Сохранить .
Удар молнии Дмитрий Казаков
        Он ОЧНУЛСЯ.
        В руке - пистолет, из которого только что стреляли...
        Рядом - тела убитых...
        А в памяти - ПОЛНАЯ ПУСТОТА!
        Он забыл ВСЕ - даже СОБСТВЕННОЕ ИМЯ.
        Теперь за ним почему-то охотятся полицейские НЕСКОЛЬКИХ ПЛАНЕТ, агенты межгалактических СПЕЦСЛУЖБ, убийцы из межгалактической МАФИИ и «чужие» - представители враждебной человечеству цивилизации.
        Кем ОН БЫЛ?
        Что СДЕЛАЛ?
        Он ДОЛЖЕН ВСПОМНИТЬ - ведь цена этих воспоминаний, похоже, ОЧЕНЬ ВЫСОКА!
        Дмитрий Казаков
        Удар молнии
        Глава 1
        Открыв глаза, я обнаружил, что стою. В руке я держал пистолет, а вокруг, на залитом кровью полу, валялись трупы.
        Их было не очень много - пять штук: три человеческих, один принадлежал хоррандцу
        - невысокой, но очень массивной рептилии, а пятый - негуманоиду неизвестной мне расы. Опознание ее затрудняло то, что у негуманоида выстрелом разворотило череп.
        В голове у меня было пусто, мозги по первому ощущению пребывали на месте, но то, что называют памятью, отсутствовало напрочь. Вместо прошлого зияла большая черная дыра. Я даже не помнил, как прикончил этих парней или как тут оказался. Взгляд на рожи убитых заставил меня отбросить в сторону угрызения совести - рожи были из тех, к которым очень идет полосатая роба с номером на спине.
        Но все равно я чувствовал себя как-то неловко - укокошить пятерых и забыть об этом?
        В том, что убил их именно я, сомнений не оставалось - пистолет в руке был еще горячим, а на рукоятке нервно моргал огонечек, подсказывающий, что от активной стрельбы аккумулятор готов разрядиться.
        Руки действовали сами - одно ловкое движение и оружие спряталось в кобуру под мышкой.
        Ого, да я умею с ним обращаться! Это кто же я такой? Голова при попытке вспомнить отозвалась вспышкой боли. Пришлось этот вопрос отложить и озаботиться другим - где я? Помещение, где расположилось мое бренное тело в компании полдесятка трупов, напоминало заброшенный склад - скудное освещение, какие-то коробки и ящики, покрытые пылью.
        Окружающий пейзаж из этого невеселого места виден не был.
        Оглядев окрестности, я переключился на трупы. Судя по наглым рожам и зажатому в руках (и лапах) оружию, при жизни эти типы зарабатывали никак не честным трудом.
        Что же довело меня до общения с такими плохими парнями? Ведь на полу мог запросто оказаться я сам!
        Эта мысль заставила мою спину покрыться морозцем. Но дрожь не помешала испытать удивление при виде странной штуковины, зажатой в длинной лохматой конечности неопознанного негуманоида.
        Рукоятка была от стандартного армейского излучателя, а крепилось к ней что-то непонятное, снабженное множеством сенсоров, маленьким экраном и сеточкой, похожей на уменьшенную копию древнего локатора.
        Больше всего это напоминало воплощенный бред сумасшедшего изобретателя.
        Выдернув диковинный агрегат из мертвых пальцев, я собрался повнимательнее его изучить, но тут краем уха уловил доносящийся издалека вой сирен.
        Этот звук вызвал у меня исключительно острое желание оказаться подальше отсюда. Разбираться с полицией, имея рядом полдесятка трупов, вовсе не входило в мои планы.
        Пусть я ничего не помнил об этих планах, но был твердо уверен, что пункта
«Общение со стражами порядка» там нет.
        Сунув находку в карман, я поспешил к выходу.
        Обнаруженное за стенами склада так же мало порадовало мое сердце, как блюдо из свинины - ревностного последователя ислама. Низко нависало серое небо, вокруг теснились громадные коробки складов.
        Подобный пейзаж вызовет депрессию и у новобрачных.
        Около склада, в котором недавно состоялась потеря памяти с летальным исходом, стояли две машины. Вернее, стояла одна, легкий кар цвета спелой малины, из тех, что можно взять напрокат на любой планете Федерации.
        Второй, шестидверный микроавтобус, лежал на боку. Медведеподобный тип на водительском месте выглядел удивленным, а изумление его вызвала, скорее всего, большая дырка во лбу.
        Похоже было, что тут тоже постарался я. Подстрелил водилу, после чего его приятели попробовали скрыться на одном из складов. Помогло это им так же, как тонущему слону - спасательный жилет.
        В душе зародилось нехорошее подозрение, что я тоже зарабатываю на жизнь не честным трудом.
        Если не считать таковым массовые убийства, конечно.
        Звучащие все ближе сирены побуждали действовать, и я двинулся к кару. Но мысль о том, что к складу ведет одна единственная дорога и что именно по ней приедут стражи порядка, заставила меня остановиться.
        Вот дьявол! Похоже, придется поработать ногами!
        Развернувшись, я ринулся в проход между двумя складами. Тут было грязно, воняло нефтью, но зато никто не приставал с криками «Стоять! Оружие на землю!» или «Вы имеете право хранить молчание!».
        Сирены смолкли, стражи порядка добрались до склада. Интересно, как они узнали о перестрелке? До ближайшего жилья, судя по всему, не один километр, и слышать выстрелов никто не мог...
        Но вопрос этот был чисто теоретическим, его быстро отодвинули в сторону другие, более насущные. Погони пока не было, и это значило, что мою скромную персону не заметили.
        Это было хорошо.
        Но надеяться на то, что местные полицейские решат, будто громилы сами поубивали друг друга, особо не стоило. Стражи порядка иногда соображают неплохо и могут захотеть перекрыть весь район убийства.
        Вдруг в сети попадется какая-нибудь вкусная рыбка?
        Я попадаться не собирался и поэтому ускорил бег. Минут через пять успел запыхаться, но к этому времени выскочил из прохода между складами. Дальше, за неширокой речушкой, вяло журчащей среди топких берегов, виднелся город. Передний план состоял из разномастных хибарок, за ними расположились уходящие в облака колонны небоскребов.
        Типичный для одной из колоний Федерации город.
        Вот только какой это город и какая колония, вспомнить я не мог. Память, в отличие от тела, подчиняться отказывалась.
        Перебравшись через речушку по мостику, настолько шаткому, словно его строили для эльфов, я огляделся. В трущобах можно было бы скрыться, будь я одет в лохмотья и грязен как шахтер, в своем же костюме я смотрелся бы там как алмаз в груде навоза.
        Меня бы сдали полиции сами местные жители.
        Со стороны города нарастал неприятный рокот - оттуда приближался вертолет. Рассчитывать на то, что кто-то решил полетать, чтобы насладиться видами, мне скорее всего не стоило.
        Труба коллектора, из которой в речушку неторопливо стекал ручеек густой грязи, оказалась в этот момент очень кстати. Ей я обрадовался больше, чем бутылке хорошего коньяка. На смрад я не обратил внимания. Когда спасаешь шкуру, куда-то теряются такие вещи, как привередливость и брезгливость...
        В зловонную полутьму я проскочил до того момента, когда рубящая воздух винтами машина оказалась в зоне видимости. Рокот пронесся над головой и удалился.
        Вздох, вырвавшийся из моей груди, почти на сто процентов состоял из облегчения.
        Вытерев со лба честный трудовой пот, я вытащил из кобуры пистолет и активировал его. Обнаружив, что вокруг темно, хитрая штуковина включила подсветку. Слабый, к тому же гаснущий конус света упал на жирно блестящую стенку коллектора.
        Аккумулятор скоро даст дуба, но уж лучше такой свет, чем никакого. А уйти нужно поглубже, чтобы у стражей порядка, которые скоро наткнутся на вонючую трубу и захотят ее осмотреть, не было возможности меня найти. Ну а ближе к ночи можно будет и выбраться.
        Под ногами хлюпало, ботинки и брюки быстро промокли. Но остановился я только когда аккумулятор пистолета сказал трагическое «пип» и отрубился, оставив меня в темноте.
        Теперь оружие можно было использовать лишь в качестве дубинки.
        Идти дальше на ощупь я не решился. Осталось надеяться на то, что местные полицейские в достаточной степени ленивы и брезгливы, а лазание по вонючим коллекторам не входит в число их любимых развлечений.
        Прислушавшись, я не обнаружил признаков того, что кто-то приближается, и решил заняться наиболее важной на данный момент проблемой - определением того, кто я такой.
        Поскольку память взяла незапланированный отпуск, я решил обыскать себя - обычно по тому, что таскает с собой человек, можно довольно уверенно определить, что он из себя представляет.
        Наличие пистолета уже наводило на довольно интересные мысли!
        Сложность была только в царящей вокруг темноте. Задумавшись над этой проблемой, я огладил подбородок, и на запястье что-то с негромким звяканьем сдвинулось.
        Ого! Универсатор!
        Активировался он обычным способом - прикосновением указательного пальца. Небольшой экран засветился голубым, вспыхнула заставка «Привет, босс!», вслед за чем всплыло меню.
        Небольшой прибор, напоминающий на вид растолстевшие часы, объединял в себе множество всяких полезных приспособлений, от диктофона и средства связи до органайзера и записной книжки. В пределах Федерации с подобными штуками ходили почти все.
        Мой был самый обычный, из дешевой серии.
        Пообщавшись с универсатором пять минут, я обнаружил, что, во-первых, память его пуста - никакой информации, проливающей свет на мою личность, там нет, а во-вторых, сеть связи, к которой я подключен, на той планете, где я нахожусь, не работает.
        Занятно. Либо я купил универсатор только что и не успел заполнить его всякой шелухой, которую нормальный человек считает жизненно важной информацией - номерами друзей и знакомых, напоминаниями о делах и днях рождениях, рабочими планами...
        Либо при моей профессии хранить информацию в универсаторе опасно.
        Считать данные с прибора, надетого на руку идущего по улице человека, проще простого, поэтому конфиденциальную информацию этим удобным и недорогим приборам никогда не доверяют.
        В моем случае, похоже, вся информация являлась конфиденциальной.
        Переведя универсатор в режим фонарика, я принялся осматривать себя. Отвернув ворот костюма, обнаружил под ним ряд квадратиков, украшенных простыми символами
        - бегущий человечек, человечек с бокалом в руке, танцующий человечек, кровать...
        Ага, понятно! Костюм-трансформер. Сейчас он выглядел как обыкновенная двойка из серой ткани, но стоило активировать один из сенсоров, как через пять минут я, не переодеваясь, был бы готов для пробежки, светской вечеринки или крепкого сна.
        Очень удобная вещь и не такая дешевая.
        Пока я включил режим экстренной сушки - не хотелось ходить в сырых брюках - и продолжил осмотр. Большая часть карманов зияла пустотой, лишь во внутреннем рука наткнулась на нетолстую пачку прямоугольных предметов.
        Смирив трепет сердца, я вытащил их на свет.
        Сверху оказалась идентификационная карточка. Судорожно сглотнув, я приложил к ней указательный палец. Карточка кочевряжиться не стала, на ее поверхности обозначилось имя «Александр Мак-Нил».
        Судя по всему, мое.
        Имя не вызвало никаких эмоций, словно принадлежало чужому, неизвестному мне человеку. Я слегка напряг память, пытаясь хотя бы с помощью имени вытрясти что-нибудь из ее пустого чрева, но заработал только очередную вспышку головной боли.
        Поморщившись, я ознакомился с собственной биографией, насколько карточка ее отражала. Пол мужской - ну это ясно, - родился на Земле, административный район Глазго, двадцатого мая две тысячи пятьсот седьмого года...
        Так... я взглянул на универсатор... абсолютный возраст тридцать два года шесть месяцев и восемь дней... Ого, да я мужчина в полном расцвете сил!
        Я поздравил себя с этим, после чего проверил состояние собственного счета.
        Поздравлять пришлось еще раз. На счете уютненько лежали двадцать восемь тысяч федеральных денежных единиц, именуемых в просторечии «федями». На такие деньги можно жить на Земле, не особенно себя ограничивая, несколько лет. А уж в колонии среднего пошиба - лет двадцать...
        Как жаль, что на эти деньги нельзя купить память!
        Больше ничего карточка мне сообщить не могла. Сунув ее в карман, я наскоро оглядел разрешение на ношение оружия, выданное тоже на Земле, и с некоторым удивлением уставился на два посадочных билета транспортной компании «Универсум Лайн».
        Один, погашенный, был на рейс Новая Америка - Земекис, другой, нетронутый - на обратный.
        Интересно, что память, подводившая при попытках вспомнить что-либо, относящееся к моей личности, сохранила все, касающееся таких абстрактных понятий, как
«аккумулятор», «универсатор» или соотношение цен в метрополии и колониях.
        Не подвела она и в этом случае.
        Земекис - ничем не примечательная планета Смешанного сектора, населенная представителями полутора десятков рас, сам же сектор - заброшенная окраина Галактики, не интересная ни одной из могучих звездных цивилизаций. Осваивался он стихийно, всеми кому не лень, а о такой вещи, как закон, здесь слышали лишь на некоторых планетах.
        И зачем меня занесло в эту клоаку Галактики?
        Переведя универсатор на местное летоисчисление, я определил, что прибыл сюда два дня назад, а до обратного рейса осталось еще шесть. Да уж, звездолеты в Смешанный сектор летают не так часто, а стоит билет немало.
        Моей пустой голове было над чем поразмышлять!
        Последним предметом, приковавшим мое внимание, оказалась визитка - пластиковый прямоугольник, оформленный по-деловому лаконично: «Титус Фробениус, профессор», адрес и телефон...
        Хм-м... неужели я летел на Земекис ради встречи с этим типом? Тогда он должен знать, кто я такой! Ничто не помешает мне нанести ему визит. Попозже, через несколько часов, когда активность правоохранительных типов в окрестностях немного утихнет.
        Запихнув добычу назад в карман, я выключил фонарик и принялся ждать.
        В ночной темноте пейзаж Земекиса не стал привлекательнее. Небо выглядело тусклым, сквозь облака просвечивали редкие звезды. Во мраке булькала река, ее голос успешно заглушался моим воющим от голода желудком.
        Почти тридцать тысяч федей - отличная штука, но не в канализационной трубе. Там идентификационную карточку можно сунуть в одно-единственное место и еды от этого никак не прибавится.
        Оглядевшись, я не обнаружил опасности и зашагал в сторону города. Первым делом нужно было пробраться через окраины живым, здоровым и столь же богатым, как и ранее.
        Пройдя сотню шагов, я оказался среди жилищ, напоминающих останки конкурса безумных строителей. В ход тут шло все, от обшивки звездолетов до пластиковых ящиков и кусков полотна. Под ногами хрустело что-то неаппетитное, а запах, исходящий от груд мусора, заставлял с ностальгией вспомнить о коллекторе.
        Здесь кипела жизнь, столь же вонючая и яростная, как в какой-нибудь грязной канаве, из которой несколько миллиардов лет назад произошло все живое на Земле. Из жилищ (назвать это домами не поворачивался язык) доносились вопли, смех и ругань.
        - А ну стой! - сказала, выступив из мрака, широкоплечая фигура.
        Язык на Земекисе не так сильно отличается от интерлинга, принятого в Федерации.
        - Стою! - ответил я, продолжая шагать. За спиной послышался неприятный шорох, краем глаза я заметил движение. Остановиться было бы величайшей глупостью. Вряд ли обитатели трущоб собирались обсудить со мной проблемы тепловой смерти Вселенной...
        Мелькнула мысль вытащить пистолет, но я ее отбросил - то, что его аккумулятор разряжен, видно издалека и надо мной только посмеются.
        - Эй! - широкоплечий возмутился моей необязательностью. - Ты что... ых-х-х...
        Удар ногой в пах оборвал возмущение. Заговоривший первым тип брякнулся на колени и выбыл из игры. Но из тьмы на меня бросились его дружки. Рассудок мой взвизгнул и дал деру.
        В дело пришлось вступить телу.
        И оно показало себя с лучшей стороны. В первый момент я получил по плечу обломком трубы, а чей-то увесистый кулак въехал мне в живот, заставив порадоваться, что там пусто. Но затем драка превратилась в кучу малу, в которой нападавшие больше мешали друг другу, и я смог достойно ответить.
        Потасовка сопровождалась звуковыми эффектами:
        - Эх, твою мать...
        - Пс-с-с-с...
        - Ой! Ух! Куда?
        - У-у-у-у...
        Вопли периодически прерывались шлепками падающих тел. Спустя пять минут я обнаружил, что стою над поверженными врагами. Один из них стонал, прочие находились без сознания. У меня болели отбитые о физиономии грабителей кулаки, плечо, а принявшее на себя один из ударов ухо казалось большим и горячим, как свежеиспеченный блин.
        - Вот так! - сказал я, чтобы скрыть болезненное кряхтение. - С незнакомыми людьми лучше разговаривать вежливо!
        Тьма вокруг уважительно промолчала. Там приняли к сведению не столько мои слова, сколько то, как быстро и ловко я разобрался с четырьмя громилами. Набитая морда впечатляет куда больше самых лучших речей.
        Похрустев суставами, я продолжил путь. Непонятным образом известие о случившейся потасовке опережало меня. Дорожки между трущобными лачугами, называемые здесь улицами, при моем приближении пустели и затихали. Единственными живыми существами, которых я видел, были копошащиеся в отбросах черные маленькие рептилии - местный заменитель крыс.
        Спину буравили неприязненные взгляды.
        Когда вместо вытоптанной земли под ногами оказался асфальт, я ощутил себя куда увереннее, а первому уличному фонарю обрадовался как родному. Умение драться - это хорошо, но оно ничем не поможет в том случае, если на меня не пожалеют выстрела.
        К счастью, обитатели трущоб Земекиса оказались экономными.
        Киоск, торгующий всякой снедью, показался мне настоящим раем. Избавив себя от голода, я зашагал бодрее и вскоре добрался до настоящей стоянки такси. Несколько одинаковых желтых каров стояли рядом, на их крышах светились зеленые огоньки.
        - Эй, шеф! - я предельно любезно постучал в тонированное и явно бронированное стекло напротив места водителя.
        - Куд едм? - стекло опустилось, открыв физиономию гуманоидную, но настолько лохматую, что на первый взгляд ее обладатель походил на странного плоскомордого пса.
        А еще он глотал некоторые звуки, словно питался ими.
        - Ближайшая гостиница, где нет клопов и кормят круглосуточно, - я был далек от того, чтобы отправиться к профессору с ночным визитом. Подобному он вряд ли обрадуется, даже если приходится мне другом или родственником.
        - Чем платш?
        - Федями, - ответил я, и дверь для пассажиров распахнулась передо мной, словно по волшебству. Федеральные денежные единицы принимаются в Смешанном секторе очень охотно, даже лучше, чем зелаврианские кнатры или осторские сотни. Зелавр и Остор далеко, а Федерация - вот она, под боком...
        - Будешь долго возить вокруг да около - пришибу! - пообещал я, залезая в салон.
        Моя разбитая рожа убедила таксиста, что с ним не шутят, но также навела на некоторые подозрения.
        - Здтк впрд! - буркнул он мрачно.
        - Чего? - не понял я.
        - Здток вперд! - повторил лохматый. - Плти зарнее!
        Поглядев на свою побитую рожу, я бы не то что задаток потребовал, я бы подобного типа вообще к себе в машину не пустил. Но, судя по уверенности лохматого водителя, у него для несговорчивых или жадных клиентов имелся в запасе какой-то трюк.
        Вроде баллончика с нервно-паралитическим газом.
        - Сколько?
        - Деть федей, - название денежных единиц обитатель Земекиса выговаривал нормально.
        Я заскрипел зубами, но смолчал. Момент был не тот, чтобы торговаться. Пришлось извлекать карточку и совать ее в щель считывающего устройства. Бесконтактных сканеров в Смешанном секторе отродясь не водилось.
        Воодушевленный обещанием мордобоя и заранее внесенной платой, таксист не стал возить меня по ночному городу. Спустя пятнадцать минут мы остановились около здания, больше напоминающего огромный сарай, чем отель.
        - Это гостиница? - на всякий случай уточнил я.
        - Да, - кивнул лохматый. - Или жлте дргую?
        - Ладно, сойдет, - спать хотелось все сильнее и я решил рискнуть.
        Дежурный администратор, оглянувшийся на стук двери, выпучил глаза, а дремлющий рядом охранник в форме цвета незабудки схватился за кобуру. Вид у меня, наверное, был впечатляющий.
        Не обращая внимания на их реакцию, я уверенно затопал к стойке.
        - Мы же заплатили в этом месяце! - жалобным голосом сказал администратор, абсолютно лысый негр.
        Надо же - принять меня, интеллигента и добряка, за рэкетира!
        - Мне нужен номер, - сказал я, вытаскивая из кармана карточку. - И где у вас можно поесть?
        - Можете заказать к себе, - на черном, как вакса, лице, отразилось такое облегчение, словно администратор распрощался с неделю мучившей его зубной болью.
        - Прошу вашу карточку, господин... Мак-Нил...
        Через пятнадцать минут я стал обладателем довольно уютного номера со стереовизором, стоячим душем и, что было особенно ценно, - громадной кроватью, годной для групповых оргий с участием представителей и представительниц всех народов Галактики.
        Избавившись от одежды и обуви, я прошел в душ.
        Вид в зеркале вызвал у меня законное любопытство. Оказалось, я забыл и то, как я выгляжу.
        Я жадно вгляделся сам в себя.
        И не нашел никаких особых примет. Русые волосы, подстриженные ежиком, темные глаза, кожа светлая, но не слишком. Из растительности на лице - только двухдневная щетина.
        Не симпатяга, но и не урод.
        Переведя взгляд на тело, я пришел к заключению, что неплохо о нем заботился. Жировая прослойка оказалась минимальной, а везде, где надо, находились довольно тугие мускулы.
        - М-да? И кто же вы такой, господин Мак-Нил? - спросил я сам себя. - Ловко обращаетесь с пистолетом, умело деретесь, и денег у вас куры не клюют...
        Отражение ничего не ответило.
        Показав ему язык, я полез в душ. Ничего, найду ответ и без посторонней помощи.
        - Приехали! Давай плати! - этот таксист походил на коллегу, везшего меня ночью, одной-единственной чертой - жадностью. Высокий и тощий ургрелец, он глядел на меня, как богомол на бабочку.
        Расплатившись, я выбрался из кара. Зарокотав мотором, тот развернулся и умчался с такой скоростью, словно таксист решил, что привез меня в район, населенный сексуально озабоченными извращенцами.
        Хотя пока ни одного извращенца видно не было.
        Я стоял на обочине, а дальше на восток простирались невысокие холмы, застроенные небольшими особняками.
        Типичный спальный район для людей с неплохим по местным меркам достатком.
        Проснувшись утром, я обнаружил, что вчерашние приключения не прошли даром - натруженные мускулы болели, ушибленное ухо неприятно дергало. Первым делом я напряг мозги в робкой надежде, что живительный сон пошел на пользу памяти и та стала более щедрой. Но, увы, информации в башке не прибавилось.
        Проглотив завтрак, мало чем отличаюшийся от вчерашнего ужина, я потребовал у администратора карту города и принялся ее изучать. По карте удалось выяснить, что я нахожусь в планетарной столице, названной Бураков-сити, должно быть в честь кого-то из первых колонистов.
        Трудно придумать более дурацкое название.
        Абрикосовая улица, приютившая профессора Фробениуса, на карте нашлась, причем не так далеко. На такси мне пришлось добираться до района Белых Холмов, к которому она принадлежала, минут десять.
        Таксисту я точного адреса не назвал, так что он высадил меня за несколько кварталов до цели. Чутье подсказывало, что чем меньше людей будет знать о том, куда именно я еду, тем лучше.
        Оглядевшись, я зашагал в нужном направлении. Еще во время изучения карты я выяснил, что на Белых Холмах не заблудится и ребенок. Планировка улиц тут была самая простая - в виде решетки, а названия им давал человек либо очень эстетичный, либо помешанный на садоводстве.
        С Виноградной улицы я перешел на Липовую, пересек Грушевую и оказался на Абрикосовой. За декоративными оградками шелестели листьями деревья. Плодов на них, вопреки названиям, не было. Ветер нес запах сырой листвы.
        Я миновал особняк, ворота которого охранялись высеченными из мрамора львами и... едва не споткнулся на ровном месте - у ворот следующего, нужного мне, скучал коренастый тип в полицейской форме.
        А за его спиной, прерываясь только у ворот, переливался лимонным сиянием защитный контур.
        С его помощью органы правопорядка давали любопытным понять, что доступ сюда закрыт, а заодно мешали проникнуть на ограниченную территорию. Решившийся пройти через контур рисковал ожогами, расстроенными нервами и ночью в полицейском участке.
        Контур тут же сообщал о любой попытке его пересечь.
        Выправив шаг, я продолжил идти с видом обычного прохожего, не забыв изобразить на лице приличествующее случаю любопытство. Еще не хватало, чтобы полицейский обратил на меня внимание.
        Парень в форме глянул подозрительно, но тут же отвел взгляд.
        Я прошел мимо, не сбавляя хода, и направился к перекрестку, где Абрикосовая улица встречалась с Тенистой.
        Итак, в доме профессора Фробениуса совершено преступление. Довольно серьезное, чтобы особняк стали охранять, и достаточно недавно - следственная группа не успела изучить улики.
        Вывод один - убийство. Кто-то добрался до профессора раньше меня.
        Но кто?
        Мне нужно было поразмыслить и, желательно, не на ходу.
        Тенистая улица отличалась от прочих на Белых Холмах. Она представляла собой что-то вроде центрального проспекта района. Тут имелись магазины - из открытых дверей доносилась музыка - и даже бары.
        В один из них, чью вывеску украшало изображение носастого краснокожего человека в уборе из перьев, я и решил заглянуть.
        Внутри оказалось сумрачно, на стенах красовались головы громадных рогатых зверей, в которых я с удивлением узнал бизонов, трубки с очень длинными чубуками и томагавки, повешенные крест-накрест. Пахло табаком.
        Посетителей не было никого.
        - Здравствуйте, - за стойкой появился черноволосый смуглый мужчина, - чего желаете?
        - Кофе у вас есть?
        - Обижаете! - мужчина хмыкнул. - В «Одиноком индейце» лучший кофе на всей планете!
        - Тогда большую чашку черного, и без сахара, - я усмехнулся и подсел к стойке. - Что, ваши предки - индейцы?
        - Так говорят, - чашка оказалась действительно большой, а кофе - чернее ночи. - Пращур, улетевший с Земли, считал себя чероки, я похож на индейца, как астероид на планету, но народу экзотика нравится... приходится соответствовать...
        Улыбка у него оказалась широкой и очень дружелюбной. Днем «Одинокий индеец» не страдал от избытка посетителей и хозяин бара был не прочь потрепаться.
        - Вы ведь инопланетник, верно? - спросил он. - Из Федерации?
        - Что, по речи заметно?
        Он кивнул.
        - Я с Земли, - если Александру Мак-Нилу и было что крывать, то я об этом ничего не помнил, - наша компания открыла бизнес на Земекисе. Надоело жить в гостинице, да и семья скоро приедет. Вот, дом подыскиваю...
        Соврать получилось неожиданно легко, я даже не покраснел. Хотя, может быть я и не врал - на самом деле прилетел искать дом, пистолет ношу с собой, потому что параноик, а с громилами поспорил из-за политических убеждений...
        Вот тут я покраснел. Нет ничего хуже, чем обманывать самого себя.
        - Да у нас в районе свободных домов почти и нет, - хозяин «Одинокого индейца» пожал плечами. - Все живут давно, и съезжать никто не собирается... Хотя, постойте... Сдается мне, что один дом скоро освободится!
        - Это почему?
        - А вчера профессора убили, на Абрикосовой, - сообщил потомок чероки, глаза его загорелись, отражая накал, с которым прошедшим вечером завсегдатаи обсуждали эту сногсшибательную новость.
        - Убили? Не может быть! - я изобразил величайшее изумление. - А как это случилось?
        - Полиция ничего не сообщает, но говорят, что около полудня профессора застрелили!
        Около полудня. А очнулся я с пустой головой на заброшенном складе, до которого отсюда где-то минут пятнадцать езды, как раз в половину первого. Так что, выходит, это я укокошил профессора?
        А громилы, с которыми я чего-то не поделил, мои сообщники?
        Придя к такому выводу, я поперхнулся. Отличный кофе встал мне поперек горла.
        - Эй, что случилось? - хозяин бара метнулся за полотенцем.
        - Все в порядке, - ответил я, взмахом руки останавливая его, - слишком богатое воображение...
        - А, ну ладно, - потомок индейцев облегченно вздохнул, - извините, что потревожил...
        Дверь «Одинокого индейца» стукнула, хозяин повернулся к новому клиенту, оставив меня допивать кофе в одиночестве. Ничто не мешало предаваться размышлениям.
        Профессора Фробениуса, человека, который мог знать что-либо о моей персоне, убили.
        Причем до того момента как я потерял память.
        И сделал это, вполне возможно, я сам, а судя по состоянию моего счета - за деньги. Учитывая, насколько хорошо я обращался с оружием и с собственным телом, сам собой напрашивался вариант, что по профессии я - наемный убийца.
        Оставалась неясной история с громилами, как и причина внезапной амнезии. Плюс та штука, которую я вытащил из пальцев трупа. Я осмотрел ее еще в подземелье, потом в гостинице, но так и не смог понять, что это такое.
        В любом случае, в доме профессора могли быть какие-то зацепки, увидев которые, я смогу понять, кто я такой и что именно случилось вчера. Придется лезть в особняк.
        Допив кофе, я кивнул хозяину и направился к дверям.
        Закат на Земекисе напоминает растворение куска желтого сахара в очень темном чае. Солнце, похожее на шафранный блин, словно растекается по линии горизонта, и небо начинает темнеть с неторопливостью, способной довести существо с более шустро вращающейся планеты до белого каления.
        Но я ждал и терпел, мне спешить было некуда.
        Для ожидания я выбрал укромный уголок сада, окружающего особняк со львами у ворот. В этом доме обитали двое дряхлых слуг, следящих за порядком, пока хозяева, скорее всего, осматривали достопримечательности иных миров.
        Еще днем, дождавшись подходящего момента, я перелез через ограду и затаился в густых зарослях на границе двух участков.
        Чем темнее становилось, тем ярче сверкал вокруг дома Фробениуса защитный контур. Мало кто задумывается, что его задача - скорее отпугнуть любопытных, чем на самом деле остановить.
        Решительному человеку контур мало чем помешает.
        Последний пирожок я сжевал, когда стало совсем темно. Отряхнул руки от крошек и прислушался. Полицейский, днем стороживший дом профессора, давно снялся с поста и ушел, оставив контур замкнутым. Так что заметить меня могли разве что соседи.
        У входа в особняк на той стороне улицы ожесточенно спорили мужчина и женщина, где-то вдалеке лаял пес. В доме со львами, судя по погашенному свету, уже спали.
        Наблюдали за мной разве что редкие и тусклые звезды.
        Примериваясь к контуру, я чувствовал себя закоренелым преступником. К бегству с места убийства мне предстояло добавить проникновение на запретную территорию. Законы Земекиса я нарушал с потрясающей частотой, и местные правонарушители должны были завидовать мне со страшной силой.
        Контур предупредительно мигнул, когда я приблизился вплотную. Но те, кто его устанавливал, как-то не задумались о том, что препятствие высотой в два метра можно запросто перепрыгнуть, если у вас под рукой, точнее под ногой, есть ограда в полтора метра.
        Единственной проблемой была ее хлипкость. Конструкция из тонких металлических прутьев скрипела и тряслась как кровать, на которой занимаются любовью молодожены.
        На мое счастье, никто не прибежал посмотреть, что происходит. Перелетев через контур, я перекатился по мягкой траве. На несколько мгновений замер, распластавшись, чтобы случайный взгляд принял меня за бугорок.
        Но встревоженных криков и топота слышно не было. Ссора на другой стороне улицы продолжалась, собака заткнулась.
        Выждав, когда мимо проедет кар, я поднялся и зашагал к дому. Костюм, переведенный ради такого случая в спортивный вариант, нисколько не стеснял движений, а мягкие подошвы позволяли ступать бесшумно.
        Главная дверь оказалась заперта. Я и не ожидал, что ее оставят для меня гостеприимно распахнутой, но сложный многоступенчатый замок стал неприятным сюрпризом.
        Чтобы вскрыть такой, нужно подобрать пароль, взломать идентификационный код, опознающий людей по отпечатку пальца и сломать обычный, только очень сложный механический запор.
        Пришлось искать обходные пути.
        Задняя дверь оказалась закрыта тоже, а вот неплотно прикрытое окошко на втором этаже меня заинтересовало. Похоже, что осматривавшие дом полицейские забыли о нем.
        Перила крыльца выдержали мой вес с изумительной легкостью, а идущий вдоль стены уступчик оказался достаточно широким, чтобы по нему можно было двигаться неторопливыми шажками.
        Перевалившись через подоконник, я прикрыл окно и перевел дыхание.
        Несмотря на прохладную ночь, я вспотел, а сердце бултыхалось в груди, словно пытающаяся сорваться с крючка рыба. Глобально подпорченные утратой памяти нервы намекали, что надо бы вести более спокойный и законопослушный образ жизни.
        В чем-то я был с ними согласен.
        Включив фонарь, я обнаружил, что нахожусь в спальне. Кровать оказалась аккуратно заправлена, а обстановка выглядела до того аскетической, что можно было подумать, что я нахожусь в одиночной казарме.
        Начать поиски можно было и отсюда.
        Осложнялось все тем, что я не знал, что именно ищу. Мне подошло бы что угодно, могущее пролить свет на личность Александра Мак-Нила и на то, почему он оказался на Земекисе.
        Поэтому я перетряхнул кровать, заглянул в ящики небольшого столика и в стенной шкаф. Ничего интересного, кроме вещей и пыли, я там не нашел. Пришлось выходить в коридор.
        Нарисованный светящейся краской контур расположился у самой двери. В стене и косяках остались маленькие проплавленные следы. Изучив их хорошенько, я вытащил собственный пистолет (аккумулятор которого зарядил в гостинице) и облегченно вздохнул.
        Профессора убили явно не из него.
        Хотя кто мог помешать мне избавиться от использованного оружия?
        Отругав себя за паранойю, я продолжил осмотр. На втором этаже обнаружилась комната, отведенная под гардероб, и еще пара спален, таких заброшенных, что в них становилось грустно.
        Лестница, ведущая на первый этаж, оказалась до ужаса скрипучей. Ступая по ней, я ощущал себя демоном, топчущим души грешников. Души стонали страстно и громогласно.
        В прихожей не было ничего, кроме вешалки, стойки для ботинок и большого зеркала. На всякий случай я попытался заглянуть за него, но вделанное в стену зеркало взял бы разве что лом.
        Пришлось продолжить обыск в других местах.
        В гостиной мое внимание привлекли развешенные на стенах голографии. Большая часть из них изображала крупного светловолосого мужчину с усами, похожего скорее на борца, чем на профессора.
        Внешний облик Титуса Фробениуса не пробудил в моей душе никаких воспоминаний. Ни единой эмоции не возникло, пока я разглядывал погибшего хозяина особняка.
        То ли я его не знал, то ли наше знакомство закончилось после первого выстрела.
        Глава 2
        В гостиной оказалось множество укромных местечек, и я возился тут долго. Потревожил покой вековой пыли под диваном, заглянул за все, за что можно было заглянуть, и даже попытался отвинтить головы ни в чем не повинным фарфоровым слоникам, мирно пасущимся на каминной полке.
        Но либо тут ничего ценного не было, либо все прибрала полиция.
        Время от времени появлялись мысли о всяких хитрых устройствах вроде сканеров и анализаторов сравнительной плотности, с помощью которых проводится настоящий обыск, но я отодвигал их в сторону.
        Единственным прибором, который имелся у меня при себе, оставалась голова.
        Да и та изрядно попорченная.
        Следующим объектом для изысканий стал кабинет. Когда-то он запирался на замок, но к нынешнему моменту от запора осталась дыра с оплавленными краями - кто-то открыл дверь предельно радикальным способом.
        Внутри все выглядело так, словно на кабинет обрушился небольшой, но крайне зловредный ураган - перевернул все вверх дном, расколошматил хрупкие предметы и приборы. Под ногами хрустели осколки и обломки, на столе высился помятый корпус мощного вычислительного центра.
        Тут что-то искали, причем в жуткой спешке.
        Безо всякой надежды на успех я подошел к столу и принялся выдвигать ящики. В них было пусто, как в моей памяти, - хитрые полицейские, вместо того чтобы разбираться на месте, просто выгребли все и увезли.
        Интересно, какими же исследованиями занимался профессор?
        Задвинув ящик, я услышал, как к дому подъехал кар, на стену напротив окна упал синеватый отблеск.
        - Вот дьявол! - шепотом сказал я, выглянув на улицу. Двое полицейских топтались около управляющего блока защитного контура.
        Неужели кто-то из соседей заметил мелькающий в окнах дома свет?
        Кляня себя за неосторожность, я метнулся к двери. Если буду двигаться быстро, то смогу выбраться через окно второго этажа, пока они станут осматривать первый.
        Нога предательским образом поехала на чем-то маленьком и скользком, я взмахнул рукой, пытаясь удержать равновесие. Попытка не увенчалась успехом, и я со звучным хрустом рухнул на стул - один из немногих целых предметов в комнате. Тот не выдержал подобного обращения и развалился.
        Если до сего момента полицейские лишь подозревали, что в доме кто-то есть, теперь я предоставил им неопровержимые доказательства. С улицы донеслись полные тревоги крики и топот.
        Ругаясь про себя, я поднялся на четвереньки. Взгляд мой упал на валяющийся среди обломков стула обыкновенный диск для записей, из тех, что можно просмотреть даже универсатором.
        Совершенно машинально я схватил его.
        Полицейские, судя по всему, пока сражались с замком входной двери. Из моего врага он неожиданно превратился в союзника.
        Сунув диск в карман, я спешно побежал к лестнице. На одном дыхании добрался до спальни и выглянул в окно. Полицейский кар стоял у ворот, на крыше посверкивал синим маячок. Стражи порядка, судя по увлеченному сопению внизу, пытались вышибить дверь.
        Для того, чтобы поискать обходной путь, у патрульных не хватило мозгов.
        Тем хуже для них!
        Я открыл окно и перебрался на бордюр. Учитывая грохот, поднятый полицейскими, я мог особенно и не таиться.
        - Вон он! Вон он! Уходит! - завопили откуда-то от ворот.
        Вот проклятье! Зевак я и не заметил!
        Снизу ударил мощный сноп света, вырвавший из тьмы мое не лучащееся доброжелательностью лицо и пистолет, который я успел вытащить. Наверное, полицейский сильно удивился, обнаружив, что я вооружен.
        Стрелять я не хотел, но пришлось. Хлопок - и фонарик погас, разнесенный на части импульсом. Еще один - страж порядка упал на газон с дырой в плече. Третьим выстрелом я достал его коллегу, пытавшегося укрыться за углом дома, а четвертым
        - вдребезги расколотил маячок на крыше машины.
        Звон разлетающихся осколков смешался с визгом разбегающихся зевак.
        Спрыгнув на землю, я повернулся к полицейскому. Тот, сидя на земле и шипя от боли, силился поднять оружие. Пришлось успокоить его хорошим ударом. Ретивый страж порядка брякнулся ничком и обмяк.
        Его коллега, получивший импульс в спину, лежал без сознания.
        Убивать я никого не собирался - патрульные ни в чем не были виноваты, а кроме того, толком они меня не разглядели. Поэтому я ограничился тем, что наручниками приковал правую руку одного к правой же ноге другого и наоборот, а рации обоих раздавил каблуком.
        Это даст мне небольшую, но все же отсрочку.
        Выйдя через ворота, я огляделся. Вокруг было пусто и тихо - зеваки тряслись от страха под кроватями, а полицейские, если они узнали о нападении на коллег, еще не успели прибыть.
        Сирен слышно не было.
        Нужно было убираться подальше. В голове всплыла не так давно изученная карта города - на запад идти смысла нет, оттуда, из центра Бураков-сити, по мою душу явятся, на восток и юг простираются все те же Белые Холмы - шахматная доска из особняков, окруженных садами.
        Куча мест, чтобы отсидеться и переждать, но только до утра. Утром каждое незнакомое лицо в районе, где все друг друга знают, вызовет нездоровый интерес, и это незнакомое лицо скорее всего попытаются сдать полиции.
        Оставался север. Там через пару сотен метров начинается парк, а за ним - промышленная зона. Место, где может спрятаться даже бронтозавр, вздумай он укрыться от любопытных глаз.
        Чем быстрее я туда доберусь, тем лучше.
        Оглядевшись еще раз, я побежал. Ночной воздух приятно холодил лицо.
        Эта гостиница отличалась от вчерашней примерно так же, как одна звезда класса D от другой. Имелись тот же стоячий душ, стереовизор и ложе, чуть более узкое, зато длинное.
        Несмотря на то, что номер я снял в четыре ночи по местному времени, чувствовал я себя бодро. Вот уж не знаешь, где найдешь, а где потеряешь - длинная ночь Земекиса позволила не только совершить уголовно наказуемое деяние, но еще и выспаться после него.
        Настало время ознакомиться с найденным у профессора диском.
        Универсатор заскрипел, принимая во чрево крошечное вместилище записей. Считывание продолжалось необычно долго, и я уже подумал, что диск был поврежден, когда на него рухнуло мое жилистое тело, но тут экран осветился.
        Добычей оказался единственный файл, содержащий короткую, в строчку, запись: Стоун, остров Миллена, хранилище банка «АБСТЕЛЬЦ», ячейка 2456810, код 2312890.
        Интересно, что спрятал профессор в этой ячейке? Понятно, что какую-то ценность, но почему так далеко? Банк «АБСТЕЛЬЦ», принадлежащий негуманоидной цивилизации орроох'х, имел отделения и клиентов по всей Галактике. Его хозяева ухитрялись делать бизнес везде и находить общий язык со всеми, начиная от людей и заканчивая иссекайцами, самой древней, закрытой и загадочной звездной расой нашей части Галактики.
        Какой смысл было тащиться на Стоун, планету на другом краю Смешанного сектора?
        Судя по всему, какой-то был.
        Вытащив диск из универсатора, я задумался. Мое прошлое, как и в тот момент, когда я очнулся в окружении трупов, оставалось тайной. Добавилось лишь вопросов, и часть из них звучали достаточно неприятно...
        Кто я, наемный убийца? Что не поделил с громилами на заброшенном складе? И что стало причиной потери памяти? Память - не зажигалка, вывалившаяся из кармана, потерять ее довольно трудно. Снаружи голова выглядела целой, последствий от введения психотропных веществ я не ощущал...
        Под такой грудой вопросов можно было задохнуться.
        Честно говоря, на Земекисе мне делать больше нечего. Но рейсовые звездолеты летают сюда не часто, так что улететь в Федерацию раньше чем через четыре дня я не смогу.
        Слетать на Стоун? Посмотреть, что там в банковской ячейке?
        Вряд ли я успею сделать это за четыре дня.
        Оставалось дохнуть со скуки в гостинице. Хотя почему в гостинице? Кто запрещает мне прогуляться, осмотреть город, купить что-нибудь или посидеть в ресторане. Идея пришлась мне по вкусу и вскоре я выходил из гостиницы, чистый, выбритый и в начищенных ботинках.
        Бураков-сити строился так же, как большая часть старых колониальных столиц: исторический центр, вокруг него - деловой мегаполис, утыканный небоскребами, а дальше - безбрежное и вонючее море трущоб.
        Смотреть во второй и третьей части было нечего, и я отправился в центр.
        На главной площади, как и положено, высился памятник основателю колонии, Николаю Буракову. Вид он имел, надо сказать, довольно ошеломленный. Этот капитан колонизаторского звездолета, каких много разлетелось из Федерации во времена смуты, двести лет назад, должно быть перепутал навигационные карты или просто нырял в подпространство наугад.
        То, что космический корабль вынырнул у планеты, где можно было жить и где не оказалось агрессивных разумных существ, стало для него довольно приятным сюрпризом.
        За статуей виднелся построенный из обломков того самого звездолета домик, когда-то бывший администрацией, а теперь сохраняемый как реликвия. Полюбовавшись на этот памятник архитектуры, имеющий довольно сомнительную эстетическую ценность, я отправился искать ресторан.
        Есть хотелось все сильнее.
        В исторической части перемещаться разрешалось только пешком, и улицы заполняла пестрая толпа. Людей было больше всего, попадались хоррандцы и ургрельцы, мелькали корявые фигуры ктубху, один раз прокатился напоминающий колесо орроох'х.
        По ободу алмазами блестели многочисленные глаза.
        Рестораны встречались во множестве, но по внешнему виду трудно было понять, что именно подают внутри - блюда для людей или тошнотворную стряпню, которую не оценит свинья, но с удовольствием употребит представитель империи Остор, коренная раса которой произошла от существ, питающихся в основном падалью.
        Так что я брел, пока не наткнулся на вывеску, которую можно встретить на любой из планет Федерации - алую букву «X», окруженную клубами пара. «Хомос - самая большая сеть закусочных в Галактике», как вещала реклама.
        Вот тут точно кормили людей.
        Обрадованный, я ускорил шаг. За вывеской закусочной обнаружилось еще одна, несколько меньше и не такая яркая. Сначала я не обратил на нее внимания, но потом пригляделся и обнаружил, что второй этаж занимает «доктор Людвиг Ли, психиатр гуманоидного профиля».
        Опа-па! Вот кто может вернуть мне память!
        Я заколебался, не свернуть ли мне сразу на второй этаж, но по здравому размышлению решил, что воспоминания могут подождать полчаса, пока я набью брюхо. В конце концов, от потери памяти еще никто не умирал, а вот от голода...
        В закусочной было жарко, тесно и чадно, но это меня мало смутило. Пристроившись в очередь, я краем глаза заметил, что какой-то тип пялится на меня, словно кот на валерьянку.
        Но одного взгляда в его сторону хватило, чтобы он отвернулся и удрал.
        Набив живот, я решительно двинулся к лестнице, ведущей в обиталище психиатра гуманоидного профиля, но неожиданно для себя остановился на первой же ступеньке.
        В глубине души обнаружился внезапный страх - вдруг то, что я вспомню, окажется позорным или неприятным? Подобное чувство испытываешь, расспрашивая друзей о последствиях вечеринки, окончание которой благополучно потерялось в алкогольном тумане...
        Обругав себя за малодушие, я двинулся дальше. Как может человек, да и вообще любое разумное существо, жить без памяти? В определенной степени каждый из нас всего лишь сумма воспоминаний...
        В приемной меня встретила ослепительно красивая секретарша. Блестели яркие синие глаза, сочные губы, под одеждой угадывалась округлая фигура. Ее не портил даже мех вместо волос на голове и слишком большие для человека клыки.
        Киолвуны из всех известных рас походят на человека больше всего. И больше всего его ненавидят. По крайней мере те, кто живут в метрополии.
        - Вам назначено? - мурлыкнула красавица, поглядывая на меня, как на сочную отбивную.
        - Нет! - мужественно ответил я. - Сами мы не местные, только головой здесь повредились... платить будем федями...
        - О! - личико секретарши отразило мгновенную задумчивость, потом она кивнула. - Проходите, доктор сейчас свободен...
        Людвиг Ли оказался крошечным, лысым и узкоглазым, напоминая ожившую и похудевшую статую Будды. Уставившись на меня с профессиональной ехидцей, он вопросил:
        - Что вас беспокоит, господин...
        - Мак-Лауд, - непонятно зачем соврал я. - А беспокоит меня амнезия.
        - И что именно вы забыли?
        - Все, - честно сказал я, - о себе.
        Лицо доктора отразило довольно высокую степень изумления. Я поведал ему свою историю с того момента как очнулся (за вычетом уголовно наказуемых деяний), а он выслушал меня молча.
        - Да, - сказал психиатр по окончании рассказа, - первый раз сталкиваюсь с таким случаем... Пожалуйте-ка в кресло! Для начала проверим состояние вашего мозга!
        Я взгромоздился в кресло, высокое и мягкое, и на голову мне водрузили шлем, кожу защекотали сотни скрытых под ним контактов. Последующие минут десять доктор кружил около меня, как гриф вокруг издохшей коровы.
        - Ну что? - поинтересовался я, когда он закончил созерцать мерцающий в воздухе виртуальный экран и повернулся ко мне. - Мозг на месте?
        - На месте, - ответил Людвиг Ли, - только ведет себя довольно странно...
        - И вы сможете вернуть мне память?
        - Я могу... попробовать, - уверенности на лице психиатра было не больше, чем честности в душе шулера. - Но полной гарантии не дам!
        - Ладно, чего там, - я махнул рукой, - не выгорит - так и ладно, а получится - здорово. Неловко как-то жить без воспоминаний...
        Из-за стены, из приемной донесся гулкий удар, потом негромкий взвизг.
        - Что там такое? - доктор удивленно повернул голову Я сорвал шлем, рука сама нырнула под мышку, к пистолету.
        Дверь распахнулась с грохотом. Сквозь нее, размахивая оружием, ворвались трое громил, два человека и хоррандец, похожий на очень толстого динозавра из мультика.
        На злого и зубастого динозавра.
        - Лежать! - гаркнул один из людей, но я и не подумал выполнять столь дурацкий приказ.
        Вместо этого я выстрелил. Импульсный пистолет мало распространен только из-за дороговизны, а так это оружие страшное. Импульс угодил крикливому типу в грудь и проделал в ней здоровенную дыру. Раздался треск, в стороны полетели кровавые ошметки.
        Доктор Людвиг вскрикнул и упал в обморок. Так-то лучше, лежа он не попадет под случайный выстрел.
        Воздух вокруг меня зашипел, полосуемый выстрелами излучателей. Уцелевший человек и хоррандец, несмотря на гибель соратника, палили осторожно, целясь в конечности, и у меня закрались подозрения, что я нужен им живым.
        Что же, они мне живыми нужны не были.
        Луч прошел рядом с плечом, ухо обожгло болью. Ответный выстрел перебил хоррандцу конечность. Тот рухнул на пол, вопя и круша мебель толстым зеленым хвостом.
        На лице последнего из громил отразился страх. Беспорядочно стреляя и попадая большей частью в стены, бандит кинулся к двери. Я пальнул в него, но промазал.
        - И чего вам, ребята, от меня надо? - сказал я с досадой, оглядывая трупы. Они не сильно отличались от тех, которые я обнаружил вокруг себя позавчера.
        Убитый человек был в рубашке с коротким рукавом и на поросшем рыжим волосом предплечье я заметил небольшую татуировку - три змеи, соединенных хвостами во что-то вроде свастики. Тела их изгибались, а из разверстых пастей торчали неправдоподобно большие зубы.
        Имей такие живая змея, она бы умерла от простуды кишок.
        На лапе хоррандца, болевым шоком отправленного в бессознательное состояние, рисунок имелся тоже. Похоже было, что его просто выжгли на прочных чешуйках.
        Что обозначал этот знак, я не имел представления. Принадлежность к какой-то преступной группировке? Вполне возможно. Но вот к какой? И как я перебежал им дорогу?
        Забрав оба излучателя, я заторопился к выходу. Увы, но сеанс психотерапии пришлось отложить. Скоро тут появится полиция, а беседовать с ней я не имел никакого желания.
        Секретарша возлежала в кресле в настолько живописной позе, что любой благородный герой тут же кинулся бы приводить ее в чувство. Но я не ощущал себя героем, и поэтому равнодушно прошел мимо.
        Скоро тут будет не продохнуть от желающих оказать помощь.
        Выходить тем же путем, каким пришел сюда, я не рискнул. Наверняка там толпятся любопытные, которые запомнят мою физиономию и с удовольствием опишут ее полицейским.
        К счастью, в здании нашелся черный ход. Он оказался заколочен досками, но хороший удар плечом решил эту проблему. Отряхнувшись от пыли, я зашагал прочь с беззаботным видом обыкновенного прохожего.
        Пострадавшее ухо дергало болью.
        Пройдя дворами, я вышел на широкий проспект. Судя по всему, он ограничивал исторический центр. На другой стороне виднелись офисные здания. Мое внимание привлекла вывеска: «Швейцарские Объединенные Банки».

