
        Из спальни вышли Брюс с Мирандой. Веки у девушки припухли, похоже, она недавно плакала. Брюс крепко стиснул ее руку и занялся приготовлением завтрака.
        — Продукты надо экономить,  — заметил Джоуи.  — Рано или поздно придется вернуться в Шалот, чтобы пополнить запасы.
        — Не паникуй раньше времени,  — хмыкнул Брюс, открывая битком набитый всякой снедью буфет.  — И в кладовке всего завались.
        — А что с водой?  — не унимался Джоуи.
        — Скважина,  — сообщила Эшли, входя в комнату под руку с Купером. Похоже, несчастье сблизило их куда сильнее, нежели Миранду с Брюсом. Они так и льнули друг к другу, словно не виделись целую вечность.
        — Какая скважина?  — не понял Джоуи.
        — Воду мы берем из скважины,  — улыбнулась Эшли.
        — Какой там насос? Электрический?
        — Ну да,  — подтвердила Скарлет.  — А что?
        — А то, что электричества надолго не хватит. Что будем делать тогда?  — сухо бросил Джоуи.
        Все растерянно переглянулись. Мне, если честно, и в голову не приходило, что мы можем остаться без электричества.
        — Думаешь, его отрубят?  — испугалась Эшли.  — А когда?
        — Все зависит от автономности системы и ресурсов,  — пожал я плечами.  — Судя по всему, электричество сюда подается от гидроэлектростанции, иначе оно уже давно накрылось бы.
        — А ты откуда знаешь?  — прищурилась Миранда.
        — Работа такая,  — пояснил я и добавил: — Была. Короче, если энергокомпания успела изолировать ключевые участки сети и прекратить подачу питания в районы возможных утечек, то можно спать спокойно. Чисто теоретически, энергоресурсов должно хватить на неограниченный срок, при условии выпадения нормы осадков. Но рано или поздно случится сбой, и механизм выйдет из строя.
        — Всегда нужно готовиться к худшему,  — заявил Джоуи.  — У нас полно еды, оружия, но без воды нам крышка.
        — И что делать? Затаривать воду в бутылки?  — спросил Купер.
        — Можно, конечно, но нас это не спасет,  — вздохнул Джоуи.  — Здесь нужно глобальное решение, вроде своей системы фильтрации.
        — Считаете, это надолго?  — прошептала Эшли.  — Но ведь не навсегда, правда? Они ведь найдут средство.
        — Кто «они»?  — нахмурился Джоуи.
        — Правительство,  — пояснил Купер.
        Джоуи покачал головой:
        — Еще раз говорю, надо готовиться к худшему. Лучше принять меры сейчас, чем…
        — Какого хрена ты тут раскомандовался?  — рявкнул Брюс.
        — Брюс…  — попыталась утихомирить его Миранда.
        Я успокаивающе поднял руку:
        — Давайте не будем ссориться. Мы все устали физически и морально. Вдобавок из-за грозы мало кто выспался. Мы должны действовать сообща, но сперва разработаем план. Джоуи, ты, похоже, знаешь, о чем говоришь. Ты служил в армии?
        — Он только что вернулся из Афганистана,  — вставила Миранда, чем еще больше разозлила Брюса.
        — Ага, ясно,  — с наигранным энтузиазмом продолжал я, пытаясь свести конфликт на нет.  — Джоуи, тебе задание — пошарь в доме, может, найдется что-нибудь полезное. На повестке дня — раздобыть водоудерживающий резервуар. Дальше смотаемся в город, поищем фильтр с ручной помпой и сменные фильтры к нему. В идеале бы еще обеззараживающие таблетки для воды.
        — Ну и запросы у тебя,  — фыркнула Миранда.  — Если только разграбим здоровый парк трейлеров, а ближайший из них — в двух часах езды.
        — Знаете, я смотрела «Уроки выживания»,  — начала Скарлет,  — и там воду пропускали через песок, а горловину закрывали тряпкой. Песок отлично очищает от примесей, особенно если смешать его с углем. Короче, нам потребуется большая бутыль, песок, уголь и тряпка. Насыпаем, переворачиваем и получаем отличный фильтр! Чисто теоретически, разумеется.
        — Неплохо придумано,  — поощрительно улыбнулся я и получил ответную улыбку.
        — Пока это только теория,  — проворчал Брюс.
        У Джоуи на скулах заходили желваки. Он молча повернулся и вышел во двор.
        Миранда неодобрительно покосилась на бойфренда и сосредоточилась на овсянке.
        — Что я сделал-то?  — развел руками Брюс.
        Скарлет незаметно выскользнула на крыльцо и замерла, глядя на дорогу. Мужская футболка полностью скрывала ее фигуру и доходила до колен форменных больничных штанов. Я вышел за ней.
        — Теперь понятно, почему в спальне такой свинарник,  — пошутил я.  — Похоже, ты перемерила весь хозяйский гардероб.
        Скарлет рассеянно оглядела свой прикид и заправила выбившуюся прядь за ухо.
        — Нет, только футболку. Вещи уже были разбросаны. Хотела навести там порядок, особенно после того, как отдраила весь дом и не знала, куда себя деть, но почему-то передумала. На комнату доктора рука не поднялась. Может, из-за девочек.
        — Его девочек?
        Она кивнула и вдруг резко помрачнела. Сообразив, что своим вопросом нечаянно растревожил рану, я попытался загладить свою вину:
        — Даже представить страшно, каково тебе. Если бы я потерял Зои и не знал, где она и как…
        — Спасибо, утешил,  — горько усмехнулась Скарлет.
        — Ты должна верить, что рано или поздно они приедут.
        — Знаю,  — пробормотала она со слезами на глазах.  — И я верю, правда. Эндрю был отвратительным мужем, и отец из него, если честно, неважный. Слишком вспыльчивый, нервный, зато с мозгами полный порядок, быстро соображает. Если кто и может привезти девочек сюда, так это он.
        — Уверен, он привезет.
        Она вымученно улыбнулась и снова уставилась на дорогу. Мы молча стояли на крыльце, пока меня не окликнула Зои. Вернувшись в дом, я наблюдал идиллическую сцену: дочка увлеченно играла с пластмассовыми лошадками, а рядом сиял горделивой улыбкой Купер.
        — Эшли нашла свои старые игрушки,  — пояснил он.
        — Спасибо, что не даете моей красавице скучать.
        — Она напоминает мне младшую сестренку. Кстати,  — оживился Купер,  — Эшли у нас в будущем учитель младших классов и в этом деле шарит. Думаю, она не откажется позаниматься с Зои.
        У него за спиной появилась Эшли. Купер не глядя вытянул руку и нежно сжал ее ладонь. И как только догадался, что это именно она.
        — Не откажусь,  — мимоходом бросила Эшли и двинулась дальше по коридору — туда, где была ее спальня.
        — Было бы здорово. Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен.  — На самом деле слова предназначались Эшли, но поскольку они с Купером были как единое целое, то какая разница, к кому обращаться.
        Просто поразительно, до какой степени люди могут любить друг друга. Ощущение, будто они прожили вместе четверть века, не меньше. Если переселение душ не выдумка, эта парочка непременно встретится и через сто лет, и через двести.
        Скарлет вернулась в дом и с порога улыбнулась Зои:
        — У тебя теперь лошадки?
        Девочка протянула ей две фигурки:
        — Ага, вот. Больше нет.
        Скарлет с самым серьезным видом кивнула:
        — Не расстраивайся. Все лучше, чем огромный злобный бык в сарае.
        — Буч хороший,  — заступился за него Купер,  — просто не любит торчать в загоне. Кстати, ты его кормила?
        — Сено у него есть, вода тоже. Главное, чтобы на его мычание не сбежались шаркуны.
        Купер едва не поперхнулся:
        — Кто?!
        Скарлет смущенно потупилась:
        — Шаркуны. Язык не поворачивается назвать их зомби. Зомби бывают только в кино, а тут реальная жизнь.
        — Да, но почему шаркуны?  — допытывался Купер.
        Скарлет насупилась:
        — Они шаркают, поэтому.
        Вскоре вся компания собралась в гостиной и включилась в беседу.
        — Я называю их просто больными или зараженными,  — признался я.
        — Твари,  — подала голос Эшли. Мы как по команде повернулись в ее сторону.  — Я их так называю. Твари.
        Миранда скрестила руки на груди:
        — Мне зомби тоже не по душе. Предпочитаю «мертвецы».
        — Кусаки,  — вставил Джоуи.
        — Мне нравится,  — одобрила Миранда.
        — А мне нравятся «шаркуны». Они ведь шаркают,  — не сдавалась Скарлет.
        Джоуи мрачно хохотнул:
        — И кусаются.
        Скарлет сердито нахмурилась, хотя остальных разговор явно забавлял.
        — А давайте называть их «коровы»,  — предложила Зои, не отрываясь от игрушек.  — Они же мычат, как коровы.
        — Они стонут,  — со смехом поправил я.
        — Тогда «песцы»,  — подумав, огласила Зои.  — «Песец» рифмуется с «мертвец». Разве плохо звучит? «Вон песец! Прячьтесь! Купер, беги! Скарлет, убей песца!» — повторяла она на все лады, корча смешные рожи. Смеялись все, кроме Скарлет.
        — Почему именно мне убить песца?
        — Потому что ты лучше всех стреляешь!  — просто ответила Зои.
        — Ты мне нравишься.  — Скарлет тепло посмотрела на нее.
        — И ты мне.
        Скарлет покорно развела руками:
        — Сдаюсь. Песец победил. Есть возражения? Нет? Тогда единогласно.
        — Отлично придумано, Зои!  — похвалил ее Купер.
        На лице девочки играла ослепительная улыбка, и в ту секунду я поверил, что все и впрямь будет хорошо.



        ГЛАВА 20

        НАТАН

        Все время до и после занятий с Эшли Зои проводила на крыльце. Не знаю, может, ее так вдохновил пример Скарлет, но на вопросы, что она там делает, девочка отвечала уклончиво:
        — Жду,  — и снова принималась разглядывать свои пальцы или, прищурившись, смотрела на холм.
        Чего ждет, можно было не спрашивать — все равно не скажет. Я боялся, что она скучает по Обри и ждет именно ее, а если нет, тогда тем более не стоит выяснять, чтобы лишний раз не напоминать о матери. Еще я боялся, что девочке мало просто быть в безопасности. С другой стороны, ребенок счастлив и ни одного «инцидента» за почти две недели. Может, я слишком привык беспокоиться и теперь придумываю себе проблемы?
        — Зои,  — позвал я. Девочка уже полчаса сидела на крыльце, пока Эшли терпеливо ждала ее за столом.  — У тебя сейчас занятие. Мисс Эшли приготовила карточки по умножению.
        — Не люблю математику,  — буркнула она.
        — Признаться, я сам ее недолюбливаю, но ничего не поделаешь, надо. Не всегда получается делать то, что хочется,  — улыбнулся я.
        — Совсем никогда.
        — Не выдумывай. Лучше скажи, готова?
        Зои молча помотала головой, хотя раньше сроду мне не перечила. На секунду я растерялся, не зная, что сказать.
        — Не готова? Почему?
        Без лишних слов она показала на дорогу: с холма спускались мужчина и девочка. По виду оба нормальные.
        — Это семья Скарлет?  — спросила Зои.
        — Нет. В смысле, не похоже.
        Мужчина был высокий и какой-то болезненно тощий. Вдобавок на макушке у него красовалась большая, опаленная солнцем залысина. В глаза бросались его несуразно длинные руки, и чем ближе он подходил, тем они казались длиннее.
        — Скарлет!  — позвал я и тут же мысленно обругал себя за глупость.
        Скарлет мгновенно появилась в дверях, задыхаясь от радостного предвкушения.
        — Девочки?
        — Нет. Прости…  — пролепетал я, чувствуя себя полным идиотом.
        Вглядевшись в незнакомцев, она судорожно сглотнула, вздрогнула, как от удара, и с самым разнесчастным видом привалилась к стене.
        Я крепко стиснул ее ладонь, не зная, что сказать.
        Тем временем парочка подошла к крыльцу.
        — Привет!  — пересохшими губами проговорил мужчина, не выпуская руку девочки. Его костлявое лицо с выступающими скулами сильно обгорело на солнце, глаза ввалились. Девочка, напротив, была пухленькой, но держалась как-то странно: прятала взгляд и как будто сторонилась своего спутника.  — Меня зовут Кевин, а это моя дочь Эллени,  — сообщил он, тяжело дыша.
        — Привет, Эллени,  — ласково поздоровалась Скарлет.
        Видя, что девочка молчит, Кевин пожал плечами:
        — Ей многое пришлось пережить.
        — Эллени, сколько тебе лет?  — Скарлет наклонилась почти к самому лицу девочки.
        — Четырнадцать,  — ответил за нее Кевин.  — Это ваш дом?
        Скарлет взглянула на Кевина, а потом на меня. Поведение незнакомого мужчины настораживало, но не гнать же его, особенно вместе с ребенком.
        — Можно и так сказать,  — кивнула наконец Скарлет.  — У нас есть вода, продукты. Проходите, только оружие оставьте.  — Она многозначительно покосилась на кочергу у него в руках.
        Кевин с готовностью отшвырнул кочергу и вслед за Скарлет двинулся на кухню, волоча за собой Эллени.
        Тем временем я устроился за столом вместе с Зои и Эшли.
        — Кто это?  — шепотом спросила девушка.
        — Уцелевшие. Отец и дочь.
        Эшли недоверчиво прищурилась. Оно и понятно: Кевин больше смахивал на скелет, зато Эллени была настоящей пышечкой с пухлыми детскими щечками, из-за чего смотрелась куда младше четырнадцати. Да и в остальном она мало походила на отца: у него глаза бледно-голубые, у нее — зеленые, под стать каштановым волосам. И в чертах лица ничего общего.
        — Зои тоже на меня не похожа,  — возразил я.
        — Ошибаешься, еще как похожа.  — Эшли улыбнулась девочке, и та улыбнулась в ответ.
        Следующие полчаса они учили таблицу умножения, читали и собирали старый пазл, изображающий пятьдесят штатов Америки. После занятия Зои вернулась на крыльцо.
        — Ну, что думаешь?  — спросил я у Скарлет, которая методично складывала в мусорку недоеденные продукты из холодильника.
        — Думаю, что некоторые у нас зажрались!
        — Нет, я про Кевина.
        — На ночь положим их в спальне доктора Хейза, а там разберемся. Может, они не захотят остаться. В любом случае вам лучше переночевать внизу — там припасы, оружие, не стоит пускать туда посторонних. Ох, если, конечно, Зои будет не против?
        — Нет-нет, она умная девочка, поймет. И времени полно все там обустроить.
        Эллени в одиночестве притулилась на диване в гостиной. Выглянув на крыльцо, чтобы позвать Зои, я обнаружил рядом с ней Кевина. Они сидели на верхней ступеньке очень близко друг к другу, и его рука, отведенная за спину моей дочери, почти касалась ее одежды.
        — Зои, не подойдешь на секундочку? Есть разговор.
        Кевин поспешно отдернул руку, при этом ни один мускул не дрогнул у него на лице, оно по-прежнему оставалось безмятежным.
        — Красавица растет,  — улыбнулся он.
        Я молча кивнул и утащил Зои в комнату Эшли. Девушка отворила на стук и посторонилась, пропуская нас внутрь, но готов поспорить, наше появление ее удивило.
        — Зои, во-первых,  — начал я, опустившись перед девочкой на колени,  — мы не знаем Кевина. Значит, он — кто?
        — Незнакомец,  — отчеканила она.
        — А какое у нас правило насчет незнакомцев?
        — Не разговаривать с ними.
        — Умница.
        — Я сказала Кевину о правиле, а он ответил, что раз мы пустили его в дом, то он больше не незнакомец.
        Я ощутил неприятный холодок в желудке. С другой стороны, Кевин сам отец, может, просто у него такая манера общения с детьми.
        — Познакомиться с человеком и знать его — две большие разницы. В общем, пока я не разрешу, одна с Кевином не оставайся. Договорились?
        — Договорились.
        На протяжении всего разговора Купер и Эшли молча переглядывались, по-видимому прекрасно понимая друг друга без слов.
        — Кевин и Эллени сегодня ночуют в нашей комнате,  — продолжал я,  — а мы с тобой — внизу. Давай потихоньку переносить вещи.
        Зои скорчила недовольную гримасу:
        — Мне нравится наша комната.
        Но меня было непросто сбить с толку.
        — Мне тоже, но не волнуйся, это временно. Потом вернемся в нашу комнату.
        Зои сердито нахмурилась, но тут на помощь пришла Эшли:
        — Давай вместе перенесем вещи, а потом обустроим все на твой вкус. Ну как?
        Поразмыслив, девочка кивнула. Перспектива переселяться ее определенно не радовала, но сам факт, что согласилась она легко и без истерик, делал честь педагогическим способностям Эшли. В порыве благодарности я приобнял девушку, коснувшись щекой ее пышных волос.
        Вдвоем с Зои они отправились собирать вещи, а мы с Купером вернулись в гостиную. Кевин и Эллени сидели за столом и по очереди откусывали от одного бутерброда.
        — Чего вы мучаетесь? Сделайте два и ешьте,  — предложил я, слегка удивленный, что Кевин сам до этого не додумался, с его-то худобой. Может, просто не хочет злоупотреблять нашим гостеприимством?
        — Нам так больше нравится. Правда?  — Кевин нежно погладил Эллени по ноге.
        За весь вечер девочка не проронила ни слова. Вот и сейчас не ответила, только покорно откусила протянутый бутерброд. Да, похоже, ей и впрямь пришлось туго. Напрасно Скарлет пыталась ее разговорить — Эллени упорно молчала и, казалось, полностью ушла в себя.
        Но это, в принципе, понятно. Непонятна была безучастность Кевина.
        За ужином Эллени тоже молчала, но, по крайней мере, ела с аппетитом, особенно после того, как Скарлет дала ей отдельную тарелку. Девочка жевала медленно, словно наслаждалась каждым кусочком. Разговор за столом не клеился — не хотелось обсуждать серьезные вещи при посторонних, даже при таких, как эта странная девочка и ее не менее странный отец.
        Кевин первым отодвинул тарелку:
        — Уф, прямо с ног валюсь. Во сколько вы ложитесь?
        — Когда как,  — пожала плечами Скарлет.  — Если что, ваша постель готова.
        Кевин положил руку на плечо Эллени:
        — Идем спать.  — (Девочка сунула в рот ложку риса.)  — Хватит, ты уже наелась. Идем.
        — Я еще не наелась,  — еле слышно прошелестела она и снова стала жевать.
        Кевин начал терять терпение:
        — Ты вроде не хотела есть. Я устал. Пошли спать.
        Скарлет чуть подалась вперед:
        — Кевин, я понимаю, мы толком не знакомы, но у нас с Натаном тоже есть дети, поэтому не беспокойтесь за Эллени. Пускай спокойно поест, а потом мы ее проводим.
        — Ничего, я подожду,  — буркнул Кевин.
        Повисла неловкая пауза. Эллени жевала уже через силу. Наконец Кевин встал и силком вытащил ее из-за стола.
        — Все, пошли.
        — Я еще не…
        Кевин не дал ей договорить, втолкнул в спальню и плотно прикрыл стеклянные створки.
        Мы тоже поднялись и стали убирать со стола.
        — Странные они какие-то,  — заметил Джоуи, открывая кран.
        Возразить было нечего. Мы занялись привычными делами, пытаясь выбросить из головы подозрительное поведение случайных гостей. Скарлет яростно драила посуду, словно пыталась выплеснуть на нее скопившееся внутри напряжение. В какой-то момент чистая тарелка выскользнула у нее из рук и плюхнулась обратно в раковину. Скарлет уперлась кулаками в столешницу, перевела дух и снова принялась за работу.
        — Слушай, сбавь темп,  — попросил Джоуи, вытиравший тарелки.  — За тобой не угонишься.
        — Извини,  — пробормотала она и накинулась на очередную сковороду с удвоенной энергией.
        — Эй, в чем дело?  — спросил я, подходя ближе и практически касаясь подбородком ее плеча.
        — Не знаю.
        — Знаешь.
        — Что-то тут не так.
        — Согласен.
        Я отвел Зои вниз и, пока она переодевалась в пижаму, разобрал кровать. Девочка юркнула под одеяло и вдруг попросила:
        — Папа, а песенку?
        Мои брови удивленно поползли вверх. Казалось бы, песенки канули в Лету, вместе с прежней жизнью. Во-первых, после тяжелого дня дочка засыпала мгновенно, едва коснувшись головой подушки, ну а во-вторых, нынешняя ситуация начисто отбивала всякое желание петь. Собственно, я и не пел толком, просто мурлыкал что-то себе под нос, но Зои нравилось.
        Услышав знакомый мотив, девочка блаженно закрыла глаза. А может, зря я так убиваюсь по прежней жизни? Что в ней было хорошего? Зато теперь можно проводить с Зои сутки напролет и больше не волноваться о счетах, работе. В придачу именно апокалипсис свел меня со Скарлет. Да, мир наводнили смертельно опасные чудовища, но, положа руку на сердце, это не самый плохой расклад. Все могло обернуться гораздо хуже, поэтому вряд ли стоит роптать на судьбу.
        Убедившись, что Зои сладко спит, я поцеловал ее в нос и стал взбираться по лестнице. Джоуи ждал меня в кухне, сидя верхом на стиральной машине.
        — Скарлет постелила мне на полу в гостиной. Как-то не по себе спать с вами в одной комнате.
        — Спасибо,  — похлопал я его по плечу.  — Извини, что выселили.
        — Да ладно, без проблем.  — Он спрыгнул с машинки, и мы вернулись в гостиную, стараясь не наступить на расстеленные на полу одеяла и простыни. Скарлет, как обычно, была на крыльце.
        — Знаешь, я бы хотел пойти постоять там с ней,  — признался я,  — но боюсь показаться назойливым. Наверное, в эти минуты ей хочется побыть одной.
        — А по мне, так она именно за этим туда и ходит, тебя ждет.  — Джоуи с улыбкой опустился в кресло-качалку.
        — Нет, не меня, девочек. Она верит, что рано или поздно они придут.
        — Если честно, сомневаюсь. Прошло слишком много времени.
        — Мы с Купером полдня добирались сюда из Шалота. Это тебе не по асфальту маршировать. Кругом ручьи, овраги, заброшенные дома и прочая муть… и еще зомби.
        — Серьезно?  — поддразнил меня Джоуи.
        На пороге возникла Скарлет — бледная, с заплаканным, но не грустным лицом. Наверное, с девочками беда, иначе она бы не покинула пост так рано!
        — Что случилось?  — побелевшими губами прошептал я, чтобы не потревожить семью в спальне.
        У Скарлет на скулах заходили желваки, по щекам заструились слезы.
        — Я убью этого подонка!  — Она схватила винтовку и, не дав мне опомниться, рывком распахнула дверь в спальню. Я бросился, чтобы помешать ей, но на пороге замер как вкопанный.
        Сначала в глаза мне бросилась костлявая спина Кевина, который распластался на Эллени в совершенно непотребной позе.
        Девочка тихонько всхлипывала. Я не верил своим глазам, хотя умом понимал, что все это значит.
        — Вставай, ублюдок!  — рявкнула Скарлет.  — И в гостиную, живо!  — дрогнувшим голосом скомандовала она.
        Кевин застыл в той позе, в которой мы его застали.
        — Какого хрена…  — растерялся Джоуи, заходя в спальню.
        Кевин медленно встал с постели с высоко поднятыми руками и посеменил в гостиную. При виде его обнаженного тела меня едва не стошнило.
        — Ты чудовище,  — прошипела Скарлет, наставив на него винтовку.  — Намного хуже тех тварей за окном. Убирайся отсюда, иначе твои мозги будут соскребать с пола.
        — Он что, ее…  — нахмурился Джоуи, переводя взгляд с Кевина на двери спальни.
        На шум выглянули остальные ребята.
        — Эй, какого хрена тут происходит?  — завертел головой Брюс.
        — Лучше тебе не знать,  — сжал кулаки Джоуи.  — Скарлет, пристрели эту сволочь.
        — Я уйду!
        — Это точно!
        — Но только вместе с дочерью,  — добавил Кевин.
        — Черта с два ты ее заберешь!  — рассвирепел Джоуи.  — С нами ей безопаснее, чем с тобой.
        — Да ладно вам! Хотя бы одежду отдайте.
        — Еще чего, извращенец долбаный!  — Дулом винтовки Скарлет подтолкнула Кевина к выходу. Выждав немного, обернулась к Джоуи: — Смотри, в какую сторону он пойдет.
        Тот мигом встал на караул.
        Скарлет решительным шагом двинулась в спальню.
        — Эллени, этот человек правда твой отец?  — (Девочка подтянула простыню к самому носу и замотала головой.)  — Так я и думала. Ждите, сейчас вернусь.
        — Скарлет…  — позвал я, но она уже направилась к двери.
        — Идет на юг,  — рапортовал Джоуи.
        Не говоря ни слова, Скарлет бросилась вдогонку.
        — Может, мне стоит пойти с ней?  — Я растерянно посмотрел на ребят.
        Все промолчали. Наверное, просто не знали, что сказать.
        Снаружи раздался крик. Следом громыхнул выстрел, потом еще один.
        Как по команде, мы выскочили из дома и увидели Скарлет, идущую в нашу сторону с винтовкой наперевес.
        — Ты его убила?  — тонким голосом спросила Эшли.
        Скарлет ни секунды не колебалась с ответом:
        — Я не могла позволить ему гулять на свободе, пока мои девочки неизвестно где.  — Она пулей влетела в дом и с шумом захлопнула дверь.
        Растерянно переглянувшись, мы поплелись обратно. В спальне доктора Скарлет разговаривала с Эллени, которая уже рыдала в голос.
        — Что будем делать?  — нахмурилась Миранда.
        — Похоже, проблема уже решена.  — Брюс встал, взял ее за руку и повел в комнату.
        Эшли и Купер последовали их примеру, хотя девушка никак не могла успокоиться и поверить в то, что только что произошло.
        Мы с Джоуи остались в гостиной. Спустя час к нам присоединилась Скарлет.
        — Девочка спит.
        — Да уж…  — протянул Джоуи.  — В жизни не видел ничего подобного. А ты, Нат?
        — Нет,  — возмущенно помотал я головой.
        — Этих паразитов надо отстреливать,  — отрезала Скарлет и плюхнулась на диван прямо поверх одеяла.  — Пора спать. Сейчас поздно его закапывать, завтра.
        — Ты выстрелила дважды. Зачем?  — тихо спросил я.  — Для перестраховки?
        — Вроде того,  — ухмыльнулась она.  — Сперва я отстрелила ему член.
        — Так ему и надо, подонку!  — одобрительно цокнул языком Джоуи.  — Девочка, наверное, попала в беду, вот он и воспользовался.
        Скарлет мрачно кивнула:
        — Ее родители погибли, а этот урод жил по соседству. Она решила, что лучше с ним, чем одной, даже после того, как он… Главное, ей больше ничего не угрожает.
        Я опустился рядом на колени:
        — Не принимай близко к сердцу, хорошо? Эндрю не даст девочек в обиду. Холли и Дженна в безопасности.
        Скарлет согласно кивнула:
        — Особенно теперь, когда одной мразью на земле стало меньше.



