Право Вызова. Книга Вторая Максим Злобин
        Прямухин: Особенности Национальной Магии #2
        Анно первой части: Лучше всего на свете я умею делать бабки. Российская Империя, магия, кланы и монстры? Боги не зря выбрали для Великой Миссии именно меня! В этом мире есть деньги, а значит скоро я начну унижать и доминировать! Вот только для начала нужно спрятать труп…
        Право Вызова. Книга Вторая
        Глава 1
        Про саксофон, который стал кларнетом
        Предприниматель во мне визжал, как резаная свинища. Сердце обливалось кровью.
        Пу-пу-пу.
        Десять тонн «Кисюн де ля Жри» спешно выгружали из фуры и выбрасывали прямо в придорожную канаву. Рефрижератор пустел прямо на глазах. Цепочкой от одного к другому клюкволюды передавали ящики и без церемоний швыряли их, швыряли, швыряли…
        - Осторожней! - прикрикнул я на одного из детей леса; тот критику воспринял и стал вести себя осторожней.
        - Р-Р-Р-РАААА!!! - донеслось позади.
        - А хотя нет! - передумал я. - Быстрее-быстрее! - и клюкволюды заработали быстрее.
        Есть ли надежда на то, что химеры пройдут мимо и не тронут это изысканное лакомство? Вообще, наверное, есть. Может быть потом получится забрать корм? Может повезёт? А может не надеяться на повезёт и накрыть его чем-нибудь, а? Спрятать? Помнится, у поручика Пузо в багажнике есть брезент, вот только… вот только он весь угваздан зомбячим соком. Интересно, продастся ли элитный кошачий корм с трупным запахом, если выставить его по акции? 1+1 там или магнитик какой-нибудь в подарок?
        - Р-Р-Р-РАААА!!! - волна была уже совсем близко.
        Кузов фуры опустел и первыми в него полезли женщины и дети, - маленькие клюкволюдики и обворожительные клюкволюдочки, - а следом и все остальные. В последнюю очередь в рефрижератор погрузили связанного по рукам и ногам Яросрыва Неврозова. Казак визжал, брыкался и угрожал подохнуть прям сейчас.
        Я тем временем давал последние указания Мохобору.
        - По-русски ни слова! - инструктировал я. - В любой непонятной ситуации «кепаса», «пиньятта» или «гильмермо-дель-торо». Чо-то хорошее «си, сеньор», чо-то плохое «но» и башкой мотать из стороны в сторону. Записал?
        - Из стороны в сторону…
        - Давай ещё раз повторим. Кто вы такие?
        - Мы беженцы из…
        - Нихуя, Мохобор! Кто вы такие?
        - Э-э-э, - вождь подсмотрел листочек. - Гильермо-дель-торо?
        - Правильно! Ну всё, погнали!
        Кузьмич с грохотом закрыл рольставни грузовика, похлопал по кузову и побежал на пассажирское место.
        Я прыгнул в джип Вежливых Лосей, - за прошлые сутки я как-то уж больно сильно прикипел к поручику в качестве личного шофёра, - и машины рванули с места. Фура и три джипа. Искренне надеюсь, что мы быстрее волны.
        А стартовали мы очень вовремя, поскольку первые твари уже показались метрах в двухсот-трёхсот от нас. Не разглядеть какие именно - отсюда волна выглядела как сплошная стена из копошащихся частей тел, клыков, когтей и клювов. Над волной поднималось облако пыли. Над облаком пыли поднималась зубастая голова Жираньи.
        - Р-Р-Р-РАААА!!!
        Сука, какая же она огромная. В своей древесной клетке, свернувшись в три погибели, тварь выглядела не так внушительно, а теперь, - гляди-ка, - развернулась в полный рост. Метров… Сколько? Двадцать в высоту? Быть может даже больше.
        - Гони, поручик! Гони!
        Пятнадцать минут друг за другом по одноколейке, и мы выскочили на нормальную, широкую, человеческую трассу. Теперь джипы не тёрлись в хвосте грузовика, а взяли его в коробочку. Плюс ситуации заключался в том, что здесь мы могли разогнаться побыстрее; минус - в том, что мы повернули и волна оказалась не позади, а сбоку. Теперь мы не сильно-то удалялись друг от друга.
        И вот химеры вырвались из леса.
        - Р-Р-Р-РАААА!!!
        Какие-то несколько лишних секунд, и нас бы зацепило по касательной.
        Как будто белозубый златокудрый сёрфер с кубиками пресса и в просторных плавках, наш конвой нёсся на самом острие волны, - да, иногда в стрессовых ситуациях меня пробивает на такие вот пафосные метафоры.
        Короче, вырвались.
        Я оглянулся назад. Волна чуток отстала. Казалось бы, теперь можно расслабиться, а вот хуй.
        От месива химер отделились несколько силуэтов. Силуэты эти приближались с сумасшедшей скоростью и вскоре я смог разглядеть тварей.
        Пузатое мохнатое тельце из нескольких сочленений - жопка, тулово, башка. При том каждое следующее сочленение меньше предыдущего. Ну… как у снеговика. Россыпь злобных красных глазок, массивные жвала, куски хитинового панциря; да, это были пауки.
        Вот только это были самые быстрые пауки на свете! Вместо тех ножек, которые им уготовила природа, у этих пауков были кошачьи лапы. Длинные, мускулистые, пятнистые, по восемь штук.
        Гепардуки звучит по-уебански, и потому я обозвал химер паукопардами.
        - Давай меняться! - крикнул я одному из Вежливых Лосей на заднем сидении, и мы кое-как махнулись местами; перелезая, я не со зла пнул поручика ботинком в ухо и машину чуть повело.
        - Извини, Пузо!
        - Всё нормально, Илья Ильич!
        Выглядывая в заднее окно автомобиля, я думал, что бы такого предпринять. Очко у меня сейчас сжалось до размеров игольного ушка, сердце бешено колотилось, и маны было хоть отбавляй. Трать - не хочу. Вот только как?
        Один из паукопардов взбодрил конечности и стал приближаться с какой-то нереальной скоростью. Ноги его едва касались земли; ни дать ни взять мохнатая ракета. Казалось, ещё минута и он поравняется с машиной.
        Тварь, конечно, небольшая и вряд ли очень опасная, но шину распороть сможет и вот тогда-то нам пиздец.
        Ну что ж…
        Накастовал перед ним иллюзию кирпичной стены. Химера повелась, отпрыгнула в сторону, чуть заковырялась в ногах, а потом и вовсе врезалась в другого паукопарда. Оба покатились по асфальту; я видел, как ломаются тонкие кошачьи лапки и злорадствовал. Жаль, что они в конечном итоге не взорвались, - могло бы получиться кинематографично.
        Нормально, справимся.
        Следующим делом я сотворил иллюзию на лобовом стекле соседнего джипа, в котором ехали мои сёстры. Красивым полужирным курсивом я вывел текст: «ТАНЮХ ВАЛИ ПАУКОПАРДОВ». Надеюсь, они поймут о ком я говорю.
        Ну кто бы сомневался? Поняли!
        Люк джипа открылся, и Танька по грудь вылезла наружу. Скорость была очень приличной и потоки встречного воздуха мешали ей - хлестали хвостиками по лицу. Татьяна Ильинична затянула их резиночкой, настроилась и метнула в химер первый разряд тульской энергии.
        Вз-з-з-з, - мимо.
        Вз-з-з-з, - опять не туда.
        Неужели не сможет? Я уже почти расстроился, но:
        Вз-з-з-з, - белый разряд чистейшей энергии вошёл паукопарду прям в головушку. Треснул хитин, поразлетелись в разные стороны стрёмные красные глазики. От кабины у паука сохранились только жвала. Мозги вперемежку с костяным крошевом остались где-то там позади, а мёртвый паукопард по инерции продолжал лететь вперёд.
        Одна его лапа подвернулась.
        В этот момент я был уверен, что сейчас химера рухнет и свезёт себе половину тушки об асфальт, однако, - оп! - паукопард продолжил двигаться, как ни в чём не бывало. Какого хера?
        А-а-а… Во-о-от какого хера…
        Из соседней машины мне помахала рукой черноглазая готичная Васька. Ай да умничка, подхватила труп прямо в полёте.
        Зомбарь-паукопард потихоньку начал смещаться в сторону, поближе к своему химерскому товарищу. Они поравнялись бок о бок, наш зомбарь повернул голову и, - кусь! - поймал жвалами химеру за ногу.
        Эпично, бля. Кроваво, сочно.
        Нашего паукопарда провернуло вокруг своей оси. Тушка не выдержала таких акробатических этюдов и разорвалась напополам, - кишечно-требушечная начинка паукопарда растянулась гирляндой между жопкой и туловищем.
        Ну а второй паукопард, - тот, которого укусили за ногу, - со всей дури вошёл головой в дорогу. Выглядело это так, как будто бы велосипедисту на полном ходу сунули палку промежду спиц и он перелетел через руль. От удара химера подлетела в воздух метра на три-четыре; ну а его расплюснутое щачло осталось лежать блинчиком на дороге.
        Васька показала большой палец.
        Вз-з-з-з, - ещё один паукопард словил тульскую энергетическую маслину и сразу же отстал. Воскрешать там было откровенно нечего; Танюха разошлась не на шутку и расхерачила ему половину тела.
        Итак, минус пять. А сколько ещё осталось? Штук пятьдесят. Хреново дело.
        - Р-Р-Р-РАААА!!!
        Рёв матки как будто придал химерам сил и паукопарды навалили скорости. А парочка настолько расстаралась, что аж сумела поравняться с джипом. С последним джипом, то бишь с тем, в котором сидел я.
        Вз-з-з-з-з, - один съебался в ужасе в небытие.
        Вз-з-з-з, - второй лишь вздрогнул. На хитиновом панцире осталась небольшая круглая вмятинка. Танюха разрядилась и залезла обратно в машину.
        Вежливые Лоси тем временем тоже решили поучаствовать в веселье, открыли окна и начали шмалять по химерам. В нашей машине был всего лишь один огнестрел, - милое старое ружьишко с гравировкой «поручику от пацанов» вдоль ствола, - ещё один в машине с сёстрами и два в джипе, за рулём которого сидел Вышегор.
        Пиф-паф, ой-ой-ой.
        Особого профита это не принесло. Почему-то пули химер не брали, а лишь слегка царапали. Да и к тому же Лоси мазали! В моей двери внезапно образовалась маленькое аккуратное отверстие и что-то очень больно ударило меня под дых; да так, что я аж пополам согнулся.
        Федоскинская игрушка поручика Пузо сработала. Щит спас меня от дырки в брюхе. Быть может, у химер тоже есть щиты? Только не такие вот, зачарованные, а натурального происхождения? У них ведь звездовидки есть? Есть. Так почему бы химерам не уметь колдовать в таком случае?
        Пиу, - ещё одна пуля просвистела прямо у меня над ухом.
        «ВЫ ЕБАНУЛИСЬ?» - проступил текст на лобовых стёклах соседних джипов, - «ПРЕКРАТИТЕ СТРЕЛЯТЬ!».
        Пальба утихла. Не хватало ещё, чтоб нам пробили колесо.
        От бежавшего рядом с машиной паукопарда я избавился точно так же, как от самого первого - при помощи иллюзий. Накастовал клон. Нет, не себя, а джипа. Иллюзорная машина отделилась от нашей и попёрла на химеру.
        Паукопард испугался, дёрнулся в сторону, оступился и сделался кровавым йо-йо, весело скачущим по дороге. Вот это у них, конечно, физиология. Один неправильный манёвр и всё, ты превратился в фарш. Прям как те долболюбы-экстремалы, которые додумываются выезжать на МКАД на моноколесе.
        - Р-Р-Р-РАААА!!!
        Да сколько можно орать, сучара ты пятнистая? Рёв, кстати, удалялся. Основная волна уже порядочно отстала от нашего конвоя. Это не могло не радовать, вот только паукопарды… паукопарды настигали. И настигали всей толпой.
        Что делать-то? Что делать? Я слишком молод, чтобы умирать! Нельзя мне умирать! Нельзя!
        А в прочем не придётся.
        - Алло, Кузьмич?
        - Алло!
        - Скинь мне номер того клюкволюда, которому ты выдал телефон!
        - Хорошо, Илья Ильич! Секунду!
        - Алло! - это я набрал тот номер, который скинул мне Кузьмич.
        - Кепаса? - неуверенно ответили на том конце провода.
        - Это вождь! Срочно передай трубку Мохобору!
        Я чётко и быстро дал вождю распоряжение, убрал телефон, похлопал поручика по плечу и велел перестроиться в шеренгу; благо шоссе было широким и количество полос позволяло. Пузо кивнул.
        Наш джип забрал влево, набрал скорость и перед тем, как поравняться с остальными машинами, я успел краем глаза увидеть, как открываются рольставни фуры.
        Пошла жаришка.
        Я снова оглянулся назад, на химер, и приготовился к незабываемому зрелищу.
        Все маги-клюкволюды разом взялись за колдовство и да-а-а-а! О, да, ловите, с-с-суки! То тут, то там асфальт начал давать трещину и на месте разломов, будто волосы из бабушкиной родинки, с какой-то нереальной скоростью вырастали стволы бамбука.
        Чвяк, - и сквозь заросли полетели кровавые брызги. Чвяк, - и химера с переломанными ногами протёрлась пузом по асфальту, как помидор по наждачной бумаге. Хрусть, - один особо жирный паукопард на полном ходу продрался сквозь кусты, вот только задница его осталась где-то там, на острых бамбуковых палках.
        Один за другим химеры не успевали увернуться или затормозить. Один за другим паукопарды разлетались по шоссе на составные части. Один за другим они дохли, дохли, дохли; ну а я оставался жить.
        - Р-Р-Р-РАААА!!!
        Ори-ори, паскуда.
        Мы оторвались…

* * *
        Режим ЧС в Торжке никто не отменял. Аристократы, казаки, ликвидаторы; все были наготове. И потому конвой из трёх джипов и фуры, которые на полном ходу неслись по Е-95 в направлении города, заметили ещё издалека.
        Ворота открылись, и мы без проблем попали внутрь.
        А вот внутри… внутри начинался какой-то пиздец.
        Одна сплошная пробка - мат-перемат, гудки автомобилей, вонь автомобильных жидкостей, протёкших на дорогу и прочие радости часа пик. Ещё и солнце расстаралось вовсю. К трём часам воздух прогрелся до двадцати пяти, но внутри раскалённой машины, да посреди раскалённых бетонных джунглей, я чувствовал себя как в очень вонючем хамаме.
        Пу-пу-пу.
        И если с вонью я мог справиться самостоятельно, - аромат немытого поручика я поменял на купаж ванили и цитруса, - то накастовать иллюзию прохлады было выше моих возможностей.
        Машины не двигались вообще.
        Вышегор Оров вылез из-за руля, прикурил сигаретку и задумчиво пускал в небо колечки дыма. Сёстры тоже вылезли прогуляться. Васька нашла себе на обочине новую игрушку - рыжий приплюснутый кот со следами покрышек на спине пытался потереться о ногу Ксении Ильиничны, а та орала и требовала Ваську немедленно прекратить; перехватить управление зомбарём у Ксюхи не получалось.
        Ну а я что?
        Я, блядь, проголодался. Разгрузочный день на клюкволюдских огурцах не задался. Да и не задастся, по ходу. Божественный метаболизм превращает мою жизнь в один сплошной и длинный читмил.
        Я вылез из машины и огляделся. Шаурма! Придорожный ларёк! Обшарпанный самострой с потёками масла на стенах; всё прям как я люблю!
        - Добрый день, сверните мне одну большую, - сказал я.
        - Двойную?
        - Не-не-не, - ответил я. - Сверните пять двойных в одну.
        Я стойко выдержал скептический взгляд шаурмиста. Эх, парень, сейчас ты увидишь такое, о чём будешь рассказывать внукам.
        - Пожалуйста, - сказал шаурмист и передал мне мою прелесть на вытянутых руках, будто рыцарский меч; забыл, стервец, церемониально поклониться.
        - Ага.
        Я отошёл на пару шагов и перехватил эту дуру в вертикальное положение. Шаурма чуть изогнулась и выглядела теперь, как саксофон. Ну-с, начнём.
        О-о-о-о, дааа! Зажаренное до корки куриное бедро, такое солоновато-пряное; свежая хрустящая капустка, овощи и соуса. И всё это моё! Блядь, как же я боялся что-то упустить. Боялся не углядеть всю картину целиком; боялся до смерти, что хотя бы одна скрипка из этого оркестра провафлит вступление, не начнёт играть вовремя и я не услышу цельную симфонию.
        О, боги, нет! Только не это! Я этого не допущу! Мне нужно было ощутить всё! И чтобы ВСЕ составляющие этого гастрономического шедевра оказались у меня во рту РАЗОМ, - нет, я не кусал дважды, - я разевал рот как можно шире и буквально натягивал щёки на шаурму, как прокладку на смеситель.
        - О боги, - выдохнул парнишка-шаурмист и в ужасе отшатнулся.
        - Смотри, сопляк! - крикнул я, проглотив очередной кусок. - Узри мою мощь! - и вновь атаковал еду.
        В ушах шумело; то вращались жернова Ильи Прямухина - поработителя и истребителя вкуснях.
        - М-м-м-м, сука!
        Саксофон уменьшился в размерах до кларнета, и я решил чуточек отдышаться. Подумал ещё тогда, мол, блин, а как же я буду есть с насморком? Смогу ли вообще? Не задохнусь ли?
        И в этот самый момент я понял, что позади меня, рядом с рефрижератором и джипами Лосей происходит какой-то кипишь. По пробке туда-сюда сновали люди в красно-чёрных мундирах с папахами на головах. Проверка! Казаки!
        Я пригляделся повнимательней. Один из казаков, - пузатый хрен с лицом оттенка алебастра, - стоял рядом с грузовиком и что-то качал Кузьмичу.
        Ёбтвою! Не открывайте кузов! У меня же там полным-полно дриад! И ёбтвою ещё раз! У меня же там подъесаул Неврозов!
        Я бросил шаурму и бросился бежать. Всё слишком быстро происходит! И всё не так, как я планировал! Я не готов, блядь! Не готов!
        - Добрый день, - я вклинился между казаком и Джакузием Кузьмичом. - Какие-то проблемы?
        - Это у вас проблемы, а у нас приказ, - казак на отъебись отдал мне честь. - Есаул Струканов-Доев, откройте машину для досмотра…
        Глава 2
        Про цели и желания
        - Есаул, позвольте представиться, меня зовут Илья Ильич Прямухин, - я протянул Струканову-Доеву руку. - Маг мезени, помещик, владелец гостиницы «Tildikov Inn». Позвольте узнать, что вас так заинтересовало?
        Есаул пожал мне руку той самой дряблой хваткой, о которой сказано и так уже слишком много всего. Но я всё равно добавлю - мне показалось, что я не руку пожал, а вытащил из-под кровати старый лизун.
        - Мы проводим выборочный досмотр автотранспорта, - голос у есаула был такой же, как и рукопожатие. - Откройте, пожалуйста, машину, или мы будем вынуждены применить силу.
        За спиной у Струканова-Доева выросли три крепких казака. Ещё один, - в экзоскелете, - бочком пробирался среди машин, стараясь не оторвать кому-нибудь зеркальце. За меня в свою очередь встал майор Оров. Вышегор играл желваками, утирал со лба пот, курил уже третью сигарету подряд и в целом выглядел как человек, который не прочь сорвать на ком-нибудь свою злость.
        Не… Если придётся пиздиться, то шансы казаков на нуле. Другой вопрос, что пиздиться нельзя.
        - А как так вышло, есаул, что мы попали в вашу выборку? - спросил я. - Мы что-то сделали?
        - Ваша машина показалась мне подозрительной, - какой же он, сука, нудный! - И я хотел бы её проверить.
        - А вы хорошо расслышали, что я помещик? Этот грузовик и всё его содержимое принадлежит моему торговому клану. Как давно казачество лезет в бизнес семей аристократов?
        - На время Чрезвычайной Ситуации, которая объявлена в городе Его Светлостью герцогом Крафтовским, казачество уполномочено делать всё, что считает необходимым для поддержания в городе порядка…
        Лучший рецепт от бессонницы - тёплая ванна, пустырник и бубнёж Струканова-Доева. Душа компании, блядь. Надеюсь, ему никогда не доверят вести переговоры с самоубийцами.
        - Я нарушаю порядок? - спросил я, весь из себя уязвленная невинность.
        - Вы нарушаете порядок своим неподчинением. Пожалуйста, откройте машину.
        Заладил, сука.
        Так, Илюша, ты же сангвиник. В стрессовых ситуациях ты говоришь: «Пу-пу-пу», - и сохраняешь какое-никакое спокойствие, чтобы здраво рассуждать. Так что давай, думай. Какие опции тебе доступны?
        Бахнуть иллюзию на всех клюкволюдов разом я точно не смогу. Я, конечно, прокачиваюсь, - и отнюдь не потихоньку, - но вот буквально этим утром я еле-еле удерживал морок на двух зомби и лице сестры.
        Можно, конечно, создать иллюзию какого-нибудь товара. Чисто вот загородить клюкволюдов стеной чего-нибудь такого, что есаул побрезгует трогать. Чего-нибудь такого, что даже проверять тошно. Чего-то мерзкого, противного, отвратного всему миру.
        Ахах!
        Знаю! Штабелями Струкановых-Доевых! Голых и ласкающих друг друга! Вот он, конечно, охуеет от такого зрелища.
        Так, ладно.
        Иллюзиями делу не поможешь. Можно, конечно, начать разыгрывать карту с нелегальными мигрантами, морально подготовить есаула к шоку, затем открыть машину и надеяться, что клюкволюды надёжно заткнут Неврозову рот, но…
        Но нихуя. Нельзя прогибаться под таких вот ребят. И особенно нельзя прогибаться под них в тот час, когда им навалили лишней власти.
        - Пу-пу-пу…
        - Что, простите?
        - Да думаю я, погоди.
        - Откройте машину немедленно!
        Ого! А он орёт! А он, оказывается, умеет эмоционировать. Ну ладно, блядь…
        - Позови барона Мутантина, - сказал я.
        - Что?
        - Что слышал, есаул. Выполняй.
        - Не понимаю, при чём здесь барон Мутантин!
        - При том, что ты, шавка продажная, сидишь у него на зарплатке, а барон мой должник. Так что давай-ка, метнись и…
        ДЫХ! - раздался грохот позади. Я обернулся и увидел, как на цельнометаллических городских воротах Торжка образовалась вмятина размером со шкаф-купе. - ДЫХ! - а вот ещё одна.
        Волна дошла до города. Всем срочно трепетать!
        Люди в пробке заорали на сотню голосов. Народ побросал машины и со всех ног бросился бежать подальше от ворот; вглубь города. Некоторые отморозки выехали прямо на тротуар; кто-то застыл от шока, сжимая руль и глядя вникуда.
        За какую-то долю секунды началась паника. Жаль, что не все люди умеют делать «пу-пу-пу»; тогда бы мир стал чуть более спокойным и понятным местом.
        Есаул тут же схватился за рацию и сообщил кому-то, что в таком-то секторе такие-то неприятности, и всем магам дымковской школы срочно надлежит прибыть на место.
        - Ой прямо всем, - сказал Вышегор, выстрелил бычок на обочину, выдохнул облачко табачного дыма, развернулся и зашагал к воротам.
        - Ты хоть знаешь, как оно работает, есаул? - крикнул он, не оборачиваясь; прям круто так, прям круто-круто, как герой боевика.
        Майор Оров вошёл в толстенную арку городской стены и подошёл к воротам. ДЫХ! - очередная вмятина образовалась рядом с ним.
        - Да подожди ты, - сказал он настырным химерам, а потом посмотрел куда-то в сторону. - Так, - сказал он со знанием дела. - Так-так-так…
        Вышегор напрягся всем телом, натужился изо всех сил, - квадратную челюсть аж начало подтряхивать мелкой дрожью, - и начал двигать землю.
        Не уверен в правильности подобранной терминологии, но насколько я понял происходящее, было так: Вышегор убрал подпорку, которая удерживала от падения толстенную и тяжеленную аварийную заслонку. И как только этой подпорки не стало, многотонная каменная хреновина начала заваливаться набок.
        ДЫ-ДЫ-ДЫХ! - заслонка упала прямо за спиной майора Орова. И вновь он даже не обернулся, а только лишь потянулся за новой сигаретой.
        - Это глава одного из моих кланов, - как бы невзначай сказал я Струканову-Доеву.
        - Слышь? - уточнил я и повернул голову, но есаула уже не было рядом. - Эй! Эй, блядь! Куда?
        Но было поздно.
        Казаки уже открыли рольставни.
        Без малого сотня зеленокожих дриад вперемежку с магами, которые уже перекинулись в человеческий облик, щурились от резкого солнечного света.
        Струканов-Доев смотрел на клюкволюдов. Клюкволюды смотрели на Струканова-Доева.
        - Передайте герцогу, что у нас ЧП, - произнёс есаул в рацию…

* * *
        Приёмная целого герцога. Не усталая от жизни администрация, а стеклянная семиэтажка в самом центре города.
        Как её правильно назвать? Особняк? Имение? Поместье? Да хер его знает, не суть.
        Здесь в отличии от покоев Мутантина не пахло ни рококом, ни барроко, ни даже эпохой возрождения. Здесь не было ни картин, ни барельефов, ни ковров с высоким ворсом. Здесь даже мебель была без завитушек и шёлковой обивки.
        Никаких тёмных тонов.
        Всё вокруг либо белое, либо прозрачное. Всё чистое вокруг, всё аккуратное. Из украшательств только зелень. Фикусы в квадратных кадках, лимонные деревья, мини-клумбочки с простым и незатейливым газоном.
        - Входите, - меня наконец-то вызвали.
        - Пойдём, - я похлопал по колену клюкволюда.
        Мохобор посоветовал мне взять с собой именно его, дескать, парень-кремень и не подведёт. Огромный, плечистый, волосатый. Ну… не волосатый, конечно, - вместо волос у него была густая копна каких-то вьюнковых, которые ниспадали ниже плеч, - но волосато-выглядящий.
        Рожа у клюкволюда была серьёзная. Такая… бычья.
        А ещё он очень забавно передвигался - припадал низко к земле и ходил на полусогнутых, как краб. Ну или как… не знаю. Сумоист?
        - Си синьор, - сказал клюкволюд.
        - Молодец.
        Задержка по всей видимости была вызвана тем, что люди не знали… а что именно я нарушил? И что мне полагается вменять?
        Мы вошли в кабинет герцога Крафтовского. Тот оказался маленьким рыженьким мужчиной на пороге старости; именно такие вот ребята в детстве убивают лопатами своих дедов. Веснушки у герцога были везде. Веснушки на лице, веснушки на шее, веснушки на руках. Уверен, что когда герцог закрывает глаза, он видит веснушки на обратной стороне века.
        И писька у него поди… конопатая!
        Карл Сергеевич - так его звали.
        Когда я вошёл, Карл Сергеевич Крафтовский сидел в пол-оборота, смотрел через стеклянную стену на город и грыз ноготь.
        - …мы не знаем, что это такое, - докладывал ему Струканов-Доев. - Вот если бы мы знали, что это такое, но мы не знаем, что это такое. А он, - есаул ткнул в меня пальцем, - говорит, что это мексиканцы.
        - Си сеньор, - поддакнул мой клюкволюд. - Гильермо-дель-торо.
        - Угу, - отозвался Крафтовский.
        О, да, я сразу же почувствовал этот запах. Запах горящей плоти. Под Карлом Сергеевичем прямо сейчас горело кресло, и мысли его были далеко-далеко. Фура, гружёная мексиканцами сейчас была наименьшей из его проблем.
        Волна.
        Крафтовского интересовала лишь волна.
        - Карл Сергеевич, добрый день.
        - Ммм? - он повернулся, увидел меня, увидел клюкволюда и не сразу понял, кто мы такие и что мы здесь делаем.
        - Помещик Прямухин, - напомнил ему я.
        - Ах да, помещик. А это кто?
        - Это работник моих авокадовых плантаций, - ответил я. - Сеньор Роберто Трухильо.
        - Гильермо-дель-торо, - отозвался Трухильо.
        - Ну что ж, помещик, присаживайтесь.
        Я с радостью пристроил спящих бомбожопиц на уютный стул с кожаной обивкой и с удовлетворением отметил, что Струканов-Доев стоял; ему присесть не предложили.
        - Расскажите в двух словах, - попросил меня Крафтовский.
        - Рассказываю в двух словах, - начал я. - Моё поместье расположено примерно в получасе езды от Торжка, а потому я вроде как являюсь подданым Вашей Светлости и живу на земле, за которую Ваша Светлость отвечает.
        - Угу.
        - И так уж вышло, что у меня есть знакомый в Хабаровске, который не далее, как полгода назад арестовал у наших берегов судно с почти что сотней бедных и несчастных мескиканцев, которые бежали из погрязшей в преступности Латинской Америки в нашу справедливую, могучую и славную Российскую Империю. Так ведь, Трухильо?
        - Си, сеньор. Бежали.
        Тут я уебал клюкволюда по коленке, чтобы не забывался.
        - Гильермо-дель-торо, - поправился Трухильо.
        - Угу, - Крафтовский тем временем снова отвернулся к окну и почти не реагировал на внешние раздражители.
        - Карл Сергеевич?
        - Да-да, продолжайте.
        - Так вот когда я узнал об этих бедных мексиканцах, в первую очередь я подумал, а что эти люди могут сделать для моего отечества? Чем мексиканцы могут быть полезны Кувшиновскому району Тверской области?
        - Угу.
        - И тогда я подумал так: Илья Ильич, ведь у тебя столько необработанной земли в собственности. Почему бы не разбить на ней авокадовые грядки? Тем более что для мексиканцев авокадо, как для русского человека яблочко, они про авокадо знают всё. И тем более, что эти мексиканцы владеют природной, - сугубо мексиканской! - магией. Да, Трухильо?
        - Си, сеньор.
        - Как вы называете эту вашу магию?
        - Гильермо-дель-торо!
        - Вот, - кивнул я.
        Карл Сергеевич молчал. Тут я увидел вдали, за стеной, уже знакомую мне рожу Жираньи. Тварюга топталась у городских стен.
        - РР-Р-РА-А-А-А!!! - стеклопакеты в кабинете были дай бог каждому, но даже сквозь них мы услышали рёв химеры.
        - Карл Сергеевич?
        - Да? - он повернулся ко мне. - Кхм-кхм. Да, Прямухин, мне всё ясно. Стало быть, поднимаете целину?
        - Так точно, Ваша Светлость.
        - Это прекрасно. Тогда идите и поднимайте, - Крафтовский снова отвернулся.
        - Но Ваша Светлость! - завопил Струканов-Доев. - Мы ведь не можем проверить ни единого из его слов! Нужно ведь послать запрос в Хабаровск! Нужно ведь во всём разобраться!
        Сука. Только от одного Чаги избавился, как тут же появился второй. Тебя я, пожалуй, как раз в Хабаровск и отправлю.
        - Р-Р-Р-РА-А-А-ААА!!! - на сей раз окна задрожали.
        - Есаул, - я прямо вот почувствовал, как Его Светлость удерживает себя от щедрого добренького мата. - Займитесь делом. Мне сейчас не до вас…

* * *
        Машины пришлось бросить у ворот. Надеюсь, с рефрижератором ничего плохого не случится; мне его ещё Лёхе Мясорубову возвращать.
        Кстати… Лёха ведь в городе.
        Надо бы встретиться, раз Торжок всё равно законсервирован. Волна уже третий час осаждает стены и неизвестно, сколько ещё всё это может продлиться. Надеюсь, что не дольше суток.
        Пёстрой толпой мои люди прошли по улицам города и подошли к отелю. К моему отелю. На входе в лобби нас встретила ненавязчивая музыка. Что-то джазовое такое, что-то лёгкое. Духовые, ударные и редкие переборы акустической гитары. Мелодия спокойная, гипнотизирующая.
        Что это такое, блядь?
        Спустя несколько секунд вступил женский вокал, - с хрипотцой, в закос под негритянку:
        - Метеорит, - пропела девушка из колонок. - Над зоною лети-ии-и-ит. И видит ночь его полёт прощальный. Метеорит, как жизнь моя сгорит…
        Современный джаз. Кавер на какой-то воровской шансон. Бомбожопицы заёрзали под штанами; не нравится им. Ну ничего, потерпят.
        - Добрый день, - ко мне подбежала девушка-хостес с круглыми как блюдца глазами. - Прошу прощения, а вы бронировали номера заранее?
        - Нет.
        - А сколько вас? - тут хостес поняла масштабы бедствия. - А вы что, все желаете заселиться? А кто это с вами?
        - Это мексиканцы, - ответил я.
        - Гильермо-дель-то…
        - Да хватит уже! - я рявкнул на Трухильо. - Я вам ещё пиньяту и кепасу называл!
        - Си сеньор. Кепаса.
        - Боюсь, я не смогу вас разместить и…
        - Девушка, - я добродушно улыбнулся. - Позовите Алексея Игнатьевича или Егора Алексеевича. Я думаю, они смогут нас разместить…

* * *
        Я лежал на свежих хрустящих простынях в просторном люксовом номере и думал.
        Из ванной комнаты доносилось журчание душа, частые всплески и звонкий девичий смех. Брусника впервые за свою жизнь попала в настоящий человеческий санузел, да притом сразу же в такой - с джакузи и душевой кабинкой с функцией массажа.
        - Ах-ха-ха-ха! - смеялась дриадка. - Пузырики!
        Да о чём говорить, если ей в новинку была даже горячая вода?
        - Ах-ха-ха!
        Похоже девка крепко подсядет на это дело.
        Но сейчас не об этом. Сейчас о моих думах.
        Я лежал и размышлял о своей новой жизни. Чего я хочу от неё? Денег? Да. Власти? Несомненно. Высокий чин? Ммм… а вот тут нет. Вот тут идите нахуй. Побывав в приёмной Крафтовского и посмотрев на то, как конопатый карлик грызёт себе ногти в страхе получить по шапке от Императора, я понял, что вот так я не хочу.
        Я хочу денег, власти и спокойствия. Я хочу не трястись над деньгами. Я хочу не бояться, что мне прилетит нож в спину из-за абстрактных словечек типа «Барон», «Граф» или «Герцог». И уж тем более мне представляется дикой мысль о том, что какой-то хрен на троне может отобрать у меня всё и сослать в Сибирь.
        Итак. Желания понятны.
        Теперь о том, что есть.
        Вся власть и все деньги в этом мире сосредоточены в руках аристократов. Проблема? Проблема. И ебать какая проблема, если разобраться. Помимо доводов, что я уже привёл, путь наверх по ступенькам иерархии залит кровью. И он, опять-таки, ведёт меня к тому, чего я не хочу. А не хочу я стать импотентом-невротиком, чахнущим над златом и не доверяющим никому.
        Но выход должен быть. Должен же быть какой-то путь. МОЙ ПУТЬ. Изящный, элегантный, хитровыебанный.
        Пу-пу-пу…
        Я лежал, смотрел в потолок и думал. Лежал и думал.
        Лежал.
        И думал.
        От мерного плеска Брусники в ванной я начал проваливаться в сон. Я лишь чутка сомкнул глаза, как белое с синим вновь закружилось перед моим взором и в этот самый момент…
        - Эрцгерцог! - вскрикнул я, распахнул глаза и кинулся к телефону.
        Нагуглил табель о рангах и принялся читать. Итак. Эрцгерцог - лицо, приближённое к Императору и назначается лично Императором. Эрцгерцогом может быть назначен любой одарённый вне зависимости от его прежнего аристократического статуса. Титул эрцгерцога не надлежит наследованию. К эрцгерцогу не применимо Право Вызова. Эрцгерцог платит десятипроцентный налог со всей своей коммерческой деятельности. Эрцгерцог не обязан защищать и не отвечает ни за один регион Российской Империи кроме своей частной собственности.
        - Да это ж про меня! - заорал я во всю глотку.
        Резонно спросить, а причём тут белое и синее? Да вот при том! Я найду этого мытищинского бомжа! Я его, блядь, отмою! Я в лепёшку расшибусь, но усажу его на трон! И если после всего того, что между нами было, эта падла сама не додумается пожаловать мне чин эрцгерцога, так я ему намекну! Так намекну, что под ним трон зашатается!
        Ну всё, блядь! Решено! Спасибо Боги! Простите, что считал вас душным мудачьём! Всё нормально, не ссыте, сделаем вам нового Императора!
        С момента попадания и до сих пор меня несло от одного попадалова к другому попадалову, как какашку по весёлому ручейку. Тут стукнулся, тут прилип, тут поплыл дальше.
        Отныне всё будет иначе.
        Желания выявлены, вводные данные понятны, цель обозначена. Эрцгерцог Прямухин. Ну не пиздато ли звучит?
        От всех этих размышлений и душевных переживаний у меня аж привстал. Я отложил телефон, встал с постели и отправился натирать мыльной губкой Брусникины сисячки…

* * *
        ЭТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ. ТОРЖОК. СЕВЕРНАЯ ДОЗОРНАЯ ВЫШКА.
        В дозоре стояло трое. Казацкий сотник в экзоскелете, Коля, - начальник службы безопасности барона Мутантина, - и приближённый маг семьи Крафтовского.
        Мужчины были расслаблены.
        Химеры отошли от города на сто, а то и двести метров. Да, они по-прежнему бесновались от бессильной злобы, но за защитную стену города попасть не могли. Сейчас опасность представляла лишь Жиранья - шея твари поднималась высоко над стеной и чисто технически химера могла куснуть зазевавшихся дозорных.
        - Завтра ЧС снимут, - озвучил вслух свою мысль казак.
        - Угу, - поддакнул маг семь Крафтовских.
        - Скорее бы, - сказал Коля. - Сигареты у кого-нибудь есть?
        - Держи.
        Дозорные закурили. Солнце уже начало потихоньку клониться к закату. Этот долгий и очень суетной день подходил к концу.
        - Пацаны, а знаете как в Татарстане называют пельмени?
        - А чо, они не называют их «пельмени»?
        - Не, у них там своя система. Они вообще не знают, что такое, блядь, пельмени.
        - И как они их называют?
        - Они называют их «манты»…
        И в этот самый момент земля дрогнула. За спиной у дозорных раздался треск ломающегося асфальта. Все трое кинулись смотреть, что происходит и ужаснулись ужасным ужасом.
        Где-то там, внизу, со стороны города, из-под земли вырывались гигантские уродливые твари с телом крота и головой утки. В полнейшую чепуху и каменное крошево, эти твари перепахивали основание стены.
        Бы-бых! - не успели дозорные отойти от первой волны шока, как на них тут же накатила вторая. С другой стороны в стену со всей дури влетела тварь на базе носорога, по размерам не уступающая региональной сталинке. Химера тут же отбежала обратно на разгон и: Бы-бых! - ударила снова.
        - Бежим! - крикнул Коля.
        - Бежим! - крикнул маг Крафтовского.
        А сотник ничего не крикнул, врубил реактивный ранец и молча улетел.
        Всего лишь через несколько минут защитная стена Торжка обрушилась. Волна химер ворвалась в город…
        Глава 3
        Про пьяный плейлист
        Вой сирен по всему городу, взрывы на соседней улице и апокалиптическая картинка, открывающаяся из окна гостиничного номера - примерно вот так я и узнал о том, что волна прорвалась в город.
        Чуть ли не первым делом я установил себе местный новостной агрегатор, - в приложении «Имперские Новости» о Торжке до сих не было ни слова.
        Итак. Что я выяснил?
        Всё не плохо.
        Во всяком случае не так плохо, как могло бы быть. Волна ведь не пришла внезапно; все сильнейшие семьи успели стянуться в Торжок и подготовиться к бою. Район, который прилегал к прорыву в стене оперативно эвакуировали. Так что сейчас через квартал от нас проходила эдакая линия соприкосновения с химерами.
        И пока что тварей удавалось сдерживать.
        Не, я понимаю, что «волна химер» - звучит довольно стрёмно. Кажется, что это какая-то такая зубасто-клыкастая неизбежность, которая убивает всё на своём пути, вот только «линия одарённых» - это куда стремнее.
        Залетая в город через узкий пролом, - не шире пяти метров в длину, - лесное чудище первым делом попадало под нескончаемый поток хохломского огня, гжельских сосулек и тульских разрывных снарядов. Гжель и хохлома вообще одни из самых распространённых даров, так что с уроном по площади у защитников проблем не возникало.
        Допустим, что химера прошла первое испытание и её не угандошили с расстояния в первую же минуту. Допустим, что она прошла чуть дальше. Что её ждало здесь?
        О! Здесь она сталкивалась с грубой физической силой и тут же получала по щам либо от земляных големов дымковских магов, либо от своих же загипнотизированных собратьев, - привет Кристине Мутантиной, в девичестве Черкасской, - либо от своих же собратьев, которые умерли чуть раньше и были подняты некромантами.
        Тех, кто прошёл через эту мясорубку, добивали городецкие оборотни типа Крысопетуха Егора Тильдикова.
        Мезенские и Борецкие выступали в качестве поддержки. С мезенью понятно - мои собратья по школе путали химер. Пугали их, ослепляли, натравливали друг друга. А вот борецкие маги, они…
        Ох…
        Это вот реально отдельный разговор. Думаю, в менее русифицированной вселенной их бы называли магами крови или тупо вампирами. Технически, борецкие маги могли бы сейчас быть на первой линии - лакать кровь химер за обе щёки, заряжаться ей, впадать в состояние то-ли-берсерка-то-ли-джагернаута, а затем порывать вражину так, что аж смотреть больно.
        Вот только им было запрещено это делать.
        На законодательном уровне.
        Если не пытаться нагнать жути, можно сказать так: от употребления крови борецкие маги становились наглухо перекрытыми. Не коварными злодеями, которые хохочут во время грозы в старинном замке, а вот реально ебанутыми. Подсевший на кровь борецкий маг мог ни с того ни с сего начать потрошить людей без какой-либо веской причины.
        И потому-то, собственно говоря, борецкие шастали по тылу. Ходили, бормотали себе под нос и чего-то там мутили с химическим составом крови других магов, чтобы те… Блядь. Короче. Говоря игровым сленгом - борецкие бафали ребят на регенерацию маны.
        Ну и в совсем-совсем глухом тылу тусовались зачарователи вроде поручика Пузо, хиллеры и маги петриковской школы. Роль у петриков, - стихийники-воздушники, - была такая: накопив достаточно маны, они летели к линии соприкосновения, высматривали раненных, пикировали на них, как альбатрос за рыбкой, и утаскивали на лечение к хилам.
        Зачарователи чесали жопу и поддерживали войска морально.
        Тут может возникнуть вопрос. Неужели всё это я узнал из новостных агрегаторов? А вот хуй там! Я сам там был! И сёстры мои там были, и клюкволюды, и Вышегор Оров. И даже дедушка Бигдик.
        Дедушка Бигдик вообще удивительный персонаж.
        Я его раньше как-то совсем не замечал. Думал, что это кто-то из Вежливых Лосей таскает с собой батю, чтобы тот дома со скуки не забухал. А оказалось, что дедушка Бигдик клановый хиллер.
        На вид ему было лет семьдесят. Старый, скрюченный, морщинистый. На голове седой ёжик волос, глаза вечно на мокром месте, а все руки почему-то в мозолях, порезах и ожогах. Сколько я с ним встречался, он либо дремал, либо просто молчал, но как только волна прорвалась в город, дед Бигдик встрепенулся, повязал на голову жёлто-зелёную бандану с ракульской росписью, сказал:
        - Нам надо быть там, - и чуть ли не бегом отправился на передовую.
        Хил старой закалки, ага. Откуда у него такое погоняло, я решил не расспрашивать. Пускай в дедушке как в хорошем фильме ужасов останется какая-то загадка.
        Ладно.
        К делу.
        Дед Бигдик полез в мясорубку потому как был патриотом и сознательным гражданином Российской Империи. Спрашивается, какого хрена туда полез я? Ну конечно же, с расчётом на собственную выгоду.
        Я таким образом презентовал народу своих мексиканцев. То, что герцог Крафтовский за закрытыми дверями кабинетов одобрил мою идею насчёт авокадовых плантаций - это одно; а вот то, что зеленокожие встали плечом к плечу с магами других семей - это уже несколько другое.
        Люди видели. Люди рассказывали друг другу о том, что видели. Люди рассказывали о том, что рассказывали им.
        О! Кстати! Насчёт новостей. Ту гигантскую тварь, которая прошибла стену, уже убили. На верфи Мутантиных разбудили недостроенного бронемишку и послали его в бой. Трёхлапый медведь заборол в честном бою носорога, а потом и сам отъехал от лап Жираньи.
        Но самое интересное и интригующее в этой новости то, что произошедшему пока не дали оценку. В СМИ об этом высказывались уклончиво и неоднозначно. С одной стороны, Мутантин вроде как молодец. С другой стороны, бронемишка-то государственный, а значит и пиздюля которые он раздаёт тоже государственные. С одной стороны, Мутантин чётко среагировал, принял решение и вовремя отправил бронемишку в бой, похлопаем ему. С другой стороны, Его Благородие просохатил сроки производства и отправил в бой недостроенного, - трёхлапого, - мишку.
        Ну да хватит пока что новостей, и в особенности про Мутантина. Подождём, пока всё закончится.
        Итак.
        Химеры пёрли на город. Одарённые валили химер. Мы с клюкволюдами изо всех торговали лицом. Всё шло хорошо.
        И так бы оно, наверное, и шло, если бы в один прекрасный момент…

* * *
        - Р-Р-Р-РАААА!!!
        В город вошла Жиранья. Пятнистая тварь двигалась слишком быстро для своих размеров. Я бы даже сказал неожиданно быстро, - прямо как зомбари в фильме про зомбарей, где зомбари шустро бегают.
        Да, ей немного обожгли ноги.
        Да, по пузу ей неплохо так прилетело от тульских магов.
        Но этого оказалось недостаточно.
        Жиранья бегом пронеслась через поле боя, миновала занятые одарёнными многоэтажки, - основной огонь вёлся из окон квартир, - перескочила через тыловые отряды и скрылась за углом. Да, зверюга была выше домов, но со своего ракурса я её больше не видел.
        Видеть не видел, но слышал прекрасно.
        - Р-Р-Р-РАААА!!! - а потом грохот и звон битого стекла.
        Вот ведь сука. Город разносит по ходу. Видел я как-то на «Animal Planet» разборку жирафов. Жуткое зрелище! Они же бошками своими как хлыстами машут и ломают друг другу рёбра. Чесслово, не пизжу!
        - Р-Р-Р-РАААА!!! - опять грохот.
        И вот в этот самый момент кто-то где-то проебался. Не знаю кто, не знаю где, но точно проебался. То ли на Жиранью засмотрелся, а то ли не заметил как высадил всю ману, но факт остаётся фактом - химеры сломали линию защиты.
        Немножечко прям, совсем капельку. Но этого хватило, чтобы хрен с мегафоном заорал:
        - ПЕРЕНОСИМ ЛИНИЮ СОПРИКОСНОВЕНИЯ НА ВОСТОК! ПОВТОРЯЮ! ПЕРЕНОСИМ ЛИНИЮ СОПРИКОСНОВЕНИЯ НА ОДИН КВАРТАЛ ВОСТОЧНЕЕ!
        Так…
        На квартал восточнее.
        Это что же теперь, фронт будет пролегать прямо за моей гостиницей? То есть «Tildikov Inn» окажется в периметре боевых действий? Сзади по ней будут стрелять наши, а спереди переть не наши? Да вы чо?
        - Вернитесь! - орал я тыловикам, которые со всех ног рванули на восток.
        - Да ладно вам, давайте соберёмся и оттесним их обратно! - орал я магам ближнего боя, которые потихоньку пятились назад.
        - Не надо ничего переносить! - орал я хрену с мегафоном, хотя даже приблизительно не понимал, где он находится.
        Вот так вот, блядь. Всё решили без меня. Мнение будущего эрцгерцога Российской Империи вот так вот играючи пустили по бороде.
        Оставаться среди химер было не самым мудрым решением, и я тоже начал отступать. Бегая туда-сюда по толпе одарённых, я выискал всех своих и приказал им бежать в гостиницу. Так просто отдавать свою делянку на растерзание химерам я не собирался…

* * *
        Пробегая мимо зданий, у которых будто после взрыва газа вырвало по несколько квартир, я уже готовился к худшему. И как же я был рад, когда увидел здание «Tildikov Inn». Целенькое, чистенькое, ни одно окошко не разбито.
        Тварюга пробежала мимо и теперь крушила город где-то там. Где-то там, где нет моей частной собственности.
        - Р-Р-Р-РАААА!!!
        Годзилла хуева.
        - Заваливайте окна и двери! - крикнул я.
        Ни персонал гостиницы, ни её постояльцы эвакуироваться не успели; думали, мол, повезёт. Дружно взявшись за дело, люди принялись за работу. Хватали мебель, - на секундочку, мою мебель, - и волокли её ко входу.
        Сам я таскать ничего не стал. На время возведения баррикад я взял на себя роль пощёчного мужика; ходил и прописывал звонкую всем тем, кто пытался развести панику.
        Спустя минут десять мы укрепились, как могли.
        - Есть кто раненый? - крикнул Вышегор толпе постояльцев.
        В ответ тишина.
        - Если что, у нас есть Бигдик!
        Тишина стала чуть напряжённей.
        - Не стесняйтесь, ребята! - не унимался майор Оров. - Вывихи, порезы, ссадины, Бигдик со всем справится! Если даже чуть-чуть повредитесь, старина Бигдик вас тут же быстренько оприходует!
        - Мама, я боюсь, - пацан лет восьми прижался к матери.
        - Ну не хотите, как хотите, - махнул рукой майор Оров.
        И в этот самый момент у меня за спиной раздался грохот. Н-да, теперь-то я понял, что затея с баррикадами была до безобразия наивна.
        Химера, похожая на ребёнка от брака лошади и броненосца во мгновение ока снесла всё то, над чем мы так упорно трудились. С ног до головы закованная в панцирь тварюга пронеслась по лобби и шарахнулась бронированной башкой о стену. Химера отступила на пару шагов, помотала головой, пришла в себя, оглядела всех собравшихся и заревела по-динозаврячьи.
        Постояльцы гостиницы ответили ей визгами, писками и причитаниями.
        - Вышегор, веди всех наверх! Готовьтесь удерживать этаж! - крикнул я, а затем ласково и спокойно попросил у Брусники нож.
        - Давай лучше я.
        - Не-не, беги, моя хорошая…
        Потому что меня бегать уже порядком подзаебло. Я взял у дриады оружие и шагнул вперёд.
        - Танюх! - крикнул я. - Задержись, пожалуйста! Помоги!
        - Ага!
        - Только не подходи близко!
        Бронелошадь попёрла на меня в атаку, будто бычок на тореадора.
        Интересно, сколько же на данный момент клонов может позволить себе Илья Ильич Прямухин? Семь!
        Из меня вышло аж целых семь меня. Химера экстренно затормозила, потерялась и начала затравленно озираться, а мы тем временем окружали её со всех сторон, - спокойным, уверенным, прогулочным шагом. Тварь фыркала, переводила взгляд с одного меня на меня другого и вертелась вокруг своей оси; пыталась проследить за всеми.
        Панцирь на теле, панцирь на бошке, панцирь на ногах… Как убивать таких вот уродцев? Ну конечно же, искать уязвимые места. И уязвимое место, - понял я, - это пузо. Вон какое мягонькое, ни одной бронепластинки. Согласен, ничего оригинального, но вот что есть, то есть.
        - Тань, урони её!
        - Хорошо! - ответила сестра, а потом вдруг замешкалась. - А ты вообще где?
        Я на секунду поднял руку.
        - Ага! - Танька уже вырастила меж ладошек разряд. - Сейчас!
        Вз-з-з-з, - химера среагировала, прыгнула бочком и поймала тульский снаряд на панцирь. Чуть пошатнулась, да и всё.
        Хреновенько.
        Мы с клонами начали неспеша кружить вокруг химеры. Пару раз она делала вид, что сейчас нападёт, но явно блефовала; хотела напугать. И я и мои клоны даже бровью не повели на такие провокации.
        Вз-з-з-з, - и снова тварь вовремя обернулась; и снова ничего.
        Ну ладно. Всё это затянулось. Через пару минут другие химеры хлынут в гостиницу толпой, так что пора валить. Краем глаза я спалил, что Танюха уже накастовала новый снаряд и…
        Вз-з-з-з-з, - черепаховый конь принял стойку, чтобы поймать его, да вот только:
        Вз-з-з-з-з, - настоящий-то снаряд прилетел с другой стороны.
        Нет, всё-таки иллюзии - имба. Хоть надувной бассейн, хоть хор ангелочков, хоть имитация тульской магии; чего я только не умею.
        Химера от удара завалилась на спину, я прыгнул сверху и распорол ей брюшко…

* * *
        Химеры ворвались в гостиницу. По всей видимости твари чувствовали, что где-то здесь есть люди и собирались нас покушать.
        Вот только они не ожидали получить такой отпор. На то, чтобы описать это эпичное пиздошилово в декорациях гостиничных коридоров и лестничных пролётов не хватит целой книги, а потому я попытаюсь резюмировать всё гораздо короче:
        Час за часом, этаж за этажом, химеры теснили нас наверх.
        Клюкволюды и постояльцы гостиницы уходили всё выше, а мы оставались. Где-то к пятому этажу каждая из «Клюквенных Клинков» была ранена уже дважды, и каждый раз дедушка Бигдик ставил девочек на ноги, и каждый раз они возвращались в самую мякушку рубилова. Каждый вкладывался как мог. Все работали, как единая команда. И Вежливые лоси, и маги-клюкволюды, и сёстры, и я.
        Пока что обошлось без жертв, но это только пока что.
        Мы устали.
        На шестом этаже я решил, что с нас хватит этой героической лирики и превозмогательства. Я приказал клюкволюдам зарастить лестничный пролёт какой-нибудь растительной хернёй, и пока твари прогрызались сквозь неё, мы всей толпой пробежали оставшиеся два этажа, чтобы добраться до крыши.
        Должен признаться, что здесь я чуть не повёл себя, как говнюк. Чуть не забыл Яросрыва Неврозова, - связанный казак лежал в одном из номеров, мычал, пучил глаза и вряд ли смог бы защититься самостоятельно.
        На что я рассчитывал, когда решил бежать на крышу? Всё просто. Удерживать по очереди одну-единственную дверь с чердака - это далеко не то же самое, что удерживать целый этаж. К тому же самые жирные и большие твари попросту не пролезут в проём, а в идеале там застрянут.
        Прекрасный план. Роскошный. Вот только…
        - Р-Р-Р-РАААА!!!
        Серьёзно, блядь? Да ну какого хуя? Что это за совпадения такие?
        Как только я вылез на крышу, то первое, что я увидел - это морда Жираньи. Тварь была рядом, как будто караулила нас.
        - Р-Р-Р-РАААА!!!
        - Назад-назад!
        Я еле успел закрыть дверь.
        О-хо-хо. Ну и что мы имеем в итоге? Чердак, плотно набитый людьми. Снизу ломятся химеры, а сверху лютует Жиранья.
        БЫ-БЫХ! - да и не просто лютует. Видимо она решила не дожидаться, пока мы выйдем, а просто-напросто разобрать этаж по кирпичикам.
        БЫ-БЫХ! - Ну да. В стене образовалась дыра. Люди завизжали под взглядом исполинского рыбьего глаза, а тот внимательно осмотрелся и пропал. Жиранья отводила голову на новый удар.
        Пу-пу-пу…
        Думай, Илья Ильич, думай. Ты не можешь всех подвести!
        Я отошёл в уголок, сел на корточки и схватился за голову. Да, дерьмо иногда случается, но в настолько безвыходных ситуациях я ещё не бывал.
        Думай-думай-думай!
        Просидел так минут пять и понял - да хули тут думать? Встал, поднялся по ступенькам, открыл дверь и вышел на крышу. Прекрасный вечер, тёплый ветерок, живописные виды на город. Всегда хотел умереть красиво.
        - Эй! Слышь! - я крикнул Жиранье на её языке. - Пошла ты нахер!
        - Р-Р-Р-РАААА!!!
        Переводить ответ не стал, мне было наплевать. Неспеша, - спешить мне было абсолютно некуда, - я прошёл по крыше и встал на самый её краешек. Покачался на пятках, развёл руки в стороны. Когда морда Жираньи приблизилась на расстояние плевка - плюнул ей в морду.
        - Стою один, - тихонечко пропел себе под нос. - Сердце рвётся из груди. Поднимая знамя. Не доживший до седин.
        Хех. Песня из пьяного плейлиста. Всегда на слезу прошибала, а вот сейчас что-то никак.
        - Под солнца зной, - продолжил я. - Так ненадолго живой. Так сегодня надо…
        - Р-Р-Р-РАААА!!!
        Вокруг меня сомкнулись зубы…
        Глава 4
        Про метлу
        ТОРЖОК. ВЕРТОЛЁТ «ИМПЕРСКИХ НОВОСТЕЙ».
        Съёмочная группа из Москвы уже вдоволь наснимала Жиранью. На камеру были запечатлены кадры того, как Жиранья стоит. На камеру были запечатлены кадры того, как Жиранья идёт. Хватало и кадров, на которых она бегает и крушит дома. Казалось бы всё, достаточно, на репортаж наберётся.
        Теперь было бы неплохо наснимать с воздуха материала о линии соприкосновения, но тут…
        - Смотри-смотри! - крикнула Черепашкина, молодая грудастенькая репортёша в жёлтом комбинезоне.
        - Да смотри же ты! - крикнула она ещё раз и похлопала оператора по плечу; внутри вертолёта было шумно.
        - Куда, Апрелина Ониловна?
        - Да вот же! - она указала на крышу гостиницы. - Снимай!
        А где-то там молодой человек в заляпанном кровью белом костюме шёл навстречу огромной химере. Человек подошёл к краю крыши, развёл руки в стороны и спокойно наблюдал за тем, как острозубая морда тянется к нему всё ближе и ближе.
        - Ты снимаешь?
        - Снимаю! А что он делает?
        - Не знаю! Плевать! Снимай!
        Жиранья ненадолго замерла перед человеком, а затем разинула пасть и проглотила человека целиком; резко вгрызлась в то место, на котором он стоял и помимо прочего откусила кусочек крыши.
        - Ой божечки! - крикнула Апрелина Ониловна. - Ты заснял?
        - Заснял! А такое в эфир пропустят?
        - Если кусочек заблюрим, то да!
        - Р-Р-Р-РАААА!!! - заорала Жиранья, проглотив свою добычу, но тут её крик оборвался…
        Грянул взрыв. Эпицентр взрыва находился у Жираньи в глотке, чуть пониже головы; где-то там, где у человека мог бы располагаться кадык. Во мгновение ока шея химеры разлетелась на мясные лоскуты. Чуть ли не половину гостиничной крыши окатило кровью.
        - ТЫ СНИМАЕШЬ? СНИМАЕШЬ?
        Голова не отлетела. Просто теперь она крепилась к продолжению шеи голым хребтом; эдаким толстенным костяным стержнем. Но вот голова химеры начала заваливаться набок, хребет треснул и надломился. Вращая удивлёнными глазами, - насколько рыбьи глаза вообще могут передавать удивление, - Жиранья в очередной раз попыталась заорать и раскрыла рот, да вот только не вышло… Вместо этого из шеи хлынул настоящий фонтан тёмной густой кровищи.
        - Да тут всю картинку блюрить придётся!

