Сердце Дракона. Том 3 Кирилл Клеванский
        Сердце Дракона. Нейросеть в мире боевых искусств #3
        Он родился заново в мире, где боевые искусства неотличимы от магии. От прошлой жизни ему остались лишь нейросеть и пустые желания.
        Что ждет его впереди? Он мечтал о приключениях и свободе, но у него отняли эти мечты. Как отняли мать, отца и сестру. Отняли королевство и собственную судьбу.
        Но, чтобы вернуть все обратно, он начнет войну хоть против целого мира.
        Даже если против него выступит армия - его меч не дрогнет. Даже если император отправит легионы - его шаг не замедлится. Даже если демоны и боги, герои и враги, объединятся против него, то не согнут его железной воли.
        Его зовут Хаджар и он идет следом за зовом его драконьего сердца.
        Кирилл Клеванский
        Сердце Дракона. Том 3
        Глава 185
        Путь в столицу был гладким и спокойным. Если, конечно, не принимать во внимание то, что на их небольшой отряд четыре раза нападали разбойники. Бывшие военные, лишившие жалования или дезертировавшие с поля боя. Учитывая, что уже лет десять никто кроме Лунной Армии не сражался, то, вероятнее всего, их просто “сократили”.
        Помимо этого, пришлось спасать коня из лап зверя Короля второй, а может даже третей стадии. Для этого пришлось применить всю смекалку и расстаться с большим количеством мяса в повозке. На этом их “приключения” не закончились и вскоре Сера попала в лапы работорговцем.
        Как ведьма умудрилась угодить в ловушку простых практикующих и надышаться парами ядовитого цветка, блокирующего ток энергии в теле - так и осталось загадкой. Но, в итоге, Серу удалось вернуть обратно, а Неро, разойдясь, сократил популяцию работорговцев в королевстве на целый картель. Благо, что в их логове нашелся небольшой сундучок с золотом, так что вылазка оказалась не такой уж “благотворительной”.
        Еще им пришлось спасти деревню от налетчиков, а после - вместе с селянами воздвигнуть плотину, чтобы перенаправить поток вышедшей из берегов реки. Говорят, что в горном озере, откуда река и брала свое начало, поселился подводный змей и когда он просыпался, то поднимал огромные волны.
        В общем и целом, первые четыре дня пути прошли весьма спокойно, по меркам бывших офицеров Лунной Армии.
        Оставшиеся две с половиной недели пути прошли чуть более муторно, но в целом - вполне комфортно. Разве что подъезжая к воротам столицы, пришлось долгое время объяснять стражам, почему из повозки торчат наконечники стрел, одно колесо сделано из костей животного, а вместо коня у них запряжена огромная ящерица (коня, все же, съели. Не монстры - сами путники. Мясо у них за ночь таинственным образом исчезло).
        В итоге, только медальон генералитета, чудом не потерянным Ралпи, возымел хоть какое-то воздействие. Увидев символ журавля на фоне щита, стражи тут же вытянулись по струнке и пропустили повозку даже без пошлины за въезд.
        Столица выглядела почти так же, как её запомнил Хаджар. В те далекие, кажущиеся другой жизнью времена, он часто сидел на балконе высокой башни и смотрел на город, раскинувшийся у подножия дворца. На красные крыши центрального округа, где среди “простых” домов из серого кирпича благоухали сады и пруды и стояли дворцы самых богатых дворян.
        Дальше, за первым кольцом крепостной стены, находился самый крупный из округов. Торгово-деловой. Желтые крыши, огромное количество лавок, магазинчиков, рынков, ярмарок, уличных представлений, богатых и не очень таверн и ресторанов. Конечное, лучшие из заведений, такие как павильон “Шести Цветов” (лучший ресторан в городе) или Аукционный дом находились в центральном округе, но и деловой мог похвастаться чем-то неплохим даже по меркам дворян.
        Иначе бы их напыщенные детки не бегали постоянно в район “желтых крыш”. Зачастую они там развлекались, пользуясь своей неприкосновенностью для местных стражей. Так было при Хавере, так осталось и при Примусе. И если даже Хавер, при всей своей полноте власти, не мог совладать со всеми дворянами, то чего уж говорить о нынешнем Короле. Вернее - простой кукле, которая танцевала под имперскую дудку. А пела эта дудка в основном для чиновников и дворян.
        Дальше, за вторым кольцом, среди засилья зеленых крыш, находился бедняцкий или “внешний” округ. Здесь всегда было грязно, душно и многолюдно. Уличные торговцы кричали что-то наперебой, грязные вывески заведений скрипели на ветру, а улицы давно уже никто не мостил.
        Брусчатку сложно было разглядеть под слоем пыли, грязи и помоев. Их вываливали прямо на тротуар. По идее отходы должны были сливать в стоки, служившие здесь вместо поребрика, но он забились еще при правлении отца Хаджара.
        - Я же говорил, что нужно было въехать через центральные ворота, - скрипел зубами Неро. - сразу бы в торговом округе оказались.
        Не брезгливый по своей натуре бывший командир Медвежьего отряда прижимал к носу ладонь Серы. Выглядело это так будто он не мог оторвать своих губ от бархатной кожи. На деле же он просто дышал её духами, ну или чем там Сера обтиралась по утрам.
        - У центральных ворот очередь на несколько дней, - тут же возразил Ралпи. - мы бы могли опоздать на торжество.
        Ах, ну да - они же не просто так приезжали в столицу, а на “торжество”. А именно - бал-маскарад в честь дня рождения принцессы. Ей исполнялось уже двадцать лет, и она была самой “старой” незамужней принцессой на все ближайшие королевства.
        По этому случаю город украшали и всячески прибирали. Вон, даже в бедняцких кварталах воняло чуть меньше, чем обычно.
        - Показал бы свой медальон и нас бы пропустили, - сопела Сера, державшая рядом с носом шелковый платок.
        - Это злоупотребление служебным положением!
        Ралпи, несмотря на то, что умел весьма сносно фехтовать, оставался наивным и немного романтичным юношей. Наверное, именно поэтому его и отправили в роли посыльного к Безумному Генералу. Штаб надеялся, что Хаджар, сохранив свое недружелюбное отношение к военным чиновником, банально прибьет парнишку.
        - Это тебе не помешало полчаса назад ткнуть медальоном в лицо стражнику, - продолжал ворчать Неро.
        Вокруг них сновали люди, чьи одежды выглядели намного лучше тех, коими щеголял Хаджар. Но бывшему генералу было на это плевать. Собственно, он единственный кто не зажимал ничем нос и ехал вполне спокойно. Насколько вообще можно было спокойно ехать на козлах почти разваливающейся повозки.
        Порой Хаджар, засунув руку в сотню раз штопанный карман, доставал оттуда серебренную монетку и кидал особо чумазым и грязным детям.
        Блеск серебра для местных был все равно что свет луны для путника. Далекий, мистический, почти мифичный. Три серебренных монеты в год - вот средний годовой заработок для бедняков, мелких крестьян и уличных торговцев.
        Именно поэтому, подъехав к воротам, ведущим в торговый округ, отряд слегка опешил, услышав от стражей:
        - Две серебренных за въезд.
        Сказать, что Хаджар был шокирован, не сказать ничего. Южный Ветер, в свое время, рассказывал ему что такую сумму брали за въезд в центральный округ. Но никак не торговый!
        Впрочем, для Неро и Ралпи, бывавших в столице сравнительно недавно это не стало таким уж шоком. Разве что Неро немного поворчал, что пять лет назад брали серебренную и четвертак медными.
        Отдав деньги стражникам в броне цвета тусклого изумруда, отряд въехал в торговый округ. И на мгновение Хаджару показалось, что они попали в другой город. Широкие, чистые улицы на которых могло разъехаться до четырех повозок или карет.
        Ухоженные дома стояли ровными рядами и люди, шедшие по улице, были чистыми, в дорогих одеждах и с беспечными лицами. Будто бы их совсем не волновал день завтрашний и они были вполне уверены в благополучном будущем.
        Да даже те же самые вывески, качавшиеся на ветру, не издавали ни единого скрипа или писка. Более того, некоторые заведения, пользуясь приятной весенней погодой, выставляли деревянные столики на улицу. Их клиенты занимали в первую очередь. Пили вино или что покрепче и вкушали яства, которые простой солдат счел бы божественными.
        Не только у Хаджара, при виде запеченной утки, начал петь песни кит внутри живота.
        - Я знаю хорошую местную таверну, - внезапно произнес Неро. - мы там останавливались с отцом.
        Взяв в руки поводья, Неро направил повозку в сторону соседней улицы.
        Глава 186
        Столица, в которой жило почти семнадцать миллионов, была огромнейшим городом, но весьма сносно спроектированным. Все улицы были прямые, а дома стояли квадратами и у каждого такого “квартала” имелся внутренний дворик с небольшой растительностью.
        Ну, это если говорить про торговый и центральный округа. У бедняков, в их трущобах, заблудиться можно было даже с компасом, картой и наличием проводника.
        Надо отдать должное жителям столицы, они пусть и боялись “ездовой ящерицы”, но особо виду не показывали. Видимо, привыкли к разнообразию большого мира. Наверняка дворянские дети, пользуясь связями с империей, щеголяли не такими “чудесами”.
        Таверна, к которой привез отряд Неро, называлась “Пьяный Гусь”.
        Весьма сносное, четырехэтажное заведение практически у самой стены с центральным округом. Видимо, торговля в семье шла весьма неплохо, потому как у них за три ночи и три комнаты попросили золотую и сорок серебренных. Сравнив это с годовым доходом мелких крестьян, можно легко себе представить, что за состояние им пришлось оставить молодой девушке за барной стойкой.
        Та как-то очень мило улыбалась Хаджару. Неро оказался вне досягаемости из-за грозного взгляда Серы. Ралпи… ну, Ралпи постоянно терялся на фоне своих попутчиков. Его как-то и не замечали.
        На первых двух этажах в это почти вечернее время было весьма оживленно. Народ пил, ел, смеялся, что-то громко обсуждал и слушал музыку, доносившуюся со сцены, где играли барды.
        Работники таверны помогли дотащить поклажу до комнат на последнем этаже. Возможно, стоимость была обусловлена тем, что Неро попросил лучшие помещения.
        Ну, шиковать, так шиковать.
        Хаджар, оказавшись в своем номере, весьма просторном помещении со шкафом(!), подошел к окну и посмотрел на стену. Та находилась аккурат через проспект от таверны. У высоких ворот выхаживали стражники в броне золотого цвета. От них веяло энергией никак не ниже стадии формирования. При Хавере таких бы тут же сделали старшими офицерами, если не командующими.
        Что ж, надо было отдать должное Примусу. Он действительно умело лизал задницу империи.
        Небогатые пожитки Хаджара оставили у дверей. Два сундучка с разнообразными “побрякушками” и запасные ножны. Повесив их на спинку кровати, Хаджар машинально дотронулся до рукояти Лунного Стебля. Раны после схватки с Патриархом Черных Врат почти зажили, но он все еще не рисковал обнажить клинка.
        Не хотел рисковать тем, чтобы усугубить положение и навредить своему телу или, что хуже, формирующемся внутри души ядру силу. А именно на него и пришлась большая часть повреждений после применения мистерий, связанным с Духом Меча. Видимо, ни разум, ни тело Хаджара пока не было готовы к такому уровню владения мечом.
        Недаром Сера говорила, что мистерии, обычно, открываются лишь Рыцарям Духа и тем, кто стоял выше. Даже Небесные Солдаты не способны погружаться в тайны мироздания и использовать их по своему усмотрению.
        Все же, техника, созданная Травесом, действительно оскорбляла закона Неба и Земли. Может, это стало одной из причин, почему дракон несколько сотен тысячелетий провел в подводной пещере.
        Из-за пазухи высунулась белая, мохнатая мордочка. Азрея, широко зевнув, слегка прикусила Хаджара. Она всегда так делала, когда хотела есть. Улыбнувшись, Хаджар оглядел свое временное жилище и вышел за дверь.
        Служка выдал ему самый обычный, тяжелый железный ключ, на который Хаджар и закрыл замок. Вот только такую защиту, при желании, он мог преодолеть хлопком руки. С другой стороны, во всем королевстве практикующих его силы можно было пересчитать по пальцам. И, обычно, таким людям незачем вламываться в чьи-то номера.
        Хаджар подошел было постучаться в номер к Сере и Неро, но, судя по звукам, он там был бы явно лишним. Так что, так и не донеся кулака до двери, Хаджар быстро ретировался в сторону лестницы.
        По стенам висели дорогие, масляные лампы. Он редко, когда их встречал даже во дворце, а тут - в простой таверне. На фоне бедняцких кварталов, довольно сильный контраст. Как, в принципе, и в империи - бедняки беднели, богатые богатели, а средний класс размывался по этим двум категориям.
        Хаджар спустился в общий зал и, продемонстрировав эмблему на ключе от номера, получил разрешение от служки занять столик на втором этаже. Здесь находилось намного меньше людей, чем на первом. За возможность сесть за столик на этом этаже нужно было либо доплатить существенную сумму, либо быть постояльцем лучших номеров.
        Только Хаджар приземлился за столик, как к нему тут же подлетела официантка. Судя по тому, что у неё, как и той, что за барной стойки, сверкали яркие зеленые глаза и богатая огненная шевелюра - таверна была делом семейным.
        - Сегодня у нас богатый выбор дичи, - начала щебетать она. - фаршированный яблоками гусь, индейка на пару, жаренная и запеченная утка и…
        Хаджар, по привычке, властно поднял ладонь. Он слишком поздно понял, что уже не генерал и подобный жест “на гражданке” является хамским поведением.
        - Простите, - тут же извинился и опустил руку Хаджар. Впрочем, официантка оказалась нисколько не задета. Видимо - привыкла. - у вас можно с животными?
        - Разумеется, - кивнула девушка.
        Хаджар вытащил из-за пазухи Азреи и положил её на стол. Котенок обнюхал белую скатерть и, обмотавшись хвостом, вежливо уселся прямо в центре стола. Сказать, что девушка умилилась - не сказать ничего. Если бы не присутствие Хаджара, она бы наверняка уже затискала животное до смерти.
        - Будьте добры пиалу кипятка для меня и миску теплого молока для этого проглота.
        Азрея недовольно зашипела на своего двуногого товарища, чем вызвала приглушенный смех официантки. Рыжая девчушка, внешности весьма приятной для мужского глаза, немного удивилась странному заказу. Кивнув и что-то записав в блокноте (удивительно - простая официантка умела писать), она быстро ушла вниз и потерялась в толпе.
        Хаджар остался в компании своей пушистой подруги. В то время, пока Хаджар слушал песню бардов, Азрея индифферентно вылизывала свою шерстку. Собеседником она оставалась неважным.
        Внизу, на небольшой сцене, барды пели самую популярную в Лидусе песню. Песню о битве Безумного Генерала с сектой Черных Врат. Было немного странно сидеть и слушать песню о, якобы, своих “подвигах”. Барды, как им и положено, приукрашивали действительность. Несильно, но достаточно, чтобы народ слушал, затаив дыхание.
        Некоторые даже не могли донести еду до рта. Так и застывали, будучи полностью погруженные в сцены сражений, вызываемых в их воображении. Во всей таверне лишь два столика практически не обращали внимания на бардов.
        За одним из них сидел юноша в простых, старых одеждах. Он ждал свой заказ и поглаживал белого котенка. За другим праздновали праздник живота и пищи компания из семи детей чиновников. Девушки в богатых украшениях. Юноши все как один с нефритовыми и яшмовыми заколками, собирающими чистые волосы в пучок.
        На фоне вороньего гнезда Хаджара, они выглядели как ученые на рядом с крестьянином. Их шелковые, легкие наряда, расшитые золотом и серебром, стоили, пожалуй, дороже чем годовое генеральское жалование.
        Оружие, которые они поставили к краю стола, могло бы купить половину северной провинции Лидуса. Хотя, куда там - один лишь рубин с ближайших ножен можно было обменять на неплохой дворец в центральном округе.
        Империя действительно постаралась, чтобы дворяне даже не задумывались поднять против неё восстания.
        - И здесь они поют про этого демонова генерала, - разошелся один из юношей.
        Он щедро прикладывался к горлу кувшина с крепки алкогольным напитком. Тот, цвета спелого яблока, лился ему прямо на шелковые одежды. Но никого из дворян это не заботило. Все они находились в том состоянии опьянения, когда человека уже не волнует ни собственный внешний вид, ни внешний вид окружающих.
        - Проклятье! - рявкнул парнишка, с размаху отправляя кувшин в короткий полет, закончившийся у него под ногами. Глиняные осколки разлетелись в разные стороны, в том числе и в сторону первого этажа. Кажется, они даже кого-то порезали. Но, опять же, дворян это не волновало. - Дайте мне только встретить этого генерала, и я намотаю его же кишки ему на шею!
        Глава 187
        - Да брось ты, Рибон, - смеялась одна из девушек. - ты просто бесишься из-за того, что Её Высочество Принцесса Элейн отклонила предложение твоего отца о вашем с ней браке.
        - В одиннадцатый раз, - поддакнул сидевший рядом юноша.
        Дворянский отпрыск по имени Рибон лишь яростно гаркнул и схватился за следующий кувшин.
        - Она прекрасно знает, что мой меч ничем не уступает её.
        - Ну, может она хочет, чтобы её будущий не “не уступал” ей, а превосходил, - пожала точеными плечиками острая на язык леди. - мы, девушки, знаешь ли любим, когда за мужчиной, как за стеной.
        Это утверждение вызвало череду смешков женской части компании. Все они, несмотря на свой высокий статус рождения, оставались практикующими. А каждый практикующий в первую очередь ценил собственную силу и свободу. Это касалось и женщин.
        Именно поэтому, чем дальше по пути развития, тем реже встречались любящие и замужние пары. Не те, кто сошлись на пару десятилетий или веков, а кто шел рука об руку в течении всей жизни.
        Слишком это сложно.
        - Спасибо, - поблагодарил Хадажр официантку, когда та поставила перед ним пиалу и плошку.
        Вручив леди несколько медных монеток, Хаджар достал из кармана простой тряпичный сверток. Пока Азрея налегала на молоко, Хаджар опускал в кипяток особые порошки и травы. Он делал себе свой любимый, ароматный чай на травах.
        - Вы только посмотрите на это отребье, - прошипел пьяный юноша. - небось всю жизнь копил на то, чтобы провести пару дней на втором этаже этой богами забытой таверны.
        Хаджар проигнорировал оскорбление и продолжил спокойно пить свой чай.
        - Он даже оделся как этот демонов генерал. Проклятье! Скоро вся челядь будет бить ему земные поклоны! Кому-то надо приструнить эту клятую принцессу.
        - Ну так в чем вопрос, Рибон? Пойди, да приструнил.
        Дворяне засмеялись, а юноша разбил уже второй кувшин. Увы, в это самое время миловидная официантка наклонилась, чтобы поднять осколки предыдущего. Она никак не успевала увернуться от черепка, летящего ей прямо в горло. Весь второй этаж замер, в ожидании “несчастного случая”, но…
        Хаджар положил на стол черепок, выхваченный им из воздуха и продолжил дуть на чай.
        Никто даже тени его не заметил.
        Просто в один момент осколок летел в сторону официантки, а мгновением позже - лежал на столе перед нищим бродягой.
        - Эй, ты! - закричал юноша. Качаясь он поднялся из-за стола и направился к Хаджару. - ты что возомнил о себе, смерд?! Кто позволил тебе трогать мусор Рибона Горейского?! Даже мой мусор имеет более высокий статус, чем твои поганые руки!
        Хаджар в ответ лишь устало вздохнул. Видимо, на роду ему было написано иметь проблемы с дворянами-выскочками. Юноша встал рядом с Хаджаром, нависнув над ним на манер скалы. Качающейся, дурно пахнущей, наглой скалы.
        В руках он держал тяжелый, большой меч. Трудно было представить. Чтобы этот холеный, лощеный хлыст мог хотя бы приподнять едва ли не двух с половиной метровое, гигантское оружие. Но в мире боевых искусств никогда нельзя было судить человека по внешнему виду.
        Сам Хаджар, пусть и мог вполне сносно фехтовать тяжелыми клинками, предпочитал классические. Они больше подходили под его скоростной стиль ведения боя, а недостаток силы компенсировали драконье техники.
        - Ты меня слышишь, смерд?!
        Юноша попытался схватить бродягу за плечо, но пальцы сомкнулись лишь на пустоте. Окружающим показалось, что дворянин был слишком пьян, чтобы поймать нищего. Лишь некоторые заметили то, как плавно и легко бродяга ушел от захвата. Эти люди, поняв, что перед ними сидит не простой нищий, взяли в руки пиалы с вином и приготовились лицезреть шоу.
        - Мой господин, - будничным тоном произнес Хаджар. - не знаю, чем вызывал ваш гнев. Прошу простить меня. Если вам будет угодно, я готов заказать вам любое блюдо из имеющегося меню, дабы уладить наши с вами разногласия.
        Юноша пьяно качнулся и взревел раненным бизоном.
        - Ты?! Заказать?! Мне! Да я тебя самого сейчас.
        Дворянин схватился за рукоять меча и попытался выдернуть клинок из огромных ножен. Увы, выдернуть он выдернул, но по бродяге взмахо так и не попал. Напротив, нищий вдруг оказался по другую сторону стола. Он все так же дул на пиалу и стоял в стороне, держа ногу на кончике ножен. Именно из-за этого дополнительного веса дворянин потерял равновесие и проехался носом по полу.
        По второму этаже пронеслась волна смешков. В том числе они звучали и за столом “друзей” дворянина.
        - Поганая мразь! - рычал Рибон, поднимаясь на ноги и убирая с лица растрепанные волосы. - я раздавлю тебя, смерд! Я разорву тебя на части!
        Он взмахнул клинком, и поднявшаяся от взмаха режущая волна рассекла ближайшие столы и превратила стулья в щепки. Она неслась в сторону бродяги порывом смертельного ветра. Многие уже мысленно успел похоронить бродягу, но, к их глубокому удивлению, она не смогла задеть даже края одежд нищего.
        Бродяга вытянул вперед пиалу с кипятком, и та скалой встретила волну тяжелого меча. В итоге ни сам оборванец, ни его столик, ни кошка, ни стоящая у него за спиной официантка не пострадали.
        Чего не скажешь о бортике второго этажа. Тот, рассеченный на десятки частей, полетел в сторону первого этажа. Люди закричали, когда им на головы попадали тяжелые деревяшки. Музыка на сцене замолкала, а некоторые повыхватывали оружие.
        В этот самый момент Рибон, которой благодаря адреналину частично протрезвел, бросился в выпаде на бродягу. Выпад тяжелого клинка всегда опасная и мощная техника. Даже без применения энергии, она выглядит как бросок куска горы огромным великаном.
        Попади такой удар по человеку и все его кости тут же превратятся в порошок, а внутренние органы лопнут надувными шариками. Именно поэтому, когда жало тяжелого клинка врезалось в грудь бродяге, люди вновь мысленно проводили его дому предков.
        И вновь лишь немногие успели заметить, как между клинком и грудью бродяги оказалась все та же пиала.
        Вместе - нищий и дворянин вылетели со второго этажа. Они проплыли несколько метров по воздуху и упали на сцену. Невредимый нищий все так же спокойно дул на пиалу, не обнажая меча, качающегося на поясе-веревке.
        Дворянин, потный и пьяный, рычал от ярости и гнева.
        Все в таверне замерло, а к и без того большому количеству зрителей присоединились еще двое. Неро и Сера, одевавшийся буквально на ходу, спустились на шум и теперь с легкими полуулыбками смотрели на сцену, где стоял их друг.
        - Убью! - кричал Рибон.
        Хаджар, игнорируя несущегося на него дворянина, отпил немного чая из пиалы. Температура, наконец, достигла его любимого уровня. Она все еще жгла губы и гортань, но сквозь жар теперь можно было различить вкус трав и ягод. Именно к такой температуре Хаджар привык за долгую зиму, проведенную в Черных Горах.
        Пожалуй, он бы мог и дальше игнорировать атаки дворянина и спокойно пить чай. Но не дело мешать отдыхать другим людям. Это шло вразрез с понятиями культуры. А практикующий без культуры, лишь очередное животное, слепо бредущее по пути развития.
        Совсем как летящий к нему дворянин.
        Глава 188
        Рибон замахнулся тяжелым клинком и произнес несколько слов. Меч окутало черной облако с извивающимися в нем красными молниями. Дворяне тут же повскакивали со своих мест и что-то закричали. Кажется, они просили всех в таверне немедленно бежать. Видимо, техника была действительно разрушительной.
        Люди, почуяв близкие объятья смерти, уже побежали к выходу.
        Лишь некоторые остались сидеть на своих местах. Они уже давно догадались, что нищий был совсем не нищим и теперь им было интересно узнать, чем закончиться поединок.
        Техника, использованная дворянином, выдала в нем практикующего уровня не ниже Трансформации Смертной Оболочки. Удар его силы, придись он по бродяге, лишил бы жизни не только цель, но и сровнял бы с землей всю таверну.
        Одни свидетели схватки ожидали увидеть скорую смерть бродяги, другие то, что он обнажит меч. Никто из них и предположить не мог, что бродяга, левой рукой держа пиалу, правой… схватит и остановит клинок Рибона.
        Черное облако сошло вниз сокрушительной волной. Она смела столики первого этажа и бросила на пол сотни посетителей. Только те, что успели обнажить оружие, смогли удержаться на ногах.
        Вдребезги разлетелась посуда, на пол полилась выпивка, кто-то завыл от боли.
        Бродяга же спокойно пил чай, держа на вытянутой руке тяжелый клинок. Робин покраснел от натуги, но так и не смог выдернуть меч из захвата.
        - Что за…
        - Я ведь просил вас, мой господин, простить меня, - вздохнул Хаджар.
        Он уже намеревался сжать кулак и расколоть клинок, как двери в таверну распахнулись и внутрь вошли три десятка воинов, закованных в латы и с эмблемой журавля и щита.
        Народ едва ли не размазались по стеночкам, пропуская псов генералитета перед собой. Каждый знал, кто именно правил страной. Ей правили вот такие вот люди, шедшие позади воинов - господа с медальонами генералитета.
        Ну или госпожи, как было в данном случае.
        Хаджар отпустил чужой клинок, и дворянин едва на задницу не плюхнулся, когда смог, наконец “забрать” меч.
        Воины генералитета, сверкая своей броней злотого и янтарного цветов, вбежали на сцену и взяли в кольцо в дворянина. Тот сперва опешил, а потом был и вовсе шокирован, когда воины не стали обнажать клинки против него.
        Нет, они наоборот развернулись к нему спинами, поставили перед собой щиты и выставили оружие против жалкого бродяги.
        Все тридцать человек. Целое звено генералитета. Лучшие воины из лучших. Цвет нации. Все они смотрели в сторону простого нищего и при этом даже смертный смог бы понять, что они его… боялись. Не опасались, не настораживались, а боялись. Запах страха буквально пронизывал их тела и заставлял мечи слегка дрожать.
        Женщина, идущая за ними следом, нисколько не беспокоилась о том, что её богатые красные одежды оказались испачканы в вине и еде, разбросанной по полу.
        Хаджар узнал её.
        Именно она не так давно принесла послание Лунной Лин о том, что их армию отправляет на границу с Балиумом. Следом за ней бежал Ралпи. Видимо именно он, в начале заварушки, побежал за начальством. Весьма умный, пусть и наивный ход, но Хаджар его не винил.
        В абсолютной тишине громом прозвучали слова:
        - Генерал Хаджар Травес, рада вас приветствовать в столице.
        Люди, не сразу разобравшие, что именно они услышали, принялись озираться по сторонам. Они искали взглядами знаменитого Безумного Генерала, но не могли его найти. Они представляли его как некоего мифического героя в сверкающей броне и на могучем коне. Они никак не могли поставить в один ряд сказанные слова и образ юноши-бродяги, спокойно пьющего чай.
        Лишь когда нищий ответил:
        - Боюсь, забыл ваше имя с нашей прошлой встречи.
        Люди поняли, что перед ними действительно стоит самый могущественный и прославленный генерал Лидуса. Человек, песни о котором звучали на всех улицах городов всех ближайших королевств. Тот, о ком еще при жизни сложили легенды, в кого наряжались мальчишки, играющие в войну, и о ком мечтали юные девушки.
        Безумный Генерал действительно приехал в столицу. Он действительно стоял перед ними на сцене. И он действительно, несмотря на свое показное спокойствие, выглядел как дикий зверь, надевший человеческую шкуру.
        Теперь уже не только воины генералитета испытывали неподдельный страх, но и дворянин в их окружении. Он тут же пожалел о всех сказанных им словах и надеялся, что генерал не станет тратить на него своего внимания.
        - Пожалуйста, верните меч в ножны, генерал Хаджар.
        - Хм, - промычал Хаджар, демонстративно показывая, что так и не обнажил клинка.
        В этот момент со второго этажа спустились двое. Беловолосый воин с мечом, не уступающим размерами тому, что держал в руках дворянин. И девушка с бронзовой кожей и потрясающей красотой.
        Они спокойно прошли мимо воинов генералитета и встали рядом с бродягой. Вот только их появление ничем не улучшило положение, лишь добавило страха воинам и чиновнице из штаба.
        Люди же, осознавшие, кто стоит на сцене, сразу опознали в новых действующих лицах знаменитого Командира Неро и Ведьму Серу. В данный момент дворянин Рибон, недавно видевший перед собой не более, чем нищего бродягу, теперь дрожал от страха и молил небеса, чтобы солдаты генералитета не разбежались и продолжили его защищать.
        - Чем обязаны визиту? - спросил Неро, опустивший ладонь на рукоять клинка.
        От этого жеста люди отшатнулись в стороны, а вокруг тридцати солдат закрутились вихри энергии.
        - У меня есть приказ встретить вас, уважаемый командир, - вежливо ответила чиновница. Она говорила совсем не тем приказным тоном, как в их прошлую встречу.
        - Что-то мы не видели встречающих генералитета.
        - Мы ждали вас у центральных ворот.
        Все трое, в том числе и Хаджар, укоризненно посмотрела на Ралпи. Именно из-за него они отправились к западным воротам и миновали встречающих. Паренек тут же стушевался и спрятал взгляд.
        - Давайте все немного успокоимся, - продолжила чиновница. - я думаю, тот факт, что вы напали на дворянина, генерал Хаджар, можно списать на лишь недавнее возвращение в цивилизованное общество.
        Неро уже порывался что-то ответить, но Хаджар вовремя положил ладонь на плечо друга. Он прекрасно понимал, что первоочередной задачей генералитета было вовсе не привести его на торжество, а совсем напротив. Они наверняка захотят его спровоцировать, подставить или сделать еще что-нибудь не менее подлое.
        - Благодарю вас за понимание, - кивнул Хаджар.
        Чиновница облегченно выдохнула и даже победно улыбнулась. Наверное, не стоило этого делать, потому что в следующий миг уже сам Хаджар положил ладонь на рукоять Лунного Стебля.
        В это же мгновение людям показалось, что на сцене пропал человек, а вместо него появился разъяренный дракон. Солдаты генералитета не успели ничего сделать, как и разметало в разные стороны. Их щиты были разбиты, а клинки рассечены на несколько частей. Вокруг самой чиновницы на полу появились глубокие порезы, оставленные невидимыми клинками.
        Рибон, закричавший от страха, так ничего и не успел сделать, как меч в его руках исчез, осыпавшись железной стружкой. Одна лишь рукоять, богато украшенная драгоценными камнями - вот и все, что осталось от клинка.
        Хаджар убрал ладонь и вихрь силы исчез, а люди смогли вновь свободно дышать.
        - Прошу прощения, - спокойно произнес Хаджар, продолжая пить свой чай. - Старые привычки
        Чиновница, пусть и сильно побледневшая, смогла сохранить образ надменного и уверенного в себе офицера. Она смогла даже кивнуть генералу.
        - Мы приглашаем вас в…
        - Думаю, - перебил Хаджар, чем взывал очередную волну шепотков. Мало кто мог себе позволить перебить чиновника генералитета и остаться при этом в живых. - что нам будет вполне комфортно и в этой таверне.
        - Но…
        - Когда вам понадобиться мое присутствие на торжестве, пришлите посыльного. Я бы посоветовал отправить с этим поручением Ралпи. Не то чтобы я был избирателен в таких вопросах, но, как вы, миледи, сказали - я лишь недавно в цивилизованном обществе. Другого могу перепутать с убийцей секты.
        Чиновница так и не успела возразить. Хаджар попросту развернулся и направился к лестнице, показывая, что разговор закончен. Он все так же пил свой чай, а на его одежде после всего произошедшего не появилось ни единого пореза или пятнышка.
        К вечеру уже вся столица была в курсе, что в город приехал Безумный Генерал. А еще теперь каждый знал, что песни о нем не были так уж сильно надуманы.
        Глава 189
        Тот факт, что сам Безумный Генерал вместе с командиром Неро и ведьмой Серой проживали в “Пьяном Гусе”, быстро стал общественным достоянием. В итоге с них даже оплату сняли и предложили доплачивать по три золотые за каждый день проживания. Такого наплыва посетителей таверна не знала уже давно.
        Неро, в чем Хаджар изначально не сомневался, с радостью купался в лучах славы и всеобщего обожания. Порой, правда, его безоблачные будни несколько омрачало присутствие Серы. Вернее то, как умело она шипела на всех тех молодых и пышущих красотой девушек, вьющихся вокруг завидного жениха.
        Сам Хаджар редко когда выходил из номера. Стоило ему это сделать, как к нему за столик тут же подсаживались многочисленные люди, чьих имен и лиц он не знал. Это не мешало им делать вид, будто бы они короли всего мира, и бывший генерал просто обязан быть в курсе кто они.
        Большинство приглашали домой с недвусмысленным намеком о нежном возрасте их дочерей.
        Другие предлагали свои разнообразные услуги(вплоть до торговли запрещенными товарами) в обмен на несколько приятных слов, “случайно” оброненных Хаджаром во время торжества.
        Все это выглядело настолько же неправильно, как если бы на военном плацу устроили бал. Так что внезапно для себя, Хаджар понял, что за прошедшие годы стал типичным солдафоном и гражданская жизнь ему чужда.
        В его жизненном опыте было не так уж много моментов, когда бы он мог социализироваться на ровне с остальными. Этому не способствовали ни месяцы в казематах, ни годы в рабстве, ни мириады длинных вечеров в борделе.
        Все эти воспоминания, подавленные и приглушенные непрекращающейся войной, теперь возвращались к Хадажру.
        Все чаще Неро и Сера замечали, что их друг становится хмурым, нелюдимым и порой опускает руку на рукоять клинка. В такие моменты они считали своим долгом увести незванных гостей в сторону от бывшего генерала. Не ради безопасности Хаджара, а ради самих несчастных, не подозревающих о том, насколько глубоко они засунули голову в пасть тигру.
        Все это послужило тому, чтобы на кануне торжества, Хаджар решил позволить себе небольшую вылазку в город. Просто чтобы немного развеяться и взять себя в руки. Он не мог позволить какой-либо оплошности испортить его план.
        Поздним вечером, когда на никогда неспящих улицах столицы опять царила атмосфера бесконечного и непрекращающегося “праздника жизни”, Хаджар приступил к подготовке. Он, оставив корм Азрее, снял свои излюбленные старые одежды и нацепил некое подобие камзола.
        Этот пыточный инструмент, по недоразумению названный одеждой, на кануне доставил Ралпи. Мол, генералитет просил как-то приодеть генерала перед торжеством. Хаджар в ответ на это лишь неопределенно помахал рукой и мальчишка оставил наряд на кровати.
        Застегнув все пуговицы, нацепив ботфорты и напялив красный плащ, Хаджар спрятал Лунный Стебель за спиной. Оценив себя в зеркале, он нанес несколько умелых мазков белян, туши и прочего грима.
        За время, проведенное в борделе, он научился едва ли не профессионально менять внешность при помощи “женских красок”.
        Машинально поправив ножны, бывший генерал невольно скривился. Раны зажили еще вчера, но он все еще почему-то считал, что не должен обнажать клинка. Это было какое-то потустороннее, необъяснимое знание, которые он никак не мог найти нормального обоснования. Просто…чувствовал.
        Запахнувшись посильнее плащом, Хаджар надел широкоплую шляпу и вышел за дверь. Как всегда в соседнем номере было шумно. Сера никогда особенно не беспокоилась, если её ночные стоны и вскрики доставляли кому-либо неудобство.
        Спустившись вниз по лестнице, Хаджар на мгновение оказался среди толп пьющих, едящих, слушающих бардов людей. Они на секунду отвлеклись от своих дел, но, увидев что с лестницы спускается вовсе не генерал, вернулись к прежним занятиям.
        Убедившись в работоспособности свой “личины”, Хаджар вышел из таверны. Оказавшись на улицы, он вдохнул свежий ночной воздух полной грудью и… тут же закашлялся.
        Пахло лошадиным пометом, брагой, кофе, мокрыми улицами, чаем и прокисшим вином. Всем тем, от чего он успел отвыкнуть за время жизни в Черных Горах.
        Улыбнувшись собственной брезгливости, Хаджар пошел вперед. Он брел бесцельно, почти не разбирая дороги. Останавливался около небольших питейных или кафе.
        Слушал разговоры людей, смотрел на то как на площадях танцуют молодые, бросая мелкие монетки в подставляемые шляпы бардов. Он порой подолгу наблюдал за фонарями и их светом. Особенно, когда мимо проходили отряды городской стражи.
        Те сновали среди гуляющих людей едва ли не чаще, чем по небу пролетали птицы. Так что, несмотря на всю атмосферу праздника, в воздухе пахло железом. Как в прямом, так и переносном смысле.
        Свернув с центральных улиц, Хаджар углубился в более отдаленные районы торгового округа. Туда, где жили не столь богатые и где люди скорее выживали, стараясь не очнуться за вторым кольцом стены и не попасть к беднякам.
        Здесь не было того праздника, что прежде. Тяжелая, ночная атмосфера слегка давила на плечи. Редкие люди, бредущие в столь поздний час по своим делам, постоянно озирались по сторонам. В каждом шорохе и каждом шелесте им чудились силуеты городских разбойников. Таких было не мало и от них не спасала, порой, и стража.
        Зачастую, насколько помнил Хаджар, она могла еще и прикрывать разбой. Стояла рядом, в соседнем квартале, и отваживала не столь коррумпированных сослуживцев.
        Но, к удивлению Хаджара, он не увидел ни стражников, ни редких прохожих. Улицы были пусты и тихи. Тусклый свет дешевых факелов, закрепленных на стенах домов, порой выхватывал из тьмы редкие площади со стоящими на них постаментами.
        На этих постаментах возвышались от одного, до пяти столпов. Покрытые кровавыми корками, они порой издавали не самый мелодичный железной звон. Это ветер качал закрепленные на них кандалы и колодки.
        У Хаджара перед глазами появилась почти забытая сцена из, казалось бы, прошлой жизни. Это был один из последних дней его жизни в роли музыканта борделя. Тогда он шел по рынку и стал свидетелем того, как стражник до смерти забил несчастного старика и его внука…
        - Остановитесь! Постойте!
        Не сразу Хаджар понял, что это вовсе не призраки прошлого тревожат его сознание. По мостовой, в сторону столпов трое стражников за волосы тащили полураздетого мужчину. Тот что-то кричал, пытался отбиваться, сдирая кожу с рук беспомощно стуча ими о латные рукавицы стражников.
        Еще двое держали за руки побитую, покрытую синяками и ссадинами девушку. Сперва могло показаться, что именно мужчина её избил, но… учитывая кровавые змейки на внутренних сторонах бедер, учитывая порванную ночнушку, разбитый дом позади них, и абсолютно замасленные глаза стражей, становилось понятно, почему в городе больше не было разбойников.
        Все разбойники каким-то чудом умудрились оказаться внутри доспехов с королевским гербом.
        Мужчину привязали к столбу и один из стражей развернул хлесткий кнут. Тут же захлопнулись ставни и окна соседних домой и на улице стало еще тише.
        Свистнуло острое жало кнута, но крика мужчины так и не последовало. Его остановила сильная рука.
        Хаджар стоял в отдалении и так не мог понять, почему он не сдвинулся с места. Почему не помог мужчине. Но, все же, он был благодарен Небесам за то, что те послали иного спасителя.
        Вернее - спасительницу.
        Глава 190
        На площадке, покрытой той же кровавой коркой что и стобы, стояла высокая девушка. Развевался по ветру её лазурный плащ. Из-под такой же широкополой шляпы, как и у Хаджара выглядывали ярко-золотые, густые волосы. Роста она была такого, что любой мужчина нашел бы его идеальным.
        Глупый наряд, смесь костюма военных офицеров и гражданских чиновников, не могли скрыть женственных и манящих изгибов. Кожаные штаны же и вовсе подчеркивали все то, что они и должны подчеркивать у женщин.
        Разобрать лица не получалось, но одна лишь фигура незнакомки могла свести с ума любого. Разве что - кроме Хаджара. За время, проведенное с Нээн, он охладел к красоте как к таковой. Она все еще пробуждала в нем какие-то животные инстинкты, но их было легко перебороть.
        - Что ты себе позвол…
        Стражник не успел договорить, как в шлем врезался небольшой кулачок девушки. И, несмотря на недостаток массы, он вполне успешно смял железные пластины, прикрывающие рот. В небо выстрелил фонтан крови, послышался неприятный хруст, посыпались осколки желтых зубов, и стражник отлетел на добрых четыре метра.
        Сломанной куклой он рухнул у метровой, тонкой стены, отделявшей один квартал от другого. Двое стражников, все еще державших бившуюся в истерике девчушку, замерли в оцепенении. Они смотрели на то, как на площадке из их сослуживцев делают наглядный пример злоупотребления служебными полномочиями.
        В это время спасительница несчастного уже отправляла в такой же полет следующего противника. Она резко развернулась на каблуке высоких ботфорт и, словно тем же кнутом, хлестнула по нагрудному доспеху правой ногой. Удар вышел таким мощным, что от возникшей волны воздуха треснул столп, а хлопок был сравним разве что с ударом гонга.
        Стражника сложило пополам. Сквозь прорези шлема хлынула темная кровь, а сам он упал без дыхания, пробив собой ту самую стену. И девушка замерла. Она повернулась к мертвому телу и долгое время не могла прийти в себя.
        Хаджара начали терзать сомнения в реальности того, что он видел. Уровень силы и техники, продемонстрированный девушкой, никак не мог принадлежать практикующему ниже грани становления истинным адептом. Но все её поведение буквально кричало о том, что она… никогда не была в реальной схватке.
        Этого времени хватило оставшемуся на площадке стражнику чтобы прийти в себя. Он выхватил из ножен клинок и широко полоснул им по воздуху.
        Сиреневая полоса энергии меча понеслась в сторону незнакомки. У неё явно не хватало времени, чтобы освободить собственный клинок. Собственно, ей это и не было нужно.
        Она очнулась от секундного замешательства и, подхватив полу плаща, закрутилась на месте. Это выглядело так, будто удар стражника запутался в одеждах девушки и исчез в них, а мгновением позже появился с совершенно неожиданной стороны и подрубил ноги стражнику.
        Тот упал, захлебываясь криком, слюной и кровью. Меч покатился по земле, а стражник пытался обхватить кровоточащие культи, оставшиеся вместо ног. Те двое, что все еще держали обессилевшую от слез девушку, переглянулись, бросили ношу на землю и бросились наутек.
        Незнакомка, весьма не по-женски плюнув им в след, подошла к столбам и сдавила в кулаке цепи, сковавшие мужчину. Те треснули и рассыпались железной стружкой.
        - Спасибо, спасибо! - кланялся освобожденный, а затем, свалившись вниз, спотыкаясь и падая в грязь, кое-как добрался до девушки.
        Что-то нежно приговаривая, он заботливо поднял её на руки и понес в дом. Через десяток секунд, не хвативших даже на то, чтобы раненный стражник истек кровью, со стороны соседней улицы послышались крики и топот железных каблуков.
        - Пойдем! - Хаджара схватили за запястье и потащили куда-то в сторону.
        Вместе они побежали в сторону темных переулков и вереницы дворов. Все дальше от места происшествия и от торгового округа. Будто бы опытные воры они пересекали освещенные улицы таясь в тишине и закутываясь в покрывало ночи. Они помогли друг-другу подняться на крыши и продолжили свой путь по “второму” ярусу города.
        Порой под их пятками трескалась черепица. Тогда они прыгали, буквально перелетая улицы и оказываясь на другой части проспекта. Так продолжалось почти полчаса, пока Хаджар не понял, что оказался в совершенно незнакомой ему части города.
        Судя по тому, как озиралась девушка, она тоже заблудилась.
        Не сговариваясь, они оба спустились обратно вниз и свернули за угол, оказавшись в небольшом парке. Спокойно журчал веселый весенний ручей, под круглой каменной аркой кемарила бродячая собака. Редкие кусты цветов прятались от лунного света, а высокий зеленый бамбук слегка скрипел на легком ветру.
        Наверное, нормальный мужчина обязательно бы постарался завести диалог с незнакомкой. Хаджар же, галантно поклонившись и слегка приподняв шляпу, молча направился в противоположную от девушки сторону.
        Он собирался вернуться в гостиницу. Больше в этом городе он не хотел ничего видеть. Уже и так все стало ясно.
        Среди лунного света, ласкающего темный парк, бесшумно сверкнуло лезвие тонкого меча. На траву упали маленькие алые вишенки, а сам Хаджар замер на месте. Около его шеи, со стороны правого плеча, замер холодный клинок.
        - Миледи? - спросил Хаджар.
        В ближайших королевствах было всего несколько практикующих, способных ранить таким образом Хаджара. И единственной женщиной среди них была глава школы Белого Паруса в королевстве Онеск. И, насколько Хаджар помнил занятия географии, до королевства этого было примерно пять лет пути, а сама глава никогда не покидала своей знаменитой пагоды.
        - Почему ты не помог им? - прозвучал явно нарочно измененный голос. Слишком грубый и неестественно низкий.
        Хаджар в последние полчаса и сам искал ответ на этот вопрос. И то, что он нашел в глубине своего сердца, нисколько его не радовало. В подобном поступке не было ничего двусмысленного. Он просто:
        - Не хотел…
        Давление на меч усилилось и лезвие лизнуло кожу чуть жаднее. Капли слились в тонкую струйку. Хаджар действительно не хотел помогать тому мужчина и его женщине. И не важно, дочь это была, сестра или жена.
        За все те годы, проведенные в участи уродца и раба, ему мало кто помогал самому. И, как казалось Хаджару, он успел сполна отплатить за это добро. Он проливал кровь за Лидус. Проливал её годами. Он не раз вставал в пару в танце со смертью ради, как ему казалось, своего народа. Но что делал все это время этот народ?
        Мирился с гнетом империи и короля Примуса.
        Ведь что мешало тому мужчине, помимо обустройства своей лавки, приторговывавшей подпольно, посвящать немного времени пути развития. Денег и влияния у него вполне хватало для этого, но вряд ли мужчина продвинулся дальше начальных ступеней Телесных Узлов.
        Так что - Хаджар просто не хотел помогать чужому человеку.
        Он слишком устал для этого.
        Он устал от бессмысленной войны, в результате не принесшей его королевству ни радости, ни покоя. Она оставила ему лишь кольцо Патриарха и сотни шрамов на теле.
        Не обнажая меча, Хаджар качнулся в право и ударл по клинку раскрытой ладонью.
        Глава 191
        Хаджар ак и не видел лица девушки, но, скорее всего, та была сильно удивлена. Она отшатнулась в сторону и едва не потеряла равновесие. Этого было достаточно, чтобы Хаджар буквально подплыл к ней. Казалось, что его ступни даже не касались травы, а летели над неё.
        Оказавшись за правым плечом незнакомки, Хаджар воспользовался естественной мертвой зоной мечника и резки подсек ноги девушки. Та упала на землю, попыталась подняться, но не смогла из-за придавившей её к земле ступни.
        - Знакомая техника, - прошептал Хаджар, пытаясь понять где он уже видел подобный стиль боя.
        Девушка не дала ему погрузиться в воспоминания. Она вскрикнула и изогнулась змеей. Вспышкой молнии сверкнуло лезвие её тонкого клинка, но вместо вражеского колена оно рассекло лишь воздух.
        Хаджар, заложив руки за спину, стоял в паре метров от неё.
        Незнакомка, рыча от досады и злости, вскочила на ноги. Она приняла какую-то смутно знакомую стойку. Впервые за прошедшие полтора месяца со схватки с Патриархом, Хаджар ощутил острую нехватку помощи нейросети. Увы, вычислительный чип был недоступен еще по крайней мере почти пять лет.
        Девушка взмахнула клинком. Лезвие сделало овальный росчерк. Тот, наливаясь силой, приобретал объемные формы, пока в сторону Хаджара не полетело огненное колесо. Оно сыпало искрами, поджигало траву и явно легко бы отправило на тот свет с десяток практикующих стадии ниже Трансформации.
        Простой воин попытался бы увернуться и погиб бы, не заметив что кольцо двигается не по прямой, а следует за каждым движением цели.
        Опытный воин выполнил бы жесткий блок, разбил технику и приступил к контратаке.
        Хаджар не сделал ни одного, ни другого. Он выставил вперед ладонь. Вокруг его предплечий закрутились призрачные вихри энергии меча и в сторону колеса устремился едва различимый взгляду прозрачный клинок.
        Это не было техникой и не было ударом того, кто сумел достичь стадии Владения Мечом. Это была лишь энергия, которой Хаджар самостоятельно придал столь знакомую форму.
        Две техники столкнулись где-то посередине между сражавшимися и взорвались снопом ало-серебряных искр. Хаджар продолжал стоять на месте, а девушка, яростно крича, бросилась в стремительном выпаде.
        Она буквально вывалилась на него из облака искр и обрушилась серией скоростных ударов. Её движения были достаточно быстры, чтобы размазываться и сливаться в призрачном танце сумрачных теней. И все же, Хаджар был быстрее.
        Вернее, он был намного спокойнее и холоднее. Вместо трех лишних движений, он делал всего одно. Он пропускал клинок в опасной близости от своего тела. Настолько, что простого практикующего, никогда не бывавшего в битве за жизнь, от одного вида таких уклонений хватил бы удар.
        Как бы ни старалась незнакомка, но её простые, будто “по учебнику” исполняемые удары не могли задеть Хаджара. Он читал её движения так же легко, как открытую книгу. Примерно такие же ощущения он испытывал, когда нейросеть включались в его битве с Гройсом.
        Ему даже не приходилось двигать ногами. Он продолжал спокойно стоять на траве, качая корпусом в так движениям противницы. Та пыхтела, кричала на каждом выдохе, посылала в полет одно огненное колесо за другим, но не могла задеть Хаджара.
        - Почему… - тяжело произнесла она, поняв тщетность и бесплодность своих попыток. - почему, если ты так силен, то остался в стороне.
        Так и они и стояли. Согнувшаяся в пояс девушка, пытающаяся отдышаться после яростной атаки и спокойный юноша. Он все так же стоял на краю ручья. Руки покоились за спиной, а ветер слегка трепыхал полы плаща.
        - Кто учил тебя драться? - вопросом на вопрос ответил Хаджар.
        Девушка еще пару раз глубоко вдохнула, выпрямилась и показала не самый культурный жест.
        - Твоя мама! - выругалась она и, развернувшись, исчезла во тьме.
        Хаджар остался наедине со своими мыслями. В данный момент он думал не о короткой встрече, а о том, что теперь ему будет крайне сложно вернуться обратно в таверну.
        Собственно, так оно и оказалось. Обратно в “Пьяный Гусь” Хаджар смог вернуться лишь под утро. По пути он умудрился отдать беспризорникам свой плащ, проиграть несколько золотых в карты ушлым шулерам и еще несколько раз потеряться.
        В итоге, когда его встретили на пороге Нера и Сера, то увидели перед собой незавидную картину. Их товарищ, пропахший кровью, потом и железом, залезал в окно собственного номера, будучи при этом измазанным в женских белянах и туши.
        - И когда ты только успеваешь найти себе приключения на пятую задницу, Хадж? - горько вздохнул Неро, помогая другу забраться в номер.
        - Я был на разведке, - пропыхтел Хаджар, жадно припадая к кувшину с водой.
        Ничуть не стесняясь присутствия ведьмы, он скинул с себя одежду и облился остатками холодной воды. Выдернув из-под Азреи скатерть (та встретила подобное поведение недовольным шипением), Хаджар вытер лицо и тело.
        Еще через несколько мину он уже надел свои “родные” одежды и вместе с друзьями вышел в коридор. Спасибо хозяевам таверны, им отвели отдельную комнату, где, при желании, они могли нормально пообедать не вызывая, при этом, бурного ажиотажа среди посетителей.
        - Разве разведка - это не традиционно наше общее приключение? - заметила Сера, когда “та самая” официантка принесла им эль и легкую закуску.
        За прошедшие дни девчушка научилась не обращать внимание на столь известных и могущественных постояльцев.
        - Куда больше меня интересует - откуда у тебя порез на шее.
        Сера вздрогнула и внимательно посмотрела на друга. Действительно, из-под воротника у Хаджара, если сильно приглядеться, можно было заметить красную полоску.
        - Ранили.
        - Ранили? - поперхнулась ведьма. - кто тебя ранил? С неба спикировала Птица Грома? Или где в городе завелся тигр стадии Короля?
        - Серьезно, Хадж, это не смешно. На ближайшую округу, ты в данный момент сильнейший мечник до стадии Небесного Солдата минимум высшей ступени. А таких в королевстве всего двое - сам Примус и имперский Наместник.
        Хаджар отпил эля, отправил в рот кусочек мяса и нисколько не удивился призывному мяуканью, донесшемуся откуда с уровня пола. Азрея всегда умудрялась приходить и уходить незамеченной и игнорировать любой затворы и замки.
        - Если я вам расскажу, то вы не поверите.
        - А ты рискни.
        Хаджар посмотрел на друзей, вздохнул и рассказал. Удивительно, но ему поверили. И даже не стали обвинять в том, что он не помог мужчине. Напротив, Хаджар увидел в глазах Неро и Серы те же самые эмоции, что терзали его душу.
        Они тоже устали. Устали воевать. Это нисколько не было связано с продвижением по пути развития. Но вот война… она очень сильно отличалась от “простого” развития.
        Если в поединке встречались два практикующих, то они всегда знали почему и за что они пытаются лишить жизни противника. В войне же каждый из трех “героев” успел забрать тысячи жизней тех, кто, может, был немногим счастливее и “виновнее” того самого мужчины.
        Какое теперь они имели право мнить себя судьями и вершителями судеб, если у самих руки были по брови в крови.
        - Забудь, - махнул рукой Неро и налил другу еще эля. - а что до девушки - может кто-нибудь из богатеев нанял сектанта или имперца, чтобы тренировать дочку. Вот тебе её стиль и показался знакомым.
        - Может… - согласился Хаджар.
        Они пили, ели, смеялись, позабыв о всем, что могло поселить в недрах их глаз печаль или сомнения. Так было до тех пор, пока дверь не приоткрылась и внутрь не просунулась знакомая голова.
        - Торжество перенесли на этот вечер, - отрапортовал Ралпи. - вечером к нам приедет карета генералитета вместе с леди Ровеной. Она хочет нас “проинструктировать”.
        Ровена - так звали ту цепную генералитета, которая изрядно подпортила жизнь Лунной армии в целом и конкретно Хаджару.
        Друзья переглянулись еще раз, и Неро протянул вперед чарку.
        - Выпьем за принцессу?
        - За принцессу! - хором ответили Сера и Хаджар.
        Глава 192
        Напиваться до поросячьего визга никто не стал. Да и в принципе в таверне вряд ли нашлось бы столько алкоголя, чтобы смогли напиться три отставных военных. К тому же, стадии Трансформации Смертной Оболочки. Ралпи, решив что на сегодня с обязанности посыльного генералитета покончено, присоединился к товарищам.
        Они пили, ели, смеялись и травили парнишке байки из прошлого. Тот был лишь рад послушать рассказы тех, на песнях о которых прошла его юность. Особенно ему понравилась та часть, в которой Догар (да будут праотцы милостивы к нему) гонял по плацу Неро, а Хаджар в это время пытался починить тренировочную куклу, которая нещадно била своего ремонтника по голове.
        Это были хорошие истории. Забавные, безобидные и с легким налетом грусти. Наверное, в этот момент троица выглядела донельзя банальной. Такой же, как и любая другая компания друзей, вернувшаяся с так и не закончившейся войны.
        - Я помню, ты рассказывал, что умеешь играть на Ронг’Жа, - внезапно произнес Неро.
        Хаджар посмотрел в сторону сцены. Её починили лишь совсем недавно и теперь там постоянно играли барды. “Пьяный Гусь” начал пользоваться настолько большой популярностью, что его двери больше уже не закрывались на ночь.
        - Умею, - кивнул Хаджар.
        Удивляя друзей своим покладистым поведением, Хаджар поднялся и вышел за дверь. Следом спешили его верные спутники и соратники. Вместе, под густеющую тишину, они спустились на первый этаж.
        Крики, смех и гомон стихали, сменяясь всепоглощающим, даже пожирающим вниманиям к столь ожидаемым фигурам и лицам. Хаджар, оставив друзей за одним из столиков (его им тут же освободили ретивые посетители), поднялся на сцену.
        Он подошел к одному из бардов.
        - Можно? - протянул он ладонь. - клянусь могилами предков, я буду с ней бережен.
        - Д-да, к-конечно, почту за честь.
        Бард смело отдал самое родное и ценное, что только есть у музыканта - его инструмент. Хаджар благодарно кивнул и сел на освобожденный стул. Он закинул ногу на ногу и устроил базу инструмента поудобнее. Перебрал пальцами струны, наслаждаясь чистым звуком отлаженного инструмента.
        Хаджар прикрыл глаза и отправился в мысленное путешествие в те далекие, почти былинные времена, когда он жил музыкой. Она была его родиной, его другом, его хлебом и местом успокоения души и тела.
        Он заиграл.
        Впервые за долгие три с половиной года бесконечной войны, он заиграл свои любимые песни детства. Простые, веселые и заводные.
        Он играл и рассказывал в песнях о том, как бежит ветер в кроне деревьев, как нежно и страстно любят друг друга влюбленные. Он играл о мимолетности влюбленности и непоколебимости любви.
        Струны сгорали в страсти, а мгновение позже смеялись наивным детским смехом. Хаджар играл и чувствовал как меч за его спиной оживает. Как сбрасывает Лунный Стебель всю ту шелуху, все ту кровавую накипь, приобретенную за годы войны. И вместе с этими осколками, вместе с музыкой, уходил в прошлое Безумный Генерал.
        Вовсе не потому, что его отправил в отставку продажный генералитет. Просто только теперь, в этот момент, Хаджар действительно вернулся с войны. Он вновь был тем же человеком, что проснулся в деревне Долины Ручьев в доме старика Робина. И он играл так, словно перед ним стояла внучка бывалого охотника. Та хлопала в ладоши и танцевала, а Хаджар улыбался.
        Так, как не улыбался уже очень давно.
        Сейчас он чувствовал, что вновь смог бы обнажить меч. С одной лишь разницей - теперь он вспомнил, ради чего это делал раньше.
        Когда Ровена, в сопровождении отряда воинов генералитета, вошла в таверну, то ожидала увидеть все что угодно. От присутствия сотни другой воинов Лунной Армии, готовых к восстанию, до вдрызг пьяных отставных вояк. Но то, что предстало перед её глазами, нарушало все законы логики и, пожалуй, даже Небес и Земли.
        Вся таверна ходила ходуном. Люди кричали, смеялись и танцевали с кружками полными браги и эля в руках. Люди обнимались, хором что-то пели, и сотрясали пол и стены своим неудержимым весельем, больше походящими на оргии демонических сект. В центре этого шторма из человеческих эмоций бесновалась пара. Беловолосый воин и смуглокожая ведьма. Они танцевали так, будто сегодня был последний день этого забытого богами мира.
        Источником же подобной атмосферы был никто иной, как Безумный Генерал. Вернее - барон Хаджар Травес. Ну или почти барон - титул ему еще так и не даровали официально, ибо сделать это мог только сам Король. Что означало неминуемую сегодняшнюю встречу самого любимого обществом человека и самого ненавистного.
        Худшего административного кошмара Ровена не могла себе представить даже в самых кошмарных снах.
        И без того тяжелую ситуацию нисколько не улучшал тот факт, что в данный момент будущий аудиент короля играл какую-то похабную песню на сцене, а толпа бардов ему подыгрывала, а некоторые даже пели частушки.
        Ровена взмахнула рукой и отряд генеральских воинов начал медленно продвигаться внутрь. Появление новых участников слегка успокоило общий поток безумия.
        Когда же люди начали замечать эмблемы на доспехах воинов, то пляски, крики и музыка начали постепенно смолкать. Они все стихали и стихали, пока в воздухе не осталась висеть одинокая мелодия самого “барона”.
        - Достопочтенный Хаджар Травес, - Ровена нарочно опустила титул, пользуясь оставшимися мгновениями, когда её ранг был выше, нежели у “генерала”.
        - Миледи Ровена, - Хаджар открыл глаза, доиграл мелодию и, поднявшись со стула, отдал инструмент барду.
        Тот принял его так, как если бы боги протягивали ему сокровище целого мира.
        - Карета вас ждет, а вы, я смотрю, еще не переоделись.
        Хаджар осмотрел свои заплатанные, простые одежды. Лапти, обмотанные веревками и лоскутами ткани. Веревку-пояс и притороченную к нему горлянку и ножны.
        - Мне кажется, я одет весьма подобающе.
        Хаджар спрыгнул со цены и, сомкнув руки за спиной, спокойно пошел к выходу. За ним следовали Неро и Сера. И если последняя, все же, надела белое платье, серьги с голубыми камнями и такой же венок, то Неро щеголял своей хваленой полной броней. В качестве дополнения он стянул с чьей-то спины красный плащ и снял с чужой головы железный шлем, больше похожий на горшок.
        В таком виде троица, не обращая внимание на обнаживших оружие псов генералитета, вышла из таверны. У входа их действительно ждала карета. Огромная махина, украшенная золотом и янтарем. Высотой не меньше пяти метров, а длиной в два раза больше, она была запряжена двенадцатью породистыми лошадьми.
        - С размахом, - отдал должное Неро, подавая руку Сере.
        Парочка зашла внутрь первыми. Хаджар, немного постояв у подножки, мысленно махнул рукой и запрыгнул внутрь. Вскоре на бархатные диванчики уселась и Ровена. Естественно, в сопровождении тройки охранников из генеральских воинов.
        Остальные следовали за каретой, чем пугали встреченных жителей.
        Они ехали в сторону ворот центрального округа. Ровена что-то рассказывала о законах гостеприимства (иными словами - хамила, намекая на варварскую натуру своих “подопечных”), о правилах приличия во дворце, о том как и кому кланяться и еще много всякой ерунды.
        Хаджар её почти не слушал. Он смотрел за окно. Туда, где вдалеке возвышался изумительной красоты дворец, вход в который охраняли два исполинских льва.
        Почти шестнадцать лет потребовалось Хаджару, чтобы вернуться сюда.
        Он сжал рукоять меча.
        Глава 193
        Вид стражей, находящихся за центральными воротами вывел Хаджара из оцепенения. Это были имперские легионеры, облаченные в броню цвета мокрого изумруда. От каждого веяло энергией не ниже средней ступени Формирования. И таких здесь стояло около тысячи.
        Они галантно помогали женам дворян и аристократов спускаться с подножек их вычурных карет. Кто-то патрулировал, иные носили штандарты Лидуса и Дарнаса.
        Все это выглядело вполне цивилизованно и чинно, но тогда почему Хаджар чувствовал себя на оккупированной врагом территории. Почему даже аристократы, при виде зеленой брони, слегка прятали взгляд и старалась поскорее вернуться к “своим”. Так правители свободной страны себя не ведут.
        Простояв в каретной очереди около получаса, наконец и они смогли подъехать к главной дворцовой лестнице. Первым спустился Неро и, смерив имперского воина насмешливым взглядом, помог Сере, а затем и удивленной подобному жесту Ровене. Следом за чиновницей вышли и её верные псы.
        В карете остался один Хаджар.
        Он смотрел на открывшийся ему вид. Высокие шпили замка острыми кинжалами царапали ночное небо. Казалось, что черные облака, освещенные золотым светом, источаемым изысканными витражами, не более чем кровь, пролитая Небесами.
        Широкая мраморная лестница, по которой когда-то принц и принцесса бегали на перегонки, была укрыта тяжелым красным ковром. На каждой ступеньке, около бортиков, стояло по стражнику с алебардами. Слегка колыхались их зеленые плащи.
        Враги стояли около дома Хаджара. Один их вид заставлял сердце бывшего генерала стучать все сильнее, а руку крепче сжимать клинок. Его звала за собой ночная прохлада, вернувшая память о застывшем в воздухе запахи крови, слез и холодных объятий мертвой матери.
        Хаджар не был уверен, что если он выйдет, то тут же не обнажит меч.
        - Я все понимаю, мой деревенский товарищ, но хватит уже сидеть в своей норе.
        Вид улыбающегося Неро, натягивающего на лицо красный воротник и опускающего на брови железный горшок-шлем, привел Хаджара в чувство. Его товарищ, как и всегда, умел любую ситуацию превратить в клоунаду. Даже ворчание Серы, недовольной внешним видом её спутников, никоим образом не портило картины.
        - Твоя правда, - кивнул Хаджар.
        Он поправил ножны за спиной и вышел наружу. Он смело шагал по траве, и призраки прошлого его больше не тревожили. Перед ним стоял вовсе не дворец, где прошло его веселое и беззаботное детство. Нет, вовсе нет.
        Над ним возвышалась очередная вражеская крепость, которую он должен отвоевать у врага. Не более, но и не менее.
        Поднимаясь по лестнице, Хаджар не удостаивал имперских стражей ни единого грамма внимания. Это тогда, шестнадцать лет назад, они казались ему атлантами, держащими небеса. Теперь же он мог одним взмахом меча отправить сотню таких к праотцам.
        Но еще не пришло время проливать кровь. Оно придет, но позже. Слишком долго Хаджар разрабатывал и сотни раз мысленно проживал каждую деталь своего плана, что дать слабину в первую же ночь.
        Впрочем, это не мешало Хаджару не скрывать своей силы. Он позволял энергии свободно кружить вокруг него. Для окружающих это выглядело так, как если бы по лестнице поднимался дикий зверь, в любой момент готовый к прыжку.
        Стражники синхронно выставили вперед алебарды и приобнажили клинки. Шаг Хаджара не замедлился, ни единого мускула не дрогнуло на его лице. Он все так же спокойно поднимался по лестнице, пока не оказался около центральных дворцовых ворот. Они выглядели так же, как и прежде.
        Высокие, покрытые золотыми барельефами, изображавшими великих королей прошлого.
        Хаджар машинально посмотрел в нижний правый угол и еле сдержался от гневного рыка. Лицо его отца - короля Хавера, была разбито и высверлено из общего полотна. Вместо него рядом пристроили Примуса, державшего в руках свой огромной палаш.
        - Поражает впечатление, да? - протянул Неро, тоже осматривавший барельефы.
        Хаджар уже сделал было шаг вперед, но путь ему преградили скрещенные алебарды. Сзади послышался топот тяжелых сапог и Хаджара окружили десятки готовых к битве имперских стражей.
        - И как это понимать?! - рявкнул Неро, хватаясь за рукоять клинка.
        Он уже почти обнажил свой меч, но его остановил спокойной взгляд друга.
        - Миледи Ровена? - обратился Хаджар к чиновнице.
        - Кажется, вы не очень хорошо меня слушали, достопочтенный Хаджар Травес. Я говорила вам, что вход во дворец с оружием запрещен.
        Хаджар посмотрел на соседний витраж. Вернее - за него. Там, в главном тронном и, по совместительству, пиршественном и бальном зале кружились в танцах вельможи. Женщины в красивейших и богатых платьях и мужчины в традиционных одеждах или камзолах. Впрочем, одна черта их все объединяла - она носили оружие. Выглядели ножны и рукояти скорее как украшения, но все же - это было оружие.
        - Не смотрите туда, Хаджар, - покачала головой Ровена. В окружении имперцев она чувствовала себя вполне комфортно. - Это правила для… - тут она позволила себя вполне ядовитую улыбку. - для простолюдинов. На дворян и аристократов запрет на ношение оружие не распространяется.
        - Но вы сами говорили, что Хаджару собираются даровать баронский титул! - возмутилась Сера. - к тому же, генеральский чин считается равным по статусу дворянскому!
        - Увы, - развела руками Ровена. - Хаджар Травес, гражданин Лидуса, в данный момент больше не является держателем генеральского медальона Лунной Армии. А титул ему так и не вручен. Так что, при всем уважении, но, как ни посмотри, а вы всего лишь обычный простолюдин.
        Кого-то другого, хотя бы ту же Лунную Лин, подобные слова привели бы в бешенство. И вовсе не из-за статуса или прочей шелухи, а просто из-за надменности и унижений со стороны людей, привыкших распоряжаться чужими жизнями, при этом не рискую своей.
        Неро встал плечом к плечу к товарищу. Одно лишь это движения, спасибо песням бардов, заставило имперских стражей окончательно обнажить клинки и выпустить на волю сдерживаемую энергию. Они были готовы к бою.
        Бесстрашные и очень глупые. Здесь, в Лидусе, они привыкли мнить себя богами, будучи на родине последними из последних. Только таких отправляли в королевства.
        - Всегда думал, каково это - захватить королевский дворец, - с нахальной улыбкой процедил Неро.
        Хаджар же, не показывая ни единой эмоции, повернулся спиной к воротам и сделал шаг в сторону лестницы. В этот момент один из имперцев, молодой и зеленый, не выдержал и замахнулся мечом.
        Их взгляды встретились и меч парнишки так и застыл в воздухе. Юноша задрожал всем телом и едва не свалился на колени. Ему показалось, что на него смотрел вовсе не человек, а взбешенный и голодный дракон. Взгляд синих глаз пронзил его душу и разум и сжал сердце ледяными когтями страха.
        - Либо я войду во дворец с мечом, - тихо, еле слышно произнес Хаджар. - либо…
        Договаривать он не стал. Может судьба, может случай, а может и чей-то план, но секундой позже ворота открылись и на улицу выбежал сухонький мужичок с медальоном камердинера.
        - Миледи Ровена, хватит вам уже с формальностями. Все мы заждались нашего почетного гостя, - голос у камердинера, как и подобает при такой должности, звучал мягко и почти елейно. - Прошу, генерал Хаджар. Проходите. Меч можете оставить при себе. В конце концов, Король и Наместник достаточно сильны, чтобы не чувствовать угрозы от наших гостей.
        Вновь не удостоив зеленых стражей ни единой эмоцией, Хаджар развернулся и поднялся обратно к воротам.
        Тогда, в простом поселке, он выполнил просьбу селян, потому что входил в дом, где правили законы гостеприимства. Лишь животное не соблюдает эти законы. И лишь эти законы отделяют идущих по пути развития от простых зверей.
        Но сейчас… Сейчас Хаджар знал, что во дворце уже никто не помнил этих законов. А если и помнили, то нарушали каждый божий день. Вплоть с того момента, когда Примус поднял оружие на человека, который пригласил его к себе на праздник.
        За спиной Хаджара захлопнулись тяжелые створки ворот, и камердинер, прокашлявшись, зычно огласил:
        - Прошу поприветствовать нашего почетного гостя - генерала Хаджара Травеса!
        В ту же секунду музыка смолкла, танцующие пары застыли на местах, а разговоры сами собой стихли. Люди смотрели на стоявшего у дверей бродягу в старых обносках. Вот только видели они перед собой совсем не нищего, а дикого зверя. Принюхивающегося, готово к прыжку, зверя. И это нисколько не располагало к атмосфере грядущего праздника.
        - Барды нисколько не приукрасили вашу своенравность, генерал, - прозвучал голос из глубины зала.
        Все тут же повернулись к королю Примусу, сидевшему на высоком троне.
        Глава 194
        Трон, который теперь находился на высоком пьедестале, выглядел совсем не таким, каким его запомнил Хаджар. Да и человек, сидевший на нем, тоже был другим.
        Медленно поднимался могучий, но уже полностью седой мужчина. Его лицо испещрили глубокие морщины, но руки все так же крепко лежали на эфесе огромного палаша.
        Он медленно спускался по лестнице, идущей от пьедестала с троном к залу. С каждым шагом под потолок уносилось гулкое эхо. Позади шуршали водопадами стекающие по мрамору полы черных, шелковых одежд.
        В свете ярких ламп сверкали золотые и серебряные нити. На голове искрили сотни драгоценных камней, вплавленных в тяжелую корону. Корону, которую почти никогда не носил Хавер. Более того, раньше она больше походила на обычный обруч. Теперь же это была массивная, золотая конструкция.
        По мере того, как Примус шел в сторону генерала, люди кланялись ему. Они сгибались в пояс и не смели поднять взгляд на своего правителя. Хаджар же неотрывно смотрел в глаза узурпатору. И в глубине синих глаз, почти таких же ярких, как у него самого, он находил сцены далекого прошлого.
        Вот он, маленький, четырехлетний парнишка просит дядю Примуса поднять его на лошадь. Тот смеется, хохочет, подначивает брата, и усаживает принца себе на плечи, чтобы тот мог увидеть сотни тысяч крыш столицы.
        Затем сцена меняется на другую. Вместе - с дядей и отцом, они гуляют по парку, и братья на перебой рассказывают принцу истории из их бурной молодости. Они смеются и обещают Хаджару, что обязательно свозят его на восточную границу королевства.
        К началу Великих Долин.
        Они говорили, что нет ничего прекраснее бескрайних простор, уходящих куда-то к горизонту. Теряющихся среди Моря Песка, раскинувшегося через многие тысячи километров к востоку.
        Они рассказывали ему о том, что в молодости их отец, его дед, отвез их туда и вместе они посадили дерево. Наверное, оно уже выросло и придет время - Хаджар посадит рядом свое дерево. И так, их королевский род однажды сможет вырастить там целый лес.
        Примус шел к генералу, кивая вельможам, здороваясь с аристократами и кивая дворянам. Музыканты на импровизированной сцене так и не продолжили играть, но Хаджар слышал музыку. Песни из далекого прошлого.
        Это был его, Хаджара, день рождения. Его заставили надеть вычурные, пафосные одежды и корону-обруч из черной стали. Его знакомили с его невестой. Дочерью какого-то влиятельного человека, с которым Хаверу требовалось заключить союз.
        Хаджар знакомством был крайне недоволен, что стало поводом для Примуса весь вечер подшучивать над ним. А затем, сговорившись, они начали подшучивать над дворянами, чем едва не сорвали весь праздник. Королевская чета потом долго их отчитывала.
