Доктор Кто. Силуэт Джастин Ричардс

        Доктор Кто
        Марлоу Хепворт найден мертвым в своем кабинете. Раскрыть это дело под силу только великому детективу? — мадам Вастре.
        Тело боксера Рика Беллами обнаружено на улице — из него будто бы высосали жизнь, оставив жалкие остатки. Сонтаранец Стракс готов перейти к действиям.
        А Дженни Флинт ищет ответы на занимательной Ярмарке диковин.
        Как связаны эти три события? Доктор и Клара готовы распутать тайны и найти правду, но в мире, где никому нельзя доверять, эти поиски могут повлечь за собой непредвиденные последствия!


        Джастин Ричардс
        Доктор Кто. Силуэт

        Для Элисон, как и всегда


        Justin Richards


        DOCTOR WHO: THE SILHOUETTE


        Печатается с разрешения Woodlands Books Ltd
        при содействии литературного агентства Synopsis.


        Перевод с английского Елены Фельдман


          Justin Richards, 2014
        Acknowledgement: Doctor Who is a BBC Wales production for BBC One.
        Executive Producers: Steven Moffat and Brian Minchin.
        BBC, DOCTOR WHO and TARDIS (word marks, logos and devices) are trademarks of the British Broadcasting Corporation and are used under licence.
        First published in 2014 by BBC Books.
        BBC Books is a part of the Penguin Random House group of companies.

        Пролог

        Последний день своей жизни Марлоу Хепворт провел на Зимней ярмарке. Январский воздух потрескивал от мороза, усы покрылись хрупкой корочкой инея. Под ботинками размеренно хрустел снег. Внезапно мимо уха Хепворта просвистел снежок, но мужчина лишь рассмеялся и одобрительно помахал юному оборванцу, который метил в приятеля.
        Затем он задержался на набережной, глядя, как конькобежцы выписывают замысловатые фигуры напротив Вестминстерского дворца. Каждый выдох превращался в призрачное облачко, которое не сразу таяло в холодном воздухе. Рассеянно вслушиваясь в смех и веселые голоса, Хепворт размышлял о достоинствах юности. Как приятно отрешиться от забот — хотя бы на время! В конце концов, никто не умрет, если он на день оставит свои исследования и вернется к работе завтра утром.
        Продолжив путь вдоль реки, Хепворт набрел на Зимнюю ярмарку, которая заняла всю набережную и добрую половину обледеневшей Темзы. Вокруг замелькали палатки и прилавки, игры и карусели. Поддавшись всеобщему азарту, Хепворт швырнул несколько деревянных шариков в кокос на палке — но тот, видимо, был приклеен. Впрочем, мужчину это ничуть не расстроило. Затем он полюбовался клоуном, который, погрузив ходули глубоко в снег, жонглировал кеглями и горящими факелами, и даже отведал печеных каштанов, которые приятно обжигали язык и небо.
        Длинный ряд прилавков — от кексов до резных фигурок животных, от ломких ирисок до кружевных платков — закончился знаком, указывающим на Ярмарку диковин. Та раскинулась на льду чуть поодаль от основного веселья и на первый взгляд напоминала смесь цирка, базара и выставки. Хепворт уплатил пенни за вход и шагнул в импровизированные ворота, с любопытством крутя головой по сторонам.
        Первым ему попался силач, чье обнаженное до пояса туловище было испещрено татуировками. Он со смехом жонглировал гирями, будто они были сделаны из картона. За спиной у него сидела цыганка, которая с загадочным видом водила руками над хрустальным шаром. Еще дальше располагались шатры, обещавшие зевакам встречу с «удивительной бородатой женщиной», «настоящим мальчиком-оборотнем» и «диковинными зверями, которых вы в жизни не видели и не увидите». Хепворт отсыпал парню у входа еще пригоршню монет, надеясь от души посмеяться.
        Однако больше всего его заинтриговал кукольный театр теней. Хепворт пристрастился к нему еще в молодости, во время путешествий по Индии и Дальнему Востоку, и теперь секунду помедлил, прежде чем откинуть полог огромного шатра. Что, если ярмарочное представление окажется лишь жалкой подделкой, оскорбляющей сам дух этого великого древнего искусства? Наконец Хепворт все же переступил порог и занял место между сопливой девчонкой и каким-то мужчиной, который не только источал сильное пивное амбре, но и уже начал похрапывать. Однако картина, открывшаяся его взгляду через пару мгновений, сразу заставила его позабыть обо всех неудобствах…


        Судя по тому, как долго и яростно трезвонили в дверь, Карлайлу предстояла встреча как минимум с кредитором или констеблем. Каково же было его удивление, когда на пороге он обнаружил собственного хозяина! Впрочем, слуга еще никогда не видел его в таких расстроенных чувствах. Мистер Хепворт стоял, привалившись к косяку,  — запыхавшийся, взволнованный, странно похожий на игру теней в бледно-молочном сиянии луны и свежевыпавшего снега.
        — Спасибо,  — пробормотал он, чуть ли не отталкивая Карлайла и вваливаясь в прихожую.
        — Вы хорошо себя чувствуете, сэр?  — неуверенно спросил слуга.
        — Хорошо? О да. Но я видел такое…  — И Хепворт, оборвав фразу на полуслове, покачал головой.  — Тебе бы это не понравилось.
        Слуга не нашелся с ответом. Хепворт занес ногу над лестницей, ведущей на второй этаж, да так и замер.
        — Что же делать? Что же мне делать?
        — Принесли новые письма, сэр,  — заметил Карлайл, надеясь этим известием вырвать хозяина из пугающей задумчивости.
        — Письма,  — эхом откликнулся Хепворт.  — Да, точно. Я напишу ей письмо и в подробностях расскажу, что видел.
        — Сэр?
        — Перо и чернила,  — горячо закивал Хепворт.  — Я опишу все, чему стал свидетелем, а ты отнесешь письмо. Сейчас же.
        — Как скажете, сэр. Могу я поинтересоваться, кто адресат?
        Но Хепворт уже взбежал в кабинет. Карлайл поспешил следом.
        Стены огромной комнаты были от пола до потолка уставлены книжными полками, которые расступались лишь ради окна и нескольких газовых ламп. Посередине кабинета стоял огромный глобус. Слева располагался письменный стол, справа — маленький столик с графином и стаканами.
        Влетев в комнату, Хепворт схватил с подноса лист писчей бумаги, положил его на промокашку и вытащил из нижнего ящика перо и пузырек чернил.
        — Сэр,  — решился напомнить о себе Карлайл.  — Кому я должен отнести письмо?
        Хепворт поднял на слугу затравленный взгляд — под глазами темные круги, щеки запали, перо в пальцах трясется.
        — Великому детективу, кому же еще? Мадам Вастре.
        Карлайл нахмурился. Ему уже доводилось бывать на Патерностер-роу. Хепворт водил знакомство с мадам Вастрой, а та порой прибегала к его научной эрудиции. Что до Карлайла, он считал леди под вуалью весьма холодной и подозрительной особой.
        — Мне надо собраться с мыслями,  — резко сказал Хепворт.  — Оставь меня. Я позвоню, когда закончу.
        Произнося последние слова, он почти выталкивал слугу в коридор. Едва тот переступил порог, Хепворт захлопнул дверь. Щелкнул, поворачиваясь в замке, ключ. Карлайл в растерянности замер — и только тогда сообразил, что его хозяин охвачен смертельным ужасом.


        Оставшись в одиночестве, Хепворт запер ставни, опустил шторы и прибавил мощность ламп, пытаясь при помощи их теплого сияния совладать с разыгравшимися нервами.
        Подойдя к столу, мужчина пару секунд помедлил, но так и не сел. Вместо этого он скинул пальто и бросил его поверх глобуса. Хлопья снега уже растаяли, но возле кармана по-прежнему виднелось одно белое пятнышко. Заметив его, Хепворт сунул руку внутрь и вытащил мокрый и порядком расплывшийся билет на Ярмарку диковин. Следом из кармана выскользнули еще три бумажки. Хепворт наклонился, чтобы поднять их с лакированного пола.
        Это оказались три белоснежные фигурки в виде птиц. Учитывая скромные размеры, они были сделаны поразительно искусно: каждая не превосходила в длину пяти сантиметров. Хепворт положил их рядом с богато украшенным канцелярским ножом и наконец сел за стол, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
        Однако не успел он сцедить их на бумагу, как по комнате пробежал легкий ветерок, вдохнувший в бумажные крылья иллюзию жизни. Хепворт оглянулся на окно. Разумеется, оно было плотно закрыто и занавешено.
        Он невольно вздрогнул.


        Карлайл в нерешительности поджидал за дверью. Он не знал, сколько времени займет у хозяина письмо, но на всякий случай решил не уходить далеко. Мистеру Хепворту в любой момент могут потребоваться его услуги.
        Вопль, разнесшийся по коридору через пару минут, был приглушен тяжелыми дверями кабинета и, казалось, длился вечно — пока не оборвался всхлипом боли.
        — Сэр?  — всполошился Карлайл.  — Мистер Хепворт?
        Дверь была по-прежнему заперта. Карлайл с размаху бросился на нее плечом, и с третьей попытки, подогретой страхом за хозяина, замок наконец поддался. Щепки разлетелись в стороны, и слуга под треск ломающегося дерева ввалился в кабинет.
        Хепворт сидел в кресле, растянувшись грудью на столешнице и неестественно изогнув шею. Пальцы одной руки были скрючены, будто он царапал стол. Широко распахнутые глаза, в которых навеки застыл ужас, безжизненно смотрели на замершего в дверях Карлайла.
        Тот на подгибающихся ногах подошел к столу. Хепворт успел вывести на листе всего два слова: «Мадам Вастра». Бумага была забрызгана красным.
        Карлайл в смятении оглянулся, но, кроме него и хозяина, в комнате никого не было. Окна были заперты изнутри. В комнате царил привычный порядок — если не считать двери, которую он выломал минутой ранее.
        Кровь продолжала сочиться с канцелярского ножа, по рукоять вошедшего между лопаток мистера Хепворта, стекала на недописанное письмо и окрашивала багровым уже ненужную промокашку.

        Глава 1

        В пабе было не протолкнуться. Люди стояли так тесно, что чуть не наступали друг другу на пятки — и только в дальнем конце стойки, где сидели две коренастые фигуры, царила загадочная пустота. Похоже, у завсегдатаев был негласный уговор обходить их стороной.
        Все в Рике Беллами излучало злость. Обветренное лицо застыло в оскале, руки — если, конечно, они не держали кружку пива,  — были сжаты в кулаки, а поза словно говорила: «Ну давай, только попробуй сунуться!» Хриплый голос довершал картину.
        — Пенни!  — Мужчина выплюнул это слово, словно выбитый зуб.  — Я-то думал поразвлечься как следует, а это оказалось обычное дерьмо для тупоголовых зевак. Те же самые уроды и представления! Ладно, на кое-что взглянуть и правда стоило, но пенни? Ярмарка диковин, ха! Скорее уж ярмарка обдиралова.
        — Твоя ярость делает тебе честь,  — похвалил Рика спутник.  — Надеюсь, ты разнес это никчемное место и потребовал компенсации?
        Беллами осушил кружку и с грохотом опустил ее на стол.
        — Гм, на самом деле нет,  — признал он.  — Но я им высказал все, что думаю! Да-да! Не стал молчать! Так что они сполна хлебнули моего гнева. Правда, потом я решил пощадить этих недоумков и пошел сюда промочить горло. Еще по одной, мистер Стракс?
        — Пожалуй,  — согласился Стракс, опустошая кружку. В отличие от собеседника, он не вернул ее на стойку, а сжал между лопатоподобными ладонями, пока она не брызнула фонтаном стеклянных осколков.  — Мальчик! Еще две пинты!
        Разносчица вздохнула, оставила клиента, которого обслуживала, и пошла за пивом.
        — А вы сегодня не работаете, мистер Стракс?  — поинтересовался Беллами, пока они ждали напитки.
        — Госпожу вызвали по делу, но я уклонился от участия. Простейший стратегический анализ показал, что ты уже здесь.
        — Я высоко ценю ваше общество,  — искренне ответил Беллами, хотя эти слова и не очень согласовались с его оскалом.
        — А я нахожу твою ярость весьма освежающей. Большинство людей стесняются ее демонстрировать. Мы могли бы сразиться позже,  — с надеждой добавил Стракс.
        — Только не сегодня. Я уже здорово поднабрался. А завтра днем у меня бой на кулаках с Черными монахами. Приходите взглянуть, если хотите.
        — А, спорт!  — кивнул Стракс. Из-за отсутствия шеи это несложное движение затронуло всю верхнюю половину его туловища.  — Это должно быть интересно. И сколько монахов ты уже убил?
        Когда Стракс с Беллами завершили беседу, паб порядком опустел. Стракс не кривил душой, говоря, что откровенная злоба приятеля составляет его приятное отличие от большинства человечества. Гнев искажал грубо вылепленное лицо, читался в каждом жесте и буквально пропитывал мимику и слова. Стракс никогда не говорил Беллами, что сам не принадлежит к человеческой расе, а является клонированным солдатом далекой Сонтаранской империи и сейчас состоит на службе у доисторической женщины-ящерицы. Но даже если бы он в этом признался, Беллами наверняка бы кивнул, отхлебнул из кружки и принялся жаловаться на погоду. Или безмозглое правительство. Или отсутствие нормальной работы. Или стоимость пива. Обоим было незнакомо понятие дружбы, но если бы их попросили перечислить своих друзей, каждый вошел бы в первую пятерку другого.
        Впрочем, в случае с Беллами этот список Страксом и исчерпывался бы.
        — Тогда завтра у Черных монахов,  — сказал Рик, когда они прощались у таверны.
        — Такая возможность существует,  — согласился Стракс и приятельски хлопнул мужчину по спине, отчего тот споткнулся. Беллами был на добрую голову выше Стракса, почти не уступал ему в ширине и был одним из немногих людей, кто мог выдержать драку с сонтаранцем дольше нескольких секунд.  — Однажды я сражался с Безголовыми монахами. Думаю, Черные не составят проблемы. Нам стоит встретиться заранее и обсудить стратегию.
        — Дело говорите,  — кивнул Беллами.  — Ну, до завтра.
        Он предпринял неловкую попытку тоже хлопнуть Стракса по спине, но тот едва ли заметил толчок, который сбил бы с ног любого другого человека.
        Стракс молча глядел вслед удаляющемуся приятелю, пока тот не превратился в смутную тень в мерцании газовых фонарей. Затем он развернулся и зашагал обратно на Патерностер-роу.
        Снова пошел снег. Несколько хлопьев, скользя к земле, задержались на его темном пальто — но Стракс не чувствовал холода. Мысли сонтаранца уже были заняты делами, которые потребуют его внимания по возвращении. Нужно привести в готовность системы наблюдения. Деионизировать и перезарядить бластерное ружье. Проверить замки на дверях и окнах на случай внезапного неприятельского вторжения. Ну, и умыться, если останется время.


        Холодный ночной воздух немного освежил голову Беллами. Снег пошел гуще, постепенно заметая землю и оседая на широких плечах мужчины. Улицы были тихи и пустынны — необычная картина для бурлящего жизнью Лондона. Мимо прогромыхал запоздалый кэб. Лошадиные копыта и обитые железом колеса гулко лязгали по булыжникам мостовой. Женщина с вызывающе раскрашенным лицом, полускрытая тенью переулка, одарила Беллами редкозубой улыбкой, но он даже не замедлил шага.
        Шагая вдоль огромного завода, Беллами заметил сбоку еще один переулок. Свет газовой лампы четко очерчивал на стене человеческую тень. Внезапно она подняла руку и поманила его за собой. Беллами только фыркнул.
        Хотя постойте-ка…
        Мужчина в недоумении обернулся. Он отчетливо видел стену и тень в круге желтого света. Но чья это была тень? Улица оставалась совершенно пуста.
        Тень поманила его снова — на этот раз настойчивей,  — а затем, будто уверенная, что Беллами за ней последует, развернулась и направилась в глубь переулка. При этом он так и не увидел ее владельца и не услышал никаких шагов. Беллами покрутил головой, но вокруг не было ни души. Лицо мужчины сложилось в еще более злобную гримасу — если такое вообще было возможно,  — но в конце концов он поддался любопытству.
        В переулке было сумрачно, но Беллами без труда различал тень, которая скользила по стене немного впереди него. Внезапно она замерла, обернулась и снова поманила его рукой. Беллами скрипнул зубами. Ох, только попадись ему этот шутник! Одной задушевной беседой тут не обойдется.
        Мужчина размашисто шагал следом. В какой-то момент ему показалось, что он вот-вот поймает тень, как вдруг переулок резко свернул, выведя его к дверям огромного здания — то ли завода, то ли склада. Здесь было светлее: там, где переулок снова сворачивал к главной улице, стоял фонарь, излучавший бледно-желтое сияние. Попав в круг света, снег превращался в рой золотых ос, а затем покорно опускался на уже порядком заметенную землю. Вокруг не было ни намека на тень или ее хозяина.
        Беллами зарычал от ярости и уже собрался повернуть обратно, как вдруг дверь склада открылась, и на пороге возникла мужская фигура. Беллами вздохнул от изумления. Тень совершенно точно принадлежала не ему. Этот мужчина был намного более худым, почти тощим. Беллами разглядел глубоко посаженные глаза, впалые щеки и узкий клинышек носа. На незнакомце был длинный сюртук причудливого покроя и черный цилиндр, к которому сзади цеплялось что-то вроде темной ленты. Нет, хозяином тени был определенно не он — хотя мужчина и выглядел так, будто целиком соткался из сумрака ночи. Даже его перчатки были так пронзительно-черны, что, казалось, поглощали свет фонаря. Секунду помедлив, он поднял руку в приветствии.
        — Вы бы поостереглись так людей пугать-то,  — проворчал Беллами.  — Ну, да ладно. Вы тут не видели парня маленько потолще вашего?
        — Только вас,  — у мужчины оказался неожиданно глубокий звучный голос. При этом выражение его лица ни капли не изменилось.
        — Выглядите так, будто на кладбище собрались,  — заметил Беллами.
        На лице незнакомца не дрогнул ни один мускул.
        — А еще говорят, что у деревенщин нет чувства юмора.
        Беллами почувствовал, как вскипает в груди ярость.
        — Что? Это ты обо мне?!  — и он сделал шаг вперед, занося кулак.
        Несколько секунд спустя высокий незнакомец медленно направился вниз по переулку. В какой-то момент он замер и сжался, будто собираясь чихнуть. При этом его бесстрастное лицо исказилось гримасой ярости — но уже через мгновение снова стянулось в восковую маску.
        Беллами, скорчившись, остался лежать на земле у него за спиной. Теперь одежда казалась слишком просторной для его иссохшего тела — вернее, той пустой оболочки, которая от него осталась. Костлявая рука была вытянута, а бесплотные пальцы скрючены, будто силились задержать последние мгновения угасающей жизни.

        Глава 2

        — Король Артур.
        — Нет.
        Клара нахмурилась.
        — Что значит «нет»?
        Доктор даже не оторвал взгляда от консоли ТАРДИС — просто выставил ладонь, как полицейский при виде дорожного нарушителя.
        — Никакого короля Артура.
        — Но ты же сказал, что я могу выбрать!
        Доктор по-прежнему избегал смотреть в сторону спутницы.
        — Это не обсуждается.
        — Ты сказал, что выбираю я! Кого угодно, где угодно, когда угодно. И я выбрала короля Артура!
        — Нет.
        — Да мы только одним глазком посмотрим.
        — Все еще нет.
        Доктор наконец поднял взгляд. Сейчас его глаза были скрыты тенью, поэтому Клара не могла сказать, шутит он или смертельно серьезен. Этому лицу Доктора в принципе была свойственна смертельная серьезность, поэтому единственной подсказкой оставались глаза. Конечно, если их можно было рассмотреть.
        — И почему?
        — Не лучшее время, вот и все.
        — У тебя уже были другие планы?
        — Эпоха короля Артура — не лучшее время. Зловонно, грязно, опасно. Тебе не понравится. К тому же…  — и Доктор, подперев подбородок ладонью, снова уставился на экран.
        — К тому же?  — Клара остановилась у него за спиной, тоже разглядывая переплетения светящихся линий, синусоид и загогулин.  — К тому же что?
        Доктор вздохнул и, выпрямившись, махнул на экран.
        — Ты только посмотри на это. Нет-нет, посмотри внимательно. Что ты видишь?
        — Гм. Он сломался?
        Доктор выразительно приподнял бровь.
        — Ладно, он не сломался. Тогда что это?
        — Всплеск энергии.
        — Что-то с ТАРДИС?
        — Не с ТАРДИС, нет. Всплеск энергии в конце XIX века, прямо в центре Лондона. Кто-то использовал источник постъядерной энергии, и это очень нехорошо. Неправильно. К тому же он был экранирован,  — и Доктор, заложив руки за спину и опустив голову, принялся расхаживать вокруг консоли, что свидетельствовало о напряженном мыслительном процессе.  — Значит, это не природное явление и не энергетическая аномалия.
        — Поздневикторианский Лондон?
        — Да, я же сказал.
        — Может, это мадам Вастра? Вдруг Стракс испытывает какое-то новое оружие?
        — Возможно. Но нет,  — Доктор покачал головой.  — Нет, нет, нет. Они не настолько беспечны. Это кто-то другой, кто не хочет быть замеченным, но при этом понятия не имеет об анахронических последствиях.
        — Значит, мы забываем про короля Артура и едем разбираться со всплеском постъядерной энергии. Ты это предлагаешь?
        Доктор уже вбивал координаты.
        — Это было не предложение,  — и он бросил на Клару быстрый взгляд.  — Тебе не кажется, что нам стоит переодеться во что-нибудь более соответствующее эпохе?
        — Ты и так выглядишь по-викториански.
        — Я сказал «мы», стараясь быть тактичным. Вообще-то я имел в виду не себя.
        — О,  — Клара опустила взгляд на свою ярко-голубую блузку и мини-юбку.  — Ладно. Пойду поищу в гардеробе что-нибудь, что не вызовет у викторианцев инфаркта.
        Доктор еще раз проверил координаты и дернул главный рычаг.
        — Только оденься практично. Там будет зловонно, грязно и опасно,  — его губы наконец изогнулись в улыбке.  — Тебе понравится.


        Мороз опушил ветви деревьев хрупкими ледяными цветами. Вчерашний снег уже успел подернуться блестящей коркой, а на ставнях и подоконниках проросли маленькие прозрачные сосульки. Однако все это великолепие меркло в сравнении с Темзой, туго спеленутой темным ледяным покровом.
        — Воздух словно кусается,  — заметил Доктор.
        Клара выдохнула белесое облачко пара.
        — Блестящее наблюдение. Тебе стоит записать его в дневник. Хотя нет, не надо записывать его в дневник,  — поспешно добавила она, вспомнив, что Доктор порой воспринимает все чересчур буквально.
        ТАРДИС материализовалась на узкой пустынной улице неподалеку от реки. Судя по отсутствию следов на снегу, сюда вообще нечасто заглядывали.
        — А у тебя есть какой-нибудь прибор, чтобы отследить этот источник энергии?  — спросила Клара, пока они шли к реке.
        — Всплеск энергии. Не источник. Всплеск энергии, вызванный источником.
        — И большая разница?
        — Большая. Поскольку это всплеск, он был единичным. Теперь он закончился, и отслеживать нечего.
        — Пока он не повторится?
        — Именно. В этом случае…  — Доктор вытащил из кармана звуковую отвертку и принялся ее перенастраивать.  — Будем действовать по обстоятельствам. Но ждать и сидеть тоже нельзя, потому что всплеск может и не повториться.
        — И как же мы собираемся искать этот загадочный источник энергии?
        — Проведем расследование. ТАРДИС приземлилась так близко, как сумела, но все равно возможна погрешность в пару километров.
        — О, всего-то?
        — Меньше, чем несколько веков и пара миллионов световых лет. К тому же отследить инопланетянина в Лондоне легче легкого. Они всегда ведут себя вызывающе, смотрят на остальных сверху вниз и вечно всем недовольны.
        Клара смерила Доктора задумчивым взглядом.
        — Да, пожалуй.
        Монументальные брови Доктора сошлись к переносице.
        — На что это ты намекаешь?
        — Ни на что,  — быстро ответила Клара.  — Итак, каков план? Наведаемся на Патерностер-роу и попросим помощи у наших местных друзей?
        Доктор покачал головой.
        — Совершенно незачем их беспокоить. Вот увидишь, это будет не расследование, а увеселительная прогулка.


        Было позднее утро. Стоило Кларе и Доктору свернуть на Набережную, как их подхватил и понес с собой поток зевак, спешащих на Зимнюю ярмарку. Пойманные в тесное кольцо толпы, они решили не сопротивляться.
        — Значит, этот всплеск энергии не такой уж и срочный?  — поинтересовалась Клара полчаса спустя, усердно пережевывая печеный каштан.
        Доктор в это время придирчиво изучал жареную картофелину, раздумывая, с какого боку к ней подступиться.
        — Мы собираем сведения,  — наконец ответил он и от души укусил картофелину. В следующую секунду он принялся перепрыгивать с ноги на ногу, широко разинув рот и судорожно дыша.
        — Горячо?  — сочувственно спросила Клара.
        Доктор яростно закивал, при этом умудрившись метнуть неодобрительный взгляд в мальчишку, который открыто потешался над представлением.
        — Думаю, тебе просто стыдно, что ты лишил меня радости общения с королем Артуром.
        — Не совсем,  — Доктор ожесточенно подул на оставшуюся часть картофелины.  — В прошлую встречу у нас возникли некоторые разногласия из-за меча.
        — Серьезно?
        — В то время он был весьма молод. Наше знакомство началось с того, что он бросился на меня, требуя отдать меч. Я, конечно, отдал.
        — И вы из-за этого поссорились?
        Доктор рискнул снова укусить картошку.
        — Видишь ли,  — неразборчиво ответил он с набитым ртом,  — у Артура был пунктик, что он должен вытащить меч из камня непременно сам. Как по мне — много шума из ничего. Можешь считать, что я один день проправил Британией и торжественно отрекся в его пользу. Никто не пострадал. Боже, ты так и собираешься торчать тут весь день, болтая?!
        — Прости.
        — А там что такое?  — и Доктор, не дожидаясь ответа, забросил в рот остатки картофелины и нырнул в людскую толчею.
        Посреди ярмарки возвышалась огромная карусель. Клара замерла, зачарованная мерным движением разрисованных лошадей. Вместе с музыкой вся картина производила гипнотическое впечатление. Некоторое время Доктор стоял рядом с ней, потом затерялся в толпе — и снова вынырнул напротив палатки с тряпичными куклами и сумочками.
        — Нравится наша карусель?  — с гордостью спросила лоточница.
        — Еще бы,  — горячо заверила ее Клара, стараясь своим ответом заглушить куда более нелестное бухтенье Доктора.  — А гадалка тут есть?
        — А то. Только не здесь, а на Ярмарке диковин.
        — А где это?
        Женщина махнула ей за спину.
        — Идите прямо и увидите. Там чего только нет. Правда, готовьтесь выложить по пенни за вход.
        Клара обернулась к Доктору.
        — Хочешь взглянуть?
        — Пожалуй. Звучит…
        — Интригующе?
        Доктор улыбнулся.
        — Перспективно.
        Добравшись до Ярмарки диковин, Доктор обменял пару блестящих пенни на два картонных билетика.
        — Если захотите посетить нас снова, просто покажите их, сэр,  — объяснил им паренек у входа.  — Но только сегодня. Завтра билеты будут другого цвета.
        Внутри огороженного пространства стояли несколько столиков, глубоко утопленных в снег, и ряд закрытых шатров. Гадалка Клару разочаровала. Пожилая женщина в шали, сидевшая перед хрустальным шаром, сперва потребовала с нее еще полпенни, а потом разродилась невразумительным и вполне ожидаемым предсказанием, в котором фигурировал высокий привлекательный странник и дальняя дорога.
        — Ну, здесь она не так уж ошиблась,  — сказала Клара Доктору.  — А ты не хочешь попробовать?
        Тот покачал головой.
        — Если она шарлатанка, это бессмысленная трата времени. А если настоящая провидица, встреча со мной обеспечит ей сердечный приступ.
        Больше его заинтересовала выставка «Диковинных зверей». Откинув полог шатра, Доктор с Кларой увидели ряд стеклянных колпаков с неопознанной органической материей и гротескными скульптурами. Таблички под колпаками уверяли, что их взору явлены самые удивительные существа Вселенной — от мертворожденного звездного ребенка до помета лунной свиньи, которая встречается только в горах Испании.
        Гвоздем программы была мертвая русалка в большом стеклянном гробу. Доктор едва удостоил ее взгляда.
        — Фальшивка,  — нарочито громко объявил он.  — Цвет кожи неправильный, и плавники не той формы.
        Еще больше он смутил Клару, когда принялся демонстративно зевать на выступлении силача — огромного, покрытого татуировками мужчины. На обоих бицепсах у него было нарисовано по кинжалу, а через всю грудь тянулась чернильная цепь. Бритой головой и широким телосложением он напоминал Стракса, хотя и был намного выше сонтаранца — почти два метра. Сперва он вызывал восхищенные охи публики, разбивая ладонью стопки кирпичей и проламывая головой каменную плиту. Затем он приготовился поднять металлическую жердь, на обоих концах которой висело по корзине с булыжниками.
        Поплевав на ладони, силач широко расставил ноги, ухватился за жердь и с натугой оторвал ее от земли. Мышцы на шее и плечах тут же взбугрились. Пару секунд подержав жердь на весу, силач рывком подтянул ее к груди, а потом, пошатнувшись, триумфально вскинул над головой.
        Доктор вздохнул и принялся со скучающим видом глазеть по сторонам.
        — Какие-то проблемы, мистер?  — пробасил силач, снова опуская жердь на уровень груди. При этом он не сводил с Доктора пристального взгляда.
        — У меня?  — удивился тот.
        — У вас, у вас.
        — Простите,  — пожал плечами Доктор.  — Боюсь, меня не слишком впечатлило ваше выступление.
        — Да ну?
        — Доктор,  — предостерегающе прошипела Клара.
        В воздухе повисло ощутимое напряжение. Силач прищурился и набычился.
        — Тогда я могу впечатлить тебя лично.
        — Вы так думаете?  — и Доктор обратил на Клару насмешливый взгляд, как бы говоря: «Ну, и что он мне сделает?» Затем он резко вытянул левую руку, выхватил у силача жердь и без видимых усилий покачал ее на ладони.  — Давайте подержу, чтобы эта штука не мешала вам меня впечатлять.
        Силач выпучил глаза.
        — Как вас зовут?  — спросил Доктор.
        — Майкл.
        — Какой Майкл?
        — Просто Майкл, сэр.
        — Нет-нет. Вы не против, если я положу ваше имущество?  — и Доктор аккуратно опустил жердь на землю.  — Как ваша фамилия? Майкл что?
        — Майкл Смит, сэр.
        — О!  — Доктор внезапно расплылся в улыбке.  — Я тоже Смит. Доктор Джон Смит — или что-то в этом роде. Нам, Смитам, надо держаться заодно. Знаете, вы на самом деле неплохо выступали. Но над представлением надо поработать. Попробуйте предварять трюки какой-нибудь речью, чтобы внимание зрителей не рассеивалось.
        — Хорошо,  — сказал силач Майкл.  — Спасибо, сэр.
        Доктор уже направлялся прочь.
        — Не стоит благодарностей,  — бросил он на ходу.  — Кстати, постарайтесь хотя бы делать вид, что это трудно.
        — Мне еще никогда в жизни не было так стыдно,  — пробормотала Клара, когда они удалились под изумленными взглядами толпы.
        — Неправда.
        — Хорошо, было,  — признала она.  — Но в этот момент я наверняка была рядом с тобой!


        Возле последнего шатра, который упирался задней стенкой в ограждение, висел плакат: «Валшебный Театр Теней».
        — Если он действительно такой волшебный,  — проворчал Доктор,  — могли бы наколдовать себе орфографический словарь.
        — Хватит бухтеть!  — возмутилась Клара.  — Давай просто зайдем и посмотрим.
        Представление уже шло полным ходом, так что они тихонько прокрались на ближайшие свободные стулья. Клара вытянула шею, разглядывая сцену поверх голов впередисидящих.
        Принцип был простым. В дальней части шатра был установлен экран, подсвеченный сзади лампой. За экраном двигались бумажные марионетки, которые отбрасывали на него причудливые тени. В спектакле не было сквозного сюжета — по крайней мере, в этой части представления. Скорее это была череда сценок с танцующими зверьками и летающими птицами, которые двигались так правдоподобно, что тени казались материальными. Живыми.
        — А неплохо,  — прошептал Доктор. Клара с приятным удивлением отметила, что он искренне впечатлен.  — Скажи, только мне кажется, что это невозможно?
        — Что ты хочешь сказать?  — прошептала Клара.  — Почему нельзя просто наслаждаться представлением?
        — Нет-нет, мне все нравится. Но…
        — Что «но»?
        — Это же марионетки.
        — Надо думать,  — и Клара снова отвернулась к экрану, на котором взмыла в воздух и тут же затрепыхалась пойманная мальчиком бумажная бабочка. Фигурки были вырезаны столь искусно, что воображение девушки без труда дополняло их объемом, цветом и даже звуком.
        — Тогда,  — прошептал Доктор ей прямо в ухо,  — где палочки и нитки? Если это марионетки, кто и как заставляет их двигаться?
        Клара нахмурилась. Вопрос был справедливым.
        — Наверное, они спрятаны,  — наконец решила она.  — Или там супертонкие лески. Очень хитро придумано.
        — С этим не спорю.
        Конец представления потонул в грохоте аплодисментов. Экран взмыл в воздух, открывая взглядам кукольника — молодую девушку в красном плаще. Капюшон был откинут, по спине рассыпались длинные волосы — черные, как самые глубокие тени. У девушки оказались изящные, почти детские черты лица. Улыбнувшись зрителям, она склонилась в поклоне.
        Шатер начал пустеть, а она так и не сдвинулась с места. Клара уже направлялась к выходу, как вдруг заметила, что Доктор проталкивается в противоположную сторону — к хозяйке театра.
        — Как вы это делаете?  — требовательно спросил он, добравшись до девушки.
        — Простите,  — выпалила Клара, прежде чем та успела открыть рот.  — Мой спутник хотел сказать, что нас очень впечатлило ваше выступление и мы получили огромное удовольствие.
        Девушка пожала Кларе руку и улыбнулась.
        — Рада это слышать.
        — Да-да,  — торопливо закивал Доктор.  — И все-таки, как вы это делаете?
        — Кстати, это Доктор,  — снова перебила его Клара.  — А я Клара.
        — У меня с детства был талант управлять марионетками,  — объяснила девушка.  — Наполнять тени и очертания жизнью. Думаю, вы извините меня, если я не стану делиться профессиональными секретами. Это все, что у меня есть.
        — Я уверен, что это не так,  — сказал Доктор,  — но Клара права. Впечатляюще, очень впечатляюще. Спасибо. Кстати,  — вдруг вспомнил он, почти развернувшись,  — вы не назвали свое имя.
        Женщина уже накинула капюшон, так что ее лицо скрылось в тени. Изящная красная фигура четко выделялась в свете лампы.
        — Я Силуэт,  — сказала она.