* * *
        ПЯТЬ МИНУТ НАЗАД. ЧЕРДАК ГОСТИНИЦЫ «TILDIKOV INN».
        - Я не могу приказывать тебе такое, - сказал я.
        - В таком случае я не буду дожидаться приказа, - ответил Левый. - Я должен это сделать, хозяин. Не для тебя. Для себя. Я так хочу.
        - Что ж, - я погладил бомбожопицу по шёрстке. - В таком случае я сделаю всё, чтобы твоя жертва не оказалась напрасной. Клянусь тебе.
        - Я верю, хозяин. Так и будет.
        - Не-е-ет! - билась в истерике Правая. - Пожалуйста, нет! Не делай этого! Я умоляю!
        - Тише, детка, - Левый прижался к Правой и крепко-крепко поцеловал её… в щёку? - Я должен это сделать, понимаешь?
        - Нет, не понимаю! Почему?
        - Ну потому что, детка. Как минимум потому, что я всего лишь изделие № 2304 в диверсионно-подрывной модификации и создан для того, чтобы устранить объект ценой собственной жизни. А как максимум потому, что ты заставила меня хоть на время поверить в то, что это не так.
        Пу-пу-пу… бегающие говорящие жопы. Смешно, да? Ха-ха-ха. Комедия, блядь. Мне вот сейчас было максимально не смешно.
        - Я пойду вместо тебя!
        - Нет, - отрезал Левый. - Ты должна жить, слышишь? Ради меня. Ради нас обоих.
        - Пожалуйста, не делай этого, пожалуйста, - из глаза Правой слёзы текли буквально ручьём. - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
        - Люблю тебя, - сказал Левый и оторвался от подруги. - Береги её, хозяин. Ты обещал мне.
        - Можешь быть спокоен. Я сделаю для неё всё, что в моих силах. Спасибо, Левый.
        - Пожалуйста.
        С тем я открыл дверь на крышу и накастовал клона. Левый пристроился у иллюзии за спиной и посеменил навстречу собственной гибели.
        Сзади безутешно рыдала Правая.
        Сердце у меня сейчас буквально разрывалось напополам. Не знаю, как оно произошло и почему, и получится ли у меня это повторить, но я чётко знал: плевок моего клона в рожу Жираньи был настоящим, мокрым и материальным.
        - Стою один, - покуда я ревел как сука, мой клон не проронил и слезинки. - Сердце рвётся из груди…
        Ну а потом грянул взрыв.

* * *
        ОБРАТНО В ВЕРТОЛЁТ
        - Смотри! - заорала Апрелина Ониловна. - Вон там! Выходит точно такой же! Это он же? Не понимаю! А это… это что такое? Что за зелёные человечки? Так! Подлети поближе! - скомандовала репортёрша пилоту. - Сможешь сесть на крышу?

* * *
        Буква «Д» - деморализация. Как только мамочка подохла и растянулась мёртвой тушей на дороге, детишки сразу же смекнули, что им здесь ловить нечего. С высоты седьмого этажа я наблюдал за тем, как волна пошла на убыль. Химеры отступали, а одарённые всех мастей гнали их к прорыву в стене.
        Победили, чо. Жаль, что никто не узнает какой ценой. Мой бедный маленький Левый, клянусь, когда-нибудь в каждой столице каждой области будет стоять памятник в твою честь. Клянусь, что с Правой никогда не случится ничего плохого.
        Фтух-тух-тух-тух-тух! - тут я заметил, что на крышу пытается присесть вертолёт новостников.
        Ну что ж. А вот и мой шанс на медийность. Не помешает.
        Из вертолёта выпрыгнула репортёрша. Да, знаю, мне сейчас полагалось скорбеть по другу, но либидо не прикажешь; от внешности девушки у меня аж дух перехватило. Очередная поднимательница мужских писосов.
        Жёлтый комбинезон в обтяжку, белые кожаные сапоги с массивной подошвой и тонкая-тонкая талия, на фоне которой грудь и попа смотрелись ещё массивней, чем есть на самом деле. Рыженькая, с короткой и пышной стрижкой чуть выше плеча. Кого-то она мне напоминала, но я всё никак не мог понять кого.
        Короче вот хочется. И так её хочется, и сяк. Как только узнаю, как зовут эту милаху, в мой расстрельный списочек добавится ещё одно имя.
        Но вот от чего я по-настоящему охренел, так это от Брусники.
        - Ого, - шепнула она мне на ухо, глядя на репортёршу. - А давай её трахнем.
        Ну вот реально… мечта, а не женщина. Интересно, это она от многочасового крушилова монстров так завелась или всегда такая?
        - Здравствуйте! - крикнула девушка. - Апрелина Черепашкина, репортёр «Имперских Новостей», не могли бы вы ответить на несколько вопросов?
        Ну конечно же мог бы!
        Пиздеть - не мешки ворочать. Для пущего эффекта, я выстроил за собой толпу клюкволюдов и рассказал Апрельке, - про себя я начал называть девушку именно так, - всё то, что она хотела услышать.
        О, как же я велик и скромен!
        Простой помещик, который случайно оказался в самом эпицентре событий и спас весь город. Но нет, я вовсе не воин, не смешите. Я просто молодой агроном, который внедряет инновации во славу Российской Империи. Ведь у её граждан должно быть всё самое лучшее, и в том числе авокадо.
        Скоро-скоро они появятся на всех прилавках страны. Так что ждите. Моя фамилия Прямухин. Звук нормально пишется? Прямухин! Фонетически приятно и просто запомнить. Мягонькое такое рь-рь-РЯ, как будто тигрёнок рычит, а потом залихватское УХ. Прямухин! ПРЯ-МУ-ХИН! Илья Ильич.
        И да, на меня работают настоящие мексиканцы из Мексики. Вам нравится Русь-матушка, дорогие мексиканцы?
        - Си, сеньора!
        Быть может, за проявленную во время городских боёв доблесть, вам стоит присвоить гражданство?
        - Кепаса-пиньята, сеньора! Си! Си!
        Не знаю, что они отрежут и выкинут, а что оставят, но я итогами своего интервью был полностью удовлетворён. Когда камеры выключились, я взял у Апрельки номер телефона, - предложил провести экскурсию по авокадным плантациям; не хер собачий, между прочим, а эксклюзивный материал, - и начал думать, что теперь делать дальше.
        Во-первых, нужно узнать, как в этом мире обстоят дела со страховкой. Жиранья знатно ушатала здание гостиницы и на его восстановление придётся потратить кругленькую сумму. И очень хотелось бы, чтоб тратился не я, а Император.
        Ну а во-вторых, Императора пора бы уже свергать. Можно больше не откладывать самое главное и ехать в Мытищи. Сейчас приведу себя в порядок, отмоюсь от кровищи, чуть просплюсь и сразу же поеду. Увы, но спокойная неделя, которую я себе обещал, не состоится.
        Ничего. Отдохну, когда стану эрцгерцогом.
        На сегодняшний день было решено не возвращаться в Прямухино. Мы остались здесь, в отеле. Клюволюды помогали персоналу приводить здание в порядок. Вежливые Лоси закатили банкет в ресторане. Кто-то из ребят сбегал в соседний строительный магазин и выкупил у них ростовой костюм баночки с мастикой - после боя нервы у многих и так были ни к чёрту, и слушать мычание подъесаула Неврозова откровенно не хотелось.
        А чем же занимался я? Скажем так… у меня из головы не шло предложение Брусники, так что я активно переписывался с репортёршей Черепашкиной; пытался уломать её взять у меня ещё одно интервью, но на сей раз в более спокойных и располагающих к дружескому общению условиях. Увы и ах, сегодня репортёрша никак не могла приехать. Завал на работе. Ну оно и понятно в целом.
        Отчаявшись, я лёг спать. Не вышло. Разбудили меня уже через час.
        - Илья Ильич, вам нужно срочно прибыть в приёмную герцога Крафтовского. Общий сбор семей. Отказ не принимается…
        Вот как? Сюжет о моих героических подвигах уже вышел в эфир? Неужели героя дня будут чествовать официально?

* * *
        Отчасти я угадал, а отчасти ошибся.
        Сюжет о моих подвигах действительно уже вышел и был широко растиражирован в Торжке и всей Тверской области. И позвали меня на сходку семей именно поэтому; не мелькай моя рожа на всех каналах, хер бы кто позвал сюда обычного помещика.
        Вот только салют в мою честь никто устраивать не собирались, - да и фисташек чота не видать, - собрание было организовано по какому-то другому поводу. По какому? Да хер его знает.
        Целая толпа важных шишек собралась в большой и светлой аудитории городского стеклянного особняка Крафтовских. Человек двадцать - местные бароны и графья. Все сидели за огромным круглым столом и ждали герцога.
        Помимо графов и баронов, кстати, сюда прибыл уполномоченный представитель Тверского князя. Лёха Мясорубов. Похоже, никого другого поблизости не оказалось, и Мясницкие решили, что сгодится и младший-сын-брата-главы-побочного-клана.
        Как только я появился в аудитории, Лёха сразу же махнул мне рукой, мол, давай сюда, но я пока что отказался. Подошёл к нему, поздоровался, а затем присел рядышком с Мутантиным.
        - Добрый день, Людвиг Иванович. Как поживает ваша жена?
        - Чего?
        - Хуй в очево, - ласково шепнул ему на ушко. - Я стёр все записи, пидрила. И заодно избавился от тела. Так что не больше надо мной твоей власти.
        - Отстань, - сквозь зубы ответил барон. - Потом поговорим.
        - Не-не-не, мы сейчас поговорим. Смотри сюда, - я передал ему телефон с видеозаписью, сделанной на верфи.
        Людвиг Иваныч сильно напрягся, прикрыл экран ладошками, так чтобы никто не видел, просмотрел всю запись до конца и покраснел лицом. Не от стыда, как смущённая девица, а от внутричерепного давления.
        - Это подлог, - сказал он. - Тебе никто не поверит.
        - Поверят или не поверят, а проверку устроят. И вряд ли останутся довольны результатами, так ведь? Тебе оно надо, барон?
        - Не смей меня пугать.
        - Это ты не смей меня пугать, падла. И не смей отныне даже близко приближаться к моей семье, иначе я тебя уничтожу. Ты понял, хуедрыгала толстая?
        - Пошёл к чёрту.
        - Надеюсь, ты меня услышал. Второй раз повторять не…
        И в этот момент дверь в аудиторию распахнулась. Вот только вместо Крафтовского внутрь вошла барышня в чёрном мундире с золотыми аксельбантами и волосами, скрученными в тугую дулю.
        Барышне с равным успехом могло быть как тридцать, так и пятьдесят, но в любом случае выглядела она хреновенько. Лицом она походила на усталого мопса, а телом на пухлого мальчика-подростка. Ну наконец-то! Хоть кто-то, кого мне не хочется выебать прям с порога…
        При виде женщины что-то у меня в мозгах начало происходить. Заворочалось что-то. Ещё один фрагмент памяти Ильи Ильича? Похоже на то. Вертится что-то такое в голове, но никак не спешит становиться в пазы.
        Все аристо вокруг меня немедленно встали и почтительно склонили голову. Я тоже не растерялся.
        - День добрый, господа, - сказала женщина.
        В ответ её приветствовали вразнобой. Громко, чётко, но вразнобой; так что я вообще ничего не понял. Выхватил лишь «Ваша Милость». Ваша Милость - это кто? Вспоминаем ебучий этикет. Мы с Мутантиным Ваше Благородие, графы Сиятельство, герцоги Светлость, князья Высочества, императоры Величества, а это… это что же?
        Хрусть! - фрагмент памяти приткнулся куда надо в тот самый момент, когда следом за женщиной в комнату вошёл чёрный человек. И речь сейчас не про негрилу, нет. То была огромная человекообразная штука в чёрном монашеском балахоне с надвинутым на лицо капюшоном.
        Из-под капюшона, из рукавов и из многочисленных дыр балахона выбивались сгустки Тьмы. Ага, прям так, Тьмы. С большой буквы. Эдакое чёрное пламя, поглощающее свет. Странное, непонятное, как будто бы не настоящее.
        Попытаюсь объяснить.
        Выглядело это так, как если бы какой-то хулиган-затейник взял бабину с кинофильмом и методично, кадр за кадром, закрасил одному из персонажей картины ебальник чёрным маркером, а потом поставил на проигрыш. Жутенько, короче. Прям вот жутенько.
        Балахон чёрного человека был перевязан широким поясом. Под правую руку на поясе висел в ножнах здоровенный меч, а под левую метла.
        Опричник.
        Личная зверушка Императора, сотканная из тьмы и представляющая публике его интересы; единственное его средство коммуникации с миром. Сам Император уже много лет не появлялся на публике и не выходил из дворца. Никто не видел его лица и даже не слышал голоса. При таких раскладах можно было бы предположить, что Его Величество давно помер, но… Можно бы. Было бы. Все эти бы-бы-бы разбивались об опричников. Тьма, из которой они состояли - это и есть магия Императора. Такой больше никто не владеет.
        Это не что-то мрачно-некромантское, нет. Это просто Тьма. Непонятная хрень, непонятно как работающая и выполняющая непонятные функции, - никто не знал наверняка, потому как спрашивать об этом у Императора было… ммм… немножечко нельзя.
        Теперь я понял слова Гжельского Бога про то, что магия Императора запитана от источника в другом мире. Ну не может вот эта хрень существовать в нашем. Ну вот не может, блядь, и всё. Нутром чувствую, есть в ней что-то от альтернативной физики.
        Так вот.
        Император уже много лет видел глазами опричников, слышал их ушами, казнил их руками и разговаривал через них. Как разговаривал? О-о-о! Этого лучше не видеть; зрелище так себе.
        Пу-пу-пу…
        И вот эту потустороннюю дичь, которая даже носа из дворца не кажет, мне предстоит свергать при помощи позитивного мышления и мытищинского бомжа.
        План охуителен от и до.
        Ну ничего. Боги ведь не стали бы задавать мне неразрешимую задачку, верно? Верно же, да? Надеюсь…
        Так, ладно. А баба с рожей мопса, стало быть, из императорской семьи. Милостями называют либо их, либо эрцгерцогов. Ваша Милость Илья Ильич Прямухин - вот она, финальная точка моих весёлых приключений в мире магических кланов и химер.
        Баба-Мопс села во главе стола. Опричник встал ровнёхонько за ней.
        - Садитесь, - сказала Ольга К о винская, самая младшая из дочерей Императора.
        Аристократы послушно сели.
        - К моему глубочайшему сожалению, герцог Крафтовский не сможет сегодня поприсутствовать на нашем заседании, - К о винская улыбнулась. - Карл Сергеевич попросил меня извиниться от своего имени, у него возникли неотложные дела, и он был вынужден покинуть Тверскую область.
        Никто не хмыкнул. Никто не крякнул. Каждый из присутствующих прекрасно понял смысл слов К о винской, но каждый изо всех сил старался сделать вид, что ничего не понял.
        - Думаю, вы уже догадались о чём пойдёт речь, - продолжила К о винская. - Я даю вам полчаса на обсуждение. По истечению этого времени я жду от вас имя человека, - одного из вас, - который станет новым герцогом Торжка.
        С тем Ольга достала из мундира складные очочки и водрузила их на нос.
        - Только прошу вас, господа, сделайте всё сами. Придите к общему мнению и не утомляйте меня нудным голосованием. Мы же не хотим, чтобы к обсуждению подключился Его Величество, верно?
        Опричник достал откуда-то из недр своего балахона книгу и передал её К о винской.
        - Думайте, а я пока почитаю.
        В тот момент я чуть не натворил глупостей. Ещё чуть-чуть и я бы не удержался - сотворил бы аудио-иллюзию и на полную громкость врубил бы саундтрек из «8 Мили». Как оно там? Лук, иф ю хед э уан шат. О уан опэ тюююнити…
        Не, ну серьёзно! Такие шансы выпадают раз в жизни! А то, что я буквально сегодня зарёкся от любых чинов кроме эрцгерцогского - так это не беда. Лёха-то не зарекался…
        Глава 5
        Про безоговорочную отцовскую любовь
        Закрытая комната, двадцать аристократов, тридцать минут. Императорская дочь глубоко занырнула в книжку и не обращала внимания на шушуканья, лишь изредка поднимая глаза поверх очков на тех, кто имел неосторожность повысить голос.
        - Кхм-кхм, - прокашливалась Ольга К о винская и продолжала чтение почти что в полной тишине.
        Шептаться через стол было крайне неудобно, а потому вся эта графско-баронская шушара поднялась с мест и разбилась на несколько кучек по интересам. Довольно часто один аристо отделялся от своей кучки, шёл в другую, что-то там такое узнавал и возвращался обратно. Ещё чаще главы семей отходили парочками, на тет-а-тет.
        Как только время пошло, я тут же рассказал Людвигу Ивановичу о том, что он, - Людвиг Иваныч, - думает насчёт голосования:
        - Слышь, Мутантин. Нужно голосовать за Мясорубова.
        - Пошёл к чёрту.
        - Да нет, ты не понял, - я ласково похлопал барона по затылку; как будто пёсика приласкал. - Тебе нужно голосовать за Мясорубова.
        - Не лезь не в своё дело, соплюха.
        - Не понимаешь, да? - я горестно вздохнул. - Мутантин, ты сейчас идёшь и говоришь всем своим друзьям голосовать за Алексея Мясорубова. Потому что он мудрый, честный и справедливый. К тому же в относительно близком родстве с Тверским князем.
        Людвиг Иванович отмахнулся и попытался встать. Я придержал его за колено, да так, что он чуть не взвизгнул.
        - Мутантин, сука, я ж ведь тебя солью, - сказал я. - Обещаю.
        - Ты совсем забылся, помещик…
        Людвиг Иванович выплюнул слово «помещик» с таким отвращением, как будто говорил о прелом кале, пломбире с сельдью или… ну не знаю… слипшихся собаках? Короче говоря, мне такое обращение прям совсем не понравилось. Обидно, бля.
        - Знай своё место, - сказал Мутантин и встал из-за стола.
        Не верит мне. Ну ладно. Как только Людвиг Иванович удалился затем, чтобы жадно впиться в ухо какому-то графу, ко мне тут же подошёл Лёха.
        - За кого голосовать будешь? - улыбаясь, спросил меня мой добродушный хакер-культурист.
        - За тебя.
        - Ну а если серьёзно?
        - А я серьёзно.
        И Лёха тоже мне не верит. Да что ж такое-то? Разве я когда-то кому-то врал?
        - Лёх, погоди, - попросил я. - Давай потом поговорим.
        Тридцать минут. Уже двадцать восемь. Сейчас мне понадобится максимальная концентрация. Беда ситуации заключалась в том, что я не знал имён всех этих людей и даже близко не догадывался кто кому кто и кто с кем чего. Ну а ещё я не выспался, конечно; это тоже не способствовало.
        Ладно. Вперёд! Погнали решать человечьи судьбы!
        Я сунул щачло в первую кучку аристократов.
        Тут собрались явные неопределяшки, да к тому же неуверенные в себе. Вместо того, чтобы агитировать за себя, они предпочли по-бабьи посплетничать. Каждый по очереди проговаривал вслух мысли о тех, кто находился в соседней кучке. При этом обсуждалось не то, кто кому и как может помочь в случае избрания, а то, кто кому и как в случае избрания может поднасрать. Антикризисные менеджеры, ага. Стоят, риски минимизируют.
        Запомнил все имена. На скорую руку связал каждое имя с какой-то отличительной чертой, типа: Высокий Хрен, Носатый Хрен, Зелёный Костюм или Падла С Дорогими Часами. Выхватил несколько фактов о каждом и поспешил в другую кучку.
        Ага. А вот тут уже был чёткий лидер. Старый граф с козлиной бородкой вещал о том-де, что при его власти всё останется по-прежнему, никто ничего не потеряет и даже не заметит смену власти. Не дурак этот Козлобород, знает на что давить. Правящему классу никакие перемены нахер не сдались, это народные массы о них мандят постоянно.
        Агам.
        Набросал списочек консерваторов: Козлобород, Волосатые Руки, Дебильный Галстук и Насморк.
        Третья кучка - восторженные авантюристы. Все молодые, что не очень-то удивительно. Тут атмосферка была наивная, почти как на детском утреннике. Мол, так и так, давайте, ребята, не важно кто из нас будет герцогом, важно что кто-то из нас! Важно держаться вместе, мы ведь, блядь, команда единомышленников, мы друзья! Дорогу молодым! Снесём режим этих замшелых маразматиков и заживём наконец-то, ура! Те кто с нами молодцы, те кто не с нами лохи! - примерно так рассуждали Очкарь, Широкая Ноздря, Вонючка и Петуховатый.
        А вот мнение Мутантина я что-то как-то даже не послушал. Он меня, собака такая, избегал. Как только я присоединялся к какой-то кучке, барон от неё отсоединялся и шёл в другую.
        Ну да и хрен с ним.
        Из разговоров я понял, что Людвиг Иванович пока что не очень-то рукопожатен. За фортель с бронемишкой ему не успели выписать ни премий, ни пиздюлей, так что никто пока что не понимал как себя с ним вести. Да и вообще, если уж копнуть поглубже, то основное своё влияние барон имел в Осташково и его пригороде; там было его производство. А близ Торжка он просто жил. Подальше от своего экологически-безопасного предприятия, ага.
        Так… Слишком много внимания Людвигу Ивановичу, слишком много.
        Сколько у меня там осталось? Пятнадцать минут.
        Ну что ж.
        Поехали.
        Я отошёл в сторонку. Встал так, чтобы все аристо были у меня перед глазами. Подышал чуток для пущей концентрации, собрался с духом и начал тратить ману.
        Комната наполнилась слуховыми галлюцинациями.
        Ох, блядь, тяжело. Не с точки зрения магии, а просто вот тяжело. Мозги от удержания такого объёма новой информации начали кипеть и плавиться.
        Свои иллюзии я насылал сугубо на уединившиеся парочки. Говорящий говорил то, что говорил, - на то он и говорящий, - а вот слушатель слышал совсем другое. Вот например:
        - Только между нами, барон, - сообщил Петуховатый на ушко Волосатым Рукам. - И только из моего большого уважения к вам. Граф Козлобород сказал, что хочет построить на месте вашего имения живодёрню, а вас выселить в соседнюю область, дескать, вы ему чем-то насолили в прошлом.
        - Ой! - тут Волосатые Руки начинал вспоминать чем же он обидел Козлоборода, а Петуховатый продолжал:
        - Так что давайте-ка лучше вместе изберём Мясорубова. Тёмная лошадка, в городе недавно, к тому же молодой. Побоится что-то менять.
        - Вы уже слышали? - это шептались Зелёный Костюм и Дебильный Галстук. - Барон Насморк подбивает всех голосовать за вас, чтобы потом воспользоваться Правом Вызова.
        Тут Дебильный Галстук бледнел лицом и делал круглые глаза.
        - Но не волнуйтесь. Я вас так просто на растерзание этому негодяю не отдам. Я уже всё придумал. Проголосуем за Мясорубова. Это ставленник князя, только тс-с-с. Посмотрим, как Насморк обломает зубы об Мясницких.
        Ну и так далее…
        - Дорогой мой Падла С Дорогими Часами, Мясорубовым легко управлять, поверьте мне…
        - Вонючка! Вонючка! Срочно подбивайте всех голосовать за Мясорубова, иначе князь нам головы снимет…
        - Мясорубов отличный парнишка и как никто другой заинтересован в том, чтобы поднимать местное производство. А кому это может быть выгодней, как не вам, Носатый Хрен?
        - Послушайте, Очкарь, это не шутки. За ним стоят Мясницкие…
        - Мясорубов быстро приструнит Широкую Ноздрю, клянусь Богами…
        - Только он спасёт вас от Высокого Хрена…
        Не берусь гарантировать, но вроде бы ничего не перепутал.
        Маркетота, как она есть. Выявил боли и потребности, а затем предложил решение всех проблем.
        Ну и немножечко похулиганил, конечно. Так. Чисто для души. К окончанию этого получаса барон Мутантин был уверен в том, что каждый из собравшихся, - помимо Лёхи и меня, - хотя бы разик ёб его жену. От таких новостей барон немножко приуныл. Он не бледнел и не краснел. Он начисто потерял мимику. Выглядел сейчас, как чучело от таксидермиста-любителя и даже не моргал.
        - Кхм-кхм, - Ольга К о винская поглядела на часы. - Вы сошлись во мнении, господа?
        Аристократы чуть стушевались, попереглядывались, а затем единодушно заявили:
        - Герцогом будет Алексей Анатольевич Мясорубов.
        - Ну вот и славно, - дочь Императора передала книжку опричнику и спрятала очки. - Можете, когда хотите.
        Лёха ошалело смотрел то на К о винскую, то на меня.
        - В таком случае я попрошу вас всех покинуть кабинет. Само собой всех, кроме вас, Алексей Анатольевич…

* * *
        Итак, мой друг Лёха… Не… Стоп… Не так…. Мой друг Алексей Анатольевич Мясорубов, - а в перспективе Мясницкий; посмотрим, как князь отнесётся к новости, - стал герцогом города Торжок Тверской области. Ну а я пошёл спать.
        Перед сном прикинул примерный распорядок завтрашнего дня: когда и каким составом поедем. Решил взять с собой Вышегора, Святопроста и Бигдика. Хилл, танк и ДД. Если вдруг начнутся дорожные приключения, сможем без проблем отбиться.
        Бруснику с собой решил не брать. Ни к чему. Три часа туда, затем несколько часов на ловлю одичалого Романова, и три часа обратно. Соскучиться по ней за это время не успею, а вот отвлекать она меня будет знатно.
        Что ж, решено. Так и сделаю.
        Я сомкнул свои усталые глазики, накастовал шум прибоя и провалился.
        Сегодня я спал долго. Жадно. До упора. Безо всяких «и тут вдруг» или «меня разбудили в тот самый момент, когда».
        Не.
        Хорош. Должна же быть хоть какая-то вселенская справедливость на этот счёт. Я заслужил и долгий сон и сытный завтрак.
        Чистый, бодрый и довольный я спустился вниз, прошёл через лобби в ресторан и заказал себе всё. Вообще всё. Яичницу, «Бенедикт», пашот, омлет и скрембл, - чем отличаются два последних я так и не понял, - модные гигантские круассаны с лососем, нарезку колбас, сосисочки и целую гору сырников на десерт.
        Краем уха я услышал, как официант поспорил с барменом на десять рублей, смогу ли я всё это заточить.
        - Ты проиграл, - сказал я бармену, оглядел стол и безо всякой городецкой магии обернулся в бешеное животное.
        Месячные нормы белка и годовые запасы углеводов летели в рот, как что-то несущественное. Я не ел. Я истреблял.
        - О-А-А-ААА-ААА!!! - заорал я прямо сквозь круассан, так что аж кусочек лосося выпал. Но я поймал его! Я сжал его! И съел!
        - О-О-О-ААА!!!
        - Илья Ильич, - сказал Вышегор, - не ори, пожалуйста.
        В запале сражения с завтраком я и не заметил, как он подсел за мой столик. Выглядел майор Оров, как небритое говно. Опухший и помятый, он прижимал к голове потную бутылочку минералки и страдал что было сил.
        Хоть детскую передачу про нас снимай. Типа… Дети, что вчера делал Вышегор Оров? Кушал ханочку и орал песни! А что вчера делал Илья Ильич? Устраивал политические махинации и продвигал своих людей на высокие посты! Как вы думаете, дети, кому из них сейчас лучше?
        Прям пропаганда ЗОЖ.
        - Херовенько? - спросил я майора.
        - Херовенько, - согласился тот и глянул на меня тем самым меметичным кошачьим взглядом.
        - Хм-м-м-м…
        Я посмотрел на гору посуды на своём столе. Глянул на меню, в котором оставалось ещё как минимум двадцать неизведанных позиций. Затем вспомнил свой номер. Свою кроватеньку. Свой душ. Свою упругую дриадку.
        - Хуй с тобой, - сказал я Вышегору. - Поедем послезавтра.
        - Спасибо, Илья Ильич, - выдохнул спиртами человек-бодун. - Вот от души прям, правда…
        - А завтра тогда в рейд пойдём, как обещал. Согласен? Устроишь нам с девчонками охоту?

* * *
        Описывать вчерашний день нет никакого смысла; можно просто сказать, что он был роскошен и спокоен. Настолько спокоен, что вечером я даже умудрился добраться до гостиничной качалки. Подрыгался от души, ещё и в бане попарился.
        Ну а на следующее утро мы с Вежливыми Лосями и сёстрами поехали в рейд. Вышегор сказал, что после волны и смерти матки все химеры либо залягут на дно, либо вообще свалят в соседнюю область.
        - Так что особого драйва не жди.
        А мне он был и не особенно-то нужен, если честно. Я выкроил время на то, чтобы пообщаться с сёстрами и погулять на свежем воздухе. Должен сказать, что у меня получилось.
        Вышегор не соврал.
        Действительно, лес был совсем пустой. Лоси загнали парочку некрупных химер и одну дурынду размером со смарткар, - дурынду, кстати, уложила Танька, и что-то как-то мне почудилось, будто бы моя средняя сестрица сильно загорелась этим делом.
        Не, нуачо? Похвально. Одарённый, который нашёл себя в ликвидаторстве - априори богатый одарённый. Так что, если Татьяна Ильинична вдруг изъявит желание примкнуть к Лосям на постоянку - я возражать не стану. Пускай херачит на здоровье. А мужики прикроют.
        Спустя пять часов охоты мы уже засобирались в обратный путь, как вдруг:
        - Загоняй! - послышалось невдалеке.
        - Ме-э-э-э-э-э!
        - Загоняй её, загоняй!
        - МЕ-Э-Э-Э-Э-Э!
        Я тут же рванул в сторону движухи. Совсем недалеко, буквально в двух шагах от нас с сестрицами, Вежливые Лоси обнаружили небольшую химерку. Почему-то они не стали гасить её сразу, - быть может пожалели? - а просто окружили со всех сторон.
        - Да отпусти ты её, - сказал Вышегор одному из своих ребят. - Там звездовидка с семечку размером. С такой пиздни нам рейтинг не повысят.
        Химера упёрлась задницей в поваленное дерево. Перелезть или перепрыгнуть через него она не могла, а потому затравлено глядела на Лосей, орала и:
        - Ме-Э-Э-э-Э-э! - угрожающе клацала клешнями.
        И стоило мне только рассмотреть её поближе… о, боги. Это была любовь с первого взгляда. Само собой, любовь не к химере. К деньгам.
        - Ме-Э-Э-э-Э-э!
        Натуральная коза, вот только ярко-красного цвета, с мясистым раковым хвостом и шестью крабовыми клешнями. С ОГРОМНЫМИ крабовыми клешнями. Это сколько же в них мяса? Это за сколько же я загоню его в Москве, за тысячу триста километров от океана?
        - Ох ё, - сказал я. - Вышегор, а ты таких ещё видел?
        - Хм-м-м, - задумался майор. - Да вроде нет.
        - Найди! - я прям завёлся. - Скажи ребятам! Пускай весь лес вдоль и поперёк обшастают, но найдут мне такую же хренатовину!
        Я присел на корточки и глянул кракозе на брюхо.
        - Вот только мальчика, - добавил я. - У этой вымя.
        - Хорошо, Илья Ильич, сделаем, - пообещал Вышегор. - Ребята, вяжите химеру. Живьём взять надо.
        От азарта у меня так бешено заколотилось сердце, что я… что я… ох, блядь… это не от азарта…
        ТУХ! - сине-белый узор вспыхнул у меня прямо перед глазами и тут же исчез. Стало тяжело дышать. ТУХ! - и снова, будто искры глаз; меня повело и я схватился за плечо Вышегора. ТУХ! - ща лопнет сердце, прямо чую.
        - Илья Ильич, ты как вообще? - насторожился майор Оров.
        - Илья? - кажется, это закричала Ксюха.
        - Илюша? - а это точно Васька. - Что с тобой?
        ТУХ! ТУХ! ТУХ! ТУХ! - гжель застлала мне глаза, заслонила собой весь мир, и я полетел куда-то туда, вперёд, сквозь сине-белый коридор; быстрей, быстрей, ещё быстрее. Влево, вправо, вниз, вверх, как будто горка в аквапарке. Не знаю, сколько я летел, но: ТУХ! - гжель закончилась и меня вынесло прямиком в чью-то голову… ну… за глаза. Картинка как с го-прохи, чёткая, яркая, широкоугольная.
        Человек, глазами которого я видел, лежал на помойке. Орал чего-то неразборчивое, швырялся мусором. Романов.
        ТУХ! Кадр сменился: к Романову подошли какие-то два бугая. Оба хорошо одетые, оба в чёрных очках и с гарнитурой в ухе.
        - Ты как здесь, бедолага? - спросил один из них. - До дому проводить?
        - Нет у меня дома! - пьяно проорал Романов. - Идите нахуй!
        Бугаи переглянулись и кивнули друг другу.
        ТУХ! Новый кадр: Романов лежит в машине, мычит и дёргается; руки у него по ходу завязаны где-то за спиной.
        ТУХ! Теперь тёмный подвал. Романов пристёгнут к батарее. Наверх ведёт лестница. Возникает полоска жёлтого света, - это открылась дверь.
        ТУХ! Перед Романовым двое. Толстый краснощёкий пузан лет пятидесяти и мальчишка школьного возраста. У мальчишки на ебальнике написано, что он не от мира сего. Причёска под горшок, глаза стеклянные, улыбка до ушей.
        - Ну вот тебе, Кирюшенька, новая игрушка, - улыбается пузан.
        У мальчишки от таких вестей улыбка заходит уже за уши. Тонкие губёшки размыкаются. Видны меленькие острые зубки, вообще ни тридцать два ни разу. Борецкий маг. Вампир ебучий.
        - Кушай на здоровье, - говорит пузан. - Только не всё сразу, хорошо, Кирюшенька?
        Кирюшенька машет башкой.
        ТУХ! - меня выбрасывает обратно. ТУХ! - опять по сине-белому коридору, вот только теперь спиной вперёд, от чего начинает мутить до невозможности. ТУХ!
        - Ы-ы-Ы-ы, - я кое-как смог сделать этот первый вдох.
        Меня окружали перепуганные насмерть лица.
        - Илюша, - Васька взяла меня за руку. - Всё хорошо?
        Пу-пу-пу… Ну как тебе сказать?
        - Не-а, - ответил я. - Вообще не хорошо. Нам срочно нужно в Мытищи! Сегодня! Сейчас!
        Глава 6
        Про Мытищи
        Ехать одной машиной без сопровождения - поступок опрометчивый. И если бы наш путь лежал из Торжка в Великий Новгород или Питер, то по пути нас ждали бы развесёлые приключения в формате бегства от паукопардов или какой-нибудь другой химеры.
        Однако мы ехали в Подмосковье. К тому же через крупные города. Тверь, Клин, Солнечногорск, Зеленоград. И если между ними ещё оставался какой-то шанс на нападение, то после въезда в Химки можно было расслабиться окончательно.
        МКАД в этой альтернативной вселенной, как нетрудно догадаться, по внешней стороне был обнесён высоченной защитной стеной. Внутри МКАДа химер не видели вот уже много лет и не собралась ещё та волна, которая могла бы угрожать Столице.
        В районе Медведково мы свернули с кольцевой обратно в область и почти сразу же попали в Мытищи.
        Бывал здесь в прошлой жизни, и не раз.
        Хороший город.
        Хороший и в некоторой степени хитрожопый. Он настолько близко приклеился к Москве, что мог пользоваться всеми её ништяками, по при этом не бился в этом сумасшедшем столичном ритме; как-то здесь всё было поспокойней. Более размеренно, что ли?
        После видения в лесу состав нашей экспедиции чуть изменился. Теперь к нам добавилась Василиска. Легенда была такая:
        Мы одарённые брат и сестра, - на этом правда заканчивается, - которые приехали покорять Москву, но жильё по карману смогли найти только в области. И вот мы, короче говоря, приехали, устроились, обжились, и теперь ищем Ваське подходящую школу. Сентябрь-то уже не за горами, вот и озаботились заранее.
        Рожу вампира я хорошенько запомнил, да и имя узнал, так что история обойдётся без детективных мотивов. Нечего тут вычислять и анализировать. Дедукция ни к чему. Просто методично шерстим школы и узнаём, в которой из них учится маленький борецкий выблядок по имени Кирюша.
        Далее узнаём фамилию, пробиваем род, приезжаем, крушим неправедные ёбла, забираем Романова и уезжаем.
        Вроде бы ничего сложного.
        - С чего начнём? - спросил Вышегор.
        Сейчас мы сидели в парке на набережной Яузы и ели сладкую вату, - розовый пушистый шар в руках майора Орова смотрелся несколько комично, но он по этому поводу совсем не парился. Позади нас с летней веранды кафе орала музыка, солнышко играло в листве, а прямо посреди реки из воды бил высоченный фонтан. Мимо проезжали велосипедисты. Неспеша гуляли мамашки с колясками. Бегали и орали дети.
        Я пристально всматривался в лицо каждого пробегающего мимо ребёнка. Некоторые ребёнки пугались и начинали быстрее шевелить поршнями.
        - Пу-пу-пу, - сказал я, поглядев в экран телефона. - На минуточку, восемьдесят школ. Хорошо ещё, что среди них всего восемь для одарённых, но это… это всё равно много! До завтра не успеем.
        Я откусил небольшой кусочек ваты. На сладкое мой десятикратный метаболизм реагировал гораздо спокойней, чем на мясо или сырно-колбасную продукцию. Интересно, почему так? А хотя… Кому я вру? Просто сейчас я в кои-то веки сыт.
        Мысли о сладком натолкнули меня на воспоминания о клоноферме, столовой, эклерах, кондитерше и кружевах лифчика. Мысли понеслись куда-то не туда; в какую-то противоположную от дела сторону.
        - Так, - сказал я. - Поступим следующим образом. Святопрост?
        - Я.
        - Ты молодой клон.
        - Ну да, не старый.
        - Твой хозяин умер.
        Святопрост нахмурился и осмотрел меня с ног до головы.
        - Да вроде нет ещё.
        - Это твоя легенда.
        - А-а-а-а, - клон расслабился и подмигнул мне. - Понял. Я типа шпион.
        - Да. Так что запоминай. Твой хозяин умер, и ты остался один одинёшенек в этом большом и страшном мире. Ты получил свободу, но совершенно не знаешь, что с ней делать. Новую жизнь ты решил начать с того, что пойдёшь учиться грамоте вместе с другими детьми, но обязательно одарёнными, - тут я призадумался. - Зачем? - спросил я себя, призадумался ещё сильнее и ответил:
        - Затем, чтобы найти себе среди них нового маленького господина, защищать его, служить и вообще. История трогательная, что пиздец. Смесь хатико и буратино. Должно зайти.
        - Понял. А дальше?
        - А дальше тебе нужно найти списки учеников. В школах очень любят всякие папочки и журнальчики, так что наверняка один не-оцифрованный экземпляр списков найдётся. Едем дальше. Бигдик?
        - М-м-м?
        - Ты трудовик. Нет! Охранник. Нет! Врач. Нет! Ты трудовик-охранник с функцией оказания первой помощи! Ты очень стар, тебе нужна работа поспокойней.
        - М-м, - неопределённо пожал плечами Бигдик.
        - Вышегор, ты сын Бигдика, помогаешь бате найти работу и катаешь его по городу.
        - Принял.
        - Как вымутить списки придумайте сами, я в вас верю. Ну что? Погнали, значит?
        Значит погнали.
        Бигдик с Вышегором взяли машину, Святопрост арендовал электросамокат, а мы с Васькой выбрали себе школы в пешей доступности. На моё счастье, в каждой дежурил кто-то из учителей, и я попадал внутрь под предлогом «посмотреть чо у вас тут как, куда я ваще ребёнка отдаю, а сколько тут у вас сдавать на окна?».
        В обоих учебных учреждениях мы провернули один и тот же фокус. Я выводил разговор на то, что моя Василиска очень талантливый некромант.
        - Действительно? У неё уже пробудился дар? Так рано?
        - А то! Васенька, покажи тёте что ты умеешь.
        Васенька доставала из кармана мистера Счастливчика, и пока тот устраивал шоу с жонглированием собственной головой, я оставлял вместо себя клона, вламывался в административную часть и искал списки.
        Как я и ожидал, одарённых подростков объединяли в классы согласно школе магии и делали пометочку. Однако ни в шестой школе, ни в семнадцатой гимназии не было ни одного борецкого мага. Неужели для них есть какие-то специально отведённые места? Загуглил. Вроде нет.
        Ну что ж. Я созвонился с ребятами и узнал, как у кого дела. Что Святопрост, что Вежливые Лоси уже успели обойти свои школы и достать свои списки, но ни в одном из списков борецкий маг Кирюша не значился.
        У нас остался один последний шанс; одна единственная школа.
        Четырнадцатая.
        Спрятанная прямо посередь спального района из сине-белых многоэтажек, четырнадцатая школа представляла собой самое яркое пятно района. Она была выкрашена в зелёный и поросяче-розовый цвета так всрато и бессистемно, что не оставалось никаких сомнений - кто-то получил за эту краску нормальный такой откат.
        - Я с вами пойду, - сказал Вышегор; к этому моменту ребята нас нагнали. - Чего стоять без дела?
        - И я пойду, - добавил Святопрост.
        Бигдик ничего не сказал, но тоже погнал вместе с нами.
        Охранник на входе дремал. Продрав глаза, он почему-то очень обрадовался и сказал, что нам неслыханно повезло. Мол, так и так, сегодня на месте сама директриса. Сама! Ну охренеть теперь; САМА!
        - Вот это да, - ответил я.
        - Ага. Пойдёмте.
        Дедушка в синей рубашке проводил нас на третий этаж, постучался в кабинет с надписью «ДИРЕКТОР» и спешно, - чуть ли не бегом, - поковылял прочь. Странный поступок. Я увидел в нём интересную аналогию. Мне показалось, будто бы дедушка сейчас не провёл нас к директрисе, а насрал под дверь, поджёг и убежал.
        - Кто там? - заорал недовольный женский голос по ту сторону двери. - Кого ещё черти принесли?
        Мы вошли.
        - Добрый день.
        За столом сидела женщина с огненно-рыжими волосами, стянутыми в тугой хвост. Пухленькая такая, плотненькая. Жирненькая, если говорить менее тактично. Натруженные щёчки, хмурый лоб, три подбородка. Объём бёдер стремится к бесконечности. Размер груди - явно двузначное число. Макияж - что-то из области косплея; настолько яркие цвета последний раз я видел… ну ладно, не так уж и давно. На фасаде школы.
        Я осмотрелся.
        Кабинет многое сообщил мне о характере хозяйки. Всё прям сурьёзное такое. Такое основательное прям и золотое. На столе золотой органайзер с изображением золотого двуглавого орла и золотой ручкой, золотая лампа, золотой стационарный телефон и даже позолоченный компьютерный монитор. На стене за столом директрисы висел огромный имперский флаг, а на противоположной стене бесстыдных, - для муниципального служащего, - размеров плазма.
        - Меня зовут Александра Борисовна, я директор этой школы, - сообщила Александра Борисовна, директор этой школы. - Вы кто?
        Я объяснил ей, кто мы и чего хотим.
        - А чего вы всей семьёй-то припёрлись? Вы везде толпой ходите что ли? Оставьте меня и уходите! У нас мест нет!
        Я попытался сгладить углы. Посулил денюжек и рассказал про Ваську, мол, вот какая она у меня умничка, гляньте на её зомби-черепашку.
        - Ну да, дар у вашей девочки проявился рано. Вот только не нужно внушать ей сейчас, что она особенная. Тем горше и больней ей будет в будущем, когда сверстники нагонят её по уровню развития и окажется, что она обыкновенная посредственность, просто скороспелая. И на счёт мест я ничего вам обещать не могу.
        Александра Борисовна задумалась.
        - Давайте-ка сначала новые шторы мне в каждый класс организуйте, а потом поговорим. Всё. Я всё сказала. Теперь уходите.
        Так нахуй…
        Глубокие вдохи и медленные выдохи мне сейчас не помогут. Я прямо вот почувствовал, как во мне проснулось нечто тёмное и опасное. Какая-то деструктивная сила поднималась сейчас из глубин моего естества. Ты с кем говоришь, собака рыжая толстая? Буквально на днях я прокрутил на хую двух баронов, убил матку химер и назначил герцога, а ты меня за шторами посылаешь? Ты совсем ебанулась, скажи-ка мне пожалуйста?
        - Слышь, блядь, - хотел было сказать я, но не успел.
        - Слышь, - меня опередил майор Оров. - Ты почему такая злая, Александра Борисовна?
        - «Слышь»? Ты как со мной разговариваешь? Ты кто вообще такой?
        Думаю, ответ бы её удивил. Однако Вышегор проглотил обидку и продолжил всё так же спокойно:
        - Мы чего тебе сделали-то, а? Мы же по-хорошему пришли, по-доброму.
        - А ну пошли вон! - заверещала директриса. - Немедленно пошли вон!
        - Ребята, - обратился к нам майор Оров. - Оставьте нас на минутку.
        Хм-м-м.
        - Ладно, - сказал я, сгрёб всех и вывел в коридор.
        Похоже у майора был какой-то план. Ну… как сказать «какой-то»? Я, конечно же, подумал об этом в первую очередь, но только лишь потому, что мужской мозг устроен таким образом - думать про порево, представлять порево, проецировать порево на мир и мир на порево по нескольку раз за секунду. Но в тот момент, когда мы покидали кабинет, порево майора Орова с Александрой Борисовной представлялось мне не более чем забавным приколом из разряда: «прикинь, а если».
        То есть подумать-то я об этом подумал, но абсолютно несерьёзно.
        И потому-то, когда из кабинета раздались первые крики, я подумал, что Вышегор решил убить Борисовну. И чуть было не ринулся её спасать.
        - ОЙ! - закричала директриса. - ОЙ-ОЙ-ОЙ!
        Затем шлепок; да такой сильный, будто бы это целый таз дрожжевого теста накрыли пищевой плёнкой и ёбнули сверху лопатой для снега.
        - ОЙ-ОЙ-ОЙ!
        - Нравится тебе такое, шлюха? - заревел майор Оров.
        - Ой-ой-ой-ой, нравится!
        - На колени!
        Дед Бигдик зажал Ваське уши и мотнул головой, мол, пойдём-ка мы прогуляемся. Святопрост вообще никак не отреагировал на происходящее - залип в телефоне.
        - А ну жри! - заорал Вышегор, а затем из кабинета раздалось какое-то хрипение и рвотные позывы. - Жри, я сказал! - опять хрип, будто человек за стенкой чем-то давится, а вслед за хрипом глубокий вздох; такой, какой обычно издают коматозники после разряда дефибриллятора. - Хули ты плачешь, дрянь? А-ну встань! Встала, я сказал!
        Послышался скрип передвигаемой мебели, затем грохот и мерные шлепки.
        Пора, - понял я, приоткрыл дверь и на цыпках прокрался внутрь. Я не хотел на это смотреть. Честное слово не хотел, но глаза предательски стрельнули в сторону.
        Жуткое зрелище, но притом завораживающее. Это не секс. Это спарринг двух драгун тяжёлой кавалерии. Это агрессия в самом её чистом, незамутнённом проявлении. Вышегор остервенело овладевал Борисовной сзади, при этом голову её вжимал в пол и периодически бил пощёчины.
        Майор Оров заметил меня, обернулся, быстро отдал мне честь свободной рукой, а потом мотнул головой в сторону компьютера.
        - Как? - спросил я одними лишь губами, подразумевая что компьютер как раз в зоне видимости директрисы.
        Вышегор кивнул, мол, понял. Затем показал мне знак «окей», мол, ща все будет. Ну а затем… ох бля… я это теперь никогда не развижу. Майор Оров обхватил партнёршу руками и взял её на прогиб. Прям вот реально перебросил через себя сто с лихой килограмм директрисовой плоти, вколотил её со всей дури в пол и… и, блядь, продолжил! Стыковка пережила манёвр! О господи, да как это вообще возможно?
        Угол обзора Александры Борисовны резко сменился; теперь она смотрела совсем в противоположную сторону. Ну… Как сказать «смотрела»? Груди занавесили её лицо.
        Несколько секунд мне понадобилось на то, чтобы прийти в себя от увиденного. Стать свидетелем подобному - это всё равно что запечатлеть прыжок синего кита на фоне солнечного затмения. Охо-хо-хо… Усну ли я сегодня?
        Ладно. Я постарался абстрагироваться от этой жести и прокрался за компьютер. Пароля не было. Список учеников лежал прямо на рабочем столе.
        Борецкие маги, борецкие маги, борецкие маги…
        Так…
        Вот он! Кирилл Додонович Калинин, пятнадцать лет, маг борецкой школы. Я вбил в поиск по документам полное имя ублюдка, нашёл его личный файл, открыл, сфоткал данные и поспешил на выход.
        Майор Оров зарычал. Не мудрено. Он приближался к финишу…

* * *
        Наш вампир жил буквально через дорогу. Правда, не в бело-голубых панельках девяностых годов застройки, а в новеньком элитном ЖК на двадцать третьем этаже.
        По правде говоря, в тот момент я не собирался спасать всех алкашей Мытищ, - мне было достаточно лишь одного конкретного, - а потому хотел просто поговорить с родителями Кирюши. Поговорить и объяснить им, мол, так и так, такое-то про вас знаю. Припугнуть, мол, сдам вас и глазом не моргну, отдайте мне Романова. Затем поблагодарить за содействие, забрать Романова и двинуться в обратный путь.
        Однако ведь как оно всё происходит на деле? Конечно же, через жопу.
        Хозяев дома не оказалось. Нам открыл меланхоличного вида дворецкий, - в квартире, ага, дворецкий, - и заявил, что на время каникул Кирюша и его родители перебираются в посёлок Вёшки; это двадцать минут езды по пустой дороге или полтора часа как обычно; точный адрес не скажу, это вне моей компетенции, быть может им что-то передать?
        - Да не, спасибо, - сказал я. - Мы сюрпризом.
        Сели, поехали. Инцидент в школе решили не обсуждать. Ехали молча, каждый думал о своём.
        Добрались «как обычно», то бишь за полтора часа. И тут я допустил небольшую оплошность. Я недооценил Вёшки, за что Вёшки тут же меня наказали. Посёлок я представлял себе несколько иначе. В моём понимании посёлок, это когда раз в неделю ездишь за продуктами в город, под душем моешься не дольше трёх минут и лично знаешь местного говнососа-ассенизатора.
        Ну или коттеджный посёлок. Один из тех, в котором я обитал в прошлой жизни. Гораздо комфортней, магазин под боком, соседи поприятней, но всё равно…
        Вёшки я недооценил.
        Они оказались посёлком какого-то иного, доселе мне незнакомого типа. Тут при въезде стояла неебических размеров триумфальная арка с колоннами, закрытая на шлагбаум. К арке были приставлены вооружённые охранники.
        - К кому?
        - Калинины.
        - Дом?
        - Э-э-э…
        - Разворачивай.
        Пу-пу-пу. Вот так вот всё серьёзно. Пришлось отъехать подальше, посмотреть по навигатору нумерацию домов, накинуть на джип Лосей иллюзию машинки доставки и вернуться чуть более подготовленными.
        - К кому?
        - Не знаю, - пожал плечами. - Дом двадцать пять по Изумрудной. Пиццу везу.
        Охранник кивнул, записал себе номер машины, - лошара сратая! - и пропустил нас на территорию посёлка.
        Ох, благодать мордатая. Ох жиробесы. Газоны у них тут с автополивом. Гаражи на три машины. Кафе, кинотеатры под открытым небом и зона барбекуй. И школа вон стоит!
        Я пригляделся - не для одарённых.
        По всей видимости в Вёшках селились люди с достатком, но без голубых кровей. Клановые, короче. Торговцы, учёные, инженеры и конечно же генетики. То, что аристократам можно было работать с мутагеном, ещё не означало что они умели с ним работать. Кого-то нужно было нанимать, да притом за приличные деньги.
        Вдоль по широким улицам с восхитительным асфальтом, мы начали курсировать по Вёшкам.
        Прошёл час. Прошёл второй. И на исходе третьего часа я наконец-то высмотрел на обочине нашего мальчишку со стрижкой под горшок и дикими стеклянными глазами.
        - Притормози! - сказал я Вышегору. - Нам сюда.
        - Кирюша! - крикнул я. - Кирюш, привет!
        - Вы кто?
        - Кирюша, позови папу, - сказал я. - Или маму. Или ещё кого.
        - Сейчас, - пиздюк пропал за дверью.
        Спустя минуту ко мне вышел тот, второй, пузан из сине-белого видения. Додон Калинин, как недавно выяснилось.
        - Да-да? - похоже, Додон был искренне рад видеть гостей.
        - Добрый день, - сказал я. - Сразу перейду к делу. Не важно, кто я такой. Важно, что я знаю. У себя в подвале вы прячете человека, которого нет-нет, да и попивает ваш сынок-вампирёныш. Мне ничего от вас не нужно, кроме этого самого человека. Отдайте его и я сразу же исчезну из вашей жизни.
        Додон расстроился. Выглянул на улицу и осмотрелся. Особенно долго его взгляд задержался на джипе.
        - Зайдите внутрь, - сказал Пузан. - Обсудим.
        - Ой не, - сказал я. - Ищите долбоёба. Уединяться с вашим борецким психопатом без свидетелей я не собираюсь. Уж лучше я просто постою здесь и подожду, пока…
        И тут Калинин старший изменился в лице. Рот его стал шире раза в четыре, а глаза налились кровью. Он резко схватил меня за плечо и буквально зашвырнул внутрь дома. Да притом с такой силищей зашвырнул, что я пробил гипсокартонную перегородку между прихожей и гостиной, так ещё и дальше метров десять пролетел.
        В следующий раз, - подумал я в тот момент, когда сверху на меня навалился зубастый Кирюшенька, - на переговоры надо посылать клона…
        Глава 7
        Про цирк
        НОЧЬ НАКАНУНЕ. ТВЕРЬ. ДЕТСКАЯ ПЛОЩАДКА.
        Ночь выдалась приятной. Тёплой, свежей и какой-то… молодой?
        В оранжевом свете фонарей два безработных клона качались на качелях и строили планы на будущее.
        - В Москву хочу перебраться, - сказал Первый клон.
        - А чо в Москве-то? - спросил у него Второй.
        - Деньги.
        - Ну да, - Второй помолчал и подумал. - Деньги это хорошо. Вот только что за работа в Москве? Охранником если только? Стоять, делать серьёзную рожу и мучиться со скуки. Нет, я бы всё-таки предпочёл менее денежную, но более интересную работу.
        - Это какую?
        - Нууу… Не знаю. Вот, например…
        - Ой, - перебил его Первый и с издёвкой улыбнулся. - Ты в ликвидаторы собрался что ли?
        - Ну да, - кивнул Второй. - А что такого?
        - Да ты же ссыкло.
        - Ничего я не ссыкло!
        - Ещё какое ссыкло, - Первый спрыгнул с качель. - Думаешь я забыл, как ты визжал, когда нам в окно залетел тот жирный мотылёк?
        - Это другое, - надулся Второй. - У меня инсектофобия. Распространённая штука, между прочим.
        - Ага. Инсектофобия, - Первый вытащил из песочницы полторашку с пивом, открутил крышку, сделал несколько глотков и передал товарищу. - Какая нахуй инсектофобия? Ты сам наполовину жук.
        - Ну и что?
        - Ну и то. У каждой второй химеры есть какая-нибудь часть тела от насекомых. Сразу объяснишь лидеру рейда, что у тебя инсектофобия, м-м-м? Или подождёшь, пока из-за тебя кого-нибудь ранят?
        - Да нормально всё бу…
        Второй не договорил. Со стороны тёмной аллеи раздался звук, чем-то неуловимо похожий на стон. Из кустов, пошатываясь, выдвинулась тёмная фигура.
        - Глянь-ка, - улыбнулся Первый. - Кто-то нормально так отдохнул с понедельника на вторник.
        В этой фигуре оба клона увидели своего собрата. Точь-в-точь такого же, как и они, вот только сильно пьяного. Третьего клона буквально мотало из стороны в сторону.
        - Эй! - крикнул Второй. - Эй, братиш, ты как? Помочь до общаги дойти?
        Третий клон молча приближался.
        - Эй! - никакой реакции.
        Тогда Второй тоже спрыгнул с качель и обратился к другу:
        - Пойдём поможем, доведём. Эй! Эй, братиш, ты совсем в говно что ли?
        И тут третий клон ускорил шаг. Он стремительно вылетел на площадку, попал под свет фонаря и в тот же момент оба клона ужаснулись: вместо головы у их собрата была мерзкая, пушистая, чёрно-жёлтая пчелиная башка.
        - И-и-и-ииии! - тоненько завизжал Второй и застыл на месте…