«Как кстати! - решил я. - Вот и место, где можно добыть наличные!»
        Идентификационная карточка очень удобна как средство оплаты, но только в том случае, если вы в ладах с законом и теми, кто его охраняет. В обратной ситуации она запросто может вас выдать.
        - Сколько хотите снять? - спросил меня клерк, взирающий из-за бронированного стекла, как ящерица из террариума.
        - Тысячу, - подумав, ответил я. - Половину местной валютой, половину федеральными...
        Спустя пять минут я стал гордым владельцем пачки новеньких хрустящих банкнот. На деньгах местного производства оказался изображен тот же Бураков, уныло взирающий с постамента.
        Налюбовавшись его профилем, я сунул наличность в карман и вышел из банка.
        И тут же покатился по ступенькам, уходя от выстрела. На обочине стоял синий микроавтобус, из окон которого торчало такое количество стволов, что впору было задуматься о спрятавшейся внутри роте штурмовой пехоты.
        И все они палили по мне. В этот раз - на поражение.
        Перекатываясь в сторону, я разглядел рядом с водителем типа, ушедшего от меня в приемной психиатра. На лице его застыл кровожадный оскал, а палец без устали давил на сенсор излучателя.
        Смелые эти гады! Не боятся стрелять на улице среди бела дня!
        Стреляют, правда, отвратительно.
        Спасло меня то, что лестница, ведущая к дверям банка, была довольно высокой. Докатившись до ее края, я брякнулся с полутораметровой высоты. Теперь излучатели полосовали воздух гораздо выше, зато мои ребра хрустнули, не выразив восторга по поводу соприкосновения с мостовой.
        - Ну, сейчас я вам задам! - я высунулся из-за лестницы и выстрелил.
        Точно посланный импульс угодил в энергетическую установку, микроавтобус подбросило, синий корпус охватило пламя. Изнутри донеслись вопли, полные боли и ужаса.
        Да, ребята, те из вас, кто выживет, усвоят хороший урок - в машине во время перестрелки лучше не прятаться. Разве только в том случае, если она бронированная.
        Из горящего с треском и гулом микроавтобуса выскакивали охваченные пламенем фигуры, похожие на пьяных духов огня. Шатаясь, они спешно падали на землю. Можно было перестрелять всех до единого, но я решил не тратить на это времени.
        Фасад банка несколько пострадал, роскошные двери, из-за которых пугливо выглядывал охранник, украсились оплавленными дырками. Я искренне понадеялся, что у «Швейцарских Объединенных Банков» найдутся деньги на ремонт, и заторопился прочь.
        Да, сегодня я один обеспечиваю головную боль полиции Бураков-сити! Только и делаю, что отстреливаюсь и убегаю! Интересно, у меня всегда такая насыщенная жизнь или только последние два дня?
        Взяв такси, я специально проехал мимо «Швейцарских Объединенных Банков». Микроавтобус продолжал гореть, вокруг валяющихся на тротуаре бандюг толпились люди.
        Чтобы добраться до гостиницы, я сменил три машины. Все таксисты смотрели на наличные деньги с изумлением и откровенной жадностью. Понятное дело, такие приятные сюрпризы случаются не часто.
        В гостиницу я вошел несколько помятый, усталый, но в хорошем расположении духа. Выставив на двери табличку: «Не беспокоить», я прошел к зеркалу и осмотрел ухо. Ничего страшного не случилось - луч задел самый краешек, оставив узкий порез с обожженными краями.
        Заживет, как на собаке. Попади мне кто в ухо из импульсного пистолета, его бы просто оторвало.
        Заказав ужин в номер, я принял душ и брякнулся на кровать. Включенный стереовизор оказался настроен на канал новостей. Переключать я не стал и прослушал репортаж о том, что на Южном континенте планеты начато освоение урановых месторождений.
        Рассказ о трудовых буднях Земекиса сменился криминальной хроникой. Для начала мне продемонстрировали покореженный фасад «Швейцарских Объединенных Банков» и закопченный остов микроавтобуса рядом с ним. Обгорелых громил загружали в фургончик скорой помощи, а взволнованная репортерша болтала что-то насчет мафиозных разборок, жертвами которых все чаще становятся мирные жители.
        Для примера продемонстрировали кабинет доктора Людвига Ли, выглядящий несколько разгромленным, а также самого доктора, ошеломленно моргающего узкими глазенками.
        Я мог собой гордиться - два моих деяния попали в новости!
        Но следующий же кадр заставил меня подавиться собственной гордостью и судорожно сглотнуть.
        Лицо, заполнившее экран, было снято нечетко и немного сбоку.
        Но все же оно принадлежало мне.
        Снизу его украшала надпись: «Полиции нужна помощь!».
        Я поспешно добавил громкости. Из текста следовало, что изображенный на экране человек, вероятнее всего, является убийцей профессора Титуса Фробениуса. Его видели в доме на Абрикосовой улице дважды: в день убийства, то есть позавчера, и сегодня ночью.
        Ну позавчера ладно, выходит, что я там все же был. А вот ночью-то меня кто видел? И откуда снимок?
        И тут же я отругал себя за тупость. Полиция, вне всякого сомнения, поставила в доме камеры. И я, как последний идиот, даже не удосужился проверить их наличие!
        Отсюда и изображение не совсем качественное, сделанное в темноте.
        В дверь постучали.
        - Войдите, - крикнул я и выключил стереовизор.
        - Ваш ужин, - вместе с громыхающей тележкой явился гостиничный служащий.
        - Оставьте, - велел я, а как только он вышел, принялся переодеваться. Насколько я помнил, небольшой стереовизор стоял у администратора на стойке, и тот в него пялился всякую свободную минуты.
        Шанс на то, что он меня не узнал, имелся, но не очень большой.
        Костюм-трансформер послушно превратился в рабочий комбинезон, серый и неприметный. В нем я вряд ли сойду за постояльца, скорее за подсобного рабочего. Туфли остались теми же, но по ним меня вряд ли будут искать.
        С улицы донесся резкий визг.
        Я выглянул в окно. Из остановившегося кара, длинного, как сосиска, стремительно выскакивали мужчины в черных костюмах. За первой машиной тормозила вторая.
        Явились по мою душу! Администратор все-таки смотрел новости!
        Ухватив с тарелки кусок хлеба и жуя на ходу - эх, жаль, не удалось поесть, - я выбрался в коридор. Тут, к счастью, никого не было, тускло горели лампы под потолком.
        К лифтам я соваться не стал, а пошел к задней лестнице, предназначенной для прислуги. Воровато оглянувшись, захватил стоящую у одного из номеров швабру и водрузил ее на плечо.
        По лестнице я шагал, беззаботно насвистывая. Встретившаяся между третьим и вторым этажом горничная поглядела на меня удивленно, но ничего не сказала. Я приветственно кивнул и протопал мимо.
        Но как я ни спешил, служебный выход успели перекрыть. В дверном проеме, непринужденно беседуя, стояли тип из службы безопасности гостиницы и один из тех, в черном костюме.
        При моем появлении они дружно выхватили оружие.
        - Эй, что такое? - сказал я испуганным голосом, не прекращая идти. - Вы что?
        - Выходить из гостиницы запрещено, - сказал охранник. - Ловят кого-то...
        - Ну вот, а у меня работа! - я сделал еще шаг.
        Лампочка под потолком была настолько тусклой, что рахитичный светляк справился бы с ее обязанностями куда лучше. Благодаря этому мою преступную физиономию узнали в последний момент, когда я подошел вплотную.
        Обладатель черного костюма побледнел, и ручка швабры с грохотом заехала ему в лоб.
        - Как? - охранник попытался отшатнуться, но получил тычок под ложечку. Захлебываясь слюной, он упал на колени, а оглушил я его кулаком с зажатым в нем пистолетом.
        Два тела остались лежать на полу.
        Еще одно уголовно наказуемое деяние в довольно длинный список. Если правосудие Земекиса доберется до моей скромной персоны, то процесс получится интересным, а наказание - суровым. Хорошо, если дадут лет триста заключения или век каторги.
        А то ведь могут отправить и на электрический стул или на виселицу.
        Нравы у них тут, в Смешанном секторе, простые до неприличия.
        Не выпуская из рук швабру, я выбрался на задний двор гостиницы. Выход из него был только один - на улицу, где у главного входа расположились машины полицейских, но невысокий забор не стал препятствием. С надсадным кряхтением я перебрался через него и занялся тем, чем занимался последние дни - обратился в бегство.
        Бегущий человек не вызывает подозрений только в одном случае - если он в спортивном костюме. С этим сложностей не возникло и через пять минут я трусил вдоль улицы, изображая вышедшего на пробежку горожанина.
        План Бураков-сити я изучал тщательно, так что целенаправленно двигался к Центральному парку - большому куску нетронутой природы Земекиса в окружении жилых кварталов. Вряд ли обитающие там эндемичные растения и животные смотрят новости.
        Добрался я в парк, когда стемнело. Его окружала довольно высокая изгородь из металлической сетки. Пройдя вдоль нее полсотни метров, я обнаружил запертую на замок калитку. Ее пришлось слегка поломать.
        Фонарик из универсатора вышел слабенький, так что в угрюмые заросли, откуда доносились пронзительные вопли какой-то живности, я лез почти на ощупь. Над ухом тут же что-то заверещало, темная тень скользнула над самой головой. С ужасом я понял, что едва самым позорным образом не испачкал штаны.
        Луч света выхватил из темноты короткое чешуйчатое тело. Похожая на похудевшую свинью тварь разинула пасть и негостеприимно зашипела.
        - Ухожу-ухожу, - сообщил я, оглядываясь в поисках путей отступления. Спустя пять минут добрался до поваленного дерева, на которое и уселся. Вокруг вопили, прыгали, летали и ползали сотни тварей, среди которых наверняка имелись хищные и опасные.
        Но в этот момент подобная компания была для меня приятнее, чем общество разумных существ.
        Выключив фонарик, я принялся размышлять: во-первых, за мной охотится местная полиция, которая после того, как я повредил организмы нескольким ее представителям, будет работать с удвоенной яростью.
        Это довольно плохо.
        Во-вторых, меня за что-то невзлюбили кровожадные типы, имеющие на руке татуировку из трех змей, явно знак какой-то преступной организации. Это еще хуже.
        И те и другие знают, как я выгляжу, но до сих пор, похоже, не выяснили мое имя. До отлета с Земекиса остается трое с половиной суток. Для того, чтобы не стать трупом до окончания этого срока, у меня есть: около тысячи федей наличными, импульсный пистолет и два излучателя.
        И голова на плечах, наполовину пустая.
        Честно говоря, не густо. Единственный шанс уцелеть - сменить внешность.
        Угнать кар на самом деле не так сложно. Главная проблема - не попасть потом в лапы легавых. На развитых планетах, где спутников в небе больше, чем звезд, любое средство транспорта, которое пытается вскрыть чужак, само сообщает о нападении в ближайший полицейский участок. Через пятнадцать минут незадачливый вор, не успевший даже как следует покататься, оказывается в лапах стражей закона.
        На Земекисе все обстоит не так плохо для угонщиков, хотя средство передвижения без сигнализации найти достаточно трудно. По крайней мере, в столице.
        Я это выяснил, выбравшись из парка после непродолжительного сна. До утра, благодаря длительности местных суток, оставалось достаточно времени, а за часы, проведенные в парке, меня никто не съел и даже на зуб не попробовал, так что я пребывал в неплохом настроении.
        Перебравшись через дорогу, я углубился в жилой район. Шел дворами, снижая риск попасться на глаза какому-нибудь патрулю.
        Звезд видно не было, их скрывали облака, время от времени начинал капать дождь. Я двигался перебежками, из тени в тень. Благодаря тому, что уличные фонари располагались не так часто, это оказалось несложно.
        Машины попадались нередко, но большей частью - в огороженных двориках. Ухитрись я побороть сигнализацию, пришлось бы еще иметь дело с воротами. На такой дополнительный риск идти не хотелось.
        На один кар, доступный, как общественный транспорт, я некоторое время облизывался, но все же пошел дальше. Слишком заметная модель - роскошный
«Галактик» пурпурного цвета. Вряд ли таких на Земекисе много.
        А в следующем дворе я нашел, что надо - небольшой автомобиль цвета мокрого асфальта. Судя по незнакомому символу на бампере, изготовили его не в Федерации, а здесь, в Смешанном секторе.
        Вокруг кара чуть заметно серебрился ореол сигнализации, но он смутил меня так же, как опытного ловеласа - надменный вид и презрительный взгляд очаровательной дамы.
        Переведя пистолет на минимальный уровень мощности, я прицелился и выстрелил.
        Ореол мигнул и погас.
        Мало кто знает, но импульсным пистолетом можно пользоваться не только для банального убийства и членовредительства. С его помощью можно выводить из строя кое-какие устройства. Одни насовсем, а другие на время.
        Дверца открылась бесшумно. Скользнув внутрь, я спешно вырубил сигнализацию - успей она включиться вновь и засечь внутри чужака, мне только и останется что сидеть и ждать, пока приедет полиция. Все прошло гладко. Вырулив со двора, я взял курс к ближайшей окраине. Именно там, в трущобах, по причине отсутствия стереовизоров не имеют дурной привычки их смотреть. Кроме того, там всегда есть в наличии разумные существа, ведущие не совсем законный бизнес, состоящий в изменении внешности других разумных существ.
        Ночной Бураков-сити меня не впечатлил. Тускло светились уличные фонари, подслеповатыми глазами выглядели редкие горящие окна. Дорога радовала выбоинами и канавами. Судя по ним, в черте города время от времени проводили учения танковые и саперные войска.
        Машину я бросил у самой окраины трущоб. Просто свернул к обочине и вылез, не забыв вытереть носовым платком все поверхности, к которым прикасался. Еще не хватало, чтобы полицейским достались мои отпечатки пальцев.
        Хотя они, скорее всего, у них и так есть. Доктор Людвиг наверняка опознал меня по голографии, а уж шпики его кабинет по миллиметрам просмотрели, отыскивая мои пальчики.
        Вот уж головы ломают, что за убийца с амнезией им попался.
        Уничтожив следы в машине, я проверил состояние своего арсенала, и только после этого отправился в путь. Я не искал никого конкретно, мне подошел бы любой взрослый мужчина. В подобных районах, где основным способом заработка являются преступления, все друг друга прекрасно знают. Это было мне на руку.
        А вот то, что любой чужак рассматривается в первую очередь как объект нападения
        - наоборот. Не успел я пройти и сотни метров, как из проема между двумя лачугами, выглядящими так, словно их построили страдающие косоглазием однорукие существа, вынырнули несколько приземистых силуэтов.
        Что-то щелкнуло, в полумраке сверкнули лезвия ножей.
        - Эй, ты, - сказал один из силуэтов гнусаво, - проход по этой улице вовсе не бесплатный!
        Так и есть - юссиа, безносые и четырехрукие выходцы граничащего с Земной Федерацией кратаната Оинаи. Существа ночные, а значит, куда лучше меня видящие в темноте.
        Но я не собирался соревноваться с юссиа в зоркости.
        - Еще шаг - и я буду стрелять, - сказал я, предъявляя пистолет в одной руке и излучатель в другой, - и поверьте мне, на поражение...
        - О! - силуэты задвигались, собираясь раствориться в подворотне. Подобное не входило в мои планы.
        - Эй-эй! - сказал я. - Не спешите! Вы можете заработать...
        Юссиа перешли на свой язык, состоящий сплошь из гортанных звуков. Насколько я знал их нравы, четверо мужских особей, попытавшихся меня ограбить, были мужьями одной самки, впятером составляя не столько социальную, сколько биологическую единицу, условно именуемую «семьей».
        Грубо говоря, для окружающих они являлись единым целым и даже носили одно имя.
        - Заработать? - уточнил самый высокий из четырехруких, судя по всему - доминирующий в семье самец. - Что надо делать?
        - Задача простая, - я пожал плечами. - Мне нужен проводник.
        - Сколько платишь и куда тебе надо?
        - Сто, - ответил я, не опуская оружия, - отведите меня к тому, кто поможет мне изменить внешность.
        - Двести.
        - Я найду другого проводника.
        Юссиа посовещались еще.
        - Ладно, сто. Но сейчас. Вдруг ты врешь и денег у тебя нет?
        - Могу показать, - я сунул в карман излучатель и вытащил заранее приготовленную банкноту. - Ну что, идем?
        - Идем, - доминирующий самец отделился от группы. Ростом он был мне по подбородок, вторая пара рук росла оттуда, где у человека ребра, ноги прятались под чем-то вроде юбки.
        - Если только заподозрю, что ты пытаешься меня подставить, тут же пристрелю, - пообещал я, добродушно улыбнувшись. - Так что не делай резких движений...
        Поросшее шоколадного цвета мехом лицо перекосилось в усмешке, желтые глаза недобро блеснули.
        - Не бойся, человек, - сказал юссиа, - мы не обманем...
        Слова «я» в языке четырехруких просто не было. Для них индивидуальности не существовало, имела значение только группа. Вот и сейчас юссиа, вынужденный остаться без сородичей, сгорбился, походка его сделалась неуверенной.
        Мы шагали по обочине того, что здесь сходило за улицу. Она петляла среди хижин и развалин, между которыми попадались настоящие добротные дома, выглядящие тут так же странно, как акула в пустыне.
        В полумраке шныряли самые разные существа, на меня косились подозрительно, но пистолет в руке сдерживал особо любопытных. Временами мимо проезжали машины, большей частью древние развалюхи, хотя один раз мне пришлось посторониться, пропуская роскошный белый «Ягуар», длинный, как ракета.
        - Кто это на таком ездит? - спросил я проводника.
        - Один из лордов! - испуганно ответил тот, и я не стал углубляться в расспросы. Везде ееть лидеры, в том числе и тут, и пока остальные питаются отбросами и режут друг друга за несколько монет, они будут раскатывать на таких вот лимузинах и пить вино с Земли или Аркатана.
        - Мы пришли, - юссиа остановился перед приземистым строением, над входом в которое болталась вывеска: «Оскар Пересо, торговля». - Давай деньги!
        Глава 3
        - Чем докажешь, что здесь не последний приют для особо любопытных чужаков? - спросил я.
        - Мы не врем! - юссиа ощерился, став похожим на огромного уродливого кота.
        - Зайди со мной внутрь, и если все будет нормально, то тут же получишь бабки, - я выразительно помахал купюрой с изображением Буракова.
        Юссиа вздохнул и шагнул к двери.
        Внутри оказалось пыльно и тесно. Все пространство было завалено коробками и ящиками, среди которых с трудом умещался прилавок и толстый лысый человек за ним. Это «великолепие» освещала болтающаяся под потолком лампа.
        Толстяк вопросительно уставился на юссиа, потом перевел взгляд на меня.
        - Свободен, - сказал я, протягивая руку. Купюра тут же исчезла из пальцев, через мгновение хлопнула дверь.
        Толстяк вгляделся в меня пристальнее и глаза его округлились. На лбу, плавно переходящем в затылок, выступили капли пота, губы задрожали.
        - Что в-вам угодно? - голос тоже получился дрожащим, жалким. Похоже, Оскар Пересо, в отличие от большинства жителей окраин, смотрел новости. Хотя торговать в этом районе и бояться убийц?
        Странно.
        - Мне требуется срочная перемена облика, - сказал я, небрежно помахивая пистолетом. - И не бойтесь, это не ограбление. Я заплачу.
        - У м-меня есть все, - хозяин магазина слегка отошел от первого шока, но взгляд у него все равно оставался испуганным, - пластические модификаторы, краска, накладные бороды и усы... Но все в подвале! Я должен спуститься и взять...
        - Мы спустимся вместе! - проворковал я, улыбаясь Оскару Пересо как можно любезнее. - Ведите, доблестный негоциант!
        Судя по недоуменному морганию, хозяин лавчонки решил, что я его утонченно обозвал.
        Мы прошли через проход между ящиками, такой узкий, что хозяин с трудом вписывался в него, и оказались на лестнице, ведущей в подвал. Тут было темно, и я на всякий случай чуть отстал, чтобы Оскар Пересо не попробовал выбить у меня пистолет.
        Подвал оказался больше помещения наверху раза в три. Тут тоже хватало всякого добра. У одной из стен расположился новенький робот для горных работ, дальше грудой лежали стереовизоры, в центре виднелась пирамида ящиков.
        - Неплохо у вас идет торговля, - присвистнул я. Хозяин магазина (скорее всего, подставной), криво улыбнулся.
        - Вот, выбирайте, - нужный мне товар расположился на протянувшемся вдоль стены верстаке. Выбор был огромный, имелось все, что только придумало человечество для смены внешности.
        - Я выберу. А ты пока ляг на пол, вон там, - я показал пистолетом.
        - Зачем?
        - Чтобы не вздумал сбежать и запереть меня тут, - пояснил я, - давай шустрее. Или мне начать отстреливать тебе руки?
        Лишних рук у толстяка не было, и он спешно брякнулся на пузо.
        Для начала я выбрал краску для волос. Нынешний цвет меня полностью устраивал, не ярко и в меру симпатично, но эту деталь моей внешности наверняка успели выяснить.
        Придется стать седым. Баночка с краской перекочевала в карман.
        За ней последовал черед модификаторов. Два из них, налепленные на щеки, сделали их морщинистыми, а третий я закрепил на нос, соорудив из него нечто кривое.
        Над верстаком к стене было привинчено зеркало, так что я мог полюбоваться результатом своих трудов - с блестящей поверхности на меня глядел носатый старикан с подозрительно гладким лбом.
        Ага, туда мы прилепим третий модификатор...
        После этого настал черед специального крема, старящего кожу на руках и шее. Об этом мало кто помнит, но шея и обратная сторона ладоней больше говорят о возрасте, чем лицо и волосы.
        Накладных усов и бород я перемерил с десяток комплектов, пока не остановился на одном цвета благородной седины. С подобной растительностью на лице я походил на французского дворянина с портрета тысячелетней давности, не хватало только кружевного воротника и шпаги.
        В карманы сунул кое-что еще, про запас.
        - Благодарю вас, - сказал я, отворачиваясь от зеркала, - деньги я отставлю тут, на верстаке. Счастливо оставаться!
        - В каком смысле? - хозяин магазина злобно смотрел на меня с пола, совсем не так, как полагается глядеть на покупателя.
        - А в том, что вам придется посидеть тут с полчасика, - ответил я, - очень вас прошу, сделайте такую любезность! Да, и дайте-ка мне ваш универсатор...
        - Все-таки грабеж! - Оскар Пересо презрительно сплюнул и принялся снимать прибор с руки.
        - Что вы? Я оставлю эту штуку за прилавком!
        Подвальную дверь я запер, так что громогласные и изощренные ругательства долетели до меня приглушенными. Поплутав немного в верхней части магазина, я отыскал туалет, где приступил к последнему этапу преображения.
        Краска у Оскара Пересо оказалась хорошего качества. Одной ее капли хватало на то, чтобы окрасить до самого корня целую прядь. Весь процесс занял три минуты.
        Костюм послушно трансформировался, превратившись в рабочий комбинезон. Для правдоподобия я размазал по штанинам несколько горстей пыли и, спрятав пистолет, ковыляющей походкой вышел из магазина.
        Александра Мак-Нила, бодрого тридцатилетнего убийцу, страдающего амнезией, во мне теперь заподозрил бы разве что параноик.
        Над Бураков-сити потихоньку занималось утро. Между домами плыли клубы вонючего тумана, восточный горизонт усиленно розовел, напоминая щечку заторможенной девицы, до которой долго доходит, чем именно ей предложили заняться.
        После успешного перевоплощения настроение мое слегка улучшилось. Осталось переждать несколько дней в каком-нибудь укромном месте, а потом благополучно убраться с этой планеты, оставив в печали полицию и громил с тремя змеями на. руке.
        На остановившийся передо мной кар я уставился с изумлением, но тут же отпрыгнул в сторону.
        Если кто наблюдал за мной, то немало удивился - едва тащившийся дедок вдруг скакнул горным козлом! Но потом вполне одобрил старикана - в место, где я только что стоял, ударило сразу несколько выстрелов. Ушей достиг резкий хлопок - пулевое оружие, надо же!
        В Федерации - настоящий раритет, здесь же еще в ходу!
        О том, кому на этот раз понадобился Александр Мак-Нил, рассуждать было некогда и я метнулся под защиту груды кирпичей, когда-то бывшей домом, одновременно вытаскивая пистолет.
        Пуля вжикнула над плечом, выстрел излучателя расплескал землю у ног. Прыгнув, я покатился по камням. Покрывшиеся синяками части тела громко возражали против такого способа передвижения, но весь организм, благодаря падению спасшийся от смерти, был только за.
        Развернувшись, я выстрелил. Успевший выскочить из машины тип с излучателем застонал и рухнул. Оружие брякнулось на землю, в стороны брызнула кровь. Второй, с чем-то вроде винтовки, спешно упал в какую-то выбоину.
        С ревом и визгом из-за поворота вылетел еще один кар.
        Ну нет, сражаться с целой толпой громил я не собирался! Выстрел пришелся точно в энергетическую установку, машина красиво подпрыгнула и затормозила, врезавшись носом в стену лачуги. Раздался треск, похожий на отдаленный гром, и хлипкое строение развалилось.
        Из руин с визгом выскочило похожее на клубок шерсти существо и помчалось прочь.
        Не успел я порадоваться попаданию, как пришлось откатываться в сторону - тип с винтовкой времени зря не терял. Он ловко укрылся чуть в стороне от своего кара и поливал меня свинцом.
        Импульсный пистолет - хорошее оружие, но и оно имеет недостатки. Импульс чуть расходится с расстоянием и после пятисот метров теряет убойную силу, а еще им практически невозможно поразить того, кто укрылся хотя бы за небольшой возвышенностью с пологой поверхностью.
        Импульс имеет свойство частично отражаться от почвы.
        К счастью, у меня имелся еще излучатель. Вытащив его, я прицелился чуть пониже того места, откуда высовывалась голова типа с винтовкой. Когда нажал сенсор, излучатель чуть вздрогнул, в его внутренностях что-то негромко заскрипело.
        Раздался вскрик и все стихло.
        Добежав до выбоины, я обнаружил в ней несколько удивленный труп. Для верности выстрелив в него еще раз, точно в голову, я побежал к кару, моими стараниями развалившему дом.
        В машине было тихо, как в большом металлическом гробу, за тонированными стеклами (их давно делают не из стекла, но название осталось) ничего не двигалось.
        Подойдя со стороны водителя, я осторожно открыл дверцу. Под ноги вывалилось бесчувственное тело. Залитое кровью лицо красноречиво говорило, что его хозяин серьезно пострадал.
        У пассажира, который в момент столкновения сидел сзади, а сейчас лежал между передними сидениями, оказалась так вывернута шея, что в переломе не оставалось сомнений, а вот другой, сидевший рядом с водителем, еще дышал. Он был из той же расы лохматых гуманоидов, что и таксист, везший меня в первую ночь.
        Вот с кем можно потолковать.
        Обойдя машину, я распахнул вторую дверцу и сноровисто обыскал лохматого. Внутри костюма из черной ткани он прятал небольшой арсенал, который перекочевал в мои карманы, а на руке я нашел все тот же символ - свастику из трех змеиных голов.
        Учитывая волосатость конечности, ее вытатуировали на выбритом участке.
        Взяв лохматого за грудки, я слегка потряс его. Из груди уцелевшего бандита вырвался слабый стон, глаза открылись, в них появилось недоумение, изрядно разбавленное страхом.
        - Ну что, приятель, - сказал я, пытаясь кровожадно улыбнуться. С модификаторами и накладной растительностью это оказалось не так-то просто. - Вариантов у нас два - либо ты мне все рассказываешь, либо я тебя просто убью!
        - Что... ты... хочешь... знать? - дыхание вырывалось у него слабое, с хрипами.
        - Кто вы такие, дьявол вас побери, и что вам от меня надо?
        Тут уж он посмотрел на меня как на взрослого человека, ткнувшего пальцем в солнце и поинтересовавшегося, что это за лампочка такая.
        - Ну? - повторил я. - Или мне стрелять?
        Появившийся перед носом излучатель заставил лохматого вздрогнуть.
        - Ты похитил молнию... - пробормотал он спешно, - у лорда Змеиной Триады нет к тебе ничего личного. Отдай ему молнию и тебя оставят в покое! Если хочешь, тебе даже заплатят!
        Час от часу не легче! Какая молния? Я что, похож на шамана, способного летать в грозу и хватать электрические дуги голыми руками? Ладно хоть с врагами понятно - одна из Триад, мафиозных структур, заправляющих всем в Смешанном секторе.
        - Как вы вышли на меня?
        - Оскар... позвонил...
        Вот жирный торгаш! Ухитрился выбраться из запертого подвала, да как шустро! Надо было не просто запереть его, а хотя бы связать, или, что еще лучше - пристрелить!
        Да уж, доброта меня всегда подводила. Но сейчас не подведет.
        - Извини, парень, - я поднял излучатель. Лохматый захрипел, задергался.
        - Нет! Нет! Ты обещал...
        - Ты видел мое новое лицо!
        Излучатель прожег аккуратную дырку в его лбу, тело в черном костюме мягко упало вперед.
        Захлопнув дверцу машины, я огляделся. Принцип «меньше знаешь - дольше живешь» в крови у обитателей подобных трущоб, так что вряд ли кто-то из них отважился наблюдать за перестрелкой.
        Пора сматываться. Скоро тут появятся приятели убитых громил, обеспокоенные тем, почему до сих пор лорду Триады не доставили мою живую, хоть и несколько покалеченную тушку.
        Пару сотен метров я пробежал, а потом перешел на ковыляние. Бегущий упругим шагом старикан вызывает такое же недоумение, как распевающая соловьиные песни змея.
        До жути хотелось идти быстро, но я сдерживался.
        Было время, когда люди, ударяясь в бегство, отправлялись в безлюдные, дикие места. Потом таких почти не осталось, зато выросли города, чудовищные муравейники, стало проще затеряться в них, среди сотен тысяч людей.
        Сейчас, более чем через два с половиной тысячелетия после смерти Иисуса Христа, спрятаться в крупном городе не легче, чем в лесу. В любой гостинице с тебя потребуют идентификационную карточку.
        Снять квартиру можно, но только не в моем случае. Сейчас, когда по всем информационным каналам Бураков-сити с частотой, достойной разве что рекламы противозачаточных средств, демонстрируют физиономию убийцы, то есть мою, мало кто отважится сдать жилье незнакомцу.
        А если и отважится, то тут же донесет в полицию. На всякий случай.
        А мне, кровь из носу, нужно было укромное место, где я смогу отлежаться, не попадаясь никому на глаза. Но прежде чем пускаться на поиски, я выбрался из трущоб и зашел в первый попавшийся маленький продуктовый магазин.
        В крупном не выйдет расплатиться наличными.
        Охранник с подозрением посмотрел на грязный комбинезон и потасканную рожу, и торчал за спиной, пока я набивал корзинку продуктами. Отстал он, только когда в моих руках зашелестели банкноты.
        С охапкой пакетов, которые не всякому под силу утащить, я выглядел довольно подозрительно, но приходилось рисковать. Вполне вероятно, что возможности пополнить запасы у меня не будет.
        Бродя по городу, я высматривал заброшенные здания, дома с большими подвалами и чердаками. Долго искать не пришлось, через полчаса я набрел на обнесенную забором площадку, в центре которой высилось что-то большое и недостроенное.
        Обычное дело - денег не хватило, вот и бросили.
        Перевалив через забор, я оказался на пустыре, заваленном строительным мусором. Бетонные блоки валялись, вперемешку с кусками арматуры, под ногами хрустел битый кирпич.
        Проемы первого этажа оказались заделаны железными решетками, но над ними кто-то поработал до меня. Металлические полосы были безжалостно погнуты, изнутри тянуло кислой вонью.
        Я шагнул в проем и получил удар в лоб. Только и успел, что немного смягчить падение, но несмотря на это, зашипел от боли, как проткнутая шина. Голова гудела, перед глазами все кружилось.
        - О, гля, кто к нам пришел! - из разрушенного дома выбралось существо, некогда бывшее человеком. Теперь оно больше походило на обвешенное лохмотьями пугало. - Не знал, что это наша территория?
        Вслед за первым бомжом вылезли второй и третий. Они походили на бородатых обезьян, принимавших ванны в мусорном баке, причем не снимая одежды. На грязных лицах блестели злые глаза.
        - Мне... только... переночевать! - выдавил я, тряся головой.
        - Знаем мы таких! - первый бомж оскалил гнилые зубы и потряс толстой доской, которой мне, похоже, и досталось. - Сначала переночевать, а потом остаются тут, и хрен их выгонишь! Вали отсюда!
        К этому моменту я достаточно оправился, чтобы перейти к более активной форме беседы. Резко выброшенная нога угодила типу с доской прямо в колено, он согнулся и завопил.
        Один из его приятелей рискнул броситься на меня и получил удар в пах.
        Грязные ругательства оборвались, сменившись выразительным мычанием.
        Третий бомж отскочил и прижался к стене, в руке его блеснул нож.
        - Ну вот что, - сказал я, вставая, - брось эту штуку, а то порежешься ненароком. Ты понял?
        Вынимать оружие не хотелось. Особой необходимости не было, да и начни я размахивать пистолетом или излучателем, тут же рухнет и так шитая белыми нитками легенда о том, что я потерявший работу и дом неудачник.
        - А ты шустр, старичок, - пробормотал первый бомж, бросая доску. Судя по этому поступку, он был в троице самым умным. - Убери нож, Прыщ, ты слышал?
        - Не убери, а отдай, - поправил я. - Мне вовсе не хочется неожиданно обнаружить лезвие в спине...
        Финка брякнулась на кирпичи.
        - Отлично, - я подобрал ее и спрятал в карман. - Мне придется провести у вас пару ночей. Так что сейчас вы будете сидеть тихо, а я пока осмотрю здание. Ваши никчемные жизни и жалкие шмотки мне не к чему. Понятно?
        - Еще бы не понять, - пробормотал тот, которого называли Прыщом.
        Осмотр не занял много времени. Комнату за проемом, в который я влез, занимали мои недавние противники. Тут воняло, как в сортире, грудой лежали какие-то тряпки да чернело пятно от костра. Вдоль стены шеренгой стояли пластиковые бутылки. Явно не из-под кефира.
        На втором этаже я нашел небольшую и сравнительно чистую комнатку. Благодаря сваленным у входа кускам железной арматуры проникнуть в нее бесшумно можно было только по воздуху. Такой вариант, учитывая наличие агрессивных и не совсем здоровых на голову соседей, меня вполне устраивал.
        С номером в отеле такое жилище, конечно, и рядом не стояло. Но отсутствие душа, туалета и стереовизора с лихвой искупалось тем, что вряд ли сюда заявятся громилы Змеиной Триады или полицейские.
        Сняв для начала модификаторы, я перекусил, растянулся на полу и принялся размышлять. Что нужно от меня полицейским - понятно, они считают, что я пришиб Фробениуса. Но что за «молния», ради которой руководители мощной преступной организации проявили прыть, оправданную разве что при ловле блох?
        Или эта блоха золотая? Да еще подкованная?
        Воспоминаний о «молнии» в пустом котелке, заменяющем мне голову, не имелось. Все вещи при мне были самыми обычными. Вряд ли лордов Триады заинтересовал универсатор или костюм-трансформер...
        Стоп! А та штуковина, которую я забрал у дохлого негуманоида?
        Я вытащил ее из кармана и еще раз осмотрел. Назначение чудного прибора после этого понятнее не стало. Рукоятка в нем была от малого армейского излучателя, каким вооружены офицеры штурмовой пехоты Федерации. А вместо энергетического узла и дула на ней крепился прямоугольный блок. В задней его части имелись многочисленные сенсоры разного цвета, посередке располагался крошечный экран, а на месте дула - овальная сеточка на толстом металлическом стержне.
        И все, никаких надписей.
        Пожав плечами, я потыкал в разные сенсоры. Включалась хреновина самым большим из них, красным, как кровь. Когда я нажал на него, экран осветился. Свечение его оказалось равномерно белым, и только в нижней части виднелась надпись:
«Параметры».
        Все смотрелось сделанным топорно, наспех. Для привыкшего к изящным электронным игрушкам жителя Земли или любой высокоразвитой планеты такая штука выглядела корявой поделкой!
        И вот из-за нее за мной гоняются мафиози?
        Тогда остается предположить, что их боссы дружно сошли с ума!
        Да, жалко, что я не выяснил у того лохматого типа в каре побольше. Может быть, он знал, кто я такой, чего забыл на этой планете, и что представляет из себя
«молния»...
        Хотя вряд ли - исполнителям не сообщают лишнего.
        После повторного нажатия прибор отключился. Я сунул его в карман и попробовал улечься поудобнее. Делать пока было нечего, и я собирался восстановить силы самым древним из известных способов - выспаться.
        Ставший убежищем недостроенный дом я покинул в вечерних сумерках. Соседи, два дня назад активно возражавшие против моего вселения, а вчера ночью попытавшиеся прирезать меня сонного, сегодня добыли где-то бутылку хмельного и моего отбытия не заметили.
        С помощью спиртного они занялись обезболиванием полученных синяков и обезболились до полной отключки.
        Оно и к лучшему - завтра решат, что я им померещился.
        За двое суток пребывания в схроне у меня на лице выросла короткая и русая щетина, совсем не подходящая по цвету к седым волосам, усам и бороде. В универсаторе нашлась бритва, но довольно некачественная. Пришлось немало помучиться, прежде чем я смог убрать ненужную поросль.
        Перебравшись через забор, я запустил программу трансформации костюма. Спустя пару минут от заброшенной стройки удалялся благообразный седой джентльмен в безупречной тройке.
        Таксист оказался настолько сражен моим респектабельным видом, что даже не стал брать задаток. Космопорт, насколько я помнил карту, располагался на другой стороне города, так что поездка предстояла длительная.
        Вообще, план Бураков-сити я видел один раз, не больше десяти минут, и все же он засел у меня в голове, словно кривой гвоздь в доске. Я помнил все, вплоть до малейших деталей.
        Либо у меня от рождения отличная память, либо ее хорошо тренировали.
        Таксист оказался болтливым. От него я узнал, что вся полиция города ищет убийцу профессора Фробениуса по фамилии Мак-Лот (не зря я тогда соврал), но пока безуспешно, и что в последние дни совершено несколько непонятных нападений на стариков.
        Меня обрадовало то, что никто из них не погиб.
        Серебристые купола космопорта, похожие на чудовищных размеров шатры, появились впереди спустя два часа езды. К этому моменту у меня в ушах немного звенело, и расставание с таксистом, длину языка которого можно было измерять парсеками, вызвало только радость.
        Выбравшись из такси, я влился в поток пассажиров. Вместе с ним через широкие двери проник в помещение пассажирского терминала, расположившееся под вторым по величине куполом.
        Тут царила невероятная толчея, казалось, что вся планета собирается переезжать. В толпе слонялись самые разные существа, многие расы я видел впервые, под потолком висело громадное светящееся расписание, роняя на лица и морды трепещущие лиловые блики.
        Расписание в Смешанном секторе являлось вещью довольно переменчивой. Кроме нескольких твердо установленных рейсов, все остальные совершались по случаю. Поэтому желающие улететь куда-либо приезжали в космопорт и ждали оказии.
        День, два, иногда больше.
        Я мог бы скрываться тут хоть полгода, если бы под модификаторами так не чесалась кожа.
        - Ваш багаж, господин? - низкорослый хоррандец едва не протаранил мне коленки громыхающей тележкой.
        - Весь со мной, благодарю, - ответил я, разглядывая форменное одеяние, в которое нарядился зеленый ящер. Если удастся добыть такое, то я стану просто одним из сотен работников космопорта, на которых обращают внимание, только когда они оказываются прямо перед носом.
        Но пока для этого было рано.
        Позволив эскалатору вознести себя на второй этаж, я зашел в бар, откуда прекрасно просматривался весь зал терминала, взял чашку кофе и приступил к наблюдениям. Люди, занятые активной деятельностью, часто недооценивают их значение, и совершенно зря.
        Потратив час на то, чтобы оглядеться, можно сэкономить несколько часов усилий.
        Вот на расписании появилась новая строчка: «Картер, звездолет «Альгораб-1187», стартовая площадка 35, старт в 22.55, 45 мест». Толпа пассажиров, жаждущих попасть на Картер, с радостным визгом, ревом и воплями устремилась к автоматам продажи билетов.
        Сорок пять счастливчиков, успевшие первыми, с гордым выражением на лицах, мордах и прочем направляются к зоне посадки. Та представляет собой широкий проход, разбитый на части продольными стойками, где дежурят существа в темной форме.
        Там проходит обязательный для всех досмотр багажа и не менее обязательная проверка документов. Если с багажом у меня все в порядке, имеется даже разрешение на пистолет (остальное оружие я благоразумно выкинул), то проверку документов я не пройду даже при непосредственной помощи Мирового Разума.
        Идентификационная карточка покажет проверяющим лицо, несколько отличное от того, что на мне сегодня, и хорошо им знакомое - портрет подозреваемого в убийстве профессора Фробениуса.
        Так что туда я пойду, если только соскучусь по уютной сырой камере.
        Среди толпы перемещались типы из службы безопасности космопорта, форма у них была тоже темная, но с серебряными вставками. По двое и по трое бродили полицейские. У них хватает дел помимо меня, но шанс отличиться никто из них не упустит.
        - Господин желает еще кофе? - у столика возникла официантка. Улыбка на ее личике тонко намекала, что просто так сидеть в этом заведении не принято.
        - Давайте меню, я закажу что-нибудь поесть, - ответил я. Если есть возможность перекусить, то почему бы ей не воспользоваться?
        В зале внизу раздался такой вопль, словно сотня нервных дам увидели крошечного мышонка.
        Все ясно, какой-то корабль привез десяток малагасийцев. И похожие на громадных крыс существа решили побеседовать с встречающими их таможенниками на родном языке. А беседа по-малагасийски куда хуже скандала на любом другом языке!
        Ох, бедные мои уши!
        - Еще кофе?
        Я мужественно кивнул. От кофе меня тошнило, но сидеть в кафе просто так было неудобно. Кроме того, нещадно хотелось спать. За ночь я сменил три точки общественного питания, три пункта для наблюдения.
        Помимо того, что я опился кофе и не выспался, подобное бдение имело и положительные стороны. Я заметил неприметную дверцу с надписью: «Служебный вход». Входившие в нее существа в форме космопорта выходили оттуда в цивильном и наоборот.
        Кроме того, я выяснил периодичность движения по терминалу агентов службы безопасности и полицейских нарядов. Я мог точно сказать, где какой из них находится в любой момент.
        В качестве последнего штриха я приобрел в одном из многочисленных магазинчиков небольшой чемоданчик из темной кожи, выбрав самый потертый и грязный, пролежавший на прилавке наверное лет пять. Продавщица смотрела на меня как на идиота и не пыталась скрыть радости.
        К утру народу в зале терминала стало поменьше, но ненамного.
        Допив кофе, я глянул на универсатор. До рейса осталось два часа - как раз достаточно времени, чтобы проникнуть на взлетно-посадочное поле и добраться до нужной мне стартовой площадки.
        Рейс на Новую Америку, один из немногих постоянных, всегда отправлялся с одной и той же - первой.
        Расплачиваясь за кофе, я без особого сожаления разменял последнюю купюру с изображением Буракова. Сердце полнила искренняя надежда, что я не скоро увижу его унылую физиономию.
        Спустился в зал я в четко рассчитанный момент, когда все, кто мог мне помешать, находились на достаточном удалении. Уверенным шагом пересек его и оказался около двери с надписью: «Служебный вход».
        Оглянулся и дернул за ручку.
        Внутри меня встретили темнота и тишина - до утренней смены оставался час. Помещение, где я оказался, напоминало громадную раздевалку, да ею и было. Тянулись ряды одинаковых шкафчиков с номерами, в дальнем конце виднелась еще одна дверь, скорее всего в санузел.
        Замки на шкафчиках стояли новые, многоступенчатые. Понятно, что с такими незачем запирать дверь. Вот только мне вовсе не было нужно покинутое здесь имущество вышедших на работу сотрудников космопорта, а шкафчики, в которых оставляют служебную одежду, запирают не всегда...
        Кому она нужна?
        На мое счастье, для обитателей Земекиса беспечность не являлась чем-то незнакомым. Спустя двадцать минут поисков, я набрел на открытый шкафчик и стал счастливым обладателем довольно грязного комбинезона с надписью «Техническая служба» на груди. Его владелец если и слышал что-то о слове «чистота», то очень давно.
        Выждав пять минут, чтобы дать пройти патрулю, я выбрался в зал. Мое появление потревожило всех в такой же степени, как капля, упавшая в море. Ссутулившись, я зашагал к ведущему вниз эскалатору.
        Над ним болталась надпись: «Только для служебного пользования», но я не обратил на нее внимания. Скучающий около эскалатора сотрудник службы безопасности кинул на меня ленивый взгляд.
        - Ты куда?
        - На пятой линия подачи кислорода сбоит, - я сделал честное лицо и выразительно помахал чемоданчиком, в котором якобы содержались инструменты.
        - Да? Что-то я первый раз об этом слышу!
        - А зачем тебе об этом знать? Ведь нам тоже не докладывали о драке, случившейся два часа назад!
        Драка случилась по причине того, что одному ктубху кто-то наступил на ногу. Хотя у представителей этой расы их довольно много, он обиделся и начал выяснять отношения. Потасовку с участием нескольких десятков разумных существ я наблюдал из очередного кафе.
        Я прошел мимо охранника, чувствуя на спине подозрительный взгляд. Эскалатор привел меня на подземный этаж, один из многих, благодаря которым функционирует чудовищно огромный механизм под названием космопорт.
        Тут сновали люди, никому до меня не было дела.
        Стартовые площадки располагаются довольно далеко от здания космопорта и если пассажиров и экипаж доставляют туда поверху в автобусах, то обслуживающий персонал пользуется подземными коммуникациями, за что носит среди звездолетчиков прозвище «кроты».
        Мне предстояло отправиться кротовыми путями.
        Пройдя с полсотни метров, я наткнулся на стоянку похожих на игрушечные машинки электромобилей. На таких вот штуковинах и разъезжают по тоннелям ремонтники, заправщики и прочий обслуживающий персонал.
        Управлять электромобилем смог бы даже трехлетний ребенок. Я взгромоздился на неудобное пластиковое кресло и завел доставшееся мне чудо техники. Оно тихонько загудело и сдвинулось с места.
        Подземелья под взлетно-посадочным полем были огромны и я мог бы блуждать по ним до глубокой старости, если бы не развешанные на стенках тоннелей яркие светящиеся указатели.
        Ехал я со скоростью не особенно спешащего человека, на перекрестках еще и притормаживая. Время от времени навстречу попадались другие электромобили, иногда встречались пешеходы. Тоннель то и дело проходил через полости, забитые различными механизмами, грохот стоял, словно в цеху.
        Пару раз все перекрыл донесшийся сверху тяжелый рокот. Земля вздрогнула, пол закачался. Один из невидимых отсюда космических кораблей начал далекий путь к звездам.
        Первая стартовая площадка, несмотря на номер, располагалась чуть ли не дальше всех. К тому моменту, когда в боку основного тоннеля показалось ответвление со светящейся единицей над ним, я успел заскучать.
        Я повернул и через сотню метров остановил электромобиль у дверей громадного лифта, предназначенного для грузов. Рядом притулился второй, поменьше, для людей. Предполетную подготовку давно закончили, и сейчас тут было пусто, как в заброшенном склепе.
        Выбравшись из электромобиля, я размял затекшие конечности, вытер с пульта управления отпечатки и принялся избавляться от маскировки. Грязный комбинезон я бросил на сиденье, модификаторы, накладные усы и бороду положил в чемоданчик.
        Незачем оставлять лишние улики.
        Двери лифта открылись с легким гулом. Внутри оказалось грязно, как на скотобойне, нос щекотал запах пыли. Судя по всему, тут не убирались с того дня, как космопорт был построен.
        Да и зачем? Пассажиры этого не увидят, а «кротам» к грязи не привыкать.
        Кабина двигалась вверх медленно, рывками, а когда остановилась, то из моей груди вырвался вздох облегчения - еще не хватало застрять где-нибудь на полдороги.
        Выйдя из лифта, я оказался в обширном ангаре с толстыми стенами без окон. Ведущие наружу ворота были заперты, а дверь небольшой калитки я вскрыл при помощи выстрела.
        Взлетно-посадочное поле встретило меня ярким светом солнца и сильным ветром. В стороны, сколько хватало глаз, тянулась разбитая на исполинские квадраты серая равнина, там и сям торчали силуэты, похожие на горы из блестящего металла.
        Один из них вздрогнул, заставив колыхнуться землю, и медленно пошел вверх. Из его основания ударили струи ослепительно-белого пламени, ушей достиг протяжный гул.
        Мгновение - и звездолет ушел в небо, превратившись в яркую точку. Повисев мгновение, как особенно наглая звезда, осмелившаяся светить днем, она моргнула и погасла.
        Рейсовый звездолет «Пегас-17», на котором мне предстояло отбыть с Земекиса, обнаружился неподалеку, метрах в пятистах. Рядом с ним виднелось яркое пятно автобуса, доставившего пассажиров.
        Следовало торопиться.
        Чем ближе я подходил, тем больше деталей проступало на исполинском конусообразном корпусе. Я видел вздутия грузовых трюмов, генераторы защитного поля, воинственно торчащие импульсные пушки, скромно выглядящие пусковые ракетные установки.
        Корабли Федерации, летающие в Смешанный сектор, всегда несут на себе оружие. В любой момент тут можно встретить горячий (в прямом смысле слова) прием от пиратов, вздумавших пополнить кошелек.
        Пиратством на этой окраине Галактики промышляли целые планеты.
        Дунувший в спину ветер донес обрывок крика. Я оглянулся, от ангара, через который я выбрался на поверхность, стремительно приближались несколько фигур в черной с серебром форме.
        Вот дьявол! Служба безопасности, похоже, раскрыла меня!
        О том, где и как именно я прокололся, думать было некогда, и я перешел на бег. Ветер свистел в ушах, ботинки колотили по покрытию ВПП. Замерший у трапа стюард с недоумением созерцал мою бегущую фигуру.
        Когда мне оставалось с полсотни метров, рядом с ним объявились двое в форме десанта. Направленные в мою сторону излучатели красноречиво сообщали, что это вовсе не почетный караул.
        - Что вам угодно? - спросил стюард.
        Вместо ответа я вытащил из кармана билет и протянул ему. Пробежка далась тяжеловато, по спине тек пот, сердце колотило по ребрам изнутри, словно кулаки рехнувшегося боксера.
        - Вашу карточку, господин Мак-Нил, да, и разрешение на пистолет... - сканер в руке стюарда не оставил незамеченным оружие под мышкой. - Благодарю. Рады видеть вас на борту, - на лице стюарда появилась улыбка. Какая разница, как пассажир добирается до звездолета? Главное, чтобы у него был билет!
        В этот момент подобная логика пришлась мне по душе. Взяв карточку дрожащими пальцами я шагнул мимо посторонившихся десантников.
        - Стойте! Стойте! - парни из службы безопасности космопорта бегали не хуже меня.
        - В чем дело? - повернулся к ним стюард.
        - Этот человек - убийца!
        - Суд вынес приговор по его делу? - стюард был сама невозмутимость. Один из десантников быстро говорил что-то в коммуникатор, второй ненавязчиво, но цепко взял меня за руку.
        - Э... - охранники переглянулись, - нет...
        - В этом случае он не может считаться убийцей!
        - Мы должны его арестовать и имеем на это право!
        - Что здесь происходит? - по трапу спускался офицер. В темно-синей форме и белой фуражке, молодой и загорелый, он смотрелся как воплощенная мечта школьницы старших классов.
        - Этот человек - убийца! - особой сообразительностью ребята из службы безопасности не отличались, зато переупрямить могли носорога. - Мы должны его арестовать!
        - К сожалению, это невозможно, - офицер пожал плечами. - Он гражданин Земной Федерации, а ступив на трап моего корабля, оказался на ее территории.
        Ого! Моего корабля! Да это же капитан! Хотя кому еще решать такие вопросы?
        - Он подсуден только законам Федерации, - капитан смотрел на охранников как на занятных насекомых. - Ваше правительство может потребовать его выдачи, ну а наше рассмотрит ваше требование!
        - А если мы попробуем забрать его сейчас?
        - Лучше не пытайтесь, - капитан улыбнулся, один из десантников выразительно повел стволом, - иначе может возникнуть серьезный межпланетный конфликт!
        Глава 4
        Вид у земекисцев стал жалкий, словно у куриц, побывавших под водопадом. Что-то бурча под нос и бросая в сторону звездолета полные досады взгляды, они зашагали прочь.
        - Все ли пассажиры на борту, господин Разовски? - поинтересовался капитан у стюарда. - Отлично! Тогда готовьтесь к взлету. А вас, господин Мак-Нил, прошу сдать мне ваш пистолет!
        - Всенепременно, - ответил я. Даже если у тебя есть разрешение на оружие, никто не позволит таскать пистолет при себе на столь уязвимой изнутри штуке, как космический корабль.
        Расставаться с пистолетом было жалко, в последние дни он не раз выручал меня. Но я все же вытащил его из кобуры и подал капитану рукояткой вперед.
        - Хорошо, - сказал тот, - и не слишком спешите в каюту. Мне надо кое о чем вас спросить...
        Капитан догнал меня, когда я был уже на борту, в широком коридоре, ведущем от трапа к лифтам.
        - Господин Мак-Нил! - прозвучало из-за спины.
        Я повернулся и столкнулся с холодным, спокойным взглядом. Первое впечатление меня обмануло - капитан «Пегаса» не был молод, сеточка морщин вокруг глаз выдавала возраст.
        - Слушаю вас.
        - Имейте в виду, что ответ на этот вопрос не будет иметь никакого практического значения, - сказал капитан, - в данный момент я действую как частное лицо и вас ни к чему не принуждаю. Но все же ответьте - вы совершали то, в чем вас обвиняют?
        - Увы, - я развел руками, - я не могу вам ответить... я просто не помню.
        Отвечая так, я ничуть не соврал. В убийстве гангстеров у банка, на окраине и в лаборатории психоаналитика меня пока никто не упрекал, а что до обстоятельств смерти профессора Фробениуса - они в моей памяти не сохранились.
        - Вот как? - впервые сквозь маску равнодушия на лице капитана пробилось что-то похожее на удивление. - Занятно. Хорошо, желаю приятного полета!
        Каюта, где мне предстояло провести несколько дней от Земекиса до Новой Америки, габаритами напоминала тесный гроб. Все, от кровати до душевой кабины, было складным, убирающимся в стены.
        Подобная обстановка не вызвала у меня особого удивления. Пассажиры для летающих в Смешанный сектор звездолетов - не очень значимый довесок к тому, чем под завязку набиты грузовые трюмы. В полетах по этой области космоса главное не комфорт, а сама возможность путешествовать.
        По звездолету прокатился мягкий мелодичный звон - сигнал к старту. Я спешно брякнулся на койку, которая тут же изогнулась, принимая форму тела. В голову пришла мысль о том, как ярятся сейчас упустившие добычу полицейские Земекиса.
        Мысль заставила меня криво улыбнуться.
        Вот с этой-то кривой улыбкой меня и застало ускорение. С компенсаторной системой у «Пегаса» явно было не все в порядке, поскольку мое тело вместе с койкой едва не расплющило по полу каюты.
        Когда тяжесть ушла, я только и мог, что ругаться шепотом.
        Космическое путешествие в любом случае состоит из трех этапов. Первый - это старт и путь к той точке, где космолет перейдет в подпространство. Для безопасного перехода требуется отойти от крупных источников гравитации, и чем дальше - тем лучше.
        Второй этап - подпространство. Что это такое, понимает едва ли миллионная часть процента разумных существ, населяющих Галактику, но одно известно точно - через него можно перемещаться, не двигаясь при этом.
        Космический корабль как бы связывает две удаленные на огромное расстояние точки пространства, причем для внешнего мира этот процесс занимает исчезающе малые доли секунды, а внутри звездолета может пройти и день, и два, и несколько недель.
        Третий этап - путь от точки выхода до пункта назначения.
        До вхождения в подпространство оставалось не менее суток, и это время предстояло банальным образом проскучать. Но я был этим даже доволен: уж чего, а веселья в последнее время мне хватало с избытком. Придя к такому выводу, я встал и принялся разбираться с выдвижным душем.
        Прежде чем завалиться спать, следовало хотя бы помыться.
        В дверь каюты деликатно постучали.
        - Да! - ответил я, отрываясь от чтения увлекательной книги «Основы классификации негуманоидных разумных рас». Библиотека «Пегаса-17» состояла почти из тысячи информационных капсул, но собирал ее очень большой оригинал.
        - Господин Мак-Нил, вас просят пройти к капитану, - голос звучал мягко, но настойчиво, - сию же минуту...
        Вздохнув, я отлепил информационную капсулу ото лба и встал. За дверью меня поджидал улыбчивый стюард и двое серьезно настроенных десантников. Излучателей у них не имелось, но и без них эти здоровые парни скрутили бы меня в бараний рог за считанные секунды.
        - А зачем он меня зовет? - поинтересовался я, шагая рядом со стюардом. За спиной топали ботинками десантники, затылок жгли их профессионально свирепые взгляды.
        - Не могу знать, - ответил стюард.
        Дальше я спрашивать не стал. Будем надеяться, что командиру корабля захотелось перекинуться со мной в шахматы или обсудить проблемы освоения внутренностей планет-гигантов.
        Мы прошли коридором, опоясывающим отведенный для пассажиров уровень, и вступили во чрево лифта. Стальная коробка скользнула вверх стремительно и бесшумно, меня слегка вдавило в пол.
        - Прошу, - стюард сделал широкий жест.
        В рубке звездолета я оказался впервые (по крайней мере, на нынешней, обрезанной памяти) и поэтому с любопытством огляделся. Круглое помещение венчалось куполообразным потолком, на который проецировалось изображение, получаемое с носа корабля.
        Возникало ощущение, что за тонким стеклом разверзлась черная бездна, заполненная сонмами звезд. Нос «Пегаса» был направлен в сторону центра Галактики и поле видимости заполняли тысячи алых, белых, желтых огоньков.
        Одно из стоящих в рубке кресел повернулось.
        - Проходите, господин Мак-Нил, - в голосе капитана звучало все что угодно, только не радушие.
        Я послушно сделал несколько шагов. Когда нет смысла артачиться, я могу быть пай-мальчиком. Ровно до тех пор, пока мне это не надоест.
        - Рад вас видеть, капитан. В чем дело?
        - Я хочу кое-что вам показать, господин Мак-Нил, - капитан вновь повернулся. - Подойдите ко мне...
        Руки его, покоящиеся внутри виртуального пульта, снаружи похожего на сферу из сиреневого тумана, задвигались. Повинуясь им, зашевелилось изображение звездной полусферы. Один из его секторов увеличился, надвинулся, в нем обнаружился невидимый ранее огонек. В отличие от остальных, он перемещался.
        - Вам известно, что это такое? - спросил капитан.
        - Нет.
        - Это зелаврианский крейсер класса «Вулкан», - любезно пояснил капитан.
        Я ощутил недоумение. Объединение Зелавр - одна из самых развитых и сильных цивилизаций нашего района Галактики. Похожие на стройных жаб зелаврианцы вышли в космос, когда человек осваивал порох, и на всех прочих разумных существ всегда смотрели как на рабов, нынешних или потенциальных. От агрессии их удерживало только понимание того, что всех сразу им не одолеть.
        Но в Смешанном секторе у Объединения никаких интересов не было.
        Судя по всему, до сегодняшнего дня.
        - Крейсер? - спросил я. - Что он тут делает?
        - У меня есть кое-какие догадки на этот счет, - сказал капитан, - он появился на сканерах спустя час двадцать минут после нашего взлета с Земекиса, а полчаса назад мы получили от зелаврианцев вот это...
        Руки капитана вновь задвигались, и в воздухе возникло изображение - желто-зеленая лягушачья морда с необычайно умными глазами. Толстые губы шевелились, издавая приглушенное стрекотание.
        Спустя пару минут включился перевод:
        - Приказываем остановиться и выдать нам человека по имени Александр Мак-Нил. В противном случае вы будете атакованы! Повторяю, остановитесь и выдайте нам...
        На голову мне словно вылили ведро ледяной воды. Мало мне полиции и громил Триады, я еще понадобился Объединению Зелавр! И вряд ли для того, чтобы вручить мне тонну-другую золота и оженить на какой-нибудь лягушачьей принцессе, чахнущей в ожидании человека!
        - Э... ну... ничего себе! Дьявол! - речь у меня получилось краткой и невразумительной. - И что вы собираетесь делать?
        - Для начала спросить, зачем вы понадобились зелаврианцам? - по невозмутимости капитан мог соревноваться с айсбергами. - Дальнейшие действия будут зависеть от вашего ответа...
        - Если бы я знал! - сказано это было со всей возможной искренностью. Может статься, что когда-то я и имел шашни с представителями Объединения и даже чем-то им насолил, но сейчас я не помнил об этом ровным счетом ничего.
        - Очень интересно получается, - капитан приподнял одну бровь и посмотрел на меня с неким отстраненным интересом, - ко мне на борт попадает человек, за которым гонится полиция Земекиса... Ну ладно, с кем не бывает. В Смешанном секторе кто только не бедокурит. Но стоит нам выйти в космос, как заявляется крейсер с жабами и предъявляет заявку на того же самого человека! Вы не находите, господин Мак-Нил, что это выглядит довольно подозрительно?
        - Нахожу, - покаянно кивнул я. - Безумно подозрительно! Но помочь ничем не могу!
        - Это меня настораживает еще больше, - кивнул командир «Пегаса», - и заставляет думать, что вы представляете собой какую-то ценность, о которой и сами не знаете...
        Я лишь пожал плечами.
        - И поэтому, - закончил капитан, - я вас им не отдам.
        - Тогда они нападут!
        - У нас есть чем защититься, - командир звездолета повернулся к виртуальному пульту, - пункт связи? Джонсон, отправьте на крейсер ответ: «Пошли в задницу!». Нет, вы не ослышались, Джонсон, так им и передайте...
        Да, капитан «Пегаса» определенно был крут! И образование явно получил не в Академии Космического Транспорта на Земле, а в одном из военно-космических училищ.
        - Откуда только они узнали, что я на борту?
        - Это просто, - капитан махнул рукой. - Во всех новостях Земекиса только и вопят о том, что опасный преступник Александр Мак-Нил удрал с планеты на звездолете
«Пегас-17». Крейсер, похоже, прятался где-то неподалеку от планеты и ловил их передачи.
        - Интересно, они ради меня одного пригнали сюда боевой корабль? - я покачал головой. - Надо же! Еще немного - и зазнаюсь!
        - Я вылечу вас от зазнайства радикальным методом, - капитан кивнул в сторону соседнего, пустого кресла. - Занимайте место. Крейсер настигнет нас примерно через час, а до входа в подпространство нам осталось час двадцать пять... Вам предстоит увидеть почти полчаса боя!
        - Э, а может, я вернусь в каюту? - оглянувшись, я обнаружил, что десантники никуда не ушли и все так же буравят меня недоброжелательными взглядами.
        - Нет уж, вы заварили эту кашу, так что получайте удовольствие по полной программе!
        Бои в космосе - штука красочная. В основном для тех, кто смотрит издалека. Участие в подобном увеселении лучше принимать пассивное, спрятавшись где-нибудь в недрах корабля и не зная, как идут дела.
        Мне же предстояло наблюдать схватку воочию, дергаться от страха при каждом выстреле и застывать в ожидании неминуемой смерти, глядя на неумолимо приближающийся вражеский крейсер.
        Перспектива вовсе не радовала.
        Но деваться было некуда, и я послушно полез в кресло. Оно изогнулось, подстраиваясь под фигуру, лодыжки и пояс обхватили гибкие ленты. Теперь я никуда не денусь при самом хитром маневре, и даже десятикратная перегрузка не сломает мне кости.
        Капитан тем временем развил бурную деятельность.
        - Объявляйте боевую тревогу, - приказал он помощнику, - и вызовите ко мне старшего стюарда... Да, Джонсон?
        Офицер с пункта связи сообщил командиру «Пегаса» нечто, заставившее его улыбнуться.
        - Все идет как надо, - сказал капитан, - ответ зелаврианцев на наше послание состоял большей частью из слов, которых нет в корабельном словаре. Теперь они разозлятся. А злой враг - глупый враг!
        Он готовился к бою так, словно имел под командованием не гражданский звездолет, годный только отбиваться от пиратов, а мощный линкор, способный залпом уничтожить крупный астероид или превратить в дымящиеся развалины миллионный город.
        Явился старший стюард, получил инструкции, что делать с пассажирами. Люди в рубке «Пегаса» работали в бешеном темпе, проверяя все системы звездолета. Малейший сбой системы жизнеобеспечения или навигации в грядущей схватке грозил стать гибельным.
        И только я сидел без дела и смотрел, как растет звездочка, обозначающая на проекции крейсер зелаврианцев. Он медленно, но верно, с неотвратимостью лавины, нагонял нас.
        - Ага, отлично, - сказал капитан, когда сенсоры засекли, что противник выпустил первые ракеты, - проверяют нашу оборону... Включайте защитные поля!
        Защитное поле не выдержит прямого удара импульсной пушки и не остановит ракету. Зато прикроет корабль от осколков, которые способны причинить немалый урон, а при удаче - отразит выстрел, пришедшийся по касательной.
        Нос и корма изображения «Пегаса», висящего над виртуальным пультом капитана, окутались серебристой дымкой. Боевые корабли закрывают полем сто процентов поверхности. У нас под защитой оказались только двигатели и отведенная для людей часть.
        - Вот и они, - на сканере появились новые точки. Они перемещались с обманчивой неторопливостью, а на самом деле мчались с чудовищной скоростью. - Сейчас мы их!
        Импульсные пушки сработали синхронно. Корабль чуть качнуло и в космосе расцвели огненные цветы взрывов. Десятка полтора ракет оказались уничтожены, остальные - сбиты с прицела.
        Забавно, что название «ракеты» сохранилось за этим видом оружия чуть ли не с двадцатого века, хотя с реактивными предшественницами они имели очень мало общего. Отличия начинались с двигателей.
        - Почему бы нам не выстрелить в ответ? - предложил я.
        - Зачем? - капитан посмотрел на меня как акула на вздумавшего учить ее плавать головастика. - У нас ракет раз в пять меньше, чем у них... Еще успеем!
        Он отвернулся, а я ощутил, как позорно лязгают мои зубы.
        Последующие минут пятнадцать стали одним из самых насыщенных периодов в моей жизни, которая, если мерить объемом памяти, была совсем короткой. Рявкал что-то капитан, корпус «Пегаса» вздрагивал при залпах импульсных пушек, метались по проекции сонмы разноцветных огоньков.
        Я мало что понимал и мог только наблюдать, да еще, сцепив зубы, бороться с обессиливающим ужасом.
        Потом корабль дернулся, словно лошадь, которой в задницу впился разъяренный шершень, меня рвануло к потолку, оказавшемуся почему-то полом, заскрипели страховочные ленты.
        Гравитационная компенсаторная система, похоже, сошла с ума.
        Изображение звездолета над виртуальным пультом капитана окуталось багровой дымкой. А когда та рассеялась, то алая метка осталась чуть ниже середины конусовидного корпуса.
        Где-то далеко, на грани слышимости, взвыли сирены.
        - Повреждение на пятнадцатом уровне, сектор семь! - рявкнул капитан. - Ремонтная команда, на выход!
        В этот самый момент зелаврианцы привели в действие лучевую пушку - оружие, сам принцип которого люди до сих пор не поняли. Мощность вырвавшегося из чрева крейсера луча во столько же превосходила обыкновенный лазер, во сколько тот превосходит солнечный луч.
        - Ы! - только и смог сказать я, трясущимся пальцем указывая на чиркнувшую по проекции ослепительно-белую линию.
        - Промазали, жабы! - торжествующе крикнул капитан. - Включай «протыкач»!
        Проекция звездной полусферы мигнула, точно исполинский глаз, и на ней появилось бесформенное серое пятно, похожее на полог из очень старой и плотной пыли, непонятно как попавший в космос.
        Именно в это серое ничто и стремился «Пегас-17».
        - Оставшимися ракетами - пли! - капитан жутко рисковал. Отклонись звездолет от курса во время последнего залпа хотя бы на десятую часть градуса, он выйдет из подпространства совсем не у Новой Америки, а черт знает где, может быть, даже в недрах сверхновой...
        Корабль мягко вздрогнул всем колоссальным корпусом, от носа до оконечности, и в тот же миг изображение исчезло. С этого момента и до того, как звездолет выйдет в обычное пространство, от камер не будет никакой пользы.
        Как и от всех остальных приборов.
        - Уф, прорвались, - сказал капитан, поворачиваясь ко мне. Его гладкий лоб покрывали бисеринки пота, а в голубых глазах плясало веселье. - Клянусь всеми богами Галактики, давно я так не развлекался!
        - Ага, - глубокомысленно кивнул я, тщетно пытаясь понять, что именно со мной случилось. Страх ушел, на смену ему явилось опустошение. Хотелось уйти куда-нибудь в темный уголок и там поспать.
        - С того самого года, как мы сожгли тот корабль у Урсана!
        Впору было удивляться. Капитан обычного рейсового звездолета оказался причастен к одному из самых скандальных инцидентов последнего десятилетия. Наткнувшись на звездолет неизвестной разновидности, патрульный крейсер атаковал его и превратил в пыль.
        После того как иссекайцы через посредников пригрозили уничтожить Землю и основные колонии, пришлось долго и униженно извиняться, а проштрафившихся офицеров подвергать показательному суду.
        Как видно, подвергать не всех. Или очень уж показательному.
        - Мне придется писать рапорт о случившемся, - сказал капитан. - И, как мне кажется, лучше я спишу все на пиратов, действовавших под прикрытием флага Зелавра. Все равно жабы никогда не признают, что крейсер имел место... О вас в рапорте не будет ни слова!
        - С чего такая доброта? - вяло удивился я.
        - Вы доставили мне развлечение, равного которому у меня не было много лет, - командир «Пегаса» вздохнул, почти печально, - и еще много лет не будет... А сейчас, господин Мак-Нил, вам лучше вернуться в каюту и отдохнуть!
        Державшие меня ленты втянулись на место, я сполз с кресла и, ощущая себя медузой, которую кто-то по недоразумению научил ходить, зашагал в сторону лифтов.
        - Надеюсь, что вам понравился наш полет, - старший стюард, провожавший пассажиров около трапа, сиял, точно надраенный ботинок.
        - О да! - сказал я, почти не покривив душой. - Такое долго не забывается! Привет капитану...
        - Обязательно, господин Мак-Нил. Не забудьте ваш пистолет, - нет, этот тип надо мной все же издевался!
        Едва я сделал шаг, в лицо ударил холодный ветер, щедро сдобренный кристалликами снега, тело охватил мороз. По трапу пришлось бежать рысцой. В просторном чреве автобуса было тепло, а добравшиеся до цели путешественники смеялись и оживленно переговаривались.
        Махина, в окна которой безуспешно царапалась метель, колыхнулась и бесшумно сдвинулась с места. На Новой Америке царила ночь, и здание космопорта сияло сквозь тьму, точно громадный полый торт, истыканный свечами не только снаружи, но и внутри.
        Пока автобус вез нас через разрываемую ревом и вспышками пламени тьму взлетно-посадочного поля, я размышлял, что делать дальше. Новая Америка - первая колония Земли, основанная больше четырехсот лет назад, планета на редкость негостеприимная - холодная и снежная.
        Людей привлекло сюда обилие редких элементов.
        Сотни лет Новая Америка использовалась как планета-шахта и военная база, плацдарм для наступления в космосе, которое молодая Федерация полагала основой выживания. В последнее столетие, когда зона влияния человека значительно расширилась, Новая Америка стала громадным транспортным узлом.
        Ежедневно тут садились и взлетали десятки звездолетов, и то, что я прилетел в Смешанный сектор именно с этой планеты, не значило ровным счетом ничего. Скорее всего, она была лишь перевалочной базой.
        Куда мне двигаться дальше? На Землю? Или оставаться здесь и ждать?
        Увы, память, точнее, ее жалкие остатки, ничем не могли мне помочь.
        Автобус остановился, прервав поток не таких уж веселых мыслей. Пришлось выбираться из кресла, бежать короткую (к счастью!) дистанцию до гостеприимно распахнутых дверей, а потом готовить документы и вещи для таможенного досмотра, а также собственный организм - для досмотра биологического.
        Обследованию на предмет вирусов, паразитов и прочей дряни подвергаются все граждане Федерации, побывавшие за ее пределами. Кто знает, какую гадость можно привезти из Смешанного сектора?
        Вещей у меня не оказалось, и это несколько удивило работавшего со мной таможенника.
        - Чем это вы там занимались? - спросил он, с подозрением глядя в мое честное до отвращения лицо.
        - Небольшой бизнес, - сказал я, почти не соврав: убийство - тоже бизнес. - Зачем таскать с собой кучу шмоток?
        - Ну-ну, - сказал он и взял в руку непонятную штуку, добытую мной на Земекисе, - а это что? Оружие? У вас разрешение только на пистолет!
        - Что вы, какое оружие? - я возмутился, словно монахиня, которой кто-то залез под подол. - Поделка, безделушка, игрушка! Хотите, я из нее выстрелю?
        - Нет уж, не надо! - блеф мой удался, таможенник отложил диковинное устройство.
        - Заплатите только пошлину за ввоз сувениров, - он выразительно поглядел на меня, - и все будет хорошо...
        Мы отлично поняли друг друга. Дальше я прошел без некоторого количества федей, зато сохранил занятную штукенцию, которая, вполне возможно, станет ключом, открывающим дверцу в мое прошлое.
        Биологический осмотр - процедура малоприятная. Сравнить его можно разве что с одновременным обследованием у проктолога, уролога, отоларинголога и гастроэнтеролога. Каждый из них всунул диагностический щуп в интересующее его отверстие, а ты лежишь и даже дышать боишься.
        И все это развлечение продолжается несколько часов. Из медицинского кабинета я вышел, ощущая себя изнасилованным сразу во все дырки. Никакой пакости в моем организме не обнаружилось, но это известие после длительных пыток радовало мало.
        Если пассажирский терминал на Земекисе показался мне в сотни раз увеличенным сумасшедшим домом, то на Новой Америке он напоминал охваченный эпидемией суматошной активности город. Все носилось, бегало, шумело и вопило, создавая впечатление карнавала серьезных придурков.
        И ведь таких терминалов на Новой Америке около двух десятков!
        Не успел я сделать несколько шагов среди толпы, как меня чуть не сшибли с ног. Пытаясь не свалиться под тележку, увенчанную маленьким Эверестом из чемоданов, я ощутил, как завибрировал на руке универсатор.
        После некоторых усилий мне удалось пропихнуться в сравнительно тихий уголок. Там я мог спокойно выяснить, по какому поводу оживился украшающий мою руку прибор.
        На его экране, в самом углу, появился значок ГеоКом - мощнейшего оператора универсальной связи в пределах Федерации, а ниже, в самом центре - яркая надпись: «Босс, тебе пришло сообщение!».
        Ну ладно, посмотрим, кто и что мне пишет. С некоторым трепыханием сердца я приступил к чтению. Но отправитель спрятался за номером цифрового терминала общественного пользования, воспользоваться которым может любой, а само сообщение вовсе не содержало признаний в любви или хотя бы моей биографии.

«Хранилище 17, камера 1260, код 4511» - вот и все, что я прочитал.
        Вот дьявол! Еще одна загадка! Как будто их и так мало скопилось в моей голове за последнее время! Там образовался целый пчелиный рой неразрешенных вопросов, жужжанием не дающий мне жить спокойно!
        Но эту загадку, в отличие от прочих, имелась возможность разгадать. Вряд ли мне прислали подобное сообщение, чтобы я отыскал в нем глубокий философский смысл.
        Так что я отправился на поиски хранилища номер семнадцать.
        Искать долго не пришлось и вскоре я стоял перед ячейкой, на дверце которой красовались цифры 1260. Оглядевшись для приличия и не заметив ничего подозрительного, я набрал на замке код.
        Дверца щелкнула и открылась. Внутри обнаружился самый обыкновенный конверт из непрозрачного пластика. Судя по толщине, в нем содержался не только воздух.
        - Ага! - сказал я, заглядывая в конверт.
        После тщательного исследования его внутренностей у меня в руках оказался билет на рейс «Новая Америка - Химават» на мое имя, а также кусок пластика с длинным номером - судя по всему, телефонным.
        Ну ничего себе! И что все это значит? Что я должен отправиться на Химават - я посмотрел на универсатор - через восемь часов, и там позвонить по этому номеру?
        Ох, как сейчас бы мне пригодилась память! Увы, она по-прежнему существовала отдельно от меня, и приходилось полагаться только на логическое мышление, которое без жизненного опыта немногого стоит.
        Витиевато выругавшись, я побрел к выходу из хранилища. До отлета оставалось еще много времени, и я собирался провести его весело, то есть банальным образом напиться!
        В конце концов, сколько можно напрягаться? Пора и расслабиться!

* * *
        - Цель вашего визита на Химават?
        - Деловая, - ответил я, не покривив душой. Будь у меня там родственники, они вряд ли пригласили бы меня в гости столь экстравагантным способом, а соврать про отдых мешало отсутствие путевки.
        Расслабление прошло успешно, во внутренностях плескалось немалое количество спиртного, и на мир я смотрел через розовые контактные линзы, снятые, похоже, с телескопа. Даже таможенный досмотр, на внутренних рейсах не такой жесткий, как на внешних, но все же достаточно неприятный, казался мне досадной мелочью.
        - Позвольте ваше разрешение на оружие.
        - Пожалуйста, - чиновник погрузился в изучение документа, а я от нечего делать огляделся.
        У соседней стойки проходила досмотр молодая женщина. Невысокая, с прекрасно развитой фигурой шатенка, она притянула мой взгляд словно лампа - ночного мотылька.
        Красное облегающее платье подчеркивало все что надо настолько эффектно, что в горле у меня пересохло.
        - Господин Мак-Нил! - то, что таможенник что-то говорит, до меня дошло не сразу.
        - А? Да? Что?
        - Возьмите ваше разрешение и, будьте добры, проходите на посадку.
        Незнакомка в красном платье прошла досмотр и мы с неизбежностью не разошедшихся поездов столкнулись у входа в тоннель, ведущий из зоны посадки к автобусам.
        - Только после вас! - сказал я, пыша любезностью, как доменная печь - жаром.
        - Благодарю, - она улыбнулась, необычайно скромно и спокойно для такой яркой внешности. Обычно подобные дамочки скалят зубы нагло, словно бросают вызов всему миру. Эта же хоть явно знала себе цену, не спешила вывесить ценник на видное место.
        Она шла впереди меня, неторопливо и спокойно, без всякого вихляния задницей, к которому прибегают девицы, желающие произвести впечатление. В роскошный двухэтажный автобус мы влезли вместе, но она осталась внизу, а я полез наверх.
        Нет, не хватало еще увлечься кем-то! С провалами в памяти, а точнее - с одним громадным провалом на ее месте, это делать довольно опасно. Кто знает, может быть, на самом деле я убежденный женоненавистник или ярый гомосексуалист?
        Звездолет «Денеб-2», на котором мне предстояло отправиться к Химавату, отличался от «Пегаса-17» так же, как мощный катер от утлой лодчонки. Громадный пассажирский лайнер, он высился над взлетно-посадочным полем горой сверкающего льда. Восходящее солнце Новой Америки, белое и тусклое, рассыпало по его обшивке многочисленные блики.
        Вместо трапа тут имелся выдвижной эскалатор, а стюарды щеголяли в белоснежных кителях. Я ощутил себя важной персоной, когда меня под локоток проводили до каюты.
        Внутри царила роскошь, способная посрамить дворцы древних земных владык. Аскетическую обстановку простых звездолетов тут можно было вспоминать лишь как страшный сон.
        Пол устилали толстые яркие ковры, а светильники были сделаны в виде факелов. Каюта, рассчитанная на меня одного, больше походила на вместительный гостиничный номер.
        - Неплохо, да? - сказал я, разглядывая широкое ложе, экран стереовизора и даже имитацию окна в одной из стен - достаточно выбрать нужную программу, и за
«окном» будет медленно проплывать пейзаж, словно ты летишь не в холодной убийственной пустоте, а неторопливо перемещаешься по поверхности какой-нибудь планеты.
        Все объяснялось просто. Химават - известнейший в Федерации курорт, одна из немногих планет, не изуродованных цивилизацией и одновременно безопасных для человека. Земные корабли появились там сотню лет назад и обнаружили две (случай уникальный!) разумные расы, пребывающие где-то между феодализмом и рабовладением и ничего не знающие друг о друге.
        Большой опыт обращения с менее развитыми народами на Земле копили аж с эпохи колониальных империй, так что проблем с освоением планеты не возникло. Аборигены дружно (под прицелом излучателей) согласились вступить в Федерацию, став ее полноправными гражданами.
        К их счастью, полезных ископаемых на Химавате было мало, стратегического значения он не имел, так что планету почти не тронули. Создали резервацию наоборот - курортную зону, предназначенную исключительно для людей, и этим ограничились.
        Чтобы отдохнуть на изумительно чистых пляжах у ласкового лазурного моря Химавата, требовалась сумма в несколько тысяч федей, так что на бедняков летавшие туда лайнеры рассчитаны не были.
        Мне предстояло путешествовать с комфортом.
        Первым делом я самым тщательным образом обыскал свое новое обиталище, заглянул во все самые укромные уголки. К собственному удивлению, подслушивающих устройств или камер слежения не нашел. Понятное дело, что их могли установить так, что без специального оборудования не обнаружишь, но с наличием подобным образом размещенных шпионских устройств мне оставалось только смириться.
        Кроме того, я нашел отличный тайник - решетка, закрывающая вентиляционное отверстие, держалась едва-едва. Я с чистой совестью отогнул ее и спрятал туда привезенный с Земекиса непонятный прибор. После этого мне удалось вернуть решетке первозданный вид.
        Я как раз закончил возиться, когда мягкий женский голос из динамика коммуникационной системы звездолета сообщил, что до старта осталось две минуты и что пассажирам необходимо принять лежачее положение.
        Я плюхнулся на кровать, на которой улеглось бы трое, и принялся размышлять о том, кто следующий проявит ко мне нездоровый интерес. Инопланетяне уже были, мафия была. Оставались разве что агенты каких-нибудь спецслужб вроде Федерального разведывательного управления или полумифической СЭС, да еще представители тайных экстремистских организаций, типа Крестоносцев Ислама или Детей Майтрейи...
        Старт прошел настолько мягко, что я его почти не ощутил. Тяжесть ускорения возникла всего на мгновение и тут же пропала, оставив пьянящую легкость - для удобства пассажиров на звездолетах такого класса гравитацию устанавливали на уровне семидесяти процентов от земной.
        Все тот же женский голос сообщил, что лежать дальше не обязательно.
        Вскочив, я избавился от костюма и отправился в душ. Как бы ни складывались дела, чистота - штука важная. Даже в том случае, если в голове у тебя пусто, а на задницу нацелилось неопределенное количество злодеев.
        Стук в дверь оторвал меня от поучительного занятия - просмотра эротического фильма. По сети корабля транслировались несколько каналов, я перещелкал их и решил, что пора бы вспомнить хотя бы собственную сексуальную ориентацию.
        Судя по нормальной реакции на голых грудастых дамочек, с ней было все в порядке.
        - Да? - спросил я, не отрывая взгляда от экрана, где блондинка с глазами невинной школьницы избавлялась от остатков одежды.
        Клянусь Мировым Разумом, делала она это не зря!
        - Господин Мак-Нил, - промурлыкали из-за двери, - не забудьте, что через тридцать минут для пассажиров первого класса состоится торжественный ужин по поводу взлета!
        - Спасибо за напоминание, - ответил я. Вот дьявол, совсем забыл! Пассажир, путешествующий в столь роскошной каюте, имеет еще и обязанности, начиная с посещения всякой хрени вроде торжественных ужинов...
        Ладно, придется идти. К тому же в желудке ощущалась довольно неприятная пустота. Я с сожалением оторвался от созерцания блондинки, без одежды выглядящей куда лучше, чем в ней, и занялся собственным костюмом.
        На ужин, как я помнил, положено являться во фраке. Дурацкая древняя мода!
        Выручил меня, как обычно, трансформер, у которого нашелся подходящий режим. Спустя пять минут я имел в распоряжении черный, безупречно выглаженный фрак. Сидел он на мне, правда, чуть-чуть мешковато, но с этим ничего нельзя было поделать.
        Выбритый и причесанный, я стал несколько больше походить на светского льва. Примерно так же, как мышь на корову - и у той и у другой по четыре ноги.
        - Ничего, - сказал я отражению в зеркале, - если кому-то я не нравлюсь, то это его проблема!
        Отражение спорить со мной не стало.
        В ресторан, где должен был состояться ужин, я явился одним из последних. Метрдотель, высокомерный, словно дюжина принцев, проводил меня к столику, рассчитанному на двоих.
        За ним уже сидела та самая симпатичная девица из космопорта.
        - Привет, - сказал я, ощущая некий душевный трепет. Возможно, я путался с тысячами женщин, но в памяти об этом не сохранилось ничего. Так что соседка по столику стала первым существом женского пола, с которым мне предстояло непринужденно общаться.
        - Привет, - ответила она, улыбаясь мило и чуть застенчиво, - меня зовут Диана. А тебя?
        Я едва успел представиться, как в помещении объявился капитан. Лощеный, с седой бородкой, он выглядел подобно богу. На синем кителе сверкало золотое шитье, а глубокий баритон звучал мужественно и красиво.
        - Дамы и господа, - проникновенно сказал капитан, и в руке его словно сам собой возник бокал с шампанским. - Мы рады приветствовать вас на борту нашего лайнера. .
        Из-за моего плеча с бесшумностью хорошо обученного привидения возник официант. Держа завернутую в салфетку бутылку осторожно, как недоношенного младенца, он принялся наполнять наши бокалы (из настоящего хрусталя) золотистым сверкающим напитком.
        Содержание капитанской речи я взялся бы предсказать, не опасаясь побивания камнями - добро пожаловать на борт, надеемся, что вам понравится и прочая словесная шелуха, выдаваемая за радушие.
        Хотя за деньги, которые зарабатывает этот бородатый тип, я бы тоже стал радушным.
        К счастью, речь оказалась недолгой и завершилась тостом. Мы выпили и перешли к еде. А тут было за счет чего разгуляться! Одних салатов предлагалось штук пять. Поскольку я не умею ограничиваться парой ложек, то с тоской похлопал себя по животу, предвкушая, что для десерта там может не найтись места.
        - Что, боитесь остаться голодным? - Диана озорно сверкнула глазами. Они у нее оказались темными, цвета крепкого чая, и очень красивыми.
        - А как же! - согласился я. - Тут впору распухнуть от недоедания!
        - Не стоит вам распухать! - меня одарили многообещающей улыбкой. - Мне нравятся стройные мужчины!
        Спустя пять минут мы болтали непринужденно, как старые приятели. Я узнал, что она по профессии - дизайнер, родом с планеты Чезарини, одной из старейших колоний, что выбралась оттуда первый раз, а билет и вообще эту поездку выиграла в лотерею...
        Отмалчиваться я не мог, правды о себе рассказать тоже, даже если бы захотел, так что невольно приходилось выдумывать. Не покраснев и квадратным миллиметром лица, я сообщил, что родом с Земли (может, оно и так!), занимаюсь бизнесом (судя по доходам, это возможно), а на Химават лечу по делам (и тут почти не соврал).
        Если даже Диана мне не поверила, то виду не показала.
        Глава 5
        - Как насчет того, чтобы потанцевать? - предложила она после горячего.
        Я заколебался. Слух наш услаждал играющий классику оркестр, и несколько пар кружились на площадке в центре ресторана. По поводу своего умения танцевать я помнил ровно столько же, сколько обо всем прочем, и поэтому предполагал самое худшее.
        - Я не уверен, что умею, - подобный ответ мог выиграть чемпионат Вселенной по уклончивым фразам.
        - А вот сейчас и выясним! - Диана рассмеялась и протянула мне руку.
        Мужчина не имеет права отказаться от подобного предложения, так что я смирился с неизбежностью грядущего позора и потащился за Дианой, словно ведомый на веревке козел, в шутку облаченный во фрак.
        - Не бойся, - шепнула она, - ничего страшного в этом нет... Просто следуй моим движениям...
        Оркестр грянул вальс, и мы закружились. К моему удивлению, я показал себя не с самой худшей стороны. Должно быть, когда-то я занимался танцами и сейчас вполне сносно успевал за партнершей, благодаря милости Мирового Разума ухитряясь не наступать ей на ноги.
        Музыка гремела, и в такт ей билось мое сердце. Все вокруг кружилось и сверкало, и я неожиданно ощутил, что получаю от танца удовольствие. Диана смотрела на меня и улыбалась, я ощущал, как она тесно прижимается ко мне, сладкий запах духов обволакивал меня.
        И это вовсе не было неприятным. Мы словно слились в одно существо, способное только кружиться, кружиться и кружиться под вальс, написанный сотни лет назад...
        И умереть, когда он закончится.
        - О, - сказала Диана, когда мы остановились. В голосе ее появилась хрипотца, а щеки раскраснелись, - это было не так плохо! Ты ведь просто скромничал!
        - Я превзошел сам себя! - мне осталось только пожать плечами. - Не ожидал от себя такой прыти... Это все ты виновата! С такой партнершей просто стыдно выглядеть олухом!
        - Тогда, может быть, продолжим? - оркестр заиграл танго.
        - Боюсь, что тогда твое мнение обо мне испортится! - уверенности насчет танго я не испытывал.
        За столиком нас ждал десерт. После танцев я ощутил в организме новые силы, так что бисквитный торт пришелся очень кстати.
        - Ну что, нет желания продолжить вечер? - спросил я, когда с ужином оказалось покончено.
        - Можно, - ответила Диана с лукавой улыбкой. - Пригласишь даму в гости?
        - О чем разговор! - в этот момент я ощущал себя чуть ли не Дон Жуаном. Виной тому было немалое количество алкоголя, попавшее в кровь совершенно естественным путем - через рот.
        Ресторан располагался на одном из верхних уровней, под отведенной для экипажа частью корабля. Каюты первого класса размещались ниже.
        - Пойдем пешком? - предложил я, глядя на скопившуюся у лифтов толпу. - Так получится быстрее!
        Диана согласилась, и мы под ручку затопали вниз по лестнице. От выпитого меня слегка покачивало, но голова оставалось ясной.
        - Так, вот мы и пришли! - сказал я, открывая дверь каюты.
        К моему стыду выяснилось, что я забыл выключить стереовизор. Диана с любопытством уставилась на экран, где двое молодых людей предавались греху, за который еще библейский бог устраивал катастрофы планетарного масштаба.
        - Ого, вот чем развлекаются настоящие мачо! - сказала она, ехидно поглядывая в мою сторону.
        - Э... ну... оно само включилось! - без особого старания оправдался я. - Хочешь еще шампанского?
        - Конечно, - она присела на краешек кровати.
        Я связался со службой сервиса, и через пять минут в дверь постучали. Стюард предоставил в мое распоряжение поднос, отягченный бутылкой шампанского в ведерке со льдом, парой бокалов и вазочкой с конфетами.
        - Расскажи мне про Землю, - попросила она. - Какая она? Я там никогда не была, а предки улетели оттуда почти двести лет назад...
        К такому повороту разговора я оказался совершенно не готов. Понятное дело, что я знал о Земле, но вот никаких ЛИЧНЫХ воспоминаний, на основании которых положено строить такие рассказы, у меня не было.
        Вряд ли Диана оценит, если я процитирую ей энциклопедию.
        - Ну, - замешательство удалось скрыть за манипуляциями с шампанским. Я сделал вид, что страшно занят разливанием вина, - она такая... красивая... Она так же превосходит другие планеты, как ты - прочих девушек!
        Комплимент вышел не самый удачный, но с его помощью мне удалось выиграть время.
        - Она... как бы это сказать, - я вручил Диане бокал и уселся возле нее, - там все такое старое, застывшее, все, что построено в древности, тщательно сохраняется... Можно увидеть, как жили наши предки. Но зато там мертво и спокойно, не то что в колониях, где все бурлит и развивается...
        - Да, хотела бы я там побывать.., - она чуть разжала пальцы, бокал проскользнул. Я дернулся, пытаясь подхватить его, мы чуть не столкнулись головами, и в следующий момент я с удивлением обнаружил, что участвую в поцелуе.
        На пол брякнулись оба бокала.
        В некотором роде это был первый в моей жизни поцелуй. Судя по тому, что Диана не отстранилась, а руки ее скользнули мне на спину, в нем я показал себя не с худшей стороны.
        Я тоже времени даром не терял. Платье кремового цвета, почти сливающееся с ее загорелой кожей, оказалось очень легко снять. Когда оно оказалось отброшено, то я не удержался от восхищенного вздоха.
        Если Диана и уступала девицам с эротического канала, то очень немного!
        А еще, как выяснилось чуть позже, она оказалась невероятно сильной. Временами я ощущал, что не предаюсь любовным утехам, а участвую в борцовском поединке. Очень приятном, надо сказать.
        После первого раунда я чувствовал себя изрядно замученным.
        - Пожалуй, надо бы выпить еще шампанского, - лежа на спине, она сладострастно изогнулась. Крупная грудь чуть приподнялась, и я ощутил, как по телу побежали мурашки, а в горле пересохло.
        Я не помнил, были ли у меня настолько красивые женщины, но сильно в этом сомневался.
        - Сейчас, - я потянулся за бутылкой и только тут вспомнил, что бокалы валяются на полу, - только придется пить из горлышка!
        - Ничего, это не страшно! Так даже веселее! - она приняла от меня бутылку, запрокинула голову.
        Шампанское лилось золотистой струей. Почему-то то, как она пьет, показалось мне самым красивым, что я видел в жизни.
        - Что там в коридоре? - на лице Дианы появилась тревога. - По-моему, кто-то кричал!
        Я невольно обернулся и прислушался. За дверью было тихо, как в могиле, зато краем глаза я заметил какое-то движение. Моя подружка что-то сделала, очень-очень быстро.
        Но когда я повернулся, она сидела в той же позе, держа бутылку перед собой.
        - Все тихо, - сказал я успокаивающе.
        - Тогда ты выпей тоже - и продолжим, - она протянула шампанское мне.
        Пить я больше не хотел, к тому же что-то в ее взгляде, ставшем вдруг очень цепким, насторожило меня. Но отказываться было неудобно, я поднес бутылку к губам и сделал несколько глотков.
        - А теперь иди ко мне! - голос Дианы звучал игриво, но глядела она на меня, как охотник на жертву.
        Я потянулся к ней и ощутил, как наливаются тяжестью мускулы. Веки словно потянули вниз, я ощутил, что со страшной силой хочу спать. Перед глазами все поплыло.
        - Эй, что с тобой? - голос Дианы доносился словно из-за стены, приглушенно. - Ты слишком много выпил?
        Я ощутил, как голова моя падает на подушку, как закрываются глаза.
        - Алекс, что с тобой? Ты спишь? - я все слышал, но ответить не мог. В голове с трудом ворочались вялые, как лещи зимой, мысли - то ли я настолько отвык от спиртного, то ли устал... а может быть, Диана подсыпала чего-нибудь в вино? В тот момент, когда я отвернулся.
        Даже если это было так, сознания до конца я не лишился. Шевелиться и говорить вряд ли смог бы, как и поднять веки, но вот уши работали великолепно: скрипнула кровать - Диана встала.
        Я лежал и слушал, как она ходит по комнате, легко, почти бесшумно, как заглядывает в шкафы, обшаривает тумбочку около кровати, роется в карманах, обследует ванную.
        Это очень походило на обыск, но могло быть проявлением обыкновенного женского любопытства. Я ощущал себя бревном с ушами, сил не хватало даже на то, чтобы возмутиться, не говоря о том, чтобы пошевелить рукой или ногой.
        Вентиляционное отверстие ее, к счастью, не заинтересовало.
        - Спи, мой дорогой, - я почувствовал на щеке теплое дыхание, прикосновение губ,
        - думаю, что мы еще увидимся...
        Зашуршало платье, хлопнула дверь, я остался один.
        Я еще некоторое время сопротивлялся охватившей тело тяжести, но потом она взяла верх. В голове что-то квакнуло, и я с гулом провалился во что-то черное и мягкое.
        Как выяснилось позже - всего лишь в сон.
        По поводу выхода из подпространства был запланирован еще один торжественный ужин. Выбритый и вымытый, я выбрался из душа и собрался заняться превращением костюма во фрак, когда в дверь постучали.
        - Да? - спросил я недовольным тоном богатея, окликнутого нищим бродягой.
        - Господин Мак-Нил, вас просит к себе капитан.
        У меня возникло четкое ощущение «дежа вю». Все это происходило совсем недавно, разве что на «Пегасе-17» фраки если и видели, то лишь в страшных снах, а за торжественный ужин почитали пиво с пиццей.
        - Сейчас иду, - я на мгновение заколебался. Шестое чувство, обиталище которого помещается пониже спины, просто вопило об опасности. Что-то подсказывало мне, что в каюту я могу не вернуться. А значит, следовало забрать все, представляющее для меня ценность.
        К ожидающему в коридоре стюарду я вышел в спортивном костюме, а карман оттягивал извлеченный из тайника артефакт с Земекиса.
        - Ну что, пошли? - сказал я, игнорируя отвисшую челюсть сопровождающего. - Где там ваш капитан?
        - Следуйте за мной, - стюард подобрал челюсть - пассажир первого класса может позволить себе не то что спортивный костюм, а юбочку из листьев или наряд сибирского шамана.
        Когда мы достигли лифта, огромный корабль содрогнулся, меня швырнуло на стену. Рядом шмякнулся на пол стюард.
        - Что происходит? - рявкнул я, стараясь перекрыть воющие где-то на нижних уровнях сирены.
        - Не знаю, - глаза сопровождающего наполнились страхом, зубы отчаянно лязгали.
        - Тогда веди к капитану!
        Второй толчок случился, когда мы почти достигли рубки. На этот раз я устоял на ногах, а стюард расквасил бы себе нос об пол, если бы я не ухватил его за руку.
        - Спасибо, - прошептал он, тщетно пытаясь сохранить надменный вид, - господин капитан, к вам господин Мак-Нил!
        Лощеный полубог в темно-синем кителе выглядел сейчас вовсе не так уверенно, как во время торжественного ужина. Лицо его было белым, а в глазах читалась нерешительность.
        - Господин Мак-Нил, - сказал он, не вылезая из кресла, - должен вам сообщить, что мы атакованы зелаврианским крейсером...

«Вот дьявол! - выругался я про себя. - Жабы! Только их тут не хватало!»
        - И что?
        - А то, что если мы не отдадим им вас, они грозят взорвать «Денеб». По нам произведены два предупредительных залпа!
        Ах вот почему трясло звездолет! Но откуда эти твари пронюхали, куда именно я отправился с Новой Америки? Не иначе у них есть агентура среди людей... Но что мне-то делать? «Денеб» не «Пегас», для крейсера он представляет огромную мишень, в которую попасть не сложнее, чем в планету.
        - Я не испытываю особого желания угодить в лапы к этим тварям. Может быть, мы успеем приземлиться?
        - До посадки несколько часов, но она нас не спасет, - капитан вздохнул. - На Химавате есть лишь несколько корветов, и никакой противокосмической обороны...
        Ясно, планета беззащитна перед зелаврианским «Вулканом».
        - Жизнь сотен людей важнее, чем ваша свобода, - командир «Денеба» глянул на меня со скорбью, - но я предполагал, что вы будете сопротивляться... мистер Хон, произведите арест...
        Ко мне шагнули двое типов из службы безопасности звездолета, до сего момента скромно стоявшие у стеночки. Руки их были свободны, но на поясе у каждого болтался парализатор - оружие не очень мощное и дальнобойное, но незаменимое в том случае, если ты хочешь всего лишь обездвижить противника.
        Эх, где мой верный пистолет? Понятное дело, в сейфах «Денеба»!
        Но ничего, так я им не дамся.
        - А может, не надо? - я шагнул в сторону, изображая отчаявшегося, охваченного страхом человека. - Скажите им, что я умер!
        - Увы, это не пройдет, господин Мак-Нил.
        Типы из службы безопасности приближались ко мне. Одинаково скуластые и узкоглазые, с бесстрастными гладкими лицами, они выглядели словно братья, а может быть, ими и были.
        Но когда я неожиданно врезал по шее одному из них, бесстрастие сдуло с лиц обоих. У пострадавшего оно сменилось гримасой боли, у второго - безграничным удивлением.
        Он лапнул парализатор, но вытащить не успел. Мой кулак врезался ему точно в челюсть, по руке стегнула резкая боль. Не обращая на нее внимания, я добавил левой и повернулся к первому противнику.
        Тот успел встать в какую-то хитрую стойку, но помогла она ему так же, как змее - рога. Еще ни одна стойка в мире не спасала от нацеленного пинка в пах. Воющий охранник покатился по полу.
        - Счастливо оставаться, капитан, - сказал я, вытаскивая из кобуры поверженного врага парализатор, - надеюсь, что вы уговорите жаб не уничтожать ваш звездолет..
        Прощальная речь вышла просто замечательной, и я даже гордился ею. Ровно пять минут, пока не спустился на пассажирские уровни.
        Тут царила паника. С воплями носились ополоумевшие пассажиры, их тщетно пытались успокоить стюарды, сами толком не знающие, что именно происходит. Распихивая орущих и суетящихся людей, я двинулся по коридору.
        Путь мой лежал к одной из спасательных капсул - единственному шансу уцелеть.
        - Стой, ты куда? - когда меня схватили за руку, я едва не нажал спусковой сенсор.
        Диана смотрела на меня вопросительно. Она не выглядела испуганной, даже встревоженной, а в комбинезоне из блестящей ткани смотрелась не менее соблазнительно, чем в вечернем платье.
        Я с трудом отогнал неприличные мысли.
        - Улаживаю свои дела, - ответил я довольно фальшиво, - и ужасно тороплюсь...
        После торжественного ужина мы проводили вместе каждый вечер на «Денебе», но возникшие во время первого свидания подозрения не давали мне до конца поверить в искренность ее интереса.
        Как не крути, а она зачем-то обыскивала мою каюту!
        - С парализатором? - взгляд Дианы стал серьезным. - И торопишься? Корабль в опасности?
        - Ну, как бы да, - спорить было бесполезно. Судя по всему, она догадалась, куда именно я стремлюсь.
        Редкое сочетание - к прекрасной внешности еще и мозги. Что-то тут нечисто!
        - Тогда я с тобой, - Диана приняла решение без обычных для женщины колебаний, эмоциональных взрывов, оценив ситуацию в считанные секунды.
        И у меня не хватило духу обречь ее на гибель.
        - Тогда идем, - я почувствовал себя малодушным типом, которым вертит женщина. Утешаться оставалось только тем, что женщина эта сильная, умная и красивая.
        Мимо неприметного коридора, ведушего к спасательной шлюпке, мы чуть не проскочили.
        - Нам сюда, - сказала Диана, когда я собирался бежать дальше.
        - Ты уверена? - мужское самолюбие вякнуло, что женщина не может разбираться в устройстве космических кораблей лучше меня.
        - Еще как!
        Я послал самолюбие подальше. Для того, чтобы его потешить, найдутся более веселые минуты.
        Когда мы достигли шлюза, корабль вздрогнул еще раз. Похоже, капитану не удалось убедить зелаврианцев, что он не может выдать им некоего Александра Мак-Нила, и те начали очередной сеанс устрашения.
        Мы по очереди протиснулись в узкое отверстие.
        По форме спасательная шлюпка напоминала выдолбленный изнутри огурец. Рассчитанная на две дюжины человек, она представляла собой настоящий маленький корабль. Спасшиеся с лайнера пассажиры могли провести в нем несколько недель, не испытывая голода, жажды и недостатка кислорода. Довольно мощный двигатель позволял преодолеть расстояние в несколько сотен парсеков, а передатчик - вопить на весь космос «Спасите наши души!».
        Пока я задраивал шлюз, Диана возилась с системой запуска. Под ее руками пульт ожил, шлюпка дернулась, и с легкой дрожью, отдавшейся по всему корпусу, заработал двигатель.
        Стартовый толчок получился настолько резким, что меня бросило на пол. От удара внутри черепа загудело, а перед глазами вспыхнуло, словно в шлюпке взорвалась световая граната.
        Я затряс головой, не давая сознанию ускользнуть в неизвестном направлении. Последовал еще один толчок, чуть слабее первого, и включилась обзорная камера. Шлюпку крутило, точно щепку в водовороте, и в поле зрения вплывали то яркое зеленое светило, то кажущийся неподвижным «Денеб», напоминающий громадный наконечник копья, выброшенный в космос.
        Потом промелькнуло нечто большое, темное и круглое.
        Компенсаторная система не справлялась с перегрузками, и я ощущал, что катаюсь на карусели, создатели которой забыли о том, что их аттракцион должен приносить радость.
        Диана склонилась над пультом управления, лицо ее выглядело решительным.
        - Сейчас выровняю полет, - сказала она.
        - Тебе помочь? - предложил я, хотя вряд ли в этот момент разобрался бы даже в устройстве перочинного ножа.
        - Сама справлюсь. Тут все сделано очень просто, чтобы кто угодно смог управлять. .
        Разумно. Вдруг среди добравшихся до шлюпки не окажется не то что пилота, а просто умного и образованного человека?
        - Вот так! - сказала она; когда болтанка и кручение прекратились. - Сейчас еще с камерами разберусь...
        После некоторых манипуляций включился круговой обзор.
        - Где этот чертов крейсер? - спросил я, пытаясь найти среди сотен звезд одну, рукотворную и смертоносную.
        - А вон...
        Вместе мы смотрели, как от маленькой яркой точки отделились еще несколько и стремительно помчались к лайнеру, огромному и беззащитному, словно аэростат.
        - Нацеливайся на планету, - приказал я, самовольно взвалив на себя обязанности капитана. - И максимальную скорость...
        - Он и нас собьет!
        - Вряд ли. Оружие крейсера не рассчитано на то, чтобы гоняться за подобной мелочью... Разве что он несет на себе истребители!
        Шлюпка дернулась. Лайнер начал потихоньку удаляться, а впереди, не прямо по курсу, а с поправкой, оказалась планета - темный круг, украшенный с одного края полумесяцем голубого огня.
        Химават.
        Вопреки ожиданиям, «Денеб» не взорвался. Мы заметили еще несколько стартовавших шлюпок - словно искры они отскакивали от массивного корпуса. Выпущенные же с зелаврианского корабля ракеты, приблизившись, резко замедлили ход и оказались вовсе не ракетами.
        - Десантные боты! - прошептал я, глядя на то, как штуковина, похожая на громадный металлический ботинок, припечатывается к сверкающему борту лайнера.
        - Они берут «Денеб» на абордаж. Но зачем?
        - Вот уж не знаю, - голос у меня не дрогнул, а даже если я и покраснел, то Диана, стоящая за спиной, этого видеть не могла. - Думать об этом будем потом, когда окажемся на планете...
        - А сейчас о чем прикажешь думать? - Диана фыркнула.
        - О том, как там оказаться. Желательно живыми! - ответил я. - Надо выяснить, что у нас есть и насколько эта штуковина, - я постучал по полу, тот отозвался недовольным лязгом, - способна летать...
        И мы занялись инвентаризацией. Само по себе это чудовищно прозаическое занятие не может спасти человеку жизнь, но способно дать представление о том, есть шансы на спасение или нет.
        - Смотри, они взлетают, - сказала Диана, когда я закончил тестировать систему жизнеобеспечения.

