Провидение Джейми Макгвайр

        Легенда об ангеле #1
        Юная Нина Грей — студентка колледжа. Красавец и смельчак Джаред Райел — ее таинственный заступник, вечная тень, скользящая по пятам.
        Но даже небесные телохранители не всесильны. Особенно когда они позволяют себе влюбляться в подопечных, а те ненароком проникают в тайны, от которых простому смертному лучше держаться подальше…

        Джейми Макгвайр
        ПРОВИДЕНИЕ

        Посвящается Бэт, наделившей этот роман крыльями, и маме, подарившей ему ветер, чтобы воспарить

        ГЛАВА 1
        ПОТЕРЯННЫЙ И ОБРЕТЕННЫЙ ВНОВЬ

        Обычно дочери уважают отцов. Дочь может считать отца настоящим героем или вознести на такой высокий пьедестал, что не взобраться больше никому из людей, к которым она испытывает привязанность. Мой отец, как я считала, заслуживал не просто уважения или преданности, или даже любви. Я перед ним благоговела. Он был для меня больше чем сверхчеловеком — он был богом.
        Одно из моих первых воспоминаний: двое мужчин стоят, сжавшись от страха, в кабинете отца, а тот говорит им вещи, которых я не понимаю. Его слово всегда было последним, никто не смел перечить отцу. Разжалобить его не могла даже смерть.
        Моя прежняя жизнь закончилась 14 декабря, когда я ответила на телефонный звонок.
        — Нина,  — тихо проговорила мама,  — ему осталось совсем недолго. Ты должна приехать сейчас же.
        Я поставила телефон рядом с собой на кровать, изо всех сил стараясь унять дрожь в руках, но аппарат все-таки свалился на пол. Две недели я будто жила в ином мире; звонки, звонки, один ужаснее другого. Сначала медсестра из больницы сообщила, что отец попал в аварию. Мой номер он набирал на мобильнике последним, чем возложил на меня ужасающую обязанность передать эту сокрушительную новость матери. В последние дни краткие отчеты об отсутствии изменений сменялись мягкими предложениями приготовиться к неизбежному, и я едва ли не радовалась, что близится момент, когда звонки наконец прекратятся.
        Странно было идти в прихожую, брать пальто и ключи. Действия казались такими обыденными. Разве может начинаться с этого поездка для прощания с отцом? Казалось, обычная жизнь осталась далеко в прошлом, и я оплакивала ее, пока шла к машине и запускала мотор.
        Отец стоял у руля кораблестроительной индустрии и правил ею железной рукой, но я знала его нежным и ласковым — мужчиной, который прерывал важные встречи, чтобы ответить на мой пустячный звонок, осыпал поцелуями мои ссадины и переписывал сказки так, чтобы принцесса всегда выручала из беды принца. А сейчас он беспомощно лежал на кровати в спальне, которую делил с моей матерью, и таял на глазах.
        У двери меня встретила домоправительница Агата:
        — Мама ждет тебя, дорогая. Поднимайся наверх.
        Агата взяла у меня пальто, и я поползла по лестнице, чувствуя, как с каждым шагом комок подступает все ближе к горлу. При входе в комнату мимо меня проскользнула сиделка, я вошла и, увидев отца, содрогнулась. Лицо его было желтым и блестело от пота; обычно чисто выбритый подбородок потемнел, над пересохшими губами топорщилась щетина; грудь тяжело вздымалась и опускалась, и после каждого вздоха мама ласково говорила отцу слова утешения. Приглушенное пиканье мониторов и сопение насосов — аккомпанемент к моему самому страшному ночному кошмару.
        С момента аварии всякий раз, когда я приходила к отцу, мои ноги превращались в корни — пробивали ход сквозь туфли и врастали в деревянный пол. Я не могла двинуться с места — ни шагнуть вперед, ни убежать.
        Мама посмотрела на меня усталым, полным страдания взглядом и сказала:
        — Нина, подойди, дорогая.
        Она подняла руку, подзывая меня, однако ноги не слушались. Мама понимающе вздохнула и приблизилась ко мне, так и держа руку вытянутой вперед. Я не могла оторвать взгляда от отца — каждый вздох давался ему с трудом. Мама взяла меня за плечи и осторожно подтолкнула вперед. Сделав несколько неуверенных шагов, я остановилась.
        — Я все понимаю,  — шепнула мама.
        Буквально отдирая ноги от пола, я позволила матери подвести себя к отцовской кровати.
        — Джек, дорогой,  — произнесла мама успокаивающим тоном,  — здесь Нина.
        Я вновь увидела отчаянную борьбу отца за глоток воздуха, наклонилась к нему и шепнула в самое ухо:
        — Я здесь, папочка.
        Дыхание сбилось, и отец что-то неразборчиво пробормотал.
        — Не пытайся говорить. Просто отдыхай.  — Дрожащими пальцами я прикоснулась к его руке.  — Я побуду с тобой.
        — Синтия,  — позвал маму из дальнего угла комнаты поверенный в делах и друг отца Томас Розен.
        Со страдальческой миной мама глянула на папу, наскоро прижала меня к груди и бесшумно пошла к Томасу. Шелест их голосов влился в поток звуков, которые издавали прицепленные к отцу аппараты.
        Отец втянул в себя воздух, а я мягко отвела с его влажного лба седоватые волосы.
        — Нин…  — сглотнул он,  — Нина.
        Я поискала взглядом маму, пытаясь в последний раз найти в ее глазах признак надежды, но увидела только неизбывную печаль и повернулась к отцу, чтобы сказать последнее прости.
        — Папочка…  — начала я и запнулась, слова не шли с языка. Мне так хотелось облегчить его страдания, что я закрыла глаза, медленно выдохнула, борясь с неуверенностью, и начала заново: — Я должна бы сказать тебе, все нормально… тебе не стоит держаться за жизнь ради меня, но я не могу.
        Дыхание отца замедлилось. Он слушал меня.
        — Я не хочу быть единственной, кто позволяет тебе уйти, папочка. Я хочу, чтобы ты поправился, но знаю, ты очень устал. Так что если хочешь уснуть… спи.  — Отец попытался улыбнуться, уголки рта дрогнули.
        Мои губы растянулись в улыбке, а лицо исказила гримаса.
        — Мне так не хватает тебя, папа! Как я буду жить без тебя?  — Я втянула воздух, отец сделал то же, но на этот раз как-то иначе. У него не осталось сил для борьбы.
        Я снова обернулась к маме, она смотрела на меня тяжелым взглядом, с глазами, полными слез. Отец сделал еще один глубокий вдох и медленно выпустил воздух. Вместе с ним из тела выскользнула жизнь. Звук напоминал свист спускающей шины — медленно, ровно и неуклонно сходящий на нет. Тело обмякло, и взор безучастно уставился в пространство.
        Медсестра отключила кардиомонитор, а я все смотрела на спокойное лицо отца. Он умер. Осознание этого окатило меня волной. Внутри все сжалось, руки-ноги стали чужими, будто и не мои вовсе. Я кивнула и улыбнулась, а по щекам текли слезы. Он поверил моим словам и уснул… навсегда.
        Томас прикоснулся к моему плечу и подошел к изголовью кровати. Он протянул руку и прикрыл ладонью глаза отца, произнося какие-то красивые слова на иврите. Я склонилась и приникла к отцовской груди. Впервые в жизни он не ответил на мое прикосновение.

* * *

        Глядя вниз, я изучала зажатый в руках некролог с похорон. На титульной стороне, напечатанные изящным шрифтом и разделенные коротким штрихом тире,  — даты рождения и смерти. Крошечная черточка типографской краски означала жизнь отца. Эта мысль заставила меня поморщиться.
        Карточку я засунула во внутренний карман пальто, она пришлась как раз по размеру. Подъехал автобус; прошлепал мокрыми шинами, замедлил движение и остановился прямо передо мной.
        Дверь открылась, но я не подняла глаз. Шума выходящих на тротуар пассажиров не последовало. Мои соседи не нуждались в общественном транспорте, особенно в такой поздний час. Автобусами пользовалась только обслуга, нанятая на работу в роскошные апартаменты по соседству.
        — Мисс?
        Водитель откашлялся, чтобы привлечь мое внимание. Я не отреагировала, и дверь затворилась. Вздохнули, отпуская колеса, пневматические тормоза. Автобус медленно отчалил от поребрика. Я старалась не думать о событиях прошедшего дня, но память полнилась мучительными воспоминаниями.
        Чтобы успокоиться, я раскачивалась взад-вперед, как делала в детстве. Теплый персиковый оттенок давно сошел с моих пальцев; теперь они цветом напоминали сложенные на груди руки отца, когда тот лежал в гробу.
        Легкие наполнились холодным воздухом, грудь поднялась, давая выход плачу, который уже давно прокладывал себе путь наружу. За мгновение до этого я подумала: наверное, из моих глаз больше не выкатится ни слезинки, никогда. Теперь пришлось удивляться, сколько еще слез способен выжать из себя мой организм, пока не истощится до предела.
        — Прохладный вечер, да?
        Я всхлипнула и бросила раздраженный взгляд на мужчину, который возник из ниоткуда. Как он подошел, я не заметила. Незнакомец подышал на руки, потер их и улыбнулся, ища поддержки.
        — Вроде того,  — ответила я.
        Мужчина посмотрел на часы и вздохнул.
        — Черт возьми,  — пробормотал он чуть слышно.  — Похоже, мы упустили последний автобус.
        Он вытащил мобильный телефон из кармана куртки, какие носят мотоциклисты, и стал набирать номер. Поприветствовав кого-то, заказал такси.
        — Хотите составить мне компанию?  — спросил незнакомец.
        Я вгляделась в него пристально, тут же заподозрив неладное. Моя реакция вызвала удивление: незнакомец приподнял одну бровь, а потом прищурил серо-голубые глаза. Должно быть, вид у меня был как у помешанной, и незнакомец задумался, не погорячился ли он с предложением.
        Внезапно я ощутила, что на улице все-таки зима: холод пронизывал насквозь — пролезал под одежду, впивался в кожу и добирался до самых костей; я обхватила себя руками. Надо было вернуться в колледж: мне еще предстояло дописать курсовик.
        — Да, спасибо,  — сказала я дрожащим голосом.
        Поколебавшись какое-то мгновение, мужчина продолжил:
        — Вы тут работаете?
        — Нет.  — Я засомневалась, стоит ли поддерживать беседу, но обнаружила, что мне самой любопытно узнать больше.  — А вы?
        — Да.
        Вот как. Он не походил на человека, нанятого помогать по хозяйству. Уголком глаза я посмотрела на его часы. Нет, он точно не из обслуги.
        — Чем вы занимаетесь?
        Незнакомец помедлил с ответом.
        — Я… имею отношение к охране домов.  — И он кивнул как бы в подтверждение собственных слов.
        — А я учусь,  — подкинула я тему, стараясь унять постыдное дрожание голоса.
        Мужчина устремил на меня взгляд, значение которого я не смогла расшифровать, а потом уставился вдаль. Он был старше меня, но всего лет на пять или шесть, не больше. Я подумала: интересно, а знает ли он, кто я? В его глазах читался намек на узнавание, хотя я не была в этом уверена.
        Зажужжал мобильник моего нежданного компаньона, и тот откинул крышку, чтобы прочесть сообщение. Он постарался не выдать эмоций и захлопнул телефон, оставив эсэмэску без ответа; пока не приехало такси, мужчина больше не проронил ни слова.
        Он открыл для меня дверцу, и я забилась в дальний угол, а мой спутник устроился рядом с водителем.
        — Куда едем?  — прохрипел таксист.
        — Университет имени Брауна,  — распорядилась я и добавила: — Пожалуйста.
        — Угу. И все?
        — Нет,  — сказал мой случайный попутчик.
        Я отметила, что он не хотел называть при мне свой адрес, и это показалось мне странным. Может, ничего особенного в этом и не было; вероятно, незнакомец вызвал во мне большее любопытство, чем я сама готова была признать. Удивительно, но в тот момент я обращала внимание на любые мелочи; хорошо, что подвернулся этот парень и помог мне отвлечься, сам о том не помышляя.
        — Кстати, меня зовут Джаред.  — Новый знакомый широко улыбнулся и протянул мне руку.
        — Нина.
        — Ой, у вас руки ледяные!  — сказал он, накрывая ладонью мою кисть.
        Я отдернула руку, отметив про себя: а ладони-то у него теплые, и посмотрела на попутчика внимательно, прислушиваясь к внутреннему голосу, не предупредит ли об опасности? Однако единственным несомненным чувством оставалось любопытство.
        Поняв, что проявил бестактность, мой спутник виновато улыбнулся. Я заправила волосы за уши и уставилась в окно. На улице задувал ветер, он сгребал с дороги снежинки и нес их вперед змеящейся поземкой. От этого зрелища я поежилась и поплотнее запахнула полы пальто.
        — «Браун», значит?  — спросил Джаред.
        У него в кармане снова завибрировал телефон, и он опять откинул крышку.
        Я кивнула:
        — «Браун».  — Джаред продолжал смотреть на меня, поэтому я добавила: — Экономический факультет.
        Как только наши глаза встретились, остаток раздражения, вызванного у Джареда нежеланным звонком, развеялся. Кажется, только сейчас он заметил, что я плакала.
        — Что-то случилось?
        Я принялась разглядывать свои ногти:
        — Сегодня похоронили моего отца.
        Сама не понимаю, с чего вдруг я стала делиться личными проблемами с незнакомцем.
        — Вы с ним были близки,  — сказал Джаред.
        Слова прозвучали скорее как утверждение, а не как вопрос.
        Я ждала, что в его глазах отразится сожаление. Напрасно. Вот и хорошо. Я расслабилась и улыбнулась. Джаред в ответ тоже криво ухмыльнулся. Тут я заметила, что он симпатичный. Даже больше, раз уж я обратила на это внимание. Он и правда был с виду ничего себе…
        — Куда тебе?  — рявкнул таксист.
        Я оторвала взгляд от Джареда и указала в направлении общежития.
        — «Ист-Эндрюс-холл».
        Машина остановилась, и Джаред тут же вылез наружу. Как только захлопнулась дверца с его стороны, моя распахнулась.
        — Спасибо,  — поблагодарила я.
        — Приятно было познакомиться, Нина.
        Слова прозвучали пронзительно. Это была не просто вежливость или даже искренность. Джаред говорил убежденно.
        Я кивнула и сделала шаг в сторону общежития. Мой новый знакомый сел в машину не сразу; он задержался и улыбнулся мне еще раз, и впервые за последние несколько недель я ощутила внутри нечто отличное от пустоты. Я посмотрела вслед отъезжающему такси, после чего развернулась навстречу ветру и пошла к «Эндрюс-холлу».
        Очутившись в своей комнате, я взглянула на себя в зеркало и вздохнула. Боже правый, неудивительно, что Джаред почувствовал себя обязанным прийти мне на помощь! Я выглядела как бездомная наркоманка, опоздавшая принять очередную дозу! Щетка с трудом продралась сквозь светлые волосы, подстриженные в боб. Я зачесала назад и заколола челку, чтобы она не падала на лицо, потом подошла к раковине и соскребла размазанный макияж. Нахмурившись, вынула из кармана мобильник и нажала кнопку быстрого набора, чтобы позвонить маме.
        — Нина?  — раздался в трубке ее голос.
        — Уже у себя, мам.
        Она вздохнула:
        — Хорошо. Ты знаешь, мне не нравится, когда ты ездишь на автобусе. Роберт мог отвезти тебя. Прими две таблетки из тех, что я дала тебе сегодня, ладно? Они помогут тебе уснуть.
        У меня округлились глаза. Моя мать — частый гость в аптеках Провиденса.
        — Вероятно, я засну в ту секунду, когда моя голова коснется подушки.
        Не совсем так, но должно сработать, чтобы удержать моего личного фармацевта в пределах разумного.
        — Ладно, дорогая. Спи спокойно.
        Казалось, что комната в общежитии стала меньше. Белые стены на моей стороне выглядели пустыми и жалкими. Чувствуя, что за мной наблюдают, я покосилась на подружку, с которой мы жили вместе. На ее половине все было сплошь увешано картинками с медвежатами Тедди и таблицами с цветами спортивных команд. У меня из украшений имелась только фотография в красивой рамке на прикроватной тумбочке: я с родителями на школьном выпускном несколько месяцев назад.
        — Как твоя мама?  — спросила Бет из-под розового, как у младенца, одеяльца.
        — Она… в печали.
        — А ты?
        — Тоже,  — вздохнула я.
        Мой отрывистый тон, казалось, успокоил Бет, и пока я переодевалась в пижаму, она уже глубоко и размеренно дышала.
        Я села на кровать и придвинулась спиной к подушкам. Попыталась сконцентрироваться на событиях последнего часа. Без толку. Улыбка Джареда занимала мои мысли совсем недолго, а потом я снова оказалась на похоронах. Перекатившись на бок, носом к стене, я свернулась клубком и заплакала, стараясь не производить ни звука. Наконец на смену сокрушительному горю пришел покой, я ускользнула из сетей сознания.
        Перевернувшись на край кровати, я на мгновение открыла глаза: в поле зрения оказались крупные красные цифры — пять часов. Как быстро наступило утро! Глаза опухли и чесались. Только теперь я осознала жестокость увиденного во сне. Чудес не бывает, отец не вернулся к жизни.
        Произошло самое страшное событие в моей жизни, но страдания не прекратятся оттого, что я превращусь в затворницу.
        Я выбралась из кровати и открыла ноутбук, полная решимости закончить курсовую к восьми утра. Экран засветился, и я мельком взглянула на Бет: та зарылась головой под подушку. Пальцы механически набрали код следующей перекрестной ссылки и вскоре начали выстукивать на клавиатуре симфонию.
        Параграф появлялся за параграфом, и к четверти восьмого дело было сделано. Я кликнула мышкой. Заворчал и зажужжал принтер, приступив к выполнению новой задачи. Я окинула взглядом Бет, зная, что ее и печатный станок не разбудит, и собрала туалетные принадлежности, намереваясь совершить ежедневную утреннюю прогулку через холл в душевую.
        Раскрасневшаяся и тщательно отмытая, я запахнула халат и совершила обратный переход. Пока я чистила зубы над причудливой формы раковиной в нашей комнате, Бет села в кровати и потянулась. Ее темно-рыжие волосы длиной до подбородка были примяты с одной стороны и стояли дыбом с другой.
        — Доброе утро,  — прощебетала она. Потом осознала реальность.  — Ох… то есть…
        — Все в порядке, Бет. Утро чудесное.
        Выглянув в окно, я заметила, что небо не предвещало ничего хорошего, но не стала об этом говорить.
        Бет улыбнулась и начала убирать постель, как попало усаживая своих набивных зверюшек перед отделанной рюшем подушкой.
        — Ты придешь на игру в субботу?  — спросила она.
        — Не знаю. Может быть.
        Бет всегда приглашала меня, иногда даже настаивала, чтобы я пришла, неизменно бодрым, приятным голосом. Она была родом с юга, усердно трудилась и получила несколько стипендий на обучение, что позволило ей сбежать из маленького городка Оклахома, который она называла домом. Ее половина комнаты полнилась трофеями, лентами через плечо и коронами с бессчетных подиумов, на которые она вступала и которые покоряла. Она не была типичной королевой красоты. Хороша, конечно, но слишком углублена в себя. От этой черты характера Бет отчаянно хотела избавиться. В тот день, когда мы въехали в общежитие, она объяснила мне, что подиумы — неизбежное зло, иначе ей не получить образования.
        — Ладно, на этой неделе дам тебе передышку, раз ты решила устраниться. Я же понимаю, экзамены и… все прочее,  — шла на уступки Бет, не глядя в мою сторону.
        — Ценю твою заботливость.
        Я собрала волосы в высокий озорной хвост и распушила его; получилось, будто у меня на затылке — букет колосьев, которые рассыпаются стрелками в разные стороны. Заглянув в шкаф с одеждой, я тяжко вздохнула и прочла самой себе нотацию, после чего смирилась с неизбежным и стала натягивать на себя слой за слоем: лифчик, майку, рубашку, свитер, носки, джинсы, ботинки, пальто.
        Рюкзак буквально лопался по швам, поэтому я выдвинула ручку и поставила его под углом на колесики.
        — Выхожу пораньше, чтобы выпить кофе.
        Бет улыбнулась, включая комп:
        — Желаю тебе удачно протащить эту штуку по льду.
        Выйдя из лифта, я шла по коридору и раздумывала, права ли Бет относительно погоды. Я придержала дыхание и надавила на дверь, готовясь к тому, что меня ужалит мороз. Ветер навалился на тяжелую стеклянную дверь, упорно сопротивляясь несильному нажиму с моей стороны. Я ведь могла орудовать только одной рукой. Плечом я все-таки сумела открыть дверь и тут же захлебнулась порывом ледяного ветра, который обжег мне лицо.
        Я ввалилась в столовку, которую студенты с любовью и очень метко окрестили Крысярней, и скинула пальто. Бесшумно шаркая ногами по гладкому кафельному полу, я прямиком направилась за кофе. Взяла кофейник и наполнила походную кружку почти до самого края, добавила своих любимых арахисовых сливок и два пакетика бескалорийного подсластителя «Спленда».
        — Это же смерть в пакетике, разве не знаешь?  — встряла из-за спины Ким.
        — Говоришь, как моя мама,  — буркнула я.
        — Не думала сегодня тебя встретить. Дерьмово, что твой отец умер во время экзаменов.
        Ким не отличалась способностью придерживать, когда надо, язык или выбирать выражения. Обычно мне это казалось забавным, но сейчас у меня не было времени подготовиться к удару; ребра болезненно сжались в ответ на ее слова.
        — Да уж.
        Какое-то мгновение Ким смотрела на меня, а потом сунула мне под нос кукурузный маффин с голубикой.
        — Позавтракаешь?
        Я покачала головой, отводя взгляд от маффина.
        — Нет, спасибо. Мне надо успеть на занятия.
        — Я пойду с тобой,  — сказала Ким и положила кекс на место.
        Она натянула на коротко стриженные каштановые волосы выцветшую охотничью кепку из красной шотландки, снабженную опускающимися ушами. Если бы я могла смеяться, то засмеялась бы.
        — Ох, Ким,  — сказала я, стараясь придать своему голосу озабоченное выражение.
        — Что?  — спросила она, останавливаясь.
        — Ничего.  — Я покачала головой, решив не вмешиваться.
        Если на свете существовала шапка, созданная специально для Ким, то это была именно та кошмарная нелепица, которую она нацепила на голову. Ким была ростом выше среднего, мои пять футов семь дюймов она переросла на голову. Короткие волосы цвета карамели обрамляли ее лицо вихрастыми волнами. Сумасшедшая и непредсказуемая, она привлекала к себе людей. Как только мы с ней встретились в коридоре «Эндрюс-холла», я поняла, что мы станем друзьями. Едва ли в моей жизни был человек интереснее.
        Ким прошла вместе со мной через университетский двор в класс, попутно перечисляя все свои немыслимые промахи и неурядицы, в которые она попала за неделю; это не давало мне погрузиться в печальные раздумья. Ее непримиримая честность и неспособность отфильтровывать мысли от слов всегда забавляли меня.
        Когда мы оказались в классе, Ким наклонилась ко мне и, понизив голос, начала:
        — Так что с похоронами…
        Я вжалась в стул:
        — Мне бы не хотелось…
        — О да, конечно. Так… это было вчера?
        В отличие от Бет, Ким не считала нужным уклоняться от болезненных тем. Временами казалось, она с разбегу вламывалась в запретный угол, не успев даже убрать улыбку с лица.
        — Да,  — вздохнула я.  — Все прошло очень хорошо.
        — Очень хорошо,  — эхом отозвалась Ким и закивала.  — Я звонила тебе вчера вечером. Ты не ответила.
        — Я вернулась поздно. Последний автобус ушел из-под носа, пришлось вызывать такси.
        Ким пялилась на меня, не веря своим ушам.
        — Последний автобус? Не знала, что у общественного транспорта бывает комендантский час.
        Я задумалась об этом, а Ким продолжила:
        — Почему ты не приехала на машине? Ведь за тобой приезжала мама?
        — Я взяла такси.
        — С мамой?
        — Нет, Ким, без мамы,  — с невозмутимым видом сообщила я.  — На остановке встретила одного парня. Мы оба опоздали на автобус.
        Я не призналась, что на мгновение отключилась и потому не успела в автобус.
        — Ты ехала в такси с каким-то неизвестным парнем с автобусной остановки?! Интересно.
        — Не все истории имеют такие драматические развязки, как у тебя. Мы просто вместе ехали в такси,  — сказала я, пытаясь этим ответом поставить точку в разговоре.
        — Он старый?
        Я выпучила глаза:
        — Нет.
        — Противный?
        — Нет, Ким. Он был симпатичный.
        — Я не спрашивала, симпатичный ли он. Так… он милашка, молодой?..
        — Ким, вчера похоронили Джека. Я была сама не своя,  — говорила я, чувствуя, как у меня невольно хмурятся брови.
        — Почему ты так поступила?
        — Как «так»?  — спросила я, начиная раздражаться.
        — Назвала своего отца Джеком? Я думала, вы с ним были близки?
        — Да, мы близки. Были близки. Я не знаю… просто его так звали.  — (Ким сверлила меня взглядом, не удовлетворенная ответом.)  — Всегда неловко называть его папой при людях. Я же не стану говорить своему парню «милый» при тебе. Это очень… личное.
        — Это странно, Нина.
        — Да, ты великий спец по странностям.
        Ким кивнула; мой выпад на нее не подействовал.
        — Так кто же был тот загадочный парень? Он ехал сюда?
        — Не думаю. Ему надо было дальше,  — пробормотала я, вертя в пальцах авторучку.
        Я вышла первой, и теперь мне было любопытно, далеко ли от университета живет мой случайный знакомый и можем ли мы с ним нечаянно встретиться еще раз. Не слишком приятная перспектива. Что я ему скажу? «Привет, Джаред. Помнишь меня? Это та, что похожа на Элис Купер, мы с тобой минут двадцать ехали в такси?»
        — Что у тебя с лицом?  — Ким скривилась, вероятно копируя мое выражение.
        — Ничего. Просто…  — Я пожала плечами.  — Он, наверно, решил, что я чокнутая.
        — В жизни не слыхала более скучной истории,  — разочарованно сказала Ким.  — Похоже на то.
        — Я старалась не грузить тебя лишними подробностями. Хотя у него была очаровательная улыбка,  — задумчиво добавила я.
        Ким взглянула на меня с новым интересом в глазах и уже открыла рот, чтобы изречь нечто, но тут в аудиторию вошел профессор Хантер. Я и не заметила, что в классе полно пустых мест. Некоторые студенты выкладывали работы на стол преподавателю и удалялись той же дорогой, какой приходили, вместо того чтобы пробираться на свои места, как обычно.
        — Что вы здесь сидите? Сдавайте работы и можете идти. Оценки смотрите на сайте. Счастливо отдохнуть в каникулы,  — сказал профессор рассеянным по классу студентам.
        Когда неделя сессии подошла к концу, обычай сворачиваться в клубок и плакать по ночам стал превращаться в привычный ритуал. На первой неделе каникул мне уже чуть лучше удавалось контролировать приступы опустошенности, когда меня накрывало. Потом несколько ночей я вообще забывала о своем горе. С новой силой печаль охватила меня в Рождество, но, к счастью, засыпать без слез к окончанию каникул стало легче.
        Хотя постепенно наступало облегчение, но и время, когда Джек был частью моей жизни, уходило все дальше в прошлое. Это меня беспокоило. Дни тянулись томительно долго, ведь теперь я не могла позвонить отцу или услышать его голос. Со временем успокоение и тревога переплелись и стали как близнецы-братья.
        Начался весенний семестр, образ Джареда почти стерся из памяти, хоть я и стремилась не забывать тот день. И вдруг я увидела его в нескольких шагах от себя — он стоял в очереди у кассы в магазине «Урбан аутфиттерс», рядом с университетом. Я сперва глазам не поверила: неужели это он? Но вот парень получил у кассира чек и развернулся, я рассматривала его уже достаточно долго, чтобы удостовериться. А сам Джаред ни секунды не колебался, не то что я.
        — Нина?
        У меня брови поползли вверх, пока я придумывала, что бы такое ответить, кроме дежурного «да». Я открыла рот, но ничего не произнесла.
        Парень ткнул себя рукой в грудь, будто говорил с глухонемой, и сказал:
        — Я Джаред. Мы ехали вместе в такси.
        Он терпеливо ждал, пока произойдет опознание, а я поняла, что помню черты его лица в мельчайших подробностях.
        — Я подумала, что это ты,  — выдавила из себя я и попыталась вежливо улыбнуться.
        Что-то случилось с горлом — вроде как пересохло, и в то же время я будто захлебывалась собственной слюной. Я натужно сглотнула и попыталась припомнить, чего не надо делать, чтобы не выглядеть глупой полувзрослой недоучкой.
        Напряженное ожидание сменилось радостным возбуждением, и Джаред расплылся в улыбке. А у меня в груди потеплело, жар прихлынул к щекам, и они запылали.
        «Боже, только бы не покраснеть!» — подумала я про себя.
        Но было поздно. Как с этим справиться?
        — Кажется, сегодня у тебя более удачный день. Автобус пришел вовремя и все прочее?
        — Вроде того,  — пробормотала я.  — Как дела в охранном бизнесе?
        — Интересно.
        В глазах у Джареда сверкнул огонек; я не знала, как это понимать.
        Мы оба отвлеклись на телефонный звонок: в кармане пиджака Джареда заверещал мобильник. Парень улыбнулся, извиняясь, и опустил руку в карман, чтобы усмирить надоеду.
        — Хорошо провел Рождество?
        Я чуть не скривилась, когда у меня изо рта вырвались эти слова. Ну ни капли фантазии, мысленно обругала себя я.
        — Вроде того,  — процитировал меня Джаред.
        Я улыбнулась. Подколол так подколол. Казалось, мое общество его ничуть не стесняло. Не знаю, была ли то самоуверенность, или он оказался из тех людей, что могут поддерживать разговор с кем угодно, и при этом у каждого возникает ощущение, будто с этим человеком вы знакомы долгие годы.
        Я держала в руках серебристого цвета тунику; подняла ее, демонстрируя Джареду.
        — Подарок маме на день рождения.
        Мужчина, стоявший у меня за спиной, откашлялся, и я поняла, что мы задерживаем очередь. Джаред улыбнулся и отступил назад. Значит, разговор не закончен, подумала я и обернулась к рыжей продавщице за прилавком, стараясь не выдать волнения.
        Девушка протянула мне чек, и мы с Джаредом вышли на улицу. Он смотрел на меня сверху вниз теплым, ласковым взором, изучал мое лицо, заглядывал в глаза. Раньше я не замечала, что он такой высокий. Он нависал надо мной, ростом был не меньше шести футов и двух дюймов. А почему я не заметила, какого невероятного цвета у него глаза? Они будто вспыхивали, когда Джаред замечал, как я суечусь.
        — Ты из Провиденса?  — спросила я.
        — Да,  — ответил Джаред.
        Похоже, мое смущение его забавляло.
        — Ты бывал в «Брауне»?
        — Нет.
        Если бы глаза Джареда не сверкали так оживленно во время нашей беседы, я бы приняла его короткие ответы за намек на то, что мне пора извиниться и удалиться, поджав хвост.
        — Правда? Я пытаюсь вычислить тебя. Мы раньше не встречались?
        Что же это? Я подбрасывала ему поводы для продолжения разговора? Фантастика! Опустилась до уровня отчаявшегося мальчика-подростка.
        — Не думаю. Я бы такого не забыл,  — сказал он.  — Я собирался перекусить вон там, в конце квартала. Пойдешь со мной?
        По-моему, я ответила «да», но Джаред продолжал выжидающе смотреть на меня.
        — Нина?
        — Да? Я имею в виду «да». Было бы здорово.
        Я попыталась улыбнуться, готовая сквозь землю провалиться от унижения, и подумала про себя: неужели я всегда так подчеркнуто неуклюжа? Непонятно вообще, почему он со мной до сих пор разговаривает.
        Мы прошагали в конец квартала, чтобы перейти улицу на светофоре. Джаред направлял меня, придерживая рукой пониже талии и глядя по сторонам, пока мы пересекали дорогу. Я хихикнула; приемы Джареда напомнили мне действия президентской охраны. Не хватало только переговорного устройства в ухе и черных солнцезащитных очков «Рэй-Бэн».
        Джаред открыл для меня дверь. Этот ресторан я видела не раз, благо он располагался рядом с университетом, но внутрь заходить не отваживалась.
        — Тебе понравится,  — заверил меня мой спутник.
        Я помедлила, задумавшись, стоит ли подавать голос в ответ.
        — Добро пожаловать в «Блейз»,  — приветствовала нас хозяйка, жестами давая понять, что готова усадить гостей за столик немедленно.
        Через пару мгновений появилась официантка; Джаред ждал, пока я сделаю заказ.
        — Я буду «Доктор Пеппер».
        — Два, пожалуйста,  — сказал Джаред, поднимая вверх два пальца, а сам неотрывно смотрел мне в глаза.
        Официантка кивнула и предоставила нас друг другу. Мне было любопытно, стал бы он заказывать пиво, если бы не взял с собой в компанию ползунка.
        — Кажется, я не поблагодарила тебя за то, что довез меня до дому.
        — Да нет, ты это сделала,  — сказал Джаред, положил на стол локти и скрестил руки.
        — О, в тот вечер все было как в тумане.  — Я поморщилась.
        — Очень жаль, что ты потеряла отца, Нина. Я рад, что оказался рядом.
        Я заправила волосы за уши:
        — Я тоже рада, что ты там оказался.
        — Может, это и не самый безопасный способ… сидеть наедине с незнакомцем в темноте. Вокруг полно сумасшедших.  — Он говорил спокойно, как о чем-то обыденном, но под этой маской я уловила намек на тревогу.
        — Я выросла в этих местах. Тут совершенно безопасно,  — убежденно сказала я.
        Джаред засмеялся и покачал головой:
        — Все всегда безопасно, пока не случится что-нибудь плохое.
        Официантка принесла напитки и спросила, готовы ли мы сделать заказ. И снова Джаред оставил первое слово за мной.
        — Я буду греческий салат…  — начала я и взглянула на Джареда; он смотрел на меня, подняв брови и лукаво улыбаясь. Нет, я не из тех девушек.  — И лингвини.[1 - Лингвини — разновидность макаронных изделий в виде длинных плоских полосок.  — Здесь и далее примеч. пер.]
        Официантка обернулась к Джареду:
        — А для вас?
        — Я буду домашний салат с голубым сыром и лангустинов. И принесите нам, пожалуйста, сладкий печеный картофель,  — сказал мой спутник, возвращая официантке меню.
        Когда она ушла, я обвела взглядом ресторан, а потом мельком зыркнула на Джареда, который не отрывал от меня глаз.
        Под его взглядом я не решалась начать разговор. Глаза у Джареда были потрясающего серо-голубого цвета; они ярко выделялись на фоне слегка загорелой кожи. Широкие брови над миндалевидными глазами были чуть темнее, чем продуманно растрепанные темно-русые волосы. В окно било послеполуденное солнце, и выразительные черты Джареда высвечивались еще ярче. Да уж, красавчик что надо. И чего он со мной возится?
        — Сладкий картофель?  — удивилась я.
        — Тот самый, знаменитый. Ладно, пусть он знаменит только для меня. Чтобы до конца оценить его, нужно макать ломтики в эти маленькие тарелочки с соусами, которые к нему подают. Оно того стоит.
        — Печеная картошка,  — повторила я, все еще недоумевая.
        Джаред улыбнулся:
        — Поверь мне.
        — Тут зазвонил телефон, и Джаред откинул крышку.
        На этот раз не сообщение, а кое-что позначительнее; пытаясь скрыть недовольство, Джаред прижал телефон к уху.
        — Райел,  — произнес он.
        Райел? Очевидно, это была его фамилия, но откуда мне знать наверняка. Джаред понизил голос, склонил голову, отвернулся. Он не особенно обрадовался звонку, но понять это можно было только по тону беседы, а говорил он, как мне показалось, по-русски. Итак, этот парень обалдеть как красив, добр и к тому же владеет иностранным языком. Если еще и печеная картошка окажется такой потрясающе вкусной, как он обещал, я просто упаду со стула.
        Человек на другом конце провода явно раздосадовал Джареда, тот дал отбой и сказал:
        — Извини.
        — Ничего страшного. Зато я ненароком узнала о тебе две новые подробности.
        Джаред продолжал смотреть на меня, но глаза его затуманились, как будто он вынужден был думать о двух вещах одновременно — обо мне и о проблеме со звонившим.
        — Райел?  — спросила я.
        — Моя фамилия.
        — И ты… говорил по-русски?  — Я удивленно вскинула брови.
        — Да,  — вздохнул он, плечи расслабленно опустились.  — В наши дни все говорят на двух языках, разве не так?
        — А ты говоришь только на двух?  — притворилась разочарованной я.
        Джаред рассмеялся, и у меня снова защемило в груди. Я не могла устоять против его улыбки, настолько обаятельной она была; этот парень будто сошел с обложки журнала.
        — В старших классах я занималась французским. Не срослось,  — сказала я, почувствовав унижение.
        — Мой отец свободно говорил. Я научился от него.
        — Ах, так твоя семья из России.
        — Э-э-э… нет,  — сказал Джаред; от этого вопроса ему стало немного не по себе.
        — Это было так здорово,  — сказала я.  — Ты очень популярен. Бизнес, наверно, идет отлично.
        В глазах Джареда появилось напряжение, он пристально смотрел на меня.
        — Бизнес…  — Взгляд смягчился, Джаред склонился ко мне и встретился со мной глазами.  — Идет лучше, чем раньше.
        Под взглядом Джареда даже вдох дался мне нелегко.
        — Тебе нравится твоя работа?
        — Когда как,  — пожал плечами Джаред.
        — А сегодня?
        Он снова улыбнулся. Нечто в нашем разговоре определенно веселило его, но я не понимала юмора.
        — Сегодня отличный день.
        За спиной у Джареда проплыла официантка; это отвлекло мое внимание. Девушка принесла наши салаты и печеную картошку. Джаред окинул взглядом стол, а потом посмотрел на меня с расчетливой ухмылкой:
        — Ну что, не боишься?
        Я потянулась вперед, чтобы получше рассмотреть содержимое плетеной корзинки.
        — Ты заставляешь меня ужасно нервничать при виде миски с печеной картошкой. Должно быть, это блюдо, потрясающее основы мироздания.
        — С этой картошкой стоит познакомиться поближе.
        Мы оба засмеялись. Джаред ухватил пару мягковатых брусочков и обмакнул их в плошку со странной на вид кашицей.
        — А кетчупа нет?  — спросила я, глядя на скривившийся дротик, который зажала в пальцах.
        Джаред сморщил нос:
        — Кетчуп — это для тех, кто не хочет чувствовать вкуса пищи.
        — Кетчуп — для сосунков.
        Я сосредоточенно взирала на миску с картошкой; брови сошлись у переносицы.
        Джаред прыснул со смеху, и я макнула ломтик в соус. Мой приятель отправил картошку в рот; я поднесла руку к своей. Парень наблюдал, как я жую, с игривым нетерпением.
        — Неплохо. Даже довольно вкусно,  — сказала я, проглатывая пищу.
        На лице Джареда появилось победное выражение. Уничтожая оставшуюся картошку, мы шутили и смеялись, а поедая салаты — вели вежливый разговор о погоде. Когда мы покончили с закуской, Джаред посмотрел на мою пустую тарелку и удовлетворенно кивнул:
        — Мне нравится, когда у девушки хороший аппетит.
        — Тогда, думаю, мы подружимся,  — со смехом сказала я.  — С тех пор как начался семестр, я впервые ем не в Крысярне. Спасибо, что привел меня сюда.
        Джаред засиял от счастья:
        — Мне это доставило огромное удовольствие. Я рад, что мы встретились.
        Официантка принесла счет. Джаред сгреб книжку со стола, вложил внутрь кредитку и вернул девушке с таким видом, будто только что выиграл в лотерею. Я не могла поверить, что мое одобрение, высказанное по-особому приправленной печеной картошке, привело его в такое благодушное настроение.
        Мой спутник подал мне пальто. Я не из тех девушек, которые млеют от показной галантности, но Джаред проделал эту процедуру с такой непосредственностью, что у меня слегка закружилась голова. Я подхватила пакет из «Урбан аутфиттерс», и мы проследовали к выходу — я впереди, Джаред за мной.
        — Ты пришла пешком?  — спросил он.
        — Пешком.
        Я заправила волосы за уши и ждала нового проявления рыцарства.
        — Похолодало. Хочешь, я тебя отвезу?  — предложил Джаред, засовывая руки в карманы джинсов.
        Мое лицо расплылось в неудержимой улыбке.
        — Ты помнишь, где я живу?
        — В «Эндрюсе», правильно?
        Я кивнула, и Джаред обрадовался, что сумел дать правильный ответ.
        — Моя машина там,  — добавил он и повел меня по улице.
        Джаред припарковался рядом с общежитием. Подсознательно мне хотелось, чтобы он попросил мой номер, предложил еще раз встретиться. Я не могла смириться с тем, что новой встречи опять придется ждать так долго.
        — Снова спасибо,  — сказала я, чтобы протянуть время.
        Джаред улыбнулся, но не так широко, как за ланчем. Кажется, его тоже разочаровала непродолжительность нашей встречи.
        — Всегда пожалуйста. Я был очень рад.
        Он вылез из машины, и меньше чем через секунду распахнулась дверца с моей стороны. Я вышла, встретилась с ним лицом к лицу, помедлила мгновение и пошла в сторону общежития.
        Надо что-то предпринять. Это ощущение пересилило нервозность, и я обернулась, прокрутившись на каблуках.
        Джаред неподвижно стоял у своей черной «эскалады», больше прежнего напоминая сотрудника службы безопасности. Стекла машины были затемнены; вся сцена разворачивалась будто где-то на Среднем Востоке, а не на тихой улочке Провиденса.
        — Джаред?
        Я вытащила из сумочки телефон, чтобы попросить его номер, но слова не шли с языка. Он пронзил меня взглядом, я сглотнула. Было ли влечение обоюдным? Откуда мне знать? Я чувствовала только, что с моей стороны оно очень сильно.
        — Мы еще увидимся,  — с улыбкой пообещал Джаред.
        Я собралась было протестовать, но что тут скажешь?
        Если бы я поинтересовалась вслух, как скоро это случится, то выдала бы нетерпение, а мне этого не хотелось.
        — Рад был встретиться с тобой, Нина,  — сказал Джаред и скрылся за темными стеклами машины.
        Я улыбнулась и махнула рукой, а потом шагнула на дорожку, которая вела в «Эндрюс».



        ГЛАВА 2
        ПРИГЛАШЕНИЕ(Я)

        — Опять дождь поливает,  — проворчала Ким.  — Это что-то новенькое.  — Она закурила сигарету и энергично потерла замерзшие колени.
        Я неодобрительно взглянула на подругу.
        — Что?  — спросила Ким.
        — Гадость какая! Мой отец курил сигары. Не понимаю, что тут привлекательного.
        Ким пожала плечами:
        — Ничего тут нет привлекательного. Я нонконформист.
        — Ты — мазохист,  — изрекла я, округлив глаза.
        Мы ждали, пока не закончится лекция у Бет, чтобы утащить ее с собой в кафе за пределами территории университета. Из дверей толпой повалили студенты — массовый исход. Я скользила взглядом по лицам и заметила, как один косматый парень отделился от общего потока и улыбнулся Ким.
        — Привет, Джош,  — сказала Ким.
        — Привет, Кимми. Ты сделала домашку по интегралам?
        Ким пожала плечами:
        — Сделаю перед парой.
        Друзья Джоша подрулили к нам, продолжая разговаривать между собой.
        — Нина, это Джош. Мы вместе учились в старшей школе в Квинси. Он хочет, когда вырастет, стать как я,  — поддразнивала Ким, ударяя того по плечу.
        Джош хохотнул и пожал мне руку:
        — Только если добуду где-нибудь такую же шапку.
        — Рада познакомиться, Джош.
        — Такер… Чед… Райан…  — Джош указал по очереди на своих друзей.
        Такер и Чед небрежно кивнули, как принято у мальчишек, а вот Райан протянул руку сперва Ким, потом мне.
        — Привет… Привет,  — сказал он каждой из нас, на мгновение задержавшись взглядом на мне.
        — Мы собираемся в «Гейт», будем есть пиццу. Приходите тоже, если хотите,  — сказал Джош.
        — У нас уже есть планы, сейчас дождемся нашу третью подружку. Но может быть, в другой раз,  — ответила Ким.
        Джош кивнул и пошел прочь, Чед следом. Райан секунду помедлил, а потом догнал колонну уходящих друзей.
        Ким посмотрела на меня, удивленно вскинув брови:
        — Ну и ну! Кто после этого скажет, что любви с первого взгляда не бывает?
        — Прекрати,  — буркнула я.
        Через пару мгновений появилась Бет.
        — Самое время!  — выкрикнула Ким в типичной для нее театральной манере.
        Бет засмеялась.
        — Кто это?  — спросила она, когда Райан обернулся, чтобы еще раз взглянуть на нас.
        — Райан. Приятель приятеля. Разве не о таком ты мечтала?  — произнесла Ким и прислонилась к плечу Бет.
        — Ты такая… чудачка!  — Бет хихикнула и отпихнула от себя Ким.
        Мы с Бет прижались друг к дружке под зонтом, а Ким вышагивала под дождем, не обращая на него никакого внимания. Мы дошли до старенькой «сентры» Ким и забрались внутрь. Ким изобразила краткую молитву и запустила двигатель. Несколько болезненных всхлипов, и мотор затарахтел. Аплодисменты Бет.
        — Благодарю. Спасибо тебе,  — сказала Ким и поклонилась, мелко закивав.
        Мы столпились у стойки, Бет и Ким стали изучать меню.
        — Мне, пожалуйста, большой кофе мисто,  — услышала я голос Ким.
        В отличие от меня, она никогда не пила один и тот же напиток дважды.
        Я села на стул, держа чашку двумя руками. Дождь и ветер возобновили свои яростные атаки на витринное стекло. Бет села рядом со мной, и в тот же момент звякнул колокольчик над дверью. Я автоматически подняла взгляд.
        Это был он.
        Бет заметила, что я смотрю мимо нее, извернулась и увидела Джареда, который подходил к стойке.
        — Что с тобой, Нина?  — спросила Бет.
        Ким присоединилась к нам и обменялась взглядами с Бет, потом завертелась на стуле, чтобы уловить, от чего я не могу оторвать глаз.
        — Уж не Джаред ли Райел это? Давненько не виделись. Что новенького?  — заворковала девушка за стойкой.
        — Все прекрасно, Кетти. Мне как обычно,  — ответил парень, не обращая внимания на заигрывания барменши.
        Джаред обернулся и случайно посмотрел в нашу сторону. Мы трое глядели на него во все глаза. Я ожидала, что на его лице изобразится недовольство: чего, мол, выпучились, но парень улыбнулся.
        — Кто это?  — восхищенно спросила Бет.
        — Это Джаред,  — ответила Ким, придвигаясь к нам и скалясь во весь рот.
        — Джаред? Кто такой Д?..  — шепнула Бет.
        — Ш-ш-ш,  — шикнула я.
        — Нина?  — обратился ко мне парень. Кажется, в его голосе звучала неуверенность.
        Наши глаза встретились, и я тут же растерялась. Как обычно, мне на помощь пришла Ким.
        — Ты, должно быть, Джаред,  — сказала она с шаловливой улыбкой.
        — Так и есть,  — подтвердил Джаред, медленно подходя к нашему столику.
        — А я Ким.  — Она подалась вперед и энергично, совсем не по-девичьи пожала парню руку.
        — Приятно познакомиться с вами,  — сказал Джаред и мельком взглянул на нее, а потом перевел взор на меня.
        На лице его отобразилось смущение. Он слегка склонил голову набок, прежде чем заговорить со мной.
        — У вас тут все в порядке?
        Боковым зрением я увидела, как брови Бет сдвинулись и она стрельнула глазами в мою сторону; ей явно было не по себе от присутствия Джареда.
        — Все прекрасно,  — тихо сказала я и поставила чашку на стол.  — Как у тебя дела?
        — Да все… неплохо. Я вам мешаю?
        Громкий голос Ким прозвучал на октаву выше обычного:
        — Конечно нет! Присоединяйся к нам, если хочешь.
        Джаред глянул на меня, и я улыбнулась, гадая, чем все это закончится. Я ощутила выброс адреналина: боялась, что он согласится, и ужасалась возможности отказа.
        Джаред снова посмотрел на Ким и вздохнул:
        — Мне нужно идти.
        — Ты не можешь остаться? Хотя бы на минуточку?  — спросила я с надеждой.
        Джаред снова вздохнул, на этот раз вздох был облегченным, огляделся и придвинул стул к нашему столику. Я не могла сдержать восторга, и мой рот тут же растянулся в улыбке.
        — Разве можно отказаться после этого?  — спросил Джаред.
        Я почувствовала, что у меня покраснели уши.
        — Да, она умеет убеждать,  — бесстрастно произнесла Ким, буравя меня глазами.
        Я проигнорировала ее пронзительный взгляд и по очереди представила подруг:
        — Джаред, это Ким Поллок. Ким это Джаред Райел. А это Бетани Лейн. Мы с ней живем в одной комнате.
        Джаред потянулся через стол и коротко пожал руку Бет. Она улыбнулась:
        — Просто Бет.
        Джаред кивнул:
        — Рад знакомству, Бет.
        — А откуда вы друг друга знаете?  — спросила она.
        — Я вызвал ей такси,  — ответил Джаред, глядя на меня.
        — Точно. В тот вечер, когда Джека… мы ехали вместе на такси,  — пояснила я, стараясь не вдаваться в подробности и не уводить разговор в сторону от Джареда.
        — О,  — сказала Бет.
        Она заметно смутилась. Ясно, придется ей кое-что объяснить позже.
        — И мы вместе обедали,  — добавил Джаред.
        — Обедали?  — переспросила Ким и обернулась ко мне в ожидании подтверждения.
        Джаред прыснул:
        — Вижу, это небезынтересный факт.
        Я крутила пальцами крышку стаканчика с кофе.
        — Он сводил меня в «Блейз» на Тайер-стрит. Там было здорово.
        — Нина составила мне компанию, ничего больше,  — сказал Джаред, и глаза его потеплели.
        — Звучит так, будто вы неплохо провели время,  — щебетала Бет.
        Она справилась с шоком оттого, что я не посвятила ее во все новости дня, и стала выказывать чрезмерный энтузиазм.
        — Вполне,  — сказал Джаред, не отрывая от меня взгляда.  — Рад был повидаться с тобой, Нина, но мне и правда нужно идти.
        Он поднялся и вернул стул на место. Я напряглась от желания спросить, когда же мы встретимся снова, но у меня не хватало смелости. Ведя борьбу с чувствами, я разочарованно сдвинула брови.
        К счастью, Джаред это заметил.
        — Скоро увидимся,  — заверил он меня, забавляясь моим расстроенным видом.
        — Отлично.  — Я отрывисто кивнула.
        Джаред прошествовал к выходу так же величаво, как и вошел, а я откинулась на спинку стула. Мышцы заныли, а я и не замечала, что была так напряжена. Отхлебнув кофе, я облегченно вздохнула.
        Вот так перемены: еще совсем недавно я не подозревала о существовании Джареда, а теперь необъяснимым образом наталкивалась на него снова и снова. Внезапно моя жизнь наполнилась этими маленькими сюрпризами, моментами, которые доставляли мне столько радости, что я уже мечтала о том, когда же наступит следующий.
        Подруги впились в меня глазами. Я подняла взгляд, понимая, что они просто сгорают от любопытства.
        — Ну?  — подтолкнула их к расспросам я с невинной улыбкой.
        — О, пожалуйста, Най. Будто ты сейчас не купаешься в собственных феромонах,  — сказала Ким.
        — Он действительно классный,  — добавила Бет.
        — Думаю, да… если тебе нравится такой тип,  — задумчиво произнесла я, стараясь оставаться спокойной.
        — Если?  — воскликнула Бет.  — Ты говоришь о стильно одетом, великолепном, похожем на кинозвезду типе, который к тому же обходителен и интересуется тобой? Ты этот тип имеешь в виду?
        Ким захохотала:
        — Ты что-то странно холодна, то есть, пока он сидел здесь, у тебя был совершенно равнодушный вид.
        — Да нет же!
        — Она могла бы прыснуть на него кофе через нос, он все равно бы не ушел,  — хихикнула Бет.
        — Он не классный. Он похож на ангела,  — вздохнула я, мысленно задерживаясь на каждой детали внешности Джареда.
        Ким присоединила смешок к хихиканью Бет, и мы все втроем громко расхохотались.
        Следующие несколько дней всякий раз, выходя с территории университета, я искала глазами Джареда. Не раз мы с Бет отправлялись выпить кофе. Стыдно, но я постоянно была слишком погружена в свои мысли. Я отвечала на вопросы и кивала в нужном месте разговора, но мы обе знали, что я предвкушаю следующую встречу с Джаредом.
        Я и не представляла, какой раздражительной способна стать из-за человека, которого едва знаю. Ведь сама я не из тех девушек, у которых все мысли вращаются вокруг парней. Сказать по правде, меня такие девицы вообще раздражают. И вот я ловлю себя на том, что ищу Джареда в каждом магазине, кафе, ресторане, где бываю. Возмутительно! Я стала ругать себя.
        В таких нелепых метаниях прошло пять дней.
        Солнце скрылось за горизонтом. Мы с Бет стояли у колонки номер четыре на газозаправочной станции «Шелл» в Истсайде. От скуки я зевнула, прислушиваясь, как кликают монетки, которые я опускала в автомат. Бет наморщила нос от запаха, и я повторила ее мимику, как отражение в зеркале.
        — Что?  — спросила она.
        — Ничего. Мне нравится этот запах, а у тебя такой вид, будто ты только что нюхнула, чем пахнет на свиноферме в Оклахоме. Плохие воспоминания?
        — Веселые.
        Бет посмотрела на меня, по ее лицу расползлась широкая улыбка.
        — Думала, ты надуешься,  — сказала я, удивившись ее реакции.
        — Привет, Джаред,  — сказала Бет, очень довольная собой.
        Я обернулась. Вот и он, стоит по другую сторону колонки, ошеломленный и ликующий, как я и ожидала.
        — Это становится странным,  — сказал Джаред.
        — И тебе привет,  — поздоровалась я, не скрывая радости.
        — Как идут занятия?  — спросил он.
        — Отлично. А бизнес?  — улыбнулась я.
        Слава богу, я теперь лучше справлялась; наконец-то чувствовала себя нормально в его присутствии.
        — Хороший денек,  — сказал Джаред и улыбнулся своей невероятной улыбкой.  — Красивая машина.  — И он кивнул в сторону моей подружки на колесах.
        — Спасибо.
        Отец сделал мне несколько потрясающих подарков, и одним из них был мой белый «БМВ». Папа купил мне ее на окончание школы, и, помимо кольца с хризолитом и бриллиантами, подаренного на шестнадцатилетие, машина была моей самой дорогой собственностью. Обычно я не придавала особого значения тем купленным отцом вещам, которыми можно похвастаться, но этот подарок был особенным. Папа подарил мне машину, испытывая отцовскую гордость за меня, и я наслаждалась воспоминанием о том, с каким лицом он мне ее преподносил.
        — Ты куда-то собрался?  — спросила я.
        — С чего бы это?  — Джаред вскинул голову, ошарашенный моим вопросом.
        — У тебя такой вид, будто ты едешь на свидание или что-то в этом роде.
        Парень засмеялся:
        — Нет… никаких свиданий. А ты? Кто-нибудь этим вечером испытывает на тебе необычную кухню?
        — Я не занимаюсь этим со всеми и каждым,  — ответила я, выгибая бровь.
        Вот так дела, надо же, хватило смелости на такой ответ, хотя у самой только что коленки не дрожали.
        Джаред расцвел:
        — Правда?
        Я вытащила чек из автомата и посмотрела на Бет, которая притворялась, что не следит за нами. Джаред подошел ко мне, засовывая руки в карманы, и спросил:
        — Тогда не хочешь ли попробовать?
        — Это вызов или приглашение на ужин?  — подыграла я, глядя ему прямо в глаза.
        И откуда только взялось у меня столько храбрости и нахальства; по крайней мере, это менее унизительно, чем неуклюжесть, которую я продемонстрировала на последних встречах.
        — И то и другое,  — улыбнулся Джаред.
        Он прислонился боком к машине совсем рядом со мной. Я старалась не выдать волнения, хотя от близости Джареда сердце в груди бешено колотилось.
        Вспомнив, что передо мной возникла дилемма, я состроила недовольную гримасу:
        — Сегодня вечером у меня занятия в группе.
        Непохоже, что его это сильно расстроило. Досадно.
        — Тогда в другой раз.
        Джаред вернулся к своей «эскаладе» и уехал, не сказав больше ни слова. Я обернулась к Бет; та, пригнув голову, забиралась на пассажирское сиденье. Я уселась рядом с ней и громко захлопнула дверцу.
        — Что это было?  — спросила Бет.
        — Понятия не имею.
        Глаза Бет расширились от недоумения.
        — Ты упустила возможность свидания с ним из-за каких-то групповых занятий? Ты ведь мечтала о встрече целую неделю!
        — Я не могу менять планы всякий раз, когда он пригласит меня прогуляться. На что это будет похоже?  — напирала я, хмурясь от мысли, что Джаред мог подумать, будто со мной так легко сладить.
        Бет пожала плечами:
        — Кого это интересует?
        Я завела мотор.
        — Бет, будь серьезной! Он не дает мне свой номер телефона.  — Я включила передачу и тронулась.  — Он просто возникает из ниоткуда и приглашает меня на свидание.
        — Ты чокнутая! Он тебе нравится. Он предлагает встретиться. И ты отказываешься? С тобой что-то неладно, Нина!
        В «Эндрюсе» мне пришлось отражать атаки уже с двух сторон.
        — Что с тобой случилось?  — взвизгнула Ким.
        — О, только не это. И ты туда же!
        Бет лучилась самодовольством:
        — Вот, я же тебе говорила!
        — Мне нужно заниматься. Вы ведь обе сегодня вечером пойдете на занятия,  — приводила доводы я, большей частью убеждая саму себя.
        — Я бы не пошла, будь у меня свидание,  — сказала Бет и закинула ногу на ногу, сидя на кровати.
        — Могу поспорить, пошла бы, если бы приглашение поступило за полтора часа до начала занятий,  — парировала я.
        — Ладно,  — вмешалась Ким и разделила нас руками.  — Най права. Дружба прежде всего.
        Бет сердито вращала глазами, укладывая в сумку учебные принадлежности, а я свернула тетрадь в трубку и засунула в карман пальто.
        Ким щелкнула пальцами:
        — Пошли, леди. Я не хочу захлопнуть томик «Скалы» в два часа ночи, как в прошлый раз.
        Мы пошли в Библиотеку имени Джона Д. Рокфеллера, пригибая головы под порывами злющего ветра. Стоило нам перейти дорогу, как крупными хлопьями повалил снег. Под ногами хрустела жухлая трава — мы срезали путь по газону. Бет умоляла нас поехать на машине, но Ким настояла на пешей прогулке, чтобы она могла покурить.
        Бет взяла меня под руку:
        — Надо бы «Брауну» обзавестись какими-нибудь миниатюрными транспортными средствами, чтобы возить нас туда-сюда. Например, квадроциклом с прицепом.
        — Да, Оклахома, «Брауну» и впрямь нужно культуру поднимать,  — с невозмутимым видом сказала Ким.  — Давайте гонки сеновозок устроим.
        Бет, прищурившись, посмотрела на Ким:
        — Это было просто предложение. Я замерзаю.
        — Не слушай Ким, она даже не носит теплых пальто,  — сказала я, уже постукивая зубами.
        — Вы обе как дети!  — проворчала Ким.
        Когда мы пришли, группа уже дожидалась нас. Керри и Трейси, обе из баскетбольной команды, сидели на одном диване. На соседнем расположились приятели Ким, Джастин и Кристи. Лиза, студентка-первокурсница с медицинского, не отреагировала на наше появление, а вот рядом с ней находился некто, кого я тотчас же узнала.
        Райан. Это его голова с темными космами, а ростом он чуть выше меня. Футболка маловата, поэтому я отметила атлетическое телосложение. Бейсболка надвинута на глаза, так что видно только идеальную белозубую улыбку и глубокую ямку на левой щеке. Остальным девочкам в группе как будто нравилось его присутствие.
        — Смотрите-ка, это сама ответственность!  — сказала Ким.
        — Джош собирался прийти, но кончилось тем, что он предпочел свидание,  — объяснил Райан, снимая кепку. Стали видны ярко-зеленые глаза.
        — Хм…  — хмыкнула Ким и склонила голову, чтобы я восприняла полностью обвинительное выражение ее лица.
        Бет последовала ее примеру.
        Райан занервничал; его глаза метались между нами тремя.
        — Что я такого сказал?  — недоуменно спросил он.
        — Ничего,  — резко ответила я и прошла мимо Бет, задев ее плечом.
        Я уместилась в промежутке между Райаном и Лизой. Пока все обсуждали конспекты и собственную тупость в связи с ними, Райан повернулся ко мне и жалобно проговорил:
        — Ты ходишь на химию? Ты что-нибудь в этом понимаешь?
        — С чем у тебя проблемы?
        Парень улыбнулся:
        — А у тебя ни с чем нет проблем, что ли?
        Чувствуя, что попала в ловушку, я улыбнулась и стерла одну линию в начале его работы. Я объяснила, в чем ошибка, и начала записывать новое решение своим девичьим почерком.
        — Ты понимаешь, как у меня это получилось?
        Райан неуверенно кивнул:
        — Я понимаю, как это получилось у тебя, но повторить то же самостоятельно затрудняюсь.
        К часу ночи я стерла очень многое в тетради Райана. Мы все были засыпаны катышками от стирательной резинки. Райан был терпелив, успевал шутить, и потому вечер прошел быстро. За свой конспект я так и не взялась, все время ушло на химию Райана.
        — Ценю твою помощь,  — сказал Райан, закрывая тетрадь и засовывая ее в учебник.
        — Не знаю, насколько мне удалось помочь, но в любом случае обращайся. У нас здесь бывают учебные группы два раза в неделю, приходи когда хочешь.
        Лицо Райана засветилось.
        — Я приду. Спасибо. Ух… Мы с ребятами собираемся немного выпить в выходные. Будет клево, если ты с нами.
        — Есть всего пара мест, куда я хожу.
        Райан подмигнул мне:
        — С этим проблем не будет.
        Это звучало вполне безобидно.
        — Заманчивое предложение. Пойду посмотрю, что поделывают девчонки.
        Ким взглянула на часы и зевнула:
        — Ткните меня вилкой. С меня хватит.
        — Най, ты готова?  — спросила Бет.
        — Най?  — удивленно повторил Райан.
        Я поморщилась:
        — Они придумали это прозвище, чтобы дразниться. Не называй меня так.
        — Понял,  — сказал Райан.
        Ким засмеялась и покачала головой, услышав ответ Райана.
        — Пора уходить.
        Мы с Ким встали и ждали, пока Бет соберет свой канцелярский мини-маркет.
        — Вот почему я ничего с собой не беру,  — сказала Ким, указывая на Бет.
        — Ты взяла у меня ручку!  — обвинительным тоном заявила Бет.
        — Ох, и правда,  — призналась Ким и бросила ручку в сумку Бет.  — Все упаковано.
        Бет округлила глаза и посмотрела на меня:
        — Ты не заклеишь ей рот?
        — Не думаю, что это поможет,  — ухмыльнулась я.
        Мы дошли пешком до «Эндрюса», Ким махнула рукой на прощание и отправилась в свою комнату. Я растянулась на кровати, а Бет стала собирать, что надо, для похода в душ. Исследуя взглядом дефекты потолка, я унеслась мыслями к Джареду. Да, произошло качественное изменение: теперь я не только регулярно наталкивалась на него, хотя раньше никогда не видела; похоже, я встречалась с ним по своему хотению.
        — Райан предложил тебе встретиться в выходные?  — Бет ввалилась в комнату, на ходу вытирая полотенцем волосы.
        — Нет, он предложил это нам. Кое-кто из его приятелей собрался бухнуть; он приглашает нас присоединиться.
        — Что ты ответила?  — переспросила Бет, вдруг загоревшись интересом.
        — Что это может быть забавно.
        — Ты хочешь пойти?  — взвизгнула Бет.
        — Думаю, этого хочешь ты.  — Я не удержалась от смешка и округлила глаза.
        — Да! Я хочу! А ты? Пожалуйста, скажи «да»!  — И она рухнула на колени на кровать рядом со мной.
        — Я хочу пойти,  — равнодушно подтвердила я.
        Бет крепко обхватила меня руками и завопила:
        — Спасибо! Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо тебе!
        — Всегда пожалуйста! А теперь отстань от меня!  — Я засмеялась.


        На следующий день потеплело — хороший повод прогуляться за пределы университета. Провиденс из города кристальной белизны превратился в темное месиво, которое развезли машины. Чистейший снег стал грязной серо-коричневой кашей, которая покрывала дороги и тротуары. Я беззаботно скользила на подошвах черно-белых резиновых сапожек и шлепала по снежной каше в надежде найти подтверждение своей теории чистой воли, имевшей отношение к Джареду.
        После часа блужданий солнце меня уже не согревало. Я заскочила в первое попавшееся на пути кафе, заказала самый большой стакан кофе и села оттаивать перед окном.
        Мне пришло на ум, что я веду себя просто глупо: какой смысл наматывать круги по городу и мерзнуть, чтобы проверить, не материализуется ли где-нибудь Джаред. Ради всего святого! Я была без малого генеральным директором первой судоходной компании Провиденса. И во что превратилась? Я просто помешалась. И из-за кого? Из-за мальчишки? Невероятно привлекательного, умного, обходительного, стильного, дивно пахнущего мальчишки. Но это просто мальчик. Мужчина. Мальчик. Все они мальчики.
        Когда кровообращение в кончиках пальцев восстановилось, я отправилась в обратный путь к университету. День клонился к вечеру гораздо быстрее, чем мне хотелось вдали от дома, поэтому я прибавила шагу.
        За два квартала от универа я нажала кнопку на светофоре и отступила подальше от поворота, чтобы машины не окатывали меня грязью. Свет поменялся, и я засеменила через улицу, ощущая, что тепло от выпитого кофе стремительно улетучивается. Не успела я дойти до середины проезжей части, как сбоку забибикала машина. Я подскочила и метнула взгляд на светофор. Горел зеленый. Резко повернулась, чтобы скрестить взгляд с водителем-обидчиком. Но тут глаза мои расширились от изумления: я увидела черную «эскаладу». Сотрясаясь от безудержного смеха, мне махал рукой Джаред.
        Я не поняла, какое чувство взыграло во мне сильнее, раздражение или восторг. Так или иначе, но эта смесь эмоций толкнула меня на пассажирское сиденье в машине моего загадочного приятеля.
        — Ты напугал меня до смерти!  — сказала я, хлопая дверцей.
        — Извини!  — весело сказал Джаред, стараясь не дать уголкам рта поползти вверх.
        Загорелся зеленый, и Джаред взглянул на меня:
        — Хочешь прокатиться?
        Я спокойно смотрела на него:
        — Серьезно? Я в твоей машине.
        Джаред пожал плечами и поехал прямо.
        — Ты, похоже, замерзла,  — сказал он и прикоснулся к кончику моего носа.
        Это единственное касание повлекло за собой выброс адреналина в кровь, и я ощутила тепло. Джаред протянул руку к кнопкам под радиоприемником и включил подогрев салона на полную мощность.
        — Пошла прогуляться,  — сказала я, не в силах убрать с лица идиотскую улыбку.
        — Вижу.  — Джаред неодобрительно нахмурился.
        — А куда ты ехал?
        — Забрать клиента.  — Он беспокойно поерзал на сиденье.
        — Ты всегда такой таинственный?
        Джаред приподнял бровь:
        — Ты сегодня брызжешь ядом.
        — Позволь напомнить, что ты сигналил мне посреди забитой транспортом улицы. Я могла попасть под машину.
        — Сомнительно. Светофор был на нашей стороне.
        Я обратила внимание на то, как он произнес слово «нашей».
        — Не будем сбрасывать со счетов бешеных мотоциклистов, которые, бывает, носятся по мокрым перекресткам. Ты посигналил, я остановилась, а кончиться все могло меловым рисунком на тротуаре.
        Джаред засмеялся:
        — Не пойти ли тебе учиться на адвоката, а? У тебя богатое воображение.
        — Мне это уже говорили.
        — Что ты делаешь в выходные?
        — Выпиваю с друзьями. Я бы пригласила тебя, но ты будешь где-то там.
        Я следила за лицом Джареда, ждала, что на нем промелькнет выражение сожаления или удивления, но быстро разочаровалась.
        — Тебе еще рано пить.  — Он поморщился, а мой выпад проигнорировал.
        Я наклонилась поближе и шепнула:
        — Но мы ничего не скажем бармену.
        Джаред совсем расстроился:
        — Ты вынуждаешь меня пригласить тебя на ужин?
        — Вполне уверена, что это называется свиданием.
        Джаред расцвел своей неотразимой улыбкой, и я едва удержалась от восхищенного вздоха. Трудно было вести себя с ним естественно; от него можно с ума сойти. Я чувствовала себя так, будто угнала машину с кинозвездой.
        — Хочешь записать мой номер?  — рассеянно спросила я, и, как только с губ слетели эти слова, меня окатило волной стыда.
        Джаред ответил не сразу — сперва издал долгий вздох. Я почувствовала, как мое лицо заливает краска: поднимается от шеи к глазам и подтапливает линию волос на лбу.
        — Мне не следовало навязываться, я просто…
        — С тобой все в порядке?  — спросил Джаред и посмотрел на меня таким взглядом, будто подозревал, что я могу в любой момент удариться в слезы.
        Меня хватило только на то, чтобы отрывисто кивнуть. Тем временем Джаред сбавил скорость и остановился перед холлом «Эндрюса». Я не смела взглянуть на своего спутника; завозилась с ручкой дверцы и почувствовала на своей руке ладонь Джареда.
        — Нина,  — он протянул руку, мягко взял меня за подбородок и повернул мое лицо к себе,  — не расстраивайся. Ты не сделала ничего плохого.
        — Прости. Я… кажется, все неправильно понимаю.
        Я кусала губы, чем привлекла к ним внимание Джареда.
        Он склонился ближе, не отрывая взгляда от моего рта. Когда до моих губ осталось всего несколько сантиметров, парень встряхнул головой и отстранился.
        Движение крови усилилось во всем теле, в ступнях закололо — это адреналин добежал по сосудам до кончиков пальцев. Как же я ошибалась! То, что я приняла за флирт или плотский интерес, было скорее выражением нежности. Он смотрел на меня как на младшую сестренку, а я все не так поняла, да еще и продемонстрировала это всему миру.
        Я открыла дверцу, выскочила и угодила прямо в мелкую лужу. Двигатель «эскалады» тарахтел за спиной; я хлопнула дверцей и пошла по направлению к «Эндрюсу», чувствуя себя слишком униженной, чтобы оглянуться.



        ГЛАВА 3
        ПОДОЗРЕНИЕ(Я)

        С территории университета я больше не выходила, пока не настал час икс: Бет, Ким и я встретились с Райаном и его друзьями, после чего отправились в паб на окраине городка. Когда мы оказались на месте, я увидела, что это, скорее, не паб, а какая-то грязная нора в стене. Но нам того и хотелось.
        Такер приветственно кивнул бармену:
        — Хей, Тоззи.
        Тот окинул взглядом нашу компанию, протирая стакан, и кивнул в ответ.
        Мы начали с маленьких порций и тоста за наш талисман — Большого Бурого Мишку.
        Я потеряла счет выпитым рюмкам. Это было нетрудно, благо Такер заказывал еще и еще, а расплачиваться предстояло в конце. От постоянного хохота и улыбки до ушей у меня заболели щеки. Я делала рыбье лицо, чтобы втянуть их обратно. Райан со смехом сжимал пальцами с боков мой рот, выпил он изрядно больше моего.
        Он говорил тихо, насколько это удается пьяному человеку, убирал челку с моих глаз и заливался смехом при каждом слове, как будто давился мыльными пузырями.
        — Я говорил тебе, что ты сегодня невероятно красивая?  — спросил он.
        — Несколько раз,  — ответила я.
        Райан взял ладонями мое лицо и прижался лоб в лоб.
        — Я рад, что ты пришла, Нина. Мне никогда еще не было так весело.
        Бет только-только предложила вызвать такси, когда отворилась дверь и я увидела их. В бар вошел Джаред с платиноволосой красоткой. Ростом пять футов четыре дюйма, она была явно моложе меня. Пухлые губы, белоснежные зубы, холодные голубые глаза; уверенность и грация в движениях, словно у модели на подиуме; прямые как палки волосы едва касались плеч, над глазами — густая челка, и маленький бриллиант сверкает в крыле носа с левой стороны. Этакая панк-рок Барби с густо накрашенными глазами, одеждой в облипку и в сапогах до колена.
        Проводя свою спутницу к бару, Джаред не обратил на нас внимания. У меня будто кость в горле застряла, когда он уселся рядом с этой девицей.
        Ким схватила меня за плечо:
        — Он знал, что ты будешь здесь?
        — Не думаю,  — выдавила я.
        — Что случилось?  — поинтересовался Райан, видя нашу реакцию на светловолосую парочку у барной стойки.
        — Этот тип преследовал Нину,  — сказала Ким, с отвращением глядя на Джареда.
        Райан взглянул на меня и кивнул в сторону Джареда:
        — Ты встречаешься с этим парнем?
        — Нет.
        Я встала из-за стола. Дверь находилась всего в нескольких шагах от меня, но я не могла оторвать глаз от Джареда и его подружки.
        Тоззи глянул на блондинку, с которой пришел Джаред, и покачал головой. Джаред шепнул что-то ему на ухо, скользящим движением передал через стойку какой-то предмет, и бармен ушел, больше не возражая. Девчонка, а она была девчонкой, раздраженно взирала на Джареда. Я вдруг разозлилась. Он ее выбрал, а ей, видите ли, с ним скучно.
        Вернулась Бет, ноги держали ее некрепко.
        — Машина выехала.
        — Подождем снаружи,  — сказала Ким и потащила меня за собой.
        Не успела я отвернуться, как Джаред поднял глаза и встретился со мной взглядом (это в который уже раз происходит, их встреча взглядом? Редактор сбился со счета). Я была рада, что он меня заметил. Теперь ему нечего будет удивляться, когда я дам волю ярости при следующей нашей встрече. Злость придала мне сил, и я отвернулась, покачав головой: невозможно поверить, что он появляется на людях с такой фальшивой б…!
        Кто-то потянул меня за руку в обратном направлении.
        — Нина, не уходи,  — послышался голос Джареда.
        — Что ты тут делаешь с этой?  — презрительным тоном спросила Бет.
        Я посмотрела вниз, на свою руку, а потом подняла взгляд на Джареда. Он отпустил меня как бы для того, чтобы не злить больше.
        — Подожди… минутку. Это не то, что ты думаешь.
        — Ничего я не думаю,  — резко возразила я.
        Джаред вздохнул:
        — Нет, ты думаешь. Дай мне немного времени, и я все объясню…
        В следующее мгновение рядом со мной появился Райан и с вызовом посмотрел на Джареда.
        — Она уходит. Отойди,  — произнес мой непрошеный защитник низким враждебным тоном.
        Джаред отвернулся от нас и засмеялся — его развеселил грозный Райан,  — а потом скрестился с ним взглядом, и я отпрянула: зрачки Джареда, теплые озера, сверкали голубоватой сталью.
        Прошло несколько тяжелых мгновений, и Джаред перевел взор на меня, глаза его потеплели.
        — Нина, мне бы не хотелось, чтобы ты ушла расстроенной. Просто выслушай меня.
        — Думаю, это ни к чему,  — сказала я и повернулась, чтобы уйти.
        И снова он схватил меня за руку. Райан уцепился за плечо Джареда. Еще секунда — и произойдет взрыв.
        Вдруг маленькая ручка метнулась стрелой, цепко обхватила запястье Райана и вывернула руку за спину. Этого оказалось достаточно, чтобы обезвредить рыцаря-неудачника. Райан взвыл от боли.
        Из-за спины Джареда раздался женский, но твердый голос:
        — Предупреждаю тебя первый и последний раз: не поднимай руку на моего брата!
        — Ладно, ладно,  — смирился Райан.
        — Все в порядке, Клер. Достаточно,  — тихо сказал Джаред, следя за мной.
        В моих глазах застыл ужас, и Джаред грустно вздохнул. Я смотрела, как девчонка возвращает руку Райана в обычное положение.
        — Это моя младшая сестренка Клер,  — с досадой в голосе пояснил Джаред.
        Я поймала беспокойный взгляд Клер; она явно искала повод обидеться, но не нашла. Джаред сказал правду.
        — Твоя сестра?  — переспросила я, боковым зрением наблюдая за тем, как Райан потирает запястье.
        Клер не сводила глаз с Райана. Похоже, она была раздражена и озабочена одновременно, как если бы сожалела о содеянном. Джаред тоже заметил состояние Клер, и они обменялись странными взглядами.
        — Я не хотел, чтобы ты решила…  — Джаред запнулся.  — Извини. Я о том дне… Это трудно…
        Клер выкатила глаза и вернулась к стойке бара. Джаред успел шепнуть ей в ухо:
        — Держи себя в руках.
        — Еще чего!  — огрызнулась она.
        Клер удобно устроилась на барном стуле и заказала себе воды. Через пару мгновений она глянула в сторону Джареда, а потом уставилась в стакан.
        Джаред снова обернулся ко мне, очевидно желая возобновить прерванный разговор, но отвлекся на Райана, который все еще стоял рядом со мной.
        — Все в порядке, Райан,  — шепнула я, прикасаясь к его руке.
        Джаред посмотрел на мою руку так, будто его обожгло огнем.
        — В порядке?  — недоуменно повторил Райан, потирая запястье.
        От меня не укрылся надрыв, с которым он произнес эти слова.
        — Да уж,  — улыбнулась я.
        Райан, Ким и Бет отошли к стене рядом с входной дверью, где уже собрались остальные наши приятели. Все они притворялись, что ждут такси.
        — Что ты здесь делаешь, Джаред?
        Я резко повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза. Он пробормотал что-то неразборчивое, быстро окинул взором комнату, полную людей, которые пялились на нас. Я вскинула голову и слегка наклонилась, вроде как для того, чтобы попасть в поле его зрения.
        — Джаред?
        — Я не хотел, чтобы ты решила, будто я с Клер. Она захотела прийти сюда. От нее не отвяжешься,  — объяснил он.
        — Вообще не понимаю, почему ты здесь.
        Я мрачно скрестила руки на груди.
        Джаред заметил, как упрямо выдвинулся вперед мой подбородок, и вздохнул:
        — Я здесь из-за того, что случилось в тот день. Ты уходила с таким лицом… Я не мог допустить, чтобы ты думала, будто я не… что я не…
        Он боролся с собой, чтобы не выдать правду, и это меня раздражало.
        — Просто скажи это!
        Мой тон заставил Джареда моргнуть.
        — Я испытывал такие… чувства к тебе. Когда я увидел тебя там, с таким же выражением на лице, я испугался, что ты больше не захочешь со мной разговаривать, если я не объяснюсь.
        — Ты испытываешь чувства ко мне?
        Лицо Джареда сделалось потерянным.
        — Я не могу выбросить тебя из головы.
        От этих простых слов у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Джаред слегка прикоснулся к моему подбородку и погладил большим пальцем щеку. Прикосновение вызвало электрический разряд, который пронзил тело от головы до пяток.
        Из музыкального автомата раздались страстные гитарные аккорды. Песня была мне смутно знакома, но я не прислушалась, чтобы точно определить, что звучит. Джаред улыбнулся и потянул меня за обе руки.
        — Иди сюда,  — сказал он, попятился и привел меня на маленькую танцплощадку с деревянным полом.
        Все, кто был в баре, смотрели на нас сквозь дымовую завесу, но я не отвлекалась на посторонних даже на секунду. Джаред обхватил мою талию, я скользнула ладонями вверх по его рукам и остановилась на плечах.
        Не знаю даже, танцевали мы или нет, мне хватало того, что наши тела соприкасаются. Равновесие взглядов было нарушено, когда Джаред нагнулся и провел губами по моим волосам. Я прижалась щекой к его груди и смежила веки. Он обнял меня крепче, и все во мне вспыхнуло. Я подняла взгляд, и глаза замерли на его губах — нижняя была чуть полнее верхней. Свою губу я прикусила в предвкушении, алкоголь снял всякие тормоза.
        Джаред напрягся: один из мужиков, околачивавшихся в баре, стал приближаться к Клер.
        Он подошел к девушке, и захват, которым держал меня Джаред, стал крепче. Мой партнер чуть заметно шагнул ко мне, защищая.
        Мужчина наклонился и похлопал Клер по спине, потом громко рассмеялся и попробовал было шепнуть что-то девчонке на ухо. Клер смотрела прямо перед собой, все тело вытянулось в струну. Мне было видно ее в профиль, но и этого хватало, чтобы понять: она вот-вот выйдет из терпения. Мужчина покачнулся и использовал плечо Клер, чтобы поймать равновесие.
        — Клер!  — поспешил воззвать к сестре Джаред, но было поздно.
        В ту же секунду она пнула мужика по ноге, а потом с невероятной скоростью вскочила с места, опираясь ногами на круг-подножку барного стула, и приложила приставалу головой о стойку бара, щекой вниз. Дерево крякнуло от удара, а мужик взвыл от боли. Он молотил руками, пытаясь достать до лица Клер, но она быстро перехватила его руку, уцепилась за пальцы и вывернула их назад. Хрустнули суставы, и я вздрогнула, хотя с трудом понимала, что происходит. На душераздирающий крик мужчины примчался бармен и попытался расцепить дерущихся.
        Клер нагнулась и, перекрывая грохот музыки, проорала в ухо поверженному обидчику:
        — Ну как тебе, детка?
        Она небрежно шлепнула его по щеке, разжала пальцы, и мужик сполз на пол. Все, кто был в баре, застыли на месте.
        Джаред сердито втянул в себя воздух, посмотрел на меня с застарелой болью в глазах, и наш танец закончился. Он подошел к Клер, крепко взял ее за руку и вывел вон.
        — Она сломала мне чертовы пальцы!  — выл незадачливый ухажер, прижимая к груди, как ребенка, поврежденную кисть.
        Несколько завсегдатаев подбежали к приятелю и помогли ему подняться на ноги, а тот все причитал. Бет схватила меня за руку и потащила на улицу. Там нас ждало такси, окутанное выхлопными газами.
        Я огляделась, но Джареда и след простыл.
        Бет нетерпеливо дергала меня за рукав:
        — Залезай, Нина, пока копы не нагрянули!
        Я нырнула в машину, уши наполнились криком и репликами на повышенных тонах. Слушать все это мне было неинтересно; меня слишком потрясло увиденное. Джареда ничуть не удивило, что его сестренка-подросток сломала пальцы здоровенному взрослому мужику, как будто это были стеклянные трубки.
        На этом я не остановилась, а пошла в мыслях дальше: воспоминания смахивали на фильм о кунг-фу, который прокручивался у меня перед глазами. Хрупкая, нежная Клер обладала сверхчеловеческой силой и невероятной быстротой движений, а что означала реакция Джареда? Он не пытался защитить ее; похоже, он не сомневался, что будет битва, и даже ограждал меня от последствий.
        — Нина! Ты меня слышишь? Разве это не было невероятным? То, как она…
        Бет изобразила несколько каратистских рубящих ударов и в завершение выбросила руку вперед тем же движением, которое применила Клер, припечатав голову противника к барной стойке. Каждый жест сопровождался хрюканьем. Бет захихикала от удовольствия, а я содрогнулась — так живо вспомнилась вся сцена.
        — Не хотелось бы мне встретиться с ней ночью на игровой площадке, говорю вам,  — пошутила Ким.
        Райан покачал головой:
        — В ней весу-то меньше ста фунтов, но, когда она схватила меня за руку, я не мог вырваться. Сколько ей? Шестнадцать? Семнадцать? Она ненормальная.
        — Она наверняка еще учится в школе,  — заметила Бет.
        — Хотя уже имеет права. Видели ее машину?  — добавила Ким.
        Тут я встрепенулась:
        — Вы обратили внимание, как они уезжали?
        Бет кивнула:
        — Она рванула по улице на каком-то спортивном автомобиле; Джаред был с ней. Похоже, они ругались.
        — Это был «лотус»,  — сказала Ким.
        — Это был черный фантом «Лотус-эксидж-эс-два-шестьдесят». Чудо что за тачка,  — мечтательно проговорил Райан.  — Одна покраска стоит больше двенадцати штук.
        — Разве у отца Джоша не такая же?  — спросила Ким, толкнув Райана локтем.
        Райан покачал головой, удивленно выгнув брови.
        Ким взглянула на меня:
        — Хорошо, что она не его девушка, Най. А то бы вы с ней поцапались.
        — Эй!  — Бет подтолкнула меня. Ее веселье истощилось.  — Что не так? Ты еще с ним увидишься. Я не сомневаюсь. Подумай лучше о том, как он смотрел на тебя, когда вы танцевали.
        При этих словах Райан нахмурился; от меня это не укрылось. Но я отвлеклась на мелькавшие за окном огни. Да, снова увидеть Джареда — это то, чего мне хотелось, но чувство самосохранения било тревогу. Но неужели я и впрямь считала Джареда опасным?
        Мы были с ним знакомы совсем недолго, но что-то в его глазах говорило мне: опасаться нечего.
        Отец всегда призывал меня быть разумной и осторожной. «Бежать, бежать прочь!» — эхом отзывалось отцовское воспитание. Но про себя-то я знала: при первом удобном случае сделаю все, чтобы наши пути пересеклись. В голове снова и снова прокручивался момент, когда Джаред отпускал меня и в его глазах отражались боль и сожаление. Нет-нет, я должна увидеться с ним вновь.