* * *
        ПОСЁЛОК ВЁШКИ. СЕЙЧАС.
        Бить подростков - это классно. Правда, безо всяких приколов. Это очень приятно. Всем рекомендую бить подростков; рекомендовал раньше и буду рекомендовать впредь. Бейте подростков, ребят! Не думайте и не стесняйтесь!
        Но ещё приятней, чем бить подростков, так это бить их вот в такие моменты: когда они нападают на тебя исподтишка, садятся сверху, раззявливают зубастую пасть на девяносто градусов и пытаются вгрызться в глотку.
        Еблысь! - кажется, я выбил Кирюше пару зубов. Ну да ничего, у него их много. Да ещё и в два ряда, если мне зрение не изменяет.
        Кирюша от удара чуть потерялся, слез с меня, схватил за шиворот и отправил в полёт из гостиной в кухню. Какие же они, сука, сильные! Не знаю пока что, насколько могут прокачать человека игрушки зачарователей, но вот уж явно не настолько. Чтобы хлипкий пиздюк одной рукой вот так вот бросил человека? Уму непостижимо!
        Я затормозил об кухонный островок, вскочил на ноги, накастовал пару клонов и с разбегу вышел в окно. Перекатился по газону, - паркур! Паркур! - и хотел было побежать к машине, но Кирюша уже был тут как тут. Он не только сильный, он ещё и, сука, быстрый. Как инфляция.
        - Отошёл, блядь! - крикнул я вампирёнышу, встал в стойку и накастовал у себя меж ладошек иллюзию тульского файербола.
        Пацан на такое не купился.
        Он в очередной раз жутенько улыбнулся, шагнул вперёд и шлёпнул мне ладошкой в грудь. Похрустывая рёбрами, я полетел обратно в кухню. Вот только влетал я не так аккуратно, как вылетал; совсем без паркура.
        Во-первых, я ударился копчиком о подоконник. Во-вторых, от удара копчиком о подоконник, меня закрутило будто тряпичную куклу, и я приложился затылком о столешницу. В-третьих, после удара о подоконник и столешницу, инерция удара до сих пор не ослабла, и я поехал по столешнице дальше, собирая спиной осколки стекла. В-четвёртых, я пизданулся на пол.
        - Ы-ы-ы-м-м-м-м, - промычал я, кое-как снова поднимаясь на ноги.
        Больно! Пиздец как больно, да ещё и дышать тяжело! Этот пиздюк переломал мне половину костей! Мне срочно нужна помощь дедушки Бигдика! Да и не только его, кстати! Мне сейчас любая помощь не помешает! Где все-то, еби его мать?
        Ды-ды-дых! - раздалось из соседней комнаты.
        А… Понял… Вот они где.
        В дверном проёме я увидел, как нелепый пузан Додон Калинин двумя ударами разобрал голема майора Орова на грунт и камушки; повреждения оказались столь сильны, что магический земляной болван попросту рассыпался.
        Следом за големом на Додона кинулся Святопрост. Мой храбрый насекомыш намеревался действовать как всегда - навалиться всем весом, уронить, похоронить под собой противника, а затем месить-месить-месить, вот только… вот только в этот раз не получилось.
        Додон ударил Святопроста кулаком в грудь. Мне говорили, что это практически невозможно, но: Хрусть! - я услышал, как треснул панцирь клона. Теперь я чуть более наглядно понял, почему борецкая магия запрещена законом.
        Святопрост зажмурился, упал на колени, обхватил себя и взвыл от боли. Додон пнул его ногой в плечо и мой насекомыш упал навзничь.
        Настала очередь майора Орова. Додон уже взглянул в его сторону и собирался нанести удар, но в этот момент я решил поюзать старый-добрый трюк и накастовал ему на голове лосося. Старого лосося. Тухлого. С подёрнутыми беленой глазами, вонючими чёрными жабрами и серым, испещрённым опарышами мясом.
        Додон потерялся, ударил мимо и тут же, - вжух! - рассекая воздух ему в голову прилетела длинная, тяжёлая, цельнометаллическая ложка для обуви. Из-под иллюзорного лосося брызнула отнюдь не иллюзорная кровь. Майор Оров показал мне большой палец.
        - Ништяк!
        Додон зашатался, потрясывая лососем.
        Вхуж! - Оров втетерил ему ещё разок. Ложка чуть согнулась. Вхуж! - и тут же разогнулась.
        Додон встал на одно колено и принялся слепо шарить перед собой руками.
        Вхуж! - Вышегор прикладывался от души, наотмашь.
        Вжух! Вжух! Вжух! Вжух!
        Итак. Что имею сказать? Учитывая прошлый опыт, мы наконец-то додумались выпиливать наших врагов сразу же и насовсем, а не давать им сотню шансов на одуматься и измениться. Борецкий маг Додон Калинин свалился на пол безжизненной тушкой.
        Не жаль. Вообще не жаль. Неизвестно скольких бездомных сожрали на пару два этих выблядка, большой и маленький. Так что нормально; сдох и сдох.
        - ПАПА!!! - заверещал позади меня Кирюша.
        А я взмахнул рукой и прежде, чем тот начал бесоёбить и швырять нас направо-налево, отправил пиздюка в мир его собственных грёз. Давно хотел попробовать такую тему. Накастовал вокруг Кирюши что-то типа капсулы виртуальной реальности.
        Кровь.
        Вокруг Кирилла Калинина вращалась кровь. Она журчала. Она пахла. Она сводила его с ума. Он начал бросаться на неё, пытаться дотянуться. И в этих попытках он громил кухню, - насмерть прикрученный к полу островок Кирилл подвинул коленом будто картонную коробку.
        Вот ведь сука.
        Он до сих пор опасен!
        Поддерживая иллюзию, я проковылял до раковины и включил воду. Перенёс источник запаха на струю и усилил его настолько, насколько это вообще было возможно. Кирюша принюхался. Кирюша развернулся. Кирюша кинулся к раковине и принялся жадно лакать воду.
        В этот момент сзади к нему подошёл майор Оров.
        - Нет! - остановил я Вышегора, когда тот уже занёс над вампирёнышем ложку. - Я сам хочу. Дай, пожалуйста, сюда…
        Бить подростков - это классно. Всем рекомендую…

* * *
        Какой же сволочью оказался Романов. Прям сволотой.
        Благодарности за спасение мы так и не дождались. Казалось, он вообще не понял, что произошло. Все мысли Его Будущего Величества концентрировались на одном:
        - Ребят, купите пива, ща подохну. Ну бутылочку крепкого, «охоты» купите, мне больше ничего не надо. Ну я клянусь, блин, плохо. Ну купите пива, ну ребят. Одну бутылочку. Ну купите, а, ну пожалуйста. Ну я чо угодно сделаю, купите пива. Купите пива, я замолчу ваще и никому мешать не буду. Ну блин, ребят, ну купите пива, ну я прошу же по-людски, купите пива-то ну…
        И так, блядь, полтора часа по затору на МКАДе. Андрей Палыч ныл, канючил, пихался, култыхался и изображал приступы сердечной недостаточности вызванной пивной недостаточностью. Заебал так, что мочи нет.
        Конечно же, потакать алкашу никто не собирался. Ну… разве что сердобольная Васька, которую из-за этого урода пришлось пересадить мне на колени.
        - А может, купим дяде что он хочет? - спросила она.
        - Да-да! - включился Андрей Палыч. - Спасибо, моя маленькая! Спасибо, солнышко! Одна ты меня понимаешь! Вот скажи им, а то чего они как нелюди… ай!
        Я сунул Романову в еблет, а после подробно рассказал младшей сестрёнке о том, как следует вести себя с такими вот наглыми дядями.
        - Получив своё первое пиво дядя не успокоится, - сказал я.
        - Да успокоюсь я… ай!
        - А второе будет уже не просить, а требовать.
        - Да я клянусь, блин… ай! Мне плохо, блин! Да ай! Да блин! Да больно же!
        - Дядя сейчас не в себе, - продолжил я. - Его слушать не надо. Дядя сейчас себя очень жалеет.
        - А почему?
        - А это он сам себе придумает. Наверняка уже придумал.
        Романов помолчал минуту, - как раз-таки пожалел себя с удвоенной силой, - а после начал снова. И ладно бы просто раздражал, так нет же. Андрей Палыч мешал работать дедушке Бигдику. Старик и так не новый, ему ману генерировать в разы сложней, а эта сволочь раз за разом сбивала ему каст. За всё то время, которое мы простояли в пробке, дед Бигдик так и не успел срастить мне рёбра.
        Так что как только мы выехали на трассу и за окошком замелькал лес, мы тут же остановились, выволокли Андрея Палыча на обочину, чуть попинали всей толпой, заткнули рот какой-то тряпкой, связали и сунули в багажник.
        Ехать стало куда приятней.
        Теперь, в тишине, я мог немножечко подумать. И думал я в первую очередь, конечно, о Романове.
        Что ж. Пу-пу-пу. Признаться честно, я ожидал другого. Я ожидал, что найду в Мытищах потешного алкаша, который будет весело шутить, влипать в забавные истории, пьяненько хихикать и вытворять всякие нелепые штуки, типа там… падать, терять штаны, громить санузел… или быть может… брать микрокредиты? Короче, я думал, что найду комичного алкаша.
        А кого я нашёл в итоге? Алкаша прозаичного. Мерзкого, вонючего и несносного. Отравляющего жизнь себе и всем, кто подвернётся под руку.
        Вот так.
        О чём ещё я думал? О некотором несоответствии внешности Андрея Палыча с его поведением.
        Блядь…
        Молодой мужик! Годков так-эдак двадцать… три? А может быть чуть больше. Довольно крепкий. Не оплывший. Никаких следов деградации на лице. Даже наоборот! Я аж поверил Гжельскому Богу насчёт его призвания - рожа у Андрея Павловича Романова была аристократичней, чем у нас всех вместе взятых.
        Быть может прозвучит по-пидарски, но сделать из него красавца-мужчину как нехуй-нахуй. У него для этого уже всё есть; осталось лишь перестать кочевряжиться. Гордый профиль, сталь в глазах - ну Император, ёпьте.
        Что ж. Как бы там ни было, я уверен, что всё не так просто и над этой загадкой мне ещё предстоит поломать голову.
        - Что дальше делать будешь? - спросил Вышегор.
        - М-м-м…
        Я хотел было ответить, мол: «Не знаю» - но тут же поймал себя на унынии. Не-не-не-не! Не моя тема. Так что я стряхнул с себя всю эту мерзкую алкашную энергетику и весело ответил, что дел, мол, дохуя.
        А так оно и было!
        Пока я буду разгадывать загадку Богов, я столько всего успею сделать! Святопросту дружину сколотить - раз. Поля авокадами, - авокадом? - засеять - два. Любаше с её рекламным агентством помочь - три. Черепашкину в поместье заманить - четыре. С Неврозовым разобраться - пять. С Мутантина ништяков выбить - шесть. Продолжать?
        - Ребятам позвони, - сказал я Вышегору. - Спроси, получилось ли у них найти для крокозы кракозла?
        - Ага, сейчас наберу.
        Развитием клана я буду заниматься, вот чем. Развитием клана.
        Я воспрял духом, выкинул из головы Романова и стал глядеть в окно. Полюбоваться видами - а чобы нет?
        Мы как раз проехали через защитную стену Твери и покатили по Эммаусу. Знакомые места. Помню-помню бегал тут по полю молоденьким говнарём: слэмился, прыгал, козу показывал.
        Ну то есть, конечно же, я делал всё это не тут, а в моей родной реальности. Альтернативный Эммаус был совсем другим.
        Вместо сельских домиков здесь вдоль дороги стояли какие-то заводские цеха - двухэтажные, ухоженные, аккуратно крашенные; по меркам заводских цехов я бы даже сказал «красивые». А вместо поля, на сколько хватит глаз - кустарник с гроздьями красных ягодок. Причём кустарник был высажен рядками. Как будто виноградник.
        - А это что растёт? - спросил у Вышегора.
        - Боярышник.
        - А нахера так много?
        - Настойку делать.
        Ну всё понятно, да.
        Тверь мы проехали без особых проблем. Во всяком случае, ничего необычного я не заметил. Зато на выезде…
        На выезде мы встряли в какую-то нереальную пробку. Длинную, нудную, вообще недвижимую. Всё повторилось, как тогда в Торжке - гудки автомобилей, мат, жара, вонища. Вот только если тогда я прекрасно понимал, чем вызван затор, то сейчас не имел об этом ни малейшего представления.
        Люди бродили вдоль машин и вопрошали небо, мол, какого хера?
        Спустя минут десять до нас наконец-то долетела весточка откуда-то спереди. Ворота города закрыты. Не пропускают никого.
        - Волна?
        - Да не-е-е-е, - протянул майор Оров. - Не может быть такого. Наверняка в области ещё есть одна матка, а может быть даже не одна, но сейчас химеры сюда не сунутся. Зимой быть может попробуют, как проголодаются, но сейчас точно нет. Уверен, что-то тут другое.
        - Пойду осмотрюсь, - сказал я.
        - И я! - закричал Святопрост. - И я!
        - И я, и я, и я! - а это Василиска.
        Поначалу я не совсем понял их энтузиазма, но потом…
        - Там цирк, смотрите! - объяснила Васька. - Вот там, за тем фургоном! Зверей везут!
        Ага. Действительно.
        Конвой бродячего цирка. Машин десять, наверное. Пара домиков на колёсах, микроавтобус с цветастой афишей на борту, несколько легковушек и, замыкая, грузовики с животными. Вместо кузова клетка, а в клетке живность.
        Народ из пробки уже столпился вокруг. Чего-то смотрят, фотографируют, смеются.
        - Илюш, пойдём посмотрим! - попросила Васька.
        - Пойдём пожалуйста, Илья Ильич! - Святопрост схватил меня клешнёй за руку. - Я сегодня пострадал, меня нужно поощрить!
        - Ну ладно, ладно…
        Втроём мы вышли из машины и пошли смотреть зверей. В первом грузовике я не нашёл для себя ничего особенного. На этих тварей я насмотрелся во время осады «Tildikov Inn», а некоторых даже убивал.
        Зато во второй клетке.
        - Какой красавец! - захлопала в ладоши Васька. - Илюша, посмотри!
        Блохомедведь. Здоровенная бурая медвежья туша с подогнанными под размер блошиными ногами; жилистыми и очень-очень длинными. Настолько длинными, что когда блохомедведь сидел, то его коленки были выше головы.
        Идеальный хищник. Даже если он прыгает в сто раз хуже блохи, то… просто представить страшно, как эта дура падает на свою жертву с неба; спастись от такого просто невозможно! А ещё страшней представить то, как блохомедведя умудрились изловить. Быть может, из берлоги вытащили?
        - Фотографию? - возник передо мной ряженый хуила в фетровом котелке и фиолетовых галифе на вырост.
        Похоже, циркачи решили не терять времени попусту и срубить с пробки немножечко бабла.
        - Давайте же, господа! Медведик дрессированный! Медведик не кусается!
        - Илюша, ну пожалуйста! - Васька кинулась обниматься. - Давай сфоткаемся!
        - Илья Ильич! - хитиновая туша Святопроста навалилась на меня с другой стороны. - Меня ведь сегодня чуть не убили! Ну пожалуйста! Мне нужны положительные впечатления!
        - Ну ладно-ладно. Сколько?
        Жаба, конечно, душила, но для сестрёнки… для сестрёнки ничего не жалко. Я перевёл клоуну тридцать рублей и передал разблокированный телефон.
        - Встаньте поближе! Да! Вот так! Отлично! Теперь улыбнитесь!
        Я улыбнулся изо всех сил.
        - Улыбнитесь лучше! Ну что за кислые лица? Давайте вместе скажем 'Сы-ы-ы-ы-ОХ-ЁБ-ТВОЮ-МАТЬ-ОСТОРОЖНО!!!
        Тут я почувствовал, как меня схватило что-то очень сильное и когтистое…
        Глава 8
        Про боярышник и запонки
        - Уээ-Э-э-Э! - взревел блохомедведь и потащил мою руку меж прутьев клетки.
        - Мишенька, брось! - заметался в панике клоун. - Мишенька, фу! Не надо!
        - Уээ-Э-э-Э!
        Пу-пу-пу…
        А говорили ведь, медведик не кусается. Кусается, падла, да ещё как! Медведик заграбастал меня и потянул внутрь. Один рывок и вот, я торчу в клетке аж по самое плечо. Прутья больно врезаются в грудь и лопатку, а зверюга треплет мою руку, как тряпичную игрушку.
        - Пристрелите его нахуй! - закричал я на клоуна.
        - Нет-нет, он сейчас отпустит!
        - Уээ-Э-э-Э!
        Ага. Понятно. Заебись. Спасать меня никто не собирается. Народ вокруг лишь охает и ахает. Надеюсь, семейное фото с редкой химерой того стоило.
        Но что мне теперь делать-то? Если косолапую сволочь не остановить, сейчас она начнёт жрать меня живьём, я отъеду в обморок от болевого шока и уже никак не смогу повлиять на ситуацию. Надо выпутываться самостоятельно; и быстро. Вот только как? Что мне доступно? Мезень и магия тринадцатой школы.
        Тринадцатая до сих пор не раскачана.
        Ну что ж, тогда ударимся в иллюзии. Я чуть напрягся и сделал так, чтобы от моей руки воняло максимально неаппетитно. Мишке в нос пахнуло гнилью и тухлятиной.
        - Уээ-Э-э-Э!
        Твою-то мать, ну да, они же падальщики. Медведик от такого только раззадорился. И более того, похоже он решился оторвать мне руку. Длиннющие блошиные ноги упёрлись в прутья клетки, и мишка на манер кошки перед прыжком задвигал жопонькой туда-сюда.
        Оттолкнуться готовится!
        - Уээ-Э-э-Э!
        Не знаю, как именно мне в голову пришла эта идея, - думаю, не обошлось без защитных механизмов психики, - но в самый последний момент я сконцентрировался, напряг звездовидку и слил всю ману на преображение в клюкволюда.
        - Уээ-Э-э-Э!
        Миша оттолкнулся, в плече у меня что-то щёлкнуло, - так щёлкает шляпка одуванчика, когда отстреливаешь её большим пальцем, - и зверюга улетела на противоположный край клетки. В зубах химера сжимала зелёную руку. Мою руку…

* * *
        ДВА ДНЯ ТОМУ НАЗАД. ТВЕРЬ. НИИ ХИСИК.
        Научно-исследовательский Институт Химеро-Строения и Клонирования - так расшифровывалась аббревиатура НИИ ХИСИК.
        И именно здесь, в качестве младшего научного сотрудника, работал некто Лампосвет Несутин. Молодой талантливый учёный, который буквально горел своим делом; жил им и во что бы то ни стало хотел оставить громкое имя в истории генной инженерии.
        Однако в отличии от сотен таких же, - молодых и горячих, - у Лампосвета был чёткий план. Он знал, в какую сторону хочет копать. Он понимал и цель, и средства. У него было всё, для того чтобы перевернуть мир, кроме… разрешения отца.
        - Отец! - Лампосвет сорвался на крик. - Ну пожалуйста!
        - Во-первых не отец, - строго ответил Несутин-старший, ведущий научный сотрудник института, - а Вячеслав Григорьевич. А во-вторых, я не до конца понимаю, что ты хочешь этим добиться.
        - Послушания!
        И Лампосвет вновь рассказал об основной цели своего эксперимента, которая и впрямь заключалась в послушании. Если опустить детали, - которые без хотя бы средне-специального химеро-строительного образования будут непонятны, - Лампосвет хотел привить клонам гены пчелы. Управлять получившимися существами он собирался при помощи феромонов.
        - Только представь, отец! Верные и безоговорочно послушные клоны! Клоны, которым не нужен ни перерыв, ни отдых! Такие клоны смогут существовать в любых жилищных условиях, браться за любую тяжёлую физическую работу, а стоимость их содержания снизится в разы! Да мы похороним машиностроительную отрасль! Нам больше не будут нужны ни конвейеры, ни трактора, ни…
        - Стоп! - Несутин-старший ударил кулаком по столу. - Замолчи! Основной принцип русского имперского клонирования состоит в том, что у клонов есть разум и свобода воли. И это правильно.
        - Пф, - Лампосвет покачал головой. - Лирика с романтикой. Инфантильный бред и морализм. Отец, я думал ты учёный и стремишься к…
        - А-ну молчи! Молчи и слушай! Наши клоны появляются на свет уже сформированными, неповторимыми личностями именно потому, что работа, которая им предстоит, подразумевает наличие человеческого фактора! Так было и так будет! И не тебе лезть в это дело со своими придумками!
        - Но ведь отец…
        - Я всё сказал!
        Злой как чёрт, Несутин-старший встал из-за стола и двинулся к выходу.
        - И не смей сегодня вечером даже упоминать об этом! Я не разрешаю проводить тебе подобные эксперименты, и никто не разрешит!
        Вячеслав Григорьевич громко хлопнул дверью. Лампосвет остался один.
        - Ну это мы ещё посмотрим, - пробубнил он себе под нос.
        На вечер в НИИ ХИСИК было назначено пробное производство клона с крыльями…

* * *
        Талантливый бизнесмен, помещик, маг мезени, любимец женщин и… овощ.
        Ну да. Оказалось, что в этой своей форме я был больше растением, чем животным. Как только я углубился в мысли на эту тему и внимательно проследил за ощущениями в теле, я вдруг понял, что неосознанно посасываю из воздуха углекислый газ и вырабатываю кислород. Ну нихуя себе какой я полезный! Назвал эту тему фотосинтезом Прямухина.
        Надо бы, наверное, дома поговорить с Брусникой или Мохобором и уточнить, чувствуют ли они то же самое. Странный, наверное, будет разговор…
        Ладно. Вернёмся к главному.
        Когда медведь оторвал мне руку, больно не было. Ну то есть было, конечно, но не под стать повреждениям. Я как будто не конечность потерял, а дёрнул заусенец. Это первый примечательный момент. Ну а второй, - ещё более примечательный, - заключался в том, что рука уже отросла.
        Не без помощи Бигдика, - дед вложил в меня весь свой запас маны, - но ведь отросла! Получасовой сеанс ракульской магии на заднем сидении джипа, и я был как новенький. Осталось только проверить, останется ли рука со мной, когда я превращусь обратно в человека.
        Проверил. Осталась.
        Вся моя команда пребывала под большим впечатлением. Особенно Васька. По хитрым девчоночьим глазам я понял, что маленькая некромантка уже фантазирует о том, как бы ей собрать себе по частям второго братика.
        - Илюш, а с головой сработает? - спросила Василиска.
        - Проверять не будем, - ответил я со всей строгостью; мало ли чему их в школе учат.
        Итак.
        Что ж получается?
        Очередной плюсик к моим способностям. Не… Я, конечно, очень надеюсь, что в дальнейшем мне не придётся это использовать, но вдруг… вдруг… вдруг чо? Вдруг мы попадём на необитаемый остров и из съестных припасов у нас останется лишь песок и ляжки Ильи Ильича? Или что ещё? Дверь нужно будет чем-нибудь подпереть? Или весло проебётся, а за новым к берегу возвращаться впадлу? Не знаю в общем, как это может пригодиться.
        Но теперь, - как минимум, - меня невозможно оскопить. Вот это да, отрадно.
        Старую руку, кстати, у медведика так и не отняли. Мохнатая тварь рычала на клоуна и с упоением грызла мою плоть. Надеюсь, подавится.
        Шло время.
        Хотелось жрать.
        Пробка так и не рассосалась.
        Солнышко уже спряталось за защитной стеной Твери; на другом конце неба появилась вечерняя синева, а ворота всё так и не открыли. Я вышел из машины размять ноги и увидел, как прямо надо мной пролетают вертолёты.
        Ни один, ни два, а сразу же штук двадцать. Настоящая эскадрилья, и все как один с гербами Мясницких не борту, - стилизованной буковкой «М» на красном фоне. И что же получается? Ворота заперты, а аристо покидают город? Если ваш склад ума заточен под теории заговоров, то тут, конечно, самое время запаниковать. Хорошо, что мой ум заточен под другое.
        Должно быть, всё гораздо проще. Должно быть, происходит какая-нибудь клановая движуха. Война там или так, междоусобные разборки. А может быть это какой-нибудь окрестный граф или барончик огрызнулся на Сан Саныча Мясницкого и воспользовался Правом Вызова; весь княжий клан снялся с места и полетел вразумлять беднягу. А город закрыли, чтобы никакая сволочь не воспользовалась отсутствием.
        Ну да.
        Логично.
        Примерно так я и объяснил себе происходящее. На всякий случай набрал Лёхе, но тот трубку не взял. Занят. Что, кстати, лишний раз подтверждает мои мысли.
        Ну и нормально. Погостим денёк в Твери, пока всё не успокоится. Хороший город, интересный. А особенно хорошим и интересным он становится, когда на твоём счету куча бабла с продажи кошачьего корма.
        - Давайте-ка искать гостишку, - сказал я и прогуглил самые дорогие места города.
        Моему вниманию были представлены гостевые домики с зоной мангала и беседкой прямо на берегу Волги, дорого-богатые номера в историческом центре, пентхаусы с выходом на крышу в деловых стекляшках, но из всего многообразия я почти сразу же выхватил то, что показалось мне особенно интересным.
        О, да, блядь.
        Отель-Казино.
        Помню, как искренне радовался закрытию игорки в далёком две тысячи каком-то, но сейчас был не прочь ненадолго окунуться в этот мир мигающих огоньков, восьмибитного треньканья, зелёного сукна, фишечек и тотального бескомпромиссного наебалова. Поиграем, чо.
        Я забронировал сразу три номера. Двухкомнатный люкс себе с Васькой и два попроще: один для Вежливых Лосей, а второй для Святопроста и Его Будущего Величества.
        Величество в тот момент очень кстати задремал, так что мы без приключений подняли его на этаж и заперли в комнате. Как проспится, надо бы загнать его в душ и хорошенечко отмыть под струёй.
        - А мы… Мы в казино-то пойдём? - неловко спросил Вышегор; недавний бодун уже стёрся из памяти майора и сейчас этот чертяка явно предвкушал ночь кутежа.
        - Вот так? - уточнил я. - Ну уж нет. Сначала переоденемся.
        Ну серьёзно. Мне хотелось чего-то такого искристо-игристого, вычурного и торжественного типа «Гэтсби», а в нашей нынешней одежде мы скорее походили на героев «Страха и Ненависти в Лас-Вегасе». Вышегор в своей косухе и говнодавах для бега по болоту, я в оборванном белом костюме. Святопрост вообще, блядь, голый.
        Не, не пойдёт.
        Далеко идти не пришлось. Мы перешли на соседнюю улицу и тут же попали туда, куда нужно. Я переоделся в точно такой же костюм, - вот только без потёков крови и кусочков мозга Кирюши Калинина на манжетах, - майору Орову пришлось удовлетвориться тем немногим что на него налезло, а вот для Святопроста не нашлось ничего кроме жёлтой бабочки. Клона вообще довольно трудно одеть в человеческую одежду.
        Но нам подсказали!
        Дружелюбная консультанточка дала нам адрес. Пятнадцать минут на такси до салона ритуальных услуг и мой храбрый насекомыш теперь тоже был при параде. Фальшивая рубашка от похоронного костюма сидела на нём просто роскошно. Да и бабочка пришлась к месту.
        Итого:
        Бигдик по-стариковски завалился спать в семь вечера, Васька осталась в номере играть в приставку, а мы с майором Оровым и Святопростом пошли в казино.
        Вошли красиво. Прям втроём вошли. Прям вот одновременно. Перед нами открылись автоматические двери, и мы такие топ-топ внутрь на пару шагов, остановились, грудь вперёд, руки в карманы, белозубые улыбки прожигателей жизни на лицах; осмотрелись и только потом вошли. Как надо, короче.
        Я наменял фишек на тысячу рублей. Половину оставил себе и по половине половины раздал своим пасанам.
        О, да!
        Мои пасаны!
        Ну наконец-то мы вместе не только разгребаем остросюжетное говно, но и отдыхаем по-человечески.
        Первым делом я, конечно же, направился к бару.
        - Шампанского! - попросил я.
        - Шампанского напополам с коньяком! - попросил Вышегор.
        Ну… дядя он не маленький, весу в нём не мало, равно как и дури. Пусть делает, что хочет.
        А Святопрост бухать не стал и сразу где-то потерялся. Чтобы не тупо накидываться за стойкой, - мы всё ж в игорном доме, а не в баре, - мы с майором присели за стол для рулетки. Ставили по чуть-чуть, в основном на красное, чёрное или линии. Прекрасно понимая, что проебу всё что наменял, я не собирался никуда спешить. Я пришёл сюда получать удовольствие, и я его получу.
        В зале было темно, неоново и бархатно. Играла лёгкая ненапряжная музыка, без устали звонили игровые аппараты. С соседних столов до нас доносился то смех, а то азартные выкрики типа:
        - Давай. Давай! ДАВА-А-АЙ!!!
        - Шестнадцать красное, - симпатишная девочка-крупье сгребла к себе наши фишки. - Никто не выиграл.
        Молоденькая блондиночка повышенной сисястости с забранными в хвост волосами и очень-очень-очень красивой загорелой мордахой. В белой рубашке и красном жилете, такая прям смешливо-строгая; было видно, как трудно ей удаётся сохранять покерфейс.
        Достаточно было сделать девушке простейший комплимент, к примеру:
        - Дарья, вы очаровательно выглядите, - и у неё тут же начиналась эта внутренняя борьба. Улыбнулась, собралась, стрельнула глазками, снова улыбнулась, снова собралась, и снова полезла улыбка, но нет, я на работе, я сурьёзная.
        - Спасибо, - кокетливо отвечала крупье.
        Я прямо таял от такой милоты.
        И немудрено, что в компании прекрасной Дарьи-В-Красном-Жилете, наш с Вышегором разговор потихонечку зашёл про женщин.
        - Слушай, помню, что мы договорились не поднимать эту тему…
        - Угу, - мрачно кивнул Вышегор.
        - Но всё-таки спрошу. Если хочешь, то можешь не отвечать, ладно? Прям так и скажи, мол, Илья Ильич, не твоё собачье дело. Сегодня разрешаю.
        - Угу.
        - Дорогой мой майор Оров, - я попытался подобрать слова. - А ты вот любишь… Прям вот… Ну… Женщин в теле?
        - Нет, - удивился Вышегор. - А почему ты так решил?
        - Ну просто директриса сегодняшняя. Как её? Александра…
        - Александра Борисовна, - улыбнулся Вышегор. - Санёк.
        - Ну вот да. Санёк. Она как бы… ну…
        Давно заметил такую тему: когда не можешь подобрать тактичные слова, почему-то начинаешь воспроизводить не очень тактичные жесты. Вот и сейчас я почему-то надул щёки, выпучил глаза и изображал вокруг себя спасательный круг. Но это ещё ничего. Следующей пантомимой я постарался изобразить локомотив… ну… типа поезд пассажирный.
        - А, не, - махнул рукой Оров. - Это вообще не причём.
        - А что ж тогда причём?
        - Да она просто испорченная такая… ну… понимаешь? Любительница жести, как и я, - Вышегор залпом добил бокал и улыбнулся. - Не знаю как, но я такие вещи сразу секу. У меня прямо нюх на таких дамочек.
        - Понятно.
        - Четыре чёрное, - сказала Дарья-В-Красном-Жилете. - Никто не выиграл.
        - Пойдём посмотрим, что здесь ещё есть?
        - Погнали, - согласился Вышегор.
        Я освежил игристое и стал неспеша прогуливаться меж рядов игровых автоматов. Ничего не хотел, просто ловил кайф от момента. И каково же было моё негодование, когда я увидел следующую картину:
        За одним из игровых аппаратов, на котором была нарисована антропоморфная клубника с глазами, сидел дяденька. Солидный такой дяденька, лет сорока пяти, наверное. Чуть толстый и отнюдь-не-чуть подкачанный. Рябая рожа, короткий ёжик волос цвета нефти и глубокие карие, - практически чёрные, - глаза. Из мелких деталей - запонки в виде гроздей боярышника.
        Дяденька не пользовался местными игровыми фишками и засаживал в аппарат сторублёвые купюры. На скорость прямо: одну за одной, одну за одной, одну за одной.
        Вз-зык, - аппарат глотал денежку.
        Еблысь, - дяденька бил по кнопке.
        Дилинь-дилинь-дилинь, - вращались картинки на экране аппарата, дяденька хмурился, запихивал следующую купюру и всё начиналось заново.
        Но… не! Мне как бы похуй. Я чужие деньги считать не привык, пускай хоть всё просадит, мне-то что? Негодовал я по другому поводу.
        Как только у дяденьки закончились деньги, он подозвал к себе администратора и что-то шепнул тому на ушко. Администратор кивнул и почтительно, - спиной вперёд, - удалился за угол. Вернулся он очень быстро. Поставил на аппарат табличку «ЗАНЯТО» и вместе с солидным дядечкой удалился куда в глубь зала.
        Но… не! Мне как бы похуй. Занято и занято, значит так надо. Значит, такие в казино порядки, не я их придумывал, не мне их менять. Негодовал я, повторюсь, совсем по другому поводу.
        Как только дядечка и администратор пропали из поля зрения, откуда-то из тени, - как будто блядский ассасин, - к аппарату метнулся Святопрост. Мой храбрый насекомыш с разбегу взобрался на стул, сорвал табличку «ЗАНЯТО», швырнул её куда-то на соседние ряды, закинул в аппарат фишку и…
        - СТОЙ!!!
        …и ебанул по клавише.
        Дилинь-дилинь-дилинь, - я затаил дыхание. - ДЫ-ДЫ-ДЫ-ДЫ-ДЫ-ДЫ-ДЫ-ДЫ-ДЫ!!!
        На аппарате зажглась лампочка, похожая на милицейскую мигалку. На всё казино раздался звон сыплющихся монет. Прямо в потолке над Святопростом отрылся потайной лючок с блестящим серпантином и конфетти.
        - ДЖЕК-ПОооОоо-ооОооООо-оОТ! - заорал в микрофон кто-то из персонала казино.
        - Ты ебанутый? - я заорал на Святопроста.
        - А что такого?
        - Что такого? - я дал насекомышу затрещину. - Что такого? Ты хоть понимаешь, что у нас из-за тебя теперь будут большие неприят…
        И тут я посмотрел на экран аппарата. Прямо по центру моргали и пульсировали циферки. Сто тысяч рублей. На наши деньги - однушка в Алтуфьево, да притом не вторичка. Ебать. Вся та муторная афера с кошачьим кормом не принесла мне даже половины этой суммы.
        - Сейчас быстро снимаешь, - сказал я Святопросту, - быстро обналичиваешь и быстро выходишь отсюда. В гостиницу ни ногой. Я подгоню машину и буду ждать снаружи.
        Через минуту я уже был на улице. Через две нашёл в сети прокат автомобилей. Через десять минут мне подогнали мою четырёхдверную прелесть цвета обоссаного асфальта; с освежителем «ёлочка», принтом «ХУЛИГАН» на заднем окне и очень-очень ржавыми крыльями.
        Ну а через пятнадцать минут из казино вышли Святопрост и майор Оров. А хотя… Ох бля…
        Они не шли.
        Они бежали.
        - Стой, сука! - следом за ними из казино выбежал серьёзный дядечка с запонками в виде боярышника. - Убью пидара!
        Дядечка был не один. За ним на улицу вывалилось ещё человек двадцать.
        Бах! - выстрел. Пиу! - пуля отрекошетила он панциря Святопроста и ушла в небо.
        - Сюда! - заорал я, отстегнул ремень безопасности и открыл пассажирскую дверь.
        - А ну стоять! СТОЯТЬ!!!
        Глава 9
        Про родственные связи
        Мои пасаны запрыгнули в машину, и я тут же дал по газам. Позади слышались недовольные крики и стрельба. В клешне у Святопроста был мешок с наличкой и со стороны, - человеку несведущему, - могло показаться, что мы выхлопали банк, а не сорвали джек-пот казино.
        - Да чо они начали-то? - верещал Святопрост.
        - А ты, блядь, не догадываешься?
        - Нельзя занимать аппараты! Они общие!
        - Если б я знал, что ты лудоман, - заорал я, - я б тебя с собой не взял!
        Пиу, - просвистела пуля где-то чуть левее моей головы.
        - Ты наказан, Святопрост! Наказан! Тебе должно быть стыдно!
        Пиу, - просвистела ещё одна.
        - За нами погоня! - крикнул майор Оров. - Они на тачки сели!
        Снова: Пиу, - и тут вдруг:
        Вз-з-з-з! - наш машиной промчался сверкающий белый шар. Ни этот шар, ни этот звук я больше никогда и ни с чем не спутаю. По нам ебошит тульский маг. Попадёт - конец машине. А может быть и всем нам.
        - Илья Ильич, держи прямо! - закричал Вышегор. - Я сейчас землю подниму, сброшу их!
        - Не надо! Не ломай асфальт! Не дома!
        Признаюсь, все пережитые драки дались мне нелегко. Все потасовки я вытаскивал кое-как, не без помощи удачи, но вот сейчас… сейчас-то я оказался в своей стихии. Погоня для мезенского мага.
        Что может быть проще?
        Для начала я накастовал за машиной облако едкого черного дыма. Взглянул в зеркало заднего вида: ага, вот так, вообще нихера не видно. Иллюзия объёмная, но о тратах маны я уже перестал переживать. Звездовидка крепнет не по дням, а по часам; того и гляди перейду на уровень повыше. Скорей бы…
        Вз-з-з, - из чёрного облака вылетел ещё один тульский снаряд. Мимо. Совсем мимо, даже не в нашу сторону. Ну хорошо же! Просто замечательно!
        Следующий мой шаг был предсказуем, как подорожание цветов седьмого марта. На ближайшем перекрёстке наша машина свернула сразу же всюду. Клоны поехали прямо и направо, а настоящие мы нырнули влево.
        Вз-з-з, - преследователи тоже разделились и, как назло, машина с тульским следовала за нами. Впрочем недолго; гонялись-то мы всё-таки по центру города, так что развилок и перекрёстков хватало с лихвой.
        Ушли легко.
        Я сбросил скорость до предельной допустимой и потихоньку успокоился.
        - Ладно, Святопрост, - сказал я. - Ты не наказан.
        - Спасибо, Илья Ильич, - виновато ответил клон.
        - Деньги передай Вышегору, пускай положит на клановый счёт.
        - Но, - у насекомыша от возмущения аж дух перехватило. - Но ведь… А как же… Так я ведь…
        Стадия отрицания, ага. Я глянул в зеркало - а вот и гнев.
        - А может…
        Торг.
        - Ай, ладно…
        Депрессия.
        - Держи, - Святопрост дошёл до стадии принятия и передал мешок с деньгами Вышегору.
        - Доберёмся до дома, получишь премию, - пообещал я насекомышу.

* * *
        ДВА ДНЯ ТОМУ НАЗАД. ТВЕРЬ. НИИ ХИСИК. ОПЕРАЦИОННАЯ.
        - Поздравляю вас, Вячеслав Григорьевич!
        - И я вас поздравляю, Дрын-дын-дын Дрын-дын-дынович, - на самом деле второго ведущего сотрудника звали иначе, но поскольку он в этой истории появляется первый и последний раз, сохраним его анонимность.
        - Я считаю, что результат отличный! Б о льшая часть работы позади. Завтра по утру проверим, сможет ли наш подопытный подняться в воздух. И если да, - Дрын-дын-дынович мечтательно поглядел на спящего клона. - Ох, Вячеслав Григорьевич, кого-то ждёт путёвка в Ялту!
        - И это в худшем случае!
        Учёные рассмеялись, по-дружески обнялись и шумно похлопали друг друга по спине.
        - Лампосветик, ты тоже держался молодцом, - Дрын-дын-дынов потрепал Несутина-младшего по волосам. - Не сомневаюсь, что когда-нибудь ты станешь достойной заменой своему отцу.
        - Спасибо, Дрын-дын-дын Дрын-дын-дынович, я крайне польщён.
        - Ну что? По пиву? - предложил Несутин-старший. - Я думаю мы заслужили.
        - Конечно, заслужили! Сына с собой возьмёшь? Уже позволяешь юноше выпивать?
        - Нет-нет, спасибо, я останусь, - сказал Лампосвет. - Хочу понаблюдать за подопытным, проверить кое-какие показатели.
        - Какой молодец! - восхитился Дрын-дын-дынов. - Ну прямо умничка! Ну что ж, пойдёмте, Вячеслав Григорич.
        - Пойдёмте.
        Как только дверь за ведущими сотрудниками закрылась, доброжелательная улыбка сползла с лица Лампосвета.
        - Путёвка в Ялту? - в сердцах он плюнул на пол, подошёл к двери и заперся на всё, что только запиралось. - Ни фантазии, ни амбиций. Какие же вы жалкие.
        Теперь Лампосвет остался один на один с первым в мире крылатым клоном. Тот плавал в рассоле из физраствора и мутагена, присоединённый к капсуле не одним десятком трубок жизнеобеспечения.
        Клона делали по старым чертежам и рецептам, - если это, конечно, можно так назвать, - но с незначительной модификацией. Однако никто из старших не заметил, как в самый последний момент незначительная модификация стала значительной.
        Лампосвет подшаманил эксперимент под себя. Именно так, как и хотел.
        Помимо генов, которые отвечали за появление у клона прозрачных стрекозкиных крылышек, он добавил в коктейль так вожделенные им гены пчелы. Да притом не куда-нибудь, а прямо в мозг; так, чтобы они отвечали за поведение.
        - Итак, приступим, - сказал Лампосвет и тыкнул нужную кнопку.
        Капсула загудела. Уровень рассола начал убывать; жидкость сливалась в специальный резервуар для отходов. Трубки жизнеобеспечения начали отрываться от клона под тяжестью его веса. В конце концов крышка с шипением отворилась и клон распахнул глаза.
        - Я родился! - сказал клон и прямо так, сидя на дне капсулы, начал с удивлением рассматривать собственные руки.
        - Угу, - Лампосвет подошёл к нему, посветил фонариком в глаза, проверил что-то во рту, ударил молоточком по коленке.
        - Ты мой папа? - спросил клон.
        Обычно, - по регламенту производства клонов, - во избежание таких вот неловких ситуаций, в этот момент новорожденным уже включали обучающий фильм. Вот только Лампосвету сейчас было не до регламента.
        - Заткнись, - рявкнул он.
        От обиды у клона задрожали губёшки; маленький чуть не заплакал.
        Тогда Лампосвет вытащил из кармана белого медицинского халата небольшой флакончик с феромонами пчелиной матки и дважды пшикнул себе на шею.
        - Встань, - скомандовал он.
        Взгляд клона остекленел, лицо перестало выражать какие-либо эмоции, и он незамедлительно повиновался.
        - Выйди из капсулы, - Лампосвет не без удовольствия проверял, как работает его творение. - Ляг на пол. Отжимайся. Перестань. Встань.
        - Отлично, - улыбнулся молодой учёный. - А теперь полезай обратно в камеру и до тех пока я не вернусь, делай вид что спишь.
        Спишем всё на неполадки оборудования, - думал Лампосвет. - Мутагеновый раствор слился раньше времени. Велика ли беда? - с этими мыслями он погасил свет и вышел из операционной. Наверное, ещё не поздно нагнать отца и Дрын-дын-дыновича. Так и быть, можно чуть посидеть со стариками, выпить парочку пива и заодно обеспечить себе алиби.
        Операционная опустела.
        Гудело оборудование.
        Тикали часы.
        За окном зажглись фонари, и полоска оранжевого света упала внутрь.
        На дне капсулы лежал первый в мире крылатый клон.
        Внезапно, тело клона начало подрагивать. Затем всё сильнее и сильнее, до судороги, а там и вовсе до припадка, похожего на эпилептический. Послушный клон по-прежнему старался делать вид, что спит, но в какой-то момент у него просто перестало это получаться.
        - Ы-ы-ы-ы, - сквозь боль простонал он. - Ы-ы-ы-ы.
        Начались изменения:
        Из-под хитинового шлема попёр наружу чёрно-жёлтый мех. Обычные человеческие глаза потемнели, преобразовались в фасеточные и выросли до размера столовской тарелки. Зубы выпали и вместо них на нижней челюсти выросли жвала. Из центра лба рванули наружу чувствительные пчелиные усики.
        - Ы-ы-ы, - стоны умолкли.
        Клон встал, огляделся, пощупал усиками воздух. Хозяин куда-то ушёл и его запах уже успел развеяться. Однако как социальному насекомому, клону сейчас очень важно было найти своих.
        Он выглянул в окно и прислушался к шумам ночного города.
        - Да ты же ссыкло, - кажется, голос доносился из соседнего двора.
        - Ничего я не ссыкло!
        - Ещё какое ссыкло. Думаешь я забыл, как ты визжал, когда нам в окно залетел тот жирный мотылёк?
        Вот они, - понял клон. - Свои.
        Он забрался на подоконник и прыгнул. Крылья слушались кое-как. Даром что огромные, они всё-таки не могли удерживать его в воздухе, - в отличии от успеха сына, эксперимент Несутина-старшего провалился.
        По рваной траектории, клон пролетел над прилегающим к НИИ участком, ударился ногой об ограду и рухнул в кусты.
        Кажется, сильно приложился головой.
        Пошатываясь, клон вылез из кустов и отправился на голоса.
        - Глянь-ка! - услышал он. - Кто-то нормально так отдохнул с понедельника на вторник…

* * *
        …среду мы встретили в баре на окраине города.
        Нервнишки нам, конечно, потрепали изрядно, но это ведь не повод сворачивать веселье, верно? А тем более нам есть что отмечать. Мысленно я уже прикинул как потратить выигрыш Святопроста.
        Зима близко.
        Нам срочно нужны теплицы. Причём не абы какие, а способные выдержать тверские морозы. Какие-нибудь крытые и крутые, с подогревом, автополивом и удобными креселками для магов-клюкволюдов, которые будут заниматься взращиванием.
        Ну да ладно. Об этом завтра. Сегодня - отдых.
        Заведение, в котором мы обосновались, было насквозь пивным. Двадцать сортов на кранах, чесночные гренки, сырные палочки, жареные свиные ушки. Опять-таки, роскошная томлёная рулька, - я уже успел сожрать две. Столы и барная стойка из морёного дерева, в сортире плакаты с голыми бабами, в каждом углу по телевизору. Ни разу не удивлюсь, если это фанатский бар.
        Несмотря на день недели и позднее время, внутри было людно.
        В нашей великосветской одежде мы смотрелись здесь ни к месту, ну да похуй. Кружка пива каждому за наш счёт и косые взгляды тут же прекратились. Да и в целом, шанс каноничной салунной драки стремился к нулю.
        От одного взгляда на челюсть Вышегора и клешню Святопроста очко у местных начинало семафорить что-то тревожное на азбуке Морзе; так ещё и я - ферзь в белом костюме, наверняка одарённый. Чёрт его знает, что я могу. Мож огнём шарахну, а мож и в Крысопетуха превращусь. Стоит ли проверять?
        Кстати, насчёт одежды для дороги обратно особо париться я не стал. Искать круглосуточные магазины одежды было максимально впадлу. Накастую чего-нибудь, да и норм, прокатит.
        - За нас, - поднял тост майор Оров.
        - За нас, - поддержали мы с насекомышем.
        Пиво всем весом навалилось сверху на шампанское, и в голове чуть зашумело. Весь наш нынешний разговор сводился к упражнению в остроумии. Угорали в основном над тем, что хитрожопый Илья Ильич заграбастал выигрыш у бедного маленького клона. Святопрост поначалу дулся, но в конце концов присоединился к общему веселью.
        - Не, ну подумай, - говорил я ему со всей искренностью. - Ну зачем тебе деньги? Живёшь в поместье, одетый, обутый, ещё и на зарплате…
        - М-м-м, - замялся насекомыш. - Илья Ильич, вообще-то…
        Тут выяснилось, что зарплату Святопросту я уже несколько дней задерживаю, и это вызвало новый приступ гомерического хохота.
        - Не отдам! Не отдам! - дразнился я; у Вышегора от хохота аж пиво носом пошло.
        В какой-то момент музыка в зале выключилась. Зажёгся общий свет, люди синхронно встали со своих мест, побросали недопитое пиво и направились к выходу. Как легко синие люди смирились с закрытием заведения, - подумал я. - И даже выгонять никого не пришлось.
        - Ну что? - сказал я. - И нам пора, наверное…
        Но в этот момент ситуация прояснилась.
        В зал вошёл серьёзный дядечка с запонками в виде грозди боярышника, а за дядечкой ещё штук двадцать таких же серьёзных дядечек. Местные огибали их по широкой дуге и начали суетиться, будто спасались бегством.
        Пу-пу-пу. Ну в целом всё понятно.
        Первая моя мысль - уровнять шансы. На эту иллюзию я разом слил половину запаса маны, но, - чёрт его дери, - в тот момент она показалась мне крайне удачной. Из туалета начали выходить иллюзорные Вежливые Лоси со всяким-разным оружием в руках. Лосей я кастовал по памяти и немножечко приукрашивал. Некоторых накастовал по три, а то и по четыре раза, просто задал им разные причёски.
        Отреагировали мои оппоненты так, как я ожидал меньше всего.
        Один из людей мужика с запонками вышел вперёд. Выглядел он точь-в-точь как Распутин в молодости, разве что одет был не в чёрную монашескую робу, а в гавайскую рубашку с короткими рукавами, шорты выше колена и сланцы.
        - Блядь, - прошептал майор Оров, глядя на мужика. - Опаснов.
        - Привет, Вышегор! - крикнул мужик, махнул рукой, и все мои иллюзорные Лоси развеялись.
        Это что ещё за хуйня? Я начал судорожно перебирать школы магии… с кем мы ещё не сталкивались в забавных приключениях Ильи Ильича в альтернативной Твери? С петриковскими? Так это же лошьё воздушное, они вообще здесь ни при чём. Так может это… ох бля…
        И тут я понял.
        Человек, которого Вышегор назвал Опасновым, был магом мезени, вот только гораздо более сильным, чем я. Похоже, в этой драке я буду совсем бесполезен. Пу-пу-пу. Надо бы в будущем меч какой заиметь или топорик. Или кастет хотя бы. Но то в будущем, а сейчас… розочку из бутылки сделать, что ли?
        - Ну что, блядь, добегались? - спросил человек с запонками.
        Затем он спокойно прошёл через весь зал, со скрипом отодвинул стул и присел к нам за столик. Его люди живой стеной встали прямо за ним.
        Это что же значит? Эпизод будет не боевой, а диаложный? Это хорошо, это я люблю.
        - Илья Ильич Прямухин, - я протянул ему руку.
        - А я знаю, - на удивление, человек руку пожал. - Борис. Просто Борис. Сирота без отчества, да и фамилии не имею. Безродный я.
        Человек с запонками явно репетировал эту речь и сейчас проговаривал её с какой-то гордостью. Мол, выкуси, буржуй проклятый, - во всяком случае, мне так показалось.
        - Должно быть, вы хотите вернуть свои деньги? - спросил я. - И получить что-то сверху за моральный вред…
        - Ой не-не-не, - брезгливо сощурился Борис. - Не надо денег, Илья Ильич, помещик из Кувшиновской области, маг мезени, победитель Торжокской химеры и… как ты там любишь говорить? Любимец женщин, да? Ничего не путаю?
        - Мы встречались?
        - Нет, не встречались. Но я о тебе уже всё узнал, - сказал Борис. - Вообще всё. Где живёшь, чем занимаешься, с кем общаешься, с кем не общаешься. Так что давай-ка я лучше расскажу о себе…
        Итак. Бориска оказался Тверским Эскобаром. Вот только вместо наркотиков он занялся другим, не менее прибыльным бизнесом. Борис Безродный сколотил свою торговую империю на настойке боярышника. Без мам, пап, кредитов, связей, титула, регистрации и СМС, Борис смог выбиться в люди.
        Аристократы чинили ему препятствия, но Борис был сильнее. Все препятствия он прошибал любом и щедрым откатом в нужные руки. Аристократам это, само собой, не нравилось, но поделать с этим хватким бычарой они ничего не могли. Как максимум - не пускать его в своё, - высшее, - общество.
        Ну что сказать?
        Если хотя бы половина из рассказанного правда, Бориска заслуживает уважения. Вне зависимости от того, друзья мы или враги, мужик - молодец. Добавить нечего. Вот только что ему понадобилось от меня?
        Так я, впрочем, и спросил:
        - Что вам от меня нужно?
        - Ха, - хмыкнул Борис. - Ты мне напоминаешь меня же в молодости. Такой же наглый.
        Безродный улыбнулся, уставился мне прямо в глаза, чуть помолчал и продолжил:
        - И такой же деловой, н-да… Ну ладно, давай объясню. От тебя, Илья Ильич Прямухин, мне нужна твоя фамилия.
        - Хотите в клан?
        - Ах-хах! - Борис заржал, развернулся к своим людям и хлопнул по плечу Опаснова. - Слышишь, чего говорит? Ах-ха-ха-ха-ха!
        Опаснов гаденько ухмыльнулся и стрельнул глазами на Вышегора; потом выясню откуда эти двое знакомы.
        - Не-е-ет, - протянул Борис, вдоволь отсмеявшись. - Подумай чуть получше, Илья Ильич. Никаких дел с тобой я иметь не собираюсь. Мне просто нужна аристократическая фамилия. Вот только обычные одарённые мне не подойдут. Мне нужен титул и род. Мне, Борису Безродному, очень нужен род. Пора бы уже.
        - Я не совсем понимаю, как я могу помочь.
        - Илья Ильич, подумай. У тебя же есть сёстры.
        Ну нихуя себе!
        - Так, - я аж подскочил с места. - Ты понимаешь вообще, о чём просишь? Забирай деньги и уёбывай отсюда, пока цел.
        - Или что?
        - Или я тебе устрою анальную кару, блядь! Я в тесных связях с Мясницкими и могу это провернуть, поверь мне!
        - С Мясницкими, говоришь? - Борис театрально похлопал глазками и вновь повернулся к своему миньону. - Слышь, Опаснов? Ты Мясницких в городе видел?
        - Не-а.
        - Вот и я не видел, - ухмыльнулся Безродный. - Так что ничего ты мне не сделаешь. Город законсервирован.
        - Ненадолго, - ответил я.
        - Надолго или ненадолго, это ещё пока не ясно. Я тебе много времени всё равно не дам. Если ты завтра же добровольно не отдашь за меня замуж одну из своих сестёр, - тёмненькую или светленькую; мне больше тёмненькая нравится, видно, что девка с норовом, но в целом всё равно, - тогда мне придётся жениться на Васеньке. Васенька же, да? - он снова обратился к Опаснову. - Я ничего не путаю?
        - Чего, блядь? - я еле сдержался, чтобы не уебать по наглым щам.
        - Того, блядь, - огрызнулся Борис. - Твоя младшенькая у нас. Вместе с дедом-хиллером и алкашом. Насчёт свадьбы на Василисе Ильиничне - это, конечно же, неудачная шутка. Жениться на ней я не буду, я её просто убью. Так что если хочешь снова увидеть сестру, то сделаешь так, как я сказал.
        Безродный поднялся из-за стола.
        - Только не тащи сестёр в город, не надо, - сказал он. - Церемонию проведём по удалёнке. А деньги оставь себе, считай, что это выкуп за невесту…
        Глава 10
        Про № 1
        Пу-пу-пу, блядь. Пу-пу-ру-пу-пу…
        Правая сидела на кровати и с интересом наблюдала за мной, а я нервно расхаживал по номеру с телефоном у уха. В трубке уже час как шли гудки.
        - Лёх! - с пятидесятого раза я наконец-таки дозвонился. - Алло, Лёх!
        - Да, Илюх, привет. Сейчас немножечко неудобно.
        - Погоди-погоди! У меня срочно! Я в Твери! И как-то так вышло, что я случайно повздорил с человеком по имени Борис Безродный. Ты его знаешь?
        Лёха как-то уж сильно напряжённо замолчал.
        - Лёх?
        - Да, да. Знаю его. Слушай, это очень опасный человек. Лучше держись от него подальше.
        - Насколько опасный? - меня сейчас интересовало только одно. - Он способен на убийство?
        - Вполне, - ответил Лёха. - Да и не только на убийство. Илюх, не знаю, что ты натворил, но от всей души советую тебе не лезть на Безродного. Помимо того, что он сам беспринципный отморозок, так у него куча таких же отморозков в подчинении. К тому же многие из них одарённые, но… такие… со дна. Уголовники в основном. Отбитые наглухо.
        Обнадёжил, блядь.
        - А князь? - спросил я. - Князь сможет нам помочь?
        - Князь со всеми людьми в Торжке. Тут такое дело, - Лёха чуть замялся. - Меня посвящают в Мясницкие…
        Три новости. Две хорошие, одна плохая. Первая хорошая - Алексей Анатольевич теперь Мясницкий; важная шишка, большая птица… ну или наоборот, похуй. Вторая хорошая новость - стало понятно, почему город закрыт на въезд и выезд; князь с дружиной свалил на клановую тусовочку и на всякий случай подстраховался. Плохая новость - мне абсолютно насрать на обе хорошие, Васька в опасности! ВАСЬКА, БЛЯДЬ, В ОПАСНОСТИ!!!
        - Лёх, пожалуйста, ты можешь мне как-нибудь помочь? Вопрос жизни и смерти.
        - Объясни подробней, что случилось?
        - Безродный взял в заложники мою сестру.
        - Ох…
        Лёха снова замолчал.
        - Илюх, я постараюсь помочь, - сказал он. - Поговорю с князем и сделаю всё, что в моих силах. Будь на связи, я скоро наберу.
        - Хорошо, спасибо.
        Я положил трубку и продолжил нервно расхаживать туда-сюда. Вот ведь сукино говно! Стоило поймать себя на мысли, что в последнее время всё относительно спокойно и нет причин говорить: «Пу-пу-пу», - как сразу же… пу-пу-пу, блядь! Пу-пу-ру-пу-пу!
        Думай, Илья Ильич! Думай лучше! Продуктивнее думай давай!
        Опаснов!
        Точно! Вышегор откуда-то знает этого клоуна в гавайской рубашке.
        Стремительно, будто суппозиторий из непослушной жопы, я выскочил из своего номера и чуть ли не с ноги ворвался к Вышегору.
        - Оров!
        - Я! - майор, по ходу, испугался.
        - Кто такой Опаснов? Откуда ты его знаешь?
        - Так это самое…
        Тут же выяснилось, что когда-то Станислав Опаснов был одним из Вежливых Лосей. Ну… точнее не из Вежливых Лосей, конечно, - Вежливыми Лосями они стали совсем недавно, - а из команды ликвидаторов, которую возглавлял майор Оров.
        Сильный мезенский маг, стрелок, искусный фехтовальщик и сорвиголова. «Сорвиголова» в значении «адреналиновый наркоман». Этот придурок периодически специально подставлял команду рейда под удар, чтобы покуражиться и хапнуть дозу эндорфинчиков.
        Да и в быту, - насколько я понял, - Стас вёл себя, как полный ебаквак.
        - Короче говоря, после той истории со слонангутангом, когда Опаснов чуть не угробил мне поручика, нам пришлось расстаться. Он для нас оказался слишком агрессивен.
        - Ох ты ж блядь, - выругался я. - Ну вы прямо Металлика и Мегадэт.
        - Чего?
        - Забей. Так, - я задумался. - Насколько я понял, твой старый дружочек довольно-таки приближён к Безродному. Как думаешь?
        - Думаю, да. Думаю, что они нашли друг друга. Деньги к деньгам, больные ублюдки к больным ублюдкам.
        - Та-а-а-ак, - протянул я. - Думаем-думаем…
        Пока я изо всех сил напрягал извилины, в номер майора Орова тихонечко вошла Правая.
        - Пи-пи-пи, - тихонько пропищала бомбожопица, что в переводе на человечий означало:
        - Мне что-то не здоровится.
        - Пи-пи-пи! - рявкнул я на неё, мол, не сейчас, иди на место.
        - Пи-пи *хорошо*, - Правая проковыляла до моей ноги, залезла под штанину и затихла.
        - Так, Вышегор, давай-ка напряги память. Что мы знаем об Опаснове и как это знание может нам помочь? На что его можно поймать? Быть может деньги? Он любит деньги?
        - Боюсь, что подкупить Стаса не получится, - нахмурился майор. - Он не совсем про это.
        - А про что тогда? Какие у него увлечения? Может он… ну я не знаю… может он марки коллекционирует? Какие слабости, Вышегор? Вспоминай! Алкоголь? Рулетка? Женщины?
        - Во! - вскрикнул Вышегор. - Точно! Бабы! На баб ловить надо!
        Я тут же накастовал на Вышегора пышное боа, красный шёлковый корсет и чулочки в сеточку.
        - Э-э-э! - возмутился майор. - Илья Ильич, ты что удумал?
        - Пока что ничего не удумал, но удумаю! Дай мне конкретики, майор; насыпь подробностей! На каких именно баб его ловить? Где ловить? Как ловить? Когда?
        Вышегор задумался. Почесал в затылке. Чтобы подстегнуть мыслительную деятельность, я добавил к его образу туфли на высоком каблуке и прозрачные перчаточки.
        - Вспомнил! - Вышегор аж подскочил. - Вот я дурак, ну точно же!
        - Говори!
        - Когда мы работали вместе, Опаснов каждое утро начинал в глорихольной!
        Глорихольная? Глори, стало быть, хольная. Интересненько. Было у меня, конечно, одно предположение насчёт того, что есть такое «глорихольная», но я на всякий случай уточнил.
        - Ну это такое специальное заведение, - просветил меня майор Оров и начал очень активно жестикулировать. - Заходишь в кабинку, а там дырочка. Засовываешь в дырочку свой…
        - Я понял, - оборвал я Вышегора. - Ни слова более, спасибо. Всё очень наглядно и доходчиво. Так…
        Не самый лучший план, однако другого у меня сейчас всё равно не было. Бездействие подобно смерти. Нужно что-то делать. Васька в опасности, - не выходила мысль у меня из головы. - Васька в опасности, делай что-нибудь, Илюша, Васька в опасности!
        - Значит так, - сказал я. - У нас есть время до утра, чтобы найти глорихольную, которую посещает наш друг Стасян. Погнали, чо…