«Денеб» выглядел на наших экранах как светящаяся точка. От ее поверхности отделились несколько точек меньшего размера и прыснули в стороны, словно согнанные с куска тухлого мяса мухи.
        - Чего они... - я не закончил фразу. Яркий луч пронизал космос, отметина лайнера на мгновение стала больше, а потом пропала. В секторе, где недавно висел громадный звездолет, не осталось ничего, кроме равнодушно моргающих звезд.
        - Все... все... - сказала Диана изменившимся голосом. - Как? Они погибли?
        - Да, - на душе было погано, словно я был виноват в том, что мгновение назад сотни людей превратились в пепел. - И мы ничего, ничего не могли сделать... Проклятые жабы!
        - Это точно, - она вздохнула, - хочется пальнуть в них из чего-то такого... этакого!
        - Могу выдать парализатор, - предложил я. - Но главное, чтобы они в нас не пальнули или не догнали. Сколько еще до входа в атмосферу?
        - Часа полтора, - Диана глянула на пульт. - Очень много...
        Эти полтора часа мы провели в лихорадочной суете. Проверили все, начиная от запасов воды и заканчивая состоянием внешней оболочки. Окажись в ней малейшая щелочка, мы вместе со шлюпкой просто сгорим при посадке.
        И стоило ради такого удирать с «Денеба»?
        Зелаврианский крейсер приблизился, стал ярче. Несколько раз он выпускал десантные боты. Те уходили куда-то в стороны, к невидимым для нас другим шлюпкам.
        Жабы искали меня с достойным восхищения упорством. «Пегас-17» ускользнул от них. Около Новой Америки, где есть несколько военных баз, они не посмели высунуть носа. Но неведомый информатор с планеты сообщил им, что я сел на «Денеб».
        Догнать пассажирский лайнер для крейсера не проблема. Но на борту меня не оказалось. Убедившись в этом, зелаврианцы уничтожили его, чтобы скрыть следы, и принялись методично, одну за другой обыскивать успевшие стартовать шлюпки.
        Такую бы энергию - да в мирных целях!
        - Уф, успели, - сказал я, когда пропищал зуммер, говорящий о том, что мы входим в верхние слои атмосферы, - включай автопилот...
        Обзорные экраны померкли, камеры спрятались под защитную оболочку. Нам предстояло пережить посадку в противоперегрузочных креслах. Автопилот сам должен отыскать ближайший кусок суши и опустить шлюпку на ровное место.
        Кресло охотно приняло меня в ласковые, хоть и тесноватые объятия. Внутренности шлюпки погрузились в полутьму и тишину, чуть заметно светился пульт, слышалось ровное дыхание Дианы.
        Потом нас начало трясти. Ощущение было такое, словно несколько великанов играли маленьким корабликом в баскетбол, что есть силы ударяя им об пол, подбрасывая повыше, сталкиваясь лбами около корзины.
        Я почти услышал их азартное дыхание за бортом.
        Несмотря на кресло, тряска была нестерпимой. Я чувствовал, как колотятся друг об друга кости, желудок трется о кишки, а печенка и селезенка пытаются поменяться местами. Казалось, что мой организм решил в спешном порядке трансформироваться в нечто более совершенное с точки зрения эволюции.
        Мощный удар заставил воздух с шумом вылететь из груди. Пытаясь придти в себя, я не сразу сообразил, что нас больше не трясет, а шлюпка, похоже, стоит на месте.
        - Как ты там? - спросил я, силясь выбраться из кресла. Это оказалось неожиданно трудной задачей.
        - Жива, - отозвалась моя спутница. Лицо Дианы выглядело бледным, но взгляд оставался твердым.
        - Для начала надо бы оглядеться, - я потянулся к пульту.
        Обзорные камеры включились не все, некоторые не пережили падения. Но заработавшие показали настолько мало, что их можно было и не активировать. Одна продемонстрировала грунт, в который уперлась, другая - внутреннюю поверхность защитной оболочки, из-за которой не смогла выбраться, а третья - сплошную завесу из зелени.
        - Похоже на лес, - сказала Диана.
        - Теперь ясно, почему нас так тряхнуло, - я пошевелил конечностями, пытаясь определить, в рабочем ли они состоянии, - этот чертов автопилот не заметил такой мелочи, как деревья...
        - Возможно, - Диана извлекла из кармашка зеркало и уставилась в него, как в священную книгу. Хотя для женщин зеркало куда святее Библии, Корана и прочей религиозной писанины. - Что будем делать?
        - Надо уходить отсюда, - ответил я. - Что-то мне подсказывает, что зелаврианцы не оставят нас в покое и здесь...
        - Что именно тебе подсказывает? - она насадила меня на взгляд, словно на шпагу.
        - Э... логика, - я несколько смутился, но не отступил. - Если они собирались уничтожить всех пассажиров «Денеба», то захотят довести дело до конца. Запеленговать место посадки несложно, и десантные боты могут опуститься рядом с нами через несколько часов...
        - Похоже на правду, - вид в зеркальце как будто устроил Диану. Она спрятала блестящую штуковину в карман и выжидательно посмотрела на меня. - Ну что, собираемся?
        - Собираемся, - вздохнул я.
        Автоматика люка оказалась повреждена во время посадки и мне пришлось открывать его вручную. Чертыхаясь и потея, я минут пятнадцать сражался с проклятым механизмом, а Диана укоризненно глядела на меня, и в глазах ее явственно читалось: «Надо же, и он еще считает себя мужчиной...».
        Подобный взгляд жжет не хуже лазерного луча!
        Когда кругляш люка со скрежетом отъехал в сторону, я испытал неимоверное облегчение. Внутрь шлюпки хлынул горячий, насыщенный резкими запахами воздух, стало слышно, как неподалеку вопят какие-то твари.
        - На выход! - сказал я и полез в люк. Правила вежливости, согласно которым даму надлежит пропускать вперед, пришлось отставить. Вдруг снаружи поджидает зубастый и голодный хищник? Мучайся потом угрызениями совести над обглоданными костями.
        Для путешествия по незнакомой планете мы были экипированы довольно хреново. Если запасы воды и пищи, а также разнообразных таблеток, на шлюпке имелись, то обозначенное в списке оружие, похоже, ушлый экипаж успел благополучно продать. А один парализатор на двоих - маловато.
        К счастью, Химават считался планетой безопасной, без особо свирепых хищников и ядовитых вирусов (найдись тут такие - хрен вам, а не курорт), и я надеялся, что обойдется. Хуже было другое - у нас не имелось ни карты, ни навигационного оборудования. Мы не знали, где находимся, и даже не представляли, куда двигаться. Хотя в нашем случае главным было само движение. Куда угодно, лишь бы уйти из цепких перепончатых лап зелаврианцев.
        Шлюпка наша лежала в поломанных кустах. Они росли вокруг так густо, что напоминали зеленое море с покрытыми кудрявой рябью волнами. Из «воды» торчали похожие на колонны гладкие коричневые стволы. Сверху падал мягкий изумрудный свет.
        - М-да, ничего пейзажик, - я помог спутнице выбраться из люка. - Куда пойдем?
        - Перед тем как отправиться сюда, я много читала про Химават, - похоже, Диана собиралась удивить меня в очередной, непонятно какой уже раз. - Люди занимают северное побережье одного из трех континентов. Два из них лежат к югу от экватора, а один - в районе северного полюса. Так что идем на север!
        - Остается надеяться, что это нужный континент, - я спрыгнул в жалобно хрустнувшие кусты, погрузился в них почти по шею.
        Невидимые твари, при нашем появлении замолчавшие, разразились целым каскадом недовольных воплей. Недалеко в кустах завозилось что-то большое. Я на всякий случай поднял парализатор, но шум стал удаляться и вскоре стих.
        - Хотя в северном полушарии есть еще острова, - задумчиво сказала Диана, следуя за мной. - Но они вроде в умеренных широтах, и там не должно быть таких зарослей...
        - Может быть, ты что-нибудь читала про местных тварей? - спросил я, провожая взглядом летающее существо, похожее на мохнатую летучую мышь с клювом, на которой кто-то наставил оранжевых и алых клякс. Оно кружилось над нами, собираясь то ли напасть, то ли нагадить на головы.
        - Увы, нет.
        - А жаль, - заключил я, - придется полагать, что все они опасны... Увидишь кого близко - сразу стреляй!
        Двигаться через переплетение ветвей было неудобно. Приходилось прорубать дорогу, чем я и занимался, отдав парализатор Диане. Стебли ломались с противным хрустом, запах свежей зелени смешивался с мощным ароматом цветов, похожих на застывшие брызги краски.
        Первыми подзакусить нами явились летающие паразиты. Деликатес под названием
«человек» в этот лес не забредал никогда, и они ломанулись к нам толпами, спеша отведать редкое блюдо. От жужжания болела голова, а кожу то и дело щекотали лапки и хоботки.
        Укусы были неприятны, но почти безболезненны. Я вскоре плюнул и перестал отмахиваться, а Диана продолжала отбиваться, ругаясь при этом не хуже пьяного десантника.
        - Эй, - сказал я после особо замечательного пассажа, - ты так вопишь, что скоро все хищники Химавата сбегутся посмотреть на источник шума! Эти жужжащие, они же не больно кусают...
        - А вдруг я распухну от их укусов? - огрызнулась она. - В этом случае я сама пойду искать хищника, чтобы он меня съел!
        Настоящая женщина - внешность для нее важнее всего, даже жизни!
        Крона древесных великанов не была густой, и солнечные лучи беспрепятственно проникали внутрь. Среди кустарников царила влажная, удушливая жара. Я в своем трансформере, переведенном в режим «полевого костюма», обливался потом.
        - Может, передохнем? - спустя примерно час после начала движения предложила Диана. К этому моменту мы выбрались из зарослей кустарника и шли между растениями, похожими на гигантские подорожники с чешуйчатыми листьями. По их стволам деловито сновали жукообразные существа размером с ладонь. Они напоминали ожившие изумруды с длинными хоботками.
        - Надо уйти подальше, - я с удивлением почувствовал, что по моей ноге кто-то двигается. Опустив глаза, обнаружил на ней зеленого «жука», который выискивал, куда бы всадить хоботок.
        Я спешно стряхнул тварь на землю. Она упала на спину, смешно задрыгала ногами. Мягкое брюшко неприятно пульсировало.
        - Кроме того, тут не лучшее место для отдыха, - сказал я, оборачиваясь.
        Несмотря на распаренное, красное лицо и несколько растрепавшуюся прическу, Диана выглядела очень решительной. А «жук», которого она наколола на нож - очень мертвым.
        - Я с тобой согласна, - Диана сделала резкое движение, и жучиный трупик улетел в кусты. - Пошли!
        Через пару сотен метров дорогу нам преградил ручей. Был он неширок, метра два, но в коричневой, непрозрачной воде просматривались какие-то темные ленты. То ли водоросли, то ли плавучие твари.
        Рисковать мы не стали и перед тем, как ступить в воду, обстреляли ручей на десяток метров вниз и вверх из парализатора.
        - Надо же, и ничего не откусили, - заметил я, выбираясь на противоположный берег. С меня лилась вода, но главное - ноги и прочие органы нижней части тела остались на месте.
        - Вот теперь отдыхаем! - Диана выглядела промокшей и усталой. Если бы не свирепый взгляд, то к ней можно было ощутить жалость.
        Для привала выбрали пятачок чистой земли у подножия толстенного, в обхват, дерева. Прислонившись к стволу и прикрыв глаза, я жевал плитку из прессованных орехов с сухофруктами, а Диана приводила себя в порядок.
        Вопившая прямо над нами, в кроне, тварь неожиданно смолкла. Что-то зашуршало за спиной.
        Я открыл глаза и заглянул за ствол.
        Пасть, оснащенная таким количеством зубов, что их хватило бы на отряд аллигаторов, щелкнула около самого лица. Я отшатнулся и упал на спину. Только это и спасло мне жизнь - длинное тело пронеслось надо мной, затрещал сминаемый куст.
        Тварь взвыла. Сухо щелкнул парализатор и вой оборвался, сменившись жалобным всхлипом.
        - Ты жив? - в поле зрения появилась встревоженная Диана. Даже с парализатором в руке и из такого необычного ракурса она смотрелась очень привлекательно.
        - Жив, - ответил я, судорожно сглатывая. - Что это было?
        Обездвиженный хищник лежал на животе, неловко подогнув лапы. Цвета он был необычного - светло-зеленый в полосах и пятнах более темного оттенка. Видом же напоминал крупную собаку, если пасть той увеличить раза в два, а вместо шерсти приспособить чешую.
        - Надо же, пакость какая, - сказал я, потирая ушибленную во время падения спину.
        - И эта планета считается безопасной?
        - Она такая и есть, - Диана кивнула, - в джунглях Альвхейма или той же Чезарини ты и сотни метров не пройдешь, как тебя попытаются съесть раз пять...
        Где-то за кронами родился тяжелый усиливающийся шум, словно с невероятной скоростью накатывалась гроза. Пока я думал, что это такое, Диана схватила меня за руку и потащила в кусты.
        - Ложись! - рявкнула она мне в ухо с интонациями старослужащего, гоняющего новобранцев.
        Я послушно брякнулся на землю.
        Шум стал оглушающим. В вышине, закрыв на мгновение солнце, проплыла уродливая кубическая машина, вся обвешанная какими-то шлангами и наростами.
        - Зелаврианцы, - прошептал я. - Ищут, жабы!
        Вот уж в кои-то веки стоило порадоваться, что у нас нет никакого серьезного оружия. Поисковые модули, один из которых только что пролетел над нашими головами, легко засекут любую энергетическую активность. Вздумай мы палить по
«собаке» из излучателя, нас бы настигли через полчаса.
        - Ушел, - сказал я, когда гул стих. - Эти типы наверняка идут по нашему следу... Мы там неплохую просеку оставили!
        - На наше счастье, следопыты из них аховые, - Диана поднялась на ноги и принялась отряхиваться. - Но лучше до темноты уйти подальше!
        Чаща вокруг нас просто кишела жизнью, и это было прекрасно - найти нас в этой биологической каше зелаврианцы смогли бы только в том случае, если бы мы использовали какое-нибудь энергоемкое оборудование.
        А у нас такого просто нет.
        Глава 6
        Зеленое солнце двигалось по небосводу неторопливо, но когда скатилось за деревья, темнеть начало с неприличной быстротой.
        - Ну что, останавливаемся? - предложил я. За день мы отмахали немало, и ноги у меня гудели.
        - Останавливаемся, - со вздохом согласилась Диана.
        Чешуйчатые хищники нам больше не встречались, хотя один раз пришлось убираться с пути топающей через лес здоровенной твари, похожей на оживший бульдозер. Она проползла мимо с хрустом и треском, оставив настоящую просеку.
        Зелаврианские модули несколько раз баловали нас своим присутствием, но всякий раз пролетали мимо. Меня это почему-то ни капельки не огорчало.
        - Жалко, что нельзя развести костер, - сказал я. Не то чтобы было сильно холодно, просто с огнем стало бы куда уютнее.
        - Ничего, - Диана в первый раз за сегодняшний день улыбнулась, - если замерзнешь, я тебя согрею. Хотя спать придется, скорее всего, по очереди...
        - Вот дьявол! Неужто ты думаешь, что на нас могут напасть?
        - Если на Химавате есть дневные хищники, то почему не быть и ночным?
        Замечание было резонным, и мне пришлось смириться.
        Портативный матрас, призванный изолировать тело спящего от холодной и грязной почвы, не пожелал надуваться, что-то там заело в его хитром механизме. Поругавшись, я нарубил веток и сложил из них довольно живописную кучу, поверх которой и бросил матрас.
        - Ну что, кто первый? - спросил я. - Или, может, ну его? Где там второй матрас?
        - Нет, - Диана оставалась непреклонной. - Первой буду дежурить я!
        - Как хочешь, - я пожал плечами и с чистой совестью бухнулся на импровизированное ложе. - Не забывай время от времени светить на меня фонариком! Вдруг какая мелкая тварь решит втихую закусить моим мясом!
        - Не бойся, я о тебе не забуду, - промурлыкала она, - спокойной ночи...
        Хитрую штуковину, которую я таскал при себе с самого Земекиса, на всякий случай спрятал в самое надежное место - в трусы. После того первого свидания на лайнере, когда Диана обыскивала мою каюту, такая предосторожность не казалась лишней.
        Если ночью моя спутница вздумает обшарить мои вещи, то ничего не найдет.
        Темнота под сводами леса была густая, какой никогда не бывает в городах, я не мог рассмотреть даже стволы деревьев в нескольких шагах. Неподалеку перекрикивались ночные твари, их голоса звучали скорбно, как у плакальщиков на похоронах.
        Далеко, в вышине светили звезды. А потом они потухли...
        - Вставай, Алекс! Вставай!
        Открыв глаза, я не сразу понял, что происходит и зачем меня трясут за плечо. Вокруг было темно, как в защечном мешке бурундука.
        - Что? Где? Когда? - спросил я. Ощущения были такие, словно отдыхал я всего несколько минут. Мускулы ныли и жаловались на недосып, а голова казалась тяжелой, будто в нее налили чугуна.
        - Просыпайся, у нас гости, - сказала Диана и зажгла фонарик.
        Луч света вырвал из мрака кусок джунглей и стоящих в напряженных позах существ. Похожие на низкорослых медведей, они были наряжены в какие-то цветастые тряпки, а в руке каждый держал копье с металлическим наконечником. Темные глаза загадочно поблескивали.
        - Кто это? - спросил я шепотом.
        - Хастуриты, - ответила Диана так же тихо, - одна из двух рас, обитающих на Химавате. Нам повезло, они живут на том материке, часть которого занимают люди..
        - Надеюсь, они нас не съедят.
        - Если будешь валяться, как бревно, то точно съедят! - в ее голосе появилось нетерпение.
        - Ладно, - я поднялся, спрятанный в трусах прибор вывалился в штанину и ужасно мешал, но заняться им пока не было возможности. - Э... привет! Мы - люди, земляне! Кто-нибудь из вас знает наш язык?
        Насколько я помнил, человеческая культура среди аборигенов Химавата насаждалась мало. Ближайшие к зоне колонизации племена использовались в качестве дешевой рабочей силы. Но ее нужно было не слишком много, так что живущих в глубине лесов появление людей почти не затронуло.
        Хастуриты смотрели на нас с невозмутимостью буддийских монахов. Потом один из них, самый высокий и толстый, с шерстью более темной, открыл рот, и из него вырвались странные щебечущие звуки.
        - Он пытается что-то сказать, - предположил я, когда наш «собеседник» замолк.
        - Ты потрясающе проницателен! - Диана посмотрела на меня как на человека, по глупости занявшего лишь третье место на конкурсе «Болван года». - Мы вас не понимаем!
        Она улыбнулась и развела руками. Потом потрясла головой и произвела еще кое-какие телодвижения, завидев которые, любое разумное существо, знакомое с человеческой жестикуляцией, могло оценить единственным образом - «Ничего не понимаю!».
        Вопрос был в том, насколько «медведи» разбираются в земных жестах.
        Но нас, как ни странно, поняли. Тот же абориген с черной шерстью кивнул, словно соглашаясь, потом поднял руку, указал на себя, на нас, а затем махнул ею куда-то себе за спину, во тьму.
        - Нас куда-то приглашают, - сказал я, глядя, как хастурит разевает пасть и высовывает язык длиной сантиметров тридцать.
        Вывалив это сокровище, он указал на него, потом махнул в нашу сторону и вновь себе за спину.
        - И там есть кто-то, знающий наш язык, - догадка Дианы не была лишена смысла.
        - Или нас там пустят на шашлыки, - зато моя выглядела более романтичной.
        - Имей они такие планы, то подкрались бы незаметно. И ты в этом случае проснулся бы с копьем в горле, - моя спутница вздохнула. - А так они хрустели ветками и приближались нарочито медленно. И вы, мужчины, считаете нас, женщин, неспособными к логическому мышлению?
        - Просто у меня нездоровое и богатое воображение, - вывернулся я. - Ну что, пойдем с ними или отклоним приглашение?
        - Лучше пойти, - Диана принялась собирать вещи. - Они могут знать дорогу к людям.
        - Ладно, - жестами я показал ночным визитерам, что мы сейчас последуем за ними. Главный из аборигенов довольно моргнул.
        Сборы были недолгими, у меня они в основном заключались в извлечении из штанов провалившегося туда прибора, и через десять минут мы уже топали по ночному лесу. Наши проводники, несмотря на кажущуюся неуклюжесть и комплекцию членов клуба анонимных толстяков, скользили меж стволов и ветвей с бесшумной грацией балерин, а все корни, шипы и кочки доставались нам.
        Фонарик помогал, что мертвому припарки. Коварная ветка едва не выцарапала мне глаз, Диана отшибла ногу о злокозненно высунувшуюся из мрака неровность, так что окружающий лес и наши молчаливые проводники услышали несколько слов, которые вряд ли будут включены в человеческо-хастуритские словари.
        - Интересно, долго еще? - полюбопытствовал я, когда мы выбрались к неширокой речке и пошли вдоль нее. Темная вода маслянисто блестела, волны с плеском облизывали берег.
        - Спроси чего полегче, - огрызнулась Диана.
        Я пристыженно умолк. Если я хоть сколько-то поспал, то она не отдыхала вообще. Было видно, как мою спутницу покидают силы. Она даже не стала возмущаться, когда я самовольно забрал ее груз. Только сердито и вместе с тем благодарно сверкнула глазами.
        Шли мы долго. Звезды на востоке успели поблекнуть, а рассвет - высунуть из-за горизонта бледно-зеленый язык, когда заросли немного поредели, а потом и вовсе пропали, сменившись настоящим полем.
        Тут росло нечто, напоминающее кактусы с мягкими колючками, выстроившиеся правильными, ровными рядами.
        К селению мы вышли с первыми лучами солнца. Крытые листвой хижины стояли кругом, а в центре обширной площадки между ними горел костер. Завидев нас, расположившиеся вокруг огня аборигены с возбужденным щебетанием повскакали на ноги.
        - Да, люди тут редкие гости, - сказал я. Диана выразительно зевнула.
        Приведший нас «медведь» вновь повторил пантомиму с языком, после чего указал на место у костра. Ага, надо будет подождать, пока не приведут местного полиглота.
        Мы уселись. Один из хастуритов убежал, а нам предложили закусить, чем местные боги послали. А послали они кусок жареного мяса довольно подозрительного вида.
        Я вежливо отказался и вытащил из рюкзака банку консервов - для себя, и баночку тонизирующего напитка - для Дианы, которая клевала носом и чуть не падала от усталости. Удивительно, как она вообще столько выдержала!
        Полиглот явился без излишней поспешности. Шерсть его была совершенно белой, но помимо тряпок, надетых наподобие древней тоги, он носил серебряные браслеты на лапах и еще один, побольше, на шее.
        Не иначе как местный шаман! А то и вождь!
        - Приветствую вас... люди... - голос его оказался очень высоким, но разобрать слова было можно. - Кто есть... вы? Зачем здесь?
        Ага, наконец-то можно поговорить. Я взглянул на Диану, та махнула рукой - общайся, мол, сам.
        - Я тоже приветствую тебя, - сообщил я седому хастуриту, стараясь говорить помедленнее. Не допусти Мировой Разум, поймет чего не так, доказывай потом, что ты не обозвал его жену жирной коровой, а его самого - старым педофилом. - Мы... э-э-э, заблудились в вашем лесу! Просим вас показать дорогу к людским поселениям!
        Абориген недоуменно нахмурился, темные глаза его заблестели чуть ярче.
        - Вы есть... прилететь? - спросил он и показал на север. - Оттуда, где люди жить? От моря?
        - Нет, мы с другой... планеты, из космоса. Наши враги уничтожили ту... летающую штуку, на которой мы прибыли, - проблема была в том, что хозяин серебряной бижутерии вряд ли обладал обширным словарным запасом, и я старался не создавать ему лишних проблем. - Они идут по нашим следам... мы должны добраться до своих!
        Если честно, то даже окажись мы в людском поселении на Химавате, это не гарантировало бы нам безопасности. До тех пор, пока сюда не добрались военные корабли, планета оставалась во власти зелаврианского крейсера.
        Как далеко зайдет его капитан в стремлении добраться до моей персоны - оставалось только гадать.
        Но мохнатым «мишкам», обитающим среди лесов, вряд ли чего-нибудь известно о Зелавре и его злостных обитателях, а со значением слова «политика» они познакомятся, к своему счастью, еще не скоро. Так что не к чему забивать им головы всякой ерундой.
        - Враги? - хастурит задумался. - Вы не есть с эта земля? Вы потеряться? Вы не есть связь со свои?
        Чем-то эти вопросы мне не очень понравились.
        - Да, у нас нет связи. Но вы нам только покажите дорогу... А мы уж сами дойдем!
        - Мы должны говорить, - и седой переводчик повернулся к своим. Щебетание поднялось такое, что весенний лес на рассвете рядом с ним показался бы тихим, заброшенным болотом.
        Мы ждали: Диана зевала, я наблюдал за дискуссией. Особенно рьяно высказывался толстый тип, который привел нас в селение, прочие встревали изредка. Во взглядах, изредка бросаемых на нас, не было дружелюбия, как и враждебности, только сдержанный интерес.
        - Мы есть предложить вам... наше гостеприимство, - сообщил обладатель серебряных побрякушек, когда обмен мнениями закончился. - Вы есть устать... должны спать, отдыхать...
        - А потом вы покажете нам дорогу? - на всякий случай уточнил я.
        - Да, - седой кивнул. Жест этот выглядел неестественным для хастуритов, его явно переняли у людей. Судя по всему, предводитель лесного племени когда-то тесно общался с представителями нашей расы. - Мы... показать путь... Сейчас я отвести вас гостевая хижина!
        Пришлось подниматься с земли и тащиться за важно вышагивающим аборигеном. При ходьбе он слегка позвякивал браслетами, напоминая овцу с привязанным колокольчиком.
        Гостевая хижина стояла у самого леса и выглядела несколько заброшенной. Но мы были не в том положении, чтобы возмущаться по поводу грязного пола и дырявой крыши.
        - Вы хотеть... есть? Пить? - уточнил седой хастурит, впустив нас внутрь.
        - Нет, - ответил я, вытаскивая из рюкзака матрас. - Только спать!
        - Отдыхайте, - сказал «медведь» и вышел. Меня неожиданно посетило запоздалое раскаяние по поводу того, что я не назвал своего имени. Кто знает, может, тут это необходимо?
        Но горевать было поздно. Из последних сил я расстелил матрас, так и не пожелавший надуться, и брякнулся на него. Последнее, что услышал перед тем, как заснуть, было похрапывание Дианы.
        Она отключилась еще раньше меня.
        Проснувшись, я почувствовал себя очень некомфортно. Руки и ноги затекли, что-то мешало пошевелить конечностями. Открыв глаза, я обнаружил, что лежу все в той же хижине, но аккуратно связан толстыми веревками.
        - Вот дьявол! - судя по треску в голове, во время сна меня попросту оглушили. Поэтому я ничего и не почувствовал.
        - Что такое? - мой возмущенный вопль разбудил Диану. - Ой ей! Ничего себе сюрприз!
        Ее оглушили и связали точно так же, как и меня. Вот тебе и «медведи», добродушные увальни с глазами-пуговицами! Вот и все их хваленое гостеприимство..
        С шорохом открылась дверь, и в хижину вступил наш седой приятель. Вид он имел величественный, голову украшала сложная конструкция из палочек, отдаленно похожая на Эйфелеву башню.
        - Эй, что это за шутки? - спросил я, сердито дергая руками. - А ну-ка освободите нас немедленно!
        - Вы, люди есть... глупы, - сообщил мне абориген, и в голосе его звучало злое торжество. - Вы попались, как онхтчик в пасть к хлтучу! Сегодня вечером вы умрете!
        - Убив нас, ты обрекаешь на гибель всю деревню! - сказала Диана. - Наши сородичи так этого не оставят!
        - Откуда они узнать? - он оскалился. Впервые я видел зубы хастурита, и зрелище оказалось впечатляющее - таким клыкам позавидовал бы и тигр. - Вы есть из... другой мир, если вы... пропасть, то сгинуть в лесу! Никто вас не искать...
        Мерзавец, несмотря на гнусную натуру и склонность к лицемерию, неплохо соображал!
        - Но зачем нас убивать? - поинтересовался я. - Что мы сделали вам плохого?
        - Вы - ничего, но ваш народ - много, - хастурит вновь показал зубы. - Вы прогнать нас с наша земля, разрушить святые места... Мы хотеть мстить, но мы слабы, а вы сильны! Как мстить?
        Вопрос явно был риторическим.
        - Вот и мы не знать, как! Мы бояться вас, молодые говорить, что лучше быть рабы людей... люди непобедимы... Если мы показать, что людей можно убивать, то молодые снова пойти за нами, командирами! На вашу смерть приехать смотреть командиры окрестных... племен!
        - Надо же, - я сделал попытку усмехнуться, но получилось это довольно плохо, - никогда не думал, что стану жертвой агитационной кампании!
        Абориген заморгал. Не догадался, что имеет дело с шуткой или, скорее всего, просто не понял моей фразы.
        - Не вздумать... бежать! - сказал он, поднимая руку с моим парализатором. - Вы - безоружны, а снаружи воины! Даже если вы уходить в лес, то мы... есть вас найти легко!
        В этом засранец был прав. В джунглях у нас не имелось шансов против существ, знающих каждый квадратный метр зарослей. Мне отчего-то стало грустно.
        - Вот дьявол! - выругался я, когда за «командиром» закрылась дверь. - И как будем выкручиваться?
        - Надо бежать, - Диана не выглядела расстроенной. То, что нас скоро убьют, она восприняла на удивление спокойно.
        - План неплохой, - согласился я, - только что делать с этими веревками? И что потом? Научиться летать, чтобы они нас не догнали?
        - Надо пытаться, - она поглядела на меня серьезно, - или ты предлагаешь валяться тут и ждать смерти? Если бы наши предки так поступали, то мы вряд ли бы стали одной из самых динамичных цивилизаций Галактики, да и вообще, вымерли бы в ледниковый период...
        - Здорово будет не опозорить пращуров, - я кивнул, - но как? У нас нет ничего, чем можно было хотя бы перерезать веревки.
        - У нас есть зубы! - глаза Дианы полыхнули такой решимостью, что оставалось только удивляться, как не загорелась хижина. - Подставляй руки!
        Я перекатился на бок, почувствовал прикосновение к запястьям.
        - Я буду грызть, а ты слушай, что вокруг происходит! - невнятно сказала она.
        - Хорошо, потом поменяемся.
        Диана работала упорно, я слышал легкий хруст, с которым лопались волокна. Сам лежал, подобно кабану, павшему жертвой охотников и растопыривал уши, пытаясь уловить, когда кто-то соберется навестить нас.
        Но пока никто не приходил. Вокруг хижины, судя по легким шагам, прохаживались несколько часовых, время от времени доносилось возмущенное щебетание - хастуритский разговор.
        - Все, больше не могу, - сказала Диана. - Попробуй дернуть...
        Я что есть силы напряг мускулы, веревки впились в запястья.
        - Нет, дьявол их всех побери! - сказал я после пятиминутных усилий. - Давай теперь я!
        Я перевернулся, уперся лицом Диане в ладони. Веревки, опутывающие тонкие запястья, выглядели не только неаппетитно, а еще и негигиенично. Жевать их было все равно что старые носки.
        Но я героически преодолел отвращение.
        Жевание оказалось процессом унылым и неприятным. Каждое жесткое волоконце приходилось перекусывать отдельно, а их была не одна сотня. Зубы возражали против такого с ними обращения, и вскоре челюсти у меня ныли, словно целый отряд старух...
        - Кто-то идет! - сказала Диана, заставив меня прервать работу.
        Я спешно откатился в сторону, а она перевернулась на спину, чтобы скрыть веревки со следами укусов.
        Дверь распахнулась, в нее заглянул толстый абориген, встретивший нас в джунглях. Выглядел визитер необычайно довольным собой, а запах, исходящий от него, напоминал о винной бочке.
        - Ого, они тоже пьют! - удивилась Диана.
        - Чем не люди? - съязвил я. - Не прочь убить кого-нибудь, к спиртному неравнодушны! Чего явился, медвежья твоя морда? Глумиться будешь?

«Медвежья морда» осклабилась и разразилась длинной щебечущей речью.
        - Похоже, нас призывают покаяться в грехах, - ошарашенно проговорил я, когда звуковой поток прервался.
        Хастурит поглядел на нас выжидательно, махнул лапой и вышел.
        - Умрем как нераскаянные грешники! - пробормотала Диана, и мы вернулись к пережевыванию веревок.
        Этому развлечению предавались довольно долго, а успех пришел, когда свет, проникающий через дыры в крыше, начал тухнуть. Я напрягся, рванул зубами, и веревка с противным скрежетом лопнула.
        - Ох, - сказала Диана, стряхивая с запястий остатки пут. - Колет-то как!
        - Главное, что не иголками, - я усмехнулся. - Ну, что дальше? Если будем освобождаться такими темпами, то до смерти не успеем!
        - Есть план получше, - Диана с некоторым усилием поднялась на ноги, - эти ребята не так уж ловки в обращении с пленниками... Давай, кричи!
        - Зачем? - удивился я.
        - Узнаешь, - она прыжками и приблизилась к стене и встала сбоку от двери. - Изображай дикую боль!
        - А-а-а-а-а-а! - неубедительно, как начинающий баньши, взвыл я. План спутницы казался мне не очень хорошим - ну, сбегутся на мой вопль охранники, и что она будет делать с ними голыми руками?
        - Громче! И как кто зайдет, корчись!
        - А-А-А-А-А! - повторный вопль удался куда лучше. За стенами хижины тут же защебетали, и в дверь просунулась голова стража. Завидев меня корячащимся на полу, он сунулся внутрь и получил мощный удар ребрами ладоней по загривку.
        К моему удивлению, этого оказалось достаточно. Хастурит коротко всхлипнул и осел, Диана подхватила выпавшее из лапы копье.
        Ничего себе дизайнер - с таким ударом! Мои подозрения по поводу спутницы получили новый жизненный импульс. А она тем временем не дремала. Перерубив наконечником копья путы на ногах, оттащила в сторону обеспамятевшего аборигена и хладнокровно перерезала ему глотку.
        Глаза у меня стали как донышки стакана.
        Сунувшийся в хижину второй хастурит оказался заколот точным ударом в горло. Труп его моя подружка пристроила рядом с первым.
        - Ну что, все? - спросила Диана, тяжело дыша. Она выглядела так, словно убийство разумных существ для нее столь же привычно, как маникюр.
        - Все, - согласился я. Вокруг гостевой хижины было тихо.
        Она шагнула ко мне, замахнулась копьем. Я невольно прикрыл глаза, ощутил легкое касание на запястье, а потом на лодыжке. Руки и ноги стали свободны, к ним прилила кровь.
        Прошло еще пять минут, прежде чем я смог не только шипеть и ругаться, а еще и шевелить конечностями. Диана за это время обыскала хижину и сквозь щели в стенах произвела визуальную разведку местности.
        - В самом селении никого, - сообщила она, - а вон там, на поле, горит огромный костер, и вокруг него толпа...
        - Похоже, там собрались те самые «командиры», - сказал я, взвешивая на руке доставшееся мне копье. Какое ни есть, а все же оружие, - поглядеть на нашу смерть... Пора уходить не прощаясь!
        - И через заднюю дверь! - согласилась Диана. - Только без снаряжения мы далеко не уйдем.
        - Его, наверное, прибрал к рукам тот седой тип, - предположил я, помогая спутнице протиснуться в заднюю дверь. В нашем случае ею стало узкое окно в стене, обращенной к лесу. - А я вроде как помню, где стоит его лачуга...
        Ночь почти наступила. Из шелестящей стены леса долетали резкие вопли - там шла своя жизнь, от костра, который пылал в нескольких сотнях метров, доносился какой-то шум. То ли там танцевали нечто ритуальное по поводу предстоящего умерщвления ненавистных землян, то ли проводили митинг.
        В любом случае им было не до нас.
        Скрываясь за задней стороной лачуг, мы двинулись в обход селения. Словно две тени, лавировали среди воняющих мусорных куч и каких-то хозяйственных построек, напоминающих длинные сараи.
        Хижина седого выделялась размерами - она была раза в два больше остальных. В ней, как и в прочих жилищах, царили тишина и темнота.
        - Ну что, вперед? - Диана глянула на меня вопросительно.
        - Вперед, - согласился я, - даже если вещей не найдем, хоть напакостим тому седому засранцу!

«Какое счастье, что у них нет сторожевых животных вроде собак - подумал я, подсаживая Диану в окошко, - а также решеток, оконных стекол и охранной сигнализации».
        Расположенная в задней части дома комната, куда мы попали, напоминала склад обезумевшего скопидома. Должно быть, лесное племя вело кое-какую торговлю с людьми и все, показавшееся ему ценным, седой абориген прибирал к рукам. Тут был новенький стерервизор, несколько ящиков прохладительных напитков, куча всякого хлама вроде кастрюль, фарфоровых собачек и лазерных ручек, а в углу гордо стояли лыжи для прыжков с трамплина.
        Интересно, что хозяин собирался с ними делать?
        Осматривались мы поначалу на ощупь, а потом отыскали универсатор и использовали его как фонарик. Помогло это мало, наших вещей тут не было, а пригодиться мог разве что огромный мясницкий нож.
        Прихватив его, мы направились в следующую комнату. Она оказалась жилой, и у стены, на широком столе, преспокойненько возлежали наши рюкзаки и прочие вещи, не было только парализатора. А на самом видном месте красовался артефакт, привезенный мной с Земекиса.
        Диана уставилась на него с подозрением.
        - Это еще что такое? - спросила она. - Что-то я не видела у тебя такой штуки...
        - Это лечебный прибор, - во мраке врать легко - никто не увидит, что ты краснеешь. - У меня некоторые проблемы с желудком, вот врач и предписал таскать эту штуку с собой.
        - Мд-а? - судя по всему, мне не поверили. - Хотела бы я взглянуть на этого врача!
        С улицы долетел возмущенный, быстро удаляющийся вопль. Потом он смолк, а на смену пришел рев разъяренной толпы. И вот он-то как раз приближался.
        - Похоже, хозяева заметили наше отсутствие, - сказал я, невозмутимо вешая рюкзак на спину, - что-то подсказывает мне, что сейчас они будут очень сердиться!
        - Пора драпать, - сделала вывод Диана. - Пойдем на восток, этого от нас точно не ждут.
        - А может, затаимся прямо тут? - предложил я. - Вряд ли нас будут искать в жилище «командира»!
        Вопли и верещание, пронизанные гневом и яростью, слышались совсем близко. Но их перекрыл новый звук, пришедший сверху - мощный, размеренный рокот.
        - Это еще что? - удивился я.
        - Зелаврианцы, - лицо Дианы отразило досаду. - Их тут еще не хватало!
        Хастуриты перестали вопить, а когда заорали вновь, то в верещащих голосах возник страх. Аборигены явно решили, что люди явились наказать их за плененных соплеменников.
        - Сейчас им не до нас, пошли! - и я полез в окно. - Эх, пистолет бы мне!
        - И не мечтай! - Диана выбралась из хижины вслед за мной, и мы дружно припустили к лесу. За нашими спинами кричали хастуриты, а сверху на деревню опускалось нечто большое, по домам шарили прожекторы.
        - И чего жабам тут понадобилось? - спросил я, когда мы достигли зарослей и остановились передохнуть. - Неужели они нас засекли?
        - Не думаю, - отозвалась Диана. - Скорее всего, просто стремятся лишить нас любой возможной помощи...
        Летательный аппарат поднялся, завис над деревней, словно тяжелая грозовая туча. Лучи прожекторов казались застывшими молниями. Потом машина зелаврианцев резко ушла вверх, а между домами вспухло, рванулось в стороны облако бушующего алого огня.
        - Вот дьявол! - я бросился на землю, попутно сшибая засмотревшуюся на взрыв спутницу.
        Горячее дуновение пронеслось над нами, ероша волосы на затылке, колыхнулись стволы деревьев, затрещали кусты. А затем все перекрыл рев пламени - горели хижины аборигенов.
        - Слезь с меня, - полузадушенно сказала Диана, и я поспешно отполз в сторону.
        Мы некоторое время глядели на пожар, а потом развернулись и пошли прочь. Погони можно было не бояться.
        - Зелаврианцы, наверное, просто спросили - люди в деревне есть? - предположил я.
        - А перепуганный «командир» ответил - нет. И жабы решили не оставлять свидетелей...
        На душе было погано до невозможности. Из-за меня погибло несколько сотен разумных существ. Даже оттого, что они перед смертью проявили ко мне враждебность, не становилось легче.
        А ведь были еще и пассажиры «Денеба»!
        Кто же я такой, что за тайны хранит моя память? Стоят ли они того, чтобы ради них кто-то расставался с жизнью? Может быть, проще всего повеситься на ближайшем суку или воткнуть мачете в сердце?
        Обуреваемый подобными мрачными мыслями, я брел за Дианой, на этот раз взявшей на себя роль лидера. Где-то часа через полтора она объявила привал, больше по велению воющих от голода желудков, чем по требованию усталых ног.
        Проголодались мы здорово и поначалу жевали молча.
        - А ты отлично дерешься, - сказал я, утолив первый голод, - особенно для дизайнера...
        Диана немного смутилась.
        - Ну, у нас на Чезарини всех учат сражаться... - сказала она не очень уверенно,
        - и оружием владеть. Там если ты не можешь за себя постоять, то тебя мигом сожрут...
        Животный мир Чезарини, насколько я помнил, в самом деле отличался агрессивностью, вот только чем приемы рукопашного боя могут помочь в схватке с ядовитой мелкой тварью или с хищником длиной метров в пять? К тому же она точно знала, куда бить, чтобы лишить хастурита сознания, прекрасно представляла, где у него уязвимые точки...
        Что-то тут было не так. Но лезть с расспросами и уточнять я не стал. Если у меня есть свои тайны, то почему я буду отказывать Диане в праве что-то скрывать?
        Да и время для открытия правды было не самое лучшее. Как и место.
        Закончив есть, мы тоскливо поглядели друг на друга. Вставать и топать сквозь темный лес не хотелось, но иного выхода, похоже, не было.
        - Надо идти, - взял я на себя инициативу. - Кажется, тут недалеко...
        - Ага, - проворчала Диана, - всего-то пара тысяч километров...
        - Интересно, - сказал я, выглядывая из-за кустов, под которыми, как под навесом, мы прятались от любопытных взглядов сверху. - Это ведь не модуль и не большой десантный бот!
        Шел третий день после бегства из сожженной деревни, и зелаврианцы не раз тревожили нас своим вниманием. Но такую машину я видел впервые - небольшая и изящная, она напоминала стрекозу, только вместо крыльев над ней трепетал широкий полупрозрачный купол.
        - Они пустили в дело все, что имеют, - Диана тоже посмотрела вверх. - Это, наверное, разведывательный аппарат...
        - Вот бы нам такой, - вздохнул я. - Несколько часов полета, и мы у своих!
        Мы посмотрели друг на друга. Похоже, один и тот же безумный план пришел нам в головы одновременно. За ним явилась куча сопутствующих сомнений.
        - У нас же нет оружия, только копья! - это Диана. - И сколько народу внутри - не знаем!
        - И что у жаб за система управления? - а это я. - Мы в ней не разберемся!
        Дав таким образом самоутвердиться здравому смыслу, мы дружно запихали его подальше, вооружились авантюризмом и принялись готовить операцию. Для начала натаскали веток и разожгли костер.
        Весь расчет был на то, что столб дыма заметят с того крохотного летуна. Явись сюда десантный бот или модуль, нам оставалось бы только драпать, надеясь на удачу.
        А в том, что зелаврианцы захотят узнать, откуда дым, сомнений не было.
        Место для костра мы выбирали очень тщательно. Приземлиться тут можно было единственным образом, а вокруг простирались заросли высоких и густых кустов, вроде тех, в которых мы оказались после приземления.
        - Ну, поджигай! - сказала мне Диана. Зажигалка, входящая в комплект для потерпевших бедствие, взятый со спасательной шлюпки, щелкнула. Сложенные шалашиком ветки послушно задымились.
        Убедившись, что все горит как надо, мы укрылись в кустарнике.
        Костер потрескивал, дым поднимался к небесам, где с ним принимался играть ветер. Он разрывал серый столб на клочья и растаскивал в стороны.
        - Ну где они? - бурчала Диана, с надеждой поглядывая вверх. - Когда не надо, табунами над головой шастают, а как потребовались, так их нет!
        Негромкий шелестящий звук пришел с востока, а вслед за ним явился тот самый аппарат, который мы видели час назад. Метнувшись над кронами, он завис на месте.
        Мы затаили дыхание.
        Громадная механическая стрекоза медленно поплыла вниз. Из днища со скрежетом выдвинулись посадочные опоры, затрещал ломаемый кустарник.
        - Ну, вперед! - шепнул я Диане, ощущая, как рука, сжимающая древко копья, стала скользкой от пота.
        Толстый бок «стрекозы» раскрылся и через отверстие выбралась невысокая сутулая фигура. Зелаврианец держал в лапе что-то вроде пистолета из пупырчатых трубок, а наряжен был в очень толстый комбинезон. Из него торчала желто-зеленая голова с выпуклыми, влажно поблескивающими глазами.
        План действий мы разработали заранее, и по нему я должен был заняться оставшимися в летательном аппарате. Диане доставались выбравшиеся наружу твари, при этом мне надлежало вступить в дело первым.
        Если честно, то бесшумным мое передвижение через кусты назвал бы только глухой. По моим ощущениям, я трещал ветками, словно отряд пьяных носорогов. Но, к собственному удивлению, остался незамеченным.
        Когда моя решительная физиономия возникла в отверстии зелаврианского «люка», то сидящий внутри пилот выпучил глаза, сделав их размером с мячи для тенниса. Из груди его вырвался крякающий звук, а лапа потянулась к поясу.
        Я спешно ткнул копьем.
        Прочный на вид комбинезон промялся, точно фольга, и не защитил хозяина. Острый наконечник вошел в его грудь на добрую ладонь. Зелаврианец дернулся, захрипел, из пасти его полилась кровь, очень темная, почти черная...
        Откуда-то сбоку долетел крик. Обернувшись, я увидел второго зелаврианца. Он выглядел донельзя расстроенным, а оружие в его лапе смотрело точно на меня.
        - Ой! - сказал я и прыгнул в сторону.
        Приземлился я неудачно, удар вышиб из груди весь воздух, а на локте, должно быть, образовался приличный синяк. Но самое главное, что энергетический сгусток, вылетевший из «пистолета» зелаврианца, пролетел мимо, угодил в совершенно неповинное дерево и с легкостью пережег ствол.
        С решительным гулом дерево начало падать. К счастью - в сторону.
        Второй раз выстрелить враг не успел. За спиной зелаврианца из кустарника поднялась Диана, резко махнула рукой. Глаза представителя враждебной расы выпучились, а из груди вылезло нечто острое, блестящее.
        Копье пробило его насквозь.
        - Ты как, цел? - спросила она, с беспокойством глядя в мою сторону.
        - Цел, - ответил я, поднимаясь на ноги и щупая пострадавший локоть. - Хотя кое-какие части тела ушиб...
        - Ничего, заживет, - Диана вытащила из лапы трупа причудливое оружие и принялась его разглядывать. - Тащи сюда второе тело, а то для троих места в кабине будет маловато...
        Несколько минут я возился с ремнями, удерживающими в кресле мертвого зелаврианца. Он оказался удивительно легким. При почти человеческом росте весил не больше сорока килограммов.
        - Ну что, осталась ерунда? - спросил я, усаживаясь на освободившееся место. - Понять, как управлять этой штукой!
        - Надеюсь, что не силой мысли, - Диана заняла место рядом.
        Сиденья были неудобные, рассчитанные никак не на человеческую задницу. Я чувствовал себя так, словно расположился на очень узком вытянутом горшке. Пульт, выглядящий загадочно, как улыбка Джоконды, оптимизма не прибавлял.
        - Хм-м... надо что-нибудь нажать! - предположил я, рассматривая десятки сенсоров.
        - Твое предложение на редкость оригинально! - Диана фыркнула. - Для начала хотя бы закрой люк. А то, если взлетим так, будет дуть.
        Глава 7
        Сенсоры глядели на меня, как глаза чудовища, и в их взгляде явственно чувствовалась ехидца. Внезапно озлившись, я решительно ткнул пальцем в один, над которым мерцал желтый огонек.
        Люк бесшумно закрылся.
        - Хо-хо! - я с торжеством посмотрел на спутницу.
        - Браво, - сказала она с фальшивой улыбкой. - Давай взлетай!
        Рукоятка, похожая на обыкновенный джойстик, предназначалась для управления движением, но вот на то, какой именно сенсор запускает двигатель, указаний не было.
        Пока мы размышляли, ожил черный динамик, вделанный в самую середку сенсорной панели. Сначала он захрипел, а потом из него полились звуки, похожие на стрекочущий кашель. С нами кто-то пытался поговорить.
        - Гм, еще бы понять, чего он хотел... - сказал я, когда динамик замолк.
        - Узнать, как у нас, то есть у них, дела, - Диана мотнула головой в ту сторону, где среди кустов остались трупы.
        Динамик разразился очередной порцией звуков.
        - Как бы его выключить, - я нахмурился, - а то на нервы действует, сосредоточиться не дает...
        - Очень просто, - и Диана без тени сомнения двинула по динамику кулаком. Тот растрескался, голос пропал.
        - Ничего себе! - склонность моей спутницы к силовым решениям могла вызвать уважение, если бы не наводила на нехорошие подозрения.
        - Ладно, будем экспериментировать, - сказал я и ткнул в сенсор, который глянулся мне больше всех.
        Что-то хрустнуло, треснуло, летательная машина ухнула на метр вниз.
        - Так, понятно, - бодрость в моем голосе была фальшивой, словно вставной зуб, - убрали опоры... Ну ничего, и без них обойдемся!
        Успехом увенчалась третья попытка. После нажатия на большой красный сенсор зелаврианский аппарат вздрогнул, раздался шелестящий звук, словно с большой скоростью терлись друг об друга два винта, и мы очень медленно поплыли вверх.
        - Ага, летим! - обрадовался я, глядя, как лес постепенно уходит вниз.
        За управляющую рукоятку я взялся только после того, как мы поднялись над верхушками деревьев. В стороны, сколько хватало взгляда, простирался ковер леса, над ним нависала угрюмая чаша неба. Солнце, похожее на диск из полированного нефрита, стыдливо пряталось в облаках.
        - Ну что, полетели? - сказал я и дернул рукоятку вперед. Нас вдавило в кресла. Аппарат зелаврианцев мчался так, словно им выстрелили из пушки. А поскольку моя рука слегка подрагивала, то нас бросало из стороны в сторону. Должно быть, мы напоминали ударившуюся головой стрекозу, которая никак не вспомнит, куда ей лететь.
        - Не знала, что ты такой лихач! - восхищенно сказала Диана, когда мы только чудом не врезались в стаю каких-то летучих созданий.
        - Да я и сам не знал!
        Мы летели на север. Внизу проносился необъятный, громадный лес. Словно голубые раны на его зеленом мохнатом теле, мелькали речушки, один раз показалась и тут же пропала исполинская водная артерия шириной в несколько километров. Здорово, что нам не пришлось через нее переправляться!
        Пару раз мы видели поселки аборигенов, минут через пятнадцать лета далеко на востоке показались горы, старые и оплывшие, похожие на цепочку исполинских курганов.
        - Интересно, а это что такое? - спросила Диана, глядя на багровый огонек, возникший на нижнем краю вделанного в приборную панель диска из матового стекла. Огонек неторопливо полз вверх.
        - Похоже на информационную панель сканера, - предположил я, - и если верить ей, то нас догоняют...
        - Увеличь на всякий случай скорость. Вряд ли это мчится голубь мира!
        Мы полетели еще быстрее. Огонек на панели остановился, а потом вновь пополз вперед, только чуть медленнее. Похоже, нас преследовала куда более скоростная машина.
        - Вот дьявол! - сказал я напряженно. - Знать бы, что это!
        - Узнаешь, - мрачно пообещала Диана, - ого, в нас стреляют...
        От большого огонька отделился второй, поменьше, и пополз вверх с неприятной резвостью. Я бросил машину в сторону, затем в другую, но ракета двигалась за нами как привязанная.
        - Может быть, сесть? - предложила Диана.
        - Не успеем, - ответил я. - Для посадки придется останавливаться. А остановимся
        - тут нам конец и настанет! Попробуем кое-чего другое!
        Малая отметина почти достигла центра круга, когда я резко рванул машину вверх. Нас вдавило в сиденья, а снизу в поле нашего зрения вплыла ракета. Ее сканеры потеряли нас, и она тупо перла вперед, без цели и смысла.
        Через десять секунд сработал механизм самоликвидации. Над лесом распустился красивый огненный цветок взрыва, корпус нашей «стрекозы» пронзила легкая вибрация.
        - Боюсь, что одной ракетой он не ограничится, - сказал я.
        - Ура! - завопила вдруг Диана. - Мы долетели, долетели!
        Лес под нами поредел, возникли квадраты распаханных полей, ленточки дорог. Глазам явилось первое селение, выглядящее с высоты игрушечным, собранным из ровных белых кубиков.
        Наш преследователь приостановился - обозначающий его огонек начал сползать к нижнему краю диска. Одно дело - уничтожать аборигенов, до которых никому нет особого дела, а совсем другое - с пальбой вторгнуться в воздушное пространство населенного людьми района.
        Первое Федерация скорее всего простит, а вот второе - вряд ли.
        За первым поселком возник второй, а вскоре показалось море. По его лазурной поверхности бегали тысячи зеленоватых бликов, неспешно катились пологие волны.
        Мы развернулись и полетели вдоль побережья. Сесть можно было в любом месте, но хотелось добраться до крупного города, желательно поближе к космопорту.
        - Ох, скорее бы уж выбраться их этой штуки, - сказала Диана, ерзая, точно пониже спины ее кусали муравьи, - а то чувствую себя так, словно сижу на одном из устройств, придуманных для пытки...
        - Терпи, немного осталось! - подбодрил я спутницу. - А вот и город!
        До сих пор вдоль побережья тянулась сплошная полоса отелей - бунгало, разбросанные у кромки пляжей, утопающие в зелени белые корпуса, теннисные корты и ограничивающие купальную зону яркие буйки.
        Но теперь мы, судя по всему, добрались до центра этой инфраструктуры отдыха. Город выглядел не очень большим, а строили его по четкому плану. Улицы пересекались строго перпендикулярно, создавая впечатление огромной и загроможденной шахматной доски.
        Но насладиться зрелищем я не успел. От земли к нам метнулась целая куча ракет.
        - Ой! - только и успел сказать я, дергая летающую машину в сторону.
        Но в этот раз нам повезло меньше. Одна из ракет пронеслась совсем рядом, зацепив мерцающую полусферу над нашими головами. На приборной панели тревожно замигали огоньки и мы начали терять высоту.
        - Да, тут зелаврианцев ждали! - сказала Диана. - И вовсе не с хлебом и солью! А сбили нас!
        - На этой штуке не написано, что внутри сидим мы, а не парочка агрессивных жаб!
        - я вертел рукояткой управления, пытаясь направить наш полуполет-полупадение так, чтобы мы приземлились на ровном месте.
        С гулом и скрежетом, грацией напоминая вообразившую себя орлом корову, мы хряпнулись на лужайке посреди небольшого парка. Двигатель чихнул несколько раз и заткнулся.
        - Фух! - я вытер со лба честный трудовой пот. - Не чужие, так свои гадость сделают!
        - Это точно! - согласилась Диана. - Чего уселся? Думаешь, нас оставят в покое? Сейчас сюда явится местная полиция - брать в плен зелаврианских шпионов!
        - Что-то мы на жаб не больно похожи. Это сразу видно...
        - Это тебе видно, - она вздохнула, поражаясь моей беспросветной тупости. - А попробуй докажи это полиции? Придется рассказывать, кто мы такие, откуда взялись и где добыли этот аппарат! А ведь нам могут запросто не поверить и на время разбирательства упечь за решетку. Оно тебе надо?
        Стоило признать, что Диана говорила разумные вещи. Полицейские вообще соображают не очень, а уж местные стражи порядка, привыкшие заниматься разве что мелким воровством, и вовсе, наверное, лишились остатков здравого смысла, когда на планету заявился боевой крейсер Зелавра.
        Ладно хоть зенитное прикрытие сумели организовать! На нашу голову!
        Мы спешно выбрались из нутра летающей машины. После нескольких часов пребывания в неудобном кресле седалище ныло, а ноги затекли. Хотелось отойти куда-нибудь в тенек и полежать.
        Но времени на это не было - издалека доносился вой полицейских сирен.
        - Вот дьявол! - сказал я, решительно направляясь в противоположную от них сторону. - Никакого покоя в этой жизни!
        - После смерти отдохнешь, - из Дианы оптимизм просто бил ключом.
        Минут пятнадцать мы плутали по кривым и пустынным дорожкам, пока не добрались до металлической ограды. На наше счастье, кто-то гостеприимный проделал в ней ворота.
        - Что думаешь делать дальше? - спросил я, когда мы оказались на улице. Немногочисленные прохожие бросали на нас изумленные взгляды - столь грязные и замученные люди на Химавате попадались редко. - Отдых твой сорвался, судя по всему...
        - Не знаю, - Диана пожала плечами, - путевка сгорела в космосе, вместе с обратным билетом. Можно, конечно, отыскать тот курорт, я должна быть у них в списках... Но после всего этого и отдыхать особенно не хочется...
        Да уж, вслед за такими потрясениями вообще заречешься отдыхать!
        - А у тебя какие планы? - спросила она.
        - Долгосрочные зависят не только от меня, - уклончиво ответил я. - А ближайшие просты: принять душ, поесть и как следует выспаться!
        - О, в этом я с тобой солидарна! Осталось только найти место, где все это можно будет осуществить!
        И мы отправились на поиски гостиницы. Они увенчались успехом буквально через двадцать минут.
        - Э, - недоуменно сказал администратор, узрев нас. После нескольких дней, проведенных в джунглях, трудно выглядеть презентабельно, поэтому я его не винил.
        - Вы беженцы?
        Мозги у меня в башке задвигались - похоже, зелаврианцы не удержались и разрушили несколько человеческих поселений.
        - Да, - сказала Диана, сообразившая быстрее меня. - И нам нужен номер на двоих!
        - Вашу карточку.
        Получив предоплату, администратор стал несколько любезнее и даже одарил нас улыбкой.
        - Третий этаж, налево от лифта, - сообщил он, - багажа, как вижу, у вас немного. .
        Рюкзаки, болтающиеся на наших плечах, выглядели так, словно ими играли в футбол, и обозвать их гордым словом «багаж» я бы лично не рискнул.
        - Попробуем обойтись без носильщика, - сказал я, и мы потащились к лифту.
        Номер нам достался просторный, как спортивный зал. Окна украшали бежевые занавеси, а на полу валялись коричневые и рыжие шкуры невезучих представителей местной фауны.
        - Я первая в душ! - поспешно сказала Диана.
        - Конечно, - спорить я не стал, а уселся на кровать и включил стереовизор.
        Передавали новости. Для начала я узнал о том, что пожары в подвергшемся нападению селении Картадо погашены, и что туристы из разгромленных отелей эвакуируются в столицу планеты, город Парадиз.
        Ага, вот откуда беженцы! И вот где мы находимся!
        В душе плескала вода, Диана что-то напевала, громко и немузыкально, а я внимал бодрому голосу диктора, который сообщил, что час назад из подпространства вышел линкор Военно-Космических Сил «Поллукс-56» и что наглые зелаврианцы готовятся к тому, чтобы дать деру.
        Да уж, крейсеру класса «Вулкан» не тягаться в мощи с линейным кораблем.
        Уф, хотя бы одной проблемой станет меньше! Жабы хоть на время будут вынуждены прекратить охоту за мной!
        Преисполнившись оптимизма, я сделал звук погромче и принялся изучать помещение в поисках укромных уголков. У меня не было уверенности, что Диана не захочет вновь пошарить в моих вещах, и я намеревался сделать все, чтобы моя земекисская находка не попала к ней в руки. Что-то подсказывало мне, что в неказистом и непонятном приборе - ключ к моему прошлому, а может быть - и к будущему.
        Укромных мест нашлось достаточно, но большинство я отверг по причине того, что они придут в голову любому, вздумавшему обыскать номер. Какой смысл прятать там, где будут смотреть?
        Поэтому непонятная штуковина с рукояткой от армейского излучателя упокоилась в небольшом, вделанном в стену баре, за двойной шеренгой бутылок, представляющих весь спектр известного людям спиртного.
        Более дурацкое место для тайника придумать трудно!
        Когда Диана вышла из душа, я лежал на кровати, лениво переключая каналы стереовизора.
        - Теперь твоя очередь, - сказала она. - А я пока закажу ужин. Ты как, доверяешь моему вкусу?
        - Вполне, - сказал я и отправился мыться.
        Если честно, то такого волнения я не испытывал ни разу в жизни. По крайней мере в той ее части, которую помнил. Хотя, казалось, что особенного в том, чтобы позвонить?
        Но я сидел в нерешительности уже минут пятнадцать. Тот номер, который я узнал на Новой Америке, может принадлежать кому угодно, но тот, кто ответит мне, наверняка знает что-нибудь о том, кем я на самом деле являюсь.
        Как-то не хотелось в этом признаваться, но я просто боялся открыть дверь в прошлое, узнать правду о себе.
        В номере я оставался один, Диана после завтрака отправилась «погулять по магазинам». Я ее понимал - после бегства с «Денеба» она лишилась тех мелочей, без которых женщина просто не может жить.
        Ладно, сколько можно оттягивать? Все равно рано или поздно придется узнать правду! Я тряхнул головой и решительно потянулся к универсатору. Номер я помнил совершенно точно, до последней цифры. Соединение прошло, потянулись гудки. Сначала никто не отвечал, и я уже собрался прервать вызов, когда раздался щелчок и глубокий баритон сказал:
        - Слушаю вас.
        - Добрый день, - я облизал пересохшие губы, - это Александр Мак-Нил.
        - Откуда вы узнали этот номер? - голос стал угрожающим. - Зачем вы выдаете себя за другого? Нам известно, что Александр Мак-Нил погиб!
        - Мне удалось спастись! - я говорил торопливо, боясь, что неведомый собеседник прекратит разговор. - А номер ваш я узнал на Новой Америке.
        - Да? - судя по всему, обладатель баритона был немало удивлен. Я бы тоже изумился, позвони мне человек, несколько дней назад превратившийся в развеянные по космосу молекулы. - Хм-м... Вы где сейчас?
        - В Парадизе, - из осторожности я не стал сообщать название отеля, где остановился. Кто знает, с кем я разговариваю?
        - Очень хорошо. Мы ждем вас через час. Запоминайте адрес - улица Седьмая Морская, дом тринадцать, этаж два, офис сорок семь. Все понятно?
        - Ага, - ответил я, хотя понимал не особенно много. Они меня ждут, но зачем? Чтобы вручить мне медаль «За доблесть и героизм при аварии в космосе»? Или чтобы банальным образом прострелить мне башку?
        Оба варианта меня не воодушевляли.
        Но делать было нечего, сказав «А» говори и «Б». В моем случае это означало, что, позвонив, не отказывайся от приглашения. Я извлек из тайника земекисскую добычу (оставлять ее я побоялся) и вышел из номера.
        На улице моросил дождик, над морем висела отливающая зеленью радуга.
        Поймав такси, я назвал адрес, и мы бодро покатили в западном направлении. Парадиз выглядел до нереальности чистым и красивым, словно являлся не городом, а иллюзией, призванной услаждать взгляды туристов, слетевшихся сюда со всей Федерации. В определенном смысле так оно и было.
        Седьмая Морская улица протянулась по самой окраине, с одной ее стороны шелестели листвой деревья небольшого парка, а с другой расположились одинаковые безликие строения - коробки из стекла и бетона. При их возведении следовали одному принципу - функциональности, а о красоте не думали совсем.
        Все понятно - район не предназначался для туристов.
        Я отпустил водителя и отправился на поиски дома номер тринадцать. Задача оказалась решена в пять минут - нужное мне здание расположилось между двенадцатым и четырнадцатым.
        Решительно вздохнув, я шагнул внутрь. Дремлющий в будочке негр-охранник лениво глянул на меня, но ничего не сказал, даже не поинтересовался целью моего визита. На менее благополучной в криминальном плане планете подобного нельзя представить даже в страшном сне.
        В здании было довольно пустынно и шаги мои неприятно отдавались в длинном коридоре второго этажа. Я проходил мимо дверей, отличающихся друг от друга в основном цифрами: 31, 32, 33...
        На некоторых висели вывески: «Адвокатская контора Линь Дяня», «Добрая (ну и шутка!) стоматология», «Предприятие "Гранд"» и тому подобное. Но под номером сорок семь все было девственно чисто.
        Когда я остановился перед ней, то краем уха уловил какой-то шум за спиной. Обернулся, но коридор был пуст.
        Списав шум на расшалившиеся от волнения нервы, я постучал.
        - Войдите, - сказали изнутри. Я не замедлил воспользоваться приглашением.
        Напротив двери, за широким и длинным столом, расположился светловолосый, довольно молодой мужчина. Взгляд у него был пристальный, цепкий, а руки прятались под столешницей.
        - Закройте дверь, - велел блондин, - проходите, садитесь...
        Я прошел к столу, уселся на стул и только после этого заметил второго. Он стоял у стены так, чтобы остаться незамеченным для вошедшего. Этот выглядел гораздо старше, лицо его покрывали морщины.
        - Ну что? - спросил блондин, глядя мимо меня.
        - Это он, - тем самым баритоном, который я слышал по телефону, отозвался морщинистый, - или очень похож... Настолько похож, что в подделку верится с трудом.
        Ага, морщинистый меня знает. А вот знаю ли я его? Может быть, я должен виснуть у него на шее с воплями «дорогой дядюшка, как я счастлив тебя видеть!», а моя нынешняя сдержанность воспринимается подозрительно?
        Но судя по тому, что мои собеседники расслабились, пока я все делал правильно. Пожилой отклеился от стены и подошел к нам, а блондин положил руки на столешницу. В одной из них оказался импульсный пистолет.
        - Ничего удивительного, Найджел, - усмехнулся морщинистый, перехватив мой изумленный взгляд, - сам знаешь, какие сейчас времена... ФРУ постоянно перебегает нам дорогу, военная разведка путается под ногами... Думаешь, тебя ради развлечения отправили не прямо на Землю, а сюда, на Химават?
        - Нет, не думаю, - ответил я абсолютно честно, пытаясь скрыть охватившее меня волнение: «Найджел! Совсем не Александр! Вот каково мое имя! А что там с фамилией? Может быть, я и не Мак-Нил?».
        - Ты как-то странно выглядишь, - заметил морщинистый, внимательно разглядывая меня, - хотя после того, что ты пережил в последнее время, это неудивительно... Надеюсь, ты не привел с собой «хвоста»?
        - Нет, - уверенности в этом у меня не было. О том, не следит ли кто за мной, я думал в последнюю очередь.
        - Хорошо, - морщинистый кивнул, - сам понимаешь, что последнее сообщение, которое мы отправили, содержало информацию о твоей гибели... Теперь придется оправдываться... Надеюсь, по дороге ты не потерял «молнию»?
        Его склонность резко менять тему беседы сбивала меня с толку, а уж последний вопрос и вовсе поставил в тупик. Про «молнию» чего-то бормотал тот гангстер на Земекисе, но с тех пор я так и не выяснил, что это такое.
        - Э...
        Они оба смотрели на меня с изумлением и подозрением - я слишком долго тянул с ответом.
        Дверь распахнулась, с грохотом ударилась о стену. В дверном проеме объявилась темная человеческая фигура, излучатель в ее руках выплюнул раскаленный луч.
        Блондин крикнул от боли, но успел выстрелить в ответ. Импульс из его пистолета угодил в стену, та пошла трещинами, словно от мощного удара.
        - Это подстава! - рявкнул морщинистый, лицо его исказилось.
        Я не нашел ничего лучше, чем свалиться на пол и замереть. По другую сторону стола мешком брякнулся блондин. Лицо его было белым, а луч, судя по дырке в черном костюме, угодил в правую часть груди, чуть ниже ключицы. Из раны толчками выплескивалась кровь.
        Раздалось шипение, запахло горелым. Агрессивный гость, похоже, зацепил лучом что-то из мебели. По помещению поползли кубы дыма.
        - Вот дьявол, - сказал я, оглядываясь. Любитель пострелять укрылся за стеллажом в стороне от двери. Когда на мгновение показалась его голова, я изумленно присвистнул - лицо непрошеного визитера скрывала маска из темной ткани, украшенная прорезями для глаз. Морщинистый отстреливался откуда-то из глубин помещения, его мне видно не было.
        В голову пришла мысль, что пока они заняты друг другом, наступил отличный момент, чтобы удрать. Я подобрался, вскочил и ринулся к двери. Импульс едва не зацепил меня, за стеллажом сверкнуло.
        Крик морщинистого я услышал уже в коридоре. Судя по звучащей в нем боли, хозяин излучателя не промахнулся.
        Понимая, что в длинном коридоре я представляю собой отличную мишень, я мчался со скоростью охотящегося гепарда. Свистел воздух в ушах, мелькали двери, но в меня так и не выстрелили - то ли я мало интересовал загадочного незнакомца в маске, то ли в схватке он получил рану...
        В любом случае, я невредимым влетел на лестничную площадку. Спустился до первого этажа и только в вестибюле остановился, чтобы перевести дыхание. Охранник все так же дремал в будочке. Темное лицо выражало максимальную степень безмятежности.
        Да уж, неприятный его ждет сюрприз, когда найдут трупы!
        Я вовсе не собирался участвовать в шоу под названием «расследование убийства» и поспешно вышел на улицу. Охранник проводил мою встрепанную и тяжело дышащую персону равнодушным взглядом.
        Интересно, как они тут с таким отношением к безопасности все друг друга не поубивали?
        Такси мгновенно ответило на вызов. Через пять минут я трясся в его нутре, время от времени нервно оглядываясь. Но никакого «хвоста» не было, а не заметил бы его на пустынных улицах Парадиза разве что ребенок.
        Кто же, черт возьми, те люди, разговор с которыми столь безжалостно прервали? Я явно работаю с ними в одной конторе. Но в какой? Не во ФРУ и не в военной контрразведке. Что остается? На ум приходит только Служба экстремальной социологии, самая таинственная из секретных служб, почти мифическая организация. .
        Достоверно о ней не было известно ничего, даже сам факт ее существования никогда официально не подтверждался. Приятно было тешить себя мыслью, что я причастен к СЭС, но более вероятно, что я трудился на разведку какой-нибудь корпорации и занимался банальным промышленным шпионажем.
        А в Смешанный сектор отправился за каким-то хитрым устройством под названием
«молния», которое вдруг понадобилось мафии, зелаврианцам и еще кому-то - тип в маске не походил ни на гангстера (да те просто не успели бы добраться до Химавата), ни на разумную жабу...
        Версия выглядела правдоподобной, вот только легче мне не стало. В любом случае, все оставались уверены в том, что «молния» находится у меня, а моя шкура числилась в качестве ценного приза в довольно кровопролитном соревновании. А мои работодатели либо оказались выведены из игры, либо просто не могли на меня выйти, а сам я не помнил, кто они и где их искать...
        Да уж, бодрости понимание ТАКОЙ ситуации не добавляет!
        Невеселые размышления прервал только приезд в гостиницу. Я спешно выбрался из такси - нужно было предупредить Диану о том, что я отбываю, а потом делать ноги в сторону космопорта.
        Скорее всего, его работу восстановили.
        Открыв дверь номера, я замер с раскрытым ртом. Впечатление было такое, словно тут поработала команда очень неаккуратных грабителей. Все оказалось раскрыто и выпотрошено, в центре комнаты кучкой лежали выкинутые из шкафа вещи.
        - О, - только и смог сказать я, глядя на этот разгром. Как здорово, что я не оставил в номере прибор с Земекиса! Совершенно автоматически я перешагнул порог и закрыл дверь. По делу нужно сообщить о произошедшем администрации отеля. Но подобный шаг привлечет ко мне внимание стражей порядка. А связываться с ними даже в качестве пострадавшего мне не хотелось.
        Похоже, что бежать придется прямо сейчас. А как же Диана, судя по всему, еще не вернувшаяся из похода по магазинам? Что, бросить ее, ничего не сказав? Как-то это нехорошо...
        Но делать в номере в любом случае было нечего. Я вывесил табличку «Не беспокоить» и аккуратно запер дверь. Чем позже о случившемся разгроме узнают, тем лучше.
        Спустившись на первый этаж, я подошел к стойке администратора:
        - Будьте добры конверт, листок пластика и ручку.
        Администратор вопросительно посмотрел на меня.
        - Хочу оставить записку спутнице, - пояснил я, - срочные дела, нужно уехать на несколько дней. На всякий случай заплачу на неделю вперед...
        Последняя фраза развеяла все сомнения. Администратор улыбнулся, а после небольшой операции с моей идентификационной карточкой, счет на которой похудел на несколько сотен федей, выдал мне требуемое.

«Извини, но я вынужден уехать, - написал я. - Номер оплачен на неделю вперед». На этом мои изыскания в эпистолярном жанре неожиданно застопорились. Диана мне нравилась, мы немало пережили вместе, и не хотелось вот просто так исчезнуть, разорвать только зародившиеся отношения.
        Но я не мог даже оставить адреса, на который следовало писать! Не мог вспомнить планету, где обычно жил. Номер универсатора писать бесполезно - это средство связи внутри звездной системы, не дальше.
        - Тысяча дьяволов! - выругался я и закончил письмо довольно расплывчатым обещанием: «Через год приеду проведать тебя на Чезарини. Алекс». Будь я девушкой, ни за что не поверил бы такому, а решил бы, что от меня просто хотят избавиться.
        Но ничего лучше в голову не пришло.
        Через пятнадцать минут такси, за рулем которого сидел хастурит, очень похожий на
«командира» из джунглей, везло меня по направлению к космопорту. Откинувшись на спинку сиденья, я напряженно размышлял, что делать дальше...
        Имя Найджел вызвало в памяти точно тот же отклик, что и Александр, то есть никакого. Кто я такой - по прежнему оставалось загадкой, которую мне до смерти хотелось разгадать.
        Для этого следовало поскорее разбудить память. Как это сделать, я не знал. Лучшие в Федерации психологи обитали на Земле, и логика подсказывала, что нужно отправляться туда. Кроме того, морщинистый тип с Седьмой Морской улицы упоминал, что в конечном итоге я должен был оказаться в метрополии...
        Так что на Земле я мог встретить людей, имеющих возможность мне помочь. Хотя бы объяснить, почему за мной гоняется столько народу и что нужно сделать, чтобы избавиться от висящих на хвосте громил.
        Против полета на прародину человечества было только одно - власти Земекиса наверняка отправили в Федерацию запрос по поводу выдачи гражданина по имени Александр Мак-Нил. Так что на Земле меня могли поджидать вежливые, но настойчивые люди с наручниками и быстрый корабль, следующий в Смешанный сектор.
        Оставалось надеяться на неповоротливость бюрократической машины федерального правительства. Полученный запрос будут рассматривать не день и не два, изучать со всех сторон - Земекис в политическом плане слишком слаб, чтобы эффективно лоббировать свои интересы на Земле.
        Пока дело дойдет до ордера на арест, я успею сделать все дела и затеряться где-нибудь в колониях. Или стать трупом, если кто-либо из рьяных преследователей окажется шустрее меня.
        Но последний вариант имел шансы реализоваться в любом случае, куда бы я ни направился, так что к тому моменту, когда впереди показались серебристые купола космопорта, я окончательно решил, что лечу на Землю.
        Висящая в космосе планета казалась голубовато-зеленым драгоценным камнем на куске черного с серебряными крапинками бархата. В этом зрелище не было ничего особенного, за одним исключением - именно здесь, на этом шарике, некогда появилось существо под названием «человек».
        Главная планета Федерации красовалась на стереовизоре в моей каюте, и, разглядывая ее, я ощущал некоторое волнение. В причинах его трудно было разобраться - то ли я раньше жил здесь, то ли, наоборот, никогда не был и предвкушал знакомство...
        Первый вариант казался более вероятным.
        Полет от Химавата прошел на удивление спокойно. Не болтался рядом зелаврианский крейсер, грозя распылить лайнер на атомы, никто не стрелял в меня и не пытался отравить. Знойные красотки не баловали меня вниманием, так что я отсыпался, отъедался и готовился к будущим передрягам.
        В том, что они будут, я не сомневался.
        - Дамы и господа, - голос капитана звучал мягко и проникновенно, - до посадки осталось пятнадцать минут. Просим вас принять лежачее положение, обо всех неудобствах тут же сообщайте стюардам. Мы рады, что вы выбрали наш рейс...
        Я выключил стереовизор и бухнулся на кровать. За последнюю сотню лет космические корабли стали куда как безопаснее, но аварии иногда случались, а чаще всего - при посадке.
        Так что излишнюю браваду лучше поставить в угол, хотя бы на полчаса.
        Лайнер вздрогнул, словно морское судно, вошедшее в бурное течение, затем выровнял полет. На мгновение навалилась перегрузка, но тут же исчезла - компенсаторные установки старались вовсю.
        Дальше не происходило ничего. К тому моменту, когда дали разрешение на высадку, я почти уснул. А так пришлось подниматься, собирать вещи - за отсутствием таковых я справился быстро - и топать в направлении трапа.
        Снаружи меня встретило голубое небо, битком набитое толстыми кучевыми облаками, и горячий, несущий сладкие запахи ветер. Насколько я знал, мы должны были сесть на Шри-Ланке, но пока от знаменитого острова, одного из прообразов рая, я видел только полоску зелени на горизонте.
        Проверку документов я прошел быстро и без особенных сложностей. Судя по тому, что меня не арестовали, Федерация пока не сдала меня властям Земекиса. Биологический же осмотр отличался особой изощренностью, и это можно было понять. Власти метрополии скорее пропустили бы на Землю преступника, чем вирус или какого-нибудь паразита с другой планеты.
        В зал ожидания я выбрался еле живой. Ощущения были такие, словно меня вывернули наизнанку, хорошенько покопались во внутренностях, а потом вернули все на место.
        Выйдя в пассажирский терминал, я оказался среди галдящей толпы и несколько оторопел, словно и в самом деле был туристом, прилетевшим на Землю из далекой колонии. Хотя причины для растерянности у меня были другие - я просто не знал, куда ехать.
        После некоторых раздумий я решительно направился в информационный центр космопорта.
        Мне нужны психиатры, занимающиеся проблемами памяти. Единственный способ найти подходящего специалиста - поиск через МИС, Мировую информационную сеть.
        Войти в МИС можно и через универсатор, но длительный серьезный розыск, которым я собирался заняться, с помощью наручного устройства проводить неудобно. Для этого лучше подходит стационарный терминал.
        Информационный центр встретил меня приглушенным светом и мягким жужжанием вентиляторов. Рядами стояли глубокие кресла, увенчанные металлическими колпаками. Они напоминали древние сушилки для волос. Для входа в МИС достаточно одного контакта на лбу, но колпаки нужны, чтобы оператора ничего не отвлекало.
        Оплатив полчаса связи, я уселся в одно из кресел. Пальцем нащупал сенсор на подлокотнике, и колпак мягко опустился мне на голову. Звуки и свет исчезли, на мгновение я оказался в полной темноте. Она тут же сгинула в яркой вспышке, перед глазами появилась эмблема МИС - дикобраз, разноцветные иголки которого закручивались в причудливые спирали.
        Пальцы забегали по сенсорам. Интерфейс МИС создавал полное впечатление, что, перемещаясь от одного ресурса к другому, ты движешься. Набрав адрес поисковой системы, я ощутил, как лечу сквозь пронизанную алыми и оранжевыми вспышками тьму.
        Поисковая система озадаченно мигнула, получив запрос, но через несколько секунд выдала результаты. Практикующих психиатров на Земле миллионы, но вот специалистов нужного мне профиля оказалось крайне мало - три десятка. Я покопался в их досье и выбрал доктора Гэ Хуна, обитающего в Пекине.
        Ну вот, теперь я знаю, куда отправиться!
        Шлем с разочарованным гудением отпустил мою голову, я вылез из кресла и зашагал к выходу из информационного Центра.
        С высоты Пекин выглядел лесом прямоугольных сверкающих колонн, окруженных громадной свалкой разноцветного мусора. Впечатление усиливали тысячи летательных аппаратов, кружившихся над городом подобно стае ворон над помойкой.
        Над комплексом зданий императорской резиденции, спрятанным под защитным полем, дрожал воздух. Дворец, разделенный на четыре части, казался игрушкой, принесенной на Землю гигантами.
        Стратоплан на мгновение словно завис на месте, а потом стремительно ринулся вниз. Я невольно прикрыл глаза - уж слишком посадка напоминала падение. На космическом лайнере все выглядело наверняка еще страшнее, но там нервы пассажиров берегли.
        Кибертакси услужливо подняло передо мной дверцу. Забравшись внутрь, я проигнорировал вежливую просьбу указать адрес и вместо этого позвонил в приемную доктора Гэ Хуна.
        - Слушаю вас, - на виртуальном экранчике, повисшем над универсатором, появилось миловидное женское лицо. Приятный голос соответствовал внешности.
        - Я бы хотел записаться на прием.
        - Что именно вас беспокоит? Вы не относитесь к числу постоянных клиентов, так что если у вас случай простой, то для вас будет куда проще и дешевле обратиться к другому специалисту...
        Похоже, доктор Гэ Хун не страдал от недостатка пациентов! Еще не хватало, чтобы он послал меня подальше. В смысле, к другому специалисту.
        - Тотальная амнезия, - сообщил я. - Это может быть интересно доктору с точки зрения его научных изысканий...
        - Подождите, я свяжусь с вами через минуту, - секретарша доктора отключилась.
        - Вот дьявол! - выругался я. - Сейчас, сейчас...
        Последняя фраза относилась к кибертакси, которое с упорством бьющегося в новые ворота барана повторяло «Укажите, пожалуйста, адрес».
        Универсатор звякнул, я нажал кнопку соединения.
        - Где вы находитесь? - поинтересовалась возникшая на экране секретарша.
        - Здесь, в Пекине.
        - Доктор примет вас завтра, в четыре часа. Как вас записать?
        - Александр Мак-Нил, - это имя хоть и не было моим, зато хотя бы являлось полным. От настоящего я знал только кусочек.
        - Будем вас ждать, - почти пропела секретарша.
        - Хорошо, спасибо, - ответил я и обратился к кибертакси: - А ты, железная башка, вези меня в хорошую гостиницу!
        - Адрес не существует, - холодно сообщил равнодушный голос. - Укажите, пожалуйста, адрес...
        Да, живые водители в чем-то, пожалуй, лучше электронных!
        Глава 8
        Лежа на кровати в гостинице, я лениво переключал каналы стереовизора и размышлял, чем бы заняться. В прошлом у человека, оказавшегося в чужой стране, всегда была возможность посмотреть достопримечательности, попробовать какие-то блюда, которых ни за что не достать на родине.
        Сейчас, в двадцать шестом веке, когда из-за хрупкости предметов древнего искусства реальные экскурсии запрещены, а виртуальную в Лувр или египетские пирамиды можно совершить прямо из дома, когда пекинскую утку легко попробовать на берегах Конго, а русские пельмени - в Южной Америке, такая вещь, как национальный колорит, канула в Лету.
        Что-то интересное и необычное можно увидеть разве что на других планетах.
        Так что почти сутки в Пекине мне предстояло бездельничать. Кое-какое время я потратил на то, чтобы найти в МИС информацию о человеке по имени Александр Мак-Нил. Таковых на Земле оказалось пятнадцать, но никто из них ничем на меня не походил.
        Искать по имени Найджел было бесполезно. Его носят сотни тысяч, если не миллионы людей.
        Прогулявшись по магазинам, я приобрел небольшой кейс для вещей, а также новый импульсный пистолет. Поскольку разрешение на ношение оружия у меня имелось, проблем не возникло. Получить такой документ в метрополии очень тяжело, практически невозможно, а уж тот, кто ухитрился это сделать, должен быть чист перед законом, точно зеркало телескопа.
        Стереовизор не показывал ничего интересного. Дебаты в парламенте Федерации по поводу предоставления гражданства аборигенам планеты Иртащ меня не заинтересовали, трансляция с соревнований по трехмерным шахматам и исторический фильм из эпохи освоения космоса вызвали зевоту.
        Стереовизор обиженно мигнул и выключился. Опустив взгляд, я бездумно уставился на собственный костюм, небрежно висящий на спинке стула. Карман его что-то оттопыривало.
        Ага, там же хреновина, привезенная с Земекиса! Я так и не знал, что это такое, а в последние дни и вовсе забыл про нее. Почему бы сейчас, когда есть время, не поковыряться в ней?
        Я вытащил артефакт из кармана. Как он включается, я уже знал, поэтому смело нажал на сенсор в задней части. Экран размером со спичечный коробок осветился, в нижней части появилась надпись: «Параметры».
        Я осторожно поэкспериментировал с разными сенсорами. После нажатия одного из них в центре экрана появилась моргающая надпись: «Поиск цели!». На всякий случай я отвернул «локатор» непонятного прибора от себя. Надпись мигнула еще раз и тут же сменилась на «Цель захвачена!».
        Интересно, какая? Я нацелил земекисскую находку в район двери номера. Кроме шкафа для одежды и зеркала на стене около нее ничего не было. Если это считать, целью? Хм-м-м...
        Пожав плечами, я по очереди нажал несколько сенсоров. Прибор вздрогнул, по экрану побежали полосы ряби. За дверью кто-то судорожно вскрикнул, потом раздался шум, словно упало нечто большое и тяжелое.
        - Вот дьявол! - сказал я с чувством, спешно отключая артефакт. Сделав это, я просто спрятал его под подушку и бросился к двери. Нужно было проверить, кто пострадал и как именно.
        В коридоре обнаружился здоровенный узкоглазый детина в майке с короткими рукавами. Потирая лоб, он сидел на полу и хлопал глазами. Но что было важно для меня - помирать он не собирался.
        Но кто просил этого типа стоять около моей двери?
        - С вами все в порядке? - спросил я.
        - Да, - детина поднял на меня взгляд, полный самого искреннего недоумения, а я не мог оторвать глаз от его руки. На толстом мускулистом предплечье красовалась татуировка - свастика из змей.
        Надо же, посланец Триады! Они нашли меня и на Земле! Надо выглянуть в окно. Там, лавируя между кибертакси, грузовиками и летающими магазинами, наверняка приближается зелаврианский крейсер!
        Ругать себя за то, что в последние дни я несколько расслабился, было поздно, и я лишь с тоской подумал о пистолете, добраться до которого все равно не успевал. Вот как, оказывается, мне суждено умереть - в нижнем белье, на пороге номера второразрядной гостиницы в центре Пекина!
        Да, подобную смерть назовет героической только отъявленный льстец!
        Но гангстер не спешил. Он поднялся на ноги, лицо его сохраняло то же выражение напряженного усилия, словно у человека, который пытается вспомнить нечто важное.
        - С вами все в порядке? - вновь спросил я. Ожидание неминуемой смерти сменилось любопытством.
        - Да, то есть нет, - голос здоровяка звучал неуверенно, - я не помню, как здесь оказался...
        Вот тебе раз! Та штучка, которая спрятана под подушкой, вышибает из головы воспоминания? Оружие довольно своеобразное, а я, похоже, оказался под его прицелом еще на Земекисе. Что совсем не помешало мне без особых трудностей перебить отряд гангстеров.
        - Вы споткнулись и ударились головой, - сказал я участливо, глядя прямо в наивно моргающие глаза посланца Триады, - спуститесь вниз и попросите администратора вызвать врача...
        Он кивнул и побрел к лифтам.
        К счастью, хитрое оружие не влияло на интеллект и прочие способности, благодаря которым я как-то ухитрился выжить. В этом же случае интеллектом и не пахло. Мускулистого типа просто отправили проверить, тот я Александр Мак-Нил или не тот, и он очень вовремя подкрался к моей двери...
        Захлопнув ее, я принялся спешно одеваться. Впихнул себя в костюм, покидал вещи в кейс, пистолет занял место в подмышечной кобуре. Ощущая его тяжесть, я чувствовал себя немного спокойнее.
        Осмотрев номер на предмет забытых вещей, я выбрался в коридор. Опять бежать! Как мне надоело постоянно удирать, но оставаться на месте было смерти подобно. За первым посланцем мафии явятся другие, с оружием и более решительно настроенные.
        Как только они узнали обо мне? Скорее всего, пока я мотался на Химават, Триада разослала сообщения всем своим подразделениям, в том числе и на Землю. Подпространственная связь - штука дорогая и не очень надежная, но у гангстеров хватило денег и терпения воспользоваться ею.
        Я с тоской вспомнил о тех временах, когда связь между планетами осуществлялась только с помощью кораблей. Тогда можно было совершить преступление и скрыться в отдаленной колонии, где о твоих проделках если и узнают, то не скоро.
        На улице шел дождь. Низко нависшее серое небо изрыгало на Пекин потоки воды, словно решило смыть его с лица земли. Я спешно юркнул в утробу кибертакси. Шесть часов, которые оставались до приема у доктора Гэ Хуна, предстояло провести в непрерывных перемещениях.

* * *
        Клиника знаменитого психиатра располагалась на северной окраине города. Кибертакси остановилось у массивных железных ворот. За ними виднелся парк, листва казалась особенно зеленой после дождя.
        - Кто вы такой? - высунувшийся из будки у ворот охранник рассматривал меня с любопытством.
        - У меня назначено, - сообщил я, - Александр Мак-Нил.
        - Сейчас проверю, - он скрылся в будке, некоторое время что-то бормотал, а потом крикнул изнутри: - Да, проходите! Прямо по дорожке, там увидите главный корпус.
        Ворота с шелестом раздвинулись. Совсем ненамного, чтобы мог пройти человек.
        Дорожка, проходящая под деревьями, была выложена розовым мрамором, а вокруг пышно разрослись розовые кусты. Кое-где на них виднелись цветы, белые и желтые, ярко блестели прозрачные капли. В древесных кронах перекликались птицы, но мне не удалось увидеть ни одной.
        Главный корпус оказался изящным двухэтажным особняком из ослепительно белого камня. За ним виднелись более монументальные строения, скорее всего там обитали пациенты, требующие длительного лечения.
        Дверь особняка раскрылась, едва я ступил на крыльцо. Миловидная девушка в белом халате радушно улыбнулась мне.
        - Господин Мак-Нил? Проходите, вас ждут.
        Мы миновали еще одного охранника, прошли мимо журчащего в вестибюле фонтанчика и по лестнице поднялись на второй этаж. Пол тут устилали толстые ковры, гасящие звук шагов, а стены и потолок покрывали зеленые, мягко светящиеся панели.
        Кабинет, куда меня привели, оказался просторным и светлым. Сам доктор Гэ Хун если чем-то и напоминал китайца, то только именем. Он был высоким, тощим и очень смуглым, а нос его наводил на мысли о клюве.
        - Добрый день, - сказал психиатр, порывистым жестом предлагая мне присесть. - Рассказывайте, что у вас там с амнезией.
        - Все очень серьезно, - я уселся в мягкое и глубокое кресло, из какого быстро не встанешь при всем желании, - все началось с того...
        Историю мою он слушал внимательно, поблескивая черными глазами, похожими на вишни.
        - То есть вы не помните ничего, относящегося к вам лично? - уточнил он, когда я замолчал.
        - Совершенно ничего, - подтвердил я, - но знания относительно социального и физического устройства окружающего мира сохранились. Что, доктор, сможете помочь?
        - Хотя бы постараюсь, - ответил Гэ Хун, - гарантировать ничего не могу, я видел десятки разных амнезий, но с таким случаем сталкиваюсь впервые. Так что вам придется несколько дней провести у нас...
        Сначала я хотел возразить, но потом передумал. Психиатрическая клиника - последнее место, где бандиты из Триады и прочие кровожадные недруги будут искать меня.
        - Хорошо, - я кивнул, - сколько это будет стоить?
        - Ваш случай очень интересен, я напишу о нем не одну статью, поэтому цена будет не очень велика, - доктор оказался в первую очередь ученым, а уже во вторую - бизнесменом. - Надеюсь, состояние вашего счета позволяет потратить несколько сотен федей?
        - Позволяет, - кивнул я.
        Спустя час я стал обитателем просторной комнаты с окном в сад. Она была напичкана новейшей бытовой техникой, от синтезатора продуктов до терминала входа в МИС. Единственное, что мне не понравилось - необходимость раздеться, а одежду и вещи сложить в шкаф. Взамен мне выдали довольно неудобное одеяние зеленого цвета. В нем я ощущал себя уголовником.
        - Ну что, вы готовы? - Гэ Хун заглянул в комнату, когда я закончил переодевание.
        - Готов!
        - Тогда начнем! Для начала мы обследуем ваш мозг. Пойдемте!
        Я покаянно вздохнул и последовал за доктором.