        Примус встал рядом с Хаджаром. Когда-то он возвышался над ним неприступной скалой. Почти такой же, как и отец. Теперь же Хаджар внезапно понял, что едва не на голову выше узурпатора.
        В зале повисла тяжелая тишина. Все смотрели в центр, где Безумный Генерал, будто истинно сумасшедший человек, даже и не думал кланяться королю. Они смотрели друг другу в глаза. Каждый держал ладонь на рукоятях своих клинков.
        Хаджар не мог себе лгать - в детстве он любил своего веселого и мужественного дядю. И именно поэтому следующая сцена так остро впивалась ему в сердце. Когда взмахом меча Примус лишил жизни его отца. Когда он собственными руками вырвал сердце из груди его матери. Когда он бросил его в вечный мрак тесной темницы, превратив в беспомощного уродца.
        Перед Хаджаром стоял вовсе не тот дядя, что катал его на плечах и показывал, как одной рукой можно развязать тесемки на женском корсете.
        Нет.
        Перед ним стоял убийца.
        Убийца матери и отца.
        Узурпатор.
        Он находился так близко, что Хаджар мог бы схватить его за горло. Он мог бы выхватить свой Лунный Стебель и попытаться вернуть покой своим родителям. И в сердце Хаджара в этот момент кипела такая ярость, что пролейся она наружу и сожгла бы дотла всю столицу.
        Она бы разбудила Древних Богов и те бы отправились в очередной приступ на Небеса, чтобы вернуть себе былую власть.
        - Приветствую, мой Король, - разнеслось по залу.
        Все присутствующие на празднике облегченно выдохнули, когда Безумный Генерал склонился перед Королем.
        Еще не время проливать кровь узурпатора. Еще не время обнажать клинок. Тысячи ночей он мечтал об этом моменте. Сотни дней он размышлял над своим планом. Он сможет потерпеть еще немного.
        Его отец и мать смогут потерпеть еще чуть-чуть.
        - Мой Король, - склонился и Неро, придерживающий железный котелок, заменявший ему шлем.
        - Ваше Величество, - расплылась в реверансе Сера.
        Она не была подданной Лидуса и Примус не был её королем.
        - Выпрямитесь, славные герои, - засмеялся Примус.
        Его ладони опустились на плечи Хаджара и тому понадобилась вся выдержка и самообладание, чтобы не стряхнуть их не выхватить клинка. Он мысленно повторял, что в этот вечер пришел сюда с другой целью.
        Как бы не была глубоко и ярка его ненависть и ярость, все же она пасовала перед теми чувствами, что он испытывал к своей сестре. Её светлый образ был для него путеводной звездой в этом бесконечном пути сквозь бездну. Она вела его за собой сквозь сражение с демонами. Как реальными, так и собственными.
        - Песни не врали, достопочтенный генерал, - голос у Примуса, несмотря на напускное веселье, звучал тяжело и устало. - вы не знаете ни страха, ни манер, ни уважения.
        Придворные же переглядывались между собой. На их памяти еще не было такого, чтобы Король хоть к кому-то обращался с уважением. Но, по смешинкам в голубых глазах, они вскоре поняли, что и сейчас Примус не проявлял признательности. Скорее, надменность и небольшую толику издевки.
        - Увы, мой король, - Хаджар выпрямился и смело встретил взгляд Короля. - о вас я не слышал песен, а в моей горной деревне люди боятся и уважают лишь ветер и снег. На этом воспитали и меня.
        - Где же находиться эта деревня? Деревня, не знающая ни моих милостынь, ни моей щедрости и того блага, что я распространяю на весь Лидус.
        Блага? Рабское ярмо, удары кнутом, пыльный воздух шахт и медленная смерть от удушья теперь благо?
        Хаджар хотел сказать эти слова. Плюнуть ими в лицо убийце своих родителей, но не мог.
        Пока не мог.
        - Там, где она находится, мой король, теперь лишь камни и тишина. Её смыло лавиной. Я единственный, кто уцелел.
        Неро и Сера посмотрели на своего друга. Они никогда не слышали этой части его истории.
        - Что ж, видит Небо, я скорблю, - Примус похлопал подданного по плечу. - но все мы подчиняемся единым законом и их нарушение, порой, влечет за собой и более ужасные наказания.
        Все в зале поняли, на что намекал Король. Что деревня, своим отношением к короне, сама навлекла на себя такую страшную беду.
        - С этим сложно спорить, мой король, - поклонился Хаджар. - каждого, однажды, будет ждать наказание за его грехи.
        По залу пронеслась волна шепотков, а ладонь, лежавшая на плече Хаджара, сжалась. Хватка Примуса за годы нисколько не ослабела, а, пожалуй, даже наоборот. Таким усилием, не практикуй Хаджар технику укрепления плоти, Примус мог бы легко раздробить его кости.
        - Я рад, что мы понимаем друг друга, Безумный Генерал, - голос Короля оставался спокойным, но только глухой не разобрал бы в нем угрозы.
        И вновь тишина. Тяжелая, почти звенящая. Как перед сражением двух армий. И кто знает, чтобы произошло в следующий момент, если бы не мягкий и певучий голос.
        - Отец, - донеслось со стороны потайной двери за троном. - кажется вы забыли, что это мой праздник, а не ваше рабочее заседание.
        Все разом повернулись к виновнице торжества.
        Принцесса Элейн, наконец, явилась на бал.
        Глава 195
        По мере того, как принцесса шла по залу, все слышнее становились изумленные вздохи. Как мужские, так и женские. В золотых одеждах, с короной-венком, плющом, обвивающим её золотые волосы, она выглядела как спустившаяся с небес богиня.
        Изумительных пропорций фигура, лицо правильных черт, чувственные, алые губы и пронзительный взгляд чистых глаз.
        Её сапожки щелкали каблуками по мрамору, а по залу распространялся тонкий аромат духов. Запах цветочного луга, весеннего бриза и холодного ручья. Она кивнула музыкантам, те синхронно сглотнули и словно очнулись от глубокого наваждения.
        Они заиграли, веселая и легкая танцевальная музыка поплыла над головами людей и те перестали пародировать каменные изваяния. Люди кланялись ей и королю, отходили в сторону и вскоре вновь закружились пары в танцах.
        Элейн была будто дух весны, вернувшая жизнь в похолодевший и замерший зал.
        Принцесса смотрела на генерала, о котором слышала столько песен и рассказов. Признаться, она всегда полагала, что художники приукрашивали его красоту на портретах. Теперь же Элейн понимала, что напротив - они не были способны передать того, как на самом деле выглядел Безумный Генерал.
        Она всегда представляла его как мужчину средних лет, с большим количеством шрамов, уставшими глазами и легкой полуулыбкой. Такими изображали великих генералов прошлого скульпторы и художники. Таким же Элейн видела и Хаджара.
        На деле же перед ней стоял юноша, которому еще и двадцати пяти лет не было. С чистой кожей, гладкими чертами лица и фигурой, которая никак не ассоциировалась с большой силой. Может, большим умом, смирением ученого и холеностью избалованного сына аристократов, но никак не с могучим генералом.
        И только то чувство, которое возникало в груди Элейн по мере приближения к генералу, позволяло ей с уверенностью сказать, что это был опасный человек. Несмотря на всю свою статность студента школы знаний, Хаджар излучал ауру опасного зверя. Такое Элейн испытывала, когда в детстве её брали на загонную охоту на тигров.
        Перед её глазами сама собой появилась сцена из прошлого. Белый тигр с черными рогами, прижавшись к скале, отбивался от сорока всадников. И ни один из них не смел подойти к разъяренному зверю.
        Они пытались достать его издалека, посылая свои лучшие техники и удары, но все они разбивались о клыки, когти и ярость зверя.
        Так продолжалось до тех пор, пока её отец ен отдал приказ лучникам и те не усыпали тигра стрелами. И даже тогда, израненный и истекающий кровью тигр продолжал бороться за свою жизнь.
        Когда его добивали, он смог забрать с собой ногу герцога Тевронского. Тот и по сей день на каждом балу стоит в сторонке, опираясь на деревянный костыль.
        Таким же был и Безумный Генерал. Несмотря на свою безобидную внешность, он излучал ауру не просто силы, а опасности. Дикости. Ярости. Готовности в любой момент обнажить коготь-клинок.
        - Достопочтенный генерал, - расплылась в реверансе принцесса, а король отошел слегка в сторону.
        В то время пока толпа аристократов и дворян жадно пожирали глазами прекрасную принцессу, Хаджар видел перед собой призрак прошлого.
        Это был погожий день. Весеннее утро в его самом теплом и благоухающим обличии. Мать и отец сидели в беседке и молча обнимались. Это были те редкие часы, когда они могли позволить себе подобную роскошь. Кажется, они оба спали.
        - “Догоняй, Хаджар!” - смеялась маленькая девочка, бегущая по полю из ромашек и других желтых цветков. Она смеялась, и кружилась в своем красном платье и пухлые щечки пылали от радости.
        За ней мчался Хаджар, изображающий из себя опасного зверя. Тигра, если он правильно помнил. Казалось бы - что может найти юноша в теле ребенка в подобной забаве, но ему просто нравилось слышать смех своей маленькой сестренки.
        Наконец он догнал её и повалил в траву. Она, смеясь, поднялась, но вместо маленькой девочки, это была прекрасная девушка. Девушка, которая была настолько похожа на его мать, что в горле Хаджара сам собой скрутился тугой ком. Её голубые глаза, цветки в золотых волосах, только это помогло Хаджару вспомнить, что Королева была уже давно как мертва.
        - Мой принцесса, - поклонился Хаджар, стараясь скрыть то, как предательски покраснели его глаза. - для меня честь, поздравить вас с днем рождения.
        Когда генерал выпрямился, то никто не мог бы сказать, что он выглядел хоть как-то иначе, нежели пару мгновений назад. Из всех присутствующих мужчин, лишь трое оказались не подвластны чарам принцессы.
        Её отец, вернувшийся к трону, где уже собралось несколько аристократов. Безумный Генерал, все еще державший ладонь на эфесе клинка.
        И, как бы странно это ни звучало, командир Неро.
        Но на последнего, скорее всего, как-то повлияли ногти Серы, которые она буквально вонзила в ладонь любовника.
        Когда король отошел обсудить государственные дела, дышать Хаджару стало сразу проще. Как бы ни был он закален десятью годами рабства, но сохранять самообладание в присутствии убийцы родителей было слишком тяжело. Особенно, когда это самообладание требовало нацепить маску покорности.
        И все же, когда он смотрел на улыбающуюся Элейн, то с каждым вздохом на его душе становилось все спокойнее.
        С ней было все в порядке. Да, может она не помнила своего детства. Может считала убийцу родных - отцом. Но, она не знала всех тех горестей и лишений, которые выпали на долю Хаджара.
        Бывший генерал и представить не мог того омута безумия, в который его погрузило бы осознание того, что с его сестрой обошлись так же как и с ним. Он мог выдержать любые пытки и унижения, до тех пор, пока с Элейн, его последним родным человеком, все было в порядке.
        - Моя принцесса? - обратился Хаджар к красавице.
        Приходя во дворец, он не сомневался в том, что ни одна живая душа не сможет опознать в нем принца, законного наследника престола. Слишком сильно его изменило, и продолжает менять сердце, подаренное Травесом.
        Так что он никак не мог понять, почему Элейн продолжает стоять рядом и в открытую его разглядывать.
        - Пригласи её на танец, дурень, - шепнул на ухо Неро.
        Атмосфера слегка успокоилась и зал вновь погрузился в бесконечный вальс танцующих пар. До пира еще оставалось прилично времени, и камердинер то и дело оглашал прибытие все новых гостей.
        Хаджар повернулся к другу, но тот, вместе с Серой, уже скрылся среди танцующих. Бывший генерал и прекраснейшая из принцесс остались наедине. Насколько это было возможно среди нескольких тысяч.
        - Вы согласитесь потанцевать со мной, моя принцесса? - Хаджар, как когда-то, в прошлой жизни, учил его Южный Ветер, поклонился и протянул вперед правую ладонь.
        Пальцы Элейн отозвались теплом, разливавшимся по сердцу Хаджара.
        - Я боялась, вы уже и не спросите, генерал.
        “Генерал”. Почему-то из её уст это звучало приятнее, чем когда то же самое кричали миллионы его солдат.
        Глава 196
        Они кружились среди пар, и Хаджар держал Элейн так аккуратно и осторожно, как если бы в его руках находилась хрупкая, тысячелетняя ваза. Он был нежен с ней и аккуратен, но старался не смотреть в глаза. Он не мог позволить себе подобной роскоши. Иначе он не был уверен, что сдержится от выкрика:
        - “Сестра, это я!”.
        И тогда он точно обнажит клинок и пойдет войной хоть против целого мира. Но, видят боги, он был уверен, что первым кто пронзит его сердце будет сама Элейн. Факт того, что спустя десятилетие скитаний, пройдя через сотни битв, он смог найти сестру, успокаивал его сердце. Но вонзалось в душу острым клинком осознание того, что она так и не сможет узнать его и для неё он чужой.
        Они танцевали, кружась в такт льющейся со сцены мелодии. Элейн никак не могла понять, почему генерал прячет от неё взгляда. Но в его руках он чувствовала себя так, как никогда прежде.
        Спокойно. Уверенно.
        Принцесса ощущала себя в данный момент защищенной от всех угроз. Спрятанной от целого мира. Ощущала себя так, как любой нормальный человек чувствовал себя дома. Да, в руках Безумного Генерала, она внезапно ощутила себя дома. Ей захотелось прижаться к нему, обнять, положить голову на плечо и заснуть. Она была уверена, что сон окажется спокойным и приятным, а проснется она уже с расчесанными волосами.
        Разум играл с ней злую шутку и ей казалось, что так уже было. Что она уже танцевала с этим человеком, засыпала в его руках, а он расчесывал её пряди. Вот только вряд ли они были знакомы.
        Принцесса и простой крестьянин, ставший живой легендой.
        - Вы прекрасны, моя принцесса, - прошептал генерал, выпуская Элейн из рук. Та сразу почувствовала себя одиноко и холодно. - но, боюсь, мне надо идти.
        - Уже? - удивилась Элейн. - но еще даже пир не начался. И вам не вручили титул. И… вы мой почетный гость, достопочтенный генерал. Вы не можете уйти до начала праздника.
        Хаджар не мог ответить, что он и не собирался. Вот только её движения… То как она танцевала, то как двигалось, все это было…
        - Примус, мой старый друг!
        И вновь в зале повисла тяжелая, на сей раз даже гнетущая тишина. Распахнулись двери, отбрасывая в сторону камердинера и впуская в зал ночную прохладу. Задул ветер, играющийся с тяжелыми шторами и огнем ламп.
        В окружении десятка солдат в зеленой броне, в зал вошел Наместник. Он выглядел точно так же, каким его запомнил Хаджар. Надменный, с черными волосами, острым носом и насмешливым взглядом. Он смотрел на окружающих, будто те были не более, чем муравьями под его ногами.
        Люди расступались в сторону и кланялись намного ниже, чем королю или принцессе.
        С каждым шагом Наместника по залу разносилось эхо его силы. Она заставляло людей напрягаться и буквально бороться за каждый вздох. Имперец даже не думал сдерживать энергию Небесного Солдата, позволяя ей давить на аристократов и дворян.
        Он выглядел будто хозяин в загоне для рабов.
        Когда кто-то из пажей случайно задел край его изумрудных одежд, он даже не посмотрел в его сторону. Солдаты Империи уже утаскивали плачущего пажа в сторону, а люди делали вид, что так оно и должно было быть.
        Машинально, сам не понимая что делает, Хаджар встал перед Наместником и перекрыл тому путь к принцессе. Это было настолько естественно для него - защищать свою сестру, что он сразу вспомнил, что он простой гость. Отставной генерал. Не более.
        - Лирий, я начал опасаться, что ты не придешь! - поднялся с трона Примус.
        Но Наместник уже не смотрел в его сторону. Он с легкой ноткой интереса и тонной призрения рассматривал Хаджара.
        - Я бы счел, что меня не предупредили о маскараде, - игриво произнес Лирий. - но если вспомнить те байки, которыми тешится народ в Лидусе, то смею предположить - Безумный Генерал?
        Наместник произнес легендарное прозвище так, что оно прозвучало самым грязным и последним ругательством.
        - Я бы сказал, что не имею чести вас знать, - на этот раз я груди Хаджара вскипела такая ярость, что сдержать её он уже оказался не в силах. - но, боюсь, именно это и делает мне честь.
        И будто бы само понятие “звука” исчезло в этом мире.
        Все замерло.
        Ветер, люди, их дыхание и сердца. Казалось, даже хаотичный танец огня в лампах и тот зстыл на пару мгновений.
        Никто и никогда не смел даже обратить взор к Наместнику, не то чтобы встать у него на пути. Уже само это было неслыханной дерзостью. Но то, что произнес Хаджар… Даже мысль о том, что кто-то может оскорбить Лирия, внушала ужас людям абсолютно непричастным к происшествию.
        - Как смеешь ты… - закричал было Примус, но его прервал звонкий и заливистый смех Наместника.
        Лирий хохотал, запрокинув голову и держась за живот, в то время как его воины держались за оружие. Хаджар же стоял прямо. Он выглядел готовым к бою. Как, впрочем, и всегда.
        Примус был лишь оружием в руках империи. Оружием, которые он, однажды, сломает. Но тот, кто отдал приказ, кто разрушил его семью, им воистину был Наместник.
        - Не стоит, мой старый друг, - утирал Лирий выступившие от смеха слезы. - я бы, признаться, разочаровался, проглоти великий генерал мое оскорбление. Все же, от человека, который смог одолеть Патриарха Черных Врат, я не ожидал меньшего.
        Несмотря на лестные слова, из уст Наместника сочился яд. Каждый из присутствующих слышал в его речах откровенную насмешку и издевательство. Намного более явные, чем прежде позволял себе Примус.
        Лирий ходил вокруг Хаджара, рассматривая его ка дешевую лошадь или пса.
        - И как, при таком телосложении, вы добились подобной славы мечника, - смеялся имперец. - может за вас сражались другие или вы достаточно богаты, чтобы платить бардам.
        Нет для мечника большего оскорбления, чем когда его обвиняют в ложном бахвальстве.
        - Вы говорите это, потому что пришли безоружным, Наместник? - от тона Хаджара некоторые, особо слабовольные граждане бледнели.
        Им казалось, что звучит вовсе не человеческая речь, а звериный рык.
        Лирий же действительно пришел без оружия и кодекс не позволял Хаджару немедленно вызвать его на дуэль. Более того, сделать этого ему не позволяли законы гостеприимства и здравый рассудок.
        Без устали Хаджар напоминал себе, что еще не пришло время для кровавой жатвы.
        - Увы, - развел руками Лирий. - мой новый меч еще не доставлен из Империи, а пользоваться старым мне не позволяет самолюбие. Но, пожалуй, один из моих воинов не откажется сой…
        - Отец. Позвольте мне проверить слухи о мастерстве генерала.
        Хаджару на плечи будто бы гора свалилась. Он повернулся к принцессе. Из её глаз пропали уважение и интерес, оставив после себя только презрение. Она, как и он сам прежде, смотрела ему не в глаза, а в сторону шеи.
        Если он узнал её в танце, то Элейн… Она никак не могла поверить в то, что прославленный генерал, защитник простых людей, оставил умирать ни в чем не повинного мужчину, пытавшегося защитить изнасилованную стражниками дочь.
        Хаджар машинально прикрыл красную полосу, выступившую из-под воротника, но было уже поздно.
        В ту ночь, когда он встретил незнакомку, ему не просто так показалась знакома его техника. Именно в таком стиле обучал Хаджара дворцовый Мастер.
        Не дожидаясь разрешения отца, Элейн выхватила из ножен стоявшего рядом вельможи тонкий клинок. Она взмахнула им и в сторону Хаджара полетел огненный сокол. С широких крыльев слетали на пол огненные перья. Люди бросились в рассыпную. Наместник удивленно вздохнул и сделал несколько шагов назад.
        Удар Элейн был способен сжечь десяток практикующих стадии Формирования. Она действительно было не только прекраснейшей из принцесс, но и сильнейшей.
        Хаджар же стоял неподвижно. Не сверкнуло лезвие Лунного Стебля. Ни закружилась вокруг энергия генерала.
        Даже если бы его разум захватили демоны и боги, даже если бы приказали небеса, даже если бы от тэого зависела судьба целого мира - он бы никогда и ни за что не поднял бы меча против сестры.
        - Элейн, - произнес Хаджар, но его шепот потонул в разъяренном реве.
        - Достаточно!
        Мелькнула черная тень и огненный сокол ударил о выставленный против него тяжелый меч. Птица взорвалась снопом горячих искр, а Неро вернул клинок обратно за спину.
        В очередной раз Примус был взбешен.
        - Командир вы…
        - Делаю то, что считаю нужным.
        По залу прокатилась волна неудовольствия. Если Безумному Генералу, в силу его заслуг, народ мог простить вольности, то простому офицеру.
        - Не может быть, - выдохнула Элейн, опуская клинок.
        Неро сорвал с головы котелок-шлем. Тот со звоном покатился по полу, заглушая начавшие затихать шепотки.
        Командир стянул с лица красный воротник и широко улыбнулся.
        Элейн выронила меч. Она прикрыла рот руками и её глаза начали стремительно краснеть.
        Примус тяжело опустился на трон.
        - Отец, сестра, неужели вы думали, что я пропущу этот праздник?!
        - Эрен! - воскликнула принцесса и бросилась в объятья смеющегося брата.
        Эрен…
        Неро…
        В то время, пока народ аплодировал и перешептывался, Хаджар чувствовал, как падает в бездонную, холодную бездну.
        Десятилетия планирования. Тысячи часов обдумывания, сотни дней подготовки. Все это оказалось бессильно перед судьбой и тем фактом, что его единственный и самый верный друг, его кровный брат на самом деле был его двоюродным братом.
        Перед Хаджаром стоял наследный принц Эрен, сын Примуса, брат Элейн.
        Человек, с которым Хаджар сражался бок о бок в сотнях битв…
        Человек, которого он когда-то мечтал убить.
        Глава 197
        Хаджар стоял на балконе и курил крепкий, душистый табак. Этот небольшой мешочек с душистыми, сушеными листьями, он добыл в сокровищнице секты Черных Врат.
        Кроме табака, пары старых свитков и сотни небольших монеток изумрудного цвета, Хаджар больше себе ничего и не взял.
        Он не ждал от жизни многого. Удобные ботинки, одежда, чтобы от холода берегла, меч и ножны. А остальное приложится.
        Когда-то в детстве, если так можно назвать тот период, ему хотелось сидеть на высоком троне, как и его отец. Но, увы, Примус умудрился разбить и эту мечту. За пять лет жизни в бродячем цирке, Хаджар привык к такой вот жизни. Когда каждый новый месяц - новый город. Каждая неделя - новые выступления.
        Это было легко. Переезжать с места на места, не заводить друзей и знакомых, просто бродить по бескрайним просторам мира.
        - Честно, я и представить не мог, что ты бился с моей сестрой.
        Рядом бесшумно материализовался Неро. Или Эрен… Хаджар пока не знал, как обращаться к своему другу, брату… врагу? Почему-то с каждым судьба делала его жизнь все сложнее и сложнее.
        Сегодня, этим вечером, как никогда прежде, Хаджар скучал по тем бродячим денькам. Рабский ошейник давил его к земле намного меньше, чем эфемерные родственные связи и прошлое.
        - Я и представить не мог, что у тебя есть сестра.
        Хаджар достал из кармана мешочек и протянул товарищу… будущему противнику?
        Неро… Эрен, принял табак, забил им трубку и встал рядом с бывшим генералом. Он точно так же оперся на бортик балкона и устремил взгляд в сторону сокрытой во тьме Горе Королей. Там, когда-то давно, стоял замок Хавера. Хаджара туда водили всего несколько раз и запретили самостоятельные посещения.
        Что, впрочем, не мешало Хаджару делать самостоятельные вылазку. В одну из которых он сломал руку, выбил четыре зуба, но смог поймать ветер… Сегодня он скучал без своего верного спутника. Скучал по их мистичным “беседам”.
        - Я приносил клятву на крови отцу, - принц выдохнул облачко дыма в форме лисьей морды.
        Хаджар никогда не понимал, как это вообще было возможно.
        - Сера не произвела на меня впечатление сильно удивленной и обманутой женщины.
        Они, не сговариваясь, синхронно обернулись. Праздник был в самом разгаре. Люди пели и пили за длинными, широкими столами. В уголке что-то обсуждали Лирий, Примус и ближайшие к ним аристократы.
        Между столов бродили шуты, фокусники, акробаты и циркачи. Играли барды, танцевали молодые, набивали животы старики. Вино лилось рекой, а люди обсуждали недавние фейерверки.
        Сера и Элейн сидели рядом и о чем-то мило ворковали. В отличии от Нээн, с принцессой ведьма пустынь быстро нашла общий язык.
        Кто этих женщин разберет…
        - Я нашел лазейку, - пожал плечами Эрен… Неро. - отец так сформулировал клятву, что я не мог рассказать об этом никому, кроме членов семьи.
        Хаджар поперхнулся дымом и удивленно посмотрел на собеседника. Тот выглядел, как и всегда - плутовато, нахально и абсолютно не чванливо. На принца он был похож куда как меньше, нежели на верного друга и бравого офицера.
        Нежели на человека, который собственными глазами наблюдал за тем, как убивают родителей Хаджара…
        - Ты женился на ней?!
        - В тот же вечер, когда погибла Лиан, - кивнул принц. - я тогда сразу понял, что ты нас поведешь в Балиум. А, ты уж извини, дружище, но зная твою психованную натуру, кто знал, какой из дней мог стать для меня последним. Не хотел отправляться в дом праотцов холостым.
        - Король знает об этом?
        Хаджар выдохнул столбик дыма, разбившего лисью мордочку. Вскоре серый дым уже смешался с далекими черными облаками. Они ласкали заботливыми, материнскими руками сверкающую луну и танцующие вокруг неё звезды.
        Хорошая ночь.
        - Догадывается, - Эрен… Неро подумал и добавил. - наверное. В конце концов, не такой уж он дурак. Хотя, иногда, у меня возникают подозрения в этом.
        - За такие слова тебя на плаху положить могут.
        - Не положат, - отмахнулся принц. - я единственный наследник, а папаня уже, скажу тебе по секрету, не сможет завести других. Так что если не хочет, чтобы род прервался, то пускай терпит.
        Хаджар развернулся спиной к озеру. Он смотрел на Элейн. Она была прекрасна, но вместо красавицы девушки, он все время видел маленькую, смеющуюся девочку. Интересно, кого она теперь видела при взгляде на него?
        - И зачем Королю отправлять драгоценного наследника на войну? - затянулся Хаджар.
        Он мысленно пытался отогнать сцены далекого прошлого. Это была другая жизнь. Оставшаяся на пыльной, поросшей бурьяном тропе его жизни. К ней уже нельзя было вернуться и все, что оставалось, это отпустить.
        - А он меня и не отправлял непосредственно в армию, - усмехнулся Неро… Эрен.
        В очередной раз Хаджар едва не поперхнулся дымом.
        - В генералитет?
        - В него самый, - засмеялся принц. - представляешь меня в обществе напыщенных индюков в форме? Естественно я сбежал, попутно покалечив несколько имперских “телохранителей”.
        Хаджар еще раз посмотрел на волосы собеседника, на его шрамы на лице и руках.
        - Сера ведь не случайно тебе цвет волос изменила?
        - Совершенно верно. Помимо этого, я весьма неплохо замел следы в весеннем. Даже купил поддельные документы и оформил такое же поддельное наследство. Благо, денег, которые мне выдал в дорогу отец, как раз хватило на все это. А там уже.
        - Нужно было просто не высовываться, - продолжил Хаджар. - так что вместо офицерской должности, ты выбрал простую солдатскую лямку.
        - Которую ты нагло с меня сорвал, но к тому моменту мои поиски уже прекратили, - закончил принц. Он посмотрел на отца. Взгляды отца и сына встретились и даже Хаджар понял, что ничего хорошего бывшего командира Медвежьего отряда в ближайшем будущем не ждет. - Думаю он мне это припомнит в ближайшее время. Но, знаешь, когда народ узнает, что командир Неро это на самом деле принц Эрен, вряд ли у него найдутся аргументы перекрывающие подобный козырь.
        Стоило отдать должное, кем не был сын Примуса, но от точно не был дураком. Пусть и часто прикидывался таковым.
        Они еще долго стояли и молча курили. Каждый хотел что-то сказать друг другу, но ни у кого не хватало смелости на это. Порой, намного проще в одиночку встречать вражескую армию, чем обсуждать свое состояние души с кем-то.
        Особенно, когда этот кто-то - мужчина.
        Может, Хаджар имел право развернуться и уйти. Но он этого так и не сделал.
        Кто он такой, чтобы судить своего напарника за подобные поступки? Разве сам он был до конца честен с друзьями? Разве не он им неустанно скармливал очередную порцию лжи, скрывая свое происхождение и истинные мотивы? Разве не он собирался убить отца Эрена?
        Глава 198
        - Ты не против, если я продолжу обращаться к тебе, как к “Неро”?
        Принц повернулся к товарищу и протянул руку.
        - Я бы счел это за честь, дружище.
        Хаджар ответил на жест.
        Чего бы стоила их дружба, их клятва на крови, если бы её могли разрушить подобные происшествия? Видят боги, ни для одного из них звание “друг” не было пустым эхом, и никто из них не разбрасывался этим драгоценным словом.
        Что же до Примуса, то Хаджар будет решать проблемы по мере их поступления. Пока, истинная личность его друга никак не влияла на план. Во всяком случае - “пока”.
        - Кстати, - Неро зажал между зубами трубку и достал из кармана янтарный медальон. - держи. Я как-то привык за это время к твоей наглой роже, дружище, так что приглашаю немного пожить в моем доме.
        Подмигнув, бывший офицер, ныне - принц, окинул взглядом огромный дворец.
        - Не богато, - вздохнул Хаджар. - по сравнению с моим шатром, так и вовсе - хибара.
        - По сравнению с твоим шатром, все что угодно будет… дворцом.
        - Ты ври, да не завирайся. Кто у меня постоянно штаны просиживал?
        - Потому что в офицерских еще хуже!
        - Просто признай - шатер лучше дворцовых палат.
        - Да много ты знаешь о дворцах, Хадж! Вот закончится праздник, и я тебе настоящую экскурсию устрою! А как наш плац увидишь, еще десять раз меня поблагодаришь. Особенно. Если его будут прибирать служанки! У нас тут на служанок настоящий конкурс проходит. Каждая мало-мальски симпатичная девушка торгового округа мечтает стать служанкой в королевском дворце.
        Хаджар фыркнул и вытряхнул пепел во тьму.
        - Теперь их приток значительно уменьшится.
        - С чего бы это?!
        Хаджар выразительно посмотрел на товарища. Постепенно на лицо Неро проступало осознание и тот, наконец, хлопнул себя по лицу.
        Действительно, зачем наниматься во дворец, если принц женился.
        Два друга еще долго смеялись над этим.
        Несмотря на все обещания экскурсий и прочих развлечений, Хаджар уже несколько дней не видел ни Неро ни Серу.
        По слухам, которые он подслушал в разговорах служанок (те действительно оказались довольно приятной внешности). Принцесса тоже не спешила возобновить общения, но Хаджар её не винил.
        Несмотря на весь свой талант и силу, Элейн оставалась выращенным в теплице цветком. Ярким, прекраснейшим из всех, но простым цветком.
        В ней не было той пылкости, что в Сере или холодной решимости Нээн. Вряд ли она могла понять, почему Хаджар не хотел помогать тому мужчине.
        В итоге уже несколько дней он сидел в огромных покоях. Они, разумеется, были меньше по размерам, чем его “детская комната”. Кстати, благодаря тем же служанкам, Хаджар выяснил, что западное крыло, где он раньше жил (вместе с Королевской четой) теперь было наглухо заблокировано и ход туда был запрещен.
        Помимо этого, оказалось, что во дворце почти никого нет кроме этих самых служанок. В качестве исключения - редкие аристократы, ищущие аудиенции Лирия, Короля или принца. Порой кто-то из прислуги “заглядывал” к Хаджару и сообщал, что и к нему есть гости.
        Надо ли говорить, что бывший генерал никогда и никого не принимал? Мало того, что ему было неинтересно, так он банально опасался сделать шаг из покоев. Коридоры, когда шумные и полные жизни, теперь опустели и вместо людей их заполнили не отпускающие генерала призраки прошлого.
        - Мяу, - донеслось с кровати.
        Вообще, кроватью этого монстра язык не позволял назвать. При желании, Хаджар мог бы устроить здесь оргию на сорок человек и еще место осталось бы. Так что маленький, белый котенок, лежавший на бескрайних простынях, под огромным балдахином, выглядел как заблудившаяся на весеннем лугу снежинка.
        - Знаю, знаю, - закивал Хаджар. - я, все же, Безумный Генерал, а не столетняя затворница.
        - Мяу-у-у, - стояла на своем Азрея.
        - Ну что ты заладила. Выйду я отсюда и оставлю тебя в покое.
        - Мяу.
        Хаджару показалось, что животное кивнуло и, обмотавшись хвостом, улеглось дальше спать. Вздохнув, Хаджар взял со столешницы (он несколько часов раздумывал, не украсть ли её. За такое количество золота и серебра можно было выручить лучшего из скакунов Лидуса) несколько кусочков мяса и бросил их прямо на простыни.
        Он не был варваром, но навредить по мелочи вражескому режиму - такого его “гнилая” душа не могла упустить. Просто ребячество, но так на него действовало эхо далекого прошлого. Оно буквально тянуло его назад к тем беззаботным и волнующим денькам. Хаджар же отмахивался от них, удерживая в голове мысль о том, что он вовсе не дома.
        Это была вражеская территория.
        Территория, которую ему предстояло отбить.
        Подойдя к огромному зеркалу, шесть метров высотой и три шириной, Хаджар поправил свои потрепанные одежды и проверил крепко ли закреплены ножны на поясе.
        Собравшись с духом, он повернул изумрудную дверную ручку и вышел в длинный коридор. Тишина тут же ударила по нему пыльным мешком.
        Пустота, далекие отзвуки чьих-то шагов, молчание статуй и доспехов дополняли общее впечатление. И если бы не показная роскошь, пафосное, неприкрытое, лишенное вкуса богатство, можно было бы подумать, что дворец находится в состоянии упадка.
        За окном уже вечерело.
        В последние годы Хаджар привык оставлять активную деятельность лишь под вечер. Днем у него, в должности генерала, всегда находились важные и неотложные дела.
        Сейчас же, когда больше не надо было куда-то срочно бежать и столь же срочно решать, Хаджар посвящал свободное время медитациям.
        Самое тяжелые и грубые раны внутри его трансформирующегося ядра силы уже успели зажить. Но все еще оставались мелкие “трещины” и царапины, которые не позволяли в полной мере погружаться в Реку Энергии. И уж тем более в данный момент Хаджар не мог себе позволить продолжить попытки сближения с Духом Меча.
        Все это требовало длительной и кропотливой работы.
        - Да уж, - вздохнул Хаджар, массируя шею.
        В очередной раз он ощутил острую нехватку аналитических способностей нейросети. С её помощью, он мог бы легко ускорить процесс восстановления.
        Теперь ему приходилось самостоятельно выискивать лучшие способы медитации и поглощать энергию таким образом, чтобы она его излечила, а не навредила.
        По скромным расчетам Хаджара, полностью излечится он еще только через несколько месяцев. Да, разница между этими двумя состояниями незначительна и даже незаметна.
        Но кто как не Безумный Генерал знал, что в настоящей битве за жизнь именно такие детали и играют решающее значение. Порой, стоящее этой самой жизни.
        Хаджар сам не заметил, как свернул в сторону знакомого поворота, спустился по лестнице и оказался около неприметных, простых, деревянных дверей. Он не знал, что ожидал увидеть за ними и потому решительно распахнул их.
        Глава 199
        Свежий вечерний ветер лизнул лицо и унесся дальше - играть с птицами и травой.
        Хаджар стоял на лестнице, ведущей к плацу. Когда-то, полный потеющих, кричащих, тренирующихся детей вельмож. Те стучали тренировочным оружием о механические куклы, выполняли различные стойки и получали тумаки от критикующего все и всех Мастера.
        Теперь это была пустошь. Вычищенная, даже вылизанная, но пустошь. Не хватало только перекати поля и заунывной музыки. Ни учеников, ни Мастера здесь не было.
        Хаджар, скрепя сердце, спустился вниз. Он снял свои лапти-ботинки и зарылся пальцами в нагретый за день песок. Тот уже остывал, но все еще обжигал кожу. Генерал шел по плацу, видя перед собой тени прошлого.
        Вот он врезался в стойку с мечами. Вот он понял их зов и ответил на него, и они осыпались птичьими перьями, не в силах тронуть его кожи. Вот мать подняла его на руки, вот он стал первым учеником Мастера.
        Вот сидели Южный Ветер и Мастер. Они играли в шахматы и попутно учили Хаджара мудростям жизни. Только потом Хаджар понял, что они любили его. Не как сына, а как ученика. Видели в нем наследника своих знаний и умений.
        Хаджар подошел к стене, на которой когда-то оставил свои первые следы от клинка. Почерневшие шрамы на красной кладке все еще отзывались на его прикосновения.
        - Никому не позволяется ступать на этот песок без моего разрешения.
        Хаджар обернулся.
        Он бы очень хотел сказать, что Мастер выглядел так же, как и раньше. Но время взяло свое. Время или власть Примуса.
        Перед Хаджаром стоял сухой старик, опирающийся на витую палку. Простые, серые одежды волочились по плацу, а ветер трепал его распущенные белые волосы. Морщины на лице больше напоминали длинные карьеры и кратеры. И только глаза оставались все такими же стальными и непоколебимыми.
        Воля Хаджара, и он бы опустил колени на землю и зарылся лбом в песок, склоняясь перед Наставником. Но он не мог.
        Все, на что был способен генерал, это поклониться в пояс и произнести:
        - Прошу прощения, достопочтенный Мастер. Я не знал этих законов. Еще раз - прошу простить мне моё невежество.
        Хаджар сглотнул колючий ком в горле, выпрямился развернулся и направился к выходу. Но не успел он сделать и двух шагов, как ему между лопаток вонзилась палка-трость.
        - Незнание законов, не освобождает от ответственности, юноша.
        Дул ветер. Светили звезды. Хаджар стоял неподвижно.
        Мастер сделал шаг вперед, но его “меч” пронзил лишь пустоту. Хаджар стоял за его спиной. Когда-то Мастер был для него недосягаемым пиком мастерства, теперь же… Теперь же лишь образцом для подражания, тем, к кому генерал испытывал безмерное уважение.
        Несмотря на слабость и старость, Мастер был быстр. Он развернулся и ветер следовал за ним. Палка размазалась черной искрой, но той не было суждено задеть краев одежды Хаджар.
        Хаджар схватил с земли старый, местами потрескавшийся и поеденный червями деревянный меч. Им Хаджар отклонил выпад, проплыл, будто утренний туман, за спину Мастеру и коснулся клинком его бока.
        В тот же миг старик закрутился вихрем, взмахнул палкой и с её “лезвия” сорвался миниатюрный огненный сокол. Когда-то он восхищал Хаджара, несмотря на шутливое название “поджаренного воробья”.
        Теперь уже и сам Хаджар закрутился юлой. Ветер поднял песок из-под его ног и золотой вихрь поглотил огненную технику. Старику, отчего-то, эти движения показались подозрительно знакомыми, но у него не было времени на размышления.
        Он оттолкнулся ногами, проскользил по самой земле и выполнил свой лучший удар. Удар “Струящегося Ручья”.
        Палка изгибалась голодной, ядовитой змеей. С каждым пройденным сантиметром, её “наконечник” менял направление. Создавалось впечатление, что он одновременно целил в горло, сердце, пах и правое бедро.
        Несмотря на разницу в возрасте и силе, Мастер не раз отправлял принцессу в нокаут именно этим ударом. Ни один человек, не прошедший жернова сотен битв за жизнь, не смог бы…
        Раздался деревянный треск и ошарашенный Мастер отшатнулся, когда его палка врезалась в подставленный деревянный клинок. Теперь уже сам Хаджар перешел в наступление.
        Вокруг его ног закружилась энергия меча. Легкий вечерний бриз превратился в ураганный ветер.
        Старику на миг показалось, что за спиной юноши в небо устремился призрачный силуэт дракона. А спустя доли секунды, рядом с Мастером из земли вырос сверкающий стальным светом удар-клык. Он рассек землю и со свистом унесся в небо.
        Затем все замерло. Наступила тишина.
        Мастер понимал, что будь он даже в десять раз сильнее и опытнее, то не смог бы выжить под натиском “подобной” силы. Впрочем, здесь дело было даже не в чистой, грубой силе, как это было с принцессой, а в умении.
        Старик сомневался, что даже сами Небесные Солдаты, идущие по пути Меча, смогли бы повторить этот удар, будучи вооруженными лишь деревянным мечом. Впрочем и юноша пока еще не достиг далеких высот владения мечом.
        Его оружие не выдержало напряжения и рассыпалось горсткой опилок, тут же подхваченных ветром.
        - Прошу, достопочтенный Мастер, - вновь, склонившись в пояс, Хаджар стоял в отдалении от старца. - простить мне мое невежество.
        - Тогда прими от меня удар, наглый мальчишка.
        И вновь взмах палки и брызги крови, алыми рубинами упавшими в песок. На этот раз удар пришелся прямо по лицу, разбив нос и верхнюю губу. Хаджар не сделал ни шага в сторону, не призвал энергию и не использовал технику укрепления тела.
        Что такое всего один удар, по сравнению с годами боли и унижений, которые стали судьбой Мастера.
        Старик, отшатнулся. Он неверующе смотрел на юношу, стоявшего перед ним. За последние годы, он не покидал плац и единственной отдушиной для него была принцесса, но она редко, когда вела разговоры о “внешнем мире”.
        Потому он принял юношу в обносках за очередного нахального отпрыска аристократов. Но что за “детеныш” этих зверей сможет двигаться бесшумнее летнего бриза, а затем смиренно примет унизительный удар палкой.
        Их взгляды встретились и сердце старика пропустило удар. Он уже видел такой взгляд. Видел его в тот день, когда маленький мальчик бесстрашно принял вызов и начал потихоньку переливать целую бочку с водой.
        Взгляд, полный несгибаемой решимости, способной расколоть Землю и обрушить Небеса.
        - Мастер, - еще раз поклонился Хаджар и покинул плац.
        Старик еще некоторые время стоял на песке и смотрел вслед юноше. Спустя четверть часа, он вернулся в пристройку, ставшую для него домом. Здесь не было ничего, кроме старой, изрезанной тренировочной куклы, кровати и старого, давно неточенного меча.
        Впервые за десятилетие, Мастер снял его со стены.
        Он положил его на пол, опустился на колени и уперся лбом в проржавевшее лезвие.
        Слезы лились по его щекам, а сердце билось так быстро, что едва не выпрыгивало из груди.
        - Мой принц, - повторял он. - мой принц.
        Эту ночь, как и следующую, как и ночь после, старик чистил, точил свой клинок. Он вновь поставил на плац куклу и принялся отрабатывать на ней удары.
        Он ждал, когда его призовет на службу единственный и лучший ученик.
        Король Хаджар.
        Глава 200
        На следующий день после встречи с Мастером в палаты Хаджара ворвался, а иначе не скажешь, взмыленный и разъяренный Неро. В таком состоянии Хаджар не видел друга, пожалуй… никогда.
        Сам он в этот момент сидел в позе лотоса на кровати и удостоил визит лишь приоткрытием правого глаза. Тотф акт, что генерал и не думал менять позы, привел принца в еще большее бешенство. Это выразилось в его раздраженном хождении кругами и редком посыпании всего и вся отборными ругательствами.
        - Если ты пытаешь изобразить здесь некий спектакль, то у тебя не получается, - спокойно прокомментировал происходящее Хаджар.
        Неро рыкнул, схватил стоявшую рядом с ним золотую столешницу и швырнул её в окно. Хаджар пусть и равнодушно, но с небольшим сожалением проводил взглядом ускользнувшее от него состояние. Оставалось надеяться, что вечером в парке будет прогуливаться служанка и обнаружит сей нежданный подарок небес.
        Ну или отдельно взятого наследника королевства.
        - Хадж, давай сбежим отсюда? - наконец пар из Неро вышел окончательно, и он плюхнулся на пол.
        Прислонился спиной к зеркалу и забил трубку табаком.
        - Боюсь, Сера не очень поймет наш любовный побег. Получается, я у неё жениха из-под венца уведу.
        - Ха-ха, - передразнил Неро. - очень смешно. Я серьезно, между прочим. Возьмем Серу, наведаемся ненадолго в казну и махнем в Море Песка. А оттуда в империю. И пусть они сами в этом дерьме купаются.
        - Насколько бы заманчиво не звучало это предложение, но мне не понятно почему сейчас? Что нам мешало это сделать после победы над сектой?
        Неро опять выругался. Он взял с полки трубку Хаджара и кинул её хозяину. Поняв, что помедитировать не получится, Хаджар вздохнул, поймал “пыхтелку” на лету и зажег огнивом огонек.
        - Думал, поброжу по миру, вернусь, а отец к этому времени отойдет, поумнеет, - причитал Неро, тормоша шевелюру ладонью. - А в итоге, все одно. “Эрен встреться с теми вельможами”. “Эрен надо съездить на границу, почувствовать в празднике”. “Эрен, надо поиметь дочку того герцога, а желательно еще и брачный союз заключить”.
        - Так ты же, вроде, женат.
        - Как будто Короля это волнует. Он открыто при Сере заявил, что расторжение нашего брака лишь вопрос времени.
        Хаджар представил себе реакцию пустынной ведьмы, не являвшейся подданной Лидуса.
        - И я о том же, - кивнул Неро. - в итоге я четыре дня не вылезал из его кабинета. Бесконечные советы, собрания и совещания. И, главное, на каждом одно и тоже. Приходят чиновники, дворяне, аристократа и начинают выливать мне на уши ведра отборного дерьма. Отец сидит, улыбается, кивает и бумажки подписывает. Вот знаешь, чтобы я сделал с младшими офицерами, если бы они пришли ко мне с подобными предложениями и донесениями.
        - Сгноил бы на плацу? - предположил Хаджар.
        Он подозревал, что дела в королевстве велись через одно место. Но чтобы все дошло до того уровня, когда даже непрошибаемый и неунывающий Неро начал закипать… Насколько же сильно Примус махнул на бюрократию, сконцентрировав внимание на усилении государства посредством военной “мощи”.
        - Да сразу бы на губу! - Неро ударил кулаком по зеркалу, от чего по тому зазмеилась сеточка трещин. - Или в штрафной батальон! Или, чтобы не мучились, сразу голову с плеч.
        Хаджар спустился с кровати, мимоходом погладил дрыхнувшую (как будто у неё были и другие занятия) Азрею. Он прошел мимо висевших на стене ножен и покоящегося на столе меча. Когда Лунный Стебель лежал не на бархате и парче, а просто был приставлен к кровати в шатре, то выглядел более уместно.
        В этой огромной, но зрительно пустой комнате, что Лунный Стебель, что его хозяин выглядели чужаками. Это чувствовали и служанки, и сами временные постояльцы дворца. За годы, Хаджар потерял связь с этим местом. И все, что его теперь связывало со столицей, это сестра и желание убить одного человека.
        Увы, эти человеком, насмешкой судьбы, являлся отец его единственного друга.
        - Говорят, достаточно одной битвы, чтобы узнать человека. Мы, Неро, побывали в сотне таких. И я знаю, что подобная ситуация не вывела бы тебя из себя. Так что колись, дружище, в чем дело?
        Неро поднял голову. Их взгляды встретились.
        - Он собирается втянуть в это и тебя.
        - Меня? - удивился Хаджар. - кажется, на балу мы не очень поладили с Королем.
        - Отец вообще мало с кем ладит. Разве что с Лирием, но у них вообще особые отношения. Взаимная ненависть, переросшая в дружбу. В общем, и демон не разберет.
        - В данный момент меня больше интересует собственная причастность к вашим проблемам, нежели дела Короля и Наместника.
        Неро кивнул и поднялся с пола. Вместе они подошли к окну. Внизу разворачивалась интересная сцена. Молодая служанка, которая еще не было и двенадцати лет, пыталась утащить с лужайку сломанную, тяжелую столешницу. Получалось у неё плохо, но она не сдавалась.
        Золота перед ней лежало больше, чем все её семья смогла бы заработать за двадцать поколений.
        - Они устраивают охоту. В предгорьях Старого Замка.
        Хаджар едва было не дернулся, но вовремя сдержался и не выдал эмоций.
        Старый Замок.
        Так называли развалины, оставшиеся от его “фамильного гнезда”.
        - Причем здесь я?
        - Отец хочет, чтобы ты принял участие. Он говорит, что, если на охоту отправится молодое поколение. Я, Элейн, Ты и еще толпа детишек аристократов, то это вселит народу уверенность в будущее.
        - Скорее в то, что командир Неро и Безумный Генерал продались за звонкую монету.
        Неро пожал плечами и опустился на подоконник.
        - Корона не на моей голове, дружище, - тяжело произнес он. - так что, несмотря на всю мою вольность, приказ Короля - это приказ короля. Не подчиниться мы не можем.
        - Ну, охота так охота. Как будто мы с тобой никогда раньше не охотились. Вряд ли в Старом Замке водиться что-то опаснее, чем Нашествие Орды Монстров.
        - Аристократы, - напомнил Неро. - они куда как страшнее любой твари. А уж их детки.
        - Изнеженные, вечно всем недовольные, неспособные самостоятельно подтереть задницу? Ты про этих?
        Неро фыркнул и неопределенно помахал рукой.
        - В большинстве своем - да. Но специально к моему визиту и твоему появлению многие из Аристократов вызвали на родину своих старших сыновей.
        Хаджару не понравилось то, каким тоном произнес это его друг. Очень не понравилось.
        - Что ты хочешь этим сказать?
        - То, что как минимум трех таких деток еще до моего отъезда заслали учиться в Империю. И, могу поставить свой офицерский сапог на то, что они попробуют добиться руки моей сестры. Элейн.
        С одной стороны перспективы схлестнуться с практикующими, обучавшимся в империи не очень радовала. С другой - когда у него еще будет шанс оценить всю хваленую, легендарную мощь Пути Развития Дарнаса.
        - А каждая собака в столице знает, что Элейн обожает… обожала слушать песни о твоих и моих похождениях. Так что сделать они это попытаются через тебя. Ну или через твой труп.
        Хаджар посмотрел на Неро. Тот все еще пытался пронзить взглядом ткань мироздания и убить им хоть кого-нибудь.
        - Я убивал генеральских адъютантов, убивал генералов, убивал клыкастых монстров, убивал даже Патриархов Секты. Но еще ни разу мне не доводилось убивать аристократов.
        - Говорят, у них кровь голубая.
        - Как думаешь, это правда?
        Друзья переглянулись и синхронно улыбнулись.
        Весьма и весьма кровожадно.
        Глава 201
        Хаджар убедился в том, что у Азреи хватит еды как минимум на ближайшую неделю и вышел из своих покоев. Пушистый котенок проводил его скептическим взглядом. Насколько вообще кошки могут выразить скептицизм при помощи глаз…
        Коридоры, как и в прошлый раз, встретили его звенящей тишиной и далеким эхом призраков прошлого. Направляясь в сторону малого тронного зала (именно там условились встретится участники охоты) Хаджар то и дело краем глаза ловил тени и отголоски своего детства.
        Иногда ему даже казалось, что вечно улыбающийся, маленький черноволосый, голубоглазый мальчик машет ему рукой и зовет скрыться в хитросплетении коридоров.
        Там Хаджар часто играл в прятки с отцом. Ну, не часто, но порой у Хавера выдавался свободный вечерок, чтобы погоняться за сыном по дворцу.
        Надо ли упоминать, что многочисленные дворяне и аристократы, населявшие в те времена дворец, рады этому не были.
        Теперь же кроме служанок и редких визитеров, здесь никого не было.
        Хаджар остановился перед дверями, обитыми красными пластинами и разукрашенными барельефами. Малый тронный зал - Хаджар вообще не помнил, чтобы он там был хоть раз.
        Открыв двери, бывший генерал на мгновение зажмурился от обилия света и красных бликов. Зал, никак не тянущий на определение “малый”, выглядел так же, как и ведущие в него двери. Весь в красном металле, красной лепнине, странном камне того же цвета. Ткани, плиты на полу, изваяния и картины. Все это было ярко алого, даже кровавого цвета.
        Большое пространство прореживали массивные колонны. Зал был такой же безжизненный, как и весь дворец. Разве что на ступенях, ведущих к трону, стояли женщины стражи. Янтарные щиты, длинные копья, тяжелые доспехи и нагрудники, от формы которых у Неро потекли бы слюни.
        Ступени поднимались на несколько метров вверх. Они заканчивались широкой площадкой, где и стоял “малый трон”. Вырезанный из красного камня, с массивными подлокотниками, он будто бы давил на зрителя.
        Стоявшая рядом статуя гарпии и её же изображение на каменном своде сверху нисколько ситуацию не улучшало.
        Элейн, на фоне алого убранства, выглядела несколько неестественно. Золотые волосы она собрала в тугой пучок, а одета была в белое, длинное платье.
        - Моя принцесса, - склонился в глубоком поклоне Хаджар.
        - Выпрямитесь, генерал.
        Принцесса оставалось одной из немногих, кто до сих пор называл Хаджара “генералом”. На деле же ему буквально на днях принесли скрепленный королевской печатью документ. К нему приложили железный медальон с гербом и на этом все.
        Так Безумный Генерал превратился в безземельного барона. А это значило, что свой титул он даже по наследству передать бы не смог. На бумаге - дворянин, на деле - бездомный, практически нищий.
        - Вы пришли раньше остальных.
        Хаджар оглянулся, но сесть, кроме как на ступени, было некуда. Так что, недолго думая, “генерал” опустился прямо там же, где и стоял. Он машинально проверил крепко ли лежит меч в ножнах, чем вызвал нервозность среди стражей.
        - Я не люблю заставлять людей ждать, - ответил Хаджар.
        Элейн и бровью не повела. Казалось, что ей и вовсе неприятен данный разговор.
        - Это касается всех людей или только титулованных особ?
        Только дурак бы не понял, что она намекала на того бедолагу, которого едва не забили до смерти городские правоохранители. Хаджар, поняв, что вряд ли Элейн в ближайшее время забудет об этом инциденте, попросту отвернулся.
        Он сидел и смотрел на далекий витраж. На изображенные на нем сцены из жизни королей прошлого и широкий луг, раскинувшийся за стенами замка.
        Когда-то давно, он и сам…
        - Кажется, я задала вам вопрос, генерал.
        Хаджар был несколько удивлен той твердости и решимости, что прозвучали в голосе принцессы. Он уже даже подумал ей ответить, как двери в зал распахнулись вновь.
        Сверкая белоснежной улыбкой и волосами того же цвета, в зал вошел Неро. Чеканя шаг, держа в руке небольшой кожаный мешок, он выглядел так же, как и прежде. Готовым к бою и ждущим этот самый бой.
        Видимо, не только на одного Хаджара длительное пребывание в замке наводило хандру.
        - Сестра, не мучай моего друга, - засмеялся он и эхо полетело под высоким сводом, будто бы делая зал менее монументальным и более светлым. - Хадж, не вижу у тебя припасов.
        Хаджар молча достал из-за пазухи точной такой же мешок, как и друга.
        Товарищи переглянулись, улыбнулись и молча кивнули друг другу. Будто бы проверяли, что еще окончательно не одомашнились и не проржавели… За полторы-то недели пребывания во дворце.
        - Что еще за припасы? - удивилась Элейн. - с нами поедет два обоза и девять поваров.
        Мгновение тишины, а затем легкий скрежет. Это Неро чесал затылок.
        - Слышал, Хадж - девять поваров.
        - Два обоза, - кивнул Хаджар.
        Они синхронно вздохнули и несколько смущенно убрали кожаные мешки за пазухи.
        - Представь, если бы мы за Белыми Обезьянами с поварами пошли, - несколько мечтательно протянул Хаджар.
        Неро подошел, уселся рядом на скамейки, а потом и вовсе фривольно разлегся на них. Он достал из-за голенища сапога короткий кинжал и начал его кончиком чистить зубы.
        Элейн произнесла нечто наподобие “мужчины” и скрылась за потайной дверью. Наверное, отправилась переодеваться. Ибо вряд ли, даже учитывая обозы и поваров, она смогла бы охотиться в платье.
        Хотя кто их - принцесс, знает.
        - Мы могли бы найти им применение, - пожал плечами Неро.
        В данный момент, он в меньшей степени выглядел принцем и в большей - бравым офицером. От этого на душе Хаджара одновременно становилось спокойнее и… тревожнее.
        - В качестве приманки для монстров, - кивнул Хаджар.
        - А что - тоже отличный вариант.
        И вновь Хаджару не дали высказаться. Уже в третий раз за полчаса с гулким треском отворились двери и в зал вошли сразу несколько человек. Острый глаз участника множества охотничьих и разведывательных вылазок, тут же подметил мельчайшие подробности внешнего вида каждого из визитеров.
        Девять юношей и пять девушек. Все они, пусть и в кожаных охотничьих костюмах, но дорого выглядящие, ухоженные, с чистой кожей на лицах, тонкими пальцами. Их руки никогда не знали тяжелой работы, а животы - голода. И в этом не было ничего плохо, ведь в данном мире, порой, важна лишь сила, которой обладает человек.
        И силы у них было предостаточно.
        По ощущениям, исходящим от ауры (и вновь Хаджар пожалел о перезагрузке нейросети), как минимум четверо находились на грани становления истинными адептами. Остальные, не ниже Трансформации Смертной Оболочки.
        Проклятье, эти четырнадцать аристократов, по своей совокупной силе, были ничуть не слабее, чем весь Медвежий Отряд Лунной Армии.
        - Эрен, - от группы отделился высокий, надменный юноша лет семнадцати.
        На его руках вились синие татуировки и, кажется, он специально отрезал рукава на кожаной куртке, чтобы “украшения” было лучше видно.
        - Онег, - кивнул принц. - Хаджар, позволь тебе представить - Онег Борейский, сын герцога Борейского.
        - Хаджар Травес, - представился бывший генерал.
        - Барон Хаджар Травес, - уточнил Неро, как будто этот титул что-либо значил.
        Сын одного из самых богатых и влиятельных людей королевства не удостоил Хаджара и краем взгляда. Он напрочь проигнорировал его присутствие. И если самому Хаджару было на это плевать, то вот Неро…
        Ситуацию спасло лишь появление принцессы.
        - Раз уж все в сборе, - её голос звучал сладкой патокой. - то можем отправляться.
        - Моя принцесса, - склонился Онег, а следом за ним и остальные дети аристократов.
        Глава 202
        Оказавшись за пределами дворца, Хаджар понял, что его скепсис по отношению к подобной “охоте” был незначителен. Помимо двух обозов, в которых вполне можно было уместить дневной запас пищи целой армии, на лужайке стояло еще около четырех десятков конных всадников.
        В такой же легкой кожаной броне, что и аристократы, они, тем не менее, выглядели весьма грозной силой. Надо было отдать им должное - стадия Формирования Ядра была не так уж и слабой.
        Повара же, как и предполагал Хаджар, особым счастьем не блистали. Они сидели на козлах обозов и старались не смотреть в сторону детей аристократов. Только один из них не был простым смертным. Остальные же о пути развития слышали только по рассказам.
        Понятное дело, им не очень хотелось рисковать своими жизнями на охоте. Но приказ, есть приказ. Тем более, когда приказ исходит от самого Короля.
        Хаджар подошел к одной из оседланных лошадей. Кроме него, лишь только у Неро и одной из девушек-аристократок не было транспорта. Остальные же садились на своих скакунов.
        Элейн, что показалось Хаджару банальным, уселась в седло белого мустанга. Тот немного нервно бил копытом о землю, но всего пара секунд поглаживаний по могучей шее и конь успокоился.
        Принцесса выпрямилась и подставила лицо лучам полуденного солнца. Даже в кожаном костюме она выглядела настолько прекрасной, что эта сцена заставила всех окружающих застыть на пару мгновений.
        - Ну ладно, приятель, - прошептал Хаджар на ухо серому коню. - давай договоримся сразу - ты меня не сбрасываешь из седла, а я постараюсь не сломать тебе ноги.
        Конь фыркнул и отвернул морду. Видимо, уговор ему не понравился, но также как и у поваров - выбора особого не было.
        Хаджар запрыгнул в седло и тут же почувствовал себя “не в своей тарелке”. Он всю жизнь передвигался на своих двоих и так к этому привык, что, будучи верхом, ощущал себя лишенным доброй половины силы.
        Природа наделила человека двумя прямыми ногами, которыми можно было бегать и прыгать. И вовсе не изогнутыми, чтобы было удобнее сидеть в седле.
        - Немного необычно, да, Хадж?
        Подъехавший к товарищу Неро выглядел почти так же неловко. Будучи подчиненными Догара, они довольно много времени проводили на охоте. Но эти вылазки всегда совершались в пешем порядке и в количестве не больше пяти, максимум шести человек. Теперь же им придется участвовать в некоем фарсе. В составе едва ли не целого батальона.
        - Пожалуй, перед началом поездки, - вон, аристократы, в лице Онега, и вовсе это “поездкой” называют. - нам стоит определить нашего лидера.
        - Ты предлагаешь себя, Онег? - тут же спросила одна из девушек.
        Хаджар надеялся, что никогда больше не увидит этих “господ”, так что не утруждался запоминанием имен.
        - А что в этом плохого? - подключился подпевала Борейского. - Если ты забыла, Лия, то Онег учится в имперской школе Падающего Листа. А они известны своими постоянными стычками с дикими монстрами.
        - Ты так говоришь, только потому что учишься вместе с ним.
        Хаджар сразу же отметил, что как минимум двух учеников империи он уже определили. Что же, придется быть еще аккуратнее с этим Онегом. Раз уж он не только стоит на грани становления истинным адептом, но и учится в империи, то может оказаться весьма серьезным противником.
        - В этих спорах мы можем потерять много времени, - прозвучал холодный, отстраненный голос.
        Его обладательница - красивая девушка со скучающим взглядом. Она единственная, кто была вооружена луком и стрелами.
        - Изма, - слегка насмешливо улыбнулся Онег. - никак не можешь простить то, что на последнем турнире моя школа Падающего Листа обставила твою секту Четырех Облаков?
        А вот и третья ученица империи. Вот только тот факт, что она училась не в школе боевых искусств, а в секте, делал её не столь опасной, как Онега. Если в школах и академиях (коих в империи, в отличии от мириада школ, было всего девять) учили всех одинаково, не деля на уровни допуска к знаниям, то в сектах…
        Вряд ли гражданку Лидуса допустили хотя бы до звания ученика секты. Скорее всего, она была неофициальным членом секты. Это позволяло ей пользоваться небольшим количеством ресурсов и весьма ограниченным набором знаний.
        Тем не менее, Хаджар был доволен тем, что еще до начала охоты определил трех самых опасных персонажей.
        - Просто не хочу терять время, - пожала плечами лучница. - не вижу смысла спорить, когда среди нас есть оба отпрыска королевской династии. Пусть охотой руководит принц Эрен или принцесса Элейн. Тогда никому из нас не будет обидно.
        Дети аристократов переглянулись и не стали спорить. Видимо не настолько уж избалованными и узколобыми они были, чтобы не уметь признавать правоту в чужих словах.
        - Спасибо, Изма, - судя по теплоту взгляда Элейн, девушки были весьма близки. - но вряд ли я справлюсь с этой задачей. Ты ведь знаешь, отец редко когда выпускал меня из дворца. Так что…
        - Так что все теперь будут слушаться меня! - видят боги, Неро получал массу удовольствия от происходящего. - и, в качестве своего заместителя и помощника, я назначаю моего близкого друга барона Травеса. Любой, кто ослушается моего приказа, будет рассмотрен как человек, нарушивший мой приказ.
        Хаджар и не подозревал, что в Неро хранился подобный начальственный тон. Нет, он пару раз присутствовал на маневрах Медвежьего отряда. Но одно дело управлять безродными солдатами, а другое дело - аристократами, которые с рождения не привыкли кому-либо подчиняться.
        - Мой принц, вы…
        Неро взглядом перебил Онега. Некоторое время они играли в гляделки.
        Хаджар опустил ладонь на рукоять меча.
        Напряглись сорок всадников-загонщиков.
        Подпевала Борейского показательно положил на луку седла свой тяжелый молот.
        - Как пожелаете, мой принц, - помахал рукой Онег. - ваше слово - закон.
        Неро кивнул, развернул коня в сторону леса и машинально поднял в небо сжатый кулак. Он расправил ладонь и несколько раз мотнул ей вокруг своей оси.
        - Это ты зря, - шепнул ему Хаджар.
        - А, ну да, - спохватился Неро. Он прокашлялся и довольно громко скомандовал: - выдвигаемся! Я и Хаджар движемся в авангарде. Онег возглавляет группу и идут по центру с Элейн. Загонщики идут по сторонам и выслеживают дичь. Обозы в арьергарде.
        Никто не спорил с новоявленным начальством. И уже спустя десять минут отряд больше чем из полусотни всадников вошел под сени густого леса. Атмосфера, несмотря на погожий день, была тяжелой.
        Каждый из отправившихся на охоту аристократов преследовал свою собственную цель. И, судя по тому, как Онег с подпевалой смотрели на Хаджара, для последнего эта поездка простой не будет.
        Первую добычу охотничий отряд встретил лишь к вечеру. По иронии судьбы, это был Олень Огнерог стадии Вожака.
        Глава 203
        На широкой поляне, под светом звезд, “пировали” вырвавшиеся на “свободу” дети аристократов. В отдалении от их праздника жизни расположились уставшие загонщики. Все те же сорок человек. Правда трем из них требовалась медицинская помощь, которую и оказывали им соратники.
        Хаджар с тоской смотрел на их “лагерь”. Он всем своим “я” куда как проще ассоциировал себя с этими сорока всадниками, нежели с аристократами. Видимо, тех же мыслей придерживался и Неро. Но, увы, они не могли поддаться эмоциям и покинуть веселящихся вельмож.
        За годы военной жизни, Хадажр привык, что привал на охоте - это переход с бега на шаг и короткий перекус печеной картошкой или галетами.
        Сейчас же они, без малого, сидели на раскладных деревянных стульях за таким же раскладным столом. Тот был укрыт белой скатертью, а ножки буквально вдавливались в землю под весом самой разнообразной снеди.
        Здесь стояло несколько супниц с ароматными похлебками, два чайника, а перед каждым аристократом покоились тарелки, серебряные приборы и фарфоровые чашки на блюдцах. Деликатесы, горячие и холодные закуски, разнообразные гарниры.
        Служанки (оказалось, что в обозах еще и служанки ехали) подносили тарелки с мясом. Неподалеку на огромном вертеле крутилась отрубленная нога Оленя, которого они забили в первый день охоты.
        И, как бы ни было Хаджару неприятно это признавать, но подобного мяса он не ел еще ни разу в жизни. Нежные, сочные кусочки буквально таяли у него во рту, оставляя после себя пряное послевкусие.
        Вина было столько, что можно было в усмерть напоить целую роту солдат. Но сколько бы практикующие не пили, а взгляды их оставались трезвыми и ясными. Простой алкоголь, без примеси особых трав, не мог сломить волю практикующего. А то вино, которое могло, продавалось разве что в империи и стоило баснословных денег.
        - Что еще рассказать о школе Падающего Листа, - смеялся Онег. Девушки аристократки, за исключением холодной Измы, так и вились вокруг него. - не буду зря бахвалиться, школа эта небольшая, в одном из приграничных городов. Но даже в такой школе главным наставником является не много не мало - Рыцарь Духа. Видели бы вы его посох… Одним ударом он лично, при мне, смог разбить речной поток на две половины.
        - Большая часть мастеров школы, - это уже подпевала попытался урвать хоть немного женского внимания. - на стадии Небесных Солдат. Все они уже стары, но именно возраст и является их преимуществом. Они столько всего знают и столько всего видели, что на фоне их рассказов наше королевство не больше чем простая деревушка.
        - Да это и есть - деревушка, - хлопнул по столу ладонью Онег. - не в обиду вам, мои принцесса и принц, будет сказано - но там, за границей королевства целый огромный мир. И мы для этого мира никто.
        С этим утверждением сложно было спорить, да никто и не собирался. Во всяком случае, первые несколько минут.
        - Никто, - фыркнула Изма. - может ты, Онег, и никто.
        Атмосфера, несмотря на импровизированный пир, потяжелела.
        - Что ты хочешь сказать этим, Изма? - едва ли не пропищала одна из девиц.
        - То, что ни Онег, ни его дорогой товарищ, и никто из нас этого мира и не видел! Приграничные города империи…. Ха!
        - Это дальше, чем когда-либо доведется побывать мне, дорогая Изма, - слегка печально улыбнулась Элейн.
        Поправив приставленный к стулу лук, Изма, что-то проворчав, схватила с блюда кусок мяса. Голыми руками, без приборов. Она поднесла его к лицу и с жадностью впилась зубами.
        Это шокировало всех.
        Никто из аристократов не мог и помыслить такого варварского поведения.
        - Деревушка, - повторила Изма и вытерла рот краем рукава. - грезить о путешествиях и сидеть за столом во время охоты. Вы, друзья мои, лицемерны. В секте Четырех Облаков я видела людей, прибывших в империю из мест столь отдаленных, что добираться до них пришлось бы столетиями. И знаете что? Им было плевать на то, как они выглядели и как они ели.
        - Бродяги, - парировал Онег, отодвинувшийся от знакомой подальше. - они везде - бродяги. И даже когда они попадают в цивилизованное общество, то все равно остаются бродягами.
        И аристократ повернулся к Хаджару. Он впервые обратил внимание на существование кого-либо помимо Элейн, Неро или же других отпрысков аристократов. Для него повара, загонщики, служанки и бывший генерал были столь же незначительны, как растущая под ногами трава.
        - Вот уж чьи бы я рассказы послушала, так это барона и принца, - Изма с жадностью осушила бокал. - вы видели куда больше, нежели мы.
        - И что они там видели? - пищала одна из девушек. - грязных и немытых кочевников? Много чести - сражаться с людьми, которых трудно отличить от животных.
        - Нет, что ты, - замахал руками Онег. - разве так можно. Они ведь одолели секту Черных Врат. Кем там был Патриарх? Небесным Солдатом начальной ступени? Действительно суровый противник.
        - Вы забываете про Нашествие Монстров.
        - О да, спасибо Ирма - нашествие монстров. Действительно пугающее событие. Моя школа Падающего Листа за два года принимала участие в отражениях подобных атак всего лишь… пять раз. Это, кажется, на два больше чем твоя секта, Изма?
        Лучница кивнула и все аристократы, разве что не синхронно, повернулись к Хаджару. Неро смотрел на лучницу с неподдельным презрением, а Элейн непонимающе переводила взгляд с одного участника сцены на другого.
        Наверное, принцесса не понимала, что весь этот диалог и сцена с поеданием мяса была подстроена. Изма изначально действовала сообща с Онегом. Действовала так, чтобы не оставить Хаджару выбора.
        - Если вам так мешает мое присутствие…
        Единственное, что они не учли - Хаджару было плевать. Он, без всякого ущерба для самолюбия, поднялся со стула и направился к отряду загонщиков. Их общество казалось ему куда как роднее, нежели аристократы.
        Весьма удивительно, учитывая, что с некоторыми из них он играл в детстве. Благо, они его не узнали, да и, скорее всего, не помнили.
        - И этим прославился Безумный Генерал? - донеслось в спину Хаджару. - Умением убегать?
        Хаджар не замедлил шага, а загонщики начали подниматься на ноги. Они смотрели на него так же, как и когда-то спасенные селяне. С глубоким уважением и почтением. Для них Безумный Генерал был скорее символом, нежели реальным человеком.
        - Вы трус, генерал.
        Раздался скрежет металла и на поляне повисла тишина. Не та, что возникает во время паузы внутри диалога. А та, которая предшествует чей-то смерти.
        - Ты забываешься, Онег, - прозвучал озлобленный голос.
        Хаджар повернулся и увидел, как Неро держит свой исполинский клинок у горла аристократа.
        - И что вы собираетесь сделать, мой принц? - в глазах Онега не было ни капли страха. Он знал, что Неро был слабее. - попытаетесь меня убить? Или признаете, что несколько лет служили под началом трусливого бродяги.
        Вокруг Неро закружились вихри энергии; Онег улыбнулся и потянулся к рукояти сабли, но их остановила принцесса.
        - Немедленно это прекратите, - она не подняла голоса, не сделала тон жестче, но в этот момент Хаджар увидел в ней одновременно и мать, и отца. Совокупная мощь и властность их характеров заставила спорщиков успокоится.
        Неро убрал меч и опустился на стул, а Онег вместо сабли взял в руки бокал с вином.
        - Наверное приятно прослыть героем благодаря победам над смертными. Да, генерал?
        И вновь тишина.
        - Барон Травес, - внезапно обратилась Элейн. - не будете ли вы так любезны, продемонстрировать нам умения, благодаря которым ваше имя на устах всех граждан королевства?
        Неро вскочил на ноги и попытался было остановить сестру, но было уже поздно. Слова были сказаны и услышаны. И не было более беспристрастных свидетелей, нежели Небо и Земля.
        Если у Онега и Измы не получилось обыграть Хаджара, то повлиять на принцессу - легко.
        - Прекрасный вечер для показательного поединка, - засмеялся Онег. Он выбросил хрустальный бокал за спину и вышел вперед. - надеюсь, генерал, что вы не заставите меня прослыть убийцей героя.
        Сверкнуло лезвие широкой сабли и Онег Борейский, аристократ, ученик имперской школы Падающего Листа, принял атакующую стойку.
        Хаджар стоял спокойно. Руки сцеплены за спиной, ноги сведены вместе. Самая беззащитная из поз, которую только можно придумать.
        Ветер трепал его заплатанные одежды.
        Когда Онег тенью размазался в стремительном выпаде, Хаджар не сделал ни единого движения.
        Глава 204
        За исключением Неро, все вскочили со своих мест. Самые отважные из загонщиков выхватили клинки.
        Они были готовы с боем защищать свой символ. Символ свободы, символ непокорности, чести, достоинства и воинского почета.
        Но не было ни вскрика, ни брызг крови.
        Ветер все так же спокойно трепал полы одежд Безумного Генерала. Его руки были сцеплены в замок за спиной. Ясные синие глаза неотрывно смотрели на ошарашенное лицо аристократа.