* * *
        МОСКВА. КРЕМЛЬ.
        Последний из эрцгерцогов вошёл в тронный зал и сел на табуреточку. Табуреточка специально была подобрана максимально неудобной. Дело в том, что Император не любил, когда людям при разговоре с ним было удобно; ни к чему это.
        - Прошу прощения, - неловко сказал эрцгерцог. - Пробки.
        На экстренный совет явились все. Сильные мира сего побросали свои дела и прибыли в Кремль на зов самого Императора.
        Впрочем, Императора здесь не было. Вместо него на троне восседала Ольга К о винская, а рядом с ней, - по правую руку, - стоял опричник.
        - Итак, - сказала младшая дочь Императора. - Все в сборе. Можем начинать.
        С тем она сжала зубы, зажмурила глаза и будто бы съёжилась всем телом, - сейчас она напоминала ребёнка на приёме у стоматолога в тот самый момент, когда бур уже тянется ему в рот. Вот только вместо бура была рука опричника.
        Чёрный человек, сотканный из Тьмы, положил руку Ольге на лоб и в то же самое мгновение…
        - НЕДОБРЫЙ ВЕЧЕР.
        Низкий, гулкий, с какими-то инфернальными модуляциями, этот голос был немного похож на тот, которым разговаривают в своих роликах анонимные хацкеры, вот только… вот только от этого голоса всем присутствующим стало не по себе.
        Физически.
        Людьми овладевала паника. Людям немедленно хотелось убежать и спрятаться. Волосы в жилах, кровь дыбом, очочко в квантовую точку, - этому состоянию есть множество интересных описаний, но все они не верны. Все они слишком скупы, чтобы выразить весь тот ужас, что навалился на людей в тронном зале.
        А доносился этот голос изо рта Ольги К о винской. При этом губы её почернели, лицо побледнело, а из чёрных-чёрных глаз вырывались язычки чёрного-чёрного пламени.
        - ДОКЛАДЫВАЙТЕ, - велел Император.
        - Да, Ваше Величество, - слово взял самый смелый из эрцгерцогов и быстро, чётко, без воды рапортовал о ситуации в Твери.
        А что же за ситуация сложилась в Твери? В Твери возникла вспышка неизвестной доселе эпидемии, которая почему-то затрагивала только клонов. И ладно бы эти насекомые холопы просто передохли, так нет же.
        Вместо этого они дичали и превращались в ещё больших насекомых, чем были раньше. От одного к другому, - в геометрической прогрессии, - загадочная болезнь охватила уже почти весь город.
        Клоны выходили из-под контроля. Клоны зверели, кидались на своих собратьев и превращали их в себе подобных.
        - Чтобы не допустить дальнейшего распространения эпидемии город был законсервирован. Князь и княгиня Мясницкие вместе со всем своим родом уже покинули Тверь.
        Во рту у эрцгерцога пересохло. Он кое-как проглотил комок в горле, облизал губы и замолчал, ожидая ответа.
        - КТО-ТО РАБОТАЕТ НАД ВАКЦИНОЙ?
        - Ваше Величество, работы ведутся, но очень ограниченным составом. Чтобы не допустить вспышек в других регионах, образцы из Твери решили не вывозить. Таким образом получается, что образцы есть только у учёных из НИИ ХИСИК. Они трудятся день и ночь, но пока что безрезультатно.
        Император выдержал паузу. Чуть переварил информацию, и спросил:
        - НАСКОЛЬКО, ПО-ВАШЕМУ, СЕРЬЁЗНА СИТУАЦИЯ?
        - Ваше Величество, мы считаем, что ситуация очень серьёзна и требует принятия немедленных мер. Нельзя, чтобы зараза распространилась по всей стране.
        - Я ПОНЯЛ, - сказал Император. - В ТАКОМ СЛУЧАЕ РЕШИТЕ ПРОБЛЕМУ. ДОЗВОЛЯЮ ВАМ РЕШИТЬ ЕЁ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ…

* * *
        Как бы бредово это не прозвучало, но тверские дрочильни действительно собирали клиентскую базу. Возможно, чтобы информировать о скидках и специальных предложениях, а может быть и для поздравлений в СМС. Ну… Там… С днём рождения, например, или с днём матери. Яблочный спас ведь ещё есть, да и церковных праздников дохера и больше. Опять-таки, международный день семьи, любви и верности; мало ли у нас примечательных дат.
        Не суть.
        Короче, я опять воспользовался своей суперспособностью и добывал эти клиентские базы при помощи бабла. Администраторши глорихольных, - именно администраторШИ, ведь мужиков сюда на работу почему-то не брали, - как правило оказывались очень сговорчивыми и падкими на деньги девчушками.
        Они без зазрения совести открывали передо мной папочку с конфиденциальными данными и разрешали лазать по ним столько, сколько я захочу.
        - Только не фотографируйте, пожалуйста.
        Да без проблем. Мне оно, собственно говоря, и не нужно. Мне нужно найти в списке одну-единственную фамилию и выяснить, в какой именно глорихольной любит начинать свой день Стасян Опаснов.
        И к четырём утра я это выяснил.
        Моя цель посещала одно и то же заведение под незатейливым названием «Глорихольная № 1» неподалёку от крупного ТЦ в самом центре города. И более того, Опаснов ходил к одному и тому же мастеру, - назовём это так. Звали мастера, конечно же, по хитровыебанному.
        Дакотой.
        - Так, девушка, нам нужно от вас ещё одно одолжение.
        Напротив меня, за стойкой ресепшн, сидела молоденькая смазливая администраторша с длинной чёренькой чёлкой, - чёлка чуть ли не закрывала ей глаза, - и очень-очень вызывающим декольте.
        Сиськи-сиськи-сиськи, - подумал я, - сиськи-сиськи-сиськи, - но быстро овладел собой и поднял взгляд девушке на лицо. А та пилила ногтики и не особенно-то хотела с нами общаться.
        - Я вас слушаю, - сказала она, дунула на ноготь и растопырила пальчики на предмет полюбоваться.
        - Скажите, моя вы хорошая, а Дакота уже на месте?
        - Нет, Зинаида Петровна приходит к шести, - ответила администраторша. - А что вы хотели?
        - О! Мы хотели бы устроить сюрприз одному нашему товарищу. Вы не могли бы попросить Зинаиду Петровну сегодня немножечко задержаться?
        - Я… Да… Наверное, могла бы. А что за сюрприз? - девушка аж оторвалась от ногтей.
        - Ну, - начал объяснять я. - У нас с пацанами такая традиция. В день рождения мы устраиваем друг другу сюрпризы. Правда, пацаны?
        - Да-да, - закивали майор Оров и Святопрост.
        - Так вот, мы хотели бы пробраться на рабочее место Зинаиды Петровны, а когда наш друг придёт в свою любимую кабинку, крикнуть: «Поздравляем!» - и выскочить с подарками.
        - Откуда выскочить? - глаза администраторши округлились. - Из дырки?
        - Ну да, - ответил я. - Такие мы затейники.
        - Ребят, вы меня, конечно, извините, но…
        - Вышегор.
        - Ага, - майор Оров сунул руку в мешок, не глядя отщипнул кусочек денюжек и положил перед барышней на ресепшн.
        - А впрочем, почему бы и нет? Из дырки, так из дырки. Делайте, что хотите, - сказала администраторша и купюры исчезли в недрах её декольте.
        Сиськи-сиськи-сиськи, - размышлял я, глядя на сиськи, - сиськи-сиськи-сиськи.
        - Зинаида Петровна принимает в восьмой кабинке, - сказала девушка. - Вход в служебное помещение вот за той дверью.
        - Спасибо, моя хорошая.
        Всей толпой мы зашли в подсобку и без особых проблем нашли нужную дверь.
        Вот она какая, восьмая кабинка.
        Внутри оказалось довольно уютно. Небольшая комнатка два на два метра с крохотным письменным столиком и мягким низеньким пуфом напротив дыры в стене. На столике лежали влажные салфетки, очки, стопка кроссвордов и моток пряжи со спицами. На стенах висели фотографии детей.
        А взросленькие они у неё, по ходу. Пацан вон, диплом получил.
        Судя по записям, которые мы выудили, Станислав Опаснов был ранней пташкой и приходил на сеансы одновременно с Зинаидой-Дакотой; непосредственно к шести утра. Так что ждать нам оставалось недолго, ещё час.
        Ребята молчали. Каждый размышлял о своём. Не знаю, что там у них в голове, но мои мысли сейчас крутились только лишь вокруг Васьки и мести, мести и Васьки.
        Ладно, - успокаивал я себя. - Не из такого дерьма вылезал и сейчас вылезу. Я вытащу Ваську, а потом сровняю с землёй весь этот боярышниковый бизнес. Я его уничтожу. Поля сожгу, цеха взорву, а отморозков Безродного вздёрну к чёртовой матери. Эта мразь ещё тысячу раз пожалеет, что связалась со мной. Когда я закончу, Бориска останется без рубля в кармане и всё, что ему останется, так это идти работать в глорихольную.
        - Дилинь-дилинь-дилинь, - зазвонил мой телефон.
        Отлично! Его Светлость Алексей Анатольевич Уже-Мясницкий спешит поделиться чем-то хорошим, добрым, вечным.
        - Какие новости?
        - Илья, - судя по голосу, Лёха был очень взволнован. - Ты ещё в Твери?
        - Ну да. Я же тебе рассказывал вообще-то. У меня тут сестру в заложники взяли.
        - Илья, срочно выбирайся оттуда. Я тебя умоляю, пожалуйста, срочно выбирайся из Твери.
        - Да что случилось-то?
        - Я… Я не могу…
        Лёха замялся. Слышно было, как он топает куда-то, где никто его не услышит.
        - Илья, всё очень серьёзно, - сказал герцог Мясницкий. - Город запечатан не просто так. В Твери вспышка эпидемии. Что-то серьёзное, связанное с клонами…
        Я краем глаза глянул на Святопроста. Вроде здоровый. Стоит, в носу ковыряется. Вот только, блядь, почему-то клешнёй ковыряется, ну додумался же, придурок, так ведь и нос порвать можно!
        Ударил его по руке.
        - Да вроде всё спокойно в городе, - сказал я.
        - А оно и будет спокойно, - Лёха чуть не задыхался от переживаний. - До самого конца всё будет спокойно. Никто тебе ничего не скажет, Илюх. В новостях тишина. Но я знаю, Илюх, я знаю. На самом верху уже всё решили.
        Не буду врать, от этих слов мне стало страшно. Хоть я и не до конца понимал их значение, но эта Лёхина подача… жуть какая-то…
        - Что решили-то, Лёх? - спросил я. - Ничего не понимаю.
        - Всё решили, Илья. Вообще всё. К городу уже подтягивают артиллерию, - быстро затараторил Лёха. - Волгу перекрыли, все выходящие из города суда было велено топить, а экипаж добивать. Всем хохломским магам велено явиться в Смолино; это за стеной, чуть не доезжая Твери. Они расстреляют город, Илюх, а потом сожгут тех, кто выжил, - Лёха начал шумно глотать воду. - Ох, блядь, - впервые услышал, чтобы Его Светлость выругался матом. - Надеюсь, у них хватит ума, чтобы не шарахнуть по вам ядеркой. Илюх, пожалуйста, попробуй выбраться. Времени у вас максимум до полудня. Хочешь, я пришлю за тобой вертолёт?
        - Спасибо, Лёх, - сказал я. - Но мне нужно вытащить Ваську.
        - Илья, не делай глу…
        Дальше я не слушал. Сбросил вызов и убрал телефон в карман. Шарахнуть ядеркой, значит? Пу-пу-пу. Похоже, что у меня теперь появились личные счёты к Императору. Что ж, - подумал я, - тогда и тебе тоже пиздец, собака монаршая.
        Я глянул на часы. Пробило ровно шесть утра. Станислав Опаснов вошёл в «Глорихольную № 1»…
        Глава 11
        Не про Прямухина (всего разок)
        Дверь в кабинку открылась. Я затаил дыхание. Человек по ту сторону насвистывал себе под нос какую-то весёленькую мелодию. Похоже, Опаснов был в прекрасном расположении духа. Ну ничего, это ненадолго.
        - Доброе утро, Дакота, - сказал он.
        - Утречко, - это я накастовал голос мастера глорихольной.
        Ну… накастовал так, как представлял его у себя в голове. Согласен, получилось не очень. Вроде бы обычный женский голос, но внезапно с какими-то старушечьими поскрипываниями. Это всё моток пряжи на столе, да ещё эти фотографии, блядь! Сбили меня с толку!
        Стас замер.
        Я прямо почувствовал, как он напрягся.
        - Приболела что ли? - спросил Опаснов.
        Фу-х. Слава яйцам, что он не прочухал иллюзию. Помню, с какой лёгкостью он развеял мою магию в баре прошлой ночью.
        - Чутка, - ответила «Дакота». - Горло застудила.
        - Оу…
        Да ёб твою мать! Илья, соберись!
        - Ну так может я тогда…
        - Нет-нет-нет! Всё хорошо.
        - Точно?
        - Да-да, точно.
        - Ну ладно.
        Опаснов снова начал посвистывать. Щёлкнул дверной замок - это он на всякий случай заперся. Затем послышался звук расстёгивающейся ширинки и шелест гавайских шорт.
        - Ну-с, - сказал он.
        Будто чёртик из табакерки, из дырки в стене выпрыгнул писос. Писос себе вроде, как писос, - не то, чтобы я его очень внимательно разглядывал, - но по первому впечатлению он показался мне каким-то неопрятным. Тёмным каким-то и холодным даже на вид.
        Как будто бы это к нам в комнату заглянула гигантская улиточка-ахатин.
        - Кхм-кхм, - прокашлялся Опаснов, мол, ну что там за заминка?
        Я толкнул Святопроста в плечо.
        - Я? - беззвучно спросил насекомыш; глаза его полезли на лоб.
        - А кто? - так же беззвучно ответил я.
        Несколько секунд мы поиграли в гляделки. Как же невовремя Святопрост начал артачиться! За такое мне очень хотелось прописать ему отцовского леща; и я уже вроде как даже занёс на удар руку, но в этот момент насекомыш одумался.
        Он тяжело вздохнул, отвёл взгляд куда-то в сторону и, - клац! - клешня Святопроста сомкнулась на вражьей письке.
        - Уу-у-у-а-а-а-А-А-А!!! - как будто сигналка сработала.
        Бах! - а это майор Оров своим огромным кулачищем прошиб гипсокартонную перегородку, схватил негодяя за затылок и резко притянул к себе, - расшиб бедняге нос о стенку. Опаснов, конечно, и без того уже был полностью в нашей власти, но лишняя фиксация не помешает; тут я с Вышегором был полностью согласен.
        - Привет, - сказал я.
        - Кто вы? Что происходит? Отпустите меня немедленно!
        - А что у вас тут такое? - это к нам в комнату на шум заглянула администратор.
        Я мгновенно накастовал всем присутствующим праздничные колпаки.
        - День рожденья! - затянул я. - Туруц-туруц! Праздник детства! Туруц-туруц!
        Майор Оров и Святопрост разулыбались что есть мочи и начали покачивать головой в такт. А вместо побагровевшего куска плоти, в клешне у моего насекомыша администратор увидела охапку бенгальских огней.
        - Понятно, - сказала девушка. - За стенку заплатите, - и исчезла.
        - Итак, - я вернулся к нашему разговору с Опасновым. - Ты меня наверняка помнишь. Илья Ильич Прямухин. Скромный помещик, на которого так не повезло нарваться твоему хозяину.
        - Что тебе нужно?
        - Всё очень просто, - ответил я. - Сейчас ты очень-очень честно и очень-очень подробно расскажешь мне, где вы держите мою сестру. А потом расскажешь, как вызволить её без лишнего шума. Ясненько?
        - Пошёл ты! Тебе пиздец! Безродный тебя сгноит!
        - Святопрост?
        - Угу.
        - У-у-а-а-А-А!!!
        Ой, божечки. А я ведь даже не подозревал, что некоторые части мужского организма могут вот так тянуться и выворачиваться. Природа-природа, велик твой замысел. Какой удивительной выносливостью ты наградила репродуктивную функцию.
        - А теперь ещё раз, - сказал я. - Честно и подробно. Где вы держите мою сестру?

* * *
        ВЧЕРАШНЕЕ УТРО. ТВЕРЬ. НИИ ХИСИК.
        Весь институт стоял на ушах ещё засветло; всем сотрудникам было предписано явиться на рабочее место. Началась эпидемия. По всему городу обнаруживались обезумевшие клоны с пчелиной головой. Счёт заражённых уже исчислялся сотнями.
        - В Москве обвиняют нас! - кричал Дрын-дын-дын Дрын-дын-дынович; всё-таки он появился в этой истории ещё раз, но уже почти уходит. - Говорят, что болезнь выбралась из нашей лаборатории! Вячеслав Григорич, ты хоть что-нибудь понимаешь?
        - Нет, - ответил Несутин-старший. - Даже не представляю, что пошло не так.
        - А-а-а-ай! - у Дрын-дын-дыновича зазвонил телефон. - Буду держать тебя в курсе! Думай, Вячеслав Григорич, думай! Алло…
        Отец и сын остались в кабинете вдвоём.
        - Та-а-ак, - Несутин-старший снял очки и помял переносицу. - Ты хоть понимаешь, что ты натворил?
        - Это не я.
        - А кто? - взорвался Вячеслав Григорьевич. - Кто ещё грезил о пчелиных генах? Кто мне рассказывал про послушание, а? Ты идиот! Кретин! Придурок!
        Лампосвет молча обтекал.
        - Ну как, а? Добился своего? Слушаются тебя, да? Слушаются? А я и смотрю! Прямо вот весь стационар этих пчелиноголовых монстров тебя слушается! Все прям по струнке ходят!
        - Отец, я…
        - Что ты сделал? Что ты, мать твою, натворил? Ты понимаешь?
        - Отец, я всё исправлю.
        - Как?
        - У меня есть одна идея…
        - Хватит с меня твоих идей! - Вячеслав Несутин аж раскраснелся; на лбу венка вздулась, слюни изо рта забрызгали. - О боги, какой же ты идиот! Почему ты не послушался меня? Просто ответь: ПО-ЧЕ-МУ? Ну зачем тебе нужно было это делать? Ну почему ты всегда и всё делаешь мне поперёк?
        Лампосвет молчал. Ждал, когда отец вдоволь набеснуется.
        - А-а-а-ай! - Несутин-старший закрыл лицо руками. - И что нам теперь делать? Как всё это исправить? И возможно ли это вообще исправить? О, боги-боги, Лампосвет. За что мне всё это?
        - Отец, - Лампосвет выждал удобный момент и начал. - У меня действительно есть идея. Я почти уверен, что…
        - Почти?
        - Я уверен, что всё получится. Пожалуйста, поверь мне.
        Несутин-старший поднял на сына усталый взгляд.
        - Что тебе нужно?
        - Мне нужна лаборатория и один подопытный. Один, - поднажал Лампосвет. - Всего лишь один здоровый клон.
        - Быть может ты забыл, но у нас в городе эпидемия. По твоей вине, кстати, да. И где я тебе сейчас, скажи, пожалуйста, найду здорового клона?
        - Дядя Витя, - ответил Лампосвет. - Охранник. Его же заперли на карантин в столовой, верно?
        Вячеслав Григорьевич крепко задумался. С одной стороны, он невероятно злился на сына. С другой стороны, у самого Вячеслава Григорьевича не было ни единой мысли насчёт того, как остановить эпидемию. Так что, быть может…
        - Ладно, - сдался Несутин-старший. - Хуже уже не будет.
        Затем он нажал на кнопочку связи с секретарём и попросил срочно привести охранника дядю Витю в операционную…

* * *
        ЧУТЬ ПОЗЖЕ. ТАМ ЖЕ.
        - Ради такого дела я согласен, - сказал дядя Витя.
        Старенький, скрюченный, совсем морщинистый. За поседевшими усами почти полностью беззубый рот, да и хитин местами протёрся чуть ли не до основания. Дяде Вите было уже тридцать лет; солидный срок для клона.
        - Делай что надо, сынок.
        Старый клон бойко залез в преобразовательную капсулу и удобно устроился на стульчике.
        - Да не беспокойтесь, дядь Вить. Всё будет хорошо, - Лампосвет застегнул у него на голове специальный шлем.
        - Ты меня давай не успокаивай… ай, - охранник чуть дёрнулся, когда иголка вонзилась меж двух панцирных пластин на сгибе локтя. - Я уже ничего не боюсь. Я своё уже пожил, так что если помру, не обижусь. Главное сейчас другим помочь. Так что давай, врубай свою шарманку.
        - Хорошо, дядь Вить. Готов?
        - Готов.
        По трубочке побежал мутагеновый раствор. Зажужжал преобразователь. Дядя Витя сжал зубы и изогнулся всем телом, а Лампосвет Несутин достал из кармана флакон и попшикал на себя феромонами пчелиной матки.
        Да, Лампосвет не собирался никого лечить. Вся эта эпидемия - просто досадная недоработка. Просчёт. Ошибка. Первый неудачный опыт; и в этом нет ничего удивительного, такое сплошь и рядом. Простите, а у кого из великих учёных всё получалось с первого раза? Можете назвать имена этих гениев? Не можете? Вот то-то же.
        Лампосвет был уверен, что со второй попытки у него всё получится. Пришлось хорошенечко поломать голову, но он доработал свою схему; догнал её до ума и докрутил недокрученное. Теперь-то пчелиные гены встанут нужным образом и вместо неуправляемых пчелиноголовых клонов он получит самого управляемого дядю Витю на свете.
        - Как ощущения? - спросил Лампосвет.
        - Ох, - только и смог сказать дядя Витя. - Худо мне. Что-то вот прям совсем худо. Ох, сынок. А оно так и должно быть?
        - Да-да, - ответил Несутин-младший. - Потерпи, дядь Вить.
        - Ох ты ж, - дядя Витя зажмурился так, будто бы другой клон схватился клешнёй ему за причинное место. - Ох ты ж. Ох ты ж… а-а-а-а-а-А-А!!!
        И снова та же самая картина, как и в прошлый раз. Чёрно-жёлтый мех, фасеточные глазки, жвала и усики. Прямо внутри преобразовательной капсулы, дядя Витя из обычного русского клона превращался в химерообразное чудище.
        - Быз-быз? - спросил дядя Витя у Лампосвета, когда всё закончилось.
        - Встань, - скомандовал учёный.
        Дядя Витя не спешил слушаться и откровенно пустил приказ по бороде.
        - Быз-быз, - ответил он.
        - Встань, я сказал.
        - Быз-быз.
        - Я приказываю тебе! - закричал Лампосвет. - Слушайся меня, мразь! Встань! ВСТАНЬ!!!
        И тут дядя Витя действительно встал. Вот только не так, как того хотелось бы учёному. Дядя Витя резко подскочил со стула, вырвал из руки катетер и прямо в шлеме, - его он просто вырвал с корнем, - бросился на Лампосвета.
        Завязалась борьба. Создание восстало против создателя. Охранник дядя Витя сагрился на нерадивого учёного.
        - Быз-быз! - быз-бызкал дядя Витя и клацал челюстями в считанных сантиметрах от горла Лампосвета. - Быз-быз!
        - Твою-то мать, - шипел Лампосвет, кое-как удерживая тварь.
        Да, пусть охранник был старым и дряблым, но и Лампосвет не особенно-то налегал на ЗОЖ и фитнесс. Силы оказались почти равны.
        Почти.
        Ведь главное отличие человека разумного от неразумного животного, - которым, по сути, и стал дядя Витя, - в умении первого пользоваться орудиями труда и, - ну конечно же! - убийства.
        Лампосвет собрался с силами, оттолкнул дядю Витю, бросился к операционному столу, схватил с него скальпель, размахнулся и всадил его ошалевшему насекомому прямо в глаз.
        - Быз-быз, - последний раз сказал дядя Витя и упал замертво.
        Как и было оговорено заранее, охранник совсем не обиделся.
        - Фу-х, - Лампосвет посмотрел на свои окровавленные руки.
        Ну ничего, - подумал он. - Со второй попытки тоже не у всех получается. Мне просто нужно больше подопытных. Клоны будут меня слушаться. Я их заставлю…

* * *
        ПРИМЕРНО ТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ. ТВЕРЬ. ЦЕНТР ГОРОДА.
        Прямо во дворе элитной многоэтажки вместо детской площадки стоял дом. Одноэтажный, деревенский; с бревенчатыми стенами, крылечком на три ступеньки и резными наличниками на окнах.
        А жил в этом доме один очень старый, очень упрямый и очень-очень-очень принципиальный помещик. Звали этого помещика Пётр Александрович Пиксаров.
        Пиксаров ни за что не хотел отдавать свою землю подлым застройщикам. Ему не нужны были ни деньги, ни квартира в ЖК. Ни в какую не могли с ним договориться, ну хоть ты тресни. И гореть бы дому Пиксарова случайным пламенем, если бы не его давняя дружба с Сан Санычем Мясницким. Тверской князь ясно дал понять всем в городе, что Пиксаров будет жить в своём доме столько, сколько захочет, и никто его отсюда не выселит.
        Дети Пиксарова давным-давно выросли и перебрались в Москву. Девять месяцев в году старик проводил в полном одиночестве, но вот сейчас, - на лето, - к нему приехал жирный внук. Тоже, кстати, Пётр.
        - Петя! Ах-ха-ха-ха! Петенька! - дед залетел в комнату и застал внука играющим в приставку. - А ну-ка быстро заканчивай свои стрелялки! Нас ждёт приключение!
        - Ну дееееед, - только и сказал внучок, не отводя глаз от экрана.
        - Давай-давай! Поднимай свою жирную жопу и помоги дедуле! Ах-ха-ха-ха!
        Да, Пиксаров был довольно эксцентричным человеком. И многие его затеи… м-м-м… скажем так: лежали в плоскости, недоступной для понимания большинства здравомыслящих людей. И вот как-раз одну из таких затей он собирался воплотить в жизнь прямо сейчас.
        - Я наконец-то это сделаю! - орал возбуждённый Пиксаров. - Ну наконец-то! Я этого всю жизнь ждал! И как удачно всё срослось, Петь! Петя? Ну где ты там, свинища малолетняя?
        - Ну дееееееед…
        - В городе объявили карантин! На моём веку такого ещё не было, Петь, чтобы целый город закрыли по причине, не связанной с химерами! А ты понимаешь, что это значит?
        - Чего, дед?
        - Это значит, что городу конец! Нас тут всех разбомбят! С землёй сровняют! Выпилят к чертям! уж я-то знаю методы Императора! Зна-а-а-аю! Помяни моё слово, Петь, к полудня от Твери камня на камне не останется!
        - Ага, - внучок не впечатлился, а лишь активней защёлкал джойстиком.
        - Но мы с тобой! Слышишь, Петь? Мы с тобой спасёмся! Я всё предусмотрел! Я знал, Петь! Я как будто в воду глядел, знал, что может пригодиться! Так что не переживай, пухлёночек, наш дом специально оборудован как раз на такой вот случай! Как думаешь, что оборудовал дедушка?
        - Бомбоубежище? - предположил внук.
        - Круче! На чердаке, прямо над кухней, ждёт своего часа сложенный купол воздушного шара! Мы улетим из города, Петь! Прямо на кухне и улетим! Представляешь?
        - Ага.
        - Ага? - дед не поверил собственным ушам. - Ага? Петя! Я с кем вообще разговариваю? Тебе что, не интересно?
        - Очень интересно, дедуль.
        - Ну тогда отложи уже свои игрушки и помоги дедушке спустить с чердака горелки! Нам нужно поторопиться, слышишь? Нам ведь ещё крышу разбирать! Столько дел! Столько дел!
        С тем Пиксаров не по-старчески бодро взлетел по приставной лестнице на чердак. Как только он пропал из поля зрения, внучок Пётр поставил игру на паузу, достал телефон и позвонил своей матери, дочери Петра Александровича.
        - Мааааам, - протянул он в трубку. - А позвони деду, пожалуйста. Он снова таблетки не пьёт…

* * *
        ОБРАТНО В ИЛЬЮ ИЛЬИЧА ПРЯМУХИНА.
        - Нормально водишь?
        - Ну могу, - ответил Святопрост.
        - Отлично, тогда останешься в машине. И заберёшь нас тут, - я тыкнул пальцем в карту. - Ровно через полчаса. Вышегор, ты пойдёшь со мной для подстраховки. Зашли и вышли, понял?
        - Понял.
        Мы с майором Оровым последний раз пробежались по карте, - прикинули маршрут, наметили точку входа, обкашляли детали, - и вышли из джипа.
        Стасян Опаснов геройствовал недолго. Спустя всего лишь пять минут выкручивания яиц, - и это не метафора, - он рассказал нам всё, что было нужно. Итак, каков расклад? Ваську, Бигдика и Романова держат на складах с боярышником. Благо, что именно с сырьём, а не с настойкой. Склады с готовой продукцией наверняка охраняются куда лучше, - наверняка самые дерзкие из алкашей ежедневно берут их на приступ.
        Опаснов рассказал нам всё. Сколько внутри охраны, где она сидит, когда происходят пересменки, как лучше проникнуть внутрь… короче всё-всё-всё.
        И думается мне, что он не врал. Искренне так говорил, чертяка, в глаза заглядывал. И, кстати, даже клялся.
        Да нет…
        Сомнений никаких.
        Чтобы Святопрост ослабил хватку, Опаснов был готов на что угодно. Впрочем, в конце концов нам пришлось его вырубить и спрятать в мусорном баке за глорихольной. Когда эта безродная шавка Безродного, - ну вот, аж настроеньице каламбурить появилось, - очухается, мы уже вытащим Ваську и остальных и будем решать совсем другие проблемы. Нам так-то ещё из Твери выбираться.
        Так что вперёд!
        Через дыру в заборе, - о которой, кстати, рассказал нам Опаснов, - мы с Вышегором пробрались на огромную промзону. Я осмотрелся. Охраны не видать. Отлично. Я махнул майору рукой, мол, нам туда, и мы побежали дальше.
        Всё идёт по плану, - повторял я, как мантру. - Всё идёт по плану.
        - Пи-пи-пи, - тихонько сказала Правая, чуть отлепившись от меня:
        - Хозяин, мне плохо. Не понимаю, что со мной.
        - Пи-пи-пи, - ответил я, мол, потерпи, моя хорошая.
        - Пи-пи *я постараюсь*…
        Ну… а что мне теперь делать? Отменить операцию по спасению сестры? Ну приболела чуть моя химерка, ну бывает. Химеры же тоже болеют, верно? Сейчас сделаем всё, что нужно, доберёмся до дома и я клянусь - устрою бомбожопке постельный режим с куриным бульоном и просмотром добрых фильмов.
        Ну а сейчас пускай потерпит, не развалится. Чего с ней будет-то? Ну не сдетонирует же она, ну в самом-то деле?
        Глава 12
        Про чудо рождения
        Через окно на первом этаже мы попали в огромный и тёмный ангар. Всё так, как и описывал Опаснов. Высокий потолок, голый бетонный пол, тусклое освещение и стеллажи-стеллажи-стеллажи. Каждый стеллаж был буквально заставлен плетёными корзинками, полными ягод боярышника.
        Честно говоря, я поразился. Ягод было не просто много, их было прямо-таки дохрена. Действительно, Безродный наладил производство в промышленных масштабах.
        Первая мысль - уважение. Да, Боря обошёлся со мной не по-человечьи и теперь обязательно выхватит, но это не делает его плохим бизнесменом, а бизнесменов я уважаю; и если бы не конфликт интересов, то я бы обязательно нашёл чему поучиться у этого боярышного магната. Ну а вторая мысль, - гораздо более очевидная, - как бы мне всё это отжать? Ну слишком уж лакомый кусочек. Ну очень-очень хочется. Ну прямо вот пиздец как.
        Если уж Боря так легко разбрасывался суммами в сто тысяч рублей, значит он как минимум миллионер.
        - Куда дальше? - спросил Вышегор.
        Мы ещё разок сверились с картой. Итак, мы вот здесь. Вот здесь чисто символический пост охраны, а вот здесь дежурят двое работников плантации. Первая из работников, насколько нам известно, безобидная тётенька; её работа заключается в том, чтобы взвешивать корзинки сборщиков и записывать результаты. Второй работник - грузчик, который растаскивает корзинки по стеллажам.
        А вот, кстати говоря, и он…
        Я накастовал между нами ещё один стеллаж. Мышцатый парнишка в безрукавке посмотрел на мою иллюзию, почесал затылок, очень грязно выругался, - очень грязно даже для меня, - и ушёл обратно.
        Так…
        Что там дальше? Вот здесь цеха обработки. Сборщики работают на скорость, так что рвут боярышник целыми гроздьями и притаскивают его сюда с листьями, ветками и прочей хренотнёй. Приходится перебирать вручную.
        Ну да, Опаснов нам и это рассказал. Как только тестикулы Стасика начали напоминать перезрелую ежевику, то у него внезапно настал час откровений и информация полилась бурным потоком. Важная, неважная… Вообще вся. Даже за детство потрындеть успели.
        Так что все процессы производства настойки боярышника я теперь знал от и до. Надо потом прикинуть рентабельность и сравнить её с рентабельностью авокадо. Земл и вокруг Прямухино много, так что почему бы и да?
        Ладно. Сборщики тут, цех мойки ягод тут; тут снова начинаются стеллажи, - вот только уже не с корзинками, а с коробками, - а вот ту-у-у-ут… вот тут ещё один пост охраны. Вот только этот пост куда серьёзней.
        Охрана из одарённых, бронированная дверь, камера наблюдения, кнопка сигнализации. А всё почему? А потому что за этим постом начинается личная тюрьма Бориски Безродного. Туда попадают его враги, конкуренты и прочие неугодные Боярышному Королю личности типа моей девятилетней сестры, например.
        Сегодня, если верить Опаснову, на дверях должны стоять два гжельских мага. У каждого из них в кармане по ключ-карте. Чтобы открыть дверь, карты нужно прогнать одновременно на двух терминалах.
        Вырубить этих блядских сабзир и добыть ключи - не проблема. На камеру тоже насрать, моя мезень уже в состоянии обманывать приборы; накастую прямо перед объективом статичную картинку и все дела.
        А вот сигнализация…
        Да, очко всей ситуации скрывается именно там.
        Один тык на кнопку, - которая, между прочим, болтается у каждого из гжельских на запястье, - и вся охрана боярышникового комплекса тут же сбежится на помощь. Так что нужно действовать аккуратно. Филигранно нужно действовать.
        Пока что я представлял себе это так: врубаем режим стелс, хитростью выманиваем одного охранника, тихонечко его гасим, а затем подбираемся ко второму.
        - Пи-пи-пи, - шёпотом пропищала Правая; настолько тихо, что я не смог разобрать её слов. Ох, блядь, надо было оставить её в машине со Святопростом.
        - Пи-пи *потерпи*, - сказал я ей, и мы с Вышегором тихонечко двинулись в сторону цехов обработки…

* * *
        ТВЕРЬ. ВЧЕРАШНИЙ ВЕЧЕР. ЛАМПОСВЕТ НЕСУТИН.
        Лампосвет был зол. Лампосвет был пьян.
        Придурки. Господи, какие же придурки, - думал он. - Узколобые кретины, которые только и способны на то, чтобы приделывать клонам крылышки. А хотя стоп… ну да… они ведь даже на это неспособны!
        После неудачной операции над дядей Витей, Лампосвет затащил его труп на больничную каталку, накрыл простынёй и вывез к чёртовой матери. Но нет, не на улицу, как можно было бы подумать.
        Не-а.
        Всё оказалось куда проще. Чтобы избавиться от тела, Лампосвету даже не пришлось покидать этаж. Улучив удобный момент, он закатил дядю Витю в стационар с заражёнными клонами, развернулся и просто ушёл.
        Увы и ах, Лампосвет не был магом мезени. Его выходку моментально спалили камеры.
        Уже спустя несколько минут отец вызвал его на серьёзный разговор. Вячеслав Григорьевич сказал сыну собирать вещи и проваливать из НИИ.
        - И кстати, я ещё не решил, заявлять на тебя в правоохранительные органы или нет, - сказал Несутин-старший. - Ты не просто придурок. Ты чудовище, Лампосвет. Ты убийца.
        Убийца? УБИЙЦА? Если бы не такие убийцы, как я, - думал молодой учёный, - то человечество до сих пор не избавилось бы от чумы и оспы. Что было бы с нами, если бы величайшие умы истории в ключевой момент побоялись взять на себя ответственность за неизбежные, но нужные жертвы? Где бы мы были сейчас? Сидели в лесу и молились колесу? А-а-ах, чёрт!
        И да, - вернулся к своим недавним рассуждениям Лампосвет. - Все ошибаются. Ни раз, ни два, и даже ни десять. Так что всё нормально. Всё хорошо. Ошибки неизбежны точно так же, как и жертвы.
        Лампосвет приложился губами к бутылке водки, сделал несколько больших глотков и выкинул её в кусты.
        - Но больше я не ошибусь, - сказал он вслух на выдохе.
        После изгнания из института, у Лампосвета было время подумать. Время понять, в чём он ошибался.
        Проблема не в том, что мои расчёты неверны, - понял он. - Проблема в самой концепции. На самом деле мне не нужно, чтобы клоны слушались; это неверная постановка задачи. Мне нужно, чтобы клоны слушались МЕНЯ.
        Лампосвету больше не нужны были подопытные. Следующий эксперимент он собирался провести над собой.
        Молодой человек снял с плеч рюкзак, расстегнул его, достал охотничий обрез и вошёл в здание НИИ…

* * *
        ИЛЬЯ ПРЯМУХИН
        Определённо, мне нравится мой дар. Как бы мне не хотелось поднимать мертвецов или големов, летать, лечить, гипнотизировать, шмаляться льдом, огнём или энергией, я ни за что бы не променял мезень.
        В цеху обработки ягод мы задержались минут на пять, не дольше. Проходили его, как уровень игры… ну… одной из тех, - заточенных под стелс, - в которых ещё угол обзора противника подсвечивается зелёненьким или красненьким. Зелёненький - тебя не видно, красненький - тебе пизда.
        Ну так вот. Недолго думая, мы с Вышегором присели на корточки и сделались корзинами с ягодками. Как только все перебиральщицы, - перебиралицы? - отворачивались от нас, мы гусиным шагом топали в цех мойки ягод.
        В цеху мойки ягод оказалось ещё проще.
        Тут работал всего один парнишка: молодой, прыщавый, тощий, в полиэтиленовом фартуке, жёлтых перчатках по локоть и беспроводных наушниках. Работа его заключалась в том, чтобы высыпать перебранные ягоды на здоровенное сито, херачить по ним водой из шланга, а потом стряхивать, ссыпать в коробки и уносить на склад.
        Вода шумела аки водопад.
        В ушах у паренька орала музыка; какая-то очень мерзкая, явно подростковая.
        Честно говоря, на долю секунды я подумал, что мы просто пройдём у него за спиной и всё. Однако какое-то шестое чувство заставило паренька обернуться.
        Избивать парня не хотелось. Ну правда, в чём он виноват-то? По пути к богатству и могуществу я готов крушить неправедные ёбла, а это вполне себе праведное и горемычное. Нельзя, короче, так. Нехорошо.
        И именно поэтому я сделал первое, что пришло мне в голову.
        Создал довольно сложную, но уже давно посильную мне иллюзию. Я превратился в Бориса Безродного, а Вышегор стал Стасиком Опасновым.
        И почему я раньше так не делал? Мне что, реально скучно быть имбой?
        - Ты говно и уволен, - сказал я парню, когда тот вытащил наушники.
        - За что?
        - Ты сам всё знаешь.
        Прыщавый чуть помялся, чуть посмотрел по сторонам, а затем сглотнул обидный комок в горле, скинул с себя перчатки, крикнул:
        - Ну и пожалуйста! - и убежал в слезах.
        Ну восхитительно же! Ну и зачем я мозг себе ебу? Сейчас мы в этом же обличии подойдём к гжельским и скажем им, мол, так и так, открывайте. Что ещё нужно-то? Не думаю, что Безродный на короткой ноге со всеми своими головорезами и мы нарвёмся на светскую беседу.
        А даже если и так, просто прикрикну на них и всё. Начальство не в настроении, ага.
        Что может пойти не так?

* * *
        НИИ ХИСИК. ЛАМПОСВЕТ НЕСУТИН.
        - Сын, я прошу тебя, не надо, - Вячеслав Григорьевич встал на колени. - Прошу тебя, одумайся, ты пьян.
        - Даже пьяный я соображаю лучше, чем каждый из вас! - Лампосвет водил дулом из стороны в сторону. - Пропусти меня в лабораторию или я буду стрелять! Поверь, у меня хватит духу!
        - Прошу тебя, не надо.
        - Я сказал пусти!
        Лампосвет выдернул из собравшейся перед ним толпы молодую девушку-ассистентку и приставил обрез к её голове.
        - Я убью её! - заорал он. - Делайте, как я говорю или она умрёт! Пропустите меня в лабораторию! Слушайтесь меня! Подчиняйтесь!
        И тут Вячеслав Григорьевич изменился в лице. Причём изменился он в лучшую сторону. Гримаса боли и непонимания ушла; Несутин-старший успокоился. Что-то внутри учёного сломалось. Сломалось окончательно и бесповоротно. Он встал с колен, отряхнулся, вежливо попросил коллег отойти в сторону и открыл перед Лампосветом дверь.
        - Иди, - сказал он.
        Всё так же удерживая девушку, Лампосвет спиной вперёд зашёл в лабораторию, пнул свою жертву под зад, а потом захлопнул дверь и заперся.
        Ну вот и всё! - подумал он. - Момент триумфа!
        Приготовления заняли не более получаса. Наверняка Лампосвет мог бы управиться и за десять минут, если бы не алкоголь и эти тупые рожи в стеклянном оконце дверей, которые раздражали его. Бесили его. Отвлекали…
        Ну ничего. Теперь-то уже точно всё. Теперь-то они поймут, кто здесь настоящий гений.
        Лампосвет залез в преобразовательную капсулу, застегнул на себе шлем и ввёл иглу катетера. Клоны с генами пчелы уже есть, - размышлял он, - и с каждым днём их будет всё больше. Это данность. Это наша новая реальность, ни больше и ни меньше.
        - Это уже не остановить, - произнёс он и пьяненько хихикнул. - Вот только этих клонов не нужно ни лечить, ни пытаться исправить. Всё куда проще, верно? Всё и всегда гораздо проще, чем можно себе представить. Если эти клоны не слушаются человека, который пахнет феромонами пчелиной матки…
        Лампосвет нажал на кнопку и преобразователь грозно загудел.
        - …то они просто обязаны послушаться пчелиную матку! Ах-ха-ха-ха-ха!
        По прозрачной трубочке мутагеновый раствор добрался до вен Лампосвета. Началось превращение.
        Но только не то, что мы уже видели, а куда более и более основательное. Чёрно-жёлтый мех пробился по всему телу учёного. Треснули рёбра, - откуда-то из-под них наружу рванула недостающая пара ног. Изменились глаза. Изменился череп. Втянулась и изменилась гендерная принадлежность. Изменилось всё. Буквально всё; само строение тела учёного менялось прямо на глазах.
        В преобразовательной камере больше не было Лампосвета Несутина. Теперь там билась в конвульсиях гигантская, - размером с небольшого бычка, - пчелиная королева.
        - Быз-быз, - радостно быз-бызкнул Лампосвет, когда всё закончилось.
        Всё получилось. Всё прошло именно так, как он и планировал. И да, теперь его наконец-то будут слушаться. Все эти чёртовы пчелиноголовые клоны будут созидать, убивать и умирать по его воле. Он победил.
        Пчела-Лампосвет вылез из капсулы и первым же делом сделал то, ради чего всё затевалось. Он разбил хитиновыми жвалами окно, высунулся в него наполовину и распылил в воздухе свои, - теперь уже свои, - феромоны.
        Ветер подхватил их и разнёс по округе. Спустя всего лишь несколько минут все заражённые клоны в радиусе нескольких километров бежали к зданию НИИ. Вот только не за тем, чтобы слушаться.
        О, нет!
        Кое в чём Лампосвет всё-таки просчитался…

* * *
        СПРАВКА ИЗ АВТОРИТЕТНЫХ ИСТОЧНИКОВ.
        Брачный полёт - важный этап размножения большинства муравьёв, термитов и некоторых видов пчёл. Во время полёта девственные матки спариваются с самцами, а затем приземляются, чтобы создать новую колонию. Встречаются виды, самки которых спариваются с десятью и более самцами. Гэнг-бэнг (англ. Gang bang) - вид группового секса, в котором участник одновременно находится в половом акте с несколькими партнёрами. Чаще всего под понятием гэнг-бэнг понимают интим между женщиной и группой более трёх мужчин.
* * *
        - Быз-быз! - жалостливо быз-бызкал Лампосвет Несутин, но клоны не желали останавливаться. Десятки пенисов всё тыкались и тыкались в него со всех сторон. Снизу, сверху, сбоку; будто обезумевшая стая одноглазых змей пыталась зажалить его до смерти. Тык! Тык! Тык! Какие-то пенисы попадали, какие-то нет. Какие-то попадали не совсем туда, куда нужно. - Быз-быз!
        Клоны всё прибывали и прибывали. Ещё засветло здание НИИ стало похоже на огромный, копошащийся пчелиный улей, ну а уже к семи утра, когда добрая половина ничего не подозревающего человечества заваривала себе кофеёк и нарезала бутерброды, Лампосвет Несутин начал рожать…
        - Быз-быз, - из фасеточного глаза потекла обычная человеческая слеза. - Быз-быз.
        Ура-ура! На этом наконец-то заканчиваются длинные скучные эпизоды от третьего лица, а вместе с ними и история молодого талантливого учёного Лампосвета Вячеславовича Несутина.
        Наверняка у этой истории есть какая-то мораль. И наверняка Илья Ильич Прямухин сформулировал бы эту мораль примерно так:
        Пу-пу-пу, блядь…
        Пу-пу-ру-пу-пу…

* * *
        Оба гжельских одарённых оказались крепкими мужиками уголовной наружности. Оба блондины, оба голубоглазые, у обоих крупный нос картошкой. Братья что ли? Да почему бы нет? У нас вон, Ксюха с Васькой обе некромантки.
        А кстати, у них ведь ещё кое-что общее есть во внешности. Ну точно же. У обоих ледяных магов рукава были забиты гжелью. Вот только не красивыми узорами, а максимально прям партачно. Жирными расплывшимися чернилами тёмно-синего цвета, ну прямо фу. По ходу мастер ебошил эти шедевры машинкой из струны, ручки и моторчика.
        - День добрый! - оба мужика вытянулись по струнке при моём появлении.
        - Добрый-добрый, - сказал я. - Открывайте.
        Вышегор молча стоял в сторонке. Он облокотился на один из стеллажей, махнул охранникам рукой и всё на этом. Иллюзия иллюзией, но если сейчас он подойдёт поближе, то мы реально можем погореть на лжи.
        Как так? А просто. Дело в том, что майор Оров был на полторы головы выше Стаса Опаснова. Такая вот деталь. Да хули там? Деталище.
        Так что не надо так палиться, не сейчас.
        - Как настроение, Борис? - без отчества и титула, ага; но уважительно притом, что прямо завидно.
        - Хреновое у меня настроение, - ответил я, чтобы раз и навсегда похоронить дальнейшие разговоры. - Открывайте быстрее.
        Каждый из гжельских магов подошёл к своему терминалу и достал свою ключ-карту. Братья, - буду считать, что я угадал и они действительно братья, - посмотрели друг на друга, кивнули и синхронно прокатали карты. В двери что-то щёлкнуло, затвор отъехал в сторону. Лампочка над входом в темницу загорелась зелёным светом.
        - Прошу вас, - сказал один из гжельских.
        - Ага.
        Я взялся за ручку. Я повернул ручку. Ручка поддалась и дверь открылась. Всё просто. Всё очень-очень просто. Теперь мне оставалось лишь зайти и выйти.
        Зайти.
        И.
        Выйти.
        Прямо так, как мы и запланировали в самом начале. Но тут вмешались обстоятельства. Да притом настолько непредвиденные, что это даже не рояль, а какой-то, блядь, орган церковный.
        - ПИ-ПИ-ПИ!!! - раздался крик из моих штанов.
        Громкий и надрывный. От неожиданности я не успел перевести, что именно кричала бомбожопица, но в крике слышал панику и боль. Правая сорвалась с места, спустилась по штанине вниз и принялась бегать кругами прямо перед гжельскими.
        - ПИ-ПИ-ПИ!!! - кричала она: *О БОЖЕ!!!* ПИ-ПИ-ПИ-ПИ!!! *О БОЖЕ-БОЖЕ-БОЖЕ!!!*
        - Пи-пи-пи-пи? - спросил я Правую, мол, что случилось?
        - ПИ-ПИ-ПИ-ПИ!!!*ПОХОЖЕ ВОДЫ ОТОШЛИ!!!* ПИ-ПИ-ПИ-ПИ!!!*ХОЗЯИН, Я РОЖАЮ!!!*
        Глава 13
        Про макарошки с тушенкой
        - Береги её, хозяин, - пронеслись у меня в голове предсмертные слова Левого. - Ты обещал мне.
        - Пи-пи-пи! - сказал я: *Без паники* Пи-пи-пи-пи! *постарайся успокоиться и дыши ровно*
        Ох… рот тот наоборот. Кто бы мог подумать, что срок созревания плода у изделия № 2304 длится всего лишь несколько дней? Обливаясь потом, моя бедная Правая носилась в ногах у гжельских магов и не понимала куда себя деть. Не знаю, насколько больно ей сейчас было, но вот испугалась она знатно.
        Да и ещё бы.
        В прошлой жизни я пережил и пульпит, и камни в почках, но даже не возьмусь сейчас что-то там рассуждать, размышлять и сравнивать. Я просто очень-очень счастлив, что мне это не грозит. Всё. Вот такое у меня отношение к родам.
        Братья охранники были в максимальной степени озадачены. Наверняка, в головах у них сейчас крутились сотни вопросов. Что за дичь вообще происходит? Почему Борис Безродный пищит на кусок собственной задницы?
        И тут от переживаний я допустил оплошность. На секунду моя иллюзия моргнула, но этой секунды оказалось достаточно.
        - Ах ты ж… стоять! - заорал один из братьев и сразу же начал кастовать меж ладошек ледяной шарик; второй оказался чуть поумнее и сперва прожал кнопку тревоги на запястье.
        Я снял иллюзию с себя и Вышегора, - к чему она теперь вообще нужна? - и сотворил вокруг лиц обоих братьев чёрное пятно. Просто пятно. Просто чёрное, - как будто кальмар чернильным пятном плюнул. Мне сейчас не до изысков и весёлых затей, у меня бомбожопица рожает.
        - Ать! Твою мать! Где? Куда? - орали гжельские.
        Первый запулил в меня ледышку - метнул по памяти и, ясное дело, не попал. Тут же ему в лицо прилетел кулак майора Орова. Маг приложился затылком о стену и сполз по ней вниз. Второго я вырубил самостоятельно; в запале даже не запомнил как.
        - Пи-пи-пи-пи! *сейчас начнётся*
        - Пи-пи-пи! *подожди*
        Я метнулся к стеллажам, схватил первую попавшуюся коробку, высыпал боярышник прямо на пол и подбежал к бомбожопице. Затем снял с себя пиджак, оторвал от него рукава и аккуратно постелил тряпьё на дно коробки.
        - Пи-пи *залазь*.
        Правая послушно шмыгнула внутрь, устроилась поудобней и:
        - ПИИИИ-И-И-И!!! - заорала что-то непереводимое.
        - Пи! *Тужься* Пи! *Тужься*
        У неё же есть, чем тужиться? А чем рожать? Ох, как же мало я знаю про свою питомицу. Надо будет исправиться и как только выберемся отсюда посвятить ей целый день. Погуляем по парку, сходим в кино. На батутах, быть может, попрыгаем…
        - Илюш?
        У меня за спиной приотворилась дверь и из неё высунулась Васька. Малыха прикрывала глаза ладошкой и щурилась от света. По всей видимости эти черти держали своих пленников в полной темноте.
        - Привет! - крикнул я, подхватил коробку подмышку и выпрямился. - Ты как? Тебя не обижали?
        - Нет-нет, Илюш, нормально. Я знала, что ты придёшь.
        Ай, как приятно-то. Реально вот приятно, беспизды. В следующий раз ко всем своим титулам добавлю ещё и «образцовый старший брат».
        - Все остальные здесь?
        - Я здесь, - сказал Бигдик. - А этот ваш Романов снова пьяный. Храпит, сука, не просыпается.
        Да как такое возможно-то? - подумал я. - Когда успел? Кто дал ему алкашку? И, главное, - зачем? Аа-а-а-ай, твою мать!
        - Вышегор! Вытаскивай Романова! - скомандовал я.
        Майор Оров пропал в тёмной темноте темницы, а я начал осматриваться. Где-то здесь должно быть окно, за которым нас уже поджидает Святопрост на машине. Ага. Так вот же оно. Под потолком, конечно, сс-с-с-сука, ну да ничего.
        - ПИ-И-И-И-И!!! - Правая чуть ли не на ультразвук перешла.
        - Пи-пи *Терпи, ты сильная*.
        Я поставил родильную коробку на пол и крикнул Бигдику, чтобы тот помогал. Вместе мы разгрузили ближайший стеллаж и «пошагали» им к стене, прям под окошко.
        Я полез первым.
        - Подайте коробку!
        - ПИ-И-И-И!
        - Пи-пи-пи-пи-пи *потерпи, прошу тебя, скоро всё закончится*.
        Открыв окно, я выглянул наружу. Ну слава тебе яйца, хоть здесь всё идёт по плану; хоть Святопрост не подвёл. Мой насекомыш был уже на месте, за рулём, - откуда, блядь? - фургона.
        - Поближе! - крикнул я ему.
        Святопрост кивнул, сдал чуть назад и подогнал фургон к зданию складов впритирочку. Так, чтобы можно было спрыгнуть на его крышу и при этом не переломать себе ноги.
        - Пи-пи *Держись*, - сказал я и прыгнул.
        Спустился по капоту вниз, передал Святопросту коробку с бомбожопицей и полез обратно, помогать остальным.
        Я аккуратно подхватил и спустил Ваську, подал руку Бигдику, а вот Романова немножко уронил. Ну ничего, он синий и расслабленный, к тому же с нами хилл. Последним из окна выпрыгнул Вышегор, - при этом майор оставил на крыше фургона приличную такую вмятину.
        Всей толпой мы погрузились в машину и Святопрост тихонько тронул. Без спецэффектов, визга тормозов и дыма от покрышек. Пока что мы ни от кого не скрывались. Погони не было.
        - Пи-пи-пи-пи, - устало пропищала Правая, а после:
        - ПИ-И-и-И-и-И!!!
        - Пи-пи! - раздался восклик новой жизни.
        Я заглянул в коробку и не смог сдержать улыбки. Маленькая жопка размером с яблочко-ранетку смотрела на меня своим крохотным удивлённым глазиком. Радужка голубая, как у мамы. А вот волосиками малыш наверняка пойдёт в отца-героя; уверен, что со временем они завьются и станут такими же жёсткими.
        Какая ж милота. Какое ж чудо, господи.
        - ПИ-ПИ-И-И-И!!! - и тут пошёл второй.
        Какая мерзость, блядь. Какой же ужас.
        Я отпрянул от коробки, осмотрелся по сторонам и тут… тут у меня возникло множество вопросов к Святопросту. Впрочем, не у меня одного.
        - Слышь, ты? Жучара, блядь? - в суровом голосе майора послышался и гром, и канонада взрывов, и грохот литосферных плит. - Куда мой джип дел?
        - Я оставил его там.
        - Где?
        - Там, где мы разошлись.
        - С хера ли?
        - Чтоб взять фургон.
        - Ты чо, блядь? Ты совсем…
        - Так, тихо!
        Я попросил майора Орова остыть раньше времени, а потом велел Святопросту чётко, быстро и внятно объяснить, что происходит.
        Короче.
        Мой насекомыш правда жук. Не только с точки зрения генетики, но и характером. Есть в нём какая-то склонность к мелкому уголовничеству. Тащит, сука, всё, что плохо лежит. Не замечал за ним такого раньше; надо будет воспитать по приезду домой.
        Итак. Чтобы скоротать время, Святопрост бросил джип Вежливых Лосей и пошёл бродить по промзоне с целью чего-нибудь спиздить. И каково же было его удивление, когда в кузове одного из рабочих фургонов предприятия, он обнаружил…
        - Жучиный Кайф! - глазёнки насекомыша засверкали. - Вот там, в мешках! Там килограмм, наверное, тридцать!
        - Чего?
        - Безродный тут не только боярышник растит, ага! - Святопрост подмигнул мне и весело-задорно рассмеялся.
        - Та-а-а-ак, - протянул я.
        Ещё на заре своей предпринимательской карьеры, многие умные дядьки и тётьки говорили мне, что, мол, если ты хочешь заиметь себе в распоряжение очень много денюжков, то об общепринятых нормах морали стоит забыть.
        Но!
        Но.
        Но-но-но…
        Но не всем умным дядькам и тётькам стоит верить на слово. К тому же, у них самих имеются свои табу. У всех имеются табу. Называйте, как хотите: табу, кодекс, принципы… или… не знаю там… запретная черт а? Пожалуйста. Так вот моя запретная черта проходит ровно здесь.
        В душе не ебу, что такое «Жучиный Кайф», но уже из названия становится понятно, что это как-то связано с изменённым сознанием, зависимостью, ломкой, разрушенными жизнями и горем для семьи.
        - Так, - повторил я как можно более спокойно. - А ну-ка расскажи мне, что это за дерьмо.
        - Дерьмо? - вот уж кого не ожидал сейчас услышать, так это дедушку Бигдика. - Да какое ж это дерьмо, Илья Ильич? И ты ещё! - дед замахнулся на насекомыша. - «Жучиный кайф»? По-русски говори, долдон хитиновый!
        Следом дедушка Бигдик объяснил мне что к чему, и я немножко выдохнул. Ничего запрещённого. И даже наоборот, настоятельно рекомендованное к употреблению. Сушёная травка в мешках на самом-то деле называлась звездоцветом и предназначалась вовсе не для того, чтобы упарываться и смотреть ковёр.
        Я, помнится, рассказывал, что звездовидка лишь наполовину железа, а на другую половину мышца. Ну так и вот. Как и любая другая мышца, без постоянных тренировок звездовидка начинает атрофироваться. В молодости и зрелом возрасте это легко поправимо - взял себя в руки, недельку-другую повъёбывал на тренажёрах, попутно сливая ману направо-налево; и всё! Ты снова на коне.
        Мышечную память никто не отменял; восстанавливать гораздо легче, чем качать.
        Но, - я думаю, уже понятно, - если ты старик или сердечник, то поддерживать звездовидку в форме можно только благодаря настоечкам или чайкам из звездоцвета. Они как будто бы фиксируют магическую мышцу. Не дают ей чахнуть.
        Звездоцвет очень популярен, выращивать его очень тяжело и стоит он, - как выразился дед Бигдик, - «до ёбаной матери». А ещё точно так же, как и мутаген, звездоцвет находится под монополией государства. Так что мой друг Борис Безродный промышлял на своих боярышниковых плантациях ай-ай-ай какими мутными делами.
        - А почему жучиный кайф-то?
        - Так эти идиоты его курят и в потолок таращатся! - дед всё-таки ударил Святопроста по плечу. - У клонов какая-то другая эта-самая… физиология! На них по-другому действует!
        - Да блин, - начал оправдываться Святопрост. - Если чуть-чуть, то ничего плохого же не бу…
        - Какой чуть-чуть? В новостях что не случай, так передоз! - Бигдик опять напал на Святопроста.
        - Ай! Блин! Не бей!
        - Не смей курить, жучара! Не смей!
        - Так, погодите-ка. Бигдик, а «до ёбаной матери» - это сколько? - спросил я. - Если перевести на рубли? Сколько можно выручить за тридцать килограмм?
        - Ну щас, - дед-хиллер задумался и начал бормотать себе под нос. - Если один чайный пакетик полтора грамма, то тридцать тыщ на полтора, да на сто рублей…
        - Два миллиона, - подвёл итог Бигдик.
        Я охуел так искренне и глубоко, что аж невольно принялся творить иллюзии. Фургон изнутри озарился приятным розовым светом, запели ангелочки, запорхали бабочки. Два мульта местных денег - это уже не однушка в Алтуфьево! Это уже двести метров в центре, да в пентхаусе, да рядышком с метро! А в моём случае, два миллиона - это крытые высокотехнологичные парники, которые отобьют мне эти деньги до весны и вот тогда-то я не просто куплю себе фисташки и салют, я… я… я ебану салют прям из фисташек!
        - Мы сможем их продать? - спросил я у Бигдика.
        - Да не вопрос, Илья Ильич, - замотал седой башкой старик. - Сделаем.
        - Прекрасно.
        - ПИ-И-И-И-И-и-И-и-И! - за такими новостями я как-то совсем позабыл про бомбожопицу.
        - Пи-пи? *Ну как ты там?* - спросил я и заглянул в коробку.
        Ну охренеть! Уже шестой!
        - П-И-И-И-И!!!
        Чпоньк, - ан-нет, седьмой.
        - Пи-пи *Ты умница*.
        Впереди по старой-доброй традиции наших приключений возникло КПП. Сейчас начнётся экшон; стопудово. Святопрост чуть сбросил скорость, открыл окно, подъехал к окошку охранника и остановился.
        - Выезжаешь?
        - Ага.
        - Новенький что ли?
        - Ну да.
        - Проезжай.
        Шлагбаум перед нами открылся. Святопрост уже включил передачу, но тут вдруг:
        - Погоди! - крикнул охранник. - Ты береги себя, братиш. Говорят, в городе эпидемия какая-то. И при этом косит только ваших.
        - Спасибо! Буду осторожен!
        - Ну всё, давай.
        - Ага.
        Святопрост закрыл окно и тронулся.
        Я чуть было не выпрыгнул из фургона, чтобы отчитать охранника. Мол, блядь, ты чо? А как же погоня? А как же нервяки? Ты обо мне вообще подумал, дядь? Мне как ходить-то без горящей задницы? Я уж привык вообще-то!
        Короче вот. Оказывается, такое тоже бывает. Где-то далеко-далеко за нашей спиной, - так что даже не слышно, - ревели сирены. Где-то там охранники сбегались к складам и прочёсывали каждый метр. Где-то там было суетно и небезопасно. Где-то там, а не здесь.
        Мы спокойно выехали за территорию боярышникового производства и покатили в сторону центра.
        - Пи-пи-пи-пи, - мне на коленку залезла Правая.
        Замученная, усталая, насквозь мокрая от пота, но по-матерински счастливая. В коробке у меня под ногами ёрзали и шибутились двенадцать маленьких бомбожопок. Какие-то правые, какие-то левые, но все как одна до невозможности милахи.
        Я взял одну, посадил себе на ладошку и показал ребятам.
        - Ой какие классные! - взвизгнула Васька.
        - О-о-о-о-о, - улыбнулся Вышегор. - С пополнением!
        А дед Бигдик и вовсе расплакался по-стариковски.
        - Пи-пи *Ты молодец*, - сказал я Правой. - Пи-пи-пи-пи *Ты просто умничка*…