        Глава 3

        — И все-таки это невозможно,  — сказал Доктор по дороге на Зимнюю ярмарку.
        — Только потому, что ты этого не понимаешь,  — возразила Клара.  — Почему бы не признать, что это магия, вот и все?
        Доктор смерил ее долгим взглядом, в котором читалось нечто среднее между снисхождением и жалостью.
        — Люди прибегают к термину «магия», чтобы объяснить вещи, которые их примитивный разум не в состоянии постичь.
        — Ну да, это я и хотела сказать,  — вздохнула Клара.
        Внезапно дорогу им перегородил фокусник с пышными усами и в коротком плаще. Веером развернув колоду карт, он помахал ею перед носом у Доктора.
        — Выберите карту. Любую. Не называйте ее мне, но покажите юной леди и всем остальным.
        Доктор продемонстрировал толпе выбранную карту — тройку бубен.
        — Отлично, теперь верните ее в любое место колоды. Спасибо.
        Фокусник перемешал карты, разделил их пополам, поменял половинки местами и снова тщательно перетасовал. Затем он подкинул колоду в воздух; от нее тут же отделилась одна карта. Фокусник поймал ее левой рукой, а остальную колоду — правой.
        — Итак, сэр,  — громогласно объявил он Доктору и предвкушающей публике,  — та ли эта карта?
        Доктор скептически изучил предъявленную ему семерку трефов.
        — Нет, не та.
        Улыбка фокусника поблекла. Он быстро просмотрел карты, оставшиеся у него в руке.
        — Но я же все правильно сделал…  — растерянно пробормотал он.  — А! Наверное, это королева пик.
        — Нет.
        — Девятка черв?
        — Нет.
        Фокусник нахмурился и засопел.
        — Тогда какая?
        — Она у вас в левом кармане,  — любезно сообщил Доктор.
        Лицо мужчины вытягивалось по мере того, как он ощупывал карман брюк и вытаскивал оттуда неучтенную карту.
        — Тройка бубен?
        — Точно,  — сказал Доктор.  — Простите, я сжульничал.
        Пока они беседовали с фокусником, снова начался снегопад. Белые перья кружились в сумрачном воздухе и медленно ложились поверх уже утоптанного снега.
        — Ну что, куда теперь?  — спросила Клара.
        — Дженни,  — вдруг сказал Доктор.
        — Клара,  — поправила она его.  — Ты что, забыл?
        — Дженни Флинт, гувернантка Вастры, вон там. Думаешь, это совпадение?
        Когда они добрались до Дженни, та беседовала с силачом Майклом.
        — Пожилой джентльмен, во-от такого роста, с седыми волосами и бакенбардами,  — терпеливо объясняла она.
        Майкл покачал головой.
        — Простите, мисс. Может, он тут и был, но поручиться не могу. Здесь каждый день столько народу ходит — я и половины не упомню.
        В этот момент он заметил шагающих к ним Клару и Доктора.
        — Хотя доктора Смита я точно запомню.
        — Доктора Смита?  — Дженни повернулась, следуя за его взглядом, и удивленно округлила глаза.  — Ну, конечно. Все знают доктора Смита.
        Майкл извинился и откланялся — пора было давать очередное представление.
        — А вас что привело на эту любопытную ярмарку?  — спросила Дженни.
        — Любопытство,  — коротко ответил Доктор.
        — Глупый вопрос. Между нами говоря,  — и она наклонилась к друзьям, понизив голос до заговорщицкого шепота,  — здесь нет ничего любопытного. Видели русалку?  — Дженни вздохнула.  — Безнадежно.
        — Думаю, им стоило нанять женщину-ящерицу,  — улыбнулась Клара.
        — О да, она бы произвела фурор. Вы были у мальчика-оборотня?  — Они признались, что не были.  — На мой вкус, ему просто надо хорошенько помыться. Когда смотрительница отвернулась, я спросила, все ли у него в порядке, и он попросил принести кусок пирога. Причем вежливо! Даже сказал «пожалуйста». И это мальчик-оборотень, святые угодники!
        — Так что вы здесь делаете?  — спросил Доктор.  — Ну, кроме как ходите и все критикуете.
        — Видимо, ищет седого мужчину с бакенбардами,  — предположила Клара.
        — Его зовут Марлоу Хепворт. И его нынешнее местоположение прекрасно известно.
        — Тогда зачем вы его ищете?  — удивилась Клара.
        — Затем, что прямо сейчас он мертв. Убит весьма странным способом.
        — Великий детектив взялся за дело,  — догадался Доктор.
        Дженни кивнула.
        — У него на столе лежал билет на Ярмарку диковин. Судя по цвету, вчерашний. Вчера же его и убили. Дворецкий сказал, что он примчался домой в растрепанных чувствах, заперся в кабинете и через несколько минут отдал богу душу. Его закололи канцелярским ножом.
        — А это не может быть самоубийство?  — усомнилась Клара.
        — Вряд ли, если только он не был акробатом. Нож по рукоять всадили между лопаток.
        — И, конечно, никаких следов взлома?  — спросил Доктор.
        — Никаких. Единственное окно было заперто изнутри.
        — Поэтому полиция вызвала мадам Вастру,  — кивнула Дженни.
        — Не совсем. Ее вызвал покойник.
        — В каком смысле?
        — В момент убийства он писал письмо. Карлайл — это его дворецкий — сказал, что хозяин вернулся с прогулки страшно взволнованный. Собирался сообщить мадам Вастре что-то важное. Но едва вывел на листе ее имя, как его укокошили прямо в кабинете.
        — И вы пытаетесь выяснить, что его так взволновало,  — поняла Клара.
        — Если это вообще было на ярмарке,  — заметил Доктор.  — А не где-нибудь в городе.
        Дженни кивнула.
        — Я постаралась по возможности повторить его маршрут, но не нашла ничего подозрительного. А это место хотя бы тянет на «странное». Кстати, говоря о странном — что вы тут делаете?
        Они вместе покинули Ярмарку диковин и направились обратно к карусели. Доктор отыскал шатер-закусочную, и они втроем устроились в дальнем углу, где их никто не мог подслушать. Заказав на всех чай и десерт, Доктор кратко рассказал про всплеск постъядерной энергии.
        — Первый раз слышу,  — ответила Дженни.
        — Это может быть совпадение,  — невнятно сказала Клара, сунув в рот сразу половину кекса с изюмом.
        — Возможно,  — согласился Доктор.  — Ладно, не будем терять время. Вы двое продолжайте расследование здесь. Попробуйте выяснить, что омрачило последние часы бедного мистера Хепворта.
        — А ты что будешь делать?  — спросила Клара.
        Доктор осушил свою чашку и поднялся.
        — Побеседую с Вастрой. Возможно, она уже напала на след. Дженни, она еще у Хепворта?
        Гувернантка кивнула.
        — А больше вы ничего не хотите у меня спросить?
        — Не думаю. Мне нужен непредубежденный ум, свободный от чужих версий. Я должен осмотреть место преступления и составить собственное мнение, основанное исключительно на собственных наблюдениях.
        — Ну да, ну да,  — ответила Дженни, прихлебывая чай.  — Но, может, хоть один вопрос?
        — Ни за что. Увидимся позже — здесь, или у Хепворта, или уже на Патерностер-роу.
        И Доктор, не дожидаясь ответа, начал пробираться между столиками к выходу из шатра.
        — Тридцать секунд,  — предположила Дженни.  — Или меньше?
        — Думаю, меньше,  — ответила Клара.
        Доктор добрался до выхода, развернулся и пошел обратно.
        — Ладно,  — сказал он, опершись на столик.  — Еще один вопрос. Где жил Хепворт?


        — Наверно, пока мы не виделись, вы успели раскрыть кучу дел?  — предположила Клара, когда Доктор наконец ушел. В шатре было значительно теплее, чем на улице, и она не торопилась заканчивать чаепитие.
        — Это точно. Хотя ничего интересного. Например, в прошлом месяце к нам обратились по поводу дома с привидениями. Хозяева жаловались, что полтергейст бьет у них тарелки и качает люстры.
        — Звучит интригующе,  — заметила Клара, с невольной дрожью припоминая дом с привидениями, где они с Доктором побывали незадолго до того.
        — Не-а. Оказалось, что дом стоит прямо над линией Бейкерлоо. И когда в туннеле проходил поезд, у них все тряслось.
        Клара рассмеялась.
        — А как Стракс?
        Дженни улыбнулась.
        — Все так же. Сейчас он занят собственным расследованием.
        — Надеюсь, хотя бы не в плаще и охотничьем кепи?
        — Слава богу, нет. Кто-то вчера укокошил его собутыльника, и он вышел на тропу войны.
        Клара опустила чашку.
        — Почему-то я не удивлена. Пьяная драка?
        — Нет, что-то поинтереснее. Стракс особо не распространялся. Сказал только, что намерен найти преступника и явить ему всю ярость Сонтаранской империи. А, и еще там было что-то про серную кислоту и гранаты.


        Вопреки ожиданиям Стракса, обнаружить убийцу оказалось не так легко. Первым делом он опросил местных жителей, продемонстрировав при этом деликатность, которую вряд ли могла ожидать от него мадам Вастра. Он никого не убил и ни разу не прибегнул к пыткам — ну, за исключением уличного воришки, решившего стянуть кошелек у него из кармана. Вряд ли он осмелится промышлять воровством впредь. Даже если у него остались целы все пальцы.
        Увы, это не сильно помогло расследованию. Местная полиция особо не торопилась, и даже упоминание мадам Вастры ее не вдохновило. Впрочем, инспектор Гудвин обмолвился, что Рик Беллами был не первой жертвой.
        Полезнее оказался разговор с жалостливым патологоанатомом, который, похоже, заподозрил у Стракса загадочную кожную болезнь.
        — Полное обезвоживание,  — объяснил он.  — Такое ощущение, что из бедного джентльмена высосали все, что, собственно, его и составляло. Осталась одна оболочка, которую мы смогли опознать лишь по содержимому бумажника. Странно, что убийца его не тронул. Хотя там и так были сущие гроши.
        — Могла ли смерть наступить от естественных причин?  — спросил Стракс, горячо надеясь на отрицательный ответ.
        — Если бы это был единственный подобный случай, я бы ответил утвердительно. Но нет. Похоже, что этого несчастного — как и прочих — убили умышленно. Хотя я не имею ни малейшего представления, кто и как мог это сделать.
        Записав имена и адреса предыдущих жертв, Стракс попытался найти связующую их нить. Ее не было. Домовладелица одного из убитых, владелец паба, куда заглядывал второй, брат третьего и молодая женщина по имени Мод (которая понятия не имела о личном пространстве и прижималась к Страксу так тесно, что он немедленно заподозрил ее в шпионаже) обрисовали ему совершено несхожих людей. Они были разных возрастов, из разных мест — хотя в основном малоимущие,  — а некоторые даже женского пола.
        Пробираясь по рабочим кварталам Ист-Энда, Стракс подумал, что единственной объединяющей их чертой было недовольство жизнью. Да, они бы точно нашли общий язык с Риком Беллами, обмениваясь жалобами на невезение, цены, правительство и британскую погоду.
        Страксу нужно было осмыслить услышанное. Возможно, посоветоваться с Дженни и мадам Вастрой. Но сперва — лично осмотреть место последнего преступления. Он знал, что не найдет там тела Беллами: все, что осталось от приятеля, уже упокоилось в морге полицейского участка. Похоже, бедняга принял не самую достойную смерть — что лишь усиливало желание Стракса отомстить за него. Сердито бормоча себе под нос, сонтаранец направился к переулку, где несколькими часами ранее обнаружили тело Рика.
        Переулок был таким узким, что Стракс то и дело задевал стены плечами. Наконец он вышел к большому и, похоже, давно заброшенному зданию. Внезапно дверь скрипнула, и из тени выступила фигура в черном ритуальном одеянии, с высоким шлемом на голове. Сзади к ней цеплялся отрезок темной ткани. Стракс уже видел подобную форму раньше и припомнил, что такие люди занимаются уборкой и погребением тел.
        — Вашего клиента уже увезли,  — невпопад заметил сонтаранец.
        На лице мужчины не дрогнул ни один мускул.
        — Вы разгневаны по этому поводу?  — спросил он низким звучным голосом.
        Стракс тщательно обдумал это предположение.
        — Нет,  — наконец ответил он.  — Но я хочу отомстить за коллегу. Ничто не принесет мне больше удовлетворения.
        Мужчина спустился с крыльца, и Стракс шагнул ему навстречу, впервые выступив из тени переулка на бледный свет зимнего солнца.
        Разглядев Стракса, незнакомец замер и после секундного колебания коснулся края шляпы.
        — Прошу прощения, сэр,  — сказал он.  — Надеюсь, вы меня извините. Неотложные дела.
        И он, каким-то чудом протиснувшись мимо сонтаранца, быстро зашагал прочь. Стракс обернулся, чтобы взглянуть ему вслед, но увидел лишь бледную тень на стене в конце переулка.

        Глава 4

        Похоже, что накануне Хепворт посетил и Зимнюю ярмарку, и Ярмарку диковин — впрочем, первое логично вытекало из второго. Ярмарка была поистине огромна: палатки и аттракционы не только занимали всю набережную Темзы, но и скрыли под собой добрую половину реки. Посовещавшись, Дженни и Клара решили разделиться.
        Дженни подробно описала ей внешность Хепворта.
        — Если мы выясним, где он был и кого видел,  — добавила она,  — то поймем, что его так сильно напугало. Конечно, при условии, что оно встретилось ему на ярмарке.
        — Если не попробуем, то и не узнаем,  — пожала плечами Клара.  — Давай снова встретимся в чайном шатре. Думаю, Доктор будет искать нас там же.
        Не прошло и получаса, как Клара устала от роли сыщика. Первыми забастовали ноги. Продираясь сквозь жижу, в которую превратился снег под десятками сотен подошв, Клара отчетливо чувствовала холод, почти прогрызший дыру в ее ботинках. Дженни не показывалась. Впрочем, даже если бы они и столкнулись, Кларе нечем было порадовать напарницу. Ей удалось найти нескольких человек, которые узнали в сбивчивом описании Марлоу Хепворта, но они не смогли припомнить ничего необычного в его поведении или настроении. Некоторые ответили, что вроде бы его видели, но в такой толпе разве скажешь наверняка! Как бы там ни было, никого не удивил пожилой господин, с энтузиазмом прогуливающийся по Зимней ярмарке ясным морозным деньком.
        Они не договаривались, во сколько встретятся, но Клара предположила, что Дженни потребуется столько же времени, чтобы обойти половину ярмарки,  — а потому, вернувшись к карусели, сочла свою миссию выполненной. Когда она заглянула в чайный шатер, там яблоку было негде упасть, так что ей пришлось подождать, пока освободится столик.
        Клара как раз мучительно размышляла, хочет ли чего-нибудь к чаю, когда над плечом у нее раздалось вежливое покашливание.
        — Прошу прощения…
        Клара подняла голову и встретилась взглядом с молодым человеком — по виду своим ровесником, который стоял у ее столика, опершись на спинку соседнего стула.
        — Вы не возражаете, если я обременю вас своим обществом? Боюсь, здесь больше нет свободных мест,  — и он улыбнулся.  — Разумеется, если вы не одна, я поищу другой столик.
        — Нет-нет,  — быстро сказала Клара.  — Присаживайтесь, пожалуйста. Я жду подругу, но она задерживается. Так что я буду очень рада, если вы составите мне компанию.
        — Вы слишком добры,  — и юноша присел напротив Клары.
        Она невольно улыбнулась в ответ. Незнакомец вел себя с подчеркнутой вежливостью и держался довольно уверенно. Зачесанные назад темные волосы обрамляли весьма привлекательное лицо. Когда он повернулся, чтобы взмахом руки подозвать официантку, Клара заметила, что кончик носа у него слегка вздернут вверх — совсем как ее собственный.
        — Могу я для вас что-нибудь заказать?  — спросил он, открывая меню.  — Между прочим, это заведение славится своими кексами.
        Не успел он договорить, как Клара с поразительной отчетливостью поняла, что именно кексов ей и не хватает для полного счастья.
        — Прошу вас, пусть это будет моей маленькой благодарностью,  — попросил юноша, когда официантка, записав заказ, удалилась на кухню.  — Без вас я бы до сих пор стоял в ожидании свободного столика… О, извините, я так груб! Заказал вам кекс, а имени до сих пор не знаю.
        — Клара.
        — Приятно познакомиться, мисс Клара.
        Девушка рассмеялась.
        — Просто Клара.
        — Как непосредственно. Тогда я просто Освальд, к вашим услугам.
        — Освальд?
        Улыбка молодого человека поблекла.
        — Вам не нравится имя?
        — Нет-нет, просто я… Немного удивлена.
        — Не думал, что это такое удивительное имя.
        — Видите ли, я тоже Освальд,  — объяснила Клара.  — Клара Освальд.
        — Похоже, нас объединяет не только любовь к кексам!
        Освальд оказался чрезвычайно приятным в общении. Вскоре подоспевшие кексы удачно дополнили картину, и через пару минут Клара обнаружила, что искренне смеется над шутками нового знакомого. В разговоре выяснилось, что он работает гувернером у нескольких детишек. Признавшись, что она тоже учительница, Клара вызвала у юноши изумление и легкое смущение: было утро буднего дня. Девушка почувствовала потребность объясниться — и невольно рассказала Освальду такие детали своей жизни, в которые совершенно не собиралась его посвящать. В частности, она упомянула, что в данный момент путешествует, хотя и не стала вдаваться в подробности.
        — Ваша подруга задерживается,  — заметил Освальд после того, как они заказали еще один чайник.  — Надеюсь, ее не арестовали!
        — Дженни скоро придет,  — заверила его Клара.  — Может быть, вместе с Доктором.
        — Доктором?  — встрепенулся юноша.  — Вам нездоровится?
        — Нет-нет, это еще один мой друг.
        — И очень хороший, судя по вашей улыбке.
        — Это точно,  — кивнула Клара.  — Мы вместе путешествуем по разным… местам. Хотя в последнее время он только ворчит. Полагаю, сказывается возраст.
        — Нас всех ждет такая участь.
        Принимая из рук официантки новый чайник, Клара с удивлением поняла, что, хотя они знакомы меньше получаса, у нее такое ощущение, будто она знает Освальда всю жизнь. Пару раз она запнулась, подбирая слово, и юноша закончил фразу за нее — будто читал ее мысли. В его компании Клара не чувствовала ни тени неловкости или скуки. Что скрывать, немалую роль в этом сыграла и привлекательная наружность Освальда.
        Так что девушка в очередной раз улыбнулась и позволила ему наполнить опустевшую чашку.


        Заслышав за спиной шаги, мадам Вастра быстро опустила вуаль и отвернулась от книжной полки, которую изучала. На пороге кабинета покойного Марлоу Хепворта стоял Доктор собственной персоной. Вастра тут же подняла вуаль и радостно, хотя и не без удивления, кивнула другу.
        Доктор шагнул внутрь и прикрыл за собой дверь.
        — Место преступления?  — деловито спросил он.
        Вастра указала на стол Хепворта.
        — Его нашли лежащим на столешнице с ножом между лопаток. Полиция теряется в догадках. Впрочем, это ее естественное состояние…
        Доктор задумчиво кивнул.
        — Я допросил дворецкого. Он утверждает, что дверь была заперта, и кроме как из коридора войти сюда невозможно. Это правда?
        — Да, если только Карлайл не лжет по поводу двери. Хотя он выглядит искренне расстроенным.
        — Расстроенным? Да он в трауре.
        — Окно было заперто и закрыто изнутри ставнями. Замок цел, никаких следов взлома.
        — Потайная дверь?  — предположил Доктор.  — Кто знает, какие скелеты прячутся в книжных шкафах?
        — Насколько я могу судить, это не тот случай.
        — А что делает полиция? Ну, кроме того, что теряется в догадках.
        — С учетом обстоятельств подозревает суицид или таинственный несчастный случай. Признаться, они обрадовались моему вмешательству.
        — Еще бы, не придется ломать голову самим. И как может это быть суицид?
        — Исключено. Я видела тело сразу после убийства. Нож вошел точно между лопаток — сам Хепворт просто не дотянулся бы. Как видите, на кресле тоже никаких следов, свидетельствующих, что несчастный закрепил на нем нож, а потом решил пришпилить себя к спинке.
        Вастра вернулась к изучению книжных полок, и Доктор склонился над столом. Окровавленный лист бумаги — по-видимому, неоконченное письмо — содержал всего два слова: «Мадам Вастра».
        — Он собирался мне написать,  — объяснила она, проследив взгляд Доктора.  — В необычайном возбуждении, если верить Карлайлу. Я знала Хепворта, хотя мы не были особенно близки. Это был человек выдающегося ума. Его научные познания несколько раз оказывали нам бесценную услугу.
        — Да, Дженни упомянула, что вы были знакомы.
        Вастра кивнула.
        — Вы виделись? Это объясняет столь внезапный визит. Вы были на Зимней ярмарке?
        — На Ярмарке диковин,  — Доктор подцепил со столешницы картонный билетик.  — Это единственная подсказка, что могло так сильно его взволновать?
        — Это — и три маленькие птички.
        Доктор нахмурился, отчего его брови сошлись к переносице.
        — Какие еще птички?
        — Не настоящие. Бумажные фигурки, сложенные в виде птиц. Стилизация, конечно, но довольно правдоподобная.
        — Оригами?
        — Прошу прощения?..
        — Японское название для бумажных фигурок. Не обращай внимания, это слово станет известно у вас только через шестьдесят лет,  — Доктор заглянул под промокашку и поворошил в ящике с бумагами.  — И где эти птички?
        Вастра подошла к столу.
        — Странно,  — заметила она, оглядывая зеленое сукно.  — Они лежали прямо здесь, рядом с билетом на ярмарку. Куда же они подевались?
        Доктор пожал плечами.
        — Не суть важно,  — и он внезапно улыбнулся.  — Рад снова тебя видеть, Вастра. А по поводу птиц не беспокойся. Наверняка завалились куда-нибудь. Не могли же они, в самом деле, улететь.

        Глава 5

        Клара с Освальдом допивали уже второй чайник, а Дженни все не появлялась. Наконец Освальд взглянул на карманные часы и с грустью сообщил, что ему пора.
        — Еще раз благодарю, что позволили к вам присоединиться,  — сказал он, поднимаясь.
        — Ну что вы,  — ответила Клара.  — Это вам спасибо за компанию.
        Девушка с сожалением наблюдала, как Освальд пробирается к выходу, с улыбкой извиняясь перед дамами, которые загораживали ему проход, и терпеливо пропуская других джентльменов. «Какой все-таки приятный молодой человек»,  — снова подумала она.
        Освальд почти дошел до выхода из шатра — как вдруг ему навстречу шагнул другой мужчина. Они были, очевидно, знакомы. Обменявшись с ним парой слов, Освальд обернулся и кивнул на Клару. Возможно, это был его наниматель — по крайней мере, выглядел он человеком небедным. Клара тут же заволновалась, не отвлекла ли она Освальда от обязанностей дольше положенного.
        Не прошло и пары секунд, как оба мужчины направились обратно к ней. Теперь Клара могла разглядеть второго джентльмена как следует. Это был господин примерно сорока лет, с редеющими волосами и короткой бородкой. Худощавую фигуру облегало темное пальто. При ходьбе он опирался на трость с серебряным набалдашником, которую, приблизившись к девушке, поднял в знак приветствия.
        — Простите, Клара,  — сказал Освальд,  — но я не мог не представить вам моего нанимателя, мистера Милтона.
        — Надеюсь, я не причинила вам неудобств?  — быстро спросила Клара.
        — Господь с вами, разумеется, нет,  — ответил Милтон немного в нос, растягивая слова.  — Просто я услышал, что Освальд познакомился с очаровательной молодой леди, которая к тому же приходится ему тезкой, и не смог сдержать любопытства — за что прошу меня нижайше извинить. Орест Милтон, к вашим услугам.
        С этими словами мужчина отвесил краткий поклон. Пожимая ему руку, Клара почувствовала, как заливается краской.
        — Искренне рада нашему знакомству, мистер Милтон.
        Освальд извинился и наконец откланялся.
        — Прекрасный юноша,  — заметил Милтон, глядя ему вслед.
        — Вашим детям очень повезло, что у них такой учитель,  — согласилась Клара.
        — Боюсь, здесь имеет место какое-то недоразумение,  — мужчина сверился с часами.  — К сожалению, мне тоже скоро придется уйти. Не возражаете, если я на пару минут обременю вас своим обществом?
        — Буду только рада.
        — Благодарю,  — и Милтон присел напротив Клары.  — Я действительно наниматель Освальда, но лишь в том смысле, что оплачиваю его услуги. Он учит детей бедняков и ребятишек из местного приюта.
        — И вы за это платите?
        — Видите ли, мисс Освальд, я прекрасно отдаю себе отчет в том, что мне просто повезло в жизни. И считаю своим долгом хоть немного скрасить ее тем, к кому судьба оказалась менее благосклонна.
        Не успела Клара ответить, как кто-то отодвинул соседний стул и бесцеремонно плюхнулся рядом.
        — Какая просвещенная философия,  — сказал Доктор.  — Я вам не помешаю? Отлично. Простите, я прослушал ваше имя.
        — Милтон, сэр. А вы, я догадываюсь, тот самый друг, которого ожидала мисс Освальд?
        — Возможно,  — Доктор встряхнул его протянутую руку.  — Я Доктор. Рад знакомству.
        — Взаимно. Однако, боюсь, знакомство это будет непродолжительным — поскольку, как я только что объяснил мисс Освальд, меня ждут неотложные дела.
        — Жаль,  — ответил Доктор, откидываясь на спинку стула и с интересом изучая собеседника.  — Простите за любопытство, но дела какого рода?
        — Я фабрикант, если вам угодно. Сегодня мы запускаем новое производство на одном из заводов, и я хотел бы переговорить с менеджером сразу по окончании испытаний.
        Доктор закивал, будто услышал нечто весьма приятное.
        — Очень мудро. Полагаю, вы преуспеваете именно благодаря вниманию к деталям.
        — Пожалуй,  — кивнул Милтон, поднимаясь.  — Я вижу, что как врач вы тоже цените детали и точность.
        — О нет, я доктор другого рода.
        — Вероятно, доктор богословия?  — и губы Милтона дрогнули в улыбке, доказывающей, что юмор ему тоже не чужд.
        — Как знать,  — туманно ответил Доктор.  — Я доктор в стольких областях, что половину уже перезабыл.
        — Ваш облик и манеры выдают ученого мужа.
        — Да, он такой,  — вставила Клара, чувствуя потребность уже хоть что-то сказать.
        — В данный момент я исследователь,  — сказал Доктор, проигнорировав ее замечание.
        — В самом деле? Как интересно. И что же вы исследуете?
        — Обстоятельства одного чрезвычайно загадочного убийства. С участием птичек оригами.
        — Что?  — изумилась Клара, для которой это стало новостью.
        Милтон опередил Доктора:
        — Оригами — древнее японское искусство складывания фигурок из бумаги.
        — Я знаю,  — кивнула Клара.  — Само слово мне известно.
        — Вы знаете японский, мистер Милтон?  — спросил Доктор, подаваясь вперед и со все возрастающим интересом разглядывая мужчину.
        Тот улыбнулся.
        — Увы, ни слова.
        — Жаль.
        — Лично мне куда более жаль, что я должен лишиться вашего общества,  — и Милтон, кивнув Кларе, от души пожал Доктору руку.  — Благодарю за беседу. Надеюсь, нам как-нибудь выпадет удача увидеться снова.
        Доктор молча проводил его взглядом. Едва тот отошел на достаточное расстояние, как Доктор отставил стул и вскочил на ноги.
        — Ну все, нам пора.
        — Куда?
        Доктор взглянул на спутницу как на сумасшедшую.
        — За ним, конечно! Напомни-ка, где ты подцепила этого просветителя?
        — Нигде я его не цепляла,  — проворчала Клара, едва поспевая следом.  — Ко мне за столик подсел парень, который на него работает. Хотя Милтон его скорее спонсирует. А что?
        — Этот твой Милтон категорически не вписывается в эпоху, вот что.
        Откинув полог шатра, Доктор вглядывался в окружающую их толчею, пока не приметил нового знакомого. Тот шагал на Ярмарку диковин.
        — Ах, вот куда он направляется! Идем.
        — В каком смысле — не вписывается в эпоху? Он тоже путешественник во времени?
        — Необязательно. Возможно, просто использует сложный лингваморфер.
        — Что?
        — Штуку, которая позволяет выглядеть и говорить так, чтобы окружающие гарантированно тебя понимали.
        — У нас ведь тоже такая есть? В ТАРДИС?
        Доктор смерил Клару возмущенным взглядом.
        — Да, но у него-то ТАРДИС нет! И сомневаюсь, что он установил ее для нашего удобства.
        Они показали билетики парню у входа и проскользнули в ворота Ярмарки диковин. Милтона нигде не было видно.
        — Он нас намного обогнал,  — решил Доктор.  — Шел быстро и целенаправленно. Значит, точно знал, куда ему нужно.
        — Может, ему до смерти захотелось на что-нибудь взглянуть?
        — Или на кого-то,  — кивнул Доктор, пока они толкались между шатров и палаток.
        Клара заметила Милтона первой.
        — Вон он!  — В ту же секунду мужчина откинул полог театра теней и скрылся внутри шатра.  — И ты понял все это, просто на него посмотрев?
        — Я внимательно его слушал,  — ответил Доктор.  — Он попался в мою ловушку оригами.
        — А это как переводится на поздневикторианский? Надеюсь, ты не мастерил под столом бумажный капкан?
        — Он сказал, что ему нужно переговорить с менеджером. Не с управляющим, не с начальником смены, даже не с директором. С менеджером, Клара! Мало того, что это слово появится только через полвека, это еще и американизм. Я предположил, что это сбой в собственном лингваморфере ТАРДИС, и для проверки упомянул оригами. И он не только понял термин, но и объяснил его значение. Хотя японская лексика проникнет на Британские острова только в пятидесятых.
        — Так вот почему ты спрашивал, знает ли он японский!
        — Ничего от тебя не скроешь.
        — Погоди-ка,  — нахмурилась Клара, вспомнив кое-что еще.  — А этот Милтон не мог устроить всплеск энергии, который засекла ТАРДИС?
        Доктор даже споткнулся от изумления.
        — Да что ты говоришь! Какое оригинальное наблюдение! А главное, какое своевременное!
        Сделав вид, что не заметила сарказма, Клара с силой потянула его в сторону.
        — Он возвращается!
        Милтон тут же прошел мимо — к счастью, не разглядев их в людской толчее.
        — Что-то он быстро,  — сказала Клара, проводив его взглядом.  — Может, не нашел, что искал?
        — Или наоборот.
        Они выждали, пока Милтон не отойдет на приличествующее расстояние, но последовать за ним не успели. Силуэт — хозяйка кукольного театра — откинула полог шатра и установила у входа табличку с объявлением, что следующее представление состоится через час. Улыбнувшись Кларе, как доброй знакомой, она снова скрылась в шатре.
        — Наверное, у нее обеденный перерыв,  — предположила девушка.
        — Что ж, не будем мешать,  — и Доктор, подхватив спутницу под локоть, почти потащил ее к выходу с ярмарки.  — Смотри, он уходит.
        Тем временем Милтон добрался до набережной. Доктор с Кларой свернули за ним на узкую боковую улочку, которая немедленно влилась в другую. Здесь было пустынно. Выстроившиеся сплошной линией дома казались темными и заброшенными. Некоторые окна были заколочены. Краска облупилась, а камень начал крошиться от совместных усилий погоды и лондонского смога.
        Милтон остановился у одного из домов, и Доктор с Кларой вжались в стену на противоположной стороне улицы. Бегло оглянувшись и убедившись в отсутствии свидетелей, мужчина исчез за парадной дверью.
        — Не похоже на фабрику,  — пробормотала Клара. Дом выглядел запущенным, как и соседние.
        — И не похоже, чтобы он тут жил,  — согласился Доктор.  — Что же такое скрыто внутри, чего нельзя видеть посторонним?
        — Хочешь выяснить?
        — А ты?
        — Само собой,  — кивнула Клара.  — Подождем его здесь? Или пойдем следом?
        — Предпочитаю лобовое столкновение. За мной.
        Доктор рысью пересек улицу, Клара спешила следом. Дверь оказалась заперта, но краткое воздействие звуковой отвертки исправило это маленькое недоразумение. Заглянув внутрь, они увидели узкий необставленный коридор. Со стен, обнажая серую штукатурку, свисали клочья обоев, в полу недоставало досок.
        Первый этаж занимала грубая кухня и пара гостиных. Выше располагалась ванная комната и три спальни — все пустые.
        — Куда он подевался?  — прошипела Клара.
        — Понятия не имею,  — ответил Доктор.  — Но шептать явно нет необходимости.
        Задняя дверь маленькой кухни вывела их на задний двор. За открытыми воротами виднелся еще один узкий переулок, который убегал влево и вливался в главную улицу. Убедившись, что там никого нет, Доктор с Кларой вернулись в дом и тщательно обыскали комнаты. Ни мебели, ни жильцов.
        — Что это было?  — вдруг спросил Доктор. Они стояли в одной из гостиных на первом этаже.
        — Что?  — Клара навострила уши. Теперь она тоже различала слабый шум, похожий на хлопанье или трепетание.  — На улице, наверное.
        Доктор покачал головой.
        — Звук доносится из соседней комнаты.
        — Уже нет,  — заметила Клара, когда они вышли в коридор.
        Вторая гостиная была так же пуста, как и первая.
        — Возможно, ты права,  — признал Доктор.
        — Угу. Знаешь, такое иногда случается.
        — Возможно, это шум с улицы,  — Доктор подошел к окну. Грязная рама держалась на честном слове; одно стекло пересекала трещина, другого не было вовсе.  — О! Любопытно.
        Клара хмуро выглянула в закопченное окно.
        — Не вижу ничего любопытного.
        — Я имел в виду вот это,  — и Доктор указал на подоконник, где лежала бумажная птичка.
        — Опять оригами! Это неслучайно.
        — Неслучайно,  — согласился Доктор и, подняв птичку, покрутил ее в руках.  — Она здесь недавно. Даже не запылилась,  — он положил фигурку обратно на подоконник.  — Но сомневаюсь, что наш мистер Милтон наведался сюда, только чтобы ее оставить.
        — Интересно, что он задумал?  — спросила Клара.  — Что-то, для чего требуется энергия, да? Я имею в виду ту продвинутую энергию, всплеск которой мы засекли.
        — Что бы он ни задумал, это не к добру,  — ответил Доктор.  — Человек убит. Ни в жизни не поверю, что это совпадение. Особенно теперь,  — добавил он, кивая на фигурку.
        — Думаешь, Милтон замешан в преступлении?
        — В преступлении или нет, а замешан точно. И я предпочел бы это выяснить, прежде чем раскрыть собственные карты. Чем меньше он о нас знает, тем лучше.
        — И что теперь? Мы даже не видели, куда он ушел.
        Беседуя, Доктор с Кларой медленно вернулись в обшарпанный коридор.
        — Если мы выясним, что случилось с бедным мистером Хепвортом, то получим ключ к происходящему.
        — Он был на Ярмарке диковин,  — заметила Клара.  — И Милтон тоже. Закономерность?
        — Возможно. Еще эти птички…  — И Доктор умолк, постукивая себя пальцами по подбородку.  — Думаю, надо ее захватить.
        — И посадить в клетку, чтобы не упорхнула,  — мрачно пошутила Клара.  — Это первым делом.
        — Уже упорхнула,  — откликнулся Доктор от окна.
        — В каком смысле?
        — Ее здесь нет.
        Клара подошла к Доктору, озадаченно разглядывая пустой подоконник. Фигурки и след простыл.
        Доктор выставил ладонь перед разбитым стеклом.
        — Легкий ветер. Ее могло сдуть.
        Клара огляделась.
        — Но куда? На полу ничего нет.
        — Между окном и подоконником есть небольшой зазор. Или ее унесло на улицу.
        — Тогда мы ее точно не догоним. Это важно?
        Доктор нахмурился, отчего его лоб прорезала сеть глубоких морщин.
        — Они не могут появляться и исчезать, когда им вздумается. Только не сами собой. Кто-то оставил одну фигурку здесь и три — у Хепворта. Вопрос в том, кто? И зачем?