        В следующий раз, когда мы занимались в группе, Райан развалился на стуле рядом со мной. Я просматривала конспект, а он крутил в пальцах карандаш.
        — Нина?  — шепотом позвал меня Райан.
        — Да?
        — Кто был тот парень?
        Я изобразила удивление:
        — Какой парень?
        Райан притворно улыбнулся:
        — Ты знаешь, о ком я говорю. Этот Джаред. Это твой парень?
        Я пожала плечами:
        — Нет, не совсем.
        — Что это значит?
        Я не отрывала глаз от тетради.
        — Однажды я с ним обедала, несколько раз он подвозил меня до дому, и еще я случайно встречала его в городе…
        Я намеренно наводила тень на плетень. Как знать, куда заведет этот разговор.
        — Тогда что это было, в пабе? Зачем он явился со своей сестрой — чтобы сказать тебе, что он не с ней?
        — Я пока не говорила с ним об этом.
        — Но ты собираешься с ним поговорить?  — В голосе Райана послышалось нетерпение.
        — Я не знаю, Райан. А что?  — сказала я, не в силах скрыть раздражения. Вот еще, устроил тут мне допрос с пристрастием.
        Райан заерзал на стуле, потом посмотрел мне в глаза:
        — Я хотел спросить тебя… ты… знаешь… может, пообедаем вместе?.
        — Ох…  — Я потерла лоб.  — С меня пока хватит.
        Райан безразлично кивнул:
        — За спрос денег не берут. Я не знал, что у тебя с этим парнем…
        — Джаред тут ни при чем,  — солгала я.
        — Ты думаешь, он придет и проверит, чем ты занята?
        Я на мгновение задумалась, а потом сказала:
        — Не знаю, может быть. В последнее время я с ним часто встречалась ни с того ни с сего.
        — Это неприятно.
        — Мне нравится думать, что это знак судьбы,  — задумчиво произнесла я.
        Райана аж перекосило.
        — А мне кажется, он тебя выслеживает.
        — Еще бы, ты ведь вступился за девушку, с которой едва знаком.
        — Он схватил тебя,  — проворчал Райан.
        — Спасибо тебе,  — отозвалась я и слегка толкнула его локтем.
        — На здоровье. Знаешь, об этом парне всякое говорят.
        — Я в это не верю.
        Услышав мои слова, Райан осклабился, но я только плечами пожала, вот и весь ответ на его скептицизм.
        — Не могу объяснить. Но у него такие глаза…
        Райан неодобрительно покачал головой:
        — Не хочу тебя расстраивать. Его младшая сестра сумасшедшая.
        — В этом я с тобой соглашусь.
        Мы оба засмеялись, а потом Райан пожал плечами и продолжил:
        — Может быть, когда разберешься со своим ухажером — или преследователем, ты — изменишь свое мнение.
        — Он не преследователь.
        — Хм…  — промычал Райан, стараясь изобразить, что сильно увлечен чтением учебника по алгебре.
        Бет начала собирать свой изобильный набор офисных принадлежностей, а Ким встала и потянулась. По ее примеру остальные тоже расслабились.
        — Хочется есть,  — сказала Ким.
        — Я тоже не прочь перекусить,  — поддержала подругу Бет.
        Райан повернулся ко мне:
        — А как насчет перекусить после учебы? Не заикаться?
        Все выжидающе посмотрели на меня. Я пожала плечами:
        — Давайте поедим.
        Уплетая блины и картофельные оладьи, Райан и Ким строили планы на выходные, а мы с Бет обсуждали, не пойти ли на баскетбольный матч. Хоть Джаред и становился для меня все большей загадкой, жизнь постепенно входила в обычную колею. Я чувствовала, как тяжесть, которую ощущала много недель, медленно растворяется в пропитанном жиром воздухе.
        По пути к машине я заметила невысокого коренастого человека, который шел в ту же сторону, что и мы. Райан вильнул и занял позицию между нашей компанией и незнакомцем. Мы все одновременно подошли к «сентре» Ким.
        — Вы Нина Грей?  — осведомился незнакомец хриплым голосом.
        Я напряглась.
        — Что вам надо?  — выступил вперед Райан.
        Мужчина на миг отвлекся на него, но продолжал говорить только со мной.
        — Я был компаньоном вашего отца. Меня зовут Чарльз Доусон. Мне очень важно поговорить с вами.
        Что на это ответить, я не знала. При упоминании об отце у меня закололо в животе.
        — Мне бы хотелось поговорить с вами наедине, если не возражаете,  — произнес Доусон и оглядел слегка косящими глазами всех моих друзей, после чего остановил взгляд на мне.
        — Нина, ты знаешь этого парня?  — спросил Райан, указывая большим пальцем на мистера Доусона.
        Я вгляделась в лицо мужчины. Одет он был в дорогой костюм, как большинство мужчин, которых я встречала в компании с отцом, но этого навязчивого типа я не узнавала.
        Пытаясь быть вежливой, я сказала:
        — Сэр, думаю, я ничем не могу вам помочь.
        Мистер Доусон сделал шаг в мою сторону, Райан повторил его маневр.
        — Некоторое время я пытался связаться с вашим отцом. Потом до меня дошло известие, что он умер.
        Долго мне не удавалось разлепить губы, чтобы дать ответ.
        — Это верно.
        — Ваш отец согласился переписать на меня кое-какую собственность, и я подумал, вдруг вам что-то известно об этой сделке?
        Тут вмешалась Ким:
        — Нина, сейчас не слишком подходящее время для…
        — Думаю, вам лучше поговорить с поверенным отца Томасом Розеном,  — перебила я.  — Его можно найти в конторе «Розен и Барнс» в Кеннеди-Плаза. Он наверняка будет в состоянии вам помочь.
        Я повернулась, чтобы сесть в машину, однако мужчина сделал несколько поспешных шагов, чтобы предотвратить мое бегство. Он не дал мне открыть дверцу, лицо его стало мрачным.
        — Это чрезвычайно важно, Нина. Я уже испробовал все доступные мне средства и теперь прошу вашей помощи.  — Мистер Доусон метнул взгляд в сторону Райана и, понизив голос, сообщил: — У Джека есть сейф. Может быть, вы видели его? Мои бумаги в нем, и я должен получить их немедленно.
        Мне и так было не по себе, но стало еще хуже: мужчина приближался ко мне. Я услышала решительные шаги Ким, которая спешила вмешаться, но ее опередил Райан. Он встал между мною и незнакомцем. Я скользнула на сиденье и захлопнула дверцу. Тем временем Ким обежала машину, чтобы поскорее сесть за руль. Мгновение Райан пристально смотрел на мужчину, а потом сел рядом с Бет на заднее сиденье. Его рука просунулась между моим плечом и дверью, пальцы нажали кнопку блокировки замка.
        Мистер Доусон наклонился и посмотрел на меня через стекло.
        — Мне нужны эти бумаги, Нина. Ты будешь умницей, если поможешь мне.  — Он вытащил визитку и прижал ее ладонью к стеклу.
        Я быстро прочла написанное и попыталась улыбнуться.
        Никто из нас не проронил ни слова, пока мы не подъехали к университетской парковке.
        — Никому не кажется, что это было совершенно отвратительно?  — вдруг взвизгнула Бет.
        — Бет, я чуть не обделалась со страху!  — сказала Ким.
        — Как ты поступишь?  — спросил Райан.
        — Завтра позвоню мистеру Розену, а потом маме,  — озабоченно ответила я.
        Бет закивала, выпучив глаза:
        — Твоя мама с ума сойдет.
        — Знаю,  — буркнула я.
        Ким махнула рукой и пошла к «Эндрюсу», а мы с Бет прощались с Райаном.
        Бет похлопала его по плечу:
        — Хорошо, что ты был с нами, Райан. Этот мужик… Если б не ты, он не дал бы Нине сесть в машину.
        — Да, спасибо,  — поддержала я, обнимая Райана.
        Он отстранился, чтобы поймать мой взгляд, но рук, сжимавших меня, не отпускал.
        — Я бы сделал для тебя что угодно,  — сказал он и убрал челку с моих глаз.
        Шагнув назад, я глянула на Бет. Та не знала, на кого из нас смотреть; глаза ее метались от одного к другому и обратно. Райан нервно почесал в затылке:
        — Ну ладно… Я, пожалуй, пойду в общагу. Леди, мы встретимся с вами на следующем групповом занятии.
        — Пока-пока!  — чирикнула Бет.
        Я улыбнулась и махнула рукой; Райан повернулся и ушел.
        Бет схватила меня за руку и повела за собой:
        — Ни-и-ина! Что ты будешь с ним делать? Он же влюблен в тебя по уши!
        — Да нет же!  — Я сердито посмотрела на подругу.  — Он просто пока не смирился с тем, что наши отношения могут быть только платоническими.
        — И ты считаешь, он смирится?
        — Да,  — отрывисто сказала я.
        — Или ты надеешься на это?
        — Он примет это.
        — Потому что ты влюблена в Джареда?  — ухмыльнулась Бет.
        — С Джаредом мы едва знакомы!  — раздраженно возразила я.  — Бет, послушай себя, ты говоришь несусветную чушь. Райан любит меня, я люблю Джареда. Я их обоих знаю пару секунд.
        — Ты ушла в отказ.
        — Завтра я встречаюсь с мамой. Хочешь пойти со мной?
        — Нет, у меня встреча.
        Я вскинула брови:
        — Какая встреча?
        — Не буду говорить, а то ты станешь надо мной смеяться.
        — Скажи мне, Бет. Я не буду смеяться.  — С этими словами я взяла свою наперсницу под руку.
        Она поджала губы и вздохнула:
        — Мы организуем группу для студентов из Оклахомы.
        — И сколько вас будет?  — В моих словах ненамеренно прозвучало сомнение.
        — Не много!  — с вызовом ответила Бет.
        Я поборола усмешку.
        — Вы станцуете кадриль и устроите потасовку с клубом коренных американцев?
        — Не смешно.
        Я хихикнула и посмотрела в сторону:
        — Это было забавно.
        — Тебе известно, что парковочный счетчик изобрели в Оклахоме? И тележку для покупок тоже придумали в Оклахоме! Знак «Уступите дорогу», автопилот, голосовая почта — все из Оклахомы. Билл Гейтс вдохновился статьей Эда Робертса, жителя Оклахомы. У нас есть доступное жилье, природный газ, Уилл Роджерс и «Сунерс». Шутки над оклахомцами давно устарели. Мы не кучка диких горцев… ты дружишь со мной, ведь правда?  — задыхаясь, выпалила она.
        — Да, Бет! Да, мы друзья! Ты права, извини меня. Больше я ни слова не скажу об Оклахоме.
        От стыда и замешательства у меня округлились глаза. Я обидела Бет.
        — И к Ким это тоже относится,  — буркнула она.
        — Я не могу отвечать за Ким, но не дуйся, пожалуйста.
        Бет крепилась, чтобы удержаться от смеха, но все равно хихикнула. Я сконфуженно улыбнулась, и мы обнялись прямо перед дверью нашей комнаты.
        — Ты чудачка, но как тебя не любить!  — со смехом сказала я.
        — Я тебя тоже люблю. Ни с одним другим янки я бы не ужилась,  — призналась Бет, ужасно растягивая слова, как говорят жители юга.
        На следующее утро Бет решила встать пораньше, чтобы пойти со мной выпить кофе. Я чувствовала: после вчерашнего объяснения мы стали ближе; а она, казалось, пришла в необычайно приподнятое настроение из-за того, что так рано проснулась.
        Дальше начались занятия. Не успела я оглянуться, как уже опять сидела одна в своей комнате и думала о Джареде и его незапланированном появлении в моей жизни. Вдруг мысли переключились на мистера Доусона. Я взяла мобильник и набрала номер конторы Томаса. Ответил секретарь и сообщил, что мистера Розена весь день не было в офисе. Расстроившись, я повесила трубку.
        Я не могла припомнить никакого секретного сейфа, никакой важной сделки с недвижимостью, в которую был вовлечен отец. И это неудивительно. Я ничего не смыслила в отцовских делах и была даже рада, что все так и оставалось. Хотя это было верно лишь до момента, когда меня стали преследовать странные мужчины. По крайней мере, один человек полагает, что у меня есть доступ к документам. Надо бы разузнать, почему это так важно.
        Я влетела в дверь родительского дома и позвала Агату.
        — Да, Нина, дорогая! Что ты как ракета?  — отозвалась та, торопливо выходя в прихожую.
        — Мама дома?
        — Она в Крествуде, что-то готовит. Ты ведь знаешь, как она занята в эти дни.
        Конечно, ее нет дома. Сразу после похорон Джека моя мать погрузилась в дела — она вникала в проблемы каждой маленькой общественной группы, каждой благотворительной организации, какую только могла найти. У нее бывало по нескольку встреч на дню, и хотя временами меня раздражало, что я не могу ее застать, но я и ценила это: мама могла с толком проводить время вдали от моей комнаты в общежитии.
        Целый час я копалась в почте матери и совала нос во все шкафы на первом этаже, после чего отправилась в кабинет Джека. Но ведь это слишком очевидно, едва ли я найду там что-нибудь полезное. Я уже собралась не трогать круглую дверную ручку, убедив себя поискать счастья в других местах, но все-таки повернула ее и заглянула внутрь.
        Комната не изменилась.
        В центре — командный пост: стол красного дерева и вращающееся кресло. Вдоль дальней стены — стеллажи с книгами: налоговое право, энциклопедии, поэзия, классика и доктор Сьюз.
        Я прошла по толстому, привезенному из-за границы ковру и уселась в отцовское кресло. Бумаги, которые Джек просматривал накануне аварии, россыпью лежали на одной стороне стола, нераспечатанные конверты — на другой. Я начала с последних: открывала конверты один за другим и бегло просматривала заявления, приглашения, запросы, письма… Ничего интересного. Все это я выбросила в корзину для бумаг под столом.
        Я уже собралась положить нож для вскрывания писем обратно в ящик стола, но тут мой взгляд зацепился за надпись, сделанную от руки. Ага, это открытка, которую купила мама, чтобы я подарила отцу на день рождения. Написано было всего несколько слов: «Папе с любовью. Нина». Я с нежностью провела по буквам пальцем и засунула открытку во внутренний карман. Мама не станет ее искать.
        Взгляд перепорхнул на стопку бумаг толщиной сантиметров пять, из которой врастопырку торчали разноцветные наклейки с надписью «На подпись». Я пролистнула документы большим пальцем, но ничего насчет передачи собственности не обнаружила.
        Выдвинув нижний ящик стола, я переворошила все папки. Ничего интересного на глаза не попадалось. Я обыскала остальные: старые фотографии, расчеты для налоговых деклараций за последние десять лет, ключи от машины. Со стуком задвинув последний ящик, я тяжело вздохнула: «Пфф». Пробежалась глазами по шкафам, в которых хранились папки с разными бумагами: вот они, выстроились в шеренгу вдоль левой стены кабинета. Я начала с верхнего ящика ближайшего к дальней стене комнаты шкафа — искала что угодно, относящееся к собственности, коммерческим сделкам и прочему в том же роде. Меня захлестнула одержимость: всякий раз, задвигая ящик, я глушила в себе рыдания, и каждый очередной ударялся со все более громким стуком. Только один шкаф не поддался.
        Когда я обшаривала последний ящик, у меня затряслись руки. Не найдя ничего подозрительного — в том числе бумаг, в которых упоминался бы мистер Доусон,  — я пинком задвинула ящик. Шкаф заходил ходуном.
        — Черт!  — Я топнула ногой, сжала кулаки и уперла их в бока.
        Описав круг по комнате, я подошла к столу и плюхнулась в отцовское кресло. Слева от меня стояла бронзовая рамка. В ней — фотография: я с Джеком, мне года четыре. Мы ездили в отпуск на Гранд-Каньон, там я упала. Вглядевшись пристальнее в фотографию, я различила пластырь на своей коленке и улыбнулась. Я сидела у отца на руках; он только что закончил обрабатывать рану и налепил мне на ногу разноцветный пластырь, который взял из маминой сумочки. Отец поцеловал мою коленку и сказал, что могло быть и хуже, хотя немного поболит; я поверила ему.
        Цвета на фотографии были такие же живые, как воспоминания. Мои глаза наполнились слезами, я огляделась вокруг и ужаснулась: ведь я в кабинете Джека, и чем тут занимаюсь? Из-за мистера Доусона, совершенно незнакомого человека, я усомнилась в своем отце! Я вытерла слезы и быстро прибралась на столе, закрыла за собой дверь и спустилась вниз по лестнице.
        — Мисс Нина?  — позвала меня Агата, но я промчалась мимо, стыд гнал меня из дому.
        Я запрыгнула в свой «БМВ», включила передачу и по подъездной дорожке выехала на улицу. По щекам текли слезы, тело сотрясалось от рыданий, с которыми я так долго боролась. Столько вопросов, и ни одного ответа; все, что имело хоть какой-то смысл, умерло вместе с отцом.
        Я летела по дороге, мимо проносились мерцающие уличные фонари. Проезжая автобусную остановку, где впервые увидела Джареда, я заметила, что на скамейке кто-то сидит, и ударила по тормозам. Потом включила обратную передачу, машина издала скорбный жужжащий звук и поехала задом. Шины резко скрипнули, я остановилась прямо напротив Джареда.
        Выбравшись из машины, я встала посреди проезжей части:
        — Ты преследуешь меня?
        — С тобой все в порядке?  — спросил он, намеренно пряча в тень лицо.
        — Что ты здесь делаешь, черт побери?!  — крикнула я.
        Джаред встал и протянул ко мне руки, но я покачала головой. Он замер и нахмурился:
        — Нина, подойди сюда.
        — Мне нужны ответы, Джаред. Ты ворвался в мою жизнь, заявил о своих чувствах ко мне. Ты не даешь свой номер и не берешь мой.
        Я сделала шаг к нему, а он ко мне.
        — Нина, я знаю, ты расстроена, но все будет хорошо.
        Голос Джареда звучал спокойно и утешительно, даже слишком, как будто он пытался отговорить меня от прыжка в пропасть.
        — Я стою посреди улицы, выпучив глаза, и кричу на тебя, Джаред! Почему ты не спросишь, что не так? Почему ты вообще никогда ни о чем меня не спрашиваешь?
        Джаред немного подумал — вроде бы мои наблюдения его удивили,  — а потом сделал еще один шаг ко мне с протянутыми вперед руками, как будто просил позволения оказать мне поддержку.
        — Ты действительно испытываешь ко мне какие-то чувства? Или ходишь за мной следом просто потому, что тебе меня жалко? Я что, этакая трагическая фигура, лишилась отца, превратилась в старую калошу и ты решил заняться благотворительностью?
        В глазах Джареда вспыхнула злоба, он опустил руки и сказал:
        — Ты прекрасно знаешь, что это неправда.
        Он подошел еще ближе, не пытаясь скрыть обуревавшие его эмоции: в глазах застыло страдание; ему так хотелось, чтобы я подошла; мои слезы причиняли ему боль. Я потянулась к нему, и он без промедления обхватил меня руками.
        На несколько мгновений в объятиях Джареда я расслабилась, тепло его рук создало ощущение уюта. Он наклонил голову и прижался щекой к моему темени:
        — Это больше чем просто чувства, Нина. Ты должна это знать.
        Я посмотрела на него снизу вверх влажными от слез глазами:
        — Тогда почему ты не…
        — Что?  — спросил Джаред.
        Я покачала головой, но он прижал меня к себе и взглядом умолял, чтобы я не таилась.
        — Скажи мне.
        — Почему ты не пытался поцеловать меня?
        Вид у Джареда был ошарашенный, а потом он сосредоточил взгляд на моих губах. Я наблюдала, как менялось выражение его лица: желание, внутренний конфликт, решение. Что все это означало, мне было невдомек, а потому я просто прикрыла веки и положила голову ему на грудь, помня, что его губы находятся совсем близко. Джаред сжал меня крепче, а потом слегка отстранился. Я открыла глаза; чувство унижения окатило меня волной. Вдобавок к мучительному смущению по щекам опять потекли слезы.
        Джаред закрыл глаза и поморщился, как от боли:
        — Я не хочу врать тебе.
        Щеки еще горели от унижения, но теперь гнев перекрыл все. Меня просто взбесили его невнятные полуответы. Все время он предлагал мне какие-то обрывки правды, да и те в обертке из некой сомнительной неопределенности, и тут мое терпение истощилось.
        Видя негодование в моих глазах, Джаред издал тяжелый вздох, потом отпустил меня и, перейдя улицу, остановился у внушительных размеров черного мотоцикла, припаркованного за скамейкой. Не оглядываясь, он повернул ключ. Двигатель затарахтел; потом, когда Джаред несколько раз нажал на педаль газа, мотор взревел, мотоцикл съехал с тротуара и помчался по улице.


        Выходные прошли, как будто их и не было. Мы с Бет сходили на баскетбольный матч, а после вместе с Ким присоединились к компании Райана, Джоша, Такера и Чеда. Мы играли в воздушный хоккей и ели начос. Говорить о Джареде я упорно отказывалась, даже с Бет. Я не могла заставить себя объяснить друзьям, отчего впадаю в ярость при любом упоминании о нем.
        Райану, похоже, нравилось такое изменение в моем настроении. Однажды вечером он позвонил и попросил помочь ему с химией. Мы сидели на полу в моей комнате в общаге совсем одни.
        — Нет… вот так…  — Я сжала губы, исправляя последнюю строчку.
        — Чед сказал, что в прошлом году завалил этот тест,  — ворчливо произнес Райан.
        — У Чеда не было такого учителя, как я, не так ли?  — Я бросила в Райана карандаш, отскочивший на пол.
        — Учитель или не учитель, а этот тест на засыпку.
        — Ты утратил веру в меня?
        — А ты не передумала насчет моего предложения?  — ухмыльнулся Райан.
        — Не понимаю, о чем ты говоришь.  — Я пожала плечами, прикидываясь дурочкой.
        — Все ты понимаешь. Ничего страшного, если ты еще не… если ты в конце концов…  — Он широко улыбнулся.
        — Я абсолютно уверена, что свидания меня еще долго не будут интересовать.
        — Я подожду,  — без промедления ответил Райан.



        ГЛАВА 4
        КОЛЬЦО

        Следующая неделя оказалась на редкость тусклой. Я не встречалась ни с Джаредом, ни с мистером Доусоном, да и предложения от Райана больше не поступали. Бет все время где-то пропадала. Меня даже никто не потащил на баскетбол.
        Я не покидала территорию университета для прогулок с целью проверить свою теорию и вообще старалась никуда не выходить, а внутри разрывалась на части: очень хотелось увидеться с Джаредом, но в то же время одна мысль о случайной встрече с ним заставляла меня болезненно морщиться. Я дала себе слово прогонять мысли о нем, даже если мне придется делать это тысячу раз в день.
        Собравшись для работы в группе, мы с Райаном заняли свои обычные места с намерением поработать над его очередным академическим кризисом. Ким проводила время, пуляя старательными резинками в Джоша, а Бет и Николь, новая девочка в группе, сравнивали конспекты.
        Джош перехватил в воздухе один из посланных Ким резиновых снарядов и зевнул:
        — Когда мы снова куда-нибудь сходим?
        Ким пожала плечами:
        — Не знаю. А когда ты хочешь пойти?
        — Не думаю, что Нина согласится,  — намекнула Бет.
        Все посмотрели на меня, на лицах — смесь сочувствия и напряженного ожидания. Как бы мне хотелось отвести от себя эти взгляды!
        — Конечно, я на все согласна,  — сказала я, стараясь сохранить небрежный тон.
        На самом деле мне было тревожно: если мы опять пойдем той же компанией в то же место, не напросимся ли мы сами на повторение истории; увидеть там снова Джареда я была не готова. И в то же время я беспокоилась: а вдруг он не придет?
        — Ты уверена?  — спросила Бет, подаваясь вперед на стуле.
        — Давайте пойдем завтра,  — предложил Джош Райану.
        — Я как она,  — ответил Райан и подтолкнул меня локтем.
        — Во вторник? Какие могут быть развлечения вечером во вторник?  — простонала я.
        — Какие мы себе устроим,  — сказал Райан.
        По пути в «Эндрюс» я высказывала Бет недовольство идеей идти куда-то вечером учебного дня. Кажется, эта перспектива ее ничуть не тревожила, и я бросила настаивать. Когда мы ввалились в комнату, зазвенел мой мобильник.
        — Привет, мам!  — зевнула я в трубку.
        — У тебя усталый голос, Нина. Ты высыпаешься?  — спросила она.
        — Да, просто сегодня был длинный день,  — сказала я, откидывая одеяло.
        — Ладно, тогда я быстро. Хотела сказать тебе, что сегодня я говорила по телефону с Томасом. Он хотел извиниться, что не перезвонил тебе. Ты пыталась связаться с ним, дорогая?
        — Э-э-э… да, пыталась.  — Я не ожидала, что Томас станет звонить маме.
        — Правда? А зачем ты ему звонила?
        Я решила, что держаться как можно ближе к правде — это наилучший выход.
        — Ну, несколько недель назад я была у папы в кабинете и заметила несколько неподписанных бумаг. Я не хотела беспокоить тебя этим, вот и позвонила мистеру Розену.
        — Ты была у отца в кабинете? Зачем?
        — Думаю, я просто соскучилась.
        — О,  — тихо сказала мама,  — жаль, что меня в этот момент не было рядом.
        — Ничего, мам. Это я должна была сделать сама.
        — Ты не думай об этих бумагах, дорогая. Тебе не стоит беспокоиться. У Томаса в конторе есть копии всех бумаг отца, и все они уже просмотрены. Я все еще не могу… убрать их со стола.
        — Понимаю,  — сказала я, вспомнив о ноже для разрезания бумаг, которым воспользовалась. Мама наверняка пока ничего не заметила. Сомневаюсь, заходила ли она вообще в кабинет Джека.  — А папа когда-нибудь обсуждал с тобой внезапно возникающие сделки с недвижимостью?
        Мама на мгновение замолчала.
        — Сделки с недвижимостью? Но твой отец не занимался недвижимостью, Нина.
        — Да, конечно.  — Я постаралась, чтобы мой голос к концу разговора звучал беззаботно.
        — Я скажу Томасу, что поговорила с тобой.
        Мама вроде бы удовлетворилась моими объяснениями, но, похоже, не до конца.
        — Вот и хорошо, мам. А теперь я буду ложиться.
        Я захлопнула крышку телефона и тут заметила, что на меня в упор смотрит Бет.
        — Что?
        — Ты не сказала ей об этом Доусоне?  — спросила она, держа в руках полотенце и туалетные принадлежности.
        Я покачала головой:
        — Не могу грузить ее этим сейчас.
        Сведя пальцы, я ждала возвращения Бет. Мистер Розен решил позвонить маме, а не мне. В голове всплыли тревожные слова, сказанные мистером Доусоном, которые оформились в мысль: неужели мой отец посмертно стал жертвой мошенничества? В этот миг меня охватила безумная ярость, и я вскочила на ноги. Бет вернется не скоро, мне надо отвлечься.
        Я схватила ключи и стрелой вылетела за дверь.
        Мой «БМВ» сновал между машинами в потоке, слегка превышая скорость. Я подумала, что если заблужусь, то поиск обратного пути прекрасно займет мои мысли. Я ехала, пока вокруг не осталось знакомых зданий, после чего перестала обращать внимание на дорожные указатели. И вот я уже за пределами Провиденса, пора делать разворот и начинать отыскивать путь домой. Я взяла немного вправо и только начала выкручивать руль в обратном направлении, как машина переехала какой-то невидимый предмет.
        — Черт возьми!
        Я уставилась в зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть, что это было, и решить, следует ли мне съехать на обочину и остановиться, чтобы оценить масштаб нанесенного ущерба. В отражении я увидела кусок покореженного металла и вздохнула.
        Пришлось свернуть на обочину и включить аварийные огни. Поняв, в какую ситуацию сама себя загнала, я с глухим стуком опустила голову на руль.
        Да, проколоть шину ночью на незнакомой дороге — вот уж действительно отвлечение мыслей.
        Я открыла дверцу, вылезла наружу и обошла машину, чтобы посмотреть на правое переднее колесо. Покрышка расползлась по земле. Увидев это, я взъерошила волосы.
        Уличные фонари тонули в тумане, видимость была нулевая. Я быстро вернулась в машину, чтобы позвонить Бет, и в тот же миг вспомнила, что забыла взять сумочку,  — мало того, меня осенило: ведь и телефон я оставила дома.
        — Нина, ты идиотка!
        Логика победила панику. Через несколько часов взойдет солнце, тогда я смогу остановить какую-нибудь машину и позаимствовать телефон. Я включила обогреватель на полную мощность, и кабина наполнилась теплым воздухом. Когда от жары стало трудно дышать, я выключила зажигание. Через несколько мгновений я плотнее закуталась в пальто. Да, это будут очень долгие два часа до рассвета. Пройдет совсем немного времени, и удушливая жара в кабине превратится в мягкое тепло, а потом и в пронизывающий холод.
        Раздалось три быстрых стука в стекло. Я подпрыгнула на месте от неожиданности и протерла запотевшее окно. Снаружи стоял мужчина в голубом пуховике. Он нагнулся, чтобы заглянуть внутрь, и моя рука тут же метнулась к кнопке блокировки замка.
        — Не поздновато ли, а? Я уже давно мог угнать машину вместе с тобой,  — произнес Джаред, с улыбкой глядя на мои жалкие попытки принять меры безопасности.
        Я не могла произнести ни слова, выброс адреналина вызвал дюжину разных эмоций, но вскоре я успокоилась.
        — Открой багажник, я достану запаску,  — сказал мой нежданный спаситель.
        Я дотянулась до нужной кнопки, раздался щелчок, крышка багажника подпрыгнула вверх. С трудом выбравшись из машины, я смотрела, как Джаред достает домкрат и быстро устанавливает его в рабочее положение, а потом вытаскивает и несет запасную шину. Я не раз видела, как люди катят запаски по земле, но Джаред извлек ее из багажника и доставил куда надо с такой легкостью, будто это был пакет зелени.
        Он работал торопливо, как будто время поджимало, давил на ручку домкрата, откручивал гайки, снял то, что осталось от старой шины, и немедленно заменил ее новой. Потом проделал все операции в обратном порядке — подтянул гайки, прокрутил шину. Опустив машину на колеса, Джаред забросил в багажник лопнувшую покрышку, следом полетели домкрат и монтировка.
        — Поезжай домой, Нина,  — сердито сказал он, захлопнул багажник и вытер о джинсы измазанные машинным маслом руки.
        — Джаред…
        — Просто поезжай домой,  — оборвал меня он, избегая смотреть мне в глаза, повернулся и исчез в тумане.
        — Спасибо тебе,  — прошептала я и, покачав головой, обошла спереди машину, чтобы посмотреть на новое колесо и удостовериться в том, что все увиденное мне не приснилось.
        Отличная новая шина была установлена безупречно. Я вгляделась в туман, где исчез Джаред, и вздохнула. Да, он всегда был поблизости, это перестало быть туманной мечтой. Я не знала, почему и как он это делает, но он присматривал за мной, это точно.
        По пути домой я перебирала в голове возможные объяснения и строила догадки. Джаред не мог мне всего рассказать, но так или иначе признал, что следит за мной. Может быть, именно это так его раздражало: я опять попала в ситуацию, когда он не мог скрыть, что находится рядом. Вероятно, мне следовало запаниковать, любая другая на моем месте стала бы снова и снова повторять про себя слово «преследователь», но меня охватило всепоглощающее чувство покоя. А кроме того, удивительно, но я обнаружила, что мне это «преследование» льстит.
        И еще кое-что стало мне ясно: в отношении к Джареду Райелу я была абсолютно лишена здравого смысла. Я превратилась в какую-то капризную дурочку с глазами на мокром месте; невероятно, но при этом Джаред оставался в моей жизни. Меня не волновало, преследователь он или чудо. От мысли о том, что он всегда где-то рядом и, вероятно, наблюдает за мной в этот самый момент, по спине пробегал холодок восторга.
        На следующий день поздно вечером раздался стук в дверь. Это послужило сигналом для Бет — она быстро схватила сумочку. Я открыла дверь, в коридоре стояла вся компания в полном составе: Ким, Джош, Райан, Такер, Чед, Лиза и Керри.
        — Мы держались за руки, так что никто не потерялся,  — с сарказмом сказал Ким.
        — Очень мило,  — ответила я, поворачиваясь, чтобы взять ключи и кошелек.  — Мы все не поместимся в «бимер».
        — Я возьму свой джип,  — сказал Чед.
        — Отлично!  — обрадовалась Бет.
        Войдя вслед за Бет в двери паба, я почувствовала напряжение во всем теле. Я не могла расслабиться, пока не оглядела всех посетителей и не удостоверилась, что Джареда среди них нет. Вместе с успокоением на меня накатила досада, но на плечо тут же легла рука Райана. Вот и повод отвлечься. Мы заняли столик, и Райан заправил пластинки в музыкальный автомат, каждая на пятнадцать минут звучания. Целый час мы отплясывали диско на деревянном полу.
        — В следующий раз принесу сидишник!  — пыталась перекричать «Bee Geez» Ким.
        Когда мы вернулись за столик, из автомата полилась медленная мелодия. Чед пригласил Бет на танец. Она засияла, и я следила взглядом, как парень вел девушку на танцпол, нежно держа за руку. Уголки рта у меня невольно поползли вверх, когда я смотрела на них. Я не могла удержаться от горько-сладких воспоминаний о руках Джареда, обнимавших меня на этом же самом месте всего пару недель назад.
        — Давай потанцуй со мной,  — предложил Райан и потянул меня за руку.
        Я могла бы отказаться, если бы он уже не поднял меня на ноги. Отговаривать его от заблуждения насчет наших близких отношений — вот что стало моей постоянной заботой, превратилось в пятидневку с восьмичасовым рабочим днем. Я послушно пошла за Райаном на танцплощадку, и он сцепил руки у меня за спиной.
        — Взбодрись, это не так уж плохо,  — улыбнулся мой партнер по танцу.
        — Ты выпил; я боюсь, как бы не споткнуться о твою вторую левую ногу.
        — Я тебя поймаю,  — заверил меня он, слишком близко придвинув свое лицо.
        — Отлично, тогда свалимся оба,  — ухмыльнулась я.
        Райан прижал меня к себе:
        — Я не против свалиться и поймать тебя.
        Положив подбородок Райану на плечо, я дождалась окончания песни. Парень был не прочь продолжить танцы, но следующая мелодия оказалась быстрой. Он поколебался, но потом отпустил меня и, держа за руку, проводил к столику.
        Раздался последний звонок, мы расплатились и вышли из паба. Лиза и Керри собрались взять такси и отправиться к кому-то в гости. Бет решила поехать с Чедом; я порадовалась за нее, когда увидела, как тот ведет ее к своему джипу.
        Мы быстро перешли дорогу на светофоре и оказались на стоянке. Ким и Райан потешались надо мной, пока я рыскала по карманам в поисках ключей.
        В конце концов ключи вывалились на землю. Я чертыхнулась и наклонилась, чтобы поднять их, но меня опередила чья-то грязная рука. Ким и Райан притихли, я распрямилась и увидела перед собой какого-то оборванца.
        — Спасибо,  — поблагодарила я и протянула открытую ладонь за ключами.
        Тем временем из темного переулка вышло еще трое мужчин.
        — Обращайтесь, если что,  — проскрежетал незнакомец.
        У мужчины была нечесаная коричневая борода и невероятно глубоко сидевшие черные глаза. На первый взгляд его можно было принять за бездомного, однако слишком чистые ногти и недостаточно потертое жизнью лицо не давали прийти к окончательному выводу. Хотя я и выросла в Истсайде, но на мою долю выпало видеть немало всяких отщепенцев в доках, где я бывала с отцом.
        — Не найдется ли у тебя немного мелочи на мои скромные нужды?
        — Э-э-э… да, конечно,  — сказала я и посмотрела на Ким и Райана, опуская руку в кошелек.
        Я протянула оборванцу бумажку в десять долларов, а он посмотрел на мой «БМВ» и нахально заявил:
        — Думаю, ключи от такой машины стоят дороже.
        Я снова полезла в кошелек и протянула ему двадцатку.
        — Вот. Пожалуйста, отдайте мне ключи,  — сказала я и протянула руку.
        Бродяга долго смотрел на меня, будто выжидая, когда к нам подойдет Райан.
        — Она дала тебе денег. Отдай ей ключи.
        Мужчина окинул взглядом Райана, а потом снова воззрился на меня:
        — Не думаю, что этого достаточно.
        Я сдвинула брови:
        — Сколько вы хотите?
        — А сколько у тебя в кошельке?
        — Что?
        — И еще я хочу вот это милое колечко с зеленым камешком, что у тебя на пальце, милашка.  — Он покосился на мою руку.
        — Ты не получишь ее кольца,  — сказал Райан и встал между нами.
        — Бенсон!  — крикнул бородач за спину.
        Один из мужиков, маячивших позади, кивнул и сделал знак остальным двигаться вперед.
        — Райан…  — шепнула я, когда мой защитник сделал шаг в сторону и заслонил меня от приближавшейся подмоги.
        — Ух ты, глянь-ка, Грэм, у нее есть маленький телохранитель.
        — Заткнись, Стью!  — рявкнул бородатый.  — Давай сюда кольцо… и деньги. И можешь проваливать,  — сказал он и сплюнул на землю.
        — Я так не думаю, Грэм.  — Райан переместился, оценив угрозу со стороны нового противника.
        — Райан…  — предостерегающе сказала я и посмотрела на главаря.  — Слушайте, вот все, что у меня есть…  — Я показала ему несколько крупных купюр и гораздо больше мелких — пяти- и однодолларовых.  — Больше в кошельке ничего. Берите.
        — И кольцо,  — упрямо повторил Грэм.
        Я взглянула на Ким, у нее на лице застыл ужас, а потом снова на грабителя.
        — Я… Я не могу отдать вам кольцо. Мне его подарил отец, а он недавно умер.
        — Очень грустная история,  — насмешливо посочувствовал бородач.  — Давай сюда кольцо.
        Я спрятала за спину трясущуюся руку и огляделась в поисках хоть кого-нибудь, кто мог бы прийти на помощь.
        — Не могу,  — я сглотнула,  — извините.
        Грэм бросил взгляд в сторону, куда смотрела я, и Райан использовал эту возможность для атаки.
        Ким забежала за машину с криком:
        — Не-е-ет!
        Началась драка, остальные трое мужиков бросились на Райана. Они сгрудились вокруг него, били кулаками и пинали беспощадно.
        Я сделала шаг в сторону свалки:
        — Прекратите!
        Райан сдавленно крикнул и перестал отбиваться. В руках у Стью мелькнул нож, с которого капала кровь.
        — Хватит, прошу вас!  — крикнула я в ужасе.
        Грабители пересмеивались; драка завершилась финальным пинком Райану по ребрам. Парень, скрючившись, лежал на мокрой мостовой. Я в ужасе смотрела на это полуживое тело. Райан пытался встать на четвереньки, но Стью ботинком прижал его голову щекой к асфальту.
        — Гад!  — взвыл Райан.
        — Я разрешил тебе подняться?  — с издевкой бросил Стью.
        Внимание грабителей было приковано к моей руке. Я сжала пальцы в кулак. Ну уж нет, отцовского кольца они не получат. Грэм, похоже, понял, на что я решилась, и вся шайка стала приближаться ко мне с намерением отнять кольцо силой. Четыре пары злобных глаз уставились на меня, и тут из-за моей спины раздался знакомый голос:
        — Не пора ли вам, джентльмены, убраться подобру-поздорову.
        Джаред широким шагом прошел мимо, и у меня из груди вырвался вздох облегчения.
        — Джаред,  — только и смогла сказать я.
        Он ослепил меня ободряющей улыбкой:
        — Все в порядке, милая. Тебе не придется расставаться с кольцом.
        — Как бы не так! Ты хочешь огрести, как этот парень?  — пригрозил Стью.
        Грэм подозрительно смотрел на Джареда:
        — Ты сынок Райела?
        При взгляде на обмякшее тело Райана у меня внутри все похолодело. Он еще дышал, но делал мелкие, прерывистые вдохи. Я посмотрела на Джареда и ужаснулась: что будет с ним?
        — Итак, джентльмены, вы можете сейчас либо убраться восвояси с деньгами, которые одолжила вам леди, либо остаться здесь без дальнейшей возможности пользоваться руками и ногами. Выбор за вами. В любом случае сегодня вечером леди не снимет с пальца кольцо.  — Джаред начал вежливо, но к концу речи голос его стал низким и грозным.
        Грэм пригнул голову и засмеялся. Когда смех замер, он поднял взгляд и уставился на Джареда из-под насупленных бровей:
        — В таком случае, полагаю, нам придется отрезать ей руку.
        Я остолбенела.
        Джаред повернулся ко мне, его глаза блеснули, а потом он шагнул к противникам.
        — Ну вот что,  — вздохнул Джаред,  — ты меня достал.
        — Меня уже тошнит от этого,  — сказал Бенсон.
        — Бенсон, погоди!  — остановил подельника Грэм.
        Двое грабителей кинулись на Джареда, я отчаянно закричала, а Джаред сбросил одного со спины и отшвырнул на огромное расстояние: бедняга пролетел не меньше тридцати ярдов поперек стоянки. Полет был прерван ударом о каменную стену дома в переулке, тело со страшным грохотом обрушилось на металлические мусорные баки. Бенсон откинулся назад после удара в нос, полученного от Джареда. Кровь хлынула потоком, и я отшатнулась. Стью подскочил к Джареду с ножом, однако мой герой ловко увернулся и перехватил руку нападавшего, когда тот наносил удар, вывернул ее в сторону и давил, пока не хрустнул локоть. Потом Стью получил мощный удар по морде и рухнул на землю.
        Грэм попытался было смыться, Джаред метнулся к нему с невероятной скоростью и ухватил за куртку. Путь к бегству был отрезан. Грэм развернулся и толкнул Джареда спиной на мою машину.
        Я зажала рот обеими ладонями.
        Джаред молниеносно вывернулся и двинул Грэму локтем в скулу. От удара бородач свалился с ног и стал кататься по земле с глухими стонами. Я глянула вниз и заметила, что у него свернута набок челюсть. Он придерживал ее обеими руками и ревел от боли.
        Мой спаситель подобрал с земли ключи от машины, которые валялись рядом с Грэмом, и попутно заметил лежавший тут же потертый черный бумажник. Джаред поднял его; бумажник раскрылся, внутри обнаружился какой-то довольно крупный металлический предмет.
        — Ого… это уже совсем плохо,  — произнес Джаред, потирая лоб.
        — Что? Что это такое? Это его?
        Я пыталась получше рассмотреть содержимое бумажника, пока Джаред не запихнул находку в карман куртки.
        Тяжело дыша, Джаред сделал несколько шагов в мою сторону.
        — С тобой все в порядке?
        — Со мной? Лучше скажи, как ты?
        Джаред кивнул — мол, все хорошо, но я видела, что из маленького пореза у него на щеке, прямо под глазом, сочилась кровь.
        — У тебя кровь,  — шепнула я.
        Джаред потер щеку тыльной стороной ладони и посмотрел на размазавшуюся по руке кровь.
        — Это пустяки. Я должен был вытащить тебя из этой переделки, пока не приехала полиция.
        — Райану нужен врач,  — сказала я и присела рядом с ним. Парень едва дышал, досталось ему изрядно.  — Райан, ты меня слышишь?  — позвала я, но тот не отреагировал.
        Джаред кивнул, затем поднял Райана как пушинку и устроил на заднем сиденье машины. Ким села рядом, положила голову Райана себе на колени, накрыла страдальца курткой и сказала:
        — Най, он выглядит неважно.
        Джаред открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья и скомандовал:
        — Нина, залезай, я поведу.
        Мы летели сквозь тьму, оставляя позади туманными пятнами красные сигналы светофоров. Я обхватила себя руками и едва дышала.
        Джаред положил руку мне на предплечье:
        — Ты все еще там?
        — Просто беспокоюсь о Райане,  — шепотом ответила я и бросила быстрый взгляд на своего друга.
        Джаред крепче сжал мою руку:
        — Все будет хорошо, Нина. Райан выберется.
        — Тебе не надо было… тебя могли убить, Джаред.
        Он вскинул бровь, глядя на меня так, будто я преувеличиваю опасность:
        — Это было необходимо.  — И он вернул руку на руль.  — Им еще повезло, что я их не поубивал, после того как этот…  — Джаред замолчал, следя за моей реакцией.  — Тебе не о чем беспокоиться. Я никому не позволю обидеть тебя. И сам никогда не обижу.
        Горькое выражение не сходило с моего лица; Джаред поерзал на сиденье, будто ему было неудобно, и спросил:
        — Что-нибудь не так?
        — Со мной все так, Джаред. У тебя течет кровь. Райан…  — Я обернулась.  — Райан! Ты меня слышишь?
        Я тихонько прикоснулась к его лицу кончиками пальцев. Краем глаза я видела Джареда, он весь напрягся, как будто я притронулась к гранате.
        — Нам надо скорее попасть в больницу,  — умоляющим тоном произнесла Ким, пытаясь нащупать пульс на запястье Райана.
        — Держись, Райан. Мы почти у цели,  — сказала я, поморщившись.
        Мне пришлось отвернуться, чтобы утереть слезы. Ни к чему Райану видеть, как я плачу. Джаред заправил прядь волос мне за ухо и пальцем стер влагу с моего лица. Я не замечала, что машинально кручу на пальце кольцо, пока Джаред не сжал мою руку:
        — Перестань. Все будет хорошо, я обещаю.
        Райана быстро увезли в операционную, а меня с Джаредом и Ким отправили в комнату ожидания. Джаред сел рядом со мной и убрал с моих глаз челку. Ким устроилась на соседнем диване и нервно постукивала пятками, так что колени ходили ходуном — вверх-вниз. Она кусала ногти, глядя прямо перед собой.
        — Я позвонила Бет полчаса назад! Когда они уже приедут?
        Невыносимо было смотреть на Ким: ее юбка и куртка были запачканы кровью Райана.
        В комнате ожидания появились запыхавшиеся Бет, Джош и Чед; глаза у всех что блюдца. Бет кинулась ко мне с объятиями — я думала, она мне ребра сломает.
        — О боже мой, Нина! Как ты? А с Ким все в порядке?
        — С нами все хорошо,  — шепотом ответила я.
        Заметив кровь на одежде Ким, Бет зажала ладонью рот и покачала головой:
        — Райан?
        — Он в операционной,  — сказала Ким.  — У него сломано несколько ребер и, возможно, ножевое ранение селезенки. Врачи удалят ее, если не смогут остановить кровотечение.
        Мои глаза наполнились слезами.
        — Ничего себе,  — вздохнул Джош, недоверчиво потирая лоб.
        Бет обняла меня, и мы дружно заревели. Потом она пересела к Ким. Та слабо улыбнулась, и Бет заключила ее в объятия.
        Джаред положил руку мне на плечо и подвел меня обратно к дивану. Ким рассказывала, что случилось, вновь прибывшим, пока Джош не прервал ее.
        — Почему ты, Нина, сразу не отдала ему это чертово кольцо?  — спросил он обвинительным тоном.
        — Нина не виновата,  — поморщился Джаред и прижал меня к себе.
        — Это кольцо ей подарил отец,  — прибавила Бет.
        — Но это всего лишь кольцо,  — буркнул Джош.
        Джаред заглянул мне в глаза понимающим взглядом; он не хотел, чтобы мне стало еще хуже, чем было. Я не ждала, что кто-нибудь поймет, почему я так дорожу этим кольцом, и не рассчитывала на то, что кто-нибудь прочувствует, какие у меня были отношения с отцом.
        — Как вам удалось смыться?  — спросила Бет.
        Когда Ким заговорила, я почувствовала, как Джаред неловко поежился.
        — Джаред разобрался со всей четверкой. Он был великолепен. Наверняка это он научил сестричку всему, что та умеет.
        Все взгляды переметнулись на Джареда, а тот нагнулся вперед и соединил ладони.
        — Я в охранном бизнесе.
        — Где? В Ираке?  — усмехнулся Джош.
        — Нет,  — сказал Джаред, не желая дополнять красками картину, нарисованную Ким.
        Я-то кое-что знала; мне довелось — правда, мельком — заглянуть в секреты моего таинственного компаньона.
        Тут Джаред шепнул, что Райана везут на каталке в реанимацию, и я бросила взгляд назад поверх его плеча.
        — Все в порядке, ты в безопасности,  — тихо сказал он, касаясь губами моей макушки.
        — Ох,  — выдохнула я, протирая глаза.  — Похоже, я на секунду отключилась.
        — Скорее, на час,  — сказала Ким и посмотрела на меня опухшими от усталости глазами.
        Джаред прижал меня к себе:
        — Ты ничего не упустила; тебе надо было отдохнуть.
        — Сколько времени?  — зевнув, спросила я.
        — Полвосьмого,  — ответила Бет.
        Медсестры покатили через холл каталку с едва пришедшим в сознание Райаном, увешанным какими-то трубками. Я подбежала к нему, взяла за руку и пошла рядом.
        — Прости меня.  — Мой голос замер, не успев принять бодрый тон.
        Райан пробормотал что-то невнятное. Я силилась разобрать сказанное, все мышцы лица напряглись от усердия.
        — Все хорошо, не говори ничего.  — Как привычно звучали эти слова; я даже поперхнулась.  — Мы будем здесь, в холле, ладно?  — Я поцеловала его руку, он улыбнулся и протянул трясущиеся пальцы, чтобы погладить меня по щеке.
        На мгновение я задержала руку Райана у своего лица, еще раз поцеловала ее, а потом отпустила. Каталка скрылась за распашными двойными дверями.
        Двери захлопнулись у меня перед носом, и я поднесла ладонь ко рту, чтобы задушить плач. Ко мне сзади подошла Бет, за ней — Ким, потом Джош и Чед. Мы сгрудились посреди больничного холла, обнялись и заплакали.
        Минут двадцать я предавалась покою в теплых объятиях Джареда, а потом вышла медсестра.
        — Он сейчас отдыхает. Вы можете пойти прогуляться и вернетесь позже. Тогда он будет готов с вами встретиться.
        — Но… как он?  — спросила я.
        — Еще рано что-то говорить, но он молод и здоров. Я бы сказала, что он быстро поправится.  — И медсестра улыбнулась.
        Мы облегченно вздохнули, а она развернулась и исчезла за двойными дверями.
        — Я поеду домой. Позвоните мне, когда он проснется,  — сказал Чед.
        — Можно, я поеду с тобой?  — спросила Ким, и все они — Бет, Ким, Чед и Джош — встали.
        — Ты остаешься?  — спросила Бет.
        Я кивнула и поднялась, чтобы обнять ее.
        — Я побуду с ней,  — сказал Джаред.
        Бет устало улыбнулась, и Чед за руку повел ее к выходу.
        — Ты совсем без сил,  — сказал Джаред.  — Надо отвезти тебя домой.
        Я покачала головой:
        — Не могу оставить его здесь одного. Из-за меня его чуть не убили.
        Джаред скривился:
        — Он сам виноват, что чуть не убили.
        — Но он хотел защитить меня!  — обиженно возразила я.
        — Ему сильно повезло,  — пренебрежительно бросил Джаред и округлил глаза.
        — Я знаю, Джаред. Без тебя Райан истек бы кровью, а я, грубо говоря, осталась бы с одной левой рукой на всю жизнь.
        Лицо Джареда исказилось яростью, он встал с дивана и отступил от меня на шаг:
        — Это не смешно, Нина. Ты подвергалась серьезной опасности. Райан должен был разрядить ситуацию, вместо того чтобы нагнетать ее. Он слишком много смотрит телевизор. Вот такие, что хотят произвести впечатление на девчонок, заканчивают…
        — Он сделал это не для того, чтобы произвести на меня впечатление!
        — Чувства к тебе замутили ему разум. Он хотел быть героем… и вот ты здесь, исполненная чувства вины.
        — Ты ревнуешь?  — спросила я, сама не веря своей догадке.
        В голове пронеслось воспоминание о напряженной позе Джареда, когда мы ехали в машине. В тот момент я была слишком огорчена, чтобы обдумать свои слова хорошенько, но в этом был смысл. Он принял мои действия за знак интимной близости. Он решил, что мы с Райаном больше чем друзья.
        Джаред выкатил глаза:
        — Если бы я и ревновал, то не из-за этого. Я привык видеть тебя с другими. Это уже традиция.
        Я подозрительно прищурилась:
        — Что ты имеешь в виду, когда говоришь «привык»?
        Джаред ответил не сразу. Он раздраженно вздохнул, на скулах заиграли желваки.
        — Я о прежних встречах. Мне приходилось видеть тебя с ним раньше.
        — С Райаном?
        — Да. В пабе, помнишь?  — Глаза Джареда блуждали по сторонам, только на меня он не смотрел.
        — Помню,  — сказала я, но ответ меня не убедил.
        Джаред взял меня за руку, по лицу его пробежала тень беспокойства.
        — Я очень рад, что с тобой все в порядке. Был момент, когда я думал, что опоздаю.
        — Твой разум замутился?  — едко спросила я, все еще негодуя на то, что он так презрительно отозвался о храбрости Райана.
        — Что-то вроде этого,  — грубо ответил Джаред, не глядя на меня.
        — Ты, похоже, не собираешься сказать правду?  — Я выдернула руку из его ладони и скрестила на груди руки.
        Джаред слегка откинул голову и заглянул мне в глаза:
        — И какая это должна быть правда?
        — Ты знаешь, о чем я говорю. Ты расправился с четырьмя здоровыми мужиками. Один. Как будто это были маленькие девчонки. И ты, похоже, обладаешь ни с чем не сравнимым чувством времени: всегда знаешь, где я…
        — Я не всегда знаю, где ты… и мое чувство времени сегодня вечером не сработало.
        — Ты будешь со мной честным или нет?
        Джаред, казалось, обдумывал ответ. Я немного постояла на месте, а потом вернулась к дивану и села.
        Джаред смиренно вздохнул и пристроился рядом со мной.
        — Я хотел поцеловать тебя в тот вечер. Ты была так расстроена. Хотел утешить тебя, а сделал только хуже.  — Он поморщился.  — Это не специально, Нина. Знаешь, я бы многое отдал за тот поцелуй. Все так… запутанно.
        — Ты знал, что я расстроена?
        Юноша опустил глаза и вздохнул.
        — Джаред?
        Он посмотрел на меня.
        — Чего ты от меня хочешь?  — взволнованно спросила я.
        — Хочу, чтобы ты была в безопасности. Хочу, чтобы ты была счастлива. Об остальном я позабочусь.
        Я кивнула:
        — Отлично.
        Он вскинул голову:
        — Отлично?
        — Отлично,  — пожала плечами я.
        Лицо Джареда находилось совсем рядом, так близко, что я чувствовала на щеках тепло его дыхания. Он смотрел на мои губы, но я не смела пошевелиться из страха, что он отшатнется и я снова испытаю унижение. Я вздохнула, и Джаред заглянул мне в глаза. Он придвинулся ко мне совсем чуть-чуть, но тут зазвонил мобильник. Мы дружно выдохнули, и Джаред откинулся назад, чтобы достать телефон.
        — Райел,  — резко произнес он.
        Я услышала скороговорку слов, после чего Джаред захлопнул крышку телефона и покачал головой:
        — Мне нужно идти.
        — Иди, все в порядке,  — улыбнулась я.
        Он поцеловал меня в лоб, тепло губ разлилось по коже.
        — Увидимся,  — сказал мой загадочный друг и направился к выходу.
        — Джаред…  — торопливо произнесла я, неловко вставая с дивана.
        Он обернулся, и я улыбнулась.
        — Спасибо. Спасибо тебе большое… за все.
        Взгляд Джареда смягчился. Он сделал несколько шагов ко мне, и мои плечи впитали в себя тепло его ладоней. Скулы Джареда напряглись от волны эмоций, прокатившейся по лицу, брови сдвинулись, он осторожно прижал меня к себе и прикоснулся мягкими губами к моим губам. Потом провел обеими руками снизу вверх по моей шее и остановил ладони на щеках. Все расплылось у меня перед глазами; единственным, что я ощущала, был жар на губах, от которого дух захватывало. Казалось, в этом кратком поцелуе запечатлелась вечность. Джаред крепко прижал меня к груди, а потом отвернулся и пошел прочь по больничному холлу.
        Я сделала несколько шагов назад и плюхнулась на диван. Тяжесть положения обрушилась на меня с новой силой. Пережитая опасность, страх и смятение от увиденного — на что, оказывается, способен Джаред — бултыхались у меня в голове. Наверное, я должна была сходить с ума от беспокойства, но вместо этого я ощутила то же чувство покоя, какое охватило меня на обочине дороги предыдущей ночью. С Райаном все будет хорошо. Я крепко прижимала к груди руку, на одном из пальцев красовалось спасенное кольцо — подарок Джека.
        Мне стало немного стыдно, когда я поняла, что все это не имело отношения к моему теперешнему состоянию. Губы до сих пор горели от поцелуя Джареда.
        Я размякла на диване, повернула голову набок, чтобы опереться на мягкую спинку. Навалилась усталость, даже дыхание давалось с трудом.
        Тяжело подняв веки, я обвела взглядом ряд окон, составлявших одну из стен комнаты ожидания. По полу торопливо простучали каблучки Синтии.



        ГЛАВА 5
        РАЗОБЛАЧЕНИЕ

        — Нина! Ради всего святого, почему ты мне не позвонила?!
        — Со мной все хорошо, мам. Я не пострадала,  — сказала я, покачиваясь под напором материнской заботы: она дергала меня за рукава и таскала из стороны в сторону, чтобы осмотреть с ног до головы. Потом крепко обхватила руками и сказала:
        — Нина Элизабет Грей, если бы с тобой что-то случилось, клянусь Богом… я бы ему этого никогда не простила.
        — Знаешь, мама, я уверена, этим хмырям совершенно все равно, простила бы ты их или нет.
        Она искоса взглянула на меня и обняла крепче.
        — Теперь это не имеет значения. Ты в безопасности, вот что важно.
        — Тебе позвонила Бет?  — спросила я, стараясь держать глаза открытыми.
        — С чего бы это мне звонила Бет?  — Голос матери повысился на октаву.  — Разве мне нельзя самолично убедиться, что мой единственный ребенок не пострадал после того… как на него напали какие-то наркоманы? Нина, иногда ты выводишь меня из терпения! И что вообще вы делали в этом баре? В том районе тебя могли просто убить! И у тебя хватает дерзости спрашивать…
        — Ладно, мама. Ладно! Прости меня!
        Я развернула ее к себе. Синтия была на грани истерики. Обычно она не доходила до такого исступления, но сейчас ей и так было несладко; не хватало еще, чтобы меня пришили в каком-то темном закоулке.
        Синтия отстранилась от меня на расстояние вытянутой руки.
        — Ну, хватит об этом,  — выдохнула она, на лицо вернулось обычное чопорное выражение.  — Пошли, дорогая. За твоей машиной я кого-нибудь пришлю.
        Я покачала головой:
        — Нет, я останусь здесь и подожду, пока Райан не очнется.
        — Ты устала.
        Мама зря возражала. Нам обеим было ясно, что я не изменю решения.
        Синтия похлопала меня по коленке и встала:
        — Надеюсь, через четыре часа ты будешь лежать в своей постели. Никакие оправдания не принимаются, юная леди.
        Я кивнула вслед удалявшимся со стуком каблучкам, потом потерла глаза и откинулась на спинку дивана. Телевизор был включен на каком-то медицинском канале: говорили что-то о страховках и рецептах. Интерес к теме иссяк быстро.
        Через три часа рядом со мной появилась сестра из реанимации.
        — Нина?
        — Да?  — Я села прямее и заморгала.
        — Меня зовут Дженни. Я ухаживаю за Райаном.  — Она улыбнулась.  — Он проснулся и спросил о тебе.
        Я встала и пошла с сиделкой к двойным дверям. Не успели мы войти, как к нам подскочила женщина с растрепанными волосами. Она была одета в коричневую униформу официантки; темные кудрявые волосы выбивались из наскоро закрученной кички.
        — Я ищу Райана Скотта! Мне сказали, он в реанимации?  — выпалила она сквозь одышку.
        Дженни взглянула на меня, потом на нее:
        — Вы его…
        — Мать! Я его мама. Он здесь? С ним все в порядке?  — говорила она задыхаясь.  — Я Келли Скотт. Я хочу его увидеть, пожалуйста.
        Дженни улыбнулась, как бы извиняясь, и обратилась к Келли:
        — Он здесь, миссис Скотт. Я провожу вас к нему в палату.
        Я прошаркала обратно на свое место, поглядывая на часы. Согласно распоряжению Синтии, мне осталось меньше часа, чтобы добраться до дому и лечь отдыхать. Понимая, что не смогу выполнить требование матери, я достала из кармана телефон и собралась объясниться с ней. Пока я набирала номер, в дверях комнаты ожидания показалась голова Дженни.
        — Нина?
        — Да?
        Сиделка улыбнулась:
        — Он все равно хочет видеть тебя.
        — О?!  — удивленно воскликнула я и быстро пошла следом за Дженни к входу в реанимацию.
        Мы оставили позади три палаты, и вот сестра отдернула тяжелую занавеску; по металлическому карнизу звякнули кольца с прищепками.
        Дженни улыбнулась, глядя влево:
        — Я нашла ее. Она не успела уйти.
        Заглянув в палату, я вздрогнула: от тела Райана тянулись трубки и провода.
        — Привет, Най,  — хрипло сказал он.
        Я выдавила из себя полуулыбку:
        — Сегодня единственный день, когда я тебе это прощаю.
        Райан засмеялся, а потом поморщился.
        — Не напрягайся, малыш,  — сказала Келли, ища, к какому бы месту на теле Райана прикоснуться,  — повсюду были проводки, подключенные к монитору, да капельница мешала. Кончилось тем, что она зачесала назад волосы сына.
        — Мам, не суетись,  — шепнул Райан, уклоняясь от ее нервных поглаживаний.
        — Чед, Бет и Джош были тут; они вернутся позже,  — сказала я, трогая его за ногу.
        Райан кивнул:
        — А Джаред еще здесь?
        Я отрицательно покачала головой, отчего уголки рта Райана поднялись кверху. Не знаю, что он успел увидеть и многое ли запомнил.
        — Это хорошо, что он всюду таскается за тобой.
        Я выкатила глаза:
        — Он за мной не таскается.
        — Как же иначе объяснить его появление из ниоткуда?  — не унимался Райан.
        — Кто за тобой таскается? Не тот ли человек, который напал на моего сына?  — Лицо Келли озабоченно напряглось.
        — Нет, мам. Это парень, благодаря которому нас всех не убили,  — сказал Райан, следя за выражением моего лица.
        Келли посмотрела на меня, ожидая разъяснений.
        Я съежилась под ее взглядом:
        — Это один мой друг; он появился как раз вовремя.
        — Как обычно,  — нахмурился Райан.  — Ты выглядишь ужасно. Иди поспи.
        — Еще успею выспаться,  — возразила я. Сам лежит на больничной койке, да еще обо мне беспокоится.
        — Ты можешь поспать сейчас. Моя мама здесь. Мне не нужно, чтобы вы обе скулили тут по поводу каждой царапины.
        — Я не скулю,  — ответила я, приняв обиженный вид.
        — Ну, ты иногда можешь и поскулить,  — улыбнулся Райан и похлопал себя по щеке.
        Я обошла кругом трубки и провода, чтобы поцеловать его. Снова я находилась близ человека, обряженного в больничную одежду; от этого зрелища у меня защемило в груди — до боли знакомое чувство. Я закусила губу, чтобы побороть рвавшуюся наружу тревогу.
        — Эй!  — Райан поднял руку и провел наружной стороной пальцев по моей щеке.  — Я не собираюсь тут долго валяться. И я бы сделал это снова, если бы понадобилось.
        От этих слов у меня вытянулось лицо. Я знала, как он ко мне относился и чем это закончилось. Теперь я никогда не смогу поступить с ним так, чтобы он меня возненавидел.
        Я взяла его ладонь двумя руками:
        — Ты лучше сосредоточься на том, чтобы поправиться, прежде чем планировать новую поножовщину, ладно?
        Райан ухмыльнулся:
        — Спи сладко, Нина.


        Я вступила в кромешную тьму: занавески задернуты, свет погашен. Бет лежала, завернувшись в одеяло, и тяжело дышала. Стянув с себя пальто, я упала на кровать лицом вниз; старалась лежать спокойно и расслабиться; не хотелось ни о чем думать. Стоило только дать волю мыслям, тут же всплыли бы воспоминания о нападении: кровь, глаза отморозка с ножом, который был готов отрезать мне руку, чтобы завладеть кольцом; душераздирающий крик Райана, когда его пырнули, и ужас на лице Ким по дороге в больницу. Мне не хотелось останавливаться даже на губах Джареда. Я мечтала просто уснуть.
        От звука тихо прикрываемой двери я резко открыла глаза.
        — Бет?  — позвала я, прислушиваясь, не донесется ли какой шорох с ее стороны комнаты. Она не ответила.
        Я оперлась на локти и моргала глазами, пока не увидела отчетливо, что кровать Бет пуста и аккуратно заправлена. На двери висела записка, поэтому я выпихнула себя из кровати и неторопливо зашлепала по холодному полу.


        Ушла с Чедом и Джошем в больницу.
        Увидимся там.
Бет

        Райан не останется один. Конечно, с ним наверняка была мама, но иметь рядом друзей тоже неплохо. Бет, скорее всего, вернется домой поздно, решила я и посмотрела на часы.
        Шесть часов!
        Вскочив с кровати, я завязала волосы в хвост, бросилась переодеваться и чистить зубы. Схватила ключи, и у меня засосало в желудке. Умчаться с территории университета немедленно казалось мне плохой идеей, а расчет найти что-нибудь съедобное в больнице тоже выглядел чересчур оптимистичным. Обед в «Гейте» предполагал долгую прогулку пешком по злющему холоду — это удержит меня от раздумий о более серьезных проблемах. Я застегнула молнию пальто и заперла за собой дверь.
        Вскоре я оказалась на месте. Как же я была права: дрожь пробирала меня при каждом шаге — это прекрасно отвлекло от воспоминаний о предыдущей ночи. В предвкушении оттепели, которую сулили гостеприимные двери «Гейта», я облегченно вздохнула; изо рта вылетел большой клуб пара.
        Я потянулась к дверной ручке, и тут прямо передо мной выросла фигура мужчины.
        Вздрогнув от неожиданности, я замерла.
        — Мистер Доусон?
        — Вы нашли папку?  — спросил он, напряженно глядя на меня.
        Памятуя о вчерашнем нападении, я сжала руки в кулаки и засунула их в карманы. Глянув на ручку двери, отметила, что она всего в полуметре от меня, заставила себя расслабиться и сказала:
        — Мистер Розен ничего не знает о вашем деле, но я могу дать вам его номер, если хотите.
        — Так, значит, вы мне поможете?  — Глаза Доусона сузились.
        — Я вообще не понимаю, с чего вы взяли, что такое настойчивое преследование побудит меня помочь вам.
        Ложь, мне было прекрасно известно, как срабатывает запугивание. Я видела, как отец много раз выигрывал в эту игру.
        — Нина, я объяснил вам, что ищу. Ваш отец и я…
        — Заключили сделку с недвижимостью. Вы сказали мне это,  — перебила я.  — Но я дочь своего отца, а не бизнес-партнер. Пожалуйста, позвоните мистеру Розену.
        Я потянулась к двери, но мистер Доусон перехватил мою руку и резко дернул меня к себе. Я открыла рот от неожиданности, а он прошептал мне в ухо своим нутряным рокочущим голосом:
        — Я с тобой не в игры играю, деточка. У твоего отца хранятся документы и фотографии, которые мне нужны. В последний раз я видел их у него в кабинете в папке с надписью «Порт Провиденса». Мне нужна вся папка, ты поняла меня? Если не хочешь, чтобы я взялся за твою мамочку, сделай, что сказано.
        Угроза в адрес матери придала мне отваги, и из моего горла вылетело дерзкое:
        — Держись от нее подальше!
        Мистер Доусон фыркнул:
        — Прямо как Джек… никогда не понимал, что пора уступить.
        — Мой отец никогда не уступал!
        — Вот поэтому его и убили!  — прорычал Доусон и еще раз сильно дернул меня за руку.
        Я обомлела и вытаращила глаза. В это невозможно поверить! Отец умер после автомобильной катастрофы.
        Мистер Доусон вздохнул и ослабил захват:
        — Я делаю тебе одолжение, персик. Ты же не хочешь попасть в ловушку из-за этого пакета? Ведь есть люди пострашнее меня, они могут сделать кое-что и похуже. Принеси мне бумаги, и у вас с мамочкой станет гораздо меньше проблем.
        Доусон отпустил мою руку и исчез в тени соседнего здания. Я прислонилась головой к заиндевелой стеклянной двери и собиралась с силами, чтобы что-нибудь предпринять. Когда организм справился с избытком адреналина, я втянула в себя воздух и сползла на землю.
        Он не пришел. Я была в опасности, а Джаред не появился. Меня удивило одно совпадение, и я даже засомневалась, заметила ли его только сейчас или знала раньше. В тот первый раз, когда ко мне подошел мистер Доусон, Джаред тоже не прибыл, но я рассудила, что это из-за присутствия Райана, который контролировал ситуацию, и в Джареде не возникло нужды. На этот раз я осталась одна, и он был нужен мне.
        Кто-то открыл дверь, подвинув меня.
        — С вами все в порядке?  — В поле зрения возник низенький черноволосый мальчик в очках; он просунул голову в полуоткрытую дверь и, смутившись от своего открытия, спросил: — Хотите зайти?
        Я с усилием поднялась и дрожащим голосом ответила:
        — Нет, спасибо.
        Потом развернулась и направилась к «Эндрюсу».
        Оборачиваться, чтобы посмотреть на удивленное лицо мальчугана, я не стала; меня гнало вперед твердое намерение вернуться в родительский дом и переворотить там все вверх дном, если понадобится. Я вбежала в холл и подлетела прямиком к открытой двери лифта, несколько раз судорожно надавила на кнопку своего этажа и прислонилась к стенке, ухватившись за поручни. Когда двери наконец стали закрываться, втиснулась мама, и створки снова расползлись в стороны.
        — Я была уверена, что ты спишь,  — сказала Синтия.
        — И поэтому ты здесь?  — удивленно спросила я.
        — Мне нужны причины?  — Она была почти что обижена, но не стала застревать на этом, а перешла к более важным вещам.  — Нина, честно говоря, ты выглядишь ужасно. Сколько ты поспала?
        — Достаточно.  — Я вышла из лифта и потянула мать за собой.
        — Что ты делаешь?  — возмущенно спросила она, не желая, чтобы ее подгоняли.
        — Я хочу съездить домой. Можно мне поехать с тобой?
        — Конечно.
        Уверена, матери было любопытно, с чего это вдруг я высказала такую неожиданную просьбу: с момента похорон дом превратился в моем понимании в нулевой этаж колонии для прокаженных.
        Я тянула маму за пальто, чтоб шла быстрее, и тут она резко становилась:
        — Что происходит, Нина?
        — О чем ты?  — спросила я и снова дернула ее за рукав.
        — Об этом!  — Мама указала взглядом на мою руку, зажавшую ее пальто.  — Вот что меня удивляет. К чему такая спешка?
        Я раздраженно выдохнула:
        — Бет в больнице, а я не хочу оставаться одна. Извини, если я слишком напориста.
        — Напориста? Нина, ты не таскала меня за рукав с пяти лет. Есть еще какая-то причина, почему тебе так срочно понадобилось домой?
        Я посмотрела на нее прямо и открыто, мне не хотелось снова лгать ей.
        — Ладно,  — вздохнула мама,  — Роберт ждет в машине.
        По дороге Синтия без конца подправляла аккуратно закрученную французскую кичку и задавала стандартные вопросы про учебу. Мое поведение вызывало у нее подозрения, но она старалась не вдаваться в подробности, чтобы сохранить ложное чувство безопасности. Это ее обычная манера. Остальную часть пути она молчала, чтобы не испортить иллюзию такой тривиальной вещью, как правда.
        Свернув на длинную подъездную дорожку, ведущую к нашему дому, Роберт сбавил ход. Мама улыбнулась, когда он открыл для нее дверцу, и я пошла следом за родительницей к дому.
        Оказавшись внутри, я скрутила с шеи шарф, сняла шапку, пальто и под конец стянула перчатки; потерла руки, чтобы избавиться от доставшего холода в пальцах, методично прокручивая при этом в голове план дальнейших действий.
        — Нина, не застревай в дверях. Это дурной тон.
        — Пойду наверх,  — ответила я мимоходом и ринулась в кабинет отца, надеясь, что на этот раз глаза меня не подведут и я отыщу то, чего не замечала прежде.
        Я обошла комнату по периметру, проводя рукой по стенам и ощупывая шероховатую поверхность. Моей целью было не сосредоточиваться ни на чем конкретном, чтобы ум оставался открытым для отыскания любых упущенных подсказок.
        Кончиками пальцев я скользила по корешкам отцовских книг; некоторые вытаскивала, заглядывала в пустоты и постукивала по стенке. Потом залезла на четвереньках под рабочий стол отца в поисках чего-нибудь необычного.
        Ничего не обнаружив, я вернулась к стене — закрытые шкафы с папками и книгами. Я снова прошлась по ним взглядом, стараясь посмотреть на знакомый ряд полок и ящиков другими глазами, ощупать по-новому, оценить, все ли на своих местах. Терпение мое иссякало, объективность тоже шла на убыль. Я снова начала перепахивать ящики с папками, как уже делала, с яростью захлопывая их и бормоча себе под нос. Потом уселась на пол напротив стола Джека, уперла локти в колени и оглядела комнату. Ответ скрывался где-то здесь; я точно упускала что-то важное.
        Задрав подбородок, я наткнулась взглядом на любимую папину картину, поднялась на ноги и дотянулась до края широкой рамы, затем передвинулась ближе к середине картины, встала на колени, заглянула под раму снизу и даже слегка отвела ее от стены. Ничего примечательного я не увидела, пошарила под картиной рукой, вслепую, надеясь нащупать какой-нибудь посторонний предмет. Ничего.
        От злости я топнула ногой.
        — ПАПА!
        С вызывающим видом уперев руки в бедра, я обвела взглядом комнату. На стенах висели еще четыре картины. Я обежала их все, повторив действия, произведенные с первой картиной; четвертую вообще сорвала и обыскала с изнанки. Глядя на пустую стену, я готова была закричать от досады.
        Что же это такое? В кабинете отца ничего нет. Ни сейфа, ни потайной двери, ни…
        Ключи. На столе Джека лежали ключи. В первый раз, когда я обыскивала кабинет, то подумала, что это ключи от автомобиля. Но машина, на которой он ездил,  — «ягуар» — была разбита вдребезги. Куча искореженного металла. От чего же эти ключи?
        Я так быстро рванула к столу, что врезалась бедром в угол; раздался громкий стук. Подавив крик, я согнулась пополам и оперлась о стол, чтобы не грохнуться. Одной рукой я терла ушибленное место, чтобы унять боль, а другой выдвинула ящик, в котором лежали ключи. И вот они зажаты у меня в ладони. Я пыталась вспомнить, где видела замок, к которому они могли подходить, и медленно повернула голову к шкафам, выстроившимся в ряд вдоль стены. Центральная башня с папками запиралась на замок.
        Разве отец стал бы держать на виду у всех свои секреты, подумала я про себя, доковыляла до шкафа и подергала ящик за ручку. Он оказался запертым.
        Первый ключ вошел в замочную скважину только наполовину. Я перебрала еще три ключа, легко скользнул в щель четвертый, но он не поворачивался. Попробовав еще два ключа, я стала проклинать своего отца, мистера Доусона и сам металл в моих руках. Закрыв глаза, я зажала между большим и указательным пальцами последний ключ.
        Он вставился в замок, и я повернула запястье. Началось вращательное движение, но тут же прекратилось. Ни один из ключей не подходил к ящику.
        — Черт побери!  — выругалась я, швыряя связку ключей на пол.
        Я пнула шкаф, отошла от него, а потом вернулась повторить, на этот раз ниже.
        Припадая на одну ногу, я подобрала ключи, закинула их в ящик стола. Все. С меня хватит.
        Я прошла по холлу, все еще прижимая руку к зудевшему бедру, и остановилась на верхней площадке лестницы. Синтия устало говорила по телефону. Задержавшись на секунду, прежде чем сделать первый шаг, я услышала, как она произнесла мое имя.
        — С Ниной все в порядке. Она наверху, отдыхает. А чего ты ждешь от меня? Запретить ей?.. Честно говоря, ты слишком волнуешься! Она просто не хочет оставаться одна сегодня. Я слышала какой-то шум и решила, что она что-то опрокинула. Не может быть, чтобы все было так плохо…  — Синтия вздохнула.  — Я проверю, как она. Спокойной ночи.
        Мама обернулась и увидела меня. Я невинно помахала ей, проклиная себя за то, что попалась на подслушивании.
        — С тобой все в порядке, дорогая?  — обратилась ко мне она.
        — Отлично. Врезалась в стол; ударилась бедром. Кто это был?
        Синтия пожала плечами:
        — Неужели обязательно было так громко ругаться, когда я говорю по телефону? Мои друзья считали, что я вырастила настоящую леди.
        — Извини. Я не подумала, что все так слышно.
        Синтия пренебрежительно кивнула:
        — У меня в духовке запекается отличная ветчина. Ты останешься на ужин?
        — Э-э-э… да. Я собиралась заглянуть в больницу, но это может и подождать.
        Синтия поднялась по лестнице. Я пошла за ней в студию, где она бросила на стол несколько нераспечатанных конвертов.
        — Как чувствует себя твой друг?  — спросила она из вежливости, как я поняла.
        — Точно не знаю. Я не была там с утра, но мне никто не звонил. Значит, все в порядке и он идет на поправку.
        — Прекрасная новость, дорогая,  — сказала Синтия, занятая своими мыслями, сняла жемчужные сережки и положила их на серебряный поднос, который стоял на туалетном столике у стены.
        Мое внимание привлек ларец, сочетавшийся по стилю и с письменным столом, и с туалетным столиком. На нем стоял горшок с каким-то похожим на пальму растением, листья закрывали почти всю крышку, но я сумела разглядеть маленький серебряный кружок в правом верхнем углу.
        — Пошли, Нина?  — спросила Синтия, останавливаясь в дверях.
        — Я спущусь через минуту. Хочу быстренько проверить почту, если ты не против.
        — Конечно нет,  — улыбнулась она.  — Не опоздай к ужину.
        Я проследила, как мама спускается по лестнице. Когда ее голова скрылась, я метнулась по холлу в кабинет отца и, выдвинув ящик рабочего стола, схватила маленькое серебристое колечко с ключами.
        Чувствуя сильное возбуждение, я быстро вернулась в студию и переставила горшок с растением на пол. Он оказался тяжелее, чем выглядел; я запыхалась от натуги и боязни, как бы не опрокинуть зеленого друга Синтии.
        Первые пять ключей к замку не подошли. Осталось всего два. Я сдула со лба челку. Пфф. Шестой ключ проскользнул в замочную скважину, я начала поворачивать его, и головка ключа из вертикального положения переместилась в горизонтальное. Я беззвучно ахнула.
        Откинув крышку ларца, я быстро оглянулась: что бы сказала мама, увидев меня роющейся в ее вещах? В сундучке лежало несколько папок, я вынула их все и разложила на полу. Стоя на коленях, я пролистывала контракты, судовые документы, чеки, среди них — чек на подаренное отцом кольцо, страховые требования и полисы, случайно затесавшийся счет из банка…
        Я отодвинула одну папку в сторону, и из-под нее выглянула другая — с надписью, сделанной уверенной рукой Джека:


        Порт Провиденса

        Я откинула клапан папки, и у меня задрожали руки. Хочу ли я это знать? Чувство было такое, будто я открываю ящик Пандоры.
        Сверху лежал толстый конверт из сморщенной от времени манильской бумаги. Я извлекла его из папки и открыла. В нем находилась пачка черно-белых фотографий. Одно за другим передо мной промелькнули лица десяти-двенадцати мужчин; они повторялись то поодиночке, то на групповых портретах. Один мужчина, который чаще других появлялся на фотографиях, был снят рядом с губернатором Род-Айленда. Другого запечатлели в обычной одежде и в какой-то униформе. Похоже, это была голубая форма офицера полиции.
        Я посмотрела достаточно фильмов, чтобы понять: эти снимки были сделаны скрытой камерой. Каждую фотографию я переворачивала — на оборотной стороне не было никаких отметок. Насколько я помнила, этих мужчин я никогда прежде не видела и никак не могла понять, зачем отцу понадобилось фотографировать их. Я посмотрела на лежащую у моих ног папку, понимая, что очень скоро найду ответ на этот вопрос.
        На глаза попался листок бумаги с рукописным текстом. Я склонилась над ним, перевернула страницу, затем следующую. Сердце отдавалось стуком в груди, каждое прочитанное слово будто огнем жгло мне глаза. Это неправда. Этого не могло быть.
        — Нина! Ужин!
        Я бросилась собирать бумаги и быстро запихнула их в сундучок Синтии. Потом опустила крышку, заперла ее на ключ и поставила сверху горшок с цветком. Положив ключи в ящик отцовского стола, я присоединилась к Синтии в столовой — села на свое обычное место напротив матери. Передо мной на столе дымилась фарфоровая тарелка с ужином. Аппетитный запах вызывал слюноотделение и щекотал ноздри. Я поморщилась.
        — Ты не хочешь есть, дорогая?
        Я сдвинула брови и наколола на вилку кусочек моркови. Скоро от натянутой вежливости Синтии и следа не останется, а любезность как рукой снимет.
        — Не очень.
        — Почему же?  — Я ждала, когда на ум придут подходящие слова, а Синтия от нетерпения выкатила глаза.  — Правда, Нина. Ты ведь знаешь, что я не люблю, когда…
        — Папа всегда был преступником или стал им незадолго до смерти?  — выпалила я, не думая о последствиях.
        Вилка выпала из руки Синтии и со звоном стукнулась о тарелку. Мама долго ничего не говорила. Мы обе задержали дыхание, дожидаясь, чтобы следующую фразу произнес кто-нибудь другой.
        — Что… ты сказала?  — наконец прошептала Синтия.
        — Ты слышала меня.
        — Нет. Я не могу в это поверить. Ты не это хотела сказать.  — К концу фразы у нее задрожали веки.
        — Порт Провиденса.
        Я немного подалась вперед, наблюдая, как меняется выражение лица Синтии — от изумления к состоянию шока.
        — Что? Где ты услышала…  — Она остановилась на середине фразы и покачала головой.
        Синтия была выбита из колеи, а такое состояние ей нечасто приходилось испытывать.
        — Я видела папку, мама. Это была организованная преступная группа или он просто снимал сливки в доках? Ты сама знаешь, у него в платежных ведомостях полно грязных копов, ведь так?
        — Нина Элизабет Грей! Закрой рот! Немедленно!!!
        Я так и видела, как у Синтии в голове закрутились колесики, а потом она встала, обошла стол и села рядом со мной:
        — Ты видела бумаги. Какие бумаги?
        Могу сказать, что она подавила ярость, но позже припомнит мне это проявление неуважения.
        — Документы, которые закрыты на замок в ларчике у тебя в студии, мама. Перестань разыгрывать дурочку.
        В глазах Синтии застыло напряжение; моя грубость пересилила ее любопытство.
        — Я никогда в жизни не разыгрывала из себя дурочку, Нина. С чего ты вообще…
        — Мне нужно знать правду.  — Я не сводила с нее глаз.
        — Я никогда не вникала в дела твоего отца,  — сказала мама и отвернулась.
        — Но тебе известно, о чем я говорю, когда произношу слова «Порт Провиденса», не так ли?  — Я впилась в нее обвиняющим взглядом.
        Синтия едва заметно кивнула.
        — Нина, это то, о чем тебе лучше говорить, что ничего не знаешь. Забудь все, что ты видела,  — прошептала она.
        — Забыть…  — Я была в шоке.  — Мой отец был… преступником? Вором?  — Я скривилась от омерзения.  — Он обкрадывал партнеров, товары которых перевозил на судах, он продавал вещи на черном рынке, занимался контрабандой и использовал копов… офицеров полиции, чтобы те покрывали его грязные делишки, мама! И он собирал на них компромат, чтобы они не смогли свидетельствовать против него!  — Ярость кипела не только в моих словах, но и в глазах.  — Все, что у нас есть, куплено на кровавые деньги. Джек приказывал избивать людей… и даже убивать.
        Синтия смахнула со щеки слезу и опустила глаза. Это меня обезоружило. Свою мать я видела плачущей от силы несколько раз, и то лишь после аварии и смерти Джека.
        — О, Джек,  — прошептала она, медленно покачивая головой, и посмотрела на меня сочувственным взглядом.  — Ты не должна была увидеть эти бумаги, Нина. Твой отец так старался оградить тебя от этой стороны своей жизни. Не прошло и полугола с его смерти, как я уже предала его.
        Синтия встала и неспешно пошла к двери.
        Я резким движением отодвинулась от стола и крикнула ей вслед:
        — Скажи мне, что я ошибаюсь, мама! Мне нужно, чтобы ты сказала: это ошибка!
        Я скорее умоляла, чем требовала, а ведь собиралась говорить с ней твердо.
        Синтия не обернулась; она утерла еще одну слезу и вздохнула.
        Я глубоко вдохнула и собралась с силами, чтобы сказать:
        — Чарльз Доусон требует эти бумаги.
        — Он знал, где они?  — взвизгнула Синтия и резко развернулась.
        Во мне снова вспыхнула ярость.
        — Ты знаешь его?
        — Он работал на твоего отца,  — ответила мать, в задумчивости нервно водя пальцами по губам.
        Я села на стуле прямее, мышцы затекли.
        — Почему он преследует меня, мама? Тебя это совсем не тревожит?
        — Нина, дорогая,  — проговорила мама мягким голосом,  — я же сказала тебе. Твой отец делал все возможное, чтобы его дела никоим образом не затрагивали тебя. Я понимаю, ты была напугана, но тебе ничто не угрожало, это я гарантирую.
        — Что это значит? Почему никто не отвечает мне прямо?
        Синтия чуть опустила голову и выгнула брови. Она делала так, когда я была маленькой.
        — Тебе не кажется, что с сегодняшнего вечера о некоторых вещах лучше не говорить?
        Моей первой реакцией явилось желание закричать на нее и потребовать ответа, но ведь она была права. Сегодня я потеряла отца вторично; благоговение перед ним, которое я ощущала, сменилось болезненным разочарованием. Это было даже хуже, чем потерять его, когда он умер. Все мои представления о нем рухнули в одночасье. Он больше не был в моих глазах богом, он стал просто человеком — испорченным, коррумпированным человеком.
        Я обдумала предложение Синтии и кивком выразила согласие.
        Она подняла вверх мой подбородок:
        — Прости меня, моя любимая.
        — Мне надо убраться отсюда,  — буркнула я, уворачиваясь от ее прикосновения.
        Все, что я знала, оказалось ложью. Я пошла за своим пальто.
        — Куда ты собралась?  — крикнула мне вслед Синтия.
        — Прогуляться,  — отозвалась я, напяливая шапку и всовывая руки в перчатки.
        — На улице холодно, Нина! Будь разумной! Пожалуйста, позволь Роберту отвезти тебя!
        Я забросила на плечо сумочку и толкнула входную дверь:
        — Пойду на остановку и сяду в автобус до «Брауна». Позвоню, когда доберусь.
        Выходя, я старалась не смотреть в ее умоляющие глаза. Дверь за мной с громким стуком закрылась.
        В лицо ударила зима. Ледяной воздух не давал нормально дышать: ноздри и гортань обжигало при каждом вдохе. Поднялся ветер, и меня захлестнул вихрь крупных снежинок. Волосы били меня по лицу, и пришлось щуриться, потому что иначе я ничего не могла разглядеть.
        Я пыталась разобраться в новостях, но злость и пронизывающий до костей холод не давали мне рассуждать разумно. Дойдя до конца подъездной дорожки, я вырулила на улицу, перебирая ногами так быстро, как только могла. Родной дом превратился в гнилое болото, где царствуют скандалы, порок и упадок. Я не могла заставить себя оглянуться, хотя даже не собиралась возвращаться.
        Когда обжигающие порывы ветра почти перестали ощущаться, потому что лицо онемело, я услышала рядом с собой шуршание шин, но не сбавила шага. У меня не было настроения объясняться с Робертом. Повлиять на мое решение он мог еще меньше, чем мать.
        — Нина?
        Я узнала этот голос. Он принадлежал единственному человеку, которого я хотела видеть. Я остановилась, его внедорожник — тоже.
        — Я иду на автобус, Джаред,  — сказала я, глядя вперед.
        — Нет, не идешь. Я приехал, чтобы отвезти тебя домой.
        Я стояла очень спокойно, лишь слегка покачивалась, когда временами налетал ветер и пытался сбить меня с ног.
        — Нина, на улице мороз,  — сказал Джаред, теряя терпение.
        Я не шелохнулась. Тогда он открыл дверцу, вылез из машины и подошел ко мне. Мгновение он смотрел на меня, а потом согнулся и подхватил на руки. Он поднес меня к машине со стороны пассажира и прикоснулся мягкими губами к моему лбу, осторожно усадил на сиденье и немного постоял молча.
        — О чем ты думала?
        Я не могла произнести ни слова, чувствовала себя раздавленной; это было слишком для меня, разве можно мгновенно переварить такое.
        Сев в машину, Джаред включил обогрев салона на полную мощность и поехал вперед. Время от времени он протягивал руку и убирал волосы с моего лица или нежно проводил теплой ладонью по щеке, но ничего не говорил; слышались только тихое гудение нагретого воздуха, вылетавшего из вентиляционных отверстий, да шуршание шин по дороге.
        «Эскалада» затормозила на улице позади «Эндрюса». Джаред молча проводил меня до дверей, но, когда я взялась за ручку, прикоснулся к моему плечу:
        — Нина, я понимаю, это очень трудно принять, но он любил тебя.
        Я бросила на Джареда быстрый взгляд:
        — Ты знал моего отца?
        Джаред слегка прищурился, будто от боли:
        — Я знал все, что он делал… делал из любви к тебе, Нина. Ты была для него целым миром.
        — Ты ничего о нем не знаешь,  — процедила я сквозь зубы.  — Ты ничего не знаешь обо мне и, если не ответишь на мои вопросы, лучше оставь меня. Уже тошнит ото лжи!
        — Я никогда не лгал тебе,  — сказал Джаред, разозлившись, что я с такой легкостью отвергаю его.
        — Почему ты постоянно секретничаешь? Откуда тебе всегда известно, где я? Как ты это делаешь?
        — Сегодня утром ты не вдавалась в детали и чувствовала себя превосходно.
        — Это было до того, как я узнала, что вся моя жизнь — сплошная ложь.  — Слезы ярости потекли по моим щекам.  — Мне нужна в этой жизни всего одна вещь, только одна, но настоящая. Мне нужен человек, который был бы честен со мной!
        — Нина,  — прошептал Джаред и протянул ко мне руки. Я оттолкнула его, и он поморщился.  — Не делай этого. Мне приходилось стоять рядом с тобой и наблюдать, как ты плачешь, много раз… Я больше так не могу.
        — Что это значит?  — спросила я, держа его на расстоянии вытянутой руки.  — Когда ты видел меня плачущей? Пожалуйста, скажи мне правду!
        Джаред колебался, потом вздохнул:
        — Не могу. Поверь мне, клянусь Богом, если бы мог, я сказал бы тебе, но я не могу.
        Взгляд его стал тяжелым, будто в нем отразились страдания всей прожитой жизни.
        — Я тебе верю,  — сказала я, открывая дверь.  — Я не хочу тебя больше видеть. Пожалуйста, оставь меня.
        — Нина…  — произнес Джаред.
        Я встретилась с ним взглядом и закрыла за собой дверь. Он стукнул в нее дважды и повторил глухим, полным отчаяния голосом:
        — Нина…
        Я приложилась головой к двери и тихо заплакала. Как мне понять, почему я не заслуживаю, чтобы мне говорили правду? Меня снова охватила злость, и я решительным шагом пошла прочь от двери в свою комнату.
        Когда я ворвалась внутрь, Бет сидела за своим столом и стучала по клавиатуре ноутбука. Ручка двери стукнула в стену; Бет подскочила и обернулась:
        — Где ты была? Райан ждал, что ты придешь.  — Когда Бет заметила выражение моего лица, глаза у нее вылезли из орбит.  — Нина?
        — Я пошла в «Гейт» перекусить, прежде чем ехать в больницу, но наткнулась на мистера Доусона,  — отчиталась я, заваливаясь на кровать.
        — Мистера Доусона?  — Голос Бет повысился на октаву.  — Что он делал в «Гейте»?
        — Он схватил меня и потребовал, чтобы я принесла ему документы…
        — Схватил тебя? А Джаред об этом знает?
        Я метнула в нее подозрительный взгляд:
        — Почему ты об этом спрашиваешь?
        Она замялась и стала перебирать тонкими пальцами.
        — Кажется, он всегда появляется вовремя.
        — На этот раз он не появился.
        Бет наклонилась ко мне, чтобы поймать мой взгляд.
        — Ты виделась с ним сегодня?
        — Он просто подвез меня,  — вздохнула я.
        — Не понимаю. Он не появился, но отвез тебя домой.
        — Можем мы больше не говорить об этом?
        — Ох. Конечно. Извини.
        Она убрала руку с моего плеча и оставила меня в покое — сидеть на своей кровати.
        Через некоторое время Бет вздохнула и заерзала.
        — Что, Бет?
        — Нина…
        Я дала ей время набраться смелости и побороть смущение. Она еще раз вздохнула, но это не придало ей желаемой решительности.
        — В чем дело?
        — Ты его любишь!  — выпалила она и приготовилась к отпору с моей стороны.
        — Я не люблю его. И даже ничего о нем не знаю.
        — А сколько тебе нужно узнать о человеке, прежде чем ты сможешь полюбить его?
        Я вспомнила, как чувствовала себя рядом с Джаредом; как от его прикосновений по моему телу будто пробегали электрические разряды; как таял его взгляд, когда он всматривался в мои глаза и будто заглядывал в неизведанные глубины, где кружились мои потаенные желания. В его присутствии я чувствовала себя защищенной и будто обретала целостность; это ощущение могло соперничать с абсолютной безопасностью и бесконечной любовью, которую я испытывала, находясь рядом с отцом. Я вздрогнула при мысли о том, какой жалкой станет моя жизнь, если Джаред выполнит мою просьбу и бросит меня.
        — Ты его любишь,  — повторила Бет, понаблюдав за сменой эмоций на моем лице.  — И он тебя любит, ты знаешь. Это так очевидно, почти как если бы он любил тебя еще до встречи с тобой.
        Я покачала головой, отказываясь соглашаться, и Бет повысила голос:
        — Нина, ты серьезно? После всего, что случилось?
        — Если даже он меня любит, этого недостаточно, чтобы доверять мне и сказать правду.
        Я поморщилась от собственных слов. Сама не думала, что они причинят мне такую боль.
        — Он тебе так ничего и не объяснил, да?
        — Сегодня я сказала, чтобы он оставил меня в покое.
        Бет открыла рот, но я продолжила:
        — На самом деле я не это имела в виду. Ну то есть я так сказала, хотя сама того не хотела. Он просто должен был честно поговорить со мной, а вместо этого… отказался.
        — Зачем тебе во всем этом разбираться? Ты что, не можешь просто оставаться с ним и забыть обо всем остальном?
        — Быть с ним как? Я даже не знаю, где он живет. Не знаю номера его телефона, левша он или правша, когда у него день рождения… Я вообще ничего о нем не знаю,  — сказала я, испытав отвращение к этой нелепой ситуации.
        — Я видела вас вдвоем. Из этого выйдет толк.  — Бет улыбнулась.
        Я возмущенно выкатила глаза. Как у нее все просто! От логических выкладок Бет я только еще больше запуталась в собственных чувствах и была рада, что она, похоже, оставила эту тему. Я была убита разочарованием в Джеке, злилась на Синтию и считала Джареда виноватым передо мной в принципе. По-другому смотреть на ситуацию я не хотела. Ярость легче поддается контролю, чем чувство, что тебя предали.
        В четверг утром я пошла следом за Бет к столу, где были выставлены кофейники, разных сортов сахар и сливки. Как обычно, у нас за спиной возникла Ким и стала упрекать нас за добавки, которые мы сделали к кофе. Я держала свою походную кружку двумя руками и двигалась вперед, дыша в спину подругам.
        Вдруг Бет остановилась, и произошла авария: я врезалась в Ким, кофе выплеснулся наружу через дырочку в крышке, оставив на моем пальто вертикальную полоску от воротника до подола.
        — Бет!  — в один голос завопили мы с Ким.
        Я глянула на пальто и стала варежками смахивать с него капли коричневатой жидкости. Вдруг кто-то схватил меня за руку и дернул вперед. У меня не было времени посмотреть, которая из моих подруг это сделала, потому что, как только я подняла взгляд, все мое внимание приковали к себе волшебные серо-голубые глаза Джареда.
        Несколько шагов вперед — более быстрых, чем требовалось, чтобы оказаться на удобной для разговора дистанции, и вот я стою рядом с ним и молчу, не в силах вымолвить ни слова.
        — Опаздываешь, да?  — сказал Джаред, довольный моей реакцией.
        — Что ты тут делаешь?  — ошарашенно спросила я.
        Он засмеялся и посмотрел вниз. Боковым зрением я видела, что Ким и Бет обалдели не меньше моего. Трудно было вообразить, что заставило Джареда появиться здесь; еще больше меня озадачила его показная беспечность. Будто нашего вчерашнего разговора вовсе не было.
        — Присядешь?
        Я тотчас села; выглядело это забавно. Обычно Джаред объявлялся только тогда, когда ему нужно было сообщить нечто важное или возникали проблемы. Привычный сценарий вспышкой пронесся у меня в мозгу. Я молча смотрела на нежданного пришельца в ожидании объяснений.
        Он скрестил руки, положил их на стол, подался ко мне и сказал:
        — Я помню, ты просила оставить тебя в покое, но я долго думал этой ночью и понял, что должен увидеться с тобой. Нам нужно поговорить.
        От изумления я приоткрыла рот, но захлопнула его при взгляде на Ким и Бет. Их рты были разинуты.
        — Мы… э-э-э… встретимся в классе, Най,  — произнесла Ким, высоко подняв брови.
        Когда подруги покинули меня, я вся сжалась. Плечи были так напряжены, тянулись к ушам. Я сделала глубокий вдох и опустила их в обычное положение, что потребовало некоторых усилий.
        Джаред, похоже, нервничал. Он сглотнул:
        — Я переступил черту?
        — Мне нужны ответы, Джаред.
        Уголки его рта слегка приподнялись, и по столу, прижатая пальцами Джареда к гладкой поверхности, скользнула визитка.
        Я зажала картонный прямоугольник между пальцами и стала внимательно изучать. Это была типичная визитная карточка цвета слоновой кости с именем владельца и названием компании, текст напечатан буквами шоколадного цвета. Когда я прочитала следующую строчку, сердце у меня так и подпрыгнуло: там был напечатан телефонный номер.
        — Ты даешь мне свой номер?
        — Да.  — Джаред выжидающе смотрел на меня, и тут я наконец сообразила, чего он хочет.
        — О!  — воскликнула я и принялась рыться в рюкзаке в поисках чего-нибудь подходящего для письма. Я нацарапала свое имя и телефон на клочке бумаги и передала Джареду тем же манером — скопировала скользящее по столу движение.
        Джаред ухмыльнулся и засунул бумажку во внутренний карман пиджака.
        — А что, если это не мой номер?  — спросила я.  — Вдруг там телефон клиники по коррекции поведения для твоей сестры?
        Джаред покачал головой и хохотнул:
        — Тогда я передам его ей. Но все же надеюсь, номер твой. Мне он понадобится, чтобы по всем правилам пригласить тебя на ужин.
        Я слышала тяжелые удары собственного сердца, и от мысли, что Джаред тоже может их уловить, покраснела.
        — Ведь я уже говорила тебе, что сперва мне нужны ответы,  — сказала я, стараясь не выдать волнения.
        — А я же тебе говорил, что мы потолкуем, помнишь?  — Его глаза весело сверкали, и от этого казались еще более голубыми.  — Я позвоню тебе сегодня вечером. Годится?
        — Почему бы тебе не пригласить меня прямо сейчас?  — спросила я, сжигая мосты,  — никаких шансов сохранить равнодушный вид.
        — Ты этого хочешь?  — спросил Джаред, выгнув бровь.
        Я кивнула, и его лицо осветила широкая улыбка.
        — Не согласишься ли ты поужинать со мной завтра?
        — С удовольствием. Большое спасибо.
        — Не хочу тебя задерживать.
        Хоть Джаред и произнес эти слова, по всему было видно, что прощаться он не торопится.
        Мы оба встали, мой галантный кавалер открыл передо мной дверь и придержал ее. И вот мы на улице: свежий утренний воздух. Фантастика! Я иду рядом с таким красавцем по университетскому двору. Как будто в привычную жизнь вписался плод моего воображения.
        — Я заеду за тобой около половины седьмого?  — спросил Джаред, играя моими пальцами.
        Руку пронзил электрический разряд, и сердце заколотилось в ребра.
        — Звучит отлично.
        Честнее было и не ответить.
        Ким и Бет поджидали меня за дверями учебного корпуса. Я хотела вприпрыжку бежать им навстречу, но подавила в себе этот порыв.
        — Что случилось?  — спросила Бет, беря меня за руку.
        — Завтра вечером у нас свидание. В половине седьмого,  — лучась от счастья, ответила я.
        — Ай-я!  — воскликнула Бет и хлопнула в ладоши.
        Мы с Ким пошли по лестнице в класс. В отличие от Бет, Ким не выглядела оживленной.
        — Райан этому не обрадуется,  — сказала она.
        Я склонила набок голову, чтобы подчеркнуть недовольство.
        — Ким, я не с Райаном. У него нет причин огорчаться.
        — Знаю… Просто я подумала, сейчас не самое подходящее время ходить на свидание с Джаредом. Райан получил удар ножом, чтобы спасти тебя, и еще лежит в больнице.
        — Ты говоришь, мне неприлично встречаться с Джаредом, потому что теперь я чем-то обязана Райану, раз он пострадал, защищая меня? Ты на это намекаешь?  — попыталась прояснить ситуацию я, остановившись перед входом в кабинет.
        — Нет. Этого я не говорила. Для меня это было бы слишком прямолинейно.
        Я закатила глаза. В ответ на это Ким улыбнулась, и мы прошли на свои места в аудитории.