* * *
        Да только нехуй расслабляться! Я-хай, блядь! Собрались все!
        На часах к этому моменту было уже девять утра и, если верить Алексею Анатольевичу Мясницкому, то городу оставалось жить всего ничего.
        Пора отсюда выбираться. Команда в сборе, сестра со мной, бомбожопка принесла потомство. Так ещё и бонус в виде двух миллионов рублей в украденном фургоне. В физической близости от таких денег у меня всегда поднималось настроение и либидо. Хотелось зарываться в кучу голых женщин, смеяться, танцевать и петь на манер диснеевской принцессы, - так чтобы все лесные зверьки в округе сбегались посмотреть на то, кто это у нас тут такой счастливый пирожочек.
        Первая мысль, конечно: «Улететь».
        Мы с Вышегором начали думать в этом направлении.
        Аэропорт закрыт и точка. Нихера не сделаешь. Угон пассажирского самолёта - дело основательное, к нему готовиться надо; а с нами старики и дети. Следующий вариант - вертолёт. И тут опять мимо. Чтобы вымутить вертолёт, нам надо срочно искать состоятельного городского барона, затем вламываться к нему домой и подвергать выпиливанию всю его семью. А с нами, повторюсь, старики и дети. И пускай наши старики хиллеры, а дети некроманты, вытянуть такой замес с наскока маловероятно.
        Есть вариант попроще, но тоже кровавый. Ворваться в местное отделение казачества и выхлопать ребят на реактивные ранцы и экзоскелеты. У меня подобный опыт уже есть, но… но всё равно. Опасно. Сложно. Не факт, что получится.
        И что же нам остаётся? На воздушном шаре, что ли, улетать?
        Нет.
        Всё хуйня, давай заново. Думаем дальше.
        Бр-р-ру! - желудок склеился. Когда я ел последний раз? Ночью в баре? Так ведь эти несчастные рульки уже давным-давно переработаны! Чтобы думалось веселей и продуктивней, мы ненадолго заскочили в гипермаркет. Купили походный котелок на десять литров, угля, разжижки, пять пачек макарон и ящик говяжьей тушнины.
        Ну а прямо сейчас мы остановили фургон на берегу Волги, дед Бигдик запалил костёр и варил на огне одно из самых роскошных блюд Вселенной. Не только этой, но и вообще всех мультивселенных вместе взятых.
        Макарошки с тушёнкой.
        О, макарошки с тушёнкой! Для меня вы всегда были чем-то таким ключевым, самодостаточным и… я бы даже сказал основополагающим. Как свет. Как цвет. Как плотность и энергия. Как последняя запись в дневнике Бога или финальный стежок в гобелене времени. Дорогие мои макарошки с тушёнкой, я всегда ощущал вас чем-то вроде стихии. А ведь и правда же! Ну да! Попал! Это божественное хрючево ничто иное, как стихия! Огонь, вода, воздух, макарошки с тушёнкой.
        «Но всё изменилось, когда народ макарошек с тушёнкой развязал войну…»
        Бр-р-р-рууу!
        Так, нахуй, стоп!
        Мысли что-то совсем не туда ушли.
        Чтобы не искушать себя начать хрустеть сухими макаронами, я отошёл подальше от фургона и стал смотреть на Волгу. Водичка - она же ведь медитативная. Так что должно помочь.
        Бздоньк!
        Краем уха я услышал, как дед Бигдик вскрывает банки. Стало быть, уже очень скоро, но… не сейчас. Дождись, Илья Ильич! Смотри на воду! Смотри, я тебе говорю! Смотри-и-и-и!
        Вода.
        Река.
        Что там говорил Лёха Мясницкий насчёт реки? Все выходящие из города суда приказано топить и добивать команду? Ну да, верно. Так что по воде нам тоже нельзя отсюда выбраться. Хм… По воде нельзя, но что если…
        Хуяк! Очередное озарение! Я достал телефон и начал гуглить Тверские музеи. Ох-хо-хо! Если повезёт, то я чёртов гений. Не то, не то, не то и… вот он! Музей военно-морской техники! Так-так-так, и что у них имеется? А имеется у них… о, да!
        Я спрятал телефон и чуть ли не бегом направился обратно.
        - Майор Оров!
        - Так точно, Илья Ильич!
        - Майор Оров, ты сможешь повести подлодку?
        - Чего? Какую… какую подлодку?
        - Образца 1903-го года, - ответил я со всей присущей мне честностью.
        Вышегор задумался.
        - Да в принципе, - сказал он. - А чобы и нет? Давай попробуем.
        - Готово! - закричал Бигдик.
        Дед засунул в котелок ложку, и я услышал этот звук. Как хруст первого снега. Как первый крик новорождённой бомбожопицы. Как первое робкое: «Люблю» из уст понравившейся девочки. О, это восхитительное чвяканье растушенных в хуету мясных волокон, которые буквально плавают в собственном коллагеновом соку. О, макарошки с тушёнкой! Даже если сегодня мне предстоит умереть, насмерть захлебнувшись в старой ржавой посудине на дне Матушки-Волги, то я умру сытым и счастливым.
        Спасибо, что были со мной всё это время, макарошки с тушёнкой. Спасибо вам, родные. А мне - ни пуха…
        Глава 14
        Про выскочек
        К десяти утра жителей Твери посетило наитие. Они потихоньку начали догадываться, что что-то не так.
        Ворота города по-прежнему оставались закрыты на въезд и выезд. В сети замелькали видеозаписи с огромным ульем на том месте, где когда-то стоял институт, который занимался модификациями химер и клонов.
        Мнения комментаторов насчет этих видео разделились. Часть людей моментально запаниковала, а часть отнеслась со скепсисом. Мол, так и так, на видео нихрена непонятно, просто груда копошащихся тел. Это может быть снято где угодно, так что кто вам сказал, что это именно наш НИИ? Да и вообще, наверное, это фильм снимают. Спецэффекты. А может мезень.
        Ну да, блядь. Посмотрел бы я на мезенского мага, который в одно щачло сможет сотворить иллюзию таких масштабов. Тут, должно быть, целым взводом впрягаться надо. И то не факт, что выйдет.
        Ну да не суть. На комментарии и видосы можно откровенно наплевать, потому что даже самые упоротые скептики были вынуждены заткнуть свой ротешник тогда, когда местным полетели звонки от друзей и знакомых, которым посчастливилось остаться по ту сторону стены. К городу стягивали военную технику.
        Казалось, в самом воздухе сейчас витало что-то такое неуловимое; некие вибрации приближающегося необратимого пиздеца. Возникла эдакая атмосфера ожидания. Как новогодняя, только наоборот.
        Люди были в ужасе и смятении.
        И как удачно-то!
        Когда люди пребывают в ужасе и смятении, меньше всего на свете им хочется посещать Военно-Морские Музеи; так что внутрь мы проникли без проблем.
        Ни охраны, ни сигнализации, ни-че-го. Заходи кто хочешь, бери что хочешь. В нашем случае, конечно, всё не совсем так просто - мы-то хотели подлодку, а её на плече не унесёшь.
        Да, конечно, она была маленькой по меркам подводных лодок. Не берусь проявлять экспертность, - в классификациях подлодок я не шарю и в целом от подобной техники далёк, - но думается мне, что если бы она была сконструирована не в далёком бородатом 1903-м, а в наши дни, то её бы скорее назвали батискафом и использовали не для военных целей, а чисто как игрушку для богатых дайверов.
        Стояла наша подлодка прямо посередь самого большого из музейных залов. В целом ничего удивительного, если подумать, - так-то главный экспонат.
        Внешне она выглядела как огромная железная пилюля с винтами. Сверху у пилюли был люк, а на боку красовался императорский штандарт, - свежий и яркий; лодку наверняка не раз реставрировали. Пока что я с трудом представлял себе, как мы всей толпой в неё уместимся, но… выбора особо не было. До экстерминатуса Твери оставалось чуть больше часа.
        Не будь среди нас магов, вытащить её отсюда не представлялось бы никакой возможности, но:
        - Давай, майор Оров! - орал я. - Давай!
        Вышегор давал. Он отжимался, прыгал, бегал, снова прыгал и снова падал отжиматься. Вспотел, бедняга. И даже завонял.
        Свою ману он высадил уже дважды и теперь восполнял её таким вот дедовским способом. Как жаль, что с нами сейчас нет Александры Борисовны из мытищинской школы № 14; с ней дело бы пошло куда быстрее. Хотя… с Александрой Борисовной на борту подлодка бы точно затонула, так что…
        - Давай, майор!
        Как происходило похищение подлодки? Что ж, постараюсь объяснить.
        Первым делом Вышегор Оров создал под экспонатом земляную насыпь. Одного за другим он приводил в музейный зал големов и рассыпал их прямо под подлодкой. Когда земли стало достаточно, он начал потихоньку двигать экспонат к выходу. На чернозёме будто на волне, наша лодонька перекатывалась в нужном направлении.
        Самым сложным оказалось протащить её в дверь. Среди музейных экспонатов мы со Святопростом нашли два здоровенных лома и пока майор Оров занимался колдунством, начали разбирать стену. Вручную. Шумно. По-вандальи.
        По правде говоря, описывать этот эпизод скучно и неинтересно. Не произошло никаких неожиданностей и внезапностей. Не случилось ни врагов, ни препятствий, ни химер, ни даже р о дов. Мы попросту въёбывали, чтобы выжить. Въёбывали, въёбывали и въёбывали. Каждый, как мог.
        К половине двенадцатого всё наконец-то было позади.
        Мы справились.
        Лодка стояла на берегу Волги. Двигатель у чудо-агрегата оказался бензиновый, так что при помощи шланга, канистры и вакуума ротовой полости Святопроста, мы перелили в неё остатки горючего из фургона. Мало, конечно, но нам и не надо много. Главное - совсем не потонуть и не въебаться в берег; всё остальное сделает течение реки.
        Майор Оров уже полез внутрь разбираться с тем, как эта хренотень работает, а мы занимались последними приготовлениями.
        - Лови!
        Цепочкой от одного к другому, я, Бигдик и Святопрост перекинули мешки со звездоцветом в подлодку. Бросать два мульта денежек я не собирался, - это ну совсем уж против моих правил.
        - Ну всё! Всё! - я выкинул последний мешок. - Все внутрь!
        Внутри оказалось темно и тесно. А стоило нам закрыть люк, так ещё и душно. Майор Оров пролез вперёд, в махонькую кабинку и уже вовсю дёргал какие-то рычаги. Святопрост частично спрятался в панцирь у стены под старым смешным аквалангом, Васька залезла мне на коленки, а дед Бигдик не без кряхтений отполз в самый хвост подлодки, где потолок был совсем низким. Коробку с бомбожопками поставили сверху на пьяного храпящего Романова.
        - Ну что, готовы? - заорал Вышегор. - Тогда погнали!
        Мотор завёлся. Вокруг подлодки послышался шорох. Магическая земляная волна подтолкнула нас к обрыву, лодку накренило вперёд; затем настала секунда свободного падения и всплеск. Нас всех неплохо так тряхнуло, ну а затем я увидел, как в обоих иллюминаторах показался уровень мутной речной воды. Он поднимался всё выше и выше.
        Мы погружались в Волгу.
        - Ты как? - спросил я у Васьки.
        - Всё хорошо.
        - Не страшно?
        - Ни капли. Даже весело.
        Несмотря на весь абсурд ситуации, мы выжили. Похоже, что нам действительно удалось сбежать из Твери в самый последний момент…

* * *
        В ЭТО ЖЕ САМОЕ ВРЕМЯ. ГДЕ-ТО В НЕБЕ НАД ТВЕРЬЮ.
        - Ах-ха-ха-ха-ха!!! - радовался старик Пиксаров.
        Слегка пошатываясь, он подошёл к кофейнику. Кофе в кофейнике бултыхалось из стороны в сторону, будто при морской качке. Сам кофейник, стоящая рядом пачка молока, банка с сахаром и прочие столовые приборы катались туда-сюда по столешнице. За окном кухни простирались завораживающие городские пейзажи и виды на Волгу, а потолка… потолка не было.
        Вместо потолка над кухней Петра Александровича Пиксарова раздувался исполинский купол воздушного шара; раз в десять превышающий стандартные размеры.
        Пиксаров налил себе в кружку бодрящего напитка, - при этом половину сразу расплескал, - и подошёл к бортику управления кухней. Тут он поставил кружку в специальный подстаканник, одной рукой взялся за штурвал, а второй нажал на одну из десятка разноцветных кнопочек.
        КХ-Х-Х-Х-Х-Х!!! - горелки разом навалили пламени. - КХ-Х-Х-Х-Х-Х!!!
        Кухня набирала высоту.
        - Ы-ыы-ы-ы-ы! - забился в угол и ревел маленький жирный внук. - Ы-ыы-ы-ы-ыыы-ы!
        - Не ссы ты так, Петька! Дедуля херни не натворит!
        - Мама! - втягивая сопли, заныл Петенька. - Я хочу к маме! Я хочу домой!
        - А почему бы и нет, жиробушек мой ненаглядный? Летим к маме! - крикнул Пиксаров и резко крутанул штурвал. - Курс на Москву!
        Кухню резко мотнуло в сторону. Маневрировать Пиксаров уже не боялся. Всё самое сложное осталось позади, - самым сложным для Пиксарова оказалось при взлёте обойти высотки, построенные вокруг его дома, ну а здесь, на высоте, врезаться было уже не во что.
        - Ах-ха-ха-ха! - снова засмеялся он. - Петь! Ну вот хули ты там сидишь? Иди в окошко посмотри, красиво-то как!
        - Ыыы-ыы-ыы! - ответил внук. - Ыыы-ы-ы-ы!
        - Ай, дурень, - сказал Пиксаров и отхлебнул кофе.
        Тут он нахмурился и осмотрел приборную панель.
        - Печеньки-то, - пробубнил Пётр Саныч себе под нос. - Печеньки-то я не взял.
        Пиксаров отпустил штурвал и походкой бревна, которое упало в воду, пошёл искать печеньки. И в этот самый момент маленький Петька не выдержал. Терпеть и выносить весь этот бред он больше не мог. У него попросту не хватило на это сил.
        - Аы-ы-ы-ый! - закричал мальчуган и пулей метнулся к штурвалу.
        - Как посадить эту штуку? - заорал он и начал тыкать на все кнопки подряд. - Я хочу на землю!
        Тык, - и, - КХ-Х-Х-Х!!! - поддали горелки.
        Тык, - и от кухни отстегнулся груз в виде парочки стокилограммовых мешков с песком.
        Тык, - и старый дедовский магнитофон взревел на всю громкость; тут выяснилось, что Пиксаров очень уважает дет-металл и женский пиг-войс.
        Тык, тык, тык, тык…
        - Ах ты засранец толстожопый! - дед бросил поиски печенек, кинулся обратно к штурвалу, но было уже слишком поздно.
        Тык, - и кухня отдала якорь…

* * *
        ИЛЬЯ ПРЯМУХИН.
        Лодка ушла под воду и не протекла в первую же минуту. На мой взгляд - отличные новости. В иллюминаторах теперь плескалась коричневая взбаламученная вода с фрагментами водорослей и внутри подлодки стало совсем темно.
        Васька перестала храбриться и теперь крепко прижимала к себе мистера Счастливчика. Бомбожопки шёпотом перепикивались с матерью.
        - Давай, блядь, давай, - шептал себе под нос майор Оров. - Хорошо идём, - а Дед Бигдик тихонечко молился Ракульскому богу.
        Всё шло по плану. Всё шло хорошо.
        Винты взбивали воду и вокруг стоял характерный гул, но тут вдруг: Бульк! - и я услышал какой-то посторонний звук. Точно посторонний; он прозвучал чуть в отдалении. Как будто бы рядом с подлодкой ёбнулось что-то очень большое и тяжёлое.
        Судя по реакции людей, этот звук услышал не я один.
        Мина? Так может прозвучать взрыв подводной мины?
        - Что это было? - спросил я Вышегора.
        - Не знаю. Не вижу, - Вышегор задумался. - Быть может какая-то речная химера?
        И тут раздался железный лязг обшивки. Задницу подлодки буквально выдернуло на поверхность. В иллюминаторы я увидел, как уровень воды начал стремительно падать…

* * *
        ВВЕРХ
        - Ну ты и сучара, конечно! - дед Пиксаров оттолкнул внучка от штурвала. - Ты что натворил-то, гадёныш? Куда натыкал?
        Тут кухня резко дёрнулась и начала крениться в сторону. Ещё пара секунд и пол наклонился под углом в сорок пять градусов.
        - Твою же мать!
        Дедуля Пиксаров скатился вниз, упёрся ногами в кухонный сервант, открыл смотровой лючок в полу, а там…
        - Ох ё-ё-ё-ё.
        А там, на натянутой якорной цепи, болталась подлодка. Будто бумажный кораблик на верёвочке, летающая кухня тащила его вдоль по Волге. В тот момент Пиксаров подумал о том, что у его внучка настоящий талант. Чтобы вот так, с первого раза, да не глядя забагрить подводную лодку…
        - Петя! - закричал он. - Жми красную кнопку!
        - Ыы-ы-ы-ыы!
        - Жми, я сказал! Жми, жирная жопа, жми!
        Пиксаров снова посмотрел вниз. Люк подводной лодки открылся и из него вылезла голова человечка. Человечек явно негодовал; орал что-то.
        - ЧЕГО?
        Тут человечек перестал орать и рядом с его головой возникло гигантское белое облачко, будто бы в комиксах. «ОТСТЕГНИ ЯКОРЬ СКОТИНА» - проступили на облачке крупные печатные буквы.
        - Да как же я его тебе отстегну-то? - сказал Пиксаров, тяжело вздохнул и посмотрел на внука. - Петя, твою мать! Ты там жмёшь или нет?
        - Жму-жму!
        ПХ-Х-Х-Х-Х! - зашипели горелки. Кухня вновь начала набирать высоту.
        - Жми, не отпускай!
        - Жму!
        ПХ-Х-Х-Х-Х! - очередной рывок и пол наконец-то вернулся в нормальное положение. Пиксаров утёр со лба холодный пол и снова выглянул в лючок. Теперь подлодка болталась уже над водой. «НЕ ОТСТЁГИВАЙ!» - было написано на облачке, - «ПОЖАЛУЙСТА НЕ ОТСТЁГИВАЙ!»
        - Ну да, конечно, - сказал Пиксаров. - Щаззз…

* * *
        ВНИЗ
        Пу-пу-пу, блядь…
        Стало быть, улететь из города - не такая уж неосуществимая затея. Вот только как? Как, блядь? На подводной лодке? Как такое вообще возможно? Ну почему на пути к титулу эрцгерцога я вечно следую по самым всратым; самым упоротым маршрутам? Ну почему дорога к богатству и благоденствию вымощена болью и чепухой? НУ ПОЧЕМУ?
        А впрочем… похуй.
        Попробую хотя бы разок просто расслабиться и посмотреть, что будет дальше. Бля буду, это ещё не конец.
        - Не бойся, Вась, - сказал я сестре и улыбнулся. - Всё будет хорошо, вот увидишь.
        - Не будет! - закричала Васька. - Не будет! - и тыкнула пальчиком в иллюминатор. - Смотри туда! Смотри!
        Я посмотрел.
        Ох пу-пу-пу…
        Ох пу-пу-ру-пу-пу…
        Внизу, прямо под нами, я увидел тот самый ужас, который до этого уже успел повидать в роликах местных жителей. Да, это он. Гигантский улей. Сотни, а может быть даже тысячи хитиновых тел, которые ползают друг по другу, пинаются, переплетаются, а может быть даже и эт-самое… ласкаются?
        Сейчас мы пролетали ровно над ульем.
        - Моё личное бусидо, - прошептал я вслух, еле слышно. - Дорога чепухи и боли, - и ни на миг не удивился, когда в этот самый момент…

* * *
        ВВЕРХ
        - Э-э-Эх! - Пиксаров размахнулся что есть мочи и в очередной раз рубанул пожарным топором по дереву. Балка чуть хрустнула, подумала о своём, - о балочьем, - затем прогнулась; тут уж затрещала от души, надломилась окончательно и нехилый кусок пола вместе с цепью, якорем и подлодкой полетел вниз…

* * *
        ВНИЗ
        Мы вошли в улей с омерзительным чвяканьем. Хрустел хитин, ломались панцири и кости, плоть заражённых клонов плющилась под тяжестью подлодки. С каждой секундой мы погружались в эту жужжащую мясную трясину всё глубже и глубже. Глубже и глубже.
        Бах! - а это, кажется, была крыша НИИ.
        В какой-то момент мы наконец-то перестали падать и остановились. Вышегор выключил двигатели; винты перестали вращаться.
        Темнота. Духота. Шебуршание панцирей по металлической обшивке подлодки и мерный гул пчелиного улья со всех сторон. На секунду я подсветил иллюминатор фонариком от телефона - снаружи копошилось месиво из страшных, злющих пчелиных рож.
        Васька прижалась ко мне что было мочи, и я почувствовал, как девочка дрожит от страха. Бомбожопки притихли, Вышегор перестал ругаться, Бигдик перестал молиться. Вот только Романов, сука, так и не перестал храпеть.
        Все мысленно прощались с жизнью.
        Вот только зря.
        Ой, зря, ребята, зря.
        Я-то в этот момент уже знал, что нужно делать. Последний кусочек мозаики встал на своё место. Подлодки, роды, якоря, боярышник, фургон, медведь, воздушный шар, НИИ и клоны. Ох. Это было похоже на религиозное откровение. Ну… насколько я его себе представляю.
        Я понял свой путь. Я понял его отчётливо, ясно и прям вот сразу целиком; одномоментно. Чепуха обрела изящество, а боли, - если уж разобраться, - никогда и не существовало. Я понял: если уж мне предстоит идти по самому всратому маршруту, то я пройду по нему спокойно, гордо и без истерик.
        Ну и, конечно, с выдумкой.
        Хах, блядь… Ну… Вот честно, в любой другой ситуации я бы сам себе за подобную выходку руки отрубил, но сейчас это было так органично. Так правильно. Логично, - если слово «логика» вообще применима к ситуации.
        - Святопрост, - сказал я, - прямо за тобой акваланг. Видишь?
        - Вижу.
        - Надевай.
        - Ага.
        - Вышегор?
        - Да, Илья Ильич?
        - Подай-ка сюда зажигалку. Дедушка Бигдик?
        - Ась?
        - Тащи мешки со звездоцветом.
        Спалить два ляма? Спалить к чертям две сотни квадратов в центре Москвы? Эх, блядь. Ну ничего. Заработаю ещё. Ну… если выживу. А вот если не выживу, то точно не заработаю.
        Так что вывод простой, как мне кажется.
        - Ну что, будем выкуривать этих тварей?

* * *
        МОСКВА. КРЕМЛЬ.
        Весь совет Императора таращился на экран здоровенного проектора. Почтенные эрцгерцоги боялись издать хотя бы малейший звук; люди понимали, что за неловкий чих сейчас можно схлопотать бессрочную командировку в Сибирь.
        Всё внимание зала было устремлено на картинку.
        Сам Император тоже был здесь. По обыкновению, монарх присутствовал через свою младшую дочку, - на лбу Ольги К о винской лежала чёрная рука опричника.
        - Мы ведём наш репортаж с места событий…
        Репортёрша Черепашкина переступила через тело своим массивным белым сапогом и мило поморщила носик. Позади неё виднелось здание НИИ ХИСИК, усеянное трупами уродливых клонов. Никакого шевеления. Никакого жужжания. Лишь тишина и странный густой дымок, который курился из приоткрытых окон института.
        - Наша съёмочная группа пока что не понимает, что произошло, - сказала Апрелина Ониловна и двинулась дальше. - Но по неподтверждённым данным очевидцев, прямо в эпицентр заражения была сброшена… Ой!
        Тут центральная дверь НИИ распахнулась и наружу вышли люди. Четыре взрослых мужчины, - один из них был без сознания, - маленькая девочка с коробкой в руках и абсолютно нормальный, ничем не заражённый клон с круглым стеклянным шлемом на голове.
        - Кажется, это и есть наши герои! - крикнула Черепашкина и камера начала раскачиваться из стороны в сторону; оператор побежал вслед за репортёршей.
        - Илья Ильич? - восторженно закричала Апрелина. - Это снова вы?
        - Агам. День добрый.
        - Друзья! - тут Черепашкина собралась и обратилась в камеру. - Объясню вам, что происходит. Кажется, за героическим спасением Твери стоит наш недавний знакомый, помещик Илья Ильич Прямухин, который вместе со своими рабочими буквально на днях отразил нападение волны химер на Торжок. Илья Ильич?
        - Да?
        - Прошу вас, расскажите телезрителям, что произошло.
        - О-о-о, нет, рыжик! - молодой помещик сально улыбнулся. - Я на это больше не куплюсь! Апрелька, душа моя, если хочешь интервью, то милости прошу ко мне в…
        Пиу! - Ольга Ковинская нажала на пульт и экран погас.
        - ПРЯМУХИН, - сказал Император.
        Эрцгерцоги молчали.
        - ДОЛОЖИТЕ.
        И вновь тишина.
        - ЗНАЧИТ ТАК, - Император не стал повышать голос; его спокойствие страшило людей ещё больше чем ярость. - ЕЩЁ РАЗ ВЫ ПРОПУСТИТЕ ПОДОБНОГО ПЕРСОНАЖА В ЭФИР, И Я ПОДУМАЮ О ПОЛНОЙ ЗАМЕНЕ СОСТАВА ИМПЕРАТОРСКОГО СОВЕТА.
        - М-м-мы, - подал голос самый смелый. - Мы разберёмся.
        - РАЗБИРАТЬСЯ НУЖНО БЫЛО СРАЗУ ПОСЛЕ ТОРЖКА, - сказал Император. - ТЕПЕРЬ УЖЕ ПОЗДНО РАЗБИРАТЬСЯ.
        - К-к-к-какие будут распоряжения, Ваше Величество?
        - ПРИСТАВЬТЕ К ПОМЕЩИКУ ЧЕЛОВЕКА, - сказал Император.
        - Кого-нибудь из тайной канцелярии?
        - ДА. ПУСТЬ ПРОСЛЕДИТ. И ЕСЛИ ВДРУГ НАША ЗВЕЗДА ВНОВЬ ЗАДУМАЕТ ЧТО-ТО ГЕРОИЧЕСКОЕ, Я ДОЛЖЕН ПЕРВЫМ ОБ ЭТОМ УЗНАТЬ. ВОЗМОЖНО, ПРИДЁТСЯ ПРИНИМАТЬ УПРЕЖДАЮЩИЕ МЕРЫ.
        - Да, Ваше Величество. Всё сделаем. Что-то ещё?
        - ПОКА ЧТО ВСЁ, - Император чуть подумал, а затем добавил:
        - НЕНАВИЖУ ВЫСКОЧЕК…
        Глава 15
        Про операторскую грусть
        Как только я принял свой путь таким, какой он есть на самом деле, жизнь тут же повернулась ко мне лицом - красивым и дружелюбным; с лёгким таким казуальным макияжиком. А она ничего так, если присмотреться. Хорошая.
        Я наконец-то дома!
        Я наконец-то в безопасности. Мои сёстры в безопасности. Мои люди в безопасности. Моё поместье в безопасности.
        После инцидента с НИИ у меня в должниках значился не только герцог Мясницкий, но и князь Мясницкий, - Сан Саныч собственной персоной, - так что в тверской области род Прямухиных теперь был неприкасаем. Не по-индийски неприкасаем, само собой, а по-крутому. Типа, не трогайте, если не хотите проблем.
        Плюс ко всему с моих плеч свалился ещё один камушек. Отныне и впредь, под моим чутким контролем, Андрюша Романов перестал пытаться сдохнуть под забором от палёной водки, цирроза печени или нападения жестоких школьников. Но об этой скотине чуть позже…
        Сегодня мне было не до него.
        Сегодня у меня было запланировано интервью с командой Имперских Новостей. Специально по такому случаю я оборудовал в одной из комнат поместья джакузи. Точку воды проводили наспех, шумно, без косметики. К тому же устроили небольшой потоп.
        Ремонт в комнате было делать уже некогда и как итог - моя белая гидромассажная красавица стояла на влажном раздроченном полу посередь облупленных стен. Из ситуации вышли при помощи магии, - мы ж маги, верно? Команда клюкволюдов быстренько устроила в комнате настоящий сад из фикусов, лиан и кустовых цветочков; так что весь срам теперь был прикрыт за буйной тропической растительностью.
        В качестве иллюминации зажгли свечи.
        Много-много свечей.
        Так. Как ещё я подготовился к интервью? Шампанское, музыка, пятнадцать минут на репетицию монолога, массажные масла и фрукты. Ах, да! Ещё один немаловажный штрих - воздержание. Было очень трудно не накинуться на Бруснику прямо по приезду, но я сумел. Буква «Д» - дисциплина. Очень уж мне хотелось предстать перед моим интервьюером во всей своей красе и десятикратной мощи.
        - Добрый вечер, дорогие телезрители, мы ведём репортаж прямо из дома нашего вчерашнего героя, Ильи Ильича Прямухина. Илья Ильич, расскажите нам, что же на самом деле случилось в…
        Говори-говори, - подумал я. - Не останавливайся.
        Сейчас между мной и Апрелькой Черепашкиной был лишь её купальник, - я-то втихаря уже стащил с себя трусы, - и несколько кубометров бурлящей воды. О том, что нужно взять с собой купальный костюм, я предупредил репортёршу заранее. Она была так возбуждена предстоящим эксклюзивом, что не стала уточнять детали. Вот сразу видно - человек горит работой.
        Так вот. Пропущу малоинтересные детали нашей встречи и прогулки по поместью, и сразу же приступлю к описательству главного:
        Груди.
        О, эти гипнотические груди!
        То были одни из самых прекрасных грудей, что мне довелось повидать за свою жизнь. Такие сочные и приветливые. Такие выразительные. От них фонило эдаким предельно-допустимым излучением ебабельности, и кабы счётчик Гейгера умел считывать такое излучение, трещал бы сейчас как сумасшедший.
        От груди Апрелины Ониловны как будто бы исходил божественный свет. О, да! К таким мощам, - от слова «мощь», - я совершал бы паломничество хоть на край земли. Хоть каждый день, куда угодно, правда.
        Купальничек у Черепашкиной был в цвет комбинезона, - жёлтым, - и… ох… Клянусь, не знаю, как правильно называется именно эта разновидность насисьничков, но с этих пор она моя любимая. Ни чашечек, ни бретелек, ни этих грёбаных застёжек. Просто два кусочка тонкой жёлтой ткани на верёвочках. Две верёвочки за спинку, две верёвочки за шейку.
        Такой фасон стискивал и без того дружных девок Апрелины Ониловны, подтягивал их и делал ещё желанней. Да плюс горячая вода.
        Не знаю, как это работает, но вода прокачивает сексуальность. Мокрая женская плоть как будто меняет свою структуру, - а может так оно и есть? - и сводит с ума… сводит с ума… сводит с ума…
        - Что?
        - Что? - тут я понял, что уже несколько минут рассуждаю вслух. - Кхм-кхм. Так. Расскажу, как было дело. Мы с моей сестрой Василисой Ильиничной оказались в Твери совершенно случайно. В городе как раз был цирк, и мы…
        Дальше я прогнал историю о том, как чета Прямухиных не смогла остаться в стороне от беды простых людей. О том, как мы переживали за Империю. О том, как мы искали способы предотвратить эпидемию и о том, как я внезапно вспомнил…
        - …что мой дедушка выкуривал пчёл из улья на нашей фамильной пасеке, - история была выдумана от и до. - И тогда я подумал, Илья Ильич, ну кто же, если не ты? Кто же ещё может спасти город?
        - А где же вы добыли подводную лодку и воздушный шар?
        - О-о-о-о, - протянул я. - Ну это уже история не под запись. Она остросюжетна и хитросплетена. Боюсь, что ввиду природной скромности я не смогу рассказать её сходу, да ещё и голосом. Думаю, эта история заслуживает бумаги. Так что давай отпустим оператора и запишем её текстом? Как ты на это смотришь? Потом вместе доведём до ума, подредактируем где надо, и помимо эксклюзивного репортажа у тебя будет ещё и эксклюзивная статья.
        - Хм-м-м, - в глазах Черепашкиной полыхнул охотничий азарт. - А давайте, Илья Ильич! Хорошая идея!
        - Ты свободен, - скомандовала она своему оператору.
        - Камеру оставь! - прикрикнул я на очкастого бедолагу, когда тот взялся за штатив. - Оставь, кому говорю? Где она тут включается? Какая кнопка? Ага. Понял. Ну всё, давай уже, давай. Пиздуй.
        Мужичок-оператор чуть не плакал. Он оказался более проницателен чем его напарница и уже смекнул к чему идёт дело.
        Что ж…
        Я понимаю, как тебе обидно, брат. Чисто по-мужски я тебя прекрасно понимаю. Но и ты меня пойми; пойми и давай-ка уже уёбывай туда, откуда вылез. Во френдзону.
        Хлоп! - дверь за оператором закрылась.
        - Итак, - Черепашкина взялась за телефон, открыла заметки и приготовилась записывать.
        - Итак, - повторил я за ней. - А что, прям сразу и начнём?
        - Ну да.
        - Эх, рыжик-рыжик, - я покачал головой. - А как же для начала настроиться на прозу? А как же продумать архитектуру повествования? Не-не. Сначала нужно поймать настроение. А для этого нет средства лучше, чем бокал игристого, как думаешь? Брусника!
        Брусника появилась прямо из кустов. В одной руке моя дриадка держала бутылочку шампанского, а в другой три бокала.
        - Это моя ассистентка, - сказал я Черепашкиной. - Не смущайся её, пожалуйста.
        По старой клюкволюдской привычке, Брусника была одета в ничего.
        - Ой.
        - Добрый день, - сказала дриадка, элегантно переступила через бортик джакузи и передала мне бутылку.
        И пока я раскрывал фольгу, отворачивал проволочку и шатал пробку, моя дриадка села на Черепашкину сверху и принялась что-то нашёптывать ей прямо на ушко.
        - Ой, - раскраснелась репортёрша. - Так я же… Ой…
        Хлоп! - выстрелила пробка.
        - Да ты расслабься, - сказала Брусника, передала Апрелине Ониловне бокал и дёрнула её за верёвочку купальника. - Тебе понравится…

* * *
        Жёлтый купальник висел на фикусе. Черепашкина плавала звездой на поверхности джакузи и периодически подёргивалась в конвульсиях.
        - Как думаешь, долго она так будет? - спросил я у Брусники.
        - Я думаю, ещё минут пятнадцать. Дай девочке отдохнуть, - ответила дриадка. - Я в первый раз тоже не ожидала такого… э-э-э… напора.
        - Правда?
        - Ага. Ну ничего, - Брусника потянулась через меня за бокалом шампанского и груди дриадки скользнули мне прямо по лицу; ненасытный писос опять встрепенулся. - Привыкнет. Ты просто зови её почаще.
        - Думаешь?
        - А почему бы нет? Да и вообще, перевози её сюда, - сказала Брусника. - Сделай наложницей. Ты же вождь, Илья Ильич, да к тому же аристократ. Я ещё только начинаю изучать ваши порядки, но уже прекрасно понимаю, что тебе полагается гарем. А иначе как-то несолидно получается.
        Гарем, - подумал я. - Звучит-то как.
        - Иначе люди рано или поздно начнут шушукаться у тебя за спиной. Мол, барин слаб.
        - Вот как?
        А правда ведь, Брусника шарит! Но я не допущу такого! Не позволю! Я задушу все эти грязные слухи в зародыше! Раз на кону стоит репутация семьи, значит так тому и быть! Да!
        ДА-А-АА!
        Какие бы трудности не встали у меня на пути. Как бы тяжело мне не было. Как бы я не уставал от этого ежедневного жаркого и разнообразного секса с толпой прекрасных молодых женщин, я справлюсь! Костьми лягу, но выдержу!
        Во славу Рода!
        Во имя престижа семьи Прямухиных!

* * *
        Так…
        Ладно…
        Это всё прекрасно, но пора возвращаться к делам. А дела мои - становление эрцгерцогом, свержение Императора Российской Империи и возвышение семьи Романовых. И тут, - хуяк! - загвоздка.
        Не понимаю в чём дело. Даже ума приложить не могу, но факт остаётся фактом. Эта скотина до сих пор не протрезвела. С того момент, как мы вытащили Андрея Павловича из вампирского логова, прошло уже больше суток, и никто ему не подливал.
        Точно не подливал.
        Я бы заметил.
        Поначалу я грешил на сердобольную Ваську, - ну любит девочка животных всяких; жалеет их как может, - но та сказала, мол, ничего не делала. Не верить словам сестры у меня не было никаких причин. Это ж Васька. Не знаю, есть ли в этом мире другой такой же честный, добрый и милашный некромант.
        Ну… Сталбыть вот.
        На скорую руку в подвале поместья были оборудованы две камеры, - если уж у Бориски Безродного есть личная тюрьма, то мне она нужна и подавно.
        Полноценным подвалом это помещение, правда, назвать было нельзя. Скорее уж подполом. Низкий деревянный потолок, цементный пол, подпорки тут и там, трубы, кабели. Из освещения - голый цоколь с лампочкой на шнуре. Из мебели пара стеллажей в дальнем углу.
        Клюкволюды к моему прихожу тут уже пошуршали. Убрали паутину, подмели пыль и выкинули порядка сотни трёхлитровых банок с заплесневевшими закрутками. Сердце кровью обливалось, когда они вытряхивали в компостную кучу солёные огурцы и патиссоны. Это ж сколько годной закуски улетело в помойку?
        Ну ничего. Стоило вспомнить, как буквально вчера я сжёг два миллиона рублей, и скорби по огурцам как ни бывало.
        Итак. В подполе поместья оборудовали две камеры. В первой сидел Яросрыв Неврозов. В своём ростовом костюме баночки мастики он вновь стал спокоен и рассудителен. Мы с ним даже перекинулись парой фраз о том-де, что как-нибудь потом вместе посидим и подумаем, как же порешать нашу ситуацию, ну а сейчас, мол, не время.
        - Прекрасно понимаю, - сказал казак.
        А после попросил спустить ему побольше книжек, желательно что-нибудь из альтернативной истории. Думаю, ему бы зашли учебники за десятый класс из моего прежнего мира; вот бы он, конечно, прихуел.
        Ну а вторым узником Прямухинского поместья стал Андрей Палыч Романов.
        - Где ты взял выпивку, скотина?
        - Я ничо не брал, - язык у будущего императора заплетался. - Братиш, ну принеси пивка, ну пожалуйста, ну я прошу тебя, ну плохо, блин, ну принеси пожалуйста, ну «охоты», ну баночку, ну чо те стоит, ну блин…
        - Зар-р-р-раза, - прорычал я.
        В таком состоянии разговора не выйдет. Похоже, придётся потерпеть до завтра.
        Я приставил ко входу в подпол охрану и отправился дальше. Первым делом проинспектировал деревню. За время моего отсутствия мало что изменилось; клюкволюды по-прежнему обживались и пока что не приступили к возделыванию земли. Быть может, пиздюля помогут аккумулировать их деятельность?
        - Мохобор, - строго сказал я старому вождю. - Давайте-ка сегодня последний день отдыхаем, а завтра я жду от тебя подробный план развития сельскохозяйственных угодий.
        - Да, молодой вождь.
        - Помнишь, на что мы делаем упор?
        - На авокадо, - ответил Мохобор.
        - Отлично. Если понадобится косточка для рассады, скажи Кузьмичу. Пусть отправит кого-нибудь в город. Или в Москву, если понадобится.
        Я чуть подумал и добавил:
        - Сам не поеду. Нахер.
        И впрямь, ну нахер. В ближайший месяц я планировал оставаться в поместье, да и потом без крайней необходимости из него не вылезать. Если уж местные пейзажи так хороши летом, то что же будет осенью?
        Обожаю осень.
        С этими мыслями я залез на тот самый дуб, с которого всё начиналось. На этот раз залез без проблем, легко и быстро. Ну да, моё тельце уже адаптировалось к нагрузкам. И если присмотреться повнимательней, то у меня даже появились мышцы, которыми можно было поигрывать.
        Я удобно устроился на ветке дуба. Для меня сейчас настал момент мира и тишины. Я посидел так где-то с полчасика, полюбовался видами, слез и отправился дальше.
        В доме кратенько пообщался с Ксенией Ильиничной. Она сейчас пребывала в восторге от медийности своего брата и уже настроила планов.
        - Илья, это логичное продолжения развития рода, - сказала она.
        А я не смог не согласиться. Ксюха завела разговор о женитьбе. Ей самой уже исполнилось восемнадцать, а Таньке будет в следующем году, так что пора. Да и я как бы тоже могу сыграть в эту игру, притом не раз, - гарему быть, уже решили.
        Со свойственной ей холодной расчётливостью, Ксения Ильинична рассказала мне обо всех возможных пассиях, - и для себя, и для меня, и для Танюхи. Назвала кучу имён и фамилий, из которых я не знал ни одну. Привела аргументы за и против, поделилась прогнозами, высказала предпочтения.
        - Ксюш, а это всё тверские? - спросил я после того, как сестра выговорилась.
        - Да, тверские. Я провела тщательный анализ по всей области. Бароны, графы, крупные помещики.
        - Ксюш, - улыбнулся я. - Бери повыше. Как минимум герцогские семьи, а в идеале княжеские. Спешить не будем. Подумай пока, поузнавай, присмотрись. Справишься?
        Я видел, как сестра борется с собой, чтобы сохранить аристократическую маску холодного спокойствия и не развизжаться по-девчачьи.
        - Хорошо, Илья, - ответила она. - Я всё узнаю.
        - Ну вот и славно.
        С тем разошлись.
        Татьяну Ильиничну я сегодня в поместье не застал. Танька уже вошла во вкус охоты и как только мы с Вышегором вернулись, она сразу же потащила его и Вежливых Лосей в рейд. Кто-то из клюкволюдов имел неосторожность ляпнуть ей, что неподалёку от Прямухино видели редкого короткошёрстного креветигра, и сестра загорелась добыть его во что бы то ни стало.
        Ммм…
        Что ещё? Перекинулись парой фраз с Борзолюбой. Когда я проходил мимо гостиной, она как раз нянчила бомбожопок.
        - Какие ж вы хорошие, - умилялась девушка, тыкалась веснушчатым носиком в маленькие пищащие комочки, глубоко вдыхала и:
        - А-а-а-а-ах. Обожаю, как пахнут детки.
        Эта дрянь до сих пор не переоделась из своего топа! Чёрт его дери! Иду вот только что буквально с оргии, а Борзолюба Джакузьевна желанна так же, как и в первый день знакомства! Бодрит, зараза! Волнует!
        Должно быть, это всё эффект запретного плода. Надо бы её отослать куда-нибудь подальше, что ли? В город, например?
        - Барин, - Любаша будто прочитала мои мысли, - а можно офис снять в Торжке? Помнишь, ты предлагал рекламное агентство заебенить? Ну так вот я, кажется, согласна.
        - Займи гостиничный номер в «Tildikov Inn», - ответил я. - Сойдёт?
        - Конечно, барин! - крикнула Любаша и кинулась обниматься.
        Хотел было остановить её, сказать, мол, мы теперь деловые партнёры и пожать ей руку, но… Ох, девки. Какие ж вы приятные наощупь.
        Больше сегодня ни с кем не разговаривал. Лёг отсыпаться…

* * *
        - Да как же так-то? - орал я дурниной на охранников-клюкволюдов. - Как это, блядь, вообще возможно?
        Наступило утро, зачирикали птахи, солнышко осветило бла-бла-бла, а Его Будущее Величество так и не протрезвел!
        - Кто заходил в темницу?
        - Никто, вождь! - клялся мне клюкволюд. - Никто! Мы всю ночь стояли! Глаз не сомкнули, честное слово! Никого не видели!
        - Так ну а как тогда? Где он достал алкашки?
        - Я не знаю, вождь!
        Это диверсия. Измена, блядь. Среди моих завёлся, - пи-пи-пи, - крысёныш. Ну ничего, я это сейчас быстренько выясню. Сегодняшнюю ночь сам отстою в дозоре…

* * *
        - Да как же так-то?
        - Братиш, ну принеси пивка, ну пжа-а-а-алыста, - глаза Романова посылали друг друга нахуй и отказывались смотреть в одну точку одновременно. - Ну чо те стоит, ну братиш, «охоты» баночку, ну принеси…
        За днём шёл день, за ночью ночь. Не знаю, как это возможно, но Романов не приходил в себя. Я уже начал впадать в паранойю и чуть было не ввёл в Прямухино сухой закон, но общим собранием клана было установлено - опьянение Романова имеет явно магическую природу. Заколдованный принц, еби его мать…
        Я перечитал всю сеть. Я расспросил всех друзей, всех знакомых и всех знакомых знакомых. Я даже ездил в библиотеку, но в магических гримуарах не было ничего хоть отдалённо похожего на недуг Андрея Палыча.
        Признаюсь, я зашёл в тупик. Однако сдаваться было категорически нельзя; как бы я не лез из кожи вон, а таком состоянии мне Романова на престол не усадить, а значит и не стать эрцгерцогом.
        Ох, пу-пу-пу…
        - Братиш, ну принеси, ну плохо, блин, ну баночку, ну пожалуйста…
        Я сидел рядом с клеткой будущего Императора и слушал его пьяное бормотание. Думай, Илья Ильич, думай.
        - Ну принеси, ну чо те стоит, ну пожалуйста, ну баночку «охоты», пожалуйста, братиш, ну умоляю я тебя…
        И тут я, кажется, догадался, что к чему. Похоже, что всё это время Романов сам говорил мне, в чём тут дело! Не намекал, а говорил открытым текстом! А я, дурак, слушал, но не слышал!
        - Ну принеси, ну блин, прошу…
        О, да! Если моя теория подтвердится, то я хотя бы буду знать куда мне идти и у кого просить совета. И если моя теория верна, то я в очередной раз подтвержу звание «чёртова гения». Я взял телефон и набрал нужный номер:
        - Кузьмич, подготовь машину. Мы едем за пивом…
        Глава 16
        Про сбитые ноги и дождь в окно
        - Спасибо, блин! От души, правда, - Романов жадно хлебал из горла полторашки.
        Я сидел на табуретке рядом с его клеткой и ждал.
        Решил для начала проверить запасную теорию; вдруг колдунство работает от обратного и если перманентно пьяному Андрею Павловичу давать выпивку, то он будет трезветь. Маловероятно, конечно, но проверить стоило.
        Спустя полчаса пиво почти закончилось. Романов охал, ахал и говорил о том, как же ему хорошо, однако синий баф даже не думал с него спадать.
        Что ж. Ладно. Тогда приступаем к проработке основной версии.
        - Я так устала жить одним тобой, - жалостливо затянул я. - Одним тобой…
        Краем глаза я наблюдал за реакцией Романова. Пока что эта сволочь никак себя не выдавала.
        - Встречать рассвет и слышать, как проснёшься… не со мной.
        Тут будущий Император оторвался от бутылки, поставил её рядом с собой, повесил голову и как-то уж слишком задумчиво уставился на свои руки.
        - Мне стало так легко дышать в откры-ы-ы-ытое окно-о-о, - продолжил я. - И повторять… И повторять… Ей лишь одно…
        И-и-и-и! Ну-ка! Вместе!
        - Знаешь ли ты-ы-ы-ы!!! - заорал Андрей Павлович.
        - Ага, сука! - я резко вскочил с табуретки. - Я так и знал! Ты попаданец!
        - А? Что? Я не…
        - Не пизди мне теперь! Уже не отвертишься!
        Ах-ха-ха! Бинго! Попаданец из моего мира! «Ну братиш, ну купи баночку „охоты“, ну пожалуйста» - буквально несколько часов назад мы с Кузьмичом объехали ВСЕ продуктовые магазины Торжка и ни в одном не нашли никакой «Охоты». Нет её здесь! Нет и никогда не было! И песни про «вдоль ночных дорог» тут тоже никогда не было, её может знать только человек из моего мира!
        А что это значит? А это значит, что мне пора провалиться в сине-белые сны и спросить с Богов, мол, какого хрена происходит? Если в их власти мотылять души туда-сюда-обратно, то пускай выгоняют эту пьянь куда подальше и вселяют в тело Романова какого-нибудь нагибатора мне в помощь.
        - Братиш, какой попаданец, ты чего такое говоришь?
        - Как давно ты здесь?
        - Я не понимаю, братиш.
        - Всё ты понимаешь! - со злости я ударил ногой по клетке. - Рассказывай всё, что знаешь!
        Романов схватил недопитую полторашку и жадно присосался. Спешил. Будто бы знал, что отниму.
        - Принеси ещё и расскажу, - заявил он.
        Ну ладно…

* * *
        Итак, что же выяснилось? Жил да был в нашем мире Андрей Павлович Не-Романов, - вообще плевать на его настоящую фамилию. Учился он плохо и книжек не читал. Связался с хреновой компанией, устроился на хреновую работу, женился по залёту и короче вот. В тридцать с хвостиком начал спиваться.
        За пару лет опустился на самое дно.
        И вот как-то раз наш герой упал в сугроб неподалёку от метро и впал в анабиоз, а очнулся в новом теле и новом мире.
        Точнее не сразу очнулся. До того, как попасть, душа его чуток тормознула на божественном плане. На фоне галактик и пульсаров, - бывал я там, ага, - он увидел опричников. «Чёрных людей», как он выразился. Затем самый большой и главный опричник расхохотался и сказал, мол:
        - Раз тебе так нравится алкоголь…
        Ммм… Нет, не так.
        - РАЗ ТЕБЕ ТАК НРАВИТСЯ АЛКОГОЛЬ, - сказал он, - ТО ТЕПЕРЬ ТЫ БУДЕШЬ ПЬЯН ВСЕГДА.
        А потом поводил руками, сотворил какое-то заклинание из чёрных-чёрных теней и душу Андрея Павловича вбило в тело другого Андрея Павловича, вот только Романова. Наш пьяный Андрей Павлович испугался, вышел из квартиры прямиком в Мытищи, а вернуться не смог. Забыл куда возвращаться. Было это совсем недавно и что-то мне подсказывает, что его попадание случилось одновременно с моим.
        На этом всё.
        Больше Лже-Романов ничего не знал. Все дальнейшие размышления принадлежат лично мне. Основаны они на моей хромоногой логике, догадках, редких библиотечных летописях, а также чтении анонимных постов на исторических форумах. Сразу оговорюсь, что информацию пришлось собирать по крохам. Победители не просто написали новую историю, но и тщательно подтёрли старую.
        Вспоминать про правление Романовых в Империи было можно, но крайне нежелательно и уж точно не в положительном ключе; за такое могли и убить.
        Значит так.
        Нынешний Император Российской Империи Георгий К о винский появился из ниоткуда. Восемьдесят лет назад он просто вышел из тайги в посёлок Болтурино, - что в Красноярском крае, неподалёку от устья реки Кова, - и оттуда начал свою стремительную карьеру спасителя Отечества.
        Чем он занимался следующие несколько лет непонятно. Тут стоит здоровенный такой хронологический пробел, а потом, - хуяк! - и К о винский уже свергает династию Романовых, которая якобы погрязла во всех возможных грехах. Тут и излишняя жестокость по отношению к собственному народу, и коррупция с кумовством, и содомия, и вроде как даже прихлебательство перед лидерами соседних государств. Не удивлюсь, если по лору переписанных летописей Романовы издевались над щеночками, рисовали в подъездах и уже испачканной в борще ложкой лезли в банку сметаны, - за такое реально свергать надо; бесит - пиздец.
        Дальше ещё на несколько лет пробел.
        Я думаю, что в это время происходила борьба. Я думаю, что Романовых поддерживали и пытались защитить. Я думаю, что тогдашнее боярство умело складывать два и два и непонятно откуда взявшийся мужик с непонятно откуда взявшейся магией выглядел, мягко говоря, жутко.
        Я же собственными глазами видел опричника! Ну не походит вся эта чёрная херня на что-то мудрое, доброе, вечное. Совсем не походит. К тому же, стереотипы ведь не с потолка взялись. Они существуют как раз для того, чтобы людям было проще делать выводы. Судите по одёжке! - вот мой совет. Времена мудрых старцев в лохмотьях давно прошли, да и чел по имени Гнилоуст скорее всего тот ещё пиздабол.
        Ммм, ладно. Отвлёкся.
        Что было дальше? Я думаю, что после прихода к власти, К о винский начал зачистку. Романовы бежали, укрывались, прятались, меняли имена. И ещё я думаю, что последних Романовых добили совсем недавно.
        Император уничтожил всех, кроме одного. По всей видимости он так и не смог найти последнего, а чтобы уж наверняка уничтожить род, использовал могущественное колдунство и подселил в него алкаша из параллельного мира. Ещё один штамп, кстати. Мальчик, который выжил… Ну почти.
        А раз мне подвернулся такой штамп, чувствую, что я на правильном пути. Насколько я вообще шарю в пророчествах, конечно.
        Отсюда хорошая новость. Оказывается, что мой путь к титулу эрцгерцога совпадает с миссией по спасению трона от узурпатора. Причём со вполне обоснованной миссией. Мы хорошие, гасим плохих. А то изначальное: «посади бомжа на трон» - звучало, как какая-то дебильная шутка. Так что вот. Оказывается, что я не просто хитрая сволочь, а благородная хитрая сволочь с претензией на геройство.
        На сбор этих рваных данных и размышления у меня ушла неделя. И за эту неделю у меня так и не получилось провалиться в бело-синие сны.
        Чего я только ни делал.
        Засыпал так, засыпал сяк, закидывался пустырником и чем потяжелее, масочку для сна купил, благовония жёг, пытался в медитацию. Даже в Торжок ездил, в храм. Отец Максосий очень напрягся, когда меня увидел, но всё-таки согласился поговорить и даже дал совет. Дескать, так и так, чтобы Боги тебя услышали, надо сделать пожертвование.
        Ссыпал ему в рясу мелочь.
        Ничего не произошло.
        Короче говоря, Боги молчали, а время шло…

* * *
        Я немножечко потерял счёт времени. Может месяц прошёл, а может чуть больше. Наступила осень.
        Зачастили дожди, день пошёл на убыль, цветульки отцвели и поле от поместья до реки сделалось соломенным. А ещё грибов в лесу стало хоть жопой жуй; клюкволюды нашли опёнок-переросток размером с голову, приносили показать.
        Дела у рода шли очень хорошо.
        Кеш потёк в мои загребущие лапы рекой. Основной делянкой, конечно же, стали авокадо. Маржа чуть ли не стопроцентная - из расходов логистика, да скромное жалование магам-клюволюдам. Новоиспечённые мексиканцы оказались скромными ребятами: пищу себе выращивали сами, развлекали себя сами и особенно многого от жизни не хотели.
        В одном из домов деревни оборудовали школу, в другом фитнес-центр, в третьем кабак. У Прямухино появлялась инфраструктура. Так через полгодика и до посёлка дорастём, а там глядишь и город.
        Каждый день от поместья в Москву отправлялась машина с микрозеленью. Перцы и острый соус «ПРЯМУХИНЪ» зашли чуть хуже, но тоже зашли, а вот «Кисюн де ля Жри» уже готовился из областного бренда выйти на уровень страны. Мешал исключительно недостаток производственных мощностей; всё-таки люди нанимают на аутсорсинг бухгалтеров или всяких прочих рекламщиков, а в нашем случае на аутсорс ебашил целый, блядь, колбасный завод. Сами-то мы производили только громкие слоганы, да клепали этикетки.
        Ну ничего. Вот накопим на собственное производство и корм взлетит.
        Так… Что ещё?
        Кракозы пока что потомства не дали. Агентство Любаши тоже развивалось ни шатко, ни валко. Она взяла себе в штат парочку людей и вместе дела у них пошли гораздо хуже нежели тогда, когда она генерировала свою дичь соло.
        Кстати, про штат…
        Сколько же новых интересных людей появилось в моём окружении! Не сосчитать. Во-первых, Святопрост собрал себе небольшой отряд клонов. Во-вторых, майор Оров получил обещанное финансирование и открыл набор в Лосей; от кандидатов не было отбоя. В-третьих, я обзавёлся учителем магии. В-четвёртых, у меня появился главный бухгалтер, с которым времени мы теперь проводили больше, чем с Брусникой. Ну и в-пятых, у Кузьмича появилась пассия; жили они теперь тоже в поместье.
        Об учителе, бухгалтере и бабе Кузьмича чуть позже и по порядку, но если коротко, то они оказались прекрасными, честнейшими людьми! Таким можно без опаски вывалить все свои тайны и секреты. Не то, чтобы я собирался это делать, но… если что, то в каждом из них я был уверен на все сто. Да, им можно доверять. Прямо вот да. Прямо вот можно. В их неподкупности и преданности не было никаких сомнений. Повторяю: им можно доверять. Всем троим! Точно-точно!