        Глава 6

        День клонился к вечеру. Холодное зимнее солнце выглянуло из-за плотной завесы туч и тут же спряталось обратно. Голубоватый снег сочно хрустел под ногами. На Лондон вот-вот должны были опуститься сумерки.
        Покинув заброшенный дом, Доктор и Клара вернулись к реке. Если бы в этот момент кто-нибудь из них обернулся, то заметил бы огромную снежинку, танцующую в воздухе по прихоти студеного ветра. А приглядись они к ней повнимательней, то обнаружили бы, что это не снежинка, а маленькая бумажная птичка. Крохотные треугольные крылья ритмично ударяли по воздуху, однако в этом движении не было ни тени случайности. Некоторое время фигурка висела в воздухе, затем завернула за угол и понеслась по соседней улице, ярко белея в серых лондонских сумерках.
        Там ее уже поджидали мужчина и женщина. Мужчина был одет в черное пальто и опирался на эбонитовую трость с серебряным набалдашником. Фигуру женщины скрывал длинный красный плащ. Капюшон был поднят, однако, заметив приближение птицы, она вскинула голову, и бледный солнечный свет выхватил из теней юные и весьма миловидные черты. Птичка снова замерла в воздухе, и женщина вытянула руку, отчего красный шелк заструился подобно водопаду крови.
        Фигурка опустилась на раскрытую ладонь, но бумажные крылышки продолжали вздрагивать.
        — Здравствуй, дружок,  — прошептала Силуэт.  — Что ты нам принес?
        Треугольные крылья замерли, и птичка, словно утратив равновесие, завалилась набок — бездвижная и безжизненная. Просто кусок бумаги.
        — Можно?  — спросил Милтон, нетерпеливо протягивая руку.
        Силуэт принялась разворачивать крылья, затем головку и тельце — пока фигурка не утратила форму и снова не превратилась в квадрат бумаги. Бегло его изучив, девушка улыбнулась и передала лист Милтону.
        Одна его сторона, в сложенном виде скрытая от посторонних взглядов, была испещрена витиеватой вязью слов. Почерк явно принадлежал женщине, однако читался безо всякого труда.


        Она: Опять оригами! Это неслучайно.
        Он: Неслучайно. Она здесь недавно. Даже не запылилась. Но сомневаюсь, что наш мистер Милтон наведался сюда, только чтобы ее оставить.
        Она: Интересно, что он задумал? Что-то, для чего требуется энергия, да? Я имею в виду ту продвинутую энергию, всплеск которой мы засекли.
        Он: Что бы он ни задумал, это не к добру. Человек убит. Ни в жизни не поверю, что это совпадение. Особенно теперь.
        Она: Думаешь, Милтон замешан в преступлении?
        Он: В преступлении или нет, а замешан точно. И я предпочел бы это выяснить, прежде чем раскрыть собственные карты. Чем меньше он о нас знает, тем лучше.
        Она: И что теперь? Мы даже не видели, куда он ушел.


        Дочитав, Милтон кивнул и улыбнулся.
        — Хорошая работа, Силуэт.
        — Полезны ли эти сведения?
        — Весьма.
        — А я говорила, что в этой парочке есть что-то странное. Странное и опасное.
        — И твоя интуиция, как всегда, не подвела. Двойнику они тоже показались подозрительными. Что ж, теперь мы знаем наверняка. Этот Доктор — не более викторианец, чем я,  — внезапно Милтон скомкал бумагу и зашвырнул ее в снег.  — Нужно разобраться с ним и его друзьями.
        — Но что привело их на ярмарку?  — задумчиво спросила Силуэт.
        — «Человек убит»,  — процитировал Милтон.  — Думаю, они о Хепворте.
        — Он успел рассказать об увиденном?
        — Вряд ли. Иначе бы они уже знали, кто ты, и тут не ошивались.
        — Значит, они блуждают во мраке.
        — Да. Но и блуждая во мраке, можно запнуться обо что-нибудь важное. С ними нужно разобраться, Силуэт. И как можно скорее. Поговори с Двойником.
        Они неспешно двинулись вдоль по улице. Комок бумаги остался лежать на дороге у них за спиной, чуть заметно подрагивая на холодном зимнем ветру. Постепенно сырость проникла в его непрочную сердцевину, чернила расплылись и мелкими каплями начали сочиться на белый снег, словно кровь из открытой раны.


        На Лондон сизым покрывалом опустились сумерки. Вдоль набережной зажглись газовые фонари. Их бледное сияние медленно растекалось по городу, создавая призрачный ореол вокруг Зимней ярмарки. Рассеянный свет скользил по льду реки, не в силах проникнуть в ее черные глубины, из-за чего вся картина производила загадочное и гнетущее впечатление.
        — А я думала, что фонари зажигают фонарщики,  — сказала Клара.
        — Уже нет,  — покачал головой Доктор.  — В старые времена так и было, но теперь система давно автоматизирована. Они вообще смышленые, эти викторианцы. Чего только не изобрели! Даже самолет.
        — Ну нет,  — возразила Клара. Уж это она знала наверняка.  — Самолет изобрели братья Райт. Первый полет состоялся в американской долине Китти-Хоук.
        — Просто у них были хорошие пиарщики. Все помнят братьев Райт! Хотя на самом деле они первыми провели полет под открытым небом, только и всего.
        — Под открытым небом?
        — Викторианцы освоили самолет задолго до них, но летали только в закрытых ангарах. Знаешь, в качестве развлечения. Аттракциона. Им даже в голову не приходило, что из этой забавы может выйти толк.
        — И братья Райт просто присвоили себе всю славу?
        — Британцы — гордый народ и не любят портить другим праздник. Между прочим, они изобрели компьютер еще во Вторую мировую! А потом несколько десятилетий молчали. Бьюсь об заклад, ребятишки в твоем классе тоже с удовольствием уступят другу честь первооткрывателя. Вот я, например, истинный британец. Ты который год присваиваешь себе наши совместные заслуги, а я все молчу и молчу.
        Клара подозрительно сощурилась, но в глазах Доктора плясали смешинки, и она ограничилась тем, что от души пихнула его локтем.
        — Надо найти Дженни. Если она еще здесь.
        — Да вот она,  — и Доктор указал на худенькую темноволосую женщину, которая проталкивалась к ним сквозь людской поток.

        Когда день окончательно перешел в вечер, а температура стремительно поползла вниз, Дженни предложила вернуться на Патерностер-роу — поужинать и согреться у камина. Клара, у которой зуб на зуб не попадал, с готовностью закивала. Мороз уже несколько часов ощутимо кусал ее за пятки, а пальцев ног она не чувствовала вовсе.
        Во время ужина вернулся Стракс. Сонтаранец с гордостью отчитался, что его расследование продвигается по плану, и в самое ближайшее время подозреваемые будут устранены. Правда, Клара не поняла, устранят их из-под подозрения или в каком-то другом смысле.
        Большую часть вечера они с Доктором, Вастрой и Дженни провели в гостиной — кто с чаем, кто с бокалом вина. Как и следовало ожидать, разговор вращался вокруг смерти Марлоу Хепворта и находок сегодняшнего дня.
        — Он точно был на Ярмарке диковин,  — сказала Дженни.  — Несколько человек его вспомнили. По словам одного парня, особенно его поразил театр теней. Он потом даже вернулся, чтобы найти кукольника.
        — Силуэт,  — кивнул Доктор.  — Мы с ней говорили. Впечатляющее представление.
        — Думаете, Хепворт увидел что-то, что не предназначалось для его глаз?  — спросила Вастра.
        — Закулисье театра теней,  — добавила Клара.
        — Увидел или услышал,  — согласился Доктор.  — Но театр может быть и ни при чем. Вероятно, Хепворт вернулся в шатер и на кого-то наткнулся, или вообще подслушал разговор через стену. Или…  — И Доктор умолк, глядя в огонь.
        — А что с местом преступления?  — поинтересовалась Клара.  — Нашли какие-нибудь улики?
        — Увы,  — вздохнула Вастра.  — Труп в запертой комнате. Просто и почти невозможно.
        — А как насчет совпадения с оригами?
        — Какого совпадения?  — встрепенулась Дженни.
        Клара вкратце пересказала им историю с Милтоном и бумажной птичкой, которую они обнаружили на подоконнике заброшенного дома.
        — Совпадение,  — кивнул Доктор.  — И, возможно, весьма важное. Хотя я до сих пор не понимаю, как стыкуются эти детали.
        Внезапно он вскочил на ноги.
        — Я знаю, что нам нужно!
        — Что?  — спросила Клара.
        — Хорошенько выспаться. Потом хорошенько перекусить и со свежей головой взяться за расследование.
        — Но расследование чего?  — возразила Вастра.  — Кабинет Хепворта мы изучили вдоль и поперек. От дворецкого никакого толку.
        — Все нити ведут к Ярмарке диковин,  — сказал Доктор.  — Там побывали все — Хепворт, Милтон… Но почему? Что их туда тянуло?
        — Думаете, стоит наведаться на ярмарку снова?  — спросила Дженни.
        — Несомненно,  — Доктор расхаживал взад и вперед, постукивая пальцами по подбородку.  — У меня есть пара вопросов к этой мисс Силуэт.
        — Признайся, что ты просто положил на нее глаз,  — фыркнула Клара.
        — Неужели она так хороша?  — удивилась Вастра.
        Клара кивнула.
        — По шкале от одного до десяти я бы оценила ее на двенадцать.
        — Правда?  — спросила Дженни у Доктора.
        Тот внезапно заинтересовался своими ногтями.
        — Что? А, не знаю. Не обратил внимания.

        Глава 7

        На следующее утро Клара проснулась позже всех. Стракс уже вернулся к собственному расследованию в кварталах Ист-Энда. Доктор и Вастра пили чай с тостами. Дженни хлопотала где-то по дому.
        Вастра обещала инспектору, ответственному за дело Хепворта, сообщать о малейшем прогрессе. Увы, прогресса пока не наблюдалось — да и не похоже было, что полиция так уж в нем заинтересована. Любые новые гипотезы или улики, опровергающие, что Марлоу Хепворт исхитрился заколоться ножом самостоятельно, вызывали у стражей правопорядка лишь кислые мины и тяжелые вздохи. Тем не менее после завтрака Вастра отправилась в участок, а Доктор, Клара и Дженни вернулись на Зимнюю ярмарку.
        На улице было все так же холодно, но снегопад, по крайней мере, прекратился. Ветер разогнал тяжелые тучи, однако оказался бессилен перед лондонским смогом, который душным одеялом укрыл реку и город. Благодаря его серой завесе Вестминстерский дворец выглядел карандашным наброском, нечетко выполненным на закоптелой бумаге. Когда троица проходила мимо, до них донесся приглушенный бой Биг-Бена.
        На Зимней ярмарке было малолюднее, чем вчера,  — то ли из-за смога, то ли просто из-за раннего часа.
        — Перекинусь парой слов с нашей новой подругой,  — объявил Доктор, когда впереди замаячили ворота Ярмарки диковин.  — А вы попробуйте разузнать что-нибудь об этом загадочном мистере Милтоне.
        — Разве мы не пойдем с тобой?  — удивилась Клара.
        — Думаю, в разговоре тет-а-тет она будет более откровенна. Вы только помешаете.
        — Откровенна по поводу чего?  — спросила Дженни.
        Доктор пожал плечами.
        — Чего угодно: что переполошило Хепворта, что он видел.
        — Просто ты боишься, что мы выбьем тебя из колеи,  — фыркнула Клара.
        — Вы не выбьете меня из колеи!
        — Ну да, потому что у тебя ее вообще нет,  — Клара заметила, как брови Доктора сошлись к переносице, и поспешно добавила:  — Шутка. Просто шутка. Ха-ха. У тебя самая колеистая колея. Из палаты мер и весов.
        Лицо Доктора слегка смягчилось.
        — По-моему, эта женщина слишком щедра на уверения[1 - «Гамлет, принц датский», У. Шекспир. Перевод М. Лозинского.],  — пробормотал он.  — Увидимся позже. И просто к сведению — из колеи меня невозможно выбить даже на танке.
        С этими словами он развернулся и направился к воротам, на ходу подкидывая блестящее пенни. Через пару секунд его скрыла густая завеса смога.
        — Надеюсь, он не расплатится монетой следующего года,  — вздохнула Клара.  — Опять.
        — Ну что, действуем по вчерашнему плану?  — предложила Дженни.  — Те же вопросы, другое описание. Как выглядит этот Милтон?
        Клара попыталась как можно подробнее воскресить его в памяти.


        — Мужчина средних лет, худой, не очень высокий. Волосы темные, подстрижены коротко, начинают редеть. Хотя без седины.
        — Может, он ее закрашивает.
        — Вполне вероятно. Выглядит он довольно самовлюбленным. Еще он носит бородку — как козлиную, но покороче. И темное пальто. А, и еще! У него была черная трость с серебряным набалдашником.
        — Настоящий джентльмен, да?
        — Или успешно им притворяется,  — кивнула Клара.  — Будем держаться вместе или разделимся?
        — Лучше разделимся и встретимся снова в чайном шатре.
        — Идет. Без горячего чая я тут долго не протяну. Надеюсь, к этому времени Доктор разведет мисс Силуэт на какое-нибудь откровение…


        По мере того как солнце карабкалось к зениту, смог начал понемногу рассеиваться, но Клара все равно с трудом различала следующий прилавок или аттракцион. Она несколько минут описывала Милтона торговке вязаными шарфами, но женщина так и не смогла сказать ей ничего вразумительного. Внезапно из смога выступила какая-то фигура. Клара заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд. На секунду ей показалось, что лицо незнакомца мерцает, на глазах вылепляясь из дымовой завесы,  — как вдруг серое облако рассеялось, и перед ней оказался Освальд, вчерашний учитель из чайного шатра.
        — Клара!  — на лице юноши отобразилась неподдельная радость.  — Не думал, что вы будете здесь сегодня!
        — Я тоже,  — ответила она.  — Но именно вы-то мне и нужны.
        — Я?
        Клара решительно подхватила Освальда под локоть и повела прочь от шарфов и платков.
        — Ваш наниматель, мистер Милтон…
        — Вы видели его вчера.
        — Да-да. Чрезвычайно приятный человек. Расскажите мне о нем подробнее.
        — О мистере Милтоне?
        — Не волнуйтесь, у него нет ни малейшего шанса составить вам конкуренцию.
        — О,  — Освальд с явным замешательством обдумал это заявление.  — Хорошо.
        — Итак?
        — Ну, он довольно богат. Делает щедрые пожертвования бедным. Полагаю, он человек высоких принципов. Даже не знаю, что еще рассказать. А почему вы интересуетесь?
        Клара решительно проигнорировала последний вопрос.
        — И откуда такое богатство? Щедрое наследство?
        — Нет, он составил капитал благодаря промышленности. У него какое-то производство — не знаю, чего именно. Боюсь, мы с ним не настолько близко знакомы.
        — Все в порядке. Это не ваша вина.
        — Не думаю, что знакомство само по себе может быть виной…
        — Вероятно, нет,  — согласилась Клара.
        — Я знаю, что его главная фабрика расположена на Албернит-авеню. Он собеседовал меня там на должность учителя.
        — Вы видели, что там производят?
        — Нет, только множество машин. Вокруг было шумно и пахло маслом. Я почти ничего не разглядел.
        Клара медленно кивнула.
        — И где эта Албернит-авеню?
        — Неподалеку отсюда. Ближе к Ист-Энду, но на кэбе дорога не займет много времени.
        — Отлично,  — кивнула Клара.  — Надеюсь, вы сопроводите меня туда?
        — Что?  — Освальд даже остановился от изумления.  — Сейчас?
        Клара одарила его своей самой невинной улыбкой.
        — У вас были более приятные планы?
        — Не более приятные, нет… Но у меня через несколько минут должен начаться урок. На самом деле я просто срезал дорогу через ярмарку, когда увидел вас. Хотя, вероятно, урок можно и перенести.
        — Вероятно?
        — Видите ли, я никогда раньше о таком не просил… Давайте поступим так: я посажу вас в кэб до Албернит-авеню и прибуду следом, как только освобожусь. Если урок удастся перенести, мы встретимся на фабрике. Если нет, мистер Милтон сейчас наверняка там и ответит на все интересующие вас вопросы. Тогда мы встретимся уже после урока — примерно через час. Как вам такой вариант?
        Клара засомневалась. Стоит ли ехать к Милтону в одиночку? С другой стороны, она может целую вечность искать Дженни в этом смоге, и одному богу известно, где сейчас Доктор. Если же он в театре теней, ее появление только спутает все карты.
        Освальд вытащил из кармана часы и обеспокоенно сверился с циферблатом.
        — Боюсь, мне уже пора,  — извиняющимся тоном сказал он, запуская руку в волосы.
        — Тогда поймаем кэб по дороге,  — решила Клара.  — Вдруг урок удастся перенести и вы все-таки составите мне компанию?


        Смог постепенно рассеивался. Дженни продолжала упорно наворачивать круги по ярмарке. Как выяснилось, некоторые лоточники помнили ее со вчерашнего дня.
        — Все ищете мужчину?  — со смешком сказал торговец жареными каштанами.  — Могу вам с этим помочь! Если вы, конечно, понимаете, о чем я.
        — Я прекрасно понимаю, о чем вы, но подобные предложения меня не интересуют,  — чопорно ответила Дженни.  — Так вы видели этого джентльмена или нет?
        — Навряд ли. Если бы этакий хлыщ покупал у меня каштаны, я бы точно запомнил.
        Другие лоточники не вспомнили даже Дженни — хотя накануне она задавала точно те же вопросы. Из этого она заключила, что с Милтоном на них надежды нет. Постепенно она продвигалась все дальше и дальше в глубь ярмарки, собирая случайные крохи информации. Возможно, он здесь проходил; или купил кошелек; или перемолвился парой слов с торговкой. Или…
        Резкий порыв ветра на секунду взметнул пыльную кулису смога, и Дженни, едва обогнувшая прилавок с сахарной ватой, в удивлении остановилась. Неужели это Клара — спешит с ярмарки прочь на набережную? Дженни нахмурилась и направилась следом — но тут смог сомкнулся снова, и она потеряла Клару из виду. Если, конечно, это вообще была она.
        По ощущениям Дженни, она как раз подходила к краю ярмарки, когда из тумана ей наперерез метнулась темная фигура. Девушка пошатнулась от столкновения, чудом удержавшись на ногах.
        — Господь милосердный, ну я и медведь!  — И парень, врезавшийся в Дженни, торопливо схватил ее за локоть, не давая упасть.
        — Я в порядке,  — заверила она его.
        — В этаком смоге собственного носа не видно,  — ответил парень, улыбаясь.
        Дженни, не сдержавшись, вернула ему улыбку. Что ж, по крайней мере, он был вежливым — хоть и не смотрел, куда идет. Впрочем, при нынешней погоде его не стоило в этом винить. На незнакомце был простой костюм и дешевая, но опрятная шляпа, из-под которой выбивались непокорные русые кудри. На вид он был немногим старше Дженни и отличался худощавым сложением, высокими скулами и выразительными (хотя и не такими выразительными, как у Доктора, конечно) бровями. Хорошенько его разглядев, Дженни сочла юношу весьма привлекательным.
        — Ох, простите,  — смущенно сказал он.  — Теперь я вас задерживаю.
        — Все в порядке,  — с улыбкой ответила Дженни. Клары больше не было видно. Скорее всего, она и не заходила в эту часть ярмарки.  — Я никуда не спешу. Просто прогуливаюсь.
        — Может, тогда будем прогуливаться вместе? Если это не слишком большая наглость с моей стороны,  — и парень приподнял шляпу, обнажив кудрявую гриву волос.  — Джим Стоун. Но друзья зовут меня просто Джимми.
        Дженни представилась, и тот неожиданно рассмеялся.
        — Какое совпадение! Мою сестру зовут Дженни.
        Во время прогулки выяснилось, что это не единственная их общая черта: Джимми прислуживал на кухне богатого дома в Мейфере.
        — Но сегодня у меня выходной,  — объяснил он.  — Вот я и решил перед обедом посмотреть на Зимнюю ярмарку.
        — Жаль, что посмотреть на нее сегодня трудновато,  — вздохнула Дженни.


        Сержант полиции, обещавший держать Стракса в курсе расследования, честно сдержал слово.
        — Ночью нашли еще одну,  — сказал он, присоединившись к сонтаранцу в укромном углу пивной.  — Как и предыдущие, выпита до костей. Одна пустая оболочка.
        — Где обнаружили жертву?  — поинтересовался Стракс.  — Мне нужны точные координаты, желательно вычисленные при помощи галактического нуль-навигатора.
        — Вот чего не знаю, того не знаю,  — пожал плечами сержант.  — Но бедняжка лежала на Литтл-хабер-стрит.
        — Эта Литтл-хабер-стрит имеет стратегическое значение?
        Полицейский нахмурился.
        — Ну, она ответвляется от Албернит-авеню, если это важно.
        Стракс задумался.
        — Все может быть важно,  — теперь он припоминал, что тело Беллами тоже нашли в переулке, выходящем на Албернит-авеню.  — Благодарю за информацию, примат. Она была полезна.
        — У вас есть догадки, кто или что убивает этих несчастных, мистер Стракс?  — спросил сержант, когда сонтаранец уже направлялся к выходу.
        — Нет,  — ответил Стракс.  — Но если устранить невозможное, то, что останется, и будет подлежать окончательному устранению, каким бы невероятным оно ни казалось.[2 - Этот афоризм Стракса получил широкую известность в среде лондонской полиции и впоследствии был ошибочно записан сэром Артуром Конан Дойлом как: «Если исключить невозможное, то, что останется, и будет правдой, каким бы невероятным оно ни казалось». Впрочем, что взять с приматов.] Хорошего дня, сержант.

        Глава 8

        Несмотря на заверения Освальда, что до Албернит-авеню рукой подать, дорога заняла довольно много времени. Сидя в крохотном двухместном кэбе, Клара видела только круп лошади и окружающий их густой смог. У сиденья не было поручней, поэтому всякий раз, когда кэб внезапно тормозил, девушку швыряло вперед. Извозчик сидел где-то сверху и позади нее, так что можно было подумать, будто лошади бегут, куда им заблагорассудится. О существовании их хозяина напоминали лишь натянутые поводья да редкие хриплые понукания.
        Кэб катился все дальше от набережной, громко лязгая на булыжниках и тряско подпрыгивая на ухабах. Клара по праву считала себя знатоком Лондона, но сейчас ее окружала густая пелена смога, а вместо привычных табличек и указателей взгляд натыкался на совершенно незнакомые дома, сараи или вовсе пустыри. Не прошло и нескольких минут, как она перестала понимать, где находится.
        Наконец извозчик разразился громогласным «Тпру!», и кэб остановился. Сажая Клару в повозку, Освальд решительно пресек все возражения и расплатился за нее вперед. В глубине души девушка была ему благодарна, потому что до сих пор испытывала неловкость при обращении с незнакомыми монетами.
        — Албернит-авеню,  — объявил извозчик, когда Клара вылезла из кэба и подозрительно огляделась.
        Они остановились в конце длинной улицы. Расспрашивать, где находится фабрика Милтона, не было нужды: по левую руку громоздились жилые дома, а по правую тянулось единственное монолитное здание — огромное и с кирпичным фасадом. Расположенные высоко над головой окна казались пустыми и темными.
        — А где лучше искать обратный кэб?  — спросила Клара на тот случай, если Освальду не удастся к ней присоединиться.
        — Вон там,  — и извозчик махнул в сторону улицы, по которой они приехали.  — Немного спуститесь, потом свернете налево и окажетесь на Мотертон-стрит. Там кэбов полно.
        — Спасибо.
        — Только лучше не гуляйте в ту сторону,  — предупредил извозчик, кивнув на фабрику.  — Ничего хорошего не найдете.
        С этими словами он развернул повозку и, словно желая подкрепить недавний совет, загромыхал вниз по улице. Кэб давно скрылся в пелене смога, а Клара все стояла и слушала гулкое лязганье копыт и колес по булыжникам.
        На секунду ей пришла мысль не играть в шпиона, а дождаться Освальда в каком-нибудь кафе или хотя бы чайном магазине. Но вокруг не было ничего подобного — даже скамеек. Всю улицу занимал безликий завод и ряд жилых домов, которые при ближайшем рассмотрении оказались одинаково пустыми и заброшенными. Между ними клубился уже привычный смог.
        Клара медленно двинулась вверх по улице. Вокруг не было ни души. Само по себе это было объяснимо, но девушку удивило, что на фабрике тоже стоит мертвая тишина. Разве там не должны шуметь машины и люди? Впрочем, толстые стены могли не пропускать звук. Высокие окна казались темными — или внутри действительно никого не было, или их просто закрыли ставнями.
        Внезапно Клара остановилась, пораженная догадкой, что это вообще не то место. Хотя зачем бы извозчику ее обманывать? Подсаживая ее в кэб, он произвел на девушку впечатление простого и дружелюбного человека, который к тому же знает город как свои пять пальцев.
        Клара взволнованно вернулась к тому месту, где ее высадили. К стене фабрики крепилась ржавая железная табличка с полувыцветшими буквами, которые, тем не менее, отчетливо складывались в надпись: «Албернит-авеню». Ее привезли куда надо. Однако в домах не было и признака жизни, а фабричная стена казалась сплошной — ни намека на ворота или калитку. Может, вход с другой стороны, а эта половина здания пустует или используется под склад? Поэтому здесь так тихо.
        Поразмыслив, Клара решила обойти фабрику кругом и поискать хоть кого-нибудь из служащих. Другая, более здравомыслящая часть ее сознания советовала свернуть в один из боковых переулков и дождаться Освальда — но он обещал появиться только через час. И что, если потом его отвлекут другие дела? Тогда она может прождать до вечера. Посомневавшись, Клара решила, что для начала просто обойдет здание и поищет вход.
        Переулок, в который она свернула, был затхлым, темным и навевал клаустрофобию. Пелена дыма делала его еще уже; казалось, стены вот-вот дрогнут и сомкнутся, расплющив наглеца, потревожившего их сон. Клара ускорила шаг. Каблуки звонко выбивали дробь по булыжникам. Внезапно стена слева ушла вглубь, образовав нишу с тяжелыми деревянными воротами. Клара подергала ручку, но дверь была заперта на ключ или засов. Девушка в бессильной ярости стукнула по ней кулаком и пошла дальше.
        Может, фабрику вообще уже закрыли. Кто знает, сколько месяцев прошло с собеседования Освальда? С тех пор Милтон вполне мог перенести производство в другое место. Но даже если так, внутри наверняка найдется какая-нибудь подсказка. Ключ к личности Милтона и его темным замыслам.
        Слева снова выросла ниша с деревянными дверями — и тоже закрытыми. Клара уже задумалась над тем, чтобы вернуться, но тут переулок резко свернул влево, продолжая бежать вдоль фабричной стены. Вскоре Клара наткнулась на очередные ворота. Они были больше предыдущих, и их окаймляла претендующая на изящество кирпичная кладка. Клара решила, что это парадный вход. Над ним даже была какая-то надпись, но погода и время размыли буквы до такой степени, что теперь их было совершенно невозможно прочесть.
        Эти ворота тоже не спешили открывать Кларе свои секреты — сколько бы она ни давила на створки и ни тянула железные кольца. Присмотревшись, девушка заметила в них меньшую дверцу, почти калитку. Ни на что особо не надеясь, Клара толкнула ее локтем и чуть не провалилась внутрь.
        Фабрика напоминала пустую раковину или скорлупу — огромное, ничем не занятое пространство без комнат и перегородок. Слабый зимний свет не мог пробиться сквозь закопченные окна, зато их щели и трещины прекрасно пропускали смог. Задрав голову, Клара разглядела далекие темные балки. Противоположная стена, скрытая тенями и клубами дыма, должна была выходить на Албернит-авеню. Девушка осторожно двинулась в темноту. Неудивительно, что с улицы ничего не было слышно.
        Неожиданно тишину нарушил слабый звук — то ли шелест, то ли трепетание. Клара покрутила головой, но ничего не заметила. Должно быть, глупая птица залетела сквозь разбитое окно и теперь боится спуститься с балки.
        Клара шагала по фабрике, внимательно вглядываясь в пыль под ногами. На утоптанном земляном полу виднелись отверстия от креплений и квадратные пятна там, где стояли машины. Причем стояли, похоже, недавно. К пыли и сырости примешивался запах масла, а в тусклом свете, падавшем через грязные окна и приоткрытую дверь, слабо поблескивали фрагменты металлических скоб. Если бы они провалялись тут хоть полгода, то наверняка заржавели бы, как и края окон.
        Внезапно в глаза ей бросилось какое-то светлое пятно. Издали оно напоминало снег — но откуда бы взяться снегу в закрытом помещении? Подойдя ближе, Клара разглядела белоснежный сугроб бумажных обрывков, похожих на конфетти. Девушка наклонилась и подняла верхний. Это оказалась миниатюрная фигурка в виде птицы.
        Дверь у нее за спиной с грохотом захлопнулась. Единственный луч света на полу стремительно сузился и погас. Клара в испуге обернулась. Ветер? Но она не чувствовала ни малейшего дуновения. Девушка с возрастающей тревогой бросилась обратно к двери. Она была заперта. Клара в панике ощупала дерево — ни ключа, ни замочной скважины. Зато, приглядевшись, она заметила на стене кое-что другое — маленькую пластмассовую панель с клавиатурой. Находись она дома, это не вызвало бы у нее ни малейшего удивления. Но на улице стояло последнее десятилетие XIX века, и эта деталь была вопиюще неуместна. Чего уж там, она вызывала ужас.
        У Клары задрожали пальцы. Но дело было не только в страхе. Девушка недоверчиво подняла руку к глазам. Фигурка оригами суматошно колотила крыльями, пытаясь выбраться из ее пригоршни. Клара в изумлении разжала пальцы, и птица взмыла под потолок, танцуя в сумрачном воздухе, словно огромная белая бабочка.
        Бумажный сугроб тоже пришел в движение. Фигурки взмывали вверх одна за другой. Несколько мгновений их бледное облако парило над полом, наполняя воздух тихим шелестом, а потом без предупреждения бросилось на Клару.
        В следующую секунду ее окутал тесный шуршащий кокон. Клара словно оказалась посреди бумажной метели. Девушка беспомощно подняла руки, и острые крылья тут же исцарапали ей ладони. Клара пятилась, отбивалась, отмахивалась — но фигурки оригами кружили возле нее, словно рой разъяренных ос, атаковали лицо и туловище и будто нарочно подталкивали в спину. Клара побежала, и бумажная стая тут же метнулась следом, закрывая ей обзор. Не прошло и нескольких секунд, как весь мир окрасился белым цветом — и этот цвет жалил, кусал и царапал ее до крови.
        Неожиданно девушка запнулась о металлическую скобу и полетела на землю. Падая, она зажмурилась, зная, что вот-вот ударится головой,  — но столкновения так и не последовало. Открыв глаза, Клара обнаружила, что лежит на самом краю огромной ямы, глубокой настолько, что она даже не может разглядеть дно. Еще пара шагов, и она была бы бесповоротно мертва.
        Клара поднялась на ноги и, схватив ближайшую фигурку, принялась рвать ее на клочки — хотя та вырывалась и лихорадочно колотила крыльями. Обрывки спланировали на землю, как печальные неровные снежинки. Видимо, это еще сильнее разозлило стаю, потому что перед глазами Клары тут же сомкнулась сплошная белая стена. Птицы бились ей в грудь, сталкивая в яму, резали лицо и руки. Девушка поняла, что больше не может удерживать равновесие, и опустилась на колени. Может, ей удастся отойти от ямы хотя бы ползком?
        Но птицы были повсюду. Кромсали острыми крыльями кожу. Запутывались в волосах. Прочерчивали на щеках длинные багровые царапины. Забивались в рот и не давали открыть глаза.
        И тогда Клара сделала единственное, на что еще была способна: закричала.
        Истошно, отчаянно, из последних сил.
        Прекрасно зная, что ее никто не услышит.

        Глава 9

        Кукольный театр был закрыт. Табличка у входа гласила, что следующее представление состоится после обеда. Конечно, Доктор мог прокрасться внутрь и как следует все разнюхать — но вокруг толклось слишком много народу, и он не был уверен, что разгадка кроется именно в шатре. В первую очередь ему требовалось поговорить с Силуэт. Помнит ли она Хепворта? Может быть, они беседовали? Что его так взволновало? Куда он отправился после представления?
        Доктор обошел шатер по кругу. Позвал Силуэт. Обошел шатер в обратную сторону. Затем, немного поразмыслив, решил обойти и всю Ярмарку диковин: лучшие идеи обычно посещали его на ходу.