* * *
        - Присаживайтесь, Александр, - сегодня доктор Гэ Хун выглядел задумчивым и непривычно медлительным. Обычно он фонтанировал энергией, носился по клинике со скоростью урагана, и благодаря этому все в ней делалось быстро, четко и уверенно.
        В этом я успел убедиться на собственной шкуре, точнее, на собственных мозгах, которые за последние три дня исследовали великим множеством разнообразных способов. Большей частью я слабо понимал, что именно со мной делают, так что в забытой части жизни мог быть кем угодно, но никак не практикующим психиатром.
        - Слушаю вас, доктор, - я уселся в знакомое кресло.
        - Мы провели полное обследование, - сказал психиатр мрачно, - и я... я вынужден констатировать, что вряд ли чем смогу вам помочь!
        Это признание далось светилу медицины нелегко.
        - То есть как? - удивился я. - Вы даже не попытаетесь?
        - Мы уже попытались, - Гэ Хун устало вздохнул, - концепция активной психиатрии заключается в том, чтобы диагностика состояния больного проходила одновременно с лечебным воздействием. Посредством этого снимается барьер предубеждения, который непременно возникает, если больной точно знает, что его сейчас будут лечить...
        - Вот оно как! - я вспомнил минуты, проведенные в электрической камере, где голову нещадно щекотало изнутри, часы в «темной комнате», где меня кормили наведенными галлюцинациями, такими яркими и живыми, что в некоторые моменты я терял представление о реальности...
        Да уж, мало-мальски опытный в психиатрии человек сразу понял бы, что это не просто исследования.
        - И я вынужден признать, что ничего не помогло, - доктор пожал плечами. Судя по неловкости движений, он не часто прибегал к этому жесту. - Некоторые участки вашего мозга лишены обычной активности, в других она снижена, в третьих, наоборот, повышена, и вернуть все в норму не смог ни один из наших методов! Такое впечатление, что вы побывали под каким-то мощным внешним воздействием неустановленной природы!
        Понятное дело, что побывал - под выстрелом привезенного из Смешанного сектора оружия! Вот только доктору об этом знать не следовало, так что я промолчал. Вместо этого спросил:
        - Что же делать? Обратиться к другому специалисту?
        - Не знаю, кто сможет вам помочь, - Гэ Хун задумчиво потер лоб. - В пределах Федерации вы вряд ли найдете лучшее оборудование и специалистов, чем у нас. Разве что профессор Фробениус на Земекисе, - я вздрогнул, - занимался проблемами воздействия на мозг и...
        Он замолчал, словно смутившись. Я ждал продолжения.
        - Совет, который я вам дам сейчас, неофициальный, - голос владельца клиники звучал без привычного напора, - и если вы сошлетесь на меня, я ни за что не признаюсь в том, что дал его!
        - Что же это за совет? - я с любопытством уставился на собеседника. Неужто предложит компресс из печени летучих мышей или таблетки из верблюжьей мошонки?
        - На планете Линч, что в Смешанном секторе, - сказал Гэ Хун, - обитают несколько существ, принадлежащих к расе волдхо.
        Ничего себе поворот разговора!
        - По недостоверной информации, - продолжал доктор, не обращая внимания на мое удивление, - они обладают пси-способностями выдающейся силы.
        Теперь я вспомнил, о ком он говорит. Волдхо - могучая цивилизация где-то в центре Галактики. Несколько особей этого вида бежали, спасаясь от уголовного преследования. В результате они попали в Смешанный сектор, где успешно прижились, как и сотни преступников других рас.
        Но о том, что они обладают пси-способностями, я слышал первый раз.
        - И что, волдхо способны вернуть мне память?
        - Скорее всего, - Гэ Хун не выглядел особенно уверенным в своих словах, - но точно я утверждать не возьмусь. Есть данные, что они излечивали представителей гуманоидных рас от амнезии, но кто знает, правда это или сказки?
        Не самая приятная перспектива - отправиться на край Галактики к чудищам-телепатам, возможности которых точно не известны. Но альтернатива - остаться без памяти навсегда, а это еще хуже.
        - Спасибо, доктор, - сказал я довольно кисло и принялся выбираться из кресла.
        - Если хотите, мы вернем вам часть оплаты, - предложил владелец клиники, - ведь мы не смогли помочь...
        Я лишь махнул рукой.
        - Тогда возьмите мою визитку. Если когда справитесь со своей проблемой - позвоните мне, с удовольствием вас выслушаю, - я кивнул и сунул кусок пластика в карман, даже не поглядев на него.
        Спустя час кибертакси забрало меня у тех же самых ворот, у которых я высадился три дня назад. Поднялось в воздух и неторопливо полетело на юго-восток, к пекинскому аэропорту.
        Путь был неблизкий, и я позволил себе задуматься. Посещение клиники мало чем помогло, в способности волдхо я верил слабо, да и планета Линч - не ближний свет. Земекис по сравнению с ней - оживленный перекресток рядом с заброшенной деревушкой.
        Но, похоже другого, выбора у меня просто нет. Продолжать бегать от всех, не понимая, за что собственно тебя преследуют и чего хотят - что может быть неприятнее?
        Догадки у меня имелись, но их было мало. Хотелось фактов.
        А значит - снова в космос, в Смешанный сектор. Добираться туда придется с пересадками, и скорее всего через Новую Америку. Иные маршруты куда длиннее, хотя, может быть, и безопаснее для меня.
        Ехали мы долго, несколько раз застревали в пробках. Пекин - исполинский, перенаселенный город, и даже появление третьей координаты - высоты - не решило проблем перегрузки транспортных артерий.
        Выбравшись из машины, я затесался в толпу и нырнул в один из подземных тоннелей, ведущих в здание аэропорта. Эскалатор неторопливо нес меня вниз и вперед, а я напряженно размышлял, где находится ближайший космопорт.
        Кроме Шри-Ланки вспоминался только Тайвань.
        Эскалатор вывел в длинный зал, одну из стен которого занимал ряд автоматов для продажи билетов. Тут было тесно, словно на рынке, сновали озабоченные люди с мешками и баулами, слышались разговоры и смех, интерлинг звучал с самыми причудливыми акцентами.
        Я мазнул взглядом по толпе и остановился, словно напоровшись на стену. Слишком поздно пришла мысль, что Триада, потеряв мой след, могла просто взять под контроль все транспортные узлы Пекина.
        И я оказался таким дураком, что попался в ловушку!
        Ко мне с решительным видом приближались двое. Один, невысокий и сухощавый, в бежевом костюме, оживленно говорил что-то в универсатор, второй, плечистый бритоголовый молодец, откровенно сунул руку в карман и явно не для того, чтобы вытащить носовой платок.
        Не тратя времени, я развернулся и ринулся бежать. В толпе проделать такой трюк довольно сложно, и я на первом же шаге сбил с ног почтенную даму. Она издала настолько пронзительный вопль, что у меня заложило уши.
        Но на любезности времени не было. Я мчался к эскалатору, распихивая людей и не обращая внимания на их возмущение. Преследователям было легче - они бежали по уже расчищенному пути.
        За пистолет я пока не брался - не хватало еще начать палить в толпе!
        - Стой, тварь! - откровенно рявкнули за спиной, но я лишь добавил ходу. Выскочив на автостоянку, оглянулся и рванул к ближайшему кибертакси.
        - Прошу прощения, - благообразный мужчина с большим чемоданом неожиданно обнаружил, что сидит на земле, а я втиснулся на заднее сиденье, предъявил сканеру идентификационную карточку и назвал первый вспомнившийся адрес: - Площадь Тяньаньмынь!
        Кибертакси неторопливо поднялось в воздух, а я, оглянувшись, наблюдал, как на лицах преследователей, не добежавших какого-то десятка метров, появляется разочарованное выражение.
        Но радоваться мне пришлось недолго. Откуда-то сбоку вылетел большой черный
«форд». Распахнулись дверцы и гангстеры резво полезли внутрь.
        - Дьяволова задница! - выругался я. Ведомому электроникой кибертакси никогда не уйти от управляемой вручную машины. А преследователям достаточно подобраться поближе и пустить в ход парализаторы, которыми они наверняка вооружены. Потом дождаться, когда мое беспамятное тело доедет до пункта назначения, и там спокойно забрать его.
        Я спешно вытащил пистолет, перевел его на самую малую мощность. Направил туда, где располагался «мозг» «таксиста», и нажал спусковой сенсор. Машина дернулась и зависла на месте - сработала программа безопасности, придуманная на тот случай, если электронное управление откажет.
        А про запас в такси имелось ручное. И, по счастью, я помнил, как с ним обращаться. В данный момент это знание было для меня куда полезней, чем интимные детали биографии.
        Я бросил машину в пике в тот момент, когда меня почти догнали. Едва не протаранил большой транспортный фургон, с протестующим гудением шарахнувшийся прочь. Но мне было не до него, я глядел на стремительно приближающуюся землю и гадал, какого размера будет мокрое пятно на моих штанах.
        Резко крутанув руль, я выровнял полет около самой земли и понесся на высоте полуметра, словно древний кар на колесах. Лавируя среди движущихся на этом уровне служебных городских механизмов, я чувствовал себя самоубийцей. Шансов уцелеть в бешеной круговерти было немного.
        Преследователи не отставали. Их «форд» был мощнее и все время маячил сзади, не отдаляясь больше чем на полсотни метров. Я вынужден был рисковать, но весь риск приносил мизерный эффект.
        Пришло время менять тактику.
        Я сделал резкий поворот и помчался по узкой улице, почти лишенной транспорта. Повернул еще и затормозил в узком тупике. Перегрузка швырнула меня вперед, на приборную доску.
        Судя по резкой боли и капающей на губы крови, я разбил нос. Ничего, до свадьбы заживет.
        Я едва успел выбраться из машины и поднять пистолет, когда из-за поворота вылетели преследователи. «Форд» резко сбросил скорость, чтобы не врезаться в стену... и стал прекрасной мишенью.
        С такого расстояния не промахнется и ребенок!
        Отдача чуть дернула руку назад и я тут же упал на землю. Грохот взрыва ударил по ушам, но корпус такси спас меня от ударной волны, лишь на руку упало нечто горящее. Я спешно стряхнул с рукава пылающий кусочек пластика размером с ноготь.
        Я поднялся. Остатки «форда» горели оранжевым пламенем, переулок затягивало черным смрадным дымом. Бойцы Триады, позарившиеся на мою шкуру, догнали только собственную смерть.
        Оставалось немного времени до того момента, как появятся полицейские машины. Вариант с дальнейшим использованием угнанного такси я сразу отбросил - информация о том, что с ним что-то не так, уже достигла диспетчерского пункта, так что далеко я не уеду. Нужно было скрыть следы моего пребывания и делать ноги.
        Я тщательно вытер отпечатки пальцев с блока управления и дверцы, после чего заспешил к выходу из тупика. Успел отойти метров на сто и свернуть за угол, прежде чем слуха коснулся ритмичный вой, предвещающий скорое явление стражей порядка.
        Я совершенно не представлял, в каком районе города нахожусь и что дальше делать. Пока просто шагал безо всякого плана, стараясь уйти от возможного преследования.
        Далеко вверху с ревом и рокотом проносились кары, по сторонам тянулись огромные здания без окон, похожие на склады. Так что я ничуть не удивился, когда впереди блеснула водная гладь.
        Река текла спокойно и неторопливо, мимо меня с негромким шелестом проплывала баржа, похожая на громадный башмак без верха. Никакой рубки, никаких следов команды - в наше время речной транспорт, остающийся самым дешевым, полностью автоматизирован.
        - Ого! - сказал я, глядя на нагруженную под завязку громадину. В голове оформилась безумная на первый взгляд идея...
        Всполошенная Триада перекрыла наиболее вероятные пути бегства из Пекина - аэропорты, станции наземного транспорта. Наверняка они придумали что-нибудь, чтобы исключить мой побег с помощью взятого напрокат автомобиля. Но никому не придет в голову, что я удеру по воде!
        Насколько я помнил, в сотне километров ниже по течению лежит крупный город Тяньцзинь, где тоже есть аэропорт. Тихоходная баржа затрачивает на путь до него часов десять.
        Оставалось только попасть на борт одного из проходящих мимо судов. Лучший вариант - найти какое-нибудь транспортное средство, но никаких лодок или катеров в пределах видимости не было.
        Ругаясь, словно пьяный космолетчик, я полез в воду. Она оказалась холодной и грязной. По поверхности плавали пятна весьма подозрительного вида, а запах вызывал подозрения, что плыву я в каком-то химическом растворе. Счастье еще, что не в кислоте.
        Баржа показалась из-за поворота как по заказу. Усиленно работая деревенеющими конечностями, я погреб к ней. Кейс с вещами мешал не хуже болтающегося на шее камня, но бросать его не хотелось - без него путешествие будет не самым комфортным.
        Когда гладкий борт оказался в полуметре, я неожиданно обнаружил, что уцепиться на нем практически не за что. Изогнувшись, я зашвырнул кейс через низкий фальшборт и подплыл вплотную. Из последних сил подтянулся и вцепился в отверстие слива для грязной воды.
        Баржа невозмутимо шла вперед, а я болтался на ней, словно незадачливый паразит, пытающийся прицепиться к брюху кита. Положение было не самое комфортное, да и с берега меня могли заметить в любой момент.
        Судорожным усилием я подтянулся, уперся ногой в проходящий вдоль борта уступчик. Мелькнула мысль, что сейчас сорвусь и потону в этой грязной холодной воде. Она вызвала такой испуг, что я всполошенной курицей перелетел фальшборт и хлопнулся на палубу.
        Озноб вольготно топтался по телу остренькими копытцами, мускулы сводило от напряжения. Я поспешно отыскал кейс, включил костюм в режим подогрева и забрался в узкую щель между двумя здоровенными контейнерами.
        В ней мне предстояло просидеть ближайшие десять часов.
        Автомат продажи билетов издал низкий музыкальный звук, из щели высунулся серый прямоугольник из пластика.
        - Апчхи! - сказал я и потянулся за идентификационной картой.
        Путешествие по воде оказалось хоть и безопасным, но не слишком приятным. Холодная вода сделала свое дело - я простудился, а через несколько часов еще и жутко оголодал. Добыть еды на барже не смог бы и волшебник, так что мне оставалось только сидеть, пялиться в сгустившуюся темноту, да слушать недовольное бурчание в желудке.
        На развлекательный круиз это походило мало.
        На рассвете показался Тяньцзинь. Баржа собиралась плыть дальше, к морю, а я сошел на берег тем же самым образом, каким попал на борт. Нахлебался воды и замерз еще раз.
        Но к этому моменту я так устал, что мне было все равно.
        - Это весь ваш багаж? - спросила девушка, проверявшая билеты.
        - Да! - ответил я и добавил: - Апчхи!
        Если голод удалось заглушить в ближайшем кафе, то с простудой мне пока ничего не удалось сделать. В такси я измазал соплями сиденье, и сейчас, в аэропорту, привлекал к себе взгляды громогласными чихами.
        - Будьте здоровы, - сказала девушка с улыбкой, - проходите, ваш пятнадцатый выход...
        - Спасибо, - гнусаво ответил я.
        Следующий приступ чихания настиг при посадке на стратоплан. Чудовищным усилием я сдержался, лицо мое при этом так перекосилось, что оказавшаяся рядом стюардесса поспешно спросила:
        - Что такое? Вам плохо?
        - Нет, хорошо, - ответил я, - только, пожалуйста, принесите в семьдесят третий бокс горячего чая...
        - Хорошо, - несколько недоуменно ответила она. Глаза у меня слезились, в горле першило, в голове будто перекатывался колючий шар из свинца. Пошатываясь, точно пьяный, я добрался до своего бокса и брякнулся в кресло.
        Как здорово, что в стратоплане у каждого пассажира своя, персональная кабинка! Чай принесли сразу, еще до взлета. Я выхлебал его в один присест, потом накрылся пледом и уснул.
        Последующие несколько часов и полторы тысячи километров до Тайваня мое сознание пребывало отдельно от тела.
        Разбудил меня мягкий, но настойчивый звон. Я потряс головой и обнаружил, что мне значительно полегчало, а звук идет снаружи, а не изнутри черепа. Выглянув в иллюминатор, я обнаружил, что внизу растет остров, похожий на выброшенный в море огрызок яблока.
        Судя по видимым размерам Тайваня, мы были еще высоко, а звон сообщал пассажирам о скорой посадке. Стратопланы славны тем, что взлетают и приземляются по очень крутой траектории, преодолевая дистанцию одним громадным прыжком, верхняя точка которого лежит за границей атмосферы.
        Подобный прыжок позволяет экономить время и горючее.
        Когда мы рухнули на взлетно-посадочную полосу, словно брошенный с небоскреба нож, у меня засосало под ложечкой. Раздался негромкий лязг, стратоплан вздрогнул и замер.
        Я вылез из кресла и размял конечности. Есть хотелось с ужасной силой, но горло не болело, да и насморк почти не ощущался. То ли болезнь затаилась, то ли отступила.
        - Всего хорошего, - дежурно улыбнулась на прощание стюардесса, и я шагнул в похожий на кишку транспортный коридор.
        Через него я выбрался в обширный, как стадион, зал ожидания. За огромными окнами виднелось синее небо, белые полотнища облаков, колышущиеся на ветру кроны пальм.
        Чувство опасности взвыло прищемившим лапу волком. Я огляделся - четверо людей в одинаковых серых костюмах перекрыли мне все пути к бегству. Гладко выбритые лица выражали спокойную уверенность в собственных силах.
        Это еще кто такие? На гангстеров не похожи. Неужели ребята из ФРУ?
        - Найджел Лесли? - спросил один из носителей серых костюмов. Его глаза, голубые и холодные, смотрели так, что я ощутил себя под прицелом.
        - Нет, - сказано это было достаточно уверенно, чтобы озадачить серых. Но лишь на несколько мгновений.
        - Да ну? - их предводитель позволил себе улыбнуться. - Не ожидал от агента Бюро с таким стажем подобной жалкой лжи!
        Вот это да! Это я - агент Бюро? Интересно, какого? Добрых услуг?
        - Я вовсе не вру! - я не собирался отступать от выбранной линии поведения. Уж если быть еретиком, так упорствующим. - А вы кто такие? Наверное, вы меня с кем-то путаете...
        На лицах двух серых помоложе мелькнула тень неуверенности, но главный не дал сбить себя с толку.
        - Хватит ломать комедию, Найджел! - сказал он сердито. - В любом случае, тебе придется пройти с нами и предстать перед особым трибуналом Бюро! Да поможет тебе Мировой Разум, но наказание за предательство у нас одно - смерть!
        Вот тебе и раз! В списке совершенных мной в последнее время преступлений значились убийства, кражи, сопротивление представителям власти и много чего еще, но предательства я припомнить не мог! Хотя, может быть, оно случилось до того, как я потерял память?
        Но, в любом случае, сдаваться я не собирался.
        - Эй, кто вы такие! - завопил я что есть силы, отпихивая от себя ближайшего типа в сером. - Чего вам надо? Оставьте меня в покое!
        Что бы это ни было за Бюро, ему вовсе не требовалась огласка предательства, совершенного одним из сотрудников. В противном случае арестовывать меня явилась бы полиция. Так что если я затею громкий скандал, то может появиться шанс вырваться.
        На мой вопль оглянулись десятки людей, к нам поспешили несколько полицейских.
        - Ты еще пожалеешь об этом! - прошипел голубоглазый и повернулся к подоспевшим стражам порядка.
        - Что тут происходит? - спросил возглавляющий их сержант, подозрительно зыркая по сторонам.
        Я попытался под шумок дать деру, но наткнулся на одного из серых.
        - Все под контролем, офицер, - сказал их предводитель, извлекая из кармана карточку удостоверения, - внутренняя операция! Этот человек - опасный преступник!
        - Это обман! - рявкнул я, прикидывая, не пора ли вытащить пистолет.
        Но удостоверение, похоже, убедило сержанта, что тут разберутся и без него. Он взял под козырек и сиплым от подобострастия голосом сказал:
        - Извините, что вмешались!
        Что это за Бюро такое, перед которым трепещут полицейские?
        - Ничего, - не глядя на полицейских, голубоглазый повернулся ко мне. Во взгляде его была злоба. - Зря ты рыпаешься, ублюдок! Мало того, что ты подставил двоих наших ребят на Химавате, ты еще прикидываешься идиотом! Наверняка не рассчитывал, что Смитсон выживет и сумеет передать сообщение?
        А, так это коллеги тех типов, которым я должен был отдать «молнию» на Химавате? Так один из них уцелел в той схватке? Надо же, такого я действительно не ожидал!
        - Берите его, ребята, и пойдем, - приказал голубоглазый. - Что у него с оружием?
        - Пистолет под мышкой, - сообщил один из его подручных, глядя на ручной сканер.
        - Забрать! И обыщите его!
        У меня отобрали кейс, оружие, сняли универсатор и обшарили карманы. Я стоял как дурак и терпел, поскольку понимал, что против этих четверых у меня нет ни единого шанса.
        - Ну что, сдулся? - спросил голубоглазый, издевательски скалясь.
        - Я не понимаю, в чем меня обвиняют! - сказал я, изображая полную растерянность. Выходило правдоподобно по причине того, что я в самом деле был растерян. - Я никого не предавал! Меня самого бросили на Земекисе, я попал в засаду!
        - Ты это будешь рассказывать особому трибуналу, - пожал плечами голубоглазый, - мне твои байки не интересны. Ну все, закончили? Тогда пошли!
        Наручники на меня надевать не стали. Незачем, ведь от парализатора еще никто не убегал. Тесной группой - я в середке, остальные вокруг - мы двинулись к выходу из аэропорта.
        Итак, кое-что в моем прошлом прояснилось. Я оказался агентом какого-то Бюро по имени Найджел Лесли. Это сочетание звуков не трогало меня совершенно, а возможно имело к реальности столько же отношения, сколько и «Александр Мак-Нил».
        Каким-то образом я предал коллег и меня ждал трибунал, судя по всему, предельно свирепый. Конвоирующие агенты бросали на меня опасливые взгляды. Несмотря на всю подготовку, они побаивались меня. Похоже, что в прошлом я был крутым парнем.
        Хотелось бы вспомнить, насколько именно!
        - Куда вы меня повезете? - спросил я, когда мы вышли из здания. На Тайване было жарко, ветер нес запахи моря.
        - Посидим в машине, - ответил голубоглазый, - подождем, пока подготовят спецрейс. Вести тебя обычным слишком рискованно!
        Это чего, они боятся, что я дуну-плюну, и стратоплан развалится на куски? Может быть, я супермен, способный летать, читать мысли и уворачиваться от выстрелов?
        Машина, в которой предполагалось ждать, оказалась голубым «ТДК» последней модели. Вытянутая и блестящая, она напоминала атмосферный штурмовик Военно-Космических Сил, вот только защитного поля не хватало. Хотя я не сомневался, что его генераторы тут есть.
        Меня впихнули на заднее сиденье, и я оказался зажат между парой крепких парней. Удрать из такого положения смог бы не всякий супергерой.
        - Одного я не пойму, Найджел, - оказавшись внутри «ТДК», голубоглазый неожиданно изъявил желание поболтать, - почему ты повел себя так глупо? Ну ладно, продал ты Бюро. Получил свои миллионы. Ну так смени имя, внешность и затаись в какой-нибудь из колоний, где тебя вовек не найдут! А ты явился на Землю по тем документам, которые тебе у нас и выдали! В штаб-квартире сначала не поверили, что это ты! Что-то тут не так, Найджел, не сходятся концы с концами...
        Увы, помочь этому типу я не мог ничем, даже появись у меня такое желание. Я промолчал. Он еще некоторое время пялился на меня, словно надеясь загипнотизировать, а потом отвернулся.
        Ждали мы долго, чуть ли не час. Агенты сидели напряженные, точно птицы на яйцах, стоило мне пошевелиться, они тут же дергались. Крошечный стереовизор на приборной панели показывал клипы.
        А потом запищал универсатор голубоглазого.
        - Да? - сказал тот, не включая изображения. - Все готово? Тогда мы выходим! Выводите его, ребята!
        Меня толкнули в бок и я выбрался из машины. В этот момент грохнул первый выстрел.
        Глава 9
        Импульс ударил в бок голубой машины, разворотив его точно сапог - рыхлый сугроб. В стороны брызнули осколки, лицо мне обожгло горячим. Выстрел из излучателя оказался более точным - он просто разрезал голову одному из агентов в сером.
        - Твои сообщники? - рявкнул голубоглазый, вытаскивая оружие. В голосе его звенела ненависть.
        Я ничего не ответил, а вместо этого упал рядом с трупом. Находиться на линии огня мне вовсе не улыбалось, а мои оправдания по поводу того, что это скорее всего парни из Триады, все равно никто не стал бы слушать.
        Палили по нам со стороны здания аэропорта. Я мельком успел заметить серый микроавтобус, но вглядываться не стал - нашлись дела поважнее. У парня, который погиб первым, находился кейс с вещами, а также прочая отобранная у меня собственность.
        И пока над головой гудели импульсы, а лучи резали металл, я возвращал свое. Агентам неведомого Бюро было не до меня, они изо всех сил пытались выжить, а противоположная сторона пока не подобралась достаточно близко.
        В кои-то веки оказалось полезным иметь много врагов!
        Ощутив в руке тяжесть пистолета, я почувствовал себя совсем по-другому. Теперь можно было включиться в бой в качестве третьей стороны. Но для начала я оценил обстановку.
        Из моих пленителей в живых остались двое. Они прятались по другую сторону машины и высовывались лишь изредка, осознавая что парализаторы против излучателей и пистолетов - оружие слабое. Но я был уверен, что помощь уже вызвана и скоро будет здесь.
        Дожидаться ее я не собирался. Перевел пистолет на максимум мощности и выпалил в микроавтобус, от которого продолжалась упоенная пальба. Тот подпрыгнул, металл пошел трещинами, из внутренностей машины выплеснулось пламя. Стрельба тут же прекратилась, гангстеры прыснули в стороны, будто тараканы от карающей тапки.
        - Ага! Я знал, что ты все же наш человек! - донесся до меня радостный вопль голубоглазого.
        Но лучше бы он не вопил, а хорошенько прицелился в меня из парализатора, поскольку следующим выстрелом я разметал остатки «ТДК» по мостовой. Вместе с пылающими обломками взрывной волной унесло уцелевших агентов.
        Пришел момент привести в действие самый безотказный механизм, применяемый для экстренного бегства - ноги. Не обращая внимания на происходящее за спиной, я взял резвый старт. К месту происшествия ринулись любопытные, так что бежать пришлось сквозь толпу.
        Но это меня даже устраивало - на людной улице легче затеряться.
        Первое же кибертакси гостеприимно распахнуло передо мной дверцу. Я задал курс к южной оконечности острова, проверил, нет ли хвоста, и принялся приводить себя в порядок.
        Стоило признать, что все закончилось очень даже ничего. Мелкие порезы и испачканный костюм - вот и все повреждения, полученные в быстротечной, но безжалостной схватке.
        Как все же вовремя напали бойцы Триады! Большое мафиозное им спасибо!
        Установив, что организм сохранил функциональную целостность, я перешел к стратегическим задачам. Хорошо, я как колобок из сказки, ушел и от бабушки, и от дедушки. Оставалось решить, что делать дальше, чтобы не попасть в лапы к лисе или иному представителю животного мира.
        Понятное дело, что мою идентификационную карточку теперь станут отслеживать по всему миру. Любая покупка будет кричать: «Вот он! Он тут!» - громче, чем летящая по пятам стая сорок. Так что следовало перевести в наличные находящиеся на карточке деньги. И сделать это быстро, пока мой счет не заблокировали.
        К счастью, мы еще не покинули пределов Тайбэя, столицы острова. Я посадил такси около первого попавшегося банка, после чего вошел внутрь и вызвал у финансового терминала нервный срыв, когда попросил пятнадцать тысяч федей наличными.
        Терминал долго хрипел, сипел и моргал сенсорами, проверяя состояние моего счета, но из банка я вышел с кучей наличных денег. На счете оставалось еще тысяч пять, но я не надеялся ими когда-нибудь воспользоваться.
        Мы продолжили двигаться на юг, а я возобновил размышления. Все способы путешествий, которыми пользуются добропорядочные граждане, для меня оказались закрыты. С «засвеченной» карточкой я не смогу купить билет ни на один из видов транспорта.
        Выходит, надо искать такие, на которые нет билетов. Или лететь зайцем.
        Такси мчалось на юг мимо заросших лесом склонов величественного хребта Тайваньшань, а я думал, размышлял с такой интенсивностью, что в голове что-то хрустело и потрескивало.
        Для начала нужно было стряхнуть с хвоста погоню. Ну тут все было просто - Гаосюн, город на южной оконечности Тайваня, является крупным портом. Наверняка там найдется хозяин быстроходного катера, ничего не возражающий против того, чтобы заработать. А я ему в этом помогу.
        От Гаосюна всего пятьсот километров на юг - и я на Филиппинах.
        А вот с тем, куда двигаться дальше, чтобы в конечном итоге достичь планеты Линч, я никак не мог определиться. До Смешанного сектора можно добраться лишь через Новую Америку. Туда ходят только рейсовые звездолеты, отправляющиеся с Земли.
        Этого этапа путешествия мне не избежать.
        Если я вздумаю лететь по документам на имя «Александра Мак-Нила», то меня возьмут еще до посадки или обеспечат «теплый» прием на Новой Америке, с наручниками и обратным билетом вместо оркестра.
        Выходит, нужно добыть поддельную идентификационную карточку. Где?
        Когда возникает мысль о том, что тебе срочно нужно что-то, не предусмотренное законом, в голову любому землянину тут же приходит Луна. Ее освоение начали еще в те времена, когда интересы человечества ограничивались Солнечной системой, долгое время использовали в качестве места ссылки, а ныне она превратилась в отстойник для преступников всех мастей, чувствующих себя неуютно на Земле...
        Но на лунные рейсы тоже нужен билет! Хотя... хотя...
        Времени на размышления у меня было предостаточно, и к тому моменту, когда впереди показался Гаосюн, в голове моей созрел авантюрный, почти бессмысленный, стоит признать, план.
        К сожалению, другие были еще хуже. Через Гаосюн двигались медленно, лавируя в потоке машин. Я остановил кибертакси, когда впереди открылось море. А на прощание выстрелил в «мозг» машины - электронному «водиле» незачем помнить, кого он возил сегодня.
        Собиравшаяся взлетать машина замерла, а я побрел вдоль берега, осматривая стоящие у причалов суда. Чего тут только не было: прогулочные подводные лодки, катера для поклонников рыбалки, парусные посудины для любителей древней романтики.
        - Ага, - сказал я, завидев белый, похожий на наконечник стрелы силуэт. - Это мне подойдет... Эй, пацаны!
        Если хочешь о чем-то или о ком-то узнать, то лучший информатор - дети. Они вряд ли расскажут взрослым, что их кто-то расспрашивал, зато знают об окружающих куда больше, чем принято думать.
        Особенно вот такие портовые голодранцы.
        Через десять минут я обеднел на несколько федей, зато обогатился знаниями о том, кому именно принадлежит стоящая у причала «Молния» (название неприятно резануло слух) и где искать капитана.
        Вокруг катера серебрился ореол защитного поля. Но наверняка это только первая из линий защиты, призванных уберечь дорогую игрушку от потенциального угонщика. Но я и не собирался ее угонять.
        Я просто взял камень размером с кулак и что есть силы швырнул в белый борт. Камень отскочил и с плеском исчез в волнах, а я поднял следующий. На усыпанном галькой берегу подходящих голышей хватало.
        Но после третьего защитное поле «Молнии» мигнуло, из ее внутренностей донесся пронзительный вибрирующий вой. Я выбросил четвертый, оказавшийся лишним камень, отряхнул руки и принялся ждать.
        Рухнувший с небес кар затормозил так резко, что галька со скрежетом полетела в стороны. Хлопнула дверца и на меня набросился невысокий мужчина, телосложением похожий на мяч.
        - Что за дурацкие шутки? - голос его звучал визгливо, почти как заткнувшаяся к этому моменту сигнализация. - Я сдам вас в полицию!
        - Господин Сяо Тун, я полагаю? - спросил я с улыбкой.
        - Ну да, - ответил он несколько оторопело. - А вы кто такой? Что вам тут надо?
        - Я просто захотел совершить небольшую морскую прогулку, - он, как завороженный, следил, как в моих руках возникает пачка кредиток.
        - Вы хоть знаете, кому принадлежит этот катер?
        - Прекрасно знаю, - кивнул я, - и знаю, что хозяин постоянно живет в Южной Америке...
        Сяо Тун, капитан «Молнии», заколебался. Жадность боролась в нем с осторожность и, похоже, побеждала. Не без скромного участия стопки сотенных купюр.
        - Куда вы хотите отправиться? И когда?
        - На Лусон. Прямо сейчас.
        - Вы с ума сошли! - Сяо Тун глянул на опускающееся солнце, бросил взгляд на море.
        - Как насчет тысячи? - я выразительно помахал деньгами. - Пять часов туда, пять часов назад - к утру вы будете на месте, и никто ничего не заметит!
        - Это же прорва горючего!
        - Еще пятьсот на горючее! - я улыбнулся широко и открыто. Экономить деньги не имело смысла. Если я не потрачу их сейчас, уходя от погони, то потом их у меня все равно отберут.
        - Хорошо, - Сяо Тун сдался. - Только я должен позвонить жене, сказать, чтобы она забрала кар.
        - Позвоните с борта, - я был неумолим.
        Солнце, распухшее и красное, словно искусанное пчелами лидо, едва коснулось боком лазурных волн, когда мы помчались на юг, едва задевая пенные гребни. За кормой уменьшался, таял, растворялся в набегающих сумерках остров Тайвань.
        В Маниле, административном центре Филиппинского архипелага, я оказался в девять утра по местному времени, а старт первого орбитального челнока был назначен на полдень.
        Единственный транспорт, который доставит тебя в космос без всякой проверки документов, за наличные, - орбитальный челнок, неказистая, похожая на древний самолет штуковина.
        Для него не нужен космопорт, а задача, которую подобный транспорт честно выполняет много столетий - поднимать на орбитальные станции различные грузы, в том числе и людей.
        В последние годы стало модно проводить уик-энд на орбите, так что стартовые площадки для челноков появились почти в каждом крупном городе, а многие орбитальные станции, чахнувшие и хиревшие, превратились в своеобразные туристические центры.
        Вокруг Земли вращались десятки аквапарков, казино, развлекательных центров, борделей и даже зоопарков. Там готовы были увеселять кого угодно, от трехлетних малышей до дряхлых старцев, которым невесомость позволяла на некоторое время забыть о болячках.
        Так что в очереди на первый рейс я оказался чуть ли не двадцатым. Часы ожидания прошли весело - мне не давало скучать занимающее место передо мной семейство, прибывшее, судя по всему, с какого-то дикого острова. Трое детей, смуглых, как головешки, обследовали окружающий мир с непосредственностью мартышек, а мамаша просто не имела сил их усмирить.
        У меня едва не вскрыли кейс, вылили на ногу стакан молочного коктейля и насыпали в карман какой-то пакости. К тому моменту, когда объявили посадку, я подумывал, что отдаться в руки преследователей - не самая плохая идея.
        - Проходите, проходите, - стюардесса шустро сортировала пассажиров по салону, уставленному длинными рядами кресел. Когда все они оказались заняты, челнок медленно, со скрежетом перешел из горизонтального положения в вертикальное, так что мы оказались лежащими, а потом стартовал.
        Прямо вверх, в небо.
        Ощущения были не самые приятные. Компенсаторная система тут стояла дешевая, так что на несколько мгновений меня словно размазало по креслу. Когда я пришел в себя, мы набрали приличную высоту и весело мчались к цели, а несносные дети вновь взялись за свое.
        Я искренне понадеялся, что сам отпрысками не обременен. А то ждет где-нибудь госпожа Лесли с кучей пищащего и вопящего потомства. При одной мысли об этом меня бросило в дрожь.
        К орбитальной станции, которая выглядела в иллюминаторе огромным ночным горшком без ручки, мы пристыковались спустя три часа. Триста лет назад станции этой серии вывели в космос как напичканные оружием крепости, чтобы с их помощью прикрыть Землю от нападения из космоса.
        Когда опасность миновала, оружие на них демонтировали и почти столетие станции были заброшены, пока не возникла мода на орбитальный туризм. Вместо офицеров сюда пришли бизнесмены, а под толстой коркой брони зазвучали не команды, а смех и радостные возгласы.
        Мои спутники с восторженным гулом устремились к шлюзу, предвкушая ждущие за ним развлечения. Я же приехал сюда вовсе не отдыхать. Выбравшись из челнока последним, я огляделся и свернул в неприметный коридор, ведущий в служебную часть станции.
        Каждый из вращающихся вокруг Земли развлекательных центров снабжен несколькими спасательными модулями - на тот случай, если произойдет авария или столкновение с крупным метеоритом.
        Такой модуль предназначен лишь для того, чтобы отойти подальше от гибнущей станции и ждать помощи. Сесть на нем на Землю не выйдет, а вот на Луну, где сила тяжести в шесть раз меньше, вполне может получиться.
        По крайней мере, я собирался попробовать.
        Угнать модуль я бы не смог - это не кибертакси и не весельная лодка, забытая у причала. А значит, придется воспользоваться помощью кого-то из членов экипажа.
        К сожалению, она вряд ли будет бескорыстной.
        - Что вы здесь делаете? - выскочивший из-за угла юноша в сером комбинезоне воззрился на меня как старая дева на медузу в собственной кровати. - Сюда запрещено входить посетителям!
        - Ты кто? - спросил я, придав голосу интонации сытой наглости.
        - Специалист эксплуатационного отдела Лусио Магран, - представился юноша. - Позвольте, я провожу вас...
        - Проводи, - проявил я покладистость, - к твоему начальнику. Как там его называют?
        За требующейся мне помощью бесполезно обращаться к управляющему станцией. Тот в первую очередь администратор, а мне нужен тот, кто отвечает за функционирование техники болтающегося на орбите «ночного горшка», кто в состоянии разблокировать посадочный модуль.
        - Главный инженер, - сообщил Лусио Магран, ошеломленный моим напором. - Пойдемте...
        Мы некоторое время петляли по одинаковым, как спицы в колесе, коридорам, пока не оказались перед обитой кожей дверью. Светящаяся надпись на ней подтверждала, что внутри на самом деле расположился «Главный инженер станции "Авента"».
        - Спасибо, парень, - я похлопал Лусио по плечу, - можешь идти...
        Но он не ушел, а подозрительно смотрел за тем, как я стучусь в дверь и вхожу. Думал, должно быть, что оставь он меня одного, я тут же переменю планы и отправлюсь творить диверсии.
        - Кто вы такой? - плотный мужчина с совершенно седой шевелюрой посмотрел на меня удивленно. Он сидел за широким пультом, над которым мерцали несколько виртуальных экранов.
        - Это неважно, - сказал я, извлекая из кармана универсальный ключ к душе почти любого человека - деньги, - но у меня есть для вас выгодное предложение...
        Это место было самым слабым во всем плане. Если главный инженер окажется честным и неподкупным, он просто выставит меня за дверь, а то и сдаст полиции за попытку подкупа. В противном случае...
        Судя по тому, как загорелись его глаза, случай оказался как раз противным.
        - Чем могу вам помочь?
        - Я хочу угнать один из спасательных модулей, - я глядел ему прямо в глаза, не отводя взгляда.
        - Вы что, самоубийца?
        - Вздумай я покончить с жизнью, то выбрал бы более легкий способ, - я зашуршал банкнотами.
        - А что я скажу начальству? Отсутствие модуля не так легко скрыть! - судя по тому, что главный инженер начал задавать уточняющие вопросы, он созрел для сотрудничества.
        - Честно сообщите, что его угнал какой-то придурок, - предложил я, - но обнаружится это не раньше, чем через месяц...
        - Контрольная проверка через три недели, - он покачал головой, - на ней все вскроется.
        - Этот срок меня тоже устроит, - я вытащил из пачки купюру в тысячу федей, - а вот эта штучка поможет вам найти способ скрыть следы вашего участия в этой афере.
        Главный инженер заколебался. Я добавил еще одну банкноту. Он испустил долгий свистящий звук и сдался.
        - Ладно, я что-нибудь придумаю, - он повернулся к пульту, нажал несколько сенсоров, - пойдемте, я вас провожу. На всякий случай.
        Бдительный Лусио Магран все еще торчал в коридоре. Ох, как бы этот парень нас не заложил!
        - Ты что тут делаешь? - напустился на подчиненного главный инженер. - Или гравитационные установки откалиброваны?
        Специалист эксплуатационного отдела вздрогнул и спешно удалился. А мы направились в «верхнюю» часть станции, находящуюся дальше всего от Земли.
        - Вот он, там, - сказал главный инженер, останавливаясь напротив уходящего вбок короткого, но широкого прохода. - Блокировка снята, а с ручной, я думаю, сами разберетесь.
        - Спасибо, - я протянул ему деньги, - и помните, что излишняя болтливость может стоить вам потери не только нервов и места работы...
        Намек прозвучал более чем понятно. Главный инженер побледнел и отодвинулся на шаг, я улыбнулся ему и направился к шлюзу, ведущему в модуль. Несколько минут понадобилось на то, чтобы разобраться с его устройством, а потом с легким шипением шлюз раскрылся.
        Спасательный модуль в невыгодную сторону отличался от шлюпки, позволившей мне не так давно удрать с «Денеба». Бортовой компьютер по возможностям напоминал универсатор, и для того, чтобы рассчитать траекторию к Луне, мне пришлось повозиться. По счастью, особая точность тут не требовалась - почти вся поверхность спутника Земли изрыта городами. В любом случае я брякнусь около какого-нибудь селения. Главное при этом не разбиться в лепешку.
        Я включил двигатель и с легким толчком мы стартовали. На обзорном экране я видел, как медленно, очень медленно удаляется гладкий и блестящий борт станции. От модуля в нем осталось круглое отверстие, похожее на кратер.
        Попробуй я полетать в любом другом месте, меня бы тут же засекли. Но Приземелье настолько загромождено всяким летающим хламом - обломками древних кораблей, спутниками, станциями, - что лишняя точка на мониторах сканеров пространства никого не обеспокоит.
        Это хорошо. Плохо то, что вероятность столкновения в этом облаке мусора очень велика. Вряд ли модуль сумеет избежать катастрофы самостоятельно. С тоскливым вздохом я подумал, что о сне на ближайшие двое суток придется забыть.
        Посадка вышла жесткой. Меня тряхнуло так, что не будь между зубами предохранительной пластинки, они бы клацнули громче затвора. На мгновение у меня потемнело в глазах, а когда я очухался, то даже через заранее надетый скафандр услышал шипение выходящего воздуха.
        Да, не летать больше спасательному модулю!
        Собственно говоря, я и не надеялся, что он довезет меня до Новой Америки. Выбравшись из кресла, я прихватил герметичный контейнер, содержащий кейс и прочие вещи, и отправился к шлюзу.
        К счастью, его не заклинило.
        Выбравшись наружу, я огляделся. Во все стороны тянулась равнина, которую даже безжизненной назвал бы только закоренелый оптимист. Она выглядела филиалом ада в нашей Вселенной.
        Неправдоподобно резкие границы между освещенными участками и тенью, ослепительное солнце в небе, острые, резкие силуэты скал, которых никогда не касался ветер.
        По счастью, я не собирался находиться тут долго. Оглядевшись, побрел в ту сторону, где перед посадкой разглядел купол жизнеобеспечения, похожий на спину зарывшейся в грунт исполинской черепахи.
        Луна - колоссальная человеческая помойка, где с охотой собираются отходы людского рода, не нашедшие места в метрополии, но не получившие разрешения выехать в колонии.
        Для поселившихся здесь очень низкие налоги, и Федерация тратит на субсидирование лунных поселений бешеные деньги. Но все это окупается за счет того, что на спутнике Земли спускают пар те, кто создавал бы проблемы в любом другом месте. Закон тут соблюдается не слишком строго, и преступники, которым формально никто не запрещает уехать, в очень редких случаях покидают этот своеобразный рай.
        Сюда приезжают те, кто отбыл срок в метрополии, и те, кому тесно в ограниченном тысячами законов и правил мире Земли. Каждый получает шанс начать жизнь заново, не боясь постоянного надзора полиции и безмолвного, но от этого не менее страшного, осуждения окружающих.
        Шагал я не очень торопливо, да и трудно спешить при силе тяжести в одну шестую от земной. Прошел не один час, прежде чем из-за близкого на Луне горизонта вынырнули шпили антенн, а за ними - верхушка купола.
        Подойдя ближе, я увидел, что по его поверхности ползают ремонтники.
        Отыскав шлюз, над которым красовалась надпись: «Селение Коперник», я банальным образом вошел, и контролер за пультом не обратил на меня никакого внимания. За день через его шлюз проходили десятки людей, и уследить за каждым просто невозможно.
        Расставшись со скафандром, я шагнул в пределы селения Коперник. Выглядело оно не очень уютно - низко нависающее решетчатое небо, тесно стоящие одинаковые здания, похожие на серые коробки с окнами, заполняющая узкие улицы между ними пестрая толпа.
        Тут были потомственные обитатели Луны, здесь родившиеся и не знающие иной жизни
        - высокие, хрупкие, с необычайно маленькими глазами. Шныряли субъекты с хищными взглядами крыс, ковыляли мутанты, выброшенный с Земли генетический мусор.
        Гвалт царил невероятный, надо всем плыл запах жженого пластика.
        Не успел я пройти и десятка шагов, как ощутил в кармане руку. Гибкую и очень ловкую. Меня пытались обокрасть прямо на ходу, но без особого профессионализма.
        Федерацию и земной правопорядок на Луне представляют комиссары - по одному в каждом селении, но они вмешиваются лишь в тех случаях, когда происходит что-то серьезное. В обычное время местные жители сами следят за порядком и за исполнением того, что здесь именуется «законом».
        Пытаясь обворовать меня, обитатель Коперника не нарушал закона. Как чужак, я не попадал под его защиту. Звать полицию было бесполезно по причине ее отсутствия. Оставалось справляться своими силами.
        Поэтому я ухватил гибкую руку и резко выкрутил. Рядом застонали. Повернув голову, я обнаружил, что держу невысокого типа, с лицом, покрытым какими-то шелушащимися наростами. Глаза его сверкали злобой, а плешь маслянисто блестела, напоминая изогнутое зеркало.
        - Ай-ай-ай, как нехорошо, - сказал я укоризненно. - Что-то подсказывает мне, что стоит оторвать тебе руку...
        По моему лицу шелушащийся понял, что я не шучу.
        - Только попробуй, грязный федерал! - прохрипел он, брызжа слюной не хуже бешеного верблюда. - Мои друзья отыщут тебя и оторвут тебе обе!
        - Возможно, - я равнодушно кивнул, - но только тебе это не поможет. Хотя... хотя я знаю вариант, при котором рука останется при тебе...
        Он попытался вырваться, но я держал крепко.
        - Ладно, - буркнул незадачливый вор, - чего ты хочешь?
        - Отойдем вон туда, там потише, - кивнул я в сторону щели между домами, - там все и обсудим...
        Мы двинулись сквозь толпу, причем я изображал буксир, а мой «приятель» - упирающуюся баржу. Приходилось подбадривать его пинками.
        - Ну вот что, - сказал я, когда мы оказались тет-а-тет, - я не держу на тебя обиды, каждый должен жить...
        Вор глядел на меня подозрительно. Для него, как и для прочих селенитов, обитатели Земли - гнусные обманщики, хитроумные и злобные казуисты, которых можно только ненавидеть.
        - Мне нужна информация, - продолжил я, - и я готов у тебя ее купить.
        - Я своих не продаю! - это прозвучало бы гордо, не будь голос шелушащегося таким противным.
        - Думаешь, я из полиции? Тогда ты даже тупее, чем выглядишь, - он обидчиво засопел. - Я должен знать, кто в этой занюханной дыре имеет сведения о всех твоих преступных приятелях. У меня для кое-кого из них есть работа...
        - Какая? - вор мгновенно оживился.
        - Не твое дело. Ну что, скажешь, или мне искать другого?
        - Сто федей!
        - Идет, - мое согласие поразило его до глубины души, он так и замер с открытым ртом, а в глазах появилось что-то вроде уважения, - но если ты меня обманешь, то я тебя разыщу и убью! Понял?
        Шелушащийся торопливо кивнул.
        - Иди в бар «Красный глаз» на Нижнем ярусе, - сказал он, - там спросишь Ушастого Пьера. Он знает больше всех о том, кто чем занимается... Только не вздумай упоминать меня!
        - Какой разговор, - я отдал сотню, - слушай, а какой отель тут самый приличный? Из тех, где не спрашивают документов...
        - «Лунные слезы». Это на центральной улице, - он развернулся и удрал с такой скоростью, словно я был вампиром, готовым вцепиться ему в глотку.
        Я вздохнул и вернулся на улицу.
        - Всего хорошего, сэр. Приезжайте к нам еще, - хозяин «Лунных слез» проводил меня чуть ли не до двери, сияя, как надраенный таз.
        На Луне до сих пор сохранялось старомодное обращение «сэр», наследие одного из мертвых ныне языков.
        Шелушащийся вор не обманул - «Лунные слезы» оказались гостиницей хоть и небольшой, но очень уютной. Я выспался, принял ванну и побаловал себя отличным обедом, а в качестве завершения - фирменным коктейлем заведения.
        Назывался он, как и следовало ожидать, «Лунные слезы».
        Я так и не понял, чего в него намешали, но янтарная жидкость легко скользнула по нёбу, оставив на языке кислинку, обожгла горло, словно спирт, а попав в живот, породила настоящую вспышку тепла.
        В голове немного шумело до сих пор.
        Как и прочие лунные города, Коперник имел несколько уровней. Бар «Красный глаз» располагался на самом нижнем, на своеобразной окраине. Добравшись до эскалатора, я проверил, как выходит из кобуры пистолет - без оружия в эти крысиные норы рискнул бы сунуться только маньяк.
        Нижний ярус оказался вырублен в скале. Освещение тут было тусклым, а местами и вовсе отсутствовало. Откуда-то тянуло устойчивым «ароматом» помойки.
        - Эй, ты! - крикнул я первому попавшемуся аборигену. Тот оглянулся, блеснул огромным глазом посреди лба, и дал деру.
        - Вот дьявол! - выругался я, глядя, как он исчезает в темном проходе. - Мутанты проклятые!
        Второй обитатель трущоб оказался более разговорчивым, может быть, потому, что не мог убежать. Не имея ног, сделать это довольно трудно.
        - Что вам угодно, сэр? - заблеял он, увидев меня.
        - Где «Красный глаз»?
        - Вон по тому тоннелю, потом третий поворот налево, и до первой полости, - я кинул банкноту, он поймал ее с ловкостью бабуина. - Только не ходите туда, сэр! Там очень плохой бар.
        - Я и сам-то не больно хороший.
        Оставив калеку, я двинулся в указанном направлении. Универсатору пришлось вспомнить, что он может быть фонариком, пистолет я вытащил и держал в руке, а сам двигался с удвоенной осторожностью.
        В стенах тоннеля время от времени попадались двери, из-за них доносились голоса, плач, смех. Несколько раз мне встречались местные обитатели. Тощие и пугливые, они походили на бледных призраков.
        Люди жили тут, из поколения в поколение, не желая иного.
        Мысли по поводу того, что человек - одно из самых приспосабливающихся разумных существ в Галактике, посетили меня в тот момент, когда я выбрался в указанную
«полость», на самом деле - большую пещеру.
        В этом подземном мире она играла роль площади. Тут по местным меркам было людно
        - впервые я увидел полдесятка аборигенов одновременно. Тускло светились вывески нескольких магазинов, и красной злобой, точно готовая лопнуть звезда, горел большой шар.
        Что находилось за дверью под ним, можно было не спрашивать.
        Я толкнул дверь и оказался в пронизанном сладкими запахами полумраке. Плыли клубы разноцветного дыма, через который иногда пробивались яркие вспышки, откуда-то со стороны доносились сладострастные стоны.
        Лишь приглядевшись, можно было рассмотреть обстановку - низкие столики, ковры на стенах, занавеси, отделяющие ниши для любителей развлечься в приватной обстановке. Дальше темным утесом высилась стойка, над ней поблескивали ряды бутылок.
        Не успел я пройти и пары шагов, как из дыма соткалась обнаженная девица. Подошла вплотную, прижалась всем телом, так, что соски пощекотали мне грудь.
        - Чего хочет сэр? - спросила она шепотом, поднимая лицо и глядя на меня огромными черными глазами. - Выпивки... нейростимуляции... сладких видений... или меня?
        - Извини, подруга, - я с некоторым трудом отодвинулся, - я бы рад с тобой поразвлечься, но меня интересуют дела...
        - Если захочешь - только свистни, - она улыбнулась и отошла, будто растворившись в дыму.
        Я пошел дальше, миновал нишу, откуда доносились стоны и шумная возня, прошел мимо столика, над которым клубился лилового цвета дым. Сидящие тут люди с мертвыми глазами жадно вдыхали его, их потрескавшиеся губы кривились, изображая улыбки.
        В следующей нише, судя по долетающим изнутри вспышкам, стоял аппарат для нейростимуляции - раздражения центра удовольствия в мозгу. Подобная штучка на Земле запрещена, как и СТЭК, наркотик, дающий лиловый дым.
        Но хозяев «Красного глаза» федеральные законы не очень-то волновали.
        За стойкой обнаружился морщинистый тип неопределенного возраста, глаза его были красны до такой степени, что наводили на мысль о контактных линзах. На меня он уставился с некоторым удивлением, словно ворона, обнаружившая, что в ее любимой помойке копается лев.
        - Что угодно, сэр?
        Я не стал корчить дурачка и сразу перешел к делу.
        - Я ищу Ушастого Пьера.
        - А зачем он вам?
        - Я хочу купить у него кое-чего.
        Ответ, похоже, не устроил бармена. Он мрачно поджал губы и сказал:
        - Пьер не со всяким будет разговаривать. Он...
        - Все нормально, - новый голос прозвучал где-то на уровне моего пояса, - этот тип не шпик, и у него есть ко мне дело.
        Я опустил глаза. Рядом со мной, мерзко улыбаясь, стоял человечек ростом с десятилетнего ребенка. Огромная голова его была абсолютно лысой, а вот ушей не имелось вовсе. Типы, которые придумали ему прозвище, похоже, считали, что обладают чувством юмора.
        - Возьми бутылку вина, - сказал Ушастый Пьер, - оно тут настоящее. И пойдем, посидим, обсудим.
        Я взглянул в его темные, мерцающие глаза, ощутил под сводами черепа легкую щекотку и понял, что карлик - телепат. Люди, наделенные подобным талантом, встречались не часто, он пробуждался в основном у потомков тех, кто подвергся мутации.
        - Хорошо, - ответил я и повернулся к бармену.

«Кьянти» обошлось мне вдвое дороже, чем в приличной земной забегаловке, но я не стал возражать. Мы прошли к свободному столику подальше от наркоманов и уселись.
        - Зачем тут столько дыма? - спросил я, разливая напиток по бокалам. - Наверняка есть проблемы с вентиляцией.
        - Приходится тратить на нее бешеные деньги, - Пьер усмехнулся, - но зато в этом дыму можно скрыть следы любого вещества...
        - Скрытность прежде всего, - я отхлебнул и обнаружил, что вино на самом деле настоящее. - Ну так что, мне можно ни о чем тебя не просить? Ты уже прочитал мои мысли?
        - Я могу считывать лишь общие контуры мыслеобразов, - он высосал бокал в два глотка и сам потянулся за бутылкой. - Детали мне недоступны. Я знаю, что тебе нужна информация, но какого рода - для меня загадка.
        Значит, этот тип даже не догадался, что у меня серьезные проблемы с памятью. Хотя то, что он может - почти предел для человека. Многие галактические расы сильнее нас в пси, те же киолвуны, не говоря о загадочных волдхо.
        - Я хочу знать, кто может добыть мне «пробитую» идентификационную карточку.
        - Тысяча.
        Похоже, этот тип врал - он на самом деле мог заглядывать глубже и прекрасно уловил, что деваться мне некуда и что карточка значит для меня очень много.
        Торговаться с телепатом? Нет уж, это шоу для беспечных экстремалов!
        - Хорошо, - сказал я, выкладывая деньги на стол. - Говори.
        Его ручонка - короткая пародия на человеческую конечность - задвигалась с чрезвычайным проворством. Глаза блеснули, точно у кота, а деньги исчезли со стола, словно их сдуло ветром.
        - Тебе нужен Лео Виалли из селения Королев. Найти его ты сможешь в баре «Луиза» на Среднем ярусе. Такой бар там один, так что не спутаешь.
        - Если ты солгал, телепат, - я чуть наклонился и улыбнулся очень-очень добро, - то я вернусь сюда и вывалю твои кишки на этот стол. Прочитай мои мысли и угадай, соврал я или нет?
        Судя по щекотке в башке, Ушастый Пьер вновь полез туда. Ну а то, что он нашел, ему не очень понравилось. Безволосый череп покрылся капельками пота, на сморщенном личике появилось жалобное выражение.
        - Ага, вижу, что угадал, - я поднялся. - Так что убереги тебя Мировой Разум от нечестности...
        Выбравшись из бара, я несколько минут не мог отдышаться. Затхлый воздух Нижнего яруса показался свежим и приятным после сладкой вони, царящей в «Красном глазе».
        Глава 10
        Королев являлся для Луны чем-то вроде столицы. По крайней мере, размерами он превосходил остальные селения, именно рядом с ним находился один из космопортов, и в Королеве располагалась федеральная власть - верховный комиссар по вопросам лунных поселений.
        Чтобы добраться сюда из Коперника, мне пришлось потратить почти сотню федей и тридцать восемь часов, проведенных в вагоне лунной железной дороги. Название было данью традиции, поезда курсировали между лунными селениями вовсе не по рельсам.
        Но эти детали отступают на второй план, когда ты двое суток находишься в тесной коробке, а пейзаж за иллюминатором состоит из сменяющих друг друга кратеров.
        Более скучного путешествия у меня в жизни не было.
        Выбравшись из вагона, я ощущал себя человеком девятнадцатого века, совершившим плавание из Англии в Австралию. Эскалатор поднял меня с крошечного подземного вокзала непосредственно в город. Изнутри Королев выглядел точно так же, как Коперник, вот только рукотворное «небо» висело гораздо выше.
        - Поедем, сэр! Поедем куда скажете! - меня тут же атаковала толпа изможденных, но решительно настроенных субъектов.
        Вот уж кого я не ожидал встретить на Луне, так это таксистов!
        - Поедем, - кивнул я тому из них, который выглядел поприличнее. Сияя редкозубой улыбкой, он отвел меня к странному экипажу, напоминающему поставленный на колеса ящик.
        - Садитесь, сэр, - сказал «таксист», берясь за торчащие из передней стенки ящика прутья.
        - Что, мы поедем на этом? - я удивленно пялился на этот реликт времен докосмической эры. Как он там назывался? «Рикша», что ли...
        - Обязательно. Так куда вам?
        - Средний уровень. Бар «Луиза». Знаешь такой? - пешком идти не хотелось, и я забрался в ящик, внутри которого обнаружилось довольно удобное сиденье.
        - Конечно, сэр, - лунный рикша кивнул, и мы сдвинулись с места.
        Улицы выглядели чуточку шире, чем в Копернике, но любые другие экипажи, кроме узких ящиков на колесах, тут не разъехались бы. А так мы с бодрым грохотом катили между домов, а прохожие шарахались в стороны, не желая попасть под колеса.
        Верхний ярус состоял из обычных улиц, Нижний составляли вырубленные в скалах проходы, Средний - сплетающиеся коридоры с металлическими стенками. Мы попали в него по широкому пандусу.
        - Приехали, сэр, - рикша повернулся ко мне, лицо его блестело от пота, грудь тяжело вздымалась.
        Синяя надпись «Луиза» горела над широкой прозрачной витриной. За ней виднелись столики, сидящие за ними люди. Сновали официанты, в белых рубашках и черных жилетах похожие на пингвинов.
        Я расплатился и выбрался из «такси». Оно укатило еще до того, как я подошел к двери. Его владелец спешил покинуть окрестности «Луизы» как можно скорее.
        Я вошел, висящий над дверью колокольчик негромко звякнул. Гул разговоров стих, на меня обратились десятки взглядов, удивленных, настороженных, сердитых. Тут были только мужчины, не очень молодые, но и не старые. Они следили за тем, как я иду к стойке, молча и с таким вниманием, точно от этого зависела их жизнь.
        Бармен взглянул на меня и вежливо улыбнулся.
        - Слушаю вас.
        - Вы очень меня обяжете, - я взгромоздился на высокий табурет, - если сделаете мне кофе и поможете найти Лео Виалли.
        Улыбка словно примерзла к его губам. Краем уха я уловил за спиной неприятный шорох.
        - Что-то не так? - спросил я, поворачиваясь к посетителям. Пистолет в моей руке смотрел в их сторону достаточно красноречиво.
        Двое вставших было молодых людей поспешно сели.
        Шорох повторился, и вновь за спиной. Я едва успел дернуться в сторону, когда на правое плечо обрушился удар. Если бы не мое движение, он угодил бы мне в затылок. К счастью, я оказался чуточку быстрее, чем рассчитывал бармен.
        В плече что-то хрустнуло, боль стегнула до кисти, я с трудом удержал пистолет.
        - Всем стоять! - я прыгнул в сторону прежде, чем второй удар достиг цели. Выстрел пришелся в стену, по ней пошли трещины.
        Несколько угрюмых типов, начавших было двигаться ко мне, замерли на месте. Бармен застыл за стойкой с зажатой в руке бутылкой. Теперь стало понятно, чем мне досталось!
        - Спокойнее, сэры, - пожилой мужчина в дорогом сером костюме поднял руку. - Похоже, наш гость не совсем понимает, где оказался. Что вы хотите от Лео?
        - У меня есть для него заказ, - сказал я, стараясь не морщиться от боли в плече.
        - И кто вас прислал?
        - Ушастый Пьер, - я не видел причин, чтобы прикрывать карлика-телепата.
        Напряжение чуть ослабело. Взгляды, буравящие меня, потеряли часть злобности, а несколько громил сели обратно. Бармен аккуратно поставил бутылку на стойку.
        - Вы должны были сразу передать от него привет, - сказал пожилой, - тогда бы это маленькое недоразумение не случилось. Можете убрать пистолет, даю вам слово дона, вашей жизни ничего не угрожает... Лео, иди и поговори с нашим гостем!
        Надо же, дона! Бежал от Триады, а угодил в логово мафии!
        Я спрятал пистолет в кобуру, а из-за дальнего столика поднялся тощий юноша с черными усиками и взглядом голодной змеи.
        - Дела мы обсуждаем вон там, - проговорил он, указывая на свободный столик в самом углу.
        - Заказ на кофе не отменяется, - напомнил я бармену и направился вслед за Виалли.
        - Я могу достать вам карту за пять дней, - сказал он, выслушав мои пожелания, - и это обойдется в пять тысяч.
        - Я не могу ждать так долго, - я отхлебнул из чашечки. Кофе оказался отличным. Должно быть, бармен таким образом извинялся за нанесенный удар. - Двадцать четыре часа.
        Цена возросла вдвое.
        - Да, - я вытащил идентификационную карточку на имя Александра Мак-Нила, - еще небольшая услуга. Остатки денег с этой переведите на новую. Причем счет на старой может быть заблокирован. Сумеете, или это вам не по зубам?
        Лео Виалли пренебрежительно оскалился.
        - Я - лучший, - сказал он без ложной скромности, - во всей Федерации нет никого, кто знал бы об этих штуках больше. Давайте ее сюда!
        Покинул я «Луизу» с ушибленным плечом и отощавшим кошельком, но в довольно неплохом настроении. Пока все шло как надо. Только бы эти лунные мафиози не вздумали надуть меня!

* * *
        - Ну что, Лео? - спросил я, подсаживаясь за столик к изготовителю фальшивых документов. Он ждал меня в той же «Луизе». Сегодня бар оказался почти пуст - у мафии, похоже, случился выходной.
        - Все готово, - сказал Виалли, выкладывая на скатерть две идентификационные карточки. - Можете проверять и не забудьте выплатить остаток.
        Вчера я отдал ему только задаток, половину суммы.
        - Так, - я взял старую карточку, проверил состояние счета - там осталось что-то около десяти федей. - Неплохо!
        Виалли самодовольно улыбнулся.
        - Новая принадлежала Герхарду Майнингеру, - сказал он, - тот погиб месяц назад в селении Браге. Я перенастроил ее сканер по образцу старой, так что ни одна проверка не признает ее «пробитой»!
        Мне осталось только покачать головой.
        Считается, что идентификационную карточку невозможно подделать или взломать. Крошечный сканер на каждой из них знает только отпечаток пальца владельца и чужак просто не сможет активировать карточку.
        На самом деле сканер можно «пробить», сделать так, чтобы он считывал любое изображение, а карточка активировалась от простого касания. Но при тщательном осмотре карточку с таким «улучшением» можно отличить.
        Виалли же сработал нечто принципиально лучшее.
        - Если возникнет нужда сделать ее пробитой, чтобы мог воспользоваться кто-то еще, нужно сделать вот так... - он показал несколько простых манипуляций. - Ясно?
        - Нет вопросов, - я вытащил из кармана остаток оговоренной суммы. - Спасибо, Лео! Удачи!
        - И тебе тоже, - ответил Виалли, подгребая к себе деньги.
        Я забрал карточки и вышел из «Луизы». Ждущий у входа рикша, судя по лицу, успел раз пять умереть от страха, а на меня он поглядел, как на восставшего из мертвых.
        - К станции метро, - велел я, и мы покатили.
        На местном аналоге такси, приводимом в движение мускульной силой, непосредственно до космопорта не доедешь. Взлетно-посадочное поле и терминалы построены в стороне от Королева, чтобы сотрясения почвы не повлияли на герметичность лунного поселения. От города туда проложен длинный тоннель, по которому ходят составы из нескольких вагончиков, называемые древним земным термином «метро».
        От старой карточки я избавился на станции, бросив ее в мусорный аннигилятор. Внутри чуть слышно загудело, и я облегченно вздохнул. Александр Мак-Нил перестал существовать, ему на смену явился Герхард Майнингер.
        Интересно, когда придет время Найджела Лесли? И придет ли вообще?
        За карточкой последовало разрешение на оружие и сам пистолет. Жалко было до слез, но ничего не поделаешь. Трудно будет объяснить таможенникам, почему разрешение выписано на чужое имя.
        Космопорт встретил меня невероятным для земных транспортных узлов спокойствием. Тут не было суеты, никто не орал, а у огромного, во всю стену, расписания рейсов, стояли люди с серьезными до трагизма лицами.
        На Луну не летают ради удовольствия. В обратном направлении - тоже.
        Я всмотрелся в расписание. Тут было из чего выбирать. В ближайшие двенадцать часов планировались рейсы на Тайвань, в Шри-Ланку, на Занзибар, в Лагос и Гвиану...
        На последним я и остановился. Вряд ли мои недруги ждут, что я объявлюсь в Южной Америке, причем в буквальном смысле свалюсь с неба. Так что никто не будет там высматривать мою физиономию, и мне стоит опасаться только проверки документов.
        А они у меня другие!
        - Добрый день, - таможенный чиновник улыбнулся мне холодно и профессионально, - приготовьтесь к осмотру.
        Я положил кейс на подставку сканера и сам встал неподвижно. Досмотр при выезде с Луны по жесткости превосходил даже тот, каким встречали на границе Федерации. Власти не без оснований страшились, что со спутника Земли может быть вывезено что-нибудь опасное и противозаконное.
        У меня ничего подобного не имелось. Некоторые опасения вызывала земекисская находка. Ее запросто могли принять за оружие и отобрать, а то и засадить меня в кутузку для разбирательства.
        Но расставаться с ней я не хотел и решил рискнуть.
        - Покажите, - велел чиновник, указывая на кейс. Я с обреченным видом щелкнул замком.
        Странный прибор вызвал у таможенника неприкрытое удивление.
        - Это что? - спросил он подозрительно.
        - Лечебный прибор, - я вспомнил байку, сочиненную еще на Химавате. - У меня некоторые проблемы с желудком, вот врач и предписал таскать эту штуку с собой.
        - Да? - веры в мои слова было мало. - А ну покажите, как им пользоваться!
        Я с содроганием взял прибор в руку, нажал включающий сенсор. Панические мысли стучались о стенки черепа словно осы о стекло - если я выстрелю в себя, то заново лишусь памяти!
        Хотя постойте, почему в себя?
        Я постарался скрыть торжествующую усмешку. Таможенник внимательно смотрел, как я вожусь с крошечным пультом. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то обратит против него оружие.
        И по большому счету он был прав - только самоубийца войдет сюда с парализатором или излучателем. Но с такой штуковиной, какую я держал в руках, служба безопасности космопорта не сталкивалась никогда.
        На экране появилась моргающая надпись: «Поиск цели!», тут же сменившаяся на
«Цель захвачена!». Я коснулся спускового сенсора, прибор вздрогнул, по экрану побежали полосы ряби.
        Таможенник остался сидеть как сидел, тупо глядя перед собой.
        - Так я могу идти? - мой вопрос вывел его из состояния ступора, в глазах появилось осмысленное выражение. - Ведь у меня все в порядке, я прошел досмотр..
        Я примерно представлял, что он сейчас ощущает. Судя по всему, сила «выстрела» артефакта падала по мере того, как он разряжался - у меня снесло всю память, посланцу Триады в Пекине отшибло последние воспоминания. То же должно было случиться с этим типом.
        - Да, вы можете идти, - сказал он ровно, глядя на меня с мучительным изумлением.
        - У вас все в порядке...
        Я заторопился на посадку.
        Гвианский космопорт - один из старейших. Не так давно археологи раскопали неподалеку взлетную полосу для неуклюжих древних ракет. Судя по сохранившимся изображениям, размеры их были впечатляющими, зато мощи у этих здоровенных дур едва хватало, чтобы вылезти на орбиту.
        Я вступал в зал космопорта с некоторым волнением, хотелось вытащить отсутствующий пистолет. Но никто не бросился ко мне с воплями «Вот он, сволочь!» или «Держи его!». Похоже было, что гангстеры Триады и агенты неведомого Бюро сбились со следа.
        Если честно, то меня это вовсе не расстроило.
        Из расписания я узнал, что скоростной космолет на Новую Америку уходит через пять часов. Оставалось только купить билет.
        Вставив карточку Герхарда Майнингера в автомат продажи билетов, я покрылся холодным потом. Вдруг сейчас зловредный прибор моргнет и выдаст надпись
«карточка недействительна» или «ваш счет заблокирован». Кто знает, чем грешил этот Майнингер при жизни?
        Но все обошлось, и я получил в пользование билет на скоростной рейс Земля - Новая Америка. Скоростной рейс отличался от обычного минимумом удобств - пассажира впихивали в штуковину вроде гроба, называемую рекреационной камерой, где он благополучно дрых от взлета до посадки.
        Это менее приятно, чем каюта с широкой койкой, ужин с капитаном и эротика по стереовизору, зато обходится дешевле, да и в нужном месте ты оказываешься несколько быстрее.
        Чтобы не попасться на глаза кому не надо, время до отлета я провел, тщательно маскируясь в барах. Маскировка прошла успешно, так что в зону посадки я проследовал «тепленьким».
        - Герхард Майнингер? - вопросил таможенник, глядя на мою улыбающуюся физиономию.
        - А то! - бодро ответил я, стараясь дышать как можно выразительнее. Судя по сморщившемуся носу чиновника, нужный запах до него дошел.
        Парадокс, но находящийся под хмельком человек вызывает меньше подозрений. Тот, кто летит по чужим документам или пытается вывезти что-то в обход декларации, должен быть бдителен и собран.
        А какая собранность у выпивохи?
        Со мной возиться не стали. Даже лежащий в кейсе артефакт, который таможенный сканер наверняка описал как механоэлектронное устройство неизвестного типа, не был подвергнут досмотру.
        - Счастливого пути, - сказал таможенник, с кислой улыбкой вручая мне идентификационную карточку.
        Лео Виалли я заплатил не зря.
        Лайнер для скоростных рейсов выглядел куда менее изящно, чем его обыкновенные коллеги. На стартовой площадке торчало раздутое металлическое яйцо высотой в несколько сотен метров, на верхушку которого кто-то поставил конус.
        Проходы в пассажирской части исполина были узкими, чтобы только разойтись двоим. Предупредительные стюарды отсутствовали, так что дорогу к рекреационной камере мне пришлось искать самостоятельно.
        От основного коридора ответвлялись такой же ширины отнорки, стенки в которых напоминали камеру хранения - сплошные дверцы. Портили впечатление небольшие окошечки и контрольные панели - пару раз за время полета кто-то из экипажа проверит, насколько сладкие сны снятся пассажирам.
        Мне досталась камера под номером две тысячи триста шесть. Открыв дверцу, я заглянул в узкую прямоугольную нору, стенки которой отливали металлом, а «пол» украшало что-то похожее на матрас.
        М-да, о комфорте проектировщики корабля заботились в последнюю очередь.
        Я закинул в камеру кейс, а потом сам забрался внутрь. Когда тихо щелкнул замок, то на мгновение меня охватил страх, что он никогда не откроется, что я навеки останусь в этой коробке...
        Но как следует испугаться я не успел, ушей достигло легкое шипение и веки упали с такой скоростью, что я почти услышал их стук. Чем хорош искусственный сон - он наступает мгновенно.
        Как, впрочем, и проходит. Я проснулся, как казалось, через несколько секунд, но тело все затекло от долгого лежания, а голова была тяжелой, будто шар из свинца.
        - Мы совершили посадку на Новой Америке, - сквозь дверцу камеры, которая автоматически открылась, доносился равномерный, явно синтезированный голос. - Просим вас покинуть камеры и проследовать к...
        Голос заглушали более близкие звуки - покашливание, хлопки, лязг и топот. Пассажиры лайнера пробуждались и выбирались в коридор. Нечего было отлеживать бока и мне.
        Чувствуя себя червяком, покидающим нору после зимней спячки, я вылез в коридор и затопал к выходу. Ноги меня слушались примерно так же, как червяка - заплетались и идти не хотели.
        Маленькое побочное следствие от пребывания в рекреационной камере.
        Новая Америка встретила метелью и свирепым морозом, хотя для этой планеты подобная погода привычнее, чем для Земли - облака в небе. Счастье еще, что атмосфера на этой негостеприимной планете годится для дыхания.
        Отогревшись и утолив голод в «Ресторане для гуманоидов», я отправился изучать расписание. Рассмотрев его хорошенько, я понял, что удача отвернулась от меня, вместо улыбчивого лика предоставив для обозрения нечто гораздо менее привлекательное.
        Прямых рейсов до Линча не было в принципе.
        Это означало, что придется лететь с пересадкой. А учитывая, что транспортное сообщение в Смешанном секторе носит хаотический характер, любая пересадка грозила разрастись в довольно неприятную проблему.
        Я купил в киоске «Путеводитель по мирам Смешанного сектора», вернулся в ресторан, где заказал большую чашку кофе, и принялся выбирать оптимальный маршрут.
        Если верить путеводителю, то планеты сектора делились на условно безопасные, опасные и очень опасные. Первых было удручающе мало, а превалировала третья группа, в которую попадал и сам Линч.
        - Приятное местечко, - почесал я затылок, прочитав, что нужная мне планета заселена людьми, ктубху, осторитами и нри примерно в равной пропорции и что убивают там чаще, чем где-то еще в Галактике.
        Ага, а в качестве достопримечательностей показывают могилы неосторожных путешественников.
        После ознакомления с особенностями тамошнего климата я вовсе пал духом. Если бы не настоятельная необходимость, то я бы ни за что не отправился в дыру, где жарко и сыро, словно в бане!
        Добраться до Линча проще всего транзитом через Земекис, но этот вариант я отверг сразу. На этой планете меня ждут с распростертыми объятиями, чтобы под белы рученьки проводить до тюрьмы, а то и прямо до электрического стула.
        Кто их знает, может, они меня заочно приговорили к смерти?
        Оставались еще две планеты, Эммерих и Спилберг. Первая - малонаселенная пустыня, скучное и пыльное место, где вода - величайшее из благ, а единственное богатство
        - поделки аборигенов, покупаемые за гроши и продаваемые втридорога в той же Федерации или империи Остор.
        Спилберг - куда более веселая планета, хотя бы по той причине, что ее считают домом десятки пиратских кораблей, промышляющих в Смешанном секторе и его окрестностях.
        Тем не менее, на Спилберг регулярно летали космолеты с Новой Америки. И как ни странно, благополучно возвращались. Пираты хорошо понимали, что гадить рядом с тем местом, где живешь, не стоит. Тот же, кто не собирался следовать этому правилу, быстро сходил в могилу.
        При помощи более умных коллег.
        Выбор был небогат - либо торчать на Эммерихе, загибаясь от скуки, либо бороться за жизнь на Спилберге, ожидая, пока не подвернется попутный корабль до ада под названием Линч.
        - Ну ты и влип, приятель, - сказал я сам себе и решил подбросить монетку.
        Она хлопнулась на стол изображением Земли вверх - решено, Спилберг.
        У автомата продажи билетов я проторчал недолго, а когда повернулся, чтобы уходить, то столкнулся со светловолосой девушкой в серебристом бликующем комбинезоне.
        - Простите, - буркнул я и замер, забыв закрыть рот, - Диана?
        - Э, привет, - она тоже выглядела удивленной. - Ты? Откуда?
        - Хотел то же самое спросить у тебя, - сказал я, - ты как, не сердишься, что я удрал тогда?
        К моему удивлению, она не сердилась. Хотя любая нормальная девушка просто кипела бы от гнева и ярости, исчезни ее приятель подобным образом. Но прошло немало времени, может, Диана успела остыть?
        - Пойдем, посидим где-нибудь, - предложил я. До отлета оставалось почти восемь часов, и все равно это время нужно было как-то убивать. Почему бы не в приятной компании?
        - Пойдем, - согласилась она, и мы рука об руку, как добропорядочная пара, отправились в ближайший бар.
        Я заказал Диане хитрый коктейль, а сам взял местного пива с чудным названием
«Вохаз Оболон».
        - Неужели ты только с Химавата? - спросил я, когда мы уселись за столик.
        - Да, - Диана кивнула. Она явно была рада меня видеть, но за этой радостью крылось еще что-то, какое-то напряжение. Словно мое появление могло резко повлиять на ее планы. - Пока выясняли, кто я такая, пока выплатили компенсацию..
        А ты куда тогда пропал?
        - Мне понадобилось уехать, - я неопределенно помахал рукой. Необходимость врать смущала меня, но говорить правду я не мог. - Пришлось помотаться по Федерации. Вот, через несколько часов опять улетаю...
        - Куда?
        - Далеко и возможно надолго, - я вздохнул, - но мне не хотелось бы терять контакт с тобой. Оставь адрес, по которому тебя можно будет найти на Чезарини.
        - Э, - Диана замялась, - дело в том, что я собралась переезжать. Старый адрес давать смысла нет, а нового я еще не знаю...
        Выглядело это правдоподобно, но все же подозрительно. Дальше я расспрашивать не стал, а вот она вволю порезвилась, попробовав дознаться, куда я лечу.
        Разговор наш превратился в обмен недомолвками и уклончивыми фразами, и мне это быстро надоело.
        - Сколько у тебя еще до вылета? - спросил я.
        - Ну... долго, - ответила она.
        - Тогда можно снять номер в гостинице космопорта и порезвиться на славу, - предложение это не выглядело оригинальным, но оно в любом случае должно было прекратить дурацкую беседу.
        - Можно, - согласилась она.
        - Только сначала надо зайти в камеру хранения, - сказал я. - Кое-что забрать.
        До камеры хранения мы дошли вместе, а внутрь я вошел один. В результате за бронированной дверцей, закрытой комбинированным замком, оказались документы, билет до Спилберга и земекисский артефакт.
        Я до сих пор не был точно уверен, кто такая Диана и так ли уж случайны ее столкновения со мной. Вдруг ей опять придет в голову осмотреть мои вещи? А в них много интересного, начиная с карточки на другое имя...
        Выходя из камеры хранения, я уловил конец прозвучавшего под сводами пассажирского терминала объявления: «... ена посадка на рейс Новая Америка - Чезарини, номер две тысячи четыреста одиннадцать».
        Ничего себе! Диана ради встречи со мной отложила возвращение на родину?
        Или она собиралась вовсе не на Чезарини?
        Но на ближайшее время я выбросил подобные мысли из головы. Подозревать в чем-то женщину, с которой собираешься отправиться в койку, не самый лучший подход к сексу.
        Так что мы отправились в гостиницу, находящуюся прямо в здании пассажирского терминала. Сняли номер, после чего подвергли находящуюся в нем кровать исключительно серьезному испытанию.
        Сосед справа колотил в стену и что-то кричал по поводу шума, но мы не обратили на это внимания.
        - Ну что, ты по прежнему не хочешь сообщить мне свой адрес? - сказал я, когда все закончилось. - Узнай я его, мы бы могли повторять это чаще...
        - Я сама тебя найду, - ответила Диана с обольстительной улыбкой.
        Надо сказать, весьма двусмысленное замечание.
        Но я не стал напрягаться по этому поводу, а просто отправился в душ. Поливая себя водой и напевая что-то воинственное, я совершенно не переживал по поводу того, обыскивает в этот момент Диана мои шмотки или нет.
        - Ну, мне пора, - сказал я, выйдя из душа. - Мы классно провели время, но космолет ждать не будет...
        На самом деле я слегка торопил события, до отлета оставалось еще пять часов. Но лучше пусть моя подружка остается в неведении, на каком именно рейсе я отбыл.
        Диана поглядела на меня с сожалением.
        - Зря ты так торопишься, - мурлыкнула она. - Может быть, продолжим общаться? Я ведь показала еще не все, что способна...
        От того, как она глядела, сердце у меня заколотилось в два раза чаще, а взгляд сам сползал с лица на расположенные ниже прелестные округлости, и ниже... и ниже...
        - Ну нет, спасибо, - проговорил я хрипло, чувствуя себя монахом, искушаемым очень настойчивым и обольстительным демоном, - в следующий раз...
        Диана смотрела, как я одеваюсь, потом чмокнула меня в щечку и сказала:
        - Чао.
        Я быстро вышел из комнаты, но вместо того, чтобы направиться к лифту, рванул в противоположную сторону и затаился за углом, в мрачном закутке около пожарной лестницы.
        Дверь номера хлопнула почти тут же. Прозвучали удаляющиеся шаги.
        Так-так. Похоже, что Диана собралась проследить, куда именно я отправился. Но ничего, придется ей в этот раз остаться с носом. Я по лестнице спустился на первый этаж и из вестибюля гостиницы смотрел, как она шарит взглядом по кишащей в терминале толпе.
        Что, дорогуша, упустила? Я позволил себе злорадную ухмылку.
        Дождавшись, пока она уйдет, я неторопливо направился к ближайшему кафе. Если я прав, то спешить в зону посадки или к камерам хранения смысла не было. Диана будет ждать меня там, и вовсе не для того, чтобы запечатлеть на щеке прощальный поцелуй.
        У этой дамочки есть ко мне интерес, но никак не личного свойства.
        Я выждал три часа - за это время истощится терпение у самого стойкого шпиона - и только после этого отправился забирать свои вещи. Двигался осторожно, в толпе, постоянно смотрел по сторонам.
        Слежки заметить не удалось. Хотя когда имеешь дело со столь шустрой особой, как Диана, ни в чем нельзя быть уверенным.