        ГЛАВА 6
        ПРАВДА(Ы)

        Терпение — добродетель, которой я не наделена. Очереди в парке аттракционов, пребывание в приемной врача или ожидание письма о зачислении в колледж — все это могло свести меня с ума. Дождаться свидания с Джаредом оказалось настоящим мучением. Ни одна лекция не вызвала у меня интереса, и к середине первой половины дня я вообще бросила вести конспект. Я дрыгала коленками вверх-вниз, стучала карандашом по столу, ерзала на стуле и издала не меньше дюжины тоскливых вздохов.
        Бет прикоснулась к моей руке.
        — Не нарушай моего нетерпения. Это невежливо,  — шепнула я ей.
        Бет сжала губы, чтобы не прыснуть со смеху.
        — Перестань сходить с ума. Это всего лишь свидание, причем не первое для тебя.
        — Но не с Джаредом.
        Постучав указательным пальцем по моему предплечью, Бет улыбнулась и сказала:
        — Не навестить ли нам Райана после занятий?
        — Ты гений, это точно,  — сказала я, растирая последний кусочек ластика.
        Когда профессор Хантер произнес: «Свободны», я уже засовывала последнюю тетрадь в рюкзак, а в голове успел созреть план, как быстрее добраться до «бимера». Бет отчаянно старалась не отставать; когда мы оказались у машины, она совсем запыхалась и раздраженно пробурчала:
        — Ты ведешь себя просто глупо.
        — Нечего жаловаться. У тебя ноги длиннее моих.
        Бет возмущенно вытаращилась, а я завела мотор «бимера».
        Райан выглядел намного лучше — был уже не такой бледный, и сеть трубок и проводов, оплетавшая его накануне, значительно поредела.
        — О, привет,  — сказал он, расправляя плечи.  — Сегодня меня переводят из реанимации.
        — Фантастика!  — заулыбалась я.  — Совсем скоро ты выйдешь отсюда. Ты уже знаешь номер палаты?
        Райан мотнул головой:
        — Когда узнаю, позвоню и скажу.
        — Это будет нелишним. Иначе как мы пронесем контрабанду?  — сказала Бет.
        — Кстати говоря… вы принесли мне бургер?
        Бет отрицательно покачала головой:
        — Нина очень спешила к тебе.
        Райану такое объяснение не слишком понравилось.
        — Удивительно. А я думал, ты кинешься в «Эндрюс», чтобы подготовиться к свиданию.
        Он старался говорить как ни в чем не бывало, но я улавливала скрытую обиду.
        Я посмотрела на Бет, потом на Райана. Лицо вспыхнуло от негодования. Райан сделал большие глаза:
        — Спокойствие, Нина. Джош видел тебя в Крысярне. Его взбесило, что там был Джаред. Джош ему не доверяет.
        — Ему-то какое дело?  — резко возразила я.
        — Джошу-то? Никакого. Просто он считает, что я лучше подхожу для тебя, чем этот недоделанный агент ноль-ноль-семь. Я с ним согласен,  — заявил Райан и, морщась от боли, сел на постели повыше.
        — Благодаря этому недоделанному ноль-ноль-семь мы все живы,  — сквозь зубы сказала я.
        — Да ладно вам, ребята. Это может подождать,  — вздохнула Бет.
        — Ты же не собираешься на самом деле встречаться с ним, а?  — с отвращением в голосе спросил Райан.
        — А то как же, собираюсь. И мне наплевать, что ты, или Джош, или другие твои приятели об этом думаете.
        — Приятели?  — повторил Райан, удивленно выгибая брови.  — Кто сейчас так выражается?
        — Заткнись,  — прошипела я.  — Идем, Бет. Время визита вышло.
        — Ну-ну, Най. Хватит беситься.  — Райан усмехнулся и протянул мне руку.
        — Я сказала, ты можешь назвать меня так только раз. И этот раз уже прошел.
        — Нина, извини. Не уходи. Конечно, это не мое дело, с кем ты встречаешься. Но, думаю, ясно, почему для меня это проблема.  — Он опустил глаза и хмуро рассматривал свои руки.
        Я взглянула на Райана. Трудно было сердиться, когда он лежал на больничной койке.
        — Надеюсь, тебе тут помогут справиться со всеми проблемами, прежде чем выпишут, и ты больше не будешь так себя вести.
        — О, я не так уж плох. Ты придешь завтра?
        — Приду,  — сказала я и погладила его по волосам.
        Райан отпихнул мою руку:
        — Только я ничего не хочу знать о твоих свиданиях, ладно?
        — Уверена, мы найдем другие темы для разговора.
        — Пошли, Най. Нам еще так много надо сделать,  — монотонно проговорила Бет.
        Я показала Райану язык и пошла к машине следом за ней.
        В поисках наилучшего наряда мы с Бет выпотрошили весь мой шкаф. Одежда валялась повсюду. Одно платье было слишком темное, другое — чересчур в обтяжку, третье совсем свободное, это чрезмерно, а то недостаточно коротко — вещи заполонили все пространство. Наконец я остановила выбор на белом шерстяном платье-свитере с рукавами длиной три четверти, любимом коричневом поясе, который украшала крестообразная пряжка с жемчужиной в центре, и босоножках на высоком каблуке. Бет уверяла меня снова и снова, что подчеркивающее формы платье создает прекрасный баланс между сексуальностью и элегантностью. Посмотрев на себя в наше высокое узкое зеркало, я забеспокоилась: платье слишком короткое, я превратилась в сплошные ноги.
        Чтобы убить время, я долго принимала душ, с особой тщательностью брила голени, выщипывала брови и красила ногти на ногах. Но как ни старалась, все равно была готова к выходу минут за двадцать до предполагаемого приезда Джареда. Каблуки щелкнули, когда я шагнула в кабину лифта. Не в силах стоять спокойно, я поправила волосы и одернула платье. Шествуя через вестибюль, я посматривала на часы; до назначенного времени оставалось еще пятнадцать минут. Едва я подошла к выходу, как дверь распахнулась: передо мной стоял Джаред в строгой черной рубашке и угольно-серых слаксах. Волосы были слегка смазаны гелем, благодаря чему лежали мягкими игривыми волнами.
        Я тихо ахнула и приложила руку к груди.
        — Прости, я напугал тебя?
        — Да! Не думала, что ты уже здесь,  — ответила я, тяжело дыша.
        Джаред протянул мне маленький, но изящный букет белых и розовых тюльпанов, моих любимых, и застенчиво улыбнулся:
        — Я не мог дождаться половины седьмого.
        Чтобы не выдать страшную правду, я сжала губы, но это не помогло, и с языка сорвалось:
        — Я тоже.
        Лицо Джареда расплылось в торжествующей улыбке, и он помог мне надеть пальто потом мягко привлек к себе и шепнул мне в ухо:
        — Ты выглядишь сногсшибательно.
        У меня запылали уши. Краска залила щеки. Хоть бы она поскорее ушла. Счастливая, я вышла на свежий воздух.
        — Куда мы едем?  — спросила я, когда Джаред отрулил от поребрика.
        — Увидишь,  — ответил он с улыбкой радостного возбуждения на лице.  — Хорошо, что ты согласилась на встречу. После того вечера я не был уверен, что ты скажешь «да».
        — Ну, после того как ты устроил засаду в Крысярне и напал на меня при всем честном народе, едва ли у меня оставался выбор.
        — Принудительные меры входили в мой план,  — посмеиваясь, сказал Джаред, потом протянул руку и прикоснулся к моим пальцам.
        — Так, значит, место, куда мы едем… к чему мне готовиться? Кухня будет еще более странная или на этот раз мне бояться нечего?
        Я будто невзначай перевернула руку ладонью вверх, чтобы наши пальцы переплелись. Раньше я так далеко не заходила, но правила имеют свойство меняться. Мы оба знали: когда мы вместе, все происходит по-особенному.
        — Это сюрприз.
        Я сморщила нос:
        — Не люблю сюрпризы.
        — Еще как любишь!
        — Точно,  — фыркнула я. Сойти с ума, откуда ему все обо мне известно?  — Может быть, сегодня я что-нибудь узнаю о тебе.
        — В том-то и план.
        Джаред свернул в узкую улицу и припарковался у тротуара перед каким-то зданием с неосвещенными окнами. Не знаю точно, что это был за ресторан, но, похоже, он не работал. Джаред подал мне руку и повел по проулку, помогая обходить лужи.
        — Твой порез совсем зажил,  — сказала я,  — следов уже почти не осталось.
        Джаред молча кивнул, уводя меня все дальше в темноту.
        Он выпустил мою руку лишь для того, чтобы достать из кармана ключи. Потом отпер дверь и жестом пригласил в пустоту.
        — Мы будем подниматься по лестнице,  — объявил он.
        Каблуки клацали по металлическим ступенькам, пока я медленно взбиралась на маленькую верхнюю площадку. Тут Джаред протиснулся мимо меня и вновь воспользовался ключами. На этот раз он вошел первым и придержал для меня дверь.
        Я оказалась в просторной мансарде, отделанной в серо-голубых тонах. Освещение было тусклое: жалюзи закрыты, чтобы подчеркнуть красоту свечей, расставленных по всей комнате. На серых, сложенных из шлакобетона стенах висели китайские панно и рукописные свитки из разных частей мира, подсвеченные цепочками лампочек. Мебели было совсем мало; она не заполняла пространства, а может, все просто стояло на своих местах. В комнате царил абсолютный порядок. Воздух был напитан ароматами специй, а на маленьком круглом столике красовались пустые бокалы для вина и белые тарелки.
        — Это твоя квартира?  — спросила я, глядя наверх, куда уходила деревянная лестница.
        Джаред стоял рядом и стягивал с меня пальто.
        — А что? Я решил, это лучшее место для разговора по душам,  — ответил он чуть раздраженно.
        — Да нет, все прекрасно. Это удивительно… ты готовишь сам?  — спросила я, изучая обстановку.
        — Ну вроде того. Постарайся только не впадать в излишний восторг.  — Он заправил волосы мне за уши.  — Садись, уже почти все готово.
        С этими словами Джаред забрал у меня букет и улизнул с ним на кухню, чтобы поставить в воду. Вернулся он с вазой с цветами; она была поставлена в центр стола. Потом Джаред принес кастрюльку и вытащил из нее кусок мяса, наколов его на двузубую вилку.
        — Тушеная говядина?  — спросила я.
        — Ну, там есть и другое…  — Он сделал жест в сторону кухни.
        — Нет, нет, это то, что надо… я люблю тушеную говядину. У моего отца был близкий друг. Когда я была маленькой, он часто приглашал нас к себе на ужин, и его жена удивительно вкусно готовила мясо в горшочках. Я пробовала его очень давно, но запах помню, сильно похож на этот.
        Джаред смотрел на меня странно, будто не знал, как реагировать на мою маленькую историю, после чего опять ушел на кухню. Он принес миску тушеных овощей, тарелку с домашними пресными хлебцами и печеный картофель… то, что я люблю.
        — Ты все продумал до мелочей,  — сказала я, дивясь изобилию, появившемуся на столе.
        — В духовке еще стоит пирог «Пища ангелов»,  — добавил Джаред, садясь напротив меня.
        — Ангелов я тоже люблю…  — Я оборвала себя на полуслове, поняв, что говорю лишнее.  — Ты ведь знал это?
        — Да,  — подтвердил Джаред с неуверенной полуулыбкой. Его «да» прозвучало скорее как вопрос, а не как ответ.
        — Мы собирались поговорить,  — напомнила я, глядя в тарелку.
        — Да, собирались. Но давай сперва поужинаем.
        — Это я могу,  — сказала я с ухмылкой, откусила кусочек мяса и тут же превратилась в семилетнюю девочку, сидящую в уютной кухне.
        Вокруг меня витают аппетитные запахи. Синтия вежливо смеется каким-то словам Гейба, друга отца, а жена Гейба обходит по кругу стол и накладывает всем на тарелки овощи.
        — Нравится?  — оторвавшись от еды, спросил Джаред, и это вернуло меня в настоящее.
        Я покачала головой, подыскивая слова; хотелось по достоинству оценить вкус блюда.
        — Очень давно не ела такого…  — я прожевала кусок,  — с детства. Где ты научился готовить?
        Джаред пожал плечами:
        — Это рецепт моей матери.
        Я улыбнулась. Впервые он заговорил о своей жизни.
        — Вы с матерью близки?  — спросила я, поудобнее устраиваясь на стуле.
        — Сейчас да. Но в юности я провел много времени вдали от нее.
        Я с интересом подняла брови, ожидая продолжения рассказа.
        — Нам с Клер очень легко давалась школа, и мы оба рано закончили учиться, а потом перешли к более специализированным областям.
        — Специализированным? В том, что ты умеешь? Я имею в виду драться.
        Хоть я и была готова к странным объяснениям, все равно удивилась, что он начал с детства.
        — Правильно,  — подтвердил Джаред.  — Отец научил нас многому из того, что мы умеем. Он возил нас по всему миру, чтобы мы совершенствовались.
        — А в чем вы совершенствовались?  — спросила я.
        Джаред поерзал на стуле. Во мне все сжалось, когда я заметила внутреннюю борьбу; мне захотелось как-то облегчить его мучения. Я протянула руку и вложила свои пальцы между его.
        — Ведь я здесь для этого, правильно?  — сказала я и ободряюще улыбнулась.
        Джаред немного расслабился и тихонько сжал мои пальцы:
        — Мы учились защищать себя, оберегать других и прошли обучение, какое получают во всех родах войск, включая тактику, структуру захвата, разведку и патрулирование, единоборства, маскировку, владение оружием, полевую медицину… улавливаешь смысл?
        — Зачем?  — спросила я, выказывая большее недоумение, чем мне хотелось.
        Джаред продолжал жевать мясо, обдумывая, что ответить. Я не могла ждать, пока он подберет подходящие слова, и подсказала:
        — Твой отец был в охранном бизнесе?
        — Больше занимался личной безопасностью.
        — Телохранитель, ясно,  — кивнула я.
        Джаред хмыкнул:
        — Да уж ясно, телохранитель.
        — Значит, Клер прошла такую же подготовку?
        Я представила себе, как малышка Клер тренируется вместе с «морскими котиками», и меня передернуло. Не знаю, оттого ли, что мне стало страшно за нее, или потому, что она показалась мне еще более опасной, чем раньше.
        — Нас надолго разделили. Когда она доказала, что во многих дисциплинах, которые мы проходили вместе, развивается быстрее…
        — Развивается быстрее?
        — В одиннадцать лет Клер поражала мишень с расстояния в сто пятьдесят ярдов. Вероятно, она лучший снайпер всех времен и народов.  — Джаред ждал от меня реакции, но мое лицо оставалось спокойным. Видя это, Джаред продолжил: — Можешь себе представить, сколько элитных правительственных и частных служб из кожи вон лезут, чтобы заполучить ее, и считают дни до момента, когда ей стукнет восемнадцать.  — Эти слова Джаред произнес тоном заботливого отца, который обсуждает первое свидание дочери.
        — Вы с ней близки?  — спросила я, вспоминая, как они вели себя друг с другом в пабе.
        Джаред нахмурился:
        — Я люблю ее. Она моя сестра.  — У него на переносице углубилась складка.  — Она неуправляемая и, как большинство девочек-подростков, слишком зациклена на себе, но в каком-то убийственном смысле; все из-за полученных навыков.  — Джаред вдруг отдалился от меня.  — Клер многое пришлось испытать. У нее не было нормального детства из-за условий, в которых нас растили. И она на многое злится.
        — А ты?
        — Нет.  — Джаред произнес это мягко, но с глубокой убежденностью.
        Между моим вопросом и его ответом не было паузы. Он взглянул мне в лицо с таким сильным чувством, что мне стало неуютно, и я заерзала.
        — Почему так?  — спросила я; его напряженный взгляд продолжал тревожить меня.
        — Мы вернемся к этому позже. Десерт?  — спросил он и пожал мне руку, прежде чем уйти.
        Как только он убрал руку, я почувствовала холод. Забрав мою почти пустую тарелку, Джаред принес вместо нее другую — с аккуратно отрезанным куском ангельского пирога. Ни глазури, ни слоя крема в середине — все, как я люблю.
        Я откусила кусочек и прикрыла глаза.
        — У вас не один талант, мистер Райел,  — сказала я; пирог был невообразимо вкусный — воздушный и сочный.  — Расскажи мне побольше о себе. Мне интересны мелочи. Тебе известно все о моих предпочтениях; будет честно, если я узнаю о твоих.
        Джаред хохотнул:
        — Хорошо.  — Он вытер рот салфеткой и откинулся на спинку стула.  — Мелочи… Я родился в Провиденсе девятого мая. Мне двадцать три,  — уточнил он.  — Из всех приемов пищи больше всего мне нравится завтрак. Мое любимое время года — лето. У меня нет любимого цвета, но я всегда был неравнодушен к безумному зеленовато-медовому оттенку твоих карих глаз. А еще я питаю слабость к печеной картошке.
        — Ну вот. Теперь мне кое-что о тебе известно.  — Я криво улыбнулась.
        — Видишь? Я открытая книга.
        Я вытаращилась:
        — Продолжай…
        — Лучше всего мне думается, когда я еду на мотоцикле. У меня нет времени на хобби. Но есть сестра; ты с ней встречалась.
        Я кивнула.
        — И младший брат Бекс, ему одиннадцать. Они оба живут с моей матерью, но Клер много времени проводит здесь… иногда слишком много.  — Джаред поморщился.
        Я усмехнулась.
        — И у тебя собственный охранный бизнес?  — спросила я и тут же пожалела об этом.
        В глазах Джареда заиграла гроза.
        — Я привел тебя сюда сегодня, Нина, чтобы поговорить начистоту.
        — Знаю,  — сказала я, стараясь не выказать испуга.
        Что бы он ни сказал, я выслушаю, приму на веру и найду способ жить с этим. Альтернативы не было. Я встретила Джареда, и моя жизнь никогда не будет такой, как прежде. Кому угодно другому согласиться на подобное могло показаться слишком эксцентричным, но я достаточно навидалась за последние месяцы, чтобы понять: невозможное возможно.
        — Я хочу, чтобы ты рассказал мне все.
        Джаред отвел глаза:
        — Когда эта ночь закончится, ты можешь изменить свое мнение.
        Я склонила голову, чтобы поймать его взгляд.
        — Неужели после всего случившегося ты полагаешь, я не задаю себе вопрос: а нормально ли все, что вокруг меня происходит? И поэтому я здесь, не так ли?
        Джаред наклонился и погладил меня ладонью по щеке. Я не удержалась и потерлась о его руку — как всегда, такую теплую, что все мое существо охватил жар.
        — Ну, тогда ладно. Правда.  — Он глубоко вздохнул.  — Мой отец был близок… с твоим отцом долгое время.  — Джаред посмотрел, как я отреагирую, но к такому признанию я была готова. Он продолжил: — Отец служил охранником у Джека, и, ты сама понимаешь, это была работа без отдыха. Твой отец постоянно приводил в ярость разных непростых людей.
        Я поморщилась. К такому же выводу меня привело изучение папки «Порт Провиденса», но Джаред подсыпал соли на рану.
        — Нина, прости. Мне совсем не нравится говорить тебе такое — это противоречит принципам, на которых меня воспитывали.  — Джаред потянулся через стол к моей руке.
        — О чем ты?
        — Вот чем занималась наша семья, Нина. Мы защищали твоего отца… и твою мать… и тебя.
        Я покачала головой:
        — Ничего не понимаю. Твоя семья защищала мою? Когда это началось?
        — Мой отец знал Джека еще до твоего рождения… и даже до женитьбы на твоей матери.
        Я невольно нахмурилась:
        — Почему мы раньше не встречались?
        Джаред сжал мою руку:
        — Мы встречались. Одно из моих самых ранних воспоминаний — как Джек учит тебя делать первые шаги. В отпуск мы ездили семьями; я помню, как ты задувала свечи на торте в день рождения; видел, как ты училась ездить на своей первой машине; мы всегда были рядом на заднем плане.
        Я снова покачала головой:
        — Когда мы с тобой ужинали в ресторане, я спросила, встречались ли мы раньше. Ты ответил, что нет.
        Я очень расстроилась, и мои слова прозвучали резко, а мне этого совсем не хотелось.
        — Мы не встречались в том смысле, какой ты имела в виду,  — заметил Джаред.  — С того момента, как я сел рядом с тобой на скамейку, я очень старался не лгать тебе, Нина. Я поклялся: если наступит день, когда я объявлюсь в твоей жизни по-настоящему, я буду абсолютно честен с тобой.
        Я прищурилась и посмотрела на него:
        — Значит, твой отец защищал моего.
        Джаред кивнул.
        — А кто твой отец?
        — Гейб Райел.
        — Гейб — твой отец? Но… я не помню тебя. Ведь я бывала в доме Гейба. А тебя там не было.
        — Да, нас с Клер не было. Нам пришлось рано начать обучение, чтобы подготовиться ко времени. Бексу одиннадцать, и он уже окончил школу. Последние восемнадцать месяцев он на тренинге. Так это работает.
        — Что так работает?  — раздраженно спросила я, и Джаред поморщился от моего тона.
        Каждая новая порция информации давалась ему с трудом. Он говорил так, будто ожидал, что от каждого нового факта я могу вскочить и убежать.
        — Я еще дойду до этого.  — Он нервно поерзал.
        Я убрала свою руку и положила на колено:
        — Ничего этого я не помню.
        Джаред с болью в глазах следил за моим отчуждением.
        — Так и было задумано. Твой отец делал все возможное, чтобы оградить тебя от знакомства с темными сторонами его жизни. Он любил тебя, Нина.
        Я покачала головой, стараясь сдержать слезы. Об ответе нельзя было и думать. Джаред какое-то время смотрел на меня, а потом снова заговорил:
        — Ты уверена, что хочешь слушать дальше?
        Я сморгнула слезы и собралась с духом:
        — Да. Я уверена.
        Знать правду, даже если она причиняет боль, лучше, чем жить во лжи.
        Джаред втянул в себя воздух:
        — Итак, я уже был готов к самостоятельной работе, ты к этому времени стала более независимой. Но прошло полтора года, прежде чем мои навыки были востребованы. А до тех пор я чувствовал себя нянькой.
        Я скривилась. Ну и словечки он подобрал!
        — За пять дней до твоего шестнадцатилетия Джек замутил эту сделку с копами. Ну, ты видела фотографии, сделанные с камеры наблюдения. Отец говорил Джеку, что это плохая идея, но за всем этим стояли большие деньги, и те люди…  — Джаред говорил с отвращением.  — Обойти систему с их помощью было легче всего. Когда Джек понял, что грязные копы — это другая порода преступников, то есть люди, которые еще меньше, чем отъявленные бандиты, уважают закон, было поздно. Джек привык быть мишенью для врагов, но он не был готов к тому, что его недруги возьмутся за тебя. До сих пор еще никто не проявлял такой глупости и не заходил так далеко.
        — За меня? Мы говорим о деле трехлетней давности, и я не имела об этом ни малейшего понятия? Как же так?
        — Это потому, что я хорошо выполнял свою работу, Нина. Должен был выполнять.  — Джаред напрягся и продолжил: — Я надеялся, что отец тебе все объяснит, хотя тогда сам не понимал, зачем ему это делать. Однако Джек пуще прежнего старался оградить тебя от правды. Он не хотел, чтобы ты жила в страхе, и я не мог возражать против его логики.
        — А почему теперь ты думаешь иначе?
        Джаред сцепил руки на столе:
        — В первый раз, когда в тебя стреляли, я подставил плечо и получил пулю. Я сделал это машинально, благодаря тренировке, но в тот момент у меня открылись глаза. Когда я увидел палец Типтона, нажимающий на курок, то понял: я защищаю тебя не из чувства долга. В первый раз я отчетливо осознал, что могу потерять тебя.
        — Но тебя чуть не убили?  — ужаснулась я, представив, как он истекает кровью от пулевого ранения, а я продолжаю жить как ни в чем не бывало. Сердце затрепетало.
        Джаред скрестил руки, положил локти на стол и улыбнулся:
        — Ну, не так чтобы чуть.
        — Значит, я тебе нравилась уже тогда… когда даже не знала о твоем существовании.  — Мои слова прозвучали утверждением, а не вопросом.
        Джаред поморщился. Его покоробило от того, как я выразила свою мысль.
        — Нина,  — мой собеседник горестно покачал головой, явно обиженный,  — я был влюблен еще до того, как ты узнала о моем существовании. Это было очень трудно — часами находиться рядом с тобой и не иметь возможности утешить тебя, прикоснуться к тебе… просто поговорить. Ты не должна была меня видеть, но моя работа заключалась в том, чтобы следить за каждым твоим движением. Включая моменты, когда люди тебе лгали, предавали тебя, причиняли тебе боль. Я вынужден был стоять рядом и не высовывать носа. Джек все время напоминал мне, что так и должно быть. Он видел, что день ото дня мне все труднее оставаться несуществующим… невидимым для женщины, которую я люблю.  — Взгляд Джареда блуждал в пространстве, воспоминания явно не доставляли ему удовольствия.
        Уже два раза он сказал, что любит меня.
        — Ты не можешь себе представить, в какую ярость я приходил, видя, как какой-нибудь слизняк, который тебя вовсе не ценит, приглашает тебя на ужин, принимает это как само собой разумеющееся, целует… заставляет плакать. Я был обязан защищать тебя, но не от этого; хотя в день твоего шестнадцатилетия я с радостью убил бы Говарда, не задумавшись ни на секунду.
        По жилам пробежал адреналин, и вспыхнуло воспоминание о том вечере. Стеси Говард был моим первым и единственным бойфрендом. Он являл собой образчик надменного богатого сынка, со вздорным характером и дурными манерами. Чем дольше я откладывала физическую близость с ним, тем язвительнее он становился. Прошло совсем немного времени, и он меня достал. Но как только я решила порвать с ним, вмешалась Синтия — она принялась настаивать на разрыве. В совершенстве справившись с ролью упрямой пятнадцатилетней дочери, я нехотя продолжала общаться со Стеси, пока не доказала матери, что способна сама делать выбор.
        Мы были со Стеси чуть больше года, и вот на вечеринке у меня дома он решил сообщить мне, что они любовники с Эммой Нобл, моей тогдашней лучшей подругой. Его намерению не суждено было осуществиться, потому что я застала их в интересной позе в домике у бассейна. Это стало для меня таким облегчением, что я едва ли была хоть сколько-то задета.
        — Это ты о Стеси?  — Мои глаза сузились.
        Джаред кивнул, на его лице отобразилась ярость.
        — Ты и об этом знал?  — простонала я.
        Джаред покачал головой и прикрыл веки:
        — С самого начала. Это был ад — наблюдать, как он снует туда-сюда, и не иметь возможности сказать тебе… или убить его. Он был просто ребенком, а я столько раз хотел лишить его жизни,  — прошептал он.
        Мне стало страшно. Я закрыла лицо ладонями. Глаза и уши запылали. Это было хуже всего, что я могла вообразить. Оказывается, Джареда наняли охранять меня не после смерти отца; нет, он был свидетелем всех моих подростковых неудач, моих унижений и всех моих постыдных ошибок.
        Невыносимое падение. Я вскочила со стула и направилась к двери. Однако не успела я сделать и шага, как услышала грохот опрокинутого стула, на котором сидел Джаред. В следующее мгновение крепкие мужские руки обхватили меня сзади за талию.
        — Я знаю, для тебя это унизительно,  — тихо сказал Джаред мне на ухо.  — Но я хотел сказать тебе, что много раз умолял Джека позволить мне разоблачить этого маленького подлого червяка. Джек не разрешил нам вмешиваться, пока это не стало абсолютно необходимо. Слизняк сделал это с тобой в день рождения,  — сказал Джаред горячась,  — для меня это был предел. В тот вечер я впервые поссорился с Джеком.
        Я развернулась и оттолкнула Джареда.
        — Меня вовсе не унижает история со Стеси! Это было так давно!  — воскликнула я и взмахнула руками.  — Когда ты знакомишься с кем-то новым — это значит, он новый! Новый! А тебе известны все мои дурные привычки… ты видел, как я делаю бог знает что. А хотелось, чтобы вначале ты знал обо мне только хорошее!
        Джаред немного постоял, качая головой. Он был смущен и удивлен.
        — Но мне все в тебе нравится.
        Тут я поняла, почему его глаза казались мне знакомыми.
        — Ты был там,  — прошептала я, вглядываясь в его лицо.
        За коктейльными платьями, мигающими лампочками на всех деревьях, за ароматом свежеподстриженной травы и импортных цветов, на покупке которых настояла мама,  — за всем этим в памяти всплыли его глаза. Я еще поднапряглась и ощутила липкость вспотевшей кожи (вечер был необыкновенно теплый), испарения хлорки из бассейна; услышала говор довольных гостей. Я смотрела через лужайку на отца и поймала на себе взгляд сияющих голубых глаз незнакомца, который стоял у пруда с карпами. Парень был в костюме и без галстука, что выделяло его из моря смокингов. Наши взгляды скрестились всего на секунду, после чего незнакомец неохотно отвел взор и обернулся к отцу, который начал с ним очень серьезный разговор.
        В памяти медленно прокручивалась картина: короткое платье из белого шифона мягко колышется вокруг моих ног, грозные голубые глаза незнакомого молодого человека выхватывают меня из толпы, и я смущаюсь от этого взгляда.
        Джаред позвал меня, и я резко перенеслась в настоящее.
        — Ты говорил с отцом у пруда. Это был ты,  — сказала я, и мои глаза расширились — тайна раскрыта.
        Джаред сдвинул брови:
        — Ты это помнишь?
        — Это было как раз перед тем, как я пошла к домику у бассейна. Джек остался у пруда. Он говорил с видом, который принимал, когда отдавал распоряжения.
        Я попыталась припомнить все до мельчайших подробностей.
        — Ты бросал камешки в пруд; я видела тебя всего миг, но это был ты, верно?
        Джаред медленно кивнул:
        — Я хотел вышвырнуть Стеси вон, затащить его куда-нибудь и… не знаю. Наказать его, наверно. Джек воспротивился, но тогда он понял, что я чувствую по отношению к тебе. Он настоял на том, чтобы моя семья, включая меня, оставалась неизвестной тебе неопределенно долгое время. Это был тяжелый вечер.  — Джаред вздохнул и почесал в затылке.
        — Прости,  — шепнула я, не зная, что сказать.
        Сердце защемило от боли: сколько же лет он провел как призрак!
        Джаред взял мою руку и прижал к груди. Только сейчас я заметила, что все это время машинально крутила на пальце кольцо с перидотом.
        — Я принес это кольцо, ты знаешь,  — сказал он, тихонько прикасаясь губами к моим пальцам.  — Синтия была по горло занята приготовлениями к празднику и забыла о нем,  — улыбнулся Джаред.  — Ты находилась под присмотром моего отца, вот меня и послали принести кольцо.
        — Отлично. Тебя использовали в качестве мальчика на побегушках.
        — Я сам вызвался. Мне хотелось это сделать,  — объяснил он.  — Не могу описать, что испытал, когда увидел твою улыбку, когда ты открыла коробочку. Ты так обрадовалась кольцу, и я был к этому причастен,  — сказал Джаред, но сам перестал улыбаться.  — Позже, когда я видел, как ты крутишь кольцо на пальце, это немного облегчало мои мучения оттого, что я не могу тебя утешить. Знаю, это звучит глупо, но мне становилось легче, когда я замечал, как, расстроившись из-за чего-нибудь, ты принимаешься вертеть кольцо.
        Я в изумлении смотрела на Джареда. Что мне об этом думать? Конечно, у меня были разные подозрения, но приготовиться к таким словам… Едва ли это возможно.
        — Прошу тебя, не уходи,  — сказал Джаред, продолжая прижимать мою руку к груди.
        Я опустила взгляд, наклонилась и расстегнула пряжки на босоножках.
        — А если бы я ушла, ты побежал бы за мной, да?  — сказала я и скинула обувь.
        — Даже если бы это не было моей обязанностью,  — ответил он с бесовской ухмылкой и посмотрел на мои босые ноги.  — Я рад, что ты остаешься, нам еще многое нужно обсудить.
        — Еще не все?
        Джаред кивнул и подвел меня к маленькому серому дивану.
        — Может, лучше оставить это на другой вечер? А то получается чересчур.
        Я проигнорировала это предложение.
        — Почему ты сел рядом со мной на скамейку в день похорон Джека?
        — Ты плакала. Джек умер. Как я мог оставаться в стороне?
        — А твой отец? Разве ему было все равно, нарушаешь ты правила или нет?
        Джаред уставился в пол:
        — Он умер в то утро, когда хоронили твоего отца.  — Эти слова Джаред выговорил с трудом, будто на него внезапно навалилась страшная усталость.
        Я ахнула:
        — Так, значит, Гейб…  — и не смогла завершить фразу.
        Джаред утешал меня всего через несколько часов после смерти своего отца. Я осторожно взяла его за подбородок и повернула лицом к себе. Глаза Джареда были полны печали, как будто он впервые ощутил горечь утраты.
        Меня охватило чувство, которое, должно быть, испытывал тогда на скамейке и Джаред: он видел, как глубоко я несчастна, и испытывал мучительное желание избавить меня от страданий. Теперь и я ощутила такое же непреодолимое стремление. Я сосредоточилась на его губах и придвинулась ближе.
        Джаред прикоснулся мягкими ладонями к моим щекам, медленно подался вперед и замер в паре дюймов от моего рта. Скулы его напряглись; казалось, в нем боролись противоречивые чувства: вправе ли он сделать то, что хотел.
        Он покачал головой:
        — Я не для этого привел тебя сюда.  — Сказав так, Джаред отстранился от меня.
        — Знаю,  — вздохнула я.
        Джаред смотрел в пол, стараясь выровнять дыхание.
        Я прикоснулась к его руке:
        — Может, ты и прав. Для одного вечера достаточно признаний.
        — Ты хочешь уйти?  — встревожился он.
        — Нет!  — Я сделала паузу, чтобы обрести самообладание.  — Нет. Я имела в виду, что, может быть, нам лучше сменить тему… если хочешь.  — В смятении я заерзала.  — Поговорим о твоих тренировках, о школе, друзьях… девушках,  — дополнила я список с лукавой улыбкой.
        — Девушках?  — переспросил Джаред, удивленно выгнув бровь.
        — Тебе известно, как я ошиблась с выбором приятеля, и ты наверняка был свидетелем моих глупых свиданий.
        — Для меня это были не лучшие рабочие дни,  — сказал он и помрачнел.
        — Это будет честно,  — настаивала я.  — У тебя тоже должно было быть хоть одно неудачное свидание.
        Джаред небрежно помотал головой:
        — У меня не было времени на свидания.
        Не знаю, что написалось на моем лице, но Джаред недовольно прищурился. Он явно не собирался говорить о своей личной жизни или ее отсутствии.
        — Я был сосредоточен на защите твоей жизни. В нашей семье, если совершишь ошибку, извинениями не отделаешься.
        — Никогда?
        Джаред не находил себе места.
        — Не то чтобы у меня не было возможности, или мне кто-то запрещал, или, наоборот, постоянно подталкивал к этому…  — Его лицо искривила гримаса отвращения.  — Просто у меня были другие приоритеты.
        — Я должна чувствовать себя польщенной или виноватой?
        Джаред посмотрел мне прямо в глаза:
        — Когда меня начали интересовать такие вещи, я уже знал, что, кроме тебя, мне никто не нужен.
        У меня чуть глаза не вылезли из орбит, с этой бедой я справилась, но проследить за ртом не сумела, и тот растянулся в улыбке — полуудивленной, полублагодарной. Мой взгляд в очередной раз остановился на губах Джареда.
        — Так… для чего же ты меня привел сюда?
        Он пожал плечами:
        — Ты сказала, что я должен рассказать тебе правду; это все, что от меня требуется. Мне этого хватило.
        — Когда я такое говорила?  — Мои брови сдвинулись к переносице, я прокручивала в голове вечерний разговор.
        Джаред замялся:
        — Бет… прошлой ночью.
        — В моей комнате? Как ты услышал?
        Джаред вздохнул и выпрямился на стуле, приготовившись ко второму раунду.
        — Выслушай меня, прежде чем уйдешь,  — сказал он мрачно.  — Моя обязанность — защищать тебя. Я не могу делать это, не зная, где ты находишься в каждый момент времени. Постоянно сидеть у тебя в общежитии невозможно, поэтому мы вынуждены иметь там глаза и уши.
        — Что ты называешь глазами и ушами?
        — Твой отец был очень дотошным.  — Джаред уклонялся от прямого ответа.
        — Давай, Джаред, облегчи душу.
        — Когда тебя приняли в «Браун», Джек установил камеры в «Эндрюсе» и других местах на территории университета. И конечно, мы следили по GPS за твоей машиной, система была встроена при покупке. Система GPS связана с мобильными телефонами, мы использовали и это. Кроме того, в доме твоих родителей была установлена прослушка.  — Джаред говорил спокойно, но было заметно, что внутренне он готовится к новому взрыву.
        — Так что же, в моей комнате… камера?  — медленно проговорила я.
        Слова застревали в горле от ярости.
        — Нет! Нет, нет, нет…  — Джаред издал нервный смешок.  — Камера в холле. У тебя в комнате только микрофон.
        Я немного поразмыслила над этим, стараясь припомнить, не делала ли чего-то постыдного. Ничего в голову не приходило, и я понадеялась, что ничего такого и не было.
        Джаред повел плечами:
        — Сказать честно, мне совсем не нравится вмешиваться в твою личную жизнь, но это необходимо.
        Я надулась, а лицо моего друга расплылось в улыбке.
        — Ну, это не совсем правда. Вчера вечером мне это понравилось.
        Я напряглась и закрыла глаза:
        — Что ты слышал?
        Джаред коснулся меня теплой рукой:
        — Слышал, как Бет сказала, что ты меня любишь, но не слышал, чтобы ты отрицала это.
        Я распахнула глаза:
        — Значит, ты недослышал. Я отрицала это.
        — Я слышал, как ты пыталась убедить ее в обратном. Ты хочешь сказать, что я принял желаемое за действительное?
        В запальчивости я выдернула свою руку. Мне не нравилось, когда на меня нападают из засады.
        Мое упрямство вызвало у Джареда улыбку.
        — В тот миг, когда ты собралась уйти от меня, я открыто сделал выбор.
        Недолго на его лице сохранялось довольное выражение. Я не ответила на его улыбку.
        — Ты злишься.
        — У меня нет секретов,  — угрюмо ответила я.  — Моя мать знает об этом?
        Джаред кивнул. Я раздосадованно всплеснула руками, ладони громко хлопнули о бедра. Джаред опустился передо мной на колени и заставил меня взглянуть на него.
        — Это было необходимо, Нина,  — сказал он, бережно прикасаясь к моим голым коленям.
        — Значит, вот как объясняются твои чудесные появления?
        Мне было ясно: ему всегда известно, где я; но представить, что я нахожусь под наблюдением по двадцать четыре часа семь дней в неделю, было просто невозможно.
        — Отчасти,  — сказал Джаред.
        Печально, но я уже начала привыкать к его уклончивым ответам.
        — А другая часть?
        — Я дойду до нее.
        — Так это еще не все?!  — взвыла я.
        — Слушай, ты теперь знаешь худшее…  — (Я выкатила глаза.)  — И я обязан принести извинения.
        — Да уж.
        — Извини за мистера Доусона. Оба раза за тебя отвечала Клер. Для разведывательных целей она дала ситуации зайти дальше, чем позволил бы я. Она хотела узнать, что известно Доусону.
        — Клер тоже следила за мной?!  — Я сорвалась на крик.
        — Да. Тебя напугали, я виноват, прости. А Клер я отстранил, как только услышал о случившемся, то есть когда приехал забрать тебя домой.
        Сперва я разъярилась, но гнев испарился, стоило мне вспомнить, как отчаянно хотелось тогда, чтобы в дело вмешался Джаред. Как можно злиться на него, раз я получила то, что желала? И я прошептала:
        — Я надеялась, что ты появишься.
        — Неужели?  — удивился Джаред.
        — Мистер Доусон угрожал мне, а я думала: вот сейчас появится Джаред… И становилось… терпимо.
        — Терпимо?
        Тут разозлился Джаред. Несколько минут он молчал, иногда потряхивал головой и двигал взад-вперед нижней челюстью. Я ждала, сколько хватило сил, но наконец не выдержала и спросила, пытаясь поймать его суровый взор:
        — Что не так?
        — Впервые ты ждала от меня защиты и не дождалась… Меня не было.  — Последние три слова он произнес так, будто выплевывал изо рта порции яда.
        — Но ты не можешь быть на месте всегда, Джаред. Ты ведь только человек.
        Я вернула ему свои руки, он прикоснулся губами и прошептал:
        — Прости меня.  — Его лицо исказилось от душевной боли.
        — Ничего страшного,  — сказала я, удивляясь его реакции.
        Раньше Джаред описал, какие муки испытывал, видя мои страдания. Теперь эти слова материализовались. Время, проведенное со мной, могло показаться ему пребыванием в чистилище. Меня охватило желание утешить друга, и я была совсем рядом.
        — Этого больше не случится,  — пообещал Джаред, неотрывно глядя мне в глаза.
        — Ловлю на слове.
        Внутри меня будто вспыхнула спичка, и я загорелась желанием прикоснуться к Джареду, чтобы в нем умерла эта жгучая ненависть к самому себе.
        Я потянулась к нему и положила руки ему на плечи. Провела большими пальцами по лицу, уже не боясь быть отвергнутой. Я притянула Джареда к себе и осторожно поцеловала. Он деликатно ответил на мой поцелуй и начал отстраняться, но я не позволила ему уйти.
        После недолгой паузы Джаред сдался, крепко обхватил меня руками и прижал к себе.
        Я довольно хмыкнула, и Джаред стал действовать энергичнее. Объятие стало крепче, он выпрямился на коленях и положил руку сзади мне на шею. Мое дыхание участилось. Наши языки соприкоснулись. Я развела ноги и придвинулась к Джареду вплотную. Больше нас ничто не разделяло.
        Джаред издал досадливый вздох и чуть отстранил меня от себя, держа за плечи.
        — Что?  — фыркнула я.
        Он несколько раз глубоко вздохнул, после чего ответил, не сводя с меня глаз:
        — Нам нужно обсудить кое-что еще.
        Тяжело дыша, он отпустил мои плечи, и я сомкнула колени.
        — Мне надоели обсуждения,  — шепнула я и вновь прильнула к нему.
        Джаред мягко уклонился, радуясь моей настойчивости.
        — Я не могу,  — сказал он сокрушенно.  — Я привел тебя сюда, чтобы сказать всю правду, а не половину.
        Недовольно вздохнув, я откинулась на спинку дивана и утонула в мягкой подушке.
        Джаред улыбнулся: его позабавил мой надутый вид.
        — Я тоже подвластен искушениям.  — Он приподнялся с пяток и быстро чмокнул меня в губы.
        — Ладно. Давай поговорим.  — Мне больше, чем когда-либо, захотелось выяснить все до конца.  — Ты меня обманул.
        Джаред удивленно вскинул бровь:
        — Как это?
        — Ты сказал, что у тебя не было времени встречаться с девушками. Но после такого поцелуя я тебе не верю.
        Джаред засиял от удовольствия, но спохватился и попытался скрыть восторг — напрасный труд.
        — Позволь тебе возразить. Я не идиот… и целоваться не большая наука.
        — Я целовалась с мальчиками, с некоторыми не один раз. Никто из них не делал этого, как ты.
        Джаред приник ко мне и стал целовать мою шею снизу доверху. Он шепнул:
        — Это потому, дорогая, что ты целовалась с мальчиками.
        Сердце колотилось так сильно, что я не сомневалась: Джаред слышит удары. Я испустила долгий вздох.
        — Ладно. Ты собирался рассказать мне остальное. Неизвестность невыносима.
        Джаред переместился на диван и развернулся. На лицо его возвратилось хмурое, озабоченное выражение.
        — Насколько я поняла, Джаред, ты вырос в семье наемных убийц. Ты шпионил за мной, ходил по пятам, установил микрофоны в моей спальне и признался, что полюбил меня раньше, чем я научилась водить машину.
        Он недовольно скривился:
        — Мы не наемные убийцы.
        — Ты кого-нибудь убил?
        Джаред окаменел; столь прямой вопрос шокировал его.
        — Я… э-э-э… ну… Только чтобы сохранить тебе жизнь,  — объяснил он.
        — Ты убивал людей ради меня?  — спросила я, и мое настроение сразу изменилось.
        — Не чувствуй себя виноватой, Нина. Эти люди лишили бы тебя жизни не задумываясь и в ту же ночь спали бы сладким сном.
        Я сглотнула:
        — Ты жалеешь о содеянном?
        Джаред ответил без колебаний:
        — Вот еще! Я не такой.
        — Что это значит? Ты убийца?
        Джаред нервно потер загривок:
        — Я так не считаю. Мы защитники. Хотя кое-кто с этим не согласится.
        — Кто, например?  — Я покачала головой в замешательстве.
        — Ты опережаешь события.
        — Ты сам их опережаешь.
        — Знаю.  — Он потер виски большим и указательным пальцами.
        — Ты меня нервируешь.  — Я невесело засмеялась; он посмотрел на меня: взгляд тяжелый, легче мне не стало.  — Все так плохо?
        — В это трудно поверить. Ты отнесешься к моим словам скептически, и я тебя не виню. Но это правда.
        Я кивнула и взяла его за руку:
        — Я готова.
        — Гейб.  — Джаред долго молчал, а потом поморщился.  — Он не отсюда. Он знал твоего отца с детства, но сопровождать его стал, как только Джек повзрослел. Когда Джеку был двадцать один год, он работал на человека по имени Ван Барен и между делом сдружился с сыном Ван Барена Люком. Джек проводил много времени с Люком,  — соответственно, мой отец подолгу торчал в доме Люка. Очень скоро внимание Гейба привлекла младшая сестра Люка Лиллиан. Это моя мать. Он испытывал к ней такие же сильные чувства, как я к тебе, и не мог оставаться в стороне. Он сделал выбор и открылся ей, а это против правил.
        Я хотела спросить о правилах, но Джаред поднял палец: не перебивай.
        — Чтобы быть с Лиллиан, Гейб пожертвовал многим. Он любил ее и считал, что у него нет выбора. Хоть он и отрекся от всего, его существование все равно зависело от Джека.
        Я тряхнула головой:
        — Почему он зависел от моего отца?
        — Гейб был приписан к нему. Такие, как мой отец, приписаны к своему талеху с рождения. Я стал таким же, только наполовину, поэтому моя судьба решилась не сразу. Нам пришлось самим разбираться, какова она, отчасти поэтому мы с братом и сестрой — ублюдки в мире Гейба.
        — В мире Гейба? Прости, Джаред, я ничего не понимаю.  — От досады я повторила жест.
        Строгое лицо Джареда смягчила улыбка.
        — Я знаю. Ты поймешь. Я пытаюсь дать наилучшее объяснение. Поверь мне.
        — Печеный сладкий картофель?  — Я подмигнула, пытаясь разрядить обстановку.
        Джаред совсем расплылся в улыбке:
        — Печеный сладкий картофель.
        Некоторое время он смотрел на меня, на лице отобразилась целая гамма чувств. Джаред поцеловал меня, словно попрощался. Потом нехотя отпустил и заговорил, избегая смотреть мне в глаза:
        — Нас не принимает ни семья Гейба, ни его враги. Поэтому нам бывает трудно работать, но случается и наоборот.
        — Работу защитников,  — заключила я.
        Джаред подтвердил мою догадку одобрительным кивком, но у меня при этом было такое выражение, что ему стало не до улыбок.
        — Что?  — проговорил он тихо и неуверенно.
        — Ты хочешь сказать, что существует некое общество защитников и все они делают то же, что и ты?
        — В-вроде того. Но это все… по предопределению.  — Джаред нетерпеливо ждал, пока я уловлю его мысль.
        — По предопределению?  — медленно повторила я, позволяя смыслу слова вызреть… защитники по предопределению.
        Джаред тщательно подбирал слова; описывая семью, к которой принадлежал, приплетал божественное. Когда до меня дошло, Джаред поморщился.
        — Ты что, парень, морочишь мне голову?  — негодующе осведомилась я.
        — Я же говорил, что это будет твоей первой реакцией.
        Ну-ну. Я немного подождала: вот сейчас он скажет, что пошутил. Но нет, в глазах Джареда не проскользнуло и тени веселья. Я встала и сделала несколько шагов между столом и диваном.
        Джаред сохранял серьезность. Он надеется, что я поверю, будто он мой… ангел-хранитель! Ну и ну! В голове промелькнули образы: крылышки, сияющие ореолы, арфы, и я расхохоталась. Джаред с тревогой следил, как я шагаю по комнате,  — видимо, боялся, что довел меня до ручки.
        — Я не ангел,  — сказал он, явно считая меня полоумной.  — Вот мой отец — да; вернее, был,  — уточнил Джаред.
        — А ты наполовину…  — Я запнулась, не в силах договорить слово. Глупо даже в мыслях иметь такое.
        — Человек,  — подправил он, пресекая возможные варианты.
        Вспомнилось, как Джаред отшвырнул мужика на парковке на невероятное расстояние.
        — Это кое-что объясняет. Но…  — Я покачала головой. Хотелось ему поверить, и это затрудняло достижение остальных целей.
        Джаред подошел ко мне, но я инстинктивно сделала шаг назад. Он скривился:
        — Я никогда не солгу тебе. Веришь?
        Совсем недавно я была решительно настроена не подвергать сомнению любые его слова. Джаред просил меня принять на веру сказку. Он скользил по моему лицу тревожным, выжидающим взглядом и молил поверить. Я стоила того, чтобы он сказал мне правду. На что же решиться? Необходимость снять напряжение пересилила разумные рассуждения. Я прикоснулась к заживающей ранке на его щеке:
        — В этом есть смысл, да-да.
        Однажды я уже описывала его как ангельское создание. Тогда я не представляла, насколько это близко к истине. Сияющие серо-голубые глаза, необыкновенная сила, безупречные черты лица и движения; чем еще это объяснить? И тут меня вдруг совершенно перестало интересовать, возможно ли это. Я ему поверила.
        — У меня остались вопросы.
        В глазах Джареда блеснула надежда, и он подвел меня к столу. Я подхватила на ложку кусочек недоеденного торта и прыснула.
        — Что тебя рассмешило?  — Он выгнул брови.
        — Пища ангелов.  — Я сжала губы, подавляя смешок.
        Джаред усмехнулся и втянул в себя побольше воздуха.
        Кажется, он успокоился.
        — Пища ангелов очень хороша.  — Он попытался изобразить недовольство — не вышло; лицо оставалось ясным.
        — Прости.
        — Ты прощена,  — тут же ответил Джаред.  — Ну вот. Теперь ты знаешь.
        — Все?
        — Очень многое.  — Казалось, мой друг наполнился новой энергией.  — Но не все. Остальное — логические следствия того, о чем я рассказал, и отчасти… лучше тебе не знать.
        — О них?
        — Нина, ты слышала истории о тьме и свете. Если я стану вдаваться в детали, это кое-кого привлечет. Ты понимаешь, о чем я?
        Мне вдруг стало холодно, плечи сжались, меня передернуло. Конечно, я знала, о ком он,  — о демонах. Разумеется, они существуют, коли есть ангелы.
        Моя реакция вызвала у Джареда прилив жалости. Он придвинул к себе мой стул, наклонился и поцеловал меня в лоб.
        — Наверное, я недооценил последствия своего обещания раскрыть тебе всю правду. Ты не должна бояться, Нина. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
        Я сделала глубокий вдох и приняла бравый вид:
        — Знаю.  — Я покачала головой.  — Но многого не понимаю.
        — Хочешь спросить о чем-нибудь еще?  — Он приготовился к новому обстрелу вопросами.
        Я посмотрела на часы: почти полночь.
        — Не уверена, смогу ли сегодня.
        — Ты куда-то спешишь?
        — Нет. Просто решила, что иногда тебе хочется спать. Ты ведь спишь, не так ли?
        Джаред улыбнулся:
        — Сплю. Но мне не нужно так много… всего несколько часов для подзарядки. Мы с Клер спим по очереди.  — Он вздохнул и взял меня за руку.  — Я должен еще кое за что перед тобой извиниться. Когда Клер позвонила и сказала, что ты выехала из города и застряла на темной дороге, я спал — недолго, всего минут двадцать. Она готова была оставить тебя ждать помощи, но я не мог допустить, чтобы ты сидела на холоде. Прости, я был так… резок.
        — Нервы шалят от усталости… ясно.  — Я отрывисто кивнула.
        Лицо Джареда светилось от радостного облегчения.
        — Это невероятно! Годами я мечтал о том, как расскажу тебе все. И вот свершилось.
        — И вот я сижу здесь, напротив своего гибридного бойфренда-полуангела, ем торт. Думаю, это победа!
        Брови Джареда взлетели вверх, и у него на лбу появились три складки.
        — О, вот как. Бойфренд?
        Я с трудом сглотнула, чувствуя, как лицо залила краска, взяла бокал с вином и сделала большой глоток.
        — Все в порядке?  — озабоченно спросил Джаред.
        Я прочистила горло.
        — Все хорошо. Я просто… я не имела в виду… о-о-о!  — застонала я и закрыла лицо рукой.
        — Нина,  — недовольно начал Джаред,  — можно подумать, что меня ужасает одна мысль об этом.  — Он убрал мою руку от лица.  — Тут нет ничего постыдного для тебя.
        — Просто… забудь о моих словах, ладно?  — смущенно сказала я.
        — Еще чего!  — улыбнулся Джаред.
        Я непроизвольно и широко зевнула, прикрылась ладонью.
        — Отвезу тебя домой,  — сказал Джаред.
        — Я не хочу домой. У меня остались вопросы,  — возразила я, утирая слезы; сдержаться не удалось.
        — У нас очень много времени, дорогая, для вопросов и ответов,  — сказал он и заправил прядь волос мне за ухо.
        Я улыбнулась, поняв, почему он всегда убирает волосы с моего лица, как только мне самой захочется это сделать.
        Я снова зевнула и упрямо покачала головой:
        — Порез у тебя на лице?
        Джаред прикоснулся к ране двумя пальцами:
        — Есть свои преимущества и недостатки в том, чтобы быть тем, кого в мире моего отца называют полукровками.
        Услышав это слово, я сморщила нос:
        — Для меня это звучит как ругательство.
        — Так и есть. Большинство архов считают, что нас не должно существовать, а остальные видят в нас врагов.
        — Кто такие архи?
        — Есть несколько типов ангелов: серафимы, херувимы, предстоящие… всего их девять. Архангелы выступают в роли защитников людей. Они передают послания, при случае сражаются с демонами и защищают своих талехов от зла, причиняемого им демонами и людьми. Архи есть у всех людей, архам запрещено обижать людей, даже если их талеху угрожает талех другого арха. Они строгие защитники, но и защита имеет ограничения, налагаемые Законом. Клер, Бекс и я — наполовину люди, и это снимает с нас многие запреты; так было и с моим отцом, когда он решил жить среди людей.
        — Значит, Гейб превратился в человека?
        — Нет. Он утратил способность перемещаться между планами бытия…  — Наверное, на моем лице было написано полное недоумение, потому что Джаред взял паузу.  — Не мог больше становиться невидимым. Такова цена, когда остаешься без благословения. На архов налагают заклятие, если они остаются с людьми, и это заклятие распространяется на их потомство, хотя и ослабевает с каждым поколением по мере того, как кровь загрязняется человеческими генами, вот так.
        — Что за заклятие?  — спросила я.
        Слова Джареда рисовали гораздо более мрачную картину, чем мои воображаемые крылья и арфы.
        — Архи обязаны защищать своих талехов даже после отпадения, и в связи с тем, что приоритеты отпавшего арха, так сказать, слегка изменились, заклятие налагается, чтобы арх продолжал исполнять свои обязанности по отношению к талеху. Отпавшие и их потомки, как архи, не болеют, и их нельзя убить. Но, в отличие от архов, мы испытываем боль, и срок нашей жизни ограничен. Когда умирает наш талех, мы тут же заболеваем и исчезаем.
        — То есть ты потерял отца одновременно со мной,  — прошептала я.
        Джаред едва заметно кивнул и вытер слезу, скатившуюся у меня из глаза. Я увернулась от его руки:
        — Пожалуйста, не делай этого. Не утешай меня, ведь отец умер у тебя.
        Джаред покачал головой:
        — Не могу видеть твоих слез. Особенно когда я рядом и в силах что-то сделать.
        — Прости, Джаред.
        Я не могла представить себе, каково это — жить в постоянном страхе не только за жизнь моего отца, но в гораздо большем: ведь в случае смерти Джека должен был умереть и Гейб. Новая мысль пришла мне в голову, и мои глаза расширились.
        — Я — твой талех?
        — Да.  — Джаред выпрямился и сел ровнее; печальное лицо полуангела потеплело от какой-то мысли.
        — Как ты узнал?
        — Мы это чувствуем. Когда тебе больно, ты сконфужена, напугана, больна, счастлива… сексуально возбуждена…  — Он на мгновение опустил взгляд, заметно смутившись.  — Мы чувствуем это, но не так отчетливо, как сам талех.
        — Ты ощущаешь все это вместе со мной?
        — Это трудно объяснить. Наверное, я мог бы сравнить это с жужжанием комара над ухом.
        — Значит, если я… ударяюсь бедром об угол отцовского стола…
        — Я могу почувствовать это,  — подтвердил Джаред, радуясь, что я начинаю кое-что понимать.
        — Это ты говорил тогда по телефону с моей матерью?  — Я вскинула бровь.
        — Да. Просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Ты ударилась сильно. Я бы очень удивился, если бы у тебя не осталось после этого синяков,  — сказал Джаред и прикоснулся к тому месту, которым я ударилась об стол Джека.
        — Синяк есть. Ты же вроде говорил, что в родительском доме установлены камеры. Разве ты не видел, что я в порядке?
        — Кабинет твоего отца — единственное помещение, где нет ни камер, ни прослушки. Когда ты там, я могу полагаться только на свои ощущения. Я бы предпочел, чтобы в будущем ты не проводила там так много времени.
        Я кивнула, занятая новой пришедшей в голову мыслью.
        — А… если у меня месячные?
        Джаред закрыл глаза и кивнул. Очевидно, он не хотел углубляться в эту тему.
        Я хихикнула. Как в такое поверить?
        — Тебя это мучает?
        Джаред поперхнулся и вытаращил глаза:
        — У меня не бывает месячных, Нина, нет. Я в этом уверен.
        После такого ответа мои сдавленные смешки переросли в раскатистый хохот. Тут явно сказывалось утомление. Я попыталась вспомнить, на чем мы остановились перед моей недолгой истерикой, и спросила:
        — А когда ты узнал, что я твоя?  — Брови Джареда взлетели вверх, и я подкорректировала вопрос: — Когда ты узнал, что я твой талех?
        Он понимающе кивнул, но на губах играла улыбка.
        — Архам назначают подопечных, а вот полукровки…
        — Гибриды…  — перебила я. Мне не нравилось, что он употребляет такой унизительный термин по отношению к себе.
        Джаред улыбнулся:
        — Гибридам приходится дознаваться самим. Вот еще одна причина, почему архи отвергают нас: наши подопечные на какое-то время остаются уязвимыми. Архи не согласны с таким положением вещей.
        — Многое против вас,  — вздохнула я.
        — Но есть и за,  — уверил меня Джаред.  — У нас имеется несколько преимуществ перед архами, наиболее существенное проистекает из того, что мы наполовину люди и поэтому можем убивать обычных людей, если это необходимо для защиты наших талехов. Мы способны видеть архов, даже если они остаются не явленными для людей, а также обладаем частью их знаменитой силы, прозорливости, мудрости и целительских способностей. Архов нельзя уничтожить, они не могут истечь кровью; пули от них не отскакивают, а пролетают насквозь.
        Я посмотрела на заживающий след от раны на щеке Джареда.
        — Но у тебя кровь течет.
        — Да, но наши раны заживают очень быстро.
        — Значит, крылья…  — Я зевнула, борясь с усталостью.
        — Можешь не бояться, что я вдруг покроюсь перьями,  — засмеялся Джаред.  — Архи не летают. Они просто появляются там, где им нужно быть. Я сам всегда находил эти картинки довольно глупыми.
        — А мне они нравятся,  — не поддержала я Джареда.
        — Значит, ты разочарована?  — Уголок его рта пополз вверх.
        Джаред оперся на спинку моего стула и наклонился ко мне.
        — Вовсе нет. Я лучше буду сидеть напротив моего ангела без крыльев, чем любоваться на изображение крылатого ангела.
        Я ощущала дыхание Джареда на своих губах и придвинулась к нему поближе. Джаред в изнеможении опустился на стул напротив.
        — Я знал, что разговор будет непростой, но он оказался трудным по совершенно другой причине.  — Джаред вздохнул и провел рукой по волосам.
        — Почему же?  — спросила я, удивившись его внезапному отступлению.
        Он иронически посмотрел на меня:
        — Я думал, мне придется удерживать тебя от панического бегства на улицу, а вместо этого вынужден тратить все силы на то, чтобы успеть сказать, что хотел, пока ты не довела меня до состояния, когда я вообще не смогу говорить.
        Кровь прилила к моим щекам. Джаред слегка прикоснулся к ним большим пальцем и провел линию до губ.
        — Это приятный сюрприз,  — сказал он, и палец соскользнул с моего подбородка.
        Я выкатила глаза:
        — Постараюсь сдерживаться.
        — Предоставь это мне, а?
        Я изогнула бровь и посмотрела на него, а он прыснул со смеху. Я с улыбкой отметила, что по сравнению с началом разговора его манера поведения улучшилась на сто процентов.
        Джаред гладил мои пальцы, словно обводил по контуру, а я сладко зевала; его прикосновения были мне очень приятны. Он неодобрительно посмотрел на меня:
        — Нина…
        — У меня есть еще вопросы,  — откликнулась я.  — Ты сказал, что никогда не болеешь. Это правда?
        Джаред покачал головой с довольной улыбкой; он явно наслаждался этим интервью.
        — А вот еще, насчет смерти вслед за талехом, ты…
        — Да.
        Я открыла рот от возмущения:
        — Но это нечестно!
        — Нина, не забывай… Я решительно намерен дожить до старости вместе с тобой.  — После этих слов Джаред заключил меня в объятия и посадил к себе на колени.  — Я не могу жить без тебя в буквальном смысле слова. Но даже если бы мог, не хотел бы этого.
        Я мучительно подыскивала слова для ответа, но на ум ничего не приходило. Лицо Джареда стало напряженным, как будто он почувствовал, что сказал лишнее. Надо было вывести его из затруднения, и я стала придумывать новые вопросы.
        — Это ведь очень удобно, правда? Что талехи твоего отца и твой оказались отцом и дочерью?  — спросила я в надежде стереть с лица своего друга расстроенное выражение.
        — Удобно для поездок в одной машине.
        Я старалась не улыбаться.
        — Серьезно.
        Джаред прислонился лбом к моей щеке и втянул ноздрями запах моих волос.
        — Это довольно обычное дело. Архангелы — они вроде семейств или подразделений, как в армии. Их отправляют охранять людей, которые тоже друг с другом как-то связаны. Так образуется более тесный контакт с людьми.
        Искреннее желание Джареда дожить со мной до старости, высказанное так откровенно, заставило мое сердце учащенно забиться, и вдруг я снова остановила взгляд на его губах. В конце концов, он ведь решил, что мы будем ждать, пока он не расскажет мне все.
        И мы были так близки…
        — А сколько таких, как ты?  — спросила я, чтобы отвлечься. Не хотелось давать ему повод указывать мне на постыдный недостаток самоконтроля.
        — Не так много, как ты могла подумать. Я уже говорил: сходиться с людьми слишком близко — табу. Еще хуже влюбиться в кого-то одного, то есть предать всю ангельскую семью ради отдельного человека.
        — Как же они могут оберегать нас, если презирают?  — гневно спросила я.
        — Это не так, Нина. Они испытывают почти материнскую любовь к людям; относятся к вам как к невинным, наивным детям. Влюбленность архангела в человека вызывает недовольство других архов так же, как людям не нравится, если старик сходит с ума по пятилетней девочке. Это социальное табу, это неприемлемо не потому, что такие чувства отвратительны людям, хотя некоторых они откровенно возмущают, а потому, что подобные эмоции ведут к падению гораздо ниже, чем на землю.
        — Дем…
        — Не произноси этого слова. Даже про себя, особенно в моем присутствии; у них есть склонность являться по первому зову.
        По спине у меня пробежала дрожь, но Джаред прижал меня к себе, и стало легче. Я положила голову ему на плечо, щекой к шее, расслабилась и вновь зевнула.
        — Ну ладно, уже утро, пора вернуть тебя домой.  — Он встал без всяких усилий, хотя держал меня на руках.
        — Я не уйду, пока ты меня не вышвырнешь,  — сказала я, чувствуя себя немного пьяной.
        — В таком случае, вероятно, ты не уйдешь никогда,  — сказал Джаред, поцеловал меня в губы и усадил рядом с собой на диван.
        Я прилегла к нему на грудь, обхватила руками за талию и угнездила голову под его подбородком. Джаред молчал; слышно было только жужжание потолочного вентилятора и наше тихое ритмичное дыхание.
        Не успела я привести в порядок мысли и сформулировать следующий вопрос, как меня одолела усталость,  — веки отяжелели настолько, что их уже было не поднять. Я полностью расслабилась и почувствовала, как сознание ускользает. Ни малейшей тревоги я не испытывала; напротив, мне казалось, что наконец-то я находилась на своем месте. Последним осознанным ощущением было удовольствие: вокруг меня кольцом сомкнулись руки Джареда — и как же стало тепло и уютно.



        ГЛАВА 7
        В ЗАПАДНЕ

        Измятое темно-синее постельное белье подо мной было незнакомым, но его восхитительный запах я сразу узнала. Подняв голову, я огляделась. Так, я лежу на гигантской кровати, которая стоит у серой стены из шлакобетонных блоков. На ночном столике — будильник; большие красные цифры: девять часов.
        Я переместила блуждающий взгляд на металлическую рамку рядом с часами. В ней оказалась моя черно-белая фотография: сделана неизвестно с какого расстояния, лицо приближено с помощью оптики и снято с острого угла. Этот кадр напомнил мне фотографии скрытой камерой из папки «Порт Провиденса».
        Перевернувшись на живот, я обняла лежавшую рядом подушку. Она пахла, как Джаред, и я упивалась этим запахом. Неописуемо приятный аромат — высохшее на воздухе после стирки белье, мыло и что-то еще… Так пахнет перед дождем? Я не могла определить.
        В верхнем ярусе жилища размещались только спальня и ванная комната хозяина — так я идентифицировала запертую дверь. А стенка с другой стороны кровати оказалась вовсе не стенкой, а металлическими перилами.
        Я услышала голос Джареда, доносившийся снизу. Он говорил с кем-то по-французски. Ему отвечала женщина. Они ругались шепотом. Ограниченное знание французского языка позволило мне предположить, что Джаред выговаривает женщине за то, что та меня разбудила.
        Это подстегнуло интерес, и я подошла на цыпочках к перилам, чтобы украдкой взглянуть на женщину внизу. Как только я схватилась пальцами за металлическую перекладину, сразу увидела Джареда и Клер. Оба смотрели на меня, задрав голову. Я смущенно помахала им и закусила губу, досадуя на себя: вот дурочка, решила подглядывать за небесными созданиями.
        — Доброе утро, милая,  — почти что пропел Джаред.
        Выражение лица Клер было полной противоположностью добродушию и спокойствию Джареда. Она посмотрела на меня ледяными голубыми глазами, будто хотела вскарабкаться вверх по стене с намерением убить меня. Я отскочила назад и почувствовала себя неуютно.
        Уворачиваясь от ее взгляда, я заметила свернутые в тугой рулон постельные принадлежности на краю дивана. Джаред спал внизу.
        — Если хочешь принять душ, свежее белье на комоде. Ты найдешь там все, что нужно!  — крикнул мне Джаред.
        На комоде аккуратной стопкой лежала одежда, а сбоку стояла пара ботинок. Я метнула взгляд на другой край комода и увидела свой набор туалетных принадлежностей. Все из моей комнаты в общежитии.
        — Где ты взял это?
        — Клер принесла,  — объяснил Джаред, поднимаясь по лестнице.
        Оказавшись наверху, он привлек меня к себе и поцеловал в шею.
        Я глянула вниз, на Клер, которая не смягчала своего убийственного взгляда. Это было не просто запугивание. Если бы Джаред не стоял рядом, я бы всерьез испугалась за свою жизнь.
        — Не волнуйся из-за нее. Она тебя не тронет,  — успокоил меня Джаред, отводя от перил.  — Ты хорошо спала?
        Лицо Джареда просто сияло; я не могла припомнить, когда видела его в таком приподнятом настроении.
        — Наверное. Я ничего не помню с момента, когда мы сидели на диване.
        Я провела руками по его светло-голубой футболке и ощутила рельефные мышцы груди и живота. Он был великолепен. Много я видела атлетически сложенных мужчин на афишах, в кино и на плакатах, рекламирующих спортивные товары, но никогда не встречалась с ними лично, тем более не имела шанса их ощупать.
        Джаред обхватил меня:
        — Я старался не разбудить тебя. Ты была такая умиротворенная во сне.
        — Ты спал на диване?  — спросила я, давая выход разочарованию.
        — Я менял место… несколько раз,  — сказал он, прикасаясь губами к моей щеке.
        — Когда она принесла мои вещи?
        — Рано. Она много раз приходила и уходила.  — Джаред нахмурился.  — Она недовольна нашим ночным разговором. Полагаю, с этим надо что-то делать.
        Посмеявшись над моей озабоченной миной, он поцеловал меня в лоб.
        — Завтрак скоро будет готов. Жду тебя внизу.
        Приняв душ, я неохотно поползла вниз. Клер и Джаред наблюдали за моим приближением — оба внимательно, но с разным выражением на лице.
        — Ты прекрасна,  — сказал Джаред, поцеловал меня в щеку и выдвинул для меня стул.
        Клер продолжала сверлить меня сердитым взглядом, пока я усаживалась напротив нее.
        — Клер,  — строго сказал Джаред, и ее раздражение переключилось на него.
        Мне немного полегчало.
        — Спасибо, что принесла мою одежду, Клер,  — тихо сказала я.
        Едва с моих губ слетели эти слова, я подумала, что лучше было молчать. Клер вновь стрельнула в меня холодным взглядом голубых глаз, и я вжалась в стул.
        Джаред не спускал с сестры глаз, пока она, неловко поерзав на стуле, не буркнула, глядя в тарелку:
        — Не за что.
        — Ветчина, грибы, зеленый перец и омлет с сыром… тосты.  — Джаред огласил меню, указав на каждое блюдо ножом для масла, после чего сам принялся за еду.
        Я съела кусочек омлета. Джаред был прекрасным кулинаром. Все, что он для меня приготовил, полностью соответствовало моим вкусам.
        — Мм, как это вкусно. Даже не знала, что я такая голодная,  — проговорила я с набитым ртом.
        Вилка звякнула по тарелке, с омлетом было покончено. Джаред подпер рукой подбородок, очень довольный моим беззастенчивым аппетитом.
        Клер раздраженно вздохнула:
        — Тебе следует знать: Синтии известно, что Нина здесь ночевала.
        С безразличным видом сестра наблюдала, как лицо брата превращается в злобную маску.
        — И откуда же она об этом узнала, а, Клер?  — закипел Джаред.
        — Я ей сказала,  — не стала отпираться Клер.
        Джаред стукнул кулаком по столу. Я подскочила, а Клер и глазом не моргнула. Глядя, как они буравят друг друга взглядами, я гадала, как бы убраться с линии огня.
        Заметив мое растущее беспокойство, Джаред положил ладонь мне на руку.
        — Что именно ты ей сказала, Клер? А что еще важнее, зачем?  — процедил он, стараясь сохранять спокойствие.
        — Ты не оставил мне выбора, Джаред. После того, что случилось в госпитале и прошлой ночью, Синтии нужно иметь представление о происходящем. Отец поступил бы так же.
        — Отца здесь нет,  — сказал Джаред надтреснутым голосом; спокойствие давалось ему с трудом.
        Клер скрестила на груди руки:
        — Это очевидно, Джаред, в противном случае ты не настаивал бы на том, чтобы я закрыла глаза на твои поступки. И часа не прошло, как отец умер, а ты уже нарушил все установленные им правила. Я пыталась сказать тебе, но ты не слушал…
        — Можешь сказать сейчас, Клер!  — рявкнул Джаред.
        Стоицизм Клер пошел на убыль: уж больно строго говорил с ней брат.
        — Отлично. Синтия ждет в «Эндрюсе». Может, ей удастся остановить это, пока дело не зашло слишком далеко.  — Клер отодвинулась от стола, сгребла ключи и взяла мотоциклетный шлем.
        Громко хлопнула, закрывшись за ней, входная дверь; я вся сжалась.
        От удара двери о косяк задрожали полки. Я уставилась на Джареда; у него играли желваки.
        — Синтия знает о нас, что с того?  — спросила я, сжимая его руку.
        Джаред ответил не сразу. Он явно взял паузу, чтобы успокоиться, прежде чем ответить.
        — Это… все усложняет,  — мрачно сказал он.  — Тебе надо вернуться. Чем дольше она ждет, тем хуже все станет.
        Я встала и покачала головой:
        — Я что-то упустила? Мы ведь говорим о моей матери. Чего ты так занервничал?
        Джаред убрал наши тарелки в раковину и сразу направился к вешалке, протянул мне пальто и попытался улыбнуться. Получилась какая-то болезненная гримаса.
        — Готова?
        Кивнув, я извернулась и влезла в пальто. Хорошо, что он взял меня за руку и не отпускал, пока мы не дошли до его внедорожника. Еще больше меня порадовало, что он продолжал держать мою руку всю дорогу до «Брауна». Однако он не проронил ни слова, пока мы не доехали до «Эндрюса».
        Поставив «эскаладу» на парковку, Джаред посмотрел вперед, отпустил мою руку и навалился на руль.
        — Ты не зайдешь?  — спросила я.
        Джаред покачал головой:
        — Меньше всего она хочет видеть меня.
        — О… Ладно,  — сказала я, не понимая, чем объяснить его поведение.
        Джаред признался, что однажды посмел перечить моему отцу, но избегал встреч с матерью.
        Я потянулась к дверце, но тут Джаред схватил меня за руку и притянул к себе. В его глазах застыла тревога. Он взял меня за голову обеими руками, нетерпеливо прижался губами к моим губам. Когда он наконец прервал поцелуй, то прижался лбом к моему и закрыл глаза.
        — Ты ведешь себя так, будто прощаешься навсегда,  — сказала я и вдруг занервничала.
        — Я не могу просить тебя идти против матери, Нина.
        От удивления я хохотнула:
        — Ты думаешь, она запретит мне видеться с тобой?
        — Именно это она и сделает.
        Я покачала головой:
        — Тебе следует принять к сведению, что моя мама уже пыталась повлиять на мои решения — без всякого успеха. Она сама это прекрасно помнит.
        — Она умеет добиваться своего. Просто… не слушай ее.
        — Ее уловки на мне не сработают. Меня так просто не собьешь.
        Джаред улыбнулся уголком рта; вышло натянуто.
        — Позвоню тебе позже, хорошо?
        Я провела обеими руками по его волосам. Он снова прижался ко мне лбом и шепнул:
        — Хорошо.
        «Эскалада» стояла на месте, пока я не вошла в здание, после чего медленно тронулась.
        Зная, что Джаред все услышит, я поспешила в свою комнату. Мне не терпелось усмирить бурю, бушевавшую в глазах Джареда, даже если для этого придется вступить в схватку с Синтией Грей.
        Я открыла дверь и замерла на месте. Синтия стояла посреди комнаты, скрестив на груди руки, готовая к конфронтации. Бет сидела у своего рабочего стола. Она извернулась и бросила на меня сочувственный взгляд.
        — Пожалуй, схожу за кофе. Кто-нибудь хочет, чтобы я принесла…
        — Нет, спасибо,  — перебила Синтия.
        Похоже, ее ярость перешла все границы; она никогда раньше не позволяла себе такой грубости.
        — Принеси мне, Бет, спасибо,  — сказала я, показывая, что ценю ее услужливость.
        Бет кивнула, схватила в охапку свое пальто и пулей вылетела из комнаты.
        — Где ты была?  — вопросила Синтия.
        — Ты прекрасно знаешь, где я была,  — сказала я и выпятила подбородок, повторяя ее мимику.
        Это обезоружило Синтию. Обычно она пользовалась эффектом внезапности. Но Синтия быстро оправилась:
        — Ты не должна связываться с Джаредом, Нина. Ты о нем всего не знаешь, поверь мне.
        — Знаю достаточно, мама.  — Я села на кровать Бет и уставилась в пол. Мне придется тщательно выбирать слова.
        Синтия склонила голову и встала прямо передо мной:
        — Нина Элизабет, это слишком опасно. Я понимаю, ты уверена, что знаешь его, но это не так.
        Я издала короткий смешок:
        — Если он так опасен, почему ему платят за то, чтобы он охранял меня?
        У Синтии отпала челюсть.
        — Это соглашение заключил с ним твой отец. Ты не слышишь меня. Не он опасен для тебя. Это тебе опасно быть… сближаться с ним. У него врагов не меньше, чем у твоего отца.
        — Я сама знаю, что делаю.
        — Ой ли? Ты хоть знаешь, во что ввязываешься? Не думаю, что у тебя есть хоть малейшее представление о том, куда все это может завести и из чего тебе придется выбирать. Он тоже наверняка об этом не задумывался, в противном случае не лез бы к тебе. Или нет, может быть, он слишком эгоистичен, чтобы его это беспокоило…
        — Эгоистичен?!  — взвизгнула я.  — Как ты можешь о нем такое говорить? После того, что он и его семья вынесли из-за нас, мама?
        — Так вот из-за чего все это? Чувство вины?  — Синтия мерила шагами комнату, не разнимая скрещенных на груди рук.
        — Нет!  — Я была в отчаянии.  — Ничего подобного!  — Мне стало стыдно, что Джаред мог услышать ее слова.
        Синтия закрыла глаза и вздохнула:
        — Нина… пожалуйста. Я тебя умоляю. Ты знаешь, я желаю тебе счастья… но это… это до добра не доведет.  — Мать говорила очень тихо.
        Я улыбнулась:
        — Разве что-нибудь заканчивается хорошо?
        Синтия издала смиренный вздох, но на этот раз он отличался от обычного — был похож на те, которые она применяла в редких случаях, когда в спорах с Джеком у нее не оставалось аргументов.
        — Мне бы хотелось, малышка, чтобы сейчас ты — в единственный раз — прислушалась к тому, что я пытаюсь тебе объяснить. Я никогда не боялась так, как в последние месяцы.
        С тринадцати лет я стала невосприимчива к печально известным материнским попыткам давить на совесть, но сейчас она сослалась на смерть Джека, и я не могла не испытать чувство вины. Мать всегда стремилась утаить от меня правду, и я решила, что так будет и после потери отца.
        Она обманывала меня, держала в секрете отношения между Джеком, Гейбом и другими Райелами. Стоило мне подумать об этом, как чувство вины сменилось гневом.
        — Не смей указывать мне, что я должна чувствовать!  — Я злобно смотрела на нее.
        — Еще не поздно, Нина. Ты можешь спасти себя,  — сказала Синтия и приподняла мой подбородок.
        Нехарактерное для нее выражение нежной привязанности обескуражило меня, но я сохранила решительность и отвернулась.
        — Не надо спасать меня от Джареда.
        Синтия шумно втянула воздух:
        — Нина…
        Я поняла, что она выдохлась — достала из рукавов все тузы и выложила на стол все карты. Ощутив себя победительницей, я представила, как улыбается Джаред, слыша мои слова.
        Вернулась Бет и села рядом со мной на постель:
        — Арахисовые сливки и «Спленда».  — Она улыбнулась, протягивая мне пенопластовый стаканчик.
        — Спасибо, Бет.
        Синтия смотрела на меня, дыша гневом.
        — Я еду домой. Пожалуйста, подумай о том, что я сказала. Это важно.
        — Подумаю.  — Я попыталась скрыть облегчение от известия, что она уходит.
        Бет закрыла дверь, а потом повернулась ко мне:
        — Она говорила с тобой о сексе?
        — Что? Нет!
        Я скривилась от омерзения. Обсуждать свою сексуальную жизнь с матерью? Аж живот скрутило от одной мысли об этом. У Бет иногда возникают совершенно нелепые идеи.
        — Но ты же осталась у него на ночь?  — Лицо Бет осветилось восторженной улыбкой.
        — Мы пошли к нему на чердак, он готовил…
        — Готовил?  — перебила Бет.
        Я кивнула:
        — Он подарил мне цветы, и там повсюду были свечи. Мы говорили до самого утра.
        Бет прижала коленки к груди!
        — Вау! Я же говорила, он в тебя влюблен. У меня на этот счет шестое чувство.
        — Ты удивительная,  — благодарно сказала я.
        — Спасибо, что обратила внимание,  — ответила Бет. Ее глаза весело прищурились.  — Когда увидитесь снова?
        — Сегодня, попозже — я надеюсь. Утро будто оборвалось на полуслове…
        — Из-за Синтии,  — сказала Бет.
        Я кивнула, и она встала, чтобы собрать свои вещи.
        — Через час я иду с Чедом и Такером в больницу. У тебя есть время до встречи с Джаредом?
        — Да,  — ответила я, мгновенно решившись.
        Бет позвонила по мобильнику, чтобы сообщить Чеду, что я поеду с ними. Как только он ответил, Бет понизила голос. Она пыталась навести тень на плетень, но я поняла: не то Чед, не то Такер, а может быть, они оба были не в восторге оттого, что я собралась с ними. В конце концов победа осталась за Бет. Она повернулась ко мне и подмигнула.
        Мне позволили приехать в больницу; Такер и Чед не подавали виду, что злятся на меня, но атмосфера в джипе Чеда была наэлектризована. Я не догадывалась, в чем проблема и что означает это скрытое недовольство, пока мы не оказались в новой палате Райана.
        Увидев меня, Райан не выказал радости. Напротив, он вел себя так, будто само мое присутствие уязвляло его. Не тратя времени, он перешел к нападению и презрительно бросил:
        — Как прошло свидание?
        — По-моему, ты не хотел слышать об этом.  — Ответ был дан автоматически и прозвучал язвительно. Я не собиралась оправдываться, но меня задел его ехидный тон.
        — Это было до того, как Бет обзвонила всех в три часа ночи, разыскивая тебя. Было так здорово, а?  — ощетинился Райан.
        Я взглянула на Чеда и Такера: так вот о чем они беспокоились!
        Бет сердито посмотрела на Чеда, и тот ответил ей виноватой улыбкой.
        — Это не я, малышка!  — Он развел руками.
        — А кто же?  — рявкнула Бет.
        Райан вытаращился:
        — Это был Джош. Какая разница?
        Бет протестующе перешла на мою сторону комнаты и скрестила на груди руки.
        — Какое дело до этого Джошу?  — сказала я.  — Если все так беспокоятся, что я тебя расстраиваю, зачем рассказывать тебе о моих поступках?
        Я заняла оборонительную позицию,  — возможно, это был перебор, но я еще не остыла после жарких объяснений с Синтией.
        — Вероятно, они хотят, чтобы я вразумил тебя.
        — А может, это потому, что ты понуждаешь всех занять чью-то сторону?
        Я прищурилась и сложила руки по примеру Бет. Наверное, мы выглядели смешно: этакая Барби-мафия.
        — Тут нет никаких сторон.  — Райан сморщил нос от моих слов.
        — Правда?  — Я удивленно подняла брови и перевела взгляд на Чеда и Такера, стоявших на другой стороне комнаты, а потом на Бет, которая была рядом со мной.  — Мне так не кажется.
        Райан заскрежетал зубами и уставился в окно. Он был слишком зол, чтобы продолжать разговор.
        Я вздохнула:
        — Если бы ты дал ему шанс…
        Райан шумно втянул в себя воздух, готовясь дать мне достойный ответ, но вместо этого скривился и схватился за перевязанную рану, а из груди его вырвался сдавленный стон.
        — Райан…  — Я протянула к нему руки.
        Увидев, как исказилось от боли его лицо, я почувствовала себя виноватой и сделала шаг к кровати.
        — Уйди, Нина. Просто… уйди,  — сказал он, зажмурившись.
        Я хотела просить прощения, но за что? Не извиняться же за то, что я с Джаредом, а ведь в глазах Райана это было моим единственным преступлением.
        Не сказав больше ни слова, я вышла в комнату ожидания. Восхитительное утро сменилось отвратительным днем.
        Через полчаса появились Бет, Чед и Такер. Мы вместе пошли к джипу, молча.
        По дороге домой я старалась найти утешение в их беседе. Они обсуждали, идет ли Райан на поправку, как скоро его выпишут, вспоминали веселые истории, которыми пытались его подбодрить. Ничего не помогало. На мне будто висел знак позора,[2 - Красная буква «А», которая прикреплялась к одежде женщины, обвиненной в прелюбодеянии.] хотя я не сделала ничего дурного.
        Как только мы въехали на парковку, у меня зазвонил телефон. Засветился дисплей, и по нему пробежала строчка с именем и номером Райана. Я вылезла из Чедова джипа и прижала трубку к уху.
        — Прости меня, Нина,  — быстро проговорил Райан, извиняющимся тоном.  — Ты была права; это твое дело. Я просто не ожидал… Сам не знаю чего.
        — Это не то, о чем ты подумал. Я просто уснула,  — начала объяснять я.
        — Мы ведь с тобой друзья, Нина, правда?  — сказал Райан.
        У меня все внутри сжалось — так жалобно он говорил.
        Я прикрыла глаза ладонью:
        — Конечно мы друзья. Мне страшно не нравится, что ты на меня обозлился.
        — Я не имел на это права. Мне нужно убедиться, что я еще не разрушил все.
        Разрушил все? Он лежал в больнице, получив ранение, которое я могла предотвратить. Чувство вины было невыносимым.
        — Прости меня,  — выдавила из себя я.
        — Я ревнивый идиот, Нина. Просто… обещай мне, что ты вернешься. Я больше не буду срываться, клянусь!  — Голос его звучал почти как мольба, и я поспешила прервать этот поток самоуничижения.
        — Ты от меня так просто не отделаешься.
        Бет улыбнулась, глядя, как я убираю в сумочку телефон.
        — Рада, что вы во всем разобрались.
        — Я тоже,  — со вздохом отозвалась я.
        Оказавшись в своей комнате, я набрала номер Джареда. В ухо один за другим летели гудки, и вдруг запищал сигнал для отправки голосовой почты; он застал меня врасплох.
        — П-привет, Джаред,  — заикаясь сказала я, рассчитывая, что мне ответит он сам.  — Это Нина. Я вернулась из больницы и решила тебе позвонить. Поговорим позже.
        Прошло два часа. Джаред не звонил, и я начала волноваться. Он так сильно переживал, к чему приведет моя встреча с матерью. Почему же он все не звонит и не звонит? Вдруг я подумала: да ведь он слышал мое сообщение в тот момент, когда я его оставляла. Но и от этого легче не стало.
        Когда я уже совсем потеряла терпение и собралась набрать его номер вторично, в дверь постучали.
        — Поздравляю с субботой,  — сказала Ким, влетая в комнату.
        — Привет, Ким,  — разочарованно промямлила я.
        — Ну, я тоже тебя люблю.
        — Она ждала Джареда,  — объяснила Бет.
        — Я слышала, свидание прошло хорошо.  — Ким заработала бровями.
        — Я отключилась, а он спал на диване.
        Ким сморщила нос:
        — Облом.  — Она тут же повернулась к Бет.  — Что ты делаешь сегодня вечером?
        — О… мы идем куда-то с Чедом. Извини,  — сказала Бет, но в ее голосе не слышалось даже нотки сожаления.
        Ким улыбнулась:
        — Ну, может быть, ты проведешь время поинтереснее, чем великая грешница Нина.
        Я напряглась, зная, что Джаред и Клер могут все услышать.
        — Брось, Най. Я пошутила!  — поспешила оправдаться Ким. Она приняла мое смущение за злобу.
        Ким заставила меня описать ей весь наш вечер с Джаредом. Мне было трудно объяснить, сколько времени я провела у него, и передать все, о чем мы говорили. Я постоянно поглядывала на телефон, хотя знала, что никто не звонил.
        Бет описывала смачные подробности нашего визита в больницу. Казалось, это заинтриговало Ким.
        — А чего ты ждала? Он без ума от Нины,  — сказала Ким.  — Я понимаю, Най, тебе нравится Джаред, но Райан тоже неплохой парень.
        — Знаю,  — сказала я и снова взглянула на мобильник.
        — Кто должен позвонить? Ты проверяешь телефон, как наркоманка в ожидании дилера,  — язвительно заметила Ким.
        — Ким!  — обиженно крикнула я и покраснела.
        — Что с тобой сегодня? Ты ведь вроде выспалась,  — смущенно спросила Ким.
        — Выспалась. Просто я хотела бы, чтобы ты держала рот на замке!
        — Най, мы в твоей комнате. Кто может нас услышать?  — Ким непонимающе посмотрела на Бет, будто считала, что я схожу с ума.
        — Никто,  — ответила я.  — Ты просто… нет, ничего. Мне надо идти.
        Я сгребла в охапку пальто, запихнула телефон в сумочку и направилась к двери. Мне хотелось, чтобы Джаред отказался от микрофонной части правды. Вести в своей комнате обычные разговоры стало неуютно.
        Наступил понедельник. Никаких вестей от Джареда. Я вся исстрадалась: он был где-то рядом и не хотел говорить со мной. Он столько всего мне сказал той ночью. Казалось бы, после таких признаний у меня не должно остаться и тени сомнения. Однако я продолжала мысленно возвращаться к печальной перспективе: что, если он, высадив меня из машины, по какой-то причине решил, что я не стою длительного обожания.
        Прошла неделя. Единственным местом, где я чувствовала себя относительно нормально, оказалась больница. Изо дня в день я сбегала с территории университета и чувствовала, что могу свободно дышать, только когда садилась на край больничной койки Райана. Мы почти покончили с его домашней работой, когда он наконец решил сменить тему.
        — Ты не собираешься объяснить мне, что с тобой происходит?
        — О чем ты говоришь?  — спросила я с натянутой улыбкой.
        — Нина, это я, ты говоришь со мной.
        У меня слезы навернулись на глаза, и я зарылась лицом в одеяло Райана.
        — Нина, что случилось?  — спросил он, неловко похлопывая меня по голове. Я не отвечала. Тогда Райан убрал волосы с моего лица.  — С тобой все в порядке?
        Я покачала головой и украдкой взглянула на него:
        — Нет. Нет. Со мной не все в порядке.
        — Что-нибудь случилось?  — На лице Райана отобразилось мое же собственное отчаяние.
        — Нет. Ничего не случилось. Ты не захочешь слышать об этом.  — Я села и вытерла слезы с лица.
        — Это из-за Джареда?  — предположил Райан.
        Я кивнула, и его лицо исказилось от гнева.
        — Он обидел тебя?
        — Нет!  — Я покачала головой, вновь утирая слезы.  — Нет. Он ничего мне не сделал. Он не…  — Я вздохнула.  — Стыдно говорить об этом.
        — Скажи мне.
        — Он не… хочет меня,  — понурилась я.
        Райан смотрел на меня непонимающим взглядом, словно в моей фразе не было никакого смысла; как будто он не мог себе представить, что такое в принципе возможно.
        — Я уверен, тут кто-то кого-то недопонял. Почему ты так думаешь?
        Я стала противна самой себе. Как можно ставить Райана в такое положение: он посчитал себя обязанным обсуждать со мной поведение Джареда. Нет, я просто ужасный человек.
        — Нина, расскажи мне,  — потребовал Райан.
        Бывает, я сама провоцирую на такую манеру общения людей, которые чувствуют себя обязанными выудить из меня информацию.
        — Я просто подумала, что мы… что он…  — Я не могла выговорить и половины из того, что хотела сказать. Это не уберегло меня от того, чтобы моя речь звучала как лепет капризного ребенка.
        Райан засмеялся, и я подняла на него взгляд.
        — Нина, он идиот.
        — Нет, это неправда,  — возразила я, вытирая глаза рукавом.
        — Если он назначил тебе встречу, провел с тобой целую ночь и не понял, насколько ты восхитительна, значит он не заслуживает того, чтобы ты дожидалась его звонка. Это не для тебя. Любой, кто заставляет тебя сомневаться в этом, дурак.
        — Спасибо, но на самом деле все гораздо сложнее.
        Райан посерьезнел:
        — Нет. Ничего сложного. Если он не в состоянии оценить того, что стоит прямо у него перед глазами, тогда к черту его. И я говорю это не потому, что сам надеюсь оказаться на его месте.
        Я бросила взгляд на Райана, и он подмигнул мне. В ответ я улыбнулась и вздохнула. Тяжелые чувства покинули меня вместе с выдохом. Райан нагнулся ко мне и утешающе поцеловал в макушку.
        — Почему ты так добр ко мне?  — спросила я, когда он протянул мне пару бумажных салфеток, которые вытащил из стоявшей на прикроватном столике пачки.
        — Потому что ты этого достойна.  — Он посмотрел на меня так, будто я уже сама должна была это понять; удержаться от улыбки было невозможно.
        — Думаю, это слоган «Л’Ореали».
        — Ох, я имел в виду другое: «Может быть, она рождена для этого».
        — А это «Мейбелин»?  — саркастически подхватила я.
        Райан уставил на меня палец:
        — Ты хорошая.
        — Удар принимаю — тикать продолжаю.  — Я улыбнулась и подперла рукой подбородок.
        Райан пожал плечами:
        — Не тормози, сникерсни!
        Я опять засмеялась и вытерла остатки влаги со щек.
        — А они все работают, работают и работают.
        Райан посидел немного с озадаченным видом, а потом у него на губах заиграла бесовская улыбка.
        — У меня хорошие новости. Я только что сэкономил уйму денег на автомобильной страховке, подключившись к GEICO.
        Я прищурилась:
        — Вы в хороших руках?
        Райан сцепил свои пальцы с моими:
        — Легка, воздушна, хороша. Девочка с обложки.
        Я закусила губу. Не хотелось прерывать игру. Она отлично отвлекала от печальных мыслей.
        — Просто сделай это.  — Он толкнул меня локтем.
        — Отдай мою вафлю!  — парировала я, убирая руку за спину.
        Райан согнул руку в локте:
        — Мясо — это на обед.
        — Пиво с мужским характером!  — Я села прямо и ждала, чем он ответит.
        — ВЧЧЧЕМДЕЛО?  — Райан сунул свою физиономию прямо мне в лицо, и я расхохоталась.
        Пациент присоединился ко мне, и мы оба зажали рот руками, а то еще прибегут медсестры и станут нас успокаивать.
        — Спасибо тебе. Мне этого не хватало.  — Я пыталась отдышаться, держась за живот.
        — Да уж, это точно,  — согласился Райан.