        А тем временем на другом конце Зимней ярмарки Дженни болтала с Джимом. Конечно, ей давно было пора возвращаться к поискам Милтона, но Джим оказался слишком приятной компанией. К тому же у них было много общего, похожие интересы и даже одинаковое чувство юмора.
        — Наверное, я вас ужасно задерживаю,  — вдруг сказал Джим, словно угадав ее мысли.  — Простите, это такая наглость с моей стороны!
        — Задерживаете?  — удивилась Дженни.
        — Разве вы не собирались уходить, когда мы столкнулись?
        — Нет,  — улыбнулась девушка.  — Мне показалось, что я увидела подругу, вот и все. У меня еще есть дела здесь, на ярмарке.
        — Удивительно, как вы умудрились тут кого-то увидеть,  — шутливо проворчал Джим, хотя смог уже начал понемногу рассеиваться.  — Тогда нам, наверное, лучше встретиться попозже? Когда вы закончите свои дела?
        — Пожалуй,  — с сожалением признала Дженни.
        Парень коснулся края шляпы.
        — Я вас разыщу. Хорошего дня, мисс!
        Дженни смотрела, как он растворяется в толпе. Надо скорее браться за дело. Должно быть, Клара уже давно все разузнала про Милтона!
        Утреннее расследование Стракса состояло в том, что он повторял последние предполагаемые маршруты жертв. Посетив заведения, где их видели живыми накануне, он высчитывал самый короткий путь к месту убийства — и методично проходил его, по дороге опрашивая всех, кто мог располагать хоть какой-нибудь информацией. Большинство встречных были счастливы признаться, что ничего не знают и никого не видели, так что Страксу приходилось прибегать к угрозам пыток и мучительной смерти лишь в самых крайних случаях.
        По большей части полученная информация была бесполезна, варьируясь от «Но я могу ошибаться» до «Или это было в четверг?..» Однако Стракса обнадеживало то, что несколько свидетелей упомянули темную фигуру в одеянии гробовщика, которая была замечена в непосредственной близости от места убийства и незадолго либо сразу после него.
        Стракс задумался, может ли тот быть причастен к преступлению. Он видел его и сам — если, конечно, речь шла об одном человеке. Однако их встреча состоялась намного позже убийства Беллами, когда тело уже было убрано. Возможно, этот господин был там просто по работе — в конце концов, она тоже касалась смерти…
        Тем не менее других зацепок не было, поэтому Стракс решил вернуться на улицу, где нашли труп Беллами. Особого прогресса не предвиделось, поэтому сонтаранец мрачнел на глазах.
        — Посторонись, примат!  — рявкнул он, отталкивая с пути случайного прохожего. Тот вылетел на проезжую часть; запряженные в двуколку лошади шарахнулись в сторону, чтобы его не задавить, и чуть не врезались в ехавший навстречу кэб. Стракс даже не заметил учиненного переполоха.
        Район, в котором нашли тело Беллами, был совершенно безлюден. «Отличное место для убийства»,  — подумал Стракс, смутно жалея, что толпы свидетелей здесь тоже ждать не стоит. Заглянув в боковой переулок, он медленно двинулся по улице, ища на земле хоть какие-то ключи к разгадке. Увы, ее покрывал лишь густой слой снега, который медленно превращался в серую жижу — будто сам лондонский смог внезапно обрел плоть.
        Стракс почти дошел до конца улицы, когда услышал странный шум, доносящийся из огромного здания напротив. Человеческие особи издавали множество звуков, которые сонтаранец затруднялся истолковать, но звук страха — отчаянный крик о помощи — он узнал сразу. Обычно Стракс не вмешивался в дела людей, предоставляя им разбираться с проблемами самостоятельно. Однако в здании, очевидно, шла битва, которую он никак не мог обойти вниманием. Судя по воплям, сражение было в самом разгаре и обещало минимум несколько славных смертей. Стракс в предвкушении облизнул тонкие губы и начал искать пути проникновения в стратегический объект.
        Ближайшая дверь располагалась в кирпичной нише и была заперта. Впрочем, она была сделана из дерева — жалкая человеческая преграда. Поэтому Стракс отошел на несколько шагов и, даже не затрудняясь, вынес ее плечом. Дверь рухнула внутрь, и Стракс оказался в огромном пустом зале, лишенном перегородок или верхних этажей. В дальнем его конце происходило нечто загадочное: миниатюрный снежный буран атаковал маленькую человеческую особь.
        Приблизившись, Стракс обнаружил две вещи. Во-первых, буран был не снежным, а бумажным. Во-вторых, атаковал он друга Доктора, мальчика по имени Клара.
        — Сдавайся, бумажно-целлюлозная масса!  — приказал Стракс, бросаясь в битву. Теперь он отчетливо видел глубокую яму у Клары за спиной. Похоже, бумажные создания пытались ее туда столкнуть. Поэтому первым делом Стракс набычился, ринулся в самую гущу бумажной метели и, схватив Клару за шиворот, потащил ее прочь.
        Метель последовала за ними. Уже через несколько секунд Стракс обнаружил, что бумажные создания не только отвлекали внимание противника, но и представляли собой активную боевую единицу. В частности, он то и дело ощущал мелкие, но болезненные укусы в биовентиляционное отверстие у основания шеи. Если они проникнут внутрь и его засорят…
        — Стракс, это ты?  — простонала Клара.
        — Ты ранен,  — любезно сообщил Стракс, проигнорировав тот факт, что девушка наверняка знает это и сама. Открытые части тела Клары были исцарапаны и кровоточили самым доблестным образом, доказывая, что она выдержала славную битву. Стракс невольно ощутил прилив гордости за хрупкого, но храброго человеческого мальчика.
        — Надо отсюда убираться!
        — Отступить?  — Что ж, возможно, он и переоценил ее храбрость.  — Никогда!
        — Ты не сможешь убить бумагу!  — возразила Клара, глядя, как Стракс отмахивается от мельтешащих перед лицом фигурок.
        — Это трусость!
        — Это не трусость, а здравый смысл.
        Стракс хрюкнул, сжимая очередную птичку в лопатообразной ладони.
        — Никогда не слышал.
        С этими словами он снова подхватил Клару за шиворот и потащил к выходу. Бумажные создания следовали за ними по пятам.
        — Когда я скомандую, падай на землю.
        — Зачем?
        — Чтобы твоя слабая человеческая оболочка не подверглась уничтожению. Или ты желаешь с честью умереть?
        — Пока нет,  — признала Клара.  — Но я не…
        — Ложись!  — прорычал Стракс.
        Клара рухнула на землю, больно ударившись коленками и локтями. Ничего не произошло. Девушка опасливо подняла голову и обнаружила, что Стракс смотрит на нее сверху вниз, яростно отмахиваясь от птичек.
        — Хорошо,  — сказал он.  — Это была репетиция. В следующий раз будет по-настоящему.
        Клара поднялась на ноги и тут же принялась выковыривать запутавшиеся в волосах фигурки.
        — О боже…
        — Ложись!  — снова рявкнул Стракс.
        Девушка послушно кинулась на землю.
        На этот раз Стракс не остался на месте, а тоже бросился вниз и в сторону. Бумажный вихрь, сбитый с толку внезапным исчезновением жертвы, на секунду замер в воздухе, и Стракс воспользовался этим, чтобы кинуть в стаю что-то маленькое, круглое и металлическое. Послышался щелчок, и фабрику затопил ослепительный белый свет. Бумажные птицы вспыхнули и, дымясь, начали падать на землю. Воздух наполнился искрами и пламенем. Несколько фигурок попытались улететь, но огонь стремительно охватил их крылья, и, в конце концов, они тоже оказались на полу — сморщенные и обугленные.
        — Нет такой проблемы, которую нельзя было бы решить гранатой,  — нравоучительно изрек Стракс, помогая Кларе подняться на ноги.  — Ты в порядке, мальчик?


        Клара сидела на деревянном ящике в углу фабрики. Стракс распаковал полевую аптечку и приложил к ее царапинам антисептические салфетки. Раствор, которым они были пропитаны, нещадно жегся, но Стракс заверил девушку, что он минимум в десять раз ускорит заживляющий процесс.
        — А что там у тебя еще полезного?  — полюбопытствовала Клара.
        — Боевое облачение. Надувные конечности с функцией самосборки. Запасные снаряды, само собой. Аварийный паек. Есть даже обезвоженная вода,  — добавил Стракс с явной гордостью.
        — Это как?
        — Ну, ты просто добавляешь воды, и…  — внезапно Стракс нахмурился.  — Хм, возможно, она не так уж полезна.
        — Спасибо тебе.
        — За воду?
        — За то, что спас мне жизнь! Что это были за штуки? Мы уже находили таких птичек оригами.
        — Дроны,  — решил Стракс.  — Запрограммированные на простой набор команд и лишенные встроенного вооружения. Примитивно, но эффективно.
        Клара улыбнулась и тут же поморщилась.
        — Как ты здесь оказался? Ты за мной следил?
        — Я проводил собственное расследование и сбор информации. В этом районе был убит мистер Беллами.
        — Точно,  — медленно кивнула Клара.  — Дженни говорила, что ты расследуешь смерть друга.
        — И не только его,  — ответил Стракс.  — Было еще несколько жертв. Стратегия убийства одинакова во всех случаях. А что здесь делаешь ты?
        — Мы с Дженни пытались найти одного парня с Зимней ярмарки. Мистер Милтон — слышал о таком?
        Стракс покачал головой, отчего вся верхняя часть его туловища мелко затряслась.
        — Он был вашим объектом наблюдения?
        — Да. Ему принадлежит эта фабрика. Хотя не похоже, чтобы он часто сюда заходил.
        — Разве что расставить ловушки. Это была засада.
        — Думаешь, он подозревал, что я сюда приду?
        Стракс глубоко задумался.
        — Это может быть защитный механизм. Средство устрашения, не направленное на конкретную цель. Эта Зимняя ярмарка…
        — Да?
        — Беллами говорил, что посещал ее. В вечер перед убийством. Также он упоминал Ярмарку дикарей.
        — Ярмарку диковин?
        — Как я и сказал.
        — Еще одно совпадение,  — кивнула Клара.  — Или не совпадение.
        Девушка поднялась на ноги. Голова еще кружилась, но в целом она чувствовала себя гораздо лучше. Лицо и руки уже почти не жгло.
        — Надо найти Доктора и рассказать ему о случившемся. И про твоего друга Беллами тоже.
        — Ты видишь здесь связь?
        — И не одну. Пойдем.
        Рассеянный свет, падавший из высоких окон, тускло очерчивал тени Стракса и Клары, которые направлялись к выбитой сонтаранцем двери.
        — Напомни рассказать Доктору и Вастре о клавиатуре,  — попросила Клара, когда они выходили на улицу.
        — Принято,  — ответил Стракс.  — Какой клавиатуре?


        Когда девушка скрылась за дверью, ее тень задержалась на пороге — а потом стремительно заскользила по стене фабрики в противоположную сторону. Мазнув по грязным окнам, она завернула за угол и побежала по боковому переулку — лишь темный силуэт на грязной кирпичной кладке.
        В конце Албернит-авеню ее уже поджидал кэб. Тень просочилась в занавешенное шторой окно и устроилась на сиденье напротив Ореста Милтона. Несколько секунд тот молча разглядывал ее, положив руки на серебряный набалдашник трости и устроив подбородок на костяшках пальцев.
        — Вопрос улажен?  — наконец спросил он.
        Тень покачала головой.
        Милтон в ярости вскинул трость и обрушил ее на сиденье, отчего тень рассыпалась на отдельные клочки темноты, замерцала и растаяла без следа. Мужчина глубоко вздохнул и дважды постучал тростью по крыше экипажа.
        Женщина в красном плаще, сидевшая на месте возницы, подняла поводья и умелым щелчком пустила лошадей рысью. Капюшон плаща был поднят, и ее лицо, скрытое в складках алой ткани, казалось не более чем игрой теней.

        Глава 10

        Вернувшись с прогулки, Доктор с разочарованием убедился, что театр теней по-прежнему закрыт. Табличка извещала, что следующее представление состоится после обеда, но не уточняла время. Если он так и будет ждать Силуэт на ярмарке, то может застрять тут до вечера.
        — Ну где-то же ей нужно отдыхать,  — пробормотал Доктор, ни к кому конкретно не обращаясь.  — Учить сценарий, мыться и обедать.
        Оглядываясь в поисках случайных свидетелей, Доктор подумал, что театр теней может быть не главным источником дохода своей хозяйки. В любом случае, сейчас она отсутствовала, а в сторону Доктора никто не смотрел. Так что он проворно развязал ленты, удерживающие полог шатра, отодвинул тяжелую ткань и проскользнул внутрь.
        В шатре оказалось неожиданно сумрачно. Хотя как раз это было объяснимо: ткани следовало быть достаточно тяжелой и плотной, чтобы не пропускать внешний свет. Чем темнее было внутри, тем эффектнее смотрелись на экране тени фигурок, подсвеченных задней лампой. Доктор достал из кармана звуковую отвертку и, включив ее, осторожно двинулся в глубь шатра.
        Без публики он казался поистине огромным: края помещения тонули в чернильной темноте. Большую часть шатра занимали ряды стульев, но Доктора они не интересовали. Заглянув за экран, он обнаружил лампы и узкое пространство, где мог разместиться один кукольник. Доктор нахмурился. Представлением должны были управлять минимум двое. В спектакле участвовали несколько персонажей, птицы, солнце, облака и даже дракон. Если Силуэт управляла ими в одиночку, под плащом у нее должны были скрываться еще несколько пар конечностей. Доктор не исключал такую возможность, но все же считал ее не слишком вероятной.
        В стене позади ламп находилась прорезь, ведущая во второй, маленький шатер, как бы подшитый к основному. Его стены были тоньше и пропускали дневной свет, но Доктор все же не стал выключать звуковую отвертку.
        На длинной скамье, застеленной тканью, лежали марионетки — картонные фигурки, белое на красном. В памяти Доктора мгновенно всплыло лицо их хозяйки, обрамленное алыми складками капюшона. Доктор бережно поднял одну из фигурок — старика с зазубренной бородой. Силуэт был вырезан на удивление искусно. У фигурки не было цвета или деталей — только контур, однако он более чем красноречиво говорил о характере персонажа.
        Доктор уже положил старика к остальным марионеткам, как вдруг его посетила внезапная мысль. Снова подняв фигурку, он внимательно изучил ее обратную сторону и края. Любопытно… Доктор двинулся вдоль скамьи, последовательно заглядывая на изнанку каждой фигурки. Увиденное заставило его нахмуриться. Похоже, перед ним были не марионетки, а всего лишь лекала, по которым вырезались настоящие герои спектакля.
        Но тогда где они? Доктор обшарил шатер, но в нем было не так много мест для тайника. В маленьком комоде хранился лишь картон, бумага и мелок для объявлений на доске. Доктор задрал край покрывала и заглянул под скамью, для надежности посветив звуковой отверткой, но увидел лишь деревянные доски, уложенные на голый земляной пол. Доктор помрачнел. Он упускает что-то очевидное. Если, конечно…
        Может, она так боится за свои марионетки, что носит их с собой? Или хранит где-нибудь еще. Но Доктор уже обшарил большой шатер и не нашел ничего подозрительного. К тому же недоставало не только марионеток. Где нитки или лески? Где палочки, чтобы держать фигурки? В шатре не было подвесной площадки для кукольника — значит, она управляет ими сбоку или снизу. Найденные фигурки не могли быть настоящими марионетками по одной простой причине: в них не было отверстий для ниток, а на изнанке не обнаружилось ни следа клея или креплений для палочек.
        Единственное возможное объяснение было слишком невероятным. Невероятным и неправдоподобным — поскольку заключалось в том, что эти фигурки и есть настоящие марионетки. Что они приводятся в движение без помощи ниток. И что никакие это не марионетки, а настоящие существа из картона и бумаги, которые обладают собственным загадочным подобием жизни и разума.
        «Невероятно и неправдоподобно,  — снова подумал Доктор.  — Равно как и бумажные птицы, которые прилетают и улетают сами по себе».
        Доктор уже развернулся, собираясь уходить, как вдруг услышал далекий шум и примерз к месту. Сперва он различил поскрипывание половиц, затем — приближающиеся шаги. Что делать? Дождаться хозяйку тут? Взять дерзкий тон? Потребовать объяснений? С другой стороны, это может быть вовсе и не Силуэт. Тогда Доктор напрасно себя скомпрометирует. В конце концов он решил выждать и посмотреть, кто пожаловал в шатер.
        — Силуэт?  — позвал голос.
        Что ж, это определенно не она. Голос принадлежал мужчине и был странно лишен интонаций. Доктор снова задрал край покрывала, нырнул под скамью и выключил звуковую отвертку. Открывавшийся отсюда обзор был таким мизерным, что от света было бы немного толку. Однако солнце, пробивавшееся сквозь тонкую ткань, все же позволило ему разглядеть ноги в ботинках и темные, ничем не примечательные брюки.
        — Силуэт?  — снова позвал голос.
        За этим последовала тишина — и вздох разочарования. Помедлив, ноги начали разворачиваться — видимо, мужчина оглядывался по сторонам.
        В тусклом свете шатра он наверняка видел не больше Доктора — а скорее всего, еще меньше. Так что тот рискнул высунуть голову из-под скамьи. Риск был минимален: незнакомец мог заметить его, только если бы нарочно опустил взгляд.
        Мужчина уже собирался уходить. На какую-то секунду он замер на пороге, полуобернувшись и придерживая рукой полог, ведущий в большой шатер.
        В полумраке ничего нельзя было сказать наверняка. Возможно, это была лишь игра теней, созданная причудливым сочетанием света и поворота головы. Но когда Доктор взглянул на мужчину снизу вверх, ему показалось, что у того нет лица.


        Особняк, возле которого затормозила коляска Милтона, не имел ничего общего с развалюхой, где Доктор и Клара видели его накануне. Этот дом стоял вдалеке от дороги, скрытый плотным кольцом деревьев от взглядов случайных зевак. Силуэт высадила Милтона у парадного входа и направила экипаж на задний двор, где размещалась небольшая конюшня и каретный сарай.
        Стоило мужчине переступить порог, как прихожая озарилась ярким светом. Однако его источником были не газовые лампы, а сверхчувствительные светодиоды. Милтон быстро избавился от викторианского наряда и переоделся в более удобный костюм из синтетики. Затем он прошел в бывшую гостиную, ныне служившую ему кабинетом. Пол покрывал бледный ковер без рисунка; в центре комнаты бесшумно извивалась голограмма костра, вокруг которой стояли несколько простых диванов.
        Сбоку располагалась рабочая зона — возвышение в кольце металлических перил на таких же столбиках. Ее обстановка тоже была подчеркнуто аскетичной: письменный стол с экраном, который транслировал виды с внешних камер наблюдения, и маленький столик с серебряным подносом, графином и бокалами. Мельком взглянув на экран, Милтон принялся наполнять один из бокалов. В следующую секунду дверь тихо скрипнула, и в кабинет проскользнула Силуэт.
        — Желаешь чего-нибудь выпить?  — спросил Милтон, не отрывая взгляда от графина.
        — С удовольствием.
        Сняв красный плащ, Силуэт небрежно бросила его на спинку одного из диванов. Под ним обнаружилось длинное облегающее платье того же цвета. Наряд дополнял большой многогранный кристалл в форме овала, заметно оттягивающий серебряную цепочку. Когда девушка опустилась на диван, его алое хрустальное нутро отразило языки голографического пламени, как будто наполнившись собственной жизнью и светом.
        Милтон протянул ей бокал с тягучей бледной жидкостью и присел на соседний диван.
        — Итак, дорогая, что мы имеем?
        Силуэт пригубила напиток.
        — Они изобретательны,  — наконец сказала она.  — Раз девчонка смогла выбраться из ловушки.
        — Меня беспокоит Доктор,  — ответил Милтон.  — Он притворяется безразличным и невежественным, однако при ближайшем знакомстве обнаруживает ум и заинтересованность.
        — А остальные? Вторая девушка, так называемый Великий детектив и…  — Силуэт запнулась, подыскивая подходящее слово.  — Джентльмен, которого повстречал Эмпат?
        — Я не уверен,  — признал Милтон.  — Они несомненно обладают потенциалом, который мог бы оказать нам услугу. Существо, виденное Эмпатом, явно не с Земли. Пока у нас недостаточно информации, чтобы определить его происхождение, однако по виду он располагает немалыми возможностями. Особенно если его так же сложно уничтожить, как мисс Клару Освальд. Что касается остальных…  — мужчина задумчиво покрутил бокал, отчего по его поверхности рассыпались блики голографического камина.  — Возможно, проще их убить.
        — Убить?  — в изумлении выдохнула Силуэт.
        Милтон тут же отставил бокал на столик и наклонился к девушке.
        — Тебя что-то смущает?
        — Да. Нет…  — Силуэт нахмурилась и в замешательстве покачала головой.  — Не знаю.
        — Ничего страшного. Думаю, твой встроенный блок питания пора подзарядить. Нам ведь не нужны приступы упрямства и спазмы совести?
        С этими словами он отлучился к рабочему столу и через минуту вернулся с небольшим трубкообразным устройством.
        — Не волнуйся, я настроил экранирование, так что на этот раз никаких не предусмотренных всплесков энергии. Тебя не затруднит несколько секунд посидеть спокойно?
        Милтон подсоединил трубку к кристаллу, свисающему между ключиц Силуэт, и тот вспыхнул ярким алым светом. Немного выждав, мужчина отключил устройство, и красное сияние начало гаснуть. Вместе с ним ушло и напряжение, еще недавно омрачавшее черты девушки.
        — Надо доработать внешний генератор, чтобы его не приходилось подносить так близко,  — заметил Милтон, возвращая устройство на стол.  — Если бы у меня было время разобраться в устройстве человеческого мозга, я бы удалил ненужные доли и поместил его тебе прямо в голову. Но пока…  — Милтон пожал плечами, снова наполнил бокал и вернулся с ним на диван.  — На чем мы остановились?
        — Вы сказали, что проще их убить,  — услужливо напомнила Силуэт. На этот раз в ее голосе не звучало ни тени сожаления или смущения.
        — Ах да,  — и Милтон, пригубив напиток, кивнул.  — Это тебя беспокоит?
        — Ничуть.
        — Хорошо.
        — Но также вы заметили, что они могут быть полезны. Вероятно, Двойнику стоит понаблюдать за ними еще немного, чтобы мы могли выработать оптимальный план действий?
        Милтон задумчиво поболтал вино в бокале.
        — Да, в этом есть резон,  — наконец признал он.  — Особенно учитывая, что они чрезвычайно находчивы, когда дело доходит до самозащиты. Однако,  — добавил он после паузы,  — Доктор меня все равно тревожит. Возможно, Прокламация Теней все-таки напала на мой след. Пока он не предпринимал активных действий — поэтому мы не можем утверждать наверняка,  — но явно что-то подозревает.
        — Убить Доктора?  — с готовностью поинтересовалась Силуэт.
        — Если он действительно их агент, это вызовет ненужную шумиху. Придется действовать очень осторожно, дорогая. Как бы там ни было, Доктор не должен узнать правду.

        Глава 11

        Доктор дождался, когда стихнут последние шаги, и лишь тогда выбрался из-под скамьи. Быстро отряхнув пальто, он прокрался в темный большой шатер, а затем наружу.
        — Так вот где вы прячетесь!  — послышался сзади обвиняющий голос.
        Обернувшись, Доктор обнаружил за спиной Дженни — руки скрещены на груди, на лице неподдельное возмущение.
        — Прости. Я заставил тебя ждать?
        — И вы, и Клара! С самого утра ее не видела. Я уж подумала, вы решили меня бросить.
        Доктор открыл было рот для возражений — но тут увидел высокую фигуру, которая приближалась к ним со стороны ворот. Похоже, не только Дженни заметила его вторжение в театр теней.
        — Опять вы,  — сказал силач Майкл, бесцеремонно отодвигая девушку.  — Что за игру вы затеяли?
        Татуированные цепи на ребрах мужчины сдвинулись, когда он напряг внушительные мускулы.
        — Игру?  — переспросил Доктор, с опаской поглядывая на его голую грудь.  — Тебе не холодно?
        — Решили выведать секреты мисс Силуэт?
        — А у нее есть секреты?
        — Оставьте его в покое,  — встряла Дженни.  — Гости ярмарки могут гулять, где им вздумается.
        — Но не шарить в личных вещах. И не соваться в шатры, когда там нет представления.
        — Да? А где это написано?  — не сдавалась Дженни. Ухватив парня за бугрящуюся мышцами руку, она с усилием развернула его к доске у входа.  — Где сказано, что гости ярмарки не могут позволить себе маленькую экскурсию — раз уж их лишили обещанного зрелища?
        Майкл заколебался.
        — Ну… Это невежливо.
        — Поверь, я меньше всего хочу быть невежливым,  — торопливо заверил его Доктор. Затем он внезапно улыбнулся.  — Приношу свои глубочайшие извинения, если доставил тебе беспокойство. Мисс Силуэт повезло, что у нее есть такой защитник.
        — Ну да, мы тут все друг за другом присматриваем,  — согласился Майкл, по-видимому, тронутый раскаянием Доктора.  — Всегда так было.
        — Наверное, вы давно знакомы?
        — Годы.
        — И она всегда была так талантлива?  — поинтересовался Доктор, бросая на Дженни предостерегающий взгляд. Та отступила Майклу за спину и демонстративно скрестила руки на груди.
        — Ну да, у нее всегда ладилось с марионетками,  — сказал Майкл.  — Она прямо чудеса с ними творила.
        — Но недавно…  — подбодрил его Доктор, заметив, что силач использует прошедшее время.
        — Недавно… Это стали не просто чудеса.
        — И это связано с секретами, которые ты охраняешь?
        Майкл поджал губы.
        — Знаете, лучше-ка я пойду.
        — Ты что-то увидел, да?  — догадалась Дженни.  — Чего не должен был.
        Майкл промолчал, сверля взглядом землю.
        — Все в порядке,  — мягко заверил его Доктор.  — Конечно, ты не должен предавать доверие своей подруги. Но здесь творится какая-то чертовщина. Человек убит. Он что-то увидел в шатре Силуэт, и мне кажется, ты знаешь, что это могло быть. Может, ты тоже это видел?
        Майкл наконец поднял глаза.
        — Она в опасности?
        — Честно?  — ответил Доктор.  — Я не знаю. Но в любом случае могу ей помочь.
        Майкл снова заколебался, видимо, обдумывая это обещание. Тем временем к ним присоединились еще две фигуры.
        — Привет, Клара! Гм, оригинально выглядишь,  — заметил Доктор, бросив на нее быстрый взгляд.
        — Выглядела бы еще оригинальнее, если бы не Стракс.
        — Мне выпала честь спасти этого мальчика от смертоносных бумажно-целлюлозных ассасинов,  — с гордостью отчитался сонтаранец.
        Майкл в замешательстве посмотрел на Клару.
        — Мальчика?
        — О!  — воскликнул Стракс, делая шаг вперед и с интересом разглядывая телосложение силача.  — Человеческая особь, идеально сложенная для битвы! Скольких врагов ты уже убил?
        — Ну, я в основном гну штанги,  — признался Майкл.  — И поднимаю тяжести.
        Стракс обдумал это заявление.
        — С какой целью? Ты перерабатываешь штанги в примитивное оружие? Сбрасываешь тяжести на головы противников, круша их, как гнилые яйца?
        — Э-э, нет. Обычно я даю представления.
        — Представления,  — эхом откликнулся Стракс.
        — Вроде военного парада,  — пояснил Доктор.  — Демонстрация военной мощи и вооружения.
        — Это достойно,  — кивнул Стракс.  — Возможно, мне тоже стоит принять участие в таком представлении.
        — Не поощряй его,  — прошептал Доктор силачу. Затем он добавил уже обычным голосом:  — Итак, возвращаясь к Силуэт…
        Майкл кивнул.
        — Знаете, артисты ярмарки всегда были вроде большой семьи. Держались вместе и все такое. Но в последнее время… Она изменилась. С тех пор, как появился этот…
        — Этот?  — повторил Доктор, когда силач снова замешкался.
        — Слушайте,  — наконец сказал он,  — я расскажу вам все, что знаю. А вы поможете. Вы же поможете?
        — Разумеется,  — торжественно пообещал Доктор.
        — Тогда ладно. Но сначала мне надо дать представление. Встретимся тут через полчаса, идет?
        — Договорились.
        — Думаю, мне стоит присоединиться,  — сказал Стракс, глядя, как Майкл удаляется в сторону ворот.
        — Не сейчас,  — торопливо возразила Клара.  — Нам надо рассказать Доктору про фабрику, помнишь?
        — Какую фабрику?  — насторожился Доктор.
        — Верно, мальчик.
        — Так, что за фабрика?
        — А мы можем где-нибудь присесть?  — попросила Дженни.  — Не знаю, как вы, а я с утра на ногах, и Клара тоже не пышет здоровьем. Что у тебя с лицом?
        — Просто царапины,  — вздохнула девушка.  — Если бы Стракс не подоспел вовремя, могло быть гораздо хуже.


        Наконец они нашли каменную, наполовину вмерзшую в Темзу пристань, и Доктор великодушно расстелил на ней свое пальто. Стракс садиться не пожелал.
        — Кто-то должен оставаться в боевой готовности,  — объяснил он.  — На случай внезапной атаки.
        — Кого?  — фыркнула Дженни.  — Снежинок?
        — Снежинки уже деморализованы,  — важно сообщил Стракс.
        — Да, я вижу,  — вздохнула гувернантка.
        Кое-как устроившись на подкладке пальто, Клара вкратце пересказала друзьям историю с фабрикой. Доктор слушал ее с напряженным вниманием, то и дело задавая уточняющие вопросы.
        — Слава богу, что Стракс оказался рядом,  — покачала головой Дженни, когда рассказ Клары подошел к концу.
        — Не богу,  — назидательно поправил ее Стракс.  — Стратегии.
        — Как бы там ни было,  — сказал Доктор,  — большое спасибо.
        — Воину не требуется благодарность.
        Доктор пожал плечами.
        — Ладно, забираю свои слова обратно.
        — Но в данном случае,  — продолжил Стракс,  — я могу ее принять. Я рад, что мисс Клара не пала в этой славной битве.
        — Так ты запомнил, что я девушка!  — обрадовалась Клара.
        Стракс недоуменно моргнул.
        — Разве звание «мисс» применяется и к женским особям?
        — Это не звание,  — ответила Клара.  — Хотя, может, и звание…
        — Так вы думаете, что эти бумажные птицы связаны с театром теней?  — спросила Дженни.
        — Слишком много совпадений,  — ответил Доктор.  — А когда их так много, они перестают быть совпадением.
        Внезапно он спрыгнул с бортика, на котором сидел, и без предупреждения выдернул из-под девушек свое пальто, так что они чудом успели вскочить на ноги.
        — Возможно, Майкл даст нам ключ к разгадке. Представление должно вот-вот закончиться. Мы договорились встретиться у театра теней — значит, есть шанс, что мисс Силуэт тоже присоединится к беседе. Было бы неплохо перекинуться с ней парой слов.
        Когда они пробирались обратно к шатрам, Дженни заметила в толпе знакомое лицо.
        — Я вас догоню!  — крикнула она, сворачивая к пожирателю огня и его многочисленным поклонникам, среди которых отчетливо выделялись шляпа и кудри Джима.
        — Вы еще здесь?  — спросила Дженни, похлопав его по плечу.
        Тот с улыбкой обернулся.
        — Ну как отсюда можно уйти! Я еще не видел русалку,  — и он кивнул на плакат «Диковинных зверей».  — Говорят, в том шатре прямо настоящая.
        — Я бы на вашем месте не обольщалась,  — предупредила его Дженни.
        — Да я никакой раньше не видел,  — снова заулыбался Джим.  — Хотите со мной? Или вы уже не одна?
        — С друзьями. Мы хотим поговорить с силачом.
        — Ого! Надеетесь выведать пару приемов?
        — Надеемся получить кое-какую информацию. Может, увидимся позднее.
        Джим кивнул.
        — Я вас найду.
        Дженни догнала остальных уже у театра теней. Вокруг не было ни следа Майкла.
        — Наверное, еще тягает штанги и булыжники,  — предположила Клара.
        — Занятие, достойное воина,  — подтвердил Стракс.
        — Он выступает рядом с воротами, так?  — задумчиво спросил Доктор.
        — Точно,  — ответила Дженни.  — Я пару раз проходила мимо. У него маленький шатер рядом с гадалкой. Он там отдыхает и хранит снаряжение.
        — Тогда стоит поискать его там,  — сказала Клара.  — А если он пойдет нам навстречу, встретимся по дороге.
        — Именно это я и хотел предложить,  — поспешно заметил Доктор.
        — Гении мыслят сходно,  — улыбнулась Клара.
        Доктор покачал головой.
        — Ничего подобного. Просто еще одно совпадение.


        В шатре Майкла уже ждали. Пожалуй, он бы и не заметил фигуру, притаившуюся в дальнем углу — просто положил штанги, развернулся и вышел,  — но его внимание привлекло мимолетное движение.
        — Силуэт?
        Девушка шагнула ему навстречу, и красный шелк водопадом заструился с узких плеч. Складывалось впечатление, будто она плывет по воздуху. Весь ее облик излучал спокойствие, грацию и безмятежность.
        — Уже уходишь?  — спросила она.
        Майкл невольно поежился.
        — Надо кое с кем повидаться,  — пробормотал он.
        — Я знаю,  — и Силуэт склонила голову к плечу, отчего черные волосы слились с тенями в складках капюшона.  — Как же так, Майкл?  — с неожиданной печалью добавила она.  — Я думала, что могу тебе доверять. Думала, что мы договорились.
        — Но он может помочь!  — голос Майкла сорвался на истеричную ноту.  — Он и тебе поможет!
        — Мне не нужна помощь.
        — Ты изменилась,  — сказал Майкл.  — С тех пор, как… Ты теперь не такая. Поговори с Доктором, Силуэт. Хотя бы выслушай его!
        Неожиданно парень согнулся пополам и зашелся в кашле. Он пытался вздохнуть, но грудь сдавило с такой силой, что воздух не проходил в легкие.
        — Прости, Майкл,  — тихо сказала Силуэт.  — Но мы никому не можем выдавать наши секреты.
        — Нет… Пожалуйста!
        Напрасная мольба перешла в стон. Что, черт возьми, происходит?! Майкла словно сжимало железными тисками. Парень опустил взгляд, и стон сменился еле слышным хрипом. Цепи, вытатуированные у него на груди, двигались. Но не потому что он напряг мышцы или глубоко вздохнул — нет, они двигались сами по себе, змеями скользя по обнаженной коже. Переплетались. Затягивались все туже и туже. Выдавливали из легких последний воздух.
        — Силуэт!  — в едва заметном шевелении губ с трудом можно было различить человеческое имя.
        Девушка покачала головой и вздохнула. Затем поправила капюшон, перешагнула затихшего на полу силача и тенью выскользнула из шатра.

        Глава 12

        Возвращаясь к воротам, они то и дело оглядывались по сторонам, но так и не заметили ни малейшего признака силача. День клонился к обеду, и ярмарка начала потихоньку заполняться людьми. Смог слегка рассеялся, однако его тут же сменил снег. Высокое зимнее солнце ничуть не согревало промозглый воздух, который касался лица Клары, точно мокрой пуховкой. Что ж, по крайней мере, порезы и царапины больше не ныли. Чем бы ни были пропитаны чудо-салфетки Стракса, их определенно стоило приобрести в свою аптечку.
        Наконец они приблизились к шатру силача. На площадке для выступлений было пусто.
        — Наверное, убирает снаряжение,  — предположила Клара.
        — Настоящий воин всегда держит в готовности доспех и амуницию,  — согласился Стракс.
        — Не думаю, что мы сильно помешаем,  — решил Доктор и, подойдя к шатру, сунул голову за полог.  — Майкл, ты…
        Вопрос повис в воздухе. Доктор сделал шаг назад и отпустил ткань, которая с легким хлопком вернулась на место.
        — Никого нет дома?  — поинтересовалась Клара.
        — Боюсь, он определенно дома,  — ответил Доктор.  — Стракс, ты со мной.
        — А мы?  — спросила Дженни.
        — А вам лучше подождать здесь. Шатер маленький. Незачем толпиться.
        — Ну-ка, ну-ка, чего нам нельзя видеть?  — фыркнула Клара и, бесцеремонно отпихнув Доктора локтем, зашла в шатер.
        Чтобы через секунду пожалеть о своем упрямстве.
        Остальные ввалились следом. Доктор вздохнул, точно так же бесцеремонно отпихнул окаменевшую Клару и склонился над телом.
        — Итак, он мертв.
        — Но это была достойная смерть?  — тут же заволновался Стракс.  — Он выдержал круговую атаку? Получил смертельные раны и уничтожил батальон противников, прежде чем сдался их превосходящей огневой мощи?
        — Если бы я не знал, то подумал бы, что это сердечный приступ.
        — Но ты знаешь, что это не приступ?  — спросила Клара.
        — Скажем так: это приступ, случившийся чрезвычайно вовремя,  — и Доктор указал на грудь Майкла.  — Видишь, начинают проступать синяки. Перед смертью его как следует избили. Хотя в этом я не специалист.
        — Если это не приступ, что с ним случилось?  — спросила Дженни.
        Доктор осторожно ощупал грудную клетку силача.
        — В нескольких ребрах трещины. Это сломано… И это тоже,  — Доктор отряхнул руки и поднялся.  — Такое впечатление, что его раздавили.
        — Но чем?  — нахмурилась Клара.  — Он не мог уронить на себя какой-нибудь снаряд?
        — Тогда он бы по-прежнему лежал здесь. И синяк был только в точке столкновения, а не по всему туловищу.
        — Смерть есть смерть,  — нравоучительно изрек Стракс.  — Не стоит усложнять.
        — Усложнять?  — вскипела Клара, задетая его безразличием.  — Человек мертв! Убит!
        — И ему уже ничем не поможешь,  — возразил Стракс.  — Лучше сосредоточиться на мотивах убийцы и нашей дальнейшей стратегии,  — внезапно он облизнул тонкие губы.  — Если что, у меня с собой разрывные гранаты.
        — Думаю, они не понадобятся,  — ответил Доктор.  — Но ты прав. Сейчас важно не как его убили, а кто и зачем это сделал.
        — Чтобы он не рассказал нам, что собирался,  — пожала плечами Дженни.  — Тут и к гадалке не ходи.
        — Но что он собирался нам рассказать?  — задумчиво спросила Клара.
        — Подноготную театра теней,  — ответила гувернантка.  — И других артистов.
        — И что теперь?
        — А теперь,  — сказал Доктор,  — пора заглянуть к нашему второму информатору на ярмарке.


