Будни имперских диверсантов Матвей Геннадьевич Курилкин
        Имперские будни #3
        Над империей сгущаются тучи. Объединенные новой религией, враги двинули армию на штурм богатого соседа. В самой империи тоже не все гладко. Война, к которой так долго готовились, все равно оказалась неожиданной. Да и некоторые высокородные жители вместо того, чтобы бросить силы на отражение натиска, продолжают интриговать и гнаться за личной наживой. Мрачноватые перспективы, но Сарху унывать некогда. Рядом верные друзья и любимая, а, значит, безвыходных ситуаций быть просто не может. Жаль только, бывшие родственники по обе стороны границы никак не хотят оставить в покое изгнанного сына.
        Матвей Курилкин
        Будни имперских диверсантов
        Пролог
        К старикам я отношусь трепетно. Во-первых, вызывает уважение сам факт, что разумный сумел дожить до преклонных лет. Если в юности это кажется ерундой, то со временем понимаешь: каждый прожитый год - это вполне себе достижение. Кроме того, старость редко бывает счастливой. Жизнь в преклонном возрасте - это одиночество и ежедневное осознание близкой смерти, которая, может, не так уже пугает, но и радости не приносит. А еще память о том, что раньше было лучше. Раньше были живы близкие, дети были молоды и рядом, раньше была красота, сила и здоровье. Теперь всего этого нет, и даже простые прежде дела становятся трудными. Иногда - невыполнимыми. Но старики не жалуются, продолжают жить, и даже находят в себе силы радоваться обыденным вещам. Хорошей погоде, теплой крыше над головой, да и просто возможности еще один день полюбоваться небом, ведь скоро все это станет недоступным.
        Эта старуха умиления не вызывала. Неопрятные лохмотья укрывали её в несколько слоев, так что ни клочка тела нельзя было разглядеть. Даже кисти рук скрывались под слишком длинными рукавами. Лица не было видно под низко опущенным платком - только серые, будто закопченные космы торчали из-под края материи. Слова звучали хрипло, невнятно. Едва различимо.
        - Помоги мне, прошу. Мне не донести эти ветки до дома. Тут и не далеко совсем, сынок.
        Честно говоря, было удивительно, как она вообще до сих пор остается на ногах. Куча хвороста, которую старуха волокла за собой по глубокому снегу, была чуть ли не больше ее самой, а ветер был так силен, что снежинки, - крупные, мягкие хлопья, - залепляли глаза, стоило только выйти на дорогу из-под защиты деревьев и повернуться к ветру.
        - Какая-то она странная, - с сомнением прошептал шеф, покосившись на появившуюся неизвестно откуда старуху. - Да и до поселка еще час по такой погоде тащиться. Может, ну ее?
        Честно говоря, сомнения спутника я разделял. Старуха правда вызывала безотчетный страх и немного отвращение.
        - Да ладно тебе, шеф. Ты покарауль пока, а я сбегаю туда и обратно. Все равно пока метель, лагерь сворачивать бессмысленно. У нее, наверное, дрова кончились, вот и пришлось в такую погоду в лес бежать.
        - Угу, - мрачно пробурчал Огрунхай, - Ночью, в метель. Самое то, чтобы за дровами-то сходить.
        С этими словами шеф заполз в палатку, и через минуту вылез, волоча за собой сонного Ханыгу.
        - Тут у нашего благородного рыцаря прекрасная дама образовалась, - на ходу пояснял орк. - Просит, значит помощи, а в награду обещает поцелуй или всю себя, тут уж я не разбирался. Надо помочь, пропадет ведь. А ты карауль пока.
        Старуха, все время пока шеф суетился, так и простояла молча, безучастно глядя куда-то вдаль. Даже не пошевелилась. И потом, когда мы с шефом подхватили вязанку и поволокли ее, так же молча двинулась вперед, указывая дорогу, причем семенила старушка по глубокому снегу так ловко, что я не отставал с большим трудом, да и шеф, которому снега было всего по колено, тоже едва поспевал за шустрой старушкой.
        - Далеко еще, бабка? - не выдержал шеф через полчаса.
        - Совсем недалеко. Сейчас повернем вон за тем дубом приметным, пройдем еще минут пять, ежели той же скоростью, да уже и придем. Уж так я благодарна, словами не передать! - и засмеялась, чего лучше бы не делала, потому что смех у бабушки вышел откровенно пугающий. Нас с шефом дружно передернуло, и мы поспешили отвернуться.
        Еще через несколько минут, когда деревья поредели, вокруг стали попадаться непонятные холмики.
        - Что-то мне это напоминает, - напряженным голосом пробормотал орк, когда один из холмиков был неосторожно задет кучей хвороста, которую мы тащили, и из-под снега показалась серая гранитная поверхность.
        Мне тоже напоминало.
        - Это могильный камень, шеф. Мы на кладбище.
        - Ты куда нас привела, старуха! - возмутился орк. Я даже не успел предположить, что она просто сокращает дорогу через погост. А потом этого просто не понадобилось, потому что старуха развернулась, и схватила меня за руку.
        - Недолго осталось совсем, вон мой дом. Холодно в нем, но теперь-то я укроюсь, сынки. Теперь-то не замерзну. - И мотнула головой в сторону едва угадывавшейся под снегом ямки. Седые патлы взметнулись, на секунду показалось лицо. Сухое, сморщенное, с пустыми черными провалами на месте рта и глаз, с провалившимся носом, оно совершенно точно не могло принадлежать живому существу. А вот пальцы, обхватившие мое запястье, оказались даже слишком сильными для покойника. Да и вообще, старушка как-то чрез чур настойчиво тянула меня в сторону своей могилки. Мои трепыхания в попытке отцепить приставучую старушенцию не имели вовсе никакого эффекта. Ведьма и не думала отставать.
        - Не хочешь, сынок, помочь бабушке? А придется. Твое, твое племя меня в эту могилу свело. И сведет еще многих, ох многих. Всех я схоронила. Все село сложила под камнями, одного за другим, а меня вот укрыть некому. Так я сама укроюсь! Да еще захвачу одного из тех, кто привел паука в наш мир. То-то сладко мне будет обнимать тебя, милок! И дружок твой мне не помешает! - это она отреагировала на шефа, который принялся лупить ее кулаками, за неимением другого оружия. Никакого эффекта - будто по мороженому мясу бил. Да так оно и было, в общем-то.
        Могила неизбежно приближалась, все попытки избежать неприятной компании пропадали в туне, и я уже приготовился разделить вечность с каргой, которая как-то разглядела во мне сида своим мертвым взором, но ухитрилась не заметить, что никакого отношения к тем, кто обеспечил ее поселок могилами я не имею уже очень давно.
        - А ну поди прочь! - раздался откуда-то из-за спины знакомый голос. - Я говорю тебе встань и иди в могилу!
        Старуха зашипела, и чуть ослабила хватку, но не послушалась, что было очень неожиданно, потому что обычно мертвые слушаются Свенсона так, будто он им одновременно мама, папа, и непосредственный командир.
        - У тебя нет надо мной власти, погонщик мертвых! - слегка неуверенно зашипела покойница. - Ты приказываешь только поднятым, а я восстала сама! И мое право отомстить призвавшему проклятого паука тебе не отнять!
        Свенсон хмыкнул, подошел поближе, и уже спокойным голосом поинтересовался:
        - А с чего ты взяла, что восстала сама? Я отчетливо вижу нити паука, которого ты так проклинаешь.
        Вот теперь покойницу проняло. Она отпустила меня, и с воем закрутилась, размахивая руками, будто пыталась срывать что-то невидимое.
        - Тихо-тихо, - ласково попросил тролль. - Я помогу. Только иди на свое место. - И старуха покорно шагнула в могилу, улеглась в яму, требовательно уставилась пустыми провалами глаз на некроманта. Тролль послушно начал свой завораживающий танец. В этот раз его пляска немного отличалась от того, что я привык наблюдать во время ритуалов. Теперь Свенсон будто наматывал что-то на руки, будто пряжу сворачивал. Танец уже подходил к концу, покойница лежала, сложив руки на груди - смерть постепенно возвращалась в покинутое по чужой воле тело. Но говорить она еще могла. Старуха вдруг нашла меня взглядом - я сам удивился, как смог это понять, просто вдруг понял, глядя в пустые провалы глаз - она смотрит на меня.
        - А тебе все равно недолго осталось в этом мире, сын мертвой богини. Всем вам, которые предали свое естество ради спеси и гордыни. Мир не станет терпеть предателей, совсем скоро он встряхнется, и тогда вас всех не станет. И ты будешь тем, кто…
        Договорить она не успела - Свенсон, наконец, прекратил танцевать, невидимые нити в его руках вспыхнули вполне осязаемым огнем, и смерть окончательно забрала принадлежащее ей.
        - Ну вот, - расстроенно пробормотал я. - Еще бы минутку! Чуть-чуть же недоговорила!
        - Да не обращай внимания, - невозмутимо пожал плечами тролль. - Незачем слушать всякую ерунду, что несут покойники. Они, в большинстве своем все равно не соображают, что болтают.
        Я не стал спорить, хотя почему-то был уверен - эта покойница знала, о чем говорила. Стало не до споров - Огрунхай, который, наконец, отошел от шока, принялся поносить себя на чем свет стоит за то, что послушался полоумного сида, да еще и сам поперся ему помогать, вместо того чтобы сразу схватить подозрительную старуху.
        Глава 1
        Возвращение домой вышло далеко не триумфальным. Храбрые разведчики смотрелись как последние бродяги. Во взглядах встречавших нас пограничников сквозило недоумение, недоверие, и иногда жалость. Последнее особенно проявлялось, когда смотрели на шефа: худой изможденный орк - зрелище необычное, где-то даже пугающее. Довести до такого состояния одного из разумных, которые издревле олицетворяли ярость и животную мощь - это надо сильно постараться. Мне как-то даже стыдно было, что это произошло при моем прямом участии. Представители пограничной стражи даже не сразу признали в нас своих соотечественников - пришлось отправлять в столицу запрос с описанием. Выяснение всех обстоятельств заняло сутки, в течение которых вся наша компания дружно отъедалась и отсыпалась.
        Какое же это счастье, иметь возможность спать, не опасаясь, что в твои сны проникнут добрые родственники! Мне снилась совершенная ерунда, переходящая в кошмары, наполненные недавними событиями, но проснулся я абсолютно счастливым. Хорошему настроению способствовало так же то, что мое плечо как подушку использовала леди Игульфрид. Этот факт я обнаружил уже после того, как проснулся - по прибытию в крепость состояние моего рассудка было далеко не таким ясным, как хотелось бы, и как засыпал, я совсем не помнил. Правда, фривольные мысли пришлось придержать - оглядевшись, я обнаружил, остальных соратников, и только тогда вспомнил, что отдельных помещений для нас не нашлось. В этот момент мне особенно остро захотелось в столицу, в мой просторный и уютный дом, и обязательно чтобы со мной рядом была ведьма с фиолетовыми глазами. А вот от остальных друзей и товарищей я бы с удовольствием отдохнул пару дней, тем более, уверен, их семьи заждались и так же жаждут общения.
        В связи с этим весть о том, что наши личности были опознаны, и нас срочно ждут в столице, пролилась бальзамом на мою душу. И без того радостное настроение подскочило до небес. Тем более, что весть принесла целая группа всадников на мантикорах, так что уже через несколько часов мы приземлялись прямо на территории дворца. В отличие от шефа, который с трудом мог подавить свой страх высоты, я такой способ передвижения очень люблю, а уж если спину мне обнимает прекрасная девушка, обычный полет превращается во что-то и вовсе феерическое.
        Впрочем, радость от возвращения домой немного померкла после того, как я увидел лицо его императорского величества, который принял нас сразу же, в дорожной одежде, не став выдерживать положенные по этикету церемонии. Император выглядел усталым чуть ли не сильнее, чем мы сами. И еще он был встревожен. Выслушав наш короткий доклад, он на некоторое время задумался, после чего вынес вердикт:
        - Я доволен вашей работой господа. Жаль только, часть сведений успела уже устареть. То, что война начнется со дня на день, самоочевидно. Вражеские войска концентрируются на подходе к перевалам, это подтверждают все наездники на грифонах, которые патрулируют границу. Не нужно так хмуриться, я говорю вам не в упрек. Тем более, вы привезли не только предупреждение о близящейся войне, но и посла от потенциального союзника. - Император повернулся к нашей спутнице: - Леди Айса, нам с вами нужно будет обсудить очень многое, как только вы отдохнете с дороги. Думаю, будет лучше, если вы остановитесь во дворце. Смею надеяться, вы не будете разочарованы моим гостеприимством. Вас же, господа тайные стражники, задерживать было бы преступлением против ваших семей. Так что капитан Огрунхай, лейтенант Ханыга, вы пока можете быть свободны. Отдыхайте, гуляйте по столице, забудьте о делах на время - я боюсь, на очень короткое время, поэтому постарайтесь взять от отдыха все. То же относится и к вам, Сарх, однако, прежде всего, прошу вас решить одну проблему.
        Я недоуменно уставился на его величество, потом спохватился, и заверил, что готов приложить все усилия, как только узнаю в чем её суть.
        - Дело в том, что начальник городской тюрьмы жалуется на вашего зверя. Я не знаю, что за конфликт у них возник, но… - Тут знаменитая невозмутимость императора дала трещину, - Нет, вы подумайте! Начальник тюрьмы строчит жалобы в канцелярию императора! На какую-то зверушку! Если бы я не знал точно, что этот разумный в своем уме, его бы уже проверяли лекари, специализирующиеся на душевных болезнях! Разберитесь, Сарх! У меня война на носу, а тут ваш крысодлак!
        В общем, в городскую тюрьму я отправился сразу же после аудиенции. Никто из коллег не пожелал меня сопровождать - все стремились как можно скорее обрадовать родных. Даже леди Игульфрид, у которой с большей частью родственников отношения натянутые, как-то умерила свое любопытство, и убежала на встречу с дедом. Я же решил сначала выслушать пострадавшую сторону, и потому направил свои стопы в одно из самых пугающих для обывателя заведений столицы.
        По долгу службы мне не один раз доводилось бывать в городской темнице. Мрачное, как и полагается, здание, располагалось вдали от респектабельного центра города, так что пришлось ловить извозчика. Представитель одной из самых осведомленных профессий щедро делился городскими новостями. В числе прочего рассказал он и про неладные дела, творящиеся в городской тюрьме.
        - Ох, лютуют господа тюремщики в последнее время, - покачивая головой, вещал слегка пьяный собеседник. - Жители соседних домов ночами не спят, вопли бандитов слушают. Оно и понятно - война на носу. Вот и стараются господа стражники, выявляют шпионов. А только очень уж жестко за дело взялись. Народ уже думает, не подать ли прошение, чтобы, значит, за пределы городских стен темницу перенести!
        К воротам тюрьмы я подходил в полном недоумении и даже с некоторой опаской, которая только усилилась после встречи со стражниками. Дело в том, что в карауле возле входа на территорию, стояли знакомые мне ребята. Увидели они меня издалека, и навстречу бросились так живо и радостно, что я инстинктивно дернулся убежать. Извозчик, кстати, тоже - мне пришлось вцепиться в поводья, чтобы успеть всучить вознице пару монет.
        - Сарх, дружище! Как мы тебя ждали, ты просто не представляешь! - Меня схватили за руки и поволокли внутрь. Сопротивляться было бесполезно. Честно говоря, в какой-то момент я решил, что все - запрут и дело с концами. С улыбкой и со всем вежеством. И даже не расскажут за что. Однако, обошлось - вели меня не в казематы, а прямиком к начальнику тюрьмы. В кабинет ворвались без доклада и даже без стука, но что уж совсем страшно, как только капитан Аншлюс меня узнал, он тут же выпроводил предыдущего посетителя, даже не озаботившись извинениями:
        - Дружище, спасай! Это же ужас что творится! У меня серьезное заведение, а превращается в какой-то балаган, честное слово! У меня уже репутация кровавого маньяка в городе! Со мной скоро здороваться перестанут! Нет, в чем-то это даже хорошо - преступления в столице почти на нет сошли за последний месяц, все уголовники притихли, но так же нельзя! У нас цивилизованное государство!
        - Эверт, притормози! - Мне едва удалось вставить слово. - Объясни толком, что происходит, и чем я могу помочь! Я только вчера вернулся из-за границы, и совсем не представляю, что здесь происходит!
        Капитан смущенно прокашлялся, и заговорил чуть медленнее:
        - Кхм, да, прости. Поздравляю с возвращением и все такое, но… Прошу тебя, всеми темными богами заклинаю: уйми своего зверя! Это же бардак! Началось с того, что в твой дом попытались забраться грабители. Это случилось два месяца назад, всего спустя дюжину дней после того, как вы отправились на задание. Видимо, прослышали, что хозяев нет дома, и решили поживиться. Утром твои соседи вызвали стражу - их привлекли истошные крики, которые на протяжении нескольких часов раздавались из твоего дома. Когда стражники ворвались в дом, они нашли совершенно измученных и измотанных грабителей, повисших на люстре в зале. Эти двое уголовников боялись пошевелиться, опасаясь, что крюк не выдержит. Спуститься на пол они не могли, потому что там их караулил разъяренный крысодлак.
        Аншлюс ненадолго прервался, а я все еще не мог понять, что такого плохого случилось? В конце концов, крыс был в своем праве - защищал территорию. Однако оставаться в неведении мне предстояло не долго - капитан продолжил:
        - Гадаешь, почему я об этом рассказываю? Поверь, если бы он на успокоился, я бы и сам об этой истории не узнал. Однако твой зверь оказался на диво разумным. И мстительным. Следующей ночью он заявился сюда, в городскую тюрьму, и устроил настоящую панику среди заключенных. Как ты можешь догадаться, особенно сильно досталось тем двум идиотам - грабителям, но и остальные заключенные не были рады позднему визиту. У меня к утру было сорок покусанных. И ведь гад не всерьез нападал. Кусал за ноги, за задницы. Заключенные с ним сделать ничего не могли - слишком юркий. И ладно бы разок пришел, отомстить. Так он каждый день повадился, Сарх! Уже месяц! Мы его и сами ловили. Силами стражи. Ты прости, но я уже готов был его прибить. Но ведь не дается! Ловушки стороной обходит, на яд ему плевать. Вручную ловить бессмысленно. Мы мага вызвали, Сарх. Не помогло. В ту ночь он просто не объявился. Но не станешь же заставлять мага дежурить каждый день?
        Лейтенант с силой потер лицо.
        - Две недели назад тех двух идиотов отправили на каторгу. Я уже надеялся, что все. Закончились наши мучения. Так ведь нет! Он снова явился, как ни в чем не бывало. Этой твари, похоже, нравится развлекаться! Он удовольствие получает от того, что несчастных заключенных терроризирует. Сарх, ты пойми, у меня же тюрьма. Не пыточная! У меня половина контингента в больнице, и большая часть - с нервными срывами. От страха и недосыпания. Самые крепкие держатся, но умоляют осудить их поскорее, пусть и самым жестоким образом, и отправить уже на каторгу. Сарх, я тебя серьезно прошу - разберись. Что хочешь делай, но я больше не желаю слышать ночами крики ужаса!
        Я, конечно, обещал. Действительно, некрасиво получилось. Выходка вполне в духе моего питомца. Я давно заметил за ним любовь злым шуткам. И особой жалости к постояльцам тюрьмы не испытывал - нечего было сюда попадать. И все-таки палку он перегнул. Так что домой я спешил с твердым намерением устроить шкодливому зверю хорошую выволочку.
        Впрочем, когда я увидел разгромленную комнату, моя злость немного уменьшилась. Прямо возле двери лежали мешки, набитые всевозможным барахлом. Все мало-мальски ценное в доме было готово к выносу, а то, что вынести было нельзя, либо сломали, либо просто расшвыряли. Должно быть, крыс не сразу заметил непорядок - он по ночам имеет привычку отправляться на прогулку. А когда заметил, был крайне зол. И я его отлично понимаю.
        Однако детально оценить ущерб я не успел - уже через пару секунд после того, как я замер на пороге, в глубине дома послышался дробный топоток, а потом навстречу выскочил мой питомец. Крыс взобрался на плечо, цепляясь за одежду, и чувствительно вцепился в ухо, мстя за долгое отсутствие. Впрочем, он сразу сменил гнев на милость, начал что-то попискивать - должно быть, рассказывал о происшедшем. Я тоже был ужасно рад видеть чешуйчатого, так что совсем забыл о заготовленном выговоре - вместо этого тискал мелкого негодяя, и старательно чесал его за ухом.
        В таком положении нас и застала леди Игульфрид, умудрившаяся заявиться минут через пятнадцать после того, как пришел я сам.
        - Дедушки нет в столице, - слегка смущенно объяснила она свой незапланированный визит. - Он уехал с инспекцией куда-то в приграничье - крепит оборону. Зато есть огромное количество бывших родственников, которые смотрят волком и только и ждут повода, чтобы устроить скандал. - После того, как леди Игульфрид демонстративно эмансипировалась, узнав о том, что ее хотят насильно выдать замуж, отношения с родными у нее действительно стали прохладными. - Пустишь пожить ненадолго, пока я не найду себе жилье?
        - Ты еще спрашиваешь! - возмутился я, и осторожно добавил: - Я буду рад, если ты насовсем останешься.
        После чего я все-таки сделал то, чего мне хотелось с тех пор, как мы познакомились с леди Игульфрид: поцеловал девушку. Единственное, чего мне в тот момент не хватало - это хорошей бутылки вина. Чтобы расслабиться, побороть смущение и набраться смелости. Смешно, конечно, но в глазах леди Игульфрид читалась примерно такая же мысль. Но мы справились и без вина. Да так увлеклись, что приведением дома в порядок после погрома занялись только через сутки.
        На то чтобы разобраться с последствиями неудачного ограбления ушел весь следующий день. Пришлось еще сбегать на рынок, чтобы запастись съестными припасами - все, что я оставлял в холодном подвале, было аккуратно съедено крысодлаком, а голодать еще и дома, в столице, да без необходимости, было бы совсем глупо. Зато потом мы заперлись в спальне, и не выбирались из нее несколько дней подряд - я даже не могу вспомнить, сколько точно.
        Восхитительное времяпрепровождение было прервано ранним утром одного не слишком прекрасного дня. Нас разбудил настойчивый стук в дверь. Я пытался некоторое время игнорировать нежданного визитера, но он был отвратительно настойчив. После того, как из-под одеяла показалась заспанная физиономия ведьмы, я окончательно потерял терпение, и с кряхтением пополз вниз.
        Посетителем оказался курьер в форме императорской службы сообщений, в руках у него был большой конверт, опечатанный сургучной печатью. Даже не открывая ее, я догадался, что наш прекрасный отпуск закончился. И оказался прав. Конверт скрывал внутри приказ явиться пред светлые очи Его Императорского величества немедленно после получения. Причем не только мне, но и сержанту Игульфрид - я даже подивился скорости, с которой во дворце становятся известны последние новости из частной жизни подданных.
        Шеф и Ханыга уже ждали в приемной. На наше с Игульфрид появление оба отреагировали как-то чересчур спокойно, будто есть новости и поинтереснее.
        - Вы не знаете, откуда такая срочность? - поинтересовался я у коллег, получив в ответ два одинаково возмущенных взгляда.
        - Вы что, совсем из дома не выходили?! - возмутился нетактичный шеф. - Об этом на всех перекрестках кричат!
        - Да что случилось-то? - переспросил я, внутренне готовясь услышать какую-нибудь пакость. И оказался прав:
        - Война началась! Эти уроды, твои бывшие соотечественники, наконец, решились.
        Из экспрессивного монолога шефа стало ясно, что человеческие королевства, все-таки, преодолели внутренние разногласия. Армия королевств, так и не объединившаяся в единый кулак, развила наступление сразу в трех местах. Главный удар идет по двум направлениям - осаждены крепости, защищающие оба перевала через пограничный хребет. С севера к водам Империи подошел внушительный флот. Как ни странно, с этой стороны дела пока что шли лучше всего. Военные моряки не подвели, и никакого десанта люди высадить так и не смогли, драка на море перешла в игру кто кого перехитрит. К генеральному сражению обе стороны не готовы, поэтому пока все сводится к попыткам подловить одинокий корабль противника, и, воспользовавшись преимуществом его потопить, а то и взять на абордаж. Здесь императорский флот пока побеждает по очкам.
        А вот на обоих перевалах дела обстоят несколько хуже, чем ожидалось. К нападению, хоть и давно ожидаемому, оказались не готовы. Для меня это не удивительно. Империя слишком долго являлась пугалом для человеческих государств. Прекрасная роль, особенно, если учесть, что для поддержания пугающей репутации не пришлось воевать. Однако это же и послужило причиной нынешнего плачевного положения дел. Человеческие страны вечно грызутся между собой, их армии не менее чем на половину состоят из ветеранов. Опытных, прошедших не один бой, привыкших к смерти и утративших перед ней ужас ветеранов. Не удивительно, что имперская армия поначалу спасовала. Слишком привыкли полагаться на естественную границу и на страх перед могучей темной Империей, и вот теперь пришлось пожинать плоды.
        Пограничные крепости пока держатся, и даже без больших потерь, но пока только благодаря тому, что у нападающих случились какие-то неприятности с осадными машинами, которые не смогли вовремя подвезти к месту боев через болота. Однако и армия вторжения не слишком напирает, копит силы. Кое-где нападающие просачиваются на территорию империи небольшими отрядами - по горным тропам. Их пока отлавливают пограничники, но тенденция неприятная. Конечно, много народа таким способом в Империю не переправить, но даже десятков опытных бойцов может быть достаточно, чтобы здорово осложнить жизнь империи. Попортить нам кровь по мелочи противник не замедлит.
        Император, впрочем, не выглядел растерянным. Скорее сосредоточенным и готовым к серьезной работе. Да и нет пока повода для паники. Война только началась, быстрой победы врагам в любом случае не видать, а опыт - он быстро нарабатывается. Особенно в военное время.
        - Так или иначе, мы пока не испытываем больших опасений по поводу хода боевых действий, - меряя шагами кабинет, вещал император. Покойный советник следил за перемещениями главы государства, мерно кивая его словам. Однако на этой фразе едва заметно поморщился - видимо он какие-то опасения все же испытывал. Император, заметив гримасу старика, поспешил поправиться:
        - Ситуация нестабильна, и, если у противника окажутся заготовлены какие-то сюрпризы, все может измениться в худшую сторону. Предполагать, что они и дальше будут пытаться давить грубой силой - глупо. Однако на данный момент мы не проигрываем. И все же пускать дело на самотек я бы не хотел. Поэтому у меня будет для вас новое задание.
        Мне показалось, я уже догадался, что именно собирается приказать его величество, и, честно говоря, был немного напуган масштабом задачи, которую он решил на нас возложить. Однако мои догадки оказались не совсем верными. Невыполнимых поручений император ставить не собирался. Впрочем, стать легкой прогулкой предстоящая работа не обещала:
        - Нужно принимать на вооружение удачные ходы противника. Так почему бы не устроить неприятности вражеским армиям? В последнее время у нас скопилось довольно значительное количество иммигрантов. В большинстве своем - лихие разумные, привыкшие к опасности. В регулярной армии многим из них трудно. Думаю, таким господам очень подойдет работа за линией фронта. Сейчас мы как раз заканчиваем формировать два отдельных диверсионных батальона, которые будут работать на угрожающих направлениях. И я хочу, чтобы ваша группа, господа, занялась координацией и планированием их действий. Вы, господа, не раз участвовали в предотвращении диверсий, а значит и сами сможете организовать что-то в таком духе. Но это позже. Пока же я хочу, чтобы вы оценили результат наших усилий - организовать такую разношерстную компанию было не так-то просто. Бедняге Оттилю, которому я это поручил, пришлось проявить чудеса дипломатии. А еще он с ног сбился, пытаясь обеспечить поставки вооружения и обмундирования вовремя. Жаль, что вы так поздно вернулись, господа - я изначально планировал, что этой работой займетесь вы.
        Глава 2
        Новое назначение для всех оказалось неожиданностью. Покинув пределы дворцовых стен, расходиться не стали - не сговариваясь направились в сторону моего дома. Путь прошел в молчании. Не знаю, о чем думали остальные, а я пытался представить, как мы будем выполнять задание императора. Оптимизма по этому поводу не возникало от слова «совсем». Его величество предлагает устроить партизанскую войну на незнакомой территории и в компании с разумными, для которых империя - это не родина и даже не дом. С одной стороны, я отлично понимаю государя. Одним махом избавиться от кучи потенциальных шпионов под благовидным предлогом, да еще, возможно, действительно осложнить жизнь противнику - это уже достаточный повод для того, чтобы так поступить.
        - Не понимаю, за что император нас так не любит? - мрачно высказался Ханыга, как только мы оказались дома. Забавно. Похоже, тяжелые мысли одолевают не только меня.
        - Он не «не любит», он просто старается держать нас подальше от столицы, - пояснил я напарнику. - Причем, подозреваю, дело тут во мне. И еще немного в леди Игульфрид.
        - Да ну, ерунда, - отмахнулся шеф, проходя на кухню. - То, что ты вышел из рода - это, конечно, скандал, но за столько-то времени он уже точно забылся.
        - Скандал, может, и забылся, - кивнул я. - Но ты забываешь, что меня и приняли-то в род для того, чтобы оградить от кровной мести. Если ты забыл, я когда-то прикончил коменданта Элима. И пусть он был преступником, но я убил его без суда, а значит, господа первородные обязаны меня прикончить. - Забавно было смотреть на леди Игульфрид в этот момент. Кажется, ей эта деталь моей биографии была неизвестна, так что глаза ведьмы стали очень большими и удивленными.
        - А то! Кровная месть за убийство сына рода без суда, как же как же! - закивал орк. - Ты ж знаешь, я про эти эльфийские порядки с кровной местью наслышан. В другое время твой выход из рода - это, считай, приговор бы тебе был. Но ты, во-первых, лейтенант тайной стражи, и трогать тебя уже гораздо опаснее, чем безвестного стажера. Но главное - сейчас же война. Во время войны кровную месть откладывают. Нет, этот скандал с выходом из рода пока забылся. Потом, может, припомнят, но сейчас не думаю, что кому-то до этого дело есть. Даже мои степные родственники о междоусобных разборках в таких случаях забывают!
        Игульфрид, которой довелось пожить и среди степняков, и среди лесного народа, скептически усмехнулась:
        - То орки, а то первородные. - Ваши соплеменники, господин Огрунхай, существа вменяемые. А вот насчет бывших соплеменников Сарха - не уверена. Свои традиции они ставят превыше всего.
        - Если дело в этом, то Императору пора бы приструнить своих длинноухих подданных. - Разозлился шеф. - От них одни проблемы! Мало того, что заговоры устраивают, так еще теперь опасаться ножа в спину?
        - Вот поэтому меня и стараются держать подальше от империи. Если война закончится благополучно, уверен, его величество займется возвращением своих высокомерных подданных в чертоги разума, - сам не знаю, почему меня потянуло на высокий слог. Должно быть, тема разговора способствовала. - А пока проще держать раздражитель где-нибудь подальше, чтоб не получить лишних проблем. А за что он так с вами, я не знаю. Мог бы и оставить вас в столице. Вы бы здесь больше пользы принесли.
        - Просто император не идиот. - Пожал плечами Ханыга. - Прекрасно понимает, что мы бы засыпали его прошениями отправить нас к тебе на помощь.
        Остальные поддержали гоблина согласным мычанием. А мне стало неловко и стыдно - тот же Ханыга всего несколько дней назад впервые увидел сына, который родился, когда мы носились по загранице, скрываясь от желающих нас прикончить. И вот, теперь снова приходится собираться неизвестно куда с неизвестными шансами на возвращение. А все из-за меня.
        - Смотри, опять скуксился, - хмыкнул шеф, прихлебывая собственноручно сготовленный чай. - Небось думает, как он нас всех подвел.
        - Ханыга, вон, со своим сыном только познакомился. - Озвучил я свои мысли. - У тебя жена скоро забудет, как ты выглядишь! Конечно, я считаю себя виноватым!
        - Нам за это хорошо платят. Ты, небось, так и не поинтересовался в канцелярии своими выплатами за прошедшее время?
        Пришлось признаться, что я об этом и вовсе забыл.
        - А ты поинтересуйся. Мы хоть и рискуем, но будущее своим семьям обеспечиваем. Так что прекращай страдать идиотизмом, и начинай думать конструктивно! Нужно начинать планировать, как будем выполнять приказ императора.
        - Чтобы планировать, надо сначала понять, с кем мы будем работать, господа. - Резонно возразила леди Игульфрид. - Так что нужно узнать, где сейчас эти будущие партизаны находятся, и двигаться туда. И уже на месте решать будем.
        Шеф с Ханыгой тяжко вздохнули - как бы ни хорохорились, так быстро уезжать, только встретившись с родными, им не хотелось. Впрочем, нас пока никто не гнал. Император, перед тем как закончить аудиенцию, упомянул о том, что на сборы и отдых у нас еще пять дней - и мы все собирались использовать это время на полную. Так что наши обсуждения временно закончились, а сами мы вновь разделились - готовиться к новому походу предстояло по отдельности. Ну а я первым делом направился в городской морг - не навестить Свенсона, который, вообще-то является частью нашей команды, было бы свинством.
        Самое удивительное, что тролля я так и не нашел. Очень странно было заявиться в морг, и не обнаружить там худого и вечно витающего в облаках тролля-некроманта. Это помещение настолько пропиталось его духом, что представить его опустевшим было решительно невозможно. И тем не менее, это было так. Меня встретил какой-то малознакомый служащий, в котором я узнал одного из бывших помощников Свенсона. Унылый тип, на вид слабо отличавшийся от своих пациентов сообщил, что главный некромант уже больше месяца как уволился с должности начальника городского морга и полностью сосредоточился на государственной службе в имперской тайной страже. То есть в той конторе, к которой принадлежу я и вся остальная наша компания.
        Из морга я вышел крайне озадаченным. И обеспокоенным, что уж там говорить. Свенсон, тролль, некромант, и немного ученый. «Последний исповедник», как его в шутку называли стражники за то, что он мог допросить жертву даже после смерти. Меланхолик, мечтатель, и ужасный домосед. Куда он мог так неожиданно исчезнуть, да еще «по делам службы в имперской тайной страже»? Свенсон никогда не приглашал в гости никого из друзей и коллег, потому что там он скрывал свою самую страшную тайну. Все откуда-то знали этот его секрет - но, уважая право друга на причуды, никогда не поднимали эту тему в разговорах. Его любовь к одиночеству и нежелание надолго отлучаться из дома объяснялась довольно просто. Однажды тролль влюбился в одну из своих клиенток. Покойницу. Да так сильно, что пошел на должностное преступление и поднял девушку из мертвых. Говорили, что госпожа Смерть получила взамен жизни нескольких других разумных. Не случайных разумных - он нашел ее убийц. Они не однажды развлекались таким образом, и им все равно не светило ничего, кроме казни, но формально тролль нарушил имперские законы. К тому же девушку он
поднял без согласия родственников, в тайне. Конечно, жизнь так и не вернулась к возлюбленной тролля, однако и полностью мертвой назвать ее было больше нельзя. Я не знал подробностей, только то, что возлюбленная Свенсона сохранила прижизненную личность и память. Но для того, чтобы поддерживать эту самую нежизнь на таком высоком уровне, требовалась постоянная подпитка в виде сложных ритуалов. Именно поэтому тролль никогда не сопровождал нас в путешествиях. И вдруг он исчез.
        Адрес был мне известен, и я не постеснялся заявиться без приглашения, однако все напрасно. Дом был пуст, на стук никто не отвечал. Судя по толстому слою опавших листьев, покрывающих двор и тропинку, ведущую к двери, дом пустовал уже давно. Я не успокоился. Врываться в жилище друга, конечно не стал, но у меня был отличный специалист, которому как раз по плечу задачи, связанные с нелегальным и незаметным проникновением в чужие дома. Пришлось вернуться домой. Крысодлак не возражал, и даже, кажется, обрадовался, поняв, что от него требуется. Зверь, похоже, успел заскучать с тех пор, как я запретил ему терроризировать заключенных тюрьмы, так что был очень доволен новому развлечению. Вот только и здесь меня ждала неудача. Крыс вернулся довольно быстро, и всячески показывал, что никого в доме нет. Ни живого, ни мертвого.
        Загадка в тот день так и осталась нерешенной. Даже после того, как я рассказал о происшедшем коллегам, дело с мертвой точки не сдвинулось. Госпожа Гриахайя, почтенная супруга шефа и капитан столичной стражи по совместительству, ясности в ситуацию не внесла. Сказала только, что Свенсон уволился не просто так - приказ о его увольнении в связи с необходимостью сосредоточиться на службе в тайной страже пришел два месяца назад, из дворца, так что служащие морга не ошиблись, и некромант действительно уехал из столицы по делам службы. Однако почему остальным тайным стражникам ничего об этом неизвестно, оставалось неясным. Мы попробовали обратиться в имперскую канцелярию, однако там лишь развели руками - приказ шел с самого верха и под грифом секретности, простым работникам его содержание неизвестно. «Господа тайные стражники могут подать прошение на имя императора, однако ответа придется ждать не менее пяти дней», - так нам ответили. Пришлось отступиться, потому что у нас был свой приказ, и из отведенных на отдых и приведение дел в порядок тех же пяти дней, два уже прошло.
        Следующие три дня прошли в режиме жесткого цейтнота. Нужно было в срочном порядке обзавестись походной одеждой, которая поистрепалась в прошлом походе, наточить оружие и восполнить потерянное. Домой я возвращался только поздно вечером, пропахший кожей, оружейным маслом и жженым углем из кузницы, и встречал там леди Игульфрид, уставшую ничуть не меньше меня. Девушка тоже готовилась к новому путешествию. Должно быть поэтому, гость, который застал меня на пороге ранним утром последнего дня нашего «отпуска», был так раздражен.
        - Вас непросто застать, господин Сарх, - сверкнул глазами юный первородный, который как раз заносил руку чтобы постучать, когда я открыл. - Я уже два дня ищу встречи, и боялся, что мне и сегодня не удастся вас найти!
        Глядя в сверкающие гневом глаза эльфа, я сразу понял - хорошего ждать бессмысленно. Подумалось, что это кто-то из бывших родственников, представителей семьи Сенней, жаждущих немедленно исполнить кровную месть. Тем не менее, ответил я довольно вежливо - раз уж собеседник начал не с оскорблений, то и мне следует соблюдать этикет:
        - Возможно, это потому что у меня нет времени, чтобы сидеть дома, - пожал я плечами. - Или, быть может, оттого что вы не предупредили о визите - хотя бы запиской.
        - Думаю, если бы я предупредил о визите заранее, вы бы попытались избежать встречи, - выражение лица юноши стало еще более высокомерным и презрительным. - Я собираюсь требовать сатисфакции.
        Логика собеседника показалась мне странной, о чем я не преминул заметить:
        - Почему же вы думаете, что, получив вызов лично от вас, я не стану вам отказывать?
        На лице первородного проступила растерянность и недоумение.
        - Я надеюсь, глядя в глаза благородного разумного, которого вы оскорбили, даже такой бесчестный человек, как вы не сможет проявить низость!
        Ситуация выглядела смешно и нелепо. Я, конечно, не был удивлен появлению мстителя, однако как-то он слабо походил на профессионального бретера, которого еще можно было ожидать от семьи Сенней, и уж тем более не выглядел убийцей.
        - Так чем же я вас оскорбил? - я все же решил уточнить причину вызова. Стоять возле закрытой двери казалось глупым, приглашать дуэлянта в дом я не хотел - там как раз суетилась леди Игульфрид, которая, как всегда проспала. Но и идти по своим делам было неловко. Не хотелось превращать ситуацию в откровенный фарс.
        - Вы обесчестили мою сестру!
        - Когда бы я успел?! - удивился я. Причина отличалась от предполагаемой, и потому я немного оторопел. - Я уже несколько месяцев не бывал в поместье Сенней, и нигде не мог встретиться с вашей сестрой!
        - Боги великие, так вы это не в первый раз проделываете?! - Первородный все сильнее распалялся. Правой рукой он машинально ухватился за тонкий меч, почти шпагу, висевшую у него на поясе. Только воспитание не позволяло ему обнажить оружие. А я окончательно перестал понимать, что происходит. Внезапно, дверь у меня за спиной открылась, и появившаяся на пороге леди Игульфрид удивленно спросила:
        - Меридил! Что ты здесь делаешь?!
        - Это ты меня спрашиваешь?! - гневный румянец на щеках первородного распространился на всю поверхность его лица, глаза возмущенно сверкали. - Ты, опозорившая себя и свой род, как ни в чем не бывало выходишь из дома безродного любовника, и спрашиваешь меня, что я тут делаю?!
        Вот теперь я тоже разозлился. Не стоило эльфенку говорить, что леди Игульфрид кого-то там опозорила. Я с трудом удержался от того, чтобы разбить этому Меридилу лицо - вместо этого просто схватил его за грудки и все-таки втащил в дом, попутно приложив об косяк.
        - Что-то я не помню, чтобы леди Игульфрид кого-то позорила, а ведь я в последнее время провожу с ней очень много времени.
        - Ты еще издеваешься? Ты, который обесчестил мою сестру, еще и бравируешь этим?! - парень все никак не отел успокаиваться.
        - Во-первых, не тебе, Меридил, беспокоиться о моей чести. Если ты забыл, я отказалась от рода. И теперь любые мои поступки вас не касаются. И уж точно не тебе её защищать. Если ты забыл, я и сама могу о себе позаботиться защитить свое доброе имя, если посчитаю себя оскорбленной. Где ты был, когда меня собирались насильно выдать замуж?
        - Тебе просто задурил голову этот прохвост! Ты не можешь отвечать за себя. Я с самого начала был против того, чтобы тебя выдавали за кого-то замуж…
        - О да, ты был против, - перебила девушка. - Я прекрасно помню твой яростный протест - ты ходил весь надутый и отказывался разговаривать со старшими родственниками. Дорогой бывший братец, да никто и не понял, отчего ты дуешься!
        Мне почему-то показалось, что всю эту мелодраму пора прекращать. Бывшие родственники были готовы перейти к оскорблениям, после которых мне не оставалось бы ничего другого, кроме как все же прикончить юного лопуха. Он, кажется, просто влюблен в леди Игульфрид, вот и бесится. Возможно, я бы даже ему посочувствовал, если бы речь шла не о моей любимой. В любом случае, скандал требовалось немедленно прекращать. Я еще раз встряхнул Меридила, и рявкнул:
        - А ну заткнулся! Как мне надоела эта столичная молодежь! Все-то вам неймется! Энергию девать некуда? - Мне самому мои слова казались излишне пафосными, да и вообще я напоминал себе старика, читающего нотации бестолковой молодежи. Но ничего лучше придумать не получалось.
        - В империи война! Каждый день погибают разумные. Да на нас ополчилось полмира! Почему леди Игульфрид рискует и месяцами слоняется по тылам противника, а толпы молодых, сильных эльфов сидят в столице, и только тем и заняты, что перемывают косточки всем знакомым? Почему ты печешься о чести своей сестры? Её жизни угрожает гораздо большая опасность!
        Удивительно, но мое неуклюжее ораторство имело успех. Первородному, кажется, до сих пор не приходило в голову, что леди Игульфрид занимается, вообще-то довольно опасной работой. И еще ему стало стыдно. Читать эмоции по лицу молодых эльфов - одно удовольствие. По крайней мере пока они не привыкают держать лицо. Поняв, что возмущение юноши поутихло, я вновь раскрыл дверь и почти нежно выпихнул его наружу.
        - Убирайся. Я не дам тебе удовлетворения до тех пор, пока ты не докажешь, что дуэль с тобой не уронит моей чести. Пока я вижу сопливого юнца, который ищет приключений на свою задницу.
        Поход по делам пришлось отложить на то время, которое потребовалось чтобы убедиться, что юный первородный не собирается продолжать выяснять отношения. Еще требовалось успокоить леди Игульфрид, которая так и кипела возмущением - впрочем, она довольно быстро успокоилась.
        Мне все же удалось завершить все задуманное, хоть и с некоторым опозданием. Я уже и думать забыл об утреннем происшествии. Был уверен, что увидеться с Меридилом мне не доведется по крайней мере до окончания войны. А напрасно. Встреча с эльфом состоялась гораздо раньше.
        День, столь неприятно начавшийся, выдался достаточно насыщенным, чтобы забыть об утреннем происшествии. Пришлось исколесить полгорода, чтобы забрать все заказы и закончить все дела. Домой возвращался уже после заката, сгибаясь под тяжестью тех покупок, которые забрал сам - большую часть должны были доставить курьеры. И только поэтому на тень, метнувшуюся ко мне из подворотни, отреагировать я не успел. Все, на что меня хватило - это сбросить мешок с покупками с плеч и отскочить в сторону. Думаю, будь это настоящий убийца, на этом моя история и закончилась бы, однако столь неожиданно появившийся разумный, вместо того, чтобы развить первый успех, сам испуганно отскочил. Только теперь я смог рассмотреть удивленную физиономию Меридила. С трудом подавив ругань, я поинтересовался, что еще потребовалось от меня в столь поздний час нежданному визитеру.
        - Я обдумал ваши слова, - многозначительно протянул первородный, отойдя от неожиданности. Видимо, предполагалось, что я переспрошу, к каким же выводам пришел собеседник после обдумывания, но мне было не очень интересно, потому просто покивал и шагнул упавшим на мостовую вещам. Молчание меня ничуть не напрягало, а вот первородному явно было неловко.
        - И вынужден признать, что вы во многом правы. Поэтому я решил присоединиться к вам. Мне известно, что вы выполняете задания его величества, связанные с защитой наших рубежей. Думаю, моя помощь не будет лишней.
        - У меня только два вопроса… - начал отвечать я, наклонившись за уроненным мешком. Это действие и спасло мне жизнь. Коротко свистнуло. От камней мостовой звонко отскочила стрела.
        В таких ситуациях я привык действовать мгновенно и не раздумывая. Перекат в сторону, вскочить, и отпрыгнуть. Еще две стрелы бьются о камни - стрелок за мной не успевает. Точнее, два стрелка - я успел заметить, что стрелы летели с разных направлений. В первый-то момент я подумал на Меридила. Глупость, конечно - эльф явился на встречу безоружным. Точнее, у него не было лука. Да и нападение для него стало полной неожиданностью - он до сих пор стоял, замерев столбом от удивления.
        - Беги, придурок, - рявкнул я, пробегая мимо. Сам я спешил к одному из домов, откуда велась стрельба. Стреляли с крыши, и чтобы хоть что-то сделать с убийцей, нужно было подобраться поближе. Теперь, когда на фоне розовеющего от заката неба я видел силуэты стрелков, стало немного легче. Убийцы попались упорные, и достаточно оснащенные - стрелы у них все не кончались. И к тому же отлично сработавшиеся в паре. После первых неудач, они скооперировались, и теперь стреляли по очереди - один бил в то место, где я был сейчас, второй - туда, куда я мог, по их мнению, отскочить. Вертеться приходилось, как ужу на сковородке, однако все усилия пропали втуне. Как только я оказался, по мнению нападавших слишком близко, стрельба прекратилась. Оба первородных, - а кто еще это мог быть? - ловко скрылись на чердаках домов. Преследовать я даже не пытался - наверняка они предусмотрели пути отступления.
        Вся заварушка заняла едва ли больше тридцати секунд, и только теперь Меридил начал подавать признаки жизни. Парень осматривался с ошеломленным видом, все еще пытаясь сообразить, что же это такое произошло.
        - Так вот, на чем я остановился? - продолжил я, возвращаюсь к многострадальному мешку с покупками. На самом деле, я не испытывал такого спокойствия, какое хотел показать, но почему-то захотелось немного пошутить: - С чего ты взял, что твоя помощь нам нужна?
        - А? Что? - Глядя на ошеломленное и испуганное лицо первородного, я почувствовал мстительное удовлетворение. Нападение - это, на самом деле, очень паршиво, но зато мне удалось сбить это спесивое выражение с физиономии собеседника. Мелочь - а приятно.
        - Я спрашиваю - откуда ты знаешь, чем мы занимаемся, и почему ты думаешь, что твоя помощь нам нужна?
        - Это все знают, - заторможено ответил эльф, и, наконец, начал хоть немного соображать. - Да о чем ты вообще говоришь! Нас пытались убить!
        - Меня, - поправил я. - Если бы их целью был еще и ты, мне было бы легче. А вот тебя бы они прикончили без проблем. Ты стоял, как замороженный и ловил стрелы, будто ты из камня. В общем, сам видишь - для нашей работы ты пока не подходишь. Приходи, когда наберешься опыта.
        «Все же в чем-то даже удачно получилось», - думал я, спеша домой. - «Вряд ли он отстал бы так же просто, если бы не это покушение».
        О том, что произошло я не рассказал ни леди Игульфрид, когда мы встретились у меня дома, ни остальным напарникам, когда мы собрались на взлетной площадке. Подумал, незачем напрасно волновать друзей. Нападавших я не знаю. Хоть и догадываюсь, откуда дует ветер, доказать этого никак не могу. Да и в любом случае, разбираться с жаждой мести бывших родственников лучше после возвращения в столицу. Я вообще не разделяю мнения некоторых решительных разумных, которые считают, что каждую проблему нужно решать сразу по возникновению. Это хорошее правило, но иногда оно невыполнимо по объективным причинам, так что по мне - отложить проблемы на потом, это отличное решение. Жаль только, что не всегда срабатывает.
        Глава 3
        В городок с говорящим названием Подгорный, неподалеку от которого тренировались диверсанты, отправлялись в дурном настроении. Следов Свенсона так и не удалось найти, и это очень удручало. Хорошего настроения не добавляло так же покушение, случившееся накануне - впрочем, остальные пока об этом ничего не знали. Скрывать от друзей такие события не хотелось, но я решил дождаться, когда мы покинем пределы империи - в противном случае кто-нибудь из них мог от возмущения в порыве праведного возмущения наделать глупостей. Да и очень жаль было так быстро закончившийся отдых. Единственный, кто был полностью доволен происходящим - это крысодлак. Зверь явно засиделся дома, и, поняв, что в этот раз его берут с собой, был полон радости и предвкушения. Его предстоящие приключения не пугали. Даже полет на магических тварях, нелюбовь к которым он разделял с шефом, не мог поколебать прекрасного настроения зверя.
        Хмурый шеф встретил появление крысодлака кривой улыбкой:
        - Что, чешуйчатый, небось ждешь увлекательных приключений? Надеюсь, у меня будет возможность полюбоваться на твою физиономию, когда они начнутся! Имей ввиду: будем голодать, я тебя первого сожру. Считай, что ты - запас на черный день. Давай-давай, поругайся еще! - добавил орк, выслушав возмущенное шипение. - Будешь возмущаться - дождусь, когда уснешь, и сяду на тебя, так и знай!
        Я даже пожалел, что крысодлак не умеет говорить. Уверен, его угрозы были гораздо страшнее. Впрочем, шеф, кажется, и без перевода понял, и потому, проворчав что-то недовольно, прекратил перепалку.
        Сонные возницы споро помогли нам взобраться в седла, проверили крепления, и подняли животных в воздух. Мое настроение чуть улучшилось - мне, в отличие от шефа, полеты нравятся. А уж если за спиной сидит любимая девушка, уткнувшаяся носом в лопатки, и твердо решившая добрать в дороге недостающие часы сна, плохие мысли будто сами собой уходят.
        Лагерь будущих диверсантов мы заметили еще на подлете. Леди Игульфрид завозилась у меня за спиной с любопытством разглядывая царящий далеко под нами бардак, стала что-то спрашивать, но я не расслышал из-за шума ветра. Впрочем, после приземления все выяснилось - видимо похожий вопрос возник у всех спутников.
        - Что-то у меня предчувствия плохие по поводу этих вояк, - первым делом высказался шеф, спрыгнув с мантикоры. - Давно я такого бардака не видел! Это не военный лагерь, а курятник какой-то! Да если на них нападут, они так и будут по этим лабиринтам метаться, пока всех не вырежут! - Остальные согласно поддакивали каждому слову шефа.
        Только теперь я понял, как выглядит бивуак для непривычного к жизни за пределами империи взгляда. Местные военные привыкли к порядку - ровные линии палаток, мощеные дорожки с указателями направления к отхожим местам, арсеналу и полевой кухне. Мне же увиденная картина была гораздо привычнее:
        - Нет, ребята, вы не правы, - решил я вступиться за наемничью братию, к которой когда-то принадлежал. - Выглядит это, может, не слишком аккуратно, но уж поверьте, тут все неспроста так устроено. Незаметно к этому лагерю не подобраться. Часовые на глазах не маячат, в секретах сидят. И притом на некотором отдалении от лагеря, так что предупредят заранее. Даже если каким-то чудом нападающие смогут напасть неожиданно, все прекрасно знают, куда бежать и что делать. Меньше чем через минуту после поднятия тревоги лагерь будет готов к отражению нападения. И в отличие от нападающих, каждый тут знает, куда бежать и что делать. А вот врагам будет трудно в такой неразберихе.
        - Что-то мне кажется ты выгораживаешь бывших коллег по ремеслу, - недовольно проворчал шеф, но дальше развивать свою мысль не стал - к нам уже шли встречающие. И не просто встречающие. Лучше всех удивление от происходящего высказал шеф. Образно, витиевато, и совершенно нецензурно.
        - Я надеялся на более теплую встречу, - прокомментировал услышанное потерянный недавно Свенсон. - Все-таки мы с вами, ребята, несколько месяцев не виделись… - договорить он не смог. Когда тебя обнимает радостный орк даже дышать невозможно. Наконец восторги немного поутихли, и тролль объяснил причину своего присутствия в лагере:
        - Надоело сидеть на дома. - Начал рассказывать некромант, как только мы расположились в его палатке. - На вас, ребята, посмотришь - вы никогда на одном месте не засиживаетесь. Вот и мне стало завидно. Тут еще стало известно, что император готовит диверсантов и тайная стража должна с этим отрядом устроить веселую жизнь тем, кто нападет на империю… Я все-таки тоже вхожу в тайную стражу. И как медик я неплох, не только с покойниками могу разбираться. Вот и подумал, что будет неплохо к вам присоединиться. И потом, вы же знаете… ну, про мою Ильзе. Я это не афиширую, но, по-моему, нет никого в столичной страже, кто бы не знал. Я давно работаю над тем, чтобы вернуть ее к жизни. К настоящей жизни. Теория показывает, что ничего невозможного в этом нет. Вот я и подумал - если пойду с вами, материала для экспериментов у меня будет много…
        Все поняли, о каком материале идет речь. Но особого неприятия ни у кого из моих товарищей не возникло. В империи к темной магии относятся гораздо проще, чем в человеческих государствах. Я сам тоже почему-то не хотел осуждать приятеля. Да, он собирается оплатить чужими жизнями свое счастье. Но империя ни на кого не нападала. Сами пришли - так пусть не жалуются.
        - Когда уж ты нас со своей Ильзе познакомишь? - проворчал Ханыга. - Все о ней столько слышали, а никто не видел. Любопытно же!
        - С удовольствием познакомлю, только ночью, - грустно улыбнулся Свенсон. - Днем она… спит.
        Все деликатно обошли эту тему, хотя нашей ведьме, кажется, было безумно любопытно. Я чувствовал ее нетерпение и желание поскорее встретиться с загадочной подругой Свенсона - будучи единственной дамой в компании леди Игульфрид, похоже, не хватало общения с представительницами своего пола. Разговор постепенно перешел на дела - Свенсон стал рассказывать о том, как шла подготовка нового подразделения.
        Мы оказались правы - руководство империи действительно не знало, что делать с таким количеством иммигрантов. Их было гораздо больше, вообще-то, чем два батальона, однако всех представителей более мирных профессий как-то пристроили. А вот бывших наемников, которые, будем честными, зачастую мало отличались от разбойников с большой дороги, девать было некуда. В имперской армии они оказались не нужны, к мирной жизни не приспособлены. Кому из придворных пришла светлая мысль отправить беспокойных новых подданных обратно за границу, да еще под благовидным предлогом - неизвестно, однако нельзя не признать, что идея получилась неплохая. За время подготовки уже вычислили более десятка подсылов - их отправили на каторгу, откуда им будет непросто передавать сведения своим нанимателем. Проверки не прекращались, имперские следователи не оставляли надежды выявить новых шпионов, однако действовали достаточно деликатно, так что большого недовольства среди бывших наемников это не вызывало. К слову, о серьезности подхода к фильтрации говорило уже то, что руководил местной кухней никто иной как Оттиль - дедушка моей
Игульфрид. Ведьма была рада. Оказывается, она страшно расстраивалась, что ей не пришлось встретиться с родственником во время отпуска. А вот мне радость от предстоящей встречи пришлось изображать. Ничего не имею против этого почтенного первородного, но я откровенно трусил в предвкушении серьезного разговора с господином советником. Как ни крути, наши отношения с его внучкой скрывать не получится.
        Но пока опасаться было нечего. Господин Оттиль был в Подгорном - выбивал из тамошнего мэра что-то для диверсантов. Свенсон не знал точно, что именно, и вообще не лез в дела снабжения. Его обязанностью было лечение покалечившихся во время тренировок или драк, а также допрос покойников на предмет причины смерти. Хотя эта часть обязанностей патологоанатома осталось почти невостребованной. Умерший за все время пребывания Свенсона в лагере был только один, и после допроса покойника выяснилось, что смерть его была далека от любого криминала. Он банально упился до смерти, раздобыв где-то в городе бочонок гномьей самогонки во время увольнительной. Вообще-то для диверсантов действует сухой закон, даже во время отдыха в городе трактирщикам запрещается продавать солдатам что-то крепче пива. Но этот все же нашел, где купить крепкий напиток, и даже смог протащить бочонок в лагерь, где употребил все содержимое сосуда в одиночку, отчего и скончался, не приходя в сознание. Дело обычное, бывает. Расследование получилось коротким, продавца оштрафовали, и на этом развлечение закончилось. Так что Свенсон от безделья
даже участвовал в ежедневных тренировках, чем очень гордился.
        Нам же предстояло еще познакомиться с будущими товарищами. И здесь тоже не обошлось без приятного сюрприза. Одним из командиров диверсантов оказался незабвенный Дромехай, которого мы пленили на пиратском корабле, когда отправлялись в разведку. Он тогда совсем не расстроился, что их предприятие провалилось, потому что и без того уже подумывал завязать. Жизнь в человеческих государствах ему уже окончательно осточертела, и когда я предложил ему остаться в империи, бывший наемник без долгих раздумий согласился попытать счастья на новом месте.
        Встреча вышла радостной, и почти повторила сценку, которая случилась тогда на захваченном корабле. Единственное отличие - Дромехай не пытался в этот раз меня поколотить за внезапное исчезновение. А вот задушить в объятиях как раз пытался, и, как всегда, сопротивляться орочьей радости было невозможно.
        - Ну, теперь заживем! - громогласно восторгался бывший наемник. - Я все боялся, что нам поставят какого-нибудь малохольного связного, который сольет всю группу за здорово живешь. Ну ты знаешь, дружище, как это бывает - послать грудью на гномий хирд, или строем под дождем из стрел маршировать, да без щитов. Так-то народ подобрался вроде ничего, понимающий. Большей частью наемники бывшие, бравые парни, которые нихрена уже в этой жизни не боятся. Есть, правда, и мутный народ, но немного. И я думаю, это ненадолго. Как только веселье начнется, они либо перестанут быть мутными, либо того, - Дромехай чуть понизил голос, - перестанут быть. Считать-то нас никто не будет, в случае чего, правильно?
        Старый друг похоже ничуть не обольщался по поводу отношения империи к новым подданным, но и не обижался. Да и я с ним согласен. Будучи наемниками, мы встречались с гораздо худшим отношением как от заказчиков, так и от правительств отдельных герцогств в целом. Наемник - это по умолчанию тот, кого не жалко запихать на самое горячее направление, ведь если он там помрет, ему и платить не придется. В империи же все по крайней мере честно. Дромехай продолжал делиться новостями:
        - Кормят нас неплохо, обмундирование тоже на уровне. И прикинь, брат, за это даже платить не надо! Все так выдали! Единственное, есть у меня подозрение, что с оружием хотят прокатить. Тут местный бугор, может, знаешь, Оттиль. Мировой мужик, хоть и остроухий, среди них это редкость. Так он днюет и ночует в Подгорном - все цепляется с тамошним мэром насчет снабжения. Они там за каждую корову чуть не до дуэлей доходят, прикинь? Пока папаша этого мэра продавливает, но тот упирается изо всех сил. Ты здесь вроде тоже шишка, так что, если можешь повлиять - будет очень хорошо. С голым задом на копья и против магии идти как-то не хочется. Хотя мы пойдем, конечно, если что. Уж больно условия предложили хорошие. Главное, прикинь - даже если кто отправится к предкам, родственникам потом пенсия будет. Мы даж закорючки свои на такой бумаге ставили. У многих, конечно, родственников-то нет, сам понимаешь… Но кое-кто уже и обзавелся. - Орк внезапно засмущался, и даже отвел меня чуть в сторонку от остальных коллег: - Я ведь и сам, представь себе, тут с одной девчонкой познакомился. Такая цыпа, прям сам своему
счастью не верю! Груди - как бидоны, а задницу я даже обхватить не могу. Но пытаюсь каждый раз! - бывший наемник радостно захохотал. - Я тебя с ней непременно познакомлю, когда вместе в городе окажемся. Думаю на ней жениться, перед тем, как нас за границу выпнут, потому как сдается мне, у нее и живот скоро вырастет! - орк заговорщицки пихнул меня локтем под ребро, отчего я едва удержался на ногах. - Папаша еёйный поначалу шибко против был, но мы с ним помяли друг друга нормально так, и он успокоился. А потом еще узнал, что я не голытьба какая, а будущий погибший на поле битвы, так и вовсе стал довольный. А что? Жена потом пожизненную пенсию получать будет, а дети бесплатно в этот их у-ни-вер-си-тет попадут. Вполне себе вариант, как считаешь?
        Я искренне порадовался за друга - до сих пор с личной жизнью у него не ладилось, отчего он очень страдал. Отношение же к возможной скорой гибели у Дромехая всегда было довольно своеобразное. Он любит жизнь во всех ее проявлениях, но всегда, сколько я его знаю, помнит о смерти. Каждый знает, что она неизбежна, но почему-то очень трудно это знание принять. Дромехай это делает без усилий, даже не задумываясь. А уж наша с коллегами задача сделать так, чтобы он и другие диверсанты имели как можно больше шансов познакомиться с этой леди только в старости. Ну и мы сами тоже.
        Мы еще долго слушали рассказы наемника. В процессе разговора обошли лагерь, познакомились с остальным руководством, понаблюдали за тренировками. Старый товарищ показал наши палатки, где мы оставили вещи и крысодлака - для охраны. Договорились о том, чтобы собраться вечером и обсудить примерный план предстоящей кампании. А до того нам непременно нужно было побывать в Подгорном, потому что увиденное в лагере мне очень не понравилось. Мои коллеги тоже молчать не стали. После того, как мы временно распрощались с Дромехаем, и нашли транспорт чтобы добраться до города, шефа, наконец, прорвало:
        - И чего все такие спокойные? - почти спокойно начал орк. - Никого не смущает, что ребят просто сливают? Да вы видели, во что они одеты?
        - По-моему красиво, - тихонько пискнула леди Игульфрид. - Как в учебнике истории!
        - Вот именно! Не знаю, на каком складе достали это обмундирование, но от такого двести лет назад отказались! В последнюю войну! Когда сообразили, наконец, что солдат незаметен должен быть, а не красив! Красное с зеленым, как попугаев каких! Я даже боюсь представить, какое оружие им дадут!
        - А еще оно летнее, - добавил Ханыга. Гоблин выглядел очень озабоченным - кажется, тоже начал догадываться, что неприятности у нашей команды начнутся гораздо раньше, чем мы пересечем линию фронта. - Там, за хребтом, зимы холоднее, чем у нас.
        - Вот-вот, - не успокаивался шеф. - А защита? Вы заметили, что защита у каждого своя? Эти дурачки не поняли ничего, они привыкли, что наемник сам себя обеспечивать должен. А мне вот интересно стало - где штатная защита? Оттиль-то куда смотрел? И ты, Свенсон? Не видишь, в чем у нас люди ходят?
        - И нечего на моего дедушку ругаться, - вступилась леди Игульфрид. - Он же в этом не разбирается. Нас сюда для того и отправили, чтобы если есть какие-то ошибки - исправить.
        - А ко мне вообще никаких претензий, - открестился тролль. - Я-то здесь причем? Кто вообще спрашивает патологоанатома? Да я и сам в этом не особенно разбираюсь. По мне они нормально одеты.
        - Ну это да, это я хватил, - слегка смутился шеф. - Я все это к чему - сдается мне, тут растратой попахивает. Кто-то решил погреть руки на наших будущих товарищах по оружию.
        - Нужно сначала найти Оттиля и узнать, как это выглядит с его стороны. - Подытожил Ханыга.
        С этим предложением спорить не было смысла, и разговор увял, тем более впереди уже показался Подгорный. Как всякий город, никогда не подвергавшийся нападению врагов, он не имел крепостных стен. Граница была, тем не менее, четко очерчена. С востока город огибает бурная горная речка, ну а на западе он упирается в сплошное нагромождение скал - то начинается Пограничный хребет. Там, в толще камня, проживает основное население подгорного - гномы. Роют свои бесконечные тоннели, добывают руду, плавят металлы и куют все, что можно выковать. У той, основной части жителей города есть свое самоуправление, свои правила и порядки, свои традиции. Некоторые из гномов всю жизнь живут под горой, дела поверхности их не слишком интересуют. Большая часть, не столь рьяно блюдущая древние традиции народа, предпочитают жить поближе к поверхности, или даже вовсе под небом, но как бы там ни было, жизнь большинства гномов связана с горами. При этом традиционная пища подгорного народа не привлекает даже самых упорных ревнителей традиций. Все гномы любят душистый хлеб, густое ячменное пиво и истекающие соком горячие
колбаски. И никто не любит грибные лепешки, плесневый отвар, и кашу из насекомых - а другие продукты в темных пещерах под землей найти трудно.
        Подгорный возник очень давно. Еще до того, как жители этих мест стали называть себя имперцами, сюда приходили торговцы для того, чтобы поменять великолепные гномьи изделия на продукты. После того, как местные жители присоединились к империи, редкие ярмарки превратились в постоянный рынок, со временем этот рынок все сильнее разрастался. Так и появилась негномья часть Подгорного. Здесь, в основном жили люди и другие представители внешних народов. Гномов, как ни странно, почти не встречалось. Если уж и уходили сыны гномьего народа от милых сердцу гор, то предпочитали столицу, или еще какие-нибудь далекие города. Поэтому и в дела верхней части города не вмешивались. Здесь была своя администрация, которая и должна была обеспечить снабжение диверсионных отрядов, как объяснил нам что-то все-таки вынесший из объяснений Оттиля Свенсон. И дело с самого начала шло туго. Даже хуже, чем до появления дедушки леди Игульфрид.
        - По крайней мере, после того как он приехал, ребята голодать перестали, - пояснял Свенсон. - Ну я и подумал, что все наладилось…
        Тем временем мы пересекли широкий мост через Громотуху. Каждый раз, оказываясь в очередном имперском городе, я вновь и вновь удивляюсь чистоте и какому-то, что ли, уюту, какой бывает только там, где разумные любят то место, где живут. Здесь тоже бывает несправедливость, встречаются преступники и просто неприятные личности, но общее впечатление неизменно. Все очень домашнее. Аккуратные крыши, тщательно выстланные черепицей, следы заботливого ремонта брусчатки… И это не только результат работы тех, кто отвечает за чистоту и порядок. Я сам как-то видел, как какая-то пожилая леди выковыривала растрескавшийся камень из мостовой, чтобы заменить его новым. Просто шла по каким-то своим делам, и вдруг остановилась, достала из сумочки булыжник, и установила его на место старого, щербатого. Честно говоря, я был тогда очень тронут. И мне ужасно не хочется, чтобы когда-то эти порядки изменилось. Не хочется, чтобы в эти тихие городки пришли захватчики, которые станут устанавливать свои правила, более подходящие и удобные для них, совершенно не считаясь с мнением местных жителей.
        Подгорный ничем не отличался от других поселений, которые мне доводилось посещать. Здесь было поспокойнее, чем в столице, город выглядел немного более сонным. Впрочем, ближе к торговой площади становилось оживленнее. Внушительное количество народа курсировало по улицам, переходя из одной лавки в другую, или останавливаясь возле лотков, расположенных прямо на улице. Сделки заключались самого разного масштаба - в мясной лавке белокожий гном торговался за пару фунтов мяса, а на другой стороны улицы двое купцов пытались договориться о продаже нескольких подвод, заполненных стальными слитками. Притом особого шума и толкотни не наблюдалось - каждый вел себя со степенным достоинством, предпочитая крикам внушительное молчание или веские реплики. Немного излишняя суета коснулась только оружейных рядов, временно перенесенных на центральную площадь - в связи с войной. Здесь было слишком много торопливых приезжих, не привычных к традиционным методам ведения переговоров в Подгорном.
        Глава 4
        Оттиля мы нашли там, где и ожидалось - в армейской канцелярии. Пожилой эльф сидел буквально на чемоданах, зарывшись в бумаги, и был так сосредоточен, что не сразу обратил внимание на посетителей.
        - Деда, а чем это ты занимаешься? - будто невзначай поинтересовалась леди Игульфрид.
        Напрасно она так. Старик замер на целых полминуты - будто не мог осознать услышанного. Только пальцы на документе, который он до этого рассматривал, немного дрожали. Наконец, он медленно поднял глаза на внучку, и поднялся из-за стола. Кажется, эльф все не мог окончательно убедиться, что ему не привиделось. Наконец, он обнял девушку - по щекам старика покатились слезы. Всем присутствующим было ужасно неловко наблюдать семейную сцену. Даже шеф, похоже, пожалел, что мы не остались пока снаружи - теперь выходить было поздно. Впрочем, чиновник быстро пришел в себя. В том числе и от смущения. Хваленая эльфийская привычка держать лицо взяла свое, физиономия Огастеса Оттиля вновь приняла невозмутимое выражение, и только где-то в глубине глаз можно было заметить отблески эмоций.
        - Очень рад видеть вас целыми и невредимыми, господа. Всех вас. Я ничуть не сомневался, что вы вернетесь полным составом, но ожидание все равно оказалось непростым. Очень жаль, что мы с вами почти разминулись - буквально сегодня утром меня срочно вызвали в столицу. Должно быть, его величество посчитал, что мое присутствие здесь больше не нужно. Внучка, я смертельно расстроен, что у нас нет даже одного вечера, чтобы поговорить. Я бы хотел услышать историю о ваших похождениях за границей из твоих уст, а не читая рапорты, - на этих словах я с трудом сдержал облегченный вздох - объяснение с эльфом по поводу наших отношений с леди Игульфрид откладывалось на неопределенный срок, что просто не могло не радовать.
        - Впрочем, это не самое плохое. - Продолжал, между тем, чиновник. - Во время войны не до личных переживаний. Хуже другое - я совсем не успеваю передать дела. Вынужден признаться, что его величество возложил на меня обязанности, которые я не могу выполнять в должном объеме - мне просто не хватает знаний. Здесь должен работать опытный интендант, знакомый с армейской спецификой. Я же человек сугубо гражданский, и прежде у меня никогда не было опыта в формировании армейских отрядов! Я понимаю выбор его величества - во время подготовки к войне, и, тем более сейчас, когда она началась, в империи обнаружилась страшная нехватка военных специалистов! Так что приходится заниматься непривычным делом. Думаю, мне удается справляться на приемлемом уровне, но ваше возвращение дает мне надежду, что дела пойдут гораздо лучше и быстрее. Честно говоря, никогда не думал, что это окажется так сложно.
        Мы тоже тепло поприветствовали старика. Разочаровывать его было ужасно неловко, даже шеф попытался проявить несвойственную ему тактичность, но, кажется, Оттиль все равно был обескуражен. Результаты нашей короткой инспекции привели первородного в ужас. Старик побледнел как полотно, я даже начал переживать за его здоровье. Второе потрясение за короткое время, да в таком возрасте…
        - Это ужасные новости господа. Ужасные. По бумагам снабжение ведется в полном объеме. Сотники диверсантов, когда я беседовал с ними, тоже не выказывали недовольства, особенно после того, как мне удалось исправить нарушения в снабжении продовольствием. Я и подумать не мог, что снаряжение, которое им выдается, настолько устарело! Мне говорили, это новейшие образцы… - старик был раздавлен.
        - Не стоит так переживать, - поспешил успокоить его Ханыга. - У нас еще есть возможность все исправить. Очень хорошо, что проблемы были выявлены до того, как людей отправили за линию фронта.