* * *
        Сегодня опять не было сине-белых снов. Вместо них мне приснился уютный викторианский городок. Бесплотным привидением я следовал по узким улочкам вслед за парой, - мужчиной и женщиной.
        Оба в длинном пальто.
        Оба молодые и красивые.
        У мужчины широкополая шляпа, а у женщины зонтик. Каблучки женщины звонко цокали по мостовой. Вокруг было мокро; похоже, недавно прошёл дождь.
        Но вот парочка подошла к пешеходному переходу, за которым начиналась здоровенная лужа. Мужчина снял с себя пиджак и галантно постелил его перед женщиной прямо на лужу. Женщина в ответ со всей дури уебала ему в ухо.
        - Ты совсем идиот? - закричала она на чистом русском. - Стирать это теперь кто будет?
        И тут я проснулся. Надо бы глянуть в соннике, чтобы это могло означать.
        Хмм… Ладно. Каких-то особых дел на сегодня не намечалось, а потому я последовал своему обычному чек-листу. После завтрака позанимался с Нестором Петровичем. На этой неделе старый мезенский маг учил меня сопротивлению чужой магии. Давалось мне всё нелегко и не сразу; всё-таки магия гуманитарная штука и каких-то чётких инструкций к применению у неё нет.
        Однако десятикратный метаболизм до сих пор был при мне, и я прогрессировал. Если измерять уровень развития в воспроизводимых клонах, то пятнадцать. Технически, мог бы и больше, но тогда они получались хреново: просвечивали, дёргано двигались и проваливались в текстуры.
        - Как вообще дела? - внезапно спросил меня седобородый старик после занятия. - Может, что-то беспокоит? Запомни, Илья Ильич, я не только твой учитель магии, но и в каком-то роде духовный наставник. Со мной ты можешь поделиться самым сокровенным. Что у тебя в жизни нового? Чем ты вообще дальше планируешь заниматься?
        - М-м-м, - только и нашёлся я. - Давайте в следующий раз, Нестор Петрович, ладно?
        - Хорошо, - согласился старик. - Как скажешь. Если нужно будет излить душу, ты знаешь где меня найти.
        После занятия сразу же зашёл в кабинет к Душнилову, - это бухгалтер.
        - Дань, всё нормально?
        - Даниил, - сказал нудный очкарик, оторвавшись от монитора. - Илья Ильич, прошу вас, называйте меня Даниил.
        - Хорошо, Дань. Я сегодня нужен?
        Бухгалтер обиделся и глубоко вздохнул.
        - Если только у вас не намечается никаких новых проектов. Не намечается же?
        - Да вроде бы ничего такого.
        - Хорошо, - сказал Душнилов. - Но помните, что я просил вас ставить меня в известность о всех ваших планах. Если я буду знать всё заранее, у меня будет время подумать и предложить наиболее выгодные решения.
        - Хорошо. Если что, сразу к тебе. А в остальном-то я тебе не нужен, верно?
        - Нет.
        - Отлично.
        День, в который ты не нужен бухгалтеру - хороший день.
        Сразу же после Душнилова отправился в деревню, к Кузьмичу. Жить-то он жил в поместье, а вот работал в избушке на хуторе; здесь был его офис.
        И вот где было по-настоящему весело.
        Приятно слушать разрывающийся от звонков телефон тогда, когда понимаешь - кто-то на том конце провода мечтает отдать тебе свои денюжки. А ещё приятней тогда, когда на него должен отвечать не ты, а работающие на тебя люди.
        Как и всегда, в отделе продаж творилось рабочее очко. Звонки, предсмертные стоны принтера, перекрёстный гул голосов.
        Ещё месяц назад я начал закидывать в сеть байки о том, что авокадо, - на минуточку! - снижает уровень холестерина в крови и от него худеешь как на анти-дрожжах. От авокадо лучше стоит пэнис. И даже более того! Он вытягивается в рост и вырастает вширь. У лысых растут волосы, к слепым возвращается зрение, а язвенники при употреблении авокадо могут смело начинать бухать. Приворожённые мужья от авокадо бросают свои блядки; дети от авокадо сворачивают всю блогерскую активность и стремятся стать стоматологами. А как благоприятно авокадо действует на мозг! О-о-о! От него сразу же становишься, - что бы оно ни значило, - гораздо более осознанным.
        Короче говоря, теперь авокадо был нужен всем. И как мы раньше без него жили?
        По соседству с отделом продаж тусовались экспедиторы и ждали своей отгрузки водилы. Во дворе туда-сюда носились грузчики, ну а сам Джакузий Кузьмич сидел в отдельной комнатке и решал вопросики по гарнитуре.
        - О, Илья Ильич! Заходи! - сказал Кузьмич, приподнял ушанку и тыкнул на кнопочку. - Да! Да! Ага! Да посылай ты их нахер тогда! Мне вообще насрать на их проблемы, я тут вообще-то бабки зарабатываю! Бабки, бабки, сука, бабки!
        - Здравствуйте, Илья Ильич, - поздоровалась Зизи.
        Зизи её называли только за глаза. Ну… вполне логично, потому что звучит это как порнографический псевдоним или кличка скаковой лошади. На самом-то деле Зизи звали Зинаидой Зиновьевной.
        Барышня под пятьдесят, очень ухоженная и привлекательная для своих лет. Большие карие глаза, густые каштановые волосы, вполне себе ничо фигурка. Вечно в юбке чуть выше колена, вечно на каблуках и вечно в тёмных капроновых колготках.
        Что там у нас сразу за милфой? Матюра, кажется. Ну так вот… Зизи была матюрой.
        Не знаю точно, где и как они с Кузьмичом познакомились, но с тех пор, как мой камердинер поменял телогрейку на костюм, дела у него явно пошли в гору. Ещё бы ушанку эту сраную снял…
        - Вас что-то беспокоит? - спросила Зизи. - Вы какой-то грустный.
        - Авокадо ел невкусный, - улыбнулся я и, наконец, признался. - Да есть одна тема, которая из головы не идёт. Зашёл в тупик, и не знаю, как выбраться…
        - О! - оживилась Зизи. - Расскажите мне, Илья Ильич. Может, смогу чем-то помочь. Две головы оно ведь всегда лучше.
        - …измени мышление! - кричал Кузьмич, активно жестикулируя у окна. - И ты изменишь свою жизнь! Скажи, ты уверенная в себе сучка? Не слышу! А теперь ещё громче! Кто уверенная в себе сучка? Да! Правильно! Ты! Ты самая уверенная сучка из всех уверенных сучек, которых я знаю! А теперь иди, Иваныч! Иди и заставь их расписаться на обратной стороне накладной! Ты сильный! Ты сможешь! Фух, - Кузьмич отключил гарнитуру и сел за стол. - А что у вас тут случилось?
        - Подожди, Джакузенька, Илья Ильич хотел рассказать нам что-то личное.
        - Таа-а-а-ак, - протянул Кузьмич. - Женщина, оставь нас наедине.
        - Но…
        - Оставь, я сказал.
        Зизи и бровью не повела. Эмоционировать на показуху явно было не в её привычке. Мудрая женщина, опытная. Кивнула мне, сказала:
        - Илья Ильич, - поднялась и уцокала в отдел продаж.
        - Рассказывай, Илья Ильич.
        - Ну хорошо, слушай, - сказал я. - Но сразу говорю, история связана с магией…
        И я поведал Кузьмичу о том, что в одном из наших пленников сидит вечно пьяный попаданец из чужого мира. Раз уж Боги не хотят со мной разговаривать, поговорю хотя бы с ним. А вдруг что?
        - Хм-м-м, - нахмурился Кузьмич. - Это что же, получается? Подселенец?
        - Что-то типа того.
        - Хм-м-м-м…
        Кузьмич встал, отошёл к окну и задумчиво уставился на улицу.
        - Знаешь, Илья Ильич, - неспеша начал он, - когда Любка маленькая была, в неё ведь бес вселился. Ты только не смейся надо мной, пожалуйста, я ведь тебе правду говорю. Жути я тогда с ней натерпелся будь здоров. Она ж ведь и по стенам лазала, и голову вокруг шеи проворачивала, и на языках непонятных говорила. Бывает, спишь ночью, никого не трогаешь, а она подойдёт тихонечко и как давай тебе на ухо орать не своим голосом: «Психосаша! Психосаша!», - Кузьмич тяжело вздохнул. - Кто такой этот Психосаша? До сих пор голову ломаю.
        Я старался не перебивать и ловил каждое слово.
        - Барин, папенька твой то бишь, сказал мне тогда, что поделать ничего не может; что это из запретной магии что-то. В храме Двенадцати тоже от ворот поворот дали. Ну и пошёл я тогда, Илья Ильич, к ведьме…
        - К ведьме?
        Атеншын! Новые вводные! Магия в этом мире не так структурирована, как могло показаться в начале.
        - Да, к ведьме, - сказал Кузьмич. - Она тогда пошептала чего-то, поплясала, травки какие-то пожгла. Любка подёргалась чуть, чуть поругалась, а потом разом нормальная стала. Изгнала ведьма беса, понимаешь?
        - Агам, - кивнул я. - И где живёт эта ведьма? Далеко от нас?
        - Недалеко, Илья Ильич. В заброшенной усадьбе посередь леса. Знаменское-Раёк, может слышал?
        - Покажешь?
        - А чего показывать? Ты вон у ликвидаторов спроси, они наверняка знают.
        Радоваться ещё рано, но я сердечно поблагодарил Джакузия Кузьмича, - и даже чмокнул его в шапку, - выбежал прочь из офиса и сразу же набрал Вышегору.
        - Алло, Вышегор? Знаешь, где находится Знаменское-Раёк? Отлично. Собирай людей, выходим сегодня же после обеда.
        Что ж. Похоже, сегодня мы будем проводить сеанс экзорцизма над Андрей Палычем Романовым…
        Глава 17
        Про части тел
        Самый ближайший населённый пункт рядом с заброшенной усадьбой назывался Марьино. Небольшое село на пять сотен человек. Деревянные избы вдоль дороги, - на заборе почти каждого висела картонка с надписью «ЧЕРВИ», «МЯСО», «УГЛИ» и тому подобное, - парочка магазинов, заправка и храм Двенадцати.
        За счёт этого храма, как я понял, и существовало село. Он козырный какой-то, можно даже сказать обязательный к посещению… ну… если вдруг припёрло пополомничать.
        Защитная стена вокруг села, конечно же, была построена, вот только б о льшую часть времени она свою функцию не выполняла. Трасса Москва-Питер пролегала как раз через Марьино, а потому ворота всегда оставляли нараспашку. Ради безопасности пяти сотен жителей поток транспорта прерывать никто не собирался; и без того хватало КПП крупных городов.
        Машины Вежливых Лосей заняли собой всю парковку перед заправкой. После притока в клан свежей крови, Вышегор обновил таксопарк и теперь помимо джипов у нас наконец-то был ещё и автобус.
        С моим новым гербом.
        Всё так, как я и мечтал.
        Сегодня распогодилось и наступила такая вот идеальная ранняя осень. Когда дул ветерок становилось прохладно, но стоило ему только остановиться - сразу чувствовалось, как солнце начинает печь кожу. Оно будто бы чувствовало, что слабеет, но всё равно пыжилось изо всех сил, мол, смотри как могу.
        Короче красота.
        Настроение восторженно-лирическое, аж на гуманизацию сил природы потянуло. А со мной это бывает крайне редко; я как-то больше в этом плане по еде и частям женских тел.
        Я стоял рядом с Танюхой, искренне радовался погоде и щурился на солнце. Моя сестра-йогиня свернулась кренделем на капоте джипа. По форме одежды Татьяна Ильинична Прямухина теперь мало чем отличалась от Вежливых Лосей: массивные сапожищи, армейские штаны цвета хаки, косуха поверх белой майки и видавшая виды кепка, - вся в пятнах и хохоряшках, как будто бы специально состаренная.
        Неподалёку от нас майор Оров облокотился на машину и задумчиво смотрел на новобранцев. Работник заправки было дело направился в нашу сторону, чтобы попросить Вышегора перестать курить рядом с цистернами, - да и в целом справиться насчёт целей нашего визита, - но когда Лоси начали выгружать ящики с боеприпасами, что-то как-то резко передумал и потерялся.
        - Осторожней! - прикрикнул майор Оров на своих ребят, когда те уронили клетку с Романовым.
        Выглядела эта клетка, как переноска для кота, только раз в десять побольше. В инвентаре Лосей она появилась недавно и использовалась лишь единожды, когда те ловили кракозла. Андрею Павловичу внутри было одновременно и тесно, и обидно, но на его мнение всем было глубоко насрать. Нужно было лучше себя вести.
        - А что мы там забыли? - спросила Танюха.
        - Пока не уверен, - честно ответил я. - Но если получится, то ты первая обо всём узнаешь. Обещаю.
        - Драться придётся?
        - Надеюсь, что нет.
        - М-м-м, - расстроенно протянула сестра.
        Дилинь-дилинь, - зазвонил мой телефон. Я глянул на экран, посмотрел имя абонента и:
        - Ох ты ж! - не смог сдержать удивления.
        Ну надо же! А я и забыл вообще, что такой человек существует!
        - Алло! - я поднял трубку. - Чага, сукин ты сын! Ну как ты там?

* * *
        ПОЛЯРНЫЙ. МУРМАНСКАЯ ОБЛАСТЬ.
        В этом году температура в Полярном ещё не опускалась ниже ноля, но порывы ветра с Баренцева моря делали своё дело. Чага продрог до костей.
        Во время остановки в Мурманске он купил себе приличную обувь, меховую шубу и шапку, - Илья Ильич не соврал и его расходы действительно оплачивались целиком и полностью, - но всё равно мёрз. Да, дома, - в Твери, - он зимовал так же, как и все остальные клюкволюды - ходил по снегу в чём мать родила и нисколечко по этому поводу не парился, но здесь… сейчас… в обличии человека.
        Как же мёрзнет это чёртово мясо, - думал про себя Чага.
        - Холодно-холодно-холодно, - пританцовывал он.
        Позади остались сотни километров. Чага испытал на себе все тяготы и лишения долгого пути. От Торжка до Питера он промчался за несколько часов, а вот потом начались проблемы. Путешествовать на север без вооружённого каравана было самоубийственно опасно, так что ему пришлось подстраиваться под расписания автобусов.
        А в автобусах…
        В автобусах пили. В автобусах храпели. В автобусах орали дети и воняли взрослые. В автобусах кто-то постоянно норовил упасть головой ему в промежность и напускать слюней; и нет, так делали отнюдь не милые сексапильные барышни.
        А ещё в автобусах у Чаги очень-очень сильно затекало всё: и руки, и ноги, и спина, и задница. Повреждённое в юности колено болело так, что хоть улитоволком вой.
        Чаге приходилось питаться чем попало, поддерживать упоротые беседы с попутчиками, сидеть не у окна и писять в бутылочку. На стоянках тоже было не лучше. Один раз Чагу напоили. Дважды избили за то, что он не местный. Трижды развели на сувениры и фотографии с дрессированными птицами. А сколько раз он спал на насквозь проссаном матрасе - вообще не сосчитать.
        Но вот Чага здесь. Он смог. Он справился. Сейчас он стоял прямо посередь лабиринта из брошенных контейнеров и ждал работника складов.
        - Холодно-холодно-холодно.
        Наконец из-за угла показался толстый красномордый мужик в сером ватнике и вязаной, сдвинутой на затылок шапке. В одной руке у мужика был обшарпанный альбом для рисования с изображением поняшек, а в другой огромный ржавый болторез.
        - Я уполномоченный представитель помещика Пряму…
        - Да мне плевать кто ты, - сказал мужик. - Какой контейнер?
        - Вот этот, - Чага указал на нужный блок.
        - Квиток покажи.
        - Вот.
        Мужик рассмотрел квитанцию, затем полистал альбом, сверил серийные номера на контейнере и в альбоме, хохотнул чему-то своему, сказал: «Китайский» - и принялся за вскрытие.
        Здоровенный навесной замок поддался с первого раза; мужику было не впервой перекусывать металлические дужки с палец толщиной. Он пнул замок в сторону, закинул болторез на плечо, шмыгнул носом и сказал:
        - Сам открывай.
        - Холодно-холодно-холодно, - Чага подул в ладошки, подошёл к контейнеру, распахнул створки и:
        - АААА-АА-А-А-А-А!
        - Чего там? - мужик тоже с интересом заглянул внутрь.
        - Трупы! - заорал Чага. - ТРУПЫ!!! РАСЧЛЕНЁНКА!!!
        И впрямь, в контейнере было полным-полно голых человеческих тел и запчастей к ним. Все трупы лежали в неестественных позах; у всех был широко раскрыт рот, но что самое ужасное, - самое отвратительно и кощунственное, - так это то, что все трупы были запакованы в пластик и разноцветный картон с китайскими иероглифами. Расчленёнку тоже распихали по красивым праздничным коробочкам.
        - Ух ты, - улыбнулся мужик. - А можно мне одну взять? Вон ту, желательно. Блондиночку. А то я тут на вахте по три месяца живу, понимаешь. Без жены бывает скучно…

* * *
        - Секс-игрушки? - переспросил я. - Как много?
        - Целый контейнер! - орал мне в трубку злой визирь.
        - А что там есть?
        - Я не знаю! Тут… всякое!
        - Так, - сказал я. - Успокойся. Проведи полную ревизию, составь списки и перезвони.
        - Но…
        - Без «но»! Чага, ёб твою мать! Пока ты там на курортах расслабляешься, у нас здесь жопа в мыле! Мне некогда тебя уговаривать, так что быстро пошёл и сосчитал мне все письки!
        Я бросил трубку и тут же, не откладывая, набрал Борзолюбе Джакузьевне.
        - Алло, Любаш. Для тебя есть дело. Только прошу тебя, займись сама, не подключай никого. Я хочу, чтобы этот проект ты вела самостоятельно. Подготовь к запуску магазин товаров для взрослых. Логотип, слоган, брендбук, рекламу. Всё-всё-всё. Ага, давай.
        Ну вот и ещё одна делянка рода Прямухиных. Как я сразу-то не догадался? Давно нужно было начать торговать чем-то подобным, рыночек меня уже заждался. А если вспомнить потайную комнату Кристины Мутантиной, то насчёт спроса сомнений не возникает.
        Спрос есть.
        Аристократы те ещё извращуги.
        - Мы готовы, - ко мне подошёл Вышегор. - Выдвигаемся?
        - Выдвигаемся, - кивнул я.
        Танька мгновенно спрыгнула с капота; настроение у моей сестры заиграло какими-то чересчур яркими красками. Похрустывая пальчиками, она возбуждённо запрыгала на месте, не иначе как футбольный фанат перед пиздилкой стенка на стенку.
        - Пойдём-пойдём-пойдём! - нараспев промурлыкала Танюха.
        Вежливые Лоси подхватили клетку с Романовым, и мы пошли искать ведьмин домик…

* * *
        Недавние события в Торжке давно улеглись и по идее лес а должны были вновь наполниться химерами, но за сорок минут пути Вежливым Лосям так и не пришлось сражаться. Пока что всё было спокойно. Танюха аж загрустила.
        - Не расслабляемся! - крикнул Вышегор новичкам. - Возможно, поблизости бродит какая-то крупная тварь!
        Не хотелось бы, если честно. К хорошему быстро привыкаешь, вот и я за последний месяц крепко привык к тому, что меня не пытаются убить. Поначалу было немножко странно и даже как-то неловко, но зато потом… м-м-м… прям кайф.
        Топ-топ-топ в чащу.
        Какого-то особого увядания природы я не заметил. Здесь до сих пор стояло лето. Лишь кое где в кронах берёз проглядывала желтизна, да ещё мухоморы повылезали на каждом шагу. Жду не дождусь увидеть, как тверской лес загорится осенью. Ну… Типа не огнём загорится, а загорится осенними красками; говорю же, чот на около-поэзию потянуло…
        Правая вылезла из штанов и семенила рядышком. Многодетная мать в кои-то веки выбралась на прогулку, подальше от своего пискливого выводка. Интересно, как она? До сих пор скорбит по Левому?
        - Здравствуйте, - ко мне подошёл парнишка лет восемнадцати.
        - Здравствуй.
        Умное выразительное лицо, рыжие волосы, огромные кулаки. Высотой он был, наверное, чуть повыше меня. Но что самое примечательное в его внешности, так это какая-то неестественная худоба. Парень был тощим. Прям вот серьёзно, очень-очень тощим; и явно что не по своей конституции тела. Он как будто бы голодал несколько месяцев.
        Одет парень был в униформу Лосей; в косуху с нашитым на спине принтом хохломского пламени. Это что же получается, рыжий маг огня? Вот это да! Вот это нихуя себе! Оригинальность аж зашкаливает. Кому скажу - не поверят.
        - А я Костик, - сказал он и робко протянул мне руку. - Я новенький в Вежливых Лосях.
        - Привет, Костик, - я пожал рыжему руку.
        - Спасибо большое, что даёте возможность заработать, Илья Ильич. Для меня сейчас это очень важно, - сказал парень и тяжело вздохнул. - Мама тяжело болеет.
        - Что-то серьёзное?
        - О, не переживайте, - он улыбнулся так обезоруживающе, что я аж растаял. - Это не ваша проблема. Но если бы вы могли дать мне ещё одну подработку, то я был бы просто счастлив.
        - Подработку?
        - Да, Илья Ильич, - сказал Костик. - Мне, знаете, хоть какую. Я на всё согласен. Может, что-то по дому сделать? Или где-то на производстве?
        Я задумался. А почему бы и впрямь не помочь пареньку?
        - Как вернёмся, скажу своим людям чтобы пристроили тебя. Что-нибудь придумаем.
        - Было бы здорово! А то до сдачи крови ещё несколько недель, а за съёмную квартиру платить нужно. Иначе мы с мамой и братишками окажемся на улице, - Костик вздохнул. - Тогда придётся взять деньги из заначки, которую я откладывал на обучение; хочу стать юристом и защищать тех, у кого нет денег на хорошего адвоката.
        - О.
        - Но и этих денег, к сожалению, не хватит на съём в городе. Придётся переехать в деревню. Жалко, конечно, что в таком случае мне придётся бросить волонтёрство в доме престарелых, но что поделать? - очередной вздох. - Да и смертность котят без меня в городе резко возрастёт. Это у нас, Илья Ильич, с братишками такое хобби. Мы находим в сети объявление о беспризорных котятах и пристраиваем их в любящие семьи.
        - Ого.
        - Да, знаю, пустячок, но мне кажется, что так я делаю мир чуть лучше. Жаль, что братишки пока не могут помочь мне с чем-то более серьёзным и тоже устроиться на работу. Одному всего лишь семь, а второму десять, но у него сломана нога. Уже… уже полгода как сломана. Почему-то не срастается, врачи говорят из-за недостатка кальция. А где же я найду кальций? Он же не на деревьях растёт, верно?
        - Д… д… да, - я аж заикаться начал. - Костик, а твой отец? Он…
        - Граф в Рязанской области, - слабая улыбка. - Но он нас не признаёт. Обещал взять маму в наложницы, но после того, как она забеременела Лёней, - это наш младшенький, - перестал приезжать к нам и отвечать на звонки. Говорит, что не хочет нас знать.
        - Хуясе.
        - Да. А кстати, Илья Ильич, посмотрите, - Костик снял с шеи круглый медальон, открыл его и показал мне фотографию девушки внутри. - Это моя невеста. Правда красавица?
        - Правда.
        - Когда-нибудь мы поженимся, - мечтательно сказал рыжий.
        Тут мой взгляд упал на кое-что, что очень резко выбивалось из окружения.
        - Костик, погоди, - попросил я. - Я тебе со всем помогу, обещаю. Напомни, как вернёмся из леса, и я сразу же распоряжусь. А сейчас мне нужно…
        А сейчас мне нужно рассмотреть пирамиду. Настоящую, блядь, пирамиду посередь тверского леса. Да, она была не жёлтенькая, как в Гизе, и совсем-совсем маленькая, но всё равно. Метра четыре в высоту, из серого камня, но просто идеальной формы. Не треснула, не просела и смотрела ровно вверх.
        С одной из сторон у неё было эдакое крылечко; вход под полукруглым каменным сводом. От дверей остались только петли и внутренности пирамиды просматривались без проблем.
        Голые стены.
        Голый пол.
        Всё.
        - Вышегор, - похрустывая валежником, я подошёл к лидеру Лосей. - Слышь, Вышегор. А что это такое?
        - Это? - удивился он. - Пирамида.
        - Я вижу, что пирамида. Откуда она здесь?
        - Так их же вокруг Торжка навалом, - хохотнул Вышегор. - Это же граф Львов куражился. Ещё лет двести как назад. Он и Знаменское-Раёк построил, если уж на то пошло. Илья Илья, ну ты чего? Стыдно не знать историю родного края.
        - Ага, - согласился я. - Стыдно. А для чего они здесь?
        - Да чёрт их знает. Львов архитектурой увлекался, вот и строил, - сказал Вышегор. - Разве нужны какие-то ещё причины?
        - Думаю, что да…
        И ровно в этот же момент: Пиу-пиу-пиу-пиу! - автоматная очередь прошила подлесок буквально у нас под ногами.
        - Ложись! - раздались крики со всех сторон. - Что это такое? Откуда стрельба?
        Пиу-пиу-пиу-пиу-пиу! - ещё одна очередь, на этот раз по кучке Лосей, в которой как раз находилась моя сестра.
        Не нашёл ничего умнее, чем залпом высадить половину маны и создать вокруг всей группы иллюзию купола; прозрачного для нас, но матово-чёрного снаружи.
        - Где они? Что это?
        Вз-з-з-з, - это Танюха метнула энергетический шарик куда-то вверх. Здоровенная сосна разлетелась в щепки, крона её начала заваливаться, а прямо мне под ноги упала поверженная химера. Не больше метра в длину от хвоста до морды, мохнатая, до боли похожая на…
        - Муравьедомёты! - заорал Вышегор. - Все в укрытие!
        - Алкаша в пирамиду! - добавил я; не хватало ещё потерять его по глупой случайности.
        Я нащупал в кармане федоскинскую игрушку, которую давал мне поручик Пузо. На месте. Отлично. Интересно, а у Танюхи есть такая же? А-а-а-а-ай, твою мать! А что, если нет? Не прощу себя, если с ней что-то случится!
        Пиу-пиу-пиу-пиу-пиу, - огонь по нам шёл со всех сторон. Вежливые Лоси прятались за деревьями и пирамидой; кто мог - шмалялся магией, кто не мог - начал отстреливаться из автоматов и ружей, ну а я со всех ног рванул к сестре.
        Пиу-пиу-пиу-пиу-пиу, - иллюзию я держал до сих пор, так что муравьедомёты стреляли по нам вслепую. Лоси в свою очередь вели прицельный огонь. Думаю, всё закончится через пару минут и мы обойдёмся лёгким испугом.
        И твою мать! Стоило мне лишь подумать об этом, как прямо передо мной:
        Пиу-пиу-пиу-пиу-пиу! - муравьиные пули нашли свою жертву.
        Нет!
        Блядь, нет, пожалуйста, нет, господи, сука, нет-нет-нет! НЕ-Е-Е-ЕТ!!! Не может такого быть, пожалуйста, только не это! Только не он!
        - Костик! - я упал рядом с поверженным другом.
        Очередь прошила его от пупа и до плеча. Лёгкие точно пробиты, но вот сердце… эти твари попали ему в сердце или нет? Не понимаю!
        - Костик, как ты?
        - Илья Ильич, - прошептал рыжий и улыбнулся; веки его были полуприкрыты, он смотрел куда-то мимо меня.
        Тверской осенний мох жадно хлебал кровь моего верного соратника.
        - Только не ты, Костик! Только не ты! Ты лучший из всех, кого я знаю! Ты не можешь умереть! Только не так! Не здесь! Не сейчас! - я приподнял его голову. - А как же мама? А как же невеста? А как же старики и котята, Костик, сука, живи!
        - Не переживайте так, Илья Ильич, - сказал Костик и закашлялся. - Всё будет хорошо.
        - Бигдик! - заорал я. - БИГДИИИИИК!!! СЮДА!!!
        Дед Бигдик высунул свою морщинистую рожу из пирамиды, охнул и побежал к нам. Но было уже слишком поздно.
        - Илья Ильич, - сказал Костик и изо рта у него брызнула кровь. - Я не лучший из тех, кого вы знаете.
        - Костик, что ты такое несёшь?
        - Илья Ильич, без меня вам будет лучше. Вы… я… не…
        И тут глаза Костика неподвижно застыли. Он пару раз дёрнулся и обмяк.
        - АААА-А-А-А-А!!! - заорал я во всю глотку. - Убейте всех этих грёбаных уродов! Правая, фас!
        И бомбожопица сорвалась с места…
        Глава 18
        Про удивительные грибы
        Как я и ожидал, бой продлился недолго. Мы отбились уже спустя пару минут. Стая муравьедомётов оказалась не сильно-то большой, всего порядка двух десятков химер. А напали они, по всей видимости, потому что мы вторглись на их территорию.
        Да, все химеры в той или иной степени были хищниками, да притом сильно падкими на человеческое мяско, но… Но вот конкретно этой популяции химер пришлось бы жрать наш отряд несколько недель, так что сагрились они явно не от голода.
        Да и плевать, если честно. Что толку от моих размышлений? Что сделано, то сделано, и Костика уже не вернуть.
        К этому времени мы прошли довольно глубоко в лес и телефон здесь не ловил. Поэтому я начеркал записку Кузьмичу, в которой попросил позаботиться о теле парнишки и, - самое главное, - о его семье. Хрен с ним, поставим на один парник меньше, но зато я буду спокоен. Этим людям нужна моя поддержка. Обязательно нужна. Постараюсь сделать так, чтобы они больше никогда и ни в чём не нуждались.
        А помимо денег предложу им дом в Прямухино. Захотят - согласятся. Не захотят - ладно.
        Двое Лосей вместе с запиской и телом Костика пошли в обратный путь, а мы пока что отдыхали и зализывали раны. Дед Бигдик колдовал над ещё одним новобранцем, которому прострели ногу. Парень орал, как бешеный.
        Ну а ещё бы. Рана от выстрела муравьедомёта - не шутка.
        Майор Оров рассказал мне немного о биологии этих занимательных тварей. Очень уж меня заинтересовал вопрос о том, как они вообще, блядь, стреляют? И чем?
        Ну и вот. Как оказалось, помимо классических видов воспроизводства себе подобных, муравьедомёты баловались ещё и отнюдь не классическим откладыванием яиц. Яйца появлялись и хранились в специальной полости в теле химеры. Полость эта располагалась частично на шее, а частично под нижней челюстью; она чем-то походила на пеликаний зоб и была тесно связана с носоглоткой химеры.
        Под огромным давлением яйцо сначала подавалось в хобот, а затем вылетало со скоростью 3000 км/час. При попадании скорлупа разлеталась и из яйца появлялся здоровенный, злющий и ядовитый муравей. Три сантиметра хитиновой ярости начинали копошиться внутри жертвы, жалить её и рвать мясо.
        Яд муравьёв был несмертелен, но очень болюч. Паралитический нейротоксин, очень и очень сильный, по болевым ощущениям ни чета осиному и даже скорпионьему.
        О, альтернативная природа! Как же ты жестока и опасна!
        А ещё Вышегор рассказал, как однажды матка с похожим механизмом атаки чуть не уничтожила Вышний Волочёк. В народе ту тварь прозвали Пневмослоном. Вспоминая размеры Жираньи, мне стало немножечко жутковато. Надеюсь, что моего везения хватит на то, чтобы не встретиться с чем-то подобным…
        - Все готовы? - спросил майор Оров.
        Здесь, во время вылазки Вежливых Лосей, он сам командовал своими ребятами, и я даже не думал ему мешать.
        - Тогда выдвигаемся!
        - Пи-пи-пи! - донеслось откуда-то издалека.
        - Погоди, Вышегор, - попросил я. - Я на минутку, ждите здесь.
        Петляя меж сосен, я побежал на крик Правой.
        - Пи-пи-пи! *Сюда-сюда!*
        Интонация возбуждённая. Я бы даже сказал восторженная; видимо, нашла что-то интересное.
        - Пи-пи-пи! Пи-пи!
        Я чуть было не пробежал мимо. Крик доносился из-под молодой, но уже вполне себе мохнатой ёлочки. Я отодвинул зелёную лапу и сразу же отпрыгнул в сторону. Ещё один муравьедомёт! Твою-то мать! Что делать?
        - Пи-пи-пи! *Хозяин, это я!*
        Чего?
        Ёлка зашуршала и прямо на меня вышла химера, - одна из тех, что застрелили Костика, - вот только на лице у неё сидела Правая. Глаз моей боевой подруженьки находился как раз там, где должны были быть глаза муравьедомёта, а лапки неглубоко вонзились в череп твари. В тех местах, где паучья лапка врезалась под кожу, чуть подтекала кровь.
        - Пи-пи-пи! *Я не знаю, как это произошло!* Пи-пи-пи-пи-пи! *Я просто прыгнула на него сверху, а дальше всё произошло само!* Пи-пи-пи-пи! *Как будто на инстинктах!*
        - Пи-пи-пи-пи? *Ты управляешь им?*
        - Пи-пи! *О, да, хозяин!* Пи-пи-пи-пи! *Он полностью в моей власти!*
        И тут я вспомнил техническое описание изделия № 2304. Коктейль из генов: человек, крыса, паук, скорпион и гриб с труднопроизносимым названием. Кордицепс однобокий. Ну да! Ну точно же! Это же та самая стрёмная херня, которая прорастает насекомым в голову и заставляет их идти помирать в нужное для грибка место.
        Смотрел про них передачу. Невнимательно, но смотрел. Такой у меня прикол был в прошлой жизни; расчищать себе от дел утро бодуна, затариваться вкусняхами, валяться и смотреть документалки. Если уж похмелье, то только такое, как по мне.
        Ну да сейчас не о похмелье. Сейчас о том, что…
        Охренеть!
        Интересно, королёвские учёные рассчитывали на такой результат или оно вышло само? Быть может, другие образцы просто не доживали до момента, в который понимали эту свою фишку; да и Правая по идее должна была взорваться спустя сутки после имплантации.
        Повторюсь: охренеть!
        Химера, которая может управлять другими химерами! Теперь имба не только я, у меня ещё и пет имбалансный. Причём не один, а целый выводок. Как там было в легенде клюкволюдов об Избранном? Что он там должен был сделать?
        Научиться управлять другими химерами?
        Ну да, всё сходится. По ходу дела, их старый провидец всё-таки действительно умел в предсказания, а не хернёй занимался. Так. Интересно… а людьми Правая тоже может управлять? Чёрт, это опасно. Этот ящик Пандоры лучше не открывать, пока действительно не припрёт. Пока что удовлетворимся этим.
        - Пи-пи-пи-пи. *А ты можешь стрелять?*
        Пиу! - муравьиное яйцо насквозь прошило ближайший мухомор и улетело куда-то дальше, в лес.
        Это прекрасно.
        Я взял муравьедомёта на руки. Не тяжелее обычного автомата, зато гораздо приятней наощупь. Мех такой мягкий, приятный, в хорошем смысле слова вонюченький. Оружие с функцией подогрева рук.
        Я повозился с моей новой игрушкой ещё несколько минут и выявил один неприятный момент. Ну как неприятный? Неловкий. Если прицеливаться из муравьедомёта самостоятельно, то его задница утыкается мне прямо в нос.
        Во-о-о-от.
        Но, благо, прицеливаться мне и не нужно. Этим за меня занимается Правая, а мне остаётся лишь направлять пушку в нужном направлении и можно шмалять по-крутому, от бедра. Я Рэмбо, блядь! Пиу-пиу!
        Ладно.
        Я закинул муравьедомёт за спину, - меховые лапки трогательно обхватили меня за плечи, - и пошёл к остальным. Дела не ждут…

* * *
        Последние несколько минут мы шли сквозь настоящий бурелом - поваленные деревья, коряги, муравейники с меня ростом и кусты-кусты-кусты; хоть с мачете прорубайся. И тем сильнее оказался контраст, когда передо мной появились белые потрескавшиеся колонны, а сразу же за ними поле. Чистое и ровное поле.
        Знаменское-Раёк. Вот оно, значит, какое.
        Это не усадьба, это целый комплекс из… так… сейчас попробую объяснить…
        Короче говоря, с высоты птичьего полёта Знаменское-Раёк наверняка очень напоминало футбольный стадион. Или Колизей. Хотя нет, по форме всё-таки футбольный стадион. Вот только вместо трибун здесь была длинная такая прямоугольная колоннада с закруглёнными углами.
        Главное здание находилось на противоположном от нас краю поля, - где-то там, где должны были бы стоять ворота. Вместо правой и левой трибуны одноэтажные вспомогательные здания. Длинные, чем-то похожие на конюшни, а чем-то на павильоны ВДНХ. Ну… из тех, что поменьше; вечно-закрытых или приспособленных под административные нужды.
        Правый павильон явно не обжит, а левый так вообще раздолбан. Внутрь точно не войдёшь; крыша обвалилась.
        Ну а главное здание - двухэтажный домик на девять окон в длину. В стиле… барокко? Рококо? Ампир? Да хуй его знает, поди их разбери. Короче говоря, с колоннами, лепниной и здоровенным богатым крыльцом.
        - Ребята, выпускайте алкаша.
        Романов к этому времени пригрелся и уснул. Чтобы вытащить его оттуда, пришлось переворачивать клетку.
        - А? Что?
        Будущий Император вывалился на землю. По случаю встречи с ведьмой, Андрея Палыча помыли и переодели во всё чистое, но эта свинища уже успела заляпаться.
        - Пойдём со мной, - сказал я и выдал Романову заранее подготовленную бутылку пива.
        - Ой, братиш, да без проблем.
        - С тобой сходить? - спросил Вышегор.
        - Не надо. Пойдём вдвоём. Если не вернусь через полчаса, врывайтесь и вытаскивайте.
        Чтобы подчеркнуть свои добрые намерения, я снял с себя муравьедомёт. Вежливые Лоси пока что настороженно относились к химере, но видом своим старались этого не показывать. Наверняка думали, мол, барин чудить изволит.
        - Ну что? Погнали?
        Вместе с Романовым мы вышли из-под колоннады и пошли по полю. Почти сразу же я почувствовал на себе чей-то взгляд; а на секунду мне даже почудилось, что я вижу в одном из окон второго этажа женский силуэт. Хотя нихрена мне это не почудилось. Так оно наверняка и было. Спецом высунулась, а потом резко присела. Саспенсу нагоняет, сучара мистическая. Сейчас по-любому ворон закаркает.
        - Кар! Кар! - ну вот.
        Я даже близко не знал, чего ожидать от ведьмы, но мне всё равно стало неуютно. Один, - Романова не в счёт, - на открытой местности, где всё просматривается как на ладони. Иду по полю заброшенной усадьбы посередь дремучего леса.
        Иду к ведьме.
        Время как будто бы растянулось. Мы всё шли и шли, а усадьба особо не приближалась. Уверен, что это тоже ведьмовские приколюхи.
        И вот, когда до крыльца основного здания оставалось всего ничего, дверь распахнулась. На пороге стояла просто восхитительная девчуля. Цыганочка как будто. Красная бандана поверх густых чёрных волос, разноцветные бусики, амулетики, браслетики и пёрышки. Чёрная обтягивающая маечка переходит в такую же чёрную просторную юбку в пол. Маечка на вороте чуть рваная, отчего вырез становится глубже, а в вырезе…
        Они…
        Клянусь, они спушаплены! Чем угодно клянусь! И на что угодно готов поспорить! Не вижу чем, не понимаю как, - не видно ни бретелек, ни следов бретелек под одеждой, - но уверен на все сто! Ну не могут груди быть настолько крепкими! Ну не могут такие здоровенные роскошества, - размером с мою голову каждая, - вот так стоять! Это невозможно! Это против законов физики!
        Ладно… Спишем всё на магию. Что ещё сказать о ведьме? Острые черты лица, ярко зелёные глаза. Фигурка - песочные часики. Ещё и татуирована с ног до головы; даже под глазом какой-то маленький орнамент набит.
        Красивая, сука, до невозможности. И красота у неё такая опасная, дерзкая, агрессивная; вообще ни разу ни лоли. Любителям няшек тут ловить нечего. Да и темперамент у барышни наверняка такой, что все её любовники гоняют с разодранными спинами.
        Но вот какая странность! Не смотря на откровенную сексуальность барышни, мой писос и бровью не повёл. Ну… не уверен, что у него есть брови, но мысль я, надеюсь, донёс. Не знаю почему, но ведьму не хотелось. Вот прям совсем. Может из-за того, что она ведьма. А может из-за того, что умом я понимал - именно она изгоняла беса из Любаши, когда та была совсем ребёнком.
        Это сколько же ей сейчас лет?
        И ладно, если она как-то поддерживает тело при помощи магии. А вдруг это иллюзия? Вдруг она ни с того ни с сего обернётся в дряхлую старуху? А я не Саша. Я не ювелир.
        - Здравствуй, - сказала ведьма и улыбнулась.
        Зубики прямо вот сахарные, а один клычок золотой. Ну точно цыганка.
        - И тебе не хворать, - ответил я и представился. - Илья Ильич. А как могу к тебе обращаться?
        Ну что там? Удиви. Моргана? Или какое-нибудь другое производное от Мора? Морана? Морина? Морриган? Морюна? Морюшка? Морослава? Моролюба? Моро…чо там? Моронида Моревна Морова-Моровская?
        - Светлана, - как будто назло моим догадкам произнесла ведьма. - Заходи…

* * *
        Внутри поместья оказалось атмосферненько. Точь-в-точь, как в кабинете гадалки. Сам никогда не бывал, но по фильмам знаю, как оно бывает: тёмные стены, оплывшие свечи, книги в кожаных переплётах. Ну и конечно человечий череп на столе. Куда же без него?
        - Присаживайтесь.
        Ведьма усадила нас с Романовым за стол на табуреточки, а сама села напротив. Взяла колоду карт, положила локти на столешницу и начала мешать. Есть желание, нет желания, а взгляд мой всё равно тонул в ложбинке её сис. Ох, потрепал бы ведьму за сосцы! Ох, потрепал бы! Даже безо всякой конкретной цели, а так… чтоб было. Сугубо из любви к прекрасному.
        - Сними, - ведьма протянула мне колоду.
        - Да это на самом деле это не мне, - сказал я. - Ему вот.
        - А, - ведьма ещё пару раз перетасовала карты, а затем протянула их Романову. - Тогда ты сними.
        Чот пока что похоже на дешёвое представление, если честно. Андрей Палыч хлебнул пивка, пожал плечами и сдвинул часть колоды на ведьму.
        - Отлично.
        Ведьма спрятала сдвинутую часть под колоду, взяла верхнюю карту и…
        Охуеть! Беру назад свои слова насчёт дешёвых представлений. Я даже порыскал внутренним взором, нет ли здесь иллюзий.
        На карте, которую ведьма положила на стол, были нарисованы мы с Романовым. Не валет, блядь, червей с бубновым королём, а именно мы. Как будто совместное фото, стилизованное под рисунок. При этом Романов был перечёркнут красным крестиком.
        Либо ведьма охуеть как подготовилась, а либо она и впрямь владеет какая-то ядрёной магией, которая не имеет никакого отношения к народным росписям…
        - Не угадал, - сказала Светлана, глядя мне прямо в глаза. - Расклад будем делать тебе.
        И ритуал с помешиванием повторился снова. На следующей карте, которая легла на стол, Романов был нарисован один. Справа в него влетал белый полупрозрачный призрак, а слева, стало быть, вылетал точно такой же.
        - Подселенец, - сказала Светлана.
        Хорошая девка, немногословная. Следующая карта полностью дублировала предыдущую, вот только вместо Романова на ней был изображён я.
        - И ты тоже, - ведьма улыбнулась и подмигнула мне. - Не бойся, никому не расскажу.
        - Спасибо.
        Третья карта - фоточка самой Светланы.
        - О! - оживилась ведьма. - А это интересно.
        Четвёртая карта - мы с ведьмой стоим рядом с Романовым, в которого опять влетают и вылетают призраки. Пятая - мы с Романовым во главе войска. Шестая, - вот это прямо охуеть можно, - карта Москвы, вокруг которой понатыканы мои гербы.
        - Рубль в клюквенном венке? - удивилась Светлана. - Серьёзно?
        - Такие у меня ценности.
        - Ну… неплохие, верно.
        Седьмая карта - здоровенное дерево. Восьмая - Романов сидит на троне. Девятая - как будто стоп-кадр из «Утиных Историй», только к телу старины Скруджа приляпали мою голову. Да-да, именно так. Очень счастливый и улыбчивый Илья Ильич Прямухин летит с мостика в гору золотых монет.
        - Ну вот и славно. Именно так я себе всё и представлял, - сказал я. - А что значит дерево?
        - Без понятия, - ответила ведьма. - Тебе видней.
        - Ну хорошо, допустим. И как мне…
        - Нам, - поправила Светлана.
        - Да. Как нам всего этого достичь? Для начала ведь предстоит провести обряд экзорцизма, верно? Мы ради этого сюда и шли.
        - По-твоему всё так просто? В твоём друге не бес сидит, чтобы его так просто было изгнать. Извини, конечно, но я даже пытаться не буду.
        - А как тогда?
        - Спроси колоду.
        - Что?
        - Спроси колоду.
        Ведьма положила карты прямо передо мной и вопросительно уставилась, мол, чо тупишь?
        - Уважаемая колода, как нам изгнать подселенца из тела Андрея Павловича Романова?
        Светлана снова взялась за карты, снова потасовала и снова выложила на стол самую верхнюю. На ней был изображён я. С ребёнком на руках. Судя по маленькой смешной пипирке, с мальчиком. В ребёнка влетал призрак.
        - И что это значит?
        - Всё просто, - улыбнулась ведьма. - Ты готов пожертвовать своим первенцем?
        - Что?
        - Твой первый сын. Мы используем его, как сосуд для той души, которая сейчас сидит в твоём друге.
        Во-первых, никакой он мне не друг. Ну а во-вторых, так себе расклад.
        - А может быть можно как-то иначе? - спросил я. - Может, пожертвуем его первенцем?
        Ведьма вытащила из колоды карту. Красный крестик в духе «остановка запрещена».
        - Нет, - сказала она.
        Пу-пу-пу…
        Ну…
        Допустим, что я соглашусь на подобную дичь. Предположим буквально вот на секундочку, что моя кукуха усвистела с клином перелётных журавлей, и я действительно соглашусь принести в жертву ребёнка, о котором так мечтал всю прошлую жизнь и часть этой. Ну вот допустим, правда. Ну на секундочку. Но даже при таких условиях…
        Ничего не смущает?
        - Боюсь, что у меня пока что нет детей, - сказал я ведьме.
        Ещё одна карта. Зародыш в чреве матери.
        - Ты ошибаешься, - сказала Светлана. - Твой первенец уже зачат…

* * *
        МОСКВА. КРЕМЛЬ. МЕСЯЦ СПУСТЯ.
        В тронном зале проходила очередная и очень-даже-плановая сходка бояр, на котором обсуждалась внутригосударственная текучка. Император присутствовал на ней постольку-поскольку. Рука опричника лежала на голове Ольги К о винской, и язычки чёрного пламени снова вылетали из её глаз, но пока что Император молчал.
        Все основные темы были обсуждены. Эрцгерцог Жизнетленов выступал последним и мямлил что-то про удои. Под конец своего спича он на всякий случай поклонился в пол и спросил, можно ли собранию расходиться.
        - ПРЯМУХИН, - вспомнил Император. - ДОЛОЖИ.
        - Э-э-э… Прямухин, - глазёнки Жизнетленова потухли. - Значит, тут такое дело, Ваше Величество. Как вы и велели, мы подослали к Прямухину человечка, чтобы тот следил за ним, но… но…
        - НО ЧТО?
        - Прямухин вернул нам нашего человечка, - эрцгерцог сглотнул. - В гробу. При гробе был конверт с деньгами и сопроводительной запиской. В этой записке Прямухин приносит свои глубочайшие соболезнования и предлагает нам перебраться к нему поближе. Говорит, что согласен выделить под это дело дом.
        Чёрный огонь разгорелся сильнее, так что объял чуть ли не всю голову Ольги.
        - УБИТЬ, - сказал Император.
        - Да, Ваше Величество.
        - НО ТИХО, - добавил К о винский. - ТАК, ЧТОБЫ НИ ОДНА НИТОЧКА НЕ ВЕЛА КО МНЕ И МОЕЙ СЕМЬЕ. ЗАЙМИСЬ ЛИЧНО. СМОЖЕШЬ?
        - Да, Ваше Величество, - ответил Жизнетленов. - Смогу…
        Глава 19
        Про незваных гостей
        Сеанс магии от мадам Светланы подошёл к концу. Бешеный, как чёрт, я покидал заброшенное поместье.
        - Да давай уже! Шевели ногами!
        Романов никуда не спешил и глазел по сторонам, поэтому его приходилось буквально тянуть за руку.
        В голове всё смешалось. С одной стороны я был действительно бешеным, а с другой счастливым как никто. У меня будет ребёнок! Пацан! Мой первенец уже зачат! Охренеть! Вот только от кого? То есть… от кого понятно; от меня. Но в ком он зачат?
        Брусника?
        Черепашкина?
        Других вариантов нет, Мутантину я просто по жопе отшлёпал, от такого не беременеют. Да и больше я нигде не наследил; точно помню. Ну и до меня, - до моего попадания то бишь, - ничего не было. От прежнего Ильи Ильича могла понести разве что салфетка.
        - Ну как? - спросил Вышегор. - Удачно?
        - Не совсем, - ответил я. - Поехали домой. Запихивайте алкаша в клетку.
        - Ну братиш, ну не надо, я сам пойду…
        - Лезь в клетку, блядь! - я подхватил муравьедомёт и наставил хобот на Романова.
        - Ладно-ладно, братиш! - тот вскинул руки вверх. - Я лезу уже, лезу!
        Моя нервозность передавалась людям. По дороге домой все учтиво помалкивали. И даже Танюха, - единственная, кому по статусу полагалось знать все дела рода, - не стала лезть ко мне с расспросами.
        А я погрузился куда-то глубоко-глубоко в себя и думал.
        Итак, предположим, что беременна Брусника. Из-за обетов «Клюквенных Клинков», замуж она за меня не пойдёт. Да только я вождь, а «Клюквенные Клинки» моё племя, и на хую я вертел их обеты; я теперь решаю, что можно, а что нельзя. Перепишу правила, да и всё.
        Да, в этом мире свои понятия о полной и неполной семье, да и о семье в целом. Женщины абсолютно спокойно относятся к многожёнству среди одарённых, потому как знают - стране нужны маги и их нужно плодить. Чем больше в роду магов, тем род сильней. А чем род сильней, тем безопасней в нём женщине. Логика железная.
        Дети аристократов тоже понимают, что к чему, но…
        Но у меня-то понятия свои и на чужие ориентироваться я не буду. Мой пацан не будет внебрачным. Случится это через ЗАГС или посредством ритуальных плясок вокруг священной клюквы, - вообще насрать, - моя женщина будет отмечена, как моя женщина. Мой ребёнок будет знать, что мама - папина.
        Так…
        А что, если беременна Апрелька? Она вообще как, одарённая? Вряд ли. Как только телефон начнёт ловить, я, конечно же, пробью её семью по базе, но на рояли особо не рассчитываю. Очень маловероятно, что она окажется дочерью какого-нибудь суперферзя и я в лёгкую породнюсь с сильными мира сего.
        Обычная девушка, просто такая вот… рыжая сисястенькая прелесть.
        Насчёт свадьбы в этом случае придётся повременить. Первая жена неаристо будет делать меня в глазах высшего общества легкомысленным распиздяем, а мне того не надо. Уточню насчёт статуса наложниц. Если это что-то неофициальное, то свадьбу придётся отложить, но если наложничество, - есть ли вообще такое слово, интересно? - узаконено, то без проблем.
        Как и предлагала Брусника, перевезу Апрельку в поместье. Выпишу ей врача, инструктора по йоге для беременных, детскую оборудую, понакуплю игрушек. И заживу так, как всегда хотел.
        А насчёт Богов… пускай идут в жопу.
        Не отдам я своего ребёнка никому. Пробьюсь в эрцгерцоги как-нибудь по-другому. Не огнём и мечом, а баблом и баблом. Дела идут неплохо, а скоро будут ещё лучше. Тихим сапом наколочу себе миллионы и открою дверь в высшее общество с ноги.
        Придушить одних, поглотить других, кому-то просто заплатить. Я думаю, в Империи полным-полно неспособных к жизни аристократов с ебать-какой-родословной, которые только и ждут, чтобы добрый дядя Илья Ильич выкупил их долги за какую-нибудь услугу.
        Да и потом…
        У меня же есть сёстры. Надо будет поторопить Ксюху. Никаких баронов, никаких графов, и даже герцоги пусть молча посасывают пальцы ног и даже не рассчитывают на нашу фамилию. Только князья. Только вышка.
        Решено.
        Открываем брачный сезон!
        К выходу из леса я заметно повеселел; повеселели и мои Лоси. Как только телефон поймал сеть, я первым же делом пробил семью Апрельки. Ну да. Как я и ожидал. Фамилия Черепашкиных не значилась нигде, даже среди помещиков. Кусты пусты, роялей не предвидится.
        Ну да и чёрт с ним. Набрал Апрельке.
        - Илья Ильич?
        - Привет, моя радость! Ну как ты?
        - Эээ… Да нормально.
        - Как ты себя чувствуешь? Не мутит? На бананы с горчицей не тянет?
        - … - очень громко промолчала Апрелька. - Чего?
        - Ты сейчас где находишься?
        - Дома, а… а что такое, Илья Ильич? Что-то случилось?
        - Во-первых, для тебя просто Илья. А во-вторых, я хотел бы пригласить тебя сегодня на ужин в поместье. Я пришлю за тобой машину.
        - Ах… Да… Илья Ильич, - девушка засмущалась. - Точнее Илья. Да. Илья. Если ты хочешь… ну… повторить наше интервью, то я как бы не против, но вот только не сегодня. Сегодня не могу.
        - Завал на работе? - уточнил я. - Брось. Поверь мне, это гораздо важнее работы.
        - Да нет же… Не работа… Просто у меня… Ну, - для репортёрши Апрелька сейчас была почему-то очень косноязычна. - Такие дни, когда на небосклон выходит красная луна. Понимаешь?
        - А, - сказал я. - Понимаю.
        Так. Круг подозреваемых резко сузился. Похоже, теперь я наверняка знаю где искать маленького Ильича. Хорошая новость: он точно будет одарённым. Плохих новостей нет.
        - Алло?
        Тут я понял, что как-то уж слишком долго молчу. Неловко. Как будто интерес утратил.
        - Извини, отвлекли, - сказал я. - Так это не важно, всё равно приезжай. Отдохнёшь, развеешься. Погуляем по лесу, мяса пожарим.
        - Ну… Ладно, хорошо, - ответила Апрелька. - Мне собраться на несколько дней?
        - Соберись на много дней. Ну всё, пока, дела не ждут. И не забудь скинуть адрес…