* * *
        Спилберг выглядел грязно-бурым шаром, который чья-то шаловливая рука забросила в космос. Пассажирам космического корабля «Мицар-29» его показывали, наверное, чтобы они передумали и остались на борту.
        Вокруг планеты висел целый выводок небольших лун.
        Какой-нибудь фанатичный планетолог нашел бы в этом зрелище красоту, мне же оно не показалось приятным. Я точно знал, что с момента выхода из подпространства мы находимся под прицелом, поэтому последние часы чувствовал себя несколько неуютно.
        Оставалось надеяться, что с последнего рейса «Мицара» пираты не пропили остатки мозгов.
        Корабль дернулся и тут же из коридора донесся резкий вой сирены - сигнал того, что всем, кто желает сохранить целостность позвоночника, пора принять горизонтальное положение.
        Капитан «Мицара» не утруждал себя всякими нежностями, вроде объявлений и предупреждений. Как выяснилось чуть позже, он не утруждал себя и мягкими посадками. Мы грохнулись на планету, словно мешок с металлической посудой - с балкона.
        В недрах корабля что-то задребезжало, меня подбросило почти к потолку.
        - О! - только и смог сказать я, приземляясь обратно на койку. - Вот веселье-то!
        - Эй, выходи, - в дверь постучали, - прилетели.
        Последнее сообщение предназначалось, судя по всему, для особо тупых пассажиров. Я поднял слегка поколоченное тело на ноги и двинулся к трапу. Желающих лететь на Спилберг в принципе нашлось немного, так что в коридорах не было особой тесноты.
        А у самого трапа меня поймал капитан. Он напоминал обзаведшегося конечностями кита, а судя по багровости носа, на ночь любил выпить кружечку, но никак не теплого молока.
        - Господин Майнингер, позвольте вас на пару слов, - сказал мне «кит», и мы отошли чуть в сторону, чтобы не загораживать проход. - Вы точно уверены, что хотите сойти?
        - Ну, как бы да, - сказал я, не очень понимая, что происходит.
        - Мой долг предупредить вас, как гражданина Федерации, - капитан без особого успеха попытался принять торжественный вид, - что пребывание на этой планете опасно!
        - Я знаю.
        - И вы рискуете высадиться здесь без оружия? - заплывшие жиром глазки выразили неимоверную тревогу. - Вас же прирежут в десяти метрах от корабля! И власти Федерации ничего не смогут поделать по поводу этого прискорбного инцидента!
        - Ну и? - понятно было, что толстый хитрец чего-то от меня добивается. Вот только чего. - Что вы, как представитель Федерации, можете мне предложить?
        - Как официальное лицо, я могу вас только предупредить, - последовало игривое подмигивание, - но как лицо частное, могу предложить вам парализатор по сходной цене!
        Да, ну и нравы в Космическом флоте! Хотя на такой рейс ставить хорошего капитана
        - только зря тратить кадры, так что неудивительно, что «Мицаром» управляет мелкий жулик.
        - Почем? - спросил я. Несмотря на то, что капитан очевидно зарабатывал на мне, предложение его выглядело разумным - оружие на Спилберге не помешало еще никому.
        - Тысячу, - сказал он, алчно потирая ладони.
        - Ну нет! - на столь откровенный грабеж я согласиться не мог и принялся торговаться. - Сто! И для начала покажите товар. Он наверняка не новый, со сбитой настройкой.
        - Вот! Вот! - капитан запыхтел, точно целое стадо китов, и вытащил из кармана парализатор.
        Я осмотрел оружие. Оно выглядело не новым, но в деле, похоже, еще не бывало.
        - Двести, - предложил я.
        Вновь прозвучало сопение, на этот раз возмущенное. Спорили и ругались мы минут двадцать, а команда «Мицара», должно быть, слушала нас через корабельные коммуникаторы и получала удовольствие.
        Сошлись на четырех сотнях.
        Из корабля я выбрался слегка вооруженным. Спилберг приветствовал меня резким ветром, по серому небу ползли (бурые тучи, похожие на вылепленные из грязи пирожки.
        Взлетно-посадочное поле, сколько хватало взгляда, заполняли корабли самых разных, порой очень причудливых конструкций. Подобное собрание разношерстного хлама могло существовать только здесь - переделанный рудовоз, который кто-то наспех вооружил импульсными пушками, корвет с содранной навигационной башней, пассажирский лайнер, украшенный ракетными установками.
        А посреди всего этого - изящный звездолет из империи Остор, похожий на перевитую золотистыми спиралями громадную снежинку, и быстроходная яхта, на каких путешествуют по космосу богачи Федерации.
        Космопорт Спилберга принимал всех. Сюда прилетали зализывать раны, торговать краденым и пропивать денежки пираты всего Смешанного сектора. А еще появлялись те, кто делал на пиратском промысле бизнес - торговцы краденым и оружием, всякого рода мошенники.
        Возникла эта пиратская столица двести лет назад, когда на Спилберге вымерли последние, самые упорные колонисты. Не смогли выжить на планете, где нет полезных ископаемых, а почва немногим плодороднее, чем на каком-нибудь астероиде.
        Прочие удрали еще раньше, так что планета осталась бесхозной. Но пронырливые тати, уже тогда промышлявшие грабежом колоний и звездолетов, мигом взяли ее в оборот.
        Возникло поселение, сначала маленькое, а потом выросшее до размеров города. Несколько раз оно сгорало дотла, когда та или иная космическая держава, выйдя из терпения, посылала карательную экспедицию. Но с упорством плесени в сыром углу оно появлялось вновь.
        Я спустился по трапу и побрел к длинному унылому строению, заменяющему пассажирский терминал. Всякие излишества, вроде автобусов для пассажиров, предусмотрены не были.
        Пронзительный вой заставил меня вздрогнуть. Оглянувшись, я обнаружил, что издает его дряхлый, видавший виды космолет. Сирена стихла, корабль подпрыгнул, изверг из чрева струю пламени и медленно, словно нехотя, поднялся в небо.
        Один из пиратов отправился на промысел.
        Пройдя еще немного, я понял, зачем нужна была сирена перед взлетом. На взлетно-посадочном поле оказалось людно, как на рынке. Сновали бородатые грязные люди в комбинезонах, обладатели острых подозрительных взглядов и хриплых голосов, с рычанием ползали ремонтные транспортеры.
        При взлете из этого муравейника капитан должен был дать сигнал, иначе рисковал поджарить десяток оказавшихся рядом коллег.
        Пассажирский терминал выглядел заброшенным, словно варьете на планете, где обитают пуритане. Какой-то шутник, хорошо знающий историю, вывесил над ним черное знамя с ухмыляющимся черепом и скрещенными под ним костями.
        Внутри меня встретила тишина и пустота. Зал ожидания округлой формой напоминал цирк, а одинокий автомат для продажи билетов, гордо стоящий в середке, выглядел мертвым. Им, скорее всего, вообще не пользовались, а о проезде договаривались непосредственно с капитаном «Мицара».
        Ну а о билетах на прочие заходящие сюда корабли можно было вообще не спрашивать.
        Единственным живым местом в здании выглядела дверь, светящаяся надпись над которой гласила «Диспетчерский пункт». Породив гулкое эхо, я протопал через пустой зал ожидания и постучал в нее.
        - Чего надо? - спросили изнутри.
        - Информации, - сказал я и вошел.
        Человек, расположившийся на крутящемся стуле, выглядел ленивым, словно обожравшийся сметаны кот. Пульты вокруг него были выключены, кроме одного, который мерцал, судя по всему, из последних сил.
        - Чего надо? - повторил человек, и я обнаружил, что в лоб мне смотрит дуло излучателя.
        - Э... - сказал я, - ты не мог бы убрать оружие? А то я немного нервничаю...
        - Извини, - диспетчер неожиданно смутился, - это все привычка... Так что ты хочешь?
        Планета, где разговор начинают с выстрела, имеет шансы мне понравится.
        В том случае, если я тут выживу, конечно.
        - Я хотел бы узнать, когда состоится ближайший рейс на Линч.
        - Да? - он поглядел на меня, как на человека, сообщающего о намерении наловить рыбы в унитазе. - Ты только что прилетел?
        - Ага, - честно ответил я.
        - Тогда присядь, - гостеприимным жестом мне был предложен широкий металлический ящик. - Выпить хочешь?
        - Не откажусь.
        - О, отлично! - в немом изумлении я смотрел, как из-под пульта возникает литровая бутылка без этикетки, наполненная янтарной жидкостью, пара запыленных стаканов и батон колбасы. - Виски, настоящий! А колбаса из местных тварей, все не запомню, как их зовут, но вкусная... Ну, давай по первой!
        Как оказалось, виски отлично идет под колбасу из «местных тварей». После первой я ничего не успел сказать, как уже была налита вторая, а потом мой приятель начал жаловаться.
        - Представляешь, - сказал он скорбно, - я единственный на этой планете чиновник, получающий зарплату! Единственный! И я никому тут на хрен не нужен!
        - Тогда зачем ты тут сидишь?
        - Не будь на планете диспетчерского пункта, Федерация не согласилась бы на тот рейс, который у нас есть!
        - Ну и жили бы без него!
        - Нельзя, - диспетчер почесал затылок, - это единственный официальный транспортный канал за пределы сектоpa, а он нужен. Так что капитаны Спилберга скинулись, оборудовали это... - он мотнул головой, - и посадили тут меня... Да, кстати, как тебя зовут?
        Глава 11
        - Герхард, - ответил я, не сразу вспомнив, каким именем следует назваться.
        - А меня - Джон, - диспетчер ухватился за бутылку, - и представляешь, Герхард! Я сижу тут целыми днями, из общака мне платят зарплату, но никто... ни одна живая душа не заходит сюда! Я все время один!
        - Это грустно, Джон, - сказал я, принимая стакан, налитый почти наполовину. Пусть диспетчер был немного занудой, но он уж точно не был жмотом. - Но что там насчет Линча?
        Все же я прилетел сюда не ради того, чтобы пьянствовать с аборигенами!
        - А что насчет Линча? А, да! - Джон похлопал меня по плечу. - Придется тебе запастись терпением. Да, сюда иногда прибывают корабли оттуда, привозят кое-чего, но редко... Последний был... когда? А, двадцать дней назад!
        - А следующий? - я замахал рукой, возражая против очередного стакана, но Джон все равно налил мне.
        - Когда-нибудь, - диспетчер пожал плечами. - Дней через пятьдесят. Может, раньше, а может, позже. У них там, на Линче, всего два корабля, и они их не особо гоняют.
        - А эти, - я кивнул в сторону ВПП, - туда не летают?
        - Может, и летают, - он захихикал, - только мне не докладывают... Можешь попробовать уговорить кого-нибудь из капитанов подбросить тебя на Линч, только не удивляйся, если тебя пошлют подальше ближайшей черной дыры!
        Единственный работающий пульт неожиданно ожил, издав негромкий звонок.
        - О, кто-то прилетел, посадки просит, - Джон отвлекся от выпивки. Пока он таращился в монитор, пытаясь сообразить, что тот показывает, я обдумывал положение. Ждать пятьдесят дней не хотелось, но я был далек от мысли, что первый же командир пиратского корабля, заслышавший о том, что мне надо на Линч, изменит свои планы и согласится меня подвезти. - Так, это Железный Ласло, - бубнил Джон, вызвав из небытия виртуальный пульт и погрузив в него руки. Несмотря на выпитое, движения его оставались ловкими и уверенными, - сейчас мы посадим его вон туда..
        Он забормотал что-то про себя, точнее - в совмещенный с наушником микрофон, вставляемый непосредственно в ухо. Я, сидящий в двух шагах, не мог слышать детали переговоров с пилотом. Но, судя по всему, они прошли успешно.
        - Выпьем еще, - сказал Джон, отвернувшись от пульта. Откуда-то сверху прилетел низкий рев, потом земля вздрогнула. - За очередное благополучное приземление!
        - Нет, спасибо, - я решительно перевернул стакан кверху дном, - ты мне лучше скажи, где тут у вас можно остановиться?
        - Ну... - диспетчер задумался. - Сам понимаешь, гостиниц у нас не особо много. Туристы к нам не ездят, кто для дела прилетает, те в основном по кораблям живут. Боятся... Шлюх привозных селят при заведениях. Зайди к Косому Матвею, может, у него места есть...
        - Это где?
        - По главной улице метров двести, потом увидишь большое уродское здание. Фиолетовое такое...
        - Спасибо, Джон, - я кивнул, - думаю, буду часто тебя навещать!
        - Заходи, - диспетчер осклабился, - только по четным числам. По нечетным работает мой сменщик Джим. Он такой зануда!
        Выбравшись из здания, я обнаружил, что небо несколько расчистилось, а из-за горизонта вылезло маленькое оранжевое солнце, похожее на злобный глаз. Коричневые облака в его сиянии не стали симпатичнее, зато две луны плыли в вышине крошечными золотистыми серпами.
        Городок, в нарушение всех правил, расположился около космопорта. Но винить его за это было трудно - для поселения выбрали единственное ровное место в округе. Со всех сторон высились недружелюбно выглядящие скалы, серые, черные и коричневые, и лишь на востоке, за домами поблескивало серебром озеро.
        Никакого плана застройки не существовало, дома возводили как кому в голову взбредет, лишь одно правило соблюдалось - не перегораживать главную улицу. Этот местный Бродвей даже был забетонирован, а выходящие на него здания принадлежали к славному племени кабаков.
        С ярких голографических вывесок мне призывно улыбались и раздвигали ноги раздетые девицы, пивная пена лезла из исполинских кружек, а названия соперничали в идиотизме: «Развратный приют», «Клуб розовых свинок», «Дом №1», «Семьдесят семь грехов»...

«Красный глаз» с Луны тут оказался бы в самый раз.
        Через двести метров мне на самом деле встретилось здание, назвать которое иным словом, кроме как «уродское», не пришло бы в голову даже рехнувшемуся архитектору. Она напоминало помесь сарая и Пизанской башни, выкрашенную в цвет похмельного хамелеона.
        Окна нижних этажей закрывали решетки, а из амбразуры над крыльцом торчало дуло самого настоящего плазменного огнемета, оружия исключительно эффективного, хоть и страдающего недостатком дальнобойности.
        Покачав головой, я толкнул мощную, сваренную из бронеплит дверь.
        - Чем могу служить? - из-за стойки, судя по пересекающей лицо повязке, мне улыбнулся сам хозяин заведения.
        Кроме его единственного глаза, на меня смотрело дуло парализатора, который Кривой Матвей держал в руке. Но с гостеприимством по-спилберговски я столкнулся не в первый раз и не обратил на это внимания.
        - Я хотел бы поселиться у вас.
        Кривой Матвей опустил парализатор и посмотрел на меня со сдержанным интересом.
        - Могу предложить один вариант, - сказал он после нескольких минут размышления,
        - вы сами освобождаете себе помещение.
        - Это как?
        Через пять минут я узнал, что все номера в гостинице заняты, и что я могу попытать счастья в том, чтобы выкинуть на улицу кого-то из постояльцев.
        - Я покажу вам список проживающих, и вы сами решите - пробовать или нет, - Кривой Матвей выложил на стойку несколько листов пластика.
        Я подошел ближе и ознакомился со списком. Даже с учетом того, что большая часть постояльцев регистрировались под вымышленными именами и указывали липовую цель приезда, выглядел он довольно внушительно: Томас Томассон, бандит... ого! Ингвар Ли Юхань, путешественник, Иван Сусанин, туристический гид, Юлий Цезарь, специалист широкого профиля... гм-м-м!
        - Что насчет последнего? - осторожно спросил я. Идея схватиться за номер в гостинице с самим Цезарем показалась мне довольно привлекательной.
        - Его сейчас нет, на работе, - Кривой Матвей развел руками, - свежую порцию девок привез...
        - Может, пока нет, я и заселюсь?
        - Нет!. - отрезал хозяин гостиницы. - Это нечестно!
        Пришлось искать дальше. Выбрав «Дон Педро, торговец сандаловым деревом», я получил информацию о том, что под этим псевдонимом прячется беглый зелаврианский каторжник, и передумал.
        В конечном итоге я остановился на Томасе Томассоне. Тут хоть сразу было ясно, с кем придется иметь дело.
        - Хорошо, - сказал Кривой Матвей. - Сейчас я позвоню господину Томассону, чтобы он готовился к встрече. Оружие во время решения вопроса о помещении применять разрешается, но все повреждения, нанесенные зданию, оплачиваются отдельно. Если номер станет вашим, то он обойдется вам в двадцать федей за сутки. Также имейте в виду, что в будущем вас точно так же могут попросить съехать...
        Мне осталось только раскрыть рот. С таким подходом к ведению бизнеса, рациональным до смертоносности, я сталкивался впервые.
        - Все ясно, - сказал я, извлекая из кармана парализатор. - Звоните.
        - Господин Томассон? - сказал Кривой Матвей в небольшой коммуникатор на стойке.
        - Доброе утро. Будьте готовы, что вас сейчас придут выселять... Ну, вы же знаете наши правила! Сами так въехали...
        - Третий этаж, номер тридцать три. В случае успеха не забудьте спуститься сюда и зарегистрироваться, - сообщил хозяин гостиницы, - в случае неудачи это не обязательно...
        Скорее всего, это была шутка, но я ее почему-то не оценил.
        Лифта в здании не имелось, и на третий этаж пришлось тащиться по узкой и неудобной лестнице. Воняло тут чем-то тошнотворным, а мусор на ступеньках красноречиво сообщал, что к чистоте в этом заведении относятся менее внимательно, чем к безопасности.
        Едва я начал подниматься, как по зданию прокатился истошный звонок. Должно быть, хозяин давал постояльцам знать, что начался процесс выселения и что из номеров лучше не выходить.
        Между вторым и третьим этажом я услышал наверху шорох и инстинктивно дернулся в сторону. Раскаленный луч ударил в то место, где я только что стоял, в ступеньке образовалась выбоина, запахло горелым пластиком.
        - А, пся крев! - экзотически выругался невезучий стрелок. - Ну ничего, я тебя достану, кто бы ты ни был, крыса!
        - Зачем так грубо! - ответил я и пальнул вверх прямо через перекрытие. Сдавленный стон и шум от падения дали понять, что я не промазал.
        Парализатор, несмотря на все недостатки, обладает одним очень приятным свойством
        - твердые тела для него не помеха. Он поражает только живое, за чем бы оно ни пряталось.
        Где-нибудь на открытой местности это мало помогло бы, но в такой ситуации, как сейчас, когда бой шел в узком пространстве среди стен, оказалось очень даже кстати.
        Поднявшись на пролет, я обнаружил корчащегося на ступеньках детину в заношенном комбинезоне. Трясущейся рукой он силился поднять излучатель, а красная рожа кривилась самым непотребным образом.
        - Ничего личного, - сказал я, повторно нажимая на сенсор. Первым выстрелом я лишь зацепил противника, не выведя его из строя полностью, а сейчас довершил дело.
        - А это тебе больше не понадобится, - небольшой излучатель неизвестной мне марки поменял хозяина.
        Когда я сунулся с лестничной клетки в коридор, лишь торопливость стрелявшего спасла меня. Я успел заметить темную фигуру, вспышка выстрела ослепила меня, что-то горячее коснулось шеи, я дернулся назад.
        Ощупав шею, я обнаружил на ней крошечный ожог. Луч лишь зацепил меня. Пройди он сантиметром правее - и я остался бы лежать тут, заливая пол кровью из прожженного горла. Но кто в меня стрелял? Этих Томассонов что, несколько? Или он бандит высокого полета и таскает за собой десяток телохранителей?
        Но размышлять над этим было некогда.
        Я быстро высунул излучатель в коридор и нажал на спуск. Если мой противник не сменил диспозицию, луч должен был отрезать ему башку. Но он, судя по всему, оказался не таким дураком. Его выстрел едва не оторвал мне руку и я поспешно втянул ее назад.
        - Эй, много вас там еще? - спросил я, надеясь по звуку определить, как далеко расположился мой противник.
        - Достаточно! - ответили из коридора. - На тебя хватит, гад!
        Он стоял (или лежал?) не ближе чем в десятке шагов. Вряд ли я сумею зацепить его из парализатора. Оставалось только с жутким воплем вывалиться в коридор и начать палить из всех стволов в духе безумного ковбоя, надеясь, что дырка сначала появится в нем, а потом уже во мне. Только вот ковбоем я себя не чувствовал. В руках не было твердости, я вряд ли попал бы даже в слона, если бы ему вздумалось немного побегать. Эх, не стоило столько пить с Джоном!
        Взгляд мой упал на поверженного врага. Зрелище это, не самое эстетичное, все же заставило двигаться шарики и ролики под сводами моего черепа. Ага, вот кто нам поможет!
        Обездвиженное тело оказалось ужасно тяжелым. Поднимая его, я пыхтел, словно древний паровоз. Потом еще удерживал одной рукой, пристраивая в другой трофейный излучатель.
        Потом досчитал до пяти и швырнул врага в коридор. И тут же бросился следом. Выстрел ударил в приманку, за ним еще один, тошнотворная вонь горелой плоти заставила меня поморщиться.
        Нескольких мгновений, пока противник переключал внимание с ложной цели на настоящую, мне хватило. Излучатель в руке слегка дернулся, выстрел прошил лежащего на полу человека насквозь.
        - Уф, - сказал я, ощущая, как дрожат руки, - уф...
        К номеру тридцать три я подходил осторожно. Несколько раз выстрелил из парализатора сквозь стену и только потом толкнул дверь. Внутри было тихо, никто не шумел и не предпринимал попыток отправить меня в мир иной.
        Пригибаясь, точно нашкодившая обезьяна, я шагнул внутрь.
        Номер был велик и обитали в нем, судя по всему, несколько человек. Двое из них благополучно сыграли в ящик в коридоре, а третий, розовощекий толстяк, лежал передо мной на диване.
        Должно быть, это и был господин Томас Томассон, бандит.
        Подойдя, я без тени смущения избавил его от зажатого в руке импульсного пистолета, а потом выволок бывшего хозяина номера в коридор. Вслед ему отправились все найденные в шкафах вещи.
        Мне чужого не надо! Ну, кроме оружия...
        Стоящий на тумбочке у двери коммуникатор разразился заливистой трелью. Резкий звук заставил меня вздрогнуть.
        - Да, - сказал я, глядя на спокойную, как у удава, рожу Кривого Матвея.
        - Я вижу, что заселение прошло нормально, - проговорил хозяин гостиницы, - с чем вас и поздравляю. Не забудьте спуститься вниз и зарегистрироваться. Хотя лучше сделать это через час, когда мы подсчитаем убытки от стычки и предъявим вам счет...
        Я хотел было сказать что-то непотребное, но в голову ничего не пришло.
        - Вот дьявол! - выругался я банальнейшим образом, когда одноглазый лик пропал с экрана. По коридору прокатился яростный звонок - знак того, что по гостинице можно ходить спокойно.
        Я выругался еще раз, запер дверь номера и отправился в душ.
        Когда я открыл глаза, то синяя лампа над дверью горела ярко, словно только что родившаяся звезда. Знак того, что в коридор, где право на номер доказывает новый претендент, лучше не выходить.
        Я прислушался - вопли и грохот доносились откуда-то снизу. Значит, того, что случайным взрывом или выстрелом мне разворотят дверь, можно не опасаться. Придя к такому выводу, я встал и потащился в душ.
        На Спилберге я жил третий день и от скуки готов был завывать на все местные луны. На космодром я наведывался регулярно, каждое утро, но корабли с Линча пока не появлялись.
        Развлечений на Спилберге имелось предостаточно, но все они были весьма экстремальными. Но к сегодняшнему дню я настолько озверел, что готов был отправиться в какой-нибудь «Клуб розовых свинок» и самым простым образом там напиться.
        Для осуществления этого благородного плана мне пришлось выждать до обеда, раньше питейные заведения просто не открывались. Заперев номер, я выбрался в коридор. На лестнице кипела лихорадочная трудовая деятельность - ремонтные рабочие, которых в штате заведения Косого Матвея было куда больше, чем горничных, исправляли последствия взрыва, прогремевшего сегодня утром. Кровавые ошметки висели на стенах и потолке, а в стороне лежало нечто вытянутое в черном пластиковом мешке.
        - Новенький? - спросил я, проходя мимо.
        - Он самый, - ответил бригадир, - чего-то напутал с оружием...
        Я покачал головой - надо быть большим «талантом», чтобы так напутать!
        Вывески местных кабаков, несмотря на то, что день был в разгаре, призывно сверкали. Учитывая их количество и полную неизвестность по поводу того, что скрывается внутри, меня ожидал нелегкий выбор. Будь при гостинице приличный бар, я бы там и остался.
        Но, увы, Кривой Матвей постояльцев только кормил.
        Пройдя мимо «Обители доступной добродетели», я некоторое время рассматривал вывеску «Развратного приюта», а потом решительно свернул в сторону «Семидесяти семи грехов».
        Столь длинный список прегрешений вызывал интерес - вдруг узнаю что-то новое?
        Внутри оказалось неожиданно тихо и спокойно. За стойкой скучал бармен, в углу стучали бильярдными шарами двое каких-то субтильных типов, а под одним из столов спал свернувшийся в клубок ктубху, напоминающий ком меха с торчащими из него лапами.
        Мирная, даже семейная атмосфера. И никаких грехов!
        Бармен улыбался мне несколько напряженно, а одна рука его пряталась за стойкой. Я поспорил бы на что угодно, что в ней славный труженик стакана и бутылки держал направленный мне в брюхо парализатор.
        - Пива, - сказал я. - Не сильно разбавленного...
        - Обижаете, - сказал бармен, являя мне вторую конечность. - У нашего заведения лучшая репутация!
        Спорить я не стал - не для того сюда явился. Взял кружку с пивом и устроился за одним из угловых столиков. Спокойное начало - один из главных компонентов хорошей попойки. Веселье должно идти по нарастающей, так что первую кружку можно выпить в тишине и одиночестве.
        Как ни удивительно, но это мне удалось. А вот когда я принялся за вторую, начали собираться посетители. На первых порах они прибывали поодиночке, потом дверь
«Семидесяти семи грехов» распахнулась, и в помещение ввалилась толпа, напоминающая ораву впавших в бешенство буйволов. Предводительствовал ей бородатый детина в рваном комбинезоне и в лишенном забрала шлеме штурмовой пехоты.
        - Наливай! - заорал он еще от двери. Я едва не подавился пивом, ктубху вздрогнул во сне и что есть силы саданулся башкой о ножку стола.
        Минут через пять все семьдесят семь грехов явили себя во всей красе. Спиртное лилось рекой, причем не только в глотки гуляк, а еще на пол, стены и столы. С ловкостью и быстротой выскакивающего из кувшина джинна явились раскрашенные девицы, наряды которых назвал бы легкими даже дикарь, обладатель одной-единственной набедренной повязки.
        За первой компанией ввалилась вторая, еще больше и шумнее. Ктубху извлекли из-под стола и всучили в каждую из лап по бутылке. Игравшие в бильярд типы лобызались с кем-то около стойки, а на столе вместо шаров скакали танцующие. Стол трещал, но пока держался.
        Веселье, как и положено в таких заведениях, перешло в драку.
        - Кто неудачник? - рявкнули в толпе. - Я неудачник? Да ты на себя посмотри!
        Раздался звук удара, девицы с визгом бросились в стороны, словно стайка ярких мотыльков. Один из столов с грохотом перевернулся, а сидевшие за ним и только что чуть не клявшиеся в любви друг другу мужики ринулись друг на друга с кулаками.
        - Бей их! Козлы! Уроды! - через пару минут драка стала массовой. Кто кого лупил, я понять не мог, но дело происходило воистину с эпическим размахом. Слышались воинственные крики и тяжелое дыхание, бармен за стойкой невозмутимо протирал стаканы.

«Пора уходить!» - подумал я, и в этот самый момент из месива вылетело тело и шустро проехалось по моему столику. Кружка, пива в которой оставалось на донышке, со звоном улетела на пол.
        - Так, - сказал я, чувствуя, что уйти в такой момент означает проявить непростительное малодушие. - Это было мое пиво!
        Тело в ответ что-то слабо промычало и закрыло глаза, демонстрируя полную покорность судьбе. Связываться с ним было, что обижать ребенка, поэтому я просто спихнул его на пол.
        После чего размял кисти и ринулся в драку. Первый из попавшихся мне забияк упал на пол с изумленным «Аргх!», зато другие восприняли появление еще одного действующего лица как должное.
        Я заехал кому-то в физиономию, в ответ чей-то кулак попытался превратить мой нос в нечто плоское и незаметное. В башке у меня загудело, как в хорошем колоколе.
        Дальше все смешалось в безумной круговерти.
        Через десять минут я обнаружил, что стою, тяжело дыша, у самой стойки, что ободранные костяшки пальцев болят, а кулачный бой закончился всеобщим переходом в горизонтальное положение.
        - Ничего, хорошо дерешься, - кроме меня, на ногах устоял тот самый детина в шлеме штурмовика. По бороде его стекала кровь, один глаз заплывал, но вид был донельзя довольный. - Меня зовут Вилли, а тебя?
        - Герхард, - ответил я, пожимая широкую мозолистую ладонь.
        - Отлично, - мой новый знакомый повернулся к бармену, - сколько я должен?
        - По стандартной ставке, - ответил тот.
        Из кармана рваного комбинезона, на вид достойного ближайшей помойки, явилась толстая пачка тысячных купюр земного производства. Не успел я удивленно хлопнуть глазами, как часть из них перекочевала в руки бармену, а Вилли повернулся ко мне.
        - Пойдем, - сказал он, презрительным взглядом окидывая валяющихся на полу драчунов. - Мы продолжим веселье там, куда не осмеливается заходить всякая шваль!
        - Пойдем, - сказал я. - Только уверен ли ты, что тебя устроит моя компания?
        - Настоящего мужчину видно сразу, - Вилли ухмыльнулся, продемонстрировав безупречно белые зубы. - Не разбирайся я в этом, никогда бы не стал тем, кем стал!
        В голове шевельнулась мыслишка, что неплохо бы узнать, кто таков мой новый приятель. Но я отверг ее как трусливую и вслед за Вилли вышел из «Семидесяти семи грехов».
        Место, куда не осмеливается заходить шваль, обнаружилось Тут же рядом, в десяти метрах. Честно говоря, таким местом оказался соседний кабак с таинственным названием «Дом №1».
        Тут царила приятная, спокойная атмосфера - с пола сметали чьи-то зубы, с одного из столов смывали кровавые пятна, а лежащие у стенки стонущие и храпящие тела говорили о том, что мордобой благополучно состоялся.
        - Эй, Вилли, тащи к нам свои кости! - от стойки махал рукой лысый бородач с повязкой на глазу.
        - Это Герхард, - сказал Вилли, когда мы подошли. - А это - Глазастый Стэн!
        - О, тогда - за знакомство! - бородач ухватил прямоугольную бутылку из толстого стекла, в каких обычно продают дорогие напитки, и разлил ее содержимое по пивным кружкам. - Будем!
        - Будем, - вздохнул я, чувствуя, что веселье сегодня удастся.
        Открыв глаза, я обнаружил над собой низкий беленый потолок. Голова казалась пустой и тяжелой, мысли все куда-то делись, и я не сразу сообразил, что потолок этот никак не может принадлежать моему номеру в гостинице.
        Минут через пять в мозгу сформировалась следующая мысль: «Где я?». В попытке найти ответ я задействовал все органы чувств. Обоняние сообщило мне, что воняет перегаром, вкус намекал на то, что в рот мне мочились все кошки Спилберга. Слух донес до меня многоголосый храп, а осязание доложило, что я лежу голый, под одеялом, да еще и не один.
        Зрение вступило в дело в последнюю очередь. В глазах все плыло и двоилось, но я все же рассмотрел, что нахожусь в просторной комнате, занятой несколькими широкими койками.
        На одной в обнимку с черноволосой девицей раскинулся Глазастый Стэн, из-под одеяла на другой торчал штурмовой шлем. Скорее всего, внутри шлема находилась голова хозяина, моего друга Вилли.
        Я перевел взгляд ближе - щекоча мне шею длинными шелковистыми волосами, негромко посапывала пышнотелая красотка. Ее лицо навевало какие-то воспоминания, но довольно смутные.
        Судя по всему, веселье вчера действительно удалось.
        Память отказывалась сообщать мне какие-либо подробности, но на этот раз я был к ней не в претензии. После таких доз спиртного откажет не только память, но и все остальное.
        Придя к подобному неутешительному выводу, я снова уснул, а проснулся от громкого крика:
        - Пиво!
        На этот раз я был в койке один, и не скажу, чтобы уход подружки меня сильно расстроил.
        - Пиво! - повторно гаркнул стоящий посреди комнаты абсолютно голый Стэн и затряс бутылкой, в которой что-то забулькало.
        - Давай, - сказал Вилли, выползая из-под одеяла. Кроме шлема, на нем ничего не было. Похоже, с этой деталью имиджа мой новый приятель никогда не расставался. - Эй, Герхард, ты жив?
        - Нет, - честно ответил я, - поэтому давайте мне тоже пива!
        Минут через пятнадцать я уже мог довольно связно соображать. Из разговора выяснилось, что мы находимся в борделе «Очумелые ручки», в котором вчера и завершали вечер.
        - И ты ничего не помнишь? - возмущался Вилли. - Ай-ай-ай! Ты был просто гигант! Я аж обзавидовался!
        Я мог только пожимать плечами.
        - Ладно, - сказал Стэн, когда мы покончили с пивом. - Сегодня будем продолжать, или как?
        - Нет, - покачал головой Вилли, - я послезавтра хотел бы выйти. Пора отправляться в рейд по кабакам...
        - Зачем? - удивился я.
        - Как зачем? - в один голос изумились мои собутыльники. - Команду собирать! Ты что думаешь, пока капитан пьет, остальные на корабле сидят?
        - Капитан?
        - А ты не знал, с кем гулял? - на бородатой роже Вилли появилась совершенно детская, проказливая улыбка. - Хотя если бы знал, то наверняка испугался бы...
        - Ну это вряд ли, - пробормотал я. - Но все одно могли бы сказать.
        - Если бы ты спросил, я бы сообщил, чем занимаюсь, - Вилли стал вдруг очень серьезным. - Но ты не спрашивал. Я тоже не интересовался, кто ты и чего тут делаешь. Зачем? Отсутствие знаний друг о друге не помешало нам здорово повеселиться.
        - Надо собираться, - Глазастый Стэн огляделся в поисках одежды и, не обнаружив ее, полез под кровать, - а то сдерут с нас деньги за лишнее время...
        - А теперь я с полным правом спрошу - кто ты такой, Герхард? - Вилли смотрел на меня оценивающе, и я сразу вспомнил его вчерашнюю похвальбу про то, что он разбирается в настоящих мужчинах. Да уж, капитану пиратского звездолета подобное умение просто необходимо. - Ты не из наших, но не похож на скупщика краденого, продавца оружия или торговца шлюхами... Значит, беглец из Федерации? Скрывающийся преступник?
        Его проницательности можно было только позавидовать.
        - Нет, ты не угадал, - сознаваться в грехах я тем не менее не собирался. - Я путешественник, и на вашей планете оказался лишь по той причине, что мне очень нужно попасть на Линч.
        Стэн глухо выругался под кроватью, помянув Мировой Хаос и его матушку.
        - Линч? - спросил Вилли, - зачем тебе в эту дыру?
        - Личное дело, очень серьезное.
        - Жаль, - протянул Вилли, - а я собирался предложить тебе место на моем корабле. В абордажной команде всегда не хватает людей...
        Да, давненько я так много не удивлялся, как сегодняшним утром! Какой интересный поворот карьеры - из непонятно кого стать пиратом!
        - Ну, до Линча я мог бы у тебя поработать, - сказал я, - но мне на самом деле надо туда.
        - Да возьми ты его, - сказал Стэн, появляясь из-под кровати со штанами в руках и с шишкой на голове. - А то он проторчит тут хрен знает сколько...
        - Можно, - Вилли кивнул, - только мой корабль - не такси, и специально ради тебя я к Линчу не полечу. Мы можем там оказаться, но когда - никто тебе не скажет.
        - Я должен подумать, - в том состоянии, в котором пребывали мои мозги, я вряд ли смог бы правильно оценить перспективу похода в туалет, так что я решил взять паузу, - хотя бы до завтра...
        - Хорошо, думай, - согласился Вилли. - Если решишься, то завтра в восемь вечера приходи на космодром. Мой корабль называется «Бабочка», тебе его любой покажет.
        - Ладно, - я кивнул.
        - Раз вы все решили, - в голосе Глазастого Стэна звучало нетерпение, - то собираемся и уматываем...
        Несмотря на красивое название, «Бабочка» ничем не напоминала яркое насекомое. Скорее она походила на огромное ведро. Количество заплат на корпусе было настолько велико, что от первоначального материала почти ничего не осталось. Корабль выглядел покрытым шрамами ветераном, древним, но еще грозным.
        Импульсные пушки и ракетные установки висели на нем гирляндами.
        - Эй, куда прешь? - окликнул меня возившийся у борта тип в засаленном комбинезоне, когда я ступил на трап.
        - К Вилли, - ответил я, не останавливаясь.
        На принятие решения я потратил пятнадцать минут. Представил, что просижу на Спилберге еще неделю и меня затошнило самым натуральным образом. Злое оранжевое солнце, коричневые облака, хмурый пейзаж и холодные ветра - все это мало походило на место, где можно приятно провести время.
        Да и постоянное ожидание того, что какой-нибудь новый постоялец может попытаться меня пристрелить, комфорта не добавляло.
        - К Вилли? - изумился обладатель грязного комбинезона и в руке его возник излучатель. - А ты уверен, что он тебя ждет?
        - Уверен, - я на всякий случай остановился. Судя по местным нравам, во мне сначала сделают дырку, а потом станут выяснять, кто я, откуда и на самом ли деле меня ждет капитан.
        - Подожди, я вызову боцмана.
        Пришлось ждать. Жизнь на пиратском корабле тоже не представлялась мне в розовых тонах, и смерть на его борту выглядела еще более вероятной. Но одно обстоятельство перевешивало все остальные - скучать на борту «Бабочки» мне не придется.
        - Кто такой? - из люка выдвинулась огромная фигура, наводящая на мысли о восставшем из мертвых гигантопитеке. Разве что у того не может быть рыжей бородиши и пропитого голоса.
        - Герхард Майнингер, - сказал я, - к капитану...
        - А, точно, - кивнул боцман, - он говорил. Так что иди за мной, Герхард, и не отставай. Потеряешься - никто тебя искать не будет!
        Изнутри «Бабочка» походила на охваченный безумием муравейник. Сновали десятки людей и нелюдей, отовсюду доносились грохот и ругательства. Планировка корабля тоже была необычной, так что если бы я тут потерялся, то вряд ли сам нашел бы дорогу.
        По широкому пандусу мы поднялись в круглую, как шайба, комнату. Отсюда во все стороны уходили коридоры. Один из них привел нас к такому крошечному лифту, что я долго удивлялся, как в него поместился боцман, а в качестве бесплатного приложения еще и я.
        Дверца закрылась, лифт издал протяжный гудок, но с места не сдвинулся.
        - А, севрюжья кровь! Едрить пень через коромысло в дупель! - высказался боцман и шарахнул кулачищем по стенке.
        Лифт вздрогнул и пополз вверх.
        Подобный метод обращения с техникой вызвал у меня некоторое ошеломление. Я представил, как боцман в разгар боя подбегает к заевшей импульсной пушке и пинает ее с воплем «Стреляй, тварь! Волглый стояк тебе в корень! А не то на металлолом пойдешь!».
        Против такого напора не устояла бы и пушка.
        Из лифта мы выбрались в обширное помещение с куполообразным потолком. Судя по коконообразным креслам и стойкам виртуальных пультов, мы оказались в рубке.
        - Вилли, - проревел боцман, - тут к тебе этот пришел, Герхард...
        Капитан выдвинулся задом из какой-то щели в стене.
        - А, привет, - сказал он, отряхивая руки, - возимся вот с навигационной установкой...
        В щели что-то звякало, иногда долетали возгласы, никоим образом не напоминающие молитвы. Похоже было, что на «Бабочке» сквернословие возвели в ранг священного искусства.
        - Так, Роджер, - сказал Вилли, - как я понял, Герхард решил присоединиться к нам. Ведь так?
        - Так, - кивнул я, - иначе бы не пришел...
        - Так где у нас есть свободные места?
        - В третьем взводе, - наморщив лоб, крошечный для такой глобальной фигуры, изрек боцман, - после того как Чжан Хван лопнул, мы так никого и не взяли...
        - Что значит - лопнул? - удивился я.
        - А то и значит, что с давлением не подружился, - пояснил Вилли. - Пошли, Герхард, покажу тебе твой кубрик.
        - Не забудь об особом условии моего тут пребывания, - сказал я, когда мы погрузились в лифт. - По поводу Линча.
        - Я помню, - Вилли кивнул. - Если мы окажемся в окрестностях этой драной Мировым Разумом планеты, то высадим тебя.
        Кубрик, где мне предстояло жить, оказался железной коробкой пять на пять метров. Тут стояли узкие койки, вдоль стен расположились шкафы, а в одном из углов - стол, уставленный грязной посудой и бутылками.
        Запах недвусмысленно намекал, что тут недавно морили тараканов.
        Причем делали это с особым цинизмом.
        - Вот эта койка свободна, - сказал Вилли, указывая на лежанку у самой стены. - Вон тот шкаф твой, который открыт. Хотя вещей, как я вижу, у тебя негусто...
        С того времени, когда я мотался по Галактике, имея при себе только лишь костюм-трансформер, я обзавелся кое-какими шмотками, но все они умещались в небольшом рюкзаке, купленном на Новой Америке.
        - Негусто, - сказал я, ставя его в шкаф и запирая дверь.
        - Вот и отлично, - капитан «Бабочки» повернулся к боцману, - приставь его к делу и не забудь поставить на довольство...
        Фраза про «приставь к делу» мне не очень понравилась, но я прекрасно понимал, что слово «демократия» осталось за стенками этого корабля и поэтому возражать не стал.
        - Пойдем, - кивнул Роджер, когда Вилли вышел. - И запомни, что на этом корабле ты сначала будешь иметь дело со мной, а потом уже с капитаном!
        И для осознания сего факта мне был предъявлен поросший рыжими волосами кулак размером с футбольный мяч. Выглядел он куда страшнее ядерной бомбы и желания познакомиться поближе не вызывал.
        - Запомню, - сказал я.
        - Вот и отлично.
        Мы долго петляли по узким коридорам, потом спустились по громыхающей под башмаками лестнице. Она вывела нас в обширный трюм. Ворота его были распахнуты, а около полусотни пиратов занимались тем, что таскали бочки и ящики.
        О такой штуке, как автоматические погрузчики, на Спилберге отродясь не знали.
        - Эй, Олег! - гаркнул Роджер, и из толпы работающих выделился невысокий крепыш с черными мохнатыми усами.
        - Этот парень, - боцман показал на меня, - с сегодняшнего дня поступает в твой взвод. Я его к вам уже заселил, так что бери в оборот.
        - Хорошо, - названный Олегом кивнул и посмотрел на меня. Глаза у него были совершенно безумные. - Как зовут?
        - Герхард, - сознался я.
        - Учти, на этом корабле ты сначала будешь иметь дело со мной, а только потом с Роджером!

«Еще один на мою голову!» - подумал я обреченно.
        Олег прочел мне краткую нотацию по поводу того, как надлежит себя вести на
«Бабочке», а потом мы пошли таскать ящики. Самые обыкновенные, большие и тяжелые.
        Спустя час я устал так, что едва мог шевелить руками.
        Вот и верь после этого, что жизнь пирата - сплошь романтика.
        Глава 12
        - Лежать и не рыпаться! - момент взлета наш взводный, судя по всему, определил чисто интуитивно, поскольку никакой сирены или объявления из коммуникационной системы не прозвучало.
        Тем не менее он не ошибся. «Бабочка» вздрогнула и тут же меня вдавила в ложе мягкая, но очень тяжелая рука перегрузки. Койка мне досталась продавленная, так что утром, в свободное время, я занимался тем, что приводил ее в порядок. Взлетать на неисправной - рисковать целостностью спины. А мне спина была как-то дорога.
        - Можете вставать, креветки облупленные, - сообщил Олег, когда тяжесть исчезла.
        - Вахта у нас завтра, так что посвящение проведем сегодня...
        Я про себя застонал. Ритуалы посвящения новичков существуют везде, начиная от школьных классов и заканчивая домом престарелых. Различия состоят в основном в уровне жестокости.
        Судя по тому, куда я попал, все вряд ли ограничится похлопыванием по плечу.
        - Так, Герхард, отвернись к стене, - Олег командовал с серьезным видом, но время от времени под усами появлялась кровожадная ухмылка, - ага... тащи... вот... Теперь можешь повернуться!
        Мои коллеги по взводу - шестеро людей и трое хоррандцев - с дурацкими улыбками стояли вдоль стены. А на столе появилась банка с какой-то подозрительной жидкостью.
        - И что это? - поинтересовался я.
        - Когда-то еще на Земле, - проникновенно сказал Олег, - новичков, попавших на пиратское судно, заставляли пить забортную воду...
        - И вы решили предложить мне глоток вакуума?
        - Нет, - улыбка взводного стала напоминать крокодилью, - как ты мог о нас так плохо подумать? Всего поллитра конденсата из внешней оболочки двигателя!
        Устройство двигателей космического корабля я представлял очень приблизительно, но сомневался, что в его внешней оболочке может плескаться что-то вкусное или полезное для здоровья.
        Встав, я подошел к столу и понюхал. Воняло премерзко.
        - А если я откажусь это пить?
        - Ну, - Олег задумался, - эта хреновина отшибает пьющему мозги... в любом случае их придется отшибить, только другим способом! Хотя бы моим кулаком...
        Кулаки его выглядели не так внушительно, как у Роджера. Я оценил их, еще раз посмотрел на плещущийся в банке конденсат, напоминающий концентрированные сточные воды.
        - Давай лучше кулаком!
        - Ого! - вздохнул один из хоррандцев. Представители этой расы носят совершенно непроизносимые имена, поэтому во взводе их звали просто Ящер, Тортила и Годзилла. Я различать их еще не научился.
        - Ну, ты сам выбрал, - взводный кровожадно улыбнулся.
        Ударил он так быстро, что я едва увидел смазанное движение. С трудом подавил рефлекс закрыться и тут же в голове словно взорвалась вакуумная бомба. Перед глазами замелькали цветные вспышки.
        Когда они исчезли, я обнаружил, что хоть и пошатываюсь, но стою, а соратники таращатся на меня с некоторым ошеломлением.
        - Крепкая у тебя голова, - Олег потирал кулак, - прямо-таки каменная.
        Хоррандцы засвистели, выражая одобрение, люди заулюлюкали. Я просто кивнул. Понятное дело, что каменная голова - еще не худший вариант, могли и твердолобым обозвать!
        - Теперь ты должен ставить всем выпивку! - сообщил взводный.
        - Где ж я ее возьму? - удивился я. - Или на «Бабочке» магазин имеется?
        - Механики двигатель как-то приспособили самогон гнать, - подобной смекалке можно было только позавидовать, - так что деньги бери и вперед. Годзилла, покажешь дорогу. А то заблудится, жди его до послезавтра...
        Мы вышли в коридор, но не успели пройти и десятка метров, как столкнулись с капитаном.
        - А, Герхард, - сказал он. - Чего это у тебя под глазом?
        - Да это мы так, с ребятами знакомились, - ответил я. - Контакты налаживали. А ты чего такой озабоченный?
        - Что-то странное происходит, - ответил Вилли, - сканеры засекли выходящий из подпространства зелаврианский крейсер. Чего ему у нас понадобилось?
        - Да уж, непонятно, - я пожал плечами, хотя сердце на мгновение дернулось. Я мог догадываться, по какой причине зелаврианцы явились сюда, как бы это ни выглядело невероятно...
        - Собственно, какая разница? Мы все равно уходим от него в сторону, - Вилли улыбнулся и поправил шлем, - ладно, гуляйте! Только чтобы завтра все были как штык!
        - Есть, капитан!
        И он пошел куда-то к центру управления огнем, а мы вниз, к смекалистым механикам.
        - Седьмой пост, ответьте, - голос Олега в коммуникаторе звучал без всякой бодрости. Но если учесть, что по бортовому времени шел пятый час утра, в этом не было ничего удивительного.
        - Все в норме, - ответил я, радуясь, что пять минут назад не поддался искушению прислониться затылком к стене.
        Ох, страшно представить, что было бы, позволь я себе задремать!
        Пиратский корабль, на первый взгляд показавшийся мне филиалом бедлама, работал как часы. Капитан знал, что механики гонят самогон, что команда развлекается азартными играми, тараканьими бегами и мордобоем, но смотрел на это сквозь пальцы.
        Ровно до тех пор, пока все исполняли свои обязанности.
        - Не заскучай там, - сказал Олег и протяжно зевнул, - через полчаса выходим из подпространства...
        - Ага, - ответил я, тщетно пытаясь сообразить, как можно не заскучать.
        Смена вахт на несущейся в подпространстве «Бабочке» происходила дважды в сутки, после завтрака и после ужина. Каждый знал, где ему придется провести ближайшие двенадцать часов - в рубке, у двигателей или в центре управления огнем.
        Мне, как зеленому новичку, доверили самую простую вахту - в десантном трюме, огромной рукотворной пещере, из которой абордажная команда отправляется с дружественными визитами.
        В любое время, кроме боя, тут было скучнее, чем в морге. Вдоль стен расположились похожие на вскрытые рыцарские доспехи абордажные скафандры, центр помещения занимали десантные модули, напоминающие исполинских железных крабов. В углах находилось оборудование, о назначении которого я мог только догадываться.
        Тут было тихо, полутемно и невероятно тоскливо. Мой пост располагался на входе в десантный трюм, на стуле около коммуникатора. Я мог сидеть, стоять или ходить. Больше делать было совершенно нечего.
        Ну, разве что возиться с одним из скафандров.
        Но эту сложную, напичканную смертоубийственными (для других) и жизнесохраняющими (для того, кто внутри) устройствами штуковину я освоил в первую вахту и сегодня мне только и оставалось, что сражаться со сном.
        - Выходим, - донесся из коммуникатора голос взводного.
        Я на всякий случай затаил дыхание. Двигатели «Бабочки» знавали лучшие времена, и сейчас всякий вход в подпространство и выход из него был равносилен игре в русскую рулетку.
        Хотя предупреждение Олега было лишним. В случае какого-то сбоя мы бы погибли быстро и без мучений, разложившись на атомы или еще на какие-нибудь хреновины поменьше.
        В недрах звездолета что-то загудело, потом нас тряхнуло, словно «Бабочка» налетела на кочку.
        - О, селедкина задница... - судя по всему, Олега, находящегося в рубке, рядом с вахтенным пилотом, что-то сильно удивило, - тревога, общая тревога! Нас атакуют!
        Корабль дернулся, уходя из-под обстрела, компенсаторные установки не справились, и меня швырнуло на пол. К счастью, я успел выставить руки и разбил только локти, а не лицо.
        - Тревога! - Олег орал в полный голос. «Бабочка» вздрагивала, когда ее защитные поля отражали очередной выстрел неведомого соперника.
        Задавив страх, я поднялся на ноги и ринулся исполнять долг вахтенного в десантном трюме. Один за другим ожили включенные скафандры, а модули раскрыли пасти люков.
        Через пять минут лифт выплюнул первую партию сонных полуодетых бойцов абордажной команды.
        - Быстро, быстро! Духовитый хряк вас через все отверстия! - орал Роджер. - Занимайте места! И ты тоже, чего встал?
        Последняя фраза относилась ко мне. Я едва успел втиснуться в тесную скорлупу скафандра, как снизу донесся жуткий скрежещущий звук, а за ним - тонкий свист.
        Один из выстрелов пробил нашу защиту.
        Свист стих - автоматические переборки закрыли зону, в которой произошло нарушение герметичности, но теперь «Бабочку» трясло беспрерывно. Ее била дрожь раненого зверя.
        Я спешно защелкнул скафандр, перед лицом опустилось забрало. Затылком ощутил холодное касание и тут же в мозгу появилась яркая цветная картинка - с помощью бесконтактного сенсора меня, как и всех прочих, подключили к боевой информационной системе.
        Не скажу, что это было приятно. До этого момента я лишь догадывался, что происходит, а теперь точно знал, что мы получили две пробоины и что противник - небольшой, но очень быстрый корабль, оцененный как модификация земного крейсера класса «С».
        Мы пока только огрызались. Уж слишком внезапным было нападение.
        Понятное дело, что мне никто не сообщал, куда именно мы направляемся. Но из слухов, ходивших в команде, я узнал, что летим пощипать мягкое брюшко планеты Иствуд.
        Похоже было, что ее обитатели приготовились к нашему визиту!
        Сидя в скафандре, как и десятки моих товарищей, я мог лишь наблюдать, как развивается схватка. Абордажная команда вступит в бой только в том случае, если мы вознамеримся захватить остатки вражеского звездолета, а до этого дело может и не дойти.
        Внутренности у меня подрагивали всякий раз, когда очередной выстрел импульсной пушки проходил рядом или ракета взрывалась неподалеку. Информационная система показывала бой в виде ярких, быстро перемещающихся точек. За минуту корабли успевали несколько раз обменяться залпами, поэтому можно было сказать, что меня трясло беспрерывно.
        - Не бояться, мокрицы недоношенные! - боцман тоже облачился в скафандр и теперь воспитывал нас. - Если кто обгадится, то я отправлю его чистить гальюн, клянусь морговым хуром!
        Но несмотря на подобную психотерапию, я продолжал трусить. Здесь, в космосе, где со всех сторон разевает пасть ледяная пустота вакуума, я чувствовал себя зайцем на плоту.
        Если уж сражаться, то на поверхности планеты!
        Но мое мнение по этому поводу никого особенно не интересовало, и сражение продолжалось. На самом деле оно длилось не так долго, не более пятнадцати минут, но мне это время показалось вечностью.
        А потом одна из сиреневых искорок, выпущенных с «Бабочки», угодила в яркое зеленое пятнышко, обозначающее вражеский корабль, заставила его мигнуть, а затем исчезнуть.
        - Ага! Ударенный дубом самец лягушки! - выругался Роджер так громко, что у меня зазвенело в ушах. - Клянусь интимными частями тела шерстистой обезьяны, мы победили!
        Ругательства эти звучали музыкой в моих ушах.
        - Вылезайте из скафандров, вы, недотепы! - продолжал реветь боцман. - И все быстро по кубрикам!
        - Что происходит? - спросил я, выбравшись из боевого костюма.
        - Кажется мне, что нас изрядно потрепали, - ответил оказавшийся рядом длинноносый пират по кличке Овощ. - Будем садиться куда-нибудь для ремонта. С дырой в боку далеко не улетишь...
        А я наивно подумал, что неприятности закончились!

* * *
        Посадкой это можно было назвать только чисто теоретически. На самом деле избитая
«Бабочка» просто упала на поверхность ближайшей подходящей планеты. Счастье еще, что та оказалась так близко!
        Шмякнулись с грохотом рухнувшего небоскреба. Удар швырнул меня вверх, и если бы не страховочные ремни, то мое лицо вошло бы в тесное соприкосновение с потолком!
        - Все за дело! - переживать по поводу того, как мне плохо, не дал Олег. Повинуясь его команде, мы выбежали в коридор и понеслись туда, откуда несколько часов назад сбежали - в десантный трюм.
        - Берите легкое оружие! - отдавал распоряжения боцман. - Опасность может грозить только от животных, разумных существ тут быть не должно... И не забудьте респираторы! Кто рискнет дышать без него, через час выхаркнет собственные легкие!
        Зачем мы лезем наружу, я не знал, но смутно подозревал, что не для того, чтобы осматривать окрестности.
        - Взяли! Подняли! - скомандовал Олег после того, как каждый боец взвода оказался вооружен парализатором и украшен респиратором. Команда относилась к длинной штуковине, похожей на фонарный столб. Один из ее концов был заострен, как у исполинского копья.
        С грохотом и лязгом поехали в стороны шлюзовые перегородки. Внутрь хлынул яркий белый свет. Он резал глаза, и я невольно опустил веки.
        - Бегом! Бегом! - голос Роджера действовал похлеще кнута. - Иствудцы не будут ждать, пока вы тут щупаете собственные задницы!
        Мы выскочили на широкий пандус, ведущий к похожей на рыжую шкуру почве. В стороны простиралась плоская, как стол, равнина, там и сям торчали растения, похожие на сиреневые зонтики.
        Более подробно рассматривать пейзаж было некогда. Напоминая лесорубов, решивших побегать со стволом, мы понеслись вокруг «Бабочки». За спиной топали ботинками парни из другого взвода.
        Дышать в респираторе было тяжело, и я чувствовал, что задыхаюсь. В ушах гулко отдавались удары сердца. Ноги предательски дрожали, лежавший на плече «столб», казалось, весил несколько тонн.
        - Остановились! Втыкаем! - голос Олега звучал глухо, чуть слышно.
        Едва соображая, что делаю, я помог установить непонятную штуковину вертикально. Заостренная часть ее завибрировала и «столб» уехал в почву почти на полметра.
        - Готово! - Олег вскинул руку.
        Отдышавшись, я смог оглядеться. Все взводы закончили свое дело и вокруг корабля возникло кольцо черных металлических колонн. Создалось впечатление, что мы попали в древний языческий храм.
        Что-то засверкало на верхушке одного из столбов, потом на соседнем. Светящееся кольцо опоясало «Бабочку», а потом к небесам с гудением взметнулся купол, похожий на громадный мыльный пузырь. Он полностью скрыл под собой корабль.
        - Это что, маскировка? - спросил я.
        - Ага, - кивнул стоящий рядом Годзилла. - Теперь нас не обнаружить никакими сканерами...
        - Вот дьявольские уды, - в голосе Олега звучало огорчение, - как они нашу старушку-то изуродовали...
        В бортах «Бабочки» виднелось несколько свежих пробоин. В одну из них легко въехал бы грузовик.
        - Чудо, что мы уцелели, - пробурчал кто-то. - Говорил же я, что нечего на этот Иствуд в одиночку соваться, что они пару кораблей приобрели...
        - А ну заткнись! - послышался звук удара. Взводный наводил порядок привычными для него методами. - Мы залатаем пробоины и покажем этим вшивым колонистам, чего стоим! Ясно? А теперь все на корабль!
        - Стойте, что это! - один из хоррандцев поднял голову. - Слышите, рокот? Вон там!
        Я повернулся туда, куда он показал. Хотя маскирующий купол слегка умерял яркость здешнего светила, оно все же слепило глаза, и видно было плохо. Лишь поднеся ладонь ко лбу, я разглядел поднимающееся на горизонте облачко пыли. Оно медленно, но уверенно вырастало.
        - Оружие готовьте! - велел Олег. Я вскинул парализатор.
        Облако приближалось, точно стремительный вихрь. В серой пыли двигались темные высокие силуэты.
        - Животные, клянусь невинностью Мирового Разума! - пробормотал Олег. - Всего лишь животные! Но они затопчут все! Стреляйте!
        Звери, похожие на черных и поджарых слонов, обзаведшихся рогами, мчались прямо на нас, земля вздрагивала, словно в испуге. Я успел разглядеть остекленевшие глаза несущейся впереди твари, понял, что она нас просто не замечает и нажал на сенсор.
        Ноги животного подогнулись и оно рухнуло, с хрустом треснул попавший под тело ствол. Вслед за первым начали падать остальные, воздух огласился трубным ревом, полным боли и страха.
        Парализаторы не были рассчитаны на столь огромных существ и обездвиживали их не сразу.
        - Вот и все, - проговорил Олег, когда стало тихо. - И чего они на нас перли? Могли ведь свернуть...
        - Гон, должно быть, - предположил я.
        - Ладно, не нашего это ума дело, - решил взводный. - Пойдем на корабль. Пора бы и отдохнуть...
        Только в этот момент я ощутил, насколько сильно хочу спать.
        Во второй раз абордажный скафандр показался не более уютным, чем в первый, зато влезать в него пришлось не в такой спешке. Я вновь ощутил холодок в затылке и боевая информационная система просунула щупальце в мой мозг.
        Я узнал, что позади, совсем недалеко по космическим меркам, висит планета, обозначенная в атласах как М2КРТ176. Именно она была нашим убежищем те трое суток, что ремонтники заделывали дыры в бортах «Бабочки», а над нашими головами носились два корабля с Иствуда.
        Они жаждали нашей крови, но у них оказалось слишком мало терпения. Или, что более вероятно, чересчур маленький ресурс двигателей. Когда мы взлетали с М2КРТ176, космос вокруг был чист.
        А потом, буквально пятнадцать минут назад, из подпространства вывалился большой звездолет, по всем признакам - транспортник с одной из планет киолвунов. Добыча сама перла в руки.
        На «Бабочке» сыграли тревогу, и мы, словно рыцари, запаковались в доспехи.
        - По модулям! - голос боцмана не предназначался для того, чтобы звучать из коммуникатора внутри шлема. Даже на минимальном уровне громкости он создавал тряску в костях черепа.
        Громыхая и лязгая, словно орда роботов, мы зашагали к десантным модулям. Мои соратники двигались легко и уверенно, для меня же абордажный скафандр был в новинку, и я разве только что не падал.
        Внутри модуль напоминал небольшой вагон с сиденьями вдоль стен. Усевшись, я ощутил, как захваты намертво прилепили меня к стенке. Теперь я никуда не денусь, даже если модуль врежется в планету.
        Другой вопрос - что от меня при этом останется.
        - Выброс! - этот голос принадлежал не Роджеру, а нашему обожаемому капитану. Я сжался, последовал рывок, во время которого я ощутил себя макарониной внутри узкой кастрюли.
        - Оружие готовь! - проорал взводный.
        Помимо парализаторов у нас имелись только ножи, хотя стоило учесть, что закованные в броню кулаки тоже были грозным оружием. Усиливающий экзоскелет позволял без особых усилий проломить стену или раскроить череп.
        Модуль дернуло еще раз, я знал, что сейчас он словно клещ вцепился в чужой корабль, а мощные плазменные резаки вспарывают обшивку с легкостью консервных ножей, открывающих банку сардин.
        - Пошли! - Олег первым ринулся к открывшемуся люку.
        И в этот момент у меня отказала связь с боевой информационной системой. Судя по уверенным движениям соратников, у них все было в порядке, я же перестал воспринимать что-либо кроме того, что видел собственными глазами. Я не знал, где находятся другие взводы, не видел плана чужого корабля, и мог действовать только вслепую.
        Или следуя примеру тех, кто связь не потерял.
        Я покинул модуль последним и оказался в изогнутом коридоре с высоким потолком и зеркальными стенами. Сейчас в них отражалась орава черно-серебристых монстров с круглыми головами без глаз, уродливыми горбами на спинах и пара-лизаторами в здоровенных ручищах.
        Не успел я оглядеться, как что-то рвануло неподалеку. Меня швырнуло на стену, поволокло по полу, я изо всех сил пытался удержать оружие. Мимо пролетела чья-то оторванная голова в шлеме, за ней волочился кровавый шлейф.
        Я ощутил, что мне хочется поблевать. Только четкое осознание того, что делать это внутри скафандра не очень разумно, помогло мне справиться с рвотным рефлексом.
        Очухался я через несколько минут. Парализатор все еще был у меня в руках, коридор затянуло серым дымом, а ноги мои прижимало к земле нечто тяжелое. Повернув голову, я обнаружил, что это один из наших, судя по форме скафандра - хоррандец.
        Ну а если судить по дыре размером с кулак в спине - труп хоррандца.
        Я спихнул его с себя и попытался встать. Дым потихоньку уползал куда-то в сторону, и я обнаружил, что остался один, за исключением тех, кому смертельно (в прямом смысле слова) не повезло.
        - Вот дьявол! - сказал я. По делу, надо было остаться у модуля, ведь слепой и лишенный связи, я буду опасен для своих же. Но поступи я так, меня заподозрят в трусости, а отмыться от таких подозрений куда сложнее, чем от грязи...
        Поудобнее ухватив парализатор, я решительно затопал в ту сторону, куда ушли все остальные. Коридор тянулся, пустой и тихий, местами на стенках виднелась копоть.
        Жуткая судорога скрутила корабль в тот момент, когда я проходил мимо круглого люка, прорезанного во внутренней стене. Меня швырнуло прямо на него, и я неожиданно обнаружил, что лицом вперед съезжаю по совершенно темной и скользкой трубе.
        Тошнота вернулась, я попробовал затормозить, но все мои усилия дали тот же эффект, что и попытка выйти в космос на звездолете из фанеры. Впереди мелькнул свет, и я вылетел в просторное помещение.
        Успел заметить несколько высоких фигур и врезался головой в одну из них.
        Кто-то жалобно вскрикнул.
        Меня шарахнули по затылку, потом еще раз, но благодаря скафандру мне эти удары были, что киту - шприц. Я вскочил, двое киолвунов отлетели от меня, как теннисные мячики от ракетки. Третий, в которого я врезался со всей дури (а вместе со скафандром во мне был почти центнер) лежал неподвижно и негромко стонал.
        - Получайте, гады! - прежде чем они успели отлепиться от стен, я дважды нажал на сенсор.
        Два тела шлепнулись на пол.
        - Уф, - сказал я и попытался вытереть вспотевший лоб, но лишь стукнулся перчаткой о шлем.
        Только после этого позволил себе оглядеться. Я оказался в небольшой круглой комнате. Центр ее занимала толстая колонна, вся усаженная сенсорами и небольшими экранами. Около нее как раз и возились киолвуны, когда из круглой дыры в стене к ним явился «сюрприз» в лице меня.
        Дыр таких тут было несколько, а также имелась одна дверь нормального размера, но тоже круглая. Судя по всему, киолвуны питали отвращение к прямым углам.
        - Так, и что делать? - спросил я сам себя. Где я находился, я даже не представлял, что происходило в других частях корабля - тоже. Оставалось надеяться, что сопротивление сломлено и бравые ребята с «Бабочки» обыскивают все закоулки в поисках добычи.
        Круглая дверь распахнулась беззвучно, я вскинул парализатор, чтобы встретить врага и тут же опустил его, когда разглядел за стеклом шлема удивленное лицо Олега.
        Он сказал что-то. Я пожал плечами и постучал себя по виску.
        Вслед за взводным в комнату ввалилась целая толпа. К собственному удивлению, среди бойцов абордажной команды я увидел капитана. Вилли выглядел собранным и серьезным.
        Киолвунов подняли и унесли, после этого Вилли подошел ко мне и знаками велел снять шлем.
        Воздух внутри корабля чужаков оказался несколько суховатым, но вполне годным для дыхания. Я обтер вспотевшее лицо и почувствовал себя совсем хорошо.
        - Ты хоть знаешь, чего сделал? - спросил капитан, тоже избавившийся от «головы».
        - Нет, - честно ответил я.
        - Это пульт управления двигателем, - он кивнул в сторону колонны, около которой возился один из наших механиков, - а те ребята, которым ты свалился на голову, пытались запустить режим самоуничтожения. Так что ты появился здесь очень вовремя...
        - Да? - неожиданно для себя самого я оказался чуть ли не героем. Чувство было приятное, хотя я полностью осознавал, что все произошло случайно.
        - Ты точно уверен, что хочешь высадиться на Линче? - неожиданно спросил Вилли.
        - Уверен.
        - А то оставайся, - лицо капитана было серьезным. - Ребятам ты пришелся по душе, удача не обходит тебя стороной. Получишь право на долю в добыче, как и все прочие... А?
        - Нет, - я покачал головой, - извини, Вилли, но мне действительно надо на Линч..
        Очень надо.
        Предложение делалось от всей души, это я чувствовал, но вовсе не горел желанием посвятить жизнь карьере космического грабителя, яркой, но скорее всего короткой.
        Чтобы принять решение остаться на «Бабочке», нужно хотя бы вспомнить, кем я был в прошлом.
        - Ладно, - капитан выглядел разочарованным, - дело твое. Хотя с учетом того, что именно ты уберег этот транспорт от уничтожения, твоя доля могла бы быть очень большой...
        - Я возьму свою долю временем, - ответил я, - которое вы потратите, чтобы отвезти меня на Линч.
        - Идет, - Вилли кивнул, - сначала отведем добычу на Спилберг, а потом я все равно планировал рейд на Хичкок. Сделаем небольшой крюк.
        - Ты все еще уверен, что хочешь туда? - спросил Вилли, кивая в сторону окутанного туманом зеленого шара, являющегося планетой Линч. - А то еще не поздно повернуть...
        Приближение к планете планировалось через полчаса, а пока я имел возможность любоваться ее изображением на одном из секторов громадного экрана в рубке
«Бабочки».
        - Не хочу, - честно сказал я, - но надо...
        - Смотри сам, - он передернул плечами, - я бы в этот жаркий ад не полез. Как люди там живут, не понимаю!
        С момента захвата киолвунского транспортника прошло десять дней. Мы сопроводили его до Спилберга, благополучно посадили и в тот же день стартовали вновь. Компаньоны Вилли на планете должны были озаботиться продажей добычи, а бравых пиратов ждал космос.
        А меня - Линч, место гадкое и опасное.
        - Крупный город тут один, - вновь заговорил капитан, - нам там светиться ни к чему. Высадим тебя в полусотне километров, дальше сам доберешься. Продуктов на неделю и оружия ребята тебе собрали. Что еще? Сколько ты хочешь пробыть на этой планете?
        - Мне нужно найти одного... человека, - сказал я, - надеюсь уложиться в десять дней.
        - Есть шанс, что мы как раз в это время пойдем назад. Если сумеешь добраться до места высадки, мы его пометим маяком, то можем тебя подобрать...
        - Было бы здорово, - предложение выглядело воистину царским. Не торчать на Линче в ожидании попутного транспорта, а улететь сразу после завершения дела - о таком я мог только мечтать.
        - Хорошо, - Вилли кивнул, - ровно через десять дней. Если не явимся после четырнадцати, можешь не дожидаться... Но мы, если сам опоздаешь, тоже ждать не будем!
        - Я понял.
        - Вот и отлично, - планета заметно приблизилась, стали видны материки на ее поверхности, выделяющиеся благодаря более насыщенному зеленому цвету. Кое-где тянулись коричневые шрамы гор, в атмосфере ползли серые полотнища облачных полей. - Иди попрощайся с ребятами и забирайся в первый модуль. Выброс через пятнадцать минут...
        В кубрике меня ждали торжественные лица и крепкие рукопожатия.
        - Надери им там всем задницы, Герхард, - сказал Олег на прощание, - и я надеюсь, что мы еще встретимся!
        - Обязательно надеру, - пообещал я и вышел. Пока тащился до десантного трюма, с удивлением ощутил, что мне будет не хватать этих ребят, ругани боцмана, грубости взводного, старой, но надежной «Бабочки»...
        Вот уж не думал, что привяжусь к столь гнусным типам так быстро!
        В десантном модуле на месте пилота обнаружился Вилли.
        - Пристегните ремни, пассажир, - велел он, когда я влез внутрь и втащил за собой здоровенный рюкзак. Судя по весу, продуктов там было не на неделю, а на год. Из оружия мне выдали парализатор и импульсный пистолет. От излучателя я благоразумно отказался.
        - Стартуем, - сказал Вилли. Открылись ворота шлюза, и мы вывалились в прошитую звездами черноту.
        Планета оказалась неожиданно близко - огромный блин, поросший лишайником. Мы мчались к ней, словно отважный метеор, решивший красиво умереть. Вилли явно получал удовольствие от такой скорости, а я почему-то нет.
        Мы нырнули в тень - и планета словно исчезла, остался только круглый черный силуэт.
        - Сейчас немножко потрясет, - сообщил Вилли тоном школьника, радующего маму хорошей оценкой. - Держись...
        Следующие пятнадцать минут я ощущал себя килькой в банке, которую кто-то пытается открыть с помощью молотка. Посадка на поверхность планет никогда не была главным предназначением десантного модуля.
        Но сажать ради одного человека весь корабль было бы глупо.
        Поэтому я не жаловался.
        Последний толчок был самым сильным, мои зубы клацнули. Из-за стенок модуля раздался жуткий треск, словно их драли когтями, а потом все стихло.
        - Прилетели, - Вилли повернулся ко мне и белозубо улыбнулся, - вылезай...
        - Спасибо, - я отстегнул ремни. - Давай, где твой маяк?
        - Вот, - он подал мне небольшой прибор, похожий на круглый универсатор, и тонкую металлическую паутинку диаметром в метр, - антенну закинешь на дерево, а приемник наденешь на руку. Единственный тут крупный город - на востоке. Дождись восхода и будь осторожен! До встречи!
        - До встречи, - я пожал ему руку.
        Выпрыгнув наружу, я оказался в темноте. Ощущение было такое, что я нахожусь под водой. Лицо и одежда мгновенно отсырели, а воздух оказался настолько пропитан влагой, что я его не столько вдыхал, сколько глотал.
        Я включил фонарик, и луч света уперся в сплетение мокро блестящих зеленых ветвей. Модуль за моей спиной задрожал, готовясь к взлету, и я спешно полез в заросли.
        Первая же отведенная ветка ободрала мне руку, но я не обратил на это внимания. Чтобы не превратиться в хорошо прожаренный кусок мяса, нужно побыстрее отойти подальше.
        Вилли стартовал, когда дистанция составила метров десять. Горячий вихрь ударил во все стороны, сминая деревья и кусты. Модуль на столбе пламени поднялся в черное небо и исчез.
        Я спешно принялся пробираться назад. На открытом месте имелось больше шансов дожить до утра, чем в сплетении ветвей, где ничего не видно на расстоянии вытянутой руки.
        Вскоре мой фонарик уперся в круг выжженной почвы. На его краю нашлось подходящее дерево для антенны. Я швырнул «паутинку» вверх, и она тут же запуталась в густой кроне.
        Приемник занял место на запястье рядом с универсатором.
        Притихшие после старта челнока джунгли обрушили на меня водопад звуков. Из тьмы доносился неприятный скрежет, словно терлись друг о друга деревянные челюсти, что-то квакало и чавкало, с ветвей раздавались пронзительные трели, чуть слышно шумели деревья.
        Между стволами плыла густая туманная дымка, и даже звезды наверху были видны плохо. Просвечивали только самые яркие, да и то в виде белесых размытых пятен.
        Мне оставалось в темноте, сырости и одиночестве ждать рассвета.
        Солнце вылезло из-за горизонта огромным голубоватым шаром. Сразу стало жарко, проникающие сквозь кроны лучи беспощадно кусали кожу. Я пожалел о том, что не взял никакого защитного крема.
        В путь двинулся с первыми лучами рассвета. Идти приходилось по топким джунглям, под ногами чавкала вода, мягко хрустели сминаемые растения. В зарослях шуршали какие-то твари, но на глаза не показывались.
        Одной рукой я орудовал мачете, прорубая дорогу, а в другой держал парализатор. Наверняка в этих «гостеприимных» местах водились хищники достаточно крупные, чтобы покуситься на человека. Подтверждением этой гипотезы стал низкий, рокочущий рев, донесшийся откуда-то с севера. Он напоминал не крик животного, а шум работы какого-то механизма, но поджилки от него тряслись здорово.
        Жара становилась все сильнее, и довольно скоро я обнаружил, что задыхаюсь. Под лучами светила вода активно испарялась и туман делался все гуще, я шагал в густом белом сумраке, с волос текло, одежду можно было смело выжимать.
        - Вот дьявол! - сказал я, вытряхивая воду из ствола парализатора.
        Какое-то существо с резким криком пронеслось над самой головой. Я инстинктивно пригнулся, а что-то мелкое, пищащее плюхнулось мне на плечо, попыталось прокусить прочную ткань комбинезона.
        Но костюм легкой биологической защиты рассчитан на такие сюрпризы, так что я брезгливо стряхнул с плеча тварь, похожую на мохнатый шарик. С одной ее стороны имелась зубастая пасть, а с другой - несколько присосок.
        Вторая брякнулась мне на голову, третья вцепилась в ухо. Надо мной с воплями носились какие-то тени, а с неба падал настоящий десант из кусающихся и пищащих существ.
        Я пальнул из парализатора вверх и бросился под крону ближайшего дерева.
        Выстрел не пропал зря - наземь шлепнулось нечто, напоминающее летучую мышь с размахом крыльев около метра. При падении она перевернулась на спину, и мне стал виден живот, изрытый какими-то ямками, похожими на крупные оспины.
        В одной из них, к моему удивлению, торчало крошечное зубастое создание!
        Так это что, пищащие твари сыпались на меня из животов таких вот «летучих мышей»? Резкие звуки вверху стихли, и я рискнул подойти и осмотреть чудовищное существо. И сразу все понял - на маленькой и тупой морде, напоминающей рукоятку пистолета, не было рта, только ноздри для дыхания.
        Рты у нее были выносные! Забросав жертву зубастыми шариками, «летучая мышь» садилась рядом и ждала, пока они сожрут ее. Потом собирала «десант» и продолжала полет, получая через присоски питательные вещества.
        Пнув тварь на прощание, я подумал о том, как повезет биологу, который доберется сюда первым, если его, конечно, не съедят в тот же день. Дальше шагал осторожнее, едва заслышав резкие звуки, тут же прятался под деревья. Туман все сгущался, над кронами плыли самые настоящие облака, густые и тяжелые.
        Солнце потонуло в них, как в пуховом одеяле, стало прохладнее.
        Когда я достиг узкой и мутной реки, хлынул дождь. Если бы я не был мокрым, то вымок бы до костей в первые же пять минут. А так мне оставалось трястись от холода и тщетно мечтать о сухости.
        Дождь кончился, облака рассеялись. Солнце вновь протиснулось сквозь них и заново стало поджаривать землю. Цикл начался снова. Я готов был поспорить на что угодно, что сегодня успею попасть под ливень еще не раз.
        Глава 13
        Через реку пришлось переправляться вплавь, но, учитывая, что я и так вымок с головы до ног, это меня не особенно затруднило. После реки джунгли стали проходимее и даже, можно сказать, суше. Появились следы присутствия разумных существ, а потом я вступил на самую настоящую дорогу.
        Второй дождь настиг меня в момент, когда лес оборвался, открыв расположившееся на вырубке селение. Дома стояли на сваях, напоминая скопище пауков с блестящими острыми спинами, по полю около них с урчанием двигались сельскохозяйственные машины.
        При моем появлении одна из них остановилась, и из кабины выпрыгнул представитель расы нри. Высокий и темнокожий, он напомнил бы человека, если бы не что-то вроде костяного гребня от горла до паха и не длинные, свисающие до колен руки.
        Назвать его оскал дружелюбным не отважился бы и откровенный пацифист.
        - Чтхо надхо? - не столько сказал, сколько пробулькал нри. - Ты ктохль такой?
        - С неба свалился, - ответил я правдиво. - Далеко ли до города?
        - Стчитай, что тххы прихшел, - в руке нри оказался здоровенный тесак, а другой он без размаха врезал мне в челюсть. Не уклонись я в последний момент и не смягчи тем самым удар, остался бы с крошевом во рту вместо зубов. Тем не менее меня швырнуло на землю.
        Нри оскалился еще злобнее и бросился на меня. Ему на помощь от других машин спешили сородичи. Парализатор в моей руке сухо щелкнул и агрессивный абориген без звука хлопнулся наземь.
        - И так будет с каждым, - сказал я, вставая, - кто будет разговаривать со мной невежливо...
        Челюсть после удара болела, и слова я произносил невнятно, но обитатели деревушки меня прекрасно поняли. Остановившись, они принялись сверлить меня неприязненными взглядами.
        - Вот так-то лучше, - сказал я, - и больше не пробуйте меня убить. У вас все равно ничего не выйдет, а вот я кого-нибудь могу и покалечить...
        Они так и остались стоять около дороги мокрыми и злыми статуями, а я пошел дальше.
        Второй раз на меня напали в самом селении. Самая настоящая стрела оцарапала мне руку, а из-под ближайшего дома выскочили несколько шипящих ктубху, похожих на мохнатых пауков.
        Двое остались лежать неподвижно, прочие удрали. Прибегать к пистолету я пока не хотел. До сих пор на меня нападали просто по привычке, а убей я кого-нибудь из местных, то охоту на чужака могло начать все селение.
        А с такой проблемой справиться будет сложновато.
        Когда дорога вновь нырнула в джунгли, то они показались мне на редкость приятным и дружелюбным местом. Слухи о том, что убивают на Линче так же легко, как и сморкаются, подтвердились полностью.
        Город выглядел маленьким и грязным. Торчащие из туманной дымки - основной части пейзажа на Линче - кривые и грязные здания занимали склоны пологого округлого холма.
        Улицы были узкими, и идти приходилось вдоль самой стены. Мимо время от времени грохотали тяжелые, облепленные грязью вездеходы, иной транспорт в условиях Линча был так же бесполезен, как веер во льдах.
        Едва войдя в город, я перешагнул через валяющееся поперек дороги тело осторита. Похожее на петуха-переростка существо дышало с негромким клекотом, и от него за несколько метров разило перегаром.
        Одним из сомнительных вкладов человечества в галактическую цивилизацию стало внутреннее употребление спиртосодержащих веществ. Прочие расы изобрели иные способы одурманивания мозгов, но этот оказался самым эффективным и дешевым. За последнюю сотню лет его освоили все соседние цивилизации.
        На меня смотрели подозрительно, но без особого интереса. В отличие от деревни, чужаки в городе не были такой уж редкостью. К югу от него располагался космопорт. Один раз затянутое тучами небо там рассекла грохочущая огненная стрела садящегося корабля.
        Поднявшись по узкой улочке, больше напоминающей канаву, я оказался на вершине холма. Тут располагалась круглая площадь без обычной для более приличных колоний статуи основателей, но с похожим на бруствер зданием, над дверью которого болталась вывеска: «Мэрия».
        В любом месте, где живут разумные существа, должна быть власть.
        Даже на Спилберге или на Линче.
        И именно с ее помощью я собирался найти волдхо, о котором не знал ничего, даже того, как он выглядит. Времени на то, чтобы искать такую информацию, у меня не было, хотя вполне возможно, что в пределах Федерации ею вообще никто не обладал.
        Дверь «Мэрии», как и следовало ожидать, оказалась плотно закрыта. При ее изготовлении не пожалели брони, а где-нибудь в толще вполне мог быть спрятан веерный парализатор - для особенно настойчивых посетителей.
        Я постучал. Потом еще раз.
        Внутри двери что-то противно заскрежетало и могильный голос произнес:
        - Что вам нужно?
        - Информации, - сказал я и во избежание лишних вопросов помахал сотенной купюрой.
        - Ага, - глубокомысленно отозвался голос, и дверь неожиданно бесшумно отъехала в сторону, образовав щель, достаточно широкую, чтобы я мог протиснуться боком.
        Я не замедлил этого сделать и оказался в полной темноте. Дверь закрылась и только после этого зажегся свет. Я обнаружил себя в небольшой камере с совершенно гладкими стенами. В противоположной стене виднелась еще одна дверь, самая обычная.
        - Заходи, - голос прозвучал откуда-то сверху, - и не вздумай хвататься за оружие. Тогда ты просто отсюда не выйдешь...
        Интересно, местные жители ходят на аудиенцию к мэру с атомной бомбой или тонной тротила в кармане? Судя по предосторожностям, дела на Линче именно так и обстояли.
        Пройдя коротким и темным коридором, я оказался в кабинете, перегороженном стенкой из стекла, явно бронированного. По ту ее сторону располагался стол, из-за которого на меня оценивающе смотрел высокий нри, наряженный в бронежилет.
        - Пхрисаживайтесь, - сказал он, кивая в сторону стоящего на этой стороне стула,
        - и подавайте свои бухмаги...
        Сотенную купюру я сунул в обнаружившуюся где-то посередине высоты стекла щель. Деньга с мягким шорохом упала на стол и мгновенно там затерялась.
        - Захчем вы к нам пожаловахли? - спросил нри. - Я дежурный ахдминистратор. Чем могу вам помочь?
        - Я ищу обитающего в вашем городе волдхо...
        - Сами понихмаете, что никакой перепихси населения мы нье ведем, - физиономия цвета антрацита изобразила сожаление, - в наших условиях это сльожно, почти невозможно...
        - Я понял, - еще одна купюра оказалась где-то на столе. Вот уж точно, любую преграду можно пробить при помощи денег! - Но вы уж постарайтесь.
        Переговоры длились еще минут десять и обошлись мне в пятьсот федей. По их окончании я получил распечатку имеющейся у мэрии информации о волдхо, обитающих в городе.
        Таковых оказалось трое.
        - Спасибо, - сказал я, спрятав ее в карман. - Надеюсь, выйти от вас будет легче, чем войти...
        То, что изобразил нри, могло сойти за доброжелательную улыбку.
        Дверь мэрии с гулом закрылась за спиной, и я оказался под водопадом, именуемым тут дождем. Сквозь его пелену виднелись несколько темных фигур. Едва разглядев, что они держат в руках, я тут же брякнулся на землю. Выстрел излучателя прошел у меня над головой и чиркнул по стене.
        - Отдай кошелек, придурок! - гнусавый голос принадлежал, судя по всему, человеку. - Может быть, отпустим тебя живым...
        Ага, то, что я потрясал деньгами, заметили! Или тот тип внутри решил получить все, что имеется в моих карманах, а не только часть.
        - Да пошел ты! - отозвался я, стреляя в ответ. Сложно быть метким, когда по глазам хлещет ливень, но я ухитрился в кого-то попасть. До меня долетел полный боли вопль. Не дожидаясь, пока грабители очухаются, я подхватился на ноги и ринулся бежать, петляя, как ракета со сбившейся системой наведения.
        Я прилетел на Линч не затем, чтобы сражаться с грабителями!
        Где-то через сотню метров я понял, что за мной не гонятся. Оглядевшись, обнаружил, что стою на одной из улочек, сейчас более похожей на узкую реку с крутыми берегами, а чуть дальше призывно моргает вывеска бара.
        Есть мне не хотелось, но в том, чтобы выпить и согреться, я испытывал настоятельную потребность.
        Перешагнув высокий порог, в условиях Линча вещь просто необходимую, я оказался в уютном полумраке. Тут было на удивление тихо, а в нос тут же проник живительный запах настоящего кофе.
        Обнаружить подобное место на такой дикой планете было столь же маловероятно, как алкоголизм у робота.
        - Не забудьте воспользоваться сушилкой, - прозвучал от стойки мягкий голос.
        - А? - я завертел головой. Путь мне преграждал высокий турникет, похожий на выдранную из здания дверную коробку. На внутренней поверхности одного из ее бортов торчала большая красная кнопка.
        Я сделал шаг вперед и нажал на нее. Со всех сторон ударили струи горячего воздуха. Волосы зашевелились, с лица мгновенно слизнуло влагу. Спустя пять минут я выбрался из сушилки пусть и не совсем сухим, но хотя бы и не мокрым.
        - Здорово придумано, - сказал я, подойдя к стойке.
        - Сразу видно, что вы не местный, - ответил бармен, краснолицый лысый малый. - У нас без этого жить нельзя... Что будете заказывать?
        Натянутая на высоте колен проволока оказалась неприятным сюрпризом. Я зацепился и кувырнулся через нее, прямо в глубокую грязную лужу, очертаниями напоминающую раздавленного клопа.

«Плюх!» - сказала лужа, принимая в себя восемьдесят килограмм мускулов и костей.
        Я попытался подняться, но обнаружил, что кто-то навалился мне на спину и вдавливает еще глубже. Цель подобного действия могла быть только одна - гарантированно меня утопить.
        Ох, не зря тот бармен предупреждал меня, что в этом районе небезопасно!
        Собственная смерть не входила в мои планы и я забился, словно червяк, пытающийся выбраться из-под падающего на него ботинка. Удар головой назад цели не достиг, одну руку мне заломили, но второй я ухитрился вытащить пистолет. Глубокая лужа не давала нападавшим видеть, что именно я делаю, а то бы мне это вовек не удалось...
        Легкие уже горели, когда я ухитрился выстрелить. Кто-то захрипел, и тяжесть на спине уменьшилась вдвое. Я дернулся, перевернулся и жадно глотнул влажного и горячего воздуха.
        Радость от этого события несколько испортил удар по зубам. Я дернулся и автоматически нажал на сенсор. Лицо мне обдало фонтаном теплых брызг, зато тяжесть на груди исчезла.
        Сипя, точно прохудившаяся шина, я сел. Рядом со мной валялся труп с развороченным лицом - импульс угодил ему прямо в подбородок, а поодаль с тонким поскуливанием уползал тип, которому повезло больше - он всего лишь остался без руки.
        Стоящие со всех сторон покосившиеся хибары за то время, пока я пробыл в луже, симпатичнее не стали.
        - Мерзкая планета! - сказал я, ощущая себя мокрым, грязным и основательно избитым. А ведь всего час назад в отличном настроении покидал бар. Там меня напоили кофе с ликером и объяснили, как добраться по добытым в мэрии адресам.
        До одного из них осталось не больше десятка метров.
        Поднявшись из лужи, я исключительно для собственного успокоения отряхнулся и пошел дальше. Пистолет больше не выпускал из руки, и очень аккуратно смотрел под ноги. Где одна проволока, там и вторая...
        Нужное мне здание оказалось чем-то средним между бараком и гостиницей.
        За дверью меня ожидал сюрприз - поперек дороги валялся лохматый юнец в одних штанах. Судя по запаху, он не забыл сходить в туалет, только слегка не рассчитал с местом, а на лице юноши было написано величайшее блаженство. Исколотые руки наглядно говорили о его причине.
        - Эй, - я преодолел брезгливость, присел и похлопал по щекам любителя делать себе уколы. В распечатке из мэрии имелся только номер дома, так что мне в любом случае нужен был информатор. Я не собирался в поисках волдхо ходить по всем комнатам.
        - Эй! - повторное похлопывание произвело хоть какой-то эффект. Юнец пошевелился и открыл глаза, рассудка в которых было не больше, чем у пьяной улитки. - Ты знаешь Хрускгорлатриха? - выговорить это имя было сложнее, чем сломать язык, но я справился. - Знаешь, где он живет?
        - Да, - честно ответил юнец и попытался отключиться, но я не дал ему такой возможности.
        - А где он живет? - бить этого типа было все одно что медузу: и противно, и без толку.
        - Там, - наркоман махнул рукой в сторону лестницы. - Двенадцать... двенадцать...
        Поскольку этажей тут было всего три, я предположил, что номер обозначает комнату. Дверь с потускневшими от времени латунными циферками «двенадцать» обнаружилась на втором этаже.
        Я остановился, не дойдя до нее нескольких шагов. Неожиданно пришло острое осознание того, что я боюсь, до мокрых штанов опасаюсь того, что может принести вернувшаяся память.
        Без воспоминаний жить ужасно, но я существовал без них довольно давно и, как это ни странно, привык! Привык быть никем, не иметь никаких обязательств, тех цепей, которые накладывает прошлое, не помнить о совершенных ошибках, безобразиях, преступлениях и предательствах...
        Не факт, что они были, но ведь могли быть!
        Но отступить сейчас было бы глупо. Удрать из рук агентов Бюро на Земле, совершить посадку на Луну в спасательном модуле, выжить на пиратском - корабле и на Линче - и после этого струсить?
        Подобного я не мог себе позволить! И поэтому постучал.
        Внутри завозилось что-то большое и тяжелое, скрипнули доски.