        Жало сабли застыло всего в нескольких сантиметров от груди противника. Оно будто бы уперлось в невидимую стену из нисходящего ветра.
        Онег давил на рукоять, пытался пробиться сквозь преграду, но не мог сдвинуть лезвия и на миллиметр. Лишь с каждым движением все больше и больше белоснежных кругов расходилось от места соприкосновения ветра и стали.
        - Проклятье! - рявкнул аристократ.
        Он развернулся на пятках, сместил центр тяжести и сделал хлесткий секущий удар. Он метил в правый бок и если бы такой удар пришелся бы по незащищенному броней телу, то точно рассек бы человек на две неравные части.
        Но уже во второй раз сабля врезалась в стену из ветра и застыла. Складывалось впечатление, будто бы невидимый силач останавливал клинок всего за мгновения до смертельного ранения.
        Невольные зрители схватки выглядели шокированными, и лишь аристократы и принц с принцессой спокойно сели обратно. Их стадий развития хватало, чтобы заметить, что Онег не использовал энергию. Он наносил обычные, пусть и искусные удары. На такие был способен любой смертный… потрать он несколько десятилетий на путь Сабли.
        Онег Борейский оттолкнулся от земли и разорвал дистанцию. Он приземлился в десятке метров от Хаджара. Все такой же надменный и уверенный в себе. Два не достигших цели удара нисколько не повлияли на его самооценку.
        - Я был бы крайне разочарован, барон, если бы ты погиб еще до начал схватки.
        В голосе аристократа звучали презрение и насмешка. А когда ни единый мускул не дрогнул на лице противника, то к ним прибавились ярость и раздражение.
        Здесь, в Лидусе, сын герцога был едва ли не “маленьким королем”. Когда как там, в империи, н а него самого смотрели так же, как он на идущих с ними поваров и загонщиков. Как на челядь. Как сброд.
        Он не мог вынести того, что безродная собака, нацепившая генеральский медальон, выражала те же эмоции, что и старшие ученики в школе Падающего Листа.
        - Капля Росы! - произнес Онег.
        Он принял стойку, больше всего напоминавшую затаившегося перед прыжком тигры. Обе ладони крепко сжимали рукоять сабли, а лезвие смотрело строго в грудь противнику.
        Никто, кроме Измы и подпевалы Борейского, не среагировал на название стойки и техники. И лишь эти двое знали, что лучшие ученики школы могли при помощи этого удара отправить на тот свет практикующего Трасформации Тела.
        Если Безумный Генерал и на этот раз будет полагаться на одну лишь энергию, то не сможет защититься.
        Клинок Онега засиял голубым светом и на выдохе аристократ выкинул руку в стремительном выпаде. В тот же миг с его лезвия сорвался синий шар, он вытягивался и изменялся, пока не стал напоминать собой широкое лезвие сабли.
        На словах долго, на деле же многие из зрителей не успели рассмотреть и этого. Для них все выглядело так, будто бы с лезвия сабли сорвалась капля росы. Смертельная, безумно быстрая, она устремилась к сердцу Хаджара.
        Теперь уже не все смогли сдержать вскрика.
        Но то был не крик от страха или ужаса.
        Нет.
        Люди вскрикнули от удвиления.
        Хаджар обернулся для них вихрем из серых лоскутов потрепанных одежд. Он крутанулся на пятках. Взметнулись полы, закрыв на миг его лицо и торс. А когда инерция пропала, то по ним медленно стекла капля воды. Так и не упав на траву, она истаяла синей дымкой.
        И вновь тишина.
        Ни Изма, ни аристократы, ни даже Неро не могли поверить своим глазам. Ни один из них не был уверен, что смог бы в той же манере защититься от столь стремительной и пронзительной атаки. Атаки, которая специально была создана для того, чтобы пробивать даже самую крепкую защиту.
        Хаджар же знал, что атм где меч может пробить самый мощный щит, он всегда завязнет в плавучей и легкой тине. Не всегда требовалось на силу отвечать силой.
        На Онега же было практически невозможно смотреть. Энергия кружилась вокруг него яростными вихрями, демонстрирую ту бурю негативных эмоций, поднимавшихся у него в душе.
        - Листопад!
        Он нанес рубящий удар и на миг людям показалось, что подул ураганный ветер, совравший с деревьев их богатые кроны. На деле же с неба, прямо на голову Хаджару, посыпались острые, стальные листья.
        Они падали со скоростью пикирующего ястреба и чем ближе, тем отчетливее становилось понятно, что это несколько сотен сабельных лезвий.
        Хаджар смотрел на них, напрочь игнорируя Онега. В этой технике он увидел простой отвлекающий маневр. Во всяком случае, именно так её бы использовал он сам. Но для аристократа поддержание этой техники требовало максимальной концентрации и усилий. Видимо, создатель школы Падающего Листа создал эти стойки находясь как минимум на уровне Небесного Рыцаря.
        Все же, как еще велик был путь, лежащий перед Хаджаром и как мало он еще прошел.
        Хаджар непринужденно взмахнул рукой. Спокойно и даже несколько элегантно. Будто с кем-то здоровался или показывал дорогу. И в ту же секунду, без всяких техник или стоек, заколыхалась трава на земле. И от этого в небо взмыли сотни клинков - близнецов Лунного Стебля.
        Они столкнулись с саблями и закипела битва. Прекрасная в своем смертельном буйстве и скоротечная. Через несколько секунд небо стало прежним, исчез стальной листопад, а Онег, тяжело дыша, утирал со лба пот.
        Хаджар же так и не обнажил клинка.
        Может быть он и сражался против “ученика школы Падающего Листа”, но… Чем отличалась школа окраины империи от секты Черных Врат? Разве что статусом и более свободным доступом к редким ресурсам.
        - И отец убеждал меня отправиться туда учиться, - вздохнул со смешком Неро.
        Видимо, это заявление стало последней каплей для Онега.
        Выругавшись (что совсем не к лицу аристократу), он закатал рукава и полоснул саблей по запястью. Кровь полилась по лезвию, но так и не падала на землю. Она будто застывала на нем, создавая все новые и новые узоры.
        - Осенний листопад!
        Изма и подпевала хмыкнули.
        Именно при помощи стойки Осеннего Листопада, Онег завоевал титул лучшего ученика Ранга Земли во всем приграничном городе. И пусть это был самый низший из Четырех Рангов, но даже так - титул “лучшего” жаждали многие.
        Он взмахнул саблей и вокруг него закружили безумный танец десяток багровых листьев-сабель. В очередной раз Онег оттолкнулся от земли. На этот раз он не был ни тенью, ни молнией, лишь плывущим по воздуху листом.
        От его движений вокруг расходилось столь мощное и “острое” эхо силы, что срезали пласты с земли и поднимало в воздух срезанную траву.
        Хаджар кивнул своим мыслям.
        Было бы совсем странно, если бы ученик имперской, пусть и захолустный, но школы, не смог бы заставить его обнажить клинка. Аристкорат к тому же.
        Глава 205
        Онег остановился перед противником. Используя инерцию, он нанес стремительный секущий удар в область шеи. В это же время десяток алых сабель с разных направлений устремились к Хаджару. Они окружили его игольчатой сферой.
        С каждым мгновением, с каждой долей секунды, пространство между ними уменьшалось, а сабля Онега все ближе и ближе подбиралась к шее Хаджара.
        Для большинства это выглядело быстрее, чем полет ласточки. Хаджар же, да и другие аристократы, успели подробное рассмотреть движения Онега.
        Идя по пути развития, они улучшали не только свои тела, но и разум. С каждой новой ступенью, он становился все быстрее и острее. Ибо только так можно было сражаться на скоростях, доступных сильным практикующим.
        Хаджар, обнажив Лунный Стебель, отбил клинок Онега, а затем едва-едва коснулся земли мыском ступни. В этот момент он был будто воронье перо или черный утренний туман. Он скользил по траве, не оставляя за собой видимого следа и не выдерживая прямой траектории.
        Действительно - будто бы перо, мирно плывущее по глади ветряного потока. Спокойное и безмятежное.
        Так же и Хаджар - легко увернулся от всех сабель. Проплывая между ними, он не сводил взгляда с противника. И если прошлые неудачи задевали Онега, то эта лишь раззадорила.
        Аристократ видел, что его противник отступает и в нем проснулся хищник, готовый поиграть с добычей. Онег уже стелился над землей в очередном выпаде. Его сабля сверкала алым звериным клыком.
        Проигрывая мечу в маневренности и гибкость, она брала свое неподдельной жестокостью и смертоносностью.
        Меч - оружие для сражений.
        Сабля - для убийств. Стремительных и беспощадных.
        Онег, выигрывая в скорости у Хаджара, нанес мощный рубящий сверху-вниз удар. Воздух жалобно засвистел под натиском сабли. Десяток созданных техникой Осеннего Листопада - листьев-сабель поддержали этот удар.
        В результате сразу одиннадцать клинков обрушились на голову Хаджару. Они были быстрее, чем он мог бы увернуться. Они были сильнее, чем мог бы выдержать лучший из щитов Лидуса.
        Хаджар замер, остановился и темный туман сошел с пол его плаща. Просте люди и слабые практикующие вновь могли разобрать его тело и спокойный взгляд синих глаз.
        Казалось, что Безумного Генерала нисколько не заботит смертельный удар оппонента.
        Лунный Стебель засиял стальным светом и Хаджар поднял его в жестком блоке.
        Прозвенел гром, искры молниями прочертили ночное небо. Волна энергии, созданная столкновением клинков, бросила на ноги нескольких поваров и служанок. Поднятый ветер раздул костер, заставив некоторых зажмуриться и прикрыть лица руками.
        Хаджар, стоя с прямой спиной, невозмутимо держал в блоке сразу одиннадцать сабель. Под его ногами по земле расходились неглубокие трещины. Но ни единой капли пота или крови не сорвалось с безмятежного лица.
        Онег же, рыча, пытался продавить защиту. Но как недавно со стеной ветра, так теперь с блоком меча - у него ничего не получалось.
        Вздувались жилы на руках, дрожала вена на шее, но сколько бы Онег не собирал свои силы и энергию, а вражеский меч выглядел неприступной горой.
        Наконец Хаджар, слегка качнув запястьем, сделал шаг назад, а затем резко взмахнул клинком. Тот описал широкую дугу, оставляя в воздухе след стальной арки. Вдребезги были разбиты алые сабли, а аристократ, прижимая ладонь к щеке, сделал шаг назад.
        Как и с Хаджара - с Онега не упало крови. Вместо того, чтобы ударить режущей кромкой и срубить аристократу голову, Хаджар просто отвесил пощечину плоскостью клинка.
        - Проклятый смерд! - рычал Борейский, краснеющий скорее не от удара, а от оскорбления.
        Хаджар, все в той же спокойной манере, убирал клинок обратно в ножны.
        - Давайте на этом и закончим, милорд, - поклонился Хаджар.
        - Мы закончим тогда, когда так решу я! - вопил Онег, окончательно растерявший весь свой лоск и надменность. - Этот удар я хотел приберечь для испытаний в ранг Грома, но пусть его первой жертвой станет прославленный генерал.
        Последние слова аристократ выплюнул с таким количеством яда, что будь они материальными - вытравили бы всю траву на милю в округе.
        Онег принял низкую стойку и резко выкинул вперед саблю. Та просвистела и остановилась, а с её лезвия сорвался алый луч. Будто вытянутое змеиное, сабельное жало, он рассекал пространство и на безумной скорости летел к Хаджару.
        Со стороны это выглядело так, будто бы сабля Онега внезапно удлинилась, увеличившись с семидесяти сантиметров, до десятка метров.
        Меч Хаджара уже был в ножнах, и в который раз за вечер люди повскакивали на ноги. И вновь возгласы удивления и даже восхищения, когда сверкнула стальная молния и Лунный Стебель рассек алый луч на две части.
        Удар Хаджара был так быстр и точен, что создавалось впечатление, будто он вовсе не выхватил меч из ножен, а просто достал его из самого воздуха. Как если бы клинок был все это время в его руке, просто в невидимом состоянии.
        Люди уже спокойно садились на места. Даже сам Хаджар счел поединок окончательно законченным, но кровожадная ухмылка Онега говорила об обратно
        Правда понимание этого пришло слишком поздно.
        Рассеченный луч, разделенный на две части, обогнул Хаджара. И теперь уже сабельных удара направились вовсе не в спину бывшему генералу, а в сторону служанок и поваров.
        Хаджар сорвался следом.
        - Твой… выбор… генерал, - с отдышкой произнес Онег.
        Этот удар отнял у него последние силы, так что вне зависимости от исхода последней схватки, победитель в дуэли был более чем очевиден. Но это Хаджара в данный момент не волновало.
        Он играл в догонялки со смертью. Вовсе не со своей, а с чужой и от того ставки казались ему необычайно высокими.
        Лучи разделились. Один из них метил в грудь испуганной служанке, спрятавшейся за серебряным блюдом.
        Будто бы оно могло её защитить…
        Второй выбрал своей целью молодого подмастерья повара. Мальчишке не было и десяти зим. У него даже усы еще не начали расти, а волею аристократа он мог и вовсе не испытать обиды от первого пореза при бритье.
        Хаджар сделал свой выбор.
        Он легко расстался с клинком, бросив его наперерез правому лучу. Сам же, схватив мальчишку, ладонью отразил второе жало. Кровь потекла на землю, а сам луч истаял во тьме. Но там, где упали первые багровые вишни, Хаджара уже не было.
        Мальчик был легче…
        Мелькнула черная тень, но не звука, ни крика не вырвалось из уст генерала, когда ему в левый бок вонзился алый луч. Лунный Стебель лишь на мгновение смог замедлить удар сабли Онега. Но этого было достаточно, чтобы Хаджар обогнал саму смерть.
        Сила никогда не была его преимуществом, а вот скорость…
        - Не беспокойся, - прошептал Хаджар.
        Закрыв собой испуганную служанку, он опустил рядом с ней мальчишку поваренка. Ведомая материнским инстинктом, испуганная девушка тут же пришла плачущего ребенка к себе.
        Хаджар улыбнулся, кивнул головой и, выпрямившись, развернулся. Левой рукой он зажимал кровоточащую, сквозную рану на левом боку.
        Служанка вскрикнула и прижала ребенка сильнее. Она увидела страшное кровавое пятно, расплывавшиеся по спине Хаджара. Именно туда пришелся удар второго луча.
        - Ты не имеешь права, смерд! - буквально визжал Онег.
        Он видел перед собой уже не человека.
        Глава 206
        В глубине ясных синих глаз аристократ заметил отблеск зверя. И когда Хадажр медленно шел к вонзенному в землю мечу, то аристократ видел лишь то, как к нему приближался дракон.
        - Не подходи!
        Сабля упала из ослабевших рук, а сам аристократ, игнорируя непонимание товарищей, плюхнулся на пятую точку.
        - Не подходи!!!
        Хаджар поднял меч над головой и сделал рубящий удар. И будто бы на мгновение на отдельно взятой поляне родилась буря, способная смести с лица земли целый город. Будто бы ударил гром, в реве которого послышался рык разбуженного после тысячелетнего сна дракона.
        Вспышка стального света ослепила на мгновение зрителей, а затем все стихло.
        Все так же невредимый Онег с остекленевшим взглядом лежал на земле.
        Он не был убит - просто потерял сознание.
        Но не это поразило людей.
        Куда как сильнее шокировало то, что в сантиметре от головы аристократа по земле расползалась трещина-шрам. Глубиной в несколько метров, она расширялась и выглядела так, как если бы гигант из древних легенд рассек землю огромным палашом.
        Ярость в глазах Безумного Генерала постепенно сходила на нет, пока окончательно не сменилась равнодушным спокойствием.
        Будто не в чем не бывало, он стянул с себя верхнюю часть одежд. И уселся на траву, раскладывая перед собой бинты и различные миниатюрные склянки, до этого хранившиеся в многочисленных карманах.
        Он напрочь игнорировал ошарашенных таким поведением людей. И не замечал недоумевающего взгляда принцессы. Та все пыталась сосчитать количество шрамов на теле генерала, но каждый раз сбивалась, не дойдя даже до четвертого десятка.
        - Дай помогу, - рядом опустился Неро.
        Хаджар кивнул и позволил другу обработать рану на спине.
        Щипало.
        Отчего-то вспомнилась Нээн.
        Он лежал на шкурах. Где-то за шатром кричали офицеры и командиры. Кажется, они пытались наладить работу лагеря после недавней победы над Нашествием Монстров.
        Сейчас Хаджара это не беспокоило. Он лениво гладил пальцами изгибы белоснежного тела Нээн. Прекраснейшей из ведьм… чего бы Хаджар никогда не повторил при Сере. Но сейчас, в редкие часы безмятежного покоя, он мог себе это позволить.
        - Мой глупый генерал, - слегка, едва ли не по волчьи, прорычали ему на ухо горячие губы.
        Тело Хаджара забила приятная дрожь, а на коже выступили мурашки. Чуть ниже пояса все напряглось, а Нээн, чувствуя растущее желание своего мужчины, прильнула ближе. Так, как это умеют делать лишь опытные женщины. Когда одним движением они способны заставить мужчины потерять голову и способность здраво рассуждать.
        И в этом не было ни магии, ни тайн пути развития.
        Простая женская хитрость. Порой. Стоящая жизни наивным глупцам, привыкшим думать не тем местом.
        - Почему ты все время называешь меня глупым? - спросил Хаджар, удерживая себя от решительных действий.
        Нээн же извивалась и изгибалась готовой на все кошкой. Она будто бы играла с ним, проверяя сколько еще он сможет противостоять её чарам.
        Она гладила себя по округлым холмам, спускалась пальцами в манящие своим теплом и удовольствием ложбинки. Жарко дышала рядом с его замершей кожей и впервые за долгое время Хаджар ощущал себя добычей.
        - Не знаю, глупый генерал, - шептала и рычала она. - может потому что мне так хочется. А может… потому что ты глупый.
        - И все же ты…
        Она не дала ему договорить, а он счел что в данном случае проигрыш в маленькой битве будет для него более чем приятен.
        Хаджар не ошибся.
        От приятных, но таких далеких воспоминаний, Хаджара отвлек охотничий рог. Неро как-будто специально взял его с собой исключительно чтобы позлить друга. После битвы, если так можно назвать произошедшее, отряду пришлось задержаться на поляне еще на сутки.
        И это никак не было связано с ранами Хаджара. Несмотря на видимую серьезность травм, он отделался неглубокими порезами на спине, и сквозным на боку.
        Благо, что ни позвоночник, ни внутренние органы задеты не были. Лишь порезаны мышцы. А с этим быстро справлялись особые мази, оставшиеся еще со службы, и изученная техника усиления тела.
        Увы, эта техника была весьма низкого уровня, иначе такие удары и вовсе не смогли бы ранить Хаджара. Но где в таком месте как Лидус найти знания высоких ступеней, а, вдобавок, особые ресурсы, которые требовались для их изучения.
        Нет, задержка никак с этим связана не была.
        Онегу требовалось время на восстановление и именно из-за этого отряд разбил лагерь. Выглядел этот самый “лагерь” богаче некоторых городов, в которых бывал Хадажр в бытность бродячего циркового уродца.
        И если энергия и силы вернулись к Онегу довольно скоро, то вот уязвленное самолюбие… Блеска ситуации не добавлял и тот факт, что все те девушки аристократы еще недавно липшие к своему кумиру теперь сторонились его.
        Подпевала все чаще и чаще общался с Измой, а сама лучница бросала в сторону недавнего негласного лидера аристократов насмешливые взгляды. В результате Онег сторонился Хаджара, стараясь вообще не замечать существования своей личной “немезиды”. При этом с лихвой отыгрывался на служанках, поварах и загонщиках.
        Те терпели и с уважением и восхищением смотрели в сторону Хаджара.
        Убить аристократа было несложно, но для людей такого ранга существовали вещи и пострашнее смерти. К примеру - жизнь в бесчестии. Ну - в том исковерканном виде, в котором они понимали слово “честь”.
        - Собираемся! - скомандовал Неро и вскочил на коня.
        Зря он это сделал…
        Чтобы собрать подобного размаха лагерь потребовалось еще несколько часов. Так что в путь отряды вышел уже хорошо за полдень. Солнце лениво пробивалось сквозь густые кроны, а охотники двигались все глубже в лес.
        Их сильные, выносливые кони стадии Пробуждения Силы могли преодолевать воистину волшебные расстояния и уже к сумеркам они смогли добраться до Горы Королей.
        На её северо-восточном склоне, который было невозможно увидеть с плато, на которое вышли охотники, стояли развалины древнего замка. Сам же Хаджар озирался по сторонам, пытаясь вспомнить где же они оказались.
        Но, сколько бы он не морщил извилины в сером веществе, а никак не мог вспомнить конкретно этого пролеска и плато.
        Все вокруг было нервирующе незнакомо, хотя саму Гору в детстве Хаджар излазил вдоль, поперек и до разбитых в кровь коленок. Он на мгновение пересекся взглядами с озирающийся принцессой, но Элейн тут же отвела глаза в сторону.
        После дуэли её отношение несколько…
        - Опасность! - воскликнул Неро, идущий в авангарде.
        В ту же секунду испуганно заржали лошади. Самые слабые встали на дыбы, сбрасывая неготовых к маневру ездоков. Хаджар заранее соскочил на землю, но при этом крепко держал коня за луку седла.
        Увы, это мало помогало.
        Земля под ногами задрожала и выстрелила каменными гейзерами.
        - Всех демонов мне в сваты! - выдохнул Неро.
        Хаджар был с ним весьма солидарен. Из под земли, вздымаясь на десяток метров к небу, выползли три Земляных Дракона. К самим драконам эти вонючие, склизкие, лишенные конечностей черви отношения не имели. Что, впрочем, не мешало им плеваться огненной слюной и щерить круглую впадину рта, украшенную тысячами желтых, острых клыков.
        Загонщики тут же приняли боевое построение, а аристократы выхватили оружие.
        Хаджар приготовился к бою.
        - Элейн! - закричал кто-то в толпе.
        Хаджар и Неро синхронно повернулся к принцессе, но та уже мчалась в сторону бездонной, черной пропасти, которой и заканчивалось плато. Девушка явно была не в себе, иначе как еще объяснить, что практикующий на грани становления истинным адептом не смог справиться с понесшим конем.
        Друзья одновременно поскакали следом за ней, но Неро не было суждено преодолеть и десятка метров. Путь ему преградил один из Земляных Драконов.
        Закипела битва, которую Хаджар оставил где-то за спиной.
        Он мчался следом за принцессой, но мысленно понимал - не успеет.
        Конь, не разбирающий дороги из-за обуявшего его ужаса, все ближе и ближе подбирался к грани пропасти.
        Хаджар тянул вперед руку.
        Сияли разметавшиеся золотые волосы.
        Элейн почти дотянулась до его пальцев, но тут же исчезла за гранью обрыва.
        Неро, бившийся с огромной тварью, успел увидеть лишь то, как его друг прыгнул следом за принцессой. Прямо в пасть голодной бездне.
        - “Глупый генерал!” - прозвучало где-то едва на грани слышимости.
        Глава 207
        Элейн с трудом пробивалась сквозь теплую, вязкую тьму. Белый круг, который она сперва приняла за мираж, оказался её собственным зрением. Далекий шум, казавшийся шепотом утреннего дождя, на поверку был её слухом.
        Постепенно её сознание выбиралась из темной пещеры, лишь затем, чтобы обнаружить себя в точно такой же пещере. Ну ладно, может несколько более тесной, нежели чертоги глубин подсознания.
        Она попыталась принять сидячее положение, но тело тут же отозвалось режущей болью в спине.
        - Не шевелитесь, моя принцесса, - прозвучал знакомый голос.
        Спустя еще несколько мгновений, зрение полностью вернулось к норме. Сперва Элейн увидела низкий, каменный свод. Влажный и черный. Он нависал над ней крышкой гробы, что в данный момент было не самым лучшим сравнением.
        Шум, который она приняла за дождь, в действительно являлся не столько её слухом, сколько журчащим неподалеку водяным потоком. Именно он и давал большую часть света в пещере. Мягкий. Голубоватый оттенок.
        - Трава Лазурной Звезды, - пояснил все тот же знакомый голос.
        Элейн, если бы могла двигаться, тут же нырнула бы в воду.
        Трава Лазурной Звезды - один из самих редких, для Лидуса, ингредиентов. За один пучок такой травы, достигшей хотя бы столетнего возраста, можно было выручить свиток техники уровня Земли. И сколько же было в этом потоке травы, если светилась вся пещера.
        Ну, может и не вся - центр освещал зеленый огонь. Он плясал внутри продырявленной металлической банке, постепенно поедая квадратик белой, очень пахучей субстанции.
        Сама пещера высотой не превышала трех метров, а шириной не больше семи. Тесная и маленькая.
        - Не кривитесь, принцесса. У некоторых ваших подданных дома меньше, чем эта пещера.
        Она посмотрела в глубокие, голубые глаза и в них увидела собственное отражение. Её руки среагировали быстрее, чем успел все обдумать разум. Впрочем, её оправдывало недавнее погружение в “черный омут”.
        Эхо от звонкой пощечины еще долго плясало среди влажных стен пещеры. На лице Хаджара расползалось красное пятно, постепенно принимавшее очертание женской ладони.
        Он потер горящую щеку и отодвинулся от принцессы подальше. Она, в свою очередь, подхватила лежавшее рядом покрывало и резче, чем требовалось, накрылась им. Под красной тканью тут же скрылись многочисленные бинты, буквально спеленавшие её прекрасное тело. Хотя, его прекрасность Хаджар отметил как-то отстраненно. Как если бы смотрел на картину.
        Сестра не вызывала у него ни грамма сексуального влечения. И будь это иначе, он бы всерьез забеспокоился о состоянии своих души и разума.
        Хаджар не стал сообщать принцессе, что в детстве сотни раз помогал няне и матери мыть сестру и что для него это не вновь. Увы, она бы вряд ли его поняла.
        Решив дать девушке время, он отодвинулся в сторону и принялся точить меч. Это не требовалось, ибо Лунный Стебель, как и любой артефакт уровня Духовного и выше, невозможно было затупить.
        Просто это помогало держать мысли в рациональном русле.
        Хаджар вновь начал скучать по старому приятелю - вычислительному модулю нейросети. Все чаще и чаще без него он начинал себя ощущать лишенным важной конечности.
        Тишина продержалась не дольше пяти минут.
        - Как мы здесь оказались, генерал?
        Несмотря на то, что голос принцессы был спокойным, Хаджар улавливал в нем нотки беспокойства. Все же, Элейн всю жизнь просидела в замке и не видела мира дальше сада. Если не учитывать тот побег, во время которого им пришлось сойтись в скоротечной схватке.
        - Вы, моя принцесса, вместе с вашим мустангом упали в расщелину. Я прыгнул за вами.
        Тут Элейн вновь попыталась принять сидячее положение, но тут же сморщилась. По её боку начало постепенно расплываться красное пятно. Хаджар, тихонько выругавшись, поднялся и подошел ближе.
        Девушка подтянула покрывало ближе к подбородку.
        - Уверяю вас, принцесса, я не увижу у вас ничего, чего бы не видел у других женщин.
        Глаза Элейн расширились то ли от глубины оскорбления, то ли из-за ужаса.
        - Да как ты…
        - Впрочем, вы можете пренебречь моими, признаюсь, не лучшими, лекарскими услугами. В таком случае яд Краснолетучей мыши, которая успела вас изрядно потрепать на прошлой неделе, распространиться по всему телу.
        - Неделю назад?! - голос Элейн сорвался на крик. - И где гвидо, мой конь?
        - Хотя, благодаря этой мыши мы с вами и не погибли, - продолжала Хаджар, будто, не замечая слов принцессы. - Она соизволила донести нас до этого ручья, который, в свою очередь, и принес нас сюда.
        Элейн некоторое время вглядывалась в синие глаза генерала, но так там ничего и не разглядела. Будто бы этот человек вообще был напрочь лишен каких-либо эмоций.
        - Позволите, моя принцесса?
        Хаджар вновь потянулся к ране на боку.
        Элейн, смахнув так и не выступившую слезу (дань памяти верном четвероногому другу) гордо вскинула подбородок.
        - Мой отец немедленно казнил бы тебя, увидь, что ты до меня дотронулся.
        Принцесса была крайне довольна видом того, как нерешительно бравый герой-генерал отдернул руку.
        Откуда ей было знать, что в этот момент Хаджар вспомнил Хавера. И то, как тот неумело пеленал маленькую, вечно плачущую Элейн. И что частенько это приходилось делать непосредственно Хаджару, пока её отец - король, нервно расхаживал по комнате.
        И все же, Элейн сдалась. Она откинула в сторону покрывало и позволила генералу распутать окровавленные бинты.
        Она отвернулась.
        Не потому, что боялась крови, а чтобы он не увидел красных пятен на её щеках. Голове было так жарко, что Элейн казалось, будто бы даже мочки её ушей пылали алым.
        Но и это было не главной причиной…
        Видят боги, она не могли объяснить и найти причины, по которой касания чужого человека дарили ей уют и покой. Даже сам отец - король Примус редко, когда к ней прикасался. Она не любила этого - когда до неё дотрагивались.
        Но, казалось, что генерал стал первым исключением в этом правиле.
        - Если ты говоришь, что мы здесь уже неделю, то как мы…
        Вместо ответа Хаджар указал на поток. Элейн пригляделась и среди ровного покрова редкой травы обнаружила несколько “пустых” зон.
        Не может быть…
        - Ты кормил нас травой Лазурной Звезды?! Да это все равно что чистое золото жевать! Она же абсолютно бесполезна в качестве пищевого ингредиента!
        - По вашему мнению было лучше умереть от голода? - будничным голосом поинтересовался Хаджар. - может при приеме в пищу она и бесполезна, как ингредиент, но весьма питательна.
        Генерал ловко и быстро её перебинтовал, смазал какой-то вонючей, нещадно щипавшей смесью раны и отодвинулся обратно в “свой угол”. Насколько вообще могли быть углы в круглой пещере.
        - Почему вы помогли…
        - Вы же сами говорила, моя принцесса, - перебил Хаджар. - я помогаю только богатым и влиятельным вельможам.
        Элейн сверкнула глазами. Она не привыкла, чтобы кто-то осмеливался её перебивать.
        - … тем служанкам?
        Хаджар посмотрел на принцессу. Она была красива. Молода. Сильна. Многие мужчины отдали бы жизни, чтобы хотя бы одну ночь держать её в своих руках. Он бы отдал жизнь, чтобы не видеть её в крови и бинтах.
        - Набирайтесь сил, моя принцесса. Скоро нам придется как-то отсюда выбираться.
        Хаджар прислонился к стене, положил ножны с клинком на колени, закутался серым покрывалом-плащом и погрузился в глубокую медитацию.
        Элейн еще долго разглядывала человека, о котором слышала столько песен и легенд. Он всегда казался ей сказочной фигурой, а не непокорной, немного угрюмой фигурой. Она снова вспомнила шрамы, которые видела на его теле.
        Помимо многочисленных шрамов, полученных в боях, она видела и другие.
        Оставленные кнутами и палками.
        Она не испытывала в данный момент ни уважения, ни жалости к генералу. Её руководило простое женское любопытство. И раз уж ей выпал такой шанс, то она обязательно разгадает загадку по имени Хаджар Травес.
        Глава 208
        - Мы здесь уже десятый день, - Элейн, нервно покусывая нижнюю губу, расхаживала вдоль границы бурного потока. - Эрен и ребята уже должны были вернуться к отцу. Скоро за нами придет поисковый отряд. Да, уже совсем скоро.
        Хаджар, прислонившись затылком к холодному камню, думал о том, что было бы неплохо столкнуть принцессу в воду. “Случайно”, понятное дело. Затем, “спасая” её, прыгнуть следом самому. Только так они могли покинуть этот демонов каменный мешок.
        Все же, Элейн была сильным практикующим. И уже почти тридцать часов, как её тело вполне сносно функционировало. Да, из-за полученных травм, в данный момент она была не сильнее тренированного смертного, но все же. Этого вполне бы хватило, чтобы пережить подземное путешествие.
        И так бы оно и оказалось, находись на её месте Нээн, Лунная Лин, Лиан или Сэра. Но нет. Перед Хаджаром расхаживала его вновь обретенная сестра. Прекрасный садовый, заботливо взращенный цветок. Сильная внешне, слабая внутри.
        У неё не было того стержня, что гадами закаляли те бравые леди, с которыми Безумный Генерал прошел огонь и воду. Домашняя девочка, не знавшая ни голода, ни холода, ни пороха, ни стали.
        И, слышат Небо и Земля, Хаджар был готов принести любые дары любым богам, в благодарность за то, что у сестры судьба сложилась именно таким образом. Просто конкретно в данный момент, это слегка мешало такой незначительной проблеме, как выживание.
        - Принцесса, поймите, - в который раз объяснял Хаджар. - мы с вами в каменном мешке, неизвестно на какой глубине, неизвестно в какой части горы. И тот факт, что мы сюда попали благодаря целому ряду случайных обстоятельств…
        - Делает вероятность того, что нас найдут, минимальной, - перебила Элейн, дословно повторив слова Хаджара. - ты мне это уже говорил не меньше десяти раз.
        - Я надеялся, что на одиннадцатый вы меня, наконец, услышите.
        - Я тебя слышу! - крикнула она, и Хаджар зажмурился из-за звенящего эха. - Только хватит выражаться как придворный ученый!
        Принцесса, все так же закусывая губу, расхаживала по пещере. Все это время она нервно теребила небольшой, шуршащий сверток ткани, прикрученный к поясу. В него она собрала примерно дюжину пучков редкой травы.
        Хаджар и не подозревал, что в его сестре есть подобная жилка. Сам он нисколько ингредиентом не заинтересовался. У него не было ресурсов и знаний, чтобы использовать такую находку самостоятельно. А объявись он с ней на достаточном крупном аукционе, и тут же личности, коих он в данный момент одолеть не способен, явятся по его душу и ингредиент.
        В вопросах между жадностью и жизнью, Хаджар всегда выбирал жизнь. Да и к тому же, пока на его поясе висел меч, а перед глазами простирались бескрайние просторы, он чувствовал себя богаче любых королей.
        И если с Лунным Стеблем все было в порядке, то каменный мешок на просторы не походил от слова “совсем”.
        - Они обязательно придут и спасут нас…
        - Никто не придет, принцесса, - спокойно произнес Хаджар. - я нисколько не сомневаюсь в том, что король отправил поисковый отряд. Но если за десятки тысяч лет никто не смог обнаружить целый подземный поток, полный редчайшего ингредиента, то и нас с вами отыскать не смогут.
        Принцесса замерла на полушаге и посмотрела на воду. Видимо этот аргумент её все же убедил. Хаджар, облегченно вздохнув, поднялся на ногу и подошел к Элейн. Он прекрасно понимал её панику и растерянность. Понимал, хотя бы потому, что и сам прошел через подобное.
        Когда его почти пятнадцать лет назад, лишенного ног, обезображенного и изнывающего от боли бросили в каменную тьму, он тоже надеялся, что кто-то придет и спасет.
        Надеялся, почти три месяца.
        Затем пришло понимание.
        Понимание того, что он и был тем, кто придет и спасет. Что если он сам ничего не сделает, то ничего не изменится. И, видят боги, он пытался. Может из-за этого судьба сжалилась и отправила ему благословение в виде рабского ошейника в бродячем цирке.
        Хаджар наморщился и отогнал ненужные воспоминания.
        Рядом с Элейн его постоянно тянуло на сантименты.
        - Сейчас у нас нет трех месяцев, - прошептал Хаджар.
        - Что ты сказал? - обернулась принцесса.
        В её глазах он увидел свое отражение. Кроме глаз, доставшихся от общих предков, они были настолько же не похожи, как любые два человека, вытащенные из толпы. Сердце Травеса слишком сильно изменило Хаджара…
        - Ничего, - покачал головой Хаджар, слишком поздно осознавший, что высказал мысль вслух. - Вам послышалась, моя принцесса.
        Элейн вновь смотрела на воду. Её тело била мелкая дрожь. Девушка явно не привыкла ощущать себя настолько ослабшей и беззащитной. И уж тем более она не привыкла вверять свою судьбу в чужие руки. Даже если эти руки принадлежали прославленному герою.
        - И каков твой план, генерал? - спросила, наконец, принцесса.
        Хаджар еле сдержался, чтобы не разразиться победным кличем. Всего два дня уговоров он потратил на то, чтобы убедить принцессу позволить ему себя спасти. Нээн, наверное, смеялась бы до упаду…
        - “Глупый генерал”, - будто бы произнес далекий, призрачный голос.
        - Приглядитесь, моя принцесса, - Хаджар указал на воду. - что вы видите в её глубине.
        Принцесса опустилась на корточки и пригляделась. В слегка дрожащей из-за течения, светящейся нежным светом воде она видела лишь свое лицо.
        - Себя.
        Генерал вздохнул и сел рядом. Он опустил в воду руку, а затем резко выдернул её, и при этом на одежду не упало ни единой капли. Движения Хаджара были настолько быстры, что попросту рассекли водную гладь.
        Между мозолистыми пальцами были зажата маленькая рыбка.
        - Это наш ужин, генерал? Потому что, если честно, от травы, пусть и такой драгоценной, я уже успела устать.
        Избалованные принцессы. Вот о чем думал Хаджар, хотя вслух сказал нечто иное:
        - Эта рыбка, моя принцесса, питается маленькими мошками. Выныривает из воды за ними.
        - И?
        - За все десять дней в пещере я не видел ни единого организма, кроме наших с вами. Следовательно, эта рыбка питается где-то в ином месте.
        Принцесса посмотрела на малька, которого генерал опустил в воду.
        - Ты ведь понимаешь, что поток может проходить сквозь мелкие трещины, в которые этот малек проплывет, а мы нет.
        - Малек - да, - кивнул Хаджар. - а вот взрослая особь достигает в размерах до двенадцати метров.
        - Двенадцать метров?! Это же сколько мух в день она съедает?
        - Мухи бывают разные, моя принцесса, - слегка пугающе улыбнулся генерал. - Можете спросить своего брата. Однажды одна такая “мошка” чуть не отправила его на тот свет.
        Судя по лицу Элейн, она с трудом верила в то, что Неро могла прибить простая муха. И была права. Простая - нет. А вот Муха Зеленого Металла, огромная тварь с размахом крыльев в три метра - вполне. Хаджар тактично забыл упомянуть, что и его самого она тоже чуть не сожрала.
        - Насколько вы можете задержать дыхание, моя принцесса?
        Элейн задумалась, затем померяла свой пульс и тяжело вздохнула.
        - Обычно, на четверть часа. Но в таком состоянии не дольше девяти минут.
        Хаджар кивнул и отошел к своему “углу”. Откинув в сторону плащ он достал два… мешка. Да, больше всего это походило на мешки. Даже с виду вонючие, полупрозрачные мешки.
        - И что это? - ужаснулась Элейн, прикрывая нос ладошкой.
        - Я сделал это из желчных пузырей рыб, которые сюда заплывали. В них мы наберем воздух. Это выиграет по пять, шесть минут каждому.
        Элейн вздохнула.
        Видимо выбора у них не было и пришел и её час отправиться в опасное путешествие. Странно, она мечтала об этом почти всю свою жизнь, но, когда судьба позвала за собой - испугалась.
        Сборы не заняли долгое время. С собой у них было не так уж много пожиток. Уже через полчаса они стояли вдвоем на краю потока.
        Внезапно Элейн осенило.
        - Постой. Я не помню, чтобы ты кормил нас рыбой!
        - Пока вы спали, я питался не только травой.
        Принцесса не успела возмутиться, как её толкнули в воду. Следом прыгнул и Хаджар.
        Глава 209
        Холодные водяные объятья сдавили грудную клетку Хаджара. Сильный практикующий, без особого вреда для здоровья, мог задерживать дыхание от пятнадцати минут. Последнюю неделю, Хаджар только и делал, что тренировался в этом навыке. Его личный рекорд составил восемнадцать минут и сорок три секунды.
        Вполне достаточно, чтобы преодолеть в бурном течении подземного потока не менее тридцати километров. Что будет, если по истечению срока на данном отрезке не появится очередной пещеры или грота? Хаджар старался об этом не думать.
        Оба кислородных пакета, сделанных из рыбьих желчных пузырей, он отдал Элейн. Та плыла следом за ним. Хаджар не видел её лица. Поток, пусть и вымыл за миллионы лет довольно широкий канал в скальной породе, но не настолько, чтобы вертеть при этом головой.
        Если же забыть про то, что они играли в салочки со смертью, то их маленькое путешествие превращалось в удивительной красоты событие. Бурный поток нес их вовсе не в неизведанную тьму.
        Нет, в кристально чистой воде они словно летели над покровом лазурного света, излучаемого придавленной к камням травой. Её здесь было столько, что найденная Примусом рудная жила меркла в своем богатстве.
        Этот свет, достаточно яркий, чтобы освещать путь, тем не менее не заставлял жмуриться и не напрягал глаза. Создавалось впечатление, будто бы они парили над вложенной духами тропой. Порой к ним присоединялись попутчики в виде рыб. Тех самых, которыми неделю питался Хаджар.
        Разумеется, он бы и сестру кормил мясом, а не травой. Но человека, не приходящего в сознание, довольно таки сложно кормить жестким, жаренным мясом, которое жевать нужно так же тщательно, как залежавшуюся и проявленную солонину. Так что приходилось давить сок из трав.
        Мысли Хаджар прервало резкое ускорение течение. Поток ужесточился, сосредоточился и начал принимать спиральный вид. Это могло означать только одно - впереди находился либо грот, либо подземный водяной пузырь.
        Эдакая ниша, где может возникнуть циркулярное движение потока. Учитывая же, что в последние пять минут (а значит скоро Элейн придется использовать один из мешков) размер рыб увеличивался, то вряд ли вода несла их к долгожданному спасению.
        Проверив, что веревка, которой он связал себя с Элейн, крепко держит их связку, Хаджар обнажил меч и приготовился к сражению.
        Вода не была его стихией.
        Она сковывала его движения. Нехватка свободного доступа к кислороду нарушала стройный ход мыслей и замедляла реакцию. Именно поэтому, когда поток вытолкнул их в огромную, затопленную пещеру, Хаджар понял, что битва будет не простой.
        Косяк рыб кружили едва ли не стальной сферой вокруг их предводительницы. Огромной твари, длинной не меньше дюжины метров, а толщиной в торс крупного мужчины. Она одновременно походила на сома, угря и акулу.
        Длинное тело извивалось, играясь с потоками воды и отгоняя самых назойливы мальков. Тянущиеся от морды жгуты, увенчанные костьями-когтями пока находились в стоянии покоя. Но судя по многочисленным царапинам на сводах пещеры, они представляли из себя грозное оружие.
        Многочисленные, даже с виду острые плавники, позволяли рыбе держаться в воде так же легко и свободно, как птице в небе. Но самым грозным оружием оставалась её пасть, украшенная рядами треугольных, загнутых зубов.
        Посмотрел вниз. Дно пещеры буквально сияло из-за обилия травы. Она росла повсюду. На камнях, не непонятно откуда взявшемся здесь песке и, что самое важное, на костяных каркасах других тварей. Не только рыб и иных подводных обитателей, но и таких скелетах, которые Хаджар не был способен распознать.
        Видимо, именно их кровь и ядра силы поспособствовали такому бурному цветению травы Лазурной Звезды.
        Хаджар отвязал от себя веревку и попытался знаками донести свою мысль до Элейн. Он указал на “колонну”, находившуюся около тоннеля из которого их вынесла потоком. Затем показал на рыбу и скрестил руки.
        Элейн, хвала небесам, оказалась сообразительной принцессой. Она кивнула и тут же отплыла в сторону. Схватившись за каменную колонну, она спряталась за ней.
        Хаджар повернулся к своему будущему противнику. Пещера была слишком большой, чтобы попытаться миновать рыбную сферу незамеченными. Да и к тому же огромная тварь будто бы специально перекрывала собой второй тоннель, в который и завивался поток.
        Сама пещера была не меньше семидесяти метров в диаметре. Достаточно, чтобы здесь с относительным комфортом могла поместиться такая рыбина. Особенно, учитывая, что сфера вокруг неё кружилась не просто так. Мальки и другие рыбешки приносили своему “королю” кусочки разнообразной еды. А тот просто “лежал” на воде и принимал их в открытую пасть.
        Хаджар, поняв, что больше ничего нового он не обнаружит, решил не тратить время и драгоценный кислород. Эта битва и так заберет у него слишком много воздуха из легких. Тот уйдет на битву…
        Оттолкнувшись от камней, коими было усеяно дно пещеры, Хаджар выпущенным арбалетным болтом унесся под свод пещеры. Вибрации, пошедшие по воде от его движений, привлекли внимание водяного монстра.
        Король пещеры открыл глаза и резко захлопнул пасть, распугивая мальков и остальных “подданных”. Он увидел перед собой странную рыбу. У неё не было ни хвоста, ни плавников. Вместо этого четыре странных отростка, из одного из которых торчал сверкающий клык.
        Уродство, не иначе. Впрочем, даже такого уродца он должен был немедленно разорвать, чтобы сохранить свою власть и покой.
        Хаджар уже начал чувствовать горечь внутри груди. А значит запах воздуха постепенно истощался. Времени у него было немного. Монстр же постепенно приходил в себя после многолетнего оцепенения.
        Взмахи его плавников изменяли течение и тревожили траву на дне. От этого по стенам пещеры бежали игривые блики лазурного света.
        Чешуйки на хвосте пещерного короля ловили эти блики. Они сковывали их и заставляли ласкать могучее тело, покрывая её сеточкой лазурных нитей. Затем взмах огромного хвоста и в сторону Хаджара направился водяной поток.
        Почти незримый глазу, тем не менее он создавал достаточное давление, чтобы расплющить не только человека, но и камень.
        Хаджар выставил перед собой Лунный Стебель. Клинок, озаренный светом травы, как никогда прежде - идеально подходил данному ему имени. Бывший генерал не сделал ни единого взмаха. Но свет буквально “отклеился” от клинка. Он принял очертания лезвия, рос и увеличивался в размерах, пока не предстал в образе режущей кромки, вставшей на пути водного потока.
        Не было ни дрожи столкновения, ни эха, ни гула. Только тишина, а затем два еле ощущаемых толчка. Рассеченный надвое поток миновал Хаджара и врезался в стены пещеры, выбивая в них отверстия глубиной с руку.
        Пещерный король впервые увидел противника, которого он не был способен разорвать с первого же удара.
        Что же - тем лучше для него и хуже для уродливой рыбы. Ей придется познать на своей шкуре всю ярость и мощь его стальных зубов и острых плавников. Подданных короля будет ждать кровавый пир, и от этой крови они станут только сильнее.
        Хаджар, все так же зависнув в воде, смотрел на тот как несется в его сторону огромный подводный монстр. Тот распахнул пасть и обнажил ряды изогнутых зубов.
        Генерал не мог себе позволить ближнего боя. Даже если бы он и одержал победу в подобной схватке, но сколько бы у него после этого осталось кислорода?
        Время замедлилось для Хаджара. На его спине слегка засветилась оставленная Духом Меча татуировка.
        Вода сковывала его движения. Она не позволяла ему сражаться так же легко и свободно, как и на поверхности. Но, тем не менее, именно она была главной слабостью подводного монстра.
        Когда челюсти твари уже почти сомкнулись на теле Хаджара, тот сделал всего один взмах мечом.
        Глава 210
        Всего одно движение - этого было достаточно, чтобы свет в пещере изменился. Он будто бы ожил. Лазурные блики оттолкнулись от стен, выскочили из плена чешуек пещерного короля и соскользнули с травы.
        Они вихрями закружились вокруг клинка Хаджара, а затем приняли очертания взмаха клинка. И этот взмах буквально разрезал водную толщу.
        Задрожали камни, когда давление на них усилилось в несколько раз. Рыбы, оказавшиеся на пути удара, тут же оказались рассечены на несколько частей. Их маленькие тела не могли остановить атаку мечника и вскоре та врезалась в стену пещеры, оставляя в ней глубокий, в несколько метров порез. Туда и хлынула высвободившаяся вода.
        Этого хватило, чтоб план Хаджара сработал. Его быстрый и сильный удар, пропитанный собственной энергией, был наделен крупицей мистерий Духа Меча.
        Крошечными тайнами, которые хранились где-то в глубине мироздания. Но даже этого хватило, чтобы подобное мастерство могло напугать Небесных Солдат начальной стадии.
        Порез на долю мгновения позволил Хаджару рассечь водное пространство. И этой доли оказалось достаточно, чтобы водный монстр потерял опору родной стихии. Он рухнул в этот самый порез, а челюсти щелкнули всего в нескольких сантиметров от лица Хаджара.
        Там, внизу, его уже ждал “вынырнувший” из воды каменный клык. Наточенный подводным течением, он с жадностью впился в тушу монстра, пробивая насквозь его тело. Король еще несколько раз дернулся, а затем затих, когда меч Хаджара вонзился ему в голову. Красное облако крови тут же начала расползаться по водному пространству.
        В нем уже голодными мухами роились мальки и рыбешки. Они буквально поедали эту кровь, понимая, что она сделает их могущественнее. И когда начнется битва за “трон”, им понадобиться любая крупица силы.
        Элейн выплыла из-за колонны. В её руках покоился лишь один воздушный пакет. Это не сильно радовала Хаджара, руки которого уже начали слегка подрагивать из-за горечи в груди.
        Даже такая скоротечная битва отняла у него слишком много сил.
        Принцесса потянулась к ножу. Её глаза с жадностью смотрели на показавшееся внутри плоти ядро силы монстра.
        Хаджар остановил её властным взмахом руки. Он, поймав конец веревки, привязал Элейн к себе и, оттолкнувшись от тела твари, рванул в сторону второго тоннеля.
        Да уж, если что и унаследовала Элейн от своей матери, так это извращенную хозяйственность. Наверное, принцесса слезами обливалась, наблюдая какое количество редкого ингредиента они упускают.
        А теперь еще и ядро монстра.
        Вот только Хаджар понимал, что особой ценности оно не имело. Да, рыба была большой. Да, она, возможно, даже была сильной. Но энергия, её излучаемая, находилась лишь на ранних стадиях Вожака. И если бы не водная преграда, Хаджар бы смог разобраться с ней еще быстрее. И не тратить при этом столько сил и кислорода.
        Поток подхватил двух незваных гостей в этом водном царстве и понес их в сторону очередной каменной кишки. Он все ускорялся и ускорялся, а своды подземного рукава сужались и сужались. Несмотря на гладкость обточенных водой камней, они царапали кожу и рвали одежду. За Хаджаром и Элейн оставался кровавый след.
        Хаджар этого не видел, но понимал, что по этому следу уже рвуться сотни и тысячи рыбешек, прислуживавших монстру. И если в пещере они не представляли для него особой опасности, то здесь… В такой тесноте у него не было возможности не то что взмахнуть, а даже обнажить клинка.
        Горечь в теле Хаджара уже стала невыносимой. Он с трудом смог обернуться, но только за тем, чтобы увидеть, как Элейн вдыхает воздух из второго пакета.
        - “Проклятье!”, - мысленно выругался Хаджар.
        Его легкие горели. Подсознание то и дело пыталось взять контроль над телом, чтобы заставить сделать живительный глоток кислорода. Оно совсем не понимало, что в место воздуха и жизни, легкие получат воду и мучительную смерть от удушья.
        Где-то там, впереди, Хаджар заметил столпы золотого света. Он мысленно потянулся к ним, пытаясь заставить тело продержаться еще немного. Еще чуть-чуть…
        Впереди его ждало золото солнечных лучей. Его ждали свобода и поверхность. Но они были так далеко…
        Вязкая, холодная тьма подступала к нему. Она облепляла его мысли и тело со всех сторон. И он тонул в ней. Пытался схватиться, удержаться, но не мог. Хаджар падал в неё. Падал так глубоко, как еще никогда прежде.
        А затем его обожгло. Обожгла сперва легкие, затем разум, а потом и все тело.
        Хаджар согнулся, его била мелкая дрожь, а глотку обжигал неприятной водяной привкус. Он непроизвольно кашлял, пытаясь освободить легкие от воды. Это получилось не сразу и боль, испытанная им в процессе, почему-то вновь напомнила о Нээн.
        - “Глупый генерал”, - опять прозвучало где-то на границе сознания.
        Сквозь боль, Хаджар втянул живительный кислород полной грудью. Снова закашлявшись, он повторил процедуру несколько раз, пока, наконец, инстинкт самосохранения не отступил перед натиском разума.
        Резко приняв сидячее положение, Хаджар по-собачьи помотал головой и, наконец, смог нормально видеть. Перед ним на коленях сидела раскрасневшаяся Элейн. Её мокрые волосы лежали на слегка дрожащих плечах, а руками она касалась своих чувственных, коралловых губ.
        - Спасибо, - кивнул Хаджар.
        Оставалось только благодарить судьбу, что кто-то научил принцессу делать искусственное дыхание.
        - Спасибо?! - воскликнула принцесса. Она вскочила на ноги и машинально потянулась к поясу, но клинка там так и не обнаружила. Он пропал еще в тот момент, когда её схватила чертова летучая мышь. - Это был мой первый поцелую! Кто мне его теперь вернет обратно?! Мой чертов первый поцелуй!
        Хаджар слегка улыбнулся. Эта манера выражаться уж очень сильно напомнила ему то, как ссорилась мать с отцом. В отличии от большинства детей, он никогда не пугался их ссорам, потому что они всегда умели их вовремя закончить в тепле своей огромной постели.
        - Технически, моя принцесса, это не был поцелуй. Вы просто спасли мне жизнь.
        Хаджар поднялся на ноги и отряхнул влажные одежды от приставшей к ним грязи и земли.
        - И я до сих пор не понимаю, зачем я это сделала, - фыркнула Элейн и отвернулась.
        Её уши были настолько красными, что Хаджар не сомневался - приложи он к ним Лунный Стебель и меч расплавиться. Каким-то удивительным образом в его сестре сочетались воинственная решительность и стеснительность доморощенной принцессы.
        Однажды, кому-нибудь из мужчин сильно с ней повезет… ну или не повезет.
        - Рискну предположить, моя принцесса, потому что без меня вы отсюда не выберетесь.
        Элейн проигнорировала столь явный намек. Она, усевшись на ближайший валун, пыталась высушить волосы. Получалось у неё это не очень хорошо. Те только сильнее путались и комкались, чем вызывали раздражение принцессы и еле слышные ругательства.
        И если в прошлый раз они находились в подземной пещере, то на этот раз…
        Хаджар не мог не признать, что, то место, в котором они оказались, поражало воображение. Хотя бы тем, что даже по его скромным (как же не хватало нейросети) прикидкам, местным развалинам было не меньше ста тысяч лет. А значит они здесь лежали еще задолго до того, как на холме построили первый королевский замок Лидуса.
        Проклятье, где они?
        Глава 211
        Хаджар поднялся на ноги и посмотрел в отражение. Под его ногами находился покров ровной, будто бы каждое утро кошенной травы.
        Она укрывала тонким, мягким слоем древние плиты, выместившие дорогу, виляющую среди скалистых холмов и утесов. Видимо, когда-то в древнюю эпоху, эта дорога вела к пруду или к колодцу, который в последствии разросся до миниатюрного озера.
        Именно из него и вынырнули Элейн с Хаджаром. Вернее - вынырнула Элейн. Затем она, лишенная сил практикующей, не сильнее простой смертной, каким-то чудом смогла вытянуть взрослого мужчину на берег. Кроме того - сделать искусственное дыхание и буквально вырвать из лап смерти.
        Отчего-то Хаджара распирало чувство гордости за свою сестру. Иррациональное и нисколько не полезное делу.
        - Это похоже на храм, - прозвучал приглушенный, задумчивый голос.
        Хаджар обернулся и осмотрел расщелину, в которой они находились. По обе стороны от довольной широкой дороги высились уходящие к небу каменные стены. Гладкие, будто бы обработанные опытным скульптуром, они окружали плато непроницаемым куполом. По их поверхности змеились старые, местами разрушенные ветром и временем, барельефы и узоры.
        Они изображали сцены, которых Хаджар не помнил из курса истории. А даже несмотря на отсутствие нейросети, Хаджар мог воскресить в памяти большую часть уроков Южного Ветра, да будут праотцы благосклонны к нему.
        Значит, чем бы это место не являлось, оно пускало корни глубоко в тело истории этого мира. Так глубоко, что Хаджар пока не знал, куда именно.
        Он присел на корточки и дотронулся до поросшего травой камня. Тот был гладким. Настолько гладким, что вода по нему стекала бы, не собираясь в капли. Никто в Лидусе да и, пожалуй, в Империи, не умел настолько качественно обрабатывать камен. Да и, чего скрывать, вряд ли в родном мире Хаджара - на Земле, технологии дошли до такого уровня.
        Обнажив клинок, Хаджар попробовал отсечь кусочек плиты. От удара, у него задрожали руки, а на поверхности Лунного Стебля появилась миниатюрная, едва заметная глазу царапина.
        - Проклятье, - выдохнул Хаджар, проводя пальцами по лезвию.
        Он вложил в этот удар даже больше сил, чем потребовалось для того, чтобы рассечь водную гладь. Но даже так - он не смог оставить ни единого пореза на разрушенной временем плите и лишь повредил собственный меч.
        - Насколько же эти развалины древние? - спросила принцесса, наблюдавшая за экспериментом.
        Хаджар выпрямился и убрал клинок обратно в ножны. Дорога, поднимаясь в холм, петляла среди покрытых травой разрушенных стен и домов. Когда-то те поднимались высоко над уровнем земли, складываясь в трех и четырехэтажные здания.
        Но это было когда-то.
        Теперь же Хаджар видел перед собой лишь остатки некогда величественных зданий. Маленькие холмики, каменные бугорки и редкие плиты, формирующие некие образы лестниц и дорог. Время не щадило даже столь умело созданные, крепчайшие постройки.
        Не щадило и солнце, светившее сквозь далекое горлышко жерла. Возможно, что это и не гора была вовсе, а уснувшие на веки вулкан. Огромный, исполинский, чье извержение, наверняка, разрушило бы эту планету… Если это, в принципе, была планета, а не нечто иное, чего разум Хаджара еще никак не мог осознать.
        - Десять тысяч веков, - проговорил Хаджар. - может больше… еще на десять тысяч.
        Элейн икнула и резко поднялась с камня. Она смахнула с него ветви плюща и отшатнулась. То, что она приняла за валун, на деле оказалось головой скульптуры безумной красоты.
        Казалось, что перед ними лежала вовсе не неживая порода, а настоящая танцовщица. Каждая складка её шелковой шали, каждая ресничка, каждая пора на прекрасном лице выглядела как живая.
        Всех демонов в свидетели Хаджару, но даже в склепе Древнего Адепта он не видел подобной красоты и искусности. И, что самое жуткое, это вовсе не означало, что в древности мастера были способны на то, на что неспособны сейчас.
        Нет, наука, исскуства, как “простые”, так и “боевые” пусть медленно, но развивались.
        И все это пугало Хаджара.
        Пугало тем, что на территории Лидуса некогда существовал храм, секта или школа, которые находились на необычайно высоком уровне развития. Но, судя по тому как здесь все сохранилось, то, что прекратило их существование. Причем прекратило мимолетно, легко и незаметно, меньше чем за день.
        Раз - и нет больше великой секты.
        - Нам надо выбираться отсюда, моя принцесса, - Хаджар указал на высеченную в скале лестницу.
        Она, петляя, доходила едва не самой границы воротника жерла. Всего за несколько десятков метров она заканчивалась резким обрывом. Может камнепад, шторм или иная погодная неурядица когда-то обрушила её.
        - Принцесса?
        Хаджар обернулся, но Элейн рядом с собой не увидел. Секундная паника сменилась скорым облегчением. Силуэт принцессы он увидел всего в нескольких десятков метров от себя. Она шла по разбитой временем дороги, направляясь к дальнему обрыву.
        - Элейн! - окликнул Хаджар, но…
        Та так и не ответила. Её шаг не замедлился, её спина оставалась такой же прямой и ровной. Облегчение вновь уступило место беспокойству.
        Хаджар обнажил меч и пошел следом. Клинок, возможно и бесполезный в данный обстановке, вселял в него уверенность в своих силах. И все же, что-то здесь было неправильно.
        Бывший генерал являлся одним из сильнейших практикующих Лидуса. Еще на ступени Трансформации его сила сравнялась с той, которой обладали Небесные Солдаты начальных стадиях. Его ноги были быстры и сильны. Он мог бегать со скоростью весеннего ветра, играя в догонялки с лошадьми средних стадий Пробуждения Силы.
        Элейн же, после ранения, была напрочь лишена всех возможностей практикующего.
        Но по какой-то непонятной, мистичной причине, бегущий Хаджар никак не мог догнать спокойно шедшую принцессу. Когда же та уже почти скрылась за поворотом, Хаджар попытался её окликнуть, но внезапно осознал себя стоявшим на краю озера.
        Того самого, из которого они вынырнули.
        Все это время, пока ему казалось, что он бежит среди древних развалин, на самом деле Хаджар стоял на месте. Будто каменное изваяние прекрасной танцовщицы - с обнаженным клинком и нелепым выражением лица.
        - Генерал, - прозвучал далекий, лишенный эмоций голос. - теперь твоя очередь.
        И в следующее мгновение Хаджар осознал себя стоящим на каменном мосту. Старом, обваливающийся, поросшим травой каменном мосту. По обе стороны от него поднимались клубы дыма и пара. Откуда-то с неба падал столп мягкого, оранжевого света. Он ласкал шелестящие кроны дерева, стоявшего на обрыве моста.
        Не выше обычной сосны, оно сгибалось подобно той самой танцовщице. Трепыхались его алые листья, играющие с ветром и редкими белыми птицами, не рискующими садиться на коричневые ветви.
        Могучие корни обвивали камни и впивались в мост, теряясь где-то в его глубине. И именно на этих камнях лежала, словно заснув…
        - Элейн! - воскликнул Хаджар.
        С обнаженным мечом он бросился вперед по мосту, но тут же был остановлен алой вспышкой, полной силы и энергии. Силы достаточной, чтобы Хаджар замер на месте, не рискуя сделать не единого шага вперед.
        Он вновь посмотрел на дерево. Из глубин сознания проснулось понимания того простого факта, что вспышка могла быть куда сильнее. Сильнее настолько, что её хватило бы не только на убийство Хаджара, но и всего сущего в… половине королевства.
        - Что ты такое… - выдохнул Хаджар, опуская меч к земле.
        - Приглядись, генерал… Посмотри на меня.
        Глава 212
        - Кто ты?! - в голосе Хаджара звучала сталь и ярость. - Покажись!
        - Приглядись, - вновь раздался шепот. И в этом шепоте бывший генерал услышал шелест листвы. Услышал крики птиц, песни ветра, скрип коры, высушенной жарким летним солнцем. - Приглядись, человек, связанный с небом.
        И Хаджар ощутил, как некая волна тянет его к дереву. Она несла его с нежностью матери, купающий своего единственного ребенка. Это был ветер, это была энергия, это было все и в то же время - он попросту внезапно оказался вплотную к дереву.
        Его меч сам собой вернулся в ножны, а натруженные, покрытые шрамами и мозолями ладони, легли на оказавшийся теплым древесный ствол.
        В кроне все еще пели птицы, листья шуршали, рассказывая старые и сказки, и легенды, которым уже давно не было места в этом бескрайнем мире.
        И Хаджар ощутил покой. Все его тревоги и горести отошли на второй план. Его радости и маленькие моменты личных триумфов - позабылись. Дышались ровно и спокойно.
        Он прислонился лбом к дереву и на миг ему показалось, что укромного местечка, над правой бровью, его вновь коснулись заботливые материнские губы. Слезы не навернулись на глаза Хаджара, горло не сдавил ржавый, режущий комок.
        Дышалось ровно и спокойно. Руки не тянулись к мечу. Мысли не бежали впереди, запутывая нити многолетнего плана и прогнозируя будущее. Он просто жил. Существовал. Наслаждался моментом и каждой деталью из мириада, что и формировали мельчайший отрезок доли секунды.
        Совсем как дерево стоявшее перед ним.
        Он был таким же тихим, могучим и спокойным.
        Ладони Хаджара нащупали ветвящиеся узоры, коими была богато украшена кора дерева. Каждый её миллиметр сверкал в свете полуденного солнца.
        - Дерево жизни, - прошептал Хаджар.
        Он опустился на колени и впервые за долгое время коснулся лбом пола. Не потому что так надо было, а потому, что он того хотел.
        Когда-то давно, еще в бытность ребенком, он слушал рассказы Южного Ветра. Тот говорил, что в этом мире есть много чудес, превратившихся в легенды, которые люди сделали мифами, а затем предали забвению.
        Одним из таких забытых сказаний были Деревья, которые появились из глубин Реки Энергии, омывающей все сущее.
        Своими корнями они пронизывали мироздание, время и пространство. В их листьях содержалась мудрость тысячи тысяч веков. В их коре - знания обо всем, что только происходило, происходит и будет происходить.
        Деревья Жизни - маленькие отростки, которыми заботливая мать-природа хотела оплести своих любимых чад - все, что только населяло и дышало на земле.
        Они не были богами. Они появились раньше и уйдут намного позже, чем прольется последняя капля божественной крови самого последнего Небесного Узурпатора.
        То Дерево, которое увидел перед собой Хаджар, было молодым. Возможно, одним из самых молодых, что породила Река Энергии и природы. Те, про которые рассказывал Южный Ветер, были огромными исполинами, своими кронами подпирающими небо. Корни же их были так велики, что издалека больше походили на горные хребты.
        - Генерал, - будто бы нежные руки подняли Хаджара и поставили его на ноги.
        Они отряхнули с него пыль, а вместе с ней будто бы забрали с собой всю ту грязь, что прилипла к душе Хаджара за эти долгие годы. Они забрали с собой ту боль, что не унесла статуя бога Войны.
        Забрали усталость, оставшуюся после нескончаемой войны.
        Забрали печаль, поселившуюся в сердце.
        - Достопочтенное Древо Жизни, - с уважением обратился Хаджар. Наверное, со стороны это выглядело глупо - человек, общающийся с деревом. На деле, же то существо, стоявшее перед Хаджаром и принявшее облик дерева, было мудренее и умнее, нежели что угодно иное, ходящее под Небесами. - могу ли я забрать с собой Элейн…
        - Сестру, - прошептал чарующий голос.
        Хаджар вздрогнул, но попытался сохранить самообладание. Если оно действительно знало “все”, то и про их родственную связь - тем более.
        - Я приношу свои глубочайшие извинения за ваш потревоженный покой, достопочтенное Древо, - вновь поклонился Хаджар. - позвольте нам уйти и я принесу клятву на крови, что никому и никогда не раскрою тайны этой горы.
        Несмотря на силу Дерева Жизни, оно оставалось молодым ростком. В этом мире наверняка найдутся достаточно могущественные силы, которые искусятся столь редким “ингредиентом”.
        Хаджар не знал, как можно “использовать” Дерево Жизни, потому что еще совсем недавно считал его не более, чем сказкой Южного Ветра.
        Но если мыслить логически, то наверняка применение было как-то связано с Бессмертными или даже Богами.
        - Не извиняйся, брат дракона, - шептал голос. - что должно быть, произойдет… или не произойдет. Но ты здесь, а значит оно произошло. Так должно было быть, но могло не стать.
        Хаджар пару раз хлопнул ресницами и резко замотал головой. Южный Ветер рассказывал, что неокрепшие разумом и духом люди, после встречи с Древами Жизни, теряли рассудок или и вовсе - прощались с душой.
        Именно поэтому Хаджар хотел убраться отсюда как можно скорее.
        - Тогда Элейн…
        - Проходит испытание…
        И в ту же секунду мир перед глазами Хаджара подернулся пеленой. Когда же он смог вновь нормально видеть, то рука потянулась к мечу.
        Он стоял среди храма непередаваемой и неописуемой красоты. Такой, что хаджар не сразу смог поверить в то, что он видит то, что он видит. А вовсе не испытывает внушенные чем-либо галлюцинации. И среди этой красоты, ходили люди…
        Так бы он их назвал, если бы не ощущал силы, излучаемой каждым из них. Она в несколько десятков раз превышала ту, которой мог бы обладать Древний Адепт, у чьей тени Хаджар обучался в течении года.
        И среди этих людей шел “обычный”, на их фоне, человек. Он нес в рука ножны, с заключенным в них мечом.
        Люди о чем-то поговорили, а затем “обычный” человек вонзил клинок в камень. Сверкнули руны на клинке и все застыло. Положив ножны рядом на землю, человек внезапно обернулся.
        Их взгляды встретились.
        Хаджар смотрел на фантома древнего прошлого, а тот на Хаджара. Это было невозможно, неправильно, но все же - так оно и было. И в очертаниях лица, в глазах, в улыбке этого человека, Хаджар узнал… нет, не себя и не своего отца. И даже не Примуса. Но, все же, что-то общее между ними было.
        Фантом приложил два пальца к губам, а затем к сердцу, а потом видение пропало.
        Генерал вновь стоял среди развалин и вел беседу с Деревом Жизни.
        - Ты прав, последний генерал, - шептали листья в шуршащей крови. - это был предок предков твоих предков. Он был великим, а может не родился вовсе. Но если ты его видел, значит имя его гремело среди множества стран.
        - Но причем здесь моя сестра и её испытание?!
        Если деревья могли вздыхать, то это сделало именно так - вздохнуло.
        - Когда-то люди, перенесшие мой росток сюда и заботившиеся обо мне, дали обещание твоему предку. Они пообещали сохранить его меч и передать его наследнику. Возможно они и не обещали этого, может они меня и не растили и не стали впоследствии моими листьями. Но если твоя сестра лежит на моях корнях, значит все так и стало. Или только станет, когда мои листья увянут, а я вернусь к Реке-Матери…
        - Наследник… - повторил Хаджар. - Но она - наследница. И вообще - я старше, а значит именно я должен происходить испытание.
        Дерево будто бы посмотрела на Хаджара “исподлобья”.
        - Не то чтобы мне был нужен трон или еще один меч… - тут же спохватился Хаджар.
        - Именно поэтому испытание проходишь не ты, а твоя сестра… Или она только собирается его пройти… Или же уже прошла и годы её окончились и душу её унес на круг перерождения поток Реки-Матери. Ибо все это происходит сейчас, не происходило никогда и будет происходить всегда.
        Да, теперь Хаджар понимал, каким именно образом “везунчики” теряли рассудок при встрече с Древом. Благо, сейчас с ним не было нейросети. Иначе бы вычислительный чип точно перегорел бы от подобных умозаключений.
        - Тебя же ждет твой собственный путь и собственное испытание, отринутый небом, брат дракона.
        - Что ты им…
        Хаджар так и не успел договорить, как мир вновь подернула темная пелена.
        Глава 213
        Хаджар очнулся от острых, холодных игл, царапавших его лицо. Открыв глаза, он понял, что это были не иглы, а белоснежные брызги гребней волн, бивших о скалистый берег.
        Сильный ветер раздувал широкие полы заплатанных одежд. Легкие заполнялись свежестью морского бриза, грозящего в любой момент переродиться неумолимым штормом и яростью бури.
        Низкое небо, затянутое серыми и черными тучами, напоминало пятно чернил, пролитых начинающим писарем. Порой они прореживались белыми молниями, и жемчугом дрожали нити дождя, сплетающиеся в самые немыслимые узоры.
        Хаджар сел на корточки и дотронулся до воды.
        Обжигающе холодная. Даже на ощупь - жутко соленая.
        Он поднял взгляд и где-то там, вдалеке, увидел, как в черную полосу сливается пасмурное небо и встревоженная ветром вода. Что было там? За этой преградой в виде причудливого обмана зрения.
        Найти ответ на этот вопрос Хаджару не дал мощный рык. Из воды, как сперва показалось, поднялась исполинская черная гора. Потоки воды с ревом падали с её гладких утесов и валунов.
        Но, чем выше гора, чем больше с ней воды стекало, тем отчётливее в граните различалась спутанная шерсть. В утесах и валунах - мощные мышцы, стянутые в тугие узлы.
        Два драгоценных камня - яркие, серебристые глаза.
        Огромный буйвол встал перед Хаджаром, заслонив собой горизонт и путь к морю. Его рога будто бы мельничные жернова угрожали перемолоть нахального человечишку, возомнившего себя хозяином берега.
        Из расширяющихся при дыхании ноздрей монстра вырывались клубы пара. Такого горячего, что вскипала пена на волнах и с шипением испарялись на раскаленных камнях.
        Хаджар знал, что если он не одолеет этого буйвола, если не свалит его обратно в воду, то путь ему будет закрыт. Горизонт так и останется несбыточной мечтой, и он уже никогда не сможет сойти с этого берега и отправиться в путь.
        Он не мог этого допустить!
        Лунный Стебель сам собой лег в ладонь, найдя свое место среди мозолей и шрамов. Засветилась татуировка на спине Хаджара. Вокруг его ног кружились вихри энергии и порой, изредка, в них можно было увидеть силуэт танцующего дракона.
        Вспыхнули решимостью и волей голубые, почти синие глаза.
        Хаджар был готов к битве. Он ждал её как мать, стоя у порога, ждет заблудшего сына.
        Буйвол взревел. Его могучее горло заставило мелкие камешки подпрыгивать и скатываться в разгоряченное телом и дыханием море.
        Хаджар использовал свой лучший удар. Его меч рассек пространство со скоростью, с какой не падают даже самые быстрые и горячие звезды.
        На мгновение могло показаться, что от одного лишь взмаха Хаджара море, на расстояние до двадцати метров, расступилось в сторону. Что появилась сеточка трещин на камнях, и что в воздухе осталась белая, тут же исчезнувшая полоска.
        Удар Хаджара был сильнее всех, что он наносил прежде. Потому что перед ним стоял самый страшный враг. Враг который ничего не хотел отнять у Хаджара. Ничего, кроме свободы.
        Буйвол поднял на рога волну энергии меча, способную смертельно ранить Небесного Солдата начальной ступени. Это выглядело так, будто бы на его “оружии” заплясал настоящий шторм стального света и драконы громом ревели в этом шторме.
        А затем все стихло.
        Буйвол пару раз мотнул головой и шторм исчез. Порванными лоскутами он упал в море и исчез среди белой пены и брызг.
        Хаджар, тяжело дыша, отступил на шаг. Его волосы разметались и прилипли ко потному лбу.
        Но он не собирался сдаваться.
        Только не сейчас.
        Только не когда горизонт был так близко…
        Хаджар опустил вторую ладонь ни клинок и вихрь энергии уже больше не кружил вокруг ступней. Он поднялся до колен, и дракон в нем стал намного отчетливее.
        Лунный Стебель вспыхнул стальным сиянием. Он задрожал и будто бы застонал, будучи не в силах сдержать энергии своего хозяина. Этот удар был еще сильнее и быстрее предыдущего.