        ГЛАВА 21

        МИРАНДА

        Теперь Эллени хвостиком ходила за Скарлет, даже после того, как помогла ей закопать тело Кевина. Мы еще долго не могли прийти в себя. Не знаю, что шокировало меня сильнее — сам факт изнасилования или последующее убийство педофила. Так или иначе, атмосфера в доме изменилась, то ли из-за случившегося, то ли из-за осознания, что нам есть чего бояться, помимо «песцов».
        К слову, Эллени не подпускала к себе никого, кроме Скарлет. Лично мне это было только на руку. Девочка прошла через ад, и я понятия не имела, как с ней разговаривать, поэтому предпочитала молчать, чтобы не сболтнуть лишнего.
        Зои с Натаном снова перебрались в отцовскую спальню, а Скарлет — в подвал, поближе к Эллени, уступив Джоуи диван в гостиной. Теперь мне стало проще видеться с ним по ночам. Болтать в гостиной, как два друга, было намного приятнее, чем красться к нему в подвал, как будто между нами было нечто большее, чем просто дружба. Настолько большее, что у меня язык не поворачивался произнести это вслух.
        Как бы то ни было, мне нравилось его общество. Больше, чем просто нравилось, хотя встречались мы украдкой. Брюс взъярился бы, увидев, как мы часами треплемся о пустяках, поэтому приходилось хитрить, изворачиваться, но без Джоуи я чувствовала, что задыхаюсь.
        Впрочем, задыхались тут все. Да, мы остались живы, но пребывание в четырех стенах мало походило на жизнь.
        Каждый день утром и вечером Скарлет отправлялась на крыльцо ждать девочек. Натан ждал вместе с ней и все повторял, что они обязательно придут. Эшли играла в учительницу, парни, чтобы скоротать время, приводили в порядок дом и поочередно охраняли периметр, а мы с Джоуи демонстративно избегали друг друга до наступления ночи. Ранчо, когда-то казавшееся нам надежным укрытием от любых передряг, вдруг превратилось в тюрьму.
        Только Натан не тяготился гнетущей атмосферой. Со Скарлет они стали практически неразлучны. Однажды я видела, как они держались за руки. Они все чаще искали уединения и, улучив момент, делились самым сокровенным или хохотали над понятными лишь им двоим шутками. Как-то раз мы с Джоуи, как обычно, заболтались за полночь в гостиной, когда из спальни отца на цыпочках вышла Скарлет.
        — О, привет.  — Она покраснела и быстро добавила: — Если что, мы просто разговаривали.
        Мы с Джоуи только пожали плечами:
        — Мы тоже.
        Скарлет кивнула и стала спускаться по лестнице.
        В тусклом свете я различила, как Джоуи вопросительно поднял бровь:
        — Они там… это?
        — Нет, конечно! Там же Зои!
        — А что?
        — Да ничего,  — огрызнулась я.  — Помню, как-то в детстве я не вовремя вломилась к родителям в спальню. На всю жизнь запомнила.
        — Мой папа умер, когда мне было четыре, так что вламываться было не к кому.
        — И твоя мама больше не вышла замуж?
        — Пыталась пару раз, но я распугал всех ее женихов. Я был тогда настоящим засранцем.
        — Охотно верю,  — улыбнулась я.
        НАТАН

        Мне всегда казалось, что Обри — единственная женщина, которую я любил по-настоящему. Теперь, невольно сравнивая их со Скарлет, думаю, что любил Обри как-то по-другому или не любил вовсе.
        Один тяжелый, изнуряющий день сменялся другим. В гнетущем однообразии время исчислялось часами наедине со Скарлет и часами без нее. Мы вместе сидели на крыльце и ждали. Она рассказывала про девочек, какие они умницы и красавицы и чего ей стоило их воспитать, рассказывала про жизнь с Эндрю и про то, как решила уйти. Мое мнение о ней как об удивительно сильной, отважной женщине крепло изо дня в день. Сам факт, что она пережила развод одна, без малейшей поддержки со стороны близких, внушал мне благоговейный трепет.
        Каждый вечер добавлял мне храбрости для более тесного сближения. Я касался Скарлет локтем, шутливо хлопал по ноге, а после не убирал руку, не встречая ни малейших возражений… Ребячество, конечно. Боже, до чего она была прекрасна! Я в буквальном смысле не мог отвести от нее глаз и с нетерпением ждал сумерек, чтобы вволю налюбоваться.
        У меня в голове не укладывалось, как можно быть счастливым, когда вокруг творится такое. С другой стороны, почему нет? Зои в безопасности, у нас есть дом, у меня — Скарлет. Только постоянная угроза вторжения омрачала наше размеренное существование. Эпидемия, унесшая столько жизней, странным образом принесла мне счастье. Ирония судьбы, не иначе. Каждый вечер у нас были новые радости.
        Сидя бок о бок на верхней ступеньке крыльца, так легко было забыть ужас, оставшийся по ту сторону холма, и даже то, что Скарлет тут не ради меня, а просто ждет своих любимых, обожаемых девочек.
        — Уф, ну и духота.  — Скарлет высвободила руку и краем футболки оттерла пот со лба.  — Лето, похоже, будет жарким.
        Птичьи трели смолкли, но цикады и сверчки подхватили мотив.
        — Это точно,  — поддакнул я.
        — Наверное, градусов под сорок, как в том году.  — Наши пальцы снова переплелись.
        Я поднес ее руку к губам, мечтая схватить Скарлет в объятия, целовать каждый кусочек ее тела… Гормоны бурлили во мне, как в прыщавом подростке. С Обри у меня такого давно не было.
        — А ты встречалась с кем-нибудь? До этого?  — Под «этим» подразумевался любой отрезок времени до катастрофы.
        — Нет,  — покачала она головой.  — Мне и одной неплохо.
        — Ясно.
        Скарлет засмеялась и крепко стиснула мою ладонь:
        — Может, просто не встретила достойного кандидата.
        — Может.  — Мой рот расплылся в идиотской улыбке. Да уж, столько лет, а ума нет.
        — Точнее, достойный кандидат не был свободен,  — добавила она.
        Я на секунду нахмурился, понадеявшись, что Скарлет не заметила. Юридически мы с Обри еще были женаты, но заострять на этом внимание не хотелось.
        — Тебя это смущает?
        Она ненадолго задумалась и снова покачала головой:
        — Нет. В нынешнем мире все по-другому. И потом, Обри оставила тебе записку, что уходит. По сути, вы в разводе. Переживаю только за Зои. А ты?
        Как я был ей благодарен за такие слова!
        — Зои не в курсе.
        — Да ну? По-моему, она знает куда больше, чем ты думаешь.
        — С чего ты взяла?
        — Знаю по своему опыту. Мои девочки всегда ухитрялись быть в курсе. У нас, женщин, это на уровне инстинкта.
        — Понятно,  — улыбнулся я.
        Наши взгляды встретились. Мои губы были в опасной близости к ее губам. Еще немного и… но Скарлет увернулась и положила голову мне на плечо:
        — Мне так плохо без них.
        — Понимаю,  — пробормотал я, уязвленный ее отказом.
        — Нет, не понимаешь… Пока их здесь нет, я не имею права быть счастливой.
        После этих слов я впервые осознал, что напрасно себя обманываю. Эпидемия никому не принесла счастья.
        МИРАНДА

        Устроившись верхом на заборе, Брюс наблюдал, как Буч роется в грязи. Мы практически не разговаривали в последнее время. Своими мыслями и переживаниями я делилась с Джоуи, а потом не было ни малейшего желания повторять то же самое. Зачем впустую тратить время? Четырнадцатилетняя Миранда внутри меня хотела прильнуть к Брюсу, обнять и сказать, что между нами все по-прежнему. Восемнадцатилетняя же Миранда требовала, чтобы я извинилась перед ним за собственный эгоизм, за желание потакать сиюминутным прихотям, наплевав на чувства других. Увы, на оба варианта мне не хватало смелости, поэтому я продолжала притворяться — довольно неуклюже, кстати,  — будто наши отношения с Брюсом не изменились, а под покровом ночи на цыпочках кралась к Джоуи.
        Если меня тошнило от самой себя, то Скарлет уже тошнило от вида пустого склона холма. Ее бдения на крыльце участились, настроение менялось с каждой минутой, не помогало даже спокойствие Натана и его ласковый голос.
        Она больше не позволяла ему ждать вместе с ней на крыльце, но Натан не сдавался: сидел на диване возле двери, на случай, если Скарлет впадет в истерику. Такое изредка, но бывало.
        Спустя три недели неусыпных бдений Скарлет решительным шагом двинулась в дом, взяла винтовку и стала набивать рюкзак патронами.
        Натан испуганно подскочил с дивана:
        — Скарлет?
        Она сунула в рюкзак еще несколько коробок с патронами, пакет чипсов, две бутылки воды и застегнула молнию:
        — Песец направился к югу.
        — И что дальше? Хочешь его убить? Мы же вроде решили, что лучше не рисковать.
        Скарлет закинула ношу на плечо и достала из-за двери топор:
        — Там мои дети, Натан.
        — Да, но ты ведь не знаешь, почему они там, а не здесь.
        — Верно. А вдруг они не могут добраться сюда? Вдруг остались совсем одни и теперь боятся идти через Шалот? У меня уже нет сил сидеть сложа руки и ждать.
        — Понимаю, тебе тяжело,  — вздохнул Натан,  — но давай сперва все обсудим.
        — Нечего тут обсуждать!  — отрезала Скарлет.  — Надо идти за ними, и точка.
        — Хорошо, но сначала разработаем план. Согласна?
        — Какой план?  — фыркнула Скарлет.  — Тут только один вариант — ходить и стрелять песцов.
        — Одну я тебя никуда не отпущу!
        Скарлет решительно покачала головой:
        — И думать забудь! У тебя дочь.
        — У тебя их две.
        Скарлет посмотрела на нас:
        — Пожалуйста, объясните Натану, что его геройство не к месту.
        — Я пойду с тобой,  — прошептала Эллени.
        Скарлет с улыбкой погладила ее по щеке:
        — Нет, милая. Тебе лучше остаться тут, иначе я буду нервничать и не смогу сосредоточиться. Поняла?
        Девочка, разумеется, не поняла, но кивнула.
        — Я пойду,  — выступил вперед Джоуи.
        — Против тебя не возражаю, а ты,  — Скарлет ткнула в Натана,  — останешься дома.
        — Ты не можешь так со мной поступить.  — Натан коснулся ее руки. Его обычное спокойствие исчезло, уступив место нервозности.
        — Ты о чем?  — растерялась Скарлет.
        — Не заставляй меня выбирать между тобой и ребенком!  — выпалил он.
        На мгновение все лишились дара речи. Первой пришла в себя Скарлет.
        — И в мыслях не было тебя заставлять. Все, тема закрыта.  — Она шагнула к выходу, но Натан преградил ей путь и крепко схватил за запястье.  — Отпусти,  — ровным голосом попросила она.
        — Скарлет, умоляю, не надо.
        — Пойми, я не могу больше ждать. Им нужна моя помощь.
        — А если ты погибнешь, а девочки придут сюда сами? Что им сказать? «Мамы больше нет, вы зря надеялись»?
        Скарлет рывком высвободилась и повернулась к Джоуи:
        — Ты идешь или нет?
        — Следом за вами, мисс.  — На пороге он помедлил.  — Не волнуйся, Натан. Я не дам ее в обиду.
        Тот молча кивнул.
        Брюс поцеловал меня в щеку и поднялся:
        — Я тоже пойду.
        — Что?  — испугалась я.  — Зачем?
        — Надо помочь Скарлет. Потом не прощу себе, если с ней что-нибудь случится. Нельзя сидеть сложа руки, пока она бродит там одна.
        — Хорошо, тогда пойдем вместе,  — заявила я.
        — Нет. Вы с Эшли приглядите за девочками. Куп?
        — Всегда готов,  — шутливо откликнулся тот. Поцеловал Эшли в щеку и, не обращая внимания на ее мольбы и уговоры, взял биту и поспешил на улицу.
        Едва дверь за ними захлопнулась, в доме воцарилась напряженная тишина. Натан усадил Зои и Эллени за стол и стал готовить завтрак.
        — Думаешь, ее дети еще живы?  — спросила Эшли, пристально глядя на дорогу.
        — Да,  — откликнулся из кухни Натан.
        — Ты не должен был ее отпускать!  — накинулась на него я.  — Теперь все, кого мы любим, в опасности!
        Он посмотрел на Зои, и его взгляд смягчился.
        — Я должен был, потому что на ее месте поступил бы точно так же.
        СКАРЛЕТ