«Войди», - было сказано внутри моей головы. Я содрогнулся и толкнул дверь.
        Существо, разлегшееся на огромном диване, больше всего напоминало исполинскую сосиску с ножками или громадную гусеницу. Впечатление портили торчащие с одного конца мощные клешни, между которыми располагалось лицо, очень похожее на человеческое.
        Волдхо казался не представителем иной разумной расы, а мутантом.

«Жалость? - голос звучал под сводами черепа резкий и противный, а на лице волдхо не шевелилось ничего. - Ладно хоть не отвращение. Что тебе нужно, человек?»
        - Помоги мне вернуть память.
        Существо на диване зашевелилось. Приподняло верхние сегменты тела и застригло клешнями воздух. Глаза, большие, фасетчатые, похожие на драгоценные камни, засветились изнутри.

«Вернуть память? Да, я вижу... мертвое место внутри твоей головы... Но ты уверен, что хочешь ее возвращения?»
        - Уверен! - сказал я. - Хоть и боюсь!

«Хорошо, - волдхо опустился на место, - тогда учти, это обойдется тебе очень недешево. Копание в чужих мозгах неприятнее, чем поиски паразитов в чужом анусе, так что...»
        - Сколько?
        Цену он назвал немалую, но спорить я не стал. Эта колбаса на смехотворных лапках прекрасно знала себе цену. Понятное дело, что я мог отправиться на поиски других волдхо, но не факт, что у них меня ждал бы более радушный прием.

«Садись, - прошелестел волдхо, когда оговоренная сумма денег перекочевала из моей руки в его клешню. - А лучше ложись. Да, прямо на пол... Или ты боишься испачкаться?»
        Пол на самом деле выглядел грязным, но после того как я поплескался в луже, испачкаться мне грозило меньше всего. Я лег на спину, вытянул ноги и закрыл глаза.

«Главное - не бойся», - произнес волдхо.
        Вспышка внутри головы оказалась такой силы, что я невольно вскрикнул. За ней последовали еще несколько, меня всего трясло, словно через тело проходил ток невероятной силы. Единственное, что мне удалось сделать, это сжать зубы и не лязгать ими.
        Я ощущал, как внутри черепа шарят холодные щупальца, что-то трогают, перебирают. Скорее всего, это было самообманом, проникновение волдхо в мозг шло на таком уровне, что я не мог ощутить его непосредственно, но убедить себя в нереальности происходящего не удавалось.
        А потом явилась боль - от затылка до лба и между висками, она расположилась там вольготно и нагло, как змея в норе. Я мог только стонать и обливаться потом.
        Возвращение памяти походило на прорыв плотины. Только что не было ничего, потом рухнуло нечто большое, темное и потоком полились воспоминания. Я захлебывался в них, я тонул в разноцветных струях прошлого, где было все, боль и радость, печаль и восторг, рутина и неожиданности...
        А потом я открыл глаза и встал. Волдхо дрожал всем телом, лицо его подергивалось.
        - Спасибо, - сказал я, вынимая пистолет, - ты помог мне, ты видел мою память и слишком много знаешь. Я не могу оставить тебя в живых...
        - Нет! - впервые он заговорил вслух, голос его оказался тонким и писклявым. - Я буду молчать! Если ты убьешь меня, то тебе станут мстить! Тебе не выбраться с этой планеты!
        - Посмотрим! - я поднял пистолет.

«Ты меня вынудил, - эта мысль была не моей и тут же я ощутил, что тело подчиняется мне не полностью. Я не мог поднять руку, пальцы не сгибались, а в голове нарастало неприятное жжение. - Сопротивляйся, сколько можешь, а потом я сожгу твои мозги...»
        Мозги пока еще не горели, но я ощущал себя марионеткой, пытающейся сражаться с кукловодом. По лицу градом тек пот, но я не мог его даже вытереть, ноги охватила судорога.
        Выручил гнев - как, меня убьет какая-то инопланетная гусеница? Бешенство пронеслось по жилам опаляющей волной, я ощутил, что вновь могу двигаться и нажал сенсор.
        Тонкий крик звучал всего мгновение, ошметки рыхлого тела полетели во все стороны.
        - Вот и все, - я опустил пистолет и прислушался. За стенами и за дверью было тихо, никто не спешил посмотреть, что случилось с жильцом комнаты номер двенадцать.
        Но я знал, что сородичи погибшего знают о его смерти и видели лицо того, кто его убил. Лицо Найджела Лесли, уроженца Галифакса, тридцати семи лет, специального агента Бюро стратегических исследований, секретной службы, курирующей все, связанное с военными технологиями, начиная от промышленного шпионажа в других цивилизациях и заканчивая защитой собственных разработок Федерации...
        Об этой спецслужбе говорили и знали куда меньше, чем о ФРУ, но она обладала почти таким же могуществом.
        Найджел Лесли, самоуверенный тип, делавший карьеру активно и беспринципно, мне не очень нравился, но выбора у меня не было. Ведь это я когда-то был им, а если формально - то и оставался.
        Я аккуратно вытер с лица слизь, развернулся и вышел из комнаты, выглядящей так, словно в ней орудовали несколько маньяков, получивших в распоряжение чан с кровью и кусками мяса.
        Наркоман валялся на том же месте, и я выстрелом разворотил ему голову. Не к чему оставлять свидетелей, даже таких. За годы службы я выучил эту истину очень хорошо.
        На улице вновь шел дождь, что для Линча совсем неудивительно. Вглядевшись через пелену воды, я подтянул лямки рюкзака и зашагал к западной окраине. Меня наверняка будут ловить на пути к космопорту, но уж никак не по дороге в дикий лес...
        Я шел, обходя лужи, а в голове теснились воспоминания, только что заново обретенные и поэтому особенно яркие. Теперь я точно мог сказать, с чего именно началась та история, в результате которой я оказался с пустой головой на складе в компании пяти трупов...
        Задание было рутинным - выехать на Земекис, где профессор Фробениус работал над проектом под кодовым названием «Молния», взять опытный образец и доставить его на Землю.
        Проект был жутко секретным и именно поэтому его разместили на одной из планет Смешанного сектора, а не на Земле. Никому не могло придти в голову, что исследования по созданию нового типа оружия рискнут проводить в таком месте.
        Но кому-то пришло. Прибыв в дом профессора, я застал его труп и удирающих гангстеров. Погоня закончилась краткосрочной схваткой, в которой я положил всех, но тот бандит, что держал «Молнию», успел привести ее в действие.
        Я оказался первым разумным существом, попавшим под ее удар. Насколько я понял теперь, мне еще повезло. Предполагалось, что боевой вариант «Молнии» будет просто отключать мозг, я же только лишился памяти.
        И пустился в бега от полиции.
        В дальнейшем все становилось на места - Триада охотилась за «Молнией», я ей был не нужен, полиция Земекиса заподозрила меня в убийстве профессора, и совершенно зря. Но вот откуда про «Молнию» и про то, что ее повезу именно я, пронюхали зелаврианцы? Ради обладания таким оружием они были готовы на все, даже на серьезный конфликт с Федерацией...
        Те парни на Химавате были из наших, из Бюро. Я заявился к ним, вел себя странно, да еще притащил за собой хвост. Понятное дело, что выживший агент заподозрил меня в предательстве и отправил сообщение на Землю...
        Оставался непонятным этот самый хвост и то, кто такая Диана. Еще когда я точно не знал собственной роли в происходящем, ее поведение казалось подозрительным. Сейчас мои подозрения усилились в десятки раз. Очень жаль, что я встретил ее второй раз, когда летел сюда.
        Более глубокие размышления по этому поводу, а также на тему того, что делать дальше, я отложил на момент, когда окажусь в безопасности и в более комфортном месте, чем Линч.
        Город остался позади, я преодолел небольшую полосу голой земли и вступил в джунгли. Окунулся во влажный туман, в шлепки капающей с деревьев воды. Приветствием прозвучал донесшийся из глубин леса вибрирующий рев.
        Пуля щелкнула по листу совсем рядом, и я тут же хлопнулся наземь, не обращая внимания на грязь и сырость. Искать в местном лесу местечко посуше можно было с тем же успехом, что уличные фонари на Юпитере.
        Вторая пуля вжикнула над самой головой, а я по-прежнему не видел стрелявших. Они знали джунгли Линча куда лучше меня, а путать следы я попросту не умел.
        Под прикрытием пышного куста, чьи листья напоминали мясистые, усаженные капельками колесики, я отполз в сторону и вытащил парализатор. Он как нельзя лучше подходил к ситуации, когда стрелять приходится наугад сквозь заросли. Жаль только, что дальность у него невелика.
        Я нажал сенсор и повел парализатором справа налево, описывая невидимым лучом полукруг. Кто-то вскрикнул и я выругался - раз кричат, значит, они далеко, слишком далеко.
        Затрещало, яркая вспышка ударила по глазам и здоровенное дерево, перерубленное у самого комля, медленно и величественно рухнуло рядом со мной. Земля вздрогнула.
        - Вот дьявол! - я спешно полз вперед. Эти ребята использовали излучатель, противопоставить которому мне было практически нечего. Пистолет разрядился почти до нуля, его хватило бы лишь на пару выстрелов, а парализатор - слишком хилое оружие. Единственный мой шанс был в том, чтобы действовать нестандартно. Например, не продолжить бегство, а двинуться им навстречу.
        Выстрелы следовали один за другим, полосуя заросший густыми кустарниками склон за моей спиной. Не будь на Линче так сыро, там бы уже все горело, а так листья лишь шипели и скручивались, а пропитанная влагой древесина едва заметно тлела.
        - Где он? - голос донесся до меня совсем близко, в десятке шагов, я вжался в землю и перестал дышать. Одежда моя пропиталась грязью насквозь, сам я напоминал шахтера-угольщика.
        - Готов, похоже, - ответил второй голос. Их обладателей мне не было видно, но, судя по всему, говорили люди.
        Я поднял парализатор и выстрелил, потом еще раз. Два тела рухнули одновременно.
        - Эй, Чак, Вонг, что с вами? - третий голос донесся чуть со стороны, и я не стал ожидать, когда его обладатель догадается, что с его соратниками что-то не так, а резво пополз в сторону.
        Сверху пришел мощный шуршащий звук, и в тот же момент листву пробили первые капли. Начался третий в этот день дождь. Рухнула водяная стена, сделав окружающий мир похожим на внутренности очень мутного аквариума - сквозь струи проступало что-то зеленое.
        Разглядеть или услышать что-либо в таком месиве не под силу человеку.
        Не страшась, что меня заметят, я вскочил на ноги и побежал. Оказавшись в безопасности, за холмом, обтер воду с лица и взглянул на болтающийся на руке приемник. Моргающая на нем алая стрелочка указывала на северо-запад. Я чуть отклонился от курса, зато судя по возросшей за сегодняшний день частоте пульсаций, значительно приблизился к тому холму, где на одном из деревьев висит антенна.
        До назначенного срока оставалось чуть больше суток.
        Я шел с максимальной скоростью до тех пор, пока дождь не закончился. Позже меня все равно догонят, но пока есть возможность, нужно оторваться как можно дальше. Не знаю, как преследователи меня находили - по запаху, притоптанным травинкам или тащили с собой одного из волдхо, но надолго сбить их со следа у меня не получилось ни разу.
        На холм с опаленной вершиной я вышел перед самым закатом. Приемник на руке пикнул и отключился, а я с удивлением посмотрел на молодую траву на месте бывшей здесь не так давно горелой проплешины.
        Разумным было бы водить погоню по джунглям до самого срока, но ноги у меня подкашивались, голова кружилась, а сил не осталось даже на то, чтобы бежать. Я едва брел.
        Придется оставаться на этом холме и держать оборону. Ночью меня вряд ли будут искать, так что преследователи (ведь не соврал проклятый волдхо, нашлись те, кто захотел за него отомстить!) появятся с рассветом.
        За темное время мне предстояло окопаться, имея только небольшой топорик и нож. Но на открытом месте меня сразу же найдут, а потом снимут выстрелом издалека. Так что я поплевал на руки и принялся копать.
        К тому моменту, когда на востоке объявились первые признаки рассвета, руки мои превратились в сплошную мозоль. Результатом трудов стала ямина, похожая на очень неудачную могилу.
        Я еще нашел силы накидать сверху веток, а потом забрался внутрь и принялся сражаться со сном. Запас стимуляторов, которыми я пользовался все эти дни, подошел к концу еще вчера.
        Солнце лезло по небосклону, затихли крики ночных тварей, дневные встречали светило настоящей какофонией. Глаза у меня слипались, и, чтобы отвлечься, я заставил себя задуматься о будущем.
        Что делать после того, как я выберусь с Линча?
        Перспективы выглядели достаточно отвратными. На меня до сих пор охотились бандиты из Триады и зелаврианцы, желающие получить «Молнию», а также агенты из Бюро, стремящиеся отдать Найджела Лесли под суд. Уйти от первых и вторых, а также убедить третьих в том, что я ни в чем не виноват, будет ох как непросто...
        А ведь есть еще Диана и те, кого она представляет!
        Единственный вариант - добраться до тайника профессора Фробениуса на Стоуне, извлечь то, что там лежит, и вместе с опытным образцом доставить в БСИ. Тогда, может быть, меня выслушают, позволят объяснить, а не отправят тут же под трибунал...
        На этом месте я вынужден был оторваться от размышлений. Созданный природой прибор, известный под названием ухо, различил неподалеку голоса. Я приготовил оружие и чуть приподнялся из ямы.
        По восточному склону холма поднимались пятеро в камуфляжной одежде. Трое были людьми, еще один - нри, а пятый - осторитом. В одной из верхних лап он держал поводок, на другом конце которого трепетало крыльями чудное существо - что-то вроде огромной стрекозы без глаз. И именно оно вело преследователей по моему следу.
        - Это еще что такое? - спросил один из людей, с излучателем в руках. - Тут жгли лес?
        Судя по голосу, это был один из тех, кто вчера познакомился с моим парализатором.
        - Тхут садился кхорабль, - пробулькал нри, подозрительно зыркая по сторонам, - и все этхо мне не нравится... Хтатс, как там риган?
        - Беспокоится, - пискнул осторит, - что-то чует.
        Они находились на пределе досягаемости парализатора, а выстрелу из пистолета мешали заросли, но ждать больше не имело смысла. Летучая тварь вскоре даст хозяевам знать, где именно я нахожусь, и тогда все преимущества засады исчезнут.
        Я тщательно прицелился и выстрелил. Импульс ударил нри в правую ногу и оторвал ее, вопль боли на мгновение перекрыл прочие звуки. Второй выстрел пропал зря, преследователи бросились врассыпную.
        Я с проклятием отшвырнул бесполезный пистолет и ухватился за парализатор. Палящий луч едва не опалил мне волосы, второй ударил в землю, но я все же ухитрился выстрелить.
        Пытавшийся укрыться среди деревьев осторит заклекотал и свалился наземь, его тварь оборвала поводок и с истошным гудением унеслась куда-то в чащу.
        - Ах ты, ублюдок! - гаркнул кто-то из людей.
        Я примерно знал, как они станут действовать - обойдут меня с трех сторон и будут, стреляя, приближаться до тех пор, пока я не откроюсь для кого-то одного. Рано или поздно эта тактика сработает.
        Вопрос в том, насколько рано.
        Я поглядел в затянутое тучами небо. Имелась вероятность, что Вилли прилетит не сегодня, а завтра или через три дня и застанет только мой слегка обгорелый труп. Ну что же, у экипажа «Бабочки» появится неплохой повод выпить...
        В вышине родился низкий гул, из серых туч вывалилось нечто черное и помчалось к нам, резко вырастая в размерах. Не дожидаясь, пока десантный модуль приблизится, я выскочил из ямы и рванул в сторону - вершина холма в ближайшие минуты станет не самым уютным местом.
        Кто-то крикнул, луч прошел над самой головой, но слишком внезапен был мой рывок, и преследователи его проспали. Я с треском вломился в кусты и рухнул на землю.
        И тут же меня подбросило вверх. Десантный модуль приземлился с грацией вздумавшего полетать диплодока. Что-то грохнуло, треснуло, в наступившей за этим тишине скрежет отодвигаемого люка показался очень громким.
        - Быстрее, Герхард! - голос Вилли звучал весело и зло. - Пока эти крысы лежат и боятся высунуть нос...
        Я вскочил на ноги и вновь побежал, на этот раз в обратном направлении. Капитан
«Бабочки», высунувшись из люка, остервенело палил с двух рук.
        - Быстрее! - повторил он.
        Я подбежал к модулю, Вилли протянул мне руку. В этот момент один из преследователей осознал, что добыча ускользает из рук. Из чащи донесся возмущенный вопль, и тут же выстрел ударил в обшивку модуля рядом с кабиной.
        - Дети недоношенных ослиц! - рявкнул Вилли так, что у меня заложило уши. - Они попортят мне модуль! Взлетаем, быстрее!
        Он вздернул меня наверх, вместе мы ввалились в объемистое нутро модуля. Люк тут же закрылся.
        - Живой! - сказал Вилли, хлопая меня по плечу. Глаза его лучились радостью, зубы сверкали. - И мы живые! Этот рейд оказался не так удачен, но подробности потом! А сейчас взлетаем с этой дурной планеты...
        В кресло пилота он плюхнулся так яростно, что оно возмущенно заскрипело. Мне только и осталось, что занять одно из мест для десантников и хорошенько пристегнуться. При любви Вилли к экстремальному пилотированию это было совсем не лишним.
        Мы рванули вверх с такой скоростью, словно обиженные преследователи дали нам хорошего пинка. Компенсаторная система модуля не была рассчитана на подобные нагрузки, и меня вдавило в кресло так, что голова едва не провалилась в штаны.
        Подобно вооружившемуся реактивной тягой Икару, мы пробили тучи и вылетели к чистому небу, в котором бултыхалось огромное, редко видимое на поверхности Линча солнце.
        Потом оно осталось где-то в стороне, а нас охватила заполненная звездами чернота.
        - Ну как поездка? - спросил Вилли, оторвавшись от пульта. Только сейчас я заметил у него на щеке тонкий, незаметный шрам.
        - Нормально, - ответил я. В подробности вдаваться не хотелось.
        - Все удалось, что запланировал?
        - Все, - кивнул я, с внезапным холодком понимая, что если Александр Мак-Нил, человек без памяти, еще мог найти себе место на «Бабочке», среди бесшабашных пиратов, то для Найджела Лесли, специального агента БСИ, это совершенно невозможно.
        А для Вилли и его команды попросту опасно. Бюро находит предателей рано или поздно, в каком бы уголке Галактики они ни спрятались, и безжалостно уничтожает. Ну и всех, кто мешает.
        - Но лучше бы не удалось, - закончил я фразу. - А вы как? Что у тебя с лицом?
        - А, задело, - махнул рукой Вилли, - на Хичкоке нас встретили не очень дружелюбно... Пятеро наших там осталось, хотя кое-какую добычу взяли...
        - Что именно?
        - Древесину аргавана.
        - О! - только и смог сказать я. Из этой древесины получают один из самых дорогих наркотиков. Известен он тем, что долго не вызывает привыкания. Понятное дело, что любители «дури» готовы платить за него бешеные деньги.

«Бабочка» появилась висящим среди звезд исполинским мусорным ведром. На боку ее при нашем приближении распахнулся безгубый квадратный рот, и мы влетели в десантный трюм.
        Когда выбрались из модуля, я тут же оказался в центре внимания. Эти парни, отъявленные головорезы, любого из которых тут же казнили бы, появись он в Федерации, были искренне рады меня видеть.
        - Привет, сушеная обезьянья мошонка! - поприветствовал меня Роджер, и от его удара по плечу я чуть не упал. - Что, всех оттрахал на этом Мировым Разумом забытом Линче?
        - Привет, не всех, - ответил я, ощущая, что нахожусь в одном из немногих безопасных мест в этой Вселенной, где никому нет дела до того груза, который лежит у меня в рюкзаке.
        До маленького неказистого приборчика под условным названием «Молния».
        Глава 14

«Бабочка» садилась тяжело, вздрагивая и скрипя корпусом. Рейд на Хичкок выдался сложным не только для экипажа, но и для видавшего виды звездолета. Корабль постоянно перекашивало, и в один момент я подумал, что мы не удержимся и к собственному позору брякнемся на бок.
        Но Вилли что-то сделал там, в рубке, «Бабочка» дернулась и замерла. Заскрежетали посадочные опоры.
        - До завтра свободны, кальмары безмозглые, - сказал Олег, свирепо топорща усы, - но кто опоздает на вахту - лично украшу его лицо...
        Взводный не шутил - в отношении такой вещи, как дисциплина, он вообще не умел этого делать.
        Я дождался, пока перестанет кружиться голова, после чего встал с койки и направился к трапу. Не то чтобы я сильно рвался напиться и пообщаться с какой-нибудь сговорчивой девицей, о чем мечтали мои соратники, просто хотелось немного прогуляться.
        Спилберг встретил меня как и в первый раз - холодным ветром, улыбками нескольких лун, болтающихся на небе, несмотря на присутствие солнца. Всю картину портили коричневые облака, величественные, как кучи грязи.
        Знакомых на планете у меня было не так уж много, так что я немного подумал и решил навестить Джона, диспетчера по должности и большого любителя поговорить по призванию.
        Пассажирский терминал за те дни, что я тут не был, не претерпел никакой перестройки. Посещай Спилберг туристы, им вполне можно было показывать это разваливающееся здание под маркой «руины города исчезнувшей цивилизации».
        Туристы и не такое проглотят за милую душу.
        Постучав в дверь, на которой светилась надпись: «Диспетчерский пункт», я услышал знакомый голос:
        - Чего надо?
        - Мармелада! - ответил я и вошел.
        - Герхард! - завопил Джон и спешно убрал излучатель. - Вот так встреча! А у меня где-то завалялась бутылочка...
        Думаю, что даже в момент тепловой смерти Вселенной, когда всем наступит полный и окончательный абзац, у Джона найдется бутылочка горячительного пойла. Вздохнув, я уселся на ящик для гостей и сказал:
        - Наливай!
        Джон не заставил себя упрашивать.
        - Ты что, у нас такие новости! - бормотал он, вскрывая банку консервов с надписью: «Завтрак космического туриста». - Около планеты объявился зелаврианский крейсер!
        - Да ну? - удивился я, и бутылка, из которой текла живительная влага, чуть звякнула о край стакана. - И что?
        - А то, что к планете он все корабли пропускает! - банка с судорожным всхлипом сдалась, обнажив довольно неаппетитное содержимое. - А всех, кто пытается взлететь, останавливает и обыскивает!
        - Капитанов?
        - А что? Это же крейсер класса «Вулкан»! Чего они с ним сделают? Кое-кто вернулся, иные подчинились, а Железный Ласло оказался гордым, полез в драку... Осталось только облачко пыли от Железного Ласло!
        - Да, грустная история, - я поставил бутылку. В этот раз мы, судя по запаху, пили коньяк. - Ну, будем!
        - Будем! - Джон опрокинул стакан и полез ложкой в «Завтрак туриста». - Так что капитаны задумывают объединиться и напасть на него скопом... Какой бы он ни был крейсер, гуртом и инопланетянина бить легче!
        - Это точно, - я благоразумно закусил яблоком. Насчет того, из кого сделали
«Завтрак», у меня имелись не самые хорошие подозрения.
        - Да, а вот еще что, - сообщил диспетчер после второго стакана, - на последнем рейсе из Федерации прилетела целая куча каких-то странных типов... человек пять!
        - А чем они странные?
        - А очень по повадкам на легавых похожи, - Джон улыбнулся. - Вот придурки!
        Я покачал головой. Нужно быть очень смелым легавым, чтобы сунуться на планету вроде Спилберга.
        - И что с ними сделали?
        - Пока ничего, - пожал плечами Джон, - живут у Матвея, ведут себя вроде прилично. Только рыпнутся, тут же в землю лягут, а так - кому они нужны...
        Колесики у меня в голове, смазанные коньяком, завращались быстрее. Вряд ли обыкновенных полицейских отправят в Смешанный сектор, а значит на Спилберг явились агенты спецслужб. Очень хотелось бы верить, что их визит никак не связан со мной, но...
        Скорее всего они из Бюро и задача у них одна - захватить, а если не выйдет, то ликвидировать предателя.
        - А, среди них одна дама! - продолжал разглагольствовать диспетчер. - Такая цыпочка! Фигура - замечательная, а уж как посмотрит, так ноги и слабеют!
        - Так ты их видел?
        - Ага, в городе, - взвывшая на ВПП сирена прервала наш разговор, Джон повернулся к пульту, дабы отправить в космос очередной пиратский корабль.
        Упоминание женщины меня смутило, в Бюро их было не очень много. Но в любом случае шанс выжить я получу только если буду безвылазно сидеть на «Бабочке». Проникнуть туда чужаку не так просто, а вот в любом другом месте я стану хорошей мишенью.
        - Спасибо за коньяк, - сказал я, когда Джон отвернулся от пульта, - но мне пора. .
        - Уже уходишь? - на лице диспетчера появилось выражение искреннего огорчения. - Так быстро?
        - Извини, Джон, - я улыбнулся, надо сказать, довольно фальшиво. - Дела, дела...
        Я открыл дверь и шагнул в круглый зал терминала. Не успел сделать и пары шагов, как в спину мне уперлось что-то твердое, а суровый голос сказал:
        - Не вздумай дергаться, а не то получишь дырку в боку...
        Тут же второй ствол уперся в меня с другой стороны. Так, а вот это совсем паршиво. Против двоих шансов почти нет.
        Не показываясь на глаза, меня ловко охлопали от щиколоток до шеи. Добычей их стал пистолет в кобуре под мышкой, которого меня тут же и лишили. Бюро, судя по всему, прислало лучших.
        - Опасно ходить с такими игрушками, - насмешливо сказал первый голос.
        Они вели меня, придерживая за локти и подталкивая в спину стволами пистолетов, я все пытался придумать, чего же делать. Ничего разумного в голову не приходило.
        Но все вопросы отпали, когда мы вышли из здания космопорта. Тут нас ждали двое подтянутых мужчин в темных костюмах, а также женщина, которую я знал очень неплохо.
        - Диана? - деланно изумился я. - Неужели ты здесь как турист?
        Она улыбнулась, а когда заговорила, то в голосе ее звучал холод космоса.
        - Все шутишь? Ты сможешь шутить и дальше, Найджел Лесли, если отдашь нам
«Молнию» и расскажешь все, что о ней знаешь...
        - Это несправедливо! - упоминание настоящего имени заставило меня вздрогнуть. - Вы знаете, кто я, а я о вас ничего не знаю!
        - А, ты не догадался? - она подошла ближе. - Тогда, пожалуй, мне стоит представиться. Диана Ди Сивио, Второй отдел Федерального разведывательного управления...
        Я скривился. Между ФРУ и Бюро, интересы которых время от времени пересекались, всегда шло скрытое соперничество. Ни те ни другие не упускали возможности подставить конкурентам подножку или выставить их в дурном свете. Понятное дело, что каждый имел осведомителей в чужом стане.
        - Ну, если вы из ФРУ, - я говорил что-то лишь для того, чтобы оттянуть время, а сам лихорадочно пытался что-то придумать, - то должны знать, где служу я, и обязаны понимать, чем рискуете...
        - Кончай пороть ерунду, - Диана скривилась, - ты объявлен предателем. Если твои бывшие коллеги найдут тебя, то, скорее всего, просто убьют. Отдай нам «Молнию», расскажи все, что о ней знаешь, и мы оставим тебя доживать век на этой заброшенной планете. Мы даже не сообщим о том, что нашли тебя, в Бюро...
        Предложение было заманчивым, за одним исключением. Фрушники пока не знали о тайнике с информацией, оставленном на Стоуне, а мне не хотелось о нем сообщать. Но я знал, как меня будут допрашивать, и понимал, что умолчать просто не смогу.
        - Ну... - сказал я. За моей спиной раздался булькающий звук и один из конвоиров упал. Импульсный пистолет со стуком вывалился из его руки, кровь плеснула на бетон.
        Второй успел повернуться, но тут же упал с дырой в боку. Я свалился вместе с ним, накрывая телом пистолет. Оставшимся в живых фрушникам временно оказалось не до меня. Один выхватил пистолет, но выстрел излучателя угодил ему в горло и почти оторвал голову. Алый фонтан ударил вверх, но тут же опал. Второй дернулся в сторону; выстрелил куда-то мне за спину.
        Я судорожно ухватил выроненный врагом пистолет и нажал на сенсор. Уцелевший агент молча упал набок, дернулся пару раз и затих. Диана осталась одна. Безоружная, она стояла неподвижно, а в темных глазах не было страха, только досада.
        - Герхард, ты в порядке? - донесся из-за спины голос Джона. Несмотря на выпитый коньяк, стрелял диспетчер с поразительной меткостью. - Убить эту змеюку или подождать?
        - Я сам с ней разберусь, - я поднялся, морщась от боли в ушибленных при падении коленках. - Интересно только, как вы узнали, когда я тут появлюсь?
        - Все просто, - ответила Диана презрительно, - или ты забыл все об оперативной работе? Сначала выяснили, с кем ты улетел, потом завербовали информатора на космодроме, он и сообщил, что «Бабочка» села... Оставалось только дождаться тебя! И все было бы в порядке, если бы не этот...
        Взгляд в сторону диспетчера был выразительнее плевка.
        Да, они предусмотрели все. Кроме двух вещей - склонности обитателей Спилберга хвататься за оружие в любой затруднительной ситуации и того, что Джон окажется моим другом.
        Я поднял пистолет, навел его на лицо Дианы и только тут понял, что рука у меня дрожит. Я при всем желании не мог убить эту злодейскую дамочку. Между нами когда-то что-то было, мы вместе пробирались сквозь джунгли и спасали друг другу жизнь.
        Я опустил пистолет. Ее глаза расширились от удивления.
        - Не могу, - сказал я, сам злясь на себя за эту слабость, - наверное, потому, что слишком плох как агент. Поэтому я обыщу тебя, а потом убирайся и не суйся близко к «Бабочке», за своих друзей я не ручаюсь...
        Она безропотно подняла руки. Под мешковатым темным комбинезоном не оказалось никакого оружия. На этой планете она отдавала приказы, те, кто носил пушки, были мертвы.
        - Все, уходи, - сказал я.
        Она гордо развернулась и зашагала прочь. Я не был уверен, что у нее нет спрятанного в гостинице оружия, что ее там не ждет еще парочка типов с пистолетами, но выстрелить не мог.
        - Кто это? - спросил Джон, когда я принялся собирать оружие.
        - Старая знакомая, - неохотно ответил я, распихивая пистолеты по карманам. - Что с телами делать? Не бросать же их так!
        - А на вид и не скажешь, что старая, - он хихикнул, - оттащим вон туда, в кусты. Падальщиков тут хватает. Через пару дней только кости останутся...
        Неудачливые фрушники упокоились среди густых кустов с узкими жесткими листьями.
        - Спасибо, Джон, - сказал я, отряхнув руки, - ты здорово выручил меня.
        - Пустяки, - он небрежно кивнул. - Еще всякие типы с других планет будут тут пушками трясти! Я, как услышал их голоса за дверью, тут же за излучатель схватился! Ну а сейчас мне пора, работа ждет!
        Я представил, как какой-нибудь пиратский капитан, болтаясь над планетой, безуспешно пытается связаться с диспетчером и сотрясает рубку жуткими ругательствами, и невольно улыбнулся.
        Я смотрел, как он уходит, слегка пошатываясь и напевая что-то себе под нос, а потом развернулся и зашагал в сторону «Бабочки». Да, я убить Диану не смог, но не был уверен, что не сможет она.
        - Тебе не осточертело тут сидеть? - вошедший в кубрик Вилли застал меня врасплох.
        - Нет, - соврал я, отлепляя ото лба найденную вчера в трюме книгу. Когда-то ее, должно быть, захватили вместе с прочей добычей, а потом за ненадобностью бросили.
        - Да ну? - капитан пододвинул к себе стул и уселся, пристально глядя на меня. - Не может быть!
        С момента посадки миновало три дня. На «Бабочке» оставались только вахтенные, прочие вовсю шалили в притонах. О некоторых подвигах «шалунов» до меня доходили самые невероятные слухи.
        - Почему не может, - я неопределенно пожал плечами, - может быть, я люблю тихий отдых...
        - И это ты рассказываешь мне? - капитан «Бабочки» расхохотался. - Нехорошо врать! Думаешь, я не слышал о той перестрелке? Джон - трепло, каких поискать, так что весь город гудит...
        - Надеюсь, никто не попытался ее убить? - вопрос вырвался сам.
        - Ты об уцелевшей девице? Нет, она безвылазно сидит в гостинице. Ждет рейса до Новой Америки, должно быть. И правильно делает. А вообще, - Вилли стал серьезным, - мог бы и рассказать капитану о том, что тебе грозит опасность...
        - Когда мы садились, я не знал, что они здесь, - это было правдой.
        - Теперь знаешь, и что дальше? - он смотрел без всякой жалости. - За тобой охотится ФРУ, причем настолько серьезно, что они послали людей сюда, на Спилберг! Я должен знать, черт побери, что им нужно! Может быть, мне проще вышвырнуть тебя с корабля и этим обезопасить себя и своих парней?
        - Скорее всего, так и есть, - подумав, ответил я, - им нужно кое-что, содержащееся у меня в башке, - про лежащую в вещах «Молнию» я предпочел умолчать, - и ради этого они пойдут на все.
        - Ясно, - Вилли потер подбородок. - Сам понимаешь, грош цена тому капитану, который не стоит стеной за своих, поэтому выгнать тебя просто так я не могу, хотя хочется. Связываться с ФРУ накладно даже здесь, в Смешанном секторе. Но мы избавимся от тебя во время следующего рейда. Во время боя, высадки на планету ты просто уйдешь, и все. Мы объявим тебя погибшим и дело с концом... Годится такой вариант? Или ты хочешь остаться на «Бабочке»?
        - Годится, - ответил я. Вилли в очередной раз готов был сделать для меня больше, чем я мог ожидать. - А когда мы вылетаем?
        - Послезавтра намечен общий вылет, - капитан поморщился, - пора разобраться с этим зелаврианским крейсером. Если выживем в этом бою, то сразу же и отправимся. Так что будь готов!
        - Всегда готов, - ответил я бодро.
        - Раз всегда, тогда поднимай задницу, - Вилли встал, - и марш в рубку! Там ремонтникам требуется грубая физическая сила... А я отправлюсь по кабакам, собирать команду.
        Делать было нечего, и я отправился исполнять немудреную роль грубой физической силы.
        - Сидеть и не рыпаться! - взводный наш не изменил привычкам несмотря на то, что во время старта мы находились не на койках в кубрике, а прямо в абордажных скафандрах. Зелаврианскии крейсер караулил над самой планетой, так что бой ожидался сразу после старта.

«Бабочка» рванулась вверх, и меня, сидящего в железной скорлупе, сжало точно гармошку. Позвоночник попытался сложиться сам в себя, а мозг - стечь в желудок.
        Судя по сдавленным стонам, похожие ощущения переживали и прочие.
        - А, укушенный за мошонку выкидыш сифилитичного тюленя! - голос Роджера, как обычно, придал бодрости. - Ты наблевал в шлем? Вот и сиди в блевотине, пока не задохнешься от вони! Открывать скафандр запрещаю! Ясно?
        Я успел порадоваться, что мой желудок оказался крепок, и тут же с холодным прикосновением к затылку ожила боевая информационная система. Серебристым шаром на картинке была обозначена планета, шариками поменьше - спутники, а яркие точечки показывали передвижение пиратских кораблей. Их было десятка полтора, и с такой толпой даже зелаврианский крейсер не смог бы ничего поделать. Как там сказал Джон - гуртом и инопланетянина бить легче.
        Тем не менее жабы не собирались убегать. Их корабль выплюнул целое облако ракет и окутался защитными полями. «Бабочка» дернулась, в дело вступили батареи импульсных пушек.
        Я разбирался в космических сражениях так же, как осьминог в пении, поэтому для меня бой выглядел мельтешением разноцветных точек. Пиратские корабли роились вокруг более крупного звездолета с Зелавра, а тот огрызался как мог.
        И все же силы оказались неравны. Один из пиратских кораблей погиб, другой вышел из боя и спешно вернулся на Спилберг, но защитные поля крейсера едва держались, а когда одно из них погасло, то вопль радости среди абордажников был такой, что у меня едва не лопнули перепонки в ушах.
        - Язви его, в долбанную печень! - заревел Роджер. - Бей!
        Не думаю, что именно вопль боцмана послужил сигналом, но сразу несколько выстрелов пришлось в незащищенную часть крейсера. Тот вздрогнул, а потом его в одно мгновение охватило пламя. Огромный корабль медленно и величественно развалился на горящие куски.
        - Ура! - завопили все, в том числе и я.
        В моем списке преследователей можно было вычеркнуть один пункт - «зелаврианцы». Оставалось еще три - Бюро, Федеральное разведывательное управление и Триада.
        Все равно слишком много для одного человека.
        - Так, и кто у нас так ходит? - Годзилла оскалил зубищи, каких не устыдилась бы и акула, и покрутил пальцем у виска. Последний жест хоррандцы переняли у людей.
        - Кто же так ходит? В трефу надо было ходить!
        - Я в нее и ходил, - отозвался оскорбленный в лучших чувствах Олег.
        - Так сразу, а не после того, как он все скинул! - в игре взводный теряет преимущество командира и становится просто партнером.
        - Ладно-ладно... - примирительно сказал я. - Не стоит...
        Динамик в кубрике включился с хриплым прокашливанием, наводящим на мысль, что у него бронхит.
        - Боевая тревога! - пролаял он. - Команде занять места согласно боевому расписанию!
        - Ну вот, доиграть не успели, - проворчал Годзилла, первым срываясь с места. Карты остались лежать на столе.
        Я выскочил в коридор последним, задержавшись, чтобы прихватить рюкзак, в котором лежали все мои вещи.
        Расстояние от кубрика до десантного трюма не больше пятидесяти метров, но прямой путь невозможен, слишком много всяких стальных переборок и помещений напихано между ними. Приходится двигаться подобно коню в шахматной партии - сначала по коридору в сторону, а потом на лифте вниз.
        В десантном трюме царила суета. Плел словесные кружева Роджер, со скрежетом схлопывались скафандры. Я залез в свой одним из последних и тут же удостоился нагоняя от боцмана. Запихнутый за спину рюкзак впивался в позвоночник словно огромный комар, но приходилось терпеть.
        Бежать налегке было бы просто бессмысленно.
        Планета, которой сегодня предстояло стать объектом грабежа, называлась Картер. Позавчера я ради любопытства спросил у взводного, что она из себя представляет. Выяснилось, что Картер очень похож на Земекис, как по пестроте населения, так и по уровню промышленного развития.
        Целью нашей атаки был главный город планеты, а точнее - расположенный там крупный оружейный завод. Предполагалось сесть прямо на него, схватить все, что только удастся, и дать деру, пока не подоспели наземные войска. Не знаю уж откуда, но наш капитан прознал, что четыре из пяти звездолетов местного боевого флота находятся в ремонте и что опасаться их нечего.
        Чтобы нас не засекли раньше времени, мы вышли из подпространства довольно далеко, а потом прокрались мимо звезды, возникнув около планеты до того неожиданно, что уцелевший корабль, патрулирующий космос, не успел вернуться вовремя.
        Оставались орбитальные защитные базы. И они показали себя тут же. Ракета шарахнула совсем рядом, чуть не сбив «Бабочку» с курса. Наши импульсные пушки выстрелили разом, и ближайшая орбитальная база, купленное у Федерации старье, стала облаком горячего газа.
        Вторая успела выпустить несколько ракет, но мы уже входили в атмосферу.
        Вибрируя, «Бабочка» неслась сквозь пламя, а внизу, на темной поверхности планеты, лужицей светящегося молока рос город. Капитан и навигаторы поработали на славу - мы не промахнулись ни на километр.
        Сверкнула лента реки, и мы громыхнулись куда-то на окраину. Как бумагу смяли тяжелые ворота, запирающие въезд на территорию нужного нам завода. Я почти слышал скрежет металла и вопли разбегающихся охранников.
        - Не спать, тюлени засранные! - помечтать, как всегда, не дал боцман. - Вперед, вперед!
        Модули сегодня были не нужны, так что мы шустро зашебаршили ножками. Снаружи были темно, но забрало шлема тут же подстроилось, выдавая инфракрасную засветку любой потенциальной цели.
        - Вперед, к зданию! - рявкнул Олег.
        Со стороны завода донесся неприятный гул - заработал пулемет-излучатель, мы все дружно повалились на землю. Очередь прошла над самыми головами, вторая легла перед носом.
        - Сейчас получишь, тварь бесхвостая! - боцман поднял к плечу устрашающих размеров ракетомет и нажал спуск. Венчик алого пламени умчался к заводу, там ахнуло, в стороны полетели обломки. Повалил дым.
        - Хватит разрушений! - голос капитана звенел от гнева. - Завод нам нужен целым! Вперед, быстрее!
        Пришлось подниматься с земли и мчаться в атаку. Рюкзак с вещами болтался внутри скафандра, причиняя неудобств куда больше, чем крошка в постели. Ругался я, словно потерявший маму черт, а из излучателя палил практически наугад. Сквозь дым почти ничего не было видно.
        У самого входа на завод нас встретили «приятным» сюрпризом - сработали торчащие из стены огнеметы. Я еще раз хлопнулся на живот и огненный вал прошел выше, лишь чуть погладило горячим затылок.
        Не будь я в скафандре, то от меня остался бы только симпатичный уголек.
        Приподнявшись, я выстрелил и, к собственному удивлению, попал в один из огнеметов. Дуло его оплавилось, потекло, а потом внутри что-то хрустнуло и огнемет взорвался. Куски стены швырнуло вверх, в ней образовался пролом, в котором заплясали язычки пламени.
        - Вперед! - завопил Олег, тут же упавший сверху обломок саданул его по шлему, и наш взводный благополучно отключился.
        Но на ход боя это никак не повлияло. Пираты с ревом кинулись в пролом, за которым судорожно метались охранники. Шансов, честно говоря, у них не оставалось никаких.
        В мои же планы посещение завода вовсе не входило. Я намеревался втихую покинуть поле боя, поэтому не сильно спешил за соратниками, а когда они оказались внутри, пригнулся и побежал вдоль стены в сторону.
        Оказавшись за углом, сдернул скафандр и с наслаждением вдохнул свежего, хоть и несколько попорченного дымом воздуха. Вытащив из скафандра рюкзак, я несколько раз выстрелил в ноги абордажного костюма. Пусть те, кто найдут эту штуку, решат, что меня ранили и взяли в плен.
        Неплохо было бы подпустить внутрь крови, но достать ее сейчас помогло бы только волшебство.
        Изнутри здания доносился грохот, хотя выстрелов слышно не было. Бой закончился и экипаж «Бабочки» сосредоточенно крушил преграды, отделяющие его от вожделенной добычи.
        Выстрелы доносились с другой стороны, из-за корпуса «Бабочки», время от времени тяжко рявкали ее пушки. Кто-то очень шустрый уже пытался уничтожить пиратский корабль.
        Развернувшись, я побежал дальше, оставляя между собой и местом схватки завод. Без скафандра перемещаться было легче, зато любой выстрел мог нанести непоправимый урон. Поэтому двигался я крадучись и на максимальной скорости.
        Через пять минут впереди выросла стена, высокая, метра в три. Над верхним краем виднелись переплетающиеся проволочки - защитный контур. В данный момент он был мертвее чем мамонты.
        Преодолеть такую преграду несложно, если ты супергерой или у тебя есть веревка с крюком на конце. У меня была веревка. Крюк звякнул о бетон и я шустро полез вверх, пыхтя неподобающим для супергероя образом.
        Когда я оседлал стену, внутри завода что-то грохнуло, словно там ударили в громадный барабан, в небо поднялся столб пламени. На мгновение все вокруг осветилось, я четко увидел землю по ту сторону забора и, не теряя времени, прыгнул.
        Перекатившись, врезался в какие-то кусты, но тут же вскочил. Насколько я запомнил план города, к востоку от меня располагалась река, за ней - центр, а вот на юге вроде как тянулись окраины. Развернувшись, я побежал в ту сторону.
        Пустырь кончился быстро, я выскочил на ярко освещенную улицу. По ней с воплями носились люди, гудели машины, потом из-за поворота с ревом выполз тяжелый танк, похожий на зеленую башню, и бедлам на мгновение застыл, чтобы тут же вскипеть с новой силой.
        На одного бегущего человека никто не обращал внимания.
        Проскочив под самым боком у краснолицего полицейского, который воплями пытался навести порядок, я свернул в переулок, длинный и темный. Вверху виднелась узкая полоска неба, покрытого звездами, и впечатление было такое, будто я бежал по ущелью. Под ногами что-то неприятно чавкало.
        Земля вздрогнула, когда я добежал до конца переулка, вспышка разогнала тьму. Что-то огромное пронеслось над головой, на мгновение закрыло звезды, а потом исчезло среди них.

«Бабочка» улетела. Теперь я мог рассчитывать только на свои силы.
        Я перешел на шаг. Паника будет потихоньку стихать, и несущийся со всех ног человек может вызвать подозрения. Проплутав минут пятнадцать среди собранных непонятно из чего халуп, я неожиданно обнаружил, что город закончился. Дальше тянулось поле, а чуть в стороне виднелись какие-то развалины. Они выглядели подходящим для ночевки местом.
        Приблизившись, я заметил, что выглядят они как-то странно, но не обратил на это внимания. Фонарик из осторожности зажигать не стал, а просто нашел укромное место между двумя параллельными стенами и уснул.
        Пробуждение ознаменовалось шоком. Открыв глаза, я обнаружил, что стены, у которых я лежу, мохнатые! Их поверхность неприятно трепетала, словно под бурым мехом двигались какие-то живые существа.
        - Вот дьявол! - я поспешно сел и вытаращил глаза.
        Руины, в темноте показавшиеся мне странными, при свете дня выглядели и вовсе жутко. Мохнатые пульсирующие стены, торчащие из них штыри, похожие на ветви, с которых свисали какие-то дряблые фиолетовые блины - все это напоминало картину свихнувшегося художника.
        Это строили не люди.
        О том, что на Картере была автохтонная раса, я ничего не знал, как и о ее судьбе. Уничтожили ли аборигенов люди или они сгинули сами, а может, сумели адаптироваться? Но судя по этим развалинам, местная цивилизация выглядела слишком чуждой и странной для того, чтобы найти точки соприкосновения с человечеством...
        В одной из стен с чмокающим звуком открылось отверстие, оттуда высунулось белое щупальце. Оно спазматически задергалось, а с конца полилась бесцветная жидкость.
        Меня затошнило.
        Вскочив на ноги, я поспешил убраться из этого жуткого места. В свете солнца главный город Картера выглядел несколько симпатичнее, чем ночью. Вдали сверкали небоскребы центральной части, похожие на чудовищные сталагмиты из стекла, от того места, где еще вчера был завод, а сейчас наверняка осталась выжженная яма, поднимался черный дым.
        Я задумчиво сжевал брикет сухого завтрака и решил, что наступило время порадовать себя комфортом. В понятие комфорта входили горячая ванна, хороший обед и мягкая кровать часов на двенадцать.
        Без этих излишеств я обходился давно и стал этим потихоньку тяготиться.
        Для начала нужно было поймать такси. В трущобах это сделать проблематично, поэтому я водрузил рюкзак на плечи и направился в сторону центра. К моему удивлению, на заваленных мусором улицах окраины никто не попытался меня убить или ограбить.
        Должно быть, выглядел я слишком непрезентабельно. Костюм-трансформер не выдержал бурной жизни и приказал долго жить еще на Спилберге, так что перед побегом я нацепил самый обычный комбинезон, в каких кто только не ходит. После бурной ночи он выглядел грязным, как одежда сантехника.
        Подтвердил эту догадку таксист, остановившийся не сразу и посмотревший на меня с плохо скрываемым презрением.
        - Куда надо? - спросил он.
        - В хорошую гостиницу, - ответил я, белозубо улыбаясь и показывая волшебную прямоугольную бумажку с цифрами.
        Презрительная мина тут же сменилась радушной улыбкой.
        Ехали мы недолго, поскольку я достал пистолет и вежливо объяснил таксисту, что не желаю осматривать достопримечательности. Так что он высадил меня у крыльца, по которому прогуливался пузатый мужик с бородой, и быстро уехал.
        - Куда? - брюхан, на одежду которого пошло очень много золотого шитья, преградил мне дорогу.
        - Внутрь, - ответил я, вновь доставая из кармана универсальный секрет налаживания отношений.
        Несмотря на комплекцию, этот тип с проворством хорька распахнул мне дверь. Внутри я чуть не ослеп - яркие лампы, стекло, блестящий мрамор и металл. На мой вкус, тут было слишком много блестящего.
        - Чего желает господин? - администратор улыбнулся мне без угодливости.
        - Номер, - ответил я и ощутил, как меня разглядывают.
        - Так, минуточку... - администратор отвернулся к пульту, а я повернул голову. На меня, вытаращив глаза, смотрел один из коридорных. Наряжен он был по какому-то капризу местной моды в фирменную жилетку, и на одной из обнаженных рук я разглядел до боли знакомый символ - свастику из трех змеиных голов.
        Вот тебе, Найджел, и горячая ванна!
        - ... господин? - я не сразу понял, о чем меня спрашивает администратор.
        - А?
        - На сколько вы планируете поселиться, господин? - он повторил вопрос.
        - Ни на сколько, - вздох у меня вышел очень печальным, - я передумал...
        Швейцар вытаращился во все глаза, когда я вновь показался на крыльце. Я молча спустился по ступенькам и поднял руку, подзывая ближайшее такси. Дверца хлопнула, я оказался в салоне, а сквозь стекло мне было хорошо видно, как выскочивший за мной коридорный что-то говорит в универсатор.
        Кто же мог знать, что на Картере есть люди Триады? Но они нашлись и, что самое плохое, нашли меня.
        Такси я сменил, едва завернув за угол, второе покинул еще через три улицы. С таксистом третьего расплатился на довольно пустынной улице, застроенной однотипными офисными высотками.
        Когда вылез из салона, за спиной взвизгнули тормоза. Не дожидаясь выстрелов, я брякнулся наземь и перекатился в сторону. Таксист тут же рванул с места, оставив меня самостоятельно разбираться с проблемами.
        А проблемы оказались серьезными. Я едва успел вытащить пистолет, когда по мне начали палить. Асфальт вокруг шипел и плавился, испуская удушливую вонь. Выстрелы излучателей успешно превращали его в подобие лунного ландшафта.
        В первое мгновение я даже удивился - неужто Триада больше не хочет взять меня живым?
        А потом выстрелил в ответ. И попал - один из громил, паливших из-за кара, скорчился и со стоном рухнул. Другие тут же пригнулись, не давая мне возможности развить успех.
        Я пару раз выстрелил в кар, но ничего не добился. На этот раз мафия прибыла на транспорте, снабженном экранирующей броней.
        Ситуация казалась патовой. Они боялись высунуться, я валялся на асфальте, держа пистолет перед собой и ощущая, как ноют от напряжения мышцы. Понимая, что долго так не выдержу, я вскочил на ноги, на мгновение опустил оружие, и тут же выстрел излучателя разорвал мне бок.
        Боль оказалась дикой, я заскрипел зубами и ринулся вперед. Погибать, так с песней.
        - А, клубневидные отростки трахнутых мокриц! - рявкнул я, вспомнив боцмана с
«Бабочки».
        Мой выстрел ушел мимо, ответный пронесся совсем рядом. Я оказался сбоку от кара, увидел испуганные лица. Нажал на сенсор, яростно, остервенело. Один из врагов упал, захлебываясь кровью, второму я попал в руку.
        Лишившись оружия, он замер, в серых глазах появился страх.
        - Зачем? - спросил я, и голос от боли звучал хрипло. - Почему вы стреляли на поражение? Неужели вы не получали приказа взять меня живым?
        - Нет, - он посмотрел на меня недоуменно. - Раньше был такой приказ. Но потом пришел новый - считать тебя персональным врагом Триады и убить при первой же возможности.
        Все ясно. Лорды Змеиной Триады решили, что «Молния» от них ускользнула, и что виноват в этом некто Александр Мак-Нил, он же Герхард Майнингер, а на самом деле
        - Найджел Лесли.
        Но им мое имя до лампочки. Главное - лицо, которое знают теперь на многих планетах Смешанного сектора, всюду, куда дотянулась грязная и когтистая лапа Триады.
        - Извини, ничего личного, - сказал я и нажал на сенсор. Гангстера швырнуло назад, и он упал на спину, раскинув руки.
        Потом был провал, а в себя я пришел внутри машины. Должно быть на какое-то время я потерял от боли сознание, но даже лишившись его, заполз в ближайшее укрытие, и надо сказать - не самое плохое.
        Надо было удирать. Если даже сюда не явятся дружки убитых, то приедет полиция. А чтобы выслушать мои объяснения, она для начала засадит меня в тюрьму, из которой я точно не выйду.
        Боль рвала бок многозубыми челюстями.
        - Назовите адрес, - произнес приятный женский голос, когда я потянулся к пульту управления.
        - Космопорт, - ответил я без особой надежды. Настолько дорогие кары, снабженные собственным интеллектом, обычно слушают только хозяина. Но, к моему удивлению, неплотно прикрытая дверца мягко клацнула и мы сдвинулись с места.
        Должно быть, бандиты совсем не боялись угона или за руль все время садились разные люди.
        - Аптечка, - проговорил я как можно более четко, - у тебя должна быть аптечка...
        - Пожалуйста, - с мягким музыкальным звуком откуда-то из-под пульта выдвинулся небольшой ящичек. Внутри нашлись бинты, антисептики и все прочее, что нужно в моем случае.
        Я очень осторожно расстегнул комбинезон и занялся раной.
        Глава 15
        Угнанный кар я бросил ровно в тот момент, когда понял, что в голове не мутится от боли, а кровь перестала течь. Просто остановил машину и вылез, оставив дверь открытой.
        Если кто захочет покататься - даже лучше.
        Таксист с подозрением смотрел, как я втискиваюсь к нему в салон, кривясь и изо всех сил стараясь не заорать.
        - В космопорт, - прохрипел я, выдавливая на лицо улыбку.
        Все время, что мы ехали, я боялся, что вновь потеряю сознание. Таксист поглядывал на меня время от времени, думал, должно быть, что везет наркомана. На его месте я полагал бы так же. У нормального человека вряд ли будут белое лицо, остекленевшие глаза и настолько неестественная мимика.
        Космопорт на Картере оказался не развалиной, как на Спилберге, но и не шумным многолюдным сооружением, точно на Новой Америке. Пассажирский терминал размещался в небольшом здании, похожем на магазин.
        Изучение расписания повергло меня в уныние. Да, с Картера совершались регулярные рейсы до Новой Америки, Земекиса, Аллена и еще нескольких планет, но регулярность эта была относительной. Звездолеты отправлялись раз в неделю, а то и реже, и ближайший, через три часа, следовал на Земекис.
        Вот уж точно, злая штука судьбы.
        Остаться тут и попасть в лапы к Триаде или полететь на планету, полиция которой примет меня с распростертыми объятиями? При таком выборе уж лучше самому пустить пулю в лоб!
        Следующий рейс был на Новую Америку, но только завтра. А до завтра мне дожить не дадут.
        Как следует помянув про себя Мировой Разум и всю кротость его, я огляделся, нашел окошечко «Справочное бюро» и зашагал в ту сторону. После моего стука окошечко открылось и в него выглянула краснолицая женщина неопределенного возраста.
        - Что надо? - спросила она с дружелюбием голодной крысы.
        После пятнадцати минут беседы, больше походящей на базарную склоку, я выяснил, что да, бывают еще нерегулярные рейсы, их совершают частники. Никаких объявлений о них не делается, а те, кому надо, сами идут и договариваются с капитаном.
        - Кстати, - сказала обладательница багровой физиономии, - сейчас на пятой стартовой площадке расположился какой-то корабль. Они вроде сегодня взлетать собирались. Сходи.
        Я заскрипел зубами и вежливо кивнул. Добраться до пятой площадки оказалось довольно сложно - у меня проверили документы, выписали пропуск, а потом еще и обыскали. Все оружие я оставил в бандитской машине, тщательно уничтожив отпечатки, но сейчас об этом жалел.
        Очень уж хотелось пристрелить тройку-другую местных бюрократов!
        Корабль, который я нашел в указанном месте, выглядел почти таким же раздолбанным, как любой из пиратских звездолетов. Имелось даже несколько импульсных пушек.
        На борту серебрилась надпись: «Роза Альп».
        - Привет, - сказал я курчавому чернокожему детине, зевающему у трапа.
        - Здорово, - он посмотрел на меня без особого дружелюбия. - Чего надо?
        - Пассажиров берете?
        Он осмотрел меня с головы до ног, почесал затылок.
        - Тебе надо говорить с капитаном.
        - Позови... его... - рана вновь дала о себе знать, стегнула боль, в животе стало горячо-горячо. Я чувствовал, что меня шатает, и изо всех сил пытался не упасть.
        Чернокожий посмотрел на меня с тревогой, я заметил, что рука его скользнула к кобуре на поясе.
        - Позови, - повторил я. - Я заплачу за проезд... деньги есть...
        Для таких вольных торговцев деньги никогда не бывают лишними, эти типы всегда на мели и постоянно ищут возможность подзаработать, поэтому курчавый несколько засуетился.
        - Эй, Мохо! - рявкнул он. - Позови кэпа! Тут какой-то тип хочет с нами лететь!
        Сквозь густеющий перед глазами багровый туман я смотрел, как по трапу спускается какой-то человек. Он был высок и тощ, но двигался грациозно, точно гимнаст.
        - Что вам угодно? - спросил он, и дурнота в изумлении отхлынула. Я знал этот голос, я слышал его раньше!
        Я сосредоточился, из последних сил пытаясь соображать. Сфокусировал расплывающийся взгляд на лице капитана «Розы Альп». Наши восклицания получились одновременными:
        - Найджел?
        - Деметрио?
        - Ты откуда тут? - спросил человек, о котором я думал, что он умер более десяти лет назад. Мой бывший сослуживец по Бюро стратегических исследований Деметрио Малезани. Однажды он пропал, а в его досье примерно через полгода появилась запись: «Погиб при выполнении задания».
        - Долгая история, - ответил я, чувствуя, что стремительно теряю силы. - Хотелось бы лететь с вами.
        - А ты хоть знаешь, куда мы летим?
        - Мне... все... равно, - слова выталкивались с трудом, - мне нужно... срочно... убраться... с этой... планеты... и надеюсь, у тебя на корабле... есть... врач?
        После этого я еще услышал какой-то крик и только потом отключился.
        Очнувшись, я обнаружил, что бок мне перетягивает тугая, мешающая дышать повязка. Голова была тяжелой, как после недельного запоя, а мыслей в ней не наблюдалось вовсе.
        Лежал я на узкой койке в крошечной каюте, больше похожей на кладовку, из которой вынесли весь хлам. Блестели голые металлические стены, глаза резал свет лампочки под потолком.
        - Э, - подал я то, что заменяло мне голос. - Эй! Кто-нибудь!
        Послышались шаги, и в дверь просунулась физиономия, которая лет пятьсот назад могла привидеться землянину только в жутких снах - паучьи жвалы, множество глаз, похожих на вставленные в агатовый череп драгоценные камни.
        - А, очнулся, - прошептал хрилицианин, представитель одной из рас, процветающих (по официальной версии) в составе Федерации, - сейчас доктора позову...
        Говорить иначе чем шепотом эти твари попросту не умеют. Доктор, к моему облегчению, оказался человеком, толстым, краснощеким и улыбчивым.
        - Что же ты еще не сдох? - сказал он, добро улыбаясь. - Глядишь, у меня бы было меньше работы...
        Я в ошеломлении поперхнулся, а доктор, довольный результатом, приступил к осмотру.
        - Где мы? - поинтересовался я, когда процедуры закончились. - Давно взлетели?
        - Давно. Почти сутки в подпространстве болтаемся, - ответил доктор. - Сейчас тебе принесут поесть, а потом заявится капитан. Он очень хотел с тобой поговорить!
        Вкуса того, что мне принесли, я не заметил. Мысли лихорадочно крутились вокруг этой невероятной встречи. Столкнуться с «погибшим» сослуживцем, и где? В Смешанном секторе, на свалке Галактики!
        Не окажись на Картере «Розы Альп», я был бы уже мертв.
        К тому времени, когда Деметрио вошел в мою каюту, вокруг моей головы клубился целый рой вопросов: как случилось, что он оказался здесь? Почему его считают погибшим? Знает ли Бюро о том, что он жив? Если знает, то почему нам врут?
        - Ну вот, ты жив, - сказал Малезани, усаживаясь на стоящий около кровати табурет. - Это хорошо. Но я, похоже, спас твою задницу от серьезных неприятностей, рискуя влипнуть в них сам. Это плохо. Так что рассказывай...
        Рассказывать мне хотелось меньше, чем стать опытным образцом в испытании какого-нибудь нового вида оружия. Но сидящий передо мной человек спас мне жизнь, а кроме того, когда-то мы были почти друзьями. Ложь он бы раскусил сразу, так что немного поколебавшись, я заговорил.
        - «Молния», значит? - спросил он, когда повествование закончилось. - А я думал, что за странная штуковина у тебя в вещах.
        - Обыскал по старой привычке, не удержался? - я хотел пошутить, но вышло зло и неудачно.
        - Глупо не использовать профессиональные навыки, если они могут помочь тебе и твоим людям выжить, - Малезани посмотрел на меня, как на несмышленыша, бросившего в него песочком. - Я давно не играю в шпионские игры и никакие глупости вроде патриотизма или верности долгу меня не интересуют...
        - Как? - я ощутил, что на меня вылили ведро холодной воды. - Как такое может быть?
        - Вам наверняка сообщили, что я умер, - на лице хозяина «Розы Альп» появилась довольно грустная улыбка, - ведь так?
        - Так, - не стал запираться я. - А что случилось на самом деле?
        - Я ушел, покинул систему единственным возможным способом, - Деметрио выглядел хмурым, воспоминания не доставляли ему удовольствия, - грубо говоря, дезертировал.
        - Почему? Зачем ты это сделал? И отчего нам не сказали правды?
        - Насчет правды - ее не могли сказать. Любая спецслужба живет обманом, она похожа на громадного спрута, в щупальцах которого вместо крови циркулирует ложь. В Бюро ли, во ФРУ, в мифической СЭС - везде врут, своим, чужим, старшим, младшим... Теперь ты понял, почему я ушел?
        - Как бы да, - я почесал затылок. То, что говорил Малезани, не являлось для меня откровением. Дезинформация - составная часть работы, то, без чего иногда не обойтись, но все же я полагал, что мы всегда трудимся ради истины.
        - Так что я в эти игры не играю, - продолжил Деметрио, - мне до лампочки и твое задание, и те, кто тебя преследует. Меня волнует только собственная безопасность. А Триаде наверняка уже известно, кто именно увез тебя с Картера...
        - И что ты будешь делать?
        - Спасать свою шкуру, - ответил он просто, - высажу на первой же планете, где собираюсь остановиться - на Эммерихе.
        Я невольно скривился. Меня собирались оставить посреди пустыни, на скучной и пыльной планете, где вода ценнее золота. Людей на Эммерихе жило мало, а об обитающих там аборигенах я не знал ничего.
        - Ты же был моим другом! - тщетная попытка воззвать к давно сгинувшим чувствам.
        - Вот именно - был, - Малезани скривился. - Я взял тебя на борт, повинуясь первому импульсу, и теперь об этом жалею. Но просто сдать тебя людям Триады было бы предательством, поэтому я дам тебе шанс спастись.
        Я смотрел на него в ошеломлении. Да, за годы после «ухода из системы» Деметрио изменился, и непонятно, в какую сторону. Одно хорошо, он не лгал, а резал правду матку в глаза.
        - Спасибо хотя бы на этом, - сказал я. - А теперь мне пожалуй нужно отдохнуть.
        Я отвернулся к стене, а он вышел - без единого слова.
        - Вот он, Эммерих, - на экране медленно поворачивался громадный красно-желтый шар. Облаков почти не было, зато кое-где извивались исполинские ленты пылевых бурь. Блестела белизной полярная шапка.
        - Хорошенькое место, - буркнул я.
        С того момента, как я очнулся, прошло три дня. Рана все еще причиняла беспокойство, но ходить не мешала. Доктор, несмотря на дурацкие шуточки, починил меня на совесть.
        Все эти дни я не выходил из каюты, а сегодня явились двое типов с излучателями и привели в рубку. Не составляло труда понять, почему.
        - Есть и похуже, - ответил сидящий на капитанском месте Малезани. - На Эммерихе можно выжить, и у тебя для этого будут все шансы.
        - Несмотря на Триаду? - съязвил я. Созерцание места, где мне вскоре предстояло оказаться, не вызывало оптимизма.
        - Несмотря на Триаду, - Деметрио остался невозмутимым. - Твои вещи и деньги тебе вернут. Феди, как ты знаешь, используются во всех мирах Смешанного сектора, так что ты не пропадешь. Плюс я дам тебе оружие.
        Я фыркнул. Для владельца «Розы Альп» это была неслыханная доброта.
        - На Эммерихе два космопорта, тот, куда мы опустимся сейчас, меньший, - продолжил рассказывать он. - В нем садятся исключительно контрабандисты, не берущие никого на борт. Чтобы убраться с этой планеты, тебе предстоит добраться до другого. Это полторы тысячи километров по пустыне, и в одиночку ты их не пройдешь.
        - А машин там что, совсем нет?
        - Через эту пустыню только на танке, - Деметрио усмехнулся. - Но тут ходят караваны. Купишь место в одном из них и доберешься. Но это только после того, как стряхнешь с хвоста бандитов.
        - У тебя есть мысли, как это сделать? - я с удивлением посмотрел на бывшего сослуживца. Похоже, он искренне пытался мне помочь, не подставляясь при этом. Действительно, что еще он мог для меня сделать? Возить на своем кораблике до тех пор, пока нас не догонят?
        - Есть, - он кивнул. - Около космопорта, где мы сядем, есть община Созерцающих.
        - Это кто такие?
        - Небольшая секта, Созерцающие Красоту Бога. О них мало кто слышал за пределами Смешанного сектора.
        Поскольку Бюро не занималось идеологическими вопросами, о религиозных течениях я знал немного. В Федерации продолжали существовать древние религии - ислам, буддизм, христианство, имелись целые планеты, заселенные верующими одного толка, мусульманами или пуританами. Но после выхода в космос народилось бешеное количество планетарных сект, в том числе и откровенно агрессивных, как те же Крестоносцы Ислама...
        Но о Созерцающих Красоту я слышал в первый раз.
        - И что? Они меня примут?
        - Они принимают всех, - впервые за разговор Малезани посмотрел на меня. - Ты должен будешь только доказать, что явился к ним не ради мирских целей...
        - Я постараюсь.
        - Уж постарайся. Если тебе это удастся, то ты станешь одним из них и они тебя не выдадут никому. Явись сюда линкор Военно-Космических Сил, они и ему ответят, что не знают никакого Найджела Лесли, а потом с чистой совестью погибнут вместе со всей планетой...
        Я содрогнулся. Религиозный фанатизм всегда пугает, даже если он направлен не против тебя.
        - А других вариантов нет?
        - Нет, - Деметрио покачал головой. - Людей на Эммерихе мало, затеряться среди местных невозможно. Умей ты выживать в песках, то мог бы переждать в пустыне. Но ты не умеешь.
        Спорить было бы глупо. Я и не стал.
        Эммерих надвинулся, заслонил половину Вселенной громадной коричневой тушей. Потом мы проскочили терминатор и на экранах не осталось ничего, кроме черноты.
        - Сядь хотя бы, - приказал Малезани и бросил «Розу Альп» вниз, к поверхности планеты.
        Управлялся он с кораблем мастерски. Я и глазом моргнуть не успел, как внизу открылось подсвеченное цепочками огоньков взлетно-посадочное поле. Оно походило на доску, предназначенную для ночной игры в гигантские шахматы, причем для игры упрощенной. Клеточек было всего десятка три.
        Резкий разворот, меня прижимает к полу, сквозь пол доносится скрежет выдвигаемых посадочных опор. Деметрио вынимает руки из виртуального пульта и вытирает пот со лба.
        - Вот мы и на месте, - говорит он, - пойдем, я провожу тебя...
        Он шел впереди, я за ним. Позади топали ботинками те же двое парней с оружием.
        - Принесите его вещи, - велел Малезани, когда мы оказались у открытого люка. За ним было темно, внутрь вливался прохладный, полный странных запахов воздух. Виднелся кусочек ВПП, а над ним - небо, огромный черный шатер. - И флягу с водой.
        Один из сопровождающих ушел.
        - Иди строго на восток, - сказал Деметрио, указывая в сторону висящей над горизонтом алой звезды, - вот на нее. Если не собьешься с пути, то к восходу набредешь на скалы. Обитель Созерцающих там. Следы твои занесет ветер, а из местных тебя никто не увидит.
        - А если я собьюсь с дороги?
        - Через несколько часов после восхода ты умрешь, - просто ответил он. - Быстро, но очень мучительно.
        Принесли рюкзак и воду. Я молча водрузил груз на спину и протянул ладонь.
        - Ты обещал мне оружие.
        - Да, - бывший агент Бюро, а ныне - вольный торговец отцепил от пояса кобуру и протянул мне. - Держи. Если что, используй его, чтобы облегчить страдания.
        - Удачи! - сказал я и шагнул на трап.
        - Удачи, - сказал он мне вслед.
        Красная звезда светила над горизонтом ярко, точно сигнальный огонь маяка. Твердая поверхность ВПП быстро кончилась, я перелез через чахлую ограду, скорее символическую, чем реальную, и зашагал по песку. Он ритмично хрустел у меня под ногами.
        Пистолет держал в руке. Людей я не боялся, но кто сказал, что в пустыне не может быть опасных тварей, лакомых до пусть жилистого и нежирного, но все равно питательного мяса?
        Барханы сменялись каменистой пустошью, которая вновь растворялась в грудах песка. Я шел и шел, ночная прохлада куда-то делась, а фляжка пустела с удивительной быстротой. Рана болела, но не очень сильно.
        Когда я увидел скалы, край солнечного диска поднялся над горизонтом. Меня окатило настоящей волной жара, на лице тут же выступил пот. Светило Эммериха было не очень большим, но невероятно свирепым.
        Малезани не шутил, говоря, что днем я не проживу тут и нескольких часов.
        Обитель Созерцающих больше походила на крепость. Меня встретили глухие высокие стены, мощные ворота. Ощущая себя выложенной для вяления рыбиной, я преодолел последние десять шагов и постучал.
        Стук получился слабым, даже жалким.
        Я ждал, привалившись к воротам. За какие-то полчаса жара выпила из меня все силы, и только толчки сердца отдавались в голове гулко, как удары большого молота.
        Изнутри послышались шаги и ворота приоткрылись. Из них выглянул невысокий мужчина в светло-сером балахоне, на груди покрытом разноцветными пятнами. Голова его была обрита и загорела почти до черноты. На темном лице ярко сверкали серые глаза.
        - Кто ты, путник? - спросил он. - Что ищешь ты у нас?
        - Разносчик пиццы, - я еще нашел силы пошутить. - Или к вам приходят с разными целями?
        - Ценю твое чувство юмора, но это ритуальный вопрос. Я должен задать его любому,
        - он улыбнулся, - войди и прими покой обители Созерцающих.
        Внутри я понял, зачем нужны высокие стены. Они давали хоть какую-то тень. В ней расположились одинаковые домики с маленькими окнами, кое-где шелестели листвой странные узколистые деревья, блестели стекла оранжерей. Стена с двух сторон упиралась в скалу, и в ней виднелись темные отверстия - пещеры или прорубленные туннели.
        - Пойдем, с тобой должен поговорить глава нашей обители, - сказал встретивший меня монах. - Утренняя молитва закончилась, так что, я думаю, брат Владимир свободен.
        Мы прошли через всю обитель и вступили в один из тоннелей. Тут оказалось прохладно, и я немного перевел дух. На потолке росла какая-то светящаяся плесень, так что шли мы не в темноте.
        В стенах время от времени попадались металлические двери. Мой провожатый остановился у одной из них.
        - Брат Владимир! - сказал он и довольно громко постучал. - Ты у себя? Тут новенький явился!
        - Пусть входит, - ответил ему голос сильный и низкий.
        - Иди, - монах одобряюще улыбнулся.
        Я толкнул дверь и вошел. Тут был стол с горящей свечой, стулья около него, на стене висела полка с книгами, под. ним виднелось ложе, покрытое одеялом. Обстановка выглядела на самом деле келейной.
        - Садись, - брат Владимир сидел за столом. Одежду его составляла та же серая ряса с пятнами на груди и рукавах. - В ногах правды нет.
        Я сел. Глава обители Созерцающих глядел на меня пристально, с прищуром, и под этим взглядом я чувствовал себя довольно неуютно.
        - Что привело тебя к нам?
        - Желание стать одним из вас, - ответил я, сожалея, что не расспросил Деметрио подробнее. Кто знает, вдруг мне сейчас начнут задавать каверзные вопросы, заставят произнести какой-нибудь символ веры или пересказать штук сто заповедей?
        - Хорошее желание, - брат Владимир кивнул. - Думаю, мы можем его исполнить. Но для начала я должен узнать, кто ты такой?
        К этому вопросу я был готов. Топая по пустыне, я состряпал вполне правдоподобную легенду. Она вряд ли обманула бы профессионала, но монах выслушал историю о Герхарде Майнингере и его несчастьях спокойно.
        - Понятно, - брат Владимир кивнул еще раз. - Если даже помыслы твои нечисты, то ты обманываешь не нас, а Бога, так что оставим это на твоей совести. До вечера тебе придется попоститься в Пещере Одиночества, а на закате мы совершим ритуал посвящения. Ты получишь рясу и келью...
        - Как? - я не смог сдержать удивления. - И никаких испытаний? Обрядов? Больше ничего не нужно будет сделать?
        - Ах да, совсем забыл, - глава обители Созерцающих Красоту Бога улыбнулся, - вступающий в наше братство отказывается от всего мирского, что принес с собой. Сейчас я провожу тебя к брату-казначею, и ты сдашь ему все имущество.
        - Все? - о подобном Малезани меня не предупреждал. Знай я об этом, устроил бы тайник снаружи и оставил там все ценное, а только потом заявился к монахам. Теперь придется лишиться оружия и денег.
        - Все, - решительно кивнул брат Владимир, - до последнего гроша. Пойдем.
        Отступать было поздно, и поэтому я покорно поплелся за главой обители. Он шагал быстро и легко, а мне только и оставалось пялиться в его бритый затылок и предаваться горестным мыслям.
        Брат-казначей обнаружился после того, как мы спустились по вырубленной в скале лестнице и некоторое время блуждали по коридорам. Судя по всему, монахи соорудили тут целый лабиринт. Оставалось задуматься - на кой ляд им тогда дома снаружи?
        - Ну что, будущий брат, - сказал брат Владимир, когда казначей открыл дверь в огромную пещеру, уставленную сейфами, шкафами и стеллажами, - здесь ты расстанешься с греховностью, принесенной из внешнего мира. Уродство отпадет от тебя и останется красота...
        Мне так и хотелось сказать «Намек понял», но я сдержался и принялся избавляться от «уродства». При виде пистолета монахи издали сдавленное восклицание, а когда я вытащил из внутреннего кармана комбинезона пачку федеральных купюр, на брата-казначея напала икота.
        - Много грехов скопил ты в мирской жизни, - сказал брат Владимир удивленно, - и тем почетнее будет от них избавиться...
        Я только засопел и начал снимать одежду. Вот вернуть все себе, когда я соберусь удрать из обители, будет вполне почетным делом. Замок на двери болтался хлипенький, с ним справлюсь даже я.
        Голым оказалось неожиданно холодно. Рана, подставленная воздуху, зазудела.
        - Пойдем, - проговорил отец Владимир. - Для начала зайдем к брату-лекарю, он посмотрит твое ранение, а потом я отведу тебя в Пещеру Одиночества, там ты пробудешь до вечера...
        Я с тоской вспомнил, как недавно, на Картере, грезил о мягкой постели и роскошном ужине. Об этих мечтах, судя по всему, придется забыть на неопределенное время.
        Земля на первый взгляд выглядела мягкой, но после того, как я поелозил в ней руками пару часов, пальцы оказались ободранными, а местами порезанными. Другого же способа уничтожения сорняков, кроме прополки, в обители Созерцающих не признавали.
        Пройдя очередную грядку, я распрямился и потер натруженную поясницу. В оранжерее, где монахи выращивали овощи, было жарко и сыро, как в парилке, хотя после Линча я чувствовал себя тут не так плохо.
        - Что, брат Герхард, устал? - спросил меня работающий на соседней грядке брат Иаков, пожилой, с лысиной и брюшком. - Ничего, привыкнешь...
        - Только и остается на это надеяться, - промычал я в ответ и вновь опустился на колени. Осторожно, стараясь не тревожить все еще побаливающую рану.
        В обители я жил третий день и пока только привыкал к здешнему размеренному существованию. Начиналось все с подъема до рассвета, потом шла молитва в общем зале, очень скромная, без всяких церемоний, за ней утренняя трапеза. Утро посвящалась работам, после обеда некоторые монахи разбредались по домикам во дворе - созерцать красоту. Я пока до этого не допускался и даже не знал, чем они там занимаются. На время созерцания мне обычно находили еще какую-нибудь работу.
        Вечером следовала еще одна молитва, после нее - сон.
        Вообще все тут выглядело довольно странно. Я не заметил никаких икон или священных изображений, даже книг в обители не было. Ничего показательно религиозного не происходило, обычные, повседневные вещи, сон, еда, работа, за исключением молитв.
        Даже посвящение в сан состоялось буднично. Мне задали пару вопросов, после чего вручили серый балахон вместе с прочими шмотками и отвели в пустовавшую ранее келью.
        Утром следующего дня разбудили и повели на молитву.
        Сам я пока ориентировался в тоннелях довольно плохо.
        - Брат Герхард, - голос брата Владимира, прозвучавший от входа в оранжерею, заставил меня распрямиться. Глава обители говорил негромко, чуть пришептывая, но так, что его всегда слушали.
        - Да, брат Владимир? - я отряхнул ладони от земли.
        - Пойдем со мной, - сказал он негромко. - Пора показать тебе, как мы на самом деле служим Всевышнему...
        Мы вышли из оранжереи и направились к одному из домиков во дворе. Большой ключ, извлеченный отцом Владимиром из-под балахона, со скрежетом повернулся в замке.
        - Заходи, - пригласил глава обители.
        Еще не войдя, я ощутил запах краски, настолько резкий, что в носу зачесалось. Домик состоял из единственной комнаты, в центре ее расположился самый настоящий мольберт, а рядом, на низком столике - кисти, краски, еще какие-то штуковины.
        - Вы рисуете? - более дурацкий вопрос трудно было придумать, но в этот момент я понял, откуда те разноцветные пятна на одежде братьев.
        - Не просто рисуем, - ответил отец Владимир, - мы созерцаем Красоту Бога и пытаемся выразить ее на холсте... Взгляни!
        Передо мной был набросок. Над темной холмистой равниной, в которой я узнал местную пустыню, восходила крупная золотистая луна. Небо было агатово-черным, с сотнями разноцветных звезд.
        Пейзаж Эммериха, неправильный, фантастический! Звезд куда больше, чем на самом деле, да и спутника у планеты нет. Но все эти детали отступают на второй план перед спокойной, бесстрастной красотой, которой дышит картина. Я не разбираюсь в живописи, но это полотно заставило меня на мгновение замереть в немом восхищении.
        - Каждый из братьев видит красоту по-своему, - чуть грустно сказал брат Владимир, - кто рисует людей и иных разумных, кто - животных, а мне ближе - это. .
        - Так вот почему у вас нет никаких икон, церемоний, священных рукописей? - догадка ударила с силой молнии. - Все служение Богу тут, в этих картинах? Это и молитва, и икона и сакральный текст, все сразу?
        - Ты все понял верно, - на квадратном лице брата Владимира появилась улыбка. - Тебе осталось только научиться рисовать.
        - Мне? - я почти испугался. - Да я кисти в руках никогда не держал!
        - Научишься, - он безмятежно пожал плечами. - У тебя впереди вся жизнь...
        - И что с ней будет, с картиной? - спросил я.
        - Люди прилетают с других планет, чтобы купить наши картины, а мы их продаем. Надо же обители на что-то жить, - брат Владимир вновь улыбнулся. - Не все из новичков сдают в казну столько денег, сколько ты...
        Я с трудом удержался от того, чтобы опустить глаза, ощутил, как покраснели щеки. Знал бы монах, кого он приютил в обители и как именно собирается «новичок» ее покинуть. В душе обнаружилось незнакомое мне ранее чувство - стыд.
        - Э, да... - только и смог сказать я. Слова куда-то делись. Эта картина сделала со мной что-то странное, я понял, что выйду отсюда другим, не таким, каким вошел.
        Негромкий звон докатился снаружи. Брат Владимир поднял брови:
        - Стучат в ворота? Еще один неофит?
        К выходу мы двинулись одновременно.
        - Накинь капюшон, - велел глава обители, - тем, кто пришел из внешнего мира, позволено видеть только брата-привратника и меня...
        Я послушался.
        Когда мы вышли, ворота были приоткрыты и брат-привратник, тот же самый, что встретил меня, с кем-то разговаривал сквозь щель. Слов я разобрать не мог, но судя по голосам, беседа шла явно не мирная.
        - Оставайся здесь, - велел брат Владимир и поспешил к воротам.
        Брат-привратник сделал шаг назад и вслед за ним в пределы обители вступили люди, при виде которых я испытал желание оказаться в другом месте - здоровенные, наголо бритые, в хороших костюмах и с оружием в руках.
        Сомнений быть не могло - Триада пришла на Эммерих. За мной.
        Бежать я не стал, вместо этого осторожно, мелкими шажками двинулся к воротам. Если гангстеры кинутся обыскивать обитель, то лучший способ укрыться - в подземных коридорах, но туда я вряд ли успею добежать.
        Остается лишь нагло выбраться наружу и с голыми руками захватить транспорт, на котором они явились. План отдавал безумием, но другого все равно не имелось.
        - Стойте! - брат-привратник раскинул руки. Монахи не собирались так легко пускать чужаков внутрь. - У нас нет человека, которого вы ищете! Я поклялся вам именем Бога, что вы еще хотите?
        - Правды, - гнусаво проговорил один из посланцев Триады, - монах, не лги мне, или умрешь! Мы знаем, что человек этот высадился на этой планете, в городе его нет, значит он у вас!
        - Я не лгу! - брат-привратник гордо вздернул подбородок. - Нам нет дел до того, что происходит за стенами обители, а человек по имени Александр Мак-Нил не входил в ее ворота!
        Он действительно не лгал! Имя, под которым я явился сюда, Триаде известно не было, так что они полагали, что я действую под старым.
        - Ты сам выбрал! - гнусавый поднял руку, пистолет в ней чуть дернулся, и брат-привратник упал с развороченной грудью.
        Я вздрогнул, сердце сжалось от боли. Я видел смерть других, сам убивал, но впервые лицезрел, как человек умер за меня. Ощущение было жуткое, словно мне в голову угодил выстрел из парализатора! Мышцы сжались, я почувствовал, что не могу пошевелиться.
        - Что вы делаете, безумцы? - в голосе брата Владимира не было страха, только гнев.
        - Выполняем свою работу, - гнусавый повернулся к нему и криво усмехнулся. - Ну что, может быть, ты окажешься более правдивым? Выдайте нам недавно пришедшего к вам человека и мы уйдем!
        - Он говорил правду! Здесь нет того, кого вы ищете! - отец Владимир, сам не зная того, не придумывал. Пришедший сюда три дня назад перепуганный беглец и убийца исчез, а вот кто явился ему на смену, я пока не мог сказать...
        - Ты уверен? - гнусавый пошевелил пистолетом. - И повторишь свои слова даже перед лицом смерти?
        Он сделал шаг вперед, но остановился, наткнувшись на брата Владимира. Лицо главы обители выглядело мрачным и решительным. Старший Созерцающих Красоту Бога готов был умереть, но не выдать меня.
        И это человек, знающий меня всего несколько дней?
        Я ощутил себя стоящим на голом месте, открытом всем леденящим ветрам. Незнакомые люди умирали, чтобы я мог жить, старые друзья бросали посреди пустыни, обретенная память казалась проклятьем, и я истово мечтал вернуться в прежнее беспамятство, когда мог просто действовать, не зная, не думая, ничего не страшась...
        - Ладно, - боец Триады опустил пистолет, - ты убедил меня, монах... Мы уходим!
        Брат Владимир пошел вслед за ним и сам закрыл ворота.
        Я ощутил, что вновь могу двигаться и спешно бросился вперед, к брату-привратнику.
        - Поздно, - тяжело проговорил брат Владимир, - ему уже не помочь, брат Карл созерцает Нетленную Красоту. Мы можем за него только помолиться...
        Я ощутил в глазах непривычное жжение, потом что-то заструилось по щекам. Я не сразу понял, что плачу, а когда понял, то тут же прекратил - от удивления. Плачущий агент Бюро - это нонсенс!
        - Бери его и понесли, - приказал брат Владимир. - День он пролежит в Пещере Одиночества, а после заката мы предадим его песку!
        Я вытер лицо и поднял брата Карла. Он оказался легким, словно мешок с сеном. Когда я понес его, бок вновь заболел, точно в рану вонзили раскаленный прут.
        Но это не имело никакого значения.
        - И да не оставит Красота наши сны, и да ознаменует наше пробуждение! Аминь! - брат Владимир, лично возглавляющий молитвы в обители, сложил руки перед грудью и братья принялись подниматься с колен. Большая пещера, называемая Залом Молений, наполнилась шорохом одежд и покашливанием.
        После трех десятков дней, проведенных в обители, я свободно ориентировался в подземельях, хотя в первые дни меня до кельи обязательно провожал кто-то из старших монахов.
        Сейчас я в провожатых не нуждался. Поднялся по лестнице, свернул в коридор. Чуть слышно скрипнула дверь, впуская меня внутрь, и я, не зажигая свечи и не раздеваясь, бухнулся на ложе.
        Спать сегодня я не собирался.
        Прошло достаточно времени, Триада наверняка перенесла поиски на другие планеты, так что настало время мне вновь пуститься в путь. Меня ждал тайник профессора Фробениуса на Стоуне, единственный шанс на прощение в БСИ и возвращение к нормальной жизни.
        Иногда я ловил себя на том, что не против остаться в обители и вовсе не желаю возвращаться к тому существованию, которое называют «нормальным», но поспешно заталкивал эти мысли в подсознание - я еще слишком молод, чтобы стать монахом!
        За время, проведенное здесь, бок мой сросся, а благодаря стараниям брата Владимира я немного научился рисовать. Правда, наброски мои напоминали пока старания взявшего в руки кисть первоклассника, но я старался, и занятия живописью начали доставлять мне некоторое удовольствие...
        Жаль, что придется их оставить.
        Я лежал в темноте и ждал, когда обитель затихнет, уснут даже самые беспокойные монахи. Мне не хотелось бы калечить кого-нибудь из них во время бегства.
        Встал я, когда наступила полночь. Выскользнул в коридор и прикрыл дверь. Мягко флюоресцировала плесень на потолке, из соседней комнаты доносилось негромкое похрапывание.
        Глава 16
        Переходы и лестницы были тихи и пустынны, я мчался по ним бесшумно, подобно привидению, решившему заняться оздоровительным бегом. Перед каждым поворотом замедлял бег и прислушивался.
        Путь мой лежал вовсе не к выходу, а вниз, к большой пещере, где среди прочего хранились признаки моей «греховности», отданные в день посвящения, в том числе такие полезные, как деньги и пистолет.
        Никакой охраны у Созерцающих Красоту не было. Чужому не перебраться через стену, а свои воровать не будут - незачем. А такие ренегаты, как я, встречаются нечасто...
        У двери в хранилище я остановился и еще раз прислушался. Все было тихо, и я извлек из-под балахона прихваченную из оранжереи небольшую лопатку. Замок крякнул под ударом и развалился на блестящие кусочки.
        Я прошел внутрь.
        Брат-казначей, как я знал, отличался особой любовью к порядку, так что все мои шмотки лежали точно на том же месте, куда их положили тридцать дней назад, как и деньги, спрятанные в сейф.
        Балахон цеплялся за меня, будто живое существо, не желающее расставаться с хозяином, но я все же содрал его с себя. Мирскую одежду пришлось вытряхивать от пыли. Пистолет занял привычное место в кобуре под мышкой.
        Настало время вернуть деньги. Будем считать, что я сдавал их на хранение.
        Импульсное оружие обладает одним важным преимуществом - оно стреляет тихо. Поэтому я раскурочил замки нескольких стоящих рядом сейфов, похожих на бронированных гиппопотамов, не произведя никакого шума. О том, что внутри хранилища что-то происходит, не догадался бы и стоящий у двери.
        Деньги по закону подлости обнаружились в последнем сейфе.
        Сунув капиталы и идентификационную карточку на имя Герхарда Майнингера в карман, я двинулся к выходу. На мгновение показалось, что в коридоре раздаются шаги. Я притаился за стеллажом, гадая, кто это мог быть. Дверь хранилища скрипнула, шевельнулась, я поднял пистолет и... ничего не произошло.
        Тишина и пустота. Впору задуматься о галлюцинациях.
        Я выбрался в коридор, где не оказалось никого. Для успешного бегства мне предстояло заглянуть еще в одно место - на кухню. Пускаться в дорогу через пески налегке мне казалось слишком рискованным.
        До кухни я дошел, никого не встретив, хотя иногда мне слышались шаги за спиной. Я сунул в рюкзак флягу с водой и немного провизии, после чего выбрался во двор. Негромко шелестели листвой деревья, блестели под звездным светом стеклянные крыши оранжерей.
        В одном из домиков горел свет - кто-то из братьев наносил на холст свой вариант Красоты Господа. На мгновение я ощутил трепет, подобный тому, что испытал в тот день, когда узнал, как именно Созерцающие служат Богу, но поспешно отогнал его.
        Я больше не монах и вряд ли когда возьму в руки кисть!
        До ворот оставалось несколько шагов, когда от стены отделилась темная фигура. Я судорожно ухватился за пистолет.
        - Не беспокойся, - шепот принадлежал брату Владимиру. - Я не буду тебя останавливать...
        - Что? Как ты тут оказался? - спросил я, пытаясь сообразить, что делать дальше. Убить главу обители, недавно спасшего меня от верной смерти, я бы не смог.
        - Провожаю тебя.
        - Ты знал? Знал, что я собираюсь уйти? - от удивления я говорил несколько громче, чем хотелось.
        - С первого дня, - он кивнул, - люди не приходят отдать себя Богу, принеся с собой оружие и кучу денег. Ты явился к нам переждать, залечить рану, чтобы потом вернуться на мирские пути.
        - И ты все равно принял меня?
        - Конечно, - брат Владимир говорил спокойно, ясно было, что он каким-то образом догадался, что я уйду именно сегодня, и ждал меня у ворот. - Каждый имеет право получить нашу помощь. И я не пожалел о своем решении. Ты был хорошим братом, прилежно трудился и пытался искать Красоту...
        - Не пожалел? - я ощутил, как посреди не очень теплой ночи мне стало жарко. - Несмотря на то, что из-за меня погиб брат Карл?
        - Таков был его путь, - глава обители безмятежно пожал плечами. - Господь всех забирает к себе вовремя, что бы ни думали об этом люди.
        - А... - не в первый раз я убеждался, что брат Владимир мыслит очень необычным для человека образом. - И что теперь?
        - Я открою ворота, - он подошел к створкам, негромко лязгнул засов, - и выпущу тебя. Утром братья будут гадать, куда ты делся, но я им ничего не скажу. Каждый имеет право на собственные пути.
        - И все?
        - Да, еще... - он повернулся ко мне, - я должен последний раз просить тебя передумать. Там, снаружи, только смерть и грех... Останься в обители.
        - Нет! - я едва сдержал истерический смех. Каким бы ни был странным этот человек, в пророчества я не верил.
        - Ты сам выбрал, - он толкнул ворота, обнажилась узкая щель, из которой пахнуло пустыней. - Прощай! Да пребудет Красота Бога с тобой!
        - Спасибо, и с тобой тоже, - ответил я, едва удержавшись от обязательного
«Аминь».
        Ворота с негромким хлопком закрылись за спиной, я последний раз оглянулся на высокие стены и зашагал на запад, в ту сторону, откуда пришел тридцать дней назад.
        Солнце светило мне в спину, и я ощущал себя так, словно шагал прочь от доменной печи. Плывущие в жарком мареве дома приближались слишком медленно и я всерьез опасался, что просто не дойду.
        Чуть в стороне от жилищ виднелось похожее на башню здание, над ним торчали многочисленные антенны, говорящие сведущему человеку, что перед ним пусть небольшой, но все же космопорт.
        Для селения при космопорте поселок выглядел на удивление маленьким, и это было странно. Зачем сажать корабли в столь глухом месте, вдали от транспортных путей? Хотя есть ли они, эти пути, на такой дикой планете?
        Среди домов двигались люди в белых шлемах и высокие тигуры в длинных, до земли, накидках. Шоссы, коренные обитатели планеты, сто лет назад принявшие людей так же спокойно, как песчаную бурю.
        Ступив на твердую поверхность, я допил воду из фляжки, после чего уселся прямо на бетон и принялся вытряхивать из ботинок песок. Его туда, судя по ощущениям, набилось несколько килограммов.
        - Плохие ботинки, - шипящим голосом сказал проходящий мимо абориген. - В таких ты далеко не уйдешь.
        Я посмотрел на его круглую голову, покрытую серо-желтыми чешуйками, похожими на монеты, заглянул в бесстрастные змеиные глаза.
        - А где можно достать хорошие ботинки?
        - В лавке Рыжего Мати, - в узких ноздрях что-то чуть заметно трепетало. - Вон там, в середине улицы. У него есть все, чтобы выжить здесь.
        Он пошел дальше, а я остался сидеть, недоуменно моргая.
        Встречные люди, все в высоких сапогах и округлых шлемах, глазели на меня с изумлением и тут же переводили взгляд в сторону космопорта. Чужак тут мог появиться только из космоса.
        Взгляды шоссов были равнодушными, или я ничего не мог в них прочитать.
        Пару раз навстречу мне провели громадных животных, похожих на неуклюжих мохнатых ящериц. Навьюченные, со сбруей, они послушно топали за хозяевами, которых могли перекусить одним движением челюстей.
        Лавку я определил сразу по аляповатой вывеске: «Товары». Напротив расположился дом, украшенный надписью «Таверна». Я заколебался, желание выпить чего-нибудь прохладительного навалилось исключительно сильно.
        Но благоразумие одолело порок. Гордясь собой по этому поводу, я переступил порог лавки и тут же едва не споткнулся о крошечного рыжего человечка, яростно колотящего молотком по полу.
        Обнаружив мое присутствие, рыжий поднял голову и улыбнулся:
        - Добро пожаловать, добро пожаловать! - сказал он басом. - Чего изволите? Ага, все понятно!
        Вот уж точно, встретили по одежке. Мати поднялся, небрежно швырнул молоток в угол и повел меня в прохладные глубины лавки, где грудами был навален разнообразный товар, а под потолком чуть слышно гудели кондиционеры.
        - Начнем с обуви, - сказал рыжий, вытаскивая из пирамиды коробок нижнюю. Остальные с грохотом рухнули, но хозяин лавки не обратил на это внимания. - Снимай ту рухлядь, в которой ты сюда прилетел...
        Через полчаса я стал выглядеть как самый настоящий обитатель Эммериха. Получил толстые сапоги с отводом тепла через пятки, охлаждающий шлем, маску на лицо, пылезащитную накидку и еще кучу всяких вещей, без которых умереть в пустыне легче, чем высморкаться.
        - Ну вот, - проговорил Рыжий Мати, с масляной улыбкой принимая деньги, - теперь ты если и сдохнешь здесь, то только по собственной глупости...
        - О, этого добра у меня хватает, - ответил я, довольно неловко чувствуя себя в новой одежде. - Где тут можно остановиться?
        - В таверне сдают комнаты, - он проворным движением сунул деньги в карман. - Да, и два бесплатных совета в качестве бонуса - не пробуй местный кофе и всегда верь шоссам. Они не люди, они не врут.
        На улице в меня вновь вцепилось солнце, но теперь я был защищен, и если раньше падающий с неба жар казался нестерпимым, то сейчас я ощущал только легкое тепло.
        Было искушение для пробы прогуляться по пустыне, но я отверг его и толкнул дверь
«Таверны», настолько ветхую, что прикасаться к ней хотелось не иначе как в белых перчатках.
        Едва я сделал шаг внутрь, как мне тут же попытались дать в морду. От неожиданности я даже не попробовал уклониться, и чей-то кулак въехал в мой подбородок. Я вздрогнул, выронил рюкзак, который нес в руке, и ударил в ответ. Но вокруг творилась такая свистопляска, что понять, кто именно саданул меня, было просто невозможно.
        Я ударил кого-то, потом мне врезали еще раз, чей-то сапог постарался сломать мое ребро. Происходящее больше всего походило на драку из древнего вестерна, разве что не было слышно звона разбиваемых бутылок, только надсадное дыхание десятка мужчин.
        Кончилось все на том, что кто-то свалился на пол. Тут же остальные перестали махать кулаками и как ни в чем ни бывало, похлопывая друг друга по плечам и оживленно переговариваясь, отправились к столикам.
        Поверженный остался на полу, а я, как дурак, в боксерской стойке у двери. Тут-то меня и заметил торчащий за стойкой толстопузый субъект в грязном фартуке, судя по всему, хозяин.
        - Эй, почтенный! - крикнул он. - Не стой там, да! Подходи сюда, да!
        Я не заставил себя упрашивать.
        - Пива, да? - спросил он, не успел я занять высокий табурет.
        - Да, - в тон отозвался я. - У вас всегда так весело?
        - Не, - ответил хозяин заведения, суя подозрительной чистоты кружку под ударившую из крана пенную струю. - Это гуртовщики гуляют, да!
        - Гуртовщики?
        - Ну, которые баллогов разводят, - он сунул мне кружку и щедро насыпал в мисочку сухариков, - не знаешь, да? Видел животные такие большие, да?
        - Видел.
        - Так вот они их пасут там, у гор, - последовал взмах головой куда-то в сторону севера. - А иногда их хозяин отпускает отдыхать, да? А они там так друг другу надоедают, каждый день здесь морду бьют! Там нельзя, да! Там работа, там накажут!
        - Понятно, - ответил я, осознав, что наблюдал некий сеанс коллективной психотерапии по-местному, и принялся за пиво.
        Гуртовщики, судя по всему, пили куда более крепкие напитки. Поверженный с кряхтением поднялся, выплюнул зуб и, пошатываясь, присоединился к товарищам. Его приняли со смехом и радостными воплями.
        - Как насчет у вас остановиться? - спросил я, покончив с пивом. Оно оказалось куда лучше, чем на некоторых высокоцивилизованных планетах.
        - Надолго, да?
        - До первого каравана, который пойдет... - я напрягся, вспоминая название, услышанное от Деметрио, - ... в Нак-Караздх.
        - О! - хозяин посмотрел на меня с удивлением. - Комната есть, да. День обойдется в пятнадцать партангов.
        Я уже знал, что в это равняется примерно одной федеральной денежной единице, поэтому просто кивнул.
        - Только когда такой караван, я не знаю, - пожал он плечами. - Может, завтра, да? А может, и через месяц...
        Пессимизм хозяина таверны не оправдался, я прожил у него всего пять дней. На шестой утром, когда я в гордом одиночестве завтракал, в помещение неторопливо вошел один из обитателей поселка, хозяин ремонтной мастерской по имени Шейд. К этому дню я был со всем знаком, все знали, чего я жду, поэтому он сразу перешел к делу.
        - Прибыл большой караван, - сообщил Шейд, едва сев ко мне за стол. - Уходит в нужном тебе направлении вечером.
        - Благодарю, - я кивнул и махнул хозяину, чтобы тот налил доброму вестнику пива.
        - Завтра уедешь, да? - спросил владелец заведения, подлетая с полной кружкой. - И мы так и не узнаем, откуда ты взялся, да?
        - Не узнаете, - я усмехнулся.
        Споры о том, откуда я появился, были главной темой разговоров в поселке. Никто не спрашивал впрямую, но каждый считал своим долгом поговорить со мной и попытаться выведать истину.
        Я их вполне понимал. В космопорт в тот день не прибыл ни один корабль, да и вообще они садились тут очень редко, а то, как я вышел из пустыни, никто, похоже, не видел, кроме одного шосса.
        А его мнением, как и точкой зрения прочих аборигенов никто не интересовался. Люди и шоссы жили в одном поселке, в одинаковых домах, ходили по тем же улицам, ежедневно сталкивались, но при этом существовали словно в двух отдельных мирах.
        - Откуда ты такой злой взялся, да? - с хитрой улыбкой вздохнул хозяин таверны.
        Караван остановился на предназначенной для подобных визитов площадке. Тут имелась тень - громадные навесы на тонких столбах - и пункт продажи воды. На другой планете подобная вещь выглядела бы дико, но только не на Эммерихе.
        Селение обеспечивал водой один сгуститель, и счет влаги шел на литры.
        Старший каравана, высокий шосс по имени Кобад-ал, выслушал мою просьбу с невозмутимостью китайского мудреца. Глаза его не выражали ровным счетом ничего, а сам он походил на статую змеиного бога, наряженную последователями в нелепую глухую накидку.
        - Хочешь ехать с нами? - переспросил он после паузы. - В Нак-Караздх?
        - Да, - я всем видом демонстрировал безусловную решимость.
        - Ты уверен? Это долго, тяжело и дорого, - несмотря на шипящие интонации, его произношение было почти безупречным. - Если тебе нужно в космос, то не проще ли дождаться корабль здесь.
        - Не проще, - ответил я, вспоминая рассказ Малезани, что упросить кого-либо из садящихся здесь контрабандистов взять на борт пассажира сложнее, чем уговорить пьяницу отказаться от дармовой стопки.
        - Пустыня не любит слабых, - проговорил шосс со странной интонацией. Я все никак не мог понять, что именно скрывается за его бесстрастностью - равнодушие, нежелание брать меня или еще что-то? Невозможность воспринимать собеседника невербально нервировала. - Ты можешь погибнуть.
        - Я знаю.
        - Хорошо, - он повернулся на месте так резко, что полы накидки тревожно зашелестели, - пойдем, посмотрим, как на тебя отреагируют баллоги...
        Вблизи гигантские звери выглядели еще страшнее - покрытые слизью глаза, большущие зубы в пасти, мощные кривые лапы. От животных исходил слабый, совсем не неприятный запах.
        При моем приближении один из баллогов вынул голову из кормушки, откуда с чавканьем пожирал какое-то месиво, и поглядел на меня с выражением престарелого лорда, отдых которого потревожил соседский мальчишка.
        - Некоторых людей они на дух не переносят, - сказал шосс. - И если вожаку ты не понравишься, то я просто не смогу тебя взять...
        Я замер. Баллог фыркнул, обнюхал меня, а потом вновь ткнулся носом в кормушку. Послышались хлюпающие звуки, точно остатки воды выливались из очень большой ванны.
        - Все нормально, - мне показалось, или в голосе Кобад-ала послышалось облегчение. - Ты едешь с нами...
        Повторно я явился на площадку для караванов за час до заката, как было велено. Тут вновь кипела суета, но на этот раз более осмысленная и деловитая. На спины животным навьючивали груз, те фыркали и трясли головами.
        - Герхард, - подозвал меня Кобад-ал, - вот Харет-та, на его баллоге ты отправишься в путь.
        Харет-та отличался от старшего только ростом, да еще чешуйки у него на голове блестели. Полировал он их, что ли? На меня шосс поглядел без всякого любопытства.
        - Проверим твое снаряжение, - сказал он, когда мы подошли к баллогу. - Посмотрим, что оставить при тебе, а что отправить в грузовой ящик.
        Из вещей у меня был только рюкзак, при виде пистолета Харет-та одобрительно хмыкнул и велел держать его под рукой, добавив:
        - Пустыня опасна.
        Времени поразмыслить над философской глубиной этого замечания у меня не осталось, поскольку над караваном прокатился низкий гудящий сигнал и пришлось спешно занимать место на спине чудовища.
        - Хватайся за шерсть, - посоветовал шосс, правильно оценивший мою неуверенность,
        - а ноги ставь в стремена.
        Баллог выглядел как шевелящаяся мохнатая скала, и лез я на него с некоторой опаской, ожидая, что в любой момент зверь попросту стряхнет меня. Но все прошло спокойно, я забрался в высокое седло со спинкой и ощутил себя там вполне комфортно.
        Старший каравана еще раз протрубил в рог, меня качнуло и я неожиданно осознал, что мы движемся - медленно, как ледник, но почти так же величественно. За тюком спереди я видел голову погонщика, сзади, ближе к хвосту, сидел еще один шосс.
        - Свалиться отсюда сложно, - сказал Харет-та, повернувшись. - Так что можно не держаться. Но лучше не спи - кое-кто в песках охотится ночью.
        Погонщики выстроили баллогов сдвоенной цепочкой, и, тяжело покачиваясь, будто ожившие монументы, звери двинулись в пески. Когда я оглянулся, то поселок исчез за горизонтом, торчали только антенны космопорта.
        - Попей, - Харет-та повернулся и протянул мне несуразно толстую флягу, обернутую тканью. Но я уже знал, что только в таких сосудах с тройными стенками хранят воду в пустыне. В любой другой посуде она быстро протухает. - Вам, людям, нужно много пить...
        С этим спорить было трудно. По части экономии влаги шоссы оставили далеко позади даже верблюдов. Каждому хватало глотка в день. Людям, особенно тем, кто не родился на Эммерихе, приходилось куда хуже.
        - Спасибо, - я поднес флягу ко рту и нажал дозатор. В рот пролилась тоненькая струйка, слишком быстро закончившаяся.
        Смочил горло, но и это можно считать праздником. Я вернул флягу.
        Мы шли по пустыне пятые сутки. Обычно переходы совершались по ночам, но вчера мы достигли оазиса, где провели день и ночь, а сегодня с рассветом отправились наверстывать упущенное.
        Солнце жарило так, словно решило запечь планету в собственном соку. Несмотря на все накидки, я обливался потом и чувствовал себя курицей в духовке. Даже баллоги брели медленнее обычного, низко опустив головы.
        - Плохое место, - проворчал шосс за моей спиной. Звали его Каллах-ло, и в нашем
«экипаже» он исполнял обязанности охранника.
        - Почему? - спросил я, поворачиваясь.
        - Тут может быть опасно, - загадочно ответил Каллах-ло и замолк.
        Дальше спрашивать было бесполезно. Уже в первый день путешествия я понял, что Рыжий Мати дал мне хороший совет. Шоссы никогда не врали, говорили то, что думали и видели. Но если один из этих чешуйчатых типов не захотел с тобой разговаривать, то не будет, хоть облей его драгоценной водой!
        Я на всякий случай проверил, как выходит из кобуры пистолет.
        Песок на склоне одного из барханов взвихрился, брызнул в стороны. Из появившегося отверстия высунулось нечто желтое и зубастое. Тварь, похожая на лягушку размером с дога, прыжком вскочила на спину одного из баллогов. Оттуда раздался крик, сухо щелкнул выстрел.
        Каллах-ло за моей спиной неразборчиво выругался.
        Словно по команде, склон бархана вспучился в десятке мест одновременно.
        - Что это такое? - крикнул я, вытаскивая пистолет.
        - Каттеот, - сказал Харет-та и зачем-то перевел, - живой песок...
        Один из хищников выкопался в десятке метров от нас, оскалил мелкие острые зубы и зашипел. Я вскинул пистолет и выстрелил прежде, чем тварь, покрытая мелкой чешуей и на самом деле словно слепленная из песка, успела прыгнуть. Выстрел разворотил ей бок.
        Полувой-полуплач понесся над барханами.
        За спиной хлопнуло примитивное пороховое ружье Каллах-ло, еще один каттеот захрипел, поджимая задетую лапу. Вторая пуля размозжила ему череп, на песок брызнула алая кровь.
        В целом караван погрузился в хаос, вопли людей и шоссов смешались с воем хищников. Неподалеку от нас каттеот сбросил наездника и вцепился баллогу в загривок, тот с ревом поднялся на дыбы и опрокинулся набок, стряхивая поклажу и надеясь подмять врага под себя.
        Но тот соскочил, ловкий, точно кошка, и приземлился на четыре лапы. Я попал ему точно в середину спины, так что повторный выстрел кого-то из шоссов смысла не имел. Тварь издохла до того, как пуля угодила ей в голову.
        - Похоже, все, - сказал Харет-та спокойно, - они уходят...
        Уцелевшие хищники спешно закапывались в песок. Делали они это быстро, будто ныряли в воду, и не оставляли при этом никаких следов. На том месте, где укрылась тварь весом килограмм в пятьдесят, песок выглядел таким же гладким, как и рядом.
        - Ты держался достойно, - проговорил Каллах-ло.
        - Ага, - я кивнул, ощущая, как по телу все еще гуляет дрожь. На самом деле я просто не успел как следует испугаться, так быстро все произошло. А если честно, то я вовсе не чувствовал себя великим победителем чудовищ. Моя специализация - разумные существа, люди или еще кто...
        - Доблесть не останется незамеченной, - добавил охранник.
        Баллоги успокаивались медленно, мотали головами и ревели, как сбесившиеся пароходные сирены. У раненого зверя оказался выдран кусок лохматой шкуры, но серьезную рану хищник нанести не успел.
        С людьми и шоссами дело обстояло хуже. Я видел, как среди тюков устраивали ложа для раненых, а в стороне рыли могилы для нескольких особо невезучих.
        - А они не боятся, что эти твари снова вылезут? - спросил я. - Может быть, стоило отъехать подальше от их логова?
        - У каттеотов нет логова, - ответил Харет-та, - они скользят под песком и сейчас затаились глубоко. Их не найти, но и они нас не потревожат. Они никогда не нападают дважды на одном и том же месте.
        Могилы выкопали неглубокие, едва прикрыли тела песком - и тут же двинулись дальше.
        - Я знаю, человек, ты удивлен, что мы бросили мертвых, - сказал Каллах-ло, когда место схватки осталось позади.
        - Ну, как бы да, - не стал запираться я. Как-то стыдно обманывать того, кто не умеет врать.
        - Но это лишь тела, прах, - голос охранника звучал ровно, монотонно. - И он вернется к праху. А проводы их духу мы устроим сегодня вечером.
        Я ощутил неодолимое желание выругаться. Похоже было, что эта планета набита религиозными философами под завязку! Впору было удивляться, как нам еще не встретился раввин, по сходной цене предлагающей обрезание и лекцию по основам Каббалы!
        На ночевку мы остановились между скал, торчащих полукругом, словно в давние времена тут похоронили челюсть какого-то исполина. Между скалами обнаружился источник, питающий небольшое озерцо. Окруженное зеленью, среди пустыни оно выглядело настоящим чудом.
        Само собой, караваны тут останавливались регулярно. Кострища помнили сотни ночевок, вонь сгоревшего помета баллогов, используемого в качестве топлива, впиталась в скалы.
        Я слез со спины зверя, ощущая, как ноет натруженная задница, размял ноги. Кобад-ал подошел неслышно. Я обнаружил его, только когда высоченный шосс оказался прямо передо мной.
        - Говорят, ты хорошо сражался, - сказал он торжественно. - Спас одного из животных.
        - Э, что-то было такое, - ответил я, не очень понимая, к чему вся эта помпезность.
        - Если когда-то ты останешься без работы, найди меня, - Кобад-ал чуть наклонил голову, - я с удовольствием возьму тебя охранником в свой караван.
        - Спасибо за предложение, но вряд ли, - голос мой звучал довольно кисло.
        Старший каравана отошел, а я все смотрел ему вслед. Неторопливое путешествие через бескрайнюю пустыню словно перенесло меня на тысячу лет в прошлое. Когда-то наши предки точно так же странствовали по планете на спинах лошадей и верблюдов, мы же покоряем Галактику на громадных звездолетах и в силу этого считаем себя пупами мироздания...
        На мгновение мне опять захотелось остаться здесь, на этой планете.
        - Смотри, облака, - проговорил Харет-та с таким благоговением, что я не сразу понял, о чем речь.
        В вышине, подгоняемые легким ветром, величаво плыли тонкие, почти прозрачные облака - все, что могла выдавить из себя бедная водой атмосфера Эммериха. Для местных жителей они были настоящим чудом, так что я благоразумно проглотил фразу на тему «эка невидаль».
        Облако закрыло солнце, умеряя его безумную яркость.
        Я собрался вновь погрузиться в полудрему, которая так легко охватывает, когда монотонно покачиваешься на спине громадного зверя, но разговор неожиданно решил поддержать Каллах-ло.
        - Лучше тебе не спать, человек, - проговорил он твердо, - быть бдительным.
        - Почему? - поинтересовался я, зная, что без причины такие советы никто из шоссов давать не будет.
        - Пустыня тут особенно опасна, - как обычно, никаких подробностей мне сообщить не соизволили.
        Встряхнувшись и потерев лицо для бодрости, я задумался по поводу «особой опасности». Тут имелись в виду не пылевые ловушки или трясинные пески, следить за которыми - обязанность погонщика, ведущего караван.
        Хищники? Но нападение каттеотов не проспишь, а мелкая пустынная фауна представляет опасность только ночью, когда изъявляет желание загрызть пару-другую разумных существ.
        Разъяснилась загадка ближе к вечеру, когда солнце нависло над барханами, грозя расплавить их до стеклянного состояния. На головном баллоге неожиданно затрубили в рог, и словно в ответ на этот звук с запада донеслись завывающие вопли.
        - Вот они, - сказал Каллах-ло, - как всегда, атакуют по солнцу.
        - Кто? - я вытащил пистолет.
        - Дикие шоссы, - сообщил охранник, - есть племена, которые не приняли человека и того, что он принес с собой. Они живут в глубине пустыни и сердца их полны злобы и зависти!
        На вершинах западных барханов возникли фигуры всадников. Разглядеть подробности мешал слепящий свет, но баллоги у них были мельче наших, но зато куда проворнее.
        - Спускайся, - велел мне Каллах-ло, - с земли отстреливаться легче!
        Первые выстрелы прозвучали еще до того, как я спустился с баллога. Дикие племена неплохо умели обращаться с пороховым оружием, а по разрушительной силе оно не так уж уступает импульсному.
        Я шмякнулся лицом в горячий песок и пули, словно только и дожидавшиеся этого момента, начали свистеть вокруг с назойливостью очень рассерженных пчел.
        - Вот дьявол! - сказал я, ощущая, что схватка вряд ли будет легкой.
        За спиной ревели баллоги, погонщики пытались сбить их в круг. Главная цель - не дать разбойникам напугать и разделить животных. Обившийся от стада баллог - потерянный баллог, это я уже понял.
        Первым же выстрелом я снял гордо красовавшегося в седле шосса в разноцветном одеянии. Его голова лопнула, как переспелый арбуз от удара палкой, а лишившееся всадника животное, вспахивая песок, понеслось за барханы.
        - Отлично, человек! - сказал Каллах-ло, щелкая затвором. - Эти твари всегда берут наглостью!
        Если так, то им было чем брать. Разбойники вопили, точно стадо демонов, и не забывали стрелять. Неподалеку скорчился один из охранников-людей, вокруг него растекалась и быстро впитывалась в песок лужа крови.
        Я выстрелил еще раз. Попал в баллога. Тот дернулся, и всадник с воплем вывалился из седла. Подскочивший шосс, из тех, кто шел с караваном, ударом ножа перерезал тому горло.
        После этого успеха меня заметили, и я обнаружил, что на меня во весь опор несется громадный рыжий зверь. Всадник на его спине прижался лицом к шерсти и был почти невидим.
        - В сторону! - рявкнул Каллах-ло. - Затопчет!
        Ощущая себя змеей на ипподроме, я завозился. Баллог вырастал с ужасающей быстротой, я никогда и подумать не мог, что эти гиганты способны бегать с подобной скоростью.
        Грацией мой прыжок в сторону не отличался, но в этот момент о грации я думал меньше всего. Что-то ударило меня по ноге и я покатился по бархану, потеряв шлем. Песок радостно набился мне в волосы, за шиворот, захрустел на зубах.
        И все же я успел поймать врага до разворота. Вскочил и красивым выстрелом снял наглеца, вздумавшего втоптать меня в землю, с седла. Он покачнулся и рухнул, а я остался стоять, тяжело дыша.
        Бой как-то неожиданно закончился. Неподалеку толпились животные каравана, вокруг них бегали погонщики, разбойники куда-то делись, а на песке там и сям валялись трупы.
        Наполовину ушедшее за горизонт солнце невыносимо жгло голову.
        - Пойдем, - сказал Каллах-ло, подавая шлем, - сейчас придется копать много могил, каждая пара рук пригодится.
        И мы пошли копать, и копали до остервенения, стирая руки до крови, но не прекращая работы. Мертвые должны быть погребены сразу - таков закон Эммериха, возникший сотни лет назад, и сегодня его никто нарушать не собирался.
        На ночь остановились прямо тут, поскольку сил двигаться дальше не было ни у кого. Баллоги, чующие запахи крови и смерти, все не желали успокаиваться, и время от времени из тьмы доносились нервные взревывания.
        Костер зачадил, распространяя вокруг жуткую вонь. В первые дни она казалась мне невыносимой, но постепенно я привык. Но вот повешенный над костром котелок, в котором что-то булькало, я видел первый раз. Раньше еду готовили почти без применения воды.
        - Это еще что такое? - негромко спросил я, подойдя к одному из выживших охранников-людей. После сегодняшнего боя их осталось трое.
        - Кофе варят, - ответил он меланхолично. - Сегодня погибло много их товарищей, так что будет ритуальное кофе-питие...
        - Кофе? Настоящий кофе? - не поверил я.
        - Да нет, местный, - он усмехнулся. - Видел такие кусты, похожие на шары?
        - Ну, видел, - пустыня, вопреки первому впечатлению, оказалась полна жизни. В скалах, в тени дюн, везде, где было чуть прохладней, ютились растения, большей частью стелющиеся. Упомянутые кусты напоминали футбольные мячи из колючей проволоки и на первый взгляд казались безнадежно высохшими.
        Но любого, рискнувшего оторвать хотя бы листик, ждало серьезное разочарование.
        - Раз в год на них вызревают какие-то семечки, - сообщил охранник, - так вот шоссы и готовят из них черную гадость, которую мы называем «кофе». Как они ее зовут, лучше не спрашивай - человеческий язык этого не выговорит.
        Запах от котла тек резкий, горький, словно там варили какие-то травы.
        Я собирался спать, когда из тьмы беззвучно, заставив меня вздрогнуть, возник Каллах-ло. Вид у шосса был торжественный, глаза мерцали.
        - Пойдем, - сказал он.
        - Куда? - настороженно спросил я. Кто знает, вдруг эти двоюродные братья змей и всяких прочих крокодилов решили принести меня в жертву?
        - Ты сражался сегодня вместе с нами, - возвестил Каллах-ло, - и удостоен чести причаститься к священной чаше!
        Некоторого труда стоило удержать отпадающую челюсть. Надо же, с чего все началось - с банальной командировки, а кончилось чем? Тем, что инопланетянин с дикой планеты предлагает мне нечто вроде трубки мира в местном эквиваленте. Вот уж в будущем точно - никакой инициативы!
        - Пойдем, - согласился я. Отказываться не рискнул - обидятся еще. Бросят в пустыне без воды и через пару дней от тебя останутся только кости.
        Шоссы сидели ровными рядами вокруг костра и смотрели на меня. Я ощутил себя кроликом, забредшим на ферму по разведению удавов, и на всякий случай нервно улыбнулся.
        Кобад-ал встал, и только тут я обратил внимание, что все они без привычных накидок, лишь в чем-то напоминающем комбинезоны из шелковистой материи. Тела шоссов выглядели невероятно сухощавыми, точно составленными из палок, в них не было ни капли жира.
        - Прими эту чашу и осуши ее до дна, - проговорил старший каравана, протягивая мне что-то, похожее на наперсток, - за тех, кто сегодня бился вместе с тобой и остался в песке, чтобы ты мог продолжить путь.
        - Чтобы ты мог продолжить путь, - прошипели остальные шоссы так зловеще, что у меня мороз пошел по коже.