        - Весенний Ветер! - взревел Хаджар.
        И если в прошлом ударе он использовал лишь собственную энергию и знания о Пути Меча, то теперь… К ним прибавилась техника дракона Травеса. Техника, в несколько раз способная усилить любой из ударов.
        Хаджар почувствовал, как запас энергии мира в нем сократился едва ли не на четверть.
        Но оно того стоило.
        Вертикальный разрез-удар, несущийся к буйволу, разрезал воду и камни. Он заставлял воздух петь жалобную песнь, а шум прибоя меркнуть перед ревом призрачной морды дракона, таившейся в этом ударе.
        Буйвол наклонил голову, выставив вперед рога. Удар столкнулся с ними, но не исчез, как его предшественник.
        Монстр взревел. По его черной шерсти потекла густая кровь. Но удар не смог рассечь крепкого черепа. Буйвола лишь отодвинуло на несколько метров. Поднялись высокие волны, с грохотом упавшие на камни. Клубы пара устремились к небу, но на этом все.
        Преграда все еще стояла перед Хаджаром. А что делал Безумный Генерал, когда видел перед собой преграды? Когда его опутывали даже самыми крепкими оковами? Правильно - он их разбивал.
        Еще сотню раз Хаджар с ревом отправлял свои удары в полет. Еще тысячу раз, все с тем же ревом, он бросался в ближний бой, скрещивая клинок с рогами.
        От обменов ударами монстра и человека, трескались камни, вскипала вода, а на встречу белым небесным молниям вздымались иные - стальные.
        Кто знает сколько дней, недель, месяцев или даже лет минуло в этой непрекращающейся битве.
        Хаджар не испытывал ни голода, ни жажды, ни усталости. Каждый раз, когда запас энергии мира в его теле заканчивался, то каким-то чудом он восполнялся вновь.
        Порой их битва останавливалась. Небольшая пауза в череды звона стали и алой россыпи кровавых брызг. В такие моменты Хаджар садился на камни и долгое время вглядывался в глаза буйволу.
        Он больше не мог никуда смотреть. Как бы он не поворачивался, как бы не вертелся, но всегда оказывался на краю скалистого берега. На краткий миг перед ним возникал образ черного, пугающего, наполненного бурей и штормом горизонта, но затем его тут же закрывал буйвол.
        Насколько был уставшим Хаджар - настолько израненным оказывался монстр. Насколько был готов Хаджар к битве - настолько же спокойным и монументальным становился монстр.
        Это напоминало собой танец. Танец скалистого берега и беспокойной воды. Та все била о камни, пытаясь прорезать себя путь дальше - к новому и неизведанному. Но те стойко выдерживали даже самые яростные её атаки. Лишь со временем они слегка обтесывались, но никогда не уступали полностью.
        Когда минуло столько времени, что хватило бы, чтобы исчез в песках дворец короля и забылось имя легендарного Безумного Генерала. Их битва, наконец, закончилась.
        Хаджар поднялся на ноги и подошел к самому краю. От пропасти его отделял меньше чем шаг - простое желание. И столь же близко к нему встал и буйвол. Хаджар поднял ладонь и опустил её на лоб монстру.
        Как вода, смиряется перед непреодолимой преградой, так и Хаджар обрел смирение перед непреодолимой преградой. Он был простым человеком. Не гением и не героем. Он не желал многого и не стремился к возвышенным идеалам.
        Он просто жил и этого было…
        Мир вокруг, недавно спокойный, словно смяло что-то могучее и отчаянное. Как если бы та самая мать, стоявшая у порога, увидела, что её израненный сын не сможет дойти до отчего дома.
        Как она сорвалась бы с места, преодолев на пути любые преграды, так же и в этот искусственный мир ворвался ветер. Ему навстречу поднялись горы, но он их обогнул. Его попытались заглушить молнии, но он их рассек. Волны вздымались на его пути, но их разбил на мириады осколков.
        Ветер запутался в одежде Хаджара, на миг коснулся его волос, а затем исчез и мир снова замер.
        Но этого было достаточно.
        Достаточно, чтобы глаза Хаджара вспыхнули так ярко, как еще никогда прежде.
        Глава 214
        Как давно он уже не мог общаться с ветром. Сколько долгих ночей и знойный дней минуло с тех пор. Но в миг, когда Хаджар почти потерял свой путь, ветер помог ему. Словно бы друг, пытающийся вытянуть, пусть даже ценой собственной жизни, товарища из бездны. Так же и ветер.
        Он не мог слышать Хаджара, но пусть даже так - он вновь принес с собой рассказы и истории о далеких землях. Об опасностях, которые в них таились. Об удивительном, что ждало Хаджара впереди. О тайнах и мистериях, сокрытых за шорами бескрайнего мира.
        Он разжег уже потухающий огонь в сердце Хаджара. Он наполнил его руки силой, а меч сделал острее, чем прежде.
        Хаджар отшатнулся от буйвола и мир погрузился в бурю. Волны поднимались на сотни метров. Буйвол увеличивался в размерах с каждой секундой. Небо стало черным и молнии проливались на ровне с острыми каплями дождя.
        А Хаджар, будто бы и впрямь обезумев, скалил свою почти нечеловеческую улыбку. Он встречал шторм прямо и спокойно. Его меч не дрожал.
        Он видел перед собой. До этого он бился с буйволом. Он пытался одолеть его. Но зачем сражаться? Зачем биться? Меч нужен был совсем не для этого. Может, конечно, кто-то использовал свой клинок именно так, но не Хаджар.
        Он никогда не горел желанием сражаться, но был вынужден это делать. Потому что иначе, кто еще откроет ему путь вперёд? Кто придет в темницу к брошенному и забытому калеки, если не сам калека? И если для всего мира герой, это Безумный Генерал, то кто тогда героя для него самого?
        И Хаджар почувствовал то, что связало его с целым миром. Когда-то давно, он ощутил себя в земле, ветре, воде и огне.
        Он понял, что был рожден из них и однажды в них вернется. Это было неизбежно. Но если Хаджар был рожден из них, то и Лунный Стебель, лежавший в его руке, так же обрел свое рождение.
        Значило ли это то, что они были братьями? Возможно. Или то что, если меч был рожден из ветра, то и ветер - это меч? Может быть.
        Хаджар пока этого не понимал.
        Путь Владеющего Мечом лишь начал приоткрываться перед ним. Но этой узкой щелочки, открывшей ему вед на бескрайние просторы знания и понимания, было достаточно.
        Хаджар прикрыл глаза и ровно задышал.
        Его бешено бьющееся сердце замедлило свой бег. Вихри энергии больше не кружили вокруг ног, да и ступней тоже - они исчезли.
        Хаджар принял самый безобидный и безмятежный вид. И лишь мерное сияние вокруг его клинка говорило о том, что этот образ обманчив.
        А затем Хаджар взмахнул клинком. Буднично и просто. Как это делают неумелые дети, играющие в рыцарей и разбойников.
        И среди бушующего в безумстве океана и неба, пространство прочертила маленькая полоска. Не толще волоса и не ярче затухающей свечи. А затем все исчезло.
        Черной дымкой растворился поверженный буйвол. Рассеялись черные тучи и успокоилось море. Золотом заливало пространство разбуженное солнце и бирюзовая высь сливалась в горизонте с лазурным, сверкающим морем.
        Хаджар держал в руках свой меч и смотрел на бескрайний горизонт. Ветер свободы дул ему в лицо.
        Теперь он знал, чего не хватало его клинку. Как бы это не было странно, но ему не хватало решительности и напора. Удары Хаджара всегда что-то сдерживало. Что-то темное и тяжелое. Но теперь оно исчезло. Испарилось так же, как и буйвол.
        Впереди перед Хаджаром лежал путь Владеющего Мечом. Он пока даже не ступил на него, но теперь точно знал, куда стоило двигаться.
        - Ты провалил свое испытание, генерал, отринутый небом.
        Хаджар открыл глаза.
        Он вновь, как и прежде, стоял перед деревом с красной кроной. Полуденной солнце все так же пускало золотые столпы в жерло потухшего вулкана. И все то время, что Хаджар провел в искусственном мире, сжалось в его сознании до размеров нескольких секунд.
        Как если бы это был простой сон.
        - Но я ведь одолел монстра! - возмутился Хаджар.
        И дерево будто бы несколько печально “вздохнуло”. Птицы отлетели от крон подальше и продолжили кружить вокруг шуршащей листвы.
        - Может и одолел, если сражался. Но победив его, ты проиграл. Ведь испытание твое было не в победе, которую ты мог и, возможно, одержал или одержишь… А в поражении, которое ты принял, но стоишь здесь так его и не приняв. А если ты сражался и не проиграл, значит ты провалил испытание.
        Хаджар мотал головой, пытаясь не позволить дереву разбить его сознание.
        - Я не понимаю…
        - Как ты думаешь, генерал, что делает короля - Королем?
        Хаджар вспомнил слова отца и повторил их:
        - Служение своему народу.
        - Не служение, - шептали ему листья. - а смирение. Смирение, перед тем фактом, что Король живет не для себя. Он забывает про свое мечты. Про свои желания и стремления. Он лишь служит. Такова его участь. Такова цена власти - потеря в ней себя. Именно поэтому, глупый генерал…
        Хаджар вздрогнул, услышав эти слова. “Глупый генерал”….
        - … лучшими правителями становиться те, кто не стремится власти. Но, увы, правителями всегда становятся те, кто к ней стремится.
        Хаджар посмотрел на свою сестру, а затем снова на дерево.
        - Она ведь не проходит никакого испытания, да?
        Наверное, то как качнулись кроны на ветру, можно было расценивать в качестве кивка.
        - Она уже прошла свое испытание. И оно было труднее, чем ты можешь себе представить. И если она лежит здесь, а ты стоишь передо мной, то значит ты свое провалил, а она свое выдержало. А может, мы с тобой только встретились. Или же ты хочешь срубить меня и тогда я убью тебя и все это королевство. Еле оно еще существует… если оно уже существует… если еще существует смерть… если уже существует смерть.
        Хаджар решил не отвечать. На сегодняшний день ему хватило безумия. Пора уже было покинуть это проклятое место и забыть к нему дорогу. Он еще убедит Элейн принести клятву на крови, чтобы никто и никогда не узнал о Дереве Жизни и ведущей к нему тропы из травы Лазурной Звезды.
        Кто знает, какие разрушения могли принести в мир слова этого сумасшедшего полена.
        Хаджар бережно поднял на руки Элейн и развернулся к лестнице, высеченной в камне. Он сразу заметил, что на тыльной стороне её ладонь сияет серебряный иероглиф “Меч”.
        Видимо, это и был - Меч Королей. Оружие столь высокого ранга, что его можно было запечатать в виде символа и призвать одной лишь силой мысли.
        Хаджар о таком слышал лишь в старых сказках.
        - Никто не может слышать ветра, отринутый небом генерал, - прозвучал шепот.
        Он обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как от красной кроны отделился один листочек и, проплыв по воздуху, нырнул в карман заплатанных одежд.
        - Это мой первый дар тебе, глупый генерал. Я хочу помочь тебе. Хотела помочь тебе… помогу тебе… никогда не встречала тебя… Никто не слышит ветер, и ты его не слышишь. Ты его слышишь, но слышишь не ветер… Ты слышишь свою мечту…
        Хаджар отвернулся и ускорил шаг. Он сомневался, что еще пара минут в компании этого существа окончательно не лишат его разума.
        - Ты умрешь, - догонял его шелест листьев. - но смерть тебе принесет тот, кто не был рожден.
        Хаджар одним прыжком преодолел с десяток метров и оказался на ступенях каменной лестнице.
        Если чему и научил его своими легендами Южный Ветер - не верить пророчествам Деревьев Жизни. Ибо даже если собрать тысячу тысяч светлейших умов, они никогда не смогут его верно истолковать. Ибо Древо всегда дает его таким образом, чтобы истинный смысл был сокрыт. Так что проще и вовсе - забыть об этих словах.
        Когда сошло с неба солнце и развалины храма погрузились во тьму, Древо Жизни вновь промолвило.
        - Здравствуй, мертвый генерал.
        Во тьме, из лунного серебра и мглы, соткалась призрачная фигура. Такая же, какую увидел Хаджар в своем видении о далеком предке.
        - Здравствуй, мой Враг, - прозвучал голос давно уже мертвого воспоминания.
        Но Дерево Жизни видело все, что происходило, происходит, произойдет и может произойти. И для него все это происходило сейчас. Оно не знало концепции времени, ибо время для него не существовало.
        - Я передала ему твой меч, мертвый генерал.
        - Спасибо, мой Враг.
        Фигура начала постепенно исчезать.
        - Ты обрек… обречешь… его на страшную судьбу.
        Теперь уже Древо Жизни, вновь погрузившись в сон и одиночество, услышало далекое:
        - Может это именно то, что нужно этому миру. Страшная судьба…
        Глава 215
        Хаджар сидел на камне и крутил в руке красный листок. Из вулкана они уже как несколько часов успешно выбрались.
        Сейчас же, наслаждаясь сумерками, отдыхали на поросшем травой склоне. Им еще предстоял путь вниз, но в данный момент никого не тянуло пуститься в немедленное приключение.
        Очнувшаяся ото сна Элейн, проигнорировав присутствие Хаджара, тут же погрузилась в глубокую медитацию. Она сидела неподалеку от его валуна и держала на коленях красивый, белоснежный клинок. Татуировка у неё на ладони ярко светилась, а само оружие испускало волны энергии, которые сложно было с чем-либо спутать.
        Это был явно клинок Императорского уровня. За такой меч любой Рыцарь Духа продаст собственную… душу. Вот только в данном случае, учитывая, что клинок был привязан к крови Элейн, это было бесполезно. Теперь только она и её дети смогут владеть этим оружием.
        Хаджар улыбнулся и вернулся к алому листку. Он нисколько не завидовал сестре и был даже рад такому исходу событий. Он никогда не стремился к трону и Древо в этом не ошиблось.
        Да, он не собирался вспоминать и обдумывать произошедшее в вулкане, но просто не мог занять мысли ничем другим.
        То испытание, которое ему пришлось пройти, наглядно это показало. Его поставили перед выбором - власть или свобода, и он выбрал второе. Это, пожалуй, стало бы очевидным решением для его родителей. Кажется, ни один из них не питал иллюзий о будущем своего первенца.
        Еще в пять лет Хавер подарил сыну подробную карту (он ведь не знал о Нейросети), а Элизабет пообещала помочь найти хороший торговый караван, когда её сын повзрослеет и отправиться в путь.
        В тот день на их лицах помимо гордости проглядывалась и грусть.
        Что же до всего остального - Древо могло говорить все что угодно про ветер, но Хаджар слышал его шепот и его истории. И они для него были так же реальны, как и этот лист, применение которому Хаджар не находил.
        Ну а предсказание - к демонам его. Каждый практикующий и адепт идет путем, ведущим к возможности самостоятельно вершить собственную судьбу. А какие могут предсказания для того, кто сам пишет свое будущее.
        Хаджар убрал лист за пазуху и поднял с травы ветку. Простую, изогнутую, сухую ветку… так бы он подумал раньше. Теперь же он находил мало отличий в том, когда держал рукоять Лунного Стебля и когда сжимал простую палку.
        И вот за это он был благодарен Древу. За то, что то дало ему возможность столкнуться с противником, для победы над которым, ему пришлось несколько раз прыгнуть выше собственной головы.
        Теперь, в память об этом нужно было каким-то образом убедить Элейн принести клятву о неразглашении тайны. Хаджар пока плохо понимал, как он сможет уговорить будущего и пока неопытного монарха отказаться от такого богатство.
        - Генерал.
        Хаджар вздрогнул и посмотрел на Элейн. Та очнулась от медитации и что-то в ней изменилось. Не внешне, а на куда более глубоком уровне. Как если бы она стала сильнее, но не благодаря энергии мира и новой ступени пути развития. А благодаря собственным силам.
        Но Хаджар все еще не чувствовал того, чтобы её мастерство обращения с клинком было хотя бы на его уровне. Не говоря уже о более высоком.
        - Моя принцесса, - кивнул-поклонился Хаджар. - у меня есть к вам небольшой разговор…
        - И у меня к вам, - голос у неё звучал спокойно и уверенно.
        Интересно, что за испытание она прошла, раз уж оно привело к подобным внутренним изменениям. К тому же, это был первый раз за долгое время, когда она обратилась к нему с прежним уважением.
        - Прошу, моя принцесса, говорите.
        Элейн коснулась татуировки. Меч, словно густой дым, втянулся в неё и свечение угасло. Принцесса поднялась на ноги, отряхнула платье и подошла слишком близко к Хаджару. Настолько, что тот мог учуять её запах, в данный момент сильно исковерканный рыбой, потом и водой.
        - Я попрошу вас, генерал, принести клятву.
        - Клятву?
        Она кивнула.
        - Я понимаю, что прошу многого, - в прекрасных синих глазах отобразилась одновременно уверенность и мольба. Видимо, все же, не так уж и сильно её изменило испытание… - Но в данный момент Лидус не может позволить себе подобного открытия. Если о Древе или Траве Лазурной Звезды узнают - наше королевство будет обречено. Я не могу позволить, чтобы по моей вине погибли миллионы ни в чем не повинных людей.
        Хаджар еле сдержался, чтобы не чертыхнуться. Все же, сестра у него была не глупа. Выращена в замке, словно цветок в парнике, не знавшая ничего, кроме лжи, но точно не глупая.
        Хаджар примерно пять минут делал вид, что напряженно размышляет над ситуацией.
        - Пожалуй, второй рудник нам не нужен.
        Элейн слегка нахмурилась.
        - Рудник? Лидус не добывает никаких руд. Наша основная статья экспорта это злаковые.
        Когда Хаджар сражался с монстром, созданным Деревом, ему потребовалось все силы, чтобы выстоять. Но сейчас ему пришлось исчерпать абсолютно все резервы своей выдержки, чтобы не начать материться на ровне с пьяным портовым грузчиком.
        Благодаря Догару, они с Неро, пожалуй, могли бы даже обставить в ругательствах этих самых грузчиков.
        - Наверное, вы правы, - наверное, это были самые нелегко давшиеся слова за всю его жизнь. - У меня плохо с экономикой.
        Элейн, будто бы стремясь подать пример, протянула руку. Хаджару не требовалось лишних слов, чтобы понять, что именно у него просят. Он достал из-за голенища нож и протянул его рукоятью вперед.
        Принцесса была несколько удивлена подобным доверием, но никак не прокомментировала.
        Она полоснула себя по ладони и произнесла нужные слова. Затем тоже самое сделал и Хаджар. Их раны вспыхнули ровным сиянием, а затем довольно быстро затянулись.
        Река Энергии услышала их слова и навеки запечатала их в крови.
        - Моя принцесса, - Хаджар поднялся и машинально поправил ножны с клинком. - нам стоит отправляться в путь. Ночью эти места не самые дружелюбные.
        Девушка кивнула.
        - Вы знаете, где мы, генерал?
        Признаться, Хаджар боялся этого вопроса. Работай в данный момент пока еще перезагружающаяся нейросеть, и он бы легко сориентировался.
        Увы, без неё все, что он мог сказать, это то что они находятся на противоположной стороне горного хребта. То есть - как минимум в неделе пути от расщелины, в которую свалились.
        Вряд ли королевские поисковые отряды, да и сам Неро, добрались сюда. Вряд ли они вообще успели осмотреть территорию хотя бы в округе одного дня пути от расщелины.
        Это означало, что им предстояло проделать немалый путь, чтобы вернуться обратно.
        Только вдвоем…
        Это, почему-то, напомнило Хаджару их детские игры, когда они вместе попадали в самые разные передряги и приключения… ну, ладно, может не вместе, а по его, Хаджара, вине, но все же…
        - Я видела её, генерал, - чуть приглушенно произнесла Элейн.
        - Что именно, моя принцесса?
        - Вашу войну. Я видела сон, а в нем вашу войну. То, как вы с братом прошли через неё. Порой мне даже казалось, что я в ней участвовала…
        На небе светили звезды. В траве пели цикады. Они шли по склону в сторону густого леса, а Хаджар размышлял над тем, что, возможно, ему стоить вернуться и сжечь Дерево Жизни ко всем демонам…
        - Я хочу сказать, - продолжила Элейн. - что я понимаю, почему вы не помогли тому мужчине. Понимаю, но не принимаю. Я все равно считаю, что вы были не правы.
        Хаджар повернулся к принцессе. Теперь в её глазах не было ничего, кроме решительности.
        - Возможно, моя принцесса.
        Дальше они пошли в тишине.
        Глава 216
        Элейн вытянулась над травой. Её меч проскользил змеей по воздуху, оставляя за собой алую полосу. ВолкоБык, жуткая смесь волка и быка, завыл-зарычал, когда клинок рассек ему бровь и правый глаз.
        Ударив копытом по земле, он оскалил клыкастую пасть и опустил ветвистые рога.
        Элейн стояла прямо, без страха и без сомнений. Приняв высокую, боевую стойку, она взмахнула клинком отправляя в полет огненную птицу. Соколиный крик раздался над поляной. Трава от жара техники начал дымиться, а листва на кронах соседних деревьев слегка обуглилась.
        Монстр еще раз ударил копытом по земле и с его рогов сорвалось эхо энергии. Будто бы круги по воде пошли. И эти круги, плотные и сильные, вырывали из земли вулканические валуны и гнули деревья.
        Огненный сокол запутался в них. Он бился клювом о едва видимую преграду, рвал её когтями и пытался сжечь крыльями, но тщетно. Элейн, видя что её техника не может пробиться сквозь вражескую, обернулась утренним туманом.
        Она заскользила над травой. Неуловимо быстро и столь же плавно. Вот только монстр, чья шкура была усеяна шрамами от старых битв, оказался готов к такому повороту событий.
        Когда клинок элейн оказался всего в паре сантиметров от артерии на могучей бычей шее, зверь резко подпрыгнул. Удар его задних копыт, если бы пришелся на прямую по грудной клетке Элейн - пробил бы её насквозь.
        Благо девушка успела подставить перед собой клинок. Раздался металлический звон и Элейн, пролетев с десяток метров, врезалась спиной в дерево. С криком из её горла потекла кровь, а “поймавший” девушку дуб с треском и скрипом упал на землю.
        Монстр, увидев, что его противник лежит на земле без движения, встал на дыбы и побежал-поскакал, чтобы добить врага и впиться клыками в его плоть.
        Элейн не видела, что произошло дальше, но ВолкоБык так до неё и не добежал. Вернее - добежал, но лишь половиной себя прежнего. Бошка с рогами докатилась до её ног, а зеленая поляна уже стала покрываться тонкой пленкой багровой пелены.
        Хаджар стоял в отдалении. Он пару раз качнул клинком и убрал его в ножны.
        - Вы слишком импульсивны, моя принцесса, - произнес он, помогая подняться девушке.
        Элейн, в который раз оценив грубость и мозолистость ладоней генерала, с трудом, но все же сумела вернуться на ноги. Перед ней лежала едва ли не расчлененная туша. С той скоростью, с какой опытный воин делает один удар, Безумный Генерал смог нанести сразу четыре. Он рассек быка по позвоночнику, отделил голову от половины туши, а затем подсек все четыре лапы-ноги.
        Монстр, наверное, умер еще до того, как упал на землю.
        - Я не была готова к его способности.
        - У всех зверей от стадии Вожак есть те или иные способности к управлению энергией, - напомнил Хаджар.
        - Знаю, - Элейн еле сдерживалась, чтобы и самой не зарычать. Не от злобы, а, скорее, от стыда. - Мастер во дворце учил меня этому.
        Хаджар и не сомневался, что именно Мастер стал тем, кто повел Элейн по пути развития и меча. Её техника была зеркальным отражением техники Мастера. Каждое движение, каждый взмах, каждый вздох - точная копия того, на что был способен старик. С той лишь разницей, что Элейн уже давно была в несколько раз сильнее своего наставника.
        - Раз уж на этот раз добыча за мной, то вам, моя принцесса, придется заняться нашим ужином. Надеюсь, этому вас во дворце тоже учили.
        Хаджар развернулся и отошел к уцелевшему валуну. Усевшись на него, он достал трубку, забил её табаком и затянулся. Принцесса еще некоторое время молча стояла на поляне. Она с ненавистью глядела то на тушу, то на генерала. И все же, вскоре, она приступила к сооружению костра и разделке мяса.
        Получалось это у неё плохо. Грязно. Долго. Но таков был уговор.
        Уже третий день они спускались с этой клятой горы, а питаться травой или ягодами никто особо не хотел. Хаджар желал мяса, Элейн - практики с новыми знаниями о Пути Меча и, непосредственно, самим мечом.
        Вот и договорились, что Элейн будет “охотиться”, а Хаджар готовить ужин. Так они три дня и прожили. Вот только на этот раз принцесса, почувствовав силу, решила попытаться забороть не зверя стадии Пробуждения Сили или Разума, а Вожака. В итоге, если бы не вмешательство Хаджара, то может она и не отправилась бы к праотцам, но явно осталась бы сильно раненной.
        Хаджар курил и смотрел на то, как трудилась его сестра. Надо отдать должное, грязной работы она не чуралась и не боялась. Для тепличного цветка, коим вырастили Элейн, это была воистину великая крепость характера и воли.
        Единственное, что смущало в этом Хаджара, это тонкие линии шрамов на теле Элейн. Он заметил их еще тогда, в пещере. Слишком тонкие и старые, чтобы их было заметно сразу. Но, тем не менее, руки, торс, правая нога, могли похвастаться подобными “украшениями”.
        Элейн, заметив, куда направлен взгляд генерала, тут же прикрыла длинный шрам на правом предплечье.
        - Прошу простить мне мою невежественность, принцесса, - Хаджар выдохнул облачко дыма. - но как король терпит наставника, который оставляет вам шрамы.
        - Это не Мастер! - тут же вспылила Элейн.
        Её рука дрогнула и сухожилье, которые она пыталась разрезать, стегануло её по пальцам.
        Принцесса выругалась. Весьма грязно.
        Хаджар мысленно извинился перед родителями за свое пагубное влияние на сестру.
        - Тогда я не слышал о том, чтобы кого-то казнили за нападение на принцессу.
        Глаза Элейн вспыхнули знакомой Хадажру яростью. Так же, порой, выглядела их мать. Но, в отличии от Элизабет, Элейн быстро приходила в себя. И сейчас она протянула Хаджару нож.
        Рукоятью вперед.
        - Помогите мне, генерал.
        Хаджар мог бы сказать, что у них есть строгое разделение труда, но не стал. Он спустился с валуна и принялся за разделку туши.
        Какое-то время они работали в тишине.
        - У меня, порой, случаются провалы в памяти, - тихонько прошептала Элейн. - с с самого детства бывает так, что я проснусь, а на мне бинты и лекарства. Рядом сидит отец с печальным и тяжелым выражением лица. Так я узнаю, что разум снова меня подвел.
        На этот раз уже нож Хаджара соскочил с сухожилья. Вот только генерал, в отличии от принцессы, умудрился срезать себе лезвием лоскут кожи.
        Выругавшись, игнорируя довольную ухмылку Элейн, он направил к ране поток энергии и та тут же начала рубцеваться.
        - И часто у вас бывают такие провалы, моя принцесса?
        - За последние годы - ни разу, но…
        Взгляд Элейн вновь потяжелел.
        - Вы ведь понимаете, генерал, что о моем недуге не знает никто кроме короля и главного дворцового лекаря? Даже мой брат - ваш друг, не догадывается об этом.
        - Простите, моя принцесса, - кивнул Хаджар и продолжил работу.
        Минуло еще несколько минут тишины.
        - С десяти лет, - вновь прошептала Элейн. Он не знала почему, но чувствовала, что могла доверять генералу. Глупое, иррациональное чувство.
        - А до этого возраста?
        Элейн отложила нож и вытерла ладонь о траву. В этот момент она мало походила на принцессу.
        - До этого возраста я ничего не помню.
        Девушка поднялась и пошла к лесу - за хворостом. Хаджар остался на поляне один.
        Забавно - если бы не рассказы Нээн, он бы никогда не узнал о существовании техник, способных влиять на разум человека. И он бы никогда не узнал, каким образом Примус сохранял подобное состояние Элейн.
        Демонов узурпатор копался в мозгах его сестры!
        Но, видят боги, в них текла одна кровь.
        Шрамы, которые Хаджар увидел на теле Элейн, были вовсе не от кнутов, палок или цепей. Это были шрамы от клинков и копий. А значит, что где-то глубоко внутри созданного Примусом образа все еще жила его маленькая, бесстрашная сестренка.
        Хаджар дотронулся до рукоять Лунного Стебля.
        Он должен был как можно скорее перейти к следующей фазе своего плана. А для этого Элейн должна была узнать правду…
        Глава 217
        - Генерал вы уверены, что мы идем правильной дорогой? - спросила Элейн.
        Лес уже давно погрузился во тьму, а свет звезд и луны едва пробивался сквозь плотные кроны.
        - Конечно, моя принцесса, - кивнул Хаджар. - видите по краям тропы вбиты колышки, а на деревьях зарубки?
        - Генерал, я не глупа, я способна догадаться, что их оставили люди и где-то рядом есть деревня.
        - На самом деле, моя принцесса, - с легкой ноткой насмешки улыбнулся Хаджар. - “рядом” для таких мест вполне растяжимое понятие. И эта тропа могла быть оставлена несколько лет назад.
        - Тогда бы она поросла травой, - фыркнула Элейн.
        Они шли уже несколько часов по тропке среди леса. И за это время они успели обменяться большим количеством слов, нежели за все предыдущее время совместного путешествия. Благо, что Элейн хватило разума не ждать помощи от “отца” и брата, а самой вершить свое спасение…
        Разумеется, помощь генерала в данном вопросе она не рассматривала в виде существенного фактора. Но это уже чисто женские заморочки.
        - Колышки, которые вы видите, принцесса, поставлены здесь специально, чтобы тропа не поросла травой. Они были, в свое время, смазаны ядовитым веществом, которое оставляет почву сухой и безжизненной.
        - Зачем кому-то в деревнях убивать лес? Они ведь живут за счет него.
        Хаджар жевал травинку и внимательно разглядывал окружающий его зеленый покров. Он видел те знаки и следы, которые мог рассмотреть только опытный следопыт. Ну или слишком внимательный обыватель. И именно от этих знаков он и отвлекал Элейн.
        - Это охотничья тропа, моя принцесса, - обронил через плечо Хаджар - девушка шла позади него. - она идет прямиком к водопою, который ы свали минули вторым днем пути.
        - Деревенские охотники уходят так глубоко в горы? - удивилась принцесса.
        - У них нет иного выбора, - развел руками Хаджар. - или они будут рисковать своей жизнью на охоте или их семьи умрут с голода.
        - В Лидусе уже давно не было голода, - будто механическая кукла ответила Элейн. - мы производим достаточно злаков не только на экспорт, но и для внутренних потребностей.
        Хаджар понимал бессмысленность дальнейшего разговора. Чтобы Примус не сотворил с её разумом, он не сможет при помощи слов пробиться сквозь установленные барьеры. Элейн должна была все увидеть собственными глазами. И именно поэтому он вел её тропой, уходящей в противоположную сторону от поисковой команды и расщелины, в которую они угодили.
        Генерал сменил тему разговора и они некоторое время обсуждали то, как им распорядиться высушенной травой Лазурной Звезды. Расщедрившись Элейн, в благодарность за спасение жизни (ну хоть это она признала) расщедрилась аж на два пучка редкого ингредиента. Правда, затем она тут же вспомнила, что в свою очередь вытащила Хаджара с того света и количество ингредиента тут же сократилась до одного.
        Иногда они смеялись. Это вновь возвращала перед внутренним взором Хаджара далекие тени от призраков прошлого. В такие моменты он старался не оборачиваться. Слишком хорошо были видны шрамы от мечей и копей в лунном свете.
        Так их путь продолжался еще несколько часов, пока Хаджар не замер. Элейн, рассказывающая что-то о саду, в котором любит читать книги, не заметила этого и врезалась ему в спину.
        - Что…
        Она не договорила. Её остановил властный взмах руки генерала. Достаточно властный, чтобы даже принцессу заставить замолчать.
        - Ваща тетива, достопочтенный неизвестный, слишком сильно скрипит, - обратился Хаджар к пустоте.
        Элейн сперва подумала, что генерал во время заплыва по подземной реке сильно ударился головой. Она не слышала ни единого скрипа, а её чувства практикующего молчали. В энергии мира не было ни единого возмущения, которое подсказало бы о наличии рядом противника.
        И все же, спустя пару мгновений, из тьмы донеслось:
        - Кто вы такие?
        Элейн едва не обнажила свой клинок, но, вновь, её остановил Хаджар, положивший ладонь на её руку.
        - Мы простые путники, достопочтенный неизвестный.
        - Простые путники не ходят с мечом на поясе! - гаркнул уже другой голос.
        Хаджар, используя развившееся за годы войны чувство опасности, насчитал примерно пятерых охотников. Они, наверняка, использовали какие-то мази или амулеты, скрывавшие уровень их силы. Именно поэтому Хаджар не мог определить их уровень силы. Но вряд ли они стояли выше начального уровня Телесных Рек.
        Что для Элейн, что для, тем более, Хаджар - не более чем забравшиеся на сапоги муравьи, грозящиеся свалить гиганта одним укусом.
        - Так время такое, достопочтенный неизвестный. Без меча опасно ходить по здешним местам.
        Судя по шороху, охотники что-то между собой обсуждали.
        - ВолкоБыка вы свалили?
        - Мы, достопочтенный неизвестный.
        Хаджар не видел смысла врать и отрицать очевидное. Ложью уважение не заслужишь.
        - Это была наша добыча, путник, - процедили во тьме. - мы выслеживали его неделю и его мясом месяц бы кормили десяток домов.
        Генерал приложил ладонь к сердцу и низко поклонился. Под взором ошарашенной Элейн, Хаджар искренне извинился:
        - Этого мы знать никак не могли, достопочтенный неизвестный. В свою защиту скажем, что взяли не много.
        - Это немного могло…
        В темноте что-то зашуршало, затем послышалось эхо от звонкой затрещины. На поляну, под аккомпонимент приглушенных ругательств, вышел высокий, статный мужчина. Средних лет, с побитыми сединой кудрявыми волосами, они держал за плечом лук, а у пояса висел колчан со стрелами.
        Только городские мальчишки думают, что колчан держат за спиной… Попробуй во время охоты на бегу достать из-за спины длинную, метровую стрелу.
        - Простите моего племянника, - произнес предводитель отряда. - он остер на язык, но немного туповат на голову.
        - Дядя! - раздалось из леса, а затем послышалась очередная затрещина.
        Элейн, расслабившись, прыснула в кулак. Хаджар мысленно закатил глаза. Зря она эта сделала. Теперь, после девичьей насмешки над юношей, тот определенно не воспылает к незнакомцам светлыми чувствами.
        - Меня зовут Хаджар, - представился генерал. - это… - он обернулся к принцессе и слегка плутовато улыбнулся. - моя сестра Элейн.
        Девушке хватило выдержки, чтобы не разразиться гневной тирадой. Она прекрасно понимала, что их истинный статус не должен быть раскрыт.
        - И что брат с сестрой, способные свалить монстра-вожака, забыли в нашей глуши?
        - Мы идем к морю песка, - тут же сообразил Хаджар. - Там хотим наняться в караван и уйти в Империю.
        - Империю, - протянул охотник и махнул в сторону кустов. Вскоре оттуда вышли еще пятеро. В том числе и юноша лет шестнадцати, который все время потерял ушибленный затылок. - до империи с караваном вы будете добираться не меньше трех-пяти лет. Быстро они не ходят и часто останавливаются в пустынных городах, месяцами пережидая бурю.
        - Все лучше, чем здесь, - покачал головой Хаджар.
        Охотник склонил голову на бок и оценивающе взглянул на путников. Они ему, признаться, нравились, но было в них нечто, что не позволяло расслабиться о забыть о своей настороженности.
        - Молодые вы еще. Редко кто в таком возрасте уходит в столь дальние странствия.
        Хаджар, используя все свои навыки актерской игры, развитые за пять лет бродяжничества с цирком, глубоко вздохнул.
        - У нас простая история, достопочтенный охотник, - в голосе Хаджара звучала неподдельная боль и тоска. - семья наша погибла из-за рудника. Нас самих едва было не отправили туда в качестве рабов. Мы сбежали, скитались, нашли учителя, он обучил нас владению мечом. Вскоре он умер, а мы решили покинуть Лидус.
        Элейн шокировано смотрела на генерала. Опять он говорил о каком-то руднике… Но в Лидусе не добывали никакой руды! Такая глупая ложь будет легко раскрыта!
        Девушка уже собиралась что-то сказать, как предводитель охотников с сочувствием кивнул.
        - Три луны назад, одну из окрестных деревень почти всю увели на этот демонов рудник. Так что я понимаю твою историю, достопочтенный Хаджар. И раз уж судьба свела нас этой ночью вместе, и раз уж именно вы свалили зверя, то я приглашаю вас в нашу деревню. Отдохните несколько дней. Возьмите с собой воды и еды - дадим сколько сможем. А потом снова отправитесь в путь. Может в Империи людям ваших умений будет проще.
        Хаджар низко поклонился. Это не было игрой. Он прекрасно понимал, насколько тяжело таким отдаленным деревням делиться пищей. И все же, охотник был готов на это пойти.
        Просто так.
        Безвозмездно.
        И именно поэтому Хаджар, зная, что будет дальше, чувствовал себя неуютно. Но таков был его план…
        - Спасибо, достопочтенный незнакомец.
        - Омарик, моя имя. Идите следом, путники.
        Элейн переводила взгляд с генерала на охотника и никак не могла понять - это она сошла с ума, или все вокруг лишились разума.
        Что еще за рудник?!
        Глава 218
        Спустя примерно полчаса пути, миновавших в тишине (ни один нормальный охотник не станет ночью в лесу, без крайней необходимости, говорить вслух), отряд вышел к деревне.
        Она выглядела примерно так же, как и представлял себе Хаджар. Небольшое селение - домов пятьдесят, может шестьдесят. Две улочки, уходящих от центральной площади и “проспект”. Для Лидуса такие селения были стандартной практикой.
        Большинство жителей уже спали и лишь дозорные на караульной вышке несли свою службу.
        - Омарик! - крикнул один из дозорных. - кто это с тобой?
        - Два порядочных путника! - ответил глава отряда. - открывай ворота, Зулу, уже холодает, а мы пять дней в лесу провели.
        Дозорный по имени Зулу некоторое время вглядывался во тьму, а потом махнул рукой. Его напарник, находящийся этажом ниже, закрутил могучий ворот с цепью на нем. Заскрипели канаты, затрещали связанные в “замок” жерди и ворота стены-частокола начали потихоньку отворятся. По глубоким бороздам они распахивались в разные стороны.
        Открывшийся вид подтвердил то, что успел заметить натренированный глаз Хаджара в мелкие прорехи в частоколе.
        Отряд, не дожидаясь, пока ворота откроются полностью, вошли внутри. Зулу вновь махнул рукой и его напарник выбил колышек в креплении. Ворот тут же, при помощи механизма утяжелителей, начал скручиваться обратно и ворота закрылись за спиной охотников и двух путников.
        - Отнесите добычу на склад, - скомандовал Омарик. Охотники кивнули, подняли тюки с мясом и потащили их к дальнему зданию. - а вы, достопочтенные путники, идите за мной.
        Хаджар пошел следом. Элейн же семенила позади. Она, будто деревенский ребенок, впервые оказавшийся в столице, озиралась по сторонам и жадно ловила каждую мелкую деталь.
        В деревне действительно большинство уже спали. Только по большим праздникам селяне могли себе позволить что-то праздновать после захода солнца. Обычно в это время они отдыхали и набирались сил перед новым, полным тягот и трудностей, днем.
        Вскоре они дошли до ладного сруба. Достаточно большого, чтобы вместить в себя несколько семей.
        Омарик открыл незапертую калитку и вошел первым. Того требовал закон гостеприимства. Он поднялся по крепкому, даже не скрипнувшему ни разу крыльцу, и открыл перед гостями дверь в горницу.
        - Проходите. Живем не богато, но вам будем рады. Чем сможем угостим и найдем где вам постелить.
        - Спасибо, достопочтенный Омарик.
        Хаджар сперва поклонился охотнику, а затем и самому дому. Но вперед не пошел. Генерал выжидательно уставился на Элейн. Та не сразу сообразила, что от неё требуется. Благо, еще до того, как охотник заподозрил неладное, принцесса умудрилась проглотить-таки свою гордость и тоже поклонилась.
        В горнице было так же темно, как и на улице. Для Хаджар и Элейн, сильных практикующих, чьи тела прошли не одну трансформацию, это не было проблемой. А вот Омарик несколько раз споткнулся о скамью и пару раз выругался.
        - Дорогой, это ты? - прозвучал мягкий, теплый голос.
        - Да, милая, это я.
        Из узкого коридора, в ночных одеждах вышла хозяйка. Такая же крепкая, как и её дом. Но несмотря на свои пышный формы, она не производила впечатление толстой и некрасивой. Наоборот, было в ней что-то женственное и приятное. Очень домашнее и уютное.
        Наверное, из таких потом получается прекрасные бабушки.
        - А кто это с тобой?
        Она протянула вперед зажженную лучину и запалила лампаду, висевшую на дверном косяке. Тусклый свет озарил горницу, разгоняя тьму и превращая помещение в театр теней.
        - Да вот, подобрал в лесу… - Омарик обернулся и застыл.
        Только сейчас он сумел в полной мере рассмотреть своих попутчиков. Сперва он увидел юношу такой стати, что будь его дочери повзрослей, он бы никогда не привел его в собственный дом. Затем же его взгляд перетек на сестру путника и сердце пропустило несколько ударов.
        Золотые волосы, голубые глаза, атласная кожа. Лицо идеальных пропорций и формы такие, что и умереть за них не стыдно. Девушка была одновременно красива и изумительна как картина, и опасна и страстна будто охотящаяся кошка.
        - … путников, - договорил, наконец, охотник.
        - Ну так и чего ты держишь их в сенях? - нахмурилась хозяйка. - простите невежество моего мужа. Я еще с детства подозревала, что его вырастили медведи. Проходите гости дорогие.
        - Спасибо, достопочтенная… - Хаджар сделал паузу.
        - Нега, - представила хозяйка. - меня зовут Нега.
        Хаджар стоял по пояс раздетым и колол дрова. Простое, приятное занятие, которому он не предавался с тех пор, как покинул деревню в Долине Руьчев.
        Позади, на крыльце, сидела Элейн. Она, вместе с детьми с соседних дворов, мастерила куклы. Для девушек она из тряпок, травы и всякого барахла, делала принцесс” в красивых платьях. Для мальчишек - “рыцарей”. В итоге вокруг неё постоянно царил настоящий хаос.
        Кто-то играл в “балы”, пуская своих принцесс в танец. Другие - в войнушку. У последних чаще всего портились куклы, и они вновь бежали к Элейн. А та, смеясь, чинила их и отправляла мальчишек на новые подвиги.
        За забором (весьма условным, так как его можно было, при желании, перешагнуть) часто курсировали молодые парни. Реже - девушки. Первых отпугивало покрытое шрамами, жилистое и поджарое тело Хаджара. Но, тем не менее, они не могли отказать себе в удовольствии поглазеть на Элейн.
        Девушки же в деревне, пусть и хотели посмотреть на красавца, но все же не могли позволить себе быть опороченными слухами. Вот заметит завистница такое поведение, распустит слух о волном нраве девушки, а кто потом из парней захочет взять себе в жену нечистую, испорченную девку?
        Нравы в деревнях Лидуса были ортодоксальными и, зачастую, непонятными для городских жителей.
        - Хорошо ты с детьми управляешься, - произнесла вышедшая на крыльцо Нега.
        Элейн улыбнулась женщине. За те два дня, что они отдыхали в доме Омерика, Элейн и Нега успели найти общий язык и даже подружиться. Впрочем, Хаджар подозревал, что хозяйка была первым человеком для принцессы, которого та бы смогла назвать другом или подругой.
        - Мне нравятся дети, - ответила Элейн, взъерошивая шевелюру какого-то мальчишки. - они как полевые цвета. Простые и от того очень красивые. Совсем не как цвета из сада - чванливые и надменные, влюбленные в собственную красоту.
        Нега, продолжая улыбаться, подобрала пышные юбки и уселась рядом. Её муж, как и многие другие, ушли на работу в поле. В деревене остались лишь ремесленники, молодняк, и женщины.
        - Омерик рассказал мне вашу историю, Элейн, - тон у Неги был теплым, но в то же время слегка игривым. - очень поэтичные у тебя сравнения для девушки, выросшей в деревне.
        - Вы и сами, достопочтенная Нега, говорите намного чище, чем ваши земляки.
        Нега кивнула, вздохнула и посмотрела на ясное небо. Там плыли кучевые облака, обещая скорый дождь и даже бурю.
        - Когда-то я жила в городе.
        - А зачем переехали сюда? Обычно народ наоборот - стремиться в города. От этого деревни начинают мельчать и все труднее подедрживать сельское хозяйство.
        - Сельское хозяйство? - переспросила Нега и засмеялась. - милая моя, наивная девочка. Какое уж здесь хозяйство, когда каждого второго мужчину забирают на рудник. Да и земля в Лидусе тяжелая, своенравная, обрабатывать её не легко. Если бы не торговые караваны из Империи, мы бы давно уже все с голоду умерли. Рудой-то сыт не будешь, а деньгами не наешься.
        - Да о каком руднике вы все говорите?! - вспылила Элейн, чем напугала возившуюся рядом ребятню.
        Нега с удивлением посмотрела на девушку, но произнести ничего не успела.
        Забил набатный колокол. Дети выронили игрушки. Все в деревне засуетились, а Нега начала стремительно бледнеть.
        - Солдаты! - закричали с дозорной вышки. - Солдаты с рудника!
        Хаджар воткнул топор в чурку.
        Элейн должна была все увидеть собственными глазами…
        Глава 219
        На лице Элейн отобразилась лишь одна эмоция. Девушка никак не могла понять, что происходит. Шокированная, она сидела на месте.
        Звонарь еще несколько раз ударил в набат, а затем с громким воплем упал с вышки. Ему в голову прилетела тяжелая гиря. Кровь брызнула в разные стороны и раненный парень приземлился в стог сена, стоявший у подножья.
        Молодые парни, не ушедшие в поле, ринулись к воротам. Подбадривая друг друга криками, побросав все, что несли в руках, они пытались удержать деревянные створки.
        Хаджар, понимая, что сейчас произойдет схватил Элейн за руку и, пока принцесса не пришла в себя, ушел с ней в сени дома. Дальнейшее они наблюдали из-за окна. Спокойный, будто мертвый генерал и стремительно бледнеющая девушка.
        Парни кряхтели, до крови закусывали губы, но держали. А затем, по ту сторону забора, вспыхнул синий сноп энергии. Ворота разлетелись трухлявыми щепками. Следом полетели и раненные, покрытые синяка и ссадинами парни. Они упали на землю, раскиданные дворовыми псами. Их матери выбежали на улицу. Своими телами они закрывали детей, не позволяя всадникам к ним приблизиться.
        Стандартный конный рейд-отряд. Стальные нагрудники, налепленные на легкую кожаную броню, сверкали символом кувалды и кнута. Эмблема демонова рудника внушала жителям Лидуса больше страха, нежели все войны и монстры в совокупности.
        - Что происходит? - спросила, наконец, Элейн.
        Её голос срывался и больше походил на писк. Сердце подсказывало девушке, что ничего хорошего от этой ситуации ждать не приходилось.
        Хаджар, вместо ответа, лишь крепче сжал ладонь Элейн.
        Принцесса ответила тем же. Чисто машинально. На одних лишь инстинктах. Совсем как почти пятнадцать лет назад…
        - Кто здесь старейшина?! - гаркнул сержант, скачущий впереди отряда.
        Всадники кружили вокруг сгрудившиеся на площади селян. Копьями они “нежно” ласкали спины тех, кто пытался отделиться от группы. Женщины плакали и кричали. Молодые парни пытались выйти вперед, но их, как и испуганных детей, прятали за спины.
        Вперед вышла старушка. Такая старая и сухая, что уже почти ушла в землю - обратно в Реку Энергии, где её ждали праотцы и перерождение.
        - Господин сержант…
        - Ты мать старейшины? - едва ли не пролаял сержант.
        Его серый шлем сверкал надраенным до блеска металлом. Конь опасно фырчал, сдавливаемый крепкими ногами. В руке покоилась тяжелая сабля.
        Хаджар мог поклясться своей душой, что за всю жизнь оружие сержанта не испило ни единой капли кроме, кроме как крови собственных сограждан.
        - Я, господин сержант, - кивнула старушка. В её глазах не было страха, только отчаянье. - мой сын скоро…
        Раздался звонкий хлопок, и латная перчатка сержанта врезалась в скулу. От удара старушка отлетела едва ли не на метр. Она упала на вовремя подставленные руки своих соседей и друзей.
        На правой щеке расползалось черное пятно жуткой гематомы. Люди тут же что-то закричали и ринулись проверять дышит ли старушка. Каким-то чудом, старушка умудрилась не потерять нить жизни. С хрипом она пришла в себя, сплюнула кровь и. Теперь уже с ненавистью в глазах, утерла кровь.
        - Какого демона я должен ждать черноземных глистов?! - рычал сержант. - как-будто у меня других дел нет.
        Хаджар чувствовал, как Элейн сжимает ладонь все крепче. Он знал, что вскоре будет тысячу раз корить себя за произошедшее, но порой горькая правда была лучше самой сладкой лжи.
        В этот самый момент со стороны поля послышались уже новые крики. От топота ног сотен взрослых мужчин задрожала земля. Поднимая клубы дорожной пыли, вооруженные вилами и косами, мотыгами и топорами.
        Злые, испуганные, усталые и потные. Они бежали с тех самых пор, как услышали удары набата, но слишком долго было с полей добираться до деревни.
        Среди них Хаджар заметил и Омарика.
        Тот выискивал глазами жену и детей и успокоился лишь тогда, когда убедился, что те не были ранены.
        - Проваливайте, - прорычал могучий, широкоплечий седовласый муж.
        Старейшина, по рассказам селян, еще в четырнадцать лет самостоятельно завалил голыми руками горного медведя. Именно этот факт отваживал конкурентов из окрестных селений.
        - Язык слишком длинный? - прищурился снявший шлем сержант.
        Он махнул рукой и один из солдат выволок молодую девку на песчаную дорогу. Та кричала, отбивалась, звала мать, но женщину крепко удерживали острые пики копий. Солдат тащил девушку, почти девочку, за длинные кудри каштановых волос. А затем бросил прямо перед ногами мужиков.
        У тех костяшки побелели - настолько сильно они сжимали свое самопальное оружие.
        Крестьяне не понимали, но генерал видел, что ситуация для солдат обыденная и действуют они по стандартной схеме. А это означало только одно - далеко не первая деревня за этот месяц оказалась в поле их зрения.
        Хаджара всегда занимал тот факт, что новости о подобных рейдах не сильно распространялись по округе… И в то время, пока он размышлял “о своем”, на глазах Элейн наворачивались слезы.
        - Одно неверное движение, и она умрет, - сержант, казалось, наслаждался ситуацией. Чувствовал свое превосходство и полновластье. - бросить ваше… оружие, - будто сплюнул он. - Всех мужчин, кому миновало шестнадцать весен и еще не стукнуло сорока зим, мы заберем на рудники. Остальные могут остаться здесь. Как завещала богиня Лирей - плодиться, размножаться и возделывать землю.
        Он явно смеялся над этими людьми. И кто-то, быть может, начал бы защищать солдат и сержанта. Что они не хотели причинять вред согражданам. Что это был лишь приказ короля. Необходимость, а не воля.
        Кто-то… но не Хаджар.
        И уж тем более не Элейн.
        - У вас есть два выхода. Либо вы пойдете со мной добровольно, либо, - военный обвел толпу многообещающим взглядом. - ну, вы и сами понимаете, что во втором случае я просто уведу вас силой, а это место сожгу ко всем демонам. Что будет с вашими родными? Ну, на все воля божья - выживут со стрелой в спине, среди огня - значит все с ними будет хорошо. - в этот же момент сотня военных натянули луки, а сержант продолжил. - Как только я досчитаю до десяти, полетят стрелы… Один…
        Мужики переглянулись. На их лицах плясала буря эмоций. Решительность, нерешительность, злость, смирения, ярость, отчаяние.
        Они не знали, что им делать.
        Первым среагировал старейшина.
        - Боги вам этого не забудут, - прорычал могучий муж. Он не мог сражаться, зная, что битва заберет в первую очередь не его жизнь, а жизни беззащитных близких. - демоны ваши отцы и матери. Мертвым пуская дети ваши родятся!
        Он выпустил из рук топор. Тот упал на землю. Лезвие, сверкнув на солнце, тут же зарылось в песок. Следом, выдохнувшие мужики, побросали вилы и мотыги. Вскоре все они стояли с пустыми руками и глазами, полными жгучей злобы от осознания собственного бессилья.
        Сержант криво усмехнулся и взмахнул рукой.
        - Десять… - засмеялся он. - Поздно.
        И в небо взмыли стрелы. Но полетели они вовсе не в сторону закричавших крестьян, бросившихся на землю за только что выроненным оружием. Нет, они полетели в сторону их близких.
        Омарик уже видел, как падает в крови его любимая жена - Нега. Как плачут дети, которые она закрывала собственным телом.
        Такие же сцены поднимались перед внутренними взорами и других мужчин.
        Но…
        Ничего этого не произошло. Лишь поднялась огненная буря. Яростный шторм, буквально вырывавшийся из-под земли. Он закрутил вокруг себя черные стрелы, сжигая дерево и плавя металл. А когда огненное торнадо исчезло, то все замерли, разглядывая словно спустившуюся с небес богиню.
        Синие глаза Элейн, обнажившей меч и вставшей перед матерями и детьми, пылали животной яростью.
        - Кто т…
        Не успел Сержант договорить, как принцесса сорвалась в стремительном рывке и вскоре голова служивого уже катилась по земле.
        Солдаты пришли в себя не сразу, и эта заминка стоила жизням еще двух всадников.
        А затем закипела битва…
        Глава 220
        Когда сражался Хаджар, то он был будто бы летящее над водой перо во время штормовой бури. Быстрое, едва заметное глазу, но плавное.
        Порой казалось, что еще немного и его захватит стремительный поток, но он вновь и вновь ускользал от белых брызг смертельной стали. Там, где другие сделали бы три движения, Хаджару хватало лишь одного.
        Таков был его стиль - парящее перед ликом смерти перо.
        Элейн была совсем не такой. Будто бы огненная демоница, она обрушилась на головы противников градом смертоносных ударов. От каждого взмаха её белого клинка по сторонам разносились всполохи огня. Они жарко целовали доспехи и незащищенные лица рвущихся к бою солдат.
        Те падали со спин испуганно ржущих коней и катались по земле, не в силах потушить сжирающий их огонь. От криков, полных боли, ужаса и отчаянья, не замолкал плач детей и женщин.
        Ни один крестьянин, тем не менее, не смел сдвинуться с места. Они думали, что их пленили… На деле же, два широких огненных кольца, которыми Элейн накрыла обе группы селян, защищали тех от случайных отголосков битвы.
        Один из солдат, успевший поднырнуть под взмахами крыльев огненного сокола, скрестил клинки с принцессой. Птица, сотканная из пламени, выгрызала-выжигала в это время сердце из нагрудника еще одного вояки.
        Интересно, эти агонизирующие, обугленные тела… Чтобы они сказали, узнай, что пали от меча принцессы?
        Юношу, рвущегося в бою, это не волновало. Он взял копье обеими руками и резко выстрелил им. Он даже что-то выкрикнул, а вокруг его запястий закружились вихри серой энергии.
        В сторону Элейн едва ли не пролился дождь из едва заметных, серых пик. Десятки, они летели к её торсу, рукам и ногам. Коснись такая кожи и порез глубиной в ладонь будет обеспечен. Все же, служивые с рудника были весьма неплохими практикующими.
        Хаджар, наверное, увернулся бы от этого выпада. Не стал бы размениваться энергией и ударами лишний раз. Элейн же, чьи глаза светились от гнева, взмахнула клинком.
        От её ступней отошла настоящая волна огня. Трехметровое цунами, поглотившее сперва технику, а затем и самого юношу. Она накрыла его морским валом, а когда расплескалась алыми брызгами, то от парнишки не осталось даже сапог.
        Элейн была стремительна и ужаса в своем полном ярости и огня стиле. Каждым взмахом она посылала в сторону противников огненные дуги, очень похожие на “удары клинка”, но пока еще не таящие в себе столь глубоких знаний. Но даже этого хватило, чтобы солдаты, десятки из которых уже давно обернулись дымящимися головешками, развернулись и побежали прочь.
        С криками они бросали свое оружие в попытках сесть на лошадей, не разбирающих от страха дороги.
        Элейн не собиралась отпускать никого из них.
        Она оттолкнулась от земли и взмыла в небо. Там, где-то в вышине, она зависла на мгновение. Будто бы дух огня или богиня битвы. Она что-то прошептала и её окутали потоки оранжевой энергии. В ту же секунду, принцесса провела указательным и средним пальцами по клинку, а затем взмахнула им направляя удар вниз- к земле.
        Вместе с Элейн, с неба падали и тысячи огненных перьев. Они пылали, оставляя за собой туманный след тусклого пламени. Солдаты, которых коснулась эта монструозная, бьющая по площади техника, умирали еще до того, как их плоть занималась огнем и обугливалась.
        На поверку, перья оказались клинками - клонами того, что держала в руках запыхавшаяся Элейн.
        - Будь ты проклята, - сквозь зубы прокряхтел один из умирающих солдат.
        Перо не убило его сразу, как остальных, а лишь задело артерию. Кровь он не истек - огонь тут же прижег рану. Так что смерть его ждала куда более ужасная - его жрал ненасытный огонь и укусы этого монстра были куда как страшнее, нежели зубы любого из зверей.
        Не желая отправляться к праотцам бесславным, черным угольком, солдат сделал последнее, на что было способно его тело. Он достал из-за голенища нож из особого материала. Очень похожего на обсидиан, но намного более плотный.
        Принцесса не могла знать, что это такое.
        Хаджар же успел выкрикнуть лишь:
        - Элейн!
        От такого крика даже самые бравые офицеры Безумной Армии тут же приходили в себя. Элейн же впала в ступор. Такой, как если бы человек внезапно рухнул в колодец собственных воспоминаний о давно забытом сне.
        Этого секундного замешательства хватило, чтобы солдат, процедив проклятье, вонзил кинжал в область солнечного сплетения.
        Прозвучал взрыв. Волны энергии взмыли в небо, превратив землю в бушующее море. Волны песка и дерна поднимались, чтобы сбросить селян на ноги, а затем расползтись глубокими трещинами.
        Хаджар был быстр. Возможно, он был быстрейшим мечников во всем Лидусе. Он размазался черной тенью, похожей на полет пяти воронов - его самая быстрая форма техники “Десяти Воронов”. Этого было достаточно, чтобы вытащить Элейн из расцветающего инферно, но…
        Взрыв обернулся для хаджара распускающимся бутоном тюльпана. Огненные всполохи - сорванными ветром лепестками. От безумной скорости, кожа на теле Хаджара рвалась старой тканью. Кровь пропитала его одежды. Из глаз, ушей и ноздрей потекли кровавые струйки.
        Он подхватил ставшую необычайно легкой Элейн и оттолкнулся от земли. На такой скорости простой толчок обернулся небольшим взрывом, вырывшим ямку сантиметров десяти в диаметре.
        Одним прыжком он преодолел едва ли не десяток метров. Затем еще один хлопок и вот они уже стоят за пределами деревни. Хаджар обнимал сестру сзади. Её волосы теперь пахли кровью и дымом, а не летним лугом и полевыми цветами.
        Они кричали что-то. Звала Негу. Звала Омарика. Их веселых детей и всех тех ребятишек, кому она мастерила куклы. Нов место ответов, были слышны лишь все затихающие крики горящих людей и треск разрушающихся домов.
        Дым, поднимающийся от пожара, закрыл собой солнце, погружая окружавшие их земли под темный покров.
        Элейн кричала, плакала и пыталась вырваться из рук Хаджара, но тот крепко держал сестру. Держал и мысленно просил прощения.
        У всех тех, кто погиб, когда солдат использовал артефакт, разрушавший ядро силы практикующего и адепта.
        Просил и у Элейн, которую он заставил пережить то, что она должна была пережить. Ради его дурацкого, безумного плана. Полного мести и злобы. Вовсе не ради справедливости и не во имя людей, чьи тела сейчас обращались в черный прах.
        Принцесса плакала до тех пор, когда не закончились слезы. Она еще долго тряслась в беззвучных, сухих рыданиях. Уже не вырывалась из рук Хаджара, а повисла в них, безвольной куклой.
        Развевался плащ Хаджара. Лицо обжигал жар костровища. Крики давно смолкли. Остался только треск сгорающего дерева.
        Хаджар в последний раз вгляделся в оранжевое зарево. Однажды, когда придет его час встать перед судом праотцов, он выдержит слово о том, что стал причиной смерти сотни селян.
        На фоне десятков тысяч тех, что он загубил во время войны - что значат лишь несколько сотен невинных душ.
        Убедившись в том, что Элейн пришла в себя и может стоять самостоятельно, Хаджар освободил её из своих объятий.
        - Пойдемте, моя принцесса, - произнес Хаджар и развернулся.
        Не успел он сделать и шага, как правую сторону его шеи лизнул горячий, острый металл.
        На фоне догорающей деревни стояли двое.
        Принцесса держала меч у артерии генерала и не собиралась его опускать.
        - Не кажется ли вам, что вы повторяетесь, моя принцесса?
        Глава 221
        - Ты мог спасти их, - прорычала Элейн. Её рука была крепка и меч не дрогнул, даже когда по лезвию заструилась алая змейка крови Хаджара. - Мог спасти их всех!
        Она даже не спрашивала, а утверждала. Хаджар не видел смысла отрицать очевидное:
        - Да, мог.
        - Так почему тогда не спас?! Почему?!
        Змейка превратилась в струйку, но для практикующего уровня Хаджара это была не проблема. Даже если бы Элейн рассекла бы артерию, это не стало бы смертельным ранением. Полчаса и рана бы затянулась.
        - Нельзя спасти тех, моя принцесса, кто не пытается спасти себя сам.
        Такова была истина, которую Хаджар усвоил за время войны. В этом мире живут миллиарды, если не триллионы душ. И большая часть из них страдает. Страдает от гнета тех, кто сильнее, талантливее и бесчестнее. И кто-то, быть может сказал бы, что надо спасать тех, кого можешь. К таким относилась и Элейн.
        Хаджар же видел в этом лицемерие. Люди, насколько он узнал за последние пятнадцать лет, делают добро незнакомцам лишь чтобы загладить вину перед собой за грехи прошлого. Или чтобы ненадолго почувствовать себя лучше, значимее, величественнее.
        - Но ты ведь спас тех детей, - Элейн, видевшая, но не участвовавшая в войне, не могла этого понять. И именно поэтому белый меч их общего предка лежал именно в её руках. Она станет хорошей королевой, Хаджар же никогда и никем больше не сможет править. - тогда, во время дуэли с Онегом.
        Хаджар мог поспорить, что тот карнавал можно было назвать дуэлью…
        - Да, - кивнул бывший генерал, так и не обернувшись к сестре.
        - Почему?
        - Они еще дети. Не способны сами за себя постоять.
        И это была правда. Когда Хаджар видел, как из-за войны гибли те, кто был короче по росту, чем его собственный меч, то… Что же, это станет еще одним словом, которые он когда-нибудь будет держать перед праотцами.
        - Тогда почему ты спас меня?
        Хаджар едва не вздрогнул. К такому вопросу он не был готов. Он не мог просто взять и рассказать ей всей правды. Элейн бы ни за что в жизни не поверила бы ему на слово. Проклятье, да он и сейчас не был уверен, что она до конца поверила в существование клятого рудника.
        - Шансы на выживание вдвоем на тот момент казались мне выше.
        Такая ложь мало кого смогла бы обмануть, но в данный момент Элейн не была способна рассуждать здраво.
        - И это все что есть в вас, могучий генерал? - в голосе принцессы звучали лишь яд и жалость. - все что осталось от героя? Тоска и слабость?
        То, что другие называли тоской и слабостью, Хаджару казалось свободой. Жить так, как он считает нужным. Идти туда, куда смотрят его глаза. Видеть то, что мир готов ему предложить. Не пренебрегать черным, не нырять с головой в белое.
        Таков был его путь.
        - Да, - вновь ответил Хаджар.
        Меч отодвинулся от шеи, а Хаджар почувствовал, как спину ласкает жар. Он обернулся, чтобы увидеть, как глаза Элейн из голубых становятся оранжевыми.
        Полными огня и ярости. Он выпустила меч из рук, но тот не опустился в землю, а застыл рукоятью между её ладоней. К его жалу из земли потянулись вихри пламени.
        Кругами расходились волны огня. Горячий оранжевый шторм кружил за её спиной, а поднявшийся ветер раздувал простые зеленые одежды.
        Несмотря на близость к пламени, они так и не загорелись. От жара начала тлеть вода, развеялся дым от горящей деревни, обнажив единственную уцелевшую постройку - старый каменный храм.
        Мгновение спустя потоки пламени слились в очертания исполинского клинка. Такого, что, возможно, смог бы дотянуться до половины удара Небесного рыцаря на перевале Синего Ветра.
        Возможно, еще пару дней назад, техника подобной мощи испепелила бы душу Хаджара. Но сейчас…
        Если глаза Элейн были полны огня, то внутри Хаджара проснулся… Нет-нет, вовсе не дракон. Он все так же спал в глубине его зрачков, свернувшись кольцами и лишь порой лениво приоткрывая глаза.
        И все же, что-то резко изменилось в Хаджаре. Он не сменил позы, не сделал ни единого движения. Вокруг него не поднялись бури стихий или вихри энергии. И в то же время, он стал смертельнее. Как если бы все его “я”, все его естество отринуло мирской и обратилось лишь к одному - к бою.
        Хаджар знал, что ни при каких обстоятельствах не сможет ранить собственную сестру. Но тем не менее, он желал проверить то, насколько стал сильнее. И если уж принцесса предлагала дружеский спарринг (хотя она сама, скорее всего, надеялась на иное), то он не станет отказываться.
        Элейн подняла свой белый меч. Его движения повторил огненный исполин, висящий над головой принцессы.
        Хаджар положил ладонь на рукоять Лунного Стебля. В этот же момент ветер поднял в небо траву. Отсеченные зеленые нити, полетели в сторону падающего на Хаджара клинка. И если вокруг ног Элейн пылал огненный круг, то Хаджар теперь стоял на словно недавно скошенной траве.
        Мириады травинок, вот и все, что было видно невооруженному взгляду. Но в момент, когда пламя и трава почти столкнулись, на лице Элейн проступил шок. Она чувствовала, как среди скошенной зелени скрылась тонкая, почти не пропитанная энергией, полоска удара меча. Вот только в этой тончайшей полоски было столько… меча, если так можно выразиться, что сердце Элейн пропустило удар.
        Трава рассекла огонь так легко, как если бы его и вовсе не существовала. Ни один из зеленых ростков, ведомый ударом Хаджара, даже не обуглился.
        Ветер стих, огонь исчез в рубиновых лепестках, а травинки осыпались зеленым дождем.
        Меч Элейн втянулся в иероглиф, и они остались в тишине.
        Пошел дождь, постепенно тушащий оставшееся от деревни костровище.
        Принцесса смотрела на меч, все так же покоящийся в ножнах генерала. Она даже не успела заметить, как он его обнажил и вернул обратно.
        - Для чего вы сражаетесь, генерал? - спросила она.
        Обессилевший голос терялся на фоне шумящих капель.
        Она не была первой, кто задавал этот вопрос. Но Хаджар пока не мог найти для себя честного ответа. Пока его устраивало “потому, что…”, а что следовало после “что” уже мало кого волновало.
        Он стянул с плеч непромокаемый плащ и расправил его над головой.
        - Идите сюда, моя принцесса, - предложил Хаджар. - дым от пожара было видно на многие мили вокруг. Даю голову на отсечение, Нер… принц Эрен уже едет сюда.
        Элейн кивнула и спокойно зашла под “укрытие”. Да, она не была согласна с генералом, но не могла отрицать, что не понимала его. Несмотря ни на что, почему-то образ черноволосого юноши-мечника не вызывал у неё ничего, кроме доверия.
        С ним ей было спокойно.
        По-домашнему спокойно.
        Вместе они уселись на землю. Она положила ему голову не плечо, а Хаджар укрыл их от дождя и ветра. Так они и сидели вдвоем, пока вдали не послышался топот всадников.
        Глава 222
        Хаджар проснулся в тот момент, когда голову привычно сдавил холодный обруч опасности. Развитое за годы злоключений чутье взывало сиреной. Откинув в сторону плащ, Хаджар осмотрелся. С востока приближалось пылевой облако, а за ним алел рассвет, окрашивающий небо в золотые тона.
        Видимо, они проспали всю ночь, раз Неро с отрядом успели до них добраться. Путь от сожженной деревушки до расщелины лежал не близкий.
        - Просыпайтесь, моя принцесса.
        Хаджар повернулся к Элейн. Та нехотя, будто маленькая девочка, открыла и протерла глаза. Она не сразу поняла, что во время сна слегка приоткрыла рот и по правому уголку её губ совсем не женственно стекала тонкая прозрачная струйка.
        Почувствовав неладное, она тут же вытерла её и отвернулась, стремительно алея и становясь в цвет рассвету.
        Хаджар улыбнулся. Когда-то давно, она засыпала на его плече почти каждый вечер. Элейн отказывалась слушать сказку на ночь, если рядом отсутствовал её старший брат.
        Генерал поднялся и помог принцессе. Плащ он вновь накинул на плечи и закрепил просто железной скобой. Он обернулся к черным, даже после дождя - дымящимся развалинам.
        На душе было тяжело, но легче чем прошлым вечером.
        - Элейн! - прокричал знакомый голос.
        Взмыленный Неро, на не менее взмыленном коне, подлетел к сестре и, соскочив на землю, тут же сжал её в крепких объятьях. Элейн не была против и обхватила брата за могучие плечи.
        - Подожди, подожди, - шептал Неро. Он отстранился от сестры и начал её внимательно осматривать, едва ли не ощупывая при этом. - Как ты? Нигде не ушиблась? Ничего не сломала?
        - Эрен! - улыбнулась мигом посветлевшая девушка. - я уже не маленькая и могу сама за себя постоять.
        Неро напрочь проигнорировал протесты принцессы и её заверения в своем благополучии. Он успокоился только после того, как лично убедился, что с его сестрой все в порядке.
        - Значит, как девушку обнять - это он сразу, а как другу руку пожать - стой и жди, - проворчал Хаджар.
        Неро посмотрел через плечо Элейн и криво усмехнулся.
        - Весь в крови и грязи - стандартный внешний вид Безумного Генерала.
        - И даже не пощупаешь? А вдруг у меня где шишка?
        - Свою шишку сам щупать будешь, извращенец умалишенный.
        - Эрен! - воскликнула еще более покрасневшая принцесса.
        - Прости, сестренка, это у меня нервное.
        К этому времени успели прискакать и остальные участники отряда. Вел их за собой Онег. За прошедшее время холеный и лощеный ученик имперской школы видимо успел позабыть недавний позор. Ибо на Хаджара он смотрел как на вошь или даже меньше.
        Соскочив с коня, он буквально подлетел к генералу и схватил его за грудки.
        - Смерд! - взвыл аристократ. - что ты сделал с принцессой?
        Данный поворот шокировал не только Хаджара, но и принца с принцессой. Они втроем уставились на Онега не понимая, что на того нашло. Сколько же смелости (или глупости) возникло в сердце этого юноши, чтобы так нагло обойтись с Безумным Генералом.
        Тот же воспринял заминку за слабость и решил еще немного по выделываться.
        - Принцесса, с вами все в порядке? Этот смерд не трогал вас? Не причинял вам неудобств?
        Элейн еще не успела среагировать и прийти в себя, как явно сошедший с ума Онег повернулся обратно к Хаджару.
        - Мразь! - рявкнул он.
        Прозвучал звонкий хлопок, и голова Хаджара качнулась в сторону. Из разбитых губ поползли алые струйки.
        - Ой, зря-я-я-я, - протянул Неро, отодвигающий сестру себе за спину.
        Он положил ладонь на рукоять своего тяжелого клинка, но даже это не могло успокоить поднявшуюся в груди тревогу.
        Последний человек, на памяти Неро, который осмелился отвесить его другу пощечину, потом пожалел, что на свет родился. Был у Хаджара какой-то странный пунктик на счет пощечин. Они действовали на него так же, как вода на горящее масло.
        Онег, слепой от ярости, не видел, как в глубине зрачков Хаджара затанцевал проснувшийся дракон.
        Хаджар вытер губы и посмотрел на алую кровь на кончике пальцев.
        - И это ты называешь пощечиной? - в голосе человека прозвучали нотки звериного рычания.
        Движения генерала были настолько быстры, что сливались в единый мираж. И если от пощечины Онега раздался лишь скромный хлопок, то удар Хаджара разразился весенним громом.
        Онега буквально оторвало от земли. Изо рта, помимо крови, вылетело что-то белое и хрустящее. С криком аристократ пролетел не меньше шести метров, а затем еще примерно столько же прокатился по земле.
        Хаджар ударил тыльной стороной ладони, так что вся левая сторона лица Онега теперь больше походила на сваренную свеклу. Бесформенная, розово-алая, стремительно набухающая. Местами сломанные кости порвали кожу, от челюсти осталось лишь воспоминание, а скулы промялись внутрь рта.
        - Вот это удар, - Хаджар сплюнул остаток крови изо рта.
        В ту же секунду вспыхнули огни энергии вокруг остальных аристократов. Кто-то обнажил клинок, другие натянули тетивы.
        Отряд военных, посланных вместе с выехавшими на охоту аристократами, тут же приняли боевое построение. Вот только их оружие было направлено вовсе не на генерала, а на тех, кому они, по идее, должны были прислуживать.
        Вот только каждый военный, из тех что хоть раз “нюхал пороха” на войне - скорее бы отдал жизнь за Безумного Генерала, нежели поднял бы против него свой меч.
        Хаджар даже не положил ладонь на рукоять, но вокруг него уже порхали отсеченные травинки. Где-то в ветре чувствовались скрытые от взора смертельные клинки. Казалось, что достаточно лишь одного желания мечника, и все вокруг будет рассечено и уничтожено.
        На поляне будто бы сама смерть расправила полы плаща, и занесла косу над головой каждого.