        Наотрез отказавшись продолжать расследование, Доктор повел их к шатру с выставкой «Невиданных зверей». Клара считала, что бросать силача вот так — бессердечно, но Доктор сказал, что у них нет времени отвечать на неудобные вопросы, поэтому труп лучше обнаружить кому-нибудь другому. К тому же медик диагностировал бы только сердечный приступ.
        — Решил дать русалке второй шанс?  — спросила Клара.
        — О, нет. Думаю, сегодня выставка пополнится куда более интересным экспонатом,  — ответил Доктор, направляясь между стеклянных колпаков в заднюю часть шатра.
        — В чем смысл данных трофеев?  — поинтересовался Стракс.  — Это трупы врагов, призванные продемонстрировать потенциальному неприятелю военную мощь Британии?
        — Это просто выставка,  — вздохнула Дженни.
        В дальнем конце шатра уже образовалась небольшая сутолока. Люди выжидающе смотрели на задернутую штору, по-видимому, скрывающую что-то любопытное.
        — Вам понравится,  — загадочно пообещал Доктор, когда они приблизились к толпе.
        Стракс отпихнул несколько зевак, пробиваясь в первый ряд. Клара проскользнула следом, так что у нее тоже оказался отличный обзор.
        Перед занавеской стоял конферансье — молодой мужчина в видавшем виды костюме и сером котелке. Похоже, он говорил уже не первую минуту и успел изрядно заинтриговать публику. Вглядываясь в его черты, Клара ощутила странное чувство узнавания. Было что-то неуловимо знакомое в том, как он двигался, улыбался, говорил… В конце концов Клара решила, что уже видела его на ярмарке, когда он объявлял других артистов.
        — …да, леди и джентльмены, за этой занавеской скрывается самое фантастическое порождение природы! Не один из мертвых образцов, которые вы можете наблюдать на столах позади себя. Нет-нет! Возможно, вы бывали на других ярмарках, в цирке уродов и даже видели бородатую женщину. Но существо, которое вы встретите сегодня, представлено только на нашей выставке — единственной в Лондоне, Британии и всем мире!
        — Что там?  — прошептала Клара Доктору.  — Пришелец?
        Тот покачал головой.
        — Самый настоящий землянин. Я бы даже сказал, коренной абориген.
        — И в чем хитрость?
        Доктор лишь покачал головой и, приложив палец к губам, кивнул на конферансье, который продолжал распалять публику.
        — Итак, леди и джентльмены, более не буду отнимать ваше время. Предлагаю вашему вниманию самое удивительное создание, которое когда-либо видел человеческий глаз!
        Он эффектным жестом отдернул штору, и толпа вздохнула — сперва от предвкушения, потом от разочарования. На деревянном стуле, приставленном к задней стенке шатра, сидела единственная и явно человеческая фигура. На ней было простое темное платье и такая же шляпка, с которой, закрывая лицо, спускалась непроницаемая вуаль. Женщина встала и шагнула в круг света. Рука в черной перчатке начала медленно подниматься к вуали.
        — Представляю вам,  — торжественно возвысил голос конферансье,  — легендарную Женщину-ящерицу!
        Женщина откинула вуаль, и свет газовой лампы выхватил зеленое, покрытое гладкими чешуйками лицо. Толпа дружно выдохнула и разразилась аплодисментами.
        Клара и Дженни в изумлении переглянулись.
        — Мадам Вастра?!


        Дженни заявила, что не покинет ярмарку, пока не убедится, что с Вастрой все в порядке. Доктор, Клара и Стракс не стали ее отговаривать и втроем отправились на Албернит-авеню.
        — Больше нам здесь делать нечего,  — сказал Доктор по дороге.  — Под прикрытием Вастра выведает у артистов больше, чем если бы мы слонялись в округе и расспрашивали всех подряд.
        — К тому же мы себя уже выдали,  — вздохнула Клара.  — Они заметили, как мы ходим и задаем вопросы. Поэтому Майкла и убили.
        — А тебе устроили засаду на фабрике,  — добавил Стракс.  — У нас есть время заехать на Патерностер-роу и взять тяжелое вооружение?
        — Нет,  — ответил Доктор.
        Тем не менее Стракс настоял, чтобы они в точности повторили маршрут до фабрики и продемонстрировали Доктору героически выбитую им дверь. Увы, того больше заинтересовала клавишная панель у противоположного входа. Включив звуковую отвертку, он снял пластиковый короб и некоторое время изучал мешанину разноцветных проводов.
        — Точка дистанционного управления. Так тебя и заперли,  — объяснил Доктор, вернув короб на место и для надежности стукнув по нему кулаком.  — А где эти ваши смертоносные птички?
        — Обезврежены,  — с гордостью отчитался Стракс.  — Стерты в пыль во имя Сонтаранской империи.
        И действительно, о стае напоминала лишь горстка хрустящего пепла. Едва удостоив ее взглядом, Доктор сосредоточился на остатках металлических креплений, привинченных тут и там к земляному полу.
        — Внутренняя сторона чистая, ни следа ржавчины или коррозии,  — задумчиво сказал он.  — Масло еще не высохло. И вы успели затоптать не все следы.
        — Мы старались,  — мрачно ответила Клара.  — Значит, что бы за машины тут ни стояли, их увезли недавно?
        — Похоже на то,  — Доктор обошел большой квадратный отпечаток.  — Немаленькие игрушки. И нелегкие. Значит, нужно искать…
        — Антигравитационную аппаратуру,  — с готовностью закончил Стракс.
        — Сомневаюсь.
        — Тогда роботизированные грузоподъемники!
        — Нет, и это вряд ли.
        — Так что мы ищем?  — быстро спросила Клара, пока Стракс не успел осчастливить их еще каким-нибудь гениальным предположением.
        — Людей. Рабочих, которые помогали Милтону вывозить оборудование — и наверняка знают, где оно сейчас.
        — Можно поспрашивать в округе,  — кивнула Клара.  — Хотя не похоже, чтобы здесь было много народу. Если тут вообще кто-то есть,  — неуверенно добавила она, вспомнив словно вымершие улицы.
        — Отлично!  — ответил Стракс, ударив себя кулаком по огромной ладони.  — Допрос с пристрастием!


        Для отдыха между представлениями Вастре предоставили огороженную шторами комнатку в задней части шатра. Плотная вуаль, темный плащ и непривычная шляпка позволяли ей передвигаться по ярмарке неузнанной. Она уже успела переговорить с несколькими артистами — и, разумеется, Дженни. Впрочем, сейчас обитатели ярмарки были не слишком расположены к беседе: всех переполошило внезапное и загадочное убийство силача, в миру Майкла Смита.
        Поняв, что так она ничего не добьется, Вастра вернулась в свою комнатку, чтобы в тишине обдумать дальнейший план действий. Как ни странно, на ярмарке ей нравилось. Для Вастры стало сюрпризом, что другие артисты приняли ее как есть — ни вопросов, ни любопытных взглядов, ни сальных шуточек. Алфи — мужчина, который представлял ее публике и отдергивал занавеску,  — обращался с Вастрой так же спокойно и уважительно, как и с другими обитателями ярмарки. Пока она не вполне понимала, как устроено и кем управляется это место, но Алфи явно обладал здесь значительным влиянием. Похоже, у него был дар сходиться с людьми и располагать к себе даже незнакомцев.
        Зеваки, которые приходили заглянуть ей под вуаль, были другими. Они даже не пытались скрыть любопытство, опаску и брезгливость. Впрочем, подумала Вастра, игра стоила свеч. К тому же многие наверняка решили, что их дурачат при помощи грима или маски…
        Вастра как раз готовилась к следующему представлению, когда занавеска слегка колыхнулась и взволнованный, странно шипящий голос произнес:
        — Прошу прощения?
        — Кто там?  — откликнулась Вастра, опуская вуаль. Возможно, это один из артистов, до которого дошел слух, что она собирает информацию.  — Войдите, если желаете.
        Человек, шагнувший в комнату из-за занавески, обладал худощавым сложением и ростом был чуть выше Вастры. По голосу, костюму и манере держаться она заключила, что это мужчина. Однако, когда он подошел к Вастре и вежливо снял шляпу, под ней обнаружилась маска из мягкой темной кожи, полностью скрывающая лицо. В ней были прорезаны отверстия для глаз и узкая щель для рта.
        — Чем я могу вам помочь?  — спросила Вастра.
        — Простите мое вторжение,  — поспешно ответил мужчина.  — Но когда я услышал, что вы здесь… Что вы существуете… Я не мог не прийти.
        — Вы были на представлении?
        — Нет, я… Простите, я не назвался. Меня зовут Фестин. И мне кажется, мы можем помочь друг другу.
        — Вот как?
        — Насколько я могу судить, вас и ваших друзей интересует Орест Милтон. Это верно?
        Вастра осторожно кивнула.
        — Что с ним?
        — Меня он тоже весьма тревожит. Я наблюдаю за ним не первый месяц и знаю, что он задумал. Ваш друг Доктор прав: это опасный человек. Его следует остановить. Идемте со мной, и я все вам покажу,  — он нервно оглянулся через плечо.  — Но делать это нужно сейчас. Силач уже мертв, и мы можем стать следующими, если не поторопимся.
        Вастра подалась вперед.
        — Почему я должна вам верить?
        Из-под маски донесся глубокий вздох.
        — Вот поэтому,  — и мужчина медленно отстегнул ее крепления, наконец обнажив лицо.
        Вастра судорожно вздохнула и потянулась рукой ко рту — но натолкнулась на плотную ткань, скрывавшую ее собственные черты. Более не раздумывая, женщина откинула вуаль.
        Это было все равно что стоять перед зеркалом.
        С зеленого лица на нее смотрела пара глубоко посаженных глаз характерного силурианского разреза. Лоб мужчины-ящерицы украшали высокие — такие же, как у нее,  — чешуйчатые гребни. Когда он приоткрыл рот, готовясь заговорить, она заметила длинный тонкий язык.
        — Я думал, я единственный,  — выдохнул он.

        Глава 13

        Как выяснилось, Стракс довольно неплохо знал этот квартал и уже многих успел тут опросить. Таверна, где они с Беллами выпивали незадолго до его гибели, располагалась неподалеку от заброшенной фабрики. Посовещавшись, Доктор и Клара решили, что для начала расследования она подойдет не хуже других мест. К тому же у Клары с утра не было маковой росинки во рту, и перспектива обеда влекла ее даже больше возможности разузнать что-нибудь о Милтоне.
        Впрочем, стоило им подойти к таверне, как гастрономические мечты девушки несколько поблекли. Заведение оказалось под стать улице — древняя развалюха с выцветшей вывеской и изрытой временем кирпичной кладкой, которую следовало не то хорошенько отремонтировать, не то снести и положить заново. Внутри было дымно, грязно, шумно и многолюдно. Стоило им переступить порог, как компания мужчин в пыльных рабочих робах — вероятно, строители — поднялась из-за столика в дальнем углу, и Доктор бросился им наперерез, пока место не заняли.
        Стракс прошествовал к стойке, где его явно узнали, и вскоре вернулся с тремя пинтами темного.
        — Пиво?  — Клара сморщила нос.  — Признаться, я рассчитывала на джин с тоником.
        — Пить необязательно,  — сказал Доктор.  — Это для прикрытия. Постарайся не выделяться.
        — Ну, конечно,  — нахмурилась девушка.  — Чтобы не выделяться, мне надо выйти во двор, поваляться во всех лужах, вылить на себя ведро известки и выбить пару передних зубов.
        — Если ты считаешь, что это необходимо…  — протянул Доктор.
        — Могу помочь с зубами,  — осклабился Стракс.
        — Спасибо, пока не надо,  — быстро ответила Клара. Осторожно отхлебнув из кружки, она обнаружила, что пиво совсем не так плохо, как она подумала вначале.  — Итак, каков план?
        — Надо взять заложников,  — предложил Стракс.  — И заставить их говорить под угрозой долгой и мучительной смерти.
        — Вообще-то все уже идет по плану,  — заметил Доктор.  — Мы успешно ведем наблюдение.
        — Наблюдение за кем?
        — Скоро увидим.
        Доктор щедро отхлебнул из кружки, облизнул губы и, закинув руки за голову, беззаботно развалился на стуле. При этом он крутил головой с восторженностью туриста, впервые попавшего в Сикстинскую капеллу. Весь его вид выражал такое довольство происходящим, что Клара решила прекратить расспросы и тоже принялась потягивать пиво. Стракс уже осушил свою кружку и теперь нетерпеливо ерзал на стуле. Клара подумала, что если бы не сдерживающий фактор в лице Доктора, сонтаранец уже поймал бы парочку выпивох и вытряс из них всю нужную информацию в обмен на обещание не ломать коленные чашечки.
        — За ним,  — внезапно сказал Доктор, выпрямляясь и кивая куда-то за стойку.
        Проследив за его взглядом, Клара увидела худого старика с острыми чертами, который сидел за отдельным маленьким столиком в противоположном углу таверны и неторопливо прихлебывал пиво из оловянной кружки.
        — А что с ним?  — удивилась девушка.
        — У него личная кружка, значит, он завсегдатай. Вряд ли он принес ее с собой — скорее хранит за стойкой. Держится особняком, вполне доволен собственной компаний. Просто сидит и смотрит. Он знает всех наперечет — видишь, как ему кивают. Рукопожатие тут, пара любезностей там. Его все любят, и он в курсе жизни каждого. Так что это тот человек.
        — Тот, кого мы выведем во двор и с пристрастием допросим?  — уточнил Стракс.
        — Нет,  — сказал Доктор.  — Тот, кому мы купим пива.
        В итоге Стракс снова отправился к трактирщику, а Доктор и Клара будто невзначай приблизились к столику, за которым сидел старик.
        — Мы вам не помешаем?  — спросил Доктор.
        Мужчина пожал плечами и указал на свободные стулья напротив.
        — Гляжу, вы маленько заскучали?
        — Вы нас заметили?  — удивилась Клара.
        — Вы замечаете всех и каждого, верно?  — улыбнулся Доктор.  — Поэтому мы и хотим перекинуться с вами парой слов.
        — Вот как?
        — А еще заказать вам выпить.
        Старик тут же расплылся в ответной улыбке.
        — Что ж, отчего бы и не потолковать.
        Предчувствия Доктора, как обычно, оказались верны. Мужчину звали Андерсеном, и он знал каждую шавку на трех соседних улицах.
        — Чудной парень этот Милтон,  — задумчиво протянул он в ответ на прямой вопрос.  — Несколько месяцев назад как из-под земли вырос. Купил старую фабрику на Албернит-авеню, натащил туда всяких железяк, пошумел как следует, а потом, пару недель назад, опять пропал.
        — Что там делали?  — спросила Клара.
        — Чего не знаю, того не знаю. Странная штука: ни разу не встречал никого, кто бы там работал.
        — Автоматизированное производство,  — сказал Стракс.
        Доктор кивнул.
        — Похоже на то. И где теперь эти странные железяки?
        — Вывезли их. Погрузили на телеги — и поминай как звали.
        — Вы знаете, куда их увезли?
        Мужчина отхлебнул пива и крепко задумался.
        — Нет,  — наконец ответил он.  — Но знаю того, кто знает.
        С этими словами он поднял опустевшую кружку и с сожалением взглянул на оловянное дно.
        — Стракс,  — многозначительно сказал Доктор.
        Сонтаранец забрал у Андерсена посудину.
        — Повторить?
        — Буду премного благодарен,  — Андерсен проводил Стракса взглядом.  — Вам бы поговорить с молодым Билли Матерсоном.
        — А кто это?
        — Хозяин одной из подвод. Он ею правил, он и знает, куда увезли машины.
        — А вы знаете, где его найти, я полагаю?  — подбодрил старика Доктор.
        — Сегодня он вроде должен возить муку с мельницы на Вэверли-стрит на пристань Гарримана.
        Стракс вернулся с пивом, Доктор поблагодарил Андерсена, и они откланялись. Старик отсалютовал им кружкой.
        Мужчина, сидевший за соседним столиком, тоже проводил их взглядом. Мало кто заметил, что он появился в таверне сразу за Доктором, Кларой и Страксом — а теперь отодвинул стул и последовал за ними на улицу. Андерсен нахмурился: раньше он здесь его не видел. Впрочем, в мужчине не было ничего примечательного — разве что одеждой он походил на гробовщика.
        Некоторое время они следили за домом с улицы. Особняк стоял вдали от дороги, окруженный высокой стеной, но Вастра и Фестин отчетливо видели парадный вход. За то время, что они наблюдали за ним из укрытия, никто не вошел внутрь и не вышел наружу. Шторы были задернуты, и из-за них не пробивалось ни луча света.
        — Наверное, стоит позвать Доктора,  — сказала Вастра.
        — Вашего друга? Думаете, он поможет?
        — Если кто и поможет, так это Доктор.
        — Боюсь, нам пока нечего ему рассказать,  — заметил Фестин.
        — Ничего, он любит докапываться до правды самостоятельно.
        — К дому можно подойти сзади. В прошлом месяце была страшная гроза, и упавшее дерево обрушило часть стены. Может, стоит взглянуть на него поближе, прежде чем звать вашего друга?
        — Немного информации не помешает,  — признала Вастра.  — Мы можем хотя бы выяснить, дома ли Милтон и какая там защита.
        Фестин кивнул и, знаком предложив следовать за ним, свернул на боковую улицу. Вместе они составляли странное зрелище: женщина в длинном черном платье и густой вуали — и мужчина в темном костюме, в кожаной маске на лице. К счастью, на улицах было пустынно, и, ныряя в узкий переулок параллельно главной улице, они так никого и не встретили.
        Фестин не солгал: вскоре в каменной кладке показалась треугольная брешь. Дорогу и сад за стеной усеивали разбитые кирпичи и крошки щебня. Чуть дальше высилась плотная стена деревьев, так что, если дома кто-то и был, он не смог бы заметить их вторжения. Фестин первым перелез через стену и протянул Вастре руку, помогая перебраться через груду каменного мусора.
        Прячась за деревьями, они вплотную подобрались к черному ходу. Окна с этой стороны тоже были темны и занавешены шторами, однако за несколько минут они так и не заметили ни единого признака жизни. Наконец силурианцы решили рискнуть и попробовать заднюю дверь.
        — Если там кто-то есть,  — сказала Вастра,  — лучше бы нам сочинить правдоподобную легенду.
        — Скажем, что мы разумные ящерицы, которые бегут от людей в поисках защиты и крова,  — предложил Фестин, причем Вастра уловила в его голосе легкую иронию.  — Ну, или просто дадим деру.
        Для надежности выждав еще пару минут, они обменялись взглядами и бросились через лужайку к черному ходу. Вастра ожидала, что дверь будет заперта, однако та легко поддалась, стоило ей потянуть ручку. Заглянув внутрь, они увидели узкий коридор, ведущий к открытой площадке. Через секунду его затопил свет — слишком яркий для свечей или газовых ламп.
        — Милтон владеет самыми новыми устройствами и изобретениями,  — тихо сказал Фестин.
        — Надо думать,  — ответила Вастра, кивая на ближайшую дверь.  — Посмотрим, что там?
        — Предлагаю начать с этой,  — сказал Фестин.  — Раз уж она открыта.
        Дверь, на которую он указал, действительно была слегка приоткрыта. Изнутри падал луч света — гораздо более мягкого и теплого, чем в коридоре.
        — Хорошо,  — кивнула Вастра.
        За дверью обнаружилась огромная комната. Большая ее часть терялась в полумраке, окна были закрыты ставнями. Единственным источником света служил торшер возле деревянной кафедры, на которой лежала большая раскрытая книга в кожаном переплете.
        — Что это?  — прошептала Вастра.
        — Думаю, стоит взглянуть,  — так же шепотом ответил Фестин.
        Вастра быстро прошла к книге, настороженно вглядываясь в тени в углах — но все было тихо. Левая страница разворота была девственно чиста, а правая содержала единственное слово.
        — «Простите»,  — прочла Вастра, нахмурившись.  — Что это значит?
        Она потянулась к нижнему углу страницы, чтобы посмотреть, что написано на остальных листах. Однако стоило черной перчатке соприкоснуться с бумагой, как Вастру ослепили новые вспышки света и вокруг кафедры выстроилось кольцо сияющих лучей.
        — Думаю, нам пора,  — быстро сказала Вастра, бросаясь к Фестину,  — и тут же наткнулась на невидимую, но непреодолимую преграду. Узкие столпы света, бившие из пола до самого потолка, могли по прочности сравниться с железом, а щели между ними были слишком узкими для силуаринки.
        — Силовое поле,  — выдохнула Вастра.  — Фестин, помогите!
        Мужчина неторопливо пересек комнату и остановился по ту сторону решетки.
        — Когда вы прикоснулись к странице, сработала аварийная система. Чрезвычайно умно. Потому там и было написано «Простите».
        — Это понятно,  — оборвала его Вастра.  — Где-то поблизости должен быть контроллер.
        — Да, разумеется. Полагаю, он в этой коробке,  — Фестин кивнул на дальнюю стену между занавешенными окнами. В полумраке комнаты его глаза казались двумя черными провалами.
        — Значит, вы сможете отключить силовое поле!
        Фестин не сдвинулся с места.
        — Разумеется.
        — Пожалуйста, поторопитесь!
        Мужчина покачал головой.
        — Боюсь, это не лучшая идея.
        — Вы правы,  — поняла Вастра.  — Сразу сработает система сигнализации. Если ее не запустила активация клетки, то наверняка запустит отключение поля. Мы поднимем на уши весь дом. Скорее идите за Доктором, а я буду ждать вас здесь.
        Вместо ответа Фестин вплотную приблизился к решетке и снова снял маску. Зеленая чешуя маслянисто блеснула в сиянии лучей, удерживавших Вастру возле кафедры.
        — Ну, чего вы ждете?  — нетерпеливо спросила Вастра.
        — Боюсь, вы не вполне осознаете серьезность вашего положения,  — ответил Фестин.
        Пока он говорил, лицо мужчины преображалось. Чешуйки замерцали и поблекли, сменившись пустым гладким овалом. Лицо было почти человеческим, но не несло ни тени выражения. У него были глаза, рот, нос и уши — но никаких волос, текстур или эмоций. Вастра в изумлении вздохнула и машинально сделала шаг назад.
        — Да,  — сказал безликий.  — Возможно, клетка для вас — самое подходящее место.
        Голос мужчины был так же невыразителен, как и лицо.


        Когда Дженни в следующий раз заглянула на выставку «Диковинных зверей», Вастры там не оказалось. Комнатка в задней части шатра пустовала. По ощущениям Дженни, она прождала целую вечность, но Вастра так и не появилась.
        — Надеетесь получить аудиенцию у Женщины-ящерицы?
        Дженни резко обернулась. Из-за занавески выглядывал улыбающийся Джим.
        — Нельзя же так пугать людей!
        — Простите. Я не собирался вас пугать. Честно говоря, я не думал, что вы еще здесь.
        — И вы, как я посмотрю, тоже.
        — Этак вы долго прождете,  — предупредил парень, кивая на спартанскую обстановку комнаты.
        — В каком смысле?
        — Ну, представления. Эта Женщина-ящерица… Хотя, на мой вкус, там под маской обычная девчонка… В общем, она ушла с ярмарки.
        — Как ушла?!
        Джим заморгал, явно удивленный требовательным тоном Дженни.
        — Гм, я просто видел, как она уходила. И давненько. Я уже бывал на выставке, так что сразу ее узнал. Да, она была не одна, а с мужчиной. Странный тип, тоже в маске.
        Дженни схватила Джима за локоть.
        — И куда он ее увел?
        — Ну, я бы не сказал, что он ее прямо увел. Она чуть ли не впереди него бежала.
        — Куда они пошли?
        — Прочь с ярмарки. Выбрались на набережную, потом куда-то свернули.
        — Вы помните дорогу?
        — Вроде да.
        — Отлично. Проводите меня туда.
        Если Джим и был удивлен настойчивостью Дженни, которая вытащила его с ярмарки и повела мимо карусели к набережной, ему хватило тактичности этого не показать. Немного пройдя вдоль Темзы, он указал на убегающую вбок улочку.
        — Вот сюда они пошли.
        — Вы не знаете, куда они могли направляться?
        Джим покачал головой.
        — Простите, но это вряд ли. Хотя…  — он издал короткий смешок.  — Может, это совпадение, но в той стороне стоит дом Ореста Милтона. Почти через дорогу. Да вы, наверное, слышали, он известный делец…  — Парень осекся, заметив выражение Дженни.  — Вы его знаете?
        Девушка кивнула.
        — А почему вы вспомнили про Милтона?
        — Да что-то он в последнее время зачастил на Ярмарку диковин. Ходят сплетни, что собирается купить весь этот табор.
        — Первый раз слышу.
        — Говорю же, это просто сплетни. Может, он так проникся искусством этой Женщины-ящерицы, что решил нанять ее лично,  — Джим повернулся к реке.  — Я пойду, ладно?
        Дженни снова ухватила его за локоть и решительно развернула ко входу в переулок.
        — Не раньше, чем отведете меня к Милтону.


        Снаружи дом казался совершенно обыкновенным — разве что очень большим и дорогим. Шторы были задернуты, и за ними не наблюдалось ни признака жизни.
        — И что дальше?  — спросил Джим.
        — Зайдем внутрь.
        — Но мы же не можем просто так взять и вломиться!
        Однако Дженни уже миновала открытые ворота и теперь, не таясь, шагала по подъездной дорожке.
        — Мы не будем вламываться,  — бросила она через плечо,  — а культурно позвоним и спросим мадам Вастру.
        — Кого?  — удивился Джим.  — Ладно, проехали…  — пробормотал он, следуя за девушкой к парадному входу.
        Дженни потянула за металлическую цепь, и по дому прокатилось эхо звонка, слегка приглушенное дубовыми створками. Они выждали добрую минуту, но дверь так и не открылась.
        — Никого нет дома,  — сказал Джим и просто на пробу повернул латунную ручку.  — Смотрите-ка, не заперто!
        — Так давайте зайдем.
        — Даже не знаю… Вы уверены?
        Но Дженни уже сунула нос в коридор. Стоило ей сделать несколько шагов по ковру, как над головой автоматически загорелись лампы. Джим опасливо оглянулся, но все-таки последовал за девушкой.
        По обе стороны коридора тянулся ряд дверей, а сам он упирался в широкую лестницу, ведущую на верхние этажи. Пока Дженни топталась на месте, не зная, с какой двери начать, Джим проскользнул в боковой коридор, огибающий лестницу и уходящий в глубь дома.
        — Комнаты слуг всегда внизу,  — пояснил он свой выбор.  — И лично я предпочитаю беседовать с ними, а не с мистером Милтоном — если он, не дай бог, дома.
        Дженни кивнула. Ей было все равно, откуда начинать обыск.
        Коридор вывел их на открытую, ярко освещенную площадку — хотя Дженни не смогла увидеть ламп, как ни крутила головой. Вокруг однообразно темнели новые двери. Одна из них была приоткрыта, и Джим не преминул воспользоваться случаем.
        — Благодарение Господу,  — тихо сказал он, выглядывая обратно.  — Дженни, кажется, нам сюда.
        Девушка поспешила следом. Комната была погружена в темноту — если не считать нескольких бьющих из пола лучей, которые сияли так ярко, что казались осязаемыми. За их кольцом угадывалась деревянная кафедра с книгой — и устало облокотившаяся на нее фигура.
        — Вастра!  — Дженни бегом бросилась через комнату.
        — Дженни? Слава богу!  — Вастра приникла к лучам со своей стороны клетки.  — Это силовое поле. Меня заманили в ловушку.
        — Что это за место?  — подал голос Джим.  — Что тут, черт возьми, творится?
        — Не важно,  — торопливо ответила Дженни.  — Давай просто вытащим ее отсюда.
        Вастра просунула руку между световыми прутьями и поймала ладонь Дженни.
        — На стене между окнами есть контроллер.
        — Вот эта коробка, что ли?  — спросил Джим, пересекая комнату.
        — Да-да! Она должна отключать силовой щит.
        Джим наугад потыкал в нее пальцем, и лучи неожиданно погасли. Вастра с облегчением заключила Дженни в объятия.
        — Слава богу! Я уже думала, что останусь тут навсегда.
        — Боюсь,  — ухмыльнулся Джим, не отнимая руки от контроллера,  — что и останетесь.
        Силовые лучи вспыхнули снова — на этот раз запирая вместе с Вастрой и Дженни, которая шагнула ей навстречу.
        — Джим? Ты что творишь?! Выключи их немедленно!
        — Не может быть,  — тихо сказала Вастра.  — Это опять он. Прости, дорогая. Тебе не стоило приходить. Теперь мы обе в ловушке.
        Джим медленно приблизился к клетке. С каждым шагом его лицо словно расплывалось, пока силовые лучи не озарили пустой овал без малейшего намека на черты или эмоции.

        Глава 14

        Дверь за безликим мужчиной открылась, и в комнату вступил худощавый джентльмен с редеющими черными волосами и аккуратно подстриженной бородкой.
        — Хорошая работа, Двойник,  — произнес он немного в нос.  — Я доволен.
        — А вы, надо понимать, мистер Милтон,  — сказала Вастра.
        — Надо понимать,  — согласился джентльмен, подходя к клетке. При этом он остановился достаточно далеко, чтобы пленницы не смогли достать его сквозь прутья.  — Чрезвычайно рад нашему знакомству.
        — Это не взаимно,  — ответила Вастра.
        — Чего вы хотите?  — спросила Дженни.
        — А чего хочет каждый человек? Богатства и славы. Долгой жизни и счастья.
        — Заперев нас тут, вы не увидите ни счастья, ни славы.
        Милтон рассмеялся.
        — Какие угрозы! Что ж, теперь я вижу, что не ошибся. Вы еще пригодитесь.
        — Это каким же образом?  — поинтересовалась Вастра.  — Надеюсь, вы не рассчитываете, что мы станем с вами сотрудничать?
        — Вы знаете,  — проникновенно начал Милтон,  — когда-то наш общий друг говорил то же самое. А теперь смысл его жизни состоит в исполнении моих желаний. Правда?
        Безликий мужчина, которого Милтон представил как Двойника, склонил голову.
        — Разумеется. Я рожден, чтобы служить вам.
        — Какая удача! У меня как раз есть для тебя задание,  — сказал Милтон.  — Эмпат сейчас присматривает за нашими новыми друзьями. Возможно, ему понадобится помощь. Тебя не затруднит его найти?
        — Как скажете.
        Когда мужчина поднял голову, это снова был Джим.
        — Пока, Дженни.
        В следующую секунду его черты исказились, и на Вастру взглянуло зеленое чешуйчатое лицо Фестина.
        — Мадам Вастра, знакомство с вами было для меня честью и удовольствием.
        — Жаль, не могу ответить тем же,  — холодно откликнулась она.
        Двойник отсалютовал им в знак прощания, и его лицо снова превратилось в ничего не выражающий овал. Когда он поднял руку, силовые лучи озарили красный кристалл, оправленный в кольцо у него на пальце. Затем он развернулся и вышел из комнаты.
        — Кто он на самом деле?  — с тревогой спросила Дженни.  — Что он такое?
        — Когда мы познакомились, он работал конферансье на Ярмарке диковин,  — сказал Милтон, доставая из ниши стул и усаживаясь на него перед пленниками.  — Думаю, вы его видели: он и сейчас объявляет различные представления.
        — Это Алфи?  — изумилась Вастра.
        — Иногда. Думаю, вы поймете, если узнаете меня ближе,  — и Милтон, вынув из кармана часы, сверился с циферблатом.  — Тем более что времени у нас предостаточно.
        — Собираетесь злорадствовать?  — спросила Вастра.
        — Ну, что вы. Злорадствуют только неуверенные в себе люди, а я нахожусь в прекрасном психологическом состоянии и вполне удовлетворен собой.
        — Тогда почему бы вам не оставить нас в покое?  — резко спросила Дженни.
        Милтон пожал плечами.
        — Как желаете. Я полагал, что небольшое знакомство поможет вам легче понять и принять уготованную вам участь. Опять-таки, мне нечасто выпадает удовольствие побеседовать с людьми, которые хотя бы примерно представляют, о чем я говорю. Но если вы желаете умереть в незнании, это ваше полное право.
        С этими словами он поднялся со стула и, вежливо кивнув, собрался уходить.
        — Постойте,  — окликнула его Вастра.  — Мы слушаем.
        — Поверьте, мне самому не хочется беспокоить вас больше необходимого,  — любезно заверил их Милтон.
        — Если вам есть что сказать, говорите.
        Милтон вернулся на стул.
        — Очень хорошо. Разумеется, вы надеетесь, что полученная информация даст вам в дальнейшем некоторое преимущество. Эти ожидания беспочвенны, но человеку вообще свойственно надеяться, не так ли? Особенно в подобных ситуациях.
        — Просто расскажите, кто вы и что делаете на этой планете,  — хмуро сказала Дженни.
        — О, так вы догадались, что я не британец? Это сильно облегчает дело. Полагаю, благодаря знакомству с Доктором вы обладаете исключительным пониманием масштабов Вселенной.
        — Доктор вообще исключительный человек,  — ответила Вастра.
        — С этим не спорю. Но к Доктору мы вернемся позже. Сперва позвольте принести извинения за доставленные неудобства. Видите ли, мне приходится идти на некоторые жертвы, чтобы обезопасить себя от встречи с властями.
        — Вы преступник?  — спросила Дженни.
        — Прошу вас, эти ярлыки давно устарели. Я бизнесмен. Новатор. Изобретатель. Если вам интересно, меня на самом деле зовут Орест Милтон. Точнее, Милтон Орест — в этом веке лучше смотрелась маленькая перестановка.
        — Итак, вы бизнесмен,  — ответила Вастра.  — И чем же вы торгуете?
        — В этом-то все и дело. Я разрабатываю и продаю оружие. Совершенно честный и достойный вид заработка.
        — Это смотря какое оружие,  — ответила Вастра.
        — О да. Точно так же решила Прокламация Теней, подписывая приказ о моем аресте. Полагаю, приговор суда содержал схожие формулировки. Увы, не могу сказать наверняка — как вы догадываетесь, я там не присутствовал.
        — Вы в бегах,  — поняла Дженни.
        — Старомодный, но достаточно верный термин, чтобы описать мое нынешнее положение. Собираться пришлось в спешке, поэтому большая часть имущества была утрачена. Чтобы восстановить бизнес, мне пришлось воспользоваться готовыми материалами, доступными на этой отсталой планетке.
        — Поэтому вы поселились в Лондоне,  — сказала Вастра.  — Самом развитом городе мира.
        — Боюсь, такая характеристика оказывает ему незаслуженную честь. Но в целом вы понимаете верно.
        — И теперь вы скрываетесь от суда,  — добавила Дженни.
        — Надеюсь, это изменится, когда я возобновлю бизнес. Конечно, учитывая обстоятельства — в довольно скромном масштабе и не вполне открыто.
        — И каким же оружием вы торгуете?  — поинтересовалась Вастра.  — Раз оно привлекло внимание галактической полиции.
        — О, вы обе с ним прекрасно знакомы.
        — Джим?  — округлила глаза Дженни.  — Он — оружие?
        — Я разрабатываю оружие, основанное на генетическом материале. Беру биоформу, слегка модифицирую ее ДНК, подавляю некоторые мозговые импульсы… Другими словами, военизирую.
        Вастра была в ужасе.
        — Вы военизируете людей?
        Милтон пожал плечами.
        — И ящериц. Я не привередлив. Любая жизненная форма обладает потенциалом. Как я уже сказал, я бизнесмен и изобретатель. Начав сотрудничать с Двойником — или Алфи, если вам угодно,  — я всего лишь усилил его врожденные способности.
        — Украв его лицо?  — горько усмехнулась Дженни.
        — Подарив ему множество лиц. До встречи со мной он был прекрасным распорядителем Ярмарки диковин. Сказать, что у него был ловко подвешен язык, значит допустить оскорбительное преуменьшение. Он мог удержать в напряжении любую толпу, раззадорить любую публику и вытрясти деньги даже из самого прожженного скупердяя. Видите ли, он играл на тайных нуждах и желаниях собеседника — разумеется, интуитивно. У него был дар располагать к себе людей, подстраиваясь под их личность. Я великодушно развил этот талант. Теперь он в буквальном смысле становится идеальным партнером, человеком, который вызывает ваше уважение и восхищение. С которым вам хочется проводить время. Который отражает вас самих. А разве не к этому мы все подсознательно стремимся?
        — Но зачем?  — спросила Дженни.  — Дав ему возможность быть кем угодно, вы сделали его никем.
        — Боюсь, наша философия в этом отношении разнится,  — ответил Милтон.  — Постарайтесь взглянуть с моей точки зрения. Вообразите, сколько пользы может принести человек с тысячей лиц! И не только чтобы завлекать неугодных людей в ловушки — хотя это тоже чрезвычайно удобно. Представьте его на сложных переговорах. В составе дипломатической миссии. Не говоря уж о банальном промышленном и военном шпионаже. Вспомните, сколько вы ему рассказали — причем без малейшего давления.
        — Звучит очень гладко,  — ответила Вастра.  — Но если взглянуть на ваши руки, они по локоть в крови.
        — Я всего лишь защищаю свои активы.
        — Люди для вас — только бизнес?  — спросила Дженни.
        — Разумеется. Заметьте, я их не ограничиваю — они вольны передвигаться по своему усмотрению и продолжать работу на ярмарке. Как известно, талант необходимо поддерживать. При этом я сознательно иду на риск. Риск, что какой-нибудь зевака — вроде покойного мистера Хепворта — не вовремя зайдет в шатер и увидит то, что не предназначается для публики. Или кто-нибудь из артистов случайно узнает пару секретов и решит поделиться ими с первым встречным.
        — А Клара?  — спросила Дженни.  — Вы пытались ее убить!
        — Пожалуй, это была ошибка,  — признал Милтон.  — Теперь я вижу, что живой она принесет больше пользы.
        — А птицы оригами? Их вы тоже усовершенствовали?
        — Ну что вы, это просто бумага.
        — Они напали на Клару,  — возразила Вастра.  — И каким-то образом убили Хепворта.
        — Эти создания сильнее, чем кажутся,  — улыбнулся Милтон.  — Чтобы поднять канцелярский нож, вполне достаточно трех. Однако было бы неправильно приписывать себе чужие заслуги. Здесь вам следует выразить свое восхищение Силуэт и только ей.
        — Ее вы тоже военизировали?  — спросила Вастра.  — Снабдили каким-нибудь убийственным талантом и хорошенько прочистили мозги?
        — Если вам так угодно. До встречи со мной она была непревзойденным кукловодом. Творила настоящие чудеса с марионетками в своем театре теней. Теперь же, после легкой модернизации мозга, она способна управлять почти любыми двумерными объектами — бумагой, чернилами, даже тенями.
        — До тех пор, пока выполняет ваши приказы,  — сказала Вастра.
        — Само собой. Но все это игрушки по сравнению с Доктором. Да-да,  — добавил Милтон, заметив лица пленников.  — Я прекрасно знаю о Докторе — благодаря вам и его собственным беседам с мисс Кларой.
        — Доктор не станет вам помогать,  — помотала головой Дженни.  — Никогда.
        — Даже несмотря на двух его друзей у меня в заложниках? Уверен, он быстро изменит свое мнение. Если же нет… Но не будем о грустном. Только представьте, какое оружие из него получится!
        — Оружие, которым вы не сможете управлять,  — ответила Вастра.
        — Возможно, в этом случае простого церебрального имплантата будет недостаточно,  — согласился Милтон.  — Хотя в случае с Двойником, Силуэтом и Эмпатом они сработали прекрасно.
        — Эмпатом?  — нахмурилась Вастра.
        — Как, я забыл рассказать про Эмпата? Преступное упущение.  — Милтон снова сверился с карманными часами, вздохнул и поднялся.  — Боюсь, время нашей беседы истекло. Моего внимания требуют другие дела. Но не огорчайтесь, вы непременно познакомитесь с Эмпатом в самое ближайшее время.
        — Кто он такой?  — спросила Дженни.  — Еще один артист ярмарки?
        — О, Эмпат — ключ ко всему. К самому могущественному оружию, которое когда-либо существовало во Вселенной.
        — Какому оружию?  — подалась вперед Вастра.
        Ее вопрос застал Милтона уже в дверях.
        — Надеюсь, вы извините меня, если я не стану делиться своими маленькими секретами,  — он неожиданно улыбнулся.  — Даже если эти секреты могут уничтожить мир.