        На следующее утро меня разбудил телефонный звонок. Я нащупала мобильник на ночном столике, выдернула из порта шнур зарядного устройства и поднесла трубку к уху.
        — Алло?  — Я скривилась в ожидании, что человек на другом конце линии отметит своеобразие моего голоса, а он был похож на вопль маньяка.
        — Привет, Най. Это Райан. Ты вчера оставила у меня учебник анатомии. Хотел предупредить, прежде чем ты пойдешь на занятия.
        — Ох, ох! Спасибо. Наверное, он мне сегодня не понадобится: мы готовимся к лабораторной.  — Я потерла глаза, не понимая, как мне удалось уснуть. Судя по ощущениям, я вовсе не спала.
        — Я тебя разбудил?
        — Да, но это хорошо.  — Я посмотрела на часы.  — Все равно будильник зазвонит через десять минут.
        — Медсестра сказала, что меня, может быть, выпишут сегодня или завтра.
        — Отлично! Сообщи мне, и я соберу войска, чтобы встретить тебя с триумфом.
        — Договорились,  — чирикнул он с восторгом, необычным для столь раннего часа.
        Занятия тянулись бесконечно долго, я с трудом заставила себя досидеть до конца. Когда я оказалась в своей комнате, навалилась страшная усталость, и я решила быстренько приготовить что-нибудь, перекусить и немного вздремнуть.
        По кровати были разбросаны горы тетрадок, но закончить домашнюю работу не удавалось. Я не могла сконцентрироваться на заданиях, зная, что каждый раз, когда переворачиваю страницу, я скребу вилкой по тарелке, вздыхаю и Джаред слышит это.
        Когда в голове пронеслась эта мысль, во мне запульсировал гнев. Как же так? Он раскрыл мне тайны, которые я должна хранить, признался в любви, наобещал с три короба, а потом просто исчез.
        — Кто так поступает?  — громко спросила я и покачала головой, вспомнив, какую сцену Джаред разыграл, когда высаживал меня из машины у «Эндрюса».
        Изобразил, будто его ужасает возможность потерять меня, что он боится, как бы мать не уговорила меня держаться от него подальше. И что теперь? Сам избегает меня.
        Я задержалась на этой мысли и подумала: что же могло измениться за время, прошедшее с момента нашего прощания у «Эндрюса» до моего возвращения из больницы? Раньше я принимала во внимание только свои возможные ошибки. Но теперь задумалась о другой вероятной причине того, что Джаред начал бегать от меня как от чумы,  — о своей матери.
        Когда до меня дошло, я закрыла ладонью рот. Она говорила с Джаредом. Она приказала ему не приближаться ко мне, и он послушался.
        Схватив пальто и ключи, я вылетела за дверь, как будто в моей комнате полыхал пожар. Я добежала до машины и понеслась из «Брауна» в родительский дом, по дороге нарушая все правила движения.
        Когда я свернула на подъездную дорожку, кураж куда-то улетучился, но я все равно намеревалась узнать, почему Джаред изменился в отношении ко мне. Мне необходимо было выяснить, связано ли охлаждение с тем, что я не оправдала его ожиданий, или причина в другом.
        Я ворвалась в дом, призывая мать. После того как я в третий раз выкрикнула ее имя, она торопливо спустилась по лестнице.
        — Что ты ему наговорила?  — без предисловий начала я.
        — Наговорила — кому?  — На лице Синтии моментально нарисовалась гримаса отвращения.
        — Мама, прекрати!  — заорала я.
        Синтия вскинула бровь и медленно произнесла:
        — Следите за своим тоном, пока вы в моем доме, юная леди.
        Я тряхнула головой и сделала шаг по направлению к ней:
        — Что ты сказала Джареду?
        Синтия немного помедлила:
        — Я сказала ему то, что ему нужно было узнать, Нина. Разумеется, ты не захотела меня выслушать, так что у меня не осталось выбора.
        — Ну почему? Почему ты стараешься намеренно причинить мне боль?
        Синтия обомлела от моего заключения:
        — Нина, я просто стремлюсь уберечь тебя от самой себя. Если ты сама не соображаешь… тогда я рада, что хоть он на это способен.
        — Мама, я тебя умоляю… не делай этого. Я была…  — Мне не удалось завершить фразу. Я уселась на нижнюю ступеньку и закрыла лицо руками.
        Синтия сошла ко мне и примостилась рядом:
        — Я знаю, ты считаешь, что во всем разобралась, но это не так, дорогая. Никакого твоего понимания не хватит для того, чтобы осознать, чтО ты на самом деле выбираешь. Я рада, что Джаред действительно любит тебя достаточно сильно, что позволил тебе уйти.
        Взглянув на мать, я спросила:
        — Ты хоть сама себя слышишь? Он любит меня, мама. Он меня любит, а ты…  — Я покачала головой и пошла к двери.  — Ты хотя бы подумала, что чувствую я?  — Задавая вопрос, я стояла к ней спиной.
        Она не ответила.
        Давясь слезами, я вернулась к машине. Оставалась только одна возможность поговорить с ним — сейчас.



        ГЛАВА 8
        ЧИСТИЛИЩЕ

        Я тщательно осмотрела свой стол, пробежалась пальцами по каждому из перепутанных проводов, болтавшихся внизу. Джаред меня услышит, хочет он того или нет. Это я решила твердо, сомнений не осталось. Я планомерно, сантиметр за сантиметром ощупала раму зеркала, заднюю стенку микроволновки, мини-холодильник, проверила все под обеими кроватями и под телефоном, обычным, проводным,  — такие стояли по всему общежитию.
        Прошел целый час, а я ничего не нашла. Конечно, мне не удастся обнаружить микрофон, который он установил. Я попыталась вспомнить все шпионские фильмы, какие видела, и тут меня осенило. Я медленно прогулялась взглядом по стене, подняла его к потолку и сосредоточилась на вентиляторе в центре.
        Катающийся стул Бет был установлен прямо под лопастями. Вентилятор крепился двумя винтами, а у меня не было никаких инструментов. Я кинулась в комнату кастелянши и попыталась выровнять дыхание, пока мелкой дробью стучала в дверь. Открыла женщина со скучающим выражением на лице.
        — Чего тебе?
        — Привет, Дара. Слушай, у меня что-то с вентилятором в комнате…
        — Завтра вызову мастера,  — бесстрастно сказала она и закрыла дверь.
        Толчок плечом — дверь распахнута.
        — Я подумала, нет ли у тебя отвертки, крестовидной. Тогда я могла бы сама попробовать.
        — Филипс?  — спросила она, не проявляя ни малейшего интереса к разговору.
        У меня загорелись глаза.
        — Да! У тебя есть?
        — Какой размер тебе нужен?  — спросила она, поворачиваясь спиной.
        — Не знаю.  — Я уставилась на вентилятор под потолком, Дара сделала то же самое.
        — Тебе нужна маленькая, вот она.
        — Дара протянула мне небольшую отвертку, я поблагодарила ее и бегом вернулась в комнату.
        Отвертка оказалась меньше, чем нужно, поэтому мне пришлось сильно давить на нее, чтобы сдвинуть с места винт. Когда он стал болтаться в отверстии, я начала выкручивать его пальцами. Несколько секунд — и винт упал мне в ладонь. Я взялась за второй. Два трудных оборота — и рука с отверткой соскользнула с головки. Пытаясь удержать равновесие, я ухватилась ладонью за лопасть и порезалась об острый металлический край.
        Я отдернула руку и, разинув рот, смотрела, как из пореза сочится кровь и стекает каплями по предплечью к локтю, оставляя жирную красную линию.
        — Ой! Ч-черт!  — крикнула я, сгибаясь пополам; слезла со стула, чтобы взять несколько салфеток и зажать в комок ладонью. Бросать свое занятие я не желала.
        С салфетками в руке, я попыталась под наилучшим углом вставить отвертку в маленький крест на головке винта. Давя на ручку инструмента, я подалась вперед; колесики покатились… Равновесие поймать я не успела; стул выехал из-под меня, я грохнулась на пол и сильно ударилась локтем.
        Через мгновение я ощутила боль, она пронзила всю руку. Я закрыла глаза и всхлипнула:
        — О-ой…
        Но едва я смогла думать о чем-то еще, помимо прострела в руке, как тут же с грехом пополам взобралась обратно на стул.
        Открутив вентилятор, я встала на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь. Сердце подскочило, когда я увидела крошечную черную штучку, угнездившуюся в многолетнем слое пыли. Я засунула руку внутрь чашки, скрывавшей мотор, и подцепила кончиками пальцев кусочек пластика. Пришлось приложить усилие, чтобы оторвать его от стенки. Я вытащила черную таблетку наружу и держала перед глазами. Вот он, миниатюрный микрофон Джареда. Вот она, правда, против которой не попрешь,  — зажата в моей руке.
        Ошеломленная новым чувством, я слезла со стула и плюхнулась на него. Джаред наверняка меня слышал и понял, что я сделала. Но как же болит рука, а на другом конце этой штуковины — Джаред. Чувство боли и мысль о досягаемости любимого слились, и мои глаза наполнились слезами.
        — Джаред?  — выдохнула я, стараясь унять дрожание голоса.  — Я знаю, ты меня слышишь.  — Я закрыла глаза и вздохнула.  — Не имею понятия, что она сказала тебе. Мне все равно, просто…  — Я осеклась и замолчала, а потом шепнула: — Я скучаю по тебе. Чем ты занят? Все разговоры о совместном старении были правдой? А теперь ты послушаешься ее и уйдешь? Прошу тебя, пожалуйста…  — Произносить эти слова было мучением.  — Пожалуйста, просто поговори со мной. Прошу.
        Я смотрела на мобильник и молила, чтобы экран загорелся и раздался звонок. Прошла целая вечность, но телефон лежал на ночном столике, темный и беззвучный.
        Утерев глаза, я перевела взгляд на провод — он спиралью свешивался с потолка. Меня охватила ярость. Я встала, накрутила проводок на руку, дернула — раз-другой, и вот он наконец оторвался. Посмотрев на оборванный конец провода, я удовлетворенно смахнула с глаз слезы. Это нечестно, что он может слышать меня, раз я осталась одна.
        С ночного столика раздался жужжащий звук; я обомлела. Телефон звякнул снова, я бросила на пол провод и едва не запуталась в нем, чтобы добраться до телефона и успеть ответить.
        — Джаред?  — задыхаясь выпалила я.
        — Это… ух, это Райан. Извини.
        — Нет! Не извиняйся.  — Я шмыгнула носом.
        — Все в порядке? У тебя такой голос, будто ты плакала.
        — Ты зачем звонишь?  — У меня не было настроения обсуждать с ним последний приступ безумия.
        — Я…  — он заколебался,  — хочу сказать, что меня утром выписывают.
        — Ох. Да, хорошо. Я приду. Ты уже сообщил остальным или это сделать мне?  — спросила я, надеясь, что он поймет намек.
        — Я только начал обзванивать всех.
        Он сообщил мне первой. Я даже не знала, как к этому отнестись.
        — Нина?
        — Мм?  — протянула я, отвлекшись на провод, изогнувшийся возле кровати.
        — Чем ты расстроена? Это из-за Джареда?  — Мое молчание стало для него ожидаемым ответом.  — Я готов убить его за тебя,  — прорычал Райан.
        — Это не его вина, Райан. Я тебе говорила. Все очень сложно.
        Райан вздохнул, принимая мои невнятные объяснения.
        — Увидимся утром.


        Пятница прошла легче, чем я ожидала. Мы вшестером отплясывали на импровизированной вечеринке по поводу возвращения Райана. Сначала караван наших машин, украшенных шариками и баллонами от блеска для обуви, подъехал к больнице. Когда Такер выкатывал Райана из дверей, окна в грузовичке Джоша содрогались от ритмов «Paradise City». Под наш одобрительный свист и неистовые хлопки Райан залез на пассажирское сиденье к Джошу, улыбнулся и крикнул мне:
        — Давай, Нина!
        Он сделал приглашающий жест. Я забралась на сиденье рядом с ним, Райан поднял еще слабую руку и положил на спинку моего кресла. Всю дорогу к «Брауну» мы смеялись и шутили, а потом всемером прошествовали в комнату Райана.
        — Как на параде,  — сказал бывший больной, лучась от радости, потом проковылял к столу и в изнеможении упал на стул.
        Мы сели и стали разговаривать, немного погодя Бет, Чед и Такер ушли на занятия. Через полчаса за ними последовали Ким и Джош.
        — Что у тебя с рукой?  — спросил Райан, глядя на мою неловко перевязанную ладонь.
        — Порезалась о вентилятор у себя в комнате,  — ответила я, пожимая плечами.
        — Ого! Ты успела привиться от столбняка?
        Я кивнула.
        — Забегу к тебе позже, ладно? У нас много работы.
        — У тебя занятия?  — разочарованно спросил Райан.
        Я усмехнулась:
        — У меня уже два часа занятия, Райан.
        — Спасибо за встречу. Может, будем устраивать такое каждый месяц?
        — Хорошо. Только в следующий раз я против удара ножом. И во все остальные.
        Я обняла его, а когда отстранилась, возникла неловкая пауза.
        — Не расстраивайся. Я приду к тебе позже, и мы позанимаемся.
        Я пошла к двери, а Райан ласково смотрел мне вслед:
        — Увидимся, Най.
        Закрыв за собой дверь, я шумно выдохнула. Не могу точно сказать, было ли то чувство вины, или так подействовал взгляд в глаза Райана после того, как я обняла его, но, когда мы оставались с ним наедине, все ощущалось как-то иначе. Я забывала об ангелах и демонах, о чувстве ненужности. В присутствии Райана жизнь становилась нормальной.
        Вскоре после начала урока мои мысли обнулились до Джареда. Вспомнив прошлый вечер, я зажмурилась. Моя выходка, должно быть, избавила Джареда от всяких сожалений по поводу нашего разрыва, которые он мог испытывать. Голос профессора звучал невнятным фоном, и я сопела, силясь сдерживать слезы. Мало того что в последние дни на меня все поглядывали косо, будто я спятила, не хватало еще разрыдаться прямо в классе.
        Наедине с собой в своей комнате я дала волю слезам. Хорошо, что Джаред не слышит моих рыданий и патетических всхлипов. Блуждающий взгляд остановился на вентиляторе: вот это да! Крышка аккуратно прикручена обратно к потолку. Вчера вечером у меня не было сил вернуть ее на место.
        Я сползла на пол и приподняла край одеяла, чтобы заглянуть под кровать, куда вчера засунула обрывок провода с микрофоном. Увидев под кроватью только одинокий носок в окружении стайки пыльных комочков, похожих на кроликов, я стиснула зубы.
        В мою комнату заходили; кто-то из них — Джаред или Клер — поставил микрофон на место. Я взглянула на потолок, сжала руки в кулаки и уперла их в бока.
        — Держитесь подальше от моей комнаты!
        Отвертка из верхнего ящика комода тоже исчезла. Туда я засунула ее, чтобы не потерять, пока не прикручу обратно вентилятор. Я вылетела в коридор; дверь хлопнула о стену. Мой путь в комнату кастелянши подогревала ярость. Я громко постучала.
        Она открыла с той же безразличной миной, как и в прошлый раз.
        — Чего тебе?
        Я вздохнула:
        — Дара! Как хорошо, что ты здесь. Гм, я, кажется, посеяла твою отвертку. Дашь другую? Теперь мне нужна побольше.
        — Ты потеряла одну мою отвертку и хочешь, чтобы я дала тебе другую?
        — Да,  — сказала я неопределенным тоном, больше напоминавшим вопрос, чем ответ.
        — Подожди.  — Дара вздохнула, ушла на пару секунд и вернулась, держа в руке отвертку большего размера.
        Прибежав в свою комнату, я подтащила стул Бет под вентилятор. Новая отвертка подходила лучше, и я вытащила винты за рекордное время. Потом вытянулась в струнку, встав на цыпочки, и без труда обнаружила знакомый пластиковый предмет. Точная копия первого микрофона была оторвана с первой же попытки.
        Я слезла со стула и тянула за собой проводок, пока он не задрожал от напряжения. Один быстрый рывок — провод отцепился от вентилятора и упал на пол. Меня охватило странное чувство удовлетворенности; я в совершенстве освоила искусство нейтрализации подслушивающих устройств.
        С нагловатой ухмылкой я скрутила тонкий, запутанный проводок в плотное кольцо и прошептала:
        — Я вам не зверушка в зоопарке.
        Дверь задрожала от громкого стука извне. Я повернула ручку, надеясь увидеть рассерженного Джареда. Вместо него я обнаружила за дверью Клер; она стояла передо мной с убийственным выражением на лице.
        У меня будто ком в горле застрял, когда она протискивалась в комнату, развернув плечи. Одним гибким движением Клер взобралась на стул Бет и дотянулась до вентилятора. Новый проводок с микрофоном она пристраивала дольше, чем я его обрывала, а вот прикрутить на место вентилятор ей удалось быстрее, чем я его снимала.
        После этого Клер пошла к двери, но по пути остановилась, посмотрела на провод у меня в руках и резким движением выхватила его. Я даже не успела заметить, как это произошло.
        — Если ты сделаешь это снова,  — она покосилась на вентилятор,  — я тебе язык вырву.
        Попытка сглотнуть не удалась, язык прилип к нёбу. Клер отклонилась назад, угрожающе-сладко оскалилась и покинула меня. Я заперла дверь, а потом обхватила себя. Клер меня напугала.
        От мысли о том, что Джареду слышно каждое мое движение, по щекам потекли слезы, и я прошептала:
        — Не могу этого сделать.
        У меня возникло настойчивое желание уйти подальше от микрофона. Я схватила пальто и ключи. Если я надеюсь обрести возможность нормально жить, нужно поговорить с Синтией.
        — Мам?  — позвала я, входя в столовую.
        — Я на кухне, дорогая,  — отозвалась Синтия.
        Выражение ее лица изменилось, когда она увидела мои опухшие от слез глаза.
        — Что у тебя с рукой, Нина?  — спросила мама, обратив внимание на импровизированную повязку.
        — Я хочу, чтобы ты поговорила с Джаредом, мама.
        Озабоченность сошла с ее лица, и она вернулась к приготовлению ужина.
        — Прости, Нина. Я не могу этого сделать.
        — Тогда позволь мне иметь личную жизнь.
        Кажется, Синтии не слишком понравилась формулировка, но сбить ее с толку было не так-то просто.
        — Это уговор твоего отца с Джаредом.
        — Но папы больше нет.
        Синтия проигнорировала меня:
        — У нас с Джаредом был очень долгий разговор. Если тебе будет легче, знай, что сначала он спорил со мной. Он был очень тверд. Но когда я напомнила ему, как тяжело приходится его матери и как трудно будет тебе, он не мог отказаться и решил поступить так, как будет лучше для тебя. Пока это нетрудно. Ты еще даже не начала понимать, какой тяжелой будет твоя жизнь, если ты не прекратишь эти нелепые…
        — Ты должна попытаться. Ради меня ты просто обязана попробовать,  — молила я.
        Синтия прищелкнула языком:
        — Теперь он не станет меня слушать, Нина. Некоторые вещи нельзя повернуть вспять. Раз уж ты сыграла свою партию, нечего сердиться на противника.
        — Мама…  — Я надула губы, но это не подействовало. Из глаз хлынули слезы.
        — Я его предупредила, что, если он продолжит вязаться к тебе, я его уволю.
        — Что?
        — Продолжать с ним отношения — значит…
        — Ты же знаешь, что только он может обеспечить мою безопасность! И ты готова рискнуть моей жизнью, чтобы доказать свою правоту?
        — Конечно нет! Нина, твой отец настаивал на том, чтобы Джаред и близко к тебе не подходил. Так что придется забыть этого парня!
        — Мама, я его люблю!
        При этих моих словах глаза Синтии расширились. Немного помолчав, она пренебрежительно мотнула головой:
        — Ты сама не знаешь, о чем говоришь.
        Я едва сумела прошептать:
        — Посмотри на меня.  — Я страдальчески опустила плечи.  — Неужели тебе это кажется детской забавой? Я люблю его.
        — Так разлюби. Твой отец не хотел этого. Джаред говорил тебе? Что ему было настрого запрещено сближаться с тобой? Я не стану помогать тебе идти против воли отца.
        — Это не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к Джареду, мама! Папа не хотел, чтобы я знала правду о нем!
        — Нина,  — Синтия тяжело дышала,  — ты в это не веришь.
        Мне было ясно: я напрасно трачу усилия; Синтия мне не поможет. Я отвернулась, чтобы не видеть безразличия в ее глазах, и поплелась к своему «бимеру». Хлынул проливной дождь, и я насквозь промокла, пока дошла до машины. Я быстро покатила по улице, шины оставляли за собой кильватерный след.
        Чем дальше я ехала, тем меньше мне хотелось в общежитие. Возвращение в «Эндрюс» означало окончательное фиаско. Хуже того, где-то внутри меня жило понимание того, что стоило мне переступить порог моей комнаты, как началась бы жизнь без Джареда.
        Зажглись и замелькали по сторонам уличные фонари, дождь бил в ветровое стекло и оставлял на нем крошечные брызги, похожие на кристаллы. Некоторые дороги были закрыты из-за подтопления, и вскоре я оказалась загнанной в какой-то тупиковый проезд. Вдруг сквозь завесу гонимых ветром струй дождя прямо перед моей машиной проявились очертания моста; он вздымался в ночное небо высокой аркой.
        Я выключила мотор и стала размышлять о событиях прошедшей недели. Мои жалкие попытки взять ситуацию под контроль полностью провалились. Но до этого момента я не помышляла о том, чтобы все бросить.
        Сняв шапку и перчатки, я бросила их на соседнее сиденье. В голове созрело решение: единственный выход для меня — уехать. И Джаред поедет со мной, обязательно. Я бы увезла его и от сестры, и от брата, и от Лиллиан. Обняв рулевое колесо, я проникалась мыслью: это ловушка, выхода нет.
        Одна из перчаток упала на подставку для ног, что привлекло мое внимание к сумочке. Из нее чуть виднелся острый кончик ножа для бумаг, принадлежавшего Джеку. Металл блеснул в тусклом свете одинокого уличного фонаря. Недолго думая, я выхватила нож из сумки и высунулась из машины. На меня тут же обрушились потоки дождя, но я твердо поставила ноги на землю, решившись во что бы то ни стало привлечь к себе внимание Джареда. Я сжала в замерзшей руке рукоятку ножа и подняла оружие над головой, прошептав:
        — Он придет.
        С громким криком я пырнула ножом заднее колесо, проткнула покрышку, но до шины не добралась. Тогда я нажала на рукоятку ножа ногой, чтобы довершить начатое и вонзить свое оружие глубже. Радостно отдуваясь, я прислушивалась к громкому шипению выходящего из шины воздуха.
        Ледяной дождь промочил меня насквозь, я задрожала всем телом; злющий ветер впивался в кожу. Через несколько минут я сбросила пальто и закинула его в машину. Дождь хлестал по мне, и дрожь была неукротимой.
        Я ждала.
        Когда со свитера стало течь, я сняла его через голову и швырнула поверх пальто. Сквозь хлопковую рубашку с длинными рукавами дождь ощущался как ледяные занозы, вонзающиеся в тело. Зубы стучали с такой силой, что пришлось держать рот открытым, чтобы они не сломались. Изо рта вырвалось облако пара; порыв ветра пронзил мою кожу новым валом жалящих ледяных игл.
        Я все ждала.
        И вот. Когда я уже думала, что мне конец, пелену дождя прорезал свет фар и прямо передо мной остановилась машина.
        — Нина! Какого черта ты тут делаешь?  — перекрикивал дождь Джаред.
        Он снял куртку и двинулся ко мне. Я попятилась.
        — Ты знаешь, что такое переохлаждение? Ты хочешь замерзнуть насмерть!  — говорил он, протягивая мне куртку.
        — Я л-л-люблю т-тебя,  — дрожа всем телом, выговорила я.
        — Это я слышал,  — сказал Джаред, сдвигая брови.  — Позволь мне отвезти тебя домой.
        Он снова протянул мне куртку, но я сделала еще шаг назад:
        — Т-ты п-послу-ш-шался ее!
        — Я ее не слушал. Если она меня уволит, мне станет труднее защищать тебя. Охранять твою безопасность — это для меня главное. А теперь, пожалуйста, залезай в машину!
        — К-как эт-то может стать тр-р-руднее, если ты будешь с-со мной?
        — Мы можем поговорить об этом, когда ты перестанешь мокнуть под дождем!
        Я отступила еще на шаг.
        — Синтия контролирует все наши средства!  — в отчаянии произнес Джаред.  — Она оплачивает нашу аппаратуру, оружие — все. Я смогу защищать тебя, но не так хорошо. Рисковать этим я не стану!
        — Значит, ты готов бросить меня и мы вернемся к прежнему состоянию, чтобы ты мог купить больше микрофонов и п-пуль?
        Джаред вздохнул:
        — Я не это имел в виду. Ты слишком дорога мне, чтобы я не использовал лучшие средства, Нина. Если бы мне удалось найти для нас выход… Я пытался что-нибудь придумать.
        — Ты говоришь так, чтобы я отступилась!
        — Нет, вовсе нет,  — сказал Джаред. Он поднял куртку и сделал шаг назад. Его скулы напряглись.  — Я совершил ошибку! Я не хотел причинить тебе боль! Мне нужно было время, чтобы исправить то, что я натворил!
        Я попыталась выдавить из себя улыбку:
        — Д-думаю, ник-каких ошибок ты не совершал.
        С выражением отчаяния на лице Джаред сделал шаг ко мне и застонал, когда я вновь попятилась.
        — Не заставляй меня делать это, Нина. Не вынуждай применять к тебе силу. Пожалуйста, сядь в машину!
        — Я не хочу обратно,  — артачилась я.
        Джареда заливало дождем, с подбородка стекала вода.
        — Я не собирался везти тебя…  — вздохнул он.  — Я хочу, чтобы ты поехала со мной домой!
        Мгновение я изучала его, пытаясь прочесть правду по глазам.
        — Я не стану обманывать тебя,  — сказал он, протягивая ко мне руки.  — Я хочу забрать тебя домой.
        Я втянула носом воздух и кивнула. Джаред, не тратя времени, завернул меня в свою куртку, но она уже успела промокнуть. Он поднял меня на руки, и в следующую секунду я оказалась в его машине.
        Прыгнув за руль, Джаред включил обогреватель и стал ладонями растирать мне руки.
        — Боже, Нина, у тебя губы синие.
        Он несся по улицам, которые больше походили на реки. Только я прикрыла глаза, он уже парковался у своего дома.
        — Только не спи, Нина. Не засыпай.
        Джаред перешагивал через три ступеньки; он отпер дверь и промчался на чердак. Поддерживая меня одной рукой, он включил душ. Комната наполнилась паром.
        Он засунул мое окоченевшее тело под душ, придерживая, чтобы я не упала. Вода обожгла иззябшую кожу, и я вскрикнула. Вскоре дрожь стала утихать. Когда я уже могла держаться на ногах самостоятельно, Джаред сделал воду теплее.
        Я посмотрела на него:
        — Прости. Я не знала, как еще поступить.
        Джаред поморщился, глаза блеснули стальной голубизной.
        — Тебе надо согреться.
        Он снял с моей ладони мокрый бинт и осмотрел рану, потом скривился и взглянул на меня. Я наблюдала, как он осторожно протирает салфеткой гноящийся порез.
        — Надо было наложить швы,  — проворчал он, смывая с раны мыло.
        — Что-нибудь не так?  — с беспокойством спросила я. В глазах Джареда я видела больше обиды, чем тревоги за меня.
        — Все, Нина. Я оставил тебя одну на неделю, и в результате у тебя инфицированная рана; ты чуть не сломала руку, упав со стула, и едва не замерзла насмерть… или утонула… Понятия не имею, что случилось бы раньше.
        — Знаю. У тебя есть все основания злиться.
        — Злиться? Я убедил себя: когда придет время, я сделаю тебя счастливой лучше, чем любой другой. И вот… посмотри на себя. Я сделал твою жизнь только хуже. Ты переживаешь, что я на тебя злюсь? Да ты должна ненавидеть меня за то, что я сделал.
        Я провела пальцами по его волнистым мокрым волосам. Пальцы болели. Джаред закрыл глаза и вздохнул.
        — Я скучала по тебе.
        Лицо Джареда помрачнело.
        — Я с ума сходил. Когда ты нашла микрофон, Клер пришлось сдерживать меня. Одно дело — знать, что ты страдаешь, и совсем другое — что виноват в этом я.
        Я виновато улыбнулась:
        — Тебе нужно найти новое место для микрофона, а то я слишком быстро нашла его. Я уже дважды тебя обставила.
        — Обставила меня? У тебя не хватило сообразительности даже спрятаться от дождя.
        — Зато у меня хватило сообразительности, чтобы понять, что мы с тобой должны быть вместе.
        В глазах Джареда застыла боль.
        Я наклонилась и поцеловала его в щеку. Он притянул меня к себе, сверху на нас текла вода; от моего нежного поцелуя голубые глаза Джареда вспыхнули страстным огнем. Он поцеловал меня так, будто я была воздухом, которого ему не хватало пять дней. Ни один из нас не спешил отстраниться, муки, которые мы испытали в разлуке, стали топливом, подогревавшим каждый миг совместного бытия. Наши губы разъединились, и Джаред прислонил меня к кафельной стенке душевой. Я вцепилась в его рубашку обеими руками и потянула к себе, но ничего не вышло. Джаред обхватил ладонями мое лицо и упоенно поцеловал.
        Опустив руки, я взялась за край его рубашки и стянула ее через голову, обнажилась атлетическая грудь. Мокрая рубашка шлепнула по полу душевой. Я скользнула руками по его спине, и он застонал. Джаред стал энергичнее действовать языком, потом опустил руку и ухватил мою ногу под коленкой, поднял ее и прижал меня к себе. Я впилась пальцами в его спину. Напряжение в тесном пространстве душевой достигло новой стадии; я готовилась к продолжению. Но в этот момент губы Джареда обмякли, он прервал поцелуй и отстранился от меня, несколько раз чмокнув на прощание.
        — Это была очень долгая ночь, Нина. Тебе надо отдохнуть.
        — Не думаю, что у меня получится,  — сказала я, прижимаясь лбом к его груди.
        Джаред поцеловал мои мокрые волосы:
        — Постарайся.
        Когда он посчитал, что я достаточно согрелась, то вытащил меня из душа и завернул в полотенце. Как уютно мне было, когда он нес меня на руках в свою постель.
        — Ты все еще дрожишь,  — нахмурился Джаред.
        — Но я чувствую себя намного лучше, правда,  — заверила его я.
        Внизу хлопнула входная дверь, и Джаред поцеловал меня в щеку.
        — Это Клер. Поменяла колесо и пригнала сюда твою машину. Она поможет тебе переодеться в сухую одежду.
        Мне было не до споров: тело болело и зудело, будто его обработали пескоструем, закатали паровым катком и утрамбовали в мусоровозе.
        Джаред ушел; Клер отлепила от меня мокрую одежду — стянула через голову футболку с длинными рукавами и надписью «NAVY».[3 - Флот (англ.).]
        — Спасибо,  — шепнула я.
        Она вскинула бровь:
        — А я думала, это у меня не все дома.
        Я вздохнула. Хотела засмеяться, но мои глаза медленно закрылись и вновь распахнулись.
        Клер вытащила фен из мохнатой ярко-розовой сумки и принялась сушить и расчесывать мне волосы. Я приготовилась терпеть муки: пусть, думаю, дерет как хочет; однако она проявила почти материнскую мягкость.
        Наконец шумный фен был выключен, и Клер села на корточки напротив меня.
        — Ну вот. Ты готова.
        Проходя мимо Клер на лестнице, Джаред одарил сестру благодарной улыбкой. Он был без рубашки, из одежды на нем были только голубые штаны от пижамы. Стоя в душе, я впервые увидела его телесную красоту, и, несмотря на крайнюю усталость, это зрелище произвело на меня впечатление. Играя гладкими мышцами, Джаред опустился на колени передо мной; в руках он держал маленькую белую коробочку.
        — Дай мне руку.
        Кожа вокруг пореза была матовой и сморщенной после долгого душа. Джаред наложил мазь с антибиотиком на рану, протянувшуюся на всю ладонь — от запястья до основания указательного пальца. Больно не было, но сидеть неподвижно удавалось с трудом, потому что меня время от времени потряхивало.
        Я подняла руку, чтобы проверить, как проведена обработка. Джаред удивился:
        — Что случилось?
        — Аккуратная работа.  — Я одобрительно кивнула и откинулась на подушку, а Джаред тем временем подошел к кровати с другой стороны.
        Пока он забирался на нее и устраивался рядом со мной, я подумала: вот сейчас у меня выпрыгнет сердце. Но я чувствовала только страшную усталость.
        Джаред обхватил меня руками и привлек к себе. Я вздохнула и прилегла к нему на грудь; он был горячее, чем вода в душе. От прикосновения к его теплой коже мне становилось немного больно — настолько я промерзла, но я все равно прижалась к Джареду сильнее. Ощущать эту боль было приятно.
        — Обещай мне, что больше не сделаешь ничего подобного,  — прошептал Джаред, целуя мой лоб.
        Я уткнулась носом в ложбинку у него на шее и вздрогнула всем телом. В ответ на это Джаред покрепче обнял меня теплыми руками.



        ГЛАВА 9
        ЛЕЧЕНИЕ

        — Нина?
        Я подняла брови, но глаза не открыла.
        Джаред убрал волосы с моего лица и поцеловал открывшуюся щеку.
        Я поморгала глазами, туман прояснился, возникло любимое лицо.
        — Сейчас полседьмого, дорогая. У тебя занятия в восемь.
        Я села и немедленно схватила руку Джареда:
        — Ой-ой.
        — Голова кружится?  — спросил он.
        — Как будто ты не знал.
        Джаред улыбнулся, отошел от меня, взял стопку сложенной одежды и положил на край кровати.
        — Клер принесла еще кое-что из твоих вещей.
        Я встала с полузакрытыми глазами и потянулась, а потом взялась за край рубашки, чтобы начать переодеваться.
        — Э-э-э… Нина,  — сказал Джаред, беря меня за руку.  — Ты мне всегда особенно нравилась утром. Ты стоишь тут в моей футболке, а я схожу с ума. Пощади.
        Я поморщилась, меня злило его настойчивое желание отложить неизбежное. Раньше в том, что касалось интимной близости, тянула всегда я. Сейчас я была уверена в своих чувствах и хотела перескочить барьеры, зато мой друг еле волочил ноги.
        Джаред почувствовал мое раздражение, чмокнул меня в нос и устремился вниз по лестнице, чтобы я переоделась без свидетелей.
        — Будет нормально, если я отвезу тебя в университет?  — спросил после завтрака Джаред.
        — Это будет просто здорово. Спасибо тебе.
        Дороги были покрыты ледяной коркой, трава и деревья застыли во времени под слоем инея в дюйм толщиной. Джаред, не задумываясь, вел «эскаладу» к «Брауну». Он все время держал меня за руку, пока мы не въехали на парковку.
        — Встречу тебя здесь, ладно?
        — Э-э-э… да?  — Я была не готова к такому повороту событий.
        — Я подумал, будет лучше, если ты несколько дней поживешь у меня.  — Он пожал плечами и добавил: — Пока рука не заживет. Ее надо смазывать каждый вечер.
        Я сжала губы, чтобы не выдать переполнявшего меня восторга. Пусть лучше Джаред не знает.
        Он дал задний ход:
        — Или нет… Я могу позвонить тебе позже.
        Я обвила рукой его талию:
        — Мне бы очень хотелось, чтобы ты забрал меня.
        Джаред обмяк:
        — Буду здесь в час тридцать.
        В восторге от предложений Джареда я не заметила, как пролетело полчаса лекции. Но к концу первого часа время замедлилось. Меня терзали сомнения, и я смотрела на часы, нервно отсчитывая минуты.
        Тот день, когда Джаред меня бросил, был как две капли воды похож на сегодняшний, включая восхитительное утро, полное улыбок и прощальных поцелуев. Казалось, победа далась мне слишком легко. А что, если он успокаивал меня так долго, чтобы снова исчезнуть? Мне стало дурно.
        Бет и Ким поджидали меня за дверями. Им не терпелось узнать, что за история таится за моей перевязанной рукой. Мне предстояло вынести обед и еще одну лекцию, к тому же придумать правдоподобный рассказ о прошлой ночи. Представив себе эту перспективу, я чуть не заплакала.
        Бет моментально уловила мое настроение:
        — Что с тобой, Нина?
        — Ничего. А что?  — разыгрывая беспечность, спросила я.
        Трудно вести себя как обычно, когда на сердце камень и грудь будто забетонирована.
        — Нина?
        Я издала облегченный вздох и воскликнула:
        — Джаред!
        Я обнимала его, пальто мялось. От радости я забыла о всяких приличиях. Какое мне дело до того, насколько глупо я выгляжу со стороны!
        Джаред без колебаний обхватил меня и шепнул в ухо:
        — Что такое?
        — Най, что с тобой происходит?  — спросила Ким.
        Я уткнулась липом Джареду в грудь и обрадовалась, когда он обнял меня крепче.
        — Нина,  — снова шепнул он,  — что-то случилось?
        Я покосилась на подруг. Они наблюдали за мной смущенно и мрачно. Прежде чем смотреть на них открыто, я постаралась смягчить выражение лица.
        — Девчонки, встретимся в Крысярне, идет?
        — Уверена?  — спросила Бет, с подозрением глядя на Джареда.
        — Сейчас приду туда,  — улыбнулась я.
        Подруги нехотя удалились, а я снова уткнулась лицом в грудь Джареда и сжала его руками крепко-крепко.
        — Нина, объясни мне,  — просил он,  — ты все утро ведешь себя странно.
        — Прости.
        Он приподнял мой подбородок и всмотрелся в лицо, ища ответа. Я молчала, и Джаред разочарованно вздохнул:
        — Нина, мне нужно знать.
        — Я боялась, что ты не придешь,  — сказала я, глядя на носки ботинок; смотреть ему в глаза, произнося такие патетические речи, было невмоготу.
        Джаред взял мое лицо в ладони, нежно поцеловал:
        — Больше я никогда тебя не брошу. Не оставлю так.
        — Как «так»?  — спросила я в тревоге: что еще скрывается за его словами?
        — Не совершу такой ошибки. Я твой, пока ты сама не откажешься от меня.
        — Обещаешь?
        Джаред улыбнулся:
        — Я люблю тебя сильнее, чем могу обещать.
        Прижавшись щекой к его груди, я закрыла глаза. Невероятное счастье. Радость померкла, когда я поняла, что, прежде чем снова его увижу, меня ждет обед и лекция.
        — Нина?
        — Никогда к этому не привыкну, ты знаешь,  — приуныла я.
        — К чему ты не привыкнешь?
        — Тебе известны все мои ощущения. Это…  — Я замолчала, наморщив нос.
        Джаред усмехнулся:
        — Странно?
        Я посмотрела на него невинным взглядом и сказала:
        — Почему бы тебе не пообедать со мной?
        — Здесь?
        — Ты не можешь пойти со мной в аудиторию, но пообедать-то нам вместе не запрещается. Это пойдет на пользу.
        — На пользу чему?
        Он продолжал недоумевать.
        — Ну, с тем…  — промямлила я.
        Сказать по-честному означало намекнуть на его вину, а я этого не хотела.
        — С нервозностью,  — закончил за меня Джаред.
        Как я и думала, он был сильно огорчен направлением моих мыслей.
        — Я не имела в виду, что это ты виноват, я просто хотела сказать…
        Он вытянул руку:
        — Давай.
        Уголки моего рта поползли вверх, я взяла его под руку, и мы пошли в Крысярню. Лица моих приятелей, сидевших за одним столом, дружно повернулись в нашу сторону. Мы подошли к буфету.
        — Им любопытно,  — сказала я, пока мы стояли в очереди.
        Джаред кивнул.
        — Все в порядке, Най?  — спросила Бет, когда мы сели.
        — Все отлично,  — сказала я.
        — Так не казалось, когда мы тебя оставляли,  — заметила Ким.
        Она, прищурившись, посмотрела на Джареда, а потом перевела взгляд на меня.
        Казалось, Джареда позабавили скептические физиономии моих подруг.
        Я взяла с подноса ложку и недовольно заворчала — ведь хотела же взять вилку. Не успела я встать, как Джаред положил ее мне на поднос. Я вскинула взгляд и только хотела поблагодарить его, как Райан презрительно фыркнул со словами:
        — Может, он тебя еще и покормит?
        Я рыкнула:
        — Заткнись!
        Разозлись я поменьше — наверняка испугалась бы за Райана. Джаред легко мог дотянуться до него и хорошенько врезать ему по шее. Он посмотрел на Райана, но выглядел спокойным.
        — Чем займемся в выходные, Райан?  — спросил Джош.
        — Не знаю,  — ответил тот.
        Его глаза, полные ненависти, были сфокусированы на Джареде.
        — Я за наше обычное место,  — подала голос Ким.  — Мы приносим этому заведению кучу денег. Старичкам пришлось по вкусу развлекаться за наш счет.
        — Тебе просто нравятся мужчины в возрасте,  — подколол ее Джош.
        — Только те, что имеют при себе флакон с виагрой,  — небрежно парировала Ким.
        Все притихли в ожидании, что она улыбнется. Этого не произошло, и обсуждение планов продолжилось.
        Услышав ремарку Ким, Райан отвлекся от Джареда, и подруга подмигнула мне. Ситуация разрядилась. Ким — настоящий гений.
        — Я за,  — сказал Такер.
        Бет повернулась ко мне:
        — Нина?
        — Ох,  — выдохнула я, украдкой взглянув на Джареда.  — Я пока не знаю, что буду делать.
        — Да ладно!  — громко сказала Ким.
        — Возьми с собой Джареда. Будет весело,  — чирикнула Бет.
        Райан медленно повернулся к ней; на его лице изобразилось сердитое недоумение.
        Заметив его реакцию, Джаред приобнял меня, улыбнулся и обратился ко мне:
        — Звучит заманчиво. Ты хочешь пойти?
        — Ух… Конечно.
        — Отлично!  — похвалила Ким с набитым ртом.
        — Через две недели весенние каникулы,  — встряла Керри.  — Мы с Лизой едем в Тахо. Кто-нибудь хочет с нами на лыжах?
        — Как здорово! Поедешь?  — спросила Бет, глядя на Чеда.
        Тот пожал плечами:
        — Я не катался уже пару лет. А сколько человек ты можешь взять?
        — У моей мамы есть там одно местечко на примете. Мы все поместимся,  — ответила Лиза.
        — Ну и повеселимся!  — Бет хлопнула в ладоши.  — Ты хочешь покататься на лыжах, Най?  — Она обернулась ко мне.
        — Не знаю. Обычно я езжу на каникулы с родителями. Синтия наверняка уже что-то запланировала.  — Я посмотрела на Джареда; тот едва заметно кивнул, подтверждая мою мысль.
        — А ты не можешь как-нибудь отвертеться от этого?  — спросила Ким.
        Я покачала головой:
        — Не в этом году. Не хочу, чтобы мама ехала одна.
        Ким и Бет понимающе кивнули.
        — Ну, я отваливаю.  — Райан встал.
        Собирая вещи, он поглядывал на меня, а после ушел не попрощавшись. Джош отправился следом.
        — Чего это он?  — спросила Лиза.
        Ким пожала плечами, но я поймала на себе ее взгляд.


        Джаред проводил меня до дверей аудитории. Я была рада, что он сам решился на этот шаг, чем избавил меня от унизительной необходимости просить. Высидеть в классе следующий час вдруг показалось мне не таким уж трудным делом.
        — Увидимся после лекции?  — спросил Джаред, целуя меня в щеку.
        — Извини, что тебе пришлось тащиться сюда.  — Я припала щекой к его губам и закрыла глаза от удовольствия.
        — Нина!  — Джаред сердито смотрел на меня. Он произнес мое имя тоном, который использовал, когда я не понимала чего-то, что он считал очевидным.  — Не извиняйся. Я все равно был здесь. Как я смог бы защищать тебя со своего чердака?
        — Так что же… ты бродишь вокруг универа каждый день?
        — Если ты не уезжаешь куда-нибудь. Это моя работа.
        — Значит… когда я встречалась с тобой за пределами университета… С того момента, как я впервые столкнулась с тобой…
        — Я тебя преследовал без зазрения совести.
        Мое лицо засияло.
        — Приятно слышать.
        Лекция пролетела незаметно. Не успела я оглянуться, как уже снова мчалась под крышу к Джареду, расположившись на пассажирском сиденье его машины.
        Он распахнул дверцу и взял мою сумку. Я оставила свои вещи в туалетной комнате нижнего яруса, обнаружив там глубокое джакузи.
        Обязательно испробую как-нибудь эту штуковину, подумала я про себя, подошла к дивану, села на него и утонула в подушках. Я была дома.
        — Нина?  — шепнул мне Джаред.
        Я моргнула несколько раз, оглядывая комнату и пытаясь сфокусировать взгляд на чем-нибудь. Солнце больше не светило в окна, а я была укрыта одеялом.
        — Сколько времени?  — спросила я, потягиваясь.
        — Седьмой час. Хочешь пойти куда-нибудь поужинать или останемся дома?
        — Конечно останемся. На этот раз готовить буду я.
        — Ты еще не оправилась. Давай закажем ужин домой?
        Я возмутилась:
        — Думаешь, я не умею готовить?
        — Я этого не говорил. Не могу похвастаться знанием твоей стряпни. Хотя Джек как-то упоминал об этом.
        — Ему нравилось, как я готовлю,  — защищалась я.
        — Джек обожал тебя. Ты могла подать ему любую отраву, и он попросил бы добавки,  — поддразнил меня Джаред.
        — Я тебе докажу.
        С этими словами я подошла к холодильнику и открыла дверцу. Джаред неотступно следовал за мной.
        — Нина, у тебя была длинная неделя, ужасная ночь накануне, а полдня ты провела на занятиях. Не надо ничего доказывать сегодня.
        — Чувствую себя прекрасно,  — ответила я, изучая содержимое холодильника.
        В этот момент в квартиру, пинком распахнув дверь, влетела Клер.
        — Будешь продолжать в том же духе, купишь мне новую дверь,  — прорычал Джаред, оборачиваясь к сестре.
        Клер держала в руках два больших пластиковых пакета.
        — Ужин.
        На лице Джареда тут же появилась нахальная улыбка.
        — Полагаю, это все искупает,  — вступилась я за Клер.
        Та поставила пакеты на стол:
        — Я заехала в «Таи стар». Тебе, Нина, взяла зеленое карри. Джаред… тебе как обычно. Там есть яичные рулеты и сатай.
        — Благодарю тебя, Клер,  — сказал Джаред, роясь в пакетах и запихивая в рот яичный рулет.
        Немного погодя он посмотрел на меня:
        — Что?
        Иметь бойфренда, которому известны все мои пристрастия и идиосинкразии и который чувствует все, что чувствую я,  — вполне нереально. Но когда его сестра, которую я видела от силы три раза, принесла мою любимую еду из ресторана, куда я обычно хожу, у меня голова пошла кругом.
        — Извини. Нам нужно работать аккуратнее, чтобы ты свыклась с этим,  — сказал Джаред.
        Клер поняла, что он имел в виду, и проговорила с явным недовольством:
        — Это ужин, Нина. Я всю жизнь рядом, почему бы мне не знать твои вкусовые предпочтения? Тебя меньше встревожило известие о том, что мы полукровки.
        — Да. Просто я не была готова к такому,  — прошептала я.
        — Не смущайся,  — сказал Джаред, взглянув на Клер, а потом с озабоченным видом обратился ко мне: — Конечно, нужно привыкнуть. Мы понимаем: какое-то время кое-что будет вызывать у тебя чувство неловкости.
        Клер кипятилась:
        — Говори за себя. Меня просто бесит, как ты все время с ней нянькаешься.
        — Нечего вымещать на ней свой комплекс Электры,  — огрызнулся Джаред.
        Клер прищурилась, оперлась кулаками о стол и подалась вперед. Джаред автоматически отклонился, чтобы прикрыть меня.
        — Вау! Я голодна как волк!  — произнесла я излишне громко.
        Джаред и Клер воззрились на меня. Как всегда, на их лицах были написаны противоположные чувства. Джареда позабавила моя попытка предотвратить кровопролитие, а Клер, казалось, изыскивала способ придушить меня, чтобы Джаред не успел ей помешать. Я села и открыла картонную коробку с клапаном, которую поставил передо мной Джаред.
        Сам он копался в другом пакете, вытаскивал коробочки с закусками; я следила за ним и пыталась повторить его непринужденные манеры. Клер немного постояла, сверля нас обоих взглядом, а потом села и занялась едой.
        Несколько минут прошло в молчании, затем Джаред и Клер начали обсуждать, как прошел день. Через некоторое время я заметила, что они изъясняются намеками. Я не вмешивалась, но из того, как складывалась беседа, заключила, что недомолвки связаны с Клер. Хорошо еще, что они не говорили на иностранном языке.
        — Похоже, через пару недель меня здесь уже не будет,  — недовольно проговорила Клер.
        — Весенние каникулы?  — спросил Джаред.
        Клер кивнула и сказала, откинувшись на спинку стула:
        — Ich hasse diesen See.[4 - Я ненавижу это озеро (нем.).]
        И тут мое терпение лопнуло, я скривилась и обронила:
        — Видимо, мне придется учить немецкий.
        — Извини,  — сказал Джаред,  — мы не хотим отгородиться. Просто мы обсуждали, как идут тренировки Клер.
        — Это я поняла,  — сказала я и принялась клевать из коробочки.
        Джаред восторженно улыбнулся и поцеловал меня в щеку.
        Глаза Клер округлились.
        — Sie bilden einen Dummkopf von selbst.
        — Я не строю из себя дурака. Она права, мы поступили грубо.
        Облегченный перевод Джареда вызвал у меня улыбку. Мой герой вторично склонился ко мне, поцеловал в лоб и отправился наверх.
        Клер снова вытаращилась, взяла свою тарелку, понесла в раковину:
        — У меня пропал аппетит.
        Когда Джаред вернулся, мне пришлось удвоить осторожность. Он был без рубашки, в одних красных футбольных шортах и поношенных кедах. Я счищала остатки еды с посуды. Джаред остановился позади меня, обнял за талию и произнес, прижимаясь щекой к моей щеке:
        — Брось. Я вымою позже.
        — Не начинай,  — отозвалась я, стараясь сохранить выдержку.
        Джаред оставил меня и пошел в угол, где держал свои гимнастические принадлежности. Я переставила несколько тарелок из раковины в посудомоечную машину. Тем временем Клер вошла в ванную комнату на нижнем ярусе и закрыла за собой дверь. Вдруг та распахнулась снова, и изнутри с невероятной меткостью был вышвырнут мой чемодан — он приземлился прямо у моих ног.
        — Это моя ванная,  — предупредила Клер.
        Я нервно сглотнула, глядя на плюхнувшийся в дюйме от меня чемодан, и кротко улыбнулась:
        — Хорошая ванная.
        — Обе ванные в этом доме мои, можешь пользоваться любой,  — пропыхтел из-за угла Джаред.
        Клер глянула на него и хлопнула дверью так, что я втянула голову в плечи.
        — Не давай ей гонять себя. Она только лает, но не кусается,  — тяжело дыша, говорил Джаред. Он выжимал какой-то немыслимый вес.
        Я посмотрела на дверь ванной:
        — Она кусается, Джаред. Она меня разжует и выплюнет.
        Тот ухмыльнулся:
        — Нет, она не может навредить тебе. Ей просто нравится смотреть, как ты корчишься.
        — Ты ведь, кажется, говорил, что вы не как архангелы и можете причинять вред людям, если это необходимо.  — Я посмотрела на него, стараясь сконцентрироваться на предмете разговора, а не на статях Джареда.
        Тот сел на скамью:
        — Она может, но не будет. Клер лучше других известно, что ты для меня значишь. Она прекрасно знает, что, если только приблизится к тебе, получит от меня достойный отпор, и никогда не переступит эту черту. Кроме того, Клер не станет заставлять меня делать выбор между тобой и семьей. Она просто стучит по твоей клетке.
        — Я не допущу, чтобы тебе пришлось делать выбор между мною и семьей,  — пробормотала я себе под нос, зная, что Джареду все слышно.
        — Нина,  — сказал он знакомым расстроенным тоном,  — ты меня не слушаешь. Клер знает, что я чувствую по отношению к тебе, так что можешь успокоиться.
        Я вскинула бровь:
        — Вероятно — да, она знает о твоих чувствах, но в один прекрасный день может пренебречь ими.
        — Ты любовь всей моей жизни, Нина. Этим невозможно пренебречь.
        Джаред произнес эти слова невозмутимо, а у меня будто земля ушла из-под ног. Пришлось ухватиться за столешницу, чтобы не рухнуть на пол.
        — Все хорошо?  — спросил Джаред, снова берясь за гирю.
        — Со мной? Э-э-э… да. Все в полном порядке. А что?
        Я вздохнула: опять мне не удалось его провести. Джаред понимающе улыбнулся, не прекращая повторять упражнение.
        Из ванной вышла Клер, в толстовке с капюшоном и плотных спортивных штанах, волосы зачесаны назад и скручены в тугую кичку. На первый взгляд она казалась обычной семнадцатилетней девчонкой: плюхнулась на диван, закинула ноги выше головы и стала переключать каналы на плоском экране телевизора.
        Посуда была вымыта. Я задержалась на кухне — несколько раз протерла одну за другой все столешницы. Потом решила отнести чемодан наверх, чтобы обустроиться: развесить одежду у Джареда в шкафу, найти место для шампуня и зубной щетки. Забавно было разыгрывать новоселье на неделю, но много времени это не заняло.
        Я стояла посреди комнаты и чувствовала себя потерянной. Джаред продолжал упражняться, на диване внизу сидела Клер, что лишало меня возможности заманить его наверх. Чтобы скоротать время, я решила испробовать ванну Джареда.
        Над поверхностью воды вился пар. Я скинула на пол халат и ступила в ванну обеими ногами, подавляя стон. Стоило мне погрузиться в воду по горло, как мое тело мгновенно расслабилось. Какая гадость эти общие душевые в «Эндрюсе»! Когда вернусь, больше всего буду скучать по ванне.
        — Нина, ты взяла полотенце?  — крикнул Джаред; дверь приглушала его голос.
        — Нет, не взяла,  — пропела я.
        — Сейчас принесу тебе.
        Через пару мгновений скрипнула ручка двери и в ванную просунулась рука Джареда с толстым голубым полотенцем. Я нахмурилась.
        — Не могу дотянуться,  — поддразнила я Джареда и услышала, как он вздохнул, прежде чем открыть дверь чуть пошире и протиснуться внутрь, отворачиваясь.
        Он оставался в одних шортах и кедах, на спине блестели капельки пота. Джаред сделал несколько неуверенных шажков в моем направлении, держа полотенце в вытянутой руке. Плеснула вода — это я высунула руку (от нее шел пар), взяла полотенце и положила рядом на полочку.
        — Спасибо.
        Джаред снова вздохнул и отправился в обратный путь; дверь он открывал ровно настолько, сколько было необходимо.
        Чтобы подавить смех, я скрылась под водой. Уважить мое целомудрие он стремился с тем же упорством, с каким мне хотелось от него избавиться.
        Я просидела в ванне, пока мои руки и ступни хорошенько не распарились. Закутавшись в халат, я взошла по деревянной лестнице, попутно отметив, что Клер больше нет на диване. Оказавшись наверху, я услышала, что в душе льется вода.
        Перерыв все вещи, я выбрала розовую шелковую пижаму и как раз застегивала последнюю пуговицу, когда из душа появился Джаред в черных хлопковых пижамных штанах.
        — А где Клер?  — спросила я.
        — Ей нужно было уйти… на тренировку,  — объяснил Джаред, доставая из-под кровати аптечку.
        Я села и выставила руку ладонью вверх, чтобы он мог обработать рану.
        — А я думала, вы уже закончили обучение. Чему еще она может научиться? И от кого?
        — Сегодня у тебя полно вопросов,  — сказал Джаред, быстро дезинфицируя рану и накладывая новую повязку.
        — А ты от них уклоняешься.
        — Мы должны восстанавливать навыки, когда…  — Он помедлил, его глаза потемнели, как в день нашего первого свидания.
        — Что случилось?  — спросила я, наблюдая, как Джаред прилаживает последний кусочек пластыря.
        — Могу я попросить, чтобы ты кое-что для меня сделала?  — спросил он, прикрывая глаза.
        — Все что угодно. Только не проси уйти.
        Джаред резко открыл глаза:
        — Я не хочу, чтобы ты уходила. Я прошу тебя подождать.
        — Чего подождать?  — поморщилась я. У Джареда был особый дар приводить меня в смущение.
        — Оставь это. Пока что.
        — Что происходит, Джаред?
        — Я обещаю, что скоро все тебе объясню. Я просто пока не готов к…  — Он заерзал, как будто ему было неудобно.  — Ты можешь подождать?
        — Если ты этого хочешь.
        Лицо Джареда прояснилось.
        — Спасибо тебе.
        — Могу я спросить только об одном?  — прошептала я, поглядывая на тучи, которые снова стали сгущаться в глазах Джареда.  — Я просто… подумала… ты когда-нибудь должен будешь покинуть меня? Я имею в виду — для тренировки?
        Джаред улыбнулся,  — очевидно, мой вопрос оказался не таким трудным.
        — Нет. Я с обучением покончил. Боюсь, ты привязалась ко мне.
        В ответ на это я съехидничала:
        — Бедная я, бедная.
        Я откинулась назад и оперлась головой о подлокотник, а Джаред лег рядом на живот, обнял мои ноги и положил голову мне на колени. Счастливая, я ворошила пальцами его мокрые волосы.
        — Тебя знобит?  — спросила я.
        Джаред озадаченно посмотрел на меня:
        — Я никогда не болею. Ты забыла, Нина?
        — Нет, я помню, но ты… такой горячий,  — сказала я, пощупав его лоб.
        — У меня всегда температура немного выше, чем у других людей.
        — Насколько выше?  — недоверчиво спросила я.
        — Обычно около сорока градусов. А сейчас я только вышел из душа, так что, она, наверное, еще чуть больше.
        Я смотрела на него без всякого выражения. Что тут скажешь?
        Джареда мое молчание развеселило, он хохотнул и снова положил голову мне на ноги:
        — Тут нет ничего особенного, правда. У Клер примерно то же самое. Благодаря этому наши тела обладают особыми… возможностями.
        — Возможностями…  — повторила я.
        БОльшую часть времени мне удавалось мириться с тем, что Джаред наполовину ангел, но только когда я старалась не думать об этом. От любых подробностей у меня шла кругом голова.
        — Не могу представить, какие ощущения это вызывает у тебя,  — сказал Джаред.  — Когда начинаешь с кем-то встречаться, первые шаги всегда трудны, а тут тебе приходится иметь дело с бойфрендом, который постоянно выкидывает какие-то невероятные штуки.
        — Ах, так все-таки бойфренд?
        Джаред засмеялся и сел, готовясь к нападению.
        Я разинула рот, притворяясь, что нахожусь в шоке.
        — Ты не посмеешь!
        Джаред схватил меня за ноги и потащил, так что я оказалась под ним. Он принялся щекотать мне бока, и вот чердак наполнился моим смехом.
        — Хорошо. Хорошо. Бойфренд так бойфренд.  — Я вновь зашлась хохотом.
        Джаред был доволен:
        — Все, чего я хотел, у меня в руках.
        Я не понимала, почему он так на меня глядит. На земле живет шесть миллиардов людей, и такой совершенный мужчина, как он, к тому же наполовину небесное создание, выбрал меня. Один этот факт казался мне бОльшим счастьем, чем я заслуживала. А он к тому же говорит такие слова и смотрит на меня такими глазами… Нет, мне этого не вынести.
        — Я люблю тебя, Джаред.
        Это было слабо сказано, но, едва слова слетели с моих губ, его лицо озарилось беспредельной радостью, будто я дала ему то, о чем он грезил всю свою жизнь. Не успела я придумать, что сказать еще, как губы Джареда накрыли мои.
        На этот раз он целовал меня иначе — мягко, почти осторожно. Я обвила обеими руками его шею, а он продолжал прикасаться своими теплыми губами к моим. Он вложил в эти неспешные и нежные поцелуи столько чувства, что я чуть не расплакалась. Он целовал меня, как в финальной сцене кинофильма со счастливым концом.
        А потом остановился. Одним движением вернул меня в прежнее положение, аккуратно перебрался через меня, лег рядом, и наши тела соприкоснулись. Я сделала глубокий вдох и удовлетворенно выдохнула, Джаред придвинул меня ближе к себе.
        Перед тем как погрузиться в сон, я помолилась впервые с детских лет. Не знаю, каковы мои заслуги, чтобы обрести столь прекрасный дар, и не уверена, не было ли это наглостью, но я поблагодарила Бога за то, что бывают падшие ангелы.



        ГЛАВА 10
        СУДЬБА

        На несколько следующих дней мы погрузились в уютную обыденность. Джаред возил меня в колледж, возвращался посидеть со мной во время обеда, а затем дожидался меня после окончания учебы. Вечерами я занималась, Джаред тренировался, а засыпать я привыкла в его объятиях. Каждый раз, когда он перевязывал мне рану, меня охватывал страх: она заживала, а значит, наших ночей вместе оставалось наперечет.
        Девчонки, обычно обедавшие с нами за столом, привыкли к Джареду, а парни всячески старались демонстрировать равнодушие к нему. Границы были очерчены весьма четко. Лиза даже пригласила Джареда прогуляться с ней ночью; он ответил на это удивленным недоумением, к веселью всех, кто обратил на это внимание.
        Я заметила, что Райан нарочито говорит только со мной и игнорирует все фразы, вставленные в разговор Джаредом. К четвергу напряжение за столом достигло предела.
        — Ты придешь сегодня на групповое занятие или нет?  — спросил Райан, будучи явно не в духе.
        — Не уверена, какие у нас планы на вечер.
        Джаред посмотрел на меня и собрался было ответить, но Райан не дал ему рта раскрыть.
        — Что? Тебе нужно разрешение?  — возмутился он.
        Я посмотрела на него и ответила:
        — Это называется вежливостью. Тебе стоит попробовать.
        Джаред тихонько прикоснулся к моему колену — не иначе, хотел успокоить. Это не сработало. Райан был весьма искусен в щекотании нервов.
        — Ты странно ведешь себя в последнее время,  — прищурился он.  — Мне это не нравится. Но это не значит, что я ничтожество.
        — Ты сказал это, не я.
        — Ты переехала к этому парню,  — Райан махнул рукой в сторону Джареда,  — больше не разговариваешь с друзьями, пропускаешь занятия в группе… Я делаю то, что положено другу: пытаюсь удостовериться, все ли с тобой в порядке.
        — Она звонила мне вчера вечером,  — высказалась в мою защиту Бет, но Райан не обратил на нее внимания.
        Мое лицо пылало жаром.
        — Нет, ты ведешь себя не как друг. Ты суешь нос не в свои дела.
        Райан выпучил глаза:
        — Ты придешь на группу или нет?
        — Приду,  — прорычала я.
        Поведение Райана моментально изменилось.
        — Так. Может, ты захочешь потом перекусить?
        Джаред сильнее сжал мое колено.
        — Райан, это не смешно,  — холодно сказала Ким.
        Тот продолжал выжидающе смотреть на меня. Все, кто сидел за столом, следили, как мы отреагируем — я и Джаред.
        — Меня заберет Джаред. Мы уже спланировали, где поужинать.
        — Ты же говорила, что пока не знаешь, какие у вас планы,  — не унимался Райан.
        Я наклонилась вперед и недовольно вздохнула, стараясь передать мое настроение на другую сторону стола.
        Наконец заговорил Джаред:
        — У нас есть планы на каждый вечер, где ужинать, Райан. Будем рады, если ты к нам присоединишься.
        Я бросила на Джареда удивленный взгляд и обратила внимание, что на его лице не было и тени сарказма.
        Райан нахмурился, он оказался не готов получить столь искреннее приглашение от Джареда.
        — Думаю, я пас.
        Я самодовольно улыбнулась и обратилась к Джареду:
        — Ты готов?
        — Да,  — ответил он, пригнулся и поцеловал меня в лоб.
        Лиза и Керри замерли.
        У дверей класса Джаред поставил мою сумку на пол рядом со мной и выдвинул ручку.
        — Спасибо,  — поблагодарила я и быстро поцеловала его.
        — Думаю, ты проболтаешься тут, пока не кончится групповое занятие.
        — Правильное заключение.
        — Позвони мне, когда будешь заканчивать. Я отвезу тебя в «Скалу».
        Я поморщилась:
        — Глупо, что тебе приходится сидеть и ждать меня. Почему бы тебе просто не прийти?
        — Нина, я занимался этим последние три года. Тебе нужно проводить время с друзьями, иначе они начнут беспокоиться за тебя.
        — Беспокоится один Райан, только с ним сложности,  — сказала я, поглаживая Джареда по рукаву пиджака.
        — Он ревнует.
        Я сморщила нос:
        — Мы просто друзья.
        Джаред улыбнулся и поцеловал меня в макушку:
        — Значит, увидимся позже.
        Как только закончились занятия, я пошла в «Эндрюс». Ярко светило солнце, я начала получать удовольствие от прогулки, и тут рядом нарисовался Райан.
        — Привет,  — сказал он.
        — Привет,  — ответила я, не слишком радуясь, что оказалась с ним в компании.
        — Ладно тебе. Ты не так уж и злишься,  — подзадоривал Райан, кладя руку мне на плечо.
        Я съежилась от его прикосновения.
        — Райан, ты хотел унизить меня на глазах у всех. Какой в этом смысл?
        — Я тебе объяснил, в чем смысл. Беспокоюсь я о тебе, понятно?
        Из моей груди вырвался саркастический смешок. Я никогда не бывала в большей безопасности, чем с Джаредом.
        — Нина…  — сказал Райан и замедлил шаг.
        Я пошла дальше, но он схватил меня за рукав и развернул к себе:
        — Нина!
        — Что?  — недовольно спросила я, стараясь не споткнуться о свою сумку на колесиках, потом выдернула руку из его захвата и расправила рукав.
        — Ты должна признать, что всю неделю будто без вести пропадала. Что с тобой происходит? Ты с этим типом едва знакома.
        Пытаясь придумать правдоподобное объяснение, я мялась, а сама понимала: в глазах Райана и всех остальных ситуация именно так и выглядела, но защитить себя и сказать правду я не могла.
        — Я не съезжалась с ним. У меня инфицированная рана, и каждый вечер он делает мне перевязки. Когда все заживет, я вернусь в «Эндрюс».
        От этой мысли я невольно нахмурилась.
        — Он мог бы делать это в «Эндрюсе»,  — возразил Райан.
        Конечно, он был прав, мы с Джаредом оба понимали, что перевязки — неудачный предлог. Мне не нравилась мысль о том, что Джаред проводит ночи в «эскаладе» под окнами «Эндрюса», а сам он был бы рад-радешенек жить так, как мы жили сейчас, постоянно. Но ни того ни другого я объяснить Райану не могла.
        — Что тебя так волнует?  — спросила я, продолжая путь к общежитию.
        Райан, руки в брюки, шел рядом.
        — Я подумал, что ты слишком быстро сходишься с ним. Тебе надо сделать шаг назад, подождать. Ты только что познакомилась с этим парнем, а вы уже кажетесь давно женатыми. У тебя есть и другие друзья.
        От возмущения я выпалила:
        — Ничего подобного! Я не забыла, что у меня есть другие друзья. С Бет и Ким я говорила каждый вечер с тех пор, как переехала к Джареду.
        — Но со мной ты не говорила,  — обиженно буркнул Райан.
        Я округлила глаза, радуясь, что мы наконец-то добрались до «Эндрюса».
        — Ты хочешь, чтобы я начала звонить по ночам? Тебе от этого станет лучше?
        — Возможно. Твой муж будет против?
        У меня глаза чуть не вылезли из орбит, я вынула из кармана ключи.
        — У меня нет на это времени.
        — Не возражаешь, если я войду?
        — Думаю, нет. Ты и так уже почти вошел.
        Я открыла дверь и сразу закатила сумку в шкаф. Райан уселся на кровать Бет и радостно смотрел на меня.
        — Что?  — спросила я, ожидая язвительного замечания.
        Он пожал плечами и поставил на пол рюкзак.
        — Ничего. Просто ты такая нелепая.
        — Это почему же?  — осведомилась я, стягивая пальто.
        — Ты потратила уйму времени, чтобы притворяться, будто злишься на меня, хотя сама прекрасно знаешь, почему я сказал то, что сказал. Тебе нравится быть со мной; тебе нравится быть с ним; единственная разница — в том, что на этой неделе ты решила поиграть с ним в общий дом.
        Я подняла брови, предчувствуя битву.
        — Правильно ли я поняла намек?  — Я разулась.
        Он криво улыбнулся:
        — Все относительно. Ты собираешься швырнуть в меня ботинками?
        — Думаешь, завлекаю?  — крикнула я, сжимая ботинок в руке.
        — Ну-у…  — тянул он, наблюдая, как разгорается моя ярость.  — Просто пошутил!
        Райан поднял руки вверх, ожидая, что сейчас полетит башмак. Когда опасность миновала, он продолжил:
        — Я этого не говорил. Но, думаю, тебе не следует жечь мосты, вот и все. Ты вся с головой ушла в жизнь с субъектом, которого совсем не знаешь. Не боишься упустить что-нибудь из-под носа?
        Я понимала, о чем шла речь, но не собиралась вознаградить его прозорливость ответом. Вместо этого я припала к ноутбуку и напряженно следила, как оживает экран.
        — Когда ты туда пойдешь?
        — Тогда же, когда и ты.  — Райан пожал плечами и растянулся на кровати Бет.
        — Я, скорее всего, не выйду раньше половины восьмого,  — сказала я, положила ногу на ногу и закинула обе на стул.
        — Отлично.
        Я непонимающе уставилась на него:
        — И что ты намерен делать здесь целых четыре часа?
        — Общаться с тобой. Теперь моя очередь,  — фыркнул Райан.
        — Ого! Ты как будто делишь меня,  — с отвращением сказала я.
        — Да,  — ответил он, даже не думая обижаться.
        — Брось это.
        Райан расхохотался и сцепил пальцы за головой. Я посмотрела, как он пялится в потолок. Ему не на что было рассчитывать, и я с нетерпением ждала, когда он переборет глупую страсть и мы снова сможем стать друзьями.
        Четыре часа пролетели быстро. Мы обсуждали прошедшую неделю, хотя я старалась обходить стороной подробности того, что происходило на чердаке у Джареда. Мы говорили как обычно, и это было здорово. Мне не хватало Райана.
        Он оказался прав: быть в его обществе мне было приятно не меньше, чем с Джаредом, но все происходило совершенно иначе. С Райаном мне всегда было легко, однако наше общение не возбуждало меня. Я не чувствовала, что в комнате не хватает кислорода, когда в ней нет Райана. Он всегда маячил где-то на задворках моего сознания, и мне было больно, когда он страдал, но кое в чем он ошибался: различие заключалось не только в том, чтобы поиграть в общий дом.
        В «Скалу» мы прибыли последними. По дороге Райан захотел перекусить, и отклонение от курса стоило нам хороших мест.
        При нашем появлении Бет улыбнулась мне:
        — Привет!
        — И тебе привет. Где ты была?
        — У Чеда,  — весело ответила она.
        Я посмотрела на Чеда; казалось, он был сильно расстроен общением с собственным ноутбуком.
        Мы с Райаном принесли стопку конспектов, чтобы было чем заняться, и принялись за работу. Через час я решила сделать перерыв и позвонить Джареду.
        — Привет,  — мягко ответил Джаред, снявший трубку после первого же звонка.
        — Я просто звоню узнать, как у тебя дела. Хочешь, я принесу тебе кофе или еще что-нибудь?
        — Нет, милая. Считай, что меня здесь нет.
        — Мне не нравится, что ты сидишь там один на холоде.
        — Это моя работа, помнишь? Хотя я не прочь увидеть тебя,  — добавил он.
        — Я тоже.  — Сказав это, я поморщилась: не могла придумать ничего поизящнее. Радовало, что Джаред, судя по всему, отнесся к моим словам иначе.
        Потом я вернулась к ребятам. Райан скорчил гримасу.
        — Не начинай,  — предупредила его я.
        Райан встряхнул головой и вернулся к чтению книги, потом немного поерзал на стуле и наконец тяжело вздохнул.
        — Ты опять поедешь к нему?  — отважился он на вопрос.
        — Это тебя не касается,  — сказала я, углубившись в решение заковыристого уравнения.
        — Он, кажется, говорил, что у вас были планы насчет ужина. Ужин ты пропустила — так, может, останешься сегодня здесь?
        — И все равно это не твое дело,  — пробормотала я, водя глазами по тексту.
        Любое обсуждение моих намерений насчет ночи привело бы к новой ссоре, а у меня не было настроения продолжать препирательства.
        Приступая к третьему предмету, я взглянула на часы.
        — Эти часы идут правильно?  — спросила я у ребят.
        Все дружно подняли глаза к большому круглому циферблату на стене, а потом посмотрели на свои наручные часы и мобильники. Вразнобой подтвердили, что да, все верно.
        — Что такое?  — спросил Райан, потягиваясь и следя за тем, как я складываю в сумку вещи.
        — Уже поздно. Мне нужно идти.
        Я вытащила телефон и нажала кнопку быстрого набора, чтобы позвонить Джареду. Он не ответил. Я выбежала за дверь, огляделась и стала торопливо спускаться по лестнице; колесики сумки громко стукались о каждую ступеньку. «Эскалады» не было.
        Только без паники. Он, должно быть, отъехал в какое-нибудь укромное местечко — пыталась убедить себя я. За десять минут я прошла примерно по кварталу в обе стороны. Поиски не принесли результата. Джаред не позволил бы мне блуждать одной в темноте; его здесь не было.
        Сумка летела следом за мной, едва касаясь земли, пока я неслась через двор университета к своей машине. И я ужасно обрадовалась, что Клер припарковала ее на средней автостоянке. Я придумывала всевозможные объяснения внезапному исчезновению Джареда, но разум неуклонно возвращался к аду, через который мне пришлось пройти неделю назад. Предупреждать о разрыве отношений было не в обычае Джареда.
        Когда я добралась до машины, легкие болели от нагрузки и холода. Я повозилась с ключами и едва не сорвала дверцу с петель, резко распахнув ее и бросив сумку на пассажирское сиденье. Взвизгнули шины, и я вырвалась на улицу. По дороге я проклинала все встречные светофоры, отнимавшие драгоценное время.
        Я подъехала к дому Джареда и набрала в грудь побольше воздуха. «Эскалады» не нашлось и здесь, однако я все же попыталась достучаться. Мои глаза были прикованы к круглой дверной ручке: я так надеялась, что вот сейчас она повернется и дверь откроется. Где-то вдалеке лаяли собаки, и мне вдруг стало не по себе. До этого момента я и не задумывалась, какое чувство безопасности давало мне присутствие Джареда; раньше этот проулок не вызывал у меня ни малейшего беспокойства.
        Я вернулась к «бимеру» раздавленной. Джаред обязательно позвонил бы, не развивайся события по наихудшему сценарию. Либо он нарушил свое обещание не бросать меня, либо находился в опасности. Прошло еще двадцать минут. Джаред не звонил. Мне стало трудно дышать, воздуха не хватало, а глаза наполнились слезами.
        Вдруг раздался стук в окошко, и я вздрогнула. Снаружи показалось безупречное лицо Клер. Она вытаращилась:
        — Погоди. Кое-что случилось. Я здесь, чтобы впустить тебя в дом.
        Мгновение я ошалело пялилась на нее. Слова Клер ничего не объясняли, но теперь я знала: Джаред послал сестру открыть мне дверь в дом, и половина страхов исчезла.
        — С ним все в порядке?  — спросила я, двигаясь вслед за Клер по переулку.
        — Угу… да. Ты слишком беспокоишься,  — ответила Клер; ее раздражение не скрывала даже темнота.
        Она прошла впереди меня по металлической лестнице, а потом отворила дверь. Я взбежала на чердак и повалилась на кровать. Меня охватило невыразимое чувство покоя, и я залилась слезами — беззвучно, чтобы избежать дальнейших насмешек Клер.
        Потом я услышала ее легкие шаги: Клер поднялась по лестнице и остановилась рядом с постелью. Я вытерла глаза.
        — Вау,  — без всякого выражения произнесла она, чавкая комком жвачки, слишком большим для ее маленького рта.  — Почему ты не идешь в душ?
        Я не ответила.
        Клер вздохнула и села на кровать с той стороны, где спал Джаред. Я на мгновение замерла и приготовилась услышать язвительную отповедь. Однако Клер сидела молча.
        Я бросила на нее смущенный взгляд и спросила, шмыгая носом:
        — Ч-что… Что ты делаешь?
        — Мне положено сидеть с тобой,  — объяснила она скучающим тоном.
        — Сидеть со мной? Зачем?
        — Просто так. Иди прими душ, а? С тобой одна морока.
        Я снова шмыгнула носом и поплелась в душ: сил спорить не было. Клер никогда не упускала возможности заставить меня почувствовать себя полной дурой, но я была уверена, что она понимала причину моих слез. Я быстренько выполнила все вечерние процедуры, беспрестанно прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи: не вернулся ли Джаред.
        Когда я закончила, Клер была внизу. Я натянула на себя одну из футболок Джареда — жалкая замена, но сойдет на время, а потом он сам придет. Стоило мне забраться под одеяло, как вернулась Клер,  — безупречное чувство момента.
        Она вдруг отвернулась от меня и неуверенно изрекла:
        — Это любимая футболка Джареда.
        Я посмотрела вниз и сделала ужасное открытие: футболка была жутко затасканной. Темно-серая хлопковая ткань истончилась, а на груди едва виднелись выцветшие буквы. Рассмотрев их, я улыбнулась: оказывается, это футболка с концерта «Red Hot Chili Peppers» четырехлетней давности. Я взглянула на Клер, у нее на лице появилось нечто похожее на улыбку.
        — Отец взял его с собой на этот концерт,  — медленно произнесла она, садясь на край кровати.
        — Ты похожа на него,  — сказала я.
        У Гейба были такие же светлые волосы, и Клер унаследовала его льдисто-голубые глаза.
        Их немедленно затянуло пеленой ярости.
        — Не смей говорить о нем! Ты…  — Она оборвала себя на полуслове.  — Иди спать, Нина.
        Засыпать, когда рядом с тобой, как тюремный страж, сидит Клер, не слишком приятно, поэтому я повернулась к ней спиной и сосредоточилась на Джареде. Интересно, чем таким он занимается, что даже не позвонил. Я открыла рот, чтобы спросить Клер, но, вспомнив о ее настроении, передумала.
        На циферблате загорелись нули, и часы переключились с «после полудня» на «после полуночи». Джаред не звонил, и я до того встревожилась, что готова была просить Клер связаться с ним. В этот момент моя стражница встала и подошла к перилам. Хлопнула наружная дверь, металлические ступеньки завибрировали под тяжестью шагов, после чего входная дверь тихо отворилась и закрылась. Клер вглядывалась в темноту, пока звук шагов приближался к нам, и вот показалась голова Джареда.
        Его вид привел меня в состояние шока. Лицо было испачкано грязью и кровью, рубашка, пиджак и джинсы — тоже. Костяшки пальцев опухли и кровоточили. С некоторых длинными полосками была содрана кожа.
        — Джаред?  — крикнула я, сбрасывая одеяло и выскакивая из постели ему навстречу.
        — Все в порядке,  — сказал он, не подпуская меня к себе.  — Я грязный. Позволь мне запрыгнуть в душ.
        Не проронив ни слова, Клер спустилась вниз.
        Джаред мылся, а я ходила взад-вперед по комнате и грызла ноги. И вот он вышел из душа, одетый и чисто выбритый, от недавнего потрепанного облика осталось лишь одно напоминание — начавшие подживать костяшки пальцев.
        — Что случилось?  — спросила я предельно серьезно.
        — Прости, что не дождался тебя. Возникло неотложное дело,  — сказал Джаред, глядя на мою руку без повязки.
        — Это заметно.  — Я скрестила на груди руки.  — С тобой все в порядке?
        — Да. Доусон болтался около «Скалы»; явился отдать тебе визит. Мне пришлось действовать быстро.  — Джаред приблизился ко мне, чтобы достать из-под кровати аптечку.
        — Мистер Доусон?  — испуганно переспросила я.
        — Он был вооружен и еще имел при себе…  — Скулы Джареда напряглись.  — Кое-какие принадлежности.
        — Какие принадлежности?  — едва смогла выговорить я и села на кровать.
        — А такие, которые используют, чтобы связать кого-нибудь и пытать. Он собирался сегодня воспользоваться этим набором.
        Я шумно сглотнула. Если бы не Джаред, не знаю, где бы я оказалась. Даже думать об этом было страшно.
        Мой защитник продолжил, не поднимая глаз:
        — Больше он тебя не побеспокоит.
        — Ты…
        Я смотрела, как Джаред молча наносит мне на руку мазь с антибиотиком. Порез уже превратился в ярко-розовый шрам, инфекция давно сошла на нет.
        После долгой паузы Джаред ответил на мой незаданный вопрос:
        — Я не убил его. Хотя не могу сказать, что мне не пришлось поупражняться в сдержанности. Доусон поделился со мной кое-какой информацией, но этого было мало. И я дал волю эмоциям.  — Джаред вздохнул и покачал головой.  — Этот мерзавец отключился раньше, чем успел сказать мне все, что нужно.
        — Ты пытал его,  — произнесла я, наблюдая, как Джаред закрепляет последним куском пластыря безупречно повязанный бинт.
        В ожидании ответа я внутренне сжалась. Джаред, которого я знала, не был способен сотворить то, что я вообразила.
        — Я хотел переломить подлецу хребет и швырнуть в воды Наррагансетта, чтоб он оттуда не выплыл. Его счастье, что остался жив.
        Такая была у Джареда работа — защищать меня любой ценой. Я не могла и представить, какие понадобятся жертвы.
        — Что ты узнал?
        — Мы обсудим это завтра. Тебе надо отдохнуть,  — шепнул Джаред, осторожно уложил меня в кровать и поцеловал ладонь забинтованной руки.
        Он хотел отстраниться, но я сжала его пальцы и не отпустила.
        — Я беспокоилась, ехала сюда и хотела молить, чтобы ты не бросал меня.
        Джаред рассмеялся:
        — Где тот параллельный мир, в котором тебе придется умолять меня о таком?
        — Я была вынуждена сорвать два микрофона и едва не замерзла под проливным дождем, чтобы вернуть тебя. Приехать к тебе домой и постучаться — не самая крайняя мера.
        На лице Джареда застыла боль.
        — Я заметил твою машину перед домом. Прости, что пришлось уехать без объяснений. У меня не было выбора.
        — Это лучше, чем то, что меня ждало,  — сказала я.
        Улыбка сошла с моего лица, как только я осознала возможные последствия.
        Джаред погладил меня по щеке и пошел к лестнице. Я села в кровати и приготовилась протестовать, однако мой друг приостановился и пообещал:
        — Я скоро вернусь.
        Растянувшись на кровати, я прислушивалась к его шагам: вот он спустился, дошел до дивана, мгновение было тихо, а потом Джаред стал подниматься по лестнице.
        Джаред сел рядом со мной, держа на ладони маленькую красную коробочку.
        — Не слишком радуйся. Тут нет ничего особенного.
        Я улыбнулась, взяла у него коробочку и потянула за серебристую ленту, завязанную бантиком сверху. Я смотрела на него, удивленно выгнув брови.
        — Компенсация за сегодняшний вечер. Да? Что ты думаешь?
        Под крышкой лежал отливавший серебром ключ.
        — Это от чердака,  — пояснил Джаред.  — В следующий раз, если что-нибудь случится, тебе не придется ждать на холоде.
        — Когда ты успел его сделать?  — спросила я, крутя ключик на красной тесемке.
        Джаред пожал плечами:
        — Несколько дней назад. Собирался отдать, но до сегодняшнего дня он тебе просто не был нужен.
        — Ты даешь мне ключ?  — не веря своему счастью, спросила я.
        Джаред кивнул, а потом нахмурился:
        — Я обещал, что никогда тебя не оставлю, и подтверждаю это. Но если случится что-нибудь вроде сегодняшнего, приходи сюда и жди меня.  — Он нежно прикоснулся к моей щеке.  — Я завоюю твое доверие.
        — Я тебе и так доверяю,  — сказала я, повторяя его мимику.
        Джаред наклонился и прижался губами к моим губам:
        — А я доверяю тебе. Сегодня ты славно поработала у себя в комнате.
        Я поморщилась:
        — Ты все слышал?
        Джаред хмыкнул:
        — Все. Думаю, буду вздрагивать всякий раз, слыша, как ты упоминаешь мое имя в пустопорожнем разговоре. Хорошо, что Райан…
        — Что «хорошо, что Райан»?  — спросила я, стараясь заглянуть Джареду в глаза.
        — Хорошо, что у меня хватает терпения,  — ответил он, пряча от меня взгляд.
        — У тебя целая пропасть терпения, но сказать ты хотел совсем другое.
        Взгляд Джареда переместился на пол, пробежался по комнате; моему покровителю явно не нравился оборот, который приняла беседа.
        — Это имеет отношение к тому, о чем мы с тобой собирались поговорить позже, помнишь?
        — Тренировки Клер связаны с Райаном?
        Джаред вздохнул:
        — Ты ведь не хочешь ждать?
        Я медленно покачала головой, не зная, что последует дальше. Два произнесенных имени, казалось, были из разных концов вселенной.
        Джаред наклонил голову и взглянул на меня исподлобья:
        — Помнишь тот вечер в баре, когда ты впервые увидела Клер? Райан тогда дотронулся до меня.
        Я кивнула, и Джаред продолжил:
        — Она заломила ему руку и ощутила нечто: как оказалось, это была его боль.  — Джаред терпеливо ждал, пока я полностью не осознаю сказанное.
        — Райан — талех Клер?  — шепотом спросила я, зная, что она все равно может меня услышать.
        Я не могла в это поверить, и одновременно меня охватил восторг, словно я услышала какую-то ошеломляющую сплетню.
        — Но когда на нас напали грабители… Клер ведь очень одаренная, даже в сравнении с такими же, как она. Разве она допустила бы такое страшное избиение Райана?
        — Именно поэтому ситуация и зашла так далеко. Обычно я до подобного не довожу. Клер держала грабителей на мушке. Секунда — и они все были бы выключены из игры. Но тут на передний план вылез Райан. Клер не могла стрелять. Риск был слишком велик. Поэтому я решил вмешаться.  — Глаза Джареда помрачнели. Худшее было впереди.
        — Почему ты не хотел говорить мне об этом?
        Джаред наклонился и поцеловал меня, долго и страстно; он не мог прервать поцелуй, как в тот раз, когда я оставляла его, чтобы поговорить с матерью. Казалось, он прощается со мной навечно.
        Наконец Джаред неохотно отстранился и посмотрел на меня:
        — По чисто эгоистическим соображениям. Я хотел подождать, пока мы с тобой… пока ты не узнаешь меня лучше.
        — И потерял меня.
        — Помнишь, когда я объяснял, что такое талех, ты сказала: как это удобно, что Гейб защищает Джека, а я — тебя?
        — Да, ты говорил, что группы ангелов стремятся к тому, чтобы держаться семей или людей, которые как-то связаны между собой.
        Теперь, когда Джаред обратил на этот факт мое внимание, его значение стало более очевидным.
        — Клер защищает Райана, потому что он друг?
        Джаред вздохнул и нервно переступил с ноги на ногу:
        — Клер является защитницей Райана, и это означает, что он будет связан с тобой постоянно.
        Я улыбнулась и покачала головой:
        — О чем ты говоришь? Что когда-нибудь Райан станет членом моей семьи?  — Джаред молчал, а у меня глаза полезли из орбит.  — Ты думаешь, мы с ним поженимся? О, брось! Это полная ерунда!
        — Это единственное возможное объяснение,  — мрачно сказал Джаред.
        — Нет, ты шутишь. Ты просто ничего не знаешь об этом. Так можно вообще что угодно сказать.
        — Думаю, если бы ты не узнала меня первым, то захотела бы быть с Райаном. И в один прекрасный день он стал бы твоим мужем. Я бы понял, если бы ты, вооруженная этим знанием, начала относиться ко всему немного иначе. Он хороший друг для тебя. И к тому же он… настойчив.  — При этих словах лицо Джареда исказила гримаса раздражения.
        Я заключила лицо любимого в ладони и заглянула ему в глаза:
        — Оставь это, Джаред. Я люблю тебя. Без тебя меня просто нет.
        Какое-то время он молча смотрел на меня.
        — Извини, что держал это от тебя в секрете.
        — Тебе совершенно не о чем беспокоиться. Я обещаю.
        Джаред погасил свет, забрался на кровать со своей стороны и подтащил меня к себе. Уютно устраиваясь в его объятиях, я сказала:
        — Я скучала по тебе. Мне будет трудно вернуться к прежней жизни, когда рука совсем заживет. Может быть, на эти выходные я попробую остаться в «Эндрюсе».
        — Тебе незачем уезжать,  — прошептал Джаред в потемках.
        Я положила голову ему на грудь. Большего мне никогда и не хотелось, но тут на память пришли слова Райана о том, что мы сближаемся слишком быстро.
        — Этим предложением я воспользуюсь… когда-нибудь,  — сказала я, стараясь не задеть чувства Джареда.
        — Когда-нибудь,  — со вздохом повторил он.  — Я понимаю. Все происходит слишком быстро.
        — Может быть, совсем чуть-чуть.  — Я улыбнулась и поцеловала его грудь.
        На следующее утро я проснулась в объятиях Джареда. Он уже не спал и терпеливо прижимал меня к себе. Улыбка сошла с моих губ, когда я осознала, что мы, вероятно, на некоторое время расстанемся и это наше последнее утро вместе.
        — Что с тобой?  — спросил Джаред; он ощутил мою грусть.
        Я сделала глубокий унылый вдох, а после выдохнула:
        — Пятница. Вечером я возвращаюсь в «Эндрюс».
        — У тебя есть ключ. Ты можешь воспользоваться им, когда пожелаешь.
        — Верно,  — сказала я и с улыбкой посмотрела на него.  — Это утешает.
        Джаред убрал с моего лица челку:
        — Как я буду просыпаться по утрам и не видеть тебя вот такой, как сейчас… особенно в моей футболке. Я бы относился к ней совсем по-другому, если бы знал, что однажды ты будешь лежать в моих объятиях, одетая в нее. Могу добавить, ты сделала достойный выбор. Это моя любимая.
        — Слышала,  — с улыбкой ответила я.
        — Возьми ее с собой. Я хочу, чтобы она осталась у тебя.
        — Но это же твоя любимая футболка!  — возразила я, отодвигаясь, чтобы посмотреть на Джареда.
        — Мне будет не так грустно вставать по утрам, если я буду знать, что ты просыпаешься в этой футболке,  — настаивал он.
        — Прекрасный довод. Я беру ее. Но только взаймы.
        — О, я не сомневаюсь, что в один прекрасный день она снова окажется в моем шкафу. Не вечно же тебе жить в «Эндрюсе».
        Я закусила губу и прижалась щекой к голой груди Джареда. Как-то глупо было лежать с ним и обсуждать мой отъезд, когда мы оба хотели, чтобы тот не состоялся. Друзья не оставят меня в покое, а мама, о! это еще один клубок проблем.
        — Я могу приезжать к тебе на выходные.
        — Можешь?  — спросил Джаред, и глаза его засияли.
        — Если это тебя не затруднит. Не хочу навязываться.
        Джаред целовал меня, пока трепет не разошелся по моему телу до кончиков пальцев. Когда мне понадобилось перевести дыхание, он отстранился.
        — Если позволишь, я сам соберу твои вещи и отвезу их, пока ты будешь на занятиях. А против того, чтобы ты приехала на выходные, я абсолютно не возражаю.
        Я расплылась в улыбке и обхватила его руками за шею. Когда Джаред говорил так, мне было трудно вспомнить, почему я сразу не согласилась на то, чего он хотел и к чему стремилась я сама. Мне сразу стало лучше. Теперь я знала, что у нас будет еще несколько дней вместе.
        — Ты уже опаздываешь. Я приготовлю кофе,  — сказал Джаред и устремился вниз по лестнице.
        Я наспех приняла душ, а когда уже надевала пальто, Джаред протянул мне розовую походную кружку. Ну и цвет, мысленно удивилась я, подняла брови и взглянула на Джареда. Тот пожал плечами:
        — Это кружка Клер.
        — Угу. Думаю, я сегодня поеду на своей машине. Ничего, если ты потом заберешь меня?
        Джаред не скрывал разочарования:
        — Конечно. Позвони мне, когда будешь готова.
        Я встала на цыпочки, чтобы поцеловать его.
        — Ладно. Увидимся позже.
        Стоило мне занять свое место в аудитории, как профессор начал читать лекцию. Ким наклонилась ко мне и шепнула на ухо:
        — Мы с Бет в перерыве идем пить кофе. Ты с нами?
        — Конечно. Могу порулить,  — предложила я.
        В последнее время я редко бывала с Ким и Бет. Послеобеденная встреча в кафе дала возможность славно поболтать; по крайней мере, я узнала, что у подружек нового, и поделилась своими новостями: рассказала, как меня чуть не похитили и не умучили, а мой парень едва не убил человека, который пытался на меня напасть.
        Мы втроем сидели за столиком и ждали, пока согреемся. Во второй половине дня температура резко понизилась, на улице свирепствовал ветер. А всего через неделю я буду валяться где-нибудь на пляже — вот радость!
        Я маленькими глотками пила кофе, а Бет рассказывала о Чеде. Их отношения развивались, и она упомянула, что впервые с тех пор, как приехала в «Браун», не скучает по дому. Бет даже намеревалась снять на лето квартиру, вместо того чтобы вернуться в Оклахому.
        Мне хотелось участвовать в беседе, но оказалось, что я не могу отделаться от мыслей о новых сведениях, которые Джареду удалось вытянуть из мистера Доусона. Как бы узнать, что утаил мой защитник? Едва ли эти новости меня обрадуют.
        — Най! На-а-ай! Ты где? У тебя такой вид, будто ты за тысячу миль отсюда,  — сказала Ким.
        Они с Бет уставились на меня с одинаковым выражением на лицах.
        — Ой, извините. Со мной столько всего произошло,  — оправдывалась я, хлопая глазами.
        У Бет зажужжал мобильник. По ее тону было понятно: звонил Чед. Очевидно, он находился где-то неподалеку, и Бет пригласила его составить нам компанию.
        — Надеюсь, вы не против,  — сказала она нам, нажав на отбой.
        Ким пожала плечами:
        — Мне-то что.
        — С ним Райан,  — добавила Бет, пристально глядя на меня.
        Я постаралась не выдать своих чувств. Мы с Райаном не виделись с тех пор, как Джаред сказал, что мне суждено быть с этим парнем. Теперь я не знала, как вести себя с Райаном.
        Минут через десять дверь распахнулась, и вошли Чед с Райаном, оба в спортивных костюмах, потные и усталые.
        У Райана на глаза была надвинута белая шапочка; он сел напротив меня и ничего не говорил, потом откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки.
        — Чем вы занимались?  — спросила Бет, пересаживаясь на колени к Чеду.
        — Играли в баскетбол. Только что закончили. Продули,  — горестно отчитался Чед.
        — Они жульничали. Постоянно,  — встрял Райан и замолчал, видна была только улыбка.
        — Что? Не можешь соблюдать тюремные правила?  — Ким пихнула его локтем так, что он покачнулся на стуле.
        Райан подтянул шапку наверх и сдвинул ее набок; наконец-то стали видны глаза.
        — Я могу соблюдать, но это жульничество — нагружать меня какими-то правилами; они просто утомляют. Потерял двадцать баксов!
        — О нет!  — смеясь, воскликнула Бет.  — Ты потерял деньги, детка?
        Чед надулся и кивнул.
        — Ой-ой-ой!  — сказала Бет и погладила его по спине.
        Мы сидели за столиком и обсуждали игру. Наш смех наполнял всю комнату, другие посетители кафе оглядывались на нас. Немного погодя Райан наклонился и придвинул мой стул к себе, ножки скрипнули по полу. Баскетболист-неудачник обхватил рукой спинку моего стула и осклабился — на миг обозначились глубокие ямки на щеках.
        В голове стремительно пронеслось: Райан предназначен мне в мужья. Все тело пронзила странная боль. Будущее Райана бесповоротно изменилось в тот миг, когда Джаред сел на скамью на автобусной остановке. Я никогда не отрекусь от того, что было, но меня волновала судьба Райана. Пусть он будет счастлив, но это невозможно, пока я остаюсь на сцене. Однажды мне придется уйти из его жизни насовсем, и из-за этого кто-то один — Клер или Джаред — окажется отлученным от семьи.
        Райан обнял меня и прижал к себе:
        — Эй, что случилось?
        — Мм?  — промычала я, не успев оторваться от своих мыслей.
        — Она все время была такая, пока сидела здесь,  — пожаловалась Ким.
        Райан снова прижал меня к себе, я повернулась к нему и обхватила его руками. Он напрягся — видно, не ожидал такого внезапного проявления чувств с моей стороны. Когда прошел первый шок, он положил подбородок мне на плечо и заключил в объятия, а потом прыснул со смеху.
        — Что происходит, Най?  — шепнул он, уткнувшись мне в шею.
        Я покачала головой. Не могла я ничего ему объяснить, а даже если бы объяснила, не хотела, чтобы он понял.
        — Мы… мы, пожалуй, пойдем,  — сказал Чед.
        — Не возражаете, если я поеду с вами?  — спросила Ким.
        Я отстранилась от Райана и посмотрела на своих подруг:
        — Сегодня пятница. Вы собираетесь вечером куда-нибудь пойти?
        Ким бросила взгляд на Райана, потом на меня:
        — У меня уже есть планы. А завтра вечером?
        Я кивнула:
        — Заметано.
        — Поеду с Ниной,  — сказал Райан.
        Мы с Бет посмотрели на Чеда, тот пожал плечами и махнул рукой на прощание:
        — Отлично. Увидимся.
        И вся троица гуськом вышла из кафе. Я смущенно посмотрела на Райана:
        — Решено и подписано: я чудовище.
        — Ты не чудовище. Чед все равно хотел забрать с собой Бет. Они собирались поужинать вместе.
        — Я очистила стол меньше чем за две минуты. Чудовище.
        — Ты будешь ужинать?
        Я пыталась подыскать слова, как бы поделикатнее отговорить его, но не успела: Райан продолжил раньше, чем мне на ум пришло что-либо путное.
        — Давай быстренько перекусим… а потом поедем. Мы с Джошем собирались вечерком выпить по паре пива,  — объяснил он.
        — О, ну да, ладно.  — Я встала.
        Мы зашли в забегаловку на ближайшей к «Эндрюсу» автостоянке и принялись набиваться фастфудом. Игра в рекламные слоганы развлекала нас с момента, как мы покинули кафе. Райан мгновенно отражал мои слабые попытки заткнуть его за пояс, и я не могла удержаться от смеха.
        — Упражняешься?  — посмеивалась я, устав сотрясаться от хохота.
        — Не стану врать. У меня было много свободного времени, пока я валялся на больничной койке.  — Райан хохотнул, подбросил вверх кусок курятины и поймал его ртом.  — Что ты делаешь сегодня вечером?
        — Может быть, соберу белье для стирки, а потом отвезу к Джареду,  — не задумываясь ответила я.
        — Ты опять останешься у него? Ведь ты вроде говорила, что не переезжаешь туда,  — сказал Джаред, на этот раз без своей обычной желчности.
        — Я никуда не переезжаю!  — рявкнула я, ожидая, что сейчас Райан опять начнет язвить.
        Но он вздохнул и взял меня за руку:
        — Не хочу больше препираться по этому поводу, Най. Я уже сказал все, что считал нужным.
        — Я тоже не хочу ссориться. Лучше мы с тобой будем гулять, как раньше, и останемся друзьями. Я скучала по тебе.
        Почему-то во мне вдруг родилась надежда, что мы сумеем избавиться от этого любовного морока.
        — Я тоже по тебе скучал и больше не буду вести себя как сопляк,  — сказал Райан, убирая мне челку с глаз.  — Когда ты меня обняла, я понял, каким был дураком. Я не хочу потерять тебя, Нина. Какая разница, с кем ты — с ним, со мной или еще с кем-нибудь. Разве плохо быть просто друзьями, чтобы ты могла рассчитывать на меня, когда я тебе понадоблюсь?
        Я втянула носом воздух, стараясь сдержаться, чтобы глаза не заблестели от слез. Райан не знал, что нам придется расстаться, если он хочет быть счастливым. Я просто улыбнулась и кивнула, а Райан еще раз обнял меня:
        — Мир?
        — Мир,  — улыбнулась я.
        Райан пошел в свое общежитие, а я тоскливо поплелась в «Эндрюс». Достала мобильник, позвонила Джареду; он снял трубку после первого же гудка.
        — Привет.  — Голос Джареда тоже звучал невесело.
        — Сейчас зайду к себе, соберу кое-какие вещи, и я готова.
        Я увидела Джареда, как только завернула за угол: он шел навстречу, приложив к уху телефон. Уголок его рта приподнялся. Получилась какая-то натянутая, неестественная полуулыбка. Я убрала телефон, обхватила Джареда и уткнулась лицом в его грудь. Он мог уловить мои чувства к Райану, и мне было стыдно, что я себе их позволила. Я была нечестна по отношению к ним обоим.
        В «эскаладе» царила неловкая тишина, пока машина не остановилась у поребрика перед домом Джареда.
        — Нина…
        — Все в порядке,  — перебила его я.
        Пусть и не уверенная в его намерениях, я не хотела тратить время на обсуждение моих чувств к Райану. Джаред считал, что ему остается только положиться на судьбу, но я-то знала, чего хочу. Никаких компромиссов не будет.
        Взявшись за руки, мы поднялись на чердак. Я улавливала исходившее от Джареда беспокойство. Повесив пальто на вешалку, я тут же отправилась на кухню, молясь про себя, чтобы там нашлась неубранная посуда или еще что-нибудь, любое дело.
        Джаред подошел к роскошной стереосистеме и стал возиться с кнопками и переключателями. Пока я расставляла посуду в разные шкафчики, по комнате разлились звуки знакомой песни. Меня обвили руки Джареда, тепло его кожи распространилось по моей спине. Его щека коснулась моей. Он прижал меня к груди и прошептал мне на ухо:
        — Узнаешь песню?
        Я кивнула, слушая музыку. Это была мелодия, под которую мы танцевали в баре. В воспоминаниях эта сцена представлялась мне так четко, будто с тех пор не прошло и нескольких часов, а сейчас казалось, что от танца в баре меня отделяет целая жизнь.
        — Что это за песня?
        — Она называется «Маленькое небо».  — Джаред покрывал мою шею осторожными поцелуями, подбираясь к уху.
        Я улыбнулась:
        — Подходящее название.
        Джаред развернул меня к себе, и я заметила, что в его глазах сгущается печаль. Он смотрел на меня, лицо его напряглось.
        — Я могу отойти в сторону, Нина, и ты получишь шанс быть с тем, кто назначен тебе судьбой. Будь я чуть-чуть менее эгоистичным, так и сделал бы. Но даже после всех моих глупых ошибок я думаю, что все-таки сумею сделать тебя счастливой. Если хочешь, я откажусь от тебя,  — он покачал головой,  — но если это не так, тогда я вступлю в схватку с судьбой. Я брошу вызов Небу и аду и всему, что между ними, чтобы удержать тебя.
        Я стояла совершенно ошеломленная. Что бы я ни сказала, все будет блеклым на фоне слов Джареда. В его глазах бушевала настоящая буря; я его таким еще никогда не видела.
        — Джаред…  — Мне было трудно произнести то, что я собиралась сказать.
        Он сглотнул, чувствуя мое внутреннее смятение. Я покачала головой, и он убрал руки с моей талии, собираясь мужественно выслушать ответ. Но ответа не последовало.
        Я привстала на цыпочки и замерла. Мой взгляд переместился с глаз Джареда на его губы. Джаред стоял неподвижно, ожидая моего решения. Я прикоснулась к его губам своими, и он бережно ответил на мой поцелуй. Обхватив лицо Джареда ладонями, я целовала и целовала его, зарывалась пальцами в волосы. Руки Джареда вернулись ко мне на талию, и поцелуй стал более страстным. Я разомкнула губы, и Джаред решительно привлек меня к себе. Сомнения растаяли; он знал, каково мое решение.
        Ощущая его всем телом, я невольно застонала, запустив цепную реакцию. Я задрала рубашку Джареда, и он подхватил мое движение — рубашка была сдернута через голову; почти одновременно я подняла колено, а Джаред крепко подхватил мою ногу и притянул, после чего неспешно поднял меня и усадил на стол.
        Я обвила Джареда ногами, пальцы рук впились в голую спину — я привлекала его ближе к себе. Он обхватил мои бедра и подтянул меня к краю стола. Губы Джареда теперь ощущались иначе. Это не был поцелуй, которым он говорил, что любит меня, или прощался со мной. Он отдавался мне.
        Джаред стянул с меня свитер; я вздохнула от счастья, когда он прижался ко мне голой грудью. Я крепче впилась в его губы; мы все еще были недостаточно близки. Мое дыхание стало частым и неровным, Джаред быстро поднял меня со стола и понес по комнате к лестнице. Я продолжала обвивать его ногами, а он не отрываясь целовал меня.
        Придерживая меня одной рукой за спину, а другой опираясь на матрас, Джаред осторожно опустил меня на ложе. Он осыпал поцелуями мою шею, и я сладко содрогалась от предвкушения. Проведя рукой по выпуклостям его груди и живота, я вытащила конец ремня из шлевок и завозилась с пряжкой. И вот мне удалось расстегнуть ее. С губ Джареда сорвался глухой стон, и он припал ко мне губами.
        Вдруг он резко отстранился, его взгляд блуждал.
        — Что?  — спросила я, приподнимаясь на локтях.
        Джаред напрягся и огорченно прикрыл глаза:
        — Клер.
        В следующее мгновение Клер отперла дверь и открыла ее без стука. Джаред стоял на лестнице и смотрел вниз на сестру.
        — Занят?  — спросила Клер.
        Я зажала рот, чтобы подавить смешок. Только вообразите, какое зрелище предстало глазам Клер. Ей не составило труда догадаться, чем мы занимались.
        — Я заберу у тебя ключи, если ты не будешь звонить заранее,  — недовольно сказал Джаред.
        — Ты так говоришь, будто я не в состоянии вскрыть твой замок в два счета.
        — Я серьезно, Клер,  — сказал Джаред очень тихо, так что я едва расслышала.
        — Ну, извини,  — бросила Клер таким тоном, что было ясно: она ни о чем не жалеет.  — Бекс уехал на тренинг час назад, мама вся в слезах. Райан сладко спит в своей постели, и, на радость мне, за моим талехом не гоняется ни половина полицейского управления, ни преступники всех мастей.
        Джаред повернулся ко мне, его лицо изменилось: вместо гнева на нем читалось: «Прошу прощения».
        — Клер останется здесь на ночь,  — объяснил он, подходя к шкафу и снимая с вешалки футболку. Потом, похоже, передумал, повесил ее обратно, подошел к моему чемодану и стал копаться в нем в поисках пижамы.  — Думаю, мне будет трудно контролировать себя, если ты наденешь мою футболку,  — негромко сказал Джаред, передавая мне пижаму.
        Я развеселилась. Клер внизу зарычала от злости:
        — Чтоб вас!..
        Скомканная одежда перелетела через перила и приземлилась у ног Джареда. Это были рубашка и свитер, которые мы оставили на полу в кухне. Было слышно, как открылась дверца холодильника и Клер стала рыться в нем в поисках чего-нибудь съестного. Джаред выкатил глаза и объявил, потирая загривок:
        — Пойду приму душ.
        Я улыбнулась:
        — Холодный?
        — Да уж,  — ответил он и пошел в ванную.
        — Могу составить тебе компанию.
        Джаред на секунду замер, занеся ногу, чтобы сделать шаг, а потом закрыл за собой дверь.
        Пока он мылся, я переоделась. Мне было немного стыдно, что я дразнилась. Его досада была мне более чем понятна. Я легла на кровать и, покусывая ноготь большого пальца, улыбалась тому, что почти случилось.