        Тишину нарушал только скрип гравия у нас под ногами. Молча мы поднялись на холм, спустились к развилке и оттуда двинулись на север к кладбищу. Брюс и Купер старательно держались позади нас с Джоуи.
        Как я ни старалась, слова Натана упорно лезли в голову. Я незаметно покосилась назад. Эшли стояла в дверях, но Натана нигде не было видно. Наверное, обиделся. Надо сказать, он совсем не походил на мой тип мужчины. Это было понятно с первого взгляда, когда он появился на ранчо в галстуке и деловом костюме. В прошлой жизни я полюбовалась бы его натренированным телом, а потом сразу отшила бы. До встречи с Натаном мне казалось, что, если мужик часами торчит в тренажерном зале, он либо выпендрежник, либо дико не уверен в себе. Если честно, всегда мечтала о брюнете с красивыми глазами и как минимум на голову выше меня — это притом, что Эндрю значительно уступал мне в росте, особенно когда я надевала каблуки. Единственное, что я извлекла из нашего брака,  — это список недостатков и требований к потенциальному жениху. Надо признать, никто из моих последующих ухажеров столь высоким критериям, мягко говоря, не соответствовал. Матери-одиночке положено быть разборчивой. По моей милости девочкам и так пришлось несладко, не хватало только ухудшить положение, приведя в дом очередного козла.
        Конечно, эпидемия сократила мужское население в разы, но это отнюдь не повод становиться неразборчивой, хотя, по правде, у меня сладко щемило в груди, стоило Натану оказаться рядом.
        Мы едва отошли на два километра от ранчо, как Джоуи легонько похлопал меня по плечу и кивнул куда-то влево. Время для похода было не самым удачным — солнце стояло в зените и слепило глаза. Прищурившись, я различила женщину, ковыляющую сквозь высокие заросли пшеницы.
        — Песец прямо по курсу,  — вполголоса предупредил Джоуи остальных.
        Она уже заметила нас и заковыляла навстречу. Из окровавленной глотки вырвался торжествующий стон охотника, предвкушающего добычу. Я покрепче перехватила топор и размахнулась. Лезвие пробило череп и легко вошло в мозг. Женщина на секунду замерла, а потом рухнула навзничь.
        Я наклонилась и, упираясь ногой ей в шею, вытащила топор. Парни уставились на меня как завороженные. Вскоре отвращение на их лицах сменилось восхищением.
        — Вы чего?
        Джоуи покосился на остальных, потом на меня:
        — Сдается, мисс, мы вам нужны только для того, чтобы в дороге не заскучать.
        Я ухмыльнулась, но тут же посерьезнела:
        — Идем. Где-то к югу бродит еще один. Видела его с крыльца.
        Поиски увенчались успехом. Второй мертвец — настоящий здоровяк — разделил участь женщины. С поля мы вернулись на дорогу. Девочки ведь будут ориентироваться на песенку-маршрут, значит дороги нужно зачистить в первую очередь.
        К полудню еще с десяток шаркунов пали жертвой топора. Мы уселись передохнуть и достали чипсы и воду.
        — Слушай, насчет Натана…  — неуверенно начал Купер.
        — Ты о чем?  — Я напряглась.
        — Он дико за тебя волнуется. И вообще, вы отличная пара.
        Я вытерла губы и усмехнулась:
        — Стэнли, с каких это пор ты заделался свахой?
        От удивления он поперхнулся сэндвичем, а прокашлявшись, громко захохотал. Брюс и Джоуи тоже прыснули.
        — Не смешно!  — закатила я глаза.
        — Да ладно тебе, Скарлет. Нельзя же все время корчить из себя крутую бабу,  — хмыкнул Джоуи.
        — Как прикажешь это понимать?
        Брюс отдал мне остатки обеда, чтобы убрать в рюкзак.
        — Натан — классный парень. Не только сейчас, на безрыбье, а в принципе. Зря ты так с ним.
        Последняя фраза меня покоробила. Что значит — зря? Зря не бросаюсь ему на шею? Да кто эти малолетки такие, чтобы меня учить!
        — Нет ничего плохого в том, чтобы быть счастливой,  — мягко произнес Джоуи.
        — А ты сам счастлив?  — выпалила я и сразу пожалела о сказанном. Улыбка Джоуи потухла. Остальные резко замолчали.  — Бога ради, извини. Случайно вырвалось, правда.
        — Все нормально,  — отмахнулся он.  — Ладно, идем.
        Я встала и отряхнула со штанов травинки:
        — Надеюсь, Натан тоже не обижается.
        — Признай,  — слегка улыбнулся Джоуи,  — он тебе нравится.
        — Немного.
        — А по-моему, много,  — хмыкнул Купер.
        — Стэнли, заткнись!
        — А если с ним что-то случится?  — тихо спросил Брюс.
        — Точно не переживу,  — после недолгого раздумья выдавила я.
        Зачистка продолжалась до полудня. На моем счету было четырнадцать песцов, ребята «успокоили» еще десятерых. По дороге к ранчо мы наткнулись на целое полчище тварей, отсюда такие внушительные цифры.
        Эшли с порога бросилась на Купера, едва не сбив с ног. Мы же прихватили чистую одежду и разбрелись кто куда, чтобы помыться.
        Я вся была потная, грязная и вдобавок в крови шаркунов. Отыскав укромный уголок во дворе, я сняла с себя рубашку и швырнула на землю. Потом стянула кроссовки и, наконец, джинсы. Джинсы были тесноваты и в свое время принадлежали подруге доктора Хейза, но мои рабочие брюки не годились для апокалипсиса и уже через две недели превратились в тряпье.
        Оставшись в лифчике и трусиках, я пустила воду в садовом шланге, и тут во дворе появился Натан. Месяц назад я сгорела бы со стыда, застань меня кто в неглиже, но мир с тех пор изменился. Теперь женщины с мужчинами были на равных.
        Правда, Натан смотрел на меня явно не как на мужчину и буквально пожирал мое тело глазами. Подойдя вплотную, забрал шланг и стал поливать мне спину.
        — Миссия увенчалась успехом?
        Я выпрямилась, сполоснула под струей лицо и принялась намывать плечи, а затем ноги.
        — Ага. Наткнулись на целую группу. Не факт, что смогу завтра побить собственный рекорд.
        — Завтра? Но, Скарлет…
        — Понимаю, ты боишься за меня, но другого выхода нет. Я должна пойти.
        — Знаю.  — Чистая одежда лежала на старой, покрытой ржавчиной плите. Натан взял всю кипу и протянул мне.  — Но представь, каково мне сидеть дома, пока ты подвергаешь себя такой опасности.
        Он подошел ко мне вплотную. День выдался жаркий, но моя кожа вдруг покрылась мурашками. Натан привлек меня к себе и запрокинул голову для поцелуя.
        Его губы почти касались моих, но я нашла в себе силы отстраниться.
        — Ты ее любил?
        Вопрос звучал совершенно не к месту, но не задать его я не могла. Пускай мы уже вышли из подросткового возраста и, возможно, остались чуть ли не единственными, кто выжил в этом аду, меня все равно мучили сомнения: тянет ли его ко мне искренне или, как выразился Брюс, «на безрыбье»…
        — Любил когда-то давно, но не так, как тебя.
        Сама я испытывала нечто похожее, но почему-то эти слова застали меня врасплох. Не дождавшись взаимного признания, Натан бросился меня целовать, чтобы заполнить неловкую паузу, которая неминуемо вела к неловкой развязке. Его язык скользнул ко мне в рот, исследуя каждый уголок. Никогда не задавалась мыслью, как Натан целуется, поэтому была приятно удивлена. Поцелуи оказались восхитительные, хотелось еще и еще…
        Не разнимая губ, мы попятились к дому. Натан запустил руку мне в мокрые волосы и прижал спиной к стене. Наши тела слились воедино, но я продолжала тянуть его к себе, бедрами ощущая напряжение у него в джинсах.
        Сгорая от нетерпения, я расстегнула ремень на его брюках, рванула пуговицу на поясе и потянулась к молнии ширинки. Натан выпустил меня на долю секунды, воровато огляделся и чуть приспустил брюки.
        Задрав мне ногу, сдвинул трусики в сторону, убрав единственную преграду между нами. От прикосновения его плоти у меня вырвался стон. Только сейчас я поняла, как сильно его хочу и как соскучилась по сексу за годы воздержания.
        Он выпрямился и мощным толчком ворвался в меня, проникая все глубже. Я снова застонала. То ли сказывалось долгое отсутствие секса в моей жизни, то ли Натан и впрямь был так хорош.
        Он оторвался от моих губ и крепко прижал к себе. Нога, на которой я стояла, затекла, но мне было все равно. Толчки усиливались, деревянная обшивка дома больно царапала кожу. Неудобную позу компенсировала его неуемная страсть. Он целовал и кусал мочку моего уха. Я впилась ногтями ему в спину, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать от удовольствия. В тот момент, когда ноги у меня окончательно подкосились, Натан уткнулся мне в шею и громко застонал.
        На мгновение мы замерли, а после повалились на землю. Оказавшись сверху, я наклонилась поцеловать его в опухшие губы.
        Улыбнувшись, Натан стянул с меня трусики.
        — Не поздновато ли?  — усмехнулась я.
        Вместо ответа он приподнял меня за бедра и стал усаживать на себя.
        Мне не хватало сноровки, но он помогал, двигаясь вместе со мной, на сей раз очень медленно и плавно. Потом потянул меня к себе и поцеловал, посасывая мою нижнюю губу. Я стремительно наращивала темп, пока не задрожала в мощном затяжном оргазме.
        После без сил упала ему на грудь.
        — Наверное, прозвучит кощунственно, но конец света — лучшее, что случалось в моей жизни,  — шепнул он и крепко сжал меня в объятиях.
        Я улыбнулась, жалея, что не могу сказать то же самое.



        ГЛАВА 22

        МИРАНДА

        Зои с Эллени играли на полу в карты, а буквально в полутора метрах от них, на столе, лежал заряженный «глок». Лежал себе спокойно, словно какая-нибудь ручка или игрушка. Я взяла пистолет и проверила предохранитель. Он был снят.
        — Какого черта! Это чье? Какой придурок додумался оставить тут оружие, да еще без предохранителя?!
        На кухню заглянул Натан, заглянул скорее из любопытства. Кто-кто, а он бы в жизни такого не сделал. Следом появились Скарлет и Джоуи.
        — О, это мое,  — бросил Джоуи как ни в чем не бывало.  — В смысле, взял в подвале, принес сюда, а потом побежал в туалет. Вот, вернулся забрать.
        Я картинно ткнула пальцем в предохранитель:
        — Ты хоть понимаешь, что могло случиться, доберись до него дети! Вечно тебе нужно задницу подтирать!
        Такого он явно не ожидал.
        — Прости. Обещаю, впредь такого не повторится.  — Джоуи взял пистолет и вышел на улицу.
        Скарлет и Натан переглянулись.
        — Спасибо, что избавила меня от необходимости читать лекцию,  — улыбнулась Скарлет.  — На тебя посмотреть, вылитая тигрица.
        — Да уж,  — буркнула я, злясь на себя за эту внезапную вспышку.
        Потом я отправилась на крыльцо глотнуть свежего воздуха и успокоиться. С каждым днем жара усиливалась. Жара бесила меня сама по себе и вдобавок напоминала об отце, о каникулах, проведенных вместе на ранчо. Но отца больше нет — его загрызла собственная любовница.
        В тишине грянул выстрел — Джоуи палил по жестянкам на изгороди. Расстрелял всю обойму и начал заново выстраивать упавшие жестянки.
        На мое появление он никак не отреагировал.
        — Прости, я слегка погорячилась.
        — Слегка? Я думал, у тебя пена изо рта пойдет.
        — Какие мы нежные! Как будто Дана никогда на тебя не орала.
        — Представь себе. Не было повода.
        — Наверное, ты при ней не разбрасывал оружие где попало.
        — Наверное. Да, я сглупил. Еще раз извини.
        Высоко в небе палило солнце. Близился июнь, а может, уже наступил. Я моментально вспотела и теперь жалела, что под рукой нет дезодоранта.
        Держа пистолет двумя руками, Джоуи прицелился и выстрелил. Бам-бам-бам-бам!Четыре жестянки слетели на землю.
        — Молодец,  — похвалила я.  — Дашь мне попробовать?
        — Оружие стервозным дамочкам противопоказано.
        — Не поняла, ты сейчас назвал меня стервой?
        — Не совсем. Я сказал, что ты бываешь стервозной. Большая разница.
        — Не такая уж большая.  — Я прицелилась и выстрелила. Первый раз промахнулась, зато остальные три — в яблочко.
        — Неплохо.
        — Тренировалась с Брюсом.
        — Я знаю.
        — Да?
        — Да. И кстати, прогресс налицо.
        — Спасибо.
        — На здоровье, стервозная дамочка.
        — И все-таки ты придурок,  — насупилась я.
        Джоуи нахмурился. Его коричневая футболка насквозь промокла от пота. От каждого движения под кожей перекатывались мускулы. Как же мне хотелось посмотреть на его тело без одежды…
        — Почему ты постоянно психуешь?  — сплюнул он.  — Боишься показать, что хочешь меня?
        От такой наглости у меня на секунду отнялся язык.
        — Я не стала бы спать с тобой, даже будь ты последним мужиком на земле!
        — Как грубо.
        Мой ответ его явно задел. Заметив это, я сразу смягчилась.
        — Ну ладно,  — пробормотала я со вздохом.  — Просто не хочу показать, что ты мне нравишься. Немного. Не сильно, но нравишься.
        — Значит, я тебе нравлюсь,  — уточнил он.
        — Немного.
        — Разве вы с Брюсом не с пеленок вместе?
        — Типа того.
        — Он меня на дух не переносит.
        — Есть такое,  — призналась я.
        — Почему? Догадывается о твоих чувствах ко мне?
        — Не знаю. И насчет чувств тоже не уверена.
        — Сама только что призналась, что я тебе нравлюсь.
        — Мне много кто нравится,  — пожала я плечами.
        — Неправда.
        — Правда.
        Джоуи демонстративно поставил «глок» на предохранитель и шагнул ко мне. Мы стояли так близко, что я отчетливо видела капельки пота на его заросшем щетиной лице. Вот уж не думала, что влюблюсь в такого! Да и вообще не думала, что смогу влюбиться в кого-то, помимо Брюса.
        — Ты мне тоже нравишься,  — выпалил Джоуи и ушел, оставив меня наедине с раскаянием и всякими непристойными мыслями.
        Вернувшись к дому, я обессиленно плюхнулась на крыльцо. Хлопнула дверь, и передо мной замаячила пара идеально красивых ног.
        — Привет,  — улыбнулась Эшли.
        — Привет.
        — Знаешь, чего мне не хватает?
        — Утюжков для волос?
        — Наших посиделок вчетвером. Помнишь, как мы наряжались, потом ехали с Брюсом и Купером в кафе, торчали там до полуночи, болтали, смеялись.
        — Да, весело было,  — улыбнулась я.
        — А знаешь, чего еще мне не хватает? Музыки.
        — А мне чизбургеров.
        — «Фейсбука»!
        — Торрентов!
        — И шопинга,  — засмеялась Эшли.
        — Погоди, через неделю начнешь скучать по зубной пасте.
        — Серьезно?  — уставилась на меня в ужасе сестра.
        Я пожала плечами:
        — У отца было несколько тюбиков, но на девять человек, сама понимаешь…
        — Знаешь, по чему я еще скучаю? По временам, когда ты любила Брюса.
        Я повернулась и посмотрела на нее в упор:
        — Не понимаю, о чем ты.
        — Прекрасно понимаешь. Я видела вас сейчас. Будь осторожна. Брюс любит тебя больше жизни. Не потеряй его.
        — Я и не собиралась его терять.
        — Тогда прекращай.
        — Это ты прекращай!
        Эшли прищурилась и покачала головой:
        — Нам и так несладко. Не стоит усугублять.
        Я рассеянно принялась грызть ногти.
        — Правильно, пусть всем будет хорошо, кроме меня.
        — Тебе плохос Брюсом?
        — Нет.
        — Вот и славно.  — Эшли встала и направилась в дом.
        Краем глаза я уловила ковыляющий силуэт на холме, но не успела даже рта открыть, как Скарлет рванула туда с топором наперевес. «Успокоив» песца, она вернулась на крыльцо с самым безмятежным видом, словно после обычной прогулки, и остановилась рядом со мной, не спуская глаз с дороги.
        — До сих пор веришь, что девочки придут?  — спросила я и тут же пожалела о своей бестактности.
        — Да,  — без колебаний ответила Скарлет.
        На крыльце появился Натан и взял ее за руку. Пальцы их переплелись.
        — Ладно, пойду в дом,  — не обращаясь ни к кому в частности, буркнула я.
        Джоуи сидел в гостиной. Брюс и Купер готовили на кухне вместе с Зои. Собственно, готовил Брюс, а Купер развлекал девочку.
        Тяжело вздохнув, я опустилась рядом с ними на стул.
        — Брюс говорит, ты ведешь себя как стерва,  — доложила Зои.
        Брюс напрягся, заранее предвкушая скандал. Из гостиной донесся ехидный смех Джоуи.
        — Наверное,  — призналась я и снова вздохнула.
        — Почему?  — допытывалась Зои.
        — Не знаю. Мой отец погиб, мир катится к чертям. Мы торчим в этом доме и ждем, что будет со Скарлет, когда она поймет, что ее девочки не придут.
        — Хочешь сказать, мы в безопасности и живем, как одна большая семья?
        Я поначалу смутилась, но потом воспряла духом при виде трогательной мордашки Зои.
        — Ты права. Именно, это я и хотела сказать.
        СКАРЛЕТ