* * *
        Кой чёрт дернул меня сказать про мясо?
        Бр-р-р-рууу! - желудок бесновался, требовал едьбы. По дороге пришлось заехать в супермаркет. Мы с Лосями смахнули с прилавков всю шею и вырезку, что только была в продаже. Помимо прочего я взял несколько пачек листового зелёного чая; мариновать буду сам.
        Сколько я за свою жизнь не перепробовал маринадов, с чаем ничто не сравнится. Киви - дешёвый выебон. Уксус вообще отрава, нихрена он мясо не размягчает, а только кислоты даёт и варит мясо.
        Крепкий зелёный чай, чуть помидорки, чуть лучка, соль, перец, вот и всё.
        Не знаю, как работает эта химия, но благодаря такому маринаду самая нежевабельная подошва становится мягкой как облачко. И как знать? Возможно, этот маринад справится даже с мясом свиньи-бодибилдерши.
        О-о-о-о, шашлык. Нежное сочное…
        - Илья Ильич, - вырвал меня из мыслей майор Оров. - Опять рычишь.
        - Да погоди ты, я о важном думаю…
        О-о-о-о, шашлык. Нежное сочное мясо; волокнистое и тающее во рту. По праву главы рода я заберу себе все самые вкусные кусочки… ну… такие… фактурные, с чуть подгоревшим и хрустящим жирком. Но я не буду портить их кетчупом! О, нет! Я затолкаю шашлык в рот, добавлю веточку кинзы, чуть маринованного лука и, быть может, кусочек печёного перца или баклажана.
        Я буду жевать неспеша. Я буду наслаждаться каждым мгновением.
        Ну а потом, когда я пресыщусь обычным шашлыком, я перейду на следующий, околопредельный уровень наслаждения. Я возьму и… ох…
        БР-Р-Р-РУУУ!!!
        Я возьму и выдерну из-под горы готового мяса лаваш-подстилку, пропитанный шашлычным соком! Я оберну в него очередной кусочек и…
        - Илья Ильич.
        - Да хорош уже! Хочу и рычу! Чего ты дое…
        - Смотри туда.
        - Ох ёпьте…
        Пу-пу-пу…
        Вдали показалось Прямухино. Рядом с первыми же домами стояли большие чёрные машины. Чужие, совсем не нашенские. Вышегор резко остановился, а за ним встала и вся колонна Вежливых Лосей.
        - Что будем делать?
        Я присмотрелся повнимательней. По периметру туда-сюда бродили люди с оружием. Рядом с офисом Кузьмича продолжалась погрузочно-разгрузочная движуха и наших вроде бы никто не трогал, но всё равно. Эти люди оцепили деревню и как будто бы несут караул. Совсем охренели что ли? У нас тут рейдерский захват?
        А на машинах-то у них герб.
        Знакомый герб.
        Ох, пу-пу-пу…
        Мутантин, сука, как ты заебал. Я-то уж думал всё, история наших взаимоотношений окончена, но не тут-то было.
        Ну ладно. Хватит. В этот раз ты точно доигрался. В этот раз я не просто вышвырну твоих людей; я теперь до самого Осташкова пойду и разнесу к чёртовой матери твою верфь. Теперь-то у меня силёнок хватит. Ну а ещё, до кучи…
        - Погоди, Вышегор. Минутку.
        Я достал телефон, нашёл видео с подтекающим в Селигер мутагеном и за несколько минут слил его в сеть. Закинул всюду. И на развлекательные платформы, и на сайты защитников экологии, и письмом в гос органы, которые по моему скромному должны были таким заведовать.
        Конец тебе, Людвиг Иванович. Теперь твой удел - тайга, лесоповал и спортивный присяд на бутылку.
        - Значит так, - сказал я Вышегору. - Будем брать ублюдков живьём. Работаем тихо и без шума. Я прикрываю вас иллюзиями, а вы вырубаете и вяжете. Бери самых надёжных людей и пойдём.
        - А я? - спросила с заднего сидения моя кровожадная сестрица.
        - А ты остаёшься в машине, Танюш. Я же сказал - тихо. Обойдёмся без стрельбы и взрывов. Не хватало ещё, чтобы кто-то пострадал.
        Особенно Брусника…

* * *
        Сказано - сделано.
        Пятеро лосей включая Вышегора мелкими перебежками приближались к Прямухино. При этом каждый из них выглядел со стороны, как небольшое деревце. И как ещё одно деревце, - только большое, - выглядел голем майора Орова. Не знаю, как эта трёхметровая каменно-земляная хренатовина будет вязать людей, но вот вырубать у неё точно получится.
        Мана у меня сейчас пёрла через край. Мало того, что ведьма завела меня со своими фантазиями насчёт первенца, так ещё и Мутантин… Ну вот ведь настырная, старая, жирная, мерзкая падлюка. Ну что же ему не живётся-то спокойно?
        Задета баронская гордость? Поэтому? Серьёзно?
        Да похуй.
        Долго ли, коротко ли, мы пробрались в Прямухино и схоронились во дворе одного из домов. Отсюда и начнём веселье.
        - Ыкх, - это первому из людей Мутантина зажали рот и потащили за угол.
        Дык-тык, - два тычка в ебасосину и парень временно утратил связь с реальностью.
        - Дальше-дальше…
        На нашей стороне было неоспоримое преимущество. Во-первых, стелс и неожиданность. Ну а во-вторых, лучшее знание местности. И дело тут не в том, чтобы мы с Лосями облазали всё Прямухино вдоль и поперёк; дело в том, что Мутантины не лазали здесь никогда. И если перед ними внезапно появлялся сарайчик, которого до этого здесь никогда не было, то они не обращали на него никакого внимания.
        Дык-тык, дык-тык, дык-тык, - один за другим неудачные рейдеры отправлялись кто в сарай, кто в бочку для дождевой воды, а кто и тупо в заросли дикорастущего клюкволюдского огурца. ДЫК-ТЫК, - а вот с одним перестарались. Голем буквально расплющил парню нос. Не удивлюсь, если понадобится пластика.
        Всего за несколько минут мы полностью зачистили въезд в деревню и двинулись дальше.
        Никакой паники в Прямухино я не заметил. По-будничному, как ни в чём не бывало, прямо посередь дороги пиздовал домой мой выставочный образец мексиканца, господин Роберто Трухильо; надо бы потом узнать, как его зовут на самом деле. На плечах у клюкволюда висело коромысло с полными вёдрами воды. Из-за своего походняка он, конечно же, расплескал уже половину, но в целом выглядел безмятежно.
        - Э, пс! Трухильо! - шепнул я из кустов и снял с себя дополнительную лиственно-веточную иллюзию.
        Клюкволюд шуганулся, прыгнул в сторону и окончательно уронил коромысло.
        - А? Кто здесь?
        - Трухильо, это я.
        - Вождь?
        - Да, вождь, - сказал я. - Трухильо, передай остальным, что помощь уже близко. Не переживайте, всё будет хорошо. Мы работаем, - и вновь исчез.
        - Ну… Хорошо, - сказал Трухильо, почесал голову и принялся собирать вёдра.
        Ну а мы двинулись дальше. Через дворы и дырки в заборах, мы миновали Прямухино насквозь и попутно повязали ещё десяток человек. А это ведь ещё не всё. Это ещё даже не начало. Рядом с воротами поместья тоже стояли чёрные джипы.
        Когда мы подобрались совсем близко к защитной стене, я попросил Вышегора подсобить. Залез на могучие плечи майора, тот выпрямился, и я увидел, что происходит на участке. Двое у ворот, двое на крыльце, и трое патрулём гуляют вокруг дома. У каждого второго при себе оружие, а каждый первый, как я полагаю, маг-дамагер.
        А вон и Коля! Сидит, сука, в моей беседке и пьёт мой чай из моего сервиза! Зря в прошлый раз не набил ему рожу, теперь-то уж точно не отпущу!
        Ладно. Хер с ним, с пацифизмом. Этих ребяток мы будем как минимум калечить.
        Я слез с Вышегора и достал из-за спины муравьедомёт. Пора опробовать малютку в деле. Я приказал Правой стрелять по рукам и ногам; пускай черти хорошенько покочевряжутся от боли.
        - Я первый, вы за мной. Понятно?
        - Понятно.
        Ну что же. Понеслась.
        Дверь на участок открыл голем Вышегора. Правда вот открыл он её в неправильную сторону, да притом так резко, что она улетела, сбила и похоронила под собой одного из Мутантиных. Минус один прямо с порога.
        Теперь, когда проход оказался открыт, на участок забежали мои клоны, а среди них и я. Десяток разгневанных Прямухиных с муравьедомётами наперевес - у противника моментально началась паника.
        Мы застали их врасплох!
        Мутантины даже не сопротивлялись!
        Пиу-пиу-пиу-пиу-пиу! - первым делом я скосил патруль; говнюки повалились и с дикими визгами принялись кататься по земле. У меня за спиной кто-то из Лосей мордовал ещё одного ублюдка:
        - Не надо! Вы чего? - кричал Мутантинский миньончик, ну а я всеми своими клонами двинулся прямиком на Колю.
        - Илья Ильич!
        Сволочь вышла из беседки с поднятыми руками. Когда-то такой смелый, сейчас он переводил взгляд с одного моего лица на другое и неловко улыбался.
        - Илья Ильич, это недоразумение! Я сейчас всё объясню!
        Пиу! - прямо в ляжку.
        - АЙ-ЫЫЫ-Ы-Ы!
        Я развеял клонов, отпустил муравьедомёт побегать, а сам подошёл к ублюдку и взял его за грудки.
        - Вы плохо поняли в первый раз? - спросил я. - Зачем Мутантин вас послал?
        - Это недоразумение, АЙ-ЫЙ, простите, АЙ-ЫЙ, ИЛЬЯ ИЛЬИИИ-ИИИИ-ИИИИ!!! - Коля сорвался в визг и забился в конвульсиях.
        Я попытался привести его в чувства пощёчиной. Не помогло. Ни в первый, ни во второй, ни даже в третий раз. Бил я по-сутенёрски, звонко, тыльной стороной ладони, но Коля этого даже не замечал. Орал, пищал, сжимал простреленную ляху.
        Да, яд и впрямь силён; надо бы впредь поосторожней с этой штукой.
        - Коля, - сказал я чуть спокойней. - Коля, смотри на меня.
        - А? - взгляд Коли блуждал, он покраснел и обливался потом. - Что?
        - Зачем Мутантин вас послал?
        - Да нету никакого Мутантина! - Коля крепко зажмурился и начал тараторить сквозь зубы. - За срыв госзаказа Людвига Ивановича отправили в Сибирь! Семья лишена титула, а всё имущество отошло бывшей жене! Кристина Константиновна вовремя успела развестись и… АЙ-ЫЙ, БОЛЬНО, КАК ЖЕ БОЛЬНО ААА-А-А!!!
        Ага. Вот так. Мне даже не пришлось работать у кармы в качестве апостола, она всё сделала сама. Говнюк получил по заслугам. Так и я ещё сверху говнеца навалил; теперь старине Людвигу вряд ли можно рассчитывать на достойные условия содержания.
        Ну да не суть. Вопрос чуть изменился, но по-прежнему остаётся открытым.
        - Зачем вы здесь?
        - Кристина Константиновна! Кристина Константиновна послала нас!
        - Зачем?
        - АЙ-ЫЙ, КАК БОЛЬНО!!!
        - Соберись, Коля!
        Влепил ему ещё пощёчину. Да, я не был уверен в действенности метода и в том, что это хоть как-то поможет, но… блин… Я вошёл во вкус. Это прикольно. Шлёп-шлёп. Шлёп-шлёп-шлёп. Я так и целый день могу, ну чесслово.
        - Коля, зачем вас послала Мутантина?
        - Она больше не Мутантина! И мы не Мутантины! Мы теперь Черкасские! Кристина Константиновна послала нас вам в помощь, охранять поместье! В качестве подарка! В качестве жеста дружбы! «Забудем прошлые обиды» - говорила она! АЙ-ЫЫЫЙ, ААЙ, БОЛЬНО-АА-А-А!
        - И всё?
        - Нет! - Коля собрался с духом. - Она просила вас срочно приехать к ней в особняк, чтобы договориться о сотрудничестве! ИЛЬЯ ИЛЬИЧ!!! ИЛЬЯ ИЛЬИИИИЧ!!!
        - Да не ори ты так. Чего?
        - У вас есть лекарь?
        - Вышегор! - крикнул я майору. - Звони Бигдику, у нас тут плакса!
        С тем я отпустил Колю, распрямился и задумался. Сотрудничество с баронессой Черкасской, значит? Сотрудничество в чём? У них помимо верфи ничего другого нет, а это значит…
        Это что же, получается? Мне вот с куста прилетело счастье? Большие ребята берут меня в свою игру и подпускают к кормушке госзаказов? Пока не понимаю, чем именно я могу быть полезен в этом деле, но уж точно постараюсь за него зацепиться.
        Вот только один вопрос. Что Кристиночка захочет взамен?
        Глава 20
        Про компромисс
        В гости к Черкасской ехали всей толпой. Кто-то на машинах, кто-то на автобусе. Ну прямо свадьба как будто, ага, только без шариков. Да и в воздух никто не стрелял.
        На всякий случай я взял с собой всех: и сестёр, и Лосей, и клюкволюдов, и конечно же бухгалтера Душнилова. Сегодня настал его звёздный час. Если прозвучит предложение посотрудничать с комбинатом по изготовлению химер для самого Императора, лучше бы сразу просчитать все риски и выгоды. Мало ли что.
        Охрана на воротах пропустила нас безо всяких проблем. Никто нас не обыскивал и не проверял. Раз уж мы теперь друзья, надо будет потом рассказать Коле, - как только дед Бигдик поставит его на ноги, - что его служба работает из рук вон плохо.
        Что ж.
        Ребята остались в машинах, а мы с Душниловым зашли внутрь. Нас проводили в гостиную, усадили на удобные креселки, вручили по бокалу вина и оставили одних. Бокал у Душнилова я тут же отобрал, потому что нехер пить на работе. Ну а сам, конечно, жиранул. Красненькое, вкусненькое, пошло как дети в школу.
        Кристина Константиновна не спешила появляться.
        За окном уже вечерело. Приятно потрескивал камин. Прямо посередь гостиной лежала огромная белая шкура. Просто круглое меховое полотно, не соврать метров десять квадратных; без торчащих по краям голов и лапок убиенных животин. То ли её сшили из нескольких шкур, а то ли при жизни она принадлежала химере, с которой бы лучше не сталкиваться.
        А ещё я заметил небольшой сервировочный столик… или не сервировочный? Хрен знает как правильно это называется, но ростом он был сантиметров от силы тридцать. Такие ставят на колени, когда хотят устроить затрёп в кровати.
        На этом столике стояла ваза с фруктами и ведро со льдом. Из ведра, само собой, торчала бутылка шампанского.
        Короче говоря, всё понятно без слов. Кто-то рассчитывает на жаркое порево у камина.
        - Помещик, - наконец появилась Черкасская.
        На баронессу был накинут лёгкий чёрный халатик, который едва-едва прикрывал пису. Подозреваю, что под халатиком было либо ничего, либо опять эта её БДСМ-сбруя.
        - Ой, - тут Кристина Константиновна заметила Душнилова. - А это…
        - Мой бухгалтер, - ответил я. - Мы же о делах будем разговаривать, верно?
        - Верно, - ответила Черкасская. - И о делах тоже. Но потом. Отошли мальчика.
        Душнилов сразу же засобирался, но я его остановил.
        - Это моё доверенное лицо.
        - Помещик, - надавила Кристина. - Отошли.
        Ну ладно, чёрт с тобой. Кивнул Душнилову. Тот взял свой портфельчик, прикрыл им эрекцию и молча удалился.
        - Итак, Кристина Константиновна, вы позвали меня договариваться о сотрудничестве.
        - Всё правильно.
        Баронесса прошла по гостиной и уселась по центру шкуры. Не на корта упала, конечно же, а изогнулась в соблазнительной позе - ручки назад, грудь вперёд, ножка одна другую потирает. А ножки блестят так, как умеют блестеть только ножки… ну… и… лысины ещё. Но у блеска лысин всё равно не тот шарм; не-не-не, вообще не тот.
        Халатик задрался и теперь прикрывал ещё меньше площади баронессы.
        Как же всё-таки здорово, что я свыкся со своим десятикратным либидо и научился его усмирять; иначе, чую, случилось бы помутнение. Развратная атмосфера, развратная женщина в развратной позе с развратными мыслями и предложениями. Упала бы у меня шторка, сорвался бы, кинулся. Отбил бы баронессе копчик.
        Но!
        Нихуя.
        Я от этой семейки уже порядочно натерпелся. Из принципа не буду. Да и потом, совсем неясно чем мне это может аукнуться.
        Кристина Константиновна ещё чуть поизгибалась, а потом встала… ох… встала раком и прям так, - на четырёх костях, - медленно поползла к ведёрку с шампанским.
        - Поможешь открыть?
        - Кристина Константиновна, - голос мой был твёрд, а взгляд серьёзен. - Давайте для начала о делах.
        - Помещик, какой же ты всё-таки, - баронесса вздохнула, поднялась и села в кресло напротив меня. - Давай о делах. Но шампанское всё равно открой.
        - Да без проблем.
        Итак. В чём же было предложение Черкасской, кто она такая в отрыве от бывшего мужа и кто вообще такие эти Черкасские? Для начала стоит ответить на последний вопрос.
        Внимание. Барабанная дробь!
        Князья!
        Калужской области, между прочим. Помню, в прошлой жизни жрал там как-то самогон на ферме карликовых коз. Забавные зверушки, кстати, но как по мне совершенно бесполезные, не чета моим кракозлам; жду уже не дождусь, когда они расплодятся и я наконец-то наверну парочку. Бьюсь об заклад, мясо у них должно быть просто…
        Так…
        Стоп! Сейчас не о еде. Сейчас о том, куда я лезу. Кристина Константиновна, - так же как и Лёха Мясорубов, кстати, - была в своей семье далеко не на первых ролях. Не на вторых и даже не на третьих. Дело в том, что у неё был отличный от Лёхи набор гениталий, и вместо того, чтобы приумножать свой род, Кристине с детства была уготована роль разменной монеты в делах с чужим родом.
        И пусть князю Константину Черкасскому она приходилась родной дочерью, она была одной из многих. Её батенька умудрился настругать пятьдесят детей от десятка жён. В воспитании особо не участвовал, сентиментальностью не отличался и с лёгкостью раздавал дочек направо-налево, если в том была коммерческая выгода.
        Ну и вот.
        Жил князь Черкасский подольше и знал, как говорится, побольше. О том, что жопа его зятя горит ярким пламенем, его осведомили ещё раньше, чем самого Мутантин. Ну он и подключил связи.
        Кристина Константиновна по-быстрому развелась с мужем, а после ссылки в Сибирь всё его имущество и титул как-то вдруг так р-р-р-раз и перехватили. Вторую жену Мутантина, - обычная одарённая не из богатой семьи, - не обидели. Её взяли на довольство из прибыли верфи и выдали квартирку в Торжке.
        В целом, девка своё отмучилась и может теперь жить без хлопот и забот. Надеюсь, её не будут до конца жизни мучать флешбеки совместной жизни с этой мерзкой жирной тушей. Ну да психолог в помощь.
        Так.
        Ладно, хер с ним, едем дальше. Что я здесь делаю? Зачем Илью Ильича Прямухина позвали в чужой огород?
        Объясняю: после того, как Кристина Константиновна получила свободу, она со своим отцом разосралась прям в чепуху. Князь по привычке решил взять всё в свои руки. Уже направил рулить верфью одного из сыновей, а Кристину похвалил за то, что сберегла фигуру, - мол, это кстати, - и уже начал подыскивать ей новую выгодную пассию.
        Кристина Константиновна взбрыкнула.
        Мол, так и так, идите нахер. Я, мол, для себя пожить хочу, столько лет уже угробила. Отец на такое взбрыкивание отреагировал ожидаемо и послал Кристину в ответ. Сказал, что никакой поддержки она не получит и может сама разбираться с производством Мутантина.
        Какое у меня отношение ко всей этой истории?
        Что ж. С одной стороны, уважение к главе рода должно быть безоговорочным; такие тут порядки. С другой стороны, глава рода должен помнить добро, не борщить и не провоцировать своих же людей посылать себя нахер. А с третьей стороны не моё это дело лезть в чужие семейные разборки; мне всё объяснили и этого достаточно.
        - Понятно, - сказал я и разлил остатки шампанского; разговор был длинным. - Ну а я-то здесь причём?
        - Верфи нужен хороший управляющий.
        - Я?
        - Ты.
        - А почему не сама?
        - Я не ориентируюсь во всех эти сферах и, по правде говоря, даже не собираюсь учиться. К худу это или к добру, но я совсем не про деньги, - улыбнулась Кристина Константиновна и залпом бахнула бокал. - Я немножечко про другое.
        - А что насчёт старых управленцев?
        - Их не было. Людвиг Иванович вёл все дела самостоятельно.
        Ну и дурак.
        - Так, - сказал я. - Пока что мне всё нравится. Какие условия?
        - Пять процентов от прибыли предприятия и… скажем… ты можешь пользоваться цехами в личных целях. Вдруг пригодится?
        Пригодится ещё как. Святопрост до сих пор со своим спизженным мутагеном ходит-мается. Не знает, бедолага, куда себя приткнуть и как его использовать. Так что решено, сделаем из него Халка. Но вот пять процентов?
        - Мало.
        - Ну хорошо, - кивнула Кристина Константиновна. - Допустим, десять.
        - Не-не-не, всё это несерьёзно.
        - А если сто?
        Продано, блядь! Продано дамочке в халате с блестящими ногами! Такие условия явно по мне. Вот только снег холодный, Земля круглая, а сакура цветёт безмолвно, и сейчас обязательно прозвучит какое-то условие.
        - Продолжай.
        - К ста процентам прибыли прилагается вот это.
        Кристина Константиновна встала с креселка и распахнула халатик. Чёрный шёлк соскользнул по телу на пол. Крепкие сосцы-вишенки смотрели мне прямо в глаза и, кажется, будто бы даже подмигивали.
        Вся такая томная-томная баронесса шагнула мне навстречу. Ступала на носочки, покачивала бёдрами и тем, другим, что тоже неплохо умеет покачиваться.
        - Женись на мне, помещик, - сказала Черкасская. - Станешь бароном.
        Так.
        Врубаем мыслительный процесс. Кристина Константиновна, конечно, барышня видная. Как самый большой и преданный фанат женской груди в мире, я не могу этого не отметить. Было бы очень здорово включить её в гарем и время от времени поябывать в своё удовольствие, - а ещё круче попробовать подружить их с Брусникой… ну… как сказать «подружить»? Скооперировать. Да, это несомненно было бы здорово, но вот женитьба…
        Женитьба не вариант.
        Во-первых, я не проститут, а дело попахивает именно этим. Во-вторых, помним про имидж семьи. Какое впечатление в высшем обществе будет производить восемнадцатилетний пацанчик, который по расчёту женился на женщине за сорок? Сопляк, мудак, альфонс, слабак. Вести с таким серьёзные дела никто не станет. Я бы, во всяком случае, не стал.
        Ну и в-третьих… чёрт, буду откровенен: «в-третьих» это опять про возраст. Я не сомневаюсь, что Кристина Константиновна будет выглядеть соблазнительно и в пятьдесят, и может быть даже в шестьдесят, но… Мне-то в её шестьдесят не будет ещё и сорока.
        Это неловко. А знаете, что ещё неловко?
        Пу-пу-пу…
        Неловко отказываться от ста процентов прибыли верфи. Не знаю о каких суммах идёт речь, но они явно будут посерьёзней моих нынешних авокадных сборов. И бездарно проебать такое богатство - это ж… Это ж…
        Думай, Илья Ильич! Думай, жадная сволочь!
        - Илья, - Кристина Константиновна похлопала ресничками. - Я что же, совсем тебе не нравлюсь?
        Да погоди ты, ёптвою! Могла бы дать человеку подумать, так нет же - уже вплотную подошла и пахнет вовсю своими этими вкусными женскими ароматами… так, руки! Руки! Куда, блядь?
        - Ты не заслужила, - ляпнул я первое, что пришло в голову и отстранился.
        - Я заслужу! - Кристина Константиновна тут же подхватила эту игру. - Я буду хорошей девочкой! Честно-честно! Я сделаю всё, что ты мне прикажешь!
        Я снова в порно. Пу-пу-пу…
        - Илья, послушай, - тут Черкасская вдруг стала чуть серьёзней. - Если у тебя какие-то мужские заморочки про пещеру и мамонта, так это поправимо. Возьми меня, как трофей. Воспользуйся Правом Вызова. Победи меня. Победи меня прямо здесь и прямо сейчас. Вот только не на поле боя, а на шкуре перед камином.
        Так можно? Хм-м-м… Не знал. Но сути это не меняет. Так что думай, думай, думай! На кону дохуллион денег!
        Так…
        Так-так-так, кажется, я что-то нащупал. Кажется, есть один вариант. Не уверен, что получится, но попробовать стоит.
        - Говоришь, сделаешь всё, что я прикажу? - спросил я.
        - Абсолютно всё.
        - Хм-м-м…
        - Любую грязь, Илья. Любые твои самые извращённые фантазии я готова воплотить в жизнь.
        - Значит, любишь пожёстче? - спросил я.
        - Да-да, люблю пожёстче! Очень люблю!
        - А где же в таком случае твой ошейник? - спросил я.
        - Ошейник? А… Он там, - в глазах Кристины Константиновны зажёгся луч надежды. - Он в комнате. Просто я подумала, что тебе в тот раз не понравилось и… Я мигом! Я сейчас!
        - Давай-давай, беги, моя хорошая. И не забудь про плётку и чулки.
        - Конечно!
        Последний раз в жизни я рассмотрел голое тельце Кристины Константиновны, когда та убегала вверх по лестнице. Наверное, в последний раз. Хотя не так… Надеюсь, что в последний раз. Если всё пойдёт по плану, для меня эта женщина скоро станет табу.
        Как только Черкасская скрылась из виду, я ломанулся на выход. Эрекция мешала нормально бежать, но я справлялся. Выскочив на улицу, я тут же высмотрел того, в чьей помощи так нуждался…
        - Вышегор?
        - Я здесь! - майор Оров стоял, прислонившись к капоту, и так сладко курил, что мне аж самому захотелось. - Ну как там дела? Договорились до чего-нибудь?
        - Пока что нет. Дай затянуться… Ага… Мы-ым… Спасибо. Слушай, Вышегор, дружище, давно хотел тебя спросить. А ты женат?
        - Нет, не женат, - майор Оров нахмурился.
        - А чо так? Ты дядька взрослый, солидный, при деньгах.
        - Да что-то как-то не сложилось, если честно. Пробовал как-то пожить с женщиной, но…
        Майор осмотрелся по сторонам, - мол, не подслушивает ли кто, - и перешёл на шёпот.
        - Но со мной трудно. Я тебе рассказывал. Ещё тогда, когда из Мытищ уезжали, помнишь?
        - Помню, - я улыбнулся. - А у тебя в семье случайно аристократов нет?
        - Да вроде нет, - Вышегор задумался. - Прадед при герцоге служил, но сами мы титулов никогда не носили.
        - Понятно. А хочешь быть бароном?
        - Чего? - майор аж поперхнулся.
        - Уникальное предложение, Вышегор. Только сегодня и только сейчас.
        - Ну… Хочу конечно. А делать-то что надо?
        - Тебе понравится, пойдём!
        Вместе с лидером Вежливых Лосей мы поднялись на крыльцо. Я дал своему трофейному самцу короткое напутствие, пропустил его внутрь, а сам встал караулом на дверях. Надеюсь, всё получится. Если глава моего клана станет бароном, то сам я не барон, а круче. Я тот, под кем бароны. Лишь бы всё срослось и Кристиночка Константиновна оценила мой королевский подгон…
        - Вы кто? - послышалось из дома.
        - Я тот, кто задаст тебе хорошую трёпку! А ну-ка на колени!
        Охранник Черкасских было дело дёрнулся с тем, чтобы вмешаться, но я его остановил.
        - Тише-тише, - сказал я. - Не мешай. Там романтик вообще-то.
        - А ну-ка жри! - взревел Вышегор. - Глубже жри! Хули ты плачешь, дрянь? А ну-ка встала! Встала я сказал!
        Я ещё буквально чуточку подслушал, а потом двинулся прочь с крыльца. Сердце моё буквально пело; я был так счастлив за ребят.
        Эх, блядь! Талантливый делец, маг мезени, спаситель городов, ещё и Купидон до кучи. Какой же я всё-таки молодец…

* * *
        Как прошли деловые переговоры между семьями я узнаю лишь завтра, - кто бы знал, что вести их будет не Душнилов, а Вышегор? - ну а сейчас у меня было ещё одно важное дело. Важнейшее, я бы сказал. Судьбоносное.
        Мы с Брусникой ехали в медицинский центр для богатеньких аристо.
        До этого я проговорил с ней несколько часов подряд. И так пытался подступиться, и сяк, и эдак. Намёков девушка не понимала, ну а спросить в лоб я не решился. Ну не решился, блин. Ну не тактично это как-то.
        Да и потом, она ведь и сама может не догадываться о собственной беременности. Как она может такие вещи сечь? Ну а потому мы просто пройдём «плановый» осмотр, на котором всё и вскроется.
        - А для чего это?
        - Да не волнуйся ты, просто проверимся. Вдруг что? Мне нужно, чтобы ты у меня здоровенькая была.
        Брусника тяжело вздохнула. Да, девушка не шугалась города и уже привыкла к нему, но было видно - урождённой клюкволюдке многое здесь непонятно и для неё гораздо уютней оставаться в поместье.
        Машина остановилась, я попросил поручика Пузо вернуться за нами через час, и мы с дриадкой проследовали в клинику. Напоследок я чмоканул Бруснику в щёку и улыбчивая медсестра увела её в женское отделение.
        Ну а сам я пошёл проверяться на аллергены. Мало ли что там всплывёт? Обожрусь как-нибудь кракозлиного мяса, распухну и сдохну. Хотелось бы избежать такого унылого конца.

* * *
        - ИЛЬЯ ИЛЬИЧ ПРЯМУХИН! - раздалось из громкоговорителя на всю клинику. - СРОЧНО ПРОСЛЕДУЙТЕ В КАБИНЕТ ГИНЕКОЛОГИИ НА ТРЕТЬЕМ ЭТАЖЕ! ПОВТОРЯЕМ, ИЛЬЯ ИЛЬИЧ ПРЯМУХИН…
        Расталкивая людей и на ходу застёгивая рубашку, - мне как раз делали УЗИ лёгких, - я нёсся по коридору к нужному кабинету. Какого хрена? Что там могло случиться?
        - ИЛЬЯ ИЛЬИЧ ПРЯМУХИН…
        Да бегу я, блядь, бегу!
        Поворот, ступеньки, третий этаж и вот он.
        Первый раз в жизни, - надеюсь, что он окажется последним, - я ворвался в кабинет подобного профиля без стука. И что же я увидел?
        Опрокинутое гинекологическое кресло, следы борьбы и врача, который распластался по полу и кряхтел в то время, как его убивала моя дриадка. Ну как убивала? Придушивала. И ведь не руками даже; просто повалила и наступила ногой на горло.
        - Брусника, отпусти дядю!
        Дриадка тяжело дышала. Вот только не как после нагрузок, а от ярости. В глазах у Брусники полыхал пожар войны; я прям увидел горящие сёла и бегущих в панике людей, ага. А ещё она скалила зубы и сжимала кулаки. Режим берсерка вкл.
        - Ты знаешь, что он мне предлагал?
        - Знаю.
        - Зачем?
        - Тише-тише-тише, - я подошёл и обнял дриадку за плечи. - Отпусти дядю, ну пожалуйста.
        - Ы-ы-ы-ыкх! - вдохнул врач, перекувырнулся на живот и шустро пополз прочь из кабинета.
        - Послушай меня. Не важно откуда, но я знаю, что ты беременна.
        - Чего?
        - Да, - сказал я. - Именно поэтому мы здесь. Я просто хотел подтвердить это ещё раз.
        - Но я не беременна!
        Что? Как? Да ну, не может быть такого.
        - Откуда ты знаешь?
        - Я не беременна, Илья, - Брусника, кажется, чуть успокоилась. - Я же клюкволюдка. Я такие вещи секу сразу же, поверь. Если бы я была беременна, поверь, ты бы уже знал.
        Так…
        Ничего не понимаю. Если Брусника не беременна и Черепашкина тоже, то кто тогда? Может быть такое, что от меня забеременел кто-то ещё? Нет. А может быть такое, что ведьма Светлана шарлатанка, ошиблась или просто-напросто сама не понимает, как правильно расшифровывать свои карты? Может.
        Чёрт.
        Вот я, конечно, дурак. Повёлся на какую-то херню…

* * *
        ФЛЭШБЕК В ТОТ ДЕНЬ, КОГДА ИЛЬЯ ИЛЬИЧ ПРЯМУХИН УПАЛ НА ПОДЛОДКЕ В ГИГАНСТКИЙ УЛЕЙ.
        ТВЕРЬ. ВЫЕЗД ИЗ ГОРОДА.
        Ворота открылись, и огромная пробка потихонечку начала рассасываться. Машины разъезжались. Люди спешили прочь из города, каждый по своим делам.
        Спешил и цирк; труппа и так уже задержала выступление.
        Тронулись домики на колёсах. Тронулся микроавтобус с цветастой афишей. Тронулись легковушки, а следом за ними тронулись и машины с клетками.
        - Уэ-Э-э-э-Э! - недовольно взревел блохомедведь.
        Химера плохо переносила поездки; её постоянно укачивало. Недовольный блохомедведь начал нервозно бродить по клетке взад-вперёд, а потом от досады взял и:
        - Уэ-э-Э-э-э! - схватил обглоданную кость, а потом со злости вышвырнул её из клетки.
        Кость вылетела прочь. Принадлежала эта кость Илье Ильичу Прямухину, - ну а точнее его зелёному воплощению.
        Кость ударилась об отбойник, ещё чуть покрутилась в воздухе, упала в небольшой овраг и так и осталась там лежать. Шли дни. Летели ночи. Дожди поливали кость, солнышко ласково пригревало её и вот, спустя всего лишь какую-то неделю из неё пробился первый робкий росточек.
        А ведьма Светлана не ошиблась. Она была права во всём. Вот только карты не смогли уловить настолько тонкие подробности и рассказать ей о том, что первый сын Ильи Ильича Прямухина окажется не человеком…
        Глава 21
        Про тренировки
        ЧЕРЕНОК
        Черенок рос не по дням, а по часам.
        Рос он совсем неподалёку от города, в полной безопасности и одиночестве. Мимо день и ночь неслись машины, но никто его не замечал. Во время переездов из города в город люди Российской Империи привыкли терпеть, а если уж и останавливаться, то справлять свою нужду, прикрывшись дверью.
        Риск нарваться на одинокую голодную химеру был всегда. Никому и в голову не могло прийти мысль залезть в овраг.
        Черенок формировался и креп.
        У него уже появились ручки, ножки и голова; он уже был похож на человека, но выходить из вегетативного состояния Черенку было рано. Пока что он просто догонял возраст родительского дерева.
        Младенец, ребёночек, затем подросток. Наконец, в один прекрасный день, Черенок открыл глаза.
        Растерянный, одинокий и перепуганный шумом трассы, он тут же убежал в лес. Убежал, правда, недалеко. Машины не только пугали, но и очень интересовали его; было в них что-то притягательное.
        Первую ночь своей жизни Черенок так и не смог закрыть глаза. Ему предстояло не просто о многом подумать, но и в целом научиться, - каково это? - думать. Он знал слова и даже понимал большинство из их значений, но информация вывалилась на него разом. Было нелегко. Внимание рассеивалось.
        - Пу, - Черенок пробовал говорить; привыкал к звуку собственного голоса. - Пу-пу-пу.
        От отца ему достались моторные навыки, неразвитый магический дар мезени и тринадцатой школы, а ещё воспоминания. Обрывочные воспоминания, путанные.
        Он знал, что родительское древо живёт в сытости и тепле. Родительское древо не одиноко, у него есть друзья, - смысл слова «друзья» доходил до Черенка особенно смутно, - и красивые женщины, с которыми можно удовлетворить свои потребности и унять нестерпимую чесотку в той странной штуке между ног. Родительское древо довольно часто испытывало эмоции; хорошие, приятные и не до конца понятные эмоции.
        Родительским древом быть хорошо. А вот им, - Черенком, - почему-то не очень.
        Почему-то Черенок совсем один. Почему-то ему приходится есть сырые грибы и пить дождь. Почему-то он выглядывает из-за дерева и смотрит на проносящиеся огонёчки со стороны, а не несётся вместе с ними; внутри этих интересных и странных штуковин.
        Проходили дни. Черенок становился всё более собранным. Часть мыслей он успел передумать и даже понять их. У него теперь хорошо получалось говорить, - пускай пока что и не так, как у родительского древа, но всё равно хорошо.
        Чтобы разобраться с некоторыми вещами, Черенок проецировал их благодаря дару мезени и изучал со всех сторон, но это получалось плохо. Чтобы утолить затмевающий рассудок голод, Черенок научился выращивать себе еду, и это получалось хорошо.
        Приходило понимание. Приходило осознание себя. И вот тут, когда Черенок окончательно окреп в мысли о том, что он человек, у него появились первые человеческие эмоции. Сугубо человеческие; те самые, которых нет и не может существовать в дикой природе - обида, зависть и злость.
        - Какого хрена? - повторял Черенок, в очередной раз выглядывая на трассу из-за ствола толстой придорожной сосны. - Какого хрена?
        В окнах машин он видел людей, - очень похожих на него, но всё же не таких. Сам-то он был зелёным и сочным, а они цветом кожи скорее напоминали павшую пожухлую листву. Может быть, они болели и увядали? Или же… Или же проблема всё-таки в нём самом?
        Вдруг Черенок почувствовал в себе некий механизм, который до поры до времени не замечал. Напрягшись изо всех сил, Черенок превратился в человека. Связь с окружающим растительным миром тут же оборвалась. Его мох обернулся волосами, а нежная зелёная кора стала кожей. В ту же самую секунду Черенку стало холодно и противно, но зато теперь он был похож на тех, из машин!
        Ну вот и всё!
        Теперь-то уж точно хватит терпеть одиночество! Теперь его больше ничто не останавливает! Черенок человек и должен быть среди себе подобных!
        Собравшись с духом, Черенок вышел на проезжую часть.
        Машины тут же начали гудеть; раньше он такого за ними не замечал. Его что, приветствуют?
        - Оденься, придурок! - крикнул кто-то из окна проносившейся мимо легковушки.
        - Стойте! - кричал Черенок. - Я! Вы! Стойте!
        Да, он мог формулировать мысли гораздо чётче и понятней, но вот сейчас как-то вдруг растерялся.
        Одна из машин обрызгала его. Из-под колёс другой вылетел камушек и больно ударил по этой нежной, непрочной коже. Из окна третьей высунулся смеющийся подросток и наставил на него камеру телефона.
        Всё больше обиды. Всё больше зависти и злости. Почему они не останавливаются?
        - Почему? - заорал Черенок и в этот самый момент одна из машин наконец-таки съехала на обочину.
        За рулём сидел мужчина с длинной бородой и пронзительным взглядом. Выглядел он точь-в-точь как Распутин в молодости, - чтобы это не означало, - и был одет в свитер кислотных оттенков. Опаснов! - Черенок искренне обрадовался. Он знал имя этого человека. Он его помнил. Родительское древо было знакомо с этим человеком.
        - Опаснов! Опаснов! - голенький Черенок бросился к машине. - Опаснов! Опаснов!
        Мужчина в машине отреагировал очень настороженно.
        - Илья Ильич? - спросил он, опустив стекло. - Прямухин?
        Илья Ильич Прямухин! Ещё одно знакомое имя! Да не абы какое, а имя отцовского древа!
        - Илья Ильич не я! Илья Ильич папа! Я нет! Я от Ильи Ильича, я вырос! Я родился там, - Черенок махнул в сторону оврага.
        - Понятно, - сказал Опаснов, улыбнулся и почесал бороду. - Ебанулся стало быть.
        - Нет! Нет! Илья Ильич папа! Я родился от него! Я… Я…
        Чёртовы слова никак не складывались в предложения и Черенок не нашёл ничего умнее, чем превратиться обратно в клюкволюда.
        - Вот так! - сказал он, жестами показывая как отрывает себе руку и бросает её в овраг. - Вот так вот! Вырос там!
        Опаснов молчал. Думал.
        - Залезай-ка в машину, - наконец сказал он…

* * *
        ИЛЬЯ ИЛЬИЧ ПРЯМУХИН
        От Вышегора вестей пока что не было. Дважды я пытался ему дозвониться, дважды он брал трубку и дважды запыханным голосом говорил, что переговоры ещё не закончены. Но мне хватало и того, что они до сих пор продолжаются. Это уже о чём-то, да говорило.
        Чтобы не мучаться ожиданием, я решил заняться делом.
        Почему бы не потренироваться?
        Позади поместья, неподалёку от входа в зимний сад, - в восстановленный зимний сад , - мы с моим сенсеем Нестором Петровичем организовали что-то типа ринга. Вбили в землю четыре деревянных бруса, натянули меж них канаты и за пару дней танцев неплохо притоптали траву.
        Тренировка проходила следующим образом:
        Мы с Петровичем расходились по разным углам ринга и по очереди начинали атаковать. Задача была проста: при помощи клонов и иллюзий, - вспышек всяких, дымных облачков и попыток в ослепление, - нужно было подобраться к противнику вплотную и ткнуть ему под рёбра палкой, мол, убил.
        Защищающийся в свою очередь стоял на месте и по полной вкладывался в развеивание магии. Поначалу было сложно контролировать всё и сразу, - слишком много деталей вокруг, - но уже спустя пару занятий наш поединок со стороны выглядел, как какой-то психоделический мультик или мудошилово с рейдовым боссом в ММО-РПГ игрухе, причём в максимальной детализации.
        Вспышки, вспышки, вспышки, толпа появляющихся и тут же пропадающих людей, рандомные предметы, рандомные химеры, самые неожиданные звуки, взрывы, дым, туман, а иногда и просто непонятная херня из абстрактных фигур, накрывающая собой весь ринг.
        Пока что я ни разу не прирезал Нестора Петровича первым. Ушлый старик всегда каким-то чудом оказывался позади.
        Кстати, пару слов о Петровиче. Выглядел он, как звезда боевиков на пенсии. Как будто бы к телу дровосека приляпали голову ссохшейся седобородой мумии - ну прям, блядь, геральдическое животное. Можно было бы подумать, что всё это иллюзия, но нет. Я собственными глазами видел, как Нестор Петрович каждое утро бегает вокруг поместья, отжимается и подтягивается на ветвях того самого дуба.
        Родом Петрович был из Оренбурга, из простой, - неродовитой, - семьи одарённых и всю свою жизнь положил на преподавательство. Учитывая скилы, он мог бы устроиться в тайную канцелярию, но не стал. Нестор Петрович был внесистемным дедом. Таким… Ну… Говнистым и оппозиционно-настроенным. Причём как я понял, ему было насрать чему сопротивляться, лишь бы сопротивляться. Каким бы ни был нынешний Император, Петрович всё равно накидал бы ему хуёв в спину.
        Жизнь борьба, систему в жопу… ну и всякое такое.
        Но!
        По-настоящему мы сошлись со стариком не тогда, когда выяснилась наша общая нелюбовь к Императору, а именно сегодня, - в тот самый день, когда мы с Лосями привезли хренову гору мяса для шашлыков.
        Внезапно оказалось, что Нестор Петрович не дурак пожрать и выпить.
        Беседку перетащили поближе к рингу, тут же установили мангалы и в перерывах между раундами мы с сенсеем подходили к столу; я тяпнуть бокал вина, а он уронить в себя немножко водочки. Пиво сегодня решили не брать. Во-первых, потому что это летний напиток и хватит уже, ну а во-вторых, потому что пиво занимало слишком много оперативного пространства, которое можно было бы приспособить под мясо.
        К тому же! Алкашка разгоняла сердцебиение и помогала восстанавливать ману. Короче говоря, тренировался я заебись. Дай бог каждому такие тренировки.
        - Слушай, Нестор Петрович, а ты сам-то умеешь материрлирли… матеамати… матиризовывать иллюзии? - согласен, я немножечко увлёкся и самую капельку перебрал.
        Хмель дал в голову, экстравагантная свинья встрепенулась ото сна и в прошлом раунде старик Нестор аж покраснел от некоторых иллюзий, которые я на него насылал. Всё-таки он человек старой закалки. Консервативный в некоторых вещах и непривыкший к тому, что на него бежит целая стая красноголовых… ммм… я назвал этих существ членоцерапторами.
        - Нет, Илья Ильич, не умею, - ответил дед, занюхивая стопку водки пучком зелёного лука. - Таких высот я не достиг. До такого вообще мало кто добирается.
        - М-м-м…
        - А вот в тебе, - дед ткнул луком мне в грудь, - есть огромный потенциал. Поверь, это я не из лести говорю. У меня было много учеников, и хороших, и плохих. Но если ты в свои годы вытворяешь такое как сейчас, то что же будет дальше?
        - Дальше, - я вздохнул. - «Дальше» далеко и долго. А мне бы уже сейчас заиметь что-то боевое, понимаешь? Скачу со своими клонами, как дурак, а хочется вот просто взять, да каа-а-ак ультануть. Накастовать какой-нибудь ядрючий файербол, да как уебать им по…
        - Всему своё время, Илья Ильич, - сказал сенсей. - А пока что у тебя вон, зверушка есть с муравьями.
        - Зверушка-то да, есть, - сказал я и отхлебнул вина. - Но всё равно. Хочется ведь самому, понимаешь?
        - Ну, - только и сказал Петрович, пожал плечами и наконец-то вгрызся в лук.
        Хорошо сегодня на улице. Всё-таки занятия на свежем воздухе проходят в разы продуктивнее. Сильнее, выше… чего там ещё? Быстрее.
        Пузо зашёл к нам в беседку с парочкой шампуров и прямо голой рукой снял дымящееся мясо на тарелку. Я сердечно поблагодарил поручика за заботу, и мы с сенсеем закусили. Лоси разговлялись на лужайке перед поместьем, чтобы не отвлекать нас от практик. Ничо-ничо, ещё одна бутылка и мы сольёмся в дружном хороводе.
        Но это будет чуть позже, а пока что меня всё никак не отпускали мысли о дамагерстве.
        - Слушай, Нестор Петрович, - сказал я. - А может быть такое, что я магию перепутал и моя на самом деле какая-нибудь другая? Хохлома там или гжель? Или что у меня вообще две магии?
        - Нет, Илья Ильич. Такого не бывает.
        - Эх…
        Да ведь бывает же, - подумал я. - А может, рассказать сенсею о моей мутации и тринадцатой школе? Может, он и с ней мне как-нибудь поможет? Хм… А что я потеряю? Чем чёрт не шутит, дядька он головастый.
        - Слышь, Петрович, смотри чо могу, - сказал я, сконцентрировался и обгрызанная луковица в руках сенсея дала новый зелёненький росточек.
        Глаза у деда округлились. Луковицу он тут же отложил, налил себе ещё одну стопочку и тут же бахнул.
        - Так, - сказал он на выдохе. - Объясни.
        Ну я и объяснил. В мелкие подробности, конечно, не вдавался, но всё самое основное объяснил. Мол, так и так. Упал, очнулся, клюкволюд.
        - И вот у меня вроде бы есть эта магия, а вроде бы её и нет, - подытожил я. - Я сейчас тебе закусь вырастил, а сам половину звездовидки слил.
        - Ага, - дед задумался. - То есть ты можешь в своих этих мексиканцев превращаться?
        - Могу.
        - Ну ииии, - затянул Нестор Петрович.
        - Ну ииии, - поддержал я деда. - Что?
        - Ну и недогадливый ты, Илья Ильич. Давай превращайся и попробуй заново.
        Хм. А правда ведь. Может быть такое, что тринадцатую школу можно прокачивать только в моём экологически-чистом амплуа? Да может. Хули нет-то?
        Я напрягся, слил остаток маны и превратился в клюкволюда. Затем чуть подождал, чтобы выработалось хоть что-то, целиком сконцентрировался на луковице и… и у меня получилось!
        Луковичка вскочила на корни, будто на маленькие ножки, выпустила две жирные увесистые стрелки и пошла в атаку на Нестора Петровича. Дед ржал, а луковица тем временем, - шлёп-шлёп-шлёп! - размашисто колотила его по выставленной вперёд ладошке…