        - А ведь его императорское величество думал отправить их в ближайшую неделю! Если бы вы не появились, приказ уже был бы подписан! Я несколько раз подавал прошения на перенос сроков отправки, надеясь вас дождаться!
        - И в связи с этим у меня возникают вопросы к тем, кто занимается снабжением, - мрачно добавил шеф. И собственно, кто этим занимается?
        - Все поставки ведутся через мэрию. Финансирование отправляется напрямую в администрацию Подгорного, а уже она занимается закупками на ярмарке или непосредственно у гномов. Господин Альер очень авторитетный первородный, он уже больше года возглавляет городскую администрацию, и до сих пор никаких нареканий к нему не было! Он даже получил бронзовую звезду за беспорочную службу!
        - Надо бы посмотреть бумаги, подготовиться к визиту, - протянул я, но был перебит шефом:
        - Потом посмотрим. И готовиться не будем. Я не знаю, кто во всем виноват, но, если слухи о нашем появлении разойдутся, кто-то может подготовиться. Здесь лучше действовать быстро и с наскока. Эх, жаль форму оставили в столице, эффект будет не тот. Но и так ничего.
        - Нет, определенно, мне еще рано уезжать, - констатировал Оттиль. - Господа, вы делайте как задумали, а я, как только доберусь до дворца, немедленно доложу императору обо всем, что вы мне сказали. Надеюсь, он отдаст приказ вернуться и разобраться предметно. Все-таки это моя ошибка, и исправлять ее должен тоже я.
        Мы действительно редко одевали форму тайной стражи. И тем более не взяли ничего похожего с собой, ведь отправляясь знакомиться с будущими соратниками как-то не рассчитывали, что придется работать по своему основному профилю. В обычной жизни, так сложилось, каждый ходил в том, что нравилось и было удобным. Получалась некая комбинация полевой формы имперской пехоты с множеством дополнений, которые каждый выбирал под себя. Я, например, щеголял в короткой кожаной куртке, усиленной изнутри кольчужными вставками, высоких шнурованных сапогах, и болотного цвета штанах. Куртку я заказывал у одного знакомого портного - она никак не стесняла движений, и кроме того в ней было предусмотрено достаточно креплений и карманов, на которых удобно расположились привычное мне оружие и прочие приспособления, зелья или инструменты. Широкополая шляпа дополняла образ, в котором от официальной формы имперских солдат оставались собственно только те самые штаны. Шеф был чуть менее экстравагантен, почти полностью оставшись верным армейскому стилю, за единственным исключением: на голове у орка тоже красовалась широкополая
шляпа, к ношению которой он пристрастился, глядя на меня. Ханыга, большой любитель кинжалов и метательных ножей, поверх стандартной формы был весь перемотан ремнями с острым железом, леди Игульфрид и вовсе отдавала предпочтение традиционному ведьмовскому наряду. Обтягивающие кожаные штаны в сочетании с высокими, до колена, сапогами, шикарно подчеркивали ее фигуру, а короткий плащ-салоп с капюшоном придавал таинственности. В Свенсоне угадать представителя тайной стражи также было невозможно в принципе: он всегда оставался верным мрачной мантии некроманта. В общем, вид у нашей компании был пусть и угрожающим, но совершенно далеким от официальности - мы скорее выглядели как отряд элитных наемников.
        Решение начальника мне почему-то не слишком понравилось, хотя обычно я тоже не любитель напрасно терять время. Что-то царапнуло меня в словах господина Оттиля, но я никак не мог поймать мысль. Всю дорогу я пытался отстраниться от болтовни коллег, надеясь разобраться, что же меня насторожило. Но тщетно. Каждый раз, когда мне казалось, что вот сейчас я пойму, в чем проблема, кто-нибудь из коллег выдавал очередную возмущенную фразу на тему нечистых на руку чиновников, вспыхивал очередной виток обсуждений, шеф начинал рассуждать о том, что первородные слишком привыкли полагаться на защиту своих семей, и совсем плюют на законы, леди Игульфрид принимала это на счет дедушки и бросалась на его защиту, Ханыга и Свенсон пытались развести спорщиков по углам… И я опять начинал прокручивать разговор с Оттилем с самого начала.
        Настоящую же причину своего испортившегося настроения я осознал только когда мы уже заявились в мэрию. Началось все достаточно стандартно. Испуганный нашим видом секретарь без возражений провел нас в приемную и скрылся за дверями кабинета. Ждать пришлось совсем недолго, в святая святых мэрии нас пригласили всего спустя десять минут. Служащий выскочил из кабинета в расстроенных чувствах - сбиваясь и заикаясь, он пригласил нас в кабинет, а сам бросился вон из приемной с такой скоростью, будто вместо любимого начальника он обнаружил там огнедышащего дракона.
        Господин мэр, в отличие от своего подчиненного, обескураженным не выглядел. Породистое, слегка надменное лицо господина Альера расплылось в нетипичной для представителей эльфийских семей вежливой улыбке, нас пригласили присаживаться. Именно в этот момент я и сообразил, что же так сильно насторожило меня в словах Оттиля. Личность мэра. А точнее его имя - оно показалось мне знакомым.
        С семьей Сенней мои дороги пересеклись почти сразу, как я попал в империю. Мы с шефом тогда проводили инспекцию на каторге - и так сложилось, что комендант охраны как раз к этой семье и принадлежал. Комендант Элим устроил заключенным очень веселую жизнь, с кровавыми жертвоприношениями, массовыми убийствами и прочими изысканными развлечениями. Арестовать его по закону не получилось - слишком много силы набрал первородный. Удалось только убить. Именно это убийство мне и ставили в вину остальные представители семьи. Некоторое время мне удавалось избегать мести - благодаря оказанной Матери Сенней, матриарху этого рода, услуге. Тиллэ Сенней, воспользовавшись древними традициями, приняла меня в свою семью, фактически усыновила. Какая может быть кровная месть между родственниками? Однако отношения с девушкой у меня не сложились. Я был влюблен, а она хотела меня использовать. Из рода я вышел. Да, не рационально, но мне было плевать. Так и получилось, что участия в жизни Семьи я почти не принимал, и не успел познакомиться с большинством представителей многочисленного клана. А должен был. Хотя бы самых
влиятельных ее представителей. Например - господина Альера, который нынче исполнял обязанности мэра города Подгорный.
        Несмотря на мои дурные предчувствия, господин Альер вел себя очень покладисто. Всю компанию пригласил рассаживаться по креслам, выслушал приветствия. Даже не поморщился, услышав мое имя, хотя я уверен, не знать о скандальном Сархе, кровнике всей семьи, он не мог. Оттого, должно быть, у нас пропал запал, и вместо того, чтобы бить кулаком по столу, шеф достаточно спокойно поинтересовался, как вышло, что вместо приличного обмундирования ново сформированные батальоны получили некондиционное старье.
        Господин Альер долго отказывался верить обвинениям. Он даже продемонстрировал бумаги, в которых черным по белому было указано количество и содержимое комплектов. Количество совпадало, а вот с содержимым, как мы успели убедиться, были проблемы.
        - Это, должно быть, какая-то ошибка господа! - спокойно и невозмутимо отвечал мэр. - Я понимаю ваше возмущение, но ничем иным кроме ошибки это быть не может. Вы утверждаете, что в батальон поставлено обмундирование, отличное от указанного в бумагах, и мне нет причин вам не доверять, однако давайте не будем торопиться. Возможно, подмена произошла где-то на перевалочном пункте. Возможно, даже, это случилось непредумышленно! Все это требует серьезнейшего расследования. Со своей стороны, я могу со всей ответственностью заявить, что мной было сделано все возможное, чтобы…
        Господин Альер все никак не заканчивал свой монолог. Он говорил так много и размеренно, что я вдруг осознал, что почти клюю носом. Сосредоточиться на смысле сказанного было совершенно невозможно, мысли будто сами собой соскальзывали с темы разговора. Я окинул взглядом коллег - у тех тоже был немного пришибленный вид. Настоящий гипноз! И ведь без капли магии, леди Игульфрид бы непременно почувствовала, да я и сам с некоторых пор обрел чувствительность к колдовству. Я еще не вынырнул окончательно из мутного омута словесных кружев господина мэра, когда дверь вдруг резко распахнулась и в кабинете стало тесно. Сразу три десятка стражников ввалилось в помещение, и настроены они были крайне решительно. Вместе с ними зашел запыхавшийся секретарь. Мэр, прервав свою речь на полуслове, облегченно вздохнул:
        - Наконец-то! Почему так долго! Я уже устал заговаривать этим самозванцам зубы!
        Я дернулся было, но поздно. Трудно что-то сделать, когда на тебя и твоих друзей наставлены арбалеты. Можно было бы устроить резню - очень вероятно, что нам удалось бы победить, или хотя бы бежать. Но ни я, ни возмущенный шеф, не решились так сделать. Во-первых, среди нас леди Игульфрид, которая просто по неопытности может растеряться, и сугубо мирный Свенсон, который может поднять целую армию нежити, но в прямом столкновении проиграет даже крестьянину с вилами. А самое главное, стражники-то ни в чем не виноваты. Убивать бывших коллег, которые на службе и просто выполняют свой долг - это как-то не по-товарищески. Я мог бы попытаться ударить страхом. В конце концов, в империи отличные мозгоправы, думаю, им удалось бы потом привести пострадавших в порядок. Но экспериментировать с этим в присутствии друзей и любимой было бы чересчур расточительно. Друзей у меня мало, а любимая и вовсе одна. Так что мы безропотно позволили себя связать. Мне, дополнительно, еще и наручники нацепили. Шеф, правда, пытался возмущаться и протестовать, но, получив по ребрам, успокоился:
        - Я тебя запомнил, рядовой, - мрачно глянул он на инициативного служаку. - Как только это недоразумение разрешится, я позабочусь о том, чтобы ты навсегда рядовым и остался. И служить ты будешь где-нибудь на каторге, раз такой резвый.
        Напугать стражника у него, правда не получилось. Только дополнительных синяков заработал. А вот я начал потихоньку сомневаться, что это недоразумение разрешится быстро. Господин Альер, поднявшись из-за стола, не торопясь подошел ко мне и влепил пощечину. Уклониться не вышло - двое стражников держали крепко.
        - Терпеть не могу грабителей и самозванцев, - пояснил свои действия для стражи мэр, а потом наклонился, и шепнул мне на ухо:
        - Привет тебе от семьи Сенней, ублюдок. Я позабочусь о твоих дружках и шлюшке, но ты этого уже не увидишь.
        Отвечать я не стал - в этот момент как раз смотрел на леди Игульфрид. Я очень опасался, что ведьма пойдет в разнос, но сквозь ярость на ее лице заметил проступающую панику и изумление. Точно такие же чувства наблюдались и у Свенсона. Точно. Как-то упустил этот момент, но такие же браслеты, как у меня, красовались на руках ведьмы и некроманта. Очень интересно - стражники явно знали, к чему готовиться. Даже про меня, а ведь то, что я пусть и не маг, но могу оперировать колдовскими силами, известно очень узкому кругу разумных. Возникает ощущение, что нас тут ждали. Пока я размышлял, нас вытолкали из кабинета, и вывели на улицу. Там уже ждал экипаж с каретой - в ней нас и повезли в городскую тюрьму.
        Обсудить сложившуюся ситуацию не получилось - сопровождавшие стражники тщательно следили, чтобы мы не болтали, все попытки говорить, пресекали тумаками. Радовало только, что Ханыги с нами не было. Гоблин умеет быть совершенно незаметным, особенно в людных местах. Думаю, это какая-нибудь врожденная способность всего гоблинского вида. Я отчетливо помню, что когда стража появилась в кабинете, он еще был с нами, а вот после этого напарника я больше не видел.
        Тюрьма в Подгорном есть, и располагается она, как нетрудно догадаться, под землей. Гномы выделили в свое время заброшенную штольню как раз для этих целей. Место получилось удачное - бежать оттуда, насколько мне известно, еще никому не удалось. Попасть в казематы можно только одним путем, через здание городской стражи, фасад которого будто вырастает из горного массива. Нас вели через шикарные, даже по сравнению со столичными, хоромы стражи. Не удивительно - строили здание гномы и уж они делать что-то плохо просто не умеют. Высокие, сводчатые потолки, искусно украшенные фресками на тему трудовых подвигов гномьего народа, конторские шкафы из резного малахита, сумасшедшей красоты мозаика на полу. Боги свидетели, императорский дворец проигрывал по сравнению с такой величественной красотой. Мы с шефом и Ханыгой завистливо переглянулись - кажется, у нас сейчас была одна мысль на троих. «Как жаль, что нам не довелось здесь поработать!»
        Казематы, впрочем, оказались оформлены значительно проще. Начальник тюрьмы встретил нас на входе в комнату для сортировки и распределения по камерам - здесь была и такая. Пока стража заполняла бумаги, он с любопытством рассматривал «самозванцев». По губам первородного гуляла задумчивая улыбка.
        - Этих - на второй уровень. Орка в одиночку, девке кандалы проклепать, чтоб не сбежала, и засуньте в женский «номер». Думаю, ей будет интересно познакомиться с подругами по ремеслу. Тому, что рядится в некроманта, тоже проклепать оковы, и можно шестую камеру, там как раз скорбные разумом, будет им еще один для компании. А эту мерзкую пародию на первородного отправьте на третий уровень, в пятый блок. Только руки ему назад перекуйте, а то вдруг слишком шустрым окажется, - распорядился эльф. Мне очень не понравилась улыбка, которой он сопроводил свои распоряжения. Как и ошарашенные лица стражников.
        Пожилой сержант, который руководил нашим задержанием не выдержал:
        - Господин лейтенант, почему пятый блок? Это же запрещено!
        - Не твое дело, сержант! - окрысился первородный. - В капралы хочешь? Так я устрою! И вообще, почему городская стража не в патруле? Взыскания захотели? Живо очистить помещение! Остается только конвойный отряд.
        Стражники поспешно ушли, передав нас конвойным. С меня сняли наручники, заломили руки за спину и снова сковали. Этих, кажется, ничего в распоряжении начальника не смутило. Городская стража традиционно с легким презрением относится к конвойным. Считает для себя оскорблением, что они тоже официально зовутся стражниками, хотя по факту - простые охранники. Те, впрочем, платят городским той же монетой. А между тем я разделяю это пренебрежение. В конвойные идут либо в качестве наказания, либо если ни для какой другой работы разумный совсем не способен. Только и может, что третировать беззащитных заключенных, да воровать провизию с тюремной кухни.
        Винтовая лестница была освещена факелами, и в их колеблющемся свете напоминала спуск в глотку какому-нибудь чудовищу. Уж на что я привычен к подземельям, а мне все равно стало не по себе. После того, как мы миновали второй этаж, я остался один, в компании с двумя стражниками.
        - Не знаю, что ты такого натворил, парень, - Ухмыляясь, удивился один из конвоиров. - Но вряд ли ты продержишься там больше часа. Хотя ты постарайся. Вид у тебя бравый, так что я поставлю минут на сорок. Ты не переживай, старый Колвин не зря возмущался. Непременно доложит вышестоящему начальству. Если что не так - наш господин Сенней обязательно получит выговор, даже не сомневайся. Колвин потому и ходит до сих пор в сержантах, что честный очень. Справедливость любит. Только ты этой справедливости уже не увидишь.
        - Да что у вас за ужасы там, в пятом блоке? - не выдержал я.
        - Никаких ужасов. Банда Поваренка. Слышал, может?
        - Почему их еще не казнили? - я не смог сдержать удивления. О Поваренке и его банде слышал, наверное, каждый стражник в империи. И очень много простых обывателей. Пару лет назад о них страшилки ходили. После того, как их переловили, вся империя вздохнула спокойно. Они не гнушались никакими мерзостями. Убивали всех, невзирая на уровень благосостояния, пол и возраст. И ладно бы просто убивали. Поваренок, главарь банды - настоящий садист, и подчиненные у него подобрались под стать. Работали эти твари по всей стране, нигде надолго не задерживались, и вид тел их жертв надолго отбивал аппетит даже самым привычным к работе патологоанатомам. Поваренок свое прозвище получил за то, что любил под настроение приготовить какое-нибудь изысканное блюдо из тел убитых. И конечно, для своих кулинарных экспериментов выбирал только самое нежное мясо. Говорят, особое вдохновение на него снисходило только в присутствии еще живых родственников жертв.
        - Суда ждут, - мрачно пояснил второй конвоир. - Все никак эпизоды не сосчитают. Как будто того, что уже и так есть недостаточно, чтобы их прикончить. Так-то к ним уже несколько месяцев никого не подселяют, но ты, видать, где-то знатно нагрешил, раз господин лейтенант так сильно на тебя обиделся. Поваренок своих не трогает, а вот на новых постояльцев всю свою злобу с лихвой отыгрывает. Одного убийцу спасти смогли, так его потом долго мозгоправы лечили.
        От былой уверенности у меня и следа не осталось. До сих пор я не слишком переживал за свое будущее. Неприятно попасть в тюрьму, и еще неприятнее, когда это сделано по распоряжению первородного, который пользуясь властью пытается свести личные счеты. Но я знал, что Ханыга остался на свободе. Сомневаться в том, что он вскоре выручит нас не приходилось. Сутки, максимум двое, и нас вытащат отсюда. Очень неприятно, что за это время господин мэр скорее всего подчистит за собой так, что доказать умысел в афере с обмундированием для диверсантов станет невозможно. Впрочем, если Ханыга поторопится, может, что-то и успеют раскопать. Но теперь… Истории про то, как невинный разумный попадает в камеру к уголовникам очень популярны в народе. Я не раз слышал рассказы о том, как ловкий и подготовленный герой запугивал сокамерников так, что они были счастливы, когда за ним приходили. Были и другие вариации. Красноречивый мошенник обязательно заговаривал зубы злодеям. Добрый и понимающий парень устраивал турниры по различным играм, разнообразя заключенным досуг, да так, что те потом со слезами на глазах провожали
его на свободу. Возможно, какие-то из таких историй имели под собой основание.
        Реальность обычно более неприглядна. Как бы силен ты не был, но в камере, без оружия, против толпы ничего сделать не сможешь. Турнир преступники могут организовать и сами, вот только обычно им лень таким заниматься, как и участвовать, да и сентиментальностью особой те, кто попадает в тюрьму, обычно не страдают. И в любом случае, все это не относится к кровавым маньякам Поваренка, которые точно знают, что их ждет смерть и к тому же лучшим развлечением считают с выдумкой пустить кровь какому-нибудь разумному. Мои перспективы прожить следующий час в свете последних новостей выглядели откровенно призрачными.
        Глава 5
        Дверь пятого блока все ближе, от конвоиров так и веет предвкушением. Кажется, даже подрагивают в ожидании кровавой потехи. Я, наконец, решился. У меня на руках антимагические браслеты, но в том-то и дело, что мои способности - это не совсем магия. Шаман Забулдыга, который учил меня пользоваться тем, что я получил, объяснял, что маги не просто имеют силу и волю. Второе помогает направлять и применять первое. В теле каждого мага есть каналы - некий аналог кровеносных сосудов, по которым струится магическая сила. Своей волей маг толкает силу по каналам, заставляет ее двигаться. У меня не так. Мои каналы после той давней травмы достаточно широки, вот только силы у меня нет. Совсем. Так уж случилось, что у меня полностью отсутствуют способности к колдовству - как и у большинства разумных, собственно. Но природа пустоты не терпит, и потому мои каналы наполняет то, чего у меня много - эмоции. Понятия не имею, как это работает - это задачка для ученых. Для меня важно то, что мне своей волей приходится, наоборот, держать эти самые каналы закрытыми. Но только не теперь. Здесь, поблизости, собрались те, кого
жалеть я не собираюсь. Если и сойдут с ума, переживать не стану. Друзья остались на этаж выше. Нас разделяет десять метров высоты, из которых пять - это гранит. Мой учитель, гоблинский шаман Забулдыга, был уверен, что камень хорошо экранирует эманации моих чувств. Проверять мы не проверяли, подопытных как-то не случилось, но Забулдыга слов на ветер не бросает, так что я решил рискнуть.
        Контроль своих чувств для меня настолько привычен, что я давно не обращаю внимания на то что сдерживаюсь. Отпустить вожжи оказалось не так-то просто. Я вызываю в памяти самые неприятные чувства, которые мне довелось пережить. Свои, и те, что мне показала не так давно леди Айса. Страх. Отчаяние. Предчувствие неминуемой гибели. Одиночество. Ничего не происходит. Каналы перекрыты - металл, который охватывает мои руки, пережимает их, не дает двигаться наполнению. «Как мне не хватало этих штук раньше», - думаю я, вспоминая первые дни после появления непрошенных способностей. Тогда я вообще не был уверен, что смогу когда-нибудь находиться в человеческом обществе, не сводя с ума всех окружающих. Посторонняя мысль. Не вовремя - я отмахиваюсь от нее, и продолжаю давить. Действие, абсолютно противоположное тому, чему я учился, и дело идет непривычно. Но идет, потому что антимагические кандалы потому так и называются, что перекрывают движение магии. Но у меня-то не магия. В руках появляется боль. Ощущение такое, будто кисти рук долго пробыли в ледяной воде - их одновременно ломит, и они горят. Но, кажется,
что-то начинает получаться. Воздействие усиливаю постепенно - все-таки надеюсь сохранить конвоирам разум. Вижу, как расслабленность уходит из их движений, лица вытягиваются. Оба конвоира стараются не обращать внимания на взбрыкнувшее воображение. Сейчас, темные углы, до которых не достает свет от факела, кажутся им угрожающими. Пляшущие на стенах тени будто обретают плоть. Стражники гонят тревожные мысли. Шаги становятся громче - они будто стараются разогнать топотом давящую тишину. Меня резко и зло толкают в спину. Нет, так не пойдет. Я еще немного усиливаю давление, несмотря на то, что терпеть становится откровенно больно. Но так даже лучше - эта боль тоже идет конвоирам.
        Стражникам теперь не до меня. Их шаги замедляются, они начинают нервно оглядываться по сторонам. Меня уже не тянут вверх за руки, я позволяю себе выпрямиться - конвойные не обращают на мою вольность внимания. На лицах собираются мелкие бисеринки пота, губы дрожат. Все. Кажется, дальше можно обойтись обычными средствами. Я делаю глубокий вдох, и издаю вопль, который сделал бы честь любому сумасшедшему. Это становится последней каплей. Мой крик подхватывают, один из стражников толкает меня вперед, навстречу привидевшейся опасности, они разворачиваются и со всей возможной скоростью убегают к лестнице наверх. Коридор погружается в темноту - здесь нет своего освещения, только то, что принесли с собой стражники.
        Все-таки я слегка перестарался. Откуда-то из глубины коридора раздаются приглушенные вопли. И они звучат гораздо страшнее, чем даже крики удаляющихся стражников. Видимо, жителям пятого блока тоже досталось. Должно быть, их и без того расшатанная ожиданием смерти психика дала сбой. Проверять, что там у них происходит, не стал - время терять не хотелось, да и не интересно было. Если те твари с ума сойдут от ужаса, я даже рад буду. Пусть почувствуют то, на что обрекали своих жертв.
        До второго этажа я добрался в считанные секунды. Судя по обстановке, он предназначался для «цивилизованных» постояльцев. По крайней мере, коридор был освещен масляными лампами, вход на этаж перегораживала отдельная решетка, сразу за которой располагался пост охраны. Это стало неприятным сюрпризом. Очень скоро сбежавшие конвоиры расскажут о происшествии, и сюда направят отряд побольше - чтобы разобраться в происшедшем. Даже если беглецы не смогут дать внятных объяснений, это ничего не изменит. К тому времени мне необходимо найти коллег и хоть как-то вооружиться. Бунт заключенных - это не шутки. По всем инструкциям стража в этом случае должна действовать без жалости, и можно не сомневаться, что под руководством капитана они сдерживаться не станут. Ему очень важно меня убить, но еще важнее прикрыть свои махинации с поставками снаряжения в диверсионные батальоны. В этой ситуации «случайная» смерть нежелательных свидетелей во время подавления бунта для него - настоящий подарок. Даже лучше, чем если бы банда Поваренка прикончила только меня. Я никогда не пошел бы на прямое неподчинение страже, если бы
перспектива недожить до окончания разбирательств не была столь высока. Поэтому теперь нужно было действовать очень быстро. Руки освободить не получилось - кандалы заклепали тщательно. Только переступить через цепочку, переведя руку вперед.
        На руку мне сыграл тот факт, что объятые ужасом конвоиры пробежали мимо второго этажа не останавливаясь. Поэтому мое появление стало для дежурного охранника сюрпризом. И еще очень повезло, что пост охраны находится практически вплотную к решетке, перекрывающей вход на этаж.
        Перед тем как арестовать, нас, конечно же, обыскали. Достаточно тщательно - по долгу службы стража такие процедуры проводит профессионально. У меня забрали арбалет и меч, перевязь с метательными ножами и звездами тоже осталась у кого-то из стражников. Вот на сапоги никто не польстился. Побрезговали, должно быть - слишком непритязательно они выглядят. Потертые и с потрескавшейся кожей, они не могут привлечь взгляда как любителей чужого добра. Между тем это впечатление обманчиво. Да, эти сапоги со мной очень давно, еще с тех времен, когда я жил в дольмене. Вот только вещи выделки моих бывших соплеменников могут терять товарный вид, но свои качества сохраняют очень и очень долго. А еще внутри подошвы искусно спрятан длинный и узкий стилет, смазанный сонным зельем. Драться таким проблематично, да и для метания он не слишком удобен - я храню его просто на всякий случай. Однажды, еще в бытность наемником, попав в плен я использовал его для того, чтобы притвориться мертвым. Просто воткнул в грудь, чуть выше сердца, и упал бездыханным. Выглядело так, будто пойманный шпион поспешил расстаться с жизнью,
чтобы избежать пыток. Спустя полсуток очнулся, и, выбравшись из ямы для трупов спокойно уполз к своим. Ну как спокойно, рана-то никуда не делась, но в том случае это был приемлемый риск.
        В этот раз притворяться мертвым необходимости не было. Пока стражник соображал, пытаясь понять, откуда здесь взялся нарушитель, и что теперь с этим делать, я сквозь решетку царапнул его стилетом. Это заставило его действовать, но, слава богам, было уже поздно. Он успел только вскочить со стула, а вот закричать уже не смог - яд подействовал. Оставалось только дотянуться до одежды охранника и подтянуть тело поближе. Ключи нашлись на поясе. Ворочать спящего было непросто, но я справился. Заскочив в коридор, побежал в дальний конец - чаще всего именно там располагались одиночные камеры. Сила шефа нужна в первую очередь.
        - Ты чего творишь, лейтенант?! - возмутился начальник, завидев мою физиономию. - Ты не понимаешь, что только потрафил этому уроду, местному капитану?
        - Полностью разделяю твое возмущение, шеф! - Огрызнулся я. - Сам не знаю, что на меня нашло. Нужно было соглашаться на любезное предложение стражи. Думаю, моя тушка отлично разнообразила бы банде Поваренка тюремное меню. И почему я отказался от такой радужной перспективы?
        - Тот самый Поваренок? - вытаращил на меня глаза орк. - Почему его еще не казнили?!
        - Передо мной почему-то местные стражи не отчитались, так что не знаю.
        - Ладно, ты прав, сейчас это не важно, - шеф сориентировался мгновенно. - Остальных уже выпустил?
        - Когда б я успел?
        Уже вместе мы освободили сначала леди Игульфрид, а потом и Свенсона. Их соседи по камерам были изрядно удивлены, увидев новых посетителей, но еще больше был удивлен я, когда увидел, с какой теплотой провожали мою возлюбленную ее соседки по камере. Позже девушка объяснила, что уже успела рассказать историю нашего ареста женщинам, и те проявили изрядное сочувствие «невинной девочке из благородных, которую упекли ни за что, ни про что». И которая принадлежа к одному из домов эльфов, смотрела на них не как на мусор под ногами. За то короткое время, что прошло между помещением в камеру и освобождением, ей даже успели обернуть руки под кандалами какими-то тряпками, чтобы не натирало. А все потому, что, побывав за пределами империи, леди Игульфрид однажды оказалась борделе, да и потом долгое время общалась с бродячими артистами (и артистками), чья профессиональная деятельность порой не отличается от трудов работниц публичного дома. Привычное каждому жителю империи презрительное отношение к жрицам любви после этого сменилось на жалость и сочувствие - видимо женщины это почувствовали и отплатили той же
монетой.
        Свенсону пришлось гораздо тяжелее - мы успели в последний момент. Его действительно поместили в камеру с душевнобольными. И это не те безобидные психи, которых лечат в специальных заведениях. Эти, прежде чем попасть в застенки, успели принести много проблем окружающим - начиная от убийств и заканчивая попытками организовать собственные тоталитарные секты, посвященные то ли темным, то ли и вовсе выдуманным богам. После того как лекари подтвердили отсутствие связи с реальностью и невозможность ее вернуть, этих больных поместили в тюрьму. Обычно, при появлении нового постояльца, их всех запирают по отдельным камерам внутри блока - чтобы, значит, дать время привыкнуть друг к другу. Но в этот раз, похоже, «забыли». В результате вокруг Свенсона, скованного антимагическими наручниками уже собрался весь контингент блока, и некоторые из самых смелых и решительных с любопытством ощупывали тролля. Кажется, еще несколько минут, и его принялись бы пробовать на зуб…
        Свенсон, и так-то обычно предпочитающий одиночество компании незнакомых разумных, едва пережил новое знакомство, и даже не сразу пришел в себя. А времени на адаптацию уже не было. Шеф едва успел обвязать решетку несколькими парами снятых с других заключенных наручников, благо ключи от них были у усыпленного мной охранника. Однако положение у нас было крайне непривлекательное. С другой стороны решетки уже собралось несколько стражников. Сходу открыть запор и прорваться на этаж они не смогли, однако уже послали за подмогой. У нас же даже оружия не оказалось. Единственная дубинка, снятая с пояса все того же охранника, плясала в руках шефа - он охаживал загребущие руки других охранников, пытавшихся дотянуться ключами до наручников. Ничего более серьезного у спящего не нашлось - как раз на случай бунта. Самое неприятное, оба наших мага оставались лишены своих сил - как быстро снять заклепки я пока не придумал.
        - Ничего-ничего, мастер Свенсон. Мы и не из таких передряг выбирались, - слегка дрожащим голосом успокаивала некроманта леди Игульфрид.
        - То есть такое у вас постоянно? - уточнил тролль. - Знаете, господа, я что-то начинаю сомневаться в своей любви к приключениям. Вы уверены, что так и должно быть!
        - Хватит вести светские беседы! - не выдержал шеф. - Придумайте, как освободиться, раз уж не помогаете!
        Я в это время, вооружившись еще одной цепью от наручников помогал орку отгонять стражников от решетки.
        - Они же сейчас сообразят принести арбалеты, и тогда нам конец!
        Кажется, до этого такая простая идея стражникам в голову не приходила. После слов орка они отскочили от решетки и принялись совещаться.
        - Отлично, шеф, - не выдержал уже я. - Так держать! Может, еще какой совет им дашь?
        - Да ладно! - орк и сам понял, что сморозил глупость, но еще упорствовал. - Да не может такого быть, они и сами бы скоро догадались!
        Впрочем, местная стража даже с подсказкой от шефа умудрилась совершить глупость. Арбалет они нашли быстро, вот только вместо того, чтобы бить с расстояния, стрелок подошел к самой решетке. Начальник, не переставая удивляться тупости местных охранников выстрелил рукой в сторону решетки. Слушать возмущенную ругань горе-солдат никто не стал - все радовались первому нормальному оружию, которым удалось обзавестись. Жаль только, было непонятно, что с ним делать. В колчане у незадачливого стрелка оказалось всего три болта, да и те употребить было некуда. Потеряв оружие, служители местного закона поспешили скрыться на лестнице.
        Нам, в отличие от стражников, угрожала реальная опасность, потому соображать приходилось быстро. Пока противник отвлекся и готовится к перегруппировке, я выхватил у орка ключи, принялся снимать цепи с решетки, затем метнулся к блоку с душевнобольными.
        - Дело придумал, - одобрил начальник. - Может, отвлекут их хоть ненадолго.
        Выгнать психов из их камеры оказалось непростой задачей. Я потратил минуты три на то, чтобы объяснить (в основном пинками и толчками), что они свободны и могут бежать на волю. К тому времени как последний заключенный «особой» камеры скрылся на лестнице, я вдруг услышал радостный вопль Свенсона. Мы с шефом как-то отвлеклись от магически одаренных членов команды, а они, оказывается, не сидели сложа руки. Ничего хитрого с кандалами им придумать так и не удалось - Игульфрид тянула изо всех сил, тролль тянул в свою сторону, и вот теперь он с победным видом потрясал свободной рукой. Рука была окровавлена, большой палец неестественно торчал в сторону, но эти мелочи некроманта сейчас не волновали.
        - И чему ты радуешься? - мрачно осведомился шеф. - Насколько я помню, ты некромант, правильно?
        Свенсон озадаченно кивнул, и шеф продолжил:
        - И много трупов ты видишь вокруг? Кого поднимать будешь?
        Энтузиазм тролля слегка поутих. Он, похоже, действительно не обращал внимания на окружающее, и отсутствию покойников был ужасно удивлен.
        - А почему вы еще никого не убили?
        - Уж прости, что не обеспечили тебя материалом, - начал было ерничать шеф, но тут ему пришлось прерваться. Стража, наконец, организовалась. Сначала с лестницы, ведущей к свободе, выкатились несколько освобожденных нами заключенных, а потом появилась охрана. Откуда-то сверху доносились распоряжения капитана, а в коридоре перед решеткой стало тесно от его подчиненных.
        Убивать стражников не хотелось до жути. Хотелось избить до полусмерти, чтобы неповадно было издеваться над заключенными. Честное слово, будь мы сейчас на третьем этаже, прикончил бы людоедов, что там сидят, и пусть бы Свенсон делал с ними, что хочет. У меня рука бы не дрогнула. Нет у меня жалости к тварям, потерявшим человеческий облик. Но вот стражников убивать не хотелось. Служивые же подобных моральных терзаний не испытывали. Повинуясь указаниям сверху, сразу четверо охранников изготовились к стрельбе. Мы, почему-то, заранее догадались, что в нас будут стрелять, и потому в коридоре маячить не остались - освобожденный от заключенных блок был к нашим услугам. К тому же шеф успел выделить время на то, чтобы погасить масляные лампы, так что попасть под выстрел можно было только случайно. Я осторожно выглянул из-за открытой наружу двери, и как раз в этот момент кто-то из капралов отдал команду на стрельбу. Залп вышел нестройный, и только один болт попал в дверь, за которой я укрывался. Должно быть, случайно. После этого стражники бросились к решетке - освобождать ее от наших импровизированных
запоров. Для острастки я пальнул кому-то в ногу. Наручники очень мешали, но на таком расстоянии промахнуться сложно. Бедолага издал истошный вопль и упал, остальные откатились от двери. Появилась небольшая передышка, как раз хватило времени, чтобы посмотреть, чем там так громыхают остальные мои коллеги. Оказалось, они заняты очень важным делом. Пока шеф выламывал прибитые к полу металлические койки, Свенсон на пару с леди Игульфрид пытались тащить одну, уже выдранную из креплений, к двери. Похоже, мы собирались делать баррикады.
        Помочь коллегам я мог только советом, потому что опасался пропустить тот момент, когда ярость капитана пересилит страх рядовых, и они снова ринутся к решетке в попытках ее открыть. Наблюдать за подготовкой было одновременно смешно и страшно. Смешно это выглядело, потому что никто из стражников, включая капитана, явно не имел представления, как подавляются бунты. Каждое новое «тактическое решение» выдумывалось на ходу, и своим идиотизмом конкурировало с предыдущими. А страшно, потому что как бы тупо все это не выглядело, рано или поздно они нащупают верную стратегию, и, наше выступление будет подавлено.
        Капитану кое-как удалось привести подчиненных в порядок. Раненого мной стражника оттащили внутрь, и снова сунулись к решетке. Я снова выстрелил. Стражники снова отскочили. В нашу сторону сквозь решетку опять полетели болты. Залпом. Более того, на их место встала следующая тройка, и тоже одновременно нажали на спусковые скобы. Видимо, решили, что два залпа подряд напугают нас сильнее. Отстрелявшиеся принялись перезаряжать арбалеты. Я со своим справился гораздо быстрее, так что у меня осталось время для того, чтобы выдернуть уже два застрявших в двери болта. Наконечники знатно погнуло, но я не переживал - с расстояния десять метров, которое разделяло нас со стражниками, это было несущественно. Ругань капитана все усиливалась, заглушая даже стоны второго раненого. Мой выстрел в этот раз получился особенно неудачным, несчастный выл от боли и противился любым попыткам вытащить болт.
        За всей этой какофонией я не услышал приближения леди Игульфрид и Свенсона. Тролль тянул койку, двигаясь спиной вперед, и во время очередного рывка так пихнул меня в спину, что я выпал из-за двери прямо в коридор. Удар вышел такой неожиданный, что я заорал не хуже того капитана. Некромант, для которого происшедшее тоже оказалось неприятным сюрпризом, с маху отпустил нары. Ножки угодили точно в стык гранитных плит, которыми был вымощен коридор, отчего плиты раскололись.
        - Свенсон, чтоб тебя прохватило, ты что творишь?! - общая нервозность обстановки подействовала и на меня, так что я не удержался от ругани.
        - Смотреть надо! - одновременно со мной начал тролль, но вдруг замолчал и принюхался. После этого он вдруг упал на колени, и принялся ковырять образовавшуюся между плитами щель. Не знаю уж, откуда строителям подземелья пришла в голову такая странная идея - мостить гранитом каменный пол пробитой в скале пещеры. Как по мне - достаточно было немного подровнять саму скалу. Однако понять логику этих подземных жителей всегда было сложно, особенно если дело касается той области, где они считают себя профессионалами. И если честно, мне было совершенно наплевать на их заскоки, особенно в нынешней ситуации. А вот тролль страшно заинтересовался. Он уже по локоть засунул руку куда-то под плиту, и шарил ей там с видом кота, который вот-вот поймает особо зловредную мышь. Действия патологоанатома заставили меня резко успокоиться. Мне почему-то показалось, что я вижу симптомы нервного срыва.
        - Дружище, ну ты не расстраивайся так, - начал я успокаивать напарника. - Извини, что накричал. Давай помогу тащить нары.
        - Да плевать на эти нары! - отмахнулся некромант. - Там кто-то есть… Мертвый!
        И точно, под плитой, которой был вымощен пол, оказалась небольшая полость, откуда он вскоре достал давно иссохший труп крысы. Тролль воздел едва не рассыпающуюся от старости тушку к небесам с таким торжествующим видом, будто нашел как минимум клад. Если бы так поступил, например, я, или кто другой из обычных, нормальных разумных, окружающие непременно обеспечили бы такому разумному путевку в дурдом «Ручеек», известное столичное заведение. А Свенсон ничего, даже не удивил никого. Только леди Игульфрид - она его бормотания не слышала, и как раз подошла поближе к стоящему на коленях троллю. В результате трупик оказался у нее прямо под носом. Моя ведьма - девушка неробкого десятка. Ее трудно напугать какими-то несчастными косточками. Но только не в том случае, когда они оказываются у тебя в непосредственной близости от лица совершенно неожиданно. Визг, который издала ведьма стал достойным финалом творящейся вокруг какофонии. Даже стража вместе с капитаном по ту сторону решетки умолкла.
        Впрочем, уже через несколько секунд, все снова завертелось. Стражники, ободренные нашими страданиями (а что еще можно предположить, если из темноты тюремного коридора доносятся столь устрашающие звуки?) с удвоенным энтузиазмом бросились трясти решетку. Пришлось отвлечься, чтобы подстрелить еще парочку, но за это время они успели снять одну из цепей - осталось еще две, после чего стражникам останется только открыть замок самой двери, и путь к нашему убежищу окажется открыт. Леди Игульфрид, подавляя икоту, напавшую на нее от неожиданного испуга, пыталась задавать какие-то вопросы Свенсону, сзади напирал шеф, бросив очередную шконку, и только тролль был спокоен и собран. Он занимался любимым делом - колдовал.
        Глава 6
        Процедура заняла минуты две - и это при том, что обычно наш некромант даже людей поднимал несколькими словами или в крайнем случае одним прикосновением. Сейчас, конечно, ему пришлось труднее - одна рука все еще была закована в блокирующий магию металл, а это, насколько мне известно, оказывает угнетающее влияние на работу магов. Но все равно - две минуты - это очень долго для такого профессионала. Кроме того, с израненной наручником руки тролля на трупик обильно стекала кровь - и впитывалась в иссохшее тельце с такой скоростью, будто в нем насос. Под конец трупик начал светиться бледной белизной, и жутью от него повеяло такой, что даже полностью нечувствительный к магии шеф стал поглядывать на крысу с опаской и недовольством. Наконец, Свенсон опустил свое творение на пол. Судя по удовлетворенному вздоху, он был доволен результатом.
        Некрокрыса еще пару секунд лежала неподвижно, потом как-то неуверенно поднялась на лапы, и вдруг исчезла. Я на секунду почувствовал резкий рывок в районе пятки, и буквально в тот же момент крики из-за решетки многократно усилились. Шеф с тревогой спросил:
        - Дружище, а ты не перебираешь? Нам тут нежелательно всех прибить? Нет, сама по себе идея мне нравится, но думаю, общество будет против. Да и император может быть недоволен.
        - Не переживайте, капитан, - махнул рукой некромант. - Никто не умрет, но в ближайшее время им будет не до нас. Откровенно говоря, я действительно слегка переборщил, но только в том, что создал слишком сложное существо для такой задачи. Хватило бы обычного зомби, а у меня чуть ли не лич получился, да еще почти разумный.
        - Да? - удивился шеф, который протиснулся мимо забытых нар и выглянул в коридор. - Тогда почему я вижу пятерых… нет, уже семерых покойников?
        - Не чувствую никаких покойников, - недоуменно ответил некромант, и начал протискиваться мимо орка к выходу из камеры.
        Мне тоже стало интересно, и я поспешил увидеть погром своими глазами. Действительно, с противоположной от нас стороны решетки в разных позах лежало несколько тел. Собственно, больше никого не было. Остальные стражники, кажется, предпочли отступить перед превосходящими силами противника, и теперь крики раздавались только откуда-то сверху. Опасность, очевидно, уже миновала, так что можно было подойти ближе и получше рассмотреть, что же произошло. Этим я и занялся. Удивительно, но с первого взгляда было не очень понятно, отчего умерли стражники. Их тела были почти целыми, больших ран было не видно.
        Я перевел взгляд на охранника, которого усыпил первым, и только тут вспомнил про стилет у себя в подошве. Ну точно. Пропал.
        - Свенсон, твое творение украло у меня нож. - Констатировал я. - Смазанный сонным зельем.
        - Ну вот, а вы боялись. Я же говорил, что не чувствую смерти, - кажется, тролль начал всерьез подозревать, что ошибся и что-то не то наколдовал. А потом добавил, уже более задумчиво. - Но про твою, Сарх, игрушку, я ему не говорил. Наверное, все-таки слишком много инициативы добавил. Да и инстинкт самосохранения забыл отключить…
        Созданная Свенсоном тварь настолько сильно заняла стражников, что о нас, похоже, все забыли.
        - Свенсон, этой крысы надолго хватит? - уточнил шеф, после того как мы окончательно убедились, что в наше убежище больше никто не пытается прорваться.
        - Если не позовут магов - то надолго, - кивнул Свенсон, как мне показалось, обреченно. - Лет на триста, или около того.
        - Ну упокоишь потом, щас не до того, - отмахнулся шеф. - Сейчас лучше решить, что делать будем. Выбираться, или останемся тут, подмогу ждать? Ханыга явно не просто так исчез, приведет кого-нибудь.
        - Не упокою, - совсем уже убитым голосом продолжал гнуть свою линию некромант. - Я ему только запрет на убийство поставил, а задание дал защитить нас от стражи. Как только он посчитает его выполненным…
        - Что? - набычился шеф. - Чего он будет делать?
        - Не знаю! Что обычно делают очень, очень умные мертвые крысы, которые не боятся хищников, не нуждаются в еде, и не умирают от солнечного света?!
        Начальник разразился руганью, а я вдруг расхохотался до слез.
        - Хулиганить он будет, - выдавил я. - В меру своего разумения. Ты сделал кого-то вроде моего крысодлака, только еще сильнее.
        Леди Игульфрид тоже едва сдерживалась от смеха, да и шеф, чуть успокоившись, широко улыбнулся. Единственный, кто все еще переживал за свою ошибку, это Свенсон. Не удивительно. Привыкший работать в спокойных условиях морга, или домашней лаборатории некромант, должно быть, никогда раньше не позволял себе таких промахов.
        Мы все-таки решили выбираться. Было бы глупо сидеть в полуразгромленной темнице, ожидая неизвестно чего. Запоры с решетки были сняты, и мы двинулись наверх, к свободе. Бессознательные стражники перестали попадаться довольно быстро. Ничего удивительного - яд, которым смазан клинок стилета не бесконечен. И без того странно, насколько многих успела угостить им некрокрыса. Видимо, тварь расходовала снадобье очень экономно - по одному удару на стражника.
        По мере приближения к поверхности, громкость воплей все увеличивалась - издевательство над стражей Подгорного все еще продолжалось. Картина, открывшаяся перед нами после того, как мы, наконец, выбрались на первый этаж, поражала своим масштабом. Всего часа полтора назад, мы спускались в подземелья, оставляя за собой чистые, светлые, и величественные хоромы, которые впору королевскому дворцу. Контраст по сравнению с тем, что мы увидели, вернувшись, просто разительный. Полный разгром - это фраза, которая очень отдаленно может описать состояние помещения. Я не знаю, как так вышло, но даже фрески со свершениями народа гномов были поколоты и частично лежали на полу.
        Появление новых действующих лиц во всем этом бедламе осталось незамеченным. На нас просто никто не обратил внимания - немногие оставшиеся в помещении представители стражи продолжали отбиваться от невидимого противника, пара человек лежали под обломками столов, закрыв голову руками, уже не в силах сопротивляться. Время от времени они вздрагивали от особенно болезненных уколов, но поднятое Свенсоном существо не слишком усердствовало. Я откуда-то знал, что дело не в жалости - просто издеваться над несопротивляющейся жертвой ему было не интересно. Единственным, кто более-менее сохранял способность мыслить, оставался капитан - судя по всему, у него был какой-то защитный амулет. Большая редкость, потому что стоит такой артефакт неимоверно дорого, а полезным может оказаться далеко не всегда. Я потом долго пытался сообразить, зачем вообще мог понадобиться капитану стражи провинциального городка амулет против нежити. Тем не менее, он у него был. Поднятая крыса, при приближении к капитану ощутимо замедлялась. Она все еще двигалась очень быстро, но иногда первородному все же удавалось уклониться от выпада,
или даже контратаковать… Впрочем, до поры безрезультатно.
        Давать шанса победить первородному не собирались уже мы. Не сговариваясь, мы с шефом взяли эльфа в клещи - пока я грозил представителю семьи Сенней арбалетом, шеф подобрался сзади, и без изысков огрел его по голове ножкой от стола. Капитан рухнул как подкошенный, после чего был быстро связан собственным ремнем, а потом, для надежности, еще и скован кандалами. После этого безобразия мгновенно прекратились. Мертвая крыса, видимо, посчитала задание хозяина выполненным. Совершенно деморализованные стражники еще некоторое время метались по залу, дергаясь от каждого звука, а потом, сообразив, что мучитель исчез, дружно повалились на пол. Их мы тоже связали.
        Кузнеца, заковавшего наших магов и меня, нашли там, где ему и было положено находиться - в кузнице. Бедолага как забаррикадировался, заслышав вопли, так и не хотел выходить, пока у шефа не лопнуло терпение, и он просто не вынес дверь вместе с засовом. Заставлять сбить заклепки с наших магов не пришлось - кузнец был рад сделать что угодно, лишь бы больше не видеть страшных бунтовщиков, устроивших небывалый погром и убивших, как он думал, всех его коллег.
        Мы, наконец, покинули осточертевшее здание стражи. Правда, чуть не забыли прихватить капитана, но леди Игульфрид, лучше всех сохранившая хладнокровие, напомнила. Так что пришлось ненадолго задержаться - шеф выволок офицера, да я еще нашел тех двух охранников, что вели меня на убой в камеру к банде Поваренка. Все трое были без сознания, так что их пришлось тащить на себе, но только до той самой кареты, в которой нас привезли в тюрьму.
        Сначала направились в сторону мэрии - очень хотелось прихватить еще и господина Альера, пока он не успел замести следы своих художеств с обмундированием и оружием для сформированных отрядов. Однако планы пришлось поменять. Сначала было не слишком заметно, но чем ближе мы продвигались к центру города, тем больше народу спешило навстречу. И разумные не просто спешили. Они натуральным образом бежали, и на лицах у них была паника. Пришлось остановить карету, и поймать первого попавшегося беглеца. Человек, судя по всему, лавочник, никак не мог сообразить, что от него требуется, и почему ему не дают спасаться. Пришлось дать пару пощечин, и только после этого в глазах у беженца забрезжили какие-то проблески разума:
        - Нападение! На город напали! Чужаки взбунтовались, и пришли грабить! - почувствовав, что хватка шефа от удивления ослабла, прохожий вывернулся и убежал дальше. А я, не ожидая новых указаний от шефа, направил экипаж к въезду в город. Всем пассажирам кареты, кроме тех, кто находился без сознания, было до ужаса любопытно, что за враги пришли в город, и откуда они взялись. Даже если предположить, что вражеская армия все-таки прорвалась через перевалы, оказаться здесь, в глубоком тылу так быстро они никак не могли.
        Впрочем, эта загадка разрешилась довольно быстро. Передовые отряды противника мы встретили уже через несколько минут. Никакой вражеской армией здесь, конечно и не пахло. В город вошли те самые диверсионные отряды, с которыми мы должны были перерезать коммуникации человеческих полков и затруднять их наступление на крепости империи.
        Мы как раз двигались по одной из центральных улиц. Основная волна беглецов уже схлынула, так что я даже позволил себе подхлестнуть коней - до этого карета едва двигалась, обтекаемая с двух сторон толпой граждан Подгорного. Однако разогнаться как следует не получилось - раздался залихватский свист, и из переулка высыпал десяток наемников, надежно перегородив проезд.
        - Извольте покинуть карету, господа хорошие, - вполне вежливо попросил десятник. - До нас дошли сведения, что наших товарищей незаконно удерживают в городской тюрьме. На вашей карете я вижу эмблему стражи, так что, думаю, вы именно те, кто нам нужен.
        - Ты даже не представляешь, насколько угадал! - шеф сориентировался даже быстрее меня. - Мы и есть те, кого «незаконно удерживают в городской тюрьме», как ты выразился. А в карете лежит связанный начальник стражи. Вы чего тут устроили? Зачем город атаковали?
        - Таково было распоряжение наших сотников, - пожал плечами наемник. - И мы не захватывали город. Сопротивления не было, мы просто вошли. Все-таки я прошу вас следовать за нами, господин орк. Мы - только приказы выполняем. Ни я, ни мои подчиненные, не знаем в лицо оклеветанных товарищей, так что пусть командиры разбираются - те вы за кого себя выдаете, или нет.
        Спорить было глупо, тем более, что мы и сами очень хотели бы пообщаться с начальством бойцов. Нас провели к опорному пункту, устроенному Дромехаем перед мостом через Громотуху, на самой окраине города. Орк ужасно обрадовался нашему появлению, и долго хохотал, разглядев, на каком экипаже мы прибыли:
        - Ох, не могу! Ну кто бы сомневался, что старина Сарх обойдется и без нашей помощи! Ты зачем ограбил стражу, дружище? Опозорил, понимаешь, верных слуг местного барона. Или как они тут называются, мэра, что ли. Именно за такие выкрутасы тебя и не любят всякие правители.
        - Ага, - кивнул я. - А еще за то, что мои друзья могут невзначай захватить какой-нибудь город, если им что-то не понравится. Ты вот зачем это сделал?
        - Эт я ппросил, - широко улыбающийся Ханыга вдруг появился рядом с Дромехаем. У гоблина снова проявился акцент, что случается с ним только в минуты душевного волнения. - Пдумал, что официальные разбирательства лучше прводить кгда вы будете на свободе, а не в тюрьме. А т еще случится что, пока разбрутся. Очень уж довольный был мэр Альер, кгда вас схватили.
        - Где он, кстати? - поинтересовалась леди Игульфрид. - У меня к нему вопрос образовался. Очень мне интересно, что он имел ввиду, когда сказал, что отправит меня к моим коллегам по ремеслу.
        Я мельком глянул на девушку, и поежился. Захотелось даже немного отодвинуться, потому что вид у ведьмы был откровенно пугающий. Честно говоря, я уже и думать забыл о том, что наговорил нам господин мэр, а вот Игульфрид, похоже, не забыла. Ох, не завидую я господину Альеру. Очень надеюсь, что имперское правосудие доберется до него первым.
        - Его уже упаковали, - махнул рукой Дромехай. - Первым делом туда сходили, как только зеленый в лагере появился и все рассказал, компактной группой. Это уже потом, когда остальные добрались, мы сюда вернулись. Там твой питомец, Сарх, так повеселился… Неловко прям. И еще он где-то приятеля нашел, только странного какого-то. От него прямо жутью веет. Не знал, что в империи такие водятся. Они сначала кажись подрались, я не рассмотрел. Но потом, вроде, поладили. И за мэром они вместе отправились, так мы, когда в здание вошли, там уже все кончено было. Этот мэр, кажись, слегка умом двинулся, но, может и отойдет потом.
        Немного позже, когда Дромехай собрал своих и мы вернулись в расположение лагеря, я узнал подробности этой эпической битвы. Виновники помрачения, случившегося с господином Альером отсутствовали - крысодлак нашел нас еще в городе, убедился, что со мной все в порядке, и исчез куда-то на пару с новым приятелем. Как именно произошла встреча крысодлака с мертвым крысом - неизвестно. Ханыга с отрядом уже почти дошли до администрации, мой крысодлак шел впереди, то и дело исчезая ненадолго, чтобы разведать обстановку, но все равно старался держаться в поле зрения гоблина. И вдруг, дорогу им преградило творение Свенсона. Для рассказчика это произошло неожиданно. Просто в какой-то момент Ханыга увидел двух зверей, стоявших друг напротив друга, и напряжение от этого противостояния чувствовалось кожей. Казалось, они вот-вот сорвутся с места, чтобы сойтись в драке - того и гляди полетят клочки плоти двух магических существ. Мертвый крыс действительно исчез на мгновение, но в тот же момент снова проявился, причем с его мерцающей шкуры скатилась капля черной крови. Крысодлак, который, вроде бы с места не
сдвинулся, тоже не обошелся без ущерба - на его чешуйчатом боку был заметен порез. Они постояли так еще несколько секунд, а потом напряжение вдруг исчезло, и обе твари дружно направились к зданию, в котором находился господин Альер.
        - Выглядело так, будто они договорились, - описывал гоблин свои ощущения. - А потом просто устроили издевательство над Альером. Ну и над всей мэрией. Мы, когда вошли, там ничего целого уже не осталось. Альер дико хохотал и отказывался вылезать из-под кресла, которым он укрывался. Но мы его вытащили. И уже нашли бумаги, которые доказывают, что он воровал. Так что дождемся кого-нибудь, кому передать этих идиотов, и можно уже отправляться!
        Последнее утверждение гоблина оказалось слишком оптимистическим. Говорят, в столице случился настоящий переполох после того, как до имперского дворца дошли противоречивые донесения о случившемся. И наша компания в полной мере ощутила последствия этого переполоха. Уже утром в город спешно прибыл, так и не успевший даже переодеться после возвращения в столицу Оттиль, а вместе с ним еще и леди Гриахайя, в сопровождении с внушительным отрядом столичной стражи. Видимо в противовес симпатизировавшим нам разумным, прибыла так же комиссия рода Сенней, вместе с госпожой Тилле. Погонщики мантикор и грифонов были в ярости - для того, чтобы быстро перебросить такое количество разумных, пришлось сдернуть с места всех, в том числе и отдыхающих, и даже не до конца подготовленных молодых тварей. Все-таки мантикор и грифонов никогда много не было - слишком сложные в уходе животные.
        Разбирательства грозили получиться непростыми. Нет, нас никто не думал арестовывать - все-таки наша команда по-прежнему находится на службе императора, да еще и в статусе тайной стражи. Формально мы были в своем праве, вот только и задели мы разумных, которые достаточно влиятельны, чтобы усомниться в нашей непредвзятости.
        В здании мэрии собрались все заинтересованные стороны. Господин мэр, вместе с капитаном стражи пока оставались в бессознательном состоянии, и приводить их в себя никто не спешил. Причина простая - они, все-таки обвиняемые. Один в государственной измене и воровстве, другой, пока, в преступной халатности. В общем-то их положено держать в камере тюрьмы, что по понятным причинам пока невозможно - очень уж сильно она пострадала от нашего визита. Его пока более-менее приводят в порядок наименее пострадавшие стражники, но работы еще очень много, и пока для содержания столь статусных заключенных тюрьма не приспособлена. Ну а на том, чтобы оставить обвиняемых в бессознательном состоянии, настояли уже мы, благо их здоровью ничего не угрожало. Наоборот, целительный сон благотворно скажется на их самочувствии. Нечего давать им время подготовиться. Придет время для общения - тогда леди Игульфрид и приведет их в сознание.
        Делегация защитников представителей семьи Сенней, как я уже упоминал, прибыла донельзя внушительная. Достаточно сказать, что явилась сама мать Сенней, приснопамятная Тилле. Куда только исчез ее печальный, чуть напуганный взгляд, который бередил мою душу еще несколько месяцев назад. Теперь на меня смотрела хладнокровная и уверенная в себе хищница. И разговор начала именно она, как обладатель наивысшего статуса среди присутствующих - все-таки матриарх одной из эльфийских семей! Высшая аристократия империи.
        - Итак, господа, для начала я хочу обрисовать свое видение произошедшего и перечислить, в чем мы обвиняем присутствующих здесь служащих империи. - Здесь Тилле Сенней сделала небольшую паузу, видимо ожидая возражений, но я сдержался, как и мои коллеги. Хотя в первое мгновение возникло желание прервать оратора. Это надо же, нас сразу решили обвинить. Даже вопросов не захотели задать.
        - Первое - господа тайные стражники ввалились в кабинет мэра города, члена нашего семейства, и начали предъявлять ничем не обоснованные обвинения в воровстве и неисполнении приказов императора. Более того, они не представились, были одеты не по форме, что вызвало у господина Альера законные подозрения в самозванстве. Подтвердить это может как секретарь Тормут, здесь присутствующий, так и другие сотрудники администрации города, находившиеся в тот момент в здании. Далее. Господин мэр, напуганный внезапным появлением целой группы одетых и вооруженных как бандиты разумных, вызвал стражу, которая прибыла в срок и арестовала подозрительных незнакомцев. - Леди Тилле говорила, как по писанному, явно успела подготовиться за то короткое время, что прошло между их прибытием в город и началом заседания. Свои слова она красноречиво подчеркивала бумагами со свидетельскими показаниями, демонстрируя их присутствующим, да так ловко, что даже пауз в монологе не возникало:
        - Нарушителей препроводили в тюрьму, а господин Альер отправил отчет о происшедшем в столицу. По нашему мнению, господа из тайной стражи должны были ожидать, когда недоразумение разрешится, однако вместо этого они устроили бунт, повлекший побег части заключенных, а так же гибель оных, занимались запрещенной некромантией и, тем самым, нанесли значительный ущерб городу. Более того, один из тайных стражников, лейтенант Ханыга, избежав ареста подбил руководителей сформированных недавно военных отрядов захватить Подгорный. Была нарушена торговля, в городе возникла паника, а господина Альера травили магическими животными и подвергали пыткам, о чем есть многочисленные свидетельства многих разумных, мною предоставленные. Подытоживая все сказанное, я требую, в первую очередь, оказать помощь и освободить невинно пострадавших членов семьи Сенней. Господ тайных стражников предлагаю под стражей доставить в столицу, где будет проведено полноценное расследование их действий. Невзирая на прежние заслуги, тем более, что на господ тайных стражников уже неоднократно поступали жалобы и от жителей столицы в том числе.
Требую, чтобы представители семьи Сенней, как пострадавшая сторона, могли активно участвовать в расследовании, дабы защитить попранную честь рода. Наказание за эти преступления определит имперский суд, однако семья Сенней будет ходатайствовать о том, чтобы преступников передали в наши руки.
        В общем, хорошо высказалась, очень убедительно. Видно было, что семья Сенней подготовилась не только к защите своих сыновей. Тайной страже, и особенно, мне, тоже ничего хорошего не светило. Раньше от кровной мести меня защищал тот факт, что я был принят в эту семью, сейчас - то, что я нахожусь на государственной службе. Эта причина не слишком-то значительная в глазах почитателей древних традиций, но и идти в открытую против императора они не могут. А вот если меня уволят со службы - я буду полностью в их руках. Если бы Ханыга не позаботился о сборе доказательств, у них могло получиться. Но Ханыга позаботился. Да и мы успели взять показания у тех двух идиотов, что волокли меня в камеру к Поваренку. Врать они побоялись, выложили все, как на духу. Так что на каждое обвинение госпожи Тилле, у шефа, который как старший по званию говорил от лица тайной стражи, была своя бумажка.
        «Беспочвенные» обвинения, которыми мы оскорбили господина Альера оказались вовсе не беспочвенными. Нашелся приказ за подписью самого господина Альера, в котором указано, что поступившее из столицы обмундирование отправляется на склад в Подгорном. И другой приказ, согласно которому в полевой лагерь диверсионных батальонов отправляется содержимое совсем другого склада. И еще один, в котором содержимое первого склада, которое теперь, правда, называлось «некондиционное и устаревшее оружие и обмундирование» отпускалось какому-то первородному по бросовой цене. Даже количество тюков и вес товара в первом и третьем приказах были одинаковы. Удивительное совпадение! Забавно, но благодарить за это стоило все того же секретаря Тормута, который, оказывается, сохранил копии приказов, а не уничтожил их, как велел господин Альер. Видимо секретарь боялся оказаться козлом отпущения, а может, просто собирал компромат на своего начальника - не знаю. Но для нас это было очень кстати. И судя по кислым физиономиям оппонентов, такого они не ждали.
        Еще сильнее их настроение испортилось после того, как шеф показал им признания стражников. Их позиция теперь выглядела откровенно слабо, господа проверяющие, которые и без того были на нашей стороне, ощутимо расслабились.
        В общем, из этого неприятного приключения мы вышли без потерь. Думаю, роду Сенней теперь долго будет не до мыслей о мести - им бы теперь сохранить свое положение при дворе. Слишком много их представителей в последнее время были замечены в коронных преступлениях. Такое не прощают даже столь сильным и многочисленным кланам. А самое главное, все, что было «потеряно» господином Альером нашлось, как по мановению волшебной палочки. Не знаю, сколько это стоило роду Сенней, но скорость впечатляла. Результатами поездки в Подгорный я был бы полностью доволен, если бы не одна мелочь - я больше не мог пользоваться своими силами. Попробовал сразу же после того, как с меня сняли блокирующие браслеты. Ничего. Даже боли в руках не возникло. Возможно, стоило бы показаться кому-нибудь из компетентных специалистов, но мы и без того задержались в Подгорном на целую неделю, так что я не стал никому сообщать об этой неприятности, посчитав что способности либо восстановятся сами, либо не восстановятся совсем, и в обоих случаях я не буду сильно расстроен. Противник, между тем, все усиливал напор, и из столицы, в конце
концов пришло распоряжение отправляться сразу, как только диверсанты будут обеспечены необходимым. Для нас разбирательства закончились.
        Глава 7
        Климат за граничным хребтом, в противовес имперскому, гораздо более суров. Если дома с деревьев еще не везде опали листья, то там, где мы теперь идем, деревья уже стоят голые. Грязь в колеях дороги окончательно замерзла, и едва похрустывает под сапогами. Границы империи мы покинули три дня назад. Крепости, осажденные врагом, еще держатся - по крайней мере, держались, когда мы уходили в подгорные переходы. Оба перевала, которые эти крепости защищают, тоже пока недоступны для врага. То есть, обойти перевал можно, но только малым отрядом. И нападающие этим активно пользуются, хотя и не слишком успешно - пограничные войска не дремлют. Наши крепости исправно получают продовольствие и пополнение, насколько мне известно, солдаты даже меняются периодически. Плохо только, что и нападающие получают все то же самое и в полных объемах, и давление только наращивается. Еще хуже, что они ведут активное строительство осадных машин. Я как-то упустил этот момент, но, оказывается, одну партию таких машин объединенная армия уже потеряла. Тогда враги планировали штурм только одной из крепостей - дорога до второй еще
не была достроена. То есть люди по гатям через болота пройти уже могли, а вот груженый обоз, еще нет. Недостаточно промерзла почва.
        Так вот, тот обоз, что шел к Первой крепости, уничтожили по чистой случайности, каковая возможна только во время бардака, сопровождающего наступление войск. Ну и везение сыграло свою роль, конечно, а также героизм кого-то из грифоньих всадников - обоз с деталями застали на марше, отклонившись от обычного маршрута патрулирования. Лихой лейтенант даже не знал, что везут, но спокойно смотреть на целый поезд скрепленных между собой повозок, ведомых тяжеловозами, было выше его сил. Парень просто решил пугнуть обозников, спикировав на грифоне. Лошади перепугались, обозники - растерялись. В результате десяток телег утопли в болоте. Повторить такое вряд ли получится: после того случая человеческие войска озаботились защитой от нападения с воздуха. Теперь грифоньей разведке опасно опускаться ниже тысячи шагов - собьют.
        Потом уже, кто-то из пленных выдал, что в том обозе была вся заготовленная осадная машинерия в разобранном виде. Новую активно строят, но ее еще доставить надо. Впрочем, теперь это проще - зима на носу. Болота замерзают, и провезти по ним большой обоз скоро станет гораздо легче. К тому же теперь они не будут неосмотрительно отправлять все в одном обозе. Этого, конечно, пленные не говорили, но тут и дурак догадается, что складывать все яйца в одну корзину не стоит. Так что первая наша задача - это сделать так, чтобы осадных орудий у нападающих по-прежнему не было. Потому что пока война идет довольно вяло. Осаждающие время от времени устраивают штурм, но без поддержки баллист и требушетов, с одними лестницами, которые только и удается кое-как сколотить из того материала, что можно найти на болотах, получается откровенно не впечатляюще. И хорошо бы так оставалось и дальше.
        Границу мы с диверсантами пересекли южнее, чем хотелось бы - основные боевые действия разворачиваются в четырех днях пешего хода от того места, где тайные тропы, источившие граничный хребет выходят на поверхность. Не слишком удобно, но ближе было нельзя - очень уж насыщены войсками противника все ближайшие окрестности. Кроме того, идти приходилось сильно в обход. Болота тянутся вдоль Граничного хребта почти на всем его протяжении. Пройти вдоль подножья можно, но так получится даже дольше, чем в обход. Даже зимой, когда болота в значительной степени промерзают. Вот мы и идем в обход. Тем более, что и не нужно нам непосредственно к местам боевых действий - нам бы подальше и потише, и воевать не с регулярными войсками, которых недооценивать было бы глупо. Все-таки местность мы знаем не лучше нападающих, и устраивать в таких условиях партизанскую войну было бы слишком невесело. А вот уколоть противника там, где он этого совсем не ждет, и, желательно так, чтобы он, противник, после этого не смог нормально воевать - это как раз то, что от нас ждет император. И мне такой подход нравится.
        Пока что мы, правда, думаем не о том, чтобы нападать, а о том, где и как обустроить временный лагерь. Очень жаль, что не удалось расположиться на своей территории, или хотя бы в горах. Даже шеф, который подземелья любит не больше, чем полеты, был очень разочарован, когда узнал, что базироваться нам предстоит на вражеской территории. Гномы, которые неплохо источили своими ходами и пещерами горный кряж, мало внимания обращали на его западную сторону. Секретные ходы, конечно же есть, но лагерь в них не устроишь, по крайней мере, надолго. Банально отсутствует достаточно развитая вентиляция, а, значит, задержавшийся в туннеле слишком надолго рискует умереть от нехватки кислорода. И быстро это не исправишь. Вот так и вышло, что наш отряд из двухсот с лишним разумных сейчас медленно и осторожно продвигается вдоль болот в поисках достаточно укромного и удобного места, в котором мы должны организовать лагерь.
        Трудностей всего две, и главная из них - это провиант. По понятным причинам на постоянные поставки провизии рассчитывать не приходится. Да даже и на редкие и нерегулярные - никто не станет без особой необходимости гонять на вражескую территорию караваны с провизией. Сейчас весь наш отряд, за исключением дозоров, тащится, сгибаясь под тяжестью запаса солонины и круп где-то на месяц. Это если сильно экономить. С такими запасами много не навоюешь. Поэтому проблемы со снабжением нужно решать в первую очередь. Конечно, мы рассчитываем, что кормить нас будет враг, но для этого нужно расположиться достаточно близко к базе снабжения армии, потому что таскать добычу слишком далеко - это многократно увеличивать риск обнаружения следов, и, соответственно, возможность преждевременной встречи с противником.
        Вторая трудность - это противодействие вражеской магии. Как только враги обнаружат, что им кто-то мешает, нас станут искать. И если поискам обычными методами все собравшиеся в отряде разумные достаточно неплохо умеют противодействовать, то с магией все гораздо сложнее. Леди Игульфрид, как оказалось, умеет скрывать от магического взора небольшие отряды. Кроме того, каждому солдату батальона выдали специальные амулеты, которые тоже неплохо размывают чужое внимание. В совокупности этого должно было бы хватить, если бы не одно «но». Мои дражайшие бывшие родственники, последние осколки Благого двора, жители холмов. Сиды. Эти гады, как выяснилось, довольно хорошо чувствуют меня на любом расстоянии и игнорируют любые ухищрения. Спасти от их внимания может либо постоянное перемещение, либо… болото. Как выяснилось, леди Игульфрид все-таки смогла вычислить эти самые признаки чужого внимания, которым меня терроризировали бывшие родственники во время предыдущего визита в человеческие герцогства. Поделать с этим она ничего не смогла, зато заметила, что, когда мы были на болотах, найти меня чужим, внимательным
взглядам, не удавалось. Слишком богаты эти болота собственной, сырой и неоформленной магией. Потому и упыри здесь сами рождаются, произвольно, без помощи колдунов. Сам я ничего такого не почувствовал, потому что ощутить внимание бывших родных могу только во сне, а спать мне на последнем этапе нашего путешествия, как-то не довелось. Слишком многие тогда нас хотели найти - не до сна было. И по той же причине ведьма ничего мне тогда не сказала.
        Из всего вышесказанного можно сделать довольно простой вывод - лагерь нужно устраивать на болотах. Но неподалеку от базы нападающих. Лучше всего - где-то поблизости от гатей, которые по этим болотам проложены. Новоиспеченные подданные империи, кстати, когда узнали о том, где и почему нам предстоит базироваться, хоть и поворчали немного, но сильно не возмущались. Я почему-то опасался гораздо большего недовольства, однако оказалось, что наша компания довольно популярна среди диверсантов, и потому нам готовы простить и не такое.
        - А чего ты удивляешься, брат? - хмыкнул Дромехай, услышав о моих сомнениях. - Тут ведь каждый знает, что ты наш, бывший наемник. Не одну сотню лиг истоптал, и нашей, наемничьей жизни жрал полной ложкой. Да тут не каждый такой боевой опыт, как ты имеет! Про наши с тобой похождения байки ходят! Помнишь, как мы Селань брали по заказу того барончика? Всего четверо погибших с нашей стороны, да и с той пару десятков. А ведь и там и там свои были, считай. Не раз на одной стороне сражались. Штурмовали бы в лоб - такая резня бы получилась, а ты тот подземный ход где-то нашел, малым отрядом до тана Селани проскользнули, и всех делов. Да и другие случаи… А тут еще выясняется, что ты не только не помер, а еще и выбился в темной империи в большие люди. Да парни тебя на руках носить готовы в надежде, что ты с ними удачей поделишься!
        Я был удивлен. Не думал, что настолько известен среди диких гусей. Впрочем, это даже хорошо - работа нам предстоит опасная, а доверие подчиненных - немаловажная составляющая успеха.