        Дождавшись, когда Зои уснет, Натан на цыпочках пробрался в прачечную и лукаво подмигнул мне. Я сидела на сушилке и ждала его, предварительно убедившись, что Эллени крепко спит. Натан прильнул ко мне и поцеловал в губы.
        — Ну, какие планы?  — улыбнулась я.
        — Хочу уснуть рядом с тобой.
        — Просто уснуть? И только?
        Мы тихонько пробрались в спальню. При виде Натана у меня замирало сердце. Какой дурой надо было быть его жене, чтобы не ценить такого мужчину! Зои мерно посапывала на краешке кровати. Натан лег посередине и привлек меня к себе, зарывшись лицом мне в волосы.
        — Господи, я думал об этом весь день!
        — А я весь день думала о вчерашнем.
        — Не издевайся. Ночью резвиться во дворе опасно.
        Мы оба замолчали, да и слова были сейчас ни к чему. Натан быстро уснул. Пару раз хватал меня за руку, дергался во сне. Давно отвыкла спать с кем-то, кроме девочек, и успела забыть, что взрослые тоже так делают.
        Девочки… Не видела их уже несколько месяцев! Меня с головой захлестнуло чувство вины за то, что лежу сейчас, такая счастливая, пока они где-то бродят одни, маленькие, беспомощные.
        Зачистка дороги создавала видимость действия, но, чтобы вернуть их, этого было недостаточно. Если на днях не появятся, пойду сама искать.
        Стараясь не разбудить Натана, я встала и выскользнула из спальни. Едва я вышла на кухню, стеклянная створка приоткрылась.
        — Скарлет?  — позвал он, сонно прищурившись.  — Все в порядке?
        — Да, собираюсь укладываться.
        — Подожди, почему не со мной?
        — Вряд ли это понравится Зои.
        — Очень мило с твоей стороны думать о ней, но боюсь, проблема не в этом. Хочешь, давай поговорим.  — Натан кивнул в сторону гостиной.
        — Завтра с ребятами двинем в Шалот, нужно как следует выспаться. Я вообще плохо сплю, а с тобой спать мне пока еще непривычно…
        — Погоди, ты собираешься в Шалот? Там же эпидемия!
        — Вот и нужно там все зачистить. Вдруг Эндрю заедет туда за припасами или еще за чем-то.
        Натан мягко взял меня за плечи:
        — Скарлет, ты даже не представляешь, что там творится. В Шалоте сотни три зараженных как минимум.
        — Песцов.
        — Неважно. Столько вам не зачистить. Ты просто погибнешь.
        Я потянулась и поцеловала его в щеку:
        — По-моему, я доказала, что могу постоять за себя. Не слышал россказни парней за ужином?
        — Слышал, в том-то и дело. Я тебя понимаю, но отпустить не могу. Это чистой воды самоубийство,  — жестко закончил он.
        — Считаешь, если разок меня трахнул, теперь можешь командовать?
        Мой тон застал его врасплох, но решимости не убавил.
        — Не делай этого.
        Я растерялась, не зная, как реагировать. Натан говорил спокойно. Эндрю в таких случаях сразу начинал орать.
        — Не смей указывать мне!
        Он поднес мою руку к губам. Я попыталась вырваться, но не смогла.
        — Я никогда не пойму, через что тебе приходится проходить каждый день, Скарлет. Я никогда не видел твоих девочек, но все равно дико за них волнуюсь. Можешь ругаться на меня хоть целыми днями, но я люблю тебя, Скарлет. Очень люблю. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.
        На долю секунды меня охватило искушение остаться на ранчо, в безопасности. Просто сидеть и ждать девочек под предлогом, что должна быть тут, когда они появятся. Но тут мне представилось, как Холли и Дженна заходят в Шалот, где затаились мертвецы. Даже против самого мелкого у них нет ни малейших шансов. Вдобавок, где гарантия, что Эндрю по-прежнему с ними, а не погиб по пути сюда?
        — Прости, не могу.  — Я решительно высвободила руку.
        — Не можешь — чего?
        — Дать тебе то, что ты хочешь. Это отвлекает.
        — Не понимаю…
        — Я должна думать о них каждую минуту. Должна стоять на крыльце, волноваться и ждать. Боюсь, как только перестану, с ними обязательно случится беда.
        Слушая мои невнятные объяснения, Натан только качал головой.
        — Знаю, звучит глупо, но я все равно верю. Верю, что, пока думаю о них, они в безопасности.
        — Ладно, допустим. Но думать, волноваться — это одно, а подвергать себя такому риску — другое.
        — Ты не понимаешь! Это отвлекает меня. Ты отвлекаешь меня, Натан! Я стала реже думать о девочках. Зато часто думаю о тебе. Это неправильно. Дети для меня всегда на первом месте. Всегда были и будут.
        — Ну разумеется, но…
        — Теперь понял, почему я не могу ответить тебе взаимностью?
        — Скарлет,  — взмолился он,  — не принимай поспешных решений. Наверняка есть другой выход…
        — Нет, Натан. Другого выхода нет.
        Он встал и нервно зашагал по комнате. Видимо, пытался найти аргументы, чтобы переубедить меня, но так и не нашел.
        — Прости, но я с тобой пойти не могу. Нельзя бросать Зои…
        — Конечно,  — перебила я.  — Даже не объясняй.
        Натан посмотрел на меня с такой болью, что было видно даже в темноте.
        — Я буду думать о них вместе с тобой.
        Черт бы побрал его с этой трогательной заботой! Долгожданное признание едва не слетело с губ, но я сдержалась. Стоит поддаться чувствам, сказать: «Я люблю тебя», и Дженна с Холли обречены.
        — Натан, это все, что у меня осталось. Не лишай меня последней крупицы разума.  — Я круто развернулась и бросилась в подвал. Натан так и остался стоять в гостиной, вероятно, ненавидя меня всеми фибрами души.
        На рассвете мы отправились в путь. В Шалоте предстояло много работы, нужно было ухитриться сделать все до темноты и сразу уходить. Шум разбудил Натана. Он выскочил из спальни и с порога замахал нам вслед, но даже не попытался поговорить со мной на прощание, поцеловать.
        Путь до шоссе занимал примерно час. Придется попотеть, чтобы добраться до Шалота, расшугать песцов и вернуться обратно. Выйдя на дорогу, я припустила трусцой. Хватило меня минут на сорок. Зато у Купера открылось второе дыхание — не мешал даже тяжеленный рюкзак. Я немного позавидовала ему в душе. Нет, для своих лет я была в отличной форме. Даже бегала по утрам… изредка. И в больнице носилась по этажам, иногда не успевая присесть. Однако мы не прошли и половины пути, а у меня уже заплетались ноги.
        — Все, привал,  — задыхаясь, объявила я.
        — А кто придумал идти пешком?  — весело заметил Джоуи, косясь на меня.
        — По-моему, никто не возражал,  — огрызнулась я.  — Договорились ведь, что машиной воспользуемся только в самом крайнем случае.
        — Твоя одышка тянет на крайний случай,  — продолжал веселиться Джоуи.
        Мои глаза гневно блеснули.
        — Тебя забыли спросить, шутник!
        — Такими темпами мы не успеем вернуться засветло,  — бросил Купер.
        — Такими темпами мы просто выдохнемся, и тогда — песец всем нам,  — возразил Брюс.  — Боюсь, придется там заночевать.
        — Где? В Шалоте?  — Я помассировала колени и встала.  — Разве не там погибли ваши друзья?
        — Друзья Натана,  — поправил Джоуи.
        Я кивнула, но уточнять не стала. Перебежками мы наконец добрались до пресловутой машины на шоссе. Сигнализация молчала. Наверное, сдох аккумулятор. И ни одного ожившего мертвеца поблизости.
        В поле еще виднелись глубокие борозды, оставленные джипом. Господи, как давно это было! Казалось, с тех пор минула целая вечность.
        — Ладно, за дело,  — велела я.  — И смотреть в оба.



        ГЛАВА 23

        НАТАН

        К полудню я поймал себя на том, что поглядываю на холм всякий раз, стоит лишь пройти мимо двери. К ужину мне с трудом удавалось скрыть нарастающую тревогу. Язвительные комментарии Эшли каждые пять минут тоже не добавляли оптимизма. Но когда Зои вслух заметила, что скоро стемнеет, мы взглянули правде в глаза.
        — Им давно пора вернуться,  — срывающимся голосом прошептала Эллени.  — Затемно их можно не ждать, в-верно? А солнце почти село.
        Эшли опустилась на стул и обхватила голову руками:
        — Они вернутся, Эллени. Не переживай. Не могли же их всех убить. Кто-нибудь бы да добрался до нас. Понимаешь, к чему я? Все с ними в порядке.
        — Они обещали к ночи вернуться. Если их нет, наверняка что-то случилось,  — вслух рассуждала Зои, не догадываясь, какой эффект произведут ее слова.
        Эллени всхлипнула. Эшли прижала ладонь ко рту.
        — Так, успокоились!  — велел я, хотя сам был на грани.  — До Шалота почти двадцать пять километров. Туда-обратно — это все пятьдесят, плюс песцы. Ребята просто не рассчитали силы и время. Не пришли — значит, хватило мозгов не бродить среди ночи.
        — Конечно,  — закивала Эллени.  — Скарлет не стала бы так рисковать. Вот завтра утром и вернутся.  — Она снова с аппетитом налегла на картофельное пюре.
        — Вот-вот,  — поддакнул я.
        — Может, пришлют Купера нас предупредить,  — с надеждой подхватила Эшли.  — Он ведь бегает быстрее всех.
        — Может, пришлют, а может, и нет. Особо не рассчитывай,  — предупредила Миранда.  — И вообще, нечего дергаться, пока нет конкретного повода.
        Ее голос звучал на удивление спокойно, но украдкой брошенный взгляд говорил, что она просто пытается помочь мне разрядить обстановку, хотя сама едва верит в благополучный исход.
        Только я взялся за вилку, как во всем доме погас свет. Зои с Эллени испуганно взвизгнули.
        — Тсс!  — шепнул я.  — Без паники. Мы знали, что рано или поздно это случится.
        На ощупь я добрался до раковины и вытащил из-под нее два фонарика. Один взял себе, второй отдал Миранде.
        — Пойду принесу свечи. Эллени, идем, поможешь мне,  — велела она.
        Эшли придвинулась к Зои и взяла ее за руку. Глядя на них, я улыбнулся:
        — Ничего страшного не произошло. Мы же спим ночью без света.
        — Да, но всегда можем включить его, если захотим, а сейчас — нет,  — всхлипнула Зои.
        Эшли обняла девочку и прижала к себе:
        — Не бойся, малышка. Я с тобой.
        Зои погладила ее по руке:
        — И я с тобой.
        СКАРЛЕТ

        — Сюда!  — придерживая дверь, скомандовала я Брюсу и Джоуи. Купер привел нас в дом, где они останавливались проездом. Окна и двери были надежно заколочены, и если верить ребятам, где-то по соседству хранился целый арсенал оружия и боеприпасов.
        Предварительно Брюс на пару с Джоуи заманили песцов подальше, а теперь вернулись. Дождавшись их, я щелкнула выключателем. Ничего.
        — Похоже, электричество вырубили.  — Джоуи нашарил в рюкзаке фонарик.  — Под раковиной должны быть свечи, только у меня нет спичек.
        — У меня есть,  — сообщила я и полезла в рюкзак.
        Мы сидели кружком на полу, прихлебывали из бутылок и тяжело дышали. До Шалота удалось добраться лишь к вечеру. На зачистку оставался максимум час, но шаркунов было слишком много. Мы совсем потеряли счет времени, а когда опомнились, уже смеркалось и ни о каком возвращении не могло быть и речи. Зачистка продолжалась до темноты, но песцов убавилось в лучшем случае наполовину.
        Джоуи решил не засиживаться и встал:
        — Надо проверить окна и двери, вдруг доски неплотно держатся. И запасной выход неплохо бы отыскать.
        Брюс закатил глаза и, едва тот скрылся из виду, презрительно фыркнул:
        — Тоже мне, Рембо!
        — Прекращай,  — осадила его я.  — Он не раз спасал наши шкуры сегодня. Так что будь с ним повежливей.
        Брюс с разнесчастным видом уставился в пол.
        — Эй… народ?..  — позвал Джоуи, входя в комнату с поднятыми руками. В тусклом пламени свечи мелькнуло направленное ему в затылок дуло винтовки.
        Мы разом вскочили и выхватили оружие. Но тот, кто держал Джоуи на мушке, ловко спрятался за спину заложника.
        — Вас мамы в детстве не учили стучаться, а уже потом ломиться в чужой дом?
        — Извините, мы не знали, что дом ваш,  — пробормотала я.  — Сейчас уйдем.
        — Как вы вообще сюда добрались? На машине?  — допытывался незнакомец.
        — Нет, пешком. Пожалуйста, позвольте нам уйти.  — Я опустила пистолет.  — Отпустите нас, и никто не пострадает.
        — Поздно,  — отрезал тот.
        Джоуи зажмурился, но выстрела не последовало. Я схватила фонарик и направила прямо на чужака. Он инстинктивно отшатнулся. Луч выхватил из темноты косматую гриву спутанных волос, ужасно грязные руки с черными ногтями и камуфляжный комбинезон, сплошь залитый кровью. Габаритами незнакомец превосходил Джоуи. Даже если накинемся на него всем скопом, не факт, что сладим.
        — Скитер?  — ахнул Брюс.
        — Допустим…  — удивился здоровяк, щурясь от яркого света.
        — Скитер, это я, Брюс! А вот Купер! Господи, поверить не могу! Ты живой!
        Луч фонарика метнулся к потолку.
        Скитер убрал ствол от затылка Джоуи и горячо пожал обоим парням руки.
        — Охренеть можно,  — пробормотал он и стянул с головы шляпу.
        — Как ты тут очутился?  — спросил Купер, улыбаясь до ушей.
        Я совсем растерялась. Почему они с Брюсом знают этого парня, а Джоуи — нет?
        — Скитер Макги,  — представился здоровяк и повернулся к недавнему заложнику: — Извини, братишка, попутал малость. Без обид, просто столько ублюдков развелось. Надо быть начеку.
        Джоуи машинально пожал протянутую руку.
        — На самом деле шел к вам,  — продолжал Скитер.  — Девчушки, у которых отец — доктор, говорили про ранчо, вот я и решил… Но по пути застрял тут. Этот городишко просто кишит стервятниками.
        — Стервятники?  — хохотнул Купер.  — А что, мне нравится.
        — Нет, лучше песцы. Иначе Зои нам не простит.
        Скитер изменился в лице, побледнел:
        — Что вы сказали?
        Столь резкий перепад настроения настораживал. Я бросила опасливый взгляд по сторонам. Ребята тоже не понимали, что к чему. А вдруг этот Скитер — не тот, за кого себя выдает? Как бы то ни было, осторожность не помешает.
        — Понимаете,  — начала я,  — мы все вместе придумали называть их песцами. Звучит глупо, но…
        — Нет, мисс,  — перебил Скитер.  — Вы сказали «Зои». Речь не о малютке Зои примерно вот такого роста? Волосы светло-русые?
        — Вы знакомы с Зои?  — насторожилась я.
        Скитер одним прыжком очутился возле меня:
        — Она моя племянница! Так вы видели ее? Где она? А ее отец? Он с ней?
        — Племянница?  — удивилась я. Странно, что Натан никогда не говорил о брате.
        — Ну да. Моя сестра Обри — жена Натана. Так вы видели их?
        «Жена Натана». Слова больно резанули по сердцу.
        — Видели,  — улыбнулся Брюс.  — Они на ранчо «Красный холм», в полной безопасности.
        Скитер на секунду разразился торжествующим смехом, потом попятился и плюхнулся на кушетку.
        — Слава тебе господи,  — повторял он. Потом закрыл лицо руками и отчетливо всхлипнул.
        Трудно поверить, что этот здоровый сильный мужик мог плакать.
        Мы растерянно переглянулись. Ясно одно: в нашем полку прибыло, теперь нас стало десять.
        — Скитер?  — Я робко коснулась его плеча.  — Скитер, завтра после зачистки мы отправляемся на ранчо. Если хочешь, можешь пойти с нами.
        — Зачистки?
        — Да, мои девочки вот-вот придут. Нужно подготовиться к их появлению.
        — Хорошо, я помогу.