        ГЛАВА 11
        ОХОТА

        — Буду паинькой,  — пообещала я.
        Джаред вышел из ванной в одних шортах и остановился в нескольких футах от меня, не решаясь ложиться в постель.
        — Может, тебе тоже принять холодный душ? Не думаю, что мне удастся сосредоточиться, пока ты такая…
        — Возбужденная?  — быстро договорила я и сжала губы, чтобы не расхохотаться.
        У Джареда челюсть отвисла, и я прыснула со смеху, до того довольная его реакцией, что не смогла удержаться.
        Джаред кивнул и снисходительно улыбнулся моим заигрываниям. Потом забрался на кровать и подпер голову рукой.
        Я села, прислонившись спиной к изголовью, и вздохнула:
        — Она ведь пошутила, правда? Насчет половины полицейского управления?
        Джаред посмурнел и ответил, переплетая свои пальцы с моими:
        — Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
        — Почему меня преследуют?
        Откуда-то снизу донесся смех Клер. Джаред сквозь зубы выругался по-испански.
        — Ты тут ни при чем, дорогая. Это все из-за Джека. Твои преследователи думают, ты знаешь, где спрятано то, что им нужно.
        — Им нужна папка «Порт Провиденса»?
        — Доусон сказал, что они хотят уничтожить свидетельства, которые собрал Джек, доказательства преступлений, но они ищут что-то еще, и это нечто находится в папке.
        — Значит, мы поедем в дом моих родителей, все выясним и избавимся от этих бумаг — бросим с моста или что-нибудь в этом роде.
        — Это нам не поможет, Нина,  — возразил Джаред, качая головой.
        — Почему?  — Я поморщилась.
        — Что бы это ни было, оно стоило того, чтобы открыть охоту на Джека Грея. Никто не решился бы на такое, если бы это не было нечто очень важное, Нина. И лучше нам поостеречься, пока мы не разобрались, что к чему.
        — О чем ты говоришь?
        Меня раздражало, что мы никак не доберемся до сути, все ходим вокруг да около.
        — Я не должен тебе этого говорить.  — Джаред сжал переносицу большим и указательным пальцами.
        — Все равно скажи,  — потребовала я.
        Лицо Джареда стало мрачным.
        — Джек умер не потому, что попал в аварию. Он скончался от осложнений после пулевого ранения в грудь.
        Я сделала паузу, чтобы в голове улеглось сказанное Джаредом, но, когда уяснила себе смысл его сообщения, на меня нахлынула ярость.
        — Что?!
        Джаред положил ладонь на мою руку:
        — Гейб сделал все, что было в его силах, пытаясь спасти Джека, но тот погряз в этом деле по уши.
        — Я думала, Гейб неуязвим. Разве он не стопроцентный ангел?
        — Его поставили перед выбором, и на кону стояло нечто более важное, чем Джек.
        — Более важное, чем его собственная жизнь?  — скептически уточнила я.
        Джаред кивнул; лицо его стало пугающе суровым.
        — Моя мать. В тот день, когда Джека ранили, родители были у меня. Мы с Клер отвозили Бекса в аэропорт, так что Гейбу пришлось оставить Джека. Отец знал, что произойдет из-за этого, но жизнь без матери ничего не значила для него. Джека подстрелили на пути в офис в центре города. Он врезался в ограждение, но причиной его смерти стала пуля.
        — Ты говоришь, что люди, которые требовали у меня эту папку, убили моего отца?
        Джаред подтвердил мои слова коротким кивком. Я почувствовала, будто из каждой поры моего лица дохнуло огненным жаром.
        — Мне наплевать, что это. Мы должны от этого избавиться. Они никогда не получат этих документов.
        — Нина, я понимаю, ты огорчена, но мы должны сперва хорошенько все обдумать. Этим людям до того нужно содержимое папки, что они пошли против Джека и моего отца, а они знали, на что способен Гейб. Поэтому я предпочел бы держать эти бумаги у себя, чтобы в случае чего было чем торговаться.
        Мои глаза наполнились слезами. Джаред обнял меня. Я печалилась об отце; мне приходилось терять его раз за разом; открывалась все новая правда о нем — одна ужаснее другой.
        Я заснула в слезах, а когда пробудилась, Джареду опять пришлось утешать меня: мне не давали покоя воспоминания о прошлом вечере.
        — Надо чем-нибудь заняться. Не могу сидеть здесь просто так.  — И я ринулась к своему чемодану.
        — Нина, я что-нибудь придумаю. Дай мне пару дней, и я решу, как нам поступить.
        — Не могу ждать ни секунды.
        Мой мозг кипел в поисках ответа на вопрос: что делать дальше? Вдруг меня осенило, я сделала паузу и сказала:
        — Еду к родителям. Все ответы там.  — Я натянула футболку и влезла в первые попавшиеся джинсы.
        — Зачем ехать прямо сейчас?  — возразил Джаред.
        — Нужно,  — ответила я, обуваясь и одновременно прыгая по направлению к лестнице.
        Джаред вылез из постели; лязгнули вешалки в шкафу, и через пару секунд мой полуангел стоял рядом со мной, готовый к выходу.
        — Не совсем так я хотел провести выходные,  — хмуро сказал он.
        — Да ладно. Пошли. Vaminos![5 - Пошли (исп.).] — бросила я и выпихнула его за дверь.
        В родительском доме Джаред поднялся следом за мной наверх, в кабинет отца. Он наблюдал, как я выуживаю из ящика стола ключи от сейфа Синтии, затем прошел за мной в ее студию и без всяких усилий снял и поставил на пол горшок с цветком. Ключи открыли нам доступ к бумагам; я вытащила все, что было внутри, и разложила стопками в соответствии с содержанием.
        Мы просматривали документы в течение двух часов — отбирали то, что может пригодиться. Мое внимание привлекла одна фотография. Я держала ее перед глазами в вытянутой руке, рассматривала и пыталась понять, что именно меня зацепило.
        — Он кажется тебе знакомым?  — намекнул Джаред.
        — Что-то в его глазах… Не могу сообразить.
        Джаред вытащил из кармана пиджака черный бумажник и кинул его мне на колени; это был тот самый, который он подобрал, когда пырнули ножом Райана. Я присмотрелась к металлическому предмету, прикрепленному к коже. Вот это да! Бляха полицейского.
        Я даже рот раскрыла от изумления. И указала на фотку.
        — Это человек, который хотел отнять у меня кольцо. Это Грэм.
        Джаред кивнул.
        — Так они все полицейские?  — Я покачала головой; разве в такое легко поверить?  — Но зачем им…
        Я перевела взгляд на кольцо. Джаред тоже посмотрел на него:
        — Может быть, оно — ключ к чему-то.
        — Ерунда какая-то,  — прошептала я.
        А потом стала быстро перелистывать документы.
        — Что такое?  — спросил Джаред.
        — Тут есть чек на покупку моего кольца. Я об этом раньше не думала, но должна быть какая-то связь,  — говорила я, теряя терпение: стопка бумаг все не кончалась.  — А иначе зачем он лежит здесь вместе с важными документами?
        Мои глаза расширились от возбуждения, когда я наконец отыскала копию чека, сделанную под копирку на тонкой бумаге. Джаред заглянул мне через плечо.
        — Здесь указана оплата гравировки,  — заметил он.  — На твоем кольце что-нибудь вырезано?
        — Нет… Я не… Джек никогда ничего не говорил, а сама я не замечала,  — сказала я, глядя на кольцо.
        Я медленно стянула его с пальца, перевернула и прищурилась, высматривая надпись.
        — Ничего нет.
        Джаред протянул руку, и я положила кольцо ему на ладонь. Палец будто осиротел. Джаред поднес кольцо к глазам, осмотрел со всех сторон под разными углами и вернул обратно мне на палец.
        — Ничего нет,  — подтвердил он и снова посмотрел на чек.  — Я думаю, надо сходить к дизайнеру. Вероятно, у него тоже сохранилась копия этого чека.
        Я кивнула, и мы с Джаредом сложили бумаги в сейф, после чего поехали по указанному в чеке адресу. Когда подъезжали к дому и тормозили у тротуара, я нервно крутила на пальце кольцо.
        На первый взгляд это был обычный ювелирный магазин, а никакой не полуподпольный, как я ожидала.
        Колокольчик на двери возвестил о нашем прибытии. Встретил нас невысокий коренастый пожилой мужчина в круглых очках. Джаред взял меня за руку, и мы пошли к стеклянной витрине, рядом с которой тот стоял.
        — Доброе утро. Я Винсент! Вам нравятся бриллианты? Сапфиры? Рубины? Изумруды? Полудрагоценные камни? У меня есть все,  — сыпал он с сильным акцентом.
        Джаред сжал мою руку и представил нас:
        — Это Нина… А меня зовут Джаред.
        Винсент не сбился с такта:
        — Буду рад оказать вам любую помощь, какая только потребуется.
        Он посмотрел на наши сцепленные руки и улыбнулся:
        — Возможно, вас заинтересует эксклюзивная линия обручальных колец с бриллиантами? Я сам придумал дизайн большинства из них.  — Винсент указал рукой на длинный ряд экстравагантных колец.  — Я могу изготовить и что-нибудь более привычное, если хотите.
        Джаред посмотрел на меня с нежностью, а потом нехотя вернулся к Винсенту:
        — Не сейчас.
        Винсент улыбнулся мне, и я почувствовала, что у меня порозовели щеки.
        — Ах, ну тогда в другой раз.
        — Вы владелец магазина?  — спросил Джаред.
        Винсент довольно засмеялся, похлопывая себя пальцами по выступающему животу.
        — Да, я. Уже тридцать шесть лет.
        Джаред положил мою руку на стеклянную витрину:
        — Вы узнаете это кольцо?
        Винсент наклонился, чтобы рассмотреть получше.
        — Да-а… Да-а…  — произнес он, растягивая слова.  — Это было давненько, не так ли?
        — Мой отец купил его у вас три года назад,  — напомнила я.
        Винсент приподнял мою руку и покрутил, гордо созерцая блеск кольца под ярким светом лампочек. В итоге он одобрительно улыбнулся:
        — Ваш отец был человек, способный предугадывать.
        Джаред выложил перед Винсентом чек:
        — Здесь учтена плата за гравировку.
        — Да, да. Я припоминаю,  — сказал ювелир, пощипывая нижнюю губу.
        — Но на кольце ничего не выгравировано,  — сказала я.
        Винсент раскатисто захохотал:
        — Как же нет, киса. Надпись спрятана, вот, смотри.  — Он протянул ладонь за кольцом.
        Я вздохнула и бросила взгляд на Джареда, тот ободряюще улыбнулся, взял мою руку и медленно снял кольцо с пальца. Как только оно оказалось у Винсента, тот перевернул его.
        — Заказчик просил сделать надпись под камнем,  — объяснил ювелир,  — очень мелко… Мне пришлось послать кольцо к одному джентльмену с лазером. У меня здесь такого, конечно, нет.  — Он усмехнулся и покачал головой.
        — Содержание текста осталось скрытым. У вас сохранился оригинал чека?  — спросил Джаред.
        — Нет, нет. У меня только общие цифры в книге. Если я правильно помню, там был набор букв и цифр. Какая-то тарабарщина, понятная только вашему отцу,  — так я думаю.
        Все сходилось слишком просто. Я чувствовала себя героиней шпионского боевика в кульминационный момент — ключи подходят к замкам тютелька в тютельку, и это случается прямо на моих глазах.
        Джаред заправил мне за ухо прядь волос и виновато взглянул на меня.
        — Винсент?  — Джаред не спешил отвести от меня глаза.  — Вы можете вынуть камень из оправы?
        Я схватила кольцо с раскрытой ладони ювелира:
        — Нет!
        Джаред отвел меня в сторонку, где Винсент не мог нас слышать.
        — Нина, если ты хочешь увидеть, что Джек написал на этом кольце, и узнать, что ищет Грэм, надо вынуть камень из оправы. А потом Винсент вернет его на место, и кольцо будет выглядеть так, словно к нему никто никогда не прикасался.
        Я насупилась. Чтобы двинуться дальше, нам необходимо прочесть надпись на камне, и единственный способ сделать это — вынуть его из оправы.
        — И никак по-другому нельзя?  — спросила я, зная ответ.
        Джаред покачал головой и раскрыл ладонь. Я положила на нее кольцо и досадливо закусила губу.
        — Вы можете сделать это?  — спросил Джаред, опуская кольцо на стекло.
        Взгляд Винсента переместился с Джареда на меня; он не знал, как поступить.
        — Я могу вынуть камень, но нет никакой гарантии, что нам удастся прочесть надпись,  — понимаете, о чем я?
        Джаред кивнул:
        — Вынимайте.
        Вдруг Винсент пошел на попятную:
        — Я смогу заняться этим только через несколько дней. Напишите свой номер, и я позвоню вам, когда…
        — Понимаю, вы очень заняты, извините,  — сказал Джаред, доставая бумажник.
        Он положил на витрину небольшую стопку стодолларовых банкнот. У Винсента округлились глаза, и он вытянул шею, а Джаред продолжил:
        — Разумеется, это в придачу к вашему счету.
        — Подождите здесь… Я на минуточку.  — Винсент указал нам на маленький диванчик возле двери и скрылся в задних комнатах.
        Мы ждали на диване. Странно, но я чувствовала себя очень спокойно и вздохнула, когда Джаред стал мягко поглаживать мою руку. Но вдруг я нахмурилась и перестала блаженно улыбаться.
        — Джаред?
        — Да?  — отозвался он, играя прядью волос, выбившейся из хвоста у меня на макушке.
        — Винсент назвал меня кисой. Это ведь не значит «глупышка» или что-нибудь в этом роде?
        Джаред прыснул:
        — Нет, милая. Я бы никому не позволил так тебя обижать.
        — Тогда что это значит?
        Джаред поцеловал меня в лоб:
        — «Котенок» по-русски.
        — О, это легче.
        Минута проходила за минутой, и во мне стало нарастать беспокойство. Я начала ходить взад-вперед по комнате, Джаред следил за мной взглядом. Вдруг у меня за спиной хлопнула дверь. Я резко обернулась: Винсент держал в пухлой ладони остатки моего кольца.
        Джаред поднялся и подошел к витрине, я же была уже там.
        — Нашли что-нибудь?  — спросил он.
        Винсент расправил перед нами листок бумаги, на котором были нацарапаны буквы и цифры. Он также протянул Джареду лупу и камень на открытой ладони. Джаред посмотрел на камень в увеличительное стекло, но быстро отвел глаза и покачал головой.
        — Я ничего не могу разглядеть,  — сказал он, держа тот прямо перед собой. Джаред переводил взгляд туда и обратно, а потом вернул камень в руку Винсента.
        — Вам лучше видно без лупы, да?  — усмехнулся Винсент.  — Мои старые глаза уже не такие, как прежде.
        Джаред взял листок и передал мне.
        — Он написал то, что выгравировано на камне.  — Джаред посмотрел на ювелира и добавил: — Мне нужно, чтобы вы вставили камень обратно прямо сейчас. Будьте добры.
        Винсент кивнул и отправился к себе на задворки, забрав детали кольца.
        — И что теперь?  — спросила я, глядя на бумажку.


        825-2TR2TL223TR05

        — Это тебе о чем-нибудь говорит?  — спросил Джаред и в раздумье нахмурил брови.
        — Восемь-два-пять — это мой день рождения, двадцать пятое августа, но остальное… ни о чем не говорит.
        Не прошло и десяти минут, как Винсент вернулся. Надевая кольцо на палец, я удовлетворенно вздохнула: оно выглядело так же, как раньше.
        Мы поехали к Джареду пообедать. Я села на стол и рассматривала листок с шифром, надеясь на чудо: вдруг разгадка сама придет в голову.
        — Смотри, как бы он не вспыхнул под твоим взглядом,  — пошутил Джаред, помешивая в воке овощи с мясом.
        — Джек запрятал этот шифр в самое безопасное место, где никто не стал бы его искать, а сам Джек всегда знал бы о его местонахождении…
        — Да, он спрятал шифр вроде как на виду,  — кивнул Джаред.  — Вопрос в том, откуда об этом узнал Грэм?
        Я в глубокой задумчивости разглядывала пол.
        — Джек выгравировал код, который нужен всем, на кольце, которое надел на палец своей единственной дочери. Он не рискнул бы рассказать об этом хоть кому-то.
        Я недовольно вздохнула:
        — Цифры восемь, два и пять отделены от остальных. Думаешь, это что-то означает?
        Джаред пожал плечами:
        — Как знать. А может, они просто написаны, чтобы напомнить, что кольцо — подарок на твой день рождения. Это также может быть код региона или номер рейса… обозначение какого-то места?
        Я вспомнила о сейфе в комнате матери, содержащихся в нем документах, фотографиях… Какая связь между всем, что мы в нем видели, и этим номером? Я слезла со стола, прихлопнула листок к столешнице и подошла к дивану. С криком бессильной ярости я перевалилась через подлокотник и плюхнулась на спину.
        — Нина,  — произнес Джаред где-то совсем рядом,  — мы с этим разберемся. Постарайся не расстраиваться.
        — В сейфе ничего нет! Я уже обыскала весь кабинет отца, перерыла все шкафы и ящики. Ничего!  — Я закрыла лицо руками.
        Джаред опустился на колени и отвел мои руки от лица:
        — Мы вернемся туда завтра, осмотрим кабинет Джека и еще раз заглянем в сейф. А сейчас давай возьмем какой-нибудь фильм напрокат, поваляемся на диване… побудем вдвоем.
        — Ой,  — сказала я, садясь.  — А я положила ключи Джека в ящик? Кажется, нет. Что же я с ними сделала?  — спросила я, похлопывая по карманам брюк.
        Джаред ухмыльнулся:
        — Ключи у меня в пиджаке. Мы можем вернуть их завтра.
        Я на мгновение замерла, погрузившись в свои мысли. Мой взгляд блуждал. Джаред взял меня за плечо:
        — Нина?
        Я доплелась до вешалки и засунула руки в карманы его пиджака.
        — Их здесь нет!
        Джаред недоверчиво посмотрел на меня:
        — Они во внутреннем кармане. Что происходит?
        — Восемь-два-пять!  — Я извлекла ключи из пиджака и перебрала их пальцами. Найдя тот, что искала, я отделила его от остальных и показала Джареду.  — Видишь? Восемь-два-пять!
        Джаред посмотрел на ключ, потом на меня; глаза его оживились.
        — От чего он?
        — Не знаю,  — сказала я, глядя на ключ,  — но это не может быть совпадением, правда?
        — Сомневаюсь,  — сказал Джаред и нахмурился.
        — Что?
        Он взял у меня ключи.
        — Знаешь, что? Давай-ка я сам с этим разберусь. Я потакал тебе, потому что понимал: ты расстроена из-за смерти Джека. Но если мы найдем то, что ищут его закадычные друзья, ситуация может быстро покатиться по наклонной. Я не хочу, чтобы ты была рядом со мной, когда они узнают, что мы сделали.
        — Ты потакал мне?  — обиженно переспросила я.  — Я не собираюсь перебегать тебе дорогу, я ведь почти догадалась, я…
        — Ты слышала, что я сказал?  — почти крикнул Джаред. Секунду помедлил, закрыл глаза и сделал глубокий вдох.  — Я знаю, тебе нужно довести это до конца. Но ты просто не понимаешь, с чем мы имеем дело. Я не могу допустить, чтобы чувства мешали делу, Нина. И без того уже все зашло слишком далеко. Бог свидетель, меньше всего я хочу, чтобы ты сердилась на меня, но ты должна доверить это дело мне одному.
        — Но…
        — Никаких «но», Нина. Это слишком опасно,  — твердо сказал он.
        Я прищурилась:
        — Разве я просила разрешения?
        — Я не вправе указывать тебе, что делать. Но речь идет о твоей безопасности.
        Он прижал меня к себе, я потянулась за ключами и выхватила связку из его руки. Я понимала, что не смогла бы справиться с такой задачей, если бы Джаред сам не позволил мне этого. Наверное, это означало, что в глубине души он хотел моей помощи. Я надеялась, что это так.
        — Я поеду и еще раз осмотрю кабинет Джека.
        Повернувшись, чтобы идти к двери, я замерла на месте. Джаред обхватил меня за талию. Не успела я воспротивиться, как он издал долгий покорный вздох.
        — Дай мне минутку. Я поеду с тобой,  — сказал он, не скрывая раздражения.
        Я ждала у двери, пока Джаред упаковывал наш обед. Проходя мимо, он взял меня за руку. Полпути до родительского дома мы прошли в молчании.
        — Извини,  — сказала я, кладя ладонь на его руку.  — Не хочу, чтобы ты злился, но мне нужно это сделать.
        Джаред вздохнул:
        — Не хочу обижать тебя, но я начинаю жалеть, что рассказал тебе обо всем.
        Его слова кольнули меня.
        — Я тоже не хочу быть обиженной. Но если мы покончим с этим, нам не придется вечно оглядываться через плечо. И мы сможем жить нормальной жизнью. Вместе.
        Сворачивая к дому, Джаред крепко сжал мою руку.
        На ковре в кабинете Синтии я листала бумаги в поисках чего угодно с нужными нам номерами. Я подчеркивала все восьмерки, двойки и пятерки, где они встречались рядом.
        Через два с половиной часа я перебрала уже несколько стопок документов и не нашла ни одного с искомым рядом цифр. Я села прямо, чтобы дать отдых уставшей спине.
        — Давай прервемся,  — сказал Джаред.
        Он забрал из моих пальцев текстовыделитель и протянул мне пластиковую коробку с запечатанным обедом.
        Я вытянула ноги, положила их на колени Джареда и принялась жевать восхитительное жаркое из мяса с овощами, дивясь исключительным кулинарным способностям моего друга. Джаред снял с меня ботинок и начал массировать мне ступню. Я запрокинула голову и застонала от удовольствия:
        — Это может продолжаться вечно.
        — Правильнее назвать эту вечность днем. Могу отвезти тебя куда-нибудь поужинать,  — предложил Джаред.
        Я нахмурилась:
        — Похоже, ты относишься к этому не слишком серьезно.
        Джаред возмущенно фыркнул:
        — Вовсе нет,  — по-моему, я отношусь ко всему гораздо серьезнее, чем ты. Ты, кажется, вообще не понимаешь, насколько это для тебя опасно.
        — Что со мной может случиться? Когда мой бойфренд, по счастью, является и моим ангелом-хранителем,  — сказала я, нагибаясь, чтобы поцеловать его.
        — Какого черта вы тут делаете?
        Я подняла взгляд: в дверях, руки в боки, стояла Синтия.
        — Привет, мам,  — сказала я.  — Я думала, ты не вернешься до завтра.
        — Так что, это обыск или ограбление?  — спросила она, скрестив на груди руки.
        — И тебя приятно видеть.  — Я выпучилась на нее.  — Мы пытаемся найти что-нибудь с цифрами восемь, два и пять.
        — Восемь, два и пять?  — переспросила Синтия, взирая на Джареда.
        Под ее взглядом он на мгновение перестал жевать.
        Проглотив кусок, Джаред вступил в разговор:
        — Я перехватил Доусона. Они перестали миндальничать, миссис Грей. Они хотят получить компромат, который Джек собрал на них, и думают, Нина знает, где он.
        — Не понимаю, с чего бы это, Джаред? Не потому ли, что они видели вас двоих вместе?
        — Это возможно,  — бесстрастно ответил Джаред.
        — И какое отношение Чарльз Доусон имеет к этим номерам?  — спросила Синтия, наступая на разбросанные по полу бумаги.
        — Никакого,  — пренебрежительно бросил Джаред, вновь просматривая документы.
        Меня слегка удивило его спокойное отношение к присутствию Синтии, ведь всего неделю назад он вставал на дыбы, стоило лишь упомянуть о перспективе находиться с ней в одном помещении.
        Синтия, похоже, смирилась с такой двойственностью в его поведении — возможно, потому, что привыкла; отец часто оставлял ее в неведении.
        — Я уверена, ты разберешься с мистером Доусоном, Джаред. Иначе просто нельзя.
        — Уже разобрался, миссис Грей.
        Синтия одобрительно кивнула. Меня шокировало, как просто она рассуждает о насилии.
        — Держите меня в курсе,  — добавила она, направляясь к двери.
        — Ну и ну!  — сказала я, качая головой.
        Джаред оторвался от бумаг:
        — Что, дорогая?
        — Несколько дней назад она грозилась уволить тебя, если ты не будешь держаться от меня подальше. Из-за этого ты перестал общаться со мной. А сейчас ты ее почти игнорировал.
        Джаред пожал плечами:
        — Моя мать обсудила с ней это. Синтия изменила мнение.
        — Как так?  — подозрительно спросила я.
        — Лиллиан умеет убеждать,  — улыбнулся Джаред.
        — Нина?
        Я обернулась и снова увидела за углом свою мать.
        — Да?
        — В воскресенье мы на неделю уезжаем в Никарагуа. Нужно, чтобы ты была здесь рано утром. Мы должны приехать в аэропорт к девяти. Джаред?
        — У меня все будет готово,  — отозвался тот, не отрываясь от чтения документа.
        Мое сердце заколотилось, это заставило Джареда прервать чтение и взглянуть на меня. Я поняла, что проведу целую неделю весенних каникул на пляже с ним; от этой мысли у меня вспыхнули щеки.
        Джаред улыбнулся; он догадался, отчего я затрепетала.
        — Похоже, это будут твои первые каникулы со мной, но не мои с тобой.
        — Ты впервые будешь сидеть в самолете на соседнем кресле,  — сказала я, захлебываясь от восторга и улыбаясь во весь рот.
        Мой энтузиазм вызвал у Джареда легкую усмешку. Синтия отреагировала иначе:
        — Он будет там работать, Нина. Пожалуйста, не забывай об этом. Джаред, проверь, чтобы она собралась вовремя.
        — Да, мэм,  — повиновался он, не сводя с меня нежного взгляда.
        На этом Синтия вновь удалилась.
        Я не могла удержаться от мечтаний о том, как буду лежать в гамаке с Джаредом. Одно это уже казалось мне небесным блаженством.
        — Мне вдруг ужасно захотелось, чтобы поскорее наступили каникулы,  — ухмыльнулась я.
        Джаред протянул руку и погладил меня по щеке:
        — Лежать с тобой на карибском пляже на закате дня? Мне придется все время напоминать себе, что это не сон.
        — А что ты возьмешь с собой?  — спросила я.
        Внимание Джареда снова привлек документ, который он держал в руке. Глаза моего друга сузились. Он заговорил, не поднимая на меня глаз:
        — Ну… все мои принадлежности для скрытого наблюдения. Обычно мы возим около полутора тысяч фунтов всякого оборудования, но, так как Клер отправляется в Тахо, я поеду налегке. Я установлю периметр вокруг дома…
        — Что это такое?
        Я наклонилась взглянуть, чем он так заинтересовался. Это была банковская ведомость. Я уже натыкалась на нее несколько раз, но неизменно откладывала в стопку «ненужное».
        Джаред указал на одну строчку в ведомости, и я ахнула: месячная оплата за аренду банковской ячейки номер восемь двадцать пять.
        — Джаред!  — вскрикнула я и схватила его за руку.
        Он взглянул на свои часы:
        — Банк уже закрыт.
        Я разочарованно вздохнула:
        — В понедельник утром первым делом рванем туда.
        — Я пойду сам. У тебя занятия.
        Я скривилась:
        — Нет уж, я с тобой. Мы делаем это вместе.
        Он только вздохнул, и мы принялись убирать кипы бумаг и фотографий. Джаред поднял горшок с цветком, будто это была пустая картонная коробка, и поставил его на прежнее место.
        В кармане моего пальто зазвонил мобильник. Экран загорелся, по нему пробежала строчка с именем Ким. Я закрыла глаза:
        — Могу поспорить, она звонит насчет похода в пивную сегодня вечером. Я совершенно забыла об этом. Привет, Ким.
        — Най, ты не отказываешься. Даже не пытайся,  — сказала та.
        — Я не собиралась, я…
        — Конечно не собиралась.
        — Прости, Ким. Я забыла,  — повинилась я, потирая пальцами лоб и ощущая, как начинает трещать голова.  — Я приеду.
        Джаред дошел со мной до «эскалады» и придерживал дверцу, пока я залезала внутрь. По выражению его лица я поняла: он ощущает тупую боль у меня в голове.
        — Ты ведь не подведешь нас на этот раз?  — ворчливо осведомилась Ким.
        — Нет! Нет! Встретимся на месте около девяти.
        — Отлично. Увидимся,  — бросила в трубку Ким и отключилась.
        Я положила мобильник в карман и взяла Джареда за руку.
        — Прости,  — простонала я,  — назначила две встречи на одно время и забыла.
        В голове пульсировала боль. Трудно переключаться между двумя линиями жизни, которые ведешь параллельно. Когда я общалась с Ким, Бет и Райаном, то, как и они, была обычной студенткой колледжа, а с Джаредом моя жизнь превращалась в фантастический сон с ангелами, демонами и секретными ячейками в банках.
        Мы припарковались у дома Джареда, и мой ангел-хранитель вздохнул. У поребрика стоял сверкающий «лотус» Клер.
        — Все равно мы бы вряд ли побыли вдвоем.
        Клер, в высоких сапогах на шпильке и кожаном жакете, развалилась на диване; она переключала каналы на плоском экране.
        — Райан решил вздремнуть. Этот парень дрыхнет, как медведь в спячке,  — сообщила она, округлив глаза.  — Все армейские части мечтают включить меня в состав группы особого назначения, а Господу Богу было угодно прилепить меня к самому скучному талеху за всю историю человечества.
        Я улыбнулась ее замечанию, и Джаред за руку повел меня наверх.
        — Райан собирается в пивную вечером?  — спросил Джаред у сестры.
        — А то,  — отозвалась Клер.  — Там и увидимся.
        — Ты сегодня составишь компанию Клер?  — Я упала на кровать.
        — Думаю, сегодня я подержусь в тени, а ты побудешь с друзьями,  — сказал он и прилег на матрас рядом со мной.
        — Ты не хочешь идти?
        Джаред провел большим пальцем по моей обиженно выпяченной губе:
        — Я всегда хочу быть там, где ты.
        Я улыбнулась:
        — Потому что должен.
        — Ты сама знаешь, что это неправда,  — возразил Джаред, изо всех сил стараясь разыграть недовольство.
        Я потянулась к нему и поцеловала в щеку:
        — Думаешь, я смогу развлекаться, зная, что ты где-то рядом, и надеясь, что в любую минуту может распахнуться дверь и ты появишься?
        Джаред ухмыльнулся:
        — Разве я могу ответить на такое «да»?
        — Так, значит, ты придешь?  — спросила я, выжидающе приподняв брови.
        — Если ты хочешь.  — Джаред пожал плечами.
        Он старался казаться незаинтересованным, но в глубине его синих глаз светилась надежда.
        — Я всегда хочу,  — прошептала я и провела по его щеке кончиками пальцев.
        Лицо Джареда осветилось восторгом.
        — Я всегда знал: если у меня когда-нибудь появится шанс быть с тобой, это окупит долгие годы ожидания. Мы как будто обманули проклятие. Я никогда не понимал, как может считаться проклятием необходимость проводить все время рядом с тобой, к тому же мне обеспечено счастье покинуть мир, в котором не будет тебя.
        — У меня просто нет слов.
        — Но это правда, дорогая. Тебе не нужно пытаться превзойти меня,  — радостно сказал Джаред.
        — Я люблю тебя… и буду любить всегда. Вот в чем правда.
        В лице Джареда появилось напряжение, как будто моя откровенность лишила его дара речи. Он прижался губами к моим губам неспешно и многозначительно, он делал так только однажды. Это был самый упоительный момент в моей жизни.
        Мне стало ясно: дело не обошлось без вмешательства звезд. Охрана жизни моего отца была поручена Гейбу, который влюбился в Лиллиан, а потом родился Джаред, за четыре года до меня — дочери преступника, девушки, за которой нужно неотступно следить.
        Я провела руками по телу Джареда и подумала, как здорово все устроилось, что мы можем быть вместе, а потом мысленно перенеслась к Клер и Райану. Если я начинала верить в судьбу, надо было принять в расчет слова Джареда о том, с кем мне предназначено быть. Я закрыла глаза, старательно отгоняя эту мысль. Пусть Райан найдет себе кого-нибудь другого и будет счастлив, а Джаред останется со мной.
        Из грез меня вывел голос Джареда:
        — Ты сегодня показала себя такой решительной. Я под впечатлением.
        — Все возможно, когда у тебя есть ангел и немного изобретательности,  — сказала я, устраиваясь рядом с ним.
        Джаред дал мне часок поспать, а потом мы решили выехать пораньше, чтобы успеть перекусить до встречи с моими приятелями. Я спускалась по лестнице в джинсах, атласной грации и туфлях на высоком каблуке, с украшенным рюшем носком. Мне доставило огромное удовольствие видеть, как Джаред, стоявший у двери, замер и выронил ключи, но успел подхватить их до падения на пол.
        — Вот это да!  — шепотом восхитился он.
        — Спасибо.  — Я улыбнулась и позволила ему помочь мне надеть пальто.
        К концу ужина я одолела три бокала вина. Мы прибыли в паб ровно в девять. На стоянке уже виднелись разномастные машины моих друзей. Я заметила и «лотус» Клер. Он стоял чуть поодаль у тротуара.
        Наше с Джаредом появление было встречено одобрительными выкриками и свистом.
        Ким перекрикивала музыку:
        — Я принесла диск! Этим вечером мы будем королевами танца!
        — Отлично!  — крикнула я в ответ; говорить нормально не позволяла звучавшая во всю мощь динамиков энергичная песня.
        Такер принес напитки — все разного цвета; компания взвыла от восторга. Все подняли рюмки, и Чед придвинул ко мне нечто зеленое.
        Все хором провозгласили:
        — За Большого Бурого Мишку!
        С этими словами мы запрокинули головы, заглотили выпивку, и рюмки с разными интервалами хлопнули об стол. Такер крикнул Тоззи, чтобы тот налил еще, и все одобрительно загудели.
        Через полчаса бОльшая часть компании бешено отплясывала на танцплощадке. Голова моя слегка отяжелела под воздействием вина и виски. Райан и Джаред наблюдали за нами из-за стола. В перерывах между прыжками я махала им рукой.
        Вернувшись в столу, я села Джареду на колени. Он прижал меня к себе и сказал на ухо:
        — Я тебя люблю, но чур в «эскаладе» не блевать.
        Я засмеялась и поцеловала его в губы:
        — Все под контролем. Я же ирландка. Забыл?
        Джаред кивнул и снова припал к моему уху:
        — Даже ирландцы блюют, Нина.
        Казалось, вечер только начался, а Тоззи уже объявил, что наливает в последний раз. Я потеряла счет выпитым рюмкам, и глаза у меня смотрели в разные стороны.
        По пути к машине большую часть моего веса нес на себе Джаред. Без особых усилий он усадил меня на пассажирское сиденье, я поставила локоть на консоль и подперла кулаком голову.
        Когда мы подъехали к дому, мне было трудно ее держать — такая она стала тяжелая. Джаред открыл дверцу с моей стороны. Пока он тащил меня вверх по лестнице, я то впадала в забытье, то обретала сознание.
        — Пожалуй, приму душ,  — сказала я и, пошатываясь, направилась в ванную.
        Джаред последовал за мной:
        — Ты уверена, что это хорошая идея? Мне бы не хотелось, чтобы ты тут отключилась.
        — Давай со мной. Тогда сам убедишься, что все будет в порядке,  — сказала я, опираясь на дверной косяк.
        Джаред вскинул бровь, я насупилась, взяла полотенце и закрыла за собой дверь.
        Очень медленно я вела схватку с одеждой. Глаза слипались, и я все время беспричинно хихикала, отчего мне становилось еще смешнее. Я включила душ и встала под воду; меня обдало мощным потоком, волосы прилипли к лицу. Все мои движения были заторможенными, как во сне улитки, но мне удалось выбраться из душа прежде, чем сморщились и покраснели ладони.
        Я провела расческой по волосам и неуклюже почистила зубы. От того, с каким трудом далось мне это самое обычное дело, меня снова разобрал смех; в ответ из-за двери раздался смешок Джареда.
        — С тобой там все в порядке?  — спросил он, постучав в дверь.
        Я опять засмеялась и громко сплюнула в раковину.
        — Просто фантастика!
        Джаред хохотнул, я открыла дверь и поплелась к кровати.
        — Я тоже заскочу в душ. Не вздумай спускаться по лестнице, перегибаться через перила или что-нибудь в этом роде, ладно? Просто ничего не делай, пока я не выйду.
        Я поняла его слова, но они слились в какую-то неопределенную мешанину.
        Когда Джаред вернулся, я уже устроилась на кровати. Он, не теряя времени, пристроился рядом. Хотя моя способность ощущать что-либо стремительно угасала, я почувствовала кожей тепло, когда он прикоснулся ко мне своим телом. Меня охватили удовлетворенность и покой, как будто я была там, где должна быть. Я поцеловала его грудь, но губы не хотели останавливаться на этом и добрались до шеи. Джаред глубоко вздохнул, взял меня за плечи и отодвинул от себя, чтобы заглянуть в мои похотливые глаза.
        — Нина…  — наставительным тоном произнес он, но я запечатала его рот своими губами, чтобы остановить дальнейшие протесты.
        Я пренебрегла нашей обычной робкой прелюдией и отбросила все свои комплексы, склонилась над ним, занесла колено, чтобы сесть на него. Джаред не слишком активно отвечал на мои поцелуи, но я не сдавалась. Грудь его высоко поднялась, я ощутила это губами, медленно прокладывавшими дорожку к горлу. Когда мои губы вновь добрались до рта Джареда, тот уже не был так осторожен. Джаред перекатился через меня, я оказалась на спине и улыбнулась своей неотвратимой победе.
        Но тут Джаред отодвинулся от меня — не прошло и секунды; ритм его дыхания заметно изменился.
        — Нина, мы не можем сделать это сегодня.
        Я резко выдохнула, высвобождая воздух, который сдерживала внутри в предвкушении триумфа.
        — Почему нет?
        Джаред чмокнул меня в нос и улыбнулся:
        — Ну, хотя я уже измучен искушениями и отсрочками, мне хочется, чтобы ты запомнила нашу первую близость.
        Я расслабила ноги, дав им упасть на кровать.
        — К чему это извращенное благородство?  — жалобно спросила я и ударила по матрасу, чтобы подчеркнуть недовольство.
        Джаред хмыкнул и свернулся калачиком рядом со мной.
        — Да, я так благороден, что борюсь с этим каждый миг, который провожу с тобой. Не переоценивай меня.
        — Прости…  — Я вздохнула.  — Конечно, когда в голове прояснится, мне самой будет стыдно.
        — Не извиняйся. Не могу сказать, что мне было неприятно.  — Он хохотнул и шепнул: — Нина?
        Я слышала его, но не могла ответить; поняла только, что погружаюсь в сон,  — мозг формулирует ответ, но рот не способен ничего произнести. Джаред поцеловал мое голое плечо и положил голову на подушку. Плывя навстречу забытью, я почувствовала, как Джаред снова обхватил меня руками, окутывая, как одеялом, теплом своего тела. Мне показалось, он прошептал что-то еще, но я была уже слишком глубоко во тьме, чтобы разобрать слова.



        ГЛАВА 12
        ЭЛИ

        В груди боль, в глазах резь, голова раскалывается, будто в нее вбили костыль для скрепления рельсов. Хотелось кричать, но стало бы только хуже. Единственным утешением было то, что лежала я в кровати Джареда. Меня пробрал холод. Странно — раньше, когда я просыпалась в этом доме, такого не случалось. А, понятно: значит, Джареда нет рядом.
        — Джаред?  — прохрипела я.
        Голос, как выяснилось, тоже пропал, остался лишь хрип.
        Рядом на кровати я нащупала вмятину и скривилась: любое движение вызывало тошноту. Я чуть приоткрыла глаза, и в эту едва заметную щелку ударил поток света. Чтобы защититься от него, я закрылась руками.
        — Я уберу свет,  — приглушенно сказал Джаред.
        Убийственная яркость, пробивавшаяся сквозь веки, смягчилась, и я снова попыталась открыть глаза.
        — Теперь намного лучше, спасибо,  — прошептала я, приподнимаясь на локтях.
        — Я принес тебе завтрак.  — Джаред кивнул на столик у кровати.
        Рядом с моей фотографией стояла тарелка, на ней — большой стакан воды, две таблетки аспирина и треугольный тост.
        Я вымученно улыбнулась и потянулась за аспирином. Джаред подал мне воду, я забросила таблетки подальше на язык и запила холодной жидкостью. Пересохшее горло болезненно сжалось, как будто тело отказывалось принимать в себя влагу, способную спровоцировать новые страдания.
        — Мне плохо,  — простонала я.
        — Понятно.
        — Обычно у меня не бывает похмелья. Должно быть, сильно перебрала,  — сказала я, потирая нос.
        — Да уж,  — спокойно произнес Джаред.
        Я утонула в матрасе.
        — Прости, что тебе пришлось нянчиться со мной. Как будто тебе и без того не приходится это делать. Мне так стыдно.
        Джаред попытался улыбнуться:
        — Не извиняйся за то, что повеселилась с друзьями. Это просто… не слишком удобно.  — Он сдвинул брови и смотрел куда-то в сторону.
        — Что неудобно?
        Джаред потер шею:
        — Эта муть в голове, твои болезненные ощущения, усталость, раздражительность.
        — Ох,  — выдохнула я, не вполне понимая его. Ведь я и не подумала, что Джаред будет испытывать те же симптомы. Я глубже окунулась в матрас. Ну и эгоистка же я!
        — У тебя болит голова?
        Джаред прыснул со смеху:
        — Не знаю. Такого со мной еще не случалось. Думаю, это урезанная версия твоих чувств.
        Я вскинула бровь:
        — А она не похожа на комариное пение?
        Джаред отвел взгляд в сторону,  — очевидно, он был озадачен.
        — Она усиливается.
        — Как?
        — Не могу объяснить. Отец никогда не говорил, что наши ощущения могут быть острее тех, к которым я привык.
        — Прости меня, Джаред. Я не знала, иначе не стала бы…
        — Эй,  — перебил меня он,  — обо мне не беспокойся. Просто надо разобраться, что это такое. Меня волнует, что я не ощущаю этого на все сто процентов.
        — О-о-о…
        — Что?  — спросил Джаред, как будто я вывела его из глубокого раздумья.
        — Больше ни капли алкоголя. Сегодня утром ты не в себе, а для тебя важно всегда контролировать свои ощущения.
        — Ты так сказала, как будто это плохо,  — принялся защищаться Джаред.
        — Тебе не обязательно всегда быть совершенным во всем, Джаред. Иногда можно расслабиться.
        Я потянулась, чтобы обнять его, но он отстранился, совсем чуть-чуть. Этого оказалось достаточно, чтобы я заколебалась. Когда он понял, что сделал, то, казалось, пожалел и разозлился.
        — Ты говоришь, как Клер,  — резко сказал Джаред.
        — Значит, в этом, и только в этом мы с ней согласны. Ты наполовину человек. Значит, тебе позволительно ошибаться.
        Слова прозвучали нравоучительно, а мне этого совсем не хотелось.
        — Не такому, как я. И разумеется, никому другому, чей талех — дочь Джека Грея. Нина, у тебя как будто нет чувства опасности. После всего, что с тобой случилось за последнее время, я этого просто не могу понять.
        Он упомянул отца, чтобы вызвать ответную реакцию, поэтому я сдержала вспышку гнева и, вскинув бровь, спросила:
        — Я задела тебя за живое?
        Бесконечное терпение, проявленное Джаредом ночью, иссякло.
        — Если я ослаблю бдительность, ты умрешь. Ты понимаешь это?
        Я глотнула воды и кивнула:
        — Мы умрем.
        Джаред забрал у меня стакан и со стуком поставил на стол.
        — Ты думаешь, меня это заботит? Я бы умер за тебя тысячу раз, если бы мог. Только ты для меня важна.
        Я скрестила на груди руки и осталась нечувствительной к его возвышенным речам в сочетании с едким тоном.
        — Что с тобой? Чем ты так расстроен?
        Джаред уперся локтями в колени и уставился в пол:
        — Сегодня ко мне кое-кто приходил.
        — Я ничего не слышала.
        — Это потому, что он не пользовался дверью. Это был Сэмюэл, друг моего отца. Его беспокоит ситуация, в которой ты из-за меня оказалась.
        Я подняла руку:
        — Постой. Еще раз. Как это он не пользовался дверью?
        — Он арх.
        — Утром здесь был архангел?  — озадаченно спросила я.  — Они похожи на Гейба? Похожи на людей?
        — Да,  — ответил Джаред.
        — Но если они похожи на людей, как ты их узнаешь?
        — У всех архов светлые волосы, безупречная кожа и ярко-голубые глаза, хотя Сэмюэл и его семья — исключения. Они — знать среди архов и сильно отличаются от остальных.
        — Отличаются?
        Я надеялась, что когда-нибудь научусь расшифровывать туманные объяснения Джареда, но до сих пор регулярно обманывалась в своих ожиданиях.
        — Он киммериец[6 - Киммериец — живущий в постоянной темноте мифологический персонаж, описанный Гомером.] — ангел тьмы. Киммерийцы — самые сильные из архов, они властители и воители. Под их покровительство попадают те, кто отмечен Адом,  — люди, которые родились, чтобы подвергаться преследованиям и мучениям. Очень часто киммерийцы идут след в след за демонами.
        — О-о-о…  — протянула я, думая про себя: что за удивительное создание находилось совсем рядом со мной, пока я спала. Наверняка существа, которые борются с демонами, имеют устрашающую внешность, вид их трудно вынести.
        Джаред продолжил:
        — Помимо этого, я чувствую их запах за милю. Им очень трудно шпионить за нами или друг за другом.
        — Они пахнут стираным бельем, мылом и грозой?  — спросила я с ироничной улыбкой.
        Джаред нахмурился и на минуту задумался о чем-то, а потом уголки его рта тоже поползли вверх.
        — Я так не формулировал. По мне, это дело десятое. Я бы сказал, что они пахнут, как самый свежий воздух, какой мне приходилось вдыхать.  — Немного помолчав, он с любопытством посмотрел на меня.  — Почему ты так сказала?
        Я взяла его за руку и улыбнулась:
        — Так пахнешь ты.
        — Я? Хм… Буду знать,  — сказал Джаред, задумчиво качая головой.
        — Значит… Сэмюэл…
        Джаред кивнул, и глаза его вновь помрачнели.
        — Он заметил повышение активности вокруг нас.
        — Какой активности?
        Джаред сглотнул, придвинулся поближе ко мне и крепко взял меня за руку:
        — Другие не понимают моего влечения к тебе, даже несмотря на то, что я наполовину человек. Им любопытно, поэтому они стали заглядывать сюда чаще.
        — Но я не… какое мне до них дело?
        — Они не станут мешать нам, пока не будут вынуждены это сделать.
        Я сглотнула:
        — То есть ты говоришь, они мне не навредят, пока ты рядом?
        Глаза Джареда затуманились.
        — Поверь, они не хотят переступать эту черту. У них есть способы получше, чем приближаться к тебе в моем присутствии.
        — Так вот почему ты оставил Клер сидеть со мной в ту ночь, когда разбирался с мистером Доусоном?
        Джаред кивнул:
        — Я не хотел, чтобы ты испугалась. Архов привлекают жилища полукровок. Помнишь, я говорил тебе, что их тянет к тем, кто знает о них?
        Я кивнула.
        — Клер, Бекс, я и такие, как мы, очень хорошо знаем и архов, и других. Наследственность позволяет нам видеть их, когда ты этого не можешь. Я замечал многих; они часто появляются и исчезают. Ты им очень интересна.
        Я крепко держалась за руку Джареда.
        — У меня есть повод тревожиться?
        Джаред попытался успокоить меня робкой улыбкой:
        — Предоставь это мне.
        Я сделала глубокий вдох и кивнула:
        — Что сказал тебе Сэмюэл?
        Джаред почесал в затылке:
        — Мы стали проводить много времени вместе. На это обратили внимание. Обе стороны. Архи недовольны. Это необычно — и не приветствуется,  — когда кто-то увлекается своим талехом. Это считается более грубым нарушением табу, чем любовная связь с людьми. Хотя я и человек наполовину, они находят мои действия безответственными. Сэмюэл боится, что архи не станут помогать нам, если ситуация усложнится.
        — Зачем нам их помощь? Ты же вроде сказал, что никто не тронет меня, когда ты рядом?
        — Я не говорю о дюжине Других, Нина. Сэмюэл не стал бы беспокоиться, если бы это действительно не было серьезно.
        — И насколько серьезно?
        Джаред вздохнул. Казалось, у него совсем не осталось сил.
        — Аду известны и твой отец, и мой. Мы с тобой — их дети, прибавь к этому наши особые обстоятельства, и мы становимся для них, так сказать, небезынтересны. Другие затеяли игру: как застать моего отца врасплох? У меня еще больше причин защищать тебя…  — Он запнулся, сглотнул и начал снова: — Сэмюэл пришел предупредить меня.
        — Предупредить тебя,  — повторила я.
        В голове плавал туман: алкоголь еще действовал.
        — Наши отношения могут случайно спровоцировать Ад.  — Джаред потер виски. Ему тоже было трудно сосредоточиться.  — Сэмюэл сообщил мне, что любопытство Других вкупе со смертью Джека… В общем, нас могут ожидать более серьезные проблемы, чем участившиеся визиты.
        Я встряхнула головой:
        — Какое отношение имеет к этому Джек?
        — Люди, убившие твоего отца, знали, как обойти Гейба. Благодаря тому, на кого они работали. Эти копы и еще несколько врагов твоего отца наняты человеком по имени Шах. То есть он не… он не совсем человек.
        — Он Другой?
        Джаред попытался улыбнуться, но вышла какая-то болезненная гримаса.
        — Шах — Князь Ада. Кроме того, он знаменитый вор и гордится своими преступлениями. Джек каким-то образом сделался врагом Шаха, и я беру на себя смелость предположить, что он забрал себе нечто принадлежавшее Шаху. Поступать так со знатным представителем Ада — дорогое удовольствие.
        Говорить спокойно я не могла, поэтому просто кивнула.
        — Сэмюэл посоветовал нам… пореже встречаться.
        — Что? Нет! Ты ведь не собираешься… слушаться его, правда?
        Джаред взял мое лицо в ладони:
        — Я уже обещал, что больше никогда тебя не брошу, помнишь?
        Я кивнула.
        — Да. Ты обещал,  — сказала я скорее себе, чем ему.
        Джаред уперся локтями в колени, понурился.
        — Нина, я все запутал,  — простонал он.  — Ты сейчас в большей опасности, чем когда бы то ни было. Теперь я понимаю, почему Джек запрещал мне встречаться с тобой.
        Я подвинулась к Джареду, обняла за талию и прижалась щекой к его плечу.
        — Значит, чтобы быть вместе, нам придется преодолеть несколько препятствий. Разве это новость?
        Джаред поморщился и посмотрел на меня недоверчивым взглядом.
        Я вздохнула:
        — То, что мы вместе,  — настоящее чудо, разве не так? Полукровка и человек, влюбленные друг в друга, когда против этого все и на Небесах, и в Аду. Голод множества людей обернулся чудесным ловом рыбы, слепцы прозрели, прокаженные исцелились, горе матери вернуло к жизни мертвого… Чтобы случилось чудо, необходимо пройти через ночной кошмар.
        Джаред усмехнулся:
        — В этом сценарии я — ночной кошмар, а ты — чудо.
        — Джаред…  — Я остановилась, обдумывая, как подобраться к теме с другой стороны.
        Он почувствовал мою неуверенность, погладил меня по щеке и спросил:
        — Что, милая?
        — Как ты поступишь с информацией, которую дал тебе Сэмюэл?
        Внутренне я готовилась к тому, что увижу в глазах недовольство Джареда, но, к моему удивлению, он улыбнулся, а его глаза даже чуть заблестели.
        — Мы пробьемся с боями сквозь ночной кошмар, чтобы обрести чудо, правильно?
        Я улыбнулась в ответ:
        — Верно.
        Джаред поцеловал меня в щеку:
        — Теперь я тебя оставлю, а ты одевайся.
        — Мы куда-то идем?
        — Встретиться с другом,  — ответил Джаред, сбегая вприпрыжку по ступенькам лестницы.
        Я на секунду задумалась.
        — Этот друг — человек?
        — Ответ отрицательный,  — донесся из кухни голос Джареда.
        Приняв душ, я спустилась вниз; меня слегка штормило, и было жалко Джареда — ведь он даже не успел получить удовольствие от кутежа, одни только его последствия.
        Джаред вдавил педаль газа, и дома Провиденса понеслись мимо. Я повозилась с обогревателем, но потом решила включить кондиционер. В лицо мягко ударил поток воздуха, я закрыла глаза. Джаред прикоснулся к моему колену.
        — Это помогает от тошноты,  — объяснила я, зная, что он тоже испытает облегчение, когда мне станет лучше.
        «Эскалада» замедлила ход и остановилась перед оградой заброшенного склада. Мы только-только выехали за город, не больше десятка миль от дома Джареда. Я задрожала, как пугливая лошадь, но теплое прикосновение Джареда меня тут же успокоило. Он взял меня за руку и не отпускал, пока мы шли по старой гравийной дорожке к воротам, на которых болтались, наподобие упряжи, ржавые цепочки. Здесь мы остановились. Джаред вынул из кармана ключ и повернул его в скважине огромного и с виду очень немолодого замка.
        Джаред налег на ворота; они открылись, и мы пошли к боковому входу в здание, где мой спутник нажал кнопку на маленькой серой коробочке. Никто не ответил, но раздался жужжащий звук, и мы были допущены внутрь.
        Мы с Джаредом шагали по просторному помещению. В бетонных стенах выстроились окна; сквозь многолетний слой пыли пробивались лучи солнечного света. Джаред остановился в центре зала и улыбнулся мне, а потом крикнул в пустое пространство:
        — Эли?
        Мы ждали почти полчаса. Я хотела спросить Джареда, уверен ли он, что его друг здесь, но мой спутник не проявлял ни малейшего нетерпения, и я последовала его примеру.
        — Ой, да ладно. Она знает,  — вдруг произнес Джаред, округлив глаза.
        Я наблюдала за ним, уголки моего рта неудержимо тянулись вверх. Забавно было видеть, как Джаред говорит сам с собой.
        — Эли, нам нужно поговорить. Ты знаешь, она важна.  — Джаред посмотрел на меня, а потом вперил нетерпеливый взгляд в высокий потолок.  — Ты ведешь себя глупо!  — крикнул он в пустоту.
        Я подавила смешок.
        Джаред обернулся ко мне:
        — Что?
        — Ничего,  — сказала я, силясь сдержать улыбку.
        — Отлично. Теперь она считает меня сумасшедшим,  — громко сказал Джаред в пространство.
        Из моего горла вырвался смешок. Джаред до отказа повернул голову, чтобы взглянуть на меня, стараясь придать лицу обиженное выражение. Ничего не вышло: он расплылся в улыбке.
        — Принимается. Это было весело,  — раздался голос откуда-то сзади.
        Я резко обернулась и инстинктивно спряталась за спину Джареда.
        Перед нами стоял мужчина с платиновыми волосами и весело улыбался. Он был выше Джареда, хотя не больше чем на несколько дюймов. Одет незнакомец был очень странно. Я не удивилась, увидев накрахмаленную белую рубашку на пуговицах, но не ожидала, что она окажется незаправленной, с закатанными до локтя рукавами; сюрпризом для меня стали дырявые джинсы и светло-коричневые сандалии. Но вот чего я совсем не ожидала, так это укладки в стиле фальшивый ястреб.[7 - Достаточно коротко постриженные волосы подняты над теменем вверх и немного вперед симметрично с обеих сторон, как у Дэвида Бекхэма.]
        Эли был больше чем просто привлекателен, а сложен так же прекрасно, как Джаред; это было заметно даже сквозь одежду. Хотя он был бледен, от его кожи исходило тепло, он будто светился изнутри, едва заметно, как капля росы под солнечным лучом. Эли окинул меня оценивающим взглядом ярко-голубых глаз, а потом посмотрел на Джареда, который привлек меня к себе.
        — Эли,  — кивая, сказал Джаред.
        — Да-да. И нечего качать башкой, Джаред,  — отозвался Эли, прижимая к себе нас обоих.  — Как у тебя дела? Похоже, ты повеселел с тех пор, как получил возможность представиться?
        Джаред нервно засмеялся и посмотрел на меня уголком глаза.
        — У меня все хорошо. А ты как?
        — Как на Небесах,  — ответил Эли и сделал широкий, драматический жест руками.
        — Да брось!
        — Привет, Нина. Я много слышал о тебе.  — Зрачки Эли на миг расширились.  — Приятно наконец встретиться с тобой.
        — Мне тоже приятно.
        Я протянула руку, и Эли взял ее; похоже, ему понравилась моя храбрость. Рука у него была обычной температуры, может, немного холодноватая, совсем не как у Джареда, который всегда был словно в лихорадке.
        — Нам не обязательно испытывать жар, чтобы справляться с тем, на что мы способны,  — улыбнулся Эли.
        — О,  — сказала я, кивая и глядя на Джареда; он смотрел на меня с тем же радостным выражением, что и Эли.
        — Ты думала, что увидишь тогу и арфу?  — спросил Эли и подмигнул мне.
        — Оставь ее, Эли,  — предупредил Джаред.
        — Позволь мне немного позабавиться, Джей. Ты ведь знаешь, мне это выпадает нечасто,  — возразил ангел, выпуская мою руку.
        Джаред повернулся ко мне:
        — Эли не арх. Он ангел божественного плана. Он следит за духовной эволюцией и, когда люди взывают к нему, помогает просящим находить правильные пути.
        — К нему? Ваш начальник — это?..
        Эли стало скучно от объяснений Джареда.
        — Для архов я что-то вроде инспектора дорожной полиции или советника по профессиональной и семейной ориентации, Нина. Да не заставят тебя трепетать эти титулы.
        Я старалась подавить очередной смешок, но сподобилась только прикрыть рот рукой, когда хихикнула. Ожидание официоза совершенно не оправдалось: Эли оказался совсем не страшным — наоборот, приятно удивил меня.
        — Эли, у меня в последнее время стали меняться ощущения. Ты что-нибудь об этом знаешь?  — Джареда утомил обмен любезностями, ему не терпелось перейти к делу.
        — Знаю. Ты уже имел физическую близость со своим талехом?  — спросил Эли как о чем-то само собой разумеющемся.
        — В каком смысле? Если ты о сексе, то нет,  — невозмутимо ответил Джаред — такой прямолинейный подход к деликатным темам его, видимо, не смущал.
        От столь резкой перемены темы разговора у меня немного закружилась голова. Не знаю, сколько еще раз меня застанут врасплох. Джаред обнял меня одной рукой и поддержал.
        Эли смотрел на нас с видом философа.
        — В любом случае, Джаред, как только ты открылся ей, связь между вами стала прочнее. Когда ты проводишь время с Ниной, каждый раз, едва ты прикасаешься к ней, связь укрепляется. Твои чувства становятся более глубокими, то же происходит и с узами между вами. Если ты вступишь со своим талехом в интимный контакт, связь станет неразрывной. И тогда, после физической близости, твои ощущения от присутствия рядом Нины, от ее боли и переживаемых ею эмоций заметно изменятся. Следует помнить об этом, потому что тебе станет труднее выполнять свои обязанности, защищать ее.
        Джаред кивнул, принимая на веру слова Эли.
        — Вы имеете в виду, что он станет восприимчивее к болезням и боли?  — спросила я.
        — Я говорю о том, что более или менее вероятно. В теории все эти изменения, конечно, будут связаны с тобой, Нина. Однако мы не слишком опытны в таких вещах. Вы с Джаредом всего лишь седьмой случай за все время существования людей на земле. И вы станете первой парой — человек и полукровка.
        — Гибрид,  — поправила я.
        Джаред и Эли оба посмотрели на меня как-то странно. Эли улыбнулся,  — очевидно, моя поправка его развеселила.
        — Ну да, гибрид. Ты права, «полукровка» звучит грубовато, так?  — Он подмигнул Джареду, который отвел взгляд, силясь сдержать улыбку.
        Джаред откашлялся и вернулся к делу:
        — Мне сообщили, что на нас готовится нападение.
        Эли на мгновение закатил глаза, потом посмотрел на Джареда:
        — Пока это только люди.
        — Я могу сделать что-нибудь, чтобы оградить ее от опасности?  — спросил Джаред совсем другим тоном — в нем слышалось отчаяние.
        — Боюсь, вред уже нанесен, Джаред. Тебя предупреждали,  — без осуждения ответил Эли.
        Джаред взглянул на меня и выпустил мою руку, положил ладони на бедра, отошел в сторону. Он стоял к нам спиной и смотрел в пол, а потом перевел взгляд на потолок.
        Эли кивнул мне с терпеливой улыбкой. Я заставила себя улыбнуться в ответ.
        Нам был виден только профиль Джареда. Тот играл желваками. Немного погодя Джаред заговорил на незнакомом мне языке. Он звучал приятнее, чем французский или иврит; это был самый прекрасный язык из всех, какие я когда-либо слышала. Слова лились изо рта Джареда, как симфония.
        Эли отвечал ему на том же языке, и тогда я поняла: они изъяснялись наречием Неба. Эли долго не умолкал. Джаред обернулся; в его глазах стояли слезы.
        — Я могу сделать это один?  — спросил он.
        — Никто из нас ничего не может сделать в одиночку, Джаред. Именно поэтому мы живем семьями.  — Лицо Эли было спокойным, в отличие от Джареда.
        Меня охватило непреодолимое желание подойти к другу, обнять и не отпускать, пока с его лица не исчезнет это страдальческое выражение.
        Джаред, кажется, понял что-то такое, чего не осознала я. Он прижал меня к себе и поцеловал в макушку. Я обхватила его руками.
        — Все будет хорошо. Что бы там ни было, мы со всем справимся,  — заверила я его.
        Джаред улыбнулся, и тут же лицо его снова стало унылым.
        — Из-за меня ты оказалась в серьезной опасности, Нина. Твой отец был прав: мне следовало держаться от тебя подальше. Прости меня, мне очень жаль.
        Я покачала головой и тихо сказала:
        — А мне нет.
        Эли удовлетворенно вздохнул:
        — Она стойкая, Джаред. У нее есть вера. Может быть, это и тебе передастся.
        Взгляд Джареда смягчился.
        — Может быть.
        В тот же миг мы остались одни и вернулись к машине; Джаред открыл дверцу и подсадил меня.
        — Не думаю, что тебе сейчас стоит возвращаться в «Эндрюс»,  — сказал он с виноватой улыбкой.
        Я погладила его по щеке, не зная, какой ждать реакции, и возразила:
        — Джаред, я не могу больше оставаться с тобой. Что подумают люди?
        Он коротко рассмеялся, однако мой вопрос привел его в смятение.
        — Меня мало волнует, кто там что думает. Гораздо больше меня беспокоит, чтобы ты осталась в живых.
        Я снисходительно улыбнулась и поцеловала его в щеку:
        — Мы же договорились: я остаюсь у тебя на выходные, помнишь?
        — Этого недостаточно, Нина. Ты нужна мне все время.
        Я протестующе вскинула брови:
        — Ну, этого не будет. У меня учеба, друзья. Есть иная жизнь, за пределами этого безумия. Джек ведь не переезжал к тебе, а у него врагов было больше, чем у меня.
        — Если бы моя мать была талехом Гейба, он поселил бы ее у себя. И если бы он затеял новую веселую игру с легионом демонов, сделал бы то же самое,  — сказал Джаред, потирая пальцами лоб.
        — У тебя болит голова?
        Лицо Джареда вспыхнуло гневом, он отошел от меня, постоял в стороне, а потом вернулся обратно, все еще кипя яростью.
        — Нина! Ради бога, твоя жизнь в опасности! И это моя вина! Хватит беспокоиться обо мне!
        Я сидела в машине, совершенно ошеломленная. Джаред подобрал с земли камень размером с бейсбольный мяч и швырнул его в сторону склада. Я не успела проследить за полетом — возможности человеческого зрения ограниченны,  — только услышала звон разбитого стекла и хмыкнула:
        — Впечатляет.
        Джаред резко обернулся ко мне и, казалось, собирался в запальчивости сказать еще что-нибудь, но вместо этого обхватил меня за талию и уткнулся носом в мои колени.
        — Ты можешь отнестись к этому серьезно? Прошу тебя. Пока я не сгорел со стыда от чувства вины.
        — Ты хочешь, чтобы я испугалась?  — (Джаред посмотрел на меня с болью в глазах.)  — Ты хочешь, чтобы я на тебя рассердилась? Накричала на тебя и возненавидела за то, что ты ворвался в мою жизнь?  — Я покачала головой и заключила его лицо в ладони.  — Я не могу этого сделать. Но уверена, все устроится. Иначе быть не может.
        Мой оптимизм не избавил Джареда от страданий. Он побледнел и опустил голову мне на колени. Джаред прижимал меня к себе, держась за мою спину. Я обняла его и прикоснулась щекой к волосам. Я не знала, чем еще помочь ему, но решила не позволять эмоциям возобладать.
        Солнце начало садиться. Джаред оставался неподвижным.
        — Джаред, уже темнеет. Нам надо ехать.  — Я провела рукой по его волосам.
        Через несколько минут он поднялся и медленно обошел машину; возвращаться в город мой верный страж явно не спешил.
        — Я отвезу тебя в «Браун»,  — объявил он, отъезжая от склада, где мы встретились с Эли.  — Мы заберем твои вещи, я выделю тебе комод, освобожу место в шкафу…
        — Джаред… нет…
        Он бросил на меня быстрый взгляд:
        — Нина, извини, но это не обсуждается. Я должен с этим разделаться, а потом можешь вернуться в «Эндрюс».
        На это я ответила очень спокойно:
        — Джаред, я не собираюсь прятаться.
        Спокойствие не помогло, Джаред пришел в ярость:
        — По-моему, ты не улавливаешь, с чем мы имеем дело, но я тебе сейчас объясню: ты пакуешь вещи и едешь домой со мной. На сколько, я не знаю.
        Я медленно покачала головой.
        Его скулы напряглись.
        — Нина, не упрямься. Пожалуйста, доверься мне.
        — Я доверяю тебе. Поэтому не собираюсь прятаться,  — повторила я.
        Джаред резко свернул на обочину и включил нейтральную передачу.
        — Нина, я не прошу. Я тебе объясняю. Это очень серьезно.
        Я посмотрела на него прищурившись. Он вздохнул и ударил ребром ладони по рулю:
        — Не поступай так со мной! Мне и без того тяжело. Я тебя подставил, и ты не даешь мне возможности исправить ошибку.
        — Джек не позволял тебе рассказать мне правду, потому что не хотел именно этого — чтобы я жила в страхе и пряталась. Если ты посадишь меня под замок, наши враги получат то, к чему стремились.
        Джаред так крепко сжал руль, что костяшки пальцев побелели.
        — Откуда ты знаешь, к чему они стремятся?  — Его голос звучал нарочито мрачно.
        — Им нужно то, чего не хотел допустить Джек,  — прошептала я.
        Джаред посмотрел на меня, обдумывая сказанное.
        — Джек хотел, чтобы ты была в безопасности. С такими вещами не шутят, Нина. Эти люди не посчитаются с тем, что ты невинная девушка.
        Я сглотнула:
        — Эли сказал, что мы пока имеем дело только с людьми. Давай сосредоточимся на этом.
        Джаред на мгновение задумался и немного расслабился:
        — Ладно. Сделаем по-твоему. Пока мы имеем дело с людьми, ты останешься в «Эндрюсе». Как только Шах вызовет хоть кого-нибудь из своих легионов, ты едешь ко мне. И больше я не хочу слышать об этом ни слова.
        — Все ясно.  — Я кивнула и обхватила себя руками, собираясь с духом. Любопытство победило необходимость изображать полное понимание.  — Что такое легионы?
        Джаред поморщился: ему явно не хотелось, чтобы я задавала этот вопрос.
        — У Шаха под началом тридцать легионов. Не спрашивай, сколько в них демонов. Зачем тебе это знать?
        Ну да, а то как же! К горлу подкатил комок, я сглотнула.
        — Нина?  — Джаред пощупал мой лоб.
        — Мне нехорошо,  — сказала я и потянулась к ручке дверцы.
        Я выскочила на траву и услышала, как за спиной одновременно хлопнули обе дверцы. Стоило моим ногам коснуться земли, как Джаред уже высился рядом со мной и убирал волосы с моего лица. Позывы к сухой рвоте не заставили себя долго ждать; я с утра ничего не ела.
        Наконец желудок успокоился и я перестала рыгать. Джаред поднял меня на руки, отнес к машине и усадил на сиденье.
        — Я отвезу тебя к себе,  — предупредил он и завел мотор.
        Меня тошнило, и сил возражать совсем не осталось.
        Джаред поднял меня по двум пролетам лестницы и мягко опустил на кровать с привычной для меня стороны. Я утонула в матрасе и расслабилась, прислушиваясь к шуму льющейся в ванной воды. Через мгновение мне на лоб легло холодное, сложенное в узкую полоску полотенце.
        — Дежавю,  — сказала я.
        — Я не учел, в каком ты состоянии, когда потащил тебя на встречу с Эли, надо было хотя бы покормить тебя. Прости.
        — Хватит извиняться. Ты не заставлял меня напиваться вечером. Как ты себя чувствуешь? Вроде моего?
        — Меня не тошнит, но как-то не по себе. Давай договоримся: я перестану извиняться, если ты не будешь больше беспокоиться обо мне,  — сказал он, убирая волосы с моего лица.
        Я улыбнулась, но ничего не пообещала. Джаред поцеловал меня в щеку:
        — Пойду вниз и принесу тебе крекеров и содовой, чтобы успокоить желудок. Попытайся отдохнуть.
        — Со мной все хорошо. Не суетись,  — сказала я и подоткнула под спину подушку.
        — Просто хочу, чтобы тебе было удобно.  — На лице Джареда застыло странное выражение, почти сердитое.
        — Твоя постель в тысячу раз удобнее, чем моя в «Эндрюсе» и даже дома. Ни одна из них не пахнет, как твоя.
        Джаред замялся, а потом сказал:
        — Так почему же ты противишься, не хочешь оставаться здесь? Из-за меня?
        Я тут же нахмурилась; обидно, что он пришел к такому заключению.
        — Нет! Я не против того, чтобы находиться здесь. Мне просто нужно вернуться в «Эндрюс».
        Джаред вскинул брови:
        — Зачем? Я думал, сохранить жизнь — достаточно веская причина, чтобы ты захотела остаться со мной. Ты не имела ничего против, когда я каждый вечер перевязывал тебе руку.
        — Все это тут ни при чем. Это из-за того, что ты заставляешь меня прятаться, из-за моих друзей, и еще я хочу сохранить хоть крупицу нормального в моей жизни. Я знаю, ты хочешь, чтобы я была здесь, потому что это для меня безопасно,  — объясняла я, положив руку Джареду на бедро.
        — Вовсе не только потому, что тут безопасно. Я просто хочу, чтобы ты была здесь,  — молвил он, нежно очерчивая кончиками пальцев мое лицо.
        Я улыбнулась сказанному, по лицу разлилось тепло от его прикосновения.
        — На это нам времени хватит, разве нет?
        Глаза Джареда затянулись тучами, и я наконец поняла, в чем дело. Он хотел, чтобы мы проводили вместе каждую секунду, которая нам отпущена. Я отвернулась от него; где моя вера в то, что мы пройдем через все испытания? Веки отяжелели, я повернулась на бок и придавила щекой подушку.
        — Я в тебя верю, Джаред. Больше, чем ты сам веришь в себя. И ничего не боюсь,  — сказала я, закрывая глаза.
        Хлопнула дверь, я вздрогнула и огляделась. Было утро.
        — Ты можешь закрывать дверь нормально, как все люди?  — рявкнул Джаред.
        — Это ужасная идея, Джаред. Хуже ты до сих пор ничего не придумывал,  — причитала Клер. По лестнице вверх застучали быстрые шажки.  — Ты должна отговорить его, Нина. Меня он не слушает, особенно в таком настроении.
        — Не вмешивайся не в свое дело, Клер!  — потребовал снизу Джаред.
        Клер скривилась и, перепрыгнув через перила, приземлилась на ноги.
        — Не могу не вмешиваться, потому что ты сам меня в это втягиваешь!  — прошипела она.
        Я быстро собралась и спустилась к ним. Джаред был одет в рубашку на пуговицах и слаксы. В руках он держал мотоциклетный шлем. Он сунул его мне, не говоря ни слова.
        — Что это?  — спросила я, непонимающе глядя на шлем.
        — Я предпочитаю мотоцикл,  — сказал Джаред.
        — Что это значит?
        Выражение его лица не изменилось.
        — Ты едешь или нет?
        Я взглянула на Клер, потом на Джареда, сжала губы и взяла шлем. Клер вздохнула и вылетела вон.
        Выйдя на улицу вслед за Джаредом, я увидела блестящего черного красавца, припаркованного у поребрика.
        — Что это?
        Джаред вздохнул:
        — Это «Вулкан».
        — Странно. А мне казалось, это мотоцикл.  — Я улыбнулась, но Джаред не нашел в моих словах ничего смешного. Подняв руку, я расставила пальцы в форме буквы «V».
        — Живи долго и… нет?  — Я покачала головой, видя, что Джаред явно не расположен к шуткам.
        Я нацепила шлем и застегнула ремешок под подбородком. У моего отца был мотоцикл, и хотя я никогда не отваживалась ездить одна, пассажиром бывала частенько и набралась опыта. Джаред запустил мотор, я села сзади, радуясь, что выдался еще один погожий день.
        Мы покатили по улицам, искусно лавируя и совершая поворот за поворотом, пока не остановились перед зданием Главного банка. Судя по настроению Джареда, именно банк и был целью нашей поездки. Джаред снял меня с мотоцикла, как будто я ничего не весила, и поставил на ноги.
        — Почему ты со мной не разговариваешь?  — спросила я, передавая ему шлем.
        — Я не на тебя сержусь, а на Джека,  — проворчал он.
        — С чего это?
        — Потому что он не оставил мне возможности держать тебя подальше от всего этого. Нужны обе наши подписи. Ящик находится в особом отделении. Мы должны предъявить ключ, расписаться и оставить отпечатки пальцев, чтобы войти,  — сказал Джаред, глядя на дверь банка.
        — У них нет моих отпечатков.
        — Я свои им тоже не оставлял, но они есть у них в досье,  — сказал Джаред отстраненно и холодно.
        — Ты пытался войти туда без меня? Поэтому Клер явилась в лофт?  — Я скрестила руки на груди.  — Дай-ка я угадаю: тебя бесит, что ты не можешь справиться без меня?
        Джаред стрельнул в меня взглядом:
        — Ты так думаешь?
        Я стояла, крепко обхватив себя руками. Джаред покачал головой и вытянул руку:
        — Только после вас.
        Мы вошли в банк, и к нам приблизился хмурый мужчина в мерзком светло-сером костюме.
        — Мистер Стивенс, это Нина Грей,  — сказал Джаред.
        Мужчина протянул мне сухощавую руку, я пожала ее.
        — Очень приятно с вами познакомиться, мисс Грей. Сюда, пожалуйста.
        Мистер Стивенс проводил нас через холл к лифту. Оказавшись внутри, он извлек маленький ключик и использовал его для доступа к нижнему этажу, который не был обозначен на кнопках.
        Двери лифта разошлись в помещении со множеством ниш и массивным бронзовым люком в стене. Мистер Стивенс просеменил вперед и занял место за высоким столом с компьютером. Когда мы подошли, он сосредоточенно щелкал пальцами по клавиатуре.
        — Миссис Грей, мне нужны две формы идентификации, пожалуйста.  — Мистер Стивенс оторвал взгляд от монитора и посмотрел на нас.
        Я сердито глянула на Джареда: сумочка-то осталась на чердаке. Джаред сунул руку в карман куртки и вытащил мой бумажник. Я выхватила его из руки Джареда, достала водительские права и студенческий билет и выложила их перед монитором компьютера. Глаза мистера Стивенса дважды переместились с документов на меня и обратно, после чего банковский клерк кивнул. Я убрала карточки в бумажник, и мистер Стивенс повторил ту же процедуру с Джаредом.
        — Мисс Грей, перед вами красная подушечка. Приложите к ней большой палец и держите, пока не загорится лампочка, а потом я попрошу сделать то же самое вас, мистер Райел,  — сказал наш проводник, следя за тем, как мы выполняли его указания.  — Теперь распишитесь здесь и, когда закончите, подтвердите дату, поставив галочку в зеленом квадратике.
        Я быстро расписалась и черкнула в нужной клеточке, а потом передала ручку Джареду. Он написал свое имя под моим.
        — У вас есть ключ?
        — Да,  — мрачно ответил Джаред.
        — Проходите сюда,  — пригласил мистер Стивенс, и люк автоматически открылся.
        В помещении находилось множество банковских ячеек разной величины, все того же бронзового цвета, что и люк. Наши шаги гулким эхом отражались от мраморного пола. Мистер Стивенс повернулся к нам и указал на сверкающий золотом квадрат на стене с маленькой черной кнопкой в центре.
        — Нажмите сюда, чтобы дать мне знать, что вы закончили. Было очень приятно иметь с вами дело. Мисс Грей… Мистер Райел.  — Наш провожатый кивнул и оставил нас одних.
        Круглая дверь люка закрылась, и Джаред встретился со мной взглядом.
        — Когда он был рядом, у меня мурашки бежали по коже,  — шепнула я в смутной надежде, что Джаред меня чем-нибудь утешит.
        Не говоря ни слова, тот пошел вперед, на ходу извлекая из кармана ключ. Я провела взглядом по ячейкам на стене и заметила, что номера были расставлены беспорядочно.
        — Это может занять целую вечность!  — жалобно сказала я.
        Джаред вновь не ответил, поэтому я напрягла зрение и стала искать ячейку с номером восемьсот двадцать пять.
        Минут через десять Джаред позвал меня:
        — Нина!
        Я устремилась на голос и нашла своего друга в дальнем углу; он смотрел на бронзовый квадрат размером с обувную коробку.
        — Надо было нам сразу заглянуть сюда. Это очень похоже на Джека, правда?
        Джаред снова промолчал. Он вставил ключ в замочную скважину и открыл ячейку. За дверцей обнаружился сейф светло-коричневого цвета, с кодовым замком и ручкой на передней панели. Джаред вынул сейф из ячейки и поставил его на пол у моих ног, как будто это была коробка с туфлями. Я полагала, что сейф весил фунтов пятьдесят, а то и больше, но Джареда этот вес не напряг. Мышцы даже не вздулись.
        — Этот набор цифр и букв и есть код,  — сказала я.
        Джаред кивнул, вынул из внутреннего кармана потрепанный листок бумаги, прочитал вслух код и посмотрел на меня.
        — Это для тебя что-нибудь значит?  — спросил он и протянул мне листок.


        825-2R2TL223TR05

        — Восемь-два-пять — номер ячейки, а остальное — шифр к замку. Но обычно в шифрах всего три цифры, правильно?
        Я не поднимала глаз, а Джаред молчал, так что я не знала, согласен он со мной или нет.
        — Значит, нам нужно определить, какие из этих цифр составляют шифр. А остальные зачем? Чтобы сбить с толку?  — Я покачала головой.  — Нет, Джек не играл в игрушки, здесь все важно.
        Я сосредоточилась на наборном диске кодового замка и размышляла: а как, собственно, его крутить, чтобы набрать цифры из кода? Вдруг я рассмеялась, радостно взглянула на Джареда и, сияя улыбкой, объявила:
        — Я разгадала!
        Джаред не выказал никаких эмоций, и это несколько охладило мой пыл. Казалось, мы снова находимся в круге первом наших отношений.
        — Что ты разгадала?  — ровным голосом спросил он.
        — Эти буквы — R, Т, L. Они означают: поверни направо или налево.[8 - В оригинале — right turn, left turn (правый поворот, левый поворот).] Поверни два раза направо, остановись на двойке. Два поворота влево — остановка на двадцати двух. Три поворота направо — остановка на пятерке.
        Джаред пожал плечами:
        — Попробуй.
        Моим первым побуждением было скомкать листок, швырнуть в него и предложить попробовать самому. Но жар уменьшился, когда в голову вкралась резонная мысль: ведь я хочу узнать, что в сейфе, а скомканный листок Джаред все равно перехватит на лету, даже если я удачно прицелюсь, чтобы попасть в насмешника.
        Встав на колени, я прокрутила диск, набирая комбинацию. Я аккуратно следовала зашифрованным отцом указаниям, но, когда дошла до последней цифры, замок не отомкнулся.
        От злости на Джареда и бессильной ярости из-за упрямого замка подступили слезы. Я попыталась незаметно утереться плечом, а Джаред вздохнул и спросил:
        — Ты плачешь?
        Я шмыгнула носом:
        — Нет. Оставь меня.
        — Попробуй еще раз,  — безразлично предложил он.
        Я поставила диск в исходное положение и начала снова, очень тщательно проверяя каждый поворот и каждую остановку, но, когда дошла до пятерки и ничего не произошло, прокрутила диск еще раз. Надо же было сделать три оборота, а не два. Замок щелкнул, и я от изумления разинула рот.
        — Сработало,  — прошептала я, не веря собственным глазам.
        Джаред поднял меня с полу, а сам опустился на колени рядом с сейфом, чтобы открыть его; хлопнул рукой по крышке и, зажав пальцами переносицу, сказал:
        — Черт возьми, Джек. Что ты наделал?



        ГЛАВА 13
        ВИНОВНЫЙ

        — Что там?  — спросила я, перегибаясь через плечо Джареда.
        Он повернулся ко мне, держа в руках книгу в коричневом кожаном переплете. С виду она была древнее древнего, корешок по краям и углы сильно истерлись, а на обложке стояла какая-то странная печать.
        — Это «Происхождение демонов» — Библия Ада,  — шепотом объяснил Джаред.
        — Что делает Библия Ада в сейфе Джека?  — ошалело спросила я.
        — У каждого патриция в иерархии Ада есть свой экземпляр. Этот принадлежит Шаху,  — сказал Джаред, разглядывая черную печать в центре.  — Не хочу знать, как Джеку удалось наложить на нее свои лапы, но тот факт, что в этом банке известны наши с тобой имена, говорит мне вот о чем: Джек знал, что я пойду против его запретов, а раз так, нам понадобится это.
        — Понадобится для чего?
        — Чтобы выторговать то единственное, на что Джек готов был променять эту книгу,  — твою жизнь.
        На лице Джареда отразилось глубокое страдание, как будто груз вины сокрушал его.
        — Джаред…  — Я потянулась к нему.
        Он отстранился, и с его лица исчезли всякие эмоции. От такой реакции раздражение вспыхнуло во мне с новой силой.
        — Оставим книгу здесь или заберем с собой?  — спросила я.
        — Она останется здесь. Я не хочу, чтобы ты была рядом с ней. Будем надеяться, что Шах — единственный демон в Аду, который не злопамятен.
        Я протянула руку к книге:
        — Что там написано?
        Джаред отдернул руку с книгой, быстро опустился на колени и затолкал ее обратно в сейф. Потом захлопнул дверцу, запер ее и с громким стуком запихнул сейф в банковскую ячейку. Следом полетел скомканный листок с кодом. Джаред закрыл ячейку и спрятал ключ в карман.
        Схватив меня за руку, он быстро пошел по проходу к входному люку, надавил на кнопку — зажужжал звонок. Джаред переминался с ноги на ногу, ожидая ответа мистера Стивенса, а когда тот отозвался, прорычал в переговорное устройство:
        — Мы готовы.
        Люк открылся, и Джаред дернул меня за собой. Он шагал широко, и мне приходилось переходить на бег, чтобы поспевать рядом. Открылись двери лифта, и показалась сухощавая фигура мистера Стивенса. Пока лифт полз вверх, Джаред стоял неподвижно, но, как только двери разошлись, ринулся наружу, крепко держа меня за руку.
        Вот и мотоцикл, Джаред быстро сунул мне в руки свой шлем. Я завозилась с ремешком, Джаред одним движением пристегнул его и перекинул ногу через сиденье, одновременно подсаживая меня к себе за спину.
        Он взял мои руки, сцепил у себя на груди и скомандовал:
        — Держись!
        Мы помчались по улицам, петляя между машинами, пролетая перекрестки на красный, не останавливаясь у знаков «стоп», и очень быстро оказались у дома Джареда.
        Мои ноги едва касались ступеней; Джаред отпустил меня только у чердака. Не говоря ни слова, он поднялся по лестнице и скрылся за перилами. Я стояла внизу и слушала, как он топочет по спальне. Что же он там готовит? Вот я услышала шаги в ванной, затем полилась вода. Я ждала.
        Прошло десять минут. Я села на диван и уставилась в темный экран телевизора. Поведение Джареда было совершенно непонятным. Сам объяснит, когда придет время, решила я про себя. Он всегда так делает.
        Когда прошло уже полчаса, я стала сомневаться в своей правоте. Я поднялась по лестнице, подошла к двери ванной и приложила ухо к гладкой деревянной поверхности. Из душа текла вода, и я решила потерпеть, но после четвертого взгляда на часы моя выдержка дала осечку. Сколько можно от меня прятаться?
        Я занесла кулак, чтобы постучать в дверь, но удержалась и вместо этого повернула ручку. Изнутри вырвалось и тут же рассеялось облако пара. В ванной на полу сидел Джаред. Спиной привалился к кафельной стенке, колени были поджаты, голова опущена; он выглядел беспомощным.
        Я опустилась перед ним:
        — Джаред?
        Он взглянул на меня; глаза были темные, как небо звездной ночью.
        — Нина, в тот вечер, когда я сел на скамью рядом с тобой, я подписал тебе смертный приговор.
        — О чем ты говоришь?  — Его вид испугал меня.  — Пожалуйста, объясни мне, что происходит!
        — Сегодня ночью у нас снова были гости,  — сказал Джаред с тем же страдальческим выражением, какое было у него в банковском подземелье.
        — Кто на этот раз?
        — Габриэль,  — коротко ответил Джаред.
        — Ты говоришь не о своем отце, да? Ты имеешь в виду того Габриэля?[9 - Речь идет об архангеле, которого в русской традиции называют Гавриилом.]
        — Да… того Габриэля,  — сказал Джаред, и глаза его округлились.  — Он один из самых ярых сторонников того, что падших архов нужно уничтожать, прежде чем они получат шанс оставить потомство. Мое существование удручает его,  — возмущенно говорил Джаред.  — Габриэль — посланник… и еще ангел смерти.
        Я сглотнула:
        — Что он сказал тебе?
        Джаред откинул голову и уперся ею в стенку:
        — Он сказал, что мы с ним скоро увидимся.
        У меня отвисла челюсть.
        — И что ты на это ответил?
        — Что он всегда так говорит,  — ответил Джаред и натянуто улыбнулся.
        Я на секунду задумалась.
        — Эли ничего не имеет против гибридов. Может быть, он поговорит с Габриэлем?
        Джаред шумно выдохнул через нос, стараясь проявить снисходительность к моим рассуждениям.
        — Никто, кроме Всевышнего, ничего не может сказать Габриэлю.
        Мои плечи поникли.
        — Так что, теперь мы боремся и с демонами, и с ангелами? Как мы попали в такую заваруху?
        — Мне не надо было садиться на ту скамью.
        Я прикоснулась к лицу Джареда:
        — То, что ты тогда сел рядом,  — лучшее, что случилось со мной за всю жизнь.
        Джаред отшатнулся от моей руки:
        — Ты сама не понимаешь, что говоришь. Ты вообще не представляешь, какие будут последствия. Шах не остановится, пока не получит книгу, и даже тогда он может продолжить мщение. Ад жаждет нашей смерти, и Небеса нам не помогут, Нина. Я не знаю, что делать.
        — Это не твоя вина. Если бы Джек не забрал книгу, ничего этого не случилось бы.
        Джаред рассмеялся:
        — Включая нас.
        Я нахмурилась:
        — Мы ведь договорились, что вместе пройдем сквозь ночной кошмар, чтобы обрести чудо?
        Джаред едва заметно улыбнулся.
        — Да уж.  — Он развел колени, обнял меня и прижал к груди.
        — Что мы будем делать с увиденным?  — прошептала я, уткнувшись ему в шею.
        — Пока мы имеем дело с людьми. Надо убедиться, что ничего не изменилось.
        Джаред переменил позу и поднялся, увлекая меня за собой. Остановившись в центре комнаты, он сделал глубокий вдох, будто хотел очиститься от всего, и прижался лбом к моему лбу.
        — Прости меня. Я был так…  — Джаред покачал головой, будто испытывал к себе отвращение.
        Я привстала на цыпочки и прикоснулась губами к его губам. Он осторожно ответил на мой поцелуй и снова вздохнул.
        — Тебе сейчас тяжело,  — сказала я и зачесала назад волосы Джареда.
        — Меньше всего мне хочется перекладывать эти тяготы на тебя. То, как я вел себя с тобой сегодня утром, непростительно.  — Он нахмурился.
        Я согласилась:
        — Это непростительно, но я тебя простила.
        — Мы знаем, что им нужна книга. Непонятно только, как далеко они готовы зайти, чтобы получить ее. С людьми мы разберемся — я и Клер. Труднее будет дождаться следующего шага наших врагов.
        Я кивнула и обвила Джареда руками:
        — Почему бы нам не начать этот день заново?
        Джаред поцеловал меня в макушку:
        — Начнем с того, что отвезем тебя на занятия? Сегодня контрольная, верно?
        Я покачала головой:
        — Мне нужно сдать работу в половине одиннадцатого.
        Джаред отпустил меня и ушел в ванную. Вернулся он в светло-серой футболке, черных футбольных шортах и стоптанных кедах. Разница с тем, как он выглядел при походе в банк, была разительная. Я стояла у двери и ждала, пока он не наденет толстовку с капюшоном.
        — Собирайся, и я отвезу тебя в колледж. Мне надо закончить приготовления к следующей неделе, так что увидимся позже, хорошо? Клер будет рядом,  — произнес он почти на бегу.
        — Джаред!?  — Я ухватилась за толстовку и крепко прижала его к себе, когда он уже порывался уйти.
        Любимый посмотрел на меня сверху вниз и заправил прядь волос мне за ухо.
        — Да?  — Наконец-то в его глаза вернулась нежность.
        — Мы можем притвориться, будто это обычные каникулы, и забыть обо всем, что творится здесь?
        — Безусловно,  — сказал он и прижал меня к себе.
        В «Брауне» Джаред, казалось, стал прежним. Мне немного полегчало, а то я совсем запуталась: адские библии, демоны, нанимающие в услужение преступников, враждебно настроенные ангелы… Хочешь хоть в чем-то разобраться, а в результате возникает еще больше вопросов.
        Из задумчивости меня вывело лицо Джареда — я увидела, какое на нем выражение.
        — Увидимся в половине второго?  — спросила я.
        Мимо нас по пути в аудиторию прошел Райан; он кивнул Джареду. Я заметила, что мой спутник долго провожал юношу взглядом, а потом посмотрел мне в глаза.
        — Нина,  — произнес Джаред немного нервно,  — извини за то, что случилось. Такого больше не повторится.
        — Ты уже говорил это,  — напомнила я, улыбаясь уголком рта.
        Вид у Джареда был виноватый.
        — Знаю. Просто я не уверен, что выразился достаточно четко.
        — Ты был внятен. Считай, что все забыто.
        На лице Джареда отобразилось облегчение, и он еще раз поцеловал меня.
        — Твои вещи я привезу в общежитие. Встретимся там, когда вернешься.
        Я кивнула и смотрела, как он шел по коридору. Перед тем как свернуть за угол, Джаред оглянулся и улыбнулся мне. Махнув рукой, я выдвинула ручку сумки и пошла на свое место.
        — Вчера около девяти вечера я заходил в твою комнату. Тебя не было,  — приглушенным голосом сообщил Райан и постучал шариковой ручкой по моему столу.
        — Прошлой ночью мне было плохо. Я осталась у Джареда.
        На лице Райана появилось озабоченное выражение.
        — Ты могла бы остаться здесь. Я присмотрел бы за тобой.
        Я улыбнулась, зная, что он говорит искренне. Райан старался возродить нашу дружбу. Это очень ценно. Лицо его больше не было желчным, мне снова стало легко сидеть с ним рядом.
        — Сейчас все в порядке. Но с утра… ужасное похмелье. Мне было дурно весь день.
        — Да уж, мне было не лучше,  — признался Райан и покачал головой.
        — И ты еще собирался заботиться обо мне? Вот было бы печальное зрелище: два тела, то и дело блюющих.  — Я рассмеялась, мотая головой.
        Райан усмехнулся и взял мою работу. Профессор попросил передать сочинения с задних рядов вперед, что Райан и сделал. Посреди лекции ко мне на парту приземлился сложенный квадратом листок бумаги. Я улыбнулась и развернула его.
        Это были каракули Райана.


        Ты пообедаешь со мной? (обведи в кружок нужное)
        1. У меня пропадет аппетит, если ты будешь сидеть напротив.
        2. Я уже запланировала отобедать со своим мужем.
        3. Конечно, мне нужно практиковаться в слоганах.

        Я хотела возмутиться таким ребячеством, но, увидев выжидающую улыбку Райана, не смогла ответить «нет». Поэтому обвела тройку, сложила листок и бросила обратно. Сам того не зная, Райан был безопасной гаванью в моей жизни, а та в последнее время наполнилась тьмой и неопределенностью.
        Краем глаза я следила за тем, как Райан развернул листок и увидел мой ответ. На меня он не взглянул; сложил бумажку и сунул в карман, улыбаясь до ушей.
        После занятий мы с Райаном отправились в «Гейт». Райан был в своем репертуаре — веселился, и я хохотала на каждом шагу. Несколько раз он приобнимал меня, а еще подталкивал локтем и придерживал чуть ниже спины, пропуская вперед в дверях. У меня было четкое ощущение, что у нас свидание, хотя на самом деле это был не тот случай. Тревогу вызывало одно: прикосновения Райана совершенно не возбуждали. Никаких электрических разрядов, как с Джаредом; все было естественно, ожидаемо и почти приятно.
        Приглашая меня на обед, Райан и словом не обмолвился о том, что здесь соберется вся наша учебная группа, но я улыбкой встречала друзей, которые приходили в кафе и окружали нас. Следующий час мы просидели, согнувшись над бумажными тарелками с пиццей, которыми балансировали на коленях. Ребята навалили себе целые горы, им приходилось нелегко: попробуй тут не уронить на пол ни куска. Ким и Райан увлеклись соревнованием, кто больше откусит. Обычный момент в студенческой жизни — долгожданный перерыв. Вокруг меня все наполнилось смехом, я улыбнулась, впитывая веселый хаос: как я, оказывается, по нему соскучилась!
        Мы с Райаном вышли вместе. Он улыбнулся:
        — Ты сегодня остаешься здесь, да?
        — Да,  — усмехнулась я.
        Мы неторопливо двинулись дальше.
        — Придешь на группу?
        — А ты?
        Он пожал плечами:
        — Мне нужно. Я хотел попросить у тебя помощи.
        — Тебе нужно больше, чем я могу дать, но я постараюсь.
        Райан держал руки в карманах и подставлял лицо солнцу. Он выглядел по-настоящему счастливым, и у меня потеплело в груди. Я преисполнилась надежды, что с Райаном в этой жизни нас не разлучит ничто.
        — Прекрасный день. Я могу взять одеяло, и мы поваляемся где-нибудь на травке,  — предложил Райан и толкнул меня плечом.
        На передний план выступила мысль: меня ждет Джаред. Однако мне не хотелось портить настроение Райану. Мы прошли еще несколько шагов, а я решала про себя, как объяснить Райану отказ. Я окунулась в нормальную жизнь, к которой так стремилась, и вот от одной мысли, что увижу Джареда, у меня голова шла кругом.
        — Если ты не можешь, ничего страшного. Увидимся завтра,  — сказал Райан и прищурился, глядя на небо.
        Как я была рада, что счастливая улыбка не сошла с его лица!
        Вместо ответа, я тоже улыбнулась, Райан прижал меня к себе и поцеловал в лоб.
        — Пока, Най,  — простился он и пошел к своему общежитию.
        Я вдохнула полной грудью и почувствовала себя обновленной и словно помолодевшей. Страхи, таившиеся в темных уголках сознания, почему-то рассеялись. Я ускорила шаг; мне не терпелось встретиться с Джаредом. Только он мог скрасить мне вечер.
        Когда я пришла к себе, оказалось, что дверь вскрыта. Я толкнула ее — в комнате стоял Джаред, он смотрел на улицу сквозь планки жалюзи. У меня на лице моментально появилась улыбка.
        — Хорошо провела время?  — не оборачиваясь, спросил Джаред.
        Я подошла к нему сзади, обняла за талию и сжала. Он накрыл мои руки своими.
        — Как будто сам не знаешь. Тебе надо было тоже прийти,  — сказала я, закрывая глаза и втягивая в себя его восхитительный запах.
        Джаред ничего не ответил. Тогда я расцепила руки и зашла спереди, чтобы увидеть его прекрасное лицо. Глаза Джареда были яркие и безоблачные, как небо за окном, но казались грустными.
        — Не хотел вам мешать.
        Я разгладила едва заметную морщинку, которая пролегла между его бровями.
        — С тобой было бы еще лучше.
        Джаред посмотрел в сторону:
        — Не нужно, чтобы я был с тобой каждую минуту, Нина. Без меня ты иногда выглядишь счастливее.
        — Ты почувствовал, что я была счастлива, и теперь думаешь, это потому, что тебя не было рядом? Не глупи,  — пожурила его я.
        — Думаю, это очень хорошо для тебя — бывать с друзьями. Мне нравится смотреть, как вы веселитесь,  — сказал Джаред, и на его лице появилась робкая улыбка. Она выглядела неестественной на фоне тревоги, наполнявшей глаза.
        Я подпрыгнула на одной ноге, чтобы скинуть с другой ботинок, а потом повторила процедуру, сменив ноги. На улице было тепло не по сезону, поэтому ступни у меня были мокрые, как будто я гуляла по болоту.
        — Джаред, что с тобой? Я сделала что-то не так?
        — Нет.  — Он замялся.  — Давай не будем об этом говорить.
        — Я хочу знать,  — сказала я, держась в поле зрения Джареда.
        Он вздохнул и поморщился от того, что намеревался произнести.
        — Я рад, что ты счастлива и вы с Райаном снова друзья. Поверь мне. Пока это тебя радует, я хочу, чтобы так и оставалось. Но я люблю тебя, Нина, и не могу не волноваться, зная то, что знаю.
        — Джаред, я ничего такого не чувствую по отношению к Райану. Ты должен был уловить это.  — Я тронула его за руку.
        — Знаю.  — Он зажал пальцами переносицу и сощурился.  — Хотя не думаю, что когда-нибудь смогу спокойно наблюдать за тем, как он смешит тебя.  — Джаред расслабил мышцы лица и попытался изобразить бодрую улыбку, но результат не впечатлил.
        Я приподняла бровь:
        — Джаред Райел, ты ревнуешь?
        Он пригладил волосы и нервно потер шею:
        — Ты спросила, Нина. Я сказал тебе правду.
        Я тоже прищурилась:
        — Ты ревнуешь.
        Джаред отрицательно покачал головой:
        — Я…  — Он сжал губы и несколько раз быстро кивнул, теперь утвердительно.  — Немного ревную, да.
        — Ох.
        Джаред встал передо мной и положил руки мне на плечи:
        — Я не хочу потерять тебя, особенно после того утра, которое мы сравнили с вечером, когда вы были вместе. Еще немного — и может возникнуть вопрос: а почему, собственно, ты не с ним?
        Эмоции выдали меня. Привязанность Джареда ко мне крепла. Он почувствовал, с каким легким сердцем я проводила время с Райаном; ощутил удовлетворение, которое я испытывала во время обеда. Как же я могла поддаться таким сильным эмоциям? От чувства вины у меня скрутило живот. Никакая радость общения не могла заменить любви и чувства безопасности, которое я испытывала с Джаредом.
        Поняв, что сильно его обидела, я потупила взор. Да, я на время избавилась от неожиданного безумия вокруг, упивалась свободой, и Джаред, должно быть, решил, что я рада от него отдохнуть.
        Он был способен уловить мои чувства, но не мог разобраться в мотивах.
        Я продолжала смотреть вниз, якобы изучая ногти.
        — Джаред, мне было приятно провести время, как обычно. Я была рада пообщаться с Райаном… вообще со всеми своими друзьями.  — Я взглянула ему в лицо, хотела оценить реакцию.  — Ты что, и правда думаешь, я променяю тебя на глупый вечер с друзьями?
        Джаред долго молчал. Я видела, как на его лице эмоции сменяют друг друга. Очевидно, он оценил то, что я пыталась сказать, но его глаза были полны смятения.
        Обхватив меня, Джаред покачал головой:
        — Когда я с тобой, Нина… только ты даришь мне покой. Такое ощущение, что я полная противоположность тебе.
        — Ну, мне вовсе не кажется, что со мной ты всегда спокоен и счастлив,  — заметила я.
        Джаред скривился:
        — Мне бы не хотелось, чтобы ты так думала. Утром я сказал, что мне не следовало садиться на ту скамью… Я не то имел в виду. С этого начались лучшие моменты в моей жизни.
        Я прижалась щекой к его груди и наслаждалась теплом, пробивавшимся сквозь футболку.
        — Вокруг нас творится какое-то сумасшествие,  — сказала я.  — Только одно имеет смысл — быть с тобой. Ты волновался из-за того, что я чувствую в компании с Райаном… Но совершенно упустил из виду мою радость, когда я вспомнила, что скоро увижу тебя.
        Эти слова приковали внимание Джареда.
        — Когда это было?
        — По пути сюда.
        — Так это было из-за меня? Это не потому, что ты была с Райаном?
        Брови Джареда поползли вверх, а потом сдвинулись к переносице. Он выглядел обескураженным и одновременно растроганным. Когда он полностью осознал мое признание, напряжение ушло из его глаз, и через пару секунд лицо озарилось широкой улыбкой.
        — Вот теперь я счастлива.  — Сказав это, я заулыбалась, привстала на цыпочки и поцеловала его.
        Джаред крепко обнял меня, и мои ступни оторвались от пола. Мои губы никуда не спешили; я обхватила Джареда за шею, радуясь, что наступила моя очередь выразить свои чувства к нему в поцелуе.
        Через мгновение Джаред поставил меня на пол. Я прижалась лбом к его груди и вздохнула: какое глупое недопонимание возникло между нами! Очевидно, то, что судьба связала меня с Райаном, беспокоило Джареда гораздо сильнее, чем я считала.
        Я посмотрела на моего милого друга:
        — Если я счастлива, когда тебя нет рядом, это потому, что я думаю о тебе.
        — Ты вроде говорила, что не умеешь выражать мысли на мой манер?  — лучась радостью, сказал Джаред.
        — Просто это правда,  — серьезно ответила я.
        Он сравнил свою манеру выражаться, всегда изысканную, с моими жалкими попытками правильно подобрать слова. Это меня больше чем порадовало.
        Джаред снова поцеловал меня, подхватил на руки и уложил на кровать. Его губы совершили путешествие к моему уху, а потом неспешно устремились вниз по шее.
        Я засунула руки под ткань и добралась до его спины, наслаждаясь рельефом мышц и младенческой гладкостью кожи. Одной рукой Джаред через голову стянул рубашку и швырнул на пол. Пока он это проделывал, его мышцы играли, а у меня в животе порхали бабочки.
        Я поддразнила:
        — Неужели жарко?
        — Становится довольно тепло,  — улыбнулся Джаред и склонился, чтобы поцеловать меня.
        Я увернулась: надо было отдышаться. Поцелуи были далеко не робкими. Электрические разряды от его губ разбегались по всему моему телу до кончиков пальцев. Джареда вел себя так же, как в вечер, когда нежданно нагрянула Клер.
        — Тут точно очень жарко,  — тяжело дыша, согласилась я и сняла свитер.
        Джаред прижался ко мне всем телом, и я застонала — лихорадочный жар его кожи обжег меня. Между волшебными поцелуями Джареда я сделала очередной глубокий вдох и уперлась пальцами ему в грудь, оттолкнула. Джаред удивился и откинулся назад.
        — Что-нибудь не так?  — спросил он, дыша часто и мелко.
        Мое дыхание было таким же.
        — Ты сказал мне правду. Мы любим друг друга, и я уверена — это решено, мы проведем остаток дней вместе.
        — Да?  — выдохнул он, горя от нетерпения.
        — Пожалуйста, не останавливайся,  — молящим тоном проговорила я, не отрывая взгляда от его губ.
        Глаза Джареда озарились небесно-голубым светом, и он поймал ртом мои губы, провел пальцами по ключице, нащупал лямку лифчика и медленно стянул ее с плеча. От возбуждения все мое тело затрепетало; нервы так напряглись, что я едва не закричала. Предвкушение… Я прижала Джареда к себе, а он касался губами моих голых плеч и проводил языком по коже. Тело мое покрывалось мурашками, когда прохладный воздух снимал влажный жар прикосновения. Я обхватила Джареда ногами, бедра немедленно напряглись, и я полностью отдалась во власть чувств.
        Джаред вздохнул глубоко и прерывисто, впился губами в мой рот. Я была не так осторожна, как прежде; более нетерпелива к неизбежному, и мы оба это знали.
        Пригнувшись к моему уху, Джаред прошептал:
        — Ты уверена?
        Я обняла его; от желания, какого никогда не испытывала раньше, мне было даже больно. Я была более чем готова.
        — Не останавливайся,  — шепнула я. Он был нужен мне, это чувство становилось болезненным.
        Руки Джареда скользили по моему телу — по бокам, мимо бедер к пуговице на джинсах. Он легко расстегнул их, и бабочки, поселившиеся у меня в животе, устремились на юг. Упершись рукой в матрас, Джаред просунул другую под джинсы. С моих губ сорвался вздох; я ждала, когда Джаред расправится с одеждой, имевшей дерзость встрять между нами.
        — Ну, мы можем получить их в…  — сказала Бет, вытаскивая ключ из замка и входя в комнату с Чедом.  — Ой!  — взвизгнула она, а Джаред накинул на меня свою рубашку.
        Я спряталась за спиной несостоявшегося любовника и закрыла лицо.
        — Привет, Бет,  — сказала я, глядя на подругу сквозь пальцы и пытаясь выровнять дыхание.
        — Привет! Что происходит? То есть… как вы тут, ребята? Я… мы…  — Бет посмотрела на Чеда, совершенно убитая.
        — Мы сейчас уходим,  — сказал Чед, схватил за руку Бет и притворил за собой дверь.
        Джаред игриво распластался на мне и раздосадованно застонал. Я закрывала глаза ладонью, слишком смущенная и расстроенная, чтобы говорить. Джаред скатился на бок и убрал мою руку от лица:
        — Ты покраснела.
        — Знаю.
        Джаред поцеловал мне кисть:
        — Я начинаю думать, что нас неспроста прерывают.
        Я поморщилась:
        — И что это должно означать?
        Джаред тихо засмеялся:
        — Держи.  — Он подал мне свитер.
        Я выхватила из его руки одежку из тонкой ткани цвета лайма и уселась.
        — Постоянные внезапные вмешательства означают только одно: кому-то из нас пора сменить дверной замок,  — проворчала я, натягивая свитер и застегивая джинсы. В голове пронеслась шальная мысль, я улыбнулась и сказала: — У нас есть целая неделя в Никарагуа.
        — С Синтией,  — заметил Джаред.  — Я там буду работать, ты не забыла?
        Между бровями у меня образовалась глубокая складка.
        — Ты обещал, что это будут настоящие каникулы.
        Джаред взял мою руку и зажал в ладонях:
        — Так и будет. Для тебя и Синтии.
        Я выкатила глаза и потянулась за телефоном; села попрямее, чтобы справиться с набором, и послала Бет сообщение — объяснила все как есть и добавила, что вечером приду на групповое занятие.
        Джаред надел рубашку и усадил меня к себе на колени. Зажужжал мобильник. Я улыбнулась многословным извинениям Бет. Я собралась было даровать ей безоговорочное прощение, но отвлеклась на Джареда, который покусывал мою шею.
        — Ты, кажется, сказал, что нас прервали и это хорошо.  — Я улыбнулась, уворачиваясь от его щекотного дыхания.
        Джаред приподнял голову, чтобы заглянуть мне в глаза.
        — Такого я никогда не говорил! Я сказал, что начинаю думать, что это неспроста, есть какая-то причина.
        — Под которой ты понимаешь?..
        — Я размышлял о словах Эли. Если мы перейдем некую грань в интимной близости, это помешает мне защищать тебя.
        — Но, кроме того, он сказал, что полной уверенности в этом нет, так как мы особый случай.
        — Не думаю, что нам стоит проверять это,  — нахмурился Джаред.
        — Что ты говоришь? Значит, мы никогда…
        Джаред прижался лбом к моей щеке:
        — Я говорю, что проверять на практике теорию Эли — это не лучшая идея, пока мы на тропе войны.
        — Войны…  — буркнула я.
        — Нина…
        Я встала и перешла на другую сторону комнаты, скрестив на груди руки.
        — Нет, я все понимаю. Воздержание и еще раз воздержание. Я не хочу, чтобы ты снова сердился на меня,  — дескать, я несерьезно отношусь к таким важным вещам.
        — Нина,  — терпеливо начал Джаред,  — мне тоже это совсем не нравится. Но я должен в первую очередь обеспечить твою безопасность.
        — Ты говоришь, как проповедник из общества планирования семьи,  — огрызнулась я.
        Джаред расхохотался:
        — Я не эту безопасность имел в виду.
        — Знаю.  — Я прищурилась; ишь как развеселился, взбеситься можно.
        — Никогда не встречал женщины, столь очаровательной в гневе. Как в такую не влюбиться?
        — Рада, что тебя это развлекает,  — ответила я с глубоким сарказмом.
        Джаред покачал головой, стараясь не улыбаться, а потом протянул ко мне руки:
        — Иди сюда.
        Мгновение я не двигалась с места, руки оставались скрещенными на груди, а глаза подозрительно взирали на Джареда. Намерения принять протестующую позу, чтобы заставить его одуматься, провалились. Хоть лопни от злости, он все равно поступит по-своему.
        Я не хотела сдаваться, но руки Джареда манили к себе, и я не могла устоять. Не успев отдать себе отчет в том, что делаю, я уже сидела, сжавшись в комок, у него на коленях.
        — Знаешь, ты просто сводишь меня с ума. Понять не могу, почему ты такой упрямый,  — проворчала я.
        Плечи Джареда взлетели и опустились.
        — Надо быть осторожнее. Бет с Чедом нас застукали.
        Я смерила его непонимающим взглядом:
        — С каких пор тебя волнует, что подумают люди?
        — Я их не услышал. Они застали меня врасплох,  — сказал он глухим голосом.
        Уголок моего рта пополз вверх.
        — Это точно.
        — Раньше такого не случалось. Я должен был услышать, как они вышли из лифта, как Бет доставала ключи. Но я ничего не слышал, пока они не вошли. Окажись на их месте кто-нибудь из людей Шаха, ты была бы мертва.
        Я сразу перестала улыбаться и ощутила тревогу.
        — Что это значит?
        — Это значит, что Эли был прав. Когда я сближаюсь с тобой, то не могу сконцентрироваться. Я борюсь не только со своими чувствами, Нина. Когда мы вдвоем, наедине, и дело идет к развязке, я борюсь еще и с твоими желаниями. Ты можешь себе представить свое чувство удвоенным? Больше ни о чем думать не приходится.
        — Удвоенным? Не думаю, что такое возможно.  — На этих словах я стала пунцовой.  — Ну то есть я бы не стала жаловаться.
        — Я и не жалуюсь,  — сказал Джаред и поцеловал меня в лоб.  — А говорю о том, что нам придется подождать, пока я не смогу позволить себе отвлекаться. Если с тобой что-нибудь случится… Я и так уже подверг тебя опасности. Все мой эгоизм. Мне нужно точно расставить приоритеты.
        Я мрачно кивнула. Ну да, конечно, пока со мной все в порядке, с ним тоже полный порядок. Разве поспоришь?
        Джаред встал и потянул меня за собой:
        — Пойдем отсюда, подышим свежим воздухом.
        Я улыбнулась:
        — Нам это пойдет на пользу.
        Джаред усмехнулся, отворил дверь и придержал ее, пока я выходила. Он прихватил с собой лоскутное одеяло, которое его отец купил для меня, когда я получила письмо о зачислении в «Браун». В нем были использованы кусочки ткани разного цвета, из которых складывался герб университета «Браун».
        — Зачем это?  — спросила я, останавливаясь на пороге.
        Джаред пожал плечами, скрученное в рулон одеяло он держал под мышкой.
        — Я подумал, мы могли бы пару часов полежать где-нибудь на солнышке.
        Расчувствовавшись, я погладила рукой одеяло.
        — Я им еще ни разу не пользовалась — берегла как памятный подарок.
        Джаред несмело улыбнулся:
        — Почему?
        Я повела плечами:
        — Не знаю. Мне купил его Гейб.
        — Это он так сказал тебе?  — спросил Джаред, удивленно изогнув бровь.
        — Да. А что?
        — Когда тебя приняли в «Браун», я попросил маму сделать для тебя одеяло. Думаю, в этом есть смысл. Отец не мог сказать тебе, что это от меня.
        — Это одеяло — твой подарок?  — изумилась я. Как в такое поверить?  — Его сделала Лиллиан?
        Я прикоснулась к одеялу, как будто оно было из золота.
        — Да. Так что незачем его мариновать. Давай опробуем вдвоем,  — улыбнулся Джаред.
        Я понимала, что растроганное выражение моего лица умиляет, но ничего не могла с собой поделать. Первый подарок Джареда лежал у меня в шкафу, а я об этом даже не догадывалась.
        — Ау!
        Джаред вздрогнул:
        — Не говори «ау».
        Глупое выражение не сходило с моего лица.
        — Но это так мило.
        — Ты говоришь «ау», когда твои приятели дарят тебе какую-нибудь дрянь,  — сказал Джаред с гримасой отвращения на лице.
        Колесики в голове бешено завертелись, и я мысленно перебрала все, что мне когда-либо дарил Стеси, пытаясь вспомнить, не проявляла ли хоть раз чрезмерной и неискренней благодарности. Ничего не нашлось.
        — У меня было всего два парня, и ни один из них не дарил мне дряни.
        Джаред недоверчиво поморщился:
        — Ты сказала «ау», когда Чак Найджел дал тебе ту задрипанную пленку.
        Я разинула рот:
        — Это было трогательно! Знаешь, сколько мест ему пришлось объехать? Где ты возьмешь сейчас пленку для кассетника? И он не был моим парнем,  — возразила я, вздрогнув от пришедшей в голову мысли.  — Не могу поверить, что ты это помнишь!
        Глаза Джареда округлились.
        — Я два месяца следил за этим дураком. Может, ты его и не замечала, зато я прекрасно видел.
        Я сжала губы и радостно улыбнулась:
        — Мне нравится это одеяло. Спасибо.
        — Всегда пожалуйста.  — Джаред расцвел и поцеловал меня.
        Я думала, он просто чмокнет меня, но поцелуй оказался долгим. Свободной рукой Джаред прижал меня к себе; пальцы впились в спину. Промелькнула надежда, что он затолкнет меня обратно в комнату. Но Джаред резко отстранился и сказал, не раскрывая глаз:
        — Лучше пойдем.
        — Лежать со мной на одеяле при свидетелях не так опасно?
        — Верно,  — согласился он.


        Мы вышли на главную лужайку, держась за руки. Пришлось лавировать в море студентов. Солнечных дней за учебный год выдавалось немного, и лужайка при университете, обычно пустынная, кипела жизнью.
        Группки студентов сновали в заданных направлениях. Игра в тач-футбол была в полном разгаре. Под сенью деревьев лениво бренчала гитара, а самые прилежные склонились над книгами. Газон был усыпан одеялами веселых расцветок; разговоры и смех ткали поверху невидимый узор. Это был праздник без повода — тем более невинный и приятный.
        Мы выбрали место у дерева ближе к центру лужайки. Мелькнули запястья Джареда — одеяло раскрутилось, медленно спланировало на землю и легло идеально ровно.
        Я восхищенно покачала головой.
        — Что?  — спросил Джаред, осторожно улыбаясь.
        Он сел на край одеяла и прислонился спиной к стволу цветущего тюльпанного дерева.
        — Ничего,  — сказала я, оставаясь на месте, а Джаред тем временем скрежетал зубами; его злила моя строптивость.
        — Ты не собираешься отвечать мне. Конечно, я привык разбираться в твоих чувствах без словесных объяснений, но сейчас я могу спросить, а ты не отвечаешь — это меня доводит почти до бешенства.
        Я улыбнулась:
        — Тогда мы квиты.
        Джаред вытаращил глаза, а я села на одеяло. Через мгновение он уже прижимал меня к себе и улыбался. Я легла, положив локти ему на бедра, и подставила лицо солнцу. Вспомнились слова Джареда о счастье быть с ним, и благодать, которая снизошла на меня, превратилась в чистый экстаз. Все органы чувств раскрылись: я ощущала тепло лившихся сверху солнечных лучей; тепло, исходившее снизу от Джареда, его чудесный запах, который витал вокруг нас; слышала смех в отдалении и впитывала общую живительную атмосферу.
        Вскоре Джаред отреагировал:
        — Здесь здорово, правда?
        У меня был шанс компенсировать его чувство отверженности.
        — Это прекрасный день, я лежу на солнышке с человеком, которого люблю. Это лучше, чем просто здорово. Это божественно.  — Я улыбнулась и закрыла глаза от солнца.
        Джаред издал глубокий, удовлетворенный вздох и переплел свои пальцы с моими.
        В таком положении мы оставались довольно долго, прислушивались к смеху и переливам голосов, слов было не разобрать — во всяком случае, мне. Джаред слегка толкнул меня, резко выдернул руку, вскинул ее вверх и поймал мяч в нескольких дюймах от моего лица.
        — Ух ты! Отлично словил! Сыграешь?
        Ветер донес до нас мужской голос, обладатель которого стоял у нас в ногах, рядом с одеялом.
        Я козырьком поднесла руку к глазам, чтобы защититься от солнца и рассмотреть, кто это там маячит. Человек был мне незнаком: высокий и стройный, с каштановыми волосами до плеч, одет в длинные шорты цвета хаки и кроссовки. Он протягивал руку за мячом, который поймал Джаред.
        — Кажись, он очень занят, Зак.
        Тут я узнала голос: это был Райан. Грудь его вздымалась, он запыхался. На голом теле виднелся шрам от удара ножом. У меня закололо в животе.
        — Не могу сказать, что я его осуждаю,  — заявил Зак, улыбаясь мне.
        — Ты в меня целился?  — спросила я Райана, готовая не удивляться любому ответу. Это была его идея — явиться на главную лужайку с одеялом, а я отшила поклонника с тем, чтобы прийти сюда с Джаредом.
        — Нет! Как ты могла такое подумать!  — насмешливо воскликнул Райан.
        — Это сделал я, простите,  — извинился перед Джаредом Зак. Он не мог отдышаться, наклонился вперед и уперся руками в бедра.  — Вы отдадите нам мяч?
        Джаред не подавал виду, что собирается возвращать мяч.
        — Думаю, вам нужно извиняться перед ней, а не передо мной.
        Райан изумленно посмотрел на меня, а потом на Джареда:
        — Это нечаянно, Джаред. Отдай ему мяч.
        Тот ждал.
        — Вы правы,  — сказал Зак.  — Я прошу прощения. Мне следовало быть осторожнее.
        — Все в порядке,  — сказала я, чувствуя себя неуютно оттого, что Джаред заставил его извиняться.
        Зак пристально смотрел на мяч в руках Джареда:
        — Не хотите сыграть? Нам не хватает игрока.
        — Не будет он играть. Он не хочет, чтобы Нина видела, как его будут сбивать с ног,  — фыркнул Райан.
        Джаред поднялся, его фигура возвышалась и надо мной, и над обоими парнями. Он посмотрел мимо Зака на другую команду. Среди противников были Джош и Такер, они дожидались развязки недоразумения на противоположной половине маленького поля. Джаред размахнулся и запустил мяч через лужайку, как снаряд. Тот пронесся сквозь ветви дерева и ударил прямо в грудь Джоша. Мяч Джош поймал, но все-таки раздался отчетливо слышный удар, и юноша согнулся пополам. Джош сразу распрямился, хотя все равно стоял, как горбун, и пытался не показать, что удар мяча едва не нокаутировал его.
        Зак и Райан обменялись потрясенными взглядами. Я улыбнулась при виде их вытянутых лиц.
        — Я занят, а мои ноги тут совсем ни при чем,  — сказал Джаред и протянул мне руку, чтобы я встала рядом с ним. Потом наклонился и поцеловал меня в лоб.
        Райан скривился.
        Сердце мое затрепетало — виной тому явился тестостерон, растекавшийся в воздухе. Джаред посмотрел на меня сверху вниз:
        — Если ты не против…
        Я широко улыбнулась:
        — Конечно нет. Иди, покажи им класс.
        Джаред обхватил мое лицо руками и быстро поцеловал в губы. Потом прищурился и бросил взгляд на команду противников:
        — Я так понимаю, мы скины.[10 - Имеется в виду, что играют без футболок, с голым торсом.  — Примеч. пер.]
        Зак кивнул, Джаред снял рубашку и передал ее мне. Я должна была вести себя как паинька, но как же было трудно сдержаться, когда Джаред предстал передо мной таким оживленным, не говоря уже о том, что полуобнаженным.
        Джаред прижался щекой к моей щеке и шепнул мне на ухо:
        — Придется тебе сбавить обороты, или я подставлюсь, чтобы меня избили.
        Я прыснула со смеху:
        — Как будто это тебе повредит.
        Джаред трусцой убежал с Райаном и Заком; команды сошлись в центре поля.
        Целый час я следила за игрой. Команда скинов быстро сообразила, что с Джаредом она имеет огромное преимущество. Зак поставил Джареда на позицию распасовщика; я смеялась и радостно прыгала при очередном тачдауне,[11 - Тачдаун — приземление мяча в зачетном поле соперника (в регби); пересечение мячом или игроком с мячом линии зачетного поля соперника (в американском футболе).] а они следовали один за другим. Очень скоро вокруг поля собралась толпа. Небольшая группа девчонок заглушила своим визгом мои радостные выкрики при каждом вступлении Джареда в игру.
        Лицо Джареда было вдохновенным, и я задумалась: когда он в последний раз позволял себе ослабить бдительность? Он должен был постоянно следить за мной издалека, а сейчас я находилась всего в нескольких ярдах от него, и он мог заняться собой. Я поняла, что для него это сопоставимо с ночами, когда я рядом. Мне стало стыдно. Как я могла заставлять его ночевать в машине, вместо того чтобы лежать в постели и сжимать меня в теплых объятиях?
        Джаред отправил лихо закрученный мяч Райану, тот принял его безупречно и забил последний тачдаун. Толпа заулюлюкала, и члены команды Джоша с невеселым видом побрели нога за ногу по своей половине импровизированного поля.
        А Джаред подбежал ко мне; тело его блестело от пота, на лице сияла улыбка от уха до уха. Он поднял меня, закружил и поцеловал с мальчишеской горячностью.
        — Ты был великолепен!  — крикнула я.
        Джаред поставил меня на ноги:
        — Ой… прости, милая, я весь в поту.
        — Плевать!  — сказала я и положила руки ему на талию.
        — Ты готова идти?  — спросил Джаред.
        Я кивнула, и он отогнал людей от нашего одеяла. Потом стряхнул с него травинки и свернул. Тут к нам подоспел Райан и похвалил:
        — Отличная игра, Джаред.  — Это прозвучало не вполне искренне.
        Я услышала, как мой кавалер пробормотал ответное «спасибо», стараясь не следить за нашим дальнейшим разговором.
        — Ты играл отлично!  — отметила я, ожидая подтверждения от остальных, кто стоял рядом.
        — И рискну заявить: ты совсем оправился.
        Я вскинула ладонь, Райан звонко хлопнул по ней, и наши пальцы сцепились.
        Я инстинктивно отдернула руку и стала заправлять волосы за уши, чтобы не привлекать внимания к ситуации.
        Райан улыбнулся:
        — Спасибо. Увидимся через пару часов, да? Зайти за тобой?
        — Встретимся на месте. Мне надо кое-что сделать.
        Райан вперил в меня взгляд, как будто решал что-то сам с собой, а потом подался ко мне и мягко ткнулся в щеку губами. Я вежливо улыбнулась, испытывая неловкость, и он ушел. Возбужденные разговоры вокруг нас оборвались, повисла драматическая пауза, и все взоры устремились на меня.
        Джаред гневно смотрел вслед удалявшемуся Райану. Зрители стали расходиться, я подошла к Джареду и забрала у него одеяло.
        — Ты собрался?  — спросила я, изображая непринужденность.
        Глаза Джареда не отрывались от спины Райана; он смотрел так, будто хотел просверлить в сопернике дыру.
        — Да,  — процедил он сквозь зубы, взял меня за руку и повел мимо зевак, которые все еще толклись вокруг нас. Он остановился у входа в «Эндрюс», открыл передо мной дверь и сказал: — Клер рядом. Мне нужно сбегать домой… помыться. Встретимся позже.
        Я подозрительно посмотрела на него:
        — Ты точно поедешь домой?
        Лицо Джареда потеплело, и он усмехнулся:
        — Да, а что?
        — Ты не собираешься искать Райана или что-нибудь в этом роде?
        Скулы Джареда напряглись.
        — Нет. Но если бы Клер не была его… он у меня в печенках сидит.
        Чмокнув любимого в щеку, я пообещала:
        — Поговорю с ним.
        Джаред кивнул и с беспокойством посмотрел на меня:
        — Ты сегодня останешься в «Эндрюсе»?
        Я замялась, пытаясь решить, действительно ли моя сомнительная независимость важнее, чем Джаред, которому придется провести ночь в машине, чтобы следить за мной.
        Внезапно в глазах Джареда вспыхнула надежда.
        — Обдумываешь заново?
        — Нет. То есть… не знаю,  — сказала я; горящий надеждой взгляд Джареда не давал мне сосредоточиться.
        Не могу отрицать, что я предпочла бы остаться с ним, да и он был сам не свой — до того ему хотелось, чтобы я изменила решение. Когда я ночевала в «Эндрюсе», Джаред был прикован к месту — сидел в машине и слушал, нет ли опасности. Представив себе эту картинку, я поморщилась. С другой стороны, он к этому привык и, по его собственным словам, не имел ничего против.
        Дома меня ждала Бет. Когда я оставалась у Джареда, Бет была с Чедом, и все знали, что ее, скорее всего, можно найти именно там.
        Я вспомнила о Райане и поморщилась. Да, я жила у Джареда, но временно; мы с Райаном этот вопрос уже обсудили. От мысли о том, как он отреагирует на новый распорядок моего местожительства, у меня скрутило живот и я почувствовала тошноту. Сама не понимаю, почему меня так сильно заботило его мнение. Интуитивно ясно было одно: нехорошо обижать Райана.
        — Ну, ты что-то слишком глубоко задумалась,  — сказал Джаред, и было видно, что он сам смутился.
        — Позвонишь мне позже?  — спросила я. Конечно, это была не лучшая тактика, но пока сойдет.
        Джаред держался покорно:
        — Конечно.
        — С нетерпением жду новых игр. Джош наверняка захочет взять реванш.  — Я улыбнулась и прижалась к Джареду, глядя на его губы.
        Он обхватил меня и усмехнулся:
        — Да, повеселились на славу. Не уверен, буду ли еще играть. Я не собирался устраивать из этого спектакль.
        — Ну знаешь, Джаред, ты играешь, как профессионал,  — неудивительно, что вокруг собираются толпы.
        Джаред пожал плечами:
        — Я не мог сдержаться. Как услышу твой крик, тут же еще прибавляю.
        Я удивленно приподняла бровь:
        — Ты слышал мой голос среди ора твоих фанаток?
        Джаред улыбнулся и бережно поцеловал меня в губы.
        — Кроме того, что я чувствовал, как ты мною гордишься,  — он снова одарил меня поцелуем,  — я услышу твой голос даже с трибун стадиона… во время матча за Суперкубок.
        И еще раз он прижался губами к моим губам, но на этот раз приоткрыл рот и достал языком мой язык. Я ощутила сладко-соленый привкус. Когда Джаред отстранился, я облизнула губы и только после этого закрыла рот.
        — Пожалуйста, не делай этого,  — взмолился Джаред.
        — Как, по-твоему, мы будем жить вместе, если ты не выносишь, когда я облизываю губы?  — поддразнила я, наблюдая за лицом Джареда.
        Он смотрел на меня голодными глазами, как уже бывало раньше.
        — Найду способ. Буду спать на полу, если придется.
        — Если ты станешь спать на полу, я переберусь к тебе. Я хочу просыпаться вместе.
        Джаред улыбнулся:
        — Хотел бы я, чтобы это было правдой.
        Я открыла рот от возмущения:
        — Это правда! Ты думаешь, раз я остаюсь здесь на неделе, то, значит, вообще не хочу быть с тобой?
        Джаред поморщился и покачал головой:
        — Нет, я так не думаю. Мне не следовало этого говорить. Я совсем не то имел в виду.
        — А что ты имел в виду?  — сказала я, собираясь с духом: мало ли что он может сказать?
        — Мне будет трудно снова привыкнуть к жизни по-прежнему. Это все.
        — Ты имел в виду нечто большее.
        Джаред посмотрел мне прямо в глаза:
        — Тогда позволь мне перевезти твои вещи. Ты ничего и не заметишь. Они все будут у меня к моменту, когда ты закончишь занятия в «Скале».
        Я уставилась на свои ботинки:
        — Не знаю, Джаред. Мне нужно еще немного подумать.
        А чего, собственно, думать? Я хотела жить у Джареда, он тоже, мягко говоря, был не против, чтобы я поселилась у него, и мы любили друг друга. Но нормальная жизнь текла здесь. Я пока была не готова бросить ее.
        Джаред улыбнулся — правда, не слишком искренне.
        — Об этом-то я и говорил.
        Я прищурилась, разозлившись, что он избрал такой способ объяснения.
        — Это нечестно.
        Джаред прижался лбом к моему лбу:
        — Я лучше пойду. Увидимся.
        — Ты увидишь меня раньше, чем я тебя,  — хмуро сказала я.
        — Это легко изменить. Нужно только перестать заботиться о чужом мнении,  — ответил Джаред, стараясь не показать разочарования.
        — Я уже говорила тебе: не в этом дело. Вернее, не совсем в этом.
        — Знаю. Я понял.  — Он поцеловал меня в лоб и отпустил.
        Я пошла в свою комнату одна.
        И чувствовала себя жалкой. У нас было ужасное утро, горячий день, и вот я разрушила все своим упрямством, эгоизмом и глупыми теориями о том, чтО есть норма. Имелись и другие причины, но я не могла их точно определить. Я просто пока не была готова.
        Войдя в пустую комнату, я вздохнула. До группового занятия оставалось еще несколько часов. На мне был пот Райана, пот Джареда; запах получился смешанный — солоноватый, мальчишеский Райана и солоноватый, ангельский Джареда. Это еще больше сбило меня с толку, а потому я, как пчела, полетела прямиком в душевую.
        Стоя под струями, я не могла не думать о дУше в доме Джареда. Напор воды там был сильнее, запах лучше, и не нужно было надевать шлепанцы, чтобы дойти до ванны. Я снова вздохнула, понимая, что больше всего на свете мне хочется позвонить Джареду и дать ему зеленый свет: пусть забирает мои вещи и везет к себе. Представив, каким голосом он ответит, когда услышит эту поразительную новость, и как я буду чувствовать себя, когда войду в лофт, зная, что вступаю в свой дом, я не удержалась от улыбки.
        Выходя в халате из душа, я взвешивала в голове за и против «Эндрюса». Я сосредоточилась на мысли: а чего хотел бы мой отец? Сперва я решила, что он предпочел бы, чтобы я осталась, но потом зашла с другой стороны: Джек желал, чтобы я находилась там, где безопаснее, а где такое возможно, нежели в непосредственной близости от Джареда? То есть… в лофте.
        Я закрыла за собой дверь и скинула халат. Раздался стук, я автоматически поплотнее закрутила вокруг себя полотенце, представляя за дверью улыбающееся лицо Джареда. Потянула на себя ручку — передо мной стоял Райан, умытый и готовый к выходу. Он окинул меня быстрым взглядом с ног до головы, а я замерла в шоке; с волос капельками стекала вода.
        — Ну, привет,  — поздоровался Райан и удивленно вскинул брови.
        Я захлопнула дверь у него перед носом, быстро натянула джинсы и первую попавшуюся футболку. Оказалась — розовая. Новый стук в дверь.
        — Нина?  — приглушенно позвал Райан.
        — Минутку!  — откликнулась я, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Я отворила дверь и выдохнула: — Извини, я тебя не ждала.
        — Это я понял. Можно войти?
        — Мне все равно нужно с тобой поговорить,  — сказала я, отступая в сторону.
        — Ох-ох. Муженек ревнует?  — улыбнулся Райан и прошел мимо меня, держа руки в карманах.
        Я закрыла дверь, взяла щетку и стала расчесывать волосы.
        — Дело не в нем, а во мне. Ты не должен меня так целовать, особенно при Джареде. Неужели ты и правда думаешь, что ничего не случилось?
        — Нет, просто мне захотелось это сделать.
        Я швырнула щетку на стол и гневно глянула на пришельца:
        — Но ты не можешь просто взять и сделать что хочется. Из-за этого все запутывается.
        — Для Джареда?
        — Для нас.  — Я вздохнула.  — Нам труднее оставаться друзьями.
        — Я уже сказал, что не собираюсь ссориться с тобой из-за Джареда, но никогда не говорил, что не намерен бороться за тебя.
        — Что?
        Райан выкатил глаза, а потом улыбнулся:
        — Я люблю тебя.
        Слова-то я услышала, но мозг еще обрабатывал предыдущую фразу. Я встряхнула головой:
        — Что?
        Райан подошел на несколько шагов ближе и положил руки мне на бедра.
        — Ты слышала. Я не дурак и прекрасно понимаю, что происходит у вас с Джаредом; вижу, как ты смотришь на меня. И не надо кормить меня байками: мол, ты так беспокоишься обо мне, потому что мы были друзьями. Здесь есть еще кое-что, и ты это знаешь.
        У меня вспыхнули щеки.
        — Я знаю, что ты большой фантазер.
        Райан покачал головой:
        — Нет. Я ждал, наблюдал. Теперь я уверен. По какой бы причине ты ни отказывалась признавать это, ты сама чувствуешь, как и я: между нами что-то есть. Мы с тобой сейчас не вместе лишь потому, что ты познакомилась с Джаредом раньше, чем со мной. Но этого мало, чтобы я убрался с дороги.
        Меня затошнило. Этот разговор оказался полной неожиданностью, и дело не в том, что мой бойфренд все слышал. Джаред ждал, что я буду все отрицать так же напряженно, как мне хотелось накричать на Райана и выставить его за дверь. Но знала я и другое: невозможно выгнать Райана за правду. И еще… мне хотелось, чтобы он остался. Я не могла сказать ему: Райан, ты не прав. Мы оба знали, что это не так.
        Райан сделал новый шажок ко мне, мягко переложил руки на моих бедрах, немного сдавил их и приблизился вплотную. Он закрыл глаза, а я сжала губы, молясь про себя, чтобы он не пытался меня поцеловать. Я не стану отвечать на поцелуй, но и запретить ему не смогу. В любом случае обиды не избежать.
        Райан чуть склонился и на мгновение выжидающе замер.
        Я выдохнула через нос, отчего грудь запала. Что-то не позволяло мне сдвинуться с места, и глубокий выдох оказался единственным доступным движением. Навернулись слезы, от них защипало глаза, но я не могла ни закрыть их, ни отвернуться.
        Райан убрал руки, отступил и сел на кровать Бет.
        — Не беспокойся, Най. Я не собираюсь ставить тебя перед выбором. Я оставлю решение за тобой.
        У меня не было сил взглянуть на Райана. Я нашла пятнышко на двери и уставилась на него, а по щеке катилась слеза. В этот момент судьба, казалось, сделала за меня свой выбор.
        — Ну скажи уже что-нибудь!  — взмолился Райан. Мне казалось, что мои глаза прожгут дырку в двери, когда я вдруг услышала три стука. «Кто бы это мог быть?» — встревожилась я и быстро вытерла лицо. Райан встал и взялся за ручку двери.



        ГЛАВА 14
        ПЯТЬ ДНЕЙ

        — Чем это вы тут занимаетесь?  — лукаво спросила Ким, входя в комнату. Она посмотрела на меня и скорчила гримасу.  — Ты плакала?  — И перевела взгляд на Райана:
        — Это ты ее довел?
        — С ней все в порядке… надеюсь,  — сказал Райан как ни в чем не бывало.
        — Все хорошо,  — ответила я, подошла к раковине и ополоснула водой покрасневшее лицо. Вытираясь полотенцем, я повернулась к гостям.
        — Непохоже,  — усомнилась Ким, глядя на Райана.
        Тот кивнул и пожал плечами:
        — Мне надо было с ней поговорить.
        — И?..  — Ким посмотрела на меня.
        — Ничего,  — ответила я и сердито глянула на подругу. Объяснение заняло бы целый час, и оно вовсе не предназначалось для Ким.
        Та округлила глаза, изображая невинное изумление.
        — Что «ничего»?
        — Я не намерена сейчас об этом говорить.
        — Нина…  — начал Райан.
        — Не нинкай мне. Ты явился сюда без предупреждения и потом… наговорил бог знает что, к чему я была абсолютно не готова. Черт возьми, Райан! Теперь это совершенно невозможно!
        Я отдалась во власть гнева и не собиралась притормаживать и разбираться, есть ли в моих словах хоть какой-то смысл.
        — Я не сказал ничего такого, чего бы ты сама не знала.  — Райан встал.
        Я протопала к двери и распахнула ее:
        — Уходите оба. Я так хочу.
        Ким едва удерживалась от смеха, глядя, как я трепещу от ярости, а Райан засунул руки в карманы и буркнул:
        — Увидимся на занятиях.
        Я захлопнула за ними дверь и стояла не шевелясь — пыталась унять сердцебиение. Адреналина было как после драки. Я сделала медленный вдох, так же медленно выдохнула и закрыла лицо руками. Все кончено. Больше никаких шансов на дружбу с Райаном.
        Зазвонил телефон, и я подскочила на месте. Заколебалась, брать ли трубку, а потом посмотрела на светящийся экран. Джаред.
        Звонок следовал за звонком. Каждый раз я хотела ответить, но не могла. Что тут объяснять? Только сказать правду, а она уничтожит Джареда. Телефон зазвонил снова, и я нажала кнопку. Понятно, что если я не отвечу, то увижу Джареда на пороге своей комнаты. Я вытерла лицо и заткнула волосы за уши.
        — Алло?  — Я выждала секунду, в тишине было слышно биение моего сердца.
        — С тобой все в порядке?  — наконец спросил Джаред; в его голосе звучала боль.
        Я сжала губы и зажмурилась, чтобы не заплакать.
        — Я готова.
        Последовала пауза, а потом из трубки донесся напряженный вопрос:
        — К чему ты готова?
        — Переехать к тебе… Я не пойду на вечерние занятия, так что могу помочь. Мы успеем перевезти вещи к десяти, а потом ляжем спать и забудем обо всем, что случилось.  — Я старалась говорить бодро, но то и дело срывалась.
        Послышался недовольный вздох:
        — Нина, ты не можешь так поступить. Он твой друг.
        — Нет, могу. И поступлю,  — пообещала я, а сама ждала, что вот сейчас он скажет: не хочу жить с такой слабачкой и трусихой, но Джаред молчал.
        — Теперь я тебе не нужна, да?  — Я старалась сохранять спокойствие.
        Он вздохнул:
        — Нужна. Ты всегда мне нужна. Но я хочу, чтобы ты приехала ко мне по желанию, а не в доказательство чего-то… мне или себе. Не нужно ехать сюда из-за того, что в «Эндрюсе» ты сама себе не доверяешь.
        Я отключила телефон и закрыла лицо руками. Зачем я ему после всего, что натворила? В лучшем случае это жалость, а в худшем — нечто находящееся в опасной близости ко лжи.
        Прикорнув на кровати, я положила голову на подушку и принялась плакать, тихо-тихо. Незачем Джареду слышать мой плач, ему и без того плохо. Минут через десять я услышала стук. Я не ответила, и тогда дверь отворилась. На пороге стоял Джаред. Вид у него был раздавленный, как я и предполагала.
        — Я люблю тебя,  — вымолвил он.
        Я села и вытерла слезы. Он подошел ко мне, поднял на ноги, обнял и сказал, горячо дыша мне в волосы:
        — Хочу, чтобы ты поехала со мной домой.
        Меня хватило только на то, чтобы кивнуть в ответ.
        Мы шагали по коридору молча, в ногу. Джаред не держал меня за руку, а просто шел рядом и распахивал передо мной двери. Так мы добрались до «эскалады». Когда машина отъезжала от тротуара, я едва сдержала слезы.
        Джаред мягко накрыл мою руку ладонью и шепнул:
        — Не плачь.
        Я закрыла глаза и взмолилась, чтобы он не утешал меня больше.
        Он подъехал к дому и припарковался, выключил мотор. Ни один из нас не произнес ни слова.
        — Я могу попросить Клер, чтобы она привезла тебе нужные вещи. Если решишь остаться,  — наконец сказал Джаред, глядя перед собой.
        — Ты хочешь, чтобы я осталась?  — Я смотрела на наши руки и со страхом ждала ответа.
        Джаред бросил на меня быстрый взгляд:
        — Сколько ты еще будешь спрашивать об этом?
        — Но ты не можешь этого хотеть. Я ужасный человек. Разве ты не злишься на меня?
        — Нет, я не злюсь. Тебе и без того плохо, на двоих хватит.  — Он немного помолчал, а потом продолжил: — Это не твоя ошибка. И не его… Все из-за меня. Ты была судьбой предназначена ему…  — Тут голос Джареда оборвался.
        — А у меня нет права голоса в вопросе, с кем я хочу быть? И выбора нет? Кажется, нет. Даже ты ведешь себя так, будто все известно наперед. Как бы я ни поступила, все равно проиграю.
        — Ты этого не знаешь, Нина. Может быть, я просто случайная помеха на пути.
        Я покачала головой, отказываясь даже рассуждать об этом.
        Джаред нежно взял меня за подбородок и развернул лицом к себе:
        — Он сказал, что не будет ставить тебя перед выбором. Но если у тебя нет выбора, то проигравший — я. Поэтому, Нина, выбирать заставлю тебя я. Выбери меня. Прошу тебя… выбери меня.  — Джаред покачал головой.  — Я не могу жить без тебя.
        Я взяла в ладони его лицо и нежно поцеловала, а потом откинула голову, чтобы заглянуть в глаза любимому.
        — Джаред, я уже сделала выбор. И повторю его еще тысячу раз, если понадобится.
        Джаред положил голову мне на грудь, и я прижала его к себе, зная, что он был так же близок к отчаянию, как и я. Он обещал вступить в схватку с судьбой за меня, но теперь испугался, я это видела: битва могла оказаться вовсе не его сражением, а моим.


        На следующее утро я почувствовала себя немного лучше. Рука Джареда лежала на моем правом плече, и мир от этого казался правильным.
        — Как ты спала?  — шепнул он.
        Я перевернулась и положила голову щекой ему на грудь.
        — Как бревно. Вообще не помню, как заснула. А ты?
        Джаред пожал плечами:
        — Нормально, я думаю. Для меня.
        — Ты спал больше часа?
        — Нет, не совсем.
        — Ты вообще не спал, так?  — Я состроила недовольную гримасу.
        — Мне нужно было о многом подумать,  — признался он. Потом, заметив мое огорчение, нагнулся, поцеловал меня в темя и прижал к себе.  — Есть много вещей, о которых мне нужно думать прямо сейчас.
        — Каких, например?
        — Как насчет того, чтобы принять душ, а я пока приготовлю завтрак? Вафли подойдут?
        — Вафли — это прекрасно. Не меняй тему.
        Джаред усмехнулся:
        — Не хочу начинать день с перетряхивания всякого мусора. Давай проведем утро нормально, ладно? У тебя через два часа тестирование, а мне надо готовиться к поездке на Литтл-Корн. Когда разберемся с этим, тогда и наговоримся вусмерть, к твоему удовольствию.
        Я пропустила насмешку мимо ушей.
        — Литтл-Корн. Мм… Гамак. Солнце, пляж, океан… звучит даже лучше, чем вафли.
        Я встала с постели, по пути в душ сняла футболку, скомкала и бросила в корзину для белья. Шаги Джареда замерли; я улыбнулась, услышав его тяжкий вздох.
        Следующие дни пролетели быстро. Не успела я оглянуться, все контрольные были написаны, тесты пройдены, работы сданы, и колледж остался в прошлом на время весенних каникул. Ночь с пятницы на субботу я провела у Джареда, но даже тепло его рук не принесло мне покоя — я была слишком взволнована, чтобы спать. В субботу мы паковали вещи, и я дразнила Джареда дюжиной бикини, которых накупила перед поездкой.
        И вот настало воскресенье. Меня просто распирало от восторга, когда я вступила на бетонированную площадку перед ангаром. Синтия наняла реактивный самолет, как всегда делал отец. Раньше я этого не понимала, но, когда увидела, как выкатили и стали загружать нашими вещами целые контейнеры, мне стало ясно: летать обычными рейсами нам совершенно невозможно. Я попыталась вспомнить предыдущие каникулы, прошерстила память, но ничего похожего на Гейба или Джареда, управляющих погрузкой и отдающих распоряжения, когда я иду на посадку, не нашла. Ничего. В памяти остались только улыбающиеся лица бортпроводников и я сама, держащаяся за крепкую руку отца.
        Я поднималась по трапу вслед за Синтией и старалась не смотреть на Джареда. Он передавал наш багаж человеку в синем летном комбинезоне. Не знаю точно, сколько людей обслуживали наш отъезд из страны, но выглядело это как тщательно спланированная тактическая операция. Хотя я понимала, зачем все это, бурная активность, развернувшаяся вокруг самолета, казалась мне бессмысленной суетой.
        Джаред с головой погрузился в дела. Похоже, ему приносила облегчение эта работа — отдавать приказания, оговаривать мелкие детали перелета, прибытия на место и возвращения. Люди, осуществлявшие погрузку, работали быстро и старательно, будто боялись ошибиться. Когда Джаред говорил с рабочими, те стояли смиренно, как послушные ученики перед экзаменатором. От Джареда волной исходила властная уверенность: я тут главный и у меня все под контролем. Мое сердце учащенно билось.
        Один раз Джаред оглянулся, чтобы найти меня взглядом. Я махнула ему рукой. Он тепло улыбнулся, а потом повернулся к команде с суровым выражением на лице.
        Я насчитала один большой контейнер и три маленьких. Багаж был погружен, включая полный набор принадлежностей Синтии. Моя мать никогда не ездила налегке.
        Джаред покончил с указаниями и стал подниматься на борт; я пыталась унять возбуждение. Он протопал по трапу в белой накрахмаленной рубашке и джинсах; словно порыв ветра пронесся вдоль прохода… мимо меня. Вот так-то.
        Я состроила разочарованную мину — бровки домиком. Джаред намеревался всю поездку демонстрировать, что он мой защитник, ничего больше. Первым побуждением было скрестить руки на груди и надуть губы, но я сдержалась, так что мне не пришлось выслушивать лекцию Синтии о первоочередных задачах Джареда.
        И тут он плюхнулся на пустое кресло рядом со мной, пристегнул ремень безопасности и устало вздохнул, а потом поцеловал меня в лоб.
        — Ну и много же работы, когда я один. Надо было взять с собой Бекса.  — Джаред тихо рассмеялся.
        Некоторое время я смотрела на него, сосредоточив все внимание на том, чтобы сердце не выскакивало из груди, а улыбка оставалась всего лишь вежливой. Мне не хотелось, чтобы Джаред узнал о моей тайне: я впадала в экстаз от мысли, что во время поездки он не только мой охранник, но и мой парень, одновременно и в равной мере.
        — Я под впечатлением.
        — Так вот оно что! А я-то думал, чего ты такая встревоженная? Решил даже, что у тебя внезапно развилась боязнь полетов.
        Я почувствовала, как лицо заливает краска. Вот, значит, почему он обернулся ко мне с погрузочной площадки и подбодрил улыбкой. Он уловил мои ощущения, пока я за ним следила.
        Притворившись обиженной, я заявила:
        — Никогда не боялась летать.
        Лицо Джареда выражало недоумение.
        — И что же тебя впечатлило?
        Я пожала плечами:
        — Как ты отдавал распоряжения: и как на тебя реагировали. Увидела впервые. Это было очень… притягательно.
        — Ах вот оно что! Интересно,  — сказал Джаред и ненадолго задумался.
        — О, не только это. Ты впечатляешь меня постоянно,  — поправилась я, следя за его лицом.
        Джаред откинулся на спинку кресла и посмотрел мне в глаза. Ему явно нравился этот разговор.
        — Правда? А вот над этим, думаю, мне стоит еще потрудиться,  — улыбнулся он и склонился ко мне.
        Я ждала поцелуя, но Джаред взял в руки концы ремня безопасности и защелкнул пряжку у меня на животе.
        Я улыбнулась и вздохнула, глядя в иллюминатор на служащих аэропорта, сновавших по взлетной полосе. На шее я чувствовала теплое дыхание Джареда; он смотрел в окно через мое плечо. Перед поездками я всегда чувствовала воодушевление, но сейчас к нему примешивался восторг от сознания того, что пять дней мы проведем с Джаредом практически наедине. Как тут усидеть на месте?
        — С тобой все в порядке? У тебя сердце готово лететь впереди самолета,  — шепнул Джаред мне на ухо.
        — Я просто счастлива,  — ответила я, продолжая смотреть в окно.
        Пилот обратился по громкой связи к моей матери; он сообщил номер нашего рейса в очереди на взлет, ожидаемое время полета и погоду в Никарагуа.
        Самолет тронулся, и мы, как в такси, выехали на взлетную полосу. Джаред взял меня за руку, наши пальцы сплелись. Он взирал на меня светлыми серо-голубыми глазами; на его лице играла довольная улыбка. Я смежила веки и тоже улыбнулась, самолет резко набирал скорость. И вот фюзеляж дернулся — наш летательный аппарат превратился в невесомую, грациозную птицу, как только оторвался от земли.
        Джаред сообщил мне, что с большого острова на Литтл-Корн гостей обычно доставляет водное такси. Однако в маленькую лодку не поместятся ящики с дорогим оборудованием для скрытого наблюдения. Поэтому он нанял судно большего размера, а от причала до Каса-Игуана, где мы остановимся, нас повезет машина.
        — Просто предупреждаю: когда прибудем на место, ты меня не увидишь несколько часов. Я буду выстраивать периметр и размещать оборудование. Синтия зарезервировала три домика. Она будет в гранд-касита…[12 - Большой домик (исп.).]
        — Разумеется.
        — …а у нас с тобой де-люкс-каситас. Домики приютились на краю скалы. Не так уж плохо.
        — Скалы? А где же пляж?
        Джаред улыбнулся своей самой терпеливой улыбкой:
        — Близко. В двух минутах ходьбы. Домики на скале более уединенные. Там не о чем беспокоиться.
        — Мой ангел-хранитель со мной. О чем мне беспокоиться?  — Я усмехнулась и поцеловала его в уголок рта.
        Мои слова вызвали у Джареда улыбку, и он продолжил:
        — Мне нужно время осмотреться и все наладить, а ты пока сможешь распаковать вещи и устроиться в своей комнате.
        — Обживать три домика, по-моему, напрасный труд. Не лучше ли мне поселиться у тебя, пока ты все устраиваешь?
        Джаред покачал головой. Моя затея его позабавила.
        — У меня все будет занято мониторами и компьютерами. Ничего романтического.
        — Ау,  — пропела я тошнотворно-сладким голоском,  — ты собираешься быть романтичным?
        Джаред сморщил нос:
        — Не говори «ау».
        Я хихикнула и положила голову ему на плечо, устраиваясь поудобнее на оставшееся время полета.


        Мы прибыли на Корн-Айленд вскоре после обеда, и я начала раздеваться, снимая одежку за одежкой. У самолета нас встретили двое мужчин: один ниже меня, другой ростом с Джареда и раза в два толще. Позади них держались еще несколько местных. Они готовы были взяться за работу и выглядели немного испуганными. Я смотрела на Джареда и силилась понять, почему они так к нему относятся. Мне случалось видеть этого парня куда более грозным, чем сейчас.
        Я быстро сообразила, что двое мужчин впереди остальных — наши водители, а за их спинами и немногочисленной группой рабочих ожидали пассажиров автомобили. Дверцы машины, которая, должно быть, заменяла такси, были распахнуты, а проржавленный белый грузовик готовился принять в кузов контейнеры.
        Сейчас Джаред блеснет знанием испанского, подумала я; однако, к моему удивлению, он заговорил с водителем на единственном известном мне языке и вновь взял на себя функции распорядителя — отдавал приказания, следил за тем, чтобы груз и наши вещи были тщательно закреплены. На этот раз я стояла рядом с ним и очень обрадовалась, когда он взял меня за руку.
        — Мы готовы, мистер Райел,  — с сильным испанским акцентом объявил коротышка и кисло улыбнулся.
        — Лодка нас ждет, верно?  — бесстрастным командным тоном произнес Джаред; со мной он так никогда не говорил.
        — Да, да. Команда доставит вас на маленький остров; им все объяснили. Вы будете довольны, мистер Райел. Вы с женой хорошо проведете время.
        Низенький человечек кивнул в нашу сторону с такой широкой улыбкой, что его глаза превратились в щелки. Я почувствовала, что краснею до корней волос. Джаред сжал мою руку, поднес к губам и поцеловал кончики пальцев, а потом прижал ладонью к груди. Его взгляд немного смягчился, когда он благодарил мужчину и передавал ему несколько банкнот.
        В детстве, когда мы с родителями ездили в отпуск, я любила перевоплощаться. Стоило нам покинуть Провиденс, и я представляла себе, что могу быть кем угодно. Конечно, Джек поощрял мои фантазии. Чаще всего я становилась принцессой; несколько раз изображала из себя известную фигуристку, а однажды даже разыгрывала подающую надежды молодую актрису. У отца были личные помощники и водители, так что притворяться важной персоной было нетрудно. Пусть местные жители думают, что я миссис Райел; лучшей роли мне играть не доводилось. Я приосанилась: приписанный статус льстил мне, и хотелось соответствовать ему на все сто.
        Мы отвалили от берега, и через сорок пять минут лодка приблизилась к другому причалу. Команда зашевелилась. Вместо того чтобы ходить взад-вперед, матросы спустились на засыпанный песком мол и направились по тропинке мимо толстых, лениво изогнутых пальм.
        Мы пошли следом еще к одной партии видавших виды авто. Джаред объяснил мне, что на острове всего несколько машин и он нанял эти две. Факт подтвердился, когда я увидела островитян, крутивших педали велосипедов и поглядывавших на наш караван со сдержанным любопытством.
        Я вымыла лицо и переоделась в длинное бирюзовое платье, купленное неделю назад специально для поездки, перекинула через шею лямку и выбрала из заполненного вещами шкафа пару сандалий.
        С трудом пробравшись сквозь грязь на тропинке, я вошла в домик Синтии. Та сидела на просторной веранде и читала одну из множества взятых в дорогу книг. На голове у нее была широкополая шляпа, а на носу — солнечные очки с квадратными стеклами; скрещенные ноги она положила на стул. Даже в этой глуши Синтия оставалась настоящей леди.
        — Привет, дорогая,  — сказала она и положила раскрытую книгу на колени страницами вниз.
        — Привет, мам. Как тебе домик?  — Я села рядом.
        Она с улыбкой подалась ко мне:
        — Он прекрасен. А твой? Как тебе нравится остров?
        — Комната отличная. А насчет острова я пока не уверена, но это наверняка будет… интересно. Ни машин, ни водных мотоциклов, ни телефона, ни вай-фая, вода — только дождевая… Это совершенно не то, что я представила, когда ты сказала о каникулах на Карибах.
        — Я уверена, вы с Джаредом найдете чем развлечься. Можно плавать с маской, рыбачить и прочее. Смотри не обгори,  — добавила она и вернулась к чтению.
        Очевидно, это был знак, чтобы ее оставили в покое. Я вернулась в свой домик и решила продолжить прогулку — пошла по тропинке и через несколько минут очутилась на пляже. Вид мне открылся захватывающий: рыбацкие лодки на горизонте, чистейшая вода и облака, подцвеченные заходящим солнцем в голубой и золотисто-желтый. Замечательный мог бы получиться снимок для открытки!
        — Невероятно, правда?  — раздался из-за спины голос Джареда, и его руки легли мне на талию.
        Я откинула голову ему на грудь и смотрела вдаль, на океан.
        — Думаю, лучше всего — компания.  — Я обмякла в его руках.
        Джаред запечатлел поцелуй на моем голом плече, от этого стало тепло, и я улыбнулась.
        — Ты несказанно прекрасна.
        Я развернулась, просунула руки под руки Джареда и сцепила их у него за спиной. Он так и остался в белоснежной рубашке и джинсах, только рукава закатал да надел простые сандалии.
        — Почему ты не поправил водителя, когда он назвал меня твоей женой?
        Джаред усмехнулся:
        — Полагаю, мне было так приятно это слышать, что я просто не мог сказать ему правду. Тебя это обидело?
        Я покачала головой:
        — Вовсе нет. Я всегда любила притворяться на каникулах.
        Джаред игриво вскинул бровь:
        — Кто ты на сей раз: член королевской семьи или получившая награду актриса?
        — Ни то ни другое,  — засмеялась я.  — Очевидно, в этой поездке я — миссис Джаред Райел.
        Слова слетели с губ, будто я говорила на прекрасном иностранном языке. Произносить их было странно и в то же время привычно.
        Глаза Джареда засияли.
        — Что ж, притворяйся, если тебе так нравится. Времени на это достаточно.
        Я нахмурилась:
        — Не напоминай. У нас всего пять дней, а мы еще даже не начали.
        — Я не имел в виду — до окончания поездки, дорогая. Ты можешь играть роль миссис Джаред Райел, когда станешь миссис Джаред Райел.
        — О-о-о,  — протянула я, обдумывая сказанное Джаредом.
        Он посмотрел на меня нежным взглядом, который приберегал для самых интимных моментов. Я глубоко вздохнула и улыбнулась во весь рот. Хотя во мне и развился большой талант к перевоплощениям во время каникул, я не прикидывалась, будто его чувства не сводят меня с ума.
        — Не сходить ли нам в деревню? Что скажешь?  — предложил Джаред, скользнул ладонью вниз от плеча по моей руке, отступил на пару шагов назад и потянул меня за собой.
        — Скажу «да»,  — чирикнула я, продолжая парить на крыльях восторга.
        Мы с Джаредом лениво плелись по пыльной дороге. Это была даже не дорога, а две тропинки, проложенные велосипедами, скутерами и случайными автомобилями.
        На развилке стоял указатель, мы свернули к близлежащей деревне.
        Вскоре показались маленькие хижины и алюминиевые сараюшки. Рядом с каждым строением кучками стояли местные жители, болтали между собой и провожали нас взглядами. Одни улыбались нам, другие смотрели безразлично и отворачивались, чтобы продолжить разговор.
        Ни одной сувенирной лавки для туристов я не увидела, хотя ремесленники продавали разные вещи.
        Мы зашли в один домишко, который показался нам кузницей и ювелирной мастерской одновременно. Джаред наблюдал, как я рассматриваю кольца, бусы и серьги, одни с ракушками, другие с камнями, плохо обработанными и не закрепленными ни с помощью зубцов, ни припоем. Я положила глаз на одно кольцо. Оно было серебряным, и на первый взгляд мне показалось, что украшают его кусочки раковин, однако, приглядевшись, я увидела около двух дюжин крошечных камешков. Это были необработанные алмазы, прикрепленные к ободку кольца очень тонкой проволокой.
        — Тебе нравится?  — спросил Джаред.
        — Оно очень необычное,  — ответила я, продолжая разглядывать выемки на кольце.
        Хозяин лавки поднес его ближе к моим глазам.
        — Это настоящее серебро,  — хвастливо заявил он.  — Мы сделали выколотку… видишь, здесь?  — Он указал на выемки на ободке.  — Отполировали вручную и закалили. Бриллианты прикреплены проволокой. Десятый номер, видишь?  — Он покрутил кольцо, чтобы показать, как крепко держатся камни.  — Сделано прямо здесь,  — сияя улыбкой, трещал продавец.  — Очень красиво. Примеришь?
        Джаред терпеливо улыбался торговцу, а потом протянул руку. Мужчина положил кольцо ему на ладонь. Джаред поднял мою левую кисть и надел кольцо на безымянный палец.
        — Немного великовато, но смотрится отлично,  — одобрил Джаред, глядя на меня исподлобья.
        — Очень красиво…
        Я отставила руку и полюбовалась кольцом, прежде чем снять его. Кивнула продавцу:
        — Спасибо. Приятного дня.
        Не знаю, что было написано у меня на лице, но Джаред усмехнулся и покачал головой. Он положил руку мне на плечо, с чувством привлек меня к себе и поцеловал в щеку. Да, не таким он выглядел в Провиденсе — этого нельзя было не заметить. Стоило нам взойти на борт самолета в Род-Айленде, как взор его перестал затуманиваться, хотя Джареду приходилось отвечать за все — разбираться с рабочими и следить за отправкой нас и наших вещей из одного пункта в другой. Это приятно контрастировало с неразберихой и страхами, которые обычно наполняли наши отношения. Будь такое возможно, я бы снова влюбилась в него.
        Нога за ногу мы дошли до конца дороги. В этом месте с обеих сторон стояло по две сараюшки, скроенные кое-как из ярко раскрашенных металлических листов. На одной стороне улицы собралось несколько местных жителей, игравших на разных музыкальных инструментах. Звучала какая-то живая смесь латиноамериканских и карибских мотивов. Музыка отлично подходила к общей атмосфере, звуки уплывали ввысь и растворялись в жарком и влажном воздухе. Джаред подвел меня ближе к участку, где собрался импровизированный оркестр, и мы наблюдали за музыкантами — как те прихлопывали и приплясывали. Мы подошли, и все заулыбались, а потом мужчина, который бренчал на гитаре, кивнул кому-то позади нас. Мы с Джаредом обернулись и увидели пожилую пару: старичок со старушкой вышагивали в такт музыке, пока не очутились посреди улицы. И тут они пустились в пляс.
        К ним присоединилась другая пара, а гитарист громко откашлялся, чтобы привлечь наше внимание. Он снова кивнул в сторону улицы и обратился к Джареду:
        — Ты танцуешь? Пригласи свою жену танцевать!  — с улыбкой настаивал он и все кивал в сторону танцующих пар.
        Джаред улыбнулся и посмотрел на меня:
        — Хочешь?
        Я вдруг отчего-то занервничала, но на лице Джареда было написано такое нетерпение, что я не посмела отказаться. Он вытащил меня на середину пыльной улицы и закружил в такт музыке. Мы танцевали, прозвучало несколько песен. Люди вокруг аплодировали и подбадривали нас, а мы смеялись. Джаред кружил со мной по импровизированной танцплощадке. Платье развевалось при каждом повороте, а сандалии загребали землю, комочки взлетали вверх и шлепали меня по голеням. Вскоре я выдохлась, а Джаред и не думал уставать.
        Солнце село, и музыка сменилась медленной. Джаред привлек меня к себе. Я мысленно перенеслась в тот вечер, когда мы в первый раз танцевали в пабе, и вспомнила тогдашнее ощущение: мы стояли совсем рядом, но Джаред был для меня абсолютным незнакомцем. Прошло всего два месяца, и вот мы с ним в другой стране, на маленьком островке в Карибском море, танцуем на проселочной дороге в окружении каких-то чужих людей, изображая из себя мужа и жену. Оба эти случая были всего лишь мгновениями, но я буду помнить их всегда. Корн-Айленд оказался волшебным местом.
        Песня закончилась, ритм снова ускорился. Джаред отодвинулся от меня с виноватой улыбкой:
        — Скоро стемнеет, и у тебя был длинный день. Пора возвращаться.
        Я недовольно вздохнула и разочарованно скривила рот.
        — Мы сюда еще придем,  — заверил меня Джаред, переплетая свои пальцы с моими.
        Мы помахали на прощание нашим новым друзьям.
        — Да! Приходите еще! Мы сыграем для вас больше музыки!  — пообещал гитарист.
        Джаред подошел к нему, пожал руку и вложил в ладонь двадцатку:
        — Спасибо. Мы отлично провели время.
        — Нет проблем! Приходите, когда захотите!  — Мужчина оживился пуще прежнего.
        Мы помахали в последний раз и отправились домой. Когда миновали развилку, Джаред подхватил меня на руки.
        — Незачем нести меня,  — запротестовала я.
        — Новая обувь?
        — Откуда ты узнал?
        — Сандалии натирают тебе пальцы. Ты ведь не хочешь, чтобы в первый же день появились мозоли? Нам еще много чего нужно здесь посмотреть.
        Я покачала головой:
        — Ты ощущаешь все, что я чувствую, и доподлинно знаешь, где именно я испытываю дискомфорт?
        — Я тебе уже говорил. Но эти ощущения становятся сильнее.
        — Знаю, но я все еще не привыкла к этой истории с ощущениями. Это…  — Я сморщила нос, пытаясь подобрать подходящее слово.
        — Странно,  — подсказал Джаред.  — Ты это имела в виду.
        Я восторженно поцеловала его в щеку:
        — Мы здесь всего несколько часов, а я уже могу сказать: это невероятные каникулы!
        — Мне бы хотелось, чтобы это были лучшие каникулы, какие у тебя случались до сих пор.
        — Миссия выполнена,  — шепнула я и провела носом по его щеке.
        — Я обо что-нибудь споткнусь, если ты не будешь держаться подальше от моего уха,  — с усмешкой предупредил Джаред.
        — Сомневаюсь,  — возразила я и слегка прикусила мочку его уха.
        Я только дразнилась, но из его груди вырвался тихий стон:
        — Нина, пожалуйста, не надо.
        — У кого-то неприкосновенные уши?  — насмешливо осведомилась я и провела кончиком языка по краю его уха.
        Джаред вдруг резко поставил меня на ноги. Я сжала губы, силясь удержаться от смеха.
        — Ну и ну! Ты мне этого не говорил на нашем первом свидании.
        Джаред старался изобразить гнев, но в итоге не удержался и улыбнулся во весь рот:
        — Наверное, тогда я и сам этого не знал.
        Я скривилась: сейчас появится еще одно правило.
        — Это станет еще одной вещью, которую мне не позволено делать.
        Джаред снова подхватил меня на руки:
        — Я и так борюсь с собой каждую секунду, когда мы остаемся наедине, Нина. Ты… в этом платье… такая красивая… Не говоря уж о том, как тебе хорошо со мной.
        Он вернул меня на землю, и я обнаружила, что мы уже возле моего домика. Я оглянулась проверить, заметила ли Синтия наше возвращение. Та послала мне воздушный поцелуй и, довольная и успокоенная, пошла в дом спать.
        Только тут я осознала свою ошибку:
        — Ты оставишь меня на ночь одну, да?
        Джаред нежно прикоснулся к моему лицу:
        — Если бы это было в моей власти, ты спала бы в моих объятиях каждую ночь до конца жизни.
        — Будь осторожнее в желаниях,  — сказала я, не скрывая облегчения, которое вызвал у меня ответ Джареда.
        — Я быстро приму душ. Увидимся минут через десять.
        Мне пришлось сдерживать себя — так велико было желание запрыгать по лестнице. Джаред смотрел мне вслед, пока я не помахала ему рукой из-за двери, затянутой москитной сеткой, после чего скрылся в густой листве.
        На следующее утро я проснулась вся в поту. Джаред лежал рядом, но, к моему огорчению, не обнимал меня.
        — Что не так?  — тут же спросил он и протянул мне большой стакан ледяной воды.
        — Почему ты так далеко?  — Я выпятила губы и сделала большой глоток.
        Джаред улыбнулся:
        — Кондиционера нет. Пришлось принести вентилятор.  — Он кивнул в угол. Там, рядом с матрасом, мерно покачивался вентилятор.
        Я нахмурилась:
        — Ты уходил?
        — У себя в лофте следил, чтобы температура не повышалась: ты же спала под электрическим одеялом. Даже в холодные ночи я включал отопление только под утро, чтобы ты не перегрелась. А здесь такая влажность и жара…  — Он запнулся и сдвинул брови.
        — Ты переживал, не слишком ли мне жарко.  — Я закончила фразу за него, избрав самую дипломатичную формулировку.
        — Тебе было жарко, так что пришлось искать выход… ты и сейчас вся в поту,  — сказал Джаред, явно напуганный ситуацией.
        Я огляделась и заметила, что все окна открыты.
        — Ты не спал всю ночь.
        Джаред недовольно вздохнул:
        — У тебя мог случиться тепловой удар, если бы мы спали рядом, а ты беспокоишься, удалось ли мне прикорнуть на часок.
        — Тебе нужно больше чем часок,  — заметила я.
        — Я спал.
        — Хорошо,  — сказала я, отпила еще немного воды и поставила стакан на тумбочку у кровати.  — Пойду приму душ, а то я вся липкая.
        Джаред виновато кивнул и ушел в свою хибарку.
        Я вымылась под душем, а потом перерыла стопку своих купальных принадлежностей и вытащила из нее кое-что совсем уж миниатюрное. Сойдет. Джаред просто обомлеет. Интересно, что купальник был сплошной, но предельно открытый, с драматическими вырезами — почти как бикини. Ярко-розовая ткань удерживалась вокруг бедер двумя золотыми колечками, а бретелька была всего одна — она надевалась на одно плечо, тогда как другое оставалось обнаженным. Я стояла у двери в развязной позе — рука на бедре — и ждала, как отреагирует Джаред.
        Он упорно не поворачивался.
        — Стоит ли мне поинтересоваться, что ты затеяла?  — спросил он, почуяв мой бесовский настрой.
        — Почему бы тебе не повернуться и не узнать все самому?
        Джаред медленно обернулся. В тот момент, когда я оказалась в поле зрения, брови моего любимого поползли вверх, а рот едва заметно приоткрылся. Он силился подобрать слова и лучился от удовольствия. Невинно улыбаясь, я предложила:
        — Не совершить ли нам пробную вылазку на пляж?
        — Ух ты!  — выдохнул Джаред, медленно обводя меня взглядом.
        — Джаред?
        — Да?
        — Пляж?
        — Возьму плавки,  — ответил он, резко развернулся и исчез за стволами пальм, но тут же вернулся. Все это время я тихо посмеивалась.
        Джаред приближался ко мне в свободных светло-голубых шортах; настала моя очередь восхищаться.
        Все утро мы играли в воде, подныривали под волны и брызгались. Через час из-за деревьев вышла Синтия. Она опустилась в шезлонг и положила на песок книгу. Потом затеяла фотографировать: океан, рыбацкие лодки, меня, нас с Джаредом. Джаред выпросил у Синтии камеру и снял нас с нею.
        Вернув фотоаппарат матери, он поднял меня с песка и повел к воде.
        — Ты можешь заменить мою фотографию с ночного столика на такую, где мы вместе,  — сказала я, думая о черно-белом снимке при кровати Джареда.
        Он улыбнулся и плеснул на меня водой:
        — Я куплю еще одну рамку. А ту твою фотку я берегу.
        — Почему? Это же снимок скрытой камерой,  — спросила я, неодобрительно морща нос.
        Джаред посмотрел на меня влюбленным взглядом:
        — Некоторые фотографии из тех, что хранятся в сейфе у Синтии, делал я. И тебя снял тогда же… зачем — сам не знал.  — Он взял меня за руку и притянул к себе.  — В тот день я влюбился в тебя.
        Я удивленно улыбнулась, а брови поползли вверх.
        — Ты об этом не говорил.
        — А раньше ты не просила заменить эту фотографию,  — заметил Джаред, увлекая меня на глубину.
        Через час он уговорил меня вернуться на пляж и позаимствовать у Синтии крем для загара; та предусмотрительно оставила его на песке, а сама вернулась в свой домик.
        Я растянулась в шезлонге и взяла флакон, но он тут же перекочевал в руки Джареда, и мой заботливый друг выдавил на ладонь добрую порцию белого крема.
        — Не хочу, чтобы ты упустила хоть что-нибудь,  — сказал он, стараясь сдержать улыбку.
        Я откинулась назад и жестом предложила Джареду приступать.
        Он начал с тыльной стороны стоп и массажными движениями втирал крем в одну ногу, потом в другую. Раньше мне несколько раз делали массаж, но руки Джареда были совершенно другими: он нажимал на мою кожу ровно с той силой, с какой нужно. Когда он смазывал кожу в местах, которые не закрывал купальник, я закусила губу; пальцы Джареда тихонько пробирались и под ткань. Наконец он завершил работу над телом, и, перейдя к лицу, поцеловал меня в губы.
        — С передом покончено.  — Он намекал, что пора перевернуться.
        Силуэт Джареда застил мне солнце, стоявшее прямо над нами; лицо любимого было темным, а вокруг головы будто светился ореол.
        Я повернулась на живот, и Джаред повторил процесс, на сей раз начав с шеи. Когда он покончил с голенями, я села в шезлонге по-турецки.
        — Твоя очередь.
        — Мне это не нужно.
        — Ты обгоришь,  — предостерегла я певучим голосом.
        — Я не обгораю, Нина. Даже если обгорю, мне не будет больно, а краснота пройдет за несколько секунд.
        Я на мгновение задумалась, а потом поморщилась и посмотрела на воду:
        — А ты можешь утонуть?
        Джареда мой вопрос удивил, он округлил глаза и сказал:
        — Не знаю. Никогда не пробовал.
        — Но если бы ты мог утонуть… разве это не отрицало бы теорию, будто ты умрешь только вместе со мной?
        — Я прекрасно плаваю, Нина. И кажется, держусь на воде лучше, чем люди, так что я склонен ответить «нет».
        — Но откуда ты это знаешь?
        Джаред гордо улыбнулся:
        — Ребята из береговой охраны меня терпеть не могут. Я любого из них обгоню в два счета и выйду из воды таким же полным сил, как вошел.
        — Когда ты тренировался с береговой охраной?
        — Когда мне было четырнадцать,  — небрежно ответил Джаред.
        Я покачала головой, думая о том, как он разделывал под орех всех, с кем тренировался, в любых упражнениях, и как контрактники сходили с ума от злости, что их по всем статьям обходит какой-то мальчишка, раньше срока окончивший школу.
        — И никто не возражал против того, что четырнадцатилетний юнец служит в армии?
        — Связей у Гейба было более чем достаточно; он мог устроить любые тренировки. Не говоря уже о том, что в армии и правительстве есть несколько полу… гибридов. Они понимали, что мы должны пройти подготовку,  — это облегчало задачу.
        Я кивнула, подумав про себя: какие такие связи были у Гейба? И еще интересно: разве солдаты, с которыми тренировался Джаред, ни о чем не подозревали?
        Джаред снова сделал большие глаза, на этот раз ему действительно стало неприятно.
        — Зачем ты задаешь вопросы, ответы на которые вызывают у тебя тревогу?
        — Это не тревога… просто сюрреализм какой-то,  — сказала я, глядя, как блестит на солнце моя смазанная лосьоном кожа.  — С тобой не случалось такого: вот ты задумаешься о себе, о своей жизни, а потом головой покачаешь — мол, это невероятно?
        — Единственная невероятная вещь для меня — это то, что ты сидишь здесь и разговариваешь со мной, а я могу протянуть руку и дотронуться до тебя,  — сказал Джаред и прикоснулся к моему лицу.  — И что ты любишь меня. Иногда я просто не могу поверить в реальность этого.
        — С этими словами Джаред поднял меня с шезлонга и перенес в пустой гамак.
        Мы устроились в нем вдвоем, гамак лениво качался в тени. Я поцеловала Джареда за мочкой уха.
        — У меня нет знакомых, о которых написано в Библии. Я не выздоравливаю моментально, не могу сделать всего на свете быстрее и лучше всех… Я не абсолютное совершенство.
        — Для меня ты совершенство. Я способен на все эти вещи только для тебя,  — сказал Джаред и покачал головой, будто считая, что мы с ним случайно поменялись ролями.  — Я существую ради тебя, Нина. Жизнь этой смертной женщины настолько ценна для Создателя, что он допустил, чтобы на свете был я. Скажи, разве это не удивительно?
        У меня не было слов. Что я могла придумать? Только поцеловать его, что и сделала много раз. Когда поцелуи стали не такими жаркими, Джаред мягко отстранил меня. Я улыбнулась, стараясь скрыть огорчение.
        Мы проводили дни, нежась на пляже и купаясь, вечерами танцевали и веселились в деревне, а ночью спали вместе в моем домишке.
        В среду после обеда мы плавали в чистейшей воде, и вдруг начали собираться облака. Поднялась волна, до сих пор такого не бывало. Приходилось погружаться в воду, чтобы нас не сбивало с ног, и Джаред вынес меня на берег.
        Как только он ступил на песок, начался дождь. Я посмотрела на небо и улыбнулась. Дождь был легкий и теплый — не то что ледяные потоки, лившие с неба над Провиденсом. Мы наперегонки побежали домой. Джаред уступил победу мне, и мы разделились: каждый метнулся к себе, чтобы смыть с тела соль.
        Я надела белые льняные брюки и розовый топ. Джаред еще не вернулся, и я пошла к нему босиком. Из его домика доносилась музыка. Я подумала, что он, вероятно, еще под душем, и потому постучала по раме двери, затянутой москитной сеткой.
        — Входи, Нина,  — весело ответил Джаред.  — Тебе незачем стучаться.
        Джаред полусидел, привалившись спиной к стене, на безупречно застеленной кровати и что-то писал в толстой коричневой книге. Дверь пискнула, я вошла. В глаза бросились огоньки мониторов и прочего оборудования, расставленного вдоль стены.
        Я приподняла бровь:
        — Ты привез стереосистему?
        Джаред пожал плечами:
        — Я всегда беру ее с собой.
        — А почему не взял плеер?
        — Не могу работать, когда у меня в ушах звучит музыка.
        Я забралась на кровать, и Джаред придвинул меня к себе.
        — Ты вроде говорил, что услышишь мой голос даже на стадионе, полном народу?
        Джаред сморщил нос:
        — Ну да, ты поймала меня. Мне не нравятся, когда у меня в ушах эти штуки.
        Я прикусила губу, наклонилась к Джареду и прошептала, дотрагиваясь губами до его уха:
        — Мне казалось, тебе нравится, когда что-то прикасается к твоим ушам.
        Джаред крепко прижал свои губы к моим, и в ту же секунду я оказалась распластанной на спине. Его реакция выглядела автоматической, и я вдруг подумала: что, если прикосновение к ушам — его слабость? Тогда у меня есть шанс сломать его решительное намерение ждать лучших времен.
        Стоило мне удобно улечься, как Джаред отшатнулся:
        — Твои губы отличаются от жестких пластиковых наушников. Так что веди себя прилично.  — Он улыбнулся.
        — Извини,  — неуверенно сказала я и прилегла головой на сгиб его руки.
        Дождь выстукивал по крыше негромкую песню, я слушала и улыбалась. Впервые в жизни я радовалась, что на каникулах идет дождь.
        В книге, которую держал Джаред, все свободное пространство было испещрено рукописными пометками. Он начал с самого верха страницы и писал мелко-мелко.
        — Что это?
        — Мой дневник. Надо наверстать упущенное. Я добрался до событий месячной давности. Хочу записать все в мельчайших подробностях,  — сказал он, целуя мои волосы.
        — Ты ведешь дневник?  — удивилась я.
        — А чем еще мне заниматься в те шесть-семь часов, которые я не сплю по ночам?  — усмехнулся Джаред.
        — Ты когда-нибудь писал обо мне?
        — БОльшая часть этой книги о тебе,  — ответил он, как будто это само собой разумелось.
        Я села:
        — Серьезно?
        Довольный моей реакцией, Джаред хмыкнул:
        — Да. Ты мне не веришь?
        — Конечно, я тебе верю… Только…  — Я посмотрела на пухлую книгу и заметила, что осталось всего полдюйма неисписанных страниц.  — Тут так много листов.
        Лицо Джареда смягчилось; он смотрел мне прямо в глаза.
        — Я уже давно влюблен в тебя.
        — Ты записывал, что я делаю?
        Джаред засмеялся:
        — Нет. Ну… иногда. Я больше пишу о том, какие чувства у меня вызывает то, что ты делаешь, или строю планы: как обойти запреты Джека, как мне жить без тебя, как я сделаю тебя счастливой. Это помогало мне, когда выдавались особенно трудные ночи.
        — Там есть что-нибудь плохое?
        — Хочешь почитать?
        — Нет!  — воскликнула я. Мне стало стыдно, что он подумал, будто мне хочется сунуть нос в его записи, и я ощутила знакомый жар на щеках.  — Дневник твой. Меня это не касается.
        — У меня нет от тебя секретов, ты сама знаешь.
        Я опустила взгляд на руки и принялась щелкать ногтями.
        — Но это личное. Мне бы не хотелось, чтобы ты прочел мой дневник.
        — У тебя нет дневника. А если бы был, то мне, вероятно, пришлось бы его прочесть,  — заявил Джаред безразличным тоном.
        Я посмотрела на него в изумлении.
        — Шучу!  — Джаред хохотнул.  — Я не написал ничего стыдного. Думаю, было бы здорово, если бы ты прочла.
        Джаред закрыл книгу и положил мне на колени. Было любопытно узнать, что там написано, но разве так можно делать? Это нехорошо, хоть я и получила разрешение.
        — Нина, все в порядке. Читай.  — Джаред откинул обложку, так что открылась первая страница.
        Вечер выдался бурный: я сидела, прислонившись головой к плечу Джареда, и знакомилась с его сокровенными мыслями. После того как я просмотрела несколько начальных страниц, чувство вины ушло и я по-настоящему увлеклась чтением. Странное ощущение: я будто читала собственные мемуары о времени, когда не знала о существовании Джареда.
        Я обкусывала ноготь большого пальца, узнавая, как выглядела моя жизнь со стороны. Джаред играл моими волосами; двигались только его руки, в остальном он был неподвижен и молчалив. На середине одного из самых длинных пассажей я поняла, что это было написано в ту ночь, когда он из-за меня получил пулю.


        Клер вынула пулю. Раньше я просто злился, но теперь был в ярости. Я видел, как этот ублюдок целится в нее, и мне хотелось оторвать ему голову. Но я не мог покончить с ним быстро. Одним из прихвостней Донована, которые охотятся за ней, стало бы меньше. Но и от этого мне не полегчало. Я не мог решиться. Накричал на Клер, чтобы заканчивала быстрее и я мог вернуться к Нине. Объяснить Клер, что меня бесит, я был не в силах, потому что сам не знал ответа. Зачем мне нужно было возвращаться, если я знал, что с ней отец? К тому моменту она уже вернулась домой, но мне нужно было быть рядом, и я злился на себя за эти чувства.
        Похоже, я привязался к ней, но до сегодняшнего вечера не знал этого. Я и раньше должен был находиться рядом с ней, чтобы охранять, а сейчас мне нужно просто быть рядом. Это приводит в ярость.
        И вот я здесь, наблюдаю, как она говорит с Синтией. Я все еще не понимаю, в чем моя проблема. В первый раз я боюсь, что не справлюсь. И не просто не справлюсь, а упущу ЕЕ. Клер обвиняет меня в том, что я перфекционист,  — может, в этом все дело. Или я просто не хочу, чтобы она расстраивалась. Но какое мне, к чертям, до этого дело? Она все равно не узнает. Я не хочу, чтобы она умерла, но это неудивительно. Она умирает — умираю я.
        Может быть, я слегка влюблен. А что для меня плохого в том, чтобы влюбиться в нее? Она милая девушка. Она добра, умна. Она комично упряма и так мило заправляет волосы за уши, когда нервничает. Она красива… невероятно красива. Любой, кому не чужды нежные чувства, влюбился бы в нее и проводил бы рядом с ней все время. Думаю, это неизбежно. Но это не просто влюбленность. Если бы я не был весь в крови, я бы схватил ее и… не знаю. О чем я думаю? Она не может знать обо мне. Может быть, это меня и злит? Может быть, мне хочется, чтобы она узнала, что я ее защищаю. Думаю, какая-то часть меня этого хочет. Она ходит вокруг дома и не имеет понятия, что сегодня я спас ей жизнь. Почему это меня беспокоит? Она не должна ничего знать. Не должна знать, что я ее защищаю, что она мне небезразлична и что я считаю ее красивой. Не глупо ли испытывать такие чувства к ней? Может быть, в этом все дело? А может, не все. Думаю, тут нечто большее.
        Думаю, я ее люблю.


        Я оторвалась от чтения дневника, подняла взгляд и увидела, что автор следит за моей реакцией. Сев прямо, я быстро поцеловала его. От прикосновения моих губ рот Джареда растянулся в улыбке. Странно. Я отклонилась назад, чтобы заглянуть ему в глаза. На его лице был написан триумф.
        Наполнив грудь воздухом, я собралась заговорить, но Джаред нахмурился:
        — Не говори «ау».
        Я быстро покачала головой:
        — Еще чего! Я вовсе не собиралась говорить «ау». Это было замечательно. Спасибо тебе.
        — Тебе нужно прочесть о вечере, когда праздновали твое шестнадцатилетие. Или про день окончания школы. Или про свидание с Филипом Якобсом.
        Я сморщила нос:
        — Не думаю, что мне хочется оживить воспоминания о праздновании шестнадцатилетия. И точно знаю, что не хочу вспоминать три часа, проведенные с Филипом Якобсом. Да уж.
        Джаред улыбнулся:
        — Могу прочитать сам. Я опущу те части, которые ты не хочешь слушать.
        Я поудобнее устроилась рядом с ним и приготовилась внимать описанию моей жизни глазами Джареда.
        Мне поражало, как давно и насколько сильно он меня любил, как иногда ему приходилось бороться с собой, чтобы подавить непреодолимое желание заговорить со мной. Некоторые отрывки было тяжело слушать, а местами хотелось прервать чтеца, но только с тем, чтобы он вернулся назад и перечитал отрывок еще раз.
        Джаред перескочил на вступление, которое написал в день моего выпускного. В нем он говорил, как гордится мной и как чудесно я выглядела в конфедератке. Он отметил, что я была очень счастлива, а еще размышлял о том, куда нас заведут годы моей учебы в колледже. Кроме того, он много писал о своих переживаниях по поводу нашего отдаления от Гейба и Джека, ведь в результате ему было легче открыться мне.
        Глаза Джареда потемнели, когда он читал о своих опасениях, что я влюблюсь в кого-нибудь в колледже, и о том, что он не ручается за свою реакцию, когда будет наблюдать за мной в такие моменты. Его ужасала перспектива, что я никогда не узнаю о его любви; он жутко боялся дня, когда я выйду замуж и нарожаю детей от кого-нибудь другого. На этих словах голос Джареда оборвался.
        Он приступил к чтению отрывка о дне смерти моего отца. Мои глаза наполнились слезами. Джаред описывал, как уходил Гейб; рассказывал, как смотрел на меня, плачущую на скамейке, и на этих словах крепко сжал мою руку. Автобус отъехал от остановки, и он перестал сопротивляться желанию подойти ко мне. Борьба окончилась. После этого тон повествования заметно изменился.
        Прочитывая отрывки, где говорилось о радости, которую он испытывал всякий раз, когда наталкивался на меня, Джаред улыбался. С тем же выражением лица он цитировал фрагменты о моих эмоциях и чувстве, которое его посетило, когда я впервые назвала Джареда по имени.
        — Прочитай, что ты написал сегодня,  — улыбнулась я.
        — Позже. Дождь перестал,  — возразил Джаред и захлопнул книгу.
        Я подняла глаза к потолку и прислушалась: капает с крыши, шумят листьями пальмы, за окном щебечут птицы — больше ничего.
        — Какие планы?  — Я села и потянулась.
        — Не хочешь показать Синтии деревню?
        Это альтруистическое предложение вызвало у меня улыбку. Я поцеловала Джареда и пошла в домик к матери. Одной рукой та сушила волосы полотенцем, а в другой держала книгу.
        — Привет, дорогая.  — Солнечные очки поползли вверх вместе с уголками губ.
        — Я тут подумала, не хочешь ли ты прогуляться со мной в деревню? Там чего только не увидишь. Тебе наверняка понравится.  — Я положила руку на деревянные перила.
        Синтия выпрямилась на стуле и открыла книгу. Ответ был ясен, она могла больше ничего не говорить. Прежде чем дипломатично отклонить предложение, она вежливо улыбнулась. Обычный прием.
        — Нет, я, пожалуй, отдохну здесь. Лучше вы с Джаредом поизучайте окрестности.
        Я пожала плечами:
        — Мы уже побывали почти везде. Ты уверена, что не хочешь идти?
        Синтия не отрывалась от книги:
        — Я уверена. Идите развлекайтесь.
        Перегнувшись через перила, я чмокнула ее в щеку.
        Синтия улыбнулась и продолжила чтение.
        Джаред ждал меня у домика.
        — Ничего не вышло, да?  — сказал он, раскрывая объятия.
        — Она никогда такой не была. Чего-то я не пойму.  — Я прижалась щекой к груди любимого.
        — Она тоскует по Джеку,  — объяснил Джаред.  — Давай возьмем велосипеды и прокатимся вдоль берега. Попробуем отыскать деревню, где еще не были. Что скажешь?
        Я радостно улыбнулась и с готовностью кивнула.
        Джаред рулил вперед и вперед. Ему было все равно, где ехать — по мощеной дороге или по пыльной тропе. Вдали показалось несколько хижин, и через какое-то время мы очутились скорее в маленьком городке, чем в деревне. Вероятно, это было одно из самых густонаселенных мест на острове. Джаред оставил велосипед, и мы пошли по вымощенной булыжником дороге. Дома вокруг были не такие примитивные, как в деревушке, куда мы часто захаживали.
        Солнце уже клонилось к закату. Джаред взял меня за руку и произнес:
        — Нам пора возвращаться. Скоро стемнеет.
        Я вздохнула. Ну вот, еще один прекрасный день завершился. Не успели мы развернуться, как зазвонил колокол. Я посмотрела в сторону, откуда доносились мелодичные звуки, и заметила группу людей. Они стояли на перекрестке в квартале от нас и смотрели в том же направлении, что и я.
        — Пойдем туда.  — Я потянула Джареда за рукав.  — Хочу посмотреть, из-за чего эта суета.
        Мы прошли половину дороги и увидели белую часовню. По ступеням спускалась пара молодоженов; толпа встречала их радостными криками и пением. Я ахнула от восторга. Скоро они все вместе затянули какую-то веселую песню.
        Группа людей, которую я приметила раньше, присоединилась к процессии; все хлопали в ладоши и пели в унисон. Колокол прозвонил еще несколько раз, а потом, будто так и было задумано, раздался последний удар, звук растаял в воздухе, и вместе с ним из виду скрылся последний участник праздничного шествия.
        Я оглянулась на часовню и смотрела как завороженная. Какая красота! Часовня возвышалась над соседними неказистыми двухэтажными зданиями.
        — Хочешь заглянуть внутрь?  — спросил Джаред и мягко потянул меня за руку.
        — Сомневаюсь. Хочу просто постоять здесь.
        — Ладно,  — пробормотал Джаред; очевидно, этот всплеск эмоций вызвал в нем любопытство.
        Не могу объяснить причину, но мне захотелось плакать. Это здание как будто обращалось ко мне и просило задержаться. Джаред обвил руками мою талию и коснулся губами волос. У меня на спине, где она соприкасалась с грудью Джареда, выступили капельки пота.
        — Что с тобой?  — немного погодя спросил Джаред.
        — Просто тут очень красиво,  — ответила я и замолчала.
        — Нет… тут что-то еще…  — произнес Джаред; переполох у меня в душе явно ставил его в тупик.
        Я склонила голову ему на грудь:
        — Мы должны пожениться в этой церквушке.
        — Прямо сейчас?  — спросил Джаред.
        Я обернулась, чтобы отругать его: зачем насмехается надо мной?! Но в глазах Джареда светилась надежда.
        Моя хмурая гримаса немедленно превратилась в благодарную улыбку.
        — Я бы хотела вернуться сюда… когда придет время.
        Зрачки Джареда стали синими-синими, как море.
        — Я доберусь до края земли, чтобы жениться на тебе.
        Он провел большим пальцем по моему лицу и прижал свои губы к моим. Я растаяла. Ощутив мой восторг, Джаред усилил объятие. Воображение превратило мою одежду в подвенечное платье, а футболку и защитного цвета шорты Джареда — в костюм.
        — Лучше бы нам вернуться,  — сказал мой бдительный охранник, глядя на темные тучи, плывшие из-за горизонта.
        Я кивнула, и он повел меня прочь от нашей церквушки, а я все оглядывалась, пока купол не скрылся за кронами пальм.
        Утро пятницы пришло слишком быстро, и Джаред вновь превратился в начальника, на плечах которого лежала забота о нашем путешествии. Когда самолет взлетел, он накрыл мою руку ладонью и произнес:
        — Ты все утро такая тихая. Хочешь о чем-нибудь поговорить?
        — Я была не готова. Все прошло так быстро,  — пробормотала я, глядя в иллюминатор.
        — Скоро у нас снова будут каникулы. Как только ты сдашь последний экзамен, я попрошу Роберта, чтобы он отвез нас в аэропорт, и мы улетим куда-нибудь… только ты и я… туда, где есть кондиционеры,  — пообещал Джаред и поцеловал мне руку.
        Я со вздохом кивнула. Перспектива была бесконечно заманчивая, но, несмотря на это, я не сумела преодолеть печаль.
        Джаред взял меня за подбородок, заглянул в глаза и моментально понял, в каком я настроении. Казалось, он что-то обдумывал, потом решился и сказал:
        — Я собирался подождать, но, думаю, лучше отдать тебе это сейчас.
        Он встал и начал рыться в своей сумке. Потом сел рядом и положил мне на колени маленькую плетеную коробочку.
        — Открой,  — улыбнулся Джаред.
        Я приподняла крышку и расплылась в улыбке: на тонких пластинках из пальмового листа было укреплено кольцо, которое я примеряла в деревне.
        — Тебе ведь понравилось?
        — Мне оно очень понравилось,  — согласилась я.
        Печаль из-за нашего отъезда перемешалась с умилением: Джаред успел сходить в деревню и купить кольцо без моего ведома. На глаза накатились слезы.
        Джаред поднял кольцо; мой взгляд переместился с его руки на глаза; было видно, что он нервничал.
        — У меня есть условие,  — объявил он, робко улыбаясь.
        — Договор?
        — Нет, нет… просьба. Я сейчас надену это кольцо тебе на палец и хотел бы, чтобы ты его не снимала, пока я не подберу ему замену.
        Уныние как рукой сняло. Я не колебалась:
        — Обещаю.
        — Ты не должна ничего обещать, это всего лишь просьба,  — сказал Джаред, растроганный моим ответом.
        Сияя от радости, он надел кольцо на безымянный палец моей левой руки. Оно было как раз впору.
        — Ты велел подогнать его под размер?
        Улыбка Джареда стала шире.
        — Я хотел, чтобы оно было совершенным.
        Всякий раз, замечая, как я приподнимаю пальцы левой руки и любуюсь кольцом, Джаред украдкой посмеивался. Мне все еще было грустно прощаться с нашим островом, но часть его я увозила с собой, и мысль об этом делала возвращение домой немного легче.
        Самолет приземлился. Я спустилась на мокрую площадку перед ангаром и тут же поплотнее запахнула полы пальто. Вокруг вился колючий холодный ветер, и я обрадовалась, когда Джаред предложил теплоизоляцию — свои руки.
        — Почему ты не идешь с Синтией? Тебе совершенно ни к чему стоять со мной на холоде,  — предупредил Джаред.
        Я начала было возражать, но увидела тучи в его глазах.
        — В чем дело?
        Джаред нахмурился, было ясно: он не хочет объясняться. За его плечом я приметила высокую мрачную фигуру.
        — Сэмюэл?  — спросила я.
        — Да,  — сквозь зубы ответил Джаред.  — Наверное, что-то срочное, иначе он не пришел бы.
        — Буду ждать тебя в машине.  — Я проглотила слезы.
        Мы едва успели коснуться земли, а грубая реальность Провиденса, как избалованный ребенок, уже требовала внимания.
        — Если ты его любишь, придется смириться с тем, что так будет всегда,  — безжалостно припечатала Синтия.
        Сидя в авто, я наблюдала за Джаредом. Лицо его было мрачным; это не предвещало ничего хорошего. Вот он отрывисто кивнул и подошел к машине. Роберт услужливо держал дверцу открытой. Сэмюэла уже не было. Он не растворялся в пространстве, не проваливался сквозь землю; просто вот он был, а в следующий миг его не стало.
        Джаред проскользнул на сиденье рядом со мной.
        — Теперь можешь ехать, Роберт.
        — Да, сэр,  — сказал водитель, глядя в зеркало, а потом перенаправил взгляд вперед.
        Я видела, что Джаред старается выглядеть непринужденно. Не нужно было обладать сверхъестественными способностями, чтобы понять его чувства. Такой же вид у него стал, когда он вытащил книгу из сейфа. Он был напуган.



        ГЛАВА 15
        ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ

        Джаред попросил Роберта отвезти нас к лофту, а потом забросить мои вещи в «Браун». Я заметила, что всю дорогу Джаред сидел молча, но какой был смысл приставать к нему с расспросами? Тем более когда с другого бока от меня сидела Синтия.
        Машина притормозила у края тротуара, я поцеловала маму на прощание. Джаред повел меня за руку вверх по лестнице, в другой руке он нес спортивную сумку и еще какой-то багаж. Выложив несколько вещей, он быстро спустился.
        Я наблюдала сверху, как Джаред кружит по комнате. Интересно, когда я наконец разберусь, какой он на самом деле? Подобное совершенство возможно только в кино или на обложке журнала, а я вижу его прямо перед глазами — вон оно ходит кругами там, внизу. Джаред просматривал письма, а потом остановился, взглянул на меня и спросил:
        — Все в порядке?
        — Мне следует задать тот же вопрос тебе?
        — Нет, это не обязательно. Зачем?  — Лицо Джареда стало уж чересчур беззаботным; эта веселость выглядела напускной.
        — Ты не хочешь рассказать мне, что сообщил тебе Сэмюэл?
        Джаред улыбнулся и проигнорировал мой вопрос.
        — Если ты беспокоишься о своих вещах, могу сказать Роберту, чтобы отдал их в стирку. Мы заберем их позже, а потом заскочим в «Эндрюс» и прихватим остальное, что тебе нужно.
        — Джаред… Сэмюэл…
        — Лиллиан хочет познакомиться с тобой,  — перебил меня он.
        — Она хочет познакомиться со мной? Но… я с ней знакома,  — в изумлении проговорила я.
        — Нина, ты была у них в доме девочкой и с тех пор не появлялась. Лиллиан хочет, чтобы ее по всем правилам представили моей девушке, не говоря уж о Бексе. Тот просто сгорает от нетерпения — так ему хочется познакомиться. У меня дома ты вроде знаменитости.
        — Чего?  — недоуменно переспросила я.
        Джаред захохотал:
        — Представь, что твой отец охраняет короля, а старший брат, которого ты боготворишь, сторожит принцессу. Ты никогда не видела ни того ни другую… разве ты не придешь в волнение, услышав, что принцесса собирается явиться к тебе в гости на ужин? Бексу одиннадцать, и он ждет не дождется этой встречи.
        — Да, Ее Королевское Высочество, Принцесса Криминального Мира,  — сердито сказала я.
        — Завтра вечером. Лиллиан приготовит мясо в горшочках.
        — Ух! Ты нечестно играешь!
        Лицо Джареда из игривого стало озабоченным.
        — Ты не хочешь знакомиться с моей семьей?
        — Конечно хочу. Только вот что… я буду сидеть рядом с твоей матерью — а я очень хочу ей понравиться,  — и тут же будет Клер, которая желает мне смерти. Выйдет очень неловко.
        Джаред тепло улыбнулся:
        — Все пройдет прекрасно. Клер будет вести себя как образцовая дочь и сестра. Это я тебе обещаю. Моя мама не делает ей таких поблажек, как я. А насчет Лиллиан тебе вообще не стоит беспокоиться. Она тебя всегда любила.
        Я кивнула, подивившись про себя, чем таким заслужила доброе расположение матери Джареда.
        Мы занялись обычными делами. Отдали в проявку пленку. Пока ждали, ходили по антикварному магазину — искали рамку для нашей новой совместной фотографии. Джаред все время прижимал меня к себе. На первый взгляд складывалось ощущение, что нормальная жизнь, какую мы вели на острове, не закончилась. Но фокус был вот в чем: Джаред очень старался создать видимость благополучия; он явно что-то скрывал.
        Еще труднее ему было не выдать тревогу, когда мы легли спать и он обхватил меня.
        — Ты мне ничего не расскажешь, да?  — спросила я и почувствовала, как он напрягся.
        — Я надеялся, ты выбросишь это из головы.
        — Почему? Я думала, правда — краеугольный камень наших отношений. До весенних каникул для тебя было очень важно не иметь от меня тайн,  — напомнила я.
        — Это и сейчас важно.  — Джаред вздохнул.
        — Так в чем же дело? Почему ты держишь в секрете, что сказал тебе Сэмюэл?
        Джаред снова издал вздох:
        — До нашего отъезда тебе хотелось нормальной жизни. Пока мы были на острове, все так и шло… без завихрений. Я хочу, чтобы нормальная жизнь продолжалась и здесь, где мы живем постоянно. Если ты этого хочешь, то так и должно быть. Мы можем жить, как Джек и Синтия. Она не задавала вопросов, он не разглашал информацию, и все шло отлично.  — Джаред прикоснулся губами к моим волосам.  — Предоставь мне заниматься деталями.
        Я немного поразмыслила над его словами:
        — Это то, чего хочешь ты?
        — Я хочу, чтобы тебе было легче.
        Я поцеловала Джареда в плечо:
        — А когда тебе станет легче?
        — Ты в моих объятиях. Я не сижу под дверями «Эндрюса» и не слушаю, как ты говоришь о парне, с которым встречаешься, когда мне хочется, чтобы на его месте был я. Ты знаешь, что я есть, мы проводим много времени вместе. Моя работа стала легкой, как никогда раньше. Скоро это закончится, милая. Я хочу, чтобы ты просто мне доверяла.
        — Печеная картошка?  — шепнула я в темноту.
        Джаред прижал меня к себе и поцеловал в шею:
        — Печеная картошка.


        В субботу утром я проснулась оттого, что рядом стоял Джаред и протягивал мне мой звенящий мобильник. Я взяла телефон, отметив недовольный вид своего покровителя.
        — Алло?
        — Доброе утро, солнышко. Как прошла поездка?  — спросил Райан.
        — Великолепно. А твоя?  — ответила я, протирая глаза. Я не могла удержаться от улыбки; странно, но голос Райана успокаивал меня.
        — Весело. Жаль, что тебя не было. Ты не забыла про тест по биологии на следующей неделе?
        — Ты звонишь мне из-за теста?  — спросила я, тут же заподозрив скрытый подтекст.
        — Нет. Это просто предлог. Я звоню потому, что не слышал твоего голоса целую неделю и соскучился.
        По тому, как у Джареда ходили ходуном желваки, я могла заключить: он слышит каждое слово.
        Я вздохнула:
        — Спасибо тебе. Я помню.
        Райан хихикнул:
        — Хорошо. Значит, увидимся в воскресенье вечером?
        — А что будет в воскресенье вечером?
        — Ты возвращаешься в «Браун». Или твои планы уже изменились?
        Я снова вздохнула:
        — Нет. Я вернусь, но поздно… Ужинаю с родными Джареда.
        Райан театрально охнул; его возглас в трубке был подобен громовому раскату.
        — Ну, тогда ладно. Увидимся в воскресенье вечером. Позже, малышка.
        Я нажала отбой и скривилась.
        — Что?  — спросил Джаред.
        — Он такой… странный. Что-то слишком любезничает.
        — Я слышал.  — Джаред нахмурился и сел рядом со мной.
        — Он что-то затевает.
        Джаред посмотрел на меня и улыбнулся:
        — Не могу сказать, что я его обвиняю. Я сам побывал в его шкуре и могу подтвердить: это настоящая пытка — влюбиться в тебя и видеть, что ты с другим. Ни одной секунды в твоем обществе я не принимаю как должное.
        Я прищурилась, глядя на него:
        — Ну, теперь ты что-то затеваешь.
        Джаред засмеялся и покачал головой:
        — Райан работает сверхурочно, чтобы завоевать тебя. А я просто всеми силами стараюсь тебя удержать. Ты не можешь винить меня за это.
        — Тебе не о чем беспокоиться. Я всегда была твоей.
        Джаред взял мою руку и поцеловал новое кольцо, очень довольный собой.
        — Это то, чего я всегда хотел.
        Вечер приближался, и вместе с этим возрастала моя нервозность. Джаред заверил меня, что я очень нравлюсь Лиллиан, но это не успокоило мои страхи.
        Как только мы вошли в дом Лиллиан, на меня нахлынул чудный, знакомый с детства аромат. Мать Джареда встретила нас в фойе, и я с улыбкой отметила про себя, до чего же Джаред похож на нее. Она совсем не изменилась, только на этот раз была в переднике шафранового цвета. Длинные светлые волосы касались плеч, а вокруг больших серо-голубых глаз собрались морщинки, потому что она широко улыбалась. Лиллиан подошла ко мне, раскинув руки:
        — Нина! Нина… как приятно видеть тебя, дорогая. Мы так давно тебя ждали.  — Она крепко обняла меня, а потом притянула к себе Джареда, чтобы поцеловать в щеку. И тут заметила цветок, который он держал в руке.  — Это мне?
        — Нина настояла, чтобы мы что-нибудь принесли. Я пытался доказать ей, что это бедное создание погибнет через неделю.
        — Ох, Джаред, ты такой глупый.  — Лиллиан засмеялась и легонько хлопнула сына по плечу.
        Теперь я поняла, почему эту женщину полюбил ангел. Она была как маяк, от которого исходит свет любви, и каждое ее слово было наполнено любовью.
        — Входите! Входите и садитесь, ужин почти готов,  — пригласила Лиллиан, унося цветок.
        Бекс, сияя глазами, встал, чтобы приветствовать меня.
        Джаред указал на мальчика:
        — Нина, это мой младший брат Бекс. Бекс, это Нина Грей.
        — Приятно познакомиться,  — сказал Бекс и обнял меня.
        Я удивилась. У него были почти белые волосы, большие серо-голубые глаза и в тон им — свежевыглаженная рубашка. В свои одиннадцать лет он имел почти такую же развитую мускулатуру, как старший брат, и был почти с меня ростом. Джаред с восхищением смотрел, как я обнимаю его брата. Бекс выдвинул для меня стул, и я благодарно улыбнулась ему, прежде чем занять место.
        От меня не укрылись возмущенно округлившиеся глаза Клер. Джаред откашлялся.
        — Клер, не могла бы ты немного помочь мне на кухне?  — услышала я голос Лиллиан; он прозвучал несколько резче, чем она говорила только что.
        Клер напряглась, а потом быстро пошла к матери на кухню.
        Я сидела между Джаредом и Бексом. Тем временем Лиллиан и заметно подобревшая Клер принесли на стол блюда с едой.
        Когда Лиллиан обходила стол по кругу и накладывала всем на тарелки салат, я вновь почувствовала себя семилетней девочкой. Обслужив меня, Лиллиан наклонилась и будто пропела: «Я скучала по тебе, милая Нина», а после чмокнула в щеку.
        Эти излияния любви меня слегка ошеломили, и я робко улыбалась. Кроме Джареда, единственным человеком, который меня любил, был мой отец. И вдруг у меня возникло ощущение, что всю жизнь у меня была еще одна, секретная семья, о существовании которой я не подозревала. Они все как один любили меня на расстоянии и следили за тем, как я расту. Случайные взгляды Гейба, полные отцовской гордости, стали понятны мне только теперь.
        Я посмотрела на Клер и подумала: почему они все относятся ко мне не так, как она? Моя семья поглощала время и внимание Гейба, а теперь Джаред полностью занят мной, до недавнего времени участь Клер была такой же. Насколько же необъятно великодушие Лиллиан, если она продолжает любить меня, несмотря на неудобства, которые моя семья принесла ее дому. Но вот она сидит напротив и смотрит с таким выражением, как будто я — ее пропавшая дочь, которая наконец-то вернулась домой.
        Шквал эмоций грозил вылиться в поток слез, поэтому я опустила взгляд на тарелку.
        — Нина?  — шепнул Джаред и тихонько прикоснулся к моей коленке.
        Я поперхнулась и сказала: «Все в порядке», посмотрев на него так, будто он преподнес мне самый дорогой на свете подарок.


        Джаред сперва смутился, но выражение неизмеримого счастья на моем лице вызвало у него широкую улыбку. Мы ели и хохотали, потому что Лиллиан и Бекс рассказывали смешные истории о Джареде. Даже Клер несколько раз снизошла до того, что рассмеялась. В ответ мы с Джаредом поделились впечатлениями о поездке на Литтл-Корн. Лиллиан заинтересовалась кольцом: она подошла посмотреть и одобрительно поцеловала сына в макушку.
        Потом Лиллиан взглянула на часы и улыбнулась младшему сыну:
        — Боюсь, пришло время ложиться, Бекс.
        Бекс подавил разочарование и послушно кивнул. Но перед тем как отправиться наверх, остановился и обнял меня.
        — Что за милый ребенок!  — задумчиво произнесла я, глядя ему вслед.
        — Да. Все мои дети особенные,  — согласилась Лиллиан, наблюдая, как Бекс поднимается на второй этаж.
        — Это точно,  — с готовностью подхватила я.
        Все рассмеялись, и Клер убрала со стола тарелки из-под пирога. Джаред наклонился и поцеловал меня в лоб, Лиллиан лучилась радостью.
        — Ты сделала моего сына по-настоящему счастливым. Он таким никогда не был. Ты представить себе не можешь, какое это счастье — наконец-то увидеть эту веселую улыбку.
        Я посмотрела на Джареда, который с обожанием глядел на меня. Он прикоснулся к моей щеке, и я отвела взгляд от его влюбленных глаз. Мне стало стыдно, что мы так открыто проявляем интимные чувства на глазах у его матери.
        На меня взирали трое. Чтобы отвлечь их от своей персоны, я спросила:
        — И… как это работает? Я имею в виду, что Бекс ложится спать в определенное время. Он не просыпается к полуночи?
        Воздух наполнился мелодичным смехом Лиллиан.
        — Он тебе и правда все рассказал, да?  — Она подмигнула сыну.  — Чем они моложе, тем больше спят. Они спят почти столько же, сколько новорожденные дети. К году им уже не нужны подгузники, но они крепко спят почти всю ночь. Боже мой, нам с тобой пришлось бы забросить все дела, если бы у нас были дети, которые спят по два часа в день!  — Лиллиан снова засмеялась, и я почувствовала, что заливаюсь краской.
        Джаред заерзал на стуле:
        — Мы это… пока еще не обсуждали, мам.
        — Ох… извините,  — сладко улыбнулась она.  — У меня болезнь — выдавать желаемое за действительное.
        Теплая рука Джареда легла на мою.
        — Давай разбираться со всем по порядку, а то Нина убежит со страху.
        Я улыбнулась Джареду:
        — Этого мало, чтобы меня напугать. Едва ли такое вообще возможно.
        Клер застыла на стуле, и почти одновременно с ней то же произошло с Джаредом. Лиллиан посмотрела на сына. Она чего-то ждала, но испуганной не выглядела. Джаред повернул голову и напряженно вслушался. Он напоминал мне дикое животное, почуявшее опасность: уши торчком и осторожно поворачиваются, чтобы уловить малейший признак близкого движения. Вдруг Клер вскочила и пинком отшвырнула стул к стене. Я подпрыгнула от звука удара, а потом стало темно.
        — Бекс,  — прошептала Клер.
        Джаред схватил меня за руку и потащил вверх по лестнице; следом за нами поднималась Лиллиан. Мы побежали по длинному коридору и ворвались в дальнюю дверь по правой стороне. Джаред задвинул меня в угол и мягко приложил палец к моему рту. Тут я поняла: случилось что-то совсем нехорошее.
        В темноте я едва различала очертания фигуры Джареда: вот он склонился над кроватью Бекса, шепнул что-то на ухо брату, а потом бесшумно исчез из комнаты.
        Довольно долго я стояла в полной тишине, и вдруг к моей руке прикоснулась Лиллиан. Я вздрогнула от неожиданности. Взгляд мой метался между дверью и Бексом, который лежал в кровати неподвижно, как статуя.
        Внизу что-то страшно грохнуло; весь дом наполнился эхом. Я закрыла глаза. Сердце с каждым ударом готово было выпрыгнуть из груди. Откуда-то с нижнего этажа донесся еще один громкий стук, а потом прозвучали два выстрела.
        Послышались звуки драки, вскрикнул и резко оборвался мужской голос.
        Бекс оставался в постели. Глаза привыкали к темноте, и я стала лучше различать обстановку. Не в силах разобраться, кто проник в дом, сколько их и кто кого, я заверила себя: Джаред будет жить, пока жива я.
        В следующее мгновение в комнату ворвался незнакомец, одетый в черное. На кровать упал луч фонарика, и в тот же миг мужчина подлетел к Бексу и выдернул его из постели. Я рванулась вперед. Мужчина приставил холодный металл к виску мальчика.
        — Нет!  — закричала я.
        Лиллиан схватила меня за плечи и прижала к груди.
        В дверном проеме появилась Клер; она взяла незваного гостя на прицел пистолета, вскинула голову и, тяжело дыша, произнесла:
        — Достаточно, Креншоу.
        Даже сквозь тьму я могла разглядеть наглую ухмылку на лице Клер, как будто она полностью владела ситуацией. Креншоу прижал дуло пистолета к голове Бекса.
        — Клер,  — испуганно пролепетал Бекс; я боялась не меньше.
        — Все нормально. Ничего страшного не случится,  — успокоила его Клер.
        — Дай мне забрать ее, и я тихо уйду. Мальчишку оставлю на улице,  — прорычал мужчина, но за его словами читался страх.
        — Ты сам знаешь, что этого не будет, Креншоу. Убирайся, пока цел,  — ответила Клер, глядя на него поверх оружия.
        Креншоу сильнее сжал рукоятку пистолета и прохрипел:
        — Я не могу уйти без нее. Ты это знаешь. Отдай мне дочурку Джека, и я оставлю мальца в покое.
        Голова Бекса склонилась набок под давлением ствола.
        Испуг на лице Клер был заметен даже в темноте.
        — Ты хоть представляешь, что я с тобой сделаю, если на нем останется хоть царапина? Убери пушку, Гарри.
        — Я иду!  — крикнула я, чтобы прекратить этот кошмар.
        Креншоу бросил взгляд на меня:
        — Нина?
        — Я пойду с тобой. Только оставь их в покое,  — выпалила я, и по щеке сползла горячая слеза.
        Клер гневно вздохнула и, не сводя глаз с Креншоу, сказала:
        — Я не собираюсь выменивать одного брата на другого, Нина. Стой, где стоишь.
        Креншоу дернул пистолетом, Клер отняла одну руку от своего оружия, вытянула ладонью вперед в сторону противника и проговорила:
        — Ладно, ладно, Гарри. Я кладу пистолет. Это нетрудно.  — Она медленно нагнулась и положила оружие на пол.
        Лиллиан задержала дыхание и впилась в мои плечи ногтями.
        — У тебя сердце колотится, Креншоу,  — сказала Клер, выпрямляясь и держа обе руки вытянутыми вперед.
        — И что?
        — А то, что тебе все рассказали о нас, не так ли?
        — Ну… и что?  — Тот шмыгнул носом.
        — А то. Когда тебя инструктировали насчет Джареда и меня и посылали сюда двенадцать человек против нас двоих… Вы явились, потрясая пистолетами и зная, что большинство из вас за это поплатится…  — Клер вскинула бровь и наконец перешла к сути: — Вам сказали что-нибудь о Бексе?
        Креншоу инстинктивно огляделся вокруг. К чему клонит Клер, он не понимал, но выглядел смятенным.
        И тут маленькая рука неспешно вскинулась.
        — Приятно познакомиться, Креншоу. Я Бекс.
        В ту же секунду тело Бекса пришло в движение, и темная фигура неестественно согнулась. Креншоу вскрикнул, я услышала хруст костей, и пистолет упал на пол. В следующее мгновение Бекс стоял над телом своего несостоявшегося убийцы. Одним быстрым рывком мальчик свернул Креншоу шею; воздух в комнате пронзил громкий хруст.
        Лиллиан выдохнула. Бекс возвышался над распростертым телом Креншоу. Клер подошла к младшему брату, который был чуть выше ее ростом, и обняла его.
        — Я тебя недооценивала,  — похвалила Клер, улыбаясь переростку, утонувшему в ее объятиях.
        — А ты говорила, я не смогу притвориться испуганным,  — съязвил Бекс.
        — Признаю. Я была абсолютно не права. В какое-то мгновение я решила, что ты вот-вот разревешься как девчонка. А он и ахнуть не успел, как ты его сделал,  — сказала Клер и надавила кулаком на щеку брата.
        Бекс игриво ударил сестру по руке, а Клер взъерошила ему волосы.
        — Ты как, Нина?  — спросил Бекс и повернулся ко мне с тревогой на лице.
        Я смогла лишь притвориться улыбающейся и была благодарна Клер за то, что она увела брата вниз. Бекс наступил на тело Гарри Креншоу, как будто это была диванная подушка. Меня передернуло.
        Через мгновение в дверях показался Джаред, оценил обстановку в комнате и подошел ко мне.
        — Ты в порядке, дорогая?  — спросил он, крепко обнимая меня.
        Я кивнула:
        — Где ты был?
        — Надо было кое с чем разобраться внизу. С тобой точно все в порядке?  — повторил вопрос Джаред, взял мое лицо в ладони и пристально вгляделся мне в глаза.
        Я снова кивнула, и тут у меня подкосились ноги. Джаред поднял меня на руки и в темноте снес вниз по лестнице.
        — Включить свет?  — спросила Лиллиан.
        — Не сейчас,  — ответил Джаред.
        Я услышала, как Клер быстро протопотала вниз, а потом шумно рылась в шкафчике в ванной. Держа в зубах маленький фонарик, она посмотрела в зеркало себе на спину и залепила розовым детским пластырем глубокий порез на плече.
        Джаред вывел меня на свежий ночной воздух:
        — Сделай несколько глубоких медленных вдохов. Скоро тебе станет лучше.
        На плечи легло одеяло, и Лиллиан поцеловала меня в лоб:
        — Прости, дорогая. В другой раз будет лучше.
        Я не могла отвечать. Она вела себя так, будто у нее подгорело жаркое, а ее дом вовсе не подвергался нападению вооруженных бандитов, которые намеревались убить ее детей и похитить гостью.
        — Я должен отвезти Нину домой. Клер и Бекс тут приберут. Позвони, если будут проблемы,  — сказал Джаред.
        Лиллиан кивнула и поцеловала сына.
        — Простите меня,  — только и смогла выговорить я, сгорая от стыда.
        Мать Джареда взяла мое лицо в ладони и посмотрела мне в глаза с глубоким сочувствием:
        — Ты ни в чем не виновата. И никто не виноват. Так уж случилось.  — Она пожала плечами и кротко улыбнулась.
        Я хотела ответить улыбкой, но побоялась: если бесчувствие отступит хоть на секунду, я могу сломаться на глазах у всех.
        Оказавшись в машине, я попросила Джареда отвезти меня в «Эндрюс».
        — Зачем?  — с неподдельным удивлением спросил он.
        — Просто хочу домой,  — ответила я, глядя в окно.
        Джаред провел рукой по моим пальцам:
        — Мне будет спокойнее, если ты проведешь эту ночь со мной.
        — Я думаю… Я… Мне просто хочется поспать в своей постели,  — призналась я, запинаясь на каждом слове. Решение было принято еще до того, как я села в машину.
        — Если тебе так хочется.  — Джаред смиренно вздохнул и свернул на дорогу, которая вела к «Брауну».
        Он медленно подрулил к поребрику и выключил мотор. Не говоря ни слова, я взялась за ручку, чтобы выйти из машины.
        — Нина! Я не думаю, что это здравая идея. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы оставаться одной.
        — Там есть Бет,  — возразила я, продолжая идти.
        Он остановил меня у самой двери:
        — Ты не хочешь быть со мной сегодня, да?
        Как сказать Джареду такое? Я молила саму себя не делать этого, но от ответа было не уйти. Слезы уже подступали, однако я подавила желание расплакаться.
        — Я не могу, Джаред.
        Он неуверенно переступил с ноги на ногу и засунул руки в карманы.
        — Чего ты не можешь?
        — Нам нужно вернуться к тому, как все было раньше,  — сказала я, стараясь, чтобы голос не обрывался.
        Глаза Джареда затянулись тучами. Я это видела.
        — О чем ты говоришь?  — осторожно спросил он.
        — Я…  — Губы было не разлепить; страшно произносить слова, которые причиняют физическую боль.  — Думаю, нам не стоит быть вместе. Не вижу, что из этого может получиться.
        Вдруг Джаред разъярился:
        — Не делай этого. Думаешь, ты виновата в том, что случилось в доме у Лиллиан?  — Он схватил меня за плечи.  — Ты в этом не виновата, Нина.
        — Они пришли в дом к твоей матери, Джаред. За мной. Если бы меня там не было, они бы не появились. Перестань говорить, что это не моя вина. Моя.
        Джаред прищурился:
        — И как, по-твоему, это должно помочь? В наш дом не первый раз залезают. И Лиллиан не впервые подвергается опасности. Она была замужем за ангелом-хранителем Джека Грея, Нина. И жизнь в постоянной опасности вроде как досталась ей в придачу.  — Джаред немного остыл и привлек меня к себе.  — Мы способны сами о себе позаботиться, так?
        Я отстранилась от него. Меня удивило его поведение — будто ничего не случилось.
        — Ты привел меня в свой дом, чтобы я познакомилась с твоими родными, и ты считаешь, меня не должно беспокоить, что с ними случилось?


        Джаред схватил меня за руки и недовольно вздохнул. Я видела: ему отчаянно хочется, чтобы я его поняла.
        — Ничего с ними не случилось. Я знаю, ты испугалась, но все было под контролем. Ты думаешь, Бекс не видел вещей пострашнее?
        — В своем доме? В его комнате? Твой одиннадцатилетний брат свернул шею человеку в своей спальне, Джаред. Это ненормально…
        — Мы не нормальны!  — Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.  — Бекс только что вернулся домой после тренировок с морпехами. Поступая так, ты его не спасешь. Мы такие и есть. Чего ты добьешься, отвергая меня?  — Джаред покачал головой и посмотрел на меня так, будто считал, что я тронулась рассудком.
        Но я не собиралась уступать:
        — Пусть они сосредоточатся на мне и не будут соваться в дом твоей матери.
        Глаза Джареда потемнели, и на его лице появилось мрачное выражение.
        — Значит, мы туда не вернемся. Если это то, чего ты хочешь, мы будем держаться подальше от дома Лиллиан.  — Джаред потянулся ко мне, но я отпрянула и покачала головой:
        — Они уже знают, кто ты. Им известно, где живет твоя мать. И с Бексом им теперь все ясно. Им не будет покоя, Джаред.
        — Ты рассуждаешь о вещах, которых не понимаешь. Это не имеет никакого значения,  — сказал он странным тоном.
        Я посмотрела на тротуар:
        — Не усложняй…
        — Еще сложнее? Оригинально,  — огрызнулся Джаред.  — Нина, как нам теперь жить? Мне больше нельзя говорить с тобой, прикасаться к тебе? Ты хочешь, чтобы я прошел через это снова?
        От этого острого вопроса меня вновь уколола совесть. Я боролась, чтобы не дать боли Джареда затмить вину перед Лиллиан.
        — Я не знаю, чего хочу. Только это очень тяжело… слишком… Из-за меня убьют твоих родных! Тебя это не тревожит?
        Джаред вздохнул:
        — Никого из-за тебя не убьют. Трое из четверых в нашей семье — полукровки, Нина. Сегодня вечером двенадцати хорошо натренированным мужчинам не удалось выйти живыми из нашего дома. Ты не должна так поступать!
        — Гибриды,  — упорствовала я.  — Этим ты меня не собьешь. Ты знаешь, что я права. Моим преследователям известно, что они могут добраться до меня только через тебя.
        — Значит, мы решим проблему, если не будем убегать от нее. Не могу поверить, что ты говоришь все это!  — ярился Джаред.  — Ты единственная из всех людей готова была стоять четверть часа под ледяным дождем, потому что не хотела подождать несколько дней, пока я успокою твою маму! Ты чуть не прорезала насквозь ладонь и едва не сломала руку, потому что хотела поговорить со мной! Два дня назад мы решили, где будет наша свадьба, Нина! И теперь ты собираешься отказаться от всего, за что мы боролись?
        Я была не в силах возражать, поэтому просто кивала.
        Джаред схватил меня за плечи:
        — Я тебе не верю.
        — Ты говорил, мне нужно пожить нормальной жизнью.  — Я замешкалась: мои следующие слова будут подобны удару ножом.  — С тобой нормальная жизнь для меня невозможна.
        Глаза Джареда стали темно-синими, как ночное небо.
        — Не лги мне, Нина. Ты хочешь уйти из страха: боишься, что, если мы останемся вместе, что-нибудь случится с моими родными. Я прошу довериться мне.
        Я подняла руку, хотела прикоснуться к его щеке. Мышцы лица Джареда напряглись.
        — Что-нибудь обязательно случится. Я не знаю, что еще могу сделать, Джаред. Нам обоим нужно как-то устроить свою жизнь.
        — Без тебя мне не жить. Я не хочу жизни без тебя.  — Он вымученно сглотнул; на лице застыло страдание.
        Я сжала губы, решительно вознамерившись заставить его поверить в ложь.
        — А я не хочу так жить — в страхе, с постоянным чувством вины, с оглядкой через плечо. Мы даже не можем быть близки.
        Джаред взял мою руку, поцеловал костяшки пальцев и зажмурил глаза:
        — Пожалуйста… прошу тебя, не делай этого. Я не могу снова вернуться назад.
        Я почти сдалась. Мне хотелось этого, но я цеплялась за чувство вины, которое испытала при прощании с Лиллиан.
        — Ты должен уйти.  — Я вложила ключ от лофта в ладонь Джареда.
        — Нина…  — У него прервалось дыхание; он смотрел на свою руку, как будто я дала ему раскаленный уголь.
        Я собралась снять с пальца подаренное им кольцо, но Джаред схватил меня за обе руки. Лицо его исказилось, будто он принял самый страшный удар, какой только способен был вынести.
        — Не нарушай обещания.
        Я опустила руки. Он был прав: обещания надо сдерживать.
        Джаред привлек меня к себе за плечи и страстно поцеловал. Я не сопротивлялась, ответила на его поцелуй с той же тоской и тем же страхом. Он сжимал меня так крепко, что стало трудно дышать, но мне было все равно. Я позволяла ему держать меня и целовать, как он хотел. Ведь это был наш последний вечер вместе.
        Внезапно Джаред отстранился от меня, всего на несколько дюймов, но рук, вцепившихся в мои плечи, не отнимал.
        — Я сделаю то, что должен, Нина. Если ты хочешь уехать, мы уедем. Если тебе нужна близость, я займусь с тобой любовью. Я дам тебе все, что ты хочешь; брошу все, что имею; забуду о своих родных. Мы можем сесть в машину и уехать прямо сейчас… Я даже не оглянусь. Только не проси меня сделать того… Я не могу. Не могу…  — Он замолчал.
        Я вывернулась из его объятий и открыла дверь. Джаред снова обхватил меня и поцеловал. Почувствовав, что по щекам струятся слезы, я оттолкнула его, но он не отпускал. Пришлось пихнуть его еще и еще раз; наконец Джаред сдался, и я смогла войти в дом.
        Дорога до комнаты казалась бесконечно долгой. Сколько еще надо сделать шагов? Я решилась выполнить свой долг до конца и не собиралась отказываться от своего намерения. Джаред сам сказал, что готов бросить ради меня все, родных в том числе… Я не могла позволить ему сделать это. Как не могла допустить, чтобы семейство Райел пострадало из-за меня, будь то физически или от потери Джареда. Я не смогу смотреть в глаза Джареду, если из-за ошибок моего отца его семья лишится еще одного из своих членов.
        Я вытерла лицо и заткнула волосы за уши, а потом отворила дверь в комнату. Бет сидела за компьютером.
        — И вот она дома!  — восторженно сказала моя подруга и прокрутилась на вращающемся стуле.
        Стоило ей увидеть мое лицо, как ее тон резко изменился.
        — О боже мой, Нина! Что случилось?
        — Мы с Джаредом расстались,  — буркнула я и стала переодеваться в пижаму. Мне хотелось спать. Только сон мог смягчить ноющую боль в ребрах.
        — Разве ты сегодня не с его матерью встречалась? Что произошло?
        — Весь Ад сорвался с цепи,  — сказала я, умываясь над раковиной.
        — Гм! Почему Аду не сидится на месте? Почему ему вечно нужно вырваться на свободу?  — заскулила Бет.
        Я попыталась улыбнуться, но рот не слушался. Сказать ей правду я не могла, а врать не хотела.
        — Просто это не сработало.
        — О чем ты говоришь? Ты собиралась быть с этим парнем вечность.
        Я подняла взгляд к вентилятору на потолке, а потом перевела его на Бет:
        — Это единственный известный мне способ спасти его.
        Бет притихла:
        — Спасти от чего?
        — От меня.



        ГЛАВА 16
        УГОВОР

        — Продолжай идти, не останавливайся,  — твердила Бет, волоча меня в класс.
        У двери, прислонившись к стене, стоял Джаред. Он ничего не говорил и не приближался ко мне — просто смотрел, как Бет меня ведет. Грудь отозвалась болью, когда я увидела в глазах Джареда страшную усталость. Он провел бессонную ночь.
        День заднем, куда бы я ни пошла, у двери, в которую мне нужно было войти, дежурил Джаред. К концу недели я стала ощущать тошноту, входя и выходя откуда бы то ни было. Иногда Джаред провожал меня взглядом, иногда смотрел себе под ноги, но он всегда находился там.
        Вторая неделя была еще труднее первой. Джаред продолжал поджидать меня в университетском дворе то тут, то там, и друзья начали задавать вопросы. Райан догадался, что это все неспроста, и собрался было подвергнуть меня допросу с пристрастием. К счастью, он заметил, что мне слишком больно обсуждать эту тему, и предоставил мне страдать молча.
        Глаза Джареда из темно-синих становились черными всякий раз, когда он видел счастливо вышагивавшего рядом со мной Райана. Это было нечестно — допускать, чтобы прямо у него перед глазами разыгрывалась сцена, причинявшая ему невыразимые мучения. Я сожалела, что в ту ночь, когда окончательно порвала наши отношения, не объяснила Джареду одну простую вещь: ему не нужно горевать, я не смогу быть ни с кем другим, ведь не могу же я полюбить по-настоящему еще кого-то, меньше всего — Райана. Райан заслуживал, чтобы кто-нибудь отдал ему сердце целиком и полностью, без остатка, а я оставила свое Джареду.
        Райан стучался в мою дверь по нескольку раз в день — просто проведать или пойти со мной на занятия. Я радовалась его компании. Мне было легче справляться с самыми простыми вещами, когда он находился поблизости; он отвлекал меня от всего, связанного с Джаредом. Все обязательства, которые я чувствовала по отношению к Джареду, постепенно забывались. Время шло, и я осознала, что освобождаюсь не только от Джареда: меня больше ничто ни с кем не связывало. Я прилагала огромные усилия, чтобы не дать Джареду почувствовать мою печаль, и в результате впала почти в полное бесчувствие.
        Ко второй неделе апреля я научилась держать эмоции под контролем. Мы с Бет и Ким проходили мимо Джареда по пути в Крысярню, как ни в чем не бывало; но не взглянуть на него украдкой я не могла. Это произошло помимо воли. Джаред поймал мой взгляд и впервые за целый месяц крепко схватил меня за руку и притянул к себе. Я оказалась с ним лицом к лицу.
        Бет и Ким остановились в нескольких футах от нас. Они не вмешивались, но и одну меня не оставляли. Видно, решили, что лучше разберутся в ситуации с Джаредом, если подслушают наш разговор.
        Я стояла перед ним и упорно молчала.
        Джаред смущенно смотрел мне в лицо. Он ничего не говорил, поэтому я сделала шаг в сторону двери. Он притянул меня обратно.
        Вокруг распространялся его сладкий запах, и у меня захолонуло сердце. Привычная пустота внутри начала заполняться новым чувством. Я испугалась этого и перешла в наступление:
        — Чего ты хочешь, Джаред?
        Он поморщился от моего резкого тона:
        — Я терпел, дал тебе свободу. Пришло время поговорить.
        Я выдернула рукав из его захвата:
        — Ты не давал мне свободы! Ты повсюду.
        — Я думал, что, может, ты сломаешься и заговоришь со мной. Пора прекратить это, Нина.
        — Ты прав. Это пора прекратить. Ты можешь выполнять свою работу, не вмешиваясь в мою жизнь, как делал это раньше.
        Джаред поднял мою руку. Его подарок был на месте.
        — Если ты не любишь меня, почему так верна своему обещанию?
        — Потому что обещала… все равно кому,  — ответила я, отнимая у него руку. Запястье ныло, на нем отпечатался жар Джареда.
        — Это кольцо будет мешать, когда ты в один прекрасный день выйдешь замуж. Ты так не думаешь?
        Я пожала плечами:
        — Могу его снять, если ты этого хочешь.
        Плечи Джареда поникли, будто на него навалилась усталость.
        — Зачем притворяться, что тебе все равно?
        — Я…
        Надо было солгать — мол, чувствую себя превосходно, но у меня не вышло. Печаль в глазах Джареда была невыносимой, и я поспешила скрыться в Крысярне.
        Но Джаред вторично попытался ухватить меня за рукав пальто. На сей раз я увернулась, отдернула руку в сторону и вниз, а потом резко открыла дверь. Бет и Ким поспешно вошли следом.
        Я сидела между Райаном и Такером и вяло ковырялась в тарелке.
        — Нина, ты совсем ничего не ешь и вроде как похудела,  — заметил Райан.  — Я начинаю беспокоиться.
        — Все хорошо,  — пробормотала я.
        Он закатил глаза и положил на тарелку печеного картофеля.
        — Я слышу про этот полный порядок вот уже целый месяц.
        — Со мной все прекрасно!
        Казалось, взгляды всех, кто собрался в столовой, метнулись в мою сторону в поисках источника шума. Я встала и вышла, оставив поднос на столе; пронеслась мимо Джареда и направилась прямиком к себе в общежитие, решив пропустить вечерние занятия. Попытки подавить эмоции отнимали столько сил, что меня постоянно клонило в сон. Я свернулась в клубок под одеялом и постаралась ни о чем не думать. Прошло совсем немного времени, и я отключилась.


        Проснулась я от стука в дверь. Было темно; я проспала много часов. Руки-ноги отяжелели и онемели, поэтому я ждала, что на стук ответит Бет.
        — Эй, чего надо?  — Голос ее был приглушен.
        — Нина здесь?  — спросил Райан, заглядывая в комнату через плечо Бет.
        — Она спит,  — шепотом ответила Бет.
        — Нет, не сплю. Заходи, Райан,  — сказала я.
        Он протопал через комнату и плюхнулся на мою кровать. Матрас качнулся — я подскочила.
        — Тебе нужно собраться.
        — Помолчи, Райан,  — велела я, стирая с глаз размазанную тушь.
        Он аккуратно прикоснулся большим пальцем к моему нижнему веку, где осталась несмытая краска.
        — Мы собираемся прогуляться. Я хочу, чтобы ты пошла с нами.
        Я покачала головой:
        — Нет, спасибо. Я не…
        — Я знаю, что ты не хочешь, Нина. Ты никогда ничего не хочешь. Но это нужно,  — настаивал Райан, приглаживая мне волосы.  — Понимаю, тебе сейчас хреново, ты раскисла, но, может быть, если он увидит, что ты счастлива, то отстанет.
        Я воззрилась на него:
        — Что?
        — Я имел в виду, что, может, он таскается за тобой, потому что беспокоится. Ты выглядишь такой несчастной. Если бы он увидел, что тебе и без него неплохо, может, оставил бы тебя в покое.
        Я схватил Райана за плечи и крепко прижала к себе, а потом тяжелым шагом прошла по комнате и надела пальто.
        — Идем,  — сказала я, держа дверь открытой нараспашку.
        Райан вскинул бровь и неохотно поднялся:
        — Ты в порядке?
        — В полном, пошли.
        Я почти вытолкала его за дверь, взяла за руку и потащила за собой. Так мы добрались до моей машины на парковке, и Райан замялся.
        — Мы куда-то едем?
        — Садись.
        Он не двигался.
        — Ты меня пугаешь, Най.
        — Прошу тебя.
        — Может, сперва объяснишь, куда мы едем?
        — В место, где мы сможем поговорить. Просто доверься мне,  — ответила я, понимая, что все это выглядит полным безумием.
        — Нина, я тебе верю. Только мне кажется, ты сама не своя эти дни.
        — Если бы ты доверял мне, то уже сидел бы в машине.  — Я плюхнулась на сиденье водителя и ждала. Через несколько мгновений Райан открыл дверцу и сел рядом.  — Спасибо.
        Тот криво улыбнулся, стиснул мою руку и не отпускал всю дорогу до дома моих родителей, пока мы не свернули на подъездную дорожку. Тут мои руки оказались свободными.
        — Эй, не спеши,  — попросил он сквозь зубы.
        Выключив мотор, я обвела взглядом одно за другим все окна в доме — искала признаки присутствия Синтии, но дом стоял темный. Райан поднялся следом за мной по лестнице в кабинет отца, и я притворила за ним дверь. Он огляделся, заметно нервничая.
        — Теперь мы можем поговорить?  — спросил Райан.
        Я кивнула, и он издал громкий сердитый вздох:
        — Какого черта, Нина? Я серьезно… Ты начинаешь меня беспокоить. Позволь мне помочь тебе.
        Я закрыла глаза и прошептала как можно тише:
        — Ты можешь кое-что сделать…
        Райан склонился ко мне и произнес тем же шепотом:
        — Только скажи.
        Я не открывала глаз и кривилась — нелегко мне давалась эта просьба.
        — Это, правда, очень… очень эгоистично. Это ужасно. Хуже я ничего не могла бы попросить у тебя, но, думаю, поможет только это. Он лишь на это отреагирует.  — Я робко взглянула не Райана, страшась его ответа.
        — Речь идет о Джареде?  — осведомился он.
        Я кивнула.
        — Ладно, выкладывай.
        — Я…
        Лицо Райана исполнилось надежды, и я заколебалась. Смогу ли я сама пройти через такое, если он согласится?
        — Най, не будь занозой в заднице. Просто скажи,  — потребовал Райан, смущая меня своим взглядом.
        — Мне нужно, чтобы у нас с тобой было свидание,  — выдохнула я едва слышно.
        Лицо Райана напряглось.
        — Что? Почему ты шепчешь?
        Последний вопрос я оставила без ответа.
        — Мне нужно, чтобы ты пригласил меня на свидание. Ну, сам знаешь, сводил бы в кино, сходил со мной в ресторан, провожал меня в класс… и гулял со мной по вечерам.  — Я натянуто улыбнулась.  — Я тебе заплачу.
        — Тебе нужно, чтобы я за тобой ухаживал,  — бесстрастно повторил Райан.
        — Джаред вбил себе в голову, что мы с тобой созданы друг для друга,  — продолжила я.
        На лице Райана застыло подозрение. Я стала умолять:
        — Просто… не сомневайся. Он так думает, и, если мы с тобой сблизимся, он в это поверит. Больше ни во что. Однажды он сказал, что отступится, если я выберу тебя. Это всего не несколько месяцев, пока Джаред не бросит меня, а потом тебе больше не нужно будет ничего изображать.
        Райан поперхнулся, пытаясь осмыслить мое нелепое предложение.
        — Больше мне не придется ничего изображать? Знаешь, я на такое даже не надеялся.
        — Райан…  — Испугавшись, что он обидится и не станет мне помогать, я запнулась.  — Я должна быть честной с тобой… мы всегда будем друзьями. Ты мне нравишься, но я не могу допустить, чтобы ты ввязался в эту игру в надежде, что она приведет к чему-то более серьезному. Мы будем просто притворяться. Я не могу… Не представляю себя с кем-то другим. Никогда.
        Я выдохнула, радуясь, что эта часть разговора закончилась.
        — Зачем такие сложности?  — спросил Райан.  — Почему бы просто не получить защитный ордер?
        Я опустила взгляд и посмотрела на руки:
        — Он ходит за мной по пятам, потому что знает, что я все еще люблю его.
        Райан не ожидал такого ответа и сморщил нос.
        — Если ты его все еще любишь, почему ты не с ним?
        Я скрестила на груди руки:
        — Ты поможешь мне или нет?
        — Джош решит, что я сошел с ума.
        Я покачала головой:
        — Ты не должен никому ничего говорить: ни Ким, ни Такеру, ни Джошу, ни даже своей матери. Если ты скажешь хоть кому-то, он узнает.
        — Он что, из ФБР или как?  — спросил Райан, слегка пригнув голову.  — Во что ты впуталась, Най?
        — Ты сделаешь? Я знаю, это звучит безумно, и понимаю, что прошу слишком много, но ты единственный, кто может мне помочь,  — выпалила я, нетерпеливо дергая его за рубашку.
        — Изобразить, что я твой бойфренд? Врать друзьям? Позволить тебе разбить мое сердце, когда дело будет сделано?
        Я робко кивнула.
        — Конечно,  — улыбаясь, сказал Райан.
        У меня из глаз полились слезы. Уж не знаю, оттого ли, что Райан согласился помочь, или от надежды, что план выгорит. Я схватила Райана и прижала к себе с таким чувством, как будто он был нужен мне, как воздух. Он обнял меня в ответ, а потом отстранился и заглянул мне в глаза.
        — Я пожалею об этом. Могу сказать уже сейчас,  — произнес он и мягко улыбнулся.
        Мы поехали обратно в «Браун», и, когда шли со стоянки, Райан взял меня за руку.
        — Если мы собираемся совершить это, надо подойти к делу со всей серьезностью, согласна? Никто нам не поверит, если мы не будем прикасаться друг к другу.
        — Верно.
        Мне было трудно бороться с эмоциями, пока мы шли по коридорам общежития. Джаред вполне мог нас видеть. Мне приходилось бороться с чувством стыда, ведь я его мучила. Если я намеревалась обвести Джареда вокруг пальца, надо было сосредоточиться на том, что мне очень здорово с Райаном, и изобразить полное счастье.
        Мы остановились у двери моей комнаты. Райан выпустил мою руку:
        — Ты уверена, что не хочешь пойти с нами сегодня?
        Я кивнула. Райан наклонился и поцеловал меня в уголок рта. Свои дружеские чувства к Райану я пропустила через сито неловкости, так что Джаред не уловил бы истинных мотивов, а потом улыбнулась моему фальшивому бойфренду. Райан развернулся и пошел по коридору.


        Несколько недель Райан не давал мне скучать: водил в кино, встречался со мной за обедом и составлял мне компанию за ужином. Мы проводили вместе каждый вечер и завтракали за одним столом каждое утро. Райан даже начал пренебрегать друзьями. Вскоре все вокруг были убеждены, что у нас с ним роман, который мы не слишком скрываем.
        Сначала я чувствовала себя неуютно, но после первой недели мы оба вжились в свои роли. Райан с удовольствием предавался этой игре. Впрочем, он играл всегда и во все. Мы с ним побились об заклад, как скоро нас спросят напрямую, в каких мы отношениях, и кто первым задаст этот вопрос.
        Наша дружба крепла день ото дня, я даже начала зависеть от Райана — он становился нужным мне не только для того, чтобы дурачить Джареда. Райан был для меня как обезболивающее средство, и очень скоро я нашла в этом предлог, чтобы оставаться с ним.
        Наконец настал день, когда я поспорила с Райаном, что нынче Ким поинтересуется нашим статусом. Я напоказ положила ноги ему на колени.
        — Плутовка,  — шепнул Райан, но так, что все вокруг услышали.
        — Ну хватит. Я что-то не пойму, ребята, вы вместе или нет?  — спросила Ким.
        Райан ухмыльнулся, а я подняла ладонь с растопыренными пальцами: с него пятьдесят баксов. Он досадливо покачал головой: ему не нравилось мое злорадство. Райан окинул взглядом стол. Все с нетерпением ждали ответа.
        — Очевидно,  — сказал Райан и погладил мою ногу.
        Ким расплылась в улыбке:
        — Я так и знала.
        Бет с Чедом обменялись взглядами. Мне не нужно было спрашивать, что не так. Я сама знала ответ: Бет считала, что я совершаю страшную ошибку.
        — Теперь понятно, почему вы откалываетесь каждые выходные,  — изрек Джош.
        — Давайте сходим куда-нибудь в пятницу.  — Райан пожал плечами.
        Я удивилась, а он улыбнулся. В воскресенье — день рождения Джареда. Единственный подарок, который я могла ему сделать,  — провести выходные в одиночестве.
        — У нас с мамой есть планы на выходные,  — объяснила я.
        Райан погладил меня по плечу:
        — Но не раньше субботы, верно, солнышко? А в пятницу можем сходить в паб.
        Я задержала дыхание, чтобы не накинуться на него. Мой отказ пойти в пивную мог вызвать подозрения, и наши карты были бы раскрыты. Еще хуже было то, что я не могла высказать все Райану позже, потому что Джаред мог услышать.
        — Так вы пойдете?  — спросила Бет.
        — Похоже на то.  — Я старалась не смотреть на Райана сердито.
        Покидая Крысярню, я заметила: что-то изменилось. Я внутренне замерла и приготовилась обнаружить за дверью Джареда, но его не было на обычном месте. Он не ждал меня. Мои глаза наполнились слезами. Я достаточно истерзала его, чтобы оттолкнуть окончательно.
        — Что случилось, Най?  — спросил Райан, кладя руку мне на спину.
        Я не могла говорить. Джаред в конце концов отказался от меня. Я одержала победу… и проиграла.
        — Нина,  — позвала Бет, беря меня под крыло, словно курица-наседка.  — Пойдем домой.
        — Мне прийти?  — крикнул нам вслед Райан.
        — Я отведу ее.  — Бет махнула ему, чтобы не приставал, и мы продолжили путь.
        Когда Бет закрыла за нами дверь, выражение ее лица из сочувственного превратилось в гневное.
        — Ну вот что. Ты сейчас же расскажешь мне, что происходит, объяснишь мне все… или я позвоню Синтии!
        Я раздумывала, выворачиваться мне или сказать правду, и Бет топнула ногой:
        — Нина!
        — Со мной все в порядке.
        Бет прищурилась:
        — Я знаю, что с тобой все в порядке. Все знают: с Ниной полный порядок. Но это не так! А что ты вытворяешь с Райаном? Ты выглядишь глупо!
        Я вскинула голову и встретилась с ней взглядом. А в вентиляторе-то микрофон.
        — Мы были друзьями много месяцев, Бет. Он мне нравится, я ему тоже. Мы просто хотим посмотреть, что из этого выйдет.
        — Лгунья!  — яростно бросила Бет, пуча глаза.  — Ты любишь Джареда. Не знаю, почему он ходит за тобой по пятам, а ты с ним не разговариваешь… Сегодня всем стало видно, что ты тоскуешь по нему… И мне ясно: ты его любишь. А он любит тебя!
        С каждым словом тон ее голоса повышался.
        — Ты знаешь меньше, чем тебе кажется,  — проворчала я.
        — Джаред выглядит несчастным, Нина. Тебя это не волнует?
        Я закрыла глаза и взмолилась:
        — Давай не будем больше об этом, прошу тебя.
        Бет села рядом со мной на кровать и тихо произнесла:
        — Тебе нужно с кем-нибудь поговорить.
        — Об этом я могу говорить только с Джаредом, но мне никак этого не сделать.
        — Кто это сказал?  — недовольно скривилась Бет.
        — Я.
        Бет выкатила глаза:
        — Правильно. Потому что ты его бережешь.
        Я покачала головой и взглянула на подругу.
        — К чему этот разговор? Я думала, тебе нравится Райан.
        — Нравится. Но тебе лучше с Джаредом. Я беспокоюсь о твоем благополучии, а сейчас ты вконец несчастна. Ты вообще по ту сторону счастья,  — сказала Бет и прикоснулась к моей руке.
        — Я поступаю правильно,  — пролепетала я, утирая слезы.  — Вот так.
        — Как это может быть правильным, когда такая печаль?
        Для меня дискуссия закончилась. Я прошла по комнате, чтобы вытащить из комода пижаму.
        — Нина, нет. Ты не ляжешь спать. Ты все время спишь. Тебе надо найти другой способ справляться с ситуацией. А то и вовсе не справляйся, а иди к нему.
        — Заткнись, Бет.
        Бет отвлеклась на стук. Я подошла к двери с пижамой в руке, отворила. На пороге стоял Райан. Шапка надвинута на глаза, видны только безупречная белозубая улыбка да глубокие ямочки на щеках.
        Райан сунул мне стопку листов и улыбнулся.
        — Я принес конспекты,  — пояснил он, снимая шапку.  — На следующей неделе у нас экзамены, не забыла?
        — Спасибо.  — Я положила конспекты на стол.
        — Что делаешь вечером? Может, сходим выпьем кофейку?  — спросил Райан, не сводя глаз с пижамы.  — О нет. Неужели ты собралась спать?  — С этими словами Райан выхватил у меня пижаму и швырнул ее в другой конец комнаты.
        — Я устала. Плохо спала ночью,  — захныкала я.
        — Ты всегда усталая. Тебе надо выйти на солнышко. Сегодня такой теплый день. Мы можем погулять по парку.
        Я покачала головой, стараясь прогнать воспоминания, вызванные словами Райана.
        Он прищурился, а потом широко улыбнулся:
        — Вот что. Мы с тобой покатаемся по центру города, а потом я приглашу тебя на ужин.
        — Я не думаю…
        — А дальше пойдем в паб и напьемся. У тебя уже был такой день,  — сказал Райан, продолжая улыбаться.
        Бет подняла на нас глаза, оторвавшись от чтения:
        — Она такая уже целый месяц. Я позвоню Чеду. Встретимся на месте.
        — Это свидание,  — не унимался Райан и большими пальцами вытер размазавшуюся тушь у меня под глазами.  — Я вернусь через час и хочу, чтобы ты была готова к вылазке.
        Я вскинула бровь:
        — Это приказ?
        — Да. Я требовательный бойфренд и настаиваю: у тебя будет развеселый вечер, полный игр в слоганы, бутиков, вкусной еды и ликера. Я даже свожу тебя на маникюр. Девчонки любят эту фигню, правильно?
        — Ох! А можно я пойду? Мне надо сделать ногти и на руках и на ногах!  — заскулила Бет.
        Я бросила на нее неодобрительный взгляд:
        — Ты серьезно?
        — Более чем. Райан и Чед забросят нас и пойдут заниматься своими мужскими делами, а к ужину вернутся. Нам отполируют ногти, и… мне неприятно об этом говорить, Най, но тебе просто необходимо сделать маникюр. Бегу в душ!  — И она быстро собрала свои банные принадлежности.
        — Бет…  — начала было я, но та уже выскочила за дверь. Я сердито посмотрела на Райана:
        — Мне сегодня совершенно не хочется никуда идти.
        — Пожалуйста,  — упрашивал меня Райан, обхватил руками и раскачивал вперед-назад, прижавшись щекой к моей щеке.  — Повеселимся напоследок перед сессией? Если ты будешь торчать здесь и грустить, сделаешь меня несчастным на всю оставшуюся жизнь. Договорились?
        Он опрокинул меня, так что мои волосы коснулись пола. Я не могла не улыбнуться. Райан всячески старался развеселить меня.
        — Ладно.
        Райан широко улыбнулся и вернул меня в вертикальное положение.
        — Я заберу тебя через час. Увидимся,  — бросил он и скрылся в коридоре.
        Через пятьдесят шесть минут в дверь градом посыпались удары. Когда Бет отворила, Чед и Райан продолжали барабанить в створку обоими кулаками каждый.
        — Открыто!  — заорала Бет, пытаясь перекричать грохот ударов.
        — Ну разве ты не восхитительна!  — воскликнул Чед, нежно целуя Бет в щеку.
        — Ау… знаешь, мне нравится, когда ты употребляешь высокий стиль.  — Бет прыснула и обхватила его руками.
        Райан смотрел на меня.
        — Что?  — спросила я, глядя вниз, на мое короткое черное платье.  — Это слишком?
        — Нет! Нет… просто… я, похоже, никогда не видел тебя в платье. Очень мило.
        Я пожала плечами:
        — Я решила, что почувствую себя лучше, если принаряжусь.
        — Помогло?
        — Похоже, да.
        Райан опустил стекла в своей черной «тойоте-тундра» и врубил первую попавшуюся рок-композицию. Ребята подпевали, но я все равно не понимала ни слова. Они орали во все горло, и мы с Бет ухохатывались над их глупыми физиономиями и над удивленными лицами прохожих.
        Мы с Бет вышли у салона и помахали руками. «Тундра» скрылась за углом.
        — Ох уж эти мальчишки!  — Бет покачала головой и повернулась ко мне.  — Пошли.  — Она подтолкнула меня внутрь.
        Я провалилась в кресло, и мои пальцы на руках и ногах были отчищены щетками, оттерты скрабами, ногти подпилены и отполированы, кутикулы обрезаны, после чего наступила очередь лосьона. Бет щебетала с маникюршами о наших планах на вечер, о своем великолепном парне и грядущих поисках квартиры.
        Я подняла брови:
        — Вы останетесь в Провиденсе?
        Бет улыбнулась:
        — Чед хочет снимать квартиру вдвоем. Я не собиралась ничего говорить заранее… столько всего происходит.
        — Ты не хотела меня расстраивать.
        Бет закусила губу и кивнула.
        — Ты могла бы сказать мне, Бет. Думаю, это фантастика.  — Я взяла подругу за руку.
        — Правда?
        — Вы хорошо смотритесь вдвоем. И нечего беспокоиться обо мне. Со мной все будет хорошо,  — добавила я и сжала пальцы Бет.
        — Да уж, твое состояние меня всерьез беспокоит,  — проворчала та.
        Через два часа с улицы раздался гудок «тундры» Райана. Он открыл для нас дверцу, уселся сам и выключил музыку.
        — Хорошо провели время, девочки?  — спросил он и поцеловал меня в щеку.
        — Да, было здорово,  — ответила я.
        — Ты выглядишь потрясающе. Я даже боюсь куда-то вести такую красавицу. Может, придется подраться из-за тебя.  — Он подмигнул.
        — Перестань.  — Я улыбнулась.
        Мы приехали в паб. Еще на улице я услышала грохот музыки. Ясно, Ким нас опередила: это ее любимые безумные ритмы пробивались наружу. Когда мы вошли, наши друзья уже скакали с воздетыми руками на танцплощадке. Райан взял меня за руку, вывел в центр и закружил.
        В тот момент я была такой же — обычная студентка колледжа, у которой впереди вполне нормальная жизнь. Я улыбнулась и почувствовала себя естественно: выпивала, поднимала тосты за Большого Бурого Мишку и обнималась с друзьями. Вот она — свобода, но какая-то сладко-горькая.
        Заиграла медленная мелодия, и Райан привлек меня к себе. Мы оба вспотели от танцев, и я убрала с лица влажные пряди челки. Райан поднял мою руку и улыбался, любуясь ею в тусклом свете.
        — Какие у тебя красивые ногти!
        — Мой парень сегодня отправил меня в спа, где я провела два часа со своей подругой,  — пошутила я.
        — Правда? Похоже, он крутой. На твоем месте я кинулся бы ему на шею. Кажется, он того стоит.
        Какое-то мгновение я смотрела прямо в лицо Райану, а потом положила щеку ему на плечо. Райан покрепче прижал меня к себе и уткнулся лицом в мои волосы.
        — Как ты считаешь, не случится беды, если мы перестанем притворяться?  — прошептал Райан мне на ухо.
        Я закрыла глаза и не отвечала.
        Мы вернулись к стойке бара, чтобы выпить еще по рюмке, и тут я заметила Ким: с сигаретой в зубах она двигалась к выходу. Я поковыляла за ней; когда она щелкнула зажигалкой, я смахнула спутанные волосы со лба и попросила, тяжело дыша и покачиваясь, сигарету.
        — Ты хочешь курить?  — Ким не поверила своим ушам.
        Я кивнула. Ким пожала плечами и вытащила из пачки толстую белую сигарету. Я зажала ее в губах, чиркнула зажигалкой. Вспыхнул огонек, и тут передо мной вырос Джаред с гримасой отвращения на лице.
        — Что ты делаешь?  — Он выдернул сигарету у меня изо рта, сломал ее пополам и бросил на землю.  — Ты не куришь.
        Он неодобрительно сдвинул брови, а я съежилась и прижалась к Ким.
        — Ты пьяна, Райан напился, я забираю тебя домой,  — изрек он тоном сердитого папаши.
        Я повернулась, чтобы открыть дверь в пивную, но Джаред схватил меня за запястье:
        — Тогда разреши мне вызвать для тебя такси.  — Голос стал не таким властным, в нем слышалась боль, и от этого я скривилась.
        Рука Джареда по-прежнему напоминала теплое одеяло. Выпила я прилично и в таком состоянии не могла скрывать свои чувства. Глаза Джареда моментально оживились.
        Он посмотрел на мою руку и нежно погладил кожу большим пальцем. От его прикосновения мне стало грустно, и он сразу почувствовал это. Я отстранилась.
        — Тебе нужно идти.
        — Я не отпущу тебя с Райаном: он пьян.
        — Райан уже…  — начала я.
        — Джаред,  — сказал вывалившийся из бара Райан. Он кивнул Джареду и посмотрел на меня.
        — Привет, детка.  — С этими словами он дернул меня к себе и прилепился губами к моему рту.
        Глаза мои расширились, а потом я зажмурила их, пытаясь скрыть, что была обезоружена. Через несколько секунд Райан отлип от меня, заглянул мне в глаза, взял в ладони мои щеки и снова впился в меня. По тому, как он держал меня, я сообразила: это уже не показное. Он забыл, о чем мы договаривались, разъединил губы и нашел мой язык.
        Я отпрянула и немедленно бросила взгляд на Джареда: как он отреагировал? Его лицо меня испугало. Я медленно переместилась и заслонила собой Райана.
        — Джаред…  — предостерегающе произнесла я.
        Он прерывисто дышал, а его глаза метали молнии.
        — Уйди с дороги, Нина.
        — Она сделала выбор, Джаред. Тебе пора найти кого-нибудь другого, чтобы…
        Джаред ринулся вперед и тут же отшатнулся. Его удержали две маленькие, но цепкие ручки.
        — Пора уходить,  — произнесла Клер, а ее брат замер на месте, скованный сестринским захватом.
        — Привет, Клер!  — Райан улыбнулся, не догадываясь, как он близок к новой поездке в больницу.
        Продолжая сжимать руки брата, Клер посмотрела на Райана, ей было как будто неловко. Казалось, она удивилась, что Райан узнал ее.
        Рядом с нами притормозило и просигналило такси. Я попятилась спиной к Райану, а потом повернулась, чтобы затолкать его в машину, где было безопасно. Джаред подошел ко мне, и присутствие Клер впервые меня успокоило.
        — Нина?  — позвал меня из такси Райан.
        Джаред стоял совсем близко ко мне.
        — Не езди с ним домой,  — умоляющим тоном попросил он.  — Ты не должна этого делать. Я буду держаться в стороне; ты забудешь о моем существовании. Только прошу, не делай ничего такого, о чем мы все пожалеем, только для того, чтобы оттолкнуть меня.
        Райан высунул голову из машины.
        — А кто сказал, что она уже не сделала этого?  — осведомился он и сжал мое бедро с внутренней стороны.
        Джареду и теперь не удалось наброситься на Райана: Клер не ослабляла хватки.
        — Брось, Джаред. Она этого не стоит,  — уговаривала Клер, оттаскивая брата.
        Джаред пыхтел как паровоз.
        — Она этого стоит. Тысячу раз стоит.  — Глаза его сверкнули, но он наконец оторвал взгляд от меня и пошел за сестрой.
        Я села в такси рядом с Райаном, он потянулся через меня и захлопнул дверцу. Поездка продолжалась целую вечность. Райан что-то говорил, но лицо Джареда заставило меня скатиться по спирали распада так глубоко, что стало трудно дышать. Я опустила стекло, привалилась головой к дверце и подставила щеки обжигающе-ледяному ветру.
        — Эй? Ты в порядке?  — спрашивал Райан.
        Я не могла ответить. Сердце раскалывалось на части; настоящая, физическая боль разлилась из груди по всему телу. Райан нежно положил руку мне на плечо и привлек меня к себе. Я рассчитывала, что это принесет мне обычное утешение, но вышло только хуже.
        Когда мы подъехали к «Брауну», Райан расплатился и выбрался из машины. Пока шли к «Эндрюсу», он несколько раз кружил меня, а у самой двери прижал к себе и попрощался:
        — Спокойной ночи.
        Он поцеловал меня в щеку. Губы щекотнули кожу, он усилил объятие и сделал несколько шагов, как будто в медленном беззвучном танце посреди тротуара.
        — Мне надо идти,  — шепнула я.
        Губы Райана вновь скользнули по моей щеке и по рту. Он вздохнул и перешел к другой щеке, после чего снова поцеловал меня в губы, отступил на несколько шагов и ухмыльнулся.
        — Позвоню тебе завтра,  — пообещал он, повернулся и скрылся в темноте.
        С каждым шагом к моей комнате я силилась понять, когда же все пошло наперекосяк. Я не хотела никого обижать, и все же каждое мое решение порождало новую боль. Распахнув дверь, я повалилась на кровать.
        Сквозь пьяный туман в голове я копалась в прошлом, пытаясь вычислить, в какой именно момент совершила ошибку, когда нужно было сделать лучший выбор. Если бы я решила остаться с Джаредом, его родные были бы в опасности, и не имеет никакого значения, насколько он был уверен в обратном. Мое решение порвать с ним привело к тому, что оба мы безмерно страдали, и непохоже, чтобы мучения шли на убыль. Я убедила Райана закрутить со мной фальшивый роман, и это только возбудило в нем несбыточные надежды, а если бы даже серьезные отношения между нами были возможны, этим я еще сильнее ранила бы Джареда, а ему и так от меня досталось.
        В двери повернулся ключ Бет. Она вошла в нашу темную комнату, бросила сумочку на прикроватный столик и шепотом спросила:
        — Нина, ты не спишь?
        — Я думала, ты пошла к Чеду.  — С этими словами я повернулась к ней.
        Бет села на мою кровать и мягко положила руку мне на ноги:
        — Я хотела проверить, все ли с тобой в порядке.
        — А почему мне не быть в порядке?  — Алкоголь помог мне изъясняться невозмутимо.
        Мое спокойствие разозлило Бет.
        — Мы все видели, что случилось. Райан что, спятил?
        — Он просто пытался поставить точки над «i».
        Бет взглянула на меня с отвращением:
        — Какие тут могут быть точки? У него склонность к суициду? Джаред мог смять его, как листок бумаги, и если учесть, в каком состоянии твой бывший… Это было очень, очень глупо.
        — Я хочу спать. У меня завтра уйма дел,  — заявила я, подтыкая рукой подушку.
        — Почему ты так спокойно относишься к этому? Я тебя совсем не понимаю, Нина. Такое ощущение, что ты не отдаешь себе отчета…
        Я улыбнулась и закрыла глаза:
        — Да, я не отдаю себе отчета. Слишком много выпила.
        Бет покачала головой:
        — Ты ведешь себя так, будто после расставания с Джаредом лучшее в твоей жизни осталось позади. Сама на себя не похожа.
        — Спасибо,  — огрызнулась я и повернулась спиной к подруге.
        — Я не то хотела сказать, я имела в виду…  — Бет вздохнула и ушла не попрощавшись.


        В воскресенье утром я проснулась от дождя, барабанившего в стекло. Я выглянула на улицу и увидела под окном «эскаладу» Джареда. В груди екнуло от мысли: до чего же ему, должно быть, тяжело проводить день рождения в одиночестве. Я стала фантазировать — не принести ли ему подарок или просто выбежать на улицу и обнять. Но я не могла сделать ни того ни другого. Когда я вернулась в комнату после душа и закрыла за собой дверь, раздался стук.
        — Минуточку!  — отозвалась я, поспешно набрасывая на себя какую-то одежду.
        За дверью обнаружилась улыбающаяся физиономия Райана.
        — Не хочешь прокатиться?
        — Твоя машина осталась у пивной, Райан.
        Он усмехнулся и стер со лба капли воды, стекавшие с мокрых волос.
        — Джош уже свозил меня туда, и я ее забрал. Так ты поедешь?
        Я покачала головой:
        — На улице льет как из ведра.
        — Значит…  — он замолчал и сунул руки в карманы,  — так и будешь торчать дома?
        Я улыбнулась, вроде как извиняясь.
        — У меня завтра важная контрольная, на первой паре. Мне надо все вызубрить.
        Райан пожал плечами:
        — Я могу тебе помочь.
        — Нет, мне нужно самой. Ты знаешь, я такая,  — пренебрежительно ответила я.
        — Да уж, только я…  — он вздохнул,  — не перестаю думать о том поцелуе.
        — Ох…
        Райан прошел мимо меня в комнату:
        — Я помню, что ты говорила. Но неужели у тебя нет ко мне вообще никаких чувств? Мы уже столько времени притворяемся. Может, хватит? Давай проверим, вдруг я сделаю тебя счастливой?
        Упоминание о нашем уговоре заставило меня взглянуть на вентилятор, но какое это имело значение? Джаред видел меня насквозь с самого начала.
        — Ты делаешь меня счастливой. У меня просто ничего не осталось для…  — Я покачала головой.  — Не могу сейчас говорить об этом. Мне нужно заниматься.
        С этими словами я открыла дверь.
        — А как насчет ужина? У тебя уже есть планы?  — не сдавался Райан.
        Я обняла его:
        — Нет. Поговорим завтра.
        Это станет началом конца для нас. Джаред согласился держаться в стороне, и Райан знал, что наше время ограниченно. Он кивнул и, разочарованный, вышел из комнаты.
        Заниматься было совершенно невозможно, ведь Джаред стоял у меня под окном. В очередной раз я посмотрела в изрезанное струями дождя стекло и убедилась: мой ангел-хранитель на месте. Что-то толкало и толкало меня к нему, и с этим было не совладать. Я взяла ключи и вышла на улицу, чтобы выпить кофе где-нибудь в городе.
        Отъехав всего на несколько кварталов от университета, я зашла в первое попавшееся кафе и сделала обычный заказ. Я тянула время — делать в этой забегаловке было нечего — и просто рассматривала лица входивших и выходивших посетителей. В голову лезли фантазии о подарке для Джареда и о том, как он удивится. Наконец я решила бежать от этих мыслей обратно в общежитие.
        На улице я сразу заметила боковым зрением Джареда. Он стоял под дождем в насквозь мокрой рубашке. Проходя мимо, я задержала дыхание. Под глазами у Джареда виднелись темные круги, а лицо было бледное, и мало что осталось от обычного золотистого оттенка.
        Ноги отказывались идти дальше. Что ни говори, я все равно любила его. Как я могла заставить его чувствовать себя призраком в собственный день рождения? Я закрыла глаза, и пришло понимание: вот сейчас я разрушу все, чего добивалась в течение долгих шести недель. Я снова оказалась на перепутье и была готова совершить очередной неправильный поворот, причем намеренно.
        Я развернулась на каблуках и пошла прямиком к Джареду. Он искоса посматривал на меня, явно не зная, чего ожидать.
        За последние несколько недель я добилась того, что мы стали чужими друг другу, но вот я стою рядом с ним, и как же это здорово. Я не почувствовала ни неловкости, ни напряжения, и по настороженному взгляду Джареда поняла: он ощущает то же самое.
        Я набрала в легкие побольше воздуха:
        — С днем р…
        Не успела я договорить, как Джаред схватил меня за плечи, привлек к себе и страстно поцеловал. Мои губы растаяли от привычного тепла его рта. А когда я вдохнула изумительный запах Джареда, у меня слегка закружилась голова. Он понял, что я не оттолкну его, обхватил меня и крепко прижал к себе, бессовестно используя временное преимущество. Минута проходила за минутой. Я слышала смешки детей и проходивших мимо девочек-подростков. Наконец Джаред оторвался от моих губ, обнял меня еще крепче, положил голову мне на плечо и носом втянул воздух. Он потерся щекой о мою щеку, а потом отпустил меня.
        Джаред пристально смотрел мне в лицо, ожидая реакции. Не знаю, что было написано на моей физиономии, но он выглядел так, будто не верил своему счастью.
        — …рождения,  — завершила я, прерывисто дыша.
        Глаза Джареда стали на несколько тонов ярче, чем в последние недели. Я выждала немного и позволила своим губам растянуться в легкую улыбку, после чего зашагала к машине.
        — Нина?  — позвал меня Джаред.
        Я обернулась. Его лицо осветилось усталой улыбкой.
        — Это все, чего я хотел сегодня.
        От этих слов у меня упало сердце. Мне захотелось, чтобы мир оставил нас в покое и я могла быть с любимым. В голове вспышкой пронеслось воспоминание о Гарри Креншоу, приставляющем дуло пистолета к виску Бекса, и я окаменела.
        — Всего хорошего, Джаред.