        Глаза Неро слегка расширились от удивления. От всегда знал, что его друг обладал необычайным талантом на Пути Меча. Но чтобы сделать шаг в сторону Владеющего Клинком еще до становления Истинным Адептом… это было неслыханное достижение. Даже в Империи многие, пусть и некрупные, но имеющие вес школы и секты отдали бы много за возможность принять подобного ученика в свои ряды.
        - Успокойтесь, - тихо и спокойно произнесла Элейн.
        И Неро пришлось удивиться уже второй раз. Его сестра всегда обладала некоей властностью в своем тоне. Но то, как она произнесла это простое слово, казалось, заставило даже ветер слегка замедлить свой бег.
        Люди вокруг непроизвольно опустили оружие.
        Элейн же подошла к лежащему на земле Онегу. Тот, ненадолго потерявший сознание, теперь приходил в себя. Он, игнорируя боль, поднимался на ноги и вытягивал из ножен клинок. С его лица водопадом стекала кровь. Трещали сломанные кости.
        Онег так и не успел встать на ноги.
        Сверкнул белый клинок, и голова аристократа покатилась по земле.
        - За подлую попытку победить противника, поставив под угрозу жизни моих поданных, - голос Элейн был таким же спокойным и полным холодной решимости. - я приговариваю вас, Онег Борейский, к смертной казни. Приговор будет приведен в исполнение немедленно.
        Сказать, что люди были шокированы, значит вообще ничего не сказать о данной ситуации. Само солнце, казалось, на мгновение замерло и алое пятно рассвета дрогнуло от удивления.
        - Ты что с моей сестрой за это время сделал, друже? - прошептал Неро на ухо.
        - Кормил травой, - честно признался Хаджар.
        Абсолютное непонимание в глазах товарища стоило того, чтобы немного поиздеваться над и без того сильно волнующемся принцем.
        - Что вы наделяли?! - взвизгнула одна из аристократок, держащих в руках кривые кинжалы. - Да вы знаете, кто его от…
        - Мой подданный, - резко перебила Элейн. - и его будет ждать та же участь, если он возомнит, что может в моем королевстве делать то, что ему заблагорассудится. И та же судьба будет ждать и вас, господа, если вы немедленно не уберете оружие.
        Секундная пауза и уже больше никто не смел держать клинка за пределами ножен. И если раньше солдаты, приставленные к охоте, в упор не замечали принцессу, то теперь смотрели на неё пусть и не с глубоким уважением, но признанием.
        - У меня одного сейчас что-то сильно сжалось и напряглось? - еще раз шепнул Неро.
        Хаджар лишь отрицательно покачал головой.
        Надо было отдать должное испытанию Древа Жизни - оно явно что-то поменяло в мировоззрении Элейн.
        - Собираемся, господа! - её тон не содержал ничего, кроме открытого приказа. - пора возвращаться домой. Мне нужно переговорить с отцом.
        Неро вздрогнул. Он обернулся, увидел сожженную деревню. Как назло, с холма в этот самый момент (будто бы вмешалась богиня судьбы) скатился обломок железного нагрудника с эмблемой войск рудника
        Глава 223
        - Что именно она знает? - спросил Неро.
        Последние несколько дней они с Хаджаром почти не разговаривали. Неро был занят тем, что организовывал быт отряда и пытался снять напряжение. И если с первым все обстояло не так уж и трудно, то вот последнее…
        Как тут снять напряжение, когда аристократы на каждом привале были вынуждены смотреть на гроб с их другом и негласным лидером.
        И сейчас, когда разноцветные крыши столицы Лидуса замаячили на горизонте, необходимость в контроле слегка ослабла. А вместе с этим выросло и то самое напряжение. Аристократы, понимающие что ничего не смогут сделать принцессе, метали недобрые взгляды в сторону Хаджара.
        Того это мало волновало. Он был занят глубокими медитациями. Тело тяжело отзывалось на попытки ускорить процесс восстановления тканей.
        После того, как Хаджар прыгнул выше головы и использовал пятую ступень техники “Десяти Воронов”, то нанес сильный урон своему организму. Так что вряд ли в ближайшее время он сможет использовать больше девяноста процентов от своего максимума.
        Кто-то скажет, что разница не так уж и велика. Но в битве на смерть, порой даже самая незначительная деталь может сыграть роковую роль. Но даже если бы у Хаджара появилась возможность переиграть те события, он бы ни за что не стал этого делать.
        Возможно, это выставляло его не в лучшем свете.
        - Я ей ничего не говорил, если ты про это, - Хаджару было совестно от того, что он соврал другу. Пусть даже так - полуправдой.
        - Это не важно, - вздохнул Неро. - Элейн девушка не глупая. Ты слышал как она говорила про отца? Она точно собирается поднять тему рудника.
        Хаджар посмотрел на обеспокоенного брата (во всех смыслах этого слова). Сколько битв они вместе прошли. Сколько сотен раз стояли спиной к спине, оберегая жизнь друг друга. Но еще никогда Хаджар не видел, чтобы Неро испытывал страх.
        Во всяком случае, до этого момента.
        - Почему ты ей никогда этого не рассказывал? - спросил, наконец, Хаджар.
        Возможно, этот вопрос был одним из решающих.
        - Элейн? Рассказать о том, что где-то в королевстве страдают сотни тысяч людей, чтобы миллионам жилось чуть лучше? - Неро горько усмехнулся и забил трубку табаком. - знаешь, в детстве, когда в сад забегали кошки и собаки, она обязательно тащила их во дворец. Считала своим долгом накормить, отогреть и сберечь. Служанки уставали их отправлять обратно на улицу.
        Хаджар посмотрел в спину принцессе. Та о чем-то беседовала с… простым солдатом. А рядом стояли повара, тоже принимавшие участие в диалоге. Аристократов, к неудовольствию последних, Элейн показательно игнорировала.
        Да, Хаджар мог поверить в то, что его сестра, таскала домой беспризорных. Эта черта в ней еще в раннем детстве проявлялась. Может, именно поэтому она станет достойной Королевой… или нет.
        - Она рассказала, что её никогда не выпускали из дворца.
        - Приказ Короля, - кивнул Неро, подпаливший трубку и Хаджару. - я этого не помню - меня тогда в столице не было. Но еще в детстве на неё напали подосланные убийцы. У неё даже шрамы остались… так что отец приказал, чтобы принцесса находилась под круглосуточным наблюдением.
        Убийца… Чертов Примус кормил людей ложью, будто медом. По ложке каждому с утра и вечером - для профилактики вольнодумия и свободы мысли.
        - И кто подослал?
        Неро пожал плечами.
        - Думали, что Балиум, но расследование Генералитета зашло в тупик. Король тогда несколько голов на кол посадил и сменил едва ли не половину чиновником в штабе.
        Еще и своих людей, под предлогом плохой работы, посадил на руководящие должности… С объективной стороны вопроса, так и должен действовать разумный король.
        Вот только Хаджар уже давно устал быть объективным. Не для того он стремился стать сильнее, чтобы оправдывать чьи-то поступки.
        В том, что делал Примус, не было чести. Для мечника это достаточное обоснование, чтобы обнажить клинок не ощущать угрызений совести.
        Разговор друзей прервало появление “на сцене” подпевалы Онега. Щуплого паренька, еще не разменявшего и двадцать весен. Сам Хаджар не был намного старше этого юноши, но смотрел как на неразумного подростка.
        - Хаджар Травес, - процедил парнишка. - за нанесенное моему другу оскорбление, в его посмертную честь, я вызываю тебя на дуэль.
        Обычно, в таких случаях, в противника чем-нибудь кидали. И чем достойнее противник, тем достойнее в него летел предмет. Вплоть до драгоценных украшений.
        Именно поэтому, подпевала, что имя Хаджар так и не запомнил, просто пнул землю. Вязкая, после дождя, грязь полетела в лицо Хаджару. И вновь поляна. На которой остановился отряд, погрузилась в тишину.
        Все, в том числе и принцесса, повернулись к генералу и бросившему вызов аристократу.
        - Его отец доверенное лицо Короля, - прошептал Неро. - очень влиятельная фигура. Пожалуйста, ради тебя самого - не делай глупостей.
        Договорив, Неро посмотрел в глаза другу и понял, что его старания бесполезны. Синие глаза опять напоминали звериные. В глубине заплясал вновь проснувшийся дракон.
        Когда Хаджар находился в таком состоянии, то разговаривать с ним или убеждать в чем-то было бесполезно.
        - Да что ж вы не бережете себя, - вздохнул Неро, смотря в сторону аристократов. Те его, конечно же, не слышали.
        Принцесса может и хотела бы остановить происходящее, но против официального вызова на дуэль ничего не могла поделать. Таков закон, родившийся из древнего обычая.
        Хаджар поднялся на ноги.
        Как вызываемый он мог выбрать оружие, на котором будет происходить поединок. Так что он просто похлопал по ножнам меча, показывая, что выбор произвольный.
        Парнишка тут даже взял в руки небольшой, но увесистый молот. Артефактное оружие, разумеется. Не ниже уровня духовного уровня. Может, выше. Без нейросети это сложно было определить.
        В подобном вызове, брошенном ради чьей-то чести, не требовались ни судья, ни секунданты. Честь не знает условностей, и смыть пятно на его чистой поверхности может только кровь. Именно поэтому подобные поединки часто заканчивались смертью одного из сражающихся.
        Мальчишка перекладывал молот из ладони в ладонь. Он явно имел опыт в сражениях. Его шаги были плавными и спокойными. Он по кругу обходил Хаджара, выискивая уязвимые места.
        Впрочем, и искать-то не надо было. Хаджар стоял спокойно и расслаблено. В руках он держал палку, которую вместе с землей швырнул ему в лицо аристократ. Это вызвало непонимание у солдат и аристократов.
        Только Неро и Элейн обладали достаточными знаниями Пути Меча, чтобы непроизвольно сделать шаг назад. Для них это была вовсе не палка, а такой же меч, что лежал в ножнах любого из солдат.
        Вокруг молота парнишки закружилась зеленая энергия, но еще до того, как он успел применить технику, все вокруг ощутило дыхание смерти.
        Хаджар сделал простой взмах своей палкой.
        В эту же секунду листья, кружившие на ветру, рассекло в мелкую труху. На земле появились глубокие шрамы, как если бы кто-то бил их острыми клинками.
        За спиной парнишки со скрипом упали чисто срубленные деревья.
        Аристократ хлопнул ресницами и попытался что-то сказать. Ни его разум, ни душа, не успели осознать происходящего, а его тело уже распадалось на десятки кровавых кусков безжизненного мяса.
        Хаджар, повернувшись спиной к расплывающемуся морю крови, бросил всего один взгляд на аристократов. Этого хватило, чтобы те увидели перед собой не человека, а готово к прыжку зверя. Вот только на этот раз они не потянулись к оружию. Наоборот - лишь подняли руки к верху и сделали шаг назад. Всем своим видом, как перед тем самым зверем, они демонстрировали свои мирные намерения.
        Палка же превратилась в прах, что вызывало недовольство Хаджара.
        Все же, его знания о Пути Меча еще не были столь глубоки, чтобы достичь ступени Владения Клинком.
        - И ведь свела меня судьба с психом, - запричитал Неро, спрятавший лицо в ладони. - И нет ведь чтобы подружиться с фермером там, или кузнецом. Ну или музыкантом. Нет… Чертов ты псих!
        - Нытик, - фыркнул Хаджар.
        - Психопат.
        - Принц изнеженный!
        - Холоп не обутый!
        Хаджар посмотрел на дырки в своих лаптях.
        - Нет, ну это был удар ниже пояса.
        Сцена того, как принц и генерал смеялись на фоне озера из крови трупа, еще долго не забудется присутствующим “зрителям”.
        Глава 224
        Столица встретила отряд утренней прохладой и домашней негой. Людей на улицах в этот рассветный час почти не было. Возможно, где-то в других, менее престижных районах города уже кипела жизнь, но только не на при дворцовых улочках.
        Учитывая, что в отряде ехали аристократы во главе с принцем и принцессой, то в город вошли через специальные, королевские ворота. Неро с Хаджаром слегка напряглись, когда их осматривали бойцы в изумрудных доспехах.
        Демоновы имперские легионеры охраняли главную калитку страны! И, самое обидное, остальные Лидусцы считали это чем-то нормальным.
        - Такое впечатление, что мы оккупированы, - прошептал Неро так, чтобы его слышал только друг.
        Хаджар не мог поспорить. Когда они оставили за спиной двух огромных львов и оказались на дворцовой территории, ощущение это только усилилось. Через каждые пять метров по вымощенным тропинкам расхаживали патрули солдат в изумрудной броне. Они осматривали сад и парк так, будто это были их собственные владения.
        Хаджара от осознания того, что землю его предков топчут ноги чужаков, била легкая нервная дрожь. Ладонь сама собой тянулась к рукояти Лунного Стебля, но генерал сдерживал себя.
        Свои ярость и гнев он спрятал глубоко внутри драконьего сердца, так что когда патрули проходили мимо отряда, то никто не замечал жажду крови воина в простецких одеждах.
        Еще до того, как отряд доехал до непосредственно дворцовых ворот, из-за поворота вырулила карета. Хотя, она скорее напоминала дом на колесах. Запряженная дюжиной белых лошадей.
        С десятью охранниками, расположенными на козлах, подмостках и специальных рейках. Сопровождал карету отряд из семидесяти воинов в… изумрудной броне.
        - Началось, - выдохнул Неро.
        Он одним из первых увидел геральдические изображения на карете. Пергамент, золотая монета и лев - символы герцогства Борейских.
        Аристократы, увидев, что приехал отец их покойного товарища, хищно заулыбались и направили своих лошадей на встречу к “союзнику”. Увы, при этом они совсем забыли про гроб, который везли простые солдаты.
        Повара, поняв, что пахнет жаренным, поспешили отодвинуться в сторону. Будь их воля - они бы и вовсе тут же рванули в замок. Благо проход для служащих был совсем рядом. Увы, их сдерживал приказ Короля, что отряд должен вернуться вместе.
        Хаджар и Неро заранее спрыгнул с лошадей на землю. Сделали они это весьма вовремя, так как семь десятков легионеров империи уже брали их в кольцо.
        Будто механические куклы, синхронно, совершая одни и те же движения, они окружили отряд. Затем, с громким “Хэ!” вонзили в землю ростовые щиты и вытянули вперед копья.
        Из кареты, не пренебрегая помощью слуг, выбрались двое мужчин. Хаджар даже несколько удивился их схожести с собственными детьми. Складывалось такое впечатление, что это Онег с его прихлебателем выскочили из могил. Правда, в процессе постарели лет на тридцать.
        На отряд, темный как грозовая туча, надвигался герцог Борейский. Статный, седовласый мужчина с большим количеством боевых шрамов на лице. В черных, шелковых одеждах, украшенных яшмой и янтарем, он не вызывал впечатления разжиревшего чиновника. Широкая сабля у бедра лишь подкрепляла это ощущения.
        Сзади семенил подпевала-старший. Классический холеный торгаш, забравшийся настолько высоко, что смог купить себе статус аристократа.
        Вечно прячущийся за спину более решительного товарища, но умело двигающий фигурки по шахматной доске. Именно этими движениями и заслужил себе признание на Королевском уровне.
        Дети-аристократы вполне легко выбрались из круга легионеров. Те, так же синхронно, расступились перед ними, а затем сомкнули свои ряды. Внутри остались лишь принц, принцесса, бывший генерал и повара.
        Солдаты, сопровождавшие отряд, двигались позади и не успели подъехать к моменту окружения. Теперь же их теснили подоспевшие патрули легионеров. Это только усиливало ощущения оккупации.
        - Принцесса Элейн, - глаза Борейского метали молнии, а в голосе звучало неподдельное рычание. - прошу, выйдете из круга вместе с братом.
        - И почему я должна это делать? - спросила Элейн, даже не думавшая спускаться с крупа коня.
        На лбу герцога билась жилка, а кулаки были сжаты до белых костяшек.
        - Я не хочу, чтобы вы пострадали, принцесса, - ответил Борейский. - Барон Травес убил моего сына и ответиь за это своей жизнью. Ответит немедленно!
        Легионеры, услышав, как герцог сорвался на крик, с очередным “Хэ!” сделали шаг вперед. Круг сузился и теперь от плоти до копий оставалось не больше метра. Конь под Элейн начал заметно нервничать. Несмотря на шоры на глазах, он чувствовал накал атмосферу и жажду крови, витавшую в воздухе.
        Но сколько бы ни был встревожен конь, его наездница сохраняла воистину ледяное спокойствие. Это сильно удивило Неро с Хаджаром, потому как те привыкли к вспыльчивости и своенравности Элейн.
        Та же только с удивлением и даже насмешкой изогнула правую бровь.
        - Я поражена тому, как быстро до вас, герцог, дошли новости о казни вашего сына, - Элейн специально выделила слово “казнь”. Голос её звучал уверенно и непреклонно. - но еще больше я поражена тому, что вы не в курсе, что эту казнь привела в исполнение я.
        Борейский нахмурился, а его ладонь переместилась на рукоять сабли. В ту же секунду, не сговариваясь, Неро и Хаджар обнажили оружие. Как и прежде, они спиной к спине. Каждый смотрел на “свою” половину легионеров.
        И, видят боги, господа в зеленой броне едва не сделали шаг назад. Они буквально ощущали, как из глотки ласкает острый металл.
        Хаджар, да и Элейн, прекрасно понимали, что Борейский знал, кого именно следовало винить за смерть сына. Вот только если бывшего генерала он еще мог отправить к праотцам, то принцессу…
        Несмотря на всю поддержку империи, ему бы все равно пришлось отвечать перед Королем. А значит - и перед Наместником.
        - Отойдите, принцесса, - цедил сквозь зубы герцог. - не усугубляйте положение.
        Теперь уже пришел черед Элейн хмуриться.
        - Я не ослышалась, герцог? - в её голосе все так же звучал холод. Вот только теперь он исходил не из спокойствия, а из чего-то очень могильного. - Вы приказываете мне?! Кажется, вы стали забываться, герцог. Это вы подданный моего королевства, а не наоборот.
        После этих слов, нервы Борейского (как, видимо, и разум) не выдержали. Он резко обнажил клинок и сплюнул:
        - Взбалмошная девка. Твоему отцу и дальше следовало держать тебя во дворце. Что ж, хорошая порка воспитанию еще не вредила.
        Хаджар и Неро, услышав эти слова, так же не сговариваясь, отвернулись от легионеров. Они, полные ярости и решимости, смотрели на герцога.
        От энергии, исходившей от двух мечников, сперва погнулись копья легионеров. Затем их древки разлетелись в мелкие щепки, а после все семьдесят солдат разлетелись в разные стороны, как если бы стояли в эпицентре мощного взрыва.
        Они упали на землю и застонали. На их щитах и броне проявлялись глубокие царапины, оставленные невидимыми клинками. Из сочленений брони потекла кровь.
        - Возможно у вас хватит смелости, герцог, - рычал Неро, сверкая глазами. - повторить сказанное.
        - Но спешу вас предупредить, - подхватил Хаджар. - повторять вы это будете перед праотцами.
        Кто знает, рискнул бы Борейский, за спиной которого словно из ниоткуда возникло четыре фигуры в темных плащах. Несмотря на то, что от них веяло энергией практикующего, стоящего на грани истинного адепта, это нисколько не пугало ни Неро, ни Хаджара.
        Пока рядом находилось плечо друга, они были уверены, что ни боги, ни демоны не остановят их клинков.
        Увы, так ли это было на самом деле - останется на долю выдумок бардов.
        - Достаточно! - прозвучал властный голос.
        С другой стороны дороги спокойно шел Король. Заложив руки за спину, он излучал энергию Небесного Солдата. Вокруг него в воздухе танцевали клинки из черного ветра. Где-то рядом шел улыбающийся, явно наслаждающийся представлением, Наместник.
        - Мой Король, - хором произнесли все присутствующие Лидусцы и упали на землю.
        Хаджар, которому в очередной раз пришлось касаться лбом земли перед убийцей своих родителей, с великим трудом держал ярость и гнев взаперти.
        - Милорд Наместник, - грохнули солдаты, падая на одно колено.
        Демоновы оккупанты даже не думали кланяться Королю.
        - Мой король, - щебетал Борейский. - вы должны…
        - Должен?! - рявкнул Примус.
        Он не сделал ни единого движения. Ни единого вздоха. Хаджар даже не успел ничего почувствовать, как герцога настигла судьба его собственного сына. Голова Борейского покатилась по траве.
        Все ошарашенно смотрели на то, как Король казнил одного из своих ближайших союзников. И никто, так и не заметил того, как бывший генерал с любопытством изучал Примуса. А сам Примус не сводил глаз с метки на тыльной стороне ладони Элейн.
        Глава 225
        После того, как Примус на глазах аристократов казнил Герцога, атмосфера быстро успокоилась. Наместник отправился отчитывать своих легионеров.
        Кажется, Хаджар расслышал что-то о том, что те стали слишком жадными и не пристало воинам Империи продавать клинки “всяким окрестным крестьянам”. Вот так Дарнас смотрел на Лидус - как на стоящую на отшибе деревню.
        Поваров и солдат Лидуса отпустили. Последние, отсалютовав Хаджару (что не скрылось от недовольного взгляда Короля) отправились в расположение. Хаджар специально отвернулся от сцены, когда солдат его страны, выпроваживали патрули легионеров.
        Печально, что для остальных подобное было в порядке вещей. Разве что Неро пару раз скрипнул зубами, но на этом все и закончилось. Элейн, благодарно приняв помощь брата, спустилась на землю и едва ли не подлетела к отцу.
        И если намерения принцессы были весьма прозрачны, то вот взгляд Примуса, направленные на иероглиф меча, не сулил ничего хорошего. Всего на мгновение, долю секунды, но Хаджар успел разглядеть в глазах короля удивление, зависть и даже гнев. Затем эмоции улеглись, сменившись смирением и даже любовью.
        Но, тем не менее, первый позыв Короля был самым естественным - желанием обладать. Нет, не самой Элейн, а тем, что она получила от испытания Древа. Это не столько насторожило Хаджара, сколько удивило.
        Нетрудно догадаться, что Примус знал, что означал этот символ. Но откуда?
        Их взгляды встретились. Король смотрел на своего лучшего, но уже бывшего генерала. А генерал - на короля.
        Это продлилось недолго. Столь же недолго, как первый порыв эмоций Примуса. Закончилось тем, что Неро встал на линии взгляда.
        - Я пойду с ними, - сказал принц, убирая свой исполинский клинок в заплечные ножны. Благо, что ростом Неро отличался немалым, иначе бы вряд ли смог бы таскать за собой такую махину. - А то мало ли чего сестра учудит.
        - Хорошо, - кивнул Хаджар. - если что, я буду в своих покоях.
        Неро искоса глянул на приказ Короля, адресованный ближайшим легионерам, коих не забрал с собой Наместник. Те, сгруппировавшись, замаршировали в сторону Хадажра и встали у него за спиной.
        Оружие из ножен они не вытаскивали, да и энергии своей не позволяли распространяться по округе. Но и без этого было понятно, с какой целью Примус приставил их к генералу.
        - Не думаю, что у тебя есть выбор, дружище, - покачал головой Неро.
        Хаджар показательно убрал руки подальше от Лунного Стебля. Правда, в его случае, это была скорее простая игра. При желании он мог выхватить меч настолько быстро, что простые практикующие и осознать бы ничего не успели. Впрочем, пока Король находился рядом - этого делать не стоило.
        Генерал не был уверен, что в своем текущем состоянии сможет одолеть Примуса. То, как тот разобрался с Борейским, наглядно продемонстрировали нынешний уровень силы узурпатора. И тот оказался намного выше уровня Патриарха секты Черных Врат.
        - Ты ведь понимаешь, что я не собираюсь вечно сидеть под замком? - с намеком спросил Хаджар.
        Неро посмотрел на своего товарища и на воинов за его спиной. Принц не питал иллюзий. Удержать Безумного Генерала под замком? Ха! Да во всем королевстве людей, способных на такое, можно пересчитать по пальцам одной руки. И, все они, что иронично, живут во дворце.
        - Не беспокойся, Хадж, - заверил друга Неро. - это только временная мера. Мы с Элейн все объясним отцу. Он иногда бывает глуп и упрям, но редко, когда несправедлив.
        Хаджар мог бы поспорить со вторым утверждением, но не стал. Еще не время…
        Кивнув другу на прощание, он направился к своим покоям. Отряд легионеров шел за ним по пятам. Аристократы смотрели ему в спину с едва ли не физически ощутимой ненавистью. Это нисколько не заботило Хаджара. Сейчас он в самом деле собирался поскорее добраться до “своих” покоев.
        События последних неделю вселили в него уверенность, что стоит уже попробовать свои силы на предмет прорыва к следующей ступени. Слишком долго Хаджар “просидел” в состоянии Трансформации Смертной Оболочки.
        Долго - по его субъективной оценке.
        Для обычного практикующего из такого захолустья как Лидус, стадия Трансформации была едва ли не заоблачной мечтой.
        И если уж он её достигал, то пребывал в состоянии изменения тела (трансформации смертной оболочки) едва ли не полвека. Хаджар же - всего год. Но уже сейчас, даже без помощи подсказок нейросети, он ощущал, как сильно изменился его организм. Как он стал крепче, выносливее, быстрее. Насколько расширились Телесные Реки (меридианы) по которым протекала энергия Мира.
        В компании легионеров, Хаджар добрался до покоев. Его встретили все те же просторы, стены, украшенные золотом и серебром. Огромная кровать, которая могла бы успешно заменить целый плац. И, что удивительно, вновь целое, неповрежденное зеркало.
        Наверное, за время отсутствия его заменили, так как удар Неро превратил некогда ровную поверхность в хоровод трещин и сколов.
        Захлопнув дверь перед лицами солдат, Хаджар повернулся к небольшому холмику из одежд, простыней и каких-то тряпок.
        - И долго ты собираешься на меня дуться? - спросил улыбающийся Генерал.
        Из небольшой норки высунулась белая мордочка с черным носом. Азрея недовольно фыркнула и вернулась обратно в уют и тьму. Она бы могла поспорить, с определением “норка”, так как самостоятельно соорудила себе пещеру-логово. И ни одна двуногая, пусть и приятно пахнущая, не смела засунуть сюда свою бесшерстную руку!
        Хаджар еще не знал о том, как много служанок едва не оставили свои пальцы в пасти тигренка. В итоге они оставили попытки покормить питомца генерала. Уборку покоев совершали только в сопровождении охраны.
        Те сперва посмеивались над страхом перед котенком. Но когда один из служивых рискнул сесть на края кровати, а затем минут пятнадцать боролся с котенком, запрыгнувшим ему на лицо - смешки улеглись.
        - Надеюсь, ты без меня не сильно веселилась, - продолжал улыбаться Хаджар.
        Из норки донеслось презрительное фырчание, что можно было расценить как: “Да я и с тобой не особо-то весела”.
        Хаджар достал из специальной ниши кусочек солонины и бросил его питомцу. Прямо так - на кровать. Из норки высунулась когтистая лапка, на лету поймала кусок мясо и вскоре презрительное фырчание сменилось на довольное урчание.
        Хаджар нисколько не беспокоило, что постель может пропахнуть или испачкаться. Спать на ней он все равно не собирался. Последние недели вернули ему тоску по сну на земле, или на мало-мальски жёсткой поверхности. На этом же “траходроме” Хаджар едва ли не тонул.
        Так что, расстелив на полу свой плащ, положив сверху накидку из шкуры Белой Обезьяны, генерал принял позу лотоса.
        Он прикрыл глаза и погрузился в глубокую медитацию.
        Где-то во дворце шел ожесточенный спор. Вплоть до ругани, вспышек энергии, расколотых барельефов и осыпающихся стен. Слуги и стражи дворца дрожали от страха, когда принц, принцесса и Король впервые в жизни столь ожесточенно спорили друг с другом.
        Это длилось по меньшей мере три часа, пока в зал, где собирались военные и политические советы, не вошел наместник. Только тогда буря эмоций и энергий успокоилась и стороны, наверное, нашли какое-то соглашение.
        Этого всего Хаджар не знал. Такие детали никак не влияли на его постепенно вступающий в действие план. Так что он просто падал в глубине Реки Энергии. В руках он держал то, что осталось от Ядра матери Азреи. Энергия дикого зверя помогала ему продвинуться на следующую ступень стадии Трансформации.
        Вот только все это тоже были простые мелочи.
        Хаджар неотрывно смотрел на мерцающий, почти незаметный силуэт простого меча. Скрытый под толщью “вод” энергии мира, он манил новыми тайнами и секретами. Он сулил не столько силу, сколько понимание.
        И Хаджар плыл к нему невзирая на боль и порезы, расползающиеся по телу.
        Из норки выбралась Азрея. Она посмотрела на глупого двуного и на то, как на его теле то и дело появляются глубокие порезы. Кровь потекла по рукам и ногам, прямо на шкуру мертвого белого зверя.
        Тигренок зевнул, спрыгнул на пол и в один прыжок преодолел разделявшее их расстояние. Азрея свернулась калачиком на коленях Хаджара и дыхание генерала выровнялось.
        От осознания, что он был не один, стало легче.
        Глава 226
        - Напомни мне еще раз, - Хаджар зубами откупорил кувшин вина и заполнил сперва чарку друга, а потом и свою. - что мы здесь делаем?
        Неро схватил чарку, залпом её осушил и с грохотом поставил на дубовый стол. Вокруг пили и веселились люди. Простые, не озабоченные своим внешним видом или тем, что едят руками и вытирают их о нестриженные волосы.
        Для аристократов такие показались бы дикарями, а для Неро и Хаджара - приятным напоминанием о веселом прошлом.
        Друзья сидели в трактире в одном из самых бедных районов столицы. “Гнутая монета”, так называлось это заведение, тем не менее, обладало широкой известностью пусть и в довольно узких кругах.
        Известностью оно было обязано, в первую очередь, контингенту клиентов, которые регулярно навещали невысокое, двухэтажное здание.
        На первом, самом просторном этаже, помимо барной стойки и двери, ведущей на кухню, ничего больше не находилось. Ну, кроме тяжелых дубовых столов, привинченных к полу, и трухлявых табуреток.
        Ни картин на стенах, ни голов животных, ни, тем более, оружия. Пусть даже и бутафорского. Нет, голые, дубовые стены и небольшие светильники под потолком. Отсюда и весьма тусклая обстановка.
        Обусловлено это было тем, что в таверну захаживали, в основном, наемники, солдаты ну и работники “ножа и топора”. Следом за ними прибывали девицы легкого поведения, готовые скрасить ночь за ту самую, гнутую монету. Впрочем, все здесь продавали себя или свои умения за деньги. Отсюда и название.
        - Мы празднуем мою скорую свадьбу! - крикнул Неро.
        Принц поднял над головой чарку и крикнул “Эгегей!”. Едва ли не сотня луженых глоток тут же ответила схожим кличем.
        - Трактирщик, налей наемникам полные чарки! - продолжал кричать Неро, перекрывая всеобщий гул.
        Собственно, после этого заявления уровень шума в трактире вырос в несколько раз. Народ, обрадовавшись бесплатной выпивке, кричал и топал ногами. Трактирщик же, вместе со своими сыновьями (девушек в заведении не работало от слова “совсем” и не требовалось объяснять почему), с ног сбился пока каждому наливал из бочек, вделанных в стену (опять же - не надо объяснять почему).
        - Им завтра отправляться в поход, - закончил Хаджар.
        - Хорошая песня, кстати, - Неро, бросив чарку на пол, взялся за кувшин и начал пить прямо оттуда. Слишком много простого алкоголя требовалось практикующим, чтобы хоть немного опьянеть. - ты так и не сказал откуда она?
        - Из моей родной деревни, - улыбнулся Хаджар и тоже поднял целый кувшин. - За тебя с Серой, дружище. Пусть союз ваш будет вечен!
        - Твои слова, да богам в уши, - кивнул Неро.
        Они ударили кувшинами так, чтобы пена из одного перетекла в другой. Старый военный обычай, демонстрирующий доверие друг к другу - что никто никого не пытался отравить.
        Залпом друзья осушили емкости, чем вызвали неподдельное уважение и удивление окружающих. Затем, вытерев рты рукавами рубашек, они с широкими улыбками с силой кинули кувшины о пол. Посетители встретили подобное поведение очередным “Эгей!”. Трактирщик же устало покачал головой.
        Одно из правил “Гнутой монеты” заключалось в том, что при входе посетитель должен был оставить как минимум стоимость трех комплектов посуды. В конце недели, когда драк было особенно много, эта сумма могла увеличиваться вдвое, а то и втрое.
        Хаджар обвел взглядом присутствующих. Простых, веселящихся людей. Кто-то кого-то уже таскал за грудки, а кого-то и за грудь. Распутные девки сидели на коленях у полуобнаженных наемников, щеголяющих черными узорчатыми татуировками. Где-то уже закипала драка. Причем драка между наемницей, схватившей табуретку, и бандитом, спутавшим девушку со шлюхой.
        За их спинами соратник наемницы поднял над головой второго разбойника и собирался его куда-то швырнуть. И все это проходило, пока большая часть зала смотрела на то, как на столе танцует девка в полупрозрачных одеждах.
        В их число входил и Хаджар. Женщины у него не было уже давно, а природа была непреклонна. В простых, холщовых штанах стало резко теснее.
        - Ты сейчас её взглядом убьешь! - засмеялся Неро, откупоривая следующий кувшин. - ну или изнасилуешь.
        - Не всем же так везет, как вам, ваше высочество, - печально опустил взгляд Хаджар. - не каждый может найти себе спутницу.
        - И не поспоришь, генерал, - кивнул Неро и вновь поднял кувшин. - за прекрасных женщин.
        - И за их не менее прекрасных, но более молодых дочерей! - со смехом поддержал Хаджар.
        Тост подкрепил одобряющий гул слышавших его соседей. Выпили еще, закусили пахучей, твердой солониной (примерно такой же Хаджар кормил Азрею) и продолжили веселиться. Хаджар же действительно считал, что Неро крупно повезло с пустынной ведьмой.
        Практикующие жили долго, истинные адепты - еще дольше. Спутники и спутницы на их пути развития менялись не часто, но все же - менялись. И очень редко когда кто-то решался связать свою судьбу с одним человеком. Причем не дружественными, а любовными узами. И чем сильнее становился человек, тем меньше вероятность, что он такого человека найдет.
        Отсюда и появились мифы о том, что Бессмертными становились лишь девственники, запирающие себя на тысячи лет в пещеры. Ибо только там они могут выдержать искушения окружающего мира и придаться самозабвенным культивациям.
        Неро (а под его влиянием и Хаджар) в эти байки не верил. Ибо какой смысл обретать Бессмертие, если ночью рядом с тобой в постели будет лежать только твой меч.
        - И все же, - Хаджар без всяких угрызений совести разбил очередной кувшин. Денег они внесли столько, что могли бы и вовсе - весь трактир спалить. - ты уверен, что они придут именно сегодня?
        - Уверен, - кивнул Неро.
        Веселья в глазах друзей слегка поубавилось. На его место пришел едва ли не охотничий азарт. Такой, какой бывает, когда чувствуешь, что добыча совсем скоро встрянет в расставленный для неё капкан.
        И, как если бы сама судьба согласилась со словами принца, чувство опасности ударило набатным колоколом. Хаджар схватил со стола затупленный нож и отбил им металлический арбалетный болт. В это же мгновение соседний стол отшвырнуло в сторону и перед друзьями возникло несколько фигур в черных плащах.
        Хаджар их сразу узнал - именно они стояли за спиной Борейского.
        - Ты что себе позвол…
        Не успел возмущенный наемник договорить, как его голос затих. Он потянулся руками к лицу, но так и не смог до коснуться. Прямо по переносице, подбородку, шее а затем и торсу расползлась алая полоса. Две половины некогда единого тела упали на пол. С громким чавканьем чарка, которую так и не допил наемник, рухнула в его же внутренности, горкой свалившиеся на дубовый пол.
        В таверне повисла гнетущая тишина. Замерли танцовщицы, застыла женская драка, собравшая так много болельщиков.
        Фигуры в черном высвободили энергию и народ побледнел. Здесь не было никого, кто мог бы похвастаться силой большей, чем позволяла стадия Формирования.
        Ауры практикующих, стоящих на грани становления истинными адептами, придавили людей тяжелыми камнями.
        - Проваливайте, - прошептала одна из фигур.
        Два раза просить было не надо. Народ спасался, как только мог. В дверь все протиснуться не могли, так что люди попросту выпрыгивали из окон, а трактирщик с сыновьями свалили через потайную дверь.
        Всего за пару секунд шумный трактир опустил. Остались лишь четыре фигуры в черном и два друга, обнажавших клинки и вставших плечом к плечу.
        - Принц, - голос, звучавший из-под черного балахона, был каким-то неестественным. - вас нет в нашем списке. Прошу, уходите.
        - Уйти? - удивился Неро. - какой же мальчишник без драки!
        Фигура склонила голову на бок и пожала плечами.
        - Как пожелаете.
        И визитеры синхронно обнажили оружие. Двое - с классическими клинками. Один с парными кинжалами, а другой с боевым молотом. Хаджар и Неро встретили противников радостными улыбками. Давно они уже не бились вместе против общего врага.
        Хаджару же не терпелось проверить насколько сильнее он стал после того, как шагнул на новую ступень пути развития.
        Генерал высвободил энергию и рядом с ним по полу зазмеились порезы от невидимых мечей.
        Глава 227
        - Я надеюсь ты помнишь, что у меня праздник, - заметил Неро.
        Голос бывшего командира Медвежьего Отряда слегка срывался. Но вовсе не от страха, а скорее от простого азарта. Давно уже они не бились с сильным и серьезным противником. Особенно, если противник превосходил их числом.
        И в то время пока фигуры в плащах брали друзей в кольцо, те продолжали диалог.
        - На что ты намекаешь?
        Неро закатил глаза и, качнув клинком (чем едва не разрубил несколько ближайших столов) убрал его обратно в ножны.
        - На то, мой неотесанный деревенский друг, что мы сюда развлекаться пришли, - Неро показательно кивнул в сторону обнаженного Лунного Стебля и повторил по слогам: - Раз-вле-ка-ть-ся!
        Хаджар не сразу понял, на что намекает его белобрысый товарищ. Но, после разнообразных жестов товарища и кивков на готовых к бою убийц, все стало на свои места.
        - А-а-а, - понимающе протянул Хаджар и довольно плотоядно улыбнулся. - ну раз развлекаться.
        - Именно, дружище, именно.
        Они встали спиной к спине. Каждому по два противника. Хаджару достались убийца с кинжалами и мечом. Оставшиеся пришлись на долю Неро.
        Осмотревшись, Хаджар не нашел ничего лучше, кроме как взять со стола затупленный…
        - Нож держат в левой руке, - поправил Неро, демонстративно показывая вилку в правой.
        - Спасибо, - “серьезно” поблагодарил Хаджар, перекладывая нож в другую руку.
        Балахоны скрывали лица убийц, но по напряженной атмосфере стало ясно, что те явно раздражены пренебрежительным отношением своих визави.
        - Вы смеетесь над нами?! - гаркнул один противников Неро.
        - Смеемся? - “искренне” удивился бывший командир. - нет, дорогуша, ну как так можно. Мы максимально серьезны. Правда ведь, Хадж?
        - Ага. - кивнул Хаджар. - я вот, к примеру, уже молитвы вспоминаю. Все, какие знаю.
        - Ты же не молишься.
        - Демоны! И верно… А я-то думаю, что так тяжело идет…
        Неро сплюнул и, воткнув вилку в стол, развернулся к Хаджару.
        - Нет, ну серьезно? - начал закипать Неро. - мы с тобой идем на мой мальчишник. Напиваемся вином. Ждем пока придут убийцы от аристократиков, а ты забыл выучить молитвы?
        Хаджар, повторив движение товарища, воткнул нож в стол и тоже повернулся.
        - А ты думаешь легко выучить четыреста строк всякой мутотени?
        - Мутотени?! Это молитвы, Хаджар! К праотцам! А именно к ним нас собираются отправить эти милые господа.
        Неро замер на полуслове, как если бы от него ускользнула какая-то гениальная мысль. Он развернулся обратно к противникам и довольно звучно почасал затылок:
        - Или вы не к ним нас хотите отправить? Просто у меня с географией сложно, и если вы припасли карту…
        На этом балахонщики не выдержали. Их предводитель - тот, что с молотом, завопил раненным бизоном:
        - Убейте этих полудурков!
        - Оскорбляют, - с обидой вздохнул Хаджар.
        Продолжить разговор у друзей не получилось. От пола легко оттолкнулся, будто спружинил, один из мечников. Он закрутился спиралью и резко выбросил вперед клинок, становясь похожим на огромное веретено. Ему ассистировал кинжальщик. Он несколько раз провел клинками по воздуху, отправляя в сторону Хаджара призрачных змей.
        Убийца явно был сведущ не только в Пути Кинжала, но и Пути Яда. Не самый приятный из противников.
        Хаджар не видел, что происходит за его спиной, но знал, что Неро справится. Даже учитывая, какие рамки они задали для своего “веселья”. В конце концов, в чем смысл жизни, если никогда не рисковать ей по всяким пустякам?
        Бывший генерал, так и не обнажая клинка и не призывая энергию клинка, подцепил мыском ноги столешницу. Когда черное веретено, увенчанное острой сталью и оскалившиеся змеи были уже совсем рядом, он резко поднял ногу.
        С треском и грохотом тяжелый дубовый стол, привинченный к полу, взмыл в воздух.
        Меч, вместо плоти, вонзился в тяжелую дубовую поверхность. Он легко пробурил в ней скважину, но… Раздался металлический звон и стол треснул, рассыпаясь на мириады длинных, острых щепок.
        Убийца опустился на пол и непонимающе посмотрел перед собой. Его клинок был остановлен… кончиком затупленного ножа, чья рукоять упиралась в раскрытую ладонь улыбающегося Хаджара.
        Левую ладонь…
        - Мама не учила не портить чужое имущество? - спросил Хаджар.
        Он слегка толкнул ладонь вперед, и убийца буквально отлетел в сторону. Вовсе не из-за силы генерала, а из-за осознания того, что если он останется на месте - простой тупой кухонный нож раскроит его клинок.
        Но, даже отступая, убийца делал это плавно и спокойно. Его плащ развевался самой тьмой, а позади, из этой самой тьмы, вынырнули змеи, коими предстали удары отравленных кинжалов.
        - Стиль уборщицы, - кровожадно улыбнулся Хаджар.
        Он с силой топнул ногой по полу. От удара поднялась волна воздуха, тут же изменившая направление щепок. Целый рой бритвено острых деревянных полосок превратил в решето удар кинжалов и направился к убийце. Тот закружился юлой и снаряды вязли в его плаще.
        - Стиль уборщицы, серьезно? - с придыханием спросил Неро.
        Он, в свою очередь, сидел на шпагате между столом… и спиной одного из убийц. Молот второго он отражал… табуреткой, орудую ей так же, как и обычно своим исполинским клинком.
        - Придумай что-то лучше! - выкрикнул Хаджар.
        Взяв нож обратным хватом, он отразил пущенный в него удар меча в виде серпа из целого роя зеленоватых насекомых. Одного взмаха кухонного ножа хватило, чтобы атака противника рассеялась, а рой обернулся неподвижными тельцами с обрезанными крыльями.
        Пусть лицо и скрывал балахон, но Хаджар буквально слышат, как по щекам “воина” текут слезы. От унижения.
        - Да легко! Стиль дочери трактирщика!
        И с нарочито писклявым “Кия!”, Неро оттолкнулся от спины убийцы. Взмыв в воздух, он морской звездой раскинул в стороны руки и ноги, а затем, извернувшись, приземлил сидение табурета прямо в скулу убийцы. Того оторвало от земли, протащило по воздуху пару метров, а затем с такой силой припечатало в стену, что на пару мгновений он там и застрял. Головой в дубе.
        Учитывая крики с улицы - он её еще и пробил.
        Неро приземлился на пол, сияя так, будто в одиночку взял приступом столицу кочевников.
        - И? - спросил Хаджар, фехтуя с кинжальщиков в ближнем бою.
        Ну, как фехтуя. Противник потел, его движения были стремительны и быстры. Кинжалы мелькали с такой скоростью, что оставляли в воздухе зеленые вспышки, а Хаджар… Он оперся о ближайший стол, повернулся к стоящему в другой стороне Неро и… отбивал все удары все тем же кухонным ножом… Все той же левой рукой.
        - Ну, Хадж, не глупи. Стиль дочери трактирщика, - Неро потряс табуретом, попутно припечатывая уже другого убийцу. - я же ему пощечину отвесил. Типо за то, что мацал меня.
        - Он тебя не “мацал”.
        - Но теоретически-то мог!
        - Теоретически, - закатил глаза Хаджар. - у меня друг - дебил.
        - А вот сейчас обидно было!
        С громким воплем на помощь напарнику ринулся пришедший в себя мечник. Хаджар, понимая, что с двумя противниками простым ножом ему не справятся, быстро нашел выход из положения.
        Продолжая отражать град неумелых (по сравнению с его последними противниками) атак, он мыском левой ноги дотянулся до одного из кувшинов. Подцепив ручку, он дернул емкость на себя. Поймал на лету и когда второй убийца уже почти дотянулся клинком шеи Хаджара, генерал слегка качнул телом в сторону.
        Кинжальщик не ожидал такого поворота и слегка потерял контроль над равновесием. Этого было достаточно, чтобы споткнуться о подножку Хаджара и, получив удар по голове кувшином, отправиться следом за своим предводителем.
        Очередной треск и вот в стене уже висят два тела.
        Неро не мог позволить драгоценному напитку пролиться. Взяв за грудки пока еще целого противника, он швырнул его на пол, а затем плюхнулся на него спиной. Проехавшись на враге примерно с метр, он подставил открытый рот под алую струю. Сильным ударом ноги, Неро отправил мечника, так и не доставшего Хаджара, в ту же самую стену.
        И вот уже третье тело.
        Хаджар рывком поднял товарища на ноги, а затем с силой врезал ногой в бок лежащего на пузе убийцы. Тот отлетел… да, ко все той же стене. Вот только ударл пришелся слишком размазанным и не слишком точным.
        - Такую картину испоганил, - печально вздохнул Неро.
        Он с тоской смотрел на то, как убийца впечатывается в пятые точки своих напарников. Сила удара была такова, что все четверку вынесло на улицу.
        Вместе с куском стены.
        - Слабоват, нынче, убийца пошел, - продолжал причитать Неро. - вот помнишь, как раньше было. Когда тебя каждую ночь Топоры терзали? Вот тогда было интересно, а сейчас…
        - Ну ты не зарекайся, - на лице Хаджара все еще играла кровожадная улыбка.
        Он смотрел на то, как поднимались побитые, но еще способные сражаться убийцы. Кажется, у них оставался последний козырь в рукаве.
        Глава 228
        Убийца поднялись. Было видно, как сильно они сохраняются сохранить свой пафосный внешний вид. Увы, это было довольно сложно сделать, учитывая порванные плащи, дрожащие ноги, текущую по конечностям кровь и смех толпы зрителей.
        - Приготовьтесь, жалкие смертные, - сплевывая кровь, произнес главарь. - Сейчас вы станете свид…
        - Нет, постой-постой, - Неро, выронив вилку, которую все это время держал в руках, поднял в небо ладони. - ты это сейчас нас назвал простыми смертными?
        На улице повисла тишина. Для полноты картины не хватало только пения сверчков. Но его успешно заменил скрип колес проезжавшей мимо повозки.
        - Серьезно, оскорблять-то зачем было, - вздохнул Хаджар, устало массируя переносицу.
        - Да не, они просто не знают кто мы, - отмахнулся Неро. - ошиблись ребята. С кем не бывает.
        Хаджар повернулся к товарищу и склонил голову на бок.
        - А кто… мы?
        Неро выругался и с размаху бросил шляпу на землю. Вот только шляпу он не носил…
        - Нет, ну ты текст вообще учить будешь? Мы ведь эти… ну… как их…
        Неизвестно что придумала бы больная фантазия Неро, потому как нервы у убийц не выдержали. Вокруг них вспыхнули столпы разноцветной энергии, но в каждой находилось нечто общее - что-то ядовито-кислотное.
        Хаджар почувствовал, как напрягся Неро. Слишком еще живы были воспоминания о том, как яростно он боролся с когтями смерти и о черном яде Секты Черных Врат.
        Но такова жизнь воина. Ибо их храбрость не более, чем бравада перед необратимостью и страхом.
        Энергии убийц слились воедино, формируя сиреневый туман. Тот все уплотнялся и уплотнялся, пока не обернулся гигантским скорпионом. Удары молота, направленные в эту технику, стали его клешнями.
        Два меча сформировали хвост и жало, а кинжалы запитали это жало ядом такой мощь, что энергия техники разъедала мостовую.
        С Неро и Хаджара мигом слетели маски дурашливости. Они встали плечом к плечу и обнажили клинки. Короткий классический и тяжелый, исполинский. Скорпион понесся в их сторону, будто увидел перед собой вход в библиотеку Бессмертных.
        Сверкнуло лезвие Лунного Стебля и люди разом забыли, как дышать. Им показалось, что этот простой взмах мечника в заштопанных (и от того кажущихся разноцветными) одеждах отсек звуки, ветер и даже кусочек света.
        Некоторым показалось, что они увидели, как призрачная полоса, тонкая и почти незаметная, прошла сквозь столп лунного света. И этот столп, будто отсеченный шлейф от свадебного платья, упал в лужу и растворился в ней.
        Другие же могли поклясться, что в этой полоске они заметили блеск глаз дракона, и в её полете услышали рев Хозяина Небес. Необычайно острая и столь же быстрая, но почти невидимая, совсем не похожая на то, что сорвалось с лезвия меча-исполина.
        От взмаха Неро задрожала черепица на крышах окрестных домов. По дубовым стенам таверны поползли широкие трещины. Исполинский меч остановился в десяти сантиметрах над брусчаткой. Но даже так - в воздух выстрелили осколки раздробленных камней. Волна энергии кроила мостовую, вырывала из неё целые куски породы, разбрасывая их в разные стороны.
        Следом за тонкой и невидимой полосой удара, понеслось цунами разрушительной силы. И людям не нужно было стараться или напрягать воображение, чтобы разглядеть в этой волне тигриные очертания. Именно от рыка этого зверя дрожали стены домов. Именно от его лап взлетали в небо куски камня.
        А затем тигриный рык и драконий рев слились воедино. Они прошли сквозь туманного скорпиона, будто того и не было вовсе. У убийц не было ни единого шанса ни сбежать, ни увернуться. Они, используя остатки силы и энергии, попытались защититься, сформировав перед собой подобие заслона.
        Раздался взрыв.
        Когда успокоился поднявшийся ветер и осела пыль, то на мостовой, помимо кровавых разводов и небольших ошметков плоти, больше некого не было. Только глубокий, изрезанный шрамами от меча, кратер в центре улицы.
        Зрители с ужасом повернулись в сторону двух мечников, но тех уже не было рядом с таверной.
        Многие наемники в тот день напились. Кто-то решил навсегда забросить свою профессию вольного клинка. Другие, напротив, наполнились решимостью идти еще дальше по пути бесконечного самосовершенствования.
        Но, тем не менее, больше никогда в жизни они не видели сцены, чтобы двумя взмахами, два мечника, стерли из этого мира четырех практикующих, стоящих на стадии становления истинными адептами.
        Это было неслыханное событие. Даже по меркам приграничных земель империи - неслыханное.
        Когда же кто-то обронил такие слова, как “Безумный Генерал” и “Командир Неро”, то у бардов прибавилось работы, а затем и хлеба. Вскоре по городу уже полетели новые песни о подвигах любимых народных героев.
        Вот только к этому времени уже ни один из этих героев их не слышал. Да и больше уже не услышат…
        Они сидели на берегу озера в Королевском саду и курили трубки.
        - Мне этого не хватало, - произнес Неро.
        - Да, - кивнул Хаджар, выдыхая колечко дыма. В последнее время он наловчился делать их большими и ровными. - мне тоже.
        Дул ветер. На озерной глади плавали лебеди. Черный и белый. У них, если верить Элейн, даже были имена.
        Хаджар их не запомнил.
        - Никогда не думал, что будет дальше, Хадж? - внезапно спросил Неро.
        Принц, отложив в сторону трубку, развалился на траве и подложил руки под голову. Его огромный, покрытый многочисленными царапинами и сколами, боевой меч лежал рядом. Совсем не такой изящный и лощеный, как у аристократов. Было видно, что клинок, как и его хозяин, побывал в десятках битв.
        - Дальше? В каком плане - дальше?
        Неро улыбнулся.
        - Вот и я - не думал, - кивнул он. - завтра я женюсь, дружище. А что будет послезавтра? Или через год. Через десять? Когда и я и Сера устанем сидеть в этой золотой клетке.
        Хаджар посмотрел на восток. Туда, где лежало Море Песка. За его барханами, кочевыми племенами, опасными тварями и бурями, лежали земли Империи. Сколько там было адептом, которые могли лишить жизни Хаджара быстрее, чем он расправился с подосланными аристократами убийцами?
        Какие знания и мистерии хранили библиотеки империи. Чему его могли обучить мастера и учителя, чья жизни уходили корнями сквозь сотни веков.
        А что за земли лежали дальше? За Империей? Что за тайну хранила тень дракона, отдавшего человеку свое сердце. Куда она вела своего должника.
        Все это манило Хаджара. Звало.
        Ветер шептал ему о далеком горизонте. Он ждал, когда генерал отправиться в путь.
        - Ты никогда не думал отправиться в путешествие? - Неро спрашивал осторожно, как если бы боялся спугнуть товарища.
        Хаджар не успел ответить.
        В воздухе запахло горячим песком и стало ощутимо теплее.
        Между друзьями, подобрав юбки, опустилась Сера.
        - Кажется, видеть невесту перед свадьбой - плохая примета, - заметил Хаджар.
        - В Море Песка свои приметы, - отмахнулась песчаная ведьма.
        Так они и сидели втроем, и смотрели на то, как луна неумело рисует серебристую линию горизонта. Словно пытается повторить за старшим братом - солнцем, но не может.
        - И когда мы отправляемся?
        Неро и Хаджар переглянулись.
        - Ой, вот только не надо, - Сера взмахнула своими густыми, черными волосами. Они пахли дорогой. Они пахли приятно. - я бы не влюбилась в тебя, Неро, будь ты обычным принцем. И не подружилась бы с тобой, Хаджар, будь ты простым генералом. Меня тоже интересует, что там находится - за горизонтом.
        Друзья переглянулись и улыбнулись.
        До самого рассвета, пока за Серой не прибежала Элейн, они обсуждали свое будущее путешествие.
        И, может только Хаджар понимал, что это были простые юношеские мечты.
        Завтра его план переходил в свою завершающую фазу и скоро в Лидусе потекут реки крови. И виной этому будет не справедливость или желание блага для всех, а банальная месть.
        Месть Хаджара Травеса, уже давно не Хаджара Дюрана.
        История принца и генерала подходила к концу.
        Совсем как табак в его трубке.
        Глава 229
        Хаджар стоял перед зеркалом и пытался поправить фрак. На его своеобразной фигуре, почти не сидели такие наряды. Именно поэтому, что не мучить ни себя, ни окружающих, Хаджар предпочитал носить простецкие, просторные одежды. Они не стесняли движения и не требовали тщательного ухода за собой.
        Увы, к свадьбе друга пришлось придется. Благо, наряд был заботливо предоставлен невестой этого самого друга.
        - Хватит меня грызть! - Хаджар слегка качнул ногой.
        Азрея, зашипев, отскочила в сторону и продолжила попытки сорваться с себя бирюзовую ленту. Хаджар предупреждал и Серу, и Элейн, что бесполезно пытаться нарядить одного из гостей - маленького тигренка. Увы, девушек это не остановило.
        В них, сильных практикующих, словно проснулись маленькие девочки. Весь минувший вечер они провели, играясь с котенком.
        По просьбе Хаджара, Азрея это терпела (как котенок вообще понимал просьбы человека, для всех, в том числе и для самого человека, оставалось загадкой). Она терпела, когда её тискали и игрались, будто действительно - с котенком.
        Увы, тигренок, как бы он милым не был, все равно остается тигренком. Пару раз принцесса, сама того не осознавая, едва не лишилась пальцев. Только строгий взгляд Хаджара удерживал Азрею от немедленной мести.
        Азрея терпела даже когда на нее нацепили эту самую ленту с милой брошкой в виде застывшего перед броского тигра. Теперь же, когда девушка ушли, Азрея старательно пыталась выбраться из неудобного для неё плена.
        Хаджар же, в свою очередь, не мог отказать невесте товарища в такой маленькой блажи. Один вечер тигренок мог и потерпеть. К тому же за это её обещали очень вкусно, сытно и много кормить. А поесть Азрея любила. Очень.
        В итоге звереныш мстил тем, что пытался сжевать новенькие ботинки Хаджара. Так же любезно предоставленные Серой.
        Поправив бабочку, Хаджар убрал меч в ножны и, щелкнув каблуками на манер гвардейцев, поднял сопротивляющегося тигренка на руки. Азрея, оказавшись в тепле и среди знакомого запаха, вскоре успокоилась и мирно задремала.
        Хаджар вышел в коридор и на мгновение замер. Слишком уж оживленно здесь было. На свадьбу единственного принца королевства съехался весь цвет нации.
        По мраморным залам, среди картин и скульптур, чванливо расхаживали вельможи. Они чеканили шаг, тянули мыски начищенных до зеркального блеска туфель.
        По нишам расположились гвардейцы, а местами - легионеры в зеленых доспехах. Последние стояли здесь скорее для общего антуража богатства события. Все же дворец украшали, мыли и обставляли в течении нескольких недель.
        Теперь отовсюду буквально чувствовалась излишняя роскошь и нескромность.
        - Вход для слуг в другой стороне, - прозвучал старый, хриплый голос над ухом.
        Хаджар обернулся. Перед ним стоял статный, высокий мужчина средних лет. Высокие ботфорты, так же надраенные до блеска. Кавалерийские штаны, в которых, наверное, ни разу по дороге не ездили. Настолько они были гладкими и чистыми. Ни единого следа сражений или длительных переходов. Ладонь, в белой перчатке, сжимала эфес тонкого, церемониального меча.
        Мужчина старательно закручивал длинные усы и улыбался белозубой улыбкой.
        Хаджар сразу узнал человека, стоящего перед ним.
        Генерал Берменгтон. Бывший полководец западной армии. Ныне - один из высших чинов генералитета. Именно его рукой был подписан приказ о том, чтобы Лунная Армия, не дождавшись ни подкрепления, ни обозов, отправилась к Балиуму.
        Именно этот человек был повинен в том, что Генерал Лин отправилась к праотцам. Отправилась от руки человека, единственного во всем мире, которого могла бы назвать “любимым”.
        Еще до того, как рука Хадажра опустилась на рукоять Лунного Стебля, его плечо крепко сжали.
        Берменгтон сделал шаг назад и, сняв с головы широкополую шляпу, галантно поклонился.
        - Мой принц, - произнес он. - я как раз собирался выпроводить этого слугу.
        - Слугу? - спокойно переспросил Неро. Несмотря на то, что голос друга был спокоен, Хаджар ощущал, что того терзала та же ярость. И только идиот бы не заметил, что чиновник генералитета понимал и наслаждался ситуацией. - Мне кажется, генерал Берменгтон, ваши многочисленные медали отсвечивают вам в глаза, раз вы не узнали генерала Хаджара Тарвеса.
        - Генерала Травеса? Простите, что-то не припомню такого в рядах нынешней армии.
        Берменгтон выпрямился, надел шляпу обратно и слегка подтолкнул вперед свою спутницу. Одетая в столь откровенное платье, что могла бы вызвать сердечный приступ у некоторых мужчин, она, тем не менее, не вызвала интереса даже у Неро.
        Оба друга были слишком поглощены своей ненавистью, чтобы отвлекаться на кого-то другого.
        Чинуши сделал вид, что присмотрела и вновь галантно склонил голову.
        - Ох, прошу простить, барон Травес. Вас сложно распознать в этом наряде. Слишком похоже на то, как сегодня одели слуг. Еще раз прошу мне простить мою близорукость. Оденься вы в своем стиле безродного бродяги и я бы немедленно вас распознал. Но, боюсь, все в этом мире растет, меняется и эволюционирует. Даже…
        Генерал не договорил и лишь многозначительно улыбнулся.
        - Берменгтон, - прорычал Неро. - Вы заб…
        - Ох, принц, - чиновник перебил и сделал вид, что куда-то торопится. - я ведь задерживаю вас перед свадьбой! Прошу меня простить! Пойду, поскорее займу место среди гостей.
        Берменгтон, оттеснив плечом Хаджара, поспешил за своей спутницей. Та, пусть и красивая, но с абсолютно пустым взглядом выглядела искусно созданной куклой.
        Уже в самых дверях чиновник остановился и бросил через плечо.
        - Мы будем вас ждать, барон. И, пожалуйста, если будет не сложно, захватите с собой прохлаждающие напитки. Слуги что-то недоглядели и во дворце жуткая духота.
        Теперь уже пришел черед Хаджара останавливать друга. Сам он мог стерпеть такие плоские оскорбления в свой адрес, но вот его друзья… Прожившие жизни среди вельмож и аристократов, они порой мыслили, как они. Бросались на каждую мелкую шавку, решившую полаять на идущий мимо караван.
        Нет, Хаджар жаждал обнажить клинок и проверить не заржавело ли мастерство Берменгтона, но совсем по другой причине.
        - Не в этот день, Неро, - убеждал Хаджар товарища. Слишком много народа собралось в коридоре чтобы поглазеть на бесплатное шоу. - Не порти себе праздник кровью. Подумай о Сере. Это и её праздник тоже.
        Последний аргумент подействовал на принца. Тот глубоко вдохнул и, немного погодя, резко выдохнул. Поправив свой вышитый золотом, изумрудами, бриллиантами и агатами церемониальный костюм, Неро повернулся к другу.
        - Спасибо, Хадж.
        Бывший, как об этом любезно напомнил Берменгтон, генерал лишь улыбнулся и пожал плечами.
        - Для чего еще нужны шаферы, приятель, если не для таких ситуаций.
        Теперь пришел черед Неро улыбаться.
        Друзья похлопали друг друга по плечам. На солдатский манер, шокируя чванливых гостей, плюнули через плечо и отправились в зал. Гости уже сидели по ровным скамьям, а впереди, под золотым навесом, стояли король с главным жрецом. Религия не была основой государства в этом мире, но, все же, порой напоминала о своем существовании.
        По красной ковровой дорожке, Хаджар, игнорируя взгляд Примуса, провел своего ближайшего друга к алтарю. Сегодня, в этот ответственный для неро день, он как и всегда был рядом. Плечом к плечу, спина к спине.
        И чем ближе был золотой ящик (алтарь), тем сильнее Хаджар чувствовал, что поддержка требовалась Неро сильнее, чем в любую из их битв.
        Принц споткнулся и Хаджар, сохраняя невозмутимое выражение лица, подхватил товарища. Неро вовремя пришел в себя, выровнялся и таки добрался до алтаря.
        Жрец, одетый столь же богато, как и сам король, кивнул Хаджару и протянул ему простой кожанный ремешок. Именно им шафер должен был связать руки новобрачных.
        Потом в зале ахнули. Все гости разом повернулись к главному входу. Там, вместе со специально скромно одетой принцессой, шла Сера. И выглядела она так, что на долю мгновения Хаджар захотел поменяться местами с товарищем.
        Когда Сера добралась до алтаря, Неро будто бы облегченно выдохнул и тут же посветлел. А затем и вовсе засветился, будто бы начищенный медяк.
        Потом была церемония. Хаджар слегка ошибся в том, как правильно завязывать ремешок, чем взывал неудовольствие жреца и улыбки друзей.
        Затем был пир. Столько еды и вина Хаджар не видел еще ни разу в жизни. Звучали смех и тосты. Народ веселился. Сера и Элейн продолжили тискать Азрею. Ту уже это мало волновало - она слизывала мясной соус с лап.
        Хаджар и Неро откровенно пили и курили. Последнее особенно не нравилось окружающим.
        За огромным столом сидело по меньше мере несколько тысяч человек. На свободном пространстве играли барды. Они едва ли не по кругу пели песню о Командире Медведей и Безумном Генерале. Словно назло её постоянно просила Сера, а затем самодовольно смотрела на хмурого короля.
        Выступали циркачи. Хаджар старательно отводил от них взгляд. Ему даже казалось, что он заметил несколько знакомых лиц.
        А затем зал резко погрузился во тьму и послышались первые крики.
        Запахло кровью.
        Человеческой.
        Хаджар с тоской и сожалением посмотрел на шокированного дуга, машинально прижавшего к себе невес… жену.
        План Хаджара пришел в действие и теперь у него оставался только один путь. Сквозь горы тел и реки крови - прямиком к глотке цареубийцы.
        Глава 230
        Крики нарастали морской волной во время шторма. Они накатывали на холодное спокойствие Неро и Хаджара и, разбиваясь о него, брызгами паники разлетались по гостям.
        Те разбегались, падали под столы, сворачивая со стола скатерти и укутываясь ими будто одеялами. Звенела падающая посуда. Среди вспышек разноцветной энергии и искр стали, этот звон даже отдавал некоторой мелодией. Мелодией страха и шока.
        Слышались резкие выкрики Короля, отдающего приказы. Позади него стоял наместник вместе с шестью легионерами. Их Хаджар еще не видел. И, что-то ему подсказывало, что несмотря на то, что сила шестерки находилась на уровне становления истинным адептом, они были могущественнее той четвертки убийц.
        Иногда из тьмы появлялась фигура, отчаянно рвущаяся к горлу Короля. Но ни один дротик, ни один арбалетный болт, ни один кинжал и ни одна техника не могли коснуться и края одежд Примуса. Всех пытавшихся добраться до Короля, тут же останавливали клинки шестерки в зеленых плащах.
        Они стояли перед Наместником будто бы каменные изваяние. Появившиеся из ниоткуда, вооруженные совсем разными мечами. Зазубренными, изогнутыми, гибкими, широкими. У каждого на поясе висела по меньшей мере по две пары ножен. И, судя по их движениям, они были из одной школы.
        Причем школа эта была смутно знакома Хаджару…
        Очередной рывок убийцы, но не вспышки, ни даже взмаха, а его голова уже покатилась по полу. Тело рухнуло лишь позже, когда его обрушила инерция фонтана крови, ударившего из рассеченной шеи.
        Теперь Хаджар понял, что именно так сильно смутило его в этой технике. Она была точно такой же, какой совсем недавно сам Примус казнил герцога Борейского. Это лишь укрепило подозрения Хаджара, зародившиеся еще пятнадцать лет назад.
        Убедившись в том, что Неро и Сере ничего не угрожает, Хаджар оттолкнулся от стола. Его движения были стремительнее соколиных. Его взгляд тверже самого крепкого алмаза. Его меч - обрушившийся на спокойную бухту весенний шторм.
        Хаджар легко обошел оборону шестерых мечников. Не потому что ты были медлительными или слабыми, просто не ожидали хода со стороны гостей. Ни Король, ни Наместник не успели ничего сообразить, как зазвенел металл.
        Полилась кровь.
        План Хаджара работал как по часам…
        Примус, вздрогнув, приложил ладонь к рассеченной щеке. Именно по ней, вскользь, пришелся удар Хаджара. Король ошарашенно смотрел на возникшую перед ним спину. Опальный генерал, все еще дышащий лишь благодаря дружбе с принцем, держал на своем клинке вес огромного топора.
        Один из убийц сумел пробраться незамеченным сквозь оборону, обогнуть зал по широкой дуге, и ударить туда, где его меньше всего ждали. Прямо в спину Королю и Наместнику.
        Еще долго лучшие следователи и ищейки будут гадать, как он справился с этой задачей. И никто и никогда не узнает, что именно Хаджар впустил этого убийцу днем ранее и собственноручно спрятал его в секретной нише, о которой кроме него и маленькой Элейн никто не знал. А это значило, что никто, кроме Хаджара о ней не знал.
        - Ваше величество, вы в порядке? - не оборачиваясь спросил Хаджар.
        Он смотрел в лицо убийце, а тот смотрел в глаза Хаджару. Оба понимали, что именно последует далее. Оба были готовы к такому исходу.
        - Убей его, - прорычал Примус, властно взмахивая рукой и посылая волну энергии.
        Хаджар, не медля, повернул запястье и слегка качнул корпусом. Его клинком проплыл ведомой ветром травинкой и, буквально обогнув древко топора, снес голову убийце. Очередной фонтан крови и очередной тело с грохотом падает на мрамор. Звенит броня, трещат клинки.
        У убийц не было ни единого шанса. А когда Сера справилась с тем, чтобы подавить заклятие Темноты и в зале вновь вспыхнул свет, то эти шансы и вовсе стали отрицательными.
        Не прошло и десяти минут, как двух оставшихся нападающих поставили на колени перед Королем. С их лиц сорвали маски и народ ахнул, увидев перед собой юношей не старше восемнадцати зим.
        Шокированы они были вовсе не их молодостью а тем, сколько тел легионеров оставили лежать на полу убийцы. И тем, что солдаты Лидуса, пусть и стонали, пусть и истекали кровью, но все еще дышали.
        Не дольше минуты Король молча разглядывал убийц. Затем, вновь зарычав, он выхватил клинок из ножен одного из шестерки и одним ударом рассек на две части тело ближайшего убийцы.
        Женщины вновь закричали. Самые слабовольные спрятали лица в плечах своих спутников. Даже Сера, видавшая и не такие виды, отвернулась и прижалась к Неро. Ярость Короля всегда пугала подданных осознанием того, что она может быть направлена на них самих.
        Один лишь Хаджар сохранял невозмутимое спокойствие. Благо, во всем зале, никто кроме одного старика не смотрел в сторону генерала. Взгляд массы был прикован к окровавленному клинку, руке его держащей и голове последнего убийцы.
        - Кто… тебя… послал? - от ярости и гнева Примус едва ли не задыхался. - Скажи, и умрешь так же быстро как и он.
        Убийца молчал. С ненавистью он смотрел в лицо своему пленителю.
        - Король приказывает тебе! - гаркнул вылезший из толпы генерал Берменгтон.
        На удивление - его клинок был в крови. Вот только что-то подсказывало Хаджару, что чинуша просто вонзил оружие в чей-то уже холодеющий труп.
        Юноша-убийца резко обернулся и плюнул прямо в лицо генералу. Увы, плевок не долетел и упал на стол.
        - Узурпатор мне не король! - во всю мощь, в топку которой попало отчаяние и страх безысходности, закричал юноша.
        Он повернулся к Королю и попытался плюнуть и в него, но его остановил сильный удар по лицу, нанесенный… Хаджаром.
        - Шавка короля… - хрипел убийца, сплевывая обломки зубов. - Лже-герой на службе цареубийцы!
        Народ зашептался, а Примус попытался было замахнуться мечом, но теперь для удара не хватало места - его занимал Безумный Генерал, нависший над пленником. А тот продолжал свою предсмертную тираду.
        - Но не долго тебе, узурпатор, осталось терзать нашу страну! Недолго будут звучать молоты в демоновом руднике! Недолго зеленые сапоги будут топтать наши луга и поля! На севере собирает армию истинный король! И с ним дух его отца и матери! Слава принцу Хаджару! Слава истинному королю!
        Примус, не выдержав, оттолкнул Хаджара в сторону, но было уже поздно. Юноша схватил зубами воротник своего плаща, сглотнул, а мгновение позже упал в конвульсивных судорогах. Из его глаз, рта и ушей телка пахучая, серая пена. Кожа быстро иссыхала, а кости хрустели и сквозь кровь и плоть, выползали наружу.
        Кого-то из гостей вырвало. Другие в страхе отшатнулись.
        Насколько сильно юноша верил в давно уже мертвого принца, если был готов принять ради него такую страшную смерть.
        Примус, убрав со лба липкие от пота волосы, обвел взглядом зал и шепчущихся в нем гостей. Все они смотрели в сторону Примуса. Смотрели с подозрением и… куда меньшим страхом, нежели раньше.
        Проклятый принц! Даже после смерти доставляет неприятности!
        - Генерал! - рявкнул Король. - немедленно соберите высший военный совет в малом тронном зале. Пора положить конец этой ереси.
        - Слушаюсь, мой король, - поклонился Берменгтон.
        Примус смерил чиновника весьма презрительным взглядом.
        - Не вы, - отмахнулся Король и повернулся к Хаджару. - Генерал Травес, вы восстановлены в должности. На ваши плечи ляжет обязанность избавить север от этой скверны.
        Теперь пришел черед Хаджара низко поклониться.
        - Ваша воля - закон, мой король, - произнес Хаджар и никто, ни одна душа в зале, не увидела пусть и победной, но грустной улыбки вновь генерала.
        Слишком дорогой ценой обошелся успех первого этапа плана.
        А сколько погибнет еще?
        Но веретено судьбы уже вертелись и полотно начало ткаться. Теперь либо Хаджар возглавит парад, либо падет под ногами идущих.
        Глава 231
        Вслед за королем, в мал зал совета вошло еще несколько людей. Среди них были и друзья Хаджара. Он сам, принцесса, генерал Берменгтон и другие господа, имеющие отношения к управлению страной или военным структурам.
        Кроме Хаджара и Серы, зал больше никого не впечатлил. Видимо, не так редко его посещали другие участники предстоящего совета. Сам же Хаджар в этом маленьком помещении, спрятанным за стеной главного зала, был всего один раз. И в то время помещение выглядело совсем иначе.
        Здесь не было длинного, широкого стола, укрытого бумажной(!) картой государства и его окрестностей. Надо отдать должное Примусу, денег тот не жалел. Бумагу привозили исключительно из Империи и стоила она столько, что лучше даже об этом не думать.
        Массивный стул-кресло из черного дерева, стоящий во главе стола, был тут же занят Примусом. Остальные расселись по, видимо, заранее зафиксированными за ними местами.
        Неро по правую руку от отца, Элейн по левую. Остальные в сперва, казалось бы, хаотичном порядке. Но если приглядеться, становилось понятно, что их место зависело от приближенности к королю.
        - Генерал, - Примус указал рукой на стул, стоявший напротив королевского - замыкающий стол.
        В этот момент на Хаджара многие посмотрели с завистью. Это место предназначалось для тех, с кем Король собирался вести диалог. То есть - центральная личность после Примуса.
        Хаджар, убрав за пазуху спящую Азрею (она все еще совсем не выросла), уселся на предложенную “табуретку”.
        Секундная тишина, а затем Король тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу. Будто пытался смыть усталость. За его спиной молчаливым изваянием стоял Наместник. Хаджар старался не смотреть в сторону имперца, иначе бы он не смог гарантировать, что не разбудил бы дракона внутри своего сердца.