        Дорога вдоль болот обычно безлюдна. Да и дорогой ее назвать нельзя - так, тропа, ширины которой едва хватает для того, чтобы по ней проехала телега. Обычно сюда редко кто забредает. Появляются иногда крестьяне из окрестных деревень, самые смелые из которых рискуют пройти по окраине болот в поисках самородного железа или еще каких-нибудь полезностей, которые здесь можно найти. У здешних мест дурная слава, и вполне заслуженно, так что обычно они безлюдны. Порой эта тропа даже зарастает почти полностью, так редко здесь появляются разумные. Но не в этом году. С появлением армии эти места стали куда более оживленными. Вояк-то ведь тоже нужно кормить, вот и рассылают интенданты отряды по окрестностям в поисках дополнительной прибавки в солдатский котел. Это хорошо еще, что подморозило, а то ног бы не вывезли - так сильно разбита колея.
        Погруженный в свои мысли я не сразу реагирую на короткую птичью трель, раздавшуюся спереди. А между тем - это условный знак. Вообще-то, не слишком подходящий для этого времени года, но войска противника пока подвоха не ждут, так что пока можно и так. Бойцы без суеты и торопливости сходят с дороги, рассыпаясь по зарослям кустарника. Укрыть отряд из двухсот человек не так просто, но времени у нас достаточно, и действия на такой случай уже давно оговорены, так что мы забираемся поглубже в заросли и залегаем. Если не слишком приглядываться, нас и не увидишь.
        Ждать пришлось недолго. Через пять минут стало понятно, что тревога, по большому счету, ложная - во встречном направлении ползут две пустых телеги, сопровождаемые двумя десятками ополченцев. То, что нам встретились именно ополченцы понятно по их неважному снаряжению. Никаких мундиров - только повязки на руках. В остальном одежда разнородная, кое-кто даже обут в лапти. За спиной болтаются чуть ли не самодельные копья, у поясов - кинжалы. В телеги впряжены лошади, которых давно пора отправить на почетную пенсию. В общем, типичный отряд фуражиров - они всегда так выглядят. Никто ведь и не предполагает, что интендантам придется воевать. Жаль, конечно, что мы их встретили не на обратном пути, с грузом, но нам и такая добыча сойдет. Для прояснения обстановки.
        Дождавшись, когда телеги поравняются с центром отряда, Дромехай оглушительно свистнул, и незадачливые вояки были мгновенно окружены. Кто-то из самых молодых фуражиров дернулся было бежать, но тут же полетел на землю от пинка одного из наших, и на этом сопротивление закончилось.
        - Господа разбойники! - запричитал старик, видимо старший отряда. - Помилуйте! Взять с нас нечего, сами видите - пустые идем. Денег тоже нет, токмо расписки от командования объединенной армией. Отпустили бы вы нас, ради Всевидящего!
        Естественно, воззвания старика остались без ответа - телеги уже сворачивали в сторону болот, а сопровождающих споро освобождали от оружия.
        - А мы не разбойники, старик, нам ваше добро не нужно, - усмехнувшись, прокомментировал наши действия Дромехай. - Регулярная армия мы.
        - Так чего ж вы тогда на нас напали? - удивился старик. - Мы ведь тоже, это самое, армия. Регулярная. А вы чьих будете-то? Что-то я ни форму не узнаю, ни знаки различия.
        - Имперцы, - ухмыльнулся Дромехай. И едва увернулся от броска собеседника. Старик, только осознав сказанное, рванул на командира диверсантов, и едва не вцепился ему в горло. Остальные пленные тоже резко отбросили растерянность, и попытались напасть на солдат. Хорошо, все были уже разоружены, так что обошлось без жертв и ранений. Однако такая резкая перемена в поведении пленных все равно была крайне удивительна. И не только для меня - даже флегматичный Свенсон вдруг заинтересовался - тоже выбрался из зарослей, где до этого оставался, и шустро подошел поближе к разворачивающейся сцене.
        Пленных, наконец, обездвижили и тоже утащили с дороги - на случай, если не вовремя появится еще кто-нибудь. Горе-вояки, кстати, так и не успокоились - на нас смотрели с открытой ненавистью, пытались вырываться, кто-то даже кусался. Куда только делись неуверенность и страх!
        Допрос начали с того самого пожилого солдата, однако беседа сразу не задалась. Еще недавно демонстрировавший готовность к общению человек, теперь на все вопросы только осыпал проклятиями Дромехая и шефа, которые взялись проводить дознание.
        - Будьте вы прокляты, черные твари, - брызжа слюной орал старик. - Всевидящий покарает вас, ваши души будут вечно страдать во мраке, а мы, как светлые мученики вознесемся ввысь, и воссоединимся в блаженстве со благим богом. Мужайтесь, братья, темные твари только и могут, что подвергнуть нас пыткам, но души наши останутся чистыми, ибо не запятнаем мы себя предательством веры!
        Старика оттащили чуть в сторону, чтобы не смущал остальных пленных призывами к героизму, и продолжили допрос. Но все так же безрезультатно. Несколько тумаков, которыми наградил пленного Дромехай, ничего не изменили.
        - Нет, ну тут только пытать, - тихонько проговорил мне на ухо Дромехай, отойдя чуть в сторону. - Но это без меня. Понимаю, что надо, но я такое не умею, честно. Духу не хватает. Он же мне ничего еще не сделал!
        - Да подожди, я тебя и не уговариваю, - отмахнулся я. - Сам такое не люблю. Посмотрим лучше, чем Свенсон так заинтересовался.
        Некромант в этот момент как раз медленно обходил пленного по кругу, с интересом его разглядывая.
        - А ведь он не сам такой смелый, - оглянулся на нас тролль. - Скажи, Игульфрид, ты видишь эти нити?
        Девушка подошла чуть поближе, тоже вгляделась куда-то поверх головы пленного, но потом разочарованно отошла, с сожалением покачав головой.
        - Ничего не вижу, мастер Свенсон. Никаких следов магии.
        - Что и требовалось доказать, - удовлетворенно кивнул некромант. - Ты природная ведьма, у тебя и зрение больше заточено на естественные воздействия. А тут нечто совсем другое. Ближе к некромантии, но… нет, не она. Что-то похожее, но не некромантия. Я такого и не видел никогда. Но то, что воздействие есть, это я могу точно сказать. Он, повторюсь, не сам такой смелый. Очень точное воздействие на мозг. Такое ощущение, что ему немного снизили критичность мышления и чувство страха, зато возбудили те центры, что отвечают за ярость и злость. Причем все это действует только в отношении империи, вот что самое странное! Я вот, например, вообще не понимаю, как такое возможно.
        - Да плевать, возможно это или нет, - отмахнулся шеф. - Ты лучше скажи, ты убрать это можешь? Ломать же проще, чем строить.
        - Убрать… - Свенсон немного помолчал, еще пристальнее вглядевшись в лицо старика. - Можно попробовать. Но за результат не ручаюсь. Могу и сломать…
        - Чего сломать? - не понял шеф.
        - Мозг ему сломать, - спокойно пояснил тролль. - Уж больно тонкое воздействие. Нити вообще невесомые, как паутинка. Если где напорчу - он в идиота превратится. Если вам этот экземпляр ценен, то давайте я сначала на ком-нибудь из остальных потренируюсь?
        Свенсон, вообще-то, не является представителем отмороженных наглухо фанатичных ученых, которых мне иногда доводилось встречать. Те готовы на любую мерзость ради крупицы новых знаний, и не важно, кого придется убить, будь то женщина, ребенок, или родная мать. Нет, тролль обычно вполне понимает разницу между исследованиями и вивисекцией, и к последней относится негативно. Но иногда на него что-то находит, и тогда поведение некроманта начинает откровенно пугать. Впрочем, он всегда довольно наплевательски относился к жизням разумных. Да и к своей тоже. Ничего удивительного, в общем-то. Профессиональная деформация. Трудно ожидать гуманизма и трепета перед чудом разумной жизни от некроманта, который вообще не видит особой разницы между существованием по разные стороны от смертной границы.
        Мы с шефом переглянулись. У нас с ним не настолько циничное отношение к разумным, но сейчас действительно не до гуманизма. Информация нам нужна. Так что кивнув друг другу, мы отправились к стоянке, и притащили еще одного пленного. Жаль будет, если Свенсон кого-нибудь «сломает», но нам нужно прежде всего заботиться о своих людях.
        Некромант к делу расколдовывания пленника подошел обстоятельно. Что-то долго чертил, потом поместил продолжавшего сопротивляться парня в центр рисунка, взмахом руки обездвижил «жертву». Начал напевать что-то себе под нос - какой-то совершенно невнятный речитатив, но прислушиваться к нему не хотелось. Никаких особых ощущений, просто не хотелось и все. Не по себе было от этой песенки. Одновременно тролль начал приплясывать. Не так, как танцуют камлающие шаманы - сильно, резко, размашисто. Скорее это было похоже на то, как пританцовывает хозяйка на кухне во время приготовления блюда, если у нее хорошее настроение.
        Колдовство затянулось минут на пятнадцать. Ну, я так думал, что колдовство, а потом Свенсон остановился, прекратил петь, и с чувством облегчения констатировал:
        - Ну вот, теперь можно и попробовать.
        - Так а что ты до этого полчаса делал? - удивился шеф. - Просто так, что ли плясал? Так я тебе скажу, ты неудачное время для своих развлечений выбрал!
        - Я проводил подготовку, - снисходительно ответил тролль. - Чтобы никто не почуял моей волшбы. Особенно тот, кто сотворил это странное колдовство. Не хотелось бы привлечь его внимания. Все, не отвлекайте меня. Теперь - самое сложное.
        С этими словами некромант подошел к обездвиженной жертве, схватил его за лицо, и пристально уставился в глаза. Пленник вроде бы и не сопротивлялся, но глазами вращал так, что, казалось, они вот-вот у него из орбит выскочат, и повиснут на нервах. Неприятное зрелище. Впрочем, продолжалось оно не долго. Вскоре пленник расслабился, веки чуть опустились, нижняя челюсть повисла, а изо рта потянулась ниточка слюны.
        - Не получилось, похоже, - расстроился шеф.
        - Почему не получилось? - удивился усталый Свенсон. - Это еще неизвестно. Через час станет ясно, но я поставлю на то, что получилось. А вид такой дебиловатый у него потому, что навязанные мысли давят. Вроде и незаметно, но давят, и напряжение все копится и копится. Вот он от облегчения и «провис».
        - Вот ведь духи степей, - выругался шеф. - Как-то не думал, что нам придется здесь целый час просидеть.
        - Так и не надо сидеть. Можно двигаться, и даже лучше. Я, конечно, следы своей деятельности убрал, но мало ли что!
        - Тьфу, то есть нас еще и искать могут? - расстроился начальник.
        - Да нет, пока нет. - Пожал плечами тролль. - Но если я еще раз на этом же месте стану колдовать, тогда могут и заметить что-нибудь.
        Пришлось нам снова выдвигаться, только теперь, вкупе с внушительным весом за плечами, некоторым из диверсантов еще пришлось тащить оглушенных пленников. Своими ногами они идти категорически отказывались. Мычали сквозь кляпы, рычали, дергались изо всех сил, пытаясь вырваться. В общем, вели себя как пациенты больницы для скорбных разумом, не обращая внимания на тычки и тумаки. И такая истерика откровенно пугала, если не сказать больше. Ну не типичное это поведение для обычных разумных. Очень редко можно встретить тех, кто, попав в плен, ведет себя так нагло. Да, даже если разумный демонстрирует смирение, он вполне может вынашивать планы побега или даже мести. Но продолжать бездумно и бессмысленно вырываться, будучи связанным, безоружным, и окруженным многократно превосходящими силами противника не станет никто, просто потому, что любой понимает бессмысленность траты сил в такой ситуации.
        Глава 8
        Тот парень все же очнулся. Неестественной агрессии к жителям империи он больше не испытывал. Боялся, конечно, что естественно для разумного, оказавшегося в плену с неизвестными шансами на выживание. Был относительно пригоден к сотрудничеству, в общем, вот только проку нам с этого никакого, потому что пленник полностью потерял память за последний год. Судя по всему, именно столько времени на него воздействовала чужая магия. Так что эксперимент у Свенсона вполне удался, но вот нам от этого было ни жарко, ни холодно. «Излеченного» парнишку отпустили на все четыре стороны - ни у кого не поднялась рука его прикончить. И потом, парень все еще находился в помраченном рассудке, соображал слабо и вообще не понимал, где находится, так что ничего существенного врагу рассказать бы не мог. Ну, мы так решили, хотя все понимали, что этим объяснением просто оправдываем собственную слабость. Свенсон пообещал в следующий раз работать более аккуратно, но особо на успех теперь никто не надеется. Решили оставить попытки до тех пор, пока не найдем подходящее место для лагеря, а пока продолжать тащить пленных, и держать
их в бессознательном состоянии.
        Между тем, уже к вечеру мы начали находить следы близкого присутствия большого количества разумных, так что вопрос с лагерем встал во весь рост. На ночевку остановились прямо неподалеку от дороги, только отошли чуть в сторону, чтобы случайные прохожие не увидели. В этот раз даже костров не жгли - долго так не продержишься, но одну ночь можно и потерпеть холод, благо одеты мы достаточно тепло, да и настоящих морозов пока нет. Человек тридцать разослали в разную сторону - на разведку, да и на случай, если попадется какое-нибудь достаточно безопасное и укромное место для лагеря. В их число вошла и наша компания, правда, в слегка расширенном составе. К нам присоединилась Эльза - девушка Свенсона. Я долго гадал, почему тролль все-таки взял ее с собой. Как ни крути, а гораздо безопаснее было бы оставить ее в империи. Объяснения тролля показались мне натянутыми - некромант сказал, что ей нужна периодическая подпитка, и делать ее может только он. Ерунда. А то я не знаю, что нежить, - любая нежить! - может погружаться в сон при нехватке энергии. Речь идет не о днях, и даже не о месяцах - смертный сон может
длиться веками, никак не отражаясь на состоянии спящего после пробуждения. Остальные мои коллеги, кстати, тоже недоумевали таким странным решением Свенсона - что шеф, что Ханыга ни за что не потащили бы жен в столь опасное путешествие, будь у них возможность этого избежать.
        Что-то начало проясняться только после того, как мы все же познакомились с Эльзой. Девушка действительно ничем не напоминала нежить. Ни телесно, ни разумом - она вела себя совершенно естественно, и я чувствовал, что это не искусная имитация живого человека - Свенсон действительно вернул жизнь своей возлюбленной. Почти вернул. Её глаза блестят любопытством и задором, кожа лишь чуть холоднее, чем у обычного живого человека, сердце бьется так же неровно. Единственное, что отличает ее от живой девушки - это необходимость в магической подпитке от Свенсона, да нелюбовь к солнечному свету. А ведь ей приходилось скрываться. На протяжении многих лет она почти не выходила из дома, не общалась ни с кем, кроме любимого. Только осознание необходимости таких мер, а также нежелание причинить боль близким, которые давно свыклись с ее смертью позволило девушке оставаться в здравом рассудке. Это, да еще любовь к «спасшему» ее некроманту. В ином случае, боюсь, она давно сошла бы с ума и возненавидела того, кто поднял ее из мертвых.
        Так что нет ничего удивительного, что Свенсон не смог отказать ей в этом путешествии. Особенно глядя на то, с каким восторгом Эльза болтает с солдатами, тискает крысодлака, который, почему-то не сильно и вырывается, и без устали носится по округе, разглядывая каждое дерево как будто это большая достопримечательность. Сильнее всего девушка ожидаемо сдружилась с леди Игульфрид. Наша ведьма, похоже, так же была рада, что наш исключительно мужской коллектив наконец-то разбавлен еще одной дамой. У них нашлась просто прорва общих тем, поэтому обязанность осматриваться на предмет подходящего для стоянки места легла исключительно на наши с шефом и Ханыгой плечи - Свенсон как дозорный тоже был потерян. Его обычно хладнокровный вид дал трещину, и тролль только тем и занимался, что с восторгом пялился на свою возлюбленную, радуясь тому, как она довольна.
        Место для лагеря мы все же нашли. Набрели на приличный по размерам полуостров посреди болота, соединенный с «материком» перешейком поросшей кустами земли. Болото в этом месте и без того было достаточно мелким, кочек и мелких островков, так же покрытых невысокой растительностью, вокруг оказалось столько, что заметить участок твердой земли без тщательного исследования не представляется возможным. Для наших целей подходит практически идеально. Упыри, от которых нам едва удалось сбежать всего несколько недель назад, теперь почти не представляют опасности - Свенсон, по нашим рассказам классифицировал эту нежить, и уверенно заявил, что с наступлением холодов они впадают в спячку. Проснуться могут, но не толпой, да и не так уж они страшны, если не бродить по пояс в воде. Эти твари опасны тем, что подбираются незаметно, и безболезненно отворяют кровь, так что жертва сама того не заметив теряет силы и умирает на ходу. Если знать опасность и вести себя осмотрительно, с ними вполне можно сосуществовать. При наличии опытного некроманта, чующего тварей, так даже и жить спокойно.
        Найденный полуостров мы тщательно осмотрели, убедились в том, что он отлично подходит, и поспешили вернуться на стоянку. Время уже близилось к рассвету, так что, обрадовав Дромехая тем, что завтра нам предстоит переезд и обустройство, завалились спать. Впрочем, просыпаться всем, кроме Эльзы, пришлось уже через пару часов, так что отдых вышел коротким. При свете дня перебрались на стоянку, шеф, на пару с Дромехаем, принялись раздавать указания по поводу обустройства. Кому копать яму для очага, кому ставить палатки, кто будет устраивать лежки для часовых. Дело находилось для каждого, и, пока очередь не дошла до меня, я выкликнул Ханыгу, и мы с ним отправились на поиски места дислокации вражеских сил. Леди Игульфрид, которой уже досталось какое-то задание, укоризненно проводила нас взглядом, но выдавать не стала - только пообещала наябедничать шефу, куда мы исчезли.
        Двигались с большой осторожностью - слишком много свидетельств находящихся поблизости крупных сил попадалось. Следы, мусор, который неизбежно появляется там, где скопилось много разумных, обломанные ветки. Чем дальше продвигались на юг, тем больше встречалось подобных свидетельств. Наконец, где-то через два часа осторожного передвижения, показались первые дома крупного поселка. Часовые, как и положено стояли на некотором отдалении от домов, и как-то даже чересчур часто. Впрочем, даже с такого расстояния было заметно, что село достаточно крупное, чтобы не особо стеснить жителей, в нем могли разместиться еще полтысячи солдат. Мало того, когда мы проползли немного вдоль линии часовых, на окраине села обнаружился еще и палаточный лагерь, установленный в соответствии с последними рекомендациями фортификационной науки. То есть со рвом, частоколом, вышками с часовыми и внушительными воротами, сейчас, правда, распахнутыми настежь, но при этом охранявшимися вполне по-боевому выглядящими дружинниками. Через ворота, правда, сновали в основном ополченцы. В принципе, информации уже было достаточно для анализа,
но уходить, не выяснив подробностей, не хотелось.
        Система жестовой речи в нашей команде была разработана уже довольно давно, так что вслух говорить не пришлось, обошлись условными знаками. Отошли к дороге и чуть подальше от поселка, за пределы вычищенной от растительности территории. Дальше оставалось только ждать. В северном направлении движение почти отсутствовало, а вот к югу от поселка народ ездил, примерно раз в полчаса. Судя по стуку топоров, доносившемуся из рощи неподалеку, ополченцы для каких-то нужд заготавливали там древесину, и возница на телеге курсировал от леса к поселку, доставляя добытое. Дождавшись, когда груженый транспорт поравняется с местом нашей лежкой, я принялся громко материться.
        - Эй, кто там? Чего ругаешься? - заинтересовался кучер. Я, конечно же, отвечать не стал. Как и прекращать ругань. Не дождавшись ответа, ополченец соскочил с телеги, и побрел на звук. На то и был расчет - любому нормальному разумному станет любопытно узнать, по какой причине кто-то столь изобретательно разоряется. Стоило вознице скрыться в кустах, как он тут же потерял сознание. Малозаметная царапина на шее - вряд ли он даже поймет, когда очнется, что внезапный обморок и эта ранка как-то связаны. Можно было убить, и совесть бы меня не мучала - на войне, как на войне. Но это же еще и тело потом прятать, да и обитатели лагеря могут насторожиться, если один из ополченцев так вот внезапно пропадет, при этом практически все время оставаясь на виду у часовых в поселке.
        Одежда возницы подошла мне по росту, а вот в плечах дюжий крестьянин был значительно шире, чем я. Ничего страшного - сомневаюсь, что кто-то из вояк внимательно рассматривает недавних крестьян, которых вряд ли сильно давно нагнали в лагерь. Для стороннего наблюдателя извозчик просто остановился возле зарослей кустов, отлучился на минутку с понятной целью, а потом телега продолжила движение. Даже лошадь не заметила смены хозяина, что уж говорить о часовых вокруг поселка, которые и не смотрели особо в нашу сторону. За линию часовых проехали без всяких сложностей - на нас по-прежнему не обращали внимания. Проезжая по центральной улице поселка, почувствовал, как вздрогнула телега - это Ханыга, спрятавшийся среди бревен, соскользнул на землю. Оглядываться, я, понятно, не стал - моя дорога лежит в палаточный лагерь. На воротах появление очередного возчика тоже никого не заинтересовало, и я беспрепятственно доехал до площадки в центре лагеря, на которой велось активное строительство. Пока мы с гоблином осматривали вражеский лагерь со стороны, подобную картину наблюдали пару раз, так что до сих пор
трудностей и не планировалось, а вот дальше я надеялся только на удачу, ну и присущее ополченцам раздолбайство. Те, кто принимает груз, конечно, не могли не заметить перемены в вознице. Я, собственно, даже и не пытался скрываться.
        - Эй, парень, удивился один из инженеров, руководивших работниками. - А куда Густав-то делся?
        - Кончился твой Густав, - отмахнулся я. - Нечего было жрать всякую дрянь, как будто голодный! Сидит теперь, воняет на весь лес, спасу никакого нет. Так что покамест я за него. Мне по спине упавшим стволом прилетело, вскользь. Едва-едва с башкой разминулся, помог Всевидящий. Но я пока тоже не работник, вот меня и посадили Густава заменить.
        - Отлично, то есть ты еще и в разгрузке помогать не собираешься! - возмутился инженер.
        - Да ты посмотри на меня! - возмутился я. - Меня в родной деревне Хворостом прозвали! Куда мне эти бревна таскать? Меня потому и поставили на веревки, что я только к такому делу пригоден, дерево направлять, чтоб упало правильно.
        - А, и бог с тобой, еще препираться со всякой швалью, - отмахнулся инженер, и тут же переключил свое внимание на одного из грузчиков. Бедолага как раз чуть не уронил на себя бревно, которое пытался скатить с телеги.
        Я под шумок сполз с облучка, и отправился «размяться». Увиденное мне не очень понравилось. Противник готовился, и готовился основательно. Пятнадцать больших возов уже были загружены. Я насчитал десять коромысел - судя по всему, от больших требушетов, способных забросить сорокафунтовый снаряд на двести метров. Несколько дуг от аркобаллист тоже оптимизма не прибавляли. Были и детали от других машин, но я не столь хорошо разбираюсь в артиллерии, чтобы безошибочно угадывать тип машины по ее деталям, сложенным в телегу. Сейчас рабочие строили осадную башню, и из случайно услышанного разговора я понял, что еще три таких же уже готово. Пять возов пока оставались пустыми, а еще двадцать были загружены продовольствием, плюс откуда-то с окраины периодически доносилось овечье блеяние. Значит, еще и стадо овец погонят. Посчитал я и палатки, коих оказалось ровно пятьдесят штук двадцатиместных, так что после несложных подсчетов выходило около тысячи. Но живут в них, похоже, местные тыловики, то бишь ополченцы, интенданты и инженеры. В случае, если мы решим напасть на этот лагерь, они, возможно, растеряются, но
даже если так - все равно задавят, просто толпой.
        Посмотреть еще что-нибудь полезное не успел - от оставленной телеги понеслась ругань, главным мотивом которой был вопрос «куда подевался этот клятый Хворост?» Дальше испытывать судьбу было бы безответственно, так что я поспешил к своему транспортному средству, на ходу бормоча оправдания. Мне даже хватило наглости попросить помощи, чтобы забраться обратно на облучок - дескать, спина болит. Не помогли - только обругали еще сильнее, и велели передать, чтобы таких тунеядцев как я больше не присылали. Я всем видом показывал злость и недовольство, но в душе был очень доволен. Удачно вышло, что уж там. Возможно, наша авантюра останется незамеченной.
        По поселку ехал нарочито медленно - очень опасался, что Ханыга не успеет, но скрипнувшая ось показала, что он все-таки успел. Хорошо, что у повозки есть небольшие борта, иначе даже и не знаю, как вывозил бы коллегу обратно. А так лежит возле борта небольшая кучка тряпья, и лежит себе, надеюсь, никого не заинтересует.
        Часовых миновали так же неспешно и спокойно, как въезжали, и по-прежнему остались ни в чем не заподозренными и не узнанными. Провернуть трюк с возвращением законного владельца телеги оказалось чуть сложнее. Я снова остановился возле тех кустов, где мы его оставили, и неторопливо, с достоинством, скрылся в зарослях. А вот дальше пришлось действовать очень быстро. Слава всем богам, у Ханыги была с собой фляжка с вином, так что пока я обратно переодевал Густава, мой напарник пытался залить в него содержимое фляжки так, чтобы ополченец не захлебнулся. Тащить возчика обратно на телегу тоже пришлось Ханыге, чтобы случайному наблюдателю казалось, что из кустов, пошатываясь и нелепо хромая выходит скрюченный один человек, а не двое. Ханыга все же справился, хотя Густав был тяжелее гоблина больше, чем вдвое. Осталось только незаметно шлепнуть лошадь по крупу, животина привычно потрусила по заученному маршруту, увозя спящего возницу.
        Место преступления мы покинули со всей возможной скоростью, какую только можно развить, не поднимаясь с земли. Далеко уходить не стали, нужно было еще проследить, не поднялась ли тревога после наших фокусов. Около часа следили за дорогой, но никакой суеты так и не заметили. Телега проехала туда и обратно уже с другим возницей. Тревога не поднялась.
        В наш лагерь вернулись уже после заката, выслушали порцию ругани от шефа, и приступили к докладу. Друг с другом добытыми сведениями по дороге мы не делились, не до того было, так что Ханыгу я слушал с интересом. Информация у него была не менее горячая, чем у меня. И тоже не внушающая оптимизма. Гоблин ухитрился погреть уши на кухне, где болтали две служанки, что носят еду и стирают для обитателей дома, в котором расположился штаб. Господа офицеры неплохо устроились, с комфортом. Служанки, по словам Ханыги, девушки очень симпатичные, только очень любят поболтать. Впрочем, даже будь в роли денщиков суровые ветераны - ничего бы не изменилось. Еще в бытность наемником я усвоил - те, кто прислуживают в штабе, знают побольше иных генералов.
        - Говорят, скоро подойдет пополнение, три тысячи дружинников из северных герцогств, - рассказывал гоблин. - Ожидают дня через три. С ними же и отправят обоз. Обоз большой, и почти готов к выдвижению. Ждут только зажигательную смесь для снарядов. В самом лагере сейчас тысяча ополчения, это Сарх правильно посчитал, и еще полтысячи дружинников какого-то графа, на охране. - Чуть помолчав, Ханыга закончил: - Если они все это довезут - крепости не выстоят. Сломают они наши крепости.
        С выводами товарища я согласился. Укрепления стоят хорошо и построены гномами, но дней за пять-шесть стены разобьют артиллерией, а гарнизоны там небольшие - по триста человек и в Каменном Седле и в Закрытых Вратах, больше просто не поместится. Если стены не выдержат, сдержать нападающих солдаты не смогут, полягут. Значит, обоз дойти до воюющей армии не должен. Очень мы вовремя успели подойти. Теперь нужно было решить, нападать сразу, или дождаться, когда отправится обоз.
        - Да чего ждать? Когда к ним пополнение прибудет? - возмущался рвущийся в бой Дромехай, когда мы собрались в штабной палатке. - Их там сейчас четыреста человек нормальных бойцов, да ополчение. Считай, уже вдвое против нас. А как пополнение подойдет, так и вовсе, впятеро больше будет. Дружина! Сарх, ты не забыл ведь, что такое герцогские дружины? Это не пентюхи ополченские, которых пинками разогнать можно. Они знают, с какой стороны за меч держаться! Да там порой даже боевые маги встречаются! Они нас в тонкий блин раскатают!
        - Помню я дружинников, - возразил я. - Только ты учитывай, пожалуйста, что укрепленный лагерь с двумя сотнями против пяти штурмовать - это тоже не шибко умная идея. Если, конечно, мы не хотим их рассмешить.
        - Да, но лучше, чем три тысячи на марше. Мы их только пощипать сможем, и все! Брат, ты знаешь, я от боя не бегаю. И голову сложить не боюсь. И никто из ребят не боится. Только зазря не хочется. Ну вот выйдем мы к армии на марше. Так мы даже не дойдем до них, нас еще на подходе всех положат! Те, в лагере, хотя бы нападения не ждут. Расслаблены, не боятся ничего. Ночью часовые… ну не спят, но борются со сном, вместо того, чтобы по сторонам смотреть! Уж прорваться мы сможем, и обоз поджечь - тоже.
        - Безусловно. Только бойцов после этого не останется. Все там ляжем…
        - А можно еще упырей разбудить, - перебил меня некромант, который до этого с интересом слушал нашу перепалку. Штук пятьсот я разбужу и смогу контролировать. Они, правда, на частокол не влезут. Только мне нужно дня три или даже чуть больше, раньше не успею.
        - Пя… Пятьсот? - Дромехай даже закашлялся, услышав число. - Не, все равно мало, да и поздно. Польза большая была бы, но и сильно ничего не изменится.
        - А на марше, да на ненадежной гати, пользы будет гораздо больше! Ели они неожиданно вылезут из болота, да по обе стороны от гати… - начал я спорить, но тут меня прервал шеф:
        - Так, заткнитесь оба, горячие степные парни! - рявкнул шеф. - Чего это вы оба тупые-то какие? Простыли, что ли, или в детство дружно впали? На кой ляд вам понадобилось на эту дружину нападать-то? Мозги включать лень, а мечами помахать охота? Гать они по-вашему сколько строили? И трудно ли ее разрушить?
        Я даже оглянулся по сторонам, надеясь, что никто не обратил внимания. Нет. Взгляды Ханыги и леди Игульфрид четко сообщали, что, в отличие от нас с Дромехаем им подобная мысль в голову пришла гораздо раньше.
        - Кхм, ну да, - смущенно согласился командир диверсантов. - Маху дали, чего уж там. Лучше лопатой поработать так-то. Надо только глянуть, как они эту гать охраняют.
        Этим и занялись ближайшей же ночью. Хороших следопытов и охотников, способных тихо ходить по болоту и не рисковать в нем при этом утопнуть, среди диверсантов было не так уж много, но десяток набрался, так что выдвинулись расширенным составом: наша команда, плюс Дромехай и десяток его бойцов. Воду уже прихватило льдом, но был он довольно тонок, и кое-где черным зеркалом блестели полыньи. Так что легкой прогулки не вышло - пришлось еще и болотоступы плести, чтобы не проваливаться слишком часто.
        Дорога, как выяснилось, все-таки охраняется, и довольно неплохо. Вообще, работа, проделанная противником, вызывала уважение - достаточно широкая, чтобы могли разъехаться две телеги, через каждые двадцать шагов освещается фонарями, через каждые пятьдесят стоят часовые. Примерно через километр устроены сухие площадки с очагом и навесами, которые тоже не пустуют - в случае нападения на участке ответственности сотня бойцов примчится на помощь в течение пяти минут. Очень грамотно все устроено, а уж сколько средств ушло на такую работу, и подумать страшно! После такого энтузиазм шефа и прочих сторонников «мирного» решения проблемы слегка поутих, однако других вариантов все равно видно не было. А впрочем… идея, которая пришла мне в голову требовала немедленного уточнения. Я шустро пополз к Свенсону:
        - Слушай, а за сегодняшнюю ночь ты их сколько разбудишь?
        - Упырей? Ну штук пятьдесят. Могу еще мертвых столько же поднять, тут поблизости есть несколько десятков, совсем свежих. Наверно, погибли при прокладке дороги. Они еще не успели переродиться, так что с ними даже попроще будет.
        - А заставить их расшатывать опоры, рвать веревки, и просто портить переправу сможешь? Так чтоб из-под воды действовали, на воздух не вылезая.
        - Это можно, - кивнул тролль. - Хочешь, чтобы они работали, пока мы отдыхаем?
        - Ну, вроде того. А потом, как момент придет, мы эту переправу окончательно доломаем. Можно даже когда по ней обоз пойдет, или армия.
        - Вот, уже лучше. - Похвалил подобравшийся поближе шеф. - А то придумал. «Нападем, да поляжем в последней битве…»
        Для проведения ритуала пришлось отойти от переправы на некоторое расстояние. Свенсону так было даже сложнее, но устраивать представление на виду у часовых, охраняющих гать, было бы несколько преждевременно. Колдовство действительно заняло по меньшей мере три часа, но не сопровождалось никакими видимыми эффектами. Просто в какой-то момент Свенсон устало выдохнул и опустил руки:
        - Все, - прокомментировал некромант. - Ребятки занимаются делом. Грызут веревки, вытаскивают гвозди и все такое. Я велел сильно не шуметь и до конца не ломать, чтобы раньше времени не всполошились. Только в ближайшие пару дней от меня никаких больше подвигов не ждите - выдохся. Могу только с пленных наших чужие нити сорвать, на это сил почти не нужно. Но особой аккуратности не ждите. Не будут они ничего помнить.
        Про пленников я как-то даже забыл - больше потому, что думать о них не хотелось. Долго держать в бессознательном состоянии нельзя, помрут. Привести в сознание и охранять - некому. Убивать - тошно. Да и пользы как от языков уже, в общем-то нет, потому что основное и самое нужное мы уже узнали. Решили все-таки просить Свенсона провести процедуру «лечения». После потери памяти и чужого влияния в качестве пленных ополченцы стали вполне ничего - Дромехай пристроил их на работы по лагерю под наблюдением пары бойцов.
        Глава 9
        Помощью подконтрольных Свенсону мертвецов мы, конечно же не, ограничились. Попортить переправу было мало - необходимо было сделать так, чтобы она рассыпалась в нужный момент, а не когда по испорченному участку пойдет первая же телега. И здесь на упырей рассчитывать было нельзя. Когда следующей ночью мы наведались на переправу, близящаяся катастрофа встала со всей очевидностью. Правда, пришлось лезть под лед, что не добавило энтузиазму никому из членов отряда. Да, леди Игульфрид прочла над каждым из десяти несчастных заклинание водного дыхания. Да, у меня нашлась, (благодаря все той же ведьме), склянка с зельем, позволяющим без особого вреда переносить низкие температуры. Однако приятного в том, чтобы ползти подо льдом в грязной, мутной воде, без возможности даже толком определить направление, все равно было маловато. Несмотря на ночное время, мы очень опасались обнаружения, потому прорубь проломили в сотне шагов от мостков - все остальное расстояние пришлось пройти под водой. Слава богам, лед еще достаточно тонок, да и не везде болото замерзло полностью, так что двигались от одной полыньи до
другой - так хотя бы можно было уточнить свое положение. За такую осторожность мы были вознаграждены зрелищем едва не рассыпающихся под ногами часовых мостками. Сверху это было незаметно, но из-под воды со всей очевидностью было ясно - лесины вот-вот раскатятся в стороны, и солдаты рискуют прямо сейчас оказаться в воде. Ничего не имею против, но еще слишком рано. Пришлось в срочном порядке отправлять в лагерь леди Игульфрид в сопровождении пары бойцов, и просить срочно принести веревок и тонких лесин на подпорки.
        - Не понимаю, зачем я так бегал от каторги, когда за наш бывший отряд назначили награду, - прохрипел Дромехай, в минуту отдыха. Мы не сговариваясь позволили ее себе, после того, как закончили укреплять половину подпорченного пролета. Отдых заключался в том, что мы высунули головы из-под воды, в маленький кусочек свободного пространства между поверхностью болота и, собственно, мостками. - Сейчас как раз один в один она и есть, каторга.
        - Ну и звери же вы, - возмутился шеф. - Издеваться таким манером над заключенными - это за гранью добра и зла. Наша каторга гораздо гуманнее. Я знаю, я там бывал.
        - Ну, справедливости ради, шеф, там не сильно лучше было. - Добавил я свой комментарий. - Особенно до того, как мы увели оттуда Айсу.
        - А ты бы вообще молчал! - не замедлил возмутиться шеф. - Лучше бы за тварью своей хвостатой следил, никакого сладу с ней нет.
        Крысодлак действительно поначалу не облегчал работу. К переправе он, конечно же, отправился со мной. Как выяснилось, он отлично плавает и совсем не боится холодной воды, хотя предохраняющего от холода зелья ему не досталось. Этой ночью на зверя напало игривое настроение, и он активно «помогал» в строительстве, а именно, кусался за руки, забирался под одежду и царапал кожу своими когтями, и вообще всячески развлекался за счет хозяина и его коллег. Успокоить его оказалось не так просто - пришлось даже пригрозить лишить его общения с костяным дружком, путем передачи его в руки некроманту. Тот тоже так и не покинул нашу компанию. Неупокоенная некрокрыса отчетливо опасалась Свенсона, и тщательно его избегала, зато к Эльзе сразу прониклась глубочайшей симпатией - должно быть, почувствовала родственную душу. Угроза ли подействовала на крысодлака, или совесть проснулась я не знаю, но больше он не мешал, так что возмущение шефа слегка запоздало. Да и запал уже прошел. Зато жалобно заскулил Ханыга, который благодаря своей ловкости отлично вязал под водой узлы, и потому всю дорогу провел в висячем        - Хочу на нашу каторгу. Там тепло. И сухо. И мордой в грязь не тычут. Убить могут, или под обвалом оставить, но все равно там лучше.
        - Терпи, зеленый. - Вздохнул шеф. - Каторгу еще заслужить надо. Мы вот, с тобой, не заслужили.
        - И этот орк говорит, что звери - мы. - Подытожил Дромехай. С тем мы и нырнули обратно - продолжать работу.
        В связи со всей этой историей шеф чуть не заработал-таки себе на каторгу. За убийство подчиненного при исполнении. Возвращались мы рано утром, и еще до рассвета. И первым, кто нас встретил, оказался сонный Свенсон, который целые сутки продрых после своего колдовства - все же работа с упырями, которые, уже и не совсем нежить, не по профилю тролля, поэтому он довольно сильно вымотался. И теперь некромант недоуменно взирал на десяток разумных, покрытых грязью настолько, что определить где кто можно было только по косвенным признакам.
        - А где это вы так изгваздались? - простодушно спросил тролль. - Шеф, не ожидал от вас такого! Ужас, я в первый момент решил, что вижу группу поднятых, а почувствовать их не могу! Вы меня так больше не пугайте!
        После этого мы стали похожи на зомби еще сильнее - вытянули руки вперед и с невнятным рычанием двинулись в сторону некроманта. Лично мной, как и любым порядочным зомби, в тот момент руководило только одно желание - сделать Свенсона себе подобным. То бишь извалять в грязи и заставить вдоволь наплаваться в болоте. Остановило нас только присутствие Эльзы, которая несмотря на появившийся над горизонтом краешек солнца еще не легла спать. Девушка мгновенно поняла наше настроение, и побежала топить лед на помывку, о чем громко сообщила, так что мы мгновенно забыли о стремлении покарать тролля за глумление над едва живыми товарищами. Как бы там ни было, мы были очень довольны проделанной работой, и ждали, что акция теперь пройдет без особых сложностей. Хотя могли уже и привыкнуть, что чем больше ты рассчитываешь на исполнение собственных планов, тем больше вероятность, что эти планы полетят ко всем демонам.
        Вражеский обоз отправился только на четвертые сутки ожидания. К этому времени мы уже были полностью готовы. Часть гати шагов ста пятидесяти длиной была готова к обрушению. Упыри и покойники находились на положенных им местах, готовые выдернуть стопоры и сорвать веревки, удерживающие мостки на плаву. На расстоянии около сотни шагов от переправы были оборудованы лежки для диверсантов. С этим тоже пришлось повозиться - работали, естественно, ночью и в тишине, но на таком расстоянии все равно можно было выдать себя, так что дело двигалось ужасно медленно. Тогда, после работы над переправой, только ленивый не захотел позубоскалить над нашим видом - так вот, уже через пару дней все насмешники на своей шкуре прочувствовали, каково нам пришлось. Сейчас в этих лежках расположился почти весь отряд, за исключением десяти человек оставшихся в лагере. Был здесь и Свенсон, лежал в откопанной собственноручно ямке, выстланной побитой морозом болотной травой, и укрытый ей же. Осознание этого факта грело мою душу злорадством. Кроме всего прочего подготовили и разметили пути отхода - леди Игульфрид целую ночь
намораживала из льда дорожки, чтобы можно было бежать, не опасаясь провалиться. Со стороны результат ее ворожбы не был заметен, так что пришлось еще ставить вешки. Дромехай замучился показывать и объяснять подчиненным, что и зачем было сделано - притащить весь отряд сразу было бы глупо, потому пришлось показывать для каждого отряда отдельно. В общем, работа была проделана титаническая, и каждый участник ей по праву гордился. Сама леди Игульфрид тоже была рядом, хотя мы с шефом пытались оставить ее в лагере. Неудачный получился разговор, после которого мы с ней впервые поссорились.
        - Моя поддержка будет нужна вам! - Ответила девушка после того, как шеф, мимоходом заявил, что лейтенант Рагнвер остается на охране лагеря, а также готовится к приему раненых. - Здесь я все равно толком никак не помогу, раненых лечить я и на месте смогу, так будет для них гораздо лучше. Вы, капитан Охрунхай, это прекрасно осознаете, и просто хотите меня обезопасить. С вашей стороны так поступать низко. Я, кажется, никогда не давала повода сомневаться в своей надежности. Что касается приказов - я состою в тайной страже. Это хоть и военизированная, но гражданская организация, и, в случае, если командир отдает заведомо некомпетентный приказ, я имею право его оспорить. И если вы, господин Огрунхай еще раз себе такое позволите, я вовсе перестану вас уважать и считать другом и наставником.
        Вот после этого просить ведьму остаться начал уже я. Стал объяснять, что нисколько не сомневаюсь в ее способностях, но мне действительно будет гораздо спокойнее… В общем, дал волю собственному страху, чего делать действительно не стоило. Хотя бы из уважения к своей женщине. Леди Игульфрид, конечно же жутко обиделась, высказала мне все, что обо мне думает, и отказалась разговаривать иначе как по делу. Свое обещание она выполняла до сих пор.
        Спустя день, после того, как все было готово, мы смотрели на длинную колонну обоза, и понимали, что все наши труды были напрасны. Неудачу с предыдущим военные альянса явно запомнили и учли. Отличной и прочной дорогой, которую они проложили через болота, дело не ограничилось. Обычно обоз идет позади армии. Это логично. Противник у наступающей армии впереди, обоз - это то, без чего воевать не получается, или получается плохо, так что он и должен оставаться дальше всего от врага. В случае перехода через реки, горные перевалы, мосты, болота, и прочие «узкие» места, порядок движения может измениться. Армия делится на две части - передовой отряд защищает обоз от угрозы спереди, арьергард бережет от возможного нападения сзади.
        В любом случае обоз представляет собой поезд из возов, идущих один за другим. К этому мы и готовились. По плану передовой отряд должен был спокойно пройти поврежденный участок, а провалится он только после того, как на нем окажется все или большая часть возов. Однако альянсовцы не стали действовать по шаблону - должно быть, очень не хотели, чтобы очередная попытка штурма провалилась из-за какой-нибудь случайности. Каждый воз шел отдельно, ведомый двумя тяжеловозми. Сотня пехотинцев, затем огромный воз, затем еще сотня пехотинцев, и так далее. Всего сорок возов, и, соответственно, четыре тысячи дружинников. Очевидно, уничтожить весь обоз одним ударом было ну никак невозможно. На этих ста пятидесяти шагах одновременно подловить можно было только три воза. Ну и столько же отрядов пехотинцев, но полностью уничтожать живую силу противника мы и не планировали, потому как это работа для пехоты, а не диверсантов. В результате получилось, что максимум, чем мы можем помочь империи - это задержать доставку метательных и осадных машин дней на десять - в лучшем случае. Ах да, еще незначительно уменьшить их
количество. Замечательный результат! А если еще учесть, что непострадавшие дружинники наверняка устроят загонную охоту на тех, кто устроил такое веселье сразу, как только отведут обоз в безопасное место, можно с уверенностью заявить, что нам предстоял эпический провал.
        - Есть какие-нибудь предложения? - очень спокойно спросил шеф, как только все осознали размер надвигающейся катастрофы.
        - Да чего тут предложишь, - подавленно ответил Дромехай. - По плану действуем. Щас они доползут до точки, обрушим хоть первые три телеги, потом постреляем сколько получится, и валим. А как начнут восстанавливать, повторим еще разок. Или можно все тоже самое повторить шагов на тыщу дальше по ходу. Восстановят тут, пойдут дальше, и снова провалятся. Хотя да, как-то это жалко звучит… - с кривой ухмылкой закончил сотник.
        - Они, после сегодняшнего, эту гать проверять будут. - Грустно констатировал Ханыга. - Очень хорошо будут проверять. И подобраться станет сложнее.
        - Видите последний воз? - перебил я. - Бочки на нем. Это, похоже, горючка для катапульт и требушетов. Можно подобраться и поджечь. Жарко будет, и, может, еще часть переправы сгорит. Тогда возы и вернуться не смогут, пока переправу не поправят. И охранять такое количество станет сложнее.
        - Мысль вроде дельная, только как ты их подожжешь? - живо откликнулся шеф. Гордо подбежать с факелом тебе не дадут. Горючих стрел мы не заготовили. На магов наших, насколько я знаю, тоже рассчитывать не приходится - ни тот, ни другая, с огнем не работают. Или ты собрался трутом и кресалом бочки поджигать?
        - Тут я помогу. - Вмешался Свенсон. - Нам ведь достаточно разлить хотя бы одну бочку, а дальше действительно можно трутом и кресалом. Это зелье ведь от любой искры загорается. Так вот, сделать так, чтобы бочка разлилась, я смогу. Но меня потом нужно будет вытаскивать. Я плохо работаю с тем, что раньше не было разумным.
        После замечания тролля затея перестала казаться такой уж невыполнимой, так что шеф задумался.
        - Вот что, лейтенант, - обратился он к Дромехаю. - Ты командуй по плану. Действуйте, как и оговорено. Ну а мы пойдем жечь горючую смесь.
        Мой старый товарищ с тоской покосился на своих подчиненных. Без слов было ясно, что он с гораздо большим удовольствием отправился бы с нами - Дромехай всегда любил подобного рода веселье, особенно если шансы на удачный исход были не слишком велики. Теперь ему было жутко обидно - он даже пробормотал себе под нос что-то про «какого хрена духи степей привели меня на командирскую должность», но возражать не стал. А вот леди Игульфрид уставилась на нас с шефом с большим подозрением - опасалась, что шеф прикажет оставаться с остальным отрядом, и готовилась спорить. Шеф, исподлобья глянув на ведьму, отрезал:
        - Идем всей командой. Но ты, сержант Рагнвер, над поверхностью даже не показываешься, а колдуешь свои фокусы прямо из-подо льда. Надеюсь, с этим ты спорить не будешь?
        Ведьма и не спорила, а победно глянув на меня, принялась накладывать на нашу команду рыбье дыхание. Нужно было поторапливаться, потому что колонна медленно, но верно приближалась к подпорченной части переправы.
        Погода в последние дни потеплением не радовала, так что лед покрыл уже всю поверхность болота, однако несколько полыней, просто на всякий случай мы сохранили. Одна из них была совсем рядом, так что под воду мы скользнули быстро и незаметно для противника. Поднятый шагами ил быстро заставлял воду мутнеть, но видимость все равно была на удивление хороша - день выдался солнечным и морозным, сквозь лед пробивалось достаточно света. Я понадеялся, что с переправы не заметят темные силуэты, движущиеся подо льдом. Впрочем, дружинников пока окружающие пейзажи не слишком интересовали, так что можно было не опасаться преждевременного обнаружения. Тень переправы появилась над головой - мы прибыли на место. В следующий момент я чуть не испортил все дело. Прямо перед лицом, на расстоянии метра, в мутной воде вдруг проявился человеческий силуэт. Если учесть, что все напарники оставались у меня за спиной, явление вышло крайне неожиданное. Я резко дернулся и приготовился пробить головой ледяную корку, чтобы встать на ноги и подороже продать жизнь, но тут меня ухватили сзади за плечо. Свенсон. Некромант отчаянно
жестикулировал, тыча пальцем то в неподвижную фигуру впереди, то в себя. До меня, наконец, дошло, что это всего лишь один из контролируемых троллем мертвецов. Стало неловко и обидно за собственную недогадливость. Помощь неупокоенных нам действительно не помешает. Успокоившись, и дождавшись, когда чуть осядет поднятая судорожными движениями муть, разглядел еще девять покойников - именно столько Свенсон смог отвлечь, так, чтобы не сорвать обрушение переправы там, где мы ее уже испортили.
        Сначала шеф аккуратно проломил лед под переправой. Здесь это сделать было проще всего - шаги пехотинцев заглушают потрескивание и плеск, увидеть нас некому, зато нам будет отлично видно конец колонны. А он уже приближался - до места добирались долго.
        Мы немного промахнулись с расчетами - когда где-то впереди раздался треск и крики, воз с горючим остановился метрах в тридцати от нас. Пришлось срочно пробираться к нему. Дождавшись, когда мертвецы Свенсона выскочат слева от переправы и устроят переполох, мы с шефом аккуратно выбрались из воды с правой стороны. Места по бокам от воза оставалось не очень много, и весь десяток защищающих его с этой стороны дружинников был сейчас очень занят, пытаясь разглядеть, что происходит с противоположного борта воза. Мы с коллегами больше не таимся. Взобраться на переправу не трудно, тем более охрана слишком занята. Когда на нас обращают внимание, уже поздно. Шеф могучим ударом сбрасывает с помоста сразу двоих солдат. Мы с Ханыгой не отстаем, да и крысодлак уже замелькал между ног противника, то и дело вонзая зубы в пятки и сухожилия. Зубы у него острые, даже кожаные штаны не защищают. Первый нтиск позволяет очистить достаточную для нашей компании площадку. Я отвлекаюсь на несколько секунд, чтобы помочь Свенсону взобраться на помост - тролль к физическим нагрузкам непривычен. Благодарно кивнув, некромант
прикладывает руку к ближайшей бочке, и дерево на глазах начинает гнить. Жаль, не так быстро, как хотелось бы, ведь противник почти пришел в себя. Спереди и сзади к нам рвутся солдаты. Кто-то спрыгивает на лед, чтобы обойти, но тут же проваливается - леди Игульфрид не спит. Над водой смельчак больше не появляется, несмотря на то, что здесь довольно мелко.
        Натиск, поначалу не слишком уверенный, усиливается. Кажется, альянсовцы сообразили, что мы хотим сделать. Умирать не хочется никому, и нас давят массой удержаться становится все труднее. Спасает пока только то, что пространство между бортом воза и краем переправы действительно узкое, иначе нас бы давно забили не считаясь с потерями. Мертвецы с противоположной стороны транспортного средства уже закончились - я понимаю это потому, что из-под него теперь тоже лезут дружинники. Благодаря крысодлаку не слишком активно - здесь у него преимущество. Подвижность его противников ограничена, лица и шеи близко, так что подпрыгивать, чтобы разорвать горло не обязательно.
        - Да скоро ты там? - орет шеф Свенсону, ударом кулака отправив в полет еще одного дружинника. Этот спрыгнул на орка сверху. Должно быть, кто-то подсадил - бочки, вообще-то огромные, выше роста, плюс сам фургон - не вдруг и залезешь. Я замечаю, как бока бочек начинают на глазах покрываться тонкой коркой льда. Леди Игульфрид тоже осознала опасность, и приняла меры - если бы спрыгнувший на шефа дружинник догадался бить копьем, оставаясь наверху, или того хуже, стал бы стрелять из лука, нас бы уже ничего не спасло.
        Влажный плеск, послышавшийся из-за спины, стал для меня музыкой. Я даже позволил себе оглянуться на секунду - действительно, в бочке образовалась неаккуратная дыра, из которой теперь сочится поток вязкой, черной жидкости. Свенсон уже остервенело бьет чиркалом по кресалу, пытаясь высечь искры. Тролль ощутимо пошатывается - манипуляции с бочкой, как и предсказывал, отняли у него слишком много сил. Непонятно даже, как он смог в таком состоянии достать огниво из промасленной и защищенной от воды тряпки, в которую его завернули перед тем, как лезть в воду.
        - Говорила мне мама, учи общую магию, - бормочет он себе под нос. Искры гаснут, не долетая до горючей жидкости. И слава богам! Я успеваю заметить, что руки у Свенсона по локоть испачканы в горючем. Как и рубаха у него на груди. Времени на осмысление и объяснения нет, я успеваю выхватить у тролля огниво, и пинком сбиваю его в воду. Отвлекся буквально на пару секунд, но сзади слышен стон. Оглядываюсь. Ханыга, из-за того, что я отвлекся, уже на полу, грудь в крови. Прыжком швыряю себя на нападающих, массой своего тела сбивая одного, уже занесшего меч, чтобы добить гоблина, и того, что подпирает его сзади. Свой левой рукой вцепляюсь в тело гоблина, и переваливаюсь через край помоста. Главное, удержать правую, в которой зажаты части огнива, над водой.
        - Шеф, прыгай! - кричу, как только поднимаю голову над поверхностью. Орка уговаривать не приходится - он и так держится до сих пор на одном упрямстве. Сам отхожу на пару шагов от помоста. Солдаты прыгают слева, но к ним болото не так милосердно. Либо вязнут и не могут сделать и шага, либо вовсе не поднимаются из-под воды. Это моя ведьма ворожит, больше некому.
        Пятно темной жидкости растекается по помосту, капает на взбаламученную воду. Но не смешивается - собирается на поверхности. Чиркаю один раз, второй, третий… Пламя взвивается резко, враз. И сразу высоко. Я едва успеваю закрыть глаза. Жар такой, что лицо и волосы, с которых только что потоком стекала вода высыхают мгновенно. И, кажется, начинают гореть. Я ныряю с головой - здесь пока не жарко, но вода уже начинает теплеть. Вот когда огонь доберется до содержимого остальных бочек, лучше нам быть подальше. Ищу глазами Ханыгу. Даже если он уже мертв, не хочу, чтобы он вот так сгорел. Перед лицом появляется морда крысодлака - он кусает меня за нос, и вообще всем своим видом сигнализирует, что отсюда пора убираться. Очень быстро. Но я все еще не вижу Ханыгу. Не могу его здесь бросить. Секунда, другая - ничего не видно. Я поднимаю голову над водой, но лучше не становится. Здесь слишком жарко, от поверхности поднимается пар…
        За шиворот меня кто-то хватает, и тащит прочь - я пытаюсь вырываться, но по голове прилетает хороший удар, сознание плывет, и сопротивляться я перестаю. На секунду меня поднимают над водой.
        - Все уже убираются отсюда, придурок, - орет шеф.
        - Ханыга! Он ранен! - пытаюсь я объяснить, но начальник не дает.
        - Да плыви ты, он с Игульфрид!
        Объяснить что-то еще шеф не успевает, вместо этого ныряет обратно под воду сам, и сует туда же меня. Даже сквозь толщу воды я вижу вспышку. И слышу рев пламени. Даже не рев - оглушительный грохот. Нас с шефом что-то толкает, начинает крутить и болтать, будто мы не в стоячем болоте, а посреди бурной горной реки. Это продолжается недолго, но сразу прийти в себя не получается - перед глазами все плывет, координация нарушена, я никак не могу подняться на ноги, оскальзываюсь и падаю в воду.
        Глава 10
        Сознание возвращается резко, как по щелчку. Я обнаруживаю себя стоящим по колено в воде. Рядом, вниз лицом, плавает шеф. Переворачиваю на спину, хлопаю по щекам. Живой, шевелится. Изо рта потоком выплескивается болотная вода. Значит, просто приложило сильнее, чем меня, еще и нахлебаться успел. Переправа горит, как горит и вода вокруг переправы. Огромное ревущее пятно огня. Удивительно, но двойка лошадей, что тащили воз, каким-то образом освободились до того, как рвануло. Судя по тому, что я вижу, они проскакали вперед, не обращая внимания на то, что под копытами, вообще-то, люди. И испугались не только они - те лошади, что были впряжены в следующую телегу тоже понесли. И следующие. Судя по всему, остановились они только когда толпа впереди уплотнилась так, что даже мощные животные не смогли пробиться дальше. Где-то треть колонны больше не существует - сотни солдат барахтаются в болоте, оглушенные, не понимающие, что происходит.
        Вдалеке, в голове колонны, тоже паника. Не столь сильная, как в хвосте, но там идет бой, и пока, похоже, в нашу пользу. Однако тенденция мне не нравится. Со стороны видно, что где-то три сотни дружинников сошли на неповрежденный лед, и теперь они организованно обходит наших ребят с фланга. Почему Дромехай не командует отход? В этот момент лед под дружинниками трескается, и они оказываются в воде. Ясно, значит, все под контролем.
        Шеф, наконец, приходит в себя.
        - Чтоб тебя, лейтенант, - Хрипит орк. - Чуть ведь копыта не отбросили из-за тебя.
        - Где остальные? Ханыгу ранили, и я его так и не нашел.
        - Девчонка его подобрала, пока ты с огнивом возился. Говорит, жить будет. Я их отправил к нашим, а сам за тобой пошел. Давай-ка и мы туда же. Тут, конечно, тепло, но как бы не стало даже слишком жарко.
        Я помог шефу подняться, и мы побрели к своим. Нас обоих все еще пошатывало, да и мы не торопились - перестрелка, похоже, начала затихать. Те альянсовцы, что сохранили самообладание, больше не решались преследовать диверсантов - не хотели повторить участь провалившихся под лед. Те три сотни, конечно, выберутся. Однако желающих оказаться в ледяной воде с внушительным шансом утопнуть под грузом доспехов и без всякой возможности догнать тех, кто устроил такую трепку колонне, больше нет.
        У кромки не разломанного после взрыва льда нас уже встречают трое бойцов Дромехая, помогают выбраться. Наши позиции пусты - оказывается, пока мы с шефом добирались, все уже ушли. Леди Игульфрид, Свенсона и Ханыгу, мы нашли только в лагере. И все в гораздо худшем состоянии, чем мы с шефом. Ведьма и некромант без сознания от сильного магического истощения, а гоблин - от потери крови.
        - Девчонка молодец, - рассказывал Дромехай, как только убедился, что мы с шефом в состоянии воспринимать его рассказ. - Прискакала сама, притащила за шиворот парней. По одному в каждой руке. Свенсон, хоть и лежит и двигаться уже не может, а все продолжал по одному-двоих поднимать свежих покойников. Не давал гадам покоя. Те за щитами укрылись, но, если кого выбить удавалось, он тут же поднимался, и этим на гати приходилось еще с ним разбираться. А девчонка мало того, что вашего Ханыгу кое-как залатала, так еще когда нас обходить стали, под ними лед сломала. После этого, конечно, рухнула. Я прикинул - странная война получается. Мы их особо куснуть не можем, потому как они все за щитами. Они нас - тоже, потому что боятся с твердого сойти. Этак можно долго стоять, но как они догадаются, что у нас маги выдохлись, так могут и еще раз обойти попытаться. Скомандовал отход. Сейчас, думаю, надо им еще веселье устроить, ближе к ночи. Только не знаю, к дороге вернуться, пока они в себя не пришли, или в поселок наведаться.
        Мы немного помолчали. До безумия хотелось съесть что-нибудь горячее, переодеться в сухое, и немного полежать, но все понимали, что отдых не светит еще долго. Сейчас у нас отличная возможность напакостить противнику очень сильно. Если все получится, альянсу придется отложить штурм. Официально против империи объединилось полмира, но сейчас на обоих перевалах собралась смешная армия в шесть тысяч солдат. И еще тысячи подкрепления сейчас сидят посреди болота на переправе и думают, как будут выбираться. И это при том, что общее число войск всех участников антиимперской коалиции исчисляется сотнями тысяч бойцов. Странно, конечно, но объяснимо. Проблема у коалиции в том, что у них нет общего руководства и полно внутренних противоречий. И потому вся эта огромная масса войск пока что остается на своих местах. Казалось бы, империи самое раздолье. Всего-то и нужно - сделать вылазку, да разбить противника, пока он разобщен. Я, если честно, так и думал. Долгое время. Пока не понял, что империя еще более неповоротлива, чем противник. Долгий мир, как это ни неприятно, никому не идет на пользу. Общее количество
войск у империи - огромной, занимающей половину мира империи! - едва превышает тридцать тысяч человек. Да, это вполне профессиональные войска, они отлично оснащены и об учениях никто не забывал. Вот только армия империи тонким слоем размазана по всей ее границе, и собрать ее в единый кулак не представляется возможным, потому что оголять границу ведь тоже не дело! По факту вся оборона империи рассчитана на то, чтобы не пропустить на ее территорию малые отряды или даже единичных разумных. Большого нападения никто не ждал, и к нему до последнего времени не готовился. Ни за что не хотел бы оказаться на месте императора, который сейчас должен в сжатые сроки мобилизовать и обучить тысячи новобранцев. А потом бросить необстрелянных гражданских в бой с волкодавами, привыкшими к крови, своей и чужой. Так и получается, что мы сейчас покупаем для императора лишнее время на то, чтобы подготовиться к настоящей войне. Очень нам повезло, что альянс пока что тоже не раскачался. Иначе дело было бы швах.
        - Предлагаю начать с поселка, - наконец решил шеф. - Этим на гати мы можем долго нервы мотать, но как ни крути, а одними налетами сильно кровь им не испортим. Болото нам с одной стороны помогает, а с другой очень даже мешает. Здесь у нас, так же как у альянсовцев, свободы нет. Пройти можем только там, где заранее разведан и подправлен путь. Потом, здесь они будут ждать нападения. Ну постреляем мы друг в друга, ну, может, даже убьем десяток. А потом нас начнут обходить. Нет, попробовать нужно, но не этой ночью. Без магов мы с ними ничего не сделаем. И так хорошо вдарили. Я бы лучше сделал так, чтобы им возвращаться было некуда. Так что считаю нужным наведаться в поселок.
        - Ты у нас координатор, ты и решаешь, - пожал плечами Дромехай. - Но я, если что, только за. Было б нас хоть на триста человек больше, я бы поспорил, а так… Подловят они нас. Как пить дать подловят. Я даже за ребят, что наблюдать оставил, переживаю, а всем туда сейчас тащиться - как по мне самоубийство. Так что час нам всем на отдых и перекус, и выдвигаемся. Слышали?! - последнее орк рявкнул громко. Дело в том, что отдельная «штабная» палатка на нашем островке, конечно же была. И заседали мы именно в ней. Только могут ли защитить тонкие парусиновые стены от без малого двухсот любопытствующих ушей? Многоголосый и довольный утвердительный вопль показал, что нет. Парни были очень веселы, и, на самом деле было отчего. Это нам обидно, что не удалось угробить обоз целиком, а они видели, что мы повели их на противника, превосходящего в двадцать раз, и обошлись без потерь. Теперь парни горели желанием продолжить веселье. Это очень хорошо, потому что нужно поторапливаться - солнце клонится к закату, времени на то, чтобы все разведать остается не так много.
        Оставшееся до выхода время потратили на то, чтобы проведать пострадавших в ходе нападения. Среди них, кстати, оказался и крысодлак. Я как-то машинально подхватил его, когда увидел плывущим рядом с собой после взрыва, но внимания на него обращать было некогда. Спохватился только когда сообразил, что зверь очень уж долго сидит за пазухой и не пытается куда-нибудь убежать по своим крысодлачьим делам. Оказалось, его здорово обожгло. Теперь зверюга сидит на руках у леди Игульфрид, и, кажется, полностью доволен жизнью. Сама ведьма тоже не слишком унывает - ей никто предусмотрительно не сообщил, что работа на сегодня не закончилась. С нее станется пойти с нами даже несмотря на ужасную слабость и головную боль. Свенсон тоже пришел в себя. А вот Ханыга выглядит так, что краше в гроб кладут - бледно-серый от потери крови, и дышит с хрипами. Гоблин получил ужасно неприятную рану в легкое, и, если бы не леди Игульфрид, захлебнулся бы кровью. Ведьма смогла зарастить самые крупные сосуды, но на большее ей не хватило сил, так что зеленому еще предстоит лечиться, как только маги восстановятся. У него, кстати,
самое серьезное ранение из всех пострадавших сегодня - остальные отделались царапинами, ушибами, и парой переломов, так что большой шатер для выздоравливающих нынче практически пустует. Оно и к лучшему.
        Уже на выходе из шатра, леди Игульфрид окликнула меня, и строго велела:
        - Сарх, я не знаю, что вы задумали, но, если ты сложишь голову - имей в виду, я тебя с того света доставлю. Вон, попрошу мастера Свенсона, он поможет.
        Я только кивнул, с трудом сдерживая улыбку. Глупо было надеяться, что девушка ничего не заметит - слишком хорошо она нас знает.
        В новый поход отправились сто пятьдесят человек - остальные остались на охране лагеря. Точнее, на случай срочной эвакуации. Дорога до поселка была по ночному времени пустынна, как и сам поселок - основная часть его жителей отправилась к перевалам вместе с подкреплением. Впрочем, судя по суете среди оставшихся, до них уже дошли вести о нападении на колонну. Для нас это было даже хорошо - чем больше суеты, тем внезапнее нападение.
        План нападения обсудили заранее, что делать знал каждый боец, так что без по позициям разошлись без разговоров. Мы с орком и гоблином в компании с десятком ребят Дромехая должны были оставаться на подстраховке со стороны гати - на случай, если альянсовцы отправят отряд в поселок, так что в общее веселье должно было обойти нас стороной. Ханыга не остался в лекарской палатке, несмотря на настойчивые уговоры шефа. Огрунхай попытался приказать, но…
        - Если ты мне друг, то не стнешь отдвать ткой приказ, - набычился гоблин. - Я в бою не помогу. Сам знъю. Но я чую, что нужен там, понимаешь?
        И шеф отступился. Ханыга обычно не оперировал такими понятиями, как «предчувствия», так что мы все впечатлились.
        - Вот как знал, что наберетесь плохого от девчонки, - махнул рукой шеф. - И этот тоже мне дружбой тыкает, вместо того чтобы приказам подчиняться. Командир из меня, как из говна сабля!
        - Ты хороший командир, - утешил я шефа. - Потому что учитываешь мнения соратников. Да и мы все равно в боях участвовать не собираемся, так что тут Ханыга прав.
        Впрочем, особо расслабляться тоже было нельзя. Лично я, попади в такую ситуацию, как наши противники, непременно постарался бы как можно быстрее наладить связь с большой землей, и очень сомневаюсь, что враги сильно глупее меня. Остается только надеяться, что мы успеем быстрее, чем они придут в себя.
        Увидеть, что происходит в поселке в подробностях с нашей позиции было невозможно, однако это и не требовалось. Там остается слишком мало обитателей, чтобы они смогли организовать серьезное сопротивление. В целом, судя по доносящемуся шуму, все идет по плану. Тем не менее, это здорово отвлекало от основной задачи. Трудно сохранять хладнокровие и не пытаться прислушиваться к происходящему. Однако, к сожалению, долго скучать не пришлось. Я первым заметил блики огня на востоке, и уже через минуту стало понятно, что это не игры воображения, и не свет гнилушек. Факелы, и, притом, много. Армия альянса возвращалась после неудачной попытки добраться до Граничного хребта. Очень вовремя! Наши как раз только начали потрошить поселок! Сейчас эти «путешественники», разозленные сегодняшней неудачей и потерями, устроят нам отличные клещи!
        - Ханыга, метнись до Дромехая, скажи, чтобы поторопились, - напряженным голосом велел шеф. - А мы пока… покараулим.
        Последнюю фразу начальник закончил неуверенно. Явно хотел сначала сказать «задержим», но судя по количеству факелов, альянсовцы возвращаются если и не в полном составе, то в половинном точно. Должно быть, решились-таки оставить недотопленные возы с припасами и метательными машинами на попечение части солдат, а другую часть армии отправили к поселению. В принципе, довольно разумно - сидеть посреди болота в полном составе и ожидать помощи глупо, проще начать заново наводить переправу своими силами. Но вот нам от этого ничуть не легче. И хорошо еще, что возвращающиеся пока не в курсе, что творится в поселке, иначе шли бы гораздо быстрее.
        Я остро пожалел, что мы не сообразили немного испортить переправу - хотя бы возле берега. Потом, правда, передумал корить себя. Здесь, у берега, сломанные мостки вряд ли задержат солдат противника, а вот насторожит их раньше времени такое разорение почти неизбежно. Да и сколько там мы разломали бы? Здесь, у берега, глубина не большая, можно и так дойти, если очень торопишься. Отголоски драки за нашими спинами все не утихали, гоблин тоже как в воду канул, а солдаты альянса неумолимо приближались. Мы с шефом потихоньку начинали беспокоиться. Хуже нет, чем во время боя получить неожиданный удар в спину, а именно такое развитие событий становится все более вероятным. Видимо, что-то в деревне пошло не так, и теперь ребята Дромехая просто не могут отойти.
        - Вот что, парни, - решил, наконец, шеф. - Судя по всему, наши там не успевают, так что нам придется-таки устроить этим пилигримам факелоносным веселую встречу. Понимаю, что все уже настроились на завершение праздника, но сами видите, этим альянсовцам все мало. А то, что их много - так это им переживать надо, что в очереди придется стоять!
        Парни особого недовольства не проявляли. Здесь собрались достаточно отчаянные разумные, чтобы слишком сильно переживать из-за перспективы скорой смерти в бою. Что касается меня, то я даже немного радовался. За последние годы это был первый случай, когда мне предстояло сойтись в честной схватке с противником - и, похоже, я даже скучал по этому ощущению. Давненько мне не доводилось стоять в строю!
        Впереди, конечно, шел шеф, как наша главная ударная сила. Среди солдат альянса орков нет, так что преимущество у нас значительное - если, конечно, не учитывать, что шеф у нас один, а у противника несколько сотен солдат. Мое место, как всегда, по его правую руку. На шаг назад, чтобы не мешать ему размахивать топором. Мы с ним уже достаточно хорошо чувствуем друг друга, чтобы орку не приходилось думать, как бы не зашибить коллегу, а мне - как бы не попасть под удар. Еще один боец пойдет слева от острия клина, и один - справа. Вот и вся первая шеренга. Из-за спин нас поддержат оставшиеся бойцы десятка, и, собственно, на этом все. Глубина строя откровенно куцая, но меня, кажется, это больше не волнует. Главное, в руке у меня пика, которую я прихватил перед выходом в лагере, - как чувствовал, что надо захватить! - а на поясе отличный кошкодер.
        Построились быстро, и, набирая ход, двинулись навстречу врагу. Хотелось бы встретить их подальше от берега, иначе обойдут. Шеф, бухает по доскам гати своими сапожищами все быстрее. Я отбрасываю опасение, что они не выдержат и тяжелый орк провалится. Поздно - мы, наконец, достигли первых рядов противника. Солдаты альянса не готовы к драке. У них и так выдался непростой денек. Катастрофа на переправе, бой с непонятными противниками, море огня… Они уже предвкушали скорый отдых, и тут вдруг на них несутся какие-то безумцы. Щиты нам навстречу выставили, а вот упереться не успели. А потом стало поздно.
        Широкий мах топором первые двое солдат отлетают назад, мне на лицо брызгает теплым и соленым. Моя очередь - я бью пикой из-под руки орка. Раз, другой. И снова пригнуться, чтобы пропустить широкий мах шефа. Моя очередь бить. Краем глаза отмечаю, что парни Дромехая тоже не теряют времени. Бой только начался, у противника уже потери, а у нас пока все целые. Еще несколько ударов, и я теряю копье, утянутое чьим-то телом. Не страшно, это все равно было неизбежно. Пришло время для меча. Я на секунду вырываюсь вперед. Уклоняюсь от удара копьем, бью кому-то в открывшееся бедро, сталкиваю плечом еще одного солдата. Снова пригибаюсь - нужно пропустить над головой просвистевший топор. Шефа, кажется, не остановить. Я знаю, что он может размахивать своей монструозной секирой часами. Главное, не позволять тем, кто стоит напротив, тыкать в мое начальство острыми предметами.
        Под ногами становится скользко от крови. Надо же, мы вполне успешно наступаем! Я смеюсь от восторга, не забывая уколоть в чей-то мелькнувший из-за щита бок. Еще удар, уклониться от ответного маха мечом. Шаг назад, чтобы дать шефу проломить еще пару голов. И снова вперед. Слева заминка. Кажется, кто-то из наших ранен. Ничего, на его место уже встает следующий. Нас пока много. Мой взгляд не сосредоточен на ком-то одном, мне кажется, что я вижу всю картину боя. Лица у противников растерянные и испуганные, меня пьянит этот испуг! Укол в шею, шаг вперед, полоснуть кинжалом по вытянутой слишком далеко вперед руке с копьем. Когда я успел достать кинжал? Неважно. Я сбиваю сразу две пики в сторону - очень удачно, это дает возможность орку еще раз рубануть с плеча так, что щит оказавшегося без защиты солдата разлетается в щепки. Сам солдат отлетает назад, пробивая строй. Жаль только, мне в грудь прилетает удар копья - третье я сбить уже не успел. Короткая вспышка боли, но мне плевать. Кольчуга выдержала, лезвие погрузилось едва ли на ширину пальца. Зато мне удается пнуть высунувшегося копейщика под колено и
ударом меча срубить ему руку, которой он вцепился в древко. Мне все еще смешно. Шеф, кажется, только входит в раж. Рев, вырвавшейся из его глотки заставляет вражеских солдат попятится, а удар секирой сбивает с ног сразу троих. Целый свободный пятачок впереди - в самый раз для того, чтобы прыгнуть на него, и пропороть шею еще одному солдату. Мне это удается, я чувствую, как клинок рассекает чью-то кожу и мышцы. В лицо летит острие копья - ерунда, достаточно чуть отклонить голову, и ударить еще раз, навстречу.
        Резкая боль в боку - кажется, кто-то все же меня достал. Но слабости, которая сразу возникает при серьезных ранениях нет. Значит, еще повоюем. Делаю шаг назад, мимо пролетает лезвие топора. Раз, другой - мне уже не хватает скорости, чтобы угнаться за шефом. Кровь понемногу сочится из порезов, я становлюсь медленнее, а шеф только резвее размахивает свое чудовищной секирой. Так не пойдет. Эдак он вырвется слишком далеко вперед, и останется без защиты. Я заставляю себя шевелиться быстрее, и рыком подбадриваю остальных парней, чтобы не отставали. И на некоторое время это помогает. Мы снова превращаемся в безудержный многорукий организм, который приносит смерть всем, кто попадается на пути.
        Это не может продолжаться вечно. Кураж никуда не уходит, но врагов слишком много. В какой-то момент солдаты перед нами сбиваются в такую плотную толпу, что даже шефу становится трудно пробиваться вперед. Наше продвижение замедляется. Я отбиваю мечом удар одного копья, а кинжалом второго, но третье летит прямо в грудь орку, и он не успевает ничего сделать, потому что сам провалился вперед в длинном выпаде. В этот момент у меня между ног прокатывается что-то мелкое и зеленое, в высоком прыжке оказывается на плечах у шефа, и сбивает кинжалом летящее в грудь орку острие. Вовремя Ханыга появился! Шеф, не обращая внимания на тяжесть на плечах, продолжает крошить противника - гоблин с трудом удерживается у него на плечах, как пастух, объезжающий норовистого жеребца.
        Мне снова становится немного смешно, и я, не сдерживая хохота бросаюсь вперед. Точнее, пытаюсь броситься. Получается слишком медленно, потому что меня вдруг придавливает внушительная гоблинская тяжесть. То, что для орка ерунда, для меня серьезная проблема.
        - Да приди ты в себя! - кричат мне в ухо. - Нам пора уходить, а шеф не слушает!
        Только теперь до меня доходит, что мы, пожалуй, действительно слишком увлеклись. Боевая ярость - это хорошо, но победить в этой драке у нас не получится точно. Чуда еще, что нас до сих пор не смяли. Раз Ханыга здесь, значит сдерживать противника больше не нужно, а нужно поскорее линять, вот только как остановить шефа? И самим сбавлять обороты никак нельзя - иначе орк, окончательно потерявший соображение, так и будет проламываться вперед, не обращая внимания на то, что остался один. Окажись он в окружении врагов, и никакая боевая ярость не спасет - заколют со всех сторон. Соображать нужно быстро. Я коротко оглянулся, чтобы убедиться - Ханыга пришел не один. Дромехай выделил для подкрепления аж полсотни бойцов. Оказывается, весь состав сдерживающего отряда, кроме нас с шефом уже сменился - раненых и усталых парней оттеснили назад, на их место встали относительно свежие из тех, кого привел гоблин. Относительно - потому что они там явно тоже не отдыхали, в поселке. Да еще к нам бежать пришлось. Как это выдержал сам Ханыга, у которого дырка в легком на живую нитку залатана - вообще неизвестно.
        Я уже окончательно пришел в себя. Лихая горячка схватки никуда не делась, но теперь я действовал гораздо расчетливее. Тем не менее с шефом было необходимо что-то решать. Будь здесь Дромехай, что ни говори, а гораздо более опытный боец, было бы легче. Командир диверсантов давно уже научился сдерживать свои орочьи инстинкты, оборачивать их в свою пользу. А вот у шефа такого опыта не было. Огрунхай окончательно выпустил звериную натуру на волю, и остановиться сам или внять словам соратников явно не сможет.
        - Ханыга! - Крикнул я, отбив очередной удар. Гоблин сильно в драку не лез, берегся. - Сможешь опять на него забраться? Бей рукоятью кинжала в висок, аккуратно, но сильно. Только дождись, когда мы вперед вырвемся. И сразу тяните его назад, вытаскивайте. Все, пошли!
        Странная, в общем, получилась сценка. Противники, кстати, тоже слегка опешили, увидев такой театр. Я бы, наверное, тоже был удивлен, если бы в разгар боя нападающие принялись бить друг друга по голове. Оказалось - к лучшему, солдаты альянса растерялись на несколько мгновений, нам как раз хватило, чтобы все-таки осуществить задумку. Начальник рухнул, как подкошенный, я даже испугался, не перестарался ли Ханыга. На несколько секунд усилили натиск на альянсовцев, потом весь первый ряд отскочил, позволяя тем, кто стоял за нашими плечами, разрядить арбалеты. А дальше мы отступали. Не слишком быстро, потому что неожиданно оказалось, что оскользнуться на скользких от крови досках легче легкого, но и не слишком медленно. Периодически огрызаясь выстрелами из арбалетов, или даже устраивая контратаки. Удивительно, но до твердой земли дошли мы все. И слава всем богам, что там нас встречали люди Дромехая с арбалетами и запасом стрел, иначе, боюсь, всем уйти бы не удалось.
        Глава 11
        Возвращение на ставший уже родным остров посреди болота вышло суетным. Бой в поселке оказался гораздо сложнее, чем ожидалось - слишком мы торопились, да к тому же не обеспечили нормальную разведку перед боем. Честно говоря, вся эта вылазка была авантюрой, от начала до конца. Причем авантюрой, в которой не было настоящей необходимости, вот что плохо. Если уж совсем откровенно, все - и Дромехай, и мы с шефом, да и рядовые бойцы, были слишком расстроены неудачей на переправе. Обоз с осадными машинами удалось только задержать, но никак не уничтожить, как планировалось изначально. Да, мы сожгли и потопили несколько возов с припасами и деталями артиллерийских машин, но большая часть осталась в целости. Захотели побольше ущерба противнику нанести, а в результате едва удалось сохранить отряд.
        Нет, Дромехай справился. Поселок, когда мы уходили, горел весь, целиком. Вот только сотню наших диверсантов там встречали около двух с половиной сотен оставшихся на хозяйстве обозников и строителей. В другое время они бы не стали серьезным препятствием, если бы не магия моих драгоценных бывших родственников. Бывшие крестьяне дрались остервенело, бешено, как самые лучшие и прожжённые псы войны. Или как разумные, которые защищают свои дома и своих родственников. Их пришлось вырезать всех до единого - никто не побежал, не попытался скрыться.
        Потери получились соответствующие. Двадцать бойцов убитыми, и пятьдесят - ранеными, из них дюжину едва успели доставить в лагерь, к леди Игульфрид и Свенсону. Собственно, одним из этой дюжины был я сам. Мои раны оказались несколько серьезнее, чем мне представлялось. Во время драки я на них внимания почти не обратил, потом, когда отступали - тоже не до них было. Потом еще нужно было как-то замести следы, и проследить, чтобы не было отставших…
        - Ты, Сарх, рухнул совсем неожиданно, - укоризненно качал головой Дромехай, когда описывал произошедшее. - Только что говорил что-то, распоряжался, потом замолчал на секунду, и говоришь: «Кажется, я все». А потом рухнул во весь рост лицом вниз. Я думал, ты и правда - все, на встречу с предками отправился.
        Эпизод с падением я совершенно не запомнил. Собственно, я вообще не запомнил ничего, что происходило после того, как мы сошли на берег - видимо действовал автоматически, не очень осознавая окружающее. Зато шеф, говорят, пришел в себя очень быстро. И с тех пор, как очнулся, усиленно мучается угрызениями совести. Даже я застал этот момент.
        - Позор на мою голову! - звуки его страданий были первыми, что я услышал после того, как пришел в себя. - Потерять разум в такой момент! Чуть сам не подох, и товарищей по оружию за собой не утащил! А еще считал себя цивилизованным разумным, снисходительно относился к историям про предков! Опьянел от крови, как какая-нибудь молодая лисица…
        На этом моменте я не выдержал и расхохотался, о чем тут же пожалел - больно было смеяться. Однако и удержаться не получалось - сравнение шеф подобрал уж больно красочное. Чудная такая лисичка, ростом больше двух с половиной метров и весом килограммов сто шестьдесят. Зеленая.
        - Слава богам, очнулся! - тут же отреагировал начальник. - Чего ты ржешь?
        - Сравнение твое понравилось, - честно ответил я, успокоившись.
        - Смешно тебе? Вот чего смешного в том, что у разумного горе? Я не знаю, как после такого разумным в глаза смотреть!
        - Так хвостом… Хвостом физиономию скрой, лисичка ты наша зеленая, чтобы в глаза не смотреть, - наверное, шутка действительно вышла неуклюжая, но меня просто душил хохот. И, кстати, не меня одного - рядом кто-то тоже совершенно неинтеллигентно захрюкал. Повернув голову, я обнаружил еще нескольких раненых. Лица у всех были красные от сдерживаемого смеха. Шеф, глядя на такую реакцию, махнул рукой и обиженно отвернулся, окончательно обидевшись. С ума сойти! Вот уж не ожидал, что мой несгибаемый начальник может серьезно переживать из-за такой ерунды!
        Полотно, закрывающее вход в палатку, отодвинулась, и на фоне ярко освещенного прямоугольного входа появилась стройная фигурка леди Игульфрид.
        - У вас тут что, коллективное помешательство? - удивленно спросила девушка, а потом, завидев недовольную физиономию орка, уточнила:
        - Вы что, господина Огрунхая обижаете? Сарх, это некрасиво!
        Тут уже не выдержал никто. А я поспешил сползти с лежанки - нужно было срочно догонять и успокаивать обиженного начальника. Это, кстати, удалось далеко не сразу - он действительно ужасно переживал свой «срыв». Крайне удивительная реакция на в общем-то совершенно естественное для орков поведение. Даже мне известно, что контролировать жажду крови орки учатся очень долго, и далеко не всем удается ее побороть. Так уж они устроены. Оказывается, это очевидно не для всех. Шеф был совершенно уверен, что орочья жажда крови - это пережиток древности, и сейчас она проявляется только у самых тупых и неразвитых представителей его племени, а любой просвещенный орк давно избавился от этой недостойной повадки. Нет, все же слишком долго Империя живет в мире! Например, Дромехай, как и любой представитель заграничных орков прекрасно знает, что в какой-то момент может потерять контроль. Большая битва, много крови, не иллюзорная возможность расстаться с жизнью - никакая цивилизованность не справится с таким коктейлем! Вот если орк начинает терять разум во время простой драки, или даже ссоры - тогда да, повод стыдиться
есть. Но у нас-то с шефом была другая ситуация! И я, честно говоря, был искренне уверен, что для шефа реакции собственного организма не станут сюрпризом! Пришлось объяснять начальству особенности психики его народа, призывать в свидетели Дромехая, и на пару с приятелем перечислять признаки наступления жажды крови и методы борьбы с этим состоянием. А потом еще некоторое время защищать леди Игульфрид от назойливого просителя - шеф требовал от ведьмы, чтобы она вот сейчас, немедленно, изобрела для него какое-нибудь зелье, которое будет подавлять недостойные порывы. Такие просьбы наша ведьма всегда отказывается выполнять категорически. И она совершенно права. Откровенно говоря, даже я могу составить нужное шефу зелье, вот только зачем нам во время следующей заварушки тихий, благостно улыбающийся, и любящий все окружающее начальник? Уж лучше так, как есть.
        В общем, времени на объяснения ушло уйма, а, между тем, его можно было потратить со значительно большей пользой. Например, обсудить результаты первых боевых акций, и наметить дальнейшие планы. И с этим нужно поторопиться, потому что осиное гнездо мы здорово разворошили - теперь нужно ждать ответного удара.
        - Мы неплохо выступили, - признал все еще хмурый шеф, когда достаточно успокоился, и мы все-таки собрались с Дромехаем и остальными командирами отряда, а также приближенными лицами. - Переправу они восстановят не раньше, чем дней за пять, и это если мы не будем им мешать. А мешать мы будем. Вот только и Альянс после такого провала терпеть наше присутствие больше не захочет. Я бы наизнанку вывернулся, но не дал спокойной жизни молодчикам, которые так нагло гадят.
        - Да уж, теперь придется оглядываться в сто раз внимательнее, - хмыкнул Дромехай. - А еще, сдается мне, холодает. Боюсь, через пару дней по льду можно будет не только ходить без опаски, но и те же телеги катать. Так что не уверен, что нам стоит и дальше мешать им с переправой. Смысла особого не будет. Ну, то есть, груженые возы не пройдут, тут все же болото. Оно само по себе теплое, лед изнутри греет. Так что гати они наводить будут, но и патрули пустят так, что к ним теперь подойти будет сложно. Уже через пару дней нам придется действовать в сто раз аккуратнее, и таких результатов, как сегодня мы не добьемся даже при удаче.
        - А что ты предлагаешь? - Вмешался я. - Устроить еще пару вылазок, пока они не очухались? У нас погибшие, чуть не половина отряда ранены, а остальные с ног валятся от усталости. Чудо, что сегодня во время заварушки в поселке потери такие скромные. Могли все там лечь. Парням нужно отдохнуть, это без вариантов. Да нам всем нужно.
        Командир диверсантов только руками развел:
        - Полностью согласен, брат. Я просто боюсь, как бы твой император потом не сказал, что мы тут прохлаждались и бездельничали.
        - Это и твой император теперь, - обиделся шеф. - Ничего он не скажет. И вообще, вы не забыли, что послезавтра время отправлять донесение? Мы тут, между прочим, уже восемь дней!
        Смешно, но я как-то действительно позабыл, что мы здесь не в полном отрыве от метрополии. Совсем уж на произвол судьбы нас никто бросать не собирался - раз в десять дней запланирован сеанс связи с главным штабом, и пропускать его очень нежелательно. Ну, про «сеанс связи» - это громко связано. Магическими средствами отправить отчет через горную гряду, конечно, не получится. Так что записи о своих успехах будем передавать по старинке, посредством грифоньего гонца. Нужно только добраться до условленного места, да проверить, чтобы посадка была безопасна. В общем, обсуждение дальнейших планов на этом и закончилось. Все согласились, что ближайшие пару дней лучше посидеть тихо и ограничиться разведкой и охраной лагеря.
        - Как удачно получилось! - сердито ворчала леди Игульфрид. - Хотя бы эти два дня вы не будете устраивать каких-то безумных выходок! Я уже боялась, что вы решите окончательно угробить отряд в своем желании доставить побольше неприятностей армии альянса!
        - Ты не права, девочка, - вздохнул шеф. - Если бы тот груз доставили осаждающим, крепости не продержались бы долго. Так что все мы делаем правильно.
        - У нас в империи, господин Огрунхай, огромная армия. Пятьдесят тысяч солдат. И это только регулярной армии, а ведь сейчас в каждом городе империи собирают и тренируют ополчение. Это уже совсем иные цифры - через месяц у императора будет двухсоттысячное войско! - Девушка была чудо как хороша в своем возмущении. Глаза блестят, щеки раскраснелись, брови нахмурены… Ведьма заметила мое умиление и слегка покраснела от смущения, но с мысли не сбилась: - А под стенами Каменного седла и Врат собрались всего пять тысяч. И еще три тысячи сейчас застряли посреди болота. Даже если они прорвутся, империя этого и не заметит! Пускай нам противостоят опытные головорезы - их все равно слишком мало, чтобы доставить серьезные неприятности! Я сегодня не смогла удержать по эту сторону кромки десять бойцов. Они все хотели жить! А император отправил их сражаться с двадцатикратно превышающей по размеру армией. Он их жизнями купил спокойствие для всяких снобов, вроде Сенней или моих дражайших родственников! Не жизни, а просто спокойствие!
        Я вдруг понял, что исполнение лекарских обязанностей гораздо сильнее ударило по моей ведьме, чем казалось со стороны. Усталость-усталостью, но видеть, как парни умирают у нее на руках, и ничего не мочь сделать - такого врагу не пожелаешь. Не удивительно, что она сорвалась. Кажется, это понял не только я.
        - А ты представь, что будет, если они все-таки прорвутся и дойдут до какого-нибудь города! - Дромехай говорил тихо и проникновенно. - Хотя бы пятьсот человек. Дойдут, например, до того же Подгорного. Они ведь там всех вырежут. А до того хорошенько поиздеваются над жителями. Вы там, в империи, привыкли к миру. А мы вон, с Сархом, такое не раз видели. Пустые деревни. Только трупы везде. Женщины, дети. Только их не просто убивают. Солдат после боя горяч и безжалостен. И развлечения у него простые - лишь бы крови и криков побольше. Что б, значит, самому посильнее радоваться, что жив остался. У нас в отряде таких весельчаков быстро кончали. Не принято было. А некоторые владетели, наоборот, поощряли. Солдату платят мало, да и кормят не так, чтобы хорошо. Так пусть поразвлечется хоть.
        - Эти пятьдесят тысяч по всей границе размазаны, - добавил шеф. - А ополчение… Победят, конечно. Только лучше уж малой кровью обойтись. Пусть и нашей.
        Плечи леди Игульфрид опустились, весь запал улетучился. И шеф и Дромехай все правильно сказали, и она это прекрасно сознавала. Вот только ей от этого ничуть не легче. Девушка вышла из палатки. А я поспешил ее догнать - не хотелось оставлять ее в таком состоянии. Нашел ведьму я только на самом краю нашего полуострова - она сидела на берегу, остановившимся взглядом уставившись в черную стылую воду. Услышав мои шаги, девушка напряглась, и даже когда я ее обнял, мышцы ее были напряжены.
        - Думаешь, я струсила, да? - спросила она. - Нужно было оставаться в империи, как приказывал капитан?
        - Без тебя мы бы сегодня не справились. И погибло бы гораздо больше парней. Да и мы с шефом - наверняка. Нет, ты не струсила. Просто устала. После такого любой устанет. Я тоже… И ты все правильно сказала.
        - А как же то, что мне говорили орки?
        - И они правы, - пожал я плечами, не отпуская девушку. - В этом-то и самая пакость. Там, в империи, действительно немного забыли о том, что такое настоящая война. Там полно сытых интриганов, которые кровь видели только на картинке, а война для них - это что-то далекое и нереальное. Так, лишний повод укрепить собственную власть и состояние. Есть и другие, приличные и правильные разумные, которые готовы сражаться за империю, вот только понятия не имеют, что такое смерть и вовсе не верят в возможность умереть. И император правда предпочитает оставить им их иллюзии за счет наших жизней. Потому что лишиться этих иллюзий они могут только после большой крови.
        - Ты прав, - согласилась девушка. - Только… я действительно струсила. Я боюсь. Постоянно. С тех пор, как мы улетели в Подгорный. Сама не понимаю, почему. Глупо, да? Я старалась не обращать внимания, старалась думать о хорошем. Мы ведь уже столько раз были на волосок от смерти, и я никогда не чувствовала такого, а сейчас… Ты думаешь, я за себя боюсь? Нет! Хотя да, и за себя тоже, но это обычный страх. Когда тебя принесли, мне на секунду показалось, что ты уже умер. Я думала, я умру от ужаса…
        Последние фразы Игульфрид говорила невнятно, сквозь слезы, уткнувшись лицом мне в грудь. А я молча гладил ее по плечам и по волосам. И только когда слезы закончились, я сказал:
        - Леди Игульфрид, я клянусь - если ты меня не разлюбишь, я вернусь к тебе даже из-за кромки. Ты мне веришь?
        - Верю, - всхлипнула девушка в последний раз, и слабо улыбнулась. - Но ты лучше совсем не умирай.
        Объяснения наши на этом завершились, и мы, наконец, вернулись в лагерь. Теперь молчание было умиротворенным - кажется, моя ведьма немного успокоилась. А вот меня мучали сомнения. Нет, я не сказал ей ни слова лжи, но после всех этих бесед меня самого начал глодать червячок сомнения. Действительно, на что рассчитывает руководства альянса? Той армии, что они собрали, вполне хватит, чтобы разрушить приграничные крепости. Но восемь тысяч человек - это очень мало. Совершенно недостаточно для победы над империей. Да, их можно сравнить с острым ножом, что щекочет мягкое подбрюшье империи. Да, удар может оказаться очень неприятным. Но не смертельным. Игульфрид права, такое количество солдат имперская армия раздавит и не заметит. Может, не сразу. Потери, особенно среди мирного населения поначалу будут очень велики. Но когда имперские военачальники, наконец, начнут шевелиться, шансов у альянса не останется. А, главное, для человеческих герцогств восьмитысячная армия - это очень мало. Да по самым скромным прикидкам они могут собрать в двадцать раз больше бойцов! Так почему этого до сих пор не сделано? Ждут,
когда падут крепости? Глупость. Пока они наберут рекрутов и сформируют отряды, можно будет не только отбить нападение, но и отстроить разрушенное заново!
        Хотелось поделиться мыслями с шефом и остальными, но вернувшись в лагерь, я обнаружил орка уже спящим - сотрясение мозга от удара гоблина дает о себе знать. Дромехай проверял посты и тоже готовился отходить ко сну, Ханыга о чем-то сосредоточенно расспрашивал Эльзу, а Свенсон что-то увлеченно рассчитывал, чертя палочкой магические символы вперемешку с математическими таблицами прямо на песке. Я решил, что подозрениями можно поделиться и позже, а потом и вовсе о них забыл - других забот хватало.
        Глава 12
        Утром усталость немного отступила, и окружающая действительность не казалась уже такой серой и безрадостной. Даже покрытое ледяной коркой черное болото приобрело некоторый мрачный шарм, от которого не хотелось убраться подальше и побыстрее. Но пришлось, потому что донесение само себя не отправит. До условного места нужно еще добраться и за сутки в условиях, когда нас все ищут, добраться можно будет едва-едва.
        Дромехаю предстояло оставаться в лагере. Уговорились, что отряд будет заниматься исключительно разведкой, ну и дополнительной маскировкой лагеря. Хотя грош цена нашим уговорам - если альянсовцы найдут убежище, придется уходить. Впрочем, пока вероятность такого развития событий на мой взгляд, не велика. Во-первых, секреты расставлены густо и на довольно значительном расстоянии от лагеря - если что, заранее заметят вражеских следопытов, а то и уведут в сторону. Во-вторых, и в самом лагере никто не нарушает маскировку. Огонь парни разводят в укрытых ямах, дым выводится далеко в сторону, и к тому времени достаточно остывает. Палатки и шалаши замаскированы так, что ближе двадцати метров и не разглядишь, да и развлекаться отдыхающие бойцы предпочитают тихо, без криков и лишней возни.
        Отправлялись мы всем составом тайной стражи. Думали оставить не слишком привычного к дальним переходам Свенсона в лагере, но тот смотрел на шефа такими щенячьими глазами, что орк махнул рукой и даже предложения такого высказывать не стал. Причем, сам-то некромант, может, и не против был бы остаться, да вот Эльза явно загорелась идеей дальней прогулки в компании с подругой, так что тролль уж очень стремился доставить это удовольствие любимой. И, конечно же, отпускать ее одну не хотел ни в коем случае.
        Надо сказать, не только Эльза относилась к предстоящему походу, как к веселому приключению. Лично я давно отвык от больших и шумных отрядов, так что путешествие в компании с коллегами тоже казалось мне неплохим способом отвлечься от ответственности и забыть хотя бы на сутки о заботах, связанных с обеспечением пропитания, контроля и управления батальоном из двухсот разумных. И как только Дромехай от этого не устает?
        Прогулка, поначалу, оправдывала ожидания. Мы шли по дороге, которая по-прежнему оставалась пустынной. Редких встреч с местными жителями и отрядами альянса избегали заранее, и делать это было совсем не сложно. В общем, двигались с большим опережением графика, так что к полудню совсем расслабились, принялись тихонько переговариваться и обсуждать события последних дней. Неприятности начали подступать около часа пополудни, и оттуда, откуда мы совсем не ждали. Подвела погода.
        Сначала поднялся легкий южный ветерок, даже приятный - погода в последние дни была морозная, а теперь явственно повеяло теплом. Причем нельзя сказать, что приближалась оттепель, просто стало немного теплее, и мороз уже не так сильно щипал лицо и уши. Однако постепенно ветер начал усиливаться, ясное прежде небо заволокло тучами, и, наконец, посыпался снег. Резко и разом стемнело, хотя до заката было еще далеко, в лицо полетели крупные хлопья снега, которые быстро истончились до мелких, злобных льдинок, немилосердно секущих открытые участки тела. В считанные минуты замело и дорогу, и болото, да и редкий лес, упиравшийся в него тоже скрылся за сплошной белой пеленой. Сугробы выросли будто по мановению, идти стало не просто сложно - бессмысленно, потому что соблюсти направление в такое светопреставление нельзя даже случайно.
        - Надо отходить в лес! - крикнул шеф. - Хоть какая-то защита от ветра! Здесь - занесет насмерть. - Последние минут двадцать мы шли цепочкой, с шефом во главе, за которым мы пытались хоть немного укрыться от ветра, еще и уцепившись друг за друга, чтобы не потеряться. К тому же массивному орку до поры удавалось торить сугробы. Спорить с начальством никто и не подумал - собственно, кроме меня его никто и не услышал. Мы и шли-то до сих пор только потому, что за орком оставалась тропа. Никто, кроме меня не заметил, что мы куда-то там повернули, как пробивались сквозь снег, так и продолжали пробиваться. Наконец, мы остановились. Среди деревьев действительно мело не так сильно. Удалось даже найти старый дубовый выворотень, под корнями которого мы и нашли приют, сбившись в тесную кучу. Устроить хоть какой-то навес не представлялось возможным, да мы и не пытались. Впрочем, для того чтобы не сгинуть, хватало и того укрытия, что давали корни погибшего дерева. Нас очень быстро занесло, и уже через полчаса в нашей тесной пещере стало даже относительно тепло - надышали.
        - Эдак мы и гонца не увидим, - озабоченно прошептал шеф, когда все немного пришли в себя. - Они в такую погоду не летают.
        - В такую погоду нормальные разумные вообще на улицу не ходят, по домам сидят, - проворчал Ханыга. Ему, конечно же, пришлось тяжелее всех.
        - Это ненадолго, - я все-таки знаю эти места несколько лучше, потому поспешил успокоить товарищей. - Часа через три должно утихнуть.
        - Вот тогда дальше и пойдем, - подытожил шеф. - Может, еще успеем. Жаль только лыжами не озаботились. Как будем по этому демонскому снегу тащиться - даже представить боюсь. Я подумал было поискать какие-нибудь кусты, чтобы надрать прутьев, и пока есть время, наплести хотя бы снегоступов, однако попытка провалилась, толком не начавшись. Стоило пробить пласт насыпавшегося над нами снега, и высунуть голову наружу, как последние остатки трудового энтузиазма улетучились, будто их и не было. Правда, после этой попытки мне пришла не дурная мысль периодически обновлять проход, чтобы обеспечить доступ воздуха, не то, пожалуй, могли бы и задохнуться.
        Ближе к ночи метель действительно немного утихла, и мы с шефом отправились на разведку. Ну, и дров собрать для костра - перед выходом хотелось немного согреться. Именно тогда мы и встретили ту злосчастную мертвую ведьму. Встреча оказала на меня гнетущее впечатление. Что-то слишком много разных разумных мне в последнее время пророчат неприятности - поневоле начнешь чувствовать неладное. Сначала моя ведьма со своими смутными, неоформленными предчувствиями, теперь вот старуха… Я не слишком-то верю во все эти предсказания. Нет никакой предопределенности. И судьбы нет. Свою судьбу разумный кроит сам, и все, что с ним происходит является следствием его поступков и решений. Ну, и случайностей, конечно - как без этого? Однако все равно как-то не по себе. Минут пятнадцать я мучился сомнениями, а потом подумал - ну какого демона? Разве что-нибудь из того, что я делаю, кажется мне неправильным? Ни в коей мере. И дальше я буду поступать точно так же. А значит, и переживать по этому поводу нечего - что будет, то будет. Превращаться в дрожащий кусок желе, опасающийся за свое будущее, я точно не собираюсь.
        К выворотню, ставшему нашим приютом на эту ночь, возвращались взбудораженными. Даже Свенсон. Правда, хватило ума не сообщать подробности общения с покойницей нашим дамам. Незачем было их волновать напрасно. Только шеф еще долго потешался над моей способностью найти себе неприятности даже в зимнем лесу. Несмотря на хохмы, шеф предложил выдвигаться первым, и ни я, ни Свенсон, ему возражать не стали. Почему-то не хотелось задерживаться в этом месте сверх необходимого. Оставшаяся часть команды, не имевшие удовольствия наблюдать происшествие лично были слегка удивлены, но сопротивляться никто не стал, к нашему облегчению.
        Дальнейшее путешествие прошло без приключений, что очень радовало. А вот поиски условленного места встречи затянулись на несколько часов, и к тому времени, как оно было найдено, уже не только шеф, но и все остальные члены отряда могли общаться исключительно нецензурно бранясь. Участи этой не избежали даже наши дамы, но никому и в голову не пришло их укорять. Дело в том, что описание места было дано теми самыми летунами - разведчиками, и дано оно было с точки зрения всадника на грифоне. То есть сверху. С большой высоты. Естественно, с поверхности земли опознать ориентиры было гораздо сложнее. Если же учесть, что местность, после того как ее занесло внушительным слоем снега еще и изменилась значительно, можно себе представить, какая нетривиальная задача нам выпала. В результате мы решили остановить свой выбор на одном крохотном острове посреди болота, на южной оконечности которого под слоем снега угадывался огромный валун, даже, скорее, небольшая скала, а на севере, в ряд, стояли три кривоватых сосны. Все, как было уговорено. Проблема только в том, что подобных островов мы нашли целых три в пределах
квадратной мили, и угадать, который из них действительно имелся в виду не представлялось возможным. Как можно определить, похож ли камень на лежащего льва, если он находится под приличным таким слоем снега? Все бы ничего, но подача слишком заметного сигнала для связного никак не предполагалась, потому как его могут увидеть те, кому он совсем не предназначен. В результате мы до последнего не были уверены, что встреча вообще состоится.
        Грифоний всадник прибыл с опозданием в три часа, что тоже не добавило никому из встречающих оптимизма и любви к ближнему. У парня, сидевшего в седле вид был ничуть не более дружелюбным, чем у нас. Я запоздало сообразил, что он ведь тоже мог долго искать место встречи…
        - Ну?! - рявкнул шеф, когда всадник, наконец, сполз с седла на твердую поверхность. До того орк молчал - видимо, опасался спугнуть гонца.
        - Что ну, клыкач зеленорожий?! - не остался в долгу летун. - Пароль говори. И пожрать мне, срочно! И воды! - Кажется, чувство страха у него от долгих полетов совсем атрофировалось. Я осторожно покосился на шефа. Да, определенно, чтобы отвечать в таком тоне нависающему над тобой орку, чувство самосохранения должно отсутствовать напрочь.
        - Да я тебе сейчас ноги выдерну! - заорал шеф, и, кажется, действительно приготовился исполнить свою угрозу. Пришлось останавливать.
        - Шеф, ну ты чего? Давай дадим человеку пожрать, видишь, он еле на ногах стоит. - Наездник действительно едва держался в вертикальном положении, его ощутимо пошатывало. Я поспешно пробормотал пароль, после чего грифоний всадник ощутимо расслабился и буркнул отзыв.
        - Он назвал меня зеленорожим клыкачом! - начальник все никак не мог успокоиться.
        - Но ты зеленорожий, шеф. И клыки у тебя есть.
        - Он меня обидеть хотел!
        - На правду не обижаются, - проворчал я, роясь в сумке - уже было понятно, что шеф не собирается на самом деле причинять побои наглому гонцу.
        - Вот именно, остроухий ваш дело говорит, - влез тем временем гонец. - Серьезно, дайте воды, сил нет! Я едва пробился через эту метель. Мой Пушок два раза в штопор чуть не свалился… Что у вас тут за дела творятся, а? Как будто магическая буря. Уже думал возвращаться, но все-таки удалось по краю пройти. Предупреждать же надо! Я думал, в какую-то ловушку угодил, будто специально хотят разведку посбивать.
        Ни о какой магической буре мы от своих магов не слышали. Я оглянулся на леди Игульфрид и Свенсона, но те лишь синхронно пожали плечами:
        - Что-то чувствуется такое, - протянул Свенсон. - Какие-то отголоски. Но ничего серьезного. Да и болото все забивает.
        - Как мы тебя предупредим-то, умник? - все не мог сменить гнев на милость шеф. - Даже если бы знали.
        - Лады, не сердись, зеленый, - отмахнулся летун. - Приношу извинения и все такое. Все погорячились. Я, понимаешь, сегодня трижды уже с жизнью попрощался, в такое время как-то забываешь о правилах этикета.
        - Демоны с тобой, забыли, - махнул рукой шеф. Все немного помолчали.
        - Ладно, давайте свои донесения. Сейчас я пакет с указаниями от начальства найду… На словах что передать?
        - Передай, что у нас возникают сомнения в том, что удар через крепости Каменное седло и Закрытые врата будет основным. Слишком малые силы собрал противник. - Я решил все-таки высказать свои соображения. Может, это и паранойя, но мне так будет спокойнее.
        - Я доложу, только вряд ли кто будет менять планы из-за того, что ты сказал. Там за хребтом сейчас сильно много умников, и каждый точно знает, что делать, чтобы победить в войне. Только договориться не могут, потому что у всех планы разные. Его императорское величество молчит и не принимает ничью сторону, в результате ничего и не делается. Простые подданные в недоумении, но считают, что раз оно все вот так, то так и надо. Армия тоже в недоумении, но считает, что так явно не надо, однако, что делать - непонятно. В общем, сплошной бардак и раздолбайство. Ладно, болтать мне некогда, полечу назад. Надеюсь, удастся прорваться.
        Мы проводили летуна, и только после этого распечатали конверт с распоряжениями. Как ни печально, но судя по прочитанному, грифоний всадник был целиком прав. Никаких конкретных указаний мы не увидели. «Всемерно препятствовать продвижению противника. Устраивать диверсии на путях снабжения, организовывать налеты на соединения противника, сжигать базы снабжения» - примерно в таком же духе еще целая страница текста. Общее впечатление получилось крайне гнетущее.
        - Нда, неладно что-то в империи, - покачал головой шеф. - Действительно, то ли нас окончательно списали, то ли императору не до войны.
        - Меня больше волнуют жалобы гонца, - вдруг признался Свенсон, который в обсуждении приказа не участвовал. - Что за магическая буря?
        - Может, ему показалось? - леди Игульфрид с удивлением глянула на коллегу по магическому ремеслу. - Он же не маг, откуда ему знать? Я вот ничего такого не почувствовала.
        - Он не маг, - кивнул тролль. - А вот грифон очень чувствителен к колдовству. И наездники об этом знают.
        - Ну, может, он на болото так отреагировал? - заинтересовался разговором шеф. - Сами же говорите, здесь что-то чувствуется.
        - Когда опустился, он как раз себя спокойно вел, - напомнил некромант.
        - Тогда скажи, к чему ты это ведешь! - Как всегда, когда чего-то не понимает, начал злиться начальник.
        - К тому, что просто так магические бури не начинаются, - пояснил тролль. - Значит, где-то неподалеку кто-то творит серьезную магию. Может, нам стоит разузнать, кто и зачем? Наших магов тут нет, а мы же, вроде как должны всемерно препятствовать противнику. Я подумал, раз они что-то колдуют, значит, для них это может быть важно. Может, стоит попытаться прервать колдовство?
        - Или хотя бы узнать, что там происходит, - добавил Ханыга.
        - Мысль здравая, хотя в свете последних новостей не очень вдохновляющая, - признался шеф. - Что-то меня гложет ощущение бесполезности нашего здесь нахождения. Имею в виду и нас, и парней Дромехая. Ладно, не слушайте меня, сам не знаю, чего я разнылся, - орк встряхнулся, будто пытаясь сбросить меланхолию. - В любом случае надо заканчивать здесь топтаться - летуна могли увидеть и заинтересоваться, куда это он приземлялся.
        Обсуждать творящееся в империи по молчаливому соглашению больше не стали, хотя унылую физиономию демонстрировал не только шеф. Как-то повлиять на ситуацию никто из нас не мог, а, значит, и говорить тут не о чем. Все, не сговариваясь решили сосредоточиться на поиске источника колдовства. Здесь основное руководство на себя взяли леди Игульфрид и Свенсон, как самые компетентные в этих вопросах. Для начала нужно было отойти на некоторое расстояние от болота, чтобы его фон не забивал чувствительность. Решили углубиться в лес. Ранние зимние сумерки уже начали сгущаться, и маги надеялись хотя бы определить направление на аномалию до того, как мы встанем на ночевку. Тем более, что утихший было снегопад, снова начал набирать силу. Смешно, но я уже, грешным делом, заскучал по нашему уютному лагерю посреди болота! Одно хорошо, в такую погоду проблем с солдатами альянса у ребят Дромехая точно не будет. Даже если тот отряд бросит все, и будет цепью прочесывать окрестности, найти диверсантов у них просто нет шансов. Зато нам приходилось не слишком легко. Снегоступы - это, конечно, хорошо, но вообще-то по такому
глубокому снегу положено ходить на лыжах. Вот, кстати, еще одна недоработка в подготовке отряда к автономному существованию. В империи зимы теплые, и никто не учел разницы в климате. Даже я - хотя мог бы и сообразить.
        Леди Игульфрид и Свенсон остановились, как только мы отошли километра на два от болота. Одновременно и не сговариваясь, будто по команде. И так же, хором, выдохнули:
        - Чувствую!
        Остальные, даже не особенно чувствительная к физическим нагрузкам Эльза прошли еще несколько шагов, прежде чем обратили внимание на странное поведение товарищей. Слишком устали и слишком сосредоточились на отслеживании возможной угрозы.
        - Чего чувствуете? - уточнил я.
        - Магия. Сильная. Где-то на юге, - голос тролля был очень напряженный. - Очень сильная. И, как бы это… продолжительная. Лес уже пропитался насквозь.
        - Ну, значит, поворачиваем на юг, - вздохнул шеф. - Раз уж вас так пробрало, надо поскорее узнать, кто там такой могучий.
        - Нет, - покачал головой Свенсон. - Не нужно на ночь глядя. И без того все вымотались, можно просмотреть что-нибудь важное, и попасться. Не думаю, что там кто-то один беспечно колдует, не озаботившись охраной.
        На том и остановились. Пришлось еще поискать подходящее место для ночевки - ставить шалаш просто так, без какого-то естественного укрытия не хотелось. Во-первых, мало ли, кто нас ищет, а во-вторых, если снова поднимется ветер - может и снести.
        - Кстати, а как со мной быть? - вспомнил я. - Меня мои родственники не почуют? С болота-то мы вышли.
        - Не волнуйся, не почуют, - успокоила меня леди Игульфрид. - В такой буре вообще ничего почуять невозможно. Даже удивительно, что болотная магия, которая вообще не слишком-то и ощущается, может нивелировать такое воздействие!
        - Ничего удивительного, - возразил Свенсон. - Этому болту - тысячи лет. Там никаких вихрей уже не осталось, зато сам фон устойчивый как камень. Я бы даже сказал, что это и вовсе не магический фон, а уже аура. Болото уже практически живое существо. Пройдет еще тысяча лет, и у упырей появится свой, болотный бог…
        - В общем, понятно, что стоянку устраивать нам, потому что господа маги ведут ученые беседы, - ехидно вставил Ханыга. И оказался прав - собеседники, увлеченные дискуссией, даже не обратили внимания на его сентенцию.
        Впрочем, мы и сами справились. Такой уютный выворотень, как прошлой ночью нам больше не попался, зато мы наткнулись на густые заросли кустов, в глубине которых быстро вырубили небольшую полянку, на которой и установили шатер. Ветра в нем почти не ощущалось, заросли оказались столь густыми, что даже не просматривались насквозь, так что мы смогли даже развести небольшой костерок, на котором приготовили горячего питья, и немного разогрели сухие пайки. Получилось по-настоящему уютно. Разве что леди Игульфрид и Свенсон чувствовали себя неуютно - им мешали магические возмущения. Шеф, перед тем как завалился спать, составил короткую записку для Дромехая - чтобы не ждали нас в ближайшие пару дней, и что новых указаний от штаба не поступало, так что нужно продолжать действовать по своему усмотрению.
        Послание отправили с крысодлаком - он зверь умный, и прекрасно сообразил, что от него требуется. Правда, демонстрировал явное недовольство. Знал, что нам, возможно, предстоит что-то опасное и интересное, и не хотел все пропускать. Немного утешило его только то, что в дорогу он отправлялся в компании своего мертвого приятеля. «Для страховки и охраны» - пояснил тролль, когда его спросили, почему он позволил. Хотя на самом деле, его просто никто и не спрашивал, и тролль просто стеснялся в этом признаться. Считается ужасно непрофессиональным, когда некромант не может контролировать поднятое существо.
        Глава 13
        Утро выдалось солнечным и морозным. Тучи, наконец, рассеялись, так что можно было не опасаться новых снегопадов. С одной стороны, это приятно - надоело бродить, чуть ли не уцепившись друг за друга из опасения потеряться, а с другой - все наши передвижения теперь долго будут оставаться открытой книгой для любого желающего - дорожка за нами оставалась очень заметная. Через час после рассвета, когда мы уже благополучно оставили лагерь, Ханыга заметил первые странности.
        - Смотрите! Как будто на ходулях кто-то прошел!
        Действительно, снег был испещрен глубокими отверстиями, и довольно густо - будто на ходулях тут прошел не один разумный, а целый отряд. Или не отряд, но тогда ног у этого циркача должно быть… ну точно, у меня даже в голове щелкнуло.
        - Паук. Это прошел сидский паучий всадник. Похоже на патруль.
        Лишних вопросов мне задавать никто не стал, но настроение у компании мгновенно испортилось.
        - Уходить нужно, - нарушил я задумчивое молчание. - Если это действительно патруль, нас тут и заметить могут. Мы же не знаем, с какой периодичностью они здесь появляются.
        - А если уйдем - найдут следы, - криво ухмыльнулся шеф. - Лучше уж тогда дождаться, да прибить. Все больше времени будет. С одним-то справимся…
        - Шеф, я не следопыт. Не знаю точно, сколько их тут прошло. Можем нарваться.
        - Я могу убрать наши следы, - вмешалась леди Игульфрид. - Заровняю снег, будет незаметно. Если он не маг, конечно.
        - Ладно. Делай, - согласился шеф. - Сарх, тут твои родственники, ты и решай, стоит дальше рисковать, или вернемся?
        - Давайте все-таки попробуем узнать, что там. Не нравится мне это. Шторм этот магический, да еще мои родственники объявились. Наверняка какую-нибудь гадость готовят.
        - И судя по всему, эпических размеров, - добавил некромант. - Я удивляюсь, что никто из вас еще ничего не почувствовал.
        Напрасно Свенсон удивлялся. По мере продвижения в сторону творящегося колдовства, странные ощущения настигли всех. Даже обычно абсолютно нечувствительный к проявлениям тайных сил Огрунхай признался, что что-то такое ощущает:
        - Будто смотрит кто в спину, да еще шепот этот дурацкий, - жаловался орк. - Когда непонятно, то ли ты его слышишь, то ли он тебе кажется. Чувствуешь себя так, будто слегка рехнулся, и это слегка постепенно перестает таковым быть.
        - Ничего, шеф, не переживай, - поддержал начальника Ханыга. - Рехнулся ты уже давно, да так, что дальше некуда. И мы все вместе с тобой.
        Гоблину тоже было тошно. В отличие от шефа никаких голосов он не чувствовал, зато у него наступили запаховые галлюцинации - казалось, что пахнет несвежими трупами. Один я обошелся простой и понятной болью. Сначала слегка, а по мере приближения к аномалии все сильнее, у меня начали болеть каналы, подпорченные после посещения тюрьмы в городе Подгорном. Не могу сказать, что меня так уж сильно это раздражало - попытки воспользоваться своим даром били по нервам гораздо сильнее, но все равно, нудная и назойливая, будто зубная, боль ужасно раздражала и выматывала. Единственное, что удавалось сделать - это терпеть и стараться не показывать виду, как мне паршиво. Получалось неплохо. Отвлечься на разговоры нельзя - мы старались двигаться тихо и незаметно, зато попытки «повысить уровень бдительности на максимум», как выразился шеф, помогали игнорировать неприятные ощущения. А вот Эльза, кажется, пожалела о том, что не осталась в лагере.
        - Ощущения точно такие же, как были, когда я умерла, - призналась девушка, жалобно улыбаясь. - То есть совсем умерла, не так как сейчас. Все вокруг укрыто бледной дымкой, подернуто нереальностью. И страшно.
        Страшно было не только ей. Я вот до ужаса боялся встречи с родственниками. Просто ждать чего-то хорошего от представителей своего бывшего народа не приходилось от слова совсем. Даже легкой смерти, судя по всему, мне не готовы предложить - ведь зачем-то меня так активно искали все последние месяцы! Вряд ли для того, чтобы угостить пирожными. Я изо всех сил гнал от себя мысли о возможных неприятностях, однако они упорно возвращались.
        Опоздали мы всего ничего. В одну секунду давление вдруг исчезло, пропала и боль, которая грызла мои нервы. Я еще увидел, как изумленно переглядываются коллеги, так же почуявшие изменения, а потом началось такое светопреставление, что на собственные страхи и ощущения обращать внимание просто не получалось. Тут бы выжить!
        Все началось с гула. Низкий, пробирающий до костей, до нытья головы, он вызывал безотчетное желание бежать, прятаться, закрыть глаза и уши. Не видеть и не слышать того, что сейчас произойдет. Это был не страх, это было какое-то животное стремление сохранить себя. А потом гул перерос в грохот. Удивительно, но тогда стало немного легче. Уши болели дико, по щекам потекло влажное, но, по крайней мере, вернулся рассудок в достаточной степени, чтобы начать соображать. Леди Игульфрид и шефа пришлось сбивать на землю силой. Ханыга проделал ту же процедуру со Свенсоном и Эльзой. Сами тоже упали, я еще закрыл собой голову леди Игульфрид. Так себе защита, конечно. Сам я изо всех сил зажал уши, и даже раскрыл рот - кто-то из магов как-то рассказывал, что это может помочь при очень громких звуках. Землю трясло - порой, мне казалось, что еще немного и нас разбросает по сторонам, как шахматные фигурки после пинка неудачливого игрока! Однако обошлось. Тишина наступила внезапно, и стала еще более оглушительной, чем безумие, творившееся еще несколько секунд назад. Я все-таки отключился, правда, не дольше, чем на
несколько секунд. Но очнувшись, понял - расслабляться не время. Ничего еще не закончилось.
        Видимо мы недостаточно отдалились от места пересечения с маршрутом патруля дивного народа. Чудо, что мне удалось заметить мелькнувшую за деревьями ломаную тень. Даже не успев удивиться, как паучьему всаднику удалось сохранить рассудок и относительное здоровье себе и своему питомцу, я уже бежал за ним. И не мешали мне неудобные снегоступы, которые каким-то образом были до сих пор примотаны к ногам! Глупо надеяться догнать по глубокому снегу гигантского длинноногого паука. Даже по твердой земле это невозможно. В мою пользу сыграл тот факт, что патрульный все-таки не остался невредимым после катаклизма. Арахнид двигался гораздо медленнее обычного, и не так уверенно. А еще - мне ведь и не нужно было его догонять! Только оказаться на одной линии, не перекрытой деревьями и ветвями на то время, которое требуется арбалетному болту пролететь нужное расстояние.
        Именно так. Этот паучий всадник оказался не дураком. Сосчитать количество противников, учесть свое состояние и состояние паука - на это ушло не более мгновения. И он поспешил поскорее добраться до остальных сил. Если на наши поиски отправится хотя бы пять всадников - нам не уйти. Даже с помощью колдовства.
        Выстрел получился не очень удачный. Я целился в спину дивного, а попал в брюшко пауку, что не очень-то его замедлило. Да совсем не замедлило, если честно - броня сзади у этих тварей не такая прочная как на груди, и болт не выпал, но очень сомневаюсь, что он нанес хоть сколько-нибудь серьезные повреждения. Пришлось судорожно взводить машинку заново, и уже без особой надежды стрелять снова. Нас с всадником разделяла сотня шагов, когда я выстрелил во второй раз - предельная дальность выстрела из такого вида арбалетов, как у нас. Даже удивительно, что я не промахнулся. Глаза у гвардейских пауков расположены только спереди, предугадать выстрел и прикрыть всадника собственной броней он не смог, так что наездника вышибло из седла. А дальше паук начал действовать так, как заложено в его инстинктах. А именно - защищать всадника. Мгновенно развернувшись, восьминогая тварь со скоростью галопирующей лошади понеслась ко мне.
        Поединок арахна, гигантского паука, выведенного в дольменах моими бывшими родственниками, и одинокого разумного крайне редко заканчивается победой последнего. Я, вообще-то, всегда восхищался этими существами. Они умны, верны хозяевам, великолепно защищены, очень быстро двигаются, а еще у них крайне острые хелицеры, которыми они виртуозно пользуются. Одно время я сам мечтал обзавестись таким скакуном, да только кто же мне даст? Как бы там ни было, любые теплые чувства по отношению к этим созданиям вылетают из головы, когда одно из них стремится тебе навстречу, угрожающе подняв педипальпы. В прямом столкновении у меня нет шансов - я даже и не пытался к нему готовиться. Помощи от друзей ждать бессмысленно - быстро оглянувшись, я обнаружил слегка покачивающегося шефа, который только-только утвердился на ногах, и еще не совсем понимал, где он и что происходит. Удивительно, что я сам смог после катаклизма действовать относительно осмысленно. Должно быть, помог-таки совет опытного волшебника. Впору гордиться своей стойкостью и находчивостью. И сейчас я принял единственно верное в нынешних условиях
решение - полез на дерево, благо всего в двух шагах нашелся раскидистый дуб. Движения у меня все еще были не слишком уверенными, но я очень старался, и все-таки мне удалось убраться с пути твари. В самый последний момент я вздернул себя на ветку, уже слыша, как щелкают в опасной близости от моей задницы огромные острые хелицеры. Я и сам удивился своей удаче. Должно быть, недавний грохот все-таки оказал влияние и на арахнида. А может, он замедлился из-за холода. В отличие от обычных пауков, их гигантские дальние родственники не боятся низких температур, поскольку частично теплокровны, но все-таки бодрее себя чувствуют в теплую погоду.
        Ситуация в результате получилась патовая. Я сижу на толстой ветке. Неплохо, в целом, сижу. Удобно довольно-таки, в безопасности. Жаль только, ровным счетом ничего не могу поделать с беснующимся подо мной пауком, потому что ухитрился выронить арбалет, а бросать в бронированное чудовище мои звездочки можно с тем же успехом, что и желуди. Хотя желудей рядом почему-то не наблюдается, несмотря на то, что приютом мне стал, вроде бы, дуб. В свою очередь арахнид тоже не может мне навредить, однако убираться не собирается. Продолжает бесноваться внизу, царапая ствол и пытаясь раскачать дерево. Будь я один, даже и не знаю, чем бы закончилось наше противостояние. Уходить арахнид не собирался - они очень упорны. Однако уже через несколько секунд, мои коллеги, наконец, пришли в себя достаточно, чтобы осознавать окружающее. В результате с проблемой справились достаточно быстро и без больших усилий - леди Игульфрид сначала растопила, а потом снова заморозила истыканный лапами снег, так что паук просто вмерз в образовавшуюся лужу и только судорожно дергался, пытаясь вырваться из ловушки.
        - Ну и чего ты там дятла изображаешь, лейтенант? - мрачно поинтересовался у меня орк, как только проблема с чудовищем была решена. - Все равно не похоже. Слезай уже. Надо его прибить, а то ведь вырвется.
        Прикончить паука не дал Свенсон, который ужасно заинтересовался не виденным ранее животным. Тролль не стал долго мучить создание, прикончил его сам прикоснувшись к голове, и так же быстро поднял, не переставая радоваться и восхищаться гением магов, которые сконструировали и вырастили такую сложную и совершенную химеру. Мне как-то даже неловко было признаваться, что эти существа - вовсе не химеры, а вполне самостоятельно появившийся вид животных, маги участвуют только в приручении их, ну и совсем немного подправляют какие-то качества, необходимые для тех или иных задач. Причем получается у них зачастую совсем не то, что требуется. Впрочем, мое признание некроманта не расстроило, а, наоборот, только усилило восторги.
        - Надо же! - радовался тролль, утирая текущую из носа кровь. - Чего только не бывает в природе! Даже жаль, что пришлось его убить. Однако разума он не потерял, я только убрал привязку с хозяина. Теперь с ним вполне можно договориться.
        - Что значит, договориться?! - возмутился Ханыга, который и так-то старался держаться от восьминогого подальше. Он и мелких пауков боится до безумия, а уж гигантские вызывают у гоблина дрожь в коленях и желание немедленно бежать куда угодно, но как можно дальше.
        - Жалко из такого совершенного животного делать тупого исполнителя, - слегка смущенно признался некромант, - От него тогда никакого бы толка не было. В общем, я решил оставить ему разум. Тем более, пока он был жив, у него были жесткие установки, и он в глубине души очень страдал.
        - Зачем? - поддержал гоблина шеф. - Вот скажи мне, зачем нам понадобился мертвый гигантский разумный паук, которого нужно еще и уговаривать, чтобы он что-то сделал? Я, вот, вообще не понимаю логики некоторых чокнутых магов. Тебе что, мало двух бешеных грызунов, которые издеваются над нами, как только могут? Тебе еще одна зверушка понадобилась?
        - Сархова крысодлака-то ты сюда зачем приплетаешь? - буркнул тролль. - Его же не я заводил, и вообще он живой пока. Ну не люблю я тупых болванчиков поднимать, и что такого?
        Я понял, что спор может продолжаться еще долго. Оба спорщика чувствуют себя отвратительно, - сказываются последствия непонятного колдовства, - так что и Свенсон и шеф только рады возможности стравить свое возмущение.
        - Пойдем, нужно его всадника найти, - тихонько предложил я гоблину, и тот с готовностью поспешил в сторону убитого - во-первых, подальше от страшного паука, во-вторых, слушать перепалку ему удовольствия не доставляло. Я думал позвать еще прекрасную часть команды, но девушки были заняты тем, что приводили себя в порядок и внимания на окружающее не обращали.
        Пока мы возились с патрульным, скандалисты, наконец, успокоились. Шефа мы нашли втолковывающим что-то пауку, который, кажется, его внимательно слушал. Не знаю, почему, но мне показалось, с большим недоверием.
        - Так и знал, что шеф не всерьез ругается, - проворчал Ханыга. - Вот как только Свенсон ляпнул про то, что паук очень страдал - сразу подумал, что шеф станет его жалеть.
        Картинка действительно выглядела идиллически, даже не хотелось ее прерывать. После того напряжения, которое мы все ощущали последние несколько часов, я и сам с трудом удерживал себя от того, чтобы плюнуть на все и расслабиться. Тем не менее, пришлось поторопить друзей.
        - Не хочу портить вам отдых, но патрульного скоро хватятся. И наверняка отправят погоню. Так что нам надо бы убираться.
        - Как убираться? - возмутилась леди Игульфрид. - Мы что, даже не станем выяснять, что же там произошло?
        - А зачем? - удивился я. - Источник информации у нас есть, - я указал на тело погонщика. - Он и расскажет, что там такое произошло. Судя по последствиям, ничего хорошего. Надеюсь, драться с гвардией дивных никого не тянет?
        Таких не нашлось, и мы поспешили удалиться. Пришлось, правда, тщательно уничтожить все следы, особенно кровь - было бы неприятно, попади она в руки кому-то из магов моего народа. Тогда нам, боюсь, никакие ухищрения не помогли бы скрыться. Леди Игульфрид после этого пришлось усадить на паука, рядом с трупом погонщика - привести вытоптанную местность к оригинальному состоянию оказалось непросто.
        Мы очень торопились - я кожей чувствовал, как мало времени осталось до того, как исчезновение одного из патрульных обнаружат. Наверное, только крайняя нервозность может объяснить тот факт, что мы не сразу обратили внимание на произошедшие изменения. А может, на такие глобальные вещи просто не обращаешь внимания. Незыблемый - так обычно называли пограничный хребет в империи. И вот сейчас мы смотрели на широкий проход, между гор, которого не было еще час назад. Широкий, около пятисот шагов в ширину. Даже пыли нет, потому что ветер дует по проходу в сторону империи. Да, там ведь гораздо теплее. Более плотный воздух стремится туда, где меньше давление.
        - Браво, - мрачно прокомментировал шеф, наверное, через целую минуту пораженного молчания. - Твои бывшие родственники, Сарх, отлично соображают. И маги они выдающиеся. Настоящее вторжение началось.
        Глава 14
        Возвращались в лагерь в большой спешке, нещадно эксплуатируя мертвого паука. Вопреки опасениям шефа, уговорить арахнида помогать нам оказалось очень легко. Но не бесплатно - монстру требовалась кровь в качестве пропитания. Даже когда он был живым. Еще - сырое мясо, но его он добывал сам, а кровь разумных для них - это что-то вроде деликатеса, и в обычной жизни достается очень редко. Однако теперь, похоже, лакомство станет для него гораздо доступнее - слить несколько глотков крови не составляет труда ни для кого из нас, а порез потом залечивает леди Игульфрид. Взамен мы получили умного, грузоподъемного и неприхотливого скакуна, на которого не только взвалили весь груз, но и сами по очереди отдыхали, так что скорость передвижения резко возросла.
        На разговоры не было ни сил, ни времени. И без них ясно, что осада крепостей на перевалах - это отвлекающий маневр, способ заставить империю сконцентрировать войска там, где они не будут мешать. Понятно так же, почему так мало войск альянса участвовало в нападении. Основная масса накапливалась где-то в другом месте, тайно. Возможно, в сутках или двух пути от места предполагаемого прохода. Не важно, что далеко - имперские войска все равно не успеют предпринять меры противодействия. Дорога на столицу, считай, открыта. Ханыга предлагал срочно возвращаться в империю - предупредить о случившемся.
        - Ну уж совсем-то соображение терять не надо, - сочувственно посмотрел на гоблина шеф. - Ты что, думаешь там на той стороне слепые и глухие? Пограничная стража-то есть. Так что уже и так несутся со всех ног в ближайшие города и села с «приятными» новостями. Только, чувствую, и это не поможет. Что-то я в последнее время все больше разочаровываюсь в нашем чудесном руководстве. Так что спокойно, но очень быстро возвращаемся к ребятам, потом сворачиваем лагерь и движем к пролому. Там решим, что делать.
        Дромехай не сразу поверил рассказу. Даже наличие возле входа в палатку гигантского мертвого арахнида его не убедило. Долго расспрашивал подробности, пытался поймать нас на несоответствиях, а когда все-таки понял, что мы серьезны, выдал очень длинную и красочную тираду на смеси разных языков. Должно быть, пока пиратствовал научился, раньше он так не умел.
        - Ладно, высказался и хватит, - махнул рукой шеф. - командуй, чтоб собирались. Будем в империю возвращаться. Подозреваю, пока мы добирались сюда, победоносная армия альянса уже вступила на территорию империи. Будем им мешать по мере сил, пока наши доблестные генералы осознают степень опасности и собирают армию. А Свенсон пока поднимет наш трофей - может, расскажет что полезное.
        Новостям обрадовались только пленные обозники, которые так и жили в лагере - их отпустили на все четыре стороны. Ничего важного противнику, попади они к нему, все равно рассказать не смогут. Тем более, им объяснили, что бывшим пленникам в любом случае лучше держаться подальше от объединенной армии и особенно руководства альянса - мало ли как они отреагируют на тех, кто фактически работал на врага. Бывшим крестьянам раздали по нескольку золотых, и вывели на дорогу. Кажется, они до последнего не могли поверить, что их отпустят просто так.
        Я в этом не участвовал - наблюдал за допросом дивного. «Трофей» разговаривать не хотел. Долго. Нет, поначалу все было как обычно. Тролль легко коснулся головы покойника, его глаза открылись, и он преданно уставился на нового хозяина. Однако, когда некромант начал задавать вопросы, в ответ получил лишь молчание. Тролль удивился. Перепроверил что-то магическое еще раз, помахал руками, и задал вопрос снова. И снова убитый гвардеец промолчал.
        - Ничего не понимаю, - удивился Свенсон. - Все работает. Он подчиняется. Ну-ка, подними руку!
        Мертвый сид поднял руку.
        - Подпрыгни.
        Сид подпрыгнул.
        - Как тебя звали при жизни?
        Сид промолчал.
        - Да что ж такое-то? - вопросил пустоту озадаченный некромант. - Он ведь слушается! Не бывает закладок на посмертное молчание! Я понимаю, если бы я вообще не смог его поднять, хотя меня перебить - это каким профессионалом надо быть! Но заставить покойника избирательно не подчиняться поднявшему - это просто бред! Не бывает такого!
        Тем не менее, все говорило за то, что бывает. В течение следующего получаса множество свидетелей имели возможность наблюдать, как Свенсон все сильнее бесится от постигшей его неудачи. Колдовство становилось все более изощренным и сильным. После очередной попытки что-то изобрести, из-под снега полезли многочисленная мелкая живность и насекомые. Даже сброшенная лягушачья кожа ожила и залезла шефу в сапог, отчего он взвизгнул совершенно позорным образом, и долго скакал на одной ноге.
        - Да что с тобой такое, демонов покойник? - заорал в конце концов отчаявшийся тролль, на что мертвец невозмутимо раскрыл рот и ткнул туда пальцем. Языка у него не было.
        Свидетели происшествия опускают глаза и краснеют, у большинства находятся какие-то срочные дела. Эльза, единственная, хохочет, не стесняясь - полагаю, ее вечно спокойный и серьезный возлюбленный не часто балует ее такими сценками. Я тоже не выдерживаю, смеюсь в голос.
        - А ты не мог раньше сказать?! - нашел виноватого некромант. - Нравилось, смотреть как я тут мучаюсь?
        - Дружище, да откуда я мог знать? - сквозь смех выдавил я из себя. - По-твоему я что, знаком с каждым из народа холмов?
        - Я подумал, так у всех гвардейцев, - немного успокоился тролль.
        - Да с чего бы? Я вообще первый раз такое вижу. Раньше среди наездников на пауках увечных не было.
        В общем, допрос не удался - толку от пленника не было. Можно было поиграть в угадайку, но времени такое общение потребовало бы прорву, так что Свенсон покойника просто отправил поглубже в болото и отпустил. Ну а мы продолжили сборы. Оставаться возле гати, ведущей к крепостям было бы глупо и бессмысленно. Отвлекающий маневр сработал отлично. И мы, и те, кто остался на территории империи сосредоточились на отражении атаки с этой стороны, и потому самым позорным образом прозевали основной удар. Трудно даже предположить, где колдуны моего народа смогли найти столь огромную силу, чтобы пробить ущелье в горном хребте, но надо признать, это было очень эффектно и эффективно. Теперь даже самые вялые попытки атаковать крепости прекратились, и наше пребывание здесь стало бессмысленным.
        За два дня местность вокруг пролома изменилась разительно. Можно только восторгаться скоростью, с которой руководители вторжения нагнали сюда тысячи разумных и развернули лагерь. Проход не пустовал ни минуты - стройными рядами один за другим туда уходили отряды альянса, отлично экипированные, дисциплинированные и очень многочисленные. До ужаса. Лагерь был огромен, и постоянно пополнялся новыми бойцами. Короткий отдых, пополнение припасов, и вот новая сотня вступает в ущелье. Место для этого нового прохода явно выбиралось не случайно: ширина болота здесь совсем невелика, всего два-три километра. Мостки делать не понадобилось - после того, как пролом был пробит, у магов осталось достаточно материала, чтобы болото перестало представлять проблему.
        Дромехай со своими двумя сотнями остался часах в трех пути от лагеря. Пришлось уходить глубоко в лес - дорога, еще совсем недавно пустынная, стала гораздо более оживленной. В лесу тоже существует опасность нарваться на патрули, но это не так уж страшно. Неизбежный бардак, сопровождающий такие быстрые перемещения столь значительной массы разумных, все спишет. Пропажу патрульных и заметят-то далеко не сразу. В разведку отправились мы с ребятами Дромехая. Нет, сначала, как водится, собрались идти нашей компанией, тайно. Вышло неудачно - нам едва удалось унести ноги. Патрули, - и гвардия дивных на пауках, и простые вояки, - ходили часто и без какой-то системы. Слишком много вокруг народа, остаться незамеченным практически невозможно. Поэтому решили действовать нагло, как тогда в поселке.
        Лагерь обошли по широкой дуге, на это ушло довольно много времени, но за это мы были вознаграждены - нашли дорогу, по которой к лагерю подходили войска. Здесь и устроили засаду. Отряды шли часто, даже слишком. Провернуть нападение и захват так, чтобы замести все следы до появления очередной группы солдат не представлялось возможным. Пришлось проторчать на лежанках, укрытых снегом, до темноты - только тогда поток ослаб в достаточной степени. Я уже думал, что ничего не выйдет, когда передовой дозор передал сведения о приближении очередной группы всего из двадцати бойцов. В этот раз условия вышли почти идеальными. Небольшой отряд в цветах какого-то неизвестного баронства, идут спешно - явно опаздывают. Кажется, вообще последние на сегодня, так что можно не опасаться, что нас застанут в самый разгар веселья.
        - Берем этих, - решил Дромехай. - Лучше уже не будет.
        Акция прошла как по нотам, даже удивительно. Мы дождались, когда отряд окажется между нашими позициями, после чего, по сигналу Дромехая, дали залп из арбалетов. Расстояние было смешное, так что никто не промазал. Бить старались в головы, чтобы не повредить в форму. Два десятка солдат повалились на дорогу почти одновременно. Командир остался жив - по нему стреляли только я и Дромехай, били болтами без наконечников. Минута на то, чтобы утащить тела, замести следы и присыпать снегом кровавые пятна, и дорога осталась пуста. Будто и не было никого.
        Отойдя километра на два в лес, принялись разводить костры - за день неподвижного лежания в снегу все замерзли и проголодались. И подстилки из лапника не помогли. Языка пришлось даже лечить, не то он, пожалуй, отдал бы концы, не приходя в сознание. Болты хоть и без наконечников, но стреляли мы с такого расстояния, что и простой деревяшкой можно убить.
        Пленник оказался высокородным. Барон Кром, так он представился после того, как Свенсон провел над ним свой обряд. До этого, как и все прежние захваченные, он отказывался общаться, и только с ненавистью бросался на «проклятых имперцев». Впрочем, после того, как некромант сдернул невидимые нити, характер барона не сильно изменился. Мы для него по-прежнему оставались проклятыми темными тварями, которые подлежат мучительной смерти, и говорить с которыми - унижение для благородного господина. Единственное отличие - теперь угроза пыток оказывала на пленника вполне благотворное воздействие, и он, хоть и неохотно, но готов был идти на сотрудничество. Естественно, ничего важного рассказать он не мог. Последнее, что помнил барон Кром - как он по призыву святых отцов многоглазого бога собрал свое войско в священный поход против тьмы, и отправился на место сбора, столицу герцогства Олин, к которому и принадлежит его баронство. Владения у барона крохотные, так что те два десятка бойцов собственно и были его войском. Больше ничего полезного рассказать он не мог.
        В прошлый раз пришлось здорово хитрить, чтобы пробраться во вражеский поселок. Сейчас вышло проще - стены вокруг лагеря, конечно же не возводили. Незачем тратить лишние силы на временное место дислокации. Оставаться надолго нападающие здесь явно не собирались. Ранним утром, переодетые в форму баронства Кром, мы вернулись на дорогу и направились к лагерю. Проверка на въезде была, но чисто символическая. У одного из бойцов - того, что изображал барона, спросили откуда отряд, и на этом все закончилось. Сержант встречающего десятка выписал бумагу, - одну на всех, - велел не разделяться. Еще он скороговоркой объяснил, как добраться до распределительного пункта, где наш отряд должен был присоединиться к одному из батальонов, направлявшихся на территорию «проклятых демонопоклонников». Когда жители империи стали демонопоклонниками никто из отряда не понял, но уточнять не стали.
        Из представителей нелюдей в нашем отряде присутствовал только я, потому что уши легко спрятать под шлемом. Остальным свою нечеловеческую природу замаскировать было сложнее, так что они остались в лесу вместе с ребятами Дромехая. И, между прочим, напрасно - как выяснилось, представителей иных народов в лагере хватало. С другой стороны - в настоящей дружине барона Крома нелюдей не было, так что жалеть об упущенной возможности я не стал.
        Мы, конечно же не последовали указаниям сержанта - отправляться на ту сторону пока было рано. Вместо этого ходили по лагерю, изучали его устройство, следили, как отправляются отряды. У меня начали понемногу выстраиваться планы нападения - можно устроить неплохую диверсию, нужно только уничтожить еще пару таких отрядов, как баронский, или один побольше.
        Лагерь представлял собой ровную как стол площадку. Перед новообразованным ущельем появилось огромное, как несколько пастбищ каменное плато, на котором, собственно и расположились желающие отправиться в империю. Болота здесь больше не было. Площадка даже возвышалась немного как над окружающей местностью, так и над расщелиной.
        Ее, первым делом, и пошли смотреть. Мы не одни такие были. Зевак, готовых потратить несколько часов, чтобы полюбоваться результатом невиданного колдовства, хватало. Ущелье, было ровным, его края были немного оплавлены. Наплывы камня у выхода выглядели точь-в-точь, как кусок сыра, разрезанного горячим ножом. Дно ущелья при этом оставалось достаточно ровным - только по краям виднелись небольшие кучки камней, видимо насыпавшиеся позже, когда основная работа была уже сделана. Перекрыть такой проход не составляет никакого труда, и армия альянса не упустила возможности. Устье ущелья защищали рогатки, которые растаскивали каждый раз, когда очередной отряд отправлялся на ту сторону. У самого входа расположился целый батальон дивной гвардии на арахнидах - думается, прорвись с той стороны какие-нибудь смельчаки, они сначала нарвались бы на обстрел сверху, а потом, упершись в рогатки, получили бы контратаку всадников на гигантских пауках. Более мощные укрепления здесь были просто не нужны. Я с некоторой завистью посмотрел на отдыхавших арахнидов - уже успел оценить удобство такого замечательного скакуна. Нам
бы оснастить каждого из диверсантов таким - альянсовцы бы взвыли!
        Еще пытались посмотреть на штаб, но вот это как раз не представлялось возможным. Руководство альянса о своей безопасности позаботилось хорошо. В центре лагеря устроили почти настоящую крепость. Конечно, защитить от настоящего штурма она не могла - вал из обломков камня возвышался едва ли до пояса, по его верху шли те же рогатки, связанные между собой. Зато от случайных любопытствующих или таких вот как мы небольших отрядов, защита вполне достаточная. На огороженной территории виднелись вполне приличные домики - целый десяток. Большинство совсем небольшие - только чтобы можно было выспаться, укрывшись от чужих взглядов. Один, правда, выделялся своими размерами - я предположил, что там мои бывшие соплеменники устраивают совещания. Узнаю любовь дивных к комфорту: вся остальная армия обходится лежанками вокруг костров, благо от камня под ногами до сих пор веет теплом. Однако о себе руководство альянса все-таки позаботилось отдельно.