        Глава 15

        Билли Матерсона на пристани Гарримана не обнаружилось. Вместо него Доктору и Кларе пришлось довольствоваться несколькими десятками дерюжных мешков, кое-как сваленных у ворот склада.
        — Он вернется,  — заверил их кладовщик.  — Может, даже пару ходок сделает. Хотя, зная Билли, торопиться он не будет.
        — А поконкретнее?  — спросил Доктор.
        — Кто его знает, это ж Билли. Можете пока посидеть на складе. Или потаскать мешки, если заняться нечем.
        — Давайте я останусь здесь,  — предложила Клара,  — а вы со Страксом покараулите на Вэверли-стрит.
        — Я правильно понимаю,  — медленно сказал Доктор,  — что ты хочешь составить компанию этим приятным молодым людям, пока они будут таскать муку в доке, где толкутся сотни моряков, едва сошедших с трапа после многомесячного плавания и изголодавшихся по женскому обществу?
        Клара кивнула.
        — Как я и сказала: пусть Стракс останется здесь, а мы с тобой покараулим на Вэверли-стрит.
        Стракс пришел в восторг от такой изощренной военной хитрости и согласился, что если Доктор с Кларой не вернутся через час, они встретятся снова на Ярмарке диковин.
        Дорога до мельницы заняла целую вечность — не в последнюю очередь потому, что Доктор заявил, будто превосходно знает этот район. В итоге они добрых полчаса выписывали круги и зигзаги, причем Клара могла поклясться, что они несколько раз пересекли одну и ту же улицу.
        — Разве кратчайший путь между двумя точками — не прямая?  — усмехнулась она, когда они наконец вышли на Вэверли-стрит.
        Доктор одарил спутницу сочувственным взглядом.
        — К твоему сведению, планета имеет форму шара — хоть и не геометрически правильного,  — а пространственно-временной континуум, если апеллировать к твоим скромным астрофизическими познаниям, загнут бубликом. Добавь сюда фактор гравитации и магнитных полюсов. В этом мире не существует такой вещи, как прямая.
        — И прямых ответов тоже,  — пробурчала Клара.
        На мельнице Билли Матерсона не оказалось. Как и рабочие на складе, там ожидали его возвращения, но понятия не имели, когда состоится это знаменательное событие.
        — Оставайся здесь и жди,  — велел Доктор Кларе.  — А я пойду обратно и попробую поймать его по дороге. Наверняка сидит в какой-нибудь таверне и пьет пиво.
        — Откуда ты знаешь, каким маршрутом он поехал?
        — Ему захочется поскорее освободиться и получить деньги,  — нравоучительно заметил Доктор.  — А кратчайший путь между двумя точками — прямая.
        — Когда-нибудь я тебя придушу.
        Доктор фыркнул, ничуть не впечатленный ее угрозой.
        — У меня есть запасная дыхательная система, так что можешь душить, сколько влезет. Если я не вернусь через час…
        — Встречаемся на Ярмарке диковин.
        — Точно. Увидишь Билли Матерсона — беги за мной.
        — По прямой.
        Доктор кивнул.
        — Только не забудь заглядывать во все таверны. Готов спорить, он сейчас тоже сидит где-нибудь и обедает.
        — Обед,  — мечтательно вздохнула Клара, когда Доктор скрылся за углом.  — Когда-то мы с ним встречались…


        Воздух потрескивал от мороза, солнце едва пробивалось сквозь завесу смога и низких туч — словом, стояла отличная поздневикторианская погода. Возвращаясь на пристань, Доктор крутил головой по сторонам, зорко выглядывая грузовую подводу с молодым Билли Матерсоном, которого складовщик описал как низкого коренастого мужчину лет пятидесяти. По меркам Доктора, молодость Билли Матерсона была сильно преуменьшена.
        По дороге он размышлял над собранной информацией, пытаясь вычислить нынешнее местонахождение и дальнейшие планы Милтона. Избавившись от Клары и Стракса — всесторонне приятных, но порой чрезвычайно надоедливых,  — Доктор от души наслаждался тишиной и одиночеством. И, разумеется, не обрадовался, когда его этого одиночества лишили.
        — Молодой человек!  — внезапно донеслось с тротуара.
        Обернувшись, Доктор увидел пожилого джентльмена, который спешил ему вслед, опираясь на прогулочную трость. Гладкие, совершенно седые волосы старика были зачесаны с высокого лба назад и спускались до самых плеч, закрывая воротничок рубашки. На нем был типично викторианский наряд: темный сюртук, клетчатые штаны и тонкий черный галстук.
        — Что?  — нетерпеливо спросил Доктор, когда старик до него доковылял.
        — Думаю, вы можете мне помочь,  — жизнерадостно ответил незнакомец, подхватывая трость и подпирая ладонью подбородок.  — Видите ли, я путешественник, приехал в этот город недавно и почти никого тут не знаю. Думаю, вы тоже оказывались в таком положении,  — и он испытующе посмотрел на Доктора.  — Ведь оказывались?
        — Нет,  — сказал Доктор.
        Старик растерянно заморгал.
        — Прошу прощения?
        — Нет, я не могу вам помочь.
        Или это прозвучало слишком грубо? Секунду посомневавшись, Доктор расщедрился на формальную улыбку.
        — Хорошего дня.
        С этими словами он развернулся и решительно зашагал прочь.
        Не прошло и нескольких минут, как его снова оторвали от размышлений. Теперь это был довольно неряшливого вида мужчина в пиджаке на пару размеров больше нужного, который к тому же выглядел так, будто он прямо в нем и спал. Темные непослушные волосы спускались до самых бровей. Незнакомец был заметно ниже Доктора и шагал, опустив голову на грудь. Неудивительно, что в какой-то момент они столкнулись. Мужчина вздрогнул, наконец поднял взгляд и растерянно захлопал глазами.
        — Ох, прошу прощения! Вот люди нынче пошли. Да-да, пошли, а куда пошли, не смотрят,  — неожиданно незнакомец нахмурился, а потом улыбнулся, отчего темные брови встали домиком.  — Погодите, это же вы! Или нет…  — и он, уткнув палец в угол рта, глубоко задумался.  — Нет-нет, не подсказывайте! Я никогда не забываю лиц. Хотя время от времени все-таки забываю… Хм, пожалуй, я ошибся. Мы точно раньше не встречались? У меня такое ощущение, что встречались.
        Доктор со всевозрастающим раздражением слушал этот бессвязный монолог.
        — Нет, не встречались,  — наконец перебил он незнакомца.  — И сомневаюсь, что еще встретимся.
        — Ох. Какая жалость…  — мужчина посторонился, пропуская Доктора. Если бы тот, отойдя на несколько шагов, оглянулся, то увидел бы, что черты незнакомца — как и весь его неопрятный наряд — мерцают и расплываются, словно марево в жаркий день.
        Через пару улиц с Доктором снова столкнулись — хотя на этот раз причиной инцидента послужил он сам. Впрочем, его было сложно в этом винить: третий джентльмен выскочил из переулка так стремительно, словно сидел там в засаде.
        — Вот так-так!  — многозначительно произнес он, глядя на Доктора с высоты своего внушительного роста.  — Неужели в этом городе никто не умеет ходить по прямой? Не думал, что меня так сложно заметить.
        С этим спорить не приходилось. Мужчина был одет более чем примечательно: в гофрированную рубашку, бордовый бархатный смокинг и шляпу с алой подкладкой. Картину довершала пышная кудель белоснежных волос.
        — Я вас заметил,  — любезно сообщил Доктор.  — Просто подумал, что это фонарный столб,  — и он быстро зашагал прочь, предоставив мужчине сверлить его спину яростным взглядом.
        Четвертого незнакомца, словно из-под земли выросшего на углу Джефсон-стрит, Доктор честно попытался обогнуть. Сейчас ему меньше всего хотелось общаться с подозрительным типом без малейшего чувства стиля — раз уж тот умудрился нахлобучить совершенно неподходящую шляпу, да еще замотался в полосатый шарф, который не мешало бы укоротить вдвое.
        Поравнявшись с Доктором, мужчина протянул ему бумажный пакет и, обнажив в улыбке лошадиные зубы, весело сверкнул голубыми глазами:
        — Не хотите ли попробовать новейшие мятные леденцы Вортингтона? Первый сорт! Ну же, возьмите!
        — Спасибо,  — сухо сказал Доктор, запуская руку в пакет. Вытащив одну конфету, он быстро развернул обертку и закинул леденец в рот.  — Да,  — неразборчиво признал он, катая сладость между щеками.  — Первый сорт. Очень мятно. До свидания.
        Ошарашенному торговцу осталось только смотреть ему вслед.


        Двойник с самого начала чувствовал, что с Доктором будут проблемы. В большинстве случаев он подстраивался под личность собеседника, поэтому Дженни повстречала молодого слугу, не отличающегося высокими манерами. С Вастрой было еще проще: последняя представительница своего вида едва не потеряла голову, увидев сородича — разумеется, такого же одинокого и не принятого людьми.
        Но Доктор был другим. В его голове словно теснилась дюжина версий собственной личности — причем, последовательно перебрав их все, Двойник обнаружил, что Доктор себя не особенно любит.
        Как и следовало ожидать, он едва удостоил взглядом молодого блондина в кремовом сюртуке и полосатых брюках. На следующую попытку Двойник возлагал больше надежд. Однако, столкнувшись с кудрявым мужчиной в кричащем костюме всех цветов радуги, Доктор лишь сделал шаг в сторону и с плохо скрываемым отвращением произнес:
        — Нет. Чем бы вы ни торговали, мне это не интересно.
        — Что?  — изумился Двойник.  — Но я ничем не торгую!
        — Тем лучше,  — бросил Доктор, проходя мимо.


        Когда Доктор наткнулся на Клару, он был уже по горло сыт общением. Последним к нему пристал совсем зеленый парень в твидовом пиджаке, подтяжках и нелепом галстуке-бабочке. Со лба у него спускался дерзкий каштановый вихор, который выглядел так, будто вот-вот отделится от головы владельца. Доктору пришлось проявить феноменальную выдержку, убеждая незнакомца, что он не заинтересован в беседе.
        — А ты что здесь делаешь?  — резко спросил он спутницу, все еще раздраженный неудачной прогулкой.
        — И я тоже очень рада тебя видеть,  — ответила Клара.  — Помощник Билли Матерсона вернулся на мельницу и сказал, что тот сейчас заседает в «Старом гусе» на Ланчестер-стрит. Так что я подумала, что нам стоит перехватить его там.
        — Логично,  — согласился Доктор.  — А ты…
        — Да, нам сюда. Я заранее поинтересовалась дорогой.
        — Хорошо.  — Доктор подозрительно оглянулся на незнакомца в бабочке, который все еще ошивался поблизости.  — Как ты меня опередила? Меня, конечно, отвлекали по дороге, но не настолько…
        — Между прочим, я отлично бегаю,  — фыркнула Клара.  — Ну ладно, ладно, я взяла кэб. Меня высадили прямо перед тобой.
        Парень у них за спиной медленно поднял руку, стирая с лица уже не нужные черты. Надо найти Эмпата и рассказать ему про Билли Матерсона.


        — Вы с ним маленько разминулись,  — сказал трактирщик.  — Выскочил на улицу, как ошпаренный, даже обед не доел,  — и он указал на пустой столик, на котором виднелся надкушенный пирог и полупустая кружка с пивом.
        — А вы не видели, куда он ушел?  — спросила Клара.
        Трактирщик пожал плечами.
        — Его увел гробовщик. По крайней мере, выглядел этот парень как гробовщик. Надо понимать, дурные вести.
        — Дурные вести — это точно,  — подтвердил Доктор.
        Выйдя на улицу, Доктор сграбастал за шиворот первого встречного. Им оказалась юная торговка спичками. Взглянув на Доктора, она издала вопль возмущения.
        — Коренастый мужчина и гробовщик,  — отрывисто сказал он.  — Ты их видела? Куда они пошли?
        — Пожалуйста!  — поспешно добавила Клара, выглядывая у него из-за плеча.
        — А вы купите спички?  — нервно спросила девочка.
        — Разумеется,  — ответил Доктор.  — Я большой фанат спичек. Даже тех, которые сгорают и тухнут.
        — А что, есть какие-то другие?  — удивилась Клара.
        Доктор сделал вид, что не слышал вопроса.
        — Скажи, куда они пошли, и я куплю у тебя все, что угодно. Обещаю.
        Девочка кивнула на ближайший переулок.
        — Сюда, за трактир. Хотя ума не приложу, зачем. Там только задний двор,  — и она протянула Доктору коробок спичек.  — Только сегодня, только для вас — один коробок три фартинга!
        Глаза Доктора сузились.
        — Что-то дороговато.
        Девочка многозначительно потрясла спичками.
        — Хотя, учитывая обстоятельства, сойдемся на полкроне,  — и Доктор, забрав коробок, поспешно сунул ей большую серебряную монету.  — Сдачу можешь оставить себе.
        Переулок, ведущий на задний двор трактира, оказался достаточно широким, чтобы по нему мог проехать ломовой извозчик. Доктор опередил Клару и первым сунул нос за большие двойные ворота — чтобы тут же выскочить обратно.
        — Что?  — спросила Клара.  — Никого нет?
        Доктор прижал палец к губам.
        — Мы опоздали,  — прошептал он.  — Опять.
        Он жестом поманил спутницу, и они осторожно выглянули в щель между дубовыми створками. Молодой Билли Матерсон лежал, распластавшись на земле, в дальнем конце двора. Хотя теперь он казался невообразимо древним. Клара в ужасе смотрела, как кожа у него на лице сморщивается, иссыхает и тонким пергаментом обтягивает впалые щеки. Над телом, слегка касаясь костлявого плеча, стоял мужчина в одеянии гробовщика — по-видимому, тот, о котором и говорил трактирщик. Он был с ног до головы одет в черное, со шляпы свешивалась траурная лента.
        Гробовщик начал медленно выпрямляться, и Доктор резко оттолкнул Клару от щели. Сам он на секунду замешкался — и успел заметить восковое лицо, которое на мгновение исказилось гримасой ярости, а потом снова приняло спокойное, даже равнодушное выражение. Едва Доктор с Кларой вжались в стену, как створка скрипнула, и темная фигура, проскользнув мимо них, бесшумно направилась к выходу из переулка.
        — Матерсон,  — выдохнула Клара.  — Надо ему помочь.
        Доктор покачал головой и, схватив ее за руку, потащил прочь от ворот.
        — Для него все уже кончено. Лучше выследить убийцу.
        — Может, хотя бы поднимем тревогу?
        — Чтобы полдня объясняться над трупом? Нет, спасибо.
        — Но что с ним случилось?  — спросила Клара, когда они вывернули на улицу.
        — Я не уверен. Хотя имею парочку омерзительных предположений.
        — Этот парень правда гробовщик?
        — Гробовщик или нет, а смерть идет за ним по пятам. Сегодня я уже встретил дюжину подозрительных типов, и гробовщик, который сам обеспечивает себя клиентами, вполне вписывается в их компанию.


        Благодаря характерному одеянию следовать за ним было проще простого. Пройдя мимо таверны, он направился к реке.
        — Наверное, идет на ярмарку,  — предположила Клара.
        Однако, немного не дойдя до набережной, он свернул налево. В конце концов Доктор с Кларой оказались у огромного дома, стоящего в стороне от дороги. Гравийная подъездная дорожка была густо обсажена деревьями, так что они без труда проследовали за гробовщиком до самого парадного входа. Тот скользнул в дверь и исчез из виду.
        — Подождем его здесь?  — предложила Клара.
        — Зачем? Так никакого веселья,  — ответил Доктор, размашисто направляясь к крыльцу. Когда Клара его догнала, он уже стоял на пороге.
        — А я и не заметила, как ты взломал дверь!
        — Она была открыта.
        Осторожно заглянув в прихожую, они услышали звук шагов, удаляющихся в глубь дома.
        — Сюда,  — прошептал Доктор, быстро направляясь следом.
        Коридор обогнул парадную лестницу и побежал дальше. Тихонько проследовав за гробовщиком — всего лишь черной кляксой в свете автоматических ламп,  — они оказались в огромной библиотеке. Так ни разу и не обернувшись, гробовщик направился в дальний конец зала. Доктор и Клара метнулись в тень большого кожаного кресла, а оттуда на цыпочках перебежали под укрытие тяжелой шторы, откуда им было отлично видно всю комнату и происходящее в ней.
        — Что это?  — прошипела девушка.
        Доктор пожал плечами. Гробовщик остановился перед огромной стеклянной сферой. Благодаря металлическим подпоркам она напоминала глобус, какими часто украшают библиотеки и кабинеты — вот только внутри у нее вился темный дым, похожий на концентрированный смог. Доктор и Клара в изумлении наблюдали, как мужчина открывает в стене сферы маленькое окошко наподобие иллюминатора, наклоняется и засовывает туда голову.
        Из-за шторы они отчетливо видели его лицо, причудливо искаженное выпуклыми стеклами и спиралями дыма. Внезапно черты гробовщика снова обезобразила гримаса ярости, а рот округлился в беззвучном крике. В следующую секунду он выдохнул густую черную струю — и его лицо, словно освободившись от напряжения, вернулось к обычному бесстрастному выражению. Когда дым рассеялся и поблек, гробовщик вытащил голову из сферы и проворно закрыл стеклянный люк — после чего, скучающий и равнодушный, неторопливо вышел из комнаты.
        Доктор и Клара все еще смотрели на живую мглу, клубящуюся внутри стеклянного глобуса, когда скрывавшая их штора рывком отлетела в сторону.
        — Как удачно, что вы к нам заглянули,  — произнес невозмутимый голос у Клары над ухом.  — Господин Милтон давно ожидает гостей.

        Глава 16

        Силуэт отпустила штору, и она с тихим шорохом вернулась на место. Сейчас на девушке не было привычного красного плаща — только длинное облегающее платье того же оттенка. Пурпурный кристалл, свисающий у нее между ключиц на серебряной цепочке, тускло сверкал в неверном свете окна.
        — Надеюсь, вы примете его приглашение,  — добавила она.
        — А если не примем?  — осторожно поинтересовалась Клара.
        Силуэт улыбнулась.
        — В этом случае ваши друзья, женщина-ящерица и ее служанка, умрут.
        — Показывайте дорогу,  — мрачно сказал Доктор.
        Силуэт направилась к двери. Когда Доктор и Клара последовали за ней, портреты на стенах словно ожили. Мужчина с белоснежной бородой, почти выцветшей под напором пыли и времени, с любопытством проводил их нарисованными глазами.
        — Мне кажется,  — тихо сказала Клара, косясь на картины,  — или они на нас смотрят?
        — Тебе не кажется,  — так же тихо ответил Доктор.
        — Прошу прощения,  — пожала плечами Силуэт.  — Сила привычки.
        Миновав круглую площадку в конце коридора, девушка указала на единственную открытую дверь.
        — После вас.
        Комната, в которой они очутились, была погружена в темноту — если не считать кольца вертикальных лучей, за которыми угадывались фигуры Вастры и Дженни.
        — Доктор!  — Однако радость Вастры оказалась преждевременна: следом за ним и Кларой в комнату вступила Силуэт.  — Значит, вы тоже в плену…
        — По их мнению,  — успокоил подругу Доктор.  — Не беспокойся, мы вас отсюда вытащим.
        — Милтон торгует оружием,  — выпалила Дженни.  — Он пришелец и превращает людей в живые орудия!
        — О боже, заткнитесь.
        Доктор и Клара обернулись на голос. Следом за Силуэт в комнату вошел сам хозяин.
        — Если вы сейчас выболтаете все секреты, о чем же мы будем беседовать за чаем?
        — Отпустите их,  — велел Доктор.
        Милтон рассмеялся.
        — И не подумаю. От них гораздо больше пользы в клетке, где я могу прервать их жизни одним нажатием кнопки или кодовым словом.
        — Если вы их убьете…  — угрожающе начал Доктор.
        — Я не буду никого убивать,  — перебил его Милтон,  — если вы сделаете, как я скажу. Теперь, когда вы убедились, что я не блефую, предлагаю пройти в мой кабинет. Силуэт сделает нам чаю, и мы немного побеседуем.
        — Боюсь, я не в настроении для беседы,  — холодно ответил Доктор.
        — Жаль. Хотя вы можете просто посидеть и послушать меня и эту молодую леди.
        — А что, если я тоже не в настроении беседовать?  — спросила Клара.
        — Тогда я предложу вам подождать в клетке. Или присоединиться к нам и получить бисквит за примерное поведение,  — Милтон улыбнулся.  — Выбор за вами.
        Клара бросила беспомощный взгляд на Вастру и Дженни, которые сидели, прижавшись друг к другу, за прутьями силовой решетки. По сравнению с их положением чай казался куда заманчивее, но разве можно так их предать?
        — Идите,  — сказала Вастра.  — Нам все равно никак не поможешь.
        — С нами все будет в порядке,  — заверила девушку Дженни.
        — Я принесу вам бисквит,  — вздохнула Клара и вышла из комнаты следом за Доктором, Милтоном и Силуэт.


        Во время чаепития Клара не могла избавиться от мучительного чувства неправильности. Посреди огромного викторианского дома кабинет Милтона казался аппликацией из двадцать первого века. Благодаря четкому разделению на зону отдыха и рабочее пространство комната походила на современный офис или фойе дорогого отеля. Сам Милтон был неправдоподобно любезен и вежлив. Разливая чай, Силуэт улыбнулась Кларе, как старому другу.
        Этот фасад дружелюбия обескураживал девушку. Судя по Доктору, он испытывал то же самое. Глядя, как он смеется над остротами Милтона, сторонний наблюдатель решил бы, что он искренне наслаждается беседой. Однако его глаза оставались холодными и твердыми, как камень. Клара чувствовала: он тоже ни на секунду не забывает, что они лишь пленники, с которыми играют, как кошка с мышкой. Уже не в первый раз она подумала, что эмоции Доктора — многослойный кокон. Под внешней любезностью скрывались его истинные мысли по поводу происходящего, выдававшие себя лишь резким поворотом головы или стальным блеском глаз. А под ними — спрятанные на самой глубине, которая никогда и ничем себя не обнаруживала,  — прятались его настоящие чувства, о которых Кларе оставалось только догадываться.
        Доктор пригубил чай и отставил чашку на фарфоровое блюдце.
        — Итак, вы в розыске. Вопрос жизни и смерти. За вашу голову назначена немалая цена. У вас никогда не возникало ощущения, что вы делаете что-то неправильно?
        — Не будьте так наивны,  — усмехнулся Милтон.  — В этом мире всегда где-нибудь идет война — а значит, всегда нужно оружие. Естественно, кто-то получает с этого выгоду. Почему бы не я?
        — Потому что это неправильно,  — ответила Клара. У нее никак не укладывалось в голове, что сейчас она пьет чай с человеком, превращающим людей в живые орудия убийства.
        — Я не защищаю концепцию войны,  — возразил Милтон,  — а лишь получаю с нее прибыль. Думаю, вы первыми согласитесь, что война причиняет людям страдания совершенно независимо от меня и моего бизнеса.
        — Но вы наживаетесь на этих страданиях,  — сказала Клара.
        — Само собой. Меня, как и всякого другого, интересуют деньги. Получая и тратя их, я поддерживаю экономику, создаю рабочие места и вкладываюсь в торговый сектор. Вполне достойное занятие, вы не находите?
        Клара почувствовала, что у нее заканчиваются аргументы, и бросила беспомощный взгляд на Доктора.
        — Вы эксплуатируете людей,  — сказал тот.  — Торговля оружием сама по себе не имеет морального оправдания, а вы еще и порабощаете разумные формы жизни. Это преступно.
        Вместо ответа Милтон повернулся к Силуэт, которая стояла возле дивана с заварочным чайником наготове.
        — Тебя эксплуатируют, дорогая?  — спросил он.  — Порабощают?
        Девушка улыбнулась.
        — Разумеется, нет.
        Однако Клара заметила искру, на секунду вспыхнувшую в ее глазах, и интуитивное движение руки, дернувшейся к красному кристаллу.
        — Ее свободная воля вызывает у меня серьезные сомнения,  — сказал Доктор.  — Но я подозреваю, что мои сомнения значат для вас так же мало, как и понятие морали.
        — Чтобы оружие было действенным, оно должно быть послушно владельцу,  — ответил Милтон.  — Если ты не можешь им управлять, оно не имеет ценности.
        — Человеческая жизнь всегда имеет ценность.
        — Допустим,  — улыбнулся Милтон.  — Исходя из этого утверждения, вы сделаете, что угодно, лишь бы защитить жизни своих друзей.
        — Я этого не говорил.
        — Не говорили,  — кивнул Милтон, опуская чашку.  — А если бы сказали, я бы вам не поверил. Насколько я понимаю, вы уже успели познакомиться с Силуэт и Двойником?
        — Двойником?  — не поняла Клара.
        — О да. Чрезвычайно интересный персонаж, не правда ли? Хотя правильнее будет сказать — персонажи. Один из его талантов состоит в том, чтобы проникать в самую суть человека, выделять ядро, которое и составляет его личность. Однако с вами, Доктор, ему пришлось нелегко.
        — Ума не приложу, почему.
        — Я тоже,  — вздохнул Милтон.  — Поэтому Силуэт и предложила вам особую чашку.
        Доктор нахмурился, разглядывая фарфоровое дно. По мнению Клары, чашка была совершенно обыкновенной.
        — Биометрический аппарат сбора ДНК?  — догадался Доктор.
        — Анализирует слюну, пот и структуру клеток кожи,  — кивнул Милтон.  — А затем автоматически обрабатывает информацию и передает ее прямиком на мой компьютер. Результаты будут с минуты на минуту.
        — Вы могли бы просто спросить, кто я.
        — И надеяться, что вы ответите? Тем более — ответите правду?
        — Как вы собираетесь чего-то добиться, если ни капли не верите людям?  — нахмурилась Клара.
        Казалось, этот вопрос искренне развеселил Милтона.
        — Серьезно? Тогда скажите — только честно,  — всегда ли Доктор был с вами откровенен? Отвечал на ваши вопросы? И отвечал правду?
        Клара почувствовала, как отливает от лица кровь. В животе внезапно сжался холодный комок.
        — А ведь вы его друг! Как видите, доверие ни к чему не ведет. Разве что к смерти.
        — О да, о смерти вы знаете все,  — парировала Клара.  — Как насчет Билли Матерсона?
        — Кого?
        — Очень наглядная реакция,  — тихо сказал Доктор.  — Вы лишены моральных принципов и совершенно безразличны к судьбе тех, кого убили. Хотя правильнее будет сказать — кого убили ваши орудия.  — Он подался вперед.  — И все-таки, что стало с Матерсоном? И остальными бедолагами, которых прибрал к рукам ваш гробовщик?
        — Мой кто?
        — Парень, который высасывает из людей жизнь, а потом сливает ее в аквариум в библиотеке,  — сказала Клара.
        — А, вы про Эмпата! Чрезвычайно интересный образчик — хорошо, что вы о нем вспомнили. Это мое новейшее оружие. Новейшее и, без ложной скромности, величайшее.
        — Боюсь, мы мыслим об оружии в разных категориях,  — ответил Доктор.
        Милтон проигнорировал его замечание и, откинувшись на спинку дивана, скрестил руки на груди.
        — Когда я его подобрал, он был чрезвычайно беден. Да, он тоже работал на Ярмарке диковин — хотя на весьма низкой, я бы даже сказал, унизительной должности. Идеальные условия для вербовки. Знаете, я даже не спросил его имя.
        — Дэвид Рутерфорд,  — тихо сказала Силуэт.
        Милтон сделал вид, что ничего не слышал.
        — Он относился к числу людей, которые отчаянно хотят вписываться. Его состояние целиком зависело от настроения окружающих. Когда они веселились, он тоже чувствовал себя счастливым. Если же они горевали, на его плечи ложились все скорби мира. Он чувствовал то, что чувствуют другие, видел мир чужими глазами. Эмоционально он всегда находился в текущем моменте — гибкий и податливый, как глина.
        — И что в этом плохого?  — спросила Клара.  — Похоже, он был весьма симпатичным человеком.
        — О, не просто симпатичным! Эмпатичным. Разумеется, я не преминул усилить эту его способность.
        Доктор подался вперед.
        — И теперь он поглощает самую сильную эмоцию людей в момент их смерти. Выпивает их досуха и оставляет только пустую оболочку.
        Милтон торжествующе вскинул палец в воздух.
        — Именно!
        — И что толку от такого оружия?  — спросила Клара.  — С тем же успехом их можно было заколоть ножом.
        — Если верить Страксу,  — сказал Доктор,  — люди, которых он убивал, были злы. Очень, очень злы. Разочарованы, обижены на мир и преисполнены негодования по поводу своей участи.
        — Этот город — богатейший в мире,  — кивнул Милтон.  — И беднейший тоже. Здесь живут самые счастливые — и самые несчастные. Те, кто полностью удовлетворен своей судьбой, и те, кто хочет поквитаться со всем миром.
        — У Диккенса получалось лучше,  — пробормотал Доктор.
        — И что с того?  — спросила Клара.  — Эмпат забирает гнев этих людей?
        — Гнев, ненависть, ярость.
        — Не просто забирает,  — нахмурился Доктор,  — а собирает. Заключает в стеклянную сферу у вас в библиотеке.
        — В которой создается — рождается — чистая ярость,  — и Милтон, издав неожиданный смешок, вскочил на ноги.  — Теперь это оружие.
        — Это омерзительно,  — возразил Доктор.
        Но Милтон уже спешил к рабочему столу, на котором стоял тонкий, как лист, монитор. Несколько секунд он изучал данные на экране, а затем удовлетворенно кивнул и медленно вернулся на диван.
        — Кто бы мог подумать,  — сказал он.  — Теперь я понимаю, почему вы так смутили Двойника.
        — Для него это естественно,  — пробурчала Клара.
        — Повелитель Времени собственной персоной! Признаться, я сомневался, что когда-нибудь вас увижу.
        — Больше и не увидите,  — мрачно ответил Доктор.
        — И вы еще имеете наглость читать мне лекции об этичности оружия?  — Милтон поцокал языком и соединил подушечки пальцев, будто отчитывал нерадивого ученика.  — Вы, чья раса развязала самую кровопролитную и разрушительную войну в истории? Что я могу вам противопоставить — скромный делец, не хватающий звезд с неба? Какая ирония! Перед нами настоящий профи, можно сказать, игрок высшей лиги.
        — Я закончил войну,  — тихо и глухо ответил Доктор.
        — Ценой бессчетного множества жизней,  — подтвердил Милтон.  — А каждая жизнь, как вы заявляете, имеет ценность.
        Несколько секунд в комнате царила тишина.
        — Пожалуй, с чаем закончено,  — наконец решил Милтон.  — Силуэт, дорогая, тебя не затруднит сполоснуть чашки? Думаю, нам пора перейти в библиотеку.
        В коридоре их уже поджидал Эмпат. Когда они направились в глубь дома, он опустил голову и, сложив руки за спиной, молча замкнул процессию — не то почетный эскорт, не то конвоир.
        — Вот она, чистая ненависть,  — с гордостью сказал Милтон, когда они приблизились к стеклянному шару.
        Теперь Клара видела, что в сферу вмонтирована труба, ведущая в камин и далее в дымоход. Доктор тоже ее заметил.
        — Вы же не собираетесь ее высвободить?  — потрясенно спросил он.
        — А как еще прикажете испытывать оружие?  — удивился Милтон.  — Вообразите, что этот шарик способен сделать с Лондоном. Величайший и богатейший город этой отсталой планеты! И самый очевидный выбор для демонстрации моего нового изобретения.
        — Что он задумал?  — тихо спросила Клара.
        — Облако ярости, заражающее всех, кто его вдохнет,  — ответил Доктор.  — А ты что думаешь?
        Милтон с улыбкой повернулся к Эмпату.
        — А ты что думаешь?
        — Будет мятеж,  — бесстрастно ответил тот.  — Насилие. Кровопролитие. Убийства. Через несколько часов город охватит война. Через несколько дней не останется ни одного выжившего.
        — Но это…  — Клара осеклась, не в силах подобрать слово, которое выразило бы всю степень ее ужаса и омерзения.  — Вы не можете!
        — Любое оружие необходимо тестировать,  — пожал плечами Милтон.  — Если я хочу его продать — и продать за очень большую цену,  — то должен предъявить конкретные доказательства его эффективности. И вот здесь мне понадобитесь вы.
        — Я?
        — Вообще-то, я имел в виду Доктора,  — и Милтон сделал шаг ему навстречу.  — Эмпат может убить вас в любую минуту, так что давайте без глупостей. Честно говоря, сперва я собирался вас военизировать. Из вас получилась бы отменная машина для убийства. Давайте посмотрим правде в глаза: вы и так уже наполовину оружие.
        — Вы даже не можете представить,  — тихо ответил Доктор.
        — Но теперь, когда я знаю, кто, что вы такое…  — Милтон покачал головой.  — Вы доставили Двойнику немало проблем, и мне, полагаю, доставите тоже. Вы упоминали свободную волю? Разумеется, мои орудия не могут позволить себе такую роскошь.
        — Мозговые имплантаты,  — понял Доктор.  — Работающие на портативном генераторе.
        — О, вы заметили.
        — Кристалл на шее Силуэт?  — догадалась Клара.
        — Отличное средство контроля,  — кивнул Милтон.  — Двойнику и Эмпату хватило небольших колец. Пожалуйста.
        И он указал на Эмпата, который механически поднял левую руку. На среднем пальце поблескивало кольцо с большим красным камнем — миниатюрной копией кристалла Силуэт.
        — Боюсь, наша кукольница оказалась чересчур упряма,  — вздохнул Милтон.  — Поэтому ей пришлось сделать генератор помощнее.
        — Собираетесь обвесить нас такими же побрякушками?  — с вызовом спросила Клара.
        — Вас и двух леди в клетке — да, пожалуй. Хотя небольшая хирургия тоже не помешает,  — Милтон резко обернулся к Доктору.  — Но вам это не грозит.
        — Почему же?  — иронично спросил Доктор.  — Выглядит очень стильно. А мне, как видите, идет красный цвет.
        — Возможно. Но чтобы подчинить вашу волю, мне пришлось бы сделать кристалл размером с этот дом. Как вы понимаете, это нецелесообразно. Однако вы тоже составите драгоценную — я имею в виду, дорогостоящую,  — часть моего арсенала.
        Милтон кивнул Эмпату, и тот, подойдя к сфере, положил руку на откидное окошко.
        Доктор выдавил улыбку.
        — Простите, что доставляю столько проблем.
        — Ну что вы. Полагаю, вам будет интересно лично понаблюдать за действиями Эмпата?
        — Сочту за честь,  — ответил Доктор, становясь рядом с шаром.  — И что же он собирается делать?
        — Прежде чем испытать ярость на целом городе,  — сказал Милтон,  — я бы хотел попробовать ее на одном человеке.
        В ту же секунду Эмпат открыл люк и, молниеносно схватив Доктора за шею, с неожиданной силой втолкнул его голову в сферу.
        — Нет! Прекратите!  — Клара бросилась к другу, но Милтон ловко перехватил ее за талию и оттащил назад.  — Он никому не причинит вреда! Вы никогда его не заставите!
        — Возможно, вы правы,  — с улыбкой ответил Милтон, глядя, как Эмпат вытаскивает Доктора из сферы и снова захлопывает люк.
        Доктор с кашлем упал на колени, прижимая руку к горлу и содрогаясь в сухих рвотных спазмах. Серые глаза расширились, все тело сотрясала крупная дрожь.
        Внезапно Милтон толкнул Клару в спину, и она, не удержав равновесие, упала на колени. При этом ее глаза оказались точно напротив лица Доктора — лица, обезображенного гримасой чистой ярости.
        — Что ж, посмотрим,  — сказал Милтон.  — Убьет он вас, чтобы освободиться от гнева? Или запрет его в себе и сойдет с ума?