        - Прости, сын, что так получилось со свадьбой, - произнес Примус. - я обязательно выясню, каким образом убийцы смогли миновать нашу охрану.
        Неро кивнул и сжал ладонь сидевшей рядом Серы. Ведьма даже не успела сменить наряд, а на подоле её белоснежного свадебного платья алели пятна крови. В их сторону Хаджар тоже старался не смотреть… Но уже совсем по другим причинам.
        - Я не в обиде, мой король, - покачал головой Неро. - мы должны найти и покарать организаторов покушения.
        Вряд ли в данный момент принц пекся о жизни своего отца. Скорее он пылал праведным гневом за то, что кто-то посмел поставить под угрозу его жену. Кстати, а делала ли эта свадьба Серу принцессой Лидуса?
        Надо было в детстве лучше слушать рассказы Южного Ветра о хитросплетениях дворцовой жизни. Правда, у Хаджара есть оправдание - в то время он рассчитывал на нейросеть. И вновь ощутил себя без неё будто лишенным важного органа.
        - Тогда давайте приступим к внеплановому совету, - кивнул Король.
        И, не дожидаясь пока Примус даст кому-либо слово, генерал Берменгтон взял в руки указку.
        - Разрешите, мой король?
        Примус посмотрел на чиновника и, в очередной раз тяжело вздохнув, позволительно взмахнул рукой. Генерал поднялся, прокашлялся в кулак, и стал двигать по карте статуэтки, изображающие солдат, пушки и конницу.
        - По донесениям разведки, предположительное место дислокации войск повстанцев находится в Белом Лесу, - Берменгтон дал время народу для осознания сказанного.
        А осознать было что. Белый Лес - одно из самых гиблых мест Лидуса. Никто, ниже ступени Формирования, не рисковал там появляться.
        Несмотря на ходившие легенды, о множестве волшебных трав, там растущих, о сильных зверях, чья ядра могли бы помочь на пути развития. Слишком много аномалий, природных катаклизмов, и монстров высокого ранга там находилось.
        Не говоря уже про то, что даже если вся страна будет стонать от пылающей жары - в Белом Лесу никогда не таял снег. Даже в разгар лета, там было холодно, как на самых высоких пиках Черных Гор.
        Легенды, рассказанные Южным Ветром, утверждали, что Лес появился в результате сражения двух Бессмертных. Собственно, за наследием одного из этих бессмертных, каждый год туда отправлялись тысячи авантюристов.
        Не возвращался, обычно, никто.
        - Это невозможно, - вскинулся один из присутствующих чиновников. - в Белом Лесу невозможно выжить!
        Большинство из присутствующих поддержали высказывание нестройным гулом одобрительных шепотков и переговоров.
        - На самом деле, в этом есть смысл, - поднимая руку, сказал Неро. Это заставило остальных замолкнуть. - Вам ли не знать, господа, что повстанцев ищут на протяжении пятнадцати лет лучшие следопыты и ищейки королевства. И никто, пока, не вернулся с победой.
        - Но Белый Лес! - продолжал возмущаться чиновник. - Принц, при всем моем к вам уважении, в своих походах вы повредились головой. Там нельзя выдержать и одного сезона. Не говоря уже о пятнадцати годах!
        - Значит они нашли способ, - пожал плечами Неро.
        - С тем же успехом можно найти способ, как родиться Бессмертным, - отмахнулся чиновник. - генерал Берменгтон, верно, хочет отправить генерала Травеса на верную смерть. Не самый тонкий ваш ход, мессир.
        - Вы пытаетесь меня оскорбить, граф Ракия? - прищурился чиновник генералитета. Его костяшки побелели от того, как сильно он сжал указку. - может…
        - Может вам пора прекратить собачиться, - прошептала Элейн, но от этого шепота по помещению прокатилась волна… власти. Хаджару сложно было подобрать нужные слова, потому как никогда прежде он не ощущал подобного. Из присутствующих лишь он и Примус заметили, как на мгновение вспыхнул иероглиф на ладони принцессы. - Еще недавно считалось невозможным победить секту Черных Врат. Не напомните ли вы мне, граф Ракия, что сейчас с этой сектой? Может вы знаете, как поживает её Патриарх?
        Ракия, слегка покраснев от унижения, откинулся на спинку стула и неопределенно помахал рукой. Хаджар прекрасно знал, что именно этот граф стоял во главе оппозиции действующей линии правления в лице Примуса и его стаи. Увы, оппозиция эта была весьма номинальной и бездейственной. Но даже такая - лучше, чем ничего.
        - Продолжайте, Берменгтон, - кивнул Примус.
        Они с Хаджаром проходили одну и ту же “школу управления”. Так что неудивительно, что их методы ведения совета были столь похожи. Сперва дать возможность высказаться всем желающим, а потом, на основе услышанного, принять решение.
        Хаджар надеялся, что подобная деталь скроется от внимания его друзей. И пока его надежды оправдывались. Слишком сильно были потрясены молодожены, чтобы обращать внимание на подобные тонкости.
        - Спасибо, мой король, - чиновник генералитет передвинул к Белому Лесу еще несколько статуэток. - дайте мне сто тысяч конницы, двести тысяч пехоты, сто двадцать пушек и уже к середине осени от повстанцев не останется даже воспоминания.
        Народ снова зашептался. Триста тысяч солдат - не такое уж и большое количество для армий Лидуса. Существенное, но не большое. Сто двадцать пушек это, конечно, целое состояние, но если остальные армии “подзатянут” пояса, то и их возможно обеспечить.
        - Мы зайдем с южной стороны, - продолжал Берменгтон. - и пойдем широкой дугой в сторону Синей Вены, - генерал провел указкой по широкой реке, с которой никогда не сходил ледяной покров. - повстанцы будут вынуждены отступать и когда они окажутся на льду, мы используем пушки.
        На этом Берменгтон закончил. Присутствующим хватало образования и воображения, чтобы додумать остальные самим. Что сделают сто двадцать пушек с выброшенными на лед, пусть даже и сильными практикующими? Кого-то превратят в кровавое месиво, а кого-то отправят под этот самый лед.
        Хаджар был вынужден отдать должное - план был красив. Прост, коварен и красив.
        Так что неудивительно, что теперь волна одобрительных шепотков была адресована уже Берменгтону.
        - Генерал Травес, - сверкнули глаза Примуса и зал ненадолго погрузился в тишину. - Что скажете вы?
        Хаджар поднялся и подошел к Берменгтону. Он спокойно протянул вперед раскрытую ладонь. Лишь несколько мгновений Берменгтон метался между желанием оскорбить и нежеланием вызвать гнев Короля.
        Он отдал указку, фыркнул и сел обратно.
        Хаджар же, повернувшись к карте, убрал с неё почти все статуэтки, что успел придвинуть к лесу предыдущий оратор.
        - Дайте мне тридцать человек конницы, сто человек пехоты и три пушки, - произнес Хаджар. - и через три недели я вернусь к вам с головой их предводителя.
        Вот теперь зал действительно погрузился в тишину. Её нарушил громкий шлепок Неро по собственному лицу и протяжное:
        - Опя-я-я-ять, - принц помассировал виски и резко поднялся с места. - Мой король, не слушайте его, иногда его сумасшедшие планы действительно - просто сумасшедшие. Давайте опираться на слова генерала Берм…
        Неро замолк, стоило только его отцу властно поднять ладонь. Теперь уже сам Примус взял слово.
        - И как вы собираетесь с таким количеством солдат за три неделю принести мне голову того, кого не могут найти в течении пятнадцати лет.
        - Все просто, мой король, - слегка поклонился Хаджар. - я просто присоединюсь к ним. Все в королевстве знаю, мой король, что Безумный Генерал и Король Примус не ладят друг с другом. Так что убедить повстанцев в том, что я предал вас, будет не сложно.
        Неро опять собирался что-то сказать, но еще до того, как он успел открыть, Примус засмеялся. Смеялся он долго и заливисто.
        Хаджар отвел взгляд в сторону, чтобы вновь не окунуться в собственный омут воспоминаний. В нем его дядя так смеялся, когда вместе с племянником проворачивал очередной розыгрыш.
        - Вы и вправду безумны, генерал Травес…. Что же, так тому и быть! Вы отправляетесь завтра же. И, видят боги, если через пять недель вы не вернетесь с головой предводителя этих крыс, то я отдам приказ Берменгтону. И кого именно отправят к праотцам его пушки меня уже волновать не будет.
        Глава 232
        Перед Хаджаром стоял небольшой отряд. Ровно тридцать конников в стальных латах и с красными плащами. Сто пехотинцев с круглыми щитами, остроконечными шлемами, штандартами и копьями. Три пушки и артиллеристы с ними. Их в общий расчет никогда не брали. Считали в качестве “одной пушки”.
        Судя по ощущениям (и вновь ощутилась нехватка нейросети) в отряде не было никого ниже стадии Формирования. Но и выше этой же ступени, кроме Хаджара, тоже - никого.
        В принципе, сто тридцать человек стадии Формирования были для окрестных королевств существенной силой. С такими можно и некрупный город приступом взять. Ну или какое-нибудь баронство на копье поставить.
        - Генерал Травес, - вперед выехал мужчина средних лет. На его груди, звеня о латы, качался серебрянный медальон. - разрешите представиться?
        - Разрешаю, - кивнул Хаджар.
        На плечах генерала лежала белая накидка из шкуры Белой Обезьяны. Под ней - все те же простые одежды и починенные недавно лапти, обмотанные плотной тканью. Помимо генеральского медальона и Лунного Стебля, на Хаджаре больше не было ничего ценного.
        Азрея, будто услышав мысли двуногого, тут же цапнула его за грудь. Она все так же лежала за пазухой своего “транспорта” и просыпалась лишь за тем, чтобы повозмущаться или попросить еды.
        Неро часто шутил, что это было типичное поведение для женщины.
        - Лейтенант О’Шекл, - офицер ударил кулаком по нагруднику. - я являюсь командиром специального Королевского Отряда. Собственно, большую часть этого отряда вы сейчас видите перед собой.
        Хаджар нисколько не сомневался в том, что Примус не отпустит его без должного надсмотра. Но чтобы Король выделил ему собственную, натасканную “приносить”, “сидеть” и “давать лапу” гвардию - это уже граничит с паранойей. Впрочем, это нисколько не виляло на планы Хаджара. Пожалуй, так даже лучше.
        - На ближайший месяц вы поступаете в мое распоряжение, офицер, - без эмоционально, почти железно произнес Хаджар.
        Лейтенант кивнул и снова ударил себя по груди. Тот же жест повторили и остальные солдаты. Ну или - гвардейцы. Самому генералу было плевать, как называть ручных псов короля. Пусть те и не выбирали себе такую судьбу, тем не менее они являлись тем, кем являлись.
        Кто-то, еще молодой, не имел никакого отношения к смерти Хавера и Элизабет. Но среди присутствующих Хаджар нашел и знакомые ему лица. Лица, которые часто приходили ему в кошмарах. Пусть постаревшие, побитые сединой и украшенные шрамами, но Хаджар узнал бы их из мириада других.
        - Сразу расставим все точки, офицер, - продолжил Хаджар все тем же холодным тоном. - я не терплю среди своих воинов двух вещей - трусости и споров. Мой приказ не обсуждается и выполняется немедленно. Это понятно?
        - Да, генерал! - хором грохнула сотня с лишним луженых глоток.
        - В бою любого, кто попытается дезертировать, я отправлю к праотцам собственными руками. Это понятно?!
        И вновь хором:
        - Да, генерал!
        Хаджар кивнул и посмотрел на столицу, раскинувшуюся у подножия холма на вершине которого собрался отряд. В городе, даже отсюда, был виден праздник и чувствовалась атмосфера веселья. Народ гулял и праздновал свадьбу своего любимого принца.
        Благодаря песням бардов в Эрене-Неро простой народ души не чаял. Он казался им намного более близким, нежели далекий образ Короля-узурпатора.
        Хаджар, потрепав за шею свой очередной гнедой четвероногий транспорт, повернулся в сторону севера.
        - И куда ты собрался, дружище? - прозвучал знакомый голос.
        Хаджар обернулся.
        На холм, слегка вальяжно качаясь в седле, поднимался Неро. Одетый в полный доспех, с шерстяным, плотным плащом на плечах. Из-за плеча выглядывала рукоять его тяжелого клинка. Черный конь, ряженый в броню, слегка мотал головой, из-за чего постоянно звучал звон металлических блях на уздечке.
        К луке седла Неро приторочил походный, заплатанный мешок, с которым он прошел через обе войны.
        - Мой принц, - тут же поклонился лейтенант.
        Вместе с ним склонили головы и остальные королевские псы.
        - Вольно, офицер, - широкая улыбка Неро сверкала почти так же ярко, как его начищенная броня. - в ближайшее время я для вас не принц, а командир Неро.
        Подъехав к другу, Неро хлопнул его по плечу.
        - Ну, генерал, еще одна битва нам не повредит. А то уже совсем засиделись во дворце. Да и все эти свадьбы - они та-а-ак утомляют.
        Неро все трепался и трепался, пытаясь заговорить зубы товарищу.
        - Король в курсе? - перебил Хаджар.
        Принц тут же замолк, и его улыбка померкла.
        - Я поставил его в известность перед отъездом.
        Хаджару очень не нравилось, в какую сторону клонился этот разговор.
        - Значит Сера и Элейн - нет.
        Улыбка окончательно сошла с лица принца, а уздечка в его руках жалобно пискнула.
        - Я не раб своей жены, Хаджар. Я могу делать то, что считаю нужным. И в данным момент я считаю нужным помочь своему другу.
        Хаджар склонил голову на бок и выжидательно уставился на Неро. Тот нахмурился еще больше и отвел взгляд в сторону.
        - Я оставил ей записку, - пробурчал, наконец, он. - она поймет… наверное.
        - Или, что более вероятно, соберет вещи и уйдет в Море Песка, - закончил, за друга, Хаджар. - ты теперь женатый человек, дружище. У тебя есть обязанности. И одна из этих обязанностей, посвятить ближайший месяц исключительно своей жене, простыням, одеялу и кровати.
        Неро вспылил и резко взмахнул рукой, от чего его конь нервно заржал и забил копытом о землю.
        - Значит, пока мой единственный под этими небесами, сумасшедший, психованный друг сует в очередной раз голову в петлю, я должен засовывать свой чл…
        Хаджар прокашлялся, напоминая принцу о том, что они уже не солдаты и находятся не в генеральском шатре. Рядом с ними стояли солдаты Короля, и никто не гарантировал короткую длину их языков.
        Неро осекся и замолк.
        - Дружище, - теперь уже пришел черед Хаджара хлопать товарища по плечу. - я не кисейная барышня. Развлекайся, отдыхай - празднуй свое маленькое счастье. Все равно в ближайшее время вам будет не до меня. А как устанете проверять кровать на прочность и напиваться винами, тут я и вернусь. К тому же, что такое для Безумного Генерала несколько повстанцев, пара снежинок и десяток монстров?
        Принц криво ухмыльнулся и вздохнул.
        - К тому же, признай, ты просто хотел сбежать от сестры.
        Первым засмеялся Неро. Затем, как это часто бывает, с минуту принц и генерал заходились в истерическом припадке. От этог смеха даже у самых бывалых офицеров Лунной Армии по спине мурашки бегали.
        Чего уж говорить про непривычных к такому делу солдат короля.
        Некоторые отшатнулись, кто-то потянулся к оружию.
        - Смотри не помри, Безумный Генерал, - Неро вытер выступившие от смеха слезы и протянул руку.
        Хаджар хищно улыбнулся и подмигнул, отвечая на жест.
        - Смотри не промахнись, Медвежий Командир.
        Неро развернул коня и сорвался с места в карьер. Наверное, он боялся, что если задержится на холме еще немного, то не справиться с искушением и все же отправиться в очередные приключения.
        Все же, такова была натура идущих по Пути Развития. Мирская, спокойная жизнь была не для них. Их манили далекие горизонты, тайны и борьба со смертью куда больше теплой постели, крепкой крыши и стабильного будущего.
        Хаджар, “отряхнувшись” от оставшихся эмоций, снова повернулся на север.
        - Выдвигаемся! - скомандовал он и пришпорил коня.
        Глава 233
        Совершать марш бросок в таком немногочисленном отряде оказалось намного проще, чем в составе двух-трех миллионной армии. Всего за несколько дней отряд Хаджара смог преодолеть расстояние, которое Лунная Армия пересекала не меньше, чем за месяц.
        Лишь иногда марш прерывался на короткий, двухчасовой сон. Питались солдаты на ходу. Конникам и артиллеристам, пушки которых перевозились на широких телегах, приходилось проще. Но и пехотинцы и не думали жаловаться. За марш они получали оклад в тройном размере, в то время как конница не получала его за марш вообще.
        Такая вот простая, денежная мотивация работала безотказно, какой бы уровень и род войск не выходил в путь.
        Когда впереди показались заснеженные шапки Белого Леса, Хаджар скомандовал привал. С радостью солдаты рухнули на землю. Минут пять отряд походил на кладбище - настолько они были внешне мертвыми и почти не шевелились.
        Но, под ласками холодного ветра, приносящего хлопья снега, долго без дела не пролежишь. Уже совсем скоро солдаты начали разбивать лагерь. Ставили палатки, разводили костры, греясь около живительного оранжевого пламени.
        Вечно заснеженный лес окружила равнина, полная заливных и цветочных лугов. И лето, все еще правящее бал в Лидусе, скромно отодвигалась в сторону перед властным холодом.
        Хаджар нагнулся и сорвал красный полевой цветок. Тот цвел только летом и служил символом этого сезона. И видеть на нем тающую снежинку было несколько необычно. Пусть и очень красиво.
        Хаджар уселся на камень и некоторое время крутил в пальцах растение. Он погружался мыслями в далекое прошлое. Туда, где звучал смех Элейн, пока они срывали эти самые цветы и пытались сплести из них венок матери.
        У них не получалось.
        Тогда Хавер показал как, и отчего-то Хаджар, даже без нейросети, до сих пор помнил как это делать. А еще теперь простой цветок, которым пастухи украшают волосы своих возлюбленных, ассоциировался у него с матерью и родиной.
        Увы, кроме как в Лидусе, это растение больше нигде не росло. Почему так - кто знает.
        - Генерал, - из омута воспоминаний Хаджара выдернул подошедший лейтенант. - возможно, нам стоит уйти чуть южнее. Отсюда наш лагерь будет хорошо видно. Особенно если на ночь не потушить костры.
        Хаджар посмотрел на офицера. Вряд ли тот пытался как-то оскорбить начальство. Просто действительно радел за успех миссии. Так что Хаджар не стал напоминать, что вполне сведущ в военной тактике и собственноручно одержал победу в двух войнах.
        - Все в порядке, офицер, - Хаджар разжал пальцы и отдал цветок на волю ветру. Тот подхватил растение и унес куда-то в высь. - Нам только на руку, если нас заметят заранее.
        - Но генерал…
        - Не знаю, что вам рассказал король, офицер, но мы не идем сражаться. Мы идем убивать. Это две большие разницы. И чтобы подобраться к врагу как можно ближе, нужно быть как можно заметнее.
        О’Шекл застыл. На его лицо отобразилась активная работа мысли, выразившаяся в том, что морщины и шрамы стали отчетливее.
        - Со всем уважением, мой генерал, мне всегда казалось, что наоборот. Чем незаметнее, тем проще убить врага.
        - Заблуждение - не более, - пожал плечами Хаджар. - в конце концов, вы так и не заметили, что мой кинжал упирается вам в бедренную артерию.
        Лейтенант вздрогнул и медленно опустил взгляд вниз. Там он увидел блестящую полоску стали, смотрящую ему прямо в бедро. Стоило Хаджару сделать лишь одно движение, как всего за пару минут офицер истек бы кровью.
        - Тем, что мы не скрываемся, мы усыпим бдительность противника, - Хаджар убрал кинжал обратно в складки одежды. - своей открытостью мы зародим у них сомнения. А сомнения и отсутствие бдительности - верная погибель для любого повстанца.
        Лейтенант, довольно-таки шумно сглотнув, ударил кулаком по груди.
        - Прошу простить, мой генерал, мое нахальство.
        - Все в порядке, офицер, - Хаджар достал трубку и легким усилием воли зажег табак. - ваши опасения мне понятны. Но, поверьте, если мы все сделаем правильно, то уже через три неделе вы вернетесь к своей жене.
        О’Шекл покосился на кожаный браслет на своем правом запястье. В Лидусе не было обручальных колец, зато были обручальные браслеты.
        Спрятав “украшение” под рукавом рубахи, лейтенант еще раз отсалютовал и вернулся к солдатам.
        Хаджар остался сидеть один. Он курил и смотрел в сторону леса. Где-то там, среди снегов, находился человек, к которому к Хаджара наокпилось слишком много вопросов. И отчего-то ему казалось, что и этот человек сейчас точно так же вглядывается в ночную тьму. Он смотрит на бескрайнее цветочное поле и видит огни горящих костров.
        Интересно, знал ли он свою судьбу? Знали ли королевские псы, что Хаджар им откровенно лгал. И если все пройдет по его плану, то никто из них уже никогда не сможет приласкать жену и обнять своих детей.
        Всю оставшуюся ночь Хаджар провел без сна. Пройдя этап Трансформации Смертной Оболочки, он мог проводить без отдыха едва ли ни четыре дня, а пищу принимать всего раз в неделю. Этого было достаточно, чтобы его организм функционировал безо всяких проблем.
        Как только первые лучи коснулись лица Хаджара, тот вышел из глубокой медитации. Накинув плащ и обезьяньей шкуры, которым на ночь укрывал камень, Хаджар забрался на коня и резко дунул в кривой сигнальный рог.
        Спустя десять минут лагерь был собран, костры затопчены, солдаты на ногах, а конницы по седлам. Еще через полчаса отряд оказался у самой границы леса. Зрелище было весьма удивительным и поразительным.
        В то время как за спиной царствовали лето и солнечный свет, здесь правили балом холод и мрак. Ветер, срывавший снег с крон деревьев, разносил его по округе и тот слегка припорашивал молодую, зеленую траву.
        - Отряд! - Хаджар развернул коня и обратился к солдатам. - напоминаю вам, что мы идем сюда не ради сражения. Поэтому с любыми встречными нами силами вы ведете себя максимально лояльно и дружелюбно. Без моего приказа в бой не вступать. Двигаться по лесу строго в боевом маршевом порядке. Уверяю вас, стоит нам зазеваться, и мы отправимся к праотцам! Каждое дерево для нас - опасность. Каждое дуновение ветра - опасность! Каждый шорох - опасность! Не забывайте, что мы вступаем на землю, про которую еще наши прадеды нашим дедам рассказывали страшилки.
        Хаджар замолчал и солдаты дружно грохнули:
        - Да, генерал!
        Кивнув, Хаджар первым “вошел” под сени ледяного царства. Под копытами его коня захрустел снежный покров, а щеки тут же лизнул морозный ветер. На ресницы упали первые снежинки и Хаджар невольно вернулся в памяти в то время, когда он, раненный, во весь опор мчался следом за островной ведьмой.
        Ветер, будто соглашаясь с тем, кого он больше не мог слышать, прошептал:
        “Глупый генерал”.
        Следом за Хаджаром в лес вошел и остальные участники отряда.
        Глава 234
        Всего за неделю Хаджар на собственной шкуре понял то, что сказки Южного Ветра вновь на поверку оказались совсем не сказками. Белый Лес оказался местом более гиблым, чем все, с чем раньше сталкивался Безумный Генерал.
        В первый же день четыре человека в отряде лишились своих жизней. Их не пронзил вражеский клинок. Не сожрал голодный зверь. Нет, все было куда проще и одновременно с этим, намного более пугающим.
        Вечером Хаджар решил дать сигнал к привалу. Они прошли достаточное расстояние вглубь леса, а следов людей Хаджар так пока и не обнаружил. Не было никакого смысла продолжать попытки ночью, когда от нехватки света собственную вытянутую руку не разглядишь.
        Отряд начал раскладывать лагерь. Хаджар обходился малым - шкура обезьяны надежно берегла его от холода. Завернувшись в неё, генерал уселся на снег под дерево. Вполне комфортно и не обременено палатками и шатрами.
        Солдаты такой роскошью, как накидка из шкуры Белой Обезьяны, похвастаться не могли. Им были необходимы костры, палатки и теплые покрывала. И вот если с последними требованиями проблем не возникало, то костер…
        Семеро отправились на поиски подходящего, не слишком мокрого или оледенелого хвороста. Спустя полчаса, когда О’Шекл уже начал волноваться, в лагерь вернулись трое. Уходили они молодыми парнями, на чьи волосы природа щедро пролила черных чернил. Вернулись едва ли не седовласыми.
        Только спустя еще час отпаивания чаем на травах, они смогли рассказать, что произошло. По их словам, они спокойно собирали хворост, а затем поднялся буран. И в этом буране появилось несколько призрачных женских фигур. Такой красоты, что солдаты были готовы продать им свои души, лишь бы докоснуться до их тел.
        Четверым это сделать удалось. Но стоило им войти в буран, как тот тут же исчез, оставив после себя четыре ледяных изваяния.
        Хаджар немедленно, в одиночку, отправился на поиски этих “ледяных скульптур”. Когда он обнаружил их, то понял, отчего поседели солдаты. На лицах, закованных в синий лед, застыла маска ужаса, подобного которому Хаджар еще не видел.
        Возможно, если бы он вглядывался в лица погибших еще с мгновение, то и его волосы поседели бы от страха. И это учитывая, что напугать драконье сердце было весьма и весьма непросто.
        Хаджар разбил клинком изваяния, а остатки зарыл в сугробы. В итоге, вернувшись в лагерь, он сказал, что не нашел тел. Видимо их забрал с собой буран. Все, кроме трех выживших, поверили. Те же, догадавшись о правде, лишь благодарно кивнули.
        На второй день отряд потерял еще двоих. Их сожрал выползший из снега огромный Ледяной Питон. Мерзкая, семиметровая змея с ядовитым укусом. Вот только яд её замораживал человека изнутри.
        От криков укушенных той ночью большая часть отряда не могла уснуть. И не потому, что кричали где-то рядом, а потому, что сложно было забыть, как орет человек, который чувствует, как его кровь хрустит в его леденеющих венах.
        Третий день прошел спокойно. Но лишь чтобы смениться четвертым, одним из самых страшных. В этот день Хаджар понял, что он все еще стоит лишь в самом начале пути развития.
        На пути идущего вглубь леса отряда поднялся буран. Завопили от ужаса трое поседевших солдат. Остальные тут же похватались за оружие, а артиллеристы подожгли фитили ручных гранат-бомб. Вот только вместо прекрасных женщин, из бурана вышли двое.
        Двое мужчин с длинными, белыми волосами, выглядывающими из-под шлемов, и ледяными лицами. В красивых доспехах из золота и белого металла, они держали в руках по короткому топору.
        Хаджар тут же, спрыгнув с лошади, связал боем одного из них. Вот только сколько бы не старался Хаджар, как бы не был быстр и стремителен его клинок, как бы не были сильны удары, рассекавшие десятки деревьев и вспарывающие землю, а снежный воин всегда оказывался чуточку, но сильнее.
        Слышались взрывы. Крики людей. Шипел тающий снег, когда на него проливалась алая кровь. А затем вновь поднялся буран и два воина обернулись мириадами снежинок и исчезли.
        Хаджар стоял невредимым, в то время как на снегу лежало ровно одиннадцать бездыханных тел.
        Тем же вечером Хаджар собственноручно сократил численность отряда еще на пять человек.
        Убравшись с поляны, на которой прошла схватка с неизведанным, отряд встал лагерем. Из ста двадцати уцелевших (теперь Хаджар считал уже и артиллеристов) две дюжины поставили в дозор. И столько же должно было их сменить спустя всего один час.
        - Гиблое это место, - произнес кто-то у костра.
        Хаджар, по обыкновению, сидел закутавшись в накидку из обезьяньей шкуры. Он вслушивался в разговор солдат, но не предавал ему особого значения. Его больше волновала собственная медитация.
        После прохождения ступени Трансформации Смертной Оболочки, его путь развития вновь слегка изменился. Теперь поглощать энергию мира было куда проще, а образ спрятанного в Реке Духа Меча вновь слегка приблизился. Меньше чем на толщину волоса новорожденного, но все же - приблизился.
        - Верно говоришь, Партон, - поддакнул рядом. - мы Королевский Отряд. Гвардия! А не егеря, которым задницы отмораживать надо!
        - И уж точно не подписывались на войну с демоновыми призраками и ледяными тварями!
        - Видят боги, - зазвучал третий голос. - генерал Берменгтон просто обманул всех на совете! Он решил избавиться от Безумного Генерала, а мы поляжем заодно!
        По лагерю понеслась волна одобрительного гула, но она немедленно разбилась о рык лейтенанта.
        - А ну заткнулись! - рявкнул О’Шекл. - Вы приносили присягу. Каждый из вас! Мы поклялись в верности Королю! И приказ генерала Травеса - приказ самого Короля! И если надо будет лечь костьми в этой богами забытой дыре - мы ляжем! Или вам захотелось иди к дому праотцев с клеймом бесчестия?
        Гул сразу поулегся. Для воина, в момент смерти, не было страшнее участи, чем участь того, кого не пустят даже на порог дома праотцов. Те просто плюнут в лицо идущему. Прямо в клеймо, которое говорит о том, что воин умер без чести.
        - Бесчестие? - зашипел некто “Партон”. Хаджар все еще сидел с закрытыми глазами и потому не видел происходящего. - а скажи мне, лейтенант, в чем здесь честь? Я бы рад схлеснуться в бою хоть с тысячей повстанцев. И пусть они меня хоть на куски порубают - я умру с улыбкой на лице. Но вот так… Умирать в снегу, во льду, от зубов неведомых тварей. Нет в этом никакой чести!
        И вновь поднялся гул одобрительных выкриков. И на этот раз рев О’Шекла уже не смог подавить волну народного восстания. Все же, страх - великая сила. А страх, который испытывает толпа, еще и неубиваемая сила. Ну, почти неубиваемая.
        - Я ухожу! - сплюнул Партон. - Кто со мной?
        На ноги успели подняться еще четверо. А затем поляна погрузилась в тишину. И лишь шипение таящего от крови снега нарушало её. На снег упали пять пронзенных невидимыми клинками тел. В их стеклянных глазах навеки застыли непонимание и толика обиды.
        Хаджар, все так же с закрытыми глазами, продолжал сидеть у подножия высокого, обледенелого дерева. Солдаты успели лишь заметить, как вокруг генерала стихает вихрь стальной энергии.
        Лишних слов не потребовалось ни от лейтенанта, ни от генерала. Солдаты тут же смолкли, переглянулись и разошлись по палаткам. Вскоре им нужно было вставать в дозор. И лучше это сделать выспавшимися, чем мертвыми.
        За следующие три дня Хаджар потерял еще дюжину человек. Кто превратился в лед. Кто исчез в снегу. Кого-то задрали возникающие из ниоткуда и исчезающие в никуда бесформенные тени, оставляющие после себя следы когтей и клыков.
        Один, видимо самый удачливый, умудрился банально поскользнуться и упасть горлом на обледенелую корягу.
        И все же, к началу второй недели, Хаджар нашел тех, кого искал. Генерал Берменгтон действительно не лгал. Вот только выяснилось это благодаря… Азрее.
        Глава 235
        Утро восьмого дня началось с мощного, похожего на тигриный, рева и глухого человеческого крика. Затем прозвенел сигнальный рожок и отряд сорвался в сторону авангарда.
        То, что они увидели перед собой, было самым наименее пугающим событием за последние дни. На поляне, вокруг расплющенных и разорванных всадника и коня, кружила огромная кошка.
        Именно кошка.
        Не рысь, ни тигр, ни лев, а простая кошка. Разве что габаритами она превосходила трехэтажную таверну. Каждый её коготь вполне можно было использовать в качестве копья, а клыки - как сабли.
        Своими размерами она напомнила Древнего Зверя - мать Азрею.
        Кошка зашипела на стоявшего напротив неё всадника. Тот, как и его конь, застыли от ужаса.
        - Беги! - вопил несущийся во весь опор О’Шекл. - Беги, идиот!
        Но было уже поздно. Кошка, еще раз зашипев, взмахнула хвостом-канатом. Им она легко вырвала закованного в доспех воина из седла. Одно усилие могучих мышцы, и человек уже кричит и трясется в агонии. Смятый металл крошит порвавшие кожу и мышцы кости. Изо рта выстреливает фонтан крови, а из глазах и ушей течет белая с серым пена.
        Кошка дернула хвостом и выбросила измятую куклу. Та, безвольным мешком, рухнула в сугроб и кровь полилась на белый снег.
        - Круговое построение! - начал командовать Хаджар. - артиллеристы, бросайте ей под лапы гранаты! Лучники - залп по глазам. Остальные готовьтесь к ближнему бою!
        Хаджар резко обнажил клинок и спрыгнул с лошади. Стоило его ногам коснуться “земли”, как вокруг тут же закружил вихрь стальной энергии, в глубине которого можно было заметить танцующего дракона.
        Вот только не успели артиллеристы поджечь фители, как из-за пазухи Хаджара высунулась белая мордочка. Азрея потянула носом воздух, слегка поморщилась а затем зарычала. Тихонько, еле слышно, почти как замурлыкала.
        Вот только этого хватило, чтобы огромная, еда ли не пятиметровая в холке кошка, поджала хвост, жалобно пискнула и одним прыжком исчезла в лесной чаще. Спустя еще пару мгновений уже не было слышно даже хруста деревьев, которые зверь крушил во время бегства.
        Азрея еще раз повела носом, фыркнула и вернулась обратно в тепло и уют. Вскоре она уже мирно сопела, заснув на ближайшее… как всегда. Во всяком случае именно так казалось Хаджар.
        - И какие еще секреты ты от меня скр…
        Генерала перебил свист стрелы. Она летела прямо между глаз стоявшего рядом, шокированного О’Шекла. И жизнь последнему спасла стальная вспышка, коей обернулся Лунный Стебель, вскинутый Хаджаром в стремительном рывке.
        - Воздух! - скомандовал генерал.
        Тут же за его спиной солдаты сгрудились и выставили вокруг себя купол из щитов. Конники прикрыли тела круглыми щитами, на края которых положили широкие палаши.
        Хаджар вглядывался в заснеженный лес, но так и не видел откуда прилетела стрела. Более того, он не чувствовал присуствие кого-либо, кроме членов своего отряда. Это не пугало бывалого воина, но изрядно напрягало.
        Краем уха Хаджар услышал скрип натягиваемой тетивы и уже приготовился отправить на этот звук один из своих сильнейших ударов, как послышался крик:
        - Прекратить! Отставить! Снять стрелы с тетивы! Отставить!
        Голос, отдававший команды, был хорошо знаком Хаджару. И от этого на его сердце стало только тяжелее. И, одновременно с этим - яростнее. Пожалуй, после Примуса, этого человека он хотел убить больше всего.
        Вскоре все стихло и смолкло. В ледяном безмятежье, среди кружившего на ветру снега, стоял купол из щитов, ощеренный копьями. Были готовы артиллеристы, занесшие огнива над фитилями пушек.
        Вокруг Хаджара кружил вихрь энергии и его меч пугал даже стоявшего рядом О’Шекла. Пусть тот и знал, что клинок генерала не был направлен на него - все же он боялся.
        - Переговоры? - прозвучало с другой стороны поляны.
        Хаджар сделал вид, что размышляет. Впрочем, играл он не слишком долго.
        - Переговоры, - согласился генерал.
        - Сэр, позвольте… - начал было О’Шекл, но его прервал властный взмах руки. Очень похожий на тот, которым заставлял замолчать собеседника Король Примус.
        Хаджар убрал Лунный Стебель обратно в ножны. Он спустился вниз - на поляну. Спокойно шел мимо растерзанных тел. В их лицах, уже мало похожих на эти самые лица, Хаджар узнал, как минимум одного.
        Он был среди тех, кто вошел в коридор вместе с Примусом. И он же смотрел на то, как узурпатор выдирает сердце из груди королевы.
        К этим смертям Хаджар не испытывал ни капли сочувствия.
        И все же, его безмятежное лицо окрасилось эмоциями. Вот только вызвал их поднявшийся буран и человек из него вышедший. Генерал схватился за рукоять клинка, но человек поднял вверх раскрытые ладони.
        - Спокойно, Безумный Генерал, - произнес он. - я не из Снежных Людей.
        - Снежных Людей?
        Человек кивнул.
        - Тех, кто появляется из снега, - пояснил он. - если честно, то мы и сами не знаем кто они. Но нас они не трогают и даже научили этой технике.
        В качестве демонстрации, человек вновь обернулся снежным вихрем. В этот момент Хаджар перестал полностью ощущать присутствие собеседника. Когда же тот возник за спиной, Хаджар резко отпрыгнул в сторону. От немедленной битвы его удержали все те же поднятые в воздух ладони.
        - Это безумие, - прошептал пораженный Хаджар. - это не техника скорости…
        - Все верно, - опять кивнул человек. - это техника перемещения. Думаю, только в столице Империи, в Трех Великих Организациях есть нечто подобное.
        Техника перемещения - следующая ступень развития навыков передвижения. Она была намного, намного сильнее любой из техник скорости. По сравнению с ней, техника “Десяти Воронов” была детской игрушкой. Вот только освоить технику передвижения было невозможно даже адептам пика Рыцаря Духа.
        Очередная легенда, ставшая правдой прямо на глазах.
        - Наверное, вы хотите спросить, почему с такой техникой мы еще не взяли приступом столицу, - улыбка на лице человека, померкла. - дабы устранить возникшее между нами напряжение, открою небольшой секрет. Эту технику, которой с нами поделились Снежные Люди, можно использовать только в Белом Лесу. За его пределами она вызывает весьма… плачевные последствия.
        Хаджар не поверил этим словам. Да, они могли оказаться правдой, но он все равно не поверил. Слишком сильно в его голове укрепилась развитая за годы рабства паранойя. Слишком малому количеству людей он верил на слово. И этот в их число точно не входил.
        - Позвольте представиться, бывший генерал бывшей Северной Армии - Атикус.
        Бывший Генерал поклонился и тут же выпрямился. Его пергаментная, иссеченная шрамами кожа сильно отличалась от прошлого. Сухие руки не походили на те могучие, обвитые мышцами, которые помнил Хаджар.
        Давно немытые, густые черные волосы, свободно лежавшие на плечах, тоже отличались от образа, оставшегося в памяти “бывшего” принца.
        Генерал Атикус - ближайший друг Короля Хавера. Тот, кто прошел с ним через десятки войн, побывал в тысячах битв и сражений. Сильнейший генерал своего времени. Тот, кого боялись все окрестные королевства.
        Человек, на которого когда-то в детстве Хаджар хотел равняться. Кто вызывал безмерное уважение и всегда своим присутствием всех успокаивал и веселил.
        Человек, который предал своего короля. Который впустил имперский легион в столицу. Который открыл дворцовые пути людям Примуса. Кто поддержал узурпатора в его борьбе за трон. Кто изначально был ответственен за клятую рудную жилу.
        Бывший виконт Дарский…
        Именно он стал тем небольшим камешком, который привел к лавине, которая погребла под собой жизнь Хаджара.
        - Генерал Хаджар Травес. Вы не представляете, насколько я рад нашей, с вами, встрече.
        А в голове сама собой пронеслась полузабытая молитва:
        “Герцог Велен, Граф Васлиа, Примус, Наместник, виконт…”
        Глава 236
        - Наслышан о ваших подвигах, - Атикус опустил сухие ладони вниз.
        Но Хаджар знал, что не стоит обманываться изменившейся внешность. От бывшего товарища Хавера все еще веяло былым могуществом. За прошедшие годы оно даже укрепилось и усилилось. Видят боги, нынешний Атикус был не слабее самого Хаджара.
        - Признаться, меня несколько нервируют смотрящие мне в спину стрелы, - спокойно произнес Хаджар, показательно убирая руки за спину - подальше от рукоять Лунного Стебля.
        Этим он демонстрировал насколько большого мнения о лучниках повстанцев. И скрип тетивы, в месте с обрывистыми ругательствами, стали для его ушей усладой. На губах сама собой появилась кровожадно-шаловливая улыбка.
        - Ваши умения делают вам честь, Безумный Генерал, - Атикус кивнул в сторону леса и скрип прекратился.
        На этот раз лучники действительно убрали стрелы в колчаны. Теперь уже оба отряда, напряженные и накрученные, ждали чем же разрешиться диалог их предводителей. Вот только в случае с Королевским Отрядом, возможность перехода к сражению не выглядела заманчивой.
        Как им сражаться с теми, кто по своей воле может входить и выходить из снега так же легко, как они сами из собственного дома. А повстанцев, во всяком случае так хотелось верить лейтенанту, напрягало присутствие прославленного генерала Травеса.
        Если до победы над Патриархом секты Черных Врат его уважали, то после - начали бояться. Для воина из захолустного королевства к неполным двадцати пяти годам подняться на ступень Трансформации Смертной Оболочки, достигнуть Единства с Миром и одолеть истинного адепта - чудовищной достижение.
        Достижение, достойное, чтобы его воспевали в песнях еще тысячу лет.
        Многие утверждали, что если бы Безумному Генералу повезло родиться в империи, то он уже бы смог достичь стадии Небесного Солдата.
        - Возможно вы слышали, генерал Атикус, что я не большой поклонник светских бесед.
        Предводитель повстанцев кивнул и слегка изогнул уголки едва ли не черных губ.
        - Даже до нашего захолустья доходит эхо от песен о вас, генерал, - голос у Атикуса был таким же мертвым, как и кровавый снег вокруг. - я знаю, что вы любите сразу переходить к делу.
        И вновь тишина. Хаджар не стал принимать слово и молча смотрел в темные глаза собеседника. Наконец, Атикус покачал головой и продолжил.
        - Это немного не вежливо, юноша, - произнес он.
        Хаджар едва не вспылил. Этот предатель потерял возможность поучать его в тот самый момент, когда продал своего короля и страну. Великих усилий стоило Хаджару на потянуться к рукояти Лунного Стебля и не померяться силами с кумиром далекого прошлого.
        - Здесь не я заставляю гостя ждать, - развел руками Хаджар.
        Он сделал это специально, чтобы хоть как-то отвлечь тело от попыток взять контроль над разумом. Уж слишком чесались его ладони и непроизвольно тянулись к рукояти клинка.
        Атикус каркающе засмеялся. Он нынешний действительно немного походил на ворону. Особенно образу добавляло деталей наличие простых, заплатанных одежд. От тех, что были надеты на Хаджаре, они отличались лишь более темным цветом.
        Хаджару не хотелось признаваться даже самому себе, но в таком выборе своего наряда, он был обязан маячившему в детстве образу великого генерала. Все же, детские впечатления, несмотря ни на что - самые стойкие.
        - Зачем вы пришли сюда, генерал? Неужели решили отомстить за сорванную свадьбу друга?
        - А что если и так?
        Атикус сощурился и снова кивнул. Опять заскрипели тетивы и Хаджар таки смог ощутить присутствующих. Смутно, тускло, как если краем глаза заметить горящую свечу в ясный солнечный день. Но даже этого хватило, чтобы признать численный перевес на стороне повстанцев.
        Поляну окружило по меньше мере несколько тысяч лучников. Сколько за их спинами стояло пехотинцев - этого Хаджар уже не мог подсчитать.
        - Тогда, боюсь, вам придется продемонстрировать на деле правда ли это, что вы можете отразить пять тысяч стрел.
        Теперь уже пришел черед Хаджара щуриться.
        - Пять тысяч - не знаю. Но ваши три с половиной - вполне.
        Атикус не подал вида, что его как-то задел такой укол и намек на вранье. Какой предводитель может называть себя предводителем, если не попытается блефовать во время переговоров. Особенно, когда этот блеф можно подтвердить чем-то не менее существенным.
        - Я бы мог уточнить, что даже если вы и выживете, то ваш отряд - вряд ли, - теперь уже и голос Атикуса стал походить на вороний клекот. - но если бы вы собирались сражаться, то привели бы с собой как минимум четверть миллиона и полсотни пушек. Я же вишу лишь небольшую горстку королевский псов. Что заставляет меня спросить вас еще раз - что вы здесь делаете, Безумный Генерал?
        И снова немного тишины. Кто-то думал, что Хаджар испугался, другие рассчитывали увидеть то, как голова повстанца летит на снег. Неправы были и те, и другие.
        Хаджар просто разыгрывал спектакль. Благо, за пять лет проведенных в бродячем цирке, он стал достаточно неплохим актером. Что уже не раз пригодилось ему во время приключений.
        - Поверите ли вы мне, генерал Атикус, если я скажу, что хочу присоединиться к вам.
        - Вы? К нам? - не сказать, что Атикус был удивлен, но все же не готов к такому резкому повороту. - Признаюсь, предложение заманчиво. Даже более чем. Народный любимец на стороне сопротивления - это немалого стоит.
        - Никогда не смотрел на это под таким углом, - пожал плечами Хаджар.
        - Но вы должны понимать, генерал Травес, - Атикус опустил ладони на пояс. Рядом с рукоятью длинного, простого клинка. Едва ли не копии Лунного Стебля… Ну или наоборот… - как подозрительно это выглядит для меня. Вы приезжаете сразу после провальной атаки на короля. В которой, по слухам, вы и спасли жизнь узурпатору. При этом вместе с вами едут не солдаты вашей армии, а королевские псы.
        - Я понимаю ваши подозрения, генерал, - кивнул Хаджар. - со своей стороны, могу вас заверить, что я не собирался спасать жизнь королю. Я спас жизнь отцу своего друга, который в этот момент праздновал свадьбу. И что я был бы за друг, если бы позволил омрачить праздник товарища столь прискорбным событием, как смерть его отца.
        - Тем более, генерал Травес, как вы собираетесь участвовать в нашей деятельности, если ваш ближайший друг - принц Эрен?
        Один минус в песнях бардах все же был. Теперь вся страна знала об узах дружбы, связывающих принца и Безумного Генерала.
        - Надеюсь это вас убедит, - Хаджар демонстративно, двумя пальцами, достал из складок одежды кинжал и полоснул им по ладони. - клянусь, что не успокоюсь, пока не убью Короля Примуса и не остановлюсь, пока не достигну этой цели.
        Рана на ладони генерала полыхнула золотым сиянием и тут же затянулась. Река Энергии приняла клятву идущего по пути развития. И, поскольку тот не сгорел внутренним огнем, то его слова оказались правдой.
        - Но тогда… - и тут Атикус, наконец, все понял. - А вам не занимать коварства, генерал Травес. Вы заранее знали, что Король отправит с вами именно этот отряд?
        - Я на это рассчитывал, - кивнул Хаджар.
        В этот момент все понял и О’Шекл. Лейтенант, побледнев, повернулся к артиллеристам и крикнул:
        - Ог…
        Последние звуки захлебнулись в потоке крови, рванувшей из пронзенной стрелой глотки. Со стороны леса на сотню солдат пролился дождь из стрел. Артиллеристы, подожгли фитили. Многие из них уже падали на пушки, будучи пронзенными десятками железных наконечников. Они оставляли на черном металле стволов кровавые разводы.
        Послышались крики со стороны леса, но… выстрелы так и не прогремели. Хаджар все предусмотрел заранее и все это время орудия ездили холостыми. Это чуть не привело к трагедии, но, благо, Азрея отпугнула ту тварь. Иначе кто знает, как бы закончился этот день.
        Спустя несколько минут все было закончено. Сто человек лежали на снегу и истекали кровью. Их души уже отправляли на суд праотцов, а оттуда прямиком к кругу перерождения.
        Оставалось надеяться, что в следующих жизнях им повезет больше. Ну или они не станут делать выбор, который приведёт их к подобной судьбе.
        - Вы привели их будто в качестве подношения.
        Скорее в качестве жертвы, подумал Хаджар, но вслух сказал другое.
        - Скорее в качестве доказательства моих намерений.
        Атикус кивнул и протянул руку.
        - Прошу, не пытайтесь в процессе перемещения меня убить. Для нас обоих это не закончиться ничем хорошим.
        - А простым способом до вашего лагеря…
        - Не добраться, - закончил за Хаджара Атикус. - только при помощи этой техники. Иначе бы нас уже давно перебили, даже не смотря на все опасности Белого Леса.
        Хаджар взялся за протянутую руку. На мгновение у него возникло ощущение, будто его сбросили с высокой скалы прямо в ледяную воду, а затем он осознал себя стоящим на деревянном полу.
        Таком же полу, какой лежал в генеральском шатре. И, оглядевшись, Хаджар действительно обнаружил себя внутри просторного шатра. Вот только он никак не мог представить, что помимо привычных шкафов, сундуков, кровати и стола-карты, найдет приставленное к собственному горлу лезвие клинка.
        - Неужели вы думали, что я вас не узнаю, мой принц?
        Рука Атикуса не дрожала, а в его глазах не было ни тени сомнения.
        Глава 237
        Несколько секунд Хаджар осознавал происходящее.
        - Не советую, мой принц, - прервал ход мыслей Атикус. - Если вы думаете, что успеете обнажить свой меч - вы ошибаетесь. Я лишу вас головы раньше, чем ваша мысль доберется до вашей правой руки.
        - Я довольно быстр, - криво ухмыльнулся Хаджар.
        - Не сомневаюсь, - кивнул Атикус.
        Они стояли по центру объемного шатра. Только теперь Хаджар заметил, что это помещение примерно в полтора раза превышало то, в котором жил он сам. Судя по глухим отзвукам, доносившимся с улицы, а также по количеству снега у края полога - они все еще находились в Белом Лесу.
        - Первым делом - необходимо узнать обстановку, - произнес Атикус и слегка надавил на меч. По горлу Хаджара зазмеилась алая струйка. - Я рад, что вы помните мои наставления, принц.
        Напоминание о том, что когда-то маленький принц сидел на коленках прославленного генерала и с открытым ртом слушал его рассказы, подействовали едва ли не как хлесткая пощечина. А Хаджар, натерпевшийся этих пощечин в неисчислимом объеме, мог вспылить лишь от одного вида этого “жеста”.
        - Вот только среди этих наставлений, я не помню уроков предательства, - едва ли не прорычал Хаджар.
        Теперь уже пришел черед Атикуса дернуться в сторону. Всего-лишь этого краткого мгновения, когда клинок противника меньше чем на миллиметр отодвинулся в сторону, хватило Хаджару чтобы обнажить свой меч.
        Сверкнула сталь, упали на пол алые искры и два воина встали друг напротив друга. Их мечи, как взгляды как, пожалуй, и сами души - скрещены в ожидании битвы.
        - Вы действительно быстры, мой принц, - Атикус оказался слегка ошарашен. - возможно, вы быстрее всех, с кем мне доводилось сражаться.
        - Тогда ты можешь надеяться, что и смерть твоя тоже - будет быстрой, - теперь Хаджар уже не сдерживался. В его глазах танцевал разъяренный дракон, а из глотки доносилось не человеческое рычание. - но этого я пообещать не смогу.
        Хаджар ожидал всего, чего угодно. От прославленной техники Атикуса “Удар, рассекающий небо”. Хаджар своими глазами видел, как этой техникой Атикус, на расстоянии в сорок шагов, рассек на двое огромный валун. Для Хаджара того времени, это было сравнимо с подвигами легендарных героев.
        Был готов Хаджар и к тому, что Атикус применит какой-нибудь подлый трюк. Что где-то здесь спрятаны ловушки, или ядовитые дротики. Но то, что сделал предатель, выходило за рамки понимания Хаджара.
        На лице Атикуса отразилась тяжелая усталость. Такая, как если бы он веками держал на своих плечах целый мир или хотя бы - кусочек неба. Губы изогнулись в печальной улыбке, а рука впервые дрогнула.
        Выпал меч, столь же прославленный, как и его хозяин. С глухим стуком он вонзился в деревянный настил. Пару раз качнулся и застыл.
        Безоружный Атикус стоял напротив Хаджара. Он раскинул руки в сторону и будто был готов обнять и приласкать идущую к нему смерть.
        - Мой принц, я мертв уже почти пятнадцать лет, - прохрипел Атикус. По его правой щеке сбежала маленькая, скупая мужская капля. Капля, в которой было сосредоточено столько боли, что она могла бы литься проливным дождем в течении целого месяца. - я совершил ошибку, мой принц. И эта ошибка стоила мне больше, чем жизнь. И сколько бы я не старался, мне не искупить свои грехи.
        Хаджар всмотрелся в черные глаза кумира детства. В них он не обнаружил ни гнева, ни ярости, ни даже готовности к битве. Только усталость. И сожаление. Океан сожаления, омывающий берега вселенной боли.
        Атикус страдал и, возможно, был рад тому, что его могут лишить жизни. Возможно, он даже хотел этого. Хотел куда больше, нежели сам Хаджар хотел убить предателя.
        - Расскажи мне правду, - уже несколько спокойней сказал Хаджар, убирая меч в ножны. - Расскажи мне, почему Примус предал моего отца и почему ты ему в этом помог.
        - Это долгий рассказ, мой принц. И он не принесет вам ни облегчения, ни радости. А я уже слишком сильно задержался на этой земле. Суд моих праотцов и клеймо бесчестия слишком долго ждут меня. Давайте закончим с этим.
        Глаза Хаджара сверкнули подобно двум острым клинкам.
        - Если уж ты так сожалеешь со содеянном, Атикус, то поостерегся бы врать мне. Ты не меня хочешь уберечь, а сам не желаешь вспоминать прошлое.
        Атикус вновь дернулся и лицо его несколько посуровело.
        - Может быть у меня не осталось чести, - голос его звучал каленым железом. - но в трусости еще никто и никогда не смел меня уличить.
        - Тогда расскажи! - Хаджар едва ли не перешел на крик.
        Полог отодвинулся в сторону и в шатер вбежало четверо мужчин с мечами наголо. Хаджар приготовился к бою, но Атикус отрицательно покачал головой и сделал пару жестов рукой. Четверо, на мгновение замнувшись, вышли вон.
        - Это будет длинный рассказ, мой принц. И услышав его, вы уже больше не сможете видеть перед собой такой же прямой путь, как раньше. Во всяком случае, эти события заставили меня увидеть развилки. Увы, я слишком поздно понял, что свернул не туда.
        - Расскажи, - внов повторил Хаджар.
        - Тогда слушайте, мой принц. Это та история, которую не рассказывали вам ни достопочтенный Мастер, ни премудрый Южный Ветер. История, которую уже почти никто не знает, а кто помнит - старается забыть. Историю, в которую вы, скорее всего, никогда, не поверите. История о том, как никто из братьев не хотел предавать друг друга, но оба они сделали это. Каждый по-своему…
        Хаджар слушал рассказ Атикуса, и картины прошлого сами собой появлялись у него перед глазами.
        Все началось с того, как Хаджар, стоя на балконе смотрел вслед уезжающим родителям, Атикусу, Примусу и остальным генералам.
        Кочевники на границах опять решили начать сезонные набеги. Но на этот раз Король решил дать не просто решительный отпор, а пойти за границы королевства и ударить по столице кочевого племени.
        Битва была тяжелой - пришлось драться на берегу широкой реки. Кочевники изначально обладали преимуществом - они атаковали с суши. Войскам Лидуса же приходилось высаживаться с лодок на берег.
        Атикус в тот день решил, что удача не просто отвернулась от него - а плюнула в лицо. Не успел он сойти на берег, как банально поскользнулся на речном иле. Лишь на мгновение он потерял равновесие, но этого было достаточно, чтобы пять стрел вонзились ему в тело.
        Это видел Хавер. Он, с ревом, прорезал путь сквозь врагов. Он пытался пробиться к умирающему, чтобы спасти его.
        - “Я тренировался с Хавером с самого детства. Мы бились с ним в тысячах битв. Я не мог не узнать вас, мой принц. За вами будто стоит его тень. Вы даже меч держите точно так же, как и он. Другие этого могут не видеть, но я - да”.
        Видя, что Король открыл спину, десятки офицеров кочевников бросились к нему. Но словно из-под земли возникла Элизабет. Она была огненным вихрем, сметающим врагов на пути. Ни один меч и ни одна стрела так и не смогли коснуться Хавера.
        Вот только врагов перед его лицом не убывало, а только прибавлялось.
        От взрывов и огня небо затянула черная туча. Сотни мертвых, тысячи умирающих усыпали речной берег. И в этой вакханалии смерти и агонии, Атикус почувствовал нечто… не человеческое. Нечто, демоническое.
        И это стало началом конца.
        Глава 238
        Атикус истекал кровью и видел, как мир вокруг него дрожал, будто бы воздух, нагретый огромным костром. Гора, стоявшая на западе, стремилась принять причудливые очертания высокого замка. Черное небо почему-то покрывалось сиренево-алой коркой.
        Что-то кричали кочевники, спасающиеся бегством. Они бросали за собой оружие, пленных, даже собственных людей. Те, кому не хватало лошадей, пытались зацепиться за стремя, но их сбрасывали на землю. Все вокруг заполнилось криками людей, умирающих под копытами обезумевших от ужаса лошадей.
        Внезапно над Атикусом нависло нечто, очень слабо напоминающее человека. С твари свисали подранные, как если бы были просто тканью, латы. Длинные, покрытые струпьями руки свисали ниже колен. Вместо зубов - черные клыки, а глаза краснее горячих углей.
        Атикус приготовился к смерти, но та так и не пришла за генералом. Тварь зарычала, из неё полилась черно-зеленая кровь.
        Примус успел раньше своего брата и нанизал монстра на свой палаш. Сбросив тушу с клинка пинком ноги, он сказал генералу в шутливой манере:
        - “Ты должен мне, генерал”.
        Вот только Атикус знал, что если они выживут, эта шутка станет правдой. Он действительно останется должен Примусу. Человеку, которому он доверял меньше всего.
        Оставалось только “радоваться”, что сегодня они вряд ли уйдут в обратный путь. Кочевники, кто успел сбежать из этого, без сомнения, ада, сменились на разномастных тварей. Они выглядели ожившими кошмарами. Рвали, жрали, убивали всех, до кого только могли дотянуться.
        Атикус невольно вспомнил слово “демон”, и мысленно засмеялся своему дурацкому предположению. А после, смех в его голове сменился печалью. Он так и не сумеет вернуться ко дню рождения маленького принца.
        Не сможет тайком подарить ему свой отцовский кинжал. Тот передавался в их семье в течении сотни поколений.
        Но судьба жестока. После того, как Атикус сменил пять жен, знахарка сказала, что боги не наделили генерала способностью продолжить свой род. Так что Атикус собирался передать свое единственное наследие самому достойному - маленькому принцу.
        Он был уверен, что несмотря на все старания Хавера и Элизабет, их мальчика вырастет совсем не ученый, а воин.
        Великий воин.
        Возможно - величайший.
        Вокруг Атикуса столпилась сотня человек. В их числе были и Король с Примусом. Элизабет, а рядом с ней прекрасная девушка с бирюзовыми волосами. В свете сиреневого неба они отливали летней зеленью.
        Она сражалась коротким клинком и были изящна в своей смертоносности. Неудивительно, что Примус так сильно любил эту девушку…
        Невеста брата Короля - Леонора. Мечница, прославленная на все северные районы королевства. Дева, которая никогда не присоединялась ни к одной армии. До тех пор, пока не встретила Примуса и не стала биться с ним бок о бок.
        Они были хорошей парой.
        Жаль, что и они умрут.
        Внезапно, генералу показалось, что перед его глазами вспыхнуло миниатюрное солнце, а мир вокруг застыл. Спустя мгновение, Атикус понял, что в одном он ошибся - это было вовсе не солнце.
        Но мир, все же, действительно замер. Зависли в воздухе жуткие твари. Огненная техника Элизабет не успела принять облик могучей птицы.
        Удар Хавера, почти такой же стремительный как тот, что “рассекает небо” замер на волоске от самого клинка. Довольно загораживающее зрелище.
        Ветер Примуса, доставшийся ему в наследство от отца (да будут праотцы к нему благосклонны), превратился в призрачный, лунный шелк. Атикусу всегда нравилось, когда Примус призывал свой лунный ветер. Он был так красив, что часто выигрывал не только битвы, но и океаны женского внимания.
        Леонора, несмотря на то, что сражалась простым коротким клинком, каждым ударом поднимала целые цунами силы. Они сметали тварей, гнули вековые деревья и раскалывали камни.
        Часто Атикус размышлял что было бы, если Леонора владела не коротким, а тяжелым мечом. Из тех, что длиной превышают два метра, а весом - полсотни килограмм.
        - “Задержись, несчастный генерал”, - прошептал мелодичный, будто бы детский голос.
        Атикус, сквозь пелену смерти и зов предков, рассмотрел в солнечном шарике очертания миниатюрной девочки. Сотканная из нитей света, она взмахивала крыльями бабочки и держала Атикуса за палец. И только это удерживало его от того, чтобы уйти к дому, где ему всегда рады.
        Генерал смотрел на появившееся перед ним чудом. Он вспоминал старые сказки столь же старого Южного Ветра. О том, что в этом мире, сквозь время и ветер, через луну и солнце, по земле и огню, летают феи. Создания, наделенные небывалой силой и наказанные за это небесами бесконечным одиночеством.
        Они служили богам. Были их посланниками. И любая история, в которой появлялись эти создания, была обречена закончиться печально.
        Фей боялись. Про них пели песни. Их любили и ненавидели.
        - “Вы не должны быть здесь, несчастный генерал”, - от голоса феи у Атикуса потекли слезы. Он был прекрасен и столь же печален. На её миниатюрной талии качалась столь же миниатюрная шпага. - “И демонов не должно быть здесь. На седьмом небе ошиблись, несчастный генерал. Яшмовый Император в ярости. Я здесь, чтобы утешить его ярость и изменить вашу судьбу”.
        Атикус не понял и половины из того, что сказала фея. Кто такой Яшмовый Император? Что еще за седьмое небо и почему там ошиблись? Но он понял главное - фея собиралась ему помочь.
        Он спросил у неё, что она хочет взамен.
        Феи всегда что-то хотят взамен.
        Как и боги, которым они служат.
        - “Одна из дев, что идут за братьями Королями, должна остаться здесь. Она должна задержать демонов. Тогда я смогу вернуть вас и их - обратно. Не спрашивай меня, почему именно одна из них. Так работает магия и так устроен этот мир.”
        Атикус сказал, что ему не поверят.
        - “Я сделаю так, что поверят. Но ты должен знать, несчастный генерал, если ты примешь это решение, то станешь несчастнее. Если не примешь, то вы все умрете, но мир от этого станет чуточку светлее. Что ты выберешь, несчастный генерал? Короткое счастье или покой?”
        Что выберет практикующий идущий по пути развития? Зачем ему покой, если всю жизнь он стремиться лишь к одному - силе.
        Фея исчезла. Атикус сказал свое слово и ему поверили.
        - “Леонора, не смей!” - закричал Примус, но было поздно.
        Он увидел лишь теплую, домашнюю улыбку своей возлюбленной, а затем ему в висок ударил рукоятью меча Хавер.
        - “Спасибо, Хавер,” - кивнула Леонора. - “Он бы остался со мной”.
        Леонора подошла к своей подруге - Элизабет. Они обнялись. Никто, кроме Атикуса и Примуса не знал, что Леонора всего месяц назад родила ребенка. Но все они были в курсе, что Элизабет забеременела пару дней назад.
        Леонора спасала жизнь своему не рожденному племяннику или племяннице.
        - “Прощайте”, - произнесла она и повернулась к орде демонов.
        В следующий миг Атикус потерял сознание.
        Когда он очнулся, то увидел перед собой полуобнаженного Примуса. Черные татуировки появлялись на могучей спине брата короля. Кровавые повязки стягивали многочисленные раны. На руках он держал бездыханное тело своей возлюбленной.
        Медленно он нес его к погребальному костру. Искры, которые в ту ночь поднимались к звездному небу, напоминали Атикусу фей.
        Так один брат, не желая того, предал другого.
        Вина же Атикуса была в том, что он позволил Примусу спасти свою жизнь. И в том, что его честь не позволила отказаться от взятого на себе бремени долга за спасение.
        Атикус и Хаджар сидели за столом. Оба они смотрели куда-то вглубь самих себя.
        Атикус отпил вина из кувшина и продолжил свой рассказ.
        Глава 239
        Атикус сидел на военном совете. Все высшие чины, в том числе и Король, сгрудились вокруг карты и обсуждали укрепление южной границы. В последнее время соседи, узнав о том, как сильно кочевники потрепали Лидус, норовили воспользоваться ситуацией.
        Хавер настаивал на строительстве нового рубежа оборонных укреплений, в то время как генералы голосовали за новую военную операцию. В их словах Атикус слышал долю резона.
        Строительство фортов и крепостей лишь подтвердит подозрения соседей в том, что Лидус ослаб. Подобный шаг приведет к обратному результату.
        Даже если кинуть все силы и резервы на постройку и закончить их к моменту, когда сойдут снега - это не остановит интервенцию с юга. А стоит ослабнуть южным границам, как хотя бы тот же Балиум тут же задумается о начале уже своей интервенции.
        Лидус просто растащат по кускам.
        Но Хавер не хотел этого видеть. После событий прошлого месяца некогда бравый король словно забрался в скорлупу. Он видел только опасность, безумно пекся за жизнь своей жены и дитя, которого та носила под сердцем.
        Атикус не помнил, когда еще в течении месяца Король безвылазно сидел бы в своем дворце. И еще он не помнил, когда бы Хавер с таким радушием принимал иностранных послов. За этот месяц он заключил мирных, торговых и экономических договоров больше, чем весь свой период правления.
        Это нравилось простому народу. У тех появилась передышка в бесконечных войнах. Но Атикус знал, что это временно. В мире практикующих, среди бесконечной борьбы за ресурсы, можно либо становиться сильнее, либо умирать.
        И Лидус сильнее от этих договоров не становился. Может спокойнее, но не сильнее.
        Но если Хавер был занят мыслями о Элизабет, Атикус - своими. В течении последнего месяца он всеми силами пытался рассказать своим друзьям и соратникам о произошедшем на берегу.
        Увы, стоило ему только открыть рот, как что-то щелкало в его голове. Мир погружался в туман, а спустя пять минут Атикус осознавал себя говорившем о чем угодно, но только не о фее и демонах. Такое впечатление, будто какое-то проклятье не позволяли ему обмолвиться о произошедшем.
        И это все на фоне стремительно решающихся отношений между Примусом и Хавером. И если раньше ссоры братьев затрагивали только их, то сейчас… Королевский аппарат раздробился на несколько частей. Негласно, конечно, но все же.
        Теперь существовал блок тех, кто поддерживал Хавера и его новую, мирную политику. Блок готовых всеми силами содействовать Примусу. И те, кто сохранял нейтралитет.
        Атикусу было сложно идентифицировать себя среди новой раздробленности. Наверное, среди всех, он единственный знал истинную причину такого раскола. Но это не отменяло того факта, что Хавер начал совершать ошибки.
        Ошибки, на которые у Атикуса не хватало внимания. Слишком сильно подкосило его ощущение собственной беспомощности перед лицом неведомых сил. Слишком сильно его пугали ожившие из детства страшилки. И до ужаса доводило осознание того, что эту тайну ему придется хранить до скончания своих веков.
        - “Но ты ведь сейчас рассказываешь мне все это.”
        - “Не перебивайте, мой принц, я еще не закончил свой рассказ.”
        Атикус все еще блуждал по лабиринтам своего сознания, когда обсуждение зашло в тупик.
        - Ты хочешь зарыться носом в песок, брат! - Примус хлопнул ладонями по столу и поднялся с места.
        Ему вторил хор поддерживающих голосов.
        - А что ты предлагаешь взамен? - голос Хавера был спокойным, но глаза метали молнии. - опять отправиться на войну? Какая по счету эта будет компания за последние три года? Семнадцатая?
        - Да хоть двадцатая! Ты не хуже меня знаешь, что в этом мире выживает лишь сильнейший!
        - Ты хочешь начать бесполезный спор о том, сможет ли созданный лучшим кузнецом, лучший меч, расколоть его лучший щит? Мы можем стать сильнее не только благодаря мечу!
        Атикус краем уха услышал слова о старой, как мир, притче. О том, что когда-то бог обратился к лучшему земному кузнецу. Он попросил того выковать ему два предмета. Меч, способный расколоть любой щит. И щит, способный отразить удар любого меча.
        Генерал уже плохо помнил, чем закончилась эта история. Но, кажется, кузнец был молодым, гениальным парнишкой. Он любил девушку. Эту же девушку любил и бог. Из-за этого он и дал невыполнимое задание. А когда кузнец не справился, бог обратил девушку в камень, а кузнеца изгнал в далекие земли.
        С тех пор о юноше, о боге и о девушке ничего не было известно.
        Но дилемма, в умах людей, осталось нерешенной.
        - Мы живем не в сказках, Хавер! - голос Примуса звучал раскаленным металлом. - Не существует неприступных крепостей! И не может наш народ вечно прятаться за стенами и дрожать от каждого шага врага и наших границ! Лучшая защита - нападение. Не забывай, чем нас учил отец!
        - Отец мог и ошибаться, - отмахнулся Хавер. - чем побеждать в драке, нанося удар первым, лучше и вовсе - избегать этой драки.
        - Это слова труса!
        Теперь и Хавер не выдержал. Он поднялся, и атмосфера вокруг него потяжелела. Настолько, что самым слабым из присутствующих стало сложно дышать.
        - Не забывайся, брат мой! Ты говоришь с королем!
        - Это ты забываешься, брат! - Примус ударил кулаком по стене отчего по древней кладке зазмеились глубокие трещины. - Ты обрекаешь нас на смерть! Весь свой народ! Всю страну, ради которой гибли наши предки! Враги растащат нас по кусочкам, стоит только показать слабость!
        - Совет закончен! - выкрикнул Король. - мой приказ - строительство новых крепостей и фортов! Мы не будем понапрасну воевать!
        - Ты всех нас погубишь, - покачал головой Примус. - хотя, тебе ведь не привыкать, да? Подписывать другим смертный приговор?
        - Замолчи, Примус, - Хавер едва ли не шептал. - пока не сказал того, о чем впоследствии пожалеешь?
        - Пожалею?! Я жалею лишь о том, что это я нес на руках Леонору, а не ты - Элизабет! Или может ты послушал меня, брат? Начал расследование? Обратился в Империю? Или ты решил просто забыть об этом? Забыть о том, как предал своего брата и его невесту?!
        Что было дальше, Атикус плохо помнил. В этот момент он попытался закричать о фее и её проклятье, но мир вновь погрузился в туман. На сей раз он продлился дольше, чем пять минут.
        Очнулся генерал только у себя в покоях. Напротив него стоял Примус и рассказывал о своем плане. Жутком, кровавом, полным слепой ярости. Такой, какую можно испытывать только к близкому тебе человеку.
        Примус нашел жилу Солнечной руды. И он собирался использовать её, чтобы получить патронаж в Империи. Он хотел за счет неё усилить Лидус. Сделать его гегемоном в регионе. Таким мощным государством, которому никогда не придется воевать просто потому, что никто и никогда не решиться даже посмотреть в сторону границ.
        Чтобы больше никто не носил на руках своих невест и мужей к погребальным кострам.
        Но для этого должен был умереть Король. И ключом от этого плана являлся Атикус.
        - Ты должен мне, Атикус. Не забывай об этом.
        Примус вышел, а генерал остался в одиночестве. Луна светила в окно. Свет её казался блеском на лезвии топора палача. Атикус прекрасно понимал мотивы Примуса. Он видел ошибки, которые совершал Хавер в последний месяц. Роковые ошибки, которые могли стоить миллионы жизней. Но все же - это был его лучший, с самого детства, друг.
        Как и Элизабет.
        Как и Примус.
        Он не мыслил себя в роли убийцы кого-либо из их некогда дружной четверки.
        И маленький Принц. Бесшабашный, такой родной, всегда всем улыбающийся, маленький комочек света в этом кровавом море, сплетенном из багровой тьмы. Если они убьют Короля, им придется убить и Хаджара.
        Леонора и Примус так и не успели обвенчаться и их сын, о котором мало кто знал, по закону являлся не более, чем бастардом. Он никогда не сможет занять трон…
        Атикус в последний раз взглянул на луну и обнажил кинжал, который так и не успел подарить.
        Из любой ситуации всегда есть хотя бы один выход - так шутил его отец. А, как известно, в каждой шутке есть доля шутки.
        С силой Атикус направил лезвие себе в горло, но метал так и не коснулся шеи.
        Все вокруг застыло.
        На руку генералу вновь опустился солнечный шарик, принявший очертания миниатюрной феи.
        - “Ты не можешь этого сделать, несчастный генерал”, - произнесла посланница богов. - “Никто не может избежать своей судьбы. В тот вечер я дала тебе выбор. И ты выбрал свой путь. И тебе придется по нему идти. Именно ты станешь тем, кто погубит последнего Короля и прекраснейшую королеву.”
        - Отпусти меня, исчадье бездны, - рычал Атикус, будучи не в силах пошевелить даже мизинцем. - дай мне уйти с честью.
        - “Честь - лишь для смертных. Боги не ведают о чести. Лишь о судьбе. И твоя судьба уже написана в Книге Тысяч. Ты примешь участие в восстании. Оно увенчается успехом. Хавер умрет. Элизабет умрет.”
        Атикус слышал эти слова и вместе с ними видел жуткие сцены. Как дворец утопает в крови. Как меч сносит голову королю Как Примус выдирает сердце из груди Элизабет.
        - Что будет с принцом?
        - “Этого я тебе сказать не могу, несчастный генерал. Но помни, что эту историю ты сможешь рассказать лишь однажды. Когда к тебе явится не человек и не дракон. Не принц и не простолюдин. Не странник и не генерал. Изменчивый как ветер, идущий за зовом своей мечты. Он придет к тебе. Он узнает правду. И вы сразитесь с ним. И Снежные Люди вынесут приговор. Один из вас умрет”
        Глава 240
        Некоторое время они сидели в тишине.
        Хаджар смотрел на Атикуса, а тот вглядывался куда-то только в ему ведомые глубины собственного разума.
        - Я не слагаю с себя вины за содеянное, мой принц, - наконец произнес бывший генерал. - но и просить прощения - не стану. Хавер бы уничтожил эту страну. Может не сразу. Может через век или через полтора, но его политика привела бы к нашему исчезновению.
        - И это был повод его убить? Предать друга? Обречь мою мать на смерть, а меня на участь калеки и раба?!
        Атикус вздохнул и залпом осушил кувшин.
        - Друга - нет. Мать - нет. Короля и королеву - да. Несмотря ни на что, Примус сделал наше государство сильнее.
        - И теперь миллионы людей трудятся в руднике на благо империи.
        - И это все еще лучше, чем, когда десятки миллионов гибли на полях сражений.