        Пройти на территорию можно было только по пропускам. А хотелось. Мне безумно хотелось увидеть моих бывших родственников. Просто какое-то болезненное желание, с которым еще попробуй совладай. Я даже в какой-то момент испугался, что это желание вызвано каким-нибудь колдовством, но потом понял, что напрасно объясняю собственные желания магией. Мне действительно хотелось взглянуть тех, кто меня изгнал. Не потому что соскучился. Было интересно, как мои прежние родственники ухитрились дойти до того, чтобы создать новую религию, фактически захватить власть в нескольких ранее не слишком-то дружных государствах и устроить самую масштабную войну за последние сто лет. Что должно было произойти, чтобы обитатели холмов прекратили свою изоляцию и начали так активно вмешиваться в жизнь остальных народов, которых раньше презирали, но терпели? У простых гвардейцев этого не спросишь… Я видел их там, на территории штаба. Одетые в парадные одежды дивного народа, они то и дело мелькали тут и там, отдавали какие-то указания генералам, или просто болтали друг с другом, презрительно поджимая губы при появлении
кого-нибудь из людей. Да, судя по всему, знаменитая спесь сидов тоже никуда не делась.
        Глава 15
        Я уже совсем было решился проследить за кем-нибудь, выходящим из штаба и тихонько захватить его как-нибудь так, чтобы никто не заметил. Мы даже начали обсуждать план нападения с десятниками Мирхом и Штуре. Они не слишком поняли, почему мне так необходимо побывать в штабе, но удовлетворились моими невнятными объяснениями. Честно говоря, я отлично сознавал, что нет в этой затее ничего хорошего. Риск велик, а что-то полезное я узнаю только при большом везении. Наверное, я бы все-таки сунулся туда. Вполне возможно, на этом моя история бы и завершилась - скорее всего, пленом. Ничем хорошим такие авантюры не заканчиваются. Так что даже хорошо, что мои планы нарушились. Мы как раз спорили, под каким предлогом будем уводить обладателя пропуска и какое из более-менее укромных мест лучше выбрать, чтобы его прикончить, когда раздался длинный и протяжный сигнал.
        Первой реакцией было бежать, и не у меня одного. Кажется, почти все разведчики решили, что нас кто-то раскрыл, и сейчас будут ловить. Слава богам, нам хватило выдержки не суетиться. Очень скоро мы сообразили, что никакой тревоги не было. Наоборот - народ потянулся куда-то к центру лагеря. Ну и мы пошли следом. Стало любопытно, что это за мероприятие такое.
        Народ собирался массово. Мы не хотели лезть близко к центру, но немного не рассчитали - сзади тоже собралось довольно много народа, так что и не выберешься незаметно. А расталкивать слушателей не хотелось - все стояли спокойно, так что начни мы отходить, это вызвало бы удивление. Впрочем, пока повода для беспокойства не было, так что мы с ребятами, переглянувшись, молчаливо согласились оставить все как есть. Ну а потом началось богослужение. Проповедник находился так далеко, что его и не разглядеть - так, какая-то маленькая фигурка на помосте, и не разберешь, какой он расы. Но вот слышно его было хорошо. Магически усиленный голос, безликий и бесполый, разносился по всей площади лагеря. Его слушали внимательно. Никто не перешептывался, даже не переступал с ноги на ногу. Люди и другие разумные стояли неподвижно, с одухотворенными лицами вглядываясь в далекую фигурку в белом, и от этого единого порыва становилось жутковато. Проповедь явно читали не впервые. Проповедник задавал вопрос - и слушатели отвечали, да так синхронно, что даже слова можно было разобрать!
        Проповедь завораживала и будила какие-то неведомые ранее чувства. Может, восторг причастности к чему-то столь огромному и великому? Чувствовать единение со всей этой гигантской массой разумных было радостно. Уходило чувство одиночества, которое всегда с тобой, даже если рядом друзья и близкие. Думаю, еще немного, и я бы забыл обо всем, действительно стал бы частью этой общности, и стал бы вместе со всеми этими родными мне разумными добиваться светлого счастья для всего мира, как того требовал проповедник. Меня отвлекла боль в руках. Те места, что были повреждены тогда, во время стычки со стражей в Подгорном начали болеть. Сначала я не обратил внимания на ноющую боль, отмахнулся от нее, но она становилась все сильнее. Наконец, мутную пелену будто сорвало с разума, и я понял, что с трудом сдерживаю крик. Так мои руки не болели даже когда я сам пытался призвать свои прежние способности. И, демоны побери, как же я рад был сейчас этой боли!
        Осторожно оглянувшись на товарищей, я увидел то, чего и опасался. Одухотворенные, восторженные лица. Глаза горят радостью, воодушевлением, искренним энтузиазмом. Уже не обращая внимания на возможность раскрыться, я начал расталкивать разведчиков - бесполезно. Ни они, ни окружающие, не обращали на мою суету ровным счетом никакого внимания. Попытался уйти сам - это удалось легко. Люди, завороженные речью, расступались неохотно, но никто не препятствовал.
        Я остановился. Если сейчас уйду - ребят вытащить не удастся. Хуже того - они могут рассказать об остальном отряде! Нет уж, бросать парней не дело. Они не виноваты в том, что их заколдовали. В конце концов - это я мог бы сообразить, что происходит. Знал же, что с новой религией все не так просто! Вернулся на свое место и стал ждать, когда закончится проповедь. Закончилась она песней - всю дорогу я мучился от боли в руках, но зато больше не проваливался в это восторженно-идиотское состояние сопричастности. Наконец, последняя строка песнопения закончилась, и люди начали расходиться по своим делам. Выглядело это буднично, будто ничего не произошло. Ни слова о проповеди, как будто ее и не было. Я слышал обрывки споров о том, кто готовит ужин, предположения о том, когда отправляться в империю, но никто не говорил о таинстве, закончившемся минуту назад, будто это что-то слишком личное. Самое неприятное, несмотря на то, что обработка паствы, вроде бы закончилась, боль в руках так никуда и не делась. Терпеть и не морщиться удавалось с трудом. Диверсанты пока молчали.
        - Нужно найти координатора, к которому нас посылали, и рассказать кто мы, - первым подал голос десятник Мирх. Остальные согласно загомонили. Сомнений ни у кого не возникло.
        - И что мы ему скажем? - я осторожно вклинился в обсуждение. - Что мы бывшие имперцы, пришли сюда на разведку и желаем послужить?
        - Ну да, правду скажем, - удивился Мирх. - Не врать же! Ложь претит всевидящему! - вспомнил он цитату из только что прослушанной проповеди.
        - Я и не предлагаю лгать, - Слова я подбирал очень осторожно, опасаясь ляпнуть что-нибудь, что заставит ребят во мне усомниться. - Но вспомните, мы еще несколько дней назад убивали своих братьев. Да, мы не знали света истины, но оправдывает ли это нас? Простит ли нас всевидящий?
        Диверсанты огорченно загомонили. Кто-то крикнул, что мы должны принять свою участь, другие высказывали еще какие-то предложения. Судя по тому, что я услышал, в целом характер ребят не изменился. Если бы не безусловная уверенность в истинности услышанной проповеди, можно было и не заметить, что что-то не так.
        - Мы должны привести остальных, - важно предложил я. - Возможно, они тоже осознают свои ошибки, а если нет - судьбу их решат те, кто имеет на это право.
        - Сарх дело говорит, - согласился десятник Штуре. - Парни не виноваты, что их не касалась благодать! Да и вообще имперцы не такие уж злодеи, так что можно будет рассказать всем, что нужно не воевать, а просто донести истину и до них! И потом, у меня там невеста осталась…
        Что и требовалось доказать. Это для жителей человеческих герцогств империя и ее жители - безусловное зло. Они, в общем, и без магии на протяжении столетий пугали детей страшным восточным соседом. Те, кто прожил там какое-то время, уже не столь категоричны. Думаю, через пару дней наваждение уйдет само собой. Вот только нет у нас пары дней. Да и подозреваю, проповеди проводят ежедневно.
        - Вот и давайте быстренько выбираться, - подытожил я. - Не хотелось бы попасться кому-нибудь на глаза раньше времени.
        Из лагеря вышли практически беспрепятственно. Повезло, потому что если бы нас заметили, пришлось бы уходить одному - уверен, парни не стали бы воевать с теми, кого они теперь считают своими. По дороге я договорился со спутниками, что мы не будем сообщать о своем «просветлении» остальным:
        - Сами понимаете, нас не поймут. Так что давайте будем вести себя как ни в чем не бывало, а когда все окажутся возле лагеря, просто вызовем товарищей из альянса, и заставим их сдаться. Так никто не пострадает.
        Со мной согласились, что явно свидетельствовало в пользу того, что неведомое колдовство угнетающе действует на мыслительные способности разумных. В нормальном состоянии, уверен, никого моя шитая белыми нитками ложь бы не обманула.
        - А что скажем насчет результатов разведки? - уточнил Штуре. - Они ведь будут думать, что мы искали проходы в лагерь, выясняли частоту патрулей и все такое.
        - Скажем, как есть, - пожал я плечами.
        «Домой» мы вернулись к утру - лагерь как раз просыпался. Парни явственно напряглись, и я уже не сомневался - надолго их выдержки не хватит. Наведенную враждебность никуда не денешь - не смогут они долго притворяться. Так что я отправил Мирха и Штуре докладывать, а сам поспешил на поиски Свенсона, отмахнувшись и от шефа, и от леди Игульфрид: один хотел из первых уст узнать о результатах разведки, вторая - убедиться, что со мной все в порядке. Но это могло подождать, а вот взгляды, которые бросали на «неверных» наслушавшиеся проповедей разведчики, ясно показывали, что нужно торопиться. Впрочем, леди Игульфрид я попросил следовать за мной, пообещав объяснить все позже.
        Тролля нашел в его палатке. Его пришлось долго будить. Он, оказывается, всю ночь экспериментировал, - нашел время! - и теперь отсыпался.
        - Дружище, я готов выслушивать твои возмущения ранней побудкой часами, но потом. Сейчас будь любезен, обрати на меня свой сияющий лик, пока мы не получили настоящую резню в лагере.
        - Что случилось? - некромант проникся серьезностью моего тона, и перестал изображать из себя капризную барышню.
        - Посмотри на ребят, с которыми мы вернулись. Этим своим магическим взором.
        Свенсон мазнул взглядом по разведчикам, потом вдруг резко напрягся и уставился поверх их голов куда внимательнее. Отвернулся от них и внимательно рассмотрел меня, после чего еще сильнее нахмурился.
        - Что произошло в лагере?
        - Какое-то богослужение, - рассказал я. - Да не пялься ты на них, почуют. Я сказал, что мы приведем вас к альянсовцем и сдадим, только поэтому они согласились вести себя тихо, если поймут, что обманул - сорвутся.
        - А можно для тех, кто не столь изощрен в искусстве некромантии? - тихонько возмутилась леди Игульфрид.
        - Можно, - кивнул Свенсон. - Наши друзья ухитрились попасть под то же магическое воздействие, которое влияет на всех встреченных нами представителей нападающих. И сейчас, если я правильно понимаю, все они - верные последователи нового бога, и готовы жизни положить, чтобы уничтожить империю. Мне только интересно, как наш Сарх ухитрился остаться в своем уме? Я отчетливо вижу нити, впивающиеся в твою голову. Значит, либо ты лжешь и с ними заодно, либо я чего-то не понимаю.
        - Вот почему руки все еще болят, - догадался я. Недоумевающие взгляды леди Игульфрид и Свенсона заставили меня вспомнить, что я так никому и не рассказал о травме, постигшей меня во время пребывания в тюрьме Подгорного.
        - Ладно, объяснять долго. - Я решил, что это может подождать. - Сейчас надо их усыпить, да и меня тоже, чтобы вам спокойнее было. Но как-нибудь так, чтобы ничего не заподозрили. И имейте ввиду, там еще десятники Дромехаю докладывают - они тоже под контролем.
        - Тебя усыплять не буду, - отмахнулся Свенсон. - Сдается мне, ты опять как-то ухитрился сохранить разум там, где любой другой его бы потерял. У тебя с магией вообще странные отношения. Но присматривать все равно буду!
        - Да ради всех богов! Согласился я. Только, если можно, побыстрее - руки болят просто зверски.
        - Может, все-таки усыпить его? - тут же встревожилась леди Игульфрид.
        - Думаю, не стоит, - с сомнением покачал головой тролль. - Сарха ведь, насколько мне известно, искали родственники? Боюсь, с таким украшением на голове, - он явно хотел указать рукой, но, заметив внимательные взгляды разведчиков, сдержался, - даже если уже и не ищут, стоит ему заснуть, как непременно найдут. Слишком сильная связь. А еще - не рассчитывайте на меня в деле усыпления. Одно дело - в кругу, как положено, да по одному - и совсем другое, вот так, не заметно. Придумайте что-нибудь еще.
        Сонное зелье нашлось у леди Игульфрид. Точнее, она его приготовила в оперативном порядке, пока все остальные разжигали костры и кипятили воду для каши в котелках - мы успели вернуться как раз до завтрака. Накормить снотворным разведчиков оказалось не сложно - они, против обыкновения не разбредались, предпочитали держаться вместе. Так что достаточно было высыпать результат ведьминых трудов в костер, и дело сделано. Десятников пришлось брать жестко - они все еще докладывали Дромехаю и шефу с Ханыгой. Все трое совершенно растерялись, когда мы с отрядом диверсантов ввалились в палатку и принялись вязать двух младших командиров.
        - С одной стороны, вроде бунт и восстание, а с другой - нас не трогают, - выдал наконец шеф, дождавшись, когда возня прекратится. - Уважение, что ли оказывают?
        - Что, драть вас тридцатью великанами, здесь происходит? - Дромехай высказался более лаконично.
        - То, что эти парни уже два часа льют вам дезинформацию в уши, - пояснил я. - Причем сами не понимают, что творят, потому что заколдованы.
        Столь краткие объяснения никого из присутствующих не устроили, пришлось объяснять подробно, благо, теперь торопиться было некуда. Ну и снимать заклятие решили, естественно, начиная с меня. Потому что терпеть ломающие боли в руках становилось уже просто невыносимо.
        Забавно было наблюдать за работой некроманта не со стороны, а будучи, так сказать, объектом воздействия. Я не испытывал любопытства - честно говоря, к тому времени мне уже было неинтересно ничего, кроме боли в конечностях. И все равно проняло. Кажется, только теперь я понял, что фраза «смерть стоит за его плечом» - это вовсе не метафора. Я чувствовал ее взгляд. Благожелательный, спокойный, изучающий. Каждой клеточкой чувствовал. И могу сказать, что это по-настоящему жутко - знать, что тебя понимают полностью. Никогда, ни в какой момент жизни даже я сам не мог понять себя целиком, а та, что смотрела на меня глазами Свенсона, не затратила на это хоть сколько-нибудь ощутимого усилия. Она знала мое прошлое, настоящее, мои чувства и мысли, то, как работает мой организм вплоть до самых сложных и мелких деталей. Не потому, что ей было все это интересно, ей просто лень было отделять что-то конкретное. Проще было изучить меня сразу и полностью. А самое ужасное, что объект изучения тоже неизбежно узнает что-то об изучающем. Этого знания я бы с удовольствием избежал, слишком оно было огромно. В нем легко
было потерять себя и навсегда остаться где-то там, в невообразимой глубине хтонической сущности, что соизволила бросить на меня мимолетный взгляд. Я никогда не персонифицировал смерть, и, как выяснилось, напрасно. Она действительно есть. И она неизмеримо более реальна, чем я сам и все те, кого я знаю и даже мог бы когда-нибудь узнать. Ужасно. А еще… На какое-то мгновение я представил, что ее взгляд перестанет быть снисходительным. От этой мысли я чуть не оконфузился самым позорным образом, на глазах у всей почтенной публики.
        Боль ушла незаметно и не оставила после себя никаких воспоминаний. Будто и не было ничего. Даже не знаю, как передать это ощущение. Обычно, если где-то болит, то на самом краю сознания ты еще долго чувствуешь какие-то отголоски, остатки неприятных ощущений. Сейчас ничего такого не было. Тело совсем не помнило боли, и это было странно.
        - Моей госпоже было интересно, - улыбнулся Свенсон. - Ты ей понравился.
        - Знаешь, дружище, я вот совсем не уверен, что рад этому обстоятельству. - Признался я, все еще пытаясь осознать произошедшее. - Это, конечно, здорово, что я не вызвал у нее неприязни, но лучше бы она и вовсе не обратила на меня внимания. Приятно нравиться леди, но, боюсь, как бы ее интерес не оказался чисто исследовательским. Ну там, например, как далеко я улечу, если меня сильно надуть через трубочку, вставленную в задницу.
        Свенсон хохотнул, и мне показалось, что где-то на самом краю сознания я услышал отголоски другого смеха. Тот голос был женским.
        - Не переживай, такие развлечения ее не интересуют.
        - И все-таки, чем мне грозит такой интерес? Веришь ли, я себя прямо очень неуютно почувствовал, когда на меня обратили внимание.
        - Какие все нежные, - хмыкнул тролль. - Со мной такое постоянно происходит, и ничего. В смысле на твоем месте я бы особенно не опасался. Да и вообще внимания не обращал. Ну интересно госпоже, да и пусть.
        У некромантов вообще очень своеобразные отношения со смертью, так что Свенсону происшедшее во время ритуала действительно не казалось чем-то необычным. Я решил последовать совету приятеля и выбросил из головы дурные размышления.
        - Все остальное-то как прошло? Успешно? Судя по тому, что руки мои больше не болят - да.
        - Да нормально все, - отмахнулся Свенсон. - Они на тебе закрепились, а воздействовать не вышло, твои травмы мешались. Но травмы, конечно, жутковатые. Ты здорово попортил себе каналы, все перекручено и пережато, да еще запуталось так, что не вдруг и разберешься. Там теперь грязь копится в диких количествах. Еще немного и полыхнуло бы. Я почистил, но это паллиатив - через некоторое время снова накопится. Что с этим делать, я убей не знаю, все-таки я не лекарь, такими вещами они должны заниматься. Ничего страшного, вообще-то, но чистить нужно периодически - не забывай об этом. Леди Игульфрид я тоже научу, на всякий случай. Но когда вернемся в империю, обязательно навести лекарей, понял?
        Я легкомысленно пообещал, даже не собираясь об этом думать. Вернемся в империю, тогда и займусь собственным магическим здоровьем, а пока не до того. Что имел в виду некромант, когда говорил, что может «полыхнуть», я тоже, конечно, не уточнил. Зачем, если сейчас это уже не опасно?
        С остальными ребятами все тоже прошло гладко. Свенсон без особого напряжения избавил их от вредных заклятий - видимо, они еще не успели в достаточной степени закрепиться в мозгах пострадавших. Правда, разведчики забыли вообще все, что происходило с ними после посещения проповеди. Как и саму проповедь, к слову.
        Глава 16
        Теперь можно было в относительно спокойной обстановке обсуждать увиденное, и решить, наконец, что делать дальше. Шеф и Ханыга ратовали за немедленное возвращение в империю. Дорога врагу туда теперь открыта. Каждый день тысячи разумных минуют созданный проход. Неизвестно, каково сейчас положение в стране и какая часть территории занята противником, но помощь боеспособного отряда лишней не будет.
        Дромехай резонно возражал, что у нас задание. Мы должны оставаться в тылу противника и устраивать диверсии на коммуникациях, мешать подвозу продовольствия и устраивать беспокоящие нападения на группировки противника. Все это как-то не предполагает возвращения в империю, так что в случае, если мы переберемся через границу и линию фронта, нас вполне могут обвинить в невыполнении приказа и повесить по законам военного времени.
        Шеф, в свою очередь, ничуть не греша против истины напоминал, что обстоятельства изменились, линия фронта уже, считай, внутри империи. И в любом случае, старые приказы утратили силу, а новых можно и не дождаться - неизвестно еще, есть ли вообще возможность отправить к нам нового курьера, и не забыли ли о нас вовсе. В целом, военный совет уже грозил вскоре перерасти в дружеский мордобой - так сильно горячились собеседники.
        - Ребята, давайте как-нибудь поспокойнее, - рискнул я вылезти со своим мнением. - Мы же, вроде, должны план составить, а не лица друг другу побить.
        - Так может, ты, раз такой умный, скажешь что-нибудь по делу? - тут же высказался шеф. - А то молчишь, на нас смотришь как на детей голопузых, которые из-за палки в луже ссорятся, а сам дескать такой умудренный. Думаешь, мы не замечаем?!
        - Я просто думаю, что бы мы ни решили, надо это делать побыстрее. И по большому счету не важно, что именно, потому что пока мы тут думаем, враг продвигается дальше. Сами же ругаете имперскую канцелярию за то, что пока они проснутся, их уже до трусов разденут, а они и не заметят. Думаю, даже ошибочные действия будут лучше, чем никаких. А вообще я склоняюсь к мысли, что нужно тоже перебираться через границу. Основная каша сейчас будет в империи вариться, здесь мы особой пользы не принесем. Только сначала хорошо бы укусить альянсовцев так, чтобы им было не слишком вольготно.
        - И как мы их укусим? - заинтересовался Дромехай. - Ну, то есть, чтобы после этого не лечь там всем отрядом. Или не влиться в дружные ряды альянса после того, как нам опять поездят по мозгам.
        - От магии я защиту сделаю, - вмешался Свенсон. - Нам с Игульфрид, да и Сарху она и так не страшна, а остальным наделаю амулетов простеньких. Это быстро, за пол дня справлюсь. Правда, и хватит таких на пару дней, не больше, но мы же там долго сидеть не собираемся?
        - То есть мы все-таки полезем в лагерь, - мрачно констатировал Ханыга.
        - А как иначе? Другой дорогой через хребет сейчас не перебраться, - напомнил шеф. - На гномьи тропы снаружи не попасть.
        - Штаб у них охраняется больше от случайных зевак. Настоящего нападения не выдержит. Было бы здорово взять кого-нибудь из моих бывших соплеменников. Уж у них-то, наверное, мозги не промыты. Там даже частокола нет - только рогатки, их можно порубить и растащить. Это если мешать никто не будет. А для того, чтобы не мешали, нужно устроить еще одно нападение, только где-нибудь на краю лагеря. А лучше - у прохода. Там целый батальон гвардии в охранении, на пауках. - Я мечтательно зажмурился. - Вот было бы здорово их всех захватить! Службу они несут из рук вон: пауки - отдельно, гвардейцы - отдельно. Хотя, конечно, эти не растеряются. Быстро в себя придут. Так что это, наверное, не выйдет…
        - Ну почему, - задумчиво протянул Свенсон. - Можно что-нибудь придумать. Пауки мне понравились. Хотел бы я себе такого скакуна в личное пользование!
        Ханыга застонал так мучительно, что мне перед ним стало неловко. Гоблин все никак не мог побороть страха перед восьминогими - его перспектива обзавестись мохнатой лошадкой совершенно не радовала.
        В общем, как-то так вышло, что мой план был принят к исполнению. За небольшим исключением - в штаб решили не соваться, посчитали слишком опасным. План и без того выглядел до безумия авантюрно, однако его большое преимущество заключалось в том, что прервать выполнение можно было в любой момент в случае если что-то пойдет не так. Однако в любом случае требовалась подготовка, и основная ее тяжесть легла на Свенсона. Впрочем, он больше всех ратовал за исполнение, потому не слишком-то расстроился и с увлечением принялся за работу, благо помощников хватало.
        Пожалуй, впервые я на своей шкуре оценил, насколько работа некромантов грязная в прямом смысле слова. Для начала пришлось эксгумировать тот отряд баронства Кром, чья форма послужила для нас с десятками Штуре и Мирха пропуском на территорию лагеря альянса. Кстати, убиты барон с дружинниками по большому счету были напрасно - учета столь малых отрядов никто и не думал вести. Да и единой формой руководство альянса не озаботилось - прибывающих записывали и отправляли дальше, даже не думая проверять откуда, собственно прибыл очередной отряд. Впрочем, теперь тела невинно убиенных должны были послужить источником сырья для амулетов, которые задумал некромант. Нам же приходилось отделять ценные кости от «остального ненужного материала» - так выразился тролль. Возможно, для него это действительно являлось будничной, не вызывающей особых чувств работой, а вот мне, как и остальным невольным помощникам, было очень неприятно. Хотя слово «неприятно» - это значительное преуменьшение. Неприятно было бы, если бы кости пришлось вытаскивать из тел животных. Когда ту же процедуру проделываешь с замерзшими трупами
разумных, ощущения многократно хуже. В тысячу раз хуже. И подбадривающее некромантово «Ничего-ничего, представьте, если бы они эти три дня не на морозе пролежали, а в тепле!» ничуть не улучшало ситуацию. Желудки у каждого, кому выпало работать помощником тролля были пусты более чем полностью, но нас все равно рвало. Кажется, я начал понимать, почему во всем мире некромантов так сильно не любят.
        Тем не менее работа была выполнена. Просто потому, что без защитных амулетов весь наш план не стоил выеденного яйца, и все это прекрасно понимали. А покойником уже все равно. Дальнейшее наше участие в ритуале, слава богам, не требовалось - Свенсон великодушно разрешил остальным заняться своими делами. Некоторые, чтобы отвлечься, напросились в засадный отряд, которому предстояло перехватить еще две-три мелких группы противника, а мне стало интересно посмотреть на работу некроманта. Просто чтобы выяснить, ради чего мы столько мучились. Впрочем, меня постигло некоторое разочарование. Никакие спецэффекты колдовство Свенсона не сопровождали. Часть костей, которые мы добывали столь тошнотворным способом, он тщательно очистил, а потом нарезал на аккуратные круглые медальоны, после чего вырезал на них какие-то знаки. На этом работа над защитой наших мозгов у некроманта закончилась, готовые изделия он отложил в стороны. Изготовление амулетов заняло не так уж много времени, но, как я догадывался, основная работа была впереди.
        С оставшимися костями некромант работал гораздо дольше и тщательнее. Там простыми амулетами дело не обошлось. Кости разделялись на кусочки, которые затем сращивались и сглаживались, обрастая мелкими подробностями, и в результате складывались в фигурки, которые чем-то напоминали нимф каких-нибудь насекомых. Выглядели они до крайности неприятными, да еще и будто бы незавершенными, как, собственно и их живые собратья. Честно говоря, мне бы не хотелось узнать, что за бабочки должны получиться из таких нимф, особенно если учесть, что фигурки были очень мелкие, и было их много. Наверное, сотни четыре или пять - Свенсон работал быстро.
        - Красиво получается, правда? - с гордостью оглядывая свое произведение спросил Свенсон.
        Я даже закашлялся, сообразив, насколько по-разному мы воспринимаем один и тот же объект.
        - Похоже, будто они вот-вот начнут превращаться во что-то другое, - признался я, демократично проигнорировав вопрос.
        - Так и есть, - кивнул тролль. - Здорово, что ты заметил - значит, у меня действительно получается как надо. Понимаешь, магия, и некромантия в том числе, очень чувствительна к внешним проявлениям. Именно поэтому говорят искусство, а не ремесло. Очень важно, чтобы материальная основа колдовства имела форму, которая удобна для воплощения заклинаний. Я мог бы нанести те же знаки на простые кусочки кости, и, в принципе, они тоже могли бы сработать. Даже наверняка сработали бы, вот только во много раз слабее, и при этом силы сожрали бы намного больше.
        - Что это будет? - рискнул я уточнить. Мы договорились, что тролль сделает какое-нибудь оружие, которое поможет в нападении на солдат альянса, но что конкретно и как оно будет работать, тролль не рассказал. «Положитесь на мое вдохновение», - предложил он, и вид у него был столь одухотворенный, что даже шеф не решился спорить. Но страшно стало всем.
        - Это будут самонаводящиеся наездники, - с готовностью объяснил тролль. - Они будут искать противника и внедряться в его тело, после чего он на некоторое время впадет в бешенство и станет крушить все вокруг себя, пока его не убьют, или заряд магии не закончится. Это, конечно, не то филигранное колдовство, что используют наши противники, чтобы зомбировать себе союзников, зато и божественной помощи не требуется. Всё своими силами. Ты знаешь, несмотря на все трудности и неудобства, это путешествие уже оказалось очень полезным для меня. Покажи я эту разработку столичному кругу темных магов, уверен, меня бы посвятили в магистры! А ведь это не единственная идея. Может быть со временем я смогу… - тролль осекся и замолчал, но я и так догадался, о чем он постеснялся сказать. Красавица Эльза, которой он мечтает вернуть жизнь.
        - Да, я отвлекся, - тряхнул головой некромант. - После этого в течение нескольких месяцев жертв будет не отличить от мертвецов. Они даже разлагаться будут, хоть и медленнее обычных покойников.
        - А потом? - честно говоря, чем больше подробностей я узнавал, тем меньше мне хотелось спрашивать дальше. И все-таки любопытство было сильнее.
        - А потом нимфа растворится, отдав всю накопленную силу на заживление ран, - неохотно признался тролль. - Понимаешь, они ведь по сути ни в чем не виноваты. Если бы их не заколдовали, они не стали бы с нами воевать. Не хочу их напрасно убивать. Через несколько месяцев эта война в любом случае закончится, так что это будет уже не важно. Никакого вреда нам они причинить уже не смогут.
        Я подивился причудливым вывертам некромантской логики. То есть в целом он не против, если порабощенные его созданиями солдаты будут убивать своих, но вот их самих убивать не хочется. Действительно странно. Осуждать, даже мысленно, мне и в голову не пришло. Каждый по-своему с ума сходит. Война, как известно, грязная штука, и не запачкаться, участвуя в ней никак не получится. Но и сильно переживать только потому что солдаты альянса под внушением я не собирался. Обсуждать больше было нечего, так что я просто посидел еще немного, наблюдая за работой приятеля, и отправился спать. Перед акцией нужно было хорошенько выспаться.
        Часовой на въезде в лагерь был крайне недоволен окружающим миром и своим в нем местом. Чему тут радоваться? Утро раннее, едва-едва светлеть начало. Самый сладкий сон, а тут приходится стоять на холодном ветру, вглядываясь в сумерки. И не дай бог прислониться стволу дерева, или даже просто прикорнуть стоя - десятник обязательно увидит. Он всегда, как по волшебству оказывается рядом именно в тот момент, когда нарушаешь устав или совершаешь менее страшное преступление.
        Все эти мысли легко читались по лицу солдата, который стоял на пропускном пункте. Тут и магом быть не нужно - я сам, будучи начинающим наемником, думал примерно так же. Это состояние, когда даже смерть не так страшна, как внезапное появление на горизонте сержанта, сопровождает каждого новобранца на протяжении первых месяцев службы, и по нему его, новобранца, очень легко определить. Наше появление солдата нисколько не заинтересовало. Он тщательно записал откуда явился отряд, количество бойцов и вооружение - все со слов Штуре, который изображал нашего командира. При этом сам на бойцов даже не взглянул. Закончив вносить данные, солдат махнул рукой, пропуская нас дальше, скороговоркой пробормотал обычные указания, и снова замер на своем посту, уставившись в пустоту сонным взглядом.
        - Будь я его сержантом - заставил бы бегать, пока не проснется, - пробормотал Дромехай, которого ужасно возмутило такое поведение. - Противника такой часовой заметит только когда этот противник ему по башке мечом засветит.
        - Да нет тут у них противников, в том-то и дело, - с горечью констатировал шеф. - Весь мир на империю ополчился.
        - Не весь, а только человеческие герцогства и прочие сателлиты, - педантично поправил Свенсон. - Только наш материк.
        - Я и говорю - весь мир, - отмахнулся шеф. - Остальные не считаются, потому что ни им до нас дела нет, ни нам до них. Я вот даже не знаю толком, что там в остальной части планеты творится.
        - А было бы интересно узнать, - протянула, неожиданно Эльза. - Мы совершенно не интересуемся соседями, как будто их нет. А ведь до них не так трудно добраться!
        В разговор неожиданно оказались вовлечены все, находящиеся поблизости. Сомневаюсь, что кто-то в самом деле интересовался жителями далеких земель и континентов. Скорее, это был такой способ отвлечься, сбросить напряжение в преддверии предстоящей акции. Мы с Дромехаем переглянулись, дружно порадовавшись что все так складывается. До того народ был слишком напряжен - шли ровным строем, сжимая мечи и чуть ли не укрывшись щитами. Будто в окружении врага. Эдак нас даже беспечные и безмятежные жители лагеря могут что-то заподозрить раньше времени.
        Следующие несколько часов нам предстояло бездействовать. Точнее, изображать обычную деятельность только что прибывшего на сборный пункт отряда. Устроить временный лагерь, отправить кого-нибудь из офицеров получать задание, а отрядного интенданта - на поиски обоза. Мы уже выяснили, что вообще-то каждый отряд должен был явиться на войну полностью экипированным и с запасом провизии на ближайшие двадцать дней. Предполагалось, что и дальше обеспечивать себя продовольствием отряд будет самостоятельно - за счет жителей империи. Но правило это, конечно же, выполнялось далеко не всегда. В таком случае можно было получить недостающее непосредственно от руководства альянса. Не бесплатно, конечно - в счет будущих трофеев или оплаты. Этой возможностью активно пользовались - год в герцогствах вышел неурожайный, народ, даже наемники, изрядно обнищал, так что все с удовольствием пользовались возможностью пополнить запасы в лагере, пусть и втридорога. Главное, платить нужно не сейчас, а потом. Очень удобно для простого наемника. Оно ведь неизвестно, как все сложится - может, потом и расплачиваться-то некому будет.
На войне всякое случается.
        Честно говоря, я с трудом дождался начала проповеди. Не раз доводилось мне бывать во всевозможных переделках, но то, что мы запланировали сегодня - это было по-настоящему нагло. У меня даже руки подрагивали в ожидании, когда мы начнем действовать, чего со мной не бывало уже очень давно. Успокоился я только когда по лагерю разнесся заунывный созывающий сигнал. Наш отряд не торопился. Нарочито медленно мы шли вслед за слушателями, стекавшимися к центру лагеря - нужно было подгадать так, чтобы оказаться в последних рядах.
        Проповедь началась. Как и в прошлый раз, разумные замолчали сразу после того, как раздались первые слова жреца. На секунду стало любопытно посмотреть, что же это за оратор такой, которого так слушают. Однако сегодня мы стояли еще дальше, чем в первое посещение проповеди. Да что там, на самом краю мы пристроились, так что рассмотреть крохотную фигурку на помосте было невозможно. Тем более, что в этот раз внимательно прислушиваться и смотреть на проповедника времени не было. Слишком много работы нужно сделать до конца собрания. Теперь, когда подавляющая часть обитателей лагеря со стеклянными глазами восторженно внимает космической мудрости, изливающейся на них из уст проповедника, пришло время начинать действовать. Я еще раз оглядел соратников, пытаясь убедиться, что амулеты Свенсона работают, как предполагалось. Все нормально - выражения лиц сосредоточенные, даже напряженные, большинство цепко оглядывают окружающее, пытаясь вычислить тех, кто остался не затронут колдовством. Что ж, в таком случае пора.
        Кивнув мне и Дромехаю, шеф начинает неспешно проталкиваться ближе к центру. Остальные немного понаблюдав, и не заметив никакой реакции со стороны слушателей, тоже начинают расходиться. Задача у нас непростая - нужно сделать так, чтобы вспыхнуло одновременно по всему лагерю. Весь день мы занимались тем, что прикидывали количество собранных здесь бойцов альянса. Вышло около десяти тысяч. А нас меньше двухсот разумных. Свенсон, конечно, работал не покладая рук, но за вчерашний день ему удалось сделать всего шесть сотен костяных жучков. Как по мне, он и так выложился на полную. Удивительная работоспособность! И теперь этих жучков нужно правильно распределить. В мероприятии участвует вся команда, так что каждому досталось по три жучка. Всего три штуки, только просто разбросать их не получится. Выбирать, нужно командиров или хотя бы офицеров - так будет больше неразберихи. И желательно так, чтобы они принадлежали к разным отрядам. Благо, что различить их можно - единой формы в армии альянса нет, представители каждого баронства и герцогства одеты в свои цвета.
        Глава 17
        Даже не знаю, как назвать ту процедуру, что приходилось проделывать. Наверное, заражение будет самым точным словом. Без проповеди проделать ее настолько массово было бы невозможно. Сажать личинку нужно на открытую кожу, и еще убедиться, что ей удалось прицепиться. Некромант предупреждал, что процесс это не быстрый, и для жертвы болезненный. Он, конечно устроил так, что костяная тварь выделяет обезболивающее, но сам укол сделать безболезненным никак не получится. Собственно, из-за этого у меня возникали стойкие подозрения, что наша затея может провалиться даже несмотря на благоприятные условия.
        Сажать первую личинку было страшно. Я аккуратно достал крохотный тканевый сверток, в котором притаились три крохотные, меньше восьмой части фаланги пальца, костяные тварюшки. Трогать их пальцами было нельзя - Свенсон запретил строго-настрого. Несколько раз. Впрочем, любому из слушателей хватило бы и одного раза, достаточно упоминания о том, что системы распознавания свой-чужой у творения некроманта нет. Оказаться порабощенным этим «чудесным» изделием желающих не нашлось, так что с доставшимися каждому червяками все вели себя очень осторожно. Как с ядовитой гадюкой. Шеф вообще устроил настоящую истерику, как только услышал: напуганный своим недавним срывом во время битвы на переправе, он теперь панически боялся потерять разум.
        - И как по-твоему мы будем ими пользоваться?! - вопил орк, совершенно не стесняясь взглядов окружающих и не опасаясь быть услышанным. Впрочем, мы тогда были еще очень далеко от лагеря Альянса, так что необходимости понижать голос не было. - Заворачивать каждую в отдельную тряпицу, а потом из нее вытряхивать? А ты подумал, что будет, если ее на себя вытряхнуть?! Что за издевательство! Этак ты не против альянса диверсию устроишь, а против нас самих! Да я тебя сам под трибунал отдам, колдун безмозглый!
        - И вовсе незачем так орать, - морщился тролль, которому кричали прямо в ухо. - Как будто у меня было время устраивать всякие изыски! Может, мне еще и самонаведение им нужно было добавить? Так я могу, дай только время. Месяца два-три, устроит тебя такое? Вы просили сделать что-нибудь, что может помочь - так вот я и сделал, какие претензии? И незачем обзываться! Сам ты безмозглый. В следующий раз сам колдовать будешь, если не нравится!
        Более-менее успокоился начальник, только когда выяснил, что тварей вовсе не обязательно именно «вытряхивать». Достаточно ткнуть в мешочек с костяными личинками специальной костяной палочкой, и одно из существ обязательно зацепится, после чего можно аккуратно перенести его на акцептора. Умное слово шефа немного успокоило, кажется, он даже застеснялся своей вспышки.
        Впрочем, страшно было не только шефу, и даже костяная «волшебная палочка» не слишком успокаивала. Я бы, пожалуй, не отказался в этом деле от напарника, чтобы можно было друг друга контролировать - вот только слишком уж нас мало, так что каждому приходится действовать в одиночку. Очень осторожно, едва дыша, я развернул на ладони носовой платок. Косточка была уже зажата между пальцев - оставалось только поднести. Едва удалось сдержаться, когда одна из недвижимых личинок вдруг встрепенулась и даже чуть подпрыгнула, вцепившись появившимися непонятно откуда лапками в торец кости. Скручивать и завязывать платок одной рукой было неудобно, так что я просто сжал левую руку, а правую, с зажатым между пальцами артефактом, медленно поднес к шее впереди стоящего слушателя. Судя по форме - капитан какого-то отряда. Стоило только коснуться открытой кожи, как личинка, до того будто бы воедино слитая с костью, отцепилась, и пересела на жертву. На шее показалась капля крови, офицер, восторженно слушавший проповедь вздрогнул и потянулся к шее, но уже поздно. С невероятной скоростью тварь вгрызлась в тело. И, самое
главное, рана за ней мгновенно заросла, даже шрамика не осталось. Боль тоже быстро ушла - забеспокоившийся было солдат снова сосредоточился на лекции.
        Процедура показалась мне отвратительной. Трудно описать, насколько неприятно в этом участвовать. Как по мне, то, чем мы вынуждены заниматься, это худший вид насилия над разумным. Гораздо милосерднее было бы его убить. И даже тот факт, что через несколько месяцев он очнется живой и здоровый, меня не слишком успокаивал. Однако у меня остается еще две личинки, и они должны быть подсажены. Причем время уже поджимает прошло больше получаса, половина времени проповеди прошло.
        Следующие две личинки я подсадил так же без особых проблем, после чего пришлось проталкиваться через толпу обратно. Можно было бы и остаться на месте, но нужно успеть встретиться с остальными прежде, чем начнется. Не так-то просто было это устроить: никто моим передвижениям активно не сопротивлялся, но и расступались люди неохотно. Наконец, где-то впереди море голов начало редеть, и я уже начал высматривать своих, когда совсем неподалеку заметил какое-то оживление. Слушатели по-прежнему молчали, но кто-то пробирался между ними очень уж активно. Этак жрец что-нибудь заметит, а нам такое раньше времени ненужно. Идти было не слишком далеко, так что я решил все-таки разобраться, что же происходит. Через несколько минут, прямо мне навстречу вывалился один из бойцов. Бледный до синевы, с дрожащими губами. Увидев меня, он рванулся так, что люди вокруг попадали. И парень совсем не обращал внимание на беспорядок.
        - Тише ты! - громким шепотом одернул я. - Ты нас так раскроешь! Что стряслось?
        Честно говоря, мог бы и не спрашивать. Я уже и так начал догадываться.
        - Я… я случайно… Пальцем коснулся, а он… вцепился, я и сделать ничего не успел. Что мне делать, господин лейтенант?
        Все ясно. Ну, если неприятность может произойти, то она непременно произойдет. Следовало ожидать. Боец смотрел на меня одновременно с ужасом и такой отчаянной надеждой, что становилось не по себе. Тем более, что помочь ему особо я и не мог.
        - Ну и чего ты беспокоишься, парень? - я сам еще не знал, как буду ему помогать, но уверенность приходилось демонстрировать. - Ничего страшного не случилось. Уверен, Свенсон тебя живо избавит от этой неприятности. Да и в любом случае, эта штука не смертельная. Он же рассказывал, что даже если оно подействует, то потом жертва приходит в себя. Но до крайностей доводить не станем. Сейчас мы его найдем, пока не началось, и все исправим.
        Уточнив, как зовут несчастную жертву Свенсона - я, к стыду своему, пока еще не запомнил по именам каждого из бойцов диверсионного отряда, - мотнул головой, показывая идти за мной. Диверсант, которого, как оказалось, зовут Бруно, понуро потопал следом. Конечно, можно было просто связать парня заблаговременно, и оставить до лучших времен, но тут были некоторые сложности. Во-первых, у меня банально не было с собой веревки. Впрочем, это не главное - главное, я был не уверен, что Свенсон сможет обратить процесс, если он уже запустится. А таскать потом за собой псевдо-мертвое тело и дожидаться, когда он придет в себя самостоятельно, было бы неудобно. Тем более, мало ли что за несколько месяцев может случиться. А оставлять его одного… Ну нет, у нас не настолько безнадежная ситуация.
        - Которую по счету костяшку ты подхватил-то? - запоздало спросил я.
        - Третью, - порадовал меня Бруно. Первые две нормально подсадил, а потом…
        - Ну, видишь, как хорошо. А то еще с ними пришлось бы разбираться. Таскать эту дрянь с собой дольше необходимого не хотелось бы, сам понимаешь. Слишком они опасные, и упакованы ненадежно. Ладно, давай выбираться наружу. Наш некромант, вроде бы должен где-то там оставаться. Давай-давай, время дорого. Только не надо так ломиться, а то еще заметят. Удивляюсь, как до сих пор не заметили!
        Я начал проталкиваться через толпу. Боец шел за мной.
        - Вы уж простите, господин лейтенант, - шепотом винился несчастный. - Растерялся. Уж очень страшную штуку господин некромант придумал. Я вообще всякого колдовства побаиваюсь. Вот руки и дрожат. Вы уж меня не бросайте, ради богов. Лучше убейте, ежели что начнется…
        - А ну прекращай паниковать! - возмутился я. - Никто тебя ни бросать ни убивать не собирается! Ну я понимаю, если бы эта штука смертельная была!
        - Да лучше бы смертельная, - вздохнул диверсант. - Очень уж я всякого-такого боюсь. Меня бабка некромантами в детстве пугала. Сказки страшные рассказывала. Говорила - вот придет ночью повелитель мертвых, да обратит тебя в своего слугу! Будешь, мол, ходить по земле беспамятный и бездушный, и всех станешь есть, потому как из всех твоих чувств, останется только дикий непрекращающийся голод.
        Я даже остановился, услышав такие детские воспоминания.
        - Какая у тебя бабушка добрая была! Не мне, конечно, ужасаться, но все равно…
        - Сказочница была знатная, - гордо принялся описывать родственницу боец. Мой сарказм он не заметил, да к тому же от нервов его, похоже, пробило словесное недержание. - Уж чего только не рассказывала. И про некромантов, и про демонов. Про черную руку рассказывала, вот уж страх так страх! Она и добрые сказки знала. Про миры сказочные, в которых ни грана магии нет, зато полно всяких механизмусов, какие работают только на силе огня и воды. Интересно рассказывала! Ей народ в деревне всю зиму всякие припасы таскал, только, чтобы, значит, сказки послушать. А то, бывало, выйдет ясной ночью, да как начнет говорить, что каждая звезда на небе - это как наше солнце. И что вокруг них так же миры крутятся. Большая выдумщица была, да и скорбная разумом под старость-то. Где ж это видано, чтобы мир вокруг солнца крутился.
        Интересно, откуда простая крестьянка могла знать так много об устройстве вселенной? Я опять чуть не остановился от изумления. Только недавно имперские ученые предположили, а потом и доказали с помощью мощных телескопов из гномьего стекла и сложных расчетов, что наш мир имеет форму шара и вращается вокруг солнца. Большое изумление у меня вызвало это открытие - а тут на тебе! Простая деревенская бабка…
        Отвлекшись на мысли о превратностях появления передовых научных знаний среди сельского населения человеческих герцогств, я как-то упустил тот факт, что нас с пострадавшим уже встречают. И вовсе не с дружескими объятиями. Стоило нам добраться до свободного от слушателей пространства, как с разных сторон к нам устремилось двое дивных с очень внимательными и серьезными глазами. Все-таки хаотичный панический бег и толкотня, устроенная Бруно, не остались незамеченными.
        Лезть обратно в толпу было бессмысленно и вредно. Пока что нас ни в чем плохом обвинить было нельзя - только в том, что на нас не действует убаюкивающий голос жреца. Я успел шепнуть товарищу по несчастью, чтобы молчал и повиновался.
        - Здравствуйте, младшие братья, - чуть поклонился один из подошедших. - Что у вас случилось? Почему вы нарушаете тишину и мешаете остальным братьям слушать голос истины?
        Я с трудом удержался от того, чтобы хмыкнуть. Вот уж не ожидал, что гордые сиды станут называть кого-то из прочих рас младшими братьями! Всю жизнь считались животными полуразумными, а тут, гляди-ка, до родственников выросли. Любопытно, будь здесь шеф или Ханыга, они бы их так же назвали? Впрочем, что там говорить - я и сам далеко не сразу после побега из дольмена избавился от традиционного снобизма дивных.
        Однако сид ждал ответа, так что пришлось срочно придумывать что-то удобоваримое. Я решил прикинуться дураком:
        - Понимаете, мой товарищ, Бруно, очень боится больших скоплений народа. Он всю жизнь прожил в глухой деревне и совсем недавно был принят в дружину. Даже в замке барона он чувствовал себя неуютно, что уж говорить об этом лагере. А уж когда все собрались на проповедь… У него, наверное, случился припадок. Ну а я, заметив такое непотребство, постарался вывести его из толпы, чтобы дать прийти в себя. Простите, если мы что-то нарушили.
        Вообще-то, отговорка была откровенно слабая. Я вообще сказал что-то только для того, чтобы потянуть время и решить, как действовать дальше. И уж точно не ожидал, что мое дурацкое объяснение устроит спрашивающих. Тем не менее, оно действительно сработало:
        - Все же старайтесь вести себя более разумно и послушно перед лицом многоглазого бога. Ты, Бруно, - обратился он к проштрафившемуся бойцу, - просто вслушайся внимательнее в слова брата проповедника, и тогда твои страхи уйдут, станут неважными. Идите, и прослушайте хотя бы оставшуюся часть проповеди. - С этими словами сид уже повернулся, чтобы уйти, но все-таки остановился еще на секунду:
        - Напомните, младшие братья, с каким отрядом вы пришли?
        Я послушно назвал баронство, от которого мы якобы явились.
        - Скажите вашему командиру, чтобы после проповеди подошел к входу в штаб. Нужно будет поговорить с ним о дисциплине бойцов его отряда.
        Не смог, значит, обойтись без ложки дегтя напоследок. Уверен, «дисциплина бойцов» его не сильно заинтересовала, а вот выяснить, откуда мы такие дикие и необработанные появились, они обязательно захотят. Тут-то наша легенда наверняка и рассыпалась бы - хорошо, что к тому времени поддерживать ее уже не будет необходимости.
        Мы тихонько встали с краю, и честно дослушали проповедь - дивные далеко уходить не стали, просто отошли немного, но продолжали на нас поглядывать. Видимо, хотели убедиться, что я не забуду передать их указания командиру. Не знаю, чего стоило Бруно стоять спокойно и изображать восторг, но приходилось ему явно сложно. По лицу его катились крупные капли пота, руки дрожали. А я больше опасался, что до окончания проповеди рядом появится кто-нибудь еще из наших. Тогда уже никакие объяснения не помогут.
        Впрочем, долго переживать не пришлось, служба закончилась всего через несколько минут. Народ принялся расходиться, а мы оставались на месте в ожидании остальных диверсантов и, прежде всего, Свенсона. Бруно, кажется, находился уже на последнем издыхании от ужаса. Возникли даже опасения как бы он не помер от разрыва сердца до того, как начнет действовать Свенсоновская тварь. Даже для меня ожидание превратилось в пытку, так что когда мы увидели некроманта, облегченный вздох, который вырвался из моей груди, ничуть не уступал по своей глубине таковому у самого «виновника». Одернув страдальца, чтобы не бросался сразу к троллю в поисках спасения, сам рассказываю о случившемся.
        - Ну вот говорил же, чтобы осторожнее! - возмущается Свенсон. - Что, так трудно было посадить всего три блохи?!
        - Тихо ты, - спохватываюсь я. - Нас заметили и теперь пасут.
        - Кто вас пасет? - мрачно интересуется шеф, неожиданно появившийся у меня из-за спины.
        - Вон те двое дивных, - я показываю глазами на сидов. - Только сильно не пялься на них. Бруно запаниковал, начал метаться. Кто-то, похоже, за этой толпой все-таки следил, так что на выходе нас приняли. Теперь велели дождаться командира и отправляться к штабу.
        Шеф недовольно поджал губы, повернулся к Свенсону:
        - Когда эти твои блохи подействуют? Сколько осталось ждать?
        - Я с запасом время оставил. Надо же, чтобы все разошлись. Все, не отвлекайте меня, я вообще-то блоху усыпляю. А она уже проснулась! Да не дергайся ты!
        Лучше бы он этого не говорил, потому что бедный Бруно, кажется, совсем потерял присутствие духа, и принялся изо всех сил ощупывать себя, видимо надеясь найти тварь самостоятельно. Шеф на эту пантомиму не обратил внимания:
        - То есть придется все-таки идти. Ну что, радуйся, сид, своего ты добился!
        - Между прочим, я здесь ни при чем! - обвинение действительно получилось какое-то совсем уж надуманное. Я действительно пытался продвинуть идею во время беспорядков наведаться в штаб Альянса и взять в плен кого-нибудь из моих бывших родственников. Очень хотелось хоть примерно разобраться, зачем вообще народу дивных понадобилось устраивать все это светопреставление. Да и планы военной кампании выяснить было бы не лишим. Сторонников у моего предложения не нашлось. Все мои коллеги в один голос начали указывать на то, что у нас есть основная задача - прорваться в империю, что план и без того очень рискованный, и что разделяться в таких условиях - форменный идиотизм. И я даже не особенно сопротивлялся, потому что все эти факты имеют место быть, и у нас просто не хватает людей, чтобы провернуть все достаточно быстро. Теперь же, у нас действительно появляются шансы все-таки провернуть эту авантюру, хоть и невольно.
        - Ладно, где там наш командир? - проворчал шеф, косясь на поглядывающих в нашу сторону сидов. Слава богам, они находились на некотором отдалении, так что можно было говорить, не особенно опасаясь, что нас услышат. Правда, манипуляции, которые проводил с Бруно тролль с трудом можно было принять за осмотр отрядным лекарем, и они явно заинтересовали наблюдателей, но я не решился прерывать некроманта. Мало ли, сорвется что-нибудь, и получим мы зомби вместо здорового бойца.
        Командир нашелся быстро. В этой роли у нас выступал десятник Штуре - очень уж у него лицо было располагающее: волевое, строгое, с умным взглядом - настоящий героический капитан с какого-нибудь батального полотна. А самое главное - человек. Все-таки представители прочих рас редко выбиваются на командные должности в армиях человеческих государств. Даже в наемных отрядах. Это только Дромехай у нас такой уникальный.
        Штуре быстро собрал для себя эскорт, который состоял из меня, шефа, леди Игульфрид, и еще десятка бойцов. Причем парень отлично сориентировался.
        - Вы что натворили, идиоты! - вопил он во весь голос, так что не до конца разошедшиеся еще слушатели проповеди даже оглядывались. - Что, трудно было вести себя нормально? И как я теперь за вас перед руководством отчитываться буду?!
        Я включился в игру, и стал мычать что-то невнятное, пытаясь одновременно оправдываться и объяснять, как оно так произошло.
        - Ну вот что, если вы рассчитываете, что я отправлюсь получать по шапке в одиночестве, вы сильно ошибаетесь. - прервал меня Штуре. - Истеричку эту пусть лекарь на ходу лечит, а по возвращении я ему такую пилюлю вставлю, что о своей кла-у-строфобии, - последнее слово он произнес слегка запнувшись, но это тоже не выбивалось из легенды. Вряд ли простой баронский капитан часто использует столь мудреные понятия, - он даже в гробу будет вспоминать с содроганием!
        После этого он, наконец, соизволил обратить внимание на мнущихся в сторонке сидов:
        - Ведите нас, великие братья.
        Нас и повели. Я не удержался, уточнил у десятника, откуда он взял такое обращение.
        - Да пока мы в прошлый раз на разведку ходили услышал из разговора, - пояснил он. - Еще до проповеди. Даже и забыл потом об этом, а тут вот вспомнилось.
        Глава 18
        Удивительно легко попасть на охраняемую территорию, если тебя туда ведут сами охранники. Мои опасения о том, что за периметр пропустят только Штурре, а нас оставят подождать снаружи, не оправдались. В тот момент мне это показалось удивительным пренебрежением мерами безопасности со стороны руководства альянса. Проследив, чтобы весь отряд оказался на территории штаба, сопровождающий велел ждать, когда нас позовут, а сам отправился куда-то докладывать.
        Ждать пришлось минут десять. Свенсон уже закончил колдовать над несчастным Бруно и продемонстрировал мне выползшую из бойца личинку. Как бедный Бруно смог пережить излечение без криков, я даже представить не берусь, потому что «операция» проходила без обезболивания, и ему пришлось прочувствовать весь спектр ощущений разумного, через плоть которого прогрызается не такая уж мелкая тварь. Это ведь внедрение происходит безболезненно, а вот выход твари таким путем Свенсон при изготовлении не предусмотрел. Впрочем, несмотря на то, что боец был бледен, а одежду можно было выжимать - так сильно он взмок, вид Бруно имел счастливый. Очень уж страшила его участь, которая его ждала, сработай изделие некроманта штатно.
        Те же, кто не участвовал в операции, начали нервничать. Подарки некроманта вот-вот грозили начать действовать, а мы находились вдалеке от основных событий и рисковали пропустить начало представления.
        Дивный, наконец, вернулся в сопровождении богато одетого вельможи. Меня накрыло ощущение ностальгии. Впервые за долгое время, я имел возможность лицезреть представителя своего бывшего народа в его, так сказать, естественном виде. Просто паучьи гвардейцы, как и те двое дивных, что привели нас в штаб, хоть и не скрывали своей природы, но ее и не выпячивали. Выражалось это прежде в сего в современном облачении, характерном как для человеческих государств, так и для империи. Тот же господин, что шел теперь нам навстречу мог похвастаться классической, традиционной одеждой жителя холмов. С некоторой ностальгией я разглядывал богато вышитую золотом светло-синюю тунику, поверх которой был небрежно накинут длинный плащ из шерсти тонкорунных овец, выкрашенный в такой яркий желтый цвет, что мог бы конкурировать с яичным желтком! По краям плащ был обшит ярко-красной окантовкой, по которой шла тонкая вязь вышивки золотой нитью. Основная поверхность плаща, включая капюшон, тоже без вышивки не обошлась, правда там была серебряная нить.
        Откровенно говоря, за прошедшие годы я здорово отвык от такого великолепия. В империи столь яркие цвета и вовсе уже давно считаются дурным вкусом, да и в человеческих государствах от этой моды постепенно уходят. Именно поэтому, ослепленный столь ярким сочетанием цветов, я не сразу разглядел мотивы узоров, покрывающих одежду явившегося по наши души дивного. Даже странно - от привычных мне с детства они отличались так сильно, что, пожалуй, не имели вовсе ничего общего! Куда делись растительные мотивы, куда пропал четырехлистный клевер? Теперь для меня стало невозможно определить ни род, ни клан, к которому принадлежит дивный. Определенно, порядки у жителей холмов изменились за время моего отсутствие самым радикальным образом. Орнамент теперь представлял собой тончайшую паутину, в центре которой располагался глаз с узким вертикальным зрачком - внимательный и строгий. Рисунок повторялся в различных вариациях по всей длине и выглядел скорее пугающе, чем красиво.
        Пока я разглядывал одного из представителей прежней родни, он сам говорил с десятником. И разговор, надо заметить, принимал неприятный для нас оборот. Сначала дивный со скучающим видом слушал оправдания Штурре. Создавалось впечатление, что ему вообще не слишком интересно, о чем говорит командир отряда. Прервав его на середине слова, сид подытожил:
        - Я принимаю твои объяснения, младший брат. Скажи, твой отряд явился сюда в полном составе?
        - Да, великий брат. - соврал Штурре. - У нас небольшое баронство, это все люди, кого смог собрать наш господин.
        - Что ж, тем лучше. Тогда смотрите на меня. Все! И слушайте!
        А дальше он начал петь. Слов разобрать не получалось, как ни прислушивайся. Какой-то невнятный речитатив, очень похожий на то, что читал другой жрец на проповеди, только гораздо быстрее и громче и… яростнее, наверное. Кажется, в этот раз на нас воздействовали чем-то более сильным, концентрированным, чем на общей проповеди. Краем глаза я видел, как впадают в подобие экстаза стражники, охранявшие вход на территорию штаба, да и тот дивный, что привел нас сюда, тоже начал раскачиваться в такт словам вещавшего. Даже там, в лагере, те солдаты, что проходили достаточно близко, замедляли шаг, а потом и вовсе останавливались. Колдовство действовало на всех окружающих, кроме тех, кому оно, собственно, было предназначено. И очень скоро сид это заметил. Он вдруг запнулся на полуслове, прищурился, повел носом, будто принюхиваясь.
        Дальше ждать было бессмысленно. Мысль о том, что нас раскрыли, пришла в голову не только ко мне - кажется, все присутствующие члены отряда сообразили одновременно. Шеф сориентировался раньше всех:
        - Бой! - рявкнул он во все горло, и первым бросился к дивному, после чего пролетел в обратную сторону с приличной скоростью и изумленным воплем. Следующий боец повторил действия шефа в точности, остальные решили немного повременить.
        - Из арбалетов! - рявкнул я растерявшимся бойцам, сам судорожно готовясь к выстрелу. Очень сомневаюсь, что удастся убить мага первым выстрелом, но, может, хотя бы получится сбить его с концентрации. Если ударит чем-нибудь мощным - все тут и останемся.
        Мой выстрел был первым, и, ожидаемо, неудачным. Хотя я все же заставил мага отмахнуться, чем на несколько секунд отсрочил нашу совместную кончину, а потом подключились уже наши маги. Сначала сработала леди Игульфрид - камень под ногами дивного вдруг размягчился, враг, не ожидавший такого, не успел отскочить и оказался обездвижен. Правда моя любимая все же не подгорный житель, а природная ведьма, поэтому маг остался вполне боеспособен - глубина получившегося болота вышла совсем скромная, даже ниже щиколоток. Сама ведьма после такого колдовства пошатнулась, и едва удержалась на ногах, слишком сложную и непривычную для себя магию применила. В общем, на нее в этом бою можно было больше не рассчитывать. Тем не менее, помощь девушка оказала существенную. Сид, похоже, не ожидал нападения с этой стороны, да еще ему явно показалось сначала, что погружение в породу продолжится, и потому был здорово напуган и серьезно отвлекся от собственной защиты. За это и поплатился - залп от сориентировавшихся диверсантов вышел дружным, целых два болта достигли цели. Грязно выругавшись, колдун выдрал тот, что попал ему в
левую руку, и отбросил в сторону. Вслед за древком из раны вылетело не сколько капель крови, часть из них попала на нападающих, отчего те с воплями боли повалились на землю.
        Маг на этом не успокоился, а только еще больше разъярился, отчего нам стало совсем кисло - во все стороны от колдуна стали расходиться волны искаженного будто от жара воздуха. Там, где эти искажения соприкасались с человеческой плотью, творились крайне неприятные вещи - она начинала оплывать, будто горячий воск свечи. Двум бойцам, попавшим под удар первыми уже явно ничем нельзя было помочь, а мерзкая магия продолжала распространяться дальше. Большинство бойцов начали спешно убегать подальше, но успевали далеко не все. Например, леди Игульфрид, до сих пор не пришла в себя после своего заклинания, и, похоже, заметила грозящую ей опасность только в последний момент. Какую-то защиту она все-таки успела выставить, но было очевидно, что долго девушка не продержится. Я хотел было броситься на помощь, но понял, что не успеваю. До мага было гораздо ближе, чем до ведьмы, и я рванулся к нему. Мелькнула где-то на краю сознания мысль о том, что с магией у меня свои, особые отношения, и, возможно, колдовство сида на меня не подействует. Ну а если нет - все равно. Смотреть, как мою любимую перемалывает в
кровавую кашу я не собирался.
        Инстинкт меня не подвел, отчасти. Я действительно беспрепятственно прорвался через волну искажения, правда, процесс этот сопровождался дикой болью, так что я в тот момент не был уверен, удастся ли мне схватить застрявшего в камне бывшего сородича, или в него врежется уже мой труп. Я даже не уверен был, хочу ли я выжить - казалось, что после такого я либо сойду с ума, либо превращусь в беспомощного инвалида. Ощущения были такие, будто кости по всему телу закручиваются спиралью. Удивительно, как мне удалось не потерять сознания.
        Впрочем, мое удивление собственной стойкостью не шло ни в какое сравнение с тем изумлением, которое отразилось на лице сида, когда он осознал, что я наглым образом проигнорировал его колдовство. Именно в эту удивленную рожу я и врезался лбом, с разбега, после чего, наконец, потерял сознание. Правда, ненадолго. Очнувшись и открыв глаза, обнаружил вокруг себя множество ног моих товарищей, которые бодро и задорно месили лежавшего совсем рядом колдуна. Каким чудом в этой толчее не затоптали меня самого - неизвестно.
        - А ну стоять! Прекратили! - послышался откуда-то гулкая орочья команда, и народ начал постепенно успокаиваться. - Все, хорош! Нечего портить ценного пленника. Потом добьем эту тварь, обещаю. Лучше помогите Свенсону, он там еле держится.
        Вокруг стало немного посвободнее. Я попытался повернуть голову, и мне это даже удалось, хотя движение сопровождалось совершенно неприличным количеством боли. Да и медленно это вышло ужасно, так что когда я все-таки смог сфокусироваться на том, что происходит над моим телом, то как раз имел удовольствие наблюдать шефа, остановившегося прямо надо мной. Орк выглядел довольно паршиво - похоже, приземление вышло неудачным. Лицо, например, было стесано в кровь. Похоже, физиономией он приземлился прямо на камни.
        - Слушай, сид, я тебе уже говорил, что ты крайне живучая тварь? - Хрипло осведомился начальник.
        - Припоминаю что-то такое, - согласился я. - Как там Игульфрид? И что вообще происходит?
        - Бой у нас происходит, - проворчал шеф. - А тайная стража в полном составе превратилась в немощных инвалидов. Да, и Игульфрид тоже, перенапряглась девка. Знаешь, лейтенант, это даже обидно как-то. Один паршивый колдун - и чуть всю нашу компанию на тот свет не отправил, вместе с диверсантами! Это хорошо еще, что троллевы твари, кажется, начали действовать, так что остальным пока не до нас. Так-то, наверно, на этом бы наша война и закончилась. Нет, вот тебе не стыдно, что мы такие слабаки?
        - Обязательно будет стыдно, но только после того, как ты достанешь у меня с пояса третий от пряжки пузырек и вольешь его мне в рот, - попросил я. - Сам я, кажется, пока не могу. Только не перепутай, а то там разные препараты есть.
        - Опять небось отрава какая-нибудь? - осведомился шеф, деловито нашаривая зелье. На самом деле, не такая уж и отрава. После того как леди Игульфрид проинспектировала составы, которыми я привык пользоваться в экстренных ситуациях, она пришла в ужас, и не успокоилась, пока серьезно не усовершенствовала рецепты. Конечно, особой пользы стимулятор, который сейчас вливал мне в горло шеф не принесет. Но хотя бы после окончания его действия я не рискую умереть, а просто отделаюсь несколькими часами мерзкого самочувствия. Не такая уж большая плата за то, чтобы сейчас быть в состоянии двигаться.
        Боль и слабость понемногу уходили, стало возможно шевелиться. Естественно я тут же с кряхтением взгромоздился на ноги. Голова немного кружилась, и каждое движение по-прежнему приносило мучительную боль, но все-таки не грозило очередной потерей сознания, так что можно было перетерпеть.
        С высоты своего роста удалось оценить ситуацию и восстановить картину происшедшего. Шагах в двадцати, у входа на территорию штаба сидел усталый Свенсон, окруженный многочисленными охранниками. Все мертвы, но стоят. Уже хорошо - никакие боевые единицы для нас сейчас лишними не будут, даже наспех поднятые мертвецы. Похоже, пока все остальные сражались с магом, тролль в одиночку сдерживал спешащее на подмогу дивному подкрепление. И ведь как быстро отреагировали: с начала драки-то всего ничего прошло, даже учитывая время моего «отсутствия». Остальные диверсанты так же собрались возле входа на штабную территорию - после того, как шеф прекратил избиение мага, парни отошли подальше, чтобы снова не сорваться. Заодно осуществляли контроль, на случай, если кто-то еще заметит неладное и поспешит разобраться. Правда, пока никого не наблюдалось. Оно и к лучшему, наверное. Леди Игульфрид обнаружилась неподалеку - девушка была без сознания, но судя по мерно вздымающейся груди, ничего страшного не произошло. На этом, собственно, осмотр и закончился - не дали мне прийти в себя. Краем глаза я заметил, как колдун
пошевелился, и немедленно изо всех сил пнул его по голове. Сзади кто-то одобрительно присвистнул, шеф поморщился. У нас были с собой антимагические кандалы - прихватили с собой из Подгорного. По моей инициативе, между прочим, просто на всякий случай. И вот, пригодились. Жаль только они остались у Дромехая, который в данный момент был неизвестно где.
        - И чего, мы теперь все время его по башке бить будем? - задумчиво спросил шеф. - Эдак к моменту, когда придет время его допрашивать, он совсем в идиота превратится!
        - Вот интересно, почему ты так медленно соображаешь, шеф? Я-то понятно, после такого могу себе позволить!
        - Меня, между прочим, башкой о камни приложило, - обиженно оправдался орк. - Так что тоже вполне могу себе позволить! У меня до сих пор перед глазами все плывет!
        - Да, летел ты хорошо, красиво. Только низко - к дождю, должно быть, - не удержался я от незамысловатой шутки. Шеф даже злиться не стал, только фыркнул недовольно, провожая глазами очередной пузырек, содержимое которого я вытряхивал в приоткрытый рот пленника.
        - Теперь придется его таскать за собой. - Пояснил я свои действия. - Сам он после такого еще долго не проснется.
        - А со мной какой-нибудь отравой не поделишься? - Вяло поинтересовался начальник. Я с некоторым сомнением передал ему обезболивающе-бодрящий состав. Вообще-то, средство действенное и почти безопасное, однако мало ли как оно подействует на орка? Все же у нас немного разные организмы. К тому же у меня их не так много осталось - что-то сегодня мои средства нарасхват. Если учесть, что мы все еще в лагере противника, и нам в ближайшее время наверняка предстоит драться, скорость расхода запасов начинает внушать опасения. Однако отказать Огрунхаю было бы некрасиво. Он, вообще-то, крайне негативно относится к всевозможным зельям, и то, что сегодня он попросил что-то для себя говорит только о том, что его уж совсем прижало. Однако, видимо, не так сильно, как меня, потому что уже через минуту после приема, орк развил бурную деятельность.
        - Так, а почему мы вообще так успокоились, будто мелкий гоблиненок под юбкой у мамаши? В безопасности себя почувствовали? А если тут, в штабе, еще таких же десяток? - шеф махнул в сторону валяющегося в отрубе мага.
        - Нет тут больше никого, - подал голос Свенсон. - Я спросил у кого-то из поднятых. Большая часть начальства уже на имперскую сторону перебралась. Пустой штаб.
        - Ладно, - немного успокоился орк, продолжая, однако, нервно подпрыгивать на месте. - Но у нас же и свои дела в лагере есть. Там того гляди начнется, а мы тут расслабляемся.
        - Уже началось, - пожал плечами некромант. - Только куда нам было идти? Я едва сижу, вы с Сархом тоже не в лучшей форме были, Игульфрид вообще еще в себя не пришла. Предлагаешь бойцов отправить, а самим без охраны тут оставаться?
        - Таак, - угрожающе протянул шеф, всплеснув руками, как какая-нибудь домохозяйка, заставшая незадачливого супруга за воровством сладкой настойки. - А почему ты едва сидишь, глупый некромант! Ты что, не в курсе, что весь план сейчас на твое колдовство завязан? Да что же это творится такое!? Как ты додумался умотаться в тряпку, зная, что выживание всего отряда зависит от тебя!? Так, ладно, - шеф явно попытался успокоиться, - Сарх, ну-ка выдай ему то же зелье, которым меня напоил.
        - Мне его зелья не помогут, - вздохнул Свенсон, неохотно вставая. - У нас с сидами физиология слишком отличается.
        - Так какого демона… - снова начал возмущаться начальник, но был прерван некромантом.
        - Хватит на меня орать! Успокойся, капитан! Сейчас я восстановлю силы. Ох, но как же я это не люблю…
        После этого Свенсон с тяжким вздохом коснулся двух ближайших немертвых, отчего те стали стремительно усыхать. Процесс не прекращался до тех пор, пока тела не рассыпались полностью, превратившись в невесомую пыль, тут же унесенную порывами ветерка. Сам тролль стал выглядеть ощутимо бодрее, если не учитывать слегка зеленоватого цвета лица:
        - Вы бы знали, как это омерзительно. - Пояснил он. - Вместе с энергией я поглощаю их краткосрочную память, мысли, ощущения и эмоции. Все то, что они чувствовали незадолго до смерти. Как вы понимаете, ничего хорошего они не чувствовали. Только ярость, боль и ужас от приближающейся смерти. Не понимаю вот, почему они все это так воспринимают? Госпожа ведь дарует облегчение и покой…
        - Ну, сам-то ты с ней воссоединиться не спешишь, - фыркнул шеф, еще не до конца отошедший от переживаний.
        - Любое существо хочет жить, - пожал плечами тролль. - Почти любое. Это в нашей природе. Но любой путь когда-нибудь заканчивается, это так же неизбежно, как… ну да, как приход госпожи. Поэтому я не понимаю, зачем этого бояться? Нет бы принять ее визит с благодарностью!
        - Определенно, все некроманты - с прибабахом, - подытожил шеф. - С большим, огромным прибабахом. Гигантским прибабахом. Неудивительно, что вы так часто с катушек окончательно слетаете!
        - Ну не знаю, шеф. Что-то в этом все-таки есть, - осторожно не согласился я. Что-то меня начала настораживать излишняя экспрессивность орка. То, с каким удовольствием он повторял слово «прибабах» было и вовсе странным - не замечал раньше за начальником любви к красивым сочетаниям звуков, а тут он прямо удовольствие получал, повторяя это слово. - Я, конечно, не понимаю, но где-то на уровне ощущений могу предположить, что своя правда в этом есть.
        - Да я даже не сомневаюсь, - с готовностью согласился шеф, начав подталкивать меня к выходу в основную часть лагеря. - Совсем не удивлен, что ты что-то в этих бреднях для себя находишь. Ты же тот еще псих! Как и вся наша команда, надо отметить.
        - Шеф, а куда ты меня так пихаешь?! - возмутился я. - Понимаю, что тебя просто распирает от жажды деятельности, но совсем-то соображение отключать не надо!
        - Ну что еще? - возмутился орк, на которого, похоже, действительно чересчур сильно подействовало зелье. Он аж приплясывал от нетерпения, а взгляд стал слегка мутноват и чересчур мечтателен.
        - А то, что мы в штабе альянса. В штабе! В пустом! Может, прошвырнемся по этим домикам и посмотрим что-нибудь полезное? Ну, я не знаю, документы какие-нибудь, письма с приказами, бумаги. Планы наступления и все такое. Раз уж мы здесь.
        Шефу, очевидно, ничего такого не хотелось. Но последние остатки здравого смысла еще не покинули окончательно его затуманенную не предназначенными для его организма зельями голову, потому он все-таки сдержался. Пока. Но я четко понимал, что что-то осмысленное делать нужно очень быстро, ведь скоро шефа окончательно сорвет с катушек. Так что обыск провели в рекордные сроки, не особенно даже разбираясь в том, что ищем. Хватали все, что казалось полезным, оставив осмотр и разбор трофеев на потом. Уложились минут в пятнадцать, после чего со всей возможной скоростью отправились на выход. К этому времени уже было совершенно очевидно, что «началось». Из лагеря доносились крики, шум драки и звон оружия.
        - Все, все бегом к проходу! - на ходу скомандовал орк. - Не отвлекаясь ни на что, разве что увидим гвардейцев по одиночке или небольшой группой. Но самое главное - добраться к своим, и дотащить эту немощь! - шеф махнул рукой на тролля, который, на самом деле выглядел уже вполне бодро. Тащить его точно не требовалось.
        Глава 19
        В лагере творился настоящий хаос - любо-дорого посмотреть. Мы действительно неплохо потрудились, распределяя мерзкие творения Свенсона, так что паника охватила все пространство разом, и пока только набирала обороты. Мимо то и дело проносились группы разумных, пару раз мы натыкались на очаги боя, причем выходило так, что в драке участвовали уже не только зараженные, но и те, кого эта участь миновала. Кто-то, не разобравшись, замечал, что их любимого командира теснят подчиненный, воспринимал это как попытку бунта и выступал на его стороне - по крайней мере до тех пор, пока не получал мечом в грудь от того, кого бросились защищать. Самим зараженным, как Свенсон и обещал, было совершенно плевать на союзников - их душила безумная злоба. Все дрались со всеми, и никто толком не знал, что делать. Где-то солдаты успели собраться в более-менее организованные отряды, и направлялись в меру разумения наводить порядок, только с кем воевать опять-таки было непонятно, поэтому воевали с теми, кто отказывался подчиняться. Таких, очевидно, было более чем достаточно.
        Основная часть отряда во главе с Дромехаем и Ханыгой, как я надеялся, уже заканчивала концентрироваться возле выхода в ущелье. Сейчас, когда большая часть гвардии дивных должна неизбежно рассредоточиться по лагерю в попытках подавить беспорядки, самое время для того, чтобы захватить проход. В этом, собственно, и заключался основной план.
        Ничего удивительно, что наша группа в таком бедламе никого не интересует. Мы целеустремленно двигаемся в сторону ущелья, расталкивая любого, кто случайно попадается на пути, но таких целеустремленных тут были тысячи. Мы тащим на руках нескольких раненых и связанного пленника. Всем плевать, нынче тут подобных картин можно увидеть во множестве.
        - Какой чудесный день! Давно я так не веселился! - не устает восторгаться окончательно съехавший с катушек начальник. Все окружающее его смешит как будто он созерцает лучшую постановку столичных комедиантов. При этом мое горячо любимое начальство без зазрения совести стаптывает случайно попавшихся у него на пути разумных, не успевших убраться вовремя. Он, похоже, даже и не замечает особо никого вокруг.
        - Вот интересно, зачем мне пришлось так стараться с костяными нимфами, если у тебя, Сарх, есть такие чудные зелья? - флегматично интересуется Свенсон. - Подлили бы в котел паре-тройке отрядов, и получили бы тот же результат, но без особых усилий. Смотри, как ему хорошо. Вон, даже не заметил, как кому-то голову проломил.
        Шеф и правда так размахивал руками от избытка чувств, что находиться рядом с ним в этот момент было попросту опасно. Наши-то с самого начала старались держаться от начальника подальше, а вот сунувшийся неосторожно солдат получил по черепу топором и, похоже, насмерть. Даже шлем не спас.
        - Да если б я знал, что оно может так подействовать! - удивлению моему не было предела. - Это обычное обезболивающее - настой на листьях веселки, маковых головках, яде красного щитомордника и спирту. Ну, плюс немного магии леди Игульфрид - раньше там были еще ингридиенты, но она их исключила, потому как слишком вредно. И потом, тут же в основном люди - мало ли, как на них подействует. Может, как положено, просто взбодрило бы и ясности мыслей добавило.
        - Листья веселки, говоришь? - Заинтересовался Свенсон. - И еще яд красного щитомордника к тому же? Слушай, а вы, сиды, оказывается, гораздо сильнее отличаетесь от прочих разумных, чем я думал. Надо же! Вообще-то, это было бы небезынтересно изучить это твое зелье. Не для меня, конечно - специализация не та, но, думаю, нашим лекарям было бы полезно…
        - Вот не нужно про лекарей, - поежился я. - Что в нем необычного-то?
        - Да ничего, - пожал плечами тролль. - Если не обращать внимания, что веселку в империи собирать и использовать гражданским лицам запрещено, потому как это довольно сильный наркотик. Ну а миллиграмм яда красного щитомордника способен отправить на встречу с госпожой десяток обычных разумных. Знаешь, ты в следующий раз как-нибудь поосторожней со своими зельями. Нам очень повезло, сейчас, что шефа просто понесло. Могло сложиться гораздо хуже.
        Новость для меня стала обескураживающей, но в полной мере ужаснуться я не успел. Наш отряд, наконец, наткнулся на серьезное препятствие в лице тройки гвардейцев на пауках. В целом, мы могли бы разойтись мирно. Сейчас, когда в лагере творится бардак, именно гвардия дивных является той относительно организованной силой, которая пытается навести порядок. И не потому, что они столь уж профессиональны как бойцы - дело скорее в том, что дивных здесь принято уважать. Уважать, слушаться, и, главное, не протестовать, когда они наводят порядок. Чаще всего просто расстреливая каждого, кто использует оружие. На наших глазах тройка дивных наскочила на очередной очаг схватки с обезумевшим, и даже не утруждая себя предупреждениями, просто расстреляли тех, кто не бросил оружия при их появлении. Те из участвовавших в потасовке, кто остался в живых, только выдохнули спокойно - хоть какая-то ясность. Но тут появились мы.
        Поскольку мы вели себя спокойно, внимания на очередную микро-армию какого-то баронства поначалу никто не обратил. Так что, когда мы начали действовать, реакция последовала с запозданием. Самое главное, удалось подстрелить и сбить с пауков всех троих сидов.
        Примерный план на случай таких столкновений у нас был разработан заранее и очень подробно. Уничтожили основной очаг сопротивления - и растворились в толпе, разошлись по одному. Места встречи для каждого случая тоже оговорены заранее, и не зависят от конкретного места, где пришлось разделиться. В общем, неплохой набор действий, вот только сейчас сделать все по этому плану возможным не представляется. Все-таки мы слегка опоздали, и дивные были убиты уже после того, как привели к повиновению всех в этом очаге беспорядков, так что любой желающий имел возможность наблюдать, как их обожаемых великих братьев прикончили какие-то потрепанные незнакомцы. То, что некоторые из этих незнакомцев мертвы, никто не знал, но вид у них доверия все равно не внушал. К тому же у нас на руках пленный и до сих пор пребывающая без сознания леди Игульфрид - наивно надеяться скрыться незаметно с таким грузом.
        В принципе, действия на этот случай для нас так же были очевидны - всего-то и нужно, что выстроиться в пару линий, оставив тех, кто тащит пленника и ведьму за спиной, да устроить классический прорыв через разрозненные ряды врага. Противников не больше, чем нас, они все еще растеряны, командира нет - думаю, нам быстро удалось бы подавить их сопротивление. Если бы все присутствующие имели одинаковый взгляд на наши дальнейшие действия, так бы и случилось. Но у некоторых из нас, оказывается, были другие планы. Первым отличился шеф:
        - Ребята, а чего вы какие серьезные? - громогласно поинтересовался орк у приготовившихся к отражению атаки солдат альянса. - Смотрите, какое небо синее! А горы? Они же просто сверкают в этой синеве, как крохотные брильянты в ожерелье, что красуется на груди у любимой! Так давайте же воздадим хвалу богам, что сотворили эту сияющую красоту!
        Восторженный порыв неадекватного орка никто не оценил. Несколько человек бросили удивленный взгляд на свинцово-серое небо, покрытое тяжелыми тучами, и такого же цвета горы. Потом уставились в окровавленное, с торчащими во все стороны клочками кожи лицо орка, и явно усомнились в нормальности собеседника. Однако недоумение быстро уступило место ярости.
        Пару секунд оставалось на раздумья - принимать бой, или попытаться прорваться, предварительно зацепив шефа, но как раз в этот момент вожжа попала под хвост троллю:
        - Ну, раз мы все равно задерживаемся, я пока на пауков отвлекусь. Мои ребятки в вашем распоряжении, - пробормотал он мне в ухо, и рванул к оставшимся без наездников арахнам. Замечательно! Очень вовремя! Пока я растерянно хлопал глазами в сторону неожиданно отупевшего вслед за шефом Свенсона, начальник мой тоже времени не терял. Дело в том, что пренебрежение красотами природы, которое так явно демонстрировали солдаты альянса, шефа ужасно обидело. Кажется, от обиды у него даже губы задрожали. И он не замедлил свое возмущение высказать:
        - Да как вы можете так жить, не видя красоты окружающего мира?! Ваша жизнь темна и уныла, ничтожные, но я заставлю вас увидеть прекрасное! Для вашего же блага!
        С этими словами шеф, отшвырнув предварительно топор, бросился в самую гущу врагов. Удивительно, после такого орк остался невредимым. Вообще-то солдаты пытались его прибить, но его неадекватные действия явно ввели бойцов в ступор. Особенно, тот факт, что напал он, будучи безоружным. Честно говоря, мы с ребятами тоже изрядно растерялись, так что в первые секунды шеф действовал фактически в одиночку. Этого хватало. Начальник не стремился никого убить, он просто раздавал удары направо и налево, двигаясь так быстро и нелогично, что отреагировать никто не успевал. Вот он в самом центре построения противника, сбивает с ног сразу трех солдат, которые только хватаются за мечи, а уже в следующий момент, стоит в тылу, и, схватив за головы сразу двоих солдат, тычет ими в сторону гор:
        - Ну же, взгляните! Посмотрите только на эту красоту? Видите? Видите, как это восхитительно?
        Солдаты не видят. Все их силы и внимание уходит на то, чтобы сохранить шеи в целостности. Шеф так сильно размахивает руками, с зажатыми в них головами бедолаг, что головы эти того и гляди оторвутся от тел. Кто-то из товарищей несчастных пытается насадить безумного орка на копье, но тот, потеряв интерес к этим воспитуемым, отскакивает в сторону, и резко выхватывает оружие у еще двух противников. Оружие летит в сторону, а шеф, лягнув третьего, подбиравшегося к нему сбоку, раздает потерявшим оружие несколько пощечин.
        - Да очнитесь же! Вы пытаетесь ударить того, кто только желает вам добра! Я хочу, чтобы вы вместе со мной прониклись этой всепоглощающей любовью, которую мир изливает на нас! О какой войне идет речь, если можно беззаветно любить друг друга!
        В общем, понимания ни среди солдат альянса, ни даже среди тех, кто шефа и так любят и уважает, он не нашел. Правда, мы бросились ему на помощь, так что противники, довольные тем, что можно заняться простой и понятной дракой, с удовольствием рванули навстречу. Шефа, видимо, решили воспринимать, как некое стихийное бедствие, и просто держаться от него подальше, тем более, он как заговоренный уходил от смертельных ударов, успевая еще взывать к чувствам прекрасного путем раздачи тумаков и оплеух.
        Этот отряд мы разбили. Они довольно скоро осознали, что бороться на два фронта, против неадекватного орка с одной стороны, и вполне организованных, усиленных несколькими десятками малоуязвимых мертвяков противниками с другой бессмысленно, и просто разбежались. Ну, кроме тех троих, которых все-таки пленил шеф. Несчастных он рассадил перед собой, и издевался над ними, пока не добился-таки восторгов по поводу красоты природы. Оторвать его от воспитательного процесса не получилось. Более того, когда кто-то из бойцов попытался, ему пришлось присоединиться к несчастным. Остальные предпочли даже не пытаться.
        - А что это происходит с капитаном Огрунхаем? - услышав вопрос я оглянулся, получив возможность полюбоваться на круглые от удивления глаза леди Игульфрид, которая переводила ошарашенный взгляд с «лектора» на «студентов» и обратно.
        - Эм. Шеф объясняет солдатам альянса, как правильно любоваться природой. - Объяснил я. Ну да, не слишком информативно.
        - Я сошла с ума? - жалобно поинтересовалась ведьма.
        - Да нет, это не ты, - вздохнул я. - Мне кажется, это мир вокруг сошел с ума. Но это не так уж страшно - главное, не пытаться его контролировать.
        - Шефа?
        - И его тоже. Но лучше не контролировать вообще ничего. Нужно просто отпустить ситуацию и позволить вещам происходить. - Ну да, у меня, похоже, началось что-то вроде тихой истерики. Однако бороться с этим нет смысла - в конце концов, ничего страшного же не происходит? Никто не умер, всем весело…Тут еще Свенсон вдруг начал плясать, как безумный. Не колдовать, его ритуалы я уже научился распознавать. Именно плясать. Хотя чем-то все равно было похоже. Взглянув на новое представление, леди Игульфрид осторожно поинтересовалась:
        - А сколько я была без сознания?
        - Минут тридцать, - честно ответил я.
        - То есть всего за тридцать минут… - крайне удивленно спросила девушка. Вопрос она не закончила, да и был он, скорее всего риторическим, но догадаться, что именно ее так удивило, не сложно.
        Хорошо, хотя бы, что Свенсон быстро успокоился. Оказывается, он не сошел с ума вслед за шефом, а просто бурно радовался своему успеху - ему удалось договориться с оставшимися от дивных пауками, не убивая их.
        - Представляете, они все понимают! Достаточно было просто убрать магическую подчиняющую узду, и с ними стало возможно договориться, как с обычным разумным! Эти животные гораздо умнее, чем любые другие, которых я видел! Да что там говорить, они многим разумным фору дадут!
        Тролль бы так доволен, что у меня рука не поднялась высказать ему все, что он заслуживает за свое самоуправство. Тем более, помощь восьминогих нам сейчас действительно будет очень кстати. Да и тренировка для тролля вышла неплохая - так или иначе, ему же еще придется переколдовывать тех арахнов, что остались на пропускном пункте возле ущелья. Если, конечно, Дромехаю с ребятами удалось перебить оставшихся там гвардейцев.
        Пришлось все-таки объяснять леди Игульфрид, что произошло с тех пор, как она потеряла сознание во время боя с колдуном сидов, и почему шеф так вдохновлен прекрасным. Естественно, после этого я получил хорошую такую головомойку. Ведьма весьма доступно объяснила мне какой я идиот, что раздаю зелья, составленные исключительно с расчетом на организм сидов, друзьям и товарищам. Я не перебивал и не пытался оправдываться - пусть и хорошо бы поторопиться на помощь Дромехаю, но все равно нужно дождаться, когда помешательство шефа закончится или хотя бы он переключится на что-нибудь другое.
        - Я согласен, что я дурак и не должен был угощать шефа своими зельями, - дождавшись паузы в обвинениях я все-таки смог вставить слово. Но, милая, этого уже не исправить. И выбора у меня не было, только тащить его на руках - шеф сильно ударился головой, и едва мог стоять на ногах, а теперь смотри какой бодренький! В общем, принимаю все обвинения и обещаю больше не экспериментировать. Но скажи ради всех богов, когда его отпустит? Нам надо срочно двигаться навстречу с основной частью отряда, а он тут вообразил из себя гуру какого-то. Вон, посмотри на Штурре! Бедняга, похоже, того и гляди станет последователем шефа без всяких зелий!
        Физиономия последнего действительно начинала постепенно принимать все более одухотворенный вид. Велика сила красноречия! И никакого колдовства не нужно.
        - Даже не знаю, - леди Игульфрид явно заинтересовалась интересной научной проблемой. - Если учитывать скорость метаболизма шефа, а также его массу, физические кондиции, тот факт, что у него помимо прочих повреждений явно серьезное сотрясение мозга, то по грубым прикидкам раза в два дольше, чем это зелье действовало бы на тебя. Но учитывай, что это очень примерные подсчеты.
        - Понятно, - мне как-то резко взгрустнулось. Я надеялся на другой ответ - все-таки, орк значительно больше меня. Если вспомнить наши пирушки, то алкоголя, например, ему обычно требуется раза в два с половиной больше, чтобы достигнуть того же состояния, что мне. - Получается, еще часа четыре. А ты не можешь его как-нибудь успокоить? Или, может, заставить его выпить сонное зелье? Немножко, только чтоб чуть-чуть успокоился.
        - Нет уж! - возмущенно отмахнулась ведьма. - Магия ему может очень сильно навредить! А про зелья даже не говори ничего. У него в крови и так крайне разнообразный коктейль из всевозможной дряни - незачем его еще пополнять! Да проще просто оглушить. Тоже плохо, но хоть вылечить потом можно.
        Помолчала немного и, опустив глаза, призналась:
        - Я бы, может, и попыталась, но у меня сил почти нет. Очень сильно надорвалась во время драки с тем колдуном.
        Что ж, делать нечего - придется как-то отвлекать шефа от интересного занятия. Оглушать его я не собирался. Во-первых, жалко - ему и так сильно досталось. Во-вторых, нам нужен адекватный шеф, а не лежащий пластом. Его ведь тогда тащить придется! Я с сомнением покосился на прирученных Свенсоном пауков, но некромант как раз отвлекся от воркования с драгоценными питомцами, и успел мой взгляд перехватить.
        - Даже не думай, - мгновенно распознал он мой интерес. - Их нужно сначала покормить и обиходить! В спокойной обстановке! Я и так с трудом договорился, чтобы они пленного и раненых взяли, если еще и капитана тащить придется, они совсем обидятся!
        Боги, теперь мы должны еще и с пауками договариваться! Меня охватили сомнения - а так ли хороша была идея обзавестись этими удивительными скакунами? Нет, уже совершенно очевидно, что для нашего отряда мобильность - это одно из основных требований. Но, может, стоило обойтись обычными лошадьми? С этой мыслью я и отправился на заклание.
        - Шеф, можно я тебя ненадолго прерву? - я старался говорить тихо и спокойно, как с ребенком.
        - Сарх, дружище! Присоединяйся! Мы обсуждаем крайне интересный философский вопрос. Трава зеленая потому что овечки любят зеленый цвет, или овечки любят зеленый цвет потому, что трава зеленая?
        - Да тут все просто, - отмахнулся я. - Трава зеленая потому, что овечья шерсть теплая, что тут непонятного? Меня вот другое интересует. Там, впереди, есть одно очень красивое ущелье. И почему мы еще не любуемся его красотами? Представь, величественные горы, упирающиеся своими пиками в небеса, черные и серые наплывы камня, которые похожи на застывшие струи реки, запах влаги и теплого камня… Разве не здорово?
        - О духи степей, Сарх, это же по-настоящему гениально! Я и подумать не мог, что ты такая глубокая и многогранная личность. У меня слезы наворачиваются на глаза. «Трава зеленая потому, что шерсть у овец мягкая.» Такая простая, и в то же время точная мысль! А ведь шерсть мягкая потому, что камень черен! Да! Определенно мы просто обязаны попасть в этом ущелье! Ведь это средоточие мудрости и корень всего! Как те самые корни гор, которые гномы используют для ковки своих изделий… Пойдемте скорее. Мне не терпится увидеть это своими глазами.
        Начальник стремительно вскочил на ноги, и направился туда, куда нам и требовалось. Правда, никого не дожидаясь, так что всем остальным пришлось в спешном порядке подхватываться и спешить за ним, чтобы не отстать. Раненых и леди Игульфрид аккуратно уложили на пауков, пленника тоже бросили, уже не особо заботясь о его комфорте, за что заработали недовольное ворчание Свенсона - нечего причинять неудобства его драгоценным паучкам. Причем, мне показалось, что как раз пауку было по большей части плевать, что там на него навалили, и аккуратно это сделали, или не очень.
        Глава 20
        Новых проблем на пути к ущелью не случилось. Стычек на пути не было, а на те, что замечали в стороне, мы благоразумно не отвлекались. Гвардейцев дивных так же не встретили, и этот факт немного нервировал. Чем меньше их на территории лагеря, тем больше осталось на посту у входа в ущелье. Впрочем, опасения оказались напрасны. Когда наша компания появилась ввиду пропускного пункта, бой там уже заканчивался. Все тревожно вглядывались вперед, опасаясь увидеть тела павших товарищей… Но бой, похоже, действительно прошел по плану. Позже оказалось, что убитые все-таки были. Восемь человек. Горькая потеря, особенно если добавить сюда тех двоих парней, что погибли во время драки с магом. Но все равно гораздо меньше, чем я боялся. Гвардия сидов - это элита дивных. В столкновении на поле с армией человеческих государств, для паритета перевес со стороны последних должен быть втрое. А здесь сражались полтора к одному - на пропускном пункте к тому времени, как Дромехай отдал приказ нападать, оставалось чуть меньше сотни гвардейцев. И такие малые потери. Вроде и радоваться нужно, а все равно не выходит - каждого
из этих парней я знал, как минимум, в лицо. Тем не менее восемь погибших - это очень хороший результат. Такая вот невеселая арифметика.
        В пользу диверсантов сыграла растерянность противника, внезапность нападения, а также тот факт, что сиды слишком расслабились и чувствовали себя в безопасности. Атаки со стороны лагеря никто не ждал. Ну кто мог подумать, что враг просочится через тридцатитысячный лагерь абсолютно верных солдат? Не слишком приятно признавать, но такой успех по большей части стал результатом безалаберности альянсовцев. Они ведь знали, что где-то в тылу действует группа диверсантов. Однако никто не озаботился должной охраной лагеря, и даже патрули по периметру ходили слишком редко, слишком регулярно, и по одному и тому же маршруту. Отчасти такое наплевательское отношение возникло из-за того, что этот многотысячный лагерь в одночасье стал глубоким тылом. Основные боевые действия перенеслись на территорию империи. Немного позже мы узнали, что нас вовсе не ожидали увидеть здесь. Почему-то те, кто управлял этой циклопической военной машиной были уверены, что мы так и будем виться вокруг того трехтысячного отвлекающего отряда, что изображал боевые действия возле крепостей Каменного седла и Закрытых врат. Впрочем, я
догадываюсь, почему так произошло - дивные, так же, как и империя не воевали уже более сотни лет, неудивительно, что опыта боевых действий у генералов не было никакого. Зато самомнения и уверенности в собственной непогрешимости у представителей моего прежнего народа всегда было вдосталь.
        Все эти подробности я узнал или додумал позже, а в тот момент мы просто выбежали на пустое пространство между основной частью лагеря и постом перед ущельем, и увидели, как диверсанты ходят между лежащими тут и там телами гвардейцев и добивают раненых. Помощь нашим явно была уже не нужна, но я все равно ускорился, обогнав даже целеустремленно топающего вперед шефа, которому теперь вынь да положь было посмотреть на корни гор. Дромехая я нашел возле огороженного загона с пауками, где он задумчиво разглядывал поджавших лапы скакунов. Те, в свою очередь, отвечали ему взаимностью. Никогда еще мне не доводилось видеть столько арахнов. Тысячи внимательных черных глаз блестели по всей площади загона - выглядело это завораживающе, неудивительно, что орк был так задумчив.
        - О, брат, вот и ты! - обрадовался командир диверсантов. - Мы начали без вас, так и не дождались. Что там произошло?
        Я коротко рассказал о визите в штаб альянса, упомянул потери.
        - Хорошо, что обошлось. У нас восемь погибших. Удивительное дело. Всю жизнь считалось, что столкнуться с гвардией сидов - это плохая примета, к смерти. А тут такие малые потери. Как-то даже гордость берет. Слушай, эти твари - крайне странные твари, - вдруг встрепенулся мой товарищ. - Я сюда пришел только глянуть на них, и сам на взводе был! Сам понимаешь, только драка закончилась, да такая мощная драка. Раненые, убитые. Действовать надо было так быстро, что аж страшно, едва успевал командовать. А тут вдруг постоял, посмотрел - и как-то успокоился. Глазки эти их… Видно же, что чего-то думают, а что - не поймешь.
        - Ну и пошли отсюда, - предложил я. - Все равно сейчас Свенсон с Эльзой наобнимается, и прискачет сюда. Вот пусть он с ними и разбирается, а ты пока расскажешь, что у вас тут происходило.
        - Эльза мне, кстати, жизнь спасла. Так что я теперь должен живой покойнице, прикинь? Никогда бы не подумал. Но да, давай-ка двигать. Некогда расслабляться, ничего еще не закончилось.
        И орк начал рассказывать. Дромехай, не стал следовать изначальному плану. Видя, что первая фаза операции имеет гораздо больший эффект, чем мы рассчитывали, лейтенант решил рискнуть и немного переработать изначальный план. Диверсанты собрались неподалеку от входа в ущелье довольно быстро, и у парней была возможность наблюдать за развитием событий в реальном времени. Первые вспышки агрессии от зараженных прошли где-то в глубине лагеря, и о том, что «началось», диверсанты узнали только после того, как к расположению гвардии потянулись гонцы с дурными вестями. Естественно, солдаты сначала не собирались просить помощи. Внезапно сошедших с ума командиров пытались успокоить или хотя бы обездвижить, кое-где вспыхивали драки.
        - А потом смотрим - бегут. Сразу двое. - Рассказывал Дромехай. - Ну, кричат там этим, на посту, руками размахивают. Гвардейцы особо не шевелятся - лень им, похоже. Потом все-таки уселись на пауков своих трое, ушли. Через минуту еще солдаты прибежали и опять, значит, кричат что порядок надо навести. И сразу за ними еще трое прибежали. Гвардейцы эти совсем разозлились. Думали, это про один и тот же случай говорят, и мол что за ерунда, не могут с какой-то дракой справиться. Ну разобрались, что уже в нескольких местах полыхнуло, к тому же пока разбирались, еще несколько человек прибежали. Гвардейский капитан тогда разозлился, на паука своего вскочил, и еще два десятка всадников с собой позвал. Мол щас они в лагерь поедут, и всех умиротворят так, что хоронить негде будет.
        Дромехай ненадолго прервался, чтобы строго погрозить кулаком Бруно - тот как раз сопровождал Свенсона и Эльзу, направлявшихся к арахнам.
        - Так вот, вижу, что они засобирались. И капитан этот весь расфуфыренный. Ну, посоветовались мы с Ханыгой. Решили, надо их прижать - первое дело врага без командира оставить. Взял четыре десятка, да отошел подальше, чтобы те, кто в лагере остался, не видели драки. Эльза с нами пошла. Я поначалу удивлялся, почему девчонка совсем не переживает, что Свенсон куда-то подевался. Потом она говорит - ну разошлись ненадолго, и ладно. Мало ли, говорит, чего у него случилось. Главное, он живой и не в плену. Она, оказывается, чувствует, если ему плохо совсем. Ну и мы с гоблином тогда тоже решили - раз со Свенсоном в порядке все, то и с вами, наверное. Проблемы какие-нибудь возникли, но когда их не бывает? Тем более кто-то из бойцов видел, как вы отдельной группой собираетесь. В общем, стоим, ждем. Мимо десяток гвардейцев во главе с капитаном едет. Пропустили мы их, да залпом всех и сняли, в спину. Прямо знаешь, вообще сразу всех, даже дернуться никто не успел.
        Дромехай потер лицо и неохотно продолжил:
        - Понимаешь, расслабился я. Сам не понимаю, как так вышло, но, думаю, отлично, победили. Удачно-то как. Про пауков этих совсем забыл. А они про нас не забыли. Я, считай, на секунду отвлекся, а эти твари несутся на нас, да быстро так. Я даже скомандовать не успел, как меня один с ног сбил, и за шею схватил. В общем, все, думаю. Перекусит сейчас. И тут у меня прям между шеей и жвалами этими копье. Даже кожу рассекло слегка, - он указал на свежий шрам. - И разжимает. Девчонка, значит, сориентировалась. Сильная такая. Побили, мы, в общем, этих пауков, только все раненые оказались, и восемь - наглухо. Стыдно, конечно. Из-за меня парни погибли, из-за того, что я растерялся.
        Дромехай сгорбился и замедлил шаг. Говорить обычные слова утешения, что он ни в чем не виноват, что случайности неизбежны, я не стал. Потому что это банально и глупо. Да и неправда. В том, что подчиненные погибли, всегда виноват командир. А самое паршивое, что каким бы ты ни был гениальным полководцем, твои солдаты все равно будут умирать. По твоей вине в том числе. С этим ничего нельзя поделать, и даже привыкнуть нельзя, потому что если привыкнешь, то подчиненные будут умирать еще больше. Объяснять все это Дромехаю я не стал, он это знает лучше меня. Просто молча сжал плечо друга.
        Помолчав еще несколько секунд, орк продолжил:
        - Ну а потом мы вернулись. Несколько человек наших переоделись в одежду гвардейцев, так что мы приблизились к лагерю достаточно, чтобы пострелять всех, кто остался. Всего несколько залпов. Сопротивления не было, они даже не вооружились толком! Слушай, а куда это Огрунхай потопал? И почему в таком наряде? - вдруг отвлекся от воспоминаний мой собеседник.
        Подняв голову, я имел счастье наблюдать шефа, уже почти скрывшегося между стен ущелья. На голове у орка была причудливая разноцветная чалма, очень яркая, да еще и украшенная какими-то веточками и перьями. Где начальник нашел такие яркие тряпки в этом царстве серости для меня осталось загадкой. Красиво, в общем. Правда, больше ничего на нем надето не было. Даже набедренной повязкой шеф побрезговал. На моих глазах орк окончательно исчез из виду.
        - Эммм, дружище, я ведь рассказывал тебе, как мы столкнулись с сидским колдуном?
        - Таак… - предвкушая дальнейший рассказ протянул Дромехай.
        - Ну вот, шефа очень сильно приложило башкой во время драки.
        - И он после этого чудит? - догадался командир диверсантов.
        - Не, не после этого. У него голова сильно болела, и я ему одно из своих зелий дал. Вот после него он и чудит.
        Дромехай сначала хмыкнул, а потом неудержимо расхохотался.
        - Брат, ты… хах, ой не могу… Ты получше времени для такой шутки выбрать не мог?
        - Да что б тебя и ты туда же! Меня кто только не поругал уже за безалаберность! Ну не знал я, что на него так подействует! - Мне действительно надоело уже оправдываться перед каждым интересующимся. - Я сам это же зелье выпил! Оно просто позволяет нормально функционировать, если тебе очень паршиво! Стимулятор!
        - Отличный, замечательный стимулятор, - Дромехай все продолжал хихикать. - Прошу тебя, если мне будет паршиво - не лечи меня своими зельями. Даже если я помирать буду! Очень уж не хочется потом голышом по камням рассекать, этак и ноги разбить можно. Ох, даже полегчало как-то. Ты догонять-то его будешь?
        - Некогда его уговаривать, - отказался я. - Щас всех одержимых добьют, и сюда заявятся, как пить дать. А шефа сейчас лучше не трогать. Отправь, пожалуйста, кого-нибудь, чтобы за ним проследили. Ну, чтобы он в какие неприятности не вляпался. Только проследи, чтобы ребята устойчивые были, ладно? Прикинь, мы пока к вам шли, шеф поймал двоих солдат, и втирал им сто-то про гармонию и красоту природы. Долго, и очень убедительно.
        - И чего?
        - Да ничего, у шефа теперь два духовных последователя. Без всяких зелий, заметь. И даже дивную магию у них из головы выбило, без всяких ритуалов, прикинь? Свенсон уже подтвердил. Вон, за ними Штурре теперь приглядывает, ему тоже от шефа досталось. Хотели их отпустить, так они отказываются. Говорят, будут следовать за учителем, пока не проникнутся его мудростью. Шеф в себя придет - ругаться будет…
        - Да уж, не завидую я тебе, брат. Подозреваю, Огрунхай во всем тебя обвинит. Но ты прав, надо поторопиться. И без того уже полчаса прошло, как мы тут всех вырезали. Как бы не атаковали нас.
        Дромехай принялся отдавать указания бойцам, а я решил понаблюдать за лагерем - как-то все очень отвлеклись на сборы, и перестали следить за обстановкой. Незачем повторять ошибки противника. Вспомнил я о необходимости не терять бдительности очень вовремя. Потому что уже через несколько минут после того, как я начал всматриваться в скопление лагерных палаток, между ними мелькнул одинокий всадник дивных. Он сначала выбрался на открытое место, видимо не подозревая о нападении на пост, но быстро опомнился. Я с сожалением опустил арбалет - паук шустро развернулся и скрылся между палаток.
        Я все еще надеялся, что мы успеем, поэтому поймав кого-то из солдат попросил следить за лагерем вместо меня, а сам поспешил к Свенсону. На мой вопрос о сроках, он только раздраженно отмахнулся. Процесс расколдовывания и переговоров с арахнами был в самом разгаре, и до его финала еще явно было далеко. Тогда я рванул к Дромехаю. Командира диверсантов нашел в палатке, в которой разместили раненых - все распоряжения он уже отдал, и теперь они с Ханыгой просто следили за тем, как леди Игульфрид помогает самым тяжелым.
        - Брат, не время отдыхать, - крикнул я. - Надо какую-то оборону устраивать - нас, похоже, засекли.
        Дромехай цветисто выругался.
        - Так надеялся, что обойдется, и мы просто тихо уберемся отсюда!
        - Строй всех не занятых сбором, и дай мне хотя бы десяток, - попросил я.
        - Что ты задумал?
        - Они слишком быстро успокоились, хочу добавить паники, - улыбнулся я. - Может, удастся их задержать, и тогда обойдемся без последнего боя.
        - Я с тобой! - вмешался гоблин. - А по дороге расскажешь, что ты сотворил с шефом. Мне Дромехай такое рассказал!
        Я страдальчески застонал в ответ.
        Устраивать беспорядки я традиционно отправился с десятком Штурре. Мы с ними уже неплохо сработались, так что выбор был очевиден. Леди Игульфрид тяжко вздохнула, услышав новости, но напрашиваться в попутчики не стала - ведьма и без того вымоталась до последней степени, и сама прекрасно понимала, что в предстоящем бою помочь ничем не сможет. Но без напутствия все равно не оставила:
        - Сарх, не вздумай притащить мне новых раненых. Возвращайтесь в полном составе и здоровые. И попробуй только устроить какую-нибудь глупость типа пожертвовать собой или просто случайно помереть!
        Я пообещал быть паинькой и вести себя очень осторожно.
        Все эти организационные моменты едва ли заняли больше десяти минут - я действительно старался шевелиться очень быстро, понимая, что каждая лишняя секунда сейчас увеличивает вероятность попасть в неприятности. Хотя, мы и без того в них по уши.
        Это демоново пустое пространство, отделяющее ущелье от лагеря изрядно действует мне на нервы. Совершенно лысое каменное плато, на котором ни одного препятствия. Внезапное нападение на нас тут не устроят, но какая разница, если противника тридцать тысяч, а нас меньше двух сотен? Так что мешает оно как раз-таки нам. Например, сейчас, когда мы с десятком бойцов пытаемся незаметно добраться до лагеря. Хотя, о чем я говорю, ничего мы не пытаемся. Мы просто бежим изо всех сил, надеясь, что там, на краю лагеря еще не собрался отряд, который будет нас уничтожать. Лучников и арбалетчиков в армии альянса мало, но нам хватит и пары человек - пока мы доберемся до них, нас успеют здорово потрепать.
        Повезло, мы все же успели. Лагерь больше не походил на курятник во время наводнения. Оказавшись среди времянок и бивуаков, резко замедляем шаг. Здесь сейчас пусто, те, кто тут находился уже перешли ущелье. Однако народ здесь все равно периодически появляется, ничего необычного. В поисках чего-нибудь забытого прежними хозяевами, например, или просто полюбоваться издалека на рукотворное ущелье. Вот и мы изображаем таких любопытствующих. Маскировка шита белыми нитками, но случайных зрителей обманет. Тех, кто еще не в курсе, кто виновник беспорядков. Впрочем, нам и не нужно долго ее сохранять. Едва заметив впереди чей-то отряд, расположившийся вокруг лагеря, я командую:
        - Ребята, залпом по ним. А потом бежим.
        Некрасиво, и совсем неблагородно. За сегодня, да и вообще за время этой войны, мы уже совершили столько воинских преступлений, что в приличном, цивилизованном государстве нас ждала бы крайне мучительная и небыстрая смерть, так что в плен лучше не попадать. А, впрочем, если в империи узнают подробности наших похождений, мы и там как минимум заработаем публичный остракизм. Плевать, это будет потом. Да и как-нибудь переживем мы всеобщее презрение. До него еще дожить надо.
        Результатов залпа дожидаться не стали побежали изо всех сил, дружно и бодро. Хотя если бы не зелье, я бы так бодро не смог, уж очень хлопотный выдался денек. На следующий отряд мы наскочили неожиданно. Большой отряд, человек пятьдесят, и ни мы, ни они друг друга не видели заранее - места становились все более «густонаселенные», времянки расположены достаточно часто, окружающее просматривается недалеко.
        - Бей! - кричу я во всю глотку, и мы нападаем на солдат не готовых к отражению атаки. Победа не важна, да и ущерб не очень. Важно не увязнуть в драке, прорваться сквозь них, и убраться подальше. Нам это удается, слишком мы быстры. Мы едва успеваем прорваться до того, как те, первые, ударят в спину. Получилось довольно смешно - новый противник принял преследователей за наших друзей, так что бой продолжился, но уже без нас. Любопытно, как быстро они разберутся?
        Нам повезло подобным образом еще дважды. За это время мы пробежали, наверное, пару километров, мечась по краю лагеря. Это везение неизбежно должно было рано или поздно закончиться. Так и произошло, когда мы напали на пару десятков мирно отдыхающих солдат, на виду у еще одного отряда. Нас почти взяли в клещи, пришлось уходить к центру лагеря, туда, где народу гораздо больше. А дальше отвлекающая операция превратилась в банальные салки со смертью. Мы метались из стороны в сторону, и кольцо вокруг сжималось все сильнее.
        - Сарх, надо бы уходить, - удивительно спокойным голосом сообщил мне Ханыга после того, как мы в очередной раз едва проскочили между сотней в красно желтых цветах какого-то герцогства с одной стороны, и сводным отрядом в тридцать человек с другой. - А то нас так зажмут скоро.
        - Дружище, я последние десять минут именно это и пытаюсь сделать, - произнести фразу на одном выдохе не получилось - кажется, я понемногу начал выдыхаться.
        - Ты хочешь сначала оторваться, да? - уточнил гоблин.
        - Именно, - подтвердил я. - Странно будет отправившись совершать отвлекающий маневр, привести за собой такую огромную толпу разъяренных врагов.
        - Тогда давай чуть правее, - кивнул в нужную сторону гоблин. - Видишь, там большой отряд?
        Я послушно повернул в нужную сторону, и чуть не остановился от ужаса. Возле входа в разгромленный нами совсем недавно штаб в стройные порядки выстраивались, наверное, тысячи три солдат. Останавливаться сейчас смерти подобно, так что я все-таки продолжил бежать, хотя неуверенность остальных бойцов тоже почувствовал. К нашему разговору прислушивались, хотя и не вмешивались.
        - Дружище, только не говори, что мы решили сдаться, - уточнил я у гоблина. - Это, похоже, по наши души. В смысле щас пропускной пункт штурмовать начнут. Вон, видишь, их гвардейцы оставшиеся выстраивают.
        До терции, которая выстраивалась прямо против нас, оставалось не более трехсот метров. Классическая терция, двенадцать рот по двести пятьдесят человек - не узнать это построение невозможно. Со стрелками по краям и пикинерами в центре. Немного неровная, и неслаженная, оттого, что состоит из множества различных отрядов - в другое время я бы только посмеялся над попытками в одночасье создать строй из такого количества непривычных воевать большими отрядами солдат. Но, демоны побери, нас десять человек! Даже если бы они стояли неорганизованной толпой, нам бы хватило!
        - Не надо сдаваться. Но сейчас мы спрячем оружие, и будем кричать, что на нас напали предатели. Громко, и очень панически, - распорядился Ханыга.
        Громко и очень панически - это я могу. Сейчас самое время для паники, так что мой вопль получился прямо-таки идеальным. Собственно, мне и изображать ничего не пришлось:
        - Помогите! Предатели! Они сошли с ума, нас сейчас убьют!
        Честно говоря, чем больше я орал, тем страшнее мне становилось. И ребята из десятка, которые сразу же присоединились к моим воплям, тоже старались очень убедительно. Вот честно, понятия не имею, что сейчас думают солдаты, стоящие напротив. Честно говоря, я бы на их месте, подумал, что мы какие-то идиоты. И тем не менее, идея Ханыги работала. Солдаты явно растерялись, и не понимали, что делать, команды от штаба терции дойти не успевают, да и не видят в штабе, что происходит. А мы уже близко. И те, кто нас преследуют - тоже. Вот только мы бежим с пустыми руками, безоружными - меч я не доставал, а арбалет повис на ремне и больно бьет по бедру на каждом шаге - я не успел его прицепить как положено. Тем не менее, вид у нашего десятка гораздо более мирный, чем у преследователей. А еще их гораздо больше. Мы собрали хвост из десятка разнокалиберных отрядов общей численностью человек триста.
        Что подумает обычный нормальный разумный, когда увидит, как навстречу бегут несколько безоружных, вопящих от ужаса, а за ними со злобными криками и размахивая оружием, вытаращив от бешенства глаза, несется три сотни других солдат? Думаю, как минимум: «Этот десяток угрозы не несет. А вот те какие-то слишком нервные, от них нужно держаться подальше». Средний военный вторую часть фразы заменит на «От них нужно защищаться». За несколько секунд с тех пор, как нас заметили, придумать что-то более изощренное просто невозможно.
        Неудивительно, что нас пропустили. Мы и не рвались прямо сквозь строй, а попытались просочиться между стрелками и пикинерами. Чтобы, значит, не напороться на пики случайно. Преследователей было гораздо больше, и пройти через узкое место у них никак не получалось, поэтому они попытались врубиться прямо в строй. Строй, хоть и не очень ровный им не поддался. Крики только усилились.
        Останавливаться и проверять, что там в результате получается, мы не стали.
        Глава 21
        В покое нас так и не оставили, в спину неслись крики и приказы остановиться, но мы и не подумали выполнять такие приказания. Умчались куда-то в сторону окраины лагеря, откуда скорым шагом вернулись к пропускному пункту. Скорым шагом потому что бежать уже никак не получалось. Вот совсем. И без того набегались. Я даже начал задумываться о том, чтобы залить в себя еще стимулятора, но посмотрел на остальных и устыдился собственной слабости. Они-то обходятся без всяких дополнительных средств. Да и моему организму после двух таких пинков подряд будет очень нехорошо потом, когда действие зелья закончится.
        Изменения на захваченном посту внушали сдержанный оптимизм. Встречал нас жиденький заслон из сорока бойцов - причем все сидели на пауках. Остальные спешно осваивали этих необычных скакунов. Сборы в самом разгаре.
        Сначала у меня на шее повисла леди Игульфрид, а потом Дромехай от всей души хлопнул по плечу. Это и стало последней каплей - я повалился на землю, даже не успев ссадить девушку.
        - Ранен? Куда? - чуть ли не хором спросили встречающие.
        - Здоров я, здоров, только устал очень. Мы уже готовы уходить?
        - Готовы, готовы. Вон, все уже погрузили, даже раненых, - Дромехай кивнул на пауков, нагруженных перечисленным. Я заметил пленного мага дивных, почему-то обряженного в одежду шефа. Одежды мага рядом не было. Вот, оказывается, где начальник раздобыл свою красочную чалму! То-то она мне показалась знакомой.
        - Только вас и ждем, - продолжил командир диверсантов. - Я уже собирался отправляться на поиски.
        - Нет уж. Сюда сейчас заявится полноценная терция, тютелька в тютельку. А может, и в компании с остальными. И все они очень, очень злы.
        - Даже не сомневаюсь, - проворчала леди Игульфрид. Ты, любезный мой, умеешь довести до белого каления.
        - Ладно, хватит меня хвалить. Давайте поторопимся. Нам еще шефа надо найти. На мою долю скакуна не осталось?
        - Выбирай, - широким жестом предложил Дромехай. - Их тут даже больше, чем нам нужно, но Свенсон решил забирать всех. Правильно, в общем, потому что иначе пришлось бы их забить. Не оставлять же врагу?
        Убивать ни в чем не виноватых членистоногих было жалко, так что возражать я не стал, да и нам лишними они не будут.
        Какими критериями нужно руководствоваться при выборе восьминогих магических скакунов? Понятия не имею. Я даже в лошадях не разбираюсь, что уж говорить о таких экзотических тварях! В юности, когда я еще жил в дольмене, мне как-то не доводилось с ними контактировать.
        Я смотрел на пауков. Пауки смотрели на меня. В голове было пусто, восьминогие друг от друга отличались незначительно, и чем один лучше другого угадать не получалось. Я уже хотел подойти к первому попавшемуся, но тут мне пришло в голову, что пауки-то относительно разумны. Может, с ними нужно просто поговорить? Любопытно, они вообще понимают речь, или с ними только маги могут общаться?
        - Знаете, у меня вообще-то нет опыта с вашими сородичами. И хозяин из меня так себе. Например, у меня несколько лет назад поселился крысодлак - это такой магически измененный крыс. Так вот, мы с ним немного дружим, но я довольно безалаберно к нему отношусь. Безответственно. Даже не знаю, почему он со мной до сих пор? Пищу он добывает сам, гуляет, где хочет, и часто попадает в неприятности. При этом ухитряется еще и мне помогать! А я о нем постоянно забываю. Сейчас вот, даже понятия не имею, где он находится - не до него было в последние дни. Я все это к чему рассказываю? Хочу предупредить, что со мной будет непросто. К тому же неприятности меня просто преследуют - работа такая. И всем, кто со мной рядом тоже достается, за компанию. С другой стороны, я ненавижу приказывать, предпочитаю договариваться. Из положительного, наверное, все. Да, торговец из меня тот еще. Умею показать товар лицом, - это я уже себе под нос пробормотал. - В общем, сомневаюсь, что кто-то из вас согласиться на долгое партнерство, после таких-то откровений, но хотя бы до империи добраться мне нужно. За это обещаю угощение,
кровью, или какое захотите. Это прямо обязательно. Если желающих не найдется, я тогда сам выберу. Ну как, кто-нибудь хочет?
        Пару минут пауки стояли не двигаясь. Я уже думал выбрать сам, но тут один, с чуть рыжеватым мехом на брюшке, все-таки подошел и уставился мне в глаза. Вообще-то по глазам членистоногих трудно понять, куда он смотрит, но тут мне показалось, что он смотрел именно мне в лицо. Недолго, правда. Легонько толкнул меня хелицерами в плечо, отвернулся и потрусил к выходу из загона. Я отправился следом. На выходе встретил Свенсона, который взглянул на меня одобрительно:
        - Вот, правильно. А то все похватали себе скакунов без спроса! Им же обидно!
        - Друг мой, скажи, с каких пор ты стал таким ярым любителем пауков? - поинтересовался я. - Вроде раньше ты был к животным равнодушен, даже к магическим.
        - Знаешь, Сарх, обидно мне за них, - тролль ответил не сразу, как будто сам не очень понимал свое отношение. - Понимаешь, вот лошади. К ним же всегда относятся трепетно. Берегут, обихаживают. Я уж не говорю про крестьян каких-нибудь, которым лошадь за главного помощника. Лошадок, в общем, все любят. Да и других животных хозяева стараются обихаживать. Видел, как погонщики мантикор вокруг них носятся? Она его перекусить может одной секундой, да зачастую и пытается, первое время по крайней мере. Пока, значит, отношения не наладится. А с этими… Вот я не знаю, у вас так принято, что ли, у дивных? Тот, первый, помнишь? Которого я поднимал после того, как мы его убили. Он мне показал, как с ними обращались. Умное ведь животное. Все понимает. А к нему относятся, как гномы к своим механизмам. Горючее закинул, проверил, что все работает как надо - и все. Ни любви, ни ласки. И, главное, чуть что не так - бьют. Он у него и так ничего против слова наездника сделать не мог, потому что поводок колдовской накинут. Так нет, еще и бить нужно! Зло прямо берет. А потом удивляются, когда паук есть перестает, и
помирает быстро. Да потому что тоска у них. Умное животное, а либо в стойле стоит, либо от хозяина получает. Просто за то, что неправильно команду понял. И ведь это не единичные случаи, не случайность - все гвардейцы так себя вели.
        Я подумал, что это очень похоже на моих бывших соплеменников. Если уж совсем откровенно, друг к другу они так же относятся. Сугубо потребительски. А уж всех остальных и вовсе ни во что не ставят. Пока жил в дольмене и другого не видел, я и сам это считал нормальным. Только позже, когда меня изгнали, начал что-то понимать. Примерно в этом духе и ответил некроманту.
        - Вот в том-то и дело. Я, Сарх, как ты, наверное, догадываешься, особым патриотизмом не отличаюсь. Это шеф у нас готов за свою страну жизнь отдать, и никакой награды ему не надо. Меня, за мои такие взгляды и родня отвергла. Когда война началась, я не за империю воевать отправился, ты ведь знаешь. Я, всегда считал, что войны случаются, и от них ничего по большому счету не зависит. Все равно рано или поздно все вернется на круги своя, так что и переживать по большому счету не из-за чего. Ну помрет сколько-то разумных, так ведь госпожа к любому придет рано или поздно. Так какая разница, чуть раньше, или чуть позже? Нет, ты не подумай, мне неприятно было, что на мою страну напали. И врагов я не жалел. Но теперь, после того, как я узнал, как сиды относятся даже к своим животным, я отчетливо понимаю, что им нельзя позволять победить. Это не просто война, это борьба за существование. Им что-то от нас нужно, и они не успокоятся, пока не добьются своего. Боюсь, в этом случае нам, как народу, в этом мире места не останется. Такого мы допустить не можем.
        Да уж, не ожидал такой речи от нашего вечно витающего в своих мыслях патологоанатома. Раньше я был уверен, что его вообще интересуют только собственные переживания и интересы. Такой характер среди разумных обычно не приветствуется, а мне нравилось. Не всем же быть одинаковыми? Да и плохого Свенсон никому не делал. Теперь вот выясняется, что за демонстративной отстраненностью прячутся глубокие мысли и рассуждения. Мне даже неловко стало прерывать тролля - в кои-то веки разумный разговорился, захотел поделиться своими мыслями, а нам совсем не до того, мы тут торопимся. Однако тролль и сам прекрасно чувствовал время. Как выяснилось, свою речь он прервал ровно в тот момент, когда отряд оказался готов к выступлению.
        Взобраться на паука, когда он этому не сопротивляется, оказалось совсем не сложно: встать на сочленение ноги с туловищем, которое находится довольно низко, как на ступеньку, чуть подтянуться, и вот я уже сижу на головогруди паука, удобно откинувшись на мягкое, покрытое мехом брюшко. На команды паук откликается очень чутко. Причем, похоже, только пока мы не притерлись друг к другу. Уже через несколько минут он начал реагировать на мои неосознанные движения, так что и необходимость озвучивать команды постепенно отпала. Ехать оказалось очень комфортно, и даже когда приходилось преодолевать какие-то неровности, мне не грозило упасть на землю. Я запоздало вспомним, что так и не узнал имя своего скакуна. Нужно было поинтересоваться у Свенсона, пока мы не отправились, ну да ладно, дождемся привала.
        Стоило нам войти в ущелье, как звуки внешнего мира будто отрезало. Непонятно, откуда возник такой эффект, однако ощущения не сказать, чтобы неприятные, хотя и странные. Я направил скакуна поближе к леди Игульфрид. На моей любимой лица не было. Она за сегодняшний день так вымоталась, что ей едва хватало сил сидеть прямо.
        - Не мучайся, поспи, пока есть возможность, - тихонько посоветовал я, когда девушка заметила мое приближение. Денек выдался длинный. В лагерь мы вошли ранним утром, а сейчас солнце уже клонится к закату. - Мы быстро едем, но на дорогу уйдет часов пять. На той стороне, возможно, придется прорываться с боем. Лучше сохранить силы до этого момента.
        - Знаешь, наверное, последую твоему совету, - смущенно улыбнулась девушка. - Снежинка так бережно меня несет, что удержаться трудно. Только побудь рядом, пока я не засну? Соскучилась.
        Я остро пожалел, что не могу прикоснуться к любимой - пауки - не лошади, ноги у них расставлены широко.
        - А откуда ты узнала, как ее зовут? - поинтересовался я. - И вообще, что она дама?
        - Глупый, они все - дамы. Джентльмены у них гораздо крупнее, но медленные. Они занимаются потомством, плетут гнезда, защищают кладку. А Снежинкой я ее сама назвала. До этого у нее не было имени. Смотри, какая у нее серебристая шерстка!
        - Ну вот, - расстроился я. - А я надеялся, что когда война закончится, они смогут дать потомство. Здорово было бы, если бы в Империи поселились такие животные.
        - Не переживай, - хихикнула леди Игульфрид. - Свенсон уже выяснил, что, когда это требуется, девочка может перелинять и переквалифицироваться в мальчика.
        Дольше отвлекать ведьму я не стал, и, дождавшись, когда она уснет, отправился проверить, как там Ханыга. На удивление, гоблин, потихоньку начал свыкаться с необходимостью контактировать со столь сильно пугавшими его тварями. Он все еще ощутимо нервничал, но при этом вполне самостоятельно сидел в седле, привязывать не пришлось. Более того, время от времени он осторожно проводил ладонью по шерсти, попытался даже дотянуться до одного из глаз, за что тут же получил недовольный скрежет. Мешать наводить мосты с новым товарищем гоблину не стал - решил отправиться вперед. Передовой дозор у нас, конечно, есть, но мне и самому любопытно, тем более, пока действие стимулятора не прекратится, спать не получится.
        Шефа мы обнаружили только через час после того, как начали переход - наш подстегнутый не предназначенными для него зельями начальник не готов был созерцать корни гор где-то близко от входа в ущелье. Ему нужно было углубиться как можно сильнее. Ничего удивительного, что он нашел-таки на свою задницу приключения, и даже охрана не помогла. Сначала мы обнаружили тот десяток, который Дромехай отправил для наблюдения и контроля за неадекватным орком. Парни растерянно сидели вокруг какой-то непонятной конструкции, которая то и дело начинала странно извиваться и подергиваться. Потом затихала.
        - А где шеф? - растерянно поинтересовался я, спрыгнув с паука.
        - Да вот он, - махнул рукой на вышеописанную конструкцию десятник Мирх.
        - Ээ, - я как-то даже напугался. - А чего это с ним?
        - В дырку какую-то залез, и застрял, - мрачно пояснил Мирх. - А вылезать не хочет.
        - А зачем вы его плащом обернули? И чего он молчит?
        - Он не молчит, он поет, только этого не слышно. А плащом замотали, потому что мало удовольствия любоваться на голую задницу, которая торчит из земли. Это хорошо еще, у него руки внизу, и он снять его не может. А то пока шел, мы его пытались приодеть, так он все снимает, кроме головного убора.
        - Резонно, - согласился я. - А не знаете, чего он туда полез?
        - Так крысодлаки твои эту дырку нашли. Они тут все шныряли вокруг. Шеф с ними разговаривал, они ему чего-то отвечали, похоже. Или ему казалось, что они отвечают. А потом они нашли этот лаз, и полезли туда. Ну господин Огрунхай говорит: «Да ладно, не может быть, чтобы вы туда пролезли, а я не смог! Я же могу изменять форму тела, как и любой нормальный метаморф!» Так и сказал, метаморф. Я слова такого раньше не слышал, специально запомнил. Красивое слово. Ну, полез за ними, а потом застрял.
        - Так может, его силой вытащить? - поинтересовался я.
        - Так я говорю, пробовали. Один раз даже вытащили.
        - И чего?
        - Ничего. Вон у Ульрика фингал теперь на пол лица. Причем господин Огрунхай, похоже, нас за каких-то демонов принял. Все кричал, что мы мерзкие кудяплики, и он не желает видеть наши отвратительные рожи, потому что там, в подземном царстве у него красоты какие-то. И истина еще, всеохватная.
        Я все сильнее жалел, что поделился с начальником этим злосчастным зельем. Мало ли что, вдруг он таким навсегда и останется? Я, конечно, шефа в любом состоянии люблю, но сейчас это ужасно не вовремя. Делать нечего, нужно проблему как-то решать. Недавно нас догнал арьергард, который мы оставили у самого входа в ущелье - парни принесли вести, что погоню противник все-таки снарядил. Солдаты альянса идут пешком, так что догнать нас шансов нет, но и нам задерживаться нельзя. В общем, я решил как-то попытаться договориться, а для этого надо сначала сделать так, чтобы собеседник меня слышал.
        Шефовы ноги весело попирали пятками небо. Сейчас был период спокойствия, когда начальник не пытался истончиться как змея и вползти внутрь - видимо, отдыхал от предыдущих попыток, так что подходить можно, не опасаясь получить неожиданный удар. Я вежливо потыкал ляжку пальцем. Самое безобидное место. Задницу как-то невежливо, а пятку - вдруг он щекотки боится? Этак можно и получить.
        В ответ на мои действия из-под земли донеслось какое-то невнятное бормотание. Действительно, ничего не слышно. Пришлось укладываться рядом, и, утопив кулаком орочье пузо, кричать в образовавшийся между шефом и краем отверстия проем:
        - Шеф, ты там?
        Ну да, глупый вопрос. Но надо же как-то начать разговор?
        - Я здесь, я там, я всегда.
        - Очень хорошо. А ты долго там будешь? Давай, может, ты развернешься в обратную сторону? Ну, чтобы удобнее разговаривать. Я слышал, если долго висеть вниз головой, кровь неправильно по организму распределяется. Ну, там, чакры всякие закрываются, связь с космосом нарушается.
        Шеф подозрительно завозился. В этот момент из отверстия, которое я по-прежнему держал открытым, прошмыгнул крысодлак, а за ним и его мертвая подружка.
        - Рад тебя видеть, приятель, - поприветствовал я его. - Не знаешь, чего там шеф такое интересное нашел?
        Крысодлак глянул на меня своими умными глазами, и мотнул головой. Я в общении с животными дуб-дубом, но тут по выражению морды все было очевидно: мой чешуйчатый товарищ был совершенно ошеломлен поведением прежде разумного и серьезного орка. Его взгляд говорил: твой начальник рехнулся наглухо. Сделай что-нибудь!
        - Подожди, дружище. Сейчас все сделаем. Не обижайся на шефа, это я виноват, что он такой странный.
        Шеф, тем временем, возился все активнее, и я решил, что пришло время ему помогать. С помощью ребят нам удалось вытащить тяжелого орка наружу. Выглядел начальник так себе - физиономия покраснела от прилива крови, к тому же была покрыта какой-то темно-бордовой субстанцией. Как и чалма, которая каким-то чудом удерживалась на голове. Я сначала перепугался, потом понял, что это не кровь, и немного успокоился. Несмотря на затененность ущелья, субстанция загадочно мерцала, как будто в каждой ее капле хранилась крохотная искра света. Я заглянул в освобожденную дыру - там все тоже мерцало и светило. Выглядело завораживающе - неудивительно, что шеф провел там столько времени. В его-то состоянии.
        - Где это мы, и почему я почти голый? - спросил вдруг шеф совершенно нормальным голосом. - И в чем это я изгваздался? - он осторожно слизнул каплю субстанции (я дернулся остановить, но не успел), и задумчиво констатировал: - Сладкое.
        - В чем ты испачкался, я не знаю, - отвечать я решил с самого простого вопроса. - Это ты сам нашел.
        - Ясно, - кивнул шеф. - А зачем я это искал?
        - Ты не искал, - поправил я. - Ты просто залез в эту дыру.
        Шеф взглянул на дыру, заглянул внутрь.
        - Тогда другой вопрос: зачем я полез в дыру? И почему, демоны побери, я ни демона не помню? Кстати, предыдущие вопросы тоже остаются актуальны.
        - Шеф, ты только не злись, ладно? Пообещай, что не будешь злиться. - Я решил обезопасить себя хоть немного.
        - Начало вдохновляет. - Нахмурился начальник. - Ты рассказывай. Злиться не буду.
        И я начал рассказывать. По порядку. Как мы сражались с дивным магом, как шеф ударился головой. Как он попросил, - тут я особо подчеркнул, что он сам его попросил! - у меня зелье, чтобы быть в форме. Ну и то, что случилось потом тоже рассказал.
        Душить меня шеф начал на том моменте, когда он уходит в ущелье голым, в красивом головном уборе. Я пытался сопротивляться, но силы наши неравны. Можно было бы и уколоть его звездочкой с сонным зельем… Но я не мог с ним так поступить, потому просто надеялся, что шеф не станет доводить дело до конца.
        - Ты же обещал не злиться, - прохрипел я.
        - А я не злюсь, - процедил шеф сквозь зубы. - Я совершенно спокоен. Как удав. Абсолютно спокоен. А вы только подойдите. И ты, тварь четвероногая, прекрати жевать мое ухо, - это крысодлак бросился мне на помощь. - Он заслужил! Вы же слышали, что он сделал! Он. Это. Заслужил.
        В глазах у меня начало понемногу темнеть.
        - Шеф! Откуда у тебя кровь гор?! - вопль был такой громкий, что я услышал его даже сквозь стук крови в ушах.
        - Какая кровь гор? - хватка на моей шее немного ослабла, и я смог протолкнуть в легкие немного воздуха.
        - Самая настоящая! - В поле зрения появился Свенсон, который бесцеремонно собрал пальцем со щеки начальника немного мерцающей субстанции. - Вот эта вот.
        - Да вон, в той дырке, - шеф кивнул в сторону отверстия, так и не убирая рук у меня с горла.
        - Боги, это же настоящее сокровище! - Свенсон, заглянув внутрь, аж подпрыгнул от радости. - Там ее десятки литров! Бросай Сарха, потом додушишь. Нужно срочно собрать все, что там есть. И не забудь собрать то, что у тебя на руках и на лице. Каждая капля драгоценна.
        - Господин Огрунхай! Вы что себе позволяете?! - донесся вдруг голос леди Игульфрид. - Вы почему душите Сарха? Да он же сейчас умрет!
        Руки у шефа, действительно сжались как-то уж чересчур сильно, видимо от волнения. Теперь я не боялся задохнуться, я боялся, что он мне сейчас шею сломает. Правда, после слов леди Игульфрид, шеф меня все-таки отпустил. И даже, глядя на то, как я хриплю, кажется, устыдился.
        - Демоны, Сарх, прости, - растерянно протянул орк. - Я не собирался тебя убивать, честно!
        - А выглядело так, как будто собираешься, - хотел сказать я, но получился только невнятный хрип. Шеф расстроился еще сильнее, начал трясти меня за плечи так, что голова у меня чуть не отрывалась от пострадавшей шеи. Правда, недолго - кому-то из присутствующих удалось все же объяснить ему, что таким способом привести меня в порядок не получится. В общем, беспорядок получился страшный. Шеф страдает, леди Игульфрид его отчитывает, крысодлак продолжает вгрызаться в ухо шефа, Свенсон требует, чтобы все немедленно добывали кровь гор. Прекратилось это только после появления Дромехая, который громогласно потребовал, чтобы все заткнулись.
        Глава 22
        - Все заткнулись. - Повторил Дромехай. - Первым делом, Свенсон, объясни, зачем нам нужна эта светящаяся дрянь.
        - Эта «светящаяся дрянь» - кровь гор, - объяснил некромант, и видя, что десятикратное повторение названия вещества не дает представления о его свойствах, пояснил: - Используется оно для великого множества вещей, и является крайне ценным, и невероятно редким ингредиентом, найти даже каплю которого - невероятная удача. Чем она может быть полезной для нас здесь и сейчас, я покажу. Хотя использовать ее так - это варварство.
        С этими словами Свенсон отделил какой-то палочкой совсем крохотную, едва заметную взглядом капельку, и положил ее на валун, совсем недавно по-видимому скатившийся на дно ущелья. Размеры валуна впечатляли - в диаметре он превышал рост шефа.
        - Теперь отошли все, шагов на пятьдесят. И за щитами укройтесь.
        После того, как присутствующие выполнили указания, Свенсон ощутимо напрягся и отправил в полет крохотный огненный шарик. Как только огонь коснулся палочки, камень разнесло на осколки. Взрыв был такой силы, что стоявших ближе всего отбросило на несколько шагов назад. Очень славно, что капля вещества лежала с нашего края валуна - в результате большая часть осколков ушла в противоположную сторону. Иначе, боюсь, никакие щиты не помогли бы.
        - Убедительная демонстрация, - признал Дромехай. - Никогда так больше не делай. Особенно в горах, если не хочешь, чтобы весь наш отряд оказался погребен под тоннами камня.
        Кажется, теперь шефу хотелось придушить уже не меня, а Свенсона. И не только ему - желающих среди свидетелей взрыва хватало.
        - Тогда что нам мешает сейчас запечатать этот проход? - внезапно спросила леди Игульфрид? Отойти подальше, и бросить шарик прямо в эту яму. Там его гораздо больше, если взорвется - наверняка это ущелье завалит полностью.
        - Сразу несколько вещей, - пояснил Ханыга. Он слегка опоздал, потому что ехал в самом конце колонны, но в суть происходящего, похоже, вник мгновенно. - Нас завалит вместе с ущельем, враги из империи никуда не денутся, и ничего не мешает магам альянса проделать новый проход.
        - А еще, тот факт, что пара капель крови гор стоит больше, чем императорский дворец вместе со всем его содержимым, - добавил Свенсон. - если представители магического сообщества империи узнают, что мы так распорядились свалившимся в руки богатством, наши имена проклянут в веках. Повторяю, оно пригодно не только для того, чтобы срывать скалы.
        - А оно хоть не ядовитое? - Забеспокоился вдруг шеф.
        - Нет, даже полезное. - Отмахнулся некромант. - В чистом виде не сильно, так, общее оздоровление организма. Иммунитет немного поднимает, чуть усиливает регенерацию. Магам позволяет быстрее восстанавливать силы. По мелочи, в общем. В зельях - гораздо ценнее.
        Шеф тут же слизнул с пальца еще немного полезного ингредиента. Свенсон, заметив святотатство, сердито потребовал прекратить тратить ценнейшее вещество на ерунду. Потом заметил зажегшиеся алчностью глаза других свидетелей его объяснений, и забеспокоился еще сильнее:
        - Даже не планируйте себе что-то заныкать! Это - для науки. Вы потратите его на полную ерунду!
        - Скажи, Свенсон, - вкрадчиво поинтересовался Ханыга. - А что, по-твоему нужно сделать с этой самой кровью гор? Ради чего ты в нее так вцепился?
        - Ну как же… - удивился тролль. - Мы соберем все месторождение, и передадим в имперскую академию наук. После такого наши имена прославят в веках. Да нам памятник при жизни поставят, прямо перед главным корпусом столичного университета!
        - А зачем? - удивился Ханыга.
        - В смысле зачем? Так положено, от благодарных потомков, за вклад в науку.
        - Нет-нет, я не о том, - отмахнулся гоблин. - Тебе зачем этот памятник?
        - А… - тролля вопрос поставил в тупик. - Да, как-то я не подумал. Памятник-то мне и не нужен. Я же к тому же и живой еще пока…
        - Вот именно. Без признания заслуг ты тоже до сих пор обходился. Тем более, с чего ты взял, что нам вообще кто-то будет благодарен? За что им быть благодарными? За то, что мы случайно нашли несколько галлонов ценного вещества? Да не поверю ни за что! Знаю я их порядки. У меня дядя был деканом на алхимическом факультете. Разворуют ценный компонент дорогих зелий, и на сторону распродадут. Исследователям если и достанется что, то только случайно. Не лучше ли его оставить в отряде? Тебе дадим на исследования, и леди Игульфрид. Вы нам всяких зелий наделаете. Может, и открытие какое-то сделаете.
        Некромант задумчиво смотрел на Ханыгу.
        - Да, что-то я погорячился, - наконец согласился он. - Сам не пойму, что на меня нашло. Нет, я и так собирался оставить немного нам… Просто подумал, что вы непременно захотите использовать ее всю как оружие. А я же помню, по временам учебы еще, как мой наставник пытался выбить себе хоть десятую часть грамма для проверки возможности…
        В общем, собрали мы кровь гор. Всего вышло два двухгаллонных бочонка. По словам Свенсона - колоссальное количество. Ни разу за всю историю столько не находили. Правда, у нас и ситуация необычная - кровь гор находят гномы, в самых глубоких штольнях. Очень редко, и понемногу. Чаще всего, жидкость появляется в виде испарины на стенах рукотворных пещер. До этого самое богатое «месторождение», о котором слышал тролль, позволило собрать триста миллилитров драгоценной влаги - так что нам действительно повезло. Но мы все-таки использовали пару унций для того, чтобы устроить завал у себя за спиной. Не настолько глобально, как предлагала леди Игульфрид, но достаточно, чтобы не опасаться преследования в ближайшие пару дней. Все-таки сбор этой природной драгоценности оказался делом непростым, и чтобы не оставить врагу ни капли, требовалось время. Да и отдохнуть отряду было необходимо - слишком сложными выдались последние сутки. Свенсон не возражал - мы все равно остались в выигрыше. Если бы мы не обезопасили тылы, в земле осталось бы куда больше крови гор, чем мы истратили.
        Отдых пошел на пользу всем. Возможность выспаться и поесть не на бегу перед очередным рывком дорогого стоит, но это не главное. Главное, что у нас появилось время на полноценную разведку. Очень хотелось сходить с ребятами, но у меня как раз закончилось действие стимулятора, и все ощущения, которые я получил после встречи с магией дивного вернулись в удвоенном размере. Причем леди Игульфрид заблаговременно отобрала у меня все снадобья, так что отодвинуть расплату еще на несколько часов не было никакой возможности. Пришлось терпеть, правда, недолго - моя ведьма, восстановив силы, с энтузиазмом взялась за лечение меня и шефа, так что ломота во всем теле прошла. Даже страшноватые на вид кровоизлияния, покрывающие почти всю поверхность тела довольно быстро сменили цвет с темно-синего на желтый, так что я перестал пугать окружающих своим нездоровым видом. Да и шефова физиономия пришла в относительную норму: шрамы остались, но покрылись молодой кожицей. Осталась только дикая усталость, но эта беда лечится сном, чем я и занялся сразу, как только закончились процедуры.
        Выспаться так, как хотелось, не удалось. И не потому, что случилась какая-то неожиданная пакость, как я подумал спросонья, а потому, что шеф возжелал общаться. Впрочем, пакость-таки случилась, только не сейчас, а несколько раньше.
        - Просыпайся, лейтенант, - орк тряс меня так, будто боялся, что я помер.
        - Что? Что случилось? - разлепить глаза оказалось не так-то просто.
        - Посмотри, что я нашел! - с этими словами шеф принялся тыкать мне в лицо какой-то бумагой. С трудом сфокусировав взгляд, я смог разглядеть только сорванную сургучную печать - строки плясали перед глазами.
        - Да не тряси ты так, я не могу ничего прочитать! - разозлился я.
        - Я тебе и так расскажу! - шеф выглядел не по-хорошему возбужденным. - Это донесение от сидского генерала какой-то королеве. Тут пишут, что пленных уже собрано восемь тысяч человек, все они находятся в лагере на территории империи. Из них тысяча молодых мужчин подходящего возраста, две тысячи женщин и пять тысяч детей обоего пола от четырех до двенадцати лет. Просят как можно быстрее отдать приказ на транспортировку пленных, потому что они быстро мрут. Естественная убыль достигает полусотни разумных в день, из-за чего теряется ценный материал. Как альтернативу предлагает направить больше жрецов для проведения ритуалов на месте. Апеллирует к тому, что поток жертв с уже покоренных земель замедлился, и свободные маги могут совершить небольшое путешествие для того, чтобы ускорить воцарение истинного народа в мире. Заодно предлагает магам оказать помощь в войне. Так же просят направить подкрепление - вражеская армия активно сопротивляется, отчего сбор пленных существенно замедлился. Как тебе такое, лейтенант? Пока мы здесь прохлаждаемся, наших граждан собираются принести в жертву! Пятьдесят детей в
день, Сарх!
        - Шеф, успокойся! - рявкнул я. - Приди в себя, чтоб тебя демоны забрали! Где мы прохлаждаемся, скажи мне? Ты хотел отправиться в бой без разведки? Ты забыл, как мы рисковали, чтобы сюда прорваться? Или в чем ты меня хочешь обвинить? Может, вспомнишь еще что это мои бывшие родственники там гекатомбы устраивают?
        - Нет… Нет, прости. - Орк с силой потер лицо. - Я просто не ожидал такого. Что будет так страшно. Зачем они это делают?
        - Понятие не имею, шеф. - Сиды изменились. - Я помню их другими. Да, дивный народ всегда был горд и считал окружающие народы себе не ровней, но такого… У нас были нормальные боги, которые не требовали жертв разумных. Я не знаю, что случилось. Но, демоны побери, я и так делаю что могу, чтобы не дать им развернуться! Мы все делаем!
        - Ты прав. Как же меня бесит, когда ты прав, лейтенант, - шеф снова зарычал. - Хочется все бросить и убивать этих тварей, пока земля не превратится в болото от их крови.
        - Мы и будем их убивать, шеф. - Я схватил начальника за щеки и заставил его посмотреть мне в глаза. - Уже убиваем, и очень успешно. А будем еще успешнее. Только не теряй разум от злости, это только все испортит…
        Шефа удалось успокоить с трудом. Остальным решили пока не сообщать о найденном документе - нечего людям душу мотать, когда они ничего не могут сделать. И все равно начальник был как на иголках - собрался он только когда вернулись разведчики, которые ходили к выходу из ущелья. Судя по сведениям, которые принесли парни, решение остановиться на отдых оказалось правильным. Прорваться в империю без подготовки, одним лихим наскоком у нас, может, и получилось бы, но какой части отряда в результате удалось бы уйти - неизвестно. Очень вероятно, что потери вышли бы катастрофическими.
        Выход из ущелья был укреплен гораздо лучше, чем вход. Даже тот факт, что оборона построена с учетом возможного нападения со стороны империи, а не с тыла, лишь дает нам некоторые шансы на успешный прорыв - легкой прогулки не получится точно. Солдаты альянса построили там настоящую крепость, стены которой краями упираются в отвесные кручи ущелья. Со стороны, которая смотрит на просторы империи стены выше, но и с тыла сложен вполне приличный вал с нешироким проходом в середине, закрытый прочными воротами. Крепость обороняет до трех сотен солдат, вооруженных не только луками и арбалетами, но и артиллерией. Разведчики сумели рассмотреть пару онагров с солидным запасом зажигательных снарядов, а также скорпион. Скорее всего, их там больше, но парни и без того здорово рисковали, подбираясь так близко к вражескому форпосту при свете дня. Вечные сумерки, укрывающие проход через горы играли на их стороне, но все-таки в это время суток недостаточно темно, чтобы можно было не опасаться обнаружения.
        - Триста бойцов, да защищенные стенами, - покачал головой Дромехай, выслушав бойцов. - Круче нас только горы, никто не сомневается. Но штурмовать в таких условиях даже для нас слишком. Нападения они не ждут, эффект внезапности и все такое, но завязнем ведь. Как пить дать завязнем. А потом альянсовцы просто развернут артиллерию внутрь, и нам устроят красивое огненное погребение. Только заживо. Короче, я предлагаю взрывать.
        - Отличный план! - хмыкнул шеф, успев заговорить до того, как Свенсон, набрал в грудь достаточно воздуха, чтобы высказать свое возмущение бездумной растратой добытого. - Если предположить, что с этой стороны все устроено примерно так же, как с той, откуда мы ушли, после такого-то фейерверка нас могут встретить просто толпы довольных поклонников. Я вот почти уверен, что у них там большой красивый лагерь, в котором отдыхают от трудов праведных вернувшиеся с грабежей усталые ландскнехты. Это если нам удастся нормально взорвать стены. А то, может, просто завалим все к демонам, и будем ждать, пока до нас докопаются с двух сторон.
        - Пауки хорошо лазают, - подал голос Ханыга. - Может, просто перелезут через стены?
        Все вопросительно посмотрели на разведчика, принесшего дурные вести.
        - А я откуда знаю, - открестился он. - Там, конечно, не вертикальные стены, с нашей стороны. Просто валуны навалены. Но довольно высоко и круто. Мы к этим зверям еще не привыкли, возможностей их не знаем. Да и они к нам. Я бы не рискнул.
        - А как там с охраной? - поинтересовался я. - Сильно бдительные, или такие же безалаберные, как у входа? И, кстати, кто? Дивные на пауках, или баронские дружины?
        - Дивных не видел, - покачал головой боец. - Если и есть, то немного их там. Баронские солдаты или нет, непонятно, по повадкам скорее наш брат наемник. В нашу сторону смотрят мало. Там двое часовых всего было, за четыре часа не сменились ни разу. Так, поглядывают, скорее, чтобы не пропустить если пополнение пойдет. Но и не совсем спят. Как там со стороны империи я не видел - может, тоже не напрягаются, а может, бдят.
        - Короче, ты, лейтенант, предлагаешь потихоньку под покровом ночи снять часовых, перерезать охрану, и открыть ворота? - угадал шеф. Он уже окончательно успокоился и ничем не показывал, как его душит горе и гнев.
        - Ну да, что-то вроде того.
        - Думаешь, после этого те, что в лагере нас не заметят?
        - Если штурмовать ночью, и сделать все быстро, то можем успеть вырваться на простор до того, как они очухаются. А там будем прорываться.
        - Дерьмовая идея, - вздохнул шеф. - Но я ничего получше предложить не могу. Разве что подстраховаться и прихватить все-таки немного взрывчатки на случай, если шум поднимется раньше времени. Только совсем немного, а то правда сами себя завалим. Свенсон, соорудишь нам какие-нибудь… не знаю, приспособления, чтобы можно было взрывать эту штуку не бросаясь огненными шариками? А то мы не умеем. И чтобы там этой крови было не столько, чтобы скалы разваливать, а раза в четыре поменьше? И еще, пару таких, чтобы можно было и скалы? Обещаю, что использовать мы их будем только в самом крайнем случае.
        - Да что с вами сделаешь, шеф, - недовольно покачал головой некромант. - С самого начала было ясно, что будете тратить ее на такие глупости. Сделаю, куда я денусь. Даже каменной крошки туда добавлю, чтобы осколков побольше было. Только вы, когда все-таки будете ими бросаться, вспоминайте, что каждый раз выкидываете где-то тысячу золотых.
        - Слушай, дружище, - спросил Дромехай. - А у тебя гномов среди предков не затесалось? Бабушка там, или дедушка? А то был у меня один интендант из их племени, так он тоже, когда болты арбалетные выдавал, всегда напоминал, мол, вы там когда стреляете, помните, что во врага улетает три серебрушки.
        Свенсон ничуть не смутился такому сравнению:
        - Это потому, господа солдафоны, что ценность золота вы понимаете. А то если я скажу, что вы выкидываете во врага научное открытие, вы ведь вообще внимания не обратите!
        - Да уж куда нам, темным, - ехидно фыркнул гоблин. - Ты бы лучше в пивных кружках посчитал, так бы еще понятнее было!
        Подобная пикировка могла продолжаться часами, а времени у нас было не настолько много, так что шеф пресек веселье, и потребовал начинать уже подготовку. С моей стороны она заключалась в том, чтобы подобрать отряд и снаряжение. Как-то само собой, без обсуждений, все пришли к мысли, что среди разведчиков, которые будут пробираться в крепость будем мы с Ханыгой, так что сами боги велели нам отправиться на место пораньше, чтобы своими глазами осмотреть крепость, в которую придется пробираться.
        Мудрить с разведчиками смысла не было. Я привычно предложил Штурре сунуть голову в пасть демону, десятник привычно согласился. Неожиданно с нами напросился Свенсон:
        - На стены я с вами не полезу, наверное, так что насчет этого не волнуйся, - успокоил меня некромант. - Но осмотреть все заранее мне не помешает. Мало ли, вдруг чем-нибудь помогу по колдовской части.
        Возражать я не стал. Правда, после такого леди Игульфрид засобиралась с нами, объяснив, что в деле маскировки, скрытного проникновения и выносливости она уж точно не хуже патологоанатома, и потому если уж мы не ждем вреда от него, то от ведьмы тем более будет сплошная польза. Вреда я действительно не ждал, а вот то, что девушка попытается устроить какое-нибудь дико трудозатратное колдовство с каменными стенами, отчего окончательно надорвется, я серьезно опасался. Но любимая меня успокоила:
        - Ту ловушку с камнем я устроила, потому что у нас другого выхода не было. И попробуй только сказать, что мы могли обойтись без него! Без крайней необходимости я ничего такого для меня тяжелого колдовать не собираюсь. А вот какую-нибудь идею могу предложить не хуже Свенсона! В конце концов, могу я провести время со своим избранником, хотя бы в дороге, раз уж на нормальные свидания у нас нет времени!
        Последний аргумент для меня стал решающим, а остальные с самого начала не противились. К крепости отправились пешком, оставив пауков на попечении друзей. Я вспомнил, что так и не дал имени своему скакуну - и опять это делать некогда. Да и не приходило пока ничего в голову. Не Рыжиком же ее звать? Кстати, с крысодлаком они неожиданно поладили. Точнее, с крысодлаком и его подружкой. Оба весело бегали по паучихе, периодически зарываясь в шерсть, отчего восьминогая самым натуральным образом млела и чуть ли не мурлыкала. Однако, когда сообразил, что я куда-то снова ухожу, крыс все-таки отвлекся от увлекательного занятия, и отправился со мной, чему я был только рад. Мелкий, юркий, и крайне кусачий зверь уже не раз помогал мне в критических ситуациях и делом доказал свою полезность.
        Глава 23
        Сборы не заняли много времени, а вот на дорогу по узкому и темному ущелью ушло больше трех часов. Где-то там, наверху, солнце едва началось клониться к закату, по моим ощущениям было около четырех пополудни, но в ущелье сумерки сгустились уже достаточно, чтобы можно было приблизиться к стенам крепости не опасаясь обнаружения. Хотя, слишком сильно наглеть, конечно, не стоило. Укрывшись за особенно крупным наплывом камня, мы пытались высмотреть что-нибудь полезное.
        Внутри стен жизнь не то, чтобы кипела, но режим молчания никто не соблюдал. До нас доносилось эхо разговоров, отблески света от костров, запахи готовящегося ужина. Время от времени мы слышали взрывы смеха, а однажды даже куплет старой и ужасно похабной песенки. Нападения обитатели укрепления не ждали. Стены с нашей стороны действительно были крутоваты. Видя такое дело, я начал обматывать ветошью когти своей кошки - без этого приспособления взбираться наверх я не рискну. Заодно начал присматривать место, где лучше всего попытаться. Пожалуй, с правого края будет удобнее всего. Там над нами будет приличный наплыв камня, который частично скроет нас от обитателей крепости. До часовых, что сидят на площадке над воротами оттуда добираться дольше, но безопаснее - меньше шансов, что они услышат нас, пока мы будем взбираться. Краем глаза я следил за странными действиями тролля: он сначала к чему-то принюхивался, потом облизал палец, и поднял его над головой.
        - Ветер в сторону выхода дует, - шепотом прокомментировал некромант.
        - Ну да, так и есть, - кивнул гоблин. - Так и должно быть.
        - Только он понизу туда дует. - Продолжил тролль. - А наверху, - он поднялся на цыпочки, вытянув руку вверх и даже подпрыгнул. - Да, наверху он дуть перестает. А еще выше, наверное, дует в обратную сторону.
        - Может и так, - я присоединился к разговору. - Только нам-то что с того?
        - Ну… мы с леди Игульфрид могли бы устроить танец душ. - Уверенно пообещал некромант. - Только мне тогда тоже нужно быть на стене.
        - Очень рад, что ты можешь устроить душам праздник, - серьезно кивнул Ханыга. - А нельзя это как-нибудь попозже и не в таком опасном месте?
        - Ах да, вы же не знаете, - скривился Свенсон. - Пляска душ - это ритуал такой…
        - Ага, когда души покойников начинают плясать, - добавил непонятно с чего развеселившийся гоблин.
        - О, так ты все-таки знаешь? - не понял сарказма тролль. - Тогда зачем спрашиваешь?
        - Да хватит вам уже ерундой страдать! Ханыга, хватит издеваться над Свенсоном. А ты не отвлекайся, рассказывай!
        - Пляска душ, это такой ритуал, который заставляет неупокоенных кружиться в бешенном водовороте. Обычно его устраивают для того, чтобы сконцентрировать очень много энергии смерти на небольшом пространстве, - некромант недовольно покосился на шутника, но начал подробно объяснять. - Этот ритуал обычно используется как подготовительный для каких-то более серьезных обрядов. Ну, там, сотворения костяного дракона, или поднятия высшего слуги… или там, если какой-нибудь очень большой некрополь нужно поднять, тогда, чтобы не мучиться с каждым покойником, обращаются к пляске душ. Ну, у нас в империи так, насколько мне известно, заграничные специалисты предпочитают обходиться кровавыми жертвами. Сомнительное, кстати, решение, потому что энергия получается недостаточно чистая, появляется множество наведенных помех, отчего качество колдовства только падает…
        - Дружище, мне интересно, очень. - Я решился все-таки прервать увлекшегося тролля, хотя мне действительно любопытно было слушать его рассуждения. - Но давай ты все-таки чуть-чуть поконкретнее.
        - Да, прости, я действительно отошел от темы. Так вот, нам интересен тот факт, что в месте проведения этого ритуала нахождение живых разумных не приветствуется. Точнее, крайне нежелательно. Большая концентрация неоформленной энергии смерти воздействует на разум даже совершенно инертного к магии разумного крайне негативно. Некоторые видят кошмары наяву, галлюцинации. Другие впадают в ступор, третьи вдруг становятся одержимы суицидальными идеями, а кто-то просто впадает в крайне угнетенное состояние.
        - Твою мысль я понял, - согласился я. - Ты хочешь деморализовать противника перед нападением. Идея отличная, но есть два вопроса: почему ты не использовал это раньше, и что делать нашим ребятам, когда эта пляска душ начнется?
        - Ну, вы же еще не выбросили амулеты, которые я вам сделал? От пляски душ они тоже немного защищают. Не полностью, но нашим диверсантам будет гораздо легче, чем их противникам. Ты и вовсе будешь только чувствовать боль, но, насколько я понял, действовать тебе она не помешает. Только не забудь потом попросить леди Игульфрид тебе каналы прочистить! Что касается первого вопроса, то тут все очевидно. Ритуал пляски душ не так-то просто устроить. В его классическим виде он представляет собой водоворот. Такую, знаете, воронку, как у тебя в ванной, когда ты сливаешь воду. Причем вращение энергии обеспечивают природные маги, посредством кругового движения воздуха. Ну, в двух словах, на материальном плане природники творят вихрь, а на энергетическом некроманты запускают пляску душ, в качестве якоря используя потоки воздуха. Природных магов… да в общем, любых магов, для создания торнадо требуется либо один сильный, либо несколько не очень сильных. Леди Игульфрид - природная ведьма, и весьма сильна, однако уверен, на создание торнадо ее умения не хватит.
        - Ведьма сокрушенно кивнула.
        - Ну, тут ничего страшного, леди, насколько мне известно, ваши таланты больше сосредоточены в другой области. Да и обучались вы больше по гражданской линии, чем по магической… не важно. Важно, что для того, например, чтобы устроить вращение воздуха достаточного радиуса, чтобы накрыть покинутый нами лагерь альянса, потребовалось бы не менее десятка магистров-природников. Скорость ветра не так уж важна, а вот протяженность явления является определяющей. Здесь и сейчас движение воздуха идет практически так, как нам нужно без всякой магии. Конечно, в вертикальной, а не в горизонтальной плоскости, но я думаю, это не имеет большого значения. От леди Игульфрид потребуется только подправлять и закольцовывать потоки, не более того. Уверен, с этим вы легко справитесь, леди.
        - А как насчет недостающих некромантов? - полюбопытствовал Ханыга. - Насколько я понял объяснения, их тоже требуется больше, чем один.
        - В обычном случае - да. Но я льщу себя надеждой, что моих умений окажется достаточно. - Важно пояснил некромант. - Вообще-то я по своим профессиональным навыкам уже мог бы претендовать на архимагистра. Правда, по силе до него мне еще далеко, а одним только мастерством, к сожалению, далеко не всегда можно добиться желаемого.
        Основную часть отряда мы встретили через два часа. Пришлось вернуться на пару километров, чтобы не устраивать объяснения в виду противника. Дромехай, как и шеф, изменения планов полностью одобрили, бойцов предупредили, что во время атаки им будет страшно, и всех отпустили отдыхать: нужно было дождаться полной темноты.
        Нужно отметить, что именно находясь в ущелье мы тогда впервые на себе прочувствовали крайнюю полезность пауков. По-настоящему светло в узкой теснине было всего полчаса - только в тот короткий промежуток времени, когда солнце непосредственно заглядывает в проход. Весь остальной день мы находились будто бы в глубоком колодце, а ближе к вечеру становилось совсем темно. Прошлую ночь мы провели на стоянке, к тому же жгли костры из запасенного топлива, однако идти на штурм укреплений предстояло без каких-то источников света. Обеспечить зельем ночного глаза весь отряд не было никакой возможности, и единственное, что нас спасло - это тот факт, что паукам свет не очень-то и необходим. Они достаточно хорошо ориентируются, с помощью слуха, к тому же видят тепло, так что, если не спешиваться, передвигаться было вполне возможно. Ну а для тех, кто отправляется пешком, зелье ночного зрения нашлось.
        К нашему возвращению обитатели крепости уже по большей части успокоились и отошли ко сну. Остались только часовые. Никто не думал спать на посту, и даже те двое, что находились на «неопасном» направлении внимательно вслушивались в темноту. Рассмотреть что-то у них шансов не было - мешал свет масляных ламп, которыми освещалось внутреннее пространство крепости. Тишина сильно мешает. Любой звук, даже случайное шуршание одежды, в каменной теснине разносится достаточно далеко и может насторожить часовых. Тем не менее, до самого подножия стены мы добрались вполне уверенно. Теперь мне предстояло закинуть кошку. Как не старайся, как ни обматывай мягкой ветошью стальные крючья, совершенно бесшумно процедуру закрепления веревки не провернуть. Время тянется, как густая смола, а я все сижу под стеной и не решаюсь забросить кошку. Жду хоть какого-то шума со стороны лагеря, хоть какого-то движения, которое отвлечет часовых. В двух сотнях шагах дальше, в темноте ущелья сидят на своих пауках готовые к нападению без малого две сотни диверсантов. Все они ждут, когда мы начнем. В такие моменты проявлять выдержку и
терпение особенно сложно. Долгое неподвижное сидение в неудобной позе в непосредственной близости от врага с неясными перспективами мало способствует душевному спокойствию.
        Сколько мы так просидели в тишине? Не знаю. Субъективные ощущения говорят, что несколько часов, но на самом деле, должно быть, гораздо меньше. Наконец, тишина была нарушена какими-то звуками. Один из часовых встал, и направился в нашу сторону, к стене. В первый момент я даже запаниковал. Показалось, что кто-то из нас неведомым образом привлек внимание караульного, и сейчас он поднимет тревогу. Рука судорожно нащупывала снаряженный к бою арбалет, я спешно пытался сообразить, что мы будем делать после того, как разделаемся с бдительным солдатом… Напрасные волнения. Оказывается, причина побудившая дозорного встать, банальна - ему потребовалось отлить. И слава богам, что не нам на головы, поленился солдат уйти далеко от освещенных ворот. И не в том проблема, что нам пришлось бы пережить эту неприятную процедуру. Война есть война, тут и не такое терпеть станешь, чтобы выжить и сохранить жизни товарищей. Просто тогда шансы быть обнаруженными сильно возросли бы. А так, пока дозорный, насвистывая, орошал камни стены, я, не раскручивая, забросил кошку, и даже успел убедиться, что она достаточно прочно
закрепилась наверху.
        Часовой завязал штаны и неспешно вернулся на свое место - за это время я как раз успел взобраться на стену, и даже прошел немного следом. Потом, правда, пришлось спешно укладываться и изображать крупный камень. Ужасно тянуло немного поторопиться, пробежать эти несколько шагов, но я заставил себя не спешить. Сложностей этой ночью будет достаточно, чтобы еще и плодить их излишним проворством. Пришлось ползти. Медленно и осторожно, одно движение в минуту. Крысодлак сидит у меня на плече. Я ощущаю его нетерпение, он просто рвется броситься на шею к часовому. Рядом недоуменно поглядывает на меня его неживая подружка. Я отрицательно качаю головой. Да, звери опытные и им, пожалуй, удалось бы убить часовых при таком неожиданном нападении, но недостаточно быстро, чтобы те не успели поднять тревогу. Я все сделаю сам. Караульный что-то почувствовал уже когда нас разделяло шагов пять. Дальше ждать нет смысла. Звездочки с ядом бросаю с двух рук, сразу в обоих дозорных. Я столько готовился к этому броску, что не мог промахнуться. Оба снаряда попадают куда я и целился - в шеи солдат, так, чтобы они не смогли
закричать прежде, чем подействует яд. Вскочил я сразу после броска, так что даже успел подхватить одного из убитых до того, как он упал. Со вторым такой фокус не вышел, но он упал тихо, чуть звякнув копьем о камни стены. Замираю на несколько секунд, оцениваю обстановку. Убедившись, что никто из обитателей крепости так и не проснулся, аккуратно укладываю покойника рядом с его товарищем.
        Мне не требуется зелье ночного зрения, чтобы видеть в темноте. Я наблюдаю, как Штурре со своим десятком быстро и тихо взбирается на стену, после чего они затаскивают наверх Свенсона.
        Для того, чтобы запустить пляску душ требуется несколько минут. Все это время мы наблюдаем за происходящим в крепости. Я пытаюсь разглядеть, что происходит на противоположной стене, той, что выходит наружу. Там гораздо больше часовых, и они тоже не спят. Однако они не опасаются нападения со спины, все их внимание направлено наружу. Некромант творит свое колдовство в полной тишине и почти не двигаясь, только время от времени взмахивает руками. Я знаю, что где-то внизу в это время леди Игульфрид неведомым мне образом изменяет потоки ветра, заставляет их воздух двигаться так, как нужно Свенсону. Мне даже кажется, что я чувствую, как усиливается сквозняк.
        Находиться там, где вершится недоброе колдовство неприятно. Несмотря на то, что меня от воздействия защищают собственные магические травмы, я чувствую, как пространство заволакивает пепельной дымкой. Не уверен, что вижу ее глазами, вообще не уверен, что на самом деле чувствую хоть что-то, но мне становится не по себе. В ушах слышен чей-то то ли шепот, то ли издевательский смех. Периферийное зрение барахлит, кажется, что какие-то тени шевелятся на самом краю поля зрения. А еще кажется, что на тебя кто-то смотрит. И этот взгляд мне знаком. Совсем недавно мне уже посчастливилось испытать нечто подобное. Да, определенно, я знаю этот взгляд. Во второй раз это не так страшно, хотя и тревожит тот факт, что меня явно узнали. А еще странно, что я не чувствую боли. По словам тролля, мои перекореженные магические каналы должны ныть и болеть от высокой концентрации магии смерти, но ничего подобного я не чувствую, хотя пляска духов уже в самом разгаре. Я, наконец, обретаю способность переключиться с собственных ощущений на то, что происходит вокруг.
        Да, ошибки быть не может: пляска духа нашему некроманту вполне удалась. Даже слишком. Картины тихого помешательства внутри крепости навевали тоску и уныние сильнее, чем магическое воздействие. Кто-то раскачивался из стороны в сторону, другие продолжали спать - но сон этот был неспокойный, люди метались во сне, терзаемые неведомыми кошмарами. Те, кто на момент начала пляски бодрствовали, чувствовали себя не лучше. Один из часовых на противоположной стене решил покончить с собой, сбросившись со стены вниз головой. Ему никто не мешал. Другие двое разворачивали онагры, явно планируя устроить огненную преисподнюю для своих товарищей.
        Вот это уже совсем нехорошо. Я тряхнул головой, пытаясь вернуть себе ясность мысли. Почему никто из наших не реагирует? А наши, похоже, просто в ступоре. Свенсон перестарался. Парни стоят как в воду опущенные, устремив взгляд куда-то в пустоту, и совсем не обращают внимания на происходящее. Я глянул себе под ноги. Крысодлак вроде бы в норме.
        - Крыс! Расшевели их! - рявкнул я, а сам полез долой со стены. Нужно открыть ворота. Те, кто находился внутри крепости на мое появление отреагировали. Похоже, какие-то остатки разума у них еще остаются, а может, моя физиономия как-то пересекается с их личными кошмарами. Несколько солдат, ночевавших вблизи ворот, оглянулись и дружно шагнули ко мне. Оружие не достают, но тянут руки, пытаются схватить за полы одежды. Вырваться удается с трудом, я расталкиваю сумасшедших, снимаю засов. Створки слишком тяжелые - одному мне не справиться. Несколько секунд я пытаюсь сдвинуть их враскачку, понемногу начиная паниковать, но тут ко мне присоединяются ребята из десятка Штурре. Сам десятник с двумя подчиненными отгоняет от нас пораженных безумием солдат.
        Ворота открыты, огонь на стене погашен. Основной отряд уже спешит - мне кажется, я даже слышу цоканье паучьих лап по камням.
        - Штурре, - кричу я, не заботясь уже о соблюдении тишины. - Посмотри на ту стену! Надо им помешать!
        Десятник оглядывается на меня, переводит взгляд на внешнюю стену. Глаза его становятся большими, как у южного зверя лемура. Ждать, пока он проникнется увиденным некогда, я срываюсь и бегу к дальней стене. Сзади слышен топот - десяток бежит следом. Часовые внешней стены как раз закончили снаряжать первый онагр к бою. В чашу укладывают просмоленный шар с горючей жидкостью. Взмах топора, и снаряд по крутой дуге взлетает высоко вверх, для того чтобы через пять секунд упасть почти в самом центре крепости. Содержимое расплескивается, попадая на и без того обезумевших солдат. Часовые весело хохочут, довольные получившимся эффектом, но старательно взводят рычаг. Мы прорываемся к стене. Что такое расстояние в сотню метров? Ерунда. Только фейерверк что-то нарушил в видениях обитателей крепости, и теперь большая их часть носится из стороны в сторону, сталкивается друг с другом и с нами. У меня в руках меч и кинжал, я раздаю удары направо и налево, бойцы рядом со мной тоже не церемонятся. И все-таки мы движемся слишком медленно. Пробежав половину расстояния, я останавливаюсь, срываю с пояса арбалет:
        - Сбиваем часовых, пока они тут все не сожгли! - рычу я товарищам.
        Стреляем по готовности. Мой первый болт уходит далеко в сторону - помешал один из солдат, толкнув меня под руку. Ничего, зато Штурре, кажется, повезло больше - его болт пробивает плечо тому часовому, что несет новый снаряд для онагра. Шар с горючей жидкостью падает со стены и загорается, но это не страшно. Главное, что больше выстрелов не будет. Остальные бойцы тоже отработали на отлично - все дозорные либо мертвы, либо ранены. Да и диверсанты, наконец, врываются внутрь крепости и начинается резня.
        Мы творим мерзость. Вряд ли после такого кто-то из нас может называть себя честным солдатом. Одно дело убить врага в бою, и совсем другое - вот так, сначала лишить разума, и потом вырезать беспомощных, ничего не понимающих разумных. Вот только где-то на территории империи находится лагерь, в котором каждый день умирают подданные империи. Большей частью - дети. И это сотворили именно те солдаты, которых мы так подло убиваем. Поэтому со своей совестью я как-нибудь договорюсь. Пострадаю немного, и перестану. А нападающих буду убивать столько и так, как потребуется, пока они не уйдут из империи. А потом наведаюсь к тем, кто все это устроил, и спрошу с них в том числе и за то, что мне пришлось творить бесчестные поступки.
        Резня закончилась быстро. Уже через несколько минут на территории крепости из живых остались только представители диверсантов. Я нашел глазами тролля. Про него все забыли, а он, между тем, все так же продолжал колдовать - видимо слишком сильно сконцентрировался на ритуале, и совсем не отслеживает происходящее. Вернувшись на стену, я осторожно подергал его за рукав, опасаясь отвлечь не вовремя и стать причиной какой-нибудь неприятности магического свойства.
        - Что, уже все? - спросил тролль, резко открыв глаза.
        - Еще нет, дружище. Я хотел спросить, ты не мог бы всех, кто здесь помер поднять? Ну, раз уж все равно тут сконцентрировалось много энергии смерти. Это ведь не займет много времени?
        - Сейчас - не займет. Дай мне пять минут, - кивнул некромант, внимательно поглядев мне в глаза. - Но когда будет более спокойное время ты мне обязательно расскажешь, почему вы с шефом такие злые.
        - Обязательно, - кивнул я.
        - И сходи за леди Игульфрид. Ей, кажется, никто так и не сказал, что можно прекратить колдовать.
        Глава 24
        Крепость захвачена, но все понимают, что это только первый этап прорыва. Пока Свенсон колдует, внешняя стена заполняется диверсантами. Кто-то возвращает на положенное место онагры, другие просто любопытствуют. Я вглядываюсь в темноту, пытаясь сообразить, что нам предстоит.
        - Почему их так мало? - удивляется шеф. В лагере за стеной готовится штурмовать теперь уже наши укрепления тысячи три бойцов - действительно, всего лишь малая часть армии, которая прошла через проход.
        - А чего им тут делать? - пожимает плечами Дромехай. - Они сейчас развивают наступление, грабят, и все такое. Я, наоборот, удивляюсь, почему их так много? По мне хватило бы и гарнизона самой крепости.
        - А вон почему, - махнул рукой Ханыга, разом помрачнев лицом. - Пленных охраняют. Посмотри, вон там, видишь?
        Шеф живо подскочил к тому выступу, с которого гоблин разглядел пленных. Ну и все остальные заодно. Хотя что-то видеть в ночной темноте можем только мы с гоблином, да, может быть, леди Игульфрид. Остальные ночным зрением не обладают, и во время штурма благодаря паукам обошлись без зелий.
        Увиденное еще больше укрепляет меня в мысли, что мы все сделали правильно. Нельзя так с разумными. Да вообще с живыми существами. Донесение, которое мы перехватили, похоже слегка устарело. Сейчас в загоне для рабов, - а иным словом я назвать сооружение, которое мы рассматриваем я не могу, - гораздо больше, чем восемь тысяч разумных. Я на вскидку назвал бы число двенадцать тысяч. Плюс-минус пятьсот разумных, но это не существенно. Существенно то, что все они сидят на голой земле. Лечь места нет - площадь загона меньше, чем главная площадь какого-нибудь некрупного поселка. И да, это в основном дети. Отхожих мест не наблюдается - до меня только теперь дошло, откуда наносит таким запашком. Воду, судя по увиденному пленным выдают в минимальных количествах, про пищу я уже и не говорю.
        - Что там? Ну не рассказывайте, не молчите, - поторопил шеф, который, конечно же ничего увидеть не смог.
        - Там проблема. Большая проблема, решать которую предстоит прямо сейчас. - Мрачно констатировал я. Дюжина тысяч истощенных и беспомощных спиногрызов, которых нужно будет освободить, а потом как-то довести до не разоренных врагом мест. А значит, найти провиант, воду, и хоть какой-нибудь транспорт, потому что пешком они далеко не уйдут, лечить их и следить, чтобы не поубивались по малолетству. И, конечно, оборонить от врагов, так что все это предстоит делать очень быстро. Начинать нужно с вот этой маленькой армии, которая сейчас готовится штурмовать ворота. То есть прорваться теперь не вариант, мы должны их по меньшей мере рассеять и заставить бежать.
        - Может это, прорвемся все-таки, а потом вернемся и освободим? - осторожно спросил Дромехай. - Убьемся ведь сейчас. Я что-то не очень представляю, что можно сделать нашими силами с этой армией. Если только запереться в крепости и держать осаду… Но долго мы так не просидим, провианта не хватит.
        - Я бы подписался под каждым словом, дружище, - согласился я. - Если бы не видел того, что вижу сейчас. Я, вообще-то никогда не отличался любовью к детям, но тут уже какая-то космическая гадость. Нельзя так с разумными.
        Шеф тревожно посмотрел на меня. Он даже лучше Дромехая знает мое отношение к разумным, и к детям в том числе. От последних я вообще всегда предпочитаю держаться подальше, потому что не понимаю как себя с ними вести. Сделаешь, что-нибудь вроде бы безобидное, а мелкое существо вдруг начинает истерично рыдать и прятаться. Только нервы себе портить. Жалеть какую-нибудь бедную деточку, потерявшуюся в большом городе, я тоже не собираюсь. Сумел потеряться, сумей и найтись. Мы однажды почти серьезно поссорились на этот счет с начальником, когда ему вдруг потребовалось срочно бросить все дела, и нестись сломя голову в поисках родителей потеряшки, перед этим еще и накормив «бедного ребенка». Так что шеф сейчас пытается представить себе, что же такое я там увидел, что даже меня проняло.
        - Тогда мы, похоже, просто собираемся сдохнуть, - не слишком даже разочарованно констатировал Дромехай.
        - Я бы не была так категорична, - слегка ошеломленно возразила леди Игульфрид.
        Я проследил за ее взглядом, мысленно согласился, что наши шансы, пожалуй, не так уж плохи. Свенсон закончил со своими новыми творениями. Весь гарнизон крепости стоял сейчас на площадке между стенами, и вид имел откровенно устрашающий. Я как-то привык уже к покойникам, поднятым в спешке, считай одной лишь волей нашего некроманта, и сейчас тоже не ожидал ничего особенного. Обычные мертвые тела, с прижизненными ранами. Неуклюжие, не слишком быстрые, опасные только своей неуязвимостью. То, что стоит в крепости, назвать ожившими покойниками нельзя при всем желании. Это какая-то совсем иная форма не-жизни, хищная и опасная. Серая, даже на вид грубая кожа, костяные лезвия, вырастающие прямо с тыльных сторон ладоней, когтистые, бугрящиеся мускулами ноги, чуть подсвеченные холодным синим светом глаза. Опасная нежить. Разумная, что самое страшное. Не знаю, насколько разумная, но то, что они как минимум не глупее тех же лесных хищников видно по глазам.
        - Ну, как вам мои ребятки? - гордо поинтересовался некромант, только что поднявшийся на стену. - Хороши ведь? Триста пятьдесят отборных бойцов. Управление я завязал на тебя, Дромехай. Сам я командир тот еще, так зачем добавлять лишнее звено?
        - И как этим управлять? - растерянно уточнил лейтенант диверсантов.
        - Что значит, как управлять? - вытаращился на орка Свенсон. - Как ты своими ребятами управляешь? Говоришь им, что делать, они делают.
        - Подожди, то есть они понимают обычные команды?
        - Конечно, они же не идиоты, - обиделся тролль. - Ну, я не стал их делать слишком умными, а то потом проблем не оберешься. Но все твои обычные направо-налево-в атаку-отступать они прекрасно поймут. Вот если прикажешь придумать что-нибудь, тогда откажутся. Придумывать они не умеют.
        - А чего умеют? - уточнил Дромехай. - Ну, в смысле, обычный боец с ними справится?
        - Вряд ли, - с сомнением покачал головой некромант. Может, если ловушку какую подстроит. А так они вдвое быстрее человека, как по скорости реакции, так и по скорости движения, защищены на уровне тяжелого рыцаря - арбалетный болт кожу не пробьет, только если в глаз бить. А лучной стрелой и в глаз бить бесполезно.
        - Да, пожалуй, у нас в самом деле есть шансы. - покачал головой шеф.
        - Я только не понимаю, если вы такое можете, почему империя еще не размазала нападающих тонким слоем?
        - Потому что такое может сотворить, может, пять некромантов по всей империи. И мало уметь, надо еще найти добровольцев, готовых сначала постоять под пляской душ, а потом умереть. Несвежий материал тут не подойдет. Как вы понимаете, никто не разрешит творить подобную магию, даже если добровольцы найдутся - император же не идиот. Вот сейчас пленных наберут, тогда можно ждать и таких отрядов… И то, могут ведь и протестующие найтись. Мы же ведь высокоморальные, не можем так плохо поступать с врагом. Своих можно на убой гнать, а врага ни-ни…
        Свенсон продолжал что-то говорить, обличая лицемерие высшего имперского общества, но его уже не слушал. Вражеские войска, наконец, построились для атаки и теперь ускоренным маршем двигались к стенам крепости.
        Соотношение сил на первый взгляд у нас просто аховое - с нашей стороны около пятисот бойцов, а враг располагает как минимум тремя тысячами. Откровенно говоря, будь это наша крепость, будь в ней достаточно припасов, и, если бы у нас не было необходимости уйти отсюда как можно скорее, я бы не особенно переживал, даже окажись мы здесь своим изначальным составом, без помощи немертвых тварей Свенсона. Стена, перегораживающая ущелье узкая и высокая, на ней стоят онагры и полно зажигательных снарядов. Просто идеальная для обороны ситуация. Не зря здесь был гарнизон, состоящий из трехсот солдат, этого количества действительно достаточно, чтобы выдержать почти любой штурм и дождаться подкрепления. Однако завал, что мы устроили где-то в середине ущелья, долго не продержится, а значит, уже к полудню можно ждать, что с тыла тоже подойдут альянсовцы. Так что задержаться здесь мы не можем. Внутренняя стена крепости, считай, и не стена вовсе, ее мы оборонить не сможем. Она на это и не рассчитана в общем-то.
        Прорываться, по понятным причинам, мы тоже не можем. В результате остается только один вариант, который кажется мне нереальным даже несмотря на усилия некроманта. Да, его создания выглядят ну очень внушительно. Но что могут сделать три сотни пусть и крайне опасных тварей, против десятикратно превосходящих их армии?
        Оказалось, могут многое. Сначала бой проходил по обычному в таких случаях сценарию. Мы все, стоящие на стенах, как безумные снаряжали онагры и стрелометы и били по наступающим. Дело осложнялось тем, что никто из присутствующих особым профессионализмом в обращении с метательными машинами похвастаться не мог. Слава всем богам, мы справились с заряжанием, а вот прицеливание вышло гораздо хуже. Хорошо если хотя бы один из десяти снарядов достигал цели. Разорение среди наступающих каждое попадание устраивало внушительное, порой накрывало сразу по десятку-два солдат, но удачные выстрелы случались так редко, что основным результатом этого обстрела стало только падение морального духа альянсовцев. Видеть, как рядом с тобой падают и сгорают товарищи - совсем не вдохновляющая картина.
        Пристреляться как следует мы не успели. Бегом преодолев опасную территорию, противник оказался в безопасности под стенами. Ну, в относительной безопасности. Снаряды можно ведь не только метать, а и просто сбрасывать на головы штурмующим, чем мы и занялись, как только враг приблизился на достаточное расстояние. Думаю, до штурма дело так бы и не дошло - очень уж хорошо мы держались. От обстрела со стороны нас защищали зубцы стен, да и был он не так, чтобы очень массированным. В темноте сильно много не постреляешь. В общем, полагаю еще несколько минут, и они стали бы отступать - это стало ясно после того, как один из снарядов разбился о незащищенный щитами таран. Лестниц противник не заготовил, так что смысл класть солдат под стенами после потери бревна полностью терялся. Они бы отошли, чтобы перегруппироваться, заготовить лестницы и новый таран, и повторили бы попытку после рассвета. Но не успели. Дромехай приказал нежити атаковать.
        Ворота для вылазки открывать не понадобилось. Зачем, если Свенсон вполне определенно пообещал: прыжок с семиметровой стены для его созданий не то что проблем со здоровьем, даже трудностей не представляет. Надо полагать нападающие были изрядно удивлены в первый момент, когда как им показалось, защитники вдруг сошли с ума и решили устроить акт массового самоубийства. Еще сильнее они удивились, когда свежеиспеченные покойники, не тратя времени на то, чтобы встать, прямо так, на четвереньках и с внушительной скоростью рванули навстречу наступающим порядкам нападающих. Ну а дальше солдатам стало некогда удивляться, потому что их начали убивать, не очень-то обращая внимания на сопротивление. Немертвые ударили незамысловато, в центр строя. Те, кто хорошо видел в темноте мог наблюдать, как солдаты валятся под ноги тварям Свенсона один за другим. Собственно, строй перестал существовать уже через несколько секунд, драка превратилась в свалку, отчего потери противника только увеличились.
        Понятно, что ни о каком штурме речь больше не шла. Нежить очень быстро добралась до командования терции, отчего оно быстро потеряло статус командования, как и жизнь. После этого организованное сопротивление прекратилось совсем, и противник начал просто разбегаться.
        - Все, бегом, бегом, на выход! - прорычал Дромехай, сам, похоже, изрядно удивленный результатами вылазки.
        За ворота крепости я выбежал одним из первых, и все равно поучаствовать в драке никак не успевал. Противник уже разбегался, не получившие других приказов немертвые отступающих не преследовали. Этого и не требовалось - сейчас важнее было заняться пленными.
        Заниматься истощенными, испуганными и ничего не понимающими детьми - то еще удовольствие. Если учесть, что разобраться и хоть как-то организовать их нужно до того, как противник очухается, то задача и вовсе превращается в кошмар. Однако, как бы ни не хотелось, что-то делать все равно придется. Для начала, решил подойти поближе и получше рассмотреть состояние пленных. Вместе со мной отправились леди Игульфрид и Ханыга - остальные остались руководить окончательной зачисткой альянсовцев и сбором трофеев. Наше приближение не осталось незамеченным - те, кто находился ближе к нашей стороне загона теперь стояли и пристально вглядывались в темноту, следя за нашим приближением.
        - Дяденька, вы ведь наши, имперские? - с надеждой спросила какая-то девчонка, когда мы приблизились.
        - Имперские, - кивнул я.
        Лицо девчонки осветилось радостью, а потом она попросила:
        - Вас ведь мало, да? Они вернутся? Тогда вы нас убейте, пожалуйста, ладно?
        От последней фразы стало не по себе, а когда я увидел на лицах других детей надежду… Они действительно хотели, чтобы мы их прикончили.
        - Никто вас убивать не будет, - решительно вмешалась леди Игульфрид. - Мы вас отсюда выведем, всех. Только приготовьтесь, что будет непросто. Все-таки нас и правда маловато. Идти придется быстро и далеко.
        - Ничего, мы потерпим, - решительно кивнула девочка. - Будем слушаться.
        - Тогда давайте пока выведем вас из загона. Только не разбредайтесь, хорошо?
        Удивительно, но дети вели себя совсем не как дети. Никто не плакал, не пытался убежать. Они даже ухитрились как-то организоваться самостоятельно, так что даже выходили быстро, без толчеи, малыми группами по пятьдесят - сто разумных, у каждой из которых был свой предводитель. Чаще всего кто-то из взрослых, или хотя бы подростков, но порой встречались группы, где распоряжения отдавали совсем маленькие дети лет десяти. Самых маленьких и тех, кто обессилел больше других, выносили на руках. Зрелище выглядело крайне угнетающим - дети себя так обычно не ведут. И в то же время, такое послушание и собранность внушали некоторую надежду, что нам все-таки удастся довести всю эту толпу до своих. Если повезет.
        Леди Игульфрид тут же устроила опрос, пытаясь выяснить, кто нуждается в срочной помощи, предварительно велев нам с Ханыгой организовать питание для пленных. Слава богам, запасов в лагере противника оказалось достаточно - хватило накормить всех, и осталось провизии еще примерно на неделю. В недалеком будущем сложности с провизией грозили вылиться в серьезную проблему: по самым оптимистичным подсчетам, до своих нам добираться не меньше десяти дней, с такой-то скоростью, какую могли развить изможденные дети. Однако пока об этом можно не беспокоиться. Остаток ночи ушел на то, чтобы раздать всем пищу - о горячем обеде речи не шло, на такое просто нет времени. Каждому досталось по куску хлеба, небольшому кусочку солонины, да по плошке воды. Но дети и тому были безумно рады. Я заметил, что некоторые из тех, кто постарше, припрятывали часть пайка про запас. Мне уже доводилось такое видеть раньше, среди тех, кто давно голодает. Чрезвычайно трепетное, граничащее с безумием почтение к еде.
        Следующее, что нужно было сделать, чтобы хоть немного ускорить передвижение - это найти транспорт. Телеги в лагере тоже нашлись, но мало. И ладно бы это, так еще тягловых животных почти не было, даже для того, чтобы впрячь их в тот транспорт, что нашелся. Тут помогли пауки. Даже Свенсона, похоже, проняло, так что он без лишних споров согласился уговорить тех из арахнов, что остался без наездника, впрячься в телеги. Остальные восьминогие тоже не остались в стороне - на них так же усадили детей. Только пара десятков остались свободными - на них ребята будут ходить в разведку, чтобы заранее предупредить о появлении противника. Хотели еще немертвых привлечь, но оставили эту идею. Форма тела у них неподходящая. Хотя вообще-то ожидаемого ужаса твари у детей не вызывали, видимо сил на это просто не было. Все удовлетворились объяснениями, что это наши, «хорошие» немертвые. И все равно, как бы мы не старались, большей части пленников предстояло идти на своих двоих.
        Отправились мы через два часа после рассвета, и это просто невероятный результат для такой огромной массы разумных. Двигаться старались как можно быстрее, пытались организовать посменный отдых на телегах, чтобы хоть немного ускорить передвижение. Несмотря на ухищрения, скорость оставляла желать лучшего. По моим ощущениям за час продвигались километра на четыре. Это очень быстро в таких условиях, но все равно недостаточно. Я кожей чувствовал, что нас ждут неприятности. И они, конечно, не замедлили появиться. Уже на следующий день стало понятно, что сведения о разгроме возле ущелья противник получил.
        Первое столкновение с противником выпало на долю разведки. Точнее не столкновение даже, просто наши всадники заметили наблюдающих на нами гвардейцев дивных. Попытка догнать ни к чему не привела, а отдаляться слишком сильно парни не опасались. Зато стало понятно, что о нас уже знают, и уже очень скоро попытаются остановить.
        - Вот что, надо бы нам тоже на разведку сгонять, - решил шеф. - Втроем пойдем, незаметно. Надо понять. Что именно нам угрожает, и как скоро ждать нападения.
        Собственно, эта же мысль пришла в голову не только начальнику. Ехать решили втроем - я, шеф, и Ханыга. Леди Игульфрид легко позволила уговорить себя остаться - слишком много больных, истощенных детей было рядом, так что чувство долга перевесило желание проследить, чтобы мы куда-нибудь не вляпались. Удивительно то, что и крысодлак вместе со своей немертвой подружкой решили остаться. Хотя нет, ничего удивительного. Думаю, зверюгам никогда в жизни еще не доводилось купаться в таком количестве восторгов и обожания, как сейчас. Детям было совершенно наплевать, что вид у обоих существ крайне хищный и угрожающий, а одно из них и вовсе неживое. Зверей тискали, гладили, пытались расцеловать, и даже подкормить сохраненными с завтрака кусочками хлеба. От последнего они отказывались. Леди Игульфрид очень умилялась от такого благородства, но я-то знаю, что оба просто предпочитают свежее мясо.
        Следы противника встретились уже через пару часов. Правда, старые - это была разоренная деревня. Живых жителей не нашлось, только трупы - никто, конечно же не позаботился о погребении. Привычная по жизни в человеческих государствах картина. Правда, только для меня - шефу с Ханыгой такого прежде видеть не доводилось.
        - Только не вздумайте сорваться, - тихо попросил я. - Нам сейчас только этого не хватает.
        - Не сорвемся, - скрипнул зубами шеф. - Но убивать этих тварей я буду с радостью.
        - Как будто после лагеря с пленными ты бы это без удовольствия делал, - резонно возразил гоблин.
        На этом диалог угас, и дальше мы двигались в гнетущем молчании. До вечера наткнулись еще на пять таких же деревень, и с каждым разом настроение падало все сильнее. Немного исправилось оно только когда мы заметили первые признаки сражений - кажется, именно здесь наступающие отряды альянса впервые встретили сопротивление. Это была одна большая братская могила. По моим представлениям, здесь было закопано несколько сотен мертвых. Судя по найденным неподалеку негодным обрывкам амуниции, это были солдаты альянса. Имперских покойников мы не нашли - значит, у наших бойцов было время собрать своих мертвых и унести для достойного погребения. Вывод, с одной стороны, оптимистичный - отступление проходило штатно, не превратившись в бегство. Однако тот факт, что вражеские солдаты остались лежать в покое, удручает. Похоже, имперское руководство все еще не приняло всей серьезности ситуации, и до сих пор цепляется за свои представления о «благородной войне».
        Можно было бы двигаться дальше ночью, но, откровенно говоря, я уже с трудом держался на спине у своего скакуна. Благодаря капли крови гор, которую мне со скрипом выделил Свенсон, я обошелся почти без болезненных последствий приема стимуляторов, однако напряжение последних суток никуда не делось - сон, так или иначе необходим. Да и коллеги мои тоже давненько не отдыхали. В общем, мы решили позволить себе несколько часов сна, оставив на пауков роль часовых, благо как раз наткнулись на нетронутые заросли орешника, бурно поросшего высокой травой. В другое время я бы, наверное, не захотел столь безоглядно доверять полуразумным тварям, но теперь польза от любого из нас как от дозорного была бы крайне сомнительна. Так что все, скрепя сердце, решили довериться скакунам. И не прогадали. Тихий, на грани слышимости стрекот, и нежное постукивание лапой по спине разбудили меня часа через три после полуночи.
        Глава 25
        - Тысяча разумных, - шепотом подытожил Ханыга. - Очень быстрые. Даже слишком.
        - И идут в нашу сторону, - согласился шеф. - В смысле, к ущелью. То есть отправили на перехват.
        Мы так и не ушли с места ночевки, только перебрались ближе к краю. Как раз вовремя для того, чтобы понаблюдать как мимо, в очень хорошем темпе проходит внушительный отряд противника. Увиденное нам не сильно понравилось. В принципе, я тоже могу бежать так же быстро. Да любой подготовленный разумный может, только недолго. А эти, очевидно, бежали в таком темпе уже давно, и никаких признаков усталости я не замечал. Да и лица солдат меня напугали - расстояние до дороги совсем небольшое, так что рассмотреть их в лунном свете для меня было несложно. Тысяча бойцов, и никаких эмоций. Ни один не выругается, наступив на острый камешек, никому не мешает бьющий по бедру меч, или сбившаяся портянка. Никто не перебрасывается шутками или подначками. Будто куклы деревянные бегут! Явно неспроста. Да и даже если не обращать внимания на скорость, видно, что движения у солдат слишком плавные.
        - Магия, или зелья? - спросил я сам себя под нос, но шеф услышал:
        - Да какая разница, лейтенант? Так и так видно, что серьезные ребята. Наших нужно предупредить. Видать, серьезно отнеслись к нападению…
        - Еще бы, - хмыкнул Ханыга. - Они старались, пленных собирали, а мы все их труды порушили.
        Обсуждение на этом заглохло - собственно, и нечего было обсуждать. Разведка закончилась - пришло время готовиться к бою, а для этого нужно предупредить своих. Как бы быстры ни были подстегнутые неизвестным способом вражеские солдаты, пауки гораздо быстрее и ночью передвигаются не хуже, чем днем. К своим мы вернулись за пару часов до полудня.
        То, что к предстоящей драке нужно готовиться серьезно, понимали все. Неизвестно, насколько серьезный враг нам будет противостоять, но тот факт, что они уже знают по описаниям о могуществе нашего основного «козыря», не давал расслабиться.
        Встреча с противником по нашим расчетам должна состояться часа через четыре. Крайне ограниченное время, особенно, если учесть, что место для боя необходимо было выбрать заранее. А до этого найти хотя бы условно безопасное укрытие для десяти тысяч детей. Принимать бой имея за спиной такую огромную толпу беспомощных разумных… ну, если бы мы хотели от них избавиться, тогда эта идея была бы хороша.
        С поиском укрытия помогли дети. Заметив суету, поднявшуюся с нашим возвращением, кто-то из ребят выспросил у леди Игульфрид, в чем дело, и поняв суть проблемы, нашли среди своего коллектива тех, кто жил неподалеку. Кто-то из детей охотников подсказал совсем недалеко от дороги большой овраг, скрытый за в зарослях дикого терновника. Там их и оставили - леди Игульфрид сначала проложила дорогу через заросли, а потом даже слегка замаскировала следы. Вдумчивого поиска такая маскировка выдержать не могла, но это было и не нужно.
        Операция по сокрытию бывших пленников заняла около двух часов, и все это время большая часть бойцов была занята подготовкой к сражению. Дорога, как назло, проходила по очень ровным местам, так что преимущество в ландшафте пришлось создавать самостоятельно. Сколько грунта может выкопать полусотня солдат за три часа? Не так уж мало, на самом деле, особенно если помощь оказывает квалифицированная ведьма. Жаль, лопат на всех не хватало. Да что там, чудо, что у нас хотя бы пятьдесят штук нашлось! И даже так насыпь получилась внушительная. Что-то вроде площадки, возвышавшейся над уровнем земли метра на два. Этакая мини крепостица, скорее редут, окруженный рвом. Снега в империи пока немного, но мы натаскали его достаточно, чтобы леди Игульфрид могла хорошенько пролить стены, так что теперь они не только стали крепче, но и сложнее в преодолении.
        Весть о приближении противника разведчики принесли в тот момент, когда мы заканчивали устанавливать колья. К сожалению, не так часто, как хотелось бы, но хоть немного проблем нападающим они принести могли.
        - Бегут быстро, признаков усталости нет. - Спрыгнув с паука, докладывал боец. - Как увидели нас - еще ускорились. Явно непростые ребята.
        И вот вражеский отряд появился в пределах видимости. Увидев укрепление, солдаты альянса не выказали никаких эмоций - ни удивления, ни радости от того, что ожидание боя, наконец, заканчивается. Даже скорость приближения не изменилась. Так, сходу, они и пошли на штурм.
        Мгновенно выяснилось, что наших приготовлений оказалось недостаточно. Двухметровые обледенелые стены для подстегнутых магией солдат не стали значительным препятствием - они их перепрыгивали, практически не напрягаясь. Не будь в первых рядах мертвецов Свенсона, нас бы смяли тут же. Альянсовцы двигались быстро, очень быстро. И еще они не боялись ран, также, как и твари некроманта. Но при этом, похоже, были живыми - по крайней мере, кровь у них текла так же, как и у обычных разумных.
        Натиск пока удается сдерживать. Немертвые стоят крепко, а те, кто пока может причислить себя к живым, бьют из-за спин. То один то другой нападающий падает, получив критическое количество повреждений - гораздо больше, чем нужно обычному разумному. Вот только и наши немертвые тоже окончательно разупокаиваются. Пускай на каждого нападающего приходится всего один окончательно убитый с нашей стороны, арифметика все равно не в нашу пользу. Очень скоро защитников не останется, а живые победить не смогут, это очевидно.
        - Продержитесь пять минут! - Кричит тролль, что-то колдующий в центре построения. - Я их перехвачу…
        «Пять минут, какая ерунда», - мысль промелькнула не ироническая, совсем не соответствующая моменту. - «Нас уже через три вырежут».
        - Делай как я! - рявкнул я. - Через головы!
        Опасно пользоваться толком не испытанным, незнакомым оружием. И ведь откровенно пожалели драгоценный ингредиент, даже один снаряд не использовали для проверки. Да, в последнее время нам просто некогда было еще и испытывать новое оружие, но сейчас я понимаю, насколько по-идиотски мы поступили. Все инструкции тролля заключались в одной короткой фразе - «сжать мешочек изо всех сил, а потом бросить подальше от себя». Очень подробно. Именно этот тяжелый мешочек, в недрах которого скрывается какое-то количество крови гор, я и достаю сейчас из-за пояса. Сжать изо всех сил, и бросить. Я решил рискнуть, и бросил все-таки не изо всех сил, постаравшись, чтобы снаряд попал туда, где собралось побольше врагов.
        Ничего. Мешочек исчез, затерявшись среди тел противника. Ожидаемого взрыва нет. А следом уже летят другие мешочки - ребята услышали, и тоже бросили «чудо-оружие». Секунда, другая, третья…
        Грохот был ужасен. Нас спасло только то, что большая часть снарядов упала на дно рва, в котором сейчас собралось значительное количество солдат Альянса. Поэтому все то, что поднялось после взрыва, большей частью ушло вверх. Ну, еще тот факт, что большинство диверсантов инстинктивно присели, услышав грохот. В отличие от нападающих и немертвых, которые на происшествие не обратили внимания, и своими телами закрыли тех, кто находился в центре укрепления.
        От тысячи нападающих осталось едва ли триста бойцов. Тех, кто находились ближе к эпицентру взрыва, разорвало на куски. Подстегнутая магией выносливость и презрение к боли не помогли. Смерти избежали только те представители альянса, которые к моменту взрыва уже были на стене редута. На случившееся они не обратили внимания, некоторые так и продолжали остервенело бросаться на защитников, игнорируя даже серьезные раны и оторванные конечности. Не будь у нас немертвых, которых применение нового оружия также не смутило, нас бы, пожалуй, в этот момент смяли, слишком мы были ошеломлены результатами собственной атаки. Однако некромантовы твари, так же, как и нападающие, продолжали биться. Через несколько секунд диверсанты тоже пришли в себя достаточно, чтобы оказывать сопротивление. А еще через пару минут Свенсон, как и обещал, что-то такое сотворил, что солдаты Альянса перестали сражаться. Собственно, они просто повалились на землю кто где стоял.
        - Вот знал, что вам нельзя доверять ценные вещи, - некромант начал ворчать сразу, как только закончил колдовство. - Обязательно было тратить сразу столько?
        - Дружище, - приобнял тролля за шею Дромехай. - Эти твои хреновины сегодня спасли жизни по меньшей мере половине отряда. Я не знаю, сколько там золотых мы сейчас выбросили на ветер, но демоны степей, если понадобится, я за любого из ребят выкину столько же. Так что мое тебе большое спасибо за изобретение. И от всех ребят тоже. Мы тебе, считай, жизнь задолжали. Но все-таки не ругайся, а то обидно как-то. Получается, что ты эту жижу мерцающую ценишь больше, чем нас, твоих друзей.
        - Неправда, - смутился Свенсон. - Хорошо, что помогло, и что ребят сохранило, просто обидно. Раньше же как-то без нее справлялись.
        - А раньше мы в такую задницу и не попадали, - хохотнул орк. - Очень вовремя мы эту жижу нашли, прям повезло. Без нее, боюсь, побили бы нас. Вон, посмотри, от твоих монстров половина осталась! Это чего вообще за колдовство такое, что обычный живой разумный может так двигаться и воевать? Хотел бы я, чтобы у нас такие колдуны были!
        - Да типун тебе на язык, - возмутился патологоанатом. - Я тому, кто это сделал, в рожу плюну, перед тем как убить! Из них души исторгли, из живых! А на их место подсадили мелких демонов с нижних планов! Я не знаю, сколько народа они угробили, чтобы тысячу таких бойцов получить, но думаю, что много. И вот что, ищите погонщика, он точно должен был выжить. Иначе они бы не продолжали сражаться.
        Погонщика нашли быстро - он был без сознания, и сопротивления не оказал. Магией допросить не получилось, он оказался хорошо защищен, а вот к физическому воздействию наоборот, уязвим. Хватило двух сломанных пальцев, чтобы птичка запела. Допрос закончили быстро, после чего без всякой жалости прикончили недомага. Рассказ о ритуале, проведенном над солдатами, не способствовал милосердию. Сведения о положении на фронте полезны, но не слишком надежны - мало ли, что могло измениться за последние пару дней? Тем не менее, этого оказалось достаточно, чтобы внести некоторые поправки в запланированный маршрут, да и ясно стало, куда лучше направиться разведчикам, чтобы не терять времени. В роли разведчиков, что логично, выступала наша компания. С основной частью отряда и пленниками остались только леди Игульфрид и Свенсон - для магической поддержки.
        - Если будут столкновения, используйте кровь гор, не слушайте некроманта. - В этот раз мы уходили надолго, и шеф очень из-за этого очень переживал. Впрочем, не он один - мне тоже было неспокойно на душе из-за того, что приходится оставлять леди Игульфрид и других близких разумных в опасной ситуации.
        - Только уж не совсем оголтело, мозги тоже включайте, - продолжал Огрунхай делиться своими мыслями. - Ты, Свенсон, в чем-то прав был. Вот что нас заставило строить этот редут как безумным? Сами себя преимущества в скорости и мобильности лишили. Пауки нам зачем? Могли бы встретить их подальше, и наскоками этих Альянсовцев прощупать. Ударили - отступили, ударили - отступили. Или карусель вокруг них устроить, расстреливать с безопасного расстояния. Уж всяко меньше немертвых потеряли бы! Может, и снаряды с кровью гор использовать не пришлось бы. Костные мы ужасно, даже стыдно!
        Все это я слушал краем уха, потому что прощался с леди Игульфрид. И мне и ей было бы гораздо спокойнее, если бы мы оставались рядом, но и не разделяться нельзя. Здесь нужен кто-то, кто хоть немного разбирается в медицине и может поддержать пленников. К тому же дети к ней уже привыкли, видели в девушке свою защитницу. Но и мне остаться с отрядом, отправив считай в неизвестность шефа с Ханыгой - как-то совсем некрасиво. Мы привыкли действовать втроем, знаем сильные и слабые стороны друг друга, а, главное, в бою привыкли полагаться на товарища не думая, не рассчитывая каждое следующее действие с учетом действий друг друга. Отсутствие одного из членов группы здорово ее ослабит.
        Первый переход мы должны были пройти с десятком Штурре - они тоже шли в дальнюю разведку. Их путь лежал по ходу движения основного табора. Парни должны не только обнаружить признаки вражеской разведки, но и проверить дорогу, найти подходящие места для отдыха, и вообще убедиться, что навстречу не движется еще один подобный уничтоженному отряд.
        Хотя нельзя сказать, что совсем уничтоженному. В живых осталось триста двадцать три демона в обличье разумных, и теперь они будут воевать на нашей стороне: Свенсон, когда кричал про перехват не оговорился. Он действительно перехватил управление тварями Альянса. Жаль только, что так поздно - от немертвых осталась всего половина, но мы все равно были в полюсе. С учетом всех магических бойцов силы у нас получились внушительные, несмотря на немногочисленность, так что можно было сильно не переживать: даже в худшем случае, сколько-то они продержатся, а уж дальше наше дело, чтобы они вовремя получили помощь от метрополии. Единственное, что никак не поддавалось исправлению, это скорость, с которой движется масса бывших пленных.
        После первой ночевки разошлись с десятком Штурре. Дальше нам предстояло двигаться по прямой, а разведчики поворачивали на север, в сторону Подгорного, который пока противника не видел. Однако судя по сведениям от погонщика, в окрестностях города уже сновали отряды Альянса, разоряя близлежащие хутора и деревни. Диверсанты, многие из которых успели обзавестись в городе подругами или даже женами, всей душой стремились туда, и это не противоречило планам. Там у них будет шанс прорваться, особенно если нам удастся отвлечь основные силы Альянса. А для этого наша тройка должна незаметно пройти через сконцентрированную на восточном направлении армию агрессора, которая сейчас замерла в позиционном противостоянии с имперскими силами. Так что двигаться предстояло не только быстро, но и скрытно.
        Пауки шли без устали весь день и всю ночь. Скорость они развивали не слишком большую, лишь чуть больше, чем у скачущей рысью лошади, но зато не уставали и не нуждались во сне. В отличие от наездников, но тут тоже обошлось без трудностей. Паук - не лошадь, расположиться на нем можно с комфортом, поэтому пока один из нас дежурил, остальные двое отсыпались впрок. Удивительно комфортное путешествие! Правда, поначалу раздражал шеф. Стоило мне только задремать после своей очереди дежурить, как в физиономию мне прилетел какой-то камешек. Не больно, но неожиданно. Оказалось, это господин Огрунхай решил таким способом привлечь мое внимание. Не ехалось ему нормально! Шефа, видите ли, замучило чувство вины за то, что он чуть не сломал мне шею два дня назад в ущелье. Все это время орка мучила совесть, но времени на обсуждение личных переживаний не было, приходилось терпеть. А теперь вот, как только выдалась свободная минута он сразу и без промедления решил наладить пошатнувшиеся добрые отношения с подчиненным.
        - Слушай, лейтенант, я не собирался тебе шею ломать, честно. - шепотом, стараясь не разбудить Ханыгу вещал шеф. - Ты пойми мое состояние: очнулся неизвестно где, ничего не помню. Голый, только чресла какими-то тряпками обернуты. Паршиво так, будто мной какие-то великаны в мяч играли. И тут еще ты рассказываешь, что я, считай по твоей милости, расхаживал нагишом перед всем честным народом. Нет, придушить мне тебя хотелось! Но не насмерть! У меня просто руки непроизвольно сжались, когда Свенсон вдруг появился и начал верещать.
        Убедить начальника, что я совсем не обижаюсь оказалось удивительно трудно. Пришлось раз десять повторить, что я его прекрасно понимаю и по-прежнему доверяю ему целиком и полностью, и непременно доверю ему защищать спину, и еще куча подобных благоглупостей, лишь бы только он успокоился. Я действительно не сомневался, что шеф не хотел меня убивать - он слишком добрый разумный, несмотря на весь его свирепый вид. И дружбу ценит едва ли не больше жизни. В той ситуации ничего удивительного, что он не совсем контролировал свои действия. Я бы тоже был на взводе, обнаружив себя голым, неизвестно где и не помня последних нескольких часов жизни.
        Шеф, несмотря на мои уверения, все равно очень переживал, и, наверное, так и продолжал бы допытываться, не обиделся ли я, если бы не Ханыга, которого наши переговоры, наконец, разбудили. Спросонья гоблин был ворчлив и всем недоволен, так что душеспасительные разговоры, наконец, прекратились. Впрочем, уже очень скоро такой спокойный режим путешествия прекратился. Разоренные селения стали попадаться чаще, мы достигли густонаселенной части империи. И не все из этих деревень были пусты - кое-где мы замечали признаки вражеского присутствия. Мы старались избегать встреч с противником, даже если была возможность выйти победителями из схватки. Сейчас главная наша защита - это то, что враг о нас не знает. Желательно, чтобы такое положение вещей сохранялось как можно дольше. За следующий день прошли километров сорок - приходилось часто останавливаться, пропуская рыщущие по окрестностям отряды мародеров и охотников за головами. Ночью было все-таки полегче, вражеский войска предпочитали ночью отдыхать. Мы издалека замечали костры расположившихся лагерем отрядов и обходили их стороной. А утром мы вышли в те
места, где непосредственно расположилась вражеская армия. Логика и опыт говорили, что нужно остановиться и переждать день, все-таки ночью легче сохранять маскировку, однако мы слишком торопились. Неизвестно, как идут дела у диверсантов с освобожденными пленниками; они слишком заметны, и, несмотря на то что маршрут их пролегает по относительно малолюдным местам, вероятность, что против них отправят новый, и гораздо лучше подготовленный отряд достаточно велика. Мы решили рискнуть и попытаться пройти через линию фронта днем.
        Оставаться незамеченными стало намного сложнее. Мы петляли, как только возможно, во многом выигрывая только за счет чувствительности своих скакунов. Не раз и не два они предупреждали нас о приближении чужих разумных. Я уже устал удивляться возможностям этих животных. Смешно, но премудрые сиды, которые уже более сотни лет используют восьминогих, не знают многие их способности. А все потому, что предпочитают грубо подчинять их магическими способами вместо того, чтобы просто договариваться.
        Впрочем, несмотря на все преимущества скакунов, наша удача все-таки закончилась. После долгих петляний мы оказались между двумя внушительными отрядами, расположившимися на ночевку по обеим сторонам крохотного перелеска, в ширину не превышавшего пятисот шагов. В этот самый перелесок мы и нырнули - других вариантов, собственно, и не было. Да и времени - оба лагеря постепенно просыпались, и останься мы на открытой местности, нас бы так или иначе увидели в ближайшие часы. Впрочем, надолго оттянуть встречу с противником не вышло.
        Следов пребывания разумных в перелеске хватало. Не самых приятных, но достаточно банальных - а куда еще бегать по всяким надобностям солдатам, если не в единственную в округе хоть как-то скрытую от глаз рощицу? Не все, конечно, страдают стеснительностью, но и такие среди военных альянса встречались. Как вскоре выяснилось, лесок использовался не только в качестве уборной. Не знаю, какая необходимость погнала десяток гвардейцев сидов от одного бивуака к другому, но обходить препятствие они не стали - решил пройти напрямик.
        Увидели друг друга мы почти одновременно. Дивные, возможно, заметили нас на пару секунд позже, потому что не ждали никаких встреч, однако для нас это особого значения не сыграло. Выстрелили мы, хоть и не сговариваясь, но почти одновременно, так что получился полноценный залп. Вот только вражеские арахны успели отреагировать, поднявшись дыбом, так что все три болта бессильно скользнули по прочному хитину. Впрочем, для нас и такой результат оказался полезен. Гвардейцы сидов, как я уже не впервые замечаю, пренебрегают фиксирующей сбруей, так что из седел вылетели не только те трое, в которых мы целились, но и еще двое, оказавшиеся ближе к ним.
        - Вперед! - рявкнул шеф, и пауки, повинуясь команде, резко бросились на растерявшегося противника. Победить мы не надеялись, да и вообще в драку вступать не собирались - нам только нужно было прорваться мимо закрывающих дорогу дивных, что в целом удалось. Кто-то из гвардейцев успел метнуть ядовитую звездочку, но, слава богам, никого не задело, так что мы оставили их позади и самым быстрым галопом пронеслись мимо противника. Соблюдать тишину и скрываться поздно - теперь остается только прорываться.
        Глава 26
        Весть о том, что какие-то наглецы расхаживают по тылам армии Альянса разлетелась как-то уж слишком быстро. По крайней мере к тому времени, как мы выскочили из-под защиты деревьев, нам наперерез с двух сторон уже двигались два отряда по три десятка бойцов. Не так много, учитывая, что и у шефа с Ханыгой и у меня на поясе висит по десять мешочков с кровью гор. Однако что-то мне подсказывает - в этот раз надеяться на чудо-оружие не стоит. Должно быть, тот факт, что в составе отрядов что с той, что с другой стороны я заметил магов дивных. А еще - будучи пешими они двигались со скоростью хорошего паучьего всадника. Сзади при этом продолжали поджимать очухавшиеся гвардейцы, и фора постепенно сокращалась. Все-таки наши скакуны под седлом уже больше суток, а вот гвардейские явно всю ночь отдыхали…
        Странное чувство. Сидя в седле восьминогого паука, никак нельзя повлиять на его скорость. Все, что тебе остается - это следить, как с трех сторон приближаются враги, и молиться, чтобы твой скакун успел выскочить из ловушки до того, как она успеет захлопнуться. Когда ты бежишь самостоятельно, можно хотя бы попытаться поднажать, ускориться, заставить мышцы работать чуть быстрее. Лучше уж так, чем беспомощно наблюдать за происходящим. В какой-то момент мне показалось, что было бы проще соскочить с паука, и бежать рядом. Глупая мысль - это ведь не лошадь, за стремя которой можно уцепиться.
        Мы все-таки проскочили в последнюю секунду. Когда мы вырвались, до отрядов противника оставалось метров по пятьдесят - еще пара мгновений, и пришлось бы принимать бой. Однако так просто упускать добычу охотники не захотели. То, что я увидел, оглянувшись, заставило меня все же придержать паука и соскочить наземь - вслед беглецам двигалась широкая волна чего-то явно опасного. Что-то похожее на марево, которым угостил нас тот дивный, что до сих пор едет связанным в сопровождении диверсантов. Времени, чтобы подумать не нашлось, и я решил повторить тот фокус, который спас нас несколько дней назад. За секунду до столкновения с враждебной магией, я постарался еще и всосать в себя эту мерзкую волну, чтобы до друзей не докатилось. Сам не понимаю, как у меня это вышло, однако волна дурноты, которая оказалась во много раз сильнее прежнего, показала, что мне это удалось. Боль в руках вспыхнула, как рассвет над морем, через мгновение остальное тело тоже взорвалось болью. Сквозь выступившие слезы я наблюдал, как рассыпается пеплом одежда - я остался полностью голым, только у ног лежали мешочки с некромантовым
взрывным зельем. О них я вспомнил, потому что повалившись на колени, случайно наткнулся на один из снарядов ладонью. Радость находки ненадолго вымела кровавый туман из головы. Сжав мешочек, я изо всех сил швырнул его в сторону наступающих. Один, другой, третий… Первый взрыв раздался уже когда десятый снаряд улетел в сторону противника.
        Должно быть, взрывное зелье я бросал слишком слабо. Ощущение возникло такое, будто какой-то великан решил сыграть моим телом в футбол - мне показалось, что я взлетел выше облаков. Вряд ли так вышло на самом деле, иначе после приземления я бы не выжил. Впрочем, в тот момент я и так был уверен, что не выживу - удар о землю погасил сознание почти мгновенно, но я успел услышать хруст костей.
        О том, что я ошибся, и мне пока рано думать о встрече с госпожой Свенсона возвестил голос шефа, который я услышал сразу, как только вынырнул из забытья:
        - Рад, что теперь мы квиты, но все-таки не стоило так-то стараться ради моего спокойствия. - Эти слова были первыми, что я услышал, попытавшись открыть глаза. Должно быть, начальник специально дожидался моего пробуждения.
        - Чего? - более развернутого вопроса задать не получилось - не было сил. Собственно, как и открыть глаза.
        - Сеанс публичного оголения ты для чего устроил? Я так понял, чтобы мне не было обидно, что я один такой. - Голос у шефа звучал довольно и бодро до отвращения.
        - Отстань, постылый, дай помереть, - столь длинную фразу выдавить удалось с трудом.
        - Ничего-ничего, лекари говорят, что ты выживешь, - обнадежил меня орк. - Сначала, правда, отказывались принимать твое тело, говорили, что тебя хоронить надо, а не лечить, но я настоял.
        Сказать о том, что лучше бы схоронили я не смог, потому что говорить было слишком тяжко и больно. Но подумал. Очень хотелось снова потерять сознание. Ощущения были такие, будто с меня содрали кожу, а потом надели обратно, но другой стороной. Не то, что говорить даже дышать было больно. Однако мое плачевное состояние не помешало начальнику активно делиться новостями.
        - Нет, это ж надо такое сообразить! Ты зачем с паука слез, дубина? Ты представить себе не можешь, как мы с зеленым удивились! Только, значит, из западни вырвались, вот, сейчас уже до своих совсем немного осталось, и тут вдруг сзади грохот. Кажется, аж земля вздрогнула. Оглядываемся, а там ты летишь. Да быстро так, будто торопишься куда. Даже пауки, похоже, очумели! Ну, подобрали, что делать. Закинули на твою паучиху, рванули дальше. Я все гадаю дышишь ты, или нет, а проверить нельзя. Те, кто за нами гнался, уже, наверное, ни за кем не погонятся, но к ним подкрепление шло, так что спешить нужно было. Притащили к нашим, пока разобрались, кто мы такие, пока до лекарей добрались… Ну, лекари и говорят - он у вас покойник уже, не дышит. Еле уговорил, чтобы полечили все-таки!
        - Он двоим лекарям руки поломал, Сарх. - Шефа прервал Ханыга, я узнал его по голосу. - И обещал вообще поубивать всех, если тебя не откачают. Тогда только тебя согласились лечить. А я в это время шамана искал. Вот они вдвоем с лекарем тебя и вытащили. Шаман держал, а лекарь - лечил. Но шефу теперь, наверное, трибунал грозит. За причинение увечий товарищам в боевой обстановке.
        - Ерунда, - отмел обвинения орк. - Ничего мне не будет. Ты ж действительно не помер, а они лечить отказывались! В следующий раз будут свою работу выполнять как положено. И все же, на кой черт ты слазил с паука?
        Объяснять что-то не было сил, и я промолчал. Потом как-нибудь расскажу, но сейчас это явно не слишком важно. Гораздо важнее узнать, добились ли они помощи для диверсантов и пленников. Об этом я и спросил друзей, постаравшись уложить вопрос в как можно меньшее количество слов. К счастью, меня поняли:
        - Как мы появились, наши пошли в наступление, - немного издалека начал рассказывать шеф. - Точнее, в контрнаступление. Кто-то из полковников, как только ему доложили, что за шум, сориентировался, и скомандовал атаку. Вражеских магов ты разнес на куски, так что на этом участке боевой потенциал у альянса просел, так что сейчас наши продвинулись вперед, почти прорвав оборону. И теперь и наши и альянс пытаются выровнять линию фронта. Наши, выдавливают противника к ущелью, а те пытаются вернуть как было. Так что все сейчас полагают, что альянсу не до пленных - им бы удержать внушительную часть армию от окружения. Ну и нашим, соответственно, не до того. Обе стороны спешно перебрасывают все новые подкрепления, даже оголяя другие участки фронта, слишком напряженная ситуация создалась.
        Шеф, видимо заметив, как напряглась у меня физиономия несколько неуверенно продолжил:
        - Помощь нашим отправили. Целый полк ополчения из столицы, с усилением двумя десятками магов. Это ополчение собирали под знаменем высокородных семей, и, собственно, именно из их членов оно и состоит.
        Занятно. Это, получается, весь высший свет столицы собрался, включая семью Сенней, которая спит и видит, как бы прибить всю нашу компанию и особенно меня, и бывших родственников леди Игульфрид, у которых с ней тоже конфликт. Ясно теперь, почему в голосе шефа столько сомнений. Мне тоже кажется, что как бы чего не вышло. Могут ведь и не устоять перед соблазном посчитаться, несмотря на военное время. А еще, судя по тому, сколько всего произошло, я валяюсь пластом несколько дольше, чем мне представлялось по своим ощущениям.
        - Сколько я?
        - Восьмые сутки уже. Переломы тебе залечили… ну, насколько смогли. Как и ожоги. Очень ругались, что магией ты почти не лечишься. Как в бочку уходит. Сотрясение мозгов тоже, вроде бы уже должно было пройти. Лекари, когда выяснилось, что ты все же не помер, стали обещать, что ты очнешься дня через три. На четыре дня ошиблись, и сами не могут объяснить почему. Говорят, ты будто бы отравлен, но никаких следов яда в организме не находят. В общем, все, что можно сделать - это соблюдать постельный режим, а как полегчает немного - в столицу. Там тебя на ноги поставят.
        Я, в принципе, догадывался, в чем дело. Слишком много магии хватанул, приняв на себя объединенный удар дивных магов. Боль во всем теле очень напоминает по характеру ту, которую я чувствую, когда надо мной кто-то магичит.
        - Принеси мои вещи, - просить об этом шефа очень не хотелось. И действительно, он мгновенно догадался, зачем именно они мне понадобились, и принялся возмущаться.
        - Да ты себя совсем добить решил?! - возмутился шеф. - Ты посмотри на себя! У тебя вся рожа черная, как у диких племен с юга! Ты же если сейчас встанешь, сдохнешь напрочь! Нашим там помогут, тебе же сказали! Да, это будут высокородные сволочи, да, пакостей от них ждать можно и нужно, но не станут же они предателями просто чтобы тебе досадить! Им же тогда самим тут не жить! Восемь дней прошло. Ополченцы из подгорного навстречу нашим отправились четыре дня назад. Да они уже, наверное, встретились!
        Шеф все говорил правильно. Я и сам объяснял себе необходимость успокоиться и перестать паниковать почти теми же фразами и аргументами. Однако какое-то гаденькое предчувствие все никак не уходило несмотря ни на какие логические построения. Поэтому я все-таки собрался с силами и заговорил относительно нормальными фразами:
        - Все понимаю, шеф. Согласен. Со всем, что ты говоришь. Но понимаешь, я чую, что мне нельзя сейчас отлеживаться. Нам нельзя. Мы должны встретить наших в столице. Хотя бы. После Подгорного их в любом случае вызовут в столицу. Ну, наших, по крайней мере, детей-то, наверное, пока оставят в городе. Мы должны быть там.
        Я позволил себе пару секунд отдышаться, но видя, что губы у шефа так и остаются гневно поджатыми, продолжил:
        - И еще. Я знаю, что со мной. Переломы всякие - это сам знаешь, ерунда. Все проблемы из-за колдовства. С паука я спрыгнул, когда увидел, что в нас пустили какую-то дрянь аж несколько дивных, совместными усилиями. Пришлось это все поглотить, уж не знаю, как оно у меня получается. От такого меня отлично лечил Свенсон, да и леди Игульфрид знает, что делать. Вот они мне и помогут.
        - Точно! - вмешался Ханыга. - Я помню, как Свенсон помог Сарху.
        - Вот же… - шеф не нашел, что сказать. - Так может, надо было лекарям об этом сказать?
        - Скажи, - я попробовал осторожно пожать плечами, но тут же об этом пожалел - движение вызвало новую волну дурноты. - Только не уверен, что помогут. Если бы знали, что делать, уже бы вылечили.
        В общем, шеф таки согласился. После того, как мы растолковали армейским лекарям в чем проблема, они дружно развели руками, так что помощи от них ждать действительно не приходилось. Я забросил в рот сразу несколько зелий из своего набора, самочувствие быстро пришло в относительный порядок, и мы погрузились на пауков. Пока что арахны оставались самым быстрым способом добраться на большие расстояния - большого количества летучих зверей в расположении имперских войск не было, и никто их отвлекать на перевозку трех разумных с не совсем понятным статусом не собирался.
        За два дня, что мы добрались до столицы, я изрядно опустошил свой запас снимающего боль и придающих бодрости зелий - теперь они действовали на меня далеко не так эффективно, как раньше, и чтобы оставаться в состоянии двигаться, приходилось опрокидывать их в себя одно за другим. Шеф с Ханыгой каждый новый пузырек провожали все более мрачными взглядами, но сделать ничего не могли.
        Между тем, по мере удаления от линии фронта, обстановка менялась самым кардинальным образом. Удивительно, как разумные ухитряются мастерски игнорировать катастрофу, которая происходит буквально в двух шагах от них! Если в поселках, что мы проезжали в дне пути на лицах жителей, еще была заметна какая-то настороженность, то по приезде в столицу мы обнаружили абсолютно беспечное население. Жизнь не изменилась вовсе! Так же, как и до войны прохаживались по улицам дамы с кавалерами, сновали извозчики и зазывали в свои лавочки крикливые торговцы. Наше появление на невиданных прежде гигантских пауках вызывало удивленные возгласы, однако никто даже и не думал пугаться. На нас смотрели скорее недоуменно. Я видел эту прекрасную беспечность и не мог поверить своим глазам.
        - То ли я сплю сейчас, то ли война мне приснилась, - ошарашенно пробормотал Ханыга. Я даже порадовался - выходит, не мне одному окружающее казалось диким и нереальным.
        Впрочем, долго любоваться видами мирной столицы было некогда. Даже не заезжая домой, мы втроем направились во дворец. Правда, узнать последние новости оказалось не так-то просто. Наше появление оказалось большим сюрпризом, и никто не знал, что, собственно с нами делать. В секретариате вообще долго не могли понять, кто мы такие, как здесь оказались, и по какой надобности явились во дворец. Мы попытались прорваться к Оттилю - оказалось, что старика нет в столице. Куда именно он подевался нам, конечно, никто не докладывал. Просьба доложить о нашем появлении самому императору тоже внятных результатов не принесла. Нет, нам, конечно, не отказали. Служащие вежливо уверяли, что сообщение о нашем появлении будет непременно передано, однако никто из нас почему-то не сомневался - до адресата оно дойдет еще очень нескоро. То, что сотрудники тайной стражи, которыми мы все еще являемся, могут явиться к его императорскому величеству без приглашения, так же вежливо игнорируется. Военное положение, правила мирного времени на него не распространяются. Окончательно мы разочаровались, когда лично наблюдали, как мимо
нас продефилировал сам император, окруженный сановниками. Он нас увидел, и даже кивнул приветливо, но общаться не пожелал. Отчаявшись добиться хоть каких-нибудь результатов во дворце, шеф отправился на поиски супруги.
        - Гриахайя все же капитан стражи… Может, хоть через неё удастся пробиться к кому-то, кто может ответить что-то еще кроме «мы обязательно передадим нужные сведения».
        Вернулся начальник через полчаса, и вид у него был столь обескураженный, даже бледный, что можно было не сомневаться: новости будут удручающие.
        - Она в отставке, - коротко объяснил начальник. - Сняли почти сразу после нашего ухода. Хотела в армию пойти - сказали нет необходимости.
        Оставаться дальше во дворце в ожидании неизвестно чего смысла не было, и мы все вместе отправились ко мне домой - не хотелось разделяться. Мы шли пешком, в молчании, погруженные в мрачные мысли. Уже пару минут мой слух царапали звонкие вопли мальчишки-продавца газет, который выкрикивал темы номера. Пара знакомых слов зацепили что-то в сознании, а в следующую секунду я уже рванулся к орчонку, который, кажется, даже напугался от такого моего энтузиазма. Хотя, возможно, его просто обескуражил вид моей страшной, сине-черной рожи и заплывших, постоянно сочащихся слезами глаз. Не обращая внимания на оторопь ребенка, я сунул ему золотой и выхватил номер. На первой странице красовалась коротенькая заметка, которая гласила, что буквально вчера объединенный ополченческий отряд представителей великих семей провел блестящую операцию по освобождению из лап вражеских солдат пяти тысяч пленных детей и благополучно довел их до Подгорного. Подробности обещали в следующем номере, как только журналисты смогут взять интервью у героических высокородных, которые денно и ночно заботятся о благе простого народа империи,
зачастую рискуя собственными жизнями. Об отряде диверсантов там не было ни слова. О том, куда делись оставшиеся семь тысяч детей - тоже.
        - Я еду, - осипшим голосом констатировал я, дочитав до конца. Пояснять ничего не нужно было - оба коллеги уже дочитывали ту же статью.
        - Все едем, - мотнул головой шеф. Но утром. Тебе нужно пополнить запасы зелий, ты не забыл? Да и хоть немного поспать не помешает. Всем нам. За лишних шесть часов ничего не изменится.
        Первым моим желанием было нагрубить друзьям и плюнув на все отправиться одному, благо восьминогий скакун рядом, но в том-то и дело, что шеф был кругом прав. Мои зелья в самом деле на исходе, если их не пополнить, я рискую свалиться, не добравшись до Подгорного. Да и несколько часов, потраченных на отдых, вряд ли могут навредить делу, а хоть немного восстановить силы помогут. Так что я проглотил ругательства, и молча вскочил на паука - тратить время еще и на прогулку я не собирался.
        Дома нас встречали леди Гриахайя и даже супруга Ханыги - я так и не запомнил ее имя.
        - Я почему-то как чувствовала, что вы не задержитесь в столице надолго, - проворчала бывшая капитан стражи. - И даже не будете сообщать об отъезде собственным женам. Поэтому решила перехватить вас здесь - имею я право хоть пару часов полюбоваться на своего супруга, вернувшегося с войны и накормить его домашней стряпней?
        Я порадовался за друзей, но на семейный ужин оставаться не стал. Еда в меня после столкновения с магами не лезет, а если я заставляю себя - все мгновенно прет наружу со страшной силой. Пугать дам разукрашенной физиономией дольше необходимого не хотелось, и я убрался наверх, рассчитывая хоть немного поспать. Однако даже этого у меня не получилось - стоило только провалиться в мутное беспамятство, которое заменяло в последнее время сон, как я почувствовал чужой взгляд и с некоторым усилием вернулся к реальности.
        Обычно незваный гость ночью - это очень плохая примета, но тут, кажется, мне в кои-то веки повезло. На краю кровати сидела леди Айса. Увидев, что я проснулся, девушка нежно коснулась моего лица:
        - Ты умираешь. - голос у нее как всегда равнодушен и холоден, но мне кажется, что я слышу нотки сожаления.
        - Я знаю. - Для меня это откровение действительно не стало сюрпризом. Зелья действуют все хуже, да и поглощение их в таком количестве еще ускоряет процесс разрушения организма.
        - Тебя можно вылечить.
        - Это потребует времени. Игульфрид… пропала, я должен ее найти. - Я не смог произнести слово «погибла», хотя и не исключал такой возможности. Даже если бы я знал точно, это ничего бы не изменило - тогда я бы не успокоился, не отомстив.
        - Я помогу. - Приятно, когда решения, которые касаются только тебя не пытаются оспаривать. Да и помощь нам не помешает.
        - А тебе можно? Ты же, вроде бы посол? Что там, кстати, слышно о Финне?
        - Мне можно. Не хочу больше сидеть в этом дворце - я здесь не нужна. Финн веселится. Он так веселится, что те, кто пришли в Империю вынуждены добывать себе пищу на месте, вместо того, чтобы просто воевать. Вы тоже веселитесь. А здесь скучно. Ваш император больше не слушает, когда ему предлагают что-то сделать, он предпочитает слушать, как много побед одержала его армия, и как скоро все враги уйдут из империи. Даже если это неправда. Финн предлагал действовать против врагов вместе - я передала его предложения. Император соглашается на словах, но ничего не сделал. Скучно.
        - Ты… слышала что-нибудь об ополченческом отряде? - Леди Айса очень редко интересуется чем-то, что не касается ее напрямую, но она достаточно долго пробыла во дворце. Может, сможет рассказать хоть какие-то подробности?
        - Мерзкие шуты и клоуны, - отрезала девушка. - Много говорят о своей доблести, но ничего полезного не делали и не собирались. Я сильно удивилась, когда их отправили на помощь пленным. И еще сильнее, когда услышала, что им это удалось.
        - Там была дюжина тысяч! Дюжина, Айса! А они привели только пять. А еще с этими тысячами было больше полутора сотен наших парней, ведьма Игульфрид, некромант Свенсон, и целый отряд очень опасных немертвых пополам с одержимыми. Куда они могли деться?
        - Да, кивнула девушка. Я точно хочу это узнать. Хорошо, что решила увидеть тебя. А теперь спи. Ты плохо спал, когда я пришла. Я помогу.
        С этими словами она надавила мне на сонную артерию, и я потерял сознание.
        Глава 27
        Как ни странно, столь радикальный метод усыпления подействовал неплохо. Проснувшись, я действительно чувствовал себя чуть лучше, чем когда засыпал, что за последнее время стало непривычным.
        В прошлый раз до Подгорного (боги, это было всего несколько недель назад!) мы добрались за несколько часов. Но тогда нам предоставили мантикор. Сейчас, ясное дело, пришлось отправляться на пауках, которые тоже очень быстрые, но все же раза в четыре медленнее, чем летучие звери. До Подгорного мы добрались за сутки, причем я, в отличие от остальных, еще и выспался. Опять не по своей воле - леди Айса, устроилась на моей паучихе, и, должно быть, чтобы я не мешал ей наслаждаться дорогой, снова вырубила меня даже не спрашивая разрешения.
        Город встретил нас суетой и чуть ли не предпраздничным настроением. Город готовился к чествованию героев, спасших детей из плена. Ханыга предложил было оставить скакунов где-нибудь в отдалении, и заявиться по-тихому, чтобы не привлекать внимания и хорошенько разобраться в происходящем. Однако после короткого обсуждения от этой идеи решили отказаться. Время дорого, устраивать сыскные мероприятия по всем правилам некогда. Если с подвигом господ высокородных что-то нечисто, они скорее засуетятся, почуяв в нас угрозу. Единственное, леди Айса предпочла скрыться. Просто на всякий случай. Слишком многие высокородные успели ее узнать, и репутация у девушки была грозная. Появление «жуткой убийцы из Брена» в нашей компании - неучтенный фактор, и неизвестно, как на это отреагируют враги, если они затесались среди ополченцев или жителей Подгорного.
        Наше прибытие было гражданами замечено. Слухи о появлении всадников на невиданных пауках разошлись мгновенно, и мы, только остановившись у постоялого двора, были приглашены в администрацию. Такое внимание даже настораживало - это после столицы-то, в которой мы почувствовали себя настоящими невидимками.
        Знакомое здание за две недели ничуть не изменилось, а вот обитатели уже другие. Мэр города мне незнаком, однако судя по манерам - тоже представитель кого-то из великих семей. Я прямо-таки предвкушал повторение прошлого визита, когда нас закатали в тюрьму, однако против ожидания, все прошло мирно. Новый мэр был полон почтения и сочувствия.
        - Я догадываюсь, господа, что вы прибыли узнать о судьбе ваших товарищей. Неприятно сообщать дурные вести, но так вышло, что они погибли. Ополченческий полк не успел совсем немного. Когда они подоспели на помощь, диверсанты были уже убиты, как и часть пленных. Остальных собирались увести на вражескую территорию, но сводный полк под руководством старшего от семьи Сенней успел отбить оставшихся в живых и перебил нападавших.
        Дальше я не слышал. В голове поселился противный звон, заглушавший внешние звуки. Леди Игульфрид, Свенсон, Дромехай… Десятки других хороших парней, с которыми я успел подружиться. В голове было пусто. Реагировать на окружающее я смог только когда мы оказались на улице - все, что было до этого как-то прошло мимо сознания. Мы молча шли куда-то, как оказалось позже, в сторону постоялого двора. Оказавшись в комнате, я улегся на кровать, уставившись в потолок. Коллеги расселись по стульям.
        - Сволочи… наверняка тянули до последнего, чтобы себя опасности не подвергать, - с отвращением выплюнул шеф. - Ни за что не поверю, что они не могли успеть.
        - Сейчас это не важно, шеф. Так или иначе, наши мертвы. Знаете… вы с Ханыгой - мои лучшие друзья. Я люблю вас обоих, как братьев. Смешно, да? Мы все разные, и я даже представить не могу, сколько случайностей должно было совпасть, чтобы мы с вами встретились. Наверное, это судьба. Если так - я не жалею ни о чем, ни об одном дне в моей жизни, даже о самом черном, потому что все, что со мной происходило привело к тому, что я вас узнал.
        - Ты как будто прощаешься. - Напряженно буркнул шеф. - Если вздумал покончить с собой, ты это брось. Так и знай, решишь самоубиться - я тебя уважать перестану.
        - Нет, что ты, шеф. Самоубийство - это не выход. Я просто пойду на восток, и буду убивать всех, кого встречу. Постоянно. Каждую минуту. До тех пор, пока кто-то из нас не закончится - либо я, либо альянс и мои бывшие родственники. Я хочу искупаться в их крови, друзья. И простите, но я это сделаю. Без вас.
        - Это за чт ж т кнам так пренебржительно? - Ханыга, от волнения опять сбился на свой акцент, я даже не удержался от улыбки. Этого говора мне тоже будет нехватать, когда мы расстанемся.
        - У нас с вами есть одно серьезное отличие. Вы - семейные люди. Вам нельзя умирать. До тех пор, пока живы ваши любимые, ваши дети, вы обязаны быть им защитой. Поэтому дальше наши дороги расходятся.
        - А я пойду с тобой. Я тоже хочу искупаться в их крови, - оказывается, леди Айса тоже была здесь, я как-то не обратил внимания, хотя именно на постоялом дворе мы и должны были встретиться. - Вдвоем мы убьем их больше. Намного!
        Я хотел спросить, как к этому отнесется Флинн, но тут шеф с гоблином отошли от ступора и устроили совершенно безобразную истерику. Было предложена куча аргументов почему я не должен делать то, что собрался, было произнесено тысяча ругательств… Я не очень-то прислушивался к причитаниям друзей - я уже все решил. Зато я первым услышал стук в дверь, и даже порадовался, что это муторное выяснение отношений, наконец, прервется. Лицо визитера оказалось смутно знакомым, и через секунду я его вспомнил. Тот высокородный юнец, влюбленный в леди Игульфрид, который так стремился устроить со мной дуэль.
        - О, высокородный Меридил! По-прежнему желаете получить удовлетворение? Что ж, сегодня я готов оказать вам эту услугу. Однако у меня мало времени, так что деремся прямо сейчас. Оружие оставляю на ваше усмотрение.
        Мне действительно было уже все равно. Никакого желания убивать юнца так и не появилось, однако и удерживать его от желания сдохнуть мне было лень. Хотелось побыстрее разделаться с препятствием, стоящим на пути моей мести, только и всего. Слушать его оскорбления тоже не хотелось, так что я сразу же и двинулся к выходу из комнаты, но парень не спешил следовать за мной.
        - Нет. Я больше не хочу с вами драться, лейтенант. Я пришел… потому что не понимаю, что происходит. - Собеседник вроде бы хорохорился, однако чувствовалось, что он действительно растерян. В душе шевельнулось любопытство, казалось бы, напрочь убитое последними новостями.
        - Мне кажется, что мои родственники… что высокородные семьи лгут и поступают против чести. - Меридил замялся, и, кажется, не решался сказать следующую фразу. Однако он все-таки поборол сомнения и выпалил: Да нет, они точно лгут. А возможно… Возможно, замешаны в чем-то более грязном. В этом освободительном походе все было не так, как они рассказали вам. Не так, как рассказали в городе. Сюда мы добрались на мантикорах и грифонах. Как только из штаба армии пришло сообщение о том, что в Подгорный ведут огромное количество освобожденных из плена, император выделил всех летучих зверей для переправки полка. Они сделали несколько десятков рейсов, и за сутки полк в полном составе был здесь. Пленных мы нашли быстро - среди нас было достаточно магов, которые смогли почувствовать большое скопление разумных, и мы вышли прямо к ним.
        По мере того, как Меридил рассказывал, он становился все увереннее. Если сначала он часто запинался, то теперь речь лилась потоком, все быстрее, будто он избавляется от какой-то тяжести:
        - Их было десять тысяч, и их вел отряд диверсантов. Игульфрид… леди Игульфрид тоже была жива. Они едва держались на ногах, им приходилось постоянно отбиваться от нападений отрядов альянса… Игульфрид сказала, что раньше с ними были еще немертвые и одержимые, но они все были потеряны во время стычек, и теперь им приходилось отбиваться самим. Не знаю, как они справлялись, потому что против них воевали всерьез. А потом меня… мою сотню отправили в дозор. Мы должны были полночи двигаться к Подгорному, чтобы проверить дорогу, а потом дождаться подхода пленных. Я тогда еще подумал, что это бессмысленный приказ: зачем проверять путь так далеко? Да и нас было слишком мало, встреться нам серьезный противник, сотню просто перерезали бы вдали от основных сил. Но нас никто не тронул. К утру мы встретились с основными силами. Они шли всю ночь, и дети тоже - маги накладывали на них бодрость, чтобы они могли идти. Только дошли не все. От пленных осталось меньше половины, а диверсионного отряда не было. Нам сказали, что было еще одно нападение вечером, и что остальные убиты, те, кого привели - это все, кого удалось
спасти. Среди ополченцев почти не было потерь, только несколько принятых в семью совсем недавно. Нам велели говорить, что мы встретили детей уже в таком составе, что как раз подоспели к концу битвы. Старшие сказали, что так будет лучше для семьи, и на нас не падет позор за потерю стольких пленных.
        Юный эльф опустил глаза в пол, и с некоторым трудом продолжил:
        - Я понимаю, что репутацию семьи нужно поддерживать любыми способами. Но мне было странно, что среди ополченцев так мало потерь. И в основном те, кто присоединился к ополчению недавно и прежде не являлся высокородным. Я пытался расспросить детей, но они были будто одурманены. Я подумал тогда, что это от усталости. А потом меня к ним больше не подпускали. Говорили, что они слишком напуганы и устали, и что не стоит будить расспросами страшные воспоминания. Уже после возвращения я случайно подслушал разговор старшего Сенней со старшим Рагнвер. Они со смехом обсуждали, что этот поход очень выгоден, и что какая-то кровь гор, которую они получили помимо оговоренного, по своей цене многократно перекрывает плату… Мне кажется… я боюсь, что наши старшие - предатели и продали часть пленных и диверсантов врагу.
        Внешне все слушатели остались спокойны и собраны, но уверен, не только у меня от таких откровений в голове бушевал трудноопределимый коктейль эмоций. Меридил молчал, ожидая нашей реакции, мы с шефом и Ханыгой тоже молчали - нужно было срочно определить, что делать в связи с новыми знаниями. Первое, и самое для меня главное - леди Игульфрид, может быть, еще жива. Пусть в плену, неважно. Важно, что я могу успеть ее спасти. Но для этого нужно узнать подробности, а их могут поведать только командиры ополченцев - это если Меридил не ошибся. Но мне хотелось верить, что он не ошибся. Собственно, я даже мысли не допускал, что он мог соврать или что-то неправильно понять. Тем более, его версия событий выглядела намного логичнее официальной.
        Сам не заметил, что начал проверять снаряжение, а обратив на это внимание понял, что слишком тороплюсь. Нужен какой-то план. Первоначальное «просто пойти к ополченцам, захватить командиров и выпытать подробности» сработать не могло, хотя бы потому что я понятия не имел, где они находятся.
        - Малыш, если ты говоришь правду, я твой должник, - кажется, шефу тоже пришло в голову, что пора нарушить молчание. - Я тебе верю, тем более, мне и самому объяснение, почему они не принесли домой тела наших товарищей, показалось натянутым. Только… ты ведь понимаешь, что мы теперь не успокоимся, пока не расспросим хорошенько твоих старших? И еще, меня терзают сомнения. Вроде бы у высокородных на нас зуб, особенно на Сарха. Не ловушка ли это?
        - Маленький эльф говорит правду, - вдруг подала голос леди Айса. - Или то, во что верит сам.
        Меридил кивнул, глядя мне в глаза:
        - Я подданный империи, а уже потом член семьи Рагнвер. С тех пор, как началась война, я видел много странного в поведении старших, но не находил ответа. И раньше тоже. То, как поступили с Игульфрид… А ведь она ничего плохого не делала! А теперь они и вовсе ее продали. Кто знает, возможно, им и за меня однажды предложат хорошую цену? Если семья высокородных превратилась в торговцев, забыла о чести и долге, значит, что-то пора менять.
        - Тогда хоть скажи, кто эти ваши старшие, и где они сейчас?
        Эльф перечислил с десяток имен, указал, что некоторые - опытные маги.
        - А живут они пока в особняке мэра. Остальные ополченцы частью размещены в особняке, около сотни разместились в домах прочих сановников. Во дворе особняка разбито несколько палаток - там разместили молодежь. Господа, если вы собираетесь брать особняк штурмом, у меня будет просьба. Не убивайте по возможности тех, кто расположился на территории поместья. Там такие же ребята как я, они не участвуют в делах старших, и так же, как и я не понимают, что происходит.
        - Однако защищать своих старших будут со всей ответственностью? - предположил я.
        - Это просто просьба, - тяжело вздохнул Меридил. - Я понимаю, что выполнить ее почти невозможно… Я пойду с вами и постараюсь убедить их не препятствовать вам. Все-таки я их непосредственный командир, меня могут послушать. По крайней мере представители семьи Рагнвер, и, возможно, Сори. Мы с ними с детства дружны.
        А ведь парень, похоже, действительно уверен, что мы втроем будем штурмовать особняк, набитый высокородными. Даже любопытно - дело в нашей грозной репутации, или он просто считает, что мы идиоты?
        - Они что, в этом особняке безвылазно сидят? - уточнил я.
        - Нет, конечно! Просто завтра утром командиры ополченцев отправляется в столицу, на летучих зверях. Спешки больше нет, поэтому они отправляются первыми, остальной отряд пойдет своим ходом. Дети размещены, делать нам здесь больше нечего.
        Мы с коллегами переглянулись. Кажется, одна и та же мысль пришла нам в голову одновременно.
        - Говоришь, завтра утром, - протянул шеф. - Времени-то у нас мало, получается.
        Побегать действительно пришлось, но в конце концов мы успели подготовиться.
        Как всегда, когда выполнение задуманного зависит не только от тебя и твоих товарищей, но и от посторонних разумных, кажется, что все обязательно сорвется. Амбар, и летное поле в любом городе находятся на отшибе - при всех плюсах летучих зверей, у них есть один, но заметный минус. Разит от них просто зверски, особенно в, так сказать, отхожих местах. Для нас это удача - меньше лишних глаз.
        Погонщики были сильно удивлены, когда к ним чуть ли не посреди ночи заявились трое разумных в форме тайной стражи, девица в одеждах, больше подходящих ночному убийце и представитель одной из высокородных семей. Еще сильнее они были шокированы, когда мы объяснили свои требования. Однако, вопреки моим опасениям, на обычных разумных наша форма пока еще оказывала серьезное впечатление, так что несмотря на некоторые сомнения противиться распоряжениям не пытались. Правда, оставлять выполнение полностью на совесть погонщиков мы не решились, так что нам с Ханыгой и леди Айсе пришлось срочно искать летную форму и хорошенько гримироваться. Особенно мне. Черные, до синевы, и ужасно приметные фингалы по-прежнему не сходили с моей физиономии, так что пудры, нашедшейся у леди Айсы ушло совершенно неприличное количество. Результат все сочли приемлемым, по словам Ханыги теперь я напоминал всего лишь трехдневного покойника, а не двухнедельного, как раньше. Замечательный прогресс!
        Утром, прибывших господ высокородных встречали шестнадцать сильно нервозных погонщиков. Дюжина из них опасались проблем с пассажирами, а трое - что остальные погонщики чем-то выдадут себя. Однако все обошлось почти без неприятностей. Только господин Силу, старший семьи Рагнвер, был крайне недоволен дополнительными пассажирами, в лице трех лишних погонщиков, однако пусть и со скрипом, но согласился с объяснением, что приказ армейского руководства лучше не игнорировать. Замена для трех выбывших из строя по ранению разведчикам нашлась только в Подгорном - что ж, бывает. Это ведь довольно редкая профессия, ничего удивительного. Правда, окончательно успокоился господин Силу только после того, как понял, что погонщики не собираются оставлять его багаж на следующий рейс. Нам действительно было все равно, потому что маршрут планировался гораздо короче, чем перелет до столицы. Уж как-нибудь потерпят мантикоры лишний десяток фунтов. Порядок посадки, слава богам, всегда определяется погонщиками, и с ним никто не спорит, так что уже через десять минут каждый из нас троих нежно прижимался к спине доставшегося
ему мага на своей мантикоре.
        Забавно, но мой пассажир почувствовал неладное только когда мы начали снижаться в окрестностях бывшего лагеря диверсантов. Видимо понял, что полет как-то слишком быстро закончился. Впрочем, я был готов. Еще накануне мы с леди Айсой успели наведаться в приснопамятное здание стражи Подгорного, откуда я выкрал несколько комплектов антимагических кандалов. Защелкнуть их на руках у крепко привязанного к мантикоре маге не составляло никакого труда. Ткнуть в шею острием кинжала, смазанного парализующим ядом, заняло и того меньше времени.
        - Все, можете лететь в столицу и передавать донесение, - улыбнулся я командиру погонщиков, передавая бумагу, в которой мы заранее изложили показания Меридила и свои выводы. Тела к этому времени с помощью шефа были уже надежно связаны и перенесены подальше от раздраженно щелкавших клювами грифонов. Огрунхай с Меридилом еще накануне отправились на пауках в расположение бывшего лагеря. Наше появление начальник встретил с плохо скрываемым облегчением - ему-то ожидание далось еще тяжелее, чем нам. - Если других распоряжений не поступит, возвращайтесь к выполнению своих приказов.
        Дождавшись, когда погонщики улетят, я начал приводить в себя пленников. Нам предстояло одно из самых нелюбимых занятий, но я не сомневался ни секунды. Может статься, то, что мы сейчас сделаем, закроет нам троим возможность дальнейшей жизни в империи, но я об этом жалеть не собирался. Не до того сейчас. Первыми очнулись маги, что не удивительно. Их организмы лучше сопротивляются ядам и прочей алхимии. С них и решили начать беседу.
        В прежней жизни, будучи наемником, я всячески избегал подобных занятий. Порой все равно приходилось участвовать в допросах, и всякий раз я после этого чувствовал себя так, будто в помоях искупался. Теперь я никаких угрызений совести не чувствовал. Это занятие по-прежнему оставалось крайне неприятным, однако никакого сочувствия к пытаемым я не испытывал. Ощущения были сродни тем, которые испытываешь, давя тараканов. Мерзко, отвратительно, но необходимо. Наверное, дело в том, что, будучи наемником мне приходилось иметь дело с такими же, в общем-то парнями, как я, которые ничего плохого лично мне не сделали, и так же, как и я просто выполняли свою работу. Представители великих семей, которые корчились сейчас у меня под руками, были во сто крат хуже любых тараканов. Предатели, готовые торговать своей страной, маленькими детьми и даже собственными родственниками, не заслуживали ничего, кроме брезгливости. Вероятно, они чувствовали наше отношение, так что сопротивлялись недолго, и уже минут через пятнадцать сведения потекли широкой рекой.
        Того, что они наговорили, хватило бы, чтобы похоронить большую часть высокородных в империи. Аристократы, как оказалось, очень плотно сотрудничали с врагом. Агенты дивных вышли с ними на контакт задолго до того, как альянс начал боевые действия. Причем они не очень интересовались целями дивных - им было достаточно обещаний, что после победы альянса, каждой семье достанется свой кусочек власти на обломках империи. Ах да, еще деньги, конечно же. Банальное золото. Все это было очень познавательно, и, уверен, даже сейчас было бы полезно империи, передай мы сведения непосредственно императору… но в данный момент для меня важно было только происшедшее с диверсантами и бывшими пленниками. Честно говоря, конфликта между долгом перед страной и собственными желаниями у меня не возникло ни на секунду. Императора предупреждали, и не раз. И не только мы. Однако он продолжал заигрывать с высокородными, надеясь на то, что они исправятся, раскаются, и вновь станут верной и надежной опорой трону, как когда-то. К тому же я почти не сомневался, что и теперь его величество просто не допустит нас к себе. О том, что мы
добиваемся аудиенции он не знать не мог, хотя бы потому, что видел, что мы жаждем общения. Да что там говорить, нас и на эту войну-то отправили только для того, чтобы мы не мозолили глаза в столице. Так что пусть теперь проблемы со своими подданными его императорское величество решает самостоятельно. Донесения мы отправили, протоколы допросов ведутся, их правдивость подтвердит Меридил. Не будет нашей вины, если и теперь монарх решит закрыть глаза.
        Гораздо сильнее меня беспокоил тот факт, что дивные так легко отпустили целых пять тысяч пленных. Вывод очевиден - для того ритуала, который они планируют провести, им достаточно тех семи тысяч, что они увели с собой. Значит, времени у нас остается мало.
        Нам очень повезло, что среди захваченных высокородных оказался один достаточно осведомленный, которому совсем недавно доводилось бывать в штабе дивных. Этот недоверчивый урод потребовал личных гарантий от главы дивных, и, самое смешное, их получил - очень уж моим бывшим родственникам припекло. Так что место, куда повели пленников теперь известно. Жертвоприношение, или что там собрались делать с пленниками, будет проходить здесь, на территории империи, в крохотном поселке у самого пограничного хребта с символичным названием Пуп. Два дня пути.
        Высокородных мы прикончили. Просто не захотелось оставлять в живых такую падаль - как бы им не удалось снова вывернуться. Напоследок мы даже получили нечто вроде неожиданного подарка - оказывается, наши пленники зажилили немного крови гор, отобранной у Свенсона. Не все, большую часть забрали «покупатели» - они откуда-то знали, что мы добыли этот ценный ингредиент и отдельно оговорили, что она будет передана им вместе с пленными. Но немного представители ополчения все же скрысили, не удержались. Мы бы и не узнали об этом, но господин Силу Рагнвер пытался купить себе жизнь, оплатив ее нашей же добычей.
        Кровь гор забрали. Я даже проглотил немного, в надежде чуть облегчить боль, которая уже не особенно купировалась даже зельями. Бесполезно - мне даже стало хуже, хотя, казалось бы, некуда. Тела оставили на месте под опекой Меридила, который остался ждать прибытия армии или стражи - в зависимости от того, кого пришлют, чтобы нас арестовать. Парню предложили не отсвечивать и добираться до столицы самостоятельно - меньше вероятность, что его прибьют при задержании, чтобы избавиться от свидетелей. Однако он отказался, не пожелав ронять честь. Пожалуй, в другое время я бы приложил больше усилий для того, чтобы отговорить его от этой идиотской затеи. Решения и действия этого, в сущности, еще ребенка вызывали только уважение, и мне не хотелось, чтобы он погиб зазря. Однако сейчас я чувствовал, как утекает время. И мое, и леди Игульфрид, и наших ребят, так что пришлось обойтись без уговоров. Даже прощаться не стали.
        - Спаси ее, - попросил Меридил, дождавшись, когда шеф запихнет меня на паука.
        - Даже если придется сдохнуть, - пообещал я.
        Глава 28
        Шеф, ювелирно раздвинув травинки лежал на пригорке и задумчиво разглядывал деревню под названием Пуп, я пялился на звезды, лежа в овражке, что находился всего в пятидесяти метрах от пригорка, Ханыга возился рядом, скармливал паукам последние запасы провизии. Леди Айса решила обойти вокруг поселка, просто из любопытства. Мы с гоблином на поселок уже полюбовались, и нам было не сильно интересно, а вот шеф нашим рассказам не поверил, и поэтому решил сползать и убедиться лично. Не думаю, что за последние пятнадцать минут что-то кардинально изменилось, и потому могу детально описать наблюдаемую недоверчивым орком картину.
        Понятия не имею, как выглядела деревня до того, как в нее пришли дивные, но сейчас ее территория полностью поглощена густым молочным туманом, который можно исходить вдоль и поперек, но не встретить ни домов, ни сараев, ни заборов. Ничего там больше нет, только сумрачная пустота, да мокрая трава под ногами. Причины подобного явления мне также отлично известны. Мои бывшие родственники устроили на месте злосчастного Пупа дольмен, самый обыкновенный. Перенесли деревню в иное пространство. Понятия не имею, чем им так приглянулся этот несчастный поселок - судя по окружающим его полям и лесам, ничего примечательного данный населенный пункт из себя не представляет. Однако теперь попасть в него можно только по приглашению одного из дивных. Хотя вру, слышал я когда-то о том, что можно еще случайно попасть, но только по незнанию. Самое неприятное, что обитатели дольмена при желании могут наблюдать за внешним миром, и я почему-то думаю, что они так и делают.
        Именно поэтому я до сих пор не решился туда пройти - очень уж велика вероятность, что нас там будут встречать. Я ведь, несмотря на то, что был изгнан из рода, не утратил слово перехода не забыл, и потому открыть проход для меня труда не составит. А вот дальше… Что ж, так или иначе придется рискнуть. Где-то там сейчас леди Игульфрид, Дромехай, и куча другого народа, которые не заслуживают смерти.
        Сверху зашуршало, и в овраг скатился шеф.
        - В самом деле туман, и нихрена не видно, - поделился он с нами своими наблюдениями. - И что делать будем?
        - Да, собственно, как я и говорил, - пожал я плечами. - я открою проход, и войду. А вы подождете меня здесь.
        - Хороший план, - кивнул шеф. - А почему не «я открою проход, и мы войдем»? Только давай без пафосной глупости о том, что можно и не вернуться, и что у нас семьи, а у тебя, дескать, нет. Ты, вообще-то, тоже наша семья. Да и Игульфрид со Свенсоном.
        Вообще-то именно этот самый пафосный бред у меня и крутился в голове. Сомнений в том, что ни в одиночку, ни в компании с друзьями победить не получится, у меня даже не возникало. Мысли в голове ворочались медленно, и придумать более привычное оправдание я не успел - вернулась леди Айса. Она, в отличие от шефа, появилась совсем тихо, но новости у нее были интереснее:
        - Там дивные идут. Пятеро. Пленных ведут. Не тех, которых вы ищете. Всего пару десятков, взрослых.
        Я тут же завозился, пытаясь вскочить на ноги. Получилось не так лихо, как представлялось, каждое движение отдавалось дикой болью, поэтому, как только мне удалось принять вертикальное положение, я опрокинул в глотку последние запасы бодрящих, обезболивающих и заодно стимулирующих зелий. Забавный коктейль, после которого мне и в лучшие времена пришлось бы туго, но сегодня я не собираюсь экономить.
        - Ребята, я не буду вас уговаривать. Вы сами прекрасно понимаете, что там - смерть. Только знайте - мне будет обидно помирать с осознанием, что вы тоже не выживете.
        - Ничего-ничего, - отмахнулся Ханыга. - Как-нибудь справишься. Нам, знаешь, тоже потом жить, зная, что мы бросили своих несладко будет.
        Леди Айса мои слова и вовсе не восприняла на свой счет. Ее отношения со смертью до сих пор остаются для меня тайной, и, вероятно, это уже не изменится. Я попытался ссадить из-за пазухи хотя бы красодлака с подружкой, но зверюги оба посмотрели на меня совсем уж как на идиота, и я решил не тратить время. В конце концов, каждый имеет право помереть тем способом, который ему нравится.
        Группа, о которой говорила леди Айса уже приближается к границе тумана, а значит, стоит поторопиться.
        - Пойдемте тогда. Нужно к ним прицепиться, пока они не перешли. Хоть какой-то эффект внезапности.
        Дело в том, что во время перехода в дольмен разумные находятся в самом уязвимом состоянии. Они не видят пространство, которое оставляют, как собственно и реальность дольмена. Есть шанс, что те, кто находятся внутри тоже отвлекутся, и тогда наше появление станет настоящим сюрпризом.
        Сколько бы лет ни прошло с тех пор, как я в последний раз ходил в дольмен, мастерство не пропьешь. Время удалось рассчитать с замечательной точностью. Мы догоняем дивных в тот момент, когда их тела уже едва видны из-за тумана. Я спешно начитываю слова перехода. Фраза-ключ достаточно длинная, но я не сбиваюсь ни в одном слове, звуки древнего языка льются плавно, как песня, как молитва. Я немного переживаю, что в этот раз что-то может не сработать. Вдруг изгнание все же подействовало на мою способность к переходу? Напрасное беспокойство. В какой-то момент я чувствую, что уже не управляю своими губами, мир вокруг отдаляется, подергивается дымкой.
        Туман сгустился уже так сильно, что ничего, кроме молочно-белой мути уже и не видно. Я запоздало вспоминаю о запасах крови гор, рассованной по карманам. Слова перехода - это не совсем магия, но вдруг даже ее будет достаточно, чтобы устроить взрыв зелья? Хотя нет. Было бы так - мы бы уже познакомились лично с госпожой Свенсона. Однако ничто не мешает встречающим запустить какое-нибудь заклинание в нас сразу же, как только мы проявимся в дольмене. Это будет хорошая смерть, учитывая, сколько у нас с собой этого магического зелья. Уверен, никому в пределах дольмена не выжить, однако в этом-то и проблема. Если там еще есть живые пленники и наши товарищи, то им тоже не жить. Мы как-то забыли, что в тех взрывающихся мешочках, которые для нас сделал Свенсон, он как-то защитил действующее вещество от случайного срабатывания. Прерывать слово нельзя, так что пришлось быть очень красноречивым. Я снял с себя сверток с зельем, и демонстративно помахал перед коллегами, пытаясь знаками объяснить: как только окажемся в дольмене, нужно отбросить от себя полезную, но опасную бяку подальше. Все, кажется, поняли.
        И вот, впервые за много лет я наблюдаю родные пейзажи дольмена. Точнее, мог бы наблюдать, если бы не нужно было без промедления защищаться от удивленных вторжением дивных. Их всего пятеро, но все они - маги. И, конечно, первой их реакцией стало запустить что-нибудь помощнее и погаже в незваных гостей. К счастью, я стоял впереди, успел отбросить сверток с кровью гор, оставалось только раскинуть руки и «всосать» в себя эту мерзость. Уж не знаю, помогают ли процессу мои моральные потуги, но до друзей не достало. Зато у меня случился настоящий припадок. Я оставался в сознании, однако никак не контролировал тело, которое повалилось навзничь, выгибалось и скребло ногтями землю, а из всех отверстий текла кровь. Самое забавное, что боли я больше не чувствовал, что позволило отстраненно наблюдать за происходящим.
        Маги дивных, и без того ошеломленные внезапным появлением гостей на территории, которую они считали абсолютно закрытой, видя мои корчи и вовсе на мгновение впали в ступор. Очевидно, я не так должен был отреагировать на колдовство - сгореть там, или расплескаться вонючей жижей, но уж точно не остаться относительно целым. Это мгновение замешательства их и погубило. Над головой у меня просвистели арбалетные болты, мимо пронеслась леди Айса, которая тремя ударами отправила на встречу с предками тех, кто не получили свое от шефа с Ханыгой. Не обращая внимания на растерянных и напуганных пленных, напарники бросились ко мне, пытались тормошить, однако я даже не смог разжать зубы, чтобы успокоить друзей. Впрочем, приступ уже прекратился.
        - Ты выглядишь красиво и приятно пахнешь кровью, - сообщила мне леди Айса. - Но умрешь уже совсем скоро.
        - Знаю, - кивнул я, поднимаюсь на ноги. - Поэтому поторопимся. Нас уже встречают. - От первых домов в нашу сторону уже направляются несколько десятков дивных. Они не торопятся, но сомневаюсь, что встреча будет теплой.
        Представления о красоте у леди Айсы, конечно, странные. От одежды моей в очередной раз остались только жалкие лохмотья, но стесняться, в общем, нечего - я так густо покрыт кровью, что на наготу обратит внимания только самый небрезгливый наблюдатель. Я не пытаюсь прикрыться - времени действительно мало, не хочется снимать тратить его на то, чтобы стащить одежду с трупов. Наклоняюсь только за перевязью с оружием - мое после удара пришло в негодность.
        На ходу обращаюсь к пленникам:
        - Вывести вас отсюда не получится, некогда. Если выйдет задуманное, то вы, возможно, выживите, и как-нибудь сами покинете это место. Если нет - простите. Постарайтесь не соваться к деревне, отойдите от нее как можно дальше и спрячьтесь.
        Сомневаюсь, что они осознали мои слова, но нянчиться с ними некогда. Зря мы полезли в дольмен сразу за группой дивных магов. Мы действовали исходя из неверных предпосылок. Я-то думал, что кто-то продолжает следить за округой, и наше появление вместе со «своими» тогда действительно было бы оправданно - это могло внести хоть какую-то сумятицу в стан противника. Кто же знал, что дивным сейчас не до нас? С этой стороны отчетливо видно, что они все поглощены подготовкой к ритуалу, отряд для встречи гостей выслали только из-за того, что мы здесь нашумели. Обидно. Впрочем, рефлектировать некогда, я подобрал отброшенный сверток с кровью гор и принялся отщипывать крошечные кусочки субстанции, скатывать из них шарики и засеивать ими траву на пути идущих к нам дивных. Эх, жаль, что среди нас нет ни одного мага! Можно было бы устроить шикарную ловушку… Ну ничего, надеюсь, враги сами справятся.
        Пространство дольмена выглядело совсем не таким, как я привык его вспоминать. И основное отличие не в том, что дольмен, против обыкновения создали не под землей, а на поверхности, да еще на месте целого поселка. Такое и раньше бывало. Дивная страна всегда была прекрасной. Прекраснее, чем реальный мир. Более насыщенные и яркие краски, чище звуки, и какое-то неуловимое ощущение свежести и радости жизни, которое будто бы наполняет тебя изнутри. То, что я видел сейчас было одновременно похоже и непохоже на привычную мне волшебную страну. Она по-прежнему прекрасна, эта волшебная страна, вот только красота стала чуть холоднее и строже, будто юная принцесса, впервые воссевшая на трон. А еще, я каким-то образом чувствовал чужое внимание. Не враждебное и даже не заинтересованное. Мое присутствие будто бы просто отметили и учли. Такого прежде точно не было. Мне показалось на секунду, что волшебная страна превратилась просто в яркую раскрашенную игрушку, по-прежнему волшебную, но не принадлежащую себе, а лишь служащую чьему-то развлечению. И конечно никогда прежде в дивной стране мне не доводилось наблюдать
таких картин. Там, за домами, огромное пшеничное поле. Сейчас пшеницы нет, оно сплошь покрыто тысячами разумных. Пленники дивных свободны - никто не связан, и даже выглядят здоровыми, что неудивительно - в дольмене телесные нужды отступают на второй план. Голод, жажда и усталость вернутся по возвращении в реальный мир, но пока о них можно не думать. Если, конечно, ты не находишься при смерти, как это происходит со мной. Впрочем, мне тоже немного легче - милосердие дивной страны распространяется даже на меня.
        Объяснять, что я делаю, не требуется - друзья сами прекрасно понимают суть моих действий. Если в нас будут бросаться заклинаниями, будет неплохо, если кусочки крови гор окажутся на пути этих заклинаний. Нужно только отойти подальше назад, чтобы самих не задело.
        - Видите ту группу дивных во главе с прекрасной женщиной, которые поют заклинания возле крайних домов? - уточняю я, и не дожидаясь ответа, поясняю. - Это королева Сидов. Должно быть, она возложила на себя венец совсем недавно, уже после того, как я ушел из дольмена. Не знаю, что это за ритуал, но постараюсь его прервать, думаю, ничего хорошего он не принесет. Нам нужно добраться до них и помешать ритуалу. Так что если кому удастся проскользнуть, остальных не ждите. Это ж ритуал, им отвлекаться нельзя, может, и в одиночку удастся им помешать. Не жалейте некромантовых снарядов. Я с досадой вспомнил, что не попросил шефа с Ханыгой поделиться мешочками с обработанным Свенсоном зельем - свои-то я потратил…
        Это был совершенно идиотский план, выдуманный от отчаяния и он, естественно, не удался. Не было никакого боя, нас просто забросали издалека метательными звездочками, смазанными сонным зельем, даже не применяя магии. Шеф успел метнуть только один снаряд, результат был хорош, но нам это уже не помогло.
        В отличие от товарищей я остался в сознании - слоновье количество стимуляторов, которое я в себя залил не позволило мне отключиться. Я чувствовал, как меня тащат куда-то, сдирают остатки одежды и вздергивают за руки, чтобы привязать, но сопротивляться не мог. Время отслеживать не получалось, но в какой-то момент я окончательно пришел в себя, почувствовав нежное прикосновение к лицу. Взгляд прояснился, и я увидел лицо той, кого уже не чаял увидеть.
        - Ты всегда был слишком независимым и неуживчивым, сын. Посмотри до чего тебя довело твое упрямство? Мне стыдно на тебя смотреть. Ты похож на окровавленный кусок мяса. А ведь мог бы стоять рядом со мной на пороге нового мира.
        Давно прошли те времена, когда я терялся в присутствии своей властной матушки, мучительно подбирал слова и прятал глаза.
        - Я тоже скучал, - хмыкнул я, сплюнув кровью. Дело не в том, что я хотел продемонстрировать презрение, оно само получилось, как только заговорил. - Когда у нас семейный праздник в честь воссоединения семьи?
        - Прямо сейчас, уже почти все готово. Я должна поблагодарить тебя за все, что ты сделал. Эта война с империей нужна была только для того, чтобы набрать достаточно разумного материала для того, что мы задумали. Но ты нашел огромное количество замечательного зелья, так что потребности в разумном материале многократно уменьшились. Ты приблизил час нашего торжества! И ты первым отдашь свою жизнь для нашего возвышения. Это символично, не находишь?
        - Как хоть возвышаться-то собрались? Принесете жертву этому вашему многоглазому божку, в надежде, что он поделится остатками?
        - Ты все так же глуп, сын. Скитания среди низших народов не добавили тебе ума, только дерзости. Дивные никогда не склонялись ни перед кем. А скоро даже боги станут нам не нужны. Восьмиглазый нужен был только для того, чтобы легче подчинить низших. Он свою роль уже исполнил. Оглянись, посмотри, что за ритуал мы подготовили. Прислушайся к словам, которые говорят наши маги. Это не жертва богам.
        Прислушиваться не хотелось - как бы я ни хорохорился, отчаяние потихоньку захватывало мысли. Тем не менее, я послушался, а сообразив, что слышу, едва сдержал возглас удивления.
        - Вы что, просто создаете дольмен?! Вся эта война, все эти жертвы - только для того, чтобы создать большой дольмен?!
        - Как мелко ты мыслишь! - презрительно фыркнула та, что когда-то была мне матерью. - Не просто большой дольмен. Это будет дольмен размером с целый материк! Вся эта земля вместе со всеми городами, лесами, реками и жителями станет частью волшебной страны. Мы больше не станем ютиться под холмами в своих крохотных пещерках, не будем довольствоваться малым, потому что нам будет принадлежать все. И все низшие займут достойное место наших слуг. Они просто не смогут не подчиниться, потому что дивная страна - это наша страна. Она создана для нас, и все остальные здесь будут только гостями, которые могут здесь находиться только пока соблюдают наши правила.
        - Масштаб задуманного поражает, - не мог не признать я. - А не жалко тех, кого вы в жертву принесете? Хотя да, глупость спросил. Ты же сама всегда учила, что есть сиды - и есть все остальные, чьи жизни принадлежат нам, даже если они не знают об этом. Тогда что насчет меня? Я-то вам что плохого сделал?
        Сказал, и сам понял, что глупость спросил. Просто слишком давно не общался с представителями своего народа. Она говорит со мной так спокойно, потому что уже давно похоронила. Это произошло еще до того, как меня изгнали, еще когда я перестал оправдывать ожидания своей властной матушки.
        - Ты сам выбрал свою судьбу. - Она пожала плечами. - Мое сердце уже отболело по погибшему сыну. Однажды мои чувства взяли верх над достоинством и над разумом. Я звала тебя, я просила вернуться. Я тратила огромные силы, - заемные силы! - чтобы вернуть тебя в лоно семьи. И ты слышал мой зов, но остался равнодушен. Где-то в глубине души, признаюсь, мне до сих пор жаль, что так произошло. Я стыжусь этих чувств. Они недостойны истинного правителя, равного богам. И потому я должна привести реальность в соответствие с фактами, сын. Ты мертв уже давно. Я сделаю так, чтобы тебя больше не существовало. Тебя, и всего того, что ты сделал после того, как умер. Мой прекрасный сын, принц дивного народа умер. Все, что было сделано после - это ложь, которой никогда не было. Твоя душа отправится восьмиглазому - она станет достойной платой за его помощь. А твоя кровь, твоя сила, послужит возвышению дивного народа. Гордись этим, если у тебя еще осталась гордость. Что ж, не будем больше растягивать эту агонию. Единственная милость, которую я могу тебе оказать - это сделать так, что ты умрешь первым и не станешь
свидетелем смерти низших, которых ты предпочел своему роду.
        Я, наконец, огляделся по сторонам. Та, что была мне когда-то матерью не соврала. Здесь действительно были все, кто мне дорог. Длинный ряд вкопанных в землю столбов, к которым привязаны мои друзья и соратники. Моя любимая. Даже Эльза была здесь, хотя какой от нее прок в этом деле - непонятно, она ведь и так уже мертва. А потом та, что была моей матерью, занесла надо мной ритуальный кинжал, и вонзила его мне в сердце.
        Я успел почувствовать резкую боль, в голове пронеслось до жути банальное «Ну вот и все…», а потом… никогда бы не подумал, что смогу в полной мере понять ощущения надутого до звона кожаного мяча, который кто-то прокалывает шилом. Невероятное облегчение - вот что я почувствовал, как только лезвие ритуального ножа пробило мне грудь. Много дней во мне копилась магия. Я ловил грудью заклинания, поглощал литрами зелья, при создании которых без колдовства не обошлось, и все это копилось, не имея выхода, раздувая меня как тот самый мяч. Только теперь я понял, почему именно я умирал - во мне было слишком много силы, и я продолжал заталкивать еще, пытаясь избавиться от этого тянущего ощущения. И тут, наконец, кинжал, который создан для того, чтобы пропускать через себя магические потоки, пробил брешь в моем теле. Мое сознание не погасло, наоборот, то ли от того, что связи с телом больше не было, то ли от дикого напряжения, которое мгновенно исчезло, его вынесло из тела в верхние планы. Несколько месяцев назад шаман по имени Забулдыга учил меня этому, но не думаю, что навыки гоблина сыграли свою роль. Это
произошло непроизвольно. Однако опыт шамана помог не растеряться.
        Боль исчезла, переживания исчезли, мое зрение обогатилось красками иного мира. Я видел, как кровь, моя кровь, сверкающая от переизбытка энергии, стекает по телу и по лезвию кинжала, как тяжелые капли падают на специально установленный желоб, и стекают в чашу, сияющую, будто маленькое солнце. «Вот где наша кровь гор!» - сообразил я, а потом осознал, что могу по-прежнему чувствовать эту энергию. И теперь не только свою, как только кровь моя коснулась содержимого чаши, я стал чувствовать и его тоже. Кровь гор брыкалась и выворачивалась из рук, и вызывала полное впечатление, что я пытаюсь удержать крысодлака, который не хочет быть удержанным. Однако по мере того, как количество моей крови в чаше увеличивалось, становилось все проще. В конце концов сила подчинилась. Удерживать ее было по-прежнему сложно, но очень интересно. Ощущение океана силы, который как котенок царапается у тебя в руках, и пытается вырваться, пьянило. Хотелось пошалить, устроить какую-нибудь шутку… Вряд ли в этот момент меня можно было причислить к нормальным адекватным разумным. Что там говорить, если в какой-то момент,
почувствовав, как меня куда-то тянет в неизвестном направлении, я просто отмахнулся, даже не обратив внимания на последовавший за моим действием обиженный вой. Мимоходом подумал, что это, должно быть, восьмиглазый предъявляет свои права на жертву, и легкомысленно отбросил неинтересные мысли. У него нет на меня прав. Как нет его у той, кто когда-то была мне матерью. А у меня еще есть незавершенные дела.
        Воспоминане о незавершенных делах что-то сдвинуло в мозгах, и я огляделся по сторонам. Очень вовремя - моя трудолюбивая матушка уже занесла кинжал над шефом, который в ряду пленников стоял следующим. Сквозь туман в голове подумалось, что с этим нужно что-то делать.
        Я никогда не был магом - просто отсутствовали такие способности. Дело не в таланте или отсутствии трудолюбия. В моем теле просто не было каких-то органов, которые отвечают за действия с магической энергией. Но теперь-то у меня нет тела! Только чистый разум. Что может сделать разумный, который никогда не учился магии, даже получив в руки огромные силы? Только пожелать. Я ни секунды не сомневаюсь в своем желании. Я четко знаю - сидам больше нет места в этом мире. Дивный народ заигрался.
        Теперь, когда я распоряжаюсь огромной силой, я могу сбросить оковы со своих друзей, освободить пленников, вышвырнуть дивных за пределы империи. Но этого мало. После того, что они творили, прочие расы не смогут терпеть их рядом с собой. Мир не сможет. Я могу убить их. Всех, ту часть, что сейчас собралась в этом дольмене и тех немногих, что остались в других местах. Просто прекратить их жизнь. Но не хочу. Мне тоже мешает память - больно представить, что никогда больше не будет гордых сидов, что забудется их история, и все прежние свершения покроются пеплом небытия. Поэтому я просто желаю, чтобы их больше не было в этом мире. Пусть они уйдут туда, где нет других, столь презираемых ими народов. Пусть они действительно станут лучшими, потому что больше никого нет.
        Я смотрю на ту, что была моей матерью. Вижу, как на лице у нее появляется недоумение, которое затем сменяется яростью, а потом ужасом.
        - Ты не маг! - кричит она, мгновенно растеряв свое величие и невозмутимость. - Откуда у тебя силы?
        Мне хочется ответить, что интересоваться такими вопросами в такой момент как-то глупо, нужно искать выход, но уже поздно. Та, что была моей матерью, уже не совсем в этом мире. Она больше не видит дольмен, дома, пленных, и мое умирающее тело. Перед ее глазами совсем другой пейзаж. Незнакомый пейзаж. Жаль, что я не могу заглянуть туда, куда она уходит. Мне любопытно. Надеюсь, это место пригодно для жизни. Как и положено королеве, она ступила в новую реальность первой из своего народа. Я великодушно позволяю остальным последовать за ней, а тем, кто пытается сопротивляться, помогаю. Мне нравится представлять, что я отправляю их за грань живительным пинком, но это неправда. Сила подчиняется мне неохотно, поэтому все происходит очень плавно и медленно. Один за другим дивные исчезают из нашего мира, кто добровольно, кто недоумевая, а кто и сопротивляясь отчаянно и безнадежно. По моим ощущениям проходит довольно много времени, но, когда все заканчивается, я оглядываюсь на свое тело, и вижу, что даже кровь из груди еще продолжает сочиться.
        Сиды ушли.
        Очень странно чувствовать себя победителем, будучи бестелесной сущностью. Мои силы никуда не делись. Их стало меньше, но для того, чтобы вышвырнуть целый народ за пределы мира требуется гораздо меньше энергии, чем для того, чтобы перенести целый материк в дивную страну. Я отчетливо понимаю, что не смогу вернуться в свое тело - оно уже почти мертво. Токи жизни еще сохраняются, но это явно ненадолго. У меня достаточно сил, чтобы зарастить рану, но я отчего-то не могу сотворить это одним желанием, а знаний у меня нет. Я же все-таки не лекарь. Если я вернусь в тело сейчас, рискую стать нежитью, а такая участь меня не устраивает. В то же время, я почему-то не могу перейти за грань, хотя отчетливо вижу рядом госпожу, которой служит Свенсон. Сейчас мне совсем не сложно выдерживать ее любопытный взгляд. Может быть, мне мешает сила, от которой я так до конца не избавился? На что бы ее потратить?
        Я нахожу взглядом Эльзу, и пытаюсь передать силу ей. Моих знаний по-прежнему недостаточно, чтобы сделать мертвое живым, но, думаю, Свенсон и сам справится, лишь бы энергии хватило. Теперь - хватит. Я чувствую, что становлюсь легче. Успевшее надоесть могущество улетучивается, как капля воды с раскаленной сковородки. Я вижу лица своих друзей, и чувствую гордость. Все же я молодец и чертовски везучий сукин сын. Смог выкрутиться из безнадежной ситуации, сохранил жизни тем, кто мне дорог. Жаль только, что сам, похоже, помер. Леди Игульфрид будет в ярости… Я вижу, как мое тело вдруг падает на землю и замечаю крысодлака, перегрызшего веревки. Эта сценка стала последним, что я видел. Состояние всемогущества и почти всезнания исчезло окончательно, а вместе с ним ушла способность мыслить. Хотелось изречь, хотя бы мысленно, что-нибудь пафосное, но я не успел. От всего того, что составляло мою личность, осталась лишь способность ощущать взгляд смерти. Так оно и должно быть, наверное.
        Взгляд был почему-то недовольным. Не то, чтобы на меня злились, или были разочарованы, скорее, это была досада, вот только я не мог понять на что, потому что меня-то, собственно, и не было. А потом я снова очнулся и увидел надо собой усталые лица Свенсона и леди Игульфрид.
        Эпилог
        - Только попробуй еще и вино в воду скатить, - Дромехай, увидев, как я корячусь, пытаясь по сходням затолкать здоровенную винную бочку, начал грозить всяческими карами, по большей части совершенно несоразмерными проступку. Могу его понять. После того, как я случайно проделал такую процедуру с бочкой рома, от своих работ пришлось отвлекаться приличному количеству разумных. В общем, я бы на его месте тоже разозлился, но у меня есть причины катить эту бочку. Тренироваться нужно. После того, как Свенсон с леди Игульфрид меня все-таки откачали, я до сих пор до конца не восстановил силы. Нынешнее состояние, конечно, не сравнить с тем, которое было сразу после пробуждения. Тогда я едва мог шевелить пальцами. Первые две недели меня кормили с ложечки, и помогали в других, более неприятных делах. Ужасный период, но я не жаловался. Прекрасно понимал: то, что я вообще смог очнуться после удара в сердце - это чудо из чудес. Свенсон утверждает, что его госпожа просто отказалась меня забирать. Дескать, ей стало любопытно, что еще со мной произойдет, и она решила пока оставить меня по эту сторону порога.
        Война, после исчезновения сидов, продолжилась, перейдя на стадию позиционных боев. Впрочем, упорства альянса надолго не хватило, потому что без направляющей руки дивных он развалился под собственным весом. Пришельцы из-за хребта вдруг вспомнили, что у них дома без защиты остались собственные города и жилища, семьи, домашняя скотина и прочее, и все это без присмотра и наверняка голодает, потому что сеять в этом году было некогда. А, самое главное, все тоже самое есть у соседей, и тоже без присмотра, так что дезертирство резко ускорилось и приняло массовый характер, благо новый бог перестал настаивать на том, что империя - это средоточие зла и должна быть непременно уничтожена. Восьмиглазый никуда не делся, и, хотя все жрецы дивных, которые регулярно промывали мозги разумных исчезли, очень скоро нашлись другие, пусть и не такие сильные и в гораздо меньшем количестве. Этот новый бог пришел в наш мир недавно, но с отчетливо просматривающимися намерениями хорошенько пустить корни. Без помощи дивных количество его последователей постепенно уменьшается. Думаю, со временем его ждет участь множества мелких
богов, чьи последователи немногочисленны - небольшая секта, объединяющая несколько деревень, да редкие проповедники, которые без особого успеха пытаются донести слово божье до других разумных, в надежде увеличить паству.
        Мы в войне больше не участвовали. Дромехай с отрядом продолжил партизанскую деятельность. Теперь, имея в качестве базы шикарный дольмен, в который нет хода никому, кроме меня и тех, кого я научил слову перехода, диверсанты без особого труда устраивали настоящее разорение в тылах противника. У нас в дольмене сидело общим счетом около десяти тысяч бывших пленных, а их нужно кормить, вот солдаты альянса этим и занимались, пусть и против воли. Покинули гостеприимное местечко мы только после того, как я смог сидеть в седле, а на территории империи остались только разрозненные банды бывших солдат альянса.
        Появление в столице диверсионного отряда во главе с пропавшими офицерами тайной стражи произвело фурор. Нас уже, оказывается, давно и прочно похоронили, причем всех. Редкие контакты парней Дромехая с регулярными армейскими частями каким-то образом остались незамеченными высшим руководством, так что на нас действительно смотрели, как на явившихся с того света. Надо сказать, многим появление давно, по их мнению, погибших тайников встало поперек горла. Особенно когда до столицы добралась колонна из бывших пленников дивных. Давно заглохшее дело о предательстве великих семей вдруг получило второе дыхание, и тут уже отмыться высокородным не удалось. Некоторым высокородным, уточню, потому что в целом семьи свое положение сохранили, как всегда. Отделались сдачей на каторгу нескольких десятков родственников, да огромными штрафами в пользу империи. За последнее время я уже устал разочаровываться в нашем императорском величестве, так что сильно не удивлялся. Скорее было странно, что они вообще хоть какое-то наказание понесли. Ну, нравится его императорскому величеству греть у себя на груди змею - это его
дело. Мы в этом участвовать отказались, подав в отставку сразу после церемонии награждения. Да, так уж вышло, что тайная стража в полном составе оказалась снова обласкана сильными мира сего. Сквозь зубовный скрежет, конечно, но и не наградить нас, как и диверсантов, не могли. Народ бы не понял.
        Денег после войны у империи сильно не хватает, так что обошлись более эфемерными вещами. По совокупности всех подвигов все офицеры получили статус высокородных и возможность образовать семью, что мы незамедлительно сделали, удивив высшее общество империи тем, что это были не пять отдельных семей, а одна общая. Возмущение прочих высокородных не знало границ. Попрание устоев! Насмешка над древними традициями. Ничего, сильно громко свое недовольство высказывать поостереглись. Не сейчас, когда больше половины великих семей оказались в опале. Затаились, решили выждать. О, я хоть и с трудом тогда держался на ногах, тратя все силы на то, чтобы сохранять более-менее приличествующую моменту позу, все равно замечал многообещающие взгляды, слышал яд в поздравлениях. Мы слишком многим перешли дорогу. Прощать нас не собираются. Думаю, император учитывал это в своих планах. Неплохой повод сместить фокус ненависти со своей персоны после тех чисток, что он устроил великим семьям. Вот только император не учел маленький нюанс. Его верные подданные больше не хотят быть козлами отпущения.
        Удерживать высокородных на службе против их воли он не может - законы империи в этом отношении вполне однозначны. Тем более, мы не собирались бездельничать. Вместе прошениями об отставке его величеству на стол легла подписанная всеми членами семьи просьба об учреждении нового географического общества, целью которого является поиск и картографирование новых земель, описание их жителей, сбор сведений о дальних странах и налаживание торговых контактов. При условии, что финансирование экспедиций, согласно документу, ложилась полностью на плечи новой великой семьи, тогда еще даже не получившей официального названия, отказать он не мог.
        Теперь, спустя три месяца, подготовка заканчивается. Четыре брига оснащены полностью по последнему слову науки и техники - мы решили не экономить на своей безопасности, благо денег хватало. Крови гор оказалось вполне достаточно, чтобы, обменяв всего половину своих запасов, можно было не думать, где и как добывать деньги на столь масштабную задумку. В ставшей слишком враждебной империи никто оставаться не захотел - экспедиция, поэтому, больше напоминает переселение. Тем не менее, я не загадываю так далеко. Возможно, кто знает, мы действительно решим остаться там, в неизвестности, если вдруг нам понравится. А может, через какое-то время появится ностальгия, и нам захочется вернуться. Пускай все решает случай и судьба, а уж я постараюсь сделать так, чтобы она не была к нам слишком сурова.