        Следующий день выдался на редкость жарким. Всего через два часа после рассвета началось пекло. Выбившиеся пряди прилипали к шее. В воздухе дрожало зыбкое марево. К вони, исходящей от нашей одежды, примешивался запах тухлятины и давно не чищенных зубов. Меня тошнило от собственного запаха, чего уж говорить про «аромат» остальной компании.
        В Шалоте мы каждый убили по пять песцов. Пришло время возвращаться. По дороге Скитер поведал, как уложил толпу зомби, чтобы добраться до жены, ставшей одной из них, и выполнить данное ей обещание. Я все больше проникалась к нему симпатией, гадая, насколько Обри похожа на брата. Выходит, я не зря сказала Натану, что между нами все кончено. С появлением Скитера наши отношения так или иначе были бы обречены. Но при мысли, что я не смогу попросить прощения у Натана, обнять его, поцеловать, на душе заскребли кошки. Чем ближе к ранчо, тем паршивей мне становилось.
        — Поверить не могу, что вы с Натом родственники,  — признался Купер.  — Такие совпадения бывают только в кино.
        — Это точно,  — подхватил Скитер.  — Вообще странно, что вы с ним разминулись. Он ведь тоже был с нами в церкви.
        — Натан был в церкви?  — удивился Брюс.
        — Ага, был, да сбежал при первой же возможности, чтобы уберечь Зои. Он же понимал, что долго мы там не продержимся.
        Я резко встала посреди дороги:
        — О какой церкви речь?
        — Первая баптистская церковь в Фэрвью,  — ответил Скитер.
        — Вот дерьмо!  — Я вдруг поняла, что те люди, что тогда выбегали из церкви, вполне могли быть Натаном и Зои.
        — Оно самое,  — кивнул Скитер.
        Мы припустили трусцой, изредка переходя на шаг. Куперу не терпелось обнять Эшли, которая наверняка себе места не находила от беспокойства. Благополучно миновав холм, я обернулась в надежде, что девочкам удастся повторить наш путь.
        Завидев нас, Эшли с разбега прыгнула на Купера и залилась слезами. Эллени бросилась ко мне в объятия, с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать. Натан, Миранда и Зои сгрудились на крыльце и растерянно поглядывали на грязного оборванца, замыкающего шествие.
        — Скитер?  — недоверчиво спросил Натан.
        — Дядя Скитер!  — Зои кинулась было ему на шею и вдруг резко отпрянула.  — Дядя Скитер, ты воняешь!
        — Ага, гадость, согласен.
        Натан спустился с крыльца и стиснул шурина в объятиях:
        — Господи, не могу поверить…
        Мы все начали обниматься. Внезапно Натан прижал меня к себе и поцеловал в губы. Оправившись от удивления, я ответила на поцелуй.
        — Прости,  — прошептала я чуть слышно.
        Он лишь покачал головой:
        — Не надо. Помолчи лучше. Дай тебя обнять.
        Я уткнулась лицом ему в грудь, впервые чувствуя себя по-настоящему в безопасности. Натан любил меня больше, чем я того заслуживала в свете той дурацкой стычки. Так может, Господь смилостивится надо мной и сотворит еще одно чудо?..
        Брюс взбежал на крыльцо и рассеянно поцеловал Миранду в щеку.
        — Мать моя женщина!  — проворчал Скитер.  — Чего сразу не предупредили-то?
        — О чем?  — растерялся Брюс.
        — Две рыжие в доме,  — со вздохом пояснил тот.  — В Шалоте и то жилось спокойней.
        Миранда нахмурилась, а я засмеялась:
        — Твоя правда.
        — Слава богу, ты вернулась,  — шепнул Натан и снова привлек меня к себе. Потом поцеловал в щеку и повел за руку в дом. После этого он стал показывать Скитеру наше хозяйство, а заодно выдал чистую одежду. Потом снова вернулся ко мне: — Плохие новости. Электричество вырубилось. Я поковырялся в проводке, но… сама понимаешь.
        — Это было предсказуемо,  — заметила я.
        Натан кивнул:
        — Кстати, как тебе мой шурин? Скажи, он нечто!
        — Да, но… мне как-то неловко перед ним.
        — Глупости. Скитер в курсе про Обри, что между нами все кончено и уже давно. Теперь полегчало?
        — Ага,  — пробормотала я, прижимаясь к нему всем телом и радуясь, что он не воспринял те мои слова всерьез.  — То, что я сказала тогда…
        — Забудь. Все нормально.
        — Нет, не нормально. Мне не следовало так говорить. Прости. Я никогда этого не умела. Что перед концом света, что после.
        — Чего этого?
        — Любить кого-то,  — тихо сказала я.
        Натан обнял меня и поцеловал в губы:
        — Никогда не стремился к совершенству.  — Я улыбнулась, а он продолжал: — И все равно нашел.
        Я гладила его лицо, целовала. Для полного счастья не хватало лишь моих девочек.
        — Все не так уж совершенно.
        — Это только пока.  — Натан не преминул воспользоваться случаем и утешить меня.
        — Дядя Скитер, идем, познакомлю тебя с Бучем,  — позвала Зои.
        Скитер выглянул из ванны, до скрипа отмытый, с чистыми волосами.
        — Кто такой Буч?  — полюбопытствовал он, на ходу застегивая рубашку в тонкую полоску, которая никак не желала сходиться на объемистом животе, зато смотрелась очень дорогой. Едва ли у самого Скитера нашлось бы в гардеробе нечто подобное.
        — Это корова,  — пояснила Зои и потащила дядю за собой. Тот покорно двинулся следом.
        — Хочешь сказать, бык?  — уточнил Скитер и уже на пороге жалобно посмотрел на Натана.
        — Твой шурин и впрямь нечто,  — засмеялась я.
        — Это верно,  — улыбнулся Натан, провожая парочку взглядом.
        — Тебя послушать, так Обри совсем на него не похожа.
        — Небо и земля. Впрочем, сначала она такой не была.
        Скитер тем временем дурачился, притворяясь, будто испугался Буча, и даже попытался убежать.
        — И с детьми отлично ладит,  — заметила я.  — А свои у него есть?
        — Не успел завести.  — Натан резко помрачнел.  — Его жена только-только забеременела, когда все случилось. Ее звали Джил. Удивительно красивая и добрая женщина.
        — Прости,  — пробормотала я, жалея, что вообще подняла эту тему.
        Натан поцеловал меня в щеку:
        — Все мы кого-то потеряли. Такова сейчас жизнь.
        Эшли вышла проводить Купера в караул. По уже заведенной традиции они обнялись и поцеловались.
        — Уговорите Ната, пусть приготовит на ужин курицу-гриль,  — подмигнул Купер и закинул на плечо винтовку.
        Я нежно погладила Натана по плечу:
        — Ты самый лучший повар в мире.
        — Люблю тебя!  — крикнула вслед Куперу Эшли.
        — И я тебя!  — откликнулся тот и, послав ей воздушный поцелуй, побежал на восток.
        — Телячьи нежности,  — фыркнула я, чтобы поддразнить Эшли.
        Вскоре к нам присоединился Скитер, весь мокрый от пота после беготни на пару с Зои.
        — Симпатичный бычок. Так и просится на сковородку.
        — Не смешно,  — бросила Эшли, хотя сама улыбалась.  — Это наш питомец.
        Натан пихнул шурина в бок:
        — Ты такой смелый, пока Буч в загоне. Может, выпустим его и поглядим, кто кого?
        — Разумеется, я его,  — фыркнул Скитер.
        Все засмеялись, но Натан вдруг прижал палец к губам, призывая нас к молчанию. И тут мы услышали крик: Купер мчался по полю, размахивал руками и орал что-то неразборчивое. Натан вдруг обмер.
        — Господи, Зои!
        И бегом ринулся на улицу. Следом — Скитер и я. Мы побежали на юг, в том же направлении, что и Купер. Поначалу сарай заслонял нам обзор. Вскоре он остался позади, и я увидела Зои. Широко раскинув руки, девочка медленно поворачивалась взад-вперед, как флюгер, не замечая, как в паре метров от нее ковыляет почуявший добычу песец.
        — Зои, сзади!  — надрывался Купер.  — Беги!
        Девочка встала спиной к мертвецу и непонимающе нахмурилась.
        — Зои!  — задыхаясь, выкрикнул Натан.  — Детка, беги сюда! Беги что есть мочи.
        Она наконец обернулась, но, увидев причину наших криков, застыла на месте. Время словно остановилось. Дальнейшее происходило как в замедленной съемке. Мне не хватало скорости, я понимала, что не успею. Сердце разрывалось от боли, толкая меня с новой силой вперед.
        Раздался плотоядный стон. Тварь торжествовала в предвкушении кровавого пиршества. Пара чудовищных рук потянулась к девочке, но та даже не шелохнулась.
        — Зои, беги!  — завопил Натан срывающимся голосом.
        Тварь наклонилась к Зои, но Купер рванулся вперед и увлек девочку на землю, прикрыв своим телом.
        Натан истошно завопил и прибавил ходу, но от дочери его отделяли добрые десять шагов. Когда мы очутились на месте, Зои лежала на спине, глядя в ослепительно-голубое небо, а Купер добивал чудовище прикладом винтовки.
        — Ты цела? Не укусили?  — Натан принялся ощупывать девочку с ног до головы. Задрал ей футболку и тщательно исследовал каждый участок кожи.
        И тут Зои заплакала. Натан взял ее на руки и стал баюкать, как маленькую. Мы со Скитером подбежали к Куперу и в ужасе застыли — на плече у парня зияла огромная рана.
        Купер рухнул как подкошенный. Я опустилась рядом с ним на колени, глядя на ошметки кожи и мяса на его плече, едва прикрывающие кость.
        Скитер стянул через голову рубашку, скрутил в жгут и отдал мне. Я сильно затянула самодельную шину на предплечье, но все понимали, что это лишь для виду. Куперу уже ничто не поможет. Он вздрогнул от боли и посмотрел на меня.
        — Купер!  — прокричала издалека Эшли звенящим от страха голосом.
        Купер умоляюще взглянул на меня:
        — Не дайте ей это увидеть.
        Я кивнула и обернулась к Скитеру:
        — Не пускай ее.
        — Передайте, что я люблю ее,  — попросил Купер.
        У меня на глаза навернулись слезы.
        — Она знает, Куп. Ты доказывал это каждый день.
        Он улыбнулся. Эшли отчаянно билась в объятиях Скитера, пытаясь вырваться.
        — Он поправится! Скарлет, не тронь его! Он поправится!
        — Она меня возненавидит,  — вздохнула я.
        Купер подался вперед и неуклюже обнял меня:
        — Скарлет, нельзя рисковать. Покончим с этим прямо сейчас.
        Не выпуская Зои, Натан вытер мокрые от слез глаза:
        — Спасибо, Купер. Ты спас ей жизнь.
        Тот кивнул:
        — Береги Эшли. Теперь ты за нее отвечаешь.
        — Я не подведу,  — пообещал Натан.  — Клянусь.
        — Пожалуйста, не надо,  — билась в истерике Эшли.  — Умоляю, не надо!
        Я наклонилась, поцеловала Купера в щеку, выпрямилась и, прижав дуло винтовки к его виску, спустила курок.



        ГЛАВА 24

        МИРАНДА

        На закате все собрались под деревом, где покоились мой отец и Ли. Встали вокруг свежего могильного холмика. Эшли собственноручно сделала крест: связала вместе две поперечные перекладины и украсила венком из полевых цветов. Потом долго вырезала на дереве орнамент и «Стэнли Леонард Купер Второй». Траурное молчание сестра нарушила лишь однажды, заявив, что не позволит хоронить Купера, пока не закончит крест.
        В свое время мы не успели похоронить Джил, похороны отца тоже не застали, и вот теперь впервые присутствовали на страшной церемонии. В голове не укладывалось, что Купер погиб! Купер — такой сильный, такой добрый! Смерть забрала лучшего из нас…
        Скитер, Натан и Брюс вырыли могилу и перенесли тело Купера из поля во двор. Я сидела дома, пытаясь утешить сестру. Когда крест был готов и мужчины взялись за лопаты, осознание произошедшего обрушилось на нее с полной силой. Истерика продолжалась вплоть до самого вечера.
        Стоя под деревом, Эшли не проронила ни слова. Мы тоже молчали. Наконец Натан собрался с духом и откашлялся:
        — Стэнли Купер пал смертью храбрых. Каждый день мы должны помнить о его подвиге, о том, каким добрым, любящим человеком он был, и попытаться стать такими же. Стэнли Купер был нам верным товарищем, другом, братом…
        — И мужем,  — прошептала Эшли и затряслась от безмолвных рыданий.
        — И мужем,  — срывающимся голосом повторил Натан.  — Он был героем и погиб как герой, пожертвовав собой ради ближнего. Впредь в своих делах и поступках мы обязаны не разочаровать его, чтобы он мог нами гордиться… Однажды Купер рассказывал мне про свою младшую сестренку Саванну, о том, как был привязан к ней. Признался, что каждый день волнуется за нее и за маму, не знает, живы ли они. Если нет, то теперь они вместе. Пусть это послужит нам утешением.
        — Помню, как познакомился с Купером,  — улыбнулся Брюс.  — Это было на уроке, он сидел и пялился на Эшли. Ну а поскольку я встречался с ее сестрой, мы автоматически стали лучшими друзьями. Но он был настоящий друг. Самый лучший.  — Он откашлялся.  — Мне будет очень не хватать его. На земле убыло, так пусть прибудет на небесах.
        — Хорошо сказано,  — похвалила Скарлет.
        — Ничего не говори, Скарлет!  — с дрожью в голосе сказала Эшли.  — Не смей!
        Натан шагнул было к ней, но сестра ловко отпрянула.
        — Эшли, вины Скарлет тут нет. Ты же понимаешь, она вынуждена была так поступить.
        — Все в порядке, Натан,  — отмахнулась Скарлет.  — Она вправе злиться на меня.
        — Вот только не надо вести себя со мной как с маленькой!  — мгновенно взвилась Эшли.  — Просто закрой рот, Скарлет! Заткнись, поняла? Слышать тебя не желаю.
        Та молча кивнула и отвела взгляд. Эта невероятно сильная женщина спокойно позволяла Эшли орать на нее. Пускай сестра делала это не совсем осознанно, и все равно терпению Скарлет можно было только позавидовать.
        Натан снова принялся ее защищать, но она легонько коснулась его руки и покачала головой.
        Полчаса мы провели у могилы — плакали, вспоминали, смеялись. От нервного перенапряжения Эшли едва держалась на ногах. Я обхватила ее за талию и повела в дом. У себя в комнате сестра упала на кровать и рыдала, пока не уснула.
        — Эй,  — окликнул меня у двери Брюс. Я приложила палец к губам. Брюс кивнул и перешел на шепот: — Ну как она?
        — Все так же.
        — А ты?
        — Аналогично.
        Он обнял меня за плечи и повел в гостиную.
        — А где все?  — спросила я.
        — Джоуи на посту. Скарлет посоветовала устроить наблюдательный пункт на крыше. Оттуда лучше обзор. Наш Рембо приволок лестницу, теперь караулит.
        — Ясно.
        — Натан с девочками,  — продолжал Брюс.  — Скарлет и Скитер пошли расчищать дорогу.
        — Вдвоем? Они с ума сошли!
        — Я иду с ними. Просто хотел удостовериться, что ты в порядке.
        — Слушай,  — осторожно начала я,  — вся эта идея с зачисткой — сущий бред. Пора взглянуть правде в глаза — девочки не придут. Прошло уже четыре месяца, а их по-прежнему нет.
        — Не факт,  — пожал плечами Брюс.  — Нат с Купером одолели всего десять километров за целый день. Представь, каково добираться сюда двум маленьким девочкам, да еще и пешком. Вот не объявятся к зиме, тогда все…
        — Слишком долго ждать и надеяться,  — вздохнула я.
        — По мне, так не очень.  — Брюс поцеловал меня в лоб.  — До встречи.
        — Будь осторожен.
        Он бросился догонять Скарлет и Скитера. Я с тревогой смотрела ему вслед и успокоилась, лишь когда он благополучно добрался до вершины холма и скрылся из виду.
        Проводив Брюса, я заметила приставленную к стене лестницу. Взобравшись по перекладинам, увидела Джоуи, сидящего на крыше с винтовкой, солидным запасом патронов и отменнейшим оптическим прицелом из арсенала моего отца.
        — Хочешь, составлю тебе компанию?
        Джоуи, прищурившись, глянул на солнце:
        — Когда я отказывался?
        С моего места открывался вид на могилу Купера, поэтому я пересела поближе к центру крыши. Девочки болтали с Бучем в загоне. Натан глаз с них не спускал, отвлекался лишь на долю секунды, чтобы оглядеться по сторонам.
        — Зои, похоже, нисколько не переживает. Странно,  — заметил Джоуи.
        — Просто она не такая, как все.
        — В смысле?
        — В смысле, другая.
        Он кивнул:
        — Натан — сущий ангел. Хорошо, что они со Скарлет нашли друг друга.
        — Это точно,  — улыбнулась я.
        Джоуи поглядел по сторонам и ткнул куда-то пальцем:
        — Смотри.
        К северу в поле высилось одинокое дерево. Стайка птиц, примостившаяся на ветках, внезапно вспорхнула и улетела. Джоуи направил туда прицел и вскинул винтовку:
        — Четверо.
        Я прищурилась. В золотистых колосьях спелой пшеницы ковыляли песцы. Три головы торчали над полем, четвертый — наверное, ребенок — выдавал себя легкой рябью стеблей.
        — Уверен, что это песцы?
        — Можешь не сомневаться.
        — Займешься ими?
        — Всегда готов.
        Загремели выстрелы. Один, два, три и, после секундной заминки, четыре. Все в яблочко.
        Джоуи обвел прицелом окрестности и отложил винтовку.
        — Все чисто?  — позвал Натан, прижимая к себе девочек.
        — Чисто,  — откликнулся Джоуи.
        — Скарлет видишь?
        — Нет.
        Натан места себе не находил. Смерть Купера заставила нас взглянуть правде в глаза. Никто даже не пытался отговорить Скарлет от идеи ежедневных зачисток, но все понимали, какой это огромный и не вполне обоснованный риск.
        Джоуи вытер лоб грязной тряпкой. Было очень жарко. Раскидистый дуб отбрасывал на крышу причудливую тень, но она не спасала от жары. Джоуи откинулся назад, широко расставив руки. Его указательный палец коснулся моего мизинца и вскоре его ладонь накрыла мою. Мы делали вид, что ничего не происходит, и продолжали молча сидеть, радуясь, что хоть на миг можем перестать притворяться.
        СКАРЛЕТ

        — Приготовились!  — рявкнул Скитер.
        Ветер дул нам навстречу, и вычислить мертвецов по жуткому запаху было довольно просто. Правда, сегодня воняло особенно мерзко. Возможно, из-за погоды. Мы ломали голову в поисках причины и вдруг увидели ее собственными глазами.
        — Поглядите-ка!  — хохотнул Скитер.  — Поджаренные, с хрустящей корочкой. Прямо как фирменные цыплята Натана.
        — Пахнут только не так аппетитно,  — содрогнулся от отвращения Брюс.
        Не доходя до шоссе, мы наткнулись на целую свору, бредущую с юга. Пока я махала топором направо и налево, все думала, почему их не убывает, а наоборот. Зачистки продолжались не одну неделю, но на дорогу по-прежнему нельзя было выйти спокойно. Эта мысль терзала меня, лишая покоя.
        Скитер и Брюс помогли сбросить гниющие тела в канаву. Насчет канавы мы договорились с самого начала. Хоронить песцов было хлопотно, сжигать — опасно из-за жары, ветра и засухи. Просто не хотелось, чтобы девочки шли мимо разлагающихся трупов.
        Я встала, тяжело дыша, и вытерла с лица пот пополам с грязью.
        — По-моему, они идут из Шалота.
        — Мне тоже так кажется,  — подхватил Скитер.  — Уж больно прожаренные. Не иначе как побывали у той сгоревшей заправки.
        — А теперь пожара нет, соответственно, в Шалоте их ничто не держит,  — кивнул Брюс.
        — И не кормит.  — Я указала на очередную группку, ковыляющую в полукилометре от нас. Песцы были сплошь кожа и кости. Не знаю, может, всему виной разложение, но ощущение было, словно они едва передвигают ноги от голода.  — Смотрите. Того и гляди сами упадут или просто сдохнут от истощения.
        — Звучит, конечно, заманчиво, но я лично сомневаюсь,  — вздохнул Скитер.  — Те последние практически сгорели заживо, но сюда доковыляли.
        — Они движутся на север,  — заметил Брюс.  — Может, черт с ними? Пусть идут, куда шли.
        Я помотала головой:
        — Тот, кто напал на Купера, тоже шел мимо. Может, кто-то видел его, но решил — пусть идет. Нет, мы должны уничтожить их по максимуму, насколько хватит сил.
        НАТАН

        Ближе к ужину я нервно мерил шагами гостиную, ежесекундно посматривая в открытую дверь. Эмоции сменялись от беспокойства к злости, растерянности и, наконец, к панике.
        — Не волнуйся, они будут с минуты на минуту,  — заверила Миранда.  — Кстати, ужин подгорает.
        Чертыхнувшись, я поспешил через прачечную во двор, где на решетке жарились цыплята. Голыми руками снял тушки с огня и стал отчаянно дуть на обожженные пальцы.
        На пороге возникла Миранда:
        — Понимаю, тебе тяжело видеть, как она изо дня в день подвергает себя такому риску.
        Я огляделся по сторонам — это уже вошло у меня в привычку. Не помню, в какой момент это началось, но стоило выйти на улицу, мой взгляд начинал затравленно шарить вокруг.
        — Не только она. С ней еще Брюс… и Джоуи.
        Миранда вспыхнула и, убедившись, что поблизости никого нет, шагнула во двор:
        — Так заметно?
        Я молча пожал плечами. Она покаянно опустила голову:
        — Сама не знаю, как так получилось. Просто… просто так вышло.
        Я с пониманием кивнул:
        — Сложная ситуация, и не мне тебя судить.
        — Уже не знаю, что делать. Даже поговорить не с кем.
        — Можешь поговорить со мной. Помочь не обещаю, но выслушать могу.
        Она улыбнулась и прислонилась к косяку:
        — Спасибо, Нат.
        Я поставил на стол тарелку с курятиной и грустно посмотрел на три пустых стула. Миранда пошла за Эшли, но вернулась одна.
        — У нее нет аппетита.
        — Сегодня пусть поголодает, ничего страшного. Рано или поздно есть все равно захочется.
        Миранда кивнула в знак согласия.
        Мы принялись за еду. Эллени и Зои оживленно болтали. Девочки отлично ладили и успели подружиться. Правда, Эллени больше молчала, что никак не сказывалось на ее добродушном характере. Раз я пытался поговорить с ней о родителях, но наткнулся на глухую стену. Даже со Скарлет она обсуждала эту больную тему один-единственный раз. Даст бог, ребенок оправится от кошмара и научится снова доверять людям. Бедняжке пришлось несладко. Не всякий человек способен выдержать такой ад.
        — А потом Буч как замычит! Муууууууууууууу!  — закончила Зои и захихикала.
        Следом захихикала Эллени. Даже мы с Мирандой не смогли удержаться от смеха.
        — Папочка!  — Зои кивнула на дверь, в которую как раз входил Брюс. Следом за ним плелись Джоуи и Скарлет. Я бросился к ней и подхватил на руки. Видеть ее живой и здоровой было для меня самым большим счастьем.
        — Я грязная, как свинья,  — предупредила Скарлет.
        — Плевать,  — прошептал я, целуя ее в губы.
        Скарлет неожиданно отстранилась:
        — Их все больше. Мигрируют из Шалота.
        — Голод не тетка,  — заметил я.
        — Если они вышли на охоту, нужно быть начеку.
        — Скарлет,  — начал я, но она не дала мне договорить.
        — Пойду вымоюсь. Позже обсудим.
        Уловка не сработала. Я понял, что на самом деле Скарлет уже все решила и переубедить ее теперь будет невозможно.
        За ужином она изложила свой план. Ночью, лежа в постели, шепотом посвятила меня в подробности.
        — На следующей неделе начнем зачищать дорогу, чтобы ни одна тварь из Шалота не проскользнула мимо, а потом нагрянем в сам городок. Думаю, песцов там осталось всего ничего. Как считаешь?
        — Не знаю. Сложно сказать.
        — Зато я знаю. Задержимся в Шалоте, пока не зачистим там все, а после займемся другими шоссе.
        Я приподнялся на подушке:
        — А ребята в курсе твоих замыслов?
        — Да, мы говорили об этом на обратном пути. Скитер и Брюс согласны. Слово за Джоуи.
        — Господи, Скарлет, кончится это когда-нибудь или нет? Может, уже достаточно?
        — Тише!
        — Я пытаюсь! Видит бог, пытаюсь. Просто скажи, сколько еще продлится этот бред?
        — Бред?
        — Ты хоть представляешь, каково мне ждать целый день, не зная, вернешься ты или нет!
        — Как ни странно, представляю,  — сухо бросила она и встала с кровати.
        Только сейчас до меня дошел ужасный смысл сказанного.
        — О господи, Скарлет, прости…
        Она молча вышла из спальни. Я откинулся на подушку и уставился в потолок, ощущая, как чувство вины захлестывает меня с головой.