«Чего же они других охранников-людей не позвали? - подумал я, принимая
«наперсток». - Или это церемония одноразовая?»
        Перед тем как пить, пришлось выслушать длинную речь о том, что с этого дня я получаю статус друга всех шоссов каравана и почти неограниченно могу пользоваться их гостеприимством. Смысл во всем был такой: «Мой дом - твой дом, мой жена - твой жена», но Кобад-алу понадобилось на рассказ об этом минут десять. Я подобающим образом кивал, улыбался и нюхал «кофе».
        Пах он безобидно, словно настой багульника или еще какой травы.
        Под одобрительные возгласы я опрокинул «наперсток» и едва не заорал. В первый момент я решил, что меня заставили выпить кипяток и только потом, тщетно пытаясь удержать льющиеся из глаз слезы, понял - такой чудовищной горечи я не пробовал ни разу в жизни.
        У меня мгновенно отбило вкус, а в голове словно что-то взорвалось. Перед глазами замелькали яркие вспышки, я ощутил, что меня куда-то сажают и только через пять минут смог хоть как-то соображать и видеть.
        Голова кружилась. Я еще услышал, как шоссы начали петь низкими шипящими голосами, а потом сознание покинуло меня, улетев куда-то в вертящуюся разноцветную даль.
        Глава 17
        Город поднимался из песков, точно дивный мираж. Он выглядел куда более крупным, чем все виданные мной до сегодняшнего дня на Эммерихе селения, и я с внезапным холодком понял, что, судя по всему, путешествие через пустыню закончилось.
        Баллоги шагали так же неторопливо, спокойно сидели на их спинах погонщики. Для них Нак-Караздх означал всего лишь несколько дней отдыха, для меня - расставание с планетой, с неспешным безопасным существованием, и возвращение к бешеной гонке между звезд, цена которой - жизнь.
        Совет Рыжего Мати о том, что не стоит пить местного кофе, я вспомнил, очнувшись на спине баллога. Крошечная чашка горького напитка опрокинула меня в наполненное красочными видениями беспамятство почти на сутки, а голова потом болела-несколько дней.
        Около Нак-Караздха имелось множество стоянок для караванов, и мы свернули к одной из них. Баллоги заревели, почуяв воду, даже бесстрастные шоссы на спинах зверей зашевелились.
        - Прибыли, - сказал Харет-та, как мне показалось, с облегчением. - Можно будет выспаться...
        Сам я после долгого пути больше всего мечтал полежать в горячей ванне. Еще в самом начале путешествия меня научили удалять грязь с помощью песка, но этот способ, хоть и позволял оставаться в чистоте, не доставлял такого удовольствия, как омовение.
        - Все, - проговорил Харет-та, когда на переднем баллоге прогудел рог старшего. С этого звука начался путь, на нем он и закончился.
        Я спустился на землю, размял затекшие ноги.
        - Ты был хорошим спутником, - Кобад-ал, как обычно, подкрался незаметно. - Помни о моем предложении.
        - Буду помнить, - сказал я, вскидывая на плечи рюкзак. - Счастливо!
        - Прощай, человек, - в один голос сказали Харет-та и Каллах-ло, и я вдруг заметил, что они улыбаются. Это была первая улыбка, увиденная мной на лице шосса, и в первый момент я решил, что мне показалось. - Пусть удача не оставит тебя!
        Махнув рукой, я зашагал прочь от каравана. На душе было на редкость погано, а из головы не шла эта прощальная улыбка. Что она обозначала - печаль, сожаление или радость?
        Нак-Караздх оказался самым настоящим городом: с высотными домами, разъезжающими по улицам карами, похожими на серые пыльные торпеды, и торопящимися людьми, которые смотрели на человека в костюме для пустыни, то есть на меня, с удивлением и презрением.
        Мне на их взгляды было глубоко наплевать.
        Такой вещью, как такси, тут не пользовались. До космопорта я добирался на автобусе, дряхлом, разваливающемся рыдване. Он прибыл на Эммерих, судя по всему, прямиком на машине времени века эдак из двадцатого.
        За сомнительное удовольствие прокатиться на этом раритете пришлось еще и платить.
        Космопорт встретил меня полупустым пассажирским терминалом и состоящим из нескольких строчек расписанием. Рейсов в нем числилось не так много и, потратив десять минут на их изучение, я преисполнился печали.
        Без особых трудностей отсюда можно было улететь в два места - на Линч и на Новую Америку. Напротив всех остальных рейсов стояла краткая, но выразительная надпись
        - «по возможности». Грубо говоря, это означало, что в принципе какой-нибудь корабль, летящий в ту сторону, может взять вас на борт, если у капитана будет хорошее настроение.
        Стоун в списке не значился.
        Линч я отверг сразу. Появись я там, наверняка объявятся соратники невинно убиенного волдхо и заявят права на мою очень ценную, судя по количеству охотников, шкуру.
        Новая Америка выглядела не более привлекательно. Там меня могли ждать кто угодно: убийцы Триады, агенты ФРУ или собственные коллеги, ищущие шанс схватить
«предателя».
        Но иного пути, как лететь туда, похоже, не оставалось. Линч трудно назвать транспортным центром Галактики, и я, вероятнее всего, застрял бы там надолго. С Новой Америки можно улететь в любой момент.
        Автомат продажи билетов выглядел так, словно он попался на дороге толпе болельщиков, взбешенных проигрышем любимой команды. На боках красовались вмятины и трещины.
        Но, несмотря на повреждения, работал он исправно, и я получил в полное распоряжение билет на рейс «Эммерих - Новая Америка», отправляющийся через пять часов.
        Время до отлета я скоротал в баре, поглощая безумно дорогое (как и все на этой планете, состоящее из воды) пиво. Бармен глядел на меня с плохо скрываемым ужасом, причины которого я не сразу понял. И только перехватив взгляд на пропыленный шлем, осознал, что для жителей города все обитатели пустыни - дикие невежественные разбойники.
        Мне очень хотелось плюнуть бармену в лицо, но я сдержался.
        Не без сожаления я расстался с пистолетом, подаренным мне на «Розе Альп», он не раз выручил меня на Эммерихе. Но даже если бы оружие не заметили при досмотре здесь, то на Новой Америке я бы его точно не спрятал. Поэтому импульсник нашел пристанище в сливном бачке местного туалета.
        Забираясь в звездолет с прозаичным именем «Шеат-23», я в последний раз оглянулся на самом верху трапа. В нескольких километрах виднелся город, скопище разномастных зданий. Дальше простиралось желто-красное бескрайнее море, на вершинах барханов плясали песчаные вихри.
        В этот момент я понял, что эта планета останется в моей памяти навсегда, что я вернусь сюда при первой же возможности.
        А пока меня ждала собственная каюта с мягкой кроватью и стоячим душем, невиданной роскошью по меркам Эммериха.
        По прибытии на Новую Америку выяснилось, что я самым неожиданным образом привык к жаре. Выйдя из звездолета, я ощутил, как от холода перехватывает дыхание и темнеет в глазах.
        До пассажирского терминала я добрался едва живой и тут же поклялся сменить одеяние, казавшееся столь удобным на Эммерихе, на что-нибудь более универсальное. Кто знает, какой там климат на этом Стоуне?
        Затянувшийся досмотр тоже не добавил приятных эмоций, так что в зал ожидания я выбрался, ощущая себя полным горшком злости, поставленным на сильный огонь.
        Но не успел я сделать нескольких шагов среди толпы, как откуда-то сбоку выскользнула довольно стройная девица, с неожиданным пылом обвила мою шею руками и запечатлела на губах поцелуй.
        - Как я рада видеть тебя, любимый! - сказала она до боли знакомым голосом, и я с трудом сдержал желание отшатнуться.
        Что бы Диана Ди Сивио ни делала, она делала это не просто так.
        - Не удивляйся и не дергайся, - прошептала она, нежно щекоча губами мое ухо, - сделай вид, что ты ужасно рад меня видеть! И цени, что ради тебя я пачкаю дорогой костюм, прижимаясь к твоим пыльным шмоткам!

«Дергаться» я не стал, «ценить» был готов, а вот по поводу «не удивляться» имелись определенные сомнения. Тем не менее я ухватил ее за талию и слегка прижал к себе.
        И не скажу, чтобы это было так уж неприятно!
        - Этот космопорт под завязку набит агентами Бюро, - сказала она таким нежным голосом, каким только петь любовные серенады, - и они тут вовсе не ради того, чтобы отправиться в отпуск.
        - Интересно, - ответил я, лихорадочно соображая, что же делать. Бюро каким-то образом пронюхало, что я нахожусь в Смешанном секторе, после чего вполне разумно решило перехватить меня на Новой Америке. - И еще интересно, что ты тут делаешь? Тоже не собираешься в отпуск?
        Мы стояли обнявшись, словно влюбленная парочка, встретившаяся после долгой разлуки, и люди равнодушно обходили нас, не обращая внимания.
        - Меня отстранили от расследования, - ее руки, лежащие у меня на плечах, чуть вздрогнули, и я почувствовал это движение даже через плотную ткань, - после той. . неудачи, которая произошла на Спилберге. И отправили пока сюда, до особых распоряжений.
        - Жаль, что так вышло, - я не притворялся, мне на самом деле было неприятно, что из-за меня пострадала ее карьера, - ну а сейчас тебе лучше отойти в сторону. Мои... коллеги запросто убьют тебя лишь ради того, чтобы получить меня.
        - Я думаю, мы обведем их вокруг пальца, - она прижалась еще теснее, словно не давая мне удрать, - по крайней мере, не дадим узнать тебя сейчас. Я сняла номер в местной гостинице...
        Я слушал ее и думал, как много в судьбе зависит от случая. Не встреться мы сразу после высадки, меня бы уже спеленали ребята из БСИ и в наручниках загрузили в скоростной звездолет до Земли.
        А там - трибунал и расстрел или пожизненное, что не многим лучше.
        - Все понял? - спросила Диана напоследок. - Главное - не отвлекайся.
        - Понял, - я вздохнул, - постараюсь...
        Пройти сотню метров в толпе, непрерывно и страстно целуясь, задача не из легких, но мы с ней справились. На нас глазела, наверное, половина космопорта, я слышал улюлюканье, смех и аплодисменты. Наверняка, таращились на меня и наблюдатели БСИ, но никому из них и в голову не пришло, что беглый агент может появиться на Новой Америке столь экстравагантным и ярким образом.
        Кроме того, им ничего не говорили о наличии у меня сообщницы.
        А главное, внешность моя во время этого представления была успешно скрыта за пробковым шлемом и Дианой. А опознать человека по ушам не под силу даже самым лучшим шпионам.
        Перевели дух мы только в вестибюле гостиницы.
        - Уф, - сказал я, - уже и забыл, как это бывает...
        - Пошли ко мне, - Диана улыбнулась, - а то нас не поймут, если мы расстанемся.
        Через пять минут мы оказались у нее в номере, очень похожем на тот, в котором проходила наша последняя встреча. Если смотреть по календарю, она случилась не так уж и давно, а если по прошедшим событиям - чуть ли не сто лет назад.
        - Иди в душ, - сказала она, - и можешь взять с собой вещи, чтобы не трясся, буду я их обыскивать или нет...
        - Погоди, - я подгреб к себе стул и сел, - вдруг я пойду мыться, а ты пока звякнешь начальству и сюда быстренько прилетят крепкие ребята из ФРУ. Да, ты спасла меня от Бюро, но не для того ли, чтобы сдать своим?
        Она меня не ударила, хотя по лицу было видно, что ей хочется.
        - Ты чертов параноик, сукин сын! - сказано это было совсем не тоном специального агента, контролирующего все, вплоть до интонации. - Извиняет тебя только ситуация, в которой ты оказался! Что мне стоило припугнуть тебя пистолетом или одурманить вот этим?
        И она продемонстрировала мне крошечный метатель ампул. Стреляет он недалеко, метров на десять, зато практически бесшумно, и спецслужбы с давних пор использовали его, чтобы убить или одурманить.
        Если бы Диана попала из него, я ощутил бы легкий укол, а потом - дурноту, помутнение разума. В таком состоянии пошел бы за кем угодно и куда угодно, словно овца за колокольчиком на шее барана.
        - Ладно, - я примирительно поднял руки, - понимаю. Тогда объясни, зачем ты меня спасла?
        - А ты не понял? - она посмотрела так, что я ощутил себя полным дураком. - Могу же я испытывать к тебе благодарность за то, что ты не пристрелил меня тогда, на этой пиратской планетке?
        - Можешь, - я с хрустом поскреб небритый подбородок, - хотя для специальных агентов такие чувства, как благодарность, нетипичны...
        - И это будешь говорить мне ты? Не убивший, когда убийство было единственным возможным вариантом?
        - Ну, - крыть оказалось нечем, - может быть, ты мне просто очень нравишься как женщина?
        - А ты мне - как мужчина! - отпарировала она. - Так что иди в душ! С тобой даже разговаривать противно, с таким грязным!
        Я хотел возразить, что принимал душ на корабле, но потом махнул рукой. Когда женщина говорит таким тоном, с ней лучше всего не спорить, а соглашаться со всем.
        - Эх, - мечтательно сказал я, перекатываясь на спину, - жалко все же, что ты тогда не дала мне свой адрес! Мы могли бы чаще повторять такие встречи!
        - Да? - Диана фыркнула. - И что я должна была тебе сказать? Федеральное разведывательное управление, отдел такой-то, личный номер такой-то? Ты и так поглядывал на меня подозрительно, а тут бы и вовсе умчался, - как кот с консервной банкой на хвосте...
        - Это верно, - я поглядел на нее, на спутавшиеся светлые волосы, на блестящие темные глаза и с трудом отогнал вернувшееся желание. Время страсти прошло, пришел час действий. - А с чего вдруг тогда, на «Денебе», тебя подсадили ко мне?
        - Кто же его знает? - она усмехнулась, явственно давая понять, что даже сейчас настороже. - Приказ был - сопровождать и при возможности извлечь все необычное из багажа. Что из этого вышло - сам знаешь...
        События на «Денебе» и Химавате я помнил очень хорошо. Обыск моей каюты, ультиматум зелаврианцев, бегство на спасательной шлюпке, путешествие через джунгли, мало похожие на курорт, несмотря на обилие солнца, воздуха и воды.
        Но кое-что оставалось для меня неясным.
        - Это ты пристрелила двух парней из Бюро?
        - Я, - Диана поморщилась. - Я не могла допустить, чтобы «объект» попал в лапы конкурирующей конторы.
        - А почему не убила и меня тогда?
        - Приказа не было, - она поколебалась, - ну и по личным мотивам...
        Похоже было, что оба мы погрязли в этих «личных мотивах» по самые уши, что для агента спецслужбы не то что непозволительно, а при определенных обстоятельствах просто смертельно.
        - А потом, когда мы выполняли задание на Спилберге, то мне велели тебя задержать во что бы то ни стало и доставить для допроса...
        Я лежал и слушал ее. Тело пребывало в неге, но мозг работал на полных оборотах. Как это ни погано, но просидеть в этом номере хотя бы до следующего века не получится. Надо удирать с Новой Америки с максимальной скоростью.
        Мысль о том, что я, если выживу во всей этой катавасии, смогу написать книгу типа «Как остаться в живых, если за тобой гонится куча народу», выглядела в этот момент вполне естественной. Чтобы прославить себя этим бестселлером, нужно всего лишь выжить.
        - Знаешь, - проговорила Диана, - мне кажется, я знаю, как помочь тебе улететь отсюда...
        Нет ничего удивительного в том, что головы людей, получивших сходную подготовку, в одной ситуации работают в похожих направлениях. Я повернулся и посмотрел на нее:
        - И как?
        - Твоя идентификационная карта наверняка «пробита», так что воспользоваться ею смогу и я. Тебе осталось только решить, куда именно ты хочешь полететь.
        На первый взгляд предложение стоящее. Но отдать Диане идентификационную карту? Мало того, что после этого во ФРУ будут знать, под каким именем я путешествую, так еще карта может пополниться каким-нибудь миниатюрным хитрым устройством, вроде жучка...
        Но другого пути вырваться с Новой Америки я не видел.
        - Хорошо, - сказал я, воскрешая в памяти некогда читанный «Путеводитель по мирам Смешанного сектора», - купи мне билет до... Карпентера.
        В любом случае, раскрывать Диане истинную цель поездки я не собирался. Да, она спасла меня и, возможно, намеревалась бескорыстно помогать дальше, но кто знает, что произойдет в дальнейшем? Что, если ее допросят с пристрастием?
        От этой мысли меня продрало морозцем.
        - На Карпентер? - Диана удивленно подняла брови. - Хорошо. Кстати, сколько у тебя денег на карточке? Мне понадобится купить еще кое-что...
        - Ну, если не машину, тогда должно хватить, - отшутился я.
        - Доставай карту, а я пока оденусь, - она выскользнула из-под одеяла, точеная фигурка цвета белого шоколада. Мгновение я любовался ей, а потом полез в рюкзак. Когда вытащил карту и сделал ее «пробитой», Диана была полностью одета.
        - Держи, - сказал я.
        - Не скучай, милый, - она чмокнула меня в щеку, - мне понадобится время на покупки...
        Хлопнула дверь, я остался один.
        Самое смешное, что вздумай она привести соратников по ФРУ, из оружия я мог рассчитывать только на руки и ноги. Последний мой пистолет пускал пузыри в сливном бачке на Эммерихе, если его еще не нашли, а нового никоим образом не предвиделось.
        Я остро пожалел, что не вожу с собой хотя бы ножа.
        Тем не менее, сдаваться в плен просто так я не собирался. Первым делом вылез из кровати и оделся, а потом начал готовиться к возможному появлению агрессоров.
        В рюкзаке нашлись прочная веревка и нож, а мебели в номере было предостаточно, так что последующие минут тридцать я провел как прилежный член какого-нибудь кружка «Самоделкин», резал, отмерял и подвешивал.
        Сразу видно, что Диана не была замужем. Замужние женщины хорошо знают, что оставлять мужчину просто так, без дела, даже если этим делом является просмотр футбола, нельзя - такого натворит...
        Ну я и творил, в меру сил, таланта и испорченности.
        Кончилось это тем, что я уселся на кровать, держа в одной руке конец веревки, своеобразный спусковой крючок, а в другой - приведенную в боевую готовность
«Молнию». Судя по миганию экрана, энергии в ней оставалось чуть-чуть, но на один выстрел должно было хватить.
        Кроме того, «Молния» обнаружит, если кто-то подкрадется к двери.
        В ожидании я просидел не меньше часа, а затем в коридоре прозвучали шаги, на экранчике «Молнии» появилась надпись: «Цель захвачена!», и заскрипела, открываясь, дверь...
        Я поднял изобретение профессора Фробениуса повыше.
        Дверь открылась, и в комнату шагнула Диана с большой сумкой в руках. На лице ее отразилось изумление, а глаза расширились:
        - Ты чего?
        - Закрой дверь, - велел я, - и отойди от нее...
        Она выполнила все со старательностью опытного солдата, а потом глянула вверх, на висящий под потолком стул. Взгляд ее пробежался по тянущейся от него веревке, которая через тумбочку и спинку кровати тянулась к моей руке.
        Войди тот, кого я не желал видеть, мне стоило только разжать пальцы.
        - Вот параноик чертов, - проворчала Диана, глядя, как я медленно стравливаю веревку и опускаю стул на пол, - все же думал, что я тебя сдам?
        В ее голосе слышалась обида, и я неожиданно ощутил, как багровеют щеки. Стыд - чувство для агента столь же свойственное, как плавучесть для топора, но я ощутил именно его.
        - Не обижайся, - сказал я, - это на всякий случай. За мной ведь не только мои или ваши охотятся...
        Я почти не соврал, агенты Триады могли быть и тут, на Новой Америке.
        - А кто? - Диана тут же забыла про обиду. - И что это за штуковина у тебя в руках? Тот самый прибор для лечения желудка? Ты что, хотел меня вылечить?
        - Да так, разные, - буркнул я, - а это особо секретная хреновина для изничтожения врагов, я ее в Смешанном секторе добыл.
        И вновь я ухитрился ответить правду.
        - А, какой-то древний пистолет? - Диана, явно не знающая, ради чего именно за мной так яростно гоняется ФРУ, тут же потеряла к «Молнии» интерес и принялась выкладывать из сумки пакеты. - Так, для начала тебе нужно поесть...
        Я подумал о том, что еда может быть отравлена и сам же устыдился собственной мысли. Пожалуй, мне на самом деле стоило обратиться к психиатру по поводу паранойи. Как там в песне поется, «тихо шифером шурша, едет крыша не спеша...».
        Моя, судя по всему, съехала напрочь.
        Надеясь, что Диана не догадалась о моих гадких сомнениях, я впился зубами в копченую куриную ногу. Слизывая с пальцев жир, я наблюдал, как на кровати появляется моя идентификационная карточка (на первый взгляд, такая же, как и раньше), билет на рейс «Новая Америка - Карпентер» (вроде бы настоящий), комплект мужской одежды, от носков до модной кепки...
        - Э, а это зачем? Я вроде не голый? - удивился я. - И, надеюсь, на карточке еще что-то осталось?
        - Федей пятьдесят, не больше, - ответила Диана, мило улыбаясь. - А одежда тебе понадобится потом, на Карпентере.
        Я уныло вздохнул, радуясь, что в рюкзаке еще есть несколько тысяч наличными. Оставайся они на карточке, и им бы нашлось какое-нибудь применение в ходе этого безумного шоппинга.
        - Раздевайся, - приказала она, когда я запихнул в себя остатки импровизированной трапезы.
        - Зачем? - робко спросил я. - Издеваться будешь?
        - Точно! Превращать тебя в инвалида!
        - О! - поначалу я решил, что она планирует сломать мне пару конечностей, хотя для этого снимать одежду было вовсе не обязательно. Лишь когда один сверток породил на свет безумное количество противоожоговых бинтов, я успокоился.
        - Да, придется повозиться, - Диана скептически оглядела стоящий перед ней голый экземпляр мужского организма и извлекла из кармана небольшой тюбик, - для начала намажем тебя вот этим.
        - Это еще что?
        - Один очень интересный крем, - прикосновения ее рук были приятными, а крем холодил и пощипывал тело, - если его нанести на кожу, то для всех сканеров она будет выглядеть обгоревшей...
        - Ты хочешь представить меня пострадавшим шахтером?
        - Именно.
        Идея была не так плоха. Шахт на Новой Америке, несмотря на сотни лет выработки, оставалось немало, и взрывы рудничного газа точно так же досаждали горнякам, как и пятьсот лет назад.
        - А что шахтер родом с Земли, обгоревший на Новой Америке, забыл на Карпентере?
        - спросил я. - У таможенников не появятся вопросы?
        - Ну, в любом плане есть слабые места, - она пожала плечами, не переставая втирать крем, - может, у него там родственники? Формально же Герхард Майнингер имеет право ехать куда хочет...
        Вслед за кремом пришла очередь бинтов. Диана ловко обмотала меня ими, превратив в плохое подобие мумии. Согласно легенде, обгоревшей у меня считалась вся правая сторона тела, поэтому правый глаз скрылся в темноте, так что я стал еще и первой в истории мумией-циклопом.
        Оставшимся глазом я хмуро смотрел, как Диана отходит в сторону и любуется делом собственных рук. Судя по улыбке, она осталась довольна.
        - А теперь я помогу тебе одеться.
        При одевании выяснилось, что шевелиться я могу, но довольно ограниченным образом. Мне оказались доступны только простейшие телодвижения, любой резкий жест правой рукой грозил порвать бинты.
        Ругаться хотелось очень сильно, а за то, что я сдержался, мне вполне можно было вручить какой-нибудь приз «За силу доброй воли».
        - А теперь гвоздь нашей программы! - Диана жестом фокусника извлекла из последнего пакета нечто плоское, с колесиками.
        - Это что? - спросил я, подозревая, что получу в подарок особо изощренное орудие пыток. Что-то вроде «железной девы», выполненное с учетом технологий двадцать шестого века.
        Правда оказалась куда прозаичнее.
        - Инвалидная коляска, - сказала Диана и что-то нажала. Коляска хрустнула и в одно мгновение разложилась в легкое сиденье на колесиках, снабженное подлокотниками, грузовым отделением и высокой спинкой. - В ней, милый, тебе будет несказанно комфортно...
        Умостив в тележке седалище, я понял, что если моя подруга и издевается, то не очень сильно. Сидеть оказалось удобно, а управлять этим «гоночным болидом» можно было с помощью одной руки.
        - До отлета остался час, - Диана поглядела на часы, - посадка уже началась. Так что, думаю, самое время двигаться.
        - Думаешь, нас не запомнили там, в зале? - спросил я, разворачивая коляску. - Недавно шли и целовались, а через час я весь в бинтах. О тебе могут подумать дурное!
        - О нас все забыли, - Диана сунула пакет с одеждой в мой рюкзак, - включая твоих коллег. Женщину в первую очередь запоминают по наряду, а я, если ты еще не заметил, успела переодеться.
        Она выглянула в коридор и махнула рукой. Я нажал сенсор, колесики с жужжанием завращались, коляска резво покатилась вперед. Должно быть, на ней я выглядел словно восставший из пирамиды фараон на передвижном троне.
        Местное время приближалось к полуночи, и до дверей гостиницы мы не встретили никого, а выйдя - тут же окунулись в толчею. В пассажирском терминале космопорта, где каждый час отправляется и прибывает десяток рейсов, безлюдно не бывает никогда.
        На меня поглядывали, но без особого любопытства, расступались перед коляской. Диана шла позади, я слышал ее легкие шаги.
        - О, прошу прощения! - слишком поздно заметивший меня мужчина спешно отступил в сторону, а я покрылся холодным потом. Я знал этого типа, видел когда-то в коридорах штаб-квартиры Бюро на Земле!
        - Ничего, - ответила за меня Диана, голос ее просто источал любезность.
        - Один из ваших? - спросила она меня, когда мы отъехали подальше. - А то ты так дернулся!
        - Точно, - ответил я, кляня себя за несдержанность. Что заметила она, то не укроется и от глаз другого обученного человека.
        Зоны посадки мы достигли невозбранно. Проверяющий документы чиновник взглянул на меня, потом перевел взгляд на сканер.
        - Госпожа, - обратился он к Диане, - вы уверены, что это человек сможет вынести длительный перелет?
        - Совершенно, - ответила та, - кроме того, вы знаете, что местный климат не слишком подходит для больных и раненых.
        - Увы, - таможенник покачал головой и занялся моей карточкой. Он возился с ней очень долго, и я ощутил, как все чаще и чаще бьется сердце. Стоило проверяющему что-то заподозрить, как меня остановили бы для более тщательного досмотра. А чем он закончится - догадался бы даже идиот.
        - Что-то не так? - спросила Диана.
        - Ну... - неуверенно сказал таможенник. - Есть одна небольшая проблема...
        Вот дьявол! Неужели все? Найджел Лесли закончит безумную гонку по Галактике тут, у таможенной стойки? Весь обмотанный бинтами и безоружный, как мокрица?
        - Сейчас мы ее решим, - Диана шагнула вперед. Я не видел, что она делает, но слышал легкий шелест, сменившийся изумленным восклицанием чиновника.
        С ума сойти! Она показала ему удостоверение! Это был риск, и не простой, а совершенно безумный. Доложи об этом таможенник начальству - и расследование докатится до Земли, а уж служба собственной безопасности ФРУ живо докопается, ради чего использовала служебное положение Диана Ди Сивио!
        - Я все понял, госпожа, - голос его звучал подобострастно. - Никаких проблем.
        - Вы меня не видели и не знаете, - этот тон я успел хорошо узнать. Когда она начинала так разговаривать, хотелось вытянуться в струнку, как новобранец перед офицером, и рявкнуть: «Так точно!».
        - Конечно, госпожа. Можете проводить вашего...
        - Друга.
        - ... друга до автобуса.
        Когда она повернулась ко мне, то в карих глазах я заметил тревогу. Диана не могла не понимать, насколько сильно и чем она рискует. И тем не менее она пошла на это.
        - Пора прощаться, - сказала она, когда мы достигли раздвигающихся дверей. За ними бушевала метель, темной глыбой высился автобус, а дальше - горели огоньки взлетно-посадочного поля.
        - Пора, - ответил я, - спасибо за все. Сейчас, когда мне всего больше этого хочется, я даже тебя поцеловать нормально не могу.
        - Сантименты кончились, - ее голос звучал грустно, - и что-то мне подсказывает, что больше мы с тобой не увидимся. По крайней мере, так, как сегодня. И учти, если меня вновь отправят тебя ловить, то я буду делать это так, как умею! Не жди пощады.
        - Не буду, - кивнул я. - До встречи!
        Двери распахнулись, и в лицо мне ударила снежная крупа. Автобус урчал в полутьме, словно громадная кошка, объевшаяся рыбы. Водитель, завидев, кто именно к нему пожаловал, выскочил из кабины и засуетился вокруг, помогая мне забраться в салон.
        Суета эта продолжилась и позже, по прибытии к звездолету. Стюарды отстали только после того, как разместили меня на противоперегрузочном ложе и проверили все ремни.
        Я лежал и думал об этой женщине, которая так вот взяла и рискнула всем, чтобы спасти меня, и с внезапной болью в сердце понял, что и в самом деле могу никогда ее больше не увидеть.
        А потом корабль ринулся вверх, проламываясь сквозь притяжение планеты. Меня слегка придавило к кровати, потом отпустило, и только в этот момент я впервые за много часов ощутил себя в безопасности.
        - Вы уверены, что справитесь сами? - переспросил стюард, телосложением похожий на борца или тяжелоатлета. - Вам не нужна помощь?
        - Не нужна, - ответил я, остро сожалея, что инвалидная коляска не может катиться быстрее. Тогда бы я попросту оставил этого зануду позади.
        Мы сели на Карпентер пятнадцать минут назад, и время, проведенное на борту, прошло для меня в непрерывных мучениях. Я не имел возможности даже побриться, не говоря о том, чтобы помыться. Кожа под бинтами чесалась, но снять их я не мог - столь быстрое избавление от ожогов вызвало бы у команды нездоровое любопытство.
        Оставалось ругаться про себя и терпеть.
        - Как хотите, - проговорил стюард удрученно, - но до автобуса я вас провожу!
        Спорить я не стал. С трапа открылся банальный индустриальный пейзаж - космопорт, а за ним город, скопление разношерстных зданий, от халуп до небоскребов. Необычным было только небо, оно отливало фиолетовым, а в вышине стремительно неслись серебристые облака.
        Меня погрузили в автобус, а уже выбирался я из него сам. Пройдя символический таможенный контроль, я вкатился в зал ожидания, оказавшийся неожиданно большим. Для того, чтобы отыскать дверь с надписью: «Туалет» и буковкой «М», мне понадобилось минут пятнадцать.
        С трудом я пропихнулся внутрь и заперся в одной из кабинок.
        Настал час избавиться от маскировки.
        Для начала я прислушался. В соседних кабинках было тихо, в одной из дальних бурлила вода, а у стены кто-то энергично опустошал мочевой пузырь. Никого не должны были заинтересовать странные, не совсем подходящие для туалета звуки.
        Стараясь как можно меньше шуметь, я разделся, а потом начал сдирать с себя бинты. Когда в соседнюю кабинку втиснулся кто-то громко сопящий, я прекратил это занятие, но тут же возобновил его, когда кабинка освободилась.
        Кафельный пол под ногами быстро покрылся шуршащими обрывками, мало похожими на туалетную бумагу. Вздумай кто проследить за чудным инвалидом, он бы решил, что того одолел на редкость долговременный приступ поноса.
        Бинты отправились в канализацию, а я с наслаждением почесался, впервые за много дней!
        Надо же, никогда не думал, что это может быть так приятно!
        Настал час того костюма, который Диана купила на Новой Америке. Приобретала она вещи без примерки, на глазок, и надо сказать, что почти во всем угадала. Когда я выбрался из кабинки, то в зеркале отразился вполне респектабельный, хотя и небритый мужчина, никак не похожий на обмотанную бинтами развалину, вкатившуюся сюда час назад.
        Старую одежду я запихнул в мусорное ведро, коляску обтер от отпечатков и отставил в углу, пополнив коллекцию брошенных на разных планетах предметов. Вскинул рюкзак на плечо и вышел из туалета.
        Никто не обратил на меня особого внимания.
        Следовало перекусить и решить, что делать потом. Для подобной задачи хорошо подходило любое кафе, и оно не замедлило обнаружиться прямо в здании космопорта. Официант принес мне меню, полное экзотических названий вроде «Филе крыхта в соусе мялняюр» или «Оркуссе по-какайски», а также небольшой буклет «Приглашаем на Карпентер, планету идеального отдыха!».
        Надо же, и в Смешанном секторе развивают туризм.
        Из буклета я узнал, что Карпентер буквально истыкан минеральными источниками, где можно излечиться от всех мыслимых и немыслимых болезней, включая техногенную лихорадку и лучевой резонанс, а также обрести невероятный запас жизненных сил.
        С меню вышло несколько сложнее, пришлось воспользоваться помощью официанта. Оказалось, что обычная земная пища у них тоже есть, причем за умеренную цену.
        - Это все для туристов, вы должны понимать, - сказал официант, когда я сделал заказ, - им нравится экзотика...
        - И что, много туристов? - поинтересовался я.
        - Хватает, - с достоинством ответил он.
        Я глядел ему вслед и думал, что небольшая планета, не избалованная обилием населения или залежами ископаемых, вполне может заработать на жизнь таким образом. Да, Смешанный сектор - дикое и опасное место, но разве мало в Федерации или Империи Остор любителей экстремального отдыха?
        Хотя все это до первого рейда пиратов, моих недавних соратников.
        Кофе оказался неплох и, истребив первую чашку, я заработал мозгами. Стоило исходить из худшего варианта, что ФРУ растрясло Диану и знает, где именно я нахожусь и под каким именем путешествую.
        На их месте я тут же кинулся бы за мной вдогонку. Вряд ли они рискнут направить сюда собственный корабль, скорее полетят на рейсовом. Значит, у меня в запасе чуть меньше суток.
        Судя по всему, улететь с Карпентера не проблема, оставалось только выбрать, куда. Я мог попробовать вновь запутать следы, стряхнуть преследователей с хвоста, но будет ли в этом какой-то смысл? Оторвавшись от агентов ФРУ, я рискую напороться на убийц Триады или на бывших сослуживцев по Бюро...
        Похоже, настал момент отправиться на Стоун, туда, где на острове Миллена, в хранилище банка «АБСТЕЛЬЦ», ждет меня что-то, оставленное профессором Фробениусом.
        Возможно, это «что-то» станет для меня пропуском к спасению.
        Глава 18
        О том, что вновь попал на крючок, я понял, отходя от автомата продажи билетов. От расположенной рядом стойки, где каждый желающий мог купить тур в любую точку Карпентера, на меня жадно, как волк на одинокого ягненка, пялился круглолицый тип с прилизанными волосами.
        Не глядя в его сторону, я пошел прочь. За спиной зазвучали торопливые шаги - круглолицый шел за мной. Для Бюро или ФРУ такая слежка выглядела слишком грубой, а значит за меня снова взялась Триада.
        Волшебному помещению под названием «Туалет» предстояло выручить меня еще раз. Не ускоряя хода, я вошел внутрь и тут же спрятался за дверью. Не прошло и десяти секунд, как она открылась, и внутрь шагнул мой преследователь.
        Удар по затылку оказался для него неприятным сюрпризом. Его швырнуло вперед и, пробежав несколько шагов, он врезался лицом в раковину. Белый кафель окрасился алым.
        - Ай-ай, как нехорошо! - сказал я на всякий случай. - Так неудачно споткнуться!
        Судя по отсутствию реакции на мою реплику, туалет был пуст. Я подхватил оглушенного гангстера, заволок его в одну из кабинок и прикрыл дверь изнутри. Кровавое пятно на раковине оттирать не стал. Само по себе оно тревоги не вызовет
        - вдруг у кого кровь из носу пошла?
        Первым делом я обыскал своего «приятеля». Там, где положено, у него имелась татуировка Триады, а из оружия я обнаружил длинный и узкий нож в чехле из кожи. Он крепился к предплечью и был совершенно незаметен под костюмом.
        Судя по отсутствию стреляющего оружия, прилизанный хорошо владел клинком.
        На дне моего рюкзака очень кстати обнаружилась веревка, привезенная еще с Эммериха. Я израсходовал ее всю, и незадачливый убийца стал похож на жертву маньяка, помешанного на узлах. Рот ему пришлось заткнуть туалетной бумагой, ничего более подходящего под рукой не оказалось.
        Гангстер очнулся, задергался в путах, но веревка, примотанная к унитазу, держала крепко.
        - Стоило тебя прирезать, мил человек, - негромко сообщил я гневно сопящему мафиози, - но неохота руки марать. Сиди здесь и жуй бумагу. Надеюсь, что мы с тобой больше не увидимся...
        Я дождался, когда туалет опустеет и покинул кабинку, перебравшись через стенку в соседнюю. Теперь «плененного» не освободят случайно, придется ему попыхтеть, пережевывая туалетную бумагу. Я искренне надеялся, что быстро он с этим делом не справится.
        Таможенный досмотр, как и по прилете, был таков, что при желании я мог вывезти с Карпентера пару килограммов наркотиков или разобранный на части излучатель.
        Выйдя из автобуса, везшего нас к стартовой площадке, я очень сильно удивился. Корабль, на котором предстояло отправиться в путь, не оправдывал гордое имя
«звездолет». Скорее он походил на откопанную на помойке развалину, годную только в металлолом.
        Бороздить космос на подобной рухляди мне еще не приходилось. Некогда это был небольших размеров грузовик, летавший, скорее всего, между Землей и одной из ближайших колоний. Потом его списали, а какая-то умная голова ухитрилась продать списанное на Карпентер и положила при этом в карман не одну тысячу федей.
        Ну а в Смешанном секторе не нашли ничего лучше, как переделать корабль под пассажирский.
        На борту красовалась гордая надпись: «Космические линии Карпентера», не оставляющая сомнений в том, кто именно является собственником этого музейного экспоната. Пока остальные пассажиры грузились внутрь корабля, я гадал, сумеет ли он хотя бы взлететь. Может быть, проще будет остаться и погибнуть здесь?
        - Что-то не так? - заметив мою нерешительность, подошел толстый стюард.
        - А вы уверены, что этот корабль может летать? - осторожно спросил я.
        - Конечно, - стюард кивнул с некоторой поспешностью. - Он благополучно совершил не один десяток рейсов!
        - Это-то меня и пугает, - пробормотал я и вступил на трап.
        О подозрительном пассажире, должно быть, доложили на корабль, поскольку внутри меня встретил облаченный в лиловый мундир представитель расы силди. Выглядел он внушительно, что с тремя метрами росту не так трудно.
        - Я - капитан, - сказал силди без всяких предисловий, - сомневаясь в возможности этого корабля летать, вы наносите мне тяжкое оскорбление! Желаете вызвать меня на поединок?
        Силди - раса, воинственность которой вошла в пословицы. Похожие на прямоходящих гигантских ленивцев существа сражались с Федерацией до тех пор, пока не потеряли чуть ли не всю армию, и даже потом отказались войти в ее состав, всем народом эмигрировав в Смешанный сектор.
        Как ни странно, после этого они не воспылали к людям враждебностью, и если и убивали их, то точно по тем же причинам, что и представителей других рас. Чаще всего из-за того, что эти самые представители задевали честь силди, которая отличалась чувствительностью собачьего носа.
        - Нет, - ответил я, судорожно пытаясь извлечь из памяти все, что знал о кодексе чести силди. Он отличался чудовищной сложностью, и любой самурай, попытавшийся жить по нему, совершил бы ритуальное самоубийство на второй же день. - Корабль выглядит очень старым, но когда я сомневался в его способности летать, я не знал, кто его капитан. Сейчас все сомнения развеялись.
        - Хорошие слова, - вздыбленный мех на голове командира звездолета опустился, и он стал вроде даже чуть ниже ростом, - мое имя - Храстр бру-Лин фри-Стан хто-Анн, и вы можете в любой момент обратиться ко мне, если возникнут какие-то сомнения.
        - Хорошо, - кивнул я, ощущая, что разговариваю с рыцарем откуда-нибудь из средневековой Испании.
        Силди удалился, а меня проводили в каюту. Я пристегнул себя к кровати, искренне надеясь, что на время старта капитан хотя бы на полчаса забудет о гордости и вспомнит об умении управлять звездолетами.
        - Прошу прощения, - заглянувший в каюту ктубху не был стюардом, на его сиреневом мундире имелось больше галунов, чем у иного швейцара. - Капитан приглашает вас на обед!
        В первый момент я решил, что ослышался. Высокомерный силди приглашает на обед обычного пассажира? Человека? Скорее бы я поверил, что лев позвал разделить трапезу гиену.
        - Э, хорошо, - сказал я. - А когда состоится обед? Какие-нибудь особые требования к костюму предъявляются?
        А то приду не во фраке, и это будет сочтено жутким оскорблением.
        - Нет! Нет! - ктубху замахал шестью верхними конечностями, напомнив сошедшую с ума ветряную мельницу. - Можете идти в чем есть, а обед состоится сейчас!
        - А в чем причина приглашения? - осторожно поинтересовался я, когда мы выбрались в коридор.
        - Насколько я в курсе, - ктубху сделал сложный жест тремя лапами, который я не понял, - он был удивлен вашей выдержкой во время разговора. Обычно при виде разгневанного силди люди, прошу прощения, накладывают в штаны. Так что он время от времени развлекается за счет представителей вашей расы. А вы вели себя достойно.
        Вот так. Мы, люди, считаем себя самыми крутыми, а капитан дряхлого корабля, представитель побежденной расы, делает из нас потеху для себя и экипажа. Молодец, нечего сказать.
        Для того, чтобы добраться до столовой экипажа, нам пришлось преодолеть узкую, как кишка монаха, лестницу и пару извилистых переходов. О лифтах и вообще о таком понятии, как удобство, внутри корабля, переделанного из транспортника, речи не шло.
        - Прошу, - капитан встретил меня зубастой улыбкой, годной в рекламу вставных челюстей или фильма ужасов, - присаживайтесь...
        С «искусством» местного кока я познакомиться успел, поэтому на стол глядел с опаской. Но, судя по всему, ради капитана этот прохиндей постарался. По крайней мере, его любимой каши «а-ля кирдык» видно не было.
        Кроме нас с капитаном, за столом присутствовали офицеры корабля, на редкость разношерстная компания. Ктубху, двое нри и трое силди. Единственным человеком за столом оказался я, поэтому чувствовал себя несколько неловко.
        Разговор шел о политической ситуации в Смешанном секторе, а потом плавно свернул на цель нашего путешествия - Стоун.
        - О, это одна из первых заселенных планет сектора, - сообщил мне капитан, с остервенением пережевывая огромный бифштекс, истекающий кровью, - богатое, приятное для жизни место. Неудивительно, что люди сначала поселились там. Их колонии почти триста лет...
        Срок немалый. За это время при благоприятных условиях можно развиться до уровня двадцать первого века Земли, а то и выше.
        - А вы зачем летите на Стоун? - поинтересовался ктубху. Ему полагалось четыре вилки, и он работал ими так, что любо-дорого было поглядеть.
        - Бизнес, очень опасный бизнес, - вздохнул я, не погрешив против истины.
        - О! - капитан воодушевился, его рык стал торжественным. - Опасность закаляет дух, делает мужчин мужчинами! Вам придется сражаться?
        - Если придется, то только в крайнем случае, - я развел руками, - в силу некоторых обстоятельств я оказался лишен оружия...
        - Да, это грустно, - капитан посмотрел на меня сочувственно. - Мужество, конечно, вещь неплохая, но хороший пистолет еще никому не мешал.
        - Это точно, - я нацепил на вилку что-то, похожее на издохшую от недоедания змею без головы, - не завалялся ли в корабельных арсеналах какой-нибудь ненужный излучатель? Я бы купил с удовольствием!
        Я-то думал пошутить, но силди воспринял мои слова всерьез.
        - На корабле - нет, - сказал он после минутных раздумий, - но на Стоуне живет мой соотечественник, Абрср бру-Стин фри-Хтор хто-Анн. Когда мы сядем, я могу с ним связаться, и он доставит на борт все, что вы пожелаете.
        - Вы серьезно? - «змея», оказавшаяся тоненькой жирной колбаской, застряла у меня в горле.
        - Конечно! - капитан поглядел на меня удивленно. - Если я могу помочь тому, кто готовится к битве, то помогаю!
        В силди есть многое, что мы, люди, в большинстве своем утеряли. В том числе - бескорыстная готовность помочь, пусть даже в столь неприглядном деле, как убийство.
        Садились на Стоун мы так же экстремально, как и взлетали с Карпентера. Бравый силди швырнул корабль в атмосферу, как копье во врага. Нас трясло и мотало так, что только чудо не позволило звездолету развалиться.
        Мы шмякнулись на взлетно-посадочное поле, точно выброшенная из окна бочка с мусором. Я с некоторым трудом перешел в вертикальное положение и ощутил, что мышцы у меня трясутся, а голова кружится, словно волчок.
        Не успел я очухаться, как в каюту заглянул капитан.
        - Я послал сообщение, - сказал он тем, что у силди именуется таинственным шепотом, а для людей звучит громовым басом, - через два часа Абрср бру-Стин фри-Хтор хто-Анн будет здесь.
        Я только кивнул.
        За два часа я полностью очухался. Остальных пассажиров к этому моменту с борта выдворили, ну а я, похоже, удостоился статуса личного друга капитана, и меня никто не торопил.
        Второй силди оказался точной копией первого, такой же здоровенный, лохматый и громогласный. Он взобрался на борт в сопровождении транспортного робота - ящика на колесиках. От приветственного рычания я чуть не оглох.
        - Выбирай, человек, - торговец сделал широкий жест, и крышка ящика со щелком открылась.
        Чего внутри только не было! Новенькие армейские излучатели, явно украденные с какого-то склада, импульсные пистолеты и винтовки, пороховое оружие и даже вовсе экзотические штуковины, о которых я только слышал. Не было только парализаторов.
        На мой вопрос на эту тему торговец оружием пожал плечами:
        - Запрещены законом. Использование парализатора на Стоуне карается смертной казнью.
        Ничего себе - вот так выверт законодательства!
        - А цены какие? - спросил я, не желая поддаваться первому порыву. А то выберешь что-нибудь, а потом окажется, что придется лишиться пары тысяч федей.
        - Для друга моего друга, - торговец выпятил широкую грудь, - все со скидками! Выбирай, договоримся!
        Дальше выспрашивать я не стал, а погрузился в изучение ящика. Особым любителем оружия я никогда не был, считая его лишь полезным инструментом, не более того. Поэтому мой выбор - два пистолета самой распространенной модели - силди несколько разочаровал.
        - И все? - удивленно спросил капитан. - Вы не хотите вооружиться как следует?
        - Я же не собираюсь начинать войну, - резонно ответил я, - с местной армией или полицией... Сколько с меня?
        Цена оказалась высокой, но не несусветной.
        - Ну, человек, - сказал капитан на прощанье. - Надеюсь, ваши враги погибнут в страшных мучениях!
        - Э... спасибо, - ответил я, не сразу сообразив, что получил самое доброе пожелание. - И вам того же!
        О том, что капитану достаточно собрать врагов и покатать на своем звездолете, я говорить не стал. А то ведь обидится, и никакие пистолеты мне в этом случае не помогут.
        - Ну что, пошли? - торговец оружием, помимо всего прочего, обещался вывести меня за пределы космопорта обходным путем.
        Светиться в зале ожидания, где наверняка пасется не один агент Триады, я не хотел.
        Мы вылезли из люка и оказались под дождем. Сквозь сырое марево светились огни космопорта, темное небо сплошь покрывали тучи.
        - Это вечер или утро? - поинтересовался я, обнаружив с одной из сторон горизонта признаки зари.
        - Вечер, - ответил мой провожатый, - нам туда.
        Бетонные плиты мокро блестели, каждый шаг по ним отдавался неприятным похрустыванием. Мы топали в сторону от космопорта, в темноту, а за нами неспешно катил робот.
        Взлетно-посадочное поле закончилось высоким забором. Мы шли вдоль него, пока не наткнулись на пролом, сделанный явно не хулиганами. Хулиганы не пользуются плазменными резаками и не отличаются аккуратностью.
        Мой провожатый, несмотря на внушительные габариты, легко протиснулся в дыру, а уж я просочился и вовсе без проблем.
        - Что же, человек, - сказал он, - если понадобится еще оружие, вот моя карточка. .
        Я взял мокрый пластиковый прямоугольник.
        - Спасибо. А как добраться до острова Миллена?
        - Миллена? - силди глянул на меня с удивлением. - Ты что, решил посмотреть на тамошний лабиринт?
        - Нет, - настал мой черед удивляться. - А что это такое?
        Из последующего рассказа я узнал, что люди оказались не первой разумной расой на Стоуне. Прилетев, они обнаружили странные руины, создатели которых сгинули, не оставив больше никаких следов. Группы развалин, похожие на брошенные города, назвали лабиринтами, и самый крупный из них расположился как раз на острове Миллена.
        - Дурное это место, гиблое, - закончил рассказ торговец оружием, - мало кто туда ходит, а иные и не возвращаются. Лучше туда не суйся.
        - И не собираюсь, - ответил я, вспоминая ночевку на Картере, среди чудных мохнатых стен. Неужто строители лабиринтов побывали и там? - А как все же туда добраться?
        - Вон там - море, - силди махнул ручищей куда-то во тьму, - на берегу можно нанять катер, на нем за сутки доберешься до Миллены. Если хочешь быстрее, то с аэровокзала на остров регулярно летают вихрелеты.
        - Ага, спасибо.
        Он кивнул и зашагал прочь, почти сразу исчезнув в сгущающемся сумраке.
        Дождь усиливался. Я поплотнее запахнул плащ и отправился ловить такси.
        Аэровокзал оказался громадным, несколько километров в поперечнике, диском, вознесенным над землей на сотнях опор. Выбравшись из такси, я едва не оглох от доносящегося сверху резкого свиста.
        Что-то стремительно пронеслось над головой, мигнуло алым огоньком и исчезло в тучах.
        В компании с парочкой оживленно пересвистывающихся орроох'х я поднялся на лифте и оказался в помещении, напоминающем уменьшенную копию пассажирского терминала обыкновенного космопорта.
        Ближайший рейс до острова Миллена отправлялся через пятнадцать минут. Я купил билет и принялся искать указанный в нем посадочный трек номер двенадцать. Выяснилось, что здание аэровокзала расположено в центре диска, а треки расходятся от него, подобно лучам.
        Двенадцатый привел меня к аппарату, похожему на плод союза между вертолетом и плазменным флайером. У трапа проверял билеты молодцеватый тип в мундире и фуражке.
        Я проник в довольно тесный салон и забрался в кресло. Спустя пять минут глухое клацанье возвестило о том, что трап убирают, потом вихрелет вздрогнул и рванулся вперед.
        Городские огни мелькнули и остались позади, мы оказались в полной темноте. Сверху все закрыли тучи, внизу пряталось море.
        Попутчики, почти все спали, а мне не давало задремать беспокойство. Несколько часов осталось до момента, когда я достигну тайника профессора Фробениуса. Чтобы добраться до него, я побывал на добром десятке планет, сражался, убегал и даже служил Господу, и сегодня мне предстояло узнать - ради чего...
        Если содержимое тайника окажется ценным, мне всего-навсего останется сесть на рейс до Новой Америки, а там сдаться людям из Бюро и ждать, что перевесит - добытые сведения или мое «предательство».
        Особый трибунал Бюро славился беспощадностью, но я надеялся, что потеря памяти окажется достаточно веским оправданием того, что я совершил на Химавате и после.
        Если же Фробениус оставил в тайнике какую-то ерунду...
        В этом случае мне тоже ничего не остается, как сдаться своим и постараться доказать собственную невиновность. В Бюро у меня хотя бы появится шанс остаться в живых.
        Попади я в руки ФРУ или Триады, такового не будет.
        Других вариантов я не видел. Продолжать бегать, спасая шкуру? Деньги скоро кончатся, а без них это делать невозможно. Затаиться на какой-нибудь из отдаленных планет? Нужна востребованная там профессия, а что умею я, кроме как убивать и следить?
        Разве что вернуться в обитель на Эммерихе или к пиратам на Спилберг...
        Остров поднялся из волн, когда на востоке обозначились первые лучи рассвета. Он торчал из воды, как спина чудовищной глубоководной рыбы. Колониями светящихся прилипал казались селения.
        Мы с ревом и грохотом приземлились на диск аэровокзала, люк распахнулся и в салон хлынул восхитительный морской воздух. Дыша полной грудью, я выбрался наружу и потянулся так, что затрещали суставы.
        Такой роскоши, как лифт, здесь предусмотрено не было. Спускаться пришлось по обычной лесенке. Я бодро спрыгнул на землю, огляделся и тут же замер, увидев что-то до боли знакомое.
        По правую сторону вдоль берега расположились одинаковые белые домики, обнесенные заборами и обсаженные деревьями, похожими на оливковые. А вот слева, за каменистой пустошью, виднелись руины, состыкованные самым диким образом куски коричнево-лиловых мохнатых стен.
        Лабиринт.
        Он как две капли воды походил на тот, в котором я ночевал на Картере, только тот был размером с небольшой дом. Местный же простирался на сотни квадратных метров, занимая склоны нескольких довольно крутых холмов.
        Глядеть на него было неприятно, даже с такого расстояния я видел, как по стенам пробегают вздутия и как трясутся белесые гибкие «щупальца». Я поглазел минут пять и отправился разыскивать банк.