* * *
        Шлёп-шлёп-шлёп! - и от боксёрской груши осталась невнятная рвань на металлической цепочке.
        Черенок выдохнул и ослабил контроль над огромным, - метра три в высоту, - зелёным монстром. При желании, эту тварь можно было бы назвать химерой от растительного мира. Жуткий кадавр из частей различных растений - тут и гигантский плющ, и дуб, и кактус. А сколько у твари было на вооружении всевозможных ядов? Не сосчитать.
        Всё то опасное, чем природа наградила царство растений, слилось воедино в этой жуткой зелёной твари.
        - Фух, - выдохнул Черенок.
        В спортзале было тихо и темно. Свет горел только над рингом; в лучах играли крупные хлопья пыли пополам с ошмётками истерзанной груши.
        Откуда-то из темноты зала прозвучали одиночные аплодисменты.
        - Молодец, - сказал Станислав Опаснов. - Я думаю, что ты готов.
        - Готов, - кивнул Черенок. - Давно готов.
        К чему? Что ж. Стас Опаснов популярно объяснил своему воспитаннику, к чему именно они готовятся. Он взял Черенка на воспитание и подтолкнул его к выводам, которые и без того уже зарождались в молодой неокрепшей головушке.
        Папа плохой.
        Папа тебя бросил. Папа не хочет тебя видеть. Папа тебя не любит. Папа должен заплатить за то, что сделал с тобой. Почему он должен заплатить? Да всё просто! Погляди, как живёт папа, - Стас каждый день показывал Черенку видео с центральных телеканалов и фотографии, которые добыл в сети, - а теперь погляди, как живёшь ты. Ты думаешь, что это правильно? Ты думаешь, что это справедливо?
        О, нет! Это несправедливо. Так давай же восстановим справедливость вместе! Посмотри ещё раз. Всё это может стать твоим. Статус, власть, роскошь, женщины. Всё это должно быть твоим, а я тебе помогу.
        План максимально прост и очевиден. Ты похож на своего папу как две капли воды, и никто не заметит подмены. Твой папа просто исчезнет, а ты займёшь его место. Никто не догадается. Ну а если догадается, то тоже исчезнет; люди то и дело исчезают, поверь мне. Обычное дело.
        Почему я это делаю? Что ж. У меня к твоему папе тоже есть личные счёты. Меня он тоже как-то раз обидел. Твой папа вообще довольно часто обижает людей.
        Папа плохой. Ты станешь отличной заменой своему папе…
        Не трудно догадаться, что общим лейтмотивом истории Опаснова и Черенка стала месть.
        - Когда мы уже начнём? - спросил Черенок.
        - Скоро, - ответил Стас. - Очень скоро. Нужно лишь дождаться подходящего времени. Мы нанесём удар тогда, когда твой папа будет ожидать этого меньше всего.
        Как я когда-то, - подумал про себя Стас и вспомнил боль угнетённых тестикул.
        - Мы атакуем тогда, когда он будет максимально расслаблен…
        Глава 22
        Про попытку автора в бытовое фентези
        Максимально насыщенный день. И, к слову, максимально продуктивный. Сегодня кеш лип ко мне со всех сторон, за что бы я ни взялся.
        Но начнём по порядку.
        Не успел я проснуться, потянуться и улыбнуться, как мне уже позвонил Вышегор. Короче говоря, да. Всё прошло успешно. Кристина Константиновна сполна получила то, о чём так долго фантазировала, а майор Оров нашёл женщину под стать своему темпераменту.
        А я ведь знал. Я верил. Половинка есть у каждого. На каждый товар обязательно найдётся свой купец. Каждая Ляля обязательно встретит своего Тинки-Винки, который не побоится плюнуть этой розовой похотливой сучке в рожу, а после засунуть ей ногу в рот по самую пятку. И не смейте после этого говорить, что рыцарство умерло.
        Уже под утро Вышегор предложил Кристине замужество, а та согласилась. Согласилась и вручила ему не только кожаный поводок, но ещё и поводок метафорический; от своего сердечка. Так что впереди у не-очень-то-молодых теперь была свадьба.
        Наверняка князь Черкасский будет от такого не в восторге, но мешать не станет. Кристина Константиновна и без того уже в опале; кинулась во все тяжкие и вытворяет что хочет. Эдакий запоздалый трудный возраст. И пока папа с дочей дуются друг на друга - момент для женитьбы настал идеальный.
        Минусы - я не получаю сто процентов прибыли с верфи и никогда не отведаю Кристину Константиновну.
        Плюсы - мой человек получает сто процентов от прибыли с верфи, Кристину Константиновну и нихуёвый такой титул. К тому же, я не женюсь на баронессе. К тому же, мне открывается чудесный мир операций с мутагеном. К тому же, в случае заварушки бывшие Мутантинские боевики будут вынуждены за меня впрячься. К тому же, я сделал благое дело и свёл вместе двух больных извращуг. И к тому же, - вот тут сейчас будет многоходовочка, так что внимание, - может случиться так, что рано или поздно Кристина Константиновна помирится с отцом и тогда у меня появится прямой контакт с Калугой, а это здорово и заебись.
        Плюсов, как по мне, гораздо больше, чем минусов.
        Так.
        Что дальше?
        Дальше я принял душ, втрепал разогретые остатки шашлыка, - пускай это и не так вкусно, но есть в них свой особый шарм, - и направился решать дело, которое и без того слишком долго откладывал.
        Моё кракозлиное хозяйство до сих пор буксовало на месте. У этой делянки был неограниченный потенциал и в перспективе нереальные обороты, но она не работала. И всё по одной простой причине.
        Чёртовы кракозлы не хотели плодиться!
        Специально для химер в Прямухино выделили целый дом. Не амбар даже. Не сарай. Не свинарник. Дом!
        Признаться, местами я перегнул и затюкал Мохобора и бедных клюкволюдов со своими кракозлами. Спрашивал про них чуть ли не каждый день, мол, как там и чего, и почему до сих пор нет результатов. В ответ слышал лишь:
        - Стараемся. Обеспечили им самые лучшие условия содержания.
        Но я даже не подозревал насколько лучшие.
        Я взбежал по ступенькам на самое обычное деревенское крыльцо, открыл дверь и тут же в максимальной степени охренел. Я попал то ли в кальянную, а то ли на съёмочную площадку порнофильмов.
        Розовая подсветка, шёлковые стены, куча подушек на полу. Объёмная акустическая система негромко играет музыку в стиле лаундж. Прямо посередь комнаты стоит корыто, полное четвертинок очищенного авокадо, а две химеры сидят по разным углам и воротят друг от друга нос.
        - Ме-э-э, - пренебрежительно мекнула на меня кракоза, мол, ещё один припёрся.
        - Ме-е-э-Э! *Какого хрена?* - не стал рассусоливать я.
        Обе химеры встрепенулись и с интересом уставились на меня. Говорящий человек оказался для них в новинку. Ну да, так-то жизнь вообще полна сюрпризов.
        - Ты что, понимаешь нас? - спросил кракозёл.
        - Нет, - ответил я. - Я вас совсем не понимаю. Дорогие мои ракообразные друзья, почему вы до сих пор не спарились?
        - Вот! - оживился кракозёл. - Слышишь? Даже он не понимает, почему мы до сих пор не спарились!
        - Я больше не хочу об этом! - кракоза отвернулась и скрестила клешни на груди. - Мы уже достаточно поговорили на эту тему, и мне добавить нечего.
        - Вот видишь? - обратился ко мне кракозёл. - И так каждый раз! Строит из себя непонятно что! Я уже что только ни делал, а она…
        - Ой, бедненький! Ой, посмотрите на него! Что он только ни делал! Что, например?
        - Я подарил тебе авокадо!
        - И что я, по-твоему, должна была сразу же тебе отдаться?
        - Я не это имел ввиду!
        - А что же ты тогда имел ввиду?
        - Да не передёргивай ты, ёб твою мать! - кракозёл и без того был красным, но сейчас кажется покраснел ещё сильнее. - Я это сказал к тому, что хотя бы как-то попытался растопить между нами лёд! И ты со своей стороны могла бы тоже поучаствовать и хоть чуточку поменять отношение ко мне в лучшую сторону!
        - За авокадо?
        - Так тут больше нету нихуя кроме этих сраных авокадо! Мы тут, блядь, заперты! Хочешь, занавеску отгрызу?
        - И подаришь мне занавеску?
        - А что ещё тебе надо?
        - Ох, знаешь, милый, у тебя какое-то странное отношение к подаркам, если честно. Я скажу так. Не дорог подарок как дорого внимание и оценивать сколько бы я готова была подарок это как бы с учётом того, что если я хочу сделать подарок, как бы повторюсь, да, я бы сделала его чтобы кракозлу было приятно, а если кракозёл оценивает насколько дорог подарок, а не моё внимание, то тогда он не должен понимать и подарок расценивать, то есть как внимание которое дороже моего какого-то дружеского отношения.
        - Чего, блядь? - кракозла аж застрясло. - Ты сама-то поняла, что сказала?
        - Ой, всё.
        - Ой, всё! Каждый, сука, раз у нас: «ой, всё»!
        - Своими криками ты делаешь только хуже. Это тебе явно не зачтётся и когда-нибудь, когда я переживу разрыв и буду готова к новым отношениям, я вряд ли обращу своё внимание на тебя…
        - Опять про разрыв.
        - Да, опять про разрыв. Прошло ещё слишком мало времени и раны не зажили. Мне надо это прорефлексировать…
        - О чём ты собралась рефлексировать, дура? Вы вместе жрали лесную падаль, а потом он убежал, когда на запах тухлятины пришла химера побольше! Вот и всё!
        - Я до сих пор не понимаю, почему он так поступил, - грустно вздохнула кракоза. - И ведь я его вроде бы даже простила и отпустила, но всё равно сейчас у меня даже одна мысль о другом кракозле вызывает отвращение. Абсолютно никто не нравится. В глаза сразу же бросаются недостатки - маленькая клешня, потёртый панцирь, грязные копыта, неприятный запах…
        Кракоза продолжила говорить, а кракозёл тем временем стал нервно расхаживать из стороны в сторону, клацать клешнями и материться.
        Честно говоря, не ожидал, что моя скотина окажется настолько осознанной и социально активной. Изначально у меня была догадка о том, что ликвидаторы просто ошиблись и поймали двух мальчиков, например, - или двух девочек, - а по факту спарить их оказалось куда трудней, чем Черкасскую с майоров Оровым.
        Однако лезть в разборки и налаживать отношения между кракозлами я как-то не собирался. Вышел из положения не очень красиво, но вышел.
        Подговорил Правую.
        Бомбожопица выслушала меня, согласилась, отлепилась от муравьедомёта, - ему в голову тут же впился один из младшеньких, - а затем прилепилась на кракозу и послушно раздвинула её ноги перед кракозлом.
        Я уж было начал ругать себя за то, что исполняю какую-то дичь навроде изнасилования и готов был скомандовать Правой прекратить, но тут события резко вильнули в сторону.
        Меня атаковал кракозёл. Чтобы защититься от любых его атак, мне достаточно было упереться вытянутой рукой ему в лоб, но тот не успокаивался и всё прыгал-прыгал-прыгал, отбегал и снова наскакивал, пытался достать и цапнуть.
        - А ну отлепи от неё свою херню! Отлепи, я сказал!
        - Правая, - я кивнул химере, та сразу же отпустила кракозу и скользнула мне в штанину.
        - Ты за кого меня держишь? Пускай она неидеальна! Пускай она дура, но она моя дура! Я люблю её, и я никогда не поступил бы с ней так гнусно!
        - Что ты сейчас сказал? - тихонечко вмешалась кракоза; крокозёл тут же перестал к и даться.
        - Что… эээ… что никогда не поступил бы так гнусно…
        - А что ты сказал до этого?
        - До этого я обозвал тебя дурой. Извини, пожалуйста, вырвалось на эмоциях. Просто ведь…
        - Нет-нет-нет, после «дуры», но перед «гнусно».
        - Ну… Там я сказал, что… Ай, забей, не помню уже…
        - Ты сказал, что любишь меня?
        - Ну… я… да… и…
        В манду. Дальше всё и так понятно. Если эти двое не найдут повода снова поругаться, то в скором времени я дождусь от них потомства. А потом потомства от их потомства. А потом потомства от потомства их потомства, которое я наконец-то пущу на мясо! Ах-ха-ха! В жопу веганов!
        Ладно, хватит уже про кракозлов. И так уже слишком много времени слил на этих ракообразных, а мне ведь ещё в Торжок ехать.
        Сегодня Борзолюба Джакузьевна должна была презентовать мне бренд магазина для взрослых. К гостинице я подъехал примерно к обеду. Чуть постоял на улице, посмотрел на откусанный Жираньей кусок крыши, - его не стали заделывать и оставили как замануху для туристов, - и повспоминал всякое-былое.
        Эх, ебать, сколько же уже всего позади. Клоновские и Мутантины, улитоволки и паукопарды, бешеные клоны и не менее бешеные боярышниковые магнаты. И, главное, я понять не могу… неужели я скучаю по всей этой трешнине? Неужели мне не нравится то, как тихо и размеренно течёт моя нынешняя жизнь? Прям вот не берусь ответить, если честно…
        Ладно.
        Зашёл в «Охотничий Трофей» и сожрал все их запасы фаршированной щуки. Поздоровался с Тильдиковым-старшим, вкратце узнал как идут дела и поднялся на пятый этаж.
        Один из гостиничных номеров переоборудовали под офис рекламного агентства Любаши. Мягкую мебель вытащили, твёрдую втащили, стены перекрасили в белый, по центру поставили длинный стол, ну и конечно же прикрутили маркерную доску во всю стену.
        Доской, судя по всему, пользовались часто. Вся она была уже не в первый раз расписана и разрисована: наброски логотипов, слоганы, напоминалки… короче говоря, мозговой активностью в этом помещении явно занимались. Вдоль всех стен висели в рамочках удачные кейсы агентства. И неудачные, кстати, тоже…
        В какой-то момент я слишком сильно доверился Любаше, не проконтролировал процесс и целый месяц на всех автобусных остановках Торжка висела довольно экстравагантная реклама острого соуса «ПРЯМУХИНЪ».
        Слоган: «И по утру твоё очко, как свежая ссадина!» - был правдив и хорош, но задача маркетолога всё-таки подчеркнуть плюсы товара, а не его минусы. Да и потом, в связке с моей фамилией всё это немножечко смахивало на пропаганду ЛГБТ.
        - Барин, привет!
        Да чтоб тебя. Любаша в офисном стиле. Юбка карандаш и белая рубашечка. Конечно же, всё приталено и в облипку; четвёртая сверху пуговица готова в любой момент не выдержать, выстрелить и на манер гвоздомёта пробить собеседнику голову.
        Но это ещё не самое жёсткое.
        Любаша собрала волосы в пучок и надела очки. Долго ли ты будешь издеваться надо мной, дочь Джакузия?
        Вместе с Любашей бренд презентовали два молоденьких дрыща. Один чернявенький, - с козлиной бородкой и зализанными назад волосюшками, - а второй блондин с хвостом ниже плеча. Оба все из себя молодые и креативные, и оба, - это видно, - без ума от Любаши.
        Любаша сразу же оправдалась, мол, барин, так и так, помню, что ты просил меня заняться брендом в одного, но ребята…
        - Ребята очень захотели помочь. Других заказов не было, поэтому я подумала: ну что они будут тут слоняться не пришей…
        Тут Любаша резко оборвалась, закрыла глаза, вздохнула, сосчитала до пяти и продолжила.
        - …не пришей кобыле хвост.
        - Ничего себе! - удивился я. - А как же рукав?
        - Не матерюсь уже неделю, - не без гордости сказала Любаша.
        Молодец девка. Растёт.
        Ладно, к бренду. Ребята провели анализ рынка, выявили тренд на здоровый образ жизни и заботу об окружающей среде, а потому решили думать в эту сторону. Так что наша будущая сеть магазинов для взрослых будет называться «Биовульв».
        Не, нуачо?
        Только экологически-чистые материалы и экологически-чистое производство. Никакой химии, никакого рабского труда, никаких испытаний на животных, короче говоря, не доебаться. А правда это или нет… а ты поди-ка докажи.
        В целом, я был доволен проделанной работой. Просто, элегантно, без перегибов как с соусом. Пожал ребятам их липкие ладошки, чмоканул Любашу в щёку и поехал обратно в поместье.
        На сегодня осталось последнее дело.
        Князь Крашев, - Владимирская область, - послал к нам с визитом своего сына. Якобы, Крашевых очень сильно заинтересовали авокадо, и они хотели бы «посотрудничать» и «обменяться опытом».
        Ну да, как же.
        Уверен, что в идеале они хотели бы отжать весь бизнес и увести моих мексиканцев в рабство, но поскольку за моею за спиною да незримою стеною стоял сам Сан Саныч Мясницкий, то сделать этого они не могли и искали компромисс.
        В целом, я не против. Империя, она ведь как? Она либо расширяется, либо идёт по пизде; и я бы предпочёл расширение.
        Перенесём часть производства во Владимирскую область. С них стройка, с меня кадры, бабки пополам, - так я думал, когда только выезжал из Торжка. Тогда я даже не подозревал, что череда удачных случайностей позволит мне выиграть гораздо-гораздо большее.
        Сначала я застрял в лифте. Затем на выезде из города наша машина встряла в пробку. Не знаю из-за чего, но ворота были закрыты. Но и это полбеды, потому что встали мы как раз напротив того самого ларька с шаурмой, которую я так и не победил в прошлый раз. Я засмотрелся на то, как длинный острый нож срезает жареные ништяки с огромной груды сочного, роскошного куриного бедра, а дальше… искра, буря, безумие.
        Короче говоря, я опоздал.
        В чём заключалась удачность ситуации? Да вот в чём: в моё отсутствие Артёма Крашева встретил не Кузьмич или Мохобор, а милая моя Ксения Ильинична Прямухина. Сестра лично вызвалась показать княжичу наши авокадовые угодья.
        Слово за слово, твёрдым по столу, и я застал мою сестру с Крашевым в кустах.
        Вот только не надо грязных мыслей! Молодые люди явно понравились друг другу, но Ксения Ильинична у меня не шаболда подзаборная. По-настоящему они с княжичем сошлись в специфическом юморе, а не на фоне пубертатных сисько-писечных дел, как можно было бы подумать.
        Ксюха и Крашев придумали забавную выходку. Ну… по их мнению.
        Как и я, молодой княжич был магом мезени и решил развлечь мою сестру весёлым пранком. Для начала молодые аристократы заставили клюкволюдов принести им говна на лопате и уложить его посередь дороги. Затем они ждали прохожих, превращали говно в сторублёвую купюру и смеялись-смеялись-смеялись.
        Поручик Пузо изгваздался уже дважды.
        - О! О! О! - возбуждённо хлопал по плечу мою сестру Артём Крашев. - А давай пригласим бедняка в ресторан, поназаказываем всякого, а потом убежим!
        - Нет! Лучше! Давай забронируем бедняку номер в пятизвёздочном отеле, а в самый последний момент отменим бронь!
        - Прикии-и-инь! - Крашев был в восторге. - И что он будет делать? Ах-ха-ха-ха!
        Мне кажется, что сегодня я услышал слово «бедняк» столько же раз, сколько слышал до этого за всю свою жизнь. Короче говоря, между ребятами возникла химия. Молодой княжич был так увлечён моей сестрицей, что я не стал лезть к нему и тревожить по всяким авокадовым делам. Ни к чему это сейчас. На кону гораздо большее.
        Как я ожидал, Крашев предложил нам с Ксенией Ильиничной ответный визит. И ясен хрен, мы согласились.
        В этот момент я уже не сомневался в том, что свадьбе быть.
        Во время вечернего чаепития со всякими кондитерскими вкусняхами, я сказал Ксюхе, что очень горжусь ей, и попросил продолжать в том же духе.
        - Да он с тебя глаз не сводил! - искренне радовался я. - А вспомни-ка! Вспомни-ка, что я тебе говорил! Только князья! Только вышка!
        - Илья, ты спешишь. Ещё ничего непонятно.
        Ксюха раскраснелась так, будто бы это не она придумала заставить поручика Пузо хватать голыми руками чей-то кал. А кстати… чей? Скотины-то у нас в деревне нет.
        Ладно. Не суть.
        - Ты молодец, Ксюха! Ты просто умничка!
        На сегодня всё. Довольный и усталый, я поднялся в свою комнату. Чутка поразмышлял о том, что я всё-таки отличная сваха, - ну три из трёх, ебёна мать! Черкасская-Оров, Крашев-Ксюха и кракозлы, - а затем смахнул со стола всё лишнее и расстелил перед собой карту.
        Итак.
        Вот Тверская область. Вот Владимирская. Если я добавлю в сферу своего влияния ещё и Ярославскую, то Москва окажется в полукольце. Добавлю Смоленскую или Рязанскую и кольцо начнёт сжиматься, а там, глядишь, и Калуга подоспеет.
        Да, после той истории с ведьмой я отбросил идею вооружённого столкновения с Императором, но от эрцгерцогства отказываться не спешил. Так что сейчас я твёрдо решил так или иначе породниться со всеми князьями, которые соседствуют со Столицей. Со всеми, до которых только смогу дотянуться.
        Одна за другой, у меня в голове вспыхивали и гасли превосходные транспортные махинации. Ну а потом, глядишь, и блокаду можно провернуть. Зачем - пока не знаю, но можно ведь.
        Я достал из ящика стола тетрадь, выдрал из неё листочек, загуглил и выписал все интересующие меня княжеские фамилии. Дохлёбывая недопитый с Ксюхой чай, я сидел и думал: а куда бы ещё мне запустить свои загребущие руки?
        Глава 23
        Про первое покушение
        Я обязательно расскажу о том, как прошёл предыдущий месяц, но вот только не сейчас. Сейчас настроение совсем не располагало к тому, чтобы говорить о делах. Сейчас очень хотелось прожить момент без хлопот и забот, потому что именно сейчас…
        Именно сейчас настала пора для пьянства, блуда и чревоугодия! Ну что же может быть лучше для моего растущего организма?
        Да-да-да! Для клана Прямухиных настала пора свадеб! Встреча во Владимире прошла удачно и через неделю мне предстояло повести к алтарю Ксению Ильиничну, ну а сегодня бракосочетались другие мое подопечные, майор Оров и баронесса Черкасская.
        Кристина Константиновна брать фамилию мужа наотрез отказалась, - тот не особенно обиделся; всё-таки мужик понятливый, - а вот Вышегор после росписи станет бароном Оровым-Черкасским.
        Хотя почему станет? Наверняка уже стал.
        Свадьба шла не по канону, в ЗАГС молодожёны отправились вдвоём, а все гости уже поджидали их в гостинице. Весь «Tildikov Inn» был снят на выходные друзьями и родственниками молодых. Хотя… по большей части всё-таки друзьями.
        Князь Калужской области запретил своим посещать свадьбу бесстыдницы, а у Вышегора из родни оказался только двоюродный брат. Зато друзей набралось просто дохренищи. Одних только одноклассников Орова двадцать штук, плюс Лоси, плюс верхушка клана, - и это только с нашей стороны.
        Поскольку торжество организовывалось не для родни, а для себя любимых, свадьба была тематической. Тему угадать не трудно.
        Аристократический разврат.
        Мужчины в строгих костюмах, женщины помоложе в латексе, женщины постарше в чёрных платьях, а детям вход воспрещён; слишком уж они визгливые, всё им постоянно не так. Очень приветствовался пирсинг на сосках, а ещё по дресс-коду на всех должны были быть маски.
        Маленькие, стильные, со стразами и пёрышками; аналог венецианских. И тут, конечно же, выделился поручик Пузо, - он пришёл в гостиницу в каком-то пластиковом недоразумении, завязанным на резинку от трусов. То ли кролик, то ли крот; что-то очень яркое и мультяшное. Так ещё и не по размеру - маска предназначалась для маленькой детской харьки, а не для хари поручика, а потому прорези для глаз находились где-то на уровне переносицы и Пузо практически ничего не видел.
        Ну а я, конечно же, расстарался заранее. У меня была эксклюзивная масочка, расписанная под мезень.
        В гостиницу я зашёл в обнимку со своими фавориточками, - Апрелька слева, Брусника справа, обе прекрасны и обворожительны. На Черепашкиной по обыкновению был глухой комбез, - вот только не жёлтый, а чёрно-латексный, - и тонкая полоска кожи вместо маски. Ну а Брусника щеголяла в платьишке очень интересного фасона. В то время как сзади оно было длинным и пышным, спереди оно не прикрывало вообще ничего и под него пришлось надеть коротенькие шорты. На маске Брусники, конечно же, была стилизованная веточка с ягодами брусники.
        Мы с девочками сделали круг почёта по гостинице, поздоровались с гостями, чуть выпили и пока что тусовались в лобби. К нам ненадолго подошёл Коля, - Мутантинский СБшник, - и мы вроде как даже подружились.
        Прошёл час и к центральному входу подъехали молодожёны. Появились с помпой - верхом на броне танка. Замёрзли, наверное, но хороший понт он ведь такой.
        Крики, смех, брызги шампанского. Барон и баронесса раскланялись, продемонстрировали кольца, чуть пофотографировались с гостями, а затем проследовали за свой президиум. Гости расселись и свадьба заверте…
        Как и полагается на неформатной свадьбе, рассадка была европейской, - то бишь много маленьких круглых столиков. Я сидел в настоящем малиннике. Со мной за столом были Брусника, Черепашкина, сестры, Любаша и Кузьмич со своей матюрой.
        Часика два люди поизображали из себя скромность и благопристойность, но когда свет потух и грянуло музло, началось безудержное веселье.
        Конкурсы тоже были.
        Вот только вместо легендарной темы с карандашом и бутылкой, Кристина Константиновна заставила подружек невесты бороться в надувном бассейне. Да-да-да, в бассейн по щиколотку налили масла для массажа.
        Я бы очень хотел на это посмотреть, - наверняка зрелище незабываемое, - вот только в этот самый момент, как назло, на производстве произошла какая-то хуйня. Что-то случилось с одной из фур, гружёных авокадо. Так что пока все наши девки свалили на танцпол, мы с Кузьмичом залипли в телефоны и пытались всё по-быстрому разрулить.
        Тут из темноты к нашему столику подошёл человек. Да не просто подошёл, а в наглую плюхнулся на стул рядом со мной.
        - Ты Прямухин? - проорал он сквозь музыку.
        - Я Прямухин!
        - Отлично! Тебя-то мне и надо…

* * *
        НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ НАЗАД. МОСКВА. ПРИЁМНАЯ ЭРЦГЕРЦОГА ЖИЗНЕТЛЕНОВА.
        Евгений Евгеньевич Жизнетленов сидел за рабочим столом. Обстановка его приёмной была богатой, добротной, но всё-таки сдержанной. Это всякие бароны и графы будто хомяки тащили к себе в кабинеты всякую вычурную резную хренотень, а эрцгерцогу кичиться деньгами было как-то непринято. Незачем просто…
        Однако некоторые предметы роскоши здесь всё же были.
        Вот, например, красивая золотая гильотинка для сигар. Евгений Евгеньевич как раз откусил краюшек толстенной табачной дурынды, зажёг длинную каминную спичку и не без удовольствия раскуривался.
        В этот момент дверь без стука отворилась. Внутрь вошли два бугая из службы безопасности. Меж собой бугаи вели ещё одного человека, с завязанными руками и мешком на голове. Пленник вёл себя уверенно, не волочился и не скулил.
        - Снимите мешок, - скомандовал Жизнетленов.
        Пленником оказался довольно симпатичный мужчина тридцати с небольшим лет. Смуглая кожа, светлые голубые глаза, глубокий рваный шрам на правой щеке.
        - О-хо-хо! - проморгавшись, сказал пленник. - Евгений Евгеньевич?
        - Привет, Войцех.
        - Привет-привет. Евгений Евгеньевич, вы же понимаете, что я не убил ваших людей чисто из интереса? Очень хотелось посмотреть, что за недальновидный товарищ додумался меня похищать.
        - Не дерзи мне, Войцех.
        - Даже не думал. Просто сказал, как есть. Почему было просто не позвонить?
        - Дело не совсем обычное. Нужно было обойтись без звонков и переписок.
        - Хм-м-м, - мужчина улыбнулся. - Должно быть, дело не только необычное, но и очень денежное.
        - Само собой.
        Евгений Евгеньевич открыл ящик стола и аккуратно разложил перед собой десять пачек наличности, по сто тысяч рублей в каждой. Войцех присвистнул и ткнул локтём одного из СБшников, мол, ничего себе, да?
        Пара слов о молодом человеке со шрамом на щеке:
        Войцех Свистопляцкла - возможно, единственный одарённый поляк на территории Российской Империи и, - опять-таки возможно, - лучший наёмный убийца из тех, что видел свет.
        Его магия - магия ядов.
        Одного касания Войцеха было достаточно для того, чтобы отправить человека в могилу, да так что судмедэксперты разведут руками и констатируют, что жертва обожралась палёным спиртом. Либо передознулась чем-то нехорошим, если жертву плюс ко всем нужно было оклеветать. Либо вообще… никто не поймёт ничего; такая опция среди услуг Войцеха тоже была.
        Но хорош он был не только из-за своей магии. Убийца увлекался психологией, был прекрасно сложен физически, поднаторел в маскировке, а также взломе защитных систем и сигнализаций. Войцех действительно умел убивать незаметно.
        - Здесь миллион, - сообщил Жизнетленов. - За эти деньги я хочу лучший сервис. Я хочу, чтобы ты не оставил никаких следов. Я не хочу знать, что, как и когда ты будешь делать, наше общение заканчивается здесь и сейчас. Это понятно?
        - Как скажете, Евгений Евгеньевич.
        - А ещё, - продолжил эрцгерцог, - в эту сумму входит твоё молчание. Ты меня не знаешь, я тебя не знаю. Если что-то вдруг пойдёт не так и тебя вычислят, то ты должен будешь отсидеть.
        - Этого не случится, - сказал Войцех. - Я буду аккуратен. Кто моя цель? Дайте угадаю! Какому-то князюшке не посчастливилось встать у вас на пути? Хотите взять под контроль область?
        - Нет. Твоя цель - помещик Илья Ильич Прямухин.
        - Помещик? - удивился Войцех.
        - Да. Обычный помещик.
        - А в чём подвох?
        - Подвоха нет.
        Войцех посмотрел на Жизнетленова с лукавым прищуром, мол, верится с трудом.
        - Ладно, - в конце концов сказал он. - Заказ принят…

* * *
        МОСКВА. ШТАБ-КВАРТИРА КЛАНА «КРУШИЛЫ».
        У Крушил выдался выходной. Однако вопреки стереотипам о вольных кланах ликвидаторов, мужики не бухали до усрачки в компании проституток. О, нет! Напротив, они готовились к предстоящим свершениям.
        Дисциплина у ребят была железная; сорвиголовы и отморозки здесь попросту не приживались.
        В свободное время Крушилы чинили экипировку, проверяли оружие и тренировались, тренировались, тренировались. Ну а верхушка клана в данный момент нависала над картами Московской области и планировала будущий рейд.
        Володя Грязькин, - лидер Крушил, - планировал зачистить от химер лесочек неподалёку от Дубны. Обычное дело, одно из многих. Никаких неожиданностей, никаких внезапностей; всё как всегда. Внезапно, краем глаза он увидел в углу комнаты какое-то подозрительное движение там, где никаких подозрительных движений быть не должно.
        Первая мысль Грязькина в тот момент - конкуренты. Вторая мысль - кто-то из своих.
        Какая бы из них не оказалась в итоге правильной, промедление сейчас было смерти подобно. Грязькин упал на одно колено, выхватил из сапога здоровенный охотничий нож и запустил его прямо в незваного гостя.
        - Ух ты! - тот уклонился в самый последний момент. - Опасная штука!
        - Войцех?
        - Собственной персоной.
        - Что тебе нужно? Опять пришёл меня шантажировать?
        Долгая история. Топовые московские кланы ликвидаторов в какой-то момент вынуждены были присоединяться к семьям аристо, либо же запачкать руки. У Крушил руки были запачканы по самый локоть.
        - Нет-нет-нет, - улыбнулся Войцех. - На этот раз я хочу предложить вам работу.
        - Пошёл ты к чёртовой матери, Войцех! Я больше ничего не буду для тебя делать! Я палец о палец не…
        - Да подожди же ты, торопыга. Я предлагаю вам работу за деньги.
        С тем Войцех извлёк из сумки пачку денег.
        - Сто тысяч рублей. Одна цель. Неплохо, правда?
        Грязькин подал своим людям знак, мол, оставьте нас наедине. Крушилы послушно вышли из комнаты.
        - Что за цель?
        - Обычный помещик из Тверской области. Без каких-либо сюрпризов. Я проверил трижды.
        - А сам почему не сделаешь?
        - Володя, - лукаво улыбнулся Войцех. - Ну ты же меня хорошо знаешь. Это не мой уровень. К тому же я очень занят на этой неделе, а до Твери так далеко. Ну же, Володя. Или тебе не нужны лёгкие деньги? Если не нужны, то я пойду к Ломалам.
        - Не надо к Ломалам! Я согласен. Есть какие-то дополнительные условия?
        - Есть, - кивнул Войцех. - Ни одна ниточка не должна вести ко мне…

* * *
        ТВЕРЬ. КВАРТИРА ГРЯЗЬКИНА-МЛАДШЕГО.
        Среди сыновей в семье Грязькиных всегда был любимчик.
        Володя учится на одни пятёрки. Володя занимается спортом. У Володи проявился дар тульской магии; не то, что твоя петриковская херня. Володя поступил в институт на факультет ликвидаторов. Володя основал клан. Володя тако-о-ой молодец.
        Ну и хуй с ним, - думал младший сын, Виталий Грязькин, - пускай дальше носятся со своим Володей. Я не он, а он не я.
        С подросткового возраста Виталик будто бы всё делал назло своей семье. Связался с плохой компанией, пил, курил, забивал на учёбу. Однако при всём при этом Виталик не был лишён амбиций. Назло своему старшему брату, он тоже хотел стать успешным, просто выбрал для этого немного другой путь.
        Путь криминала.
        Спустя много лет из его дворовой тусовки выросла настоящая банда головорезов, которая держала в страхе весь район. Разбой, мелкий рэкет, мутные схемы и махинации. Да, связываться с аристократами банде Грязькина-младшего было опасно, - противостояние с кланом одарённых они бы не вытянули, - а потому денег особо не было. Но… на жизнь хватало.
        Если, конечно, можно назвать это жизнью.
        - Алло? - младший Грязькин поднял трубку. - Чего тебе?
        - Виталик, привет. Есть работа для твоих ребят.
        - Ты опять за старое? Мне не нужны твои подачки, понял, ты?
        - Нет-нет-нет. Это как раз по твоему профилю.
        Виталик задумался. Врёт. Наверняка опять врёт и пытается втюхать мне свои сраные деньги. Заботится, сука. Весь из себя такой положительный…
        - По какому-такому профилю? - не скрывая злости процедил Виталик.
        - Нужно убрать одного человечка в Тверской области.
        От услышанного у Виталика отлетели брови. Ничего себе, - подумал он.
        - Убрать… в смысле…
        - Убрать в смысле убрать, - сказал Володя. - В самом прямом и популярном смысле. Плачу десять тысяч рублей.
        - Сколько? - чуть не поперхнулся Виталик. - Десять тысяч?
        - Да, десять тысяч. Но от тебя потребуется проявить профессионализм. Настоящий профессионализм, понимаешь?
        - Да без проблем! За такие бабки мы с ребятами сделаем всё в лучшем виде!
        - Надеюсь, что это действительно так.
        - Ага. Ну так и кого надо это-самое?
        - Ваша цель - мелкий помещик из Кувшиновского района. Часто бывает в Торжке. Ходит без охраны. Справишься?
        - Конечно!
        - Имя и фотографию пришлю, - Володя немного помолчал в трубку, перевёл деньги, а затем продолжил. - Но учти, Виталь, если что, я тебя вытягивать не собираюсь, понял? Ты сам вызвался и на меня стрелки не переводи.
        - Само собой, братик!

* * *
        ТОРЖОК.
        В обычном дворе среди обычных многоэтажек стоял стол для пинг-понга. В любой день недели и в любое время суток за этим столом собиралась компания ребят с окрестных дворов. Ребята очень редко бывали трезвыми - пиво из полуторалитровых сисечек стоило недорого и текло буквально рекой. Ребята орали. Ребята громко слушали музыку. Ребята нарывались на драку.
        Из-за этих ребят некоторые местные жители давали неплохой такой крюк в обход пинг-понгового стола, лишь бы остаться незамеченными.
        Ребята выросли в неблагополучных семьях.
        Негласным лидером компании был Андрюха Траблин - высокий и прыщавый парень, зимой и летом одетый в синюю олимпийку. Сегодня у Андрюхи был день рождения.
        Внезапно, праздничное веселье немножечко поутихло.
        - Грязькин, - зашептались пацаны. - Грязькин идёт. Чо такое? Чо случилось?
        - Привет, пацаны! - крикнул ещё издалека Виталик Грязькин. - А чо это у вас тут такое?
        Областного авторитета знали, уважали и сразу же пригласили к столу. Прелюдия была недолгой. Виталик Грязькин не собирался тратить своё время на малолеток, а потому сразу же выложил то, с чем пришёл:
        - Пацаны, не пора ли вам попробовать себя в настоящем деле?
        - Пора! Пора! - обрадовался Андрюха Траблин.
        Он заглядывал в рот Грязькину уже не первый год и всё ждал, когда же станет достаточно взрослым, чтобы на него обратили внимание.
        - Короче, дело есть, - сказал Виталик. - Серьёзное дело. Плачу тысячу рублей. Интересно послушать?
        - Да, конечно!
        - Ну короче тема такая…
        Грязькин выложил своё предложение. Пацаны предложение приняли. Не все, конечно, но лидер компании и несколько его самых верных товарищей решились.
        - Я всё сделаю.
        Возможно, сейчас устами Андрюши Траблина говорил пивасик, но, по правде говоря, он давно понимал - без криминала его жизнь не обойдётся. Тогда зачем тянуть? Не лучше ли сделать всё сейчас и выслужиться перед реальным авторитетом? Быть может, это и есть его шанс? Быть может, наконец-то прилетела его сова из Хогвартса?
        - Но если что, пацаны, я вас не знаю, - сказал Виталий Грязькин, оставил деньги на пинг-понговом столе и ушёл…

* * *
        ОПЯТЬ ТОРЖОК.
        - Кто там? - Михаил Крамбопулов припал к дверному звонку.
        - Дядь Миш, это я, Андрей.
        - Ах, Андрей, - дверной замок щёлкнул, дверь открылась, и дядя Миша вышел в подъезд. - Ну чего тебе?
        - Дядь Миш, выручай, - подросток чуть не плакал.
        - Да тише ты, ёптвою, рассказывай.
        Дядя Миша прикурил сигарету, уселся на ступеньки и стал слушать сбивчивый рассказ паренька.
        А дело было так: Андрей связался с бандитами, понаобещал всякого, взял деньги, а потом… протрезвел. Протрезвел и понял, что не сможет убить человека и теперь его ждут серьёзные неприятности.
        Тут надобно остановиться и объяснить, почему Траблин обратился именно к дяде Мише. Всё просто. Руки дяди Миши Крамбопулова синели от портаков; он был местной криминальной звездой на пенсии. К своим сорока с хвостиком, отсиженных у дяди Миши было больше, чем у Андрюши прожитых. Причём сидел он по серьёзным статьям, в том числе разок и за убийство.
        - Тупой ты пиздюк, - сказал дядя Миша, когда рассказ подошёл к концу. - Ну и что мне с тобой теперь делать?
        - Помоги, дядь Миш, - Андрей уже совсем разнюнился и не скрывал слёз. - Помоги, прошу тебя, пожалуйста.
        Дядя Миша вздохнул и задумался. Он вернулся из тюрьмы совсем недавно, - ещё и полугода не прошло, - и до сих пор на воле чувствовал себя неуютно. Не то, чтобы он прямо-таки мечтал вернуться обратно за решётку, но раз выпал такой шанс… шанс спасти жизнь молоденькому пацану и уберечь его от собственных ошибок.
        Может, так он сможет искупить былое? Может, в этом и есть его предназначение? Может, это станет поворотным моментом в жизни Андрея, и этот глупый пиздюк возьмётся за голову?
        О совах из Хогвартса дядя Миши уже давно не мечтал. Да и с работой, если честно, не складывалось, так что…
        Ах, чёрт его дери!
        - Ладно, - дядя Миша затушил бычок о лестницу. - Денег-то сколько дали?
        - Стольник! - Андрей тут же достал из олимпийки мятую бумажку. - Вот!
        - Давай сюда. Что за помещик? Как звать?
        - Прямухин.
        - Прямухин, значит, - Михаил Крамбопулов спрятал заветную сотыгу в карман. - Прямухин…

* * *
        - Я Прямухин!
        - Отлично! Тебя-то мне и надо…
        - Минуточку внимания!
        В этот момент музыка стихла, а свет напротив зажгли на полную. Чуть пьяненький барон Оров-Черкасский залез на барную стойку с микрофоном в руках.
        - Друзья! Я особо говорить речи не умею, но мне всё равно есть, что сказать. Я так рад, что повстречал вас всех на своём жизненном…
        Короче говоря, старик Вышегор начал толкать трогательную речь, а я перевёл взгляд на странного мужика. Маленькие круглые очочки как у маньяка, недельная щетина, весь в каких-то воровских татухах, так ещё и нож в руке.
        Надо бы ему в ебасосину двинуть что ли?
        Я многого в этой жизни не понимаю, - особенно хреново мне даётся химия и плетение объёмных фигурок из бисера, - но одно знаю наверняка: люди с ножами в руках, они как бы не самые адекватные и безопасные в общении люди.
        Вот только этот придурок застыл на месте. Сидит, рот раззявил.
        - А это что? - спросил маньяк в очочках. - Вышегор Оров?
        - Ну да, - на всякий случай я пересел от него подальше.
        - А это, - маньяк начал озираться по залу. - Это что… Это что, все?
        Какие нахуй все?
        - Ребята! - заорал маньяк и вскочил из-за стола. - Ребята, это я!
        - Крамбопулов! - закричали сзади. - Хэ-э-эй! Какими судьбами!
        - Ребята, да мы же так со школы не собирались!
        - Крамбопулов? - прищурился Вышегор. - Крамбопулов! Ах ты чёртов ублюдок, ну-ка иди сюда! Ребята, для тех, кто не знает! Это Миша Крамбопулов, мы с ним десять лет за одной партой…
        Какой-то сюр. Ладно, в пизду. Неинтересно.
        - Ну что там? - спросил я у Кузьмича.
        - Да вот, пытаюсь дозвониться…
        - Илья!
        И вот тут сердце моё упало по-настоящему. С танцпола прямо ко мне бежала Брусника. Вся в слезах. Лидер боевого крыла племени клюкволюдов… и вдруг в слезах.
        - Илья! - девушка бросилась мне в объятия. - Отец умер…

* * *
        Начали за здравие, а закончили…
        Пу-пу-пу…
        Чтобы не портить праздник, я никому ничего не сказал. Вдвоём с Брусникой мы взяли такси и отправились в поместье.
        Старик Мохобор умер своей смертью. Ещё с утра ходил бодрый по авокадовым плантациям и помогал магам с новой поставкой, а к вечеру взял, да и упал замертво посередь разговора.
        Сердце.
        Ну… я так думаю. Что ещё это может быть такое?
        Впрочем, этого мы никогда не узнаем; клюкволюды попросту не разрешат вскрытие. Да и какая разница? Что изменится, если мы узнаем причину? Нихуя не изменится…
        Погребальный обряд клюкволюдов уже был готов, и все ждали только нас. Племя уже собрало древесину для костра, а тело старого вождя положили сверху, на самодельный плотик. Мохобор умер в обличье клюкволюда, так что должен был сгореть быстро и дотла.
        - Брусника, мне…
        - Молчи.
        Как оказалось, говорить какие-то слова было не принято. Погребальная церемония проходила в полной тишине. Право зажечь костёр дали дочерям вождя, Лишайе и Бруснике.
        Дерево занялось. Костёр взвился чуть ли не до небес.
        Я стоял и вместе со всем племенем смотрел на пламя. Однако вместо того, чтобы думать о Мохоборе и поминать старика добрым словом, со мной начало происходить странное. В этот самый момент, - в тот момент, когда мне нужно было проявить сочувствие к чужой трагедии и стоять тихо-смирно, - у меня перед глазами опять понеслись сине-белые галлюцинации. Синее и белое. Белое и синее. Вспышки, вспышки, вспышки…
        Блядские Боги! Ну зачем сейчас-то?
        Пока что я не терял сознание и не видел картинок. Я жал кулаки и зубы, потел, пытался проморгаться и сопротивлялся гжели изо всех сил, но ничего не помогало. Вспышки, вспышки, вспышки.
        - Брусника, я…
        - Молчи.
        И тут я сломался.
        Сине-белая дрянь захлестнула меня.
        Я пропал. Я потерял всякую чувствительность, и теперь видел перед собой лишь сине-белые орнаменты, плавно изменяющиеся и перетекающие друг в друга. Время то ли исчезло, а то ли поменяло свою структуру. Синее и белое. Белое и синее. Без конца и края.
        А потом вдруг, - щёлк! - и меня резко отпустило.
        Я был на том же самом месте, что и вчера, вот только теперь наступило утро. Твою-то мать, и сколько я так простоял?
        Занимался дождь. Костёр уже давным-давно прогорел. Падая на то место, где совсем недавно полыхал старый вождь, первые крупные капли поднимали маленькие серые облачка пепла.
        Я искренне не понимал, что я здесь делаю и что происходит, но решил не рыпаться. Решил просто подождать и пронаблюдать. Было у меня сейчас очень чёткое и стойкое ощущение, что всё происходит не просто так.
        Кап-кап-кап, - дождь становился всё сильнее.
        Кап-кап-кап, - минута.
        Кап-кап-кап, - вторая.
        Кап-кап-кап, - я уже порядком промок и тут, прямо посередь размытого пепелища я увидел то, зачем всё это было. Семечка. Похожая на яблочную, вот только больше раз, наверное, в сто.
        Я подошёл поближе, наклонился и поднял семя с земли. Судя по прежнему опыту общения с разноцветным пантеоном, сомнений у меня сейчас было немного. Уверен, что это очередная подсказка Богов…
        Глава 24
        Что ж. Настроение, конечно, говно, но надо жить дальше.
        Я не стал показывать клюкволюдам семечко Мохобора и до поры до времени спрятал его у себя в комнате. Чую-чую пригодится. Боги хоть и ублюдки, но всё-таки Боги. Знают, что делают. Не понимаю только, почему бы им не устроить мне такой же инструктаж, как в первый раз; почему вместо этого они мучают меня всякими подсказками и недомолвками?
        Брусника на несколько дней ушла в лес. По возвращению она меня, конечно, не избегала, но было видно, что девушка ушла глубоко в себя.
        Относительно её ситуации мне в голову пришла немного дикая мысль. Дикая, неуютная, немного эгоистичная, но всё-таки моя, - и что мне теперь с этой мыслью поделать? Стесняться её что ли? Так вот, я подумал о том, что Бруснике было бы куда проще, если бы её отец умер насильственной смертью.
        Героической какой-нибудь.
        В бою.
        Тогда бы вместо скорби и рефлексии, Брусника ударилась бы в ярость. Пошла бы мстить, а я бы ей помог, и благодаря терапевтическим сеансам крушения еблищ девушка пережила бы свою потерю гораздо легче.
        Вот такие мысли.
        Так.
        Кажется, до всей этой круговерти я хотел рассказать о том, как прошёл месяц.
        За исключением смерти старого вождя - просто прекрасно. Союз Ксюхи с княжичем - это вишенка на торте, а сам торт большой и жирный; в нём несколько ярусов, коржи и вкусный-вкусный кремушек.
        Наши теплицы были полностью готовы и уже выдержали первый краш-тест холодами. Ниже ноля температура не падала, но всё равно. Главное, что не отъёбывало электричество; удивительно, но по сей день нам ни разу не приходилось использовать резервное питание. Внутри теплиц было по-субтропически тепло и светло. В особо удачные дни авокадо плодоносили дважды в день.
        Дальше.
        Контейнер с резиновыми письками приехал в Тверь. Несколько точек «Биовульва» распахнули свои двери для посетителей. Ожидаемо, что на торжественное открытие никто не пришёл, - аниматор с мегафоном зря надрывался и заманивал людей с улицы; прохожие его немножечко шугались, - да и после посещаемость была так себе, зато онлайн-заказы из сети попёрли, как на дрожжах.
        Кузьмич в экстренном порядке искал поставщиков. В Империи таким почти не занимались, а если и занимались, то делали на отшибись. Отечественные образцы секс-игрушек воняли резиной, быстро изнашивались, вызывали кучу побочек вроде мозолей и сыпи, ну а некоторые образцы так и вовсе использовались населением не по назначению - например, в качестве киянок.
        Так что Кузьмич, - с недавних пор ушлый торгаш, - прочухал все прелести импорта и теперь вовсю учил китайский. Сообщение между странами было доступно только сильным мира сего, но он всерьёз засобирался в командировку на Байкал, а оттуда и в Поднебесную.
        Но до этого было ещё далеко, а импортозамещением стоило заняться немедля. Так что я нашёл подходящее производство, снял в аренду цеха, а разрабатывать линейку собственных товаров поручил Любаше. Посмотрим, что из этого выйдет…
        Что ещё?
        После той памятной пьянки с Нестором Петровичем я неплохо так поднаторел в мастерстве тринадцатой школы. С рядовым магом-клюкволюдом я пока ещё не сровнялся, но кой-чего всё-таки уже умел. Месяц-два и стану имбучим друидом-иллюзионистом.
        Ах! Ну и ещё немножечко о приятном!
        Лимузин!
        Бронированный, сука, как броненосец! Побаловал себя в кои-то веки, взял самое лучшее из того, что было. Белый, мощный, шестиколёсный, с караоке внутри. Помимо непосредственной брони толщиной в палец, машинка была зачарована топовыми магами федоскинской школы и прицельный «вз-з-з-з» Танюхи не оставлял на ней даже царапинки. Поручик Пузо поначалу изошёл на говно, но потом всё-таки признал, что чары, мол, действительно мощные.
        Кстати, именно на этом лимузине мы с сёстрами и прибыли вчера во Владимир. Ещё одна свадьба должна была состояться завтра днём и после неё Прямухины упрочат своё положение в обществе. На сей раз официально.
        Пока Ксения Ильинична мандражировала и готовилась к свадьбе, мы с Танюхой и Васькой погуляли по городу. Посмотрели достопримечательности и всякие соборы, залезли на обзорную площадку, а под конец дня нашли просто восхитительную чебуречную. Владельцы меня вроде как даже сфотографировали во время едьбы и пообещали повесить в рамочку на стенку…

* * *
        Свадьба! Кольца! Голуби! Горсть риса в еблет молодым!
        Ясен хрен, что членам княжеской семьи негоже гонять в ЗАГС, как простолюдинам, а потому регистрация была выездной. Само торжество проходило за городом, в родовом особняке Крашевых и…
        Вот это, всё-таки, уровень.
        Что моё поместье, что особняк Мутантиных-Черкасских-Оровых по сравнению с этим замком казались коробкой из-под холодильника. Серьёзно. Прямо вот замок. Башни, колонны, фонтаны, балконы, сады и целый город из вспомогательных построек. И даже защитная стена вокруг поместья была настоящим произведением архитектурного искусства, а не так, воткнули и норм.
        В общем и целом, особняк Крашевых напомнил мне замок из заставки Диснея, вот только не такой высокий и безо рва вокруг.
        Ксюха сияла. Впервые видел её настолько счастливой.
        На правах брата я зашёл в комнату невесты в тот момент, когда над ней одновременно колдовала целая команда ребят из индустрии красоты: стилист, визажист, свадебный костюмер и волосатых дел мастер. Помню, наговорил Ксюхе кучу приятностей, да таких приятных, что визажист попросила меня выйти и подождать снаружи. У сестры от моих речей потекла тушь.
        Ну а дальше время понеслось вскачь. Фуршет, начало регистрации, я веду невесту к алтарю, речь молодых, напутствие князя, обмен кольцами и первый поцелуй. Ура-ура, Ксения Ильинична стала супругой княжича Крашева.
        После настала пора сдержанного аристократического веселья. Никаких танцев и боёв в надувных бассейнах; сугубо учтивый пиздёж с малознакомыми людьми и одухотворённое притопывание ножкой под звуки скрипичных партий.
        Я даже немного позавидовал Ваське.
        Та закорешилась с другими детьми, - в том числе и с маленькими Крашевыми, - прознала о том, что в конюшне по утру издохла лошадь и повела толпу любопытных пиздюков смотреть на свои некромантские фокусы.
        Впрочем, проскучал я недолго.
        Как-никак, а уже чувствовалось, что высшее общество потихоньку принимает меня за своего. И в конце концов…
        - Добрый день, помещик, - ко мне подошли двое.
        Господа Одоевские, отец и сын из княжеской семьи, которая управляла, - да-да-да, мысли материальны! - Смоленской областью. Признаться, я уже начал путаться в именах и людях, но этих ребят трудно было с кем-то перепутать.
        Князь Анатолий Одоевский, - мы сразу же условились общаться без отчеств, - был похож на бородатого краснощёкого работягу, которого насильно запихнули в деловой костюм. Руки здоровенные, взгляд игривый, а ещё этот лёгкий водочный флёр… короче говоря, для своего титула мужик вёл себя слишком уж по-простецки. И возможно именно из-за этого князь сразу же запал мне в душу.
        Его сын, - Онотолий Анатольевич Одоевский, - чуть более высокая и широкая копия отца. Такой же крепкий и основательный, так же лёгок и прост в общении. Вот только… руку-то он мне пожал, но явно был чем-то недоволен.
        - Илья, давай-ка возьмём бутылочку чего покрепче и переместимся туда, где можно спокойно поговорить о делах насущных, - предложил князь Смоленский. - И сестру свою не забудь.
        - Боюсь, Ксения Ильинична сегодня принадлежит супругу и…
        - Да не Ксению же. На кой чёрт она мне теперь сдалась? Таньку свою приводи, - при этих словах сын князя поднял бровь, состроил обречённую рожу и принялся смотреть куда в сторону. - Будем ждать тебя в сигарной комнате через полчаса…

* * *
        Мы с Танюхой сели поближе к выходу, а Одоевские напротив. Сестрица моя наотрез отказалась надевать платье, а потому была сейчас в каком-то блестючем костюмчике с брюками, который позволял ей свернуться в одну из своих немыслимых поз.
        Сигарная комната оказалась чем-то вроде библиотеки, вот только очень вонючей. Стеллажи с книгами, ковёр, коричневые кожаные кресла и мощная вытяжка, которую не могла заглушить даже фоновая музыка.
        - Выключи эту херню, - попросил князь своего сына. - Да не музыку, а вытяжку. Спасибо. Итак, Илья, давай не будем ходить вокруг да около. Нравишься ты мне. Вот прямо нравишься. Признаться, поначалу я думал, что ты просто тупая малолетка, которой где-то повезло, а потом копнул поглубже и что-то как-то даже вдруг зауважал.
        - Спасибо большое.
        - Спасибо на хлебушек не намажешь. Ну ты ведь и сам это прекрасно знаешь, верно? - князь хохотнул и пригубил чуть коньячку из бокала. - Мексиканцы эти твои, письки резиновые, оборона Торжка. В Твери, опять-таки, наследил. Удачи у тебя не отнять, но помимо неё у тебя ещё и хватка есть. Отличное сочетание.
        Я кивнул. Ждал, когда разговор перейдёт к главному.
        - Раскрутился ты за очень короткое время и я уверен, что дальше будет только круче. И вот чего хотел спросить по этому поводу. Почему же ты до сих пор помещик, Илья?
        - Мечу в эрцгерцоги, - я скромно улыбнулся. - Как только поставлю своего Императора на престол, так сразу же и стану.
        Одоевский заржал. Давно уже заметил, что правда в моём исполнении вызывает у людей странную реакцию.
        - Не боишься про такое пиздеть-то? - с игривым прищуром спросил князь.
        - Да это всё шутки.
        - Шутки, не шутки, а больше такого вслух не говори. Проблем потом не оберёшься. Так вот, Илья, давай к главному. Пока ещё не поздно, я хотел бы с тобой породниться.
        - Вот как?
        - Ну да. Мне уверенность в завтрашнем дне, а тебе поддержка и графский титул. У меня в Ельне как раз один долбоёб сидит, давно уже хотел его убрать.
        - Давайте поподробней, - сказал я. - Как именно вы хотите породниться?
        Ну… Как будто бы я до сих пор не понял.
        - Да всё ты понял, - прочитал мои мысли князь. - Дочерей у меня нет, зато вот этих вот, - Одоевский кивнул на сына, - в избытке. Сыграем свадебку, поженим моего Онотолия и твою Таньку.
        - Бать, - тут княжий сын осмелел. - Да ну какая свадьба? Да она же плоская, как доска!
        Пу-пу-пу… сейчас сорвусь.
        - Слышь? - мгновенно отреагировала Танька.
        Я тоже подскочил и уже двинулся в направлении пиздюка с тем, чтобы пробить маленькому дебилу с ноги, но князь перехватил меня на полпути.
        - Ты совсем идиот? - взревел он на сына. - Ты совсем что ли не одупляешь?
        - А что такого? Говорю, как есть!
        - Извинись быстро!
        Онотолий потупил взгляд и сквозь зубы процедил:
        - Извините.
        - Нормально, блядь, извинись!
        - Извините, Татьяна Ильинична, я был не прав. Вы не плоская. Вы самый сок… ай! - это Онотолию прилетела звонкая затрещина от отца.
        Князь рывком поднял сына с кресла, сказал мне:
        - Пять минут, сейчас вернёмся, - и буквально за шкирку выволок парня из сигарной комнаты.
        Гнев мой чуточку поутих. Слова княжеского сыночка теперь не выходили у меня из головы, и я впервые в жизни посмотрел на Таньку так, как никогда до этого. Как на женщину.
        Чёрт, а ведь правда.
        Девка безумно красивая, - одни глазюки чего стоят, - но фигуристой её уж точно не назовёшь. Жопка с кулачок, в грудь как будто комарики покусали. Не… это я ни в коем случае не приговор выношу! На таких милах, как Танька, спрос нехилый. Да плюс ещё эта её акробатическая гибкость и взрывной характер; кому угодно вскружит голову как нехер делать.
        Но если уж Онотолию больше по нраву всякие аппетитные выпуклости и округлости, то… ну явно не мне его судить, верно?
        - Танюх, забей, - сказал я. - И забудь. Сейчас они вернутся, мы вежливо пошлём их в манду и пойдём попробуем повеселиться, ладно?
        - Нет, - ответила сестра. - Договаривайся о свадьбе.
        - Зачем?
        - Илья, я же вижу, как ты изменил свою жизнь и как меняешь наши. Если это как-то тебе поможет, то я согласна.
        - Тань, - я зашёл за кресло Таньки, взял сестру за плечи и принялся разминать; чот она явно не в себе. - Послушай, мы и без них прорвёмся, я тебя уверяю. Я тебе прям, блядь, гарантирую. Так что не надо портить себе жизнь по глупости.
        - Я ничего не порчу, - улыбнулась Танька и положила свою ладошку поверх моей. - А даже наоборот. Все получат то, что хотят.
        Хм-м-м… А ну-ка, ну-ка.
        - Объясни.
        - Просто мы сразу договоримся о том, что брак фиктивный, - сказала Татьяна Ильинична. - Спать я с этим уродом не буду. И уж тем более рожать от него. Пускай наберёт себе полный гарем сисястых дур, а я со спокойной душой буду заниматься тем, что нравится мне, и при этом надо мной больше не будет нависать замужество. Не нужна мне семейная жизнь, понимаешь? Я в ликвидаторы хочу. Я монстров убивать хочу. Чтоб весело и смачно.
        - Понятно.
        Вот-это-поворот так вот-это-поворот. И ведь никакого страдальчества. Действительно, все получат то, что хотят. Мне перепадут контакты в Смоленске, Танюхе весёлая полевая жизнь, а Онотолию сиськи. И кто в итоге проиграл? Никто что ли? А так бывает?
        - Прошу нас извинить, - в сигарную вернулись Одоевские. - Мой сын бывает редкостным придурком. Татьяна Ильинична, голубушка, я ещё раз приношу вам свои глубочайшие извинения.
        - Не стоит. Мы согласны.
        - О как? - неподдельно удивился краснощёкий князь и плюхнулся в кресло.
        Со Смоленскими мы просидели ещё полчаса, быть может дольше. С чувством собственного достоинства и неспеша выложили им своё предложение и расписали условия. Онотолий заметно повеселел; видимо, его тоже тяготила необходимость брать себе кого-то в жёны. А вот князь задумался.
        - Ну ладно, - наконец сказал он. - Запомним это всё и до поры до времени отложим. Я человек прямой, мне эти игрульки аристократические не очень, но если все действительно будут довольны, то… то почему бы и нет?
        - Отлично.
        - Но сперва! - внезапно вскрикнул Одоевский. - Сперва мы попробуем сделать по-моему. Пусть Онотолий погостит у вас в поместье недельку-другую и поближе познакомится с будущей женой. Если между ними ничего не возникнет, то ладно, пусть будет расчёт, - князь залпом добил свой коньяк. - Но тогда я буду знать, что хотя бы попытался… Ладно, Илья. На сегодня хватит, я думаю.
        - Хватит, - согласился я. - Вернёмся к гостям.
        - Татьяна Ильинична, - князь поцеловал моей сестре ручку и удалился; сынулька выскочил вслед за ним.
        Ну что ж. Ещё один шаг к мировому господству, ага. Но вот какой-то он… не такой. Голая, глупая, ничем незамутнённая удача. Мне даже делать ничего не пришлось. Боюсь, когда так происходит; вот прямо чувствую, что может аукнуться.
        Мы посидели в тишине минуток десять, переварили каждый своё и тоже двинулись на выход. Атмосфера в замке Крашевых потихонечку веселела. Аристократы налегали на алкоголь и ослабляли галстуки.
        Даже скрипичные нудилы перестали завывать свою унылую классику и сейчас старались играть каверы на попсу; какой-то пьяный граф вылез на сцену и делал вид, что умеет петь.
        Я было дело попытался затеряться в праздной толпе с целью набрать себе побольше икры и обожраться от души, но вот ведь удивительное дело… У меня не получилось.
        Ни с того ни с сего ко мне начали подходить совершенно незнакомые люди. И все эти незнакомые люди начинали разговор буквально с середины. Ну… Типа:
        - И что там дальше?
        Или ещё:
        - Помещик, вы не закончили рассказ.
        Какой нахуй рассказ? Кто вы, тётенька? Чего вам надо?
        Я улыбался полным ртом икры и говорил, мол, вечер ещё долгий, я подойду к вам позже, спасибо за внимание, дайте пожалуйста дожрать… а сам уже порядочно присел на очко. Происходило что-то явно нездоровое.
        - Илюх! А вот и ты! - герцог Мясницкий; ну наконец-то хоть одна знакомая рожа.
        - Лёх, что-то странное происходит, - с ходу заявил я.
        - Что странное?
        - Так если бы я знал что, то оно бы сразу же перестало быть странным. Ко мне люди какие-то подходят и…
        - Да брось, - Лёха хлопнул меня по плечу. - Пойдём лучше, покажу тебе кое-что.
        - Ну… Хорошо, пойдём.
        С одной стороны, я ещё не выполнил свою норму по икре, а с другой и впрямь был рад убраться отсюда подальше. С полной тарелочкой тарталеток, я направился вслед за Лёхой. Тот уверенно завернул в какой-то коридор, затем открыл дверь и начал подниматься по винтовой лестнице наверх. На башню зовёт, по всей видимости. Хочет, чтобы я заценил виды поместья Крашевых с высоты?
        Ну ладно, чо?
        «Ну ладно, чо» - если я ещё хоть раз скажу что-то подобное, - вслух или про себя, - это означает, что именно в этот момент мне нужно удвоить бдительность, а не наоборот.
        Ну идиот же…
        Если бы тогда я почувствовал, что от Алексея Анатольевича Мясницкого буквально смердит мезенью и хоть чуть-чуть прощупал в чём тут дело, то тогда мы мне в брюхо не прилетел нож. Настоящий нож. В настоящее брюхо. Без уловок, иллюзий и вот-это-поворотов, - все вот-это-повороты остались там, в сигарной комнате.
        - Ну привет, ублюдок, - сказал Станислав Опаснов. - Давно не виделись.
        Я выронил тарелку. Разбиваясь о камень ступеней и фонтанируя икрой, тарталетки покатились вниз…
        ССЫЛКА НА ТРЕТИЙ ТОМ: