Последняя просьба Александр К. Золотько
«…Дети на оживших мертвяков не могут смотреть с таким восторгом.
И прижиматься к ним - тоже не могут. Я как-то видел такую встречу на самом деле, без камер, софитов и режиссера со сценаристом. Идиоты-родители не предупредили детей о внезапном возвращении деда. Не успели или сами были в шоке - тогда еще мертвяки возвращались не часто…
Я знаю, что их так не принято называть. А как? Некроамериканами?…»
Александр Золотько
Последняя просьба
«Ко мне вернулся дедушка!» - восторженно кричит девочка, прижимаясь к тому самому дедушке. Который, понятное дело, вернулся. Все видели этот плакат, каждый имел такое удовольствие. И рекламный ролик - девочка играет в песочнице с подружками, милая такая девочка, с голубыми глазами и золотистыми кудряшками. Веселая девочка, искренняя и естественная. Вот просто сразу можно «Оскар» давать. Все в девочке хорошо и прекрасно, только время от времени оглядывается девочка на крыльцо дома, а там - пустое кресло-качалка. И небрежно брошенный на ручку кресла плед. Смотрит девочка на кресло, и печалью наполняются ее глаза… «Оскар», с ходу «Оскар», просто хочется смеяться и грустить вслед за девочкой.
И вдруг - милая, посмотри, кто к нам вернулся? Мама - просто копия девочки… или девочка - копия мамы?.. Неважно, важно, что мама тоже достойна «Оскара», тоже очень искренна и естественна. Милая, посмотри, кто вернулся!
Девочка оглядывается - блин, мать твою, вау и все такое, еще «Оскар» за операторскую работу!- голубые глаза вспыхивают совершенно неподдельной радостью. Вот ни хрена не могу себе представить, что там на самом деле показывали девочке, чем размахивали перед ней с той стороны камеры… Ну, не могла пятилетняя девочка вот так сыграть. И уж совсем точно не могла она с таким восторгом смотреть на своего вернувшегося дедушку.
Я знаю.
Дети на оживших мертвяков не могут смотреть с таким восторгом.
И прижиматься к ним - тоже не могут. Я как-то видел такую встречу на самом деле, без камер, софитов и режиссера со сценаристом. Идиоты-родители не предупредили детей о внезапном возвращении деда. Не успели или сами были в шоке - тогда еще мертвяки возвращались не часто…
Я знаю, что их так не принято называть. А как? Некроамериканами? Некроевропейцами и некроафриканцами, мать их так? Некрорусскими и некрокитайцами? Так и «некро» их называть нельзя. Неполиткорректно. А мне насрать на политкорректность. Я могу еще раз повторить - насрать. И раньше было насрать, а тем более - сейчас.
Так я о том мертвяке, что без предупреждения вернулся домой.
Все происходило… неправильно все происходило, это сейчас сценарий уже отработали, да и все ожидают, что вот с минуты на минуту и их родственники вернутся с кладбища, а тогда все это было в диковинку - что участникам, что зрителям… Я был зрителем. Вначале - зрителем.
Машина подъехала к дому - вполне себе приличный домик, не супер-супер, но достойный. Отец, глава семейства, возился с чем-то возле гаража. Он первым заметил гостя.
Мертвяка выпустили из машины… поставили на ноги. И даже подтолкнули в спину - иди, мол, поздоровайся с родственниками. Он и пошел. Медленно так, ногу подтянул, оперся, перенес на нее вес, потянул вторую… С шарканьем, понятно. С хрустом таким сухим, суставы-то работают хреново… Они вообще не должны работать по всем правилам, но ведь работают - сгибаются и разгибаются, вес тела держат. И мертвяк идет. Не должен идти по всем законам биологии, а идет… Не падает, равновесие держит.
Отец семейства, значит, голову от своего рукоделия поднял, глянул на микроавтобус, на людей возле него… на мертвяка глянул, само собой… Мертвяки ведь по старому месту жительства прибывали в том, в чем в гробу лежали. Ну, и в том состоянии, в котором лежали. У туфель подошвы бумажные - отгнили наполовину, но не отрываются, тянутся за туфлями… Костюмчик с застежкой на спине подгнил, рукав оторвался, сполз почти до самой земли, открывая даже не рубашку - рубашка истлела, тело открывает, то, что от тела осталось…
Мужик сдержался. Замер, побледнел, но не запаниковал и не закричал. Просто стоял и смотрел, как мертвяк поравнялся с открытыми воротами, повернулся и вошел во двор. Никакие червяки с мертвяка не падали, из ноздрей не вылезали - это врут. Вонь - да, воняют покойники мерзостно, как им, покойникам, и положено.
Отец семейства, значит, стоит, смотрит, а мертвяк все ближе. И ведь мертвяка не интересуют ни родные, ни близкие, на живых он внимания не обращает, он к дому идет. Ему домой нужно.
Ну, мужик бросился в дом. Не дверь закрыть, а предупредить жену, что, мол, папа ее явился. Пока он жене это объяснял, пока та что-то вопила, из кухни выглянув, пока муж на нее водой брызгал да в чувство приводил, мертвяк спокойно в дом вошел. И в комнату к любимому креслу перед телевизором. А в комнате - дети. Двое, мальчик и девочка.
Я снаружи был, у машины. Поэтому я только крик услышал. Детский крик. Не «Дедушка вернулся!», а вопль ужаса. Все побежали к дому: я, двое из Комитета, полицейский,- все. Соседи вроде на улицу вышли, но я этого сразу не заметил. Я в дом бежал. С ножом в руке. Я его под сиденьем держал, когда мне сказали, что мертвяка повезу. Все ожидал, что они начнут на людей бросаться, как в фильмах ужасов, с криком «Мозг! Мозг!».
Влетаю в комнату - мать пытается успокоить девочку лет семи, а та заходится в крике, вырывается, мать свою лупит по лицу, по рукам, а от мертвяка взгляда отвести не может. У матери уже кровь из разбитой губы течет, отец сына пятилетнего на руках держит, к себе прижимает…
А мертвяк в кресло сел, пульт от телевизора подобрал, кнопку нажал. Футбол выбрал. Он и при жизни очень футбол любил.
Такие дела.
Потом двое из Комитета по встречам в комнату вошли и давай семью инструктировать - что, как, почему… В смысле, что сейчас произошло, как теперь дальше жить, ну и почему все так… Хотя - почему, это они тогда очень туманно объясняли. Сейчас уже опыта набрались и про следующий этап жизни рассказывают, а тогда бормотали что-то, мол, не все мы у природы знаем, имеет она еще массу загадок, мы, похоже, приблизились к сокровенной тайне…
Полицейские в дверях стоят, руки на оружии держат. Мало ли что счастливая семья удумает? Если просто в обморок падать начнут - еще кое-как, а если вдруг решат комитетчиков угробить, чтобы чушь не несли, или папочку попытаются отправить обратно на кладбище… И я стою в коридоре, напротив двери. Я про нож свой даже забыл, в опущенной руке держал, как придурок под гипнозом, а комитетчик, сволочь, ножичек, значит, заметил, и когда мы вернулись в контору, меня в сторонку отвел и предупредил, что с такими агрессивными инстинктами мне, пожалуй…
Я тогда выкрутился, понял, что без работы могу остаться, и сказанул, что это я для защиты клиента, мертвяка, значит… За мертвяка меня пожурили, а за готовность его защищать - похвалили. Передовой я, оказывается, человек. Правильный.
Правильных тогда не так уж и много оказалось. Тут ведь сколько лет нам кино говорило - увидел мертвяка, мочи. В голову из пушки или ломом каким-нибудь.
Первого мертвяка, кстати, так и встретили. Сторож кладбища встретил. Я его понимаю. Да и многие понимают, только вслух не говорят, опасаются. А я бы тоже не обрадовался бы…
Сторож идет себе по кладбищу между могилок, с лопатой, между прочим, там ему нужно было грядку на могиле вскопать… цветник, мать его так… Идет, а вдруг слышит шелест такой, будто сухая земля пересыпается. Сторож и сунулся посмотреть. На кладбищах ведь всякое случалось. Кто-то норовил гулянку среди крестов устроить, кто-то пытался перстень со жмурика похороненного снять… Или вообще череп себе на стол письменный стащить.
Глянул сторож, а из земли покойник лезет. Не слишком быстро, но напористо. Уже по пояс выгребся и останавливаться не собирается. А сторож-то кино тоже видел раньше, про живых мертвецов. И должность у него специфическая, к тому же дело было к вечеру, и сторож успел несколько раз приложиться к своей дежурной бутылочке… Вот он ожившего мертвяка лопатой и приложил. И нет бы, дурачок, чтобы поперек шеи. Сверху, по кумполу, как топором вломил.
Ну, череп пополам, ясное дело, из него земля посыпалась, а покойник замер и затих. Сторож перекрестился даже и полицию вызвал. Мол, хулиганство зафиксируйте и осквернителей найдите и арестуйте. Патрульная машина приехала, над сторожем полицейские посмеялись, но протокол составили с подробным описанием того, что увидели, и со слов сторожа, ясное дело.
Потом мертвяки активнее из земли полезли, Комитет по встрече сформировался, начали в этом порядок наводить. Ну и к сторожу приехали. С полицейскими. Арестовали. Сторож охренел совсем, рвется из рук полицейских, кричит, мол, за что? Полицейские на комитетчиков косятся, а те вежливо так объясняют, что за убийство, мать твою, за то, что ты, дурень, ожившего члена общества уконтропупил.
Я слышал, я рядом стоял, я водителем в этом паскудном Комитете работал. И все, что про мертвяков в прессе было, в телике или в Сети,- смотрел. Все пытался понять - зачем и за что? Нам все это за что?
Когда на улицах проповедники орать стали, что это перед Страшным судом мертвые восставать стали, я не повелся. Апокалипсис, правда, прочитал на всякий случай и успокоился. В книге мертвяки, конечно, из могил поднимаются на Страшный суд, только ни всадники не приехали, ни ангел не затрубил, ничего такого, предсказанного… И комитетчики тоже очень активно все объяснять стали. Мол, оказывается, жизнь в могиле не заканчивается. И душа в рай или в ад не отправляется. Просто покойник полежит-полежит в гробу, а потом оживает, и все такое… Ну, не так он выглядит, как все остальные, но ведь и негры раньше за людей не считались, женщинам голосовать не давали, голубые, опять же, преследовались. И тут та же фигня. Нужно просто понять, что это - обычное дело, что и раньше это было, только мракобесы мешали. А в Библии, между прочим, такие случаи описаны. И даже сам Господь ожил. Вот и люди стали… Нет, не оживать.
Комитетчики за все это сразу толково взялись, методически и с размахом. Я оглянуться не успел, а в нашей конторе уже не десяток чудиков работает, а сотни полторы. Рекламщики, пиарщики, юристы. Специалисты по вопросам недвижимости и финансам… А вы как думали? Сколько скандалов грянуло в первый год, пока общественность не привыкла…
Человек когда помирает, после него собственность остается. Святая, так сказать, основа нашего общества и цивилизации. Бардак здесь допускать нельзя, а то вначале с мертвяками послабление выйдет, а потом и на все остальное перейдет. Значит, умер человек, завещания не оставив, его родственнички через положенное время собрались, построились по ранжиру и очереди наследования, кто что отхватил и умчался переваривать. Скажем, квартира в центре города, а наследников - пятеро. Ясное дело, квартиру продали, деньги поделили и стали жить, деньги проживать. Или в бизнес вложили…
А тут - приходит бывший владелец. Настоящий. Что значит, его мертвым признали? Это получается, если человек в летаргический сон погрузится, а потом из него выйдет, он уже своего кошелька забрать не сможет? А тут хоть и не летаргия, но тоже возвращение с того света. Ну, не с того света, а продолжение жизни на другом уровне, но все-таки…
Комитет мертвяка принимает, размещает для начала в специальном приюте, чтобы все юридические вопросы утрясти, а юристы с адвокатами все бумаги быстро готовят, сделки признают недействительными, вступление в наследство - неправильным, а это значит, что деньги нужно вернуть, квартиру выкупить. Заодно в Комитете появился и новый отдел - канализаторов. Их, понятно, коллекторами нужно называть, но я их канализаторами звал. Даже в лицо.
Но для них деньги не пахли.
Бывшие полицейские, спортсмены, просто бандюки приезжали на дом к счастливым наследникам, демонстрировали бумаги и предлагали убираться к чертовой матери из чужой собственности. Или впустить бывшего совладельца на полагаемую ему часть жилья. Официально канализаторы вроде как оказывали охранные услуги, переносили тяжести, но неофициально…
Да все видели в Сети, как парни двери вышибали в домах и квартирах, как выгребали из комнат, незаконно занятых, новую мебель и жильцов. А если кто начинал оказывать сопротивление или, не дай бог, хватался за оружие, то канализаторы открывали огонь на поражение. Одно условие - не в голову.
Особенности физиологии нового этапа жизни, мать его так. Начали же исследования проводить, как только мертвяки полезли. Два хирурга, у нас и в Англии, вскрытие провели и результаты опубликовали. Оба получили пожизненное за убийство, но выяснили, что органов внутри мертвяков, считай, и нет. И мозга нет, но, зараза, излучения мозговые есть, как у живого. Заторможенные, но ведь есть. И когда череп вскрывается, то излучения исчезают. Значит, что? Значит, только после этого мертвяк умер.
Вот этим ученым спасибо сказали и посадили.
Это в городах все более-менее спокойно было. Ну, с десяток мертвяков грохнули сгоряча, перестрелок сколько-то было, а в деревнях… Там люди простые, да к тому же за землю держатся крепко. В некоторые деревни пришлось полицию десятками гнать, канализаторы не справлялись. До боев доходило, с применением вертолетов, между прочим.
Год лихорадило всех. А я в Комитете работал, смотрел, слушал… Меня комитетчики замечать перестали, болтали, не стесняясь. Обсуждали тактику, так сказать, и стратегию… И доходы считали. На перспективу тоже… Гладко все у них выходило.
Понятно же, если признали мертвяков живыми… А как не признать, если они ходят, мозгами излучают, реагируют на раздражители, разговаривают…
И ведь разговаривают, блин. Медленно, невнятно, но ведь излагают мысли, на вопросы отвечают. Очень-очень медленно, но говорят. Излагают, мать их так, свои мысли и пожелания. Нужно только немного приноровиться и терпением запастись. Ну и небрезгливым быть. Потому что как мертвяки разговаривать могут?
Мало кто задумывается, каким образом они говорят. Хрен с ними, со связками. Не связки у них в глотках, а какие-то складки вместо них. Ну, то, что образовалось из земли и сгнившего мяса. Новая плоть, мать их… Они же не встают из земли, а вырастают, как грибы. Одежда сохранилась - вот в одежде растут, не сохранилась одежка - все равно форму принимают человеческую. Кости-то долго целыми остаются, вот на них эта новая плоть и нарастет. Не врач я и не биолог, толком не разобрался в тонкостях, как кость к кости крепится, как сустав работает - не понимаю. А то, как у них та земля, что в черепе вместо мозгов функционирует, не только я не понимаю - все ученые мира вместе со мной глупое выражение лица делают и говорят, что не может такого быть… Но ведь есть же…
Так вот, мертвяки не дышат. Крови у них нет. Так как же они говорят? Я ведь, чтобы это сказать, вот воздуха в легкие набрал, потом обратно выдохнул, он на связки попал, заставил их вибрировать, потом - язык и зубы, с губами… У мертвяков губы-зубы-типа связки есть, а вот воздуха - нет. Как говорят? Мы, для того чтобы говорить, дышим, а они жрут.
Еда, попадая к ним вовнутрь, гниет, разлагается, выделяется газ, который под давлением идет вверх… Понятно, почему от них так воняет? Я так и не смог привыкнуть, а комитетчикам - плевать. Им прямо в лицо… это самое, а им - плевать. Они на этом бабки зарабатывают.
И с каждой неделей, с каждым днем они все больше во вкус входят. Нет? Как же нет, если все круче и круче они набирают силу. Процесс паталогоанатомов что, не все помнят? Как же, конечно, эти убийцы ведь черепа вскрывали мертвецам, мозги вынимали. Значит, что? Правильно, лишали их возможности снова жить. Не так? И владельцы крематориев - тоже виноваты. Вот они-то сколько людей лишили возможности жить дальше, встать из могилы и… понятно?
Историки ведь тоже подсуетились, выяснили, что головы рубили в древности не зря… Не зря французы гильотиной баловались до семидесятых годов прошлого века. Эта ваша Великая французская революция, оказывается, была заговором с целью уничтожить послеживущих. Ублюдочное слово - послеживущие, как соплежующие, но ведь привыкли же, используют люди, слушают по радио и телевизору, не морщатся.
И уже не спорят и не возражают, когда комитетчики приводят к ним домой новых мертвяков. Пап, мам, родственников. В квартире - вонь. Денег на жратву уходит море - мертвяки хотят говорить, для этого нужен газ внутри, а для него - еда. Побольше еды. На семейный бюджет - дополнительная нагрузка. Ты обязан содержать мертвяка, понял? Обязан, сволочь, и даже не пытайся выкручиваться. Нет денег? Работу найти не можешь?
А в Комитете по встречам есть финансовый отдел. Можешь взять в долг. Банк тебе не даст, даже и не рассчитывай. Серьезно, банки ведь не дают денег на содержание мертвяков. Не слышали? А и не услышите. Только тот, кто ходил в банк по этому поводу, знает. Но молчит и будет молчать. Ему там объяснят, что подобными делами занимается только ссудная служба Комитета. Понятно? Почему?
А все просто. У любого банка и раньше был основатель. Первый владелец. А если он оживет? Все ваши акционирования и прочие фокусы полетят ко всем чертям. Может быть, банк и не заберут, но времени, денег и нервов будет потрачено столько…
Дело-то простое. Только комитет ведет дела мертвяков. В каждой стране мира - свое отделение, на континенте - региональное управление. И штаб-квартира, понятное дело. Еще никому не удавалось вклиниться между мертвяком и Комитетом. Только-только мертвяк появляется над поверхностью, как тут же откуда-то появляется комитетчик с охраной, мертвяка забирают, увозят на реабилитацию… Что значит нельзя? Можно. Закон везде принят, во избежание эпидемий и тому подобных эксцессов вначале мертвяками занимается Комитет, а потом, когда первоначальная адаптация завершена, то… Договор, между прочим, к тому моменту уже заключен. Понятно? Уже комитетские имеют на руках все доверенности, соглашения, лицензии.
Они слушают мертвяков, расшифровывают шелест, свист и хрип, который те издают, и доводят до людей волю послеживущих. Сколько раз проверяли - не врут комитетчики. Им мертвяки честно передают права на ведение своих дел. Подтверждают в случае проверки, нотариусы, которые при этом присутствуют, тоже подтверждают - да, все честно. По собственной воле. Пожизненно. То есть - навсегда.
Мертвяки, видишь ли, больше не разлагаются. Новая плоть не гниет, даже если ему пулю в пузо всадить - ничего страшного, рано или поздно затягивается, заплывает. И сейчас куда ни ткнись - везде комитетчики, гладкие, сытые, вежливые. И только попробуй возмутиться.
Тебе не нравится, что в соседскую семью пришел мертвяк и теперь воняет на весь дом? Это почему ты нарушаешь права человека? Он ведь не виноват, что воняет. Кстати, тут еще появились фирмы по производству косметики и дезодорантов для мертвяков. Все очень качественно и приличненько. Теперь мертвяк не воняет, словно куча дерьма, а пахнет, словно куча дерьма, поросшая розовыми кустами.
Черт-черт-черт-черт…
А я водителем работал. Вначале мертвяков возил, потом, когда вступился за комитетчика во время потасовки и вывез троих из драки - перевели на представительский членовоз. Стал почетных гостей возить, своих боссов, все чистенько, аккуратненько. Они даже перегородку между кабиной и салоном не всегда поднимали. Доверяли, значит.
Или наплевать им было. На всех - наплевать.
Вот кто-нибудь задумался, откуда, почему мертвяки появились? Задумывался? Божьим попущением? По дьявольскому замыслу? Вам хочется в это верить? Верьте. А если это не просто так произошло, а разработка какая-нибудь секретная? Ну, там солдат делали бессмертных… Как в кино? А мертвяки ожившие - не кино? Только там был ужастик, зашел, заплатил немного денег, испугался, на экран глядючи, вышел, посмотрел вокруг, вздохнул облегченно и живи, радуйся.
А теперь?
Ты всю жизнь платить будешь, лишишься того, что имел. А если гавкнешь что-то не по делу… Не замечал никто, что к особо крикливым типам мертвяки возвращаются особенно часто? Только-только кто-то организацию задумает, чтобы, значит, противостоять если не мертвякам, то хотя бы Комитету эту гребаному, подписи начнет собирать, а тут - бац, папа вернулся, мама, дед с бабкой. Какая разница, что ты в Америке живешь, а бабка твоя в Одессе ожила? Ты их содержать должен. Обязан, иначе вмешается государство при содействии Комитета. И вместо того чтобы с Комитетом сражаться, бунтарь начинает пахать, чтобы его не упокоенные предки могли жрать и разговаривать. Ну, и чтобы представитель Комитета по реабилитации и поддержке мог вкусно кушать и хорошо одеваться.
И это еще цветочки, если вдуматься. А когда приходит домой муж? В смысле, мертвяк, который был мужем? Что получается? Получается, что если его супруга-вдова успела замуж выскочить, то ее или за двоемужество можно прищучить, или нужно объявить второй брак недействительным. Со всеми вытекающими последствиями. Должна она и супружеский долг выполнять, если мертвяк захочет. А он захочет, смею вас уверить! Сам не додумается - комитетчики ему подскажут. Им-то нужно, чтобы мертвяки вели себя естественно, как ни в чем не бывало. Развод? На каком основании, дамочка или мужчинка?
Не хотите с мертвяком жить? Это что за дискриминация по биопринципу? Он ведь живой, настоящий, имеет такие же права, как и все остальные. Что значит - «пока смерть не разлучит вас»? Так смерти-то и не было. Не было! Нет, супруг может уйти, получить развод, только вот имущество в таком случае остается мертвяку. Ну, и в управлении комитетчика. Как же без этого?
Я так думаю, что не чисто тут. Не в том смысле, что нечистая сила копыто приложила, а в том, что кто-то научился мертвяков поднимать. На выбор. Кроме тех покойников, у которых череп поврежден. Попробовали - получилось. Завертелось, как в парке, когда сладкую вату делают. Вроде и ничего нет, кусочек расплавленного сахара, а если возьмется опытная рука, то на палочке появляется паутинка, потом целый ком… Из капельки копеечного сахара дорогущий моток.
И не поделаешь ведь ничего вроде.
Какой-то ученый из Италии сбросил в Сеть информацию, что мертвяки поддаются внушению. Что путем нехитрой процедуры можно добиться от него абсолютного подчинения. Как у зомби на Гаити. Информацию ученый сбросил, а сам - исчез. Испарился. И статья его исчезла из Сети, будто кто-то ее специально искал и уничтожал.
Еще какой-то яйцеголовый из Чехии что-то стал рассказывать о големе и о том, что мертвяки на самом деле испытывают сильнейшую боль. Каждую секунду, каждого мгновение - боль-боль-боль-боль… То, что они не кричат и не дергаются - результат той самой обработки. Им приказывают, чтобы они не кричали и не дергались. И загремел чех в больницу. А потом - на кладбище. А потом восстал из мертвых и поведал комитетчикам, что врал, наговаривал на них, а на самом деле сейчас испытывает чуть ли не наслаждение… К семье вернулся, к жене молодой и трем детям.
Думаете, после этого еще кто-то станет результаты своих исследований публиковать? Вы бы стали?
Сколько лет прошло с первого мертвяка? Пять. Пять долбаных лет всего прошло, а мир… Мир уже катится в задницу. Почти скатился уже.
Что дальше? Я вас спрашиваю - что дальше? Царство божье на земле? Хрен вам, а не счастье. Киношники, снимавшие ужасы о зомби, оказались дураками. Видите ли, ожившие покойники начнут жрать живых людей! А то, что живые люди будут жрать живых людей не хотели?
Киношников, кстати, пересажали за разжигание ненависти и провокацию насилия в адрес послеживущих. Хорошо пересажали, надолго. Патологоанатомов - посадили.
Сейчас приезжает реанимационная бригада по вызову и не знает, что делать. Оживлять? А если Комитет вмешается и объявит, что врачи пытаются воспрепятствовать началу нового этапа развития человека? Если, скажем, акушер начнет делать все, чтобы ребенок не родился? Примется во время родов запихивать младенца обратно, в материнскую утробу? Посадят акушера? Посадят, и к бабке не ходи. А в случае с реанимацией - та же фигня, если разобраться.
Вот люди и тянут лямку. И помалкивают. Если даже никто и не оживляет мертвяков специально, если они сами восстают по какой-то причине - а вдруг тебя это тоже коснется? И все делают вид, что так и нужно. Что это и есть настоящий гуманизм. Родители для своих детей и не представляют лучшей карьеры, чем в Комитете этом.
Спросите у какой-нибудь мамаши, кем будет ее чадо? Она вам расскажет, что комитетчиком, что это самая гуманная, самая благородная профессия на свете. Делают комитетчики этот мир добрее и светлее. Врачом сделать ребенка? Да зачем? Врач… Врачи, конечно, очень важны и нужны… Фармацевтические фирмы, между прочим, одни из самых крупных спонсоров Комитета по всему миру. Почему? А все понятно. Фармацевты производят свои снадобья до тех пор, пока Комитет не решит, что их продукция мешает человеку обрести бессмертие. Понятно? Человек умирает, воскресает и становится бессмертным.
Значить, всякий, кто ему в этом мешает, тот что?.. Правильно, ему вредит и должен быть наказан. Медицину еще не закрыли только потому, что комитетчики сами не стремятся в бессмертные. Они при мне об этом говорили, не стесняясь. Как возле холодильника.
А я терпел. Пять лет терпел. Делал вид, что меня это не касается. Я ведь сирота. И где мои родители - не знаю. К тому же я сам работал в Комитете, так что… Я даже привыкать стал. Бизнес есть бизнес. В бизнесе всегда кто-то кого-то жрал или обдирал до нитки. Устроились ребята, нашли вариант - молодцы. Мне намекнули, что через пару лет, если я буду себя вести хорошо, то мне выделят небольшой округ для кормления, отправят представителем Комитета в какой-нибудь городок. Я ведь не дурак, понимаю, что слишком много мертвяков общество не выдержит, так что нужно будет все на месте корректировать…
-Что корректировать?- спросил я.
-А там сам поймешь,- сказали мне.- Пока работай, проявляй себя…
Я работал, проявлял.
Видел, как младший клерк заходил в ресторан, здоровался с хозяином, а тот гнул спину, улыбался и, накормив упыря от души, никогда не брал денег. Ресторан нынешнему хозяину достался от папы, понимаете ли…
И все девки его, младшего клерка Комитета по реабилитации и поддержке, потому что у девок есть семья. Клерк никого не заставляет, никому не угрожает… Никто даже толком не уверен, что это именно Комитет оживляет мертвяков, но никто не хочет рисковать.
Все как всегда, как при любой долбаной диктатуре: все все знают, все понимают, но никто ничего не делает. Пока его это не коснется. Даже, блин, законов никто не переписывает, все в этом сумасшедшем мире происходит на основе смрадного коктейля из существующих законов, гуманизма, морали и нравственности. Каждый ингредиент в отдельности вполне себе съедобен и даже приятен на вкус, а вместе… В детстве себе в кашку селедку не бросали с горчицей! Та же фигня получается.
Все говорят правильные вещи, а вкупе - не получается остановить это безумие. Вот и выход такой же, как и при любой диктатуре: молчать, не привлекать внимания, а если получится - присоединиться к властям, пристроить свое дитя в компанию к диктатору.
Вот такая ерунда…
Я бы тоже устроился. Что я - герой ненормальный? Я - человек, и ничто человеческое мне не чуждо… Меня кормят? Мне тепло? Значок Комитета на лацкане моего пиджака делает окружающих меня людей добрее и сговорчивее? Что еще нужно для счастья простому человеку?
А потом все разом сломалось. Вот так - хрусь, и напополам.
Я вез очередного ВИП-пассажира. На повороте - толпа. Пассажир - мальчишка лет двадцати пяти, чей-то сын, бугра из штаб-квартиры, говорит - постой, давай глянем. Я остановил машину. Вышли - пацан, его телохранитель и я.
А там мальчишка на скутере с управлением не справился, в столб влетел. И неудачно так - грудь ему штырем проткнуло. Пока мы подошли, приехала «Скорая». Врачи бросились к раненому, а мой пассажир охраннику так тихо говорит, а спорим, говорит, на десятку, что они мальчишку спасать не будут. Я слова не скажу, а они все равно не будут спасать. Спорим, отвечает телохранитель. Врач наклоняется над раненым, а мой пассажир так «кха-кха», вроде как прокашлялся. Врач на него глянул и замер. Как перед удавом. Руку протягивает к раненому, пальцы дрожат… смотрит на пассажира моего, а тот так головой еле заметно из стороны в сторону…
И все. Врач даже со штыря мальчишку не снял. Так и стоял рядом с ним на коленях, а поодаль спасатели с резаком в руках - на них мой гребаный пассажир тоже посмотрел неодобрительно, вот они и не стали штырь резать. А кровь текла-текла, да и закончилась. Мальчишка глаза закрыл и умер.
Мы вернулись в машину, телохранитель своему боссу десятку протянул, тот взял и ухмыльнулся так… сыто, что ли? Словно вот только что наелся он до отвала. Упырь…
И когда мы приехали в офис, я уже понял, что нужно делать. Ясно так понял, яснее не бывает.
Я отпросился на часик по личным делам, меня отпустили. У нас в конторе очень хорошо относятся к сотрудникам. На машине отпустили, чтобы я времени зря на общественный транспорт не тратил.
Я быстро обернулся, мой приятель, мой давний приятель, еще с тех времен, когда я в уличной банде промышлял, не очень далеко от конторы живет. А склад его от дома неподалеку. К приятелю как раз с месяц назад отчим вернулся, авторемонтную мастерскую отобрал. Так что Муха, приятель мой, меня понял сразу и спорить не стал, выдал мне то, что я попросил, да еще и добавил того, о чем я не подумал.
Бронежилет я не догадался сам попросить. И противогаз тоже. И взрывчатку. Муха оружием приторговывает по мере сил, этот бизнес у него не отобрали, так что он мне и ссудил. По «ленд-лизу», как он сказал. Как будет не нужно, сказал Муха, вернешь. Особенно взрывчатку, сказал я. Мы закурили, выпили по пивку. Обычно я выпивший за руль не сажусь, патрульные наших машин хоть и не останавливают, но в конторе у нас этого не одобряют.
Вот.
В общем, я приехал в контору, взял две большие сумки, что мне упаковал Муха, вошел в здание. В холле, у охранника, остановился, достал из сумки дробовик, пальнул в потолок и попросил охранников убираться ко всем чертям, чтобы мне не пришлось кому-то из них путевку в вечную жизнь выписывать. Парни в охране у нас понятливые, спорить не стали, вымелись на улицу. Я с пульта все двери в здании заблокировал, мину на дверь поставил на всякий случай, еще пару противопехотных на ступеньках и перед лифтами.
И пошел наверх.
Пять этажей, по десять кабинетов на каждом, кроме последнего, директорского. Уже было довольно поздно, так что в офисе остались только человек пять из обслуги и двадцать пять клерков разного ранга на совещании у шефа. Вот на совещание я и заглянул.
Перед залом для совещаний сидели трое телохранителей, опыта в этом вопросе у них побольше, чем у меня, так что одну пулю я в бронежилет словил. Но на ногах устоял и всех троих там порешил. Одного - сразу, от двери, потом еще двоих. И вошел в зал.
Клерки мне не сразу поверили. Мало ли, что за дверью стреляли, а у меня в руках ружье? Я же просто водила, а они… Они клерки Комитета, всесильного Комитета, всемогущего Комитета. Им никто «нет» сказать не мог, а тут - смертью угрожать? Я пятерых подстрелил, прежде чем они поверили и затихли.
Я в голову не стрелял, нет, я в пузо стрелял. Картечью, мне Муха подсказал, чтобы картечью, я ведь тот еще стрелок, без практики. В юности стрелял, и все. А потом только за рулем.
Те, кого я подстрелил, не умерли. Зачем? Лежат, дергаются, двое пытаются кишки обратно в брюхо запихнуть, а остальные смотрят на все это кровавое художество и потом истекают. Все как один - вспотели.
Тут полицейские машины подъезжать стали. Я жалюзи на окнах опустил и стал ждать, когда полицейские со мной в переговоры вступят. Им же охранники, которых я из здания выгнал, все рассказали, поведали, что свой сотрудник стрельбу начал. Наверное, его уволить собрались, подумали полицейские. В смысле - меня. У меня, наверное, какие-то претензии к боссу есть, вот они со мной поговорят, уболтают, я расслаблюсь, меня либо все-таки уговорят, либо под снайпера выведут.
Позвонили мне и стали по ушам ездить - бла-бла-бла-бла… Пока трындели по поводу «что ты хочешь, парень?», «все можно решить», «мы готовы к переговорам»… начали подъезжать телевизионщики. Их Муха вызвал, как мы и договаривались с ним. Полиция, конечно, недовольна, но ничего поделать не могут - у нас свобода слова и все такое. У нас даже мертвяки имеют права. В общем, телевизионщики снимают, полицейские улицу оцепили и мне по телефону что-то ласковое шепчут, а снайпера, я знаю, на крышах да в доме напротив сидят, ждут, когда я в прицеле появлюсь.
Я и говорю полицейскому по телефону, что мне нужна команда телевизионщиков. Отпустишь кого-то за это, спрашивает полицейский, отпущу, чего там. Одного - отпущу.
Всем в зале я одноразовыми наручниками руки-ноги зафиксировал, в такую кучу соединил, чтобы не расползлись, а с двумя - с секретаршей шефа и тем самым ВИП-засранцем, которого только что по городу возил, спустился в вестибюль. Есть там аварийная дверь - совсем крохотная и на пружине, как специально для такого случая. В общем, телевизионщиков я впустил, а этих двоих выпустил. Приказал идти спокойно и выпустил. Они отошли на десять метров, я и влепил в спину засранцу пулю двенадцатого калибра. Между лопаток всадил. Секретарша завизжала и умчалась за машины, а мой пассажир стал умирать - долго и очень болезненно.
Вот в принципе и все.
Жалею я о том, что затеял такое? Да. Честно - жалею. Оказалось, что жить я хочу. Но я ведь упрямый. И если начал, то закончу. Меня ведь сейчас по всем телеканалам показывают, даже в Сети идет прямая трансляция из зала и с улицы… Я привлек к себе внимание. Когда одного за другим отправляешь на тот свет два десятка сотрудников Комитета по реабилитации и поддержке - это неизбежно привлекает внимание.
А полиция не штурмует здание. Полицейские словно поняли, что я имею в виду. Ладно, мне в любом случае пора заканчивать.
Снимаем меня, ребята, крупно снимаем, так, чтобы ни слова не пропустить. Это, парни, и для вас важно, вы уж поверьте. А не поверите - всего-то подождать пять минут. Договорились? Хорошо.
Значит, сейчас я вроде как смотрю в глаза нескольких тысяч людей… Нескольких миллиардов? Вы не загнули, парни? Точно? Это даже лучше, чем я ожидал. Тогда продолжим.
Значит… Вы уж извините, я, когда волнуюсь, это «значит» каждую минуту повторяю. А я волнуюсь.
Вот.
Значит, я все объяснил. Если все останется так, как есть, то всему миру - звездец, извините за выражение. Не мертвяки нас сожрут, не зомби. Нас сожрут такие же, как мы, от имени мертвяков. Всех сожрут, у кого плоть, у кого душу…
Я не самый умный на Земле, куда там… Просто, наверное, никто не задумывался над тем, что происходит. Всегда найдется кто-то, кто с самыми добрыми и благородными словами попытается поиметь всех остальных. А будет это сделано от имени мертвяков, инвалидов, национальных или еще каких меньшинств - неважно. Важно то, что в случае с мертвяками есть выход.
Законный выход. Ну, почти законный…
Я убил двадцать человек. Ни одному из них я не выстрелил в голову, ни одного из них не лишил права ожить и стать бессмертным. Если они говорили правду, то всех их ожидает неплохая, в общем, жизнь. Без болезней, без горестей и всех остальных печалей. Комитет их поддержит и защитит, примет их собственность под свое управление, понятное дело.
Вот в этом фокус, ребята. В этом весь долбаный фокус.
Если они правы и все то, что они делали - честное и благородное дело, значит, дырявя им животы и сердца, я не сделал ничего плохого. Наоборот, я помог им совершить этот шаг, привел их в землю обетованную… И каждый из вас, кто сейчас слышит меня, может совершенно безбоязненно сделать то же самое в своем городе, поселке или деревне. Сейчас, сию минуту, пока они не придумали какого-то нового закона. Правда… я думаю, что в парламентах тоже сидят не дураки, поймут, какой замечательный выход я всем предлагаю.
А если я неправ и, отправив всех их в мертвяки, совершил преступление, значит, все они лгут. С самого начала лгали, и мертвяк - вовсе не жизнь, а лишь разновидность смерти, и всех, кто этим занимался, нужно судить за вандализм, кощунство, надругательства над трупами… Или, чтобы всем было понятно, за финансовые махинации, хищения и надувательства…
В общем, при любом раскладе - они проиграли, а мир выиграл.
В обычное время я не страдаю манией величия, но сейчас мне кажется, что этот мир спас я. Те мертвяки, что сейчас находятся среди нас… Я надеюсь, что вы найдете правильное и справедливое решение. Я очень сильно на это надеюсь.
В общем, вот и все, что я хотел сказать.
Сейчас я выйду на улицу, и снайпер, скорее всего, меня подстрелит. Я живой никому не нужен, ни как герой, ни как преступник. Я бы и сам себя подстрелил, если честно. Но у меня есть одно желание. Последнее желание, и, надеюсь, его выполнят.
Пусть это будет пуля в голову. Обязательно в голову.
Это моя последняя просьба.
|