        ГЛАВА 25

        МИРАНДА

        После восьми дней непрерывной зачистки Скарлет с парнями решили взять паузу. Если честно, все вздохнули с облегчением. Пока мини-отряд прочесывал окрестности, мы с Натаном по очереди дежурили на раскаленной крыше. Солнце пекло немилосердно, мы литрами глушили воду, но все равно спускались вниз почти в полуобморочном состоянии. К тому же за девочками нужен был глаз да глаз. К вечеру я едва держалась на ногах. Страшно представить, каково было ребятам.
        Впервые за долгое время Эшли присоединилась к нам в столовой, хотя до этого практически не выходила из комнаты. Мы старались вести непринужденную беседу, но наши усилия так и бросались в глаза. За столом Эшли молчала и почти не прикоснулась к еде, но в том, что она сумела наконец перебороть себя, мне виделся добрый знак.
        Был мой черед мыть посуду. Джоуи притащил с улицы ведро воды и стал вытирать тарелки.
        — Дождь бы нам сейчас не помешал,  — заметил он.  — Вода почти на исходе.
        С того памятного дня на крыше мы редко оставались наедине. Я гнала от себя мысли о нем, но от его близости сейчас сладко щемило в груди.
        — Посмотрите, какой хозяйственный,  — поддразнила я.
        Джоуи ткнул меня локтем в бок. Я захихикала.
        На кухню зашел Брюс и буквально вырвал полотенце у Джоуи.
        — Сам помогу.
        — Мы почти закончили,  — поспешно объявила я, стараясь ничем не выдать свое желание остаться с Джоуи.
        Брюс выжидающе посмотрел на нас. Мы с Джоуи переглянулись.
        — Я все равно собирался пострелять,  — пожал он плечами. Пару недель назад под этой самой отговоркой нам удалось улизнуть от остальных, и теперь фраза тоже означала приглашение.
        — Только предупреди Скитера,  — крикнул вдогонку Брюс и ехидно добавил: — Чего доброго, пристрелит тебя ненароком.
        Едва входная дверь захлопнулась, я стала лихорадочно искать предлог, чтобы смыться из дома. Покончив с посудой, Брюс убрал чистые тарелки на место. В гостиной Скарлет, Натан и Зои играли в самодельную настольную игру.
        — Эшли в доме нет, заметила? Сейчас доубираюсь и поищу.  — Брюс закрыл буфет.
        — Сама схожу,  — пробормотала я, пытаясь унять дрожь в голосе. Слава богу, повод нашелся, а главное — предложил его Брюс. Значит, ко мне претензий никаких. Стараясь держаться непринужденно, я выскользнула за дверь.
        В нашем обычном месте Джоуи не оказалось. До меня не сразу дошло, что Эшли тоже нигде не видно.
        — Скитер!  — позвала я, задрав голову.
        Тот свесился с крыши:
        — Чего?
        — Джоуи с Эшли не видел?
        Скитер молча кивнул куда-то на юг.
        Я добрела до сарая, но не обнаружила там никого, кроме Буча.
        Меня терзало беспокойство пополам с ревностью. Вдруг за сараем послышались голоса. Гонимая любопытством, я заглянула за угол. Эшли и Джоуи стояли в поле. Эшли держала винтовку, а Джоуи помогал ей принять нужное положение. Поправляя ствол, его свободная рука на долю секунды задержалась на ее бедре. Оба хохотали до слез. Джоуи и вовсе согнулся пополам от смеха.
        Щеки у меня вспыхнули, на глаза навернулись слезы. Первой моей реакцией была злость. Злость и обида на Эшли. То она ходит как сомнамбула, только плачет и спит целыми днями. Стоит с ней заговорить — сразу впадает в истерику. А теперь посмотрите-ка на нее — хохочет и заигрывает с Джоуи, хотя со смерти Купера и двух недель не прошло. Да, резко ей полегчало.
        Я подавила рыдание, ощущая, как ревность сменяется чувством вины. Разве Эшли должна все время страдать? Разве это правильно — мне, как любящей сестре, злиться на нее сейчас? Я безвольно опустилась на землю. На лбу закипал пот. Парило, как в печке, даже тень не спасала. Но Эшли и Джоуи, казалось, не замечали жары, стоя прямо на солнцепеке.
        Оба потеряли своих возлюбленных. Им есть о чем поговорить, чем утешиться. А мне придется смотреть на все это, не имея возможности уйти. Я закрыла глаза и прислонилась к стенке сарая. Боже, ну и стерва же я. Настоящая эгоистичная стерва!
        Голоса приближались — Эшли и Джоуи направлялись в мою сторону. Я сжалась и затаила дыхание, чтобы не выдать себя с головой. Если увидят меня здесь плачущую, сразу все поймут. На счастье, парочка была целиком поглощена друг другом и ничего не заметила. У меня вырвалось приглушенное рыдание. Помню, как-то сказала, что не захочу Джоуи, будь он последним мужчиной на земле. Теперь мной овладело ужасное желание, чтобы было наоборот, чтобы мы оказались последними выжившими и мне не пришлось бы его ни с кем делить.
        За ужином Эшли и Джоуи сидели рядом, весело болтая о том, как здорово провели день и какой из Эшли никудышный стрелок. И так по кругу: классно, весело, прикольно, а стрелять нужно поучиться. Чем дальше, тем больше меня бесил сам голос сестры.
        — В общем, мы решили упорно тренироваться каждый день, пока прогресс не будет налицо.
        — Неплохая мысль,  — похвалил Натан.
        И тут меня прорвало.
        — Эшли, ты ведь раньше стреляла. И что, вдруг разучилась?
        Эшли хихикнула, но, заметив, что я не шучу, осеклась.
        — У меня мало практики.
        — Не меньше, чем у меня. Тебя послушать, так ты даже не знаешь, как взяться за эту чертову винтовку.
        — Миранда!  — укоризненно произнес Натан своим фирменным ласковым тоном, от которого сводило зубы.
        — Что, и спросить нельзя?  — Я через силу улыбнулась, пытаясь скрыть закипающую в душе ярость на Эшли и на саму себя за такое скотское поведение.
        Эшли уткнулась в тарелку. Радостный огонек в глазах потух.
        — Может, мне просто не дано.  — Уголки ее рта опустились. Сестра снова заползла в свою раковину, в которой пребывала все время после смерти Купера.
        Брюс метнул на меня гневный взгляд. Нетрудно догадаться, о чем он думает. Брюс злился, что я так жестоко обошлась с сестрой, и злился правильно. В тот момент меня тошнило от себя самой.
        — Эшли, прости. Я не хотела…
        — Все нормально,  — убитым голосом откликнулась она.
        Я съежилась под осуждающими взглядами. Сама виновата, значит должна терпеть. Осуждали меня все до единого. Вопрос, кто больше. Впрочем, ответа я так и не узнала — просто не осмелилась поднять глаза.


        Когда затушили свечи, Брюс попытался вытащить меня из кресла-качалки:
        — Идем спать.
        — Приду чуть попозже. Посижу пока.
        Он нехотя кивнул и направился в спальню. Едва за ним захлопнулась дверь, я встала и пошла в гостиную.
        Джоуи отжимался. Мокрое от пота лицо покраснело от напряжения, на руках вздулись вены. Как водится, он был без рубашки.
        Заметив мои ноги на уровне своего носа, Джоуи задрал голову.
        — Можем поговорить?  — Я кивнула на дверь и вышла во двор.
        Он вышел следом и плотно прикрыл дверь. При виде его полуобнаженного тела я не сразу вспомнила, о чем хотела поговорить.
        — Миранда, что с тобой творится?
        — Я вас видела!
        — Не понял…
        — Вас с Эшли. Признавайся, чем ты с ней занимался!
        Джоуи скрестил руки на груди:
        — Хм, чем занимался? Учил ее стрелять.
        Я презрительно скривилась:
        — Не надо пудрить мне мозги! Меня ты тоже учил стрелять, но чтобы так лапал — не припомню.
        — Я? Лапал? Кого?
        — Не придуривайся! Я видела!
        Удивление в глазах Джоуи сменилось раздражением.
        — Никого я не лапал! Не выдумывай. Эшли действительно нужно учиться, не в пример тебе. Ты ведь и раньше тренировалась.
        — Она тоже!
        — Значит, она не такая талантливая.
        — Зато печальная и одинокая. Знаю, что у тебя на уме. Так вот, и думать забудь!
        — О чем? Слушай, может, я просто тупой и не понимаю. Будь добра, поясни.
        Его нежелание признаваться взбесило меня еще сильней.
        — Хорошо, поясню. Эшли — моя сестра, единственная и горячо любимая. Недавно она потеряла любовь всей своей жизни, и я не хочу, чтобы ты воспользовался ситуацией.
        — По-твоему, это у меня на уме?  — прошипел Джоуи. Не дождавшись ответа, он продолжил уже совсем иным тоном: — Считаешь меня козлом. Считаешь, что я воспользуюсь ее слабостью, чтобы уложить в койку? Пока она с ума сходит от горя? Так ты обо мне думаешь?
        — Нет, не так, но…
        — Вот и славно. Потому что если я такой козел, какого хрена ты тогда водишься со мной?
        — Ничего я не вожусь!
        — Да перестань!
        — Погоди, ты хочешь сказать, что, как только Эшли перестанет страдать, ты уложишь ее в койку?
        — Чего?!  — Он растерялся, видимо, пытаясь вспомнить, когда умудрился брякнуть такое. Потом удрученно покачал головой.  — Миранда, зря ты так. Ведь ты знаешь меня, знаешь, как я к тебе отношусь. Эшли — твоя сестра. Мне бы в жизни…
        — Вот именно, знаю,  — перебила я.  — Знаю, что ты потерял любимого человека, Эшли тоже одна. Согласись, трудно не заподозрить, что между вами что-то назревает.
        — Иначе говоря, ты не считаешь меня конченой свиньей, но на всякий случай предупреждаешь, чтобы я не вел себя как конченая свинья?
        — Да никто не считает тебя свиньей! Просто вы с Эшли на пару… в смысле, одинокие. Мало ли…
        — Давай снова: ты хотела удостовериться, что я не подкатываю к твоей сестре, но на всякий случай предупреждаешь, чтобы я к ней не подкатывал?
        — Да!
        — Чушь!  — фыркнул он и развернулся, чтобы уйти. Сделав пару шагов, оглянулся и посмотрел на меня.  — А может, и не чушь.
        Внутри у меня все кипело от злости. И тут его лицо озарилось широкой улыбкой, которую я любила и ненавидела одновременно. Это стало последней каплей. Я вытянула руку и показала ему средний палец:
        — Свинья конченая!  — и, круто развернувшись, направилась к лестнице.
        Джоуи подскочил, сгреб меня в охапку и поцеловал. Оправившись от удивления, я обмякла в его объятиях и ответила на поцелуй. От него разило грязью и потом, как, впрочем, и от меня, но сейчас это не имело ни малейшего значения. Мне так хотелось его поцелуев, все тело жаждало более грубой ласки. Но Джоуи внезапно отстранился.
        В его взгляде застыла боль от проснувшихся воспоминаний. Так мне и надо. Заслужила любить человека, который любит не меня.
        — Прости,  — пробормотал Джоуи.  — Не знаю, что на меня нашло.
        — Не извиняйся.  — Я снова потянулась к нему.
        — Не могу так поступить с Даной.
        Мои глаза наполнились слезами.
        — Не кори себя. Да, ты любил ее, но Даны больше нет.
        — Зато есть Брюс.
        Слова прозвучали как приговор. Ему и впрямь не в чем было себя упрекнуть, а вот мне…
        — Нам завтра снова в Шалот. Отправляемся на рассвете, а когда вернемся, Скитер хочет выкопать траншеи по периметру. Сейчас нужно как следует выспаться.
        Я кивнула и попятилась к двери, лелея надежду, чтобы хоть кто-то, пусть даже Брюс, попался мне на пути. В гостиной никого не было. Натан и Зои наверняка слышали нашу перепалку. Не только они, но и весь дом.
        Вытерев слезы, я шагнула в прачечную. В ушах у меня стоял шепот Скарлет. «Лучше не стоит». Очутись она под одной крышей со своим бывшим и Натаном, запела бы по-другому.
        Не выдержав, я вернулась в спальню и притулилась на кресле в углу. Брюс спал мертвым сном. Он всегда засыпал, едва коснувшись головой подушки, и просыпался, стоило мне лечь рядом. Не знаю, может, я и впрямь любила его, а может, просто не могла придумать повода для расставания. Как бы то ни было, мне предстояло делить постель с горячо любящим меня мужчиной и втайне мечтать, чтобы на его месте оказался любимый мной.



        ГЛАВА 26

        НАТАН

        — Дать еще воды?  — крикнула снизу Миранда.
        Я свесился с крыши:
        — Ага, не откажусь.
        Сидя на самом солнцепеке, сложно судить о температуре, но думаю, сегодня даже в тени было не меньше сорока.
        Миранда вскарабкалась по лестнице с огромной кружкой в руках и забрала у меня пустую.
        — Знаешь, чего сейчас не хватает?  — мечтательно протянул я.  — Льда.
        — Как я тебя понимаю,  — улыбнулась она.  — Ничего, зимой наверстаем. Еще и надоест.
        — Это верно.
        Миранда вернулась в дом, а я снова уставился вдаль. Скарлет с парнями три дня как отправились на зачистку. Хотелось верить, что они скоро вернутся. Утром мне в глаза бросилась струйка дыма на горизонте. Надеюсь, это был не сигнал бедствия. В любом случае о дыме я умолчал, чтобы не расстраивать Миранду. Все равно поделать мы ничего не можем. Пускаться в путь поодиночке опасно, а брать с собой девочек и вовсе самоубийство.
        Пообедав прямо на крыше, я сдал пост Миранде, а сам отправился в дом. Эллени убирала со стола. Зои рисовала огрызками карандашей. Только бы Скарлет догадалась захватить новый набор в Шалоте, если там, конечно, остались карандаши. Подумав об этом, я рассмеялся, настолько удивительно нормальной казалась эта мысль в наших ненормальных условиях.
        — Натан, идут!  — крикнула Миранда настолько невнятно, что мне пришлось переспросить для верности.
        — Идут?  — Не дождавшись ответа, я полез на крышу. Миранда смотрела в прицел, при этом губы ее дрожали.
        — В чем дело? Что ты такое увидела?
        Она молча взглянула на меня покрасневшими от слез глазами.
        Когда отряд приблизился, мне стала понятна причина этих слез.
        — Погоди, не паникуй. Может, все не так, как ты думаешь.
        Мы спустились вниз. Скарлет уже стояла на пороге, и, судя по выражению ее лица, новости были и впрямь плохие.
        — Мне очень жаль,  — прошептала она, глядя на Миранду.  — Прости.
        Миранда закрыла рот ладонью:
        — Нет!
        — Нас окружили. Он решил заманить их подальше — и не вернулся.
        У Миранды перехватило дыхание.
        На крыльцо выбежала Эллени и бросилась обнимать Скарлет. Зои прижалась к Скитеру.
        — А вдруг с ним все в порядке?  — не унималась Миранда.  — Вы хотя бы искали его?
        Скитер тяжело вздохнул:
        — Когда я нашел его, было уже поздно. Пришлось пустить ему пулю в голову.
        Миранда рухнула на колени и зарыдала. На шум выскочила перепуганная Эшли и бросилась к сестре.
        — Что с тобой?  — Она посмотрела на нас.  — Где Джоуи?
        — Ему не повезло,  — бесстрастно откликнулся Брюс.
        Миранда уже выла в голос, не в силах скрыть боль.
        Эшли обняла ее за плечи и в растерянности взглянула на Брюса. Тот застыл как изваяние, пока его возлюбленная убивалась по Джоуи, в точности как Эшли — по Куперу. Наконец, не выдержав, развернулся и ринулся в дом.
        — Я один не понимаю, что происходит?  — шепнул мне Скитер.
        — Один,  — подтвердил я, не зная, что добавить.
        — Может, это был не он?  — с надеждой спросила Миранда.
        — Он. Мне очень жаль,  — повторила Скарлет.  — Это моя вина.
        Лицо Миранды словно окаменело. Она встала и оттолкнула Эшли:
        — Вот именно! Это твоя вина, Скарлет. Ты во всем виновата! Меня считают эгоистичной стервой, но до тебя мне далеко! По твоей милости Джоуи погиб! А все ради чего? Ради твоих девочек, которых давно нет в живых!
        — Миранда, перестань!  — рявкнул я так, что сам удивился.
        Миранда с шумом втянула воздух. Эшли потянулась к ней, но та отпрянула.
        — Отвалите от меня! Отстаньте все!  — Сотрясаясь от рыданий, она полезла на крышу.  — Все отвалите.
        Скарлет сглотнула комок и повернулась ко мне:
        — Думаешь, она права?
        — Нет,  — просто ответил я и, обняв ее, поцеловал в макушку, не зная, что еще сказать.
        СКАРЛЕТ