        Глава 17

        Лицо Доктора превратилось в гневную маску. Губы изогнулись в оскале, обнажив стиснутые зубы, лоб рассекли еще более глубокие морщины. Скрюченные пальцы яростно царапали доски пола. Из груди то и дело вырывались судорожные вздохи, почти рыдания.
        — Теперь уже недолго,  — Милтон так и лучился самодовольством.
        Клара не могла отвести взгляда от искаженного лица Доктора. Обычно насмешливые глаза расширились и налились кровью. Теперь в них читалась злоба, с которой Доктор не смотрел даже на самых отвратительных преступников и убийц. Внезапно он вскинул дрожащую руку, сейчас больше похожую на когтистую лапу, и потянулся к Кларе. Умоляя о помощи? Или собираясь выцарапать ей глаза? Воздух выходил из груди Доктора короткими, рваными хрипами, на губах выступила пена.
        — Клара!  — просипел он.  — Клара, я…
        — Как тебе помочь?  — всхлипнула она.
        Но Доктор ее уже не слышал. Глазные яблоки внезапно закатились, так что остались видны только белки, и он распластался на полу, широко раскинув руки.
        — Боюсь, вы ему уже ничем не поможете,  — мягко сказал Милтон.  — Так что испытания можно счесть успешными.
        Клара почувствовала, как ее горечь обращается в гнев. Но прежде чем она успела броситься на Милтона и расцарапать ему лицо, за спиной у девушки послышался тихий смех. Хотя смехом это можно было назвать только с натяжкой — скорее уж болезненным сипением астматика.
        — Грош цена вашим испытаниям,  — сказал Доктор.
        Сипение перешло в кашель, а тот — в финальный долгий выдох. Наконец Доктор медленно поднялся на ноги и оперся на подставленную руку Клары. Лицо мужчины оставалось бледным и изможденным, однако гримаса ярости исчезла бесследно.
        Впрочем, когда он заговорил, стало понятно, что поглощенный им гнев не испарился, а ушел глубоко внутрь, в интонацию слов и их смысл.
        — И вы хотели победить меня гневом? Меня — который знает о гневе больше, чем вы все, вместе взятые?!
        — Я впечатлен,  — разочарованно сказал Милтон.  — Честно.
        Доктор освободился от поддерживающей руки Клары и дерзко выпрямился — хоть и слегка пошатываясь. Сейчас в его чертах читалась скорее усталость, чем злость. Борьба с эмоциональным воздействием облака все-таки взяла свое.
        — А как насчет вас?  — спросил Доктор.
        — Меня?  — удивился Милтон.  — О, обо мне не беспокойтесь.
        — Распылите облако над Лондоном, и оно отравит все. Включая этот дом.
        — Совершенно верно,  — кивнул Милтон.
        — Вы не можете его распылить,  — поняла Клара,  — иначе заразитесь сами. А я сомневаюсь, что у вас такой же иммунитет к гневу, как у Доктора.
        — Жаль признавать вашу правоту, но придется,  — кивнул Милтон.  — Поэтому я позаботился о том, чтобы не вдохнуть ни одной крупицы этого замечательного газа,  — он подошел к сфере.  — Как видите, кроме бокового люка, здесь есть только труба в дымоход.
        — Это вас не спасет,  — возразил Доктор.  — Облако пропитает лондонский смог, а тот настигнет вас где угодно.
        — Если бы вы не тратили время на эти бесплодные споры, то давно заметили бы, что у сферы нет спускового устройства.
        — Так вы не собираетесь ее открывать?  — вконец запуталась Клара.
        — Система дистанционного управления,  — понял Доктор.  — Вы активируете ее за пределами дома. В каком-нибудь безопасном, воздухонепроницаемом месте.
        — В моем корабле,  — кивнул Милтон.  — Надежно спрятанном под фундаментом особняка. Два шага до трапа — и я в полной безопасности. Как видите, я не собираюсь вас покидать. Мы сможем насладиться представлением вместе — хоть и по разные стороны стекла.
        — Отсидитесь там, как трус, пока облако не рассеется?
        — По моим подсчетам, жители Лондона поглотят газ в ближайшие семьдесят два часа. И погибнут все до единого в следующие двенадцать. Включая вас, дорогой Доктор. Вы можете сопротивляться небольшой порции ненависти, но полная доза сломит даже ваш потрясающий иммунитет. Если же нет, вскоре в этом городе не будет дефицита людей, которые охотно разорвут вас на клочки.
        Клара поняла, что еще больше разрушительных намерений этого человека ее ужасает спокойствие, с которым он озвучил свой план. По его замыслу, через пару часов Лондон должен был потонуть в реках крови, сгореть дотла в братоубийственной войне — а для него это была лишь демонстрация нового и весьма многообещающего товара. «Да он просто безумен»,  — подумала девушка.
        Теперь — учитывая, что он только что сделал с Доктором,  — она больше не могла и не хотела сдерживаться. Клара бросилась на Милтона, целясь ему в горло, но он с неожиданной силой перехватил ее запястья и отшвырнул назад. Девушка споткнулась — и удержалась на ногах только благодаря поддержке Доктора.
        — Ай-яй-яй,  — пожурил ее Милтон.  — Не забывайте, что я в любой момент могу убить ваших подружек,  — он вытащил из кармана пиджака маленький пульт.  — Например, я могу заставить клетку сжиматься все теснее и теснее, пока…
        Мужчина с притворным огорчением покачал головой.
        — Не самый достойный конец.
        — Мы вас остановим,  — сказал Доктор.  — Я этого не допущу. И вы это знаете.
        — Знаю,  — согласился Милтон.  — Так что, как это ни прискорбно, вам придется умереть. Признаться, я надеялся с вами посотрудничать, но хлопот от вас больше. Теперь прошу меня извинить — оружие требует финальной отладки. Передаю вас в заботливые руки Эмпата.
        Доктор шагнул ему наперерез, но перед ним тут же вырос Эмпат.
        — Боюсь, вам придется вернуть поглощенную ярость,  — заметил Милтон от двери.  — И раз уж Эмпат здесь, пусть заберет и гнев этой юной леди. Судя по недавнему поведению, она полна самой отменной ненависти. Простите, но этот процесс убьет вас обоих.  — Мужчина секунду помедлил.  — Впрочем, как я всегда говорю Силуэт, не стоит извиняться, если не чувствуешь вины. В действительности мне ничуть не жаль. Прощайте — и еще раз спасибо за увлекательную беседу.
        — Жаль, не могу ответить вам тем же,  — процедил Доктор.
        Но Милтон уже ушел, захлопнув за собой дверь.
        — И что теперь?  — спросила Клара.
        — Вы умрете,  — бесстрастно ответил Эмпат.
        — Постой,  — быстро сказал Доктор.  — Газ убьет всех горожан до единого. У тебя же наверняка остались в Лондоне друзья, люди, которых ты любишь. Даже если ты не можешь отключить сферу — просто подумай о них!
        Эмпат сделал шаг вперед, и его рот начал уродливо округляться.
        — А если разбить сферу?  — в отчаянии предложила Клара.
        — Это просто высвободит облако,  — покачал головой Доктор. Внезапно он шагнул навстречу Эмпату.  — Хорошо. Хочешь убить нас? Давай! Но меня убей первым.
        — Доктор, нет!  — Клара бросилась наперерез, пытаясь заслонить его своим телом. Может, он успеет сбежать, пока Эмпат будет высасывать из нее все, что и составляет ее личность. В конце концов, только Доктор может остановить Милтона, и она просто обязана дать ему этот шанс.
        Но Эмпат ее опередил. Клара в оцепенении наблюдала, как изо рта и ноздрей Доктора начинает сочиться темная дымка — миниатюрная версия мглы, клубящейся в стеклянной сфере. Затем она словно начала выходить через каждую пору его тела. Эмпат неправдоподобно широко округлил рот, приготовившись втянуть ее, будто воронкой.
        — Ты хотел моей ярости,  — выдохнул Доктор,  — так получай!
        И он, широко раскинув руки, тоже раскрыл рот. Серый туман сгустился до черного дыма, который на секунду завис в воздухе между Доктором и Эмпатом — а потом чернильной волной обрушился на последнего. Комнату огласил вопль боли и изумления. Клара не сразу поняла, что звук доносится из глубины черного кокона.
        Когда он рассеялся, на полу осталась единственная бездвижная фигура в одеянии гробовщика. Цилиндр откатился в сторону, и траурная лента знаком вопроса улеглась на половицах паркета.
        — Что случилось?  — шепотом спросила Клара.  — Он умер?
        — Нет, хотя мы на некоторое время лишились его общества. Передозировка эмоций. Он забрал всю ярость, которую я поглотил из сферы — и еще немного моей собственной. Видимо, сердце не выдержало от счастья.
        — И как теперь отключить эту штуку?
        Доктор уже ощупывал сферу.
        — Безопасно сделать это невозможно. А труба запаяна.
        — Значит, все пропало?
        Доктор побарабанил пальцами по подбородку.
        — Не пропало, если мы вовремя доберемся до Милтона.
        — А если нет?
        — Тогда нам понадобится аварийный план.
        Доктор задумчиво взглянул на распростертую фигуру Эмпата.
        — Да, это может сработать…  — пробормотал он.  — Так, освободи Вастру и Дженни из клетки. Найдите Милтона. Возможно, вы сумеете его остановить. Возможно, нет.
        — А ты?
        — А я дождусь, пока наш друг-гробовщик не придет в себя. Поглотив столько ненависти, он будет зол, как черт. Причем на меня особенно.
        — Может, тогда лучше убраться?
        — Ни в коем случае,  — Доктор внезапно ухмыльнулся.
        Клара только сейчас поняла, как давно не видела его искренней улыбки. Возможно, дела действительно налаживаются? Или он просто окончательно и бесповоротно сошел с ума.
        Словно желая поддержать Клару в ее подозрениях, Доктор добавил:
        — Я собираюсь отвести его на Ярмарку диковин. Уверен, ему понравится.
        — Ты… что?!
        — Если вам с Вастрой и Дженни не удастся остановить Милтона, это единственное место, куда я смогу притянуть облако, пока оно не превратило всех лондонцев в ополоумевших головорезов.
        — Точно. Гм, мне кажется, или здесь должны быть две страницы объяснений?
        — Я бы с радостью, но времени нет.
        Клара кивнула.
        — Ладно. Главное, что у тебя есть план.
        В ответ Доктор подмигнул. Клара сочла это обнадеживающим знаком и осторожно прокралась мимо Эмпата, который как раз начал подавать признаки жизни, силясь приподняться на полу. Выскользнув в коридор, она поспешила в комнату, где были заперты Вастра и Дженни.
        Внезапно Клара услышала звук шагов за спиной и, обернувшись, увидела Доктора, который направлялся к парадному входу. Секунду спустя за ним последовала высокая, мрачная, еще более зловещая, чем обычно, фигура гробовщика. Девушка даже на расстоянии чувствовала источаемую им ненависть.
        — Ох, Доктор,  — пробормотала она.  — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.


        — Ох, Доктор,  — пробормотал Доктор, спеша прочь из особняка Милтона.  — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
        Хитрость состояла в том, чтобы не дать Эмпату потерять себя из виду, но при этом не подпустить его слишком близко. Доктор не был уверен, что переживет повторную эмоциональную зачистку. Если бы он не оглушил гробовщика чужим гневом, позаимствованным в сфере, его убила бы еще первая попытка. Также ему оставалось лишь надеяться, что Эмпат, преисполненный ненависти к Доктору, последует строго за ним, не отвлекаясь на убийства случайных прохожих.
        Другим неизвестным фактором было время, которое потребуется Милтону, чтобы распылить облако. Доктор знал, что Клара, Вастра и Дженни сделают все, что в их силах, но не возлагал на них особых надежд. Милтон мог сколько угодно трепать языком, но под маской беспечности скрывался хладнокровный и мстительный убийца. К тому же Доктор всегда готовился к худшему исходу. Если тот не сбывался, это вызывало у него приятное удивление — хотя, к сожалению, нечасто.
        Вернувшись на Зимнюю ярмарку, Доктор с удовлетворением обнаружил, что там негде яблоку упасть. День незаметно перешел в вечер, вдоль набережной зажглись фонари. Доктор помедлил на парапете, чтобы Эмпат наверняка не упустил его из виду, и снова нырнул в людскую толчею. Ему требовалось время на подготовку. В этом отношении бурлящая ярмарочная толпа служила отличным прикрытием.
        Пробираясь к Ярмарке диковин, Доктор несколько раз оглядывался и всякий раз замечал над головами знакомый черный цилиндр. В конце концов Эмпат догадается, куда его ведут — хотя вряд ли сообразит, зачем. Тем не менее Доктор сделал приличный крюк, стараясь не вызвать у того преждевременных подозрений.
        Когда Доктор добрался до ярмарки, гробовщик остался далеко позади. Утренний билетик давно потерялся, так что он нашарил в кармане еще одно пенни. Какая ирония — платить за вход, чтобы спасти мир! В эту секунду в воротах показалась маленькая компания, и Доктор посторонился, пропуская мать, отца и мальчугана. Лицо последнего сияло от восторга, а рот не закрывался ни на минуту.
        — Настоящая русалка!  — взволнованно тараторил он.  — Настоящая живая, то есть мертвая, русалка!
        — Ну, а что тебе понравилось больше всего?  — спросила мать, когда они проходили мимо Доктора. Тот невольно навострил уши.
        — Силач,  — уверенно ответил мальчик.  — Он был самый крутой. Как он ломал жерди! И поднимал тяжести! А помните, как один джентльмен сказал, что они не настоящие, и вместо ответа силач поднял его самого?
        Толпа расступилась и снова сомкнулась, бесследно поглотив мальчика с его неумеренными восторгами. «Хорошо быть юным»,  — отстраненно подумал Доктор. Хотя постойте-ка… Силач? Это было невозможно — если, конечно, бедный Майкл не восстал из мертвых. На второй тысяче лет Доктор вполне допускал такую возможность, хотя и не считал ее очень вероятной.
        Миновав ворота, он сразу оказался в гуще толпы. Доктор принялся проталкиваться вперед, причем до него со всех сторон долетали возгласы восхищения и изумления. Наконец пробившись в первый ряд, он улыбнулся и присоединился к овациям. Представление действительно впечатляло.
        Ради шутки пожонглировав булыжниками, силач взял толстую железную штангу и согнул ее — точнее, сложил пополам. Затем он демонстративно разогнул ее обратно, раскланялся под бурные аплодисменты зрителей и неспешно удалился в шатер.
        Доктор подождал, пока толпа поредеет, и быстро нырнул за полосатый полог.
        — Отличное представление,  — похвалил он.  — Просто прекрасное. У тебя настоящий дар собирать людей. Это очень кстати, потому что прямо сейчас мне требуется, чтобы ты собрал всех артистов. Жонглеров, клоунов, акробатов, пожирателей огня. Кого только сможешь найти.
        — Ты снова созываешь армию?  — спросил Стракс.
        — В некотором роде,  — кивнул Доктор.  — Армию артистов, которые помогут спасти мир. Или как минимум Лондон.
        — Нам предстоит сражаться?  — встрепенулся Стракс.  — Мы развернем ковровую бомбардировку и оглушим противника беспощадной лобовой атакой с применением разрывных гранат и лазерной артиллерии?
        — Не совсем,  — признался Доктор.  — Нам предстоит устроить шоу. Дать величайшее в своей жизни представление.
        Стракс несколько секунд обдумывал эту информацию. Затем он кивнул, и бескровные тонкие губы изогнулись в предвкушающей улыбке.
        — Отлично.

        Глава 18

        В комнате было совершенно темно — если не считать света из приоткрытой двери и лучей силовой клетки. Вастра и Дженни по-прежнему сидели возле кафедры. Увидев Клару, они вскочили на ноги.
        — Слава богу,  — выдохнула Дженни.
        — Ты одна?  — насторожилась Вастра.
        — Милтон свалил устраивать апокалипсис, а у Доктора появились дела на ярмарке,  — буднично сообщила Клара.  — Как вас отсюда вытащить?
        Вастра указала на контрольную панель между окнами. Клара перебрала пять различных комбинаций, прежде чем лучи иссякли и клетка растворилась в темноте.
        — Нам надо остановить Милтона,  — сказала она.  — Пока он не рассеял над Лондоном облако концентрированной ярости.
        — Какое еще облако?  — нахмурилась Вастра.
        — Вроде химического оружия. Вдыхаешь газ — и превращаешься в одержимого убийством зомби.
        — Но зачем ему это?  — изумилась Дженни.
        — Продемонстрировать потенциальным покупателям, как оно работает,  — пожала плечами Клара.
        — Он пытается восстановить свой бизнес торговца оружием,  — медленно кивнула Вастра.  — Но ему приходится действовать подпольно. Если Прокламация Теней его настигнет, то сразу же приведет в исполнение смертный приговор.
        — Где он?  — требовательно спросила Дженни.  — Просто покажи дорогу, а уж задницу ему я надеру сама.
        Если верить Милтону, корабль был спрятан под домом. Однако Клара предложила начать с кабинета, в котором недавно состоялось самое странное чаепитие в ее жизни. По дороге Вастра и Дженни заглянули еще в несколько комнат, но все они были совершенно пусты.
        Как и кабинет.
        — Проверим рабочий стол?  — предложила Дженни.
        — Хорошая мысль,  — кивнула Вастра.
        Однако столешница была чиста — если не считать маленького, футуристичного вида револьвера, плоской клавиатуры и экрана, на котором, как помнила Клара, выводились данные о расе Доктора.
        — Где бы он ни был, оружие он не взял,  — сказала Дженни, протягивая револьвер Вастре.  — Мадам?
        Бегло изучив пистолет, Вастра вернула его на стол.
        — Закодирован биологической подписью. Нам от него никакого толку. Возможно, это окажется полезнее,  — Вастра осторожно тронула экран, и он ожил под ее прикосновением.  — Подумать только, он даже не удосужился поставить пароль!
        — Видимо, не ожидал, что гости заберутся так далеко,  — пожала плечами Клара.
        Данные, развернувшиеся на экране, представляли собой символы и уравнения на неизвестном языке. Клара не узнала ни одной цифры, зато Вастра несколькими щелчками переключилась на систему безопасности. Монитор заполнили окошки, в каждом из которых транслировались записи с внешних и внутренних камер видеонаблюдения. В одном квадратике они увидели небольшой космический корабль, стоящий в закрытом ангаре. К люку вел длинный наклонный трап.
        — Вот как он сюда прилетел,  — сказала Клара.
        — И как надеется сбежать,  — добавила Вастра.  — Хотя галактическая полиция наверняка отслеживает вибрационный контур корабля и засечет его уже при взлете.
        В другом окошке они увидели кабинет — и самих себя, столпившихся у монитора. Клара покрутила головой в поисках камеры, но та была надежно спрятана. На остальных экранах виднелись бесчисленные комнаты особняка — пустые и, похоже, даже ни разу не использовавшиеся.
        Наконец в обзор видеокамер попал и сам Милтон. Он стоял возле стеклянной сферы, в которой клубился, свиваясь спиралями, черный дым. Судя по движениям рук, он проверил трубу, отрегулировал невидимый отсюда клапан — и, отступив на шаг, удовлетворенно кивнул.
        — Ты знаешь, где это?  — нахмурилась Вастра.
        — В библиотеке,  — ответила Клара.  — Идемте.
        — А что, если он уже выпустил газ?  — спросила Дженни, когда они бежали по коридору в противоположный конец особняка.
        — Сфера управляется дистанционно. Он только проверяет механизм. Милтону нужно герметичное помещение, куда точно не проникнет газ. Значит, пульт управления тоже на корабле.
        — Тогда у нас есть шанс,  — кивнула Вастра.
        Когда они вбежали в библиотеку, Милтон все еще возился со сферой. Перед ним — высокими кожаными спинками к новоприбывшим — стояли два огромных кресла. Заслышав шаги, Милтон поднял голову, и выражение удивления мгновенно сменилось дежурной улыбкой.
        — Вы как раз вовремя,  — сказал он.  — Еще пара минут, и вашему взгляду предстанет рождение самой смертоносной чумы девятнадцатого века!
        — Ты этого не сделаешь,  — прошипела Вастра.
        — Игра окончена,  — кивнула Клара.  — Мне всегда хотелось это сказать, так что, если не возражаете, повторю: игра окончена. Вы не сможете распылить газ отсюда. Не стоило так легкомысленно сдавать нам все карты.
        Милтон нахмурился.
        — Как утомительно,  — пробормотал он, запуская руку в карман.
        — Если вы ищете свой револьвер, он остался в кабинете,  — усмехнулась Вастра.
        — Благодарю за напоминание. Но на самом деле я искал это,  — и Милтон вытащил серебряный брегет, с которым тут же сверился.  — Боюсь, мне нельзя выбиваться из графика. Нескольким потенциальным покупателям уже не терпится взглянуть на мое новое детище,  — и он ласково погладил сферу по затуманенному боку.
        — Тогда им грозит разочарование,  — прищурилась Вастра.
        Милтон пропустил это замечание мимо ушей.
        — Боюсь, мой маленький эксперимент привлечет нежелательное внимание к этому месту. Конечно, центр заражения полиция не определит, но следующие несколько дней мне все же стоит быть осторожным. Вы знаете,  — добавил он таким тоном, будто собирался рассказать увлекательную историю,  — что Прокламация Теней вынесла обвинительный приговор в мое отсутствие? Полагаю, при задержании меня казнят на месте. Так что вы можете и дальше тешить себя бесплодными надеждами, а меня ждут более неотложные дела.
        — Никуда ты не пойдешь,  — сказала Дженни, принимая боевую стойку.
        — Храбро, но не очень убедительно,  — ответил Милтон.  — Так что позволю себе с вами не согласиться.
        Внезапно он взял с бокового столика стопку бумаг. Клара заметила, что они испещрены записями и карандашными набросками.
        — Ваш ум не в состоянии постичь ценность этих бумаг. Некоторые из изложенных здесь идей способны навсегда изменить облик войны. Наконец-то я смогу покинуть эту отсталую планетку и заняться их воплощением. Нынешняя кампания станет только первым шагом. А теперь простите, я вынужден вас покинуть.
        Не успел он договорить, как из кресел перед сферой поднялись две фигуры. Ранее их присутствие оставалось незамеченным благодаря высоким спинкам. Первой фигурой оказалась Силуэт. Увидев вторую, Клара озадаченно заморгала.
        — Освальд?
        — Ну, что вы,  — ответил юноша.  — Здесь имеет место какое-то недоразумение. Разве я похож на Освальда?
        — Что?!
        Клара потрясенно наблюдала, как черты молодого человека расплываются, становясь более простыми и грубыми, а волосы светлеют от каштанового до русого оттенка.
        — Не более, чем на Джима,  — лицо Освальда снова дрогнуло, покрываясь зеленой чешуей.  — Или Фестина.
        В следующую секунду лицо пропало вовсе, сменившись чистым овалом. На нем были пунктирно намечены глаза, нос, рот — но в остальном оно не несло никакой индивидуальности.
        — Я — все, и я — никто. Я Двойник.
        — Угу,  — ответила Дженни.  — Этот трюк мы уже видели. Не думай, что он нас остановит.
        — Проверим?  — улыбнулся Милтон.
        Слуги почтительно расступились, пропуская его к двери, и Клара с Дженни тут же перегородили ему путь. Однако не успел Милтон поравняться с девушками, как Силуэт вытянула руки ладонями вперед и что-то с размаху ударило Клару в спину. Девушка ойкнула, инстинктивно обернувшись в поисках обидчика, но позади никого не было. Внезапно рядом раздались еще два возгласа боли, и Клара наконец уловила какое-то движение. С ближайшей полки одна за другой слетали книги. Оказавшись в воздухе, они принимались суматошно колотить картонными обложками. Вдруг одна из них бросилась на Клару. Девушка отмахнулась, но книга не упала на пол, а отлетела в сторону и через секунду атаковала ее снова, будто неуклюжая злобная птица.
        Не прошло и нескольких секунд, как возле Клары, Дженни и Вастры взвилась целая стая. Библиотека скрылась за непроглядной бумажной метелью. Вастра схватила ближайшую книгу и разорвала ее пополам, но это помогло ненадолго: страницы принялись вылетать из сломанного переплета, яростно жаля женщину и закрывая ей весь обзор. Сквозь этот буран Клара заметила Милтона, который беспрепятственно вышел в коридор. Девушка попыталась закричать, но слова потонули в оглушительном свисте и шорохе бумаги.
        Дженни так молниеносно отбивалась от книг, что ее руки превратились в размытое пятно. Атакуя ее, книги словно попадали в мясорубку. У Клары дела шли хуже: все, что она могла,  — удерживаться на ногах и отмахиваться от самых наглых птицекниг.
        — Останови ее!  — крикнула Вастра.  — Дженни, останови Силуэт!
        Та совершила неуловимый глазом рывок и, вынырнув из бумажной метели, метнулась к креслам. Силуэт даже не успела вскрикнуть, как Дженни бросилась на нее сбоку и всем весом повалила на пол. Впрочем, птиц это не остановило.
        — Кулон!  — завопила Клара.  — Сними с нее кристалл!
        Девушка не смогла бы сказать, что натолкнуло ее на такую мысль — это было мгновенное озарение. К счастью, Дженни не пришлось ничего объяснять. Вокруг Клары по-прежнему бушевала многостраничная вьюга, поэтому происходящее на ковре она видела обрывками, будто в замедленном старом фильме. Вот Дженни протягивает руку к кристаллу на шее Силуэт. Обхватывает его пальцами. Резко дергает. Отшвыривает прочь.
        Ничего не произошло. Книги продолжали свою яростную атаку. Кристалл несколько раз подпрыгнул на половицах и остановился неподалеку от Клары, ярко отражая свет бронзовой люстры. Охваченная интуитивным порывом, девушка нагнула голову и прикрыла ее руками, словно пробиваясь сквозь ураганный ветер. «Три шага,  — отчаянно подумала она,  — всего три шага». Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она добралась до кристалла, мельком взглянула на свое отражение, разбитое на множество граней, и со всей силы обрушила на него ботинок.
        Кристалл хрустнул, и по паркету разлетелись мириады кровавых осколков.
        Бумажная буря мгновенно стихла, и книги безжизненно застучали по полу. Дженни медленно встала на ноги. Следом за ней, с ужасом оглядываясь на учиненный хаос, поднялась Силуэт.
        — Что я сделала?  — прошептала девушка.
        — Ошибку,  — холодно ответил Двойник.
        Не прошло и секунды, как Дженни сцепилась с ним в отчаянной схватке. Пальцы мужчины задрожали, силясь сомкнуться у нее на шее, и свет люстры предательски выхватил кольцо с красным камнем. Вастра и Клара бросились к нему с двух сторон. Вастра начала оттаскивать Двойника, а Клара схватила его за руку и, вцепившись в кольцо, принялась яростно свинчивать его с пальца. Наконец серебряный обруч застучал по паркету, и девушка с наслаждением всадила в него каблук.
        Эффект был мгновенным. Двойник обмяк и, словно не понимая, что тут делает, на шаг отступил от Дженни. Пустое лицо наполнялось чертами, пока перед девушками не оказался Алфи — распорядитель ярмарки, представлявший публике женщину-ящерицу. Затем он стремительно превратился в Фестина, Джима и Освальда. Мужчина принялся затравленно оглядываться, и чужие черты снова поблекли, сменившись гладким овалом.
        — Я…  — с трудом выговорил он,  — могу думать.
        — Мы свободны,  — ответила Силуэт и порывисто заключила Двойника в объятия — чтобы тут же отстраниться и обернуться к Вастре.  — Спасибо вам.
        — Потом будете благодарить,  — сказала Клара.  — Сперва надо остановить Милтона.
        — Он должен быть на корабле,  — кивнула Силуэт.  — Сюда.
        Однако не успела она сделать и шага, как комнату наполнил странный шипящий звук. Черное облако, до сих пор клубившееся в сфере, начало стремительно бледнеть, пока стеклянные стенки окончательно не очистились.
        — Мы опоздали,  — поняла Клара.  — Он выпустил облако.
        — Его можно деактивировать?  — быстро спросила Вастра.
        Двойник и Силуэт переглянулись.
        — Не уверен,  — ответил Двойник.
        — Милтон должен знать способ,  — возразила Силуэт.
        — Показывай дорогу,  — кивнула Дженни.


        Вход в бункер обнаружился под парадной лестницей. Случайный прохожий подумал бы, что за неприметной деревянной дверцей скрывается чулан.
        — Там ступеньки в подвал,  — объяснил Двойник.
        Однако, открыв дверь, они уперлись в металлический щит без намека на замочную скважину. Клара в бессильной ярости ударила по нему кулаком.
        — Ну и как мы его откроем? У кого-нибудь есть бур?
        Двойник только развел руками.
        — Все помещения управляются из кабинета,  — сказала Силуэт.
        — Главный компьютер,  — поняла Клара.  — Стоит попробовать.

        Из дымохода особняка поднималось темное облако. Взмыв в небо, оно принялось рассеиваться и истончаться, пока окончательно не слилось с сизым лондонским смогом.
        В нескольких улицах от дома Милтона залаяла собака. Пешеход, которого в очередной раз толкнули на тротуаре, решил, что больше не будет сдерживаться в выражениях. Продавец, раздосадованный нерешительностью покупателя, начал медленно закипать.
        Воздух наполнялся ощутимым напряжением. Улыбки сменялись насупленными бровями, слова становились все короче, а жесты — резче. Самые кроткие раздраженно морщились, самые нетерпеливые были готовы разразиться рычанием. Разумные аргументы на глазах переходили в оскорбления, те — в тумаки, а тумаки — в кровопролитие.
        Невидимое, неощутимое облако постепенно вытесняло из людей все лучшее, обнажая уродливую изнанку самого несчастного города на земле.


        Вастра склонилась над клавиатурой. Силуэт и Двойник стояли чуть в стороне, напряженно наблюдая за ее действиями.
        — Столько смертей,  — с горечью произнесла Силуэт.  — Столько страдания.
        Лицо Двойника по-прежнему оставалось пустым овалом, но в голосе проступили интонации печали и сожаления.
        — Это делали не мы.
        — Надо было сопротивляться.
        — Мы сопротивлялись. Боролись. Помнишь?
        Силуэт кивнула.
        — Я помню все.
        Вастра выпрямилась и раздраженно вздохнула.
        — Бесполезно. База стерта подчистую. Должно быть, он удалил ее с корабля.
        В ту же секунду экран ожил, и на нем проступило изображение Милтона, стоящего на странном футуристическом фоне — видимо, на капитанском мостике своего корабля.
        — Неужели вы действительно думали, будто я оставлю вам хоть один шанс?  — Его голос отчетливо звучал из невидимых колонок.  — Я бы пригласил вас присоединиться, но здесь, увы, слишком мало места. А у вас слишком мало времени.
        — Тебе это просто так не сойдет,  — сказала Клара.
        — Еще одна мелодраматическая фраза, которую вы мечтали произнести с пятнадцати лет?  — Милтон поморщился.  — Простите, но звучит еще нелепей первой. О, кто это там с вами? Двойник и Силуэт?  — он помахал рукой.  — Жаль, что вас тоже отравит облако. И очень быстро, как я полагаю. Сейчас вы в эпицентре шторма и ненадолго избавлены от опасности, но вскоре газ пропитает всю атмосферу города.
        Силуэт шагнула к экрану.
        — Ты превратил нас в чудовищ!
        Милтон сочувственно улыбнулся.
        — Нет, дорогая, я превратил вас в оружие. А оружие делает чудовищные вещи. Такова его природа.
        — Но теперь твое оружие обратилось против тебя.
        — Спасибо за заботу, но здесь я в безопасности. Хотя вы все-таки можете оказать мне маленькую услугу,  — Милтон слегка подался вперед.  — Не выключайте экран. Мне так хочется посмотреть, как вы обезумеете и разорвете друг друга на части.
        — Доктор остановит облако,  — произнесла Клара с уверенностью, которой на самом деле не ощущала. Судя по улыбке Милтона, ее бравада произвела противоположный эффект.
        — Не волнуйтесь, я внимательно слежу за процессом,  — заверил он девушку.  — И если такое случится — в чем я, честно говоря, сомневаюсь,  — обязательно узнаю об этом первым. Так что удачи нашему дорогому Доктору. Она ему пригодится, правда?
        — Выключи это,  — прошипела Клара.
        Вастра провела по экрану рукой, и изображение померкло. Смех Милтона еще на секунду задержался в комнате и тоже затих.
        — Этот тип вызывает у меня ярость безо всякого газа,  — процедила Дженни, стиснув кулаки.
        — Хорошо, что только он,  — вздохнула Вастра.  — Сколько у нас времени?
        — Немного,  — ответил Двойник.
        — Тогда давайте думать,  — сказала Клара.  — Облако придется оставить Доктору. Сейчас нам лучше задержать Милтона.
        — И каким же образом?  — спросила Дженни.
        — Как заметила Силуэт, у нас есть оружие,  — Клара кивнула на нее и Двойника.  — Так давайте выясним, как оно работает.

        Глава 19

        Маленькая Бетти Несмит, которую принялись отчитывать за непослушание, не стала опускать взгляд, привычно бормоча извинения. Вместо этого она дерзко вскинула голову и отвесила своей няне звонкую пощечину.
        Завсегдатай паба, стоящего в конце той же улицы, счел смертельным оскорблением слова официантки, что она подойдет к нему через минуту.
        Мальчик, задевший на тротуаре пожилую леди, никак не ожидал, что от легкого толчка она превратится в гневную фурию и с размаху обрушит ему на спину прогулочную трость.
        Город медленно закипал. Ссоры превращалась в стычки, а те — в бессмысленные драки. И лишь один участок Лондона по-прежнему оставался спокоен, словно всеобщая атмосфера помешательства была над ним не властна. Милтон сверился с картой эмоциональных возмущений и нахмурился. Как это понимать? Почему облако избегает один конкретный район?
        Он увеличил его на электронной карте и нахмурился еще сильнее.
        — Доктор?
        Но как один Доктор может препятствовать распространению газа — причем строго на Ярмарке диковин?
        Затем на карте появилась вторая отметка, которая неуклонно приближалась к первой. Разглядев ее, Милтон расслабился. Что бы ни сделал Доктор — а он был уверен, что дело именно в Докторе,  — вскоре его остановят. Эмпат почти настиг жертву.


        Темнота неуклонно пропитывала лондонский смог, делая его причудливым отражением зернистого снега. Ярмарка диковин готовилась дать самое масштабное шоу в своей истории, а над ними сгущались клубы антрацитово-черного дыма.
        Пригоршня серебряных монет развеяла сомнения привратника, который принялся было возражать Доктору, что за вход на ярмарку надо платить. Тугая пачка свернутых купюр — и он начал с энтузиазмом вопить, что только сегодня, только сейчас все желающие могут бесплатно насладиться величайшим представлением в мире. Результат не заставил себя ждать: заинтригованная толпа тут же повалила в широко распахнутые ворота, за которыми уже выступали жонглеры и силач. Их ожидания не были обмануты. Шныряя в толпе, Доктор с удовлетворением отмечал округлившиеся глаза и изумленные охи.
        Начало, без сомнения, получилось эффектным. Каким-то чудом (Стракс назвал бы это хорошо продуманной стратегией) Доктору удалось убедить артистов, что им нужно выступить так, будто они клянчат отсрочку у самой смерти — что, в общем-то, соответствовало истине. В этой инкарнации Доктору было чуждо амплуа распорядителя мероприятий, однако его вдохновенная речь взбудоражила даже самых прожженных скептиков.
        Стоило представлению развернуться в полную силу, как ему уже не пришлось раззадоривать толпу. Вся Зимняя ярмарка, привлеченная восторженными криками, смехом и аплодисментами, потянулась к ярко освещенному островку Ярмарки диковин.
        Стракс произвел фурор. Публика никак не могла решить, в какой роли он выступает — силача или клоуна? С одной стороны, он тягал штанги и разбивал головой булыжники, а с другой — так уморительно грозил обрушить на недовольных всю ярость Сонтаранской империи, что народ покатывался со смеху.
        Не прошло и нескольких минут, как черные клубы дыма начали снижаться, грозя вот-вот поглотить этот оазис радости и веселья. Теперь Доктор мог полагаться только на безупречный расчет времени. Внезапно толпа на секунду расступилась, и из нее вынырнул черный цилиндр с шелковой лентой. Доктор встревоженно взглянул наверх. Ему показалось, или туча действительно приняла форму огромной когтистой лапы?
        — Не останавливайся!  — бросил Доктор Страксу и начал проталкиваться туда, где среди всеобщего веселья каменным изваянием застыла фигура гробовщика.


        Точка, отмечающая Эмпата, мигала строго посередине единственной незараженной области. «Теперь Доктор долго не протянет,  — подумал Милтон.  — Эмпат сделает свою работу, и Лондон окончательно захлестнет волна ярости и отчаяния». Наугад увеличив несколько мест карты, Милтон с удовлетворением убедился, что газ действует как надо: в большинстве пабов уже разгорелись драки. Полиция, призванная утихомирить разбушевавшихся выпивох, плюнула на обязанности и сама начала раздавать тумаки и подзатыльники. Еще пара часов, и город потонет в крови и хаосе.
        Внезапно коммуникационная система разразилась звонком входящего вызова. Должно быть, это друзья Доктора — собираются умолять спасти их никчемные жизни. Разумеется, это было бесполезно, но Милтону в принципе льстило, когда его умоляют. Так что он подтвердил прием вызова и без удивления увидел на экране побелевшее лицо Клары. За спиной у нее теснились женщина-ящерица и ее служанка. Силуэт и Двойника нигде не было видно — то ли сидели в углу, оплакивая свою участь, то ли уже наглотались газа и передушили друг друга.
        — Пожалуйста,  — умоляюще сказала Клара,  — остановите это безумие.
        — Отклонено,  — с явным весельем ответил Милтон.  — Что-нибудь еще?
        — Умирают люди! Неужели вам все равно?
        — Боюсь, ответ вам не понравится,  — и Милтон, закинув руки за голову, вальяжно развалился в капитанском кресле.  — Я так смотрю, вы уже нашли вход в бункер? Система безопасности зафиксировала неудачную атаку каким-то тупым предметом и еще более неудачную попытку взлома компьютера.
        — Мы должны были попробовать,  — мрачно ответила Дженни.
        — Разумеется. Рукоплещу вашему упорству,  — и Милтон пару раз издевательски хлопнул в ладони.  — Но, боюсь, облако уже не остановить. Так что…
        Мужчина осекся, заметив еще один значок входящего вызова. Кто-то пытался связаться с ним по параллельной линии.
        — Прошу прощения,  — быстро сказал Милтон,  — но я вынужден прервать нашу беседу. Хорошего вечера.
        И он, отключив связь, неуверенно потянулся к значку другого вызова. Первой его мыслью было, что это автоматическая система безопасности библиотеки,  — однако лицо, возникшее на экране через секунду, быстро развеяло это приятное заблуждение. Милтона мороз продрал по коже. Они его нашли. Как они его нашли?!
        — Вы знаете, кто я?  — бесстрастно спросило бледное лицо на экране.
        — Как можно не узнать Верховного Архитектора Прокламации Теней,  — ответил Милтон, стараясь звучать по возможности уверенно.  — Приношу глубочайшие извинения, что в прошлый раз нам пришлось так быстро прервать беседу, но, насколько я помню, ваша организация собиралась казнить меня на месте.
        Губы Верховного Архитектора тронуло подобие улыбки.
        — И это было бы чрезвычайно прискорбно для нас обоих. Видите ли, мы уже давно наблюдаем за вашими достижениями.
        — Вы знаете, где я?
        — Разумеется. И не первый месяц.
        — Тогда почему…
        — Вы до сих пор живы? Потому что ваши проекты представляют для Прокламации некоторый интерес. Ваш последний эксперимент — с концентрированным облаком эмоций — особенно любопытен.
        Милтон не сразу нашелся с ответом.
        — Интерес? Для Прокламации?
        — Учитывая, что газ заряжается любой эмоцией, его можно использовать и в созидательном ключе, не так ли? Например, чтобы успокаивать народные волнения. Приводить к власти исключительно здравомыслящих людей. Конечно, вы выбрали для демонстрации противоположный принцип, однако она не становится от этого менее наглядной.
        — Именно,  — поспешно закивал Милтон.  — Вы совершенно верно уловили суть. Простите, но я верно понимаю, что Прокламация Теней заинтересована в некотором, гм, сотрудничестве? В прошлый раз вы пытались меня убить.
        Верховный Архитектор только махнул рукой.
        — Небольшое недоразумение. Даже вспоминать не стоит. Приговор отменен. По крайней мере, отложен.
        — Отложен, да-да. И что я должен сделать, чтобы его отменили окончательно? Видите ли, я уже не могу остановить облако. Это не в человеческих силах.
        Лицо на экране кивнуло.
        — Мы были готовы к такой возможности. Полагаю, данное оружие нуждается в доработке.
        — Конечно-конечно, это только черновая версия,  — закивал Милтон.
        — Тогда наши условия чрезвычайно просты. Присоединитесь к научному отделу Прокламации Теней, доведите данный проект до рабочего состояния и выполните еще несколько закрытых заказов. В обмен мы гарантируем вам полное обеспечение и личное покровительство Прокламации. С полной амнистией за прежние правонарушения.
        — Даже те, о которых вы не знаете?  — быстро спросил Милтон.
        — А есть те, о которых мы не знаем?
        — Ну что вы, мне не позволяет скромность,  — улыбнулся Милтон. Ситуация разрешилась гораздо удачнее, чем он ожидал. Возможно, неподкупная и добродетельная Прокламация Теней была не так принципиальна, как хотела казаться.
        Мужчина снял с консоли стопку исписанных бумаг и потряс ею перед экраном.
        — У меня тут есть парочка идей, которые могут составить для вас интерес. Особенно в области демографического контроля и поддержания правопорядка — если это можно так назвать.
        Улыбка Верховного Архитектора стала шире.
        — Думаю, мы поняли друг друга.


        Чем дальше Эмпат углублялся в ярмарочную толпу, тем сильнее давили на него окружающие эмоции. Наконец увидев перед собой Доктора, гробовщик оказался совершенно сбит с толку. Он помнил, что искал именно его — но зачем? Эмпат смутно припоминал, что ему полагается испытывать гнев и ненависть, но за время прогулки по ярмарке эти чувства осели на дно, буквально затопленные случайно впитанным весельем.
        Доктор схватил Эмпата за руку и потащил за собой в центр представления. Тот вряд ли заметил, что пальцы мужчины, крепко сжимавшие его ладонь, осторожно стянули с пальца кольцо с красным камнем. Мимолетное прикосновение звуковой отвертки — и кристалл, тихо хрустнув, разлетелся фонтанчиком осколков. Люди вокруг смеялись, хлопали в ладоши, одобрительно свистели и улюлюкали. Жонглеры, акробаты, клоуны и странного вида силач отвечали им гордыми и немного смущенными улыбками.
        — Чувствуешь?!  — прокричал Доктор в самое ухо Эмпату, пытаясь заглушить восторженное бурление толпы.
        Прямо перед ними пожиратель огня выдохнул длинную струю пламени, которая ловко подрумянила зефир на металлической шпажке. Затем он передал угощение радостно засмеявшемуся мальчику.
        — Чувствуешь их эмоции? Счастье? Легкость? Любовь?
        Эмпат неуверенно улыбнулся. На него со всех сторон накатывали волны чужой радости, восхищения и довольства.
        — Счастливый гробовщик,  — усмехнулся Доктор.  — Не каждый день такое увидишь.
        Тем временем над Темзой окончательно сгустилась черная туча. Река и набережная скрылись в глубокой тени. Эмпат недоуменно взглянул на клубящееся облако, которое целенаправленно опускалось на ярмарку и ее гостей.
        — Что это?  — спросил он, кивая на тучу. Зеваки тоже ее заметили и принялись обеспокоенно показывать на небо пальцами.
        — Ах, это,  — сказал Доктор.  — Это наша маленькая проблемка. Тебя не затруднит сделать глубокий вдох?
        — Что?
        — Не в буквальном смысле. Тебе нужно вобрать как можно больше эмоций. Видишь этих людей? Вдохни их смех. Любовь. Веселье. Радость. Восхищение. Энтузиазм. Восторг. Эйфорию. Это ведь и твой мир, помнишь? Ты помнишь, кем был раньше? Кем ты еще можешь стать? Давай. Пожалуйста.
        Облако опустилось совсем низко. Эмпат раскинул руки, закрыл глаза — и позволил омыть себя теплой волной радости и принятия. Он снова был Дэвидом Рутерфордом. Его место было именно здесь, на ярмарке, среди других артистов, которые видели смысл своей жизни в том, чтобы делать людей счастливыми.
        В следующую секунду на них обрушилась темнота. Черные клубы дыма затопили его, Доктора и растерянно охнувших зевак. Холодный сырой туман начал проникать в тела и мысли, умертвляя всякий добрый проблеск души. Где-то в отдалении раздался первый испуганный крик.
        — Сейчас,  — шепнул Доктор, приблизив губы к уху Эмпата.  — Выпусти их. Как раньше выпускал злость в сферу Милтона. Высвободи все собранные эмоции. Давай!
        И Эмпат сделал самый глубокий в своей жизни выдох, на этот раз наполненный не гневом, а счастьем и ликованием. Он невидимой светлой волной смял и отбросил темную тучу, которая на секунду зависла над головами толпы — а потом начала стремительно истончаться и блекнуть. Исчезая, она забрала с собой и лондонский смог. Низкое небо очистилось, будто по нему провели огромной пуховкой, и ярмарка впервые за много дней озарилась по-настоящему теплым сиянием зимнего заката.
        Толпа взорвалась воплями и аплодисментами: такого фокуса они раньше не видели.
        — Хорошая работа,  — улыбнулся Доктор, от души присоединяясь к буре оваций.  — Просто отличная.
        Эмпат — Дэвид — рассмеялся и склонился в глубоком поклоне. Доктор тут же воспользовался случаем и, молниеносно намотав ленту на кулак, оторвал ее от цилиндра. Когда Дэвид выпрямился, это был уже не гробовщик, а главный распорядитель Ярмарки диковин — счастливый и прекрасно чувствующий себя на своем месте.
        Внезапно он вскинул руки, призывая к тишине и вниманию. Толпа в предвкушении замерла.
        — А для нашего следующего номера…  — зычно начал он.

        Глава 20

        Они переместились из кабинета Милтона в библиотеку. Клара и Дженни подошли к окну, отдернули шторы и распахнули ставни. Вастра тихо беседовала с Силуэт и Двойником, которые активировали небольшой экран на стене позади сферы.
        — Небо очищается!  — воскликнула Клара, приникнув к стеклу.  — Смотрите, уже не так темно!
        Вастра быстро пробежала пальцами по экрану.
        — Ты права. Милтон настроил компьютер, чтобы он автоматически подсчитывал процент заражения. И он падает!
        — Значит, у Доктора получилось,  — восторженно выдохнула Клара и через секунду добавила уже спокойнее:  — Впрочем, как и всегда.
        — Осталось разобраться с Милтоном,  — кивнула Вастра.  — Я перенаправила сюда сигнал с компьютера в кабинете, так что, думаю, мы скоро о нем услышим.
        — Надо поддержать его после неудачи,  — с притворным сочувствием кивнула Клара.
        Однако лицо Милтона, действительно возникшее на экране через несколько секунд, просто-таки лучилось самодовольством. По крайней мере, не похоже было, что сорвавшийся апокалипсис его сильно огорчил.
        — Мои поздравления,  — объявил он.  — Похоже, я недооценил Доктора.
        — Не вы первый совершаете эту ошибку,  — заметила Вастра.
        — И, полагаю, не я последний. Однако ошибки для того и предназначены, чтобы на них учиться, не так ли? Могу вас заверить, что я в ближайшее время проанализирую записи эксперимента и устраню слабые места, на которые так любезно указал мне Доктор.
        — Серьезно?  — усомнилась Клара.  — Вы заперты в подвале. Вам не кажется, что такие планы несколько… самонадеянны?
        — И что же вы предлагаете, моя дорогая?
        — Для начала — перестать называть меня «моя дорогая». Если, конечно, вам еще дороги коленные чашечки. Затем вам будет разумнее сдаться.
        — Сдаться?  — казалось, Милтон всерьез задумался над таким предложением.  — Спасибо, но нет. Мне кажется, вы слегка переоцениваете значимость своей маленькой победы.
        — Вы заперты в подвале, как крыса,  — повторила Дженни.  — Ваши так называемые орудия вышли из-под контроля. И в чем же мы себя переоцениваем?
        — Если вы останетесь здесь, то умрете с голоду,  — добавила Вастра.  — А если выйдете на орбиту, Прокламация Теней сразу же засечет вибрационный контур корабля. Полагаю, они прекрасно знают, в каком секторе галактики вы скрываетесь, и давно установили за ним наблюдение. Так что сдавайтесь, и Доктор по возможности защитит ваши интересы.
        — Защитит мои интересы?  — откликнулся Милтон.  — Ах, вы, наверное, предлагаете пожизненное заключение взамен немедленной казни. Хм,  — он задумчиво подергал бородку.  — Звучит заманчиво, но, пожалуй, нет. Мне уже поступило предложение получше. Так что, если вы меня извините, я откланяюсь.
        — Предложение получше?  — спросила Вастра.  — Это какое же?
        — Кто-то все-таки впечатлился вашим смертоносным оружием?  — поддела его Клара.
        — Видит бог, я не хотел хвастаться, но вы сами меня вынуждаете. Со мной только что связался Верховный Архитектор Прокламации Теней. Мне предлагают полную амнистию и защиту — в обмен на разработку различного, как вы выразились, смертоносного оружия.
        — Доктор всегда дает еще один шанс,  — тихо сказала Клара.  — И это ваш последний шанс. Сдавайтесь. Вылезайте из подвала, и мы придумаем, как сколотить вам состояние более мирным способом.
        — Спасибо, что-то не хочется. Честно говоря, я связался с вами, чтобы попрощаться. И в данном случае это следует понимать буквально. Видите ли, после всего произошедшего я просто не могу оставить вас в живых. Это уже вопрос чести.
        — Что вы имеет в виду?  — нахмурилась Вастра.
        — Чести и достоинства,  — кивнул Милтон, будто ее не слыша.  — Так что, боюсь, вам с Доктором действительно пришел конец. Конечно, у меня довольно компактный шаттл, но парочка ракет там все-таки поместилась.
        — Вы хотите уничтожить Лондон?  — в ужасе отшатнулась Клара.
        — Ну что вы, это слишком мелко. Я рассчитываю на всю южную Британию. Простите, но теперь мне действительно пора. Более не буду обременять вас своим обществом. Думаю, вы захотите помолиться или что там делают люди в подобных ситуациях. Жаль, я не смогу насладиться этим зрелищем.
        Экран мигнул и потемнел.


        Система доложила, что предполетная подготовка завершена. Пока компьютер проводил последние проверки, Милтон рассеянно листал бумаги со своими наметками. Да, здесь определенно найдется парочка идей, которые заинтересуют галактическую полицию. Усмехнувшись, Милтон положил бумаги обратно на консоль. Двигатель тихо загудел, и шаттл, развернувшись вокруг своей оси, начал медленное восхождение по наклонному трапу.
        Тот завершился в каретном сарае. Лошади испуганно шарахнулись в стороны, хотя благодаря автоматической системе навигации им ничего не грозило. Ну, кроме ракет. «Какой позор»,  — подумал Милтон; ему так долго пришлось просидеть на этой забытой богом планетке. В глазах мужчины Лондон был гигантской помойкой. Возможно, когда он снесет ее с лица земли, местные аборигены сумеют построить что-нибудь получше. В этом отношении он даже оказывал им услугу.
        Двигатель загудел громче. Шаттл поднялся носом вверх, и Милтона вдавило в кресло. Бумаги слетели с консоли и белоснежной стаей разлетелись по капитанскому мостику. Деревянные балки взорвались осколками, когда шаттл проломил крышу сарая и, яркой звездой сверкнув в темнеющем небе, на сверхзвуковой скорости вышел в верхние слои атмосферы.


        Клара следила за ним из окна.
        — Вот и все,  — сказала она.
        — Не вини себя,  — ответила Силуэт, мягко кладя руку ей на плечо.  — Он сделал свой выбор. К тому же под маской джентльмена все равно скрывался безжалостный убийца.
        — А что, если он выпустит ракеты?  — заволновалась Дженни.
        — Не успеет,  — покачала головой Вастра.
        — Будем надеяться,  — вздохнула Клара.

        Корабль вышел на орбиту, и компьютер включил искусственную гравитацию. Милтон быстро проверил настройки.
        — Все системы запущены и функционируют нормально,  — любезно сообщил хрипловатый женский голос, который Милтон выбрал из стандартного набора среди сотни других.
        — Наконец-то,  — вздохнул он.  — Благословенное одиночество!
        — Из сектора 9 к кораблю приближаются две самонаводящиеся торпеды класса «Декселлер»,  — все так же любезно сообщил компьютер.
        — Что? Покажи их!  — Милтон неверяще приник к главному экрану, на котором вспыхнули две яркие точки. Судя по траектории, целились они именно в его шаттл.
        — Сканирование подтверждает, что торпеды относятся к классу самонаводящегося оружия, используемого Прокламацией Теней. Столкновение состоится через 57 секунд. Рекомендуется запустить режим уклонения.
        Милтон судорожно переключился на ручное управление. Компьютер был предсказуем, а торпеды запрограммированы с учетом стандартных схем защиты.
        — Видимо, до кого-то в Прокламации Теней не дошли последние новости,  — процедил Милтон, закладывая широкую петлю.  — Открыть канал связи с Верховным Архитектором. Использовать координаты с последнего сеанса.
        На маленьком боковом экране начался обратный отсчет. Милтон скосил на него глаза, пока основная система устанавливала связь с Прокламацией Теней. Затем мужчина резко увел корабль в сторону, и монитор снова мигнул. 50 секунд до столкновения. Если он сможет уклоняться достаточно долго, у торпед попросту закончится топливо. Но для этого ему потребуется вся возможная концентрация.
        — Связь установлена.
        Экран мигнул, и на нем появилось улыбающееся лицо Верховного Архитектора.
        — Чем могу быть полезен, Орест?
        — Вы можете отозвать свои торпеды,  — ответил Милтон, резко ныряя вбок и вниз.
        Улыбка Верховного Архитектора стала сочувственной.
        — Боюсь, я не могу этого сделать.
        — Если вы сообщите мне код доступа, я сделаю это сам,  — ответил Милтон.  — Это стандартный протокол, вы должны его знать.
        Шаттл вздрогнул, когда торпеда пронеслась всего в нескольких метрах от его хвоста. По инерции пролетев еще немного, она затормозила и начала угрожающе разворачиваться.
        — Простите, но я не знаю никакого кода.
        — Ложь!
        — Более того, я весьма смутно представляю, о чем вы говорите.
        — Что?  — Милтону приходилось прикладывать значительные усилия, чтобы одновременно уклоняться от торпед и вникать в смысл сказанного Верховным Архитектором.  — Это стандартный код!  — Теперь он почти кричал, чтобы заглушить вой аварийной сирены.  — Его знают все старшие офицеры Прокламации Теней!
        — Ах вот оно что,  — улыбка на экране слегка поблекла.  — Напомните, кем вы меня считаете?
        Милтон чудом отвернулся от торпеды, которая едва не задела крыло корабля.
        — Верховным Архитектором Прокламации Теней,  — процедил он сквозь сжатые зубы. В следующую секунду его прошиб холодный пот.  — Если, конечно…
        Изображение пошло рябью, но дело было не в неисправности монитора. Строгие черты Верховного Архитектора постепенно расплывались, сменяясь пустым овалом.
        — Двойник?!
        — Как лестно, что вы меня помните,  — ответил юноша.  — Признаться, мы ожидали, что вы догадаетесь раньше. Вы же не думали, что после таких преступлений вам действительно предложат амнистию?
        — Я увидел, кого хотел… Кого надеялся увидеть,  — пробормотал Милтон.  — И услышал то, о чем мечтал.
        Лицо на экране не несло ни тени эмоций, однако контур губ все-таки изогнулся в улыбке.
        — Кажется, это и называется «сработано на совесть»?
        Милтон усилием воли оторвал взгляд от экрана — как раз вовремя, чтобы заметить несущуюся на него торпеду. Нужно сосредоточиться. Он выпутывался и не из таких передряг.
        Мужчина адресовал Двойнику вымученную улыбку.
        — Прошу прощения, но в данный момент я немного занят. Не беспокойтесь, вы получите обещанные ракеты, как только я улажу текущие дела. Надеюсь, это все? Или хотите еще немного позлорадствовать?
        — Я не собирался злорадствовать,  — тихо ответил Двойник.  — Просто поддерживал связь между кораблем и особняком.
        Экран начал гаснуть. Лицо Двойника исчезло, но Милтон еще успел услышать его последние слова:
        — Силуэт просила передать, что ей жаль.
        Милтон остался в одиночестве. Со лба мужчины градом катил пот. Поднырнув под первую торпеду, он с трудом избежал встречи со второй. Нужно сосредоточиться. У него все получится.
        Милтон снова скосил глаза на боковой монитор.


        Время до столкновения: 23


        Ничего. Все в порядке. У торпед тоже не бесконечный запас топлива.
        «Я просто поддерживал связь…» Что имел в виду Двойник?
        Не важно. Об этом можно подумать и потом.
        «Силуэт просила передать, что ей жаль».
        Сосредоточься.
        Силуэт? Нет. Нет, пожалуйста.
        Милтон рискнул опустить взгляд под ноги. Возле капитанского кресла лежал только один лист бумаги. Где, черт побери, остальные? Милтон сжал зубы и заложил мертвую петлю.
        Время до столкновения: 17


        Он невольно взглянул на лист снова. Бумага слегка трепетала, будто охваченная дрожью. Внезапно чернила начали расплываться и струиться к центру листа.


        Время до столкновения: 13


        Милтон рывком поднял бумагу. Под его взглядом чернила застыли, сложившись в единственное слово:


        Простите


        Сосредоточься. Это ничего не значит.


        Время до столкновения: 10


        Торпеды приближались к нему с двух противоположных сторон. Вот его шанс. Верно рассчитать время, подпустить их достаточно близко — и в последний момент нырнуть вниз, чтобы они уничтожили друг друга. Проще простого.


        Время до столкновения: 7
        На счет три, решил Милтон, обхватывая потными ладонями главный рычаг.


        Время до столкновения: 4


        Перед лицом Милтона взвилась бумажная метель. Кабину наполнил рой крохотных птичек, которые острыми крыльями жалили его лицо, забивали глаза, рот, нос, уши и волосы. Мир окрасился мертвенно-белым цветом. Внезапно что-то острое чиркнуло его руку, и мужчина с криком выпустил рычаг. Он принялся отбиваться от птиц обеими ладонями, то шипя от боли, то рыча от ярости. Одна из птиц зависла у него перед глазами, и Милтон с содроганием узнал собственный почерк, замысловатой вязью покрывавший треугольное тельце и крылья. Он с ненавистью отмахнулся от птицы, и бумажная вьюга на секунду рассеялась, позволив ему взглянуть на боковой монитор.


        Время до столкновения: 1


        Мир потонул в огне и грохоте.
        Фонтан пламени на секунду озарил космическое пространство — и тут же погас, поглотив весь высвобожденный кораблем кислород. Обугленные, искореженные обломки шаттла начали медленно разлетаться в разные стороны.
        Единственная бумажная птичка, чудом уцелевшая в пожаре, еще пару раз беспомощно взмахнула крыльями — и наконец отдалась на волю космической пустоты.

        Глава 21

        Облако окончательно рассеялось, и воздух над Ярмаркой диковин очистился. Лондонский смог еще не успел отвоевать себе вечернее небо, и над вытянутой рукой распорядителя раскинулась удивительная палитра цветов. Красная, желтая, оранжевая краски перемешивались на глазах, составляя неповторимую гармонию зимнего заката.
        Толпа разразилась восхищенными возгласами и аплодисментами. Затем свет замерцал и начал блекнуть, пока совсем не скрылся за серыми крышами набережной — но овации звучали еще долго после того, как закончилось световое представление.
        — Думаю, Прокламация Теней наконец напала на след нашего мистера Милтона,  — сказал Доктор Страксу.  — Я видел, как взлетает его корабль.
        — Бюджетный шаттл класса «клипер»,  — согласился Стракс.  — Маневренный, но фактически без вооружения на борту и с никудышной системой автоматического уклонения.
        — Quod erat demonstrandum[3 - Что и требовалось доказать (лат.).],  — многозначительно изрек Доктор.
        Стракс нахмурился.
        — Эта система мне не знакома,  — и он указал на стремительно темнеющее небо, которое медленно подергивалось дымкой неизменного смога.  — Но энергослед с большой вероятностью указывает на самонаводящиеся торпеды класса «Декселлер».
        Доктор с трудом удержался от улыбки.
        — Знаешь, в чем твоя проблема, Стракс? Ты не замечаешь красоту мира.
        — Я признаю красоту войны.
        — Боюсь, здесь мы не сойдемся во вкусах.
        Несколько секунд они стояли молча, наблюдая за выступлением акробатов.
        — Но ты должен признать,  — наконец сказал Доктор,  — что у человечества есть талант и потенциал.
        Ответа не последовало.
        — Стракс?
        Тот хрюкнул.
        — Подобные обобщения по поводу всего человечества представляются мне нецелесообразными. Хотя эта раса изобрела минимум одно орудие, достойное восхищения.
        — Серьезно?  — Доктор вскинул брови.  — Это какое же?
        — Им торгуют на одном из местных оружейных складов,  — и Стракс повел Доктора в гущу ярмарки.  — Местные аборигены называют его «яблоко в карамели».

        — Стракс не понял, что их едят,  — прошептал Доктор Кларе.  — Он решил, что это портативный пушечный снаряд.
        Вечером они все, включая Двойника и Силуэт, собрались на Патерностер-роу. Клара искренне наслаждалась беседой, но по тому, как ерзал Доктор, было понятно, что ему не терпится вернуться в ТАРДИС. Клара предложила бы задержаться еще на пару деньков, чтобы как следует отдохнуть в атмосфере викторианского Лондона, но понимала, что это бесполезно. Впрочем, ей удалось убедить Доктора попрощаться как следует, а не уходить в стиле столь любимых им британцев.
        После ужина банда Патерностер проводила их до ТАРДИС, припаркованной на безлюдной улочке неподалеку от набережной. На синюю крышу уже намело снега, с дверной ручки свешивалась сосулька, а стекла покрывал узорчатый иней. Силуэт и Двойник, спрятавший пустое лицо под широкополой шляпой, с любопытством разглядывали телефонную будку.
        — А знаете, было весело,  — вдруг сказал Доктор. Клара пихнула его локтем.  — Ну, за исключением пары моментов.
        — Куда теперь?  — спросила их Дженни.
        — Кто знает?  — пожала плечами Клара.
        — Не сомневаюсь, что вы сокрушите всех врагов,  — сказал Стракс, ударяя кулаком по широкой ладони.  — Бомбардируйте их разрывными снарядами, пока не сотрете в мелкую крошку.
        — Обязательно,  — кивнула Клара.
        — Мы закидаем их яблоками в карамели,  — пообещал Доктор.
        — Надеюсь скоро увидеть вас снова,  — сказала Вастра, пожимая ему руку.  — Вы знаете, здесь вам всегда рады.
        — Спасибо.
        — И вам тоже,  — добавила Вастра, поворачиваясь к Силуэт и Двойнику.
        — С вами все будет в порядке?  — взволнованно спросила Клара.
        — Конечно, будет,  — нетерпеливо ответил Доктор, прежде чем они успели открыть рот.  — И не спорьте. Идем,  — и он начал отпирать ТАРДИС.
        — Что с нами сделается,  — улыбнулась Силуэт, беря Двойника под локоть.
        — Не знаю, куда мы пойдем, но Силуэт права,  — согласился он.
        — Может, вернетесь на Ярмарку диковин?  — предложила Клара.
        — Возможно,  — кивнула Силуэт.  — Или откроем собственную. Будущее — одно сплошное приключение, правда?
        — Золотые слова,  — ответил Доктор, почти втаскивая Клару в ТАРДИС.  — Бриллиантовые. А теперь пойдем уже. Ты же не собираешься стоять и болтать тут всю ночь?!
        Когда завывание дематериализующейся ТАРДИС окончательно стихло, на пустынную улицу упала шапка снега, отломившаяся сосулька и тонкое морозное кружево. Теперь лишь один квадратный отпечаток указывал на место, где еще недавно стоял корабль Повелителя Времени.
        — Хотите к нам присоединиться?  — спросила Вастра.
        Силуэт покачала головой.
        — Может быть, позже. Сейчас нам надо понять, кто мы и куда идем.
        — Спасибо вам,  — искренне сказал Двойник.  — За все.


        На набережной, держась за руки, стояли две фигуры. Женщина куталась в длинный красный плющ с капюшоном; мужчина был одет в простой темный костюм и шляпу, почти полностью затеняющую лицо.
        Некоторое время они молча смотрели на закованную льдом Темзу. Огни Зимней ярмарки играли на таких непохожих лицах: нежном и миловидном — и пустом и бесстрастном.
        Затем черты мужчины начали мерцать. Наугад попробовав несколько лиц, он неуверенно спросил спутницу:
        — Каким мне быть?
        Девушка привстала на цыпочки и ласково провела пальцами по бледной щеке.
        — Я люблю тебя за то, кто ты есть, а не как ты выглядишь,  — ответила она.  — Так что будь собой.
        И его черты наконец сложились в улыбку влюбленного молодого мужчины.

        Благодарности

        Любой роман — коллективное детище, а роман по «Доктору Кто»  — особенно.
        Поэтому я хочу поблагодарить не только моего чуткого редактора Стива Трайба, Лиззи Гезфорд и Альберта ДеПетрилло из BBC, но и всех, кто помогает Доктору путешествовать по нашим экранам и страницам — особенно в его новейшей инкарнации.
        Надеюсь, мы воздали ей должное!

        notes


        Примечания


        1

        «Гамлет, принц датский», У. Шекспир. Перевод М. Лозинского.

        2

        Этот афоризм Стракса получил широкую известность в среде лондонской полиции и впоследствии был ошибочно записан сэром Артуром Конан Дойлом как: «Если исключить невозможное, то, что останется, и будет правдой, каким бы невероятным оно ни казалось». Впрочем, что взять с приматов.

        3

        Что и требовалось доказать (лат.).