        - Не надо мне рассказывать о полях сражений! - Хаджар хлопнул ладонью по столу, на миг становясь похожим на собственного дядю. - я видел их своими глазами! И я знаю, что это такое.
        Сожаление и грусть пропали из глаз Атикуса. На их место пришли надменность и издевка.
        - И сколько раз вы, великий генерал, отправляли людей в бой? Сколько войн вы прошли? Две, три, четыре? Я воевал на протяжении полутора веков! Я пролил крови больше, чем воды есть воды в королевском саду! И все это ради чего? Чтобы пролить потом вдвое больше?! Вы ничего не видели, мой принц. Лишь тень от тени настоящей войны. Той, от которой нас избавил Примус!
        - Тем, что продал страну Империи.
        - Но мы все еще живы. И все еще реет флаг Лидуса над дворцом.
        - Который как грязную тряпку используют Дарнасцы.
        Атмосфера накалялась. Вокруг Атикуса порой вспыхивали вихри белой энергии, в то время как от ладоней Хаджара по столу расползались змеи глубоких порезов.
        Хаджар поднялся. Он поднял Лунный Стебель и закрепил ножны на поясе. Подойдя к выходу из шатра, Хаджар, не оборачиваясь, спросил:
        - Тогда зачем ты сейчас сражаешься с Примусом?
        За спиной послышался тяжелый вздох и шуршание. Вскоре Атикус стоял рядом с тем, кого некогда любил так же сильно, как своего так и не родившегося сына.
        - Чтобы вы знали, куда идти, мой принц. Чтобы мы могли сразиться.
        Они вышли на улицу. С неба падали крупные хлопья снега. Они слегка кружились, ведомые в танце музыкой ветра. Шатер Атикуса стоял в центре крупного, военизированного лагеря. Посреди огромной поляны расположилось войско, по самым скромным прикидкам насчитывающее едва ли не полмиллиона человек.
        Для негосударственного образования, лишенного всякой централизованной поддержки, весьма крупная цифра.
        И все эти полмиллиона человек, одетых в одинаковую (откуда Атикус только её добыл) белоснежную броню, сейчас стояли во всеоружии и смотрели на своего генерала и человека, стоявшего рядом с ним.
        Затем они разом припали на правое колено и с грохотом опустили кулаки на нагрудники.
        Вот только услышал Хаджар совсем не то, что предполагал услышать.
        - Король умер! - кричали они. - Да здравствует король!
        - Король умер! Да здравствует король!
        Тысячи людей салютовали вовсе не Атикусу, а… Хаджару. А тот стоял и никак не мог понять, что именно происходит.
        - Я сражаюсь не против Примуса, мой принц, - голос Атикуса был вновь наполнен болью и усталостью. - а за вас.
        - Да здравствует принц Хаджар! - грохнул хор из полумиллиона голосов. Голосов, готовых положить свою жизнь за освобождение страны. - Да здравствует принц Хаджар!
        Хаджар повернулся к Атикусу и внезапно ему стало ясно, почему вся страна была пропитана слухами о том, что на севере собирается войско под предводительством принца. И почему это войско никогда не принимало никаких серьезных попыток войти в столицу.
        Атикус никогда не собирался воевать с Примусом. Он просто ждал, пока к нему придет принц. Он звал его. Сквозь года и сотни километров, он пустил по стране боевой клич и надеялся, что этот клич дойдет до ушей законного наследника трона.
        Ибо сам Атикус не считал, что имеет право решать дальнейшую судьбу государства. Чего уж там, он уже вообще не верил, что судьбу можно решать. Навсегда его сердце ранил кинжал, так и не сумевший оборвать его собственную жизнь.
        Слова феи убили в нем того решительного и могучего генерала. Они оставили лишь несчастного воина, лишенного всякого направления в своем подобии жизни.
        - Это ничего не меняет, Атикус, - Хадажр отвернулся от людей и обнажил клинок.
        Сверкнуло лезвие Лунного Лезвия. Едва ли не молнией стальной свет пролился по поляне, рассекая мириады снежинок и поднимая вокруг густой буран. Когда все успокоилось, с поляны пропали двое.
        Полмиллиона людей вглядывались в глубь леса. Они прекрасно знали, что где-то там кипит жаркая битва между Несчастным и Безумным Генералами. Они не желали смерти Атикусу, собравшему их здесь, подарившему надежду, обучившему и вселившему жажду свободы в их сердца.
        Но они верили в победу их принца. В победу того, кто поведет их за собой. Кто, наконец, подарит им выполнения их кровных клятв, принесенных в этом вечно холодном лесу.
        Они стояли посреди высокого, но не густого бора.
        - Не думаю, что для морального духа армии будет полезна сцена битва старого и нового предводителя, - прокомментировал Атикус.
        - Согласен, - кивнул Хаджар.
        Его рука была спокойна. Меч не дрожал. Чего не скажешь о ярких, синих глазах. В них плясала ярость, сравнимая разве что с гневом Хозяина Небес, чей тысячелетний покой потревожили глупые и жадные смертные.
        Один из тех, кто был напрямую ответственен за смерть его родителей стоял перед Хаджаром. И какие бы слова он не говорил, как бы истории не рассказывал, но даже если сюда спустятся боги и мириады фей попытаются остановить Лунный Стебель - Атикус умрет.
        - Я не собираюсь сдерживаться, мой принц, - Атикус обнажил свой меч.
        От этого простого движения согнулись мощные стволы ближайших деревьев. От ног бывшего генерала, обнажая промерзшую землю, разошлись метровые волны снега.
        Теперь перед Хаджаром стоял не сухой старик, лишенный всякой воли продолжать бесконечную борьбу за место под Бескрайним Небом. Нет. Это был тот самый, легендарный генерал из далекого детства.
        Тот, чьего клинка боялись все воины окрестных королевств. Тот, чьей образ был идолом для маленького принца, пытавшего понять - куда направлен его собственный путь.
        - Я был бы сильно разочарован, будь это иначе.
        Они стояли и смотрели друг на друга. Мир успокоился. Снег вновь свободно падал на их плечи. Скрипели кроны деревьев. Где-то далеко выли волки, приветствия скорое наступление ночи. А где-то вокруг, спрятанные от взглядов, за начинающимся сражением следили Снежные Люди. Те, кого боги поставили в роли судей над судьбами двух людей.
        От первого же обмена ударов даже самые опасные звери этого леса решили попрятаться по норам. И не потому, что боялись пасть жертвами отголосков далекого сражения. Просто даже они не могли вытерпеть той ярости, что была заключена в одном клинке, и той отчаянной, самоубийственной решительности, что звенела во втором.
        Глава 241
        Хаджар с легкостью перышко проскользил в сторону, пропуская мимо себя удар Атикуса. Черный серп, сорвавшийся с клинка бывшего генерала, рассек несколько деревьев и врезался в валун, оставленный древним ледником. С грохотом падали огромные стволы, и плавно разъехались две идеально ровные половинки некогда единого камня.
        Нанесенный на расстоянии почти в пятьдесят шагов, этот удар мог сделал славу любому воину. Чего уж там, Хаджар не был уверен, что без помощи стойки Весеннего Ветра смог бы повторить подобное.
        Оставалось только радоваться тому, что и Атикус использовал технику “Удара, рассекающего небо”.
        Увернувшись от техники, Хаджар развернулся на пятках. Юлой он закружился вокруг собственной оси. И с каждым новым поворотом в сторону Атикуса устремлялся поток призрачных клинков. Они превращали камни и деревья в растерзанную псом мочалку. Те с треском падали, крошились и исчезали в сотнях мелких отверстий.
        Атикус, постоянно отступая, отражал один выпад за другим. Его меч порхал черной тенью, отбивая каждый из клинков. Его тело извивалось весенним ручьем, и там, где не успевал клинок бывшего генерала, спасала его реакция и владение собственным телом.
        Ни один клинок так и не смог задеть даже края одежд, не то что ранить Атикуса. Даже когда Хаджар, зарычав, резко остановился и пару раз крутанул запястьем, посылая двойной поток призрачных клинков - это не смутило Атикуса.
        Тот оттолкнулся от земли, юлой прокрутился между двумя потоками и, еще до того, как приземлился, отправил в полет очередной черный серп.
        Хаджару не хватало времени, чтобы увернуться. Он взмахнул клинком, используя стойку “Спокойного ветра”. Техника противника ударила по занавесу из спокойно кружившего ветра. На этот раз техника, благодаря поднятому ей снегу, была видима даже взгляду простого смертного.
        Черный удар, мощный, источающий вокруг себя ауру давления и титанической силы, пытался продавиться сквозь завесу. И, когда у него это почти получилось, Хаджар нырнул в сторону.
        На том месте, где он стоял мгновение назад, в земле образовался глубокий кратер. С треском и громом в небо посыпались рассеченные, стоявшие неподалеку деревья.
        Прежде, лишь Патриарху секты Черных Врат удавалось силой пробиться сквозь завесу “Спокойного ветра”.
        - Не бойтесь оказаться в воздухе, мой принц, - с одышкой говорил Атикус. - но помните, что в этот момент вы должны не обороняться, а атаковать.
        Хаджар вновь зарычал. Его выводила из себя мысль о том, что предатель поучает его прямо в процессе их битвы.
        Хаджар схватился за рукоять Лунного Стебля обеими руками. Вокруг него закружило торнадо стальной энергии. Высоко над головой он поднял клинок, а затем с силой опустил его в рубящем ударе. Стойка “Весеннего ветра”, объединенная со знаниями и мистериями Пути Меча, породила один из сильнейших ударов Хаджара.
        Десятиметровое лезвие клинка, внутри которого рычал призрачный дракон, опускалось на голову Атикусу. Этим ударом можно было, без сомнения, отсечь целый горный пик или ненадолго разделить на двое некрупное озеро.
        Но Атикус встречал эту технику с предвкушающей улыбкой и без капли страха. Давно он уже не бился с достойным противником и давно уже его сердце не ускоряло свой бег, чувствуя приближения смерти.
        Бывший генерал резко выдохнул и направил свой клинок вертикально вверх. Вспыхнул вихрь черной энергии, и та лентой взвилась с меча. Раскрывшись ночным куполом, она приняла на себя удар драконьего меча.
        Хаджар давил изо всех сил вниз, чувствуя, как ему сопротивляется защита Атикуса. Сам бывший генерал стоял на одном колене и двумя руками держал над головой меч, который и создавал купол черной энергии.
        С криком, под проливным дождем из черной энергии, он пытался удержать всю ярость и мощь Хаджара. Вокруг него по снегу ползли длинные, глубокие порезы. Снежинки вокруг разрезало на мириады мельчайших кристалликов. Деревья превращались в щепки, а те, в свою очередь, в мелкую труху, но Атикус держал.
        Его одежды рассекало эхом мощного удара. По телу ползли кровавые линии, но генерал все еще был жив.
        Чувствуя, что вскоре не сможет удерживать весь вес титанического клинка, Атикус изо всех сил, помогая себе громким ревом, рванул вперед. Используя инерцию, силу ног и крепкую опору, он сумел на миг оттолкнуть технику Хаджара в сторону. Этого хватило, чтобы отпрыгивая назад, подальше от радиуса поражения, успеть взмахнуть собственным мечом.
        Купол, еще недавно защищавший генерала, обернулся острым диском. Он, крутясь, полетел к Хаджару. Тот не успевал развеять свою технику, а потому оказался беззащитен перед лицом удара Атикуса. Диск летел с такой скоростью, что оставлял за собой черный, туманный след. От скорости вращения к нему начали клониться кроны немногих, самых крепких, уцелевших деревьев.
        - Проклятье! - выругался Хаджар.
        Сцепив зубы, он мысленно отсек от себя поток энергии, подпитывающий технику. Подобный способ редко когда применялся практикующими, потому как имел тяжелые последствия для организма.
        И, будто в подтверждении этих слов, Хаджар сплюнул кровью, но все же успел поднять Лунной Стебель перед собой. Диск ударил по плоскости клинка. Необычно тонкий (не толще волоса новорожденного), он, тем не менее, был крепче каленой стали и острее бритвы. Хаджар с ужасом вслушивался в скрип и треск уже не деревьев, а его собственного меча.
        Когда в плечо Хаджара вонзился осколок Лунного Стебля, Безумный Генерал обернулся тенью. Буквально превратившись в четырех воронов, на пределе своих возможностей, Хаджар сократил дистанцию.
        На его левом боку обозначился длинный порез, оставленный черным диском. Тот, во время “бегства” Хаджара, успел задеть свою цель. Всего-лишь самым краем, но этого хватило, чтобы обнажить ребра.
        Сам же диск улетел далеко в лес, спиливая едва ли не с десяток деревьев. Битва, постепенно превращавшая поляну в безжизненную снежную пустыню, подтверждала слова мудрецов.
        “В Бою богов гибнут миры”. Эхо такой битвы могло легко лишить жизни не то что смертного, а практикующего стадии Телесных Узлов.
        - Вы правильно делаете, что не боитесь жертвовать собой, мой принц, - говорил Атикус, во время того, как фехтовал с Хаджаром.
        Они схлестнулись в ближнем бою. От вспышек их клинков взлетали комья снега и земли. От искр - в воздухе на мгновения вспыхивали небольшие огни. Каждый удар, который не нашел ни плоти врага, ни стали меча, выпускал в полет призрачный удар-серп, рассекающий то не многое, что еще можно было рассечь.
        - Но насколько многим вы готовы пожертвовать?!
        Внезапно Атикус остановился. Меч Хаджара вошел глубоко в предплечье бывшего генарала, но это сильно замедлило Хаджара. Чем тут же воспользовался Атикус. Они стояли слишком близко, чтобы у бывшего генерала была возможность взмахнуть клинком. Но этого и не требовалось.
        От мощного удара ногой Хаджар взмыл в небо, пролетел едва ли не пять метров, а затем упал прямо на откос холма. Он покатился вниз, на манер утопленника пытаясь поймать ртом воздух. Из легких разом вышибло весь воздух, а Атикус уже бежал следом. Настолько быстро, что почти не оставлял шагов на снегу.
        Хаджар, придя в себя, оттолкнулся ладонью от земли.
        Он взмыл в воздух достаточно вовремя, чтобы очередной черный серп лишь задел его одежды, а не рассек на две части. На этот раз Хаджар больше не боялся того, что оказался в воздухе в то время, как враг стоял на земле.
        На мгновение прикрыв глаза, он представил перед собой образ далекого горизонта.
        Не было ни вспышки энергии, ни эха ярости, ни рева дракона. Ноги Хаджара еще не коснулись земли, как с его клинка сорвался тончайший, почти незаметны, удар меча. Тонкая полоска, тихая и бесшумная, повлекла за собой хоровод снежинок, оставляя длинный белый шлейф.
        Атикус, сперва не понявший в чем дело, внезапно почувствовал, как его горло сдавили холодные пальцы смерти. Он вновь выставил перед собой черный купол, но полоса рассекла его так же просто, как если бы Атикус и не применял своей лучшей защитной техники.
        Лишь в последний момент, бывший генерал успел изогнуться, пропуская удар над собой. Тот отсек ему прядь волос и врезался в холм… начисто его срубая. Атикус упал на землю. По его лбу стекала кровь - видимо вместе с волосами, удар Хаджара задел и кожу.
        - Никогда прежде, мой принц, - Атикус тяжело дышал, весь в кровь, он все же чувствовал себя счастливым. Поднимаясь, он продолжил… - мне не доводилось видеть того, кто стоял бы так же близко к Владению Мечом, нежели вы. Пожалуй, этот удар заставил бы вздрогнуть многих имперских Небесных Сол…
        Договорить Атикусу не дала резкая боль в спине, а затем и поток крови, потекший изо рта.
        В спину бывшему генералу вонзилось четыре стрелы.
        - Нет! - закричал Хаджар в сторону появившихся из снега воинов. Он отправил в их сторону очередной удар, вдохновленный далеким горизонтом, но…
        Но было уже поздно. Те, столь же быстро как появились, так же и исчезли.
        Глава 242
        Хаджар поймал падающее тело Атикуса. Растрепались густые черные волосы, стянутые в тугой пучок. Хаджар вновь осознал, что даже эту деталь своей внешности скопировал с кумира далекого детства.
        Простые, рваные одежды, постепенно покрывались багряным пятном от крови.
        - Судьи вынесли… приговор, - хрипел как-то резко постаревший предатель. - я так долго ждал этого…
        - Не говорите глупостей, генерал, - Хаджар не понимал, почему ему так больно держать на руках умирающего человека. Ведь на протяжении последних пятнадцати лет он буквально мечтал, как собственными руками отправит мерзавца к праотцам. - Наша битва еще не окончена. Вы не можете так просто умереть! Вы не можете умереть от этих стрел!
        Хаджар потянулся за спину Атикусу и надломил ближайшее древко. Генерал застонал от боли и из его рта вновь хлынула кровь. Хаджар тут же понял, что скорее всего задеты не только мышцы, но и артерия с легким. Вряд ли Атикус, если ему немедленно не оказать помощь, сможет пережить следующие десять минут.
        Хаджар потянулся к сигнальному рожку на поясе Атикуса, но его остановила хватка слабеющих рук.
        - Не надо… мой принц, - сквозь боль и кровь прохрипел бывший генерал. - Не надо… меня уже заждалась печать… бесчестия и… вечное… забвение.
        - Забвение? Вы опять говорите глупостей. Тысячи лет матери будут приводить в пример бесчестия именно вас, сэр. Так что вас не забудут еще долго.
        Атикус улыбнулся и перед глазами Хаджара вновь заплясали призраки прошлого. То, как Атикус поднимал его высокого над головой и показывал далекие земли, стоя на кончике шпиля дворцовой обсерватории. То, как они, смеясь, убегали от разъяренной таким поведением Элизабет.
        Как таком от Мастера и Южного Ветра, Атикус учил Хаджара владению клинком. А еще рассказывал секреты, который должен знать каждый мужчины, но которые хранят в тайне от женщин.
        Он рассказывал истории о битвах и войнах. Лишь спустя десятилетия Хаджар понял, насколько эти рассказывали преуменьшали одно, чтобы возвысить другое. Как они лишались крови и боли, чтобы остались лишь честь и достоинство.
        Если бы не Атикус, Хаджар бы никогда не опустил свою спину под удары плети, предназначенные провинившимся солдатам. Его солдатам.
        И теперь этот человек. Скала. Герой из былин. Умирал. Сухой, старый, и больше уже не кажущийся таким всесильным, как раньше. Ведь если бы не эти стрелы, следующий удар Хаджара рассек бы не холм, а самого Атикуса. Это было понятно даже глупцу. И, видимо, именно поэтому Снежные Люди вынесли такой приговор.
        - Я не стану просить…прощения, мой принц, - тело Атикуса била мелкая дрожь, а конечности сводило судорогой. - ибо…тому, что я сделал… нет… прощения. Но, прошу… мой принц… возьмите.
        Кое-как, едва ли не крича от боли, Атикус дотянулся до складок одежды и достал оттуда кинжал. Самый простой. Без изысканной гарды, не украшенный драгоценными камнями, да и лезвие не было особыми или необычайно крепким. Такой кинжал, в самый лучший день для торговца, мало кто купит. Но для Атикуса он имел необычайное значение.
        Единственное наследие его семьи, которое он так и не успел передать маленькому принцу. Человеку, которого он предал…
        Хаджар принял кинжал и повесил его на пояс.
        - Помогите мне встать, мой принц, - на этот раз Атикус не хрипел. Увидев, как принц забирает кинжал и вешает его с левой стороны… Что ж, это сказало Атикусу больше, чем любые слова.
        На миг к нему вернулась сила. Та сила, благодаря которой он был некогда известен на все ближайшие королевства. Сила, которая позволила ему стать кумиром для наследника трона. Сила, которую он потерял в тот день на клятом берегу.
        Хаджар помог Атикусу подняться и отошел в сторону. Бывший генерал оперся о дерево и то тут же покрылось кровью. Атикус оттолкнулся и, поджимая левую руку, поднял правой меч. Из его спины торчали стрелы. Изо рта текла кровь.
        В глазах не было ни страха, ни сожалений. Только решимость.
        Ветер трепал его черные волосы. Развевались полы изорванных, простых одежд. Позади из снега появились фигуры, вернувшие засвидетельствовать выполнение вынесенного ими приговора.
        - Я не стану сдерживаться, - произнес Хаджар, сдерживая боль, отчего-то возникшую рядом с сердцем. - Генерал Атикус.
        В свисте ветра прозвучало далекое, угасающее:
        - Я был бы сильно разочарован, будь это иначе… мой принц.
        Атикус, качаясь, рванул вперед. Вместе с кровью из его горла вырвался его знаменитый боевой клич… Простой рев, часто путаемый противником с ревом животного. Такой же, как и у Безумного Генерала…
        В следующий миг колени Атикуса подкосились, и он упал на снег. Рядом рухнула его голова. На лице застыла маска вечного покоя.
        Хаджар убрал меч обратно в ножны и коснулся рукояти кинжала. Убил ли он предателя или закончил путь прославленного, но несчастного генерала, над чьей судьбой так сильно посмеялись боги.
        Наверное, ответа на этот вопрос он не узнает никогда. И, пожалуй, редко когда станет искать этого самого ответа.
        Из снега вышли четыре фигуры и направились к телу Атикуса.
        - Еще один шаг, - голос Хаджара не выражал эмоций, но в его глубине слышались нотки драконьего рычания. - я превращу этот лес в равнину, сожгу ваши снега, а вас самих отправлю к праотцам. Или кому там поклоняются Снежные Люди.
        Фигуры застыли и обнажили клинки. Хаджар не стал вновь доставать Лунный Стебель. Он лишь положил ладонь на рукоять. По его телу текла кровь. На руках и ногах появились многочисленные гематомы. Но все это не было серьезными травмами.
        Жизнь сделала его крепким и сильным. Крепче и сильнее, чем был Атикус.
        Мальчик уже давно превзошел своего кумира.
        Снежные воины, так же тихо, обернулись четырьмя снежными столпами и исчезла в буране.
        Хаджар запрокинул голову и посмотрел на низкое, серое небо. Падали снежинки. Кружились, ведомые музыкой веселого ветра. Почему-то Хаджар знал, что ему больше никогда не будет нравиться ни вьюга, ни буран, ни, даже, снегопад.
        Точно так же, как ему больше уже не нравятся простые, красные, полевые цветы…
        К вечеру Безумный Генерал сложил погребальный костер. Он положил на него тело Атикуса, но голову оставил покоиться в мешке. На ложе Хаджар положил вырезанную им недавно трубку. Именно такую так любил покурить вечерами Атикус…
        Вспыхнуло пламя и Хаджар, не оборачиваясь, пошел вон из леса. За его спиной сгорал труп человека, мести которому он посветил тысячи ночных мечтаний. Вот только итог почему-то совсем не радовал Хаджара.
        - “Глупый генерал”, - прозвучало в ветре.
        Хаджар шел обратно в столицу. В его глазах, как и в глазах недавнего противника, не было ни сожаления, ни мольбы о прощении. Только решимость. Ибо под Бескрайним Небом все еще ходила душа, которую он все еще не отправил на суд праотцов.
        Примус…
        На рыночной площади, в разгар фестиваля, перед самым запуском фейерверков, стоял одинокий, потерянный мальчишка. Он озирался по сторонам, будто искал кого-то в толпе.
        - Эй, Атикус, - донеслось откуда-то со стороны. - а мы уже боялись, ты не придешь.
        Мальчишка улыбнулся и побежал к своим друзьям. Еще одному мальчику и девочку, которую тот держал за руку.
        - Элизабет, ты где успела? - Атикус показал на разбитую коленку девочки.
        - Меня Хавер толкнул, - насупилась девочка.
        - Ничего я тебя не толкал! - возмутился мальчишка. - я наоборот - хотел тебя поймать.
        Все трое рассмеялись.
        - Пойдем смотреть фейерверки?
        - Сейчас, только подождем еще немного…
        Глава 243
        Хаджар стоял на вершине холма. Того самого, с которого не так давно, всего пятнадцать лет назад, бросил последний взгляд на столицу. Отсюда его увозил хозяин бродячего цирка уродцев. И это стало началом новой жизни Хаджара, тогда еще - Дюрана.
        Впоследствии именно на этот холм въехал отставной Безумный Генерал, Хаджар Травес. Именно отсюда он, спустя долгие годы странствий, вновь посмотрел на столицу. Он не узнал её в тот момент, и та ответила взаимностью. Они были чужими друг другу…
        Именно с этого холма уезжал отряд аристократов, отправившихся на охоту. Простый публичный ход Примуса, чтобы привлечь на свою сторону симпатию народа. Ведь те души не чаяли в своих героях - Безумном Генерале и Командире Неро. А уж когда выяснилось, что последний, по совместительству, еще и принц… Пусть и не наследный, как недавно узнал Хаджар.
        И именно на этот холм вновь возвращался Хаджар. За его плечами покоился простой холщовый, окровавленный мешок. Он выполнил свое обещание даже раньше, чем предполагал. Не прошло и трех недель, как он вернулся в город с победой - отсеченной головой мятежного генерала.
        Хаджар шел по дороге в сторону главных ворот. Там столпилось немало путников, торговых караванов, дилижансов и даже карет вельмож. Все они ждали в очереди шанса позолотить ручку охранника, дабы тот не особо ретиво обыскивал их хабар.
        Идя мимо общей очереди, Хаджар часто слышал выкрики из смеси восторга и ужаса:
        - Смотрите, это сам Безумный Генерал!
        - Да не может быть, больно молод!
        - Нет, точно, Безумный! Я видел его на приеме короля! Это точно он.
        - Но разве его не отправили на север?
        - В белый лес… Может это его призрак? Говорят, оттуда не возвращаются.
        - Посмотрите за его спину. Мне кажется или в мешке лежит…
        Хаджар пропускал эти шепотки, оставляя их позади. Он дошел до охранников, встав рядом с дилижансом какого-то аристократа. В современной геральдике Хаджар не был силен. Тем более, без помощи нейросети, он и большую половину гербов прошлого бы не вспомнил. Чего уж говорить о расплодившихся, за пятнадцать лет, новоявленных Домах.
        Аристократ, вальяжно открыв окошко в двери кареты, уже собирался прогнать наглого простолюдина. Выкрик так и застыл в его глотке. Он, будучи одним из участников последних приемов во дворце, тут же узнал Хаджара.
        Заторможенно кивнув, аристократ резко захлопнул дверцу-окошко.
        - Стой! - рявкнул стражник. Вместе с напарниками, он выставил вперед копье и направил его в грудь Хаджару. - что у тебя в мешке? Там кровь!
        Вместо ответа, Хаджар достал из складок одежды медальон, выданный ему Примусом. Стоило солдатам увидеть медальон, как они побледнели, едва ли не сравнявшись лицами с цветом шлемов.
        Подняв копья и уперев их в землю, они резко ударили кулаками по нагрудникам.
        - Генерал Хаджар! - рьяно отсалютовали они, а в их глазах плескалось лишь уважение.
        - Вольно, - ответил Хаджар, заплатил пошлину за вход (ибо перед законом, по его мнению, все равны) и вошел в город.
        Центральный проспект, по которому спокойно могли разъехаться десяток карет, встретил генерала извечной суетой и беготней. Порой люди, спешащие по своим делам, отвлекались, чтобы поглазеть на идущего сквозь толпу генерала.
        Девушки щедро одаривали красивого воина многообещающими взглядами. Юноши смотрели на своего кумира с гордостью и уважением. Они видели себя на его месте. Никого уже не смущали волосы, собранные в комок и простые, рваные одежды. Напротив, эти детали казались им удивительными и даже в чем-то романтичными.
        Ведь настоящий герой не должен выглядеть как все…
        Хаджар шел ко дворцу и почти не разбирал дороги. Он блуждал в далеких уголках своей памяти. Таких далеких, что старался и вовсе считать, что их не существовало.
        Мысленно он возвращался в полузабытый сон, коим стал для него прошлый мир - Земля. Но сейчас этот сон возвращался, подбираясь все ближе и ближе.
        Хаджар вспоминал, как часто лежал в палате и смотрел на огни города, раскинувшегося внизу - у подножия холма. Этот город чем-то напоминал столицу Лидуса… Хотя, чем он её напоминал - ничем.
        Просто Хаджар старался найти что-то общее в этом иррациональном событии с переселенем душ и прочей демоновщиной… Тогда, по вечерам, Хаджар частенько запускал на своем ноутбуке одну книгу. Написанную раньше, чем многие научились читать. Историю о короле, о предательстве, о пророчестве, о ведьмах и богах.
        И вот она, как раз, была очень похожа на то полотно судьбы, по которому шел Хаджар.
        Мысленно Хаджар произнес первые строки своего любимого отрывка из этого произведения:
        - “Не все ль равно где сдохнуть: здесь иль там?”
        Во дворце Хаджар попал так же просто, как и в город. Его встретили стражи, пропустившие тут же, как увидели королевский медальон. Затем небольшая прогулка по парку в компании легионеров империи. Воины в зеленой броне держались от Хаджара на почтительном расстоянии.
        Ни для кого в столице, да и, пожалуй, во всей стране уже давно не было секретом то, как Безумный Генерал относился к Дарнасу. Никто из воинов не считал, что сможет справиться с прославленным мечником и потому не собирались лишний раз его нервировать.
        Хаджар прошел мимо сада. Он на миг задержал взгляд на покрывшийся плющом камень на берегу озера. Почему-то от взгляда на этот камень защемило сердце. Увы, у генерала не было ни времени, ни возможности, чтобы дойти до камня и повнимательнее его рассмотреть.
        Внутри Хаджара встретил шумный возглас:
        - Дура, что замуж за тебя вышла!
        С каменным выражением лица Хадажр отбил срикошетившее в его сторону заклинание. По “случайному” совпадению, отбил он его в сторону одного из легионеров. Воина протащило по полу дворца не меньше трех метров, а затем соратники пострадавшего засуетились, пытаясь сбить с парня зеленый огонь.
        - Психованная! А если бы ты меня убила?!
        - Тогда я была бы избавлена от необходимости терпеть твое присутсвие!
        - Терпеть мое присуствие?
        - Тупой кабель!
        - Да я даже мимо неё не проходил! Откуда у тебя такие мысли, дорогая.
        - А ну не подлизываться!
        Хаджар закатил глаза. Когда эти ссоры происходили в армейском лагере, у него имелась хоть какая-то возможность повлиять на друзей. Но в пустом дворце… скорее всего, никому просто не было дела до бурных выяснений отношений между Неро и Серой. А выяснению эти происходили постоянно.
        Когда сталкиваются два пламени, они всегда порождают новое - более сильное и жаркое.
        Хаджар прокашлялся и улыбнулся друзьям. Те стояли в конце коридора и то ли целовались, то ли пытались сожрать друг друга.
        - Я тоже рад вас видеть.
        Влюбленные отцепились друг от друга. Они посмотрели в сторону входа и спустя мгновение Хаджар уже ощущал на щеке касание горячих губ Серы, а на плечах - крепкие ладони друга.
        - Вернулся, бродяга! - закричал Неро, тряся товарища с такой силой, что у того чуть шея не сломалась. - Ну наконец-то! Мы уже засиделись в этой золотой клетке! Пора уже искать место в караване!
        Сера активно кивала на слова мужа. Им двоим было тесно в этом пустом дворце. Как, впрочем, и во всей стране.
        - Ты опять собираешься уехать? - прозвучало с противоположной стороны.
        По коридору шла Элейн. В простом платье, она, тем не менее, была все так же прекрасна, как и всегда. Её появление заставило легионеров замереть. Даже парень, с которого уже почти сбили огонь, на пару мгновений перестал паниковать, будучи плененным красотой принцессы.
        Еще до того, как Неро успел ответить, следом за принцессой появились и король с Наместником.
        - Вряд ли твой брат в ближайшее время куда-либо уедет, - голос Примуса источал радость победы. - Генерал, вижу вы вернулись.
        Хаджар молча стянул с плеч мешок и швырнул его через весь коридор. Еще в полете развязались тесемки, высвобождая “груз”. С гулким стуком упала на мрамор отсеченная голова Атикуса. Она, оставляя гнойно-кровавые разводы, докатилась до ног Короля и остановилась.
        - Старый друг, - прошептал Примус и на мгновение, краткое, но мгновение, в его глазах отразилась боль. Затем Король словно отряхнулся от наваждения и… перешагнул через останки. - Поздравляю вас с победой, генерал Хаджар Травес.
        Король миновал ошарашенных Элейн, Неро и Серу и подошел едва ли не вплотную к Хаджару. Они стояли друг напротив друга, разделенные лишь метром свободного пространства.
        Внезапно взгляд Примуса скользнул чуть ниже и остановился на кинжале, висящем на поясе Хаджара.
        - Узнаю этот кинжал, - задумчиво протянул Примус. - помниться, Атикус хотел подарить его одному маленькому принцу.
        Хаджар успел заметить лишь то, что Наместник исчез. Вот он был, а вот его уже нет. Затем в затылке вспыхнула звезда боли и тьма начала окутывать этот мир.
        - С возвращением, Хаджар Дюран, - прозвучал где-то на задворках сознания смех, полный маниакального безумия.
        Когда Хаджар очнулся, то невольно улыбнулся. Он узнал этот холод, узнал эту тьму, узнал стены, узнал пол, решетку у “окна” и ошейник на шее.
        Спустя пятнадцать лет он вернулся не только в столицу, но и в ту самую темницу, откуда его вызволил простой случай.
        Глава 244
        Хаджар не знал сколько именно времени прошло с того момента, как его бросили в темницу. Он сидел, прислонившись спиной к холодной каменной кладке. Из-за решетки не пробивалось ни единого луча ни солнца, ни луны. Как и в прошлый раз она была надежна прикрыта листом каленой стали.
        Дотронувшись до ошейника, Хаджар тут же испытал не самые лучшие ощущения. Они походили на то, как если бы по всем его нервам тут же протянули раскаленную иглу. И одна из таких игл неприятно вонзалось в заднюю сторону шеи.
        Тонкий шип, пропитанный в специальном зелье, блокировал способности Хаджара как практикующего.
        За пятнадцать лет жизнь Хаджара сделала полный оборот, и он вернулся к тому, с чего начинал - простой смертный, лишенный имени и семьи. Разве что сейчас при нем остались руки и ноги. Вопрос - надолго ли.
        - Я и не надеялся встретить тебя еще раз, - слегка печально улыбнулся Хаджар.
        Еще одним отличием было то, что теперь его глаза видели в темноте намного лучше, чем раньше. В углу тесной камеры лежал белый скелет небольшой крысы. Арчибальд - так Хаджар когда-то давно назвал своего единственного соседа и молчаливого собеседника. Частично именно благодаря этому существу молодой, уже не принц, не сошел с ума.
        А так - все как и прежде. На полу тонкий покров рваной соломы, заменявший циновку. За годы солома прогнила, от неё дурно пахло, а пол, кажется, стал только холоднее. Местами на стенах, от сырости и влаги, появились черные бугры опасной плесени. Тяжелая дверь с ржавеющими петлями надежно закрывала вход.
        Стоило только Хаджару подумать о том, что эти петли, наверное, издавали не самые мелодичные звуки, как послышались тяжелые шаги.
        В замке повернули ключ и подозрения Хаджара подтвердились. Звук действительно был таким, что захотелось чем-нибудь пробить себе барабанные перепонки. Лишь бы не слышать его.
        Хаджар на мгновение зажмурился, дабы тусклый свет факелов не ранил его зрения. Когда же он вновь поднял веки, то увидел перед собой весьма ожидаемого посетителя.
        Над узником, прикованным к стене, возвышался Примус. Его седые волосы были стянуты в тугой хвост, в глазах плясала самодовольная насмешка, а дорогие шелковые, вышитые золотом, одежды собирали за собой шлейф из плесени.
        В коридоре, подперев плечом дверной проем, стоял Наместник. В этот раз одеждам он предпочел крепкий, мужской камзол. В таком наряде он стал меньше походить на мужеложца и больше - на воина.
        В правой руке Король нес табуретку, а в левой держал кинжал. Тот самый, который Хаджару оставил в наследство убитый им несчастный генерал.
        Усевшись напротив Хаджара, Примус щелкнул пальцами и тяжелые цепи буквально ожили. Они плотно опутали ноги и руки Хаджара, лишив того возможности хоть как-то дотянуться до положенного перед ним кинжала.
        - Здравствуй, дядя, - сквозь боль прохрипел Хаджар.
        Давление цепей еще можно было терпеть, но каждое движение гортани приводило ошейник в движение, что порождало феерию не самых приятных ощущений.
        - И тебе не хворать, племянник, - темница была такой тесной, что Примус, сидя напротив на табурете, спокойно откинулся спиной на стену. - Извини, что не посещал тебя все это время. В первый год было слишком много дел, а потом, ну… сам знаешь - ты сбежал.
        Хаджар встретил это заявление кровожадной улыбкой. Настолько кровожадной, какую только возможно создать, учитывая, что тебя вернули в место, которое до сих пор посещало в ночных кошмарах.
        Лишили силы, заковали в цепи и оставили во тьме. Положили напротив скелета достопочтенного Арчибальда, да будут праотцы к нему милостивы…
        - Разве мама с папой тебя не учили, что убегать не хорошо?
        - Нет, - Хаджар покачал головой и тут же пожалел о содеянном. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы не показать врагу боль и слабость. - Но они учили, что люди без чести не достойны моего внимания. Так что извини, дядя, если не стану отвечать на твои вопросы.
        Подобная ремарка, казалось, нисколько не задела Примуса. Но это только “казалось”. По вспышке боли в голубых глазах, Хаджар понял, что его выстрел попал в цель. И, возможно, в данный момент Примус испытывал больше боли, нежели узник его темницы.
        - На мои вопросы? - ухмыльнулся узурпатор. - я думал это у тебя есть вопросы. К примеру - как я узнал в тебе принца.
        Хаджар показательно отвернулся в сторону. Всем своим видом он демонстрировал, что не замечает перед собой “собеседника”. Подобное поведение вызвало у Примуса очередную, тщательную скрытую вспышку боли и гнева. Наместник же рассмеялся, показывая ряд идеально ровных, белоснежных зубов.
        Довольно редкое явление для практикующего, но распространенное среди истинных адептов. Наверное, у них было больше времени и возможностей, чтобы следить за своей внешностью.
        - Что же, я и сам могу тебе все рассказать, - развел руками Примус, лишь за тем, чтобы потом вновь скрестить их на могучей груди. - Неужели ты думал, что я действительно не узнаю тебя, когда ты сам пришел в мой дом. На праздник в честь моей дочери? Неужели ты настолько же глуп, как твой отец?!
        - Это не твоя дочь, - прорычал Хаджар.
        Примус изумленно изогнул правую бровь.
        - А как же твой - “с бесчестными я не разговариваю”?
        Хаджар вновь проигнорировал заданный ему вопрос.
        - Впрочем, позволь с тобой не согласиться, - продолжил Примус, довольный тем, что теперь уже он смог задеть Хаджара. - Если ты спросишь у самой Элейн - то я единственный, кого она назовет своим отцом.
        - Тот факт, что ты использовал на ней какую-то технику, не делает тебя её отцом. Я видел шрамы, это подтверждающие.
        От вихря энергии, на миг возникшего вокруг Примуса, простого человека разорвало бы на части. Благо ошейник лишь блокировал способности Хаджара, а не полностью возвращал к состоянию смертного. Иначе узник погиб прямо так - на месте.
        - Выбирай слова, Хаджар. Не забывай, что твоя жизнь в моих руках.
        Хаджар вновь ухмыльнулся. На этот раз не кровожадно, а скорее… мудро. Насколько мудро мог улыбаться пленник, которому едва миновало двадцать пять зим.
        - Моя жизнь находиться лишь в моих руках и…
        И Хаджар не договорил. Перед его глазами, против его же воли, возникло лицо Атикуса. Разум зачем-то воспроизвел отрывок из рассказа почившего генерала. Рассказа очень сильно похожего на старые сказки, которые юному принцу рассказывал Южный Ветер.
        Сама собой вспомнилась следующая строчка из любимого Земного произведения Хаджара.
        - “От жизни я земной устал, и был бы рад чтоб мир со мною пал.” - словно эпитафия для надгробного камня Атикуса.
        - Хотя, если честно, в то время я еще сомневался - Примус просто не мог угомониться. Настолько глубоко он тонул в чувстве собственного превосходства. Пьяный от триумфа, но, судя по глазам, не самый счастливый человек. - Нет, ну правда, нужно быть либо отчаянным идиотом, либо безумным храбрецом, чтобы заявиться во дворец. Генерал Хаджар Травес… Даже имя не сменил?
        - Зачем? - пожал плечами Хаджар. - Хаджаров в стране столько же, сколько грехов на твоей совести - им нет числа.
        - И все же - я сомневался. Наверное, не мог поверить в такую наглость. Но вот это, - Примус поддел мыском сапога клинок и подкинул его в воздух. Поймал он кинжал в сантиметре от лица Хаджара. - Атикус бы никогда не отдал его. Никому. Никому, кроме его обожаемого “маленького принца”.
        Хаджар молча смотрел в сторону решетки, закрытой тяжелым железом.
        Примус поднялся с табуретки, приблизился к узнику и, нагнувшись, прошептал на самое ухо.
        - Скажи мне, племянник, какого это убивать единственного родного человека?
        Внутри глаз Хаджара вспыхнула ярость, от которой треснуло бы само небо. Чего уж говорить о Короле, невольно отшатнувшемуся от такого зрелища.
        - Ты должен знать об этом, лучше меня, братоубийца, - прорычал Хаджар.
        Теперь уже пришел черед Примуса демонстрировать первобытную ярость и жажду крови.
        - Что ты знаешь, щенок? Твой отец…
        - Атикус мне все рассказал, - перебил Хаджар. - можешь не стараться, братоубийца. Я все знаю.
        Некоторое время они молча сверлили друг друга взглядами. Взглядами, которые могли раздвинуть землю и обрушить в темные недра целый город. Затем Примус внезапно щелкнул пальцами и цепи снова ожили, чтобы мгновение спустя упасть на пол, освободив Хаджара.
        Узник не успел ничего понять, как его схватили за ошейник и потащили куда-то. От боли Хаджар то и дело терял сознание. Изредка приходя в себя, он пытался сосчитать повороты и факелы на стенах казематов.
        Вскоре его бросили в другую камеру. Намного более просторную, дурно пахнущую, но с незакрытым окном у потолка.
        - Наслаждайтесь, - процедил сквозь сжатые зубы Примус и захлопнул дверь.
        Сперва Хаджар подумал, что находиться в камере один, но затем прозвучал голос.
        - Мой принц…
        Несмотря на то, что голос явно не мог принадлежать человеку, Хаджар узнал его.
        - Няня? - Хаджар повернулся на звук.
        Сердце пропустило удар… затем еще один… еще и еще… По щекам Хаджар впервые за едва ли не всю жизнь потекли слезы. Полные ярости, горести, ужаса и отчаянья, они падали на пол и с шипением испарялись, оставляя на камнях неглубокие впадины.
        Глава 245
        В противоположной части камеры на цепях висела Няня. Женщина, которая заботилась о Хаджаре так же рьяно, как его собственная мать. Собственно, в детстве Хаджар часто полагал, что ему сильно повезло по жизни. Ведь у всех детей была лишь одна “мама”, а у него “мама” и Няня.
        Сейчас же, под светом убывающей луны, Хаджар вновь смог посмотреть в лицо женщины, посвятившей свою жизнь ему. Он вновь её встретил.
        Вернее, то, что от неё осталось. На тяжелых цепях, за крюки, поддетые под ребра, висел… кусок мяса. Руки и ноги отсутствовали, а обрубки обмотали пропитанные желтым гноем, дурно пахнущие, присохшие и даже местами вросшие в плоть полоски старых бинтов. Торс был полностью обнажен и покрыт страшными шрамами.
        Вместо некогда пышных грудей - ужасные впадины. Обугленные, с жуткими волнообразными шрамами от застарелых ожогов. Лысая голова. Даже не столько голова. Сколько череп с небольшими вкрапления сухой, тонкой кожи. На правой щеке… собственно, не было там правой щеки. Только несколько обнаженных мышечных волокон, прикрывающих зубы и язык.
        Видимо их оставили, чтобы Няня могла говорить. Так как всего остального она была лишена. Глаза - черные впадины, с такими же ожогами, как на гради. Вместо носа - две жуткие полоски, трепыхающиеся от каждого вздоха. Уже закостенелые полоски гноя, текшие некогда из глаз, слегка блестели на свету.
        От каждого дуновения ветра цепи качались и вместе с ними - то, что осталось от Няни. Хаджар не представлял, какую боль должен испытывать человек, подвешенный за ребра, но Няня, кажется, уже давно привыкла. Ведь человек может привыкнуть ко всему… Даже, когда от этого человека мало что осталось.
        - Что он с тобой сделал, Няня, - голос Хаджара срывался.
        Он шел вперед, но двигался подобно сломанной кукле пьяного кукловода. Дергался, то и дело замирал. С его подбородка капали кипящие яростью капли мужских слез. Тяжелых, как боевой молот и острых, будто наточенное в кузне копье.
        - Мой маленький принц, - Няня не видела его, но слышала шаги. - я знала, что ты придешь, мой маленький принц.
        Хаджар остановился перед ней. Он нерешительно протянул руку к её левой, целой щеке, но та отодвинулась. Насколько могла.
        - Не надо, мой маленький принц. Ваше сердце крепче стали, но даже сталь не выдержит этого прикосновения.
        Рука Хаджара повисла безвольной плетью. Он будто падал в холодную, бездонную тьму. По своей наивности, детской глупости, он полагал, что Примус никогда в жизни не поднимет руки на Няню. В конце концов, она воспитывала не только Хаджара, но и когда-то давно - Хавера с Примусом.
        И раз уж узурпатор не тронул Мастера, то и Няня…
        Увы, реальность оказалась намного жестче наивных дум молодого Хаджара.
        - Как он мог…
        - Не печалься, мой маленький принц, - несмотря на то, что её голос звучал, как если бы заговорил мертвый. - я сама выбрала свою судьбу.
        Хаджар отшатнулся. Сама выбрала?
        - Но… почему?
        Качнулись цепи. С жутким лязгом они вновь передвинули тело Няни. От этого заскрипели её ребра, раздираемые крюками.
        - Ты знаешь, “почему”, мой маленький принц. Знаешь…
        И Хаджар действительно знал. Еще в детстве он начал подозревать, что к простой Няне никто бы не относился с таким почтением и уважением. Нет, она была совсем не так проста, как казалось. Особенно после того, как он встретился с Древом Жизни и в его голосе, он узнал голос Няни.
        Она хранила тайну. Тайну, оставленную в глубине веков. Единственная из живущих, кто знал путь к Мечу Королей.
        - Ты правильно сделал, мо маленький принц, что не выбрал меч, - её голос - шепот тысячи мертвецов. - он никогда не предназначался тебе. Он как клетка. А кто может удержать в клетке ветер или мечту?
        Хаджар, будто ему опять было три года, не мог перестать плакать. Человек, проживший тяжелую жизнь на Земле. Не самую легкую - в этом огромном безымянном мире. Безумный Генерал, сражавшийся с самыми жуткими врагами.
        Стоял и плакал, будто провинившийся мальчишка. И шипели его испаряющееся слезы, выжигающие камень.
        - Не плачь, мой маленький принц, не надо. Я ни о чем не жалею. Разве что только, что не могу тебя увидеть. Но ты приходил ко мне во снах. Ты вырос сильным и красивым юношей. Наверное, твои ноги ступают не только по осколкам мечей твоих врагов, но и по осколкам сердец девушек. Слишком глупых, чтобы влюбиться в ветер.
        Хаджару показалось, что Няня ему улыбнулась. Даже померещилось, что как и в детстве, она провела по щеке теплой, мягкой ладонью. Слегка мозолистой, но от того только еще более “домашней”.
        - Расскажи мне, мой маленький принц, о своих странствиях. Расскажи о победах, горестях, встречах и расставаниях. Расскажи, чтобы я могла передать этот рассказ твоим матери и отцу.
        Хаджар опустился перед висевшим на цепях обрубком на колени. С силой он опустил лоб на холодный каменный пол. Он начал свой рассказ.
        Не отрывая лба от пола, он рассказывал о своих путешествиях. О том, как играл на площадях перед публикой в облике никому не нужного уродца. Как придумывал разные истории, чтобы иметь возможность вечером поесть мяса.
        Рассказал, как его купили в бордель. Как он познакомился там с девушкой, в которую не смог влюбиться. Как ему нравилось слушать легкий шелест, когда она проводила гребнем по своим длинным волосам.
        Потом о том, как бордель сожгли. О том, как он встретил дракона. Как попал в деревню в Долине Ручьев. Как его выходили люди, живущие там. Не столько физически, сколько морально. Как он вновь нашел цель в жизни.
        Он рассказал об армии и о встрече с первым другом.
        Его лоб все так же был прижат к полу, а колени согнуты.
        Он рассказал о встрече с Древним Зверем и о том, как стал верным спутником Азрее. Как они познакомились с жаркой, будто сама пустыня, Сере. О сражениях с кочевниками, в котором Хаджар потерял человека, которого уважал.
        Он рассказал о могучем Догаре, об исполненной чести и достоинства Лунной Лин и её возлюбленном - Зубе Дракона. О том, как они убили друг друга, потому что не могли жить иначе.
        Он рассказал о прекрасных горах Балиума, где обрел уже не друга, но брата. О Вечных снегах, Белой Обезяьне, тени Бессмертного, островитянки Нээн, лике грозного Дергера, о секте Черных Врат, о адепте Крыло Ворона и сражении с Патриархом.
        Няня слушала все это молча. Лишь иногда могло показаться, что слишком сильно блестят закостенелые гнойные дорожки. Будто бы где внутри них текут слезы, которые пленница узурпатора уже давно не могла ронять.
        - Твоя жизнь, похожа на легенду, мой маленький принц. А теперь…
        - Нет, - замотал головой Хаджар, сильнее вдавливая лоб в пол.
        - … я должна идти дальше, чтобы рассказать это твоим родителям.
        - Нет. Нет. Нет. Нет, - продолжал повторять Хаджар. - я должен был вернуться за тобой, Няня. За тобой, Элейн и Мастером. Я должен был найти способ спасти вас. Я должен…
        - Не плачь, мой маленький принц, - и вновь Хаджару показалось, что Няня ему улыбнулась. - укрепи свое сердце, ибо твой путь еще не окончен. Ты стоишь лишь в самом его начале. Но я уже слишком устала идти по своему. Помоги мне, мой маленький принц, помоги мне обрести, наконец, покой.
        Хаджар поднялся и подошел к ней. Его сердце разрывалось на тысячи осколков, но его руки были крепки.
        И вновь он вспомнил строчку из того произведения:
        “Дуй ветер, смерть, я твой!”
        - Прощайте, мой маленький принц. Я счастлива, что успела встретить вас.
        - Прощайте, Няня.
        Один быстрый, точный удар и то, что осталось от некогда пышущего жизнью и волью тела, обмякло. Хаджар, игнорируя боль от ошейника, бережно снял бездыханную Няню с крюков.
        Он стянул с себя остатки плаща и завернул в него останки будто в саван. Положив некрупный сверток так, чтобы на него падал свет луны, Хаджар уселся в противоположной части камеры.
        Его тяжелым мыслям акомпанировал лязг качающихся цепей.
        - В бою сегодня встречусь я с тобой, - уже вслух процитировал Хаджар.
        Он не знал, что в это время к нему, крадучись, пробирается еще один посетитель.
        Как не знал он и другого.
        К трем детям на ярмарке, перед самым запуском фейерверков, присоединилась статная женщина средних лет. С пышной грудью, густыми волосами, она буквально светилась жизнью и волей.
        - Мы скоро пойдем? - вновь спросил Атикус.
        - Подожди, - улыбнулась женщина и до коснулась до щеки мальчика. Тому всегда нравились эте теплые, слегка мозолистые ладони. - Осталось подождать еще совсем немого. А пока, давайте я расскажу вам легенду. Легенду о Ветре.
        Глава 246
        Хаджар пытался хоть как-то мысленно отвлечься от лежавшего в противоположной части камере свертка. Получалось плохо. Он то и дело поворачивался, чтобы кинуть “последний взгляд” на останки Няни. Увы, этих “последних взглядов” за ближайшие полчаса набралось не меньше сотни.
        Единственное, что смогло отвлечь Хаджара, это шаги по коридору. Сперва он думал, что это кто-то из охраны решил поглазеть на плененного Безумного Генерала, но, вскоре, Хаджар узнал походку.
        Такое бывает, когда знаешь человека настолько хорошо, что можешь узнать даже по шагам.
        - Что ты здесь делаешь, Неро? - спросил Хаджар еще до того, как визитер успел повернуть ключ в замке.
        Движения вскрывавшего замок слегка замедлились, но вскоре Неро уже нараспашку отворил дверь. Юркнул внутрь темницы незаметной тенью, и аккуратно прикрыл за собой металлическую створку.
        Если не считать вопроса Хаджара, все это он проделал практически бесшумно. Когда на Неро упал первый луч лунного света, Хаджар не смог сдержать улыбки. За плечами его друга лежал тяжелый меч, а также выглядывала рукоять Лунного Стебля.
        Простые лямки удерживали полный походный мешок, а к поясу были приторочены сверток с простой одеждой, тонкий пояс, горлянка и сапоги.
        В этот момент Неро выглядел не как опытный воин, а как бродячий торговец. Ну или просто не самый умный вор, решивший стащить не нечто драгоценное, а что под руку подвернулось.
        - Шутишь - значит все в порядке, - кивнул Неро.
        Он достал из кармана небольшой медальон и подошел к Хаджару. Что-то бормоча он принялся изучать ошейник. Делал он это ровно до тех пор, пока Хаджар не отодвинул его в сторону.
        - Что, совсем все плохо? - спросил Неро.
        - Ты о чем?
        - А ты чего меня двигаешь? Сейчас эту ерундовину снимем и махнем в Море Песка и…
        Хаджар смотрел на друга… брата… товарища с взглядом, которым выражал мысли лучше, чем любые слова. Неро прекрасно знал и помнил этот взгляд. Именно так Безумный Генерал смотрел в моменты, когда хотел показать, что спорить с ним бесполезно.
        - Ты чего, Хадж? Совсем с ума сошел?! - Неро, насколько это было возможно, кричал, но шепотом. - Да они уже все королевство оповестили! На центральной площади уже помост поставили! Костер сложили! Тебя завтра на рассвете сожгут заживо ко всем демонам и богам!
        - Я думал, ты раньше придешь….
        - Ты вообще меня слушаешь, идиот безумный?! Тебя собираются казнить. Если не понятно, я повторю по буквам! К-а-з-н-и-т-ь!
        Хаджар пожал плечами и слегка поморщился от боли, вызванной ошейником. Все же, мерзкое изобретение клятых артефакторов. Не могли они, что ли, обойтись без этой массы впечатлений. Или, может, кто-то просто испытывал, при создании, классовую ненависть по отношению к практикующим?
        - Я не побегу, Неро. Только не в этот раз. Только не теперь.
        Неро, молча, но закричал. Во всяком случае, именно так Хаджар понял беззвучно открывший рот и удар по воздуху. Если бы такой пришелся по стене, то, может, трещина прошла бы по всему периметру дворца и обрушила потолок на первом этаже.
        - Ты себя послушай, псих проклятый! Ты помереть там собрался? Как собака? На костре?
        - Я не могу, дружище, не могу…
        - Проклятье! Демоны и боги! Да почему?!
        Вместо ответа Хаджар просто кивнул в сторону свертка, окутанного серебрянным светом луны. Неро, прошедший сквозь те же жернова войны, что и Хаджар, тут же понял, что именно лежит в самодельном саване. Он тут же заметил и цепи, и окровавленные, проржавевшие крюки.
        Гнев и ярость ушли из взгляда Неро, оставив после себя понимание и сожаление.
        Вздохнув, он опустился рядом с Хаджаром и протянул тому трубку, подаренную девушкой, в которую Хаджар так и не смог влюбиться…
        - Спасибо, - кивнул Хаджар и с наслаждением затянулся ароматным дымом.
        Этого ему не хватало даже больше, чем ощущения силы и энергии внутри своего тела.
        - Ты знал его? - Неро покосился в сторону свертка.
        - Её, - поправил Хаджар. - Она была моей Няней, в те времена, когда я еще жил в этом проклятом дворце.
        Слова о дворце не вызвали никаких эмоций на лице Неро. Было понятно, что тот уже все знал.
        - Отец мне все рассказал, - на этот раз Неро не пытался специально заглушить голос.
        Он просто не мог произнести эту фразу громче, чем самым тихим шепотом.
        - И что именно входит в это “все”? - с легкой полуулыбкой спросил Хаджар.
        Неро тоже закурил и выдохнул колечко дыма. Они все еще получилась у него лучше, чем у Хаджара. Наверное, даже для этого требовались определенные способности, если не талант.
        - О том, что он убил твоих родителей. Предыдущего короля с королевой. Что лишил тебя ноги, сломал руки, сделал уродцем и разрушил основу твоего развития. Что держал в темнице в течении года, откуда ты выбрался.
        - Не выбрался, - Хаджар попытался выдать такой же плотный и объемный кружок дыма. Не получилось. - По счастливой случайности меня выкупил бродячий цирк уродов. Пять лет с ними путешествовал. Потом перекупили в бордель. Чистый Луг в весеннем. Потом он…
        - Сгорел, - кивнул несколько удивленный таким рассказом Неро. - я был там в тот день… Проклятье… Вот оно что. Вот почему ты так того адъютанта невзлюбил.
        - Нисколько не сомневался в том, что ты бывал в лучшем борделе Весеннего, - Хаджар толкнул друга плечом.
        Тот ответил тем же, со словами:
        - Только жене не рассказывай.
        Они некоторое время смеялись.
        - Там работала девушка с разноцветными глазами. Её звали Эйне. Колин Лаврийский, демонов адъютант, не нашел ничего лучше, кроме как на глазах умирающей матери изнасиловать и убить её дочь.
        Неро скривился.
        - С одной стороны - история банальная, но от того не менее мерзкая. Теперь я понимаю, почему ты так сильно хотел убить Колина. Только вот - с драконом что? Если учесть, что ты никогда не жил в горной деревне…
        - Жил, но не в горной, - перебил Хаджар. - после того как я сбежал из борделя, то попал в подземную пещеру. Там лежал плененный дракон.
        - Погоди, - теперь уже перебил сам Неро. - настоящий, живой, огромный, огнедышащий…
        - Все так, - кивнул Хаджар. - но не огнедышащий. Не все дракона огнем управляют. Это заблуждение.
        - Да, а ты откуда знаешь? Вы с ним там за жизнь потрепаться успели?
        Хаджар уже собирался ответить, но внезапно понял, что не знает ответа. Он действительно понятия не имел, откуда знает о том, что не все драконы управляют огнем.
        - Не важно, - отмахнулся Хаджар. - в общем, мы с ним договорились. За исполнение его мести, он отдал мне свое сердце.
        Неро скептически посмотрел на ширину груди друга.
        - Это метафора, - пояснил Хаджар. - там был какой-то сложный процесс, который я плохо помню. Так что не суть… Потом меня нашли деревенские. Выходили, отмыли. Потом от торговца я узнал, что Элейн еще жива. Отправился в армию. Дальше ты и сам все знаешь.
        В камере повисла тишина. Не тяжелая, но и не из приятных.
        - Забавно, - протянул Неро, вновь выдыхая кружочки дыма. - Получается ты мне друг и дважды брат. По выбору и по крови. И Элейн… Если честно, я думал, что у меня получиться вас сосватать. Отличная вышла бы пара. А оказывается, ты её брат… Знаешь, это, скорее всего, разобьет её сердце.
        - Разобьет? - переспросил Хаджар. - ты же сказал, что отец вам все рассказал.
        - Мне, - поправил Неро. - мне он все рассказал. А Элейн я с тех пор не видел. Если верить слугам - она не выходила из башни. Так что какую именно ложь ей скормил мой папашка - понятия не имею.
        У Неро всегда были сложные отношения с Примусом, но Хаджар знал одно. Несмотря ни на что, Неро любил отца. И он бы никому не позволил убить своего “папашку”.
        - Меня с Серой заперли в покоях, - внезапно начал свой рассказ Неро. - клятый Наместник наложил какую-то волшебную печать на двери. Мы выбраться неделю не могли.
        - Неделю?!
        - Ага. Ты, если что, девятый день уже здесь находишься.
        Хаджар грязно выругался, что заставило его друга улыбнуться.
        - Сера, звезда моих очей, смогла проделать в этой печати что-то вроде “отверстия”. В него я и успел нырнуть. Потом тебя нашел…
        Они снова замолчали. За окном светила убывающая Луна. Качались цепи с крюками. Курили два друга. Два брата. Возможно, самые родные друг для друга люди в этом забытом богами мире.
        - Жизнь - дерьмо, да? - печально улыбнулся Неро.
        - Ну, уж точно не благоухающее розами поле.
        - Ты так сильно хочешь его убить?
        - А ты бы не хотел?
        Неро посмотрел на сверток.
        - Хотел бы, - кивнул он. - Но я не хочу видеть, как моего друга, будущего дядю моих детей, моего брата сожгут заживо.
        - Я не могу, дружище, - покачал головой Хаджар. - я не могу сбежать. Если я это сделаю, то с тобой в Море Песка уже отправиться не друг и не брат. Это будет ходячий мертвец. Призрак.
        - Проклятье! - не сдержался Неро и таки ударил по стене. Трещина, шириной в ладонь, рванула куда-то под потолок. - И что ты мне прикажешь делать, Хадж?! Смотреть на то, как ты горишь?
        - Все мы горим, - улыбнулся Хаджар. - каждый - в своем собственном огне.
        - Философ, демонов.
        - Принц избалованный.
        - Психопат босоногий.
        Неро отвернулся и что-то вытер со щеки. Он поднялся и направился к двери. На мгновение остановившись, он потянулся к рукоять Лунного Стебля, но в последний момент остановился.
        Не оборачиваясь, он произнес:
        - Живи свободно, мой друг.
        - Умри достойно, мой брат.
        Глава 247
        Как и предполагал Хаджар, Примус не решился навестить узника перед казнью. С утра, в день, когда был намечен час сжигания “лжепринца” и “генерала предателя”, в камеру вошло пятеро. Четыре стражника Лидуса и надзирающий за ними воин в зеленой броне.
        Пока четыре соотечественника заковывали Хаджара в кандалы, воин пристально следил за ними. Попутно он щедро одаривал Хаджара пинками, словами о превосходстве империи и том, что такой червь как Хаджар не достоин дышать с ним одним воздухом. Что-то про деревенщину, про босоногих Лидусцев и прочее.
        И если сам Хаджар сносил все это со стоическим выражением лица, то стражников сильно задевало. Они выглядели побитыми псами, скулящими перед жестоким хозяином. Их руки дрожали. Их лица источали боль и сожаление.
        Когда на запястьях и лодыжках Хаджара защелкнулись тяжелые кандалы, стражники бережно подняли узника на ноги.
        - Несите этот мусор на выход, - распорядился имперский легионер.
        Бросив очередной, полный презрения взгляд в сторону Хаджара, он вышел из камеры первым.
        Стражники послушно повели Хаджара на выход. Тот не мог передвигаться иначе, кроме как мелкими, шаркающими шажками. Больше не позволяли кандалы и цепь. Та соединяла не только лодыжки, но и протянулась от запястий в центр - вниз. Это мешало Хаджар поднять руки выше уровня пояса.
        У самого выхода, один из стражей будто специально споткнулся. Хаджар почувствовал как нему за пояс поместили что-то небольшое и твердое.
        - Это пилюля со смертельным, безболезненным ядом, - прошептал на ухо стражник. - простите, генерал, это все чем мы вам можем помочь.
        Хаджар с удивлением посмотрел на стражей, но те старательно прятали взгляды в пол. Внезапно Хаджар понял, что они выглядели побитыми псами вовсе не из-за слов легионера. Удивительно, но так на них повлиял тот факт, что им собственноручно приходилось подготавливать своего кумира к смерти.
        Хаджар их прекрасно понимал.
        Перед глазами вновь всплыло лицо Атикуса. Демонов “несчастный генерал”. Как долго он будет теперь являться в мысли к Хаджару. Сколько еще память о его ошибках будет руководить действиями Безумного Генерала?
        Хаджар повели по широкому коридору. Мимо пустых камер - Примус, наученный горьким опытом, почти не держал узников. Вершил правосудие быстро и, зачастую, на месте. Суды Лидуса в девяти случае из десяти выносили обвинительные приговоры. Иногда, это было даже к лучшему. Но только - иногда.
        Из коридора они вышли к небольшой дверце. В руках легионера появилась связка с тяжелыми ключами. Он некоторое время подбирал их, а стражники старательно кивали Хаджару на пилюлю. Тот, в свою очередь, был погружен в собственные мысли и почти не замечал происходящего.
        Затем дверца открылась, по глазами ударил яркий дневной свет, заставивший на мгновение зажмуриться.
        Казематы находились внутри холма, на котором и стоял Королевский Дворец. Так что дверца выводила узников прямо на центральную улицу, заканчивающуюся центральной же площадью.
        Хаджар, за свое детство, помнил лишь одну такую же громкую казнь. Тогда приговорили одного крупного аристократа. Приговорил лично Хавер. Увы, без поддержки нейросети, Хаджар не мог вспомнить за что именно. Но он очень хорошо запомнил, как ликовала многотысячная, едва ли не миллионная толпа, когда сквозь неё вели аристократа.
        Сейчас же, толпа, огромное людское море, прореженное линие стражников, стоявших плечом к плечу, сохраняла мертвое безмолвие. Миллион… миллионы людей, собравшиеся на перекрытом, по случаю, проспекте, хранили тишину.
        Хаджар помнил, как в того узника летели камни, гнилые овощи, тухлые яйца.
        В Хаджара люди тоже кидали… красные, простые, полевые цветы. Алые лепестки дождем летели с неба и устилали дорогу перед ногами идущего на казнь генерала. Некоторые женщины всхлипывали, мужчины стискивали кулаки и зубы. Но никто из них не рискнул встретиться взглядом с ведомым к помосту генералом.
        Они, как и стражники, выставившие копья в сторону толпы, прятали взгляды. Смотрели куда угодно, лишь бы не в спокойные голубые глаза. Миллионы людей, мириады алых лепестков и гробовая тишина, вот как люди встречали своего героя.
        Будто бы насмешка судьбы. Сперва они узнали, что Медвежий Капитан, один из их любимцев, на смом деле - принц Эрен. А спустя несколько месяцев выяснилось, что Безумный Генерал, Хаджар Травес, на самом деле - наследник предыдущего Короля. Сын Хавера и Элизабет - принц Хаджар Дюран. Осужденный и приговоренный к смертной казни за попытку дворцового переворота.
        Вскоре путь сквозь толпу закончился. Хаджара остановили перед крупным помостом. Сложенный из дерева. Он возвышался над площадью не меньше, чем на два метра. Специально развернутый боком ко дворцу и лицом к проспекту. Так, чтобы все видели, что происходит с теми, кто смеет перечить власти Примуса.
        На помосте, в абсолютной тишине, стоял облаченный в черное палач. Его лицо скрывал тяжелый колпак с прорезями. В руках он держал огниво и факел.
        Стражники, с лицами полными скорби, помогли Хаджару подняться по лестнице. Наверное, они едйствительно хотели ему помочь в этот момент. Вот только на деле оказалось, что они своими руками как можно скорее довели генерала до сложенного костра.
        Они поняли это слишком поздно. В этот момент палач уже принял свою жертву.
        Он подвел Хаджара к высокому столбу. Веревками и цепями, он приковал его к нему.
        - Генерал, - прошептал палач, укладывая хворост вокруг ног Хаджара. Вокруг столпа хвороста лежало столько, что можно было целую деревню спалить. Сейчас же палач закрывал то место, сквозь которое “приставил” Хаджара к столпу. - Генерал, за вашим поясом должна быть спрятана пилюля. Одна ваше слово и я положу вам её в рот.
        Хаджар вгляделся в прорези колпака, но и плача спрятал свой взгляд.
        - Вы приносили клятву служить Короне, достопочтенный палач, - голос Хаджара был спокоен и полон решимости. - не стоит ради меня её нарушать.
        Палач вздрогнул и отодвинулся. Он отвернулся и пошел на край помоста, но Хаджар, все же, услышал:
        - Если для кого в этом мире и стоит её нарушать, так это ради вас, генерал.
        Хаджар стоял среди разложенного шалашом хвороста. Политый специальной жидкостью, он слегка щекотал ноги Хаджара. Вокруг помоста стояли уже не стражники Лидуса, а легионеры империи. Они держали мечи обнаженными и направленными в сторону многомиллионной толпы.
        Люди, сохраняя молчание, продолжали кидать красные цветы на помост, устилая им хворост и деревянные доски.
        Хаджар вспомнил следующую строку своего любимого отрывка:
        “Я как медведь, прикованный к столбу.”
        - Приветствуйте вашего Короля! - пронесся над площадью мощный выкрик, раздавшийся со стороны широкого балкона. Именно отсюда Король по праздникам приветствовал народ или сообщали важные новости глашатаи. - Король Примус II Дюран! Приветствуйте вашего Короля!
        Примус выходил на балкон в сопровождении все так же улыбающегося Наместника. Рядом шла Элейн. В прекрасном, золотом платье, она выглядела как фея из рассказов Атикуса. Только чуть больше…
        Позади плелись, иначе и не скажешь, Сера в традиционном для своего народа наряде и Неро, сжимавший, как разглядел Хаджар, ножны с Лунным Стеблем.
        Встречала Примуса молчащая толпа. Никто даже не повернулся к Королю.
        Того это, казалось, не волновало. Он и без встречи собирался произнести речь. Хаджар надеялся, что сможет её выдержать. Хотя, в данный момент ему казалось, что лучше гореть в огне, чем в очередной раз слушать Примуса.
        Перед тем, как Примус взял слово, Хаджар произнес вслух следующую строчку:
        - Не убежать, со всех сторон я окружен врагами.
        Глава 248
        - Соотечественники! - голос Примуса, усиленный энергией, звучал весенним громом посреди ясного неба. - Этот день останется навсегда в истории! День, в который мы празднуем окончательную победу над узурпаторами нашего королевства! Теми, кто своими руками пытался погубить нас, сделав слабыми и безвольными! Кто хотел отдать наши страны на растерзание нашим врагам!
        Народ, казалось, не слышал короля. Все взгляды были устремлены к привязанному к столпу генералу.
        - Мы с вами сумели избавиться от тарана прошлого! Больше никто не отдает свои жизни за идеи короля Хавера! Больше никто не топчет память о наших предках, с его знаменем в руках! И мы жили с вами все эти годы в мире и спокойствии!
        И вновь тишина. И вновь никто не смотрит на короля. Но и в глаза Хаджару так же нет заглянуть смельчаков. Толпа, насчитывающая несколько миллионов человек, смотрела на пару сотен легионеров. Они спокойно принимали тот факт, что ничего не могут сделать с тем, что законного наследника трона вот-вот казнят.
        Хотя, чего там, не столько законного наследника, сколько народного героя. Человека, которого уважали не за силу, не за славу, а за его решимость, волю, характер и нрав. За то, что тот был готов с жизнью проститься, чтобы спасти солдата.
        Может, кто-то бы сказал, что для полководца такое поведение глупо и не разумно. Но для истерзанного внутренними и внешними войнами народа, это был знак. Знак, что и во власти есть люди, не забывшие о заветах предков. Для которых честь и благородства не пустые слова и устаревшие понятия.
        И все же, они прятали взгляды.
        - И сегодня мы с вами, наконец, избавимся от последнего паразита на теле нашей славной родины! Этот мелкий жук, разъедающий нас изнутри, принял облик героя! Обманом и предательством он возглавил армию Лунной Лин! Саму же воительницу он отправил на верную смерть! Погубил тысячи людей! Заключил подлый, продажный договор с нашим врагом - Балиумом! И все это, чтобы попасть сюда и получить возможность воткнуть мне, вашему Королю, нож в спину! Ради этого он не гнушался ничем! Использовал моего сына! Мою дочь, которую попытался силой взять во время их охоты!
        Элейн в этот момент отшатнулась от отца, но затем её лицо вновь приняло ту же беспристрастную маску. Хаджар заметил, как в руках Наместника светиться тусклым светом небольшой медальон.
        Не нужно быть гением, чтобы сложить эти два момента воедино и получить общую картину происходящего. От ярости, Хаджар едва было не сломал столп. И если бы не боль от ошейника, даже его сил смертного хватило бы, чтобы сломать стол, толщиной в пояс здорового человека.
        Этот шум и треск произвел на толпу оживляющее впечатление. Они увидели не ярость Хаджара, направленную на короля и наместника, а то что их генерал пока еще не собирался сдаваться…
        Каждый в происходящем видел что-то свое…
        - За эти тяжкие преступления, я приговариваю лжепринца, Хаджара Дюрана к казни через сожжение. Дабы праотцы встретили его, заживо сгоревшим, печатью бесчестия, плюнули ему в обгорелое лицо и не пустили в свой дом!
        Палач, пряча взгляд, поджег огнивом факел и шагнул в сторону Хаджара. В этот самый момент внутри толпы раздалось:
        - Последнее слово! По заветам предков, у приговоренного есть последнее слово!
        Палач замер. Факел так и не коснулся хвороста.
        - Последнее слово! - подхватили где-то рядом.
        - Последнее слово! - раздалось с другой стороны.
        Спустя минуту многомиллионная толпа дружно скандировала:
        - Последнее слово!
        Примерно полминуты миллионы людей скандировали свое требование, пока Король не взмахнул позволительно рукой. Видимо и самому Примусу, уверенному в исходе сегодняшних событий, стало интересно, что же такого мог сказать принц.
        Толпа замолчала. Исчезла дорога, по которой вели на смерть прославленного генерала. Стражники Лидуса замешались в толпе. Они стояли рядом со своими соотечественниками. Сняв шлемы, опустив щиты и копья, они смотрели в сторону помоста.
        Только лишь несколько сотен легионеров все так же держали мечи направленными на людей.
        - Вы знаете, - голос Хаджара, не звучал подобно грому, но слышали его все и каждый. - смотрю я на вас и мне становиться обидно… Обидно, что я родился именно в этой стране и что именно вас мне суждено до конца своих дней называть своими соотечественниками!
        Сказать, что никто не ожидал от генерала таких слов - не сказать ничего. В абсолютной тишине, наступившей после этих слов, вороньим карканьем звучал смех Наместника и Примуса.
        - И этого человека вы назначили своим героем?! - прокричал Король.
        - Я еще не закончил! - рявкнул Хаджар. И несмотря на то, что он был лишен энергии, силы в этом выкрики было столько, что мир вновь погрузился в тишину. - Где вы были, соотечественники, когда убивали моего отца?! Когда братоубийца вырвал из груди моей матери её еще бьющееся сердце!