        ГЛАВА 17
        ОТПУЩЕНИЕ ГРЕХОВ

        Наступила сессия. Я больше не заваливалась спать посреди дня, столько всего приходилось вызубрить. Каждый вечер я занималась с группой в «Скале», а потом возвращалась в свою комнату, чтобы читать и заучивать материал в одиночестве.
        Райан продолжал играть роль моего бойфренда: он обедал со мной в столовой, провожал до комнаты и встречал на выходе из нее. Он был образцовым ухажером: открывал двери, покупал еду для ночных мозговых штурмов и даже массировал мне плечи, пока я делала пробные тесты. Иногда я думала про себя: неужто Райан так старается, потому что знает, что конец недели положит предел притворству, и надеется, что я изменю свое отношение к нему?
        Бет и Чед нашли квартиру, и часть вещей моей подруги уже была упакована в коробки. Когда мы находились в комнате вдвоем среди этого скарба, в воздухе витала тоска. Без ее медвежат Тедди, диадем и свешивавшихся с полок наградных лент стены выглядели голыми, как в больнице.
        В четверг вечером стекла в окнах дребезжали от периодических ударов грома. Дождь вовсю лупил по окнам. Бет вздохнула над учебником, где были аккуратно подчеркнуты важные места. Я захлопнула книгу, вставила диск в проигрыватель и врубила звук на полную.
        — Что ты делаешь?  — Бет пыталась перекричать музыку.
        Я подпрыгивала и тянула к ней руки:
        — Это наш последний вечер! Мы должны проводить тебя с шиком.
        Бет засмеялась и встала, взяла меня за руки и начала в такт музыке трясти волосами; мы заскакали вместе. После нескольких песен раздался громкий стук в дверь. Я, пританцовывая, пошла открывать и радостно заулыбалась, обнаружив за дверью Ким.
        — Похоже, у вас тут вечеринка!  — крикнула та, поднимая вверх две упаковки дешевого пива.  — Подарки!
        — Вау!  — радостно взвыла Бет.
        Ее волосы разлетались в стороны, она отплясывала босиком.
        Не успела я прикончить первую банку, как новый стук в дверь известил о прибытии мокрого и сконфуженного Райана; он морщился от громкого звука.
        — Что вы делаете?  — прокричал новый гость и широко улыбнулся, глядя на наш бешеный танец.
        — Это импровизированная вечеринка по случаю проводов Бет!  — заорала я в ответ.
        — Отлично! Я сделаю пару звонков!  — воскликнул Райан, вытаскивая мобильник.
        Через двадцать минут в нашей комнате плечом к плечу плясали все участники учебной группы плюс несколько девушек с нижнего этажа, которые заглянули к нам из любопытства. Ким и Такер скакали на кровати Бет, остальные танцевали на полу и дико хохотали.
        К полуночи все, кроме Бет, Чеда и Райана, отправились доучивать хвосты. Бет взяла сумочку и обняла меня:
        — Большое тебе спасибо! Мне этого не хватало. А то тут было так грустно!
        — Не за что. Буду ужасно скучать по тебе,  — сказала я, выпячивая нижнюю губу.
        Бет сжимала меня в объятиях, пока не стало трудно дышать.
        — Я тоже буду скучать по тебе. Но мы ведь будем встречаться, правда?
        — Конечно будем.  — Я улыбнулась, помахала рукой Бет и Чеду, а после, вконец измученная весельем, села на кровать. Как обычно, все довольство жизнью мигом улетучилось.
        Райан заметил выражение моего лица:
        — Что с тобой, солнышко?
        Я улыбнулась:
        — Райан, мы одни. Ты не должен так называть меня.
        — Я делаю это не ради других,  — возразил он, и его лицо расплылось в довольной улыбке.
        — Райан…  — начала я.
        Стук в дверь стал отличным предлогом, чтобы отложить неизбежное.
        — Наверно, Бет забыла ключи.  — Я открыла дверь и ахнула.
        Она не пришла бы, не случись что-то ужасное. Адреналин устремился в кровь, и я собралась с духом, чтобы выслушать новость.
        — Мне нужно с тобой поговорить.
        — Что ты здесь делаешь, Клер? Что-то с Джаредом?
        Она посмотрела на Райана, потом на меня; впервые на ее лице не было печати убийцы.
        — Наедине.
        — Я не уйду,  — заявил Райан и встал передо мной.
        Клер вытаращилась:
        — Если бы я хотела с ней что-нибудь сделать, Райан, то ты — руки в карманах — вряд ли бы мне помешал.  — Она перевела взгляд на меня.  — Это важно, Нина.
        Сердце бешено колотилось, я чувствовала его удары о грудную клетку.
        — Что? С ним все в порядке, да?
        — Он дома. Наконец согласился немного поспать.
        — О-о-о.  — Навалилось бесчувствие, и вокруг меня выросла непроницаемая для эмоций стена.
        Мой невыразительный ответ заставил Клер нахмуриться.
        — О-о-о? Я больше не могу его таким видеть, и все зависит только от тебя. Он сам не свой со дня рождения. И до того много недель места себе не находил, но с воскресенья стал совсем плох.  — Клер уставилась в пол. Образ, возникший у нее в голове, явно ее расстраивал.  — Думаю, неизменность твоего решения добьет его.
        Я снова собралась с мыслями и была благодарна Клер за напоминание.
        — Он прав.
        Клер с отвращением взглянула на нас с Райаном:
        — Вы вдвоем никого не одурачите. Джаред прекрасно знает, что происходит. Это была глупая затея, Нина. Ты ни за что ни про что заставила Джареда пройти через ад. Я бы еще могла понять, если бы ты сама не испытывала того же. Но я знаю, что ты чувствуешь.
        Я покачала головой, на первый план выступила мысль о возможных последствиях нашей с Джаредом близости для его семьи.
        — Я не могу.
        На лице у Клер появилось такое отчаяние, что защемило сердце. Меня потрясло, как засверкали ее глаза.
        — Нина, я никогда его таким не видела, даже когда умер отец. Я надеялась, что Джаред выкарабкается, что рано или поздно он оправится, но этого не происходит. Он не спит, не ест, он принужден изо дня в день наблюдать за тем, как ты его избегаешь… это пытка,  — не унималась Клер, упрямо стирая со щеки непрошеную слезу.
        — Прекрати. Я больше не хочу ничего слышать,  — оборвала ее я и закрыла глаза.
        Клер сморгнула слезы и посмотрела на меня:
        — Ну, это слишком. Ему приходится жить с этим, так ты уж хотя бы послушай,  — сказала она и потянула меня за руку к себе.
        Райан вынул руки из карманов и двинулся к Клер. Она приставила ладонь к его груди, без всяких усилий оттолкнула моего защитника к двери и припечатала к ней. Райан рванулся, но оказался беспомощным перед ангельской силой Клер.
        — Не трогай ее,  — произнес Райан, гневно глядя на Клер.
        Клер оторвала от меня взгляд, посмотрела на Райана и убрала ладонь с его груди.
        — Я не собираюсь причинять ей боль. А ты, Райан, не вмешивайся.
        Райан так и остался стоять у двери.
        — Нина?
        — Все в порядке,  — заверила я его.  — Ты должна уйти, Клер. Прошу тебя, уходи.
        — Он сломлен, Нина. Неужели ты не видишь этого? Тебя это не беспокоит?  — взывала ко мне Клер.  — Ему приходится терпеть сильнейшую боль, но этого мало: он пропускает через себя и твои страдания. Ты можешь представить себе удвоенную боль? Он постоянно твердит, что тебе нужен простор, что ты скоро успокоишься и изменишь свое решение, но после твоего прощания в воскресенье… это его сломило.
        Моя решимость пропала, но я боролась со слабостью, зная, что нахожусь на очередной развилке. Я должна была сделать правильный выбор.
        Клер испустила глубокий вздох:
        — Я знаю, ты думаешь, что искупаешь грехи Джареда. Но что ты делаешь? Это убивает Джареда. Ничто не может быть хуже, чем видеть, как он с каждым днем приближается к смерти.
        Я закрыла глаза и в итоге разразилась слезами.
        Клер опустила глаза и посмотрела на свои руки. Следующие слова дались ей нелегко.
        — Ты не виновата в том, что мы потеряли отца, Нина.
        Я выпятила губы и втянула в себя воздух:
        — Я не смогу смотреть ему в глаза, если нечто подобное повторится.
        — Заботиться о безопасности моей семьи — не твое дело, а Джареда и мое. И я очень, очень хорошо справляюсь со своей работой. Ты не должна заставлять Джареда страдать из-за того, что боишься повторить ошибку Джека.  — Брови Клер сдвинулись к переносице.  — Это недостаточная причина для того, чтобы разбивать сердце моего брата.
        Райан наблюдал за нами, смущенный этим странным спором.
        — Со временем станет легче,  — прошептала я.
        — Со временем станет хуже!  — рявкнула Клер. От моего предположения ее покоробило.  — Ты его талех, Нина… вторая половина души. Он никогда не переступит через тебя. И ты зря надеешься, что сможешь… ты никогда не избавишься от него. Однажды ты проснешься и поймешь, что натворила; и ты будешь жалеть всю оставшуюся жизнь, что провела столько времени в разлуке с ним.
        По ангельской щеке Клер покатилась слеза, но она не стала стирать ее, ибо думала об одном: как убедить меня спасти ее брата.
        Я поморщилась. Было ясно, что она права.
        Райан бережно прикоснулся к моей спине. Я посмотрела на него. Хотя в его глазах читалась боль, он улыбался.
        — Иди,  — сказал он.
        Я улыбнулась и собралась было ответить, но он только покачал головой и вышел за дверь.
        Я вытерла глаза и сделала глубокий вдох.
        — Ты идешь со мной?  — спросила Клер.
        Я кивнула и в первый раз увидела, как лицо Клер осветилось радостью. Она обвила меня руками и обняла чуть крепче, чем следовало.
        — Пойдем!  — Клер тянула меня за руку по коридору, не в силах сдержать победную улыбку. Временами я переходила на бег, чтобы поспеть за ней.
        Я съежилась под последними каплями дождя. Гроза уходила. «Лотус» чирикнул, когда Клер нажала кнопку на ключе, и я забралась на сиденье рядом с ней, вытирая мокрые руки.
        — А что насчет Райана?  — спросила я.
        — Бекс дома,  — улыбнулась Клер и включила передачу.
        Мы отлепились от поребрика и помчались к лофту Джареда.
        Мы не разговаривали. Я крутила на пальце кольцо и пыталась представить реакцию Джареда на мое неожиданное появление.
        Клер подъехала к тротуару и остановилась за «эскаладой». Я сделала глубокий вдох и трясущимися руками взялась за ручку дверцы.
        В свете уличного фонаря перед входом в дом уже стоял Джаред. Вид у него был изможденный и сконфуженный. Он оторвал взгляд от меня всего на мгновение — чтобы посмотреть на Клер. Та стояла с другой стороны машины за открытой дверцей.
        — С ней все в порядке?  — спросил он сестру.
        В ответ Клер одарила брата самодовольной улыбкой.
        Джаред озабоченно взглянул на меня.
        — Клер заставила тебя прийти сюда?  — подозрительно спросил он.
        Я покачала головой, боясь заговорить. Именно такой реакции я и ждала от Джареда.
        — Я не понимаю,  — проговорил он, переводя взгляд с меня на Клер и обратно.  — Что ты здесь делаешь? Что-нибудь случилось?
        Клер улыбнулась:
        — Не заставляй ее молить тебя, Джаред. Просто прими обратно.
        С этими словами Клер нырнула в машину и уехала.
        Джаред метнулся взглядом ко мне:
        — К-как?
        — Прости меня,  — прошептала я.
        Джаред смотрел на меня, его светло-голубая рубашка надувалась ветром.
        Я поняла, что в словах Клер был особый смысл.
        — Буду молить,  — кивнув, я сделала шаг к любимому.  — Я не заслуживаю прощения, знаю, но буду надеяться…
        Я вздохнула и покачала головой. Что бы я ни сказала, все равно будет мало.
        — Ты пришла сюда, чтобы умолять меня принять тебя обратно?  — ошеломленно спросил Джаред.
        — Или унижаться, бормоча всякие глупости под дождем…
        Я нервно засмеялась. Вдалеке послышался раскат грома, я обхватила себя руками. Одежда была мокрая, и мне стало холодно.
        Джаред сделал несколько шагов ко мне и остановился. Некоторое время он пристально вглядывался в меня. Я не понимала, что он хотел увидеть.
        — Не лучшая идея. Надо было сперва позвонить.
        Я переступала с ноги на ногу, с каждой секундой ощущая все большее смущение.
        — Ты пришла сюда, чтобы извиниться?  — снова спросил Джаред и сделал еще несколько шагов.
        От стыда у меня закипала кровь.
        — Я совершила ошибку, огромную, ужасную ошибку, и я не стану винить тебя, если ты меня возненавидел.
        Джаред смотрел на меня, не веря своим глазам и ушам; мне не стоялось на месте, я боялась, что нанесла ему обиду, которую невозможно простить.
        Я еще раз переступила с правой ноги на левую:
        — Ты был прав. Я боялась, что из-за меня могут пострадать твои родные. Но чтобы оградить от опасности их, я мучила тебя. Не рассчитываю, что ты мне поверишь, но я правда очень, очень сожалею о том, что случилось. Я люблю тебя, Джаред, и если чему-то научилась за прошедшие недели, так вот чему: что бы ни произошло, я буду любить тебя всю оставшуюся жизнь.
        Я лепетала и лепетала, а Джаред смотрел на меня с каким-то неописуемым выражением на лице. Тревожное ожидание его ответа было невыносимым, я закусила губу.
        — Пожалуйста, скажи что-нибудь.
        Джаред подошел ко мне еще ближе. Теперь нас разделяло всего несколько дюймов, и он смотрел на меня сверху вниз. С его носа и подбородка стекали капли дождя.
        — Сейчас я буду тебя целовать,  — сказал Джаред и взял мое лицо в ладони, как самое ценное сокровище.  — И не знаю, остановлюсь ли когда-нибудь.
        Больше он не тратил времени, прижал свои губы к моим, и я крепко обхватила его руками за шею. Мои ноги оторвались от земли, и внезапно дождь прекратился — это Джаред внес меня в свой лофт и поднял по лестнице, едва касаясь ступенек.
        Через секунду я ощутила под спиной матрас. Я отбросила всякую осторожность. Губы Джареда настойчиво просили, и я разомкнула свои, развела колени. Джаред взялся за мое бедро, задралась юбка. Он завел руку за спину, чтобы стянуть рубашку, и я провела пальцами по его мускулистой спине.
        Он терся об меня всем телом, отчего я покрылась мурашками. Джаред добрался губами до моей талии, осыпал поцелуями живот, а потом расправился с топиком — задрал его и снял через голову. Дыхание Джареда стало неровным, он нависал надо мной, глядя, как я медленно спускаю бретели лифчика с плеч. Я выгнула спину, чтобы расстегнуть застежку, и Джаред нежно поцеловал меня в губы, стянул кружевное белье с моих рук и бросил на пол. Потом ухватился рукой за подол моей юбки и трусики, потянул вниз. Они потерялись в скомканных простынях. Джаред прижался голой грудью ко мне, и я вздохнула; он поцеловал меня в шею, а я занялась ремнем и вытащила его из шлевок. Когда я расстегнула верхнюю пуговицу джинсов и стянула их с бедер, Джаред застонал и, действуя ступнями, довершил остальное: джинсы соскользнули с лодыжек и упали на пол. Я услышала характерный шлепок.
        Джаред остановился и долгим взглядом посмотрел мне в глаза, а его пальцы гладили мои лицо и шею.
        — Надеюсь, сегодня нам никто не помешает,  — сказала я.
        Уголки рта Джареда приподнялись, и он медленно покачал головой.
        Улыбка сменилась серьезностью лица. Джаред склонился ко мне и поцеловал в губы, потом втянул в себя воздух, и его тело напряглось; он вошел в меня. Я зажмурилась и невольно отвернулась, чувствуя боль и удовольствие одновременно. Внутри все вспыхнуло, Джаред жарко дышал мне в ухо.
        — Все хорошо?  — задыхаясь, спросил он.
        Я кивнула и развернула его к себе; наконец-то мы были достаточно близки. Мои руки скользили по его шее и плечам, впивались в его тело, когда наслаждение прожигало меня насквозь. Джаред снова напрягся, и с его губ слетел тихий стон. Я почувствовала, как его руки сжали мои икры и спустились к лодыжкам. Джаред закинул мои ноги кверху и сцепил у себя за спиной.
        Он пробовал меня на вкус и мягко проникал в меня, от каждого его движения я вся сжималась и испытывала чистое блаженство. Меня настолько ошеломили чувства, что все мысли смешались. Поэтому я не могла себе представить, что ощущал сам Джаред. Его грудь билась об мою, как в бешеной скачке, а бедра вжимались и вжимались в мои. Я не могла сдержаться и прошептала его имя. В ответ Джаред застонал и стал неистово целовать мою кожу от губ до ключицы. Часы проходили, как минуты, а минуты — как часы. Я потеряла счет времени, да и к чему мне это было? Я всегда ждала этих мгновений и хотела, чтобы они никогда не заканчивались.


        Я проснулась, лежа на животе и растянувшись поперек кровати Джареда, совершенно голая, только вокруг талии обвился край простыни. Я приоткрыла глаз и посмотрела на Джареда. Он лежал на своей половине кровати и с нежностью смотрел на меня.
        — Доброе утро,  — проворковал он.
        — Ты спал хоть немного?
        Джаред усмехнулся:
        — Пять часов. Дольше я спал только в детстве.
        Я с улыбкой потянулась к нему, чтобы поцеловать в губы. Тело было скованным и одновременно расслабленным, и мышцы приятно ныли.
        Джаред прикоснулся к моему лицу:
        — Ты так крепко спала. Я не хотел тебя будить, но через полтора часа — последний экзамен.
        — Ох!
        Я выкарабкалась из кровати, опутанная простыней, и, прижимая легкую ткань к груди, поплелась в ванную. Но остановилась по полпути, повернулась, прошлепала обратно к кровати и запечатлела долгий поцелуй на губах Джареда.
        — Люблю тебя!  — крикнула я, убегая в душ.
        Все ощущалось по-новому: вода, мыло, моя собственная кожа. Вспоминая события прошедшей ночи, я беспрестанно улыбалась. Кожа на распаренных пальцах начала морщиться, когда я услышала тихий стук в дверь.
        — Лучше поторопись, дорогая.
        Я выключила воду и быстро занялась остальными утренними процедурами.
        — Клер принесла мои вещи?  — сообразила я, топая вниз по лестнице.
        Джаред стоял с чашкой кофе для меня и улыбался:
        — Она оставила их у двери.
        Проходя мимо, я поцеловала Джареда, и он поспешил вслед за мной к «эскаладе».
        Только я села на свое место, как профессор начал раздавать тесты. Сосредоточиться было трудно; мозг отвлекался на губы Джареда и другие части его тела, а также на мысли о том, что у нас впереди целое лето и мы успеем наверстать упущенное.
        Я закончила работу последней и протянула листки профессору. Тот добавил их к толстой стопке уже сданных тестов и вежливо кивнул:
        — Желаю вам хорошо отдохнуть на каникулах, мисс Грей.
        — О, непременно,  — ответила я и заулыбалась, увидев Джареда в дверях.
        Когда мы подъехали к лофту, он выключил зажигание, выпрямился на сиденье и взял мою руку.
        — У меня такое чувство, что я должен извиниться перед тобой за вчерашний вечер,  — сказал он, целуя мои пальцы.
        — Почему?
        Джаред заерзал:
        — Это не было запланировано. Я будто устроил засаду.
        — Ничего не имею против такой засады.  — Я улыбнулась и потянулась к нему с поцелуем.  — Большего никогда не желала.
        Джаред осторожно улыбнулся:
        — Значит, все в порядке?
        — Лучше чем в порядке. Жду не дождусь следующей засады.  — Я поцеловала его в шею и подобралась к уху.
        Джаред прыснул:
        — Если ты будешь так себя вести, мы рискуем не выйти из лофта до конца лета.
        — Ну, это же будет не так уж плохо?  — прошептала я, водя кончиком языка по краю его уха.
        — Когда ты заберешь вещи из «Эндрюса»? Твоя мать рассчитывает, что ты вернешься домой в эти выходные. Мне надо много чего сделать — убрать аппаратуру из твоей комнаты, из холла…  — Джаред замолчал, отвлекшись на мои губы.
        Я отстранилась. В голову пришла гениальная идея, но я не успела ее высказать, потому что расплылась в улыбке.
        — Что такое?  — спросил Джаред, улыбаясь в ответ.
        — Если мы все равно должны вывозить вещи, почему бы не переместить их сюда?  — предложила я, следя за его реакцией.
        Брови Джареда взлетели вверх. Он не ожидал от меня такого.
        — Ты хочешь переехать в лофт?
        Я пожала плечами: его вопрос меня озадачил. На самом деле я не была уверена, что прежнее предложение остается в силе.
        — Если ты не против.
        — Если я не против?! Да ты хоть представляешь, как я буду счастлив?!  — сказал он, глядя на меня с абсолютным восхищением.
        Я засмеялась от восторга, а Джаред посадил меня к себе на колени и сопровождал поцелуем каждый новый всплеск моей радости. Не прошло и двенадцати часов, а мрак последних шести недель рассеялся как не бывало. Ночной кошмар еще не закончился, а мы уже обрели свое чудо. Оказалось, что все это время оно поджидало нас.
        Оставшуюся часть выходных мы посвятили переезду: возили из общежития коробки и мелкие предметы мебели. Джаред настоял на том, чтобы все носил он, а я распаковывала вещи, вторя себе под нос мелодиям из стереосистемы. Осталось разобраться всего с несколькими коробками, мы уже праздновали наверху мое возвращение домой. Потом спустились вниз, доразобрали вещи и принялись отмечать новоселье заново.
        Джаред решил, что после напряженных выходных, проведенных в доме, нам нужно глотнуть свежего воздуха. И вот в понедельник утром я вышла на улицу. Погода стояла прекрасная. В воздухе пахло свежескошенной травой и солнечным светом. Я подняла голову к безоблачному небу, закрыла глаза и улыбнулась лучам, пробивавшимся сквозь опущенные веки.
        Джаред сел на свой «Вулкан» и улыбнулся.
        — Лиллиан просила, чтобы я пригласил тебя на ужин. Не спеши отвечать,  — подстраховался он, видя, что я шокирована.  — Она предложила встретиться в ресторане — не хочет, чтобы ты чувствовала себя обязанной, но увидеть тебя будет рада. Она скучает по тебе.
        Я вздохнула:
        — Как она может скучать по мне? Я полагаю, незаслуженное благорасположение ко мне должно закончиться, когда она узнает, что произошло.
        Джаред заботливо заправил волосы мне за уши:
        — Лиллиан знает, что тебе пришлось пережить, и только тебе одной известно, через какие трудности пришлось пройти ей. У вас много общего.
        — Ни к чему нам идти в ресторан. Пусть она придет к нам, или мы к ней сходим. Я не боюсь.
        Джаред был счастлив, его глаза излучали довольство, и оно изливалось на меня теплым потоком.
        Я повела бровью.
        — Что?
        Взгляд Джареда стал мечтательным.
        — К нам.
        Он завел мотор, я нацепила солнечные очки и села сзади. Джаред летел по улицам, и вокруг нас вихрями закручивался летний воздух. Я прижалась щекой к спине любимого; никогда еще я не чувствовала себя такой счастливой.
        Мы остановились у светофора, и Джаред положил ладонь на мое колено.
        — Утром можем забрать твои вещи от Синтии. И если хочешь купить краски, займемся этим тоже,  — сказал он, стараясь, чтобы его слова прозвучали обыденно.
        Я вытянула шею, чтобы увидеть лицо Джареда.
        — А зачем нам краска?
        Он пожал плечами:
        — Лофт еще по-настоящему не обжит. Если хочешь сделать его своим, мы можем купить то, что тебе нужно.
        — Ау!  — воскликнула я.
        Джаред поморщился и покачал головой.
        Я прижалась к нему покрепче и приложилась лбом к его спине. Вдруг Джаред напрягся. Я подняла голову, чтобы найти причину. Перед нами стоял Сэмюэл, огромный и темный как ночь. Руки архангела были скрещены на груди, что делало его облик еще более зловещим. Я сжалась за Джаредом, сердце в груди бешено колотилось.
        — Привет, Нина,  — заговорил Сэмюэл.
        Видимо, он хотел успокоить меня дружелюбным тоном, но черты его лица оставались такими суровыми, что желаемого эффекта он не добился.
        — У тебя есть новости,  — сказал Джаред.
        — Есть,  — отозвался Сэмюэл, отрывая взгляд от меня.  — Шах узнал, что Джек спрятал книгу в банковском сейфе, а доступ к нему есть только у тебя и у Нины.
        — Это плохо,  — мрачно молвил Джаред.
        — Ему известно и то, что у Нины есть кольцо, на котором выгравирован код. Говорю тебе, Джаред, очень скоро за ней придут.
        Некоторое время Джаред сидел неподвижно, погруженный в раздумья. Потом он вскинул голову и посмотрел на Сэмюэла:
        — Не придут, если мы отдадим книгу.
        — Джаред!  — вскрикнула я.
        Он повернулся ко мне и погладил по щеке:
        — Нина, я не знаю, зачем Джеку понадобилась эта книга, но она не стоит твоей жизни.
        — Ты считаешь, что Шах прекратит преследование, как только получит книгу,  — произнес Сэмюэл громовым голосом, который вполне соответствовал его устрашающему облику.
        — Но откуда он узнал?  — прорычал Джаред.
        — Откуда?  — Сэмюэл прищурился.  — Люди есть люди.
        Я хотела спросить Сэмюэла, что это значит, но, как и в прошлый раз, на месте, где он только что стоял, не осталось никакого следа его присутствия.
        Джаред нажал на газ и помчался в лофт. Он слез с мотоцикла, снял меня с сиденья и, едва дав мне коснуться ногами земли, потащил вверх по лестнице, пинком распахнул дверь и схватил меня за плечи.
        — Я с этим разберусь, Нина. Никто не в опасности. И я с этим покончу, ладно?  — Он выпалил все эти слова на одном дыхании; его глаза метали молнии.
        — Ладно,  — согласилась я, обняла его и поцеловала, а когда отстранилась, Джаред подозрительно посмотрел на меня и переспросил:
        — Ладно?
        Я прикоснулась к его лицу кончиками пальцев:
        — Не могу бросить тебя, даже если считаю, что так нужно. Я никуда не уйду. Обещаю.
        В глазах Джареда появилась нежность. Он поднял мою руку с его кольцом на пальце:
        — А ты держишь слово.



        ГЛАВА 18
        ШАХ

        На следующее утро я проснулась в том же состоянии, что и пять дней назад: запутана в простынях, в мышцах боль, глаза не открыть, в животе пусто, плюс все прочие признаки высочайшего блаженства.
        Я потянулась, и Джаред крепко обнял меня.
        — Может, поспишь еще?  — предложил он, целуя меня в шею.
        Положив ногу ему на бедро, я ответила:
        — Зачем тратить время на сон, когда ты бодрствуешь?
        Он усмехнулся и провел рукой по моему бедру:
        — Затем, что ты человек, и тебе нужно спать побольше двух часов в сутки. Не то чтобы я жаловался. Просто мне надо перестать быть эгоистом и давать тебе заснуть до шести утра.
        — Ты не посмеешь.  — Я зевнула.
        — Ты голодная. Я приготовлю завтрак.  — Он соскользнул с кровати.
        Я долго стояла под душем, а потом, громко топая, спустилась, взяла газету и села к столу с чашкой кофе. Отхлебнув полглотка, я замерла. На глаза попался заголовок:


        ТЕЛО МЕСТНОГО БАНКИРА НАЙДЕНО ИЗУРОДОВАННЫМ

        — Джаред?
        — Да, дорогая?  — отозвался тот, занятый приготовлением яичницы.
        — Ты видел утреннюю газету?
        — Нет еще. А что?  — Джаред обернулся, уловив мой страх.
        Я пробегала глазами статью. Нервно сглотнув, я встретилась с ним взглядом.
        — Джеймс Стивенс из банка… тот мужчина, который запускал нас в хранилище… его вчера нашли мертвым.
        Я протянула газету Джареду и следила, как он водил глазами по строчкам.
        — Что это значит, Джаред?
        Глаза Джареда оставались ясными, а лицо спокойным.
        — Вероятно, он один из тех, на кого намекал Сэмюэл. Мне надо будет взглянуть на тело, чтобы удостовериться, чья это работа — Грэма или…
        Я кивнула, поняв, куда он клонит.
        — О нет,  — пробормотал Джаред.
        — Что?
        Он передал газету мне обратно, указав на текст.


        МЕСТНЫЙ ЮВЕЛИР ИЗБИТ И ОГРАБЛЕН.
        ПОЛИЦИЯ УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО ДАННАЯ ЦЕПЬ ПРЕСТУПЛЕНИЙ — СЛУЧАЙНОЕ СОВПАДЕНИЕ

        — Винсент!  — ахнула я, поднимая глаза на Джареда.  — Как по-твоему, он сильно пострадал?
        Глаза Джареда потемнели.
        — Здесь сказано «избит»; из этого я могу заключить, что он жив,  — сказал Джаред и сел рядом.
        Я заерзала:
        — И что нам делать?
        Джаред покачал головой и переплел свои пальцы с моими.
        — Мы возьмем книгу, а потом я верну ее Шаху.
        — Ты имеешь в виду, мы вернем ее Шаху,  — уточнила я и сжала его пальцы.
        Джаред покачал головой:
        — Прости, Нина, но это слишком опасно.
        — Джаред…  — От страха перехватило горло, и я не смогла возразить.
        Посадив меня к себе на колени, Джаред сцепил руки на моей талии.
        — Я займусь этим сам. Клер останется здесь, с тобой. Ты будешь в безопасности, я обещаю.
        Я прижалась щекой к его щеке и закрыла глаза.
        — А что будет с тобой? Разве это не то же, что отправиться в тыл врага?
        — У меня есть то, что ему нужно. Пока ты здесь в безопасности, со мной ничего не случится. Ты мне веришь?  — Джаред отстранился на расстояние вытянутой руки, чтобы посмотреть мне в глаза.
        — Да… Только… будь осторожен.
        — О, непременно. У меня есть виды на тебя.  — Он прижался ко мне лбом.  — Яичница остывает. Я позвоню Клер… чтобы она тут со всем управлялась.
        Меньше чем через час в дверь вошла Клер; на ее лице не было ни волнения, ни страха — как и у Джареда. Кроме того, она, похоже, чувствовала себя гораздо более раскованной в общении со мной и на ходу даже хлопнула меня по спине.
        — Мы с тобой весело проведем время, Нина. Я принесла фильмы.
        На моем лице изобразилось отвращение.
        — Фильмы? Ты думаешь, я смогу смотреть кино, когда Джаред находится в комнате, полной демонов?
        Клер самодовольно ухмыльнулась:
        — Разве ты не знаешь, на что способен Джаред? Я ничуть не переживаю. И ты не волнуйся.
        Джаред чуть улыбнулся, заталкивая пистолет за спину, под ремень джинсов.
        — Ты перебарщиваешь, Клер.
        Девушка с досадой взглянула на брата, он ответил ей тем же.
        — Она не хочет, чтобы я снова взбрыкнула и ушла.  — Я уставилась в пол, а потом посмотрела на Клер.  — Ты привязалась ко мне, Клер.
        Клер понимающе усмехнулась краем рта:
        — Хорошо. Потому что я выследила тебя и вернула сюда твою задницу.
        Джаред подошел ко мне, поцеловал в лоб, потом в губы.
        — Готова?
        Я машинально ухватилась за его куртку:
        — Что, если они поджидают нас в банке?
        — Я сумею тебя защитить. Клер поедет с нами, если кому-нибудь и следует бояться, так это Грэму и его людям.
        Как только мы вышли в переулок, мое тело будто одеревенело. Джаред сжимал мою руку, пока мы не подъехали к главному входу в банк. Мы вошли внутрь и пересекли вестибюль: Клер — с одной стороны, Джаред — с другой, а я посередине. К нам приблизился пожилой мужчина в темном костюме с галстуком.
        — Могу я вам помочь?
        — Да, мы заберем свое имущество из нижнего хранилища,  — сказал Джаред.
        — Э-э-э… Могу я узнать ваше имя, с-сэр?  — Тот заикался и нервно постукивал кончиками пальцев сложенных лодочкой рук.
        — Джаред Райел. В чем проблема?
        — Нет… нет, сэр, никаких проблем. Буду рад посодействовать.
        Джаред окинул взглядом помещение, Клер тоже была настороже. Они касались меня руками, пока мы шли. Перед тем как двери лифта открылись на полуподземном этаже, Клер задержала дыхание. Какую-то долю секунды стояла абсолютная тишина, после чего дверь отъехала в сторону и мы оказались в большом пустом зале.
        Клер тихо выдохнула. Джаред взял меня за руку и осторожно потянул вперед. Мы прошли все положенные нудные процедуры, чтобы получить доступ в хранилище. Тем временем Клер беззастенчиво изучала комнату по всему периметру. Ничто не укрылось от ее льдисто-голубых глаз.
        — Ты положил бумажку в сейф, Джаред,  — шепнула я.  — Мы не знаем шифра.
        — Я знаю,  — ответил он, вставляя ключ в замок.
        Я бросила взгляд на Клер: она пристально следила за тем, как за нами закрывается люк, потом перевела глаза на потолок и тщательно просканировала его взглядом.
        — Что там, Клер?  — спросила я.
        — Не знаю,  — буркнула она.  — Что-то.
        На обратном пути в лофт Джаред держал книгу под рукой. Он проводил меня до конца переулка и наклонился, чтобы поцеловать на прощание. Прежде чем наши губы соприкоснулись, Джаред посмотрел вверх, будто почувствовал нечто:
        — Мне нужно идти. Это их уже привлекает.
        Я схватила его за куртку.
        — Не хочу, чтобы ты шел один.
        — Клер должна быть здесь. Я не могу оставить тебя без защиты.
        — А Бекс? Он может посидеть со мной?  — спросила я, не сводя глаз с лица Джареда, а мозг вовсю трудился в поисках альтернативы.
        — Бекс с Лиллиан,  — ответил Джаред.
        Я оценила его план: он прикрывал все важные точки.
        — Джаред…  — сказала я и крепче вцепилась в него.
        Он привлек меня к себе:
        — Если мы станем тянуть дольше, они сами к нам явятся, а мы этого не хотим. У нас нет выхода.
        Я отшатнулась и закрыла глаза, мотая головой:
        — Должен быть другой путь. Должен быть…
        Джаред взял в ладони мой подбородок и погладил большими пальцами мои щеки:
        — Пока твое сердце бьется, мое бьется тоже.
        Я попыталась изобразить отвагу:
        — Я люблю тебя. Скоро увидимся.
        Клер положила мне на плечи свои теплые руки. Мы с ней вместе смотрели, как Джаред отъезжает от тротуара и его машина скрывается за углом.
        У меня внутри все сжалось.
        — Скажи мне, что с ним ничего не случится.
        Клер развернула меня к себе и ухмыльнулась:
        — Я не перебарщивала. Он вернется. А если его сильно достанут, он вернется с несколькими новыми дырками на ремне — отметками об убитых демонах. Джаред не знает поражений.
        Мы поднялись наверх, я села на диван и попыталась расслабиться, чтобы Джаред не отвлекался на мои страхи.
        Клер села рядом, не зная, чем заняться.
        — Хочешь посмотреть телик?  — спросила она и потянулась за пультом на кофейном столике.
        — Нет!  — резко ответила я.
        Клер сдула челку со лба и некоторое время сидела молча. После долгой неловкой паузы она сделала глубокий вдох.
        — Я была папина дочка,  — задумчиво произнесла Клер.  — Когда мы ездили в отпуск следом за твоим семейством, я, конечно, всегда страшно ревновала, если отец хвалил тебя или даже просто упоминал твое имя. Когда он уезжал с Джеком, я злилась, что с ним проводишь время ты, а не я. Мама пыталась объяснить мне, но… маленькой девочке, которая предпочитала проводить время с отцом, а не в парке развлечений, никакие объяснения не годились. Я отказывалась даже попытаться понять.
        Глаза Клер потемнели.
        — Когда Джек умер… я ненавидела его.  — Она сглотнула.  — Через час после этого отец почувствовал слабость, и я возненавидела тебя. Мой отец был архангелом. Я думала, что никогда его не потеряю. И вот он лежал и угасал, а я думала только об одном: как же так, я обладаю его силой, его быстротой и умом, я создана для того, чтобы спасать, и не могу сберечь собственного отца. Мне было очень тяжело, но Джаред переносил это еще хуже. Когда отец испустил последний вздох, я подумала, что Джаред умрет вместе с ним.  — Клер закрыла глаза, и по ее щекам потекли слезы.  — Сначала я злилась на него за то, что он пошел к тебе. Я чувствовала себя преданной. Теперь я понимаю, у него не было выбора. Ты была его единственной надеждой… только ты придавала смысл его существованию, и он нуждался в тебе. Ему необходимо было убедиться, что мы живем не напрасно. Теперь я вижу это, и я рада, что у него есть ты, а у тебя — он.
        Я не замечала, что сижу с раскрытым ртом, пока Клер не посмотрела на меня мокрыми от слез глазами и не замолчала.
        Она резко придвинулась ко мне:
        — Я не должна была ненавидеть тебя. Отец любил тебя, как члена семьи, и обеспечить твою безопасность для него было так же важно, как защищать любого из нас. Это не означает, что он любил меня хоть сколько-то меньше, я поняла это только сейчас. Прости меня за то, как я с тобой обращалась.
        Мне хотелось обнять ее, но я передумала. К моему изумлению, Клер зажала мою руку между ладонями.
        Я покачала головой:
        — Я перед тобой в долгу — за время, которое ты провела без отца, за мою жизнь… за Джареда. А ты мне ничем не обязана.
        На лице Клер заиграла добрая улыбка, и она сжала мою руку:
        — Забудем обо всем и начнем сначала.
        Я собралась заговорить, но тут глаза Клер расширились, и в тот же миг она встала, повернувшись ко мне спиной. Я выглянула из-за нее и увидела, что входная дверь медленно открывается. Джаред вернулся?  — мелькнула в голове призрачная надежда.
        Но это был не Джаред.
        Мужчина в угольно-сером костюме и галстуке вошел, обвел комнату взглядом, как будто приценивался к лофту. Когда пришелец улыбнулся мне, опущенные вниз руки Клер сжались в кулаки, да так крепко, что костяшки пальцев побелели.
        Мужчина был невероятно красив: белоснежные зубы, аккуратно постриженные черные волосы гладко зачесаны назад. Сперва незнакомец показался мне благодушным, но, когда он пробуравил меня взглядом черных глаз, я съежилась.
        — Как приятно видеть тебя, Клер,  — произнес мужчина, и каждое слово сопровождалось шипящим призвуком.
        Клер схватила меня за рубашку и медленно потянула к себе.
        — Ты не застал Джареда, Шах,  — сказала Клер.
        У меня кровь застыла в жилах. В моем доме в каком-то футе от меня стоял сам Князь Ада. Я схватила Клер за руку, а она стала заталкивать меня себе за спину и медленно двигалась боком, пока мы с ней не оказались ровно между кухней и входной дверью.
        Шах следил за этим перемещением акульими глазами и будто прислушивался к каждому нашему вздоху.
        — Джаред ищет меня?  — Он опустил подбородок, чтобы смотреть прямо на Клер.  — Как интересно!
        Металлические ступени лестницы загрохотали под чьими-то тяжелыми шагами, и в дверь ворвались пятеро мужчин. Шах сделал несколько небрежных шагов по направлению к ним. Позади него образовался полукруг из подручных. Заметив знакомую пару глаз, я впилась пальцами в руку Клер. Это был Грэм.
        — Нина,  — кивнул он мне с наглой ухмылкой.
        — Сделаешь к ней хоть шаг — и ты покойник!  — яростно бросила ему Клер.
        Лицо Шаха исказила злобная улыбка.
        — Ну-ну, Клер. Не дело юной леди выполнять Его работу.
        — Чего ты хочешь, Шах?  — рявкнула Клер.
        Демон опустил глаза, а потом стрельнул в меня взглядом из-под густых черных бровей:
        — Думаю, нам всем известно, чего я хочу, Клер. Отец Нины кое-что у меня взял.  — Шах склонил голову набок и вытянул длинную шею.  — Для вора быть ограбленным — довольно унизительно, особенно для величайшего из всех воров в истории.
        Клер мрачно рассмеялась:
        — Ты никогда не жил, Шах. Приятно видеть, что ты развил в себе некоторое смирение.
        — Мне нужно кольцо, Клер,  — прошипел он.
        — Тебе не нужно кольцо. Твоя глупая книга у Джареда.
        Глаза-бусинки Шаха сузились.
        — Где он?
        Клер пожала плечами, медленно оттолкнула меня назад, а сама сделала полшага вперед.
        — Понес книгу тебе. Уверена, пока мы тут беседуем, он уже в твоем доме.
        — Почему он это сделал?
        — Не хочет, чтобы грязные демоны гостили у него,  — гневно объяснила Клер.
        Шах с любопытством посмотрел на меня:
        — А может быть, он хочет отвлечь нас от своего талеха? Я понимаю, он влюбился в нее. Как мило.
        — Ты можешь уходить,  — сказала Клер, скорее требуя, чем предлагая.
        Кривой рот Шаха растянулся в полуулыбке.
        — Спасибо, Клер. Мы как раз собирались уйти и забрать с собой Нину. Джек мой должник.
        — А Джаред — мой,  — добавил Грэм с мерзкой ухмылкой.
        — Я перегрызу тебе горло, прежде чем ты до нее дотронешься!  — прорычала Клер. Гортанный звук ее голоса наводил страх.
        Грэм дал сигнал своим людям, и они осторожно подошли к Шаху. Клер жестом велела мне отступить, чуть согнула ноги в коленях и приготовилась меня защищать. Один из мужчин бросился на нее. Она обезвредила его без труда, причем так быстро, что я не различила отдельных движений. Второй из свиты Шаха попытался напрыгнуть на Клер, она увернулась, и тут же на нее сбоку напали еще двое. Я сделала пару шагов назад, следя за тем, как Клер боднула головой одного из противников — брызнула кровь,  — а второго поразила ударом кулака в горло. Мужчина издал жуткий булькающий звук и повалился на пол.
        Клер повернулась к Шаху, но тут вмешался Грэм — вытащил пистолет и приставил ствол к ее лбу. Она замерла.
        — Я собирался всего лишь забрать Нину, но, думаю, мы сравняемся в счете, если Джаред придет домой и увидит милое личико своей сестры изуродованным, а еще обнаружит записку, из которой узнает, что мы изнасилуем его девчонку сотней разных способов, а потом убьем.
        Я почувствовала, что пол уходит у меня из-под ног, и оперлась о стол, а Грэм окинул меня с головы до ног похотливым взглядом.
        Клер ухмыльнулась:
        — Ты, Грэм, прекрасно подходишь для места, куда тебя отправит Джаред.
        Грэм дернул пистолетом. Из моего глаза выкатилась одинокая слеза и медленно поползла по щеке. Время замедлилось. Я смотрела на самодовольное лицо Грэма и на Клер. Картина выглядела нереальной: здоровенные мужики валяются на полу в лужах крови, а хрупкая Клер, светловолосая девчонка-подросток, стоит в ожидании расправы. Я задержала дыхание, видя, как Клер медленно закрывает глаза и готовится принять пулю, когда та покинет патронник.
        Грэм нажал на спусковой крючок. В ту же секунду тело Клер утратило четкие очертания. Пуля просвистела мимо меня и ударила в кафельную плитку над плитой, а Клер двинула локтем в лицо Грэма; у того из носа хлынула кровь. От удара Грэм пролетел по воздуху и грохнулся на пол у ног Шаха. Грэм встал на четвереньки, скрежеща зубами от боли. Кровь заливала его ладони и сквозь пальцы текла на пол.
        — Довольно!  — скомандовал Шах.
        Клер тут же отступила назад, ко мне. Она слегка повернула голову, не сводя глаз с Шаха, и шепнула:
        — Я его задержу, Нина… а тебе придется бежать. Джаред тебя найдет.
        — Думаешь, сможешь меня задержать, Клер? Ты ведь почти человек.
        Клер улыбнулась:
        — Может, и так, Шах, но моя ангельская половина поможет надрать тебе задницу.
        Шаху было не до веселья. Он согнулся и приготовился атаковать; из его груди вырвался странный рык, будто в горле смешались человеческий визг и звериный рев. Страшнее я ничего в жизни не слышала. Черные зрачки демона расширились так сильно, что, казалось, затопили белки глаз. Я ждала нападения.
        Вдруг между нами и Шахом выросла огромная фигура. Это произошло мгновенно; мне даже показалось, что я пропустила пару секунд. Клер расслабилась и совершила обходной маневр; мы снова увидели Шаха.
        В дверях же стоял Джаред; он взирал на Шаха испепеляющим взглядом. Почувствовав мой страх и мое облегчение, он оторвался от Шаха и мгновенно оказался рядом со мной, забрал меня у Клер и заключил в объятия.
        В присутствии архангела Шах сбавил обороты.
        — Это моя книга, Сэмюэл!  — Злобные глазки Шаха дико сверкали и метались между всеми нами, как у загнанного в угол зверя.
        Сэмюэл швырнул книгу к ногам демона, совсем рядом с Грэмом.
        — Забирай свою нечестивую книгу и уходи отсюда. Клянусь Всевышним, я тебя уничтожу, если ты еще раз приблизишься к этой семье, грязный ублюдок!  — бушевал Сэмюэл, и от его голоса дрожали стены.
        От слов киммерийца Шах съежился и попятился к выходу, шипя на своих раненых подельников, чтобы те поднимались и шли за ним.
        Грэм улыбнулся мне окровавленными зубами:
        — Скоро увидимся, куколка.
        Джаред метнулся вперед, но Сэмюэл остановил его, прижав ладонь к груди моего защитника.
        — Пусть уходят,  — распорядился архангел.
        Джаред не спускал глаз с Грэма и нехотя дал ему уйти вместе с остальными. Клер стояла у выхода и следила, убрались ли они; потом закрыла дверь.
        — Кто-нибудь говорил, что у тебя превосходное чувство времени?  — с улыбкой спросила Клер брата.
        — Говорили пару раз,  — ответил Джаред.
        Клер на полной скорости подбежала к Сэмюэлу, подпрыгнула и обхватила его руками; ее ноги болтались в двух футах от пола. От неожиданности я подскочила, но Сэмюэл обнял Клер, и его лицо осветилось широкой улыбкой. Я облегченно вздохнула.
        — Думаю, ты упустила свое призвание, малышка. Ты должна была стать киммерийкой.
        Клер засмеялась и сжала его шею:
        — Я наполовину человек, так что шансы уравниваются, Сэм. Будь я киммерийкой, ты остался бы без работы.
        Сэмюэл звучно рассмеялся и покачал головой:
        — А ты еще обвиняла Шаха в недостатке смирения!
        Джаред повернулся ко мне:
        — Как ты?
        Я не хотела лгать, поэтому промолчала.
        Джаред прижал меня к груди и поцеловал мои волосы:
        — Все закончилось.
        — Судя по словам Грэма, еще нет,  — сказала Клер после того, как Сэмюэл поставил ее на ноги.
        — Все закончилось,  — твердо повторил Джаред.
        Клер вытерла кровь с пола и поправила мебель. Она носилась по дому в победоносной эйфории. Я наблюдала за ней, а она, напевая под нос какую-то невнятную мелодию, занималась уборкой.
        Час спустя Клер распрощалась с нами и поехала в родной город Райана. Небо за окном становилось темносиним. В лофте все было как прежде: мебель стояла на своих местах, битое стекло и запачканные коврики выброшены в мусорные баки, а кровь отмыта.
        — Хочешь есть?  — спросил Джаред, засовывая палец в дырку от пули над плитой.
        Я покачала головой, и Джаред повернулся ко мне:
        — Нет?
        Я повторила жест.
        — Нина,  — укоризненно начал Джаред,  — ты и слова не сказала с того момента, как я вернулся. С тобой точно все в порядке?
        Я закрыла глаза:
        — Да.
        — Ты испугалась, это нормально. Поговори со мной.
        — Просто… не оставляй меня больше. Ладно? Клер готова была отдать за меня жизнь, но мне было так страшно, Джаред. Я боялась, что они убьют меня и ты умрешь.
        Джаред пересек комнату и, взяв ладонями щеки, поднял мое лицо вверх:
        — Ты боялась умереть только из-за меня?
        Я улыбнулась, но вышло как-то криво и жалко.
        — Я такая слабая, Джаред. Просто глупый, ничтожный человек, и это делает тебя уязвимым. Несправедливо.
        Джаред от удивления не знал, что сказать, и только молча покачал головой:
        — Нина…  — Из его рта вырвался короткий смешок, заменивший слова.
        Джаред наклонился и поцеловал меня в губы, выразив этим то, чего не мог произнести.



        ГЛАВА 19
        СПАСИТЕЛЬНАЯ МИЛОСТЬ

        За следующие несколько недель жизнь вернулась в нормальное русло. Мы с Джаредом занимались покраской и перестановкой мебели, и пространство преобразилось: вместо мрачного чердака лофт стал нашим ярким и радостным домом.
        Сама я и не подумала бы что-либо менять, но Джаред настоял на том, чтобы в доме чувствовалась женская рука. Я повесила на стены несколько наших портретов, которые мы сами сняли, купила новое одеяло в цветочек и даже приобрела набор фарфоровой посуды. Джаред относился ко всем изменениям с сердечной благодарностью. Иногда мне казалось, что ему нужны эти перемены, чтобы удостовериться в моем присутствии в доме, получить осязаемые доказательства того, что я живу с ним.
        Через месяц после моего официального переезда в лофт Джаред решил отметить это событие выходом в свет. Я надела черное платье без бретелей и красные туфли на высоком каблуке, а Джаред предпринял попытку повязать галстук. Мы вышли на улицу, и мой спутник оседлал свой «Вулкан». Я вскинула бровь, выразительно посмотрела на свое короткое платье, а потом на Джареда.
        Он громко рассмеялся и слез с мотоцикла.
        — Просто пошутил.
        С этими словами Джаред подошел к «эскаладе» и распахнул дверцу.
        — И куда же мы поедем?  — спросила я.
        — В одно новое местечко. Тебе понравится,  — ответил он.
        Мы подъехали к темному кирпичному зданию. Джаред помог мне выйти на тротуар и придержал стеклянную дверь, чмокнув меня в щеку, когда я входила. Нас приветствовала невысокая азиатка, и Джаред провел меня к столику, на котором красовалась чудная композиция из белых и розовых тюльпанов. Мы были единственными посетителями в маленьком ресторанчике. Джаред сел напротив меня, и я улыбнулась ему. Женщина отошла к сервировочному столику, чтобы налить нам по стакану воды. Я перегнулась через стол и шепотом спросила:
        — Они что, собираются закрываться?
        Джаред хихикнул:
        — Нет… Я снял все заведение, чтобы нам никто не мешал.
        — О-о-о,  — сказала я.
        Тем временем хозяйка принесла нам воду и меню.
        Джаред сказал женщине что-то по-японски, та кивнула и оставила нас одних.
        — Я уже говорил, что ты сегодня необыкновенно красива?  — спросил Джаред.
        — Всего четыре или пять раз,  — улыбнулась я.  — Спасибо тебе.
        Женщина вернулась, лопоча что-то непонятное. Джаред взглянул на меня, потом опять на нее:
        — Нет, думаю, нам нужно еще несколько минут.
        — Мы сегодня встречаемся с твоей мамой или еще что-нибудь?  — спросила я.
        — Нет. А что?
        — Просто я удивляюсь, к чему все эти приготовления? Галстук, цветы, пустой ресторан… какие-то секреты.
        Джаред приподнял бровь:
        — Какие секреты?
        — Ты что-то делал тайком в лофте. Может быть, я и человек, но не слепой же.
        Зал наполнился смехом Джареда.
        — Я могу пронести что-нибудь незаметно мимо наемных убийц, но не способен ничего утаить от тебя.
        — Это потому, что их нет с тобой рядом целый день напролет.
        Джаред улыбнулся, не разнимая губ:
        — У нас праздник.
        — Месяц совместной жизни. Ты говорил.
        — Именно.  — Его голос дрогнул от напряжения.
        Я прищурилась и выпятила губы. Что за уклончивость? Ну да ладно. Джареду, очевидно, нравилось держать меня в неведении.
        Из меню я выбрала блюдо, которое показалось не слишком экзотическим — похожим на то, что я ела обычно, и, когда подошла официантка, Джаред сделал заказ на чистом японском языке.
        Я барабанила пальцами по столу. Джаред, довольный, следил за моими движениями.
        — Тебе надо отлучиться?
        — Нет, я просто жду объяснений.
        Он подался вперед:
        — Ты сегодня очень нетерпелива.
        Я вздохнула и откинулась на спинку стула:
        — Прости. Я чувствую, тут не обойдется без сюрприза.
        — Ты так думаешь?  — дразнил меня Джаред.  — С чего вдруг?
        — Ну хватит, Джаред. Я знаю, что-то готовится.
        Официантка принесла тарелки с едой. Джаред одарил ее улыбкой, а я вздохнула.
        Пока мы ели, Джаред завел разговор на посторонние темы. Он строил планы, как в выходные мы поедем ужинать к Лиллиан. Райан вернулся, чтобы провести несколько дней с Джошем, поэтому Клер была в городе. Мы обсудили расписание моих занятий в колледже на осенний семестр и поговорили о том, какие изменения внесет в мою учебу жизнь вне кампуса. А еще мы условились позвонить Бет и Чеду и пригласить их на ужин при первой возможности.
        — Бет всегда была мне симпатична,  — задумчиво сказал Джаред.
        — Мне тоже!  — не без удивления поддразнила я.
        — Она была твоей верной подругой, но особенно я ценю ее за речи в мою защиту. Она умная девушка, эта Бет,  — признал Джаред и закивал с самодовольной ухмылкой.
        Я накрутила на вилку макароны и сказала:
        — Бывали моменты, когда мне казалось, что ты подговорил ее. Уж очень она была настойчива.
        — Этим она мне и нравится,  — улыбнулся Джаред.  — Она понимает, чтО для тебя хорошо.
        — Она лучше меня знала, что мы не расстанемся.
        — А ты в этом сомневалась?  — спросил Джаред с несколько недоуменным видом.
        — Ну… я этого хотела. Но в то время считала, что нам не следует быть вместе,  — объяснила я и воткнула вилку в нечто похожее на мясо.
        — Я рад, что ты передумала,  — сказал Джаред, глубоко задумавшись.  — Не знаю, что бы я делал, если…  — Он посмотрел на меня с глубоким чувством.  — Ты делаешь меня таким счастливым, Нина.
        — И ты делаешь меня счастливой, дорогой,  — проворковала я.
        Джаред вскинул бровь и улыбнулся, услышав нехарактерное для меня ласковое слово, но потом выражение его лица изменилось — вероятно, вместе с мыслями.
        — Я понимаю, наши отношения развивались стремительно.  — Он поморщился.  — Большинство людей сказали бы — даже слишком стремительно, но мы не из их числа.
        — Определенно нет,  — поддержала его я и отодвинула кусок брокколи на край тарелки.
        Джаред недовольно скривился:
        — Извини, мне надо было заказать без брокколи.
        Я засмеялась.
        — Все в порядке, Джаред. Брокколи легко отделяется от остальной еды.
        — Я хотел сегодня быть совершенным… но некоторые вещи я забываю,  — сказал Джаред и сердито посмотрел на кусочек брокколи, лежавший на краю тарелки, как будто тот его глубоко оскорбил.
        Это высказывание меня заинтриговало.
        — А почему все должно быть совершенным?
        Джаред смущенно заерзал на стуле и облегченно вздохнул, когда к нам подошла официантка, чтобы подлить воды в бокалы.
        — На чем я остановился?  — спросил он, когда женщина ушла.
        Я промокнула губы салфеткой.
        — Наши отношения развиваются слишком быстро?
        — Нет… то есть да, я остановился на этом, но нет, я не думаю, что мы продвигаемся слишком быстро.  — Он на мгновение умолк, а потом искоса посмотрел на меня.  — Ты ведь так не считаешь, правда?
        Я засмеялась и покачала головой:
        — Нет.  — Заметив, что нервозность Джареда все увеличивается, я нахмурилась.  — С тобой все в порядке?
        — Все хорошо. Просто отлично. А ты как?
        — Нормально… хотя ты меня слегка беспокоишь.  — Я повернула голову чуть вбок и с подозрением посмотрела на своего друга.
        Джаред закрыл глаза и сделал глубокий, спокойный вдох:
        — Прости. Я всего лишь немного волнуюсь.
        — Расслабься. Это обычный ужин,  — сказала я и потянулась через стол, чтобы похлопать его по руке.
        — Ну… да,  — согласился Джаред, усмехнулся моему объяснению и уставился в тарелку.
        — Я тут подумала, не съездить ли нам на каникулах в Санта-Лусию. Там есть кондиционеры,  — улыбнулась я.
        — Завтра позвоню куда надо,  — безучастно ответил Джаред.
        Это меня озадачило, я немного помолчала, а потом спросила:
        — Моя мать хорошо тебе платит?
        — Очень хорошо,  — кивнул Джаред.
        Я откатила на край тарелки еще один кусочек брокколи.
        — Ну, на самом деле это я тебе плачу.
        — Что?  — Джаред замер с воздетой вилкой.
        Я пожала плечами:
        — Когда Джек умер, его недвижимость, активы — все перешло ко мне.
        — Как! А я думал — к твоей матери…  — Новость застала его врасплох.
        — О, она может там жить, разбираться со счетами, налогами и всем прочим, пока я не получу диплом. Я сама сейчас с этим не справлюсь.
        — Значит… мне платишь ты?  — спросил Джаред, недовольно морщась. Эта идея ему явно не нравилась.
        — А что? Ты хочешь повышения зарплаты?  — ухмыльнулась я.
        Джаред засмеялся:
        — Раз я так люблю свою работу, то, может быть, это мне стоит тебе приплачивать.
        Я улыбнулась его словам, а он попытался расслабиться.
        — Ну вот, прошел месяц, как ты переехала. Все ли тебя устраивает? Чувствуешь ли ты себя как дома?
        Я вздохнула и заглянула в серо-голубые глаза Джареда, такие прекрасные, что дух захватывало.
        — Как дома я чувствовала себя еще до переезда. Ты мой дом, Джаред.
        От моих слов он засиял и опустил руку во внутренний карман пиджака:
        — Нина, я тут кое-что…
        К столику подошла официантка, и Джаред от досады подпрыгнул на стуле. Женщина забрала пустые тарелки и положила на стол меню десертов.
        — В меню есть торт «Пища ангелов»,  — с улыбкой сообщил мой друг.
        — Обязательно закажу.
        Джаред изучал пироги, торты и мороженое, а я наблюдала за ним. Пока он выбирал, я заметила над его плечом маленькую красную точку. Она медленно переместилась на другую сторону стола; я опустила меню и проследила, как точка достигла края, а потом взобралась вверх по моему платью и устроилась на лифе, прямо напротив сердца.
        — Ух ты!  — изумленно воскликнула я.
        — Что, дорогая?  — спросил Джаред, не отрываясь от меню.
        — Похоже, тут кто-то есть. И этот кто-то развлекается с лазерной указкой,  — сказала я, продолжая наблюдать за дрожавшей у меня на груди красной точкой.
        Я дернулась всем телом, и мир вокруг стал медленно вращаться. Зал наполнился звуками битвы, я старалась сохранить равновесие. Стеклянный стакан упал на пол, раздались крики под аккомпанемент стаккато пистолетных выстрелов. Руки-ноги у меня отнялись: сперва отяжелели, а потом будто стали невесомыми и поплыли по воздуху — выше, выше. Я закрыла глаза и попыталась отсеять лишнее.
        Откуда-то издалека меня звал Джаред; по мере того как он приближался, слышнее становились топот и жужжание чужих голосов.
        — Нина!  — кричал Джаред.
        Я сидела на полу, спиной к сервировочному столику; время ускорило ход, и все звуки слились в сплошной гомон. Джаред склонился надо мной; я услышала, как что-то треснуло. Одной рукой Джаред подставил мне под спину широкую доску и привалил меня к ней. Он кивнул и снова позвал по имени:
        — Нина!
        Внезапно я вернулась к реальности. Джаред перегнулся через стол в ту секунду, когда заметил красную точку, и мы перелетели на середину комнаты под градом пуль. Он быстро поднял меня в сидячее положение, сорвал со стойки бара мраморную столешницу и установил ее у меня за спиной, как щит.
        Вокруг нас снова засвистели пули, и я услышала, как отчаянно закричала по-японски официантка. Джаред что-то ей ответил и повернулся ко мне.
        Красная скатерть со стола слетела вместе с нами, я в ней запуталась. Только успела накрыть голову, как по ресторану пронесся новый шквал выстрелов. Взглянув вверх, я заметила на рубашке Джареда красное пятно; с каждой секундой оно увеличивалось.
        — Джаред!
        Он смущенно посмотрел на меня, а потом проследил за направлением взгляда и обратил внимание на свое плечо.
        — Это ничего,  — сказал он, пренебрежительно мотнул головой и крикнул, пригибаясь и перекрывая голосом звон разбивающегося стекла и стрельбу: — Ты в порядке?
        Я кивнула, а на лице Джареда вместо смущения появилось беспокойство. Он опустил голову, посмотрел на свое бедро и прикоснулся к штанине.
        — Тебя ранило еще и в ногу?  — Я втянула голову в плечи — снова началась пальба.
        — Нет… Я…  — Вдруг его глаза расширились, он взглянул на мои колени и схватился за скатерть, которая обернулась вокруг меня. Выпутав меня из ткани, он приподнял подол моего платья и увидел кровоподтек на бедре.
        — О боже, Нина, ты ранена.
        Мы обменялись испуганными взглядами, и в этот момент очередная порция пуль зарикошетила от стен. Как только я увидела рану, мой мозг зафиксировал боль, и от места ранения растеклось жжение.
        — Все будет хорошо!  — прокричал Джаред сквозь грохот разбитого стекла; лицо его напряглось.
        Ресторан разлетался на кусочки. От столов и стульев остались одни щепки, пол был усыпан осколками. Джаред сорвал с шеи галстук и затянул его в верхней части моего бедра, а потом скомкал скатерть и прижал ее к ране. Жжение усилилось и распространилось уже по всему телу, я закричала от боли.
        Лицо Джареда посуровело. Он отнял руку от скомканной скатерти — и рука, и ткань были красны от крови. Джаред вновь надавил на мою ногу. Я снова вскрикнула.
        Он покачал головой:
        — Надо забрать тебя отсюда.
        Зажимая рукой мою рану, Джаред отпрянул к барной стойке и осторожно выглянул из-за нее, но немедленно спрятался обратно, едва успев увильнуть от дюжины пуль, выпущенных прямо в него. Кто бы ни находился снаружи, цель была одна — держать нас пригвожденными к месту, пока я не истеку кровью и наши противники не избавятся от нас обоих.
        Джаред в отчаянии рыскал по комнате взглядом. Он осмотрел потолок и стены; пригибая голову под очередным градом свинца, он попытался разглядеть, что находится в задней части ресторана. Я заметила, что выстрелы теперь звучали иначе, как будто стали ближе.
        Я убрала ладонь Джареда со своей ноги и сама прижала к ране скатерть, морщась от боли.
        — Иди, Джаред. Найди выход.
        — Я не хочу оставлять тебя,  — в отчаянии возразил он.
        Чтобы сконцентрироваться, превозмогая боль, я сделала глубокий вдох.
        — Если ты этого не сделаешь, мы оба умрем.
        Джаред резко закрыл глаза и сжал губы, необходимость выбрать приоритет вызывала у него почти физическое страдание. Он повернулся ко мне, глаза его стали темно-синими.
        — Сейчас я пройду по залу, поищу другой выход и сразу вернусь, ладно? Мы с тобой выберемся отсюда,  — пообещал он.
        Я улыбнулась и кивнула, глаза заблестели от подступивших слез.
        — Знаю.
        Джаред взял ладонями мое лицо, поцеловал в губы, а потом в лоб.
        По залу вновь рассыпались пули, за спиной гремели выстрелы. Джаред прижал меня к себе, и я вся съежилась в ожидании неминуемого конца.
        Джаред засмеялся и посмотрел вверх. В десяти футах от нас, прижавшись спиной к бетонной колонне, стояла Клер.
        — Вы не против, если я присоединюсь к вечеринке?  — крикнула нам Клер, бросая Джареду пистолет и беря на изготовку винтовку.
        — Я люблю тебя, сестренка!  — прокричал Джаред.
        Клер подмигнула ему:
        — Я же говорила, что однажды ты поймешь это! Она вскинула винтовку, глянула вверх, вдохнула, изогнулась и сделала несколько выстрелов, а затем прижалась к колонне, чтобы укрыться от ответного огня.
        Клер повернулась к Джареду:
        — На верхних этажах северного здания — четверо, двое — за мусорным баком, по четверо на двух крышах, и трое на улице — секи десять, двенадцать и два.[13 - Указание на направление, где расположились противники, в соответствии с цифрами на циферблате часов, как принято в американской армии.  — Примеч. пер.] Я останусь с Ниной, а ты зачистишь дом.
        Джаред улыбнулся и посмотрел на меня:
        — Жди, дорогая. Я вернусь через секунду.
        — Удачно поработать,  — улыбнулась я.
        Клер сунула брату несколько обойм, после чего Джаред наклонился ко мне и крепко поцеловал в губы:
        — Обещай мне, что не заснешь.
        — Даю слово,  — шепнула я, и Джаред исчез.
        В следующий миг рядом со мной уже была Клер; она немедленно надавила рукой на скомканную скатерть.
        — Ай!  — вскрикнула я.
        — Надо сдавливать рану, чучело, иначе мы не успеем довезти тебя до больницы: ты умрешь от потери крови,  — грубо объяснила Клер и сделала несколько выстрелов из винтовки себе за спину.
        Я закрыла глаза, покачала головой и сказала:
        — Сука.
        Клер засмеялась, а вслед за ней и я.
        — Нина! Тебе нельзя спать!  — крикнула она и похлопала меня по щекам.
        Я широко раскрыла глаза, несколько раз моргнула и, сглотнув, пожаловалась:
        — Меня тошнит.
        Клер посмотрела на бедро и прижатую к нему руку, залитую алым.
        — Это потому, что ты потеряла много крови. Я должна прикрыть Джареда, но ты не спи!
        Клер вытащила из кобуры на спине пистолет и открыла огонь, по ходу она перекинула винтовку через голову и установила на остатках нашего импровизированного укрытия. Она навела ствол чуть вниз и стала стрелять. Хрупкая фигурка Клер отшатывалась всякий раз, когда после выстрела из патронника вылетала тяжелая медная гильза. Пол вокруг меня был усеян ими.
        — Сзади, Джаред!  — воскликнула Клер, продолжая одной рукой стрелять из винтовки и между делом простирая другую и паля из пистолета.
        Пули уже не поливали ресторан, как из душа; похоже было, что перестрелка переместилась на улицу. Клер схватила меня за платье и потащила по полу. На полусогнутых, боком она доволокла меня через зал до кухни. Я увидела широкий кровавый след, который остался позади, на белом кафеле.
        Клер привалила меня к буфету и прикинула, в каком я состоянии.
        — Черт возьми! Ты такая бледная,  — сказала она, быстро подалась назад, чтобы осмотреть зал, а потом выпрямилась и перезарядила оружие.
        — Именно так я себя и чувствую — бледно,  — пробормотала я, борясь с отяжелевшими веками.
        — Поторопись, Джаред,  — пробурчала себе под нос Клер и убрала челку с моих глаз.
        Тут я заметила, что вся вспотела и мокрые волосы прилипли к бровям.
        Стрельба на улице затихала; одиночные выстрелы раздавались не чаще раза в минуту. Я начала дрожать, и Клер нахмурилась. Мое состояние ухудшалось, это ее беспокоило.
        В противоположном от нас углу кухни сидела, сжавшись в комок, официантка. Она смотрела на мою ногу широко раскрытыми, испуганными глазами.
        — Становится тихо,  — едва слышно произнесла я.
        — Это потому, что Джаред обслужил почти всех подонков, которые в нас стреляли,  — отозвалась Клер с натянутой улыбкой.
        — Где Джаред? Почему он не возвращается?  — тяжело дыша, спросила я.
        — Он уже идет. Подожди, Нина,  — велела Клер, не глядя на меня, потому что снова внимательно осматривала зал ресторана.
        Мне нужно было знать время точнее. Сколько еще я смогу протянуть в ожидании Джареда? Явно недолго, вот что меня волновало. Я обвела взглядом помещение — оно начало кружиться и расплываться.
        — Ты теряешь слишком много крови. Надо действовать,  — распорядилась Клер и потащила меня к выходу.
        Она осторожно выглянула из-за двери кухни, а потом обернулась и что-то спросила у официантки по-японски. Женщина сделала знак рукой и кивнула — вот и весь ответ, слова потонули в плаче.
        Клер улыбнулась мне:
        — Тут есть задняя дверь. Мы захватим Джареда по пути… Пошли.
        — Я пойду за тобой,  — бесстрастно произнесла я.
        Держа в одной руке винтовку, другой Клер забросила меня себе на плечо и понесла через зал, будто я ничего не весила. Повернув за угол, она приостановилась, а потом мощным ударом ноги распахнула настежь тяжелую металлическую дверь.
        Я почувствовала, как ночной воздух охлаждает горячую кровь у меня на ноге. Наконец мы выбрались в переулок, и я облегченно вздохнула. Мы были уже почти на улице, как вдруг Клер замерла на месте и опустила меня на землю.
        — Ошибка новобранца, Клер-эклер,  — изрек Грэм, наводя на нее пистолет. Нос у него был все еще заклеен пластырем; локоть Клер тогда неплохо поработал.
        — Очень смело с твоей стороны болтаться здесь в одиночку,  — с улыбкой ответила Клер.
        Мне и раньше приходилось видеть это нагловатое выражение на лице сестренки Джареда, но теперь оно было чуть иным. В глазах читался страх. Она знала, что времени на проволочки нет: для меня это плохо кончится.
        Грэм повернулся ко мне:
        — Я же говорил, мы скоро увидимся, Нина. Похоже, мне даже не придется тратить пулю… ты уже стучишься в ворота смерти. Такая расточительность ни к чему,  — сказал он и неодобрительно щелкнул языком.  — А я-то надеялся поразвлечься с тобой.
        Я попробовала обхватить себя руками, чтобы хоть как-то держаться, но руки тряслись от изнеможения. Было трудно сфокусировать взгляд, дыхание стало таким слабым, что легкие почти не наполнялись воздухом. Грэм прав, но я еще поборюсь; я должна заставить сердце биться, чтобы спасти Джареда.
        — Если она умрет, Грэм, я не стану убивать тебя быстро,  — процедила сквозь зубы Клер. Ее голос дрожал от ярости.  — Ты будешь страдать… дни… может быть, даже недели… Ад будет казаться тебе сладким избавлением в сравнении с тем, что я тебе устрою.
        Грэм захохотал и указал пистолетом на меня:
        — Я могу покончить с ней прямо сейчас, но, думаю, мне будет приятнее видеть твои корчи, пока мы будем следить, как ее забирает смерть.
        Я закашлялась и опустилась на локти; ладони прижались к мокрому асфальту. Тошнота из угрозы стала слабым намеком, пот заливал глаза. Грэм собирался держать меня на мушке, пока мое сердце не перестанет биться, и скоро Джаред ослабнет и умрет. Внутри меня закипела ярость, и я заскрежетала зубами.
        Подняв взгляд, я заглянула в дуло пистолета.
        — Хотелось бы мне посмотреть, что она с тобой сделает, ты, жалкий мешок…
        — Ну, ну…  — Он засмеялся.  — Ты целовала этим ротиком мамочку?
        — А у тебя, Грэм, была мать? Или ты появился из кишок Ада?  — Я хватала ртом воздух, чувствуя, как жизнь покидает меня.
        Грэм дернул пистолетом:
        — Ты наглеешь, Нина. Мне это нравится. Может быть, я проявлю немного милости… это не в моем стиле, но я сделаю исключение для дочери Джека.
        Я крепко зажмурилась и ждала, но конец не наступил. Когда я осмелилась посмотреть вверх, Грэм стоял изогнув спину и ошалело выкатив глаза; его взгляд был устремлен в пространство перед собой, изо рта ниткой текла слюна, он начал медленно падать вперед. Его место занял Джаред с окровавленным кулаком.
        — Мило,  — сказала Клер и подняла мое безвольное тело с земли.
        — Патроны кончились,  — зло отшутился Джаред, забирая меня из рук Клер.
        Мы устремились вперед, да так быстро, что я подумала, уж не отрастил ли Джаред крылья. Я старалась не отключаться, пока Джаред, держа меня на руках, забирался на заднее сиденье «эскалады». Клер прыгнула на место водителя.
        — Госпиталь «Род-Айленд» ближе всего, да?
        — Да!  — крикнул Джаред.  — Давай, Клер, давай! Поехали.
        — Я запачкаю кровью сиденье,  — пробормотала я.
        Джаред нервно засмеялся:
        — Плевать на сиденье… лишь бы ты осталась со мной.
        — Мне холодно,  — прошептала я. Несмотря на тепло, исходившее от Джареда, я дрожала всем телом.
        — Клер,  — поторапливал сестру Джаред, крепко прижимая меня к себе.
        — Две минуты,  — отозвалась она, и машина дернулась — так резко Клер вывернула руль.
        — У нее нет двух минут,  — простонал Джаред.
        — Джаред?  — уронила я в темноту и почувствовала прикосновение к щеке его теплой ладони.
        — Я здесь.
        — Джаред!  — крикнула я от усталости и страха, не зная, хватит ли у меня сил, чтобы сохранить жизни нам обоим.
        — Я здесь, Нина. Ты со мной, слышишь?  — Его голос оборвался.  — У меня есть планы для нас…
        Я почувствовала, что «эскалада» остановилась, потом открылась дверца. Джаред выбрался наружу, держа меня на руках. Он звал на помощь, и вот меня окружила группа людей.
        — Сэр, нужно, чтобы вы положили ее на каталку.
        Говорила какая-то женщина, потом я ощутила прикосновение губ к моему лбу, и Джаред сжал меня крепче.
        — Сэр!
        — Ты обещала мне…  — Джаред запнулся.  — Держи свое слово, Нина.
        С этими словами он положил меня на жесткий матрас и, прежде чем уйти, стиснул мне руку:
        — Скоро увидимся.
        Блуждающим взглядом я искала лицо Джареда, а вокруг гудели голоса врачей и медсестер.
        — Джаред?  — позвала я.
        — Пожалуйста, покиньте комнату, сэр. Сэр? Вам придется уйти!  — Эти слова я услышала, когда из последних сил потянулась к его руке.


        Когда я выплыла из небытия, сквозь жалюзи пробивались лучи утреннего солнца. Я посмотрела на правую руку, пальцы которой были сплетены с большими и теплыми пальцами Джареда. Он положил голову на кровать рядом с моей подушкой; лицо было спокойным. Видеть его спящим — необыкновенное зрелище. Я не стала его будить — лежала не шевелясь, дышала ровно и следила за тем, как тени сползают вниз по стене по мере восхода солнца.
        Когда оно осветило всю палату, Джаред шевельнулся, моргнул и, приподняв голову, посмотрел на меня.
        — Доброе утро,  — улыбнулась я и провела пальцами по его взъерошенным волосам.
        — Ты сдержала слово.
        — Я всегда выполняю обещания.  — Я выгнула спину и поморщилась от боли.
        Лицо Джареда напряглось.
        — Ты меня напугала. Мы прощались с тобой несколько раз.
        — Правда? Ты меня разыгрываешь. Никаких белых лучей я не видела, и вся жизнь у меня перед глазами не промелькнула.
        Джаред сжал губы:
        — Оставь эти шутки о смерти.
        — Как ты? Когда все закончилось и меня привезли в палату… тебе ведь все это не повредило, да?
        — Обо мне не беспокойся, со мной все в порядке.  — Джаред покачал головой, отвечая на мой вопрос и одновременно выражая неодобрение тому, что он вообще был задан.
        — Как твое плечо?
        — Хорошо. Как новое.  — Джаред демонстративно похлопал себя пальцами по месту, куда попала пуля.
        — Да… Думаю, моя нога будет заживать дольше, чем твое плечо.  — Я посмотрела на толстый слой бинтов, намотанных на бедро.
        Джаред кивнул, но на его лице была написана боль.
        Я прикоснулась пальцами к его щеке:
        — Что такое?
        Он покачал головой, стараясь изобразить улыбку. Получилось неважно: брови сошлись у переносицы, а глаза заблестели от слез.
        — Джаред…  — произнесла я, силясь найти утешительные слова. Невозможно представить, через что он прошел, когда допустил, чтобы мою жизнь спасал кто-то другой.
        Он втянул в себя воздух и прижал мою ладонь к своей щеке:
        — Я думал, что потерял тебя…  — Джаред заплакал и закрыл глаза.  — Думал, что потерял тебя.
        В его голосе звучало страдание, он уткнулся лицом в мой живот и застонал. Я положила руку ему на голову и не знала, что сказать. Он еще раз быстро вдохнул, обнял мои бедра и, не поднимая лица, продолжил:
        — Я не знал, что буду делать… молил Габриэля, чтобы он забрал и меня тоже. Я ни секунды не хотел жить без тебя.
        Он поднял лицо и встретился со мной взглядом: глаза его были мокры и красны от слез.
        — Со мной полный порядок,  — улыбнулась я и пальцами стерла влагу с его щеки.
        Джаред вытер глаза и вздохнул:
        — Я не хотел ничего подобного, но что поделать.
        Он нагнулся и что-то поднял с полу. Я наблюдала в большом смятении. Джаред сел ровно и положил мне на колени небольшую коробку. В такие клали закуски навынос в кафе «Блейз».
        Я захихикала:
        — Печеная картошка?
        Джаред улыбнулся:
        — Печеная картошка.
        — На завтрак?  — спросила я, снимая крышку.
        Внутри не оказалось никакой картошки, только маленькая черная коробочка. Я посмотрела на Джареда и невольно вскинула брови. Он вынул коробочку, протянул мне, шепнул: «Открой» — и снова утер слезы.
        Я осторожно приподняла крышку и увидела золотое кольцо с огромным бриллиантом.
        Изумленно разинув рот, я смотрела на Джареда.
        — Я существую ради тебя и живу для тебя. Я живу, чтобы любить тебя.  — Он сделал паузу.  — Выходи за меня замуж, Нина.
        Я снова посмотрела на кольцо, и мое лицо расплылось в широченной улыбке.
        Джаред следил, как я любуюсь сияющим камнем.
        — Ты выйдешь за меня?
        Я посмотрела на него полными слез глазами, энергично кивнула и засмеялась:
        — Да.
        Джаред ответил мне такой же счастливой улыбкой, вынул кольцо из коробочки и поднял повыше мою руку, а потом снял с нее серебряное кольцо, купленное на Корн-Айленде, и заменил золотым.
        Мгновение Джаред завороженно смотрел на него, а потом наклонился ко мне и поцеловал в губы. Я обхватила его за шею и залилась слезами чистой радости.
        Джаред победно улыбнулся:
        — Нам не пришлось проходить сквозь ночной кошмар, чтобы обрести чудо. Ты, Нина… ты мое чудо. И всегда им была.



        ЭПИЛОГ

        Я сдерживала смех, пока Джаред смывал с волос краску под кухонным краном. Он только что закончил заделывать дырку от пули над плитой. Это было последнее, что, согласно его плану, заслуживало ремонта или перестановки после визита Шаха двухмесячной давности.
        Джаред был весь покрыт пятнышками цвета слоновой кости; меня забавляли его живость и грациозность, хотя, когда он брал в руки кисть, половина краски необъяснимым образом оказывалась на нем.
        — Что?  — спросил Джаред, вытирая волосы полотенцем и улыбаясь.
        — Тебе идет «Жимолость бежевая». Это твой цвет,  — засмеялась я.
        Джаред бросил полотенце на стол и подошел к дивану, на котором я разлеглась.
        — Как нога? Обезболивающее?
        — В порядке. Как твое плечо?
        Джаред широко улыбнулся, переплел свои пальцы с моими.
        — А с моим плечом что-то случалось?
        — Это как упавшее в дремучем лесу дерево: если никто не слышит, как оно упало, производит ли оно звук?  — Я любовалась бриллиантом на пальце.
        Комнату наполнил громкий смех Джареда:
        — Да, что-то вроде этого. Скоро придут Клер и мама. Они принесут каталоги, журналы и все такое.
        Я улыбнулась и провела пальцами по его мокрым волосам:
        — Ты устраиваешь мне сказочные развлечения.
        — Они притащат всякие свадебные штучки. Лиллиан прибегла к угрозам, чтобы я позволил ей прийти сюда. Я заставил ее подождать, пока ты не окрепнешь, прежде чем она явится в лофт с заколками для кос и украшениями для стола. Боюсь, этим я дал ей время подобрать больше вариантов.
        — Ты не сказал им об острове, да?  — с упреком спросила я.
        Джаред прищурил один глаз:
        — Думаю, мне была нужна поддержка.
        — Джаред! Но ведь они придут в надежде на грандиозную свадьбу?
        Он поморщился от моей реакции:
        — Все в порядке. Мы расскажем им вместе.
        Я сделала большие глаза и нервно крутила на пальце кольцо — знак нашей помолвки.
        — Если я в состоянии объявить Синтии, что собираюсь выйти замуж, не окончив колледж, то и ты мог бы все сам сказать своей матери.
        Джаред опустил глаза и улыбнулся:
        — Ты так делала с кольцом Джека. Забавно думать, что в прошлом году в это же время я наблюдал, как ты крутишь на пальце кольцо с перидотом, когда нервничаешь. А теперь та же участь постигла кольцо, подаренное в знак нашей помолвки. Это… нереально,  — мечтательно произнес он.
        — Расскажи мне об этом,  — сердито сказала я.
        Джаред отрывисто кивнул:
        — Капризы невесты… ставлю галочку.
        Я сжала губы, стараясь не улыбаться.
        Джаред взял мою руку и нежно поцеловал пальцы:
        — Все будет хорошо. Я обещаю.
        Белые шторы лениво колыхались под дуновениями летнего ветерка. Стены лофта теперь были белыми и бежевыми, и, когда солнце заглядывало в комнату, казалось, что все внутри сверкает. Свет заливал Джареда, и вокруг него возникало подобие гало. Глядя на это, я улыбнулась. В его серо-голубых глазах не появлялось ни облачка с тех пор, как он забрал меня из больницы.
        Через секунду раздался стук в дверь. В дом вошли Клер, Лиллиан и Бекс. Они несли в руках какие-то пакеты и целые стопки толстых каталогов.
        Посмотрев на родственников, Джаред улыбнулся, а когда обернулся и увидел мое ошеломленное лицо, расхохотался.
        — Крепись, детка. Не показывай страха,  — шепнул он мне на ухо, после чего обнял мать.
        — Нина!  — бросилась ко мне Лиллиан.  — Ты выглядишь намного лучше. Мы так за тебя волновались!
        Клер взгромоздила белые пакеты поверх ярко-розовой сумки, а Лиллиан аккуратно положила стопку журналов для невест на кофейный столик.
        Оглядев комнату, Лиллиан улыбнулась:
        — О… О… Мне так нравится, что вы тут устроили! Так светло и спокойно! Я годами твердила Джареду: сделай свой дом поярче. А тебе удалось убедить его за какие-то недели!  — Она подмигнула.  — Вот что значит девушка, Нина.
        — Он сам чуть ли не силой заставил меня выбрать новую цветовую гамму и купить все, что надо для декора. Джаред был уверен, что мне не нравилось, как было раньше.  — Я тепло улыбнулась Джареду, который с любовью смотрел на меня.
        — Новая цветовая гамма и декор?  — фыркнул Бекс.
        Джаред накинулся на него, свалил на пол, надавил предплечьем на шею, приставил к щеке кулак и, смеясь, пообещал:
        — Когда-нибудь ты поймешь, панк.
        Все весело следили за борьбой на полу. Бекс делал отчаянные попытки вывернуться из захвата Джареда, но не преуспел. Наконец Джаред встал и поднял его за шиворот, обхватил рукой за шею и сжал, а Бекс закинул руку на плечо своего старшего брата.
        — Ты видела это, Нина?  — спросила Лиллиан, беря из стопки верхний журнал. Она послюнила большой палец и открыла на заложенной странице.
        На картинке — женщина, нуждающаяся в усиленном питании, стоит на пляже со скучающим лицом, позади — ярко-голубое небо и лазурная вода. На женщине ярко-белое платье с V-образным вырезом, уходящим к плечам, сразу под грудью — расшитый серебристым бисером пояс, а от него вниз идет пышная юбка из шифона и шелка в форме буквы «А».
        — Это великолепно!  — сказала я и вздохнула; платье и впрямь было очень красивое.
        Джаред глянул на страницу с другого края дивана, и Клер закрыла ему глаза рукой:
        — Тебе нельзя смотреть!
        — Похоже, для тебя будет легко покупать все, что нужно!  — обрадовалась Лиллиан.  — У твоей мамы есть какие-нибудь особые предпочтения?
        — Синтия… не устраивает свадьбы,  — сказала я с кривой усмешкой.
        Джаред убрал с глаз руку и улыбнулся мне:
        — Тебе нравится?
        — Ну, я бы не отказалась его примерить.
        — О, ты будешь выглядеть в нем прекрасно, Нина,  — заверила Лиллиан, прижала меня к себе и поцеловала в макушку.
        — А оно идет в комплекте с маленькой белой церквушкой на крошечном островке близ Никарагуа?  — осведомился Джаред.
        — Что?  — не поняла Лиллиан и посмотрела на сына со смущенной полуулыбкой.
        — Когда мы ездили на Литтл-Корн в каникулы, весной, мы нашли на острове маленькую церквушку. Там пройдет свадебная церемония — очень скромная свадебная церемония. Там поместится человек пятьдесят… может, даже меньше.
        Лиллиан удивленно посмотрела на меня.
        Клер ахнула, а потом засмеялась, ее рот принял форму буквы «О».
        — Ну ты даешь, Джаред!  — с улыбкой оценила она.
        — Остров в Никарагуа?  — тихо повторила Лиллиан и добавила, мягко улыбаясь: — Ладно… мы все устроим.
        — Тебе придется нанимать лодку, чтобы добраться туда, мама,  — вставил Джаред.
        Лиллиан посмотрела на сына, потом на меня, пытаясь подобрать слова.
        — Приглашенные на свадьбу летят в Никарагуа, а потом плывут в лодке на маленький остров с хижинами в качестве гостиницы.  — Она размышляла вслух.
        Я закрыла журнал. Джаред подошел к матери, потрепал ее по плечу:
        — Это даст нам хороший предлог, чтобы сократить список гостей до минимума.
        Глаза Лиллиан засветились.
        — Но ведь стойка администратора есть везде,  — чирикнула она и взялась за другой журнал.
        Неизбывный оптимизм матери вызвал у Джареда улыбку.
        Лиллиан снова обняла меня и встала, приобняв своего младшего сына.
        — У Бекса с утра пораньше была тренировка. Если тебе что-нибудь понадобится, Нина, дай знать. Я люблю вас обоих.  — Она улыбнулась.
        Клер, с любовью глядя на мать, покачала головой, а потом сказала, обращаясь ко мне:
        — Она живет ради всего этого.
        — Не думай, что тебе удастся отвертеться, юная леди,  — парировала Лиллиан.  — Планируй роскошную свадьбу в церкви уже сейчас.
        Клер махнула матери рукой, и я заметила, что ее лицо приняло озабоченное выражение, когда я стала снова листать журнал.
        — В чем дело, Клер?  — спросил Джаред.
        — Мы кое-что не доделали в ресторане. У Грэма остались дружки, Джаред.
        Некоторое время стояла тишина. Я посмотрела вверх. На лице Джареда было написано нетерпение.
        — Это может подождать.
        — Не соглашусь,  — озабоченно упорствовала Клер.  — Бекс последит за Райаном вместо меня. Я не хочу, чтобы за Ниной снова охотились.  — Она взглянула на меня с материнской нежностью.
        — Что ты собираешься сделать?  — спросила я, чувствуя, как болезненно сжалась моя грудь.
        — Я хочу найти всех, кто причастен к этому делу, всех врагов Джека, копов, которые хотят отомстить за смерть Грэма… я устраню угрозу.  — Клер посмотрела на брата.  — Так поступил бы отец.
        Джаред взглянул на младшую сестренку с одобрительной улыбкой:
        — Когда?
        Клер подошла к столу и расстегнула молнию на ярко-розовой спортивной сумке. За пару секунд она собрала из отдельных частей винтовку, присоединила оптический прицел и закинула на плечо широкую черную лямку.
        — Когда ты вернешься?  — спросила я и подалась вперед, будто хотела проводить ее.
        — Когда работа будет сделана,  — с улыбкой ответила Клер, загружая оружие в кобуру.
        Она закинула ногу на стол, прокрутила между пальцами большой нож и сунула его в специальное отделение внутри тяжелого черного ботинка на толстой подошве.
        Джаред положил руки на плечи сестре и поцеловал ее в лоб.
        — Следи за своей шестеркой,[14 - Иными словами — «береги спину»; см. также сноску на с. 458.  — Примеч. пер.] — предупредил он и сел рядом со мной на диван.
        — Клер…  — проговорила я, и к глазам подступили слезы.
        Она засмеялась:
        — Не глупи. Я никуда не денусь.  — Взгляд Клер расфокусировался, лицо стало суровым.  — Им не жить. Если поднимут руку на мою сестру.
        Клер надела солнечные очки, прямая платиновая челка накрыла верх оправы. Подойдя к двери, отважная мстительница одной рукой сжала лямку винтовки, а другой надавила на ручку.
        — К работе готова,  — слабо улыбнувшись, сказала Клер и закрыла за собой дверь.



        БЛАГОДАРНОСТИ

        Просто сказать спасибо — этого, конечно, недостаточно, чтобы отблагодарить мою замечательную маму Бренду, на протяжении всей моей жизни любившей и вдохновлявшей меня, и моих детей Иден и Хэйли: они не скупились на объятия и поцелуи, а также на терпение, когда бабушка была в ударе.
        Я признательна своей лучшей подруге (она же моя сестра) чирлидерше Бет за воодушевление, неисчерпаемый энтузиазм, поддержку и железную уверенность в наилучшем исходе.
        Спасибо моей подруге Лайзе, которая размахивала помпонами всякий раз, когда я заканчивала очередную главу, и без которой эта книга не была бы дописана.
        Выражаю благодарность моему редактору Джинджи Хантер — она целое лето потратила, исчеркивая красной авторучкой страницы моего романа,  — собственно, потому-то он и стал романом, а не просто хорошей попыткой.
        Спасибо Трише Джонсон из фотостудии «Шаттер фулл оф дримс» за безвозмездную помощь при ее плотном рабочем графике, за то, что незамедлительно откликнулась на мою просьбу.
        Спасибо доктору Россу Ванхузеру — его знания, уверенность и поддержка просто неоценимы.
        И наконец, я хочу поблагодарить Бонду Букаут, Чеда Петри, Джимми Дина Хартцелля, Кайру Брайт, Эрин Андролакис, Грелла Берлисона, Шелли Статчмэн, Джимми Риверу, Ларри Харриса, Орлин и Терри Хармс, Джеффа и Бобби Уошбернов — за бескорыстную помощь.

        notes


        Примечания

        1

        Лингвини — разновидность макаронных изделий в виде длинных плоских полосок.  — Здесь и далее примеч. пер.



        2

        Красная буква «А», которая прикреплялась к одежде женщины, обвиненной в прелюбодеянии.



        3

        Флот (англ.).



        4

        Я ненавижу это озеро (нем.).



        5

        Пошли (исп.).



        6

        Киммериец — живущий в постоянной темноте мифологический персонаж, описанный Гомером.



        7

        Достаточно коротко постриженные волосы подняты над теменем вверх и немного вперед симметрично с обеих сторон, как у Дэвида Бекхэма.



        8

        В оригинале — right turn, left turn (правый поворот, левый поворот).



        9

        Речь идет об архангеле, которого в русской традиции называют Гавриилом.



        10

        Имеется в виду, что играют без футболок, с голым торсом.  — Примеч. пер.



        11

        Тачдаун — приземление мяча в зачетном поле соперника (в регби); пересечение мячом или игроком с мячом линии зачетного поля соперника (в американском футболе).



        12

        Большой домик (исп.).



        13

        Указание на направление, где расположились противники, в соответствии с цифрами на циферблате часов, как принято в американской армии.  — Примеч. пер.



        14

        Иными словами — «береги спину»; см. также сноску на с. 458.  — Примеч. пер.