«АБСТЕЛЬЦ», помимо вездесущести, знаменит тем, что клиентам тут предоставляется полная анонимность. Счетом или ячейкой в хранилище, не предъявляя документов, может распоряжаться любой, знающий код.
        Отделение банка я обнаружил достаточно быстро, а два часа до открытия проторчал на крыльце, словно стеснительный нищий, тренирующийся перед выходом на паперть.
        Клерк, открывший дверь, посмотрел на меня с некоторым удивлением.
        - Что вам угодно?
        - Да тут я у вас одну штуку на хранение оставил, - сказал я, улыбаясь как можно невиннее. - Настало время забрать...
        - Прошу за мной.
        Он занял место за прозрачной бронированной перегородкой, я - перед ней, и мы приступили к скучной процедуре оформления доступа к ячейке. Для начала я назвал номер, не имеющий никакого отношения к реальному кусочку пространства в хранилище: 2456810.
        - Номер принят, - сказал клерк, - теперь код...
        Стоило возблагодарить наставников в академии БСИ, тренировавших мою память самыми жестокими способами. Числа, прочитанные некогда на Земекисе, я помнил так четко, как будто видел их пять минут назад.
        - Два три один два восемь девять ноль, - сказал я.
        - Код подтвержден, - клерк глянул на меня и любезно улыбнулся. - Проходите.
        Бронированная дверь в углу помещения приоткрылась с легким шипением. За ней меня ждала ведущая вниз лестница, потом еще одна дверь с хмурым охранником при ней.
        В стенах длинного коридора, куда мы вступили на пару, гостеприимно торчали дула огнеметов. Заберись сюда опрометчивый вор, от него в мгновения остались бы несколько молекул хорошо прожаренного пепла.
        Еще одна дверь, толстая, точно бутерброд для великана, сдвинулась в сторону совершенно бесшумно, и я оказался в узком и длинном зале, похожем на камеру хранения. Вместо стен тут были сплошь ячейки с ручками. Охранник остался у двери, а я пошел дальше, искать номер 2456810.
        Никаких цифр на ячейках не было, и остановился я напротив той, сигнальная лампочка на которой горела не алым, как на всех остальных, а зеленым. Дернул за ручку и вытащил длинный и узкий ящик.
        Внутри оказались два диска для записей. Я достал их и переложил в карман.
        Ящик с грохотом встал на место, охранник все так же молча проводил меня до лестницы, дверь хранилища, зашипев, закрылась за спиной. Клерк бросил мимолетный взгляд и я оказался на улице.
        Чтобы просмотреть диски, у меня был универсатор, а единственное, что требовалось, - укромное место, где мне никто не помешает. Поразмыслив, я пришел к выводу, что окрестности лабиринта - идеальный вариант. Уж любопытных там стоило опасаться меньше всего.
        Останки сгинувшей цивилизации встретили мое приближение равнодушно. Стены продолжали вспучиваться, торчащие из них сиреневые выступы, напоминающие слоновьи уши - трепетать, из глубин лабиринта доносился булькающий звук, точно там кто-то очень громко полоскал горло.
        Не обращая на него внимания, я уселся прямо на землю и вытащил первый диск. Сердце гулко заколотилось, когда я вставил его в универсатор и нажал сенсор...
        Следующие два часа я провел в полной неподвижности, только один раз вынул прочитанный диск и вставил новый. Когда запись окончилась, я ощущал себя так, словно в голову мне закачали литров десять кипятка, спина ныла от усталости, а пятая точка назойливо жаловалась, что неплохо бы освободить ее от нагрузки...
        Но все это казалось ерундой.
        Теперь я знал, в чем именно заключался проект «Молния», понимал, что лежащий в рюкзаке крошечный приборчик был в нем той самой китайской ракетой для фейерверков, из которой выросли первые, медлительные и неуклюжие, космические корабли.
        Понятное дело, что в технических деталях я разобраться не мог, но Фробениус записал на диски все, имеющее отношение к проекту, начиная от чертежей и заканчивая собственными комментариями и дневниковыми записями.
        Не погибни он на Земекисе, через несколько лет была бы создана «Молния» большого размера. Установленная на космический корабль, она позволяла взять под контроль целую планету - точнее, мозги ее жителей. Появлялась возможность приказать им проснуться или погрузиться в сон, превратить в марионеток, без сомнений исполняющих приказы...
        Мне еще повезло, что я попал под «выстрел» несовершенной модели, да и тот, кто нажимал сенсор, не умел как следует пользоваться тем, что попало к нему в лапы.
        На первый взгляд, профессор придумал идеальное оружие - бескровное, не создающее излишних разрушений.
        Но совершенно бесполезное в условиях войны с приблизительно равным по силам противником. Большинство кораблей при таком противостоянии гибнет в глубоком космосе, и вывести «Молнию» на боевую позицию удастся только тогда, когда вся планетарная оборона подавлена.
        А в этом случае поверхность планеты превращается в пейзаж из кратеров и вся
«гуманность» применения нового оружия сводится на нет.
        Выходит, что «Молнию» выгодно использовать против тех, кто не может защищаться - аборигенов слаборазвитых планет, жителей восставших колоний или провинций метрополии...
        Еще несколько месяцев назад подобная идея не показалась бы мне плохой. Но за это время я пережил и ощутил многое, недоступное агенту БСИ, а сейчас с ужасом представил, что может сделать усовершенствованная «Молния» с теми же шоссами. Ведь кто-то может захотеть превратить этих странных существ в людей и добьется лишь того, что получит плохую карикатуру на уроженцев Земли...
        И только от меня зависело, останется это оружие лишь идеей или будет воплощено Федерацией в жизнь. Долг во весь голос вопил, что записи и образец должны быть доставлены начальству, но куда более тихий голос совести, который я начал слышать совсем недавно, настойчиво возражал.
        Я чувствовал, что меня раздирает надвое. Хотелось швырнуть все в океан или в центр развалин и забыть, но поступить так я не мог. Рано или поздно выкинутое найдут, как чудовищное кольцо из древней книги.
        И тень «Молнии» восстанет из праха.
        Что делать, я не знал, а поэтому сунул диски назад в рюкзак, вскинул его на плечо и отправился на поиски места, где смог бы удовлетворить первейшую потребность любого живого существа - в еде.
        Тем, кто решает судьбы Галактики, тоже надо кушать.
        Вихрелет на мгновение завис на месте, а потом упал вниз, словно у него отказали двигатели. Я ощутил, как желудок подскочил к горлу и про себя обругал пилота, привыкшего, судя по всему, возить дрова, а не людей.
        Несколько часов, прошедших с момента, как я покинул Миллену, не добавили ясности мыслям. Я все еще не знал, что делать, планировал добраться до космопорта и там решить.
        Люк открылся, и пассажиры с гомоном повалили к выходу. Я выбрался на открытый воздух, сощурился от попавших на лицо солнечных лучей, сделал три шага от вихрелета и только после этого остановился.
        Они ждали меня прямо здесь, наглые, здоровенные и самоуверенные, как обкурившиеся медведи. Трое громил, похожих, словно братья, и интеллектуальных, как кроты. Телосложением они напоминали шкафы, а бритые головы казались на широких плечах очень маленькими.
        Во ФРУ или у нас таких не держали.
        - Допрыгался, урод, - сказал один из них, - сейчас мы тебя в решето превратим.
        Они не знали, с кем имеют дело, иначе начали бы стрелять сразу, без дурацких угроз.
        Я прыгнул в сторону, под вихрелет, быстро перекатился по бетону, не обращая внимания на полученные ушибы. Импульс ударил рядом, осколком оцарапало щеку, но я уже вытащил пистолет.
        Пассажиры с воплями кинулись к зданию аэровокзала, и крик одного из громил, которому я прострелил коленную чашечку, потонул в общем гаме.
        - Ну что, превратил в решето? - прошипел я, запрыгивая на крыло вихрелета.
        Оставшиеся двое обходили меня с двух сторон и мое появление на крыше летающей машины стало для них неприятным сюрпризом. Я выстрелил, успел заметить, что попал, и тут же спрыгнул назад.
        Еще в прыжке увидел, что от аэровокзала к нам бегут какие-то люди.
        Понятное дело, служба безопасности решила выяснить, какого черта тут происходит. Даже если я положу третьего, придется спешно удирать, чтобы не объясняться еще и с ними.
        Гангстеры выскочили на открытое место и выстрелили одновременно. Рана на плече, полученная одним из них, совершенно ему не мешала. То, что меня не зацепило, можно было считать настоящим чудом.
        Должно быть, Мировой Разум оценил мое месячное служение в монастыре.
        Я пальнул в ответ и, петляя, точно заяц, бросился прочь, к стоящему на соседнем треке вихрелету. В сторону метнулся верещащий от страха пилот, но мне было не до него.
        - Стой, падаль! - крик только подстегнул меня, я неожиданно ощутил, что могу бежать еще быстрее.
        Импульс прошел мимо и разворотил бок летающей машины, другой разбил фонарь кабины.
        И что же эти типы из службы безопасности так медленно бегают?
        За спиной зазвучали выстрелы, но палили, судя по всему, не в меня. Забежав за массивный корпус вихрелета, я брякнулся на пузо, надеясь перебить конечности возможному преследователю.
        Но за мной никто не гнался. Сквозь щель под брюхом летающей машины я видел несколько трупов, появившихся без моего участия, а также активно шевелящиеся ноги.
        Судя по ним, схватка там продолжалась.
        Наступил очень удобный момент, чтобы дать деру. Я огляделся. Край громадного диска аэровокзала находился рядом и над ним торчал верхний конец узкой пожарной лестницы, без которой не обойтись даже при наличии лифтов.
        Не раздумывая, я бросился к ней и на мгновение застыл на краю. Высота показалась мне неожиданно большой. Вдали виднелись дома, внизу проезжали машины, беспечно разгуливали люди.
        Лестница скрипела и тряслась, из-под пальцев сыпалась ржавчина. Возраст лестницы явно приближался к пенсионному, и мне оставалось надеяться, что преждевременная смерть не настигнет ее в момент наших нежных объятий.
        Спуск затрудняло то, что в одной руке я держал пистолет и все время глядел вверх, ожидая, когда там появятся желающие вступить со мной в беседу. Ноги гудели, а рюкзак, ранее казавшийся легким, оттягивал плечи.
        Первая башка появилась на фоне неба, когда я спустился на две трети. Я пальнул в нее без особой надежды на успех. Промахнулся, но башка исчезла. Я зашевелил конечностями быстрее.
        Донесшийся снизу вой заставил меня вздрогнуть. Так верещать могут только полицейские сирены. Когда я спрыгнул на землю, вокруг было тесно от сине-белых каров с мигалками. Хлопая дверцами, из них выскакивали сосредоточенные люди в форме, а в руках у них были излучатели.
        Оставался только один путь к отступлению - под аэровокзал, и я не преминул им воспользоваться. За спиной что-то гневно завопили, но я не обратил на это внимания, а несся среди железных колонн, страстно мечтая, чтобы на другой стороне меня никто не ждал.
        По дороге очень кстати попался канализационный люк. Пистолет канул в него с негромким лязгом, а я помчался дальше. Выскочил на открытое место, чтобы нарваться на очередную полицейскую машину и истошный вопль:
        - Стоять, руки за голову!
        Несколько мгновений я размышлял, а потом решил подчиниться.
        - Оружие на землю! - проорал в мегафон низкорослый полицейский. Судя по повизгивающим ноткам в голосе, он боялся до одури.
        - У меня нет оружия! - честно ответил я.
        - Лицом к стене!
        Этот приказ и вовсе был идиотским. Стены рядом не наблюдалось. Я посмотрел на полицейского укоризненно и он несколько смутился.
        - Стой где стоишь! - скомандовал напарник коротышки, рыжий, как пламя, делая шаг ко мне.
        - Стою, - согласился я, с интересом наблюдая, как трясется пистолет у него в руке. - А что происходит?
        - Молчать!
        Да, стражи порядка на Стоуне, как и везде, не склонны к болтовне.
        Ствол пистолета уперся мне в затылок, а я задумался, сколькими способами мог бы убить этого типа, если бы не глядящий мне в живот излучатель в руках коротышки.
        - У него нет оружия, - в голосе рыжего прозвучало удивление. - Вообще никакого..
        До второго пистолета в рюкзаке он еще не добрался, но даже если добрался бы, то его ждал большой сюрприз - ведь из того давно не стреляли. У импульсного оружия это видно сразу.
        - Что происходит, офицер? - поинтересовался я. - Меня в чем-то обвиняют?
        На самом деле, никто не мог доказать, что в перестрелке наверху участвовал именно я. Гангстеры вряд ли станут делиться информацией (даже если выживут), а парни из службы безопасности видели меня издалека. Полиция прибыла в тот момент, когда я мирно спускался по лестнице, а это ведь не запрещено законом?
        Ну испугался, побежал, и что - преступник?
        - Тут пальбу кто-то устроил, - сообщил рыжий, подталкивая меня к машине, - и есть подозрение, что это ты...
        Спорить было бесполезно, все равно меня отвезут на допрос. Так что я не сопротивлялся, когда на меня надевали наручники и запихивали в машину.
        - Схватили одного, - сообщил коротышка в переговорное устройство, - нет, оружия нет, но выскочил из-под вокзала... Да, сейчас привезем.
        Полицейская машина с ревом рванула с места, а я с грустью подумал, что на Стоуне придется задержаться.
        - Что вы скажете по этому поводу? - сидящий по другую сторону стола мужчина, представившийся как лейтенант Ривейра, выложил на столешницу импульсный пистолет. - А?
        - Ничего не скажу, - ответил я, - первый раз эту штуку вижу. Где вы ее взяли?
        - В вашем рюкзаке, - лейтенант посмотрел на меня укоризненно. - Незачем запираться, господин Майнингер, лучше сознайтесь во всем.
        - В чем? - я поднял брови. - Этот пистолет не мой, его мне подкинули! Ведь на нем нет моих отпечатков?
        Хорошо все же, что Стоун - высокоразвитая планета, где есть такая штука, как закон, и вместе с ним - возможность для всяческих крючкотворств. В месте попроще, на Эммерихе или Линче, меня бы пристрелили сразу, а уж если бы взялись допрашивать, то куда жестче.
        Ривейра поморщился - про отпечатки я не соврал. Доказать, что это именно мой пистолет, им будет невероятно сложно. Как и то, что именно я участвовал в перестрелке на аэровокзале.
        Все изменится, если найдут второй пистолет, но пока этого не случилось.
        - А что вы можете рассказать мне по поводу событий на аэровокзале? - поинтересовался лейтенант уже без особого пыла. Понял, что со мной ему придется нелегко.
        - Мы прилетели с Миллены, - тут молчать смысла не было, - я вылез из вихрелета, началась пальба. Я испугался и побежал к краю. Там лестница, я начал спускаться. .
        - А что же от полиции побежали?
        - Тоже испугался, - пожал я плечами. - Сами понимаете, стресс, нервы не выдержали...
        Ривейра почесал мочку уха и потянулся к лежащему на столе рюкзаку. На то, как он потрошит мои вещи, я смотрел совершенно равнодушно. Ничего компрометирующего меня там не было.
        - А это что? - вопросил лейтенант, вертя в руках «Молнию».
        - Игрушка, - не моргнув глазом, ответил я. О том, что это оружие, они всей планетой не додумаются.
        - Ладно, - лейтенант сгреб вещи назад в рюкзак и встал. - Раз вы не хотите сотрудничать, то придется вам посидеть немного в кутузке, подумать!
        - Я гражданин Федерации, вы не имеете права меня арестовывать!
        - Мы и не думали вас арестовывать, - Ривейра с обворожительной улыбкой открыл сейф и убрал туда рюкзак. - Просто задержали для выяснения обстоятельств! На сутки!
        Глава 19
        - Сержант! - крикнул он. В коридоре зазвучали шаги, дверь со скрипом открылась.
        - Отведите задержанного в камеру...
        Последнее, что я видел, прежде чем меня вывели, как лейтенант убрал мой пистолет в ящик стола.
        После ареста меня привезли в местное полицейское управление - унылое трехэтажное здание. Сняли отпечатки пальцев, продержали час в «обезьяннике», а потом отвели на допрос.
        Теперь мне предстояло познакомиться с камерой. Судя по тому, сколько мы ехали на лифте, располагалась она в подвале. Сырой и темный коридор вызвал у меня озноб, а лязг толстенной железной двери - четкое ощущение, что быстро я отсюда не выберусь.
        - Заходи, - сержант разомкнул наручники и слегка подтолкнул меня в спину.
        Я сделал шаг вперед и дверь захлопнулась.
        Камера размерами не превышала каюту звездолета. У стен имелись четыре койки в два яруса, в углу - параша, откуда несло вполне предсказуемой вонью. На одной из коек сидел лысый плечистый юноша в безрукавке, а на другой копошилось нечто, похожее на груду лохмотьев.
        - Так, кто это к нам пожаловал? - спросил юноша гнусаво, глядя на меня пустым взглядом. - Что, фраер, влетел по гланды?
        - Похоже, что так, - спокойно ответил я. Груда лохмотьев развернулась, явив бородатый опухший лик.
        - Что? - просипел он. - Еще один!
        - Ты, фраер, не бойся, - юноша встал, расправил плечи. На предплечье его красовалась татуировка - оскаленная тигриная голова. Явно знак принадлежности к преступному клану. Ладно хоть не к Триаде, - только запомни, что я тут главный! Что скажу, то нужно делать четко и быстро! Понял?
        - Понял, - ответил я и ударил его в поддых. Плечистый с мокрым всхлипом осел на пол. Я полюбовался его корчами и уселся на опустевшую койку.
        Таких типов, мнящих себя крутыми, нужно ставить на место сразу и очень жестоко. Иного языка они просто не понимают. Дождавшись, пока лысый закончит сипеть, я сказал:
        - Правила изменились. Теперь главный - я. Понял?
        Вместо ответа он бросился на меня. И вновь оказался на полу.
        Больше ничего объяснять не потребовалось. Плечистый отдышался и молча забрался на верхний ярус, где и затих. Я сначала сидел, потом лег. Несмотря на бессонную ночь, спать не хотелось, но мышцы требовали отдыха.
        Принесли то, что называлось у них ужином. Я с трудом заставил себя проглотить бурое месиво неизвестного происхождения и вновь лег. Время тянулось медленнее, чем уставшая сороконожка, но все же плафоны под потолком неторопливо померкли.
        Я не без оснований предполагал, что плечистый попробует отомстить мне ночью, поэтому не спал. Спустя час погрузился в тревожную дремоту и очнулся от какого-то странного звука.
        Сел на койке и понял, что это скрежет в замке!
        Ночная проверка? Не похоже - те открывали бы дверь не таясь. А значит...
        Додумать я не успел, дверь распахнулась и в потоке света, падающем из коридора, нарисовались две черные фигуры.
        - Что за хрень? - спросил мой сосед сверху. - Спать мешаете!
        Одна из фигур подняла руку, прозвучал легкий щелчок, а за ним - хрип. Еще один щелчок - и захрипел дед в лохмотьях. Я смотрел на происходящее и ощущал, как леденеет сердце.
        Сомнений не было, в камеру явились «черные», бойцы элитного подразделения БСИ, и пришли они сюда вовсе не ради того, чтобы пристрелить пару мелких уголовников.
        - Найджел Лесли? - спросил один из них, опуская руку с оружием, называемым среди своих «переносной инфаркт». Выпущенные из него отравленные иглы после попадания в человеческое тело растворялись, не оставляя следов, а смерть чаще всего приписывали сердечному приступу.
        - Я, - спорить было бесполезно, сопротивляться тоже. Люди, сумевшие проникнуть в подвал здания полицейского управления с такой легкостью, с какой обезьяна забирается на пальму, усмирят меня в один миг.
        - Ты идешь с нами, - одеты «черные» были по всем правилам: темные обтягивающие костюмы, шапочки, перчатки и маски. - А также должен сказать, где «Молния»...
        Еще несколько дней назад я приветствовал бы такой вариант. «Черные» доставили бы меня на Землю, в штаб-квартиру Бюро, без особых церемоний, но быстро и безболезненно, а там бы я попробовал доказать собственную невиновность. В конце концов, должны же на мозге остаться следы того, что я терял память...
        Но теперь я вовсе не хотел отдавать «Молнию» людям, убивающим с такой легкостью.
        Правда, мои желания никого не интересовали. Сейчас я мог соврать, заявив, что не знаю, где образец, но это не решало проблемы. Первый же серьезный допрос, и я расколюсь, как орех под прессом. А уж выкрасть его со Стоуна для «черных» - не самая большая проблема...
        - В кабинете наверху, - сказал я, еще не до конца понимая, что собираюсь делать и как выпутываться, - я покажу...
        Свет в коридоре показался мне слишком ярким, и я на мгновение прикрыл глаза. А первым, что увидел, открыв их, оказался труп сержанта. Он лежал у распахнутой двери, а вывернутая шея красноречиво говорила, что это вовсе не обморок.
        Лифт бесшумно двинулся вверх. Я стоял между двумя «черными» и ощущал себя в компании призраков. Даже дышали они совершенно бесшумно, а уж двигались и вовсе как кошки.
        Коридоры полицейского управления были пустынны. Судя по всему, местные стражи порядка не утруждали себя ночной работой.
        Дверь в кабинет лейтенанта Ривейры сопротивлялась ровно три минуты. Один из
«черных» наблюдал за мной, а второй сначала отключил сигнализацию, а потом ловким движением разломал замок.
        - Где? - спросил первый из них. - Показывай!
        Сквозь окно в кабинет падал резкий свет уличного фонаря. Прекрасно был виден стол, шкафы с папками, массивная туша сейфа. Я указал на него, а сам отошел к столу.
        - Да, ничего себе! - проговорил тот из «черных», который вскрывал дверь. - Настоящий динозавр! На Земле такие уж лет двести не используются!
        - Может, унесем его? - предложил второй, и я с холодком понял, что он не шутит. Если уж «черные» брались за дело, то всерьез. Поступи такой приказ, они бы за ночь вынесли из здания всю мебель.
        - Ты с ума сошел? - первый постучал по стенке. - Там, внутри, песок. Его только танком и уволочешь...
        Они не глядели на меня, и я медленно, шаг за шагом, обходил стол. Вот и ящик, куда Ривейра сунул пистолет. Если оружие все еще там, то у меня появляется крохотный шанс.

«Черный» колдовал над сейфом. Второй замер у двери, прислушиваясь к происходящему в коридоре и изредка поглядывая на меня, а я уцепился за ручку ящика и очень медленно тянул ее на себя. Прозвучи малейший скрип - и они что-то заподозрят.
        Вот показалось днище ящика, какие-то бумаги, ребристая рукоятка...
        - Есть! - сказал первый из «черных», внутри сейфа что-то глухо щелкнуло и дверца открылась.
        В это мгновение на меня никто не смотрел. Я сунул руку в ящик и вытащил пистолет.
        И все же эти типы были чертовски быстрыми. Я только успел нажать на сенсор, а один из них уже падал, выбросив в мою сторону руку с «переносным инфарктом». В руке второго блеснул нож.
        Отравленная игла свистнула рядом, зацепив прядь волос, нож со стуком воткнулся в стол. Если бы не он, заточенное до бритвенной остроты лезвие лишило бы меня кое-каких важных органов.
        На пол упали два тела. Я ощутил, что весь дрожу.
        Они лежали неподвижно, но я не был уверен, что убил обоих. Я обошел стол и, не приближаясь к телам, сделал два выстрела - в голову каждому. На пол и стены брызнули мозги вперемешку с кровью.
        Только теперь я мог вздохнуть спокойно. С превращенным в крошево черепом безопасны даже «черные».
        Во внутренностях сейфа обнаружились мои вещи. С замиранием сердца я залез в рюкзак - а ну лейтенант Ривейра забрал диски или саму «Молнию»? Но все оказалось на месте.
        Теперь у меня оставалась лишь одна проблема - выбраться отсюда. Будь система безопасности в порядке, мне бы это не удалось и при максимальном везении. Но
«черные» вывели из строя сигнализацию, систему видеонаблюдения и пост у входа, облегчив мне задачу.
        В пустом коридоре шаги мои звучали глухо и тревожно. Лифтом воспользоваться я не рискнул, вдруг внизу уже караулят поднятые по тревоге полицейские? Отправился по лестнице.
        Но первый этаж был так же мертв, как и третий. На полу у турникета валялось тело полицейского, второй замер в будке, ухватившись за грудь, лицо его было перекошено.
        Вот будет сюрприз для того, кто явится сюда утром! Эпидемия сердечных приступов среди охраны и два трупа в кабинете лейтенанта. Глядишь, про меня в суматохе и забудут...
        Перебравшись через турникет, я толкнул стеклянную дверь и вышел на улицу. Проехавшая машина на мгновение осветила меня, и я едва не поддался паническому желанию метнуться в сторону, в темноту.
        Похоже, что события последних дней основательно расшатали мне нервы.
        Я поспешно выбрался за ворота и зашагал прочь. Нужно было срочно решить, что делать дальше. Во-первых, каким образом уничтожить «Молнию» и всю информацию о ней, во-вторых, как спасти собственную шкуру от местной полиции, для которой я теперь несомненный преступник, от Триады и от земных спецслужб...
        Для решения первой задачи идеально подошел бы любой мусорный аннигилятор, но на Стоуне их, судя по всему, не использовали. Вторая представлялась более трудной, и выход я видел только один - немедленно бежать с планеты.
        Через несколько часов о бойне в управлении узнают, и космопорт окажется для меня закрыт.
        Приняв решение, я вытянул руку и проносящееся мимо такси затормозило с резким противным визгом.
        На расположившийся напротив входа в космопорт полицейский патруль я поглядел с опаской, но стражи порядка скользнули по мне равнодушными взглядами и отвернулись.
        Похоже, что мое изображение с подписью «Особо опасен» еще не начали расклеивать по всем углам.
        Рейс в ближайший час был только один - до неизвестной мне планеты Аллен. При знакомстве с «Путеводителем по мирам Смешанного сектора» я то ли пропустил ее, то ли не дошел, но в памяти о ней не содержалось ничего.
        Но я был не в том положении, чтобы выбирать.
        К единственному работающему ночью автомату продажи билетов стояла небольшая очередь, и я пристроился в ее конце. Расположившаяся передо мной необъятных размеров чернокожая женщина была одета очень оригинально - платье из темной материи покрывали десятки тоненьких металлических пластинок. Разглядывая это позвякивающее украшение, я обнаружил на них собственное отражение.
        Оно выглядело слегка перекошенным, но узнаваемым, а со спины к нему подбирались двое типов в одинаковых костюмах.
        Моего резкого поворота они никак не ожидали. На лице одного появилась удивленная гримаса, другой сунул руку в карман, но тут же получил в челюсть и брякнулся на пол.
        Второй шарахнулся в сторону, я бросился к дверям, а тетка в сверкающем прикиде распахнула пасть и завизжала так, что стекла в здании космопорта не вылетели только чудом.
        - Там! Там драка! - крикнул я, наткнувшись у дверей на полицейских, и для убедительности ткнул рукой себе за спину.
        Они рванулись к источнику визга, а я - на улицу. Таксист вытаращил глаза, когда я плюхнулся к нему на сиденье.
        - Поехали!
        - Куда?
        - Э... - цель поездки меня интересовала меньше всего. - Аэровокзал...
        Кроме него, в городе я знал только полицейское управление, но ехать туда было бы полным безумием.
        Мы сорвались с места, я облегченно вздохнул. Кто были эти двое, я не имел ни малейшего представления, но вряд ли они хотели взять у меня автограф.
        Над городом медленно поднималась заря, по светлеющему небу ползли напоминающие перья облака. Такси неспешно двигалось по улицам, а я судорожно думал, что же делать.
        По всему выходило, что придется прибегнуть к варварскому, но эффективному решению - «Молнию» разбить на части и покидать в море, и диски разломать на мельчайшие кусочки и каждый из них сжечь. Задача трудоемкая, но после ее выполнения от проекта профессора Фробениуса останется только пепел, и я с чистой совестью могу удирать на Спилберг или Эммер их...
        - Приехали, - таксист выжидательно уставился на меня и я полез в карман за все тончающей пачкой кредиток.
        Второе такси остановилось, не успел я отойти и на десяток метров. Я оглянулся и едва сдержал проклятья - из него выбрались двое в одинаковых костюмах.
        - Стой, придурок! - крикнул один из них. - Сколько можно бегать? От Управления тебе не уйти!
        Вместо ответа я вытащил пистолет.
        - Мы предлагаем тебе сотрудничество! - добавил второй. - Вывезем тебя с этой планеты, создадим новую личность, дадим работу!
        - Идите в жопу! - сказал я достаточно выразительно и сорвался с места.
        Похоже было, что местному аэровокзалу вновь предстояло стать ареной знаменательных событий с моим участием.
        Я подбежал к лифту, кто-то с визгом шарахнулся в сторону. Через смыкающиеся дверцы я видел бегущих изо всех сил преследователей. Они прозевали мой рывок и теперь наверстывали упущенное.
        Наверху меня ждал парень из службы безопасности. Лицо его было суровым, в руке подрагивал пистолет, и только над губой, выдавая волнение, выступили мелкие капли пота.
        - Положите оружие! - приказал он. - Немедленно!
        - Конечно, - согласился я, швырнул пистолет ему в лицо и рыбкой бросился в ноги.
        Выстрел прошел выше, из разбитой губы охранника брызнула кровь, он охнул, а выстрелить второй раз не успел. Я врезал ему от души, но так, чтобы ничего не сломать.
        Он шлепнулся, оглушенный, я пинком откинул подальше его оружие и подобрал свой пистолет. Если бы аэровокзал обслуживали два-три лифта, можно было встретить агентов ФРУ прямо тут.
        Но подъемных устройств имелось два десятка!
        Я спешно побежал к одному из выходов. Люди шарахались от меня прочь, но я не обращал на их телодвижения и выкрики особенного внимания. Странным выглядело, если бы они никак не отреагировали на человека с пистолетом.
        Вихрелеты садились и взлетали с ревом и грохотом.
        Я огляделся, выискивая путь к спасению. Несколько треков были отведены для маленьких летательных аппаратов, по-видимому, частных. Раскрашенные в разные цвета, они выглядели нарядно, как толпа во время карнавала.
        - Вы куда? - попытался загородить мне дорогу высокий тип в костюме пилота, но я сунул ему под нос пистолет.
        - Как эта хреновина заводится?
        В свое время нас учили обращаться с любым средством передвижения, от лошади и собачьей упряжки до космического корабля, так что главное - запустить двигатель, а уж с управлением я как-нибудь разберусь.
        - Э... - пилот явно жалел, что оказался тут в столь неподходящий момент.
        - Быстро! - я выстрелил ему под ноги. От косноязычия и излишней задумчивости это средство помогает безотказно.
        - Нужен ключ! Он вставляется в приемную щель на панели...
        - Давай ключ и открывай один из них!
        - Но у меня нет!
        - Не рассказывай сказки! - я нацелил пистолет ему прямо в лицо. - Ты тут не для того, чтобы пыль с крыльев смахивать, а возишь кого-то из богатых бездельников! Так что давай, шевелись! А не то я решу, что ты бесполезен, и переведу тебя в категорию «мяса»...
        Ключ оказался у меня в одно мгновение, а пластиковый фонарь кабины миниатюрного вихрелета поднялся вверх, обнажая два кресла, одно за другим. Бесшумно выдвинулся короткий трап.
        - Ох, смотри, если ты меня обманул! - я быстро полез вверх. Судя по топоту, пилот спасся бегством.
        Я уселся в кресло, нажал сенсор и фонарь опустился. Сквозь прозрачный пластик мне были видны две фигурки, мчащиеся ко мне от аэровокзала. Интересно, какой у них приказ - взять живым в любой ситуации или в крайнем случае ликвидировать?
        Второй вариант устраивал меня существенно меньше.
        Мелькнула запоздалая мысль, что в вихрелете может не оказаться топлива. Я отпихнул ее в сторону и вставил ключ на место. Летающая машина вздрогнула, позади меня взревел двигатель.
        Панель управления выглядела не слишком сложной. Чтобы в ней мог разобраться человек, не обремененный излишком интеллекта, на каждом сенсоре имелся рисунок.
        Похожий на рога штурвал смотрелся несколько архаично, но уж если я справился с летающим аппаратом зелаврианцев, то неужто не слажу с этой крылатой игрушкой?
        Агенты ФРУ шарахнулись прочь, когда я поехал прямо на них. Отогнав искушение раздавить их, словно цыплят, я развернул вихрелет и направил его вдоль трека.
        Бетон внизу неожиданно исчез, а я оказался висящим в воздухе. На мгновение показалось, что я сейчас брякнусь вниз и закончу жизнь в виде кашицы из окровавленного мяса, но летающая машина вовсе не собиралась превращаться в груду искореженного металла.
        Она рванулась вперед и вверх, меня вдавило в кресло.
        Куда лететь, я точно не знал, но для начала решил подняться повыше. Город сверху выглядел словно блестящая свалка кубиков, вдали виднелся космопорт, с другой стороны - уходящее за горизонт море.
        Я выбрал дорогу вдоль берега. Где-нибудь подальше сяду в пустынном месте и ничто не помешает мне уничтожить «Молнию» и все материалы. А там уж совесть моя будет чиста.
        Две ночи без сна не прошли бесследно, я ощущал отупляющее равнодушие. Хотелось только, чтобы вся эта бешеная гонка поскорее закончилась, пусть даже моим пленением.
        Но долго наслаждаться полетом в одиночестве мне не дали. Я миновал последние кварталы, когда от пульта донесся мягкий звоночек и приятный женский голос сообщил: «Позади обнаружен быстро приближающийся объект. Дистанция - десять километров».
        Сканер на вихрелете стоял стандартный, земного производства, так что я живо определил, что меня догоняет еще одна летающая машина такого же размера, как и моя. В то, что это еще один любитель воздушных прогулок, я не поверил и увеличил скорость.
        Внизу промелькнуло поле, затем появился лес. Казалось, что я лечу над мохнатой зеленой шкурой. На горизонте выросли горы, мрачные, как алкоголик с похмелья. Над вершинами некоторых курились дымки.
        Преследующий меня аппарат не отставал. За его штурвалом сидел куда более опытный пилот, чем я, и на все мои маневры он реагировал тут же, и постепенно сокращал дистанцию. Четыре километра, три, два...
        А потом нежный женский голос сообщил: «По вам выпущена ракета класса
“воздух-воздух”», после чего я обнаружил, что весь покрылся холодным и липким потом.
        Ракета настигла меня быстрее, чем я успел что-либо предпринять. Похоже было, что ею все же управляли, поскольку ударила она точнехонько в крыло, так, чтобы сбить вихрелет, а не уничтожить. Меня ослепило вспышкой, а летающую машину бросило в сторону.
        Я попытался выровнять полет, дернул штурвал, винт надо мной захлебнулся воющим кашлем. Но все это походило на попытки грести с помощью лома, вихрелет завалился на бок и начал медленно падать.
        Но создатели вихрелета не желали, чтобы их клиент при падении обратился в кусок мертвой протоплазмы. «Включена система безопасности» - объявил тот же голос, кресло запрокинулось, и со всех сторон с шипением начали вздуваться пластиковые мешки. Я знал, что они набиты амортизирующей пеной и истово надеялся, что ее окажется достаточно.
        Пока, по крайней мере, мешки скрыли от меня все происходящее.
        Удара я не увидел и не услышал, а сначала почувствовал. Ощущение было такое, словно ломают мой собственный хребет, болезненная дрожь охватила тело, и только потом ушей достиг жуткий срежет раздираемого железа.
        Меня швыряло, как попавшую в торнадо соринку, крутило и кувыркало. При всем желании я не смог бы сказать, где верх, а где низ. Последовал еще один, более мощный удар, что-то шлепнуло по затылку, и стало темно...
        Очнувшись, я обнаружил, что ничего не вижу и не могу шевелиться. На мгновение меня прошиб холодный пот - неужели все, сломал позвоночник? С такой травмой не побегаешь, даже не походишь...
        Я рванулся, и оказалось, что мешают двигаться и заслоняют обзор те самые пластиковые мешки, спасшие меня при падении. Бешено извиваясь, я выковырялся из их «нежных» объятий и уперся в промятый пластик фонаря. Вихрелет лежал на боку, лопасти винта были погнуты и искорежены.
        Нужно было выбираться - в летучей машине в любой момент могло что-то взорваться.
        Сверху, над верхушками деревьев, с рокотом пронесся вихрелет преследователей. За то, что он еще не сел, мне стоило благодарить густой лес вокруг.
        Ударом локтя я вышиб пластиковую секцию и вывалился наружу.
        Осталось извлечь изнутри рюкзак - и можно будет делать ноги. Чем дальше и быстрее я уйду от места падения, тем больше шансов выскользнуть из загребущих лап недругов.
        Распоротый амортизационный мешок издал неприятное шипение, из него полезла белая пена. Когда она вытекла вся, я влез в кабину, выглядящую так, словно в ней случился коллективный приступ эпилепсии, и занялся поисками рюкзака. Укрыться ему не удалось.
        Вихрелет преследователей еще раз пронесся над головой, а потом метнулся куда-то в сторону. Тут же я понял причину этого - от города с низким ревом шла большая летающая машина. Судя по раскраске, принадлежала она полиции. Стражи порядка торопились поучаствовать в охоте за мной.
        Я спешно шмыгнул в сень деревьев и затаился.
        В появлении полиции был один большой плюс - теперь фрушники не рискнут искать меня с воздуха, им придется спуститься на землю и поработать ногами. А тут я им так легко не уступлю.
        Вертолет крутился надо мной, как стервятник над трупом, а я судорожно раздумывал, куда направиться. Сквозь кроны виднелись горы, до них было уже не так далеко.
        Одна из них выплюнула язык пламени, через мгновение до меня донесся мощный рокот.
        Вот, похоже, и ответ. Кратер действующего вулкана - идеальное место для упокоения всего, связанного с проектом «Молния». Кипящая лава растворит все в считанные мгновения, а извлечь брошенное в нее не под силу никому.
        Более простой вариант - расстрелять диски из пистолета, но он плох тем, что при этом обязательно останутся осколки.
        А современные технологии позволяют по обломку размером в квадратный миллиметр восстановить весь диск.
        Я дождался, когда вертолет улетит, вскинул на спину рюкзак и потопал в сторону вулкана. Всего-то и осталось, что пройти несколько десятков километров по горизонтали и пару-тройку по вертикали, не позволить при этом себя поймать и не помереть с голоду.
        Для столь крутого парня как я - плевое дело.
        Джунгли Стоуна по сравнению с чащобами какого-нибудь Линча выглядели благоустроенным английским парком, не хватало разве что фонтанов и лавочек для отдыха. А так подлесок не был слишком густым и я двигался вперед, не ощущая особой потребности в мачете.
        Пистолет нес в руке, на случай, если на глаза попадется кто-нибудь съедобный или, наоборот, я покажусь кому-то неплохим дополнением к обычному рациону.
        В брюхе неприятно урчало.
        Ближе к полудню мне повезло - точным выстрелом я пришиб довольно большую тварь, похожую на обезьяну. Есть хотелось все сильнее, но столб дыма демаскировал бы меня слишком явным образом, так что я взвалил добычу на плечо и потащился дальше.
        Нога зацепилась за корень, и я чуть было не шлепнулся самым позорным образом. Лес уважительно притих, выслушивая длинную и полную эмоций тираду.
        Со вчерашнего дня я прошел довольно много, горы приблизились. Лес поредел, и я все чаще с беспокойством поглядывал на небо. Появись там что-нибудь летающее, скрыться от глаз и сканеров будет совсем не просто.
        Половину ночи я посвятил возне с добычей, а вторую беспардонно проспал. Отдохнувший и поевший, сегодня я шел гораздо быстрее, несмотря на то, что почти все время приходилось идти в гору.
        Облегчив душу, я оглянулся - и тут же едва не выругался вновь.
        На вершине холма, который я преодолел минут пятнадцать назад, одна за другой появились три человеческие фигурки. Целеустремленно и спокойно они шли по моему следу.
        Не дожидаясь, пока меня заметят, я упал наземь.
        Стоило признать, что меня отыскали и нагнали с поразительной быстротой, так что вряд ли это полиция. Скорее всего - типы из ФРУ, пытавшиеся взять меня в городе.
        Ну ничего, я им устрою горячую встречу!
        Мест для засады вокруг было предостаточно, так что мне осталось только выбирать. Учитывая, что преследователи наверняка оснащены сканером биологической активности, я затаился за здоровенным валуном, похожим на обгрызенную с одного края булку. Через скальную породу никакой сканер не пробьется...
        Палец лег на спусковой сенсор.
        Высовываться и наблюдать за приближением недругов я не мог, так что пришлось ориентироваться исключительно по звукам. Вот негромко хрустнула веточка, что-то звякнуло.
        - Погодите, - низкий голос не был мне знаком, он не принадлежал ни одному из агентов ФРУ, с которыми я недавно беседовал. - Что-то тут странное со следом...
        - И что? - а вот второй голос я знал слишком хорошо. С его обладателем мне приходилось сталкиваться не раз, в основном в штаб-квартире Бюро на Земле.
        Стоило зазнаться, что за мной послали столь опытного агента, как Влад Ван Декелен!
        - Не пойму... - что-то негромко зашуршало, - сканер барахлит, что ли?
        Выжидать еще было бы глупостью, я глубоко вздохнул и поднялся в полный рост. Увидел совершенно одинаковое изумление на трех физиономиях и нажал на сенсор.
        Импульс превратил голову одного из моих коллег в кровавое месиво, второй, со сканером, замешкался на мгновение и повалился на землю, вопя от боли и хватаясь за пострадавшую конечность. Ван Декелен бросился в сторону сразу, едва я начал стрелять.
        Излучатель в его руках выплюнул жалящий луч. Тот проехался по камню, в стороны полетели осколки. Я выстрелил еще раз. Понял, что попал, и тут же ощутил боль в плече.
        Будучи раненным, падая, Ван Декелен ухитрился меня достать. Левая рука повисла плетью, от боли все плыло перед глазами, но потерять сознание я не мог себе позволить.
        Пока кто-то из этой троицы еще дышит, бой не закончен.
        Не выходя из-за валуна, я оглядел место схватки. Ван Декелен и первый погибший лежали тихо, раненый в руку негромко стонал и все пытался дотянуться до отлетевшего в сторону излучателя.
        - Ты все равно не успеешь! - сказал я ему. - Так что не дергайся...
        Совсем молодой парень, только из академии, замер и уставился на меня расширенными глазами.
        - Почему ты начал стрелять? - спросил он, глядя, как я подхожу. - Ведь мы бы не убили тебя!
        - У вас на лицах этого написано не было!
        - Как ты можешь стрелять в своих? - на его лице было написано искреннее, почти детское удивление, и мне на мгновение стало неловко. - Ты же служил в Бюро?! Неужели в тебе не осталось ни капли верности?
        - Есть вещи поважнее, чем верность какой-либо организации, - ответил я, поднимая руку. - Извини, парень, но оставить тебя в живых я не могу...
        Он дернулся, словно пытаясь увернуться от выстрела, импульс пришелся не в грудь, куда я целил, а в бок. Затрещали ребра, брызнула кровь, в стороны полетели клочья легкого.
        Вопль боли огласил горы.
        Злясь на себя за промах, я выстрелил еще раз. Крик оборвался.
        Теперь можно было заняться собственной раной. Пошатываясь, я подошел к типу, погибшему первым, и занялся его рюкзаком. Если этих ребят снарядили как надо, то у каждого из них должна быть переносная аптечка.
        Одной рукой действовать было неудобно, я помогал себе зубами и шипел от боли в простреленном плече.
        Аптечка нашлась на самом дне, под спальным мешком, в сложенном состоянии похожем на рулон бумаги. Я спешно вытащил ее, разодрал рубаху на плече, обнажая рану.
        Приложенная к ней аптечка тревожно загудела, зеленый огонек на верхней панели сменился красным. Я ощутил укол, затем еще один, от плеча по руке расползлось неприятное онемение, поглотившее боль.
        Аптечка издала негромкий звонок, и я отложил ее. Она сделала все, что могла, мне осталось только наложить повязку. Одной рукой я соорудил ее так криво, что любой медицинский работник не пожалел бы для меня крепких выражений.
        Слабость прошла, я вновь мог нормально соображать и двигаться.
        Засунув пистолет в кобуру, я занялся банальным мародерством. Трупам оружие, продукты и прочие вещи ни к чему, а вот мне еще пригодятся. В мой рюкзак перекочевали несколько банок консервов, аптечка. Подумав, я взял себе один из излучателей, а другие два обезвредил, вытащив и раздавив управляющие блоки.
        Незачем вооружать тех, кто наверняка идет за мной.
        На мгновение мелькнула идея расстрелять диски Фробениуса из захваченных излучателей, но я ее тут же отверг. Профессор использовал особые, термостойкие диски, и сравнительно холодный луч, испускаемый оружием, не причинит им вреда.
        По делу нужно было зарыть тела, но сил на это у меня не хватило бы в любом случае. Я ограничился тем, что отволок их в небольшую ложбину и забросал ветками.
        Падальщики имеются в каждой экосистеме, так что через сутки тут останутся лишь кости.
        Следов от схватки осталось предостаточно, так что любая моя попытка скрыть их была обречена на провал. Я взгромоздил на плечо рюкзак, ставший почти вдвое тяжелее, чем раньше, и пошел дальше.
        Боль вспыхивала на каждом шагу, пульсировала в плече, создавая впечатление, что нервы там поджаривают с помощью зажигалки. По делу я должен был остановиться, обработать рану и отдохнуть часов двенадцать, но стойкое ощущение того, что за мной гонятся, кололо ниже спины хлеще любого шила, и я упорно переставлял конечности.
        Лес остался позади, я тащился по узкому, поднимающемуся вверх ущелью, усеянному обломками скал. Под ногами хрустели камни, а теплый ветер с упорством дул в лицо.
        Скоростью я в этот момент поспорил бы разве только с улиткой. Когда от усталости начинала кружиться голова, я останавливался и несколько минут выжидал. Присесть и отдохнуть даже не пытался, знал, что если только дам слабину, тут же усну.
        А проснусь, скорее всего, в лапах преследователей.
        Я не слышал и не видел погони, но какое-то звериное чутье говорило, что по моему следу идут. Вполне вероятно, что от усталости и боли у меня что-то сдвинулось в голове, но рисковать я не хотел.
        И поэтому шел, шел и шел.
        Когда ущелье впереди раздвоилось, я на мгновение остановился. Вулкана, цели путешествия, отсюда видно не было, и где он находится, я представлял только примерно.
        Оба ущелья шли вверх, в нужном направлении, и ничем не отличались. Мысль о том, что в этих горах слишком просто заблудиться, я отодвинул в сторону и решительно пошел направо.
        Рюкзак, висящий на одном плече, тянул к земле, точно грехи. За прошедшие с момента схватки сутки я изрядно подъел запасы, опустошил аптечку, но даже оставшийся груз казался тяжелым, как вагон свинцовых чушек. Лямка натерла ссадину, но на боль в этом месте я почти не обращал внимания, как и на судороги в икрах и ноющий позвоночник.
        Выбранное мной ущелье оказалось извилистым, будто горная речка, зато дно его было ровным, с минимумом камней и трещин. Ветер куда-то делся, я воспрянул духом и пошел быстрее.
        Первые подозрения, что забрел я куда-то не туда, появились, когда я увидел две скалы, алые, как свежая кровь, и напоминающие воткнутые в землю громадные веретена.
        Еще через сотню метров я прошел что-то, похожее на громадную арку из лилового камня, миновал ряд валунов, одинаково круглых, будто ядра для гигантской мортиры.
        Ущелье вновь повернуло, а за поворотом я уткнулся в поросшие бурым и сиреневым мхом руины. По спрягающимся самым невероятным образом стенам с чавкающими звуками пробегали вздутия, торчащие из них уродливые ветви тряслись, несмотря на отсутствие ветра.
        Лабиринт занимал все ущелье, от стенки до стенки, и уходил далеко вперед, сколько я мог видеть. Непонятно только, на кой черт прежние хозяева планеты построили его тут, в диких горах?
        - Вот дьявол! - сказал я, пытаясь смириться с мыслью, что придется возвращаться.
        Можно было пойти напрямик, но я не забыл о словах силди. Уж если представитель этой расы, славящейся безумной отвагой, посоветовал держаться от лабиринтов подальше, то к этому предупреждению стоило прислушаться.
        Откуда-то из недр творения сгинувшей цивилизации донесся негромкий, но отчетливый хруст, словно там переломили сухую ветку. Невольно я отступил на шаг и поднял пистолет.
        В видимой мне части лабиринта не двигалось ничего, но он все равно выглядел угрожающе. От мохнатых пульсирующих стен веяло холодной угрозой, на мгновение я ощутил, что из их сплетения на меня кто-то смотрит, не враждебно, а с холодным пристальным интересом. Явный призрак таящегося в развалинах пси-потенциала. На мгновение меня захлестнул страх, желание развернуться и побежать со всех ног. Не без труда я справился с ним и отступал медленно, пятясь, до тех пор, пока не достиг лиловой арки.
        Только тут я развернулся и пошел нормально. Ощущение взгляда в спину преследовало меня еще метров сто, хотя лабиринт скрылся за поворотом. Я несколько раз оборачивался, но не видел ничего, кроме камней, скал и узкой полоски неба вверху.
        Глава 20
        Выстрел оказался неточным, луч ударил в камень в полуметре от меня и развалил его на несколько частей. Я прыгнул в сторону, еще не до конца понимая, что происходит. Притаился за большим валуном, какой не пробить даже излучателю, и только после этого отважился выглянуть.
        Луч прошел выше, попал в скалу, из получившейся дыры с шорохом полетели осколки, посыпалась теплая каменная крошка.
        - Ну что, попался, придурок? - донесся до меня знакомый голос. - Я же тебе говорил, что от Управления не уйти!
        Вот так, не успел я дойти до развилки, как угодил в засаду, устроенную агентами ФРУ. Желай они того, во мне уже появилась бы пара дырок, несовместимых с жизнью, но, к счастью, я им требовался живым.
        - Бросай оружие и выходи с поднятыми руками, - сказал второй голос. - Последний раз я предлагаю тебе сотрудничество! Мы вывезем тебя с этой планеты, защитим от преследования, создадим новую личность, дадим работу!
        Предложение выглядело на редкость заманчиво, вот только вряд ли я получу что-либо из обещанного. После того как станет ясно, что я рассказал все, что знаю о «Молнии», меня, вероятнее всего, втихую пристрелят и закопают на одной из многочисленных баз Управления.
        Это куда дешевле, чем обеспечивать мне защиту.
        ФРУ всегда славилось «грязными» методами работы и вряд ли ради меня станет менять собственные привычки.
        - А если я откажусь? - крикнул я, пытаясь определить, где засели мои противники. Пока меж камней не было видно никакого шевеления, откуда стреляли - я не заметил. Оставалось надеяться на слух.
        - Если откажешься, - третий голос был женским и он заставил меня издрогнуть, - то мы слегка попортим тебе шкуру и доставим на Землю в таком виде. Ты один и ты ранен, так что тебе не отбиться от нас!
        Вот с Дианой я меньше всего хотел бы сейчас встретиться. Похоже было, что о том, как она помогла мне, никто не пронюхал, а сюда мою подружку отправили искупать неудачу на Спилберге.
        Я хорошо помнил ее обещание на Новой Америке и прекрасно понимал, что если надо, она будет стрелять в меня на поражение. А вот в себе готовности убить ее я не чувствовал...
        Как бы не дрогнула рука, как тогда, у пиратского космопорта.
        - Я должен подумать! - крикнул я, снимая с предохранителя излучатель. В ситуации, когда вокруг все завалено камнями и изрыто провалами, он куда полезнее импульсного пистолета.
        - Пять минут! - судя по голосу, один из агентов-мужчин залег у самой стены ущелья, за грудой камней. Если я правильно оценил обстановку, Диана расположилась у противоположной стены, а еще один тип - посередине, за большим валуном.
        Пройти через цепь фрушников у меня нет ни единого шанса, а чем дольше будет продолжаться перестрелка, тем больше скажется то, что я ранен. Одной рукой держать излучатель неудобно, так что я устану и начну мазать. Рано или поздно они меня достанут, а со второй раной я вряд ли смогу сопротивляться...
        Так что остается? Сдаваться? И ради чего я тогда угонял вихрелет, терпел аварию и сражался с Ван Декеленом и его товарищами? Проще было отдаться в руки ФРУ еще в городе или на Спилберге...
        Выходит, что мне все же придется идти через лабиринт. Даже если они пойдут туда вслед за мной, то поймать человека среди живых стен несколько сложнее, чем в узком, просматриваемом от стены до стены ущелье.
        - Ну что? - поинтересовался один из фрушников.
        - Хрен вам! - гордо сказал я в лучших героических традициях и выстрелил в тот валун, за которым, по моим прикидкам, прятался один из преследователей.
        - Вот ублюдок! - ответили мне, и на том месте, где я только что сидел, скрестились сразу два луча. Но меня там уже не было. Огромными прыжками, не забывая прыгать из стороны в сторону, я несся вглубь ущелья, к алым «веретенам».
        - Стой, куда! - крикнула мне вслед Диана, и камешек рядом с моей ногой превратился в пыль.
        Учитывая, как во ФРУ стреляют, она, скорее всего, промахнулась нарочно. Я прибавил шагу.
        Соревнуйся мы на длинной дистанции, они, вне всякого сомнения, догнали бы меня. Я бы не выдержал такой темп больше километра, но мне требовалось пробежать несколько меньше, метров семьсот.
        Тяжело дыша и ощущая, что плечо горит, как в огне, я промчался сквозь арку. Лабиринт встретил меня икающими звуками из глубины. Стены его пульсировали в бешеном темпе, торчащие из них фиолетовые наросты яростно тряслись, напоминая флаги в руках экзальтированных болельщиков.
        Я на мгновение остановился, обернулся.
        Первый из преследователей миновал арку, за ним спешили остальные. Я успел разглядеть изумление на лице одного из них и отважно шагнул вперед, в узкий проход между двумя стенами.
        - Стой! - выстрел попал в основание одной из стен и оставил в ней оплавленную дыру. Стена вздрогнула, как живое существо, на ней начали вспучиваться белесые, брызжущие серой слизью наросты.
        - Не стреляй! - Диана, похоже, знала, с чем именно имеет дело. - А ты куда идешь, безумец? Там смерть!

«Это мы еще посмотрим» - подумал я, подныривая под неистово трепещущее щупальце. Когда оглянулся, оно застыло и потемнело, превратившись в плохое подобие корявой ветки.
        Агенты ФРУ за мной сунуться не отважились.
        Проход вывел меня в другой, более широкий, но идущий строго перпендикулярно первому, совсем не туда, куда мне было надо. Перебираться через мохнатую стену я стал бы только в случае крайней необходимости, и после минутного раздумья двинулся налево.
        Правое направление сегодня меня один раз уже подвело.
        Ничего жуткого видно не было. Меня окружали стены с пробегающими по ним вздутиями, из них торчали наросты и «ветви», уродливые, но не более того. В закутках, которые человек назвал бы комнатами, грудами лежали странные предметы. Подходить к ним я не решался, но тем не менее чувствовал постоянную тревогу.
        Она накатывала волнами, заставляла вздрагивать и нервно оглядываться при любом звуке. А их внутри лабиринта было предостаточно. Скрип, лопотание, скрежет и бульканье доносились со всех сторон, и совершенно непонятно было, что их издает.
        Мое предположение о пси-воздействии выглядело очень правдоподобным. Я ощущал, что на меня смотрят десятки глаз, хотя ничего живого видно не было. Так и подмывало перейти на бег, и я с трудом подавлял это желание.
        Свернул в первое же ведущее в нужном направлении ответвление, и тут же за спиной раздалось громогласное чавканье. Я повернулся, готовясь стрелять, но палец замер на сенсоре, а сердце заледенело - стены пускали отростки! Они тянулись навстречу друг другу и переплетались, точно темные, почти черные корни.
        В считанные мгновения проход оказался перекрыт, а еще через минуту там, где я только что прошел, стояла стена, неотличимая от прочих. Путь назад был отрезан.
        Словно в помутнении я протянул руку и потрогал стену. Та оказалась теплой и упругой, как живая плоть, а в ответ на прикосновение под шоколадного цвета
«мехом» что-то зашевелилось.
        Я поспешно отдернул руку, развернулся и зашагал дальше. И через несколько метров едва не споткнулся о лежащий поперек дороги людской скелет. На ребрах виднелись истлевшие клочья одежды, костяные пальцы сжимали рукоять небольшого излучателя.
        Оружие не спасло хозяина от смерти, как не спасет, скорее всего, и меня. Но вот отчего он погиб? Мягкие ткани давно сгнили, но костяк выглядел неповрежденным, никаких следов того, что в его владельца стреляли, грызли или били.
        Возможно, он просто не выдержал пси-атаки.
        Из-за спины донесся негромкий шорох. Я повернулся - никого.
        Вновь прозвучал шорох, и опять позади. Я отступил к стене, пальцы, стискивающие рукоять оружия, похолодели, сердце стучало в груди гулко и глухо, словно одинокий дятел в заледеневшем лесу.
        В проходе было пусто, ни малейшего движения, и в то же время я слышал шорох, словно ко мне ползло нечто большое...
        - А-а-а-а-а-а! - я не выдержал и нажал на сенсор, повел стволом по кругу, посылая выстрел за выстрелом в то невидимое, что приближалось ко мне.
        Лучи с легкостью вспарывали мягкую плоть стен, из которых текло что-то белое, похожее на гной, били в землю, уходили в небо, но не находили ничего, никакой цели.
        Крик стих, не оставив эха...
        Я с трудом оторвал от сенсора сведенный судорогой палец, и тут же рухнул на колени, вскинув руки к ушам - гневный вопль обрушился со всех сторон, и я не сразу понял, что слышу его только внутри головы. Мозг словно кипел, все тело трясло, грудь сжал невероятной силы спазм, воздух отказался лезть в окостеневшее горло...
        Перед глазами плясали алые точки, я четко понимал, что еще несколько мгновений, и я не выдержу, рухну наземь рядом с костяком предшественника. А следующий забредший сюда смельчак найдет уже два скелета.
        Подняться с колен оказалось труднее, чем вытащить из воды сома с помощью удочки. Я почти слышал, как трещат сухожилия, а в позвоночнике что-то хрустит. Непослушными пальцами подхватил норовящий вывалиться излучатель и побежал, а если честно, то заковылял прочь.
        Стены вокруг ходили ходуном, низкий рев в голове не смолкал, там словно бушевал водопад. Меня мотало, точно пьяного, один раз я едва не упал, но невероятным образом устоял на ногах.
        Прошел поворот, еще один. Я почти не видел, куда именно иду, знал только, что нужно отойти подальше от того места, где стрелял, и сделать это как можно быстрее.
        Земля передо мной вспучилась, из дыры полезло что-то толстое, лоснящееся, похожее на белого червя толщиной с бедро. Невероятным усилием я перепрыгнул через эту тварь.
        Повернулся, чтобы проверить, не гонится ли она за мной. Но видимый отрезок прохода был совершенно пуст, в земле - ни единого отверстия. Похоже было, что начались галлюцинации.
        В вышедший из стены полуразложившийся труп с лицом Ван Декелена я не поверил, сжал зубы и прошел сквозь него. На мгновение перед глазами потемнело, носа коснулась вонь мертвечины.
        Галлюцинации были не только зрительными!
        Я слышал детский плач и стоны истязаемой женщины, сладострастный шепот и кошачье мяуканье, шипение кипящего на сковородке масла и вой вихрелета, путь мне загораживали уродливые твари с человеческими лицами, я ощущал, как что-то касается моей спины, щекочет шею, лезет в ноздри...
        Очень хотелось поднять излучатель и начать палить во все стороны, но я прекрасно знал, что любое повреждение, причиненное лабиринту, вызовет ответную реакцию, а второго пси-удара я не выдержу.
        Поэтому я просто шел, уставившись в землю, преодолевал метр за метром. Простреленное плечо зверски болело, и эта боль, как ни странно, помогала держаться за реальность среди иллюзорного хаоса. Трудно придумать что-нибудь более реальное, чем кровоточащая дырка в твоей шкуре.
        А потом я вдруг понял, что не слышу ничего, кроме свиста ветра в вышине. Касания прекратились, нос не ощущал неуместного аромата фиалок или вони протухшей рыбы, в поле зрения ничего не двигалось.
        Я остановился, и меня вырвало, холодный пот выступил по всему телу.
        Стало легче. Я вытащил из рюкзака фляжку и прополоскал рот, немного воды потратил на то, чтобы умыться.
        Для того чтобы оглядеться, момент был самый подходящий. Я стоял на своеобразном
«перекрестке» внутри лабиринта, в стороны уходили четыре совершенно одинаковых прохода. Одна из стен ущелья нависала над самой головой, а льющийся сверху слабый свет недвусмысленно намекал на то, что солнце скоро зайдет.
        Хотелось бы выбраться из «руин» до ночи, но вот только выпустит ли меня до этого времени лабиринт? Универсатор болтался у меня на руке, но даже с учетом имеющегося в нем фонарика мне вовсе не улыбалось бродить среди живых стен в темноте.
        Издалека донесся могучий рык, в небо поднялся столб дыма, земля задрожала. Вулкан, точно громадный древний дракон, давал миру знать, что он не спит, и что всякий, приблизившийся к его логову, сильно рискует.
        Надо было идти. Тело казалось тяжелым и рыхлым, словно мешок с ватой, в который накидали железных шариков, а мускулы превратились во что-то вроде разбавленного желе.
        Позволить себе в таком состоянии бродить наугад я не мог, поэтому примерился к ближайшей стене и полез на нее. Под руками что-то шевелилось и дергалось, но я не обращал на это внимания. Два раза сорвался и только затем оказался на округлом гребне.
        Во все стороны тянулась чересполосица фиолетово-бурых стен, кое-где торчали непропорционально острые пирамиды высотой метра в три. За то время, что я бродил по лабиринту, я не видел ни одной такой, или попросту не заметил в помутнении сознания...
        Конца лабиринту видно не было, но метрах в двадцати руины чуть отходили от стены ущелья, образуя нечто вроде кармана. Мне нужно было всего-навсего добраться туда.
        Плутая по переходам, я ушел бы далеко в сторону, и если бы даже и не нарвался на какие-нибудь неприятности, мог просто заблудиться. Оставался единственный вариант - лезть напрямую, преодолевая стены. Будь я в хорошей форме, это не составило бы труда, но с одной здоровой рукой сложно изображать из себя обезьяну.
        Где-то на третьей стене я почувствовал, что теряю сознание. Хватило сил вытащить аптечку, поднести к запястью. Щелкнуло, кольнуло кожу - по руке словно пробежала волна холодной щекотки. За введенные стимуляторы придется позже расплачиваться, но за то, чтобы выбраться из лабиринта, я готов был платить очень дорого...
        Через последнюю стену переполз уже в темноте. Спрыгнул и упал, не удержавшись на ногах. Уперся лицом в холодный и шершавый камень и едва не завопил от радости - настолько его прикосновение было приятнее теплых касаний стен лабиринта.
        Сил хватило только на то, чтобы отойти на несколько шагов. Потом я ощутил, что глаза закрываются и ноги подкашиваются. Едва успел снять рюкзак и повалился на твердые камни.
        Проснувшись, я не сразу понял, где оказался, - в полной тишине вокруг колыхалась молочная пелена, капельки воды осели на камнях, на виднеющейся в нескольких шагах мохнатой стене. Туман поглотил все, сжав мир до пятачка в несколько видимых шагов.
        У меня болели все мускулы, суставы и даже кости, но и на этом фоне боль в плече казалась особенно сильной. Аптечка, когда я приложил ее к ране, тревожно загудела, а потом сделала три укола подряд.
        На верхнем дисплее высветилась надпись: «Контейнер пуст».
        Умный приборчик исчерпал собственные запасы, больше он мне не поможет. Я отбросил его в сторону и занялся приведением себя в божеский вид. Во фляжке было достаточно воды, чтобы напиться и умыться, а потом я смог запихать в себя питательный брикет.
        Осмотрел излучатель. Вчера, во время безумной пальбы, я посадил его аккумулятор и энергии осталось лишь на несколько выстрелов. Ну ничего, придется целиться лучше.
        Взгромоздившись на ноги, я сделал первый шаг. Тело отозвалось на это вспышкой боли, словно от пяток до макушки я натер себе одну большую мозоль. Второй дался легче, и я пошел, пусть не очень быстро, но исключительно целеустремленно.
        Видимая справа стена лабиринта уходила все дальше и дальше, пока не потерялась в белесых клубах. Я топал вдоль стенки ущелья - самого надежного ориентира.
        Когда она оборвалась резким углом, я на мгновение остановился, а потом пошел вперед. Дороги я не видел, мои «приятели» из ФРУ могли караулить за любым камнем, но мне ничего не оставалось делать, как идти до тех пор, пока в теле оставались еще какие-то силы.
        Из тумана я выбрался после долгого подъема по каменистой осыпи. Сначала сквозь белизну проглянуло небо, потом я сделал шаг и едва не ослеп от обрушившегося на глаза солнечного света.
        Светило болталось в чистой лазури, измазанной там и сям белой пеной облаков, по сторонам высились горы, видимые четко, словно на голографии, а всего в нескольких шагах за спиной колыхалась сплошная белая стена.
        Теперь я видел, куда иду, но и меня было видно издалека.
        Пришедший с небес рокот настиг меня в тот момент, когда я достиг ложбины между двумя скалами. Вертолет, раскрашенный в сине-белые цвета полиции, появился над головой так внезапно, словно караулил на одной из этих скал, подобно огромной хищной птице.
        Я бросился в сторону, надеясь укрыться за скалой. Вертолет, пролетевший было мимо, остановился, развернулся на месте, а потом двинулся в мою сторону. Сидящие в нем оказались более глазастыми, чем мне хотелось бы.
        - Выйдите на открытое место и поднимите руки! - прогремел усиленный динамиками голос.
        Я раздумывал несколько мгновений: вряд ли они ловят сбежавшего из тюрьмы Герхарда Майнингера, скорее всего кто-то нашел убитых мной агентов БСИ и полиция для порядка решила прочесать окрестные горы.
        - Выйдите на открытое место и поднимите руки! - предложили мне второй раз. - Иначе мы применим оружие!
        Сопротивляться в такой ситуации стал бы только безумец, но я чувствовал, что лабиринт выпил из меня сохранявшиеся в недрах мозга остатки здравомыслия, поэтому вскинул излучатель и выстрелил.
        Выстрел пришелся куда-то в основание винта. Не давая прицелу сбиться, я нажал сенсор еще раз и еще. Летающая машина вздрогнула, в гул двигателя влился какой-то чуждый воющий звук, что-то вспыхнуло, затрещало, заискрило...
        Медленно, сопротивляясь изо всех сил, вертолет пошел вниз.
        Он ударился о камни с обманчивой мягкостью, в стороны полетели обломки, скрежет раздираемого металла шарахнул по ушам. Потом к небесам с ревом ринулось оранжевое пламя.
        Я отшвырнул в сторону бесполезный теперь излучатель, вытащил пистолет и заковылял к месту падения. Нужно было исключить возможность уцелеть для всех членов экипажа.
        Стоя над разбросанными в беспорядке обломками и вдыхая горький запах паленого пластика и обугленных человеческих тел, я подумал, что пути назад для меня теперь нет. Даже если я ухитрюсь вернуться живым из этих гор, меня наверняка по законам Стоуна приговорят к смертной казни...
        Мысль о смерти не вызвала страха. Его я оставил вчера, среди коричневых и фиолетовых стен, в порожденном нечеловеческим разумом лабиринте. После того, что я пережил там, вряд ли нашлось бы еще что-нибудь, чего я мог испугаться...
        В обломках вертолета я нашел три изувеченных тела.
        Вряд ли они расскажут, кто сбил их вертолет, но вот в «черном ящике» точно сохранились записи с бортовых камер, а соратники погибших наверняка уже отправились на поиски.
        Я заспешил прочь, тщетно мечтая о тумане, в котором так легко спрятаться.
        Второй вертолет появился, когда солнце забралось в зенит. Он завис над тем местом, где к небу поднимался черный дым. Я знал, что как только станет известно о том, что первую машину сбили, тут же начнутся широкомасштабные поиски, поэтому торопился как мог.
        Мои опасения оправдались ближе к вечеру, когда между скалами заметалось эхо от многоголосого рокота, и сразу несколько вертолетов метнулись прочь от места аварии.
        Идти дальше было бы самоубийством, поэтому я срочно озаботился поисками места, где можно будет отсидеться до темноты. Отверстие в скале, похожее на дырку в громадном зубе, попалось очень кстати.
        Мысль о том, что пещера, в которую оно ведет, может быть обитаемой, посетила меня на первом шаге. Нос ощутил сильный запах гнилого мяса, а под ногами захрустело что-то, похожее на кости.
        Я включил фонарик универсатора и поднял пистолет.
        За время путешествия по горам я видел немало всяких тварей, в том числе и крупных, но все они убегали, едва заметив меня. Сегодня мне, судя по всему, предстояло познакомиться с вершиной местной пищевой цепочки.
        Рычание, донесшееся из мрака, вовсе не было дружелюбным. Я сжал зубы и тщетно попытался смирить дрожь в руке, которую трясло от слабости. Черное гибкое тело вылетело из темноты, я успел разглядеть черную морду, клыки и нажал на сенсор. Нечто острое ударило в грудь, меня швырнуло назад, поволокло по земле.
        Затылок соприкоснулся с чем-то твердым, перед глазами вспыхнули созвездия, по яркости и очертаниям невиданные в нашей Галактике. Потеря сознания длилась несколько мгновений, а когда я пришел в себя, то обнаружил, что фонарик погас, а поперек меня лежит нечто большое, тяжелое и мохнатое.
        Когда я попытался сдвинуть это, мгновенно извозился в липкой крови. Спихнув тушу в сторону, я несколько мгновений отдыхал и только потом включил фонарик.
        Матово поблескивали длинные, с палец, клыки, передние лапы украшали изогнутые когти, на морде застыла гневная гримаса. Хищник, похожий на черного уродливого барса, даже после смерти внушал уважение.
        Обрабатывать нанесенные им раны было нечем, поэтому я просто промыл глубокие порезы водой. Если бы у этой твари был шанс вцепиться как следует, то вряд ли бы я пережил эту схватку. К счастью, первый же выстрел разворотил ей грудь.
        В отбитой с боем пещере я сидел до темноты, даже позволил себе подремать. Время от времени до меня доносился гул проносящихся в вышине вертолетов, и этот звук четко говорил, что я могу не опасаться визита идущих по моему следу фрушников.
        Вряд ли они захотят попасться на глаза местным полицейским, и скорее всего тоже забились в какую-нибудь щель и отсиживаются там. Стражи порядка со Стоуна, я искренне надеялся на это, еще не обзавелись такой хитрой техникой, как следовые сканеры.
        А найти меня без такой штуковины почти невозможно.
        Наружу я выбрался, когда от дня остался багровый отблеск на западе. Вертолетов слышно не было, так что полицейские прекратили поиски или отложили их до утра.
        Включив фонарик, светящий на последнем издыхании, я заковылял по камням.

* * *
        Фонарик сдох где-то к полуночи, но к этому времени со стороны моря наползла гроза. Темная клубящаяся масса туч закрыла половину неба, из нее доносился сердитый рокот, сопровождающийся яркими зарницами. В их трепещущем свете я перебирался через трещины, карабкался по крутым откосам, преодолевал завалы из камней.
        Я шел уже по склону вулкана, земля под ногами была горячей. Время от времени ее сотрясала дрожь, а над хорошо видимым впереди кратером поднимались трепещущие языки пламени.
        Судя по всему, огнедышащая гора активно готовилась к извержению, и мне оставалось только молиться, чтобы потоки кипящей лавы не выплеснулись из нее прямо сейчас.
        Случись такое, не убежал бы даже здоровый человек, не говоря о той жалкой развалине, в которую превратился я за последние дни. Плечо дергало, как больной зуб, раны на груди саднили, ныли мускулы, а что было хуже всего - случающиеся раз в несколько часов приступы головной боли, сопровождаемые потерей ориентации.
        Я внезапно переставал понимать, где я и куда иду, а приходил в себя с ощущением, что мне в череп вонзили с десяток ледяных шипов. Голову будто разрывало на части.
        Появились эти приступы после визита в лабиринт и наверняка остались в наследство от той чудовищной пси-атаки, во время которой я выжил только чудом. Бороться с ними я не мог, оставалось только терпеть.
        Гроза надвигалась медленно, с достоинством, и начала представление с мелкого, почти незаметного дождика. Он охладил раскаленный лоб и чуть смягчил боль, так что я был ему даже рад.
        Минут через пятнадцать, когда тучи закрыли все небо, сверху начало хлестать, как из пожарного шланга. Я в считанные мгновения промок до нитки и даже сильнее.
        Камни быстро сделались скользкими, идти стало еще труднее. Я то и дело поскальзывался, один раз приложился коленкой так, что едва не остался без сустава. Над головой с грохотом перекрещивались огненные стрелы, ветер сбивал с ног, а я полз и полз к вершине, словно упорный муравей, решивший избавиться от груза максимально экстравагантным образом.
        До кратера оставалось не больше сотни метров, когда гора, словно позавидовав творящемуся в небесах светопреставлению, громогласно взревела. Из ее недр донесся гулкий удар.
        Я не удержался на ногах и упал на четвереньки.
        Столб огня поднялся над вулканом, в сотне метров от меня склон горы раскрылся громадной трещиной, и из нее хлынула нестерпимо пылающая алым и золотым лава.
        Вокруг стало светло как днем, и только плотная завеса дождя мешала видеть дальше чем на сотню метров.
        - Как это кстати, - прохрипел я, глядя как огненная река устремляется в сторону от того пути, каким я поднимался и надеялся еще спуститься. - А ведь могло спалить и меня...
        Еще через сотню метров камень под ногами стал столь горяч, что обжигал даже сквозь подошвы ботинок. Воздух заполнила сажа, и чтобы дышать, я смочил водой кусок ткани и повязал вокруг лица.
        Из кратера с гулом вылетали камни, один из них, размером с бычью голову, шлепнулся неподалеку. Соприкоснувшись с более холодной скалой, он зашипел, как сотня змей разом, а раскаленная до белизны поверхность начала медленно остывать, переходя в багрянец.
        Под ногами хрустела черная корка, нестерпимо воняло гарью.
        Последнюю сотню метров я преодолел на одном упорстве. Хотелось пить, но я даже не мог обнажить рта, боясь наглотаться сажи и потерять сознание. Свались я тут, мигом заработал бы ожоги.
        В груди что-то хрипело, а неприятная пульсация в голове намекала на то, что очередной приступ боли не так далек. Из последних сил я сделал шаг и оказался на узком - два шага - гребне кратера.
        Пыхнувший в лицо жар вышиб слезы, но даже сквозь них я видел колышущееся чудовищное озеро огня далеко внизу. В стороне, сквозь трещину, из него вытекал поток, но в вулкане лавы хватило бы, чтобы затопить большое озеро. Раскаленная жидкость колыхалась, шла водоворотами.
        Насколько мгновений я смотрел в самое жерло ада и не мог оторвать глаз, и только потом очень медленно перевесил рюкзак на грудь и принялся развязывать неуклюжий узел, затянутый одной рукой.
        Порыв ветра бросил в лицо горсть дождя, заставил меня качнуться, я в испуге отшатнулся, чтобы не свалиться в огненную бездну. «Молния», когда я ее вытащил, показалась тяжелой, словно пулемет.
        Или это я настолько ослаб?
        Над головой бесновались ветер и вода, огонь полыхал в вышине и горел внизу, под ногами дрожала земля, а я все глядел на небольшой прибор, из-за которого погибли многие сотни людей. Бандиты на Земекисе, пассажиры «Денеба», агенты Бюро и Управления...
        Швыряя его в бездну, я не колебался. Стоило дойти сюда, чтобы гарантированно уничтожить эту вещь. «Молния» падала медленно, и сначала я мог проследить ее полет, а потом она сгинула в сияющей глубине.
        Настала очередь дисков.
        Их я нашел не сразу, некоторое время впустую шарил по рюкзаку. В один момент даже испугался, что посеял их где-нибудь в горах или во время безумного странствия через лабиринт.
        Диски сверкнули, отразив пылающее в вулкане пламя, и полетели вниз, а я испытал странное ощущение - будто только что убил память, оставшуюся от человека после смерти...
        Наверняка профессор Фробениус был бы против такого обращения с его наследием.
        Несколько минут я постоял на краю, глядя на лаву, извлечь из которой остатки проекта «Молния» не под силу теперь никому, после чего развернулся и затопал вниз.
        Очередная молния шарахнула в тот момент, когда я рискнул снять с лица повязку. В беспощадном свете, затопившем все вокруг, я разглядел ниже по склону три фигуры, одна из которых вне всякого сомнения была женской.
        Даже лабиринт не сбил агентов ФРУ со следа!
        Судя по оживленной жестикуляции, мое появление тоже не осталось незамеченным. Фрушники переглянулись и резво полезли вверх.
        Вариантов у меня было немного - сдаваться или сражаться. Учитывая, что единственным источником информации о «Молнии» во всей Галактике оставалась моя голова, первый исключался. Попади я в руки ФРУ, они распотрошили бы мою память по нейрону, и вряд ли это стало бы безболезненно.
        Имелась еще третья альтернатива - доковылять до кратера и броситься вниз. Несколько секунд полета и от меня не останется даже пепла. Но одна мысль об этом вызвала брезгливую дрожь. Я вытащил пистолет и принялся искать хоть какое-нибудь убежище.
        Залег за валуном, способным укрыть разве только лягушку, а чтобы не жгло пузо, подложил под себя рюкзак. Кратер и текущая из него река лавы давали достаточно света, чтобы разглядеть три стремительно двигающиеся среди дождевых струй тени.
        Как я и предполагал, они начали с разговоров.
        - Сдавайся! - завел один из агентов ФРУ знакомую песню. - У тебя нет шансов справиться с нами!
        - А это мы посмотрим! - прохрипел я, нажимая на сенсор. Заливающая лицо вода мешала целиться, так что попадание можно было объяснить лишь чистой случайностью.
        - Сда... - крик сменился стоном, фрушник повалился на землю. Его соратники спешно залегли, и выстрел излучателя прошел в нескольких шагах.
        - Что, съели? - крикнул я, ощущая злое торжество. Сверкнула молния и удар грома заглушил мои слова.
        Я не мог позволить, чтобы меня, пусть даже и раненого, взяли в плен. Я должен либо победить, на что, учитывая севший аккумулятор пистолета, шансов нет, либо гарантированно помереть.
        А для этого спровоцировать преследователей, чтобы они начали палить на поражение.
        - Найджел Лесли, слушай меня! - голос Дианы даже сейчас звучал приятно для моего уха. - Не будь глупцом! Мы гарантируем тебе безопасность и...
        - Эх, милая, - прошептал я, поднимаясь на четвереньки, - если бы все зависело только от тебя...
        Поднявшись в полный рост, я рванул вниз по склону. Под уклон я мог даже бежать, хотя по ровному месту едва тащился бы.
        Диана изумленно поперхнулась и замолчала. С пистолетом в руке я мчался прямо туда, где лежали они - безумный поступок, только и позволяющий мне добиться желаемого.
        Гром оглушил меня, молния с болезненной четкостью осветила все вокруг. Я вскинул руку, но выстрелить не успел. Разглядел белое лицо Дианы, блестящие глаза под мокрой челкой, дуло оружия в ее вытянутой руке, и тут луч угодил мне в плечо.
        Выстрелом меня развернуло, и последним, что я видел, была исполинская, белая-белая молния, ударившая прямо в кратер вулкана.
        А потом стало темно.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к