        Никому кусок не лез в горло, поэтому я просто приготовила детям бутерброды с арахисовым маслом. Потом, сидя на диване и прихлебывая из бутылки, пыталась забыть, во что превратился Джоуи, пока не получил пулю в голову.
        На самом деле Скитер слукавил, рассказывая Миранде, как все было. Джоуи и впрямь увел песцов подальше от нашего убежища и не вернулся, но обнаружила его я, просто не смогла нажать на курок. Джоуи ковылял ко мне, широко раскинув обглоданные до кости руки. Его шея превратилась в кровавое месиво. Вина за его смерть лежала целиком на мне, поэтому убить его сейчас рука не поднялась. Тогда Скитер отстранил меня и выстрелил.
        Допив воду, я отправилась на крыльцо. С крыши доносились сдавленные всхлипы. Понимая, что Миранда вряд ли обрадуется, я тем не менее вскарабкалась к ней по лестнице.
        — Эй,  — тихонько позвала я с последней ступеньки.
        Миранда не ответила и разразилась истерическим смехом.
        Я села чуть поодаль. Мы обе молчали. С крыши открывался отличный вид.
        Мы молчали. Минут через десять небо потемнело в предвкушении заката.
        — Хочешь, чтобы я поверила, будто ты ждешь девочек? Тогда Джоуи вроде как не зря погиб, да?
        — Нет, я действительно их жду.
        — У тебя две в доме.
        — Другие две.
        — А знаешь, плевать, что ты там думаешь! Главное, ради них ты готова пожертвовать кем угодно. Джоуи, Брюсом, Скитером… даже Натаном.
        — При чем здесь Натан?
        — Он с ума сойдет, если с тобой что-нибудь случится. Полюбуйся на Эшли! Живой труп. То же самое будет с Натаном.
        Мне сделалось дурно от этой мысли, но ничто на свете не могло заставить меня изменить решение.
        — Да, смерть Джоуи — это целиком и полностью моя вина. Даже не буду отрицать. Но пойми, я не могу просить прощения за то, что пытаюсь помочь девочкам благополучно добраться сюда. И если мне предлагают помощь, отказываться не собираюсь.
        Миранда резко повернулась ко мне:
        — Все жалеют тебя, Скарлет, поэтому молчат, но я скажу: можешь засунуть себе в задницу этот грандиозный план спасения. Мертвецов в разы больше, чем людей, всех не перебьешь. В один прекрасный день ты раскроишь череп очередной твари, а после увидишь, что это Дженна или Холли. Они давным-давно погибли, и ты ничего с этим не поделаешь!  — Она уже кричала. Потом зажмурилась и покачала головой с прилипшими к щекам волосами.
        Я попыталась отогнать от себя страшную картину.
        — Миранда…
        — Признай уже наконец!  — потребовала она с тоской и яростью в голосе.
        — Не могу. Не знаю, что со мной будет, если поверю, что они не придут.
        — Они. Не. Придут.
        У меня потекли слезы.
        — Неправда.
        — Скарлет!  — завопил с порога Натан.  — Видишь?
        — Что?
        — Холм! Посмотри на холм!
        Прищурившись, я различила две крохотные фигурки, в одиночестве бредущие по склону. Во дворе Скитер кричал и размахивал руками. Фигурки бросились бежать, и только тогда я узнала в них Дженну и Холли.
        Из груди у меня вырвалось рыдание.
        — Господи, это они! Мои крошки!
        Но почему одни? Где Эндрю? Куча мыслей за одну секунду пронеслась у меня в голове.
        Натан спустился на пару ступенек и быстро спрыгнул вниз, уступив мне дорогу.
        — Скарлет, постой!  — крикнула Миранда и показала в поле.
        Среди золотистых колосьев пшеницы к девочкам ковыляли дюжины две мертвецов.
        — Нет, только не это! Нет!  — Я рванула к лестнице, но мне помешал Натан.
        — Оставайся на крыше и стреляй. Лучше тебя никто не справится. О девочках я позабочусь.
        Неохотно кивнув, я полезла наверх. Натан прав. В этой ситуации от меня будет больше толку как от снайпера. Натан, Скитер и Брюс похватали ружья и бросились в поле.
        Дженна и Холли со всех ног бежали к дому, но путь им вот-вот преградит кровожадная свора. Они бежали, не подозревая, какая страшная опасность притаилась за высокой порослью пшеницы. Не подозревали даже после того, как я открыла огонь.
        — Господи, Скарлет, стреляй же! Ну!  — Миранда заметалась по крыше, потом рванула по лестнице вниз и с бешеной скоростью помчалась на дорогу, крича девочкам, чтобы поторопились.
        Эшли устремилась следом, но Миранда выставила руку:
        — Эшли, нет! Оставайся с детьми!
        Эшли бросила сестре револьвер и, задрав голову, смотрела на крышу. Я передернула затвор, прицелилась и выстрелила. Один готов!
        — Дженна, в дом, скорей! Они в поле!
        Дженна сбавила темп и огляделась, но ничего не увидела.
        — Дженна, беги!  — снова завопила я.
        Она схватила Холли за руку и побежала навстречу Натану и Скитеру. Те вовсю вопили и размахивали руками, давая девочкам понять, чтобы те поторопились. Испуганный крик Холли эхом звенел в раскаленном воздухе.
        Затвор, прицел, выстрел. Затвор, прицел, выстрел. За лето я так поднаторела в стрельбе, что заряжала почти не глядя, но на смену убитым шаркунам приходили все новые. Казалось, этим тварям не будет конца.
        Из зарослей пшеницы показался первый шаркун. Дженна в страхе отпрянула, но оступилась и упала, увлекая за собой Холли.
        Я продолжала стрелять. Миранда и остальные криками пытались отвлечь толпу, но расстояние было слишком велико, а тварей — слишком много.
        — Мамочка! Мама!  — надрывалась Дженна, обнимая сестру.
        С трудом овладев собой, я выстрелила в ближайшего мертвеца. Натан и остальные наверняка перебили всех, кто попался им на пути, но девочки по-прежнему были в страшной опасности.
        Руки у меня дрожали, но и следующая пуля попала точно в цель. Внезапно из пшеницы выскочил Натан и сгреб девочек в охапку. Те громко завизжали, но Натан быстро успокоил их, прикрывая девочек от пуль своим телом. Рядом замаячил шаркун. Грянул выстрел, тварь рухнула на землю, но следом показались еще трое, а мне нужно было перезарядить винтовку…
        С первым шаркуном Натан справился сам. Не успела я прицелиться, как грянул выстрел. Скитер сунул новый патрон в обойму и выстрелил снова. Тем временем Натан что-то шепнул девочкам. Те закивали и растворились в зарослях северного поля.
        Потеряв их из виду, я ударилась в панику, однако не забывала жать на курок. И тут раздался дикий душераздирающий крик. Брюс лихорадочно отбивался от наступающих шаркунов, но один изловчился и напал на него со спины. В порыве ярости Миранда выстрелила нападающему в висок и вместе с обливающимся кровью Брюсом повалилась на землю.
        Я в ужасе замерла, но быстро очнулась, вставила патрон и припала к прицелу. Миранда бежала к дому, одной рукой волоча Брюса, а второй — отстреливаясь от преследователей.
        — Помогите! Кто-нибудь!
        Мы со Скитером открыли огонь, но Миранда успела выпустить лишь пару пуль, прежде чем с полдюжины монстров обступили ее и начали есть. От пронзительных воплей волосы у меня встали дыбом. Я крепко зажмурилась. Скитер одним выстрелом прекратил страдания несчастной, но эхо ее криков еще долго раздавалось над полем.
        С другой стороны показались Натан, Дженна и Холли и во весь опор помчались к дому. Эшли встретила их на пороге и быстро завела внутрь. Натан схватил топор и бросился на помощь шурину. Я всей душой рвалась к девочкам, хотела обнять их поскорее, но умом понимала: пока не прикончу всех тварей, мы по-прежнему в опасности.
        В одну секунду шаркуны из бесчисленного полчища превратились в жалкую кучку. Мы со Скитером палили без остановки, Натан размахивал топором. Дорогу усеивали мертвые тела. Происходящее напоминало сцену из фильма ужасов. С последним шаркуном было покончено, но Натан и Скитер не спешили возвращаться. Оба замерли над изувеченными трупами Миранды и Брюса. Они лежали рядом, окровавленные, обглоданные почти до кости. Скитер поднял пистолет и выстрелил Брюсу в голову. Насчет Миранды можно было не беспокоиться, нет нужды тратить лишнюю пулю…
        Я спустилась на крыльцо и в полуобморочном состоянии смотрела, как Дженна и Холли бегут ко мне, обнимают, плачут. Не знаю, у кого из нас подкосились ноги, но вскоре мы все втроем осели на ступеньки и зарыдали.
        Эшли с минуту глядела на нас, потом развернулась и помчалась к дороге, на ходу жалобно причитая. Под ее скорбный плач произошло мое воссоединение с детьми. Эллени и Зои испуганно замерли на пороге, пытаясь понять, что случилось, почему все плачут. Это были слезы радости и горя одновременно.
        В сгущающихся сумерках Скитер и Натан отправились за Эшли. Девушка билась в истерике и не хотела оставлять сестру. Скитеру пришлось силой тащить ее в дом.
        Натан проводил их взглядом и с улыбкой посмотрел на нас:
        — В нашем полку прибыло красавиц.
        — Где Миранда?  — спросила я, заранее зная ответ.
        — На Брюса напали. Она пыталась его спасти. Я не успел ей помочь.
        Холли уткнулась мне в грудь, грязными ногтями царапая кожу. Я поцеловала ее в макушку:
        — Все позади, мы снова вместе. А теперь пошли в дом.
        Мы всей толпой ввалились внутрь. Под слоем грязи было трудно разобрать, но, по-моему, девочки ни разу не переодевались с момента нашего расставания.
        Я не могла отвести от них глаз и все время улыбалась, до сих пор не веря, что они рядом.
        — Мы видели твое послание,  — проговорила Дженна, кусая губы, чтобы не заплакать.
        Я покачала головой:
        — А где папа?
        — Его укусили,  — срывающимся голосом сообщила Холли.
        — Он велел нам уходить,  — добавила Дженна.  — Мы не хотели, но он заставил.
        — Тише-тише,  — пробормотала я, прижимая их к себе.  — И давно вы сами по себе?
        Сама не знаю, зачем спросила. Сомневаюсь, что хотела знать ответ, да и сейчас это было неважно.
        — Наверное, с неделю,  — пожала плечами Дженна.  — Точно не скажу.
        — Вот это да!  — восхитился Скитер.  — Девчушки-то отчаянные, в мать.
        Дженна с улыбкой кивнула и положила голову мне на плечо:
        — Папа сказал то же самое. Сказал, что мы как мама, а значит, справимся.
        Я посмотрела на Натана, который крепко обнимал Зои и Эллени. Господи, бедные мои крошки! Страшно подумать, что им пришлось испытать!
        — Не зачисти мы дорогу, через Шалот они вряд ли бы прошли,  — заметил Натан.  — Ты права, Скарлет, это было не напрасно.
        Я кивнула и снова обняла дочерей:
        — Все хорошо, что хорошо кончается. А сейчас живо в ванную.  — Холли захныкала, но я ласково поцеловала ее в лоб.  — Не плачь. Теперь вы в безопасности. Кстати,  — повернулась я к Дженне,  — когда вы в последний раз ели или спали?
        Та задумчиво нахмурилась:
        — Давно…
        — Ничего страшного, все уже позади.  — Я прижала ее к груди.  — Натан?
        — Сейчас организуем.  — Он поспешил на кухню.
        Я помогла девочкам искупаться, потом расчесала их. И за этими совершенно будничными делами я слушала их холодящий душу рассказ о пути на ранчо. После ужина я отвела их в спальню Брюса и Миранды и уложила в постель.
        В соседней комнате Натан убаюкивал Зои с Эллени.
        Холли крепко стиснула мое запястье:
        — Мамочка, не уходи.
        Я покачала головой, прижала ее ладошку к губам и поцеловала:
        — Мы теперь всегда будем вместе.
        — Обещаешь?
        — Да. Вы у меня такие смелые.  — Я поцеловала Холли в лоб и ласково погладила Дженну по щеке.  — Очень смелые.
        Через десять минут они уже сладко спали. В комнату на цыпочках вошел Натан.
        — Красавицы,  — улыбнулся он, глядя на них.
        — Спасибо.  — Мне стоило большого труда не разрыдаться.
        — Будешь ночевать тут?
        — Да, на кресле. Не хочу, чтобы они проснулись в незнакомой обстановке и испугались.
        Натан опустился рядом со мной на колени и нежно коснулся губами моей щеки.
        — Где Эшли?
        — Со Скитером. Ей сейчас не позавидуешь.
        — Могу себе представить,  — вздохнула я.
        — Они оба потеряли любимых. Вдвоем с этим справиться легче.
        Мы сидели обнявшись, не спуская глаз со спящих девочек. Пару раз Дженна дернулась, даже во сне продолжая вести борьбу за выживание. Надеюсь, рано или поздно кошмар забудется и девочка сможет спать спокойно, да и мы тоже.
        — Смотрю на них и не могу наглядеться,  — прошептала я.  — Боюсь, что стоит только отвернуться, и они исчезнут.
        — Не исчезнут, поверь. Все кончено, они теперь в безопасности.
        Я погладила его по лицу и прижалась губами к его губам.
        — Помнишь, ты сказал, что конец света — лучшее, что с тобой случилось, а потом — про полное совершенство. Тогда, если честно, я не совсем поняла, но теперь, когда вся наша семья здесь, дома… теперь я понимаю.
        — Семья, говоришь?  — лукаво улыбнулся Натан.
        — Господи, они здесь! До сих пор не верится.  — И тут мне в голову пришла забавная мысль.  — Слушай, у нас четыре девочки. Парни в явном меньшинстве.
        — Как-нибудь решим.
        Я тихо засмеялась:
        — Люблю тебя.
        Он улыбнулся так, словно от моих слов было и радостно и горько.
        — Вот это и есть полное совершенство.