        Элейн дернулась, её лицо исказила, на миг, гримаса, а затем амулет в руках Наместника засиял ярче и сильнее. Ярости в Хаджаре было столько, что если не факел палача, то именно она подожжет хворост.
        - Где вы были, когда ваших отцов, братьев, сестер, жен сгоняли на рудник! Где вы были, когда мои воины проливали кровь на Хребте Синего Ветра?! Где вы были, когда Лунная Лин рассталась со своей жизнью ради вас?! Где вы были, когда ваши соотечественники гибли в черных горах Балиума?! И где вы сейчас, когда на ваших глазах вновь творится несправедливость?!
        Примус, понявший в какую сторону клонит Хаджар, до белых костяшек сжал парапет балкона.
        - Палач, немедленно…
        - Замолчи, братоубийца! - рявкнул Хаджар. - мое слово еще не окончено! Вы, народ за который мой отец, его отец, и отец его отца проливали кровь! Что вы делаете сейчас?! Стоите и смотрите, пряча глаза?! Почему вы не смотрите мне в лицо?! Вам страшно увидеть в моих глазах ваше собственное отражение?! Посмотрите же на меня! Посмотрите!
        Один за другим люди отрывали взгляды от собственных ступней. Они смотрели в чистые, синие, преисполненные яростью и решительностью глаза. И видели в них собственные отражение. Испуганных, нерешительных людей.
        - Кто стоит перед вами? Лишь пара сотен иноземцев. Они топчут наши земли. Срывают наши флаги. Убивают наших людей. Используют нашу страны как амбар, из которого можно унести все, что им захочется. И что же делаете вы, мои соотечественники? Ничего.
        И тишина. И улыбка Примуса, понявшего, что все же, ничего не произойдет. Народ Лидуса не был един. И уж тем более, он не был отважен. Что сделают горожане перед лицом неминуемой смерти, заключенной в клинках легионеров. Правильно - ничего.
        - И вы, наверное, думаете, что я прошел весь этот путь только чтобы подобраться ближе к Примусу?! - Хаджар повернул голову в сторону короля и улыбнулся. Широко, воинственно и кровожадно. Неро вздрогнул от этой улыбки. Он знал, что ни один враг, которого Безумный Генерал одаривал подобным оскалом, так и не дожил до следующего рассвета. - Тебя, пес, я мог убить в любой момент! Твой дворец - твой же гроб, от которого у меня есть все ключи. Так почему же сейчас я здесь? На этом помосте. Ответ этот прост! Из-за вас. Из-за Лидуса, ради которого умер мой отец! Моя мать!
        План Хаджара никогда не включал в себя простую месть Примусу. В чем смысл отбирать у человека жизнь, если жизнью этого человека было государство. Нет, Хаджар собирался отобрать у Примуса всё. И начинал он с людей, которыми тот управлял.
        Хаджар собирался украсть и Короля из-под носа его собственную страну!
        - Так сколько же еще вы будете роптать и забиваться в угол, подобно ягнятам?! Не пора ли уже вскинуть кулак в небо. Не пора ли прокричать воинственный клич и забрать обратно то, что всегда по праву принадлежало вам?! Так скажите же мне, народ Лидуса, вы со мной?!
        И…
        Тишина.
        Безмолвие.
        Бездействие.
        Люди вновь отвернулись от прославленного генерала. Они спрятали взгляды где-то под собственными ногами.
        Зазвучали смех и аплодисменты. Они доносились со стороны балкона.
        - Палач, - вытер слезы Примус. - заканчивайте этот фарс. Исполните приговор!
        Палач вздрогнул. Он медленно направился в сторону хвороста, но… и на этот раз факелу не было суждено зажечь костер. В голову палачу прилетел камень. А затем второй такой же - в шлем одного из легионеров, окруживших помост.
        Вперед, перед толпой, вышел маленький мальчик. Его длинные, черные волосы были собраны в тугой пучок. На ногах - лапти, обмотанные простыми тряпками. Такие же простые тряпки служили мальчику одеждами. В руках он держал деревянный меч, на котором было вырезано “Лунный Стебель”.
        - Безумный Генерал никого не боится! Я с тобой, принц! - закричал мальчишка и, подняв меч над головой бросился на ближайшего легионера.
        Тот, криво усмехнувшись, замахнулся клинком и с силой опустил его голову ребенку.
        Потекла кровь.
        Из руки.
        Высокий, мускулистый мужчина, голой рукой поймал клинок легионера.
        - Я с тобой, принц! - прорычал он и с силой впечатал кулак в забрало легионеру.
        - Я с тобой, принц! - прокричал кто-то, вооружаясь камнем.
        - Я с тобой… - послышался лязг обнажаемого клинка.
        - Я с тобой… - легла на тетиву стрела.
        - Я с тобой… - и многомиллионная толпа пришла в движение.
        Она хлынула разъяренным потоком в сторону кольца легионеров.
        - Убейте Хаджара! - закричал Король.
        Кто-то из легионеров вскочил на помост, чтобы в следующий миг с криком схватиться за лицо, в которое врезался пылающий факел палача.
        - Я с тобой, мой принц, - прозвучало из-под колпака. - к демонам клятву. Я с честью встречу праотцов и в качестве клятвоотступника.
        А затем мир в последний раз застыл, перед тем как взорваться окончательно.
        Земля задрожала.
        Со стороны ближайшего холма к столице, того самого, с которым было связано столько воспоминаний Хаджара, понеслась лавина. Лавина из людей и лошадей. Рыцари, вскинув кулаки в небо, что-то кричали.
        - Генерал Хаджар! - доносилось сквозь шум толпы.
        - Генерал Хаджар! - кричали бегущие следом пехотинцы.
        Их вел за собой Лергон, вооруженный крепким молотом. Впереди же армии мчалась на коне Лиан. В руке она держала стяг “Лунной Армии”. Вонзив его в землю, она достала лук и положила на тетиву… совсем не стрелу.
        Сверкнул Лунный Стебель, запущенный в полет.
        Неро резко выхватил меч, который держал все это время в ножнах. Улыбка сама собой появилась на его лице, когда он понял, что все это время таскал с собой простую копию, а вовсе не оригинальный меч.
        Сам же стебель, просвистев по небу, рассек ошейник Хаджара и вонзился в помост.
        В тот же самый момент прозвучал взрыв.
        Вихрь стальной энергии поднялся на многие метры к небу. Он превратил помост в груду щепок, разбросал в разные стороны окровавленных легионеров. А многим даже показалось, что в этом вихре они увидели устремившегося к облакам разъяренного, ревущего дракона.
        Когда энергия рассеялась, по центру площади с мечом в руках стоял Безумный Генерал.
        - Примус! - заревел он.
        Глава 249
        На пути Хаджара тут же возникли десятки легионеров в зеленой броне. За спиной уже слышался стук железных подков о мостовую. Восторженные и приветствующие крики людей. Постепенно толпа расступалась, пропуская вперед войско Лунной Армии, под предводительством Лиан.
        Хаджар не стал тут же бросаться на легионеров. В этом не было никакой надобности.
        - Генерал, - прозвучал знакомый, практически родной голос. - рада вас приветствовать, мой генерал.
        На мостовую соскочила Лиан. В легкой полу броне, высоком шлеме, с которого опускались вниз два белых пушистых хвоста. Скорее всего, снятые с тела убитой Белой Двухвостой лисы. Не самого простого противника, которого можно найти в окрестных землях.
        - Генерал! - отсалютовал подоспевший Лергон.
        Хаджар приветственно им кивнул, наблюдая за тем, как войска стремительно отсекают бушующую толпу от очага будущей битвы. Те две сотни легионеров, что охраняли помост, к этому моменту уже стучали в дома своих праотцов.
        Безумный Генерал, чей не менее безумный план опять увенчался успехом, сделал что хотел. Он украл целый народ прямо из-под носа Примуса. Не было никакой необходимости заставлять простых людей гибнуть за идеалы.
        Хаджар добился своего - зажег в их сердцах огонь. И теперь тот, даже если однажды потухнет, будет тихонечко тлеть. И, возможно, вспыхнет пожаром в сердцах их детей, или детей их детей. Вот только, увы, сам Хаджар этого уже, скорее всего, не увидит.
        - Мой принц, - донеслось из толпы.
        - Пропустите, - распорядился Хаджар.
        Тут же круг воинов Лунной Армии разомкнулся. К остаткам помоста подошел человек. Его фигуру и лицо скрывал коричневый плащ, но было видно, что он что-то бережно несет на руках.
        - Мастер, - приветственно кивнул Хаджар.
        Человек откинул капюшон. По его плечам разметались седые волосы, из-под края плаща выглянул длинный, классический меч. На руках же он нес небольшого котенка-тигренка.
        Как только Азрея очнулась, то тут же, недовольно мяукнув, соскочила с рук Мастера. В два прыжка она добралась до Хаджара. Вскарабкалась по его ноги, затем торсу, укусила (достаточно больно) за ухо и юркнула за пазуху, где вскоре и заснула.
        - Никогда бы не подумал, мой принц, что связь между повстанцами можно организовывать при помощи котенка.
        - Мы не повстанцы, - тут же возмутилась Лиан. - мы воюем за законную власть.
        Тишина среди офицеров показала то, что никто особо не горел желанием объяснять Лиан, что повстанцы, как раз-таки, воюют против незаконной власти. Потому они и повстанцы, а не восстающие.
        Впрочем, одного участника событий этот нюанс не особо волновал.
        Азрея из-за пазухи своего “двуногого средства передвижения” недовольно мяукнула. Видимо этим она хотела выразить свое недовольство тем, что её обозвали котенком.
        - Каков наш дальнейший план, генерал? - спросил Лергон, параллельно отдающий приказы своим людям.
        Те уже разворачивали осадные мортиры. Готовили ежи против конницы, складировали мешки с песком вокруг площади, устраивая баррикады. Дворец, несмотря на внешнюю доступность, оставался в первую очередь центральной крепостью королевства.
        Первая, центральная замково-дворцовая стена была построена тысячелетия назад. И все это время она укреплялась и достраивалась. Во всей стране это была самая надежная и самая крепкая защита. Построенная веками и на века.
        - Скорее всего, придется брать дворец в блокаду, - промычал Лергон, привычно почесывая короткую бородку.
        - Тогда могут успеть подойти войска империи, - заметила Лиан.
        Загорался спор. В это время войска Лунной армии теснили толпу, оттаскивали тела Легионеров и тех, кого обладатели зеленой брони успели забрать с собой на тот свет. Строились редуты. Артилеристы уже закатывали ядра в жерла пушечных орудий.
        Хаджар бы слукавил, если бы сказал, что это чувство, когда тысячи солдат ждут его приказа, не радовало его. Не ощущением власти, а, скорее, легким чувством ностальгии.
        - Никакой осады не потребуется, - произнес Хаджар.
        Офицеры недоумевающе посмотрели на своего генерала. А тот указал им в сторону открывающихся крепостных ворот. Тяжелые створки открывали покрытые кровью - своей и вражеской, простые солдаты и стражники дворца. За их спинами лежали десятки их соратников, но куда больше там лежало тел воинов в зеленой броне.
        Мастер хорошо постарался за это время и смог, вкупе с ресурсами Хаджара, поднатаскать стражников дворца.
        Хаджара повернулся к армии, которая только и ждала его приказа, чтобы ворваться во дворец. Наверное, ему стоило произнести какую-то пафосную речь, преисполненную решимости и благородства.
        Увы, весь пафос и все благородство он выплеснул, стоя прикованным к столбу. Так что Безумный Генерал сделал то, что и всегда. Он вскинул в небо кулак и заревел пьяным от ярости драконом.
        Сотни тысяч солдат поступили точно так же. Копьями взвились их кулаки, а от общего рева затрещали дома и затряслись стены древнего замка. Хаджар, подняв меч, первым побежал в сторону дворца. За ним по пятам следовала Лунная Армия и корпус Балиума, пришедший по зову Безумного Генерала.
        Вместе они ворвались в дворцовый сад и тут же им на встречу показались несколько тысяч легионеров. Узкие дорожки и тропинки сада не позволяли армии развернуться в полную силу. Но этого и не нужно было.
        Меч Хаджара, казалось, был везде сразу и одновременно. У легионеров не было ни шанса. Темная тень мелькала между ними. Каждый взмах клинка Хаджара забирал с собой несколько жизней. Каждый его удар порождал целую волну призрачных клинков, превращавших людей в фарш из плоти и стали.
        Кровожадный оскал сверкал на лице генерала. Меч в его урках пел и плясал. Духом смерти он носился по саду и пока его люди с трудом отправляли к праотцам десяток легионеров, он устилал тропинки пятью десятками тел.
        Замерев на мгновение, Хаджар взялся за клинок обеими руками. Вокруг него вспыхнул вихрь стальной энергии. Приняв стойку “Весеннего ветра”, Хаджар взмахнул Лунным Стеблем. Тонкая линии удара сорвалась с острия его клинка. Быстрая, почти незримая, она собрала за собой шлейф из лепестков красных цветов.
        И когда она исчезла, срубив деревья, статуи и фонтаны, то в воздухе еще какое-то время держался красный шлейф. Но уже не из цветов. Сотня воинов была рассечена ровно по линии солнечного сплетения.
        Они упали на землю, так и не понявшие, что именно отняло у них жизнь. Что такое простой практикующий для воинов уровня Хаджара? Не более, чем ползущий по краю одежд назойливый комар. Он может неприятно ужалить, но не убить.
        В голове Хаджара набатом звучали слова предсказания Древа Жизни. Что ж…
        Невольно Безумный Генерал продолжил мысленно читать отрывок из древней поэмы:
        - “Но где найдется тот, кто женщиною не рожден?”.
        Хаджар вонзил клинок в грудь легионера. С ревом он поднял его над собой. Кровь стекала по рукам прямо на лицо Хаджару, а тело все еще трепыхалось в предсмертной агонии.
        Генерал с силой “бросил” клинок вперед и легионер, сорвавшись с лезвия, рухнул на спешащих на подмогу соратников. Те упали и их тут же накрыли сотни копий воинов Лидуса.
        - Генерал! - крикнула Лиан, бьющаяся сразу с несколькими “зелеными”. - идите во дворец! Мы за вами!
        Хаджар кивнул и продолжил прорубать себе дорогу во дворец. У его противников не было ни шанса. Они падали осенними листьями, устилая дорогу уже не цветами, а кровью.
        Вся главная дворцовая лестница была покрыта рассеченной броней, кровью и плотью. Сам Хаджар, подойдя к древним створкам, просто пнул ихз ногой и те отворились. Одна, не выдержав, слетела с петель и, пролетев несколько метров, с гулким эхом упала на мрамор.
        - Всегда хотел это сделать.
        Увы, слова принадлежали не Хаджару.
        Перед ним стоял Неро. В легком камзоле, с дурацким “ушастым” шлемом на голове, он держал в руках свой тяжелый клинок, прославленный в десятках песен бардов. Рядом с ним Сера с жезлом ввиде пасти дракона, держащей фиолетовую сферу. Легкое платье, короткий красный плащ и черные перчатки, закрывающие предплечья и плечи.
        Оба выглядели так, будто были готовы к сражению.
        - Жизнь у меня отнять способен только он, - тихо произнес Хаджар следующую строку поэмы.
        Ведь если подумать, то по закону Неро и был таким. Нерожденным.
        Может это и есть - час смерти Безумного Генерала? Словно повторяя судьбу по кругу, умереть от рук собственного брата.
        Глава 250
        - Уходи, Неро, - произнес Хаджар. За его спиной кипела битва. И только идиоту было не понятно, какой исход она получит. - Бери с собой жену и уходите. Вас никто не тронет. Я все устроил. На выходе из города вас будет ждать повозка с лучшими конями. Провизия, деньги, документы. Все, что вам может понадобиться на пути к Мор…
        - Заткнись! - выкрикнула Сера, вокруг посоха которой начали свой танец десятки иероглифов. - Заткнись, генерал! И ты Неро, тоже замолчи.
        Принц, едва открывший рот, чтобы что-то сказать, поспешно его прикрыл.
        - Что с вами двоими такое? Оба постоянно врали мне, друг другу, всем вокруг! А теперь что? Решили поубивать здесь друг друга?! И за что? За королевство?! Или может ради мести?
        - Ты не понимаешь, Сер…
        - Замолчи, Хаджар! Не произноси не слова! Пусть боги меня проклянут, но в одном я согласна с Нээн - ты глупец, - под далекими ало-золотами дворцовыми сводами, на белом мраморе стояли трое. Три друга. Два брата и жена. Одна семья. По щекам Серы текли слезы. Второй раз в жизни Хаджар видел, чтобы ведьма плакала. - Хватит, пожалуйста. Не надо. Даже если ты победишь, Хаджар, то ради чего? Ради того, чтобы Дарнас отправил сюда один из легионов, и они сравняли Лидус с землей? Ты ведь знаешь, так и будет.
        Хаджар молчал. Кипела битва, кричали люди, а он молчал. Просто потому что действительно знал - так оно и будет. Дарнас не позволит себе лишиться пусть даже такого мелкого источника преимущества, как рудник Солнечного металла. Ведь это, все же, пусть и маленькое, но преимущество.
        А война между империями держалась именно на таких вот маленьких преимуществах, которые в сумме могли даровать победу.
        Ради собственного выживания, Дарнас не только Лидус, но и все окрестные королевства при необходимости уничтожит.
        - Помнишь тот день на берегу озера, Хадж? - голос Неро звучал тихо, вкрадчиво, как если бы он действительно пытался вразумить сумасшедшего. - Помнишь, как мы обсуждали будущие путешествия? Мы ведь можем так и сделать.
        Хаджар опустил меч. С него тихонько капали капли вражеской крови. Они пачкали белоснежный мрамор, растекаясь масляными пятнами.
        - Давайте вместе уедем, - продолжал Неро. - прямо сейчас. Оставим это клятое королевство, эту демонову империю. Уедем. Возьмем Элейн и уедем в Море Песка. А оттуда, на корабле, подальше от всего этого. Мы уже достаточно пролили своей и чуждой крови ради Балиума, Лидуса, Дарнаса. Мы смыли с себя любые долги, которые имели перед родиной и предками. Хватит.
        - Я не могу, дружище, - вздохнул Хаджар. - не могу… это, чем я дышу. Пятнадцать лет я мечтал об этом дне. Дне когда…
        - Ты дышал этим, брат, - перебил Неро. - пятнадцать лет назад ты жил местью, потому что был один. Со всех сторон ты был окружен врагами, - Хаджар вздрогнул от этой фразы. - теперь у тебя есть мы. А ты есть у нас. И ты готов отказаться от всего этого ради мести? Ради убийства Примуса? Подумай, Хаджар. Мой отец не святой, но он мой отец. Я не дам тебе пройти дальше, но буду счастлив уйти вместе с тобой.
        - И ты оставишь отца? - спросил Хаджар. - а что будет, когда сюда ворвется Лунная Армия? Их ты как остановишь?
        - Никак, - пожал плечами Неро. - у всех действий есть последствия. И моему отцу придется с ними столкнуться. Но это будешь не ты, Хаджар. Потому что ты мой брат и я не смогу забыть или простить то, что ты хочешь сделать. Поэтому, прошу тебя, давай уйдем. Уедем. Отправимся в странствия, о которых столько мечтали. Это наш момент, дружище. Только наш.
        Хаджар посмотрел в лицо человек, с которым, в прямом смысле, прошел сквозь огонь, воду и медные трубы. Сколько раз они стояли плечом к плечу без страха встречая орды врагов. Они сражались друг за друга на протяжении сотен битв. Без счета спасали друг другу жизни, прикрывая спины.
        В мире практикующих, стремящихся к свободе и силе, безумно трудно найти человека, которого полюбишь и с которым проведешь бесконечность времени. Но еще сложнее, найти верного друга, который отдаст за тебя свою вечность. И для которого ты сделаешь то же самое.
        И что же было важнее для Хаджара? Друг или месть? Если неро был готов отказаться ради него от короны, от имени, от отца… Разве не был бы малодушен и бесчестен Хаджар, если бы не смог ответить другу, брату взаимностью.
        Если один был готов отказаться от жизни, то и другой - тоже.
        - Надеюсь, в повозке хватит места для четверых, - вздохнул Хаджар, убирая Лунный Стебель в ножны.
        Этот момент. То, что он слишком рано убрал клинок, еще долго будет преследовать Безумного Генерала. Ночами он будет просыпаться, задаваясь лишь одним вопрос - успел бы он, если бы не убрал клинок. Смог бы он изменить судьбу, смог он спасти своего брата…
        - Не портите мне спектакль, ваше высочество, - прозвучал смех наместника.
        Мощная волна силы оттолкнула Хаджара в сторону выхода из дворца. Но вместо того, чтобы вылететь наружу, Хаджар врезался спиной во вспыхнувшую печать иероглифа. Точно такие же письмена вспыхнули по всему периметру дворца надежно закрывая его волшебной пеленой.
        Поднявшись на ноги, Хаджар какое-то время не мог понять, почему Неро стоит на коленях. А потом прозвучал крик:
        - Нет! - принадлежал он Примусу, сбегавшему по лестнице.
        Облаченный в полный боевой доспех, держа в руках широкий палаш, он замахнулся им на наместника, но… Тот лишь лениво что-то прошептал. На его камзоле вспыхнул один из медальонов.
        Он исторг алую, мерцающую печать и та опутала Примуса лентами сотен иероглифов. Король застыл на месте не в силах ни пошевелить, ни закричать. И только текли по щекам кровавые слезы из мутных, голубых глаз.
        - Эй, эй, - Сера опустилась рядом с мужем. Она плакала. - ты чего? Ну же, болван, хватит притворяться. Вставай! Это ваш очередной с Хаджаром розыгрыш? Правильно? Ну хватит уже! Мне не смешно… Не смешно… Пожалуйста, Неро…
        Из спины Неро торчало лезвие длинного клинка. Разорванные одежды обнажили мышцы и белые линии татуировок на них. Шлем упал рядом. Он слегка качался на мраморе издавая не мелодичный звон. Из-под ног принца текла кровь. Много крови.
        - Прости… - одними губами произнес Неро. Его рука соскользнула со щеки Серы, оставляя на ней две кровавые полосы.
        Светило солнце сквозь витражи. В его свете кожа Серы выглядела белее снега, а лицо скрывали черные волосы. Она прижимала бездыханного возлюбленного к себе и тихонько всхлипывала.
        Хаджару казалось, что он падает. Куда-то далеко и глубоко. Что пол ушел у него из-под ног. Что в очередной раз раскололось сердце. А затем весь мир стал красным. Он запылал в огне безумия и ярости.
        Меч сам собой лег в руки Хаджару. Раскалывая мраморные плиты, он рванул в неистовом выпаде. Он двигался с такой скоростью, что увидь это простой смертный, различил бы лишь очертания дракона и не более.
        Хаджар ударил клинком, вкладывая в него столько ярости и силы, что от удара рухнули десятки мраморных колонн. Эхо от столкновения двух клинков раскололо стены. Трещины толщиной в торс человека устремились к далекому своду с которого падали каменные осколки.
        Наместник, принявший этот неистовый выпад в жесткий блок, даже не сделал шага назад. Он буднично двинул запястьем, его клинок качнулся в сторону, вновь отшвыривая Хаджара прямо на печать, закрывшую вход.
        Поднимаясь, Безумный Генерал сплевывал кровь. Этим простым движением Наместник ранил его внутренние органы и каналы энергии.
        - Проклятье, - просипел Хаджар, утирая кровь с уголка губ.
        - Вижу, ты догадался, - улыбнулся Наместник, высвобождая всю свою энергию.
        Перед Хаджаром стоял вовсе не Небесный Солдат, находящийся на пике сил, а Рыцарь Духа.
        - Убейте их, - распорядился Наместник и повернулся к Королю. - а с тобой мне придется немного поработать. Но, не бойся, ничего серьезного. Во всяком случае не серьезнее, чем мы с тобой проворачивали с твоей племянницей.
        Наместник, впрочем, никуда не ушел. Он повернулся к ведьме и воину, ожидая как долго они смогут сопротивляться шестерке воинов в плащах. Тех самых, что некогда защищали Примуса во время нападения.
        Хаджар посмотрел на бездыханное тело брата. И вновь он оказался слишком слаб, чтобы спасти родного ему человека.
        Слишком слаб…
        В голове, пустой и лишенной всяких мыслей, кроме желания убивать, звучала эхом предпоследняя строчка отрывка:
        - “А может мне, подобно римскому глупцу упасть на свой же меч?”.
        Глава 251
        Сера все еще прижимала к себе надвигающееся тело Неро, когда один из Плащей рванул в её строну. Сверкнуло лезвие изогнутого меча. На его клинке плясали изумрудные огоньки, источающие достаточный жар, чтобы испепелить половину этого дворца.
        - Сера! - выкрикнул Хаджар, но ведьма даже не пошевелилась.
        Используя максимум своей скорости, Хаджар обернулся тенью пяти воронов. На такой скорости его мышцы и сухожилия растягивались подобно детской резинке.
        Поврежденные ударом Наместника внутренние органы еле выдерживали напряжение. Оставляя за собой не только шлейф тьмы, но кровавую дорожку, Хаджар успел в последний момент подставить свой клинок.
        От удара в то месте, где стояли Генерал и Плащ по мрамору разошлись глубокие трещины. Плиты, сломавшись под давлением, поднялись каменными клыками.
        Оттолкнув нападающего в сторону, Хаджар развернулся и ударил ногой по одному из “клыков”. Осколок размером с руку взрослого человека вонзился в плечо не ожидавшего такого поворота Плаща.
        Он протащил его по воздуху несколько метров, пока не вонзился в стену. Имперец кричал и пытался освободиться, но в итоге больше походил на трепыхающуюся бабочку.
        Никто - ни пять оставшихся воинов, ни сам Наместник не собирались помогать раненному. Зеленый плащ постепенно принимал болотный оттенок. Кровь ручьем потекла на и без того уже алый пол.
        Хаджар, видя что пять Плащей, обнажив клинки, готовятся к атаке, взмахнул клинком. Тут же вокруг него и Серы поднялась пелена спокойного ветра. Когда имперцы атаковали, то их мечи будто застряли в вязкой субстанции. Медленно, очень медленно, но все же они продвигались сквозь пелену.
        - Сера! - Хаджар опустился рядом с ведьмой. - да очнись же ты, проклятье!
        Хаджар вырвал тело мертвого друга из рук Серы и заглянул ей в глаза. Там он увидел ничего, кроме всепоглощающей пустоты. Она затягивала его внутрь, манила блаженным забвением внутри печали, тоски и цветущего одиночества.
        Генерал справился с соблазном. Он стряхнул с себя наваждение. Не найдя ничего лучше, он отвесил подругу звонкую пощечину. Мигом в глазах Серы зажегся маленький огонек, впоследствии разбудивший пожар ярости и желания отомстить.
        - Меч! - в голосе Серы звучал весь жар огромной пустыни.
        Хаджар протянул Лунный Стебель. Ведьма провела по клинку ладонью, оставляя на металле след из светящихся белых иероглифов. Хаджар внезапно ощутил, что держит в руке уже не свой старый, добрый меч, сделанный из клыка матери Азреи.
        Нет, это все еще был Лунный Стебель, но ставший более… целостным. Более сильным. Более острым. Более быстрым.
        - Чары продержаться не дольше часа, - говорила Сера поднимаясь. - затем меч разрушиться.
        Хаджар кивнул. Он прекрасно понимал, что в предстоящий битве им придется использовать каждое, самую микроскопическое преимущество. Так что то, что эта битва станет последней для Лунного Стебля… Что же, все может быть еще хуже.
        В саду прозвучал мощный взрыв. Десяток пушечных ядер ударил в мерцающий иероглиф печати, закрывшей вход во дворец. Затем послышались крики раненных людей, когда все эти ядра просто отпружинили от печати и полетели в обратную сторону.
        Поднялись клубы порохового, черного дыма. Они закрыли солнце, вновь придавая коже Серы медный оттенок.
        Она встала рядом с Хаджаром. Плечом к плечу. Как некогда стоял её муж…
        Она что-то произнесла на незнакомом Хаджару языке. Вокруг её пальцев закружили вереницы иероглифов, а затем, между ладонями, появился маленький голубой огонек.
        Он рос, увеличивался, пока не обернулся стрекозой. Не больше указательного пальца, её синие крылья - уплотненное пламя.
        Хаджар накинул на голову капюшон и выставил вперед окровавленный клинок. Светились белые письмена, даруя чувство небывалой силы и мощи.
        Хаджар чувствовал, что подпитывает заклинание его собственные силы. Так что если клинок не разрушиться, то, скорее всего, умрет сам владелец.
        - Мы убьем их! - произнесла Сера. - Мы их всех убьем!
        Пятерка плащей продавила пелену защитной стойки Хаджара и закипела жаркая битва. Четверо из Плащей тут же окружили Хаджара, видимо определив в нем самую опасную из целей.
        Как же они ошибались…
        Стоило ведьме взмахнуть рукой, как стрекоза сорвалась в полет. За всем этим Хаджар наблюдал лишь в пол глаза, потому как фехтовал одновременно с четырьмя противниками.
        Они двигались на такой скорости, что простой смертный увидел бы лишь редкие вспышки клинков и размытые силуэты, оставляющие черный и зеленые шлейфы за собой.
        Сера стояла неподвижно. Напротив неё корчился в агонии сгорающий в синем пламени имперец. Он рвал сво. Плоть собственными руками. Срезал целые пласты мяса. Кровь фонтаном била на уже совсем не белый мрамор.
        Внутри тела Плаща роилась огненная стрекоза, сжигающая и съедающая его изнутри. Она подчинялась движениям рук и пальцев Серы, в чьих глазах не нашлось ни единого уголка для сострадания.
        Плащ умирал жуткой, страшной смертью. Такой, какой не позавидовал бы осужденный, приговоренный к сожжению заживо.
        Хаджар отбил в сторону вражеский клинок, пропустил над головой второй, оттолкнул плечом третьего противника и, на развороте, рассек от паха до макушки одного из Плащей. Тот, разваливаясь на две равные половинки, полетел на землю.
        Но еще до того, как части его тела коснулись мрамора, Хаджар поймал выпавший из ослабевшей хватки вражеский меч. Его он вонзил в горло ближайшему Плащу и, рыча от боли в рассеченной ноге, вышел из боя мощным прыжком.
        Его ноги вновь раскололи мрамор, что замедлило двух оставшихся в живых Плащей.
        Хаджар приземлился рядом с Серой, в ладонях которых сияла вернувшаяся огненная стрекоза. Черные одежды Хаджара слегка побагровели от крови. Он припадал на поврежденную, правую ногу, но руки крепко сжимали Лунный стебель.
        Из шестерки плащей в живых осталось только трое.
        - Все же, даже среди деревенщин порой появляются уникальные кадры, - промычал Наместник. В его руке появился тонкий, длинный клинок. - Увы, детки, мне этот фарс наскучил. Пора вам присоединиться к вашему другу.
        Наместник сделал шаг вперед и мир замер под давлением его силы. Хаджар не мог пошевелить ни единым мускулом. Он безвольно смотрел на то, как медленно к нему приближается монстр стадии Рыцаря Духа.
        Серая энергия, струящаяся из тела Наместника, формировала за его спиной многорукую фигуру. И в каждой из сотен рук это существо держало по клинку. Именно это и было - духом Наместника. Его сосредоточием силы и могущества. Если верить легендам Южного Ветра, то у каждого Рыцаря - свой собственный дух и никогда не встречалось двух одинаковых.
        Наместник поднял над головой меч и Дух повторил его движения. От силы, содержащейся в этом простом движении, раскололись оставшиеся колонны, треснули стены, взорвался потолок, обнажая далекое, синее небо.
        Наместник был намного, намного сильнее того, кто руководил кочевниками на Хребте Синего Ветра.
        Что же, значит Хаджар был прав, что не верил предсказаниям Древа Жизни.
        - Не забывай нас, Безумный Генерал.
        Хаджар, не способный даже повернуться, лишь покосился глазами в сторону Серы. Стрекоза исчезла из рук ведьмы, оставив за собой полог синего пламени. Видимо именно он и спасал ведьму от давления силы Рыцаря.
        Сера что-то пела на распев, а её кожа стремительно белела. И это не была игра света и теней. Нет, она действительно принимала белый цвет. Такой же, как первый, самый чистый снег.
        Внезапно от Серы повеяло силой, в десятки раз превосходящей силу самого Наместника. Хаджар не понимал, что происходит, но сам имперец, кажется, был в курсе.
        - Остановись! - завопил он и попытался опустить клинок, но как и Хаджар - не смог пошевелиться.
        Из пола выстрелили десятки шипастых стеблей каменного плюща. Окутанные синим пламенем, они обвили наместника. Те Плащи, что еще были живы, не могли сопротивляться заклинанию. Они упали на землю, пронзенные и превращающиеся в угли. Горящие в огне, тянули руки к Сере. Кричали в беззвучной агонии.
        По щекам Серы потекли кровавые слезы. Её волосы принесли красный окрас. Над головой ведьмы вспыхнуло второе солнце. Будто под порывом сильнейшего ветра раскрылся красный плащ, а сама ведьма взлетела над землей.
        Мгновением позже она и Наместник обернулись двумя синими столпами.
        Что-то кричал сгорающий имперец, а сам Хаджар лишь успел увидеть легкую полуулыбку на устах Серы.
        - Не забывай… - донеслось до Хаджара.
        Мгновением позже мир успокоился. Исчезли каменные стебли, пропало синее пламя. Хаджар выдохнул и пошатнулся, вновь приобретая контроль над собственным телом.
        - Сера! - закричал он, но было уже поздно.
        Ни Серы, ни Плащей, ни Наместника. Только несколько горсток пепла. Игривый ветер тут же поднял их и унес в сторону освободившегося от печати входа.
        Несмотря на то, что в зал врывались воины Лунной Армии, Хаджар внезапно почувствовал себя безумно одиноким.
        - Не забуду, - тихо прошептал он и, укрепив расколотое сердце, повернулся к Примусу.
        Король стоял на лестнице и мертвым взглядом смотрел на тело собственного сына, лежащее у ног Хаджара. Со смертью Наместника пропали чары, удерживающие Примуса на месте. И теперь кровавые слезы капали с его лица.
        - Генерал, - обратилась было Лиан, но Хаджар властно взмахнул рукой.
        - Бери своих людей и уходите отсюда, - распорядился Хаджар. - Займите круговую оборону вокруг дворца. Не впускайте никого.
        - Но…
        Хаджар повернулся к единственному оставшемуся во всем мире человеку, которого он мог бы назвать “другом”.
        - Ты знаешь план, Лиан. Знаешь, что будет дальше.
        Лучница, отвернувшись, кивнула.
        - Живите свободно, мой генерал.
        - Умри достойно, - кивнул Хаджар. - мой друг.
        Лиан скомандовала и войска двинулись прочь из дворца. Действия Серы немного форсировали план Хаджара, и теперь в Лунной Армии уже не было такой необходимости.
        Когда войска покинули зал, там остались только двое.
        Король и Генерал.
        Братоубийца и Принц.
        Примус и Хаджар.
        Дядя и Племянник.
        Те, кто не могли жить, пока один из них не умрет.
        Глава 252
        Хаджар стоял не двигаясь.
        Примус спустился с лестницы. На едва двигающихся ногах он подошел к Неро… Эрену и опустился перед ним на колени. Бережно он поднял сына на руки.
        Хаджар отвернулся. Он не хотел этого видеть. Может быть - не могу. В данный момент он нисколько не боялся поворачиваться к врагу спиной. Наверное, глупо верить в присутствие чести у такого человека, как Примус Дюран, но все же… Почему-то Хаджар знал, что узурпатор не ударит ему в спину. Во всяком случае - не сейчас.
        Хаджар отошел в сторону и, прислонившись спиной к стене, опустился на пол. Он оторвал от одежд широкий лоскут ткани и замотал им рассеченную ногу. Кровь уже остановилась - для этого было достаточно усилия воли и энергии. Но то, что во время боя рана могла открыться и сильно навредить - неоспоримый факт.
        Наверное, только такие адепта как Наместник могли себе позволить игнорировать раны. Они у них, если верить Южному Ветру, затягивались едва ли не мгновенно. Только вот, учитывая…
        Хаджар помотал головой. Сейчас не время было вспоминать Серу.
        - Скажи мне - он сражался достойно? - голос Примуса дрожал и хрипел.
        - Всегда, - ответил Хаджар. - Он был хорошим человеком, отличным братом и превосходным другом.
        Примус посмотрел в глаза Хаджару, едва заметно кивнул и коснулся своим лбом холодного лба Неро.
        - До встречи, сын мой, - беззвучно прошептал он.
        Примус поднялся. В его руках оказался широкий, черный палаш. Слегка изогнутое лезвие буквально поглощало свет. Три кольца, продетые сквозь его не секущую кромку, издавали жуткие, похоронные звуки. Длинная рукоять, увенчанная головой демона, обмотана лоскутами плотной, серой кожи.
        Грозное оружие и столь же грозный противник.
        Хаджар тоже поднялся. Его Лунный Стебель, по сравнению с мечом Короля, выглядел просто и скромно. Разве что слегка выбивались из общего антуража белые, светящиеся руны.
        - До того, как мы начнем, - Примус был спокоен. - я бы хотел, чтобы ты знал - я не стремился ко всему этому. Я любил твоего отца, любил твою мать и тебя. И больше всего на свете я хотел, чтобы в этом дворце всегда жила наша большая семья. Чтобы здесь всегда звучал смех детей…
        - Да, - кивнул Хаджар. - я тоже этого хотел. Хотел, чтобы у меня был дом, в который я смогу вернуться. Отец, которому я смогу рассказать о своих странствиях. Мать, чтобы обнять и успокоить. Сестра, чтобы её защищать. И брат, чтобы плечом к плечу встречать с ним любую опасность…
        Они стояли и смотрели друг на друга. Оба - причины, почему у другого уже никогда не сбудутся его мечты.
        Примус взмахнул клинком. Настолько быстро, что в пространстве на миг появилась черная полоса разреза. Как если бы Король рассек сам воздух. Поток черного, режущего ветра черным шелковым полотном полетел в сторону Хаджара.
        Безумный Генерал, не сходя с места, тоже взмахнул мечом. От удара с лезвия сорвалась волна стального ветра.
        Два потока столкнулись посередине. Они кружили, будто два яростных тигра. Рвали друг друга, терзали. От их столкновения затряслись стены дворца.
        На полу появлялись глубокие порезы, оставленные невидимыми клинками. Затем раздался мощный взрыв, вырвавший целый пласт мрамора, и вскопавший в фундаменте овраг глубиной в метр.
        Хаджар и Примус обернул черными тенями. Один - будто пять воронов полетел по левой дуге. Другой - черный ветер, понесся по правой. Они столкнулись в центре. От удара клинков друг о друга, по воздуху прошлась белая, облачная волна.
        Треснули стены, со сводов посыпались каменные осколки окончательно сломанных мозаик. Витражи прыснули мелкой разноцветной крошкой. Лунные войска, стоявшие на отдалении от дворца, почувствовали, как им на спины давит жуткое эхо далекой схватки.
        Если бы он не ушли из дворца, то отголоски сражения рассекли бы их так, словно они сами попали под чей-то удар.
        Примус, используя инерцию и преимущество в массе, толкнул Хаджара в грудь плечом. От этого удара по всему телу Хаджара прошла мощная волна энергии. Она выстрелила у него между лопаток, выбивая в стене широкую вмятину.
        Хаджар сделал два шага назад, и Примус тут же нанес широкий удар наотмашь. Его палаш летел черным лунным месяцем, излучая энергию меча и ветра. Он рассекал воздух, а позади в черном ветре танцевали очертания скелетов.
        Сама суть этого оружия была пропитана смертью десятков тысяч, если не сотен.
        Хаджар, понимая, что не успеет выставить жесткий блок, оттолкнулся от земли. Он взмыл на несколько метров, пропуская удар под ногами. Сам же, не теряя времени и используя разницу в высоте, сделал три стремительных выпада. От каждого в сторону Примуса полетел призрачный клинок, внутри которого плясал разъяренный ленточный дракон.
        Один Король успел отбить, от второго увернуться, позволяя тому выбить в едва ли не трехметровый желоб внутри фундамента дворца. Третий Примус, чей конек заключался в силе, а не в скорости, отбить уже не мог. Подобный удар мог бы отправить на тот свет Небесного Солдата начальной стадии.
        Вот только призрачный меч так и не коснулся могучей груди Примуса. Он врезался в подставленную рукоять черного палаша. От удара прозвучал очередной мощный взрыв, а самого Примуса откинуло на десяток метров назад. Сплюнув кровью, он поднялся и принял стойку, больше всего напоминающую стойку палача.
        - Армия ветра, - произнес он название техники, помогая себе сконцентрироваться.
        Его рука обернулась хлесткой плетью, а меч начал выполнять десятки, сотни ударов, оставляя в воздухе яркие, черные разрезы. Из каждого такого разреза в сторону Хаджара поплыли призраки, сотканные из черного ветра. Скелеты в броне с горящими тьмой глазницами. Они держали в костяных руках разномастные оружие и скалились, желая растерзать противника.
        Хаджар опустился на пол. Развевались на ветру полы его одежды.
        Приняв стойку “весеннего ветра”, он почувствовал, как вокруг него поднимаются вихри силы. Вспыхнули белым светом иероглифы на Лунном Стебле. От силы, которая в данный момент проходила сквозь клинок, метал начать раскалываться и трещать.
        - Крепчающий ветер! - Хаджар применил самую первую из стоек техники “меча легкого бриза”.
        Когда он призывал с её помощью простой вихрь со спрятанными в нем клинками. Теперь же это была огромная волна-цунами из режущего ветра, а вместе с мечами в ней плясали драконы.
        Армия черных мертвецов столкнулась с драконами ветра. Они рвали друг друга, резали и терзали. И от каждого такого столкновения на телах Примуса и Хаджара появлялись раны и порезы. Ведь бились не техники, бились - воины.
        Затем очередной взрыв и оба сражающихся разлетаются в разные стороны. Хаджара протащило спиной по лестнице. Он, хрипя, с силой вонзил меч в мрамор и остановился. Изо рта сам собой вырвался поток крови. Кажется, поврежденные Наместником органы не выдержали. Вскоре Хаджар уже не сможет сражаться, если не дышать…
        Примус же, которого взрыв впечатал в стену, упал на пол. Его левая рука была изогнута под неестественным углом. Король, рыча, ударил плечом о мрамор. С громким, противным хлопком сустав встал на место, но было видно, что пальцами Король шевелить уже не может.
        - Отец бы гордился тобой, Хаджар, - криво улыбнулся Примус, поднимаясь на ноги.
        Кровь текла по его лицу. Вонзив меч в пол, Примус здоровой рукой сорвал с себя растерзанный и разорванный нагрудник, обнажая могучий торс. От шрамов, ожогов и старых ран на его груди не было видно живого места.
        Хаджар тоже поднялся. Он не стал рвать свой единственный комплект одежды. Просто спустил верхнюю половину, закатав её за пояс. Горячая кожа с радостью встретила прохладу дующего ветра.
        - Продолжим, - сплюнул Хадажр и вновь обернулся пятью воронами.
        Глава 253
        Хаджар сделал замах над головой, вынуждая Примуса тут же принять глухую защитную стойку. Затем, останавливаясь на полном ходу, буквально вонзая стопу в мрамор, Хаджар выбил целое облако каменной крошки, которая тут же полетела в глаза Королю.
        Закрыв обзор противнику, Генерал, используя изменение ускорения и траектории движения тела, согнул руки и удар, который до этого был направлен в голову, теперь летел в сторону ребер. Таким трюком, Хаджар мог бы одолеть многих воинов, но только не Примуса.
        Прошедший сквозь тысячи битв, Король прекрасно понимал, для чего именно его противник использовал такой маневр. Выставив клинок горизонтально - наконечником к полу, Примус отбил им удар будто щитом. Это сделало Хаджара на миг полностью открытым. Благо, что не для меча…
        Примус, сквозь боль, схватил противника ослабевшей левой рукой за горло. Разворачивая корпус, он швырнул Хаджара будто котенка через весь зал. И пока тот находился в полете, отправил следом очередной шлейф черного ветра.
        Хаджар слишком поздно понял, что сражается не против рядового противника и даже не против Патриарха секты Черных Врат. Перед ним стоял Король всего Лидуса, который на протяжении многих лет пользовался “дарами” империи.
        Хаджар, изогнувшись в воздухе ужом, “приземлился” на стену обеими ступнями и, оттолкнувшись, прыгнул вперед. Мир на миг замедлился. Хаджар летел прямо над шлейфом черного ветра.
        Он вглядывался в него, пока тот рассекал воздух всего в нескольких миллиметрах под носом генерала. А из тьмы в синие глаза смотрели тени давно умерших противников Примуса.
        Избежав таким образом участи быть рассеченным, Хаджар приземлился рядом с Примусом. И если первый не обладал достаточным опытом сражений, то последний имел слишком большое количество сражений на своем счету. Это сделало его разум закостенелым. Ибо когда сражаешься на одном и том же уровне, то привыкаешь к одним и тем же действиям.
        Примус никак не ожидал, что Хаджар оттолкнется от стены и просто перепрыгнет его технику. Так же он не ожидал, что Хаджар, не успевающий дотянуться до противника клинком, вновь ударит нагой по одному из мраморных клыков.
        Каменный осколок взвился пушечным снарядом. Примус, в отличии от Плаща, просто разбил его ударом кулака. Но того, что ему пришлось отвлечься на это действие, хватило Хаджару.
        Теперь уже он сам схватил Примуса за горло и, повторяя действия противника, швырнул в сторону. Только не стены, а потолка. Когда Примус оказался в воздухе, то Хаджар и сам оттолкнулся от земли. Взмыв над Королем, Хаджар с ревом, используя стойку “Весеннего ветра” опустил клинок вниз.
        Ревущий дракон сорвался с его меча и падающей звездой полетел в грудь Примусу. Король выставил перед собой клинок. Он не успевал использовать никакой защитной техники, поэтому попросту пропитал палаш собственной энергией. На миг его окутала черная сфера, похожая на стиль Атикуса.
        Дракон Хаджара схватил черную жемчужину и, сжимая её в клыках, рухнул на землю. Очередной взрыв, разметавший в стороны уже не мрамор, а крепкий фундамент из серого монолитного камня.
        Примус, хрипя, поднимался из впадины диаметром в несколько метров. Хаджар же, опустившись рядом, покачнулся и схватился рукой за стену. По его лбу стекали градины пота и крови. Перед глазами рябило, а дыхание то и дело сбивалось.
        С тех пор, как он сражался с Патриархом, он стал в разы сильнее. Но и Примус стоял далеко не начальной ступени Небесного Солдата.
        - Я бы хотел, - Король, тоже пошатнувшись, оперся на один из вертикально торчащих мраморных осколков. - чтобы мы сразились при других обстоятельствах.
        Хаджар прекрасно понимал, что и сам Король не мог сражаться в полную силу. Слишком сильно его ранила смерть Неро. А для воина важно не только физическое здоровье, но и духовное. Когда твоя энергия, как и разум, пребывает в беспорядке, очень сложно достойно выполнять даже простейшие техники.
        Молча Хаджар оттолкнулся от стены. Вновь сражающиеся закружились в ближнем бою. От каждого их взмаха раскалывались стены, трещал фундамент. Но у каждого заканчивались резервы энергии мира внутри тела и вскоре вихрь их сражения начал стихать.
        Еще недавно они буквально летали по залу и вспышки их клинков сверкали в самых разных местах, теперь же они стояли на том самом балконе, откуда недавно Примус оглашал свой приговор.
        Будто простые смертные, они фехтовали друг с другом, используя чистые навыки без капли энергии. Клубы дыма от пушечных выстрелов и кипящего на площади сражения, скрывали их от глаз горожан и солдат.
        Лунная Армия билась с подоспевшими группировками имперского легиона.
        Хаджара сейчас это мало волновало. Он чувствовал, как его меч с каждым ударом слабеет едва ли не быстрее, чем его собственное тело.
        Увернувшись от выпада Примуса, Хаджар впечатал кулак в лицо противнику. В костяшки больно вонзились чужие зубы, сдирая кожу и раня плоть. Примус отшатнулся от удара, но успел толкнуть Хаджара в раненное бедро.
        Генерал зарычал от боли и от гнева. Он взмахнул клинком, целя в живот противнику, но тот ловко отбил удар и контратаковал. Палаш взмыл полу окружностью и на возвратном движении оставил длинную полосу на груди Хаджара. От правого плеча и до левого бедра. Неглубокую, но кровоточащую рану.
        Они вновь стояли друг напротив друга. Тяжело дышащие, почти лишившиеся сил.
        - Пора… заканчивать… Хиджи, - проскрипел Примус, вытирая кровь со рта и бровей.
        Хаджар вздрогнул. «Хиджи» - на языке кочевников означало “злой волчонок”. Так Примус дразнил Хаджара в далеком детстве.
        - Да, - кивнул Хаджар. - пора.
        Примус прикрыл глаза. Он выставил палаш горизонтально перед собой и вокруг него поднялось торнадо черной энергии. Огромный вихрь, собранный из остатков резерва энергии и жизненных сил непосредственно самого Примуса.
        На глазах Хаджара кожа Короля серела, покрывалась пигментными пятнами. Густые волосы редели, выпадая, зубы желтели, а белки глаз, становились мутными.
        Вихрь уплотнялся, сжимался, пока не сместился от самого Примуса к его мечу. Вспыхнул черным ветром, будто огнем, палаш. Примус открыл глаза и в тот же миг с кончика меча сорвался черный, тонкий луч. С немыслимой скоростью он преодолел расстояние и в глазах Примуса вспыхнул свет триумфа.
        Луч истаял только на расстоянии в сотню шагов, где-то над площадью, где собирались сжечь Генерала. Сам же Хаджар держался за правый бок, недоумевая, почему все удары приходятся именно на него.
        Кровь ручьем била сквозь пальцы. Ровная, широкая, сквозная рана осталась на теле Хаджара. Он даже не мог прикрыть её ладонью.
        Внезапно триумф в глазах Примуса сменился пониманием, а затем и готовностью встретить свою судьбу.
        - Атикус хорошо тебя науч…
        Договорить Король не успел. Хаджар мысленно представил перед собой образ спрятанного в Реке Мира - Духа Меча. Затем, используя остатки энергии, сделал простой выпад Лунным Стеблем.
        Меч, не выдержав энергии, треснул и обернулся облаком стальной пыли. Но перед там, как исчезнуть, Лунный Стебель успел выдать почти невидимый, едва заметный, призрачный меч, пронзивший Примуса.
        От этого удара Король, покачнувшись, упал с балкона. А вся восточная сторона дворца покрылась сетью длинных разрезов, оставленных, казалось бы, таким слабым призрачным мечом. Затем, половина дворца задрожала и начал осыпаться.
        - Отец! - прозвучал крик со стороны уцелевшей лестницы.
        Хаджар грязно выругался.
        По ней, в броне матери, сбегала Элейн, держащая белый меч далеких предков. Вокруг неё поднималось горячее, оранжевое пламя, а в глаза, помимо слез, пылала ярость.
        - Убийца! - закричала она, направляя клинок в сторону Хаджара.
        Примус не видел, что происходит во дворце. Он, упав с балкона, покатился под холм. Он чувствовал как жизнь покидает его. Утекает, будто песок из разибтых часов.
        Затем вспышка боли. Падение Примуса остановил старый камень, обвитый плющом.
        - Брат, - сквозь боль и шепот смерти, Примус обхватил камень и принял полусидячее положение. Он облокотился на старое надгробие и посмотрел в сторону сияющего горизонта. Слезы текли по его щекам. Такие же старые, как и он сам. - я так скучал по тебе, брат. Так скучал…
        Когда очередной луч солнца осветил пергаментное лицо Примуса, то тот уже не дышал.
        Жизнь оставила его.
        - Ну мы пойдем уже или нет? - спросил мальчик Атикус у высокой, пышной женщины. - Сейчас ферверки без нас запустят.
        - Да, теперь пойдем, - улыбнулась женщина.
        Из-за её спины вышел мальчик с чистыми, синими глазами.
        - Мы тебя уже заждались, - улыбнулся мальчишка по имени Хавер. - где пропадал, братец?
        - Я немного заблудился.
        - Ну ты как всегда, Примус, - засмеялись дети.
        И все пятеро отправились смотреть на фейерверки.
        Глава 254
        Хаджар, обмотав рану одеждами, соскочил с балкона. Он приземлился на одну из обрушившихся колонн. Элейн легко взмыла на точно такую же, стоявшую напротив.
        Она направила белый клинок в грудь Хаджару.
        - Убийца, - повторила она.
        - Элейн, послушай, твой разум в плену техн…
        Договорить принцесса не дала. С её меча сорвался ревущий поток пламени. Будь у Хадажра меч, он бы легко рассек его и не испытал особых трудностей. Но все, что осталось от его верного Лунного Стебля - лишь простая рукоять.
        И внезапно мир замер. Хаджар смотрел на эту рукоять. На простой элемент, элемент, который помнил клинок даже лучше, чем его помнил сам Хаджар. Рукоять Лунного Стебля, а не сам клинок, вот что все эти годы держал в руках Хаджар. Вот на что он опирался и надеялся в самых безвыходных ситуациях.
        Эта мысль, скользкая, туманная, почти как мираж в далекой пустыни. Хаджар пока плохо понимал, что именно она означает, но чувствовал, как от неё веет мистериями Пути Духа Меча.
        И Хаджар взмахнул рукоятью Лунного Стебля и на мгновение из неё появилось лезвие. Такое незримое, как и эта мысль. Удар, который получился в этот момент у Хаджара, не просто рассек пламя Элейн, но и разбил стену за её стеной и исчез только на расстоянии почти в семьдесят шагов.
        Увы, для самого Хаджара такое озарение не прошло даром. От боли он едва не потерял сознание. Кровь рванула из раны, мигом пропитывая ткань и протекая на ноги и разбитый пол.
        Элейн, потратившая едва ли не все силы на этот мощнейший удар пламени, тяжело задышала. Её главной проблемой оставалось то, что она умела сражаться, но не умела биться на смерть. Слишком неопытная…
        Меч втянулся обратно в иероглиф на её ладони.
        - Я убью тебя, - процедила принцесса и вытянула вперед правую руку.
        С её ладони сорвался поток белой энергии. В нем Хаджар видел пламя и мечи.
        Он повторил жест сестры. Он тоже вытянул вперед руку и тоже освободил те крупицы энергии, что у него остались. С его ладони сорвался поток оранжево-стальной энергии, внутри которого танцевали драконы.
        Два потока, простых ударов чистой энергии, столкнулись посередине и закружились. Они боролись друг с другом.
        Хаджар смотрел на сестру. Он прекрасно понимал, что если та даст слабину, если на миг потеряет контроль над своей энергией, то энергия Хаджара растерзает её и разорвет. Как разорвал бы свою жертву разъяренный дракон.
        - “Тебя погубит тот, кто не был рожден”, - прозвучал голос Древа Жизни.
        И правда - кто родил Энергию? Наверное - никто.
        Хаджар понимал, что Элейн не хватит опыта, чтобы выдержать эту схватку концентрации. Даже раненым, Хаджар был сильнее и опытнее сестры. И, как и любой старший брат, он должен был защищать свою маленькую сестренку. Даже если от самого себя. Даже если, ценой собственной жизни.
        - Прости, - улыбнулся Хаджар и развел руки в сторону, будто пытаясь в последний раз обнять Элейн.
        На лице принцессы отразилось глубокое непонимание происходящего, а затем белый поток энергии, потеряв сопротивление, ударил в грудь Хаджару. Но перед тем, как он пронзил сердце генерала, из одежд последнего вылетел лист. Простой, очень похожий на кленовый.
        Тот самый, который подарило Хаджару древнее Древо.
        Стоило только энергии пронзить этот листок, как перед глазами Элейн закрутились сцены прошлого.
        Вот она, смеясь, крутит усы статного мужчины. Сама собой она вспоминает его имя - Хавер. Это её отец. А рядом с ним, прекрасная женщина, её мать. Элизабет.
        Рядом стоит мальчишка с лицом, которое не предвещает ничего хорошего. Озорной и непоседливый. Его зовут… Хаджар. Это её старший брат.
        Затем сцена меняется. Вот Хаджар стоит с палкой наголо. Они убежали из дворца и забрались слишком далеко за пределы сада. На них напали бродячие собаки. Элейн плачет от страха, а Хаджар смеется от азарта. Левой рукой он прикрывает Элейн, двигая её себе за спину, а правой бьется палкой с голодными, рычащими псами.
        Потом она видит, как они бегут по лугу, собирая цветы. Кажется, они пытаются сплести венок, но никто из них не умеет.
        Затем Хаджар метелит какого-то мальчишку, сына аристократа, он чем-то обидел Элейн. Та просит брата остановиться, потому что он и не очень-то сильно её обидел.
        Затем Хавер отчитывает Хаджара.
        Он говорит, что достойный человек - не пес, чтобы кидаться на каждого обидчика. Что ты реагируешь только на те оскорбления, которые считаешь правдивыми.
        Потом они сидят на пиру. Хаджар всеми силами старается, чтобы рядом с Элейн были только те блюда, которые она любит.
        Затем они вместе катаются на лошади. Кажется, это был первый раз, когда Элейн было весело, а Хаджару страшно. Её становилось от этого очень смешно, а мальчишка хмурился и крепче сжимал поводья.
        Когда они спустились, он долго её щекотал в отместку.
        А затем, она увидела, как Хаджар, с настоящим мечом в руках, бьется с воительницами матери. Он пытается спасти Элейн и Элизабет. Но Примус, её… дядя, вырывает сердце из груди матери.
        На глазах Элейн он отрубает ноги кричащему от боли Хаджару, пронзает его солнечное сплетение и ломает руки, обжигая лицо в стоящем рядом факеле.
        Затем она погружается в собственные воспоминания. Порой, техника наместника давала сбой. Тогда Элейн приходила в себя. Она вспоминала прошлое. Оно добывала меч, она пыталась пробиться из замка на свободу. Хотела отыскать брата. Спасти его.
        Каждый раз её возвращали обратно.
        Вся эта круговерть сцен из прошлого пронеслась за считанные мгновения. Еще не успел поток энергии пронзить Хаджара, как Элейн в ужасе закричала:
        - Хаджар!
        Белая энергия ударила в грудь Хаджару, но на лице того не отобразилось не страха и боли. В этом выкрике, в этом полном ужаса и испуга лице, в том, как оттолкнулась Элейн от колонны и бросилась к нему на встречу.
        В протянутой руке, пытающейся схватить ладонь брата, Хаджар узнал свою сестру. Не ту куклу, что создали Примус и Наместник, а свою маленькую сестренку.
        Почти пять лет назад он покинул деревню в Долине Ручьев с одной мыслью - спасти свою сестру. И, как и учил его отец, - мужчина должен добиваться поставленных целей.
        Хаджар теперь встретит своих праотцов с честью.
        Элейн не дотянулась до руки брата.
        Хаджар, пролетев через разбитую стену, рухнул в темные озерные воды. А следом за ним туда же полетели огромные плиты разваливающегося дворца. Они погребли под собой и озеро и бездыханное тело Примуса, прислонившейся к надгробному камню.
        От крика Элейн вздрогнула Лиан, стоявшая посреди усеянной телами площади.
        Этот крик мог означать только одно - самый безумный из планов Безумного Генерала увенчался успехом.
        Элейн, с мечом в руках, вышла навстречу поредевшей, но все еще грозной Лунной Армии. Как встретят они убийцу их генерала? Она встретилась взглядом с Лиан, прославленной лучницей и нынешним предводителем Армии.
        Может именно её стрела пронзит Элейн?
        Лиан вскинула над собой стяг Лунной Армии.
        Элейн приготовилась к встрече с семьей в доме праотцов. Она не собиралась защищаться от того, что собиралось произойти. Может. Она даже желала этого.
        - Король мертв! - внезапно воскликнула Лиан, вонзая стяг в брусчатку площади и опускаясь на правое колено. - да здравствует Королева Элейн, победительница лжепринца!
        - Король мертв! - подхватила многотысячная армия. - Да здравствует Королева, победительница лжепринца!
        Войны скандировали эти странные слова, а Элейн не понимала, что происходит. Она подошла к Лиан и дрогнула, увидев слезы на лице бравой воительницы.
        - Что это…
        - Все идет по плану, моя королева, - несмотря на слезы, голос Лиан звучал строгим. - вы победили лжепринца, подавили восстание. Вы дочь Примуса Дюрана, последняя из Рода Дюран. Вы - законная наследница трона. Королева Лидуса… Это та истина, которую должна знать Империя.
        - Король мертв! Да здравствует королева!
        - Король мертв! Да здравствует королева!
        И только слезы, текущие из глаз Лиан, пропитанные бессильным гневом, показывали, насколько сложно ей далось участие в безумном плане героя, которого навсегда запомнят предателем.
        Глава 255
        Элейн, в красном платье, стояла на вершине холма. Где некогда располагался замок её предков. Его, совсем недавно. Разобрали на камни, чтобы с их помощью начать восстановления дворца.
        Строительство шло полным ходом. В королевстве пока было тихо. Королева Элейн, с неожиданностью, получила просьбу о встрече от посла Балиума. В тот же вечер две страны заключили торговые и военные договоры. У них появилась общая граница и была созданная армия обеих стран, призванная защищать их, теперь уже общие границы.
        Ей дали название - Северная Луна.
        Затем приехали послы Империи. Они были сильно недовольным восстанием, которое погубило Короля и Наместника, но, увидев, что юная королева достойно справилась с положением, остались довольны.
        Поставки руды все так же шли без перебоев, так что послы уехали, оставив нового Наместника. Такого же скользкого, властного и опасного, как и предыдущего.
        Элейн прекрасно понимала, что от рудника им в ближайшее время не избавиться. Все что она могла, это изменить систему управления рудником. Чтобы людям было проще там работать. Чтобы им платили за это не палками, а, хотя бы, звонкой монетой.
        Она ведь, в отличии от Примуса, видела в простых смертных не стадо, которое можно загонять на убой, а людей.
        Лиан стала её первым военным советником. У них сложились тяжелые отношения. На людях, они всегда улыбались друг другу, но когда оставались наедине… в общем, не оставались они наедине.
        Элейн знала, что Лиан винила её в смерти своего генерала. И в том, как сильно изменились песни бардов. В том, как прославляли они принца Эрена и королеву Элейн и как порочили имя лжепринца Хаджара, поднявшего восстание против Короля.
        И только в самые темные вечера, в самых отдаленных тавернах, порой звучали старые песни. О Безумном Генерале. О том, как он пожертвовал собой, чтобы спасти народ Лидуса, о том, как в одиночку обманул целую Империю. Подобные рассказы и слухи карались законом. В тюрьмах уже сидели люди за их распространение.
        С этим Элейн ничего не могла поделать. Ради выживания большинства, она всего за несколько дней уже пожертвовала меньшинством.
        Элейн сжимала кулаки, ногти впивались в кожу и на землю падал кровь.
        - Какой же ты дурак, братец, - просипела Элейн, вытирая слезы и оставляя на щеках кровавые разводы.
        Внезапно ей показалось, что лица коснулась теплая, мозолистая рука. Такая же, какая её касалось тогда - в подземной пещере. Наверное, просто игра воображения…
        - А мне кажется, этот план был гениальным.
        Элейн открыла глаза. Перед ней стоял высокий, статный юноша в простых одеждах. Его длинные, черные волосы развевались на ветру. В глубине синих глаз спал дракон, а из-за пазухи высовывалась нахальная мордочка белого тигренка.
        - Ты призрак? - Элейн сделала пару шагов назад.
        - Не знаю, - засмеялся юноша, схватил Королеву за запястье и притянул к себе.
        Он заключил её в крепкие, теплые объятья и зарылся лицом в волосы.
        Элейн не стала что-либо говорить. Не стала просить что-то объяснить. Она просто прижалась к брату, чувствуя, как в душе возникает чувство покоя и умиротворения.
        Хаджар падал в глубине черных вод. Над головой опускались тяжелые каменные плиты разрушенного дворца.
        - “Не все ль равно где сдохнуть: здесь иль там?”.
        Значит вот такую судьбу видело Древо Жизни? Погибнуть от руки Элейн, которая забыла о том, что она рождена Элизабет и Хавером? И раз она забыла свое родство, то и не рождена вовсе.
        Глупо. Иронично. Слишком поэтично и драматично.
        - “От жизни я земной устал, и был бы рад чтоб мир со мною пал.”
        Глупо было отрицать, что Хаджар, падая на дно, не особо рвался всплывать. Силы его покидали, но не использовал то, что осталось, чтобы рваться к далекому солнечному кругу на поверхности.
        - “Дуй ветер, смерть, я твой! В бою сегодня встречусь я с тобой!”
        Праотцов он встретит с честью. Он сделал все, что хотел. Он освободил королевство от власти Примуса. Вверил его в руки Элейн, которую само Древо Жизни выбрало на роль Королевы. Да и саму элейн, как и обещал, он спас.
        - “Я как медведь, прикованный к столбу.”
        Все эти годы, сквозь любые бури и невзгоды, его вели за собой простые цели. Отомстить и спасти. И он добился их и теперь ощущал тянущую пустоту в своей груди. И это пустота была вызвана вовсе не страшными ранами, а отсутствием цели. Цели, ради которой живет и сражается любой практикующий.
        В чем смысл бессмыслено брести по Пути Развития, если не стремишься ни к чему? Даже, банально, к силе.
        Сила никогда не была целью Хаджара, лишь средством достижения этих целей.
        - “Не убежать, со всех сторон я окружен врагами.”
        И Хаджар вспомнил то, ради чего хотел жить раньше. Ради странствий, путешествий, встреч с новыми, интересными людьми. Ради опасностей, которые будут его поджидать на пути к неизведанному. Ради той свободы, которую мог предложить этот мир, и которого лишил прошлый.
        - “Но где найдется тот, кто женщиною не рожден?”
        Но теперь, после возможности путешествовать вместе с друзьями… вместе с братом… Эта идея казалось пыткой, ужасной насмешкой судьбы. Если раньше Хаджар приветствовал её, то теперь боялся даже сильнее, чем одиночества.
        - “Жизнь у меня отнять способен только он.”
        Хаджар, как и предрекала мать Азреи, оказался выгоревшим, будто проженное полено. Месть сожгла его изнутри. Они была ярким, горячим топливом, на котором он пронесся сквозь преграды, которые сломили бы большинство людей. Но теперь у него не осталось ничего, что двигало бы его дальше.
        - “А может мне, подобно римскому глупцу упасть на свой же меч?”
        Где там, над куполом тьмы, где светила маленькая желтая точка, что-то еще более маленькое нырнуло вниз. Белое. Пушистое, отчаянно перебирающее лапками. Азрея бросилась в страшную пучину, игнорируя падающие острые обломки и свой маленький размер, чтобы спасти глупого двуногого.
        Хаджар смотрел на неё. Он пытался закричать, чтобы ты убегала. Что он не сможет сдержать клятву, данную её матери. Не сможет помочь стать человеком. Что его жизненный путь закончен.
        Но Азрея продолжала плыть. Так, будто бы в ней горело даже более яркое топливо, чем ранее подпитывало Хаджара. Но разве тигренок рукводстовался местью? Нет.
        - “Нет…
        И разве позволит Хаджар, Безумный Генерал, сбыться какому-то предсказанию старой, глупой деревяшки. Разве все, ради чего он шел все это время, просто месть запутавшемуся в своим демонах старику?
        Хаджар дернулся. Сквозь тьму боль и смерть, он принял вертикальное положение. Он в первый раз дернул рукой, пытаясь плыть наверх, к свету.
        - “…пока…
        И внезапно мир изменился. Исчезла тьма. Хаджар стоял на берегу маленького пруда и вглядывался в его глубину. Там он видел отчий дом и ждущих его там родителей. Там же стояли и Неро с Серой. Они звали его к себе манили.
        А затем из пруда появилась дева. Дева, которая была бы пределом мечтания Хаджара, будь она реальна. Она обняла его и потянула вниз. Туда, где хорошо…
        Но разве должны были умирать его родители? Разве должны были они сражаться с демонам и жертвовать Леонорой? Разве это не была ошибка Яшмвого Императора - Императора Богов.
        Хаджар не знал, откуда он знает, кто такой Яшмовый Импертор, но все же…
        Имено ошибка на небесах, привела к тому, что погибли его отец и мать. Что погиб Неро с женой. Разве не Боги вершили судьбу людей и, ошибаясь в этом, приводили к гибели не только целые семьи, но и страны.
        “… есть…
        Кто дал им такую власть.
        Кто позволил распоряжаться жизнями смертных. Ведь разве не сражался каждый практикующий, ради свободы. Ради возможности самому вершить свой рок. Но получается, что все это обман, что это все насмешка богов?!
        Нет. Еще не ослабли руки Хаджара. Еще не потухла ярость в его глазах.
        Хаджар схватился за руки прекрасной девы, которые вмиг стали костлявыми и гнилыми. Он с ревом пробудившегося дракона разомкнул объятья смерти.
        Его шаг - гром.
        Его меч - молния.
        “…силы…
        Если спустится с неба войско богов, они не остановят его клинка.
        Если поднимутся легионы демонов, они не замедлят его шага.
        Хаджар Дюран, ослепленный местью принц, мертв. Он погиб в бою с собственными демонами. И из его останков поднялся Хаджар Травес. Тот, кто не успокоится, пока не найдет седьмое небо, пока не схватит за бороду Яшмового Императора. Ведь если люди страдали за свои ошибки, то почему боги могли ошибаться и не нести наказания?
        Нет, он найдет богов. Он откроет Книгу Тысячи и исправит ошибку. Он вернет обратно и отца Хавера, и мать Элизабет, и дядю Примуса, и тетю Леонору, и брата Эрена и его жену Серу. Все они вновь сядут за стол и будут пировать. Но не в доме праотцов, а во дворце Лидуса!
        Хаджар, в чьих глазах рычал танцующий дракон, заглянул в лицо тянущей его на дно смерти и прокричал:
        - “Я ПРЕДПОЧТУ ДРУГИХ СВОДИТЬ В МОГИЛЫ!”
        Белая тигрица размером с лошадь, на собственной могучей спине вытянула из озера тело. Она легла на грудь юноше изо рта того вырвался фонтан темной воды. Он захрипел и, дрожа, схватился за загривок тигрицы. Та вскинула его себе на плечи и, обернувшись белым ветром, понеслась в сторону лагеря Лунной Армии…
        - Ты вернешься? - спросила Элейн, а затем резко помотала головой. - Нет, не так. Пообещай что вернешься. Я знаю, если ты пообещаешь - то обязательно сдержишь свое слово.
        - Обещаю, - кивнул Хаджар.
        - Тогда - на нашем месте?
        Хаджар улыбнулся. Элейн обняла его, но схватилась лишь за тень. От неё среди холмов улетали пять черных воронов.
        - На нашем месте, - принес шепот ветра.
        Легенды говорят, что каждый, кто захочет увидеть королеву, может в тридцатый день шестого месяца подойти к берегу озера в королевском саду. Там, по центру, на небольшом островке, под деревом, весь этот день в молчании стоит Королева Элейн. Каждый год. Из века в век. Она ждет кого-то.
        Легенды говорят…
        На границе между Морем Песка и Лидусом протянулось огромное поле. Когда-то давно, Примус и Хавер посадили здесь небольшое дерево. Теперь же Хаджар сидел прислонившись спиной к мощному стволу. Перед ним был воткнут в землю простой, железный меч, какой можно купить и любого кузнеца.
        Рядом за бабочкой охотилась маленькая Азрея.
        Дул ветер. Он что-то нашептывал.
        Хаджар смотрел на далекий горизонт. Где-то там, среди холмов, чужих стран, гор, океанов и городов, были знания о седьмом небе и богах. И Хаджар пройдет весь этот бесконечный мир, но найдет вход в царство богов. И он спросит с них за все их ошибки и прегрешения.
        Хаджар поднялся, убрал меч в ножны и в последний раз обернулся на свою родину. Он посмотрел на простые, полевые, красные цветы, усеявшие поле.
        - Ну, пойдем, брат мой, - обратился он словно к ветру и похлопал по маленькому, кожаному мешочку, привязанному к поясу.
        Там лежали обручальные браслеты Серы и Неро.
        Как друзья и хотели, втроем они отправлялись в путь. Навстречу всем тем опасностям, которые мог предложить этот мир.
        Приложение
        УРОВНИ РАЗВИТИЯ:
        1. Уровень телесных узлов. Открытие акупунктурных точек. (9 уровней)
        2. Уровень телесных рек. Открытие мередиан. (12 уровней)
        (Только после первых двух уровней, становиться практикующим. До этого просто смертный.)
        3. Формирование. Формируется ядро силы. (Три стадии: Зерно, Осколки, Ядро.)
        4. Трансформация. После формирования ядра, адаптация души под новую силу. (Три стадии: Смертная оболочка, Пробужденный дух, Новая душа.)
        (После этих стадий адепт начинает обретать “магическую” силу. Возможность летать, особые техники и так далее.)
        5. Небесный солдат. (Четыре стадии: Начальная, Средняя, Развитая, Пик)
        6. Рыцарь духа. (Четыре стадии: Начальная, Средняя, Развитая, Пик)
        7. Повелитель. (Четыре стадии: Начальная, Средняя, Развитая, Пик)
        8. Небесный король.(Четыре стадии: Начальная, Средняя, Развитая, Пик)
        9. Звездный император. (Четыре стадии: Начальная, Средняя, Развитая, Пик)
        10. Божественный воитель. (9 уровней)
        УРОВНИ ЗВЕРЕЙ:
        1. Дикий. (самый обычный)
        2. Пробуждение силы.
        3. Пробуждение разума.
        4. Вожак. (Четыре стадии)
        5. Король. (Четыре стадии)
        6. Древний. (Четыре стадии)
        7. Первобытный. (Четыре стадии)
        8. Дух. (Четыре стадии)
        9. Небожитель. (Четыре стадии)
        10. Дикий Бог. (10 стадий)
        ВИДЫ ТЕХНИК:
        Техники, связанные с оружием.
        Техники, связанные с телом.
        Техники, связанные с внутренней энергией.
        Техники, связанные с внешней энергией.
        УРОВНИ ТЕХНИК:
        1. Уровень Смертного.
        2. Уровень Духа.
        3. Уровень Земли.
        4. Уровень Неба
        5. Королевский уровень.
        6. Императорский уровень.
        8. Божественная.
        9. Вечная.
        УРОВНИ ОРУЖИЯ:
        1. Смертное.
        2. Духовное.
        3. Земляное.
        4. Небесное.
        5. Императорское.
        6. Божественное.
        7. Звездное.
        8. Оружие с душой.