        ЭПИЛОГ

        СКАРЛЕТ

        В свой пятнадцатый день рождения Дженна сосредоточенно прижимала приклад к плечу, не обращая внимания на застилающий глаза пот. Скитер мог позвать ее в любую минуту, и тогда они пойдут на стрельбище, чтобы по традиции, установленной самим Скитером, посоревноваться в меткости. Победитель получал банку консервированных персиков — лакомство, которое мы приберегали для особых случаев. В свой день рождения Скитер был непобедим, но на днях рождения всех остальных всегда чуть-чуть им уступал.
        — В этом году я точно побью его,  — пообещала Дженна.
        — Серьезно?  — улыбнулась я, обведя пристальным взглядом территорию. Была моя очередь караулить.
        С момента катастрофы минул уже год. Редкие песцы если и попадались, то в таком жутком состоянии, что прикончить их не составляло ни малейшего труда. Просто толкаешь и наступаешь на голову. Почти как смять ногой пустую банку из-под содовой; их мозги давно уже превратились в кашу. Даже Эллени это было под силу.
        Но мы все равно продолжали дежурить на крыше. Внезапная атака могла плохо кончиться, особенно в такие дни, как сегодняшний, когда все будут веселиться, забыв об осторожности.
        Напротив, под дубом, виднелись деревянные кресты. Могильные холмики уже успели порасти травой.
        Из дома выглянула Эллени и, заслонив ладонью глаза от солнца, с улыбкой посмотрела на нас.
        — Дженна, так ты идешь или нет?
        — Уже иду. Отрабатывала линию прицела,  — ухмыльнулась та.
        — Хочешь его удивить?  — подмигнула я.
        — И не только его.  — С этими словами Дженна спустилась по лестнице на крыльцо и взяла Эллени под руку.
        За год они крепко сдружились. Девочек роднил пережитый кошмар. Эллени, натерпевшаяся от этого ублюдка Кевина, и Дженна, терзаемая чувством вины за то, что оставила отца умирать. После первой ночи на ранчо дочка не могла спать несколько месяцев кряду, вспоминая последние минуты рядом с Эндрю. Эллени понимала ее, как никто другой, и вскоре они стали неразлейвода.
        — Мама!  — позвала Холли и привычным жестом поправила очки.  — Ты спускаешься?
        — Нет, юная мисс. Мама на посту.
        — Ну вот,  — заканючила она и топнула ножкой.
        На крыльце возник Натан с Зои на руках, поманил Холли к себе и поцеловал в щеку:
        — Я провожу тебя, куколка,  — и, подмигнув мне, направился вслед за Эллени и Дженной в поле.
        Я обозрела окрестности через прицел, а после наблюдала, как моя счастливая семья идет на заранее подготовленную Скитером площадку.
        Эшли задержалась у могил отца, сестры, Брюса и Купера. Долго стояла, глядя на кресты, которые сделала собственноручно, и что-то бормотала. Хлопнула дверь, и из дома показался Скитер. Он подошел к девушке и нежно обнял ее за талию. Вскоре Эшли склонила голову ему на плечо, он поцеловал ее в щеку и повел на стрельбище.
        Потеряв всех родных и близких, они обрели поддержку в лице друг друга. Постепенно их дружеская привязанность переросла в нечто большее, что, впрочем, было неудивительно. Удивляло, что, даже будучи в новых отношениях, они продолжали оплакивать Купера и Джил. Мир изменился, и любовь в нем осмысливалась иначе.
        Мое внимание привлек странный шум вдалеке. Прислушавшись, я безошибочно узнала звук — так мог гудеть только самолет. Но откуда ему тут взяться? Или у меня просто разыгралось воображение?
        Выпрямившись, я попыталась определить направление звука. Поворачивалась в разные стороны, как флюгер, прикрываясь ладонью от слепящего солнца. Гул приближался, но самого самолета нигде не наблюдалось. Натан, девочки, Эшли и Скитер замерли на стрельбище и, запрокинув головы, смотрели на небо.
        И тут прямо над нами пронеслись два реактивных истребителя.
        Я стала звать Дженну, та машинально выхватила Холли у Натана и помчалась к дому. Все бросились на крыльцо, возбужденно переговариваясь.
        — Куда они полетели?  — громко спросила Эшли, обращаясь больше ко мне.
        — Судя по всему, в Уичиту. Это в полутора часах езды отсюда.
        Дженна помогла Холли вскарабкаться на крышу, и обе уселись рядом со мной. Истребители скрылись из виду, но мы не спускали глаз с горизонта.
        Натан поставил Зои на землю:
        — Думаю, они уже на месте. При такой-то скорости.
        Не успел он договорить, как мелькнула яркая вспышка, на секунду затмив собой солнце. Следом в небе возник гигантский ядерный гриб. Конечно, мы все видели ядерный гриб в кино, по телевизору, но вот так, вживую… В голове не укладывалось.
        — Что это?  — первой нарушила молчание Холли.
        — Они сбросили ядерную бомбу, да?  — срывающимся голосом спросила Эшли.
        — Сколько отсюда до Уичиты? В километрах,  — уточнил Скитер.
        — Сто с лишним,  — откликнулся Натан.
        — Нам всем лучше вернуться в дом,  — распорядился Скитер.  — Не знаю, что это за бомба, но в любом случае…
        — О господи!  — выдохнула я. С горизонта на нас надвигалось огромное облако пыли.  — Дженна, в дом! Скорее!
        Натан помог девочкам спуститься с крыши. Я слезла на пару ступенек и прыгнула, заметив, что облако приближается все стремительнее.
        — Все в дом!  — крикнула я.
        Очутившись внутри, я первым делом побежала за полотенцами, чтобы заткнуть ими щели. Эшли и Скитер лихорадочно завешивали окна одеялами, что обычно делалось перед сном. Натан занялся черным ходом.
        Мы сгрудились в гостиной, растерянно глядя друг на друга. Наконец я покачала головой, не зная, что еще предпринять. Снаружи донесся грохот подступающей волны. Дженна, Эллени и Холли с криком бросились ко мне. Я обняла их, прижала к себе, пока Натан баюкал Зои.
        — Что нам делать?  — повторяла Эшли, вцепившись в Скитера.
        Тот прислушался и рявкнул:
        — Ложись! На пол!
        Сбившись в кучу, мы ждали, когда нагрянет волна. От мощного удара дом содрогнулся. Комья грязи градом застучали по северной стене. Три окна с той стороны разлетелись вдребезги, обеденный стол усыпали осколки. Я прижала девочек к полу, молясь, чтобы дом выдержал натиск.
        Внезапно все прекратилось. Волна схлынула, но мы по-прежнему пребывали в растерянности.
        — А если там радиация?  — поежилась Эшли.  — Как думаете, до нас не дойдет?
        — Ерунда какая-то,  — заметил Натан.  — Чего ради им приспичило бомбить город. Целый год прошел. Не понимаю…
        — Может, это такой способ зачистки?  — предположил Скитер.  — Наверняка в городах не осталось народу. Они ничем не рискуют, а вот песцов перебьют капитально.
        — Это значит, что лекарства они так и не нашли?  — испугалась Эллени.
        — Пока рано делать выводы,  — вздохнула я. Холли клубочком свернулась у меня на коленях и дрожала от страха.  — Тихо, милая, не волнуйся. Все хорошо.
        — Нас они тоже будут бомбить?  — вздрогнула Дженна.
        — Нет,  — успокоила ее я.  — Здесь поблизости нет городов.
        — А Шалот?  — возразила Эллени.  — Там полно песцов. Если сбросят бомбу туда?
        — Сомневаюсь. Песцы оттуда давно ушли. Как раз в Уичиту.
        — Надеюсь, там больше никого не осталось,  — содрогнулась Эшли.  — Столько пережить, чтобы вот так погибнуть… Это было бы ужасно.
        — Вряд ли в городах кто-то остался,  — покачал головой Скитер.  — В любом случае из дома пока выходить не стоит. Переждем, пока вся эта гадость не осядет. Заодно посмотрим, как поведет себя Буч. Если радиация есть, сразу заметим. Вообще, не думаю, что это ядерная бомба, скорее, чего попроще.
        — Согласен,  — поддержал его Натан.  — Нет причин паниковать.
        — Вот и славно.  — Мы с девочками поднялись с пола.  — Все слышали? День рождения переносится в дом.
        Дженна недовольно скривилась. Я обхватила ее личико руками.
        — Дженна, ты должна понимать, что безопасность важнее всего,  — сказала я серьезно, а потом лукаво улыбнулась.  — Я где-то видела банку с персиками, на которой было написано твое имя.
        — Со мной поделишься?  — заканючила Холли.  — Ну, Дженна, ну пожа-а-алуйста!
        Я спустилась в подвал и принялась рыться в кладовке. Нашарив на полке нужную банку, обернулась и увидела Натана.
        — Мы прошли через все это не для того, чтобы вот так умереть от радиации, правда? Или вы со Скитером просто не хотите нас пугать?
        Натан крепко стиснул меня в объятиях:
        — Нет, родная. Скитер прав. Ядерная бомба — это крайние меры. Никто не станет ее бросать, не имея на то веских оснований.
        — Ты серьезно так думаешь?
        — Да.
        Я тяжело вздохнула и прижалась к нему, но страх не отступал.
        Дженна и Эллени отодвинули одеяло и осторожно выглянули в окно.
        — Мама, смотри! Это что, снег?
        Я припала к щели между досками.
        — Нет, родная.
        С неба на землю валили темные пушистые хлопья.
        — Осадки, наверное. Как считаешь, Натан?  — спросил Скитер.
        Тот заглянул в щель:
        — Осадки сами по себе не радиоактивные. Это просто пыль и мусор, поднятые ударной волной.
        Заночевать решили в подвале, подальше от жуткого пепла, усыпавшего все вокруг. К ночи его нападало столько, что земля лежала под толстым покровом, больше походившим на грязное шерстяное одеяло.
        Дождавшись, пока дети уснут, Скитер и Натан принялись обсуждать возможные последствия осадков, как это скажется на запасе воды и прочие кошмарные вещи. Наконец Эшли не выдержала и попросила их прекратить. Время уже перевалило за полночь, нужно было укладываться. Я ворочалась, пытаясь заснуть, но постоянно ловила себя на том, что просто лежу и таращусь в потолок.
        Натан поцеловал меня в висок:
        — Скарлет, не переживай. Уверен, все наладится.
        — А если нет? Как нам уберечь наших детей?
        Он промолчал, чем напугал меня еще сильнее.
        Вскоре глаза у меня начали слипаться, но тут Скитер встал, подошел к окошку почти под самым потолком на восточной стене и, поднявшись на цыпочки, выглянул наружу.
        — Черт бы меня подрал,  — шепнул он.
        — В чем дело?  — Натан встал рядом с шурином и, будучи ниже ростом, несколько раз подпрыгнул. Потом молча уставился на Скитера.
        Я резко села:
        — Что такое?
        Не сговариваясь, мужчины бросились вверх по лестнице и бегом устремились через кухню и гостиную к двери. Я поспешила следом и вдруг замерла с открытым ртом. Пепел по-прежнему падал с пасмурного, точно зимнего, неба.
        — Будет гроза?  — растерялась я.
        — Нет.  — Натан в ужасе смотрел на падающий пепел.  — Это осадки.
        — И сколько это продлится?
        — Не знаю, милая,  — признался он, и впервые в его голосе зазвучала тревога.  — Я не знаю.
        Спустя шесть дней после взрыва мы испытали на себе все прелести сидения в четырех стенах. Дети ссорились, взрослые были на нервах. Без возможности ходить на охоту пришлось довольствоваться консервами, но и без того скудные запасы стремительно таяли.
        Сняв с полки три банки горошка, я дала волю слезам. Эшли взяла банки у меня из рук и прижалась щекой к моей щеке:
        — Все наладится. Ты просто расстроена, но ведь все наладится, верно?
        Я вытерла глаза:
        — Конечно. Непременно наладится.
        — Вот и хорошо,  — с облегчением вздохнула Эшли.
        Мои слова звучали не особо убедительно, но ей самой хотелось в это верить.
        Мы вернулись наверх, мимоходом кивнув сидящим за столом девочкам. Натану хватило одного взгляда, чтобы понять, что со мной. Я достала из ящика открывалку и стала раскладывать горошек по тарелкам, буквально кожей ощущая гнетущее молчание взамен обычной радостной болтовни. Девочки с самым разнесчастным видом уставились в тарелки, а Натан со Скитером уже исчерпали свои запасы слов утешения.
        — Как только на улице прояснится, Дженна отстреляет юбилейные патроны,  — с наигранной веселостью заметила я, присоединившись к трапезе.  — Она основательно подготовилась. Берегись, Скитер.
        Тот выдавил слабую улыбку:
        — Серьезно, Дженна?
        Девочка по-прежнему угрюмо смотрела в свою тарелку и молчала. На ее лице застыла такая гримаса отчаяния, что у меня заболело сердце.
        — Малышка?  — (Ее оленьи глаза встретились с моими.)  — Это долго не продлится, обещаю.
        Она медленно повернулась и посмотрела в окно гостиной. Потом внезапно вскочила:
        — Мама!
        Впервые за неделю пепел перестал падать. Мы, как по команде, бросились к окну. У всех разом вырвался вздох облегчения. Дом снова наполнился радостными голосами и смехом.
        Эллени взялась за ручку двери, но Натан решительно покачал головой:
        — Еще рано.
        — Как это? Почему?  — жалобно спросила Дженна.
        Натан открыл было рот, чтобы ответить, но вдруг осекся и стал прислушиваться. Снаружи донесся отчетливый треск лопастей.
        — Что это?  — недоверчиво спросила Эшли.  — Это ведь то, что я думаю?
        Черный вертолет выполнил крутой вираж, на минуту завис над дорогой и приземлился в паре метров от двора. Из кабины выскочили четверо с автоматами, бегом направились к крыльцу и забарабанили в дверь. Внутри у меня все помертвело от страха.
        — Эллени, отведи девочек в подвал,  — скомандовала я.
        — Но…  — начала она.
        И тут дверь распахнулась. Натан поспешно загородил меня своим телом.
        Четверо незнакомцев мало походили на военных. Судя по черному камуфляжу и шлемам с прозрачным забралом, скорее спецназ. Тот, что впереди, обернулся и многозначительно посмотрел на спутников, удивленный не меньше нашего.
        — Разрешите представиться, капрал Райли Дэвис, сэр. Мы ищем Скитера Макги,  — громко отчеканил старший, пытаясь перекрыть гул вращающихся лопастей.
        Эшли испуганно вцепилась в руку Скитера.
        — Это я,  — откликнулся он.
        — У нас в кабине миссис Эйприл Килинг из Фэрвью. Она настаивала, что есть еще выжившие, включая вас, сэр!  — Губы капрала дрогнули в улыбке.  — И к счастью, оказалась права.
        Скитер повернулся к Эшли:
        — Эйприл! Из церкви!  — Потом взглянул на капрала.  — А ее дети?
        — В полном порядке, сэр.
        — Пепел, взрыв,  — сбивчиво проговорил Натан.  — Вы знаете что-нибудь об этом?
        — Так точно, сэр! ВВС получили приказ бомбить очаги скопления зараженных.
        — Радиация была?  — задала я главный вопрос.
        — Никак нет, мисс. Просто грязь и пыль от взрыва. Бомбят все крупные города.
        — Значит, там ничего не осталось?
        — В городах сосредоточены очаги инфекции, которые необходимо уничтожить. Поэтому мы бомбим все города. Наша задача — доставить уцелевших в безопасное место.
        Мой взгляд метнулся от него к Натану и обратно.
        — Капрал, поясните, что значит «все города»? Насколько распространилась эпидемия?
        Тот резко помрачнел:
        — Она повсюду, мисс.
        — Пригород тоже бомбят?  — сменил тему Натан.
        — Никак нет, можете не волноваться.  — Капрал закинул автомат на плечо.
        У меня отлегло от сердца. Девочки сбились в кухне и напряженно прислушивались. Я жестом поманила их к себе.
        Капрал посмотрел на окруживших меня детей:
        — Простите, что не прилетели раньше. Плохая видимость из-за пепла. Прошу меня извинить, сэр, но время поджимает. С вами есть еще кто-нибудь? У нас приказ доставить выживших в убежище.
        — Что за убежище? Где?  — уточнил Натан.
        — Километрах в семидесяти к югу от нашей точки дислокации, сэр. Госпиталь Маккинни.
        — Там нет никакого убежища,  — возразила я, лихорадочно размышляя. Столько всего навалилось разом, мозг просто не успевал переваривать информацию.
        — Теперь есть,  — с улыбкой пояснил капрал.  — Мы заново отстроили стены, возобновили подачу воды. Даже электричество имеется.
        — А много уцелевших?  — поинтересовался Натан.
        Капрал замялся:
        — Хотелось бы больше, но гражданские прибывают каждый день. Прошу прощения, сэр, но нам пора. Скоро стемнеет, и у нас мало топлива.
        Натан переглянулся со Скитером, а после повернулся ко мне:
        — Что скажешь?
        Я молча покачала головой. Такие решения требуют времени. И потом, кто знает, что нас ждет в госпитале. Сидеть там, как в тюрьме?
        — Нас хотят отвезти в безопасное место,  — обратилась я к девочкам.
        — Нам и здесь неплохо,  — нахмурилась Дженна.
        — А как же Буч?  — нахмурилась следом Зои.  — Его точно не возьмут.
        Я поцеловала их в лоб и взглянула на Натана. Тот кивнул и посмотрел на Скитера с Эшли.
        — Мы остаемся?  — удивилась Эшли, но, оглядев нас, улыбнулась.  — Капрал, мы остаемся.
        Скитер прижал ее к себе.
        — Сэр?  — обратился к нему капрал.
        — Передайте Эйприл огромное спасибо, но мы так решили.
        Капрал растерянно взглянул на недоумевающих спутников и повернулся к нам:
        — Если вдруг передумаете, повесьте на крыше яркую тряпку. Мы патрулируем окрестности. Удачи, сэр.  — Он поднес небольшую рацию к губам.  — Педро — центральному штабу. Прием.
        — Докладывайте,  — раздалось на том конце линии.
        — Находимся на ранчо «Красный холм». Гражданские лететь отказываются.
        После короткой заминки послышалось:
        — Вас понял.
        Капрал кивнул нам на прощание и вместе с командой направился к вертолету. Через секунду тот оторвался от земли и скрылся из виду.
        — Ура, кроме нас, еще есть люди!  — Зои хлопнула в ладоши и молитвенно сложила руки.
        Небо наконец прояснилось. Мы все забрались на крышу, радуясь, что, как прежде, можем видеть округу на много километров вперед. Уже долгое время мертвецы лишь изредка попадались нам на глаза. Последний раз — за месяц до взрыва. Возможно, они перебрались в города или их истребляли отряды вроде того, что заглянул к нам. Постепенно они и вовсе исчезнут с лица земли, и нам не придется жить в постоянном страхе.
        Натан взял меня за руку и вздохнул с облегчением. Мы приняли верное решение. Теперь наш дом — «Красный холм». Здесь мы будем воспитывать детей, защищать их и друг друга от кошмаров и превратностей внешнего мира. Обретя посреди хаоса семью, мы не просто выжили. Мы жили!
        Зои с Холли прижались ко мне, наблюдая поистине апокалиптическую картину. Повсюду, куда ни глянь, ровным слоем лежал пепел. Алела только полоска дороги, где совсем недавно стоял вертолет. Настоящий конец света, по всем законам жанра. Я улыбнулась и стиснула ладонь Натана. Если минувший год и научил меня чему-либо, так это только тому, что там, где кончается одно, непременно начинается другое!



        Благодарности

        Писательский процесс крайне индивидуален, но редкий автор проходит творческий путь в одиночку. Не будь за моей спиной мужа — моего менеджера и главного фаната в одном лице,  — эта книга никогда не увидела бы свет. Жизненные хлопоты отнимают столько времени. Любимый, спасибо, что оберегаешь меня от пены дней.
        Огромное спасибо Уэсу Хьюзу за бесконечную доброту. В 2008 году ты не дал мне, бедной студентке, умереть от голода, а в 2013-м разрешил бедной писательнице пожить в своем гостевом доме и помог не завалить сроки. Твоя улыбка и поддержка навсегда в моей памяти.
        Спасибо Эми Танненбаум за отзывчивость по всем вопросам, будь это наши женские хиханьки-хаханьки или истеричные эсэмэски в три часа ночи. Ты не просто мой лучший редактор, впоследствии агент, но и близкая подруга. Всегда говорила и говорю, что без тебя вряд ли осилила бы эту дорогу. Во время наших бесед, слушая твои напутствия и доводы, я каждый раз сочувствую всем тем, кому не посчастливилось иметь рядом такого друга, как ты. Отдельно хочу от всей души поблагодарить бесподобного Криса Прести и всех сотрудников «Jane Rotrosen Agency» за содействие.
        В феврале этого года моим редактором вместо Эми стала Грир Хендрикс. Эми сразу сказала, что лучше Грир с этим делом не справится никто, и, как всегда, оказалась права. Грир подняла мое писательское мастерство на новый уровень. Она развлекала моего сынишку, пока мы стояли в пробке на пути к издательству, и в буквальном смысле спасла мою рукопись, причем в свой законный отпуск! Спасибо, Грир! Никогда не любила перемены, но с тобой они были в самую лучшую сторону. Лучше просто не бывает.
        После выпуска шести романов вдруг выяснилось, что в своих благодарностях я несправедливо обошла стороной Николь Ламберт. Николь помогла мне создать первый веб-сайт, куда я выкладывала главы «Провидения», пока не рискнула издаться за свой счет. К моему стыду, Николь ни разу не напомнила об этом упущении. Николь, дорогая, я очень тебя люблю. Ты замечательная подруга.
        Год назад я отправилась в Нью-Йорк на встречу с гениями из «Atria Books». Приехала с огромным животом, потная (стоял август месяц), ну и конечно, жутко нервничала. В вестибюле меня ждала Ариэль Фредман, улыбающаяся, веселая и такая умиротворяющая. Даже не буду пытаться перечислить все то, что она для меня сделала. Просто скажу: Ариэль — лучший публицист, о котором только можно мечтать. Спасибо, Русалочка. Спасибо за все.
        Огромная благодарность моему издателю Джудит Керр, которая правит империей «Atria» железной рукой. Джудит — одна из умнейших и загадочных женщин на свете. Настоящая стихия! Но в случае необходимости может стать тихой и надежной гаванью для растерянной писательницы. Спасибо, Джудит! Ты лучший издатель, других мне не надо.
        Большое спасибо команде «Atria Books». Намеренно не привожу список всех тех, кто помогал мне в работе над книгой, иначе его пришлось бы издать отдельным томом. И все же не могу не отметить Изольду Сойер, Бена Ли, Сару Кантин, Хиллари Тишман, Джеки Джоу и Кимберли Голдштейн.
        Отдельная благодарность моему ассистенту Колтону. Не знаю, как сложилась бы моя писательская карьера без него. Колтон, спасибо тебе за все, что ты для меня делаешь. Нам предстоит еще много жутких (но безопасных, поверь на слово) перелетов.
        Наверное, ни одна моя благодарность не обходится без упоминания доктора Росса Ванхузера. Не поверь он в меня, когда никто не верил, моя судьба и карьера сложились бы совсем по-другому. На сей раз он помогал мне с медицинскими терминами для «Красного холма». Спасибо за ценные советы, бескорыстную отдачу и бесконечный энтузиазм. Никогда не забуду твою доброту!
        Пользуясь случаем, хочу поблагодарить Шерон Ронк. Когда ее просили не расхваливать меня на всех углах, она продолжала это делать с удвоенным рвением. Я очень горжусь, что сумела оправдать твои ожидания. Побольше бы таких душевных людей, как ты!
        Спасибо Ли, Миранде и Эшли за то, что разрешили мне дать персонажам свои имена.
        Особую признательность выражаю моим коллегам по цеху Колин Гувер, Карли Лейн, Лени Уэндт Янг, Ивонне Рейнс и Трейси Гарвис-Грейвс за то, что прочли «Красный холм» и развеяли все сомнения насчет моих умственных способностей. Спасибо вам за потраченное время и энтузиазм.
        Наконец, огромное спасибо моим дочерям за их незаурядные характеры и возможность рассказать об этом в книге. Только с вами я узнала, что такое подлинная, всепоглощающая любовь. С 1999 года мое сердце не принадлежит мне. В 2005-м моя радость, опасения и тревоги удвоились. Надеюсь, когда-нибудь вы сами станете родителями и ваши дети подарят вам хотя бы половину того счастья, которое вы подарили мне. Может, тогда вы поймете, почему я так часто смотрю на вас и не могу отвести глаз.
        Ну и спасибо моему Taterbug за помощь! Настанет день, и ты заткнешь меня за пояс.
        Пара слов моему маленькому мужчине. Ты — само совершенство. Третий мой шедевр. Слава богу, ты никогда не узнаешь, каково нам жилось раньше, пока наши мечты не стали явью. Огромное спасибо моим поклонникам, что у меня есть возможность работать дома и проводить с тобой уйму времени.
        Огромное-преогромное спасибо всем моим читателям! Вы сделали невозможное возможным для меня и моей семьи. С вашей помощью скромная девочка из провинциального городка стала автором номер один по версии «Нью-Йорк таймс». Что это, если не чудо!